ИЗДАТЕЛЬСТВО
 «ХУДОЖЕСТВЕННАЯ
 ЛИТЕРАТУРА»

А.СОБРАНИЕ
 СОЧИНЕНИЙ
 ВЧЕТЫРЕХ
 ТОМАХ
 К.ТОЛСТОЙ
 И3ДАТЕЛЬСТВО
«ХУДОЖЕСТВЕННАЯ  ЛИТЕРАТУРА»
Москва  1964

А.  К.ТОЛСТОЙ
 СОБРАНИЕ
 СОЧИНЕНИЙ
 •
 ТОМ
 ЧЕТВЕРТЫЙ
 ДНЕВНИК
 ПИСЬМА
 ИЗДАТЕЛЬСТВО
«ХУДОЖЕСТВЕННАЯ  ЛИТЕРАТУРА»
Москва  1964

PI
T  52
 Подготовка  текста  и  примечания
И.
А.  К.  ТОЛСТОЙ
Рисунок  К.  Горбунова

ДНЕВНИК

23  марта  1831  г.  В  деревне  Mistra  сели  мы  в  гондолу  и  отпра¬
вились  рано  поутру  в  Венецию.
 Через  несколько  времени  представилось  глазам  нашим  вдали
что-то  белое,  и  наконец  довольно  ясно  могли  мы  различить  дома
и  башни  Венеции.
 Достигнув  до  самого  города,  проехали  мы  по  нескольким  длин¬
ным  и  узким  каналам  и  остановились  на  канале  Grande,  в
«Albergo  1  dell’Europa»;  немного  отдохнув  и  позавтракав,  пошли
мы  гулять  в  сопровождении  чичероне,  Antonio  Re,  которого  реко¬
мендую  всем  путешественникам  как  одного  из  опытнейших  и  уче¬
нейших  путеводителей.
 Мнение,  что  в  Венеции  нельзя  обойтись  без  гондолы,  несправед¬
ливо;  хотя  улицы  очень  узки,  можно,  однако,  почти  везде  пройти,
исключая  немногие  дома,  у  которых  крыльцо  выдается  только
на  канал.
 Гондолы  очень  узки  и  длинны;  посредине  у  них  —  маленькая
будочка,  обитая  черным  сукном,  а  на  конце  —  железный  гребень
и  топор.  Гребцы  ездят  с  чрезвычайным  проворством  и  ловкостью;
сидя  в  лодке,  опасно  высовывать  голову,  оттого  что  топор  другой
гондолы  может  ее  отрубить.  Также  надо  остерегаться  прыгать  в
лодку,  когда  в  нее  садишься,  ибо  пол,  сделанный  из  тонких  досок,
может  проломиться.
 Входить  надо  задом,  в  противном  случае  неловко  будет  обер¬
нуться,  чтобы  сесть  на  скамейку,  оттого  что  будка  очень  узка.
В  ней  могут  поместиться  четыре  человека:  двое  —  на  скамейке
против  гребня  и  двое  —  на  обеих  боковых  скамейках;  сверх  того,
есть  еще  довольно  места  вне  будки.
 7

Мы  пришли  на  площадь  Св.  Марка.
 По  обеим  сторонам  находятся  красивые  колоннады  и  кофей¬
ные  дома,  далее  возвышается  Дворец  дожа,  а  на  конце  площади  —
богатая  церковь  св.  Марка.
 Снаружи  и  внутри  выложена  она  мозаиками,  каждая  колонна
из  редкого  камня,  и  даже  пол  составлен  из  разных  сортов  мра¬
мора.
 В  углублениях,  сделанных  в  фасаде,  стоят  известные  четыре
бронзовые  лошади,  привезенные  сперва  из  Коринфа  в  Рим,  из
Рима  —  в  Венецию,  из  Венеции  —  в  Париж,  а  оттуда  —  опять  в
Венецию.
 Они  были  очень  хорошо  позолочены,  но  теперь  позолота  начи¬
нает  с  них  сходить.
 Дворец  дожа  находится  близ  церкви.
 Он  готической  архитектуры  и  весьма  богато  украшен  снаружи
и  внутри.  Мраморная  Лестница  великанов,  получившая  имя  от
статуй  Марса  и  Нептуна,  колоссальной  величины,  ведет  на  пло¬
щадку,  где  короновали  дожей  и  где  отрубили  голову  дожу  Marino
Falieri,  который  покусился  уничтожить  республику.
 Недалеко  оттуда  находились  в  длинной  галерее  львиные  го¬
ловы  с  открытыми  пастями,  вделанные  в  стену.
 В  эти  пасти  мог  каждый  бросать  доносы  на  кого  бы  то  ни  было;
они  падали  в  комнату  инквизиторов,  и  обвиняемый  получал  на  дру¬
гой  день  повеление  явиться  в  инквизицию.
 Преступников  сажали  в  темницу,  соединенную  маленьким  по¬
крытым  и  совсем  темным  мостиком  с  дворцом.
 Этот  мостик  называется  Ponte  dei  sospiri,  т.  е.  «мост  вздохов»,
потому  что  приговоренных  к  смерти  вели  по  оному  в  комнату  ин¬
квизиторов,  откуда  их  отсылали  на  эшафот  или,  еще  хуже  того,  в
Piombi.  Это  —  темницы  под  самою  крышею  дворца,  выложенные
свинцом,  который  от  солнца  так  раскаливался,  что  люди,  там  за¬
пертые,  скоро  в  страшных  мучениях  умирали.
 Нам  показали  также  темницу  Казановы,  который  столь  стран¬
ным  образом  избегнул  смерти2.
 В  подземельях,  находящихся  под  дворцом,  есть  также  тем¬
ницы,  но  мы  в  них  не  были.
 Нельзя  себе  представить  богатства  и  роскоши  комнат  дожей.
На  каясдом  шагу  встречаешь  прекрасные  картины,  статуи  древно¬
сти,  редкости  разного  рода,  все  потолки  позолочены,  карнизы,
двери  украшены  резною  работою  и  мрамором,  стены  мастерски
расписапы.
 8

В  одном  зале  висят  портреты  всех  дожей,  кроме  одного;  наме¬
сто  его  нарисовано  черное  покрывало  с  золотою  надписью:  «Hic
est  locus  Marino  Falieri  decapitati  pro  criminibus»  3.
 В  Венеции  очень  много  хороших  картин,  особливо  венециан¬
ских  живописцев,  как:  Тициана,  Тинторетто,  обоих  Пальм  и  пр.
 Прекрасная  картина  Тициана,  представляющая  воздвижение
богородицы  и  считаемая  за  его  лучшее  произведение,  находится
в  Академии  художеств.
 Тут  же  хранятся  рисунки  разных  знаменитых  живописцев  и
рукопись  Леонардо  да  Винчи  (da  Vinci),  который  писал  с  правой
стороны  на  левую,  статуи,  гипсовые  снятки4  и,  между  прочими
примечательными  вещами,  любимый  резец  Кановы  и  правая  его
рука.
 Левая  его  рука  находится  в  Риме,  сердце  —  в  церкви  Frari,  в
Венеции,  где  ему  воздвигнут  памятник,  а  тело  похоронено  в  Pos-
sanio,  месте  его  рождения;  здесь  показывают  также  дом,  где  оп
умер.
 Что  касается  до  архитектуры,  то  здесь  можно  найти  много  пре¬
красных  дворцов,  выстроенных  Палладио,  Сансовино  и  Скамонци,
но  они  почти  все  опустели  и  начали  обрушиваться;  с  тех  пор  как
Венеция  перестала  быть  республикою,  богатые  владетели  их  обед¬
нели,  а  имение  их  досталось  здешним  купцам  и  менялам.
 У  одного  из  этих  купцов  купил  дяденька5,  между  прочими  ве¬
щами,  один  уборный  ящик,  принадлежавший  кипрской  королеве
Екатерине,  из  фамилии  Корнари,  имевшей  прекрасный  дворец  на
Canale  Grande.  Теперь  и  этот  дворец  пуст  и  запущен,  и  облада¬
тель  его  дошел  до  такой  бедности,  что  принужден  давать  в  Англии
уроки,  чтобы  не  умереть  с  голоду.
 Эти  разваленные  дома,  мертвая  тишина  на  улицах  и  к  тому  же
черные  гондолы  дают  печальный  вид  Венеции.
 Однако  же  тишина  сия  прерывается  иногда  криками  и  спорами
венецианцев,  которые,  как  и  прочие  итальянцы,  кричат  во  все
горло,  каждый  свое,  не  слушая  друг  друга  и  делая  знаки  ногами  и
руками.
 Каждый  день  здесь  продают  большое  количество  разных  рыб,
морских  раков  и  улиток;  все  это  называют  они  общим  именем
«frutti  di  mare»  6.
 Колодцев  здесь  очень  мало,  но  зато  много  цистернов,  где  соби¬
рается  дождевая  вода.
 Говорят,  что  здесь  почти  всегда  хорошая  погода,  но  с  тех  пор,
как  мы  здесь,  беспрестанно  идет  дождь.
 9

Гондольщики  замечают,  что  когда  при  дожде  вода  опустится
в  каналах,  то  на  другой  день  бывает  хорошая  погода.
 Вода  несколько  раз  опускалась  и  подымалась,  а  хорошей  по¬
годы  еще  нет.
 Несмотря  на  то,  мы  каждый  день  ездим  в  гондоле,  смотреть
все,  что  здесь  примечательного.
 Мы  были  в  здешнем  ботаническом  саду,  который  хотя  не  очень
велик,  но  довольно  красив;  кроме  этого  сада,  есть  еще  здесь  двор¬
цовый  и  публичный,  в  котором  я  не  был.
 Картинных  галерей  очень  много  в  Венеции;  между  прочим,  ви¬
дел  я  галерею  Гримани,  где  находятся  прекрасные  картины  Ти¬
циана  и  известный  «Купидон»  Гвидо  Рени.
 У  этого  Гримани  есть  тоже  очень  хорошее  собрание  древно¬
стей  и  статуй,  которые  он  теперь,  из  бедности,  принужден  про¬
давать.
 Все  сии  вещи  находятся  в  прекрасных  комнатах  с  позолочен¬
ными  потолками,  большими  мраморными  каминами  и  расписными
стенами.
 К  числу  его  статуй  принадлежит  один  бюст  Микеланджело  (ко¬
торый  Гримани  сначала  никак  не  хотел  продать,  после  же,  однако,
он  на  это  согласился,  и  дяденька  купил  «Сатира»  со  многими  дру¬
гими  вещами)  —  бюст,  представляющий  смеющегося  сатира.
 Никогда  не  видал  я  столь  выражения  в  мраморном  бюсте;  он
смеется  и  принуждает  вас  к  смеху.
 Я  мало  видел  до  сих  пор  статуй  Микеланджело,  но  думаю,  и  не
без  причины,  что  если  это  не  самое  лучшее,  то,  по  крайней  мере,
одно  из  первых  его  произведений  в  этом  роде.
 Один  англичанин  предлагал  Гримани  за  эту  голову  четыре  ты¬
сячи  фунтов  стерлингов,  но  он  не  согласился  на  то,  ибо  у  него  не
было  тогда  недостатка  в  деньгах7.
 Вообще  в  Венеции  много  хороших  статуй,  как,  например,  по¬
хищение  Ганимеда,  находящееся  во  Дворце  дожа  и  приписываемое
Фидиасу.  Это  маленькая  группа,  весьма  искусно  из  белого  мра¬
мора  вырезанная.  Далее,  одна  греческая  статуя  во  дворце  Гримани
натуральной  величины,  представляющая  древнего  оратора,  кото¬
рый,  выступив  вперед,  завернул  левую  руку  в  тогу.
 Лучше  всего  сделаны  складки  тоги;  жаль  только,  что  она  не¬
много  попортилась,  когда  с  нее  снимали  слепок  для  французского
короля.
 Говорят,  что  эта  статуя  должна  представлять  Демосфена,  во
ничего  нет,  что  бы  сие  доказывало.
 to

Между  древностями  заслуживают  особенно  примечания  четыре
бронзовые  лошади,  о  которых  я  говорил  выше.
 Мы  были  здесь  в  квартале  жидов,  составляющем  особый  горо¬
док,  с  узкими,  вонючими  улицами  и  высокими,  но  дурно  и  нерегу¬
лярно  построенными  домами.
 Здесь  мы  узнали  о  жидовских  колбасах,  сделанных  из  гусиного
мяса,  для  того  что  жиды  не  едят  свинины.
 Тут  же  продают  много  овощей,  но  Венеция  ими  не  так  богата,
как  рыбами  и  frutti  di  mare;  стол  здесь  недорог.
 Однако  мы  в  день  платим  четыре  луидора  —  около  восьмиде¬
сяти  рублей.  Луидоры  и  наполеоны,  большею  частью  непринятые  в
других  странах,  в  большом  употреблении  в  Венеции.  Австрийское
серебро  здесь  также  ходит,  но  бумажек  и  меди  не  принимают.
 Мы  хотели  пробыть  здесь  только  пять  дней;  но  покупка  вещей
у  Гримани  нас  задержала.  Вещи,  которые  дяденька  у  него  купил,
суть  следующие:  бесподобный  бюст  Фавна,  о  котором  я  уже  гово¬
рил;  древний  бюст,  представляющий  молодого  Геркулеса,  с  боль¬
шим  порфировым  пьедесталом,  две  порфировые  колонны,  девять
столов,  из  которых  два  с  камнями,  вделанными  в  дерево,  один  из
старого  флорентинского  мозаика,  четыре  из  африканского  мра¬
мора  и  два  из  vert  antique8,  четыре  мраморных  сосуда  и  шесть
картин,  одна  из  которых  Тициана  и  представляет  дожа  Антонио
Гримани  во  весь  рост.
 Сия  последняя  картина  висела  в  большом  зале  с  прочими  порт¬
ретами  предков  Гримани.
 Не  желая  показать  венецианцам,  что  он  принужден  продавать
свои  вещи,  просил  он  дяденьку,  чтобы  их  перевезли  к  нам  ночью.
После  сего  начали  их  вечером  укладывать  и  кончили  на  другой
день  поутру.
 Тогда  пришел  один  член  Академии  художеств  и  приложил  пе¬
чать  на  ящики,  которые  отправят  морем  в  С.-Петербург.
 1  апреля.  В  пять  часов  утра  выехали  мы  из  Венеции  и,  про¬
ехав  через  Падуу  и  Виченцу,  прибыли  вечером  в  Верону.
 Верона  —  большой,  прекрасный  и  очень  старый  город.
 На  другой  день,  рано  поутру,  поехали  мы  посмотреть  огром¬
ный  римский  амфитеатр,  находящийся  посреди  города,  и  который
до  сих  пор  очень  хорошо  сохранился.  Внутри  амфитеатра,
вокруг  всей  арены  или  места  сражения,  сделаны  ступени  одна  над
другой,  так  что  зрители,  на  них  сидящие,  не  могли  мешать  друг
другу.
 И

Под  ступенями  находятся  темные  погреба,  с  железными  ре¬
шетками,  где  запирали  диких  зверей.  По  обеим  сторонам  арены
сделаны  ворота,  из  которых  впускали  на  сцену  воду,  когда  пред¬
ставляли  «навмахии»,  или  морские  сражения.
 Недалеко  от  амфитеатра  находятся  древние  римские  триум¬
фальные  ворота.
 Отсюда  пошли  мы  в  соборную  церковь,  находящуюся  возле
трактира,  но  не  успели  хорошо  ее  рассмотреть,  оттого  что  все  уже
было  готово  к  отъезду.
 Итак,  сели  мы  в  карету  и  приехали  еще  засветло  в  Бергаму.
 Бергамо  —  тоже  древний  и  большой  город;  улицы  широки  и
чисты,  дома  большие  и  высокие.
 Бергамо  находится  за  три  станции  от  Милана.
 На  дороге  встречаются  красивые  дачи,  обсаженные  миртовыми
деревьями  и  кипарисовыми,  большие  виноградники  и  много  пла¬
чущих  ив  и  фруктовых  деревьев.
 Мы  приехали  в  Милан  в  12  часов  утра  и  остановились  в  «Hôtel
Royal».
 Еще  издали  увидели  мы  огромную  соборную  церковь,  извест¬
ную  под  именем  Dôme  de  Milan  9.
 Она  считается  за  первую  после  церкви  св.  Петра  в  Риме.
 Это  ужасное  готическое  здание,  с  высокими  башнями,  сделано
из  белого  камня  и  усыпано  с  верху  до  низа  мелкими  арабесками
резной  работы  и  прекрасными  мраморными  статуями  и  барелье¬
фами.
 На  этой  церкви  считается  башней  400,  а  статуй  5  500.  Она
слабо  освещена  большими  готическими  окнами  с  цветными  стек¬
лами;  когда  солнечные  лучи  в  эти  стекла  ударяют,  то  высокие
своды  и  длинный  ряд  колонн,  ведущий  к  алтарю,  покрываются
каким-то  таинственным  светом,  которого  невозможно  изъяснить;
вы  входите  в  древнюю  церковь,  и  шаги  ваши  раздаются  в  простран¬
ном  здании;  тень  разноцветных  стекол  рисуется  перед  вами  на  ка¬
менном  полу  и  на  готических  колоннах,  вы  переноситесь  мысленно
в  старые  времена  средних  веков,  в  вас  пробуждаются  чувства,  ко¬
торые  бы  в  другом  месте  молчали.
 Достопримечательные  вещи  в  Милане  показывает  нам  граф
Гардек,  для  которого  дяденька  привез  из  Вены  письма.  Мы  были
с  ним  на  гулянье  и  видели  там  здешнего  вице-короля,  эрцгерцога
Рейнера.  Граф  Гардек  водил  нас  в  его  дворец  и  дворцовый  сад,
который  очень  красив.  В  этом  дворце  есть  одна  кладовая,  в  кото¬
рой  набросаны  кое-как  все  статуи,  бюсты  и  портреты  Наполеона,
 12

находившиеся  прежде  во  дворце.  В  нем  не  оставили  ни  малейшей
вещи,  на  которой  было  бы  его  имя  10.
 Я  был  с  дяденькой  у  знаменитого  живописца  Migliara,  который
прекрасно  пишет  архитектурные  здания  и  особенно  хорошо  знает
перспективу.  Дяденька  купил  у  него  две  большие  картины  масля¬
ными  и  четыре  ландшафта  водяными  красками.  Первая  картина
представляет  миланскую  больницу,  а  вторая  —  Camposanto  11  в
Пизе.  Migliara  подарил  мне  один  эскиз  карандашом  своей  работы,
представляющий  баталию.
 Мы  выехали  из  Милана  б-го  апреля  утром,  но  накануне  на¬
шего  отъезда  поехали  посмотреть  известные  здешние  марио-
неты;  эти  маленькие  куклы  так  хорошо  сделаны,  что  издали  их
можно  почесть  за  настоящих  людей,  хотя  они  не  более  десяти
вершков.
 Выехав  из  Милана,  остановились  мы  недалеко  от  Павии,  что¬
бы  посмотреть  знаменитый  монастырь  картезских  монахов,  нахо¬
дящийся  в  некотором  расстоянии  от  большой  дороги.  Говорливый
cicerone  вышел  к  нам  навстречу  и  начал  сперва  показывать  фа¬
сад,  который  весь  покрыт  барельефами.  Внутренние  стены  укра¬
шены  картинами  «al  fresco»,  т.  е.  такими,  которые  написаны
на  свежей,  еще  не  засохшей  извести;  алтари  блестят  серебром,
золотом  и  дорогими  каменьями;  вся  церковь  изобилует  флорен-
тинскими  мозаиками.  Всех  сих  драгоценных  вещей  так  много,  что
нельзя  понять,  как  столько  богатств  могли  быть  соединены  в  од¬
ном  месте.  Эт°т  монастырь  построен  в  четырнадцатом  столетии
герцогом  Галеацом  Висконти.
 Выйдя  из  монастыря,  пустились  мы  опять  в  путь  и,  проехав
у  реки  Тичино  место,  где  Ганнибал  одержал  победу  над  Публием
Корнелием  Сципионом,  остановились  ночевать  в  деревне  Нови.
На  другой  день  приехали  мы  в  большой  и  богатый  город
Генуу.
 Генуа  построена  амфитеатром  на  берегу  Средиземного  моря
у  Морских  Альп.  С  одной  стороны  защищают  ее  горы,  а  с  другой  —
ревет  и  бушует  море,  высокие  башни  возвышаются  одна  над  дру¬
гой,  и  дикие  aloès  и  кактусы  покрывают  стены  генуэзских  укреп¬
лений.
 Все  города  северной  Италии,  которые  я  до  сих  пор  видел,
превосходит  Генуа  своим  местоположением;  но  дома  и  другие
строения,  хотя  необыкновенной  величины,  не  имеют  той  красоты,
которою  отличаются  миланские  дворцы  и  почти  все  строения  Ве¬
неции.  Однако  есть  несколько  дворцов  с  прекрасными  мраморными

лестницами,  колоннадами  и  террасами,  достойными  примечания.
Между  прочим,  видели  мы  дворец  Дурассо,  в  котором  есть  хоро¬
шая  галерея  картин.  Улицы  темны  и  большею  частью  так  узки,
что  экипажи  не  могут  по  ним  ездить.  Площадей  в  Генуа  немного,
и  они  очень  малы  и  почти  все  нечисты,  как  в  прочих  городах  Ита¬
лии,  оттого  что  всю  дрянь  выбрасывают  на  улицу.  Жители  тоже
очень  неопрятны.  Они  одеты,  как  венецианцы,  в  коротких  штанах,
короткой  коричневой  мантилии  и  красном  колпаке.  Иные  носят
также  длинную,  широкую  мантию,  которую  они  закидывают  на
плечо  так,  что  видны  одни  только  глаза.
 Мы  ездили  здесь  смотреть  галерею  зверей,  в  которой  нахо¬
дятся  слон  и  носорог,—  вероятно,  только  второй  в  Европе,  после
того,  которого  срисовал  знаменитый  Альбрехт  Дюрер.
 Он  от  трех  до  четырех  футов  вышины  и  от  семи  до  восьми
длины;  рог  его  очень  толст  и  короток,  верхняя  губа  гораздо  длин¬
нее  нижней,  ноги  толстые,  и  кожа  лежит  складками  на  спине;
когда  ее  подымешь,  то  под  ней  видно  красноватое  тело.  Слон  был
прикован  за  ногу  к  полу.
 Он  поднимал  хоботом  фрукты,  которые  ему  давали,  и  раство¬
рял  огромную  пасть,  когда  ему  хотели  что-нибудь  бросить.  Он
беспрестанно  качался  с  одной  стороны  на  другую  и  брал  пищу  из
рук.  В  этой  галерее  были  еще  медведь,  обезьяны  и  несколько  по¬
пугаев.
 Мы  видели  здесь  одного  человека,  показывающего  обезьян,  ко¬
торые  плясали  на  канате;  между  ними  была  одна  из  рода  оранг¬
утангов,  с  красными  щеками.
 Она  вздыхала,  поднимала  глаза  кверху,  зевала,  садилась  на
скамейку  и  делала  знаки,  будто  бы  человек.  Когда  господин  ее
бил,  то  она  взглядывала  на  него,  как  будто  бы  хотела  упрекнуть
в  жестокости,  одним  словом,  так  она  была  похожа  на  человека,
что  мы  долго  думали,  что  <это>  кто-нибудь  переодетый.
 Мы  были  здесь  на  даче  маркиза  Негри,  находящейся  на  высо¬
кой  горе,  с  которой  видна  вся  Генуа,  вдали  голубое  море,  а  с
другой  стороны  высокие  горы.  Эта  дача  красивее  всех  других  в
окрестностях  Генуа.  В  саду  сделаны  аллеи  из  розовых  кустов,
покрытых  цветами,  а  возле  его  дома  растет  на  вольном  воздухе
пальмовое  дерево.
 Дяденька  купил  здесь  у  одного  продавца  картин  портрет  Хри¬
стофора  Колумба,  <писанный>  неизвестным  художником.  Он
очень  хорошо  был  сделан,  но  его  испортили,  когда  хотели  уло¬
жить.
 И

10  апреля.  Сегодня  утром  выехали  мы  из  Генуа  и  ночуем  в
деревне  Borghetto.  От  самой  Генуа  досюда  не  переставали  мы  ви¬
деть  прекрасные  дачи  у  берега  морского,  лимонные  и  померанце¬
вые  деревья,  миртовые  рощи,  дикие  aloès,  пальмы,  кипарисовые  и
оливковые  леса.
 Возле  дороги  лежат  целые  утесы  мрамора,  скалы  покрыты  плю¬
щом  и  другими  вьющимися  растениями,  а  море,  сливающееся  с
небом,  еще  более  украшает  беспрестанно  меняющийся  ландшафт.
 11  апреля.  На  дороге  от  Borghetto  до  Луккио  продолжали  мы
наслаждаться  прекрасными  видами,  с  тою  только  разницею,  что
природа  сегодня  гораздо  более  была  дика,  над  нами  висели  скалы,
под  нашими  ногами  открывались  пропасти,  водопады  с  шумом
падали  с  высот.
 Проехав  чрез  маленький  городок  незавидной  наружности,  уви¬
дели  мы  человека,  бегущего  во  весь  дух  к  нашей  карете.  Прибе¬
жав,  спросил  он  у  нас  на  дурном  французском  языке,  не  хотим  ли
мы  посмотреть  собрание  статуй,  находящееся  в  ближнем  доме.
Он  много  начал  нам  рассказывать  о  сих  статуях,  все  приглашая
нас  их  посмотреть.
 На  вопрос,  как  зовут  городок,  который  мы  проехали,  отвечал
он:  «Каррара».  Мы  хотели  воротиться,  чтобы  посмотреть  знамени¬
тые  мраморные  руды,  но  карета  так  далеко  отъехала,  пока  он
говорил,  что  мы  не  хотели  терять  времени  и  поехали  далее.
 Вечером  приехали  мы  в  красивый  городок  Лукку.
 12  апреля.  Флоренция  находится  за  восемь  почт  от  Лукки,  или
около  шестнадцати  немецких  миль.  Проезжая  рано  утром  через
Пизу,  успели  мы  только  увидеть  известную  кривую  башню.
 Еще  не  доказано,  нарочно  ли  она  так  построена  или  она  опу¬
стилась  от  времени  12.
 Мы  намерены  поехать  еще  раз  из  Флоренции  в  Пизу,  чтобы
посмотреть  сей  достопримечательный  город;  но  теперь  мы  так
спешили,  что  только  имели  время  там  переменить  лошадей.
 На  дороге  встречали  мы  много  крестьянок,  делающих  знаме¬
нитые  флорентинские  шляпы.
 Они  не  употребляют  никакого  инструмента,  но  плетут  их
одними  руками  и  с  чрезвычайною  скоростью.  При  сем  делают  они
движения  пальцами,  будто  вяжут  чулки.
 В  Флоренцию  приехали  мы  в  четыре  часа  пополудни  и  оста¬
новились  в  трактире  «Hôtel  de  Quatre  Nations»,  на  берегу  Арно.
 t5

Вечером  ездил  я  с  маменькой  в  разные  магазины  и,  между
прочим,  в  одну  русскую  лавку,  где  продают  чай.  Купец  нам  очень
обрадовался,  начал  нас  о  многом  расспрашивать  и  рекомендовал
свою  жену  портниху.
 13  апреля.  Сегодня  только  успели  мы  рассмотреть  Флоренцию.
 Дома  здесь  высоки,  красивы  и  регулярно  построены,  улицы
 широки,  и  вообще  город  довольно  чист,  т.  е.  в  нем  менее  воняет,
чем  в  других.
 Купола  здешней  соборной  церкви  считаются  за  одни  из  пер¬
вых,  но  мне  не  нравится  ее  архитектура.
 Здесь  делают  много  хороших  алебастровых  и  мраморных  ста¬
туй  и  ваз.
 Мы  здесь  видели  также  фабрику  флорентинских  мозаиков.
 Нам  показали  много  готовых  «pietre  dure»13,  назначенных
украшать  алтарь  соборной  церкви;  они  отлично  были  сделаны
и  как  нельзя  лучше  подражали  природе.
 14  апреля.  Сегодня  были  мы  еще  во  многих  лавках,  где  про¬
дают  статуи  и  другие  мраморные  вещи.
 Статуи  суть  большею  частью  копии  тех,  которые  находятся
в  здешней  Галерее  14.
 В  лавке  Pisani  показали  нам  две  вазы  из  зеленого  мрамора,
уже  кем-то  купленные;  две  подобные  вазы  купила  великая  кня¬
гиня  Елена  Павловна,  когда  она  была  во  Флоренции,  а  теперь  за¬
казал  себе  такие  же  граф  Витгенштейн.
 Мы  были  также  на  площади  del  Gran  Duca;  на  ней  стоят  в  по¬
крытой  галерее  статуи  разных  художников  XVI-ro  столетия.
 Лучшая  пьеса,  без  сомнения,  есть  групп  Ивана  Болоньез-
ского,  представляющий  похищение  одной  из  сабинок.
 Подле  нее  стоит  знаменитый  бронзовый  «Персей»  Бенве¬
нуто  Челлини.  В  одной  руке  держит  он  кривой  меч,  а  в  другой
голову  Медузы.  Туловище  ее  лежит  под  ним,  но  трудно,  однако,
разобрать  его  положение.
 Далее  же  находится  бронзовый  групп  Donatello,  представляю¬
щий  Иудифу,  отрубливающую  голову  Голоферну.  На  пьедестале  вы¬
резана  республиканская  надпись:  «Exemplum  salutis  publicae  ci¬
ves  posuere  MCCCCLXXXXV»  ,5.
 15  апреля.  Недалеко  от  сих  статуй  находится,  возле  старого
великогерцогского  дворца,  Галерея.
 16

Мы  видели  в  ней  множество  статуй,  прекрасных  картин,  древ¬
ностей  и  других  вещей  сего  рода.
 Галерея  сия  состоит  из  многих  зал,  получивших  имена  от  глав¬
ных  статуй,  в  них  находящихся,  напр,  зала  Ниобы,  зала  Герма¬
фродита  и  пр.
 В  одной  из  них  находятся  четыре  больших  и  весьма  хороших
стола  из  флорентинского  мозаика.
 Таких  больших  я  никогда  еще  не  видал.
 Сегодня  еще  не  успели  мы  видеть  всю  Галерею;  надобно
бы  употребить  более  недели,  чтобы  рассмотреть  одни  только
статуи.  '
 16  апреля.  Мы  еще  раз  ходили  смотреть  Галерею.
 Описывать  статуи  было  бы  слишком  долго;  я  назову  только
самые  известные:  знаменитая  Венера  Медицийская  считается  за
лучшую.  Тут  же  стоят:  «Невольник»  («Le  Remouleur»)  16,  «Бой¬
цы»,  облокотившийся  «Аполлон»,  «Фавн»  и  другие,  которых  я  не
припомню.
 Все  они,  однако,  менее  или  более  поврея?дены:  у  Венеры  и  у
Фавна  сломаны  головы  и  руки,  но  Микелапджело  очень  искусно
дополнил,  что  недоставало  у  сего  последнего.
 Здесь  показывают  неоконченный  бюст  Брута,  тоже  Микеланд-
жела,  и  маску  Сатира,  того  же  художника,  которую  он  сделал  на
шестнадцатом  году.
 На  площади  еще  есть  две  статуи,  о  которых  я  не  говорил.  Пер¬
вая  —  «Нептун»  колоссальной  величины,  служащий  украшением
для  фонтана,  сделанного  в  царствование  Космы  I-го,  по  рисун¬
кам  Амманато.  Он  окружен  нимфами,  тритонами  и  другими  мор¬
скими  божествами.
 Вокруг  всех  сих  статуй  сидят  в  разных  положениях  бронзо¬
вые  сатиры.
 Об  одном  из  них  рассказывают  здесь  странный  анекдот,—  вот
он  (надобно  знать,  что  фонтан  находится  подле  самой  гаупт¬
вахты):  в  одну  ночь  исчез  сатир,  сидящий  к  ней  ближе  других,  и,
несмотря  на  все  поиски,  никак  не  находили,  куда  он  делся.  На¬
конец  как-то  узнали,  что  один  англичанин  его  украл  и  увез  с  со¬
бою;  но  так  как  для  сего  не  имели  достаточно  доказательств,  то
англичанин  остался  с  сатиром,  а  у  фонтана  видно  еще  теперь  пу¬
стое  место.
 Другая  примечательная  статуя  есть  Косма  I  на  лошади,  выли¬
тый  из  бронзы.
 2  А.  К.  Толстой,  т.  4 	.17

17  апреля.  Сегодня  ходил  я  с  г.  S***  в  сад  «Boboli»,  принадле¬
жащий  к  великогерцогскому  дворцу.  Сад  не  очень  красив,  но  из
него  весьма  хорошо  виден  город  и  окрестности,  а  во  дворце,  из¬
вестном  под  именем  Palazzo  Pitti,  есть  знаменитая  галерея  кар¬
тин  и  статуй,  которую  иные  предпочитают  Галерее  (Uffizi).
 В  этом  дворце  находится  Венера  Кановы.
 18  апреля.  Сию  знаменитую  статую  видели  мы  сегодня.
 Она  стоит  почти  в  том  же  положении,  как  и  Венера  Медиций-
ская,  с  тою  только  разницею,  что  последняя  не  имеет  никакого
покрывала.  Галерея  картин  считается  за  первую  в  свете.
 В  ней  находится  знаменитая  картина  Рафаэля:  «La  Madonna
del  Seddio».  Картин  из  голландской  школы  здесь  очень  много  и,
между  прочим,  хороший  портрет  Рембранда,  им  самим  написан¬
ный;  фигуры  Рубенса  почти  все  отвратительны,  особенно  же  жен¬
ские;  здесь  также  есть  несколько  картин  Леонарда  да  Винчи,  но
лучшие,  которые  я  видел,  суть,  по  мне,  голова  Медузы  и  его  соб¬
ственный  портрет  в  Галерее.
 Я  только  сегодня  узнал,  что  на  той  стороне  Арно,  против  на¬
шего  трактира,  жил  знаменитый  Данте;  в  соседнем  доме  умер
поэт  Альфиери,  а  немного  подальше  живет  теперь  прежний  гол¬
ландский  король  ,7.
 Голландского  короля  видим  мы  часто  в  зрительную  трубку  у
окошка  в  белом  халате  и  колпаке,  с  своею  белою  собакою.
 20  апреля.  (19-го  апреля  я  не  писал,  потому  что  у  меня  болели
зубы.)  Мы  были  вчера  с  г.  П***  в  церкви  св.  Лаврентия.
 В  одной  сакристии  18,  выстроенной  Микеланджелом,  показали
нам  несколько  прекрасных  группов  того  же  художника.  Один  из
них  представляет  «Смеркание  и  ЗаР10»,—  они  изображены  двумя
лежащими  божествами  и  поставлены  на  гробницу  Лаврентия,  гер¬
цога  Урбинского.  Другой  групп  украшивает  гробницу  Июлиана,
герцога  Немурского,  и  представляет  «Ночь  и  День»  1э.
 Над  каждым  памятником  поставлена  статуя  одного  из  герцо¬
гов.
 В  этой  же  сакристии  находится  «Богородица»  Микеланджела,
но  апостолы,  стоящие  у  нее  по  бокам,  не  его  работы.
 Все  сии  статуи  только  начаты,  но  видно,  что  бы  они  были,  ко¬
гда  бы  их  окончили.  Сама  церковь  еще  не  достроена,  но  все  стены
уже  выложены  лапись-лазури,  ясписом,  дорогим  гранитом,  мрамо¬
ром  и  другими  камнями.
 18

Из  церкви  пошли  мы  к  продавцу  флорентинских  мозаиков,  у
которого  дяденька  купил  несколько  вещей  для  браслетов  и  боль¬
шой  кусок  красного  мрамора.
 Сегодня  я  почти  никуда  не  ходил,  оттого  что  принимал  лекар¬
ство  и,  сверх  того,  целый  день  шел  дождь.
 Я  ездил  только  с  дяденькой  покупать  рисунки,  но  ничего  не
взял,  оттого  что  дорого  за  них  просили.
 21  апреля.  Нынешний  день  погода  не  лучше  была  вчерашней,
но,  несмотря  на  то,  мы  ездили  с  г.  П***  в  одну  партикулярную
галерею  картин.  Он  приносил  нам  сегодня  показывать  одну  древ¬
нюю  голову  сатира,  из  паросского  мрамора,  которая,  по  его  сло¬
вам,  принадлежала  Микеланджелу;  за  эту  голову  просили  14  пи¬
астров,  но  если  г.  П***  мне  ее  сторгует  за  два  червонца,  то  я  ее
куплю  (не  оттого,  что  она,  как  он  говорит,  принадлежала  Микел¬
анджелу,  ибо  мнение  его  ни  на  чем  не  основано,  но  потому,  что
я  уверен  в  ее  древности  и  что  работа  и  отделка  ее  мне  нра¬
вятся).
 Сегодня  вечером  был  дяденька  у  одного  купца  и  купил  у  него
много  мраморных  вещей.
 22  апреля.  У  нас  обедал  г.  П  ***.  Он  купил  голову  сатира  и
отдал  ее  скульптору,  чтобы  он  к  ней  приделал  бюст  из  алебастра.
Я  думаю,  что  он  завтра  будет  готов.  Маменька  давно  уже  ищет
себе  собаку,  а  сегодня  приносили  ей  две,  но  она  их  не  купила,
оттого  что  они  ей  не  нравились.
 Вечером  ездил  я  с  маменькой  на  гулянье  «Cascino»  20,  в  ко¬
тором  мы  уже  раз  были.
 23  апреля.  Сегодня  ходил  ясг.  S***  иг.  П  ***  в  Академию
художеств;  дорогой  встретили  мы  знаменитого  гравера  Моргена,
который  поселился  во  Флоренции  и  продолжает  работать.
 В  Академии  художеств  показали  нам  много  гипсовых  снятков
и  большое  собрание  новых  и  старых  картин.  Кроме  сего,  есть  там
еще  рисунки  Рафаэля,  Микеланджело  и  других  знаменитых  ху¬
дожников,  а  на  дворе,  между  прочими  статуями,  стоят  два  группа
Ивана  Болониезского,  из  которых  один  есть  модель  «Похищения
сабинок»,  а  другой  представляет  «Добродетель,  попирающую
Злобу».
 Мы  также  были  в  церкви  San  spirito,  примечательной  одними
сенями  (17  шагов  длины  и  7  ширины),  которых  потолок  состоит
 2*
 t9

из  одного  куска  серого  камня,  находимого  в  окрестностях  Флорен¬
ции.  Потолок  сей  и  выработан  Сансовино.
 В  другой  церкви  видели  мы  несколько  мраморных  барелье¬
фов,  представляющих  разные  сцены  из  истории  Флоренции  и  сде¬
ланных  неизвестным  мне  художником;  никогда  не  видал  я  еще
таких  прекрасных  барельефов,  как  эти:  композиция,  рисунок  —
все  в  них  хорошо.  Фигуры  более  обыкновенного  выпуклы  и  очень
подражают  природе.
 24  апреля.  Сегодня  обедал  у  нас  человек,  весьма  достопримеча¬
тельный  своими  приключениями.
 Это  был  г.  Афендулов,  которого  жители  острова  Кандии  из¬
брали  королем  в  одном  возмущении  против  турок.
 Четырнадцать  месяцев  управлял  он  островом,  но  когда  анг¬
личане  донесли  о  сем  русскому  правительству,  то  император  Алек¬
сандр  I  осудил  его  на  изгнание  из  России,  не  ограничив  притом
продолжительность  сего  изгнания;  и  так  г.  Афендулов  живет  во
Флоренции,  не  решаясь  возвратиться  в  отечество.
 Он  родом  малороссиянин,  роста  среднего,  волосы  у  него  седые,
лицо  —  длинное  и  покрытое  рябинами,  нос  —  орлиный  и  темно¬
серые  глаза,  которые  беспрестанно  движутся.
 Он  довольно  долго  у  нас  пробыл  и  рассказал  о  странных  своих
приключениях  21.
 Мы  были  в  греческой  церкви,  но  когда  мы  ехали  домой,  застал
нас  дождь  и  промочил  до  костей.
 Все  жалуются  на  нынешнюю  весну  и  говорят,  что  она  обыкно¬
венно  бывает  лучше.
 25  апреля.  Г.  Афендулов  приходил  к  нам  сегодня  и  принес
несколько  рисунков  для  альбома,  о  которых  его  просила  ма¬
менька.
 Я  ходил  с  m-г  Wanu  и  S***  смотреть  последнее  произведе¬
ние  Микеланджела;  это  —  статуя,  которая  только  что  начата,  и
трудно  догадаться,  что  она  представляет:  человек,  опираясь  о
землю  ногою,  деряшт  в  руке  (левой)  что-то  похожее  на  книгу;  вот
все,  что  я  мог  разобрать.  Остальное  так  неясно  означено,  что  не¬
возможно  его  различить.  Статуя  сия  вделана  в  стену  одного  дома,
близ  коего  стоит  также  римский  граничный  столб  пирамидальной
формы,  но  с  сломанным  верхом.
 Мы  прошли  мимо  камня,  на  котором  часто  сиживал  Данте  и
любовался  куполом  соборной  церкви;  камень  этот  находился  пре¬
 20

жде  на  другом  месте,  но  когда  перестроивали  улицу,  то  вкопали
его  в  тротуар.
 Г  д***  водил  нас  в  одну  лавку,  где  продавался  эскиз  Лео¬
нардо  да  Винчи,  представляющий  двух  собак.
 Картина  очень  хороша,  и,  может  быть,  дяденька  ее  бы  купил,
если  б  цена  более  была  умеренна,  но  в  Италии  картины  бывают
часто  так  дороги,  что  невозможно  за  них  заплатить  и  половину  тре-
бованной  цены.
 Мы  были  также  во  дворце  Vecchio,  бывшем  прежде  велико-
герцоГским  дворцом.
 Перед  фасадом  стоят  две  колоссальные  статуи,  из  которых  одна
Микеланджела  и  представляет  Давида,  другая—Baccio  Вап-
dinelli  и  представляет  Геркулеса,  убивающего  Какоса.
 Посреди  двора  находится  порфирный  фонтан  с  бронзовым  аму¬
ром  Andrea  da  Verrochio,  который  г.  П  ***  очень  расхвалил.
В  комнатах  нашли  мы  несколько  древних  мебелей,  мпого  картин  и
других  вещей,  которые  теперь  будут  продаваться  на  аукционе.
 Стены  расписаны  al  fresco  Salviati  и  Vasari,  а  потолок  боль¬
шой  залы  покрыт  картинами  масляными  красками  сего  последнего.
В  этой  же  зале  стоят  несколько  группов  Vincento  Rossi,  «Добро¬
детель,  попирающая  Зл°бу»  Ивана  Болониезского  и  групп  Мике¬
ланджела,  представляющий  «Победу  и  Побежденного».
 26  апреля.  Поутру  ездили  мы  к  живописцу  Müller,  который  пи¬
шет  ландшафты  водяными  красками,  но  гораздо  хуже,  нежели
Migliara.
 От  него  поехали  мы  к  живописцу  Gherardi,  который  тоже  пи¬
шет  ландшафты,  но  его  не  застали  дома.
 Вечером  приходил  он  к  нам,  и  дяденька  купил  у  него  много  ри¬
сунков.
 Г.  Афендулов  пил  у  нас  чай.
 Сегодня  мы  уже  все  уложили,  оттого  что  завтра  уезжаем  в
Рим.
 27  апреля.  В  пять  часов  утра  покинули  мы  Флоренцию  и  в  су¬
мерках  приехали  ночевать  в  город  Arezzo,  место  рождения  Мецены
и  Петрарки.  Дом  сего  последнего  существует  до  сих  пор:  он  ничем
другим  от  прочих  домов  не  отличается,  как  мраморною  доскою  с
надписью.  Здесь  есть  красивая  готическая  церковь,  примечатель¬
ная  фресками  Вазари  и  других  знаменитых  художников.  Перед
церквой  стоит  на  колонне  древняя  изувеченная  статуя  Мецены.
 21

Она,  по-видимому,  сделана  из  глины;  сама  статуя  красновато-жел¬
того  цвета,  исключая  те  места,  где  она  повреждена,  которые  со¬
вершенно  красны.
 28  апреля.  Дорога  была  очень  дурна  и  места  гористы.
 Три  раза  принуждены  были  припрягать  к  нашим  экипажам
быков.
 Мы  приехали  ночевать  в  Foligno.
 29  апреля.  К  крайнему  нашему  сожалению,  не  увидали  мы  зна¬
менитого  каскада  Терни.
 Мы  проехали  через  деревню  Терни,  не  останавливаясь  в  ней,
ибо  проливной  дождь  нам  помешал,  а  каскад  весьма  теряет,  когда
солнце  покрыто  облаками.
 Нам  еще  раз  припрягали  быков.
 Мы  ночуем  в  Civita  Gastillana.
 N.  В.  Нам  дали  прекрасный  ужин,
 30  апреля.  Сегодня  утром  прибыли  мы  в  Рим.
 После  долгой  езды  по  предместьям  выехали  мы  наконец  в  во¬
рота  самого  города.
 Первое,  что  представилось  глазам  нашим,  была  огромная  и
прекрасная  площадь  —  Piazza  del  Popolo.  Посредине  возвышается
высокий  египетский  обелиск  —  и  четыре  египетские  льва  испус¬
кают  из  пастей  каскады.
 По  обоим  концам  площади  сделаны  фонтаны,  украшенные
мраморными  группами,  а  за  ними  видны  красивые  сады  и  дачи.
Проехав  через  сие  прекрасное  место,  остановились  мы  на  Piazza
del  Spania,  где  обыкновенно  живут  иностранцы.
 Наняв  дом,  принадлежащий  одному  трактиру,  дяденька  послал
человека  за  г.  С  ***,  который  тотчас  к  нам  пришел.
 Через  несколько  времени  пошли  мы  с  ним  гулять  и  зашли  в
церковь  св.  Петра.  Сначала  не  сделала  она  на  меня  большого  впе¬
чатления,  но  когда  я  ее  хорошо  рассмотрел,  то  увидел  ее  непонят¬
ную  вышину.
 На  площади,  перед  церковью,  бьют  два  прекрасные  фонтана,
которые,  при  большом  ветре,  брызгают  по  всей  площади.
 Отсюда  пошли  мы  в  Пантеон,  бывший  прея«де  римским  храмом,
но  превращенный  теперь  в  церковь.  Примечательнейшее  в  Пан¬
теоне  есть  огромные  купола,  которые  немного  более  купола
 22

св.  Петра.  В  круглой  стене  сделаны  углубления,  в  которых,  ве¬
роятно,  стояли  статуи  богов.
 Пантеон  освещен  сверху  отверстием  в  крыше.  На  полу  сделана
дыра,  куда  стекает  дождевая  вода.
 1  мая.  Сегодня  были  мы  еще  два  раза  в  церкви  св.  Петра.
 Чем  чаще  в  ней  бываешь,  тем  более  видишь  чрезвычайную  ее
величину.  Каждая  вещь  в  этой  церкви,  когда  ее  сравниваешь  с  дру¬
гими,  кажется  обыкновенной  величины;  когда  же  на  нее  смотришь
особенно,  то  она  кажется  колоссальною.
 В  часовне,  принадлежащей  к  церкви  св.  Иоанна,  показали  нам
мраморную  лестницу,  считаемую  за  ту  самую,  по  которой  Иисус
взошел  в  дом  Пилата.  По  ней  не  ходят  иначе  как  на  коленях.  Здесь
должно  еще  где-то  быть  копье,  коим  римский  воин  проколол
Иисусу  бок;  и  что  всего  лучше  —  обломки  лестницы,  которую  Иаков
видел  во  сне!!22
 Мы  ходили  также  в  Coliseum,  или  Collosseum,  где  уже  мы
вчера  были.
 Это  огромный  амфитеатр,  построенный  в  царствование  Веспа-
сиана;  он  овальной  формы;  стены  его  состоят  из  нескольких  рядов
колонн:  первый  ряд  дорический,  второй  —  ионический,  а  третий  —
коринфский.
 Архитектура  Коллосея  отличается  от  архитектуры  веронского
театра  тем  только,  что  внутри  первого  нет  тех  ступень,  которые
служат  скамейками  второму;  вместо  их  сделаны  в  Коллосее  своды
балконами  (без  перил),  на  которых  зрители  по  произволу  могли
стоять  или  сидеть.
 Чтобы  предохранить  Коллосей  от  буйства  народа,  построили  в
нем  несколько  часовен  и  крест,  который  имеет  свойство  уменьшать
за  каждый  поцелуй  целым  днем  пребывания  в  чистилище.
 Весьма  простое  и  полезное  заведение  для  грешников!
 2-го  мая.  Мы  ездили  с  г-ном  Соболевским  и  Шевыревым  смо¬
треть  знаменитое  собрание  статуй  и  картин  в  Ватикане.  Ватикан
в  большом  виде  то  же  самое,  что  Галерея  во  Флоренции.  Извест¬
нейшие  статуи  суть:  «Аполлон  Бельведерский»,  «Лаокон»,  «Мер¬
курий»,  известный  под  именем  Бельведерского  «Антиноя»,  «Ме¬
леагр»,  «Торсо  Геркулеса»  и  статуи  Кановы:  «Персей»  и  «Бойцы».
 Я  бы  не  кончил,  если  бы  хотел  описывать  все,  что  видел  в  этом
дворце;  довольно  того,  что  я  назову  те  вещи,  которые  более  других
мне  показались  примечательными.
 23

В  одной  <зале>  видел  я  вазу  из  одного  куска  порфира,  уди¬
вительной  величины,  имеющего  величины,  по  крайней  мере,  шесть
футов  в  поперечнике;  она  стоит  на  древнем  мозаичном  полу  и
окружена  перилами.  В  Ватикане  есть  еще  музей  египетских  древ¬
ностей  и  собрание  мраморных  надписей.
 Три  большие  залы  наполнены  одними  гипсовыми  снятками.
 В  библиотеке  есть  много  редких  рукописей,  но  мы  там  не  были.
Верхний  этаж  содержит  галереи,  расписанные  Рафаэлем,  извест¬
ные  под  именем  «Рафаэлевых  лож».
 В  Сикстинской  часовне  показывают  знаменитую  картину  al
fresco  Микеланджела,  представляющую  «Страшный  суд»,  но  она
так  почернела  от  времени  и  от  дыма  свечей,  горящих  в  церкви,  что
вся  картина  составляет  одно  пятно,  в  котором  с  большим  трудом
можно  разобрать  несколько  фигур.
 Мы  ездили  еще  на  дачу  Milo,  построенную  на  руинах  дворца
Августа;  руины  очень  хорошо  сохранены,  но  не  совсем  открыты.
Весьма  любопытно  видеть,  сколько  со  времени  римлян  возвыси¬
лась  в  городе  земля;  это  можно  легко  приметить,  смотря  на  древ¬
ние*  памятники,  колонны,  храмы,  триумфальные  ворота  и  пр.,  ко¬
торые  теперь  несколькими  футами  ниже  новых  строений.
 Траянская  колонна,  триумфальные  ворота  Константина  и  много
других  служат  тому  примерами.
 Их  фундаменты  так  глубоко  были  погружены  в  землю,  что  они
теперь,  когда  их  открыли,  находятся  совершенно  в  яме.
 Комнаты  дворца  Августа,  на  даче  Milo,  так  засыпались  зем¬
лею,  что  надобно  в  них  сходить  по  лестнице,  как  в  погреб.
 На  этой  даче  есть  хорошенький  сад  с  розовыми  аллеями  и
клумбами.
 Отсюда  пошли  мы  смотреть  скалу  Тарпейскую,  с  которой  рим¬
ляне  сбрасывали  преступников.
 Она  теперь  совсем  застроена  домами.
 3  мал.  Сегодня  ездили  мы  во  дворец  Farnesina  смотреть  «Га-
латею»  Рафаэля  и  картины  al  fresco  Giulio  Piomano  и  других
живописцев.
 Мы  были  также  в  монастыре,  где  умер  Тасс  и  где  еще  показы¬
вают  его  комнату,  его  зеркальце,  пояс,  рукопись  и  бюст,  сделан-
ный  после  его  смерти.
 Комната  очень  проста  и  ничем  от  прочих  не  отличается.  Ее
могут  видеть  только  мужчины,  а  женщины  в  нее  не  входят  без
 24

позволения  папы,  потому  что  она  находится  посреди  комнат
монахов.  Нам  показывали  в  одной  церкви  место,  где  распяли
св.  Петра.
 4  мая.  Мы  ездили  смотреть  руины  Дворца  кесарей.
 Нас  повели  по  другой  лестнице  при  свете  факелов  в  подземель¬
ные  комнаты,  где  видны  на  стенах  и  потолках  очень  хорошо  со¬
храненные  живописи;  но  сих  комнат  мало;  остальные  еще  не  от¬
крыты.
 Руина,  которая  лучше  всех  сохранена,  есть,  по  моему  мнению,
храм  Весты  па  берегу  Тибра.
 Он  остался  почти  так  же,  как  и  был  прежде,  но  теперь  превра¬
тили  его  в  церковь.  Недалеко  от  сего  храма  находится  большой
круглый  камень,  похожий  на  жернов,  на  котором  вырезано  чело¬
веческое  лицо,  с  открытым  ртом,  называемый,  не  знаю  почему,—
Восса  della  verita  23.  Этот  камень  служит  римлянам  страшилищем
для  детей,  так,  как  в  Германии  —  Knecht  Ruprecht,  а  у  нас  в  Рос¬
сии  —  Бука.
 Мы  были  у  живописца  Брюллова,  который  начал  писать  для
князя  Демидова  большую  картину,  представляющую  последний
день  Помпеи  24.
 Кроме  сего,  есть  у  него  много  портретов  и  других  картин,  ко¬
торые  все  очень  хороши.  Брюллов  считается  за  лучшего  живо¬
писца  в  Риме.
 5  мая.  Я  ходил  с  г.  Соболевским  во  Дворец  кесарей,  чтобы
искать  древностей.
 Мы  долго  там  ходили,  но  ничего  не  нашли.
 Оттуда  пошли  мы  в  Campidolio  (Capitolium).  Там  показали
нам  нескольких  хороших  статуй  и  картин  и,  между  прочим,  древ¬
нюю  бронзовую  волчиху  с  Ромулом  и  Ремом,  которую  считают  за
этрусское  произведение,  но  на  одном  месте  она  очень  повреждена
от  ударившей  в  нее  молнии.  Эту  волчиху  описывает  какой-то  рим¬
ский  писатель:  если  не  ошибаюсь,  Тит  Ливий  25.
 Г.  Брюллов  приходил  вечером  к  нам  и  пил  у  нас  чай.
 6  мая.  Мы  ездили  сегодня  в  Коллосей  и  видели  там  странную
церемонию,  в  которой  монахи  с  завешанной  головой  ходили  вокруг
арены  и  пели  хором.
 При  входе  стоял  такой  же  монах  и  сбирал  милостыню,  звоня
в  колокольчик.
 25

Монахи  гораздо  более  похожи  были  на  духов,  нежели  на  то,
что  они  есть,  и  всю  церемонию  скорее  можно  было  бы  счесть  за
колдовство,  нежели  за  духовный  обряд.
 В  серых  мантиях,  с  суконною  маскою  на  лице,  в  которой  про¬
резаны  были  только  две  дырочки  для  глаз,  медленно  двигались  они
между  руинами,  и  последние  лучи  заходящего  солнца,  освещающие
их  сквозь  древние  своды,  дополняли  волшебство  сей  сцены.
 Говоря  о  монахах,  вспомнил  я  об  одном  классе  сих  людей,  при¬
мечательном  странным  родом  жизни,  который  они  ведут:  франци-
сканы  или  доминиканцы,  не  помню,  как  их  зовут,  живут  только
подаянием  других.  Они  ходят  по  улицам  с  ослом,  которого  навью¬
чивают  всякой  всячиною:  платьем,  мебелью,  рогожами  и  всем  тем,
что  им  подадут  26.  Эти  монахи,  однако,  продают  иногда  очень  хо¬
роший  салад.  Мы  часто  его  у  них  покупали.
 7  мая.  Сегодня  поутру  ездили  мы  с  г.  Шевыревым  в  студий  Тор-
вальдесона  и  видели  там  много  статуй  и  моделей,  сделанных  от¬
части  им  самим,  отчасти  его  учениками.
 В  зале,  содержащей  произведения  самого  Торвальдесона,  по¬
казали  нам  модель  Христа,  появляющегося  апостолам;  оригинал
паходится  в  соборной  церкви  в  Копенгагене.  Все  хвалят  эту  ста¬
тую  и  говорят,  что  она  лучшая,  которую  сделал  Торвальдесоно.
Мне  кажется,  однако,  что  в  лице  Христа  мало  выражения  и  что
статуи  апостолов,  находящихся  в  той  же  зале,  ее  превосходят.  Тут
же  стоит  модель  статуи  Понятовского,  Меркурий,  вынимающий
меч,  чтобы  убить  Аргуса,  Ганимед,  барельефы,  представляющие
триумф  Александра,  и  многие  другие.
 После  обеда  поехали  мы  за  город,  посмотреть  фонтан,  у  кото¬
рого,  по  преданию,  беседовал  царь  Нума  с  нимфой  Эгерией27.
 Мы  проехали  мимо  гробницы  Сицилии  Метеллы,  которая  в
средние  века  превращена  была  в  крепость.
 Фонтан  находится  возле  густой  рощи,  в  теплой  гроте,  из  кото¬
рой  с  быстротою  стремится  чистый  ручей  и  теряется  в  кустарнике.
 В  гроте  лежит  древняя  изломанная  статуя  без  головы,  облоко¬
тившаяся  на  урну.
 Возвращаясь  по  мощеной  дороге  Via  Appia,  сделанной  еще
при  римлянах,  зашли  мы  посмотреть  гробницу  Сципионов,  в  кото¬
рой,  однако,  ничего  нет  примечательного,  кроме  нескольких  стен,
ибо  большая  часть  подземельных  ходов  сделаны  в  теперешнее
время  и  бывшие  в  них  надписи  переведены  в  Ватикан,  а  на  место
их  поставлены  копии.
 26

8  мая.  Сегодня  не  был  я  нигде  и  не  видал  ничего  примечатель¬
ного.
 Мы  намерены  ехать  в  Неаполь  11-го  мая,  и  г.  Соболевский
также  с  нами  едет.  Дорога  от  Рима  до  Неаполя  сделалась  еще  опас¬
нее,  нежели  прежде.  Здесь  носятся  слухи,  что  разбойники  недавно
ограбили  английское  семейство.
 Вот  что  я  слышал  об  образе,  которым  они  грабят  проезжих:
остановив  экипаж,  вынимают  они  путешественников  и  кладут  их
налгол  лицом  к  земле.  Это  называют  они  face  a  terra.  Пока  один  из
разбойников  обыскивает  карманы  лежащего,  другой  приставляет
к  нему  нож  или  держит  над  ним  заряженное  ружье,  чтобы  при  ма¬
лейшем  сопротивлении  его  убить.
 После  сей  операции  отпускают  они  на  волю  бедных  ограблен¬
ных;  или  если  они  заметят,  что  путешественники  богаты  или  что
они  принадлежат  к  высшему  сословию  людей,  то  они  уводят^  с  со¬
бой  одного  или  несколько  из  них,  назначив  остающимся  цену  их
выкупа,  которая  непременно  должна  в  назначенное  время  нахо¬
диться  под  таким-то  дубом  или  под  таким-то  камнем.  Деньги  от¬
дают  пастухам;  они  большие  друзья  разбойников,  так  же  как  и
ветурини  (veturini),  или  наемные  кучера,  на  которых  они  редко
нападают.  Если  разбойники  не  получают  в  назначенное  время
условленной  платы,  то  они  отрубливают  у  пленного  уши,  руку
или  ногу  и  отсылают  ее  к  тем,  к  которым  он  принадлежит.
 Если  же  и  это  не  помогает,  то  они  просто  убивают  пленного.
 Ничего  не  служит  взять  с  собой  отряд  драгунов,  как  обыкно¬
венно  делают  путешественники,  ибо  сии  господа,  следуя  им  свойст¬
венному  влечению,  при  первом  шуме  убегают  что  есть  мочи  и  пря¬
чутся  куда  могут.
 9  мая.  Сегодня  ходили  мы  еще  раз  в  Ватикан,  но  так  мало  про¬
были  там,  что  не  успели  ничего  хорошего  видеть.
 10  мая.  Я  был  с  дяденькой  у  одного  антиквара.
 Он  купил  у  него  двух  тигров,  сделанных  из  древнего  камня,  ко¬
торого  теперь  более  не  находят.
 У  нас  обедал  Брюллов  и  нарисовал  мне  в  альбом  картинку.
 11  мая.  Сегодня  вечером  приехали  мы  в  «Molo  di  Gaeta»,  пре¬
красный  трактир  у  берега  моря,  в  саду  с  померанцевыми  деревьями
посреди  руин  дворца  Сципиона.

Мы  проехали  через  Понтинскиё  болоты,  в  которых  доктора  за¬
прещают  спать,  чтобы  не  получить  лихорадки,  ибо  сии  места  очень
нездоровы.
 Разбойников  я  не  видал,  но  мы  встретили  мужиков  с  ружьями
и  штыками  за  поясом.
 Дорогой  старались  мы  более  говорить,  чтобы  не  заснуть,  и  при¬
ехали  так  в  «Molo  di  Gaeta».
 Когда  сделалось  темно,  то  все  деревья  в  саду  заблистали  ма¬
ленькими  огоньками,  которые  потухали,  зажигались,  опускались,
подымались,  кружились  и  бросались  во  все  стороны.
 Это  были  маленькие  жучки  и  летучие  букашки,  но  издали  ка¬
зались  они  искрами.
 12  мая.  Сегодня  перед  обедом  приехали  мы  в  Неаполь  и  оста¬
новились  в  трактире  «Victoria».  У  нас  очень  красивые  комнаты  и
из  окошек  прекрасный  вид  на  море.  Вечером  приехали  мы  на  глав¬
ную  улицу  Неаполя  —  Toledo.  Она  освещена  множеством  фона¬
рей;  на  тротуарах  расставлены  раскрашенные  и  позолоченные
будки,  в  которых  продают  фрукты  и  лимонад.
 Мы  проехали  по  берегу  моря  и  видели  Везувий,  но  он  теперь
не  извергает  огня.
 13  мая.  Мы  ходили  гулять  по  городу.  Почти  все  дома  Неаполя  с
плоскими  крышами,  и  это  с  непривычки  кажется  очень  странным.
 Мы  видели  много  lazzaroni,  о  которых  я  много  слышал  еще  в
России.
 Этот  класс  людей  не  имеет  никакой  обители  и  живет  только  тем,
что  его  употребляют,  чтобы  нагружать  корабли,  таскать  ноши  и
пр.  ...Когда  же  у  lazzaroni  нет  работы,  то  он  ляжет  в  свою  корзину
и  спит.  Lazzaroni  ходит  в  одной  рубашке;  у  иных  и  ее  нет,  а  только
маленькие,  коротенькие  штаны.
 Вечером  ходили  мы  с  г.  В  ***  на  гулянье  в  Villa  Reale,  состоя¬
щем  из  длинной  аллеи  на  берегу  моря.
 14  мая.  Мы  были  еще  в  Villa  Reale  и  хотели  посмотреть,
как  рыбаки  вытащат  сети,  но  у  нас  не  стало  терпения,  ибо  они
трудились  более  двух  часов,  но  вместо  невода  вытащили  одни  ве¬
ревки  и  поехали  на  лодке,  чтобы  его  вытянуть  где-то  в  другом
месте.  Вечером  мы  были  в  гроте  Posilipo,  происхождение  которой
вовсе  неизвестно,  но  сделанной,  по  преданию,  чертом.
 28

Она  имеет  более  полуверсты  длины  и  освещена  фонарями,  горя¬
щими  беспрерывно.  На  горе,  в  которой  она  прорублена,  находится
гробница  Виргилия,  но  мы  ее  не  видали.
 Возвращаясь  домой  по  ухабистой  и  дурной  дороге,  принуждены
мы  были  выйти  из  коляски  и  идти  довольно  долго  пешком,  потому
что  экипажи  с  трудом  могут  по  ней  ехать.
 Проезжая  мимо  Везувия,  увидали  мы  над  ним  маленький  дым.
 15  мая.  Я  ходил  в  Villa  Reale.  Там  было  очень  много  народа,
оттого  что  сегодня  воскресенье.
 Более  не  были  мы  нигде;  большую  часть  дня  шел  дождь.  У  нас
были  г.  В.  и  граф  и  графиня  М.  28,  которые  возле  нас  живут.
 16  мая.  Мы  видели  похороны  одного  генерала.  Все  войско,  быв¬
шее  под  его  командой,  шло  впереди  при  звуке  труб,  флейт  и  бара¬
банов,  обитых  черным  сукном.
 Покойника  несли  за  ним  в  открытом  гробе.  Здесь  обычай  хоро¬
нить  женатых  в  закрытом,  а  холостых  людей  в  открытом  гробе.
 После  обеда  были  мы  в  Ботаническом  саду,  за  которым  так
дурно  смотрят,  что  дорожки  заросли  мохом.
 19  мая.  Третьего  дня  после  обеда  поехали  мы  в  город  Cas-
tellamare,  чтобы  посмотреть  знаменитую  Помпею,  находящуюся
вблизи.
 Но  так  как  у  ate  было  поздно,  то  мы  недолго  там  пробыли  и  от¬
ложили  на  другой  день  нашу  поездку.
 Переночевав  в  Castellamare,  возвратились  мы  в  Помпею29.
 Она  состоит  из  довольно  прямых  и  довольно  широких  улиц;
храмы  и  дома  очень  хорошо  сохранены,  но  все  без  крыш.  (Это
происходит  оттого,  что  деревянные  бревны,  которые  поддерживают
крыши,  сгнили  и  превратились  в  песок.)
 На  стенах  видны  фрески  не  хуже  тех,  которые  пишут  в  наши
времена,  и  полы,  дворы  и  иные  тротуары  <?>  выложены  прекрас¬
ными  тротуарами.
 Улицы  вымощены  большими  плоскими  каменьями,  прикреплен¬
ными  один  к  другому  железом.
 На  них  еще  видны  глубокие  следы  колес.
 Жаль,  что  все  мебели  и  вещи,  найденные  в  домах,  переведены
в  неаполитанский  музеум.
 Гораздо  было  бы  любопытнее  видеть  их  так,  как  их  нашли,  в
тех  же  комнатах,  на  том  же  месте.
 29

Домы  в  Помпеи  все  раскрашены  желтою  и  красною  краскою;
комнаты  очень  малы  и  расписаны  красивыми  фресками;  посреди
двора  есть  маленький  пруд  и  в  саду  фонтан,  украшенный  ракови?
нами.
 Каждый  день  открывают  либо  новый  дом,  либо  улицу,  но
lazzaroni,  которых  на  это  употребляют,  роют  очень  неосто¬
рожно.
 Найденные  вещи  отсылают,  как  я  уже  говорил,  в  неаполитан¬
ский  музеум.  Там  показывают  много  древних  тарелок,  кастрюль,
котлов,  глиняных  сосудов,  бронзовых  ваз,  статуй  и  канделябров,
бесчисленное  множество  глиняных  и  медных  ламп,  несколько
столовых  ножей  и  ложек;  вилок  в  Помпеи  вовсе  не  нашли,  а  вы¬
копали  много  железных  инструментов,  имеющих  на  одном  конце
острие,  а  на  другом  ложечку.  Острый  конец  употребляли  древние,
вероятно,  вместо  вилки,  а  ложечкой  брали  соль  или  что-нибудь
другое.
 В  музеуме  находятся  также  два  хлеба,  найденные  в  Помпеи,
кусок  пирога,  яйца,  финики,  фиги  —  много  других  фруктов  —  и
еще  совершенно  свежие  маслины.  Тут  же  показывают  разные  жен¬
ские  уборы,  золотые  ожерелья,  серьги,  кольца,  браслеты  и  многие
другие.  Между  многочисленными  вещьми,  принадлежащими  к
убору,  нашли  кристальную  баночку  с  румянами.  Одна  весьма  при¬
мечательная  вещь,  найденная  в  Помпеи  и  которая  может  служить
примером  роскоши  древних,  есть  судно,  для  обыкновенного  упо¬
требления,  из  rosso  antico  30.
 Мраморные  статуи  также  перевезены  в  музеум,  а  вместо  их
оставлены  в  Помпеи  дурные  гипсовые  копии.
 После  обеда  поехали  мы  на  ослах  в  горы,  примечательные  пре¬
красным  местоположением.
 Приехав  назад  в  Castellamare,  отправились  мы  обратно  в  Неа¬
поль  и  остановились  дорогой  в  Геркулануме,  который  гораздо  ме¬
нее  сохранился,  нежели  Помпея.
 Нас  повели  со  свечами  в  подземелье,  в  котором  находится  древ¬
ний  амфитеатр,  залитый  лавой.
 Мы  долго  ходили  по  разным  коридорам,  но  не  могли  обозреть
вдруг  целого  театра.
 Часть  города,  находящаяся  вне  подземелья,  дурно  сохранилась,
но  видно,  что  дома  были  построены  на  образ  помпейских.  На  сте¬
нах  также  видны  фрески,  а  на  полах  мозаики.  Мы  недолго  про¬
были  в  Геркулануме  и  возвратились  в  Неаполь  —  посмотрев  только
амфитеатр  и  остатки  других  строений.
 30

20  мая,  Сегодня  ездили  мы  на  фабрику  этрусских  ваз,  которые
делают  на  образ  древних.  Маменька  себе  несколько  из  них  купила,
но  они  очень  дороги.  Поутру  были  мы  еще  раз  в  музеуме  и  видели
Знаменитую  коллекцию  настоящих  этрусских  ваз.
 21  мая.  Сегодня  не  были  мы  нигде,  оттого  что  целый  день  была
дурная  погода.
 22  мая.  Дурная  погода  еще  не  перестала.  Ночью  была  ужасная
буря;  поутру  шел  дождь;  море  до  сих  пор  волнуется.
 При  всем  том,  однако  же,  жарко,  потому  что  сегодня  веет  афри¬
канский  ветер  «широкко».
 23  мая.  Сегодня  видел  я  странный  обряд,  который,  вероятно,
не  что  иное,  как  остаток  древних  римских  луперкалий  или  грече¬
ских  вакханалий31.  Человек,  представляющий,  вероятно,  силена,
ехал  на  осле,  за  ним  шла  толпа  женщин  и  мужчин  с  палками  в  ру¬
ках,  на  которых,  как  на  тирсах,  были  привязаны  сосновые  ветки.
 Они  кричали,  пели  во  все  горло  и  били  в  бубны.
 Процессия  шла  так  от  начала  Кияи  (Chiaja  —  улица  вдоль
Villa  Reale)  до  гроты  Posilipo,  где  под  большой  пальмой  сидели
люди,  также  кричали  и  пели  и  пили  вино.
 Между  тем  ездили  во  весь  дух  коляски  взад  и  вперед,  напол¬
ненные  людьми,  которые  в  них  прыгали,  махали  руками  и  кричали
что  есть  мочи.
 Поутру,  прежде  нежели  сей  праздник  начался,  носили  по  ули¬
цам  деревянную  статую  какого-то  святого.  Процессия  монахов
шла  впереди,  и  множество  петардов  хлопали  вокруг  их.
 24  мая.  Мы  пили  вечером  у  гр.  Maistre  чай.  Всякий  день  со¬
бираемся  мы  влезть  на  Везувий,  но  до  сих  пор  он  еще  покрыт
облаками.
 25  мая.  Сегодня  вечером  уехал  дяденька  с  г.  Соболевым  ^Со¬
болевским?  >  и  архитектором  Ефимовым  на  несколько  дней  в
Помпею,  чтобы  там  снимать  виды  и  купить  древностей,  если  на  это
будет  случай.
 Вечером  был  я  еще  раз  в  гроте  Posilipo.
 26  мая.  Мы  ездили  в  Torre  dell’Anunziato  возле  Помпеи,  где
остановился  дяденька.
 SÎ

Отсюда  поехали  мы  в  Помпею  и  довольно  долго  там  гуляли.
В  одном  из  домов  я  нашел  кусок  древнего  стекла.  Оно  очень  тол¬
сто,  имеет  цвет  морской  воды,  очень  светло,  но  не  прозрачно.
 Нам  показывали  сегодня  амфитеатр,  которого  мы  в  прошедший
раз  не  видали.
 27  мая.  Мы  ездили  в  Puzzeoli  смотреть  руины  храма  Юпитера
Серапийского;  о  сих  руинах  я  не  могу  много  говорить,  ибо  они  со¬
стоят  из  несколько  колонн  и  разваленных  стен.  Но  мы  видели  там
сцену,  которая  может  служить  примером  нрава  итальянцев:  два
чичероне  заспорили,  кто  из  них  нам  будет  показывать  руины;  они
так  разгорячились,  что  один  из  них  схватил  в  обе  руки  два  камня
и  бросился  на  своего  соперника.
 Все  присутствующие  окружили  бедного  чичероне,  чтобы  защи¬
тить  его  от  ударов  его  бешеного  противника...  Тут  мы  ушли  в  под¬
земелье  древнего  амфитеатра.  Когда  мы  из  него  вышли,  то  он  стоял
с  окровавленным  лицом,  прислонившись  к  стене,  и  из  его  ушей  и
носа  текла  кровь.  Не  знаю,  умер  ли  он  или  остался  жив.
 28  мая.  Мы  хотели  влезть  на  Везувий,  но  дождь  нам  попрепят-
ствовал.  Однако  после  погода  разгулялась.
 Вечером  был  у  нас  гр.  Maistre.
 29  мая.  Сегодня  были  мы  на  Везувии.  Приехав  в  коляске  в  го¬
родок  Резину,  пошли  мы  к  известному  Salvator  Maria.
 На  его  дворе  толпились,  шумели  проводники  и  носильщики  —
кто  с  ослом,  кто  с  мулом,  всякий  выхваляя  свое.  У  ворот  уже  со¬
бралась  толпа  зевак,  чтобы  смотреть,  как  мы  выедем;  бедный
Salvator,  погруженный  в  глубокий  сон,  пробудился  криками  про¬
водников,  ослов  и  мулов,  выбежал  из  своей  комнаты  и  полусонный
пустился  с  нами  в  путь.  Мы  тихо  ехали  по  дурной  и  крутой  до¬
роге,  на  которой  видны  струистые  следы  застылой  лавы,  так,  как
она  текла  во  время  извержения.  Чем  выше  мы  подымались,  тем
хуже  делалась  дорога,  тем  реже  становились  деревья  и  травы  и
тем  холоднее  делался  воздух.
 На  половине  горы,  на  площадке,  окруженной  большими  ли¬
пами,  находился  домик  одного  отшельника,  у  которого  обыкно¬
венно  путешественники  останавливаются  и  отдыхают.  Мы  также
вошли  в  его  комнату  позавтракать  и  опять  поехали.  Нас  провожал
солдат  с  заряженным  ружьем,  оттого  что  на  этой  дороге  недавно
кого-то  ограбили.
 32

Наконец  приехали  мы  к  подошве  высокого  холма,  состоящего
из  одной  золы,  слезли  с  ослов  и  полезли  пешком.  Ничего  не  видал
я  утомительнее  этой  прогулки.
 Зола  доходит  до  колен,  и  непривычный  путешественник  за  каж¬
дым  шагом  должен  спотыкаться  или  падать.
 Иных  носят  на  носилках,  других  тащат  на  ремне.
 Долезли  до  верху,  наконец  открылся  нашим  взорам  кратер.
 Это  —  огромная  бездна,  наполненная  застылой  лавой  от  по¬
следнего  извержения,  смешанной  с  серой,  медью  и  другим  метал¬
лом.  Он  испещрен  всевозможными  цветами,  красным,  желтым,  зеле¬
ным,  голубым,  белым  и  пр.;  в  середине  возвышается  новый  кратер
в  виде  маленького  холмика,  из  которого  выходит  густой  дым.  Мно¬
гие  другие  места  тоже  дымились,  и  в  иных  трещинах  виден  был
огонь.  Вид  с  Везувия  бесподобен;  с  него  можно  разом  обозреть
весь  Неаполь,  Portici,  Тогга  dell’Anunzio,  Resina,  Torre  del  Greco,
Castellamare  и  Помпею,  но  сильный  туман,  окружающий  кратер,
мешал  нам  ясно  видеть  все  окружности.
 У  подошвы  Везувия  есть  еще  несколько  маленьких  кратеров;
все  в  виде  пирамидальных  холмиков.
 Мы  недолго  пробыли  наверху.  С  кратера  сошли  мы  весьма
странным  образом:  проводники  наши  взяли  кая{Дого  под  руку  и
сбежали  в  менее  пяти  минут  вниз.
 Тут  сели  мы  опять  на  ослов  и  приехали  при  свете  факелов  в
Резину,  где,  сев  в  коляску,  отправились  в  Неаполь.
 30  мая.  Сегодня  был  у  нас  Сальватор  и  принес  купленные  у
него  минералы  и  книжку,  куда  записывались  путешественники.
 Мы  сегодня  всё  уже  укладываем,  оттого  что  завтра  уезжаем  на
пароходе  «Sully».
 31  мая.  В  9  часов  утра  взошли  мы  на  французский  пароход
«Sully»  и  отправились  прямо  в  Геную.
 С  нами  ехали:  испанский  посланник  герцог  Толедский  с  женой
и  дочерью,  князь  Pignatelli,  гр.  de  Raimond,  капитан  швейцарской
гвардии  в  Неаполе;  товарищ  его  португалец  Fetal,  едущий  в  Бра¬
зилию,  английский  пастор  Ben  et,  датчанин  Daird,  один  немец,  че¬
тыре  англичанки,  двое  детей  и  слуги  пассажиров.  В  Civita  Vecchia
прибавился  еще  один  австрийский  курьер.  Всех  нас  на  пароходе
было  около  семидесяти.
 Сначала  все  шло  очень  хорошо,  но  когда  пароход  начал  более
качаться,  то  нам  сделалось  дурно...
 3  А.  К.  Толстой,  т.  4
 33

Впервые  напечатан  «с  незначительными  пропусками»  —  BE  *,  1905,
№  1,  стр.  143—171.  В  то  время  дневник  Толстого  хранился  в  семейном
архиве;  текст  его  передала  редакции  BE  С.  П.  Хитрово.  По  свидетель¬
ству  А.  А.  Кондратьева  (стр.  11—12),  дневник  представлял  собою  «начи¬
сто  переписанную  тетрадь,  украшенную  двумя  собственноручными,
пером  сделанными  рисунками  Алексея  Толстого,  изображающими  вид
на  Canale  Grande  и  венецианских  лаццарони».  Местонахождение  днев¬
ника  в  настоящее  время  неизвестно.  Исправлено  несколько  явных  оши¬
бок  и  сделано  несколько  необходимых  по  смыслу  вставок,  заключенных
в  угловые  скобки,  Сохранены  некоторые  особенности  орфографии  Тол¬
стого.
 1  Гостиница,  постоялый  двор  (итал.).
 2  Заключенный  в  тюрьму  за  обман  и  богохульство,  Казанова  проя¬
вил  исключительную  изобретательность  при  подготовке  побега.
 3  Здесь  место  Марино  Фалиери,  обезглавленного  за  преступления
(лат.).
 4  То  есть  копии,  слепки.
 5  А.  А.  Перовский.
 6  плоды  моря,  съедобные  моллюски  (итал.).
 7  Отзывы  Толстого  об  этой  скульптуре  см.  также  в  письмах  №  17
и  274.  В  последнем  он  отметил,  что  эта  скульптура  только  приписы¬
вается  Микеланджело  и  находится  в  коллекции  П.  Строгонова.  Действи¬
тельно,  голова  смеющегося  сатира  (или  фавна)  принадлежит  не  Ми¬
келанджело,  а  Баччо  Бандинелли.  Вместе  со  всей  коллекцией  Строгонова
она  в  начале  XX  в.  поступила  в  Эрмитаж.  Воспроизведена  в  журнале
«Старые  годы»,  1912,  №  4.
 8  Порода  мрамора  (с  зеленым  оттенком)  (франц.).
 9  Миланского  собора  (франц.).
 10  Милан  был  захвачен  Наполеоном  Бонапартом  в  1796  г.,  а  в  следую¬
щем  году  сделан  столицей  Цизальпинской  республики.  В  1805  г.  Милан
стал  столицей  Итальянского  королевства,  а  провозглашенный  к  тому  вре¬
мени  французским  императором  Наполеон  принял  титул  короля  Италии.
В  1815  г.,  после  падения  Наполеона,  Милан,  как  и  Венеция,  отошел  к
Австрии  и  сделался  главным  городом  .IoM6apflo-BeHeHHaiHCKoro  королевства.
 11  Кладбище  (итал.).
 12  Так  называемая  падающая  башня  в  Пизе  была  сооружена  в  XII  в.
Странная  форма  башни  возникла  вследствие  оседания  грунта,  но  затем
ее  искусственно  укрепили  и  оставили  в  этом  виде.
 *  Список  условных  сокращений  см.  на  стр.  43.
 34

13  В  буквальном  переводе:  твердые  камни  (итал.).  —  Полудрагоцен¬
ные  камни  (самоцветы  типа  агата,  оникса,  сердолика,  ляпис-лазури),
которые  хорошо  поддаются  шлифовке  и  употребляются  для  украшения.
 14  Имеется  в  виду  знаменитая  галерея  Уффици.
 15  «Граждане  воздвигли  в  память  общественного  спасения»  (лат).—
Надпись  сделана  по  случаю  изгнания  Медичи  из  Флоренции.
 16  «Точильщик»  (франц.).
 17  Людовик  Бонапарт  (1778—1846),  брат  Наполеона  I.  11о  настоянию
Наполеона  принял  в  1806  г.  голландскую  корону,  но,  пе  желая  быть
только  французским  наместником  и  стремясь  к  независимой  политике,
принужден  был  в  1810  г.  отречься  от  престола.
 18  Сакристия  —  то  же,  что  ризница  в  православных  церквах,—  по¬
мещение  для  хранения  церковной  утвари.
 19  Речь  идет  о  статуях  «Утро»,  «Вечер»,  «День»  и  «Ночь»  —  символах
быстротекущего  времени.  Изваянием  «Ночи»  были  навеяны  восторжен¬
ные  стихи  флорентийского  поэта  Джованни  Строцци.  В  ответ  (как  бы
от  имени  «Ночи»)  Микеланджело  написал  четверостишие:
 Молчи,  прошу,  не  смей  меня  будить.
 О,  в  этот  век  преступный  и  постыдный
 Не  жить,  не  чувствовать  —  удел  завидный...
 Отрадно  спать,  отрадней  камнем  быть.
 (Перевод  Ф.  И.  Тютчева)
 20  Место  загородного  гуляния  во  Флоренции.
 21  Кандия—  Крит.  Факты,  о  которых  сообщил  Афендулов,  неизвест¬
ны  из  других  источников.  Возможно,  что  они  просто  вымышлены  нм.
 22  Имеется  в  виду  библейский  рассказ  о  сне  Иакова:  «Вот  лестница
стоит  на  земле,  а  верх  ее  касается  неба;  и  вот  ангелы  божий  восходят
и  нисходят  по  ней.  И  вот  господь  стоит  на  ней  и  говорит...»  (Книга
Бытия,  гл.  29,  ст.  12  и  след.)
 23  Уста  истины  (итал.).
 24  Картина  К.  П.  Брюллова  «Последний  день  Помпеи»  была  закон¬
чена  в  1833  г.  и  привезена  в  Россию  в  1834  г.  Она  произвела  огромное
впечатление  на  современников.
 25  По  преданию,  подкинутые  младенцы  —  легендарный  основатель
Рима,  первый  римский  царь  Ромул,  и  его  брат  Рем  были  вскормлены
волчицей.
 26  Речь  идет  о  членах  католического  монашеского  ордена  франци¬
сканцев,  основанного  в  начале  XIII  в.  Франциском  Ассизским;  в  устав
францисканцев  входил  обет  нищеты.
 27  Нума  Помпилий  —  легендарный  римский  царь,  с  именем  которого
 35

связывалось  проведение  ряда  правовых  и  религиозных  реформ.  Согласно
преданию,  царю  помогала  его  жена  —  нимфа  Эгерия,  открывавшая  ему
в  ночных  беседах  волю  богов.
 28  Возмолшо,  Местр  (см.  записи  от  24  и  28  мая).
 29  Древние  города  Помпея  и  Геркуланум  (возле  Неаполя)  были  по¬
гребены  под  пеплом  и  лавой  при  извержении  Везувия  в  79  г.  н.  э-
С  конца  XVÏII  в.  начали  вестись  раскопки  и  были  обнаружены  разва¬
лины  городских  построек.
 30  Порода  мрамора,  красный  мрамор  (итал.).
 31  Луперкалии  —  празднество  в  Древнем  Риме  в  честь  защитника
пастухов  и  стад  Луперка.  Вакханалии,  или  вакханалии,  были  связаны  с
пультом  бога  растительности,  покровителя  виноградарства  и  виноделия
Бахуса  (Вакха).

ПИСЬМА

ОТ  СОСТАВИТЕЛЯ
 Отдельные  письма  А.  К.  Толстого  (к  В.  Д.  Давыдову,  М.  П.  Арнольди,
Я.  II.  Полонскому  и  др.)  начали  появляться  в  печати  вскоре  после  его
смерти,  однако  систематическая  их  публикация  стала  возможной  только
в  1890-х  годах,  после  смерти  С.  А.  Толстой.  В  1895  и  1897  годах  в  BE  при
ближайшем  участии  племянницы  С.  А.  Толстой  —  С.  П.  Хитрово  была  на¬
печатана  значительная  часть  эпистолярного  наследия  Толстого  —  письма
к  жене,  к  Б.  М.  Маркевичу  и  другим  лицам.  «Из  писем  гр.  Алексея  Кон¬
стантиновича  Толстого...  собранных  его  покойною  вдовою  и  ее  наследни¬
цей,—  сообщала  редакция  журнала,—  печатается  здесь  только  то,  что  ка¬
сается  предметов  литературы,  искусства,  общественного  интереса,—  все,
что  не  имеет  исключительно  личного  характера.  У  Толстого  был  свой
очень  строгий  взгляд  на  то,  в  какой  мере  и  при  каких  условиях  письмен¬
ное  наследие  может  подлежать  посмертному  обнародованию.  Сообразно
с  этим  взглядом  выбраны  и  настоящие  письма»  (BE,  1895,  №  10,  стр.  628).
 Автографы  писем  Толстого  к  Б.  М.  Маркевичу  сохранились.  Сопо¬
ставление  печатного  текста  с  подлинниками  позволяет  установить,  что
письма  были  опубликованы  крайне  небрежно  и  тенденциозно,  даже  без
указания  адресата,  под  рубрикой  «Письма  к  друзьям».  Перевод  с
французского  (большая  их  часть  написана  по-французски)  сделан  во
многих  случаях  весьма  неряшливо  и  неточно.  Отрывки  из  разных  писем
объединены  под  одной  датой.  Некоторые  письма  по  непонятным  причи¬
нам  отброшены  полностью,  а  в  большей  части  произведены  многочис¬
ленные  ничем  не  оправданные  купюры.  При  этом  были  изъяты  не  толь¬
ко  те  места,  которые  имеют  «исключительно  личный  характер».  Инте¬
реснейшие  высказывания  Толстого  на  общественно-политические  темы
 39

(напрлмер,  о  крестьянской  реформе  1861  года,  о  политике  правительства
в  Польше,  резкие  отзывы  о  министрах  и  других  царских  сановниках,
равно  как  аналогичные  отзывы  о  представителях  демократического
лагеря),  ряд  характерных  литературных  оценок  и  пр.—  все,  что,  по  мне¬
нию  родных  Толстого,  могло  так  или  иначе  скомпрометировать  его,  —  было
исключено.  В  автографах  писем  сохранилось  много  помет  красным  каран¬
дашом,  обозначающих  места,  не  подлежащие  переводу  и  публикации,  а
в  некоторых  случаях  отдельные  места  и  имена  вырезаны  ножницами.
 Первостепенный  интерес  представляют  письма  к  жене,  С.  А.  Толстой
(в  первом  замужестве  С.  А.  Миллер),  с  которой  писатель  постоянно  де¬
лился  своими  творческими  планами,  мыслями,  душевными  переживани¬
ями,  но  из  них  были  опубликованы  по  преимуществу  отрывки,  а  нередко
просто  клочки.  Отбор  материала  для  печати  был  начат  самой  С.  А.  Тол¬
стой.  Через  год  после  ее  смерти,  20  июля  1893  года,  Вл.  С.  Соловьев  пи¬
сал  ее  племяннику,  Д.  Н.  Цертелеву:  «Что  письма  умерших  не  должны
печататься  против  их  воли  —  об  этом  нет  спора,  а  так  как,  с  другой  сторо¬
ны,  и  ты  сам  не  утверждаешь,  что  воля  Толстого  в  данном  случае  сво¬
дилась  к  безусловному  запрещению  печатать  что  бы  то  ни  было  из  его
NachlaP’a  *,  то,  значит,  весь  вопрос  в  выборе.  Относительно  писем,  писан¬
ных  к  Софье  Андреевне,  выбор  был  ее  дело,  и  она  его  в  значительной
степени  исполнила.  Сколько 	раз  мне  самому 	приходилось  быть 	при
 этом  исполнительным  орудием  —  таскать  в  камин  пачки  писем,  и  тут
же  графиня  откладывала  другие  и  вырезала  из  них  ножницами  кусочки,
говоря,  что  эти  письма  нужно  напечатать,  но  необходимо  уничто¬
жить  некоторые  собственные  имена.  Такие  письма  с  вырезанными  именами
я  не  могу  считать  случайно  сохранившимися:  очевидно,  они  были  прямо
предназначены  для  печати 	самою 	графинею.  И  я  полагаю, 	что
 С. 	П.  <Хитрово>  и  ты  достаточно  были  близки  к  обоим  умершим,  чтобы
кзять  на  себя  докончить  это  дело  в  желательном  смысле  без  нарушения
их  воли»  (В.  С.  Соловьев, 	Письма, 	т.  2,  СПб. 	1909,  стр.  2G7).
 Что  особенно  беспокоило 	родных 	Толстого 	и  что  руководило 	ими
 при  отборе  писем,  видно  из  того  же  письма  Вл.  Соловьева  к  Д.  Н.  Цер¬
телеву:  «Что  касается  до  отношения  „Московских  ведомостей11  и  К0  к
предполагаемому  изданию,  то  я  не  разделяю  твоих  опасений.  Со  сторо¬
ны  политической  Толстой  был  разумный  и  справедливый  консерватор;
конечно,  этой  компании  было  бы  приятнее,  если  бы  он  был  консерва¬
тор  неразумный  и  несправедливый,  но  все-таки  я  не  вижу,  какую  они  для
себя  выгоду  могли  бы  найти  в  посмертных  нападениях  на  писателя  с  такою
бесспорно  почтенною  репутацией,  как  Толстой»  (т  а  м  же,  стр.  267—268).
 *  наследия  (нем.).
 40

Произведенная  над  письмами  операция  не  дала  ожидаемых  резуль¬
татов.  В  PB  (1895,  №  11,  стр.  335—339),  а  через  несколько  лет  и  в  «Мос¬
ковских  ведомостях»  (А.  Басаргин,  Поэзия  графа  А.  К.  Толстого,
1901,  №  226)  были  осуждены  взгляды  Толстого  на  равноправие  нацио¬
нальностей  России  и  взяты  под  защиту  взгляды  Маркевича.
 Автографы  писем  Толстого  к  жене  до  нас  не  дошли  *,  и  вследствие  это¬
го  нет  возможности  установить  достоверность  их  печатного  текста  и
восполнить  произведенные  при  их  публикации  купюры.  Значительная
часть  писем  к  жене  также  была  написана  по-французски,  но  устранить
стилистические  погрешности  и  неточности  невозможно.  Между  тем  пере¬
вод  был  сделан  небрежно,  что  видно  хотя  бы  из  сопоставления  текста
письма  из  Лондона  от  13  июня  1860  года  (оно  опубликовано  в  книге:
 D. 	D.  Home,  Les  lumières  et  les  ombres  du  spiritualisme,  Paris,  1883,
p.  265—267)  с  его  переводом  (BE,  1897,  №  4,  стр.  285—286).  Лишь  в  не¬
скольких  местах  нами  сделаны  исправления  не  по-русски  звучащих  со¬
четаний  слов.
 Некоторые  письма  А.  К.  Толстого  к  жене,  не  вошедшие  в  публика¬
цию  BE,  были  известны  исследователю  жизни  и  творчества  Толстого
 А. 	Лиронделю.  Он  цитирует  их  в  своей  книге  **.  Однако  дальнейшая
судьба  этих  писем  неизвестна.  В  советских  архивохранилищах  их  пока
обнаружить  не  удалось.
 Другой  исследователь  жизни  и  творчества  Толстого  —  А.  А.  Кон¬
дратьев  также  располагал  некоторыми  материалами,  в  настоящее  время
утраченными  или,  во  всяком  случае,  неизвестно  где  находящимися.  Это
письма  поэта  к  А.  А.  Перовскому  и  к  матери;  упоминания  о  них  и  не¬
большие  цитаты  оттуда  встречаются  на  различных  страницах  его  книги.
 Не  дошли  до  нас  большая  часть  писем  Толстого  к  H.  М.  Жемчужни-
кову  (из  пятидесяти  трех  писем***  нам  известны  девять),  цикл  писем
к  крестьянину  Захару  ****  и  др.
 *  Указание  А.  А.  Кондратьева,  что  они  находятся  в  ГПБ  («К  био¬
графии  Алексея  Толстого».—  «Новый  путь»,  1904,  №  1,  стр.  190),  не  соот¬
ветствует  действительности.
 **  Эти  цитаты  сопровождаются  пометой  «inédit»  (неизданное),  а  в
иных  случаях  и  второй  пометой  «en  français»  (по-французски).  Однако
отсутствие  второй  пометы  не  всегда  позволяет  утверждать,  что  соответ¬
ствующее  письмо  было  написано  по-русски.
 ***  См.  В.  Горленко,  Отблески,  СПб.  <1905>,  стр.  38.  Указание
Кондратьева,  что  они  переданы  в  ГПБ  («К  биографии  Алексея  Тол¬
стого».—  «Новый  путь»,  1904,  №  1,  стр.  197),  ошибочно.
 ****  См.  Н.  Федоров,  Слуга  знаменитости.—  «Новая  иллюстрация»,
1903,  №  20,  стр.  159.  По  словам  автора  статьи,  Захар  отдал  их  Маркевичу
и  обратно  не  получил.

Письма  Толстого,  напечатанные  в  BE,  и  некоторые  другие  публика¬
ции  были  объединены  в  1908  году  в  томе  4  Полного  собрания  сочинений,
изд.  А.  Ф.  Маркса.  Не  все  из  напечатанного  ранее  сюда  попало,  отсут¬
ствуют,  например,  письма  к  Фету,  впервые  появившиеся  в  книге:  А.  Ф  е  т,
Мои  воспоминания,  ч.  2,  М.  1890.
 После  1908  года  публикация  писем  Толстого  продолжалась  (так,  был
опубликован  большой  цикл  писем  к  М.  М.  Стасюлевичу)  и  продол¬
жается  до  сих  пор  (в  1963  г.  появились  в  «Zeitschrift  für  slavische  Phi¬
lologie»  письма  к  Б.  Ауэрбаху).
 В  настоящий  том  вошли  только  избранные  письма  А.  К.  Толстого,
в  первую  очередь  те  из  них,  которые  характеризуют  литературные,
Эстетические  и  общественные  взгляды  писателя,  содержат  сведения  о
творческой  истории  его  произведений,  о  его  литературных  связях  и
знакомствах.
 Письма  расположены  в  хронологическом  порядке  и  имеют  общую
нумерацию.  Они  печатаются  по  автографам,  и  лишь  в  случае  их  отсут¬
ствия  —  по  печатным  публикациям.
 Письма,  впервые  публикующиеся,  а  также  опубликованные  ранее
с  большими  и  существенными  изъятиями,  отмечены  звездочкой  перед
фамилией  адресата.
 Письма  печатаются  согласно  правилам  современной  орфографии  и
пунктуации,  но  с  сохранением  некоторых  особенностей  оригинала.
 Недописанные  и  сокращенно  написанные  слова  дополнены  без  при¬
менения  угловых  скобок  —  кроме  тех  случаев,  когда  дополнение  имеет
предположительный  характер  и  возможно  другое  чтение.  Без  оговорок
исправлены  явные  описки.  Названия  журналов,  газет,  сборников,  произ¬
ведений  заключены  в  кавычки  и  в  тех  случаях,  когда  они  не  были  по¬
ставлены  Толстым.
 Письма,  написанные  на  французском  и  немецком  языках,  печата¬
ются  в  переводах.  Иноязычные  вставки  в  русских  письмах,  немецкие,
английские,  итальянские,  латинские  слова  и  выражения  во  француз¬
ских  письмах  и  т.  п.  оставлены  в  тексте  и  переведены  в  примечаниях.
Русские  слова  в  иноязычных  письмах  (за  исключением  имен  собствен¬
ных,  названий,  цитат,  адресов  и  пр.)  выделены  разрядкой.
 Редакторские  даты  приводятся  перед  текстом  письма  слева,  в  та¬
ком  порядке:  число,  месяц,  год  и  название  места,  откуда  письмо  на¬
писано.  Для  писем  из-за  границы  даны  двойные  даты  —  по  старому  и
новому  стилю;  для  писем,  написанных  в  России,—  только  по  старому
стилю.  Авторские  даты  помещены  в  том  виде  и  в  том  месте,  где  их  по¬
ставил  Толстой,  и  выделяются  курсивом.  Даты  некоторых  писем,  авто¬
графы  которых  не  сохранились  (например,  писем  к  жепе),  вызывают  со¬
 42

мнение,  в  какой  мере  они  точно  соответствуют  авторским,  а  не  про¬
ставлены  лицами,  готовившими  письма  к  печати,  или  редакцией  BE.
В  таких  случаях  датировка  печатной  публикации  нами  не  воспроизво¬
дится.
 В  пемногих  случаях  допущены  сокращепия  мест,  неудобных  для
печати.  Они  обозначены  многоточием  в  угловых  скобках.  В  угловые
скобки  заключены  также  слова,  вставленные  редактором.
 В  письмах  к  друзьям  Толстой  нередко  приводил  свои  новые  сти¬
хотворения.  Они  не  перепечатываются  в  составе  писем,  а  после  загла¬
вия  или  первой  строки  дается  отсылка  к  соответствующей  странице
первого  тома  настоящего  издания,  где  стихотворение  помещено.  Разно¬
чтения  между  этими  двумя  текстами  не  оговариваются.
 Справки  об  источниках  текста  помещены  в  конце  тома.  Сведения
об  адресатах,  о  лицах  и  периодических  изданиях,  упомянутых  в  пись¬
мах,  выделены  в  указатель.
 Письма  на  французском  и  немецком  языках  (кроме  писем  к
Б.  Ауэрбаху,  А.  Губернатису,  К.  Сайн-Витгенштейн,  Ф.  И.  Тютчеву)
переведены  А.  В.  Федоровым,  письмо  к  Губернатису  —  Н.  Я.  Рыковой,
Письмо  №  192  подготовлено  к  печати  К.  А.  Майковой.
 СОКРАЩЕНИЯ,  ПРИНЯТЫЕ  В  ПРИМЕЧАНИЯХ
 БдЧ—  «Библиотека  для  чтения».
 BE  —  «Вестник  Европы».
 ГПБ  —  Государственная  публичная  библиотека  им.  М.  Е.  Салтыкова-
Щедрина.
 Изд.  1867  г.—  «Стихотворения  графа  А.  К.  Толстого»,  СПб.  1867.
Изд.  1937  г.—  Полное  собрание  стихотворений.  Вступительная  статья,
редакция  и  примечания  И.  Ямпольского,  1937  («Библиотека  поэта»,
большая  серия).
 Изд.  Маркса  —  Полное  собрание  сочинении,  т.  4,  изд.  т-ва
 A.  Ф.  Маркс,  СПб.  1908.
 Кондратьев  —  А.  А.  Кондратьев,  Граф  А.  К.  Толстой.  Материалы
для  истории  жизни  и  творчества,  СПб.  1912.
 ЛБ  —  Рукописный  отдел  Государственной  библиотеки  СССР  им.
 B.  И.  Ленина.
 Лирондель  —  André  Lirondelle,  Le  poète  Alexis  Tolstoï.  L’homme
et  l’oeuvre,  Paris,  1912.
 03  —  «Отечественные  записки».
 43

ПД  —  Рукописный  отдел  Института  русской  литературы  (Пушкии-
кого  Дома)  Академии  наук  СССР.
 «Письма  Маркевича»  —  «Письма  Б.  М.  Маркевича  к  графу  А.  К.  Тол¬
стому,  II.  К.  Щебальскому  и  друг.»,  СПб.  1888.
 РБ  —  «Русская  беседа».
 PB  —  «Русский  вестник».
 С  —  «Современник».
 «Стас,  и  его  совр.»  —  «М.  М.  Стасюлевич  и  его  современники  в  их
переписке»,  тт.  1—5,  СПб.  1911—1913.
 ЦГАЛИ  —  Центральный  государственный  архив  литературы  и  ис¬
кусства  СССР  в  Москве.
 ЦГИАЛ  —  Центральный  государственный  исторический  архив  СССР
в  Ленинграде.

1.  А.  Ф.  МАЛИНОВСКОМУ
 13  ноября  1836  г.,  Петербург.
 Принося  Вашему  превосходительству  истинную  благодарность
мою  за  представление  меня  к  чину,  о  получении  которого  изве¬
стил  меня  граф  Вьельгорский  \  спешу  извиниться  перед  Вами  в
просрочке  данного  мне  отпуска.  После  постигшего  нас  несча-
стия  2  матушка  моя  сильно  занемогла,  болезнь  ее  увеличилась  по
приезде  в  Петербург  и  до  сих  пор  еще  продолжается.  Вот  что  было
причиною  моего  замедления,  и  я  надеюсь,  что  Ваше  превосходи¬
тельство  с  меня  за  это  не  взыщете,  тем  более  что  в  теперешних
обстоятельствах  отсутствие  мое  было  бы  вдвое  чувствительнее
для  матушки.  В  полном  уверении  на  снисхождение  Ваше,  имею
честь  быть...
 С.-Петербург.  13-го  ноября  1836  года
 1  Имеется  в  виду  Матвей  Ю.  Вьельгорский,  занимавший  должность
директора  департамента  хозяйственных  и  счетных  дел  министерстиа
иностранных  дел.  25  ноября  1836  г.  Толстой  был  переведен  туда  из  Мо¬
сковского  главного  архива  министерства,  директором  которого  был
А.  Ф.  Малиновский.  С  января  1837  г.  Толстой  служил  в  русской  миссии
во  Франкфурте-на-Майне.
 2  1  июня  1836  г.  Толстой  получил  четырехмесячный  отпуск  для  по¬
ездки  в  Ниццу,  куда  должен  был  сопровождать  тяжелобольного  А.  А.  Пе¬
ровского.  9  июля,  по  дороге  в  Италию,  в  Варшаве,  А.  А.  Перовский
скончался.
 45

*  2.  П.  А.  ПЛЕТНЕВУ
 11  марта  1840  г.
 Милостивый  государь
 Петр  Александрович,
 Если  Вы  найдете  стихотворения  сии  достойными  «Современ¬
ника»,  то  я  почту  себя  счастливым,  содействовав  к  толщине  сего
журнала.  Так  как  я  малороссиянин,  то  легко  быть  может,  что  Вы
встретите  в  меня  ошибкы  против  правописания.  В  таком  случае
Вы,  милостивый  государь,  немало  меня  обяжите,  приняв  на  себя
труд  оные  исправить,  ибо  мне  на  старости  лет  учиться  Орфогра*
фии  и  Пунктуацыи  кажется  столько  же  трудним,  сколько  и  бес¬
пол  езним!
 Прымите,  милостивый  государь,  уверение  в  истинном  почте¬
нии  и  совершенной  преданности,  с  которымы  честь  имею  бить
Вашим  покорнейшим  слугою.
 Афанасий  Погорельский  1
 Стародуб
Марта  11-го  1840.
 1  Обстоятельства,  сопутствовавшие  этой  мистификации  Толстого,
неизвестны.  В  С  под  именем  Афанасия  Погорельского  ничего  не  появля¬
лось.
 *  3.  В.  Ф.  ОДОЕВСКОМУ
 (Перевод  с  французского)
 20  февраля  или  20  марта  1841  г.  (?)  \
 Ваше  сиятельство,
 Несколько  дней  тому  назад  меня  официально  известили,  что  я
прикомандирован  к  Вам  для  помощи  в  занятиях  по  Канцелярии.
К  несчастью,  упорная  лихорадка  заставляет  меня  сидеть  дома  и
не  позволяет  приступить  к  исполнению  моих  обязанностей.  Если
бы,  однако,  Вам  было  угодно  поручить  мне  какую-либо  работу,
которой  я  мог  бы  заниматься  у  себя,  я  с  величайшим  удовольст¬
вием  взялся  бы  за  нее  и  приложил  бы  все  усилия,  чтобы  быть  Вам
полезным.  Надеюсь,  не  будет  нескромностью  с  моей  стороны,  если
 46

я  попрошу  Вас  поручить  мне  что-нибудь,  относящееся  к  закону  о
майоратах,  закону,  о  котором  я  давно  мечтаю.
 Примите,  Ваше  сиятельство,  уверения  в  глубоком  уважении
Вашего  покорного  слуги
 графа  Алексея  Толстого.
 Четверг,  20.
 1  Толстой  был  назначен  младшим  чиновником  И  Отделения  соб¬
ственной  е.  и.  в.  канцелярии  в  декабре  1840  г.  В.  Ф.  Одоевский  был
старшим  чиновником  II  Отделения  с  мая  1840  г.  до  июня  1846  г.
Письмо  относится  к  начальному  периоду  службы  Толстого  (ср.  упоми¬
нание  о  майоратах  в  письме  №  5)  и  поэтому  предположительно  отне¬
сено  к  1841  г.  В  первой  половине  1841  г.  «четверг,  20»,  по  старому
стилю,  приходился  на  20  февраля  и  20  марта.
 4.  А.  В.  НИКИТЕНКО
11  мая  1841  г.,  Петербург.
 Милостивый  государь
 Александр  Васильевич,
 Препровождая  к  Вам  мою  рукопись  «Упырь»,  я  Вас  покор¬
нейше  прошу  принять  на  себя  труд  оную  рассмотреть.  Не  полагая,
что  она  в  себе  заключает  что-либо  противное  законам  ненсуры,
я  почти  уверен,  что  Вы,  милостивый  государь,  как  опытный  и  про¬
свещенный  ценсор,  не  найдете  нужным  в  ней  делать  перемены.
Впрочем,  если  бы,  сверх  моего  чаянья,  что-нибудь  от  меня
ускользнуло,  то  я  в  скором  времени  буду  иметь  честь  лично  про¬
сить  Вас,  дабы  Вы  сообщили  мне  Ваши  замечания
 С  совершенным  почтением  имею  честь  быть,  милостивый  госу¬
дарь,  Вашим  покорнейшим  слугою.
 Граф  Алексей  Толстой.
 С.-Петербург
Мая  îî-го  1841.
 1  Цензурное  разрешение  отдельного  издания  повести  Толстого  за
подписью  Никитепко  датировано  15  мая  1841  г.
 47

*  5.  О.  Ф.  РАДЕНУ
 (Перевод  с  французского)
 22  июня  1841  г.,  Оренбург.
 Оренбург,  22  июня  1841.
 Вот  мы  наконец  и  приехали,  мой  дорогой  Раден!  Вы  не  мо¬
жете  себе  представить  всех  треволнений  и  превратностей  нашего
путешествия!  От  Москвы  до  Нижнего  —  ни  одной  почтовой  ло¬
шади;  дороги,  превосходящие  все  самое  чудовищное,  что  может
создать  самое  горячечное  воображение:  до  Владимира  —  якобы
шоссейная  дорога,  каждый  камешек  которой  по  объему  соответ¬
ствует  булыжнику  петербургских  мостовых,  а  по  своей  форме  —
артишоку;  провалившиеся  мосты,  насыпи,  размытые  весной  во
время  ледохода  и  сохранившиеся  до  сего  времени  in  statu  quo;1
беспрерывные  дожди  и  грозы,  а  для  переправы  через  Волгу  и
Каму  —  какие-то  жалчайшие  лодчонки  и,  наконец,  в  довершение
бедствий  —  прочно  слаженный  экипаж,  который  ломается  11  раз
в  течение  20  дней,—  такова  история  наших  злоключений.  Quis
talia  fando  Myrmidonum  Dolopumve  aut  duri  miles'  Ulyxi  tem¬
perat  a  lacrimis  2.  Моего  дядю  3  я  нашел  в  состоянии  худшем,  чем
ожидал.  Так  как  опухоль  не  вскрылась,  то  он  очень  мучается,
и  врач,  доктор  Эверсман,  которого  он  выписал  из  Казани,  сказал
мне,  что  операции  не  избежать.  Я  сделаю  решительно  все,  чтобы
пробыть  здесь  лишь  несколько  дней  и  уехать,  не  теряя  времени,
но  так  как  я  уясе  предвижу,  что  не  могу  не  запоздать,  то  умоляю
Вас,  дорогой  друг,  извинить  меня  перед  моими  начальниками,  если
мое  отсутствие  будет  замечено.  Мне  вовсе  нет  дела  до  того,  по¬
лучу  я  или  не  получу  награду  за  добродетель,  но  я  весьма  до¬
рожу  мнением  г-на  Блудова  и  ни  за  что  на  свете  не  хотел  бы  ока¬
заться  лентяем  в  его  глазах.  Вот  почему  я  вместо  того,  чтобы
ссылаться  на  болезнь,  пишу  Вам  все  как  оно  есть:  в  случае  необ¬
ходимости  передайте  все  это  кому  полагается.
 Скарятину  кумыс  помогает.  Он  снял  какую-то  лачугу  в  не¬
скольких  верстах  от  Оренбурга,  где  и  проводит  время  в  веселии,
насколько  это  позволяет  полное  безлюдие  этого  места.  Он  хотел  бы
совершить  небольшую  поездку  и  по  своим  делам,  и  чтобы  пораз¬
влечься,  но  врач  предписал  ему,  по  крайней  мере,  две  недели
покоя.
 48

Прощайте,  мой  дорогой  друг,  и  дайте  знать,  что  нового  в  Кан¬
целярии,  а  особенно  —  по  части  майоратов.  Не  просите  для  меня
об  отсрочке  —  не  стоит  труда;  впрочем,  поступайте  как  хо¬
тите,  я  всецело  полагаюсь  на  Ваше  благоразумие  и  Вашу  дружбу.
 Преданный  Вам
 Алексей  Толстой.
 1  в  прежнем  положении  (лат.).
 2  Кто  из  мирмидонян  или  долотов,  или  какой  воин  жестокого  Улис¬
са,  рассказывая  об  этом,  удержится  от  слёз?  (лат.)  —  цитата  из  кн.  2
«Энеиды»  Вергилия.
 3  В.  А.  Перовского.
 *  6.  А.  Н.  ГОРОНОВИЧУ
 12  февраля  1850  г.*.
 Любезный  Андрей  Николаевич,
 Сию  минуту  был  у  меня  Гейденрейх  и  говорил  про  Вас.  Ре¬
зультат  нашего  разговора  был  вот  какой.  Во-первых,  я  нахожу,
что  Гейденрейх  человек  отчасти  рыжий.  Во-вторых,  что  Вам  на¬
добно  при  первой  возможности  ехать  сюда.
 Что  касается  до  сего  последнего  пункта,  то  как  Вы  мне  давно
известны  своим  азартным  характером,  я  очень  хорошо  знаю,  что,
будь  у  Вас  хоть  узел  на  шее,  Вы  мне  никогда  в  этом  не  признае¬
тесь.  А  потому,  рассчитав,  что  Вы  остались  долее  в  Борзне,  чем
предполагали,  и  были  больны,  я,  не  говоря  дурного  слова  и  не
ожидая  Вашего  согласия,  с  завтрашнею  же  почтою  (поелику  се¬
годня  воскресенье)  посылаю  Вам  100  рублей  серебром  на  непред¬
видимые  издержки.  Вы  же  мне  возвратите  их  картинкою.
 Засим  благодарю  Вас  за  «Адониса  и  Венеру».  Первый  больно
похож  на  Гейденрейха.  Он  даже  принял  это  за  личность.  «Адонис
и  Венера»  приехали  как  раз  3-го  февраля,  в  день  именин  ма¬
меньки,  которая  ими  тот  же  час  и  завладела  и  хочет  повесить  у
себя.  «Потормака»  давно  натянут  и  высох,  только  я  не  хочу  до  Ва¬
шего  приезда  покрывать  его  лаком.  Кн.  Радзивил  видел  Ваши  кар¬
тины  и  сбирается,  буде  Вы  согласитесь,  заказать  Вам  несколько
большого  размера.  Галерея  Строгонова  Вас  ожидает  и  Веласквец
к  Вашим  услугам.  «Скопцы»  Ваши  как-то  подгуляли.  Люди,  с  ко¬
торыми  Вы  имели  дело,  уверяют,  что  Вы  его  не  окончили.  Для
избежания  дальнейших  недоразумений  Л.  А.  2  поручил  все  дело
 4  А.  К.  Толстой,  т.  4
 49

мне;  так  что,  когда  Вы  приедете,  Вы  будете  толковать  только  со
мной  и  через  меня.
 Засим  обнимаю  Вас  крепко  и  остаюсь  преданный  Вам
 гр.  Ал.  Толстой.
 Шевченко  вовсе  не  умер  и  не  убит.  У  меня  перед  глазами
вид  Аральского  моря,  сделанный  им.  Он  здравствует  и  будет,  ве¬
роятно,  скоро  представлен  к  повышению,  поелику  начальство  им
довольно.
 11  февраля
 Оберните
 Брюллов  поссорился  и  с  Горецким  и  с  Корицким  и  обоих  про¬
гнал;  сам  сидит  по  уши  в  Мадере  и  пишет  разные  вещи.  Намедни
он  прислал  сюда  портрет  герцога  Лейхтенбергского.
 1  Год  устанавливается  на  основании  следующих  данных.  Портрет
герцога  М.  Лейхтенбергского  был  прислан  Брюлловым  в  Петербург  в  на¬
чале  1850  г.  Его  брат,  А.  П.  Брюллов,  писал  ему  26  января  1850  г.:  «Я  пе
видел  еще  твоего  портрета  герцога  Лейхтенбергского,  о  котором  здесь
говорят  с  восторгом,  но  па  днях  увижу»  («Архив  Брюлловых»,  СПб.
1900,  стр.  122).  Правда,  11  февраля  было  не  воскресенье,  а  суббота,  но
Толстой  ошибочно  поставил  «11  февраля»  вместо  «12  февраля»  (менее  ве¬
роятно:  вместо  «суббота»—«воскресенье»).  Предположение,  что  письмо
написано  в  воскресенье,  11  февраля  1851  г.,  отпадает,  потому  что  Тол¬
стой  не  мог  писать  через  год  о  присылке  портрета  Брюллова  как  о  но¬
вости.  Кроме  того,  Брюллов  лечился  на  острове  Мадера  в  1849—1850  гг.;
уехал  оттуда  летом  1850  г.
 2  Вероятно,  Л.  А.  Перовский.
 7. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 (Перевод  с  французского)
 15  января  1851  г.,  Петербург.
 ...Пусто  в  покое  моем.  Один  я  сижу  у  камина...
 <См.  т.  1,  стр.  78>
 Это  —  только  затем,  чтобы  напомнить  Вам  греческий  стиль,
к  которому  Вы  питаете  привязанность.  Впрочем,  то,  что  я  Вам
говорю  в  стихах,  я  мог  бы  повторить  Вам  и  в  прозе,  так  как  это  —
 50

чистая  правда.  Вот  и  та  книга.  Весьма  рекомендую  ее  Вашему
вниманию  и  прошу  вернуть  мне  ее  к  пятнице.  Если  Вам  нравится
Этот  род  поэзии,  я  могу  доставить  Вам  и  другую  книгу  того  же  ав¬
тора.  Мне  известны  весьма  примечательные  обстоятельства  его
жизни  и  —  особенно  —  его  смерти,  и  если  захотите,  я  Вам  их  как-
нибудь  расскажу  ’.  Повторяю,  книга  эта  досталась  мне  по  наслед¬
ству  и  драгоценна  для  меня  как  память.  Прошу  Вас  ее  беречь.
 Нынче  вечером  или  завтра  утром  совершу  экспедицию  в  раз¬
личные  полицейские  части.  Кстати  —  по  поводу  этих  ча-
с  т  е  й:  кавалер,  который  Вас  увез  вчера,  мне  не  нравится.
 15  января  1851.
 1  По  всей  вероятности,  речь  идет  об  А.  Шенье,  кончившем  свою
жизнь  на  эшафоте  в  1794  г.
 8. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 22  августа  1851  г.,  Пустыныса.
 Я  здесь  с  понедельника.  Погода  такая  жаркая,  что  днем  нельзя
выходить.  Должно  быть,  не  меньше  25  градусов.  Я  хожу,  насколько
больная  нога  позволяет,—  а  вечером  езжу  верхом.
 Сейчас  только  вернулся  из  лесу,  где  искал  и  нашел  много  гри¬
бов.  Мы  раз  как-то  говорили  о  влиянии  запахов  и  до  какой  сте¬
пени  они  могут  напомнить  и  восстановить  в  памяти  то,  что  забыто
уже  много  лет.  Мне  кажется,  что  лесные  запахи  обладают  всего
больше  этим  свойством.  А  впрочем,  может  быть,  мне  это  так  ка¬
жется,  потому  что  я  провел  все  детство  в  лесах.  Свежий  запах
грибов  возбуждает  во  мне  целый  ряд  воспоминаний.  Вот  сейчас,
нюхая  рыжик,  я  увидал  перед  собой,  как  в  молнии,  все  мое  дет¬
ство  во  всех  подробностях  до  семилетнего  возраста.
 Это  продолжалось,  может  быть,  лишь  одну  тысячную  секунды,
не  больше.  Всякий  сорт  грибов  имеет  свое  особенное  свойство,  но
все  они  меня  относят  в  прошедшее.
 А  потом  являются  все  другие  лесные  ароматы,  например,  запах
моха,  древесной  коры,  старых  деревьев,  молодых,  только  что  сруб¬
ленных  сосен,  запах  в  лесу  во  время  сильного  зноя,  запах  леса
после  дождя...  и  так  много  еще  других...  не  считая  запаха  цветов
в  лесу...
 4*
 51

9.  С.  А.  МИЛЛЕР
 (Перевод  с  французского)
 14  октября  1851  г.,  Пустынька.
 ...Бывают  минуты,  в  которые  моя  душа  при  мысли  о  тебе  как
будто  вспоминает  далекие-далекие  времена,  когда  мы  знали  друг
друга  еще  лучше  и  были  еще  ближе,  чем  сейчас,  а  потом  мне
как  бы  чудится  обещание,  что  мы  опять  станем  так  же  близки,  как
были  когда-то,  и  в  такие  минуты  я  испытываю  счастье  столь  вели¬
кое  и  столь  отличное  от  всего  доступного  нашим  представлениям
здесь,  что  это  —  словно  предвкушение  или  предчувствие  будущей
жизни.  Не  бойся  лишиться  своей  индивидуальности,  а  пусть  бы
ты  даже  и  лишилась  ее,  это  ничего  не  значит,  поскольку  наша  ин¬
дивидуальность  есть  нечто  приобретенное  нами,  естественное  же
и  изначальное  наше  состояние  есть  добро,  которое  едино,  одно¬
родно  и  безраздельно.  Ложь,  зло  имеет  тысячи  форм  и  видов,
а  истина  (или  добро)  может  быть  только  единой.  Итак,  если  не¬
сколько  личностей  возвращаются  в  свое  естественное  состояние,
они  неизбежно  сливаются  друг  с  другом,  и  в  этом  слиянии  нет  ни¬
чего  ни  прискорбного,  ни  огорчительного,  поскольку  оно  прибли¬
жает  нас  к  богу...  1
 ...Но  теперь  поговорим  о  Тургеневе.  Я  верю,  что  он  очень  бла¬
городный  и  достойный  человек,  но  я  ничего  не  вижу  юпитеров-
ского  в  его  лице!..
 Просто  хорошее  лицо,  довольно  слабое  и  даже  не  очень  кра¬
сивое.  Рот  в  особенности  очень  слаб.  Форма  лба  хорошая,  но  че¬
реп  покрыт  жирными  телесными  слоями.  Он  весь  мягкий  —  весь
такой  же  мягкий,  как  мои  ногти.
 Я  вчера  остановился,  рассказывая  тебе,  что  я  видел  Улыбы-
шева.  Там  было  еще  два  господина...  из  «мира  искусства»,  и  они
принялись  обсуждать  вопрос  о  контрапункте,  в  котором  я,  конечно,
ничего  не  понял,—  но  ты  не  можешь  себе  вообразить,  с  каким
удовольствием  я  вижу  людей,  которые  посвятили  себя  какому-ни-
будь  искусству.
 Видеть  людей,  которым  за  50  лет,  которые  жили  и  живут  во
имя  искусства  и  которые  относятся  к  нему  серьезно,  мне  достав¬
ляет  всегда  большое  удовольствие  —  потому  что  это  так  резко
отделяется  от  так  называемой  службы  и  от  всех  людей,  кото¬
рые  под  предлогом,  что  они  служат,  живут  интригами,  одна  гряз¬
нее  другой.
 52

А  у  этих  добрых  людей,  вне  служебного  круга  —  и  липа  другие.
Так  и  видно,  что  в  них  живут  совсем  другие  мысли,  и,  смотря  па
них,  можно  отдохнуть.
 Не  хочется  мне  теперь  о  себе  говорить,  а  когда-нибудь  я  тебе
расскажу,  как  мало  я  рожден  для  служебной  жизни  и  как  мало  я
могу  принести  ей  пользы.
 Я  родился  художником,  но  все  обстоятельства  и  вся  моя  жизнь
до  сих  пор  противились  тому,  чтобы  я  сделался  вполне  худож¬
ником.
 Вообще  вся  наша  администрация  и  общий  строй  —  явный  не¬
приятель  всему,  что  есть  художество,—  начиная  с  поэзии  и  до
устройства  улиц...
 Я  никогда  не  мог  бы  быть  ни  министром,  ни  директором  де¬
партамента,  ни  губернатором.  Я  делаю  исключение  только  для
службы  в  министерстве  народного  просвещения,  которая,  может
быть,  могла  бы  мне  подойти  —  но  к  этому  мы  вернемся  позже.
 Я  не  вижу,  отчего  с  людьми  не  было  бы  того  же  самого,  что
и  с  материалами.
 Один  материал  годен  для  постройки  домов,  другой  —  для  де¬
лания  бутылок,  третий  —  для  изделия  одежд,  четвертый  —  для  ко¬
локолов...  но  у  нас  камень  или  стекло,  ткань  или  металл  —  все  поле¬
зай  в  одну  форму,  в  служебную!..  Иной  и  влезет,  а  у  другого  или
ноги  длинны,  или  голова  велика  —  и  хотел  бы,  да  не  впихаешь!
 И  выходит  из  него  черт  знает  что  такое.
 Это  люди  или  бесполезные,  или  вредные,  но  они  сходят  за  лю¬
дей,  отплативших  свой  долг  отечеству,—  и  в  этих  случаях  принята
фраза:  «Надобно,  чтобы  каждый  приносил  по  мере  сил  пользу
государству».
 Те  же,  которые  не  служат  и  живут  у  себя  в  деревне  и  зани¬
маются  участью  тех,  которые  вверены  им  богом,  называются
праздношатающимися  или  вольнодумцами.  Им  ставят  в  пример  тех
полезных  людей,  которые  в  Петербурге  танцуют,  ездят  на  ученье
или  являются  каждое  утро  в  какую-нибудь  канцелярию  и  пишут
там  страшную  чепуху.
 Что  до  меня  касается,  я  не  думаю,  чтобы  я  мог  быть  хорошим
сельским  хозяином,—  я  сомневаюсь,  чтобы  я  сумел  поднять  цен¬
ность  имения,  но  мне  кажется,  что  я  мог  бы  иметь  хорошее  влия¬
ние  нравственное  на  моих  крестьян  —  быть  по  отношению  к  ннм
справедливым  и  отстранять  всякие  вредные  возбуждения,  внушая
им  увая«ение  к  тому  же  правительству,  которое  так  дурно  смотрит
на  людей  не  служащих.
 53

Но  если  ты  хочешь,  чтобы  я  тебе  сказал,  какое  мое  настоящее
призвание,—  быть  писателем.
 Я  еще  ничего  не  сделал  —  меня  никогда  не  поддерживали  и
всегда  обескураживали,  я  очень  ленив,  это  правда,  но  я  чувствую,
что  я  мог  бы  сделать  что-нибудь  хорошее,—  лишь  бы  мне  быть
уверенным,  что  я  найду  артистическое  эхо,—  и  теперь  я  его  на¬
шел...  это  ты.
 Если  я  буду  знать,  что  ты  интересуешься  моим  писанием,
я  буду  прилеяшее  и  лучше  работать.
 Это  —  поприще,  в  котором  я,  без  сомнения,  буду  обречен  на
неизвестность,  по  крайней  мере,  надолго,  так  как  те,  которые  хо¬
тят  быть  напечатаны  теперь,  должны  стараться  писать  как  можно
хуже  —  а  я  сделаю  все  возможное,  чтобы  писать  хорошо...  С  ран¬
него  детства  я  чувствовал  влечение  к  художеству  и  ощущал  ин¬
стинктивное  отвращение  к  «чиновнизму»  и  —  к  «капрализму».
 Я  не  знаю,  как  это  делается,  но  большею  частью  все,  что  я
чувствую,  я  чувствую  художественно.
 Я  рожден  художником  не  только  для  литературы,  но  и  для  пла¬
стических  искусств.
 Хотя  я  сам  ничего  не  могу  сделать  как  живописец,  но  я  чув¬
ствую  и  понимаю  Яхивопись  и  скульптуру  также.  Часто  я  сам  себе
говорю,  смотря  на  картину:  «Господи,  если  бы  я  мог  это  сделать...
насколько  бы  я  еще  лучше  сделал».
 Музыка  одна  для  меня  недоступна;  это  —  великолепный  рай,
который  я  вижу  издали,  который  я  отгадываю  и  вокруг  которого
я  хожу  —  но  не  могу  взойти  в  него.
 ...Так  знай  же,  что  я  ne  чиновник,  а  художник.
 1  В  BE  опубликовано  без  большей  части  первого  абзаца,  который
полностью  напечатан  в  книге  Лиронделя,  стр.  487—488.  По  книге
Лиронделя  вносится  исправление  в  предпоследний  абзац  («рай»  вместо
«край»).
 С. 	А.  МИЛЛЕР
 (Перевод  с  французского)
 18511
 ...У  меня  столько  противоречивых  особенностей,  которые  при¬
ходят  в  столкновение,  столько  желаний,  столько  потребностей
сердца,  которые  я  силюсь  примирить,  но  стоит  только  слегка  при¬
 54

коснуться,  как  все  это  приходит  в  движение,  вступает  в  борьбу;
от  тебя  я  жду  гармонии  и  примирения  всех  этих  потребностей.
Чувствую,  что  никто,  кроме  тебя,  не  может  меня  исцелить,  ибо  все
мое  существо  растерзано.  Я,  как  мог,  зашивал  и  подправлял  все
Это,  но  много  еще  надо  переделывать,  менять,  заживлять.  Я  живу
не  в  своей  среде,  не  следую  своему  призванию,  не  делаю  то,
что  хочу,  во  мне  —  полный  разлад,  и  в  этом,  может  быть,  секрет
моей  лени,  потому  что  я,  в  сущности,  деятелен  по  природе...  Те
Элементы,  из  которых  составилось  мое  существо,  сами  хороши,  но
взяты  они  были  наудачу  и  пропорции  —  не  соблюдены.  Ни  в  моей
душе,  ни  в  моем  уме  нет  балласта.  Ты  должна  вернуть  мне  равно¬
весие...  В  твоем  дневнике  я  нашел  такие  строки:  «Для  достижения
истины  надо  раз  в  жизни  освободиться  от  всех  усвоенных  взглядов
и  заново  построить  всю  систему  своих  знаний».  С  какою  бы  ра¬
достью  я  при  твоей  помощи  потрудился  над  этой  перестройкой.
Я  —  словно  какой-нибудь  сарай  или  обширная  комната,  полная
всяких  вещей,  весьма  полезных,  порой  —  весьма  драгоценных,  но
наваленных  кое-как  одна  на  другую;  с  тобой  я  и  хотел  бы  разо¬
браться  и  навести  во  всем  этом  порядок.
 1  Датировано  в  книге  Лиронделя,  стр.  65.
 11. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 (Перевод  с  французского)
 18511
 ...Я  стараюсь  интересоваться  оперой  и  другими  вещами,  но
стоит  мне  на  мгновение  забыться,  как  я  тотчас  же  погружаюсь  в
небытие.  Клянусь  тебе,  как  я  поклялся  бы  перед  судилищем  гос¬
подним,  что  люблю  тебя  всеми  способностями,  всеми  мыслями,
всеми  движениями,  всеми  страданиями  и  радостями  моей  души.
Прими  эту  любовь,  какая  она  есть,  не  ищи  ей  причины,  не  ищи  ей
названия,  как  врач  ищет  названия  для  болезни,  не  определяй  ей
места,  не  анализируй  ее.  Бери  ее,  какая  она  есть,  бери  не  вникая,
я  не  могу  дать  тебе  ничего  лучшего,  я  дал  тебе  все,  что  у  меня
было  самого  драгоценного,  ничего  лучшего  у  меня  нет...  Ты  мне
говоришь,  что  я  не  смогу  любить  тебя  так  всегда.  Я  это  знаю  и
сам;  это  не  новость,  это  в  порядке  вещей,  что  такое  восторженное
возбуждение  проходит:  так  оно  есть  и  так  должно  быть.  Цветок
 55

исчезает,  но  остается  плод,  остается  растение;  поверь  мне,  то,  что
останется,  будет  еще  достаточно  прекрасно...  Мы  знаем,  что  лю¬
бовь  не  есть  вечное  чувство.  Но  должно  ли  нас  это  пугать?  Пой¬
дем  же  смело  навстречу,  не  заглядывая  вперед  и  не  оглядываясь
назад,  или  лучше  будем  смотреть  вперед,  встретим  лицом  к  лицу
кроткую  братскую  дружбу,  протягивающую  к  нам  руки,  и  благо¬
словим  бога  за  то,  что  он  посылает  ее  нам...  Я  в  гораздо  большей
мере  —  ты,  чем  —  я  сам.
 ‘  Датировано  в  книге  Лиронделя,  стр.  69.
 12. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 (Перевод  с  французского)
 1851  1
 ...Есть  такие  муки  и  такие  желания,  которые  нельзя  выразить
словами;  всякое  слово  кажется  мне  мертвым,  все,  что  я  мог  бы
сказать,  кажется  мне  слишком  слабым.  Друг  мой,  на  душе  у  меня
тяжело,  я  приехал  с  бал-маскарада,  где  был  не  по  своей  охоте,
а  только  из  приличия  —  ради  великого  князя,  которого  видел
нынче  утром.  Отправился  я  к  половине  двенадцатого,  чтобы  вер¬
нуться,  как  только  повидаю  великого  князя.  А  он  только  что  при¬
гласил  меня  отужинать  у  него  в  половине  второго;  я  второпях  за¬
ехал  домой,  чтобы  побеседовать  с  тобою  в  этом  промежутке.
 Как  мне  было  там  грустно!  Не  езди  никогда  на  эти
противные  балы-маскарады!
 Мне  так  бы  хотелось  освея;ить  твое  бедное  сердце,  так  бы  хо¬
телось  дать  отдохнуть  тебе  от  всей  твоей  жизни!  Бедное  дитя,
с  тех  пор,  как  ты  брошена  в  жизнь,  ты  знала  только  бури  и
грозы  2.  Даже  и  в  самые  лучшие  минуты,  те,  когда  мы  находились
вместе,  тебя  волновали  какая-нибудь  неотвязная  забота,  какое-
нибудь  предчувствие,  какое-нибудь  опасение.
 Когда  я  об  этом  думаю,  мне  видится  домик,  полускрытый  де¬
ревьями,  видится  деревня,  слышатся  звуки  твоего  рояля  и  этот
голос,  от  которого  я  сразу  же  встрепенулся.  И  все,  что  противо¬
стоит  этой  жизни,  спокойной  и  благостной,  вся  сутолока  света,
честолюбие,  тщеславие  и  т.  д.,  все  искусственные  средства,  нуж¬
ные  для  того,  чтобы  поддерживать  в  ущерб  совести  это  неестест¬
венное  существование,  все  это  возникает  передо  мной  вдалеке,
 56

как  бы  в  недобром  тумане,  и  я  словно  слышу  твой  голос,  прони¬
кающий  мне  прямо  в  душу:  «Я  навсегда  отказываюсь  от  этого
ради  любви  к  тебе».  И  тогда  мной  овладевает  чувство  безраздель¬
ного  счастья,  и  слова,  сказанные  тобой,  звучат  и  отдаются  в  моей
душе,  как  уверение,  что  отныне  ничто  не  может  причинить  тебе
зла,  и  я  понимаю  тогда,  что  все  это  счастье,  созданное  мечтой,
Этот  домик,  эта  благостная  и  спокойная  жизнь,  все  это  —  в  нас
самих.  Это  твое  сердце  поет  от  счастья,  а  мое  его  слушает,  а  так
как  все  это  —  в  нас  самих,  то  его  у  нас  и  нельзя  отнять,  и  даже
среди  мирской  суеты  мы  можем  быть  одни  и  быть  счастливыми.
Характер  у  меня  —  с  надрывом,  он  чувствителен  к  малейшему
прикосновению,  но  мелочности  в  нем  нет  —  даю  тебе  слово.
 ...Я  вернулся  с  вечера;  сейчас  половина  третьего  утра.  Если
Это  будет  часто  повторяться,  я  только  еще  сильнее  стану  жалеть
о  жизни  в  Смалькове3,  для  которой  я,  в  сущности,  как  будто  и
создан.  В  этом  смысле  я  никогда  не  испытывал  разлада  с  самим
собой,  ибо,  хотя  и  считая  этикет  вещью  необходимой  для  многих
случаев,  всегда  хотел,  чтобы  он  существовал,  но  за  пределами  моей
жизни.  Даже  в  самом  разгаре  моих  аристократических  увлечений
я  всегда  желал  для  самого  себя  простой  деревенской  жизни...
 1  Датировано  в  книге  Лиронделя,  стр.  72.
 2  Речь  идет  о  тяжелых  переживаниях  Софьи  Андреевны  до
ее  встречи  с  Толстым:  романе  с  кн.  Вяземским,  из-за  которого  один  из
ее  братьев  был  убит  на  дуэли  с  ним  («Путешествие  за  границу
М.  Н.  Похвиснева,  1847  года».—  «Щукинский  сборник»,  вып.  9,  М.  1910,
стр.  387—388);  затем  о  неудачпом  браке  с  конногвардейским  полковни¬
ком  Л.  Ф.  Миллером.
 3  Смальково  —  имение  брата  Софьи  Андреевны,  П.  А.  Бахметева,
в  Саранском  уезде,  Пензенской  губернии.
 13. 	И.  С.  ТУРГЕНЕВУ
 (Перевод  с  французского)
 24  апреля  1852  г.,  Петербург.
 Приехав  сегодня  утром  повидаться  с  Вами,  я,  к  своему  вели¬
кому  огорчению,  узнал,  что  Вам  запрещено  общаться  с  знако¬
мыми  *.  Я  отправился  к  генералу  Галахову  —  попросить  у  него
особого  разрешения,  но  он  не  счел  для  себя  возможным  дать  его.
Однако  он  был  так  добр,  что  позволил  мне  передать  Вам  несколько
 57

книг  через  его  посредство.  Не  откажите  вернуть  мне  находящиеся
у  Вас  тоже  через  посредство  генерала  Галахова.  Так  как  обстоя¬
тельства,  по-видимому,  переменились  с  тех  пор,  как  я  Вас  видел
в  последний  раз,  советую  Вам  также  переслать  генералу  Галахову
и  то  письмо,  которое  Вы  хотели  написать  его  высочеству  вели¬
кому  князю2.  Генерал  берется  доставить  письмо  его  высочеству.
 А  теперь  от  всего  сердца  жму  Вашу  руку,  желаю  Вам  скорей¬
шего  оправдания  и  надеюсь,  что  в  ближайшее  время  все  недора¬
зумения  рассеются.
 Преданный  Вам
 граф  Алексей  Толстой.
 24  апреля  1852.
 1  За  публикацию  статьи  о  смерти  Гоголя,  запрещенной  петербург¬
ской  цензурой,  в  «Московских  ведомостях»  (1852,  №  32,  13  марта,  под
заглавием  «Письмо  из  Петербурга»)  Тургенев,  «по  высочайшему  повеле¬
нию»,  был  посажен  на  «съезжую»,  а  затем  выслан  в  свое  имение  Спас¬
ское.  Эта  мера  была  вызвана  не  только  статьей  о  Гоголе,  по  и  стремле¬
нием  рассчитаться  с  автором  «Записок  охотника»,  вышедших  тогда  от¬
дельным  изданием.  21  апреля  1852  г.  Толстой  писал  С.  А.  Толстой:
«Я  только  что  вернулся  от  великого  князя,  с  которым  снова  говорил
о  Тургеневе.  Кажется,  что  имеются  другие  претензии  к  нему,  кроме
дела  со  статьей  о  Гоголе.  Посещать  его  запрещено,  но  мне  разрешили
переслать  ему  книги»  (Л  и  рондель,  стр.  76).  Да  и  сам  Тургенев
писал  8  марта  1869  г.  К.  К.  Случевскому:  «В  1852-м  г.  за  напечата¬
ние  статьи  о  Гоголе  (в  сущности,  за  „Записки  охотника11)  отправлен
на  жительство  в  деревню»  (И.  С.  Тургенев,  Письма,  т.  7,  М.—  Л.
1964,  стр.  338).  Толстой  принял  ближайшее  участие  в  хлопотах  об  осво-
боя!дении  Тургенева,  пустив  в  ход  свои  связи.  См.  письма  №  18,  21,  24.
 2  Наследнику,  будущему  императору  Александру  II.  По  совету  Тол¬
стого  письмо  к  нему  было  написано  Тургеневым  27  апреля  1852  г.
(И.  С.  Тургенев.  Письма,  т.  2,  М.—  Л.  1961,  стр.  281—282).
 14. 	И.  С.  ТУРГЕНЕВУ
 (Перевод  с  французского)
 25  апреля  1852  г.,  Петербург.
 Вы,  право,  слишком  уж  доброго  мнения  обо  мне  —  как
будто  не  вполне  естественно  желать  быть  полезным  человеку,  в  ко¬
тором  видишь  жертву  гнусных  козней.  Все,  кто  Вас  знает,  прини¬
 58

мают  в  Вас  живейшее  участие,  и  между  ними  я  не  первый.  Дай
бог,  чтобы  император  и  наследник  узнали  всю  правду  об  этом
деле,  как  и  вообще  обо  всем.
 Теперь,  надеюсь,  до  свидания,  дорогой  Тургенев.  Остаюсь
искренно  преданный  Вам
 гр.  Алексей  Толстой.
 25  апреля.
 15. 	С.  А.  МИЛЛЕР
6  октября  1852  г.,  Пустынька.
 Я  прочел  моей  матери  весь  второй  том  «Записок  охотника»
которые  она  прослушала  с  большим  удовольствием.  В  самом  деле,
очень  хорошо,—  без  окончательной  формы...  оно  как-то  переходит
из  одного  в  другое  и  принимает  всевозможные  формы,  зависящие
от  настроения  духа,  в  котором  находишься...  Мне  напоминает  это
какую-то  сонату  Бетховена...  что-то  деревенское  и  простое...
 ...Какую  великолепную  вещь  он  мог  бы  сделать  из  Чертопха-
нова!  2  Если  бы  только  он  разработал  этот  характер  артистично,
не  удовлетворяясь  лишь  одним  наброском,  он  мог  бы  совершить
литературный  и  философический  фокус,—  он  мог  бы  заставить
всех  преклоняться  перед  человеком  без  воспитания,  неумным,  гру¬
бым,  грязным,  пьяным,  вращающимся  в  кругу  неинтересном...  Он
мог  бы  возбудить  к  этому  человеку  общий  энтузиазм.
 Что  до  меня  касается,  я  восхищался  этим  человеком  —  таким,
каким  он  его  сотворил,—  одна  только  «присядка»  в  конце  мне
испортила  картину.
 Чертопханов  может  быть  пьян  и  груб,  но  он  не  должен  пля¬
сать,  ему  это  не  идет.
 Когда  я  встречаю  что-нибудь  подобное,—  я  чувствую,  что  эн¬
тузиазм  подымается  к  голове,  по  спинному  хребту,  так  же,  как
когда  я  читаю  прекрасные  стихи.  Многие  из  его  характеров  —
драгоценные  камни,  но  не  обтесанные.
 Мой  ум  медлен  и  находится  под  влиянием  моих  страстей,  но
он  справедлив.
 Думаешь  ли  ты,  что  из  меня  что-нибудь  когда-нибудь  выйдет?
 И  что  может  когда-нибудь  из  меня  выйти?
 Если  бы  дело  было  только  в  том,  чтобы  взять  в  руки  факел  и
поджечь  пороховую  мину  и  себя  взорвать  вместе  с  нею,  я  сумел
 59

бы  это  сделать;  но  столько  людей  сумели  бы  также  это  сделать...
Я  чувствую  в  себе  сердце,  ум  —  и  большое  сердце,  ио  на  что
оно  мне?
 Но  у  меня  тоже  есть  луч  света  впереди,  и  мне  всегда  казалось,
что  я  предназначен  для  чего-нибудь.
 Андрей  Шенье  тоже  это  думал,  но  он  ошибся3,  так  же,  как,
может  быть,  и  я  ошибаюсь.
 В  этом  луче  света  я  всегда  предвидел  большую  способность
самоотвержения,—  но  во  имя  чего?  В  пользу  кого?  Не  знаю...
 1  В  1852  г.  «Записки  охотника»  вышли  отдельным  изданием  в  двух
томах.
 2  Речь  идет  о  рассказе  «Чертопханов  и  Недопюскин».
 3  Вероятпо,  Толстой  имел  в  виду  следующий  факт.  Поднявшись  ил
эшафот,  Шенье  ударил  себя  по  лбу  и  сказал:  «Pourtant  j’avais  quelque
chose  là»  («A  все  же  y  меня  там  кое-что  было»).
 16. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 (Перевод  с  французского)
 6  января  1853  г.  *.
 ...Подумай,  что  до  36  лет  мне  было  некому  поверять  мои  огор¬
чения,  некому  излить  мою  душу.  Все  то,  что  печалило  меня,—
а  бывало  это  часто,  хотя  и  незаметно  для  посторонних  взглядов,—
все  то,  чему  я  хотел  бы  найти  отклик  в  уме,  в  сердце  друга,  я  по¬
давлял  в  самом  себе,  а  пока  мой  дядя  2  был  жив,  то  доверие,  кото¬
рое  я  питал  к  нему,  сковывалось  опасением  его  огорчить,  порой  —
раздражить  и  уверенностью,  что  он  будет  со  всем  пылом  восста¬
вать  против  некоторых  идей  и  некоторых  устремлений,  составляв¬
ших  существо  моей  умственной  и  душевной  жизни.  Помню,  как  я
скрывал  от  него  чтение  некоторых  книг,  из  которых  черпал  тогда
свои  пуританские  принципы,  ибо  в  том  же  источнике  заключены
были  и  тс  принципы  свободолюбия  и  протестантского  духа,  с  кото¬
рыми  бы  он  никогда  не  примирился  и  от  которых  я  не  хотел  и  не
мог  отказаться.  От  этого  происходила  постоянная  неловкость,  не¬
смотря  на  то  огромное  доверие,  которое  у  меня  было  к  нему.
 1  Датировано  в  книге  Лиронделя,  стр.  30.
 2  А.  А.  Перовский.
 60

17,  С.  А.  МИЛЛЕР
 3J  июля  1853  г.,  Петербург.
 ...Есть  эпоха  моей  жизни,  о  которой  я  тебе  никогда  не  говорил
или  говорил  поверхностно;  это  —  артистическая  эпоха  моей  жиз¬
ни  —  мой  XV1-й  век.
 Не  знаю  почему,  но  мне  хочется  говорить  о  ней  сегодня.  Мне
было  13  лет,  и  мы  были  в  Италии  х.
 Ты  не  можешь  себе  представить,  с  какою  жадностью  и  с  каким
чутьем  я  набрасывался  на  все  произведения  искусства.  В  очень
короткое  время  я  научился  отличать  прекрасное  от  посредствен¬
ного,  я  выучил  имена  всех  живописцев,  всех  скульпторов  и  не¬
много  из  их  биографии,  и  я  почти  что  мог  соревновать  с  знато¬
ками  в  оценке  картин  и  изваяний.
 При  виде  картины  я  мог  всегда  назвать  живописца  и  почти
никогда  не  ошибался.
 Я  до  сих  пор  ощущаю  то  лихорадочное  чувство,  с  которым  я
обходил  разные  магазины  в  Венеции.  Когда  мой  дядя  2  торговал
какое-нибудь  произведение  искусства,  меня  просто  трясла  лихо¬
радка,  если  это  произведение  мне  нравилось.
 Не  зная  еще  никаких  интересов  жизни,  которые  впоследствии
наполнили  ее  хорошо  или  дурно,  я  сосредоточил  все  свои  мысли  и
все  свои  чувства  на  любви  к  искусству.
 Эта  любовь  превратилась  во  мне  в  сильную  и  исключительную
страсть.
 Я  жил  всецело  в  веке  Медичи,  и  я  принимал  к  сердцу  произ¬
ведения  этого  столетия  так  же,  как  мог  это  сделать  современник
Бенвенуто  Челлини.
 С  тех  пор  я  сильно  изменился,  я  заснул  на  ртом,  как  на  мно¬
гих  других  вещах,—  но  разве  есть  возможность  остаться  худож¬
ником  при  той  жизни,  которую  мы  ведем?  Я  думаю,  что  нельзя
быть  художником  одному,  самому  по  себе,  когда  нет  художников
среди  окружающих  вас...
 Энтузиазм,  каков  бы  он  ни  был,  скоро  уничтожается  нашими
условиями  жизни;  но  тогда  я  не  знал  этих  условий  и  вполне  отда¬
вался  своему  энтузиазму.
 В  Венеции  жил  молодой  граф  Гримани,  единственный  наслед¬
ник  семьи.  Он  разорился,  как  большинство  венецианских  аристо¬
кратов,  и  продавал  свой  дворец  целиком  и  частями.
 61

Дворец  был  наполнен  самыми  прекрасными  вещами  на  свете,
но  уверяю  тебя,  что,  несмотря  на  надежду  приобрести  некоторые
из  них,  мне  было  тяжело  видеть  эту  разоренную  семью,  принуж¬
денную  продавать  своих  предков,  писанных  во  весь  рост  Тицианом,
Тинторетто  и  другими.
 Когда  мы  отправлялись  в  гондоле  во  дворец  Гримани  и  когда
мы  проезжали  мимо  других  дворцов,  одинаково  разрушенных,
владельцы  которых  одинаково  были  разорены  и  в  долгах,  я  ощу¬
щал  смешанное  чувство  уважения,  восхищения,  жалости  и  алчно¬
сти,  гак  как  тогда  существовало  во  мне  чувство  собственности,
которое  я  с  тех  пор  совершенно  утратил.
 Моя  алчность  была,  главным  образом,  возбуя?дена  великолеп¬
ною  мраморною  головой  фавна,  самого  Микеланджело,  удостове¬
ренной  столько  же  традициями,  как  и  документами  семейства
Гримани,  находившимися  у  них  несколько  веков.
 Эта  голова,  немного  больше  натуральной  величины,  не  имела
ничего  кривляющегося  —  это  был  красивый,  молодой  фавн,  улы¬
бающийся,  немного  слишком  материальный  и  напоминающий,
в  очень  красивом  виде,  лицо  Рубинштейна.
 Он  находится  теперь  в  доме  Бутурлиных  на  Почтамтской;
очень  дурно  стоит  и  очень  дурно  освещен.
 Когда  после  многих  переговоров,  которые  заставляли  мое
сердце  биться,  в  один  прекрасный  день  торг  был  заключен,  нам
принесли  фавна  и  много  других  художественных  произведений  в
гостиницу,  где  мы  жили,  между  прочим  портрет  дожа  Антония
Гримани  в  натуральную  величину,  писанного  Тицианом,  я  не  могу
тебе  рассказать,  что  со  мной  произошло...  я  прыгал,  плакал  от
радости.
 Бюст  фавна  поставили  на  пол  —  я  целыми  часами  лежал  около
него,  я  пытался  поднять  его,  мне  хотелось  знать,  могу  ли  я  его
спасти  в  случае  пожара;  как  только  у  меня  была  свободная  ми¬
нута,  я  бежал  к  нему...  я  не  верил  своему  счастью...
 Даже  теперь,  когда  я  вспоминаю  об  этом,  мое  сердце  слегка
волнуется.  Какая  красивая  вещь  этот  фавн,—  одна  из  самых  кра¬
сивых,  которые  я  когда-либо  видел!  3
 Когда  я  рассказываю  тебе  про  Венецию,  все  эти  воспоминания
встают  передо  мной  одно  за  другим;  мне  кажется,  я  слышу  шум,
с  которым  укладывались  гондольерами  весла  в  гондолу,  когда
подходили  к  какому-нибудь  дворцу,—  когда  гребут,  весла  у  них
совсем  не  шумят,—  мне  кажется,  я  чувствую  запах  в  каналах,
дурной  запах,  но  напоминающий  хорошую  эпоху  моей  жизни!..
 62

Я  думаю,  что,  если  бы  я  поселился  в  Италии  или  где-нибудь
в  другом  месте,  но  окруженный  людьми,  любящими  искусство,
я  мог  бы  вернуться  к  тому,  к  чему  я  был  предназначен.
 Но  как  работать  для  искусства,  когда  слышишь  со  всех  сторон
слова:  служба,  чин,  вицмундир,  начальство  и  тому  подобное?
 Как  быть  портом,  когда  совсем  уверен,  что  вас  никогда  не  напе¬
чатают  и  вследствие  того  никто  вас  никогда  не  будет  знать?
 Я  не  могу  восторгаться  вицмундиром,  и  мне  запрещают  быть
художником;  что  мне  остается  сделать,  если  не  заснуть?  Правда,
что  не  следует  засыпать  и  что  нужно  искать  другой  круг  деятель¬
ности,  более  полезный,  более,  очевидно,  полезный,  чем  искусство;
но  это  перемещение  деятельности  труднее  для  человека,  родив¬
шегося  художником,  чем  для  другого...
 1  См.  дневник.
 2  А.  А.  Перовский.
 3  См.  прим.  7  к  дневнику,  стр.  34.
 18. 	И.  С.  ТУРГЕНЕВУ
 (Перевод  с  французского)
 10  октября  1853  г.  Москва.
 Москва,  10  октября.
 Дражайший  Тургенев,  я  писал  Вам  отсюда  17  августа  и  из
Пензенской  губернии  17  сентября  2.  Я  не  вполне  уверен,  дошли  ли
до  Вас  мои  письма,  и  вот  почему  со  всей  настойчивостью  хочу
повторить  Вам  совет,  который  я  позволил  себе  Вам  дать,  будучи,
насколько  это  вообще  возможно,  уверен  в  успехе.  Напишите
письмо  —  безразлично,  по-русски  или  по-французски  —  генералу
Дубельту:  скажите  ему,  что  такого-то  месяца,  такого-то  числа
Вы  писали  его  высочеству  великому  князю3,  что,  не  полу¬
чая  никаких  известий  о  результатах  этого  шага,  Вы  опасаетесь,
что  Ваше  письмо  могло  не  дойти  до  его  высочества,  и  поэтому  Вы
просите  генерала  изобразить  его  императорскому  величеству4
тягостность  Вашего  положения,  необходимость  для  Вас  лечиться
и  продолжительность  срока  Вашего  изгнания.  Чтобы  убедить  Вас
написать  это  письмо,  скажу  Вам,  что  генералу  Дубельту  оно
нужно  как  основание  для  доклада,  который  он  (поскольку  граф
Орлов  отсутствует)  готов  составить  в  Вашу  пользу.  Поверьте
 63

мне,  что  в  этом  шаге  не  будет  ничего  неуместного  и  он  пи  у  кого
не  может  вызвать  неудовольствия.  Мне,  правда  же,  очень  хочется
видеть  Вас  в  Петербурге,  а  посоветовать  Вам  что-нибудь  сомни¬
тельное  я  не  способен  даже  в  Ваших  же  интересах  —  иначе  бы
я  плохо  их  понимал.  Если  Вы,  как  я  хотел  бы  от  всего  сердца,
последуете  моему  совету,  постарайтесь  написать  получше,  потому
что  письмо  будет,  вероятно,  представлено  в  оригинале  его  вели¬
честву.  Скажу  Вам  более  —  письма  ждет  сам  генерал  Дубельт.
Вы  даже  можете  пастроить  его  против  себя,  если  не  напишете.
Вот  я  и  вылояшл  Вам  все  сполна,  этого  я  не  решался  сделать  в
моих  предыдущих  письмах,  так  как  не  был  уверен  в  том,  по  ка¬
кому  пути  они  пойдут.
 Я  с  сожалением  покинул  моих  милых  смальковских  хозяев;5
надеюсь  зимой  скова  увидеться  с  ними  в  Петербурге,  но  я  также
твердо  надеюсь  увидеться  и  с  Вами,  если  Вы  напишете  письмо.
Прощайте  и  до  свидания,  дорогой  Тургенев,  да  хранит  Вас
господь.
 Преданный  Вам
 гр.  Алексей  Толстой.
 1  Год  устанавливается  по  связи  со  следующим  письмом  к  Тургеневу
(№  21).
 2  Зти  письма  не  сохранились.
 3  То  есть  наследнику,  будущему  царю  Александру  II.  Тургенев  на¬
писал  ему  16  апреля  1853  г.,  но  не  иолучил  ответа;  вероятно,  письмо
не  дошло  до  адресата,  поскольку  оно  сохранилось  —  без  какой  бы  то
ни  было  резолюции  —  в  архиве  III  Отделения  (И.  С.  Тургенев,  Пись¬
ма,  т.  2,  М.—  Л.  1961,  стр.  383—384,  637).
 4  Николаю  I.
 6  Софью  Андреевну  и  ее  родных.
 19. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 22  октября  1853  г.,  Петербург.
 Я  провел  вечер  у  Шемиотт.  Была  масса  народу.  Поляки,  и  из
русских  только  я  и  Вельгорский.  Все  поляки,  из  которых  некото¬
рые  громадные,  пробовали  свою  силу  со  мной,  и  я  их  всех  побо¬
рол  по  очереди.  Мне  кажется,  что  я  становлюсь  сильнее,  но  все
 64

находят,  что  я  похудел.  Мне  сшили  новое  платье  всех  цветов;
я  бы  тебе  их  описал,  если  бы  это  не  было  так  скучно.  Их  шил  Шар-
мер.  У  Шемиотт  была  молодая  княгиня  Сангушко,  удивительной
красоты;  она  была  вся  в  белом.  М-me  Столыпина  была  в  белом
атласном  платье  с  воланами  из  черных  кружев  и  с  черными  кру¬
жевами  на  голове;  на  ней  была  коротенькая  пелеринка  из  голу¬
бого  бархата,  вышитая  по-восточному  жемчугом  и  золотом...
 Я  нашел  у  Монтеня  1  страницы  еще  более  грубые,  чем  те,  ко¬
торые  мы  нашли  вместе,  но,  несмотря  на  это,  я  нахожу,  что  жен¬
щине  удобнее  признаться,  что  она  читала  Монтеня,  чем  Альфреда
Мюссе.
 Монтень  —  наивен  и  груб,  Альфред  Мюссе  —  грязен  с  наме¬
рением  быть  грязным,  с  самодовольствием,  особенно  в  пьесе  «Гас-
сан»  2.
 Я  бы  дал  читать  Монтеня  женщине,  которую  я  уважаю,  не¬
смотря  на  ужасный  цинизм  его  выражений;  я  бы  осмелился  это
сделать,  потому  что  Монтень  не  намеренно  циничен.  Я  бы  не
осмелился  дать  читать  А.  Мюссе  женщине,  которую  уважаю,  по¬
тому  что  он  преднамеренно  циничен.
 ...Все  это  близко  моему  сердцу  не  по  своей  собственной  важ¬
ности,  но  со  стороны  моего  общего  взгляда...
 1  Имеются  в  виду  «Опыты»  М.  Монтеня.
 2  Речь  идет  о  поэме  А.  Мюссе  «Намуна»,  главным  героем  которой
является  Гассан.
 20. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 3  ноября  1853  г.
 ...Я  очень  грустен,  и  я  скучаю,  насколько  мое  горе  мне  это  по¬
зволяет.
 ...Работать  мне  слишком  трудно...  может  быть,  я  мог  бы  пи¬
сать  смешные  вещи,  но  ничего  не  могу  писать  такого  грустного  и
серьезного,  как  моя  душа  теперь.
 Я  понимаю,  отчего  натуры  такие  глубоко  печальные,  как
Мольер  и  Гоголь,  могли  быть  такими  комиками.  Чтобы  хорошо
передать  что-нибудь,  хорошо  оценить,  нужно  быть  вне  этого,  так
же  как  надо  выйти  из  дому,  чтобы  срисовать  фасад  дома...
 Мой  двоюродный  брат  1  приехал  из  Малороссии  и  привез  с  со¬
бой  такие  великолепные  национальные  мотивы!  Они  мне  перевер¬
нули  сердце...
 б  А.  К.  Толстой,  т.  4
 65

...Никакая  национальная  музыка  не  выразила  свою  народ¬
ность  с  таким  величием  и  силой,  как  малороссийская  музыка,
даже  лучше  великороссийской,  которая  так  выразительна.
 Слушая  ее,  ты  бы  постепенно  видела  открывающуюся  перед
тобой  всю  историю  Малороссии,  ты  бы  лучше  поняла  характер
народностей,  чем  читая  Гоголя  или  Конисского.
 Это  —  резкие  и  неожиданные  ощущения,  которые  иногда  ис¬
пытываешь  и  которые  открывают  перед  пами  горизонт,  о  котором
мы  не  подозревали  или  который  мы  совсем  забыли...  Он  пел  без
всякого  аккомпанемента.
 Если  бы  мне  оставалось  только  десять  лет  жизни,  я  бы  охотно
отдал  половину,  чтобы  обладать  красивым  голосом  или  большим
музыкальным  талантом.
 1  По  свидетельству  А.  М.  Жемчужникова,  речь  идет  о  Л.  М.  Жем-
чужникове;  см.  запись  в  дневнике  от  9  апреля  1897  г.  (ЛБ).
 21. 	И.  С.  ТУРГЕНЕВУ
 10  ноября  1853  г.,  Петербург.
 Позвольте  Вас  побранить  сколько  есть  сил  и  сколько  может
бранить  Вас  человек,  не  имеющий  на  то  права.  Во-первых,  Вы,
бог  знает  зачем,  медлили  Вашим  письмом,  а  во-вторых,  написав
его,  не  уведомили  с  тою  же  почтою  ни  меня,  ни  княжну  Ме¬
щерскую.  Я  случайно  узнал  о  Вашем  письме  и  об  ответе,  к  Вам
посланном1.  Бог  Вам  судья.  Vous  n’avez  pas  battu  le  fer
tant  qu’il  était  chaud2.  Но  дело  сделано,  остается  его  докон¬
чить  или  поправить.  Граф  Орлов  поручил  мне  сказать  Вам,  что¬
бы  Вы  написали  к  нему,  гр.  Орлову,  новое  письмо,  которое
он  мог  бы  показать  его  величеству.  Письмо  Ваше  к  генералу
Дубельту  очень  хорошо,  очень  уместно  и  не  заключает  в  себе
ничего  лишнего;  если  бы  оно  пришло  в  свою  пору,  все  бы  уда¬
лось.
 Позвольте,  любезный  Иван  Сергеевич,  подать  Вам  некоторые
мысли  для  второго  письма,  которое  гр.  Орлов  от  Вас  ожидает.
Не  говорите  уже  в  нем  ни  слова  о  том,  что  Вы  писали  прежде
е.  в.  наследнику,  не  упоминайте  такясе  о  последнем  письме  к  ге¬
нералу  Дубельту.  Скажите  просто,  что,  имев  несчастье  навлечь
на  себя  гнев  государя,  Вы  уже  полтора  года  (или  более)  находи¬
тесь  под  наказанием,  лишающим  Вас  возмояшости  посовето¬
 66

ваться  с  опытными  врачами,  что  здоровье  Ваше  сильно  рас¬
строено,  что  если  его  величество  изволит  найти,  что  Вы  еще  не
заслужили  совершенного  прощения,  то  Вы  покорнейше  просите
графа  Алексея  Федоровича  исходатайствовать  Вам  высочайшее
позволение  побывать  в  Москве  или  Петербурге,  единственно  для
совета  с  врачами.  Заключите  тем  самым,  чем  и  в  письме  к  гене¬
ралу  Дубельту,  т.  е.  что  Вы  полагаете  себя  достойным  милости
государя3.  Вот,  любезный  Иван  Сергеевич,  канва,  которую  Вы
можете  пополнить  или  украсить,  но  которой,  мне  кажется,  на¬
добно  придерживаться.  Повторяю  Вам,  что  гр.  Орлов  ожидает
ртого  письма,  и  что  было  бы  неловко  не  написать  его.  Поспе¬
шите,  ибо  б-е  декабря  близко,  а  этот  случай  благоприятен  4.  Из¬
вините  меня,  что  выказал  Вам  мою  досаду,  мне  искренно  хочется
видеть  Вас  свободным,  а  особенно  здоровым.  Как  скоро  Вы  напи¬
шете  письмо,  пришлите  копию  с  оного  княжне  Мещерской,  дабы,
в  случае  моего  отсутствия,  она  могла  попросить  кого  следует.
Я  живу  на  Михайловской  площади,  в  доме  гр.  Виельгорского,  но
часто  бываю  на  даче  и  потому  боюсь,  чтобы  как-нибудь  не  было
упущено  время.  Если  же  вздумаете  написать  ко  мне,  то  пишите
прямо  на  мой  адрес.
 Извините  также,  что  я  так  измарал  этот  лист.  Завтра  отходит
почта,  теперь  поздно,  и  я  спешил.
 Жму  Вам  руку  от  всего  сердца  и  остаюсь  искренно  желающий
 Вам  всего  лучшего
 гр.  Ал.  Толстой.
 10-го  ноября  1853  г.
 С.-Петербург
 1  24  октября  1853  г.  в  письме  к  Л.  В.  Дубельту  Тургенев  просил
исходатайствовать  ему  у  Николая  I  разрешение  на  приезд  в  столицы
для  консультации  с  врачами  (И.  С.  Тургенев,  Письма,  т.  2,  М.—  Л.
1961,  стр.  384—385).  31  октября  Дубельт  сообщил  Тургеневу,  что
А.  Ф.  Орлов  нашел  его  просьбу  преждевременной  («Всемирный  вестпнк»,
1907,  №  12,  стр.  55).
 2  Бы  не  ковали  железа,  пока  оно  было  горячо  (фраиц.).
 3  Тургенев  последовал  совету  Толстого  и  написал  Орлову  17  ноября
1853  г.  (И.  С.  Тургенев,  Письма,  т.  2,  стр.  385—386).  Отправляя  это
письмо,  Тургенев  не  знал,  что  накануне  под  влиянием  хлопот  Толстого
и  других  лиц  Орлов  разрешил  ему  возвратиться  в  Петербург.
 4  6  декабря  —  день  именин  Николая  I.
 5*
 67

22.  С.  А.  МИЛЛЕР
 15  ноября  1853  г.,  Петербург.
 Я  оставил  мать  в  Михайловском  театре,  где  Рашель  играет
Адриенн  Лекуврер  *,  и  я  пришел  поговорить  с  тобой...
 Я  вообще  нахожу  Рашель  невыносимой  и  игру  ее  фальши¬
вой  и  аффектированной;  к  тому  же  она  окружена  толпой  него¬
дяев,  которые  играют  еще  хуже  ее.
 В  самом  деле  удивительна  ее  репутация.
 Деланные  эффекты,  модуляции  голоса,  то  умирающие,  то
крикливые,  всегда  подготовленные  заранее,  всегда  фальшивые
интонации,  предназначенные,  чтобы  вырвать  аплодисменты,  и  ко¬
торые,  по-моему,  вызывают  их  точно  из  милости,—  все  это  мне
надоело  и  действует  мне  на  нервы...
 1  Речь  идет  о  пьесе  Э-  Скрнба  и  Э-  Легуве  «Адриенна  Лекуврер».
Во  время  гастролей  Рашели  она  шла  много  раз.
 23. 	С.  А.  МИЛЛЕР
17  ноября  1853  г.,  Петербург.
 Я  был  в  Царском  у  цесаревича,  который  в  самом  деле  очень
добр  ко  мне,  гораздо  больше,  чем  я  этого  достоин.  Сегодня  вече¬
ром  я  долями  написать  письмо  Тургеневу  *,  который,  как  я  уже
тебе  сказал,  прощен  и  приедет  сюда...
 Я  пришел  к  убеждению,  что  Рашель  —  актриса,  слишком  ча¬
сто  не  выказывающая  драматического  чувства  и  еще  чаще  чув¬
ства  эстетического.
 Ее  драматические  топкости  выходят  у  нее  грубыми  как  по¬
лено.  Боясь,  что  публика  их  не  поймет,  она  выраясает  их  беше¬
ными  движениями  тела  и  телеграфическими  знаками,  в  то  время
как  искусство,  равно  как  и  природа  и  правдоподобие,  указывают,
что  их  следует  передавать  голосом  и  выражением  лица.
 В  конце  она  умирает  от  отравы  и,  как  любитель,  подражает
агонии,  предсмертной  икоте  и  конвульсиям.
 Чтоб  дойти  до  этого  великолепного  результата,  она  ходила  в
больницы  смотреть,  как  умирают  бедные  молодые  женщины.  Од-
 68

ним  словом,  по-моему,  она  —  артистка  неприятная  и  антиэсте¬
тичная.
 Ее  лицо  умное  и  красивое,  но  игра  ее  без  выражения  и  не¬
приятная.
 1  См.  письмо  №  24.
 24. 	И.  С.  ТУРГЕНЕВУ
 (Перевод  с  французского)
 17  ноября  1853  г.,  Петербург.
 С.-Петербург,  17  ноября  1853.
 Наверно,  Вам,  дражайший  Тургенев,  уже  официально  сооб¬
щили,  что,  по  докладу  графа  Орлова,  его  величество  изволил  даро¬
вать  Вам  прощение  и  разрешить  приехать  в  Петербург.  От  глу¬
бины  души  поздравляю  Вас  с  этим,  а  себя  —  с  тем,  что  скоро
увижу  Вас.  Позвольте  мне,  дражайший  Тургенев,  дать  Вам  по
Этому  поводу  несколько  советов,  которые  Вам  следует  точно  вы¬
полнить.
 1. 	Воспользуйтесь  разрешением  как  можно  скорее,  как  только
состояние  здоровья  позволит  Вам  ехать  1.  2.  Сократите,  насколько
возможно,  пребывание  в  Москве,  а  если  это  исполнимо,  то  проез¬
жайте  не  останавливаясь.  3.  Как  только  приедете  в  Петербург,
отправляйтесь  прямо  ко  мне  и  не  встречайтесь  ни  с  кем,  пока  не
повидаетесь  со  мной,  разве  что  ex  officio2.  Необходимо  поста¬
вить  Вас  в  известность  насчет  некоторых  лиц,  принимавших  в
Вас  участие,  в  отношении  которых  Вам  необходимо  исполнить
долг  вежливости.  Так  как  по  самому  существу  Вашего  положения
Вы  теперь  больше  будете  на  виду,  чем  кто-либо  другой  и  чем  сами
Вы  были  раньше,  то  каждый  шаг  Ваш  будет  обращать  на  себя
внимание  и  подвергаться  обсуждению.  Я  совершенно  убежден,
что  Вы  не  способны  поступать  дурно,  но  человек  даже  самый
благонамеренный  может  произвести  впечатление  невыгодное  для
себя;  вот  почему  Вам  внимательнее,  чем  когда-либо,  надо  следить
за  тем,  чтобы  не  подать  даже  внешнего  повода  к  осуждению.
Sapienti  sat3,  говорит  пословица,  не  сердитесь  на  меня  за  неко¬
торую  бесцеремонность  моих  советов;  я  прежде  всего  хочу,  чтобы
то  положение,  в  котором  Вы  находитесь  теперь,  сохранилось  за
Вами,  а  Вы  же  знаете,  что  рецидив  поддается  лечению  с  боль¬
 63

шим  трудом,  чем  первоначальное  заболевание.  Так  как  цель,  ко¬
торую  мы  себе  ставили,  достигнута,  то,  если  Вы  еще  не  послали
письмо  графу  Орлову,  посылать  его  теперь  не  нужно.  Все  раду¬
ются  прощению,  дарованному  Вам  его  величеством,  а  я  —  больше
всех.  Его  высочество  наследник,  настолько  же  добрый,  насколько
он  при  случае  может  быть  настойчивым,  много  содействовал  Ва¬
шему  помилованию,  ходатайствуя  за  Вас.  Это  более,  чем  что-либо
другое,  обязывает  Вас  к  такому  образу  действий,  чтобы  впредь
Вас  ни  в  чем  нельзя  было  упрекнуть,  даже  с  внешней  стороны.
 Итак,  дорогой  Тургенев,  до  свидания,  и  притом,  надеюсь,  ско¬
рого;  делайте  все,  что  я  Вам  сказал,  и  Вы  не  пожалеете.  Крепко,
по-дружески,  жму  Вашу  руку4.
 Преданный  Вам
 гр.  Алексей  Толстой.
 1  Тургенев  приехал  в  Петербург  9  декабря  1853  г.
 2  Здесь:  по  официальной  необходимости  (лат.).
 3  Для  мудрого  достаточно  (лат.).
 4  Тургенев  в  «Письме  к  редактору  по  поводу  смерти  гр.  А.  К.  Тол¬
стого»,  напечатанном  в  BE  (1875,  №  10),  с  благодарностью  вспомнил  о
поддержке  и  помощи  Толстого.  Он  писал:  Толстой  «был  одним  из  глав¬
ных  лиц,  способствовавших  прекращению  изгнания,  на  которое  я  был
оеугкдеи  в  последние  годы  царствования  императора  Николая  I»
(И.  С.  Тургенев,  Собр.  соч.,  т.  11,  М.  1956,  стр.  260).
 25. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 18  июпя  1854  г.,  Петергоф.
 ...У  меня  является  возможность  ехать  в  шхеры;  я  провел  весь
день  с  Алексеем  Бобринским;  мы  хотим  каждый  вооружить  40  че¬
ловек,  и,  быть  может,  мы  найдем  еще  любителя,  который  бы  во¬
оружил  столько  же...1
 Я  пишу  тебе  очень  беспорядочно,  но  у  меня  так  много  дела  и
столько  пустяков  по  нашей  экспедиции  —  всего  этого  можно  было
бы  избегнуть,  если  просто  принять  за  образец  финских  стрелков,
которые  у  нас  под  носом  в  Петербурге.  Только  найти  форму  пули
для  этих  чертовских  ружей  заняло  у  меня  более  восьми  дней.
 Цесаревич  спросил  меня  сегодня,  где  я  путешествовал;  я  ска¬
зал  ему  —  на  Волге...
 79

1  Толстой  вместе  с  А.  П.  Бобринским  предполагал  организовать  пар¬
тизанский  отряд  для  борьбы  с  ожидавшимся  на  балтийском  побережье
английским  десантом.  Затем  план  их  изменился:  они  намеревались  при¬
обрести  судно  и  вести  каперскую  войну  против  английского  торгового
флота  под  флагом  петербургского  яхт-клуба.  Об  ртом  идет  речь  s  в
следующих  письмах.  Так  как  каперская  война,  согласно  международным
договорам,  к  тому  времени  была  запрещена,  план  держался  в  тайне.
Но  то  ли  потому,  что  он  получил  огласку,  то  ли  по  другим  причинам,
осуществить  его  не  удалось.
 26. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 20  июня  1854  г.,  Петербург.
 ...Решено,  что  я  еду  в  шхеры;  я  заказал  40  карабинов,  по
20  рублей  каждый,  и  уезжаю  как  можно  скорее,  но  не  ранее  трех
недель,  а  если  ранее,  то  лишь  временно  и  для  набора  людей.  Все
делается  под  предлогом  прогулки  на  яхте  н  без  всякого  другого
разрешения,  кроме  как  плавать  в  шхерах.
 С  первым  успехом,  если  таковой  будет,  мы  испросим  полно¬
мочия  на  партизанские  действия.  Мне  кажетоя,  что  моя  мать
одобряет  мои  планы  и  находит  их  вполне  естественными...
 Но  я  говорю  тебе  про  себя  и  не  говорю,  что  мы  одержали  но¬
вую  блестящую  победу  в  Грузии;  сегодня  утром  прибыл  курьер
и  привез  30  турецких  знамен,  захваченных  кн.  Андрониковым
а  13  орудиями.
 Неприятель,  в  числе  30  тысяч,  потерпел  полную  неудачу,
оставив  нам  три  лагеря  со  всем,  что  в  них  было,  включая  горя¬
чий  обед,  который  был  немедленно  съеден  нашими  солдатами  К
 Потери  с  обеих  сторон  еще  неизвестны.
 Англичане  покинули  сегодня  утром  Кронштадт  и  отступили
ко  направлению  к  Ревелю.
 Вероятно  то,  что  они  только  разгуливают.
 ...Я  не  сказал  тебе,  что  я  в  Вязенках  купался  в  Клязьме,  is  то
время  как  мои  сопутники  мальпоста  обедали,  что  доказывает
тебе,  что  я  не  так  обжорлив,  как  ты  думаешь...
 Сегодня  я  завтракал  у  Тургенева,  между  Петергофом  и  Ора¬
ниенбаумом,  куда  я  поехал  с  Маркевичем,  и  видел  там  Анненкова
и  Некрасова.
 Тургенев  все  тот  же,  озабоченный  своими  собственными  мыс¬
 71

лями,  мало  обращающий  внимания  на  мысли  других:  тем  не  ме¬
нее  он  очень  благородный  человек...  Говорят,  что  он  женится  на
т-11е  Тургеневой,  но  не  знаю,  правда  ли  это...2
 1  Имеется  в  виду  сражение  на  берегу  реки  Чолок  3  июня  1854.  г.
 2  В  1854  г.  Тургенев  был  сильно  увлечен  О.  А.  Тургеневой,  но  брак  с
ней  не  состоялся.
 27.  С.  А.  МИЛЛЕР
 23  июня  1854  г.,  Петербург
 ...Я  провожу  все  время  с  Бобринским.  Мы  бегаем  по  городу,
ходим  к  оружейникам,  ищем  парохода,  которого  найти  не  можем,
но  без  которого  обойдемся,  ежели  не  найдем;  но  в  этом  случае
наши  действия  будут  затруднительнее  и  будут  зависеть  от  слу¬
чайности...
 Англичане,  удалившиеся  от  Кронштадта,  вернулись  на  рас¬
стояние  60-ти  верст,  в  числе  6-ти  судов.
 Некоторые  из  наших  думают,  что  они  атакуют  Кронштадт
послезавтра,  в  день  рождения  государя,  но  мне  эт0  кажется  не¬
вероятным
 Бобринский  только  что  уехал  в  Тулу,  чтоб  наблюдать  и  торо¬
пить  исполнение  заказанных  нами  ружей...  Я  сейчас  еду  в  Цар¬
ское,  чтоб  хлопотать  опять  о  наших  делах,  требующих  большой
предосторожности,  ввиду  того  что  мы  не  хотим  действовать  офи¬
циально,  боясь  отказа  или  зачисления  в  какой-нибудь  пОлк.
 Я  должен  тебе  сказать,  что  все  наши  люди  будут  именоваться
матросами  яхт-клуба  и  всякое  действие  с  англичанами  сойдет  за
случайную  встречу;  иначе  мы  найдем  препятствие  и  противодейст¬
вие  со  стороны  властен.  Сегодня  вечером  я  еду  в  Петербург,  и  в
следующем  письме  я  опишу  тебе  проект  нашего  будущего  отряда.
 1  Атака  Кронштадта  не  была  предпринята  англичанами.
 28.  С.  А.  МИЛЛЕР
 19  июля  1854  г.,  Алексеевка
 ...Я  намерен  уехать  через  восемь  дней  в  Финляндию  и  не
беру  никого  с  собой,  кроме  Дениса  и  другого  человека...  При¬
ехавши  в  Гельсингфорс,  я  увижу,  что  я  могу  сделать  с  моими
 72

слабыми  средствами...  т.  е.  раздавая  мои  ружья  и  дяди  моего  2
желающим  и  присоединяя  к  себе  вооруженных  волонтеров  с  их
собственными  ружьями,  можем  ли  мы  надеяться  что-нибудь  сде¬
лать  с  более  или  менее  равными  силами?..  Если  это  невозможно
будет,  я  ограничусь  собиранием  насколько  возможно  более  све¬
дений  на  будущее  и,  осмотревши  немного  берега,  вернусь  в  Пе¬
тербург  очень  грустным  и  озабоченным...
 ...Вид  англичан  меня  ободрил;  я  их  видел  сегодня  утром  —
я  был  верст  15  за  Ораниенбаумом,  на  Бронной  горе,  откуда  их
было  видно  отлично;  я  насчитал  31  судно.  Шувалов  и  Арнольд  и,
конногвардейцы,  которые  были  со  мной,  насчитали  33.  Англичане
всякий  день  делают  десанты  от  20  до  50  человек  —  на  сохра¬
ненных  берегах.  Большею  частью  они  себя  хорошо  ведут,  но  иные
действуют  отвратительно,  подобно  диким...
 Завтра  я  тебе  скажу,  отчего  англичане  идут  в  шхеры,  а  се¬
годня  —  покойной  ночи...
 1  Другое  название  Пустыньки.
 2  По-видимому,  министра  уделов  Л.  А.  Перовского.
 29.  С.  А.  МИЛЛЕР
 10  сентября  1854  г.
 ...Когда  я  тебе  говорил  о  наших  военных  предполагаемых  дей¬
ствиях,  это  всегда  бывало  после  разговора  с  какими-нибудь  воен¬
ными  авторитетами  из  здешних.  Они  все  согласны  в  пользу  на¬
шего  предприятия  ',  но  все  расходятся  в  способе  его  совершить...
 Ты  не  можешь  себе  вообразить,  какой  хаос  советов,  указа¬
ний,  предостережений  мы  слышали  с  тех  пор,  как  мы  здесь,  и  че¬
рез  сколько  разных  советов  и  мнений  мы  прошли!..
 1  См.  письмо  №  25  и  прим.  к  нему.
 30.  С.  А.  МИЛЛЕР
 1  января  1855  г.
 ...Я  все  думаю  и  грущу  о  Смалькове...  1  Мне  кажется,  это  —
кульминационный  пункт  моей  жизни...  Я  не  заметил  зимы,  ни  дур¬
ной  погоды.  Мне  казалось,  что  была  весна,  я  вывез  из  Смалькова
йпечатление  зелени  и  счастья.  Если  бы  я  мог  сконцентрировать  свои
 73

принципы  на  острие  иголки,  я  бы  это  сделал,  что  не  помешало  бы
мне  быть  милосердным  к  натурам  менее  строгим...  Мой  друг,  нам,
может  быть,  много  лет  жить  на  этой  земле  —  будем  стараться
быть  лучше  и  достойнее;  ни  ты,  ни  я  не  рискуем  стать  менее  щед¬
рыми...  Завтра,  если  ничего  мне  не  помешает,  я  уединюсь,  чтоб
тебе  дать  отчет  о  вечере  Тургенева  и  об  обеде  Маркевича2.  Некра¬
сов  просил  у  меня  стихотворений,  но  не  знаю  —  дам  ли  я  ему...  3
 1  Толстой  жил  у  Софьи  Андреевны  в  Смалькове  во  второй  половице
ноября  и  в  декабре  1854  г.
 2  См.  письмо  №  31.
 3  В  1855  г.  Толстой  в  С  не  печатался.
 31. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 3  января  1855  г.
 ...И  наконец  я  могу  дать  тебе  отчет  о  вечере  Тургенева.
 Он  постоянно  справляется  о  тебе,  и  он  искал  тебя  в  твоей
прежней  квартире  и  пошел  спрашивать  княгиню  Мещерскую,  что
с  тобой  сталось.
 Вот  кто  был  на  вечере:  он  сам,  Писемский,  я,  оба  двоюрод¬
ных  брата  *,  Дружинин,  Панаев,  актер  Бурдин,  господин,  фами¬
лию  которого  я  забыл,  господин  из  Оренбурга,  фамилию  кото¬
рого  я  также  забыл,  и  еще  два  господина,  которых  я  совсем  за¬
был,  а  всего  12.
 Писемский  читал  один  из  своих  романов,  очень  скучный  и
весь  составленный  из  описаний  и  диалогов,  без  малейшего  дей¬
ствия  и  без  малейшего  анализа  чувства  (психологии)  2.  Тургенев
восторгался  и  восклицал:  «Прекрасно!  как  верно!»  etc...
 После  этого  Бурдин  представил  с  большим  талантом  и  боль¬
шой  правдивостью  несколько  чрезвычайно  пошлых  сцен,  и  это
меня  огорчило:  это  —  неверное  направление,  а  талант  его  поло¬
жительный.
 Все  это  длилось  очень  долго.  Прервали  чтение,  чтоб  дать  от¬
дохнуть  слушателям,  говорили  и  снова  начинали  читать.
 Писемский  —  человек  жирный,  маленького  роста,  лимфатич-
ный  и  смуглый,  с  маленькими  пухлыми  руками  и  с  очень  ориги¬
нальным  выговором,  как  у  костромских  мужиков.  В  общем,  он
похож  на  уездного  судью.
 Потом  пошли  ужинать;  сначала  были  сыры,  ростбиф  с  карто¬
 74

фелем  и  хреном  (как  я  думал  об  тебе!).  Мне  кажется,  что  была
и  рыба,  но  я  не  уверен.
 Потом  подали  что-то  сладкое,  мороженое  или  варенье,  теперь
я  это  забыл,  но  тогда  я  хорошо  заметил  это,  чтоб  тебе  повторить...
 На  следующий  день  я  сказал  Тургеневу,  что  вполне  отрицаю
талант  Писемского,  или  по  меньшей  мере  признаю  за  ним  только
талант  commissaire-priseur3,  и  он  довольно  вяло  его  защищал.
 Обед  Маркевича  я  могу  описать  тебе  более  точно,  так  как  он
у  меня  свежее  в  памяти.  Нас  было:  Маркевич,  я,  Алексей  Жем-
чужников,  Тургенев,  Некрасов  и  Арнольди.  Было  гораздо  веселее
и  поучительнее...
 В  Севастополе  на  два  фута  снега  и  очень  холодно;  неприятель
сильно  страдает.  Бюллетени  всё  те  же;  ни  с  их,  ни  с  нашей  сто¬
роны  ничего  не  сделано.  Пирогов  пишет,  что  из  12  сестер  милосер¬
дия,  присланных  с  первым  транспортом,  семь  заболели  тифом  4.
 Запах  ран  настолько  силен,  что  он  чувствуется  на  расстоянии
полуверсты  от  Симферополя,  куда  перевезены  раненые...
 Нет  места,  офицеры  спят  в  грязи...  Телеграмма  принесла  из¬
вестие,  что  наш  дивизионный  генерал  Ушаков  разбил  наголову
турецкую  дивизию  из  12  тысяч  человек  около  Тульчи...  '
 1  Жемчужниковы.
 2  Вероятно,  речь  идет  об  еще  не  оконченной  «Тысяче  душ».  30  марта
1855  г.  А.  Ф.  Писемский  писал  А.  Н.  Островскому:  «Милейший  Тургенев
едет  скоро  в  Москву...  и  расскажет  тебе,  как  я  подвизаюсь  в  чтении
у  разных  сильных  мира  сего  моего  нового  романа  „Тысяча  душ“»
(А.  Ф.  Писемский,  Письма,  М.—  Л.  1936,  стр.  80).  Лирондель
(стр.  102—103)  полагает,  что  Писемский  читал  повесть  «Виновата  ли
она?»,  напечатанную  в  №  2  С  за  1855  г.
 3  оценщика  (па  аукционе)  (франц.).
 4  В  1854  г.  с  началом  военных  действий  Н.  И.  Пирогов  уехал  в  Сева¬
стополь  во  главе  отряда  сестер  милосердия,  всецело  посвятив  себя  помо¬
щи  больным  и  раненым.
 32. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 8  января  1S55  г.,  Петербург.
 ...Еще  15  сестер  милосердия  заболели  тифом...  Завтра  я  поеду
к  цесаревичу;  может  быть,  я  узнаю  еще  что-нибудь  про  Севасто¬
поль...  Пока  могу  тебе  только  сказать,  что  все  находится  в  том  я*е
 75

положении,  но  число  французских  перебежчиков  увеличивается
с  каждым  днем.  Зуавы  перебегают  к  нам  в  большом  количестве,
особенно  с  тех  пор,  как  французское  правительство  выдало  им
полушубки.  Они  находят,  что  это  —  самый  подходящий  костюм,
чтобы  покидать  свой  лагерь.
 Один  из  наших  солдат,  после  продолжительного  боя  на  штыках
с  англичанином,  будучи  ранен  сам  и  видя  своего  врага  раненым,
сказал  ему:  «Комрад,  комензи,  бивштекс!»  1—после  чего  они,
поддерживая  друг  друга,  пришли  на  русский  перевязочный  пункт,
где  их  поместили  рядом  и  где  они  стали  лучшими  друзьями.
 Зуав  писал  своим  родителям:  «Милые  родители,  я  пишу  вам
из  Севастополя.  „А!  Севастополь,  значит,  взят!“  —  скажете  вы.
Вовсе  нет,  это  я  взят.  „Ах,  несчастный!“  —  скажете  вы.  Вовсе
нет,  я  гораздо  счастливее,  чем  у  себя  в  лагере...»
 Я  пишу  тебе  анекдоты,  а  сердце  мое  обливается  кровью...
 Я  прочел  «Кто  виноват»2,  которое  одолжил  мне  Маркевич;
это  —  замечательная  повесть,  прелестная,  одно  из  тех  произве¬
дений,  которое  останется  навсегда  и  которое  не  может  пройти  не¬
замеченным,  так  как  оно  все  написано  одним  сердцем.
 Стиль  очень  плохой  (в  смысле  синтаксиса)...  На  всякой  стра¬
нице  встречаются  qui  pro  quo3  —  смешные  двусмысленности...
Но  как  чувство  —  очень  хорошо,  и  злоба,  которая  высказывается
в  книге,  окупается  сердечною  глубокостью;  есть  там  тоже  много
вульгарностей,  но  все  это  искупается  цельностью,  которая  вели¬
колепна...
 Этот  человек  глубоко  чувствует  то,  что  он  пишет...  И  назва¬
ние  его  повести  может  быть  применимо  ко  многим  другим  поло¬
жениям...
 Рядом  с  такими  пошлыми  и  вульгарными  людьми  есть  такие
благородные,  такие  хорошие,  такие  правдивые  характеры!..
 В  самом  деле,  отличная  книга!..
 Насколько  Писемский,  Достоевский  и  все  эти  писатели  нату¬
ральной  школы  скучны  и  утомительны  сравнительно  с  этой
книгой!
 Тургенев,  который  гораздо  тоньше  и  обработаннее  в  своих
произведениях,  ничего  не  написал  такого,  что  стоило  бы  этой  по¬
вести.  Что  касается  до  нынешней  натуральной  школы,  это  —  про¬
сто  дурной  хлам,  инвентарий  мебели  и  пустые  разговоры;  просто
жалко!  и  я  не  могу  присутствовать  при  таких  чтениях,  не  зевая...4
 Я  был  сегодня  вечером  у  Петра  Шувалова,  который  увлек
меня  в  свою  ложу  слушать  второй  акт  «Гугенотов»  5.  Очень  было
 76

прекрасно,  но,  к  сожалению,  я  должен  тебе  сказать,  что  Тамбер-
лик  оказался  гораздо  ниже  Марио...  в  сцене  дуэли,  единственную,
которую  я  видел...
 1  Товарищ,  пойдемте,  бифштекс!  (искаж.  нем.)
 2  Роман  А.  И.  Герцена.
 3  путаница,  недоразумение  (лат.),  выражающиеся  в  том,  что  одни
лица,  вещи  или  понятия  принимаются  за  другие.
 4  Ср.  письмо  №  31  —  о  чтении  романа  Писемского.  Об  эстетических
взглядах  Толстого  см.  вступительную  статыо  в  т.  1.
 5  Опера  Д.  Мейербера.
 33. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 10  января  1855  г.
 ...Когда  ты  приедешь,  я  тебе  непременно  приведу  Писем¬
ского...  Он  любит  читать,  и  я  тебя  буду  им  угощать...  Тургенев  —
не  человек;  у  него  недостает  спинного  хребта,  как  говорит
Д.  Ф.  Тютчева.  Я  тебе  недавно  послал  рукописную  комедию  его...1
 1  Речь  идет  о  бесцензурном  тексте  пьесы  «Месяц  в  деревне»,  только
что  появившейся  в  С  (1855,  №  1)  с  большими  цензурными  искажениями.
 34. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 23  мая  1855  г.,  Медведь  К
 Я  изменяю  своему  характеру:  я,  который  нуждаюсь  в  одино¬
честве,  провожу  всю  жизнь  с  товарищами.  Когда  я  не  на  учении,
я  у  них  или  они  у  меня.  Мы  играем  в  городки,  гуляем...  Есть  ме¬
жду  ними  занимающиеся  литературой  и  декламирующие  неиз¬
данные  стихи  графини  Ростопчиной.  Я  предложил  прочесть  им
свои  стихи,  и  они  имели  большой  успех...
 Твой  портрет  передо  мной,  и  перед  ним  букет  ландышей  и
лесного  я<асмина,  который  я  сорвал  вчера  в  Княжем  Дворе,  где
мы  были  все  вместе.  Это  —  великолепное  место;  нужно  пройти
две  реки,  чтоб  туда  попасть;  там  дворец  и  огромный  парк;  там
так  много  ландышей,  что  совестно  ходить.  Я  не  знаю  полков¬
ника  Жукова,  который  приехал  сегодня;  говорят,  что  он  —  хоро¬
 77

ший  человек.  Сипягин  —  хороший,  добрый,  благородный  малый,
который  обожает  свою  роту  и  чрезвычайно  ею  любим.  Он  за  сол¬
датами  смотрит,  как  за  своими  детьми,  и  каждый  день  ходит  в
больницу.  Есть  офицер  из  армии,  Дубский,  лицо  которого  тебе
очень  понравится,  добрый  малый,  очень  скромный,  очень  изящ¬
ный  и  русский  по  наружности,  впрочем,  более  малоросс,  чем  рус¬
ский...  Есть  тоже  добрый  и  хороший  малый  Кушелев;  ему  около
40  лет,  высокий,  седой  и  черный;  я  его  полюбил  с  первого
взгляда...  Впрочем,  все  офицеры,  кроме  одного,  мне  нравятся.  Все
живут  в  дружбе  и  все  имеют  отвращение  к  телесному  наказанию.
 1  В  последних  числах  марта  1855  г.  Толстой  был  зачислен  в  «Стрел¬
ковый  полк  императорской  фамилии»  в  чине  майора.  14  мая  он  был  в
Новгороде,  а  20  мая  в  селе  Медведь,  Новгородской  губернии,  где  нахо¬
дился  сборный  пункт  1-го  батальона  (Кондратьев,  стр.  35).
 35. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 3  июля  1855  г.
 ...Я  опять  читал  Шенье;  очень  хорошие  есть,  прекрасные  вещи,
но  тоже  очень  вольные,  и  если  ты  хочешь,  чтобы  я  тебе  сказал
все,  что  я  думаю,—  я  нахожу,  что  Шенье  в  своих  образах,  в  самых
непристойных,  нравственнее,  чем  Беранже...  Потому  что  Шенье  —
только  простой  живописец  и  художник  там,  где  Беранже  —  про¬
поведник!  Шенье  описывает  сюжеты  безнравственные,  а  Бе¬
ранже  —  апостол  безнравственности,  и  его  учение  может  быть
вырая1ено  следующими  словами:  добродетель,  целомудрие  —  лишь
смешные  химеры;  будьте  милосердны,  не  будьте  шпионами  и  —
наплевать  на  остальное;  женщина  распущенного  поведения  и
сестра  милосердия  стоят  совершенно  на  той  ate  точке  А  твой
приятель  Альфред  Мюссе  не  имеет  ни  ума  Беранже,  ни  искусства
Шенье;  он  просто  танцует  —  канкан  в  стихах;  и  я  не  знаю,  по¬
чему  —  если  ягенщина  находит  справедливым,  что  полиция  запре¬
щает  канкан,  отчего  же  она  не  возмущается,  когда  восхваляют
Альфреда  де  Мюссе?  2
 Если  когда-нибудь  я  найду  экземпляр  .Мюссе  на  твоем  столе,
я  его  уже  не  скипидаром  оболью,  а  дегтем...
 ...Царю  и  царице  очень  понравились  и  «Слава»,  и  «Чарочка».
Царица  хочет,  чтобы  я  ей  списал  «Славу»...3
 78

1  Толстой  и  некоторые  его  современники,  защитники  теории  «ис¬
кусства  для  искусства»,  обращали  внимание  прежде  всего  на  фриволь¬
ные  мотивы  в  поэзии  Беранже  и  рассматривали  французского  поэта
как  «певца  анакреонтических  предметов,  достойных  самой  ветреной
юности»  (А.  В.  Дружинин,  Собр.  соч.,  т.  7,  СПб.  1865,  стр.  346).
Совсем  иначе  оценивали  поэзию  Беранже  русские  революционные  де¬
мократы  —  Белинский,  Герцен,  петрашевцы,  Чернышевский,  Добролюбов.
Так,  в  «Очерках  гоголевского  периода  русской  литературы»  Чернышев¬
ского  Беранже  назван  s  ряду  крупнейших  писателей,  чьи  произведения
«внушены  идеями  гуманности  и  улучшения  человеческой  участи»  (Полн.
собр.  соч.,  т.  3,  М.  1947,  стр.  302).
 2  Этот  односторонний  взгляд  на  Мюссе  был  у  Толстого  устойчивым
(см.  письмо  №  19).
 3  «Слава»  —  «Песня  стрелков  императорской  фамилии».  «Чарочка»
Толстому  не  принадлежит  (см.  т.  1,  стр.  738).
 36. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 5  декабря  1855  г.,  Москва.
 ...Я  был  у  Подчатского;  он  живет  с  сыном,  которому  лет  20,—■
у  них  очень  маленькая  квартира,  очень  чистая,  очень  симпатич¬
ная,  наполненная  картинами,  рисунками,  акварелями,  —  так  спо¬
койно,  так  хорошо  (добро).  Он  такой  хороший  человек,  и  везде,
где  он  живет,  его  обстановка  принимает  характер  спокойства  и
чего-то  деревенского.  Я  видел  его  в  разных  обстановках,  и  всюду
он  вносит  с  собой  атмосферу  простоты,  хорошего  вкуса  и  что-то
совсем  особенное,—  античиновничестео;  сын  его  —  хороший  ма¬
лый,  занимается  в  университете;  у  него  замечательный  талант
поэтический...
 Он  мне  сказал  несколько  отрывков  стихотворений,—  очень
хорошие  вещи.
 Вообрази  себе,  что  я  сегодня  вечером  написал  маленькую
вещицу,  которая,  может  быть,  очень  ничтожна,  я  не  могу  судить
свои  стихотворения,  особенно  маленькие...  Я  хочу  тебе  ее  напи¬
сать,  так  как  перед  тобой  мне  не  совестно,  и  я  не  придаю  этому
никакого  значения:
 В  колокол,  мерно  звучавший...
 <См.  т.  1,  стр.  242  >
 73

37.  С.  А.  МИЛЛЕР
 26  декабря  1855  г.,  Катаржи
 ...Я  командую  несколько  дней  первым  батальоном.  Жуков  бо¬
лен  и  находится  в  Одессе.  Батальон  размещен  на  трех  пунктах,
на  расстоянии  от  8  до  17  верст;  везде  ткф,  диссентерия,  у  нас  нет
докторов.  Оба  наших  —  один  из  которых,  Сидоров,  болен  —  нахо¬
дятся  в  Севериновке  со  штабом;  больных  перевозят  туда  то  на  во¬
лах,  то  на  лошадях;  у  нас  нет  госпиталя,  больные  размещены  по
избам  —  один  на  другом,  умирают  лицом  к  лицу;  места  совсем  нет;
выздоравливающие  разбросаны  по  всей  Севериновке,  и  присмотру
За  ними  никакого  нет;  они  часто  убегают,  едят  вредные  вещи  у  хо¬
зяев  и  опять  заболевают.  Вчера  третья  рота  перевозила  своих  боль¬
ных  через  наше  село;  один  из  них  скончался  в  дороге,  и  я  принял
его  тело  в  мой  домик.  Я  хотел  оставить  его  на  всю  ночь,  но  нашли
возможность  отвести  для  него  пустую  землянку...  Сегодня  я  возил
туда  священника  и  присутствовал  на  панихиде.  Какие  хорошие
люди  болгары,  гостеприимные,  добродушные;  они  одеты,  точно  лю¬
ди  на  картинах  Каналетти—курящие  трубки  на  площади  св.  Марка.
 Во  всяком  доме  находятся  образа  православные  и  портрет
Иоанна,  Цр  /А  Блгар.
 Они  ненавидят  турков,  от  которых  бежали,  и  говорят  библей¬
ским  славянским  языком.  Я  никогда  не  был  в  такой  стране,  но
они  мне  напоминают  мою  повесть  «Вурдалак»  2.
 ...Снег  совсем  исчезает,  сегодня  был  весенний  день;  мы  его
провели  большею  частью  сидя  перед  домом,  без  шуб,  играя  в  шах¬
маты...  Я  даже  сделал  два  раза  мат  Бобринскому.
 ...Я  уверен,  что  я  всегда  исполню  свой  долг,  но  военная
жизнь  не  по  мне.  Когда  война  кончится,  я  постараюсь  сделаться
тем,  к  чему  я  всегда  стремился,—  т.  е.  художником...
 1  Болгарское  село  в  семидесяти  верстах  от  Одессы.
 2  «Семья  вурдалака»  (см.  т.  3).
 38. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 16  января  1856  г.,  Одесса.
 Бедному  Бобринскому  очень  плохо;  его  обливали  холодной  во¬
дой,  что  его  немного  привело  в  себя...
 Самые  утешительные  слова  докторов:  «Надежда  не  потеряна».
 80

Как  я  подумал  о  тебе  сегодня,  когда  неожиданный  луч  солнца
осветил  море  —  все  это  время  туманы  были  невыносимые,  ничего
не  было  видно  за  10  шагов.  Я  пошел  к  морю;  волны  разбивались
с  треском  и  шумом  и  обдавали  меня  мелким  белым  и  соленым
дождем...
 Я  долго  на  них  смотрел,  думая  о  тебе...  Иные  волны  были
огромные,  они  как  будто  падали  обратно  на  себя...  точно  водо¬
пад...  а  потом  маленькие  волны,  кудрявые,  которые  подбегали,
точно  Андрейка  —маленькими  шажками...  Время  от  времени  вид¬
неется  английский  пароход.
 Недавно  стоял  один  в  порте;  он  привез  наших  пленных  и  взял
своих.
 Я  навещал  пленных  французов  и  встречал  их  иногда  на  ули¬
цах;  я  с  ними  говорил  и  находил  их  учтивыми  и  приличными,  не¬
смотря  на  то  что  они  были  из  простых  солдат.  Что  же  касается  до
англичан,  я  не  понимаю,  что  мы  с  ними  так  церемонимся,—  про¬
сто  беспокойные  грубияны,  которых  я  бы  быстро  привел  в  поря¬
док,  если  я  был  бы  градоначальник.
 Турки  лучше  англичан,—  и  англичане  их  преследуют;  эти  бед¬
няки  достали  себе  какую-то  жестяную  посуду,  чтобы  черпать
воду...  Когда  англичанин  встречает  турка,  он  вырывает  у  него  по¬
суду  и  давит  ее  ногами.
 39. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 17  января  1856  г.,  Одесса.
 Более  чем  половина  полка  хворает,  гораздо  более  половины.
Только  и  слышишь  про  несчастных  больных  без  ухода  и  умираю¬
щих  по  20  зараз.
 И  к  тому  же  еще  прибавляются  слухи  о  мире,  к  счастью,  не¬
официальные,  но  все  возмущены  этими  слухами.  Мир  теперь  был
бы  большим  несчастием  для  всех,  если  это  будет  не  в  такой  форме,
как  говорят;  всякий  бы  готов  ягертвовать  всем,  чтобы  только  про¬
должать  войну  !.
 Те,  которые  думают  иначе,  если  они  существуют,—  исключения.
 Я  сегодня  узнал,  что  в  строю  у  нас  теперь  1500  солдат  —  из
3200,  которых  мы  имели  при  выступлении.
 Администрация  отвратительна,  возмутительный  беспорядок.
Меня  назначили  командовать  чем-то  вроде  образцовой  роты,  ко¬
торая  доляша  поставлять  стрелковых  начальников  во  все  полки,—
 6  А;  К.  Толстой,  т.  4
 81

рта  рота  стоит  верст  за  40  от  Одессы,  наполовину  ближе,  чем  Ка-
таржи.  Я  ничего  не  имею  против  этого,  но  мне  бы  хотелось
остаться  еще  несколько  дней  здесь,  чтобы  знать,  останется  ли  у
меня  Бобринский  или  умрет.
 1  В  конце  1855  г.  просочились  слухи  о  том,  что  во  время  секретных
переговоров  между  Россией  и  Францией  о  заключении  мира  России
был  предъявлен  ряд  унизительных  требований.
 40. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 26  августа  1856  г.,  Москва.
 ...Все  для  меня  кончено,  мой  друг,  сегодня  моя  судьба  реши¬
лась;  сегодня  —  день  коронации...  В  этой  общей  тьме  одна  мысль
является  передо  мной  лучом  света;  может  быть,  я  сумею  из  этой
ночи,  в  которой  все  должны  ходить  с  закрытыми  глазами  и  за¬
ткнутыми  ушами,  вывести  на  божий  свет  какую-нибудь  правду,
идя  напролом  и  с  мыслью,  что  пан  или  пропал!  1
 Но  если  положительно  я  увижу,  что  в  будущем  я  ничего  не
могу  сделать,—  мне  кая{ется,  будет  грешно  перед  самим  собой
продолжать  жизнь  в  направлении,  диаметрально  противном  своей
природе,  и  тогда,  вернувшись  к  собственной  жизни,  я  начну  в
40  лет  то,  что  я  должен  был  начать  в  20  лет,  т.  е.  жить  по  влече¬
нию  своей  природы...
 Я  знаю,  что  может  быть  полезно  даже  ради  истины  лавировать
и  выяшдать,  но  я  не  довольно  ловок  для  этого:  всякий  должен
лишь  действовать  по  своим  дарованиям,  как  говорит  Deerslayer;  2
в  моих  дарованиях  я  чувствую  только  одну  возможность  действо¬
вать  —  идти  прямо  к  цели.  Чем  скорее  я  пойму  возможность  или
певозмояхность  мне  быть  полезным,  тем  будет  лучше.
 Что  я  грустен,  более  чем  когда-либо,  нечего  тебе  и  говорить!..
 1  В  день  коронации  Александра  II  Толстой  был  произведен  в  под¬
полковники  и  пазначен  флигель-адъютантом.  Он  пытался  уклониться  от
Этого  назначения,  действуя  через  своего  дядю,  министра  уделов
Л.  А.  Перовского,  но  это  ему  не  удалось.
 2  Deerslayer  (буквально:  охотник  на  оленей)  —  герой  одноименного
романа  Ф.  Купера,  известного  в  русских  переводах  под  заглавием  «Зве¬
робой».
 82

41.  С.  А.  МИЛЛЕР
 7  сентября  1856  г.,  Москва.
 ...Я  был  сегодня  утром  у  Хомякова,  у  которого  я  нашел  Кон¬
стантина  Аксакова,—  достойный  человек,  которого  я  люблю  всем
сердцем,—  и  был  еще  там  маленький  Попов;  говорят,  что  он
славянофил.
 Ты  не  можешь  себе  вообразить,  как  мое  самолюбие  было  поль¬
щено  всем  тем,  что  они  мне  сказали  насчет  моих  стихотворений...
Хомяков  мне  сказал,  что  он,  прочитав  «Спесь»  и  «Колокол»  !,  хо¬
тел  мне  написать  письмо,—  и  они  прибавили:  «Ваши  стихи  такие
самородные,  в  них  такое  отсутствие  всякого  подраясания  и  такая
сила  и  правда,  что  если  бы  Вы  не  подписали  их,  мы  бы  приняли
их  за  старинные  народные».
 Эти  слова  для  меня  —  самая  лучшая  хвала,  которую  я  мог  бы
пожелать,  и  они  не  эти  только  два  стихотворения  хвалили  2.
 Аксаков,  увидав  меня,  бросился  мне  на  шею.
 Вообще  меня  гораздо  больше  знают  в  Москве,  чем  ты  думаешь,
и  люди,  которых  я  очень  мало  знаю  и  даже  совсем  не  знаю,  спраши¬
вали  меня:
 «Вы  ли  тот,  который  написал  то  или  другое  стихотворение?»
 Как  объяснить  потребность  писать,  которая  мною  овладевает,
именно  когда  мне  всего  меньше  времени  и  возможности  писать?
 ...Все,  что  я  чувствую,  все,  что  я  думаю,—  я  все  выражаю  в
стихах...
 ...Если  успею,  напишу  завтра  несколько  слов  —  я  выхожу  из
дому  в  8  утра,  потом  опять  в  12  часов.  Завтра  народный  празд¬
ник,  чрезвычайно  серьезное  дело  —  я  поговорю  о  нем  с  тобой  в
будущий  раз...3
 1  Речь  идет  о  стихотворениях  «Ходит  Спесь...»  и  «В  колокол,  мирно
дремавший,  с  налету  тяжелая  бомба...».
 2  2  апреля  1856  г.  А.  И.  Кошелев  писал  А.  Н.  Попову:  «Мы  все  в  вос¬
торге  от  стихов  графа  Толстого...  Как  его  зовут?  Кто  он  такой?  Стихи
его,  помещенные  в  „Современнике11,  просто  чудо.  Хомяков,  Аксаков  их  все
наизусть  знают.  Хомяков...  говорит:  после  Пушкина  мы  таких  стихов  не
читали...  Нельзя  ли  и  его  как-нибудь  „Беседе*1?»  (т.  е.  РБ)  («Русский  ар¬
хив»,  1886,  №  3,  стр.  358).
 3  Имеется  в  виду  празднество  по  поводу  коронации  Александра  II
 (см.  письмо  №  42).
 6*
 83

42.  С.  А.  МИЛЛЕР
 8  сентября  1856  г.,  Москва.
 Вот  что  я  хотел  тебе  сказать  про  народный  праздник:  не  ду¬
май,  что  это  имеет  какую-нибудь  важность  по  отношению  к  осво¬
бождению...
 Важность  состоит  в  том,  что  государь  и  его  подданные  будут
иметь  случай  оценить  друг  друга  в  этот  день,—  и  если  устройство
будет  сделано  неумело,  то  оценка  может  быть  неверная  с  обеих
сторон...
 Я  от  всего  сердца  желаю,  чтобы  все  произошло  прилично,  спо¬
койно  и  порядочно;  но  если  будет  иначе  —  не  народ  будет  вино¬
ват,  а,  конечно,  администрация  и  полиция...
 43  С.  А.  МИЛЛЕР
1  октября  1856  г.,  Петербург.
 ...Я  хочу  заняться  без  тебя  моим  искусством  —  меня  к  нему
влечет,  как  никогда...  На  железной  дороге  я  много  поправлял
«The  assyrian»,  и  я  перевел  «Sun  of  the  sleepless’»
 Мне  хочется  посмотреть,  лучше  или  хуже  моего  перевод
Фета  2.
 Не  знаю,  займусь  ли  я  опять  «Серебряным»...  Но  очень  хо¬
чется...
 ...Помоги  мне  жить  вне  мундиров  и  парадов.
 Что  касается  до  серьезной  цели,  которую  я  себе  поставил,
я  никогда  не  потеряю  ее  из  вида,  и  мысль  о  ней  может  одна  меня
помирить  с  временным  моим  положением,  в  котором  все  проти¬
воречит  моей  натуре...
 Но  в  моей  личной  жизни  я  хочу  яшть  искусством  и  во  имя
искусства.  Моя  натура  возмущается  при  одной  мысли,  что  ее  хо¬
тят  вытолкнуть  на  другую  дорогу...
 1  Имеются  в  виду  переводы  стихотворений  Байрона:  «The  destruc¬
tion  of  Sennacherib...»  («Ассирияне  шли  как  на  стадо  волки...»)  и  «Sun  of
the  sleepless’  melancoly  star...»  («Неспящих  солнце!  Грустная  звезда!..»).
 2  Фетом  было  переведено  второе  стихотворение  («О  солнце  глаз
бессонных,—  звездный  луч...»).
 84

44.  С.  А.  МИЛЛЕР
 (Перевод  с  французского)
 6  октября  1856  г.,  Петербург.
 ...Знаешь,—  хотя  это  приятно  и  хорошо,  но  мне  часто  мешает
легкость,  с  которой  мне  дается  стихотворство;  когда  я  что-нибудь
пишу,  у  меня  всегда  складываются  3—4  редакции  той  же  мысли,
той  же  картины,  и  мне  нужно  было  бы  свежее  ухо,  чтобы  выбрать
одну  из  редакций  той  же  самой  вещи,—  и  чем  больше  мне  нра¬
вится  мысль  или  картина,  тем  более  я  ее  меняю  и  исправляю,  так
что  иногда  теряю  чутье  суждения.
 Сегодня  с  утра  я  уже  переменял  и  изменял  «Ветку  акации»
так  много,  что  я  уже  не  знаю,  что  надо  оставить  и  что  надо  вы¬
бросить  из  разных  вариаций,  которые  я  написал;  1  когда  лист  бу¬
маги  исписан  и  весь  перечеркнут,  я  переписываю  заново,  начисто,
и  через  несколько  времени  новый  лист  так  же  перемаран  и  пере¬
черкнут,  как  первый...
 ...У  меня  есть  еще  несколько  вещей,  относящихся  к  Крыму,
которые  я  начал  во  время  нашего  путешествия.  Одни  хорошие,
другие  слабые,  но  они  все  добавляют  цельность  картины,  и  оттого
я  не  решаюсь  их  уничтожить...
 Я  уже  лег  было  и  читал  спокойно  повесть  Тургенева  2,  но  мне
опять  захотелось  тебе  писать...  Я  ощущаю  такую  потребность  го¬
ворить  с  тобой  о  искусстве,  о  поэзии,  поделиться  с  тобой  всеми
моими  мыслями  и  теориями  о  искусстве,  которые  движутся  в
моем  воображении.
 Все  это  я  чувствую  ясно,  но  не  умею  ясно  выразить;  знаешь,
чт0  я  тебе  говорил  про  стихи,  витающие  в  воздухе,  и  что  доста¬
точно  их  ухватить  за  один  волос,  чтобы  привлечь  их  из  перво¬
бытного  мира  в  наш  мир...  Мне  кажется,  это  также  относится  к
музыке,  к  скульптуре,  к  живописи.
 Мне  кажется,  что  часто,  ухватившись  за  маленький  волосок
Этого  древнего  творчества,  мы  неловко  дергаем,  и  в  руке  у  нас
остается  нечто  разорванное  или  искалеченное  или  изуродованное,
и  тогда  мы  дергаем  и  дергаем  снова  обрывок  за  обрывком,  а  по¬
том  пытаемся  склеить  их  вместе  или  то,  чего  недостает,  заменяем
собственными  измышлениями,  подправляем  то,  что  сами  напор¬
тили  своей  неловкостью,  и  отсюда  —  наша  неуверенность  и  наши
недостатки,  оскорбляющие  художественный  инстинкт...  Чтобы  не
портить  и  не  губить  то,  что  мы  хотим  внести  в  наш  мир,  нужны
либо  очень  зоркий  взгляд,  либо  совершенно  полная  отрешенность
 85

от  внешних  влияний,  великая  тишина  вокруг  нас  самих  и  сосре¬
доточенное  внимание,  или  же  любовь,  подобная  моей,  но  свобод¬
ная  от  скорби  и  тревог  3.
 Тургенев  написал  повесть,  которую  я  тебе  пришлю  и  задача
которой  мне  кажется  легче  исполнения;  говорится  в  ней  о  жен-
щие  28  лет,  богато  одаренной  природой,  но  которая  из-за  сво¬
его  воспитания  жила  всегда  далеко  от  всякого  художественного
занятия  и  всякого  чтения,  возбуждающего  воображение,  и  кото¬
рой  в  28  лет  читают  в  первый  раз  «Фауста»,  о  котором  она  ни¬
когда  ничего  не  слыхала  и  никакого  понятия  не  имела,  так  же
как  и  о  Гёте.
 ...Я  не  знаю  еще,  чем  это  кончится,  но  развитие  ее  врожден¬
ных  артистических  чувств,  которые  вдруг  просыпаются,  довольно
слабо  описано...
 Повесть  Тургенева...  вроде  его  апельсина  в  «Трех  встречах».
 Ты  не  знаешь,  как  хорошо  я  себя  чувствую,  как  хорошо  лю¬
бится  и  разные  вещи  пишутся.
 Я  начал  одну  вещь,  в  которой  я  говорил  об  образах,  витающих
в  воздухе...4
 Очень  странно  развивать  теорию  в  стихах,  но  я  думаю,  что  это
мне  удастся.
 Так  как  этот  сюжет  требует  много  анализа,  я  выбрал  гекза¬
метр  —  самые  легкие  стихи...  а  вместе  с  тем  это  стихотворение
дает  мне  много  труда,—  так  легко  впасть  в  педантизм.
 Неужто  я  себя  чувствую  больше  поэтом  и  художником  с  тех
пор,  как  я  ношу  платье  антихудожественное  и  аптипоэтическое?
 1  Известны  четыре  автографа  этого  стихотворения  («Ты  помнншь  ли
вечер,  как  море  шумело...»)  —  ПД.
 2  «Фауст»  (С,  1856,  №  10).
 3  Этот  абзац  приведен  в  книге  Лиронделя  (стр.  490)  по  автографу.
 4  Стихотворение  «Тщетно,  художник,  ты  мнишь,  что  творений  своих
ты  создатель...».
 45. 	С.  А.  МИЛЛЕР
14  октября  1856  г.,  Петербург.
 ...Я  читал  Маркевичу  мои  последние  вещи;  он  не  любит  «Ветку
акации»,  но  он  очень  восхищался  «Всесильной  волею  аллаха»1
и  тоже  переводом  из  Байрона  «Ассирияне  шли»;  другой  перевод
 86

ему  не  нравится,  и  мне  также,  да  и  оригинал  мне  не  очень  нра¬
вится...  2
 Я  переполнен  поэзией  более,  чем  когда-либо,  назло  мундиру,
и  я  тебе  сейчас  спишу  мою  новую  вещь,  что  мне  будет  очень
скучно,  так  как  это  будет  в  50-й  раз...
 Маркевич  был  у  меня,  и  мы  вместе  переписали  «Крымские
очерки»,  которые  он  завтра  должен  отнести  Панаеву  3.
 1  «Ветка  акации»,  т.  е.  «Ты  помнишь  ли  вечер,  как  море  шумело...»,
и  «Всесильной  волею  аллаха...»  —  стихотворения  из  цикла  «Крымские
очерки».  Первое  было  напечатано  только  через  три  года.
 2  «Другой  перевод»,  т.  е.  «Неспящих  солнце!  Грустная  звезда...»,  был
впервые  опубликован  в  изд.  1867  г.
 3  Восемь  стихотворений  из  цикла  «Крымские  очерки»  были  опубли¬
кованы  в  С,  1856,  №  11.
 46. 	С.  А.  МИЛЛЕР.
 (Перевод  с  французского)
 25  октября  1856  г.,  Царское  Село.
 Мой  друг,  пойми  все,  что  заключено  в  этих  словах:  настал
день,  когда  я  нуждаюсь  в  тебе,  чтобы  просто  иметь  возможность
жить.  Ты  знаешь,  сколько  уже  раз  моя  жизнь  шла  не  в  ту  сто¬
рону,  сейчас  ее  еще  раз  повернули  самым  жестоким,  самым  му¬
чительным  для  меня  образом.  Император,  не  поговорив  со  мной,
не  спросив,  хочу  я  и  могу  ли,  объявил,  что  возлагает  на  меня  обя¬
занности,  самые  для  меня  неприятные  и  для  которых  у  меня  ни¬
чего  нет  из  тех  данных,  какие  здесь  нужны:  имеются  в  виду  дела
раскольников  *.  Напрасно  я  возражал  и  без  всяких  обиняков
говорил  ему,  что  я  не  чиновник,  а  поэт,  ничто  не  помогло.
Какую  ты  во  мне  теперь  найдешь  огромную  перемену!  Я  стал
и  более  сильным  и  более  слабым,  чем  прежде,—  более  сильным
потому,  что  ощущаю,  как  во  мне  пробуждается  искусство,  власт¬
но  открываясь  моему  слуху,  будто  все  приближающиеся  мощ¬
ные  раскаты  грома,  а  проза  подобно  полипам  обхватывает  меня
со  всей  бессмысленностью  своих  щупалец.  Приди,  чтобы  ожи¬
вить  поэзией  эту  прозу.  Своим  присутствием  помоги  мне
извлечь  гармоничные  звуки  из  того  барабана,  который  мне  теперь
вручен  2.
 87

Императрица  —  ангел;  когда  вы  обе  умрете,  вы  обе  вместе
должны  идти  —  не  иначе...  Она  меня  поняла.  Она  мне  помогает;
сегодня  вечером  она  заставила  меня  ей  прочесть  мои  стихотво¬
рения.
 Я  следил  за  ней  во  время  чтения;  несколько  раз  она  облока¬
чивала  голову  на  руку  и  безмолвно  слушала...  Она  понимала,  что
я  читал.  Главным  образом,  я  следил  за  ней,  когда  я  говорил
«В  стране  лучей»;  я  нарочно  ей  прочел  «Колокольчики»  в  цель¬
ности;  3  в  одном  месте,  именно  в  том,  где  заключается  вся  суть
стихотворения,—  она  сказала:  «Как  хорошо!»  Она  очень  меня  под¬
держивала  и  сказала  мне,  чтобы  я  ей  посвятил  весь  сборник;  она
прибавила:  «Я  не  хочу,  чтобы  цензура  кромсала  его!»  Она  мне
сказала,  чтобы  я  еще  раз  пришел  дочитать  остальные  мои  стихо¬
творения,  и  все,  что  она  говорила,  имело  полояштельное  значение.
Государь  прослушал  все,  но  ничего  не  говорил;  только  о  «Чуфут-
Кале»  4  он  сказал:  «Как  это  хорошо!»
 1  Толстой  был  назначен  делопроизводителем  «Секретного  комитета
о  раскольниках»  и  исполнял  эти  обязанности  до  весны  1858  г.  (ЦГИАЛ).
 2  Первый  абзац  приведен  по  подлиннику  в  книге  Лиронделя,
стр.  128—130.  В  русском  переводе  большая  его  часть  отсутствовала.
 3  В  С  (1854,  №  4)  стихотворение  было  напечатано  в  сокращенном
виде  без  VI—XI  строф.
 4  Стихотворение  «Тяжел  наш  путь,  твой  бедный  мул...»  из  цикла
«'.Крымские  очерки»  имело  первоначально  заглавие  «Чуфут-Кале».
 47  С.  А.  МИЛЛЕР
 26  октября  1856  г.
 ...Я  лег  и  стал  читать  «Онегина».  ...Многие  страницы  были
давно  мне  знакомы,  но  в  этот  раз  они  мне  так  понравились,  что
я  невольно  сказал  несколько  раз:  «Как  прекрасно!  как  хорошо!»
...А  когда  я  дошел  до  описания  зимы  в  деревне,  у  меня  брызнули
слезы  из  глаз...
 Мои  так  часто  льющиеся  слезы,  может  быть,  слабость  с  моей
стороны,  и  с  другими  это  бывает  лишь  в  минуты  экзальтации,
больших  возбуждений,  в  минуты  апогеи  любви  и  т.  д.,—  но  что  же
мне  делать,  если  всякая  минута  моей  жизни  проходит  в  экзаль¬
тации  и  апогее!
 88

48.  С.  А.  МИЛЛЕР
 27  октября  1856  г.,  Петербург.
 ...Сегодня  я  говорил  с  знающим  человеком  о  моей  теперешней
службе;  он  меня  очень  поздравлял  с  этим  назначением  1.
 ...Что  до  меня  касается,  я  очень  боюсь,  чтобы  эти  занятия  не
были  совершенно  противоположны  моей  совести...
 Эта  мысль  более  мучительна  для  меня,  чем  если  бы  мне  дали
службу,  только  неприятную  и  не  подходящую  к  моей  природе,  как
большею  частью  административные  посты.
 ...Я  из-за  этого  не  сплю  ночей,  не  ем,  у  меня  лихорадка,  и  мои
руки  леденеют  при  одной  мысли.
 ...Увидим...  но  ты  знаешь,  что,  если  я  не  смогу  остаться  чест¬
ным  человеком  на  этом  месте,  я  уйду  во  что  бы  то  ни  стало,  хоть
напролом!
 ...Спасибо  тебе  за  доброе,  хорошее  письмо,  а  на  стихи  ты,
право,  нападаешь...
 «Ассирияне»  2  хороши;  неправда,  что  они  плохи,  никто  еще  не
сделал  такого  точного  перевода,  ты  предубеждена  против  меня  —
больше  ничего...  И  ты  из  чувства  долга  просишь  у  меня  «Коло¬
кольчики»,  чтобы  позолотить  пилюлю...  Впрочем,  ты  не  одна,
вчера  т-11е  Блудова  мне  сказала:  «Я  прочла  что-то  ваше  отвра¬
тительное,  а  именно  «Колокольчики»,  в  «Современнике»,—  а  по-
моему,  это  одна  из  моих  самых  удачных  вещей.
 Я  тебя  уверяю,—  чтобы  публика  восхищалась  чем-нибудь,  не¬
обходимо,  чтобы  эту  вещь  хвалили  в  журналах,  или  чтобы  автор
был  выслан,  или  разжалован...  или  чтобы  его  никто  лично  не
знал,—  это  самое  главное,—  и  потому  у  меня  больше  было  успеха
в  Москве.
 Вообще  люди  не  могут  простить  человеку,  которого  они  давно
знают,  что  он  —  поэт...  и  что  прежде  этого  не  знали...  Эт°  откры¬
тие  всегда  производит  впечатление...
 Нахальство,  которое  требует  строгого  наказания,  и  мне  слу¬
чалось  видеть  людей,  которые  думали,  что  они  меня  сконфузят,
говоря  со  мной  о  моих  стихах...
 Но  надо  признаться,  что  никого  так  мало  не  поддерживали,
как  меня...  Я  не  могу  не  рассказать  тебе  одно  очень  серьезное
суждение,  которое  мне  выразила  т-11е  Тютчева  о  Жуковском...
 89

Его  последнее  произведение  называется  «Вечный  жид»  *,
к  я  себе  позволил  сказать,  что  я  нахожу  стиль  этого  произведения
немного  тяжелым  и  утомительным...
 «Правда,—  сказала  она,—  я  не  могла  прочесть  без  скуки,  ко
я  себя  заставила  прочесть  его  пять  раз,  и  я  вас  уверяю,  что  sa
шестой  раз  скука  была  побеждена».
 Я  очень  любил  Жуковского,  но  я  не  преклоняюсь  перед  его
литературным  достоинством,  которое  необходимо  прославлять  по¬
тому,  что  он  был  предан  царской  семье.
 Две  противоположности,  как  ты  видишь,  приводят  в  различ¬
ных  кружках  к  тем  же  результатам,
 1  См.  прим.  1  к  письму  №  46.
 *  Перевод  стихотворения  Байрона  —  «Ассирияне  шли  как  на  стадо
волки...».
 3  Неоконченное  произведение  В.  А.  Жуковского,  напечатанное  s  по*
смертном  издании  (Сочинения,  т.  10,  СПб.  1857)  под  заглавием:  «Ага¬
сфер,  Вечный  жид».
 49.  С.  А.  МИЛЛЕР
4  ноября  1856  г.,  Петербург.
 ...У  меня  такое  отвращение,  именно  отвращение  к  службе,  ка¬
кова  бы  она  ни  была,  в  том  виде,  как  она  существует  у  нас,  что
даже  если  бы  я  хотел  фокусом  заставить  себя  подчиниться  этомуt
я  бм  никогда  не  дошел  до  хороших  результатов,  и  потом  —
я  ставлю  искусство,  как  пользу,  сто  раз  выше  службы...
 »..И  к  тому  же  материал,  из  которого  я  сделан,  не  может  найти
здесь  элемента,  сродного  ему.
 Что  бы  ни  делали,  не  найдут  цемента,  чтобы  связать  меня
е  массой.
 ...Убить  человека  дурно,  но  убить  мысль,  ум  —  хуже.
 ...Я  возвращаюсь  с  вечера  императрицы,  где  из  мужчин  был
только  я  один.  Государь  очень  добр  и  милостив.
 ...Государь  очень  добр  к  моему  дяде;  1  он  несколько  раз  'сам
был  у  него,  и  я  ему  ежедневно  посылаю  бюллетени,
 1  Л.  А.  Перовскому,
 90

50.  С.  А.  МИЛЛЕР
 17  ноября  1856  г.,  Царское  Село.
 Господи,  господи,  когда  же  придет  время,  когда  мне  можно
будет  забыть  прошлое  и  будущее  и  жить  только  в  настоящем?  —■
Это  —  счастье  на  земле.
 Надо  все  или  ничего;  надо  смотреть  на  прошлое  и  на  будущее,
как,  я  думаю,  мы  будем  смотреть  на  том  свете,  или  же  пе  делать
никаких  предположений  на  будущее  и  не  иметь  никаких  воспоми¬
наний  о  прошедшем.
 Я  понимаю,  что  время  есть  лишь  лояшая  или  недостаточная
идея,  происходящая  от  ограниченности  нашего  ума,  который  не
может  понять  предметы  иначе,  как  в  отдельности,  и  который  не
может  сознать  их  в  одной  цельности.
 У  нашей  души  только  одно  окошко,  через  которое  она  видит
предметы,  один  за  другим;  когда  стены  отпадут,  вид  откроется  на
все  стороны,  и  все  представится  одновременно;  все,  что  казалось
противоречиво,  объяснится  самым  простым  образом,  понятным  для
ребенка;  не  будет  больше  времени  —  будет  вечность,  будет  одна
общая  цельность,  и  слова:  время,  вечность  —  не  будут  иметь
смысла.
 Я  все  это  знаю,  я  думаю  об  этом»  и  все-таки  мне  думается  о
всех  диссонансах  жизни,  и  мне  от  них  больно...
 Ты  и  я,  мы  чувствуем  то,  что  есть,  и  оттого  мы  любим  искус¬
ство,  которое  есть  ступень  к  лучшему  миру.
 Как  странно,  что  я  так  хорошо  знаю,  что  такое  музыка,  и  так
мало  ее  понимаю.  И  насколько  люди,  презирающие  искусство,
ограниченны,  и  те  люди  тоже,  которые  смотрят  на  эту  жизнь  как
на  конец  и  на  цель  нашего  существования  и  которые  относятся  к
художникам  как  к  людям  бесполезным,  а  ищут  хороших  отноше¬
ний  с  так  называемыми  практическими  людьми.
 Художники  —  авангард,  пионеры,  которые  идут  впереди  вой¬
ска  и  на  которых  войско  смотрит  с  презрением  и  жалостью.
 Но  если  видишь  дальше,  чем  масса  видит,—  разве,  в  угоду  ей,
надо  нарочно  делать  себя  близоруким,  работать  над  ослабеванием
зрения,  чтобы  ровно  видеть  то  только,  что  видят  другие?
 Я  не  верю  этому...  Я  не  сотворен  из  того  же  материала,  как
масса;  можно  ли  от  меня  требовать  то  же,  что  от  других?..  Было
 91

бы  смешно  требовать  от  Ч  ***  или  от  Ш  ***  писать  трагедии  или
картины  —  все  бы  смеялись.
 Но  разве  не  так  же  бессмысленно  требовать,  от  меня,  чтобы  я
был  чиновником  или  бюрократом?
 ...Но  никто  не  смеется  над  этим,  потому  что  масса  состоит  из
бюрократов  и  что  у  них  нет  довольно  ума,  чтобы  понять,  что  не
всякий  создан  по  их  подобию.
 Я  перечел  Гейне  и  нахожу,  что  он  истинный  поэт,  и  поэт  за¬
мечательный  —  и  чрезвычайно  оригинален.
 Как  мог  он  быть  дурным  человеком?
 Чувства  злобы,  ненависти  и  даже  самые  низкие  встречаются
в  его  произведениях  рядом  с  самыми  возвышенными  и  глубоко
поэтическими  чувствами...
 Я  еще  написал  маленькую  вещь  о  Лоре:  «Что  ты  голову
склонила?».
 51. 	С.  А.  МИЛЛЕР
25  ноября  1856  г.,  Пустынька.
 ...Я  тебе  посылаю  несколько  стихотворений  в  переводе  и  не
скажу  тебе,  кто  автор  оригиналов...  1  Мне  хочется  увидеть,  дога¬
даешься  ли  ты?  Никогда  я  не  чувствовал  такую  легкость  писать...
 Если  бы  я  теперь  издал  свои  стихотворения,  вышел  бы  целый
маленький  томик,  включая  переводы...
 ...Я  всегда  рад  признаваться  в  своих  ошибках:  вообрази  себе,
что  я  стал  энтузиастом  Пушкина,—  не  всего,  но  известной  кате¬
гории  его  стихотворений...
 1  Речь  идет  о  переводах  стихотворений  А.  Шенье,  сделанных  осенью
1856  г.
 52. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 1  декабря  1856  г.
 ...Чем  ближе  я  всматриваюсь  в  дело  Комитета  тем  сильнее  я
чувствую,  что  моя  совесть  смущена,  и  тем  яснее  я  вижу,  откла¬
дывая  всякие  соображения  в  сторону,  что  я  не  создан  для  такой
службы.  Несмотря  на  эт°5  я  не  могу  все  это  оставить,  прежде  чем
 92

во  все  вполне  окунуться,  чтобы  иметь  право  удалиться,  вполнё
зная,  в  чем  дело.  Это  —  такое  дело,  в  котором  не  видишь  ясно
дороги,  по  которой  следует  идти.  Мне  невозможно  выразиться  по¬
нятнее  в  письме.  Но  в  этом  случае  я  не  согласен  с  самим  собою,
и  бог  знает,  достигну  ли  я  этого  примирения!..
 Если  бы,  например,  меня  употребили  на  дело  освобождения
крестьян,  я  бы  шел  своей  дорогой,  с  чистою  и  ясною  совестью,
даже  если  бы  пришлось  идти  против  всех.  Но  в  этом  деле,  в  кото¬
ром  я  нахожусь,—  совсем  не  то,  и  не  могли  сделать  худшего
выбора.
 Бог  со  всем  этим,  что  будет,  то  будет!..
 ...Всякий  день  я  сильнее  убеждаюсь,  что  моя  жизнь  пошла  по
неверному  пути  и  что  все  мои  мысли,  20  лет  тому  назад,  были
справедливы,  по  крайней  мере,  что  касается  самого  себя...  Если  я
буду  призван  дать  совет  Юрию  2,  я  дам  ему  совет  следовать  сво¬
ему  призванию,  если  у  него  такое  будет,  и  не  ломать  своей  при¬
роды...  Но  в  этом  он  счастливее  меня,—  никто  и  не  подумает  на¬
вязывать  ему  искусственную  природу.
 1  См.  прим.  1  к  письму  №  46.
 2  Ю.  П.  Бахметеву.
 53. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 13  декабря  1856  г.,  Петербург.
 Так  больно,  так  грустно,  что  мочи  нет.
 Как  оно  ни  глупо,  но  попробую  поговорить  с  тобою  о  «Сереб¬
ряном».  Я  не  дотрогивался  до  него,  но  я  его  не  покинул  и  очень
его  люблю...
 Правда,  что  надо  его  переделать,  и  обделать  неровности  в
стиле,  и  дать  характер  Серебряному,  у  которого  никакого  пет,
и  он  даже  бледнее  всякого  jeune-premier  *.  Я  часто  думал  о  ха¬
рактере,  который  надо  было  бы  ему  дать,—  я  думал  сделать  его
глупым  и  храбрым,  дать  хорошую  глупость,  но  он  слишком  был  бы
похож  на  Митьку.
 Нельзя  ли  было  бы  его  сделать  очень  наивным...  воспользо¬
ваться  характером  Л...,  то  есть  сделать  человека  очень  благород¬
ного,  не  понимающего  зла,  но  который  не  видит  дальше  своего
носа  и  который  видит  только  одну  вещь  зараз,  и  никогда  не  видит
 93

отношения  между  двумя  вещами.  Если  бы  сделать  это  художест¬
венно,  можно  было  бы  заинтересовать  читателя  подобным  харак¬
тером.
 ...Вчера  я  позвал  к  себе  на  завтрак  Л.  Н.  Толстого;  он  очень
хороший  человек;  мне  хотелось  бы,  чтобы  он  с  тобой  познако¬
мился...
 Толстой  написал  свое  «Юношество»  2,  которое  появится  в  ян¬
варском  «Современнике».  Я  предвкушаю  большое  удовольствие.
 Тоже  появятся  несколько  моих  вещей  —  ив  «Русском  вест¬
нике»  также  3.
 Для  «Беседы»  4  я  берегу  вещи  более  специально  националь¬
ные;  я,  наконец,  хочу,  чтобы  на  меня  обратили  внимание,  и  хочу
приобрести  право  гражданства.  Дружинин  меня  просит  дать  ему  5
несколько  глав  из  «Серебряного»,  но  я  их  дам  «Современнику»,
если  дам...  6  Чтобы  сделать  себе  имя,  я  тебя  уверяю,  нужно  брать
количеством,  а  не  качеством,  что  не  доказывает,  что  я  могу
удовлетвориться  именем  вроде  Александра  Дюма,  несмотря  на  то
что  он  написал  «Три  мушкетера»...
 1  первого  любовника  (франц.).
 2  То  есть  «Юность».
 3  В  январских  номерах  С  и  PB  (кн.  1)  за  1857  г.  был  опубликован
целый  ряд  стихотворений  Толстого.
 4  Речь  идет  о  РБ.
 6  Для  БдЧ,  которую  редактировал  Дружинин.
 6  Отдельными  главами  «Князь  Серебряный»  не  печатался:  полностью
роман  был  опубликован  —  PB,  1862,  №  8—10.
 *  54.  А.  Н.  ТОЛСТОМУ
 15  декабря  1856  г.  (?)  ^  Петербург.
 Очень  сожалею,  что  не  застаю  Вас  дома,  и  очень  бы  хотелось
мне  повидаться  с  Вами.  Не  будете  ли  Вы  свободны  завтра  вечером
и  не  можете  ли  Вы  посетить  меня  часов  в  8  или  9.  Мы  провели  бы
вечер  с  Жемчужниковым  и  Маркевичем.  Я  живу  в  доме  Виельгор-
ского  на  Михайловской  площади.
 Искренно  преданный  Вам
 гр.  Алексей  Толстой.
 Суббота.
 94

1  Предположительно  датируется  на  том  основании,  что  в  декабре
1856  и  в  январе  1857  г.  Л.  Н.  Толстой  часто  встречался  с  А.  К.  Толстым.
В  частности,  известно,  что  16  декабря  1856  г.  он  был  у  А.  К.  Толстого
(Л.  И.  Толстой,  Поли.  собр.  соч.,  т.  47,  М.  1937,  стр.  105).  Накануне,
15  декабря,  как  раз  была  суббота.
 55. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 18  июня  1857  г.
 ...Я  получил  письмо  от  Хомякова,  полное  таких  похвал,  от  него
и  от  других  лиц,  что,  вообрази  себе,  мне  это  доставило  много  удо¬
вольствия,  несмотря  на  мое  большое  горе  *.
 Я  тебе  признаюсь,  что  я  не  буду  доволен,  если  ты  познако¬
мишься  с  Некрасовым.  Наши  пути  разные...  2
Христос  с  тобой,  ёдинственный  мой  друг...
 1  Смерть  матери  (1  июня  1857  г.).
 2  В  1857  г.  произошел  разрыв  Толстого  с  редакцией  С.  После  января
1857  г.  он  больше  не  печатался  в  журнале  Некрасова.
 56. 	С.  А.  МИЛЛЕР
Начало  декабря  1857  г.,  Курск
 ...Мне  остается  500  верст  до  Кременчуга  —  и  топь  кончается...
Если  снег  выпадет,  я  поеду  на  перекладной,  но  что-то  не  похоже
на  это.
 Я  крепко  уверен,  что  я  предназначен  написать  что-нибудь  хо¬
рошее;  я  это  чувствую,  как  какую-то  веру,  какое-то  убеждение;  но
если  бы  ты  для  меня  исчезла,  священный  огонь  бы  потух  сам
собой.
 Я  все  отношу  к  тебе:  славу,  счастье,  существование;  без  тебя
ничего  мне  не  остается,  и  я  себе  сделаюсь  отвратительным.
 1  В  печатном  тексте  писем,  написанных  по  дороге  в  Алупку,  где
находился  его  тяжело  больной  дядя  В.  А.  Перовский  (Толстой  уже  пе
застал  его  в  живых—он  умер  8  декабря),  ошибки  в  датах: 	Курск,
 95

8  декабря;  Николаев,  13  декабря;  Симферополь,  8  декабря;  Алупка,  9  де¬
кабря.  Устранить  эту  путаницу  невозможно,  поскольку  автографы  не
сохранились.  Поэтому  датируем  письмо  началом  декабря,  без  обозначе¬
ния  числа.
 57. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 11  декабря  1857  г.,  Алупка.
 ...Сегодня  мы  отнесли  дядю  1  в  церковь;  мы  несли  его  на
руках;  дорога  была  покрыта  зеленью  —  лавровые  ветки,  ветки
розмарина  в  цвету  и  разные  другие,  совсем  зеленые  ветки...
Сад  почти  весь  зеленый;  роз  нет,  но  много  кустов,  покрытых  жел¬
тыми  цветами;  плющ  красивее,  чем  когда-либо;  кипарисы  по¬
крыты  шишками,  и  это  придает  им  вид  менее  мрачный,  чем  ле¬
том;  есть  места  в  саду,  где  лавровые  кусты,  простые  и  розовые,
так  пышны  и  густы,  что  можно  себе  вообразить  настоящее
лето...
 ...Завтра  мы  идем  в  монастырь...
 Я  забыл  тебе  сказать,  что  сад  полон  птицами,  которые  щебе¬
чут;  особенно  много  дроздов.  В  лучах  солнца  пляшут  мириады
мушек...
 1  В.  А.  Перовского.  См.  прим.  к  письму  №  56.
 58. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 21  декабря  1857  г.
 (Какая-то  станция  400  верст  от  Екатеринослава.)
 Ночь  темная,  и  мне  пришлось  вернуться  на  станцию,  отъ¬
ехавши  лишь  5  или  6  верст.  Ямщик  изморился  —  он  совсем  из¬
мерз;  ветер  ужасный  и  метель  —  зги  не  видать...
 ...Ты  не  знаешь,  какой  гром  рифм  грохочет  во  мне,  какие
волны  поэзии  бушуют  во  мне  и  просятся  на  волю...
 Я  еще  напнсал  несколько  вещей  между  станциями  и  усовер¬
шенствовал  другие...
 Погода  прояснивается,  я  еду  дальше...
 96

*  59.  И.  С.  АКСАКОВУ
 27  ноября  1858  г.,  Погорельцы.
 Погорельцы,  27  ноября  1858.
 Любезнейший  Иван  Сергеевич,  с  сею  же  почтою  посылаю
прямо  в  редакцию  «Русской  беседы»  моего  «Иоанна  Дамаскина»,
совершенно  оконченного.  Если  бы,  паче  чаянья,  он  попался  в  руки
не  Крузе,  но  кого  другого  и  сей  почувствовал  бы  недоумение,
прошу  Вас  ободрить  его  гражданскую  доблесть  уверением,  что  я
список  «Дамаскина»  посылаю  теперь  же  императрице  по  собст¬
венному  ее  желанию  и  что  ее  величеству  уже  известно  его  содер¬
жание.  Вас  прошу  внушить  гг.  корректорам,  чтобы  они  избегали
опечаток,  которых  вообще  больно  много  в  поэтическом  отделении
«Беседы».  Не  только  прошу  Вас,  но  и  требую,  чтобы  Вы  прислали
мне  «Парус»  по  следующему  адресу:  Черниговской  губернии,  Ста-
родубского  уезда,  на  станцию  Елёнку.  Сей  же  адрес  я  дал  и  ре¬
дакций  «Беседы».
 Прощайте,  очень  спешу,  обнимаю  Вас  от  всей  души,  Христос
с  Вами,  поклонитесь,  пожалуйста,  Крузе.
 Ал.  Толстой.
 60. 	Н.  М.  ЖЕМЧУЖНИКОВУ
 28  ноября  1858  г.,  Погорельцы.
 Любезный  друг,  во-первых,  постарайся  приехать;  от  Москвы
всего  много-много  500  верст,  да  и  того  не  будет.  Я  зову  всех
твоих  братьев  (моих  двоюродных).  Чего  доброго,  приедет  и  Вла¬
димир.  Во-вторых,  будучи  в  Чуфут-Кале,  я  возобновил  знакомство
с  одним  из  образованнейших  и  приятнейших  людей,  а  именно  с
караимским  раввином  Беймом.  Он  написал  историю  караимов  и
хотел  печатать  оную  в  Симферополе.  История  эта  чрезвычайно
любопытна  и  беспристрастна  и  служит  лучшим  ответом  на  другую
историю,  недавно  явившуюся  и  раскритикованную  в.  «Атенее».
Я  ему  советовал  послать  свой  труд  прямо  к  тебе  и  печатать  его
в  университетской  типографии,  для  чего  и  дал  ему  твой  адрес.
Итак,  когда  получишь  рукопись,  тисни  ее  без  пощады  *.  Если  бы
недоставало  у  него  финансов,  я  рад  буду  подвинуть  (avancer)
сотни  две  рублей,  разумеется,  чем  меньше,  тем  лучше.
 А  между  тем  все-таки  приезжай,  если  не  можешь  зимой,  то
приезжай  весной,  а  еще  бы  лучше  приехать  зимой  и  встретить
 7  А.  К.  Толстой,  т.  4
 97

здесь  весну.  Погорельцы  —  одно  из  самых  диких,  тенистых  и  ори¬
гинальных  мест,  с  сосновым  бором,  огромным  озером,  заросшим
камышами,  где  весной  миллионы  уток  и  всякой  болотной  дичи,
которую  стреляют  на  лодках.  Дом  старый,  полуразрушенный,  но
теплый.  Сад  заросший,  с  огромными  деревьями  всех  сортов.  До¬
мов  в  кучке  здесь  четыре,  двор  также  покрыт  старыми  деревьями
вроде  леса.  Здесь  очень  большая  и  даже  хорошая  библиотека,  но
книги  большею  частью  старинные;  есть  хорошие  и  редкие  изда¬
ния,  как,  например,  большое  описание  Египта,  составленное  по
распоряжению  Наполеона  2,  и  множество  очень  старинных  книг  о
магии.  Из  флигеля,  в  котором  они  были,  мы  переносим  их  в  спаль¬
ную  Софьи  Андреевны,  где  они  покроют  все  стены.  Столько  же
книг,  и,  кроме  того,  древние  рукописи  есть  и  в  Красном  Рогу,  от¬
сюда  120  верст,  но  я  не  решился  их  выписать,  потому  не  знаю,
уместятся  ли.  Охота  теперь:  козья,  медвежья,  лосиная  и  кабанья,
не  считая  лисиц,  волков,  тетеревей,  куропаток  и  огромного  коли¬
чества  рябчиков.  Я  выписал  польского  ловчего,  немцев  заткнет  за
пояс,  хотя  и  не  поет:  «Es  kann  doch  nicht  immer  so  bleiben  hier
unter  dem  scheinenden  Mond!»  3  Он  даже  совсем  не  поет,  ниже  4
по-польски.  Из  Погорелец  можно  ездить  всякий  день  в  новое  кра¬
сивое  место;  есть  и  хутора,  есть  и  Блистова,  другое  лесистое,  ди¬
кое  и  сильно  симпатическое  место,  40  верст  отсюда.  Скажу  тебе,
Николаюшка,  приезжай,  жалеть  не  будешь.  Есть  здесь  отврати¬
тельная  соседка,  которая,  кажется,  ездить  больше  к  нам  не  будет,
ибо  не  встретила  в  нас  сочувствия  своему  образу  мыслей,  который
состоит  в  том,  что  она,  со  слезами  на  глазах,  соболезнует  о  том,
что  разрушается  союз  любви  и  смирения  и  страха  между  помещи¬
ками  и  мужиками  через  уничтожение  крепостного  состояния.  У  нее
есть  кошка,  вся  избитая  ее  крепостными  людьми,  за  то,  говорит  она,
что  они  знают  ее  к  ней  привязанность.  У  нее  также  есть  сын,  от¬
личный,  говорящий  в  присутствии  матери  в  пользу  освобождения;
при  чем  он  сильно  кричит,  а  она  затыкает  уши,  говоря:  «Ах,  ах,
страшно  слышать!»  Я  звал  его  к  нам  почаще,  но,  кажется,  его  не  пу¬
скает  мать.  Если  приедет  Алексей,  я  ожидаю  большого  наслаждения
от  визита,  который  уговорю  его  сделать  со  мною  этой  соседке.
 1  Напечатана  не  была.  Какую  «другую  историю»  караимов  имел  в
виду  Толстой  —  установить  не  удалось.  В  журнале  «Атеней»  за  1858  г.
отзыв  о  ней  не  появлялся.
 2  Многотомное  издание  «Description  de  l’Egypte  ou  recueil  des  obser¬
 vations.  et  des  recherches  qui  ont  été  faites  en  Egypte  pendant  l’expédition
 98

de  l’armée  française  publié  par  les  ordres  de  sa  majesté  l’empereur  Na¬
poleon  le  Grand»  («Описание  Египта,  или  Собрание  наблюдений  и  иссле¬
дований,  сделанных  в  Египте  во  время  экспедиции  французской  армии,
опубликованное  по  распоряжению  его  величества  императора  Наполеона
Великого»),  Paris,  1809—1813.
 3  Не  может  же  вечно  так  оставаться  под  этой  сияющей  луной!
(нем.)  —  начало  песни  А.  Коцебу,  музыка  Ф.-Г.  Гиммеля  (см.  «Schaen-
burgs  allgemeines  deutsches  Kommersbuch»,  50  Aufl.,  S.  334—335).
 4  даже.
 61. 	H.  М.  ЖЕМЧУЖНИКОВУ
Конец  ноября  —  начало  декабря  1858  г.,  Погорельцы.
 ...Здесь  есть  мебели  из  карельской  березы,  семеро  детей  мал
мала  меньше,  красивая  гувернантка,  гувернер  малого  размера,
беззаботный  отец  семейства,  бранящий  всех  и  все  наподобие  тебя,
брат  его  с  поваром,  готовящие  всякий  день  какие-нибудь  новые
кушанья,  диакон  bon  vivantкраснеющий  поп,  конторщики  с
усами  разных  цветов,  добрый  управитель  и  злая  управительница,
скрывающаяся  постоянно  в  своем  терему,  снигири,  подорожники,
сороки,  волки,  похищающие  свиней  среди  бела  дня  на  самом  селе,
весьма  красивые  крестьянки,  более  или  менее  плутоватые  приказ¬
чики,  рябые  и  с  чистыми  лицами,  колокол  в  два  пуда,  обои,  пред¬
ставляющие  Венеру  на  синем  фоне  с  звездами,  баня,  павлины,  ин¬
дейки,  знахари,  старухи,  слывущие  ведьмами,  кладбище  в  сосно¬
вом  лесу  с  ледяными  сосульками,  утром  солнце,  печи,  с  треском
освещающие  комнату,  старый  истопник  Павел,  бывший  прежде  мо¬
лодым  человеком,  кобзари,  слепые,  старый  настройщик  фортепья-
нов,  поющий  «Хвала,  хвала  тебе,  герой»  2  и  «Славься  сим,  Ека¬
терина»  3  и  «Mon  coeur  n’est  pas  pour  vous,  car  il  est  pour  un
autre»4,  экипаж,  называющийся  беда  на  колесах,  другой,  ка¬
жется,  называющийся  ферзик,  старинная  карета  Елисавет  Пет¬
ровны,  крысы,  горностаи,  ласочки,  волчьи  ямы,  ветчина,  щипцы,
ночник,  вареники,  наливка,  Семеновка,  маленькие  ширмы,  бал¬
коны,  500  луковиц  цветочных,  старые  тетради,  Андрейка  и  черно¬
слив,  пляшущие  медведи,  числом  четыре,  очень  старая  коровница,
пол  из  некрашеных  сосновых  досок,  Улинский  (?),  Гапки,  Окса¬
ны,  Ганны,  Домахи,  пьяные  столяры,  таковые  же  башмачники,
загоны  в  лесу,  пасеки,  би€ер,  вилочки,  экраны,  сбруя  медная,  се¬
рые  лошади,  мед  в  кадках,  землемеры,  заячьи  следы,  два  пошире,
 7*
 99

а  два  поменьше,  бортовая  ель  перед  церквой,  Тополевка  с  Заике-
вичем,  свиньи  на  улицах,  огород  с  прутиками,  означающими  че¬
тыре  стороны  света,  волшебный  фонарь,  курицы,  моченые  яблоки,
сумерки  с  постепенно  замирающими  сельскими  звуками,  вдали  вы¬
стрелы,  собачий  лай,  ночью  петухи,  ни  с  того  ни  с  другого  крича¬
щие  во  все  горло,  пасмурные  дни,  изморозь,  иней  на  деревьях,
внезапно  показывающееся  солнце,  два  старых  турецких  пистолета,
рабочие  столики,  чай  на  длинном  столе,  игра  в  кольцо,  которое  по¬
вешено  на  палочке  и  которое  надлежит  задеть  за  крючок,  вбитый
в  стену,  сушеные  караси,  клюква,  преждевременно  рождающиеся
младенцы,  к  неимоверному  удивлению  их  отцов,  кн.  Голицын,  браг
Павла,  живущий  в  тридцати  верстах,  наступающий  праздник  рож¬
дества,  литографическая  машина,  совершенно  испорченный  орган,
такясе  испорченный,  сумасшедший  механик,  множество  мух,  ожив¬
ших  от  теплоты,  множество  старых  календарей,  начиная  от
1824  года,  биллиард,  стоящий  в  кладовой  и  вовсе  не  годный  к  упо¬
треблению,  сухие  просвиры,  живописные  пригорки,  песчаные,  по¬
росшие  сосником,  чумаки  с  обозами,  вечерницы,  мельницы,  сукно¬
вальни,  старый  фонарь,  старые  картузы,  модели  молотильных  ма¬
шин,  портрет  кн.  Кочубея,  портрет  графини  Канкриной,  рапиры,
трости  из  бамбука,  курильница  в  виде  древней  вазы,  алебастро¬
вая  лампа,  старая  дробь,  огромный  диван  с  двумя  шкапчиками,
два  мохнатых  щенка,  сушеные  зайцы,  клетка  без  птиц  и  разбитое
кругленькое  зеркало,—  приезжай,  Николаюшка,  и  всё  увидишь
собственными  глазами.
 Очень  прошу  тебя  устроить,  чтобы  редакция  «Русского  вест¬
ника»  прислала  мне  журналы:  Черниговской  губернии,  Стародуб-
ского  уезда,  на  станцию  Елёнку.
 1  человек,  любящий  пожить  в  свое  удовольствие  (франц.).
 2  По-видимому,  слова  из  песни  об  Отечественной  войне  1812  г.  См.,
например,  «Гимн,  петый  на  концерте...  января  7  дня  1814  года»  Ф.  Ива¬
нова,  со  словами,  обращенными  к  Кутузову:
 Хвала,  хвала  тебе,  герой!
 Попран  —  растерзан  галл  тобой!
 («Собрание  стихотворений,  относящихся  к  незабвенному  1812  году»,  ч.  1,
М.  1814,  стр.  140).
 3  Строка  из  хора  «Гром  победы,  раздавайся...»  Г.  Р.  Державина.
 4  «Мое  сердце  не  для  вас,  потому  что  оно  для  другого»  (франц.).—
Источник  цитаты  не  установлен.
 100

62.  И.  С.  АКСАКОВУ
 Декабрь  1858  г.1.
 Любезнейший  Иван  Сергеевич,
 Дайте  мне  весточку  о  «Иоанне  Дамаскине».  Я  послал  его  в  ре¬
дакцию  «Беседы»  в  страховом  пакете  27  ноября  и  в  тот  же  день
писал  к  Вам,  а  императрице  послал  его  10-го  декабря.
 Говорят,  Крузе,  уходит;2  надеюсь,  что  триумф  обскурантизма
будет  не  вечный,  а  все-таки  грустно.  А  Вы  все-таки  скажите,  пропу¬
стили  ли  «Иоанна»?  3  Если  нет  —  значит,  плохи  ценсурные  дела.
 Ваш
 Ал.  Толстой.
 Адрес  мой:  Черниговской  губернии,  Стародубского  уезда,
на  станцию  Елёнку.
 1  Датируется  по  содержанию  письма  (упоминание  о  10  декабря)  и
по  связи  со  следующим  (от  31  декабря).
 2  Цензор  Московского  цензурного  комитета  Н.  Ф.  Крузе  был  уволен
в  середине  декабря  1858  г.  за  «послабления  печати».
 3  Цензурную  историю  «Иоанна  Дамаскина»  см.  в  т.  1,  стр.  774.
 63.  И.  С.  АКСАКОВУ
 31  декабря  1858  г.,  Погорельцы.
 Погорельцы,  31  декабря  1858.
 Спасибо  Вам,  любезный  Иван  Сергеевич,  за  письмо  Ваше  от
14  декабря,  которое  я  получил  только  вчера.  Оно  шло  16  дней
из  Москвы,  всего  600  верст.  Уж  не  заезжало  ли  оно  в  Петербург?
Нельзя  расчесть,  куда  может  занести  письмопротивный  ветер'.
Известия  действительно  печальные.  Хорошо  ли  Вы  делаете,  что,
в  отношении  к  «Парусу»,  следуете  примеру  Юлия  Кесаря,  сказав¬
шего  при  подобном  случае:  jacta  est  alea?  2  Вы  говорите,  чтобы  я
не  дивился,  получив  1-й  №.  Берегитесь,  чтоб  Ваш  1-й  №  не  был
и  последним.  Этак  Вы  плохую  услугу  окажете  литературе,  да  и
вообще  движению  вперед.  Не  только  не  обижаюсь,  но  от  души  бла¬
годарю  Вас  за  откровенное  суждение  об  «Иоанне»  и  «Грешнице».
Одно  мне  гадко,  что  Вы  меня  сравниваете  с  самым  пакостным  изо
 101

всех  живописцев  итальянской  школы,  Carlo  Dolci.  Я  ненавижу
этого  лизуна,  писавшего  более  языком,  чем  кистью,  %  по  чести,
не  нахожу  в  себе  ни  малейшего  с  ним  сходства.  Признаюсь,  что,
когда  я  писал  «Грешницу»,  передо  мной  носился:  отчасти  Paolo
Veronese,  и  когда  я  был  в  Киеве,  то  Грабовский  сравнил  меня  с
ням,  что  мне  очень  польстило,  но  я  себе  не  судья.  То,  что  Вы  го¬
ворите  об  академисме,  кажется  мне  более  справедливым,  а  что  я
сделал  un  charmant  Jésus  3,  в  этом,  воля  Ваша,  не  признаюсь.
 Уступаю  Вам  охотно  паки  и  паки.  Эта  глава  была  для  меня
самая  трудная,  и  на  нее  пошло  у  меня  менее  всего  старания  и
любви  4.  Вообще  эпическая  сторона  мне  не  дается,  все  тянет  меня
в  лирисм,  а  иногда  в  драматисм.  Драматисма  французского  я,  по¬
добно  Вам,  не  терплю,  но  что  касается  до  Шекспира,  то  должен
Вам  признаться,  может  быть,  на  свою  голову,  что  я  в  нем  вижу
так  же  мало  натуры,  как  и  в  Расине.  Герои  Расина  позируют,
а  герои  Шекспира  кривляются.  Хоть  убей,  не  могу  переварить  их
разговоров.  Если  б  я  был  на  месте  Фезея,  я  приколотил  бы  Фера-
мена  за  неуместную  риторику: 	«Â  peine  nous  sortions»
 и  пр.  5,  а  если  бы  был  на  месте  какого-нибудь  шекспирца,  то  де¬
сять  раз  проткнул  бы  своего  противника  среди  его  затейливых
рассуждений.  Знаю,  что  опасно  признаваться  в  нелюбви  к  сыну
перчаточника,  как  говорит  Павлова  6,  но  не  могу  притворяться.
Пожалуйста,  заставьте  меня  любить  Шекспира,  мне  самому  этого
хочется.  Вспомните  хоть  сцену  между  Ричардом  III  и  вдовствую¬
щей  королевой;  она  почти  такая:  Ричард,  во  время  погребения
короля,  вздумал  строить  куры  его  вдове.  Королева.  Как,  мо¬
шенник,  ты  убил  моего  мужа,  а  мне  строишь  куры!  Ричард.
Правда,  я  изверг,  вот  тебе  мой  меч,  пронзи  меня.  (Королева  хочет
его  пронзить,  он  прибавляет:)  Но  к  этому  злодейству  побудила
меня  твоя  красота!  (Королева  опускает  занесенный  меч.)  Р  и-
чард.  Я  убил  твоего  мужа  и  еще  твоего  дядю.  (Королева  заносит
меч.)  Ричард.  Но  к  этому  побудили  меня  твои  прекрасные  глаза!
(Королева  опускает  меч.)  Ричард.  Я  убил  еще  твоих  братьев  и
племянников.  (Королева  подымает  меч.)  Ричард.  Но  к  этому
побудили  меня  твои  прелести.  (Королева  опускает  меч.)  И  так
далее,  не  помню  всех  родственников  7.  Говорят:  это  психологиче¬
ское  явление,  описанное  в  драматической  форме.  Но  я  спрашиваю,
имеет  ли  драматический  писатель  право  для  проведения  психоло¬
гической  идеи  попирать  ногами  всякую  правдоподобность,  всякую
возможность  действия?  Тогда  уже  лучше  пиши  психологические
анализы,  философические  статьи  вроде  Montaigne*  из  которого,
 №

мимоходом  буди  сказано,  крал  Шекспир  8,  а  не  пиши  невозмож¬
ных  драм.  Не  говоря  уже  о  совершенной  невозможности  его  раз¬
говоров  в  данные  мгновения.  Зтот  Шекспир  сидит  у  меня  на  за¬
тылке,  и  я  доказываю  Вам  мое  неограниченное  доверие,  en  me
livrant  à  Vous,  pieds  et  poings*  liés  9.  Если  принять  в  соображение
время,  в  которое  он  писал,  если  смотреть  на  него  с  археологиче¬
ской  и,  пожалуй,  с  психологической  стороны,  тогда  дело  другое.
Если  смотреть  на  него  как  на  справедливого  противника  глупых
условий  французской  драмы,  тогда  опять  дело  другое.  Но  не¬
ужели  он  драматический  писатель?  Неужели  его  герои  так,  как
они  движутся  ка  сцене,  возможны?
 Простите  эту  выходку,  но,  будучи  не  в  состоянии  разделять
откровенно  всеобщий  восторг,  я  желал  бы,  чтоб  кто-нибудь  на¬
толкнул  меня  на  настоящую  колею.  С  удовольствием  буду
присылать  Вам  для  «Беседы»  и  «Паруса»  стихи  по  мере  их  рож¬
дения,  а  Вы,  пожалуйста,  продолжайте  мне  говорить  Ваше  мнение
беспощадно.  Прощайте,  очень  любезный  Иван  Сергеевич,
крепко  обнимаю  Вас  и  с  нетерпением  ожидаю  «Паруса»  и  «Бе¬
седы».  Христос  с  Вами,  желаю  Вам  счастья  на  новый  и  на  многие
другие  годы.
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Спасибо  за  отдельные  экземпляры  «Иоанна»,  которые  Вы  хо¬
тите  мне  прислать.  Поклонитесь  непременно  от  меня  Крузе,  ко¬
торому  от  всей  души  жму  руку.
 1  Намек  па  перлюстрацию  (тайный  просмотр)  корреспонденции.
 2  жребий  брошен  (лат.).
 3  очаровательного  Иисуса  (франц.).—  Речь  идет  о  поэме  «Греш¬
ница».
 4  Имеется  в  виду  первая  часть  седьмой  главы  «Иоанна  Дамаскина»,
написанная  гекзаметром.
 5  Фезей  (Тезей)  и  Ферамен  (Терамен)  —  персонажи  трагедии  Ж.  Ра¬
сина  «Федра».  «A  peine  nous  sortions...»  («Едва  мы  вышли...»)  —  начало
монолога  Терамена,  в  котором  он  рассказывает  о  гибели  Ипполита.
 6  См.  строки  о  Шекспире  в  «Разговоре  в  Кремле»  К.  Павловой:
 Да,  можете  сказать  вы  гордо,
 Что  спросит  путник  не  один
Дорогу  к  улице  Стратфорда,
 Где  жил  перчаточника  сын.
 Î03

7  Это  пародийный  пересказ  второй  сцены  первого  действия  хроники
Шекспира  «Ричард  III».  Вдову  принца  Уэльского  Анну  Толстой  ошибочно
пазывает  «вдовствующей  королевой».  Об  этой  сцене  см.  также  письма
№  116  и  157.
 8  Исследователи  неоднократно  отмечали  воздействие  М.  Монтеня  на
Шекспира.  В  частности,  влияние  его  скептицизма  усматривалось  в  образе
Гамлета.  Источником  слов  Гонзало  в  «Буре»  Шекспира  (д.  2,  сц.  1)  об
идеальном  устройстве  человеческого  общества  является  то  место  из
«Опытов»  Монтеня  (кн.  1,  гл.  31  —  «О  каннибалах»),  где  говорится  о  мо¬
рально  чистой  жизни  первобытных  дикарей.
 9  и  предаюсь  Вам,  связав  себя  по  рукам  и  ногам  (франц.).
 *64.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 9  января  1859  г.,  Погорельцы.
 9  января  1859.
 Что  Вы  поделываете,  дражайший  мой  Маркевич?  Подайте  хоть
признак  жизни  —  у  меня  уже  очень  давно  нет  от  Вас  никаких
вестей.  Мы  провели  осень  на  южном  берегу  и  еще  две  недели  —
в  Одессе,  а  затем  уехали  в  Малороссию,  откуда  я  Вам  и  пишу.
Собрание  моих  стихотворений  —  несмотря  на  то  что  Вы  дружески
предложили  присмотреть  за  их  печатанием  —  я  все  еще  Вам  не  по¬
слал,  и  на  то  есть  причины,  от  перечисления  которых  Вы  меня  из¬
бавите,  как  только  я  назову  одну  из  них  —  непреодолимое  отвра¬
щение,  внушаемое  необходимостью  переписывать  стихи  или  хотя  бы
просматривать  их  изувеченные  копии.  Пока  я  со  дня  на  день  откла¬
дывал  этот  бессмысленный  труд,  упущен  был  срок,  т.  е.  время,  бла¬
гоприятное  для  издания,  и  все  это  я  отложил  до  будущего  года
 Мы  ведем  жизнь  спокойную  и  полезную.  Присутствие  мое  здесь
было  необходимо:  крестьяне  по  большей  части  разорены,  и  много
потребуется  труда,  чтобы  восстановить  их  благополучие.  Софья
Андреевна  и  Варвара  Сергеевна  занимаются  польским  языком,
и  притом  —  каждый  день.  Каждый  же  день  мы  читаем  Гомера
Гнедича  2.  Большой  компанией  совершаем  прогулки  по  лесам,  ко¬
торые  здесь  великолепны.  У  нас  превосходная  библиотека  —  около
6000  томов.  Мы  получаем  много  журналов,  а  прихода  весны  я  жду
с  чисто  ребяческим  нетерпением,  ибо  нигде,  даже  в  Крыму,  она
не  бывает  так  хороша.  Было  бы  премило,  если  бы  Вы  приехали
 104

к  нам  в  гости.  «Св.  Иоанн  Дамаскин»  давно  уже  послан  в  «Рус¬
скую  беседу»,  а  также  и  прочее.  Да  хранит  Вас  господь.  Жму
Вашу  руку  и  прошу  Вас  написать  несколько  слов.  Все  шлют  Вам
лучшие  пожелания.
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Черниговской  губернии,  Стародубского  уезда,  на  станцию
Елёнку.
 У  нас  много  старинных  книг  по  магии,  а  такя{е  и  рукописей.
Весна  начнется  в  конце  февраля  или  же  в  первые  дни  марта,  но
и  сейчас  стоят  совсем  весенние  дни.  Вообразите  Себе,  что  мухи  не
подохли  и  каждый  день  рождаются  новые,  а  это  неприятно.
 1  Единственный  прижизненный  сборник  стихотворений  Толстого  вы¬
шел  только  в  1867  г.
 2  То  есть  «Илиаду»  в  переводе  Н.  И.  Гнедича.
 65. 	И.  С.  АКСАКОВУ
 25  января  1859  г.,  Погорельцы.
 Погорельцы,  25  января  1850.
 Что  рто  значит,  любезный  Иван  Сергеевич,  что  после  1-го  №
«Паруса»  я  не  получал  следующего?  Неуя«ели  мои  опасения  сбы¬
лись?  1  Боюсь  это  предполагать,  но  если  так,  то  мне  это  очень,
очень  грустно,  и  не  за  Вас  одних.  De  mortuis  aut  bene,  aut  nihil2,
нечего  тогда  повторять,  что  я  Вам  писал  в  прошедшем  письме  3,
но  все-таки  очень,  очень  грустно.  Не  знаю,  вышла  ли  «Беседа»  4,
но  и  ее  я  также  не  получал.  Вообще,  несмотря  на  то,  что  подпи¬
сался  на  многие  журналы,  Ваши  же  и  «Вестник»  5  получаю  даром,
я  не  получил  этот  год  ничего,  кроме  1-го  №  «Паруса».  Не  забудьте,
пожалуйста,  прислать  несколько  экземпляров  «Дамаскина»,  как
Вы  обещали.  Впрочем,  оговариваюсь:  я  получаю  очень  регулярно
«Slowo»,  издаваемое  Огрызкою.  Погодин  писал  мне,  но  слишком
поздно,  об  альманахе  «Утро»  6.  С  этою  же  почтой  пишу  к  Жем-
чужникову,  чтобы  он  прислал  его  мне  7.
 Я  знаю,  что  Вы  очень  заняты,  но  все-таки  сделайте  одолжение,
время  от  времени  пишите  ко  мне  строчки  две,  три,  хотя  самые
 105

лаконические,  чтобы  я  только  знал,  жива  ли  литература,  здо¬
рова  ли  или  хворает?
 Крепко  жму  Вашу  руку,  сердечно  обнимаю  Вас  и  с  нетерпе¬
нием  жду  известия  об  участи  «Паруса».
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Адрес  все  так:  в  Елёнку.
 1  Действительно,  издание  газеты  «Парус»  было  прекращено  после
выхода  второго  номера.
 2  О  мертвых  следует  либо  говорить  хорошее,  либо  не  говорить  ни¬
чего  (лат.).
 3  См.  письмо  №  63.
 4  То  есть  РБ.
 5  То  есть  PB.
 6  Погодин  пригласил  Толстого  принять  участие  в  сборнике  «Утро»
(см.  письмо  Толстого  к  Погодину  от  10  января  1859  г.,  ЛБ).
 7  См.  письмо  H.  М.  Жемчужникову  от  25  января  1859  г.—  изд.  Маркса,
т.  4,  стр.  287.
 бб. 	Н.  М.  ЖЕМЧУЖНИКОВУ
4  февраля  1859  г.,  Погорельцы.
 Погорельцы,  4-го  февраля  1859.
 Николаюшка,  что  я  слышу?  Ты  подал  в  отставку?  И  хорошо
сделал,  коли  Уваров  выходит.  Без  него  бы  ты  не  мог  в  Москве
остаться  К  Узнав,  что  III  Отделение  препятствует  подписке  Крузе,
спешу  послать  тебе  прямо  обещанные  100  рублей,  внеси  их  куда
нужно.  Я  бы  послал  и  мимо  тебя,  если  бы  знал  куда.  Имя  мое  мо¬
жешь  внести  в  подписной  лист  сейчас  же,  но  адреса  не  подпишу,
не  прочитав  2.  Ну  всё  к  черту,  и  приезжай  поскорей.  Обнимаю  тебя
и  все  тебя  обнимают,  и  все  мы  тебя  целуем.
 А.
 Скажи,  пожалуйста,  вышел  ли  «Иоанн  Дамаскин»  в  «Русской
беседе»?  Я  ее  не  получал.
 1  А.  С.  Уваров,  давний  приятель  Толстого  и  Жемчужниковых,  был
товарищем  попечителя  Московского  учебного  округа.  В  июне  1858  г.
H.  М.  Жемчужникова  по  его  просьбе  назначили  начальником  типогра¬
фии  Московского  университета,  но  уже  16  января  1859  г.  он  подал  за-
 ÎÙ6

явление  об  отставке  (см.  В.  Горленко,  Один  из  освободительных
опытов  дореформенной  энохи.^  «Исторический  вестник»,  1899,  №  3).
 2  В  связи  с  увольнением  цензора  Н.  Ф.  Крузе  литераторы  предпри¬
няли  сбор  средств  в  его  пользу.  5  января  1859  г.  шеф  жандармов  и  на¬
чальник  III  Отделения  В.  А.  Долгоруков  писал  министру  народного
просвещения  Е.  И.  Ковалевскому:  «До  сведения  государя  императора
дошло,  что  в  пользу  Крузе  открыта  подписка  в  Москве,  Петербурге,  Ка¬
зани  и  других  городах,  преимущественно  университетских.  Его  величе¬
ству  угодно,  чтобы  Ваше  превосходительство  сделало  распоряжение  о
немедленном  воспрещении  подобной  подписки  по  вверенному  Вам  ведом¬
ству»  (Н.  П.  Барсуков,  Жизнь  и  труды  М.  П.  Погодина,  кн.  16,  СПб.
1902,  стр.  405).  Тем  не  менее  денежная  помощь  Крузе  была  оказана,  и
ему  перед  отъездом  за  границу  были  устроены  торжественные  проводы.
 67. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
(Перевод  с  французского)
 4  февраля  1859  г.,  Погорельцы.
 Погорельцы,  4  февраля  1859.
 Благодарю  Вас,  дорогой  друг,  за  Ваше  милое  письмо  от  23  ян¬
варя.  Прежде  всего  хочу  Вам  сказать,  как  я  был  огорчен,  узнав,
что  Вы  больны,  но  не  окажется  ли  возможным  соединить  Ваше
путешествие  за  границу  с  небольшой  поездкой  на  Украину?  От
нас  только  200  верст  до  Киева,  а  оттуда  до  Бродов  уже  два  шага.
А  теперь  —  вот  что  я  должен  ответить  по  поводу  «Св.  Иоанна
Дамаскина».
 Те,  кто  говорит,  что  для  своей  песни  он  должен  был  бы  взять
иной  мотив,  нежели  тот,  какой  он  взял,  просто  не  читали  его
жизни.  Пусть  они  откроют  Четьи-Минеи  —  они  увидят,  что
все  было  точно  так,  как  я  описал.  Если  бы  я  написал  иначе,  я  бы
отступил  от  предания.  Они  также  увидят,  что  речь  богородицы
была  длиннее,  чем  сделано  у  меня.  Если  бы  этот  старый  хрыч  мо¬
нах  захотел  той  порой  развлечься  созерцанием  наряда,  в  котором
явилось  видение,  времени  у  него  хватило  бы,  но  на  такое  непри¬
личие  он  был  не  способен.  Что  касается  замечания  Бобринского,
что  младенец  мог  бы  проснуться,  то  и  это  верно,  во  я  дурного  тут
не  вижу  ш  уверен,  что  он  ве  стал  бы  компрометировать  свою  мать.
Остается  еще  упрек  Тургенева  —  хромые  рифмы.  Возможно  ли,
 т

что  Тургенев  принадлежит  к  французской  школе,  желающей
удовлетворить  требованиям  зрения,  а  не  слуха,  не  решающейся
рифмовать  assoir  с  dressoirs  во  множественном  числе?  Я  составил
списочек  моих  неточных  рифм,  правда,  далеко  не  полный.  Вот  он:
 Гласные  в  конце  рифмы,  если  ударение  на  них  не  падает,  по
моему  мнению,  совершенно  безразличны  и  значения  не  имеют.
В  счет  идут  и  образуют  рифму  только  согласные.  По-моему,  без¬
молвно  и  волны  рифмуют  куда  лучше,  чем  шалость  и  младость,
чем  грузно  и  дружно,  где  гласные  в  точности  соблюдены.  Мне  ка¬
жется,  что  только  малоискушенный  слух  может  требовать  совпа¬
дения  гласных,  и  он  его  требует  потому,  что  делает  уступку  зре¬
нию.  Я  могу  ошибаться,  но  это  мне  подсказывает  внутреннее  ощу¬
щение,  эвфоническое  чутье,  а  Вы  знаете,  что  слух  у  меня  чрезвы¬
чайно  требовательный.  В  «Св.  Иоанне»  я  нашел  только  одну  рис¬
кованную  рифму,  а  именно:  свыше  и  услышал,  и  все-таки,  если  бы
я  слушался  только  самого  себя,  я  бы  готов  был  ее  повторить.  Ска¬
зав,  что  гласные  безразличны,  я  слишком  увлекся:  я  не  хотел  бы
рифмовать  у  с  и,  но  а,  о,  ы,  у  вполне  близки  друг  к  другу,  так  же
как  близки  и,  е  и  я,  и  что  меня  касается,  то  мне  наплевать.  Не  по¬
думайте,  что  это  я  хочу  защищать  свою  поэму,  я  защищаю  только
определенную  систему.  Что  же  касается  самой  поэмы,  то,  как  мне
кажется,  она  могла  бы  с  большим  основанием  вызвать  справедли¬
вые  нападки  в  других  отношениях.  Начало,  например,  представ¬
ляется  мне  пресным  и  скучным,  глава,  написанная  гекзаметрами,
не  вяжется  с  остальными.  А  что  —  черт  его  возьми  —  означает
циркуляр  Делянова?  Защита  ли  в  нем?  Или  преследование?  1
Как  Вы  были  правы,  когда  сказали:  sint  ut  sunt,  aut  non  sint2,
и  я  Вам  приношу  благодарность.  Надеюсь,  впрочем,  что  все  это
оказалось  ненужным  и  что  в  настоящее  время  «Св.  Иоанн»  уже
напечатан  в  «Беседе»,  ибо  мне  известно,  что  Крузе  его  пропу-
 1. 	широкой
потока
 2.  стремнины
долину
 3.  пустыня
отныне
 4.  знаменитый
разбита
 5.  имя
ими
 6.  пробужденье
дуновенья
 7.  неугодны
свободно
 8.  чуя
всуе
 9.  суровый
слово
 10.  синклита
ланиты
 11.  сына
кручины
 12.  нивах
счастливых
 и  так  далее.
 108

стял  3.  То,  что  Вы  мне  пишете  о  приеме,  который  мои  стихи  встре¬
тили  у  тех,  кому  Вы  их  читали,  право  же,  радует  меня.  «Серебря¬
ным»  я  занимался,  но  не  кончил  его  —  недоставало  душевного
спокойствия.  При  том  состоянии  духа,  в  котором  я  нахожусь,—
а  оно  все  еще  im  Werden,—  làPt  es  sich  leichter  singen,  als  schrei-
ben4.  Всем  нам  сильно  не  терпится  прочитать  «Помещичье
гнездо»,  но  мы  еще  не  получали  в  этом  году  ни  «Современника»,
ни  других  журналов,  хотя  и  подписаны  на  многие  периодические
издания5.  Можете  себе  представить,  как  своими  похвалами  Вы
возбудили  ожидание  у  Софьи  Андреевны,  да  и  я,  еще  не  знающий
нового  Тургенева,  испытываю  не  меньшее  нетерпение.  Пожалуй¬
ста,  кланяйтесь  ему  от  меня  и  попросите  его  написать  мне  или
сообщить  Вам  свои  замечания  по  поводу  моей  эвфонической  си¬
стемы.  Это  может  вызвать  любопытный  спор.  Между  прочим,  и  все
английские  стихи  подтверждают  мою  правоту,  но  я  не  иду  так
далеко,  как  англичане.  Приблизительность  рифмы  в  известных
пределах,  совсем  не  пугающая  меня,  может,  по-моему,  сравниться
с  смелыми  мазками  венецианской  школы,  которая  самой  своей
неточностью,  или,  вернее,  небрежностью,  добивается  эффекта,  ка¬
кого  никогда  не  достичь  Карло  Дольчи,  а  чтобы  не  называть  имя
ртого  гнусного  мошенника,  она  достигает  эффектов,  на  которые  не
должен  надеяться  и  Рафаэль  при  всей  чистоте  своего  рисунка.
Я  не  устану  повторять,  что  я  защищаю  не  себя,  а  всю  школу.  Да
хранит  Вас  господь,  будьте  здоровы,  а  чтобы  не  болеть,  не  ду¬
майте  в  часы  досуга  о  Буткове  6.  Чтобы  забыть  о  нем  на  некоторое
время,  приезжайте  в  наши  леса,  поживите  в  Погорельцах.  Не  за¬
будьте  адреса:  Черниговской  губернии,  в  Еленку.
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Софья  Андреевна,  так  же  как  и  Варвара  Сергеевна  и  все  здеш¬
ние  жители,  присоединяются  ко  мне,  чтобы  передать  Вам  тысячу
дружеских  приветов.  А  Аксакову  я  предсказал,  что  газета  его  7
будет  запрещена,  и  еще  по  поводу  первого  номера  написал  ему,
что  я  думаю.
 1  О  каком  циркуляре  идет  речь  —  установить  не  удалось.
 2  пусть  будут,  какие  они  есть,  или  не  будут  совсем  (лат.).
 3  В  первой  книжке  РБ  за  1859  г.,  где  был  напечатан  «Иоанн  Дама-
скин»,  под  цензурным  разрешением,  датированным  26  января,  значится
 109

подпись  цензора  Н.  П.  Гилярова-Платонова,  а  не  IL  Ф.  Крузе,  к  тому
времени  уже  уволенного.  Об  истории  печатания  поэмы  см.  в  т.  1,
стр.  774.
 4  в  состоянии  становления,  легче  поется,  чем  пишется  (нем.).
 5  Имеется  в  виду  «Дворянское  гнездо»  И.  С.  Тургенева,  напечатан¬
ное  в  №  1  С  за  1859  г.
 6  В  1850-х  годах  Маркевич  служил  в  Государственной  канцелярии
под  начальством  В.  П.  Буткова.
 7  Речь  идет  о  «Парусе».
 68. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 24  февраля  1859  г.,  Погорельцы.
 Плюнь,  Маркевич,  на  Буткова
И  явись  как  ясный  день.
 А.  Пушкин  1
 Этот  эпиграф,  дорогой  мой  Маркевич,  я  выбрал,  дабы  Вы
знали  с  самого  же  начала,  что  сущность  этого  письма  составляет
неизменное  приглашение  приехать  навестить  нас.  У  нас  уже  начи¬
нается  весна,  и  это  внушило  мне  следующее  стихотворение,  кото¬
рое  я  озаглавлю:
 «Весенние  чувства  необузданного  древнего».
 <£См.  т.  1,  стр.  378>
 Ряд  других  стихотворений,  в  том  числе  одно  плохое,  я  послал
графине  Александрине  Толстой.  Когда  увидите  ее,  попросите  по¬
казать  их.  Со  всех  сторон  я  слышу  упреки,  будто  в  «Св.  Иоанне
Дамаскине»  отступил  от  предания,  а  это  я  со  всей  решительностью
отвергаю  и  приглашаю  всех  сомневающихся  прочитать  его,  что  и
положит  конец  спору.
 Прощайте,  любезный  Болеслав  Михайлович,
Лука-врач2  да  сохранят  Вас.
 А.  Толстой.
 Погорельцы
24  февраля  1859.
 НО

Мы  получили  «Современник»  с  «Дворянским
гнездом»  и  прочитали  вчера  первые  страницы.
Что-то  будет  далее,  а  пока  скучновато.
 1  Эпиграф  ^  «перепев»  известных  строк  Пушкина  из  стихотворения
«Ночной  зефир...»:  «Скинь  мантилью,  ангел  милый,  и  явись  как  яркий
день!»  (см.  прим.  6  к  письму  №  67).
 2  Лука,  которому  приписывается  одно  из  Евангелий,  был  врачом.
 69. 	И.  С.  АКСАКОВУ
28  февраля  1859  г.,  Погорельцы.
 Погорельцы,  28  февраля  1859.
 Спасибо  Вам,  любезнейший  Иван  Сергеевич,  за  Ваше  письмо
от  16  февраля  и  за  присылку  экземпляров  «Дамаскина».  Спасибо
также  за  известие  о  «Пароходе»  1.  В  его  рождении  есть  нечто  буд-
дическое  или  пифагорическое.  Может  быть,  он  и  в  прежние  вре¬
мена  существовал,  но  под  другими  названиями.  Le  roi  est  mort,
vive  le  roi!  2  Постараюсь  непременно  и  как  можно  скорее  прислать
Вам  что-нибудь  для  него.  Послание  мое  печатайте  как  хотите,  но
жаль  мне  будет,  если  оно  появится  под  литерами  N.  N.  Его  знает
графиня  Александра  Андреевна  Толстая;  она,  может  быть,  сооб¬
щила  его,  и  если  его  узнают  под  литерами  N.N.,  пожалуй,  поду¬
мают,  что  я  боюсь  обращаться  к  Вам  открыто,  потому  что  Вы  под
опалой.  А  Вы  могли  бы  мне  отвечать  другим  посланием  и  сказать
в  нем:  нет,  мол,  это  не  так;  я  не  то  говорил  —  и  придраться  к
Этому,  чтобы  высказать  кой-какие  хорошие  и  назидательные  вещи.
Но,  во  всяком  случае,  да  будет  как  заблагорассудите  3.  Все  это  пе¬
реселение  славянской  мысли  из  «Паруса»  в  «Пароход»  действи¬
тельно  в  высшей  степени  курьезно,  но  название  журнала  знамена¬
тельно.  Что  за  человек  Чижов?  Я  об  нем  не  имею  понятия.  Ка¬
жется,  это  его  сотрудника  недавно  арестовали  в  Клинцах,  слободе,
Вам,  вероятно,  довольно  известной,  в  здешней  губернии.  Причины,
результата  и  последствий  арестования  —  я  не  знаю.  Вы  вряд  ли
имеете  время  заниматься  отвлеченными  науками,  как,  например,
магией.  В  сочинении  Мирвиля  о  пневматологии  духов  4  говорится
о  местах  проклятых  или  предназначенных  (lieux  fatidiques).  Кто
на  них  попадет,  тот  непременно  сделает  гадость,  или  убьет  кого,
 ili

или  повесится  (последнее  реже).  К  такому  разряду  мест  принад¬
лежат  некоторые  государственные  учреждения.  Когда  в  них  по¬
падут  люди,  дотоле  всеми  уважаемые,  они  вскоре  начинают  делать
гадости.  Fiat  applicatio  5.  Наполеон  во  время  итальянской  кампа¬
нии  велел  сжечь  одну  такую  будку,  в  которой  все  часовые  веша¬
лись.  Если  бы  у  нас  ограничивались  этим,  то  будку  можно  бы  и  не
сжигать.  Прощайте,  жду  «Парохода»  и  крепко  Вас  обнимаю.
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  Сразу  после  запрещения  «Паруса»  в  правительственных  кругах
возникла  мысль  о  целесообразности  издания  новой  славянофильской  га¬
зеты.  Ее  фактическим  редактором  должен  был  остаться  тот  же
И.  .  С.  Аксаков,  а  в  качестве  официального  редактора  намечался
Ф.  В.  Чижов.  Чижов  представил  в  цензурное  ведомство  программу  га¬
зеты  «Пароход»,  вызвавшую  возражения  в  совете  министров.  Чижов
отклонил  предъявленные  ему  требования.  Издание  газеты  не  было  осу¬
ществлено.
 2  Король  умер,  да  здравствует  король!  (франц.)—Этими  словами
оповещали  во  Франции  из  окна  дворца  о  смерти  короля  и  вступлении
на  престол  его  наследника.
 3  Речь  идет  о  стихотворном  послании  Толстого  к  Аксакову.  Аксаков
хотел  заменить  свою  фамилию  в  заглавии  буквами  «N.  N.»,  против  чего
Толстой  возражал.  Стихотворение  было  напечатано  в  РБ  (1859,  №  2)  под
заглавием  «И.  С.  Аксакову».
 4  Отзыв  Толстого  о  книге  Ж.-Э-  де  Мирвиля  «Pneumatologie»  см.  в
письмах  к  жене  от  27  сентября  и  24  октября  1854  г.  (изд.  Маркса,  т.  4,
стр.  57—60).
 5  Применим  к  нашему  случаю  (лат  ).
 *  70.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 20  марта  (1  апреля)  1860  г.,  Париж.
 Париж,  1-го  апреля  п.  с.  'I860.
 Дорогой  друг,  благодарю  Вас  за  письмо,  доставившее  мне,—
скажу  без  всякой  лести,—  большое  удовольствие,  так  как  оно  на¬
помнило  мне  времена,  о  которых  я  люблю  вспоминать,  а  именно  —
 112

дни,  так  славно  проведенные  нами  в  Пустыньке.  Куда  менее  при¬
ятно  мне  думать  о  Шестилавочной  *,  которая,  относясь  уже  к  Пе¬
тербургу,  вспоминается  мне  как  нечто  холодное  и  вместе  с  тем
душное.  Так  как  я  не  очень  скоро  собираюсь  кончить  это  письмо,
то  откладываю  на  его  конец  ответ  т-11е  Тютчевой  по  поводу  ее  по¬
ручения,  так  как  —  насколько  это  возможно  —  хочу  разговаривать
с  Вами  только  о  приятных  вещах.  Начпем  с  литературы.  Я  бы
очень  хотел  прочитать  Вашу  комедию  2,  и  было  бы  премило,  если
бы  Вы  ее  прислали  с  кем-нибудь,  кто  поедет  в  эти  края.  Что  ка¬
сается  меня,  то  я  закончил  вторую  часть  моего  романа  «Серебря¬
ный»,  но,  как  оказывается,  эта  вторая  часть  более  отделана,  чем
первая,  а  значит,  надо  заняться  его  стилем  в  целом,  чтобы  сделать
более  ровным.  Что  же  до  содержания,  то  для  него  имелся  план,
слояшвшийся  и  даже  записанный  с  самого  начала,  благодаря  чему
вторая  часть  составляет  совершенно  единое  целое  с  первой.
Я,  когда  писал,  старался  забыть,  что  существует  цензура,  и  дал
себе  полную  волю;  как  романист  (речь  ведь  идет  не  о  папе),  я  ру¬
ководствовался  заветом:  делай,  как  надлежит,  и  пусть  будет,  что
будет.  Забавно  было  бы,  если  бы  цензура  ко  мне  придралась  и
встала  бы  на  защиту  Ивана  Васильевича3,  но  в  конце-то  концов
пет  ничего  невозможного  за  пределами  чистой  математики,  это
Араго  сказал,  а  к  тому  же  —  цензура  склонна  к  переменам,
и  безумен,  кто  вверится  ей.  Эт°  слова  то  ли  Франциска  I,  то  ли
Верди  4.  Как  бы  то  ни  было,  роман  окончен,  и  мне  кажется,  что  я
был  добросовестен,  как  только  мог,  хотя,  правда,  и  позволил  себе
один  анахронизм:  Вяземского  я  подверг  казни  на  пять  лет
раньше,  чем  его  на  самом  деле  казнили.  Не  правда  ли,  это  не  беда?
Ведь  Эгмонту  Гёте  отрезал  же  голову  на  двадцать  лет  раньше
срока5.  Кроме  того,  я  писал  и  переделывал  драму  «Дон  Жуан»,
которая  вообще  понравилась.  Я  два  раза  читал  ее  Боткину  и  один
раз  Крузе,  которые  одобрили  ее.  Я  заказал  одному  дьячку  пере¬
писать  ее  и  пошлю  ее  величеству  императрице,  не  знаю  уж  каким
образом  узнавшей  о  существовании  драмы.  Мне  было  бы  чрезвы¬
чайно  приятно,  если  бы  Вы  ознакомились  с  нею,  и  Вы  это  смо¬
жете  сделать  через  посредство  т-11е  Тютчевой.  Драма  будет  по¬
священа  памяти  Моцарта  и  Гофмана,  который  первым  увидел  в
дон  Жуане  искателя  идеала,  а  не  простого  гуляку  6.  Там  только
два  главных  действующих  лица  —  дон  Жуан  и  донна  Анна,  а  за¬
тем  нечто  вроде  хора,  состоящего  из  сатаны  и  ангелов.  Я  восполь¬
зовался  севильской  легендой.  Вам,  вероятно,  известно,  что  дон
Жуан  похоронен  в  одном  из  монастырей  этого  города  и  что  умер
 8  А.  К.  Толстой,  т.  4
 из

он,  исполненный  благочестия.  Драма  не  предназначена  для  сцены,
но  с  легкими  переделками  ее  можно  было  бы  ставить  и  на  театре.
Я  перепишу  для  Вас  все  пять  или  шесть  стихотворений,  переве¬
денных  мной  из  Андре  Шенье,  и  буду  счастлив  увидеть  их  напе¬
чатанными  в  Вашем  сборнике.  Пачку  стихотворений  я  послал
Аксакову  и  Погодину  для  «Беседы»  и  для  «Утра».  Так  как  «Беседа»
скончалась,  то  я  и  не  знаю,  что  сталось  со  стихами,  предназна¬
чавшимися  для  нее,  а  что  до  «Утра»,  то  я  никогда  его  не  видел  7.
Проект  Вашего  сборника  навел  меня  на  благую  мысль:  в  настоя¬
щее  время  я  не  намереваюсь  писать  что-нибудь  свое  —  так  раздо¬
буду  Щенье  и  попытаюсь  кое-что  перевести  8.  Временами  для  меня
истинное  наслаждение  —  переводить  Шенье,  наслаждение  физи¬
ческое  и  пластическое,  наслаждение  формой,  позволяющее  отда¬
ваться  исключительно  музыке  стиха,  как  если  бы  я  отправился
смотреть  Венеру  Милосскую,  что  я  и  делаю  порой,  или  же  как
будто  я  слушаю  «Орфея»  Глюка,  что  я  делаю  тоже  и  довольно
часто.  Отвлекаясь  от  мира  древности,  поговорю  с  Вами  о  спири¬
тизме.  Известно  ли  Вам,  что,  помимо  ряда  серьезных  и  больших
трудов,  появившихся  в  защиту  или  в  опровержение  духов,  здесь
составилось  и  целое  Общество,  вызывающее  духов  и  приводящее
в  систему  все  их  сообщения.  У  этого  Общества  есть  свой  статут
и  свои  правила,  и  председателем  в  нем  —  человек  вполне  ува¬
жаемый,  по  имени  Аллан  Кардек.  Оно  выпускает  я;урнал,  на  ко¬
торый,  как  Вы  можете  себе  представить,  я  подписался.  На  собра¬
ния  Общества  допускаются  посетители,  и  если  я  там  еще  не  по¬
бывал,  то  потому,  что  хочу  сперва  прочитать  все,  к  этому  отно¬
сящееся.  Я  уже  совершенно  удостоверился  в  их  чистосердечии,
но  есть  в  их  воззрениях  и  такие  вещи,  которые  слишком  уж  про¬
тиворечат  моим  взглядам  на  мир  бестелесный,  как,  например,
опубликование  рисунка  дома,  в  котором  Моцарт  обитает  на  Са¬
турне.  Если  отбросить  столь  ребяческую  дребедень,  есть  там
вещи  весьма  занимательные  и  весьма  правдоподобные.  Примеча¬
тельно  то,  что  духи,  посещающие  Общество,  чрезвычайно  нрав¬
ственны  и  религиозны;  тех  же,  что  относятся  к  разряду  менее
благопристойному,  немедленно  отсылают.  Особенно  часто  их  на¬
вещает  св.  Людовик.  Вольтер  вполне  раскаивается  в  своем  былом
легкомыслии  и  во  всеуслышание  исповедует  самого  Иисуса  Хри¬
ста.  Диоген  признает,  что  был  весьма  суетен,  и  сожалеет  об  этом
искренно.
 Я  получил  из  Лондона  письмо  от  Юма,  который  меня  пригла¬
шает  навестить  его.  Его  ребенок  обладает  уже  такой  ate  силой,
 Ш

как  он  сам,  и  окружающим  уже  видны  ее  проявления.  Через  не¬
сколько  дней  я  туда  съезжу  —  я  ведь  очеяь  люблю  Юма  и  счи¬
таю  его  человеком  славным  и  порядочным.  Где  это  Вы  были,
когда  Юм  приезжал  в  Пустыньку?  Не  знаю,  каких  взглядов  Вы
держитесь  насчет  духов,  но  если  Вы  и  сомневаетесь,  то  на  сей-то
раз  Вы  бы  в  них  поверили,  тем  более  что  явления  соверши¬
лись  уже  после  отъезда  Юма.  О  них  я  говорил  и  так  слиш¬
ком  много,  чтобы  начинать  сызнова,  но  приведу  Вам  только
некоторые  факты,  и  сделаю  это  тем  охотнее,  что  это  отда¬
лит  мой  ответ  т-11е  Тютчевой.  Да  будет  же  Вам  известно,
что  платье  Софии  Андреевны  заметно  вздулось,  что  рукава
его  зашевелились,  словно  бы  от  ветра,  что  сам  я  почувствовал,
как  будто  детская  ручонка  дотронулась  до  моего  колена  и  стала
барабанить  по  бумажнику,  а  другие  слышали  этот  звук,  что  стол
приподнялся  и  парил  над  полом  в  воздухе,  что  два  тяжелых  кре¬
сла  сами  передвинулись  с  другого  конца  комнаты  к  столу,  что
вечером  несколько  человек,  уже  лежа  в  постели,  увидели,  как
одеяла  их  приподнялись  и  надулись  воздухом  при  полном  отсутст¬
вии  сквозняка.
 Установив  все  сие  касательно  духов,  вот  что  я  могу  теперь
ответить  т-11е  Тютчевой:  каждая  личность  призвана  действовать
в  пределах  своих  дарований,  как  их  называет  Купер,  говоря  о
Дирслеере9.  Есть  вещи,  до  такой  степени  находящиеся  за  пре¬
делами  дарований  некоторых  личностей,  что  речь  может  идти
даже  не  о  том,  чтобы  преодолеть  свое  отвращение,  а  просто-на-
просто  о  возможности  или  невозможности.  Тут  никто  не  может
быть  судьей,  кроме  человека,  которого  призывают  действовать,—
при  условии,  что  это  будет  человек  искренний  и  что  решение
он  примет  не  иначе,  как  попробовав  свои  силы.  Что  касается
меня,  то  мои  силы  совершенно  парализуются  в  той  сфере,  кото¬
рая  имеется  в  виду.  Что  эт°  она  пишет  о  моей  откровенности,
которую  сумели  оценить!  Самое  большее,  ее  иногда  терпели,  но
всегда  это  оставалось  бесплодным.  Две  линии,  из  которых  одна
тянется  на  запад,  а  другая  на  восток,—  смогут  ли  когда-ни¬
будь  соединиться?  Два  человека,  из  которых  один  говорит  на
языке,  непонятном  другому,  смогут  ли  когда-нибудь  понять  друг
друга?  Они,  пожалуй,  и  смогли  бы  этого  достичь,  изъясняясь  с
помощью  жестов,  но  для  этого  нужна  была  бы  с  обеих  сторон,  по
крайней  мере,  добрая  воля.  Можно  ли  рассуждать  об  отвлеченно¬
стях,  когда  нет  единого  мнения  по  поводу  а,  б,  в?  Можно  ли
прийти  совместно  к  какому-либо  результату,  когда  различна  не
 8*

только  исходная  точка,  но  и  цель?  Можно  ли  договориться,  если,
например,  один  из  собеседников  скажет:  «Вот  по  середине  дороги
скала,  мешающая  пройти,—  значит,  надо  убрать  скалу»,—  а  дру¬
гой  ему  ответит:  «Вот  дорога,  из-за  которой,  может  быть,  при¬
дется  убрать  скалу,—  значит,  надо  закрыть  дорогу»?  Таковы
отношения,  в  которых  я  нахожусь  с  моим  собеседником,  и  даже
не  совсем  таковы,  потому  что  он  никогда,  никогда  не  вступал
со  мной  в  споры  о  значении  идей,  никогда!  В  его  идеях  благо¬
родство  есть,  но  система  его  ошибочна,  система  его  не  может
выдержать  проверки  спором,  я  же,  действуя  по  его  системе,  стал
бы  лгать  самому  себе.  Я  говорю  и  буду  повторять,  что  готов  стать
на  колени  перед  тем,  кто  смог  бы  носить  маску  ради  достижения
благородной  цели,  что  я  готов  целовать  руку  тому,  кто  сде¬
лался  бы,  например,  жандармом  ради  ниспровержения  жандар¬
мерии,  но  для  этого  потребовались  бы  дарования  особенные,  ко¬
торых  у  меня  нет.  Хорош  бы  я  был,  если  бы  напялил  на  себя,
к  примеру,  мундир  III  Отделения,  дабы  доказать  его  нелепость!
Да  разве  есть  у  меня  ловкость,  необходимая  для  этого?  Я  бы
только  замарался,  никому  не  принеся  пользы.  Это  —  только  для
примера.  Есть  положения,  которые,  хоть  в  них  и  нет  ничего  гряз¬
ного,  тем  не  менее  остаются  невозможными  для  меня,  ибо  в  них
все-таки  пришлось  бы  больше  или  меньше  лгать.  Говорю  это  не  за¬
тем,  чтобы  похвастаться,  отнюдь  нет.  Я  хотел  бы  уметь  лгать,
чтобы  уничтожить  ложь,  но  у  меня  нет  таких  дарований.  Говорю
Вам,  что  задыхаюсь  в  той  сфере,  буквально  задыхаюсь.  Предло¬
жите-ка  Тамберлику  петь,  стоя  по  уши  в  воде.  Эта  стихия  —  не
для  меня,  я  никогда  не  мог  бы  жить  в  ней;  если  я  в  чем  вино¬
ват,  так  только  в  том,  что  недостаточно  решительно  объяснился
на  этот  счет,  и  поверьте  мне,  что,  если  бы  я  от  начала  до  конца
высказал  свое  кредо,  меня  не  только  не  стали  бы  удерживать,  но
еще  и  плечами  пожали  бы  с  презрительным  сожалением.  А  у  меня
другие  дарования,  и  главная  моя  ошибка  та,  что  я  не  отдался  им
целиком.  Как  бы  то  ни  было,  лучше  поздно,  чем  никогда.  Если
компромисс  возможен,  это  значит  для  меня  остаться  таким,  ка¬
кой  я  есть,  на  компромисс  я  согласился  из  деликатности,  из  ува¬
жения  и,  если  угодно,  из  привязанности.  Если  компромисс  мне
удастся,  я  останусь,  если  я«е  нет  —  то  поступлю  иначе,  но  не
так,  как  представляет  себе  m-lle  Тютчева.  Скажите  ей  это,  если
увидите  ее,—  надеюсь,  она  меня  поймет.  Если  бы  мои  чувства  и
мой  образ  мыслей  могли  стать  известны  и  выше,  я  был  бы
счастлив.
 U6

Вчера  здесь  был  парад.  Маршировали  кое-как,  но  это  не  по¬
мешало  Наполеону  сказать  войскам  несколько  милостивых  слов
и  наградить  тех,  кто  этого  заслужил.  Войскам  его  присутствие
всегда  доставляет  радость  и  удовольствие;  когда  он  показывается,
то  возбуждает  чувство  благодарности.  Наказывать  он  предостав¬
ляет  военным  начальникам  и,  ей-богу  же,  он  прав.  Но  вернемся
к  литературе.  Я  ведь  спрашивал  Вас,  мой  дорогой  Маркевич,
когда  Вы  вернетесь  —  чтобы  попросить  Вас,  как  Вы  любезно
предлагали  мне,  заняться  изданием  книжки  моих  мелких  стихо¬
творений,  но  с  тех  пор  насочинял  еще  и  других,  которые  цен¬
зуру  не  проходили  и  которые  мне  хотелось  бы  провести  мимо
Этого  нелепо-противного  рифа,  но,  откровенно  говоря,  переслать
Вам  тетрадь  со  стихами  мне  больше  всего  помешало  то,  что  я
ленюсь  переписывать  (одна  из  самых  скучных  вещей,  какие  я
только  знаю).  Те,  кому  я  поручал  переписку,  столько  напутали,
что  я  зачастую  лишь  с  трудом  узнавал  самого  себя.  Стыдливые
опасения  Оболенского  насчет  тургеневской  повести  меня  удив¬
ляют.  Рискованные  места  или,  вернее,  единственное  рискованное
место,  имеющееся  там,  по-моему,  достаточно  завуалировано,0.
Я  прочитал  сегодня  речь  графа  Панина  к  депутатам.  Она  очень
хороша,  особенно  ее  конец: 	«Господа,  мои  двери  вам
 всегда  будут  отворены,  но,  к  сожалению,  я  при¬
нимать  вас  не  могу»11.  Это  напоминает  мне,  как  один
начальник,  принимая  меня  и  еще  несколько  человек  в  комнате,  где
не  было  ни  одного  стула,  обратился  к  нам,  делая  рукой  округлый
жест:  «Милости  просим  садиться,  господа!»12
 Прощайте  и  до  свидания,  мой  дорогой  Маркевич.  Вы  сделаете
мне  большое  удовольствие,  если  напишете  —  по-прежнему  в  улицу
Бальзака  №  10.  Из  Парижа  я  уеду  в  конце  мая,  проедусь  по
Италии  и  вернусь  в  Пустыньку,  где  надеюсь  видеть  Вас  как
можно  Чаще.  Чтобы  возбудить  в  Вас  аппетит,  скажу,  что  у  нас
там  будет  превосходной  работы  орган  Кавалье  Колля  (совре¬
менной  знаменитости).  Я  не  теряю  надежды  найти  в  Германии
eiiien  tiichtigen  Organisten,  der  uns  was  hübsches  aus  dem  alten
Bach  vorspielen  soli13.
 1  На  Шестилавочной  улице  (теперь  ул.  Маяковского)  Толстой  жил  б
1850-х  годах.
 2  О  какой  комедии  Маркевича  идет  речь  —  неясно.  Возможно,  это
водевиль  «Первый  день  брака»,  напечатанный  в  «Драматическом  сбор¬
нике»  в  1858  г.  (т.  1).
 117

8  Ивана  Грозного.
 4  Толстой  имеет  в  виду  арию  repgora  «Сердце  красавицы  склонно
к  измене...»  из  оперы  Д.  Верди  «Риголетто»,
 8  Имеется  в  виду  трагедия:  Гёте  «Эгмонт».
 6  В  рассказе  «Дон  Жуан».
 7  Что  именно  отправил  Толстой  в  РБ  сверх  напечатанного  там  —  не¬
известно.  Для  альманаха  «Утро»  он  послал  М.  П.  Погодину  30  августа
1859  г.  переводы  стихотворений  Байрона  («Неспящих  солнце!  Грустная
звезда...»)  и  Гейне  («У  моря  сижу  на  утесе  крутом...»),  но  второй  сбор¬
ник  альманаха  «Утро»  вышел  только  в  1866  г.;  переводы  впервые  опуб¬
ликованы  в  изд.  1867  г.
 8  Издание  сборника  не  было  осуществлено.  Кроме  переводов  шести
стихотворений  ПГенье,  напечатанных  до  этого  в  БдЧ  (1857,  «Nà  1),  никаких
других  переводов  из'  Шенье  Толстой  не  сделал.
 9  См.  прим.  2  к  письму  №  40.
 10  Речь  идет  о  романе  «Накануне»  (опубликованном  в  PB*  1860,  №  1,
с  подзаголовком  «Повесть»).  «Рискованное  место»  —  последнее  посеще¬
ние  Еленой  Инсарова  в  Москве  (гл.  28).  Этот  эпизод  вызвал  нападки
реакционной  печати  и  обвинения  Елены  в  безнравственности.  См.,  на¬
пример,  «Наше  время»,  1860,  №  13  (Русская  женщина,  «Елена  Николаев¬
на  Стахова»)  и  №  17  (передовая  статья  Н.  Ф.  Павлова).
 11  Эта  речь  председателя  редакционных  комиссий  В.  Н.  Панина  к
депутатам  губернских  комитетов,  произнесенная  24  февраля,  была  впер¬
вые  опубликована  в  соответствующим  образом  препарированном  виде
в  «Колоколе»  (л.  68—69),  который  вышел  за  десять  дней  до  написания
настоящего  письма.  В  «Колоколе»  читаем:  «Дверь  моя  вам  всегда  открыта,
для  всех  и  каждого,  но  я  прошу  вас  пе  посещать  меня,  чтобы  не  дать
повод  к  толкам,  что  я  нахожусь  под  влиянием  того  или  другого».  Толстой
мог  познакомиться  с  речью  только  по  «Колоколу»,  так  как  следующая  ее
□олпая  публикация  была  осуществлена  в  книге  «Материалы  для  истории
упразднения  крепостного  состояния  помещичьих  крестьян  в  России...»,
т.  2,  Берлин  1861.
 12  В  связи  с  приемом  депутатов  о  Панине  в  Петербурге  «рассказы¬
вали  много  анекдотов»,  между  прочим  и  то,  что  «будто  Панин  велел
вынести  все  стулья  из  приемной  залы  и  не  топить  ее  несколько  дней»
(там  же,  стр.  436).
 13  искусного  органиста,  который  сыграет  нам  что-нибудь  хорошее  из
старика  Баха  (нем
 Ж

*  71.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
(Перевод  с  французского)
 24  апреля  (6  мая)  —25  мая  (6  нюня)  1860  г.,  Париж.
 Париж,  24  апреля  (6  мая)  i860.
 Где  нет  толку  никакого,
 Где  сумбур  и  дребедень,—
Плюнь,  Маркевич,  на  Буткова
И  явись  как  ясный  день!  1
 Несмотря  на  этот  эпиграф  (или  эпиграфию),  бедный  мой  Мар¬
кевич,  письмо  Ваше  взволновало  меня  сильнее,  чем  Вы  можете
подумать.  Разумеется,  если  бы  я  не  пригласил  уже  Бориса  Перов¬
ского  с  семьею  провести  часть  лета  в  Пустыньке,  я  немедля  пред¬
ложил  бы  Вам  приехать  туда  и  пробыть  до  тех  пор,  пока  Вы  не
найдете  службу;  Вы  бы,  по  крайней  мере,  могли  это  время  не  тра¬
титься  на  квартиру.  Воздерживаюсь  от  всяких  суждений  насчет
того,  что  они  имеют  против  Вас,  и  насчет  главного  обвинителя,
г-на  Буткова;  скажу  только,  что  нужна  большая  смелость,  чтобы
действовать  столь  прямо,  и  что  другой  на  его  месте,  по  крайней
мере,  поискал  бы  повода2.  Все  люди  разделяются  на
две  категории,  на  преданных  и  непреданных;
остальные  различия  суть  только  мнимые;  все
л  и  т  е  р  а  т  о  р  ы,  и  даже  знающиеся  с  ними,  принадле¬
жат  к  непреданным,  стало  быть,  к  вредным.  И  тер1
пентин  на  что-нибудь  полезен,  а  литератор  пина
что.  Преданный  человек  равняется  губке,  не  ис¬
пускающей  из  себя  ничего  без  нажатия.  Жать
может  одно  начальство;  это  право  принадлежит
ему  исключительно.  Если  у  тебя  есть  мораль¬
ный  фонтан  —  заткни  его.  Преданный  человек
равняется  пробке:  он  охотно  затыкает  всякое
отверстие.  Все,  чем  затыкают  отверстия,  рав¬
няется  преданному  человеку.  Плюнь  тому  на
голову,  кто  скажет,  что  просвещение  к  чему-ни-
будь  служит;  но  человек  может  служить  в  мини¬
стерстве  просвещения,  особенно  цен  с  о  ром.  Бла¬
гонамеренный  цене  о  р!  не  бери  себе  в  пример
Катона3,  Не  старайся  понимать  своего  началь¬
ства,  его  виды  необъятны,  никто  не  обнимет  не-
 Н9

объятного.  Обнять  Буткова  позволяется  только
в  светлое  Христово  воскресенье,  по  долгу  слу¬
жбы.  Бойся  обидеть  начальника,  поднося  ему
яйцо;  он  это  может  принять  за  личность.  Каж¬
дый  начальник  равняется  центру,  коего  пери¬
ферия  неизвестна.  Бутко  в,  изгоняя  литераторов,
равняется  Платону.  Платон,  преследуя  поэтов4,
равнялся  Ш  иринскому-Шихматову.  Ковалевский
ничему  не  равняется.  Многие  равняются  Тима-
ш  е  в  у.  С  этим  их  поздравить  нельзя.  Простите  меня,  мой  милый
Маркевич,  за  эту  маленькую  серию  афоризмов  и  не  подумайте,
что  они  внушены  порывом  веселья  5.  Отправив  Вам  мое  последнее
письмо,  я  вспомнил,  что  не  исполнил  поручения  Софьи  Андре¬
евны,  которая  благодарит  Вас  за  память  и  просила  меня  поже¬
лать  Вам  всего  самого  хорошего.  Сегодня  она  просит  сказать,  что
жмет  Вам  руку  и  чрезвычайно  огорчена  тем,  как  сложились  Ваши
обстоятельства.  Напишите,  не  надеетесь  ли  Вы  получить  место,
более  соответствующее  Вашим  вкусам  и  наклонностям  6,  чем  то,
которое  потеряли?  Нельзя  ли  предпринять  что-нибудь  у  великой
княгини  Елены,  или  же  в  Академии  художеств,  или  же  в  мини¬
стерстве  просвещения?  Не  желаю  Вам  службы  в  театре,  ибо  счи¬
таю,  что  единственно  возможное  там  место  —  это  место  директора.
 25  мая  (6  июня).
 По  случайности,  мало  интересной,  письмо  это,  мой  милый
Маркевич,  осталось  неотосланным,  и  я  возвращаюсь  к  нему,  чтобы
прибавить  к  нему  несколько  дружеских  слов.  Сообщайте  мне  о
том,  что  с  Вами  происходит,  и  пишите  в  ЖеНеву  до  востребова¬
ния.  Я  завтра  еду  в  Лондон  на  3—4  дня7,  потом  —в  Карлсбад,
а  затем  в  Женеву.  София  Андреевна  едет  туда  прямо  отсюда
вместе  с  Софи  и  Жоржем,  у  которого  болят  глаза,—  он  будет  про¬
ходить  там  курс  водолечения.
 Да  хранит  Вас  господь,  милый  друг,  я  от  всего.  сердца  жму
Вам  руку  —  до  свиданья  —  по  всей  вероятности,  нынешней  осенью.
 Ал.  Толстой.
 1  См.  прим.  1  к  письму  №  68  и  прим.  6  к  письму  №  67.
 2  25  марта  1860  г.  Маркевич  был  освобожден  от  должности  экспедитора
 Государственной  канцелярии  и  оставлен  «сверх  штата  без  жалования».
 Причиной  увольнения  была,  по-видимому,  его  бездеятельность  (ЦГИАЛ).
 120

3  Упоминание  римского  государственного  деятеля  Катона  Старшего
имеет  каламбурный  характер.  Исполняя  обязанности  «цензора»  (в  древ¬
неримском  смысле  этого  слова),  он  исключил  многих  лиц  из  сенатор¬
ского  сословия  по  политическим  мотивам.
 4  В  идеальном  платоновском  государстве  не  нашлось  места  поэтам,
они,  по  мнению  Платона,  должны  быть  изгнаны  из  него.
 5  Афоризмы  написаны  в  духе  Козьмы  Пруткова,  а  некоторые  из  них
являются  вариантами  прутковских.
 6  После  ухода  из  Государственной  канцелярии  Маркевич  оставался
«причисленным»  к  ней,  не  занимая  никакой  должности,  и  только  в
1863  г.  получил  место  чиновника  особых  поручений  при  министре  внут¬
ренних  дел.
 7  Толстой  пробыл  в  Англии  значительно  дольше,  чем  предполагал.
В  августе  он  жил  на  острове  Уайте,  в  Вентноре,  где  находились  в  это
время  И.  С.  Тургенев,  В.  П.  Боткин,  П.  В.  Анненков,  Н.  Ф.  Крузе  и  др.
Во  время  своего  пребывания  в  Англии  Толстой,  по-видимому,  встречался
с  Герценом.
 72. 	АЛЕКСАНДРУ  И
 (Перевод  с  французского)
 Август  или  сентябрь  1860  г.  *.
 Ваше  величество,
 Вследствие  нового  жестокого  приступа  моей  болезни  я  не¬
сколько  дней  не  был  в  состоянии  двигаться  и,  так  как  еще  и  сейчас
не  могу  выходить,  то  лишен  возможности  лично  довести  до  сведе¬
ния  Вашего  величества  следующий  факт:  профессор  Костомаров,
вернувшись  из  поездки  с  научными  целями  в  Новгород  и  Псков,  на¬
вестил  меня  и  рассказал,  что  в  Новгороде  затевается  неразумная
и  противоречащая  данным  археологии  реставрация  древней  камен¬
ной  стены,  которую  она  испортит.  Кроме  того,  когда  великий  князь
Михаил  высказал  намерение  построить  в  Новгороде  церковь  в
честь  своего  святого,  там,  вместо  того  чтобы  просто  исполнить  это
его  желание,  уже  снесли  древнюю  церковь  св.  Михаила,  относив¬
шуюся  к  XIV  веку.  Церковь  св.  Лазаря,  относившуюся  к  тому  же
времени  и  нуждавшуюся  только  в  обычном  ремонте,  точно  так  же
снесли.  Во  Пскове  в  настоящее  время  разрушают  древнюю  стену,
чтобы  заменить  ее  новой  в  псевдостаринном  вкусе.  В  Изборске
древнюю  стену  всячески  стараются  изуродовать  ненужными  при¬
 121

стройками.  Древнейшая  в  России  Староладожская  церковь,  относя¬
щаяся  к  XI  веку  (!!!),  была  несколько  лет  тому  назад  изувечена
усилиями  настоятеля,  распорядившегося  отбить  молотком  фрески
времен  Ярослава,  сына  святого  Владимира,  чтобы  заменить  их
росписью,  соответствующей  его  вкусу.
 На  моих  глазах,  Ваше  величество,  лет  шесть  тому  назад  в
Москве  снесли  древнюю  колокольню  Страстного  монастыря,  и  она
рухнула  на  мостовую,  как  поваленное  дерево,  так  что  не  отломился
ки  один  кирпич,  настолько  прочна  была  кладка,  а  на  ее  месте  со¬
орудили  новую  псевдорусскую  колокольню.  Той  же  участи  подвер¬
глась  церковь  Николы  Явленого  на  Арбате,  относившаяся  ко  вре¬
мени  царствования  Ивана  Васильевича  Грозного  и  построенная
так  прочно,  что  и  с  помощью  железных  ломов  еле  удавалось  отде¬
лить  кирпичи  один  от  другого.
 Наконец,  на  этих  днях  я  просто  не  узнал  в  Москве  прелестную
маленькую  церковь  Трифона  Напрудного,  с  которой  связано  одно
из  преданий  об  охоте  Ивана  Васильевича  Грозного.  Ее  облепили
отвратительными  пристройками,  заново  отделали  внутри  и  пору¬
чили  какому-то  богомазу  переписать  наружную  фреску,  изобра¬
жающую  святого  Трифона  на  коне  и  с  соколом  в  руке.
 Простите  мне,  Ваше  величество,  если  по  этому  случаю  я  назову
еще  три  здания  в  Москве,  за  которые  всегда  дрожу,  когда  еду
туда.  Это  прежде  всего  на  Дмитровке  прелестная  церковка
Спаса  в  Паутинках,  названная  так,  вероятно,  благодаря  изыскан¬
ной  тонкости  орнаментовки,2  далее  —  церковь  Грузинской  божьей
матери  и,  в-третьих,—  Крутицкие  ворота,  своеобразное  сооруже¬
ние,  всё  в  изразцах.  Последние  два  памятника  более  или  менее  не¬
вредимы,  но  к  первому  уже  успели  пристроить  ворота  в  современ¬
ном  духе,  режущие  глаз  по  своей  нелепости  —  настолько  они  про¬
тиворечат  целому.  Когда  спрашиваешь  у  настоятелей,  по  каким
основаниям  производятся  все  эти  разрушения  и  наносятся  все  эти
увечья,  они  с  гордостью  отвечают,  что  возможность  сделать  все
эти  прелести  им  дали  доброхотные  датели,  и  с  презре¬
нием  прибавляют: 	«О 	прежней  нечего  жалеть,  она
 была  старая!»  И  все  это  бессмысленное  и  непоправимое  вар¬
варство  творится  по  всей  России  на  глазах  и  с  благословения  гу¬
бернаторов  и  высшего  духовенства.  Именно  духовенство—  отъяв¬
ленный  враг  старины,  и  оно  присвоило  себе  право  разрушать  то,
что  ему  надлежит  охранять,  и  насколько  оно  упорно  в  своем  кон¬
серватизме  и  косно  по  части  идей,  настолько  оно  усердствует  по
части  истребления  памятников.
 122

Что  пощадили  татары  и  огонь,  оно  берется  уничтожить.  Уже  не
раек  о  л  ьвиков  ли  признать  более  просвещенными,  чем  митро¬
полита  Филарета?
 Государь,  я  знаю,  что  Вашему  величеству  не  безразлично  то
уважение,  которое  наука  и  наше  внутреннее  чувство  питают  к  па¬
мятникам  древности,  столь  малочисленным  у  нас  по  сравнению  с
другими  странами.  Обращая  внимание  на  этот  беспримерный  ван¬
дализм,  принявший  уже  характер  хронического  неистовства,  за¬
ставляющего  вспомнить  о  византийских  иконоборцах,  я,  как  мне
кажется*  действую  в  видах  Вашего  величества,  которое,  узнав  обо
всем,  наверно,  сжалится  над  нашими  памятниками  старины  и  стро¬
гим  указом  предотвратит  опасность  их  систематического  и  окон¬
чательного  разрушения...
 1  Дата  письма  устанавливается  на  основании  следующих  данных.
Московская  церковь  Трифона  Напрудного  была  перестроена  в  I860  г.
(«Архитектурная  Москва  XV—XVII  вв.»,  М.  1947,  стр.  38).  Об  этом  упо¬
минается  на  последних  страницах  «Князя  Серебряного»  (рукопись  ро¬
мана  была  отослана  в  редакцию  PB  14  июля  1862  г.,  а  последняя  его
часть  напечатана  в  №  10  за  этот  же  год).  Поездка  Н.  И.  Костомарова
в  Новгород  и  Псков  относится  к  концу  июля  —  августу  1860  г.  (Н.  И.  К  о-
стомаров,  Автобиография,  М.  1922,  стр.  267—268).  Таким  образом,
письмо  написано,  по  всей  вероятности,  в  августе  —  сентябре  1860  г.  (в
конце  сентября  или  в  начале  октября  Толстой  уехал  за  границу).  Мень¬
ше  оснований  отнести  письмо  ко  времени  второй  поездки  Костомарова
в  Новгород  и  Псков  —  в  июне  —  июле  1862  г.
 2  Имеется  в  виду  сохранившаяся  до  наших  дней  церковь  «Рождества
богородицы,  в  Путипках».
 73. 	Ф.  И.  ТЮТЧЕВУ
 (Перевод  с  французского)
 11  (23)  октября  1860  г.,  Лондон.
 11  (23)  октября  1860.  Лондон.
 Многоуважаемый  господин  Тютчев,
 Около  двух  месяцев  тому  назад,  полагая,  что  Вы  находитесь,
как  мне  ошибочно  указали*  в  Содене,  я  писал  Вам  туда,  чтобы  про¬
сить  извинения  $а  то,  чхо  адресовал:  на  Ваше  имя  в  Петербург
 №

ящик  с  книгами.  После  этого  мне  стадо  известно,  что  Вы  не  были
в  Содене,  но,  не  зная  Вашего  теперешнего  местопребывания,  пишу
на  всякий  случай  в  Петербург,  чтобы  объяснить  Вам  свой  посту¬
пок  и  извиниться  за  него.  Так  как  Вы  стоите  во  главе  иностранной
цензуры  1  и  мои  книги,  рано  или  поздно,  должны  были  пройти  че¬
рез  Ваши  руки,  я  подумал,  что  было  проще  послать  их  прямо  к
Вам.  Если  Вы  их  еще  не  получили,  Вы  их  вскоре  получите,  и  я  рас¬
считываю  на  Вашу  снисходительность  и  на  Вашу  хорошо  извест¬
ную  любезность,  чтобы  быть  оправданным  в  своей  нескромности.
Прилагаю  список  книг,  который  не  совсем  полон,  но  он  будет  до¬
статочен  для  того,  чтобы  установить  идентичность  посылки.
Вы  меня  бесконечно  обяжете,  если,  процензуровав  эту  посылку,
разрешите  ее  взять  г-ну  Благовидову,  моему  уполномоченному,
проживающему  на  Надеждинской,  в  доме  Фоминой.  Г-н  Благови*
дов  предупрежден  уже  давно  и  не  должен  допустить,  чтобы  Вам
была  предъявлена  какая  бы  то  ни  было  накладная  на  расходы  по
пересылке.
 Надеюсь  увидеть  Вас  в  Петербурге  в  конце  этой  зимы  или  в
пачале  весны  и  просить  у  Вас  разрешения  прочесть  Вам  драму,
которую  я  написал  частью  в  России,  частью  за  границей  и  мысль
о  которой  занимала  меня  много  лет.  Остается  узнать,  соответствует
ли  результат  моим  усилиям2.  Примите  еще  раз,  дорогой  господин
Тютчев,  мои  извинения,  так  же  как  и  выражение  моего  глубокого
уважения.
 Весь  Ваш
 гр.  Алексей  Толстой.
 Если  Вы  почтите  меня  словом  ответа,  соблаговолите  адресовать
его  в  Дрезден,  в  посольство.
 В  ящике  с  книгами  имеются  ноты  и  гравюры.
 1  Ф.  И.  Тютчев  был  председателем  Комитета  цензуры  иностранной  с
апреля  1858  г.
 2  Речь  идет  о  драматической  поэме  «Дон  Жуан».
 *  74.  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
 Начало  1861  г.
 Так  как  мы  условились,  Каролина  Карловна,  сообщать  друг
другу  наши  замечания  без  всяких  предисловий,  то  позвольте  мне
предложить  Вам  маленькое,  незначительное  изменение  в  четырех
 Î24

стихах,  которые  Вы  мне  подарили  и  которые  я  принял  с  непод¬
дельною  благодарностью  Ч  А  именно.  Мне  кажется,  что:
 И  напору  духа  злого
Вседержитель  волю  дал  —
 не  вполне  выражает  нашу  мысль.  Если  дать  волю  напору,  то  оп
сделается  безграничен  и  опрокинет  противуположное  ему  начало.
Вседержитель,  по-настоящему,  дал  волю  не  напору,  а  только  уси¬
лиям  злого  духа,  и  усилия  эти  остаются  безуспешными.  Нельзя  ли
сказать  так:
 Покушеньям  духа  злого
Вседержитель  волю  дал,
 И  свершается  все  снова
Спор  враждующих  пачал?
 Слово  напор  сильнее  и  приятнее  для  уха,  но  покушенья,  мне  ка¬
жется,  вернее.
 И  всегда,  обманов  полный,
 На  господню  благодать
Мутно  плещущие  волны
Он  старается  поднять.
 Покушеньям  духа  злого,
и  т.  д.-2
 Пожалуйста,  подумайте  об  этом  и  скажите  мне  Ваше  мнение.
 Вот  еще  одна  мысль.  Если,  с  помощью  божьей,  «Дон  Жуан»  бу¬
дет  поставлен  на  сцену,  то  желательно  было  бы,  чтобы  оп  пол  свою
серенаду  на  музыку  Моцарта:
 Dèh,  vienni  alla  finestra,
 Oh  mio  tesore,
 и  пр.3
 Может  быть,  Вы  найдете  удобным  или  возможным  перевести  сере¬
наду  этим  размером,  и  тогда  не  нужно  будет  искать  новой  му¬
зыки.  Впрочем,  это  только  Einfall,  pium  desiderium4,  на  который
я  не  смею  напирать,  а  ограничиваюсь  одним  покушением.  Я  вчер;,
забыл  на  Вашем  столе  Kajutenbuch  <?>;  если  можно,  пожалуй¬
ста,  пришлите  ее  мне.
 Простите,  что  так  долго  продержал  Ваши  переводы.  Теперь  я
их  переписал  для  хранения  у  себя,  но,  впрочем,  знаю  и  наизусть.
Долго  ломал  я  себе  голову,  что  бы  сказать  Вам  о  моей  биографии,
и  придумал  только  следующее,  что,  впрочем,  мне  кажется,  ни¬
сколько  не  интересно.  Не  скрываю,  хотя  и  совестно  в  том  при¬
 125

знаться,  что  я  родился  в  1817  году,  другими  словами,  что  мне
43  года,  а  теперь  чуть  ли  не  44.  Воспитывался  я  дома  дядею  моим
Алексеем  Алексеевичем  Перовским  и  матерью.  В  эпоху  детства
разве  то  замечательно,  впрочем,  для  меня  одного,  а  не  для  пуб¬
лики,  что  я  в  1826  году  сидел  на  коленях  у  Gothe.  Потом  в  1834  году
вступил  в  службу  с  большим  отвращением  и  продолжаю  ее  поныне
с  таковым  же  отвращением.  Сначала  был  статским,  во  время  по¬
следней  войны  сделался  военным,  с  тем  чтобы,  коли  останусь  жив,
снять  мундир.  Жив  остался,  но  мундира  не  снял  5.  Остальное  впе¬
реди.  Мне  кажется,  будет  лучше  обо  всем  этом  умолчать,  впрочем,
как  знаете  6.
 Искренно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  Речь  идет  о  драматической  поэме  «Дои  Жуан».
 2  В  печатном  тексте:  «И  усильям  духа  злого».
 3  Ах,  подойди  к  окну,  мое  сокровище  (итал.).—  Из  либретто  оперы
В.  Моцарта  «Дон  Жуан».
 4  причуда  (нем.),  благие  пожелания  (лат.).
 5  В  1856  г.  Толстой  был  назначен  флигель-адъютантом  и  только
осенью  1861  г.  ушел  в  отставку.
 6  По-видимому,  своему  переводу  «Дон  Жуана»  на  немецкий  язык
Павлова  хотела  предпослать  краткие  биографические  сведения  о  Тол¬
стом.  «Дон  Жуан»  был  издан  в  Дрездене  в  1863  г.
 *  75.  Н.  Ф.  КРУЗЕ
12  марта  1861  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  12-го  марта  1861.
 Любезнейший  Николай  Федорович!
 Настоящее  письмо  имеет  только  целью  напомнить  Вам  о  себе,
или  лучше  сказать,  поблагодарить  Вас  за  Вашу  добрую  память.
Часто  думаю  я  <о>  Вас  и  вспоминаю  о  наших  беседах,  о  наших
прениях  о  духах,  о  Юме  и  пр.  Как  не  верить  в  так  называемое
сверхъестественное,  когда  не  далее  как  на  прошлой  неделе  был  та¬
кой  необыкновенный  случай  в  наших  краях,  что,  рассказывая  Вам
его,  я  боюсь,  что  Вы  и  меня  почтете  лжецом?  А  именно:  Орловской
губернии,  Трубчевского  уезда  в  деревне  Вшивой  Горке  пойман  был
управляющим  помещика  Новососкина,  из  мещан  Артемием  Ники¬
форовым—  дикий  генералов  полной  форме,  в  ботфортах  и  с  зна-
 126

ком  XXV-летней  беспорочной  службы.  Он  совсем  отвык  говорить,
а  только  очень  внятно  командовал,  и  перед  поимкой  его  крестьяне,
выезжавшие  в  лес  за  дровами,  замечали  уже  несколько  дней  сряду,
что  он  на  заре  выходил  на  небольшую  поляну  токовать  по  случаю
весны,  причем  распускал  фалды  мундира  в  виде  павлиньего  хво¬
ста  и,  повертываясь  направо  и  налево,  что-то  такое  пел,  но  кре¬
стьяне  не  могут  сказать,  что  именно,  а  различили  только  слова:
«Славься,  славься!»  1  Один  бессрочно  отпускной,  выезжавший  также
за  дровами,  утверждает,  что  генерал  пел  не  славься,  славься!  а
просто  разные  пехотные  сигналы.  Полагают,  что  он  зиму  провел
под  корнем  сосны,  где  найдены  его  испражнения,  и  думают,  что
он  питался  сосаньем  ботфорт.  Как  бы  то  ни  было,  исправник  Труб-
чевского  уезда  препроводил  его  при  рапорте  в  город  Орел.  Какого
он  вероисповеданья  —  не  могли  дознаться.  Один  случай  при  его
поимке  возродил  даже  сомнение  насчет  его  пола;  а  именно:  когда
его  схватили,  он  снес  яйцо  величиною  с  обыкновенное  гусиное,  но
с  крапинами  темно-кирпичного  цвета.  Яйцо  в  присутствии  поня¬
тых  положено  под  индейку,  но  еще  не  известно,  что  из  него  выйдет.
 Прощайте,  любезнейший  Николай  Федорович,  не  забывайте
меня  и  при  случае  настрочите  слова  два.  Целую  ручку  у  Лизаветы
Аркадьевны  2  и  детушек  ваших  целую.
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  «Славься,  славься,  наш  русский  царь»  и  т.  д.—  гимн  из  оперы
М.  И.  Глинки  «Жизнь  за  царя»  («Иван  Сусанин»),  либретто  барона
Е.  Ф.  Розена.
 2  Жена  Н.  Ф.  Крузе.
 *  76.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
(Перевод  с  французского)
 21  марта  1861  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  21  марта  1861.
 Дорогой  мой  Маркевич!
 Приехав  сюда  недели  три  тому  назад,  я  нашел  очень  давнее
(больше  года)  письмо  от  Вас.  Благодарю  Вас  за  него,  но  не  отве¬
чаю,  так  как  за  это  время  мы  с  Вами  не  раз  переписывались.  Не¬
сколько  елов  по  поводу  манифеста  и  впечатления,  произведенного
 127

им,  а  потом  буду  говорить  о  литературе—  ведь  в  ней,  в  сущности,
вся  наша  жизнь,  и  Ваша  и  моя.  Весьма  жаль,  что  манифест  так
длинен  и  так  невразумителен  в  части,  обращенной  к  крестьянам.
Я  читал  им  его  сам  (помимо  священников)  в  трех  разных  дерев¬
нях.  Они,  что  вполне  естественно,  ничего  не  поняли,  но  как  будто
поверили  моим  объяснениям  и  вообще  вели  себя  весьма  прилично:
пе  было  ни  пьянства,  ни  отказа  работать  и  т.  д.  Каково  же  было
мое  удивление,  когда  я  узнал,  что  в  одной  из  этих  трех  деревень
опи  сместили  старосту  и  десятника  и  что  они  собираются
сместить  моих  лесничих,  и  все  это  под  тем  предлогом,  что  (как  они
утверждают  между  собой)  священник  и  я  читали  им  фальшивый
манифест!  По  счастию,  новые!  объяснения,  с  манифестом  в  руке,  и
уговоры  привели  их  в  порядок.  Вот  вам  образчик  того,  что  может
случиться,  если  помещик  не  сохранит  присутствия  духа.  Поло¬
жения,  слуя{ащие,  так  сказать,  дополнением  к  манифесту,  столь
пространны  и  столь  сложны,  что  черт  ногу  с  ломит,  и  я  не
сомневаюсь,  что  во  многих  местах  крестьяне  сочтут  их  чем-то  апо¬
крифическим.  Перейдем  теперь  к  литературе.  Я  не  мог  до  сих  пор
послать  императрице  моего  «Дон  Жуана»  по  той  причине,  что  в
Германии  мне  было  некому  дать  его  переписать.  Теперь  это  сде¬
лано;  один  еврей  в  Почепе  переплетает  рукопись,  и  с  ближайшей
же  почтой  она  отправится  н  Петербург.  Сделайте  мне  удовольст¬
вие  —  ознакомьтесь  с  ней  у  т-11е  Тютчевой.  Не  знаю,  понравится
ли  «Дон  Жуан»  в  России,  но  почту  себя  счастливым,  если  он  будет
иметь  хотя  половину  того  успеха,  какой  имел  в  Германии.  Надо
Вам  сказать,  что  в  Дрездене  я  познакомился  с  г-жой  Павловой  и
что  она  перевела  весь  пролог  и  часть  самой  драмы.  Право  же,  я
никогда,  ни  на  одном  языке  не  читал  перевода  столь  прекрасного,
как  этот;  г-жа  Павлова  так  же,  как  и  несколько  немецких  литера¬
торов,  которым  она  читала  свой  перевод,  а  остальное  переводила  с
листа,  наговорили  мне  такого,  что  я  не  осмелюсь  и  повторить,  но
даже  и  за  вычетом  всех  преувеличений  и  беря  в  расчет  всю  их  сни¬
сходительность,  могу  сказать,  остается  еще  достаточно,  чтобы  мне
чувствовать  себя  счастливым  и  утешиться  после  великого  фиаско,
который  мое  чтение  потерпело  у  великой  княгини  Марии.  Я  был
бы  очень  рад,  если  бы  императрица  поручила  Вам  прочитать  ей
мою  драму,  с  толком,  с  чувством,  с  расстановкой  !.  Но  Вы,  во  вся¬
ком  случае,  прочитайте  ее  и  напишите  мне  все  pro  и  contra  А
Я  окончил  также  мой  большой  роман  «Князь  Серебряный».  Со
своей  стороны,  я  им  доволен,  но  надо  переделать  некоторые  главы.
Не  знаю,  увидят  ли  когда-нибудь  свет  «Дон  Жуан»  и  «Князь  Се¬
 128

ребряный»,  потому  что  писал  я  того  и  другого  с  тщанием  и  лю¬
бовью,  так,  как  будто  вовсе  не  существовало  цензуры.  У  меня
также  есть  несколько  небольших  стихотворений,  которых  Вы  не
знаете,  а  они  тоже  войдут  в  сборник,  который  надо  выпустить  в
свет.  Что  до  г-жи  Павловой,  то  ее  мнение  о  «Серебряном»  не  усту¬
пает  тому,  что  она  говорила  о  «Дон  Жуане»,  и  язык  у  меня  не  по¬
вернется,  чтобы  это  повторить.  Словом,  раз  Вы  ее  знаете,  то  су¬
дите  о  ее  мнении  по  тому,  что  она  —  как  она  это  несколько  раз
повторяла  —  ставит  меня  выше  себя.  Я  познакомился  также  с
г-жой  Ильиной,  которая  в  Дрездене  производит  немалое  впечатле¬
ние  и  с  которой  я  часто  разговаривал  о  Вас.  Видели  ли  Вы  Павла
Булгакова  и  передал  ли  он  Вам  мою  фотографию?
 Вот  маленький  образец  перевода  г-жи  Павловой:
 Nur  in  Gott  kann  sich  erhalten  —
 Nur  in  Gott  sich  eignen  ganz
Ailes  Seins  vollkommnes  Walten,
 Allés  Lichts  gesammter  Glanz.
 Kampfend  flie^t  durch  Raum  und  Zeiten
Dessen  Stromung  ab  und  zu,
 Und  es  wogt  ein  ewges  Streiten
Um  der  Allmacht  ewge  Ruh\
 Der  Gestaltung  gab,  ergrimmend,
 Der  gestillte  Chaos  Raum  —
 In  verkehrter  Spieglung  schwimmend,
 Gottes  Bild  auf  seinem  Schaum.
 Hochreif  wallt  das  dunkle  Gâhren
Voiler  zornger  Ungeduld,
 Sich  bemühend,  zu  versehren
Jedes  Werk  der  ewgen  Huld.
 Und  den  Haji  der  finstern  Màchte
Duldet  er,  der  Herr  und  Gott,
 Lafit  das  Unrecht  sich  dem  Rechlen
Wiedersetzen  immerfort,
 Und  es  darf  das  schwere  Ring  en
Um  und  um  zu  Ende  gehn,
 Seinen  Segen  mup  es  bringen,
 Mup  bewirken  und  bedingen
Allés  Daseins  Fortbestehn!
 etc.3
 Да  хранит  Вас  господь,  мой  милый  Маркевич.  Софья  Андреевна
и  Николай  Жемчужников  просят  передать  тысячу  приветов,  я  дру¬
жески  жму  Вам  руку  и  остаюсь
 преданный  Вам
 Алексей  Толстой.
 9  А.  К.  Толстой,  т.  4.
 129

Мой  адрес:  з  Почеп,  Черниговской  губернии.
 Если  даст  бог  жизни,  то  вернусь  в  Пустыньку  еще  с  чем-нибудь
новым.
 Не  кажется  ли  Вам,  что  имя  «Иван»  —  нечто  вроде  плодонос¬
ной  почвы  для  меня:  св.  Иоанн-евангелист,  св.  Иоанн  Дамаскии,
Иван  Грозный  и,  наконец,  Дон  Джованни?  4  Г-жа  Павлова  по  этому
поводу  сказала,,  ч  т  о  я  на  Ваньках  выезжаю.
 1  Слова  из  «Горя  от  ума»  А.  С.  Грибоедова.  Чтение  состоялось  в
Царском  Селе  10  мая  1861  г.
 2  за  п  против  (лат.).
 3  Перевод  отрывка  из  пролога  (т.  2,  стр.  10).
 4  Перечислены  герои  порм  Толстого  «Грешница»  и  «Иоанн  Дамсаскип»,
трагедии  «Смерть  Иоанна  Грозного»  и  драматической  поэмы  «Дон
Жуан».
 77. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 10  июня  1861  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  10  июня  1861.
 Тысячу  раз  благодарю  Вас,  дорогой  друг,  за  милое  и  длинное
письмо  от  15  мая1.  Я  получил  его  нынче  вечером  и  отвечаю  на¬
скоро,  так  как  завтра  уезжаю  в  Саратовскую  губернию,  а  вернусь
в  Пустыньку  в  июле  месяце.  Прежде  всего  позвольте  Вас  обнять,
поздравить  и  пожелать  Вам  всего  того  счастья,,  которого  Вы  заслу¬
живаете.  Да  храпит  Вас  господь,  Вас  и  Вашу  жену,  милый  мой
Маркевич!  Вы  мне  советуете  защищаться  против  Вашей  критики,
и  я  бы  рад  стараться,  но,  к  несчастью,  у  меня  нет  времени  завя¬
зать,  как  следовало  бы,  длинную  полемику  с  Вами,  и  я  отклады¬
ваю  это  Д°  конца  июля,  когда  надеюсь  еще  застать  Вас  в  Петер¬
бурге.  Вы  предлагаете  произвести  коренные  изменения  в  моей
драме,  или,  лучше  сказать,  предлагаете  написать  другую  драму.
Это,  дорогой  друг,  не  в  моих  силах,  ибо,  если  драма  не  получи¬
лась,  то  не  потому,  что  я  недостаточно  обдумывал  ее  или  поторо¬
пился  ее  кончить.  Ничуть  не  бывало:  я  начал,  вернее  —  набросал
ее  без  малого  два  года  тому  назад,  и  если  я  не  сделал  ее  лучит,
то  потому,  что  не  смог  сделать  лучше.  Итак,  я  вынужден  сказать:
Sit  ut  est!2  Теперь  скрестим  шпаги.  Вы  упрекаете  дон  Жуана  в
 130

том,  что  он  ведет  себя  с  дойной  Анной  как  придворный  щеголь,  .как
какой-нибудь  Лозёы,  Ришелье,  Фоблас3  или  еще  кто-либо  в  ртом
роде,  но  мне  кажется,  что,  несмотря  на  все  внимание,  с  каким  Вы
читали  драму,  от  Вас  ускользнули  некоторые  существенные  мо¬
менты.  Дон  Жуан  начал  именно  так,  как  это  Вам  представляется,
т.  е.  в  ранней  молодости  он  любил  по-настоящему.,  но.,  постоянно
обманываясь  в  своих  чаяниях,  он  в  конде  концов  перестал  верить
в  идеал  и  горькое  наслаждение  стал  находить,  попирая  ногами  все
то,  чему  он  некогда  поклонялся.  Я  изображено  его  в  этот  второй  пе¬
риод.  Привыкнув  отрицать  добро  и  совершенство,  он  не  верит  в
них  и  тогда,  когда  встречает  их  в  образе  донны  Анны.  Свое  чув¬
ство  он  принимает  за  похотливое  .желание,  &.  между  тем  это  лю¬
бовь.  Вы  сами  никогда  не  бывали  в  таком  положении?  Вы  отри¬
цаете  возможность  подобной  ситуации?  Его  любовь  к  донне
Анне  —любовь,  зародившаяся  тайно,  открывшаяся  ему  в  смерт¬
ный  час,  а  не  взрыв  или  утонченная  прихоть,  как  говорите  Вы.
Дон  Жуан  больше  не  верит  в  любовь,  но  наделен  воображением
столь  пылким,  что  эта  вера  возвращается  к  нему  всякий  раз,  как
он  отдается  своему  чувству,  и  в  сцене  с  донной  Анной  он  ему  от¬
дался,  несмотря  на  то,  что  раньше  намеревался  ее  соблазнить.
 Вы  помните,  что  он  говорит  в  своем  монологе:
 Не  стану  разбирать,  какое  чувство
Меня  теперь  приводит  к  донне  Анне!
 Я  к  ней  влеком  —  она  моею  будет!
 Не  нужно  мне  лукавить,  ни  хитрить,
 Воображенью  дать  лишь  стоит  волю,
 Оно  меня  на  крыльях  унесет,
 Минутной  верой  мне  наполнит  душу,
 Искусственной  любовью  опьянит;
 Красноречиво  жгучие  слова
 Из  уст  польются.  Как  актер  .на  сцене,
 Я  непритворно  в  роль  мою  войду
И  до  развязки  сам  себе  поверю!
 Значит,  он  верил  во  все,  что  говорил  донне  Анне,  пока  коман¬
дор  (ло  пер4)  не  вернул  его  к  действительности,  ко  всем  его  ми¬
нувшим  разочарованиям  и  к  его  теперешнему  скептицизму,  о  кото¬
ром  он  на  минуту  позабыл.
 Не  могу  согласиться  с  Вами,  что  сатана  и  ангелы  —  лица  без¬
действенные  и  бесполезные.  Они  —  не  актеры  драмы,  но  они  в  ней
составляют  хор.  В  прологе  они  нужны  для  того,  чтобы  развить
мысль  о  необходимости  зла,  мысль,  главенствующую  в  прологе,
 9*
 131

а  на  кладбище  —  роль  их  в  том,  чтобы  путем  анализа  пролить  свет
на  характер  и  чувства  дон  Жуана.  Влияние,  которое  они  оказы¬
вают  на  дон  Жуана,  не  заметно  для  невооруженного  глаза,  но  оно
существует.  Сатана  показывает  ему  образ  каждой  женщины,  ан¬
гелы  же  обращаются  к  его  сердцу  или  к  его  совести  в  минуты  по¬
коя,  например,  во  время  сна:
 В  безмолвии  ночи
Мы  с  ним  говорили,
 Мы  спящие  очи
Его  прояснили,
 и  пр.
 Я  с  Вами  согласен,  что  появление  и  сатаны  и  статуи  с  первого
взгляда  представляется  плеоназмом,  но  статуя  у  меня  —  не  статуя,
она  также  и  не  привидение,  как  в  опере,  это  —  идея  чисто  кабали¬
стическая,  это  —  сила,  вызванная  сатаной.  Помните,  как  он  вызы¬
вал  ее:
 Позвольте  мне  сюда  ту  силу  пригласить,
 Которая,  без  воли  и  сознанья,
 Привыкла  первому  служить,
 Кто  только  даст  ей  приказаиье.
 Кто  б  ей  ни  овладел,  порок  иль  благодать,
 Слепа,  могуча,  равнодушна,
 Готова  сила  та  крушить  иль  созидать,
 Добру  и  злу  равно  послушна.
 Ты,  что  философы  зовут  душой  земли,—
 и  пр.
 Я  думаю,  милый  Маркевич,  что  если  Вы  еще  раз  перечитаете
«Дон  Жуана»,  то  откажетесь  от  некоторых  из  Ваших  обвинений,
что  отнюдь  не  означает,  будто  я  считаю  его  чем-то  совершенным;
но  переделывать  все  целиком  —  невозможно.  Каждый,  впрочем,
понимает  «Дон  Жуана»  на  свой  лад,  а  что  до  меня,  то  я  смотрю
на  него  так  же,  как  Гофман:5  сперва  дон  Жуан  верит,  потом  озлоб¬
ляется  и  становится  скептиком;  обманываясь  столько  раз,  он
больше  не  верит  даже  и  в  очевидность.
 Откровенно  говоря,  я  не  думал,  что  наибольшим  успехом  бу¬
дет  пользоваться  именно  серенада  6,  так  как,  между  нами,  я  счи¬
таю  ее  довольно  незначительной,  но  если  уж  она  понравилась,  то
вот  ее  немецкий  перевод:
 Aul  der  Sierra  hochsten  Stufen
Bleicht  des  Abends  goldnes  Licht—
 Hore  der  Gitarre  Rufen,
 Sü£es  Lieb,  о  sâume  nichtl
 132

Jeden,  der  den  Preis  erteilen
Einer  andern  will,  als  dir,
 Jeden  fordre,  sonder  eilen,
 Ich  zum  Todeskampfe  hier.
 Die  Nachtliifte  wehen,
 О  lap  mir  zum  Lohn,
 Niceta,  dich  sehen
Auf  deinem  Balkon!
 Bis  zum  Fu(3  der  Alpuharra,
 Ganz  Kastilien  entlang
 Tônt  das  Schwirren  der  Gitarren,
 Tônt  der  Degen  heller  Klang,
 Quillt  den  Schônen  zu  Gefallen,
 Eine  Blut-und  Liederflut—
 Nimm  du,  Schônste  unter  alien
Du  mein  Lied  und  du  mein  Blut!1
 Переведено  не  так  хорошо,  как  все  остальное,  но  если
бы  старому  еврею  захотелось  положить  это  на  музыку,  я  был
бы  весьма  польщен.  Вы,  мне  кажется,  слишком  уж  строги  к
нему8.
 Прощайте  же  и  до  свиданья,  дорогой  друг!  Доброта  императ¬
рицы  и  ее  память  обо  мне  трогают  меня,  но...  только  бы  эта  до¬
брота  не  обернулась  для  меня  рабством!  Цепи  —  всегда  цепи,  даже
цепи  из  цветов.  Продолжая  Ваше  сравнение  с  Ахиллом,  выходя¬
щим  из  своей  палатки*  скажу  Вам,  что  вместо  трупа  Гектора  я  со¬
бираюсь  воспользоваться  моим  романом  «Серебряный»,  который
я  закончил  и  всюду  уже  таскаю  с  собой9.  Он,  я  думаю,  будет  нра¬
виться  больше,  чем  «Дон  Жуан».  Кстати  —  по  поводу  последнего:
как  я  рад,  что  Вас  не  спросили,  как  меня  спросили  в  Париже  во
время  чтения  моей  драмы:  «А  где  же  Церлина?»  10  Мне  при¬
шлось  ответить,  что  я  забыл  о  ней,  но  собираюсь  вывести  ее
в  3-м  акте,  который  буду  писать,  как  только  вернусь  домой.
Забыл  сказать,  что  Вы  ошиблись,  приписав  дон  Жуану  затею  —
устроить  собственные  похороны.  Это  не  он,  а  Эмануэль  де  Ма-
нара  смотрел  сам  на  свое  погребение  перед  воротами  Севильи,
как  о  том  рассказывает  в  «Испанских  легендах»  Вашингтон
Йрвинг  п.
 До  свиданья  же  в  конце  июля,  дражайший  мой  Маркевич.
Надеюсь  на  доброе  расположение  ко  мне  Вашей  будущей  жены.
Не  были  ли  Вы  немножко  влюблены  в  r-aty  Ильину?  Я  часто  ви¬
делся  с  нею  в  Дрездене,  и  мы  много  говорили  о  Вас,  но  она  мне
сказала,  что  Вы  ее  терпеть  не  можете,  а  это  заставило  меня  запо¬
дозрить  противоположное.  Софья  Андреевна  дружески  жмет  Вам
 133

руку  и  просит  передать  Вам  все  то,  что  только  можно  сказать
мужчине  в  подобных  обстоятельствах.  Жемчужников  уехал  треть¬
его  дня  —  женить  своего  брата  Александра.  Еще  раз  да  храпит
Вас  господь.
 Сердечно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Если  у  Вас  есть  немного  свободного  времени,  я  Вас  похищу  у
Вашей  жены  хотя  бы  на  один  день,  чтобы  увезти  в  Пустыньку,  где
я  буду  один  с  Бахметевым  и  где  Вы  найдете  великолепный  Эрар  12.
 Сердечное  спасибо  за  Ваши  фотографии.  Не  знаю,  которая  из
пих  —  поэтическая,  а  которая  —  прозаическая?  Софья  Андреевна
также  горячо  благодарит  Вас.
 1  Напечатано  в.  кн.:  «Письма  Маркевича»,  стр.  I—16,  63—S5.  В  этом
письме  изложены  не  только,  суждения  самого  Маркевича,  но  переданы
также  впечатления  лиц,  присутствовавших  на  чтении  «Доя.  Жуана»
у  П.  А.  Вяземского  и  у  царицы.
 2  Да  будет  та®,  как  есть!  (лат.)
 а  Толстой  здесь  называет  Лозена  Шкипер  де  Комопа,  маршала  Фран¬
ции,  авантюриста,  героя  романа  и  ксеиедми  П.  Мюсее,  Луи.  Ришелье  —
племянника  знаменитого  кардинала»  маршала  Франции*  прославивше¬
гося.  своими  любовными  похождениями,,  и  Фобласа  —  героя  романа
Ж.-Б.  Лу-ве  де  Кувре  «Похождения  кавалера  Фоблаеа».
 4  Здесь  соединен  испанский  артикль  с  фраицузенжм  еловом  «père»
(отец).
 5  Имеется  в  виду  рассказ  Гофмана  «Дон  Жуан».
 6  «Романс  под  балконом  чудесен,—  писал  Маркевич.—  Тютчев  выучил
его  немедленно  наизусть.  В  этой  вещи  есть  пылкость,  рыцарство*  изя¬
щество,  вполне  подходящие  к  характеру  лица  и  его  родины»..
 7  См.  т.  2,  стр.  60—61.
 8  Речь  идет  о  Д.  Мейербере.  Маркевич  сообщил  Толстому:  «П.  А.  Бар¬
тенева,  уезжающая  за  границу,  хочет  непременно  получить  слова  этого
романса,  чтобы  заказать  к  ним  музыку  Мейерберу,  чему  я  воспроти¬
вился».  Мейербер  «не  способен  изобресть  достаточно  молодую,  теплую
и  яркую  мелодию  для  этих,  прелестных  слов*  точно  вдохновленных  анда¬
лузской  музой».
 9  Настаивая  на  коренной  переработке  «Дон  Жуана»,  Маркевич  писал
Толстому:  «Вы,  может  быть,  единственный  ныне  литературный  человек  в
России,  который  себя  поставил  вне  современного  движения...  Даб®  иметь
нравственное  право  удалиться  в  свой  шатер*  необходимо  выйти  когда-
 Щ

нибудь  оттуда,  как  Ахилл,  чтобы  влачить  Гектора,  привязанного  к  Ва¬
шей  триумфальной  колеснице;  надо  создать  прекрасное  произведение,
которое  найдет  в  своей  красоте  оправдание  недостатку  злободневности».
 10  Церлина  —  персонаж  113  оперы  Моцарта,  крестышка,  которую
хочет  соблазнить  Дон  Жуан.
 11  Имеется  в  виду  .новелла  Ирвинга  «Дон  Жуан».
 12  То  есть  рояль  знаменитой  фабрики  музыкальных  инструментов
Эрар  (имя  ее  основателя).
 78. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
(Перевод  с  французского)
 11  июня  1861  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  11  июня  1861
 Этой  ночью,  дражайший  Маркевич,  я  второпях  ответил  ка  Ваше
письмо,  исполненное  такого  интереса  ко  мне  и  к  моему  «Дон
Жуану».  Я  предполагал  уехать  сегодня,  но  так  как  мой  отъезд  от¬
ложен  на  завтра,  хочу  воспользоваться  оставшимся  временем,  что¬
бы  еще  побеседовать  с  Вами.  Перечитав  Ваше  письмо,  я  готов  при¬
знать,  что  конец  моей  драмы  мог  быть  лучше,  и  я  ничего  не  имею
против  того,  который  Вы  мне  предлагаете1,  но,  чтобы  прийти
к  нему,  мне  пришлось  бы  целиком  изменить  развитие  сюжета,  а
этого  я  не  могу,  именно  в  силу  пословицы:  non  bis  in  idem2.—
Дело  сделано,  переделывать  я  не  могу,  могу  лишь  поправить  тут
и  там  некоторые  детали.  Не  подумайте,  что  в  этом  мне  мешает  са¬
молюбие;  тут  —  другое.  Ich  ЪаЬе  mich  im  Lauïe  von  drittehalb
Jahren  in  meine  Personagen  eingelebt3,  и  мне  невозможно  пред¬
ставить  их  себе  иными,  чем  они  мне  явились.  Донна  Анна  должна
умереть  не  от  любви  к  дон  Жуану  (как  Вы  говорите),  а  оттого,  что
она  ему  отдалась.  Она  не  отравляется  (как  Вы  говорите)  после
того,  что  устроила  ему  сцену,  а  приходит  к  нему,  уже  отравив¬
шаяся.  Это  ясно  сказано  в  сцене  последней  встречи:
 >—  Надеюсь,  Вы  не  думали,  что  я
 Жива  останусь,  дон  Жуан?
 Мой  срок  короток  —  я  должна  спешить  —
 Услышьте  умирающей  слова...
 и  т.  д.  и  т.  д.  и  г.  д.
 135

Возвращаясь  к  дон  Жуану,  скажу  Вам,  что,  по-моему,  такой
дон  Жуан,  который,  вопреки  всему  и  несмотря  на  3003  женщины,
продолжал  fan-верить,  проявил  бы  терпение  слишком  большое  для
Этой  пламенной  натуры  и  был  бы  похож  на  дурачка.  Он  должен
перестать  верить  хотя  бы  на  3004-й  и  в  конце  концов  рассердиться.
А  если  эта  3004-я  именно  та,  которой  было  предназначено  оправ¬
дать  его  обманутую  веру  и  если  он  в  своей  мстительной  ярости
попрал  ее  ногами,  то  что  произошло  бы,  когда  он  осознал  бы  свою
ошибку?  Он  убил  бы  себя  или  пошел  бы  в  монахи.  Это  он  и  сде¬
лал,  когда  гибель  донны  Анны  раскрыла  ему  глаза  на  ее  любовь.
Именно  гибель  донны  Анны  заставляет  его  прозреть.  Поверьте  мне,
дорогой  Маркевич,  что  это  совершенно  естественно  и  в  порядке
вещей.  Перечитайте,  если  можно,  драму  и  посмотрите,  могло  ли
все  произойти  иначе.  В  случае,  если  даже  после  нового  чтения  у
Вас  все  еще  будут  оставаться  сомнения  насчет  моего  замысла,  я
буду  готов  поставить  все  точки  над  i,  но  о  том,  чтобы  переделы¬
вать  самую  основу,  я  уже  и  думать  не  могу,  а  кроме  того,  я  тут
и  не  согласен  с  Вами.
 Вот  в  нескольких  словах  канва  драмы.
 Дон  Жуан  ищет  идеала,  не  находит  его  и,  рассерженный  этим,
бросает  вызов  творцу,  издеваясь  над  его  созданиями  и  попирая
их  ногами.  Он  встречает  донну  Анну,  но  и  в  этой  встрече  видит
лишь  любовное  приключение,  потому  что  не  верит  в  собственную
любовь.  Слова  донны  Анны  в  ту  минуту,  когда  она  в  последней
сцене  покидает  его,  озаряют  его  как  молния.  В  тот  миг,  когда  он
ее  теряет,  он  понимает,  что  любит  ее,  но  уже  слишком  поздно,
приглашенная  статуя  является,  чтобы  окончательно  открыть  ему
глаза,—  в  согласии  с  тем,  что  было  решено  на  кладбище.  Эта  ста¬
туя  не  есть  ни  каменное  изваяние,  ни  дух  командора.  Это  —  аст¬
ральная  сила,  исполнительница  решений,  сила,  служатся  равно  и
добру  и  злу  и  уравновешиваемая  противоречиями  между  волей  са¬
таны  и  волей  ангелов  (положение,  подготовленное  еще  в  сцене  на
кладбище),  кабалистическая  идея,  встречающаяся  во  всех  трудах
по  герметике,  а  в  наши  дни  незримо  возникающая  вновь  в  каждом
изъявлении  нашей  воли,  зримо  же  —  в  каждом  явлении  магнети¬
ческого  и  магического  свойства.  Сатана  не  может  взять  дон  Жу¬
ана  своими  руками,  он  нуждается  в  посредствующем  лице,  чтобы
окончательно  им  овладеть,-и  это  посредствующее  лицо  воплоща¬
ется  в  подобие  статуи,  приглашенной  дон  Жуаном.  Овладение  со¬
вершается  не  в  физическом,  а  всецело  в  духовном  смысле,  однако
в  символической  форме.
 136

Знаю,  что  говорю  неясно,  но  для  ясности  нам  надо  было  бы
вместе  почитать  Парацельса,  Генриха  Кунрата,  Ван-Гельмонта,
доктора  Теста,  Дю  Поте  или  еще  кого-либо  из  магнетистов.  Если
есть  в  этом  деле  туман,  пусть  он  покамест  и  остается.  Главное  —
чтобы  читатель  понял,  что  глаза  дон  Жуану  открывает  гибель
донны  Анны,  и  если  это  я  выразил  недостаточно  ясно,  я  готов  ска¬
зать  это  более  четко.  Но  зачем  Вам  ewte  видеть  дон  Жуана  в  эпи¬
логе?  Разве  мало  его  последних  слов:
 Убить  себя?  То  было  бы  легко!
 Несостоятельные  должники
Выходят  часто  так  из  затрудненья;
 Я  должен  жить  —  я  умереть  не  смею—-
Я  должен  жить.  И  жаль,  что  слишком  скоро
Меня  избавит  смерть  от  этой  муки!
 Что  мог  он  еще  в  минуту  смерти  сказать  такого,  чего  читатель
не  мог  бы  легко  угадать?  Тут  нет  никакой  утайки,  раз  мы  знаем,
что  дон  Жуан  монах  и  смерть  его  близка.  Мне,  напротив,  казалось
требованием  хорошего  вкуса  —не  выводить  умирающего  на  сцену,
в  уста  монаха  вложить  слова,  из  которых  читатель  узнал  бы  о
его  смерти4.  Что  же  касается  астральной  силы  (алхимического
азота),  воплощенной  в  статуе-призраке,  то  Тургенев,  которому  я
читал  поэму  в  Париже5,  прекрасно  понял  мою  мысль,  и  его  заме¬
чания  касались  других  сторон  драмы,  но  не  этой.  Вообще  скажу
Вам,  что  переделывать  готовую  вещь,  т.  е.  изменять  ее  план,
ist  eine  mipiiche  Sache6.  Никогда  ведь  не  отделаться  от  первона¬
чально  созданного  плана,  и  оказываешься  между  двух  стульев...
 Вот  почему,  нисколько  не  сердясь  и  от  всего  сердца  благодаря
Вас  за  Ваши  замечания,  я  вынужден  отклонить  Ваш  совет  —  по¬
слать  Каткову  лишь  несколько  сцен.  Я  готов  переделать  кое-ка¬
кие  детали,  но  не  всю  драму  целиком,  и,  окончательно  отшлифо¬
вав,  я  опубликую  ее  такой,  какая  она  есть,  с  тем  чтобы  в  даль¬
нейшем  написать  лучшую.  Например,  я  охотно  поя{ертвую  мини¬
стром  народного  просвещения,  который  понадобился  лишь  затем*
чтобы  показать  два  крайних  проявления  одного  и  того  же  образа,
одно  —  величественное,  другое  —  смехотворное  7.  Не  держусь  и  за
словечко  «бурбон»,  которое,  судя  по  тому,  что  мне  пишут  Вя¬
земский  и  Борис  Перовский,  озадачило  публику.  Если  Вы  принад¬
лежите  к  тем,  кому  это  выражение  неизвестно,  сообщу  Вам,  что
на  армейском  языке  оно  означает  выскочку8.
 Заканчивая  это  обстоятельное  послание,  повторяю,  что  в  сцене
с  донной  Анной  дон  Жуан  верит  во  все,  что  он  говорит,  и  что  он
 137

нисколько  не  играет  комедию,  хотя  явился  он  именно  с  этой  це¬
лью.  Правда,  он  решил  погубить  донну  Анну,  когда  был  вдали  от
нее,  но,  оказавшись  с  ней  лицом  к  лицу,  он  не  бьет,  себя  в  грудь,
а  отдается  ей  ео  власть  и  забывает  о  своем  скептицизме,  к  кото¬
рому  его  возвращает  своими  брачными  проектами  командор.  Если
я  плохо  выразил  эту  последовательность  чувств  —  моя  вина,  но
именно  эта,  а  не  какая-либо  иная  их  последовательность  должна
пакти  выражение!  Приводя  в  письме  историю  Франчески  да  Ри¬
мини,  Вы  ошиблись:  возлюбленный  ее  не  Гвидо,  а  Паоло,  и  эпизод
Этот  принадлежит  у  Данте  не  к  «Чистилищу»,  а  к  «Аду».
 А  теперь  обнимаю  Вас  и  жму  Вам  руку.  Не  бойтесь  меня  кри¬
тиковать,  и  пусть  Вас  не  смущает,  что  защищаюсь  я  с  некоторым
упорством.  В  общем  же  Вы  нашли  в  моей  драме  и  хорошее,  и  я
доволен.  Как  истинный  гасконец  обращу  Ваше  внимание  на  одно
из  ее  достоинств,  не  замеченное  Вами.  Это  —  чрезвычайная  про¬
стота  фабулы  и  малое  число  действующих  лиц,  потому  что  сатана
и  ангелы  —  не  действующие  лица,  они  составляют  хор.
 Прощайте  же,  до  свиданья,  дражайший  мой  Маркевич,—  наде¬
юсь,  что  Вы  еще  не  уедете,  когда  я  вернусь  из  Саратова.
 А.  Т.
 Было  бы  мило  с  Вашей  стороны  черкнуть  мне  несколько  слов,
но  тотчас  же  —  в  Нижний  Новгород  на  квартиру  барона  Розена
в  Удельной  конторе.  На  обратном  пути  я  буду  проездом  в  Ниж¬
нем.
 То,  что  Вы  сомневаетесь  относительно  роли  священной  Герман-
дады,  повергло  меня  в  трепет.  Ведь  если  Вы  правы,—  а  мне  ка¬
жется,  что  это  так,—  придется  переделывать  ряд  стихов9.
 Вы  скоро  получите  миниатюру,  изображающую  молодого  Вакха.
Он  хорошо  написан,  но  для  меня  его  достоинство  заключается  в
том,  что  он  как  две  капли  воды  похож  на  Вас.  Когда  получите  его,
знайте  —  это  от  меня.  Расстаюсь  с  ним  только  потому,  что  у  меня
есть  Ваш  фотографический  портрет.
 1  Маркевич  предлагал  коренным  образом  изменить  конец  драмы  «Дон
Жуан»,  в  частности  изобразить  «дон  Жуана  обессиленным  аскетизмом  и
стремящимся  быть  святым  человеком...  Его  смерть  была  бы  вызвана  его
самопожертвованием:  он  лечил  и  хоронил  зачумленных»  (см.  «Письма
Маркевича»,  стр.  13—16,  81—84).
 2  Дважды  не  судят  за  одно  и  то  же  (лат.).  Здесь:  нельзя  дважды
делать  одно  и  то  же.
 138

3  За  два  с  половиной  года  я  сжился  с  моими  персонажами  (нем.).
 4  Журнальный  текст  «Дон  Жуана»  заканчивался  эпилогом,  действие
которого  происходит  в  монастыре  близ  Севильи  (см.  т.  2,  стр.  656—658).
Впоследствии  этот  эпилог,  как  и  предшествующая  ему  сцена,  были  пор-
том  исключены.
 5  В  мае  1860  г.
 6  тяжелое,  неприятное  дело  (нем.).
 7  Маркевича  смутил,  между  прочим,  и  «вицмундир»  сатаны:  «Что
общего  у  великого  непокорного  духа  с  русским  мипистром,  особенно
народного  просвещения!»  —  писал  он.
 8  Письма  П.  А.  Вяземского  и  Б.  А.  Перовского  не  сохранились.  Но
в  дневнике  последнего  (запись  от  10  мая  1861  г.)  отразилось  его  недо¬
умение:  «Почему  он  <сатана>  говорит,  что  он  Бурбон?  Я  не  понимаю».
Вообще  образ  сатаны  Перовскому  не  понравился:  «Зачем  он  <Толстой>
сделал  из  него  лицо  тривьяльное?»  Сатана  должен  быть,  по  его  мнению,
величественнее;  он  спорит  с  духами,  «как  власть  с  властью»  (ЦГИАЛ).
 9  «Вы,  кажется,  смешиваете  S.  Hermandad  с  Sant’officio;  S.  Herman-
dad  не  было  ли  чисто  полицейским  установлением?»  —  писал  Маркевич.
В  связи  с  этим  замечанием  Толстой  внес  несколько  исправлений.
 79. 	АЛЕКСАНДРУ  II
 (Перевод  с  французского)
 Август  или  сентябрь  1861  г.т.
 Ваше  величество,  долго  думал  я  о  том,  каким  образом  мне  из¬
ложить  Вам  дело,  глубоко  затрагивающее  меня,  и  пришел  к  убеж¬
дению,  что  прямой  путь  и  здесь,  как  и  во  всех  других  обстоятель¬
ствах,  является  самым  лучшим.  Государь,  слуясба,  какова  бы  она
ни  была,  глубоко  противна  моей  натуре;  знаю,  что  каждый  должен
в  меру  своих  сил  приносить  пользу  отечеству,  но  есть  разные  спо¬
собы  приносить  пользу.  Путь,  указанный  мне  для  этого  провиде¬
нием,—  мое  литературное  дарование,  и  всякий  иной  путь  для  меня
невозможен.  Из  меня  всегда  будет  плохой  военный  и  плохой  чи¬
новник,  но,  как  мне  кажется,  я,  не  впадая  в  самомнение,  могу  ска¬
зать,  что  я  хороший  писатель.  Это  не  новое  для  меня  призвание;
я  бы  уже  давно  отдался  ему,  если  бы  в  течение  известного  вре¬
мени  (до  сорока  лет)  но  насиловал  себя  из  чувства  долга,  считав
ясь  с  моими  родными,  у  которых  на  это  были  другие  взгляды.
Итак,  я  сперва  находился  на  гражданской  службе,  потом,  когда
 139

вспыхнула  война,  я,  как  все,  стал  военным.  После  окончания  войны
я  уже  готов  был  оставить  службу,  чтобы  всецело  посвятить  себя
литературе,  когда  Вашему  величеству  угодно  было  сообщить  мне
через  посредство  моего  дяди  Перовского2  о  Вашем  намерении,
чтобы  я  состоял  при  Вашей  особе.  Мои  сомнения  и  колебания  я
изложил  моему  дяде  в  письме,  с  которым  он  Вас  знакомил,  но
так  как  он  еще  раз  подтвердил  мне  принятое  Вашим  величеством
решение,  я  подчинился  ему  и  стал  флигель-адъютантом  Вашего
величества.  Я  думал  тогда,  что  мне  удастся  победить  в  себе  на-
туру  художника,  но  опыт  показал,  что  я  напрасно  боролся  с  ней.
Служба  и  искусство  несовместимы,  одно  вредит  другому,  и  надо
делать  выбор.  Большей  похвалы  заслуживало  бы,  конечно,  непо¬
средственное  деятельное  участие  в  государственных  делах,  но  при¬
звания  к  этому  у  меня  нет,  в  то  время  как  другое  призвание  мне
дано.  Ваше  величество,  мое  положение  смущает  меня:  я  ношу
мундир,  а  связанные  с  этим  обязанности  не  могу  исполнять  долж¬
ным  образом.
 Благородное  сердце  Вашего  величества  простит  мне,  если  я
умоляю  уволить  меня  окончательно  в  отставку,  не  для  того  чтобы
удалиться  от  Вас,  но  чтобы  идти  ясно  определившимся  путем  и  не
быть  больше  птицей,  щеголяющей  в  чужих  перьях.  Что  же  ка¬
сается  до  Вас,  государь,  которого  я  никогда  не  перестану  любить
и  уважать,  то  у  меня  есть  средство  служить  Вашей  особе,  и  я  сча¬
стлив,  что  могу  предложить  его  Вам:  это  средство  —  говорить  во
что  бы  то  ни  стало  правду,  и  это  —  единственная  должность,  воз¬
можная  для  меня  и,  к  счастью,  не  требующая  мундира.  Я  не  был
бы  достоин  ее,  государь,  если  бы  в  настоящем  моем  прошении  при¬
бегал  к  каким-либо  умолчаниям  или  искал  мнимых  предлогов.
 Я  всецело  открыл  Вам  мое  сердце  и  всегда  готов  буду  открыть
его  Вам,  ибо  предпочитаю  вызвать  Ваше  неудовольствие,  чем  ли¬
шиться  Вашего  уважения.  Если  бы,  однако,  Вашему  величеству
угодно  было  предоставить  право  приближаться  к  особе  Вашего  ве¬
личества  только  лицам,  облеченным  официальным  званием,  поз¬
вольте  мне,  как  и  до  войны,  скромно,  стать  камер-юнкером,  ибо
мое  единственное  честолюбивое  желание,  государь,—  оставаться
Вашего  величества  самым  верным  и  преданным  подданным.
 Гр.  А.  Толстой  3.
 1  27  июля  1861  г.  Толстой  сообщил  жене  из  Петергофа,  что  хочет
написать  Александру  II  о  своей  отставке  в  Крым,  так  как  «говорить  те*
перь  невозможно»  (изд.  Маркса,  т.  4,  стр.  99).  Александр  II  уехал  в
 U0

Крым  6  августа  1861  г.  Указ  об  увольнении  Толстого  в  отставку  датиро<
ван  28  сентября.  Этим  определяется  дата  письма.
 2  Л.  А.  Перовского.
 3  Ср.  с  дошедшим  до  нас  отрывком  из  другого  недатированного
письма  к  Александру  II,  написанного  позже:  «Ваше  величество,  есть  два
вида  преданности  своему  монарху:  один  состоит  в  том,  чтобы  всегда
быть  одного  мнения  с  ним  и  скрывать  от  него  все,  могущее  возбудить
в  нем  неудовольствие,  уменьшая  в  его  представлении  силу  и  значитель¬
ность  идей,  стоящих  в  противоречии  с  его  системой  управления;  подоб¬
ная  преданность,  когда  она  не  есть  предательство,  могла  бы  быть  на¬
звана  преданностью  лакея  или  человека  близорукого.  Другой  —  истин¬
ный  —  вид  преданности  состоит  в  том,  чтобы  показывать  монарху  все
вещи  в  их  подлинном  свете,  предупреждать,  когда  надо,  об  опасности,
какая  она  есть,  и  —  в  согласии  с  совестью  и  в  меру  разумения  каж¬
дого  —  предлагать  наилучший  в  данных  обстоятельствах  способ  дейст¬
вия.  Такова,  государь,  моя  преданность  Вам.  Не  занимая  никакого  офи¬
циального  положения,  не  принадлежа  ни  к  какой  партии,  я  имею  воз¬
можность  слышать  все  мнения,  подводить  им  совокупный  итог  и  делать
из  них  заключения,  которые  Вашему  величеству  существенно  было  бы
знать...»  (Ли  рондель,  стр.  193,  перевод  с  французского).
 80. 	С.  А.  МИЛЛЕР
 (Перевод  с  французского)
 18  октября  1861  г.,  Москва.
 ...Я  прочел  «Дон  Жуана»  Каткову  и  Аксакову...
 Аксаков  проявил  такое  негодование  на  поведение  дон  Жуана,
что  он  начал  его  ругать  и  уверял,  что  он  —  тройная  перегонка  под¬
леца,  вследствие  чего  он  не  достоин  покровительства  ангелов.  Он
сделался  совсем  красный  и  сказал,  что  вообще  человек,  который
бегает  от  одной  женщины  к  другой,—  негодяй,  а  искание  идеала  —
лишь  предлог  для  таких  негодяев  Так  я  и  думал,  что  эффект  сов¬
сем  пропал,  но  на  другой  день  он  мне  сказал,  что  это  произведение
из  ряду  вон,  несмотря  на  все  недостатки,  и  что  не  надо  прини¬
мать  от  Каткова  менее  500  рублей.
 1  Более  подробно  —  по  копии  записей  Толстого,  сделанных  им  после
свидания  с  Катковым  и  Аксаковым,  их  замечания  приведены  в  книге
Лиронделя:  «Катков  заметил,  что  в  некоторых  сценах  действие  разви-
 Ш

Бается  вяло,  он  критиковал  недостаточность  характерных  черт  героя  и
необъясненную  внезапность  его  разговора.  К  этим  упрекам  Аксаков  при¬
бавил  другие,  полагая,  например,  что  соловей,  избранный,,  чтобы  воспе¬
вать  мистическую  любовь  в  прологе,  слишком  маленькая  нитка  для
выполнения  подобной  миссии»  (стр.  195—196).
 *  81.  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
 (Перевод  с  французского)
 25  октября  186.1  г.,  Петербург.
 С-Петербург,  25  октябри  (7  ноября)  1861.
 Какие  мне  найти  извинения,  милостивая  государыня,  "как
оправдаться,  что  я  так  долго  молчал,  получив  письмо,  в  котором
Вы  сообщили  мне  об  окончании  .перевода  «Дон  Жуана»?  Скажу,
и  не  в  оправдание  себе,  а  только  для  смягчения  своей  вины,  что
ка  меня  свалилась  куча  дел,  одно  неприятнее  другого,  что  я  до
сих  пор  запутываюсь  в  них  и  ке  знаю,  ни  когда,  ни  каким  образом
из  них  выберусь.  Это  —  чтобы  уж  больше  о  них  не  говорить  —
дела,  связанные  с  деньгами,  с  тяжбами  и,  к  несчастию,  с  креди¬
торами.  Кроме  того,  я  в  разных  направлениях  колесил  по  России  1
и  оставил  военную  службу2.  Сейчас  я  вернулся  из  Москвы,  где
продал  Аксакову  Ваши  стихотворения  (кроме  «Трианона»)  3  за
96  рублей,  т.  е.  по  рублю  за  стих.  Прилагаю  выручку  от  этой
продажи  в  форме  векселя  и  прошу  Вашего  разрешения,  милости¬
вая  государыня,  отложить  до  другого  времени  подведение  оконча¬
тельного  итога  нашим  расчетам.
 Что  касается  перевода  «Дон  Жуана»,  то  я  всегда  смотрел  на
него  не  иначе,  как  на  Ваше  произведение  и,  следовательно,  как  па
Вашу  собственность.  Если  в  Дрездене  я  не  настаивал  на  такой
точке  зрения,  то  потому,  что  боялся  Вас.  Позвольте  же  теперь  по¬
благодарить  Вас  за  то,  что  Вы  позволили  мне  остаться  порядоч¬
ным  человеком  и  не  требовали  от  меня,  чтобы  я  прикарманил
чужое  добро.  «Дон  Жуак»  принадлежит  Вам,  милостивая  госуда¬
рыня,  и  я  был  бы  счастлив,  если  бы  мне  довелось  косвенным  обра¬
зом  быть  полезным  Вам.  Теперь,  когда  этот,  вопрос  исчерпан,  поз¬
вольте  поговорить  с  Вами  о  русском  «Дон  Жуане».  Я  совершенно
согласен  с  Вами  (как,  впрочем,  всегда),  что  в  разговоре  на  клад¬
бище  дьявол  должен  остановиться  на  словах:  «И  вот  вся  разница,
 U2

друзья,  между  моей  методой  и  господней!»  Я  вычеркнул  слова,
следующие  за  этим  и  не  вносящие  ничего  нового.  Вообще  я  ду¬
маю,  что  Вы  были  слишком  великодушны  ко  мне  и  заставили  меня
вычеркивать  слишком  мало.  Почти  все  те,  кому  я  читал  драму,
считают,  что  сцена  переодевания  Лепорелло  не  нужна  и  что  она
Замедляет  ход  событий.  Мне  и  хочется  опустить  ее  в  подлиннике
с  тем,  чтобы  сохранить  ее  в  переводе,  если  Вы  этого  пожелаете,
и  восстановить  ее  в  русском  тексте  bei  einer  etwaigen  zweiten
Auflage4,  если  тем  временем  будут  в$*сказаны  другие  мнения  —
в  ее  пользу.  Вот  еще  одно  небольшое  изменение,  которое  я  счел
нужным  внести  в  сцену,  начинающуюся  моеологом  дон  Жуапа:
«Я  победил,  но  удовлетворенья  ожиданного  я  не  ыахожу...».  В  кон¬
це  этого  мояолога  дон  Жуан  должен  ©казаны
 Отчизна,
 И"  женщины,  »  делый  род  людской,
 Известны  мне.  Зачем  лее  ne  могу  я
Воспоминание  о  донне  Ание
На  дне  души  моей  похоронить,
 Как  и  другие  все  воспоминанья?
 А  потом,  шасле  того:  кааь  Евабдаьш  говорят:  «Лишь  поскорее-  б  а  маре
нам  уйти!  >►—  доа  Жуан  должен  продолжать;
 Вот  этого  сомненпя  не  мучат,
 If  нет  разлада  в  нем  е  самим  собой.
 Мне  любопытно  заа?гьг  как  поступил  бы
На  месте  вн  моем?  Но  постараюсь
Вопрос  мой  применить  к  его  понятьям:
 (к  Боабдилу)
 Скажи  мне,  Боабдил,  тебе  яе  жаль
Расстаться  навсегда  с  твоей  отчизной?
 Боабдил
Сеньор,  весь  этот  андалузский  край
Был  наш  когда-то,
 и  пр.
 Затем,  после  слов  Боабдила:  «И  большие  б  отыскивать  я  на¬
чал»,—  дон  Жуан  продолжает:
 Я  к  этому  мошеннику  недаром
Сочувствие  имел.  Мы  схожи  нравом,
 Но  в  клады  я  не  верю  уж  давно!
 А  странно,  что  досель  я  не  могу
О  ней  не  думать!  В  памяти  глубоко
Слова  и  голос  врезались  ее,
 И  этот  взгляд  испуганный,  когда
Опомнилась  она  в  моих  объятьях.
 143

Безумный  дон  Жуан!  До  коих-  пор
Играть  тобой  воображенье  будет!
 Стыдись  хоть  Боабдила!  Этот  ищет,
 Что  находить  и  добывать  возможно^—
 А  ты?  Стыдись,  тебя  смущает  сон!
 (К  Боабдилу.)
 Ты  не  забыл  различною  одеждой
На  всякий  случай  запастись?
 и  пр.
 Мне  кажется,  что  таким  образом  неверие  дон  Жуана  в  свою
собственную  любовь  будет  более  ясным  для  читателя,  а  на  этом
неверии  и  основано  все  развитие  интриги.
 Я  читал  «Дон  Жуана»  Аксакову  и  Каткову,  и  негодование  пер¬
вого  из  них  против  характера  дон  Жуана  (которого  он  называет
трижды  негодяем)  было  велико.  Его  поведение  с  донной  Анной  —
вот  чего  он  никак  не  может  ему  простить  и  что,  по  его  мнению,
навсегда  должно  было  лишить  дон  Жуана  покровительства  анге¬
лов.  По  поводу  художественных  достоинств  оба  наговорили  мне
весьма  лестных  вещей5.  Впрочем,  Аксаков,  которого  я  всем  серд¬
цем  люблю  и  уважаю,  скорее  суровый  гражданин,  чем  ху¬
дожник,  и  только  с  Вами,  милостивая  государыня,  я  могу  погру¬
жаться  в  искусство  по  самые  уши,  если  позволено  так  выразиться*
Гётевское  «Ich  singe  wie  der  Vogel  singt»  6  —  китайская  грамота
для  большинства  наших  писателей,  и  им  всегда  хочется  прово¬
дить  мысль  и  что-либо  доказывать  с  заранее  обдуманным  на¬
мерением,  что  придает  им  характер  более  или  менее  дидактиче¬
ский,  да  накажет  их  бог!
 До  сих  пор  мне  ничего  не  удалось  сделать  для  постановки  на
сцене  Вашей  драмы7,  и  Вы  меня  должны  извинить,  потому  что
причиной  тому  не  отсутствие  желания,  а  неблагоприятное  стече¬
ние  обстоятельств.  В  Москве  я  хотел  повидаться  с  Вашим  сыном8,
но  он  находился  где-то  в  провинции.
 Надеюсь,  милостивая  государыня,  что  Вы  не  станете  платить
мне  той  же  монетой  и  соблаговолите  ответить  мне  и  сообщить,  одо¬
бряете  ли  Вы  то  небольшое  изменение,  которое  я  позволил  себе
внести.  Я  сгораю  от  нетерпения  прочесть  весь  перевод  целиком.
Пролог  на  немецком  языке  (который  я,  конечно,  знаю  наизусть)  вы¬
звал  восторженное  восхищение  всех,  кому  я  его  читал.  Так  как  Ак¬
саков,  обеими  руками  ухватился  за  Ваши  стихотворения  для  своей
новой  газеты  «День»  и  сразу  же  предложил  за  них  желаемую  цену,
то  я  и  не  счел  нужным  предлагать  их  Каткову.  Если  у  Вас  есть  но¬
вые  стихотворения,  которые  по  своим  размерам  могли  бы  подойти
 144

для  маленькой  газеты,  как  «День»,  пришлите,  пожалуйста  —  я  уве¬
рен,  что  устрою  их  достойным  образом.  Молодой  человек,  кото¬
рый  Вам  передаст  это  письмо,  славный  и  отличный  малый,  слушаю¬
щий  курс  в  коллеже  Фитцтума9  и  отдыхавший  вместе  со  мной.
 Прощайте,  милостивая  государыня,  жму  и  целую  Ваши  руки.
 Алексей  Толстой.
 1  В  июне  Толстой  уехал  в  Саратовскую  губернию  (см.  его  письма
к  Маркевичу  от  10  и  И  июня),  в  октябре  был  в  Москве  (письмо  к  жене
от  18  октября).
 2  Толстой  имеет  в  виду  свое  освобождение  от  должности  флигель-
адъютанта  (см.  прим.  1  к  письму  №  79).
 3  То  есть  «Разговора  в  Трианоне»,  запрещенного  цензурой  для  «Мо¬
сквитянина»  в  1849  г.  и  впервые  опубликованного  в  сборнике  К.  Павло¬
вой  «Стихотворения»,  1863  г.  (К.  Павлова,  Полн.  собр.  стихотворений,
М.—Л.  1964,  стр.  139).
 4  в  случае  второго  издания  (нем.).
 5  См.  письмо  №  80  и  прим.  1  к  нему.
 6  «Я  пою,  как  поет  птица...»  —  из  баллады  Гёте  «Der  Sânger»  («Пе¬
вец»),  на  которую  нередко  ссылались  сторонники  «искусства  для  искус¬
ства»  для  обоснования  своих  взглядов.
 7  О  какой  драме  идет  речь  —  неясно.
 8  И.  Н.  Павловым.
 9  Гимназия  в  Дрездене.
 82. 	И.  С.  ТУРГЕНЕВУ
 30  мая  1862  г.
 30  мая  1862
 Иван  Сергеевич!
 Стыдно  будет,  если  не  заедете  в  Пустыньку.  Ведь  это  ровно
ничего  не  значит:  стоит  только  Вам  взять  билет  до  Саблина  (вто¬
рая  станция  от  Петербурга),  Вы  приедете  в  1  час  пополудни,  а
на  другой  день  можете  выехать  в  Москву  опять-таки  в  1  час  попо¬
лудни,  а  здесь  много  хорошего,  а  именно:  рвы,  потоки,  зелень,
комнаты  с  привидениями,  хроники,  старая  мебель,  садовник  с  не¬
обыкновенно  крикливым  голосом,  древнее  оружие,  простокваша,
шахматы,  Иван-чай,  miss  Fraser,  купальня,  ландыши,  старые,
очень  подержанные  дроги,  я,  Владимир  Жемчужников,  сильно  сту-
 10 	А_. 	К. 	Толстой, 	т, 	4
 145

чащис  столы,  тихое  место,  Софья  Андреевна,  Моцарт,  Gluck,  Spi¬
noza,  два  петуха  и  три  курицы,  розбиф,  Полонский,  распускающа¬
яся  сирень,  опасный  мост,  прочный  мост,  брод,  бульон,  три  анг¬
лийские  чернильницы,  хорошие  сигары:  «Cabanas  Upmann»,
фаянсовый  сервиз,  экономка  Луиза,  желающая  выйти  замуж,  све¬
жите  яйцы,  издание  древностей  Солнцева  \  Андрейка,  комары,  ки¬
сея,  кофей,  слабительные  пилюли,  природа  и  пр.
 Итак,  мы  все  Вас  будем  ждать,  Софья  Андреевна  Вам  очень
кланяется.  Завтра  же  будет  ожидать  Вас  на  ст.  Саблино  бон-вояж2,
и  начиная  с  завтрашнего  дня  этот  бон-вояж  будет  ежедневно  ез¬
дить  на  ст.  Саблино  и  Вас  ожидать.  Ужели  Вы  подвергнете  этой
пытке  кучера  Кирилу,  уже  давно  отпущенного  на  волю?
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  «Древности  Российского  государства.  Рисовавы  ак.  Ф.  Г.  Солнце-
вым»,  М.  1849—1853.
 2  счастливого  пути  (от  франц.  bon  voyage).  ЗДесь  —  экипаж,  коляска.
 83. 	С.  А.  МИЛЛЕР
4  июня  1862  г.,  Царское  Село.
 ...Я  еду  в  город,  где  проведу  день  между  Поповым  и  другими  ли¬
цами;  завтра  поеду  в  Пустыньку,  а  послезавтра,  6-го,  еду  к  тебе
в  Москву...  Я  говорил  кому  следует  о  Муравьеве  —  очень  сильное
предубеждение  существует  против  сына  1.  Я  пытался  спасти  Акса¬
кова,  но  неудачно  2.
 1  В  чем  заключались  предпринятые  Толстым  шаги  против  М.  Н.  Му¬
равьева  и  о  каком  его  сыне  —  Николае,  в  это  время  рязанском  губерна¬
торе,  или  Леониде,  герольдмейстере,—  шла  речь  —  неясно.  В  1864  г.  порт
повел  борьбу  с  усилившимся  при  дворе  влиянием  Муравьева  и  его  пала¬
ческими  методами  подавления  польского  восстания.
 2  В  июне  1862  г.  за  отказ  назвать  имя  автора  одной  корреспонден¬
ции,  обратившей  на  себя  внимание  Александра  И,  И.  С.  Аксаков  был
отстранен  от  редактирования  газеты  «День»,  и  она  была  приостанов¬
лена.  4  июня  Александр  II  положил  резолюцию  на  докладе  министра
народного  просвещения  А.  В.  Головнина:  «Объявить  ему,  что  он  должен
немедлеппо  исполнить  мою  волю,  на  законе  основанную  и  для  всех  ре-
 146

дакторов  равно  обязательном,  в  противном  же  случае  лишить  его  драва
на  издание  журнала»  (М.  Лемке,  Элоха  цензурных  реформ  1859—
1865  годов,  СПб.  1904,  стр.  182).  С  1  сентября  «День»  было  разрешено
возобновить;  официальным  редактором  числился  до  конца  года
Ю.  Ф.  Самарин,  но  газета  выходила  без  лодииси  редактора.  С  аач-ала
1663  г.  Аксаков  был  восстановлен  в  своих  правах.
 *  84.  Я.  П.  ПОЛОНСКОМУ
Первая  половина  июля  1862  г.1,  Пустынька.
 Дражайший  Яков  Петрович,
 Всем  нам  очень,  очень  жаль,  что  Вы  не  можете  быть  в  Пустынь-
ке,  а  еще  более,  что  причина  тому  неприятные  для  Вас  хлопоты2
Сведений  об  известном  деле  буду  ожидать.
 Поблагодарите,  пожалуйста,  Достоевского  за  его  предложе¬
ние  3,  но  принять  его  не  могу,  потому  что  уж  условился  с  Катко¬
вым  и  завтра  посылаю  к  нему  роман.
 Дай  бог  Вам  справиться  с  Вашей  ревизией  поскорей,  а  то
скоро  пожелтеют  деревья  и  надобно  будет  подмалевывать  но¬
вую  картинку.
 Душевпо  и  сердечно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Софья  Андреевна  и  вся  мелюзга  Вам  кланяются.
 1  Год  и  месяц  указаны  на  почтовом  штемпеле  (число  неразбор¬
чиво);  ср.  также  со  следующим  письмом.
 2  По-видимому,  хлопоты,  связанные  со  службой  в  Комитете  цензуры
иностранной,  секретарем  которого  был  Полонский.
 3  Предложение  передать  «Князя  Серебряного»  журналу  «Время»,  вы¬
ходившему  под  редакцией  Ф.  М.  и  М.  М.  Достоевских.
 *  85.  М.  Н.  КАТКОВУ
14  июля  1862  г.,  Пустынька.
 Многоуважаемый  Михаил  Никифорович,
 Весьма  кстати  получил  я  на  днях  одну  сумму,  на  которую  не
рассчитывал.  Эт<>  дает  мне  возможность  согласиться  на  те  огра-
 10*
 147

ниченья  моих  условий,  которые  Вы  мне  предлагаете,  но  я  должен
настоять  на  одном:  чтобы  Вы  приступили  к  печатанью  первых
глав  как  можно  скорее.  Это  необходимо,  во-первых,  из  учтиво¬
сти  к  императрице,  которая  не  раз  уже  спрашивала,  когда  по¬
явится  «Серебряный».  Во-вторых,  потому,  что  наши  ценсурные
законы  находятся,  как  Вы,  вероятно,  знаете,  в  колеблющемся  со¬
стоянии,  и  может  случиться,  что  сама  императрица  вынужденною
найдется  взять  свое  позволение  назад  *.  Если  же  раз  первые  главы
появятся  с  ее  именем,  то  трудно  будет  запретить  роман  и  они,
nolens-volens2,  должны  будут  дать  ему  ход.  Надобно,  так  ска¬
зать,  закрепить  теперь  же  наше  право  печатанья.  Полагая,  что
Вы  будете  с  этим  согласны,  посылаю  Вам  «Серебряного»  с  преди¬
словием,  но  еще  без  посвящения.  Последнее,  по  принятому  пра¬
вилу,  отправлено  к  императрице  на  утверждение.  Оно  выходит
из  ряда  обыкновенных  пошлостей  и  может  иметь  хорошее  дей¬
ствие,  если  будет  принято.  Императрица  находится  теперь  в  Гап-
сале;  ответ  получится  дня  через  четыре,  как  я  думаю.  Между
тем  не  найдете  ли  возможным  приступить  к  набору  самого  ро¬
мана?
 Убедительнейше  прошу  Вас  поручить  корректуру  человеку,
знакомому  с  древним  русским  языком  и  с  археологией.  Иначе  я
боюсь,  что  наборщики  станут  поправлять  мне  выражения,  как  то
делали  переписчики,  которые  ставили  богатство  вместо  богачество,
печалиться  вместо  печаловатъся  и  так  далее.  Это  может  изменить
не  только  характер  речи,  но  и  исказить  смысл.  Язык  у  меня
строго  современный  действию,  и  его  нельзя  ни  в  каком  случае
изменять.
 Засим  позвольте  мне  пожать  Вашу  руку  и  сказаться,  как  и  все¬
гда,  искренно  Вам  преданным
 Ал.  Толстым.
 Пустынька
14-го  июля  1862.
 NB.  Само  собою  разумеется,  что  в  случае  ценсурных  приди¬
рок  условия  наши  должны  считаться  несостоявшимися  и  Вы
пришлете  мне  рукопись  обратно.
 1  Речь  идет  о  позволении  посвятить  ей  «Князя  Серебряного».
 2  волей-неволей  (лат.).
 148

*  86.  М.  Н.  КАТКОВУ
 23  июля  1862  г.,  Пустынька.
 Почтеннейший  Михаил  Никифорович,
 С  месяц  тому  назад  послал  я  к  Вам  переделанную  сцену  из
«Дон  Жуана»  вместе  с  письмом  к  издателю,  прося  Вас  напечатать
то  и  другое  или,  в  случае  несогласия,  возвратить  мне  рукопись.
Сегодня  я  получил  июньский  №  «Вестника»,  в  котором  моей  ста¬
тьи  не  оказалось,  а  между  тем  рукопись  мне  не  возвращена.  Так
как  точность  есть  необходимое  условие  всяких  деловых  отноше¬
ний,  то  Вы  простите  меня,  если  я  Вам  об  этом  напомню  и  попрошу
Вас  возвратить  мне  мою  рукопись  Ч
 Независимо  от  этого,  я,  посылая  к  Вам  «Серебряного»,  писал,
что  я  соглашаюсь  на  все  ограниченья  моих  условий,  исключая  од¬
ного,  а  именно,  я  настаивал,  чтобы  начало  «Серебряного»  появи¬
лось  как  можно  скорее,  т.  е.  не  позже  Вашего  июльского  №.
 Хотя  Вы  большой  неохотник  отвечать  на  письма,  что  при  Ва¬
ших  занятиях  совершенно  понятно,  но  так  как  мое  письмо  есть
деловое,  то  я  надеюсь,  что  Вы  сделаете  на  сей  раз  исключение  и
почтите  меня  положительным  отзывом,  согласны  ли  Вы  напеча¬
тать  первые  главы  «Серебряного»  в  Вашем  июльском  №?2
 Одно  из  моих  условий  при  пересылке  Вам  драмы  «Дон  Жуан»
также  не  было  соблюдено,  а  именно:  я  просил  Вас  доставить  мне
50  экземпляров  этой  драмы.  Зная  обширность  Вашей  деятельно¬
сти,  при  которой  это  незначительное  обстоятельство  легко  могло
быть  забыто,  я  даже  и  не  упомянул  о  нем  ни  письменно,  ни  при
свидании  с  Вами.  Но  «Серебряный»  для  меня  более  важен,  и  мне
было  бы  весьма  неприятно,  если  бы  по  его  поводу  произошло  ка¬
кое-нибудь  недоразумение.
 В  ожидании  ответа  прошу  Вас,  многоуважаемый  Михаил  Ни¬
кифорович,  не  сердиться  за  настойчивость
 истинно  преданного  Вам
 Ал.  Толстого.
 Пустынька,
 23  июля,  1862.
 1  «Переделанная  сцена  из  „Дон  Жуана”»  (сцена  на  кладбище)  и  пред¬
посланное  ей  «Письмо  к  издателю»  (текст  его  см.  в  т.  3)  были  напеча¬
таны  в  PB,  1862,  №  7.
 149

2  26  июля  1862  г.  Толстой  писал  Каткову:  «Если  „Серебряный"  мо¬
жет  быть  помещен  только  в  конце  июльской  книжки,  то  я  полагаю  вме¬
сте  с  Вами,  что  посвящению  неудобно  находиться  в  конце,  а  потому
если  иначе  нельзя,  то  и  не  противлюсь  помещению  его  в  начале  авгу¬
стовской  книжки»  (ЛБ).  Речь  идет  о  посвящении  романа  царице.
 *  87.  Г.  Г.  ГАГАРИНУ
(Перевод  с  французского)
 19  ноября  (1  декабря)  1862  г.,  Дрезден.
 Дрезден,  19  ноября  (Î  декабря)  1862,
 Дорогой  князь  Гагарин!
 Брат  Ваш  Александр  передал  мне  Ваше  письмо,  в  котором  Вы
говорите  о  своем  намерении  создать  иллюстрации  к  «Князю  Сереб¬
ряному»  *.  Не  могу  и  сказать,  как  мне  льстит  эта  мысль  и  как  бы
мне  хотелось  помочь  ее  осуществлению.  Полагаю,  что  Вы  так  же
хорошо,  даже  лучше,  чем  я,  знаете  все  источники,  откуда  могли
бы  почерпнуть  нужные  Вам  археологические  детали;  поэтому  не
буду  Вам  о  них  говорить  и  ограничусь  только  тем,  что  пре¬
достерегу  Вас  от  нескольких  опечаток,  которые  могли  бы  вы¬
звать  досадные  недоразумения.  Так,  например,  в  первой  части
на  стр.  68  идет  речь  о  жареных  павлинах,  хвосты  которых  в
виде  колеса  или  опахала  качаются  над  каждым  блюдом.  Вместо
того  чтобы  в  соответствии  с  рукописью  поставить:  «над  каждым
блюдом»,  наборщик  поставил:  «под  каждым  блюдом»,  что  придает
картине  характер  столь  же  противоречащий  археологии,  сколь  и
нелепый.  Далее,  если  позволено  высказать  поя^елание,  то  хорошо
было  бы,  чтобы  рисунки  Ваши  были  помещены  между  страни¬
цами,  а  не  в  самом  тексте,  поскольку  последнее,  по-моему,
так  же  вредит  рисункам,  как  и  мешает  чтению.  Это>  впро¬
чем,  лишь  пожелание,  чисто  личная  точка  зрения,  и  я  всегда
готов  буду  склониться  перед  мнением  самого  художника.  Мой
поверенный  в  делах  сообщает,  что  получил  от  Каткова  не¬
сколько  экземпляров  второй  части  «Серебряного»,  включая  и  ко¬
нец  2.  Я  ему  пишу,  чтобы  он  тотчас  же  послал  Вам  один  из  этих
Экземпляров  —  так  Вам  не  надо  будет  ждать,  пока  окончание  по¬
явится  в  «Русском  вестнике».  Мне  кажется,  вторая  часть  даст  Вам
больше  материала,  чем  первая,—  в  частности,  судный  поединок  Мо¬
 150

розова  с  Вяземским  и  сцепа  с  Морозовым,  наряженным  шутом  по
приказанию  Ивана  Васильевича.  Не  думаете  ли  Вы,  что  хорошо
было  бы  в  виде  фронтисписа  поместить  портрет  Ивана  Василье¬
вича,  которому  Вы  могли  бы,  даже  и  сохранив  в  нем  традиционные
черты,  придать  выражение,  подсказываемое  Вашим  собственным
чутьем?
 Простите,  что  я  так  беру  Вас  за  горло  по  поводу  мысли,  кото¬
рая  была,  может  быть,  только  мимолетной,  но  Вы  понимаете,  что
такой  случай  слишком  заманчив  для  всякого  автора  вообще  и
слишком  соблазнителен  для  меня  в  особенности,  чтобы  не  пы¬
таться  поймать  Вас  на  слове  и  не  отпускать  Вас.  Еще  одна  не¬
скромность  с  моей  стороны:  Вы  пишете  Александру,  что  Буона-
вентура3  получил  хорошую  фарфоровую  глину  из  земли,  взятой
в  Пустыньке?  Нельзя  ли  было  бы  наладить  ее  эксплуатацию  по
всем  правилам  и  что  надо  для  этого  предпринять?  Если  Вы  не
слишком  заняты  или  не  слишком  ленитесь,  то  бесконечно  обяя^тс
меня,  написав  Ваши  соображения  на  этот  счет.  Мой  адрес:  Дрез¬
ден,  Каролаштрассе,  8.  Благоволите  засвидетельствовать  мое  поч¬
тение  княгине  и  напомнить  обо  мне  всему  Вашему  семейству,  в
частности  же  —  мадемуазель  Старг  и  ее  братцу,  имени  которого,
к  своему  стыду,  не  могу  вспомнить.  Дружески  жму  Вашу  руку  и
остаюсь  всецело  Ваш
 Алексей  Толстой.
 Вспомнил,  как  зовут  брата  мадемуазель  Старг:  я  имею  в  виду
Андрейку.
 1  Это  намерение  осуществлено  не  было.
 2  Речь  идет  об  отдельных  оттисках  из  PB.
 3  Кого  имеет  в  виду  Толстой  —  установить  не  удалось.
 88. 	Я.  П.  ПОЛОНСКОМУ
 Январь  —  февраль  1863  г.,  Дрезден
 Любезный  друг  Яков  Петрович,
 Вы  мне  сказали  при  последнем  нашем  свидании  в  Пустыньке,
что  я  могу  Вас  вызвать  на  переписку  о  «Серебряном».  Вот  я  Вас
и  вызываю.  Не  поленитесь  написать  мне,  как  его  принимает  пуб¬
 151

лика?  Что  говорят  в  пользу  или  против  него?  Были  ли  какие-ни¬
будь  критики  и  в  чем  они  заключались  и  в  каком  именно  журнале?
Для  моего  отеческого  сердца  это  очень  интересно.  Особенно  по¬
лезно  и  любопытно  для  меня  было  бы  знать  осуждения  и  даясе
брань,  как  бы  она  ни  была  жестка,  справедлива  или  несправедлива.
А  я,  с  позволения  сказать,  пишу  теперь  большую  трагедию  в  сти¬
хах:  «Смерть  Иоанна  Грозного».  Два  акта  уже  написаны  и,  говорят,
вышли  хороши.  «Дон  Жуан»  переведен  мастерски  на  немецкий
язык  г-жою  Павловой,  которая  теперь  его  печатает.  В  немцах,  ко¬
торым  она  его  читала,  он  находит  большое  сочувствие.  Вообще
скажу  Вам,  что  материалистическое  направление  здесь  весьма
слабо.  Над  Бюхнером  ученые  смеются.  Я  познакомился  коротко
с  Шлейденом,  который  считается  между  учеными  звездою  первой
величины;  познакомился  с  Максом  Дункером  и  с  Ауэрбахом.  Я  бы
желал,  чтобы  наши  нигилисты  их  послушали.  Отзывы  их  о  мате¬
риализме  немножко  бы  отрезвили  известный  Вам  класс  людей.  Не
понимаю,  как  правительство  может  смотреть  с  недоверием  на  на¬
ших  молодых  людей,  которые  отправляются  учиться  в  Германию.
Здесь  есть  один  молодой  человек,  который  считается  первым  уче¬
ником  в  здешней  Realschule  2.  Я  его  спросил:  «Как  у  вас  смотрят
на  Бюхнера?»  А  он  отвечал  мне:  «Кто  такой  Бюхнер?»  —  «А  наМо-
лешота?»  А  он  отвечал:  «Кто  такой  Молешот?»  Когда  я  спросил  у
Ауэрбаха,  почему  же  у  Бюхнера  столько  изданий?  —  он  отвечал
мне:  «Извините  за  неучтивую  правду,  но  его  издания  только  и  идут
в  Россию  и  в  Венгрию,  в  полуобразованные  страны,  а  у  нас  мода
на  этих  господ  давно  прошла,  мы  для  материализма  слишком  се-
риозны  и  слишком  уважаем  науку,  которая  не  должна  пересту¬
пать  свои  границы.  Люди,  которых  я  вам  назвал,  принадлежат  к
самой  либеральной  партии,  особенно  Макс  Дункер.  Однако  они  все
отзываются  с  презрением  о  взгляде  на  либералисм  известного  нам
класса  людей,  а  о  лондонском  триумвирате  Дункер  выразился:
«Es  sind  nichts  ais  drei  Monstra!»  3.
 Вот,  любезный  Яков  Петрович,  разница  между  людьми  дейст¬
вительно  либеральными  и  действительно  учеными  и  теми,  кото¬
рых  можно  бы  назвать  у  нас:  les  parvenus  de  la  science  ou  de  libé¬
ralisme  4.  Сердце  радуется  видеть,  как  наука  и  искусство  здесь
уважаются.
 Прощайте,  любезный  и  добрый  Яков  Петрович,  напишите,  что
Вы  делаете  и  пишете?  Софья  Андреевна  и  прочие  все  Вам
кланяются.  Крепко  жму  Вашу  руку  и  желаю  Вам  видеть  во  сне
 152

Каменную  Авдотью  5.  Для  этого  советую  положить  с  собою  в
постель  зрительную  трубу.
 Весь  Ваш
 Алексей  Толстой.
 Адрес  мой  на  другой  странице.
 Вот  он:  Comte  Alexis  Tolstoy  a  Dresden,  Karolastrasse,  8.
 1  Копия  ответа  Полонского  на  это  письмо  датирована  им  февралем
1863  г.  (ПД).
 2  реальном  училище  (нем.).
 3  Это  не  что  иное,  как  три  чудовища!  (нем.)—Лондонский  триум¬
вират:  А.  И.  Герцен,  Н.  П.  Огарев  и  М.  А.  Бакунин.  Толстой  совершенно
неправомерно  отожествляет  вульгарный  материализм  Бюхнера  и  Моле-
шотта  с  философскими  взглядами  русской  революционной  демократии,
в  частности  Герцена.
 4  выскочки  в  пауке  или  либерализме  (франц.).
 5  Этот  намек  раскрыть  не  удалось.
 89. 	Б.  АУЭРБАХУ
 (Перевод  с  немецкого)
 20  марта  (1  апреля)  1863  г.,  Дрезден,
 Дорогой  и  уважаемый  господин  доктор,
 Моя  драматическая  поэма  только  что  вышла  из  печати  1,  и  я
спешу  послать  ее  Вам  с  большой  просьбой  сообщить  мне  Ваше
искреннее  мнение  о  ней,  pro  или  contra2,  пусть  даже  только
contra  совсем  без  pro.  Доктор  Вольфсон,  которому  я  обязан  при¬
ятным  знакомством  с  Вами,  был  так  любезен,  что  взял  для  Вас
«Дон  Жуана»  и,  конечно,  более  подробно  сообщит  Вам  о  нашей
яшзни,  если  это  Вас  в  какой-то  мере  интересует;  обещанного  Вами
сочинения  о  военных  училищах  3  я  не  получил,  но  охотно  прочи¬
тал  бы  его.  Мою  карточку  я  вкладываю  в  это  письмо  с  пожеланием,
чтобы  она  напоминала  Вам  некоторые  минуты,  которые  останутся
незабываемыми  для  меня  4.
 Ваша  сестра  во  Спинозе  5,  госпожа  БахметеваG,  приветствует
Вас  и  приобрела  все  книги,  которые  Вы  ей  рекомендовали.  Она
начала,  конечно,  с  полного  собрания  Ваших  сочинений.
 153

Всего  доброго,  дорогой  господин  доктор;  порадуйте  несколь¬
кими  строчками
 сердечно  преданного  Вам
 гр.  Алексея  Толстого.
 Дрезден
20  марта  1863.
 Каролаштрассе,  8.
 1  «Don  Juan.  Dramatisches  Gedicht».  Aus  dem  Russischen  übersetzt
von  K.  von  Pawloff,  Dresden,  1863.
 2  за  или  против  (лат.).
 3  Речь  идет  о  «Памятной  записке  о  солдатских  школах»,  составяеп-
ной  Ауэрбахом.
 4  Знакомство  с  Ауэрбахом  состоялось  в  Берлине  в  конце  1862  или
в  январе  1863  г.
 5  Ауэрбах  написал  роман  о  Спинозе  (1837)  и  издал  полное  собрание
его  сочинений  в  пяти  томах  (1841)  в  своем  переводе  и  под  своей  ре¬
дакцией.
 6  Софья  Андреевна.  Она  названа  Бахметевой,  поскольку  бракораз¬
водный  процесс  с  Л.  Ф.  Миллером  был  к  тому  времени  закончен.  Ее
брак  с  Толстым  был  официально  оформлен  3  (15)  апреля  1863  г.  в  Лейп¬
циге  (Ли  ронде  ль,  стр.  217).
 90. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
 27  апреля  (9  мая)  1863  г.,  Шлангенбад.
 Здесь  очень  хорошо;  кругом  лес  буковый,  и  много-много  доро¬
жек,  и  везде  шумят  ручьи,  как  в  Дивоне,  только  здесь  гораздо
лучше...
 После  того  как  я  тебе  это  написал,  я  пошел  в  одну  деревню,
eine  Stunde  von  hier  *,  и  шел  туда  все  горами  и  лесом,  и  встретил
трех  рыжих  улиток  и  одну  зеленую  ящерицу.  У  улиток  у  всех  на
правом  боку  была  дыра,  чтобы  дышать,  а  у  меня...  нет  такой  дыры,
и  я  должен  дышать  через  горло.  И  из  той  деревни  я  еще  ходил
за  17г  версты  смотреть  один  глупый  вид  и  потом  вернулся  домой
с  легкостью  серны...  А  тот  человек,  который  давал  мне  просто¬
кваши,  смеется  над  людьми,  которые  говорят^  что  Шлангенбад
простая  вода,  и  называет  их  дураками  и  свиньями.  А  я  теперь  не
один  здесь.  Отыскался  еще  какой-то  шальной  голландец  и  одна
 154

старая  русская  дама,  но  я  их  не  видал...  А  вот  я  и  еще  ходил.  По¬
шел  я  по  горам  без  дорожек,  и  не  прошел  я  так  сто  шагов,  как
около  меня  очутилась  толстая  гнедая  собака,  вся  изгрызанная  дру¬
гими  собаками,  должно  быть,  беспокойного  характера,  но  очень
учтивая.  Она  подошла  ко  мне  согнувшись  боком  и  дала  почувство¬
вать,  что  желает  показать  мне  места.  Я  согласился.  Вот  она  и  по¬
вела  меня  разными  тропинками,  вела,  вела,  оглядываясь  и  возвра¬
щаясь  опять  (тут  ли  я?),  и  привела  наконец  в  какой-то  храм
славы;  тает  она  легла  и,  вертя  хвостом,  еще  издали  смотрела  на
меня  с  торжеством:  «Вот  у  нас  каково!»
 А  в  этом  храме  славы  стоит  жертвенник,  и  на  нем  изваяны
две  змеи,  выпивающие  ташку  с  молоком  и  кресс-салатом,  а  над
ними  наяшсаонос  «Графу  Карлу  и  графине  Бетси  фон  Гргон  в  бла¬
годарность  за  сезон  1830...»  Я  сегодня  был  три  раза  в  ванне  и
чувствут  ее§яг  та®  хорошо,  что  хочу  ехать  завтра.  Что-то  ты,  моя
бедная*,  (мшезная?  Друг  ты  мой!..
 Пиппг  в  Eisenach.
 1  час  ходьбы  отсюда  (нем.).
 91. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
10  (22)  тоня  1863  г.,  Карлсбад.
 ...Сегодня  я  встал  с  тяяеелой  головой,  но,  говорят,  так  должно
быть,  а  вообще  мне  хорошо,  и  я  очень  много  хожу  по  горам,  вся¬
кий  день  верст  15.
 ...Здесь  очень  много  птиц,  и  они  никого  не  боятся.
 Намедни  я  сидел  во  время  дождя  под  навесом  и  пил  кофе
(который  здесь  позволяется),  а  птица  одна  маленькая  и  мокрая
прилетела  и  села  передо  мной  на  спинке  стула.  Я  дал  ей  крошку;
она  взяла  и  села  подле  моей  чашки  и  продолжала  есть.  Здесь
есть  тоже  белки,  довольно  ручные,  и  никаких  зверей  никто  не
обижает.
 Некоторые  сидят  в  гнездах  у  самых  дорожек.
 Я  у  же  гораздо  лучше  дышу  и  не  запыхаюсь  па  горах...  Хрис¬
тос  с  тобой.
 Сегодня  у  меня  был  Seégen  и  сказал,  чтобы  я  не  слиш¬
ком  мжого  ходил  и  не  выбивался  из  сил.  А  я  хожу,  чтобы  не
Заснуть.
 155

Завтра  мие  будут  давать  один  Mühlbrunn,  без  SloPbrunn,  т.  е.
всё  сильнее  и  сильнее,  но  всего  только  6  стаканов,  а  в  1826  году
давали  больным  по  20  стаканов.  Теперь  никому  столько  не
дают.
 Самое  лучшее  время  после  воды  —  часов  в  9,  когда  уже  целый
час  человек  ходил  и  может  пить  кофе;  тогда  он  садится  в  тень,
под  деревья,  и  аки  лев  бросается  на  кофе  и  на  тот  хлеб,  который
он  принес  в  кармане,  каждый  из  той  булочной,  которая  ему  по
сердцу.  Мы  здесь  нашли  такой  хлеб,  которого  даже  нет  и  в  Рос¬
сии  —  почти  одна  корка,  золотистая,  не  соя{женная,  а  так  и  хру¬
стит,  и  хрустит...
 Сегодня  я  ходил  в  эту  булочную,  и  старая  булочница  с  сыном
(очень  добрые)  давали  мне  урок,  как  его  печь,  и  дадут  рецепт
и  план  печи.
 Ты  знаешь,  что  я  очень  люблю  австрийцев,  ремесленников
и  простых;  они  чрезвычайно  живые,  добродушные  каламбуристы  и
почти  всегда  красивые.  С  ними  можно  говорить  всякий  вздор,
и  они  это  очень  любят.  Нет  ничего  общего  между  ними  и  север¬
ными  немцами.
 Здесь  очень  много  шпионов.  Одного  мы  открыли,  и  он,  будучи
здоров,  был  принужден  пить  Mühlbrunn...
 Не  знаю,  похудел  ли  я,  но  Гагарин1  нисколько,  и  все  тужит
о  еде  и  сердится...
 1  А.  Г.  Гагарин.
 92. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
 28  июня  (10  июля)  1863  г.,  Карлсбад.
 ...Сегодня  я  сидел  под  деревьями  и  пил  кофе  с  хлебом  на
6  крейцеров.  Прилетело  разное  птитво,  всё  мелкие,  и  начали  под¬
ходить  вприпрыжку,  кто  в  черном  жилетике,  кто  в  пестреньком,
кто  во  фрачке,  и  все  бочком,  бочком,  и  смотрят  мне  в  глаза.  Я  им
дал  крошек,  и  они  с  ними  начали  возиться,  а  один  был  такой  жад¬
ный,  что  отымал  у  других  и  хотел  все  крошки  забрать  себе  в  рот
разом  —  жевал,  жевал  и  наконец  подавился.
 Он  был  в  черном  жилетике.
 С  ними  здесь  все  без  исключения  хорошо  обходятся,—  обходят
кругом,  чтобы  их  не  задеть.
 i56

Вообще  здесь  народ  добрый!  Только  носятся  слухи,  что  поляки
хотят  нас  зарезать  на  Мюльбрунне.  Эт°»  впрочем,  я  сейчас  вы¬
думал...  1
 1  Мюльбрунн  —  один  из  карлсбадсхшх  источников.  Шутливый  намек
на  антирусские  настроения  среди  поляков  после  подавления  польского
восстания  1863  г.
 93. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
 9  (21)  июля  1863  г.,  Карлсбад.
 ...Вот  как  я  поймал  шпиона:  мы  раз  вылезли  из  карлсбадской
Дыры  на  гору,  откуда  идет  плоское  место  до  Энгельсгауза,  и  там
сели  у  самого  леса  на  лужок,  спиной  к  лесу,  а  дорога  у  нас  оста¬
лась  далеко  направо  и  к  нам  не  было  никакой  ни  дорожки,  ни  тро¬
пинки,—  замечай!..
 ...Вот,  через  несколько  времени  —  по  той  дороге,  которая  на¬
право  от  нас,  идет  человек  и  входит,  как  следует,  в  лес,  и  полагаем
мы,  что  он  на  дороге  и  продолжает  идти  лесом  к  Энгельсгаузу.  А  Га¬
гарин  между  тем,  как  обыкновенно,  пилит  меня  своей  тещей,  или
»1алуется  на  кухню,  или,  может  быть,  сердится  на  что-нибудь  из
всемирной  истории,  только  дело  в  том,  что  болтает.  Пока  он  этак
тонким  голосом  болтает,  слышу  я,  что  за  нашей  спиной  в  соснах
что-то  шелестит,  а  он-то  ничего  не  слышит.  Я  ему  говорю:  «Не  ше¬
велись,  а  прислушайся,  там  что-то  шелестит».  Он  говорит:  «Дол¬
жно  быть,  зверь».  Я  говорю:  «Нет,  не  зверь;  ты  ступай  прямо,  а  я
забегу  вперед».  Да  и  забежал.  А  лес-то  густой,  так  что  за  два  шага
ничего  не  видать.  Как  забежал  я,  там  опять  зашелестело,  да  уж  от
меня.  Тут  я  припал  к  земле  и  виягу  сквозь  стволья,  что  от  меня  на
четвереньках  улепетывает  человек.  Я  поскорей  за  ним,  а  он  при¬
пал  к  земле  и  растянулся  как  лягушка.  Я  ему:  «Was  machen  Sie
hier?»  1  Да  и  замахнулся  на  него  зонтиком.  А  он  отвечает  жалоб¬
ным  голосом:  «Ich  vvollte  nur  einen...»  2
 И  сделал  такое  жалкое  лицо,  каналья,  что  мне  стало  его  жалко,
и  я,  ничего  не  сообразив,  отпустил  его...
 Только  после  уж  мы  увидели,  когда  он  уполз,  что  это  был  тот
самый  человек,  который  шел  по  дороге,  и  розан  у  него  был  —  как
у  всех  шпионов,  и  никакого  повода  не  было  ему  красться  именно
за  нашей  спиной,  своротив  для  этого  с  дороги,  откуда  он  долясен
 157

был  нас  видеть.  3™  именно  был  шпион,  самый  настоящий,  и  мне
очень  жалко,  что  я  не  дал  ему  никакого  поручения.
 А  того  шпиона,  которого  мы  заставляли  пить  воду.,  уже  больше
не  видать  на  водах;  иногда  только  видим,  как  он  идет  по  улице  и
нас  избегает...
 1  Что  вы  здесь  делаете?  (нем.)
 2  Я  хотел  только...  (нем.)
 94. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
 10  (22)  шоля  1863  г.,  Карлсбад.
 ...Я  читаю  с  большим  любопытством  Ernest  Renan  *,  но  он
очень  узенький  и  говорит  про  Христа  с  снисхождением,  извиняя
его  временем  и  средой,  что  он,  бедный,  верил  чудесам.  Был  он,  по
его  мнению,  ума  не  слишком  дальнего,  довольно  переменчивый  в
своих  мнениях,  но,  впрочем,  человек  хороший.  Много  ему  повре¬
дило  знакомство  с  Иоанном  Крестителем  и  к  добру  его  не  при¬
вело,  но,  к  счастью,  Иоанну  отрубили  голову,  и  тогда  опять  все
пошло  хорошо.  Более  всего  он  обязан  своим  развитием  галилей¬
скому  пейзажу.  Еще,  говорят,  явилась  очень  интересная  книга:
«Relazione  degli  ambasciatori  della  respublica  di  Venezia  presso
le  corte  dei’Europa»  2.
 Достань  ее  себе...
 Теперь  мы  каждый  вечер  пьем  чай  у  Мещерских  и  уходим  до¬
вольно  поздно...
 1  Толстой  читал  книгу  Эрнеста  Ренана  «Vie  de  Jésus»  («Жизнь
Иисуса»),  Paris,  1863.  «Жизнь  Иисуса»  вышла  в  нюне  1863  г.,  а  уже  в
августе  была  внесена  в  индекс  запрещенных  католической  церковью
книг.  Отзыв  Толстого  вызван  несогласием  с  основной  тенденцией  Ре¬
нана—  отрицанием  божественности  Христа.
 2  «Донесения  послов  Венецианской  республики  при  европейских  дво¬
рах»  (итал.).—  Речь  идет  о  многотомных  изданиях  документов:  «Le  rela-
zioni  degli  ambasciatori  veneti  al  senato  durante  il  secolo  decimosesto»
 11  «Le  relazioni  degli  stati  europei  lette  al  senato  degli  ambasciatori  veneti
uel  secolo  decimosettimo»,  выходивших  на  протяжении  многих  лет.  По-
видимому,  Толстой  имеет  в  виду  один  из  томов,  появившийся  в  1862—
1863  гг,
 158

*  95.  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
 (Перевод  с  французского)
 13  (25)  декабря  1863  г.,  Неаполь.
 Неаполь,  25  декабря  1863.
 Дорогая  госпожа  Павлова,  более  чем  вероятно,  что  Вы  обви¬
няете  меня  в  небрежности,  забывчивости  и  всяких  свинствах,  если
позволено  так  выразиться,  но  дело  в  том,  во-первых,  что  я  не  по¬
слал  Вам  и  даже  не  изготовил  предисловия  к  «Смерти  Ивана  Ва¬
сильевича»  по  той  причине,  что  у  меня  не  было  подходящих  для
этой  работы  условий,  пусть  скромных,  но  достаточно  располагаю¬
щих  к  сосредоточенности1,  во-вторых,  что  я  не  прислал  Вам
письма  для  Суворова  по  той  причине,  что  Суворов  находится  в
Риме  и  я  рассчитываю  увидеть  его  во  плоти  и  тем  самым  ходатай¬
ствовать  за  Вас  устно,  что,  как  мне  кажется,  будет  более  дейст¬
венно  2.  Уже  две  недели,  как  мы  в  Неаполе,  но  найти  квартиру  так
трудно,  а  город  такой  шумный  и,  если  не  считать  залива,  мало¬
приятный,  что  мы  предполагаем  провести  конец  зимы  в  Риме,  где
мы  еще  не  были,  так  как  приехали  морем  через  Ливорно.  По  этому
случаю  скажу  Вам  без  всякой  лести,  что  знаю  в  мире  только  один
город,  где  я  мог  бы  жить,  и  что  город  этот  —  Дрезден,—  не  потому,
чтобы  я  был  нечувствителен  к  прелести  городов  Италии,  но  я  не
нахожу  в  них  той  моральной  атмосферы,  которая  зависит  от  улиц
и  домов,  если  уж  отвлечься  от  обитателей,  и  которая  в  Дрездене
заключает,  вероятно,  ингредиенты,  необходимые  для  моих  психи¬
ческих  легких.  Природа  —  дело  другое,  особенно  —  ка  берегах
Неаполитанского  залива,  и  если  бы  мне  надо  было  выбирать  место
для  постоянного  пребывания,  я  всего  охотнее  остановился  бы  на
PoetenschlôPchen3,  в  Кастелламаре.  Теперь  скажите  мне,  что  Вы
поделываете  и  что  пишете?  Подвигается  ли  «Валленштейн»?  4  Вы
пе  можете,  как  я,  сослаться  на  отвлекающие  обстоятельства.  Ска¬
жите  мне  также,  есть  ли  что  новое  с  переводом  моей  драмы?  На¬
печатал  ли  Вольфсон  первые  два  ее  акта?  5  Предполагаете  ли  Вы
напечатать  и  другие?
 Мне  стыдно  признаться  Вам,  но  я  еще  не  переписал  набело
русский  текст,  до  того  это  скучное  дело  —  переписывать  самого
себя.  Вы  доставите  мне  большое  удовольствие,  если  напишете  и
Рим  до  востребования,  но  когда  соберетесь  послать  мне  издание
Вольфсона,  я  попрошу  Вас  подождать,  пока  не  пришлю  адрес
 159

более  точный.  Закончу  сообщением  о  том,  что  больше  не  держу  в
тайне  мою  женитьбу  на  Софье  Андреевне,  женитьбу,  о  которой,
как  я  подозреваю,  Вы  подозревали6.  Жена  моя  шлет  Вам  тысячу
приветов,  а  я  от  всего  сердца  яшу  Вам  руки.
 Преданный  Вам
 Алексей  Толстой.
 Напишите  мне  о  Вашем  здоровье  и  дайте  знать,  сделала  ли
что-нибудь  великая  княгиня  Елена?  7
 1  Предполагавшееся  предисловие 	Толстого 	к 	переводу 	«Смерти
 Иоанна  Грозного» 	на  немецкий  язык, 	сделанному 	К. 	Павловой, 	пе 	было
 нм  написано.  Его  написала  сама  Павлова  во  время  своего  пребывания
в  Пустыньке  летом  1867  г.  (см.  изд.  Маркса,  т.  4,  стр,  134).
 2  См.  прим.  1  к  письму  №  100.
 3  Замке  портов  (нем.).
 4  То  есть  перевод  трагедии  Ф.  Шиллера  «Смерть  Валленштейна»  па
русский  язык.
 5  Два  акта  «Смерти  Иоанна  Грозного»  в  переводе  Павловой  были
напечатаны  в  журнале  В.  Вольфсона  «Russische  Revue»  («Русское  обо¬
зрение»)  в  1863  г.  (т.  2,  стр.  345—382).
 6  См.  прим.  6 	к  письму  №  89.
 7  Речь  идет  о 	назначении  пенсии 	К.  Павловой 	(см.  письмо 	№ 	114).
 *  96.  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
 (Перевод  с  французского)
 22  февраля  (5  марта)  1864  г.,  Рим.
 Рим,  Via  delle  tre  Cannelle,  102,
 5  марта  1864.
 Дорогая  госпожа  Павлова,
 С  тех  пор  как  мы  в  Риме,  мы  время  от  времени  видим  Листа.
Вчера  он  был  даже  так  любезен,  что  играл  у  нас,  совсем  не  заста¬
вив  себя  просить.  Он  с  удовольствием  вспоминает  время,  проведен¬
ное  вместе  с  Вами  в  Веймаре,  и  хранит  о  Вас  самую  лучшую  па¬
мять.  Когда  я  ему  сказал,  что  Вы  перевели  «Дон  Жуана»  и
«Смерть  Иоанна  IV»,  два  действия  из  которого  были  напечатаны,
он  выразил  желание  прочесть  и  то  и  другое  и  не  раз  повторял  это
 160

в  разговоре  со  мной.  Не  могли  бы  Вы  прислать  мне  обе  эти  вещи,
так  же  как  и  номер  журнала  Вольфсона,  где  говорится  о  «Серебря¬
ном»,  если  и  в  самом  деле  говорится?  1  Было  бы,  я  думаю,  чрезвы¬
чайно  любезно  с  Вашей  стороны  —  собственноручно  написать  не¬
сколько  слов,  обращенных  к  Листу,  на  обложке  «Дон  Жуана».  Что
же  касается  способа  пересылки,  то  полезен  Вам  мог  бы  быть  Ка-
скель;  во  всяком  случае,  для  большей  надежности  лучше  в  Дрез¬
дене  ничего  не  платить.
 Суворов  действительно  здесь,  ко  это  не  петербургский  генерал-
губернатор,  а  его  брат.  Напишите  мне  теперь,  хотите  ли  Вы,  чтобы
я  написал  Суворову  теперь  же,  или  же  считаете,  что  лучше  подо¬
ждать  конца  года,  чтобы  он  до  того  времени  не  забыл  о  моем
письме?  2  Напишите  мне  также,  исполнила  ли  наконец  свое  обе¬
щание  великая  княгиня  Елена.  Я  и  представить  себе  не  в  силах,
чтобы  это  могло  быть  иначе.  Если  же  ничего  не  прояснилось,  я  бы
на  Вашем  месте  еще  раз  написал  т-11е  Раден.  Обещание  было
слишком  определенным,  чтобы  кончиться  ничем3.
 Мы  часто  о  Вас  думаем,  дорогая  госпожа  Павлова,  и  жена  моя
очень  огорчена  была  тем,  что  Вы  пишете  мне  о  своем  здоровье.
Она  вместе  со  мной  радуется  успеху  «Валленштейна»  4,  но  мы  оба
просим  Вас  беречь  себя.  Я  не  угадал,  что  это  за  драма  Шиллера,
в  которой  действие  —  невозможное.  Скажите  мне  это5.  Если  бы
Ваше  знание  всех  языков  могло  внушить  мне  предположение,  что
Вам  знакомы  в  них  и  бранные  слова,  то  я  просил  бы  Вас  сообщить
мне  несколько  самых  бранных  из  их  числа,  чтобы  они  были  для
меня  наказанием  за  то,  что  я  еще  не  написал  предисловия  к
«Иоанну»6.  Что  поделаешь?  Все  на  свете  заразительно:  вблизи  Вас
я  работал;  вблизи  папы  предаюсь  созерцанию.  Подталкивайте
меня  время  от  времени  в  Ваших  письмах,  чтобы,  по  крайней
мере,  я  хоть  что-нибудь  начал.  А  раз  начавшись,  дело  уж  пойдет
само  собой.
 Искренно  преданный  Вам
 Ал.  Толстой.
 1  Из  ответного  письма  Павловой  (черновик  сохранился  в  ее  архиве
в  ПД)  видно,  что  она  выслала  Толстому  для  Листа  экземпляр  своего
перевода  «Дон  Жуана»,  а  также  номер  «Russische  Revue»  с  переводом
двух  актов  «Смерти  Иоанна  Грозного»,  Павлова  сообщала  Толстому,  что
статья  Вольфсона  о  «Князе  Серебряном»  еще  не  появлялась  и  вряд  ли
скоро  появится.
 2  См.  прим.  1  к  письму  №  100.
 11  А,  К.  Толстой,  т.  4
 161

3  Речь  идет  о  назначении  пенсии.  По  словам  Павловой  (в  ее  упомя¬
нутом  выше  письме),  ее  известили,  что  она  в  течение  трех  лет  будет
получать  от  вел.  княгини  Елены  Павловны  по  400  руб.  в  год.
 4  Имеется  в  виду  перевод  Павловой  трагедии  Шиллера  «Смерть  Вал¬
ленштейна».
 s  О  чем  идет  речь  —  неясно.  Мотивируя  тем,  что  спешит,  Павлова
отложила  объяснение  загадки  относительно  одной  драмы  Шиллера  до
следующего  письма,  но  оно  до  нас  не  дошло.
 6  См.  прим.  1  к  письму  №  95.
 *  97,  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
 (Перевод  с  французского)
 3  (15)  апреля  1864  г.,  Рим.
 Рим,  15  апреля  18S4.
 Вы  не  можете  вообразить  себе,  какое  для  меня  удовольствие
получать  письма  от  Вас.  Скажу  без  всякой  лести,  что  одним  из
самых  приятных  периодов  в  моей  жизни  было  то  время,  когда  мы
с  Вами  проверяли  друг  друга,  и  я  с  радостью  думаю  о  том  вре¬
мени,  когда  Вы  мне  будете  читать  «Валленштейна»,  а  я  буду  не¬
истовствовать,  споря  с  Вами  о  немецком  подлиннике.  Я  еще  не  по¬
лучил  то,  что  Вы  мне  послали,  ибо  почта  в  Риме  устроена  так,  что
отправить  здесь  пакет  и  доставить  его  по  назначению  —  это,  ока¬
зывается,  вещи  столь  же  независимые  одна  от  другой,  как  обеща¬
ния  Вольфсона  и  их  исполнение  х.  Вам,  наверно,  известно,  что  муж
княгини  Витгенштейн  умер.  Это  значит,  что  Лист  вместо  того,
чтобы  сделаться  монахом,  как  уже  предполагали,  мог  бы  жениться
и  т.  д.  Говорю:  вместо  того,  чтобы  сделаться  монахом,  так  как  в
газетах  об  этом  была  речь2.
 1  См.  прим.  1  к  письму  №  96.
 2  В  1847  г.  Каролина  Сайн-Витгенштейн  познакомилась  в  Киеве  с
Ф.  Листом,  в  1848  г.  оставила  мужа  и  уехала  с  дочерью  за  границу.
В  1848—1860  гг.  они  жили  вместе  с  Листом  в  Веймаре,  а  затем  в  Риме.
Стремление  К.  Сайн-Витгенштейн  получить  развод  натолкнулось  на  не¬
преодолимые  препятствия.  Но  и  после  смерти  ее  мужа  брак  с  Листом
не  состоялся—в  апреле  1865  г.  он  принял  так  называемое  «малое  по¬
стрижение»  и  звание  аббата.
 162

98.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 15  (27)  июня  1864  г.,  Карлсбад.
 Я  читал  Гончарову  «Смерть  Иоанна».  Он  восхитился,  но  ты  ни¬
когда  не  отгадаешь,  что  он  осудил  и  даже  сказал,  что  он  на  это
негодует.  Зачем  сбылось  предсказание  волхвов?  Эт°?  мол»  невоз¬
можно.  И  зачем  в  «Серебряном»,  которого  он  ставит  очень  высоко,
сбывается  предсказание  мельника.  Про  «Серебряного»  он  говорит,
что  это  —  подвиг  и  что  меня  только  тогда  оценят,  когда  я  умру,—
а  появления  «Смерти  Иоанна»  уже  ждут  со  злобою,  чтобы  на  нее
напасть  и  уничтожить.  Он  же  говорит,  что  она  так  хороша,  что
в  нашей  литературе  нет  ничего  ей  подобного,  исключая  «Бориса
Годунова»  *.
 Он  о  ней  пишет  Тургеневу  и  все  говорит  про  нее  и  относится
ко  мне  с  почтением,  а  за  предсказание  даже  сердится.  Он  очень
добрый  и  скромный...
 ...Сегодня  шла  по  «Визе»  одна  женщина  и  несла  корзинку  с
кипфелями,  а  за  ней  шел  один  очень  маленький  мальчик  в  гряз¬
неньких  панталонах  и  держался  за  ее  платье;  из  задней  панталон¬
ной  прорехи  торчала  у  него  очень  бедная  рубашка.  Когда  жен¬
щина  остановилась  с  кем-то  говорить,  он  тихонько  вытащил  из
корзинки  один  кипфель  и  начал  жадно  есть,  а  мать  увидела  и  за¬
хотела  отнять.  Тогда  он  поскорей  запихал  кипфель  за  щеки  и  стал
бежать  с  криком.  Один  перчаточник  вышел  из  лавки  и  поймал  его.
Тогда  мать  надавала  ему  шлепков  и  отняла  остаток  кипфеля,  а  он
качал  горько  плакать  и  опять  уцепился  за  ее  платье  и  пошел  за
ней  маленькими  шагами  и  все  смотрел  на  корзинку...  Во  всем  этом
нет  ни  слова  правды;  все  это  я  сейчас  выдумал,  никакой  такой
даже  женщины  не  было.
 1  То  есть  трагедии  Пушкина.
 99.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
29  июня  (И  июля)  1864  г.,  Карлсбад.
 ...Я  читаю  теперь  «Марево»;1  это  черт  знает  что.  И  талант  есть,
и  некоторые  удачные  описания,  и  кой-какие  хорошие  выражения,
рядом  с  сильным  лакейством.  Роман  написан  вприпрьикку,  так  что
иной  раз  и  ничего  понять  нельзя.
 11*
 163

Такой-то  вышел  из  комнаты...  даже  уехал,—  и  тотчас  опять  тут,
и  говорит  как  ни  в  чем  не  бывало.  Вдруг  явится  какой-нибудь  гос¬
подин,  о  котором  и  речи  не  было,  и  продолжает  что-нибудь  такое,
чему  никогда  не  было  начала.  А  начинается  оно  так.—  Молодая
девушка  купается  в  пруду.  Подходит  незнакомый  ей  человек,
граф  Вронский,  и  вступает  с  ней  в  разговор.
 Она  приглашает  его  обедать.
 Они  садятся  в  лодку  и  плывут  на  хутор.  Дорогой  девушка  уби¬
вает  из  ружья  четыре  домашние  утки.  Граф  Вронский  прикусы¬
вает  им  шеи  (что  девушке  не  нравится),  а  она,  когда  они  вошли  в
дом,  отдает  их  повару  вместе  с  живым  ежом,  которого  принесла  в
платье,  при  чем  она  говорит:  «На!  Сдери  с  него  шкуру!»  Уток  ощи¬
пывает  сама;  потом  обедают.  Она  чрезвычайно  образованна,  чув¬
ства  ее  самые  возвышенные,  много  начитанности,  и  все  в  нее
влюбляются.  Потом  идет  страшная  чепуха  с  заговорами,  повстан¬
цами,  мировыми  посредниками,  гимназистами  и  т.  д.
 Все  это  вертится  на  недавних  событиях  и  потому  как  будто
представляет  какой-то  интерес.  Автор  перещеголял  даже  Коханов-
скую  новостью  языка.  У  него  беспрестанно:  —  ЗдРавствУЙте!  —  по¬
чесался  Николай  Иваныч.—  Нет,  этому  не  бывать!уехал  Петр
Данилыч.—  Желал  бы  видеть  вас  на  моем  месте!  —  женился  Пуд
Савич,  и  т.  д.
 1  Антинигилистический  роман  В.  П.  Клюшиикова,  навеянный  собы¬
тиями  польского  восстания  1863  г.  (печатался  в  PB,  1864,  №  1—3,  5).
Русская  передовая  мысль,  революционное  движение,  крестьянские  вол¬
нения  изображаются  в  нем  резко  отрицательно,  как  результат  «поль¬
ской  интриги».
 *  100.  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
 (Перевод  с  французского)
 11  сентября  1864  г.,  Пустынька.
 Дорогая  госпожа  Павлова,
 Сейчас  Вы  yate,  вероятно,  получили  мое  письмо  с  приложе--
ниями  к  нему.  Добавлением  служит  и  это  письмо,  а  посмотрев  ка
оборот  листа,  Вы  увидите,  dap  es  Souvoroff  ernst  meintl.  Теперь
вот  что  мне  надо  Вам  сообщить.  Если  Вы  еще  не  начали  печата-
 164

ния  трагедии,  отложите  его  до  тех  пор,  пока  я  не  пришлю  Вам  кое-
какие  изменения,  которые  считаю  необходимыми  в  связи  с  новой
драмой,  обдумываемой  мной2.  Пока  она  не  будет  сотворена,  спек¬
такль  в  Веймаре  пусть  идет  так,  как  есть,  но  что  касается  печат¬
ного  издания,  то  мне  не  хотелось  бы,  чтобы  оно  слишком  отлича¬
лось  от  русского.  А  так  как  я  собираюсь  написать  один  эпизод  из
царствования  Федора,  куда  войдет  и  угличская  катастрофа,  то
некоторые  удары  грома  в  моей  нынешней  драме  мне  надо  ослабить
до  степени  отдаленных  раскатов.  А  самые  громы  я  хочу  сохранить
для  новой  драмы.  Да  хранит  Вас  господь,  жена  шлет  Вам  самые
добрые  пожелания.
 Весь  Ваш
 Алексей  Толстой.
 Пустынька,
 11  (23)  сентября  1864.
 1  что  Суворов  отнесся  к  делу  серьезно  (нем.).—  Письмо  написано
на  обороте  отношения  от  2  сентября  1864  г.,  адресованного  Толстому;
здесь  говорится,  что  Павловой  разрешено  дальнейшее  пребывание  за
границей  и  что  об  ртом  сообщено  «от  его  светлости  г.  товарищу  мини¬
стра  иностранных  дел».
 2  Имеется  в  виду  трагедия  «Царь  Федор  Иоаннович».
 *  101.  А.  О.  СМИРНОВОЙ
 5  января  1865  г.,  Красный  Рог.
 Любезная  Александра  Осиповна,  хотя  Вы  не  спрашивали  у
меня  карточки,  но  все  же  я  Вам  ее  посылаю.  Мне  кажется,  Нико-
ленька  1  не  совсем  ловко  сообщил  Вам  прошлого  года  начатое  мое
письмо.  Я  прислал  его  ему  не  для  сообщения  Вам,  а  чтобы  он
мог  с  чистой  совестью  уверить  Вас,  что  я  начал  писать  к  Вам,  но
что  разные  громы  и  молнии  и  прочие  естественные  страхи  мне  по¬
мешали.
 Вы  всегда  оказывали  мне  внимание  по  части  литературы.
Скажу  Вам,  что  я  написал  трагедию  «Смерть  Иоанна  Грозного»,
в  5-ти  действиях,  в  стихах,  и  что  она,  вероятно,  скоро  появится  в
печати.  Вслед  за  сим  я  начал  новую  трагедию  «Царь  Федор  Иоан¬
нович»,  и  недавно  окончил  1-й  акт.  Она  меня  сильно  занимает,  и  я
весь  в  нее  ушел.  Это  очень  интересный  характер  по  своей  пасскв-
 165

пости  или  слабости,  которая  именно  и  рождает  катастрофу.  Целую
Ваши  ручки,  бог  с  Вами,  будьте  здоровы  и  не  слишком  горячо  при¬
нимайте  к  сердцу  то,  чего  нельзя  изменить.
 0  какой  истории  в  рассказах  писал  к  Вам  Пушкин?  2  Прощайте,
еще  раз  бог  с  Вами!
 Ал.  Толстой.
 Красный  Рог.
 5-го  января  1865.
 1  ïl.  М.  Жемчужннков.
 2  Вопрос  Толстого  порожден  недоразумением.  В  конце  первого  тома
«Сочинений»  А.  С.  Пушкина  (изд.  1859  г.)  был  воспроизведен  автограф
последнего  письма  Пушкина,  обращенного  к  Александре  Осиповне.  Порт
писал  ей:  «Сегодня  я  нечаянно  открыл  Вашу  „Историю  в  рассказах"
и  поневоле  зачитался».  Толстой  решил,  что  письмо  адресовано  Смирно¬
вой,  между  тем  Александра  Осиповна,  к  которой  писал  Пушкин,—  не
Смирнова,  а  А.  О.  Ишимова,  детская  писательница,  автор  «Истории  России
в  рассказах  для  детей».
 *  102.  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
(Перевод  с  французского)
 12  января  1865  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  12  (24)  января  1865.
 После  долгого  молчания  я  испытываю  потребность  поговорить
с  Вами,  и  вот  по  какому  поводу:  с  величайшим  удовольствием,
смешанным  с  завистью,  я  читаю  переписку  Гёте  и  Шиллера  и  го¬
ворю  себе,  что  эти  два  негодяя  были  счастливы,  имея  возможность
проверять  друг  друга.  Дорого  бы  я  дал,  чтобы  сейчас  быть  с  Вами
und  mir  von  lhnen  einen  Schwung  geben  zu  lassen.  Die  Produk-
tionskraft  ist  da,  und  ist  auch  nicht  müpig,  aber  Sie  sollten  mich
anregen  und  begrenzen,  denn  das  Massenhafte  des  Stopes  will
mich  schier  erdriickenl.  Это  —  выражения,  буквально  заимство¬
ванные,  если  не  ошибаюсь,  из  одного  письма  Шиллера  по  поводу
«Валленштейна»  2,  а  я  нахожусь  в  аналогичном  положении  с  «Ца¬
рем  Федором  Иоанновичем»,  первое  действие  которого  закончил.
Вот  ситуация:  две  разные  силы  (Борис  Годунов  и  Шуйские)  нахо¬
дятся  в  состоянии  антагонизма  и  борются  друг  с  другом  в  царст¬
 166

вование  Федора.  От  него  зависит,  чтобы  восторжествовала  та  или
другая  сторона,  но  из-за  своей  слабости  и  доброты  он  колеблется
между  ними  и  заставляет  ту  и  другую  действовать  auf  ihre  eigene
Hand3,  что  в  конечном  итоге  приводит  к  угличской  катастрофе.  Как
Вы  видите,  героем  является  Федор,  но  героем  в  негативном
смысле,  welcher  unwillkürlich  alien  den  Ausschlag  gibt4.  Два  дня
тому  назад  я  читал  первый  акт  Софье  Андреевне,  Варваре  Сер¬
геевне  и  еще  одному  Жемчужникову,  которого  Вы  не  знаете,  и
все  они  говорят,  что  отрывок,  который  они  слушали,  значительно
превосходит  «Смерть  Иоанна».  Знаете  новость?  Вы  ведь  думаете,
что  перевели  трагедию  в  5  действиях  под  названием  «Смерть  Иоан¬
на»?  Ничуть  не  бывало!  Вы  перевели  только  пролог  к  большой
драматической  поэме,  которая  будет  называться  «Борис  Годунов».
Прошу  прощения  у  Пушкина,  но  ничего  не  могу  поделать.  «Царь
Федор»,  которого  я  в  настоящее  время  пишу,  средняя  часть  этой
поэмы;  конец  будет  называться  «Дмитрий  Самозванец»  5.  Любо¬
пытно  вот  что:  я  Вам  сказал,  что  Федор  герой  негативный,  но  есть
и  положительный  герой,  Шуйский,  и  зовут  его  Иван  Петрович!  От
Ванек  мне  решительно  никуда  не  уйти.  Я  придерживаюсь  истории,
как  только  могу,  а  так  как  история  говорит,  что  Нагие  во  время  их
пребывания  в  Угличе  были  обвинены  в  том,  что  хотели  посадить
на  престол  своего  племянника  вместо  Федора  и  по  этому  случаю
вступили  в  заговор  с  Шуйскими,  то  я  вижу  здесь  вполне  естествен¬
ную  для  Бориса  причину,  помимо  его  честолюбия  (на  пользу  ко¬
торому  она  и  послужила),  чтобы  избавиться  от  Дмитрия.  Он  в  не¬
котором  смысле  вынужден  устранить  это  орудие  и  этот  повод  для
смуты,  что  сообщает  его  преступлению  характер  государственной
необходимости.  А  знаете,  какое  еще  открытие  я  сделал,  читая  пе¬
реписку  Шиллера  и  Гёте?  Она  подтвердила  мысль,  которая  всегда
у  меня  была.  Оказывается,  что  первоначально  «Пикколомипи»  и
«Смерть  Валленштейна»  составляли  одну  трагедию  и  что  Шиллер,
которого  испугало  das  Massenhafte6,  разделил  ее  на  две.  Ведь,  в
сущности,  «Пикколомини»  сами  по  себе  не  составляют  целого  и,
несмотря  на  свою  красоту,  kônnen  nicht  Anspruch  machen,  auf
ihren  eigenen  Beinen  zu  stehen7.  Это  превосходная  завязка
без  всякой  развязки.  А  в  свою  очередь,  «СмертьВалленштейна»,
взятая  в  отдельности,  требует  таких  Voraussetzungen8,  которыми
никто  не  может  располагать,  если  он  не  читал  «Пикколомини».  По-
моему,  это  недостаток.  Мне  кажется,  что  драма  или  трагедия,
wenn  sie  sich  auch  an  ein  gropes  Ganzes  anschliept,  doch,  selbst
und  für  sich,  ein  Ganzes  sein  muP,  in  sich  selbst  verstândlich  und
 167

bef  riedigend9.  Эту-то  ошибку  я  и  собираюсь  совершить,  если  мне  не
удастся  вместить  das  Massenhafte  «Царя  Федора»  в  пределы  еди¬
ного  целого,  чего  я  всем  сердцем  желаю.  Иначе  мне  придется  сде¬
лать  две  части,  что  будет  очень  досадно.  Наш  друг  Битя-
говский  уже  появился  в  первом  действии,  но,  к  сожалению,  я  Вам
должен  сообщить,  что  его  затмит  сынок,  ein  hoffnungsvoller
Jüngling,  der  das  libeminimt,  wovon  sein  Papa  zuriickschaudert10.
Во  второй  половине  первого  действия  я  вывожу  на  сцену  новых
лиц,  именно  трех  архиепископов,  что  отнимает  у  меня  даже  про¬
блеск  надежды  увидеть  когда-нибудь  на  театре  мою  трагедию11,  а
раз  уж  я  с  первого  же  действия  сжигаю  корабли,  то  хочу  не  стес¬
нять  себя  и  пуститься  во  весь  опор.  Если  бы  думать  о  цензуре,
которая  подвержена  переменам,  никогда  нельзя  было  бы  достиг¬
нуть  истины,  которая  неизменна.  Но  довольно  говорить  о  себе.
Скажите,  что  Вы  поделываете  и  что  поделывает  «Валленштейн»?
Недавно  я  перечитывал  его  и,  возвращаясь  к  той  части  Вашего
перевода,  которая  мне  известна,  я  не  раз  задавал  себе  вопрос:  как,
черт  возьми,  она  сумела  это  перевести?  Мне  это  кажется  непере¬
водимым!  Надеюсь,  что  дело  у  Вас  сильно  подвинулось.  Уверяю
Вас,  что  у  меня  просто  Heimweh12  по  русскому  «Валленштейну»
и  что  я  и  с  удовольствием  и  с  грустью  вспоминаю  о  тех  прекрас¬
ных  часах,  которые  мы  с  Вами  провели  вместе,  сопоставляя  оба
текста  этого  шедевра.  Напишите,  до  какого  места  Вы  дошли?
А  главное  —  напишите,  что  состояние  здоровья  не  помешало  Вам
продолжать  работу.  Получили  ли  Вы  письмо  от  сына?  Напишите
мне  что-нибудь  и  о  наших  общих  друзьях,  о  Глгомерах,  о  Баудис-
синах  и  даже  о  Вольфсоне.  Написал  ли  он  в  конце  концов  что-ни¬
будь  о  «Серебряном»?  13  И  видели  ли  Вы  французский  перевод?
Я-то  его  не  видел  и  даже  не  знаю,  появился  ли  он  отдельной  кни¬
гой  и  кем  сделан  м.  Но  вот  мне  опять  приходится  заговорить  о
себе.  В  сентябре,  будучи  проездом  в  Москве,  я  читал  Каткову
«Смерть  Иоанна»  и  по  уговору  с  ним,  даже  по  его  просьбе,  послал
ему  отсюда  рукопись,  внеся  в  нее  изменения,  о  которых  сейчас
Вам  сообщу.  Было  это  25  ноября,  т.  е.  более  чем  полтора  месяца
тому  назад;  к  рукописи  было  приложено  письмо,  требовавшее  от¬
вета,  но  его  я  и  до  сих  пор  не  получил  и  так-таки  ничего  не
знаю15.  Изменения,  которые  я  счел  необходимыми,  относятся
больше  к  композиции  драмы,  чем  к  ее  содержанию.  Вот  они.
Я  соединил  действия  первое  и  второе  в  одно,  сперва  сократив  каж¬
дое  из  них.  Получилось  одно  действие  в  706  стихов,  причем  ничего
существенного  я  не  опустил.  Эта  первая  операция  соответствует
 168

мнению  Дависона,  которому  не  нравилось,  что  дума  отделена  от
сцены,  когда  Иоанн  вновь  принимает  венец.  Второе  действие  от¬
крывается  вновь  написанной  сценой  между  Захарьиным  и  Годуно¬
вым,  в  течение  которой  Иоанн,  запершись  у  себя  с  английским
послом,  домогается  руки  Марии  Гастингс.  У  Годунова  еще  нет  ни¬
каких  задних  мыслей,  и  власти  он  хочет  только  для  блага  государ¬
ства.  Он  возмущен,  что  его  государь  затеял  развод.  Появляется
Иоанн  с  вестями  о  бедствиях,  которые  польское  войско  терпит  под
Псковом,  и  о  прибытии  польского  посла.  Иоанн,  не  сомневаясь,  что
его  боятся,  велит  ЗахаРьинУ  объявить  народу,  что  король  просит
у  него  мира.  Годунов,  оставшись  с  Иоанном  наедине,  пытается  от¬
говорить  его  от  развода  и  на  коленях  умоляет  об  ртом.  Иоанн  го¬
нит  его,  как  и  следовало  оя?идать,  и  Годунов  решает  никогда
больше  не  быть  откровенным  и  идти  к  своей  цели  окольными  пу¬
тями.  Монолог:
 Вот  он,
 Тот  путь  прямой,  которым  мне  Захарыш
Идти  велит!  На  первом  он  шагу
Мне  влаетшо  царевой,  как  стеной,
 Пересечен!  Легко  тебе,  Никита
Романович,  идти  прямым  путем!
 Перед  собой  ты  не  поставил  цели!
 Спокойно  ты  и  с  грустью  только  смотришь
На  этот  мир.  Как  солнце  в  зимний  день,
 Земле  сияя,  но  не  грея  землю,
 Идешь  ты  чист  к  закату  своему!
 Моя  ж  душа  борьбы  и  дела  просит:
 Я  не  могу  мириться  так  легко,
 Я  не  могу  царево  самовластье,
 Раздор  бояр,  насилье,  казни  видеть  —
 И  в  доблести  моей,  как  в  светлой  ризе,
 Утешен  быть,  что  сам  я  чист  и  бел!
 На  этом  кончится  первая  часть  второго  действия.  Вторая  часть  на¬
чинается  заговором  Нагих  и  кончается  сценой  между  Годуновым
и  другом  Битяговским.
 Третье  действие.  Царица  и  мамка.  Царица  и
Захарьин.  Иоанн  объявляет  царице  о  разводе.
Прием  Гарабурды.  Я  целиком  опустил  сцену  между  Годуно¬
вым  и  царицей.  Она  мне  мешала.
 Четвертое  действие.  В  прежнем  виде.
 Пятое  действие.  С  самого  же  начала  вставляется  новая  сцена
меягду  Годуновым  и  его  женой.  Упразднена  сцена  между  Годуно¬
вым  и  мамкой.  Мне  это  нужно  для  моей  новой  драмы.  Осталь¬
ное  в  прежнем  виде,  за  исключением  легких  изменений,  вызванных
 169

сокращениями  и  вставками.  Существенное  же  изменение:  Иоанн  —
лицо  слишком  значительное,  чтобы  после  смерти  его  сразу  же
убрали.  Его  кладут  на  парадную  постель,  и  Захарьин  произносит
короткий  монолог,  которым  подчеркивается  создавшееся  положе¬
ние.  Действие  до  самого  конца  происходит  в  присутствии  мертвого
Иоанна,  что  дает  повод  к  двум-трем  реминисценциям.  Покойник
лежит  под  парчовым  покровом,  что  позволит  заменить  Дависона
или  любого  другого  каким-нибудь  скромным  Dienstmann16.  Эта
обрядность,  это  парадное  ложе  среди  сокровищ  и  полное  круше¬
ние  самодержавной  власти,  призрак  которой  еще  присутствует
Здесь,—  все  это  весьма  эффектно.  Могу  сказать,  как  сказал
Глюк  Марии-Антуанетте  по  поводу  «Ифигении»:  «Сударыня,  это
великолепно!»  А  теперь  скажите-ка,  что  поделывает  перевод
«Иоанна»?  Состоялось  ли  чтение  в  Веймаре?  Что  оно  дало  и  т.  д.?
Забыл  Вам  сказать,  что  я  упразднил  звонок,  как  деталь  археологи¬
чески  неточную,  и  заменил  его  возгласом:  «Л  юди!  Люд  и!»  Это
не  хуже,  а  может  быть,  лучше.  Но  для  немцев,  если  пьесу  Есе  же
будут  играть,  звонок  meinethalber17  может  оставаться.  Мне  бы
только  хотелось,  чтобы  оригинал  был  наконец  напечатан  и  я  мог
Вам  его  послать.
 В  «Царе  Федоре»  будет  действовать  прелестнейшая  женщина,
боярыня  Василиса  Волохова,  новая  мамка,  подысканная  Го¬
дуновым  для  Дмитрия.  Я  возлагаю  на  нее  большие  надежды.
Основа  драмы,  принимая  во  внимание  характер  Федора  (который,
как  и  подобает,  играет  главную  роль),  вполне  gemütlich  18,  а  на
Этой  основе  —  вот  сколько  мертвецов:  Дмитрий  убит,  Битяговский
в  клочья  разорван  толпой,  Иван  Петрович  и  двое  его  братьев  за¬
душены,  несколько  дворян  и  трое  купцов  —  сторонники  Шуй¬
ских  —  казнены.  Это  даже  слишком,  и  большая  часть  этих  господ,
даже,  кажется,  все,  погибнут  за  сценой.  Liebe  wird  auch  nicht
fehlen  und  wird  ganz  historisch  sich.  in  die  Geschichte  einflechten,
denn  so  etwas  ist  wirklich  wàhrend  derselben  passiert,  und  gehort
wesentlich  zur  Auflosung  des  Ganzen  19.
 Обращали  ли  Вы  внимание,  как  лихо  Шиллер  обращается  с
размером?  Откуда  это  у  него?  Да  хранит  Вас  господь.  Обе  Софии,
большая  и  маленькая  (не  такая  уж,  впрочем,  и  маленькая)  20,  пе¬
редают  Вам  самые  лучшие  пожелания.  Большая  всю  эту  зиму  бо¬
лела  и  сейчас  еще  больна.  По  счастью,  у  нас  очень  славный  врач.
Еще  раз  да  хранит  Вас  господь.  Geben  Sie  mir  einen  Ruck!21
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 170

1  и  получить  от  Вас  толчок.  Творческие  силы  есть,  и  они  —  не  в
праздности,  но  Вы  должны  вдохновить  меня  на  работу  и  ввести  в  рамки,
ибо  масштаб  меня  чуть  не  подавляет  (нем.).
 2  Таких  слов  в  письмах  Шиллера  к  Гёте  нет,  но  оп  неоднократно
высказывал  подобную  мысль:  «Чем  больше  я  уточняю  свои  идеи  отно¬
сительно  формы  драмы,  тем  необъятнее  представляется  мне  масса  ма¬
териала,  которою  надо  овладеть...  Многое  решительно  отказывается  уме¬
ститься  в  тесных  границах  трагедии...  Трудно  справиться  с  богатым  и
неподатливым  материалом»  (см.  письма  от  13  и  28  ноября  179G  г.,  30  ок¬
тября  1797  г.;  в  русском  переводе:  Шиллер  и  Гёте,  Переписка,  т.  1,
М.—Л.  1937,  стр.  209,  216,  349).
 3  по  своему  усмотрению  (нем.).
 4  который  невольно  играет  решающую  роль  (нем.).
 5  Замысел  Толстого  впоследствии  изменился:  Дмитрий  Самозванец
в  третьей  трагедии,  «Царь  Борис»,  ни  разу  не  появляется  на  сцене.  Всю
же  трилогию  и  в  1874  г.,  в  письме  к  А.  де  Губернатису,  порт  называет
«Борис  Годунов».
 6  огромные  размеры,  масштаб  (нем.).
 I  не  могут  претендовать  на  то,  чтобы  стоять  на  собственных  ногах
(нем.).
 8  предпосылок  (нем.).
 9  если  она  составляет  часть  большого  целого,  все  же  сама  и  в  себе
самой  должна  составлять  целое,  быть  понятпой  сама  по  себе  и  само¬
довлеющей  (нем.).
 10  многообещающий  юноша,  берущийся  за  то,  чего  устрашился  его
папаша  (нем.).—  Это  намерение  Толстого  не  было  реализовано:  ни  самого
Битяговского,  ни  его  сына  Даниила,  который,  по  летописным  данным,
принимал  непосредственное  участие  в  убийстве  царевича  Дмитрия,  в
окончательном  тексте  «Царя  Федора  Иоанновича»  вообще  пет.  Эти  планы
относятся  к  тому  времени  работы  Толстого  над  трагедией,  когда  углич¬
ские  сцены  (в  том  числе  убийство  Дмитрия)  занимали  в  ней  значи¬
тельно  больше  места,  чем  в  окончательном  тексте:  со  сцены  в  Угличе
она  начиналась.  См.  также  т.  2,  стр.  676—677.
 II  По  существовавшим  тогда  цензурным  правилам,  появлепие  на
сцене  лиц  духовного  звания  было  запрещено.
 12  тоска  по  родине;  здесь:  тоска  (нем.).
 13  В.  Вольфсон  так  ничего  и  не  написал  о  «Князе  Серебряном»,  во
всяком  случае,  ничего  не  напечатал.
 14  Наиболее  ранний  из  известных  нам  переводов  «Князя  Серебря¬
ного»  на  французский  язык  относится  к  1879  г.
 171

15  Катков  после  длительного  молчания  вернул  рукопись  трагедии,
так  как  ему  показался  чрезмерно  высоким  назначенный  Толстым  гонорар.
 10  служителем  (нем.).—  Толстой  имеет  в  виду  постановку  трагедии
в  Веймаре,  осуществившуюся  лишь  в  1868  г.
 17  так  и  быть  (нем.).
 18  уютна,  душевна  (нем,.).
 19  В  любви  тоже  не  будет  недостатка,  и  она  вполне  исторически
будет  вплетаться  в  сюжет,  ибо  нечто  такое  действительно  случилось
тогда  и  играет  существенную  роль  для  развязки  всей  пьесы  (нем.).
 20  Софья  Андреевна  и  ее  племянница,  Софья  Петровна,  впоследст¬
вии  Хитрово.
 21  Дайте  мне  толчок!  (нем.)
 103. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
 22  мая  1865  г.,  Петербург.
 ...Я  обедал  у  Бобринских  и  с  ними  пошел  к  Костомарову,  ко¬
торый  в  большом  энтузиазме  насчет  моей  первой  драмы  1  и  кото¬
рый  говорит,  что  ничего  подобного  не  знает  в  нашей  литературе.
Он  говорит,  что  он,  по  крайней  мере,  десять  раз  ее  прочел  с  но¬
вым  восхищением...  Я  постараюсь  их  соединить  с  Гончаровым  и
прочесть  им  вместе  «Феодора».  Костомаров  совершенно  допускает
анахронизмы  в  драме  и  обращает  внимание  только  на  правду  в
исторически-психологическом  смысле,  которая,  он  уверяет,  у  меня
достигнута  с  замечательным  чутьем  2.
 Я  тебе  не  сказал,  что  вчера,  после  чтения,  Б.  и  М.3  мне  гово¬
рили,  что  они  чувствуют,  что  все  должно  было  происходить  так,
как  я  описываю.
 Они  так  же,  как  и  ты,  очень  хвалили  Ирину.
 30  мая  оба  великие  князя  приедут  в  Пустыньку,  где  Марке¬
вич  прочтет  им  «Смерть  Иоанна»...
 Сегодня  я  разговаривал  с  Владимиром  Александровичем  до¬
вольно  долго;  он  любит  литературу,  искусство  и  науки...
 1  «Смерть  Иоанна  Грозного».
 2  То  ли  И.  И.  Костомаров  просто  уклонился  от  спора  с  Толстым,  то
ли  через  некоторое  время  изменил  свою  точку  зрения,  но  в  1867  г.  в
статье  «По  поводу  новейшей  русской  исторической  сцены»  (BE,  1867,
 №  2,  стр.  97—100)  им  были  высказаны  взгляды  на  историческую  драму
и  на  анахронизмы  в  ней,  коренным  образом  отличающиеся  от  взглядов
 172

Толстого.  В  статье  есть  и  прямое  указание  на  «Смерть  Иоанна  Гроз¬
ного»,  которая  «не  вполне  подходит  к  нашему  идеалу  исторической  вер¬
ности»,  и  скрытая  полемика  с  незадолго  до  этого  появившимся  «Про¬
ектом  постановки»  трагедии.
 3  М.—  по-видимому,  Б.  М.  Маркевич;  Б.—возможно,  В.  П.  Боткин  или
А.  П.  Бобринский.
 104.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 30  июля  (11  августа)  1865  г.,  Карлсбад.
 ...Я  только  что  вернулся  от  Барятинского,  которому  я  прочел
последние  акты  «Дон  Жуана»  1.  Он  —  восторженный  почитатель...
 Вельегорский,  который  уже  слышал  драму,  приходил  два  дня
сряду  вторично  ее  слушать.
 У  Барятинского  даже  много  драматического  такта  —  и  он  мне
сделал  несколько  замечаний,  очень  тонких  для  фельдмаршала  и  за
которые  я  ему  благодарен...
 Барятинский  не  перестает  говорить  о  «Феодоре»  и  особенно  об
Ирине,  и  он  спорит  со  мной  и  утверждает,  что  во  всем,  что  я  ему
читал,  нет  ни  одной  длинноты  и  не  надо  ничего  сокращать,—  это
неправда.
 Он  говорит,  что  я  выказал  в  этой  драме  большое  знание  чело¬
веческого  сердца,—  это  правда.
 Мне  очень  хотелось  бы,  чтобы  ты  с  ним  познакомилась,  он
очень  тебя  заинтересовал  бы...  2
 1  Толстой  имеет  в  виду  последние  сцены  второй  части.
 2  В  годы  молодости  Толстой  и  А.  И.  Барятинский  были  приятелями,
но  затем  их  друясба  прекратилась.
 105.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 7  (19)  августа  1865  г.,  Карлсбад.
 ...Отправив  тебе  мое  первое  письмо,  я  пошел  к  Сабатье.  Я  еще
тебе  не  сказал,  что  он  —  маленький  и  жирный  и  что  у  него  борода
такая  же,  как  у  Грегоровиуса,—  в  этом-то,  вероятно,  и  заключается
причина  их  дружбы.  А  может  быть,  что  у  них  на  двух  только  одна
борода  и  что  они  ее  носят  поочередно.  Оттого-то  они  не  показы¬
ваются  никогда  вместе,  и  Грегоровиус  находится  теперь  в  Тироле.
 173

Как  бы  то  ни  было,  у  Сабатье  отличное  лицо  и  прекрасный  рот.
Первый  раз,  когда  я  его  видел,  он  немного  ломался  и  принимал
позы,  как  Грегоровиус,  но  теперь  совсем  нет.  Мы  говорили  с  ним
о  кельтических  пормах,  скандинавских  и  славянских,  и  потом  он
мне  дал  прочесть  перевод  «Вильгельма  Телля»  по-французски,
ямбами...
 А  у  меня  есть  Ретчер  —  «Cyclus  dramatischer  Charaktere»
и  его  же  Шекспир  —  «ia  seinen  hôchsten  Charaktergebilden»,
и  его  Hîe  «Kimstdramatischer  Vorstellung»  2,  и  «Letter  on  corpu¬
lence»,  by  W.  Banting3.  A  ты  знаешь  «Geschichte  der  Kunst»  von
Schnaase  4  —  этого  у  меня  нет.
 1  Речь  идет  о  драме  Ф.  Шиллера.
 2  Н.-Т.  Rôtscher,  Die  Kunst  der  dramatischen  Darstellung  («Ис¬
кусство  сценического  воплощения»),  Berlin,  1841,  2  Aufl.,  Leipzig,  1864.
В  1844  и  1846  гг.  были  изданы  ч.  2  и  3  этого  сочинения  под  заглавием
«Cyclus  dramatischer  Charaktere»  («Цикл  драматических  характеров»).
В  изд.  1864  г.  повторена  лишь  1-я  часть.  Извлечения  из  2-й  и  3-й  вошли
в  книгу  «Shakespeare  in  seinen  hochsten  Charaktergebilden»  («Шекспир
в  его  величайших  образах»),  Dresden,  1864.
 3  «Письма  о  полпсте»  В.  Бантинга,  3-е  изд.,  Лондон,  1864.
 4  Многотомное  издание  «Geschichte  der  bildenden  Künste»  («История
изобразительных  искусств»),  Дюссельдорф,  1843—1864.
 106. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
 10  (22)  августа  1865  г.,  Карлсбад.
 ...Я  сделал  прогулку  с  Благовещенским.  Чтобы  ты  имела  неко¬
торое  понятие  о  нем,—  вот  что  он  мне  рассказал  про  свою  моло¬
дость.
 Во  время  вакации,  когда  он  был  студентом  в  Лейпциге,  он  от¬
правился  путешествовать  пешком  по  берегам  Рейна,  и  когда  они
дошли  до  долины  Аар,  ему  показалось  это  так  красиво,  что  он  сов¬
сем  сошел  с  ума:  он  стал  петь,  потом  танцевать  —  и  потом  ли¬
шился  чувств.  Женщина,  которая  несла  фрукты,  была  так  пре¬
красно  освещена  солнцем,  что  он  до  сих  пор  о  ней  говорит  с  энту¬
зиазмом.
 Не  правда  ли,  хороший  человек?  Но  теперь  он  белокурый,  тол¬
стый  и  сгорбившийся.
 Ш

Он  —  большой  хохотун;  он  иногда  смеется  до  слез  и  говорит
очень  хорошо  по-немецки,  и  ценит  все,  что  я  говорю  кельнерам,
и  сам  говорит  отличные  каламбуры  по-немецки.  Он  —  друг  Косто¬
марова,  который  много  ему  говорил  про  нас  и  Пустыньку.
 Не  правда  ли,  нужно  когда-нибудь  взять  его  с  собой  туда?..  1
 ...Ты  помнишь,  прошлого  года  я  тебе  писал  об  одной  женщине,
которая  продавала  пряники  в  «Puppsche  АИее»,  и  об  очень  ма¬
леньком  мальчике,  которого  называли  Adolph  и  которому  я  давал
дудочки  и  другие  игрушки.  Ее  теперь  нет  в  «Puppsche  АИее»,
и  я  собрал  о  ней  справки  и  узнал,  что  она  живет  за  городом  и  сде¬
лалась  прачкой,  и  я  ее  отыскал,  и  маленького  тоже,  и  она  мне
очень  обрадовалась,  а  маленький  такой  несчастный,  весь  в  парше,
но  тотчас  меня  узнал  и  игрушки  все  сохранил,—  значит,  немец,—
и  я  им  дал  два  гульдена,  и  она  мне  сказала,  что  мальчику  надо
давать  рыбий  жир.
 Вчера  был  концерт  в  пользу  погоревшего  города  и  был  там
попурри  из  «Africaine»  2  с  надлежащими  диссонансами  и  афри¬
канскими  дудочками  и  эффектами...
 ...Sabatier  очень  хорошо  читал  «Malade  imaginaire»,  а  сам
Зеген  и  Чермак  оба  смеялись  весьма  добродушно.  Признаться,  это
я  попросил  «Malade  imaginaire»,  а  сначала  хотели  читать  «Tar¬
tuffe»  3.
 ...А  я  не  решился  спросить  у  m-me  Sabatier,  знавала  ли  она
Бетховена;  она  еще  не  так  стара  и  могла  бы  обидеться,  а  я  как-
нибудь  наведу  разговор  на  это...
 ...А  сегодня  у  меня  был  новый  триумф.  Я  прочел  три  акта
«Иоанна»  двум  священникам  и  одной  попадье,  и  старый  так  добро¬
душно  наслаждался,  что  я  не  жалею,  что  читал.  Он,  главным  об¬
разом,  оценил  сжатость  и  живописную  правдивость...
 И  когда  я  прочел  сцену  с  Гарабурдой,  оп  начал  танцевать  на
стуле  и  хлопать  руками...
 ...Другой  священник  тоже  танцевал,  но  меньше...
 Они  оба  малороссы,  и  старый  мне  сказал:  «Это  вы  мне  такое
удовольствие  доставили,  что  на  всю  жизнь!»
 Послезавтра  я  читаю  ему  остальное.
 1  H.  М.  Благовещенский  вместе  с  Н.  И.  Костомаровым,  А.  В.  Ники¬
тенко  и  Б.  М.  Маркевичем  приезжали  к  Толстому  в  Пустыпьку  в  мае
1867  г.  (А.  В.  Никитенко,  Дневник,  т.  3,  1956,  стр.  87).
 2  «Африканки»  (франц.)  —  оперы  Д.  Мейербера.
 3  «Мнимый  больной»  и  «Тартюф»'  (франц.)  —  комедии  Мольера.
 175

107.  Н.  И.  КОСТОМАРОВУ
 7  (19)  декабря  1865  г.,  Лондон.
 Лондон,  7  (19)  декабря  1865.
 Любезнейший  Николай  Иванович,  сегодня  вечером  получил
я  Ваше  письмо,  а  сегодня  утром  отвечал  на  письмо  Гончарова,  пи¬
санное  одновременно  с  Вашим  (т.  е.  3-го  декабря).  Гончаров  пи¬
шет  мне,  что  он  уже  отдал  «Смерть  Иоанна»  Дудышкину  в  «Оте¬
чественные  записки».  Сердечно  сожалею,  что  Вы  не  написали  мне
одною  неделею  раньше.  Я,  конечно,  предпочел  бы  отдать  трагедию
Вам;1  жаль  также,  что  Вы  не  видали  Гончарова  прежде,  чем  он
дал  слово  Дудышкину.  Я  уверен,  что  и  он  охотнее  отдал  бы  ее  Вам,
тем  более  что  Вы  согласились  бы  и  на  объявленную  мною  цену,
а  Дудышкин  дал  только  половину.  Но  делать  нечего,  дело  сделано.
Прежде  получения  письма  от  Гончарова  я  получил  письмо  от  Ста-
сюлевича  с  тем  же  предложением  и  просил  его  адресоваться  к
Гончарову,  потому  что  не  знал,  что  уже  поздно.  На  будущее  время
я  очень  рад  быть  Вашим  сотрудником  по  части  литературы,  т.  е.
беллетристики,  и  если  Вы  пожелаете,  то,  быть  может,  к  осени  кое-
что  и  подготовлю  2.  От  Вашего  журнала  я  много  ожидаю,  дай  бог
Вам  успеха  и  поболе  абонентов.  Не  откажитесь  выразить  и  г-ну
Стасюлевичу  мое  сожаление.
 Жена  Вам  искренно  кланяется,  а  равно  и  Софья  Петровна  Бах-
метева,  которую  Вы  знаете  под  именем  Сони.
 Сердечно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Завтра  уезжаем  в  Италию.
 1  То  есть  в  BE,  который  начал  выходить  в  1866  г.  (под  редак¬
цией  М.  М.  Стасюлевича  и  при  ближайшем  участии  Н.  И.  Костома¬
рова).
 2  Сохранилось  письмо  Стасюлевича  к  Толстому,  из  которого  видно,
что  порт  намеревался  напечатать  свои  стихотворения  в  №  12  журнала
за  1866  г.  (ГПБ).  Однако  впервые  Толстой  выступил  на  страницах  BE
только  в  начале  1868  г.  (№  2,  былина  «Змей  Тугарин»).
 176

*  108.  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
 (Перевод  с  французского)
 27  марта  (8  апреля)  1866  г.,  Рим.
 8  апреля  1866.  Рим.
 Via  dslle  tre  Cannelle,  102,
воскресенье,  паша  пасха.
 Дорогая  госпожа  Павлова,
 Я  уверен,  что  Вы  считаете  меня  умершим  и  что  по  этой  при¬
чине  сами  не  подаете  признаков  жизни,  но  сегодня,  в  день  воскре¬
сения  из  мертвых,  я  пользуюсь  случаем,  чтобы  Вам  сказать:
Христос  воскресе,  и  притом  на  русский  лад,  уж  Вы  не  про¬
гневайтесь.  Вы  должны  мне  это  разрешить,  хотя  бы  для  того,
чтобы  подшутить  над  папой  и  чтобы  мояшо  было  удостовериться,
что  я  не  стал  католиком.  Я,  право  же,  испытываю  потребность
узнать,  как  Вы  поживаете  и  что  Вы  пишете.  Надеюсь,  что  Вы  были
усидчивее  меня  и  что  «Валленштейн»,  если  и  не  закончен,  то  хоть
близок  к  этому?  1  Что  до  меня,  то  в  Рим  я  приехал  как  нельзя  бо¬
лее  настроенный  писать,  но  каждый  день  поддаюсь  действию  цен¬
тробежной  силы  вместо  того,  чтобы  повиноваться  силе  центро¬
стремительной,  mit  andern  Worten  ich  kann  mich  gar  nicht  kon-
zentrieren  2,  и  каждый  день  убеждаюсь  в  том,  что  лучшее  место
для  работы  —  это  Дрезден,  а  лучший  Stimulant3  —  это  Вы.  По¬
дучили  ли  Вы  экземпляр  «Смерти  Иоанна»,  который  я  послал  из
Петербурга?  4  Знаю,  что  Вы  не  можете  одобрить  все  сделанные
мной  изменения,  но  уверяю  Вас,  что  они  мне  были  необходимы,
чтобы  связать  эту  драму  с  «Федором  Иоаннычем».  Из  Петербурга
мне  пишут,  что  трагедия  очень  нравится  и  что  дирекция  театров
предприняла  motu,  proprio  5  все  шаги  к  ее  постановке,  что,  впро¬
чем,  невозможно  в  моем  отсутствии.  А  пока  что  великий  герцог
Веймарский  сообщил  мне  через  Листа,  что  он  лучшего  пе  желает,
как  поставить  пьесу  в  Веймаре.  Итак,  если  к  осени  ничто  не  изме¬
нится  и  «Смерть  Иоанна»  появится  в  России,  мы  в  будущем  году
сможем  поставить  ее  в  Веймаре,  пощадив,  однако,  самолюбие
Дингелынтедта  и  предприняв  все  шаги,  требуемые  обычаем.  А  те¬
перь,  дорогая  госпожа  Павлова,  я  должен  воззвать  к  Вашей
дружбе  и  умолять,  чтобы  Вы  согласились  еще  раз  пересмотреть
перевод  и  внести  в  него  изменения,  которым  подвергся  подлинник.
 12  А.  К.  Толстой,  т.  4
 177

Я  прошу  Вас  об  ртом-не  только  ввиду  драмы  о  Федоре.  Я  нахожу,
что  мой  Годунов  недостаточно  осмотрителен  в  том  виде,  как  он
изображен  первоначально  и  как  он,  следовательно,  является  и  в
переводе.  Сцена  с  царицей,  где  он  требует  от  нее  опеки  над
Дмитрием,  когда  умрет  Иоанн  и  когда  умрет  Федор,—  сцена  хоть
и  эффектная,  но  неправдоподобная.  Слишком  рискованно  было  бы
так  вести  себя,  да  и  слишком  еще  рано.  Годунов  так  бы  не  посту¬
пил.  Внушения,  делаемые  м  а  м  к  е,  тоже  преждевременны  и,  есте¬
ственно,  относятся  к  драме  о  Федоре  6.  Что  касается  остального,
то  почти  нечего  и  переделывать,  кроме  как  сократить  и  несколько
сжать  диалог,  как  это  сделано  у  меня,  а  тут  только  и  надо,  что
черкать  —  работа,  которую  сам  я  очень  люблю.  Останется  переве¬
сти  совсем  маленькую  вступительную  сцену,  сцену  ЗахаРьина  с
Годуновым.  Это  для  Вас  плевое  дело.  Не  правда  ли,  Вы
мпе  уделите  несколько  часов,  чтобы  обеспечить  наши  лавры  в
Веймаре?
 А  теперь  ответьте  мне,  что  Вы  делали  и  что  поделываете?  Если
увидите  г-жу  Тальне,  будьте  добры  —  напомните  ей  обо  мне,  так
же  как  и  m-lles  Глюмер  и  Шейбе.  Что  мне  сказать  Вам  обо
всех  нас?  Все  мы  более  или  менее  были  больны.  Жена  моя,  кото¬
рая  сейчас  чувствует  себя  лучше,  просит  передать  Вам  тысячу
самых  добрых  пожеланий  и  обнимает  Вас,  так  же  как  и  маленькая
Софи  7,  теперь  пе  такая  уже  и  маленькая.  Зима  у  нас  была  вроде
лета,  но  вот  начались  дожди.  Пишу  Вам  все  это,  как  будто  мне
больше  нечего  Вам  сообщить,  а  дело  в  том,  что  мой  отчет  сво¬
дится  к  нескольким  новым  небольшим  стихотворениям  да  еще  к
одному  событию  величайшей  важности:  я  привел  в  порядок  и  пе¬
реписал  старые  стихи,  чтобы  выпустить  их  в  свет  по  моем  возвра¬
щении  8.  Прощайте,  целую  Вам  руки,  ответьте  мне,  до  свидания
в  июне  месяце.
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  К  тому  времени  перевод  «Смерти  Валленштейна»  Ф.  Шиллера  был
Павловой  завершен.
 2  другими  словами,  я  совсем  не  могу  сосредоточиться  (нем.).
 3  стимулирующее  средство  (нем.).
 4  Вероятно,  речь  идет  об  отдельном  оттиске  из  03  (1866,  №  1),  где
трагедия  была  напечатана.
 5  по  собственному  почину  (лат.).
 178

6  См.  также  письмо  №  102.  Эти  сцены  в  переработанном  виде  вошли
в  четвертое  действие  «Царя  Федора  Иоанновича».
 7  С.  П.  Бахметева.
 8  Сборник  стихотворений,  об  издании  которого  Толстой  много  лет
мечтал,  вышел  весной  1867  г.
 *  109.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
(Перевод  с  французского)
 Первая  половина  1866  г.,  Рим  Ч
 ...очень  оригинально  и  очень  интересно.  Трон  повернут  к  стене
в  знак  того,  что  владелец  больше  не  может  на  него  сесть,  но  что
он  сохраняется  для  папы2.  На  улицах  почти  каждый  день  уби¬
вают,  и  я,  когда  выхоя«у  ночью,  кладу  в  карман  револьвер  —
право,  которое  всем  иностранцам  предоставляется  через  посред¬
ство  их  посольств.  Все  рто  вкупе  с  прекрасной  погодой  и  пле¬
ском  фонтанов  составляет  прелестное  сочетание.  Да  хранит  Вас
господь,  дорогой  мой  Маркевич,  жена  шлет  Вам  и  Вашей  жене
самые  добрые  пожелания.  Крепко  поцелуйте  крестника  и  не
Забывайте  нас.  Софи  Бахметева  и  мисс  Фрезер  шлют  Вам  всяче¬
ские  приветы.  Пишите  непременно,  мне  это  очень  важно,  и  не
ленитесь  кончать  Ваш  роман3.  Все,  кому  Вы  его  читали,  горько
упрекают  Вас  за  лень,  и  первый  —  я.  Надеюсь,  увидимся  летом.
Кстати  —  почему  Вы  прошлой  осенью  не  приехали  пажить  в  Пу¬
стыньке,  как  намеревались?  Распоряжения  на  этот  счет  были  от¬
даны.
 Сердечно  Ваш
 А.  Т.
 Уже  запечатав  это  письмо,  вернее  —  заклеив  конверт,  я  вдруг
вспомнил,  что  ничего  не  рассказал  Вам  о  Листе.  Он  по-прежнему
чрезвычайно  мил  с  нами.  Вчера  он  у  нас  обедал  с  княгиней  Ша¬
ховской,  дочерью  урожденной  Четвертинской  (Вы,  кажется,  ви¬
дали  ее  в  Дрездене),  и  после  кофе,  даже  не  дожидаясь  наших
просьб,  сел  за  рояль  и  играл  так,  что  совсем  унес  нас  из  мира
обыденной  жизни  и  перенес  в  иной  мир,  который  мы  уже  и  не
могли  покинуть  весь  вечер.  Тут  уже  не  приходится  говорить  о
приемах  мастерства  —  даже  те,  к  которым  он  прибегает,  не  заме¬
чаются  или  не  ощущаются  как  таковые.  Нет  больше  ни  рояля,  ни
 12*
 179

даже  звуков,  и  мы  воспринимаем  их  не  слухом,  а  по-иному.  Мне
кажется,  что  никогда,  даже  и  во  время  величайших  своих  триум¬
фов,  он  не  был  ни  так  велик,  ни  так  прост  в  своем  величии.
И  потом...
 1  Датируется  временем  пребывания  в  Риме.
 2  Сохранился  только  отрывок  письма,  и  потому  трудно  установить  —
о  чем  именно  идет  речь.
 3  Вероятно,  роман  «Типы  прошлого»,  впервые  напечатанный  в  PB,
1867,  №  8—10.
 *  110  М  П.  БОТКИНУ
18  (30)  мая  18GG  г.,  Рим  (?)  *.
 Многоуважаемый  Михаил  Петрович,
 Очень  нам  было  жаль,-  что  Вы  нас  вчера  не  застали.  Если  зав¬
трашний  вечер  у  Вас  свободен,  не  придете  ли  Вы  к  нам  с  Сергеем
Петровичем?  2  Между  тем,  ободренный  Вашею  предупредительно¬
стью,  я  обращаюсь  к  Вам  с  просьбой:  пожалуйста,  пришлите  мне
 1-е  —  Пушкинского  «Бориса  Годунова»,  2-е  —  «Тараса  Бульбу»,
 3-е  —  тот  том  Белинского,  в  котором  находится  критика  «Героя  на¬
шего  времени».  В  5-м  томе  упоминается  только  о  втором  издании,
и  то  вскользь.
 Искренно  преданный  Вам
 Ал.  Толстой.
 Среда,  30  мал.
 1  В  1860—1870-е  годы  среда,  30  мая  по  старому  стилю,  приходилась
на  1862  и  1873  гг.  Но  в  мае  1862  г.  Толстой  находился  в  Пустыньке,
а  Боткин  в  Риме,  в  мае  1873  г.  Толстой  был  в  Красном  Роге.  Среда,
30  мая  по  новому  стилю,  приходилась  на  1866  г.  и,  вероятно,  имен¬
но  к  1866  г.,  когда  Толстой  жил  в  Риме,  относится  письмо.  Этим
можно  объяснить  просьбу  прислать  «Бориса  Годунова»  и  «Тараса
Бульбу»,  не  очень  понятную,  если  бы  Толстой  находился  не  в  Риме,  а
в  Петербурге.
 2  Сергей  Петрович  —  художник  Постников,  приятель  Боткина.  Он
упоминается  и  в  другом  недатированном  письме  Толстого  к  Боткину.
 180

111.  A.  Il,  БАХМЕТЕВУ
 Май  —июль  1866  г.,  Рим1,
 ...Помнишь,  когда  ты  вынул  из  торбы  твоего  первого  глухаря?
Это  —  одно  из  моих  самых  лучших  воспоминаний  в  Красном  Рогу,
и  я  теперь  еще  вижу  твою  добрую  довольную  скромную  мордочку.
Мне  очень  весело  думать,  что  мы  будем  и  в  Пустыньке  охотиться
с  тобой  и  с  Фоксом;  только,  я  боюсь,  там  не  будет  так  весело,  как
в  Красном  Рогу,  и  глухарей,  говорят,  там  не  было  нынешний  год.
Только  вот  что  в  Пустыньке  хорошо:  там  можно  будет  осенью
ездить  на  лодке,  ночью,  с  огнем  и  ловить  рыбу  острогой.
 Ты  мне  не  пишешь,  ходите  ли  вы  на  вальдшнепов?  Ведь  это
одна  из  самых  хороших  охот,  чуть  ли  не  лучшая  после  глухарей?
Скажи  мне,  какую  охоту  ты  любишь  больше  всего?
 Не  правда  ли,  Андрейка,  что  нет  ничего  лучше 	на 	свете, 	как
 жить  в  деревне,  да  еще  в  лесу?  Давай  с  тобой  и  с  m-r 	Fox 	уходить
 в  свободное  время  дня  на  два  или  три  в  лес!
 Построим  себе  в  Пустыньке,  где-нибудь  в  лесу,  прочный  и  удоб¬
ный  шалаш  и  давай  там  иногда  угощать  Софу  2  и  других.  Пом¬
нишь,  как  раз  ты  угощал  их  в  палатке  на  Сотницком?  Тогда  меня
не  было  с  вами,  и  я  очень  жалел  об  этом.  Мы  можем  так  устроить
шалаш,  чтобы  при  нем  была  и  землянка,  в  которой  мы  могли  бы
зимой  поджидать  волков.
 Можно  будет  провести  от  падали  проволоку  в  землянку  к  ма¬
ленькому  колокольчику.  У  нас  там  будут  свечи  и  чай,  а  когда  волк
начнет  есть  падаль,  колокольчик  зазвенит,  мы  и  вылезем  из  ша¬
лаша,  а  до  того  будем  пить  чай  и  играть  в  шахматы.
 Андрейка,  как  мне  было  приятно  читать  в  твоем  письме  назва¬
ния  разных  краснорогских  цветов:  медуницы,  сона,  барашков!
А  желтые  болотные  цветы  —  это  или  купавки,  или  ирисы;  не
знаю  —  про  которые  ты  говоришь:  купавки  похожи  на  чашечки  и
плавают  на  воде,  а  ирисы  растут  высоко,  между  тростниками.  Во¬
образи  себе,  Андрейка,  что  здесь,  еще  в  апреле,  па  лугах  цвели
тацеты  в  таком  огромном  множестве,  что  почти  травы  не  было
видно.  Это  те  самые  тацеты,  которые  в  Петербурге  продают  в
горшках,  по  пятнадцати  копеек  за  штуку.
 Я  скоро  буду  писать  Бирюковичу,  чтобы  он  отправил  обоз  в
Пустыньку,  а  ты,  смотри,  не  забудь  прислать  окно,  которое  я  за¬
казал  Максиму,  и  рамку  новую  на  Софин  образ;  а  самый  образ  вы
можете  привезти  сами.
 181

Андрейка,  здесь  везде  очень  много  разбойников,  и  никто  не
ездит  гулять  без  пистолета.  Разбойники,  кого  могут,  того  хватают
и  уводят  в  горы,  а  потом  требуют  выкупа,  и  если  не  получат,  то
убивают  или  режут  нос  и  уши.
 Ты,  верно,  уже  знаешь,  что  бедная  Софа,  с  месяц  тому  назад,
вывихнула  руку  из  плеча  вон,  и  теперь  еще  не  совсем  поправи¬
лась.
 Прощай,  милый  Андрейка,  кланяйся  всем:  и  тете,  и  Нине3,
и  m-r  Fox,  и  Бирюковичам,  и  Шинкоренке,  и  священнику,
и  Ульяне  Степановне.
 Целую  тебя!
 1  Письмо  датируется  маем  —  июлем  1866  г.  иа  следующем  основа¬
нии.  В  печатном  тексте  датировано:  «Рим,  1866  г.».  Кроме  того,  слова
«Здесь  еще  в  апреле  на  лугах  цвели  тацеты»  указывают,  что  оно  напи¬
сано  не  ранее  мая.  С  другой  стороны,  письмо  от  13  (25)  июля  отправ¬
лено  жене  уже  из  Парижа.
 2  Софью  Андреевну.
 3  Нина  —  сестра  Андрея  Бахметева.
 112.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 10  (22)  августа  1866  г.,  Карлсбад.
 ...Здесь  есть  с  великою  княгиней  один  очень  приятный  человек,
музыкант  Derfell.  Он  полунемец,  полуитальянец,  очень  хорошая
смесь,  особенно  для  музыканта.  Его  специальность  —  Beethoven,
но  я  его  еще  не  слыхал;  к  нему  же  приехало  «piano»  1  из  Лейп¬
цига.  И  также  у  него  славное  лицо,  совсем  итальянское.  Я  его
очень  полюбил;  он  и  умный,  и  наивный,  и  рот  у  него  детский,  и  он
рассказывает  анекдоты,  и  сам  помирает  со  смеху.  Уж  я  как-нибудь
привезу  его  к  тебе  в  Пустыньку...  Пусть  он  нам  играет  Бетховена...
 Я  начал  писать  с  горя  инструкцию  актерам,  но  мало-помалу
вписался,  и  выходит  огромная  статья,  по  мне  —  очень  интересная,
которую  следует  напечатать2.  Тут  и  история,  и  психология,  и  ар¬
хеология,  и  физиономика,  и  декорационное  искусство,  и  эстетика,
и  критика.  Мне  очень  любопытно  знать,  что  ты  про  это  скажешь,
а  актерам,  мне  кажется,  оно  будет  полезно  не  только  для  моей
трагедии,  но  и  вообще.  Для  моей  же  трагедии  это  им  необхо¬
димо...
 182

...Сегодня  уезя?ает  Кошелев,  и  мне  это  жалко;  я  к  нему  при¬
вык,  и  он  ко  мне.  Он  очень  интересный  и  умный  человек,  и  ника¬
кой  в  нем  нет  натяжки,  никакого  козыряния,  хотя  он  немного
глух,  но  с  ним  было  очень  ловко  —  и  говорить  очень  приятно...
 Пруссаки  наползли  сюда  со  всех  сторон,  и  все  в  мундирах,
с  выпученными  брюхами;  раздражают  воздух  своими  голосами  и
портят  ландшафт.
 Если  бы  австрийцы  были  умнее,  они  стреляли  бы  в  них  не  по¬
рохом,  а  персидским  порошком.
 Говорят,  что  из  этого  выйдет  что-то  великое.  Они  в  Богемии
съели  всех  дойных  коров,  а  в  Моравии  вставили  себе  даром  фаль¬
шивые  зубы3.
 1  Здесь  —  пианист.
 2  «Проект  постановки  на  сцену  трагедии  „Смерть  Иоанна  Грозного11».
Вышел  отдельной  брошюрой  в  ноябре  1866  г.  (см.  т.  2).
 3  Письмо  Толстого  написано  вскоре  после  окончания  австро-прус-
ской  войны  1866  г.,  завершившейся  разгромом  Австрии  и  победой  мили¬
таристской  Пруссии,  которой  Толстой  не  симпатизировал.
 113.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
22  августа  (3  сентября)  1866  г.,  Карлсбад.
 ...Нет  ничего  смешнее,  как  воробьиные  ноги,  когда  они  пры¬
гают.  Обыкновенно  обращают  внимание  на  их  туловище,  которое
тоже  очень  смешно,  но  если  смотреть  на  одни  ноги,  то  видно,  как
они  кивают  маленькими  желтенькими  пятками  так  скоро-скоро,—
и  точно  будто  делают  очень  нужное  и  спешное  дело.  Мне  сказали,
что  можно  издали  узнать,  когда  я  сиясу  у  «рлефанта»,  по  во¬
робьям,  которые  прыгают  кругом  по  земле...  И  бестии!  очень  они
неблагодарные.  Раза  два  случалось,  что  иной  наестся,  взлетит
на  дерево,  прицелится  оттуда,  и  либо  на  рукав,  либо  около  самой
чашки...
 А  Дерфель  накануне  рассказывал  разным  мужчинам  очень  не¬
приличный  анекдот  про  одного  венгерца.  Тут  же  были  принц  Вир-
тембергский,  Раух,  Розен  и  разные  другие.  Вчера  я  у  великой  кня¬
гини,  в  присутствии  дам  и  тех  же  самых  людей,  и  самого  Дерфеля,
объявил,  что  я  хочу  рассказать  анекдот  про  венгерца,  который  я
слышал  накануне.  И  начал  свой  анекдот  теми  же  словами,  как
 183

Дерфель,  и  до  половины  было  все  совершенно  то  же.  Принц  Вир-
тембергский  и  все  испугались.  Они  подумали,  что  я  сошел  с  ума,
и  стали  меня  перебивать  и  смотреть  на  меня  ужасными  гла¬
зами.  А  я  продолжал  рассказывать,  и  вышло,  разумеется,  не  то,
что  они  ожидали.  Видя  их  лица,  m-lle  Rahden  тоже  испугалась.
А  после,  когда  мы  ушли,  все  дорогой  делали  мне  большие  компли¬
менты...
 Вот  я  говорю  тебе  вздор,  а  на  сердце  кошки  скребут...  Я  воро¬
тился  от  m-lle  Rahden,  и  там  была  княгиня  Мирская,  и  дали  ей
уя(инать  одну  холодную  форель,  и  она  мне  предложила  половину,
а  может  быть,  думала,  что  я  не  возьму,  а  я  взял  да  съел.  И  там
играл  Дерфель  с  одним  голландским  скрипачом  Rôndgen,  и  все
они,  черти,  играли  Шуберта,  а  Бетховена  не  играли.  И  Дерфель
ужасно,  мошенник,  стучит,  и  он,  пожалуй,  разобьет  наше  пиано  в
Пустыньке,  а  здесь  все  восхищаются,  а  он  просто  стучит  паль¬
цами...
 ...Давай  говорить  о  Риме,  и  Как  там  было  хорошо;  когда  ты  от¬
дохнешь,  мы  опять  туда  поедем...  Дай  бог,  чтобы  оно  было  так.,.
И  мы  поедем  опять  по  дороге  в  Остию  и  будем  видеть  светлых
букашек  и  больших  быков  к  хороших  мужичков  в  косматых  пан¬
талонах.  И  вдали  увидим  горы,  которые  не  то  горы,  не  то  облака,
не  то  музыка,  не  то  запах  цветов.  И  услышим,  как  жаворонки
поют  и  как  кричат  ослы.  И  поедем  по  улицам,  и  там  будет  скверно
пахнуть,  а  потом  приедем  к  какой-нибудь  церкви,  и  нас  впустит
живописный  монах,  и  мы  увидим  мозаики  и  пол  из  opus  alexan-
drinum1.  И  в  Колизей  пойдем  пешком,  потому  что  ты  будешь  спо¬
койная  и  здоровая,  и  там  мы  сядем  и  будем  смотреть  в  двери  в
стенах,  и  увидим  через  них  кипарисы  и  пинии.  И  потом  придут
братья  милосердия  и  будут  молиться...  И  в  галереи  мы  станем
ездить...  И  Соня  2  будет  списывать  картины...  и  Teano  к  нам  будет
ездить,  и  мы  пойдем  опять  ночью  бегать  на  Piazza  del  popolo  с  за¬
вязанными  глазами,  а  мраморные  львы  будут  шуметь,  шуметь
фонтанами,  и  месяц  выйдет  из-за  Monte  Pincio.  И  будет  так  тепло,
и  будет  пахнуть  померанцами,  и  на  Корсо  будут  освещены
acquaioli3  и  магазины  с  картинками,  и  мы  купим  себе  транспаран
церкви  св.  Петра.  И  у  меня  будет  так  легко  на  сердце,  когда  я
увижу,  что  ты  спокойна!  И  всех  я  тогда  буду  больше  любить...
 1  Особый  вид  так  называемой  пластиночной  или  штучной  мозаики.
 2  С.  П.  Бахметева.
 3  продавцы  воды  (итал.).
 184

■*  114.  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
 (Перевод  с  французского)
 25  августа  (6  сентября)  1866  г.,  Карлсбад.
 Карлсбад,  6  сентября  1866.
 Победа!  Великая  княгиня  назначает  Вам  пожизненную
пенсию.
 Это  подготовлялось  с  самого  ее  возвращения,  но  решилось
только  сегодня.
 Через  неделю  увижу  Вас  и  пожму  Вам  руку.  А  покамест  при¬
мите  уверения  в  преданности
 Вашего
 Алексея  Толстого.
 115.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
27  августа  (8  сентября)  1866  г.,  Карлсбад.
 Я  читал  критику  на  «Смерть  Ивана  Грозного».  Ее  написал
Анненков  Он  боится  и  похвалить  и  осудить,  и  все  оговаривается,
и  ничего  не  говорит.  Он  не  знает  и  азбуки  эстетики  и  никогда,  как
видно,  ничего  об  эстетике  не  читал.  Дает  он  мне  такие  правила,
которые  я  знаю  лучше  его,  и  укоряет  в  том,  против  чего  я  ропщу
с  тех  пор,  как  себя  помню.  Например,  он  говорит,  что  у  меня  пре¬
жде  всего  родилась  идея  поучения  и  что  к  ней  я  приспособил
идею  драмы,  которая  пришла  уже  после.  Очень  нападает  на  убие¬
ние  Годуновым  Иоанна,  говоря,  что  оно  не  историческое,  как  будто
я  этого  не  знаю;  наконец,  что  в  архитектуру  трагедии  я  внес  ино¬
странные  понятия,  но  что  это  мне  во  многих  местах  удалось.  Что
Это  за  чепуха?  Потом  есть  в  критике  целые  полустраницы  совер¬
шенной  бессмыслицы,  которую  понять  невозможно.  Разбирает  он
меня  вместе  с  Чаевым  (которого  я  не  знаю  и  который,  может  быть,
отличный  писатель)  и  говорит,  что  мы  оба  достойны  стать  на  ряду
с  Островским  и  Меем  и  что  у  меня  есть  несомнительный  талант.
Мне  гораздо  приятнее  разборы  «Современника»  2,  чем  такие  по¬
хвалы.  Там,  по  крайней  мере,  просто  ругаются,  и  тотчас  видишь,
 185

с  кем  имеешь  дело.  Потом  Анненков  приводит  курсивом  такие
слова,  которых  у  меня  вовсе  нет,  и  говорит,  что  Иоанн  дожидается
бояр  с  венцом  на  голове.  Это,  говорят,  самая  лучшая  критика.
Каковы  же  должны  бьггь  другие?  Одно  у  него  очень  верно  и
очень  хорошо  сказано.  Он  говорит,  что  все  лежат  во  прахе  перед
моим  Иоанном,  а  Иоанн  все  думает:  «Они  нехорошо  лежат;  они
недостаточно  откровенно  лежат;  они  по-бунтовщичьи  лежат».
Я  наклепал  на  Анненкова;  я  сейчас  опять  взглянул  в  книгу:  он  го¬
ворит,  что  Иоанн  дожидается  бояр  с  венцом  наготове,  а  не  на  го¬
лове.
 Анненков  говорит,  что  у  меня  стих  в  народных  сценах  бледный
и  слабый.  Видно,  что  у  него  брат  был  обер-полицеймейстером  3,
и  критика  его  написана  чухонским  языком;  на  каждом  шагу
ошибки  против  синтаксиса  и  грамматики,  и  котурн  он  называет
котурною,  и  что  драма  возникла  из  поучительных  целей.  И  гово¬
рит,  что  я  пишу,  как  французский  драматический  писатель.  И  что
мне  нужно  одолеть  собственную  свою  фантазию,  сделаться  ее  гос¬
подином  и  удвоить  ее  силу  и  действие,  подчинив  строгому  воспи¬
танию  мысли,  опирающейся  на  законы  творчества  и  на  историю,
поясненную  народными  бытовыми  началами.  Вот  как!..  Вальтер
Скотт!..  Он  говорит,  что  «Иоанн»  у  меня  совершенно  односторон¬
ний  и  растет  только  в  одну  сторону.  В  какую  же  ему  сторону  еще
расти?  Ужасно  они  глупы,  эти  критики,  которым  самим  надо  бы
сильно  учиться  прежде,  чем  начать  учить  других,  а  особенно  це¬
лую  публику.
 Да  еще  Анненков  говорит,  что  схимник  есть  у  меня  лукавое
подставное  лицо,  которое  западные  европейские  драмы  употреб¬
ляют,  чтобы  пристыжать  нелюбимые  ими  эп°хи,  т.  е.  что  он  яв¬
ляется,  чтобы  выказать  упадок  Иоанна.  Вишь,  какое  открытие!
Какой  он  догадливый!  Так  прямо  и  догадался  и  нисколько  не
ошибся.  И  вообще,  говорит,  приемы  моей  постройки  драмы  суть
приемы  европейские.
 1  П.  В.  Анненков,  Новейшая  историческая  сцена.—  BE,  1866,  т.  1,
март.
 2  «Современная  русская  драма  (По  поводу  трагедии  гр.  Толстого
„Смерть  Иоанна  Грозного11)».—  С,  1866,  №  2.  Автором  этой  статьи,  по-
видимому,  является  Г.  3*  Елисеев.
 3  И.  В.  Анненков.
 186

116.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 2  (14)  сентября  1866  г.,  Дрезден,
 ...Сегодня,  между  прочим,  был  один  скульптор  Kirchhof,  кото¬
рого  я  не  знал,  с  просьбою  сделать  мой  профиль  для  «Illustrierte
Zeitung»  как  известного  человека...  А  Анненков  сказал,  что  я  стал
на  котурну  и  пишу,  как  француз,  и  что  вся  трагедия  родилась  из
поучительных  целей.  Я  нашел  здесь  ein  «Studium  über  Shake¬
speare»  какого-то  Rümelin  который  слово  в  слово  все  то  говорит,
что  я,  и,  стало  быть,  умный,  и  я  тебя  нарочно  заставлю  его  прочесть
и  укажу  на  разные  места,  чтобы  ты  видела,  как  все  комментаторы
тащат  свои  истолкования  за  волосы  и  видят  там  красоты,  где  про¬
сто  проглядки,  упущения  и  ошибки.  Так  откровенно,  как  этот
Rümelin,  еще  не  говорил  никто,  а  немец  —  меньше,  чем  кто-либо.
Мне  хотелось  написать  к  нему  письмо,  как  к  человеку,  который
мне  geistesverwand  t2.
 Rümelin  написал  «Shakespearestudien»;  он  точно  со  мной  сго¬
ворился  и  все  то  говорит,  что  я  всегда  говорил,  а  уж  про  сцену
Ричарда  III  с  Анной  говорит,  что  ее  можно  только  потому  про¬
стить  ему,  что  она  принадлежит  к  его  Jugendwerk’aM  3.  И  вообще
он  очень  часто  говорит  слово  в  слово  то,  что  я...
 1  G.  Ru  me  lin,  Shakespearestudien  («Исследования  о  Шекспире»),
Stutgart,  1866.
 2  родной  по  духу  (нем.).
 3  юношеским  произведениям  (нем.).
 *  117  В.  В.  САМОЙЛОВУ
Конец  октября  —  начало  ноября  1866  г.,  Пустынька.
 Почтеннейший  Василий  Васильевич,
 Вчера  я  видел  гр.  Борха  и  убедился,  что,  несмотря  на  Ваше  и
мое  желание,  дирекция  не  отложит  представления  «Серебряного»,
который,  будучи,  как  я  слышал,  переделан  плохо,  непременно  по¬
вредит  трагедии  вообще,  а  Вашей  роли  в  особенности  *.  Сред¬
ство  пособить  этой  неприятности,  по  моему  мнению,  следующее.
В  «Серебряном»  Иоанн  молод,  ему  тридцать  пять  лет;  в  тра-
 187

гедии  же  ему  54  года,  и  он  сломан  и  согбен  болезншо  и  несча-
стием.
 Вы,  мне  кажется,  должны  провести  резкую  черту  между  этими
двумя  эпохами,  так  чтобы  публика  хотя  и  видела  связь  между
двумя  Иоаннами,  но  не  нашла  бы  в  трагедии  повторения  того
Иоанна,  с  которым  она  познакомится  через  «Серебряного».  Таким
образом  «Серебряный»  мог  бы  служить  как  бы  приготовлением  к
трагедии,  разумеется  если  он  не  из  рук  вон  плох.  Я  же  постараюсь
возбудить  какую-нибудь  статью,  где  будет  сказано,  что  «Серебря¬
ный»  и  «Смерть  Иоанна»  не  одно  и  то  же  и  что  их  не  следует  сме¬
шивать,  как  это  уже  теперь  делается  в  публике  2.
 Особое  издание  трагедии  уже  печатается,  а  вместе  с  ним  и
особая  брошюра,  где  я  разбираю  все  роли,  от  первой  до  послед¬
ней,  и  вообще  излагаю  мои  мысли  о  постановке.  То  и  другое,  как
скоро  выйдет  из  печати,  я  поспешу  Вам  доставить.  Не  могу  утер¬
петь,  чтобы  еще  раз  не  пожалеть,  что  у  нас  нет,  кроме  Вас,  дру¬
гого  Иоанна.  Роль  Годунова  гораздо  труднее  и  гораздо  Вас  достой¬
нее,  но  нечего  делать,  и  будет  то,  что  будет.
 С  истинным  уважением
 остаюсь  преданный  вам
 гр.  Ал.  Толстой.
 Пустынька,  понедельник  вечером.
 1  Речь  идет  о  пьесе  «„Князь  Серебряный",  картина  русских  нравов
XVI  столетия.  Переделка  для  сцены  повести  А.  К.  Толстого».  Эта  инсце¬
нировка  была  сделана  С.  Добровым  (С.  Е.  Поповым).
 2  См.  письмо  №  119.
 *  118.  В.  В.  САМОЙЛОВУ
 12  ноября  1866  г.
 Суббота,  12-го  ноября  i866.
 Почтеннейший  Василий  Васильевич,
 Посылаю  Вам  только  что  отпечатанный  экземпляр  «Смерти
Грозного».
 Про  вчерашнее  представление  скажу  Вам,  что  наружность
Ваша  была  безукоризненна,  но  про  игру  Вашу  судить  не  могу  по-
 188

тому,  что  Вы  вчера  вовсе  не  играли;  да,  впрочем,  и  пьеса  ве
стоила  игры  Ч
 Преданный  Вам
 гр.  Ал.  Толстой.
 1  Речь  идет 	об  инсценировке 	«Князя 	Серебряного»  (см.  письмо
 №  117).
 119,  РЕДАКТОРУ  «С.-ПЕТЕРБУРГСКИХ  ВЕДОМОСТЕЙ»
 Между  12  и  18  ноября  1866  г.1.
 Милостивый  государь!
 На  сцене  Александринского  театра  появилась  на  днях  пьеса
под  заглавием: 	«Князь  Серебряный», 	с  примечанием,  что 	она
 взята  из  моей  повести  того  же  названия  2.
 Вопросы,  делаемые  мне  со  всех  сторон  по  этому  поводу,  по¬
буждают  меня 	заявить,  что  я 	непричастен  к  сочинению 	этой
 пьесы.  Не  входя  в  суждение  о  ее  достоинстве,  но  не  желая  при-
своивать  себе  чужого  добра,  я  считаю  долгом  сказать,  что  я  ни¬
когда  не  видал  ее  в  рукописи,  об  имени  ее  автора  узнал  только
из  театральной  афиши,  а  в  содержании  ее  не  нашел  ничего  об¬
щего  с  моим  романом,  кроме  имен  действующих  лиц.
 Гр.  А.  К.  Толстой.
 1  Письмо  было  опубликовано  в  «С.-Петербургских  ведомостях»  19  но¬
ября  1866  г.;  на  представлении 	«Князя 	Серебряного»  Толстой 	был
 11  ноября.  На  этом  основании  датируется  письмо.
 2  Об  инсценировке  С.  Доброва  (см.  письма  JVÈ  117  и  118).
 *  120.  В.  В.  САМОЙЛОВУ
 16  ноября  1866  г.,  Петербург.
 Среда,  16  ноября  1866.
 Почтеннейший  Василий  Васильевич,
 Мне  сказали,  что  Вы  не  хотите  играть  роль  Иоанна  в  «Смерти
Грозного»,  если  роль  Годунова  будет  играть  Васильев  2-й  *.  Сде¬
лайте  одолжение,  уведомьте  меня,  справедлив  ли  этот  слух?  И  не
 189

предпочитаете  ли  Вы  играть  роль  Годунова,  с  тем  чтобы  роль
Иоанна  взял  Васильев?
 Я  очень  прошу  Вас  дать  мне  положительный  ответ  завтра  до
5-ти  часов  пополудни,  дабы  в  случае  Вашего  отказа,  или  Вашего
молчанья,  которое  я  приму  как  отказ,  я  мог  снестись  с  графом
Борхом  о  замещении  роли  Иоанна  другим  артистом  здешним  или
московским.
 С  совершенным  уважением
 преданный  Вам
 гр.  Ал.  Толстой.
 Гостиница  «Франция»
близ  Полицейского  моста,
 №  33.
 1  В.  В.  Самойлов  и  П.  В.  Васильев,—  представители  разных
театральпых  школ  и  направлений  —  романтического  и  реалистиче¬
ского,—  были  во  враждебных  отношениях.  Узнав,  что  Васильеву  пору¬
чена  роль  Годунова,  Самойлов  категорически  отказался  от  участия  в
пьесе,  заявив,  что  Васильев  совершенно  не  подходит  для  этой  роли.
Играть  Годунова  он  тоже  не  пожелал  (см.  А.  А.  Нильский,  Закулис¬
ная  хроника.  1856—1894,  2-е  изд.,  СПб.  1900,  стр.  136).  Одной  из  причин
отказа  Самойлова  был,  без  сомнения,  и  отрицательный  отзыв  Толстого
об  его  игре  в  «Князе  Серебряном»  (письмо  №  118).  Тогда  роль  Иоанна
перешла  к  Васильеву,  а  Годунова  —  к  А.  А.  Нильскому.
 *  121.  А.  В.  НИКИТЕНКО
 20  ноября  1866  г.,  ГГустьшька.
 Пустынька,  близ  Саблина,
20  ноября,  1866.
 Душевно  благодарю  Вас,  многоуважаемый  Александр  Василь¬
евич,  за  интересный  и  столь  лестный  для  меня  литературный  по¬
дарок  1.
 Глядя  на  изящность  издания,  мне  делается  совестно,  что  я  при¬
слал  Вам  экземпляр  моей  трагедии  на  такой  дурной  бумаге;  но
лучших  у  меня  не  было,  пришлось  бы  ждать  из  типографии,  и  я
лишился  бы  возможности  доказать  Вам  поскорее  то  уважение  и
признательность,  с  которыми  останусь  всегда
 искренно  Вам  преданный
 Ал.  Толстой,
 190

1  Речь  идет  о  книге  Никитенко  «Три  литературно-критические
очерка»,  (СПб.  1866),  куда  вошла  его  статья  о  «Смерти  Иоанна  Гроз¬
ного».  Впервые  эта  статья  была  напечатана  в  «С.-Петербургских  ведомо¬
стях»,  1866,  №  271,  273.  Толстой  познакомился  с  Никитенко  8  октября
1866  г.  у  И.  А.  Гончарова  (А.  В.  Н  и  к  и  т  е  н  к  о,  Дневник,  т.  3,  1956,
стр.  50).
 *  122.  П.  В.  АННЕНКОВУ
21  или  28  ноября  1866  г.  \  Пустынька.
 Многоуважаемый  Павел  Васильевич,
 Завтра  утром  рукопись  моя  отдана  будет  в  переписку  управ¬
ляющим  моим,  Иваном  Константиновичем  Соловьевичем,  живу¬
щим  на  Б.  Мастерской,  в  доме  Тенгоборского,  №  4.  Выписываю
здесь  его  адрес  на  случай,  что  Вы  пожелаете  что-нибудь  мне  со¬
общить.  Соловьевич  отдаст  список  с  рукописи  кн.  Ливену,  кото¬
рый  обещал  мне  не  держать  его  долго,  а  также  поручил  мне  ска¬
зать  Вам,  что  другие  рукописи,  находящиеся  у  него,  будут  пропу¬
щены  без  затруднения.
 С  совершенным  почтением  и  преданностью  остаюсь,  многоува¬
жаемый  Павел  Васильевич,  Вашим  душевно  преданным
 Ал.  Толстым.
 Пустынька,
близ  Саблина.
 Понедельник,
 1866.
 Рукопись  состоит  из  двух  сцен  из  драмы  «Царь  Федор  Иоан¬
нович».
 1  Письмо  написано  в  связи  с  вечером  памяти  H.  М.  Карамзина,
организованным  Литературным  фондом.  Толстой  читал  две  сцепы  из
«Царя  Федора  Иоанновича».  Вечер  состоялся  3  декабря  1866  г.,  следова¬
тельно,  письмо  написано  в  конце  ноября.  Понедельник  приходился  на
21  и  28  ноября.
 191

*  123.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 25  ноября  1866  г.,  Пустынька.
 Мой  милый  Маркевич!
 Раз  Вы  были  так  добры,  что  согласились  руководить  артистом,
который  будет  играть  в  моей  трагедии  роль  Бориса  Годунова  \
условимся  насчет  того,  как  следует  понимать  рту  роль.  Сего  ради
оставим  прежде  всего  язык  Альфреда  де  Мюссе  и  перейдем  на
варварское  наречие  Пушкина  2.
 Годунов  должен  во  всей  своей  личности  проявлять  обаятель¬
ную  силу.  Она  дается  ему  сознанием  своего  превосходства,  верою
в  самого  себя,  умением  безошибочно  оценивать  других  и  полным
самообладанием.  Привлекательная  его  наружность  много  помогает
ему  подчинять  себе  людей.  Взгляд  его  бархатный  и  ласкающий;
голос  благозвучный  и  ровный;  если  можно  так  выразиться,  минор¬
ный;  приемы  и  походка  сдержанны  и  умеренны,  безо  всякой  при¬
нужденности;  в  нем  нет  ничего  заискивающего,  ничего  иезуитского,
rien  de  cafard  3.  Когда  он  в  Думе  унижается  перед  другими  боя¬
рами,  это  унижение  должно  быть  передано  так  натурально,  что
зритель,  не  посвященный  в  историю,  должен  быть  им  обманут  и
подумать:  «Какой  же  это  скромный  молодой  человек!  Ему  бы  надо
помочь,  он  может  быть  очень  полезен!»
 И  этот  скромный  человек  мало-помалу  растет  и  принимает  ко¬
лоссальные  размеры.  В  проекте  постановки  трагедии  на  сцену
я  изложил,  как  он,  оставаясь  постоянно  самим  собою,  принимает
бесчисленные  оттенки,  сообразно  тому,  с  кем  имеет  дело.  Я  очень
прошу  Вас  обратить  внимание  на  мою  характеристику  Годунова  в
ртом  проекте;  там  сказано  главное;  здесь  я  могу  только  пояснить,
что  уже  я  сказал  там.  Камень  преткновения  для  актера  состоит  в
том,  что  он  легко  может  быть  увлечен  или  сделать  из  Годунова
Тартюфа,  или  играть  совершенно  бесцветно.  Ни  то,  ни  другое  ни¬
куда  не  годится;  оттого-то  роль  Годунова  так  и  трудна,  не  в  при¬
мер  труднее  Иоанновой.  Смотря  по  тому,  как  будут  играть  ее,  она
может  выйти  первою  ролью  или  упасть  ниже  всякой  посредствен¬
ности.  Последнее  может  случиться  и  со  всякою  другою  ролью,  но
возможность  первого  принадлежит  только  Годунову.  Если  он  бу¬
дет  сыгран  хорошо,  он  может  не  только  поспорить  с  ролью
Иоанна,  но  и  затмить  ее.  Человек,  который  борется  с  Иоанном,
 192

уже  самым  своим  положением  завоевывает  внимание  публики.  От
артиста  зависит  правдоподобностью  игры  оправдать  возбужденное
ожидание.  Для  этого  он  должен  проникнуться  убеждением,  что
его  задача:  всех  обмануть,  всех  обворожить  и  всех  себе  подчинить,
начиная  с  публики.  Если  же  он  будет  тартюфничать,  он  в  состоя¬
нии  обмануть  разве  какого-нибудь  одного  дурака,  а  уж,  во  всяком
случае,  не  Иоанна.  Сам  мольеровский  Тартюф  надувает  только
одного  Оргона  (кажется,  так?),  все  же  прочие  видят  его  насквозь.
Играющий  Годунова  должен  действительно  хотеть  обмануть  и
Иоанна,  и  Захарьина,  и  Шуйского,  и  самую  публику.  Но  это  только
одна  сторона  его.  В  нем  должен  быть  виден  государственный  чело¬
век  и  та  доля  любви  к  добру,  которая  совместна  с  его  честолю¬
бием.  Я  принужден  опять  отослать  играющего  к  моей  брошюре,
где  эта  сторона  Годунова  разобрана  подробно.  Чтобы  собрать  в
немногие  слова  все  требования  к  Годунову,  скажем,  что  в  нем  дол¬
жны  быть  видны:
 1-е.  Вера  в  самого  себя.
 2-е.  Степенное  и  скромное  благородство  приемов  и  голоса.
 3-е.  Бархатный,  но  проницательный  взгляд.
 4-е.  Отсутствие  всякого  видимого  притворства.
 Если  артист  сумеет  присвоить  себе  эту  наружную  сторону  игры,
внутренняя  или  психическая  сторона  дастся  ему  гораздо  легче.
Когда  он  сам  себя  вообразит,  каким  я  его  описываю,  все  ин¬
тонации  скажутся  ему  сами  собою,  и  он  сам  почувствует,  если
сфальшивит.
 Вообще  же,  мой  дорогой  Маркевич,  я  наметил  только  вехи,
и  Ваш  собственный  драматический  талант  подскажет  Вам  все  де¬
тали  этого  обучения  —  труд,  который  Вы  так  любезно  взяли  на
себя.
 Мне  известно,  что  Вы  присутствовали  при  чтении  Васильевым
роли  Ивана.  Не  знаю,  остались  ли  Вы  им  довольны,  но  мне  хоте¬
лось  бы,  чтобы  Ваше  суждение  о  нем,  если  оно  неблагоприятное,
не  было  бы  окончательным,  так  как  то,  что  Вы  слышали,  рто  же
только  первый  опыт,  первый  бросок,  лишь  нащупывание,  поиски
направления,  предполагающие  более  зрелую  разработку.  Зна!°
также,  что  Феофил  Толстой  пытался  настроить  Вас  против  Ва¬
сильева.  Скажу  Вам  только  одно:  когда  Самойлов  решительно
отказался  от  роли  Ивана,  Васильев  взял  ее  с  непременным  усло¬
вием,  что  я  не  отниму  ее  у  него,  если  Самойлов  изменит  свое  ре¬
шение.  Я,  таким  образом,  уже  не  имею  права  отнять  ее  у  него.
 13  А.  К,  Толстой,  т,  4
 193

Это  и  решает  вопрос  и  делает  бесполезным  всякий  спор  с  Тол¬
стым  по  этому  поводу.  А  теперь  —  да  хранит  Вас  господь,  увижу
Вас  на  этой  неделе.
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Пустынька
Пятница  вечером
25  ноября  1866.
 1  К  этому  времени  роль  Годунова  перешла  к  А.  А.  Нильскому.
 2  Первый  и  последние  два  абзаца  написаны  по-французски.
 8  ничего  лицемерного  (франц.).
 124.  В.  М.  ЖЕМЧУЖНИКОВУ
 27  или  28  декабря  1866  г.  •,
 ...Он  читал  мне  четыре  акта  в  присутствии  Рафаила  2  и  читал
очень  хорошо,  за  исключением  неправильного  произношения  не¬
которых  слов,  например,  представился  вместе  преставился,  Сель-
вестр  вместо  Сильвестр,  Мстеславский  вместо  Мстиславский,
«с  глаз  на  глаз»  вместо  «глаз  на  глаз»  и  некоторые  другие.  Потом
необходимо  заучить  роль  гораздо  тверже,  чтобы  говорить  слово  в
слово;  а  то  от  перестановки  слов,  от  неверности  ударений  совер¬
шенно  разрушается  стих  и  дерет  ухо.  Я  предвидел  такую  непри¬
вычку  наших  артистов  к  стиху  и  намеренно  указал  на  нее  в
конце  моей  брошюры;  3  но  пока  серьезно  заботится  об  этом  только
Нильский.  Я,  впрочем,  еще  могу  помириться  с  этим  при  полноте
других,  существенных  достоинств,  которые  и  были  в  первом  чте¬
нии  Васильева:  повторяю,  он  прочел  мне  с  Рафаилом  очень  хо¬
рошо.  Ускорение  темпа  придало  много  жизни  роли  Иоанна,  и  во¬
обще  игра  Васильева,  сравнительно  со  впечатлением  моим  от  ре¬
петиции,  казалась  мне  как  небо  от  земли.  Одно  бы  я  заметил
относительно  игры:  что  следовало  бы  испугаться,  когда  он  слышит,
что  скребут  в  подполье,  а  то  выходит  точно  рассуждение,  «лучше
после  окончит  синодик»,—  испуг  приходит  слишком  поздно.  Нерв¬
ности,  больше  вообще  нервности  или  впечатлительности,  воспри¬
имчивости,  раздражительности—  да  V.  царственности  больше,  го¬
раздо  больше!  Кабы  Васильев  ни  за  что  не  умедлял  темпа,  а  если
может,  то  даже  пусть  бы  еще  ускорил,  исключая  в  рассказах,
 №

в  иронии  и  в  распределении  сокровищ.  Тут  только  может  быть
кстати  медленный  темп.  После  обеда  Васильев  повторил  чтение  в
присутствии  большого  числа  лиц,  и  вышло  опять  прежнее.  Глав¬
ный  порок  —  монотонность  и  затьевание  кверху.  Особенно  неудачна
сцена  со  схимником...
 1  Этот  отрывок  из  письма  Толстого  приведен  В.  М.  Жемчужниковым
в  письме  к  П.  В.  Васильеву  от  28  декабря  1866  г.  На  этом  основании
датируется  письмо.  Жемчужников  сообщил  Васильеву,  что  просил  Тол¬
стого  откровенно  поделиться  своими  впечатлениями  от  чтения  Ва¬
сильева.
 2  Р.  А.  Писарева.
 3  «Проект  постановки  на  сцену  трагедии  „Смерть  Иоанна  Грозного'1»
(см.  т.  3,  стр.  454).
 *  125.  Н.  А.  ЧАЕВУ
30  декабря  1866  г.,  Пустынька.
 Пустынька,  30-го  декабря  ÎSÔ6.
 Любезный  Николай  Александрович,  простите,  что  зову  Вас
так  бесцеремонно,  но  Вы  сделали  на  нас  всех  впечатление  старого
приятеля,  и  нам  всем,  а  мне  в  особенности,  хотелось  бы  устано¬
вить  меж  нами  именно  эти  отношения;  надеюсь,  что  Вы  мне  в  них
не  откажете.  Вы  не  прислали  мне  Вашего  адреса,  и  потому  я  по¬
сылаю  это  письмо  и  Ваши  книги  на  имя  Аксакова  *.
 Славянский  мир  всегда  привлекал  меня,  хотя,  к  моему  стыду,
я  плохо  знаю  даже  наш  церковный  язык.  Даст  бог,  я  исправлю  в
себе  этот  недостаток;  но  чем  боле  я  вдумываюсь  в  славянщину,
тем  боле  убеждаюсь,  что  наша  порода,  если  мерилом  брать  ре¬
зультаты,  стоит  ниже  племен  германских  и  романских.  Обстоя¬
тельства  исторические,  климатические  и  топографические  не  мо¬
гут  служить  нам  извинением.  Те  же  обстоятельства  существовали
и  у  других  европейских  племен,  и  вышло  не  то,  что  у  славян.  Мы
своего  рода  кельты;  мы  уступаем  другим  национальностям.  Мы  по¬
глощаем  в  себе  финнов,  но  нас  поглощают  немцы  и  итальянцы.
Изо  всех  славянских  держав  стойт  одна  Россия,  но  как?  Да  про¬
стит  меня  Аксаков,  да  докажет  мне  при  случае,  что  я  говорю
вздор,  и  я  буду  счастлив!
 13*
 195

«Смерть  Грозного»  назначена  к  представлению  10  или
12-го  января.  3aBTPa  утром  еду  в  город  на  репетицию  в  Мариин¬
ском  театре.  Репетиции  идут  хорошо.  Рисунки  костюмов  пре¬
красны;  некоторые  из  декораций  (их  всего  10,  а  новых  7)  пре¬
восходны;  вообще  к  пьесе  относятся  с  историческим  и  археологи¬
ческим  чувством.  Дай  бог,  чтоб  удалось!
 Спутницы  Ваши  были  следующие:
 Две  племянницы  моей  жены,  обе  Софьи  Петровны  Бахметевы.
 Их  гувернантка  miss  Fraser  (Фрезер),  шотландка.
 Две  девицы  Писаревы,  сестры  графини  Бобринской,  старшая
Софья  Алексеевна,  младшая  Лидия  Алексеевна.  Примечание:
младшая  кажется  старшей,  а  старшая  младшей.
 Не  напоминает  это  Вам  Аделаиду  Ивановну  и  сводных  сестер
ее  Анну  Ивановну  и  Маклатуру  Ивановну  Чичикова?  2
 Прощайте,  любезнейший  Николай  Александрович,  крепко  жму
Вашу  руку,  не  забудьте  «Александра  Тверского»  и  «Свекровь»  3.
 Сердечно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  И.  С.  Аксакова.
 2  См.  «Мертвые  души»  Гоголя,  т.  1,  гл.  7.
 3  «Князь  Александр  Михайлович  Тверской»  (БдЧ,  1864,  №  2)  и
«Свекровь»  —  пьесы  Чаева.  «Свекровь»  была  напечатана  только  в  1870  г.
(«Заря»,  №  3).
 126.  Н.  И.  КОСТОМАРОВУ
 Конец  1866  или  начало  1867  г.,  Пустынька  *.
 Муже  доблий  и  маститый!
 Благоуханные,  кабы  миррою  пропитанные  речи  твоя,  мудры¬
ми  каракули  изображенны,  приях  и  вразумих,  и  тако  в  гряду¬
щий  день  субботний,  иже  в  девятый  час,  обрящеши  в  Саблине
зимний  воз  на  полози,  глаголемый  сани,  в  него  же  внидеши  и
им  же  до  веси  нашей  влеком  будеши.  Егда  же,  како  здается
ми,  обманут  еси  бесом,  и  несть  почтового  поезда  в  час  девя¬
тый,  тогда  воз,  сани  глаголемый,  в  обычный  час  в  Саблине  обря¬
щеши.
 Паки  и  паки  благодарствую  ти,  равно  и  Стасюлевичу,  на  ле-
пом  даре  «Вестника  Европы»  за  лето  от  P.  X.  1867-е,  но  како
 19.6

творити  ми,  егда  уже  абонирован  есмь  на  лето  сие?  Обрати
хартию  2.
 Супруга  3  вси  биют  ти  челом  и  ждут  тя,  аки  сына  блудна
 и  манну  небесну.  Престани  же  пасти  порося  твоя  и  возвратися  во
храмину,  для  тя  изготовленну.
 Худый,  окаянный  и  блудный  раб  твой  и  сквернословец
 Алексий.
 Пустынище,  в  день,  глаголемый
среда,  солнцу  зашедшу.
 1  Датируется  по  упоминанию  о  подписке  на  BE  на  1867  г.
 2  То  есть  переверни  страницу.
 3  Верх  автографа  оборван.
 *  127.  Е.  И.  ВОРОНОВУ
 11  января  1867  г.,  Петербург.
 Многоуважаемый  Евгений  Иванович,
 Пока  мы  переписывались,  г-н  Жемчужников  1  пришел  ко  мне
от  Васильева.  Он  застал  его  совершенно  больным  и  без  голоса,
так  что  Васильев,  не  предвидя,  когда  выздоровеет,  отказывается
вовсе  от  роли  Грозного  2.  Я  уже  сообщил  об  этом  графу  Борху  и
г-ну  Федорову.
 Сохрани  бог  меня  обия<ать  почтенного  г-на  Сосницкого!  3
Беру  назад  мою  просьбу  выкинуть  схимника  и  предоставляю  от¬
ныне  все  Вам.  Кого  ни  назначите  для  роли  Грозного,  потрудитесь
меня  уведомить  *.
 Искренно  Вам  преданный
 Ал.  Толстой.
 11-го  января  1867.
 *  Никого  не  указываю  и  никого  не  устраняю,  но  прошу  не
вводить  меня  ни  с  кем  в  переговоры.
 1  В.  М.  Жемчужников.
 2  Письмо  написано  накануне  премьеры  «Смерти  Иоанна  Грозного».
П.  В.  Васильев  все  же  сыграл  Грозного  несколько  раз-  Закулисные  ин¬
 триги,  нападки  в  печати,  физическое  и  психическое  напряжение,  нако¬
нец,  разочарование  в  нем  Толстого,  которое  не  могло  остаться  неизве-
 197

CTfl&iM  артисту,—  все  это  заставило  его  отказаться  от  участия  в  траге¬
дии.  После  этого  роль  Грозного  снова  перешла  к  В.  В.  Самойлову.
 3  Роль  схимника  (в  афише  он  был  назван  «старцем»)  исполнял
И.  И.  Сосницкий.
 128.  А.  А.  НИЛЬСКОМУ
 24  или  31  января  1867  г.Л
 Любезный  Александр  Александрович!
 ...Я  совершенно  забыл  сказать  Вам  при  последнем  свиданье,
что  Вы  два  раза,  т.  е.  на  двух  представлениях,  проговорились  в
роли  Годунова.  Когда  он  говорит  к  народу  из  окна,  Вы  оба  раза
сказали:
 Великий  царь  и  князь  всея  Руси
 вместо:
 Великий  князь  и  царь  всея  Руси.
 Последнее  есть  официальный  титул  наших  царей,  от  которого
нельзя  отступать.  Это,  конечно,  безделица,  но  мне  хотелось  бы,
чтобы  Вы  были  во  всем  безгрешны.
 Воронов  обещал  мне  проделать  для  Вас  боковую  дверь,  в  по¬
следней  сцене,  из  которой  Вам  будет  возможно  выйти  с  ответом
Иоанну  так,  чтобы  Ваше  появление  было  тотчас  замечено  пуб¬
ликой.  Это  даст  Вам  возможность  продлить  этУ  важную  сцену,
единственную  в  трагедии,  которую  следует  длить.  Пусть  публика
видит,  что  Вы  пришли  недаром,  пусть  она  ожидает  от  Вас  чего-
нибудь  необыкновенного,  рокового,  пусть  Иоанн,  увидя  Вас,  ис¬
пугается  Вашего  медления,  пусть  и  самим  Вам  будет  несколько
жутко  играть  ва-банк  с  таким  господином,  как  Иоанн.  Если  пу¬
блика  увидит,  как  Вы  входите,  как  Вы  готовитесь,  как  Вы  мед¬
лите,  это  даст  Вам  повод  к  такой  Мимике,  что  Вы  заставите  за¬
мереть  сердце  публики;  а  причиной  тому  будет  боковая  дверь,
тогда  как  теперь  вовсе  не  видать,  как  Вы  входите.
 До  свидания,  любезный  Александр  Александрович,  но  на  этот
раз  еще  не  в  театре,  я  сегодня  быть  не  могу.
 Искренно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Вторник.
 1  Премьера  «Смерти  Иоанна  Грозного»  состоялась  в  четверг  12  ян¬
варя  1867  г.  Письмо  относится  ко  второй  половине  этого  месяца  и  да¬
тируется  вторником,  24  или  31  января  (по  датам  спектаклей).
 198

129.  Ф.  М.  ТОЛСТОМУ
 7  февраля  1867  г.  Ч
 ...Самойлов  был  прекрасен  своею  наружностью;  Самойлов  в  не¬
которых  местах  произвел  потрясающий  эффект  —  совершенная
правда!  Да  разве  Самойлов  может  быть  другим?  Разве  он  стоит
ка  обыкновенном  уровне?  Разве  от  него  не  требуется  более,  чем
от  других?  Я  могу  хлопать  другому  актеру,  чтоб  его  ободрить,
когда  он  какое-нибудь  место  сыграет  верно;  но  Самойлов  должен
играть  верно  с  начала  до  конца;  это  ему  не  может  быть  вменено
в  заслугу,,  как  никому  не  приходило  в  голову  вменять  в  заслугу
Паганини,  что  он  не  фальшивил.  Что  для  другого  актера  есть
крайняя  высота,  то  для  Самойлова  есть  не  иное  что,  как  точка
отправления.
 Природа  и  господь  бог  наделили  его  такими  силами,  что  ему
стоит  захотеть  —  и  он  заставит  публику  и  бледнеть  и  дрожать.
Но  для  этого  он  должен  отнестись  с  крайним  уважением  к  собст¬
венному  своему  дарованию;  он  должен  извлечь  из  себя  все,  что
в  нем  есть.  Так  ли  он  поступил  вчера?  Нет!  Он  положительно
не  знал  своей  роли.  Самойлов  —  звезда  первой  величины,  упу¬
скает  случай  играть  на  нервах  своих  слушателей,  как  Лист  на
клавишах  фортепьяно,  потому  что  в  ту  минуту,  когда  ему  надо
выражать  страсть,  гнев,  страх,  угрызение  совести,  отчаянье  —  он
ищет  слов.
 Господи  помилуй!  Да  эт<>  все  равно,  что  если  б  я  пошел  па
медведя  и  в  ту  минуту,  когда  бы  он  поднялся  перед  мною  на
дыбы  —  стал  бы  заряжать  ружье.
 Твердое  знание  роли  есть  первое,  необходимое  условие  для
сценического  художника.  Роль  есть  тело,  в  котором  живет  его
душа,  которым  она  должна  двигать  так  же  мгновенно,  как  мы
двигаем  руками  и  ногами.
 Актер,  не  знающий  своей  роли,  есть  человек,  разбитый  пара¬
личом,  который  хочет  поднять  руку  и  не  может...
 1  Первое  представление  «Смерти  Иоанна  Грозного»  с  В.  В.  Самойло¬
вым  в  роли  Грозного,  на  котором  присутствовал  Толстой,  состоялось
О  февраля  1867  г.  Письмо  написано  на  следующий  день  после  премьеры.
«Желая  исправить  невыгодное  впечатление,  произведенное  па  автора
первым  представлением,—  указал  в  своей  статье  Ф.  М.  Толстой,—  мы
 199

написали  ему  письмо,  в  котором  подробно  изложили  все  оттенки,  при¬
данные  г.  Самойловым  роли  Грозного.  В  ответ  граф  Толстой  сообщил
нам  письменно  свои  замечания,  с  дозволением  придать  лм  надлежащую
гласность,  если  мы  признаем  это  полезным»  («Голос»,  1867,  №  76,
17  марта).
 130.  П.  В.  ВАСИЛЬЕВУ
 14  февраля  1867  г.,  Пустынька.
 Пустынька,  14-го  февраля  1867.
 Любезный  Павел  Васильевич,
 Г-н  Писарев  переслал  мне  сегодня  Ваш  конверт  с  афишкою
Вашего  бенефиса.  К  крайнему  моему  сожалению,  я  не  могу  быть
завтра  в  городе  потому,  что  ожидаю  гостей.  Сверх  удовольствия
видеть  Вас  в  новой  роли,  мне  было  бы  очень  любопытно  узнать,
что  такое  «Иван  да  Марья»?  1  Действующие  лица,  кажется,  обе¬
щают  нечто  оригинальное.  В  день  моего  отъезда  Юргенс  сказал
мне,  что  слышал  от  гр.  Борха,  что  Вы  будете  очередоваться
с  Самойловым  в  роли  Иоанна.  Если  это  правда,  я  душевно  этому
радуюсь;  исполнение  Иоанна  двумя  лучшими  нашими  артистами
покажет  эту  роль  с  разных  сторон  и  выработает  ее  окончательно,
к  ее  несомненной  пользе  2.
 Надеюсь,  что  здоровье  Марии  Григорьевны3  удовлетвори¬
тельно;  прошу  Вас  засвидетельствовать  ей  мое  почтение,  а  также
прошу,  если  увидите  Елену  Павловну  Струйскую  (а  увидите  Вы
ее,  разумеется,  завтра  на  сцене),  сказать  ей,  что  я  надеюсь,  что
она  не  отказалась  от  роли  царицы.  Во  второй  раз  после  бенефиса
эту  роль  сыграла  Владимирова,  которую  я  очень  уважаю,  но  роль
царицы  все-таки  более  принадлежит  Струйской,  по  праву  первого
владения  4.
 От  гр.  Борха  узнал  я,  что  Вы  желали  взять  в  свой  бенефис
«Смерть  Иоанна»  и  что  он,  гр.  Борх,  не  нашел  это  возможным.
Я  с  своей  стороны  уговаривал  его  предоставить  Вам  в  бенефис
мою  трагедию  и  очень  сожалею,  что  в  этом  не  успел.
 Прощайте,  многоуважаемый  Павел  Васильевич,  дай  бог  Вам
и  всем  Вашим  всего  доброго  и  хорошего.
 Искренно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 200

1  «Иван  да  Марья»  —  комедия  П.  Д.  Боборыкина.
 2  Этот  проект  не  осуществился.  Васильев  к  роли  Ивана  Грозного  не
вернулся.
 3  Жены  П.  В.  Васильева.
 4  Начиная  с  премьеры  в  роли  царицы  выступала  Е.  П.  Струйская.
 13!.  Н.  А.  ЧАЕВУ
 14  февраля  1867  г.,  Пустынька.
 Пустынька,  февраля  14-го,  1867.
 Любезный  и  многоуважаемый  Николай  Александрович,
 Спасибо  Вам  за  письмо  Ваше  от  10-го  числа  и  за  обещаемого
«Князя  Тверского»,  которого  буду  ожидать  с  нетерпением  *.  Кра-
евский  с  своими  «явлениями,  выходящими  из  ряда»,  порядочпо-
таки  смешон  2.  Критики  Ваши  и  благоволительные  советчики  для
меня  явление  не  новое,  но  очень  знакомое  по  личному  опыту.
Кажется,  одного  из  Ваших  советчиков  я  зпаю:  не  Соллогуб  ли
Это?  Он  действительно  хороший  критик,  хотя  и  увлекается  жела¬
нием  переделать  по-своему  то,  что  сделали  другие.  И  моего  «Гроз¬
ного»  он  хотел  бы  переделать,  и  «Федора  Иоанныча»,  которого
не  читал  еще,  также  хотел  бы  переделать  3.  Но  я  слушаю  его  с
удовольствием,  потому  что  в  нем  есть  большое  понимание,  хотя
творчества  нет.  И  он  предлагал  мне  писать  вдвоем,  чего  я  реши¬
тельно  не  могу.  Его  конек  это  «архитектура»  драмы,  которую  я
признаю  вполне,  но  о  которой  он  говорит,  как  будто  бы  он  ее
изобрел.  А  фельетонисты  хотели  бы  нас  с  Вами  поссорить:  меня
колют  Вами,  а  Вас  мною.  Ну  их!  4
 С  благодарностью  принимаю  Ваше  доброе  намерение  предло¬
жить  меня  в  члены  Общества  любителей  при  Московском  универ¬
ситете  и  готов,  если  ничто  не  помешает,  приехать  постом  в  Мо¬
скву  с  тем,  чтобы  прочесть  кое-что  из  «Федора».  Мне  очень  будет
лестно,  если  Общество  меня  примет  5.  '
 Писать  ко  мне  можно  так:  По  Николаевской  железной  дороге
на  станцию  Саблино.
 Но  может  случиться,  что  я  буду  в  Питере,  и  тогда  пройдет
несколько  дней  прежде,  чем  получу  Ваше  письмо.  Васильев  до¬
бровольно  отказался  от  роли  Иоанна.  Самойлова  я  видел  только
один  раз  в  этой  роли,  в  бенефис  Владимировой.  Наружность  его
 201

была  прекрасна,  но  из  роли  он  не  знал  ни  аза,  говорил  всё  только
приблизительно,  не  стихами,  а  прозою  собственного  изобретения,
и  множество  мест,  очень  важных,  пропустил  совсем,  этого-де  не
надо!  Говорят,  теперь  Самойлов  и  Васильев  будут  очередоваться  6.
Мне  отчасти  эта  пьеса  опротивела,  так  как  она  играется  вяло,
исключая  народной  сцены,  которая  идет  отлично.  Хотелось  бы
очень,  чтоб  ее  поставили  в  Москве.
 Прощайте,  добрый  и  любезный  Николай  Александрович,  все
мои  Вам  дружески  кланяются.  Если  поедете  в  Питер,  известите
нас  заблаговременно  на  имя  Соловьевича,  оно  вернее,  а  мы,  если
будем  в  Пустыньке,  совершим  на  Вас  в  Саблине  нападение  и  ув¬
лечем  к  себе.  Я  печатаю  все  мои  стихотворения,  и  как  скоро  они
выйдут,  поспешу  прислать  вам  7S
 Искренно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  См.  прим.  3  к  письму  №  125.
 2  О  чем  идет  речь,  установить  не  удалось.
 3  О  предложенной  В.  А.  Соллогубом  коренной  переработке  «Царя
Федора  Иоанновича»  см.  его  письмо  к  С.  А.  Толстой  от  19  февраля
1867  г.  (BE,  1908,  №  1,  стр.  229—237).  О  «Смерти  Иоанна  Грозного»  такого
рода  материалами  мы  не  располагаем.
 4  В  ряде  статей  «Смерть  Иоанна  Грозного»  сравнивали  с  «Димит¬
рием  Самозванцем»  Чаева.  Такое  сопоставление  имеется,  например,  в
статье  П.  В.  Анненкова  «Новейшая  историческая  сцена»  (BE,  1866,  т.  1,
март),  статье  «Современная  русская  драма»  (С,  1866,  №  2).
 5  Толстой  был  членом  Общества  любителей  российской  словесности
с  1859  г.,  о  чем,  по-видимому,  забыл,  так  как  ни  разу  там  не  был.  Сцев
из  «Царя  Федора  Иоанновича»  он  в  Москве  не  читал.
 6  См.  прим.  2  к  письму  №  130.
 7  «Стихотворения»  Толстого  вышли  весной  1867  г.
 132.  К.  САЙН-ВИТГЕНШТЕЙН
 (Перевод  с  французского)
 20  февраля  1867  г.,  Пустынька.
 Пустынька  (близ  ст.  Любань).  20-го  февраля  (4-го  марта)  1867  г.
 Милейшая  княгиня,  Вы  имеете  право  обвинять  меня  в  небла¬
годарности,  так  как  я  до  сих  пор  еще  не  отдал  Вам  отчета  о
 202

приеме  моей  трагедии,  несмотря  на  столь  благосклонный  интерес
к  ней  с  Вашей  стороны.  Признаюсь,  по  видимости  неё  против
меня,  но  есть  смягчающие  обстоятельства.  Я  самому  себе  не  отда¬
вал  отчета  во  впечатлении  на  публику  от  моей  пьесы,  так  как  с  са¬
мого  начала  она  была  жертвой  разных  закулисных  тщеславии,
вследствие  чего  главная  роль  выпала  на  долю  второстепенного
таланта,  по  крайней  мере,  в  этом  амплуа  Публика,  газеты  и
сами  актеры  разделились  на  два  лагеря,  и  последовала  жестокая
война.  Много  кричали,  что  г-н  Васильев,  который  играл  Иоанна,
добровольно  отказался  от  своей  роли  в  пользу  г-на  Самойлова,  ко¬
торый  был  встречен  криками  восторга  и  осыпан  дождем  цветов
и  лавровых  венков  при  своем  появлении  2.  С  12-го  (24-го)  января
пьеса  дается  два  раза  в  неделю,  и  зала  всегда  переполнена.  Не¬
слыханная  до  сих  пор  вещь  —  дирекция  открыла  подписку,  и  запи¬
сываются  за  10  и  15  дней,  чтобы  получить  ложу;  несколько  человек
приехали  из  Москвы  и  не  могли  достать  билеты.  Не  обвиняйте  меня
в  лицемерии,  но  я  в  большой  мере  приписываю  этот  успех  точности
и  красоте  декораций  и  костюмов;  мне  в  этом  отношении  очень  по¬
счастливилось;  во-первых,  было  отпущено  31000  р.  на  постановку
трагедии;  затем  князь  Гагарин,  вице-президент  Академии  худо¬
жеств,  сделал  рисунки  главных  декораций3,  академик  Шварц  —
костюмов,  и  г-н  Серов  написал  музыку  для  танца  скоморохов.
К  тому  же  г-н  Костомаров,  профессор  истории,  и  другие  лица,  ко¬
торые  специально  занимались  археологией4,  принимали  участие  в
усовершенствовании  постановки  пьесы  и  отнеслись  к  этому  с  та¬
ким  рвением,  что  я  был  тронут,  тем  более  что  никогда  не  обра¬
тился  бы  к  ним  из  скромности.  Что  касается  г-на  Серова,  то  я
даже  его  еще  не  знал,  когда  он  написал  свою  музыку,  полную  кра¬
сок  и  оригинальности.  Я  его  попрошу  дать  мне  копию,  которую  я
пошлю  нашему  милому  г-ну  Листу.  Серов  намеревается  написать  му¬
зыку  и  к  другим  актам5.  Что  касается  меня,  то  я  видел  пьесу
всего  три  раза,—  два  раза  с  Васильевым  и  один  раз  с  Самойло¬
вым,  Я  даже  не  достал  бы  билета  последний  раз,  если  бы  министр
двора  не  дал  мне  свое  кресло.  Самойлов  великолепен  внешностью
и  манерами,  но  он  не  знал  своей  роли,  когда  я  его  видел,—  и  это
испортило  некоторые  места.  Самый  большой  успех  всегда  —  сме¬
лость:  сцена  посла,  народная  сцена  (к  великому  ужасу  полицей¬
мейстера)  и  сцена  исповеди  царя  с  коленопреклонением.  Мои  за¬
щитники  против  полицеймейстера  и  той  части  публики,  которая
приверженнее  к  монархии,  чем  сам  король,  это  государь  и  госуда¬
рыня.  Два  раза  они  приезжали  смотреть  пьесу  и  два  раза  мне  апло-
 203

днровали  и  призывали  в  свою  ложу.  Один  француз,  который  пере¬
вел  пьесу,  приходил  мне  ее  читать  вчера  6  и  говорил,  что  узнал  из
немецкой  газеты,  что  ее  давали  в  Веймаре;  это  мне  кажется  мало
правдоподобным,  так  как  мы  получили  недавно  письмо  из  Вей¬
мара  от  баронессы  Мейендорф,  в  котором  она  нам  пишет,  что  ве¬
ликий  герцог  намеревается  поставить  эту  трагедию7.  Я  буду
счастлив,  если  ее  там  поставят,  но  мне  досадно,  что  я  не  послал
г-же  Павловой  рисунки  костюмов8.  Теперь  довольно  об  «Иоанне»,
милая  княгиня;  я  должен  Вам  сказать  несколько  слов  о  его  сыне9.
Я  иаписал  несколько  новых  сцен,  делаю  и  переделываю  преж¬
ние,—  все,  чтобы  приблизиться  к  моему  первоначальному  плану,
от  которого,  я  чувствую,  как  всегда  отдаляюсь,  благодаря  боль¬
шому  числу  мотивов  в  этой  драме.  Я  стараюсь  ее  упростить,
и  это  не  так  легко,  как  кажется;  я  не  боюсь,  чтобы  мне  недостало
красок,  но  линия  приносит  мне  много  хлопот.  Вы,  может  быть,
помните,  что  если  я  себе  представляю  Иоанна  как  гору,  которая
подавляет  страну,  то  сын  его  Федор  представляется  мне  как  ка¬
кой-то  овраг,  в  который  все  проваливается  10.  Вот  тема;  теперь
дело  в  том,  чтоб  сделать  ее  понятной.  Деятельное  и  страдательное
начала  —  в  их  крайних  пределах.  Кстати,  я  забыл  Вам  сказать,  что
в  сцене  Бориса  с  его  женой  он  ее  целует,  по  Вашему  отличному
совету.  Этот  поцелуй  дается  два  раза  в  неделю  госпоже  Струйской
господином  Нильским,  который  отлично  это  исполняет  и  Вам  бес¬
конечно  благодарен.  Я  ошибся:  он  целует  не  г-жу  Струйскую,  а
г-жу  Жулеву;  что  касается  г-яш  Струйской,  она  играет  царицу,
и  ее  муж  ее  не  целует.
 Мы  получили  письмо  от  Бобринскогои,  со  вложением  ма¬
ленького  письма  от  Вас  к  графине  С.,  в  котором,  я  полагаю,
Вы  говорите  обо  мне  с  Вашею  обычною  добротой.  Моя  жена  все
больна;  она  Вам  напишет  длинное  письмо,  покамест  же  она  про¬
сит  прощения  за  свое  долгое  молчание.  Я  думаю,  что  она  может
жить  только  в  Риме,  но,  к  несчастью,  un  nume,  un  fato,  di  noi  pui
forte  12,  противится  этому.  All’idea  di  quel  metallo,  mi  manca  la
voce,  mi  sento  morir  13.  «Vieni  a  Roma,  о  сага,  vieni!»  14  —  го¬
ворю  я  ей,  а  она  мне  отвечает:  «Il  cor  mi  si  divide»  15.  Тогда  мы
повторяем  вместе:  «Cari  luôghi,  io  vi  rawiso»  16.  Милая  княгиня,
в  настоящее  время  я  издаю  все  мои  стихотворения,  и  как  только
они  появятся  в  печати,  я  буду  искать  случая  Вам  их  переслать;  я
говорю  —  случая,  потому  что  Вы  знаете,  как  плохо  работает  наша
почта.  Я  также  намереваюсь  Вам  поднести  новое  издание
«Иоанна»,  с  проектом  постановки  ,7.  Скажите,  пожалуйста,  па-
 204

шему  милому  и  доброму  Листу,  с  какой  дружбой,  с  каким  глубо¬
ким  уважением  мы  думаем  о  нем.  Скажите  ему,  что  я  его  целую  от
всего  сердца  и  что  я  его  часто  вижу  во  сне.
 Прощайте  и  до  свидания,  милая  княгиня,  да  хранит  Вас  бог;
сохраните  добрую  память  о  сердечно  преданном  Вам
 Алексее  Толстом.
 1  Речь  идет  о  Васильеве.
 2  Дебют  В.  В.  Самойлова  в  «Смерти  Иоанна  Грозного»  состоялся
6  февраля  1867  г.  в  бенефис  артистки  Е.  В.  Владимировой,  игравшей
вместо  Е.  П.  Струйской  роль  царицы.  При  первом  же  появлении  Самой¬
лова  его  забросали  букетами  и  венками  и  приветствовали  бурными
аплодисментами.  Однако  игра  Самойлова  тоже  не  оправдала  надежд
даже  самых  ревностных  его  поклонников.  Об  отношении  к  ней  Толстого
см.  письмо  №  129.
 3  Степень  участия  в  постановке  Г.  Г.  Гагарина  не  вполне  ясна.
В  заметке  М.  «Репетиции  трагедии  графа  А.  К.  Толстого»  («С.-Петербург¬
ские  ведомости»,  1867,  «Nà  4)  было  указано,  что  декорации  выполняются
под  наблюдением  «известного  знатока  по  части  древнего  нашего  искус¬
ства»  Гагарина.  См.  также  письма  к  Толстому  Гагарипа  от  2  ноября
и  Е.  И.  Воронова  от  24  декабря  1866  г.  (ГПБ).  Однако  в  ответ  на  за¬
метку  М.  последовало  «Письмо  в  редакцию»  А.  С.  (Суворина?),  в  кото¬
ром  в  довольно  резкой  форме  отрицалась  руководящая  роль  Гагарина.
«Не  знаю,  по  чьим  рисункам  и  под  чьим  наблюдением  написаны  деко¬
рации  г.  Бредова...  что  же  касается  до  прочих  и,  надо  заметить,  луч¬
ших  новых  декораций...  то  все  они  писались  по  рисункам  декоратора
Шишкова,  который  при  составлении  их  руководствовался  лишь  своим
собственным  вкусом  и  знанием  русских  древностей».  Здесь  же  на¬
званы  «сотрудники»  Шишкова:  Бочаров,  Бах  и  Прохоров  («С.-Пе¬
тербургские  ведомости»,  1867,  №  12).  В  афише  первого  представления
трагедии  М.  А.  Шишков  упомянут  лишь  как  автор  одной  из  декораций
(«Престольная  палата»),  наряду  с  Ю.  Ф.  Бахом,  М.  И.  Бочаровым,  Бре¬
довым  и  В.  А.  Прохоровым,  а  в  программе  второго  представления  —
вероятно,  под  влиянием  «Письма  в  редакцию»  —  отмечено,  что  декора¬
ции  Прохорова  («Покой  во  дворце  Иоанна»),  Бочарова  («Площадь  в  За_
москворечье»)  и  Баха  («Богатая  палата  во  дворце»)  сделаны  по  его
рисункам.  Фотографии  трех  декораций  Шишкова  помещены  в  кпиге
Ф.  Я.  Сыркиной  «Русское  театрально-декорационное  искусство  второй
половины  XIX  века»,  М.  1956,  стр.  45,  47,  279.
 4  Очевидно,  в  первую  очередь  Толстой  имел  в  виду  археолога
В.  А.  Прохорова.  По  словам  самого  Прохорова,  может  быть,  несколько
 205

преувеличивавшего  свою  роль,  он  давал  В.  Г.  Шварцу  весь  «научный  ма¬
териал»  (П.  П.  Гнедич,  Из  прошлого.—  «Исторический  вестник»,  1905,
№  5,  стр.  425—426).
 5  Это  намерение  не  было  осуществлено.
 6  О  ком  именно  идет  речь  —  неизвестно.  Первый  перевод  «Смерти
Иоанна  Грозного»  на  французский  язык  (С.  Курьера,  П.  Демепи  и
Г.  Изамбо)  был  напечатан  в  Париже  в  1879  г.
 7  Трагедия  была  впервые  поставлена  в  Веймаре  18  (30)  января
1868  г.
 8  Рисунки  костюмов  были  посланы  К.  Павловой  (см.  письмо  №  133).
 9  То  есть  о  трагедии  «Царь  Федор  Иоаннович».
 10  См.  монолог  Бориса  Годунова  в  пятом  действии  «Царя  Федора
Иоанновича»  («Великая  гора  был  царь  Иван...»).
 11  Речь  идет  о  Л.  А.  Бобринском,  постоянно  жившем  в  Риме.
 12  некое  божество,  некий  рок,  более  сильный,  чем  мы  (итал.)  ■-—
слова  из  арии  Нормы  в  одиоименной  опере  В.  Беллини.
 13  При  мысли  об  этом  металле  (т.  е.  о  золоте)  я  немею,  я  чувствую,
что  умираю  (итал.)  —  неточная  цитата  из  либретто  оперы  Д.  Россини
«Севильский  цирюльник».
 14  Приезжай  в  Рим,  о  любимая,  приезжай!  (итал.)  —  неточная  ци¬
тата  из  либретто  оперы  В.  Беллини  «Норма».
 15  Сердце  разрывается  (итал.).—  Источник  цитаты  не  установлен.
 16  Дорогие  края,  я  узнаю  вас  (итал.).—  Источник  цитаты  не  уста¬
новлен.
 17  То  есть  отдельное  издание  «Смерти  Иоанна  Грозного»  и  «Проект
постановки  на  сцену  трагедии  „Смерть  Иоанна  Грозного11»,  вышедшие
в  ноябре  1866  г.
 *  133.  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
(Перевод  с  французского)
 26  марта  1867  г.,  Пустынька.
 Дражайшая  госпожа  Павлова,
 Поговорим  сперва  о  Вас,  а  потом  обо  мне.  К  несчастью,  ни¬
чего  хорошего  не  могу  Вам  сообщить  о  «Валленштейне».  Перевод
Ваш  вызывает  общее  восхищение  (за  исключением  слова  «царь»,
которое  никто  не  одобряет),  но  ни  один  журнал  не  хочет  дать
за  него  тысячу  талеров,  и  я  держу  его  у  себя  до  лучших  времеп
или  до  нового  распоряжения.  По  правде  сказать,  я  нахожу,  что
 206

Эти  господа  не  понимают  своей  же  выгоды  или  что  они  чурбаны
по  части  литературы.  Есть  в  Вашем  переводе  места,  от  которых
по  телу  у  меня  пробегает  дрожь,  как  это  бывает  со  мной  при  чте¬
нии  подлинника,  или  при  виде  прекраснейшей  статуи,  или  пре¬
краснейшей  картины,  или  когда  я  слушаю  некоторые  симфонии.
Но  как  бы  все  это  ни  было  хорошо,  а  требуемую  цену  получить
не  удается,  я  же  вступил  тоже  в  такую  фазу,  когда  понимаешь,
что  талеры  составляются  из  грошей.  Что  поделаешь,  дорогая  гос¬
пожа  Павлова,  подождем  и  будем  продолжать  работать1.
 Теперь,  если  хотите,  поговорим  о  нашем  «Иване»  2.  До  меня
с  разных  сторон,  прямым  и  косвенным  путем,  доходят  из  Вей¬
мара  сведения,  что  великому  герцогу  очень  хочется  поставить  эту
пьесу.  Мне  это  писала  баронесса  Мейендорф,  жена  нашего  пове¬
ренного  в  делах,  и  то  же  мне  говорил  на  днях  император.  Недавно
я  послал  Вам  напечатанный  сценарий3.  На  днях  воспользовался
поездкой  графини  Толстой,  жены  министра  просвещения4,  чтобы
переслать  Вам  портфель  с  31  превосходными  рисунками  костю¬
мов,  представляющими  копии  с  оригиналов,  выполненных  акаде¬
миком  Шварцем,  большим  знатоком  русской  археологии,  который
занимался  подготовкой  спектакля  con  amore5  совершенно  без¬
возмездно,  из  одного  только  интереса  к  самой  трагедии,  и  по
каждому  поводу  обращался  ко  всём  трудам,  заслуживающим  об¬
ращения  к  ним,  и  ко  всем  профессорам,  способным  что-нибудь
добавить  к  его  собственным  познаниям.  Именно  благодаря
Шварцу,  Костомарову  и  Гагарину  (вице-президенту  Академии
художеств),  сделавшему  эскизы  нескольких  декораций  и  наблю¬
давшему  за  выполнением  тех,  которые  рисовал  не  он6,  поста¬
новка  «Ивана»  приобрела  серьезное  археологическое  значение,
чего  раньше  никогда  не  бывало,  и  она,  как  справедливо  считают,
составила  эпоху  в  анналах  нашего  театра.  Ни  Вы,  ни  я  не  пре¬
тендуем,  конечно,  на  то,  чтобы  эта  трагедия  была  поставлена  в
Веймаре  так,  как  она  поставлена  здесь,  но  я  думаю,  что  костюмы,
которые  я  Вам  послал,  вместе  с  рисунками,  которые  у  Вас  уже
есть,  могут  оказаться  очень  полезными,  хотя  бы  в  той  мере,  в  ка¬
кой  они  помешают  г-ну  Дипгелыитедту  вывести  на  сцену  Ивана
н  Годунова  в  тюрбанах  7.
 А  теперь  скажите  мне,  дорогая  г-жа  Павлова,  насколько  по¬
двинулась  у  Вас  переделка  перевода.  Lassen  Sie  sich  das  Ding
nicht  verdrieJ3en  8,  пусть  Ваши  материнские  чувства  к  переводу
будут  не  более  сильными,  чем  мои  отцовские  к  оригиналу.  Strei-
chen  Sie  nur  wacker  aus  und  sagen  Sie  nicht  in  zwei  Versen  was
 207

man  in  einem  sagen  kann.  Sie  sind  Künstlerin  vom  Wirbel  bis
zu  den  Zehen,  gehen  Sie  ja  Vers  für  Versi  durch,  und  immer  ge-
strichen,  immer  gestrichen,  wo  zu  s-treichen  ist.  Streichen  wird
man  uns  ohne  dies  in  Weimar,  also  lassen  wir  ihnen  so  wenig
wie  môglich  zu  tun.  Ajax  mu(3  durch  Ajax’Kraft  fallen,  das  ist
nützlich  und  nobel.  Sie  kônnen  sich  nicht  vorstellen,  wie  unbarm-
herzig  ich  gegen  Fedor  bin  und  wie  ich  nicht  nur  ganze  Bogen,
sondern  ganze  Hefte  gestrichen  habe9.  Вы,  пожалуй,  ска¬
жете  про  меня:  заставь  дурака  богу  молиться,
он  и  лоб  расшибет,  но,  право,  без  этого  нельзя.
Только  так  и  может  выйти  что-нибудь  порядоч¬
ное.  Позвольте  дать  Вам  маленький  дружеский  совет.  Возьмите
Ваш  перевод,  сосчитайте  число  стихов  и  сравните  его  с  числом
стихов  в  подлиннике.  Если  у  Вас  их  меньше,  Вы  заслуживаете
ростральную  корону  и  премию  Монтиона;  если  же  у  Вас  их
больше,  то  есть  намного  больше,  Вы  заслуживаете  того,  чтобы
поскучать,  еще  раз  пересматривая  перевод.  Это,  кажется,  Цице¬
рон  кому-то  сказал:  «Простите,  что  я  написал  Вам  такое  длинное
письмо,  у  меня  нет  времени  написать  короткое»  10.  Да  подумайте
и  о  том,  что  если  перевод  Ваш  будет  иметь  успех,  это  Вам  кое-
что  принесет.  Не  кажется  ли  Вам,  что  было  бы  неплохо  напеча¬
тать  его  als  Manuskript  der  Bühne  gegenüber11.  Пока  что  еще
не  доказано,  что  трагедия  в  Германии  понравится,  и  я  не  ре¬
шаюсь  строить  какие-либо  предположения  на  этот  счет.  Что  не
подлеяшт  сомнению  —  так  это  огромный  успех,  который  она
имела  в  Петербурге,  столь  огромный,  что  ложи  раскупали  за  две
недели  и  что  до  начала  поста  ни  разу  не  оставалось  ни  одного
непроданного  места.  Дирекция  на  «Ивана»  исключительно  под¬
няла  цены,  и  за  него  платили,  как  за  оперу.  Накануне  представ¬
лений  с  8  часов  утра  уже  становились  в  очередь  у  кассы,  откры¬
вавшейся  только  в  9.  А  барышники  продавали  по  25  рублей  би¬
леты  в  кресла,  и  это  —  не  на  первое  представление,  а  на  четыр¬
надцатое.  Всего  представлений  было  15  и  два  бенефиса,  которые
принесли  бенефициантам  от  3000  рублей  до  4000  рублей  каждый.
Из  Москвы  приезжали,  чтобы  посмотреть  пьесу,  отдельные  липа
и  целые  семьи  и  возвращались,  не  увидев  ее.  Возобновляют  ее
сразу  же  после  поста.  Вчера  ко  мне  обратились  из  Славянского
комитета  в  Петербурге  с  просьбой  о  нескольких  ложах  на
пасху  —  не  потому,  чтобы  в  моем  распоряжении  имелись  ложи,
а  для  того,  чтобы  я  испросил  их  у  дирекции.  In  eiiiem  Worte,  es
ist  so  solid  und  résolut  als  wâre  es  nicht  von  hier  12.  Больше  ме¬
 208

сяца  все  газеты  осыпали  меня  похвалами  или  руганью,  так  что
я  и  самому  себе  кажусь  каким-то  бароном  Икскулем,  который
расхаживает  по  комнате,  раздумывая  о  своих  предках,  и  говорит
себе,  остановившись  перед  .родословным  древом:  «Wenn  ich  da-
von  denke,  wie  vornehm  ich  bin,  so  wird  es  mir  ganz  schauder-
haft!»  13.  Статьи  об  «Иване»  я  начал  было  собирать,  чтобы  по¬
слать  их  Вам,  но  их  столько,  что  они  составили  бы  целый  тол¬
стый  том.  На  днях  некто  опять  вернулся  к  пьесе,  чтобы  доказать,
что  я  не  знаю  русского  языка.  Для  этой  цели  он  перевел  не¬
сколько  моих  фраз  на  плохой  французский  язык,  утверждая,  что
на  этом  языке  я  и  думал  и.  Теперь  без  ложной  скромности  скажу
Вам,  что  весь  этот  колоссальный  успех  я  приписываю  не  достоин¬
ствам  самой  вещи,  а  новизне  сюжета  и  великолепию  постановки,
которая  действительно  была  как  нельзя  лучше.  Она  обошлась  в
27  ООО  рублей,  и  даже  за  вычетом  половины,  которая  разошлась
по  карманам  чиновников,  на  покрытие  расходов  осталось  все-таки
13  500  р.,  а  это  кое-что.
 Умоляю,  ставьте  меня  в  известность  о  том,  какие  шаги  Вы
предпринимаете  в  Веймаре.  Летом  я  надеюсь  съездить  в  Карл¬
сбад,  а  это  значит,  что  я  побываю  и  в  Дрездене  и  в  Веймаре,  если
понадобится.  В  одной  русской  газете  я  прочел,  что  трагедию  уже
давали  в  Веймаре,  но  я,  конечно,  понял,  что  имелся  в  виду  только
некий  Anlauf  15.  Да  хранит  Вас  господь,  дорогая  госпоя^а  Пав¬
лова.  Прошу  Вас,  пришлите  мне  еще  раз  записку  к  графу  Людеке
с  полномочиями  насчет  Вашего  портрета;  ведь  я  был  так  незадач¬
лив,  что  первую  записку  утратил.
 Пора  уже  и  запечатывать  письмо,  а  я  вдруг  замечаю,  что  ни¬
чего  не  сказал  Вам  об  актерах.  Роль  Иоанна  играл  сперва  Ва¬
сильев  2-й,  потом  Самойлов;  это  было  соперничество,  которое
публику,  так  же  как  и  газеты,  разделило  на  два  лагеря.  Из-за
них  вступали  в  схватки,  как  в  Италии  в  доброе  старое  время
вступали  в  схватки  из-за  двух  певиц.  Годунова  играл  Нильский.
Я  остался  недоволен  Васильевым  и  не  остался  доволен  Самойло¬
вым.  А  Нильский  был,  по-моему,  великолепен.  Публика  не  разде¬
лила  моего  мнения.  Наиболее  удачно  сыграна  сцена  с  Гарабур-
дой  и  народная  сцена  с  Кикиным  (Яблочкиным),  который  был
превосходен,  да  и  вся  сцена  была  исполнена  с  необыкновенной
живостью.  Забыл  Вам  сказать,  что  Серов  написал  музыку  к  ско¬
морохам,  а  сейчас  сочиняет  антракты16.  Любопытно,  что  пуб¬
лика  тоже  разделилась  на  поклонников  и  на  злобствующих  хули¬
телей;  равнодушных  нет.  Зл°бствующие,  к  числу  которых  прк-
 14  А.  К.  Толстой,  т.  4
 209

надлежит  полидеймейстер,  говорят,  что  пьеса  эта  крамольная,
направленная  на  поругание  власти  и  на  то,  чтобы  научить  народ
строить  баррикады.  Поклонники  говорят,  что  это  протест  против
злоупотреблений  властью  и  в  то  же  время  пьеса,  ратующая  за
монархию.  Среди  зрителей  были  такие,  что  с  возмущением  под¬
нялись  и  покинули  зал  до  окончания  спектакля.  Были  такие,  что
смотрели  его  по  5  раз.  Император  и  императрица  смотрели  его
еще  2  раза,  позвали  меня  к  себе  в  ложу  и  наговорили  любезно¬
стей  —  сразу  же  после  сцены  с  Гарабурдой,  шокирующей  лоляко-
едов.  Полякам  Гарабурда  полюбился,  и  они  не  хотят  допустить,
чтобы  он  был  украинец,  а  не  поляк.  Ржевусский  утверждает,  что
происходит  по  прямой  линии  от  него.  Последователи  покойного
Муравьева  говорят,  что  пьесу  надо  запретить.  Все  красные  и  ни¬
гилисты  ею  возмущены  и  что  есть  сил  набрасываются  на  меня.
Признаюсь,  что  это  мне  льстит  больше  всего.
 Наверно,  Вы  иногда  встречаете  m-lles  Глюмер  и  Шейбе.  По¬
жалуйста,  пожмите  им  руки  за  меня  и  заверьте  их  в  моих  го¬
рячих  дружеских  чувствах.  Жена  моя  шлет  Вам  тысячу  приветов,
здоровье  ее  —  ничего  себе,  чуть  получше,  чем  прошлой  зимой.
Вас  мы  просим  нас  не  забывать,  еще  раз  —  да  хранит  Вас  гос¬
подь,  und  immerfort  streichen,  immer  nur  streichen,  es  bleibt
noch  immer  zu  viel.  Amen  17.
 Преданный  Вам
 Алексей  Толстой.
 Пустынька,
 26  марта,  старого,  ветхого  Юлианского
стиля,  1867.
 Писать  мае  по-прежнему  на  адрес  Соловьевича.
 1  Трагедия  Ф.  Шиллера  «Смерть  Валленштейна»  в  переводе  К.  Пав¬
ловой  была  напечатана  в  1868  г.  (BE,  №  7  и  8).
 2  То  есть  о  «Смерти  Иоанна  Грозного»,  переведенной  Павловой  на
немецкий  язык.
 3  Отдельное  издание  трагедии.
 4  Д.  А.  Толстого.
 5  с  любовью  (итал.).
 6  См.  прим.  3  к  письму  №  132.
 7  См.  статью  Толстого  «„Смерть  Иоанна  Грозного11  на  веймарской
сцене»  в  т.  3,  стр.  501—502.
 8  Пусть  это  Вас  не  огорчает  (нем.).
 216

&  Вычеркивайте-ка  посмелее  и  не  говорите  в  двух  стихах  то,  что
можете  сказать  в  одном.  Вы  же  художница  с  головы  до  пяту  так  пере¬
смотрите  всё  стих  за  стихом  и  черкайте,  черкайте  всюду,  где  только
есть  что  черкать.  В  Веймаре  и  без  того  будут  черкать,  так  оставим  им
как  можно  меньше  работы.  Аякс  должен  пасть  только  ат  руки  Аякса,
это  и  полезно  и  достойно.  Вы  не  можете  себе  представить,  как  я  бес¬
пощаден  к  «Федору»  и  как  я  зачеркиваю  не  только  целые  листы,  но  »
целые  тетради  (нем.).
 10  Эти  слова  приписываются  Б.  Паскалю  («Lettres  écrites  à  un  pro¬
vincial»,  14  decembre  1656).
 11  как  рукопись  для  театра  (нем.).
 12  Одним  словом,  все  это  так  основательно  и  бесспорно,  как  будто
это  и  не  здесь  было  (нем*).
 13  Как  подумаю  о  том,  какой  я  знатный,  меня  просто  страх  берет!
(нем.)
 14  Речь  идет  о  статье  В.  В.  Стасова  «По  поводу  „Иоанна  Грозного**
на  русской  сцене»  («С.-Петербургские  ведомости»,  1867,  №  63).  Под  ней
по  ошибке  стоит  подпись  «Z»  —  один  из  псевдонимов  В:  II.  Буренина,  по
автором  ее  является  Стасов.  Статья  включена  в  третий  том  прижизнен¬
ного  собрания  его  сочинений  (СПб.  1894),  а  кроме  того,  Стаеов  упомя¬
нул  о  ней  в  другой  своей  статье  —  «По  поводу  постановки  трагедии
графа  Алексея  Толстого  „Царь  Федор  Иоаннович"»  («Новости»,  1898,
№  320).
 15  начало,  разбег  (нем.).
 16  Музыка  к  антрактам  Серовым  написана  не  была.
 17  и  все  черкать,  все  только  черкать,  останется  еще  слишком  много.
Аминь  (нем.).
 *  134.  НЕИЗВЕСТНОЙ
(Перевод  с  французского)
 29  мая  1867  г.,  Царское  Село.
 Дорогая  баронесса,
 Если  Вам  известно  какое-нибудь  гадкое,  но  только  очень-очень
гадкое  имя,  умоляю  Вас  —  называйте  меня  мысленно  этим  име¬
нем  и  не  сомневайтесь  в  том,  что  сам  я  называю  себя  именем,
еще  более  гадким.  А  коли  так,  будьте  благостны  и  великодушны,
забудьте  о  прошлом,  если,  разумеется,  Вы  еще  помните  о  нем,
чего  я  отнюдь  не  заслуживаю,  и  позвольте  мне  быть  вместе
 14*
 ta

с  Вами  в  настоящем  и  в  будущем.  Настоящее  касается  Вашей
собственной  жизни  в  Веймаре,  и  я  искренно  радуюсь,  что  она  не
так  мрачна,  как  Вы,  кажется,  предполагали  еще  до  ее  начала.  Это
как  будто  не  вполне  соответствует  мнению  барона  Адельдагуса,
жалующегося  на  то,  что  он  начинает  понимать  вторую  часть
«Фауста»,—  действительно,  весьма  дурной  знак,  тем  более  тре¬
вожный,  что  случай  этот  —  весьма  редок  и  мало  известен  в  меди¬
цине.  Тем  не  менее,  если  принять  в  соображение  влияние  мест¬
ных  условий  на  некоторые  нервные  натуры,  к  числу  коих,  как  я
предполагаю  —  и,  очевидно,  не  ошибаюсь,—  принадлежит  барон,
то  перемена  климата,  время  от  времени  повторяемая,  может  про¬
извести  благоприятный  перелом  в  ходе  болезни.  Другое  средство,
которое  я  осмелился  бы  предложить  пациенту,—  это  чтение,  по
существу  своему  противоположное  причине  болезни,—  например,
«Телемах»  1  или  «Поль  и  Виргиния»  2.  О  последнем  произведении
я  говорю  только  понаслышке,  но  мне  думается,  что  в  настоящем
случае  оно  могло  бы  принести  барону  пользу.  Только  не  переска¬
зывайте  всего  этого  г-же  Гёте,  так  как  это  могло  бы  помешать
постановке  моей  трагедии.  По  поводу  последней  сообщу  Вам,  что
г-жа  Павлова,  прожившая  целый  месяц  в  Пустыньке,  довела  свой
перевод  до  такой  степени  совершенства,  что  я  назвал  бы  его  ше¬
девром,  если  бы  не  был  автором  оригинала.  Это  вполне  есте¬
ственно  наводит  меня  на  разговор  о  будущем,  не  о  том,  которое
достанется  в  удел  потомкам,  а  о  том,  что  относится  к  визиту,  ко¬
торый  я  Вам  собираюсь  сделать  после  лечения  в  Карлсбаде,  куда
еду  в  конце  июня  нашего  стиля.  Я  был  бы  весьма  огорчен,  если
бы  в  середине  августа  Вы  куда-нибудь  уехали.  Если  атмосфери¬
ческие  наблюдения  занимают  Вас,  могу  сообщить,  что  в  Пус¬
тыньке  на  деревьях  еще  нет  листьев  и  что  только  в  последние  три
дня  можно  было  безнаказанно  выходить  без  шубы.  С  высоты  на¬
шей  террасы  можно  еще  обнаружить  места,  покрытые  снегом,  что
придает  пейзажу  обманчивое  сходство  с  Швейцарией.  Не  это  бы  мы
видели  о  ту  же  самую  пору  в  нашем  саду  в  Риме,  в  палаццо  Кам-
панари,  по  которому,  не  скрою,  я  часто  испытываю  ностальгию.
Мне  являются  Шлецер,  Грегоровиус,  Теано,  Лихновский,  Рес-
сель  —  дорогие  тени,  и  не  только  они.  А  знаете,  что  г-жу  Павлову
зовут  также  Каролиной?  Сильнее  ли  Вы  полюбите  ее  за  это?
Вспоминается  ли  Вам  одно  из  окон  в  Ватикане,  в  ротонде  башни,
откуда  вид  на  Рим  и  на  Сабинские  горы?  Какое  это  было  превос¬
ходное  окно!  Я  разговариваю  с  Вами  о  Риме,  потому  что  Вы  его
любите,  но  если  бы  я  дал  себе  волю,  то  заговорился  бы,  а  я  и  без
 212

того  боюсь,  что  и  так  уже  злоупотребил  Вашим  терпением.  Если
захотите,  я,  когда  мы  встретимся,  часто  буду  Вам  рассказывать  о
добром  старом  времени.  Жена  моя  каждый  день  собирается  Вам
писать,  но  она  —  натура  славянская,  и  этим  все  сказано.  Не  мне,
впрочем,  упрекать  ее,  я-то  ведь  слишком  хорошо  доказал,  что  и
я  славянин.  С  уверенностью  могу  Вам  сказать  одно  —  что  она
искренно  любит  Вас.  У  нее  очень  верное  чутье  —  ведь  несмотря
на  чрезвычайную  застенчивость,  ее  с  первого  же  раза  потянуло
к  Вам,  хоть  ей  Вас  изображали  колючей.  По  примеру  жены  меня
так  прямо  и  потянуло  к  Вам.  Да  хранит  Вас  господь,  дорогая  ба¬
ронесса,  не  составляйте  себе  слишком  плохого  мнения  насчет
меня,  напомните  обо  мне  барону  и  обнимите  за  меня  Эрнста  Гот¬
либа.  Прошу  извинения  за  длину  этого  письма,  которое  оказа¬
лось  бы  еще  более  длинным,  если  бы  я  не  побоялся  надоесть  Вам.
 Преданный  Вам
 Алексей  Толстой.
 Царское  Село,
 29  мая  (10  июня)  1867.
 Императрица  говорила  мне  о  Вас  с  большой  симпатией.
 1  «Приключения  Телемаха»  Ф.  Фенелона.
 2  Роман-идиллия  Ж.-А.  Бернардена  де  Сен-Пьера.
 135. 	G.  А.  ТОЛСТОЙ
 31  июля  (12  августа)  1867  г.,  Дрезден.
 ...Я  вчера  пошел  слушать  «Лоэнгрина»  и  нашел  его  велико¬
лепным;  мне  кажется,  что  Вагнер  для  меня  открылся  так  же,  как
Бетховен...
 Мне  стоило  громадных  усилий,  чтобы  не  расплакаться  в  пер¬
вом  акте,  когда  Лоэнгрин  появляется  на  лебеде.
 Но  я  не  дошел  до  того,  чтобы  восхищаться  всей  оперой,  п  вто¬
рой  акт,  наполненный  речитативами,  мне  показался  страшно
скучным.
 Третий  акт,  напротив...  разговор  на  диване  и  отъезд  Лоэн¬
грина  —  меня  опять  привел  в  волнение.
 Мое  единственное  убежище  —  «Федор  Иоаннович»  1  и  перевод
«Магадэвы»...2
 2/3

А  я  перевел  очень  хорошо  «Der  Gott  und  die  Bayadere»,  а  те¬
перь  перевожу:  «Die  Braut  von  Korinth»;3  не  знаю,  удастся  ли
оно,  но  я  скажу  как  Glück  à  Marie  Antoinette:  «C’est  magnifi¬
que!»4,  то  есть  некоторые  строфы,  которые  я  взял  наудачу  и  с
конца,  и  с  середины.  Только  это  я  здесь  и  моту  писать,  потому  что
можно  взять  в  карман  маленькую  книжку  и  карандаш  и  гулять
по  горам  5.
 1  Весь  1867  г.  Толстой  усиленно  работал  над  «Царем  Федором  Иоан¬
новичем»  и  закончил  его  лишь  в  начале  1868  г.
 2  Речь  идет  о  балладе  Гёте  «Der  Gott  und  die  Bayadere»  («Бог  и  ба¬
ядера»).  Перевод  Толстого  первоначально  был  озаглавлен  «Магадева  и
баядера».
 3  Балладу  Гёте  «Коринфская  невеста».
 *  Глюк  Марии-Антуанетте:  «Это  великолепно!»  (франц.)
 5  Записная  книжка  с  черновыми  набросками  перевода  «Корин¬
фской  невесты»  сохранилась  в  архиве  Толстого  (ПД).
 136. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
Начало  сентября  п.  ст.  1867  г.,  Карлсбад
 Перед  кем  же  мне  хвастаться,  как  не  перед  тобой.  Мне  ка¬
жется,  что  я  у  тебя  в  сердце  как  дома,  несмотря  ни  на  что.
 Я  уже  перевел  16  строф  из  «Коринфской  невесты»,  и  мне
кажется,  что  между  ними  есть  некоторые  отличные.
 Насколько  русский  язык  красивее  немецкого!  Гораздо  му¬
зыкальнее  вышло  по-русски:  «und  es  kommt  so  grauenhaft  schon
heran»  2,  и,  по-моему,  некоторые  строфы  вышли  лучше  по-русски,
чем  по-немецки.
 Я  стараюсь,  насколько  возможно,  быть  верным  оригиналу,  но
только  там,  где  верность  или  точность  не  вредит  художествен¬
ному  впечатлению,  и,  ни  минуты  не  колеблясь,  я  отдаляюсь  от
подстрочности,  если  это  может  дать  на  русском  языке  другое  впе¬
чатление,  чем  по-немецки.
 Я  думаю,  что  не  следует  переводить  слова,  и  даже  иногда
смысл,  а  главное,  надо  передавать  впечатление.
 Необходимо,  чтобы  читатель  перевода  переносился  бы  в  ту  же
сферу,  в  которой  находится  читатель  оригинала,  и  чтобы  перевод
действовал  на  те  же  нервы.
 214

И  этого,  кажется,  мпе  удалось  достичь.
 Что  ужасно  трудно  —  это  маленькие,  короткие  два  стиха  пе¬
ред  концом  каждой  строфы.
 Наши  слова  все  гораздо  длиннее,  чем  немецкие,  и  против  воли
приходится  иногда  отказаться  от  перевода  маленьких  подробно¬
стей:  в  «Коринфской  невесте»  довольно  большое  количество  сти¬
хов,  вставленных  лишь  как  заклепки,  и  я  эти  стихи  без  церемо¬
нии  отбрасываю,  и  русская  строфа  выигрывает  и  становится
лучше  немецкой.
 Я  начинаю  думать,  что  я  лучше  перевожу,  чем  m-me  Павлова
с  немецкого  на  русский.  С  русского  на  немецкий  я  уверен,  что
она  лучше  переводит.  «Бог  и  баядера»  гораздо  легче,  так  как  там
нет  этих  коротеньких  стихов,  и  вышло  по-русски  очень  гармо¬
нично  и,  мне  кажется,  переносит  вполне  читателя  в  желаемую
сферу,  тожественную  с  оригиналом.
 ...Несколько  дней  тому  назад  Крюднер  баденский  велел  меня
спросить,  хочу  ли  я  иметь  фотографию  господа  бога?  Я  ему  велел
отвечать:  конечно,  я  ее  желаю,  но  только  если  она  сделана  с
натуры,  так  как  я  не  доверяю  портретам.  А  вот  вчера  я  от
него  получаю  письмо  и  три  фотографии,  огромные  и  ужасные,
снятые  —  с  его  рисунков...  и  представляющие  бог  знает  что
такое...
 1  В  BE  письмо  неверно  датировано  30  сентября  1867  г.,  так  как  в
Это  время  Толстого  уже  не  было  в  Карлсбаде.
 2  Такого  стиха  в  «Коринфской  невесте»  Гёте  нет.
 137. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
 1  (13)  сентября  1867  г.,  Карлсбад.
 ...Мне  очень  трудно,  может  быть,  даже  невозможно  убить  в
себе  совершенно  мое  я...  но  можно  его  уменьшить  до  необходи¬
мых  размеров,  и  я  хочу  над  этим  поработать.  Я  думаю,  что  чув¬
ство  своего  я  —  есть  неизбежная  изнанка  чувства  чести.  Можно
иметь  чувство  своего  л,  не  имея  Чувства  чести,  но  мне  кажется,
что  нельзя  иметь  чувства  чести  без  чувства  своего  я.  Дело  в  том,
чтобы  не  допускать  до  того,  чтобы  оно  брало  верх  над  всем
остальным.
 215

138.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 Середина  сентября  н.  ст.  1867  г.,  Эгер  1.
 ...Я  нахожусь  в  самой  грязной  гостинице,  какую  я  когда-либо
встречал  в  Германии,  в  огромной  комнате,  желтой,  мрачной,  в  ко¬
торой  стоят  фортепиано  и  две  кровати,  но  окна  ее  выходят  на
площадь,  где  дома  имеют  высокие  старинные  крыши,  и  напротив
меня  дом,  в  котором  Валленштейн  был  убит.
 Я  нарочно  ночую  в  Эгере,  чтобы  завтра  еще  раз  посмотреть
на  этот  дом  и  на  руины  романского  замка,  в  котором  Илло  и
Терцки  были  убиты,  и  потом  еще  посмотреть  на  подземную  ча¬
совню  —  времен  Карла  Великого,  самого  чистого  романского
стиля.
 Наверно,  ни  Терпки,  ни  Илло,  ни  Валленштейн  не  интересова¬
лись  этой  часовней.
 Передо  мной  горят  четыре  свечки,  тонкие,  коротенькие,  гад¬
кие—  в  двух  очень  некрасивых  канделябрах,—  горят  они  плохо,
и  комната  темна...  И  вот,  вот  кто-нибудь  войдет!..  А  мне  какое
горе?!  Пусть  только  войдет,  я  так  и  брошусь  на  него,  и  зубы  и
губы  разобью.  Право,  разобью,—  пусть  попробует,  пусть  войдет!
А  черт?  Я  тебя  уверяю,  что  я  и  его  изувечу,  если  он  войдет.  Ты
не  веришь?  Совестно  бояшться,  а  то  бы  побожился.
 Было  еще  светло,  когда  я  приехал,—  я  пошел  немного  погу¬
лять  перед  домом  бургомистра,  т.  е.  не  очень  далеко  от  дома,
и  увидал  мраморную  доску  с  следующей  надписью:  «In  diesem
Hause  wohnte  Friedrich  von  Schiller,  als  er  in  Eger  verweilte
behufs  seiner  Trilogie  Wallenstein»  2.
 От  Карлсбада  сюда  6  часов  езды,  и  я  нанял  себе  коляску,
лично  для  себя,  чтобы  быть  одному...
 Когда  я  проезжал  чрез  Фалькенау,  который  на  полдороге,
я  увидел  старинный  замок,  принадлежащий  графу  Ностицу,
и  против  всех  обычаев  —  замок  выстроен  па  равнине  и  окружен
вековыми  деревьями,  и  близко  от  него  —  темный  и  тихий  пруд...
Все  это  носит  характер  прошлого  века  —  и  я  бы  желал  там
жить.
 Лошади  должны  были  кормиться  полчаса,  и  я  хотел  уже  выйти
погулять,  когда  старый  еврей,  элегантный,  что-то  напевая,  подо¬
шел  ко  мне  и  спросил  меня:
 —  Вы  едете  в  Эгер?
 -  Да.
 216

—  Хотите  меня  с  собой  взять?
 —  Если  рто  вам  очень  нужно,—  сказал  я,  пожимая  плечами
и  с  неприятным  выражением  лица.
 —  Я  дам  кучеру  хороший  на  чай...
 —  Как  хотите,—  сказал  я  и  ушел  в  сад.
 Там  я  встретил  старушку  и  спросил  ее,  не  она  ли  привратница
замка?  И  она  сказала  —  да!  И  я  ей  сказал:  «Вы  не  немка?»  —
и  она  сказала,  что  она  из  Праги,—  тогда  я  начал  с  ней  по-русски
говорить.
 Не  доезжая  до  Фалькенау,  я  встретил  кучку  цыган  с  тремя
медведями.
 Они  побежали  за  мной,  прося  милостыню,  и  они  совсем  были
похожи  на  наших  цыган,  на  самых  диких,  и  я  очень  жалею,  что
я  не  остановился,  чтобы  посмотреть,  такие  же  ли  штуки  проде¬
лывают  медведи,  как  наши.  А  цыгане  говорили  на  неизвестном
языке.  А  еврей  сел  рядом  со  мной  и  все  хотел  вступить  со  мной
в  разговор  г—  но  я  притворился  спящим,  и  он  мне  отравил  все  пу¬
тешествие  своим  дыханием  (пьющего  человека).
 Немцы  (я  подозреваю,  что  3Д  немцев  —  евреи)  не  могут  по¬
нять,  что  можно  любить  —  быть  одному.
 Вчера  отличный  немец  —  хозяин  кофейной  «Элефанте»,  видя
с  горестью,  что  я  все  один  гуляю,  очень  добродушно  предложил
мне  меня  сопровождать  всякий  раз,  как  я  пойду  гулять.  Он  очень,
очень  старый,  с  маленькой  шапочкой  на  голове.
 Он  меня  тронул...
 1  В  BE  ошибочно  датировано  19  сентября  1867  г.,  так  же  как  письмо
из  Вартбурга  №  139,  Как  видно  из  обоих  писем  Толстого,  в  Эгере  и  в
Вартбурге  он  ночевал,  следовательно  оба  письма  не  могли  быть  напи¬
саны  в  один  и  тот  .  же  день.  Датируется  по  связи  с  другими  письмами
к  жене  (см.  изд.  Маркса,  т.  4,  стр.  133—136).
 2  В  этом  доме  жил  Фридрих  фон  Шиллер  во  время  своего  пребыва¬
ния  в  Эгере  в  связи  с  работой  над  трилогией  о  Валленштейне  (нем.).
 139.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 Вторая  половина  сентября  н.  ст.  1867  г.,  Вартбург.
 ...Если  бы  ты  знала,  как  здесь  хорошо!  Я  приехал  сюда  с
Мейендорфом,  мы  обедали  у  Serenissim’yca  1  в  комнате  св.  Ели-
 217

Заветы,  где  она  жила,  где  находятся  ее  вещи  и  мебели  в  ви¬
зантийской  комнате,  но  очень  грубой  и  маленькой,  с  ко¬
лонной  посреди  комнаты,  а  чай  пили  у  Sehlosshauptmann2
von  Arnswald  в  дубовой  комнате,  с  гербами  и  старинной  посу¬
дой.  И  теперь  пошли  все  спать,  и  я  сижу  у  дубового  стола,  пе¬
ред  окошком  со  свинцовыми  рамочками,  как  медовые  соты,  и
ничего  не  видать  из  окошка,  потому  что  темно;  а  днем  —  удиви¬
тельный  вид  на  горы,  покрытые  лесом;  большие  старые  деревья
не  достигают  до  моего  окошка,  так  что  я  вижу  их  макушки
сверху.
 А  через  коридор  от  меня  есть  комната,  wo  es  spukt3  и  картипа
во  весь  рост  одной  Landgràfin  von  Türingen  4,  про  которую  кар¬
тину  мне  Arnswald  рассказывал  сейчас  страшную  историю,  с  ним
случившуюся,  вследствие  которой  он  «mehrere  Jahre  schwermütig
war»  5.  И  я  ходил  со  свечкой  на  нее  смотреть.  И  Serenissimus  мне
сказал  очень  серьезно:  «Wenn  Sie  durchaus  einen  Spuk  haben
wollen,  brauchen  Sie  nur  in  dieses  Zimmer  zu  gehn»  6.  И  сколько
здесь  коридоров  и  лестниц  винтом!  и  кто  не  знает  хорошо  этого
замка,  тот  непременно  заблудится.
 Но  все  дышит  здесь  рыцарством  и  Западом,  и  мне,  право,  сво¬
боднее  дышится,  и  я  с  завистью  смотрю  на  все  эти  фамильные
портреты  и  фамильную  посуду  начиная  с  XI  столетия.  Serenissi¬
mus  хочет  послать  за  X***  в  Веймар,  чтобы  читать  «Феодора»  7,
и  говорит,  что  много  про  него  слышал...
 А  я  опять  пошел  в  страшную  комнату  и  смотрел  на  Landgrafin.
Она  освещена  месяцем;  и  туда  идти  было  страшно,  а  быть  там  не
страшно,  и  ничего  не  случилось,  а  в  комнате  рядом  со  мной  кто-то
очень  ясно  ходит,  и  когда  я  туда  войду  со  свечкой  —  никого  нет.
Мне  давно  хотелось  быть  в  таком  замке...
 1  светлейший  (лат.).—  Речь  идет  о  великом  герцоге  Саксен-Веймар-
Эйзенахском  Карле  Александре.
 2  управляющего  замком  (нем.).
 3  где  нечистая  сила  (нем.).
 4  ландграфини  Тюрингенской  (нем.).
 5  много  лет  был  охвачен  тоской  (нем.).
 6  Если  вы  непременно  хотите  встретить  привидение,  вам  стоит  толь¬
ко  отправиться  в  эту  комнату  (нем.).
 7  «Царя  Федора  Иоанновича».
 218

140.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 1  (13)  октября  1867  г.,  Дрезден.
 ...Я  забыл  тебе  сказать,  что  в  Веймаре  есть  бюст  Гёте,  сделан¬
ный  французским  Скульптором,  который  никогда  его  не  видал  и
который  его  послал  ему  с  письмом,  говоря,  что  он  воображает
себе  его  таким,  и  бюст  этот  недурен  и  довольно  похож...1  Это
входит  в  мою  теорию  насчет  переводов,  так  как  я  уверяю,  что
нужно  переводить  впечатление  оригинала,  и  поэтому  некоторые
переводы  могут  передать  лучше  мысль  поэта,  чем  он  сам  это
сделал...  Бюст  Гомера  в  Неаполе,  наверно,  более  похож  на
него,  чем  его  собственное  лицо,  если,  как  я  надеюсь,  он  суще¬
ствовал...  2
 Я  не  знаю,  что  ты  скажешь  о  моем  переводе  «Коринфской  не¬
весты»,  но  я  уверен,  что  я  передал  впечатление,  часто  не  обращая
внимания  на  подстрочность...
 1  Имеется  в  виду  бюст  Гёте  работы  П.-Ж.  Давида.
 2  Как  известно,  самое  существование  Гомера  уже  в  античности  вы¬
зывало  сомнепие.  В  частпости,  имя  «Гомер»  нередко  истолковывалось
и  в  древнем  мире,  и  в  более  поздние  времена  как  имя  нарицательное
(слепец).
 141.  Н.  И.  КОСТОМАРОВУ
30  октября  1867  г.,  Петербург.
 30  октембрия.  1867.
 Св.  мучеников  Зиновия  и  Зиновии
и  Анастазии.
 Старче  доблий!
 Заутра  имет  быти  во  храмине  нашей  инок  Кельсиев,  иже  из
келии  3-го  Отделения  изшедый.  Не  лепо  ли  бяше  ти  услышати
мудрого  словеси  оного  мужа,  отрекшегося  от  совета  нечестивых?
Егда  тако,  то  прииди  брашны  нашёя  восхлебати,  иже  в  57г  на  тра-
пезу  вознесется.
 Моляще  тя  слезно  о  благословении  велелепия  твоего,  аз  есмь
худый,  многогрешный,  скверный  и  худосочный  раб  божий
 Алексий.
 21$

*  142.  В.  П.  БОТКИНУ
 16  ноября  1867  г.,  Петербург
 Дражайший  Василий  Петрович,
 Завтра  в  872  часов  Островский  читает  у  нас  свою  новую
драму  «Василиса  Мелентьева».  Надеюсь,  Вы  не  откажете  прослу¬
шать  ее  с  нами.  Люди  будут  все  свои.
 Искренно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Четверг
 1  Чтение  «Василисы  Мелеотьевой»  у  Толстого  состоялось  в  пятницу,
 17  ноября  1867  г.;  см.  письмо  А.  Ф.  Писемского  к  А.  Н.  Островскому  от
 18  ноября  1867  г.  («Неизданные  письма  к  А.  И.  Островскому»,  М.—Л.
1932,  стр.  388)  и  дневник  П.  А.  Валуева  (т.  2,  М.  1961,  стр.  224).
 143.  М.  М.  СТАСЮАЕВИЧУ
26  ноября  1867  г.,  Петербург1.
 Многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,
 Послезавтра,  во  вторник,  вечером,  в  9  часов,  у  нас  будут  чи¬
тать  мастерский  перевод  Павловой  трагедии  «Wallensteins  Tod».
Надеюсь,  что  Вы  не  откажетесь  присоединиться  к  слушателям
Этого  замечательного  произведения.  Читать  будет  Маркевич.  Очень
Вас  прошу  не  отказать  нам.
 Искренно  Вас  уважающий  и  преданный  Вам
 Ал.  Толстой.
 Воскресенье
 вечером.
 1  Чтение  перевода  «Смерти  Валленштейна»  Ф.  Шиллера  состоялось
у  Толстого  28  ноября  1867  г.;  см.  письмо  М.  М.  Стасюлевича  к  жене  от
29  ноября  («Стас,  и  его  совр.»,  т.  2,  стр.  303).  Сохранилась  также  при¬
гласительная  записка  к  В.  П.  Боткину  (Государственный  музей
Л.  Н.  Толстого).
 220

144.  В.  Д.  ДАВЫДОВУ
 1  декабря  1867  г.,  Петербург.
 Петербург,  1-го  декабря  1867.
 Любезный  и  многоуважаемый  Василий  Денисович,
 Письмо  Ваше  от  27  ноября  получил  я  только  третьего  дня,  по¬
тому  что  живу  теперь  не  б  Пустыньке,  а  здесь,  в  городе,  а  именно,
на  Гагаринской  пристани,  в  доме  княжны  Гагариной.  С  неделю
тому  я  писал  к  Бегичеву  и  просил  его  дать  мне  знать,  когда  я
должен  приехать  в  Москву  на  последние  репетиции?  Дело  в  том,
что  «Смерть  Грозного»  дают  в  Веймаре  в  конце  нашего  декабря
и  что  я  должен  быть  и  там.  Что  касается  до  прибавочной  суммы,
то  это  теперь  сделать  невозможно,  потому  что  смета  утверждена
и  что  даже  по  этой  смете  деньги  взяты  взаймы.  Но  мне  сказали
сегодня,  что,  может  быть,  к  весне  что-нибудь  прибавят,  а  пока
пусть  ставится  и  на  8  тысяч.  Не  думаю,  чтоб  эта  сумма  была  че¬
ресчур  мала;  ибо,  по  мнению  самого  Бегичева  в  Карлсбаде,  дело
должно  было  обойтись  тысяч  в  5  или  6.  Главное  то,  что  в  Москве
будут,  я  уверен,  играть  хорошо,  а  здесь  главная  роль  положи¬
тельно  играется  дурно  1.  Мне  сообщили  распределение  ролей,  из
которого  я  увидел,  что  Грозного  будет  играть  Шумский,  Годунова
Вильде,  Захарьина  Садовский,  а  Гарабурду  Самарин.  Полагая,  что
Это  распределение  сделано  самим  Бегичевым  по  соглашению  с
артистами,  я  отвечал,  что  совершенно  им  доволен.  К  сожалению,
я  незнаком  с  московской  труппой,  но  здесь  мнения  разделяются:
иные  желали  бы,  чтоб  Грозного  играл  Шумский,  другие  хотели  бы
видеть  в  этой  роли  Самарина.  Но,  разумеется,  Ваше  желание,
которое  есть  также  желание  московской  дирекции,  будет  испол¬
нено,  и  роль  Грозного  останется  за  Шумским2.
 Завидую  Вам  более,  чем  могу  выразить,  что  Вы  будете  в  Риме,
но  не  разделяю  Вашего  воззрения  на  папу  и  не  желаю  его  смерти.
Не  желаю  видеть  в  Риме  итальянского  парламента,  не  желаю  ви¬
деть  Колизей,  обращенный  в  казарму,  ни  сломания  древних  рим¬
ских  стен  для  украшения  города,  как  то  сделано  во  Флоренции.
Если  Вы  еще  незнакомы  со  Львом  Бобринским,  то,  вероятно,
в  Риме  с  ним  познакомитесь,  и  тогда,  пожалуйста,  скажите  им
que  j’ai  mal  du  pays3  (Господи,  что  скажут  Катков  и  Аксаков!).
Вашей  супруге  и  ее  родителям  свидетельствую  мое  почтение,
а  Вам  жму  дружески  руку  и  надеюсь,  что  Рим  излечит  Вас  окон¬
чательно.  Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 221

1  Речь  идет  об  исполнении  роли  Грозного  в  Петербурге  П.  В.  Ва¬
сильевым  и  В.  В.  Самойловым.
 2  В  Москве,  в  Малом  театре,  Грозного  играл  С.  В.  Шумский,  Бориса
Годунова  —  H.  Е.  Бильде,  но  распределение  других  ролей  было  измене¬
но:  П.  М.  Садовский  играл  Гарабурду,  И.  В.  Самарин  —  Сицкого,
Е.  О.  Петров  —  Захарьина.  Премьера  состоялась  22  января  1868  г.  По
свидетельству  Давыдова,  Толстой  остался  недоволен  игрой  Шумского.
«Граф  Толстой,  приехавший  для  этого  в  Москву,  был  крайне  огорчен
и  не  скрыл  этого,  высказавши  откровенно  Шумскому  свое  неодобрение
на  ужине  у  В.  П.  Бегичева  в  день  представления»,—  писал  Давыдов.
(«Русский  архив»,  1879,  №  7,  стр.  332).  Это  не  могло  быть  после  пер¬
вого  представления;  на  нем  Толстого  не  было,  он  находился  в  Веймаре.
 3  тоска  по  родине  (франц.).—  Называя  Рим  своей  второй  родиной,
Толстой  иронизирует  над  воинствующим  национализмом  Каткова  и
Аксакова.
 145. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 7  января  1868  г.,  Петербург.
 Посылаю  Вам  мою  былину,  многоуважаемый  Михаил  Матвее¬
вич.  Я  решился  оставить  припев,  как  он  есть,  т.  е.  «Ой  ладо,  ой
ладушки-ладо!»  Кроме  того,  что  Лель  или  Дид  выходят  тяжело¬
весны  и  перетягивают  весь  балласт  на  конец  строфы,  я  нахожу,  что
они  слишком  этнографичны  и  археологичны  для  такого  стихотво¬
рения,  где  нет  никакого  притязания  на  эти  качества,  а  скорей  на¬
против.  Где  говорится  и  о  кнуте,  и  о  батогах,  и  о  татарах  и  где
вообще  весь  язык  великорусский,  нет  беды,  что  и  припев  будет
великорусский,  а  не  южнорусский.  Дактиль:  ладушки  очень  хорош
потому,  что  придает  легкость  припеву  и  отымает  у  него  мифоло¬
гический  характер,  оставляя  один  характер  удали  и  веселости.  Во
всей  этой  пьесе  сквозит  современность,  а  потому  я  позволяю  себе
не  быть  строгим  историком  или  археологом.  До  сих  пор  все  были
довольны  ее  направлением;  ожидаю  с  нетерпением  московской  и
нигилистической  брани
 Если  бы  Вы,  любезный  Михаил  Матвеевич,  пожаловали  к  нам
обедать  в  понедельник  с  Костомаровым,  я,  надеюсь,  успел  бы  пе¬
ред  отъездом  еще  раз  пожать  Вашу  руку  2.
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 7-го  января  1868  г.
 222

1  Речь  идет  о;  стихотворении  «Змей  Тугарин»,  впервые  напечатан¬
ном  в  BE  (1868,  №  2)  под  заглавием  «Былина».  Отзывов  о  нем  в  жур¬
налах  и  газета*  не  было.
 2  В  тот  же  день  Стасюлевич  писал  жене:  «Завтра  обедаю  у  гр.  Тол¬
стого...  Мы  с  ним  очень  сблизились,  и  такое  сближение  будёт  иметь
хорошее  влияние  на  дух  журнала  и  его  успех.  Это  —  великолепный  че¬
ловек!»  («Стас,  и  его  совр.»,  т.  2,  стр.  305).
 146.  G.  А.  ТОЛСТОЙ
12  (24)  января.  1868  г.,  Берлин.
 ...Я  дорогой  все  читал  «Parerga  и  Paralipomena»  1  и  не  только
все  понял,  но  даже  все  это  знал  прежде,  чем  прочел.  Собственным
умом  дошел.
 Особенно  то,  где  говорится  iiber  eine  andere  Art  von  Sein  2,
т.  e.  что  если  и  уничтожится  индивидуальность,  то  о  ней  нечего
тужить:  это  все  равно,  как  если  бы  выздоровевший  хромой  тужил
о  костылях.
 Индивидуальность—это  только  ограниченная  Art  von  Sein.
Она  даже  и  не  пропадет  в  том  смысле,  как  1,  2  и  3  не  пропадут,
если  их  вставить  в  10.  И  я  написал  очень  хороший  монолог  Бориса
Годунова  в  разговоре  с  Ириной...3
 1  Сочинение  А.  Шопенгауэра.
 2  о  другом  виде  бытия  (нем.).
 3  Речь  идет  о  монологе  Бориса  «Высокая  гора  был  царь  Иван...»
в  пятом  действии  «Царя  Федора  Иоанновича»,  который  он  произносит
в  ответ  на  заступничество  Ирипы  за  Шуйского.
 147.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 16  (28)  января  1868  г.,  Веймар.
 Девять  часов  утра,  и  я  должен  быть  в  10  на  репетиции.  Репе¬
тируют  утром  и  вечером,  и  в  день  представления,  30  нового  стиля
будет  последняя  репетиция  утром.  Вчера  репетировали  три  первые
акта  от  4  до  8  часов.
 Лефельд  был  великолепен.  Оп  мне  сказал:  «Не  судите  меня  по
сегодняшней  репетиции;  сегодня  я  не  буду  играть».
 223

И,  несмотря  на  это,  у  него  были  минуты  превосходные,  и  он
несколько  раз  вызвал  во  мне  чувство  содрогания.  Он  особенно
страшен,  когда  он  смеется.  Он  невольно  играет  всеми  своими  мус¬
кулами.  Мне  кажется,  нет  причин  его  гримировать,—  его  лицо
только  бы  потеряло.  Но  он  —  настоящий  Иоанн  IV  по  характеру.
После  репетиции,  посредине  улицы,  говоря  с  Лоном,  он  разра¬
зился  бранью  и  ругательствами  и  угрозами  по  отношению  одного
еретика,  который  себе  позволил  несколько  замечаний  насчет  его
игры  в  Макбете.  Волны  существующих  и  вновь  импровизирован¬
ных  эпитетов  лились  из  его  уст,  сперва  вполголоса,  потом  все
громче  и  громче,  доходя  до  полного  грома.
 Лон  не  знал,  как  его  успокоить,  и  все  говорил  ему:  «Но,  доро¬
гой  Лефельд,  над  этим  надо  смеяться,  а  не  горячиться»,—  но  Ле~
фельд  все  продолжал...
 Во  время  репетиции  мне  несколько  раз  хотелось  ему  броситься
на  шею,  а  один  раз  мне  захотелось  его  прибить,  что  доказы¬
вает  мое  беспристрастие.  Нужно  тебе  сказать,  что  он  продол¬
жает  восторгаться  пьесой  и  своею  ролью  и  не  сомневается  в
успехе.
 И  так  как  не  стесняешься  с  теми,  кого  любишь,  он  позволил
себе  меня  поправлять  в  одном  из  самых  важных  мест,  когда  Иоанн
в  конце  4-го  акта  повторяет  приказание  послать  послов  к  королю
польскому.
 Я  должен  был  спорить  с  ним,  и  только  с  помощью  Лона  мне
удалось  его  убедить.
 Он  просил  позволения  только  раз  замахнуться  топором  и  сей¬
час  его  отбросить  подальше,  говоря,  что  он  за  себя  не  отвечает,
что  он  способен  вправду  раздробить  голову  Гарабурде...
 Актеры  посредственные,  костюмы  ужасные,  декорации  невоз¬
можные,  но  во  всем  много  старания  и  рвения  и  серьезности.  Все
отлично  знают  свои  роли.  Все  стольники  и  слуги  —  переодетые
женщины...
 148. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
18  (30)  января  18С8  г.,  Веймар.
 Утром  перед  представлением...  Сегодня  была  генеральная  ре¬
петиция,  но  еще  без  костюмов.  Приехал  из  Дрездена  Фиркс,
чтобы  смотреть  сегодня  вечером  представление  и  о  нем  печатать
статью...
 224

...Я  сегодня  был  не  на  сцене,  а  смотрел  из  кресел  вместе  с
Мейендорфом,  Фирксом  и  Павловой...
 ...Она  раз,  обращаясь  ко  мне,  сказала:  «Hippolyte!»  —говоря,
что  принимает  меня  за  своего  сына,  на  что  я,  к  великому  удоволь¬
ствию  Мейендорфа  и  Лона,  отвечал  ей:  «Et  moi,  je  vous  prends
pour  Phèdre!..»  1
 Serenissimus2  был  также  на  репетиции.  Идет  превосходно,
никто  из  участвующих  не  сомневается  в  успехе;  говорят,  что  не¬
успех  невозможен.  Фиркс  говорит,  что  царь  Иван  Васильевич,
Это  —  èin  Hunne  3.  И  действительно,  Лефельд  в  его  роли  —  ein
Hunne.  Он  среди  репетиции,  которая  вся  была  mezza  voce4,  вдруг
рассердился  на  режиссера,  да  так  принялся  на  него  кричать,  что
тот  совсем  притих.  Это  уже  несколько  раз  случалось,  и  после
всегда  Лефельду  делалось  совестно,  и  он  старался  всячески  за¬
гладить  свой  крик.
 Ему  нарочно  дают  тупой  посох,  чтобы  он  кого-нибудь  не  убил.
Шьют  на  него  костюм  прочнее,  чем  на  другого,  потому  что  он  их
разрывает,  когда  сердится.  Смерть  его  и  страх  чертей  —  велико¬
лепны  5.
 Я  обедаю  в  четыре  часа  у  Serenissim’a  в  мундире,  по  слу¬
чаю  баварского  посланника,  потом  переодеваюсь  и  иду  в  театр,
а  из  театра  прямо  опять  к  Серениссимусу...
 Посмотрим,  что  будет...
 У  Лефельда  были  отличные  минуты,  но  он  упустил  немало
оттенков  и  сказал  несколько  фраз  совсем  фальшиво,  и  он  ва¬
лялся  по  полу  3—4  раза  без  всяких  причин.  Сцена  угроз  с
«Молчи,  холоп»  —  вышла  отлично.  Лефельд  был  деморализо¬
ван;  он  в  этот  самый  день  был  с  похмелья.  Тщетно  его  утиша¬
ли;  он  буйствовал  за  кулисами  и  играл  фальшиво  па  сцене;
он  сам  это  чувствовал,  и  его  бешенство  возобновлялось  за  кули¬
сами.
 Годунов  был  отличен.  Говорят,  что  он  никогда  не  был  так  хо¬
рош;  тут  открылись  в  нем  новые  хорошие  стороны.
 Григорий  Нагой  (молодой  серб  —  Савич)  был  превосходен,
когда  он  читал  письмо  Курбского.
 Битяговский  —  очень  хорош.
 Кикин  —  отвратителен.
 Шуйский  —■  очень  плох.
 Захарьин  —  хорош.
 Схимник  —  недурен,  но  сцена  невыносима,  хотя  ей  очень
аплодировали.
 15  А.  К.  Толстой,  т.  4
 225

Царица  —  великолепна  в  своей  красоте;  и  все  женские  ко¬
стюмы  почти  что  верны.
 Лицо  Лефельда  великолепно  —  настоящее  лицо  Ивана...
 Завтра  еще  папишу...
 *  А  я,  я  принимаю  вас  за  Федру  (франц.).—  Каламбур:  Ипполитом
зпали  сына  К.  Павловой  и  героя  драмы  Ж.  Расина  «Федра»,  пасынка
Федры,  ставшего  жертвой  ее  слепой,  безумной  страсти.
 2  Светлейший  (лат.)—т.  е.  великий  герцог  Карл  Александр.
 3  гунн  (нем.).
 4  вполголоса  (итал.).
 5  29  января  Толстой  писал  жене,  что  Лефельд  добивается  некоторых
эффектов,  «которых  не  видали  ни  у  Васильева,  ни  у  Самойлова»,  и  ука¬
зал  на  ту  же  сцену  (изд.  Маркса,  т.  4,  стр.  141).
 149. 	Ф.  АИСТУ
 (Перевод  с  французского)
 2  февраля  1868  г.,  Веймар.
 Веймар,  21  января  (2  февраля)  1868.
 Дорогой  господин  Лист*
 Испытываю  сейчас  внутреннюю  потребность  написать  Вам,
чтобы  сказать,  что  мне  принесла  счастье  царящая  в  Веймаре  ду¬
ховная  атмосфера,  которая  исходит  от  Вас.  В  течение  недели,  что
я  нахожусь  здесь,  я  много  думал  о  Вас,  думал  с  чувством  дружбы
и  благодарности  (поверьте,  что  это  не  пустая  фраза),  и  если  я
прежде  всего  Вам  обязан  принятием  на  веймарскую  сцену  моей
трагедии  «Смерть  Иоанна»,  то  мне  также  приятно  думать,  что  той
магнетической  силе,  которой  Вы  подкрепили  Вашу  рекомендацию,
я  обязан  действительно  неожиданным  успехом  этой  пьесы  при
первом  ее  представлении.  Состоялось  оно  в  этот  четверг,  30  ян¬
варя.  Театр  был  переполнен,  любопытных  было  больше,  чем  мест,
и  после  окончания  первого  акта  аплодисменты  уже  не  прекраща¬
лись.  Меня  несколько  раз  вызывали  и  оказали  мне  прием,  кото¬
рый  не  могу  назвать  иначе,  как  триумфом.  Правда,  что  и  артисты,
вдохновляемые  как  собственным  добрым  желанием,  так  и  горя¬
чим  интересом  великого  герцога,  неимоверно  потрудились  на  ре¬
петициях.  Иоанна  сыграл  Лефельд,  Годунова  —  Л’Аме.  Лефельд
 226

был  великолепен,  Л’Аме  превосходен,  остальные  почти  все  хо¬
роши.  Маленькую  роль  царицы  дивно  исполнила  мадемуазель
Шарль  в  исторически  достоверном  костюме,  сделанном  по  ри¬
сунку  нашего  академика  Шварца.  Словом,  все  замечательно  уда¬
лось,  и  директор  театра  г-н  фон  Лон,  а  также  все  артисты  в  один
голос  говорят,  что  редкая  пьеса  встречала  подобный  прием.
Naheres  werden  Sie  wahrscheinlich  durch  Ihren  weimarischen
Correspondenten  erfahren  ^  В  день  своего  приезда  я  имел  удо¬
вольствие  встретить  Ременьи  и  не  без  грусти  подумал  о  том,  как
славно  жилось  в  Риме.  Моя  переводчица  г-жа  Павлова  выпускает
в  свет  двенадцать  моих  стихотворений,  переведенных  ею  на  не¬
мецкий  2г  и  я  поручаю  Бобринскому  доставить  Вам  экземпляр.
Послезавтра  я  уезжаю  к  жене  в  Петербург.  Не  прошу  Вас  писать
нам,  Вы  и  так  слишком  заняты,  но  думайте  иногда  о  нас,  любящих
Вас  сильнее,  чем  это  можно  выразить  словами.
 Да  хранит  Вас  господь,  дорогой  господин  Лист,  от  всей  души
обнимаю  Вас.  Напомните  обо  мне  княгине  Витгенштейн.
 Всецело  Ваш
 Алексей  Толстой.
 Простите,  что  письмо  не  франкирую;  это  —  для  большей  на¬
дежности.
 1  Более  обстоятельные  сведения  Вы  получите,  вероятно,  от  Вашего
веймарского  корреспондента  (нем.).
 2  «Zwolf  Gedichte»,  1868.
 *  150.  В.  П.  БОТКИНУ
 27  февраля  1868  г.
 Любезнейший  Василий  Петрович,
 Я  кончил  «Федора  Ивановичам  и  хочу  сделать  Вам  следующее
предложение:  согласны  ли  Вы,  чтобы  я  прочел  его  у  Вас  в  пят¬
ницу?  И  дозволите  ли  Вы  присутствовать  при  этом  чтении:
 1.  Гончарову?
 2.  Никитенке?
 3.  Костомарову?
 4.  Анненкову?
 5.  Стаеюлевичу?
 6.  Щербине?
 15*
 227

Если  Вы  согласны,  то  могу  ли  я  написать  к  ним  от  Вашего
имени,  что  Вы  их  приглашаете?  В  случае  согласия,  я  просил  бы
назначить  чтение  часов  в  71.
 Искренно  Вас  любящий
 Ал.  Толстой.
 Вторник
27  февраля.
 1  Сохранились  аналогичные  приглашения,  посланные  П.  В.  Аннен¬
кову  (ПД)  и  М.  М.  Стасюлевичу  («Стас,  и  его  совр.»,  т.  2,  стр.  311).  Чте¬
ние  состоялось  1  марта  1868  г.  у  В.  П.  Боткина.  По  свидетельству
А.  В.  Никитенко,  на  нем  присутствовали  И.  А.  Гончаров,  Н.  И.  Костомаров,
 А. 	Н.  Майков,  М.  М.  СтаСюлевич  и  Ф.  И.  Тютчев  («Дневник»,  т.  3,  1956,
стр.  115).  Был,  по  всей  вероятности,  и  П.  В.  Анненков  (см.  письмо  №  151).
 *  151.  Г1.  В.  АННЕНКОВУ
 2  марта  1868  г.,  Петербург.
 Искренно,  сердечно,  душевно  благодарю  Вас,  дражайший  Па¬
вел  Васильевич,  за  высказанное  Вами  мнение  и  за  участие  к  «Фе¬
дору  Иоанновичу»  —но  что  ж  делать!  я  не  убежден,  теории  наши
совершенно  расходятся.  По  всем  моим  драматическим  понятиям,
по  моему  credo  1  в  искусстве,  катастрофы  действующих  лиц  дол-
жны  быть  в  последней  сцене  связаны  в  один  сноп,  а  не  размещены
по  разным  сценам.  Не  разделяю  также  взгляда  Вашего  на  неуме¬
стность  площади  как  арены  для  высказыванья  психического  пере¬
лома  в  Федоре.  Мне  хотелось  бы  состязаться  с  Вами  письменно
или  печатно  об  искусстве  вообще  и  о  драме  в  особенности,  разу¬
меется,  не  о  моей  2.  Если  Вас  не  пугает  риск  захватить  кончик
 4-го  акта,  я  очень  был  бы  Вам  благодарен,  если  бы  Вы  пожало¬
вали  к  нам  в  понедельник  для  5-го  акта,  который  Вы  желали  про¬
слушать  еще  раз.  Он,  вероятно,  начнется  около  11  часов.  Но  само
собою  разумеется,  что  мы,  и  я  и  жена,  очень,  очень  рады  видеть
Вас  и  прежде  3.
 Еще  раз  спасибо  Вам,  не  считайте  меня  упрямым  человеком,
я  только  убежденный,  иначе  убежденный,  чем  Вы.
 Надеюсь,  до  свидания  в  понедельник!
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Суббота
 228

1  убеждения  (лат.);  в  буквальном  переводе  —  верую.
 2  По-видимому,  Анненков  высказал  свои  замечания  после  чтения  у
 В. 	П.  Боткина  1  марта  1868  г.  Эти  замечания  вошли  впоследствии  в  его
статью  о  «Царе  Федоре  Иоанновиче»  —  «Последнее  слово  русской  истори¬
ческой  драмы»  (PB,  1868,  №  7),  вызвавшую  резкую  критику  Толстого
(см.  письмо  №  165).
 3  Это  чтение  состоялось  в  понедельник  4  марта  1868  г.  Сохранились
также  приглашения,  посланные  М.  М.  Стасюлевичу  («Стас,  и  его  coup.»,
т.  2,  стр.  307),  Г.  П.  Данилевскому,  Е.  П.  Ковалевскому  (ГПБ).  По-види¬
мому,  Анненков  на  чтении  4  марта  не  присутствовал,  поскольку  Толстой
снова  приглашал  его  на  15  марта  (ПД).  1  апреля  1868  г.  Толстой  читал
трагедию  у  Анненкова  (П.  А.  Валуев,  Дневник,  т.  2,  М.  1961,  стр.  261).
 152. 	Л.  Л.  ЛЕОНИДОВУ
 14  марта  1868  г.,  Петербург.
 Многоуважаемый  Леонид  Львович!  ЗавтРа,  в  пятницу,  ровно  в
8  ч.  я  читаю  мою  новую  трагедию  «Царь  Федор  Иванович»,  в  ко¬
торой  мне  бы  хотелось  предложить  Вам  роль  Ивана  Петровича
Шуйского.  Эта  роль  героическая,  соответствующая  Вашей  при¬
роде  и  Вашему  таланту.
 Не  откажите  пожаловать  на  чтение;  Вы  этим  много  обяжете
 истинно  преданного  Вам
 А.  Толстого'.
 14-го  марта.
 1  Сохранились  аналогичные  приглашения  на  чтенне  15  марта,  по¬
сланные  П.  В.  Аннёнкову  (ПД),  Е.  П.  Ковалевскому  (ГПБ)  и  В.  И.  Ла-
манскому  («Русская  мысль»,  1915,  №  И,  стр.  129).
 153. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 23  или  24  марта  1868  г.,  Петербург  1.
 Многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,
 1-е.  Посылаю  Вам  поэтическое  произведение  Полонского,
с  предложением  напечатать  его  в  «Вестнике  Европы»,  если  най-
 229

лете  достойным.  В  этом  случае  определение  гонорара  он  совер¬
шенно  предоставляет  Вашему  усмотрению  2.
 2-е.  В  будущий  четверг,  в  два  часа  пополудни  Гончаров  читает
у  нас  свой  неизданный  роман3  и  очень  желал  бы,  чтобы  Вы  его
услышали.  Об  этом  мы  также  Вас  просим.
 3-е.  Ожидаю  с  нетерпением  новых  корректурных  листов
«Федора»  4.
 4-е.  Надеюсь,  если  Вы  не  боитесь  постного  кушанья,  увидеть
Вас  завтра  у  нас  за  обедом  вместе  с  отцом  Николаем  5.
 Засим  остаюсь  искренно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  В  ответном  письме  Стасюлевича  (ЦГАЛИ)  стоит  дата:  «9  ч.  утра.
Благовещение»,  т.  е.  25  марта.  На  этом  основании  устанавливается  дата
письма.
 2  Имеется  в  виду  поэма  Я.  П.  Полонского  «Ночь  в  Летнем  саду»,  на¬
писанная  в  связи  со  столетием  со  дня  рождения  И.  А.  Крылова  и  на¬
печатанная  в  BE  (1868,  №  6).
 3  «Обрыв»,  опубликованный  в  BE  в  1869  г.
 4  Трагедия  «Царь  Федор  Иоаннович»  (BE,  1868,  №  5).
 5  Н.  И.  Костомаровым.
 *  154.  В.  П.  БЕГИЧЕВУ
26  марта'1868  г.,  Петербург.
 С.-Петербург,  26  марта  1868.
 Многоуважаемый  Владимир  Петрович,
 На  днях  я  послал  официальное  заявление  в  Контору  москов¬
ских  театров  с  просьбою  прислать  следующие  мне  поспектакль-
ные  деньги  на  имя  Ивана  Константиновича  Соловьевича,  в  С.-Пе¬
тербург,  на  Большую  Мастерскую,  №  4.  Долгом  считаю  заявить  об
Этом  и  Вам  и  покорнейше  просить  Вас  не  оставить  Вашим  распо¬
ряжением.
 С  радостью  могу  сообщить  Вам,  что  мой  «Царь  Федор  Иоанно¬
вич»  уже  кончен  и  отпечатан,  или,  лучше  сказать,  набран  в  «Вест¬
нике  Европы»  и  появится  1-го  мая.  Я  остаюсь  при  желании  поста¬
вить  его  сперва  в  Москве  и  предложить  главную  роль  нашему
достойнейшему  Сергею  Васильевичу1.  Она  как  будто  создана  для
 230

его  тонкой,  психологической  и  сердечной  игры.  «Федор  Иванович»
уже  теперь  пользуется  симпатией  всех  слышавших  его  в  чтении
целиком.  Его  единогласно  ставят  выше  «Иоанна  Грозного».  Я  не
сомневаюсь,  что,  если  Сергей  Васильевич  захочет  взять  его  на
себя,  мой  «Федор»  будет  иметь  успех.  Как  скоро  у  меня  будут
отдельные  экземпляры,  я  пришлю  один  Вам,  а  другой  Сергею
Васильевичу.
 Сделайте  одолжение,  напомните  гг.  артистам  и  г-я;ам  артист¬
кам  их  любезное  намеренье  дать,  т.  е.  прислать  мне  их  карточки.
Уезжая,  я  оставил  с  этою  целью  несколько  своих  карточек,  кото¬
рые  просил  Гагарина  развезти  по  адресам.  Не  знаю,  исполнил  ли
он  свое  обещание.
 Примите  дружеский  поклон  искренно  преданного  Вам
 Ал.  Толстого.
 1  С.  В.  Шуйскому.  О  желании  видеть  Шумского  в  роли  Федора  Тол¬
стой  писал  и  в  «Проекте  постановки  на  сцену  трагедии  „Царь  Федор
Иоаннович"»  (см.  т.  3,  стр.  523).
 155.  М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
б  апреля  1868  г.,  Петербург  *.
 Ни  вчера,  ни  сегодня,  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,
я  не  получил  никакой  корректуры  и  заявляю  об  этом  на  тот  слу¬
чай,  что  Вы  послали  ее  ко  мне.
 Гончарова  я  еще  не  видал,  но  не  отчаиваюсь  в  том,  что  мы  с
Вами  еще  услышим  конец  бабушки  и  кой-какие  проделки  Марка.
Не  пожалуете  ли  Вы  к  нам  обедать  в  понедельник  вместе  с  отцом
Николою2,  иже  на  Неве  репе?
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Суббота
 1  Чтение  первых  частей  «Обрыва»  происходило  в  четверг  28  марта
(см.  письмо  №  153),  субботу  30  марта  и  среду  3  апреля.  Ввиду  болезни
Гончарова  оно  прервалось  и  было  возобновлено  в  четверг  11-го  и  закон¬
чено  в  пятницу  12-го  апреля  (см.  «Стас,  и  его  совр.»,  т.  4,  стр.  1—2).
Письмо  написано  в  субботу,  и  поэтому  датируется  6  апреля.
 2  Н.  И.  Костомаровым.
 23i

*  156.  К.  К  ПАВЛОВОЙ
 (Перевод  с  немецкого)
 28  мая  (9  нюня)  1868  г.,  Карлсбад.
 Карлсбад,  zum,  Blauen  Schiff,
 9-го  июня,  1868.
 Хочу  воспользоваться  случаем,  чтобы  побеседовать  с  Вами  и
поделиться  некоторыми  сомнениями  эстетического  порядка,  в  ча¬
стности  —  в  самом  ли  деле  доказано  и  решено,  что  герой  траге¬
дии  непременно  должен  стремиться  к  категорически  определенной
цели  и  желать  чего-то  определенного,  а  достижение  или  утрата
Этого  должны  составлять  в  пьесе  катастрофу?  По-моему,  такое
определение  немножко  узко  и  не  подходит  к  иным  трагедиям,  ко¬
торые  всеми  признаются  шедеврами.  Я,  например,  спросил  бы  Вас:
к  чему  стремится  Макбет?  а  если  бы  Вы  мне  ответили:  к  ко¬
роне,—  я  бы  на  это  возразил  Вам:  этой  цели  он  достигает  уже
в  начале,  и  с  достижением  ее  трагедия  была  бы  закончена  и  воз¬
мездие  должно  было  бы  совершиться  раньше.  Значит,  предмет
драмы  составляет  не  стремленгге  Макбета  к  цели,  а  скорее  все  то,
что  наступает  после  ее  достижения.  Еще  более  разительным  при¬
мером  мне  кажется  король  Лир.  К  чему  он  стремится?  Да  ни  к
чему!  Ведь  нельзя  же  было  бы  на  это  ответить  bona  fide  1  утвер¬
ждением,  что  он  стремится  быть  почитаемым  или  отомстить  тем,
кто  его  не  чтит.  Все  это  имеющиеся  в  трагедии  мотивы,  но  не  са¬
мый  предмет  трагедии.  К  чему,  далее,  стремится  Отелло?  Же¬
ниться?  Но  женится  он  уже  в  самом  начале  произведения.  Ото¬
мстить  жене?  Эта  мысль  возникает  у  него  лишь  в  конце,  и  ни  то,
ни  другое  не  составляет  предмета  драмы.  Так  не  правильнее  ли
было  бы  сказать:  предметом  трагедии  должно  быть  значитель¬
ное  событие,  в  ходе  которого  развиваются  и  проявляются  интерес¬
ные  характеры.  Эта  формула  одинаково  хорошо  подошла  бы  к
«Гамлету»,  «Кориолану»,  «Юлию  Цезарю»  и  «Ромео»,  как  и
к  «Макбету»,  «Лиру»  и  «Отелло»,  между  тем  как  в  противном
случае  последние  три  произведения  вовсе  и  не  были  бы  траге¬
диями.
 Если  бы  гее  сказанное  вызвало  у  Вас  предположение,  не  за¬
щищаю  ли  я  самого  себя  в  «Иване»  и  «Федоре»,  то  это  было  бы
совершенно  верно.  Я  именно  считаю,  что  при  каждом  значитель¬
ном  событии  должны  проявляться  человеческие  желания  или
 232

стремления,  но  что  они  не  должны  неизбежно  сосредоточиваться
в  главном  герое,  как  показывают  вышеприведенные  примеры2.
 Преданный  Вам  и  —  честь  имею  доложить  —  продолжающий
трудиться  над  «Царем  Борисом»  житель  курорта
 Ал.  Толстой.
 1  с  чистой  совестью  (лат.).
 2  В  ответном  письме  от  G  (18)  июня  1868  г.  (ПД)  Павлова  оспаривала
замечания  Толстого  о  природе  трагедии.
 157. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
 18  (30)  июня  1868  г.,  Карлсбад.
 ...Я  тебе  писал,  что  у  меня  был  директор  лейпцигского  театра
и  просил  «Смерть  Ивана».
 Потом  мне  сказали,  что  ко  мне  хочет  прийти  бывший  дирек¬
тор  венского  театра  —  Laube  (очень  известный).  Его  никто  не
любит,  и,  говорят,  у  пего  скверный  характер,  но  его  высоко  ста¬
вят  как  директора.  Я  взял  да  пошел  к  нему.  Он  сидел  в  беседке;
я  говорю:  я  такой-то.  Он  говорит:  очень  рад,  давно  хотел,  и  пр.
Потом  он  начал  говорить  немного  покровительственно:  где  полу¬
чили  воспитание?  и  пр.
 Я  пропустил,  на  все  отвечал  скромно,  а  потом  стал  его  экзаме¬
новать:  где  он  воспитывался?  где  родился?  сколько  ему  лет?
давно  ли  управляет  театром?  и  пр.
 Он  умный,  и  тотчас  сделался  скромным,  и  мы  начали  говорить
про  Шекспира,  и  оказалось,  что  он  то  же  говорит,  что  и  я.  Напри¬
мер,  что  сцена  Ричарда  с  Анной  ganz  unmôglieh;  1  и  что  ее  только
и  терпят  aus  Pietat  2,  и  что  много  есть  плохих  сцен  у  Шекспира;
и  что  Gervinus3  говорит  вздор;  и  что  Rümelin4  принес  много
пользы,  и  что  Ulrici  в  новом  издании  своего  «Werk»  напечатал
целую  статью:  «Uber  die  Schwâche  Shakespeare’s»  5.
 И  мы  подружились...6
 1  совершенно  невозможна  (нем.).—  См.  об  этой  сцене  письма  №  63
и  116.
 2  из  пиетета  (нем.).
 3  G.  Gervinus,  Shakespeare,  Leipzig,  1862  (3-е  изд.).
 4  О  Рюмелине  см.  письмо  №  116.
 5  «Werk»  (сочинение  —  нем.)  Г.  Ульрици  —  его  трехтомный  труд
 233

«Shakespeares  dramatische  Kunst»  («Драматическое  искусство  Шекспи¬
ра»),  Leipzig,  1868—1869  (2-е  изд.).  Но  в  нем  нет  ни  статьи,  ни  главы
«О  слабых  сторонах  Шекспира».
 6  Через  два  года  Толстой  написал  язвительные  строки  о  Г.  Лаубе  в
обращенном  к  К.  Павловой  стихотворении  «Nun  bin  ich  hier  angekommen...»
в  связи  с  неосуществнвшейся  постановкой  «Царя  Федора  Иоанновича»
(см.  т.  1,  стр.  678).
 158. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
11  октября  1868  г.,  Петербург.
 Благодарю  Вас  за  письмо  Ваше  от  1-го  октября,  многоуважае¬
мый  Михаил  Матвеевич.
 Принимаю  с  благодарностью  предложение  Ваше  печатать
«Серебряного»  в  Вашей  типографии,  в  случае  преувеличенных
требований  Базунова  Но  в  таком  случае,  я  должен  Вас  просить
найти  мне  корректора,  дабы  «Серебряный»  явился  в  более  при¬
личном  виде,  чем  мои  несчастные  «Стихотворения»,  приносящие
мне  уныние,  а  Маркевичу  срам  2.
 Я  имею  причины  думать,  что  «Федор  Иваныч»  не  получит  по¬
зволения  явиться  на  сцену,  но  пусть  тем  не  менее  явится  «Проект
постановки».  В  нем  есть  общие  литературные  взгляды,  которые
мне  хотелось  бы  провести,  а  написан  он,  кажется,  в  таком  смысле,
что  исключает  уверенность  в  принятии  пиесы  на  сцену.  Итак,
беды  не  будет,  если  «Постановка»  явится  только  в  печати,  а  не  на
сцене  3.  Позвольте  мне  изъявить  Вам  мое  восхищение  насчет  Ва¬
шего  терпения  с  нашей  беременной,  но  все-таки  милой,  старой
девкой.  Ожидаю  с  нетерпением  ее  разрешения  от  бремени  4.
 Крепко  жму  Вашу  руку  и  поручаю  себя  toto  corpore5  Вашему
распоряжению.  В  этом  моя  разница  с  вышеупомянутой  девкой.
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 11  октября  1868
 Я  начал  «Царя  Бориса»  и  почти  кончил  вступление.  Эта  ра¬
бота  меня  очень  занимает.  Если  она  удастся,  то  составится  полная
трилогия  с  органическою  связью  всех  трех  частей  между  собою,
без  ущерба  для  цельности  каждой.
 1  Новое  издание  «Князя  Серебряного»  появилось  весною  1869  г.  и
было  осуществлено  с  помощью  Стасюлевича.
 234

2  Читая,  по  просьбе  Толстого,  корректуру  сборника  его  стихотворе¬
ний,  Маркевич  пропустил  очень  много  опечаток.  См.  обращенное  к  нему
по  этому  поводу  язвительное  послание  (т.  1,  стр.  653—654).
 3  Постановка  «Царя  Федора  Иоанновича»  действительно  была  запре¬
щена,  а  «Проект  постановки  на  сцену  трагедии  „Царь  Федор  Иоанно¬
вич”»  был  напечатан  в  BE  (1868,  №  12).
 4  Речь  идет  об  И.  А.  Гончарове,  завершавшем  подготовку  «Обрыва»  к
печати.
 5  всецело,  всего  себя  (лат.).
 *  159.  М.  Н.  ЛОНГИНОВУ
 21  октября  1868  г.,  Красный  Рог.
 Любезный  Лонгинов,
 Ты,  вероятно,  удивишься,  получив  от  меня  письмо,  ибо  я  ни¬
когда  в  жизни  еще  не  писал  к  тебе,  но  тем  не  менее  внемли.  Мы
скоро  будем  близкими  соседями,  когда  откроется  железная  дорога
до  Брянска,  ибо  я  живу  в  60  верстах  от  этого  города.  Мне  хоте¬
лось  бы  тебя  навестить,  но  вместе  с  тем  хотелось  бы  сделать
d’une  pierre  plusieurs  coups  *,  т.  e.  увидеть  и  Владимира  Бобрин¬
ского  и,  пожалуй,  еще  кого-нибудь  знакомого,  когда  вы  все  съеде¬
тесь  торжествовать  открытие  дороги.  Напиши  мне,  пожалуйста,
где  и  когда  это  будет?  В  Орле  или  в  Брянске?  Нельзя  при  этом
случае  тебя  похитить  и  привезти  ко  мне?  Жена  моя  очень  была  бы
рада  с  тобой  познакомиться,  да  и  для  тебя  эта  поездка  могла  бы
составить  если  не  дивертисмент,  то  диверсию.
 Нет  ли  у  тебя  Фета?  Если  есть,  пришли  его  нам,  т.  е.  не  его  сти¬
хотворения,  но  самого  майора  Фета,  мы  его  знаем  и  очень  любим.
 Посылаю  тебе  покамест  мое  последнее  стихотворение:
 Доктор  божией  коровке...
 <См.  т.  1,  стр.  401—402>
 Этого  врача,  которого  зовут:  Кривский,  ты  можешь  увидеть  у  нас.
Адрес  мой:  Гр.  А.  К.  Толстому,  Черниговской  губернии  в  Почсп.
 Твой
 Ал.  Толстой.
 Красный  Рог,
 21  октября,  1868.
 1  убить  одним  выстрелом  нескольких  зайцев  (франц.).
 235

160.  М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 28  октября  1868  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  28  октября  1868.
 Любезный  и  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,  из  письма
Вашего  от  18  октября  я  с  прискорбием  вижу,  что  был  причиной
некоторых  недоумений.  Ваши  два  предшествующие  письма  я  по¬
лучил  и  отвечал  Вам,  благодаря  Вас  искренно  за  все  Ваши  советы
и  предложения,  которые  принял  все.  В  одном  виноват.  Если  я  на¬
писал  о  3000  экземплярах  вместо  1200,  то  это,  должно  быть,  был
с  моей  стороны  lapsus  calami  \  и  я  хотел  говорить  о  «Серебря¬
ном»,  ибо  очень  помню,  что  мы  с  Вами  решили  напечатать  1200
и  50  веленевых.  Еще  раз,  и  много  раз,  спасибо!  Я  все  сделаю
так,  как  Вы  советуете,  а  Вы  давайте  Ваши  инструкции  Соло-
вьевичу.
 Царь  Борис  не  только  посещает  меня,  но  сидит  со  мной  неот¬
лучно  и  благосклонно  повертывается  на  все  стороны,  чтобы  я  мог
разглядеть  его.  Увидев  его  так  близко,  я  его,  признаюсь,  полюбил.
Вступление  уже  окончено  и,  говорят,  вышло  очень  хорошо.  По
крайней  мере,  закваска  есть,  так  называемое  уксусное  гнездо,  а  с
Этого  фундамента  я  уже  обозреваю  всю  трагедию  и  очень  ею  за¬
нят.  Надеюсь,  она  не  будет  хуже  двух  предшествовавших,  а  меня
привлекает  более.  Если  удастся,  то  выйдет  полная  и  органическая
трилогия.
 Гончаров  писал  ко  мне,  но  я  не  мог  еще  ему  отвечать;  хотел
сегодня,  но  разболелась  голова.  Буду  писать  с  следующей  почтой.
Он  рассказывает  мне  о  визите  Ростислава  с  Фуксом  и  об  объясне¬
ниях  первого,  как  он,  в  качестве  члена,  подал  два  голоса  к  запре¬
щению  «Федора»,  а  в  качестве  литератора  —  один  голос  к  позво¬
лению.  Действительно  страшная  Zersplitterung  seines  Wesens2.
Это  как-то  напоминает  пресущественную  троицу,  но  ведь  и  та  дей¬
ствует  заодно  сама  с  собой.  Или  не  вмещает  ли  он  в  себе  три  души,
две  ценсурные  и  одну  литературную?3  Как  бы  то  ни  было,
я  рад,  что  Вы  почли  мой  проект  достойным  явиться  в  «Вест¬
нике»  4,  и  надеюсь,  что  он  несколько  устранит  мнение  о  вреде
трагедии.
 Позвольте  Вас  обнять  и  крепко  пожать  Вашу  руку.
 Искренно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 236

Жена  очень  Вам  кланяется  и  ждет  с  нетерпением  продолже¬
ния  Ауэрбаха5.  До  сих  пор  ведь  и  в  октябрьской  книге  были  одни
сплетни.
 1  описка  (лат.).
 2  Буквально:  расщепление  (здесь  —  раздвоение)  его  личности  (нем.).
 3  Историю  запрещения  постановки  «Царя  Федора  Иоанновича»  см.
в  т.  2,  стр.  678—679.  О  роли  Ростислава,  т.  е.  Ф.  М.  Толстого,  см.  сти¬
хотворные  послания  к  нему  в  т.  1,  стр.  408—410  (прим.,  стр.  764—
766).
 4  См.  письмо  №  158  и  прим.  3  к  нему.
 5  Речь  идет  о  романе  Б.  Ауэрбаха  «Дача  на  Рейне».  Он  печатался  в
BE  с  №  9  за  1868  г.  и  в  течение  всего  1869  г.
 *  161.  М.  Н.  ЛОНГИНОВУ
Начало  ноября  1868  г.,  Красный  Рог.
 Большое  спасибо  тебе,  любезный  Лонгинов,  за  твое  письмо
от  2-го  ноября  и  содержащиеся  в  нем  сведенья.  Не  имея  на¬
дежды  похитить  тебя  при  открытии  дороги,  я  отложу  мою  по¬
ездку  в  Орел  на  некоторое  время,  но  не  лишаю  себя  перспек¬
тивы  увидеть  тебя  до  твоего  кругозорного  путешествия,  в  тече¬
ние  которого  я  твердо  намерен  совершить  упомянутое  похи¬
щение.
 Кого  же  вы  из  Орла,  в  виде  брандера  \  пустите  в  Брянск?
Когда  в  первый  раз  спускают  воздушный  шар,  то  обыкновенно
сажают  в  лодку  кошку  или  обезьяну,  одетую  в  мундир,  и  дают  ей
в  руки  знамя.  Кого  же  ты  посадишь  в  свой  пробный  вагон?  Если
ты  еще  не  решился,  то  советую  тебе  посадить,  со  знаменем,  в  мун¬
дире,  твоего  чиновника  особых  поручений  Ланского.  Пусть  он  ле¬
тит  в  Брянск  и  обратно,  и  если  вернется  цел,  тогда  ты  и  сам
можешь  ехать;  если  же  окажется  увечье,  значит,  дорога  не  го¬
дится.
 Если  бы  был  у  меня  Федор  Иванович  (не  Тютчев,  а  по¬
койный  царь),  я  бы  тебе  беспременно  прислал  его,  но  он
только  в  первых  числах  ноября  должен  был  появиться  отдель¬
но,  и  сам  я  еще  не  получал  его.  Я  написал  с  этою  же  почтой
в  Петербург,  чтобы  тебе  прислали  экземпляр  одновременно  со
мною.
 237

Теперь  я  пишу  третью  драму  трилогии:  «Царь  Борис».  Дай  бог
мне  ее  кончить,  а  тебе  жму  дружески  руку  и  желаю  видеть  во  сне
Каменную  Авдотью  2.
 Твой  по  гроб  жизни
 Ал.  Толстой.
 Прости,  что  не  с  той  стороны  начал  писать.  Эт0  рассеянность,
непростительная  в  наших  летах,  а  разве  извинительная  Марке¬
вичу  или  Бегичеву.
 1  Брандер  —  судно  для  поджигания  и  взрыва  неприятельских  кораб¬
лей  или  для  их  затопления  при  входе  в  порт.
 2  Этот  намек  расшифровать  не  удалось.
 162. 	Б.  АУЭРБАХУ
 (Перевод  с  немецкого)
 10  ноября  1868  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  10  (22)  ноября  1868.
 Уважаемый  господин  Ауэрбах,
 Может  быть,  Вы  помните,  что  в  Карлсбаде  1  Вы  любезно  обе¬
щали  сообщить  мне  Ваши  замечания  о  моей  драме  «Смерть
Иоанна  Грозного»  и  указали  ноябрь  как  время,  когда  можно  бу¬
дет  напомнить  Вам  об  этом.
 Итак,—  я  напоминаю  Вам  об  эт°м.
 Одновременно  пользуюсь  возможностью  сообщить,  что  Ваш
роман2  в  русском  переводе  печатается  в  «Вестнике  Европы»,  но,
к  сожалению,  уже  с  самого  начала  в  таком  раздробленном  виде,
что  через  месяц  с  трудом  вспоминаешь,  что  говорили  все  эти  гос¬
пода  и  дамы  месяц  тому  назад,  и  приходится  читать  все  сначала.
Тургенев  в  своем  предисловии  говорит,  что  это  лучшее  из  всего
написанного  Вами.  Может  быть,  я  буду  того  же  мнения,  когда
прочитаю  все  до  конца,  но  сейчас  это  не  так.  Сейчас  я  вижу
только  массу  людей,  которые  приходят,  говорят  разные  вещи  и
опять  уходят,  и  не  знаешь,  почему  они  приходили  и  почему  ушли.
Особенно  один  доктор  медицины,  который  приходит  только  для
того,  чтобы  сразу  же  удрать.  Пусть  эти  откровенные  замечания
заставят  Вас  отказаться  от  всякой  пощады  по  отношению  ко  мне,
если  Вы  собирались  щадить  меня  в  Вашей  критической  статье.
 238

Я  читал  в  газетах,  что  профессор  Ходзко  в  Collège  de  France  в
Париже  посвятил  большую  часть  своих  лекций  этого  года  моей
драме.  Они  должны  были  появиться  в  «Révue  des  cours  littéraires»,
и  я  их  выпишу  3.  Мне  доставит  особое  удовольствие  сравнить  мне¬
ние  известного  и  вряд  ли  благосклонного  польского  ученого  с
Вашим.  Между  тем  скоро  будет  готов  немецкий  перевод  моей  вто¬
рой  драмы,  «Царь  Федор»,  и  Вы  будете  первым,  кто  получит  ее
в  печатном  виде.  Третья  драма,  «Царь  Борис»,  сейчас  в  работе,
и  все  три  вместе  должны,  если  бог  поможет,  составить  три¬
логию.
 Я  должен  все-таки  рассказать  Вам,  откуда  я  пишу  Вам.  Это  —
имение  в  лесах  Черниговской  губернии,  в  Малороссии,  не  знаю,
на  каком  градусе  широты  или  долготы,  последняя  4,  во  всяком  слу¬
чае,  северная,  хотя  и  на  юге  России;  доказательством  этого  яв¬
ляются  медведи,  которые  разгуливают  в  полумиле  от  дома  или,
вернее,  разгуливали,  ибо  с  тех  пор,  как  выпал  снег,  они  залегли
в  нем  спать.
 Если  Вы  мне  ответите,  в  чем  я  не  хочу  сомневаться,  прошу
Вас  сделать  это  по  следующему  адресу:
 St.-Petersbourg
Monsieur  I.  К.  Solovievitsch
Grande  Masterskaïa  №  4
Pour  le  comte  A.  Tolstoy.
 Этот  господин  передаст  мне  Ваше  письмо  или  Вашу  посылку.
Вам  было  бы  слишком  трудно  переписать  полностью  весь  адрес.
Если  Вы  напишете  мне  письмо,  то  не  оплачивайте  его,  так  как
неоплаченные  приходят  вернее.  Как  обстоит  дело  с  пакетами,  я  не
знаю.
 Моя  жена  дружески  приветствует  Вас  и  часто  с  удовольст¬
вием  вспоминает  о  тех  хороших  часах,  которые  Вы  подарили  ей
в  1863  году  в  Берлине.  Князя  Гагарина5,  который  от  Вас  в  вос¬
торге  и  с  которым  Вы  познакомились  у  меня  в  Карлсбаде,  мы
ожидаем  каждый  день.  Господь  с  Вами,  живите  хорошо  и  вспо¬
минайте  иногда  о  нас,  так  часто  думающих  о  Вас.
 Ваш  старый  Толстой.
 Скажите  мне,  между  прочим,  что  Вы  думаете  о  вещи  в  себе?
Мне  было  бы  жаль,  если  бы  Вы  совсем  не  существовали,  а  были
бы  только  феноменом  моего  мозга,  так  же  как  я,  со  своей
 239

стороны,  был  бы  только  феноменом  мозга  кого-то  третьего,  и  т.  д.
Но  если  мы  —  плод  чьего-то  воображения,  то  кто  же  тот,  кто
воображает?
 Где  milieu  6,  настоящий  пуп  вещей?  Эт0  грызет  меня,  и  еа
Этот  счет  я  хотел  бы  получить  разъяснение.
 1  Толстой  встречался  с  Ауэрбахом  в  Карлсбаде  в  июле  1868  г.
 2  «Дача  па  Рейие».
 3  См.  прим.  1  к  письму  №  172.
 4  Описка  (вместо:  первая).
 5  А.  Г.  Гагарина.
 6  середина  (франц.).
 163. 	Н.  И.  КОСТОМАРОВУ
11  ноября  1868  г.,  Красный  Рог.
 Любезный,  хороший,  добрый  и  милый  Николай  Иванович,
 Я  пишу  к  Вам  четвертое  письмо,  но  от  Вас  не  получил  ни
строчки,  а  получил:  «Всемирный  труд»  (с  окунем)  за  который
много  Вас  благодарю,  и  прошу  послать  за  получением  моего  по¬
этому  долга  к  Ивану  Константиновичу  Соловъевичу,  Б.  Мастер¬
ская  №  4,  которому  я  поручил  вручить  Вам  издержанные  за  меня
деньги.  Но  не  в  том  дело.  Я  начал  «Царя  Бориса»  и  уясе  почти
окончил  1-е  действие,  которое  (буди  сказано  в  скобках)  жена
моя  находит  лучшим  изо  всего,  что  я  когда-либо  написал.  Мне
необходимы  некоторые  исторические  сведенья,  которые  Вы  одни
можете  мне  доставить,  а  именно.  В  «Истории»  Карамзина  (изда¬
ние  Ейнерлинга)  сказано  (т.  X,  гл.  III,  стр.  28):2
 Иоанн  Датский  (жених  Ксении)  воевал  в  Нидерландах  под
знаменами  Испании.  Узнайте  мне  непременно:  почему  он,  будучи,
вероятно,  протестантом,  воевал  за  Испанию?  Или  он  был  католи¬
ком?  Или  он  потому  воевал  против  Нидерландов,  что  Швеция
воевала  за  Нидерланды?  Все  это  мне  необходимо  знать  для  ха¬
рактера  датского  принца3.  Я  весь  погрузился  в  «Царя  Бориса»
и  ничего  не  вижу  вокруг  себя,  ничего  не  замечаю,  ни  холода,  ни
одиночества,  ровно  ничего  —  вижу  только  мою  драму,  которой
отдался  всей  душой,  и  хотя  я  не  стесняюсь  историей,  но  желал
бы  пополнять  ее  пробелы,  а  не  действовать  против  нее.  Вам  легко
 240

узнать  это  в  Императорской  библиотеке.  Навязываю  Вам  на  душу
написать  мне  как?  и  что?  А  между  тем  знайте,  что  железная  до¬
рога  от  Петербурга  до  Брянска  открывается  10-го  ноября.
 Маршрут:  Петербург.
 Москва.
 Тула.
 Орел.
 Брянск.
 А  от  Брянска  мы  в  4-х  часах.  Если  пошлете  телеграмму  в
Брянск,  мы  вышлем  Вам  лошадей  и  примем  Вас  уж  с  такими  рас¬
простертыми  объятиями,  что  ну  поди!
 Первый  акт  «Царя  Бориса»  написан,  но  что  Вы  думаете  о  сле¬
дующем  его  развитии.  Нам  известно  из  истории,  что  Борис  был
в  дружелюбных  отношениях  с  Гейнрихом  IV  и  очень  его  уважал.
Гейнрих  IV  имел  привычку  говорить:  Ventre  saint  gris  и  Ventre
bleu4.  Борис  старается  сделать  ему  приятное  и  открывает  в
своем  царстве  дворянина  Синебрюхова.  Этого  дворянина  Сине-
брюхова  он  решается  послать  в  подарок  Гейнриху  IV  и,  чтобы
иметь  на  то  право,  прикрепляет  его  сперва  к  земле,  а  потом,
в  виде  раба,  посылает  Гейнриху.  Синебрюхов  дорогой  ускользает
и  беяшт  в  Литву  к  Вишневецкому,  и  он-то  делается  из  мще¬
ния  Лжедмитрием.  Напишите  мне  непременно,  хорошо  ли  это
будет?
 Это  письмо  было  написано  с  неделю  тому,  по  я  забыл  его  по¬
слать.  Посылаю  теперь,  11-го  ноября.  1868.
 1  В  журнале  «Всемирный  труд»  (1868,  №  8)  был  напечатан  роман
Д.  Л.  Мордовцева  «Новые  русские  люди».  Толстой  имеет  в  виду  гл.  34
Этого  романа.  Возможно,  что  он  обратил  на  нее  внимание,  прочитав  в
«С.-Петербургских  ведомостях»  (1868,  №  258)  обзор  В.  П.  Буренина
«Журналистика»,  в  содержании  которого  значилось:  «Окунь,  дивящийся
тому,  как  медвежьи  лапы  нового  человека  мнут  девицу».  В  этой  главе
романа  окунь  из  аквариума  «смотрел,  как  они  обнимались  и  целовались»,
«окунь  смотрит  —  и  ничего  не  понимает»  и  т.  д.
 2  Толстой  ссылается  на  «Историю  государства  Российского»,  изд.  5-е,
-1843  г.
 3  Толстой  не  получил  ясного  ответа  на  свой  вопрос  и  остановился
 на  противоположной  Карамзину  версии: 	в  «Царе  Борисе»  датский
 16  А.  К.  Толстой,  т.  4

принц,  которого  Толстой  назвал  Христианом,  боролся  не  под  знаменем
Испании,  а  против  Испании  (см.  т.  2,  стр.  439).
 4  Черт  возьми!  (франц.)  Ventre  bleu—;в  буквальном  переводе:  синее
брюхо.  Отсюда  дальнейшее  шутливое  развитие  сюжета.
 *  164.  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
 (Перевод  с  немецкого  и  французского)
 18  ноября  1868  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  18  (30)  ноября  1868.
 Ну  что  же,  моя  глубокоуважаемая,  дорогая  госпожа  Павлова,
как  обстоят  дела  с  нашей  работой?  1  Что  до  меня,  то  я  благопо¬
лучно  довел  до  конца  первое  действие  «Царя  Бориса»,  и  супруга
моя  говорит,  что  это  лучшее  из  всего  написанного  мной.  Звуча¬
ние,  во  всяком  случае,  высокое  —  словно  орган  или  колокольный
звон.  И  именно  этим  торя!ественным  аккордом,  самым  торжест¬
венным,  какой  я  мог  найти,  я  начинаю  драму,  вопреки  всем  пра¬
вилам  Фрейтага,  которого,  впрочем,  ставлю  очень  высоко  и  его
теорию  ценю  сейчас  больше,  чем  прежде2.  Невзирая  на  это,  я  пол¬
ностью  отбрасываю  ее,  ибо  чувствую,  что  должно  быть  так.  Что
касается  эффекта,  то  создать  кульминацию  теперь  уже  невоз¬
можно.  Ни  одному  поэту  в  мире  это  бы  не  удалось.  Но  будет  дру¬
гая  кульминация  —  нравственная.  Герой,  поднявший  Россию  на
такую  высоту  (я  и  сам  не  знал,  какая  это  была  высота,  пока  не
занялся  исследованиями,  необходимыми  для  моей  драмы),  про¬
стит  себе  свое  преступление  —  и  тут-то  дьявол  явится  за  ним.  Вот
Вы  увидите,  получится  великолепно  3.  Пока  что  могу  Вам  сказать,
что  я  плакал  ревмя,  когда  писал  экспозицию.  Я  три  раза  читал  ее
моей  жене,  и  все  три  раза  ее  охватывало  то  же  волнение.
 Получили  ли  Вы  наконец  то,  что  Вам  полагалось  из  Веймара?  4
Я  ещё  раз  писал  на  эт°т  счет  Мейендорфу.  Будьте  не  столь  лако¬
ничны,  как  я,  и  напишите  мне  о  себе  более  подробно,  чем  я  пишу
о  нас.  Жена  моя  Вас  обнимает,  да  хранит  Вас  господь,  по  гроб
жизни  Ваш
 Ал.  Толсто  й.
 Вложите  Ваше  письмо  в  прилагаемый  конверт  и  соблаговолите
списать  себе  адрес.
 242

1  То  есть  с  переводом  «Царя  Федора  Иоанновича»  на  немецкий
язык.  В  ответном  письме  Павлова  сообщила  Толстому,  что  второй  и  тре¬
тий  акты  еще  не  переведены  (ПД).
 2  Речь  идет  о  книге  Г.  Фрейтага  «Die  Technik  des  Dramas»,  Leipzig,
1863.
 3  До  этих  слов  письмо  написано  по-немецки,  дальше  —  по-французски.
 4  По-видимому,  имеется  в  виду  гонорар  за  постановку  «Смерти
Иоанна  Грозного»  в  переводе  Павловой.
 *  165.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
(Перевод  с  французского)
 Середина  ноября  1868  г.,  Красный  Рог  Ч
 Навозный  жук,  навозный  жук...
 <См.  т.  1,  стр.  402>
 Благодарю,  милый  мой  Маркевич,  за  Ваше  письмо,  которое,
я  надеюсь,  будет  не  последним.  Ваш  аттический  почерк,  выра¬
жающий  мысли,  посыпанные  солью  столь  же  аттической,  доставил
мне  такое  удовольствие,  что  и  сказать  не  могу.  Но  почему  Вы  ни¬
чего  не  пишете  о  Щербине?  Я  даже  боюсь  чересчур  прямо  спра¬
шивать  Вас  о  нем  —  настолько  он  был  плох,  когда  мы  уезжали.
Будьте  добры  —  напишите  мне  о  нем.  Вы  мне  задаете  вопрос,
читал  ли  я  критику  Анненкова  на  «Федора  Иоанновича»  2  и  что
я  о  ней  думаю.  Я  думаю,  что  это  дребедень,  из  которой  невоз¬
можно  извлечь  ни  одной  четкой  мысли.  Первое  условие  для  вся¬
кой  критики,  как  и  всякого  сочинения,  это  —  знать  самому,  что
ты  хочешь  сказать.  Пусть-ка  Анненков  сам  попробует  понять,
чего  хочет.  Как  только  он  высказывает  суждение,  благоприятное
ли,  отрицательное  ли,  он  тотчас  же  отрекается  от  него  в  двух
других,  противоположных  по  смыслу.  У  этого  человека  в  голове
туман,  он  никогда  не  уверен  в  том,  что  говорит,  боится  сделать
шаг,  опасаясь  уронить  свое  достоинство,  и  в  критике  не  смыслит
ни  аза.  Однако,  при  всей  своей  робости,  он  наговорил  в  статье
столько  глупостей,  что  я,  ради  уважения  к  искусству,  счел  долгом
ответить  па  них  косвенным  образом  в  «Проекте  постановки  на
сцену  трагедии  „Царь  Федор  Иоаннович”»,  появившемся  уже,
должно  быть,  в  ноябрьском  номере  «Вестника  Европы»  Зе  Про¬
читайте  и  напишите  мне,  что  Вы  сами  о  нем  думаете.
 16*
 243

Мне  стало  известно,  что  Феофил,  когда  председательствовал
в  Совете  по  делам  печати  в  отсутствие  Похвистнева,  подал  оба
свои  голоса  против  «Федора  Иоанновича»,  ратуя  в  то  же  время
в  качестве  литератора  за  разрешение  этой  пьесы.  Это  вдохновило
меня  на  послание  к  Феофилу,  которое  я  Вам  и  пересылаю4.
 1  Ответ  на  письмо  Маркевича  от  9  ноября  1868  г.  («Письма  Марке-
иича»,  стр.  86—88).  Из  письма  Толстого  к  М.  М.  Стасюлевичу  (№  166)
видно,  что  к  22  ноября  1868  г.  ноябрьская  книжка  BE  была  им  уже  полу¬
чена,  значит,  комментируемое  письмо  написано  до  22  ноября,  т.  е.  в  сере¬
дине  ноября.  В  BE  часть  этого  письма  соединена  с  отрывками  из  других
писем  под  общей  датой  27  декабря  1868  г.
 2  То  есть  статью  П.  В.  Анненкова  «Последнее  слово  русской  истори¬
ческой  драмы»  (PB,  1868,  №  7).
 3  См.  т.  3,  стр.  581.
 4  Это  первое  послание  к  Ф.  М.  Толстому  до  нас  не  дошло.  Известны
лишь  четыре  строки  из  него  (см.  т.  1,  стр.  764).
 166  М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
22  ноября  1868  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  22  ноября,  1868.
 Любезный  и  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,
 Только  что  я  отправил  к  Вам  мое  письмо  от  18-го,  как  полу¬
чил  Ваше  от  9-го  ноября  с  расчетом  Сущинского  и  собствен¬
ными  Вашими  соображениями  насчет  издания  «Серебряного».
 Так  как  Соловьевич  писал  мне,  что  Вы  согласны  при  печа¬
танье  (я  говорю  Вы,  потому  что  Сущинский  истекает  от  Вас)  со¬
хранить  ту  же  систему,  какая  соблюдалась  в  Морской  типогра¬
фии  !,  т.  е.  выплачиванье  издержек  по  мере  продажи,—  то  я,  не
колеблясь,  выбираю  из  Ваших  двух  предлоя{ений  —  второе,  т.  е.
издание  «Серебряного»  в  5000  экземплярах,  хотя  издержки  и  по¬
кроются  позже  и  ожидаемая  выручка  получится  также  позже.
 При  этом  замечу,  что  одной  корректуры  будет  недостаточно,
а  потому  справедливо  умножить  цифру  за  окончательное  прочте¬
ние  корректуры.  Без  сомнения,  у  Вас  найдется  добросовестный
корректор,  которому  и  не  жаль  будет  заплатить  больше.  Сколько
бы  раз  я  к  Вам  ни  писал  об  этом  предмете,  я  всякий  раз  горячо
благодарю  Вас  за  Ваше  дружеское  содействие.  Итак,  передаю,
с  Вашего  позволения,  «Серебряного»  в  Ваши  руки.  Вопрос:  как
 24й

поставить  на  обертке  —  второе  или  третье  издание?  Т.  е.  счи¬
тается  ли  в  подобном  случае  издание  в  «Русском  вестнике»?  Этот
вопрос,  пожалуйста,  решите  сами.  Считаю  долгом  обратить  вни¬
мание  будущего  корректора  на  то,  что  во  второй  части  номера
над  главами  поставлены  фальшиво,  хотя  самые  главы  следуют
правильно  одна  за  другой  2.
 С  огромным  удовольствием  увидел  я  из  ноябрьской  книги
«Вестника  Европы»  3,  что  Вы  сожгли  корабли  милого  Ивана
Александровича  и  что  он,  как  Ф.  Кортес,  должен  победить  или
умереть;  надеюсь,  что  победа  несомненна.  Мост  через  Гелле¬
спонт  разрушен,  и  Ксерксу  приходится  навсегда  остаться  в  Эл¬
ладе  Вашего  журнала,  хотя  я  не  сомневаюсь,  что  он  будет  ста¬
раться  перепрыгнуть  через  Геллеспонт4.
 Воля  Ваша,  я  нахожу,  что  у  Ауэрбаха5  размягчение  мозга.
Мояшо  ли  набрать  столько  л  ид,  говорящих  столько  пустяков,
которым  они  беспрестанно  сами  удивляются  и  поражаются?
И  можно  ли  выдумать  столько  смешных  подробностей,  которые
не  имеют  намерения  быть  смешными?  Тот  выставит  правую  ногу,
тот  вдруг  некстати  замахает  левой  рукой,  тот  скажет  другому:
«Все  ли  в  добром  здоровье?»  И  этот  вопрос  озарит  другого  не¬
обыкновенным  светом,  и  он  поймет,  что  вопрошающий  человек
недюжинный!  Искренно  жму  Вашу  руку  и  есмь,  как  всегда,
 душевно  преданный  Вам
 Ал.  Толстой.
 Кажется,  в  переводе  Ауэрбаха  есть  проглядка.  Там  сказано,
что  у  3°ннеикампа  водянисто-голубые  глаза.  Вероятно,  в  подлин¬
нике  стоит:  wasserblaiie  Augen.  Это  было  ближе  перевести:  цвета
морской  воды.  Вот  у  Каткова  так  водянисто-голубые  глаза,  а  у
Зонненкампа  вряд  ли.
 1  В  типографии  морского  министерства  был  напечатан  сборник  сти¬
хотворений  Толстого.
 2  Имеется  в  виду  ошибочная  нумерация  глав  во  втором  томе  «Князя
Серебряного»,  изд.  1863  г.
 3  К  №  11  BE  за  1868  г.  было  приложено  объявление,  что  с  нового  года
начнет  печататься  «Обрыв».
 4  Геллеспонт  —  древнее  название  Дарданельского  пролива.  В  481  г.
до  н.  э-  Ксеркс  I  повел  свои  войска  через  Геллеспонт  на  Грецию,  но,
потерпев  неудачу  в  морских  сражепиях,  бежал.
 5  Речь  идет  о  романе  «Дача  на  Рейне».
 245

167.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 13  декабря  1868  г.,  Красный  Рог.
 C’est  donc  vous,  monsieur  Veillot
(Honni  soit  qui  mal  y  pense),
 Qui  remettez  en  maillot
Du  pays  l’intelligence?
 C’est  donc  vous,  l’austère  chef
De  l’index  et  de  la  poste,
 Que  monsieur  de  Timacheff
Pour  notre  bien  nous  aposte?
 Vous  qui  fouillez  les  boyaux
De  notre  correspondance,
 Laissez  moi,  monsieur  Veillot,
Vous  tirer  ma  révérence!1
 Красный  Рог,  13  декабря  1868.
 Мой  милейший  Маркевич,  я  с  особенным  удовольствием  полу¬
чил  Ваше  письмо  от  1  декабря,  отправленное  из  Петербурга
4-го  того  же  месяца.  Прохожу  мимо  Ваших  излияний  насчет  ми¬
ровых  судей  и  прочих  свинств  и  перехожу  к  литературе,  пред¬
ставляющей  собой  Ding  an  und  für  sich2,  меж  тем  как  все
остальное  —  лишь  Erscheinung  und  Gehirnphenomen3.  Вы  го¬
ворите,  что  Теофилус  —  эхо  салонных  консерваторов4.  Я,  как
Вы  знаете,  старый  служака  —  ведь  я  служил  в  стрелках  импера¬
торской  фамилии,  и  я  же  старый  морской  волк  —  я  ведь  был  чле¬
ном  яхт-клуба.  Так  вот  я  со  всей  грубой  правдивостью,  свойствен¬
ной  и  тому  и  другому,  ская;у  Вам,  что  Ваши  салонные  консер¬
ваторы  —  г   консерваторы.  Вам  известно,  что  я  ненавижу  все
 красное,  но  черт  меня  побери,—  тысяча  дьяволов  и  три  тысячи
проклятий!  —  если  в  какой-нибудь  из  моих  трагедий  я  собирался
что  бы  то  ни  было  доказывать.  В  произведении  литературы  я  пре¬
зираю  всякую  тенденцию,  презираю  ее  как  пустую  гильзу,  тысяча
чертей!  как  раззяву  у  подножья  фок-мачты,  три  тысячи  прокля¬
тий!  Я  это  говорил  и  повторял,  возглашал  и  провозглашал!
Не  моя  вина,  если  из  того,  что  я  писал  ради  любви  к  искусству,
явствует,  что  деспотизм  никуда  не  годится.  Тем  хуже  для  деспо¬
тизма!  Это  всегда  будет  явствовать  из  всякого  художественного
творения,  даже  из  симфонии  Бетховена.  Я  терпеть  не  могу  десгго-
 246

тизм,  так  же  как  терпеть  не  могу  5,  Сен-Жюста,  Робеспьера
 и  	6.  Я  этого  не  скрываю,  я  это  проповедую  вслух,  да,  госпо¬
 дин  Вельо,  я  это  проповедую,  не  прогневайтесь,  господин  Тима-
шев,  я  готов  кричать  об  этом  с  крыш,  но  я  —  слишком  художник,
чтобы  начинять  этим  художественное  творение,  и  я  —  слишком
монархист,  да,  господин  Милютин,  я  —  слишком  монархист,
чтобы  нападать  на  монархию.  Скажу  даже:  я  слишком  художник,
чтобы  нападать  на  монархию.  Но  что  общего  у  монархии  с  лич¬
ностями,  носящими  корону?  Шекспир  разве  был  республиканцем,
если  и  создал  «Макбета»  и  «Ричарда  III»?  Шекспир  при  Елиза¬
вете  вывел  на  сцену  ее  отца  Генриха  VIII,  и  Англия  не  рухнула.
Надо  быть  очень  глупым,  господин  Тимашев,  чтобы  захотеть  при¬
писать  императору  Александру  II  дела  и  повадки  Ивана  IV  и  Фе¬
дора  I.  И,  даже  допуская  возможность  такого  отождествления,
надо  быть  очень  глупым,  чтобы  в  «Федоре»  усмотреть  памфлет
против  монархии.  Если  бы  это  было  так,  я  первый  приветствовал
бы  его  запрещение.  Но  если  один  монарх  —  дурен,  а  другой  —
слаб,  разве  из  этого  следует,  что  монархи  пе  нужны?  Если  бы
было  так,  из  «Ревизора»  следовало  бы,  что  не  нужны  городни¬
чие,  из  «Горя  от  ума»—что  не  нужны  чиновники,  из  «Тар¬
тюфа»—  что  не  нужны  священники,  из  «Севильского  цирюль¬
ника»—  что  не  нужны  опекуны,  а  из  «Отелло»—что  не  нужен
брак.
 Нынче  Вы  первый  раз  пишете  мне  о  Щербине,  но  пишете  так
коротко,  что  мне  этого  мало.  Напишите  побольше.  Жена  моя  и
мисс  Фрезер,  которая  собирается  выходить  замуж,  шлют  Вам  ты¬
сячу  добрых  пожеланий.  Да  хранит  Вас  господь.
 Душевно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 A  l’instar  des  fabliaux,
 Je  finis  comm’  je  commence,
 Serviteur,  monsieur  Veillot,,
 Saluez  bien  son  exellence!1
 1  Подстрочный  перевод  стихов  см.  в  т.  1,  стр.  673—674.
 2  вещь  в  себе  и  для  себя  (нем.).
 3  нечто  кажущееся  и  мозговой  феномен  (нем.).
 4  Теофилус  —  Ф.  М.  Толстой.  Речь  идет  об  его  роли  в  запрещении
постановки  «Царя  Федора  Иоанновича»  (см.  т.  1,  стр.  764—766).
 5  В  письме  вырезана  одна  фамилия.
 6  Здесь  также  вырезана  одна  фамилия;  возможно:  Черкасский.
 247

168.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 16  декабря  1868  г.,  Орел.
 Melpomène  avec  Clio.
 Par  vos  soins  logées  en  cage,
 M’ont  chargé,  monsieur  Veillot,
 De  vous  mander  leurs  hommages!1
 Орел,  16  декабря  1868,
 Думаю,  мой  дорогой  Маркевич,  Вы  не  меньше  моего  будете
удивлены,  что  я  здесь.  А  дело  в  том,  что  вчера  я  приехал  прово¬
дить  Гагарина2  и  послезавтра  уезжаю  в  Красный  Рог.  Я  тут  очу¬
тился  сразу  на  балу,  который  дворянство  давало  в  честь  выбран-
пого  им  Шереметева.  На  этом  балу  я  видел  некую  г-жу  Апуш-
кнну,  на  редкость  миловидную,  черт  возьми!  на  редкость  мило¬
видную.  Так  как  она  племянница  Обухова,  можете  ему  про  это
сказать,  если  он  не  знает.  На  том  же  балу  меня  познакомили
с  директором  здешнего  театра,  вернувшимся  из  Петербурга,  куда
он  ездил  просить  о  каких-то  льготах  для  своей  труппы.  Ему,
между  прочим,  сказали  в  Комитете  по  делам  печати,  что
«Смерть  Иоанна»  всюду  в  провинции  запрещена  безусловно  и
бесповоротно3.  Но  «Василиса  Мелентьева»  и  «Опричник»  4  по¬
зволены  при  условии,  что  губернатор  утвердит  их  к  представле¬
нию.  Лонгинов  в  большом  замешательстве  от  циркуляра,  кото¬
рым  ему  вменяется  в  обязанность  следить  за  всеми  пьесами,  не
разрешенными  для  провинции,  ибо  ему  невозможно  это  знать.
Пьесы  разделены  на  несколько  категорий:  одни  разрешены  только
в  столицах,  другие  в  провинции,  третьи  —  в  столицах  и  в  про¬
винции,  четвертые  —  в  провинции  с  утверждения  губернатора.
Это  весьма  напоминает  формы  парадную,  праздничную,
полную  праздничную,  полную  парадную,  поход¬
ную  праздничную  и  парадную  походную.  Не¬
сколько  наших  лучших  генералов  сошло  с  ума  от  такой  пута¬
ницы,  несколько  впало  в  детство  —  все  застегиваясь  да  расстеги¬
ваясь,  двое  застрелилось.  Сильно  опасаюсь,  как  бы  не  случилось
то  же  с  губернаторами,  как  бы  они  не  замычали  и  не  встали  на
четвереньки.
 Дорогой  Маркевич,  давайте  представим  Тимашеву  проект  раз¬
деления  нашего  репертуара  на  пьесы,  которые  можно  будет
 248

играть  в  городах  губернских,  но  не  уездных,  пьесы,  которые  бу¬
дут  играться  только  в  заштатных  городах,  потом  такие,  кото¬
рые  можно  будет  давать  в  губерниях  хлебородных  и  черно¬
земных  и  еще  такие,  которые  будут  даваться  только  в  местно¬
стях  песчаных,  как  Смоленск.  Каменный  уголь  тоже  должен  быть
принят  в  расчет.  Что  же  касается  мест,  где  Новосильцев  добы¬
вает  нефть,  то  —  поелику  он  единственен  в  своем  роде,—  я  пред¬
лагаю,  чтобы  там  давали  ежедневно  одну-единственную  пьесу  и
чтобы  написал  ее  господин  Вельо.
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  И  Мельпомену  п  Клио
Вы  за  решетку  посадили,
 Они  меня,  мосье  Вейо,
 Привет  вам  передать  просили.
 (Перев.  с  франк,.  М.  А.  Фромана)
 2  А.  Г.  Гагарина,  гостившего  в  Красном  Роге.
 3  См.  т.  3,  стр.  672—673.
 4  «Василиса  Мелентьева»—пьеса  А.  Н.  Островского  и  С.  А.  Гедео¬
нова,  «Опричник»  —  пьеса  И.  И.  Лажечникова,  тоже  из  эпохи  царствова¬
ния  Ивана  Грозного.
 169. 	Я.  П.  ПОЛОНСКОМУ
 20  декабря  1868  г.,  Красный  Рог.
 20  декабря  1863.
 Любезный  и  дорогой  Яков  Петрович,
 Ваше  милое  письмо  от  неизвестного  числа,  адресованное
Черниговской  губернии  в  с.  Красный  Рог,  дошло  до  меня  третьего
дня  —  неким  чудом.  Спасибо  Вам!  Но  мы  с  Вами  не  последние
могиканы  искусства;  оно  не  умрет  и  не  может  умереть,  как  бы
там  ни  старались  разные  Чернышевские,  Писаревы,  Стасовы,
Коржи  1  и  так  далее,  кто  прямо,  кто  косвенно.  Убить  искусство
так  же  легко,  как  отнять  дыхание  у  человека  под  тем  предлогом,
что  оно  роскошь  и  отымает  время  даром,  не  вертит  мельничных
колес  и  не  раздувает  мехов.  Уверяю  Вас,  что  эти  господа  вовсе
не  страшны  для  искусства  2.  А  вот  это  хорошо,  что  Вы,  быть  мо¬
жет,  приедете  к  нам  в  Красный  Рог.  Если  бы  Вы  знали,  какое  это
великолепие  летом  и  осенью:  леса  кругом  на  50  верст  и  более,
 249

лога  и  лощины  такие  красивые,  каких  я  нигде  не  видал,  а  осенью,
особенно  эту  осень,  не  выезжаешь  из  золота  и  пурпура.  Это  было
до  того  торжественно,  что  слезы  навертывались  на  глаза.
 Если  будете  писать,  адресуйте:
 Черниговской  губернии  в  Почеть,
 а  оттуда  письмо  дойдет  само  собой  в  Красный  Рог.  Жена  очень
Вам  кланяется.  М-me  Хитрово  (которую  Вы  называете  Дурново)
уехала  с  мужем  в  Одессу  и  часто  нам  пишет.  Когда  захотите
приехать,  напишите  заблаговременно,  мы  Вам  вышлем  лошадей
в  Брянск.  Крепко  обнимаю  Вас,  еще  раз  спасибо  за  дружескую
память!
 Ваш  Ал.  Толстой.
 1  Возможно,  что  Толстой  имел  в  виду  В.  Ф.  Корша,  редактора  «С.-Пе¬
тербургских  ведомостей»,  где  часто  печатался  Стасов.  В  печатном  теисте,
опубликованном  при  жизни  Полонского:  «Корфы».
 2  Под  впечатлением  «Проекта  постановки  „Царя  Федора  Иоанно-
внча“»  Полонский  в  своем  письме  назвал  Толстого  «поклонником  и
жрецом  истинного  искусства»,  «последним  из  могикан  в  среде  нашей
литературной  братии».  «Эта  литературная  братия,—  писал  он  о  против¬
никах  искусства  для  искусства,—  пожалуй,  еще  упрекнет  Вас  в  отстало¬
сти  за  то,  что  Вы  приводите  имена  Лессинга  и  Гёте,  а  не  Прудона  и  не
Чернышевского.  То,  что  Вы  говорите  о  искусстве  вообще,  тем  и  хорошо,
что  не  ново,  как  не  нова  система  Коперника,—  но  оттого-то  Вас  и  не
поймут  наши  ренензепты  и  наши  критики»  (копия  письма—ПД).
 170. 	В  РЕДАКЦИЮ  «МОСКОВСКИХ  ВЕДОМОСТЕЙ»
 20  декабря  1868  г.,  Красный  Рог.
 Милостивые  государи,  нижеследующее  заявление  было  по¬
слано  мною  в  «Одесский  вестник»  и  возвращено  мне  с  объясне¬
нием,  что  его  нашли  неудобным  к  напечатанию.  Если  вы,  мило¬
стивые  государи,  не  разделяете  мнения  «Одесского  вестника»,  то
очень  меня  обяжете  помещением  этих  строк  в  вашей  почтенной
газете  '.
 Граф  А.  Толстой.
 Красный  Рог.
 20  декабря  1868  г.
 250

ГОСПОДИНУ  РЕДАКТОРУ  «ОДЕССКОГО  ВЕСТНИКА»
 Милостивый  государь!
 Неоднократно  я  получаю  из  Одессы  письма,  из  которых
узнаю,  что  одесская  публика  негодует  на  меня  за  то,  что  я  будто
бы  просил  о  запрещении  давать  в  Одессе  трагедию  мою  «Смерть
Иоанна  Грозного»  ',  после  того  как  она  была  уже  несколько  раз
дана,  а  директор  театра  вошел  в  значительные  издержки  на  по¬
становку.  Считаю  долгом  для  восстановления  истины  заявить,  что
не  только  я  не  просил  о  запрещении  моей  трагедии  ни  в  каком
городе,  но,  напротив,  вследствие  обращения  ко  мне  некоторых
провинциальных  театров  ходатайствовал  в  министерстве  внутрен¬
них  дел  о  разрешении  давать  эту  пиесу  в  разных  городах.  К  ее
запрещению  в  Одессе  я  нисколько  не  причастен  и  очень  о  нем
сожалею.  Примите,  милостивый  государь,  уверение  в  моем  искрен¬
нем  уважении  2.
 Граф  Алексей  Толстой.
 25  ноября  1868  г.
 Черниговской  губернии,
с.  Красный  Рог.
 1  Письмо  Толстого  было  опубликовано  в  газете  «Московские  ведо¬
мости»,  1869,  №  6.
 2  О  запрещении  постановки  «Смерти  Иоанна  Грозного»  в  провин¬
циальных  театрах  см.  письмо  №  168,  а  также  т.  2,  стр.  672—673.16  октября,
на  заседании  Совета  главного  управления  по  делам  печати  член  Совета
Н.  В.  Варадннов  сделал  заявление  о  том,  что  пьеса  Толстого  идет  в  Одес¬
ском  театре.  Ввиду  «высочайшего  повеления»,  было  постановлено  теле¬
графировать  одесскому  градоначальнику  о  запрещении  пьесы  к  пред¬
ставлению  (ЦГИАЛ,  Журнал  заседаний  Главного  управления  за  1868  г.).
9  ноября,  извещая  Толстого  о  неприятной  новости,  хорошо  осведомлеп-
ный  Маркевич  недвусмысленно  намекал,  что  запрещение  исходит  из
самых  высоких  сфер:  «Читали  ли  Вы  в  газетах,  что  Вашу  „Смерть
Иоанна  Грозного"  запретили  после  нескольких  представлений  в  Одессе?
„Одесский  вестник"  говорит  об  этом  распоряжении,  но  умалчивает  о
том,  откуда  оно  последовало  и  по  какой  причине.  Как  это,  так  и  запре¬
щение  ставить  Вашего  „Федора"  может  служить  Вам  барометром  для
определения  состояния  атмосферы  —  пасмурно,  пасмурно,  пасмурно!»
(«Письма  Маркевича»,  стр.  87).
 251

*  171.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 Январь  1869  г.
 Да,  черт  побери,  Маркевич,  черт  побери,  тысяча  громов!  Я  по¬
лучил  Ваше  голубоватого  цвета  письмо  о  мировых  судьях,  к  коим
сейчас  принадлежу,  и  я  Вам  ответил,  но  если  не  ошибаюсь,  то
именно  этому  ответу  я  предпослал  маленькое  хвалебное  посла¬
ние  в  стихах  по  адресу  г-на  Вельо  1,  возможно,  что  все  это  он  за¬
брал  себе  и  не  счел  нужным  доставить  Вам.  Я,  кажется,  несколь¬
ким  письмам  к  Вам  предпосылал  ряд  любезных  слов,  относив¬
шихся  во  втором  лице  к  г-ну  Вельо.  Ведь  тому,  кто  вскрывает
письма,  всегда  приятно  узнать,  что  о  нем  думают.
 <...>  Мне  хочется  в  параллель  к  Вашему  голубоватому  юри¬
дическому  письму  послать  Вам  письмо  цвета  à  la  Бисмарк  как
символ  тон  желчи,  которую  я  хотел  бы  излить  по  случаю  того
принципа,  который  наша  администрация  насаждает  при  любых
обстоятельствах.  Этот  принцип  оставляет  далеко  позади  себя
принципы  93-го  года.  Французские  революционеры  желали  ра¬
венства  или  смерти.  Русские  же  революционеры  равенства  не  до¬
пускают,  это  идея  отсталая.  Подумаешь  —  освободили  крестьян!
Нет,  надо  теперь,  чтобы  помещики  стали  у  них  крепостными!
Взгляните  и  судите.  Сейчас,  как  Вам,  может  быть,  известно,  ян¬
варь  1869  года.  В  эго  время  года  возобновляются  патенты  на
содержание  постоялых  дворов  и  трактиров.  3™  патенты
выправляет  чиновник  акциза.  У  нас  один  трактир  и  несколько
постоялых  дворов,  из  них  некоторые  —  на  большой  дороге
в  10—15  верстах  от  деревни.  Заметьте  это  обстоятельство.  И  вот
чиновник  объявляет  управляющему,  приехавшему  в  Почеп  вы¬
править  патенты,  что  он  может  выдать  их  ему  не  иначе,  как  по
предъявлении  письменного  согласия  краснорогских  крестьян.
При  этом  он  ссылается  на  распоряжение,  вышедшее  в  августе
месяце.  Я  еще  не  раздобыл  это  распоряжение  и  питаю  еще  на¬
дежду,  что  оно  не  существует,  но  такой  же  отказ  и  в  той  же  са¬
мой  форме  получили  все  помещики  в  округе.  Если  все  это  —
правда,  то  по  нелепости  или  злостности  это  превосходит  все,  что
делалось  до  сих  пор.  Заметьте  при  этом,  что  крестьяне  могут  от¬
крыть  столько  трактиров  и  постоялых  дворов,  сколько  им
заблагорассудится,  без  чьего  бы  то  ни  было  разрешения,  но  по¬
 252

мещику  на  всем  пространстве  его  владений  надобно  иметь  их
разрешение,  которого  они  никогда  и  не  дадут  по  той  простой  при
чине,  что  отказ  в  нем  избавляет  их  от  конкуренции.  Это  они  и
сделали  сейчас,  наотрез  отказав  моему  управляющему  утвердить
содержателей.  И  заметьте  еще,  что  у  меня  самые  лучшие  отноше¬
ния  с  моими  бывшими  крестьянами,  что  им  никогда  не  приходи¬
лось  жаловаться  на  меня,  что  я  продоляшю  им  помогать,  так  же
как  и  прежде,  то  деньгами,  то  дровами  и  т.  д.  и  т.  д.,  что  я  по¬
зволил  им  пасти  скот  на  всех  моих  полях,  что  я  лечу  их,  когда
они  больны,  что  у  них  бесплатная  школа  и  т.  д.  Пишу  Вам  псе
Это  лишь  в  доказательство  того,  что  мы  с  ними  добрые  друзья.
Значит,  они  не  по  злобе  воспользовались  той  властью,  какая  им
дана  над  тем,  что  не  является  их  собственностью2.
 1  См.  письмо  №  167.
 2  Полный  текст  письма  не  сохранился.
 *  172.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 Начало  1869  г.,  Красный  Рог.
 Мы  подписаны  на  «Revue  des  cours  littéraires  et  scientifiques»
и  получили  комплект  первых  за  1868  год.  Там  имеется  крат¬
кий  обзор  курса  Ходзко,  профессора  славянских  языков  в  Кол¬
леж  де  Франс,  посвятившего,  как  сказано  в  заметке,  значи¬
тельную  часть  времени  критическому  рассмотрению  «Смерти
Иоанна».  Автор  обзора  —  г-н  Луи  Леже,  и  по  тому,  что  он
говорит,  я  вижу,  что  лекции  были  весьма  хвалебными.  Что  же
касается  личного  мнения  г-на  Леже,  то  оно  как  нельзя  более  ле¬
стное,  и  некоторые  сцены  он  ставит  выше  не  только  Шекспира,
но  и  Делавиня,  что  не  мешает  ему  кромсать  их  и  украшать  фио¬
ритурами  собственного  сочинения  *.  Как  бы  то  ни  было,  видно,
что  впечатление  в  Коллеж  де  Франс  было  очень  благоприятное,
и  это  радует  меня,  но  возбуждает  негодование  «Петербургских
ведомостей»  в  одном  из  их  последних  фельетонов2.  Какой  бы
спорной  ни  казалась  ценность  произведения,  не  любопытно  ли,  что
французы,  немцы,  англичане,  итальянцы  и  т.  д.  обычно  радуются,
когда  их  соотечественник  имеет  успех  за  границей,  а  русские
 253

газеты  это  сердит?  Я  бы  очень  хогел  иметь  самый  текст  лекции
Ходзко  и  посмотреть  на  него  помимо  радужных  стекол  г-на  Леже.
Мисс  Фрезер  писали,  что  о  трагедии  говорят  и  в  «Edinbourgh
Review»  3.  Речь  о  ней  идет  и  в  «Athenaeum»  4,  который  мы  по¬
лучаем  с  черными  вымарками,  напоминающими  доброе  старое
время  минувшего  царствования;  Всюду  о  ней  отзываются  хорошо.
Андрей  —  здесь;  сегодня  утром  мы  ездили  на  охоту  без  загон¬
щиков,  только  с  двумя  собаками,  и  убили  косулю.  Отчего  Вас
нет  с  нами,  чтобы  вместе  отведать  ее?  Барон  Унгерн-Штернберг
из  Одессы,  строитель  южной  железной  дороги,  прислал  мне
несколько  листков  с  историческими  заметками  о  датском  принце
Иоанне,  женихе  Ксении,  Костомаров  —  тоже,  но  я  не  могу
извлечь  из  этого  ничего  полезного  для  себя.  Тём  лучше,  все
сведения  о  нем  туманны,  и  я  тоже  мог  бы  напустить  туману5.
 Маршрут:
 Петербург  ^
 Вильиа
 Витебск  f  по  железной  дороге
Рославль  I
Брянск  J
 Красный  Рог  —  4  часа  на  лошадях
 Сердечно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  См.  «Revue  des  cours  littéraires  de  la  France  et  de  l’étranger»,  1868,
24  octobre.
 2  В—в,  «Из  Парижа».—«С.-Петербургские  ведомости»,  1868,  «N»  338.
«В  прошедшем  году,—пишет  автор  статьи,—  в  продолжение  целого
курса,  г.  Ходзко  переводил  двум-трем  слушателям  трагедию  графа  Тол¬
стого  „Смерть  Иоанна  Грозного";  согласитесь  сами,  что  из  этой  траге¬
дии  французам  трудно  почерпнуть  какие  бы  то  ни  было  понятия  о
судьбе  славянских  народов».
 3  В  «Edinbourgh  Review»  отзывов  о  «Смерти  Иоанна  Грозного»  об¬
наружить  не  удалось.
 4  В  «The  Athenaeum»  (1868,  №  2148,  p.  886)  в  заметке  «Historical
Fiction  in  Russia»  упоминалась  драма  «Смерть  Иоанна  Грозного»,
 5  См.  письмо  №  163  и  прим.  3  к  нему.
 254

173.  М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 13  января  1869  г.,  Красный  Рог.
 Сердечно  уважаемый  Михаил  Матвеевич,  что  за  чудо!  Мы
получили  январский  №  «Вестника  Европы»  на  11-й,  а  не  на
17-й  день.  Должно  быть,  помогла  газетная  экспедиция,  хотя,  чтобы
доехать  от  Петербурга  до  Красного  Рога,  очень  достаточно
36  часов.  Сперва,  разумеется,  мы  бросились  на  «Обрыв»,  и  я  с
очень  большим  удовольствием  прочел  уже  прежде  известные  мне
главы  о  Беловодовой,  о  бабушке  и  пр.  Потом  принялись  мы  за
Ауэрбаха  К  Ну,  дражайший  Михаил  Матвеевич,  не  знаю,  что  Вам
и  сказать.  Если  Ауэрбах  смеется  над  публикой,  то  это  в  его  воле,
но  зачем  же  Тургенев  над  ней  смеялся  в  своем  предисловии?
Errare  humanum  est;  2  Вы  могли  ошибиться,  приобрев  роман,  ко¬
торого  сами  еще  не  читали;  но,  пожалуйста,  очень  прошу  Вас  об
Этом,  потому,  что  мне  интересно  и  полезпо  знать  мнение  такого
человека,  как  Вы,—  сериозно  ли  Вы  считаете  этот  роман  хоро¬
шим?  Если  Вы  мне  скажете  да,  это  перевернет  все  мои  понятия,
и  я  стану  сильно  сомневаться  в  своем  понимании  искусства.  Не¬
ужели  весь  этот  горький  миндаль,  эти  колебания  насчет  обрития
или  необрития  бороды,  чтоб  следовать  за  богомольцами,  эта  без-
устальная  и  бесполезная  болтовня  о  том  о  сем,  эти  удивления
друг  другу,  Эта  беготня  без  цели  —  неужели  это  искусство?  не¬
ужели  это  нравоописательный  роман?  Я  не  воздержался  и  напи¬
сал  Ауэрбаху  в  учтивых  выражениях  несколько  грубостей,  не
Знаю,  как  он  их  примет3.  Но  вы,  Михаил  Матвеевич,  скажите
мне  Ваше  личное,  честное  мнение  об  этом  романе,  и  если  Вы  его
одобрите,  я  призадумаюсь.  А  теперь,  вызывая  Вас  на  откровен¬
ность,  я  хочу  быть  вполне  откровенным  с  Вами.  Ваш  журнал,  при
появлении  своем,  отличался  сериозностыо,  какою-то  величавою
строгостью  и  благородным  приличием,  составляющими  контраст
с  большинством  других  журналов.  Но  с  некоторых  пор  в  нем
стали  появляться  статьи  вовсе  не  сериозного  содержания,  такие,
которые  я  менее  удивился  бы  встретить  в  фельетонах  «Голоса»
и  «С.-Петербургских  ведомостей»,  чем  в  «Вестнике  Европы».  Так,
например,  в  январской  книжке  статья,  подписанная  «—о—»,
лишена  всякого  достоинства  и  как  будто  ошибкой  попала  в  «Ве¬
стник  Европы».  Длинное,  скучное  и  вовсе  не  остроумное  глумле¬
ние  над  О.  Миллером  нисколько  не  убеждает  читателя  в  его  ви¬
новности  против  г-на  Стасова,  которого  статья  («Происхождение
 255

русских  былин»),  между  нами  буди  сказано,  действительно  очень
слаба.  Миллер  атаковал  его  вовсе  не  с  той  стороны,  с  которой
следовало,  и  я  удивился,  что  не  нашлось  никого,  чтобы  вывести
Eia  чистую  воду  ложную  ученость  Стасова.  Но  здесь  речь  не  о  том,
кто  из  них  прав  или  виноват,  а  о  тоне  г-на  —  о—.  Пожалуйста,
Михаил  Матвеевич,  не  приписывайте  слов  моих  ничему  другому,
кроме  участия  к  Вашему  я*урналу.  Тон  г-на  —  о  —  журнала  Ва¬
шего  не  достоин.  Главная  ошибка  во  всех  наших  полемиках  —
это  смешиванье  личности  авторов  с  их  произведениями.  Можно
быть  гораздо  неумолимее  г-на  —о—  к  произведениям  г-на
Миллера  —  и  вместе  с  тем  несравненно  достойнее.  Уничтожайте
и  дробите  в  прах,  если  можетъ,  мнения  авторов,  но  да  будет  лич¬
ность  их  неприкосновенна  4.  Вы  сами,  в  разборе  прений  Самарина
с  Бокком,  показали  пример,  как  надобно  писать  критики.  Хотя
а  там  я  не  сочувствую  обращению  к  Самарину  во  втором  лице.
На  критика  Ваша  достойна  и  беспристрастна5.  Зачем  же  Вы  до¬
пускаете  сотрудников  Ваших  к  приемам  «Искры»?  Ваша  сила  в
сериозпости  Вашего  журнала.  Не  позволяйте  же  ее  нарушать.
Простите  мне  эту  откровенность,  но  нечто  говорит  мне,  что  с
Вами  можно  быть  откровенным.  А  если  Вы  на  меня  рассерди¬
тесь,  то  скажите  это  мне,  и  я  попрошу  у  Вас  извинения.
 У  меня  есть  к  Вам  поручение.  Не  нужно  л»  Вам  перевода
чего-нибудь  сериозного  (а  пожалуй,  и  нет)  с  французского,  не¬
мецкого,  италианского,  английского  или  польского  языка?  Разу¬
меется,  за  плату,  и  что  Вы  даете  за  хорошие  переводы?  Если  Вы
в  таковом  нуждаетесь,  то  благоволите  мне  написать  и  назвать  со¬
чинение.  Жена  поручила  мне  передать  Вам  ее  поклон  и  поздравле¬
ние  с  Новым  годом.  От  души  желаю  Вам  всего  самого  лучшего,
крепко  жму  Вашу  руку  и  остаюсь  сердечно  преданный  Вам
 Ал.  Толстой.
 Красный  Рог,
 13-го  января,  1869
 1  Роман  «Дача  на  Рейне».
 2  Человеку  свойственно  ошибаться  (лат.).—  Переводу  «Дачи  на
Рейне»  было  предпослано  в  BE  (1868,  №  9)  предисловие  Тургенева.
Однако,  по  существу,  оно  Тургеневу  не  принадлежит.  Связанный  обе¬
щанием,  данным  Ауэрбаху  и  Стасюлевичу,  Тургенев  просил  написать  пре¬
дисловие  своего  приятеля,  немецкого  художника  и  литератора  Л.  Пича,
а  сам  лишь  перевел,  проредактировал  и  несколько  дополнил  написанное
нм  (И.  С.  Тургенев,  Собр.  соч.,  т.  11,  М.  1956,  стр.  534—535).
 256

3  См.  письмо  №  162.  По-видимому,  Ауэрбах  не  ответил  на  него.
 4  Речь  идет  о  статье  Л.  А.  Полонского  «Наблюдения  и  заметки.  Хро¬
ника  общественной  жизни»,  в  которой  он  откликнулся  на  полемику,
возникшую  в  связи  с  работой  В.  В.  Стасова  «Происхождение  русских
былин»  (BE,  1868,  №  1—4,  6,  7).  Статья  О.  Ф.  Миллера,  на  которую
нападал  Полонский,—  «В.  В.  Стасову  на  его  статью  „Блистательный  три¬
умвират"»  («Голос»,  1868,  №  333).
 5  Имеется  в  виду  рецензия  на  «Окраины  России»  Ю.  Ф.  Самарина,
вып.  1  (ВЕ,  1868,  №  12,  стр.  933).
 *  174.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
(Перевод  с  французского)
 7  февраля  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  7  февраля,  1869.
 Мой  юный  друг,  я  не  ответил  на  два  последние  Ваши  письма  \
потому  что  1)  я  был  погружен  во  второе  действие  «Бориса»,
2)  потому  что,  занимаясь  норманским  периодом  нашей  истории,
я  наткнулся  на  факт  вполне  известный,  но  весьма  мало  исполь¬
зованный,  а  именно  —  замужество  дочерей  Ярослава,  и  это  побу¬
дило  меня  написать  балладу,  которую  и  прилагаю2.  Сделайте
мне  удовольствие  и  передайте  ее  Александрине  Толстой  в  нака¬
зание  за  «Русскую  историю»,  которую  она  передала  Вам  3.  У  Яро¬
слава  было  три  дочери  —  Елизавета,  Анна  и  Анастасия.  Анна  вы¬
шла  замуж  за  Генриха  I,  короля  Франции,  который,  чтобы  по¬
сватать  ее,  послал  в  Киев  епископа  Шалонского  Роже  в  сопро¬
вождении  12  монахов  и  60  рыцарей.  Третья  дочь,  Анастасия,  стала
женой  короля  Венгрии  Андрея.  К  первой  же,  Елизавете,  посва¬
тался  Гаральд  Норвежский,  тот  самый,  что  воевал  против  Га-
ральда  Английского  и  был  убит  за  три  дня  до  битвы  при  Га¬
стингсе,  стоившей  жизни  его  победителю.  Звали  его  Гаральд  Гар-
Драд,  и  так  как  он  тогда  находился  еще  в  ничтожестве,  то  и
получил  отказ.  Срая{енный  и  подавленный  своей  неудачей,  оп
отправился  пиратствовать  в  Сицилию,  в  Африку  и  на  Босфор,
откуда  вернулся  в  Киев  с  несметными  богатствами  и  стал  зятем
Ярослава.  Вот  сюжет  баллады.  Дело  происходит  в  1045  году,  за
21  год  до  битвы  при  Гастингсе.  Эгерия4  одобрила  балладу,  на¬
пишите  —  одобряете  ли  и  Вы?
 Что  касается  Ваших  двух  писем,  то  я  мог  бы  стереть  Вас  в
 17  А.  К,  Толстой,  т.  4.
 257

порошок,  но  это  было  бы  несколько  старомодно,  и  я  говорю  Вам
только,  что  Вы  грешите  против  первой  заповеди  —  отнюдь  не  по¬
тому,  что  поклоняетесь  Каткову,  это  дело  вкуса,  да  я  и  сам  на¬
хожу,  что  он  человек  достойный,  хоть  и  всегда  заблуждающийся,
но  желающий  добра.  Против  первой  заповеди  Вы  грешите  иным
образом:  чтобы  сокрушить  меня,  Вы  сооружаете  некий  кумир
Ваала,  которому  я  никогда  не  поклонялся,  и  что  есть  мочи  ко¬
лотите  по  нему.  Это  Kunstgriff5,  которым  вообще  пользуются
наши  критики,  но  Вас  он  недостоин.  Я,  например,  находил  кое-
где  цитаты,  взятые  в  кавычки  и  якобы  извлеченные  из  текста,
написанного  мною,  по  которому  якобы-критик  и  дубасил  из
всех  сил;  и  в  самом  деле  он  имел  бы  на  то  полное  основание,
если  бы  текст  был  написан  мной.  Но  все  его  красноречие  руши¬
лось,  как  только  вы  сравнивали  цитату  с  <  текстом  >6.  А  Вы  де¬
лаете  то  же  самое.  Вы  мне  приписываете  мысли  и  слова,  не  являю¬
щиеся  моими.  Если  ты  не  хочешь  истребить  и  уничтожить,  как
альбигойцев,  немцев  и  поляков,  из  этого  еще  не  следует,  что  ты
сам  хотел  бы  стать  немцем  или  поляком  1.  А  если  Европа  дает
погибать  кандиотам,  Европа  изменяет  своей  роли  и  действует  на
татарский  лад8.  Я  от  нее  отрекаюсь  и  призываю  к  негодованию
всех  тех,  кто  мыслит  по-европейски.  Все,  что  Вы  говорите  на  этот
счет,—  вода  на  мою  мельницу.  Да!  Когда  увидите  <...>  9,  пере¬
дайте  ей  тысячу  добрых  пожеланий  от  моей  жены,  а  меня  по¬
вергните  к  ее  ногам.  Вы  говорите,  что  она  телка,—  ах,  если  бы
мне  быть  быком!  Но  тсс!  Не  будем  предаваться  той  откровенно¬
сти,  из-за  которой  я  не  мог  показать  жене  некоторых  из  Ваших
писем.  Последнее  же  письмо  Ваше,  право  прекрасно  написанное,
так  что  у  Вас  не  должно  было  быть  повода  для  недовольства  им,
не  заключало  в  себе  никаких  призывов  к  богу  Лампсака  10,  и  я
смог  показать  его  ЭгеРии*  Стиль  его  и  манера  вызвали  ее  восторг.
Мы  вместе  прочитали  «Разговор  на  Невском  проспекте».  Написан
он  хорошо,  как  все,  что  Вы  пишете,  но  мы  в  один  голос  не  одоб¬
ряем  прозрачных  личных  намеков,  как  анекдот  о  г-не  Печенегове,
где  Вы  затронули  не  только  частную  жизнь  человека,  но  косвенно
и  его  жену.  Это  нехорошо,  все  знают,  кто  такой  Печенегов,  и  не
надо  заходить  так  далеко  п.  Ваш  роман  12  я  еще  не  получил  и,
мояхвт  быть,  не  получу  никогда.  Бесстыдство  нашей  почты  пере¬
ходит  пределы  возможного,  и  я  вскоре  пришлю  Вам  по  этому  по¬
воду,  статью  и  попрошу  Вас  поместить  ее  в  газете,  которую  Вы
выберете  сами,—  то,  как  почта  относится  к  публике,  право  же,
возмутительно,  это  превосходит  всякое  воображение  и  перепол-
 258

няёт  чашу  терпения  13.  Милый  друг  Маркевич,  не  приедете  ли
Вы  летом  посмотреть  на  великолепные  леса  Красного  Fora?  Уве¬
ряю  Вас,  что  они  напоминают  Шервудский  лес,  где  происходит
действие  в  «Айвенго»  14.  Летом  приедет  Софи  Хитрово,  и  Вы  смо¬
жете  поухаживать  за  ней.  Привезите  к  нам  Щербину,  которого
мы  сердечно  любим.  .Провести  с  нами  масленицу  приедет
Фет  —  он  дал  мне  обещание  и  устное  и  письменное.  Ехать
сюда  —  не  на  край  света,  это  плевое  дело.  Тенденций  я  не
придерживаюсь,  это  Вам  известно,  но  бывают  тенденции  неволь¬
ные,  и  я  собираюсь  написать  несколько  баллад  из  нашего  евро¬
пейского  периода,  так  туда  сердце  и  тянет.  Я  буду
писать  их  в  промежутках  между  действиями  «Царя  Бориса»,  и  одну
из  них  я  уже  начал.  Ненависть  моя  к  московскому  пери-
о  д  у-—  некая  идиосинкразия,  и  мне  вовсе  не  требуется  принимать
какую-то  позу,  чтобы  говорить  о  нем  то,  что  я  говорю.  Это  не  ка¬
кая-нибудь  тенденция,  это  —  я  сам.  И  откуда  это  взяли,  что  мы
антиподы  Европы?  Над  нами  пробея^ало  облако,  облако  монголь¬
ское,  но  было  это  всего  лишь  облако,  и  пусть  черт  его  умчит  как
можно  скорее.  Я  посвятил  этому  несколько  слов  в  моем  «Проекте
постановки»  «Федора»  —  обнаружили  ли  Вы  там  какое-нибудь
самомнение?  Мне  кажется,  я  больше  русский,  чем  всевоз¬
можные  Аксаковы  и  Гильфердинги,  когда  прихожу  к  выводу,  что
русские  —  европейцы,  а  не  монголы.  Г-н  Дмуханский,  или  Дму-
хановский,  или  как  бы  там  его  ни  звали  —  просто  плут,  когда
стремится  доказать,  что  мы  туранцы  —  на  том  основании,  что  у
нас  нет  на  груди  волос  15.  Все  его  аргументы  свидетельствуют
только  об  одном,  что  грудь  у  него  волосатая,  чем  оц,  видимо,
и  гордится.  Тем  для  него  лучше,  но  у  Наполеона,  который  не  был
туранцем,  грудь  была  голая,  также  и  у  Вас.  У  Бобринского,  ко¬
торого  Вы  считаете  татарином,  грудь  в  волосах.  А  как  у  <...>  16
Но  тсс!  Сохраним  молчание  и  не  будем  впадать  в  нескромность.
Сейчас,  когда  я  Вам  пишу,  4  часа  утра,  и  я  слышу  лай  собак,  ко¬
торый  для  моего  охотничьего  слуха  означает,  что  вокруг  деревни
ходят  волки.  Три  дня  тому  назад  в  7  верстах  отсюда  волки  на¬
пали  на  одну  женщину,  которую  спасли  подоспевшие  крестьяне.
А  другую  женщину  около  Трубчевска  волки  съели  вместе  с  ее
ребенком.  Я  ездил  на  охоту  с  поросенком,  чтобы  приманить  вол¬
ков,  но  мне  они  выказали  пренебрежение.
 Уже  скоро  три  недели,  как  снега  у  нас  нет,  я  гулял  по  террасе
неодетый  и  с  непокрытой  головой,  на  дворе  3°  тепла.  Голод  кру¬
гом  всеобщий,  во  многих  деревнях  с  голода  умирают.  Мы  устраи¬
 17*
 259

ваем  лотерею  в  пользу  бывших  крепостных  Николеньки  Жем-
чужникова.  Смотреть  на  то,  что  творится,—  ужасно.  И  все-таки
они  предпочитают  умирать  от  голода,  чем  работать.  Делайте  из
этого  какой  угодно  вывод,  но  здесь,  по  крайней  мере,  эмансипа¬
ция  отбросила  их  далеко  назад.  Значит  ли  эт°?  что  я  враг  эман¬
сипации?  Боже  меня  сохрани!  Но  мне  кажется,  что  для  каждой
местности  существуют  свои  особые  законы  и  что  нельзя  ставить
на  одну  доску  все  местности.  Свобода  стала  здесь  не  благом,
ц  злом  для  крестьян.  За  150  верст  отсюда,  в  Погорельцах,  дру¬
гом  нашем  имении,  она  явилась,  напротив,  благодеянием,  и  пьян¬
ство  прекратилось  совершенно  —  так  что  евреи  уезжают  оттуда,
считая,  что  невыгодно  оставаться  в  таком  месте,  где  не  пьют  17.
Я  очень  был  горд,  узнав,  что  и  у  Вас  есть  отец  Гавриил,  который
поступает  точно  так  же,  как  и  наш  отец  Гавриил.  Это  нас  сбли¬
жает.  Но  скажите  мне  без  всяких  шуток,  а  вполне  серьезно,  су¬
ществует  ли  такса  на  требы  (крестины,  похороны,  венчания
и  т.  д.),  которую  священник  не  мог  бы  нарушить?  Наш  отец  Гав¬
риил  берет  с  крестьян  25  рублей  за  венчание,  а  крестьяне  нака¬
нуне  голодной  смерти.  Вы-то  стоите  у  первоисточника,  раз  Вы
слуяште  под  знаменами  Дмитрия  Толстого  18.  Если  такая  такса
существует,  пришлите  ее  мне,  и  отец  Гавриил  у  меня  попляшет.
Я  прошу  Вас  совершенно  серьезно.  Это  же  позор,  что  единствен¬
ный  носитель  просвещения,  священник,  вызывает  в  деревнях
уя«ас,  что  он  тиран,  и  крестьяне  не  любят  его,  а  боятся.
 Когда  будете  читать  балладу  Александрине  Толстой,  сделайте
Это,  пожалуйста,  с  блеском,  как  Вы  это  умеете,  но  не  пропустите
пятую  строфу,  которую  я  пропустил  при  переписке  и  приписал
потом  на  полях.  С  «Борисом»,  как  мне  кажется,  дело  наконец
пошло  на  лад,  громада  двинулась  и  рассекает  волны  19,  но  вер¬
нуться  к  нему  я  не  смогу,  пока  не  кончу  вторую  норманно-рус-
скую  балладу  20,  которая  у  меня  в  работе  и  по  колориту  противо¬
положна  первой,  т.  е.  чрезвычайно  мрачна.
 Кстати:  я  не  казался  себе  преступником,  когда  писал  историю
России  до  Тимашева,  но  если  Борис  Перовский,  и  Вы,  и  Алексан¬
дрина  думаете,  что  к  ней  нужен  громоотвод  в  виде  чтения,  пред¬
назначенного  для  августейшего  слуха,  то  я  ничего  не  имею  про¬
тив,  делайте,  как  найдете  нужным.  Это  —  мера  предосторожно¬
сти,  подобная  прививке  оспы.  От  оспы  черной  да  сохранит  Вас
господь,  говорят  —  это  весьма  неприятно.
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 260

1  Одно  из  этих  писем  (без  даты)  сохранилось  (см.  «Письма  Марке¬
вича»,  стр.  137—138).
 2  «Песня  о  Гаральде  и  Ярославне».
 3  «Историю  государства  Российского  от  Гостомысла  до  Тимашева».
 4  Эгерия  (рим.  миф.)—нимфа,  жена  легендарного  римского  царя
Нумы  Помпилия.  В  переносном  смысле  —  советница,  руководительница.
Толстой  нередко  называл  Згерией  свою  жену,  Софыо^Андреевну.
 5  прием  (нем.).
 6  Слово  вырезано.  Восстанавливается  предположительно  по  смыслу.
 7  Речь  идет  о  коренных  расхождениях  Толстого  с  шовинистическими
взглядами  Маркевича,  всецело  поддерживавшего  национальную  поли¬
тику  самодержавия.  Об  этом  см.  также  письмо  №  187  и  др.
 8  В  1868  г.,  в  связи  с  восстанием  на  острове  Крит  (Кандия),  насе¬
ление  которого  стремилось  присоединиться  к  Греции,  Турция  предъ¬
явила  Греции  ультиматум,  требуя  прекращения  помощи  восставшим  и
угрожая  войной.  Была  созвана  конференция  европейских  держав  в  Па¬
риже.  На  нее  была  приглашена  Турция,  но  не  был  допущен  представи¬
тель  Греции.  Требования  Турции  были  признаны  справедливыми,  Гре¬
ции  пришлось  уступить,  и  критское  восстание  было  таким  образом  за¬
душено.
 9  Имя  вырезано.
 10  Город  в  Малой  Азии;  был  известен  в  древние  времена  куль¬
том  Приапа  (греч.  миф.)  —  бога  сладострастия  и  чувственных  наслаж¬
дений.
 11  Толстой  имеет  в  виду  фельетон  Маркевича  «Современные  про¬
гулки  по  Невскому  проспекту»  (опубликован  в  «Современной  летописи»,
1869,  №  4,  под  псевдонимом:  М.  Коренников).  В  этом  фельетоне  Марке¬
вич  под  именем  Печенегова  вывел  А.  А.  Половцева,  в  то  время  обер-
прокурора  1-го  департамента  Сената,  и  рассказал  всю  его  скандальную
биографию  с  рядом  интимных  подробностей  (например,  о  женитьбе  по
расчету  на  приемной  дочери  банкира  Штиглица).  Карьера  Половцева
описана  в  «Воспоминаниях»  С.  Ю.  Витте  (т.  1,  М.  1960,  стр.  181).
 12  По-видимому,'  «Типы  прошлого»  (1867).
 13  Толстой  неоднократно  возмущался  этим  в  письмах;  см.  также  сти¬
хотворение  «Отрывок»  (т.  1,  стр.  422).
 14  Роман  В.  Скотта.
 15  Речь  идет  о  польском  реакционном  историке  и  публицисте  Ф.  Ду-
хинском,  развивавшем  несостоятельную  теорию,  что  русские  не  явля¬
ются  славянами  и  принадлежат  к  «туранскому  племени».
 16  Здесь  густо  зачеркнуто  несколько  строк.
 17  Среди  владельцев  кабаков  и  трактиров  было  немало  евреев.
 261

18  То  есть  в  министерстве  народного  просвещения;  с  1867  г.  Марке¬
вич  был  чиновником  особых  поручений  при  министре.
 19  Строка  из  стихотворения  Пушкина  «Осень».
 20  «Три  побоища».
 175. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
7  февраля  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  7-го  февраля  1869.
 Любезный  и  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,
 Если  прилагаемая  баллада  1  годится  для  «Вестника  Европы»  и
Вы  ее  примете,  я  буду  этому  очень  рад.  В  таком  случае  благово¬
лите  послать  Соловьевичу  (Б.  Мастерская,  №  4)  89  рублей,  по¬
тому,  что  в  ней  89  стихов.  Строжайший  из  всех  моих  критиков,
моя  жена,  ее  одобряет.  А  я  был  приведен  к  этой  балладе  моим
датским  принцем  в  «Царе  Борисе».  Не  могу  сказать  Вам,  до  чего
доходит  моя  симпатия  к  нашему  норманскому  периоду  и  моя  не¬
нависть  к  московскому.  Попавши  раз  в  норманскую  колею,  я  не
могу  остановиться  и  начал  новую  балладу  из  той  же  эпохи2.
Если  Вы  одобрите  первую,  я  пришлю  Вам  и  вторую.  Но  все  это
делается  между  актами  «Царя  Бориса»,  а  он  идет  своим  чередом,
и  дошел  до  2-го  акта.  Тот  же  критик,  опять-таки  моя  жена,  им
довольна  и  предпочитает  его  двум  первым  трагедиям.  И  самому
мне  кажется,  что  эта  как-то  полнее  и  трагичнее,  и  трилогию  она
может  заключить  хорошо.
 У  нас  совершенная  и  полная  весна:  снегу  ни  на  грош,  вода
чуть  не  прорвала  плотину,  5  градусов  тепла  и  —  голод.  Последнее
страшно,  тем  более  что  предвидится  неурожай  на  этот  год.  А  кре¬
стьяне  предпочитают  умирать  с  голода,  чем  работать,—  это  еще
страшнее.  {За  150  верст  отсюда,  напротив,  в  другом  имении  на¬
шем,  крестьяне  все  сильно  работают,  и  все,  со  времени  освобож¬
дения,  перестали  пить.  Это  невольно  приводит  к  убеждению,  что
невозможно  подводить  всех  под  один  знаменатель  и  что  законы
должны  применяться  к  условиям  местности.  Катков  этого  знать
не  хочет,  но  хотел  бы  всю  Россию  окрасить  желтой,  казенной
краской,  а  мне  кажется,
 Что  никого  не  вгонишь  в  рай  дубиной,
 Что,  коль  они  исправно  платят  подать,
 То  этого  довольно  королю3.
 262

Простите,  что  я  сам  себя  цитирую,  но  эта  фраза  Лепорелло
мне  невольно  и  часто  приходит  в  голову.
 Когда-то  приедет  февральский  «Вестник  Европы»?  —  не
знаю  —  но  жду  его  с  нетерпением.
 Прощайте,  будьте  здоровы,  крепко  жму  Вашу  руку.
 Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  «Песня  о  Гаральде  и  Ярославне».
 2  «Три  побоища».
 3  Строки  из  «Дон  Жуана»  Толстого.
 176. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
10  февраля  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  10  февраля  1S69.
 Дражайший  и  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,  тот  самый
посланец,  который  отвез  в  Почеп  мое  к  Вам  письмо  от  7  февраля,
привез  мне  Ваше  от  28  января.  Что  касается  до  Ауэрбаха,  то  —
de  gustibus  non  disputandum  1.  А  за  дар  Ваш,  т.  е.  за  экземпляр
«Проекта»,  искренно  Вас  благодарю  и  принимаю  его  так  же  сер¬
дечно,  как  Вы  мне  его  даете.  А  теперь  позвольте  и  мне  принести
Вам  в  дар  мою  вторую  норманно-русскую  балладу2,  которая  до
половины  уже  готова  и,  вероятно,  окончится  через  дня  три  или
четыре.  Как  оно  ни  кажется  странно  для  русской  баллады,  но  сю¬
жет  ее:  смерть  Гаральда  Гардрада  норвежского  в  битве  с  Гараль-
дом  Годвинсоном  английским;  смерть  Гаральда  английского  в
Гастингском  сражении;  разбитие  Изяслава  на  Альте  половцами.
Эти  три  битвы  случились:  первые  две  в  1066,  а  последняя  в  1068,
но  мне  до  этого  нет  дела,  и  я  все  три  поставил  в  одно  время.
 Гаральд  норвежский  был  женат  на  Эльсе,  дочери  Ярослава.
Сын  же  Ярослава,  Изяслав,  был  женат  на  дочери  Болеслава  поль¬
ского,  ai  брат  его,  Владимир,  на  Гиде,  дочери  Гаральда  англий¬
ского  3.  Сам  Ярослав  —  на  Ингигерде,  дочери  Олафа  шведского.
Анна,  дочь  Ярослава,  была  за  Генриком  I  французским,  а  другая
дочь,  Агмунда,  за  Андреем,  королем  венгерским.  Я  напоминаю
Вам  об  этих  родствах,  чтобы  объяснить  весь  норманский  тон  моей
баллады.  Если  принять  в  соображение  посольство  Генрика  IV,
 263

императора  германского,  к  Изяславу  и  сношения  сего  последнего
с  папой  Григорием  VII,  то  на  тогдашний  период  набрасывается
еще  вовсе  не  тронутый  свет,  чрезвычайно  заманчивый  и  не  имею¬
щий  ничего  общего  с  подлым  московским  колоритом.  Когда  сжи¬
вешься  с  дотатарской  нашей  Русью,  тогда  кажутся  очень  стран¬
ными  стихи  Жуковского,  начинающиеся:  «Да  помнит  славянин,
Что  он  наперсник  славы»  —  и  кончающиеся:
 На  тех  же  мы  цветем  полях,
 Под  теми  ж  небесами,
 Где  наши  предки  расцвели,
 Пред  нами  та  ж  дорога,
 По  коей  деды  протекли
За  Русь,  царя  и  бога!4
 Это  уж  вовсе  не  в  норманском  тоне,  а  скорее  в  аракчеевском.
 Прощайте,  дражайший  Михаил  Матвеевич,  жена  жмет  Вашу
руку,  авось  почтарь  привезет  «Вестник  Европы».
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  о  вкусах  не  спорят  (лат.).
 2  «Три  побоища».
 3  Толстой  ошибся:  Гида  была  замужем  за  Владимиром  Мономахом,
племянником,  а  не  братом  Изяслава.
 4  Строки  из  стихотворения  В.  А.  Жуковского  «Певец  в  Кремле».
У  Жуковского  —  «наследник»,  а  не  «наперсник».
 *  177.  М.  П.  ПОГОДИНУ
 14  февраля  1869  г.,  Красный  Рог.
 Многоуважаемый  и  любезный
 Михаил  Петрович,
 28-го  прошлого  декабря  я  послал  в  редакцию  «Русского»  одия
рубль  и  письменную  просьбу  выслать  мне  Ваше  драматическое
сочинение  о  Борисе  Годунове  Поступая  так,  я  основывался  на
объявлениях,  которые  встречал  в  Вашей  почтенной  газете.
 Но  до  сих  пор  я  не  получил  ни  сочинения,  ни  ответа.  Не  бла¬
говолите  ли  Вы  приказать  редакции  выслать  мне  Вашу  драму,  ко¬
торую  я  тем  более  желаю  прочесть,  что  сам  пишу  драму  под  за¬
главием  «Царь  Борис».  Может  быть,  редакция  мне  ее  и  выслала,
 264

но  я  ее  не  получал,  как  не  получил  многого,  что  было  ко  мне  от¬
правлено  по  почте,  ибо  в  настоящую  минуту  обычная  наглость
нашей  почты  перешла  за  все  воображаемые  пределы.  Будучи  або¬
нирован  на  6  или  7  журналов  и  газет,  я  с  1-го  января  не  получил
ни  одного  из  них:  исключая  «Вестника  Европы».
 Пользуюсь  моей  жалобой,  чтобы  крепко  пожать  Вашу  руку.
 Сердечно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Адрес  мой:  Гр.  Алексею  Константиновичу  Толстому,  Черни¬
говской  губернии  в  Почел.
 14  февраля,  1869.
 1  «История  в  лицах  о  царе  Борисе  Феодоровиче  Годунове»,  М.  1868.
 178. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
19  февраля  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  19-го  февраля  1869.
 Дражайший  Михаил  Матвеевич,
 Моя  вторая  баллада1,  которую  я  Вам  подношу  в  дар,  готова,
но  я  ее  подчищаю  и  потому  не  шлю  теперь.  Что  касается  до  пер¬
вой:  «Гаральд  и  Ярославна»,  я  полагаю,  что  если  Вы  ее  приняли,
Вы  не  напечатаете  ее  прежде  марта.  Итак,  я  прошу  Вас  испра¬
вить  10-ю  строфу  так:
 И  в  Киев  он  стольный  въезжает,  крестясь,
 И,  гостя  радушно  встречая,
 Выходит  из  терема  ласковый  князь,
 А  с  ним  и  княжна  молодая2.
 Что  касается  до  стольного  Киева,  я  увижу  его  через  три  дня,  ибо
везу  через  него  в  Одессу  мою  бедную  больную  жену,  которая  уже
несколько  месяцев  страдает  бессонницей.  Это  предписано  нам
врачом,  и  я  нахожу,  что  он  прав.  В  Одессе  мы  останемся  не  долее
одной  недели,  и  потому  я  прошу  Вас  писать  ко  мне,  по-прежнему,
в  Красный  Рог.
 Не  знаю,  одобрили  ли  Вы  первую  балладу,  не  знаю,  одобрите
ли  вторую,  но  я  писал  их  не  механически,  а  всем  сердцем,  сочув¬
ствуя  всем  сердцем  нашему  европейскому,  норманскому  периоду
 265

и  ненавидя  всем  сердцем  наш  монгольский,  московский  период.
Если  Вы  одобрите  эти  баллады,  я  найду  еще  несколько  других,
того  Hte  периода,  и  напишу  их  в  антрактах  «Царя  Бориса»,  кото¬
рый  сильно  меня  занимает.  Два  акта  уже  готовы.  Третий  решит:
годится  ли  целое  и  могу  ли  я  продолжать  с  чистой  совестью.  Если
третий  удастся,  дело  выиграно,  четвертый  и  пятый  суть  лишь  ло-
гнт;оское  развитие  и  последствие  трех  первых.  Если  б  Вы  знали,
лакой  я  плохой  хозяин!  Ничего  не  понимаю,  а  вижу,  что  все  идет
плохо.  Это  сознание  внушило  мне  следующий  ответ  на  известное
стихотворение  Тютчева:
 Эти  бедные  селенья,
 Эта  скудная  природа!
 Вот  мой  ответ:
 Одарив  весьма  обильно...
 <См.  т.  1,  стр.  197  >
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 «Вестника  Европы»  мы  еще  не  получили.
 1  «Три  побоища».
 2  «Песня  о  Гаральде  и  Ярославне»  напечатана  в  BE,  1869,  №  4.  Ис¬
правление,  о  котором  пишет  Толстой,  не  было  внесено.
 179. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 Середина  февраля  1869  г.,  Красный  Рог  *.
 Мой  дорогой  и  славный  друг,  не  знаю,  что,  черт  возьми,  за¬
ставляет  меня  непрерывно  писать  Вам,  но  я  Вам  непрерывно
пишу,  следовательно,  факт  налицо.  Мисс  Фрезер  едет  в  Англию,
ту  самую  страну,  где  Гаральд  норвежский  лишился  жизни  ровно
803  года  тому  назад,  т.  е.  803  года  исполнится  в  сентябре,  а  сей¬
час  тому  только  802  года  5  месяцев.  Но  она  едет  в  Англию,  а  мы
с  женой  едем  в  Одессу;  с  мисс  Фрезер  мы  поедем  вместе  до  Орла,
следовательно,  факт  налицо.  Она,  вероятно,  остановится  в  «Отель
де  Франс»  и  если  не  приедет  повидаться  с  Вами,  то  только  по
скромности.  Но  если  Вы  поедете  к  ней,  то  такая  учтивость  будет
 266

достойна  Вас,  и  Вы  получите  о  нас  подробнейшие  известия.  Черт
побери,  Маркевич!  Если  бы  я  был  Вы,  я  бы  навестил  нас  весной,
когда  алый  шиповник  цветет,  и  не  считал  бы  время  по¬
терянным,  так  как  увидел  бы,  готов  душу  прозакладывать,  край,
какого  не  увидишь  в  Петербурге.  Этот  мошенник  Андрей,  кото¬
рого  я  всей  душой  люблю  за  его  дирслейеровскую  честность,  при¬
едет  и  проведет  с  нами  рождество  2.  Я  по-ребячески  радуюсь,  что
смогу  пригласить  его  участвовать  в  нашей  ночной  охоте  на  глу¬
харей,  которую  даже  и  Вы,  хоть  Вы  и  не  охотник,  оценили  бы  за
поэтичность  обстановки.  Представьте  себе,  Маркевич,  весен¬
нюю  ночь,  теплую,  черную,  звездную,  кругом  —  лес,  Вы  сидите
у  пылающего  костра  из  хвороста,  в  соседнем  болоте  кричит
цапля  —  а  потом,  после  перебежки,  подкрадываешься  к  глухарю,
который  начинает  свою  загадочную  и  вызывающую  песню.  Что
может  быть  во  всем  мире  более  поэтического,  более  прекрасного,
более  таинственного!  А  если  светит  луна  и  Вы  видите,  как  этот
глухарь  красуется  на  еловой  ветке,  и  если  от  Вашего  выстрела
он  падает,  ломая  сучья,—  я  готов  больше  не  ездить  в  Рим,  лишь
бы  по  возвращении  застать  здоровой  мою  бедную  Софи!  Да  хра¬
нит  Вас  господь!
 Ал.  Толстой.
 1  Гастингское  сражение,  в  котором  погиб  Гаральд  норвежский,  про¬
изошло  в  сентябре  1066  г.  Принимая  во  внимание  содержащееся  в  тексте
письма  указание,  что  оно  написано  спустя  802  года  и  5  месяцев  после
битвы,  письмо  датируется  февралем  1869  г.  В  BE  —  с  неверной  датой:
«1868».
 2  Упоминание  о  рождестве  —  явная  описка  (вместо  пасхи):  во-пер¬
вых,  до  рождества  оставалось  целых  десять  месяцев;  во-вторых,  далее
следует  весенний  пейзаж;  известно  также,  что  в  середине  апреля
А.  П.  Бахметев  приехал  в  Красный  Рог  (см.  письмо  №  184).  О  дирслейе-
ровской  честности  см.  прим.  2  к  письму  №  40.
 180. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
10  марта  1869  г.,  Одесса.
 Одесса,  10-го  марта,  1869.
 Любезный  и  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,  наконец
посылаю  Вам  мою  вторую  норманно-русскую  балладу1,  которую
прошу  Вас  принять  от  меня  в  дар.  Не  будьте  к  ней  слишком
 267

строги  и  простите  один  умышленный  анахронисм:  битва  Изяслава
с  половцами  произошла  три  года  после  Гастингской  битвы,  а  что
хуже  всего,  он  был  убит  не  в  этой  битве,  а  в  другой.  Все  это  я
знаю,  но  позволил  себе  умышленную  неточность,  опираясь  на
многие,  еще  большие  неточности  как  наших,  так  и  чужих  истори¬
ческих  песен.  Цель  моя  была  передать  только  колорит  той  эпохи,
а  главное,  заявить  нашу  общность  в  то  время  с  остальной  Евро¬
пой,  назло  московским  русопетам,  избравшим  самый  подлый  из
наших  периодов,  период  московский,  представителем  русского
духа  и  русского  элемента.
 И  вот,  паглотавшись  татарщины  всласть,
 Вы  Русью  ее  назовете!
 Вот  что  меня  возмущает  и  вот  против  чего  я  ратую.  Если  Вы  по¬
чтете  эту  балладу  достойною  появиться  в  «Вестнике  Европы»,
то,  может  быть,  Вы  найдете  полезным  указать  в  выноске  на  наши
родства  с  Гаральдом  норвежским,  с  Гаральдом  английским,
с  Гейнриком  I  французским  и  с  Андреем  венгерским.  Это  Вы  уже
сами  решите2.  Эпоха  Изяслава  Ярославовича  обильна  сноше¬
ниями  с  Европой.  Если  Вы  одобрите  этУ  балладу  и  предшествую-
щую3,  у  меня  есть  в  виду  еще  другие,  напр.,  сношения  Изяслава
с  Генриком  IV  (императором)  и  с  папою  Григорием  VII.  Очень
меня  прельщает  показать  их  посольства  на  улицах  Киева,  епи¬
скопа  французского  Roger  de  Châlons  с  своими  монахами  и  ры¬
царями,  въезжающих  на  княжий  двор  Ярослава,  и  т.  д.  Здесь  есть
какая-то  свинья,  профессор  Юргевич,  доказывающий  пространно,
что  норманнов  никогда  не  было  на  Руси,  а  что  имена:  Карл,  Сви-
нельд,  Фрелаф,  Руальд  и  т.  д.  суть  имена  турские  4.  Вот  нашлась
охота  давать  себе  пощечины,  sans  у  être  obligé!  5.  Мы  приехали
сюда  на  одну  неделю,  но  попались  в  западню,  живем  уже  две  не¬
дели,  и,  быть  мояеет,  проживем  еще  столько  же:  за  нами  разоб¬
рали  железную  дорогу  между  Балтою  и  Киевом,  и  восстановится
она  только  к  приезду  в.  к.  Николая  Николаевича,  т.  е.  к  20-му  марта.
«Вестник  Европы»,  февральский,  не  пришел  еще  в  Красный  Рог
24  февраля.  Сюда  он  прибыл  благополучно,  кажется,  на  26-й  день.
Прощайте,  жму  Вашу  руку,  будьте  здоровы,  жена  Вам  дружески
кланяется,  пишите  в  Красный  Рог.
 Сердечно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 268

1  «Три  побоища».
 2  В  BE  (1869,  №  5)  такая  «выноска»  сделана  не  была.
 3  «Песня  о  Гаральде  и  Ярославне».
 4  См.  прим.  9  к  письму  №  263.
 5  не  будучи  к  тому  обязанным  (франц.).
 *  181.  А.  А.  ФЕТУ
 22  марта  1869  г.,  Орел.
 Орел,  22  марта,  1869.
 Дражайший  Афанасий  Афанасиевич,
 Еще  весны  душистой  нега  к  нам  не  успела  низойти  1,  но  скоро
низойдет,  а  между  тем  глухари  уже  поют.  Мы  вернулись  из
Одессы  и  едем  в  Красный  Рог  через  Брянск.  Если  Вы  сейчас  при¬
едете,  то  возьмите  билет  только  до  Белобережской  станции,  по¬
тому  что  Десна  разлилась  и  надобно,  чтобы  попасть  в  Брянск,  де¬
лать  крюк.  Впрочем,  в  Орле  Вы  от  Лонгинова  узнаете  обстоя¬
тельно,  как  Вам  ехать.  От  Брянска  дорога  на  Выгоничи  —  80  верст,
а  оттуда  в  самый  Красный  Рог  —  25  верст.  Если  бы  мы  знали,
когда  Вы  приедете,  мы  выставили  бы  Вам  лошадей  в  Выго¬
ничи.
 Во  всяком  случае,  простираем  Вам  наши  объятия  и  ждем  Вас
с  нетерпением.  Крепко  жму  Вашу  руку  и  есмь
 сердечно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  Начальные  строки  стихотворения  Фета.
 182.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 26  марта  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  26  марта,  1869.
 Милый  друг  Маркевич,  мы  сегодня  вернулись  из  Одессы,  про¬
путешествовав  неделю  с  лишним:  попадали  на  сломанные  мосты,
опаздывали  на  поезда,  сутки  провели  на  ужаснейшей  из  стан-
 269

пий  и  т.  д.  и  т.  д.  Богданович  Вам,  вероятно,  все  рассказал.  Я  мог
бы  и  рассердиться  па  Вас  за  предположение,  будто  я  на  Вас
дуюсь  *,  эго  я-то,  который  то  и  дело  осыпает  Вас  бранью,  но  сами
Вы  так  мило  всему  покоряетесь,  что  я  Вас  прощаю  при  условии,
что  больше  Вы  не  будете.  Знаем  мы  друг  друга  не  со  вчерашнего
дня  и  имеем  право  поругивать  друг  друга,  ведь  мы  все  равно,
даже  и  ругаясь,  остаемся  дворянами,  хотя  бы  и  пришлось  нам
случайно  употребить  какое-нибудь  подлое  словцо,  вроде  ж...  или
г....  Это  негативный  способ,  чтобы  утвердить  наше  дворянство,  по¬
добно  тому  как  вогнутость  утверждает  выпуклость  (не  ищите  тут
никакого  каламбура)  или  как  отрицание  предполагает  утвержде¬
ние,  зло  предполагает  добро,  дьявол  предполагает  бога,  а  Сама¬
рин  делает  необходимым  фон  Бокка2.  Обратите  внимание,  что  я
избегаю  называть  Каткова,  и  не  без  причины.  Та  часть  Вашего
письма,  где  речь  идет  о  политике,  слишком  серьезна,  чтобы  отве¬
чать  на  нее  шутливо,  а  я  сегодня  слишком  утомлен,  чтобы  отве¬
чать  серьезно;  я  посвящу  ей  особое  письмо  3.  Сегодня  буду  гово¬
рить  с  Вами  только  о  литературе.  Вы  доставили  мне  большое
удовольствие,  удовольствие  настоящее,  одобрив  балладу  о  Га-
ральде,  тем  более  что  Гончаров,  получивший  ее  от  Стасюлевича,
пишет  мне,  что  она  —  недостойна  меня,  и  совершенно  посред¬
ственная,  что  она  могла  бы  быть  написана  кем  угодно  и  не
носит  ни  малейшего  индивидуального  отпечатка,—  словом,  пол¬
ная  противоположность  тому,  что  находите  Вы.  Вынужденный
сделать  выбор  между  этими  двумя  мнениями,  я  останавливаюсь
на  Вашем.  А  из  благодарности  в  следующий  раз  преодолею  свою
лень  и  перепишу  для  Вас  вторую  балладу  в  сорок  с  лишним  строф
под  заглавием:  «Песня  о  трех  побоищах»  4.  Третья  баллада5  на¬
половину  готова,  и  Эгерия  6  пророчит  ей  цензурное  вето  или  пре¬
дупреждение  журналу,  где  ее  напечатают,  но  я  ручаюсь  за  про¬
тивоположное,  и  пусть  сам  г-н  Вельо,  когда  она  будет  закончена,
попробует  что-нибудь  сказать.  В  голове  у  меня  еще  несколько
баллад  —  не  в  ущерб  «Царю  Борису»,  но  все-таки  досадно,  что
все  это  приходит  в  голову  зараз.  Что  касается  «Царя  Бориса»,
то  одной  из  сцен  останетесь  довольны  и  Вы  и  Катков.  Эт°  —  па¬
раллель  к  сцене  с  Гарабурдой7.  Сапега,  посол  Сигизмунда  III,
при  своем  появлении  задирает  голову,  а  уходит,  поджав  хвост.
Эгерия  очень  одобряет  эту  сцену.  То  же  —  и  с  папским  нунцием.
Кстати,  о  папе  —  известно  ли  Вам,  что  Григорий  VII,  знамени¬
тый  Гильдебранд,  был  признан  Изяславом?  И  что  его  антипапа,
Климент,  не  знаю  уж,  который  по  счету,  отправил  посольство  в
 270

Киев?  Каково?  Что  Вы  об  этом  скажете?  Католические  нунции
на  византийских  улицах  Киева?  А  Генрих  IV,  германский  импе¬
ратор,  тоже  отправляющий  посольство  к  Изяславу?  И  монахи  из
свиты  нунция,  чокающиеся  с  печерскими  иноками?  Ви¬
зантия  и  Рим  ссорились,  но  их  ссоры  не  могли  еще  коснуться  на¬
родов,  лишь  недавно  принявших  христианство  и  друживших
между  собой,  чему  свидетельство  —  бесчисленные  браки  между
нами  и  другими  европейскими  династиями.  Графиня  Матильда
де  Белоозеро  —  каково?  Что  Вы  скажете?  Не  колоритно  ли?  И  со¬
ответствует  ли  моей  теории?  Закончив  балладу  о  Гаральде,  я  вы¬
писал  «Историю  Дании»  Дальмана  и,  к  великой  своей  радости,
нашел  подтверждение  некоторым  деталям,  написанным  по  интуи¬
ции.  Оказывается,  что  они  исторически  оправданы.  Не  могу  удер¬
жаться,  чтобы  не  выписать  для  Вас  по  этому  поводу  одно  место
из  Дальмана,  том  1,  стр.  124:
 «В  России  сперва  называли  варягами  тех  скандинавов,  кото¬
рые  в  IX  веке  устремились  в  эту  страну  и  бросили  в  ее  почву
благородное  зерно  германской  государственности,  к  сожалению,
уничтоженное  впоследствии  яростью  монголов,  обрушившихся  на
Россию,  как  стая  саранчи.  То  время,  когда  говорили:  „Кто  вла¬
стен  против  бога  и  против  Великого  Новгорода?”  —  не  верну¬
лось  ни  при  Иване  Васильевиче  Великом,  ни  при  Иване  Василье¬
виче  Грозном,  ни  при  Петре  Великом»  8.  Да,  это  так,  хотя  Даль-
ман  и  ошибается,  приписывая  скандинавам  установление  у  нас
свободы.  Скандинавы  не  устанавливали,  а  нашли  уже  вполне
установившееся  вече.  Заслуга  их  в  том,  что  они  его  сохранили,
в  то  время  как  гнусная  Москва  его  уничтожила  —  вечный  позор
Москве!  Не  было  нужды  уничтожать  свободу,  чтобы  победить
татар,  не  стоило  уничтожать  деспотизм  меньший,  чтобы  заме¬
нить  его  большим.  Собирание  русской  земли!  Соби¬
рать  —  это  хорошо,  но  спрашивается  —  что  собирать?  Клочок
земли  —  это  лучше,  чем  куча  дерьма.  Но  я  уже  выхожу  из  обла¬
сти  литературы  в  область  политики,  а  мои  выражения  из  выпук¬
лых  превращаются  в  вогнутые.  Тоже  —  негативный  способ  про¬
являть  свое  дворянство.
 На  обратном  пути  из  Одессы  мы,  чтобы  отдохнуть,  на  день  за¬
держались  в  Орле,  и  Шереметев,  предводитель  дворянства,  дал
моей  жене  прочесть  пятый  том  «Войны  и  мира».  Какого  Вы  мне¬
ния  об  этой  книге?  Я  в  ней  вижу  предвзятое  стремление  дока¬
зать,  что  все,  начиная  от  Наполеона  и  кончая  офицером  без  са¬
пог,  все  без  исключения  действуют  как  сомнамбулы,  не  зная,  ни
 271

куда  они  идут,  ни  чего  хотят.  Это  особенно  заметно  в  эпизоде
с  Ростопчиным  и  Верещагиным.  Одно  из  двух  —  либо  Ростоп¬
чин  хотел  нагнать  страху  и  отдал  изменника  на  растерзание  на¬
роду,  либо  он  принес  в  жертву  человека,  чтобы  спастись  самому.
Ничего  эт°го,  однако,  нет  у  Толстого.  Ростопчин  отдает  Вереща¬
гина  на  растерзание  потому,  что  не  в  духе.  Это  уж  слишком,
здравого  смысла  тут  вовсе  нет.  Бедный  Толстой  так  боится  всего
великого,  что  прямо  предпочитает  ему  смешное.
 Не  рассказываю  Вам  об  овациях,  устроенных  мне  в  Одессе,
так  как  думаю,  что  Вы  вскоре  прочитаете  о  них  в  газетах.  Из  всех
спичей,  обращенных  ко  мне,  более  всего  меня  тронул  спич  Буха¬
рина,  Вашего  тестя,  ибо  он  обращен  был  ко  мне  не  как  к  писа¬
телю,  а  как  к  человеку.  Если  мой  собственный  спич  случайно  не
будет  напечатан,  я  Вам  пришлю  его  в  следующий  раз  9.  Ожидаю
реплики  на  него  в  «Московских  ведомостях»  и  заранее  радуюсь
при  мысли  о  моем  ответе  10.  Да  хранит  Вас  господь!
 Ал.  Толстой.
 Пришлите  к  нам  Щербину.  Если  ему  суждено  вылечиться,  мы
его  вылечим.  Если  ему  суждено  умереть,  пусть  умрет  на  руках
у  нас.
 1  Письмо  Толстого  является  ответом  на  письмо  Маркевича  от  15  фев¬
раля  1869  г.  («Письма  Маркевича»,  стр.  92—99).
 2  См.  прим.  13  к  письму  №  217.
 3  В  своем  письме  Маркевич,  полемизируя  с  Толстым,  изложил  свои
националистические  взгляды  и  отстаивал  необходимость  обрусения
всех  населяющих  Россию  народов.  См.  также  письмо  №  187.
 4  Баллада  «Три  побоища»  была  напечатана  в  BE  (1869,  №  5),  под  за¬
главием  «Песня  о  трех  побоищах».  Прочитав  и  высоко  оценив  ее,  Мар¬
кевич  «почти  что  согласился  с  мнением  Гончарова»  о  «Песне  о  Гаральде
и  Ярославне»  («Письма  Маркевича»,  стр.  115).
 5  «Песня  о  походе  Владимира  на  Корсунь».
 6  С.  А.  Толстая.
 7  «Смерть  Иоанна  Грозного»,  действие  третье.
 8  Эта  цитата  в  автографе  на  немецком  языке.
 9  Во  время  пребывания  Толстого  в  Одессе,  14  марта  1869  г.,  в  мест¬
ном  Английском  клубе  был  дан  в  его  честь  обед.  Это  была  своеобразная
демонстрация,  которую  сам  Толстой  связывал  с  запрещением  «Смерти
Иоанна  Грозного»  на  одесской  сцене  (см.  письма  №  170  и  201).  В  ответ
 272

на  приветственное  слово  К.  М.  Базили  Толстой  произнес  следующую
речь:
 «Милостивые  государи!  Честь,  которую  вы  мне  оказываете,  так  ве¬
лика  и  неожиданна,  что  я  прошу  вашего  снисхождения,  если  не  умею
выразить,  как  бы  желал,  всей  моей  признательности.
 Ваше  внимание,  милостивые  государи,  тем  более  драгоценно  для
меня,  что  оно  относится  столько  же  к  моей  литературной  деятельности,
сколько  к  тем  задушевным  убеждениям,  которые  я  не  раз  старался  ею
выразить.
 Я  счастлив,  что  убеждения  эти  сходятся  с  вашими.  Они  заключаются
в  сознании,  что  все  мы,  сколько  нас  ни  есть,—  от  высоких  сановников,
имеющих  под  своим  попечительством  целые  области,  до  скромных  писа¬
телей,—  не  можем  лучше  содействовать  начатому  нашим  государем
преобразованию,  как  стараясь,  каждый  по  мере  сил,  искоренять  остатки
поразившего  нас  некогда  монгольского  духа,  под  какою  бы  личиною
они  у  нас  еще  ни  скрывались.
 На  всех  нас  лежит  обязанность  по  мере  сил  изглаживать  следы
Этого  чуждого  элемента,  привитого  нам  насильственно,  и  способство¬
вать  нашей  родине  вернуться  в  ее  первобытное,  европейское  русло,  в
русло  права  и  законности,  из  которого  несчастные  исторические  события
вытеснили  ее  на  время.
 В  жизни  народов,  милостивые  государи,  столетия  равняются  дням
или  часам  отдельной  человеческой  жизни.  Период  нашего  временного
упадка,  со  всеми  его  последствиями,  составит  лишь  краткий  миг  в  на¬
шей  истории,  если  мы  не  в  нем  будем  искать  нашей  народности,  но  в
честной  эпохе,  ему  предшествовавшей,  и  в  светлых  началах  настоящего
времени.
 Во  имя  нашего  славного  прошедшего  и  светлого  будущего,  по¬
звольте  мне,  милостивые  государи,  выпить  за  благоденствие  всей  Рус¬
ской  земли,  за  все  Русское  государство,  во  всем  его  объеме,  от  края  до
края,  и  за  всех  подданных  государя  императора,  к  какой  бы  нацио¬
нальности  они  ни  принадлежали!»  («Одесский  вестник»,  1869,  №  60,
18  марта).
 10  Конец  речи  Толстого,  в  которой  открыто  выражена  национальная
терпимость  поэта,  вызвал  крайнее  недовольство  националиста  Марке¬
вича,  и  он  возражал  Толстому  в  письме  от  17  апреля  1869  г.  «Заключи¬
тельная  фраза  Вашей  одесской  речи,—  писал  он,—  является  прискорбной
ошибкой,  о  которой  „Московские  ведомости*1,  конечно,  умолчат  из  вни¬
мания  к  Вашей  личности»  («Письма  Маркевича»,  стр.  115).  «Московские
ведомости»  на  речь  Толстого  не  откликнулись.
 18  А.  К.  Толстой,  т.  4
 273

183.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
[Перевод  с  французского)
 8  апреля  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  8  апреля,  I860.
 Не  подумайте,  дорогой  друг,  что  я  оставил  намерение  всерьез
ответить  на  Ваше  серьезное  давешнее  письмо  !.  Но  дело  в  том,  что
я  настолько  погружен  в  свою  третью  балладу2,  что  ничто  другое
мне  и  в  голову  не  идет.  Баллада  эта,  византийско-русская  на  этот
раз,  почти  закончена,  и  Эгерия3,  раньше  пророчившая  ей  вето,
теперь  считает,  что  ни  один  журнал  не  отказался  бы  ее  напеча¬
тать,  и  отдает  ей  предпочтение  перед  двумя  первыми.  Наконец,
она,  хоть  и  не  балует  меня  этим,  хвалила  меня  сегодня  вечером
за  ту  часть,  которая  уясе  готова,  и  сказала,  как  и  Вы,  что  ничья
подпись,  кроме  моей,  не  могла  бы  стоять  под  этой  вещью.  Вот  ка¬
кое  дело!
 Сейчас  ночь,  жарко,  громыхает  гром  и  идет  дождь,  но,  если
небо  прояснится,  я  сразу  же  сажусь  на  лошадь  и  еду  в  лес  вме¬
сте  с  доктором4  стрелять  глухарей  (Auerhahne),  а  это  я  делаю
каждую  ночь  с  тех  пор,  как  они  начали  петь.  Знаю,  для  Вас  это  —
китайская  грамота,  но  китайской  грамотой  это  было  и  для  док¬
тора,  пока  он  сам  не  попробовал.  Если  бы  Вы  только  попробовали,
Вы  бы  ничего  другого  больше  и  не  захотели,  потому  что  все  дру¬
гое  —  слишком  холодно.
 Hast  du  Begriff  von  Oed’  und  Einsamkeit?  5  но  не  y  Фауста,
а  в  весенних  лесах?  А  потом  все  просыпается,  журавли  трубят
в  горн,  утки  дуют  в  трубы,  дрозды  играют  на  гобоях,  а  соловьи  —
на  флейтах.
 Весь  Ваш
 А.  Т.
 1  То  есть  на  письмо  от  15  февраля  («Письма  Маркевича»,
стр.  92—99).
 2  «Песня  о  походе  Владимира  на  Корсунь».
 3  С.  А.  Толстая.
 4  А.  И.  Кривским.
 5  Знакомо  ли  тебе  беэлюдие  и  одиночество?  (нем.)  стих  из  2-й  ча¬
сти  «Фауста»  Гёте.
 274

184.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 15  апреля  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  15  апреля,  1869.
 Дорогой  друг,  посылаю  Вам  свою  третью  норманно-русскую  и
даже  слегка  византийскую  балладу  *.  Моя  жена  очень  ее  одо¬
бряет,  и  мне  бы  хотелось,  чтоб  это  было  не  по  причине  пристра¬
стия  —  недостатка,  в  котором  она,  впрочем,  не  могла  упрекнуть
себя  до  сих  пор.  Если  в  этих  стихах  Вы  найдете  что-то  весеннее,
если,  может  быть,  Вы  почувствуете  в  них  запахи  анемонов  и  мо¬
лодых  березок,  как  чувствую  их  я,  так  это  потому,  что  писались
они  под  впечатлениями  от  молодой  природы,  до  или  после  прогу¬
лок  в  лес,  весь  наполненный  криком  журавлей,  пением  дроздов,
кукушки  и  всяких  болотных  птиц.  Я  теперь  в  час  ночи  всегда  са¬
жусь  на  лошадь  и  еду  за  десяток  верст  в  лес,  где  у  пылающего
костра  жду  зари,  чтобы  стрелять  великолепных  глухарей  (tetrao
urogallus  или  Auerhahn,  как  называют  их  немцы).  Третьего  дня
я  брал  с  собой  и  жену,  и  она  была  в  таком  восхищении  от  всех
услышанных  лесных  звуков,  что  ей  не  хотелось  и  возвращаться.
Стояла  полная  луна  и  заря  еще  не  занялась,  как  лес  начал  петь.
Цапли,  дикие  утки  и  какая-то  птичка  из  породы  бекасовых  про¬
снулись  и  завели  свой  музыкальный  галдеж.  Даже  доктор,  пре¬
словутый  кровосмесительный  любовник  шпанских  мух  и  всяких
жесткокрылых,  каким  Вы  его  знаете  по  моим  стихам,  ему  посвя¬
щенным2,  даже  он  при  всей  своей  толщине  и  при  всем  своем  фи¬
листерстве  не  в  силах  противиться  этому  всевластному  оча¬
рованию.  Он  вместе  со  мной  ездит  верхом  —  наслаждаться  поэ¬
зией  этой  простой  и  дикой  природы.  Вчера  вечером  приехал
Андрей,  и  не  успел  он  войти,  как  я  посадил  его  на  лошадь  и  по¬
вез  на  ночь  в  лес.  Зато  нынче  утром  он  застрелил  великолепного,
дивного  глухаря,  весом  по  меньшей  мере  12  фунтов.  А  Вы,  поэт
в  душе,  хотите  и  дальше  упорствовать,  мошенник?  Москва.  Тула.
Орел.  Брянск.  Красный  Рог.  Андрей  лишь  третьего  дня  вечером
уехал  из  Петербурга.  Плевое  дело.  А  завтра  —  снова  в  лес.
 Песня  о  походе  Владимира  на  Корсунь.
 <См.  т.  1,  стр.  278>
 18*
 275

Приехал  Хитрово  и  нынче  ночью  будет  охотиться  на  tetrao
urogallus.  Я  давно  ничего  не  получал  от  Вас,  а  журналам  вместо
двух  суток  требуется  около  месяца,  чтобы  дойти  сюда.  Г-н  Вельо
явно  стоит  на  своем  и  видит  в  том  дело  чести.
 Сидит  под  балдахином
 <См.  т.  1,  стр.  411>
 Простите  мне  эту  маленькую  импровизацию,  вылившуюся  из-
под  пера.  Вы  предлагали  прочесть  мою  историю  России3  в  высо¬
чайшей  сфере,  но  я  не  знаю,  читали  ли  Вы  ее  и  благоприятное  ли
было  впечатление?  Знаете  ли,  что  после  выхода  в  свет  моих  сти¬
хотворений  для  меня  просто  невыносим  стал  холод  —  ведь
на  моей  совести,  по  крайней  мере,  тысяча  новых  стишков.  Уло¬
вили  ли  Вы  смысл  этих  строк?  Это  —  настоящий  удар  исподтишка.
Но  я  вижу,  как  Вы  хмурите  брови,  и  перехожу  к  другому.  На  ху¬
дой  конец,  я  смогу  выпустить  в  этом  году  новое  издание  моих
стихотворений.  Мне  пишут,  что  новое  издание  «Серебря¬
ного»  расходится  хорошо  и  что  за  неделю  продано  около  250  эк¬
земпляров.  Напишите  мне,  я  просто  сгораю  от  нетерпения.
 Всем  сердцем  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  «Песня  о  походе  Владимира  на  Корсунь».
 2  См.  цикл  «Медицинские  стихотворения»  (т.  1,  стр.  401).
 3  «Историю  государства  Российского  от  Гостомысла  до  Тимашева».
 185. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 18  апреля  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  18  апреля,  1869.
 Дорогой  друг,  я  получил  от  Гончарова  письмо,  где  на  полях
есть  фраза,  причинившая  мне  большую,  глубокую  боль:  «Сейчас
узнал  о  смерти  Щерб  ины».  Скажите,  как  он  умер?
Были  ли  подле  него  друзья?  Не  остался  ли  он  без  помощи?  Сло¬
вом,  сообщите  мне  все  подробности,  какие  сможете  узнать.  Не
могу  Вам  и  сказать,  как  мне  грустно,  мне  и  всем  моим,  что  он  не
приехал  к  нам  и  умер  не  у  нас.  Как  бы  то  ни  было,  его  смерть,
 276

которой  я  ждал,  огорчила  меня  больше,  чем  я  сам  думал.  Ему
не  хотелось  умирать,  он  любил  жизнь,  и  он  нам  это  говорил  при
последней  встрече.  Это  был  такой  добрый,  такой  любящий  чело¬
век,  так  ценил  дружбу.  Не  ленитесь,  дорогой  Маркевич,  и  с  пер¬
вой  же  почтой  напишите  мне  все,  что  Вам  известно  о  его  послед¬
них  минутах.  Да  хранит  Вас  господь.
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Не  напишете  ли  Вы  о  нем  статью?  Это  почти  Ваш  долг.  Он
очень  Вас  любил,  а  его  так  мало  ценили.  О  жизни  его  Вы  знаете
больше,  чем  кто  бы  то  ни  было  1.
 1  Маркевич  ничего  не  написал  о  Н.  Ф.  Щербине.
 186. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
18  апреля  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  18  апреля  1869.
 Многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,  я  последнее  время  пи¬
сал  столько  писем  и  в  Россию  и  за  границу,  что  сбился  с  толку  и,
к  стыду  моему,  совершенно  забыл,  благодарил  ли  я  Вас  за  «Се¬
ребряного»  или  еще  нет?  Если  нет,  то  примите  мое  сердечное
благодарение.  Издание  прекрасное  и  дешевое,  и,  сколько  я  успел
заметить  при  перелистыванье,  опечаток  мало.  Со  следующей  поч¬
той  пошлю  Вам  мою  третью  балладу:  «Песня  о  походе  Владимира
на  Корсунь».  Если  она  не  годится,  отошлите  ее,  без  церемонии,
Соловьевичу.  Если  же  пригодна,  то  примите  за  обыкновенную  цену,
но  денег  не  платите,  а  зачтите  их  в  уплату  моего  долга  за  «Сереб¬
ряного».  Этим  все-таки  ускорится  погашение.  От  Гончарова  я
получил  очень  милое  письмо,  но  отвечал  грубостями  за  то,  что
он  предполагает  против  себя  какой-то  заговор  в  публике,  систе¬
матически  учрежденное  над  ним  шпионство  и  таинственное  мще¬
ние  неизвестных,  но  очень  влиятельных  лиц  1.
 Бедный  Щербина!  Как  ему  не  хотелось  умирать  и  как  он,  ве¬
роятно,  грустно  умер,  без  любящих  его  лиц  и,  может  быть,  без
хорошего  ухода!  Зачем  он  не  послушался  нас  и  не  приехал  к  нам.
Он  бы  умер  спокойнее.  Читали  мы  с  большим  любопытством
 277

статью  Тургенева  о  Белинском,  единственном,  кажется,  критике,
бывшем  в  России.  С  нетерпением  ожидаем  окончания  «Обрыва»  и
«Воспоминаний»  Тургенева  2.
 Жена  жмет  Вашу  руку,  я  такожде,  дай  бог  Вам  всего  хоро¬
шего!
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  Гончаров  отличался  болезненной  подозрительностью,  был  убежден,
что  против  пего  «действует  точно  в  заговоре  какое-то  общество»  во  главе
с  Тургеневым,  который  систематически  присваивал  его  замыслы  (см.
И.  А.  Гончаров,  Необыкновенная  история).  Стасюлевича  Гончаров
также  стал  подозревать  в  неблаговидных  поступках,  в  том,  что  у  него
имеется  «секретное  соглашение»  с  Тургеневым,  и  начал  «удаляться»  от
пего.  См.  письма  Гончарова  к  Стасюлевичу  —  «Стас,  и  его  совр.»,  т.  4.
 2  «Воспоминания  о  Белинском»  Тургенева  появились  в  №  4  BE  за
1869  г.  Вместе  с  другими  его  мемуарными  очерками  вошли  в  цикл  «Лите¬
ратурных  и  житейских  воспоминаний»,  опубликованных  в  «Сочинениях»,
т.  I,  1869.
 *  187.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
(Перевод  с  французского)
 26  апреля  1869  г.,  Красный  Рог  1.
 ...неуклюже,  это  по-монгольски,  по-турански,  это  более  чем
преступно,  это  глупо!  Или  Вы  не  верите?  Думаете,  что  я  нахо¬
жусь  под  влиянием  каких-то  прекрасных  польских  глаз?  Так  спро¬
сите  у  русских!  Спросите  у  наследников  графа  Алексея  Бобрин¬
ского,  спросите  у  Строгоновых,  подольских  помещиков!  Какой
русский  не  желал  бы  полного  поглощения  польского  элемента
русским?  Но  этого  же  не  достичь  запретом  говорить  по-польски
на  улицах  и  в  кофейнях  и  в  аптеках!  Этого  не  достичь  с  помощью
поверочных  комиссий,  которые  как  нельзя  лучше  отни¬
мут  у  Вас  сад  или  замок!  2  У  Вас  хватает  завидной  смелости  по¬
рицать  мой  тост  в  честь  всех  подданных  императора,  какой  бы
они  ни  были  национальности!  3  Да  знаете  ли  Вы,  что  именно  Вы
и  Ваши  милютинцы4,  объявляя  польскую  национальность  вне  за¬
кона,  подтверждаете  ее  существование  гораздо  убедительнее,  чем
я?  Вы  говорите:  нет  больше  поляков  —  и  изо  всех  сил  обрушива¬
етесь  на  все  польское!  Вы  называете  себя  русским,  но  упреки,
 278

которые  Вы  мне  делаете  за  мой  тост,  это  упреки  немца!  Вы  вме¬
сте  с  бедным  Щербиной  говорите:  «Разных  национально¬
стей  в  могущественном  государстве  допустить
нельзя!»  Милые  дети!  Посмотрите  в  лексикон!
Что  такое  национальности?  Вы  смешиваете  госу¬
дарства  с  национальностями!  Нельзя  допустить
разных  государств,  но  не  от  вас  зависит  допус¬
тить  или  не  допустить  национальностей!  Ар¬
мяне,  подвластные  России,  будут  армянами,
татары  татарами,  немцы  немцами,  поляки  поля¬
ками!  Несмотря  на  нелюбовь  к  ссылкам  на  самого  себя,  не  на-
xoHîy  лучшего  аргумента,  чем  у  Лепорелло  в  моем  «Дон  Жуане»:
 Он  говорил,  что  мавры  и  мориски
Народ  полезный  был  и  работящий,
 Что  их  не  следовало  гнать,  ни  жечь,
 Что  никого  не  вгонишь  в  рай  дубиной,
 Что,  коль  они  исправно  платят  подать,
 То  этого  довольно  королю!
 Прежде  всего  удовольствуйтесь  налогами,  которые  вам  пла¬
тят,  а  потом,  пожалуйста,  попробуйте  целым  рядом  искусных  мер
русифицировать  различные  национальности  в  вашей  империи,  но
главное,  будьте  искусны  в  достижении  своих  целей,  а  не  будьте
ни  глупы,  ни  грубы,  как  эти  проклятые  милютинцы,  берите  при¬
мер  с  Франции  и  с  Пруссии,  и  если  вам  удастся  сделать  поляков
и  остзейских  помещиков  русскими  —  тем  лучше!  Англичане  не¬
множко  искуснее,  чем  мы,  а  главное,  более  последовательны  и
гораздо  более  настойчивы.  А  к  чему  они  пришли  в  итоге  своих
мер  против  ирландской  национальности?  Пришли  к  признанию,
что  они  выбрали  ложный  путь,  и  целая  огромная  партия  в  Анг¬
лии,  партия,  которая  не  может  не  одержать  верх,  признает,  что
Ирландии  надо  оставить  автономию.  Спешу  разбить  довод,  кото¬
рый  у  Вас  уже  на  языке,  и  сказать  Вам,  что  не  смешиваю  ни
Лифляндию,  ни  Подолию,  ни  Волынию  с  Польшей.  То,  что  я  го¬
ворю,  касается  балтийских  областей.  Возвращенные  губер¬
нии  должны  быть  русскими,  кто  в  этом  сомневается?  Но  как
этого  достичь?  Так,  как  Пруссия  поступила  с  Познанью,  а  не
укрепляя  поляков,  которые  так  или  иначе  там  обосновались.  Факт
остается,  и  численность  тут  ничего  не  меняет.  Напротив,  чем  она
меньше,  тем  менее  простительно  для  вас  прибегать  к  насилию
и  попирать  ногами  законы  общества.  И  вот  как  Вы  себе  противо¬
речите:  Вы  мне  суете  эстонцев  и  латышей,  составляющих  боль¬
 279

шинство  остзейского  населения.  Не  буду  останавливаться  на  ак¬
сиоме,  что  именно  цивилизованная,  а  не  отсталая  часть  населения
образует  национальность.  Скажу  Вам  только,  что,  поднимая
бокал  за  всех  подданных  императора  независимо  от  их  националь¬
ности,  я  пью  за  латышей  и  эстонцев  назло  немцам,  а  что  Вы,  от¬
рицая  национальности,  но  не  будучи  в  силах  их  уничтожить,
отрицаете  латышей  и  эстонцев  и  играете  на  руку  немцам,  кото¬
рых  Вы  не  можете  отрицать,  во  всяком  случае  —  убедительно.
Ваше  негодование  по  поводу  моего  тоста,  такого  гуманного  и  ра¬
зумного,  внушено  Вам  не  чем  иным,  как  каким-то  болезненным
состоянием,  смею  надеяться,  мимолетным.  Ваши  письма,  образ¬
цовые  по  стилю,  но  не  по  логике,  я  храню,  и  —  хотите  держать
пари  —  мы  с  Вами  еще  не  успеем  умереть,  как  Вы  попросите  их
назад,  потому  что  Вам  будет  стыдно?
 Ну,  довольно  о  политике  —  время  покажет,  кто  из  нас  прав.
Еще  два  слова.  Глупости,  которые  делает  наше  правительство,  воз¬
браняя  католикам  молиться  по-русски,  не  оправдывает  глупостей
противоположного  свойства.  Тут  —  как  в  истории  с  пьяницей,  ко¬
торый  все  не  моя{ет  сесть  на  лошадь:  он  то  перемахивает  через
седло,  то  не  добирается  до  него.  Когда  же  я  говорю  о  прави¬
тельстве,  раз  навсегда  подразумевается,  что  я  не  касаюсь  власти
верховной.  Бедная  верховная  власть  в  стране,  не  имеющей  пред¬
ставительного  образа  правления,  вынуждена  принимать  на  свой
счет  все  глупости  Тимашевых,  Вельо  и  компании.
 А  знаете  ли,  что  всего  печальнее?  Я  пришел  к  убеждению,
что  мы  не  заслуживаем  конституции.  Каким  бы  варварским  ни
был  наш  образ  правления,  правительство  лучше,  чем  управляе¬
мые.  Русская  нация  сейчас  немногого  стоит,  русское  дворянство  —
полное  ничто,  русское  духовенство  —  канальи,  меньшая  бра¬
тия  —  канальи,  чиновники  —  канальи,  не  существует  уже  и
флота  —  этих  геройских  каналий,  три  четверти  которых  я  бы  ве¬
лел  повесить,  если  бы  был  главнокомандующим,  но  кото¬
рые  чего-то  все  же  стоили;  армия  деморализована  необходимо¬
стью  выбирать  дисциплину  или  анархию;  в  литературе,  за  исклю¬
чением  меня,  канальи  такие,  что  дальше  некуда.  Хотел  бы  я
сделать  исключение  для  Тургенева,  но  его  «Несчастная»  —  га¬
дость  чертовская5.  С  радостью  делаю  исключение  для  «Обрыва»
Гончарова,  но  два  исключения,  как  всегда,  только  подтверждают
правило.  Если  бы  Вы  были  менее  ленивы,  я  бы  сделал  исключе¬
ние  и  для  Вас,  так  как  два  раза  перечитал  Ваши  типы  прошло¬
го  6,  но  это  же  капля  в  море,  раз  Вы  умолкаете,  едва  только  ска¬
 250

жете  что-нибудь  хорошее.  Я,  к  несчастью,  разделяю  мнение  Ток-
виля  (кажется,  он  первый  эт°  сказал),  что  имеешь  то
правительство,  какого  заслуживаешь,  а  у  нас  правительство  лучше,
чем  мы  заслуживаем7,  потому  что  мы  настолько  монголы  и  ту-
ранцы,  насколько  это  вообще  возможно.  Позор  нам!  И  это  мы
еще  хотим  повернуться  спиной  г;  Европе!  Это  мы  провозглашаем
новые  начала  и  смеем  говорить  о  гнилом  Западе.  Если
бы  перед  моим  рождением  господь  бог  сказал  мне:  «Граф!  выби¬
райте  народ,  среди  которого  вы  хотите  родиться!»—я  бы  от¬
ветил  ему:  «Ваше  величество,  везде,  где  вам  будет  угодно,  но
только  не  в  России!»  У  меня  хватает  смелости  признаться  в  этом.
Я  не  горжусь,  что  я  русский,  я  покоряюсь  этому
положению.  И  когда  я  думаю  о  красоте  нашего  языка,  когда
я  думаю  о  красоте  нашей  истории  до  проклятых  монголов  и  до
проклятой  Москвы,  еще  более  позорной,  чем  самые  монголы,  мне
хочется  броситься  на  землю  и  кататься  в  отчаянии  от  того,  что
мы  сделали  с  талантами,  данными  нам  богом!8
 Я  переделал  «Песнь  о  походе  Владимира».  Главное  изменение
заключается  в  том,  что  после  строфы  42  идет  следующая:
 Народ,  на  Днепре  его  поезд  узнав,
 Столпился  на  пристань  —  и  много
Скитавшихся  робко  без  крова  и  прав
Пришло  христиан  из  пещер  и  дубрав
И  славят  спасителя  бога.
 А  после  строфы  46,  оканчивающейся  строкой:
 И  с  шумом  упали  ветрила  —;
 идет  следующая:
 И  на  берег  вышел,  душой  возрожден,
 Владимир  для  новой  державы,
 И  в  Русь  милосердия  внес  он  закон—=
 Дела  стародавних,  далеких  времен,
 Преданья  невянущей  славы!
 Я  не  могу  так  уныло  закончить  письмо.  Поэтому  скажу  Вам,
что  погода  чудесна,  что  леса  великолепны  в  своем  молодом  на¬
ряде,  что  я  отнюдь  не  ненавижу  Каткова,  что  считаю  его  челове¬
ком  убежденным  и,  следовательно,  уважаю  его,  что  послал  ему  го¬
раздо  больше  стихов,  чем  Стасюлевичу,  что,  по-моему,  он  заблуж¬
дается,  что  от  прошлого  Стасюлевича  мне  ни  жарко,  ни  холодно,
что  людей  я  принимаю  такими,  какие  они  есть,  а  не  какими  они
были,  и  что  я  весьма  далек  от  тщеславной  мысли,  будто  лишаю
 281

Каткова  чего  бы  то  ни  было.  Вы  знаете,  что  Катков  отверг
«Смерть  Иоанна»  и  «Коринфскую  невесту»,  а  Стасюлевич  с  ра¬
достью  их  принял?  Естественно  поэтому,  что  я  предлагаю  свои  сти¬
хи  тому,  кто  их  принимает.  Я  настолько  далек  от  желания  порвать
с  Катковым,  что  преохотпо  послал  бы  ему  первое  же  стихотворе¬
ние,  если  бы  он  пожелал  за  него  заплатить,  но  он  до  сих  пор  не
пожелал,  Вы  это  знаете  не  хуже,  чем  он.  Я  смотрю  на  него  как
на  мещанина,  рассчитавшегося  со  мной  присылкой  «Русского  ве¬
стника»,  который,  в  конце  концов,  хоть  и  не  без  труда,  приходит
в  Красный  Рог,  но  если  я  напишу  еще  что-нибудь,  то  пришлю
Вам  для  Каткова  с  тем  условием,  что  он  будет,  как  все,  платить
рубль  за  стих.  Сейчас,  когда  я  Вам  пишу  (без  четверти  четыре
утра),  в  саду  полно  соловьев,  кукушек,  лягушек,  которых  я  очень
люблю,  и  того  особого  крика,  который  услышишь  только  на  юге,—
его  испускает  птица,  называемая  выбъ,  рык  или  бугай;  она
сует  свой  нос  во  все  болота  и  производит  звуки,  похожие  на  мы¬
чание  быка  —  она  из  семейства  цаплей.  Сегодня  вечером  мы  раз¬
вели  огромнейший  костер  в  березовой  роще  у  самого  дома,  он
отражался  и  в  реке,  это  было  великолепно.  Никогда  больше  не
будем  говорить  о  политике,  у  нас  с  Вами  столько  созвучных  струн,
что  не  надо  касаться  несозвучных.
 Сердечно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Не  могу  удержаться  от  постскриптума.  Деревенские  девицы
усвоили  себе  доброе  обыкновение  —  совсем  голыми  гулять  в  ка¬
мышах,  где  они  собирают  цветы  —  ирисы  и  всякие  другие,  из  ко¬
торых  плетут  себе  венки.  Это  обычай  древний,  а  несколько  лет
тому  назад  я,  встретив  одну  такую  нимфу,  сказал  ей:  «Дала  бы
ты  мне  цветок».  И  она  тотчас  же  вышла  из  камышей  и  со  всем
простодушием  невинности  подала  мне  цветок.  Вы  скажете,  что  я
безнравственен,  но  мне  нравится  такое  зрелище,  оно  переносит
меня  во  дни  Гомера,  когда  после  подобных  встреч  зарождались
герои  или  полубоги.
 С.-Петербург.
 Москва.
 Тула.
 Орел.
 Брянск.
 Красный  Рог,
 282

на  третий  день  по  отъезде  из  Петербурга.  Сегодня
суббота,  и  звон  колоколов  нашей  церквушки  сливается  с  пением
соловьев  и  иволги,  не  знаю,  как  эта  птица  называется  по-фран¬
цузски,  размерами  она  с  большого  дрозда,  красивого  желтого
цвета  и  поет  монотонно,  но  очень  мелодично.  Кругом  ничто  не
молчит,  все  поет  и  все  радуется  весне,  я  сам  вот-вот  готов  запеть.
Все  деревья  —  зеленые,  тетерева  больше  не  поют,  но  тем  лучше
поют  лесные  бекасы  (Waîdschnepfen),  сегодня  вечером  я  убил
одного,—  единственного,  оказавшегося  достаточно  близко.  Боже,
как  это  прекрасно  —  весна!  Возможно  ли,  что  в  мире  ином  мы
будем  счастливее,  чем  в  здешнем  мире  весной!  А  все  же  я  хо¬
тел  бы,  чтобы  Вы  были  со  мной  и  давали  бы  мне  советы  по  части
земледелия  и  управления,  так  как  я  вижу,  что  мой  управляю¬
щий  —  старый  хрыч  и  ничего  более  и  что  я  мог  бы  иметь  доход
втрое  больший,  если  б  был  попрактичнее.
 Сердечно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  Ответ  на  письмо  Маркевича  от  17  апреля  1869  г.  («Письма  Марке¬
вича»,  стр.  108—115).  В  следующем  письме  к  Маркевичу  (от  5  мая)  Тол¬
стой  спрашивал,  получил  ли  он  его  «толстое  письмо»,  пересланное  через
Хитрово.  Таким  образом,  комментируемое  письмо  написано  в  конце
апреля  и,  как  указано  в  нем,  в  субботу;  суббота  приходилась  на  26  ап¬
реля  1869  г.  Начало  письма  не  сохранилось.
 2  В  связи  с  польским  восстанием  1863  г.  царское  правительство  при¬
нуждено  было,  чтобы  отвлечь  крестьянские  массы  от  восстания,  пойти
на  проведение  аграрной  реформы  в  Польше  на  более  выгодных  для
крестьян  условиях,  чем  в  России.  Поверочные  комиссии  были  учреж¬
дены  для  проверки  денежных  повинностей  и  определения  выкупных
платежей  крестьян.
 3  Имеется  в  виду  речь  Толстого  в  одесском  Английском  клубе.  См.
прим.  9  и  10  к  письму  №  182.
 4  Н.  А.  Милютин  был  в  1863—1866  гг.  статс-сскретарем  по  делам
Царства  Польского.
 5  Повесть  Тургенева  впервые  появилась  в  PB,  1869,  №  1.
 6  Имеется  в  виду  роман  Маркевича  «Типы  прошлого»  (1867).
 7  До  Токвиля  эта  мысль  была  высказана  Ж.  де  Местром  в  1811  г.
(«Lettres  et  opuscules  inédits»,  t.  1,  Paris,  1851,  p.  215,  письмо  от  15  (27)
августа  1811  г.).
 8  Горькие  слова  Толстого  о  России  и  русском  народе  вызваны  прежде
 283

всего  его  глубоким  недовольством  социально-политическими  условиями
русской  жизни.  Они  перекликаются  с  известными  словами  Пушкина:
«Черт  догадал  меня  родиться  в  России  с  душой  и  талантом!»  (Письмо
И.  Н.  Пушкиной  от  18  мая  1836  г.).
 188. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
2  мая  1869  г.,  Красный  Рог.
 Простите,  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,  за  неопрят¬
ность  рукописи.  Причиной  тому  нетерпение,  которое  овладевает
мною  всякий  раз,  когда  я  что-нибудь  переписываю.  Впрочем,  ка¬
жется,  главное,  чтобы  было  четко.  Еще  раз  прошу  Вас,  если  бал¬
лада  1  не  годится,  отослать  ее  Соловьевичу  —  сам  я  в  этом  деле
не  судья,  и,  быть  может,  она  и  очень  неудачна.  Если  же  годится,
то  я  желал  бы,  чтобы  Вы  напечатали  ее  в  июньском  номере,  дабы
все  три  баллады,  по  гомогенности  своей,  держались  ближе  одна  к
другой.  Спасибо  Вам  за  отдельный  оттиск  «Обрыва»,  который  я
получил  недавно.  Апрельский  №  «Вестника  Европы»  пришел  18-го
или  19-го  числа,  как  и  всегда.  А  приезжают  к  нам  из  Петербурга
гости  на  третий  день  через  Москву.  Мы  в  55  верстах  от  Брянска,
который  сообщается  с  Петербургом  железной  дорогой.  В  Орле
«Вестник  Европы»  получается  также  на  16-й  или  17-й  день.  Эт°»
кажется,  parti  pris2  со  стороны  почты.
 У  меня  в  балладе  два-три  старинных  выражений,  между  про¬
чим:  птаство,  т.  е.  весь  птичий  люд,  и_  полоз,  что  значит:  киль
лодки.  Заявляю  о  них,  чтобы  наборщики  не  приняли  их  за  описки.
Да  еще:  демественное  пение  3,  слово  происходящее  от  Ô0|i£Ôi/*0v,
чиновник  qui  curat  ut  recte  canatur4,  как  я  нашел  в  примечаниях
Карамзина  5.  Надеюсь,  что  я  не  опоздал  в  случае  одобрения  бал¬
лады,  так  как  Вы  мне  говорили,  что  печатанье  закрывается  только
25  числа.  Много  сцен  норманского  периода  еще  просятся  в  бал¬
лады,  как  в  единственную  форму  для  той  хорошей  эпохи  нашей
истории,  но  я  теперь  займусь  исключительно  «Царем  Борисом»,
иначе  варяги  завлекут  меня  слишком  далеко.  Два  действия  го¬
товы,  когда  перевалюсь  за  третье,  дело  будет  выиграно.  Я  боль¬
шой  педант  насчет  ограниченности  рамы  всякой  трагедии,  и  страш¬
ных  усилий  стоит  мне  сжимание  в  известное  пространство  мате¬
риала,  который  так  и  прет  во  все  стороны  и  так  и  лезет  вон  из
условных  пределов.  Искренно  Ваш
 Красный  Рог,  2-го  мая,  1869. 	Толстой.
 284

1  «Песня  о  походе  Владимира  на  Корсунь».
 2  предвзятое  мнение  (франц.).
 3  Вид  церковного  пения.
 4  который  наблюдает  за  тем,  чтобы  правильно  пели  (лат.).
 5  То  есть  в  примечаниях  к  «Истории  государства  Российского».
 189. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 5  мая  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  5  мая,  1869.
 Итак,  мой  дорогой  Маркевич,  решено,  что  мы  больше  не  бу¬
дем  говорить  о  политике,  поговорим  же  о  поэзии  -—  это  почва,  на
которой  мы  не  можем  не  сойтись  и  не  понять  друг  друга.  Сейчас,
когда  я  Вам  пишу,  Вы,  худо  ли,  хорошо  ли,  получили  мое  толстое
письмо,  пересланное  через  Хитрово  !.  И  Вы,  безусловно,  должны
были  получить  мою  балладу  «О  походе  Владимира  на  Корсунь».
Скажите  же  мне,  одобряете  ее  или  не  одобряете?  Я  внес  в  нее
с  тех  пор  кое-какие  изменения,  но,  кажется,  указал  их  Вам  в  боль¬
шом  письме.  Я  с  Вами  не  согласен  насчет  «Трех  побоищ».  Эта
вещь  мне  кажется  слабее,  чем  «Песня  о  Гаральде  и  Ярославне».
Последняя,  по-моему,  более  законченна,  более  едина,  и  в  ней
больше  меня  самого.  Всегда,  впрочем,  приятно  слышать  одобре¬
ние  от  человека  с  чутьем  и  вкусом,  и  если  форма  в  «Трех  побои¬
щах»,  форма  складня  (кажется,  по-гречески  это  называется
триптихом  или  как-то  в  этом  роде),  не  смущает  Вас  —  тем  лучше.
Мне  очень  интересно  узнать,  не  шокировал  ли  я  Вас  в  «Походе  на
Корсунь»  тем  контрастом,  который  там  имеется  между  началом
и  концом,—  сперва  резвостыо  зачина  и  дальнейшим  лиризмом.
Меня  это  не  смущает,  и  Эг®Ри1о2  —  тоже  нисколько,  даже  напро¬
тив;  тут  перемена  тональности,  переход  из  ut  major  в  do  major,
вообще  что-то  в  этом  роде,  но  мажорно  и  то  и  другое.  Когда  я
смотрю  на  себя  со  стороны  (что  весьма  трудно),  то,  кажется,  могу
охарактеризовать  свое  творчество  в  поэзии  как  мажорное,  что
резко  отлично  от  преобладающего  минорного  тона  наших  русских
поэтов,  за  исключением  Пушкина,  который  решительно  мажорен.
Это  у  меня  происходит  прежде  всего  оттого,  что  по-французски  я
порой  употребляю  непечатные  слова,  а  они  решительно  мажорны.
Жуковский  не  употреблял  их  никогда.  Он  ...3  Не  надо  принимать
 285

их  в  буквальном  смысле,  это  ведь  только  один  из  способов  за¬
крутить  усы,  а  когда  они  свисают  вниз,  то  делаешься  плаксой
и  элегиком.  Гёте,  который  усов  не  носил,  не  был  ни  мажорным,
ни  минорным  по  тону,  ему  нечего  было  закручивать,  и  ...3  иногда
Это  показывал.  Альфреду  де  Мюссе  всегда  хочется  что-то  закру¬
тить  и  задрать  кверху,  но  в  конце  концов  он  задирает  рубашку.
Это  дурно  4.
 Сердечно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  См.  письмо  «N»  187.
 2  Софью  Андреевну.
 3  Вырезано  несколько  слов.
 4  Толстой  снова  коснулся  той  же  темы  в  письме  Маркевичу  от
17  (29)  ноября  1871  г.  в  связи  с  стихотворением  «Садко».  «Это  лишь  кар¬
тина  на  сюжет  с  новгородским  колоритом  и  с  известной  непринужден¬
ностью  в  выражениях,  заключенных  в  строгую  форму,—  писал  он.—
Такой  контраст  мне  нравится,  и  мне  кажется,  что  получится  хорошо,—
впрочем,  не  знаю.  Что  же  касается  непринужденности  в  выражениях
(которая  есть  также  в  „Походе  Владимира11  и  в  ,,Илье“),  то,  как  мне  ка¬
жется,  никто,  кроме  меня,  к  ней  не  прибегал;  между  тем  она  позволяет
затронуть  с  поэтической  стороны  некоторые  вещи,  иначе  недоступные
для  языка  поэзии  в  собственном  смысле...»  (франц.)
 190. 	К.  САЙН-ВИТГЕНШТЕЙН
 (Перевод  с  французского)
 9  мая  1869  г.,  Красный  Рог.
 9-го  мая  1869.
 Милая,  дражайшая  княгиня,  Вы  имеете  полное  право  счи¬
тать  меня  невежей  или  хуже  этого,—  неблагодарным:  я  теперь
лишь  отвечаю  на  Ваше  доброе  декабрьское  письмо  —  а  в  сущно¬
сти,  я  только  славянин.  Вы  составляете  исключение  в  этом  пле¬
мени,  но  Вы  его  понимаете,  так  же  как  и  все  остальное.  Я  не
извиняюсь,  мне  было  бы  это  невозможно,  я  констатирую  факт:
я  —  славянин,  и  вот  как  я  оказался  им  по  отношению  к  Вам:
Ваше  письмо  дошло  до  меня  в  ту  минуту,  когда  я  садился  в  ка¬
рету  с  женой,  чтобы  ехать  в  Одессу.  Хорошо,  сказал  я  себе,  из
Одессы  напишу  княгине!  Когда  я  приехал  туда  на  короткое  время,
тысяча  дел  захватили  меня,  и  я  сказал  себе:  напишу  вернув¬
 286

шись.  Между  тем  наше  пребывание  в  Одессе  затянулось2,  а  по
приезде  сюда  тысячи  других  дед  стали  меня  дергать  во  все  сто¬
роны,  так  что  вот  я  и  оказался  почти  что  грубым  по  отношению
к  той,  к  которой  я  чувствую  столько  же  благодарности,  сколько
уважения  и  преклонения.  Это  не  фразы,  милая  княгиня,  я  перед
Вами  очень  искренно  преклоняюсь  за  многое,  а  в  этУ  минуту,
главное,  за  чрезвычайную  тонкость  и  чрезвычайную  проницатель¬
ность  Вашего  ума,  такого  философского,  такого  христианского  и
такого  глубоко  эстетического...
 ...Как  Вы  сумели  —  Вы,  которой  приходится  так  редко  чи¬
тать  по-русски,  слышать  русскую  речь,—  понять  столь  хорошо,
столь  тонко  и  в  таких  подробностях  весь  замысел  моей  трагедии...
Принимая  в  соображение  все,  что  Вы,  по  Вашей  доброте,  может
быть,  прибавили  к  моим  качествам,  я  все-таки  нахожу  большую
награду  для  автора,  когда  его  так  понимают  и  догадываются  обо
всем,  что  он  хотел  сказать,  обо  всем  до  малейших  оттенков!  Язык
Этой  драмы—  архаический,  Вы  не  могли  понять  всех  выражений;
есть  и  русские,  которые  их  не  поймут.  Какое  у  Вас  должно  быть
чутье,  каким  артистическим  чувством  Вы  должны  обладать,  чтобы
так  уметь  прочесть  между  строк  самые  сокровенные  складки
моей  души?  Вы,  княгиня,  самый  большой  критик  нашего  времени;
не  оттого,  что  Вы  меня  одобряете  (далеко  от  меня  это  фатовство),
но  оттого,  что  Ваш  анализ  не  уступает  Вашему  синтезу;  и  Вы,  как
сибилла,  которая  едва  увидит  человека,  уже  может  ему  рас¬
сказать  его  прошедшее  и  может  повергнуть  его  в  изумление  —  тем
светом,  которым  она  озарит  все  его  существо.
 Как  я  счастлив,  что  Вы  придаете  архитектуре  драмы  такую  же
цену,  как  и  я!  Да,  княгиня,  я  преклоняюсь  перед  колоритом,  я
его  ищу,  я  его  уважаю,  но  колорит  без  линии  не  может  быть  до¬
пущен:  линия  —  главное  дело  во  всех  искусствах.
 Sonst  ist  das  Ganze  wie  ein  ausgegossenes  Eimer  Wasser  3.
Вот  отчего  я  всегда  готов  уничтожить  сцены,  даже  когда  они
удачны,  если  они  мешают  общей  архитектуре.
 Как  бы  ни  был  увлекателен  эпизод,  каким  бы  удачным  он  ни
казался,  я  его  вычеркиваю  без  всякого  милосердия,  если  на¬
хожу,  что  он  бесполезен.  Если  у  меня  есть  достоинство,  то  это  то,
что  я  могу  уничтожить  целые  действия,  очень  одобренные  при
чтении,—  уничтожить  их,  несмотря  на  мнения  друзей,  если  в  душе
и  по  совести  я  чувствую,  что  они  расстраивают  то  единство,  к  ко¬
торому  я  стремился.  И  как  я  счастлив,  что  Вы  выражаете  ту  же
веру!  В  драматическом  искусстве,  более  чем  во  всяком  другом,
 287

главная  цель,  к  которой  надо  стремиться,—  не  говорить  ничего
лишнего,  но  и  не  пропускать  ничего  необходимого.  Я  не  знаю,  в
какой  мере  я  достиг  этого,  но  знаю,  что  я  ничего  не  жалел  для
Этой  цели,  и  если  в  каждой  из  моих  трагедий  от  2500  до  3000  сти¬
хов,  то,  конечно,  я  уничтожил  вдвое  больше  в  каждой  из  них.
 Мне  кажется,  милая  княгиня,  что  главная  заслуга  художника,  в
каком  бы  то  ни  было  искусстве,  состоит  не  в  том,  чтобы  создавать
а  в  том,  чтобы  зачеркивать.  Когда  человек  не  лишен  хоть  какого-
нибудь  таланта,—  невозможно,  чтобы,  много  работая,  он  не  сде¬
лал  хоть  что-нибудь  хорошее.
 И  вот  тут-то  нужно  уметь  понимать,  что  сделал  хорошего,  и
быть  неумолимым  для  остального,  вычеркивать,  и  все  вычеркивать
все,  до  тех  пор,  пока  не  сделаешь  что-нибудь  ebenbürtig  4  тому,
что  по  душе  и  совести  считаешь  хорошим.
 Только  этим  способом  можно  дойти  до  создания  чего-нибудь
цельного,—  не  совершенного,  может  быть,  но  соответствующего
тем  силам,  которыми  обладаешь.  Мне  кажется,  что  вообще  при¬
чина  упадка  нашей  современной  литературы,—  я  говорю  о  лите¬
ратуре  всех  стран,—  это  слишком  большая  снисходительность,  ко¬
торую  питают  к  самим  себе.
 Благодарю  вас,  милая  княгиня,  что  вы  признали  во  мне  отсут¬
ствие  этой  снисходительности!
 Fiat  justitia,  pereat  mundus!5  —  вот  мой  девиз  в  мире  искус¬
ства.
 При  всем  том  «Федор»  не  появится  на  сцене.
 Министр  внутренних  дел  нашел  его  опасным  6.
 Вы  скажете,  что  это  чересчур  боязливо.  Я  с  Вами  согласен;
по  что  бы  ни  было,  я  продолжаю  писать  моего  «Царя  Бориса»,  как
будто  он  должен  быть  па  сцене!  Я  написал  пока  только  два  акта,
но  моя  жена  их  одобряет,  и  я  желал  бы  быть  уверен  и  в  Вашем
одобрении.
 Кроме  этого,  я  написал  еще  четыре  большие  баллады  из  нор¬
манско-русской  эпохи7  и  перевел  две  баллады  Гёте:  «Коринфская
невеста»  и  «Бог  и  баядера».  Первую  некоторые  из  наших  поэтов
начинали  переводить,  но  никто  не  окончил8.  Говорят,  что  мой  пе¬
ревод  удачен.  Потом  я  еще  написал  несколько  маленьких  стихо¬
творений.  К  несчастию,  я  славянин  и  пишу,  как  пьяницы  пьют
запоем,—  может  быть,  Вы  знаете,  что  это  значит.  Я  хочу  сказать,
я  пишу,  только  когда  придет  охота,  но  уже  тогда  вкладываю  всю
свою  душу.  Так  как  Вы  очень  добры  ко  мне  и  так  артистичны,  мо¬
жет  быть,  я  найду  в  себе  силу,  чтобы  побороть  лень  и  переписать
 288

мои  баллады,  чтобы  послать  их  Вам.  Я  не  боюсь,  что  Вы  их  не
поймете,—  Вы,  которая  все  понимаете.  То,  что  архаично  в  выра¬
жениях,  Вы  поймете  благодаря  огромной  силе  Вашей  интуиции,
потому  что  я  не  устану  Вам  повторять,  милая  княгиня,  насколько
я  поражен  Вашею  способностью  понимать.  Все  журналы  напали
на  меня  с  ожесточением  за  «Царя  Федора»9.  Они  уверяют,
что  такое  слабое  существо,  как  он,  годится  только  для  воде¬
виля,  и  т.  д.  ...Но  я  вполне  награжден  Вашим  суждением.
 ...Благодарю  Вас  также  за  Ваше  милое  объяснение  нашего  не-
приезда  в  Рим  10.  К  несчастию,  я  должен  отвергнуть  это  объясне¬
ние.  Я  останусь  в  России  не  для  того,  чтобы  поближе  видеть
Россию.  Страшно  сказать,  но  не  только  любишь  больше  свою
страну  издали,  но  и  видишь  ее  лучше,  и  лучше  понимаешь.
 Вспомните,  что  наш  величайший  гений,  Гоголь,  тот,  который
с  полною  справедливостью  может  называться  всемирным  гением,
написал  свои  «Мертвые  души»  именно  в  Риме.
 Рим  никому  не  чужд,  всякий  находит  в  нем  свою  родину,  с  ка¬
кого  бы  края  света  он  ни  приехал...  Вам,  которая  все  понимает,
я  могу  сказать,  что  я  не  беру  здесь  Рим  в  смысле  религиозном,  но
в  смысле  универсальном,  что,  может  быть,  то  же  самое,  но  по¬
нято  иначе,  чем  понимает  его  католический  догматизм.  Рим  —
роковое  место;  я  бы  желал  умереть  в  Риме,  не  переставая  при
этом  считать  себя  русским;  в  сущности,  я  не  знаю,  осудите  ли
Вы  меня  за  это  чувство:  я  не  принадлежу  ни  к  какой  стране  и  вме¬
сте  с  тем  принадлежу  всем  странам  зараз.  Моя  плоть  —  русская,
славянская,  но  душа  моя  —  только  человеческая.
 Кто-то  сказал,  что  любовь  к  родине  есть  «благородная  бо¬
лезнь»,  и  я  очень  склоняюсь  в  пользу  этого  мнения.  Можно  ска¬
зать  про  Рим,  что  он  —  синтез  всех  стран,  так  как  всякий  счи¬
тает  себя  в  нем  дома.  И  вовсе  не  оттого,  что  мы  хотим  остаться
у  себя,  мы  не  едем  в  Рим,  но  просто  потому,  что  финансовый  кри¬
зис  подействовал  на  все  русские  состояния,  а  главным  образом,
он  чувствуется  в  Малороссии.  Но  if  something  will  turn  up,  как
говорит  один  из  героев  Диккенса11,—  конечно,  мы  приедем  в
Рим,  как  к  себе  домой,  предполагая,  что  Вы  и  наш  милый  аббат
Лист  будете  там,  так  Hîe  как  и  наш  добрый  Грегоровиус,  который,
мне  кажется,  Вас  избегает,  потому  что  не  понимает  Вас.
 Вы  видели  г-жу  Арнеман.  Это  одна  из  женщин,  которых
я  уважаю  больше  всего  на  свете.  Поскольку  она  была  у  Вас  —  у
Вас,  римско-католички,  она  —  протестантка  в  полном  смысле
слова,  это  доказывает,  что  вы  обе  прежде  всего  христианки,  и  ее
 19  А.  К.  Толстой,  т.  4.
 289

чувство  уважения  к  Вам,  о  котором  она  мне  часто  говорила,  де¬
лает  честь  вам  обеим  и  радует  мое  сердце.
 Какая  прекрасная  женщина,  какая  христианка  г-жа  Арне-
ман!  Она,  и  ее  покойный  муж,  и  ее  покойный  сын  перенесли
дшого  притеснений  в  Тироле,  которые  Вы,  как  христианка,  не
можете  одобрить.
 Хотите,  я  вам  исповедуюсь?  Я  очень  желаю,  чтобы  папа  не
перестал  быть  господином  Рима,  потому  что  я  не  могу  себе  пред¬
ставить  Рим  без  папы.  Я  питаю  к  Пию  IX  чувство  искрен¬
него  уважения,  как  к  человеку  твердо  убежденному,  но  я  думаю,
что  не  бывает  твердого  убеждения  без  некоторой  доли  Einseilig-
keit12.  Я  не  хочу,  чтобы  Рим  сделался  столицей  Италии:  Рим  дол¬
жен  быть  столицей  мира,  так  или  иначе.  Я  не  хочу,  чтобы  Вы
думали,  что  я  римско-католик,—  совсем  нет,  так  же  как  я  не
греко-католик,  то  есть  не  византиец.  Но  я  не  хочу,  чтобы  король
Виктор-Эммануил  сделал  из  Рима  фальшивый  Париж,  с  бульва¬
рами,  с  тротуарами  из  асфальта,  и  чтобы  он  разрушал  стены
Рима,  как  оп  позволил  это  сделать  во  Флоренции.
 Моя  жена  очень  благодарит  Вас  за  Вашу  милую  память.  Она
еще  более  принадлежит  к  славянам,  чем  я.  Несколько  раз  она
бралась  за  перо,  чтобы  Вам  писать,  и  роняла  его...  Ее  племянница,
г-жа  Хитрово,  очень  тронута  Вашей  любезностью  и  поручила
мне  благодарить  Вас  за  Ваши  милые  поздравления.  Она  в  настоя¬
щее  время  у  нас,  и  ее  муж,  находящийся  в  Петербурге,  не  замед¬
лит  присоединиться  к  ней.
 Наш  край  —  не  Рим,  но  очень  красив.
 Вообразите  себе  леса,  перерезанные  полями  на  бесконечном
пространстве.  Мы  целыми  днями  можем  ездить  верхом,  не  выез¬
жая  из  лесов.  И  весь  этот  край  переполнен  соловьями,  кукушками
и  маленькими  лягушками,  которые  поют  почти  что  как  птицы.
V  нас  еще  нет  разбойников,  но  заведутся.  Хотя  они,  вероятно,
ограничатся  тем,  что  будут  нас  грабить,  но  не  увозить  в  горы,  так
как  гор  у  нас  нет.  Это  менее  живописно  —  но  более  безопасно.
Я  Вам  признаюсь,  что  я  никогда  не  имел  ничего  против  нападения
разбойников,  но  что  меня  пугает,  так  это  перспектива  отрезанных
ушей  и  носа.  Оно  антиэстетично,  и  вот  отчего  я  не  хотел  бы,
чтобы  на  нас  нападали  разбойники  в  окрестностях  Рима.
 Милая  княгиня,  я  замечаю,  что  я  очень  болтлив!
 Это  тоже  признак  славянства.  Оно  входит  в  систему  пьяниц,
которые  пьют  одну  воду  в  течение  целых  месяцев,  чтобы  потом
сразу  предаться  алкоголю...  Я  поддался  национальной  слабости,
 29Q

разговаривая  с  Вами.  Простите  меня.  Я  сказал  —  и  утверждаю,  что
Вы  христианка  прежде  всего.  Поэтому  докажите  Ваше  милосер¬
дие  к  тем,  которые  виноваты  перед  Вами.  Напишите  мне...
 Да  сохранит  Вас  господь,  милая  княгиня!  Целую  Ваши  руки  и
остаюсь  Вашим  преданным  слугою,  не  на  словах,  а  в  глубине  души.
 Скажите  нашему  милому,  нашему  многолюбимому  аббату  Ли¬
сту,  что  мы  продолжаем  его  любить,  как  мы  всегда  его  любили...
 Алексей  Толстой.
 1  Эго  письмо  опубликовано  —  BE,  1906,  №  1,  стр.  162—166.
 2  Толстой  провел  в  Одессе  конец  февраля  и  первую  половину  марта
1869  г.
 3  Иначе  целое  будет  подобно  ведру,  из  которого  вылита  вода  (нем.).
 4  соответствующее  (нем.).
 5  Да  здравствует  правосудие,  хотя  бы  погиб  мир!  (лат.)
 6  См.  т.  2,  стр.  679.
 7  «Змей  Тугарин»,.  «Песня  о  Гаральде  и  Ярославне»,  «Три  побоища»
и  «Песня  о  походе  Владимира  на  Корсунь».
 8  Известен,  например,  перевод  первой  половины  баллады,  сделанный
в  1838  г.  К.  С.  Аксаковым;  впервые  опубликован  в  1915  г.  («Сочинения»,
т.  1,  стр.  146—148).
 9  Имеются  в  виду  отзывы  В.  П.  Буренина  («Журналистика».—  «С.-
Петербургские  ведомости»,  1868,  №  133),  А.  С.  Суворина  («Русский  ин¬
валид»,  1868,  №  127)  и  др.
 10  По  поводу  возможного  приезда  Толстого  в  Рим  Сайн-Витгенштейн
писала:  «Но,  дорогой  граф,  я  никогда  не  любила  моих  друзей  только
для  себя...  Я  должна  сознаться...  что  Вы  не  можете  здесь  работать,  что
Вы  даже  не  можете  здесь  найти  ту  атмосферу  родины,  которая  необ¬
ходима  для  Вашего  отдохновения».
 11  Речь  идет  о  герое  «Жизни  Дэвида  Копперфильда»  Микобере,  ко¬
торый  неоднократно  произносил  различные  варианты  этой  фразы,  вы¬
ражающей  его  надежду  на  лучшее  будущее.
 12  Односторонности  (нем.).
 191. 	А.  А.  ФЕТУ
12  мая  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  12-го  мая,  1869.
 Ждем  Вас  к  8  июня,  милый  и  добрый  Афанасий  Афанасиевич,
ждем  Вас  unguibus  et  rostro!  1  Unguibus,  чтобы  Вас  обнять  —
rostro,  чтобы  расцеловать!  Говорю,  по  крайней  мере,  за  себя.
 1S* 	291

Когда  Вы  приедете,  erit  bibendum  et  pede  libero  pulsanda  tellus!2
Я  останусь  не  только  до  8-го  июня,  но  до  половины  или  конца
июля.  Выводки  у  нас  будут  не  только  тетеревиные,  но  и  глуха¬
риные.  Глухарей  нынешний  год  было  много.  А  потом,  если  Вам
не  претит,  я  буду  Вам  читать  сколько  написалось  «Царя  Бориса»
и  три  новые  баллады.  У  Вас  также,  вероятно,  есть  кое-что,  а  мне
не  нужно  Вам  говорить,  что  мы  все  Ваши  самые  искренние  почи¬
татели.  Не  думаю,  чтобы  во  всей  России  нашелся  кто-либо,  кто
бы  ценил  Вас,  как  я  и  жена.  Мы  намедни  считали,  кто  из  совре¬
менных  и  русских  писателей  останется  и  кто  забудется.  Первых
оказалось  немного,  но  когда  было  произнесено  Ваше  имя,  мы  в
один  голос  закричали:  «Останется!  Останется  навсегда!»  И  Вы  как
будто  сами  себе  не  знаете  цену!  Жена  кланяется  Вам  и  жмет
Вашу  руку.  Смотрите  же,  не  забудьте:
 Fortem  ас  tenacem  propositi  virum,
 Si  fractus  illabetur  orbis,
 Inpavidum  ferient  ruinae  3.
 Не  переставайте  быть  tenax  propositi!
 Брянск,  Выгонские  дворы.  Красный  Рог.
 Душевно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  Егогтями  и  клювом  (лат.).
 2  нужно  будет  выпить  и  попирать  землю  нетвердой  ногой!  (лат.)  —
tie  вполне  точная  цитата  из  оды  Горация  (37-я  ода  2-й  книги).
 3  Сильный  и  упорно  стремящийся  к  поставленной  цели  муж,  если
рухнет  на  него  весь  мир,  он  останется  бесстрашным  под  поразившими
его  обломками  (лат.)  —  не  совсем  точная  цитата  из  оды  Горация
(3-я  ода  3-й  книги).
 *  192.  М.  П.  ПОГОДИНУ
 12  мая  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  мая  12-го  1869.
 Виноват,  кругом  виноват  перед  Вами,  сердечно  чтимый  и  лю¬
бимый  Михаил  Петрович,  скажу  даже:  я  так  виноват,  что  не  за¬
служил  Вашего  упрека,  ибо  кто  упрекает,  тот  готов  простить,  а  я
 292

поступил  непростительно.  Но  не  Ваше  письмецо  от  2-го  мая  раз¬
будило  мою  совесть,  она  проснулась  гораздо  ранее,  и  только  кое-
какие  заботы,  между  прочим  состояние  здоровья  моей  жены,  за¬
ставляли  меня  откладывать  беседу  с  Вами  и  мое  спасибо  за  Ваше
доброе  первое  письмо  от  22  февраля  и  за  присылку  «Царя  Бо¬
риса»  1  и  других  Ваших  брошюр  и  изданий.  Все  это  пришло  в  мое
отсутствие  из  Красного  Рога,  я  ездил  на  время  в  Одессу  и  нашел
все  по  моем  возвращении.  Тут  есть  маленькое  обстоятельство,
уменьшающее  вину,  но  столь  маленькое,  что  о  нем  говорить  не
стоит.  Я  искренно  тронут  Вашим  добрым  воспоминанием  о  про¬
шедшем,  о  том  времени,  когда  я  готовился  к  экзамену  на  канди¬
дата  Московского  университета  и  принес  Вам  письмо  от  моего
дяди2.  Голохвастов  в  то  время  не  допустил  меня  экзаменоваться
на  степень  кандидата,  но  Вы  были  за  меня,  я  это  очень  помню.
Это  было  в  1835  году.  В  1839  мы  виделись  в  Париже,  потом  у  нас
па  даче,  а  в  последний  раз  в  Петербурге  на  празднике  Карам¬
зина  3.  В  Москве  я,  правда,  был  несколько  раз,  но  всегда  лишь
на  самое  короткое  время  и  только  проездом.  Два  года  тому  я  ез¬
дил  в  Москву  нарочно  на  одну  неделю  и  всю  неделю  пролежал
больной.  Ко  мне  заходил,  между  прочим,  Чаев,  узнавший  о  моей
болезни  случайно,  я  же  сам  не  дал  знать  никому,  потому  что  не
был  в  состоянии  разговаривать.
 Еще  раз  спасибо  за  Вашу  присылку.  Вы  требуете  моего  мне¬
ния?  Драма  Ваша,  по  мне,  есть  историческое  изложение  темного
и  спорного  факта,  истекающее  из  Ваших  изысканий  и  Вашего
взгляда.  Оно  имеет  историческую,  но  не  драматическую  пену,
которой  Вы,  впрочем,  и  не  искали.  Язык  также  неровен,  местами
он  архаический,  местами  современный.  Видите,  как  я  бесцере¬
монно  пользуюсь  Вашим  вызовом!  Но  я  горжусь  тем,  что  в  моем
«Царе  Борисе»,  которого  пишу  теперь,  я  взглянул  на  него  Ва¬
шими  очами.  Когда  он  выйдет,  Вы  первый  получите  его  и,  может
быть,  найдете  некоторые  невольные  заимствованья,  сделанные,
впрочем,  до  чтения  Вашего  Бориса.  Заимствованья  эти  касаются
не  фактов,  у  меня  Борис  остается  убийцею  Дмитрия  4,  но  собст¬
венно  характера  Бориса.  По  Вашим  же  стопам  я  следовал  в  неко¬
торых  норманно-русских  балладах,  из  которых  две  напечатаны  в
«Вестнике  Европы»,  а  третья,  вероятно,  будет  напечатана  в  нем  в
июне5.  Я  всегда  держался,  по  крайнему  разумению,  Вашего
взгляда  на  наш  варяжский  период.  Я  очень  люблю  Костомарова
как  человека  и  как  поэта,  но  не  следую  его  историческим  увлече¬
ниям.  Вообразите  себе,  какое  негодование  овладело  мною,  когда
 293

в  Одессе  мне  попалась  в  руки  книга  профессора  Юргевича6,  дока¬
зывающего,  что  все  наши  норманские  имена  суть  туранские.  Вот
что  вздумал  доказывать!  Он  тратит  всю  свою  ученость  и  все  свои
силы,  чтобы  наложить  розги  на  собственную  задницу.  Желаю  ему
полного  успеха  в  отношении  к  себе  самому,  но  да  оставит  он  Про¬
чих  русских  в  стороне!
 Что  скажу  Вам  о  моем  житье-бытье?  Агроном  я  плохой,  адми^
пистратор  также,  деревней  я  наслаждаюсь  с  точки  зрения  Фета
(его  прежней  точки  зрения,  а  не  теперешпей)  7,  самого  Фета  мы
ждем  в  июне.  Потом  я  поеду  в  Карлсбад,  как  всегда,  на  6  недель,
а  потом  опять  примусь  за  «Бориса»,  которого  каписал  только  два
действия.
 Дайте  мне  руку,  простите  меня  и  верьте  моему  самому  искрен¬
нему  уважению.
 Ал.  Толстой  8.
 1  То  есть  пьесы  Погодина  «История  в  лицах  о  царе  Борисе  Феодо-
ровиче  Годунове»,  М.  1868.
 2  А.  А.  Перовского.
 3  Столетие  со  дня  рождения  H.  М.  Карамзина  праздновалось  в  де¬
кабре  1866  г.
 4  Погодин  не  считал  Бориса  Годунова  виновным  в  убийстве  царе¬
вича  Дмитрия.  Он  полагал,  что  если  Дмитрий  н  погиб  от  рук  убийц,
то  э™  убийцы  не  были  подосланы  Борисом  Годуновым.  Об  использова¬
нии  некоторых  деталей  «Истории  в  лицах»  Погодина  в  трагедии  Тол¬
стого  см.  т.  2,  стр.  686,  а  также:  А.  К.  Толстой,  Драматическая  три¬
логия,  Л.  1939,  стр.  569—570.
 5  Уже  напечатанные  две  баллады  —  «Песня  о  Гаральде  и  Ярославне»
ii  «Три  побоища»;  третья  —  «Песня  о  походе  Владимира  на  Корсунь»
была  опубликована  в  ВБ,  1869,  №  9.
 6  См.  прим.  9  к  письму  №  263.
 7  То  есть  Фета—поэта,  певца  русской  природы,  а  не  Фета  расчетли¬
вого  и  прижимистого  помещика.  В  конце  июня  1869  г.  Фет  посетил  Тол¬
стого  в  Красном  Роге.
 8  В  письме  к  М.  П.  Погодину  от  17  июня  1870  г.  (в  1941  г.  оно  на¬
ходилось  в  Литературном  музее  в  Москве,  его  местонахождение  в  на¬
стоящее  время  неизвестно)  Толстой  возражал  на  его  обвинение  в  том,
что  Борис  представлен  у  него  подлецом.  Он,  хотя  и  следует  правилу
иезуитов:  цель  оправдывает  средства,—  но  цель  éro  высока.  Толстой  воз¬
ражал  также  па  упрек,  касающийся  отношения  Бориса  к  жене,  и  пояс¬
нял,  что  Борис  женился  на  ней  по  расчету,  как  на  дочери  Малюты
 294

Скуратова,  которая  ниже  его  во  всех  отношениях,  и  когда  Малюта.  а
затем  Иван  Грозный  умерли,  она  потеряла  для  Бориса  всякий  интерес,
да  и  надоела  ему  эта  «Баба-яга».  Разные  источники,  писал  Толстой,
изображают  ее  по-разному  (Масса  делает  из  нее  чуть  ли  не  леди  Макбет),
и  право  драматурга  выбирать  то,  что  более  соответствует  его  замыслу.
Толстой  просил  Погодина  написать  об  его  трагедии  критическую  статью,
а  также  сообщить  в  письме  свои  замечания;  оп  станет  «защищаться
и  руками  и  ногами»,  но  будет  благодарен  за  каждое  указание.
 193.  М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 20  мая  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  20  мая  1869.
 Многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,  пишу  к  Вам  наудачу,
не  зная,  доставят  ли  Вам  .мое  письмо  за  границу,  так  как  оно  уже
не  может  застать  Вас  в  Петербурге.  Я  получил  Ваше  любезное
письмо  от  10-го  числа1.  Вы  говорите:  «Неужели  оно  перегонит
„Вестник  Европы”?»  Именно  так,  оно  его  перегнало,  ибо  до  сих
пор  мы  его  не  получили.  А  если  ехать  из  Петербурга  через  Ви¬
тебск,  то  нужно  менее  двух  суток,  чтобы  приехать  сюда.  Скажу
без  обиняков,  что  наше  почтовое  ведомство  —  свинство.  Эта  бес¬
церемонность  с  публикой  превышает  всякое  понятие.  Если  «Вест¬
ник  Европы»,  посланный  5-го  числа,  придет  со  следующей  почтой,
он  придет  25  мая,  т.  е.  ровно  20  дней  после  отсылки.  Их  надо  сра¬
мить,  да  срамить  печатно,  ставить  их  к  позорному  столбу  или  ве¬
сти  с  ними  формальный  процесс,  но  где  и  как?
 Иоанна  Александровна2  насплетничала  на  меня.  Никогда  я  не
говорил  ей,  что  нашел  нигилисм  в  Вашем  журнале.  Я  говорил  ей
то  же,  что  и  Вам3,  а  именно,  что  в  приемах  г-на  —о—  я  вижу
циписм,  а  не  нигилисм.  Это  две  вещи  разные.  В  чем  другом,  а  в
том  не  виноват,  что  осуждаю  кого-либо  за  глаза.  Если  что  мне  ка¬
жется  нехорошо,  у  меня  является  потребность  высказать  это
прямо  автору  или  редактору  нехорошего.  Я  думаю,  я  надоел  Вам
моими  отзывами  о  «Даче  на  Рейне»,  и  даже  не  утерпел,  а  написал
самому  Ауэрбаху,  что  это  мне  очень  не  нравится4.  К  Тургеневу
за  его  предисловие  не  написал  только  по  лени.  Г-на  —о—  и
прочих  фельетонистов  я  сравнивал  в  моем  письме  к  Иоанне  Алек¬
сандровне  с  membris  pudendis  5  нашей  литературы  и  сказал  ему,
 295

что  эти  membra  pudenda  проглядывают  даже  в  Вашем  журнале,
столь  резко  отличающемся  от  других.  Радуюсь  сердечно,  совер¬
шенно  сердечно,  что  такой  хороший,  серйозный  журнал,  как  Ваш,
приобрел  себе  столько  подписчиков.  Не  знаю,  перегнали  ли  Вы
Каткова,  т.  е.  «Русский  вестник»?
 С  удовольствием  послал  бы  Вам  мою  «Сокращенную  русскую
историю»  6,  но  она  Вас  не  застанет!  Но  не  могу  утерпеть,  чтобы
ие  послать  Вам  «Песни  о  Каткове,  Черкасском,  Самарине,  Мар¬
кевиче  и  о  арапах».  Это  переписать  недолго,  и  потому  переписы¬
ваю  ее  для  Вас.
 Песня  о  Каткове,  Черкасском,  Самарине,
 Маркевиче  и  о  арапах
 <С.ч.  т.  1,  стр.  413>
 А  вот  маленькая  bluette7.
 <См.  т.  1,  стр.  411>
 Простите  этот  вздор  как  излияние  минутного  настроения,  ко¬
торое  сообщаю  Вам  за  неимением  возможности  с  Вами  .разгова¬
ривать.
 Если  Вы  в  самом  деле  одобряете  «Поход  Владимира  на  Кор¬
сунь»,  в  чем  я  искренно  сомневался,  то  да  будет  он  напечатан
осенью  8,  тем  лучше,  я,  может  быть,  кое-что  исправлю.  Но  с  Иоан¬
ной  Александровной  я  не  согласен  насчет:  гребите.  Тут  прогляды¬
вает  старая  грешница,  которой  намек  я  вполне  понимаю,  но  этот
намек  слишком  грешен  и  скоромен  для  предполагаемой  чистоты
русской  публики.  Пусть  останется:  гребите9.  Это  мне  напоминает,
как  один  отец  хвалился,  что  у  него  в  огороде  такая  толстая  спар¬
жа,  что  дочерям  совестно  в  руки  взять.
 Если  «Серебряный»  разошелся  до  того,  что  покрыл  издержки,
Этим  я  обязан  Вам.  Без  Вас  я  не  нашел  бы  способа  напечатать
его  так  хорошо  и  так  дешево.  Итак,  в  сотый  раз:  спасибо  Вам!
Конечно,  я  нигде  не  напечатаю  «Царя  Бориса»,  как  у  Вас,  но  вряд
ли  он  поспеет  к  1870  году.  Сначала  пошло  широко  и  сплеча,  но
Нормандия  10  меня  отвлекла  и  задержала,  а  теперь  лето,  поют  со¬
ловьи,  а  потом  придет  Карлсбад,  и  все  это  меня  отвлекает;  но  я
далеко  не  охладел,  напротив.  Я  только  не  могу  писать  по  заказу,
и  если  напишу  тысячи  три  стихов,  то,  конечно,  вычеркну  столько
же.  Я,  кажется,  достиг  до  первого  условия  художественного  испол¬
 296

нения,  т.  е.  до  способности  вычеркивать  без  милосердия.  Если  бы
Этой  способностью  обладали  французские  писатели,  как,  напри¬
мер,  Eugène  Sue,  чего  бы  они  не  сделали!  Читали  ли  Вы  новый
роман  Victor  Hugo:  «L’homme  qui  rit»?  11  Судя  по  рецепсиям,  это,
должно  быть,  ужас  какая  гиль!  До  чего  упало  эстетическое  чув¬
ство  во  всей  Европе  —  это  видно  из  ее  отношений  к  Victor  Hugo
и  к  Геббелю.  Их  читают!  Это  ужасно!  Их  переводят  —  это  еще
ужаснее!  Бью  себя  в  грудь  и  кричу:  «Mea  culpa!»  12  относительно
ошибки  в  42  строфе  «Гаральда».  Это  с  моей  стороны  непрости¬
тельный  lapsus  calami,3,  тем  более  что  в  черновом  списке  у  меня
стоит  так,  как  следует.
 Прощайте,  жму  Вашу  руку,  все  мы  Вам  кланяемся,  может
быть,  я  поеду  в  Карлсбад,  и  тогда,  чего  доброго,  где-нибудь  съе¬
демся.
 Искренно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 21  мая.  Сегодня  приехал  «Вестник  Европы».
 1  Напечатано  в  кн.:  «Стас,  и  его  совр.»,  т.  2,  стр.  330—331.
 2  И.  А.  Гончаров.
 3  См.  письмо  №  173.
 4  См.  письмо  №  162.
 5  постыдные  части  (лат.).
 6  То  есть  «Историю  государства  Российского  от  Гостомысла  до  Ти-
машева».
 7  остроумное  небольшое  литературное  произведение  (франц.).
 8  Стасюлевич  в  письме  от  10  мая  положительно  отозвался  о  «Песне
о  походе  Владимира»,  но  просил  разрешения  отложить  ее  печатание
«до  осеннего  сезона»,  так  как  в  июньской  книге  первый  отдел  «прибли¬
жается  к  окончанию»  и  «Песня»  «попала  бы  в  соседство  хроник»,  а
июль  и  август  —  «еще  более  глухие  месяцы».
 9  В  своем  письме  Стасюлевич  передал  мнение  Гончарова  относи¬
тельно  45-й  строфы  «Песни  о  походе  Владимира»:  «Гребите  же,  други,
гребите  сильней,  На  весла  дружней  налегайте».  По  мнению  Гончарова,
«Эти  два  стиха  встречаются  неожиданно  после  первых  трех  стихов  и
мало  с  ними  гармонируют».
 10  То  есть  цикл  баллад  1869  г.
 11  «Человек,  который  смеется»  (франц.).
 12  Моя  вина!  (лат.)
 13  описка  (лат.).
 297

194  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 24  мая  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  24  мая,  1869.
 Amice  dulcissime  \  решено  ведь,  что  мы  больше  не  говорим
о  политике  —  так  прежде,  чем  замолчать,  полезно  будет  подвести
итоги2.  Вы  хотите  единства  России  —  я  тоже.  Вам  было  бы  при¬
ятно,  чтобы  различные  национальности,  которые  Вы  отрицаете,
но  которые  тем  пе  менее  существуют  и  образуют  Российскую  им¬
перию,  слились  с  русской  национальностью,—  мне  TOHte.  Но  Вы
хотите  достичь  этого  принудительными  средствами  и  даже  одо¬
бряете  систему  Милютина  и  Черкасского  —  тут  уж  наши  дороги
разделяются  и  совершенно  расходятся.  Вы  можете  сомневаться  в
фактах,  можете  утверждать,  что  они  подтасованы  или  преувели¬
чены,  но  если  только  доказательства  Вам  будут  представлены,  а
Вы  по-прежнему  будете  одобрять  эту  систему,  я  скажу  Вам,  как
тень  Брута  сказала  тени  Цезаря:
 Wandle  linkwarts,  ich  will  rechtwàrts  gehn!3
 Словом:  у  нас  одинаковый  взгляд  на  конечные  цели,  но  мы  не  со¬
гласны  насчет  средств.  Ваш  взгляд  резюмируется  так:  навязать
всеми  средствами  русскую  национальность.  Мой  же  взгляд  таков:
сделать  так,  чтобы  ее  хотели.  Вы  говорите:  сравняем  все,  понизив
уровень  других  национальностей.  Я  же  говорю:  сравняем,  подняв
русский  уровень.  Вы  мне  скажете:  это  не  делается  в  один  день!
Я  отвечу  Вам:  это  досадно  —  только  и  всего.  Когда  я  во  всемир¬
ной  истории  пытаюсь  найти  закон  известной  аналогии,  мне  ка¬
жется,  что  моя  система  —  единственно  правильная,  единственно
целесообразная;  мне  кажется,  что  Ваша  система  —  никуда  не  год¬
ная,  и  не  петому,  что  она  безнравственная,  а  потому,  что  она  дей¬
ствует  в  направлении,  диаметрально  противоположном  цели.  Я  го¬
тов  допустить  безнравственность  средств  в  политике,  я  человек
широкий,  и  Екатерина  была  совершенно,  права,  когда  за  деньги
покупала  поддержку  польских  магнатов,  чтобы  добиться  раздела
Польши,  но  я  не  признаю  жалких  и  позорных  ухищрений  пове¬
рочных  комиссий,  посредников  и  т.  д.  в  наших  Волын-
 298

ской  и  Подольской  губерниях,  потому  что  оии,  с  одной  стороны,
только  помогают  чипов  пикам  утолить  их  ненависть  ко  всем,
кто  моет  себе  руки,  а  с  другой  —  доводят  до  отчаяпия  (не  пол¬
ным  основанием)  польских  помещиков,  не  обеспечивая  себе  сим¬
патий  деревенских  жителей.  Это  не  только  безнравственно  —  это
глупо  *.  Я,  кажется,  определил  действительный  предмет  наших
разногласий,  от  нас  зависит  их  прекратить.
 Если  сегодня  в  моем  письме  мало  идиллического,  то  это  —  по¬
тому,  что  погода  переменилась,  внезапно  подул  такой  северный
ветер,  что  мог  бы  сбить  рога  Дм.  Нессельроде,  и  после  35°  жары
в  тени  у  нас  этой  ночью  был  нуль.  Во  время  последней  грозы  по¬
гибло  много  скота;  на  большой  дороге  нашли  мертвую  лошадь  с
разбитой  вдребезги  телегой.  Всю  рожь  между  нашими  владе¬
ниями  и  Брянском  побило  градом.  Нас  это  миновало,  и  ничто  не
сравнится  с  красотой  наших  полей»  На  них  растут  в  избытке  все
сорта  ятрышника,  какие  есть  в  Европе,  и  еще  один  сорт,  который
имеется  только  в  Красном  Роге  и  за  которым  петербургский  бота¬
нический  сад  в  течение  неехшльких  лет  специально  посылал  к  нам,
чтобы  затем  отправить  его  образчики  в  другие  ботанические  сады.
Не  стыдно  ли,  что  Вы  ни  разу  сюда  не  приехали?  Недели  через  двэ
мы  ждем  к  себе  майора  Фета.
 Dicere  mutatum  Borissi  formam  —  fert  animus  4.  Примусь-ка
с  божьей  помощью  опять  за  дело,  а  то  эти  милейшие  норманны,  эти
добрые  балтийские  дворяне  далеко  меня  могли  бы  завести,  если
бы  я  только  им  поддался5.
 Да  хранит  и  да  просветит  Вас  господь.  А  вот  сверкнула  мол¬
ния,  которая  не  обещает  на  ночь  ничего  хорошего.
 Сердечно  Ваш
 А.  Т.
 *  Приписка  на  полях:  «Чтобы  пемцы  не  называли  пас  монго¬
лами  —  давайте  не  будем  ими».
 1  Нежнейший  друг  (лат.).
 2  То  есть  итоги  полемики,  начатой  в  письме  №  187.
 3  Иди  налево,  я  пойду  направо!  (нем.)  —  сеточная  цитата  нз  драмы
Ф.  Шиллера  «Разбойники»  (д.  4,  явл.  5).
 4  Душа  влечет  воспеть  изменившийся  образ  Бориса  (лат.)  —  изме¬
ненная  применительно  к  «Царю  Борису»  цитата  из  «Метаморфоз»  Овидия:
«In  nova  fert  animus  mutatas  dicere  formas».
 5  Толстой  имеет  в  виду  свое  увлечепие  историческими  балладами.
 299

195.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 26  мая  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  26  мая,  1869.
 Дорогой  друг,  я  только  что  получил  и  прочитал  Вашу  статью
против  Стасюлевича  в  «Современной  летописи»  от  18  мая.  Я  сча¬
стлив,  что  разделяю  наконец  Ваше  мнение!  Я  читал  вчера  в
«Вестнике  Европы»  статью  Стасюлевича  против  классицизма  в  на¬
ших  учебных  заведениях  *,  и  его  доводы,  относящиеся  к  катков-
скому  лицею,  показались  мне  убогими  и  ниже  всякой  критики.
Я  уже  произнес  ему  in  petto2  гот  же  самый  приговор,  который
прочел  сейчас  в  Вашей  статье.  Я  также  совершенно  согласен  с
Вами,  что  наши  так  называемые  критики  злоупотребляют  выра¬
жением:  «печатный  донос»,  и  считаю,  что  обращение  (под¬
писанное!)  к  гласности  не  есть  донос.  Но  почему,  черт  возьми,
Вы  этим  не  ограничились?  Вы  уже  могли  раздавить  Стасюлевича,
указав  во  всеуслышание  на  его  недобросовестность,  с  одной  сто¬
роны,  и  на  нелепость  его  аргументов,  с  другой.  К  чему  Вам  было
касаться  не  зависящих  от  него  обстоятельств,  по
которым  он  находится  вне  университета?  Напа¬
дать  на  противника  вне  поля,  предназначенного  для  боя,  значит
пользоваться  недозволенным  оружием.  Достаточно  доказать,  что
человек  неправ,  а  причины,  которые  могли  вызвать  его  неправоту,
к  делу  не  относятся  и  сообщают  всему  оттенок  сплетни,  тем  более
что  Вы  лишь  мельком  касаетесь  этих  причин  и  придаете  Вашим
намекам  видимость  инсинуации  '6.  Я  предпочел  бы,  чтобы  Вы  ему
предъявили  особое  обвинение  и  вцепились  ему  прямо  в  горло,  на¬
писав  черным  по  белому,  что  он  сделал  то-то  и  то-то,  если  Вы  в
том  уверены.  Так  вместо  одного  было  бы  два  обвинения,  совер¬
шенно  отдельных  друг  от  друга.  Если  же  в  Ваши  намерения  не
входит  нападать  на  него  по  этому  поводу,  не  затрагивайте  его
совсем.  Я  могу  считать,  что  какая-нибудь  картина  плоха,  но  в
своем  отзыве  не  должен  писать,  что  она  плоха  оттого,  что  худож¬
ника  отвлекали  от  работы  частые  посещения  Мальвины  Карловны,
которой  он  недавно  подарил  браслет,  купленный  в  английском
магазине  за  158  рублей,—  сумму,  врученную  ему  его  женой  для
уплаты  долга  тестя  г-на  Щевелева,  который  занял  эти  деньги  6  лет
 300

тому  назад  для  поездки  в  Старую  Руссу.  Все  наши  полемисты,
Катков  в  первую  очередь,  Стасюлевич,  Аксаков  и  ignobile  pecus  4
фельетонистов  не  умеют  полемизировать,  так  как  не  аргументи¬
руют,  а  бранятся.  Стасюлевич  всякое  мнение,  не  согласное  с  его
собственным,  называет  доносом,  Катков  —  предательством.  Если
бы  мне  пришлось  (а  я  жалею,  что  не  пришлось)  давать  объясне¬
ния  насчет  моего  тоста  за  здоровье  всех  подданных  императора5,
Катков,  без  сомнения,  назвал  бы  меня  изменником,  и  этого-то  я  и
ждал.  Одоакр  был  вполне  прав,  когда  на  одном  параде,  во  время
которого  Ромул  Августул  выругал  его  за  то,  что  он  слишком  вы¬
ставил  вперед  левую  ногу,  обратился  к  центуриону  Шульце  из
германского  легиона  с  такими  словами:  «Càsar  schimpft,  also  Са-
sar  hat  Unrecht»  6.  Знаете,  чем  кончилась  эта  перебранка?  В  Ра¬
венне  я  видел  куски  доспехов  Одоакра,  которого  Теодорих  (Теи-
toreck)  похоронил  в  своем  саду  после  того,  как  отрубил  ему  го¬
лову  (знак  внимания,  всегда  умилявший  меня!).  Доспехи  были,
должно  быть,  очень  хороши,  серебро  с  чернью,  тульская  ра¬
бота.  Поезжайте  в  Равенну,—  это  славный  город,  куда  никто  не
ездит,  так  что  там  всего  одна  гостиница  «La  spada  d’oro»,  где
вместо  горничных  кельнеры  прислуживают  дамам,  если  те  на  это
соглашаются.  Женщины  в  Равенне  —  удивительно  миловидные  и
исключительно  хорошо  сложены.  Я  пошел  гулять  после  захода
солнца  и,  дойдя  до  дворца  Теодориха,  увидел  у  его  дверей  моло¬
дую  девушку,  с  которой  мне  захотелось  поговорить,  а  чтобы  за¬
вязать  беседу,  я  спросил  ее,  не  боится  ли  она  привидений.  «Ни¬
сколько!»  —  ответила  она.  «Но  вы  живете  в  этих  развалинах?»  —
«Не  такие  уя«  развалины!»—ответила  она.  «Я  хотел  бы  их  по¬
смотреть».—  «Идемте  со  мной,  я  вам  все  покажу».  И  так  хорошо
она  взялась  за  дело,  и  так  хорошо  у  нас  это  дело  пошло,  что  мы
вместе  стали  взбираться  по  лестницам  византийских  времен,  и  не
успели  мы  взобраться  на  самый  верх,  как  совсем  стемнело.  В  Ра¬
венне  темнеет  очень  быстро,  тогда  lucciole  7  так  и  бороздят  улицы,
все  поросшие  травой,  кустарником  и  красными  маками.  Я  уже  ни¬
чего  не  видел,  и  ей  пришлось  вести  меня  под  руку.  И  тут  мне  при¬
шло  в  голову  напугать  ее,  и  я  сказал,  что  это  я  —  Одоакр,  похо¬
роненный  в  саду.  Она  задрожала.  Мне  стоило  величайших  усилий
убедить  ее,  что  я  не  привидение,  а  вполне  живой  человек.  Нынче
я  уже  не  язычник,  а  в  высшей  степени  византиец,  ибо  воспоми¬
нание  о  Равенне  не  дает  мне  покоя  —  тем  более  что  и  хо¬
лод  кончился,  и  ночь  снова  стоит  теплая  и  темная.  И  вот  мне
 301

думается,  что,  на  худой  конец,  Вы  могли  бы  быть  византийским
диаконом  времен  Юстиниана.  Диаконы  эти  послужили  прототипом
для  аббатов  века  Людовика  XV.  Они  присутствовали  при  туалете
константинопольских  дам  и  вместо  мадригалов  читали  им  диссер¬
тации  о  двоякой  сущности  Христа  и  об  обязанностях  грамматика,
пока  те  завивали  волосы  и  надевали  какую-нибудь  прозрачную
тунику,  на  которой  изображено  было  поклонение  волхвов.  В  цирке
эти  изысканные  диаконы  аплодировали  зеленым  или  голубым,  а
иногда  и  сами  управляли  колесницей.  Потом  вместе  отправлялись
в  соборы,  построенные  в  стиле  Тона.  Было,  в  общем,  неплохо.
Величар,  в  просторечии  называемый  Велизарием,  родом  иллириец,
равно  как  и  Управда,  в  просторечии  называемый  Юстинианом,
являлись  каждое  утро  свидетельствовать  свое  почтение  Феодоре,
императрице,  переодевавшейся  шесть  раз  в  их  присутствии.  Нар-
кеса  это  приводило  в  бешенство,  Феодору  забавляло  подтруни¬
вать  над  ним,  а  Речи-мир,  в  просторечии  называемый  Рицимер,
сказал  ему  однажды  за  обедом,  предлагая  спаржу:  «Не  хотите
ли?»  —  «Нет,—  ответил  Наркес,—  я  довольствуюсь  приправой!»  —
и  бросил  томный  взгляд  на  Феодору,  что  до  слез  рассмешило
Юстиниана.  И  все  это  происходило  во  дворце,  сверкавшем  золо¬
том  и  драгоценными  камнями,  среди  города,  где  полно  было  диа¬
конов  в  одеждах  небесно-голубых  или  шафранно-желтых,  громы¬
хающих  колесниц,  славян,  вооруженных  палицами,  германцев  в
головных  уборах,  украшенных  оленьими  рогами.  Говорю  Вам,  что
было  это  неплохо.  А  потом  вас  хватали  и  каленым  железом  вы¬
жигали  глаза.  Это  уж  было  не  так  хорошо.  Тем  не  менее  Равенна
славный  город  среди  непроходимых  болот  и  хвойных  лесов.  Со¬
ветую  Вам  съездить  туда,  пока  Вы  не  стали  еще  Наркесом8.  Для
Тургенева  уже  поздно  туда  ехать.  Не  знаю  даже,  могло  ли  его
когда-нибудь  потянуть  туда,  если  судить  по  его  предисловию  к  ро¬
ману  Ауэрбаха9.  Я  обнаружил,  что  он  принадлежит  к  семейству
тайнобрачных,  как  Писемский  —  к  мадреборовам10.  Если  шутка
эта,  по-вашему,  плоска,  отправьте  ее  туда,  где  уже  находится
столько  других.
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  Речь  идет  о  статье  Стасюлевича  «Маневр  противников  нашей
школьной  реформы»  (BE,  1869,  №  5).  Ответом  иа  эту  статью  является
упоминаемая  статья  Маркевича  «Господин  Стасюлевич  и  его  диалектиче¬
ские  и  иные  приемы».  О  полемике  между  ними  см.  т.  1,  стр.  782—783.
 302

2  мысленно  (лат.).
 3  Маркевич  доносительски  намекал  на  политическую  неблагонадеж¬
ность  Стасюлевича,  который  осенью  1861  г.  вместе  с  другими  либераль¬
ными  профессорами  Петербургского  университета  подал  в  отставку  п
знак  протеста  против  действий  правительства  в  связи  с  происходившими
тогда  студенческими  волнениями.
 4  гнусный  сброд  (буквально:  гнуспый  скот)  (лат.).
 5  Имеется  в  виду  речь  Толстого  в  Одессе  (см,  текст  ее  в  прим.  9  к
письму  №  182).
 6  Цезарь  бранится,  значит,  цезарь  неправ  (нем.)  —  перефразировка
известного  выражения:  «Юпитер,  ты  сердишься,  значит,  ты  неправ».  Все
Это,  как  и  дальнейший  текст  письма,—  шутка  с  историческими  анахро¬
низмами.
 7  светляки  (итал.).
 8  Наркес  был  кастратом.
 9  Имеется  в  виду  предисловие  к  роману  Ауэрбаха  «Дача  на  Рейне»
(BE,  1868,  №  9).  См.  прим.  2  к  письму  №  173.
 10  Каламбур;  франц.  madrepore  (мадрепора)—род  коралловых  по¬
липов.  Толстой  же  написал:  madré-porcs,  намекая  па  фрапцузское  роге  —
свинья  (в  переносном  смысле  —  грязнуха,  обжора).
 *  1Э6.  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
 (Перевод  с  французского)
 18  (30)  июня  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  18  (30) 	июня,  1869.
 Ja,  liebe 	Frau  Kollegin, 	die 	Balladen  habe  ich  für 	itzo  aufge-
 geben  und  bin  in  den  «Zar  Boris»  hineingetaucht,  da|3  es  eine
Lust  ist!  1  Я  написал  два  с  половиной  действия  и  уже  занялся
четвертым.  Когда  найдено  верное  и  надежное  направление,  можно
позволить  себе  и  вылазки  в  дальнейшее.  Жена  моя  говорит,  что
получается  хорошо,  что  это  —  лучше  двух  предыдущих  трагедий,
и  если,  при 	нашей  встрече, 	Вы 	мне  скажете  то  же,  я 	буду  удов¬
летворен.  Я 	достиг  той  фазы, 	когда  черкаешь  безжалостно,—  и
 это  хорошая  фаза.  Я  готов  перечеркнуть  всю  трагедию  и  начать
снова,  если  это  понадобится.  Но  и  три  баллады2  тоже  отнюдь  не
дрянь,  и  я  с  удовольствием  прочитаю  их  Вам.  Стасюлевич  и  Гон¬
чаров  в  восторге  от  последней  из  них.  То,  что  Вы  так  беспримерно
 зоз

по  памяти  перевели  два  действия3,  приводит  меня  в  восхищение.
Я  предполагаю,  что  Вы  только  перевод  сделали  по  памяти,  но  что
русский  текст  все  же  был  перед  Вами,  несмотря  на  сумерки.  Иначе
бы  Вы  повторили  Юлия  Цезаря  4.  Это,  правда,  меня  бы  не  уди¬
вило.  Я  никогда  не  встречал  такой  памяти,  как  у  Вас.  Я  никогда
не  встречал,  ни  в  настоящем,  ни  в  прошлом,  такого  переводчика,
как  Вы.  Вы  не  переводите  —  Вы  творите  во  второй  раз  и  часто
превосходите  подлинник.  Nun,  wir  werden  sehen!5  Если  Вы  одо¬
брите  моего  «Бориса»,  это  будет  подтверждением  правила,  кото¬
рого  греки  придерживались  в  архитектуре,  когда  строили  здание
в  три  этажа:  колонны  в  первом  были  дорические,  во  втором  —
ионические,  а  в  третьем  —  коринфские,  чему  пример  —  Колизей.
Из  трех  моих  трагедий  «Царь  Борис»  —  самая  пышная  по  орна¬
ментовке,  «Царь  Иван»  —  самая  сдержанная.  Да  хранит  Вас  гос¬
подь  и  да  будет  Вам  легок  г-н  Стреблов!
 Всецело  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  Да,  дорогая  моя  коллега,  баллады  я  покамест  оставил  и  погрузился
весь  в  «Царя  Бориса»,  так  что  любо!  (нем.)
 2  «Песня  о  Гаральде  и  Ярославне»,  «Три  побоища»,  «Песня  о  походе
Владимира  па  Корсунь».
 3  «Царя  Федора  Иоанновича».
 4  По  преданию,  Юлий  Цезарь  отличался  замечательной  памятью.
 6  Уж  мы  посмотрим!  (нем.)
 197. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 23  июня  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  23  июня,  канун  Иванова  дня,  1869.
 Как  Вы  поживаете,  дорогой  друг?  Я  целый  век  не  получал  ве¬
стей  от  Вас.  Этой  ночью  будет  цвести  папортник  (кочедыш-
ник,  Farrenkraut,.  polypodium,  filix  mas,  asplénium  filix,  fougère),
и  я  вместе  с  Александром  Гагариным  собираюсь  подстеречь  в  лесу
его  расцвет,  расцвет,  овеянный  такими  страхами  и  такими  соблаз¬
нительными  тайнами,  смысл  которых  лишь  в  том,  чтобы  помешать
 304

нам  сорвать  этот  цветок,  яркий  как  звезда  и  отдающий  в  нашу
власть  сокровища,  спрятанные  в  Пашицком  урочище,  где
разбойник  Худояр  зарыл  бочки  с  золотом  времен  Алексея  Михай¬
ловича.  А  это  неоспоримо.  Курганы  там  есть.  Лет  тридцать  тому
назад  я  копался  там  и  не  нашел  ничего,  кроме  скелетов  да  разби¬
тых  горшков,  но  я  не  был  тогда  так  предусмотрителен,  чтобы  про¬
извести  эти  раскопки  в  канун  Ивана  Купалы.  В  50-м  году,  19  лет
тому  назад,  в  пору  моего  изгнания  ',  я  в  окрестностях  Калуги  от¬
правился  вместе  с  Клементием  Россетти  в  лес,  чтобы  присутство¬
вать  при  расцвете  папортника,  но  Россетти  так  напугала  какая-то
белая  тень,  перебежавшая  нам  дорогу,  что  он  не  пожелал  идти
дальше.  Это  было  в  те  времена,  когда  его  сестра,  княгиня  Ольга
Оболенская,  произвела  на  меня  сильное  впечатление,  сильное  на¬
столько,  что  однажды  я  чуть  было  не  утонул  во  время  купания,
когда  она  вдруг  появилась  верхом  на  ослике.  Древняя  история!  Не
Забудьте  Ваше  намерение  приехать  в  сентябре.  А  цветок  папорт¬
ника,  может  быть,  не  что  иное,  как  символ,  означающий,  что  я
должен  прогнать  своего  управляющего,  который  уничтожил  зер¬
нодробилки,  и  что...2
 1  Толстой  называет  изгнанием  свое  полугодичное  пребывание  в  Ка¬
луге,  когда  его  прикомандировали  к  сенатору  Давыдову,  которому  была
поручена  ревизия  Калужской  губернии.
 2  На  этом  сохранившаяся  часть  письма  обрывается.  В  BE  оно  напе¬
чатано  с  присоединением  под  той  же  датой  отрывков  из  других  писем.
 198. 	А.  А.  ФЕТУ
 23  июня  18G9  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  23  июня,  канун  Иванова  дня,  1869.
 Милый,  добрейший  Афанасий  Афанасиевич,
 Ускорьте  Ваш  приезд,  вместе  с  г-м  Борисовым,  ибо  молодые
глухари  не  только  летают,  но  летают  высоко  и  далеко.  Теперь  са¬
мая  пора  их  стрелять.  Сверх  того,  есть  полевые  тетерева  и  моло¬
дые  бекасы  и  дупели.  Уток  гибель.  Можно  за  ними  охотиться  в
лодке  в  так  называемом  Каменном  болоте.  Одним  словом,  не  отла¬
гайте  Вашего  приезда.  Есть  у  меня  три  акта  «Царя  Бориса»,
 20  А.  К.  Толстой,  т.  4
 305

которые  я  Вам  прочел  бы  с  наслаждением,  ii  три  новые  баллады.
Я  смотрю  и  мы  все  смотрим  на  Ваш  приезд  как  на  праздник.
 Semper  tuus  1
 Al.  Tolstou.
 Маршрут:
 1.  Брянск
 2.  Выгонские  дворы  (где  будут  ожидать  Вас  лошади)
 3.  Красный  Рог  (где  будем  ожидать  Вас  мы  с  распро¬
 стертыми  объятиями).
 1  Всегда  твой  (лат.).
 199. 	В.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 S  июля  1869  г.,  Красный  Рог.
 8  июля  1869.
 ...Я  наконец  познакомился  с  его  книгой  —  там  есть  стихотво¬
рения,  где  пахнет  душистым  горошком  и  клевером,  где  запах  пере¬
ходит  в  цвет  перламутра,  в  сияние  светляка,  а  лунный  свет  или
луч  утренней  зари  переливаются  в  звук.  Фет  —  порт  единственный
в  своем  роде,  не  имеющий  равного  себе  ни  в  одной  литературе,  и
он  намного  выше  своего  времени,  не  умеющего  его  оценить.  Что
за  г....  это  время!  1
 1  Полный  текст  письма  неизвестен,  автограф  публикуемого  отрывка
также  не  сохранился.  Год,  который  указан  в  первой  публикации  письма
в  «Щукинском  сборнике»  (вып.  4),  сомнителен.  Возможно,  что  письмо
относится  к  1863  или  1864  г.  (в  1863  г.  вышли  «Стихотворения»  Фета  в
двух  частях).
 200. 	А.  М.  ЖЕМЧУЖНИКОВУ
 25  августа  (6  сентября)  1869  г.,  Карлсбад.
 Karlsbad,  6  сентября  (25  августа)  1869.
 Друже.
 Не  без  большого  удовольствия  получил  я  сейчас  твое  письмо
из  баснословного  Fleurier,  в  существовании  которого  я  отчасти  со¬
мневался,  предполагая,  что  есть  только  Chevalier  de  Florian  *,  но
 306

и  тот  умер.  Я  уже  было  собирался  тебе  писать,  начиная  словами:
«Многораздражительный  Алексис!»  ибо  последняя  твоя  депеша
дышала  некоторою  злобой,  свойственной  более  туранским  племе¬
нам.  Хорошо,  что  теперь  все  объяснилось.  Дай  мог  ли  я  знать,  что
ты  боялся  за  Николенькину  смерть  2  и  что  кто-то  такой  назвал
тебя  Шестаковым.  Да  и  кто  же,  кроме  меня  тебе  или  тебя  мне,  мог
написать  одному  из  нас:  «Vous  bête»?  3  A  Cruse  я  вовсе  не  писал,
а  сразу  так-таки  и  написал  Krusoe,  что  было  тонкий  намек  на  слог
депеши,  слог,  которым  изъяснялся  знаменитый  Vendredi4,  лакей
Робинсона.  Но  все  это  плевое  дело,  поплавки,  как  говорил  один
немец,  а  нехорошо  то,  что  ты  испытал  страдания  живых  и  мерт¬
вых;  но  опять-таки  скажу,  кто  же  мог  знать,  что  тебя  к  этому  под¬
готовили,  назвав  тебя  Шестаковым?  И  совсем  не  зимний  твой  ад¬
рес  мне  нужен,  а  просто  адрес,  потому  что  я  хотел  писать  тебе  во¬
обще,  а  не  в  пакетах  на  меху.  Хочется  мне  знать  не  только,  что
ты  делаешь,  но  в  особенности,  что  ты  пишешь.  Что  я  пишу,  ты,  ве¬
роятно,  знаешь,  если  получаешь  «Вестник  Европы»,  а  если  не
знаешь,  то  скажу  тебе,  что  написал  трагедию  «Царь  Федор  Иоан¬
нович»,  четыре  баллады,  перевел  две  баллады,  одну  Гёте,  другую
также  Гёте,  написал  несколько  мелких  стихотворений  и  теперь
кончаю  трагедию  «Царь  Борис».  Очень  мне  досадно,  скажу  более,
очень  досадно,  что  не  угодил  я  в  Karlsbad,  когда  ты  был  в  пога¬
ном  Франценсбаде;  я  не  стал  бы  дожидаться,  чтобы  ты  ко  мне
приехал,  а  сам  бы  поехал  к  тебе.  Меня  давно  зудит  поговорить  с
тобой  об  искусстве  вообще  и  поэзии  в  особенности.  Одна  из  счаст¬
ливых  эпох  моей  жизни  —  это  та,  когда  мы  читали  вместе  Гомера
и  пили  вишневку,  а  Лев  Николаевич  Перовский  кричал  дишкап-
том:  «Les  espèces!»  5  —  и  махал  зубочисткой  к  нашему  обоюдному
ужасу.  Мы  были  тогда  очень  близки  один  к  другому,  т.  е.  ты  ко
мне,  а  я  к  тебе,  и  я  знаю,  что  мы  и  теперь  сделались  бы  близки,
если  бы  нашли  случай  пощупать  друг  друга.  Давай  время  от  вре¬
мени  писать  друг  к  другу;  я  уверен,  что  ни  ты,  ни  я,  мы  не  спо¬
собны  смыть  грецкой  губкой  тех  хороших  человеческих  и  художе¬
ственных  отношений,  которые  были  между  нами.  А  Тургенев  глуп.
Он  написал  похвальное  предисловие  Ауэрбаховой  повести  «Дача
на  Рейне»6,  которую  следовало  бы  назвать  «Свиной  горох».
Ловлю  на  лету  руку  Лизы  7  и  целую  ее  с  тем  шумом,  который  про¬
изводит  всякий  чувствительный  человек.
 Твой
 Ал.  Толстой.
 20*
 307

1  Речь  идет  о  французском  писателе  XVIII  в.  Ж.-П.  Флориане.
 2  II.  М.  Жемчужникова.
 3  Глупец,  тупица  (франц.)
 4  Пятница  (франц.)  —  герой  ромапа  Д.  Дефо  «Робинзон  Крузо».
 5  Твари,  скоты!  (франц.)
 6  См.  прим.  2  к  письму  №  173.
 7  Жена  А.  М.  Жемчужникова.
 201. 	А.  М.  ЖЕМЧУЖНИКОВУ
2G  августа  (7  сентября)  1869  г.,  Карлсбад.
 Karlsbad,  7-го  сентября  1869.
 Друже.
 Написав  к  тебе  вчера  письмо,  я  вошел  в  аппетит  и  желаю  про¬
должать.  Я  через  педелю  еду  отсюда  сперва  в  Веймар,  где,  ка¬
жется,  ставят  моего  «Федора  Иоанновича»  в  превратном  переводе
Павловой.  Вероятно,  дадут  его  зимой  *.  Но  это  так,  между  прочим.
А  ты  напиши  мне  в  Weimar,  Légation  de  Russie  2.  Вот  что!  Оттуда
я  поеду  через  Вену  в  Крым  в  Ливадию,  куда  меня  пригласила  им¬
ператрица.  А  «Федора  Иоанновича»  в  России  запретили:  подры¬
вает,  мол,  царское  достоинство!  Если  «Смерть  Иоанна»  его  не  под¬
рывает,  то  как  же  «Федор»  подрывает?  Дураки  и  черти!  А  ты  если
не  читал  «Федора»,  то  прочти  и  скажи  свое  мнение.  Во-первых,
не  только  не  подрывает,  но  возбуждает  сочувствие,  а  во-вторых,
совсем  другая  династия  и  солидарности  ровно  никакой;  так  же
мало,  как  и  с  Иоанном.  Но  и  Иоанна  напугались  и  запретили  его
в  Одессе  телеграммой.  Оттуда  и  переписка  моя  с  журналом,  от¬
туда  и  обед,  который  мне  дали  в  Одессе  и  на  котором  присутство¬
вали  генерал-губернатор  и  губернатор,  чтобы  не  походило  на  оп¬
позицию,  а  между  тем  поднесен  был  бы  un  pôt  de  réséda  3.  Не
знаю,  ты  катковист  или  нет,  а  я  нет,  и  вот  тому  доказательство:
 Песня  о  Каткове,  Черкасском,  Самарине,
 Маркевиче  и  о  арапах
 <См.  т.  1,  стр.  413>
 Есть  у  меня  мпогое  и  в  ртом  и  в  сериозном  род«,  что  бы  я  хо¬
тел  тебе  сообщить,  но  где  и  как?  Дистанция,  черт  возьми,  огром¬
ного  размера!  А  все-таки  я  тебя  люблю  и  обнимаю.  A  Fleuri  er  ты
скорее  покинь,  а  то  сам  сделаешься  мифом.
 Твой
 Ал.  Толстой.
 308

1  Постановка  «Царя  Федора  Иоанновича»  в  Веймаре  не  была  осуще¬
ствлена.  Отзыв  о  переводе  Павловой  —  шутка.  Он  не  совпадает  с  дру¬
гими  оценками  Толстого.
 2  Русская  миссия  (франц.).
 3  горшок  с  резедой  (франц.).—  О  запрещении  «Смерти  Иоанна  Гроз¬
ного»  в  Одессе  см.  письма  №  170  и  182  и  прим.  к  ним.
 202.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 4  (16)  сентября  1869  г.,  Веймар.
 Мейендорф  меня  встретил  на  дебаркадере,  и  я  у  них  обедал.
Я  был  с  ним  у  Оттилии  Гёте,  которой  очень  хотелось  со  мной  по¬
знакомиться  и  которая  тотчас  стала  говорить  мне  про  «Ивана»  1  и
сказала,  что  это  «das  einzige  Stück,  welchem  Sie  die  Abwesenheit
der  Liebe  verzeiht  und  \vo  Sie  es  gern  vermi|3t»...2  Она  живет  в
доме  Гёте,  где  ничего  не  переменилось  и  так  дышит  временем  за
50  лет  тому  назад:  та  же  мебель  и  на  том  же  месте,  и  она  сама
принадлежит  тому  времени,  и  много  говорит  про  Гёте.  Как-то  все
пахнет  пылью,  молью,  кофеем  и  старушкой  —  и  грустно  и  хорошо.
 Этот  дом  считался  когда-то  роскошным,  а  он  не  в  пример  бед¬
нее  нашего  Краснорогского.  И  гипсовые  статуи  под  бронзу  там
стоят,  и  ими,  верно,  Гёте  гордился.
 1  «Смерть  Иоанна  Грозного».
 2  единственное  произведение,  которому  вы  прощаете  отсутствие
любви  и  где  вы  охотно  этого  не  замечаете  (нем.).
 203.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 14  (26)  сентября  1869  г.,  Берлин.
 ...Я  только  что  вернулся  из  «Тангейзера»  *.  Я  не  могу  тебе
сказать,  какое  глубокое  впечатление  он  на  меня  производит.
 Я  приехал  до  увертюры  и  уехал  после  последней  ноты,  пе
пропустив  ни  одной,  и  не  почувствовал  ни  одной  минуты  уста¬
лости.
 Я  не  знаю,  известно  ли  имя  Ниман,  но  я  его  считаю  великим
певцом  и  великим  драматическим  актером,—  именно  великим.
 309

Какая  великолепная  опера,  и  как  мелодична  от  начала  до
конпа,  и  какой  драматизм!
 Как  великолепен  последний  акт  —  глубоко  потрясающий!
 Декорации  совсем  верны.  Так  как  я  только  что  вернулся  из
Вартбурга,  то  и  могу  судить2.  Этот  Ниман  меня  совсем  очаровал
и  произвел  на  меня  глубокое  впечатление.
 Вообрази  себе  великолепного  тенора,  чрезвычайно  умного  и
страстного.  Когда  он  говорит  о  своем  проклятии,  в  последнем
акте,  мороз  по  коже  проходит,  .и  он  так  хорошо  умирает,  без  вся¬
кой  аффектации.  Он  вызвал  во  мне  слезы,  когда  он  хватает  посох
напы,  который  ему  приносят  зазеленевшим.  Возможно  ли,  что  он
пепзвестен?
 И  возможно  ли,  -что  Вагнер  —^каналья?
 Если  Вагнер  приобрел  репутацию  за  то,  что  не  признает  ме¬
лодии,  то,  конечно,  не  через  «Тангейзера».
 Хорошо  ли  ты  помнишь  увертюру?  Можно  ли  сказать,  что  в
пей  недостает  мелодии?  Она  начинается  великолепным  хоралом.
Змеи,  которые  выползают  из  корзины,  точно  угри,  совсем  мне
не  мешали,  напротив.  Не  знаю,  верно  ли  я  заметил,  но  мпе  ка¬
жется,  что  в  других  операх,  где  происходит  борьба  зла  и  добра
(«Фрейшютц»,  «Роберт»  н  даже  «Дон  Жуан»)  3,  эти  обе  силы  яв¬
ляются  поочередно,  тогда  как  ъ  «Тангейзере»  ©ни  появляются
одновременно,  составляя  одно  целое,  пополняя  друг  друга.
 1  Опера  Р.  Вагнера.
 2  В  горпом  замке  Вартбурге  (над  городом  Эйзенахом)  и  иозле  него
происходит  действие  оперы  Вагпера.
 3  Оперы  К.-М.  Вебера,  Д.  Мейербера  и  В.-А.  Моцарта.
 204. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 7  октября  1869  г.,  Краспын  Рог.
 Красный  Рог,  7  октября,  1860.
 Многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,  несколько  дней  тому  я
вернулся  из  Германии.  В  Карлсбаде  был  я  позже,  чем  ожидал,
и  не  отвечал  доселе  на  Ваше  письмо  потому,  что  не  знал  наверно,
куда  Вам  писать.  Теперь  знаю,  что  Вы  в  Петербурге,  и  потому

пишу.  Могу  Вам  сообщить  приятное  для  меня  обстоятельство:
«Царя  Бориса»  я  почти  кончил,  Остается-  написать  только  три
сцены.  Сказать  Вам,  что  оно  нехорошо^  было  бы  притворством.
Оно  положительно  хорошо.  Боюсь,  одного:  цельность*  которую  я
сохранил  в  это»  трагедии  более,  чем  в  двух  предшествующих,  мо¬
жет  придать  многочисленным  эпизодам  значение  одних,  реплик
царю  Борису,  чтобы  доставить  ему  случай  выказать  себя  со  всех
сторон.  Но  это  последнее  условие  исполнено.
 Уж  я  сеяла,  сеяла  лен,
 На  все  боки  поворачивала!
 Борис  виден  со  всех  сторон,  является  живым  человеком.  Тут  ему
и  смерть  приключилась,  как  говорится  в  сказках.  Могу  еще  ска¬
зать,  положа  руку  на  сердце,  что  я  свято  следовал  правилу,  за¬
прещающему  в  драме  выводить  людей,  говорящих  о  погоде  и  об
осетрине,  как  у  Островского,  безо  всякой  необходимости  для  дви¬
жения  драмы.  У  меня  нет  ни  одного  слова  бесполезного.  Хорошо
или  дурно,  все  прёт  в  один  конец;,  in  unum  contendit.  Нет  искус¬
ственной  завязки  и  пет  сложного  механисма,  как  в  «Федоре».
Механисм,  может  быть,  слишком  беден,  но  цветов  и  красок  более,
чем  в  первых  трагедиях.  Если  взять  эту  драму  как  последнюю  из
трилогии,  то  выйдет  бессознательное  применение  древнего  архи¬
тектурного  правила  для  трехэтажных  зданий:  внизу  дорический
орден,  потом  ионический,  а  наконец,  коринфский.  Движения  и
драматических  положений  очень  много.  Антиценсурного  не  пред¬
вижу;  впрочем,  кто  их  знает!  Надеюсь  кончить  трагедию  скоро,
но  не  дам  ее  Вам  прежде,  чем  совесть  моя  успокоится.  Надо  будет
ей  немного  полежать,  а  потом  она  будет  пропущена  через  самое
строгое  сито,  дабы  не  попалась  в  нее  мякина,  которая,  несмотря
на  все  старания,  попадается  в  муке.
 После  Карлсбада  я  был  в  Веймаре  и  на  Вартбурге,  где  проис¬
ходило  чтение  «Федора»  в  великолепном  переводе  г-жи  Павло¬
вой.  Эффект  превзошел  мои  надежды.  «Федор»  будет  дан  на  вей¬
марском  театре  и,  кажется,  на  некоторых  других.  «Смерть
Иоанна)*  будет  дана  в  Вене,  па  Burgtheater.  Об  этом  мне  уже  пи¬
сали  оттуда.1.  В:  Дрездене  г-жа  Павлова  читала  мне  свои  записки,
начинающиеся  с-  1?2:  года.  Это  чрезвычайно-  интересно,  и  она  раз¬
решила;  весьма  трудную  задачу:  попасть  в  тон.  Она:  решительно  в
него  попала.  О  себе  почти  ничего,  на  общество  является  ярко  и
рельефно,  в  объективной  правде.  Эт°  не  похоже  на  «Войну  и  мир»,
 3Ï1

но  освещает  тот  же  предмет  с  новой  стороны  2.  Через  несколько
дней  еду  в  Ливадию  на  две  недели.  Прошу  Вас  написать  мне  не¬
сколько  слов  Черниговской  губернии  в  Почел.  Я  найду  их  по  воз¬
вращении.  «Песнь  о  походе  Владимира»  нашел  я  здесь  и  хотя  не
успел  прислать  Вам  мои  поправки,  но  беда  не  велика,  их  было  бы
немного.
 Искренно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Жена  дружески  Вам  кланяется.
 1  Все  эти  постановки  осуществлены  не  были.
 2  «Граф  А.  К.  Толстой,—  писала  К.  Павлова  М.  М.  Стасюлевичу  еще
в  июне  1868  г.,—  уведомляя  вас  о  литературном  труде,  которым  я  занята
теперь,  ошибся,  полагая  его  оконченным;  я  только  недавно  начала  его
и  желала  знать,  не  захотите  ли  Вы  печатать  в  Вашем  журнале  отрыв¬
ками  то,  что  уже  паписано?  Это,  впрочем,  будут  не  воспоминания  из
40-х  и  50-х  годов  только,  но  воспоминания  всей  моей  жизни,  начиная
с  детства.  Об  этой  работе  мы  мпого  толковали  с  графом...  и  он  вполне
одобрил  все,  что  я  ему  сказала  о  том,  как  я  намерена  писать  эти  ме¬
муары,  упоминая  о  себе  только  как  об  очевидце  происшествий»  («Стас,
и  его  совр.»,  т.  2,  стр.  455),  Воспоминания  Павловой  о  детстве  (начиная
с  1812  г.)  напечатаны  в  «Русском  архиве»,  1875,  №  10.
 *  205.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 10  октября  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  10  октября  1869.
 Mein  lieber  Markewitsch!  1
 Почитаю  за  удовольствие,  даже  более  —  считаю  своим  долгом
сообщить  Вам,  что  под  своей  трагедией  2  я  поставил  слово  конец.
Как  характер  «Федор»  остается  моим  любимцем,  но  мне  ка¬
жется,  что  как  драматическое  произведение  «Борис»  лучше  двух
других  драм,  потому  что  он  —:  вещь  совершенно  цельная.  Моя
жена  очень  его  одобряет,  в  нем  много  движения  и  очень  много
 312

красок.  Надеюсь  напечатать  его  этой  зимой  у  Вашего  друга3,
но  надо  еще  переделать  одну  сцену  и  заполнить  один  пробел.
Теперь  пишите  мне  сразу  оке  в  Ливадию  —  я  еду  туда  читать
означенную  драму.
 Сердечно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  Мой  милый  Маркевич!  (нем.)
 2  «Царь  Борис».
 3  То  есть  у  Каткова  в  его  журнале  PB.  «Царь  Борис»  был  напечатан  —
BE,  1870,  №  3.
 206. 	К.  САЙН-ВИТГЕНШТЕЙН
 (Перевод  с  французского)
 17  октября  1869  г.,  Киев.
 Киев.  17  (29)  октября  1869.
 Милая  дражайшая  княгиня,  я  приехал  сюда  сегодня  утром  п
уезжаю  ранним  утром  с  пароходом  в  Кременчуг,  оттуда  по  же¬
лезной  дороге  в  Одессу,  а  оттуда  в  Крым,  в  Ливадию,  чтобы  чи¬
тать  императрице  моего  «Царя  Бориса»,  которого  я  только  что
окончил,  кроме  двух  сцен,—  я  должен  переделать  их.  Надо  ли
Вам  говорить,  что  мысленно  я  всегда  был  с  Вами,  пока  работал,
и  что,  очутившись  в  Киеве,  я  нашел  вполне  естественным  Вам  на¬
писать,  потому  что  я  знаю,  как  Вы  любите  этот  город?  !Я  не  смогу
послать  письмо  отсюда,—  сейчас  за  полночь;  я  Вам  пошлю  его  из
Одессы.  Вы  будете  довольны  моим  «Борисом»,  я  уверен,  потому
что  я  в  него  вложил  ту  же  добросовестность,  как  и  в  мои  первые
две  трагедии,  а  кроме  того,  я  теперь  более  опытен.  Вы  будете  до¬
вольны  развитием  характера  Бориса,  но  одобрите  ли  Вы  или  бу¬
дете  порицать  то,  что  Лжедмитрий  у  меня  не  появляется?  Бой,  в
котором  погибает  мой  герой,—  это  бой  с  призраком  его  пре¬
ступления,  воплощенным  в  таинственное  существо,  которое  ему
грозит  издалека  и  разрушает  все  здание  его  жизни.  Я  думаю,  что
я  достиг  этим  большего  единства,  и  вся  моя  драма,  которая  начи¬
нается  венчанием  Бориса  на  царство,  не  что  иное,  как  гигантское
падение,  оканчивающееся  смертью  Бориса,  происшедшей  не  от  от¬
равы,  а  от  упадка  сил  виновного,  который  понимает,  что  его  пре¬
ступление  было  ошцбкой.  Я  Вам  писал,  милая  княгиня,  и  теперь
 313

Вам  повторяю,  что  если  я  обречен  на  то,  чтоб  никогда  не  иметь
пи  одного  слушателя  и  ни  одного  зрителя,  или  если  б  я  сделался
посмешищем  публики,  как  я  теперь  служу  посмешищем  критики,—
я  все-таки  продолжал  бы  писать  для  двух  людей,  для  Вас  и  для
моей  жены,—  потому  что  ни  от  той,  ни  от  другой  не  ускользает
ии  одно  из  моих  намерений;  я  больше  преклоняюсь  перед  Вами,
чем  перед  ней,  потому  что  я  не  с  Вами,  чтоб  Вам  говорить,  чего
я  хотел,  когда  писал,  и  все-таки  Вы  отгадываете  Вашим  чутьем,
которому  я  не  знаю  равного.
 Я  думал  ехать  в  Вену  этим  летом,  чтоб  повидать  княгиню
Гоэнлоэ,  но  так  как  она  была  в  Ишле,  то  я  послал  немецкий  пере¬
вод  «Смерти  Иоанна»,  основываясь  на  Вашем  разрешении  2.  Она
мне  отвечала  прелестным  письмом,  и  в  почерке  дочери,  мне  каза¬
лось,  я  узнаю  почерк  матери.  «Царь  Федор»  великолепно  переве¬
ден  на  немецкий  язык  г-жой  Павловой,  и  Вы  первая  получите  пе¬
ревод,  как  только  он  будет  напечатан.  Его  читали  в  Вартбурге,
п  великий  герцог  намеревается  поставить  его  в  Веймаре3.  Засим,
милая  княгиня,  да  хранит  Вас  бог,—  до  Одессы.
 1  К.  Сайн-Витгенштейн  родилась  в  имении  деда  в  Киевской  губернии
и  в  молодости  не  раз  бывала  в  Киеве;  в  Киеве  она  познакомилась  с
Ф.  Листом.
 2  Дочь  Сайн-Витгенштейн.  Витгенштейя  в  декабре  1868  г.  писала
Толстому,  что  ее  дочь,  которая  в  дружбе  с  директором  театра  в  Вене,
надеется  содействовать  постановке  «Смерти  Иоанна  Грозного»  в  венском
театре  (BE,  1906,  №  1,  стр.  166).
 3  Эта  постановка  не  осуществилась.
 207. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
(Перевод  с  французского)
 3  ноября  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  3  ноября  1869.
 Дорогой  друг,  вернувшись  третьего  дня  из  Ливадии,  я  нашел
на  своем  столе  письмо  от  Вас,  и  уже  от  взгляда  на  Ваш  милый
почерк,  как  всегда,  стало  хорошо  на  душе.  И  глупые  же  те  люди,
которые  думают,  что  если  мы  пишем  куплеты  на  своих  друзей,  так
Это  потому,  что  мы  на  них  за  что-то  сердимся.  Именно  потому,  что
мы  видим  в  них  друзей,  мы  и  пишем  на  них  куплеты  и  посылаем
 314

нм.  Моя  точка  зрения  относительно  Стасюлевича—Каткова  у
Вас  не  может  вызывать  сомнений:  Катков  прав,  тысячу  раз  прав,
а  Стасюлевич  неправ,  тысячу  раз  неправ.  Уж  не  поклонник  Го¬
мера  вроде  меня  будет  возражать  против  классического  направ¬
ления  лицея.  Каткова  надо  благодарить  за  это  учебное  заведение,
Это  действительно  его  заслуга  перед  родиной,  а  обвинения  Стаею-
левича,  относящиеся  к  «небескорыстным»  видам  Каткова,  столь
же  нелепы,  сколь  и  отвратительны.  Как  видите,  я  беспристрастен
к  Вашему  противнику  '.  Что  же  касается  взгляда  Каткова  на
единство  империи  и  на  русификацию  окраин,  то  я  расхожусь  с
вим  в  мнениях  и  соглашаюсь  со  Стасюлевичем.  Дух  партий  мне
не  знаком:
 Союза  полного  не  будет  между  нами:
 Не  купленный  никем,  под  чье  f>  ни  -стал  я  знамя,
Пристрастной  ревности  друзей  не  в  силах  снесть,
 Я  знамени  врата  отстаивал  бы  честь!2
 Ваше  препирательство  с  Стасюлевичем  тоже  вдохновило  меня  на
куплеты,  но  я  их  показывал  только  жене  и  сразу  же  уничтожил,
так  как  шутка  там  местами  —  дурного  тона.  Я  даже  и  забыл  эти
куплеты  —  помню  только,  что  начинались  они  так:
 Стасюлевич  и  Маркевич...
 <См.  т.  1,  стр.  656>
 И  так  далее;  остальное  я  забыл.  Хоть  я  не  живу  в  Петербурге,
смерть  Боткина  и  у  меня  оставила  ощущение  пустоты,  и  мне
грустпо  сознавать,  что  я  не  прочитаю  ему  своего  «Царя  Бориса».
Кстати,  о  последнем—  он  закончен  и  только  требует  еще  некото¬
рой  отделки  и  шлифовки.  Я  чуть  было  не  утонул  с  ним  в  Черном
море,  называемом  так  потому,  что  в  нем  часто  приходится  бро¬
сать  якорь  3,  и  я  уже  собирался  взять  рукопись  в  зубы  и  пуститься
вплавь,  подобно  Камоэнсу  с  его  «Лузиадами»,  когда  наконец  нам
удалось,  потрепанным  и  покалеченным,  зайти  па  Севастопольский
рейд,  а  в  Ливадию  пришлось  уже  отправиться  по  суше.  Вот  в  не¬
скольких  словах  история  моего  путешествия.  Я  думал,  не  знаю
почему,  что  императрица  проводит  ноябрь  в  Крыму.  В  Одессе  я
узнал,  что  пароход  («Аргонавт»,  а  также  и  другой  пароход  —
«Казбек»)  отправляется  23-го,  императрица  же  возвращается
28-го.  Я  сразу  дал  телеграмму  Александрине  Толстой,  чтобы
узнать  —  плыть  ли  мне,  и  получил  в  ответ  любезное  приглашение
от  императрицы.  Не  успели  мы  выйти  из  Одесского  порта,  как
 315

попали  в  дикий  шторм,  самый  сильный,  какой  мне  случалось
испытывать.  Ночью  всю  кухню  и  все,  что  там  было,  унесло  вол¬
ной,  залило  несколько  кают  на  верхней  палубе,  сломало  колесные
кожухи,  с  палубы  все  смыло,  в  машине  —  вода,  в  каютах  —  вода,
всюду  —  вода,  непрерывный  приток  воды,  полный  разгул  стихий.
Не  буду  рассказывать  о  прочих  бедствиях,  постигших  меня  за  эти
две  недели  путешествия.  Вещи  свои  я  потерял  и  в  Красный  Рог
возвращаюсь,  как  Одиссей  на  Итаку,  преисполненный  только
личных  своих  достоинств.  Зато  «Царь  Борис»  имел  в  Ливадии
очень  большой  успех,  подробности  о  котором  Вы  сможете  узнать
у  Александрины  Толстой.  Другой  пароход,  отправившийся  из
Одессы,—  «Казбек»  тоже  пострадал  и  укрылся  в  Севастопольской
бухте.  При  ртом  случае  я  обнаружил,  что  оба  парохода  —  «Каз¬
бек»  и  «Аргонавт»  —  иностранного  происхождения,  первый  —
французского,  второй  —  немецкого,  и  что  первоначально  они  на¬
зывались  «Casse-bec»  и  «Arge  Not»  4.  В  Одессу  я  вернулся  вме¬
сте  с  императрицей  на  «Тигре».  Все  в  большей  или  меньшей  сте¬
пени  страдали  от  морской  болезни,  но  мне,  недавно  испытавшему
шторм,  казалось,  что  я,  как  дитя,  тихо  качаюсь  в  зыбке,  и  когда
императрица  выразила  желание  —  услышать  стихи  в  честь  г-жи
Мальцовой  и  ее  дочери,  которые  в  тот  день  были  именинницы,
я  тут  же  смог  написать  нижеследующее:
 Пью  ль  мадеру,  пью  ли  квас  я...
 <См.  т.  1,  стр.  655  >
 По  несчастью,  тост  не  мог  состояться,  так  как  г-жа  Мальцова  и  ее
дочь  Анастасия  предавались  стенаниям  в  своих  каютах,  в  то  время
как  Александрина  Толстая  предавалась  им  на  палубе,  а  подле  нее
травил  канат  некий  капельмейстер.  Еще  до  начала  всей  этой  ку¬
терьмы  императрица  попросила  меня  прочитать  три  мои  послед¬
ние  баллады,  а  потом  «Былину»5,  а  потом  «Историю  России»  6.
Каждая  вещь  была  в  своем  роде  оценена  ее  величеством,  и  читать
ей  просто  удовольствие.  Из  всех  моих  слушателей  в  настоящем  и
прошлом  я  с  наибольшим  удовольствием  читаю  ей.  Ничто  от  нее
не  ускользает,  она  понимает  все,  на  ее  подвижном  лице  отра¬
жаются  все  нюансы  самого  произведения,  и  это  ободряет  чтеца,
вкладывающего  в  свой  Vortrag  7  больше  выражения.  Что  же  до
Vortrag,  то  вот  еще  вещица,  написанная  в  Берлине:
 Stolz  schreiten  einher  die  Preussen...
 <.См.  t.  1,  стр.  675>
 316

Это  имело  большой  успех  у  саксонцев  и  австрийцев.  Нынче  ле¬
том  я  натворил  по-немецки  и  других  стихов,  с  которыми  nach
und  nach  8  познакомлю.
 А  сейчас  —  маленькая  ода  Каролине  9,  которая  минувшим  ле¬
том  жила  в  Пильнице,  окруженная  литературными  знаменито¬
стями:
 Hart  wie  Câsar,  hoch  und  hehr...
 <Cm.  t.  1,  стр.  674  >
 Возвращаясь  к  «Борису»,  думаю,  что  он  удался.  Он  не  похож
ни  на  «Смерть  Иоанна»,  ни  на  «Федора  Иоанныча».  В  нем  сов¬
сем  нет  отдельных  эпизодов,  действие  —  единое  и  нерасчлени¬
мое  —  борьба  Бориса  с  призраком  Дмитрия;  ряд  сцен,  разных  по
колориту,  через  которые  все  время  до  самой  смерти  героя  раз¬
вертывается  характер  Бориса.  Императрица  отдает  этой  трагедии
предпочтение  перед  двумя  другими,  я  же  предпочитаю  «Федора»,
построение  которого  более  künstlich  10,  и  самый  характер  мне
больше  нравится.  Но  в  живописном  отношении  «Борис»  богаче  и,
может  быть,  сценичнее.  Императрица  мне  сказала:  «Мне  очень,
очень  было  бы  досадно,  если  бы  этУ  вещь  не  поставили».  Она  хо¬
чет,  чтобы  ей  также  еще  раз  прочитали  «Федора».  Постарайтесь,
чтобы  она  услышала  его  в  Вашем  чтении.  Я  не  читал  статьи
«С.-Петербургских  ведомостей»,  в  которой  Стасюлевичу  советуют
не  печатать  меня11.  Мне  весьма  любопытно  ее  прочитать.  Сде¬
лайте  удовольствие  —  разыщите  ее  и  пришлите.  Все  меня  хулят,
но  я  следую  правилу:
 Wie  du  auch  dein  Leben  lenkst...—
 <Cm.  t.  1,  стр.  675>
 как  мог  бы  сказать  Гёте  в  своем  «Западно-восточном  диване»,  од¬
ном  из  самых  неудобоваримых  произведений,  какие  я  знаю.  За_
сим  грациозно  отставляю  одну  ногу  и  прижимаю  Вас  к  своему  жи¬
воту.  Меня  тронул  г-н  Николаевский,  поблагодарите  его  от  меня
за  благожелательность,  качество  тем  более  приятное,  что  у  крити¬
ков  оно  редко.  Я,  однако,  не  читал  его  критики,  так  же  как  и  г-на
Туберозовского12.  Правда,  Катков  с  упорством,  достойным  Ка¬
тона  Старшего,  продолжает  посылать  мне  свой  журнал  в  Пу¬
стыньку,  откуда  я  его  на  17-й  день  получаю  через  Соловьевича.
Братский  привет!
 Ал.  Толстой.
 317

1  В  1868  г.  Катков  и  его  соредактор  по  PB  и  «Московским  ведомо¬
стям»  П.  М.  Леонтьев,  бывшие  фанатическими  приверженцами  класси¬
ческой  системы  образования,  открыли  в  Москве  классический  лицей,
который  стал  практическим  проводником  их  идей.  О  полемике  между
сторонниками  классической  и  реальной  системы  образования  см.  т.  1,
стр.  783.
 2  Строки  из  стихотворения  Толстого  «Двух  станов  не  боец,  но  только
гость  случайный...».
 3  Игра  слов:  «якорь»  —  ancre,  «чернила»  —  encre  (франц.).
 4  Игра  слов:  франц.  casse  bec  (разбей  клюв)  созвучно  с  «Казбек»,
а  нем.  arge  Not  (беда,  злая  нужда)  созвучно  с  франц.  argonaute  (аргонавт).
 5  Первоначальное  заглавие  баллады  «Змей  Тугарин»,  под  которым
она  была  опубликована  в  BE,  1868,  №  2.
 6  «Историю  государства  Российского  от  Гостомысла  до  Тимашева».
 7  чтение  (нем.).
 8  постепенно  (нем.).
 0  К.  К.  Павловой.
 10  искусно  (нем.).
 11  В  «С.-Петербургских  ведомостях»  появлялись  отрицательные  от¬
рывы  об  отдельных  произведениях  Толстого,  но  статьи,  в  которой  Ста¬
сюлевичу  советовали  не  печатать  их  в  BE,  обнаружить  не  удалось.  Ве¬
роятно,  ее  и  не  было.
 12  Маркевич  в  декабре  1868  г.  послал  Толстому  рукопись  критической
статьи  Николаевского  о  его  стихах.  Толстому  статья  не  понравилась,  оп
нашел  в  ней  «размышления  очень  общие,  неглубокие,  хотя  доброжела¬
тельные»  (изд.  Маркса,  т.  4,  стр.  200—201).  Сведений  о  ее  напечатании
нет.  О  какой  статье  Туберозовского  идет  речь,  неизвестно.
 208. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
(Перевод  с  французского)
 7  ноября  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  7  ноября  1869.
 Дорогой  друг,  я  сейчас  перечитал  Ваше  письмо  от  18-го  и  не¬
сколько  возмущен  тем,  что  Вы  выражаете  сомнение  в  неизменно¬
сти  прекрасного.  Как  бы  дивные  стихи  Пушкина:
 Несчастный  друг!  Средь  новых  поколений
Докучный  гость,  и  лишний  и  чужой  1—
 318

ни  истолковывались  животными  вроде  Писарева2,  над  которым
да  смилостивится  бог,  истолкователи  останутся  животными,
а  Пушкин  —  поэтом  навеки.  Поэзия,  прекрасное,  любовь  к  кра¬
соте  —  это,  дорогой  друг,  не  вопрос  моды,  не  условность.  Es  liegt
organis  ch  iii  der  Natur  des  Menschen3,  так  же  как  и  религиозное
чувство,  которое  никакому  Бюхнеру  в  мире  не  удастся  wegsop-
histeln  4.  Нет,  мой  дорогой  Маркевич,  вера  моя  —  более  крепкая:
 Genossen,  ihr  Drohen  ist  eitle  Betôrung:
 Strebt  welter!  Wir  werden  das  Ufer  crreichen.
 Dem  Ewigen  wird  das  Veigàngliche  weichen.
 Bezwingend  der  grollenden  Wogen  Empôrung,
 Lasst  treu  unsrer  beil’gen  Berufung  uns  bleiben;
 Es  wird  das  Vertraun,  das  wir  Gslaubige  hegen,
 Die  Macht  uns  verleih’n,  eine  Stromung  zu  treiben
Der  Stromung  entgegen!
 Цитирую  перевод  Каролины,  потому  что  —  сообщаю  это  без
ложной  скромности  —  подлинник  я  забыл  5.  Существует  ода  Жана
Батиста  Руссо,  где  есть  строфа  примерно  в  следующем  роде  —
речь  идет  о  солнце:
 Il  verse  des  torrents  de  lumière
Sur  les  infames  et  noirs  derrières
De  ses  obscurs  blasphémateurs!®
 Какого  черта,  Болеслав!  Надо  о  самом  себе  быть  лучшего  мне¬
ния.  Ах,  г-н  Косица...7
 1  Строки  из  стихотворения  Пушкина  «19  октября»  (1825).
 2  Резкий  отзыв  Толстого  вызван  статьями  Писарева  «Пушкин  и
Белинский»  (1865),  в  которых  содержится  полемически  заостренная
против  взглядов  теоретиков  чистого  искусства  несправедливая  и  анти¬
историческая  оценка  творчества  Пушкина.
 3  Это  органически  свойственно  природе  человека  (нем.).
 4  изгнать  с  помощью  софизмов  (нем.).
 5  Перевод  К.  Павловой  последней  строфы  стихотворения  Толстого
«Против  течения»  (см.  т.  1,  стр.  196).
 6  Оно  льет  потоки  света  на  гнусные  и  черные  задницы  своих  безве¬
стных  хулителей  (франц.).—  Такой  оды  в  Собрании  сочинений  Ж.-Б.  Рус¬
со  нет.
 7  Косица  —  псевдоним  H.  Н.  Страхова.  На  этом  сохранившаяся  часть
письма  обрывается.  В  BE  письмо  механически  соединено  с  другим  —
1871  г.
 319

209.  М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 12  ноября  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  12  ноября,  1869.
 Любезный  и  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,  получил  я
Ваше  письмо  от  2-го  ноября  и  спешу  отвечать  по  первой  почте.
Во-первых,  спасибо  Вам.  В  нашей  глуши  всякая  весть  из  образо-
иаиного  мира  озаряет  нас  как  солнечным  лучом.  Во-вторых,  по¬
здравляю  Вас  с  отрадной  литературной  новостью,  объявленной
Вами  в  последнем  №  «Вестника  Европы».  Роман  Ауэрбаха  прихо¬
дит  к  концу.  Это  должно  радовать  всех  Ваших  читателей.  Такой
чепухи  мне  никогда  еще  не  случалось  читать.  Вы  не  рассердитесь
за  рту  откровенность  со  стороны  человека,  бывшего  столь  же  от¬
кровенным  с  самим  Ауэрбахом.  Впрочем,  есть  у  Вас  и  сторонники
ртой  галиматьи;  мне  самому  случалось  их  встречать,  а  именно,
это  те,  которые  негодуют  на  Гончарова  якобы  за  клевету  на  новое
поколение.  Забавно  это  негодование.  В  Вашем  последнем  №  есть
статья  Вашего  шурина,  г-на  Утина,  о  спорах  в  нашей  литературе  1.
При  всем  моем  уважении  к  его  уму,  я  не  могу,  с  моею  откровен¬
ностью,  не  заметить,  что  он  оказывает  странную  услугу  новому
поколению,  признавая  фигуру  Марка  его  представителем  в  ро¬
мане.  Скажите,  ради  бога,  отчего  люди  средних  лет  не  прини¬
мают  на  свой  счет  такие  личности,  как  Райский?  А  люди  пожи¬
лые  такие  личности,  как  тот  советник,  которого  выгнала  ба¬
бушка?  Отчего  люди  нового  поколения  начинают  кричать:  по¬
жар!  —  как  скоро  выводится  на  сцену  какой-нибудь  мерзавец?
Ведь  это,  salva  venia  et  exceptis  excipiendis2,  называется  на
воре  шапка  горит!  Мне,  например,  52  года,  но,  ей-богу,  мне  не
приходило  в  голову  обиясаться,  когда  я  встречал  в  романе  пяти¬
десятилетнего  подлеца.  Это  что-то  nicht  richtig  3.  Но  к  черту  всех
Базаровых  и  Волоховых,  не  литературных,  а  живых!  Я  вернулся
из  Ливадии,  где  читал  императрице  моего  «Царя  Бориса».  Успех
был  огромный,  и  императрица  сказала,  что  ей  чрезвычайно  хоте¬
лось  бы  видеть  его  на  сцене.  Эт°  равняется  удостоверению,  что
он  будет  дан  4.  Мне  же  очень  льстит  вражда  к  нему  людей,  его
пе  читавших,  и  lèse-Pouchkine5  равняется  lèse-Raphael,  ко¬
торое  постигло  бы  всех  живописцев,  дерзнувших  писать  мадонн
после  Рафаэля.  Вообще  я  чувствую  большую  благодарность  к  на¬
шим  критикам,  мечущим  на  меня  свои  громы.  Похвала  их
 320

польстила  бы  мне  гораздо  менее.  Es  muss  doch  etwas  dran  sein!  6.
Другая  литературная  новость  есть  следующая.  Мне  пишут  из  Вей¬
мара,  что  «Федор  Иоаннович»  будет  дан  рту  зиму  в  Веймаре,
в  переводе  г-жи  Павловой7.  Я  был  в  Веймаре  в  сентябре,  и  «Фе¬
дора»  читали  в  Эйзенахе,  на  Вартбурге.  Великий  герцог  тогда  же
сказал  мне,  что  он  хочет  его  дать,  а  императрица  подтвердила
мне  его  намерение.  Не  смею  ожидать  такого  же  успеха,  как  от
«Смерти  Иоанна»,  для  «Федора»  требуются  особенные  и  весьма
редкие  качества  в  актере.  У  нас  я  не  знаю  никого,  кроме  Шуй¬
ского,  кому  бы  я  хотел  дать  этУ  роль.
 «Царя  Бориса»  я  отделываю  и  могу  сказать  достоверно,  что
пришлю  его  Вам  в  первых  числах  декабря,  так  что,  если  хотите,
можете  напечатать  его  в  январском  номере.  «Проект  постановки»
доставлю  Вам  unentgeltlich8  вскоре  потом.  Странное  дело:  Со-
ловьевич  пишет  мне,  что  в  сентябре  продалось  25  экземпляров
«Смерти  Иоанна»  и  только  4  «Федора».  А  кажется,  «Федор»
несравненно  лучше  «Смерти  Иоанна».  Скажу  Вам,  себе  самому  в
ущерб,  что,  по  моему  мнению,  «Федор»  лучше  и  «Царя  Бориса»,
по  крайней  мере,  мне  он  больше  по  сердцу,  но  люди,  слышавшие
«Бориса»,  предпочитают  его  обеим  предшествующим  трагедиям.
Что  он  сценичнее,  это  я  сам  сознаю.  Эффекта  в  нем  больше,  но,
по  мне,  психологии  меньше.  В  конце  же  концов,  никто  себе  не
судья.  Мне  пишут  из  Петербурга,  что  «С.-Петербургские  ведомо¬
сти»  советуют  Вам  не  печатать  моих  трагедий.  Хотя  я  получаю
«С.-Петербургские  ведомости»  —  этот  совет  от  меня  ускользнул;  9
но  он  мне  льстит,  как  и  всякая  хула  известного  направления.  По¬
палась  ли  Вам,  разумеется,  в  рукописи,  моя  «История  государ¬
ства  Российского  от  Гостомысла  до  Тимашева»?  Я  читал  ее  импе¬
ратрице  и  был  очень  обрадован  ее  одобрением.  Это?  между  про¬
чим,  служит  опровержением  того  обвинения  в  нетерпимости,  кото¬
рое  недоброяселательные  люди  бросают  на  императрицу.  Она  одна
из  самых  светлых  личностей  нашего  времени,  и  не  ее  вина,  если
разные  обскуранты  пользуются  ее  именем.
 Болезнь  Гончарова,  кажется,  неизлечима.  Что  с  ним  делать?
Бывали  же  люди,  приходившие  в  отчаянье  от  мысли,  что  у  них
стеклянный  нос  10.  Если  Вам  вздумается  ко  мне  писать  и  если,  при
Ваших  огромных  занятиях,  Вы  найдете  к  тому  время,  скажите
мне:  была  ли  замечена  моя  баллада  «Песнь  о  походе  Владимира»?
Небольшие  эпические  произведения  составляют  для  меня  отдохно¬
вение  от  драм,  Ruhepunkteи,  и  если  они  принимаются  благо-
волительно  публикой,  то  это  меня  поощрит  па  будущее  время.
 21  А.  К.  Толстой,  т.  4
 321

Хотя  я  враг  всякой  предвзятой  мысли  в  искусстве,  всякой  тен¬
денции,  но  мои  убеждения  высказались  невольно  в  «Царе  Бо¬
рисе»  и  я  невольно  заявил  мою  антипатию  к  русопетам,  становя¬
щимся  спиною  к  Европе.  Московский  период  нас  отатарил,  но  из
Этого  не  следует,  что  мы  татары;  это  не  что  иное,  как  проходя¬
щий  morbus  ignobile  12  нашей  истории.
 И  вот,  наглотавшись  татарщины  всласть,
 Вы  Русью  ее  назовете!13
 Мой  добрый  приятель  и  глубоко  уважаемый  друг,  Аксаков,  дол¬
жно  быть,  не  подозревает,  что  Русь,  которую  он  хотел  бы  воскре¬
сить,  не  имеет  ничего  общего  с  настоящею  Русью.  Кучерская
одежда,  в  которой  щеголяли  его  брат,  Константин  Аксаков,  и  Хо¬
мяков,  так  же  мало  изображает  настоящую  русскую  Русь,  как  и
их  допетровские  теории;  и  Петр  I,  несмотря  на  его  палку,  был
более  русский,  чем  они,  потому  что  он  был  ближе  к  дотатарскому
периоду.  Отрекаюсь  торя{ественно  от  моей  песни,  которая  в  свое
время  имела  большой  успех:
 Государь  ты  наш  батюшка,
 Государь  Петр  Алексеевич,
 Что  ты  изволишь  в  котле  варить?
 Гнусная  палка  Петра  Алексеевича  была  найдена  не  им.  Он  полу¬
чил  ее  в  наследство,  но  употреблял  ее,  чтобы  вогнать  Россию  в  ее
прежнюю  родную  колею.  Мир  ему!  Прощайте,  в  январе  я  ду¬
маю  побывать  в  Петербурге,  итак,  до  свидания!  Жена  Вам  друже¬
ски  кланяется.
 Ваш
 Ал.  Толстой.
 Как  жаль,  что  мы  не  встретились  в  Германии.  Я  душевно  ра¬
довался,  когда  прочел  в  журналах,  что  Вы  спасли  утопающего!  14
 1  Е.  Утин,  Литературные  споры  нашего  времени.—  BE,  1869,  №  11.
 2  при  благоприятном  отношении  и  принимая  во  внимание  смягчаю¬
щие  обстоятельства  (лат.).
 3  неверно,  не  так  (нем-.).
 *  «Царь  Борис»  при  жизни  Толстого  не  появлялся  на  сцене,
 5  оскорбление  Пушкина  (франц.).
 6  В  этом  что-то  есть  (нем.).
 7  «Царь  Федор  Иоаннович»  поставлен  в  Веймаре  не  был.
 322

8  безвозмездно  (нем.).—  Толстой  приступил  к  работе  над  «Проектом
постановки»,  но  вскоре  оставил  ее  и  больше  к  ней  не  возвращался.
 9  См.  прим.  11  к  письму  №  207.
 10  См.  прим.  1  к  письму  №  186.
 11  минуты  покоя,  передышки  (нем.).
 12  позорная  болезнь  (лат.).
 13  Строки  из  стихотворения  «Змеи  Тугарин».
 14  Стасюлевич,  будучи  в  Германии,  во  время  прогулки  спас  утопаю¬
щего  немецкого  юношу.  Об  этом  рассказывалось  в  корреспонденции  из
Киссингена  в  «С.-Петербургских  ведомостях»,  1869,  №  185,
 210. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 17  ноября  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  17  ноября,  1869.
 Не  могу,  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,  не  выразить
Вам  того  удовольствия,  с  которым  я  читал  статью  г.  Стороженко
о  шекспировской  литературе  в  Германии  Кто  этот  Стороженко?
Каков  он?  Молод  или  стар?  Профессор  или  нет?  Как  бы  мне  хо¬
телось  с  ним  познакомиться.  Это  человек  из  ряду  вон.  Дай  бог
нам  побольше  таких  критиков,  дай  нам  бог  таких  и  для  нашей
литературы!  Как  все,  что  он  говорит,  здраво  и  ясно.  Как  он  ум¬
нее  и  Гервинуса,  и  Ульрици,  и  Рюмелина!  Двух  первых  я  много
видел  это  лето  в  Карлсбаде  и  от  обоих  слышал  чушь,  но  от  Гер¬
винуса  больше.  A  propos  de  Gervinus  2,  вот  Вам  маленький  анек¬
дот:  я  рассказал  ему  о  своем  письме  к  Ауэрбаху3.  «Nun  da  sind
Sie  an  den  Rechten  gekommen!»4  —  отвечал  он  и  рассказал  мне,
что  Ауэрбах  прислал  ему  первую  часть  своей  «Дачи  на  Рейне»,
переплетенную  через  лист  белыми  листами,  с  просьбой  на  каж¬
дом  белом  листе  написать  то  впечатление,  которое  сделает  на
него  каждая  печатная  страница.  «Что  же  вы  сделали?»  —  спро¬
сил  я  Гервинуса.  «Я  отвечал  ему,  что,  не  зная  конца  романа,  не
могу  об  нем  судить,  aber  daf3  mir  übrigens  der  erste  Teil  über-
flüssig  scheint»  5.—  «Ну,  a  он  что?»  —  «A  он  написал  мне,  что
просит  послать  его  книгу  с  белыми  листами  и  с  тою  же  просьбой
к  Давиду  Штраусу!»  Не  знаю,  что  сказал  Штраус.  Не  могу  также
утерпеть,  чтоб  не  выразить  моего  уважения  к  беспристрастному
и  gentlman-like6  тону  статьи  г-на  Утина  о  литературных  спорах7.
 21
 323

Тон  ртот,  к  сожалению,  вовсе  не  известен  большей  части  наших
критиков  и  публицистов,  но  я  хотел  бы  знать,  что  значит:  задача
в  литературе?  По  мне,  сохрани  бог  от  всякой  задачи  в  искусстве,
кроме  задачи  сделать  хорошо.  И  от  направления  в  литературе
сохрани  бог,  как  от  старого,  так  и  от  нового!  Rossini  сказал:
«II  п’у  a  que  deux  espèces  de  musique,  la  bonne  et  la  mau¬
vaise»  8.  То  же  можно  сказать  и  о  литературе.  К  какому  направле¬
нию  принадлежат  Данте,  Шекспир,  Гёте,  Гомер?  К  старому  или
к  новому?  Направление  должно  быть  в  жизни,  и  тогда  оно  само
собой  выразится  в  литературе,  а  задавать  себе  задачи  —  это  зна¬
чит  делать  из  искусства  орудие  и,  стало  быть,  от  него  отказаться.
 Искренно  Ваш
 А.  Толстой.
 1  Н.  Стороженко,  Шекспировская  критика  в  Германии.—  BE,
1869,  J\2  10  и  11.
 2  Кстати  о  Гервлнусе  (франц.).
 3  См.  письмо  №  102.
 4  Вот  вы  и  нашли  подходящего  человека  (нем.).
 5  по,  впрочем,  первая  часть  романа  кажется  мне  лишней  (нем.).
 6  джентльменскому  (англ.).
 7  См.  прим.  1  к  письму  №  209.
 8  Существуют  только  два  вида  музыки,  хорошая  и  плохая  (франц.).
 211. 	М.  М-  СТАСЮЛЕВИЧУ
 28  ноября  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  28  ноября  1869.
Многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,
 Окончено  дело  великого  пота,  т.  е.  списыванье  начисто  «Царя
Бориса».  Гильфердииг  и  другие  славяне  дали  мне  знать,  что  им
хотелось  бы  прочесть  отрывок  из  трагедии  на  славянском  вечере
в  пользу  бедных  славян  *.  Я  буду  отвечать  им,  что  трагедия  в  Ва¬
ших  руках.  Если  захотите  дать  им  отрывок,  то  это  в  Вашей
воле,  но  какой?  Быть  может,  годится  сцена  у  Романовых
в  3-м  действии?
 324

Как  бы  то  ни  было,  посылаю  Вам  трагедию.  Мой  фаворит
остается  «Федор»,  но  кому  я  ни  читал  «Бориса»,  все  его  предпо¬
читают.  Что  он  эффектнее,  это  я  сам  сознаю,  и  цветистее  также.
Если  по  прочтении  Вы  найдете,  что  он  стоит  трех  тысяч  рублей,
то  прошу  Вас  написать  мне  это  и  сказать,  когда  Вы  намерены  его
напечатать:  в  январе  или  в  феврале?  Во  всяком  случае,  я  просил
бы  Вас  оставить  мне  штук  5  отдельных  оттисков,  а  потом  сде¬
лать  отдельное  издание  на  тех  я{е  условиях,  как  и  с  «Федором»,
т.  е'.  плата  по  мере  продажи,  или  разными  балладами  и  пр.
А  «Проект  постановки»  я  бы  доставил  Вам  бесплатно  2.  Наконец
трилогия  готова,  и,  кажется,  отдельные  части  fügen  sich  recht
sauber  zusammen  3.  Только  если  дело  дойдет  до  издания  всех  трех
трагедий  вместе,  надо  будет  в  «Смерти  Иоанна»  переделать  Бо¬
рисову  жену,  которую  я  в  последней  трагедии  представил  не  по
летописям,  а  по  сказанию  голландца  Масса  4.  Этак  она  выходит  ори¬
гинальнее  и  рельефнее,  как  достойная  дочь  Малюты.  Я  думаю,
Костомаров  будет  ею  доволен.  Если  Вы  «Царя  Бориса»  принимае¬
те,  то  прошу,  во  всяком  случае,  деньги  оставить  у  себя,  пока  я  их
у  Вас  не  попрошу.  У  меня  вертится  в  голове  отличный  проект
драмы,  но  он  очень  неценсурен  5.  Давно  не  имел  я  вести  от  Гонча¬
рова  и  давно  не  писал  к  нему.  Теперь,  как  у  меня  дело  с  плеч  до¬
лой,  я  начну  опять  мои  переписки  и  обращусь  к  стихотворениям.
 До  свидания,  быть  может,  в  январе.  Жму  Вашу  руку  и  остаюсь,
как  всегда,  искренно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 «Серебряный»  и  «Смерть  Иоанна»  переведены  на  английский
язык.  Последняя  уже  явилась  в  печати  6.
 1  1  марта  1870  г.  Толстой  вместе  с  Маркевичем  читал  «Царя  Бориса»
в  Петербурге  в  пользу  Славянского  благотворительного  комитета.
 2  См.  прим.  8  к  письму  №  200.
 3  очень  хорошо  соединяются  (нем.).
 4  Об  использовании  в  «царе  Борисе»  мемуаров  голландского  купца
Исаака  Массы  см.  т.  2,  стр.  685.  Переделка  образа  Марии  Годуновой  не
была  осуществлена  Толстым.
 5  О  каком  замысле  идет  речь  —  неясно.
 6  «The  death  of  Ivan  the  Terrible»,  Transi,  by  H.  Harrison,  St.-Peters-
burg,  1869.  Перевод  «Князя  Серебряного»  на  английский  язык  появился
через  несколько  лет:  «Prince  Serebrenni»,  Transi,  by  princesse  Galitzine,
London,  1874.
 325

212.  М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 30  ноября  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  30  ноября,  1869.
 Многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,  отправка  «Царя  Бориса»
замедлилась  тремя  днями,  а  именно:  он  отправляется  сегодня,
оттого,  что  после  переписания  его  начисто  я  нашёл  необходимым
многое  переправить.  Вы  найдете  довольно  помарок,  но  переправки
написаны  четко,  так  что  нет,  кажется,  возможности  ошибиться,
разбирая  их.  Не  удивляйтесь,  что  датского  принца,  жениха  Ксе¬
нии,  я  назвал  Христианом,  а  не  Иоанном,  как  называет  его  Ка¬
рамзин  и  наша  летопись.  Барон  Унгерн-Штернберг,  строитель
Еалтинской  железной  дороги,  узнав,  что  я  собираю  сведенья  об
ртом  принце,  прислал  мне  целый  свод  выписок  из  датских  хро-
пик.  Там  он  везде  называется  Христианом,  и,  вероятно,  имя
Иоанна  назначалось  ему  по  принятии  православия,  которого  он
принять  не  успел.  В  некоторых  из  этих  выписок  он  называется
незаконнорожденным.  Это  пришлось  мне  на  руку,  чтобы  мотиви¬
ровать  его  отравление,  а  имя  Христиан  я  предпочел  Иоанну,  чтобы
не  повторять  в  трилогии  имени  Грозного.  Предположение,  что  он
умер  от  яда,  находится  и  в  наших  летописях,  но  отравление  при¬
писывается  Борису,  что  не  сообразно  с  истиной.  Я  бросил  подо¬
зрение  на  жену  Бориса,  дочь  Скуратова,  и  рто  послужило  мне  для
ее  характеристики  сообразно  с  показаниями  голландца  Масса  *.
Погодин  прислал  мне  свою  драматическую  повесть  о  царе  Борисе,
где  он  выставляется  невинным  в  смерти  Дмитрия  2.  Это  мне  не
годилось;  он  должен  быть  виновным;  но  я,  согласно  Погодину  и
Костомарову,  выставил  Лжедмитрия  иным  липом,  чем  Григорий
Отрепьев,  и  потому  вывел  последнего,  в  разбойничьей  сцене,  как
самого  пустого  человека,  вместе  с  Мисаилом  Повадиным.  Введе¬
ние  разбойника  Митьки  состоялось  согласно  с  советом  Шиллера,
вложенным  в  уста  маркиза  Позы:  «Er  soli  für  die  Trâume  seiner
Jugend  Achtung  tragen!»  3  Одним  словом,  я  отнесся  к  моей  тра¬
гедии  не  легкомысленно,  и  если  ошибся,  то  это  не  было:  faute  de
conviction  4.  Сознаюсь,  что  идея  трилогии  родилась  во  мне  только
ко  время  создания  «Федора  Иоанновича»,  а  что  до  того  я  не
любил  Бориса.  Мах  Müller  говорит,  что  слово,  раз  произнесен-
 326

пое,  влияет  на  нас  как  посторонняя  сила,  и  это  я  испытал  на
характере  Бориса.  Я  увидел  его  объективно  и  должен  был  под¬
чиниться  ему,  каким  я  сам  вообразил  его  сначала.  So  mupte
er  folgerecht  werden  5.
 Искренно  Ваш
 Ал.  Т  олстой.
 1  См.  т.  2,  стр.  685.
 2  См.  письмо  «N°  192  и  прим.  4  к  нему.
 3  «Пусть  с  уважением  относится  к  мечтаниям  своей  юности!»
(нем.)  —  слова  из  «Дон  Карлоса»  Ф.  Шиллера.  Митька  является  также  и
героем  ромаиа  Толстого  «Князь  Серебряный».
 4  ошибкой  по  убеждению  (франц.).
 5  Ов  (т.  е.  образ  Бориса)  должен  был  быть  последовательным,  еди¬
ным  (нем.).
 213.  Н.  И.  КОСТОМАРОВУ
30  ноября  1869  г.,  Красный  Рог,
 Красный  Рог,  30  ноября,  1869
 Многоуважаемый  старче,  иже  на  Неве  реце!
 Моли  за  мя,  отче  честный,  избавлену  быти  от  сети  неприяз-
нены  и  от  противна  врага  соблюди  мя  твоими  молитвами!
 Написах  и  отправих  днесь  мужу,  Стасюлевичу  рекому,  иже
на  Галерной,  гистрионово  игрище  мое,  «Царь  Борис»  рекомое.
Восхоти,  старче,  воззреть  нань  очесами  благоволительны,  аще
же  во  словесах  двух  мнихов,  Мисаила  и  Григория,  чесо  несооб¬
разна  обрящеши,  не  остави  то,  отче,  исправити,  не  сведущу  ми  в
церковном  глаголованьи  сущу.
 Почто,  старче  преподобный,  потолико  время  нем  еси?  Аще  не
веси,  нам  всем  любовно  ти  преданным  быти?  Чесо  ради,  отче,
отповеди  на  грамоты  наша  не  чиниши?  Зрети  тя  уповаю  в  януа-
рии,  индикта  13-го  Не  малое  иму  вождехеление  захватити  тя  и
силою  повлекти  тя  во  Северскую  землю,  в  ней  же  пребывание
имам.  На  кой  бес,  смелую  глаголати,  аки  явор  бездушный,  на
реце  Неве  корни  своя  пустиши?  Не  лепо  ли  бяше  во  Северскую
землю  внедриться  ти,  егда  бы  на  малое  время,  абы  очесы  ви-
 327

дети  своими  землю  ю  же  не  раз  и  не  два  повествованиями  опи-
саши?  2
 Помяни  мя,  старче,  во  молитвах  твоих,  недостойна  и  скверна
раба  божия
 Алексия.
 1  Индикт  (ипдиктион)  —  введенный  в  312  г.  в  Византии  никл  пят¬
надцатилетнего  исчисления  времени  вместо  олимпиады,  т.  е.  четырехлет¬
него  цикла.
 2  Северская  земля  —  Северское  удельное  княжество,  одно  из  самых
больших  в  Древней  Руси.  Его  территория  включала,  в  частности,  позд¬
нейшую  Черниговскую  губернию,  где  находилось  имение  Толстого  Крас¬
ный  Рог.  В  своих  исторических  и  беллетристических  сочинениях  Косто¬
маров  часто  писал  о  Северской  земле.
 *  214.  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
 (Перевод  с  французского)
 11  или  12  декабря  1869  г.,  Красный  Рог  !.
 Красный  Рог.
 В  ответ  на  Ваше  последнее  письмо  я  вынужден  смиренно  про¬
сить  прощения  за  ту  задержку,  которая  получается  с  отсылкой
250  талеров  —  моего  долга  за  Ваш  перевод  «Федора»  2.  Надеюсь,
что,  когда  это  письмо  дойдет  до  Вас,  они  Вам  уже  будут  достав¬
лены.  Если  же  не  будут,  простите  меня  еще  раз,  но  не  сомневай¬
тесь,  что  получите  их.  Я  написал  СоловьеЕичу,  чтобы  он  выслал  их
Вам  из  первых  же  сумм,  какие  к  нему  поступят.  К  несчастью,
мои  кредиторы  менее  аккуратны,  чем  я,  а  бывшие  мои  вассалы
должны  мне  более  8000  рублей  оброка,  которые  мне  не  удается
с  них  получить.  Можете  быть  уверены,  что  это  только  отсрочка,
и  отнеситесь  ко  мне  с  той  же  снисходительностью,  с  какой  я  вы¬
нужден  относиться  к  моим  крестьянам.  Мейендорф  мне  пишет,
что  Вы  ему  прислали  два  экземпляра  «Федора»  и  что  великий
герцог3  тоже  получил  свой  экземпляр.  Это  позволяет  мне  пред¬
положить,  что  Вы  разослали  и  остальные  по  моему  списку,  и  я
тем  более  признателен  Вам  за  Вашу  аккуратность,  что  сам  я  был
неаккуратен.  Вы  имеете  полное  основание  сказать,  что  подобные
опоздания  в  денежных  делах  могли  бы  приписать  забывчивости
 328

чьей  угодно,  только  не  моей.  Я  забывчив  во  всем,  креме  моих
обязанностей.  А  теперь,  коли  так,  расскажите,  какой  прием  ока¬
зали  «Федору»?  «Борис»  закончен,  переписан  и  послан  Стасюле-
оичу  и  появится  в  «Вестнике  Европы»  в  феврале4.  Могу  теперь
сказать,  основываясь  больше  на  мнении  моей  жены,  чем  на  моем
собственном,  что  вышло  хорошо.  Я  воспользовался  всеми  Вашими
замечаниями.  Я  внес  все  изменения,  которые  Вы  сочли  необхо¬
димыми,  и  мне  кажется,  что  получилось  целое.  Если  вернуться
к  моему  сравнению,  то  трилогия  начинается  дорическим  орденом,
переходит  к  ионическому  и  завершается  коринфским.  Если  Вы
помните  сцену  первого  акта,  сообщу  Вам,  что  продолжил  ее  раз¬
говором  Бориса  с  его  сестрой  Ириной,  постригшейся  в  моыахинн
в  Новодевичьем  монастыре,  где  она  подливает  воду  в
вино  Бориса.  Это  как  бы  задача,  поставленная  со  знаком  вопроса,
а  решение  ее  должно  принести  с  собой  дальнейшее.  Решение  на¬
чинается  во  втором  акте  и  определяется  в  третьем,  где  начинается
падение  Бориса.  Es  ist  Regel-und  Freitagsrecht5.  Последняя
сцена  пятого  акта,  как  говорит  моя  жена,  представляет  сочетание
золотого  с  черным,  нечто  блистающее,  но  уже  изнутри  подточен¬
ное,  а  катастрофа  столь  же  неизбежна,  сколь  и  effektvoll6.  Вы
первая  получите  печатный  экземпляр.  Императрица  сообщила
мне  о  своем  желании  видеть  меня  в  Петербурге  в  январе  месяце,
и  я  не  могу  не  подчиниться  этому  желанию.  Кажется,  хотят  снять
запрет,  наложенный  на  «Федора»,  и  тогда  он  будет  поставлен  в
России1.  Что  касается  «Бориса»,  то  оп  не  пройдет  незамечен¬
ным.  Стасюлевич  мне  пишет,  что  его  ожидает  страшная  гроза  и
что  те  самые,  кто  его  еще  не  читал,  уже  заранее  раздирают  его
в  клочья.  Это  хорошо.  Для  меня  почетно  —  быть  ненавидимым
сволочью.  Jedesmal  <?>  da  man  doch  nicht  unaufhorlich  Dra-
men  schreiben  kann,  rnocht’  ich  mich  im  Schreiben  einiger  Bal-
laden  erholen,  und  namentlich  aus  unserer  vor-mongolischen
Zeit,  wo  wir  noch  ehrlich  waren.  Seit  ich  aber  darauf  komm,
schreibe  ich  das  Projekl  der  Aufführung  des  «Zar  Boris»,  und
ergie|3e  darin  meine  Galle  gegen  allés  Pseudorussische,  i.  e.  Mo-
scowitische.  Gehaben  Sie  sich  wohl  und  gedenken  Sie  meiner  in
Nachsicht  und  Liebe.  Meine  Frau  und  meine  Hausgenossen
empfehlen  sich  Ihnen  8.
 Ал.  Толстой.
 1  Дата  устанавливается  на  основании  почтового  штемпеля:  «Почеп,
13  декабря  1869  г.».
 329

2  «Zar  Fedor  Ivanowitsch  Trauerspiel  in  fünf  Aufzügen  von  Gr.  A.  Tol-
sloy».  Aus  dem  Russischen  übersetzt  von  K.  von  Pawloff,  Dresden,  1869.
 3  Великий  герцог  Саксен-Веймар-Зйзенахский  Карл  Александр.
 4  Напечатан  в  марте  1870  г.
 5  Все  это  по  правилам  и  по  Фрейтагу  (нем.)  —  т.  е.  согласно  книге
Г.  Фрейтага  «Technik  des  Dramas»  («Техника  драмы»).
 6  эффектна  (нем.).
 7  Эти  надежды  не  осуществились:  при  жизни  Толстого  «Царь  Федор
Иоаннович»  поставлен  не  был.
 8  Всякий  pap,  как  оказывается  невозможным  непрерывно  писать
драмы,  мне  хочется  отдохнуть  за  сочинением  баллад,  и  притом  из  на¬
шей  домонгольской  поры,  когда  мы  еще  были  честными.  Но  с  тех
пор,  как  мне  это  пришло  в  голову,  я  пишу  проект  постановки  «Царя
Бориса»  и  изливаю  в  нем  мою  желчь  против  всего  псевдорусского,  т.  е.
московитского.  Будьте  здоровы  и  думайте  обо  мне  со  снисхождением  и
любовью.  Моя  жена  и  домашние  свидетельствуют  Вам  свое  почтение
(нем;  кроме  лат.  i.  е.—  id  est,  то  есть).
 215. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
22  декабря  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  22  декабря  1869.
 Многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,
 Посылаю  Вам  некоторые  поправки  и  Einschaltungen  *,  кото¬
рые  прошу  сделать  в  «Царе  Борисе».  Вы  знаете,  как  я  уважаю
Ваш  журнал,  который  считаю  у  нас  образцовым;  знаю  также
Ваше  беспристрастие  и  поэтому  не  могу  утерпеть,  чтобы  с  Вами
немного  не  поспорить.  По  поводу  Вашего  заявления  о  присужде¬
нии  премии  Стасову  за  его  статьи  о  русских  былинах  2,  я  пере¬
читал  некоторые  из  этих  статей.  Ох,  ох,  ох!  Я  не  знаю  ни  Ста¬
сова,  т.  е.  не  уверен,  что  знаю  того  Стасова,  который  писал
статьи,  ни  Ореста  Миллера,  но,  господи  боже  мой!  Куда  как
плохи  и  слабы  эти  статьи!  У  меня  случайно  под  рукой  Kuhn,
Schleicher  и  отчасти  Spiegel.  Как  осторожно  эти  люди  выводят
свои  заключения,  с  какою  скромностью  они  позволяют  себе  де¬
лать  выводы  из  громадных  своих  изучений!  И  как  бесцеремонно
и  докторально  г-н  Стасов  решает  все,  что  ему  угодно  решить!
Сколько  глупы  и  не  подходящи  к  делу  нападения  на  него  за  от¬
 330

сутствие  патриотисма,  столько  же  заносчивы  и  привлечены  за  во¬
лосы  его  собственные  выводы.  Он  не  переварил  критически  ни¬
чего,  что  он  читал.  Для  него  все,  что  на  Восток,  есть  Восток,  арий¬
ского  ли,  зендского  ли,  туранского  ли  происхождения  —  для  него
все  равно:  все  это  восточное!  И  кого  он  думает  удивить  откры¬
тием,  что  большая  часть  европейских  былин  восходит  до  Индии?
Но  все  эти  былины,  наследованные  европейскими  племенами,  при¬
няли  в  каждом  племени  свое  местное  развитие  и  свой  оригиналь¬
ный,  местный  колорит,  и  поэтому  те,  кто  говорят,  например,  что
Садко  выражает  нравы  Новагорода,  совершенно  правы,  а  сбли¬
жения  Стасова  этой  легенды  с  разными  легендами  Востока
(sic)  3  —  это  курам  на  смех!  Можно  доказать  то  же  самое,  но  не
теми  примерами,  которые  приводит  Стасов,  да  еще  с  кафедры!
А  Вы  поступили  дипломатически,  что  не  привели  мнений  Буслаева
и  Шифнера4.  Академия  присудила  премию  Стасову  не  вслед¬
ствие  их  мнений,  но  вопреки  им.  Да-с!  —  сказал  бы  покойный
Боткин.  Счастие  Стасова,  что  противники  его  так  глупы  и  что
они  атакуют  его  не  с  той  стороны.  Я  бы  сказал  им,  как  Илья
Муромец  Добрыне,  когда  тот  борется  с  Поляницей  и  не  может
победить  ее,  считая  ее  богатырем:  «А  хватай  ее  за  т....  а  пыряй
его  во  ж...,  а  пинай  ее  во  то,  чем  женский  пол  бывает  пухбл!»
И  тогда  обнаружился  бы  женский  пол  Стасова.  Что-либо  прочи¬
тать  и  что-либо  переварить  не  одно  и  то  же,  а  Стасов  решительно
ничего  не  переварил.  Вольно  Оресту  Миллеру  угрожать  ему  ка¬
кой-то  диссертацией  о  Илье  Муромце5,  вместо  чтобы  согласиться
с  ним,  что  большая  часть  наших  былип  восточного  (sic),  хотя  ни¬
сколько  не  монгольского,  а  чисто  арийского  происхождения  (что
противоречит  в  корне  утверждениям  Стасова),  а  затем  разбить  его
в  пух  и  прах  за  его  смешение  этих  элементов  и  за  его  сближения
таких  преданий,  которые  не  имеют  между  собой  ровно  ничего  об¬
щего.  Жаль  мне,  что  не  нашлось  ни  одного  специалиста,  чтобы
вывести  наружу  всю  невежественную  надменность  Стасова;  но
даже  и  игнорант,  с  помощью  первого  сериозного  сочинения  об
Этом  предмете  (Шлейхера,  Боппа  или  Виндишманна),  а  главное,
с  помощью  здравого  рассудка,  мог  бы  упичтожить  его  в  глазах
публики.  Простите  меня  за  резкость  моих  выражений,  но  она  вы¬
звана  резкостью  тона  самого  Стасова.  Удивляюсь  нашей  акаде¬
мии,  расставляю  руки  —  и  только!  Удивляюсь  и  courtoisie  6  Бу¬
слаева,  не  захотевшего  уничтожить  Стасова.  Еще  раз  простите
мне  мою  резкость,  по  я  не  могу  выносить  ничьей  самонадеянно¬
сти  и  ничьей  недобросовестности,  ни  катковской,  ни  стасовской.
 331

Чтобы  переменить  разговор,  я  Вам  сделаю  сплетни.  В  виде
предисловия  скажу  Вам,  что  я  их  боюсь  и  делаю  только  тогда,
когда  надеюсь  ими  кого-нибудь  сблизить.  Я  получил  письмо  от
Гончарова,  в  котором,  между  прочим,  он  говорит  мне,  что  пере¬
стал  к  Вам  ездить,  чтобы  не  поставить  Вас  в  фальшивое  поло¬
жение  к  Вашим  молодым  сотрудникам,  которые  косились  бы  на
Вас  за  Вашу  к  нему  дружбу7.  Это,  конечно,  так  же  приволочено
за  волосы,  как  примеры  Стасова,  но  все-таки  это  исходит  из  дели¬
катного  чувства,  и  поэтому  я  не  боюсь  Вам  это  передать.  Бедный,
бедный  Гончаров!  Его  надо  постоянно  завертывать  в  хлопчатую
бумагу,  из  которой  он  все-таки  вылезет,  чтобы  сказать:  «А  я  по
вашей  вине  зябну!»  Что  будете  с  ним  делать!  По  прочтении  не¬
скольких  былин,  впрочем  давно  мне  известных,  меня  fert  animus  8
разработать  которую-нибудь  из  них  драматически,  употребляя  с
большою  осторояшостью  чудесное,  только  как  приправу  или  как
арабески.  Но,  стоя  вне  исторической  почвы,  можно  размахнуться
шире  па  человеческой,  а  русский  быт  вечевой  старины  очень  бы
кстати  мне  пришелся.  Не  знаю,  начну  ли  я,  но  хочется  начать9.
Вы,  может  быть,  из  этого  письма  заключите,  что  во  мне  стала
развиваться  шишка  драчливости  (de  la  combattivité).  Нет,  это
только  потребность  анахорета  столкнуться  с  живым  миром.  Про¬
щайте,  крепко  жму  Вашу  руку  и  говорю  до  свиданья!
 Ваш
 Ал.  Толстой.
 А  Погодин  говорит  правду,  что  Вассиан  был  достойный  че¬
ловек  10.
 1  вставки  (нем.).
 2  Толстой  имеет  в  виду  «Заметку  по  поводу  Уваровских  премий  в
1869  году»,  появившуюся  в  №  11  BE  за  подписью:  «Т.»  (псевдоним
 А. 	Н.  Пыпина).  Стасов  получил  премию  за  свою  работу  «Происхожде¬
ние  русских  былин»  (BE,  1868,  №  1—4,  6,  7).  Доказывая  восточное  про¬
исхождение  былин,  Стасов  выступал  против  славянофильских,  нацио¬
налистических  концепций  фольклора.  При  этом  он  утверждал,  что  заим¬
ствование  осуществлялось  через  посредство  монгольских  и  тюркских
племен  и  относилось  к  сравнительно  позднему  времени,  к  эпохе  мон¬
гольского  владычества.
 3  так  (лат.).
 4  Ф.  И.  Буслаев  и  А.  А.  Шифнер  при  обсуждении  кандидатуры  Ста¬
сова  на  премию  Уварова  выступили  с  суровой  критикой  концепции  и
 332

фактической  стороны  его  работы.  При  этом,  отдавая  должное  «новости
взгляда»  и  «обширному  материалу»,  они  считали,  что  Стасов  заслужи¬
вает  быть  отмеченным.  Оба  отзыва  напечатаны  в  книге  «Отчет  о  при¬
суждении  наград  графа  Уварова  25  сентября  1869  года»,  СПб.  1870.
 5  Речь  идет  о  полемических  статьях  О.  Ф.  Миллера  «В.  В.  Стасову  на
его  статью  „Блистательный  триумвират11»  и  «Заметка  для  В.  И.  Ламан-
ского»  («Голос»,  1868,  №  .333;  1869,  №  224).  «Вполне  развить  эти  поло¬
жения,—  писал  он,—  я  предоставляю  себе  в  оканчиваемом  мною  труде
о  Дюках  Степановичах  и  Ильях  Муромцах».
 6  учтивость,  вежливость  (франц.).
 1  Это  решение  было  принято  Гончаровым  в  связи  с  появлением  в
BE  статьи  шурина  Стасюлевича  Е.  И.  Утина  «Литературные  споры  нашего
времени»  (1869,  №  11).  Утин  писал:  «Изображая  молодое  поколение  в
образе  Базарова  или  еще  более  грубой  фигуре  Марка  Волохова,  писатели
старшего  возраста  показали,  что  они  имеют  мало  общего  с  стремлениями
людей  новых  идей».  Из  писем  Гончарова  Стасюлевичу  от  ноября  1869  г.
видно,  что  статья  Утина  его  очень  обидела  («Стас,  и  его  совр.»,  т.  4,
стр.  84—91).
 8  Душа  влечет  (лат.)  —  слова  из  «Метаморфоз»  Овидия.
 9  Сразу  по  окончании  «Царя  Бориса»  Толстой  стал  искать  тему  для
новой  драмы,  но  только  летом  1870  г.  у  него  возник  замысел  «Посад¬
ника».
 10  Толстой  имеет  в  виду  статью  М.  П.  Погодина  «Два  слова  об  архи¬
епископе  Вассиане  и  о  славянском  съезде  1867  года  (По  поводу  статей
в  октябрьской  книге  „Вестника  Европы11)».—  «Заря»,  1869,  №  11.
 216. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 26  декабря  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  26  декабря,  1869.
 Многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,  во-первых,  поздравляю
Вас  с  Новым  годом,  во-вторых:  дернула  же  меня  нелегкая  в  моем
прошедшем  письме  излить  перед  Вами  мое  историческое,  этно¬
графическое,  мифическое  и  этимологическое  негодование  па
Стасова!  Я  остаюсь  при  том,  что  сказал,  но,  сколько  помнится,
я  употребил  кусателъные  словеса  и  глаголил  негоже.  Очень  о  том
сожалею,  т.  е.  не  о  мнении  своем,  а  о  способе  выражения.  Дело
в  том,  что  я  писал  сгоряча  и,  стало  быть,  сплеча.  Я  живу  в  таком
 333

уединении,  что  сделался  подобен  зельтерской  воде,  закупоренной
в  бутылке.  Вынешь  пробку,  и  вся  вода  выбежит.  Хорошо,  что  я
говорю  с  Вами,  а  то  я  как  раз  впал  бы  в  тот  порок,  который  так
осуждаю  в  наших  рецензентах,  т.  е.  в  личную  брань,  от  которой
отрекаюсь  и  в  настоящем  случае.
 По  поводу  Стасова  перечел  я  Рыбникова  и  послесловие,  под¬
писанное  П.  Б.1  Боже  мой,  какое  отсутствие  критики!  Г-н  П.  Б.
видит  в  этих  былинах  и  русский  дух,  и  поэзию!  А  я  вижу  в  них
едва,  едва  сквозящие  следы  оригинальных  русских  былин.  Самый
язык  рыбниковских  песен,  не  говоря  уже  о  выражениях,  как,
например,  ружье,  козак  Илья  Муромец,  новгородские  мужики
и  т.  д.,  не  говоря  о  нравах,  очевидно  взятых  из  самой  поздней
московщины,  указывает  на  их  лакейскую  или  гостинодворскую
переделку.  Много  надо  чутья,  чтобы  под  этими  искажениями
найти  первобытные  русские  черты.  Я  говорю  о  былинах  киевских
и  новгородских,  а  не  о  московских,  которые  вполне  верны  своей
Эпохе  и  своему  духу.  Заметили  ли  Вы  в  этих  позднейших  произ¬
ведениях  и  переделках  одну  общую  черту?  Это,  рядом  с  москов-
щинскою  подлостью,  совершенную  нелепость,  полный  absurdam  2
психологии  и  вообще  связи  причин  и  действий?  Былины  и  сказки
всех  народов  вообще  не  строги  в  мотивированье,  но  такой  урод¬
ливости,  как  в  наших  позднейших  великорусских  былинах,  я  ни¬
где  не  встречал.  Это  полное  разложение  всех  нравственных  и  ра¬
зумных  понятий;  и  тем  с  большею  любовью  обращаюсь  я  к  нашей
домосковской  старине.  Россия,  современная  песни  о  полку  Игоря,
и  Россия,  сочинившая  былины,  в  которых  Владимировы  богатыри
окарачъ  ползут,  в  норы  прячутся  —  это  две  разные  России.  А  что
скажете  Вы  о  князе  Новогородском,  который  велит  Василыо  Бу¬
слаеву  срубить  голову,  если  он  не  сумеет  пройти  через  мост?  Ио-
вогородский  князь!  И  это  выдается  нам  за  ноеогородскую  бы¬
лину!  И  в  этом  г-н  П.  Б.  и  компания  видят  новогородские  нравы?
Прости  им  бог  их  бельзофемию!  3  Когда  же  найдется  у  нас  архео¬
логический  критик,  который  рассортирует  и  очистит  весь  этот
материал,  весьма  достохвально  собранный  Рыбниковым,  Афа¬
насьевым,  Сахаровым,  Бессоновым  и  т.  д.?  Сколько  мне  ведомо,
до  сих  пор  не  сделано  к  тому  и  первого  шага.
 И  вот,  наглотавшись  татарщины  всласть,
 Вы  Русью  ее  вазовете!4
 Так  до  сих  пор  поступали  наши  собиратели  и  археологи.  Так  по¬
ступают,  увы!  отчасти  и  славянофилы!  Так  поступали  и  глубоко
 334

симпатичные  мне  Константин  Аксаков  и  Хомяков,  когда  они  гу¬
ляли  на  Москве  в  кучерских  кафтанах  с  косым  (татарским)  во¬
ротом.  Не  с  этой  стороны  следует  подходить  к  славянству.  Оно
Элемент  чисто  западный,  а  не  восточный,  не  азиатский.  Оно  так
и  сквозит  в  западной  истории  после  падения  Рима.  Давайте  мне
Велизара  (Belisarius),  давайте  мне  Речимира  (Ricimer),  давайте
мне  множество  других,  которых  я  теперь  забыл,  но  которые  так
и  бьют  в  глаза  в  истории  готфов,  вандалов  и  саксонцев.  Мы  и
немцы  первые  отделились  от  древнего  арийского  ствола,  и  нет
сомнения,  что  и  интересы  и  мифология  у  нас  были  общие.  Кстати,
Вальтер  Скотт,  конечно,  не  знал  славянской  мифологии,  но  пом¬
ните  ли,  у  него  в  «Ivanhoe»5  упоминается  о  саксонском  боге
Zornebok?  Откуда  он  взял  это?  Держу  пари,  что  из  саксонских
хроник.  И  тогда  вряд  ли  можно  сомневаться,  что  с  Генгистом,  или
с  Горсой,  пришли  в  Британию  и  славяне  и  привели  своего  Чер-
нобога.  Тьфу  на  этот  антагонисм  славянства  к  европеисму!  Про¬
стите  мою  болтовню*  некому  душу  отвести.  Бог  с  Вами,  дай  Вам
бог  всего  хорошего  и  избави  Вас  и  меня  от  Золот°й  орды.
 Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  «Песни,  собранные  П.  Н.  Рыбниковым»,  т.  1—4,  1861—1867.  Преди¬
словие,  подписанное  «П.  Б.»,  принадлежит  П.  А.  Бессонову.
 2  нелепость,  бессмыслица  (лат.).
 3  Смысл  этого  словообразования  выяснить  не  удалось.
 4  Строки  из  стихотворения  Толстого  «Змей  Тугарин».
 5  «Айвенго».
 *  217.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 28  декабря  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  28  декабря  1869.
 Дорогой  Маркевич,  я  сейчас  получил  Ваше  письмо  от  21  де¬
кабря  (через  7  дней!).  Другое  письмо,  из  Москвы  шло  8  дней,
а  если  бы  я  сегодня  уехал,  я  мог  бы  завтра  быть  в  Москве.
Больше  всего  я  огорчен  недоразумением,  случившимся  с  Вами
из-за  моего  «Бориса»  и  Вашего  друга1.  Я  никогда  не  получал
того  письма,  в  котором  Вы  мне  сообщаете  о  своих  facta  gesta-
 335

que  2,  никогда,  и  узнаю  о  них  только  из  помянутого  письма  от
21-го,  только  что  полученного  мною.  Тем  не  менее  то,  что  случи¬
лось,  мне  очень  досадно,  и  я  надеюсь,  что  Катков  не  обвиняет
меня  в  этом,  равно  как  надеюсь,  что  он  слишком  умен,  чтобы
рассердиться  на  мою  песню  3,  и  что  он  отнесся  к  ней  так  же,  как
и  Вы.  Если,  как  Вы  пишете,  Каткову  хотелось  получить  мою
драму,  то  я  готов  послать  ему  что-нибудь,  не  знаю  еще  что,  и  ни¬
чего  не  обещаю,  но  хочу,  и,  если  представится  возможность,  по¬
прошу  Вас  быть  моим  посредником.  Что  касается  «Бориса»,  то
он  с  незапамятных  времен  обещан  Стасюлевичу.  Теперь  должен
возразить  на  некоторые  предложения  в  Вашем  письме  (предло¬
жения  в  синтаксическом  смысле).  Во-первых,  я  не  презираю  сла¬
вян,  напротив,  я  сочувствую  им,  но  лишь  постольку,  поскольку
они  стремятся  к  свободе  или  независимости  или  поскольку  они
занимаются  историческими  исследованиями  или  выпускают  ар¬
хеологические  сборники.  Но  я  становлюсь  их  отъявленным  вра¬
гом,  когда  они  воюют  с  европеизмом  и  свою  проклятую  общину
противопоставляют  принципу  индивидуальности,  единственному
принципу,  при  котором  может  развиваться  цивилизация  вообще
и  искусство  в  частности.  Я  не  так  еще  ненавижу  общину  (de
gustibus  non  disputandum)  4,  как  равенство,  это  дурацкое  из¬
мышление  93  года  5,  никогда  не  существовавшее  ни  в  одной  рес¬
публике,  а  в  Новгородской  менее,  чем  в  какой-либо  другой,  ибо
Новгород  был  республикой  в  высшей  степени  аристократической.
Флоренция  прогнала  свою  знать  и  тотчас  же  создала  новую
знать.  Итак,  я  становлюсь  врагом  славянства,  когда  оно  превра¬
щается  в  проводника  социализма  или  равенства.  Я  западник  с  го¬
ловы  до  пят,  и  подлинное  славянство  —  тоже  западное,  а  не  во¬
сточное.  Нет  у  него  никаких  оснований  быть  восточным.  Во-вто-
рых,  я  катковец  с  головы  до  пят,  когда  дело  идет  о  классицизме.
Врагом  катковства  я  становлюсь  тогда,  когда  оно  проповедует  или
хотя  бы  оправдывает  поверочные  комиссии6  или  поды¬
мает  знамя  крестового  похода  против  наших  балтийских  губер¬
ний.  Покончив  с  этим  кредо,  переходим  к  Вашему  предполагае¬
мому  чтению  1.  Мне  было  бы  жаль,  если  бы  Вы  от  него  отказались.
Насколько  я  знаю,  петербургская  публика  никогда  не  бывала  к
Вам  несправедлива.  Впрочем  же,  если  бы  меня  обозвали  идиотом
в  компании  с  Вами,  это  было  бы  для  меня  так  же  лестно,  как  для
Вас  —  оказаться  освистанным  заодно  с  Катковым,  Самариным  и
Черкасским.  Пишу  Вам  без  особой  надежды  на  ответ,  а  из  внут¬
ренней  потребности  чем-то  поделиться.
 336

Надеюсь,  что  сейчас  здоровье  Вашей  жены  и  моего  крестника
уже  не  внушает  беспокойства.  А  что  это  Вы  такое  пишете  о  за¬
прете  —  думать  вслух?  Кто  это  собирается  сделать?  Может  быть,
Вельо?  До  сих  пор  я,  по  крайней  мере,  читая  газеты  и  жур¬
налы,  не  почувствовал  такой  опасности.  Я  только  сожалел,  что  эти
господа  не  умеют  лучше  пользоваться  своей  свободой  мысли.  Чи¬
тали  Вы  в  «Заре»  критику  на  «Обрыв»?  8  Я  отчасти  разделяю
мнение  покойного  Боткина  об  этом  романе9,  но  так  поносить
Гончарова  —  это  уж  слишком.  Любопытно,  что  вся  критика  нахо¬
дится  у  нас  в  руках  одной  клики,  за  редкими  исключениями,  ред¬
кими  и  робкими.  Девиз  этой  клики  —  война  искусству!  Мнение
этих  людей  нас  не  касается,  а  раз  дело  касается  сала  10,  то  будем
Делать  омлеты  без  них  п.
 Вас  я  увижу  в  январе.  Мне  не  хочется  кончить  письмо  без  ка¬
кого-нибудь  четверостишия,  но  ничего  не  приходит  в  голову.  По¬
пробуем  буриме.  Буду  —  честное  слово!  —  писать  наудачу,  и  если
получится  глупо,  то  это  будет  не  нарочно.
 «Аминь,  глаголю  вам,—  в  восторге  рек  Маркевич,
 Когда  к  Москве-реке,  задумчив,  шел  Катков,—
 Се  агнца  божья  зрим!»  Но  злобный  Стасюлевич
Возненавидел  вес  классических  оков
И  фарисейски  плел,  с  враждою  вечно  новой,
 Прилегши  за  кустом,  ему  венец  терновый.
 Попробуем-ка  еще,  благо  есть  место:
 Под  шум  балтийских  волн  Самарина  фон  Бокк
Разит  без  умолку.  Их  битву  петь  возьмусь  ли?
 Ко  матушке-Москве  решпект  во  мне  глубок,
 Но  «Lieber  Augustin»  12  мои  играют  гусли,
 И  как  ни  повернусь,  везде  найду  изъян:
 Самарин  —  Муромец,  фон  Бокк  же  —  грубиян  13.
 Сердечно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  Недоразумение  вызвано  желанием  М.  Н.  Каткова  напечатать
«Царя  Бориса»  в  PB.
 2  деяниях  (лат.).
 3  «Песню  о  Каткове,  о  Черкасском,  о  Самарине,  о  Маркевиче  и  о
арапах».
 4  о  вкусах  не  спорят  (лат.).
 22  А.  К.  Толстой,  т.  4
 337

5  То  есть  французской  буржуазной  революции  XVIII  в.  Об  отношений
Толстого  к  социализму  и  революции  см.  вступительную  статью  в  т.  1.
 6  Речь  идет  о  русификаторской  политике  царизма  в  Польше.  См.
также  письмо  №  187  и  прим.  2  к  нему.
 7  По-видимому,  речь  идет  о  чтении  «Царя  Бориса»  в  пользу  Сла¬
вянского  благотворительного  комитета,  состоявшемся  в  Петербурге
1  марта.  Вместе  с  Маркевичем  читал  и  Толстой.
 8  Имеется  в  виду  резкая  статья  драматурга  Л.  И.  Антропова  в  вео-
славянофильском  журнале  «Зари»  (1S69,  №  11),  в  которой  Гончаров
называется  второстепенным  писателем  с  бедным  миросозерцанием  и
бледными  идеалами,  «певцом  нравственного  мещанства».
 9  В.  П.  Боткин  весьма  холодно  отнесся  к  «Обрыву».  «Пагубный  дар
многословия,—  писал  он  Тургеневу  9  марта  1869  г.,—  неумение  вовремя
остановиться,  затхлые  беседы  о  любви  и  страсти  и  проч.,  а  есть  и  прево¬
сходные  страницы  и  описания,  сам  Райский...  лицо  мертвое  и  неприятное»
{В.  П.  Б  о  т  кин  и  И.  С.  Т  у  р  г  е  н  е  в,  Неизданная  переписка,  М.—Л.  1930,
стр.  279).
 10  Игра  слов:  франц.  l’art  —  искусство;  lard  —  сало.
 11  Игра  слов:  франц.  sans  eus  —  «бер  них»  по  созвучию  с  sans
oeufs  —  «без  яиц».
 12  «Дорогой  Августин»  (нем.)  —  немецкая  песенка,  широко  распро¬
страненная  среди  немцев,  живших  в  России.
 13  Имеется  в  виду  полемика  Ю.  Ф.  Самарина  с  фон  Бокком  по  по¬
воду  антирусской  пропаганды  последнего  в  Прибалтике.
 218. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
29  декабря  1869  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  29  декабря  1869.
 Многоуважаемый  Михаил  Матвеевич!  Что  значит  поспешить
своим  мнением  или  своим  приговором!  Никогда  бы  я  не  позволил
себе  говорить  так  резко  о  Стасове,  если  бы,  в  то  время  когда
писал  к  Вам,  я  прочел  бы  его  заключительную  статью  (июль
1868)  *.  Конец  этой  статьи  изменяет  совершенно  мое  о  нем  суж¬
дение.  Но  в  защиту  себе  скажу,  что  этот  конец  и  тоном  и  сообра¬
жениями  резко  отделяется  от  всего  предшествовавшего,  точно
писали  два  разных  человека.
 Стасов  меня  пе  убедил,  но  мнение  свое  выводит  логично  и  ра¬
зумно,  чего  я  не  заметил  в  его  разборе  отдельных  былин.  Итак,
 338

прошу  Вас  вычеркнуть  из  памяти  все,  что  я  мог  сказать  в  первом
моем  письме  резкого.  Винюсь  в  этом  и  сожалею.  И  вместе  с  тем
не  могу  склеить  заключительной  статьи  со  всем  корпусом  сочине¬
ния.  Не  читал  я  ее  потому,  что  меня  не  было  в  России,  когда  она
сюда  пришла.
 Надеюсь  увидеть  Вас  в  половине  января,  а  до  того  жму  крепко
Вашу  руку.
 Ал.  Толстой.
 1  Имеется  в  виду  цикл  статей  В.  В.  Стасова  «Происхождение  рус¬
ских  былин»  (см.  письмо  №  215  и  прим.  к  нему).
 219. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 2  января  1870  г.,  Красный  Рог  1.
 Красный  Рог,  2  января  1870.
 Nein,  nein,  mein  lieber  von  2  Маркевич,  я  не  презираю  сла¬
вян,  я,  к  несчастью,  не  имею  на  то  права,  но  считаю,  что  им  по¬
добало  бы  побольше  смирения,  только  не  того  смирения,  примеры
которого  мы  явили  в  преизбытке  и  которое  состоит  в  том,  чтобы
сложить  все  десять  пальцев  на  животе  и  вздыхать,  возводя  глаза
 к  небу:  «Божья  воля!  Поделом  нам,  г   ам,  за  грехи
 наши!  Несть  батогов  аще  не  от  бог  а!»  и  т.  д.,  а  иного
смирения,  полезного,  которое  заключается  в  признании  сво¬
его  несовершенства,  дабы  покончить  с  ним.  Это  —  противопо¬
ложность  тому  самоуспокоению,  которое  говорит: 	«Я 	г  о  р-
 жусь  простором  русской  земли  и  широтою  рус¬
ской  натуры,  которая  не  может  и  не  хочет  ничем
стесняться!  Всякое  ограниченье  противно  рус¬
ской  природе  (ограниченье  противно!),  нам  не
нужно  ни  заборов,  ни  классов!  Гуляй  душа!  Раз¬
зудись  плечо!  Не  хочешь  ли  этого?»  От  славянства
Хомякова  меня  мутит,  когда  он  ставит  нас  выше  Запада  по  при¬
чине  нашего  православия.  Сейчас  я  ищу  —  и  не  могу  найти  —
сюжет  для  драмы  в  дотатарском  периоде  нашей  истории.  Соблаз¬
няло  меня  падение  Новгорода  (не  подумайте,  что  я  отношу  его
ко  времени  до  татар;  это  лишь  saltus  mentis)  3,  но  после  некото¬
 22*
 339

рого  изучения  я  нашел,  что  тогдашние  новгородцы  были  заправ¬
ские  свиньи  и  не  заслуживали  ничего  другого,  как  угодить  в  пасть
Москвы,  совершенно  так  же,  как  Рим  угодил  в  пасть  Цезаря.
Андрей  Боголюбский  (еще  saltus  mentis)  убит  был  пьяницами  и
трусами,  а  мне  нужно  что-то  другое.  Хотел  я  воспользоваться  и
каким-нибудь  преданием,  соблазнял  меня  Садко,  но  это  сюжет  для
балета,  а  не  для  драмы.  Три  мои  предыдущие  драмы  открывали
для  меня  путь  к  Дмитрию  Самозванцу,  но  им  уж  слишком  много
занимались,  он  мне  кажется  чем-то  вроде  Мария,  усевшегося  на
часах.  Знаете  ли»  кстати,  почему  он  так  сидел  —  т.  е.  не  на  ча¬
сах,  а  на  развалинах  Карфагена?  И  что  интересного  в  этом  спо¬
собе  сидеть?  Жестко,  должно  быть,  сиделоеь  —  вот  и  все.  Обни¬
маю  Вас  и  остаюсь
 Ал.  Толстой.
 1  В  BE  —  с  неправильной  датой:  «21  декабря  1870  г.».
 2  Нет,  нет,  мой  милый  фон  (нем.).
 8  скачок  мысли  (лат.).
 220. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
7  января  1870  г.,  Красный  Рог.
 Многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,
 Получил  я  Ваше  письмо  (по  штемпелю  от  30  декабря)  и  спешу
Вас  искренно  благодарить  за  откровенные  замечания  насчет  пер¬
вых  двух  актов  «Бориса».  Жаль  мне,  что  Вы  не  говорите,  в  чем
именно  состоят  замечания  Ваши,  Костомарова  и  Анненкова?  Я  го¬
тов  исправить  все  частные  мои  погрешности  и  ошибки,  но  боюсь,
что  замечания  касаются  целой  постройки  и  целого  содержания  —
тогда  я  не  предвижу  возможности  их  переделать.  Die  Sache  ist
ein  für  aile  Mal  absolviert!.  Если  не  ошибаюсь,  то  замечания
Костомарова  должны  относиться  к  историческим  и  обрядным  не¬
верностям.  Их  много,  но  они  допущены  сознательно,  как-то:  яв¬
ление  в  один  день  всех  послов,  которые,  по  истории,  являлись  в
разные  времена;  вложение  в  уста  Миранды  поручения,  данного
другому  нунцию,  в  царствованье  Федора;  говорение  всех  послов
по-русски;  присутствие  турецкого  посла,  которого  вовсе  не  было  в
царствованье  Бориса,  но  о  котором  говорят  иностранные  писа¬
 340

тели,  прибавляя,  что  Борис  дал  ему  для  султана  свиную  шкуру,
наполненную  дермом;  название  жениха  Ксении  не  Иоанном,  как
называют  его  наши  летописи,  но  Христианом,  согласно  иностран¬
ным  источникам;  2  название  Гендрихсона  Эриком>  а  не  Карлом,
как  он  в  самом  деле  назывался  (рту  последнюю  вольность  я  по¬
зволил  себе  для  избежания  сопоставления  его  имени  с  именем
правителя  Швеции);  свобода,  данная  Борисом  Ксении  видеться  с
женихом,  противная  обычаю,  но  выставленная  у  меня  как  секрет¬
ное  дозволение,  согласное  с  характером  Бориса;  опала  Романовых,
отнесенная  ко  времени  появления  самозванца,  но  бывшая  на  деле
ранее,  и  т.  д.  Если  моя  догадка  верна  и  если  е  этом  Костомаров
меня  упрекает,  то  я  скажу,  что  все  эти  отступления  от  истории
сделаны  мною  вследствие  убеждения,  что  никакая  историческая
драма  без  них  невозможна  и  что  они  составляют  неотъемлемое
право  и  даже  обязанность  драматурга,  иначе  он  писал  бы  не
драму,  но  историю  в  диалогах.  Я  часто  спорил  об  этом  с  Косто¬
маровым,  но,  кажется,  это  дело  решенное  Лессингом  и  Гёте,  по¬
следним  ganz  ausdrücklich  3  в  его  разговоре  с  Эккерманом  4.  Что
касается  до  Анненкова,  то,  при  всем  моем  к  нему  уважении,  я  со¬
вершенно  расхожусь  с  ним  в  его  взгляде  на  драму  вообще  и,  при¬
знаться,  не  могу  уяснить  себе  его  теории5.  Откровенно  сказать
Вам,  я  из  вас  трех  считаю  Вас  одних  компетентным  судьею  в
эстетическом  произведении.  Тем  более  мне  хотелось  бы  знать,
в  чем  именно  заключаются  Ваши  замечания?  Если  в  частностях,
быть  может,  я  их  улажу;  если  относительно  содержания,  то  я
скрепя  сердце  отвечу:  «Non  possumus!»  6  При  этом  позвольте
мне,  безо  всякой  задней  мысли,  сделать  Вам  предложение.  Брани
на  меня,  разумеется,  будет  много,  а  из-за  меня  и  на  Вас.  Я  ни  за
что  не  хотел  бы  быть  причиной  малейшего  вреда  для  Вашего  жур¬
нала.  Прошу  Вас  сказать  мне  совершенно  откровенно:  не  потому
ли  Вы  приняли  моего  «Царя  Бориса»,  что  его  еще  не  читали?
И  не  оттого  ли  продолжаете  хотеть  его  приобрести,  что  Вы  мне
так  написали  до  его  прочтения?  Если  оно  так,  то  я  не  только  не
обижусь,  но  почту  знаком  уважения  и  доверия  от  Вас,  если  Вы
почтете  наши  условия  comme  non  avenus  1.  Если  же  оно  не  так,
то  я  рад  буду  оставить  его  у  Вас.  Одним  словом,  ради  бога,  не
стесняйтесь  со  мной  из  деликатности,  да  и  не  почтите  меня  обид¬
чивым  человеком.  Я  очень  строг  к  другим  и  почитаю  совершенно
справедливым,  чтобы  были  строги  и  ко  мне.  Из  письма  Вашего  я
заключаю,  implicite8,  что  Вы  отложили  печатанье,  итак  вопроси¬
тельный  знак  моего  первого  к  Вам  письма  о  «Борисе»  остается  во
 341

всей  своей  силе.  Прошу  Вас  написать  мне  несколько  строк  в  Мо¬
скву,  где  я  пробуду  несколько  времени.  Прилагаю  пакет  с  адресом.
Ез  могу  сказать  наверно,  когда  именно  приеду  в  Петербург.
 Крепко  жму  Вашу  руку  и  остаюсь  искренно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Красный  Рог,
 7-го  января  1870.
 *  Дело  уже  раз  п  павсегда  закончено  (нем.).
 *  См.  письмо  №  163  и  прим.  3  к  нему.
 *  совершенно  ясно,  окончательно  (нем.).
 4  Имеются  в  виду  «Гамбургская  драматургия»  Г.-З.  Лессинга  (статьи
19.  23,  24,  33  и  др.)  и  «Разговоры  с  Гёте  в  последние  годы  его  жизни»
И.-П.  Эккермана  (записи  от  31  января  и  23  июля  1827  г.).
 6  См.  также  письма  №  115,  151  и  165.
 6  Не  можем!  (лат.)  —  слова  апостолов  Петра  и  Иоанна  (Новый  завет,
деяния  апостолов,  гл.  4,  ст.  20),  употреблявшиеся  затем  для  выражения
категорического  отказа.
 7  недействительными  (франц.),
 8  косвенным  образом  (лат.).
 221. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 11  января  1870  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  11  января  1870.
 Дорогой  мой  Маркевич,  не  знаю,  почему  это  я  всегда  обра¬
щаюсь  к  Вам,  когда  идет  спор  о  каком-нибудь  вопросе  искусства
(что  равняется  для  меня  вопросу  жизни:  to  be  or  not  to  be)  l.
Я,  вернее,  знаю,  почему  это  так.  Из  всех  моих  друзей  и  знакомых
Вы  единственный,  кто  всегда  Farbe  gehalten  2  в  этой  области,  яв¬
ляющейся  моей  единственной,  главной,  истинной  стихией.  Я  со¬
бираюсь  в  ближайшее  время  написать  Вам  —в  надежде,  что  Вы
его  напечатаете,—  письмо  о  том,  как  я  смотрю  на  искусство
вообще  и  на  драму  в  частностиА  Просто  ужасно,  до  какой  степени
в  последнее  время  не  только  у  нас,  но  даже  и  в  Германии  удали¬
лись  от  единственной,  от  истинной  цели  искусства,  до  какой  сте¬
пени  его  низвели  к  назначению  простого  средства  для  доказатель¬
ства  той  или  иной  вещи.  Я  хочу  наконец  сказать,  что  все,  что  хо¬
 342

чешь  доказать,  с  успехом  доказывается  только  тогда,  когда  отре¬
шаешься  от  желания  доказывать,  что  произведение  искусства  как
такозое  само  в  себе  несет  лучшее  доказательство  всех  тех  истин,
которых  никогда  не  доказать  тем,  кто  садится  к  своим  письмен¬
ным  столам  с  намерением  изложить  их  в  художественном  произ¬
ведении.  Я  хочу  доказать,  что  искусство  не  должно  быть  сред¬
ством,  но  что  в  нем  самом  уже  содержатся  все  результаты,  к  ко¬
торым  бесплодно  стремятся  приверженцы  утилитарности,  именую¬
щие  себя  поэтами,  романистами,  живописцами  или  скульпторами.
Среди  живописцев,  желающих  доказывать  и  ничего  не  доказываю¬
щих,  первое  место  принадлежит  Каульбаху.  Насколько  хороша
была  его  «Битва  гуннов»,  настолько  плохи  его  символические
картины,  написанные  потом.  Если  не  забудете,  напомните,  чтобы
я  рассказал  Вам  забавный  случай,  происшедший  со  мной  в  Мюн¬
хене  в  связи  с  Каульбахом.  Такие  вещи  бывают  только  со  мной,
и  сколько  их  уже  было!  Я  все  надеюсь,  что  Вы  мне  что-нибудь
скажете  по  поводу  «Царя  Бориса»,  но  почта  приходит,  а  не  при¬
носит  ничего.  Я  читал  в  одной  газете,  что  Леонидов  взял  для  сво¬
его  бенефиса  роль  Ивана  и  что  Самойлов  должен  был  играть
схимника4.  Уверен,  что  он  в  нем  был  очень  хорош.  Если  бы  с
Этим  господином  можно  было  иметь  дело,  я  поручил  бы  ему  роль
Клешнина  в  «Царе  Борисе».  Дорогой  мой  Маркевич,  найдите  мне
сюжет  для  драмы  не  исторической,  но  такой,  которая  была  бы
возможна  в  русской  обстановке  и  не  приурочена  к  определенному
времени.  Повторяю  Вам  то,  что  говорил  на  днях  Каролине:5  легче
вышивать  по  готовой  канве,  чем  самому  придумывать  сюжет.  Так
избегаешь  известной  ответственности  и  укрываешься  под  сень  не¬
коего  предания  или  же  истории,  которую  к  тому  же  изменяешь,
как  тебе  требуется.  Если  Шекспир  брал  сюжеты  из  хроник  и  но¬
велл,  то  не  по  отсутствию  воображения,  а,  вероятно,  по  вышеука¬
занной  причине.  Кстати:
 НАС  О  DER  BLINDE
 «Noch  fühl’  ich  im  Arme  die  îrühere  Macht,
 Bin  stark  und  gesund  im  Gedrânge;
 Doch  decket  mein  Aug’  eine  ewige  Nacht  —
 Wèr  hilft  mir,  Genossen,  zu  haun  in  der  Schlacht?
 Ihr  hôret  die  kriegrischen  Klange?
 So  fasst  meinen  Rappen  am  Zaume  geschwind,
 Führt  mich,  wie  der  Wind,
 Ins  Waffengemenge!»
 343

Und  die  Knappen  enti'iihren  den  Kônig—und  bald
Sind  sie  wo  die  Schwerter  blinken;
 Da  wiitet  der  Blinde  mit  Sturmesgewall,
 Und  wie  vor  dem  Wetter  der  krachenae  Wald,
 Vor  ihm  die  Reisigen  sinken;
 Er  schmettert  drauf  los  wie  der  Donnerkeil
Und  haut  mit  demi  Beil
Zur  Rechten  und  Linken6
 и  т.  д.
 Говорю  Вам,  что  я  ошибся  в  выборе  призвания.  Русские  меня  бра¬
нят,  немцы  хвалят.  Из  них  некоторые  спрашивали  меня:  «АЬег
warum  schreiben  Sie  lhre  Dramen  nicht  direkt  auf  Deutsch?»7
Скажите,  надо  ли  мне  делаться  немецким  портом?  Соллогуб  ведь
стал  же  портом  французским:
 N’allez  pas  à  Berlin  charmer  le  roi  de  Prusse
Mais  restez  avec  nous!8
 Или  еще:
 Et  l’or  du  son  filé!9
Разве  плохо?  Где-то  он,  старый  грешник?
 ЭЛЕГИЯ
 Где  Майков,  Мей,  и  Мнн,  и  Марков,  и  Миняев?  10
И  Фет,  что  девам  люб?
 Полонский  сладостный,  невидящий  Ширяев
И  грешный  Соллогуб?
 Передо  мной  стоят  лишь  голые  березы
И  пожелтевший  дуб,
 Но  нет  с  кем  разделить  в  бору  холодном  слезы
И  насморк  дать  кому  б!
 Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  быть  или  не  быть  (англ.)  —  слова  Гамлета  в  трагедии  Шекспира.
 2  проявлял  стойкость  (нем.).
 3  Письмо  рто  написано  пе  было.
 4  «Смерть  Иоанна  Грозного»  с  Л.  Л.  Леонидовым  в  роли  Ивана  и
 В. 	В.  Самойловым  в  роли  схимника  шла  в  Александринском  театре  6  ян¬
варя  1870  г.
 5  К.  К.  Павловой.
 344

6  Перевод  на  немецкий  язык  первых  двух  строф  баллады  «Гакои
Слепой».
 7  А  почему  вы  не  пишете  свои  драмы  прямо  по-немецки?  (нем.)
 8  Не  ездите  в  Берлин  пленять  прусского  короля,  а  оставайтесь  с
нами!  (франц.)
 9  И  золото  отточенного  звука!  (франц.)
 10  Д.  Д.  Мипаез.
 *  222.  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
 (Перевод  с  французского)
 5  июля  1870  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  5  (17)  июля,  1870.
 Ждите,  что  я  скоро  постучусь  или  позвоню  у  Вашей  двери  и
скажу:  «Guten  Morgen,  Malchen!  Ich  komme  auch  mit  leeren
Hânden  nicht  *,  но  хватит  о  пустяках.  Вы  должны  дать  мне  обе¬
щанный  сюжет  для  драмы,  но  только,  пожалуйста,  не  надо  Крим-
хильды  2.  Ich  lechze  nach  einem  rein  menschlichen,  nicht  histo-
rischen  und  nicht  libermenschlichen  Drama3.  К  тому  же  с  тех
пор,  как  я  закончил  трилогию,  из-под  меня  словно  выдернули
стул,  и  у  меня  такое  чувство,  что  я  сижу  на  полу.  Баллады  —  не
что  иное,  как  Fu^schemel4,  благодаря  которым  я  лишь  чуть-чуть
поднимаюсь  над  землей.  Все  же  я  угощу  Вас  балладой,  взятой  из
области  еще  не  тронутой,  девственной  —  если  можно  так  выра¬
зиться  5.  Если  предварительно  почитать,  из  ртой  области  можно
было  бы  черпать  с  успехом,  но,  как  я  Вам  сказал,  это  меня  не
удовлетворяет,  мне  нужно  что-нибудь  большое,  и  я  обращаюсь  к
Вам:  дайте  мне  сюжет  человеческий,  но  не  этнографический,
чтобы  дело  происходило  черт  его  зкает  где  и  черт  его  знает  когда.
«Борис»  испытал  судьбу  Елены6,  его  осыпали  ругательствами  и
похвалами,  первые  преобладали  количеством,  вторые  —  значе¬
нием  7.  Да  хранит  Вас  господь,  жена  моя  и  мадемуазель  Лантииг
желают  Вам  всего,  всего  лучшего.  Знаю>  чт°  императрица  послала
Вам  подарок,  но  не  знаю,  какой  именно.  Как  только  буду  подле
Вас,  буду  писать  Вам  каждый  день.
 Всецело  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Кстати,  я  уже  во  второй  раз  чуть  было  не  умер.
 345

1  Доброе  утро,  Мальхен!  Я-то  пришел  не  с  пустыми  руками  (нем.).
 2  Героиня  немецкого  эпоса  XII—XIII  вв.  «Песнь  о  Нибелунгах».
 3  Я  жажду  чисто  человеческой,  не  исторической  и  не  сверхчелове¬
ческой  драмы  (нем.).
 4  скамеечки  для  ног  (нем.).
 5  Речь  идет  о  балладе  «Гакон  Слепой»,
 6  Имеется  в  виду  героиня  греческих  мифов  о  Троянской  войне  и
нормы  Гомера  «Илиада».
 7  В  печати  к  тому  времени  были  опубликованы  критические  отзывы
в  «Современных  известиях»,  1870,  №  64  («Из  Петербурга»);  «С.-Петер¬
бургских  ведомостях»,  1870,  №  71  (обзор  В.  П.  Буренина  «Журналисти¬
ка»);  «Голосе»,  1870,  №  79  (обзор  «Библиография  и  журналистика»);
всюду  давалась  отрицательная  оценка  трагедии  Толстого.
 223.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
10  (22)  июля  1870  г.,  Дрезден.
 Вот  я  здесь  опять,  и  мне  тяжело  на  сердце,  когда  вижу  опять
рти  улицы,  рту  гостиницу  л  эту  комнату  без  тебя.  Я  только
что  приехал  в  З1/*  часа  утра  и  не  могу  лечь,  не  сказав  тебе
то,  что  говорю  тебе  уже  20  лет,—  что  я  не  могу  жить  без
тебя,  что  ты  мое  единственное  сокровище  на  земле,  и  я  плачу
над  этим  письмом,  как  плакал  20  лет  тому  назад.  Кровь  застывает
в  сердце  при  одной  мысли,  что  я  могу  тебя  потерять,—  и  я  себе
говорю:  как  ужасно  глупо  расставаться!  Думая  о  тебе,  я  в
твоем  образе  не  вижу  ни  одной  тени,  ни  одной,  всё  —  лишь  свет
и  счастие...
 Я  ей  1  сказал,  что  я  ищу  сюжета  для  драмы  и  что  у  меня  была
мысль  —  представить  человека,  который  из-за  какой-нибудь  при¬
чины  берет  на  себя  кажущуюся  подлость  2.
 Она  схватилась  за  эту  мысль,  яко  ястреб,  и  вертела  ею  во  все
стороны,  но  мы  не  нашли  ничего  подходящего...
 1  К.  К.  Павловой.
 2  Здесь  впервые  сформулирована  тема  драмы  «Посадник».  О  ней  же
речь  идет  в  письмах  №  224,  225,  228^  230!  232.
 346

224.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 Июль  1870  г.,  Дрезден.
 ...Дрезден  хороший  город,  но,  конечно,  я  не  хочу,  чтобы  мы
прожили  в  нем  зиму.  Лица  самые  аптиэстетические,  какие  только
можно  себе  вообразить,  голоса  отвратительные  и  воздух  дурной  —
мы  поедем  в  Италию  или  в  Англию,  а  если  это  не  устроится,  мы
проведем  зиму  в  Петербурге,  в  хорошей  простой  квартире.
Я  жажду  Бетховена,  но  на  этот  раз  его  нигде  не  играют,  и  даяге
нет  оперы.
 Вчера  я  был  на  Террасе'  с  надеждой  услышать  хорошую  му¬
зыку,  но  играли  лишь  вальсы  и  глупости  —  Дрезден  выродился!..
 Я  приобрел  провизию  здоровья  на  целый  год,  найдя  сюжет  для
драмы  —  человеческой.  Человек,  чтобы  спасти  город,  берет  на
себя  кажущуюся  подлость.  Но  нужно  вдвинуть  это  в  рамку,  и  Нов¬
город  —  была  бы  самая  лучшая.
 Ты  должна  мне  собрать  все,  что  было  написано  о  Новгороде,
обычаях  той  эпохи,  и  вообще  все,  что  известно  о  вече  и  об  отно¬
шениях  его  с  князем...
 1  Известная  Брюлевская  терраса,  на  бывшей  крепостной  стене,  ыад
Эльбой  —  место  прогулок  в  Дрездене.
 225.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 3  (15)  августа  1870  г.,  Дрезден.
 ...Я  начал  писать  новгородскую  драму  и  написал  всю  первую
сцену,  а  план  обдумал  и  написал  с  помощью  Павловой  и  Коцебу.
Они  были  мне  полезны,  durch  ihre  Eiriwendungen...1
 ...А  драма  даст  мне  много  здоровья.  Новгород  —  лишь  рамка.
Вся  драма  человеческая.  Честный  человек,  который  берет  на  себя
кажущуюся  подлость.
 А  ты  узнай  мне  все  про  Новгород.  Мне  нужно  и  обычаи,
и  имена  и  улиц  и  должностей,  и  пр.  и  пр.
 1  своими  возражениями  (нем.).
 347

226.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 5  (17)  августа  1870  г.,  Карлсбад.
 ...Я  нашел  здесь  письмо  от  Чаева,  который  благодарит  за
«Боривоя»  и  очень  тебе  кланяется  '.
 От  Павловой  я,  разумеется,  уехал  потихоньку  и  оставил  ей
послание,  которое  начинается  так:  «Ich  der  ich  die  Insel  Rügen  —
Neuerdings  vor  Ihnen  sang,—  Hab’  die  Damen  zu  betrügen  —
Mir  erlaubt  mein  Lebelang  2,—  а  го  она  хотела  меня  провожать.
 ...Я  тебе  купил  в  Дрездене  портрет  Шопенгауэра,—  какой  он
пакостный!  Маленький,  мстительный  и  злой!  И  еще  я  тебе  везу
записки  канцлера  Мюллера  о  Гёте3.  Эт°  журнал  от  1814  до
1832  года,  чрезвычайно  интересный.  Самого  Мюллера  я  знал  и
многих  людей,  о  которых  он  говорит.  И  Гёте  представляется  в  ха¬
лате,  и,  несмотря  на  поклонение  Мюллера,  он  не  всегда  представ¬
ляется  с  привлекательной  стороны.  Но  он  такой  живой,  что  ты
Этот  журнал  прочтешь  с  алчностью.
 Гёте,  кажется,  постоянно  сам  себе  удивляется  и  перед  собой
благоговеет,  но  мне  гораздо  лучше  нравится  самоуважение  Шо¬
пенгауэра;  мне  кажется,  что  с  Шопенгауэром  я  бы  ужился,  а  с
Гёте  —  нет.  Вообрази,  что  у  меня  страшный  аппетит  еще  прежде,
чем  я  начал  пить  воды;  вчера  я  не  знал,  чего  мне  больше  хочется,
спать  или  есть?
 1  Баллада  «Бориной»  была  напечатана  в  журнале  «Беседа»  (1871,
№  1),  в  котором  Чаев  принимал  близкое  участие.
 2  См.  т.  1,  стр.  677.
 3  «Goethes  Unterhaltungen  mit  dem  Kanzler  Friedrich  von  Müller»,
Stuttgart,  1870.
 227. 	С.  A.  ТОЛСТОЙ
 13  (25)  августа  1870  г.,  Карлсбад.
 Я  читаю  с  большим  удовольствием  Эккермана1.  Гёте  менее
выказывается,  чем  у  Мюллера  2,  но  идеи  и  мнения  Гёте  там  соб¬
раны  в  большем  количестве...
 Гёте  не  имел  дурного  мнения  о  себе,  и  Эккерман  мне  надое¬
дает  своим  постоянным  восторгом  над  всяким  словом  Гёте  —
точно  Ауэрбах  над  словами  Эриха  3.
 348

Я  продолжаю  думать,  что  я  долго  не  мог 	бы 	вынести 	сожи¬
тельства  с  Гёте...  Эккерман  ему:  «Экселеиц»  4, 	а 	он 	Эккерману  —
 «Наставление»;  но  все-таки  он  очень  великий  человек,  и  очень
хорошо  про  него  читать  и  знать,  что  он  о  каждой  вещи  думал...
 1  То  есть  «Gesprâche  mit  Goethe  iri  den  letzten  Jahren  seines  Lebens»
(«Разговоры  с  Гёте  в  последние  годы  его  жизни»).  Впервые  изданы  в
1837—1848  гг.
 2  См.  письмо  №  226  и  прим.  3  к  нему.
 3  Герой  романа  Б.  Ауэрбаха  «Дача  на  Ренне».
 4  Превосходительство  (от  нем.  Exzellenz).
 228. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
Между  13  (25)  и  18  (30)  августа  1870  г.  Карлсбад.
 ...Я  перелистываю  переводы  моих  двух  трагедий  по-польски  2
и  нахожу,  что  почти  везде  —  les  pointes  sont  emoussées  3  и  ха¬
рактеристика  действующих  лиц  стерта;  несмотря  на  эт°)  я  читаю
громко  несколько  сцен,  с  большим  эффектом,  и  когда  приеду  к  тебе,
я  тебе  прочту  с  большим  шиком  сцену  Гарабурды...  Ты  увидишь,
какие  я  сделал  успехи  в  польском  языке.  И  как  хорошо  звучит.
При  этом  случае  я  узнал,  что  по-польски  старик  называется
s>taruszek,  а  следовательно,  во  множественном  числе:  staruszki.
Не  правда  ли,  хорошо?
 Я  ничего  не  могу  тебе  сообщить  из  моей  новой  драмы,  и  глаз¬
ное  —  ни  одного  стиха,  так  как  я  написал  первую  сцену  вступле¬
ния  прозой  наскоро  и  карандашом  —  и  необходимо  переработать.
Я  сделал  это  лишь,  чтобы  войти  в  охоту  и  набросить  краски,  что
мне  вполне  удалось.
 Так  как  канва  драмы  написана  акт  за  актом,  и,  вероятно,  я  в
Этом  не  много  изменю,  мне  будет  легче  работать,  чем  в  других
драмах.
 В  «Федоре»  я  написал  много  сцен,  прежде  чем  закрепил  каы-
ву,—  только  чтобы  установить  характер  Федора;  мне  кажется,
я  столько  же  зачеркнул,  сколько  оставил;  я  тоясе  изменил  и  пере¬
менил  канву  во  время  писания  —  история  меня  смущала,—  а  тут
нет  истории,  и  все  будет  вымышлено,  так  что  гораздо  больше
цельности,  и  канву  легче  было  писать.
 349

Я  тоже  не  могу  гебе  сказать  никаких  имен,  так  как  у  меня
еще  нет  имен;  не  имея  новгородских  в  моем  распоряжении,
я  взял  временные.  Если  хочешь  мне  сделать  услугу,  то  пришли
мне,  что  нашла,  в  Дрезден,  Hôtel  d’Europe...
 Бог  с  тобой  —  с  тобой  и  со  всеми  вами...
 Ты—мое  условие  и  яшзни,  и  спокойствия,  и  счастия!..
 1  Приблизительная  дата  устанавливается  на  основании  сопоставле¬
ния  с  другими  письмами  к  я{ене  из  Карлсбада  1870  г.  (изд.  Маркса,  т.  4,
стр.  148—150).
 2  «Smierc  Iwana  Groznego,  tragedya  w  5  aktach»,  Przelozyl  P.  Mo-
szynski,  Krakow,  1870;  «Car  Fiodor  Iwanowicz,  tragedya  w  5  aktach».
Przeklad  P.  Moszyriskiego,  Krakow,  1870.
 3  острые  места  сглажены  (франц.).
 229. 	А.  П.  БАХМЕТЕВУ
17  (29)  августа  1870  г.,  Карлсбад.
 Мой  милый  друг  Андрей,  Софа  1  мне  пишет,  что  ты  не  полу¬
чил  моих  писем  в  ответ  на  твои.
 Это  мне  очень  жаль,  но  ты  уж  теперь  в  Красном  Рогу  и  уже
знаешь,  что  и  Софа,  и  тетя,  и  Соня,  мы  все  одного  мнения  насчет
того,  что  ты  мне  писал:  ты  не  можешь  и  не  должен  бросать  нача¬
той  службы.
 Твоя  честь  требует,  чтобы  ты  продолжал  начатое.
 В  одном  только  случае  мы  согласились  бы  взять  тебя  из  учи¬
лища:  2  если  там  происходит  что-нибудь,  что  мешает  тебе  оста¬
ваться  честным  человеком.
 Но  и  тут,  Андрей,  нам  надо  хорошенько  понять  друг  друга.
 Если  твои  товарищи  не  вполне  совестливы,  если  они  даже  раз¬
вратны,  т.  е.  если  они  кутят,  как  кутят  многие  молодые  люди,—
Это  нехорошо,  это  скверно,  но  это  еще  не  причина  оставлять  учи¬
лище,  потому  что  во  всяком  другом  училище  непременно  найдутся
развратные  и  бессовестные  товарищи,—  и  везде,  куда  бы  ты  ни
поступил,  ты  должен  зависеть  от  самого  себя,  а  не  от  других.
 Но  если  их  разврат  такого  рода,  что  он  прямо  задевает  тебя  и
что  тебе  приходится  не  только  не  принимать  в  нем  участия,  но  за¬
щищаться  от  него,—  тогда  нечего  думать,  тогда  мы  возьмем  тебя
из  училища  и  определим  в  другое.  Трудно  говорить  об  этом  нз-
 350

дали.  Если  бы  я  был  с  тобой,  ты  бы  мне  все  рассказал  и  все  бы  тот¬
час  разъяснилось.  Но  и  теперь,  Андрей,  ты  должен  все  сказать
Софе.  Что  бы  такое  ни  было,  скажи  ей  все,—  она  тебя  поймет,  и
чего  ты  не  сумеешь  договорить,  она  это  отгадает.  Но  я  надеюсь,
что  в  училище  нет  ничего  подобного  и  что  твое  желание  выйти  ос¬
новано  на  боязни  делать  долги.  На  это  я  тебе  отвечал  подробно  в
двух  письмах,  и  Софа  и  тетя  повторят  тебе  все  то,  что  я  сказал!
 Ты  слаб,  по  душа  твоя  в  высшей  степени  честна.  Я  не  боюсь  за
тебя,  я  верю  тебе;  ты  можешь  по  слабости  поступить  дурно,  но  ты
не  сделаешься  равнодушен  к  добру  и  уму,  к  правде  и  неправде.
 Итак,  если  ты  не  провинился,  не  отчаивайся,  но  употреби  все
усилия,  чтобы  не  впадать  в  ту  же  тину.  Если  ты  провинился  иначе
чем  долгами,  признайся  и  в  этом  Софе,  и  она  тебя  подымет,  и  уте¬
шит  тебя,  и  ободрит  тебя  на  будущее  время.
 Ты  должен  знать,  что  ты  слаб,  но  не  должен  думать,  что  нельзя
превозмочь  своей  слабости.
 На  то  есть  у  человека  честь.  Слабость  характера  —  все  равно,
что  трусость.
 Я  тебя  всегда  любил  за  твою  честность  и  деликатность;  я  не
знаю,  как  это  последнее  слово  переводится  по-русски,  но  поста¬
раюсь  тебе  растолковать.  Если  ты,  например,  гуляешь  в  чьем-ни¬
будь  саду,  и  хозяин  позволит  тебе  сорвать  у  него  цветов,  и  ты  со¬
рвешь  два-три  цветка,  то  это  деликатно;  если  же  ты  оборвешь  у
него  все  цветы,  то  это  неделикатно;  а  если  ты,  сверх  того,  еще  на¬
пакостишь  у  него  в  саду,  то  это  не  только  неделикатно,  но  и  бес¬
честно.
 До  этакой  гадости,  конечно,  доходят  не  вдруг,  а  понемногу,  по
надобно  быть  очень  строгим  к  себе  самому  и  не  позволять  себе
ни  малейшей  неделикатности  —  иначе  как  раз  выйдет  из  тебя  са¬
мый  гадкий  человек.
 А  если  ты  дал  в  чем-нибудь  слово,  то  держи  свое  слово,  хотя
бы  тебя  изрезали  в  куски.
 У  тебя,  Андрейка,  есть  все,  что  нужно,  чтобы  быть  честным  че¬
ловеком;  стало  быть,  тебе  был  бы  страшный  грех,  если  б  ты  свих¬
нулся.  Все  зависит  от  тебя;  но  если  ты  когда-нибудь  почувствуешь,
что  можешь  свихнуться,  помолись  хорошенько  богу,  и  ты  увидишь,
как  ты  сделаешься  силен  и  как  тебе  сделается  легко  идти  по  чест¬
ной  дороге.  Вообще,  Андрейка,  ты  теперь  уже  большой,  и  все  хо¬
рошее  и  дурное,  что  может  в  тебе  родиться,  зависит  более  от  тебя,
чем  от  других...  Я  готов  сделать  для  тебя  все,  что  от  меня  зависит,
если  оно,  по  моему  убеждению,  для  тебя  полезно.
 351

В  этом  ты  можешь  всегда  на  меня  рассчитывать;  я  скорее  сам
стеснюсь,  чем  лишу  тебя  того,  что  должно  вести  тебя  к  добру.  Но
когда  я  уверен,  что  ты  желаешь  чего-нибудь  для  себя  вредного,  я
ка  это  не  соглашусь  ни  за  что.
 И  потому  я  теперь  говорю  тебе  решительно:  я  не  согласен  взять
тебя  из  училища,  отложи  всякую  на  это  наЪеоюду.
 Обнимаю  тебя  от  всего  сердца  и  надеюсь  на  твою  добросовест¬
ность.  Отвечай  мне  сейчас.  Христос  с  тобой,  мой  милый  друг!
 1  Софья  Андреевна.
 2  А.  П.  Бахметев  учился  в  морском  училище  (морском  кадетском
корпусе)  в  Петербурге.
 230. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
 18  (30)  августа  1870  г.,  Карлсбад.
 ...Я  вернулся  сейчас  от  Зегенов;  они  мне  прочли  «Geschwi-
ster»  Гёте.  Очень  мило  и  больше  ничего,  но,  кажется,  это  —  зна¬
менитая  вещь!
 Оно  могло  бы  быть  написано  Октавом  Фелье,  но  он  не  говорил
бы  о  сдирании  перьев  с  голубей,  он  бы  удовлетворился  их  зажари¬
ванием  —  и  я  тоже1.  Найди  мне  домашнее  занятие  для  патрициан¬
ских  женщин  в  Новгороде.  Я  не  дотрогивался  до  драмы  с  тех  пор,
как  я  в  Карлсбаде.  И  я  тебе  сказал,  что  написана  только  первая
сцена  —  и  та  наскоро,  только  чтобы  набросить  краску,  что  для
меня  будет  очень  важно,  когда  примусь  писать,  и  невозможно
было  упустить  этот  цвет,  который  я  провидел,  и  оттого  я  написал
сцену...
 ...Когда  я  говорю  о  патрицианских  женщинах,  я  не  подразуме¬
ваю  только  одних  боярынь.  Мне  надо  семейство  посадника,  т.  е.
его  жену  и  дочь  его;  дочь  —  главное.
 Надо,  чтобы  сцена  открывалась  домашними  занятиями,  на¬
сколько  можно  более  прозаичными,  чтобы  это  произвело  контраст  с
ролью  немного  героичною,  в  которую  взойдет  впоследствии  дочь...
 ...Христос  с  тобой...  Вчера  вечером  я  возвращался  домой  в
дождь  и  увидел  котенка,  который  старался  влезть.  Я  ему  помог  и
подумал  о  тебе...
 1  «Брат  и  сестра»  —  одноактная  пьеса  Гёте.  Толстой  имеет  в  виду
слова  Марианны  в  начале  пьесы.
 352

231.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 5  (17)  сентября  1870  г.,  Дрезден.
 ...Видел  я  сейчас  «Ифигению»  Гёте  1  и  все  тебе  расскажу  по
правде.  Когда  поднялся  занавес,  я  был  предубежден  в  пользу
пьесы  раскрашенным  алтарем,  который  стоял  в  лесу  посреди
сцены.  Алтарь  археологический  греческий  и  раскрашен  хорошо.
Правда,  что  это  происходит  в  Крыму,  но  Ифигения  могла  дать
рисунок.  А  нехорошо  то,  что  возле  алтаря  стоят  ворота  Друза,  и
хотят,  чтоб  я  поверил,  что  это  —  скифский  храм  Дианы.  Я  не  пове¬
рил.  Из  ворот  Друза  вышла  Ифигения,  безукоризненной  красоты
и  с  самыми  похвальными  намерениями  относительно  костюма:  бе¬
лая  шерстяная  туника,  без  тальи,  и  белая  шерстяная  хламида,  но
складки  очень  неудачные,  выказывающие  одно  намерение.  Это
была  m-lle  Ziegler  из  Мюнхена;  она  стала  говорить  приятным
mezzo  soprano,  что  ей  очень  скучно  в  Крыму,  и  говорила  это  так
долго  и  убедительно,  что  мне  самому  стало  невыразимо  скучно.
Потом  пришел  царский  адъютант,  в  хорошем  шлеме  и  в  дрянной
медвежьей  шубе,  и  объявил,  что  царь  велел  ей  сказать,  что  хочет
на  ней  я1ениться.  Она  отвечала:  «Ни  за  что!»  Тогда  пришел  Вин-
гер  в  кольчуге  Вильгельма  Завоевателя  и  в  тигровой  шкуре,  кото¬
рую  завязал  у  себя  на  брюхе,  а  сзади  набил  ее  сеном:  это  не  по¬
могло,  и  Ифигения  стала  ему  говорить,  что  по  многим  причинам
за  него  не  выйдет,  между  прочим  потому,  что  происходит  от  Тан¬
тала.  Вингер  заметил,  что  это  не  причина.  Тогда  она  стала  ему
рассказывать  все  гадости,  которые  делали  Танталиды,  так  что  Вин¬
гер,  привыкший  резать  людей,  приезжающих  в  Крым,  пришел  в
ужас.  Во  втором  акте  прибежали  на  сцену,  поддерживая  друг
друга,  один  commis-voyageur  и  один  парикмахер,  оба  украшен¬
ные  по  рукам  длинными  часовыми  цепочками,  которые  не  мешали
им  сильно  размахивать  руками.  Парикмахер  был  мой  приятель
Dettmer;  он  таращил  глаза  и  все  горбился,  чтобы  выразить  угры¬
зение  совести  за  то,  что  он  убил  свою  мать.  Но  commis-voyageur,
сильно  нарумяненный  и  с  кривым  ртом,  уверял  его,  что  это  —  ни¬
чего.  Потом  парикмахер  куда-то  ушел,  и  Ифигения  сняла  цепочку
с  рук  commis-voyageur’a  и  говорила  с  ним  про  Троянскую  войну.
Я  уже  слыхал  прежде  об  этой  войне,  и  потому  мне  нисколько  не
было  интересно.  Я  думал,  что  и  вся  драма  так  пойдет,  но  решился
 23  А.  Ks  Толстой,  т.  4
 353

высидеть  до  конца.  К  моему  удивлению,  вдруг  в  третьем  акте
стало  интересно  и  хорошо,  даже  очень  хорошо,  а  именно,  когда
Ифигения  узнает  Ореста,  а  Орест  рассказывает  рассказ  Пилада  о
Клитемнестре  и  называет  себя.  Ифигения  была  очень  хороша,  и
Dettmer  не  совсем  дурен.  Четвертый  акт  и  пятый,  где  оба  плен¬
ные  назначенные  к  закланию,  бегают  свободно  по  Крыму  и  даже
затевают  пакость  против  Тоаса,  были  опять  скучны  до  конца,  ко¬
торый  —  хорош.
 M-lle  Ziegler  очень  красива  и  приятна,  и  почти  хорошая
актриса,  но  драма,  ей-ей,  очень  скучна,  хотя  задумана  умно  и
художественно.  Все  это  не  мотивировано,  и  из  Тоаса  не  сделано
ничего,  тогда  как  по  самой  мысли  Гёте  можно  было  много  из  него
сделать.  Скучно,  но  хорошо,  и  Ифигения  хороша.
 ...А  вчера  я  был  в  гипсовой  галерее,  и  как  стал  перед  Геркуле¬
совым  торсом,  так  слезы  и  выступили  из  глаз,  и  я  должен  был  ча¬
сто  сморкаться...
 1  «Ифигению  в  Тавриде».
 232.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 19  сентября  (1  октября)  1870  г.,  Дрезден  *.
 ...Павлова  сказала  мне  сегодня,  что  когда  я  ушел  от  Коцебу,
после  чтения,  то  они  говорили,  что  это  chef  d’oeuvre.  Положим,
что  и  не  chef  d’oeuvre,  но  может  выйти  и  должно  выйти  очень  хо¬
рошо...  И  это  очень  странно,  что  я  тебе  его  еще  не  читал.
И  может  быть,  ты  разбранишь,  и  тогда  я  приду  в  уныние.  И  все
Это  в  прозе,  и,  кажется,  до  конца  будет  в  прозе.  И  там  бу¬
дет  4  резких  характера,  2  мужских  и  2  женских.  А  впрочем,
если  ты  разбранишь,  я  не  приду  в  уныние,  а  поправлю,  потому
что  я  тебе  больше  верю...
 1  В  BE  отрывки  из  писем  от  17  (29)  сентября  и  19  сентября  (1  ок¬
тября)  1870  г.  соединены  в  одно.  В  ПД  обнаружены  выписки  из  писем
Толстого  к  жене,  касающиеся  К.  Павловой,  сделанные  С.  П.  Хитрово  в
1905  г.  На  основании  этих  выписок  вносим  исправления.
 354

233.  H.  A.  ЧАЕВУ
 5  ноября  1870  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  5  ноября,  1870.
 Любезнейший  и  глубокоуважаемый  Николай  Александрович,
письмо  Ваше,  посланное  в  Карловары  (Карлсбад),  после  долгого
странствования,  дошло  до  меня.  Ваше  второе  письмо  от  16  октября
я  также  только  что  получил  и  потому  отвечаю  на  них  купно:
 1-е.  Сделайте  одолжение,  пришлите  Ваши  «Подспудные  силы»
сюда.  Мы  их  читали  в  «Русском  вестнике»,  но  с  удовольствием  бу¬
дем  еще  читать  в  отдельном  издании  Скажите  мне,  как  назы¬
вается  Ваш  новый  роман  времен  Екатерины?  2  Я  был  в  Карлсбаде,
потом  прожил  один  месяц  в  Дрездене,  где  начал  писать  новгород¬
скую  драму  «Посадник»,  и  набросил  уже  три  акта,  но  только  на¬
бросил,  а  еще  не  обработал.
 2-е.  Нахожу  Ваше  драматическое  дело  очень  справедливым  и
с  удовольствием  примыкаюсь  к  Вам3.  С  будущею  почтой  Вы  полу¬
чите  мой  взнос  (15  р.)  и  с  ним  по  одному  немецкому  экземпляру
«Tod  Iwans»  и  «Zar  Fedor»  4.  Это  для  того,  чтобы  Вы  видели,  что
автор  брошюры  сделал  маленькую  ошибку  (впрочем,  ничего  не  из¬
меняющую  в  деле)  касательно  так  называемых  Bühnenma-
nuscripte5.  Я  имел  случай  узнать  обычай,  о  котором  он  говорит,
в  Германии.  Драмы  печатаются  не  в  малом,  а  в  каком  угодно  числе
экземпляров,  и  приобретатель  не  получает  никакого  права  на  по¬
становку  без  соглашения  с  автором.  Но  дабы  автор  не  лишился
через  публикацию  своих  прав,  он  ставит  на  заглавном  листе:
uDen  Bühnen  gegenüber  als  Manuscript  gèdruckt»,  т.  e.  «В  отно¬
шении  к  театрам  считать  за  рукопись»  потому,  что  на  рукописи
театры  не  имеют  права  без  воли  автора.  У  меня  некоторые  про¬
винциальные  театры  спрашивали  позволения  давать  «Смерть
Иоанна»,  другие  не  спрашивали.  Первым  я  всегда  позволял,  но,
предвидя,  что  придет  время,  когда  явятся  на  этот  счет  положи¬
тельные  правила,  я  ограничивал  позволение  на  три  года.  Не
помню,  однако,  всем  ли  театрам  я  ставил  это  ограниченье  и  нет
ли  таких,  которым  я  дал  позволение  безусловно?  Впрочем,  об
этом  нечего  заботиться  потому,  что  «Смерть  Иоанна»  запрещена
циркуляром6.  Это  одна  из  административных  странностей,  ибо  та
же  администрация  разрешает  «Василису  Мелентьеву»7,  которая
теперь  дается  в  Одессе,  где  «Смерть  Иоанна»  была  остановлена
 355

по  телеграфу,  к  немалому  скандалу,  когда  ее  уже  несколько  раз
дали  и  ложи  к  следующему  представлению  были  разобраны.
 3-е.  Мы  действительно  должны  были  провести  зиму  в  Вене¬
ции,  но  я  не  уверен,  что  дела  позволят  нам  это  сделать.  Тогда  если
последую  влечению  сердца,  то  приеду  дней  на  10  в  Москву,  кото¬
рую  столько  же  люблю  как  город,  сколько  ненавижу  ее  историче¬
ское  значение  до  той  эпохи,  которая  дала  Вам  повод  к  трофею  8.
 Мною  овладевает  злость  и  ярость,  когда  я  сравниваю  городскую
и  княжескую  Россию  с  московской,  новгородские  и  киевские
нравы  с  московскими;  и  я  не  понимаю,  как  может  Аксаков  смо¬
треть  на  испорченную,  отатарившуюся  Москву  как  на  представи¬
теля  Древней  Руси?  Не  в  Москве  надо  искать  Россию,  а  в  Новго¬
роде  и  в  Киеве.  Даже  Андрея  Боголюбского  я  терпеть  не  могу,
потому  что  он  предшественник  Иоанна  III.  А  все-таки  я  с  благого¬
вением  посмотрел  бы  на  его  дворец  в  Боголюбове,  которого  рису¬
нок  видел  у  Погодина  и  который,  вероятно,  с  каждым  годом  раз¬
рушается.  Я  выстроил  бы  над  ним  стеклянный  колпак.  Это,  ка¬
жется,  единственный  памятник  у  нас  гражданской  архитектуры
XII  столетия.  Прошу  Вас  засвидетельствовать  мое  почтение  Ва¬
шей  супруге,  моя  жена  Вам  очень  кланяется,  я  крепко  жму  Вашу
руку,  адрес  мой:  Черниговской  губернии  в  Почел.
 Весь  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  Роман  Чаева  «Подспудные  силы»  был  напечатан  в  PB,  1870,
№  2—7;  в  том  же  году  вышел  отдельным  изданием.
 2  Возможно,  что  речь  идет  о  первоначальном  замысле  романа  из
времен  Павла  I  —  «Богатыри»  (напечатан  в  1872  г.  в  журнале  «Беседа»).
 3  Речь  идет  о  возникшем  в  это  время  обществе  «Собрание  русских
драматических  писателен»,  ставившем  своей  целью  защиту  материаль¬
ных  интересов  и  прав  драматургов,  а  также  улучшение  состояния  рус¬
ской  драматургии.  Чаев,  вместе  с  А.  Н.  Островским  и  др.,  входил  в  ини¬
циативную  группу.
 4  «Der  Tod  Iwans  des  Furchtbaren»,  Dresden,  1868;  «Zar  Fedor  Iwano-
witsch»,  Dresden,  1869.  Обе  пьесы  —  в  переводе  К.  Павловой.
 5  То  есть  рукописей  драматических  произведений  для  театра  (нем,.).—
 Толстой  имеет  в  виду  оттиск  статьи  В.  И.  Родиславского  «Об  авторских
правах  на  сценические  произведения»  (PB,  1870,  №  8).  «Автор  или  пере¬
 водчик,—  писал  Родиславский,—  печатает  свою  пиесу  в  небольшом  числе
 экземпляров,  назначает  значительную  плату  за  каждый  экземпляр,  и
только  купивший  такой  Bühnenmanuscript  имеет  право  играть  пиесу.
 356

Выручка  от  продажи  этих  Bühncnmanuscript’oB  и  составляет  гонорарий
автора  или  переводчика  пиесы».
 6  См.  прим.  2  к  письму  №  170.
 7  Пьеса  А.  Н.  Островского  и  С.  А.  Гедеонова.  С  1872  г.  постановка  ее
в  провинциальных  театрах  хотя  и  не  была  запрещена,  по  всячески
ограничивалась.  Она  дозволялась  лишь  по  ходатайству  губернатора
(А.  Н.  Островский,  Полн.  собр.  соч.,  т.  10,  М.  1951,  сгр.  468).
 8  О  каком  «трофее»  идет  речь  —  неясно.
 234.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 18  ноября  1870  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  18  ноября  1870.
 Добрый  и  дорогой  мой  друг  Маркевич,  разрешите  мне  побол¬
тать  с  Вами,  чтобы  отвлечься  от  всяких  более  или  менее  неприят¬
ных  житейских  дел,  со  всех  сторон  обступающих  меня  и  свинцовой
тяжестью  давящих  мне  плечи.  Сперва  мы  надеялись,  что  Вы  к  нам
приедете,  об  этом  писала  нам  Софи  Хитрово,  но  так  как  в  ее  пись¬
мах  о  Вас  больше  уже  нет  речи,  мы  из  этого  заключаем,  что  Вы  в
Петербурге.  Напишите  нам  первым  делом,  как  вы  все  поживаете  —
Вы,  Ваша  жена  и  Ваш  сын?  А  затем  дайте  мне  разъяснение  из  об¬
ласти  политики,  как  бы  Вы  ни  удивились  тому,  что  прошу  Вас  об
Этом  я:  какие  существуют  явные  или  тайные  гарантии,  что  России
после  ноты  Горчакова  не  придется  вести  войну?  1  Ведь  я  полагаю,
что,  если  уж  нота  отправлена,  от  нее  не  отступят.  Не  могу  себе
также  представить,  чтобы  почву  не  зондировали  многократно,
прежде  чем  отправить  ноту.  Очень  бы  хотелось  знать  результаты
Этого  зондирования.  Если  со  стороны  Пруссии  ничего  не  грозит,
то  что  удастся  предпринять  против  Англии,  если  она  явится  под
Кронштадт?  Или  пугалом  для  Европы  должна  явиться  новая  орга¬
низация  военной  службы?  2  Просветите  меня  на  этот  счет,  потому
что  я  ничего  не  знаю.  Что  же  касается  этой  последней  меры,  то
пока  в  ней  мне  представляется  интересным  только  одно  —  воз¬
можность  увидеть  Вас  в  форме  улана,  которая  чудесно  к  Вам  дол¬
жна  идти,  особенно  сзади.  Я  же  пойду  в  саперы,  чтобы  не  брить
бороду,  и  уж  тогда—Европа  держись!  Представляю  себе  ее  ис¬
пуг.  Вы  немало  усугубите  его,  ибо,  будучи  счастливы  в  семейной
 357

жизни,  окажетесь  устрашающим3.  Все  это,  конечно,  очень  мило,
но  то,  чем  я  занят  здесь,  не  весело  вовсе.  Вопреки  моим  склонно¬
стям  и  привычкам,  я  начал  соваться  в  дела  по  управлению  име¬
нием,  съедающему  три  четверти  моих  доходов,  и  не  могу  уже  от
этого  отстать,  пока  не  сменю  управителя,  а  раз  уж  сунувшись  на
Эту  кухню,  потом  оттуда  и  не  вылезешь.  Дорогой  друг,  берегите
Ваших,  т.  е.  Вашего  первенца.  После  курса  лечения  в  Карлсбаде
я  хорошо  провел  месяц  в  Дрездене,  так  как  там  у  меня  не  было
хозяйственных  дел  и  я  написал  три  действия  драмы,  которая  на¬
зывается  «Посадник»  и  не  является  исторической.  С  тех  пор  как
вернулся  сюда,  я  до  нее  не  дотрагивался.  Письмо  становится  груст¬
ным  —  я  кончаю  его  и  прошу  засвидетельствовать  Александре
Карловне4  мое  искреннее  уважение.  Подайте  нам  признак  жизни.
 А.  Т.
 1  В  октябре  1870  г.  министр  иностранных  дел  А.  М.  Горчаков,  зару¬
чившись  поддержкой  Пруссии,  разослал  европейским  государствам  ноту,
в  которой  извещал,  что  Россия  не  считает  себя  больше  связанной  пунк¬
тами  Парижского  договора  1856  г.,  запрещавшими  ей  держать  военный
флот  в  Черном  море.  Нота  вызвала  протест  Англии,  Австрии,  Франции
и  Италии;  в  Англии  уже  стали  говорить  о  войне,  но  созванная  в  начале
1871  г.  конференция  держав,  подписавших  Парижский  договор,  отменила
статьи,  ограничивавшие  права  России  в  Черном  море.
 2  Речь  идет  о  подготовке  нового  устава  воинской  повинности,  со¬
гласно  которому  ее  должно  было  отбывать  все  мужское  население
России.
 3  Игра  слов:  époux  (супруг),  vantable  (похвальный)—épouvantable
(устрашающий,  ужасающий)  (франц.).
 4  Жена  Маркевича.
 *  235.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
(Перевод  с  французского)
 20  декабря  1870  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  20  декабря  1870.
 Благодарю,  дорогой  друг  Маркевич,  за  Ваше  письмо  1,  от  од¬
ного  вида  которого  у  меня  хорошо  стало  на  душе.  Я  получил  его,
как  раз  когда  уезжал  в  Погорельцы,  где  мы  пробыли  несколько
дней  и  где  свинства  оказались  еще  большие,  чем  здесь,—  но  рас¬
 358

сказывать  о  них  значило  бы  опять  вернуться  к  ним,  а  это  было  бы
так  же  скучно  для  Вас,  как  омерзительно  для  меня.  Как  бы  то  ни
было,  заниматься  искусством  нет  возможности  в  этой  обстановке
и  нет  возможности  вырваться  из  нее,  чтобы  заниматься  искусст¬
вом.  То,  что  я  сделал  за  время,  пока  мы  не  виделись  с  Вами,  сде¬
лано,  главным  образом,  в  Карлсбаде  и  Дрездене,  где  я  не  слышал
и  не  видел  вышепомянутых  свинств,  которые,  однако,  мне  были
достаточно  известны,  чтобы  помешать  всякому  художественному
творчеству.  Одна  более  или  менее  крупная  вещь2  появится  в  ян¬
варе  в  «Беседе»,  новом  журнале,  издаваемом  Юрьевым  в  Москве.
Советую  Вам  на  него  подписаться,  потому  что  Юрьев  и  Чаев,  глав¬
ные  лица  в  этом  журнале,  люди  достойные  и  безукоризненно  чест¬
ные.  Что  касается  «Посадника»,  то  он  пребывает  in  statu  quo3  в
ожидании  лучших  времен.  Кроме  того,  я  время  от  времени  писал
разные  мелочи,  образчики  которых  Вам  посылаю.
 1
 В  монастыре  пустынном,  близ  Кордовы...
 <  См.  т.  1,  стр.  200>
 2
 Темнота  и  туман  застилают  мне  путь...
 <См.  т.  1,  стр.  199>
 3
 Ушкуйник
 <См.  т.  1,  стр.  305>
 Последнее  стихотворение  —  плод  моих  занятий  Новгородом  для
«Посадника».  Есть  и  другие  стихотворения,  но  переписывать  их
слишком  уж  скучно.  После  издания  (Вашего)  первого  сборника  у
меня  набралось  уже  достаточно,  чтобы  составить  и  второй,  т.  е.
всего  что-то  около  1500  ненапечатанных  стихов.
 1  Письмо  от  3  декабря  1870  г.  (см.  «Письма  Маркевича»,  стр.  120—
122).
 2  «Борисом».
 3  в  прежнем  состоянии  (лат.).
 359

236.  Я.  П.  ПОЛОНСКОМУ
 25  февраля  1871  г.,  Краевым  Рог.
 Красный  Рог,  25  февраля  1871.
 Милый,  добрый,  хороший  Яков  Петрович!
 Я  был  очень,  очень  тронут  и  Вашим  добрым  письмом,  и  Вашею
присылкой  «Снопов»  *,  и  если  не  благодарил  Вас  ранее,  то  потому,
что  сначала  сам  был  порядочно  болен,  а  после  был  очень  огорчен
болезнью  жены,  которая  совершенно  испортила  себе  зрение  и  бу¬
дет,  может  быть,  принуждена  ехать  в  какой-нибудь  город,  чтобы
лечиться.  Но  обратимся  к  «Снопам».  Не  могу  сказать  Вам,  с  ка¬
ким  искренним,  настоящим  наслаждением  я  прочел  «Признания
Чалыгина»  2,  которых  никогда  прежде  не  читал.  Как  это  хорошо!
Как  это  просто  и  художественно!  Как  каждое  слово  кстати  и  каж¬
дая  заметка  верна,  и  все  дышит  неподдельной  правдой,  и  во  всем
слышится  доброта  и  благородство!  Вот  это  последнее  качество
рождает  невольный  вопрос:  отчего  самая  простая  вещь,  сказанная
честным  и  благородным  человеком,  проникается  его  характером?
Должно  быть,  в  писаной  речи  происходит  то  же,  что  в  голосе.  Если
два  человека,  один  порядочный,  а  другой  подлец,  скажут  Вам  оба:
«Здравствуйте!»—то  в  этом  слове  послышится  разница  их  ха¬
рактеров.  Но,  кроме  благородства,  в  этих  записках  есть  и  психоло¬
гия  и  красота.  Когда  Вас  увижу,  непременно  попрошу  Вас  сказать
мне,  что  слуяшло  им  источником?  Но  так  оставлять  их  не  следует,
Вы  доляшы  продолжать  их  и  кончить.  ЗпиЭод  Юленьки  требует
окончания,  эпизод  Ильина  и  его  весьма  рельефной  сестры  также.
И  «Ночь  в  Летнем  саду»  перечел  я  с  большим  удовольствием  и
симпатией.  Теперь  читаю  «Женитьбу  Атуева».  Другие  вещи,  т.  е.
стихотворения,  мне  нравятся  меньше,  исключая  «Миасма»,  кото¬
рый  я  оценил  и  при  первом  чтении.  В  нем  много  художества.
«Шиньон»  не  люблю.
 Да,  это  тяжело  быть  ментором  сына  Израеля3,  когда  можно  бы
делать  что-нибудь  лучше,  но  за  то  ему  спасибо,  что  он  способство¬
вал  Вам  издать  «Снопы».  Воображаю  себе,  как  постоянное  взы¬
вание:  Яков  Петрович!  должно  действовать  Вам  на  нервы.  Теперь
скажу  о  себе.  Я  начал  писать  новгородскую  драму4.  Написал  и
 360

Дрездене  три  акта  сплеча,  прозой,  приехал  сюда  и  завяз  в  делах.
Потом  болезнь,  потом  болезнь  жены,  так  и  не  продолжал.  Но  на
днях  заглянул  в  рукопись,  и  с  горя  стал  перекладывать  прозу  в
стихи,  и  о  чудо!  тотчас  все  очистилось,  все  бесполезное  отпало
само  собой,  и  мне  стало  ясно,  что  для  меня  писать  стихами  легче,
чем  прозой!  Тут  всякая  болтовня  так  ярко  выступает,  что  ее
херишь  да  херишь!
 Прощайте,  мой  милый,  хороший  Яков  Петрович,  кажется,  мы  с
Вами  непременно  свидимся  этот  месяц.
 Христос  с  Вами  и  с  Вашими.
 Ваш  Алексей  Толстой.
 Насчет  либретто  мы  с  Вами  поговорим  при  свидании5.
 Не  пишу  Шейну,  потому  что  не  знаю  его  адреса.  Как  бы  ему
выразить  мою  благодарность?  6  Не  увидите  ли  его?  Но,  кажется,
он  в  Москве.  Как  бы  мне  не  прослыть  невежей?  Очень  бы  не
хотелось!
 1  Книга  Полонского  «Снопы.  Стихи  и  проза».  СПб.  1871.
 2  Роман  «Признания  Сергея  Чалыгнна»,  которым  открывался  сбор¬
ник  «Снопы».
 3  Полонский  служил  в  это  время  учителем  и  гувернером  сына  же¬
лезнодорожного  концессионера  С.  С.  Полякова.  22-  января  1871  г.  он
писал  Толстому:  «Знаете  ли  Вы,  что  мой  ученик  —  юный  сын  Израи¬
лев  —  в  продолжение  дня  не  менее  600  раз  вопросительно  произносит
мое  имя:  Яков  Петрович?  Яков  Петрович!  А  Яков  Петрович!!!  —  и  моим
собственным  именем  до  такой  степени  намозоливает  мозги  мои,  что
мне  кажется  —  я  или  на  границе  умопомешательства,  или  накануне
бешенства...  Но  эта  проклятая  ясизнь,  между  прочим,  дала  мне
средства  отпечатать  сборник  последних  трудов  моих»  (копия  письма  —
ПД).
 4  «Посадник».
 5  Полонский,  по  совету  Толстого,  взялся  написать  для  композитора
А.  Н.  Серова  либретто  оперы  «Вакула-кузнец»  —  по  повести  Гоголя
«Ночь  перед  рождеством».  22  января  1871  г.,  в  связи  со  смертью  Серова,
Полонский  спрашивал  совета  Толстого  по  поводу  завершения  либретто.
Оно  было  завершено  и  издано  в  1871  г.  См.  также  более  позднее  письмо
Полонского  к  Толстому  (лето  1871  г.;  ПД).
 6  По-видимому,  за  присылку  сборника  «Русские  народные  песни»,
М.  1870.
 361

*  237.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 8  мая  1871  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  8  мая  1871.
 Спасибо,  дорогой  друг  моего  сердца,  за  Ваше  письмо  кото¬
рое  доставило  мне  тем  большее  удовольствие,  что  я  не  нашел  ни
строчки  от  Вас,  когда  третьего  дня  приехал  сюда.  Хорошая  при¬
вычка  —  писать  друг  другу  не  по  делу.  Письмо  мое  будет  корот¬
ким,  так  как  ко  мне  еще  не  вернулась  способность  двигать  паль¬
цами  и  я  еще  очень  слаб,  хоть  это  и  не  заметно:  я,  например,  за¬
дыхаюсь,  как  пройду  сто  шагов,  и  т.  п.  Я  не  читаю  «Петербург¬
ских  ведомостей»  и,  следовательно,  не  знаю,  какою  бранью  Вас
осыпают2,  но  Вы  знаете,  какую  веру  я  исповедую,  когда  дело  идет
о  классицизме,—  ту  же,  что  Вы  и  Катков.  Меня  еще  более  огор¬
чает  то,  что,  как  мне  кажется,  министерство  доходит  до  крайно¬
сти  и  тем  самым  наносит  ущерб  доброму  делу,  не  оставляя  Raum3
для  Realschulen  4,  которые  тоже  находят  себе  Berechtigung  5.  Мне
хотелось  бы,  чтобы  Катков  слышал,  как  я  ругаю  тех,  кто  подло  об¬
виняет  его  в  своекорыстных  целях  по  поводу  классицизма6.  А  это
мне  случалось  делать  не  один  раз,  ибо  я  прежде  всего  го¬
ворю  то,  что  думаю,—  будь  то  за  или  против  Каткова.  Кстати,
я  принимаю  его  предложение  напечатать  «Потока»,  так  как  мне  до¬
ставляет  удовольствие  высказывать  во  всеуслышание  мой  образ
мыслей  и  бесить  сволочь.  С  Вашим  мнением,  что  последние  строфы
ненужны,  я  согласен  настолько,  что  зачеркнул  их  после  того,  как
послал  Вам  стихотворение,  но,  может  быть,  следует  опустить
только  три  строфы,  а  не  четыре.  Решение  вопроса  оставляю  на
Ваше  просвещенное  усмотрение,  только  я  пришлю  Вам  другой
Экземпляр,  несколько  пересмотренный  и  переделанный,  так  что
пока  не  отдавайте  Каткову7.  Удивительно,  какой  успех  эта  шутка,
ни  на  что  не  претендующая  и  казавшаяся  мне  пустячком,  имела  в
Киеве  и  Одессе  среди  профессоров  и  в  светском  обществе.  Во
время  еврейской  Варфоломеевской  ночи  я  был  прикован  к
креслу  —  а  то  бы  я  отправился  на  улицу  и  стукнул  бы  кулаком,
как  это  и  делали  другие  честные  люди,  возмущенные  позорным
бездействием  властей.  К  бедняге  Бухарину  эти  упреки  не  отно¬
сятся  —  в  распоряжении  у  него  ничего  не  было,  кроме  собствен¬
ных  рук.  Все  это  —  мерзость,  но  «Московские  ведомости»  на¬
прасно  наговорили  Коцебу  всяких  неприятных  вещей,  затрагиваю-
 362

щих  личность  (и  несправедливых),  по  поводу  дома  Рафаловича8.
А  вот  я  наговорил  ему  вещей  справедливых.
 Да  хранит  Вас  господь  —  Вас  и  Ваших,  найдите  время,  чтобы
иногда  мне  писать,  хотя  бы  два  слова.  Кстати  —  принял  ли  Кат¬
ков  мое  стихотворение?
 А.  Т.
 1  См.  «Письма  Маркевича»,  стр.  118—119;  здесь  оно  неверно  датиро¬
вало  30  мая  1870  г.;  настоящее  письмо  Толстого  является  ответом  на  это
письмо  Маркевича.
 2  В  ряде  фельетонов  и  заметок  («Недельные  очерки  и  картинки»
А.  С.  Суворина  в  №  98  и  104,  «Хроника»  —  в  №  103  и  107)  «С.-Петер¬
бургские  ведомости»  касались  «классически-биржевых  статей»,  т.  е.  ста¬
тей  в  защиту  классической  системы  образования,  помещенных  в  «Бир¬
жевых  ведомостях».  Газета  намекала,  что  автором  этих  статей  является
Маркевич,  который  сам  же,  вероятно,  их  похвалил  в  «Московских  ведо¬
мостях».
 3  места  (нем.).
 4  реальных  училищ  (нем.).
 5  право  на  существование  (нем.).—  В  июле  1871  г.  новый  устав  гим¬
назий  был  утвержден;  классическая  система  образования  получила  пол¬
ное  преобладание,  реальные  гимназии  были  преобразованы  в  реальные
училища,  и  доступ  из  них  в  университеты  был  окончательно  закрыт.
 6  В  «Хронике»  «С.-Петербургских  ведомостей»  (1871,  №  107)  Катков
и  Леонтьев  в  связи  с  организованным  ими  классическим  лицеем  обви¬
нялись  в  своекорыстных  целях.
 7  «Поток-богатырь»  был  напечатан  в  PB,  1871,  №  7.  Исключенные
Толстым  строфы  см.  в  т.  1,  стр.  722—723.  Об  отношении  к  «Потоку»  пред¬
ставителей  передовой  литературы  см.  стр.  38—39  того  же  тома.
 8  В  конце  марта  1871  г.  в  Одессе  был  еврейский  погром.  Местпые
власти  сначала  совершенно  бездействовали,  что  было  причиной  разви¬
тия  беспорядков,  а  затем  пустили  в  ход  розги  и  нагайки  против  соби¬
равшихся  на  улицах  взбудораженных  жителей.  При  этом  пострадало
много  ни  в  чем  не  повинных  людей.  Н.  И.  Бухарин,  муж  сестры  Марке¬
вича,  был  одесским  градоначальником.  В  «Московских  ведомостях»  (1871,
№  70)  была  опубликована  корреспонденция  из  Одессы.  Автор  ее  писал:
«Проездом  по  Италиянской  улице  я  видел  генерал-губернатора,  генерал-
адъютанта  Коцебу,  который  сам  защищал  дом  Давида  Рафаловича,  в
котором  (то  есть  в  доме)  народ  бил  окна.  Это  тот  самый  Рафалович,
который  командовал  факелъ-цугом,  устроенным  в  день  юбилея  генерал-
губернатора»  и  т.  д.
 363

*  238.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 14  мая  1871  г.,  Красный  Рог  1.
 Красный  Рог,  14  мая,  1871.
 Ах,  Болеслав,  какая  скука  —  переписывать  самого  себя!  И  все
же  мне  пришлось  этим  заняться,  прежде  чем  передать  мою  руко¬
пись  наемным  переписчикам,  плод  труда  которых  я  наконец  и  по¬
сылаю  Вам,  чтобы  Вы  передали  его  Каткову  как  знак  моего  ува¬
жения  и  моего  желания  поддерживать  добрые  отношения  с  ним  2.
Как  Вам  понравится  такой  случай?  Посылаю  я  в  Почеп  телеграмму,
написанную  по-французски  и  адресованную  в  Лондон  Николаю
Жемчужникову.  Такие  телеграммы  посылаются  обычно  эстафетой
из  Почепа  в  Брянск,  откуда  уже  действием  электричества  направ¬
ляются  по  назначению.  Телеграмму  мне  возвращают  с  указанием,
что  телеграмму  в  Лондон  надо  послать  с  нарочным  в  Брянск.  По¬
чему?  Не  имею  понятия.  Однако  отправляю  нарочного  в  Брянск,
за  55  верст  отсюда.  Через  два  дня  он  привозит  назад  телеграмму
и  сообщает,  что  мне  ее  надо  написать  целиком  по-французски,  без
единого  английского  слова.  Английские  же  слова  составляли  адрес:
Smith,  Payne  and  Smith.  Скажите  мне,  как  перевести  эти  слова
на  французский?  Если  увидите  Вельо,  сделайте  мне  удовольст¬
вие—  спросите  это  у  него.  Если  бы  не  наступила  уже  весна  и  не
пели  соловьи,  я  написал  бы  ругательное  письмо  Тимашеву  (что,
впрочем,  собираюсь  сделать),  но  мягкая  погода  и  меня  делает
кротким.
 Все  забыл  я,  все  простил...
 <См.  т.  1,  стр.  657>
 Я  хотел  бы,  чтобы  такие  же  чувства  Вы  питали  к  Стасюлевичу.
 Я  готов  румянцем  девичьим...
 <См.  т.  1,  стр.  658>
 Это  чувства  весенние,  может  быть,  и  преувеличенные,  но  иск¬
ренние.  Цветочек,  какой-нибудь  пустяк,  улыбка  —  этого  иной  раз
бывает  достаточно,  чтобы  смягчить  злобные  чувства  и  примирить
противные  мнения.  Объясните  мне,  кстати,  что  такое  «l’âpre
 364

senteur  des  herbes  du  printemps»?3  Это  —  одно  из  распростра¬
ненных  сейчас  выражений,  которое  я  не  понимаю,  так  же  как  и
следующее:  «Jules  se  mordait  les  lèvres  jusqu’au  sang»  4  или:
«Sur  ce  Arthur  lui  souhaita  le  bonsoir  en  pirouettant  sur  ses
talons»  5.  Я  никогда  не  видел,  как  делаются  подобные  вещи  —  по-
этому-то  и  не  могу  вообразить  их  себе.  Равным  образом  не  видел
я,  как  могут  «deux  voyageurs  s’arrêter  en  berline  devant  une
étroite  allée  bordée  de  clématites  au  moment  où  4  heures
sonnaient  à  l’horloge  du  joli  hameau  de  Perdège»  6.  Все  авторы
французских  романов  видели  такие  вещи  —  ведь  они  же  расска¬
зывают  о  них,  но  я-то  отношусь  к  ним  скептически.  Верю  только
тому,  что  рассказывает  Писемский:  «Тогда  он,  повалив  ее  на  кро¬
вать,  сильною  рукой  сдернул  с  нее  шелковое  платье,  напрасно  ста¬
ралась  она  удержать  на  обнаженных  плечах  батистовую  сорочку.
Клочки  ее  очутились  в  один  миг  на  персидском  ковре.  Руки  его
жадно  осязали  свежие  формы.  „Боже,  как  ты  прекрасна!”  —  вос¬
кликнул  он,  сдергивая  с  нее  нижнюю  одежду,—  и  уста  их  слились
в  божественный  поцелуй...»
 Вот  это,  по  крайней  мере,  правдоподобно.  Менее  правдопо¬
добно  продолжение:  «Кузина  его  между  тем,  сидя  за  чайным  сто¬
ликом,  смотрела  на  эту  сцену  с  притворным  равнодушием,  но  вы¬
соко  вздымавшаяся  косынка  предательски  обнаруживала  ее  рев¬
ность.  „Полно  дурачиться,  Поль!  —  сказал  она,  перекусывая
кренделек,  взятый  у  Рабона,—  если  ты  растреплешь  Лизу,  мы
опоздаем  на  бал  к  князю  Троекурову,  а  ты  знаешь,  что  я  ангажи¬
рована  австрийским  посланником  на  первый  контерданс!”»
 («В  тихом  омуте  черти  водятся».  Роман  в  четырех  томах  Але¬
ксея  Писемского,  том  1,  стр.  157)  7.
 Другая  выдержка  из  другого  романа:
 «На  бледной  щеке  Крестовоздвиженского  звучно  раздалась
пощечина.  Феодалы  и  олигархи  вскочили  с  своих  мягких  бархат¬
ных  кресел,  работы  Лизере,  и  тупо  смотрели  друг  на  друга.  Но
Крестовоздвиженский  холодно  взглянул  на  оскорбителя.  „Желту-
хин!  —  сказал  он  ему,—  я  прощаю  вам  вашу  горячность,  ибо  я
слишком  развит,  чтобы  обращать  внимание  на  оплеуху,  но  будьте
уверены,  что  если  застану  вас  врасплох,  то  отхлестаю  вам  морду
сыромятным  ремнем  —  и  тогда  мы  будем  квиты”.  Вечером  этого
дня  Настя,  ложась  с  Крестовоздвиженским  в  постель,  сказала  ему:
„Вольдемар,  вы  велики!  До  сих  пор  я  вас  только  уважала,  но  се¬
годня  начинаю  любить.  Ваша  распухшая  щека  придает  полноту
вашей  гражданственности.  Если  это  повторится,  я  сойду  от  вас  с
 365

ума  —  о,  не  будьте  односторонни!”  В  эту  минуту  вбежали  дети
Насти,  Труд  и  Локомотив,  первый  от  Желтухина,  второй  от  неиз¬
вестного.  „Ступайте  прочь,  бесенята!  —  закричал  на  них  Кресто-
воздвиженский,—  вам  здесь  не  место!”  —  „Останьтесь!—сказала
гордо  Настя,—  я  не  из  тех,  которые  краснеют  от  своих  дейст¬
вий!”—  „Да,  да,  маменька,—  залепетали  невинные  малютки,—
мы  все  понимаем!  Мы  будем  молиться  Кислороду,  чтоб  Вольдемар
сделал  нам  нового  братца!”  —  „Какая  пошлость!  —  сказала
Настя,—  порядочные  люди  не  молятся  даже  и  Кислороду”  и,  схва¬
тив  Труд  и  Локомотив,  она  выдрала  их  за  уши.  Крестовоздвижен-
ский  молчал  одобрительно»,
 («Ой  ли?»  Роман  в  трех  частях,  пока  не  оконченный,  но  вы¬
ходящий  в  фельетонах  без  имени  автора).
 Еще  выдержка  —  из  худоя^ественной  критики:
 «Не  находим  слов,  чтобы  выразить  молодому  художнику  нашу
благодарность  за  удачный  выбор  сюжета.  Представить  из  мрамора
честного  бедняка,  сидящего  на  сорной  куче,—  это  никому  еще  ые
приходило  в  голову!  Фризовая  шинель,  почти  вовсе  без  складок,
совершенно  скрывает  руки  и  ноги  бедняка;  стоячий  воротник
плотно  охватывает  лицо,  покрытое  измятой  круглой  шляпой.
Сверх  того,  оно  повязано  платком,  так,  что  остаются  видны  только
нос  и  глаза.  Но  какая  в  них  выразительность!  Сколько  тут  пере¬
житой  скорби!  Он  повязал  лицо  —  значит,  у  него  болят  зубы.  От¬
чего  болят?  От  недостатка  дров  и  сухой  квартиры.  Какой  урок
аристократам!  Да,  да,  господа  олигархи,  вам  не  по  вкусу  эта  ста¬
туя?  Вы  хотели  бы  голого  Аитиноя  и  сладострастную  Афродиту?
Вы  в  статуе  ищете  красоту  линий,  чтобы  услаждать  ею  какую-то
эстетическую  потребность?  Но  прошло  время  для  художества  те¬
шить  вашу  праздную  жажду  изящного!  Нет,  господа!  Не  отвра¬
щайте  взоров  от  действительности,  пусть  она  колет  вам  глаза!
Посмотрите  на  эту  фризовую  шинель,  на  эту,  так  сказать,  бесфор¬
менную  массу  мрамора,  поймите,  что  внутри  этой  бесформенности
сидит  живой  человек,  да,  господа,  такой  же  живой,  как  и  вы,  но
имеющий  более,  чем  вы,  права  на  жизнь!  Поймите  это  и  ударьте
себя  в  грудь.  Обратите  внимание  и  на  кучу  сора.  Как  переданы
резцом  эти  арбузные  корки,  эти  яичные  скорлупы,  эти  грязные
тряпки!  да,  повторяю,  грязные,  ибо  художник  не  побоялся  изваять
и  самую  грязь,  и  этим  показал,  что  он  именно  художник.  Что  есть
цель  художества?  Цель  его  —  это  служить  общему  делу,  наравне
со  всеми  другими  ремеслами  и  занятиями.  В  жизни,  как  она  сло¬
жилась  феодальным  ЗапаД°м  с  его  средневековыми  понятиями,
 366

возникшими  после  низвержения  Ромула  Августула  Одоакром,  мы
видим  одну  возмутительную  грязь,  служащую  тучным  удобре¬
нием  папству  и  баронству.  Грязь  эта  перешла  и  к  нам  с  заимство-
ваньем  христианства  от  Востока,  который  был  своего  рода  Запа_
дом.  Вот  откуда  арбузные  корки.  Они  очевидно  выброшены  на
улицу  из  изящной  гостиной  презренного  богача.  Народ  арбузов  не
ест,  разве  только  в  Саратове,  но  мы  не  видим,  чтобы  честный  бед¬
няк,  сидящий  перед  нами,  сидел  именно  в  Саратове.  Фризовая  ши¬
нель  дает  нам  право  предполагать,  что  он  сидит  на  севере,  где
арбузы  составляют  исключительную  роскошь  блистательных  ту¬
неядцев.  Заключаем  просьбою  ко  всем  ваятелям  молодого  поко¬
ления:  давайте  нам  более,  более  таких  статуй  и  рассчитывайте
на  благодарность  России!»
 Z.8
 Не  могу  отказать  себе  в  удовольствии  привести  и  четвертую
выдержку:
 «Окаймленная  густыми  тростниками,  речка  отражала  розовые
облака  вечернего  июльского  неба,  и  опрокинутые  в  ней  берега  с
нависшими  ветвями  плакучих  ив,  кой-где  тронутыми  золотом  за¬
ходящего  солнца,  казались  каким-то  подводным  миром,  далеким
и  вместе  близким,  в  который  уходила  вся  душа  Перекопина.
 «Kehrt  wellenatmend  ihr  Gesicht
 Nicht  doppelt  schôner  her?»9  —
 подумал  он  и  бросил  весло.  Вронская  потупилась;  лодка  медленно
скользила  по  течению,  пока  не  остановили  ее  запутанные  водяные
травы.  „Перекопин!  —  сказала  Вронская,—  это  молчание  мне  не¬
выносимо;  мы  как  будто  играем  в  какую-то  игру,  которая  давно
нам  обоим  наскучила.  Будемте  откровенны  друг  с  другом;  хотите,
я  подам  вам  пример?  Я  давно  вас  отгадала  —  вы  любите  меня!”  —
„А  вы?”  —  сказал  Перекопин  и  схватил  ее  руку,  которую  она  не
спешила  отдернуть.—„Я?  —  повторила  медленно  Бронская,—  я  —
это  другое  дело.  Я  не  могу  ответить  вам,  не  зная,  как  и  насколько
вы  меня  любите?”—  „Требуйте  от  меня  чего  хотите!  —восклик¬
нул  он,—  приказывайте  мне!  Оставить  ли  мне  службу?  Поселиться
ли  навсегда  в  этой  деревне?”  Бронская  осклабилась.  „Нет,—  ска¬
зала  она,—  эта  жертва  была  бы  и  слишком  велика  и  бесполезна.
Я  не  этого  от  вас  ожидаю,  слушайте!  Я  готова  любить  вас,  я  го¬
това  навсегда  сделаться  вашею,  но  я  не  способна  обманывать
мужа.  Он  должен  узнать  о  нашей  любви!”  =—„Узнать?—повто¬
 367

рил  Перекопин,—  узнать?  Но  кто  же  ему  скажет?”  —„Мы  сами,—
произнесла  Бронская,—  мы  сами  ему  это  объявим,  мы  будем  пре¬
ступны,  но  мы  сохраним  святость  нашего  чувства,  мы  не  осквер¬
ним  его  притворством”  —  „Но,—  сказал  Перекопин,—  ваш  муж
этого  так  не  оставит,  он  вызовет  меня  на  дуэль!”  —„Вероятно”,—
отвечала  Бронская  и  замолчала.  Перекопину  представились  зна¬
комые  ему  щетинистые  усы  с  проседью,  он  увидел  сверкающие
глаза  старого  воина,  бравшего  когда-то  Еривань,  и  услышал  щел¬
канье  взводимого  пистолетного  курка.  „Что  за  глупость!  —  поду¬
мал  он,—  и  зачем  я  так  долго  оставался  в  Покровском?  Стоит  ли
из  этих  пустяков  рисковать  жизнию,  когда  важное  гражданское
дело  требует  моего  внимания  и  моих  сил?”  Страх,  неотразимый,
непреодолимый  страх,  и  любовь  к  жизни  овладели  всем  его  суще¬
ством.  В  это  время  лодка,  задержанная  стеблями  водяных  лилий,
медленно  описала  полукруг  и  тихо  ударилась  кормой  о  берег.
„Лизавета  Ивановна!  —  сказал  Перекопин,—  верьте,  что  я  ни¬
когда  вас  не  забуду!”  С  этими  словами  он  выпрыгнул  из  лодки  и,
по  колено  в  зеленой  тине,  быстро  зашагал  к  усадьбе.  Не  дожидаясь
возвращения  Бронской,  он  велел  закладывать  тарантас  и  уехал,  не
простясь  с  ее  мужем».
 Автор  этого  романа  мне  не  знаком.  А  вот  —  та  вещица,  про  ко¬
торую  я  Вам  писал  прошлый  раз:
 На  тяге
 <См.  т.  1,  стр.  203>
 Не  знаю,  хорошо  ли  это,  но  это  правдиво  <С—^>  На  этом,  Бо¬
леслав,  целую  Вас  в  обе  щеки,  напоминающие  мне  две  розы  под
сенью  листвы  серебристого  тополя.
 А.
 1  Письмо,  за  исключением  произведений  Толстого  и  цитат  из  вы¬
мышленных  русских  романов  и  статей,—  на  французском  языке.
 2  Речь  идет  о  «Потоке-богатыре».
 3  острый  запах  весенней  травы  (франц.).
 4  Жюль  до  крови  кусал  себе  губы  (франц.).
 5  После  чего  Артюр  простился  с  ней,  повернувшись  на  каблуках
(франц.).
 6  два  путешественника  остановиться  в  дорожной  карете  перед  узкой
аллеей,  обсаженной  ломоносом,  в  то  время  как  часы  в  живописном  селе
Пердеж  били  четыре  (франц.).
 368

7  Толстой  пародирует  романы  Писемского.  Первый  отрывок  на¬
поминает  одну  сцену  из  романа  «В  водовороте»  (ч.  I,  конец  гл.  4),  пе¬
чатавшегося  в  это  время  в  журнале  «Беседа».  Пародиями  являются  и  по¬
следующие  отрывки  в  этом  письме.
 8  Z  —  псевдоним  В.  П.  Буренина,  которым  он  подписывал  свои
статьи  и  обзоры  в  «С.-Петербургских  ведомостях».
 9  Не  становится  ли  ее  лик  вдвойне  прекрасным,  овеянный  волной?
(нем.)  —  строки  из  баллады  Гёте  «Der  Fischer»  («Рыбак»).
 239. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
3  июля  1871  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  3-го  июля,  1871
 Многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,
 Любезное  письмо  Ваше1  приях  и  вразумих,  и  отповедь  рев¬
ную  чинити  Вам,  еще  в  Киссингене  сущим,  по  малости  тако  упо¬
вая.  Стихотворений  у  меня  накопилось  много,  но  не  думаю,  чтобы
все  Вам  годились,  особенно  с  тех  пор,  как  в  Вашем  я«урнале  по¬
явились  пеаны  Стеньке  Разину2,  который  у  меня  в  одном  стихо¬
творении  называется  чуть  ли  не  сукиным  сыном  3.  Но  не  это  я  сти¬
хотворение  Вам  предлагаю,  есть  довольно  и  других,  менее  вырази¬
тельных.  Сознаюсь,  что,  по  моему  мнению,  лучшие  из  них  содер¬
жат  тендендию  против  нигилисма,  но  мне  кажется,  я  оскорбил
бы  Вас,  если  бы  предположил,  что  Вы  поборник  этого  направле¬
ния,  хотя  Вас  в  том  и  упрекают.  Мне  кажется  естественнее  пред¬
полагать,  что  Вы  даете  место  в  Вашем  журнале  всем  мнениям  и
предоставляете  читателю  выбирать,  что  есть  некоторым  образом
комплимент  для  читателя.  Ты-де  не  дурак,  сам  сумеешь  различить,
на  которой  стороне  правда,  а  я  тебе  даю  случай  упражнять  свой
разум!  —  В  этом  убеждении,  я,  только  что  приеду  в  Карловары
(Karlsbad),  пошлю  в  Вашу  редакцию  малую  толику  виршей.  Вы
же,  если  по  возвращении  найдете  их  годными,  не  платите  за  них
никому,  а  пришлите  цену,  сиречь  гонорар,  мне  самому,  куда  я  по¬
прошу  вас  прислать,  нарочитым  письмом.
 Как  я  рад,  что  Иван  Александрович4  расцвел!  Помочите  его
хорошенько  в  морской  воде,  и  он  начнет  опять  писать,  и  переста¬
нет  видеть  вокруг  себя  врагов  и  шпионов  5.  Алексею  Жемчужни¬
кову  я  напишу  из  Карлсбада,  а  пока,  если  Вам  не  противно,  по¬
целуйте  его  от  меня.  Многие  этого  не  любят,  но  все  зависит  от  на¬
мерения.  Мое  чисто.  Есть  у  меня  «Баллада  для  немногих»  6.  Я  при¬
 24  А.  К.  Толстой,  т,  4.
 369

слал  бы  ее  Вам,  но  она  уж  очень  игрива,  вроде  «Бунта  в  Вати¬
кане».
 Прощайте,  до  свидания,  прошу  Вас  засвидетельствовать  мое
почтение  Вашей  супруге.
 Искренно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Красный  Рог
3-го  июля,  1871
 1  Письмо  из  Киссингеиа  от  5  (17)  июня  1871  г.  (см.  «Стас,  и  его
совр.»,  т.  2,  стр.  351—352).
 2  См.  письмо  №  244  и  прим.  3  к  нему.
 3  Какое  стихотворение  имеет  в  виду  Толстой,  неизвестно;  по-види¬
мому,  оно  не  дошло  до  нас.
 4  И.  А.  Гончаров.
 5  См.  прим.  1  к  письму  №  18G.
 6  Вероятно,  «Балладой  для  немногих»  Толстой  называет  «Оду  на
поимку  Таирова»  (см.  изд.  1937  г.,  стр.  386).
 240. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 20  июля  (1  августа)  1871  г.,  Карлсбад.
 Карлсбад,  20  июля  (1  августа)  1871.
 Спасибо  Вам,  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,  за  Ваше
письмо  из  Киссингепа.  Все,  что  Вы  говорите  про  гнилые  яйца  и
про  повара,  доставило  мне  очень  приятную  минуту  и  располо¬
жило  меня  самым  благотворным  образом  к  лечению.  Но  я  не  могу
согласиться  с  Вами,  что  не  следует  осуждать  печатно  лягушек,
потому  что  нельзя  осуждать  Юпитера.  До  сих  пор  наша  литера¬
тура  имела  возможность  высказывать  богам  свое  неодобрение,  а
лягушки  проводили  невозбранно  самые  субверсивные  мысли.
Неужели  же  нельзя  их  опровергать  в  той  же  степени,  в  которой
оии  сами  объявляют  войну?  В  прежнее,  в  аксаковское  время,  когда
их  душила  ценсура  и  они  действовали  подспудно,  действительно
трудно  было  на  них  нападать,  потому  что  они  не  могли  отвечать;
но  теперь,  слава  богу,  кая«ется,  они  кричат  довольно  громко,  и  я
не  понимаю  той  деликатности,  которая  помешала  бы  мне  также
кое-что  им  прокричать.  Вообще,  когда  я  вижу,  что  проводится  си¬
стематически  учение,  которое  я  считаю  вредным,  я  не  стану  с
 370

Этим  учением  церемониться  потому  только,  что  боги  разделяют
мое  мнение.  Богам  в  свое  время,  если  они  делают  глупости,  я
также  выскажу  правду,  но  до  сих  пор,  по  моему  мнению,  ника¬
кие  ошибки  богов  не  достигали  до  абсурда  известной  Вам  пропа¬
ганды.  Пропаганда  эта,  логически  проведенная,  приходит  прямо
к  явлениям  Париясской  коммуны1.  Покорно  благодарю!  Тут  учти¬
вость  и  деликатность  в  сторону.  В  некоторых  наших  журналах  про-
поведываются  даже  открыто  принципы  Парижской  коммуны,  на¬
пример,  в  «С.-Петербургских  ведомостях»,  которые  называют  выс¬
шее  образование,  могущее  быть  лишь  уделом  меньшинства  (ра¬
зумеется!),  новым  видом  крепостного  права2.  И  мы  будем  мол¬
чать,  потому  что  правительство  хочет  образования?  Да  отчего  же
не  разделять  открыто  видов  правительства,  когда  они  согласны  с
нашим  убеждением?  Если  пропагандисты  невежества  и  варвар¬
ства  будут  кричать,  а  мы  будем  молчать,  то  это  выйдет  навыворот
то  же  положение,  как  когда  они  должны  были  молчать,  а  нам
можно  было  кричать.  Potz  tausend,  schwerenot!  La  partie  ne
serait  pas  égale!  3
 Не  знаю,  попадался  ли  Вам  мой  «Поток-богатырь»?  4  Он  хо¬
дит  во  многих  списках,  и  в  нем  высказан  мой  Credo.  Если  попа¬
дется,  пожалуйста,  прочтите.
 Стихотворения  будут  доставлены  в  редакцию  в  конце  нашего
августа.  Надеюсь,  что  Вам  удастся  к  тому  времени  обрусить  Ли-
баву  5.  Пишу  Вам  наудачу  poste  restante  6,  так  как  Вы  остаетесь
до  8-го  в  Франкфурте.  Прошу  Вас  засвидетельствовать  мое  почте¬
ние  Вашей  супруге  и  принять  рукожатие  Вашего
 Ал.  Толстого.
 1  В  этом  письме  и  в  письме  №  244  наиболее  отчетливо  высказано
враждебное  отношение  Толстого  к  «нигилизму»,  т.  е.  к  революционной
мысли  и  революционному  движению  1860—1870-х  годов,  получившее
свое  выражение  и  в  стихотворениях  1871  г.  «Поток-богатырь»  и  «Порой
веселой  мал...».  О  политических  взглядах  и  политической  позиции  Тол¬
стого  см.  во  вступительной  статье  к  т.  1.
 2  Толстой  имеет  в  виду  некоторые  статьи  в  «С.-Петербургских  ведо¬
мостях»,  в  которых,  в  связи  с  предстоящей  реформой  среднего  образо¬
вания  (см.  письмо  №  237  и  прим.  5  к  нему),  высказывалось  опасение,
что  классические  гимназии  и  высшее  образование  станут  привилегией
«высшего  класса»  и  что  «Московские  ведомости»  Каткова  защищают
«отжившую  сословность  в  этом  деле»  (см.  передовую  статью  в  №  114
и  статью  «М.  Стасюлевич  господину  Каткову»  в  №  115).
 24*
 371

3  Черт  побери,  проклятье!  (нем.)',  Партия  не  будет  равной!  (франц.)
 4  «Поток-богатырь»  был  напечатан  в  PB,  1871,  №  7.
 5  Часть  лета  1871  г.  Стасюлевич  провел  в  Либаве.  Шутка  Толстого
вызвана  полемикой  BE  с  PB,  который  полностью  поддерживал  обру¬
сительную  политику  царского  правительства,
 6  до  востребования  (франг(,.).
 241. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
 20  июля  (1  августа)  1871  г.,  Карлсбад.
 ...Я  все  читаю  Шопенгауэра  Hauptwerk  *,  и  очень  странное  он
на  меня  производит  действие.  У  меня  самое  большое  почтение  к
его  уму,  и  многое  совершенно  ясно  и  правдоподобно,  а  в  самом
Aiisgangspunkt2  для  меня  противоречие,  и  вообще  вся  система
основана  на  человеке  и  на  явлениях  нашей  планеты  и  тех,  о  кото¬
рых  можно  догадываться,  судя  с  нашей  планеты.  И  эта  empirische
Wahrnehmung3  служит  ему  основанием  des  trancedentis-chen
Teils  seiner  Lehre4,  выведенной  с  необыкновенной  последова¬
тельностью  не  только  в  отношении  к  нашей  жизни,  но  и  к  бытию
вообще,  что  мне  кажется  несколько  —  zuvorgreifend5.  А  общее
впечатление  от  него  —  и  хорошее  и  дурное.  Дурное,  потому  что,
если  ему  отдаться,  чувствуешь  необыкновенное  презрение  и  к  дру¬
гим,  и  к  себе;  хорошее,  потому  что  вся  дрянь  в  жизни  кажется  так
мелка,  что  и  думать  о  ней  не  стоит.
 Но  это  опять  может  привести  к  желанию  жить  спустя  рукава,
т.  е.  жить  бесчестно,  чего,  впрочем,  и  сам  Шопенгауэр  не  допус¬
кает,—  и  выходит  опять  противоречие.  Утешаешься  тем,  что  и  Шо¬
пенгауэр,  вероятно,  ошибается,  и  что  нам  не  дано  знать  das
Transcendente;6  а  если  мы  только  Erscheinung  7,  то  пока  мы
Erscheinung,  мы  должны  строго  держаться  добра  и  правды,  как
они  являются  in  der  Erscheinung,  und  das  andere  wird  sich
schon  finden8.
 1  главное  произведение  (нем.)  —  т.  е.  «Мир  как  воля  и  представ-
ление».
 2  исходной  точке  зрения  (нем.).
 3  эмпирическое  восприятие  (нем.).
 4  трансцендентной  части  его  учения  (нем.).
 5  забегающим  вперед,  преждевременным  (нем.).
 372

6  трансцендентное  (нем.).
 7  явление  (нем.).
 8  а  другое  придет  само  собою  (нем.).
 242. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
 25  июля  (6  августа)  1871  г.,  Карлсбад.
 В  эту  минуту  толстый  Суворов,  за  моею  дверью,  играет  на  фор¬
тепиано  и  поет,  довольно  хорошо,  но  вздор,  а  голос  приятный.
Речь  идет  про  какую-то  Матрену.  А  вот  вмешался  живущий  с  ним
кавалергард,  и  вышло  скверно;  поет  он:  «Я  вас  любил...»
 Плох  кавалергард.
 Вот  затянул  сукин  сын:  «И  огнем  горит,  и  ключом  кипит!..»
Так  и  ждешь,  что  завоет,  каналья:  «Черный  цвет».  Несет  через
дверь  Екатерингофским  проспектом,—  черт  их  дери!
 А  Суворов  его  учит,  а  когда  поет  один,  то  выходит  очень
сносно.  Сейчас  даже  было  очень  хорошо,  но  грянет  кавалергард  —
и  запахнет  эскадроном,  манежем  и  балом  Э™арштейна;  по  край¬
ней  мере,  кажется,  что  у  него  должно  так  пахнуть.
 Тут  и  ловкие  офицерские  манеры,  и  шуточная  любезность,  от
которой  барышни  опрокидываются  на  спинку  кресел  и,  махая  ру¬
ками,  говорят:  «Ах,  comme  vous  êtes!..»  1  И  шампанское,  и  глупая
дуэль  в  подражание  «герою  нашего  времени»  2.
 И  триллер  пустил  злодей!..  Сейчас  замолчал.  А  чего  тут  не
было?  Одно  за  другим  отхватал  без  промежутков:  и  «Тройку  уда¬
лую»,  и  «Ты  душа  ль  моя»,  и  всяких  цыганов  и  черкесов  —  как  сле¬
дует...  Der  Kerl  steht  tief  im  Satze  vom  Grunde...
 1  Какой  вы...  (франц.)
 2  Имеется  в  виду  «Герой  нашего  времени»  Лермонтова.
 243. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 14  сентября  1871  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  14  сентября  1871.
 Любезный  и  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,
 Я  получил  Ваше  письмо  с  возвращением  мне  моих  стихотворе¬
ний  и  спешу  отвечать  Вам,  чтобы  как  мояшо  скорей  устранить
 373

между  нами  всякое  недоразумение.  Так  как  Вы  возвращаете  мне
не  одного  «Поповича»,  но  и  две  другие  пиесы  то  мне  представ¬
ляется,  что  Вы  в  Вашем  письме,  из  деликатности,  чего-то  недоска¬
зали.  Я  прошу  Вас  быть  со  мной  совершенно  откровенным:  быть
может,  мое  имя,  заявившее  так  бесцеремонно  свое  направление  в
«Потоке»  2,  уже  не  годится  вообще  в  Ваш  журнал?
 Надеюсь,  что  Вы  не  полагаете,  что  я  обижусь,  если  Вы  мне  это
скажете  прямо,  и  что  такое  признание  может  малейше  охладить
наши  дружественные  отношения.  Итак,  скажите  мне,  пожалуйста
считаете  ли  Вы  еще  для  себя  удобным  печатать  какие-нибудь  мои
стихотворения,  не  заключающие  в  себе  никакой  тенденции,  или
нет?  В  первом  случае  я  прислал  бы  Вам  кое-что,  во  втором  понял
бы,  что  Вы  действуете  в  интересе  журнала,  и  не  стал  бы  нисколько
на  Вас  сетовать.  В  ожидании  Вашего  ответа  дружески  жму  Вашу
руку  и  прошу  Вас  засвидетельствовать  мое  почтение  Вашей  су¬
пруге.  Моя  жена  Вам  очень  кланяется  и  вместе  со  мной  просит
Вас  передать  наш  поклон  Гончарову,  с  которым  Вы,  вероятно,  ви¬
даетесь.  Скажите  мне  также,  обрусили  ли  Вы  Митаву?  3
 Искренно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Ни  в  каком  случае  не  буду  считать  Вас  потомком  поповичей,
современных  Алеше,  тем  менее  что  в  Вашем  письме  из  Киссингена
Вы  сами  называете  их  мазуриками.
 1  Стихотворения  «Алеша  Попович»,  «Сватовство»  и  «Илья  Муромец».
 0  мотивах,  побудивших  Стасюлевича  вернуть  их  Толстому  см.  в  письме
№  244.
 2  То  есть  в  «Потоке-богатыре».
 3  См.  прим.  5  к  письму  №  240.
 244. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 1  октября  1871  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  i-го  октября  1871.
 В  силу  Вашего  письма  от  20  сентября,  посылаю  Вам,  много¬
уважаемый  Михаил  Матвеевич,  два  стихотворения,  совершенно
нейтральных  и  более  согласных  с  моими  вкусами,  т.  е.  с  отсутст¬
вием  полемики  и  сатиры  *.  С  этой  стороны  Вы  не  найдете  затруд¬
нения  их  напечатать,  но  если  они  Вам  не  понравятся  со  стороны
эстетической,  то  я  Вас  прошу  отослать  их  мне  без  церемонии,-  ибо
 374

откровенность  в  наших  отношениях  есть  их  лучшая  сторона  и  са¬
мая,  для  меня  по  крайней  мере,  привлекательная.  Оставаясь  вер¬
ным  этой  откровенности,  я  не  могу  лишить  себя  удовольствия  по¬
спорить  с  Вами,  именно  удовольствия,  потому  что  с  Вами  спорить
можно:  Вы  выслушиваете  и  возражаете,  а  большая  часть  людей
только  возражает,  да  и  то  не  на  Ваши  аргументы,  а  на  мнимые,
которые  они  Вам  приписывают.  Постараюсь  устраните  из  моего
ответа  все,  что  может  иметь  вид  духа  партии.  Мы  спорим  не  о
вреде  нигилисма  (этот  вред  Вы  признаете,  и  в  отношении  к  нему
мы  согласны),  но  о  том:  хорошо  ли  относиться  к  нему  иронически?
Мне  кажется,  что  я  поставил  вопрос  верно.  Вы  говорите,  что  «боль¬
шому  таланту  не  следует  выходить  на  борьбу  с  дрянностью  еже¬
дневной  жизни  и  что  это  дело  маленькой  прессы».  Оставляя  в  сто¬
роне  Ваш  комплимент,  я  возражу  Вам,  что  или  с  «дрянностью»  во¬
все  не  следует  бороться,  или  если  следует,  то  именно  большому
таланту,  потому  что  маленький  талант,  будучи  равносилен  против¬
нику,  не  в  состоянии  его  одолеть,  по  крайней  мере,  не  имеет  тех
шансов,  которые  имеет  большой  талант.  Molière  также  боролся
с  разными  дрянностями,  но  никому  не  приходит  в  голову  находить,
что  он  тем  компрометировал  свой  талант.  Вы,  может  быть,  ска¬
жете:  «Да  то  был  Molière!»  Но  чем  выше  Molière,  тем  более  по¬
лучает  силы  мое  возражение.  Далее  вы  говорите,  что  «сатира  на
блох  их  не  истребляет,  но  другое  дело  сатира  на  неопрятность,
содействующую  их  размножению,  сатира  на  нашу  нравственную
неряшливость  и  нечистоплотность».  Это  Ваше  замечание  сначала
поразило  меня  своею  меткостью,  и  я  было  призадумался.  Но,  оста¬
ваясь  при  Вашем  сравнении,  я  спросил  себя:  в  чем  же  проявляется
нечистоплотность?  в  чем  она  Еидна?  в  чем  видны  ее  признаки?
и  получил  ответ:  в  присутствии  блох.  Значит,  кто  указывает  на
блох,  тот  указывает  на  нечистоплотность.  Но  я,  быть  может,  при¬
вязываюсь  к  словам,  и  смысл  Вашего  замечания  был  другой.  Быть
может,  Вы  разумеете  под  нечистоплотностью  те  исторические  при¬
чины,  которые  породили  у  нас  нигилисм,  и  требуете,  чтобы  сатира
клеймила  причины,  а  не  действия?  Если  так,  то,  по  самой  строгой
логике,  сатира  никогда  не  должна  бы  осмеивать  настоящее,  а
всегда  прошедшее,  и  не  иначе  проявляться,  как  задним  числом.
Но,  быть  может,  и  тут  я  Вас  понимаю  не  так,  и  Вы  говорите  не  о
прошедших  причинах,  но  о  настоящих  и  под  ними  разумеете  не¬
верное  отношение  власти  к  нигилисму?  Не  говоря  о  том,  что  отно¬
ситься  можно  только  к  чему-нибудь  уже  существующему,  порож¬
денному  не  отношениями,  а  чем-нибудь  им  предшествовавшим,  но
 375

положим,  что  я  с  Вами  согласен.  Власть,  или  администрация,  не
так  относится  к  нигилисму,  как  бы  следовало;  значит,  кто  хочет
уличать  нигилисм,  тот  должен  порицать  администрацию.  Но  ведь
и  администрация  не  с  неба  упала,  а  рождена  какими-нибудь  усло¬
виями,  непременно  историческими.  Значит,  кто  хочет  уличать  ад¬
министрацию,  тот  должен  порицать  условия,  ее  родившие,  имев¬
шие  причиной  другие  условия,  им  предшествовавшие,  и  таким  пу¬
тем  мы  дойдем  ке  только  до  Гостомысла,  но  и  до  Адама,  и  с  самою
строгою  последовательностью  придем  к  положению:  кто  хочет  ули¬
чать  русский  нигилисм,  тот  пиши  сатиру  на  Адама.  Задача  оты¬
скивать  причины  состояния  какого-нибудь  общества  в  данную  ми¬
нуту  принадлежит  не  сатире,  a  Kulturgeschichte2.  Сатира  есть  не
что  иное,  как  зеркало,  представляющее  дурные  или  смешные  сто¬
роны  общества  или  части  общества  в  данную  минуту.  Сатира  есть
обвинительный  акт  со  смешной  стороны.  Негодующая  сатира  пере¬
стает  быть  сатирой  и  переходит  в  лирическое  стихотворение.  Но
какая  бы  она  ни  была,  негодующая  или  смеющаяся,  она,  как  вся¬
кий  обвинительный  акт,  ограничивается  обвинением.  Отыскивать
оправдания  или  обстоятельства,  уменьшающие  вину,  есть  дело
адвоката,  а  не  обвинителя.  У  нашего  нигилисма  адвокатов  до¬
вольно,  и  сам  он  пишет  себе  панегирики  на  все  лады  и  противни¬
ков  своих  бьет  на  все  корки.  Отчего  же  «большому  таланту»  (низ¬
кий  Вам  поклон),  который  считает  его  вредным,  не  указать  на  его
смешные  стороны?  Разве  потому,  что  он  слишком  ничтожен,  слиш¬
ком  забит  администрацией,  слишком  робок,  чтобы  самому  поды¬
мать  голос,  и  что  лежачего  не  бьют?  В  этом  смысле,  если  не
ошибаюсь,  Вы  употребляете  выражения:  «дрянность,  блохи,  мазу¬
рики,  нечистота»  и  так  далее.  Позвольте  мне  в  этом  случае  взять
сторону  нигилисма  и  защитить  его  от  Вашего  пренебрежения.  Он
вовсе  не  дрянность,  он  глубокая  язва.  Отрицание  религии,  семей¬
ства,  государства,  собственности,  искусства  —  это  не  только  нечис¬
тота,—  это  чума,  по  крайней  мере  по  моему  убеждению.  Он  вовсе
не  забит  и  не  робок,  он  торжествует  в  значительной  части  моло¬
дого  поколения;  а  неверные,  часто  несправедливые,  иногда  и  воз¬
мутительные  меры,  которые  принимала  против  него  администра¬
ция,  нисколько  не  уменьшают  уродливости  и  вреда  его  учения.
Учение  и  пропаганда  отрицания  находят  себе  пристанище  даже  в
таких  журналах,  которых  редакторы  их  не  исповедуют,  как,  на¬
пример,  в  Вашем,  и  чтобы  не  искать  примера  далеко,  я  приведу
Вам  только  плохую  драму  Вроцкого  «Стенька  Разин»  3,  где  автор,
нисколько  не  изменив  фактов,  выказав  все  глупое  зверство  Разина,
 376

вместе  с  тем  представляет  его  поборником  свободы  и  заставляет
одного  казака  сказать,  в  виде  résumé,  заключительную  фразу:  «Но
на  Руси  народ  не  позабудет  за  волю-мать  удалого  бойца!»  Не
Знаю,  принадлежит  ли  г.  Вроцкий  к  отрицателям  quand  même4,
но  его  драма,  представляющая  всеобщую  резню  и  грабеж  как
борьбу  за  свободу,  есть  продукт  нигилистического  учения,  один  из
многочисленных  plaidoyers5  за  отрицание  quand  même.  К  сча¬
стию,  она  очень  плоха.  Итак,  нигилисм  не  молчит,  но  пропаганди¬
рует,  и  у  себя  и  у  других  6.  Где  же  вред,  или  зло,  или  недостаток
достоинства,  когда  противник  нигилисма  схватит  смешную  сторону
Этой  язвы  и  выкажет  ее  в  шуточном  стихотворении?  Насколько  он
заставит  над  ней  смеяться,  настолько  он  отымает  у  нее  силы,  и  за
Это  следует  сказать  ему  спасибо.  Но,  быть  может,  Вы  поторопи¬
лись,  назвав  нигилисм  дрянностью,  и,  посмотрев  ближе,  Вы  нахо¬
дите,  что  он  слишком  сериозен,  чтобы  относиться  к  нему  со  сме¬
хом?  На  это  я  скажу,  что  если  мне  удалось  заставить  над  ним
посмеяться,  то,  стало  быть,  у  него  есть  смешная  сторона,  и  мне  на¬
добно  вменить  не  в  вину,  а  в  заслугу,  что  я  ее  выставил  удачно.
Другое  дело,  если  я  выставил  ее  неудачно  или  если  я  наклеветал
на  нигилисм.  Но  в  этом  Вы  меня  не  упрекаете.  Заметьте  еще,  что
ни  Вы,  ни  кто  другой  меня  не  упрекает  за  то,  что  в  том  же  «По¬
токе»  я  выставил  со  смешной  стороны  раболепство  перед  царем  в
московский  период.  В  других  стихотворениях  я  писал  сатиры  на
пьянство,  на  спесь,  на  взяточничество,  на  эгоисм  и  пр.  7,  и  никому
не  приходило  в  голову  этим  возмущаться.  Все  это  позволено,  но
нигилисма  не  смей  касаться!  Noli  tangere!  8  Что  это  за  святыня?
Что  это  за  особенная  привилегия  такого  учения,  которого  первый
догмат  отмена  всех  привилегий?  Нигилисм  будет  отрицать  все  на
свете,  но  его  самого  никто  не  смей  отрицать!  Гвалт!  Это  еще  одна
смешная  его  сторона,  которую  следовало  бы  выставить.  Доктор
Боткин,  с  которым  я  иногда  спорил  в  Карлсбаде  о  нигилисме,  при¬
водит  ему  в  защиту,  что  из  его  среды  вышли  дельные  люди  и  даже
дельные  женщины.  Слава  богу!  Хорошо  сделали,  что  вышли,  а  не
остались.  Но  из  того,  что  астрология  способствовала  к  формиро¬
ванию  астрономов,  а  алхимия  химиков,  нисколько  не  следует,
чтобы  астрология  и  алхимия  не  были  науками  ложными.  И  если
действительно  из  нигилистической  среды  вышли  люди  дельные,  то
это  совершилось  под  непременным  условием,  что  они  отказались
от  нигилисма.  Ergo  9  ^
 Остается,  чтобы  объяснить  Ваше  неодобрение,  почти  скорбь  о
появлении  «Потока»,  предположить,  что  это  сатира  слабая  или
 377

стихотворение  плохое,  В  этом  я  не  судья,  но  если  так,  то  браните
меня  не  за  то,  что  я  нападаю  на  нигилисм,  а  за  то,  что  я  не  до¬
вольно  сильно  нападаю.  Вы  с  чрезвычайно  верным  взглядом  выби¬
раете  посредницей  между  нами  мою  жену.  Мне  от  нее  сильно
досталось  за  «Потока»,  но  я  отвечал  ей  то  же,  что  отвечаю  Вам.  Сни¬
сходительность  к  нигилисму  для  меня  непонятна,  и  я  ее  не  разде¬
ляю.  Это  какое-то  идолище,  сидящее  в  терему  у  Владимира  и  ко¬
торому  служат  все  без  исключения,  даже  и  не  хотящие,  а  оно
только  раззевает  рот  и  пожирает  все,  что  ему  несут,  пока  Илья
не  прихлопнул  его  колпаком.  Повторяю,  я  не  понимаю,  почему  я
волён  нападать  на  всякую  ложь,  на  всякое  злоупотребление,  но
нигилисма,  коммунисма,  материалисма  et  tutti  quanti10  трогать  не
волён?  А  что  я  через  Это  буду  в  высшей  степени  непопулярен,  что
меня  будут  звать  ретроградом  —  да  какое  мне  до  этого  дело?
Разве  я  пишу,  чтобы  понравиться  какой  бы  то  ни  было  партии?
Я  хвалю  то,  что  считаю  хорошим,  и  порицаю  то,  что  считаю  дур¬
ным,  не  справляясь,  в  какой  что  лежит  перегородке,  в  консерватив¬
ной  или  в  прогрессивной.  Поэтому  я  отклоняю  Ваше  благоволи-
тельное  и  извиняющее  предположение,  что  я  не  написал  бы  «По¬
тока»,  если  б  наперед  рассчел,  что  он  произведет  такое-то  дейст¬
вие.  Я  ему  не  приписывал  никакой  важности,  а  написал  потому,
что  написалось;  когда  же  увидел,  что  иные  смеются,  а  другие
сердятся,  тогда  и  напечатал.  Вообще  это  не  мой  genre,  и  вступить
на  полемическую  дорогу  я  не  намерен,  но  от  «Потока»  не  отказы¬
ваюсь  и  нисколько  не  сожалею,  что  его  напечатал,  равно  и  «Пан¬
телея»  п.  Признаться,  для  меня  не  только  противно,  но  и  возму¬
тительно  требование  почтения  от  нигилисма,  не  почитающего  ни¬
чего.  Это  такая  наглость,  которая  так  и  просится  на  щелчок.  Но
довольно,  я  и  так  употребил  Ваше  терпение  во  зло,  впрочем,  это
фраза,  и  я  от  нее  отрекаюсь:  Вы  меня  обвиняете,  стало  быть,  я
имею  право  возражать,  и  Вы  слишком  справедливы,  чтобы  тяго¬
титься  моим  ответом.
 Когда  я  читал  Ваше  письмо  моей  жене,  то  еще  прежде,  чем
дошел  до  места,  которое  ее  касается,  она  воскликнула:  «Умный,
хороший  Стасюлевич!»  —  Умный  и  хороший  —  да,  но  вряд  ли  бес¬
пристрастный  в  этом  случае!  подумал  я.  Вы  скажете:  Сучец  и
бревно!  12  Быть  может,  но  по  крайней  мере,  если  я  не  вижу,  то
не  потому,  что  не  стараюсь  увидеть.  Засим  сильно  стискиваю
Вашу  руку  и  остаюсь  как  при  своем  мнении,  так  и  искренно  Вам
преданный
 Ал.  Толстой.
 378

1  На  письмо  Толстого  от.  14  сентября  1871  г.  Стасюлевич  ответил,
по-видимому,  в  дружеском  тоне  (ответ  его  не  сохранился),  и  Толстой
послал  ему  стихотворения  «То  было  раннею  весной...»  и  «На  тяге»  (на¬
печатаны  в  №  12  BE  за  1871  г.).
 2  истории  культуры  (нем.).
 3  «Стенька  Разин.  Драматическая  хроника».—  BE,  1871,  №  5.
 4  несмотря  ни  на  что  (франц.),
 5  защитительных  речей  (франц.).
 6  Пьеса  далекого  от  революции  А.  А.  Навроцкого  была  перепечатана
народниками  за  границей  и  использована  ими  в  пропагандистских  целях.
 7  Имеются  в  виду  стихотворения  «Богатырь»,  «Ходит  Спесь...»,
«У  приказных  зорот  собирался  народ...».
 8  Не  трогай,  не  прикасайся!  (лат.)—слова  из  Евангелия  от  Иоанна,
гл.  20,  ст.  17.
 9  Следовательно  (лат.).
 10  и  тому  подобного  (итал.).
 11  «Пантелея-целителя».
 12  Толстой  намекает  на  слова  из  Евангелия:  «И  что  ты  смотришь  на
сучок  в  глазе  брата  твоего,  а  бревна  в  твоем  глазе  не  чувствуешь?»
и  т.  д.  (от  Матфея,  гл.  7,  ст.  3—4).
 245. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 9  октября  1871  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  9  октября,  1871.
 Мой  юный  друг,  я  только  что  получил  Ваше  письмо  от  30  сен¬
тября  по  поводу  нравственных  сомнений  Каткова.  Если  ум  в  состоя¬
нии  бездействия  мне  противен,  то  ум  деятельный  всегда  вызывает
у  меня  уважение,  какие  бы  оттенки  или  формы  он  ни  принимал.
Таким  образом,  я  уважаю  и  опасения  Каткова,  хотя  не  разделяю
и  даже  не  понимаю  их  *,  ибо  <Сне  вижу?^>  2,  чем  мой  Попович  без¬
нравственнее  «Петера  и  Бендера»  Гейне3,  «Коринфской  невесты»  4,
некоторых  стихотворений  Полонского  и  почти  всех  —  Щербины.
Другое  дело  —  Ваше  весьма  справедливое  замечание,  что  строфы,
выражающие  тенденцию,  не  вяжутся  с  общим  тоном5.  Впрочем,
с  уверенностью  могу  Вам  сказать,  что,  по  сведениям,  которые  я  со¬
бирал  насчет  описываемого  происшествия,  Попович  и  девица,  про¬
 379

плыв  25  минут  на  лодке,  сошли  на  берег  в  деревне  по  названию
Папсуевка,  Авсеевы  Лозы  то  ж,  где  их  и  повенчал  добрый  священ¬
ник  отец  Герасим  Помдамурский,  в  чем  ему  содействовал  бла¬
гочинный  Сократ  Борисыч  Гермафродитов,  случайно  находив¬
шийся  там.  Как  бы  то  ни  было,  считаю,  что  баллада  о  Поповиче
опять  попала  в  мой  мешок  и  снова  стала  моей  собственностью.  Что
же  касается  того,  что  о  ней  мог  бы  сказать  <^...^>  6,  как  говорят
итальянцы,  а  французы  переводят  это  так:  наплевать.  Я  полно¬
стью  одобряю  то,  что  Вы  написали  Каткову  в  ответ  на  его  вопрос,
а  в  доказательство  того,  что  я  уважаю  любые  мнения,  пошлю  Вам
следующий  раз  «Балладу  с  тенденцией»  7,  так  как  сейчас  пишу
в  спешке,  чтобы  не  упустить  оказию,  которой  хочу  воспользоваться
и  для  того,  чтобы  крепко  прижать  Вас  к  своему  пупу.
 Сердечно  Ваш
 А.  Т.
 1  Свое  отрицательное  мнение  об  «Алеше  Поповиче»  Катков  изложил
в  письме  к  Маркевичу  (соответствующий  отрывок  из  него  приведен  в
изд.  1937  г.,  стр.  753—754),  который  сообщил  о  нем  Толстому.
 2  Э'ги  слова  восстанавливаются  предположительно;  они  вы  резаны  из
письма.
 3  Имеется  в  виду  стихотворение  «Frau  Mette».
 4  Баллада  Гёте.
 5  В  первоначальной  редакции  «Алеши  Поповича»  было  еще  семь
строф,  представляющих  собою  выпад  против  нигилизма.  Эти  строфы
приведены  в  т.  1,  стр.  724—725.
 6  Вырезано  в  тексте  письма.
 7  Первоначальное  заглавие  стихотворения  «Порой  веселой  мая...».
 246. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французскою)
 Сентябрь  —  октябрь  1871  г.  (?),  Красный  Рог1.
 Шесть  часов  утра.  Я  только  что  опять  выходил  на  балкон,  вер¬
нее  —  на  террасу.  Петухи  поют  так,  будто  они  обязаны  по  кон¬
тракту  с  неустойкой.  Повар  Денис  и  кухарка  Авдотья  зато¬
пили  сейчас  на  кухне,  чтобы  печь  хлеб:  Зажглись  огоньки  в  де¬
ревне,  которую  видно  по  ту  сторону  озера.  Все  рто  —  хорошо,  это
я  люблю,  я  мог  бы  так  прожить  всю  Жизнь,  но  мне  по  мере  сил
 380

придется  везти  жену  в  Венецию  или  в  Пустыньку.  Ей  хочется
точно  узнать,  существует  ли  Наполеон  III  или  нет?  Мне-то  оно  без¬
различно.  Какое  мне  до  этого  дело?  Я  знаю,  что  есть  Денис  и  есть
Авдотья,  и  мне  этого  достаточно.  Вы  скажете,  что  подобная
Gesinnung2,  гнусна  —  а  что  мне  до  того?  Эта  Gesinnung  меня
удовлетворяет.  Черт  побери  и  Наполеона  III,  и  даже  Наполеона  I!
Если  Париж  стоит  обедни,  то  Красный  Рог  со  своими  лесами  и
медведями  стоит  всех  Наполеонов,  как  бы  их  ни  пронумеровали.
Видите  ли,  мне  было  бы  жаль  —  на  веки  вечные  отказаться  от
встреч  с  Вами,  но  я  бы  легко  согласился  не  знать  о  том,  что  тво¬
рится  в  нашем  seculum3.  Знаю,  что  передовые  люди  преда¬
дут  меня  проклятию,  но  мне  на  них  плевать,  как  и  на  год  40-й.
Если  бы  в  пределах  моих  дарований  я  мог  сделать  нечто  полезное,
я  не  стал  бы  противиться,  но  дарования  мои  столь  диаметрально
противоположны  дарованиям  передовых  лю  д  ей,  что  мне  и
приходится  плевать  на  них.  Остается  истинное,  вечное,  абсолют¬
ное,  не  зависящее  ни  от  какого  столетия,  ни  от  какой  моды,  ни  от
какого  веяния,  ни  от  каких  fashion  4,—  и  вот  этому-то  я  всецело
отдаюсь.  Да  здравствует  абсолютное,  т.  е.  да  здравствует  человеч¬
ность  и  поэзия!  Боже,  до  чего  далеки  мировые  судьи  и  от  того  и
от  другого!
 Да  хранит  Вас  господь!
 Ал.  Толстой.
 1  В  BE  соединено  вместе  с  отрывками  из  других  писем  под  общей
датой:  «23  июня  1869  г.».  Письмо  написано,  вероятно,  в  сентябре  —  октябре
1871  г.,  когда  Толстые  предполагали  провести  зиму  в  Венеции;  см.  письма
к  М.  Н.  Лонгинову  от  24  сентября  1871  г.  (ПД)  и  к  А.  П.  Бобринскому  от
30  сентября  1871  г.  (ЦГАЛИ).
 2  убеждение,  настроение  (нем.).
 3  столетии  (лат.).
 4  моды  (англ.).
 247. 	А.  М.  ЖЕМЧУЖНИКОВУ
17  (29)  ноября  1871  г.,  Берлин.
 Берлин,  29  ноября  1871.
 Сладострастный  друг  Алексис!  Сию  самую  минуту  получаю
твое  письмо  и  спешу  ответить  вкратце.  Вот  вся  наша  суть.  Более
двух  месяцев  тому  моя  жена  сломала  руку,  упав  с  лошадью.  Руку
 381

ей  приставили  в  Красном  Рогу  криво.  Здесь  опять  нарочно  сло¬
мали  и  приставили  (надеюсь)  прямо.  Завтра  снимут  перевяз  и  по¬
смотрят.  Сверх  того,  она  уже  год  потеряла  возможность  читать  и
писать  и  теперь  здесь  лечится.  Но  вскоре  мы  уедем,  пробудем  не¬
много  в  Дрездене  и  приедем  в  Висбаден  советоваться  с  Паженш-
техером.  А  оттуда,  если  он  отпустит,  то  в  Венецию  на  зиму.  Не
знаешь  ли  ты,  каких  он  (Pagenstecher)  колет  пажей?1  Чем
именно  и  во  что?  Я  также  болен.  Все  очень  скверно.  А  Нико-
ленька2  действительно  едет  в  Китай.  De  gustibus  non  dispu¬
tandum  3,  вот  все,  что  об  этом  могу  сказать.  Факел  войны  сби¬
рается  бросить  Бисмарк,  кажется,  в  Вержболово.  Зт°  по-француз¬
ски  называется:  allumer  la  pomme  de  discorde4.
 Софья  Андреевна  тебя  крепко  целует.  Бог  с  вами  со  всеми,
скоро  мы  увидимся.  Не  подождет  ли  нас  Николенька,  или  не  при¬
едет  ли  в  Дрезден?  Жене  твоей  целую  ручки.  Определить  не  могу,
когда  именно  мы  будем  в  Висбадене,  все  зависит  от  руки.  Со  скуки
я  привил  себе  коровью  оспу,  она  куролесит  и  дает  мне  лихорадку.
 Твой  по  самый  пуп
А.
 1  Игра  слов:  Page  —  паж,  stechen  —  колоть  (нем.).
 2  H.  М.  Жемчужников.
 3  О  вкусах  не  спорят  (лат.).
 4  Буквально:  разжечь  яблоко  раздора.  Здесь  ради  каламбура  объ¬
единены  два  выражения:  allumer,  la  discorde  (разжечь  раздор)  и  jetter
la  pomme  de  discorde  (бросить  яблоко  раздора).
 248. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  францз'зского)
 8  (20)  декабря  1871  г.,  Дрезден.
 Дрезден,  20  декабря  н.  ст.  1871.
 Любезная  опора  моей  старости!  Только  что  получил  Ваше
письмо  с  вложением,  т.  е.  со  статьей  обо  мне1,  написанной  чело¬
веком,  которого  Вы  называете  хамом  и  в  котором  я  подозреваю
знаменитого  шотландца  по  фамилии  Скотт,  если  только  это  не  ге¬
нуэзец  Дураццо,  не  француз  Гавинье,  не  чех  Пуп,  не  грек  Папа-
Кокино2  или  не  поляк  Жопкевич,  ибо  невежёство  насчет  состоя¬
ния  наших  дел  там  слишком  велико,  чтобы  можно  было  предполо¬
 382

жить,  будто  он  русский.  Das  Merkwürdige  dabei  ist3,  что  только
сегодня  утром  у  Коцебу,  бывшего  директора  московского  театра,
мне  эту  же  статью  показывал  г-н  Леонидас  Львов.  Замечу  в  скоб¬
ках,  что  этот  самый  Львов  продолжает  метать  громы  и  молнии  про¬
тив  ненавистной  ему  тенденции,  заключенной  в  «Смерти  Иоанна»,
которой  он  приписывает  самое  пагубное  влияние  на  наше  обще¬
ство.  И  вот  я  —  между  двух  огней,  обвиняемый  Львовым  и  Тима-
шевым  в  идеях  революционных,  а  газетными  холуями  —  в  идеях
ретроградных.  Две  крайности  сходятся,  чтобы  предать  меня  осуж¬
дению.  А  я-то  —  сама  невинность!  Вы  хотите,  чтобы  я  публично
заявил  о  том,  что  не  являюсь  автором  некоторых  стихотворений,
приписываемых  мне?  Может  быть,  речь  идет  о  «Федорушке»,  ко¬
торую  мне  прислали  с  просьбой  ответить,  не  мне  ли  она  принад¬
лежит?  Нет,  не  мне,  и  я  никогда  не  писал  ничего  такого,  что  не
подписывал  бы  сам.  Автор  —  сукин  сын,  что  пишет  плохие  стихи  и
подсовывает  их  мне.  Но  зачем  это  Вам  надо,  чтобы  я  публично
протестовал?  Достаточно  мне  будет  сказать,  что  автор  —  не  я4.
Я  же  предпочитаю  протестовать  против  Вашего  утверждения,
будто  я  не  верю  в  бессмертие  души.  Ничуть  не  бывало,  я  верю  в
нее,  т.  е.  в  бессмертие  души  моей,  но  не  хамов.  Не  вполне  уверен
я  только  в  бессмертии  личности,  т.  е.  предполагаю  возможность
слияния  того,  что  тождественно.  Все,  что  есть  доброго  в  каждом
из  нас,  вполне  могло  бы  составить  нечто  единое  в  потустороннем
бытии,  а  то,  что  есть  скверного,  образовало  бы  некий  осадок,  um
weiter  verarbeitet  zu  werden  5.  Таким  образом,  как  Вы  видите,
шансы  у  фельетонистов  невелики.  Они  вместе  с  нашим  осадком
попадут  во  всеобщую  клоаку,  um  weiter  verarbeitet  zu  werden,
т.  e.  смогут,  если  у  них  хватит  глупости,  воплотиться  снова,  но
только  опять  в  фельетонистов,  пока  не  напишут  чего-нибудь  по  че¬
сти  и  совести.  А  до  тех  пор  —  бесконечное  блуждание  между
фельетоном  и  клоакой,  составляющими  идентичные  понятия  и,  сле¬
довательно,  исключающими  истинное  бессмертие,  нирвану,  но  не  в
представлении  отца  Дюбюка,  а  Гёте  и  Упанишад  6.  Ах  да,  что  это
такое  Вы  мне  пишете  о  хороших  стихах,  которые  я  перемеясаю  с
плохими?  Укажите  мне  хоть  несколько  таких  стихов,  чтобы  я  мог
их  поправить.  Если  же  Вы  в  этом  отношении  оказываетесь  на  сто¬
роне  помянутого  фельетониста,  то,  должно  быть,  такова  же  и  Ваша
участь.  До  сих  пор  подобные  вещи  я  слышал  только  от  До-
рогобужинова,  чьи  суждения  о  литературе  оставляют  желать  луч¬
шего.  На  этот  раз  я  ничего  не  посылаю  Вам  от  себя  на  памятник
Пушкину,  потому  что,  в  противоположность  моим  соотечествен¬
 383

никам,  во  время  путешествий  бываю  скуп.  Когда  возвращусь,  то
приму  в  этом  участие,  и  от  всей  души7.  Некий  революционер  вы¬
сказал  такое  соображение:  те,  кто  платят,  имеют  право  знать,  что
будет  сделано  на  их  деньги.  Было  бы  правильно,  чтобы  памятник
Пушкину,  прежде  чем  его  воздвигнут,  стал  предметом  обсуждений,
и  правильно  было  бы  устроить  конкурс  проектов,  не  исключая  из
него  и  художников  иностранных,  ибо  ложным  патриотизмом  было
бы  поставить  плохой  памятник  и  утешаться  тем,  что  поставил  его
русский.  Памятник  Петру  I,  который,  если  не  ошибаюсь,  был  рус¬
ским,  создан  Фальконетом,  а  Успенский  собор,  который
нельзя  упрекнуть  ни  в  чем  французском,  построен  Фьораванти.
А  теперь  мысленно  и  со  всей  дружественностью  наношу  Вам  inna-
гой  удар  в  середину  живота  и,  как  всегда,  остаюсь  сердечно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  Как  видно  из  письма  Толстого  от  31  декабря  Маркевич  переслал
ему  статью  А.  П.  Чебышева-Дмитриева,  т.  е.  его  обзор  «Библиография
и  журналистика»  в  «Голосе»  (1871,  №  333)  с  неодобрительным  отзывом
за  тенденциозность  о  стихотворении  «Порой  веселой  мая...».  В  другом
своем  обзоре  («Голос»,  1871,  JVs  298)  Чебышев,  говоря  об  оригинальности
таланта  Толстого,  указывал  и  на  недостатки  его  поэзии,  проявившиеся,
по  его  мнению,  в  небрежности  и  вялости  некоторых  строк  «Ильи  Му¬
ромца»  и  «Сватовства».
 2  Кокино  —  от  франц.  coquin  (мошенник,  негодяй).
 3  Замечательно  при  этом  то  (нем.).
 4  Стихотворение  «Федорушка»,  распространявшееся  в  списках,
упорно  приписывалось  Толстому  и  при  его  жизни,  и  после  его  смерти.
(Сводку  данных  об  этом  см.  в  изд.  1937  г.,  стр.  787—788.)  Однако  в
последние  годы  обнаружены  некоторые  факты,  позволяющие  предпо¬
лагать,  что  автором  «Федорушки»  является  М.  П.  Розенгейм.  На  одном
из  списков  в  архиве  редактора  «Русской  старины»  М.  И.  Семевского  в
ПД  имеется  надпись  Семевского:  «Это  стихотворение  неверно  приписы¬
вается  гр.  А.  К.  Толстому»,  на  другом  —  фамилия  Толстого  зачеркнута
и  написано:  «М.  П.  Розенгейм»;  на  третьем  —  лицом,  приславшим  его
в  «Русскую  старину»,  поставлена  фамилия  Розенгейма,  причем  в  описи
материалов,  составленной  в  редакции,  значится,  что  этот  список  посту¬
пил  «от  Розенгейм  Веры  Ивановны»,  вдовы  М.  П.  Розенгейма.
 5  чтобы  подвергнуться  дальнейшей  переработке  (нем.).
 6  Упанишады  —  древнейшие  индийские  религиозно-философские
книги.
 7  Речь  идет  о  сборе  средств  на  памятник  Пушкину  в  Москве,
 384

249.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 8  (20)  декабря  1871  г.,  Дрезден.
 Дрезден,  того  же  20  декабря  н.  ст.  1871.
 Sweet  old  Bob!1  Я  отправил  Вам  час  тому  назад  некоторые
свои  излияния,  но  мне  не  хочется  спать,  не  хочется  писать  письма
о  делах,  не  хочется  переписывать  для  Каролины  2  перевод  «Сва~
товства»,  как  она  того  требует,—  что  же  лучшего  я  могу  делать,
как  не  продолжать  делиться  с  Вами,  моим  наперсником,  всем  тем,
что  мне  приходит  в  голову?  Это  я  делал  в  Красном  Роге  в  лучшие
времена,  когда  при  свете  луны  пела  кукушка  в  моем  родном
краю,  который,  хоть  я  этого  и  не  показываю,  я  люблю  больше,
чем  заграницу,  и  когда  дышалось  мне  легче,  а  главное,  когда  у
Эгерии  3  не  была  сломана  рука  и  она  могла  читать.  Она  все  еще  в
Берлине,  она  каждый  день  пишет  мне  каракулями  несколько  слов,
ей  уже  сняли  гипс,  электризуют  руку  и  каждый  день  говорят;
завтра!  Так  как  ничего  опасного  нет  и  рука  срослась  правильно,
то  я  не  поеду  за  ней,  она  же  мне  велит  ждать  ее  здесь,  и  я
повинуюсь  и  жду,  а  тем  временем  лечусь  у  некоего  доктора
Бешоренер.  Несколько  дней  мне  было  плохо  —  впору  хоть  сто¬
нать,  но  сейчас  я  себя  чувствую  почти  хорошо,  и  на  свое  счастье
я  —  в  Германии,  а  не  в  Италии,  где  врачи  —  итальянцы  и  еще
придерживаются  системы  доктора  Санградо  4.  Итак,  я  приступил
к  излияниям.  Речь  пойдет  об  искусстве.  Вы  говорите,  что  рядом
с  хорошими  стихами  я  допускаю  плохие.  Nego  majorem  et  mino¬
rem  5.  Я  допускаю  иногда  плохие  рифмы,  но  не  плохие  стихи.
Плохие  рифмы  я  сознательно  допускаю  в  некоторых  стихотворе¬
ниях,  где  считаю  себя  вправе  быть  небреяшым,—  однако  небреж¬
ным  только  в  отношении  рифмы.  Я  никогда  не  считаю  себя  вправе
допустить  плохой  стих,  и  если  я  допускаю  —  mea  culpa,  mea  ma¬
xima  culpa6,  но  где  же  это  и  когда,  черт  возьми?  Что  касается
рифмы,  я,  знаете  ли,  прибегну  к  сравнению  вместо  рассуждения.
Есть  род  живописи,  где  требуется  безукоризненная  правильность
линии;  таковы  большие  полотна,  называемые  историческими,
умбрийской,  флорентийской,  даже  и  венецианской  школы.  Есть
иная  живопись,  где  самое  главное  —  колорит,  а  до  линии  и  дела
почти  нет.  Таковы.  Рубенс,  Рембрандт,  Рейсдаль  и  другие  фла¬
 25  А.  К.  Толстой,  т.  4
 385

мандцы  либо  голландцы.  И  что  же!—horribile  dictu!  7  —  кар¬
тины  их  проиграли  бы,  если  бы  линия  в  них  была  безукориз¬
ненна.  Так  вот,  если  я  пишу  картину  больших  размеров  и  в
серьезном  роде,  согласен  с  Вами,  что  должен  быть  строгим  в  от¬
ношении  рифм;  но  если  я  пишу  балладу  или  какую-нибудь  дру¬
гую  вещь,  где  главное  —  впечатление  от  целого,  т.  е.  колорит,
я  могу  быть  небрежным  в  рифмах,  лишь  бы  я  этим  не  злоупотреб¬
лял  и  не  рифмовал  бы  середа  с  саранча.  Злоупотребление  дурно
как  в  поэзии,  так  и  в  живописи/Рембрандт  злоупотреблял  часто,
Рубенс  —  временами,  Рейсдаль  —  никогда.  Остановимся  на  Рейс¬
дале  и  сравним  его  с  его  внучатным  племянником  Каламом.  Ка¬
лам  четок  и  правилен,  рифма  его  всегда  хороша;  Рейсдаль  часто
небрежен  (нарочно!)  —и,  ей-богу  же,  Рейсдаля  я  предпочитаю
Каламу.  Не  хотел  бы  я  расстаться  с  его  неправильностями,  как
и  с  неправильностями  Гоголя.  Если  Вас  не  устраивает  пример  с
пейзажистами,  возьмем  Мурильо.  Линия  у  него  весьма  небрежная
и  всегда  приносится  в  жертву  колориту,  а  если  бы  она  была  у
него  четкая  и  правильная,  он  производил  бы  не  тот  эффект  и  не
был  бы  Мурильо;  его  очарование  пострадало  бы  и  впечатление
было  бы  более  холодным.  Хотите  пример  из  области  поэзии?
Возьмите  у  Гёте  сцену  с  Маргаритой  перед  статуей  Мадонны:
 АсЬ  neige
Du  Schmerzensreiche  8,
 и  т.  д.
 Может  ли  быть  что-нибудь  более  жалкое  и  убогое,  чем  рифмы  в
Этой  великолепной  молитве?  А  она  единственная  по  непосредст¬
венности,  наивности  и  правдивости.  Но  попробуйте  изменить
фактуру,  сделать  ее  более  правильной,  более  из  яиг/Ной  —  и  все
пропадет.  Думаете,  Гёте  не  мог  лучше  написать  стихи?  Он  не  за¬
хотел,  и  тут-то  проявилось  его  изумительное  поэтическое  чутье.
Некоторые  вещи  должны  быть  чеканными,  иные  же  имеют  право
или  даже  не  должны  быть  чеканными,  иначе  они  покаоюутся  хо¬
лодными.  Языки  немецкий  и  английский  допускают  неправиль¬
ность  как  рифмы,  так  и  стиха.  Русский  язык  допускает  непра¬
вильность  только  рифмы.  Для  него  это  в  поэзии  единственный
случай  щегольнуть  небрежностью.  Само  собою  разумеется,  что  я
не  касаюсь  здесь  поэзии  чисто  народной,  былин  и  т.  д.  В  них
другие  правила,  другие  вольности,  sie  stehen  auf  einem  anderen
Gebiet9.  Итак:  я  считаю,  что  действую  в  согласии  о  духом  рус¬
ского  языка,  будучи  беспощадно  требовательным  к  стиху  и  позво¬
 386

ляя  себе  иногда  рифмовать  кое-как.  Тут  вопрос  чутья  и  такта.
Уж  не  изменили  ли  они  мне?  Возможно,  но  я-то  защищаю  самый
принцип.  Если  же  перейти  от  вещей  отвлеченных  к  конкретным,
скажу  Вам,  что  двумя  неделями,  проведенными  в  Дрездене,  я  вос¬
пользовался  для  того,  чтобы  отделать  первое  действие  «Посад¬
ника»,  и  не  думаю,  чтобы  там  был  хоть  один  плохой  стих,  равно
как  в  «Федоре»  или  «Борисе».  А  если  Вам  такие  стихи  изве¬
стны,  укажите  мне  на  них,  я  с  ними  расправлюсь  немедленно  и
беспощадно.  Посадник  —  главная  фигура,  и,  отделывая  стих,
я  также  отделывал  и  характер,  который,  как  мне  представляется,
уже  в  самой  экспозиции  дан  вполне  определенным  образом.  Этого
я  и  добивался  —  ведь  экспозиция  не  должна  оставлять  сомнений
насчет  характеров.  Она  должна  заключать  в  себе  семена  развития
как  будущих  событий,  так  и  каждого  действующего  лица,  и  чита¬
тель  должен  вполне  отчетливо  видеть,  какого  рода  перед  ним  се¬
мена,  чтобы  в  дальнейшем  для  него  не  было  неожиданностей.
Неожиданности  —  это  для  водевиля,  а  не  для  драмы,  интерес  ко¬
торой  никогда  не  должен  основываться  на  любопытстве  зрителя,
потому  что,  если  бы  это  было  так,  он  ходил  бы  смотреть  пьесу
только  один  раз.  Так  как  историческим  у  меня  является  только  фон
картины,  то  я  располагал  большей  свободой  движения,  чем  в  трех
предыдущих  драмах,  и  могу  создать  нечто  органически  цельное,
где  все  части  сцепляются  более  тесно.  Если  даст  бог  жизни,  наде¬
юсь  в  Венеции  или  в  Пизе  завершить  свое  начинание,  коли  время
даст  перевести  дыхание  и  не  помешает  ветра  завывание.
 Пишите  по-прежнему  в  Дрезден,  через  г-на  Каскель.
 А.  Т.
 1  Милый  старый  Боб!  (англ.)
 2  Павловой.
 3  Софьи  Андреевны.
 4  Доктор  Санградо  —  персонаж  романа  А.-Р.  Лесажа  «Похождения
Жиль  Бласа  из  Сантильяны».  «Знай  же,  друг  мой,—  говорит  он  Жиль
Бласу,—  что  достаточно  пускать  кровь  и  поить  больных  теплой  водой:
вот  тебе  и  вся  тайна,  как  излечивают  от  всевозможных  болезней»  (кн.  2,
гл.  3).
 5  Буквально:  отрицаю  большее  и  меньшее  (лат.);  здесь:  отрицаю  все.
 6  моя  вина,  моя  великая  вина  (лат.).
 7  страшно  сказать  (лат.).
 8  Снизойди,  многострадальная  (нем.).
 0  они  относятся  к  другой  области  (нем.).
 387

250.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 9  (21)  декабря  1871  г.,  Дрезден.
 Я  сейчас  был  на  «Fliegende  Hollander»  *.
 Не  скажу,  чтоб  он  мне  понравился,  и  весь  первый  акт  я  сладко
проспал.  Потом  стало  лучше.  А  в  «Hollander»  есть  одна  фраза  из
баллады  Рогнеды2.
 A  Degele  тем  невыносим,  что  он  всегда,  когда  в  какой-нибудь
фразе  есть  одна  длинная  нота,  а  потом  короткая,  не  иначе  пере¬
ходит  к  короткой,  как  хроматически,  и  всегда  так,  что  его  хочется
прибить.
 Как  рто  ему  позволяют?
 Я  сначала,  в  незнакомых  операх,  думал,  что  они  так  напи¬
саны,  и  сильно  ругал  композитора;  а  когда  услышал  то  же  в  зна¬
комых,  то  возненавидел  Degele,  хоть,  впрочем,  он  хорош.
 1  «Летучий  голландец»  —  опера  Р.  Вагнера.
 2  Толстой,  по-видимому,  намекает  на  то,  что  в  «Рогнеде»  А.  Н.  Се¬
рова,  который  был  большим  поклонником  и  пропагандистом  Вагнера  в
России,  есть  заимствование  из  «Летучего  голландца».
 251.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 11  (23)  декабря  1871  г..  Дрезден.
 ...Я  был  у  m-lle  Gliimer,  которая  дала  мне  свой  немецкий  пе¬
ревод  «Отцы  и  дети»  *.
 Я  не  могу  сказать  тебе,  с  каким  неожиданным  удовольствием
я  это  читаю.
 Какие  звери  —  те,  которые  обиделись  на  Базарова!
 Они  должны  были  бы  поставить  свечку  Тургеневу  за  то,  что
он  выставил  их  в  таком  прекрасном  виде.  Если  бы  я  встретился
с  Базаровым,  я  уверен,  что  мы  стали  бы  друзьями,  несмотря  на
то,  что  мы  продолжали  бы  спорить.
 1  Читал  ли  Толстой  перевод  Глюмер  в  рукописи  или  он  уже  был
напечатай  —  не  установлено.  Нам  известно  лишь  его  более  позднее  из¬
дание,  вышедшее  в  Штутгарте  в  1883  г.
 388

252.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 13  (25)  декабря  1871  г.,  Дрезден.
 Дрезден,  13  (25)  декабря  1871.
 Пример  плохих  стихов  и  плохих  рифм  —  но!
 Чьей  это  ты  кровью  свой  меч  обагрил...
 <См.  т.  1,  стр.  632>
 Мой  перевод  не  может  быть  хорош,  потому  что  у  меня  нет
древнеанглийского  подлинника,  и  переводить  пришлось  с  немец-
кого,  что  я  сделал  со  всей  точностью,  но  только  известно  ли  Вам
в  какой  бы  то  ни  было  литературе  что-либо  столь  же  драмати¬
ческое  в  столь  лаконичной  форме?  Прочитав,  я  был  overwhel¬
med  Если,  читая  это,  Вы  внесете  сюда  элемент  драматизма  и
сомнамбулизма,  готов  ручаться,  что  не  найдется  такого  человека,
которого  бы  это  не  потрясло  до  глубины  существа.  Перечитывая,
и  я  всякий  раз  бываю  потрясен  и  могу  поставить  это  рядом
только  со  сценой  безумия  леди  Макбет.
 1  ошеломлен  (англ.).
 253.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 31  декабря  1871  г.  (12  января  1872  г.),  Висбаден.
 Висбаден,  канун  нашего  Нового  года,  i871.
 Любезный  муж,  я  получил  Ваше  письмо  по  поводу  английской
баллады  1  и  сразу  вслед  за  тем  статью  «Русского  мира»  с  лестным
замечанием  о  двух  моих  стихотворениях2.  Вы  не  можете  пове  ¬
рить,  как  я  доволен  тем,  что  Вы  оценили  этУ  балладу.  Я  нашел
здесь  ее  оригинал,  в  собрании  древних  английских  стихотворе-
 389

иий3.  Оя  написан  на  каком-то  ломаном  шотландском  языке,
почти  непонятном,  и  начинается  так:
 Quhy  dois  zour  brand  sae  drop  wi’  bluid,
 Edward,  Edward?  —
 5T0  я  истолковываю  как:
 Why  does  your  sword  so  drop  with  blood.
 В  конце  баллады  —  следующее  примечание:  «This  curions
song  was  transmitted  to  the  editor  by  sir  David  Dalrymple,  bart,
late  lord  Hails»  4.  He  знаю,  к  какому  столетию  она  относится,
но,  мне  кажется,  по  времени  она  предшествует  норманскому  за¬
воеванию,  как  мне  представляется  по  ряду  оснований,  между  про¬
чим  и  потому,  что  речь  в  ней  не  о  замке,  а  о  башне  и  доме
(zour  towirs  and  zour  ha’,  что,  по-моему,  означает:  your  tower
and  your  hall).  Немецкий  перевод  гласит:  Halle  und  Turm,  что
я  перевел  как  дом  и  башня.  Перевод,  которым  я  пользовался,  при¬
надлежит  некоему  Фонтане.  Есть  и  другой  перевод  —  Шлегеля.
Я  счастлив  узнать,  что  другие  ценят  это  стихотворение  так  же,
как  я.  Как  хороша  и  genuine  5  наивность  ртих  замечаний,  напри¬
мер,  что  кровь  сокола  не  так  красна,  как  та,  которой  покрыт  меч
Эдварда,  или  еще,  что  лошадь  его  была  слишком  стара,  чтобы
у  нее  могла  быть  такая  темная  кровь.  И  в  ответ  объяснение  Эд¬
варда,  что  лошадь  была  красно-бурая.  Ну,  может  ли  это,  по-Ва-
шему,  быть  созданием  менестреля?  Это  —  создание  целого  на¬
рода!  В  основе,  очевидно,  лежит  исторический  факт;  он,  должно
быть,  наделал  шума  в  свое  время;  кто-нибудь,  верно,  рассказал
о  пем  стихами,  другие  повторяли  их,  внося  в  них  изменения,
и  песпя  слояшлась  сама  собой,  благодаря  тому  врожденному  чув¬
ству,  что  лежит  в  основе  всех  произведений  этого  рода,  характер¬
ные  черты  которых  —  сила,  правдивость  и  простота.  Нельзя  ведь
сесть  за  стол  и  написать  такую  вещь  с  заранее  обдуманным  наме¬
рением.  Алексей  Жемчужников  остался  к  ней  совершенно  равно¬
душен  и  говорит,  что  ровно  ничего  в  ней  не  находит,  и  это  меня
утешает:  ведь  в  моих  стихотворениях  и  драмах  он  также  ровно
ничего  не  находит,  за  исключением  «Змея  Тугарина».  По  поводу
всего  остального  оя  говорит:  «Соната,  чего  тебе  от  меня  надо?»  6
Мне  кажется,  оп  хочет,  чтобы  и  в  песнопенъе
всегда  сквозило  дело1.  Впрочем,  он  еще  одобрил  «Сватов¬
ство»,  одну  из  наименее  удачных  моих  вещей.  Но,  например,
о  «Трех  побоищах»  —  «Соната,  чего  тебе  от  меня  надо?».  Я  рад,
что  г-н  Чебышев,  автор  статей  в  «Голосе»,  оказался  честным  ма¬
 390

лым,  и  от  души  готов  просить  у  него  прощения  за  то,  что  назвал  его
Жопкевичем  8.  Надеюсь,  что  он  не  войдет  в  число  прочих  газетчиков
и  что  одна  из  17  дверей  З^нэарры9  отворится,  дабы  он  мог  воз¬
вратиться  в  Нирвану  и  составить  часть  блаженнейшего  Брамы,
только  четверть  которого  подверглась  воплощению  и  материали¬
зации,  каковые  воплощения  и  материализация  и  составляют  все¬
ленную,  она  же,  как  это  каждому  известно,  есть  зло,  а  не  благо.
 Консультация  с  Pagenstecher  дала  малоутешительный  ре¬
зультат.  Он  сказал,  что  мою  жену  надо  совершенно  ослепить,  пу¬
стив  ей  в  глаза  некое  снадобье.  Эта  слепота  продлится  от  2  до
6  недель,  после  чего  можно  будет  попытаться  подобрать  ей  очки,
которые  ей  придется  носить  уже  всю  жизнь.  Мы  решили  отложить
до  весны  этот  героический  курс  лечения  и  через  3  дня  ехать  в  Ита¬
лию.  Быть  может,  хороший  климат  и  спокойствие  лучше  помогут
ей,  чем  это  странное  лечение.  Да  хранит  Вас  господь!  Получили
ли  Бы  5  или  6  длинных  писем  из  Дрездена?  Мы  три  дня  провели
в  Веймаре,  где  видели  г-жу  Мейендорф  и  где  великая  княгиня  по¬
желала  видеть  ЭгеРию  10  в  дорожном  платье—  милость  необыкно¬
венная!  Веймар  очарователен.  Приезжайте  туда  весной.  Мы  там,
кажется,  будем,  равно  как  Лист,  Вагнер  и  Рубинштейн.
 А.  Т.
 1  Речь  идет  об  «Эдварде».
 2  Имеется  в  виду  обзор  В.  Г.  Авсеенко  «Очерки  текущей  литера¬
туры»  («Русский  мир»,  1871,  №  105)  с  похвальным  отзывом  о  стихотво¬
рениях  Толстого  «На  тяге»  и  «То  было  раннею  весной...».
 3  Речь  идет  об  известных  сборниках  Т.  Перси  «Reliques  of  ancient
english  poetry»,  которые  в  1866  г.  были  переизданы  в  Лейпциге.
 4  Это  любопытное  стихотворение  было  передано  издателю  сэром
Дэвидом  Далримплом,  баронетом,  покойным  лордом  Геле  (англ.).
 5  неподдельна  (англ.).
 6  Слова  французского  писателя  и  ученого  Б.  Фонтенеля,  выражавшие
досаду  и  раздражение,  которые  вызывал  у  него  этот  музыкальный  жанр;
стали  крылатым  выражением  для  обозначения  всего  монотонного  и  уто¬
мительного.
 7  Выделенные  разрядкой  слова  —  из  стихотворения  Толстого  «Порой
веселой  мая...».
 8  См.  письмо  №  248  и  прим.  1  к  нему.
 9  Занзарра,  или  сансарра,—  распространенное  в  Индии  религиозное
учение  о  вечном  существовании  души,  переходящей  из  одной  земной
формы  в  другую  (переселение  душ).
 10  Софью  Андреевну.
 391

254.  А.  П.  БАХМЕТЕВУ
 26  февраля  (9  марта)  1872  г.,  Венеция.
 Милый  ты  мой  маленький,  хороший  мой!
 Как  мне  грустно,  что  тебе  не  лучше,—  и  как  мне  тяжело,  что
я  не  могу  приехать  к  тебе,  хотя,  по  всем  вероятиям,  доктор  не  по¬
зволил  бы  мне  взять  тебя  с  собой.  С  твоей  болезнью  слишком
опасно  предпринять  путешествие  в  холод.
 Мы  писали  сегодня  тете,  чтобы  она  перевела  тебя  в  большой
дом,—  разумеется,  когда  его  хорошенько  вытопят;  я  думаю,  тебе
будет  лучше  и  больше  будет  воздуха.
 Писали  мы  также,  чтобы  взяли  к  тебе,  если  нужно,  Шинко-
ренку  или  Дениса.
 Не  знаю,  Андрейка,  в  чем  ты  сидишь,  т.  е.  в  каком  платье,
и  есть  ли  у  тебя  покойное.  Ты  знаешь,  что  у  меня  есть  разные
платья  в  Красном  Рогу;  они  все  для  тебя  слишком  широки,  но
тем  будет  покойнее;  выбери  себе,  какое  будет  удобнее,  а  еще
лучше,  чтобы  тетя  сшила  тебе  мягкий  и  покойный  халатик.  Что  ж
делать,  лучше  тебе  до  совершенного  выздоровления  остаться  в
Красном  Рогу  и  дождаться  нас,  чтобы  ехать  вместе  с  нами.
 Милый  мой,  как  бы  мне  хотелось  выдумать  что-нибудь,  чтобы
тебе  было  лучше,  но  тетя  выдумает  это  лучше  меня,  и  все,
что  она  для  тебя  устроит,  я  заранее  утверждаю  и  благодарю  ее
за  это  вперед.
 255. 	А.  М.  ЖЕМЧУЖНИКОВУ
 28  февраля  (11  марта)  1872  г.,  Венеция.
 Венеция,  Canale  Grande,  casa  Barbier,  San  Vio.
 28  февраля  (И  марта)  1872
 Маловерный  и  исполненный  подозрительности  Алексис!  Ты  со¬
общаешь  мне  два  замечания,  а  именно:  1-е  —  якобы  в  смысле
«веет»  нельзя  сказать:  «пашет»,  а  только  «пахнуло»;  2-е  —  якобы
о  двух  человеках  нельзя  сказать,  что  они  приехали  сам-друг,
а  только  о  каждом  из  них  порознь  На  первое  свое  замечание
ты  у  меня  спрашиваешь  мое  мнение,  а  на  второе  не  спраши¬
ваешь,  полагая,  что  я  с  тобой  непременно  соглашусь.  Это  мне
нисколько  не  помешает  сказать  тебе  мое  мнение  об  обоих  твоих
 392

замечаниях.  Как  честный  дворянин,  даю  тебе  мое  благородное
слово  перед  богом  и  государем,  что  существует  два  неоконча¬
тельных  глагола  «пахать»  *,  из  которых  один  значит  бороздить
землю  оралом,  а  другой  «сильно  веять».  Выражения:  пашет  се¬
ном,  пашет  дымом,  пашет  весной,  пашет  черемухой  —  такие
обыкновенные,  что  ты  их  каждый  день  можешь  слышать  из  уст
любого  мужика  или  дворового,  освобоя;денного  от  крепостной
зависимости  силою  высочайшего  манифеста  18  апреля,  дарован¬
ного  русским  простолюдинам  «для  наслаждения  плодами  трудов
невинных».  То  же  самое  благородное,  дворянское  слово  даю  тебе
и  в  отношении  «сам-друг»,  сказанного  о  двух  человеках;  слово
«вместе»,  которым  ты  хочешь  заменить  слово  «сам-друг»,  значит
совсем  не  то  я?е  самое.  Так,  например,  если  я  скажу,  что  Скры-
пицын  и  Тургенев  приехали  вместе  в  почтовом  вагоне,  эт°  пе
исключает  возможности,  что  с  ними  в  том  же  вагоне  приехало
еще  50  человек.  Если  же  я  скаягу:  «Скрыпицын»  и  Тургенев  при¬
ехали  в  вагоне  «сам-друг»,  это  будет  значить,  что,  кроме  их,  в  ва¬
гоне  не  было  никого  другого,  и  придется  о  них  поясалеть.  «Даф¬
нис  шел  с  Хлоею  сам-друг»  или  Дафнис  и  Хлоя  шли  сам-друг  —
совершенно  все  равно,  и  в  обоих  случаях  приходится  им  завидо¬
вать.  Тем  не  менее  я  не  знаю,  кто  ходит  теперь  в  моем  халате  и
кто  покрывается  моим  одеялом,  ибо,  хотя  швейцар  гостиницы
«Медведь»  уже  более  месяца  тому  писал  ко  мне,  что  отправил
Эти  предметы  роскоши  в  Венецию,  poste  restante  2,  я  их  не  полу¬
чал,  несмотря  на  то  что  раз  двадцать  посылал  в  это  заведение.
Может  быть,  тебе  уже  известен  скандал,  произошедший  здесь
между  Marino  Faliero  и  Sténo,  окончившийся  казнию  первого.
Оказывается,  что  это  грязная  сплетня  3.  Другой  скандал  случился
третьяго  дня.  Двое  ученых:  De  Domenicis  и  какой-то  другой  пре¬
пирались  вместе  (а  не  сам-друг,  ибо  это  происходило  публично)
о  спиритуалисме  и  материалисме.  Представитель  материалисма,
De  Domenicis,  истощив  все  свои  аргументы,  но  не  убедив  против¬
ника,  хватил  его  палкой  по  голове  и  уподобился  в  этом  случае
святому  Николаю  Чудотзорцу,  съездившему  Ария  по  физиономии
за  неимением  достаточных  доводов.  Эт°  византийское  происше¬
ствие  совершенно  в  колорите  здешней  архитектуры,  и  с  этой  точки
зрения  ему  можно  порадоваться.  Разбитый  противник  материа¬
лисма  подал  жалобу  префекту,  имевшую  следствием  отрешение
 *  Не  считая  глагола:  пахать  sentir,  olere,  to  smell,  nach  etwas  riechcn
(см.  Даля).
 393

победоносца  от  должности  профессора.  На  днях  умер  Маццини.
Ему  и  книги  в  руки.  Это  напоминает  мне,  что  здееь  находится
Крузе  с  своей  новой  женой,  но  первая  мне  была  более  по  сердцу,
хотя  и  второй  я  зла  не  желаю.  Пусть  себе  живут,  может  быть,
из  этого  что-нибудь  и  выйдет.  Насчет  Витгенштейна:  поклонись
от  меня  г-же  Пономаревой,  когда  ее  увидишь,  но  мне  еще  вовсе
неизвестно,  любишь  ли  ты  трагедию  Жандра  «Нерон»?  4  А  Ме¬
щерский,  господствующий  в  газете  «Гражданин»,  есть  известный
слюкявец  и  племянник  Карамзина  5.  Он  еще  молод,  но  у  него  во¬
все  нет  зубов,  а  волос  очень  мало,  да  и  те  желтые.  Его  правосла¬
вию  я  не  сочувствую,  ниже  русопетству,  но  разделяю  вполне  его
взгляд  на  Оффенбаха  и  на  акциз  6.  Я  нашел  здесь  от  него  письмо,
на  которое  еще  не  отвечал.  Оно  исполнено  фимиама  и  негодова¬
ния  на  «Потока»,  о  котором  я,  впрочем,  прочел  несколько  слов
в  «Rivista  Europea».  Равно  нашел  я  здесь  превосходный  перевод
«Серебряного»,  исполнивший  меня  уважения  к  италианскому
языку,  которому  я  доселе  в  оном  отчасти  отказывал  1.  Ах,  Лиза¬
вета  Алексеевна8,  какие  Вы  добрые!  Напиши  мне  поскорей,  Алек¬
сис,  на  каком  градусе  находится  твое  стихотворение,  т.  е.  сколько
ты  прибавил  стихов  с  тех  пор,  как  мне  писал9.  Напиши  мне
также,  в  какой  степени  ты  любишь  жженую  пробку.
 А.
 1  Эти  замечания  Жемчужникова  относятся  к  стихотворению  Тол¬
стого  «Сватовство».
 2  до  востребования  (франц.).
 3  Микеле  Стено  оскорбил  жену  венецианского  дожа  Марино  Фа-
лиери.  Венецианский  сенат  приговорил  его  за  это  лишь  к  незначитель¬
ному  наказанию,  и  тогда  Фалиери  организовал  заговор,  желая  ни¬
зложить  правление  знати  и  установить  единодержавие.  Заговор  был
раскрыт,  а  Фалиери  казнен.  О  чем  идет  здесь  речь  —  выяснить  не  уда¬
лось.
 4  Н.  П.  Ж  а  н  д  р,  Нерон.  Трагедия  в  5-ти  д.,  СПб.  1870.
 6  В.  П.  Мещерский  был  не  племянником,  а  внуком  H.  М.  Карамзина.
 6  Толстой  имеет  в  виду  напечатанные  в  «Гражданине»  за  1872  г.
статьи  В.  П.  Мещерского  «У  театра  Буфф»  (№  5),  «Безнравствен¬
ность  нашего  общества»  (№  6),  «Ответ  судьям  нашей  последней  статьи»,
«Наш  народ»  и  статью  Г.  К.  Градовского  «Питейный  налог  и  пьянство»
(№  7).
 7  Напечатанный  в  миланской  газете  «Perseveranza»  перевод  был  сде¬
лан  Л.  Задлером  и  Г.  Патуцци;  вышел  отдельным  изданием  в  Вероне
 394

в  1874  г.:  «Il  principe  Serebriani.  Racconto  dei  tempi  di  Giovanni  il  Terri¬
bile».  Перевод  этот,  писал  Толстой  Стасюлевичу  21  марта  (2  апреля)
1873  г.,  сделан  «так  мастерски,  как  я  не  думал,  что  можно  перевести
с  русского  на  итальянский  язык.  Все  архаизмы,  все  идиотисмы  и  все
сказочные  обороты  сохранены»  («Стас,  и  его  совр.»,  т.  2,  стр.  367).  См.
о  нем  также  письмо  №  274.
 8  Жена  А.  М.  Жемчужникова.
 9  Речь  идет  о  произведении  А.  М.  Жемчужникова  «В  чем  вся  суть?
(Заграничная  сцепа  из  русской  жизни)»,  напечатало'1-03,  1872,  №  5.
 256. 	К.  САЙН-ВИТГЕНШТЕЙН
 (Перевод  с  французского)
 13  (25)  марта  1872  г.,  Венеция.
 Венеция,  25  марта  1872.
 Милая,  дорогая  княгиня,  как  Вас  благодарить  за  Ваш  пода¬
рок,  который  дошел  до  меня  через  г-жу  Мейендорф  и  который
я  так  мало  заслужил  моим  долгим  молчанием!  Что  же  касается
Вашего  письма  насчет  «Бориса»,  я  Вам  отвечал  длинным  письмом,
как  только  получил  Ваше,  и  я  в  отчаянии  (хотя  не  удивлен),  что
Вы  его  не  получили.
 Это  случается  слишком  часто.  Что  меня  особенно  огорчает,
Это  то,  что  Вы  говорите:  «Может  быть,  я  недостаточно  поняла?..»
Если  бы  Вы  получили  мое  письмо,  Вы  бы  увидели,  насколько  я
был  счастлив,  что  Вы  меня  так  хорошо  поняли.  Только  Вы,  как
всегда,  прежде  всего  заметили  все,  что  есть  хорошего  в  «Борисе»),
и  немного  закрыли  глаза  на  его  недостатки,  из  которых  глав¬
нейший  —  отсутствие  единства.  Вы  хорошо  сказали,  что  эта
драма  —  пьедестал,  воздвигнутый  мною  для  «Бориса»,  но  Вы
не  захотели  заметить,  что  подробности  этого  пьедестала  затме¬
вают  статую  и  что  от  этого  главное  лицо,  т.  е.  Борис,  остается
почти  бездеятелен.
 Его  историческая  бездеятельность  не  является  извинением  для
поэта,  и  если  есть  смягчающие  обстоятельства  для  него,  это  что
его  драма,  в  сущности,  не  есть  драма,  а  только  катастрофа  три¬
логии,  и  имеет  лишь  это  одно  достоинство,  если  таковое  у  нее
есть.
 395

Я  не  хочу  унижаться  паче  гордости,  милая  княгиня,  и  сознаю,
что  есть  хорошие  сцепы  в  «Борисе»  и  что  эти  сцены  могут  произ¬
вести  впечатление  в  театре;  но  они  разрозненны  и  держатся  между
собой  только  тем,  что  все  относятся  некоторым  образом  к  глав¬
ному  лицу.  Г-жа  Павлова  отнеслась  более  строго  к  «Борису»,  чем
Вы,  и  не  хотела  его  переводить.  Но  зато  я  очень  был  удивлен  и
приятно  поражен,  получив  здесь  несколько  отрывков  перевода,
принадлежащего  князю  Эмилю  Витгенштейну,  который  уже  дошел
в  своем  переводе  до  4-го  акта.  Его  перевод,  за  исключением  не¬
скольких  ошибок  в  специальных  выражениях,  к  хорош  и  поэтичен.
 ...Я  думаю,  что  до  моего  возвращения  в  Россию  он  его  окон¬
чит  и  издаст  и  тогда  я  Вам  пошлю  один  или  два  экземпляра  для
Вас,  и  главное  —  для  Листа,  которого  я  не  сумею  достаточно
благодарить  за  его  память;  эта  память  мне  делает  честь  и  всякий
раз  меня  трогает  с  одинаковой  силой,  т.  е.  всякое  дружеское  за¬
явление  с  его  стороны  мне  так  же  дорого,  как  первое.
 Вообще  очень  трудно  исчерпать  мою  благодарность  —  и  меня
не  надо  судить  по  моим  припадкам  молчания.
 Что  я  Вам  скажу  о  моих  занятиях?  Я  написал  много  малень¬
ких  стихотворений,  баллад  и  других;  несколько  из  них  уже  пере¬
ведены  по-немецки;  но  моя  главная  работа  (Hauptwerk),  которую
я  начал  и  которая  прервана  головными  болями  и  отсутствием
нравственного  спокойствия,  это  —  новгородская  драма  XIII  сто¬
летия;  она  будет  называться:  «Посадник»...  Одно  действие  окон¬
чено,  другие  же  только  набросаны,  и  я  жду  «счастливой  минуты»,
чтобы  засесть  за  работу.
 Так  как  сюжет  не  исторический,  а  взят  лишь  из  нравов  того
времени  и  того  города,  то  у  меня  шире  поле,  и  я  мог  сделать
«ein  regelrechtes  Stück»  с  «Steigerung»,  «Hôhenpunkt»  2  и  т.  п.
...Эта  работа  меня  привлекает;  лишь  бы  наступил  благоприятный
час,  я  надеюсь  ее  скоро  докончить.
 Но  Вы  напечатали  сочинение  о  буддийской  религии  и  о  бра¬
минах,  которыми  Вы  были  заняты  во  время  последнего  нашего
пребывания  в  Риме  3.  Надеюсь,  что  Вы  меня  удостоите  прочесть
его  и  что  Вы  мне  его  вышлете...  Если  Ваша  доброта  ко  мне  вну¬
шит  Вам  желание  написать  мне  несколько  слов,  то  благоволите
адресовать  их  в  Милан  —  до  востребования.  Прежде  чем  закон¬
чить  мое  письмо,  я  Вам  скажу,  что  я  очень  счастлив,  и  могу  Вам
сказать,  что  я  вагнеуизируюсъ  все  более  и  более  (конечно,  му¬
зыкально)  и  что  мой  мозг,  или  мои  уши,  или  мое  сердце,  отверз¬
лись  для  многих  красот,  которые  до  сих  пор  не  были  мне  до¬
 396

ступны;  так  что  теперь  итальянская  музыка  мне  кажется  немного
бесцветна,  немного  холодна;  но  зато  я  способен  слушать  «Лорн-
грина»  или  «Тангейзера»  два  раза  сряду,  в  один  присест,  даже
если  бы  было  возможно,  то  после  последнего  удара  смычка  го¬
тов  начать  снова  слушать  оперу.  Я  исключаю  «Ночную
сцену»  Лорнгрина  до  фразы:  «Es  gibt  ein  Glück  das  ohne  Reu’»,
и  г.  д.  4...
 Эту  сцену  я  еще  не  переварил.  В  Берлине  моя  жена  познако¬
милась  с  г-жой  Шлейниц;  они  почувствовали  себя  очень  близкими
друг  к  другу  —  и.  одних  и  тех  же  верований.
 Да  хранит  Вас  бог,  а  Вы  простите  мне  и  мое  молчание,  и  мою
болтовню.
 1  Перевод  Э-  Витгенштейна  был  закончен,  но,  по-видимому,  издап
не  был.  Осенью  1872  г.  он  переписывался  с  великим  герцогом  Саксен-Вей-
марским  о  постановке  «Царя  Бориса»  в  Веймарском  театре,  однако  поста¬
новка  не  состоялась.  См.  Е.  Sayn  —  Wittgenstein,  Souvenirs  et  corres¬
pondance,  t.  2,  Paris,  1888,  p.  398—402.
 2  произведение,  написанное  в  соответствии  с  правилами,  с  нараста¬
нием,  кульминационным  пунктом  (нем.).
 3  «Boudhisme  et  christianisme»  («Буддизм  и  христианство»),  Rome,
1868.
 4  Существует  счастье  без  раскаяния  (нем.).
 257. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
 28  марта  (9  апреля)  1872  г.,  Комо.
 ...Я  все  более  и  более  свыкаюсь  с  моим  здешним  пребыва¬
нием,  и  мне  кажется,  что  от  добра  добра  не  ищут.
 Я  мог  бы  иметь  комнату  немного  больше,  желтую,  выходя¬
щую  в  сад,  но  мне  не  хочется  повернуться  спиной  к  озеру.  Сего¬
дня  на  озере  голубые  волны,  золотистые,  с  маленькими  серебря¬
ными  шипочками  —  и  шум  от  них  идет  прямо  в  сердце.
 Горы  почти  что  паотвес,  что  придает  пейзажу  вид  монастыр¬
ской  идиллической  клаузуры  1  и  наполняет  воздух  спокойствием,
так  что  я  почти  уже  не  думаю  о  мучительных  вещах.
 Вчера  мое  пальто  приехало  из  Милана;  оно  мне  каясется  ве¬
ликолепным,  и  я  сейчас  же  его  запер,  чтобы  надеть  его  только
в  Висбадене.
 397

Я  пришлю  тебе  балладу  «Садко»  совсем  переделанною.  Она
мне  кажется  хорошей  тем,  что  она  очень  наивна.  Первая  версия
была  эпическая  и  потому  гораздо  ниже  народного  сказания.
 Эта  версия  лирико-драматическая.  У  нее  нет  претензии  на  рас¬
сказ  —  она  только  Situationsbild2  —  и  передает  только  Stim-
mung3.  Пусть  тебе  ее  прочтут,  и  скажи  мне,  нравится  ли  она
тебе.  Она  принесет  160  рублей,  а  та  принесла  бы  208  рублей,  но
я  не  жаден...
 Я  опять  ходил  пешком  в  Комо  и  вернулся  также,  погуляв  не¬
много  и  выслушав  часть  обедни  в  соборе.
 С  обеих  сторон  у  дверей  снаружи  стоят  две  статуи  —  Плиния
Старшего  и  Плиния  Младшего.
 Они  —  конца  четырнадцатого  века,  и  оба  Плиния  одеты  док¬
торами.
 Надпись  говорит,  что  сенат  и  народ  Комо  решили  отдать  рту
честь  двум  великим  людям,  которые  делали  честь  человечеству.
Что  это  за  люди  были,  граждане  итальянских  республик!
 Как  они  мало  были  педанты!  и  как  мало  было  педантизма  в
католической  церкви!
 Она  говорила:  «Признавайте  меня,  платите  мне  десятину,
а  потом  ваяйте  чертей  в  моей  ограде  и  ставьте  идолопоклонни¬
ков  на  царские  места  —  что  мне  за  дело!»  А  у  нас  тем  временем
занимались:  разрешается  ли  гриб  маслёнок  в  четверток?
 Здание  XIII-го  века  около  собора  называется  парламент,  и  у  не¬
го  прелестный  балкон,  с  которого  ораторствовали  пред  народом.
 Знаменитое  военное  «единство»  Италии  не  вернет  аристокра¬
тического  духа  республик,  и  никакое  единство,  доведенное  слиш¬
ком  далеко,  не  сохранит  никакому  краю  дух  гражданства.  Исто¬
рия  всех  объединений  доказывает,  что  объединение  и  разложе¬
ние  —  тождественны.
 Знаешь  ли  ты,  что  Комо  имеет  сокровища  архитектурные.
 Республика,  доляшо  быть,  была  могучая  —  раз  она  вела
войну  с  Миланом  и  Барбароссой  после  того,  что  он  разрушил
Милан,  пришел  и  поселился  в  Комо,  в  замке  Бараделло,  башни
которого  существуют  еще  теперь.  Башни  Комо  великолепны  и
почти  той  же  прочности,  как  римские,  и  на  вид  напоминают  дво¬
рец  Сфорпа  во  Флоренции.
 1  См.  прим.  1  к  письму  №  260.
 2  картинка  (нем.).
 3  настроение  (нем.).
 398

258.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 2  (14)  апреля  1872  г.,  Комо.
 ...Мой  друг,  вот  те  романтические  воспоминания,  о  которых
я  тебе  говорил,  но  я  предупреждаю  тебя,  что  надо  «газировать»  *.
 В  1840  году  я  был  здесь  в  одно  время  с  нашим  государем,
тогда  великим  князем2.  Всякий  день  мы  ходили  в  виллу  Рей-
монди  стрелять  в  цель  и  в  голубей.  Но  так  как  дочь  кустодэ  Пеп-
пина  была  очень  красива,  я  за  ней  ухаживал  через  окошко
нижнего  этажа,  но  мне  хотелось  поговорить  с  ней  с  глаза  на  глаз,
и  для  этого  я  забыл  свою  пороховницу  в  одной  из  гостиной  виллы,
а  потом  я  пришел  в  течение  дня  ее  искать  и  попросил  Пеппину
мне  помочь.
 Пороховница  находилась  в  комнате,  в  которой  ставни  были  за¬
крыты.  Прежде  чем  уйти,  я  сделал  Пеппине  объяснение  в  любви  —
такое,  что  она  не  могла  больше  сомневаться  в  моих  чувствах.
 Остальное  я  забыл.
 Вчера  утром,  когда  я  пошел  в  Комо,  я  остановился  в  вилле
Реймонди.  Перед  дворцом,  около  большой  дороги,  на  лужайке,
стоит  большой  ясень,  который  я  узнал  и  под  которым  преягдв
всегда  сидели  аббаты...
 Жуковский...  (Я  прерываю  себя,  чтобы  сказать  тебе,  что  подо
мной  в  нияснем  этаже  поет  женский  голос,  вероятно,  у  окошка*
и  поет  без  аккомпанемента,  что-то  полуитальянское,  полушвей-
царское  или  немецкое  вроде  Баха.  Это  голос  меццо-сопрано,  зву¬
чащий  в  ночном  воздухе  очень  красивыми  нотами,  полной  грудью.
Это,  должно  быть,  вновь  приехавшая,  так  как  сегодня  утром  квар¬
тира  была  пуста.)
 Я  продолжаю:  Жуковский  нарисовал  ясень;  но  так  как  он  не
умел  рисовать  аббатов,  он  попросил  меня  нарисовать  ему  одного
из  них,  что  я  и  сделал.
 Придя  теперь  под  ясень,  я  увидал  под  ним  аббата,  как  тогда;
я  позвонил  у  решетки,  и  молодая  девушка  пришла  открыть  мне,
как  в  былые  времена.
 Она  была  похожа  на  Пеппину,  но  я  хорошо  знал,  что  это  не
была  она,  так  как  ей  тогда  было  16  лет,  которых  она  теперь  бо¬
лее  иметь  не  может,  по  крайней  мере,  я  так  думаю.
 Я  попросил  видеть  сторожа,  и  старый  человек  пришел,  но  я
знал,  что  это  не  был  тот  же  самый,  так  как  тому  было  тогда  лет
шестьдесят,  и  ему  не  могло  быть  их  и  теперь.
 399

На  мои  вопросы  новый  сторож  сообщил  мне,  что  прежний
умер,  а  также  и  жена  его,  но  он  ничего  не  мог  мне  сказать  о  Пеп-
пине.
 Он  был  тогда  помощником  сторожа,  и  у  него  глуповатый  вид.
 Я  попросил  его  открыть  мне,  и  я  отыскал  комнату  и  стул,  на
который  я  сел,  как  во  время  опо.  Оп  спросил  меня,  не  родственник
ли  я  прежнему  сторожу?  Я  отвечал:  «Да,  немного».  Потом  я  по¬
сетил  сад,  и,  к  его  удивлению,  я  ему  указал  место,  где  прежде  было
стрельбище,  и  затем  различные  перемены,  которые  произошли  с
1840  года.  Это  мне  напомнило  удивление  швейцара  дома  Шиллера
в  Веймаре,  когда  я  вернулся  в  него  после  тридцатипятилетнего
отсутствия  и  расспрашивал  его  о  различных  лицах  26-го  года3.
 —  Но  вы  у  меня  спрашиваете  о  липах,  которые  давно
умерли,—  сказал  он  мне.—  Кто  же  вы?
 Тем  не  менее  я  не  отчаиваюсь  найти  Пеппину.
 Я  поручу  это  моему  другу,  старому  лодочнику  Франжи,
и  если  она  не  умерла,  я  пойду  навестить  ее.  Дурак  же  Александр
Дюма!
 Я  нашел  здесь  «Le  chevalier  de  Maison  rouge»  и  перечел  его
с  большим  удовольствием.
 Дюма  говорит,  что  палачу  Сорон  было  пятьдесят  лет,  и  он
все-таки  называет  его  стариком!  Скотина!
 Я  играл  в  биллиард  с  m-r  Коле  и  выиграл  у  него  еще  партию.
Он  очень  скромен  и  деликатен.  У  него  ревматизм,  но  он  снял
свое  пальто  и  положил  на  него  своего  Фрикей.  Он  наступил  ему
на  лапу,  не  очень  сильно,  но  очень  извинялся.
 Так  как  мы  говорили  о  здешних  комнатах,  он  мне  рассказал,
между  прочим,  что  какая-то  маркиза  из  Милана  заняла  мою,
а  он  —  соседнюю.
 На  следующий  день  муж  маркизы  вежливо  сказал  ему,  что
жена  его  не  спала  всю  ночь  из-за  табака,  который  курил  m-r  Коле.
 Он  ответил  ему:  «Si  j’avais  su  ça,  j’aurais  jeté  ma  pipe  dans
le  lac»  4.
 И  с  тех  пор  он  более  не  курил.  Это  не  по-геройски,  но  это
прилично.
 1  То  есть  смягчать  (от  франц.  gazer).
 2  Это  было  не  в  1840,  а  осенью  1838  г.
 3  Первое  заграничное  путешествие  Толстого  с  матерью  и  А.  А.  Пе¬
ровским  и  посещение  Веймара  относится  к  1827  г.
 4  Если  бы  я  это  знал,  то  бросил  бы  мою  трубку  в  озеро  (франц.).
 400

259.  А.  М.  ЖЕМЧУЖНИКОВУ
 3  (15)  апреля  1872  г.,  Комо.
 Villa  d’Este,  Cernobbio,  Lago  di  Como,  3  (15)  avril  1872.
 Спасибо  тебе,  друг  Алексис,  тебе  и  твоей  жене,  за  то,  что  вы
оба  такие  добрые.  Моя  жена  пишет  да  вас  похваливает,  т.  е.  не
сама,  а  посредством  miss  Fraser,  а  впрочем,  и  сама  нацарапала
несколько  строк,  заключающих  преимущественно  признательность
к  вам  обоим.  Она  говорит,  что  ей  очень  нравится:  «В  чем  вся
суть»  \  по  крайней  мере  я  догадался  из  письма  miss  Fraser,  что
у  твоего  стихотворения  такое  заглавие,  и  она  написала  так  —  ко¬
пирую  с  верностью  фотографа:
 Вччем  Виезут.
 Жена  говорит,  что  особенно  хорош  конец.  Посылаю  тебе  переде¬
ланную  балладу  «Садко»,  которую  прошу  тебя  прочесть  моей
жене,  а  впрочем,  вообще  кому  хочешь,  тут  тайны  нет,  а  есть
только  картинка,  так  сказать,  несколько  аккордов.  Кажется,  те¬
перь  лучше,  потому  что  нет  рассказа,  а  стало  быть,  нет  бесполез¬
ного  и  опасного  соревнования  с  былиной,  которая  будет  всегда
выше  переделки.  Это  называется  по-немецки:  Ein  Stimmungstück,
или  ein  SituationsJbild  2.  Я  ее  в  Венеции  было  размазал,  и  жаль
было  выкинуть  много  строф  с  новгородским  местным  цветом,  а  я
все-таки  их  выкинул.  Мы  с  тобой  одного  ремесла,  а  потому  можем
признаться,  что  вообще  наши  (русские)  произведения  страдают
многословием,  например,  исторические  драмы  Островского,  где
есть  не  только  целые  страницы,  не  только  целые  сцены,  но  и
целые  акты  совершенно  бесполезные.  Я,  слава  богу,  дошел  до
того,  что  в  своих  драмах  вычеркиваю  без  пощады  все,  что  нейдет
прямо  к  делу,  и  готов  вычеркнуть  всю  драму  и  начать  сначала.
Так  я  сделал  с  «Федор  Иванычем».  Так  начал  делать  и  ты,  что  я
с  удовольствием  увидел  из  твоего  письма.  Писать  могут  и  подма-
стерия,  а  вычеркивают  только  мастера.  Если  найдешь,  что  в  бал¬
ладе  следует  еще  кое-что  вычеркнуть,  напиши  мне,  и  я,  вероятно,
соглашусь.  А  я  очень  рад,  что  тебе  понравилось  «Сватовство»,
в  котором  я  до  того  сомневался,  что  готов  был  его  уничтожить  и
читал  его  жене  в  Красном  Рогу  с  боязнию.  Оно  отлично  переве¬
дено  по-немецки3  и  немцам  нравится.  Скажи  мне  что-нибудь
о  последней  повести  Тургенева4,  а  особенно  прочитай  ее  моей
жене.  Впрочем,  что  бы  Тургенев  ни  написал,  хотя  бы:  Гоп,  гоп,
 26  А.  К.  Толстой,  т.  4 	401

гоп,  или  кукурику,  она  умилится.  Скажи  ей,  что  я  начал  читать
«The  heart  of  Midlothian»  5  и  одолел  уже  первые  два  вступления,
причем  не  могу  удержаться,  чтобы  не  сравнить  В.  Скотта  с  драх-
вою,  которая  должна  непременно  бежать  полверсты  преясде,  чем
начнет  лететь.  Впрочем,  и  это  хорошо,  а  худо,  когда  человек  про¬
должает  бегать  и  совсем  не  летит,  как  тот  столяр,  которого  вы
накормили  мухоморами.  Здесь  мухоморов  нет,  потому  что  нет
мух,  а  природа  никогда  ничего  не  делает  бесполезно.  Но  впрочем,
если  ей  нужны  были  мухоморы,  чтобы  морить  мух,  для  чего  же
она  мух  создала?  Короче  было  их  не  создавать,  и  во  всем  так,  так
что  в  конце  концов  философы  приходят  к  заключению,  что  не
жить  лучше,  чем  жить.  Святые  также  этого  мнения,  и  я  готов  со¬
гласиться  с  ними,  но  тогда  куда  же  деть  Венеру  Милосскую?  Ре¬
шительно  Венере  лучше  быть,  чем  не  быть,  я  разумею  Милос¬
скую.  Что  касается  до  медицинской,  я  готов  ее  уступить  Бессо¬
нову.  А  я  не  знаю,  известно  ли  тебе,  что  я  знал  одного  кобеля
по  имени:  Венер?  6  Это  было  в  1842  году,  шесть  лет  до  изгнания
Лудовика-Филиппа.  Другой  кобель  назывался  Пуркин,  но  это
было  давно,  когда  ты  еще  промышлял  в  Калуге  7,  а  Алексей  Кур¬
батов  рубил  хвосты.  Я  видел  ящерицу  без  хвоста.  Нехорошо  —
quelque  chose  d’inachevé  8.  Ах  ты  этакий  сякой  комаринский  му¬
жик,  прощай,  до  свидания!
 1  См.  прим.  9  к  письму  №  255.
 2  Произведение,  передающее  настроение,  или  картинка.
 8  К.  Павловой.
 *  Речь  идет  о  повести.  «Вешние  воды»,  напечатанной  в  BE,  1872,  №  1.
 5  То  есть  ромап  В.  Скотта  «Эдинбургская  темница,  или  Сердце  Сред¬
него  Лотиана».
 6  Ср.  комедию  «Фантазия»  (т.  1,  стр.  478).
 7  То  есть  в  конце  1850-х  годов,  когда  А.  М.  Жемчужников  жил  в  Ка¬
луге.
 8  что-то  незаконченное,  незавершенное  (франц.).
 260. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
й  (17)  апреля  1872  г,,  Комо.
 Я  был  в  Bellagio  и  в  Cadenabbio.  Это  так  хорошо,  что  я  и  ска¬
зать  не  могу,  особенно  Bellagio.  Там  две  гостиницы,  одна  у  са¬
мого  озера,  а  другая  на  горе,  в  вилле  Serbellona.  Из  этой  послед¬
 402

ней  видны  два  рукава  озера,  т.  е.  Сото  и  Leco.  Снеговые  горы  и
туманная  даль;  только  лезть  на  гору  немножко  тяжело,  и  для  по¬
стоянного  жительства  мне  приятнее  моя  clausura  а  там  глаза
разбегаются,  и  к  тому  же  слишком  шумно  в  Беладжио  в  обеих
гостиницах;  они  полны  англичан,  между  которыми,  как  два  ма¬
сляных  пятна,  было  два  немца,  которые  портили  пейзаж  (а  не
пейзажи).
 Я  хотя  бы  и  без  того  там  не  поселился,  но  очень  был  рад,
что  не  было  в  вилле  Сербеллона  ни  одной  порядочной  ком¬
наты.
 Показали  лишь  одну,  еще  меньше  моей,  сырую,  голую,  кото¬
рая,  вероятно,  прежде  была  нуяшиком;  она  стоит  5  франков,
а  моя,  которой  я  все  совершенно  простил,  стоит  3  франка.
 Общие  комнаты,  читальня  и  пр.  очень  симпатичны,  а  коридор
увешан  старинными  портретами  cinque  и  seicento  2.
 Я  поехал  туда  на  пароходе  в  половине  девятого  утра,  а  воз¬
вратился  в  пять,  к  обеду.
 Со  мной  ехало  русское  семейство:  помещик,  похожий  на
моржа,  с  общим  дворянским  лицом  и  с  кокардой  в  петлице,  всё
как  следует,  а  с  ним  две  молодые  особы,  из  которых  одна  меня
очень  к  себе  привлекла.  На  первый  взгляд  она  была  нехороша  и
немножко  даже  ряба;  впрочем,  с  хорошими  белокурыми  волосами
и  темными  приподнятыми,  как  будто  удивляющимися  бровями,
а  главное  —  рот  был  у  нее  такой  добрый  и  приятный,  что  я  решил
с  ней  познакомиться,  если  представится  случай.  Он  предста¬
вился  на  возвратном  пути.  Я  просто  сел  около  нее  и  стал  защи¬
щать  ее  от  ветра,  распустив  мой  зонтик.  Она  засмеялась  и  со
мной  заговорила  по-французски,  а  я  ей  по-русски  —  и  пошло,
и  пошло.
 Они  едут  из  Венеции,  где  провели  три  дня  в  твоих  комнатах
(Barbesi).  И  она  говорит,  что  после  Венеции  Милан  показался
им  таким  гадким,  что  они  попросили  у  моржа,  которого  она  на¬
зывает  папа,  съездить  в  Комо,  а  теперь  едут  в  Милан  обратно,
а  оттуда  сейчас  в  Лозанну,  где  две  сестры  в  пансионе.  Морж
тоже  вмешался  в  разговор  следующим  образом:
 —  Как  подумаешь,  век  умывался  обеими  руками,  а  теперь
приходится  умываться  одной;  человека  с  собой  не  взял!
 —  Зачем  же  вы  умываетесь  одной  рукой?
 —  А  кто  же  будет  поливать?
 —  А  вы  налейте  в  умывательную  чашку,  да  и  загребайте  обе¬
ими  руками!
 26*
 403

—  Покорно  благодарю,  я  к  этому  не  привык!..
 Потом,  когда  проезжали  мимо  какого-нибудь  хорошего  места,
он  обращался  со  вздохом  к  молодым  и  говорил:  «А  что  бы  сказал
Иван,  когда  бы  это  увидел?»  А  молодые  смеялись,  и  у  той,  кото¬
рую  я  защищал,  были  отличные  зубы.  Ей  от  23  до  25  лет;  заму¬
жем  ли  она  или  нет,  не  знаю!  Но  скорее  замуя1ем,  и  она  совсем
была  не  хороша,  но  грациозна,  а  рот  ее  красивый  и  всегда  смею¬
щийся  и  добрый.
 Знаешь,—  есть  такие  рты,  которые,  как  пейзажи,  не  будучи
красивы,  притягивают  сильнее,  чем  самые  красивые;  неизвестно
отчего,  а  чувствуешь  себя  с  ними  совсем  дома;  и  я  себя  чувство¬
вал  дома  вокруг  ее  рга.  Морж,  несмотря  на  свою  кокарду,  имел
деликатность  не  спрашивать  меня,  кто  я  такой  и  какие  я  полу¬
чаю  доходы  —  так  как  я  имел  ту  же  деликатность.  Мы  расстались
у  виллы  д’Эсте,  не  зная,  кто  мы  такие;  я  прыгнул  в  лодку,  а  они
продолжали  свой  путь...
 ...Я  очень  рад  был  вернуться  в  свою  комнату,  которую  я  не
хочу  оставить,  и  я  ее  люблю.  К  тому  же  разве  я  могу  расстаться
с  m-r  Коле?  Я  не  понимаю  половины  того,  что  он  рассказывает;
но  то,  что  понимаю,—  обожаю,  особенно  когда  он  говорит  по-
французски.
 Вчера  он  мне  рассказал  легенду  про  Христа,—  что  он  лепил
птиц  из  глины;  но  он  уверял,  что  легенда  находится  в  талмуде,
и  имел  осторожность  мне  сказать:
 —  Вы  знаете,  талмуд  —  есть  объяснение  Ветхого  завета.
 —  Да,—  я  ему  сказал,—  но  именно  это  и  есть  причина,  по
которой  это  не  может  быть  в  талмуде.  Эта  легенда  находится  в
одном  из  апокрифических  Евангелий...
 На  это  он  сказал:
 —  О  да!  конечно,  вы  совершенно  правы!
 1  затворничество  (тал.);  здесь  —  келья.
 2  шестнадцатого  и  семнадцатого  столетия  (итал.).
 261. 	А.  П.  БАХМЕТЕВУ
 15  (27)  апреля  1872  г.,  Комо.
 Друг  мой,  милый  мой!  Если  бы  ты  знал,  как  бы  мне  хотелось
быть  с  тобой!  Это  наша  зима  тебя  так  ослабила,  и  когда  я  поду-
 404

маю,  что  здесь  так  тепло,  мне  делается  совестно  к  кажется,  что
я  украл  у  тебя  хорошую  погоду.
 Я  и  сердцем  и  душою  с  тобой!
 Дней  десять  у  нас  было  холодно  и  всякий  день  шел
дождь,  и,  право,  мне  было  как-то  легче  и  менее  совестно.
Соня1  теперь  или  уже  с  тобой,  или  скоро  приедет,—  она  пи¬
сала,  что  выезжает  15-го,  только  не  знаю,  нового  или  старого
стиля.
 Бедный  ты!  И  на  «капелкий-зелев»2  не  удалось  тебе  по¬
ехать.  Разве,  если  будет  теплее  и  ты  окрепнешь,  доктор  позво¬
лит  тебе  поехать  на  вальдшнепов;  они  долго  тянут,  до  начала
июня.
 А  я,  Андрей,  хотя  и  плохо  дышу,  хочу  взбунтоваться  и  за¬
болтать  ногами,  и,  вместо  Карлсбада,  приехать  с  Софой3  к
тебе.
 Только  если  ты  будешь  такой,  как  теперь,  нам  нельзя  будет
плясать,  как  угорелые  кошки.  Поправляйся  же  скорее,  сиди  и
молчи  и  собирай  силы.
 Надеюсь,  что  у  тебя  есть  вдоволь  молока.
 Я  всех  коров,  коз  и  быков  велел  доить  для  тебя;  а  если  этого
мало,  пусть  доят  и  собак.
 Помнишь,  как  тебя  Н.  хотел  купать  в  молоке?
 Что  ты  думаешь?  Может  быть,  это  в  самом  деле  было  бы  тебе
полезно.  Спроси  у  доктора.
 Тетя  пишет,  что  ты  иногда  сидишь  на  балконе;  стало  быть,
и  у  вас  иногда  бывает  тепло,  я  этому  рад.  Я  уверен,  что  тебе
будет  легче,  когда  настанут  настоящие  теплые  дни.
 Мне  кажется,  тебе  было  бы  хорошо  тогда  целый  день  сидеть
в  березовом  или  в  сосновом  лесу,  и  только  на  ночь  возвращайся
домой.
 Это,  наверно,  укрепляет  и  к  тому  же  очень  приятно.
 Я  уверен,  доктор  тебе  это  позволит.
 Вели  себе  выстроить  сосновый  шалаш,  постлать  ковер  и  по¬
душки,  да  и  переселяйся  в  лес.
 Вот  тебе  портрет  моей  гостиницы.  Справа,  во  втором  этаже
четвертое  окошко.  Это  —  крошечная  комнатка  с  четырьмя  две¬
рями  и  огромным  камином;  очень  неловко  и  все-таки  хорошо,—
точно  в  карете  живешь.
 А  вот  тебе  orchys  4,  похожий  на  пчелу.  Я  сорвал  его  в  саду.
Христос  с  тобой,  мой  милый!  Поцелуй  тетю  и  Нину5.  До  сви¬
дания!
 405

1  Сопя  —  сестра  А.  П.  Бахметева.
 2  По-шотландски:  глухарь.
 3  Софья  Андреевна.
 4  орхидея  (лат.).
 6  Нина  —  сестра  А.  П.  Бахметева.
 262. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
4  (16)  января  1873  г.,  Флоренция.
 Флоренция,  hôtel  de  la  Paix,
4  (16)  января  1873.
 Любезный  и  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,  Вы  не
только  самый  аккуратный,  но  и  самый  любезный  корреспондент
в  мире,  что,  впрочем,  для  меня  не  ново.  Вчера  я  отправил  Вам
моего  «Канута»,  а  сегодня  получаю  из  Дрездена  мой  гонорар  за
«Эдварда»  и  пр.  в  виде  векселя.  Я  думал,  что  Вы  просто  пошлете
мне  русские  ассигнации,  а  Вы  взяли  труд  на  себя  еще  их  и  раз¬
менять!  Но  как  никакое  доброе  дело,  по  законам  природы,  не
остается  без  наказания,  то  Вы  навлекли  на  себя  следующую  с
моей  стороны  нескромность:
 Благоволите,  в  случае  принятия  Вами  «Канута»,  отправить
гонорар  не  к  Соловьевичу,  как  я  Вам  писал  вчера  *,  а  прямо  ко
мне  в  Флоренцию,  в  виде  векселя  на  Лондон,  что  можно  сделать
через  того  же  Винекена.  Быть  может,  я  Вам  пришлю  еще  что-ни¬
будь,  и  в  таком  случае  прошу  также  прислать  гонорар  сюда  на
мое  имя,  в  виде  векселя  на  Лондон.  Это  самый  выгодный  способ
получать  здесь  деньги,  т.  е.  обращать  фунт  стерлингов  в  италиан-
ские  lire.  Я  бы  об  этом  не  догадался,  ибо  у  меня  нет  математиче¬
ской  шишки,  по  все  русские  так  чинят.  С  прискорбием  прочли
мы  в  газетах  о  смерти  Даля,  которого  я  знал  близко  и  давно.
Своим  словарем  он  оказал  русскому  слову  огромную,  еще  небы¬
валую  услугу,  хотя  странно  видеть,  как  у  этого  человека,  обла¬
давшего  таким  богатством,  нет  ни  малейшей  критики,  ни  малей¬
шего  подозрения  о  законах  этимологии  или  философии  языка.
Иногда  приходишь  просто  в  ужас  от  его  словопроизводства  и  его
группировки  слов.  Так,  например,  он  посадил  в  одно  гнездо  про¬
стой  (subst.)  2  и  простор!  А  скот  (divitiae)  3  он  предлагает  про-
кзвести  от  скоп,  когда  слово  Schatz  4  так  и  указывает  на  общий
корень!  Я  припас  было  для  него  до  50  слов,  им  пропущенных;
быть  может,  найду  еще  и  более,  но  не  знаю,  кто  теперь  его  про-
 406

должитель  и  кому  мне  их  передать?  А  он  с  удовольствием  прини¬
мал  от  меня  подносимые  ему  слова.
 Прощайте,  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,  жена  Вам
дружески  кланяется.
 Ваш
 Ал.  Толстой.
 1  См.  «Стас,  и  его  совр.»,  т.  2,  стр.  364.
 2  Substantiv  —  имя  существительное  (нем.),
 3  богатства,  драгоценности  (лат.).
 4  сокровище,  казна  (нем.).
 263. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
29  января  (10  февраля)  1873  г.,  Флоренция.
 Флоренция,  hôtel  de  la  Paix,
 29  января  (10  февраля)  1873.
 Простите,  любезный  и  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,
что  так  поздно  отвечаю  на  Ваше  письмо  от  11-го  января  со  вложе¬
нием  гонорара  за  «Канута».  Мне  хотелось,  прежде  чем  отвечать
Вам,  окончить  прилагаемую  балладу  «Слепой»,  в  которой  на  этот
раз  нет  ничего  скандинавского.  Надеюсь,  что  она  Вам  годится  и
поспеет  к  мартовскому  №  «Вестника  Европы»  К  Скажу  Вам  ми¬
моходом,  что  в  одно  время  с  Вашим  векселем  я  получил  другой
вексель,  также  от  Винекена  с  присылкой  некоторой  суммы  из
театральной  дирекции,  каковая  сумма  переведена  на  фунты  стер¬
лингов.  Это  я  говорю  только  к  сведению,  зачем  оп  Вам  отказал,
а  мне  прислал?  А  в  сущности,  для  меня  все  равно,  и  я  прошу  Вас
и  на  будущее  время  на  этот  счет  не  стесняться.  Если  примете
«Слепого»,  пришлите  вексель  на  что  Вам  угодно.  Мне  хотелось  бы
влезть  на  Campanile  2  Giotto  и  закричать  оттуда  всем  издателям
журналов,  чтобы  они  брали  с  Вас  пример  в  аккуратности,  а  осо¬
бенно  Катков,  которому  я,  по  его  собственному  желанию,  послал
два  месяца  тому  очень  удавшуюся  вещь,  причем  приложил  и
конверт  с  моим  адресом,  но  от  которого  по  сие  время  ни  слуху,
ни  духу  3.  За  каковую  посылку  Каткову  получил  от  жены  выговор
в  таком  смысле:  «Зачем  Каткову,  а  не  Стасюлевичу?  Я-де  „Рус¬
ского  вестника”  не  люблю,  а  „Вестник  Европы”-де  люблю!»  Я  же
к  ней:  «И  я  его  люблю,  но  не  во  всех  частях,  паки  же  Ее  люблю
 407

его  статей  о  коммуне»  4.  Равно  и  с  Катковым  во  многом  не  согла¬
шаюсь,  представляя  собой  аки  средоточие  пифагоровых  штанов,
касающееся  в  качестве  треугольника  своими  сторонами  двух  раз¬
личных  квадратов,  не  имеющих  между  собой  ничего  общего».
А  она  ко  мне:  «Поди  ты  с  своим  Пифагором,  сам  ты  треугольник!»
А  я  к  ней:  «Ну  тебе  и  книги  в  руки!»  Костомаров  один  из  тех
людей,  которые  привлекают  к  себе  всякого,  кто  их  встретит;  он,
так  сказать,  полигон,  который  какою-нибудь  из  своих  сторон  не¬
пременно  придется  параллельно  ко  всякой  фигуре,  с  ним  сопри¬
косновенной,  к  моей  же  фигуре  он  подходит  почти  всеми  своими
сторонами,  исключая  одной:  антискандинависма.  В  этом  отноше¬
нии  я  держусь  твердо  за  дряхлый  рычаг  Погодина5.  Не  почтите
Это  выражение  неприличностью,  это  только  метафора.  В  жизни
н  в  искусстве  я  согласен  на  motto:  Oser!  6  Но  в  науке  ценю  только
индуктивную  методу  (или  мефод),  сиречь:  от  известного  к  неиз¬
вестному,  а  не  наоборот,  потому  что,  садясь  на  дрожки  дедук¬
тивно,  т,  е.  задом  наперед,  никак  нельзя  знать,  приедешь  ли  туда,
куда  хочешь,  и  выходит  сюрприз.  Я  много  спорил  за  Костома¬
рова,  особенно  с  попами,  да  еще  придворными,  обвиняющими  его
в  ненависти  к  России  7.  Я  даже  нарочно,  с  ценсорской  и  право¬
славной  точки  зрения,  перечитал  несколько  его  монографий,  от
строки  до  строки,  с  тем  чтобы  отражать  напор  святых  отцов  и  ми¬
рян,  повторяющих  за  ними  на  веру,  но  не  понимаю  его  боязни
скапдинависма  и  сожалею,  что  он  работает  как  бы  в  пособие  про¬
фессору  Юргевичу,  который  публиковал  в  Одессе  толстую  книгу,
в  которой  доказывается,  что  не  было  на  Руси  варягов,  а  были  всё
турки,  или  (как  он  выражается)  тюрки.  И  Аскольд,  и  Свенельд,
и  Карл  и  tutti  quanti8,  подписавшие  Олегов  договор,  все  были
тюрки„  и  сам  Олег  был  тюрка,  и  мать  его,  и  отец,  и  все  тетки  всё
Это  были  тюрки  и  тюркени9.  Не  знаю,  не  был  ли  ему  сотрудником
Ваш  приятель  Стасов,  который  с  такою  начитанностью  и  с  бесце¬
ремонностью,  требующей  виноградного  листа,  не  постыдился  ут¬
верждать  в  Вашем  журнале,  что  все  наши  предания  происходят
от  татар  и  туранцев,  или  тюранцев  10.  К  этим  двум  я  бы  еще  при¬
командировал  Духинского,  сообщившего  Европе,  что  русские
суть  татары,  потому  что  у  них  не  растет  волос  под  мыш-
жамЕ-".  Иловайский  открыл,  что  мы  готфы,—  это  лучше12,  но  я
пока  эгомУ  также  не  верю  и,  с  полным  сомнением  на  этот
счет,  крепко  нему  Вашу  руку  и  остаюсь  искренно
 Ваш
 Ал.  Толстой.
 408

Хотя  наш  «Вестник  Европы»  продолжает  ходить  в  Крас¬
ный  Рог,  но  мы  его  читаем  здесь,  получая  от  великой  княгини
Марии  Николаевны.
 1  Напечатана  в  BE,  1873,  №  5.
 2  колокольню  (итал.).
 3  Речь  идет  о  «Садко»,  напечатанном  в  PB,  1873,  №  1.  21  марта
(2  апреля)  1873  г.  Толстой  писал  Стасюлевичу,  что  напрасно  «окле¬
ветал»  Каткова:  «Он  давно  послал  мне  ответ  и  гонорар  за  „Садко11,  по
все  это  залежалось  на  дрезденской  почте»  («Стас,  и  его  совр.»,  т.  2,
стр.  367).
 4  Имеются  в  виду  «Иностранное  обозрение»  и  цикл  статей  Е.  И.  Ути¬
на  «Франция  и  французы  после  войны»,  печатавшиеся  в  BE  в  1871  г.
Толстой  намекает  на  то,  что  на  страницах  журнала  появились  якобы  чуть
ли  не  панегирики  Парижской  коммуне,  однако  это  не  соответствует
действительности.  Правда,  в  отличие  от  других  органов  русской  либераль¬
ной  и  реакционной  печати,  BE,  стремясь  к  объективности  и  беспристра¬
стию,  писал  о  событиях  Парижской  коммуны  в  спокойном  тоне,  а  кроме
того,  давал  резко  отрицательную  оценку  версальскому  правительству,
Национальному  собранию  и  Тьеру.
 5  М.  П.  Погодин  был  сторонником  норманской  теории  происхождения
Русского  государства.
 6  словечко  (итал.):  Сметь,  дерзать!  (франц.)
 I  В  официальных  кругах  Н.  И.  Костомарова  обвиняли  в  антирусских
настроениях,  так  как  он  был  связан  с  украинским  национальным  дви¬
жением,  а  в  прошлом  причастен  к  тайному  Кирилло-Мефодиевскому
обществу,  после  разгрома  которого  просидел  год  в  Петропавловской  кре¬
пости  и  затем  был  выслан  в  Саратов.
 8  все  прочие  (итал.).
 9  Имеется  в  виду  работа  В.  Н.  Юргевича  «О  мнимых  норманских
именах  в  русской  истории»,  напечатанная  в  «Записках  Одесского  обще¬
ства  истории  и  древностей»,  т.  6  (Одесса,  1867).  Анализируя  значитель¬
ное  число  имен,  в  частности,  те,  которые  упомянуты  Толстым,  он  дока¬
зывает,  что  они  не  норманского  происхождения.
 10  См.  письмо  №  215.
 II  См.  прим.  15  к  письму  №  174.
 12  Д.  И.  Иловайский  был  противником  норманской  теории.  Первона¬
чально  он  считал,  что  Русь,  положившая  начало  Русскому  государству,—
готское,  а  не  скандинавское  племя,  но  затем  пришел  к  убеждению,  что
она  была  славянским  племенем.  См.  его  «Разыскания  о  начале  Руси»,
М.  1876,  стр.  265—266.
 409

264.  К.  САИН-ВИТГЕНШТЕЙН
 (Перевод  с  французского)
 26  марта  (7  апреля)  1873  г.,  Флоренция  1,
 Ваше  доброе  письмо  меня  не  удивило,  так  как  ничто  хорошее
не  может  меня  удивить  с  Вашей  стороны,  но  оно  меня  тронуло  и
переполнило  благодарностью...
 Конечно,  я  Вам  пошлю  другой  экземпляр  «Серебряного»;
я  очень  счастлив,  что  Вы  этого  желаете,  но  на  какой  язык  хочет
Капнист,  чтобы  его  перевели?  2  Прошлою  зимою  появился  в
«Perseveranza»  великолепный  перевод  этого  романа,  сделанный
Patuzzi,  профессором  в  Вероне,  с  содействием  г.  ЗаДлера.  По  точ¬
ности  это  совершенный  шедевр;  жена  и  я,  мы  были  очень  удив¬
лены,  с  какою  легкостью  переданы  все  архаизмы  и  идиотизмы
русского  языка  3.
 Я,  кажется,  Вам  уже  писал,  что  я  начал  драму  новгородскую
из  нашей  хорошей  русской  эпохи  XIII  ст.  Я  написал  три  дейст¬
вия;  но,  несмотря  на  весь  интерес,  который  я  чувствую  к  ней,  вот
уже  целый  год,  как  я  до  нее  не  дотрагивался  —  «die  Stimmung
feh.lt  mir»  4.  Но  зато  я  написал  несколько  баллад  и  других  стихо¬
творений  во  Флоренции.  Через  два  дня  я  буду  в  Риме  —  увы!  —
на  один  день  проездом  в  Сорренто,  куда  императрица  имела  доб¬
роту  меня  пригласить,  когда  она  проезжала  здесь.  Я  должен  был
уже  давно  выехать,  но  меня  задержали  доктора  и  мои  головные
боли.  Как  бы  ни  был  короток  срок  моего  пребывания  в  Риме  —
мне  очень  хочется  Вам  что-нибудь  прочесть.  Моя  жена  не  едет  со
мной,  она  возвращается  в  Россию  через  Константинополь,  чтобы
видеть  нашу  племянницу,  которую  Вы  знаете.
 Будущий  год,  т.  е.  эту  зиму,  мы  надеемся  провести  в  Риме,
и  тогда  я  Вас  буду  просить  меня  сильно  пришпорить,  чтобы
подвинуть  вперед  мою  драму,  если  она  до  тех  пор  не  будет
кончена.
 1  BE  письмо  ошибочно  отнесено  к  1874  г.  Датируется  1873  г.  по
содержанию  и  по  ответному  письму  К.  Сайн-Витгенштейн  от  11  апреля
1873  г.  (BE,  1906,  №  1,  стр.  168—169).
 2  Сайн-Витгенштейн  известила  Толстого,  что  Капнист  хочет  устроить
 перевод  «Князя  Серебряного»  на  французский  язык.  О  каком  именно
 410

переводе  идет  речь,  неизвестно.  Перевод  А.  Голицына  вышел  еще  в
1872  г.
 3  См.  прим.  7  к  письму  №  255.
 4  у  меня  нет  настроения  (нем.).—  Речь  идет  о  работе  над  драмой
«Посадник».
 265.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 31  марта  (12  апреля)  1873  г.,  Рим.
 Мои  добрый  ангел-хранитель!  Я  благополучно  доехал;  было
очень  холодно  ночью,  но  я  был  хорошо  закутан  и  совсем  не  стра¬
дал  от  холода.
 Я  совсем  здоров  и  дышу  хорошо.
 Прямо  через  коридор,  без  лестниц,  я  выхожу  в  сад,  в  котором
цветут  деревья  иудейские  (arbres  de  judée)  *,—  прелестно  все
Это,  но  мое  сердце  надрывается,  что  я  все  это  вижу  без  тебя.  Рим
полон  коз,  которых  доят  у  дверей  домов.  Campagna  2  полна  хоро¬
шими  белыми  быками,  с  большими  рогами;  ничего  еще  не  испор¬
чено,  но  поливают  улицы!
 Пиши  мне  всю  правду  про  себя  и  про  свои  глаза...
 Во  мне  то  же  чувство,  как  двадцать  лет  тому  назад,  когда  мы
расставались  —  совершенно  то  же.
 1  Иудейское  (иудино)  дерево,  или  багряник;  цветет  ранпей  весной;
красивые  ярко-розовые  или  беловатые  цветы.
 2  Campagna  di  Roma  (Римская  Кампанья)  —  бесплодная  равнипа
под  Римом  с  остатками  древней  архитектуры.
 266. 	К.  САЙН-ВИТГЕНШТЕЙН
 (Перевод  с  французского)
 26  мая  1873  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  26  мал  (8  июня)  1873.
 Сейчас  получил  Ваше  доброе  письмо  от  26-го  мая  (н.  ст.)...
 Как  я  счастлив,  что  моя  баллада  1  нравится  Листу.  Проезжая
через  Дрезден,  я  ее  отдал  г-же  Павловой,  и  она  в  два  дня  уже
перевела  семь  строф  —  великолепно.  Как  только  перевод  будет
 411

готов,  она  пошлет  один  экземпляр  Листу,  один  мне,  и  я  сейчас
же  перешлю  Вам  копию.
 Вы  спрашиваете  известия  о  нас.  Увы,  они  не  важны.  Моя  жена
опять  не  может  читать,  а  я  от  Рима  до  Красного  Рога  страшно
мучился  голоеными  болями.  Хотя  по  переезде  через  Альпы  они  не
посещали  меня  всякий  день  —  приходили  и  уходили;  но  от  Вар¬
шавы  до  Красного  Рога  у  меня  болела  голова,  не  переставая,
44  часа,  что  почти  меня  свело  с  ума.  Теперь  все  это  перешло  в
невралгию,  т.  е.  не  голова  болит,  а  глаза,  зубы,  плечо,  спина  не¬
истово  болят.  Но  для  меня  это  лучше,  и  я  с  этим  помирился  бы,
если  бы  это  не  отнимало  у  меня  всякую  возможность  заниматься.
 Вы  видите,  что  еще  и  речи  нет  о  «Посаднике».
 Я  думаю,  что  я  начну  с  того,  что  буду  оканчивать  маленькую
поэму  рифмованными  октавами;2  я  написал  ее  этой  зимой  во
Флоренции,  и  она  не  требует  столь  серьезной  работы,  как  драма.
Сюжет  немного  идиллический.  Это  что-то  вроде  какой-то  «Dich-
timg  und  Wahrheit»  3,  воспоминание  детства,  наполовину  прав¬
дивое,  любовь  мальчика  к  картине.  Da  braucht  man  sich  nicht
anzustrengen  4.
 Наша  племянница  Хитрово  здесь  со  своими  двумя  детьми,
и  завтра  приезжает  ее  муж.  Она  мне  поручает  напомнить  Вам  о
себе;  моя  жена  шлет  Вам  тысячу  дружеских  приветов  —  и  благо¬
дарит  Вас  за  Ваши,  а  я  целую  Вам  руку  и  жму  ее  изо  всех  сил...
она  не  рискует  быть  раздавленной  в  эту  минуту!
 1  «Слепой».
 2  «Портрет».
 3  «Поэзия  и  правда»  (нем.).—Так  называется  произведение  Гёте.
 4  Не  нужно  перенапрягаться  (нем.).
 267. 	А.  А.  ФЕТУ
 12  октября  1873  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  12-го  октября  1873.
 Добрый,  хороший,  милый,  любезный  Афанасий  Афакасиевич!
Прежде  всего  позвольте  мне  Вас  обнять  и  поблагодарить  за  доб¬
рую  память  и  за  стихотворение  «Только  встречу  улыбку  твою...».
Вы  знаете,  как  я  и  жена,  мы  Вас  высоко  ценим  и  как  человека,
и  как  порта,  и  Вы  можете  себе  вообразить,  какое  удовольствие
 412

доставили  нам  Ваши  строки.  А  теперь  я  должен  Вам  сказать,  от¬
чего  я  до  сих  пор  Вам  не  отвечал.  С  мая  месяца  у  меня  почти  не
перестает  болеть  голова,  но  последние  два  месяца,  особенно  конец
сентября  и  начало  октября,  были  для  меня  настоящею  пыткон,
так  что  ни  на  час,  ни  на  четверть  часа  я  не  был  свободен  от  са¬
мых  яростных  невральгических  болей  в  голове.  Я  не  только  не
мог  списать  для  Вас  «Попова»  !,  но  не  мог  написать  ни  одной
строчки.  Теперь,  по  крайней  мере,  я  на  несколько  часов  бываю
свободен  и  пользуюсь  именно  таким  промежутком,  чтобы  изви¬
ниться  перед  Вами.  На  днях  жена  и  я,  мы  едем  за  границу  на
зиму,  пока  в  Швейцарию,  в  Montreux,  а  там,  может  быть,  и  в
Италию.  Что  Вы  последнее  время  так  мало  пишете?  Вам  бы  не
следовало  переставать;  а  так  как  Вы  поэт  лирический  par  exce¬
llence  2,  то  все,  что  Вас  окружает,  хотя  бы  и  проза  и  свинство,
может  Вам  служить  отрицательным  вызовом  для  поэзии.  Не¬
ужели  бестиальный  взгляд  на  Вас  русских  фельетонов  может
у  Вас  отбить  охоту?  Да  он-то  и  должен  был  Вас  подзадорить?
Обнимаю  Вас  сердечно,  жена  Вам  дружески  жмет  руку,  мы
все  Вас  любим.
 Ваш
 Ал.  Толстой.
 Адрес  мой:  В  Брянск,  на  станцию  Красный  Рог.
 1  «Сон  Попова».
 2  по  преимуществу  (франц.).
 268. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
18  нояОря  1873  г.,  Красный  Рог.
 Красный  Рог,  18  ноября,  1873.
 Дражайший  и  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,
 Скорее  на  небе  луну
Заменит  круг  презренной  ж...,
 Чем  я,  хоть  мысленно,  дерзну
Обидеть  «Вестника  Европы»!
 Прихлопии  меня  на  этом  месте  анафема,  если  я  мог  думать,  что
предлагаемый,  мною  дар  заключает  в  себе  что-либо  обидное  для
 413

Вашего  журнала!  1  Такого  рода  жертвоприношения  мне  не  раз
случалось  совершать  в  отношении  к  другим  журналам,  а  именно:
в  «Беседу»  я  отдал  даром  «Боривоя»,  в  «Гражданина»  (salva
venia)  2  «Алешу  Поповича»,  в  «Русский  вестник»  два  или  три  сти¬
хотворения,  которых  теперь  не  помню,  и  так  далее.  Но  дабы  и
волки  были  сыты  и  овцы  целы,  я  прошу  Вас  из  следующих  мне  за
поэму  «Портрет»  680  р.  отделить  200  р.  и  внести  в  литературный
фонд  Общества  пособия  литераторам,  а  Соловьевичу  послать
480  р.
 На  случай  же,  что  Вы  уже  передали  ему  всю  сумму,  я  с  этою
же  почтой  пишу  к  нему,  чтобы  он  возвратил  Вам  200  р.  Таким
образом  наши  литературные  щекотливости  будут  поставлены  вне
всякого  зуда.  Я  очень  рад,  что  «Сон  Попова»  Вам  нравится;  во¬
обще  ему  очень  везет;  я  потерял  счет  всем  спискам,  которые  с
него  сняты,  и  слышал,  между  прочим,  что  в  Константинополе  он
произвел  скандал  и  был  поводом  переписки  родственников
Игнатьева  с  Петербургом.  Не  знаю,  собственно,  какое  придали
ему  там  значение:  борьбы  ли  славянского  элемента  с  турецким
или  преобладания  греческой  церкви  над  болгарской?  В  штанах,
кажется,  увидели  намек  на  Босфорский  пролив,  что  их  особенно
напугало.
 Здоровье  мое  поправляется  медленно,  и  доктор  не  позволяет
еще  и  носа  показывать  наружу,  так  что  придется  просидеть  еще
дней  десять,  или  более,  до  отъезда.  Если  Вы  напишете  мне  тотчас
по  получении  этого  письма,  то  Ваше  меня  еще  застанет  здесь.
А  мне  хотелось  бы  знать,  в  котором  №  Вы  поместите  «Портрет»?
Если  же  Вы  напишете  не  сейчас,  то  прошу  адресовать  в  Вену
poste  restante  3.  Там  я  только  посоветуюсь  с  какой-нибудь  зна¬
менитостью  и  поеду  в  Montreux  или  в  Италию.  Мне  самому  хоте¬
лось  бы  побывать  в  Петербурге,  только  зимою  там  климат  соба¬
чий,  а  летом  тоже  климат  собачий,  да,  сверх  того,  никого  там
нет.  Жена  Вам  очень  кланяется.  Прошу  Вас  обнять  за  меня  Косто¬
марова  и  Гончарова  и  поклониться  Кавелину.  Chciej,  pan,  przyj^c
wyrazy  wysokiego  powazania  i  nic  odmawiaj  mi  twej  laski4.
 A.  T.
 1  В  несохранившемся  письме  Толстой  предложил  в  качестве  подарка
BE  свою  поэму  «Портрет».
 2  учитывая  смягчающие  обстоятельства  (лат.).—  Толстой,  по-види¬
 мому,  имеет  в  виду  тот  факт,  что  «Алеша  Попович»  был  отвергнут  «Ве-
 414

стником  Европы»,  а  затем  «Русским  вестником»  и  только  тогда  передан
в  «Гражданин»  В.  П.  Мещерского.
 3  до  востребования  (франц.).
 4  Примите  от.  меня  заверения  в  уважении  и  не  откажите  мне  в
своем  расположении  (полъск.).
 269. 	Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
Конец  ноября  или  начало  декабря  1873  г.,  Красный  Рог1.
 ...Добавлю  только,  что  с  тех  пор,  как  я  лечусь  холодом,  у  меня
больше  не  болит  голова  2.  Я  наслаждаюсь  и  не  могу  прийти  в  себя
от  удивления,  что  не  болят  ни  зубы,  ни  голова,  ни  спина  —  со¬
стояние,  к  которому  я  уже  успел  привыкнуть.
 Только  в  Красном  Рогу  мне  прочитали  «Марину»  3,  я  не  мог
достать  ее  в  Италии,  но  много  слышал  толков  о  ней,  и  почти  всегда
враждебных,  объяснения  чему  я  не  мог  найти  ни  до,  ни  после
того,  как  ее  прослушал.  Мы  с  женой  находим  эту  вещь  очаро¬
вательной,  есть  в  ней  детали,  заставившие  меня  прослезиться,
в  частности  —  прогулка  в  лодке.
 Это  очаровательно,  и  исправить  можно  было  бы  лишь  не¬
сколько  ошибок  из  области  естественной  истории,  совсем  не¬
важных.
 Вой,  поднятый  «С.-Петербургскими  ведомостями»,—  это  по¬
хвальная  грамота,  и  вещь,  право  же,  должна  быть  хороша,  если
они  всё  возвращаются  к  этому  4.
 Мне  досадно,  что  я  не  читал  Вашего  ответа  этим  изысканным
господам  и  просвещенным  критикам  5.
 Мне  вполне  понятна  причина  их  ругани,  но  непонятна  враж¬
дебность  некоторых  лиц,  не  принадлежащих  к  их  клике.  Вас,  ме¬
жду  прочим,  упрекают  в  том,  что  Вы  в  дурном  свете  изобразили
меня.  Да  почему  это,  черт  возьми,—  я  им  говорю,—  вы  думаете,
что  это  я?  6
 Я  тут  не  узнаю  ни  одной  своей  черты,  и  мне  в  голову  не  при¬
ходит  искать  свой  портрет.  Приходится  признать,  что  люди  глупы,
а  главное,  малокультурны.  Я  же  повторю  Вам  то,  что  говорил  Вам
при  чтении  первой  части  здесь,  в  Красном  Рогу:  мне  непонятна
жертва,  приносимая  князем,  который  прекрасно  знает,  что  мечет
бисер  перед  свиньями.  Эт°  мне  представляется  недостаточно
мотивированным.  Но  Марина  очаровательна  и  психологически
 415

изображена  весьма  удачно.  Князь  великолепен,  кузина  очень  хо¬
роша,  все  в  целом  получилось  превосходно  и  нисколько  не  ба¬
нально.
 В  промежутках  между  приступами  боли  я  написал  несколько
стихотворений,  которые  Вы,  может  быть,  читали  в  «Вестнике  Ев¬
ропы»  и  «Русском  вестнике».  В  «Вестник  Европы»  я  послал
порму  в  680  стихов  и  получил  от  редактора  письмо  с  восторжен¬
ными  похвалами,  к  которым  присоединяются  Гончаров,  Костома¬
ров,  Кавелин  и  г-н  Маковский,  художник,  мне  неизвестный,  т.  е.
Стасюлевич  передает  мне  их  комплименты.
 Постараюсь  послать  Вам  копию  этой  вещи,  изготовленную,
разумеется,  не  мной,  ибо  нынешнее  письмо  —  самое  длинное  из
всего,  писавшегося  мной  в  течение  долгого  времени.  Обнимаю
Вас,  так  же  как  и  крестника,  и  нежно  целую  руки  Александре
Карловне7.
 Жена  моя  шлет  Вам  дружеский  привет.  Черкните  мне  сло¬
вечко  в  Вену  до  востребования.
 А.
 1  Датируется  на  основании  следующих  данных.  Поэма  «Портрет»,  о
которой  идет  речь  в  письме  («поэма  в  680  стихов»),  была  отослана  в  BE
21  октября  1873  г.  («Стас,  и  его  совр.»,  т.  2,  стр.  368),  а  18  ноября  (см.
письмо  №  268)  Толстой  просил  Стасюлевича  передать  привет  Гончарову,
Костомарову  и  Кавелину,  положительно  отозвавшимся  о  ней.  Возможно,
что  это  ответ  на  письмо  Маркевича  от  16  ноября  1873  г.  (ПД)  и  его  сле¬
дует  датировать  4  декабря  (см.  письмо  №  270,  в  котором  упоминается
«пчерашнее»).
 2  Толстой  лечился  холодными  душами.
 3  Роман  Маркевича  «Марина  из  Алого  Рога».
 4  См.  обзоры  В.  П.  Буренина  «Журналистика»  в  №  61,  89,  108  и  122
«С.-Петербургских  ведомостей»  за  1873  г.
 5  Б.  Маркевич,  Об  одном  из  проходимцев.—  «Русский  мир»,  1873,
•NL-  96;  «Несколько  слов  в  объяснение».—  PB,  1873,  №  5.  Это  ответ  на  на¬
смешки  Буренина  по  поводу  сходства  романа  Маркевича  с  повестью
О.  М.  Сомова  «Эпиграф  вместо  заглавия»  и  намеки  на  плагиат.
 6  В  своем  ответном  письме  Маркевич  писал:  «Вы  совершенно
правы  —  я  и  не  думал  описывать  Вас  в  своем  „Завальеком“  (герой  „Ма-
рипы  из  Алого  Рога“  граф  Завалевский),  но  если  бы  я  Вас  не  знал,  то
едва  ли  создал  бы  его»  («Письма  Маркевича»,  стр.  127—129;  здесь  это
письмо  неверно  датировано  25  сентября  1873  г.).
 7  Жена  Маркевича.
 416

*  270.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 5  (17)  декабря  1873  г.,  Вена.
 Вела,  гостиница  Мунш,  замечатель¬
ная  скверным  варевом,  которое  там
подают,  5  (17)  декабря  1873.
 Мой  дорогой  юный  друг,  отправив  Вам  мое  вчерашнее  письмо,
я  принялся  размышлять  о  Ваших  произведениях  вообще  и  о  при¬
роде  Вашего  таланта.  И  так  как  Вы  не  можете  заподозрить  меня
в  неблагожелательном  отношении,  я  решаюсь  указать  Вам  на  то,
что  мне  кажется  недостатком,  причем  я  имею  в  виду  Вашу  новую
вещь  \  известную  мне  только  по  сюжету,  но  интересующую  меня
двояким  образом  —  прежде  всего  как  художественное  произведе¬
ние,  а  затем  —  как  эманация  Вашей  личности.  Как  мне  кажется,
во  всем,  что  Вы  написали  до  сих  пор,  чрезмерно  обилие  чужих
суждений,  в  известной  мере  разрывающих  нить  повествования.
Эти  суждения  всецело  уместны,  когда  у  Вас  говорит  Гагарин,  но
часто  они  исходят  прямо  от  Вас  или  Вы  вкладываете  их  в  уста
действующим  лицам,  которым  они  не  свойственны.  То  же  скажу
и  о  фразах  на  иностранных  языках  и  особенно  на  французском,
которыми  изобилуют  «Типы  прошлого»  2.  Это  придает  рассказу
какое-то  подобие  компиляции,  мозаики  или  инкрустации,  что  вре¬
дит  целому.  Рядом  с  Вашим  голосом  слышишь  голоса  множества
других  лиц,  и  как  бы  ни  были  они  почтенны,  хочется  слушать  не
их,  а  Вас.  Говорю  Вам  это  так  же,  как  хотел  бы  слышать  и  от  Вас
о  недостатках,  которых  Вы  не  можете  не  обнаруживать  в  моих
произведениях.  Вы  больше  доверия  должны  питать  к  самому  себе
и  к  лицам,  которых  заставляете  действовать;  Вы  должны  готовить
нам  жаркое  без  жира  —  так  Вам  получше  придется  выбрать  мясо
и  позаботиться  о  том,  чтобы  поджарить  его  в  меру,  поскольку  ни¬
что  не  будет  перебивать  его  вкус.  Ну,  вот.  Прошу  Вас,  приезжайте
в  этом  году  в  Алый  Рог  3,  и  будем  побольше  говорить  о  Вашей
новой  вещи.  Но  и  не  дожидаясь  этого,  мне  бы  хотелось,  чтобы  Вы
написали  о  ней  хоть  несколько  слов.  То,  что  Вы  говорите  в  письме
о  перевороте,  совершающемся  в  умах  молодого  поколения,  было
для  меня  очень  приятно.  Я  уже  составил  себе  об  этом  понятие
 27  А.  К.  Толстой,  т.  k
 417

благодаря  молодому  Цертелеву,  московскому  студенту,  которого
Вы  видели  в  Карлсбаде  и  который  этим  летом  приезжал  два  раза
в  Красный  Рог.  Моя  жена  тоже  встречала  молодых  людей,  знаю¬
щих  наизусть  много  моих  стихотворений.  Эта  перемена  не  могла
не  произойти,  но  я  не  ожидал,  что  она  совершится  так  скоро.  Вам
также  должно  доставить  удовольствие  и  то,  что  у  «Потока»  есть
много  приверженцев  среди  молодежи.  Поверьте,  что  мы  не  послед¬
ние  могикане,  но  что  С<уворин>,  Буренин  и  прочие  канальи  —
последние  гуроны  4.  Мы  же  возбудим  течение  встречное  против
течения!  5  Если  завтра  не  будет  ветра,  меня  выпустят  на  улицу.
Вчера  и  сегодня  я  сидел  взаперти,  а  Эгерия6  ездила  вместе  с
г-ном  и  г-жой  Зеген  в  Бургтеатр  и  была  от  него  в  восторге.  Да¬
вали  там  «Гренгуара»  7  и  «Winkelschreiber»  8,  пьесу,  основанную
на  комедии  Теренция  и  приспособленную  к  немецким  нравам.  Те¬
перь  речь  идет  о  том,  чтобы  посадить  меня  под  пневматический
колокол  и  удостовериться,  что  я  там  не  сдохну.  В  случае,  если  это
не  произойдет,  меня  собираются  отправить  в  Ниццу,  где  имеется
подобный  же  колокол.  Если  же  это  произойдет,  меня  пошлют  в
Венецию.  Чтобы  я  не  сдох  в  полном  одиночестве,  со  мной  вместе
запрут  доктора  Черепнина.  Это  то  же  самое,  как  если  бы  вас  по¬
хоронили  живьем,  потому  что,  помещая  вас  в  медном  ящике,  гер¬
метически  закупоривают  его  отверстие.  Не  знаю  ничего  более
страшного.  Черт  бы  их  побрал!  <...>
 А.  Т.
 1  О  какой  «новой  вещи»  Маркевича  идет  речь,  неизвестно.
 2  Этот  роман  Маркевича  впервые  напечатан  в  PB,  1867,  №  8—12;
тогда  же  вышло  отдельное  издание.
 3  То  есть  в  Красный  Рог.  Ср.  заглавие  романа  Маркевича  «Марина
из  Алого  Рога»,  незадолго  до  этого  напечатанного.
 4  Гуроны  и  могикане  —  индейские  племена  в  Северной  Америке,
уничтоженные  завоевателями.  Благодаря  роману  Ф.  Купера  «Последний
пз  могикан»  эти  слова  стали  нарицательными  для  обозначения  по¬
следних  представителей  какого-нибудь  отживающего  течения,  направ¬
ления.
 5  Цитата  из  стихотворения  Толстого  «Против  течения».
 *  С.  А.  Толстая.
 7  Одноактная  комедия  Т.  де  Банвиля.
 8  Пьеса  А.  Винтерфельда.
 Ш

271.  М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 15  (27)  января  1874  г.,  Ментона.
 France,  Alpes  Maritimes,  Menton,  Villa  du  Parc  Tranquille,
 15  (27)  января,  .1874.
 Многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,  только  сейчас  прочел
я  в  первом  №  «Вестника  Европы»  мое  стихотворение  «Портрет».
Спешу  благодарить  Вас  за  сохранение,  хотя  и  под  вуалью,  строф,
заключающих  в  себе  обращение  к  Вам  1.  Вместе  с  тем,  по  приня¬
той  привычке,  сообщаю  Вам  о  некоторых  опечатках,  вкравшихся  в
Эту  пьесу,  из  которых,  впрочем,  только  одна  имеет  некоторую  важ¬
ность.  <\..^>  2  Все  эти  опечатки  довольно  незначительны,  кроме
находящейся  в  39  строфе  3,  и  я  привоя«у  их  единственно  для  очи¬
щения  совести.  Между  тем,  получив  от  Краевского  приглашение
участвовать  в  сборнике  «Складчина»,  в  пользу  самарцев,  я  послал
в  Комитет,  т.  е.  в  редакцию  «Голоса»,  окончание  первого  действия
моей  драмы  «Посадник».  Оно  состоит  из  нескольких  сцеп,  где,  как
мне  каягется,  выдаются  два  характера,  ве  лишенные  занимательно¬
сти.  Я  бы  очень  был  рад,  если  бы  в  Комитете  о  «Складчине»,  коего
Вы  состоите  членом,  отрывок  мой  был  прочтен  Гончаровым;  хочу
сам  просить  его  об  этом.  С  большим  удовольствием  прочел  я  ответ
нашего  милого  Костомарова  юродствующему  Погодину  4  —  но  вот
и  все:  я  должен  был  возвратить  №  «Вестника»  Ал.  Жемчужникову,
который  получил  его  от  Корсакова.  Наши  же  экземпляры  про¬
должают  приезжать  в  Красный  Рог  к  оставшимся  там  членам
колонии.  Надеюсь  вскоре  опять  получить  книгу  и  прочесть  на
досуге.
 Если  Вы  еще  не  читали  сочинения  Погодина  «Простая  беседа
о  мудрых  вещах»  5,  то  советую  Вам,  не  теряя  времени,  прочесть.
Оно  доставит  Вам  неисчерпаемый  источник  удовольствия.  Осо¬
бенно  там  есть  описание,  как  Погодин  раз,  возвращаясь  ночью
домой,  стал  опасаться,  чтобы  месяц  как-нибудь  не  упал  с  неба.
Но,  благодарение  всевышнему,  ничего  не  случилось.  Затем  сле¬
дует  обращение  ко  св.  троице.  Потом  рекомендую  Вам  статью
«О  построении  женщины»,  где  описывается,  как  из  одной  посто¬
ронней  «капельки»  в  женщине  зарождается  «Моцарт  с  своим
Дон-Жуаном»,  «Петрова  воля»  и  «сердце  Карамзина».  В  заключе¬
ние  обращение  к  какому-то  святому,  не  помню  к  которому.  Мы
еще  в  Красном  Рогу,  когда  прочли  объявление  об  этой  книге,
 27*
 419

с  жадностью  выписали  ее  из  Москвы*.  Прощайте,  любезный  Ми¬
хаил  Матвеевич,  дай  Вам  бог  никогда  не  знать  тех  головных  бо¬
лей,  которыми  я  страдаю  с  самого  мая  месяца.
 Ваш
 Ал.  Толстой.
 *  А  все-таки  варяги  были  скандинавы,  а  не  литовцы  и  пр.
 1  Речь  идет  о  строфах  28  и  следующих,  где  говорится  о  симпатиях
поэта  к  классическому  образованию  и  в  связи  с  этим  упоминается  Ста¬
сюлевич  как  его  противник:  «Пусть  извинит  мне  Стасюлевич  это»*
В  BE  фамилия  Стасюлевича  заменена  буквой  «С»  и  соответствующим
числом  точек.
 2  Далее  следует  опущенный  намн  список  опечаток.
 3  В  строке:  «Когда  для  нас  мучителен  и  сладок»  было  напечатано:
«для  них».
 4  Имеется  в  виду  статья  Костомарова  «Ответ  на  новые  „бранные
послания11  г.  Погодина».  Она  написана  в  ответ  на  статью  М.  Погодина
«О  новом  сочинешш  г.  Костомарова»  («Московские  ведомости»,  1873,
№  280  и  293)  по  поводу  его  «Русской  истории  в  жизнеописаниях  ее  глав¬
нейших  деятелей».  Погодин  обвинял  Костомарова  в  глумлении  над  рус¬
ской  историей.  В  своем  ответе  Костомаров  указывал,  что  Погодин
«съезжает  на  полицейскую  дорогу».
 5  «Простая  речь  о  мудреных  вещах»,  М.  1873.
 272. 	М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 30  января  (11  февраля)  1874  г.,  Ментона.
 Menton,  Villa  du  Parc  Tranquille,
30  января  (11  февраля)  1874.
 Спасибо  Вам,  любезнейший  и  многоуважаемый  Михаил  Мат¬
веевич,  за  присылку  десяти  экземпляров  «Портрета»,  полученных
мною  вчера,  и  за  письмо  от  25  января,  полученное  мною  сегодня;
а  особенное  и  отдельное  спасибо  за  тот  экземпляр,  где  Вы  соб¬
ственною  рукою  изобразили  заглавие  с  означением:  где  и  когда  пе¬
чатано  и  пр.  Мне,  не  избалованному  критикой,  более  чем  другим
авторам  приятно  находить  таких  читателей,  как  Вы.  Намедни
я  прочел  рецензию  «Портрета»  в  «Голосе»  Некто  W.  обвиняет
 420

меня  в  незнании  грамматики  за  то,  что  я  сказал:  движась  вместо
двигаясь.  Сей  невинный  критик  не  знает,  что  есть  два  глагола:
двигаться  и  движиться.  Он  же  утверждает,  что  я  позволил  себе
рту  ошибку  в  угождение  цесуре,  а,  как  на  беду,  в  этом-то  стихе
весуры  и  нет.  Он  же  находит  противным  грамматике  стих:  «Хотел
хотеть  иное,  чем  хотел».  И  вот  какие  господа  поучают  у  нас  ав¬
торов  и  публику.  А  придраться  ко  мне  было  можно,  например,
в  стихе:  «Не  возбудить  чье-либо  подозренье»  вместо  чьего-либо,
или  в  стихе,  где  я  употребил  слово  «развязанность»  вместо  раз¬
вязность.  Но  настоящих  грехов  эти  учители  не  видят  2.  Радуюсь
сердечно  скорому  появлению  «Хивинского  похода  на  Костома¬
рова,  Пыпина  и  прочих  иомудов»  3.  Но  что  такое  иомуды?  <...>
Я  смотрел  у  Даля,  и  у  него  нет  <\..]>.  К  слову,  о  Дале,  у  меня
набралось  около  80  слов,  которых  в  его  лексиконе  нет.  Не  знаете
ли  Вы,  кто  его  продолжитель?  Я  бы  ему  послал.  Голова  моя  про¬
должает  более  чем  болеть:  она  болит  всякий  день,  но  раза  два,
три  в  неделю  она  трещит,  ноет,  горит  и  разрывается  вместе  с
шеей  и  спиною.  Два  доктора,  из  которых  один  знаменитость,
а  именно  в!енский  Sigmund,  нашли,  что  у  меня  в  голове  подагра.
Оно,  может  быть,  почетнее  простой  невралгии,  но  я  не  честолюбкз
и  променял  бы  ее  на  самый  скромный  насморк  или  понос.
 Буду  ожидать  с  живым  участием  Вашей  «Русской  беседы»
и  поздравляю  Вас  с  этим  добрым  делом4,  причем  надеюсь,  что
печать  не  будет  слишком  мелка,  ибо  глаза  еще  дороясе  людям  не¬
богатым,  чем  богатым.  Себе  же  вменю  и  в  честь  и  в  удовольствие,
если  Вы  пожелаете  поместить  что-либо  мое  в  этот  сборник.
 Чувствую  приступ  головной  боли  и  прекращаю  письмо  самыми
лучшими  Вам  пожеланиями  и  крепким  стиснением  руки.
 Ваш
 А.
 1  Толстой  имеет  в  виду  обзор  М.  Г.  Вильде  «Литература  и  жизнь»
(«Голос»,  1874,  №  10).
 2  Толстой  не  знал,  что  на  этот  промах  указал  также  В.  П.  Бурепип
(«С.-Петербургские  ведомости»,  1874,  №  12).
 3  Речь  идет  о  предстоящем  выходе  сборника  полемических  статей
М.  П.  Погодина  против  Н.  И.  Костомарова  и  Д.  И.  Иловайского  «Борьба,
 не  на  живот,  а  на  смерть,  с  новыми  историческими  ересями»,  М.  1874.  Имя
А.  Н.  Пыпина  упомянуто  в  письме,  вероятно,  в  связи  с  появлением  статьи
Погодина  «К  вопросу  о  славянофилах»  —  по  поводу  печатавшейся  в  BE
работы  Пыпина  «Характеристики  литературных  мнений  от  1820-х  до
 421

1850-х  годов»  ({(Гражданин»,  1873,№  И  и  13).  Толстой,  по-видимому,  пред¬
полагал,  что  и  она  будет  также  включена  в  сборник  Погодина.  Хивин¬
ский  поход  имел  место  в  1873  г.  Иомуды  —  одно  из  туркменских  племен.
 *  Описка:  не  «Русская  беседа»,  а  «Русская  библиотека»  —  предпри¬
нятая  Стасюлевичем  серия  избранных  произведений  русских  классиков.
 273.  Е.  В.  МАТВЕЕВОЙ
 Январь  1874  г.,  Ментона.
 ...Что  ж  вы  к  нам  не  едете?  Мы  с  Софьей  Андреевной  ждем
вас  к  себе,  с  позволенья  сказать,  с  распростертыми  объятиями.
У  нас  тихо  и  хорошо,  море  голубое  и  кроткое,  плещется  как  ма¬
лое  дитя  у  наших  ног;  везде  цветут  розы  и  жасмин,  и  воздух  бла-
говоняет.  Приезжай  скорее,  Луиза,  и  влеки  за  собой  своих  сороди¬
чей.  Здесь  сейчас  Жемчужников  Алексис  с  супругой  и  со  чады.  На
нашем  доме  плоская  крыша,  на  которую  совсем  не  нужно  взби¬
раться  по  водосточной  трубе,  сидеть  же  па  ней  и  уноситься  взором
в  туманную  даль  моря  —  весьма  недурно!  Внизу  есть  комната,
нарочито  приготовленная  для  вас,  до  окон  которой  добегают
волны,  когда  поднимается  буря.
 Без  всякого  зазрения  совести  лобызаю  всех  вас  мысленно,  пока
не  лобызну  в  реальности.
 274.  А.  ГУБЕРНАТИСУ
 (Перевод  с  французского)
 20  февраля  (4  марта)  1874  г.,  Ментона.
 Ментона,  4  марта  181L
Вилла  «Parc  Tranquilleж
 Любезнейший  де  Губернатис,
 Постоянно  страдая  невралгией  головы  и  удушьями,  которые
лишь  изредка  дают  мне  передышку,  я  до  сих  пор  не  имел  возмож¬
ности  поблагодарить  Вас  за  присылку  Вашей  драмы  и  за  Ваше
дружеское  намерение  говорить  обо  мне  в  публичной  лекции  *.  Мы
с  женою  вместе  прочли  «Romolo»  и  пришли  в  восторг  от  ориги¬
нальности,  с  которой  Вы  обработали  этот  сюжет,  от  добросовест¬
ной  эрудиции,  которую  Вы  проявили  в  этом  произведении,  и  от
поэтической  .формы,  в  которую  Вы  его  облекли.  Добавлю  от  себя
 422

лично,  что,  не  являясь  вообще  приверженцем  символизма  в  поэзии,
я  делаю  исключение  для  Вашего  «Romolo»,  вследствие  глубокой  ис¬
кренности  высказанных  Вами  мыслей  и  оригинальности  колорита,
который  Вам  удалось  им  придать  2.  В  письме  к  моей  жене  Вы  про¬
сите  у  нее  биографических  подробностей,  касающихся  моей  лите¬
ратурной  деятельности.  Она  уже  кое-что  сообщила  Вам,  но  и  я
сам,  со  своей  стороны,  постараюсь  представить  Вам  возможно  бо¬
лее  полную  исповедь,  ибо  это  единственный  способ,  которым  я
могу  показать,  насколько  я  признателен  Вам  за  Ваше  внимание
ко  мне  и  как  ценно  для  меня,  чтобы  обо  мне  знал  такой  человек,
как  Вы.  Не  будьте  же  в  претензии,  если  это  желание  сделает  меня
многословным.  Вы  выберете  подходящее  для  Вас  из  всего,  что  я
Вам  сообщу,  и  простите  мне  остальное  ради  моего  величайшего  к
Вам  доверия.  Итак,  я  начинаю:
 Я  родился  в  С.-Петербурге  в  1817  году,  но  уже  шести  недель
от  роду  был  увезен  в  Малороссию  своей  матерью  и  дядей  с  мате¬
ринской  стороны  г-ном  Алексеем  Перовским,  впоследствии  попе¬
чителем  Харьковского  университета,  известным  в  русской  лите¬
ратуре  под  псевдонимом  Антоний  Погорельский.  Он  воспитал  меня,
первые  годы  мои  прошли  в  его  имении,  поэтому  я  и  считаю  Мало¬
россию  своей  настоящей  родиной.  Мое  детство  было  очень  сча¬
стливо  и  оставило  во  мне  одни  только  светлые  воспоминания.  Един¬
ственный  сын,  не  имевший  никаких  товарищей  для  игр  и  наделен¬
ный  весьма  живым  воображением,  я  очень  рано  привык  к  мечта¬
тельности,  вскоре  превратившейся  в  ярко  выраженную  склонность
к  поэзии.  Много  содействовала  этому  природа,  среди  которой  я
жил;  воздух  и  вид  наших  больших  лесов,  страстно  любимых  мною,
произвели  на  меня  глубокое  впечатление,  наложившее  отпеча¬
ток  на  мой  характер  и  на  всю  мою  жизнь  и  оставшееся  во  мне  и
поныне.  Воспитание  мое  по-прежнему  продолжалось  дома.  В  воз¬
расте  8  или  9  лет  я  отправился  вместе  со  своими  родными  в  Пе¬
тербург,  где  был  представлен  цесаревичу,  ныне  императору  все¬
российскому,  и  допущен  в  круг  детей,  с  которыми  он  проводил
воскресные  дни.  С  эт°го  времени  благосклонность  его  ко  мне  ни¬
когда  не  покидала  меня.  В  следующем  году  мать  и  дядя  взяли
меня  с  собою  в  Германию.  Во  время  нашего  пребывания  в  Вей¬
маре  дядя  повел  меня  к  Гёте,  к  которому  я  инстинктивно
был  проникнут  глубочайшим  уважением,  ибо  слышал,  как  о  нем
говорили  все  окружающие.  От  этого  посещения  в  памяти  моей
остались  величественные  черты  липа  Гёте  и  то,  что  я  сидел  у  него
на  коленях.  С  тех  пор  и  до  семнадцатилетнего  возраста,  когда  я
 423

выдержал  выпускной  экзамен  в  Московском  университете  3,  я  бес¬
престанно  путешествовал  с  родными  как  по  России,  так  и  за
границей,  но  постоянно  возвращался  в  имение,  где  протекли  мои
первые  годы,  и  всегда  испытывал  особое  волнение  при  виде  этих
мест.  После  смерти  дяди,  сделавшего  меня  своим  наследником,
я  в  1836  году4  был,  по  желанию  матери,  причислен  к  русской
миссии  при  Германском  сейме  во  Франкфурте-на-Майне;  затем  я
поступил  на  службу  во  II  Отделение  собственной  е.  и.  в.  канцеля¬
рии,  редактирующее  законы.  В  1855  году  я  пошел  добровольцем
в  новообразованный  стрелковый  полк  императорской  фамилии,
чтобы  принять  участие  в  Крымской  кампании;  но  нашему  полку
пе  пришлось  быть  в  деле,  он  дошел  только  до  Одессы,  где  мы  по¬
теряли  более  тысячи  человек  от  тифа,  которым  заболел  и  я.  Во
время  коронации  в  Москве  император  Александр  II  изволил  на¬
значить  меня  флигель-адъютантом.  Но  так  как  я  никогда  не  гото¬
вился  быть  военным  и  намеревался  оставить  службу  тотчас  же
после  окончания  войны,  я  вскоре  представил  мои  сомнения  на
усмотрение  е.  в.,  и  государь  император,  приняв  мою  отставку5  с
обычной  для  него  благосклонностью,  назначил  меня  егермейсте¬
ром  своего  двора;  это  звание  я  сохраняю  до  настоящего  вре¬
мени.  Вот  летопись  внешних  событий  моей  жизни.  Что  же  касается
до  жизни  внутренней,  то  постараюсь  поведать  Вам  о  ней,  как
сумею.
 С  шестилетнего  возраста  я  начал  марать  бумагу  и  писать
стихи  —  настолько  поразили  мое  воображение  некоторые  произ¬
ведения  наших  лучших  портов,  найденные  мною  в  каком-то  тол¬
стом,  плохо  отпечатанном  и  плохо  сброшюрованном  сборнике  в
обложке  грязновато-красного  цвета.  Внешний  вид  этой  книги  вре¬
зался  мне  в  память,  и  мое  сердце  забилось  бы  сильнее,  если  бы  я
увидел  ее  вновь.  Я  таскал  ее  за  собою  повсюду,  прятался  в  саду
или-,  в  роще,  лежа  под  деревьями  и  изучая  ее  часами.  Вскоре  я  уже
знал  ее  наизусть,  я  упивался  музыкой  разнообразных  ритмов  и
старался  усвоить  их  технику.  Мои  первые  опыты  были,  без  сомне¬
ния,  нелепы,  но  в  метрическом  отношении  они  отличались  безуп¬
речностью.  Я  продолжал  упражняться  в  течение  многих  лет,  со¬
вершенствуясь  насколько  мог,  но  печататься  начал  лишь  в
1842  году6,  причем  дебютировал  не  стихами,  а  несколькими  рас¬
сказами  в  прозе.  В  1855  году  я  напечатал  впервые  в  разных  жур¬
налах  несколько  лирических  и  эпических  стихотворений7,  позднее
же  помещал  свои  стихи  ежегодно  в  «Вестнике  Европы»  и  в  «Рус¬
ском  вестнике».
 424

Так  как  Вы  желали  иметь  характеристику  моей  духовной
жизни,  то  скажу  Вам,  что,  кроме  поэзии,  я  всегда  испытывал  не¬
одолимое  влечение  к  искусству  вообще,  во  всех  его  проявлениях.
Та  или  иная  картина  или  статуя,  равно  как  и  хорошая  музыка,
производили  на  меня  такое  сильное  впечатление,  что  волосы  мои
буквально  поднимались  ка  голове.  Тринадцати  лет  от  роду8  я  со¬
вершил  с  родными  первое  путешествие  в  Италию.  Невозможно
было  бы  передать  всю  силу  моих  впечатлений  и  тот  переворот,
который  произошел  во  мне,  когда  сокровища  искусства  открылись
моей  душе,  предчувствовавшей  их  еще  до  того,  как  я  их  увидел
воочию.  Мы  начали  с  Венеции,  где  дядя  мой  сделал  значительные
приобретения  в  старинном  дворце  Гримани.  В  их  числе  был  при¬
писываемый  Микеланджело  бюст  молодого  фавна,  одна  из  вели¬
колепнейших  вещей,  какие  я  только  знаю;  в  настоящее  время  он
находится  в  С.-Петербурге  и  принадлежит  графу  Павлу  Строго¬
нову  9.  Когда  его  перенесли  в  отель,  где  мы  жили,  я  не  отходил
от  него.  Ночью  я  вставал  посмотреть  на  него,  и  нелепейшие
страхи  терзали  мое  воображение.  Я  задавал  себе  вопрос,  что  я
смогу  сделать  для  спасения  этого  бюста,  если  в  отеле  вспыхнет
пожар,  и  пробовал  поднять  его,  чтобы  убедиться,  смогу  ли  унести
его  на  руках.  Из  Венеции  мы  отправились  в  Милан,  во  Флорен¬
цию,  в  Рим  и  в  Неаполь,  и  в  каждом  из  этих  городов  увеличива¬
лись  во  мне  энтузиазм  и  любовь  к  искусству,  так  что  по  возвра¬
щении  в  Россию  я  впал  в  настоящую  тоску  по  родине  —  по  Ита¬
лии,  в  какое-то  отчаянье,  отказываясь  от  пищи  и  рыдая  по  ночам,
когда  сны  уносили  меня  в  мой  потерянный  рай.  К  этой  страсти  к
Италии  вскоре  присоединилась  другая,  составлявшая  с  нею  стран¬
ный  контраст,  на  первый  взгляд  могущий  показаться  противоре¬
чием:  это  была  страсть  к  охоте.  С  двадцатого  года  моей  жизни  она
стала  во  мне  так  сильна  и  я  предавался  ей  с  таким  жаром,  что
отдавал  ей  все  время,  которым  мог  располагать.  В  ту  пору  я  со¬
стоял  при  дворе  императора  Николая  10  и  вел  весьма  светскую
жизнь,  имевшую  для  меня  известное  обаяние;  тем  не  менее  я  ча¬
сто  убегал  от  нее  и  целые  недели  проводил  в  лесу,  часто  с  товари¬
щем,  но  обычно  один.  Среди  наших  записных  охотников  я  вскоре
приобрел  репутацию  ловкого  охотника  на  медведей  и  лосей  и  с
головой  погрузился  в  стихию,  так  же  мало  согласовавшуюся  с
моими  артистическими  наклонностями,  как  и  с  моим  официаль¬
ным  положением;  это  увлечение  не  осталось  без  влияния  на  коло¬
рит  моих  стихотворений.  Мне  кажется,  что  ему  я  обязан  тем,  что
почти  все  они  написаны  в  мажорном  тоне,  тогда  как  мои  соотече-
 425

сгвенникп  творили  большею  частью  в  минорном.  В  старости  я  на¬
мерен  описать  многие  захватывающие  эпизоды  из  этой  жизни  в
лесу,  которую  я  вел  в  лучшие  свои  годы  и  от  которой  теперешняя
моя  болезнь  оторвала  меня,  быть  может,  навсегда.  Теперь  же  могу
только  сказать,  что  любовь  моя  к  нашей  дикой  природе  проявля¬
лась  в  моих  стихотворениях  так  же,  по-видимому,  часто,  как  и
свойственное  мне  чувство  пластической  красоты.
 Что  касается  нравственного  направления  моих  произведений,
то  могу  охарактеризовать  его,  с  одной  стороны,  как  отвращение
к  произволу,  с  другой  —  как  ненависть  к  ложному  либерализму,
стремящемуся  не  возвысить  то,  что  низко,  но  унизить  высокое.
Впрочем,  я  полагаю,  что  оба  эти  отвращения  сводятся  к  одному:
ненависти  к  деспотизму,  в  какой  бы  форме  он  ни  проявлялся.
Могу  прибавить  еще  к  этому  ненависть  к  педантической  пошлости
наших  так  называемых  прогрессистов  с  их  проповедью  утилита¬
ризма  в  поэзии.  Я  один  из  двух  или  трех  писателей,  которые  дер¬
жат  у  нас  знамя  искусства  для  искусства,  ибо  убеждение  мое  со¬
стоит  в  том,  что  назначение  поэта  —  не  приносить  людям  какую-
нибудь  непосредственную  выгоду  или  пользу,  но  возвышать  их
моральпый  уровень,  внушая  им  любовь  к  прекрасному,  которая
сама  найдет  себе  применение  безо  всякой  пропаганды.
 Эта  точка  зрения  прямо  противоречит  доктрине,  царящей  в
наших  журналах,  и  потому,  делая  мне  честь  считать  меня  глав¬
ным  представителем  враждебных  им  идей,  они  осыпают  меня
бранью  с  пылом,  достойным  лучшего  применения.  Наша  печать
почти  целиком  находится  в  руках  теоретиков-социалистов,  поэтому
я  являюсь  мишенью  для  грубых  нападок  со  стороны  многочислен¬
ной  клики,  у  которой  свои  лозунги  и  свой  заранее  составленный
проскрипционный  список.  Читающая  же  публика,  наоборот,  выска¬
зывает  мне  несомненное  расположение.
 Моим  первым  крупным  произведением  был  исторический  ро¬
ман,  озаглавленный  «Князь  Серебряный».  Он  выдержал  три  изда¬
ния,  его  очень  любят  в  России,  особенно  представители  низших
классов.  Имеются  переводы  его  на  французский,  немецкий,  анг¬
лийский,  польский  и  итальянский  языки.  Последний,  сделанный
три  года  назад  веронским  профессором  Патуцци  в  сотрудничестве
с  одним  русским,  г-ном  Задлером,  появился  в  миланской  газете
«La  perseveranza».  Он  очень  хорош  и  выполнен  весьма  добросо¬
вестно.  Затем  мною  была  написана  трилогия  «Борис  Годунов»
в  трех  самостоятельных  драмах,  первая  из  которых,  «Смерть
Иоанна  Грозного»,  часто  шла  па  сцене  в  С.-Петербурге,  а  также  в
 426

провинции,  где  она,  впрочем,  запрещена  в  настоящее  время  цир¬
куляром  министра  внутренних  дел.  Шла  она  с  большим  успехом
и  в  Веймаре  в  прекрасном  немецком  переводе  г-жи  Павловой.
Существуют  ее  переводы  на  французский,  английский  и  польский
языки.  Вторая  часть  трилогии,  «Царь  Федор»  (переведенная  на
немецкий  и  на  польский),  была  запрещена  для  постановки,  как
только  появилась  в  печати.  Эт°  —  самое  лучшее  из  моих  стихо¬
творных  и  прозаических  произведений,  и  в  то  же  время  оно  вы¬
звало  больше  всего  нападок  в  печати.  В  связи  с  этим  я  должен
упомянуть  выпущенную  мною  брошюру,  где  даны  указания  к  ее
постановке  и  где,  между  прочим,  опровергнуты  доводы,  на  осно¬
вании  которых  она  была  запрещена  для  сцены.  Третья  часть  три¬
логии  называется  «Царь  Борис»;  на  сцену  она  тоже  не  была  при¬
нята  п.
 Есть  также  собрание  моих  лирических  и  эпических  стихотво¬
рений,  к  которым  присоединена  драматическая  поэма  «Доы
Жуан»,  переведенная  на  немецкий  язык  г-жою  Павловой.  Со  вре¬
мени  издания  этого  сборника  я  написал  много  баллад  и  лириче¬
ских  стихотворений,  рассеянных,  главным  образом,  в  «Вестнике
Европы»  и  в  «Русском  вестнике»;  из  них  я  намерен  в  скором  вре¬
мени  составить  новый  сборник.  Лучшею  из  своих  баллад  считаю  я
ту,  которая  называется  «Легенда»:  она  напечатана  в  «Вестнике
Европы»  за  1869  год12.  Среди  стихотворений,  не  вошедших  п
сборник,  есть  одно  под  заглавием  «Поток-богатырь»,  в  котором  в
сатирической  форме  изложены  мои  социально-политические
взгляды.  Оно  имело  огромный  успех  по  всей  России  и  навлекло  па
меня  целую  лавину  оскорблений  со  стороны  журналов.  Три  года
назад  оно  было  упомянуто  в  Вашей  «Rivista  Europea».
 Резюмируя  свое  положение  в  нашей  литературе,  могу  сказать
не  без  удовольствия,  что  представляю  собою  путало  для  наших
демократов-социалистов  и  в  то  лее  время  являюсь  любимцем  на¬
рода,  покровителями  которого  они  себя  считают.  Любопытен,  кро¬
ме  всего  прочего,  тот  факт,  что,  в  то  время  как  журналы  клеймят
меня  именем  ретрограда,  власти  считают  меня  революционером.
 Вот,  любезнейший  мой  де  Губернатис,  моя  история,  как  внеш¬
няя,  так  и  внутренняя.  Боюсь,  что  она  показалась  Вам  чересчур
длинной,  но,  во  всяком  случае,  я  избавил  Вас  от  своих  сердечных
дел,  которые,  принимая  во  внимание,  как  напряженно  пережи¬
ваются  мною  и  страдания  и  радости,  сыграли  немаловажную  роль
в  моей  жизни  и  не  могли  не  отразиться  в  произведениях.  Впро¬
чем,  думаю,  что  в  этом  я  разделяю  судьбу  всех  вообще  поэтов.
 427

Итак,  я  заканчиваю  свое  бесконечное  письмо,  крепко  пожимая
Вам  руку,  с  просьбой  напомнить  обо  мне  Вашей  супруге  и  поце¬
ловать  от  меня  Корделию  и  нового  спутника,  которого  Вы  ей
дали.  Господь  да  хранит  всех  вас!
 Всем  сердцем  Ваш
 Алексей  Толстой.
 1  Эта  лекция  была  прочитана  Губернатисом  во  Флоренции  28  марта
1874  г.  Напечатана  в  журнале  «La  Rivista  Europea»,  1874,  vol.  2,  fasc.  3,
maggio,  «Il  conte  Alessio  Tolstoi».
 2  Стихотворная  драма  Губернатиса  «Romolo»  помещена  в  его  жур¬
нале  «La  Rivista  Europea»,  1873,  vol.  1,  fasc.  1,  dicembre.
 3  В  декабре  1835  г.  Это  были  экзамены  «из  предметов,  составляющих
курс  наук  словесного  факультета  для  получения  ученого  аттестата  на
право  чиновников  первого  разряда».  («Русская  старина»,  1900,  №  12,
стр.  686).
 4  В  начале  1837  г.
 5  См.  письмо  №  79  и  прим.  1  к  нему.
 6  В  мае  1841  г.,  когда  вышел  «Упырь».
 7  В  1854  г.  в  С,  а  первое  стихотворение  («Бор  сосновый  в  стране  одн-
нокой  стоит...»)  было  напечатано  еще  в  1843  г.
 8  В  1831  г.
 9  См.  прим.  7  к  дневнику,  стр.  34.
 10  Речь  идет  о  придворном  звании  камер-юнкера,  которое  Толстой
получил  в  1843  г.  С  1851  г.—  церемониймейстер.
 11  В  отличие  от  «Царя  Федора  Иоанновича»,  «Царь  Борис»  был  раз¬
решен  цензурой,  но  не  был  принят  к  постановке  дирекцией  император¬
ских  театров  (см.  т.  2,  стр.  687).
 12  Толстой  имеет  в  виду  «Былину»  (первоначальное  заглавие  «Змея
Тугарина»),  напечатанную  в  1868  г.  в  BE.
 275,  С.  А.  ТОЛСТОЙ
28  сентября  (10  октября)  1874  г.,  Берлин.
 Мы  приехали  сюда  третьего  дня  вечером  в  9  часов,  и  я  тебе
послал  немедленно  телеграмму  с  надеждою,  что  она  застанет  еще
Сопю  1.  Мы  нигде  не  останавливались...
 А  в  Полоцке  дали  такого  удивительного  рябчика,  каких  я
никогда  еще  не  видал,—  в  сметане  был  жарен,  и  я  его  съел  разом
 428

всего,  и  на  каждой  станции  жрал.  И  какие  вкусные  кушанья  на
каждой  станции!
 И  неужели  есть  на  свете  такие  болваны,  свиньи,  ослы  и  су¬
кины  дети,  у  которых  нет  аппетита  да  еще  и  голова  болит?
Черти!..
 Ну  их!  А  последнюю  ночь  у  меня  совсем  не  стало  дыхания,
и  я  стоял  на  коленях  и  пил  чай,  и  Цертелев  все  приставал,  чтобы
мы  остановились,  а  я  кричал:  не  хочу!  —  и  поставил  на  своем,
и  к  утру  все  прошло,  и  я  не  мог  поверить,  что  есть  такие  свиньи,
у  которых  недостает  дыхания.  Черти!..
 А  когда  мы  выехали  из  Красного  Рога,  я  с  горя,  не  доезжая
Локны,  начал  петь,  а  Цертелев  стал  кричать:  не  пойте!  —  и  я  пе¬
рестал.
 И  только  что  мы  приехали  в  Берлин,  я  послал  комиссионера
к  m-me  de  Schleinitz;  но  ее  в  Берлине  нет,  и  неизвестно,  когда
будет.
 А  на  другое  утро  мы  поехали  искать  философских  книг  и  по¬
пали  случайно  в  книжную  лавку  Герстмана;  слыша,  что  мы  гово¬
рим  по-русски,  этот  Герстман  вдруг  с  нами  заговорил  отлично  по-
русски,  а  потом  сказал,  что  он  большой  приятель  Фрауэнштедта,
и  спросил  нас,  не  хотим  ли  мы  с  ним  познакомиться,  и  мы  ска¬
зали:  хотим,—  и  он  сказал:  хотите,  я  вас  поведу!  А  мы  сказали:
ведите,—  а  когда?  —  а  он  сказал:  сейчас!  —  а  мы  сказали:  хо¬
рошо.
 И  поехали,  и  этот  Фрауэнштедт  живет,  бедный,  на  черной
лестнице  в  4-м  этаже,  и  он  вышел  нас  встречать  в  халатике  и  в
туфлях,  которые  носят  зимою  слоны,  когда  идут  из  Персии,
и  принял  нас  необыкновенно  радушно;  оказалось  несправедливо,
что  сказал  про  него  Gerstmann:
 —  Я-де  вас  предупреждаю,  что  из  него  трудно  вытянуть  три
слова...
 Как  я  только  заикнулся  о  Шопенгауэре,  он  весь  расцвел  и  по¬
шел  шагать  в  своих  туфлях  вкось  и  вкривь  по  комнате  и  таскать
то  портреты  Шопенгауэра,  то  его  рукописные  книги,  и  только  я
взял  одно  письмо  в  руки,  тотчас  прочел:  «Lumpen,  Halunken!»2,
и  вообрази  себе  —  совершенно  моим  почерком.  Иные  слова,  если
бы  мне  их  показали,  закрыв  остальные,  я  не  колеблясь  признал  бы
писанными  мной...  Что  это  значит?
 А  у  Фрауэнштедта  лицо  —  нечто  между  старой  калошей
и  щелкуном  из  кокосового  ореха.  И  он  не  все  хорошее  рас¬
сказывает  про  Шопенгауэра;  например:  когда  они  ходили  гулять  и
 429

попадались  нищие,  он  никогда  им  ничего  не  давал,  чтобы  Ее
поощрять  нищенства!  Это  странная  и  очень  пошлая  черствость,
недостойная  того,  кто  написал  «Das  Fundament  der  Moral»3,
и  Фрауэнштедт  его  не  одобряет.  А  когда  он  узнавал,  что  какая-
нибудь  собака  чем-нибудь  отличалась,  например,  спасла  человека,
он  всеми  средствами  доставал  ее  портрет,  и  вся  его  комната  была
увешена  собачьими  портретами;  когда  мы  вышли  на  улицу,  этот
Герстман  нам  сказал:
 -  Ну,  я  сегодня  не  узнал  Фрауэнштедта,  так  он  был  раз¬
говорчив!
 И  этот  самый  Герстман  сказал  мне,  что  в  Париже  нет  русской
типографии,  а  есть  такая  у  него,  и  он  горячо  предлагает  свои
услуги  и  хочет  посылать  корректурные  листы  мне  в  Париж;  но  я
еще  не  решился  —  посмотрю  4.
 Потом  мы  обедали  у  Пельнера  и  не  могли  съесть  целого  обеда,
а  суп  был  пюре  из  куропаток,  совершенно  удивительный  —  хоть
бы  у  нас  в  Красном  Рогу.  А  вечером  были  в  опере  и  слушали
«Aida»  5,  но  вытерпели  только  два  акта,—  такая  страшная  скука
и  жара.  И  вовсе  не  было  египтянок  в  прозрачных  платьях,  а  были
немки  в  коленкоровых  белых  юбках,  изображавшие  немецких
граций  с  гирляндами  в  руках.
 А  музыка  —  скука,  настоящая  Голландия,  и  страшно  пошлые
способы  делать  мнимую  «couleur  locale»;6  какие-то  глупые  тан¬
цующие  staccato  sottovoce7,  сквозь  которые  слышны  всё  те  же
завывания.
 По  крайней  мере,  Россини,  когда  хотел  сделать  ассирийскую
«couleur  locale»  в  «Семирамиде»,  в  этом  вовсе  не  успел,  а  напи¬
сал  самые  великолепные  итальянские  «lieux  communs»  8,  которые
я  с  наслаждением  бы  послушал.  Сегодня  мы  были  у  Гартмана,
под  предлогом,  что  Цертелев  хочет  что-то  из  него  перевести.  И  он
нас  принял  также  с  большим  радушием,  которым  он,  по  репута¬
ции,  не  отличается.
 Я  даже  не  хотел  к  нему  идти,  но,  увидев  его  портрет,  совер¬
шенно  переменил  намерение  и  с  удовольствием  пошел.
 Он  —  милый,  симпатичный  человек,  со  скромностью  de  bon
aloi9  и  похож  на  очень  доброго  и  умного  морского  моржа,—
я  тебе  пришлю  его  карточку.  Разговор  подстрекал  я,  но  говорил
более  Цертелев,  и  они  имели  даже  небольшое  философское  пре¬
ние,  а  Цертелев  так  этим  доволен,  что  возымел  желание  идти
завтра  к  Гельмгольцу,  вследствие  чего  я  решился  остаться  еще
завтра  и  написать  Гельмгольцу  10.
 430

Цертелев  говорил  с  Гартманом  более  о  Декарте  и  о  том,  что
сила  действует  не  на  материю,  а  на  другую  силу,  материя  же  —
Это  только  так,  для  красы.  Гартман  предложил  даже  Цертелеву
переписываться  с  ним.
 А  мне  дорогой  Цертелев  сказал,  что  он  никогда  никого  не
встречал,  кто  бы  сразу  внушил  ему  такую  симпатию,  как  я,  по¬
тому  что  нет  у  меня  никакого  гримажа.  И  правда,  что  нет.
 А  Арнима  Бисмарк  посадил  в  тюрьму,  потому  что  Гоэнлоэ
писал  из  Парижа:  пропали  какие-то  письма  из  архива  п.
 1  С.  П.  Хитрово.
 2  Негодяи,  подлецы  (нем.).
 ®  «Основы  морали»  (нем.).
 4  Речь  идет  о  планах  издания  второго  сборника  стихотворении.
 8  Опера  Д.  Верди.
 5  местный  колорит  (франц.).
 7  стаккато  (отрывисто)  вполголоса  (итал.).
 8  общие  места  (франц.).
 9  хорошего  качества,  хорошего  тона  (франц.).
 10  Неизвестно,  осуществил  ли  Толстой  свое  памерепие.
 11  Вследствие  разногласий  с  Бисмарком  по  вопросу  об  отношепиях
между  Германией  и  Францией  о  церковной  политике  германский  посол
в  Париже  Г.  Арним  был  в  марте  1874  г.  отозван,  затем  арестован  и
предав  суду.  Вместо  него  послом  был  назначен  X.  Гогенлос.
 276.  Е.  А.  и  А.  М.  ЖЕМЧУЖНИКОВЫМ
19  (31)  октября  1874  г.,  Париж.
 Paris,  rue  d’Alger,  4,  19  (31)  octobre  1874.
 Милая,  добрая  и  хорошая  Лизавета  Алексеевна,  как  это  хо¬
рошо  и  добро  с  Вашей  стороны,  что  Вы  ко  мне  написали.  Я  полу¬
чил  Ваше  письмо  несколько  часов  тому  и  хочу  сегодня  же  бла¬
годарить  Вас.  Меня  выгнали  из  Красного  Рога,  но  я  действительно
здоров  относительно,  т.  е.  один  стародубский  доктор  избавил
меня  от  головных  болей,  от  которых  в  продолжение  многих  лет
никто  не  мог  меня  избавить,  а  именно:  он  предписал  мне  соль,
называемую  litium.  С  тех  пор  как  рукой  сняло.  Остались  боли  в
 431

спине  и  сильная  одышка,  но  скажу  вам  как  перед  богом  и  госуда¬
рем,  я  могу  безнаказанно  выдуть  две  целые  бутылки  шампан¬
ского  в  один  день.  Это  я,  разумеется,  позволяю  себе  редко,  а  уж
около  недели  ежедневно  по  одной  выдувал,  с  радости  и  чтобы  за¬
свидетельствовать  триумф  стародубского  врача;  теперь  остепенился.
Дую  по  полбутылки.  Не  знаю,  право,  как  вам  сказать:  мне  хоте¬
лось  бы  в  Флоренцию,  особенно  ради  вас,  но  послали  меня  в  Ан¬
глию;  впрочем,  принимая  в  соображение  то  и  другое  и  третье,
в  рассуждении  прекращения  головных  болей,  направление  можно  бы
и  изменить.  Посмотрим,  что  будет.  Жена,  вытолкав  меня  из  Крас¬
ного  Рога,  осталась  там  на  некоторое  время,  а  потом  поедет,
также  на  некоторое  время,  в  Петербург,  отколь  сюда,  уповаю  не¬
дели  через  Две,  а  там  увидим,  что  со  мной  будет.  Сожительствует
со  мной  оттолкнутый  купно  из  Красного  Рога  Цертелев.  Ничего,
не  грыземся.  А  Михайлу  я  отдал  Соне  Хитровой,  которая  плени¬
лась  красотой  его  приемов,  впрочем,  я  ее  предупредил.  Он  с  ней
уехал  в  Константинополь,  успев  до  отъезда  выкинуть  много  штук,
а  именно  между  прочим.  Я  ему  говорю:  «Михайло,  разбуди  меня
завтра  в  8  часов».—  «Слушаюсь».  Просыпаюсь  я  в  10.  «Михайло,
зачем  ты  меня  не  разбудил?»  —  «Да  я-с  вошел  ровно  в  8  часов,
только  как  вы  изволили  спать,  то  я  разбудить  и  не  решился!»
В  последнее  время  в  Красном  Рогу  он  повадился  каждую  ночь
входить  ко  мне  тайно  и  красть  с  моего  стола  то  чайник,  то  блю¬
дечко,  то  ситечко.  Когда  же  я  просыпался  с  тяжелой  головой  и
хотел  пить  чай,  то  не  мог  за  недостатком  украденных  предметов.
А  поутру,  когда  я  ему  говорил:  «Опять  ты  у  меня  утащил  ночью
блюдечко?»  —  он  отвечал:  «Виноват-с,  утащил».  Уезжая  из  Крас¬
ного  Рога,  я  велел  ему  положить  мне  в  мешок  три  рубашки  и
соразмерно  прочего  белья.  Чувствуя  себя  неожиданно  хорошо,
я  доехал  до  границы,  не  останавливаясь.  Там,  не  при  вас  буди
сказано,  желая  переменить  белье,  я  раскрыл  мешок  и  нашел  в
нем  три  рубашки  и  16  пар  носков.  За  час  перед  отъездом  из  Крас¬
ного  Рога  я  спросил  его:  «Михайло,  ты  не  забыл  положить  в  сун¬
дук  белые  галстухи?»  —  «Никак  нет-с,  я  белых  галстухов  не  клал,
но  все  равно,  я  положил  большой  белый  шерстяной  кашне».  Соня
много  надеется  на  его  образованные  приемы,  ибо  у  нее  там  слуги
всё  какие-то  братья-славяне,  которые  всё  хотят  кого-нибудь  заре¬
зать,  а  докладывают:  «Пришла  какая-то  мадам!»,  а  мадам  говорят:
«Ну,  ну,  входи,  входи!»  Этого,  конечно,  Михайло  не  сделает,
а  скажет:  «Пришла  m-me  Liebental!»  —  а  ей  скажет:  «Же  ву  при,
шпациренци  герейн!»  1  Усов  он  ни  за  что  не  хотел  сбрить,  говоря,
 432

что  весь  эффект  пропадет.  Я  очень  за  него  рад,  он  будет  полу¬
чать  25  р.  вместо  18-ти.
 Алексксушка,  друг  мой  самый  естественный,  как  я  то  есть  рад,
что  ты  в  Италии  и  что  ты  втравливаешься  в  «Uffizi»  и  в  «Pitti»!  2
А  Вы,  Лизавета  Алексеевна,  зачем  говорите,  что  Вы  рады  Италии
за  него?  Разве  за  себя  Вы  не  рады?  И  как  на  это  смотрит  Оля?
Входит  ли  она  во  вкус?  И  Пуши  как  смотрит?  3  И  с  вами  ли  ваши
обе  девственницы?  4  И  читаете  ли  вы  по-английски?  И  хорошо  бы
вам  познакомиться  с  де  Губернатисом.  И  Христос  с  вами,  и  я  об¬
нимаю  и  целую  вас  всех  четырех!
 1  Прошу  вас  (франц.),  прогуляйтесь  сюда!  (нем.)
 2  Картинные  галереи  во  Флоренции.
 3  Дочери  А.  М.  Жемчужникова:  Ольга  и  Анастасия.
 4  Гувернантки.
 *277.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 15  (27)  января  1875  г.,  Сан-Ремо.
 Сан-Ремо,  15  (27)  января  1875.
 Мой  дорогой  друг,  вот  уже  неделя,  как  я  здесь,  удерживаемый
добротой  и  благосклонностью  нашей  императрицы.  Приехал  я
сюда  всего  на  один  день,  пока  моя  жена  продолжала  свой  путь
во  Флоренцию,  где  мы  проведем  зиму  и  где  она  уже  поселилась.
Через  два  дня  я  еду  к  ней.  Могу  с  гордостью  Вам  сообщить,  что
уже  много  лет  не  чувствовал  себя  так  хорошо,  так  бодро,  так
легко  —  все  благодаря  подкояшым  впрыскиваниям  морфия,  кото¬
рые  я  себе  делаю  каждый  день  с  того  времени,  как  у  меня  была
zona,  болезнь  ужасная,  сгущенный  результат  четырех  лет  неврал¬
гии.  Благополучие  мое,  впрочем,  искусственное,  потому  что,  как
только  я  прекращаю  впрыскивания,  боли,  вызываемые  zona,  во¬
зобновляются.  Но  не  в  этом  сейчас  дело.  На  столе  у  императрицы
я  увидел  декабрьский  номер  «Русского  вестника»,  а  так  как  на
обложке  мне  бросилась  в  глаза  Ваша  фамилия,  я  попросил  раз¬
решения  взять  его  с  собой  и  одним  залпом  прочитал  Вашу  по¬
весть  «Две  маски».  Не  могу  не  поругать  Вас,  потому  что  люблю
и  ценю  Вас  как  писателя.  Как  это  Вам  удалось  до  такой  степени
перенять  манеру  г-жи  Кохановской,  что  Вы  даже  перещеголяли
 28  А.  К.  Толстой,  т.  4
 433

сэ?  «Здравствуйте!  —  заболтал  он  ногам  и.—  Сади¬
тесь,—  понюхал  он  табаку»,  и  пр.  Это,  разумеется,  не
выдержки,  а  образчики  данного  рода.  Раньше  Вы  позволяли  себе
такие  вещи  время  от  времени,  и  тут  я  особенно  не  возражал  бы,
я  даже  не  отвергаю  совершенно  самый  прием,  но  в  последней
Вашей  повести  он  господствует  почти  безраздельно.  И  потом,
у  Вас  все  кишит  галлицизмами  совершенно  ненужными.  Я  даже
допускаю  галлицизмы,  когда  они  выражают  понятие,  непривычное
д.тя  нас.  Я  готов  согласиться  и  на  то,  чтобы  говорили:  «Она  по¬
звонила  девушку»,  но  протестую  против: 	«Я 	разорвала
 с  мужем»  (стр.  508)  и  многих  других  выражений  в  том  же  роде.
Человек,  не  знающий  французского  языка,  просто  будет  ломать
голову,  пытаясь  отгадать,  что  означает:  «Я  разорвала  с  му¬
жем!»  —  и  не  отгадает.  Кроме  того,  у  Вас  встречаются  странные
проглядки.  Например,  брата  Натальи  Андреевны  зовут,  неиз¬
вестно  почему,  Петром  Юрьичем  (стр.  541).  В  сцене  на  бал-ма¬
скараде  сказано,  что  спутница  второй  маски  услышала  громкий
тор  Натальи  Андреевны,  меж  тем  как  Н.  А.  никогда  и  не  думала
ни  спорить,  ни  возвышать  голос  (стр.  531).
 На  стр.  552  встречается  подробность  не  только  лишняя,  но  и
непостижимая:  рассказывающий  историю  вынимает  из  кармана
сюртука  толстый  бумажник,  не  расстегивая  пальто:  «Вытащил  из
кармана  сюртука  бумаяшик,  не  расстегивая  пальто».  Как  это
он  сделал?  Просто  какой-то  трюк.  И  какой  для  читателя  интерес
имеет  то  обстоятельство,  что  он  не  расстегивался?  Все  это  не¬
брежности,  совершенно  не  имеющие  значения,  не  спорю,  но  гал¬
лицизмы  и  коханизмы  я  переварить  не  могу.  Вы  видите,  дорогой
Яруг,  что  я  говорю  только  о  недостатках  Вашей  повести,  а  не  о
достоинствах.  Последние,  по-моему,  заключаются  в  заниматель¬
ном  сюжете,—  ведь  Вы,  очевидно,  не  намеревались  изображать
характеры.  Одна  маленькая  психологическая  деталь  от  меня,
впрочем,  не  ускользнула,  и  я  ее  оценил.  Это  то  место,  где  Мирра
отдает  ключ  от  рояля  молодому  человеку,  которому  она  отказа¬
лась  его  дать  после  отъезда  Гордона.  В  общем  же  все,  написан¬
ное  Вами  до  сих  пор,  мне  нравится  больше  «Двух  масок».  И  я  с
нетерпением  жду,  когда  Вы  закончите  начатый  роман  1.  Что  ка¬
сается  меня,  то  я  два  года  ничего  не  писал,  и  тому  есть  причины.
Впрыскивания  дают  мне  надежду,  что  этой  зимой  наступит  про¬
свет;  мне  бы  лишь  хорошее  самочувствие  —  все  равно,  мнимое
или  действительное,  и  только  бы  дальше  сохранилось  мое  ны¬
нешнее  состояние.  Когда  увидите  Мэри  Солово,  скажите  ей,  что
 m

я  люблю  ее  и  часто  о  ней  думаю.  Я  послал  ей  из  Парижа  теле¬
грамму  к  нашему  Новому  году,  но  мне  ее  прислали  назад,  сообщив,
что  не  удалось  разыскать  г-жу  Болово.  Да  хранит  Вас  господь,
дорогой  друг,  непременно  напишите  мне  во  Флоренцию  до  востре¬
бования.  Кстати  —  в  Париже  перевели  французскими  стихами
«Смерть  Иоанна»  и  собираются  ставить  ее  нынешней  зимой  в
театре  «Порт-Сен-Мартен»  либо  в  «Одеоне»  2.  Ко  мне  приезжал
артист,  г-н  Тайяд,  который  должен  играть  Иоанна,  а  также  и  оба
переводчика.
 А.  Т.
 1  Этот  роман  был  принят  редакцией  PB,  но  после  увольнения  Мар¬
кевича  из  министерства  народного  просвещения  (см.  прим.  1  к  письму
№  280)  Катков  отказался  его  печатать.  Подробнее  об  этом  см.  в  письме
Н.  Д.  Зайончковской  к  М.  М.  Стасюлевичу  от  10  марта  1875  г.  «Стас  и  его
совр.»,  т.  5,  стр.  125).
 2  Поставлена  не  была.  Перевод  был  сделан  П.  Демени  и  И.  Изамбо;
издан  в  1879  г.
 278.  К.  САЙН-ВИТГЕНШТЕЙН
 (Перевод  с  французского)
 5  (17)  февраля  1875  г.,  Флоренция.
 Флоренция,  Via  Ferrucio,  Л?  5,  17  февраля  1875.
 Какая  Вы  добрая  —  и  какой  я  отвратительный!  Я  никаких
извинений  не  нахожу,  чтобы  объяснить  свое  молчание  после  по¬
лучения  Вашего  прелестного  письма,  переданного  мне  Бутеневым
в  Париже,—  никаких!  Итак,  я  не  буду  стараться  извинять  себя,
и  пусть  эпитет,  которым  я  себя  обозвал  с  искренней  убежденно¬
стью,  будет  мне  наказанием.  Я  получил  Ваше  письмо  в  день  мо¬
его  отъезда,  и  до  сих  пор  я  ношу  его  при  себе.  Вы  меня  спраши¬
ваете  о  моем  здоровье.  После  того,  что  я  Вас  видел,  па  моем  пути
из  Сорренто,  два  года  тому  назад,  я  не  переставал  до  прошлой
осени  очень  страдать  от  моих  невралгий  в  голове  и  в  спине.
Я  провел  прошлую  зиму  в  Ментоне,  около  Ниццы.  Меня  привез
туда  доктор,  так  как  я  был  в  деревне,  в  Малороссии,  чуть  живым,
и,  как  я  узнал  впоследствии,  была  минута,  когда  я  был  пригово¬
рен  безнадежно.  Вследствие  того  мой  дядя  Перовский1  и  мой
превосходный,  друг  Алексеи  Бобринский  приехали  из  Петербурга
 28*
 435

ко  мне,  думая  присутствовать  при  моем  последнем  издыхании.
Господь  этого  не  захотел,  и  после  мучительной  зимы  в  Ментоне  я
поехал  в  Карлсбад  и  оттуда  в  Малороссию,  где  простой  уездный
врач,  Ваш  соотечественник,  г.  Корженевский,  принес  мне  огром¬
ную  пользу,  давши  мне  литиум,  металл  новооткрытый,  который
как  будто  волшебною  силою  прекратил  все  мои  страдания.  В  сен¬
тябре  я  поехал  в  Париж  в  намерении  ждать  там  мою  жену  и  с
ней  отправиться  в  Англию,  чтобы  провести  зиму  в  Торки.  Но  д-р
Боткин,  сопровождающий  императрицу,  во  время  его  проезда  че¬
рез  Париж  мне  решительно  это  запретил  и  предписал  мне  Фло¬
ренцию.  Но  в  течение  этого  времени  невралгия  вернулась  еще
сильнее  и  перешла  в  странную  болезнь,  названную  «зона»,  кото¬
рая  состоит  в  том,  что  половина  торса  точно  подвергнута  была
настоящему  обжогу  раскаленным  железом  или  кипятком.  Стра¬
дания  невообразимые,  постоянные,  и  продолжались  более  месяца,
доводя  меня  иногда  до  крика.
 ...Видите,  дорогая  княгиня,  как  я  позволяю  себе  пространно
говорить  Вам  о  самом  себе.  Это  не  в  моих  привычках,  но  я  убе¬
жден,  что  Ваше  сочувствие  искренно,  и  я  у  Вас  не  прошу  про¬
щенья  за  все  подробности.
 Что  касается  моих  литературных  занятий,  увы!  —  они  не  су¬
ществовали  за  эти  последние  два  года.  Я  едва  мог  написать
письмо,—  и  то  каких  это  усилий  мне  стоило!  Но  со  мной  случи¬
лась  странная  вещь,  которую  я  хочу  Вам  рассказать:  во  время
моей  большой  болезни  в  деревне,  так  как  я  не  мог  ни  лечь,  ни
спать  сидя,  я  как-то  ночью  принялся  писать  маленькое  стихотво¬
рение,  которое  мне  пришло  в  голову.  Я  уже  написал  почти  стра¬
ницу,  когда  вдруг  мои  мысли  смутились,  и  я  потерял  сознание.
 Пришедши  в  себя,  я  хотел  прочесть  то,  что  я  написал;  бумага
лежала  передо  мной,  карандаш  тоже,  ничего  в  обстановке,  окру¬
жающей  меня,  не  изменилось,—  а  вместе  с  тем  я  не  узнал  ни  од¬
ного  слова  в  моем  стихотворении.  Я  начал  искать,  переворачи¬
вать  все  мои  бумаги,  и  не  находил  моего  стихотворения.  Приш¬
лось  признаться,  что  писал  бессознательно,  а  вместе  с  тем  мною
овладела  какая-то  мучительная  боль,  которая  состояла  в  том,  что
я  непременно  хотел  вспомнить  что-то,  хотел  удержать  какую-то
убегающую  от  меня  мысль.
 Это  мучительное  состояние  становилось  так  сильно,  что  я  по¬
шел  будить  мою  жену;  она,  с  своей  стороны,  велела  разбудить
доктора,  который  велел  мне  сейчас  же  положить  льду  на  голову
и  горчичники  к  ногам,—  тогда  равновесие  установилось.  Стихо¬
 436

творение,  которое  я  написал  совершенно  бессознательно  (nicht
unverschâmt,  sondern  unbereut)  2  недурно  и  напечатано  в  январ¬
ской  книжке  этого  года  «Вестника  Европы».  Оно  начинается  сле¬
дующими  словами:
 Прозрачных  облаков  спокойное  движенье...
 Во  всяком  случае,  это  —  явление  патологическое,  довольно
странное.  Три  раза  в  моей  жизни  я  пережил  это  чувство  —  хотел
уловить  какое-то  неуловимое  воспоминание  —  но  я  не  же¬
лал  <бы>  еще  раз  пройти  через  это,  так  как  это  чувство  очень
тяжелое  и  даже  страшное.  В  том,  что  я  написал,  есть  какого-то
рода  предчувствие  —  близкой  смерти.  Но,  как  видите,  это  не  сбы¬
лось,  что  доказывает  еще  раз,  что  нельзя  верить  предчувствиям.
Я  далеко  от  всяких  мрачных  мыслей,  и  мне  хочется  петь  тра-
ла-ла!..
 Относительно  же  моей  нравственной  Stimmung  3,  она  совер¬
шенно  такая  же,  как  была  у  меня  в  20  лет,  и  если  только  так
продолжится,  то  я  надеюсь  эту  зиму  не  быть  литературным  ев¬
нухом...
 ...Я  очень  счастлив,  что  могу  Вам  послать  «Слепого»  в  переводе
г-жи  Павловой;  я  сперва  было  отослал  его  ей  обратно  —  в  при¬
падке  кокетства,  так  как  я  его  не  нашел  довольно  хорошим,
т.  е.  довольно  достойным  ее.  С  моей  стороны  это  было  Hochmut,4
так  как  перевод  недурен,  и  иные  строфы,  первые,  переведены  ве¬
ликолепно;  но  я  так  привык  видеть  одни  шедевры  из-под  ее  пера,
что  я  к  ней  придрался...  и  просил  более  точного  перевода,  кото¬
рого  она  не  сделала,  и  теперь  я  буду  у  нее  с  повинной  головой
просить  обратно  перевод,  как  он  есть,  и  Вам  его  доставлю,  как
только  получу.  Я  не  нахожу  слов,  чтобы  благодарить  Листа  за  его
желание  употребить  свой  гений  для  изложения  песни  моего  сердца,
и  честь,  которую  он  хочет  мне  сделать,  наполняет  меня  гордостью
и  радостью;  я  тоже  не  могу  выразить  ему,  насколько  я  тронут  и
благодарен  за  его  дружбу.  Я  его  часто  вижу  во  сне,  и  чувство,  ко¬
торое  я  тогда  испытываю,—  чувство  безграничного  преклонения,
которое  меня  возвышает  в  моих  собственных  глазах.
 Скажите  ему,  что  я  его  люблю  —  вот  все,  что  я  могу  выразить
словами.  Вы  меня  спрашиваете,  что  делает  новгородский  мрр?
Он  на  бумаге  не  подвинулся  ни  на  шаг,  из-за  причин,  о  которых
я  Вам  уже  говорил,  но  он  крепко  сидит  у  меня  в  голове  с  изме¬
нениями,  которыми  я  обязан  Вашему  поэтическому  и  артпстиче-
 437

ско?лу  чувству,  т.  е,  я  решительно  заставлю  его  умереть  в  послед¬
ней  сцене  5.  Что  касается  до  любви  к  портрету,  это  окончено  и
напечатано  в  одном  из  последних  нумеров  «Вестника  Европы»,
п  оно  имеет  большой  успех  между  литераторами  —  негазетчи-
ками.  Эти  же  последние,  как  всегда,  забрызгали  его  пеной.  Это
своего  рода  знак  уважения,  который  я  принимаю  с  некоторой  гор¬
достью  Не  имев  возможности  самому  писать,  я  воспользовался
в  Карлсбаде  присутствием  одной  моей  кузины,  кн.  Львовой,
чтобы  ей  продиктовать  мой  последний  сборник  стихотворений.
Я  хотел  его  напечатать  в  Берлине,  но,  верный  моему  славянскому
характеру,  откладываю  дело  со  дня  па  день,  и  рукопись  нахо¬
дится  еще  при  мне1.
 Может  быть,  это  к  лучшему,  так  как,  если  я  буду  продолжать
в  таком  же  смысле,  я  не  просижу  во  Флоренции  сложа  руки.  Моя
бедная  жена  очень  страдает  глазами.  Она  прежде  проводила  дни
и  ночи  за  чтением  и  потому  чувствует  себя  потерянной  с  тех  пор,
как  не  может  читать  даже  полчаса  сряду.  Она  Вам  шлет  свои  дру¬
жеские  приветы,  самые  горячие  выражения  дружбы  и  надеется
Вас  видеть  весной,  так  как  она  намерена  ехать  в  Рим,  чтобы
искать  квартиру  для  будущей  зимы.  Если  мы  найдем  квартиру,
я  буду  очень  счастлив  и  рассчитываю  на  Вас,  что  Вы  меня  на¬
электризуете.  Прощайте  —  до  свидания,  дорогая,  добрая  княгиня.
Моя  жена  присоединяется  ко  мне,  чтобы  сказать  Листу  —  все,  что
мы  к  нему  чувствуем  и  что  могло  бы  быть  выражено  музыкой,
п  то  только  музыкой,  исходящей  из  него  самого.
 ’  Б.  А.  Перовский.
 2  пс  без  стыда,  но  не  распаиваясь  (нем.).
 3  настроение  (нем.).
 *  высокомерие  (нем.).
 5  Речь  идет  о  драме  «Посадник».
 6  О  поэме  «Портрет»,  напечатанной  в  BE,  1874,  №  I.  Отрицательпые
отзывы  о  ней  появились  в  «С.-Петербургских  ведомостях»  (1874,  №  12),
«Сыне  отечества»  (1874,  №  24)  и  «Голосе»  (1874,  №  10).  Первый  из  них
принадлежит  В.  П.  Буренину;  последний,  в  котором  содержатся  и  неко¬
торые  комплименты,—  М.  Г.  Видьде.
 7  История  работы  над  подготовкой  второго  сборника  стихотворений
летом  1874  г.  рассказана  в  воспоминаниях  Е.  А.  Матвеевой  (рожд.  Льво¬
вой)  («Исторический  вестник»,  1916,  №  1,  стр.  4—175).  Работа,  по  ее  сло¬
вам,  не  была  завершена.
 438

*  279.  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
(Перевод  с  французского)
 Î4  (26)  февраля  1875  г.,  Флоренция.
 Флоренция,  Via  Ferruccio,  5.  Февраля  26,  1875.
 За  то  время,  что  я  не  видел  Бас,  столько  всего  случилось,  что
я  не  могу  рассказать  Вам  обо  всем  в  подробностях,  но  должен
дать  краткий  отчет.  Я  был  при  смерти  в  деревне  в  Малороссии,
и  люди  сердобольные,  считая  меня  уже  умершим,  служили  по  мпе
заупокойные  обедни.  Я  провел  зиму  в  Ментоне  около  Ниццы  и  тер¬
пел  там  смертные  муки  из-за  своей  невралгии.  Нынешней  зимой
они  превратились  в  жжение  всего  туловища;  эт0  называется
zona  —  вещь  редкая,  но  невыносимая.  Один  врач  в  Париже  про¬
писал  мне  подкожные  впрыскивания  морфия,  от  которых  боли  пре¬
кратились  как  по  волшебству.  Я  снова  стал  молод,  бодр  и  весьма
предприимчив.  Я  продолжаю  это  лечение  под  страхом  вновь  очу¬
титься  в  аду.  Мы  здесь  с  женой  до  весны.  Тут  стоит  холод  собачий
и  снегу  по  щиколотку.  Вот!
 Теперь  —  о  самом  существенном  и  неотлоясном.  В  течение
Этого  горестного  периода  моей  жизни  я  несколько  раз  получал
письма  от  Листа,  который  просит  у  меня  Ваш  перевод  моего
«Слепого»,  чтобы  написать  музыку  на  его  слова.  Я  не  могу  себе
простить,  что  отослал  его  Вам  обратно,  и  чем  больше  я  о  нем  ду¬
маю,  тем  больше  убеждаюсь,  что  мои  придирки  в  немецком
языке  были  не  что  иное,  как  плод  моей  болезни.  То,  что  я  могу
припомнить  из  Вашего  перевода,—  замечательно.  Какой,  напри¬
мер,  глупостью  было  с  моей  стороны  придираться  к  Вам  по  по¬
воду  diamantener  Schein  1  звезды!  И  сколько  еще  других!  Я  при¬
ношу  Вам  свое  покаяние,  признаю  себя  не  только  несправедли¬
вым,  но  и  сварливым.  После  того  как  мне  попался  другой  немец¬
кий  перевод  этой  маленькой  поэмы,  я  особенно  оценил  Ваш  пере¬
вод.  Так  как  Листу  не  терпелось  получить  стихотворение,  он  дал
его  перевести  некоему  лицу,  имени  которого  я  не  хочу  называть,
и  когда  мне  переслали  перевод,  я  чуть  было  не  лишился  чувств
и  воскликнул:  veto!  2
 Ich  war  mit  Ihnen  grob
Und  wâhnte  mich  im  Rechte,
 Oli  ziirnen  Sie  darob
Nicht  Ihrem  treuen  Knechte.
 439

Ich  suchte  mauchen  Fleck
Zu  finden  in  der  Sonnen,—
 Oh  weh  mir!  Ich  verreck,
 Was  hab’ich  denn  begonnen.
 Oh  weh!  Oh  harte  Pein!
 Oh  jemine!  Oh  Zeter!
 Ich  selber  mupte  sein
Des  ganzen  Jammers  Tâter.
 Nun  ist  das  Gule  weg  —
 Und  vor  mir  liegt  das  Schlechte
Es  war’  wahrhaftig  Dreck,
 Das  ich  zu  Markte  brâchte!
 Как  честный  человек,
 Ich  will  mich  selbst  beslrafen,
 Ich  stell’  mich  in  die  Eck’,
 Geh’  weiden  mit  den  Schafen.
 YVenn  Ihnen  hârL’re  Pein
Zu  fordern  nur  geruh’te,
 Ich  geh‘  unter  die  Schwein’,
 Ich  gebe  mir  die  Rute!
 Mein  Herz  verblutet  vorn  —
 Befehlen  Sie,  о  Gute,
 Wenn  sich  nicht  legt  Ihr  Zorn,
 Da^  ich  von  hinten  blute.3
 Пришлите  мне,  умоляю  Вас,  Ваш  прекрасный,  отличный  пере¬
вод,  все  равно  в  каком  виде,  я  его  разберу  и  перепишу.  Если  бы
Вы  ртого  не  сделали,  это  было  бы  преступлением  против  искус¬
ства.  Прошу  Вас  также  (и  это  —  auf  Yieles  verlangen)  4  прислать
мне  по  два  или  три  экземпляра  всего,  что  Вы  перевели  из  меня,
с  оплатой  почтовых  расходов  здесь,  во  Флоренции.  А  главное  —
напишите  нам  о  себе.  Жена  моя  шлет  Вам  тысячу  приветов,  увы,
она  видит  плохо  и  не  может  как  следует  читать.  А  я,  einer  baldi-
gen  zusagenden  Antwort  entgegensehend5,  остаюсь  сердечко
 Ваш
 Алексей  Толстой.
 Хотите  ли,  чтобы  я  прислал  Вам  великолепный  итальянский
перевод  «Серебряного»?  6
 440

1  алмазный  блеск  (нем.).
 2  запрещаю!  (лат.).
 3  Я  был  с  Вами  груб  и  вообразил,  что  имею  на  это  право.  О,  не  гне¬
вайтесь  на  Вашего  верного  слугу!
 Я  старался  найти  пятна  на  солнце  —  о  горе  мне!  Я  подыхаю,  и  что
зке  это  я  затеял!
 О  горе!  О  жестокая  напасть!  Ах  ты  господи!  Ах,  беда-то!  Я  сам  ока¬
зался  виновником  всего,  что  произошло.
 Хорошего  не  стало,  а  передо  мной  лежит  плохое.  Я,  право  же,  чуть
было  не  выставил  напоказ  дерьмо!
 Как  честный  человек,  я  хочу  сурово  наказать  себя.  Я  стану  в  угол,
пойду  пастись  вместе  с  овцами.
 Если  Вам  угодно  требовать  более  жестокой  кары,  я  отправлюсь  к
свиньям,  накаясу  себя  розгой!
 Мое  сердце  исходит  кровью  спереди  —  прикажите,  о  добрая,  если
гнев  Ваш  не  уляжется,  чтобы  я  исходил  кровью  и  сзади!  (нем.)
 4  многого  требовать  (нем.).
 5  В  надежде  на  скорый  благоприятный  ответ  (нем.).
 6  См.  прим.  7  к  письму  №  255.
 *  280.  Б.  М.  МАРКЕВИЧУ
 (Перевод  с  французского)
 15  (27)  марта  1875  г.,  Флоренция.
 Флоренция,  15  (27)  марта,  1875,  Via  Ferruccio,  №  5.
 Дорогой  мой  друг  Маркевич,  со  всех  сторон  ко  мне  доходят
слухи,  самые  противоречивые  и  отчасти  самые  нелепые,  о  Вашем
разладе  с  министром  просвещения  и  о  причинах,  по  которым  Вы
бросили  службу1.  Как  это  случилось,  что  Вы  не  подумали  напи¬
сать  мне,  зная,  какое  искреннее  участие  я  принимаю  в  Вас,  т.  е.
мы  принимаем  в  Вас?  Надо  ли  мне  говорить,  что  ни  я,  ни  моя
жена  ни  минуты  не  сомневались  в  том,  что  мотивы,  заставившие
Вас  покинуть  министерство,  могли  служить  только  к  Вашей  че¬
сти,  и  это-то  мы  a  priori2  заявляли  всем  тем,  кто  рассказывал
нам  о  ссоре,  разразившейся  между  Вами  и  Толстым.  Но  что
Это  за  ссора,  в  конце  концов?  В  чем  она  заключается?  Я  должен
узнать-это  от  Вас.  самого,  чтобы  знать  правду  и  иметь  возмож-
 441

ность  говорить  ее  всем,  если  потребуется.  Не  было  ли  тут  кле¬
веты?  Если  была,  не  сидите  сложа  руки,  дорогой  друг,  а  напе¬
чатайте  опровержение  при  звуках  труб,  а  если  русские  газеты
окажутся  настолько  трусливыми,  что  не  захотят  опубликовать  его,
напечатайте  его,  черт  возьми,  за  границей  и  не  надевайте  при
ртом  белых  перчаток!  Но  я  разговариваю  с  Вами,  как  слепой  рас¬
суждает  о  картине.  Напишите  Hie  мне  немедленно3,  а  пока  что  от
души  обнимаю  Вас,  а  жена  моя  жмет  Вам  руки.  Я  чувствую  себя
относительно  хорошо,  т.  е.  лучше,  чем  в  прошлом  году,  однако  за¬
дыхаюсь  часто,  может  быть,  из-за  того,  что  зима  у  нас  стоит  сквер¬
ная.  Я  немного  начал  писать  и  сейчас  перевожу  с  итальянского
старинное  стихотворение  в  терцинах  4.  Это  довольно  трудно,  когда
нет  привычки,  но  я  надеюсь  довести  это  до  конца,  если  не  здесь,
то,  по  крайней  мере,  летом  в  Красном  Рогу.  Кстати,  мы  надеемся
на  Ваше  обещание  приехать  туда,  Вам,  впрочем,  известно,  что
Это  хорошее  и  спокойное  место,  где  славно  пишется.  Я  еще
не  знаю,  будем  ли  мы  там  уже  в  мае  или  же  мне  придется
начинать  с  Карлсбада  и  ехать  в  Красный  Рог  после  лечения,
но  я  сообщу  Вам  об  этом  заблаговременно.  Да  хра¬
пит  Вас  господь,  целую  руки  Вашей  жене  и  обнимаю  puer  do¬
ctissimus  sed  turbulentissimus  5.
 Сердечно  Ваш
 Алексей  Толстой.
 1  Увольнение  Маркевича  из  министерства  народного  просвещения
и  лишение  придворного  звания  камергера  были  вызваны  скандаль¬
ными  обстоятельствами  и  наделали  в  свое  время  много  шума.  Способ¬
ствуя,  как  член  совета  министерства  и  близкий  к  министру  человек,
переходу  «С.-Петербургских  ведомостей»  от  В.  Ф.  Корша  к  банков¬
скому  деятелю  Ф.  П.  Баймакову,  Маркевич  получил  за  это  крупную
взятку.
 2  заранее,  еще  не  зная  (лат.).
 3  «Последняя  история  очень  огорчила  бедного  А.  К.,—  свидетельствует
М.  М.  Стасюлевич  в  своей  брошюре  «Черный  передел  реформ  импера¬
тора  Александра  II»,  изданной  анонимно  в  Берлине  в  1882  г.,  —  и  вот
Маркевич  доставляет  ему  в  свое  оправдание  копию  с  своего  письма  мини¬
стру  и  вместе  разъясняет  причину  своего  краха.  Понятно,  что  эту  копию
покойник  с  наслаждением  читал  каждому,  желал  тем  хоть  сколько-ни¬
будь  оправдать  свою  слабость  к  Маркевичу»  («Стас,  и  его  совр.»,  т.  3,
стр.  768).
 442

4  Речь  идет  о  норме  «Дракон»,  которую  Толстой  выдавал  за  перевод
с  итальянского.
 5  дитя  ученейшее,  но  самое  буйное  (лат.).
 *  281.  П.  А.  КОЗЛОВУ
 (Перевод  с  французского)
 И  (23)  апреля  1875  г.,  Флоренция.
 Флоренция,  11  (23)  апреля  1875,  Via  Ferruccio,  5.
 Приношу  тысячу  извинений,  милостивый  государь,  что  так
долго  медлил  с  ответом  на  Ваше  любезное  письмо.  Я  надеялся,
что  смогу  вместе  с  моим  ответом  послать  Вам  и  стихотворение,
которое  я  собирался  закончить  в  то  время,  как  получил  Ваше
письмо.  Но  так  как  дело  это  затянулось,  я  решил  написать  Вам,
чтобы  поблагодарить  за  внимание  и  сказать,  что  в  течение  лета
надеюсь  доставить  Вам  это  стихотворение.  Что  касается  моей
фотографии,  то  кладу  ее  в  этот  же  конверт;  это  лучшая  из  тех,
какие  у  меня  есть  и,  как  мне  кажется,  наиболее  подходящая  для
гравирования.  К  Вашему  начинанию  я  испытываю  величайший
интерес  и  с  большим  нетерпением  и  любопытством  жду  его  осу¬
ществления.  Мой  гонорар,  сумму  которого  Вы  хотели  знать,  со¬
ставлял  всегда  рубль  за  стих.  Но  если  бы  вещь,  которую  я  пред¬
назначаю  для  Вас,  оказалась  чересчур  длинной,  я  не  стал  бы  воз¬
ражать  против  того,  чтобы  Вы  уменьшили  эту  нену.
 Прошу  засвидетельствовать  мое  почтение  Вашей  супруге  и
принять  уверения  в  искренней  преданности
 Ваш
 Алексей  Толстой.
 1  По  всей  вероятности,  Толстой  познакомился  с  Козловым  в  1873  г.
в  Италии.  Стихотворение  «Вновь  растворилась  дверь  на  влажное  крыль¬
цо...»  записано  им  в  альбом  жены  Козлова  с  датой:  «Сорренто,  10(22)
апреля  1873  г.».  («Album  de  madame  Olga  Kozloff»,  M.  1883,  стр.  53—54).
В  октябре  1875  г.  П.  А.  Козлов  предполагал  выпустить  «изящный  лите¬
ратурный  сборник»,  в  котором  должны  были  принять  участие  Тургенев,
 А. 	К.  Толстой,  Достоевский,  Полонский,  Соллогуб  и  др.  Толстой  обещал
для  сборника  поэму  «Дракон»,  но  передал  ее  Стасюлевичу.  Сборник
Козлова  издан  пе  был.
 443

282.  К.  САЙН-ВИТГЕНШТЕЙН
 7  (19)  мая  1875  г.,  Флоренция.
 Флоренция.  Via  Ferruccio,  5.  19  мая  1875.
 Моя  милая,  дражайшая  княгиня!  Я  не  знаю,  как  и  чем  я  за¬
служил  с  Вашей  стороны  то  горячее  и  живительное  внимание,
с  которым  Вы  относитесь  ко  мне  как  к  порту  и  человеку,  потому
что  для  Вас  и  для  меня  эти  два  качества  нераздельны.  Мне
стыдно,  что  я  Вас  заставил  ждать  того,  что  я  считаю  Вашим  даром
мне  и  что  заставляло  бы  меня  писать,  даже  если  6  никто,  кроме
Вас,  этим  не  интересовался.  Как  Вы  хотите,  чтоб  я  просил  Гилле-
брандта,  которого  я  знаю  и  которого  люблю,  чтоб  он  занялся  ко¬
пией,  когда  у  этого  человека  серьезные  занятия!  Я  Вам  все-таки
перепишу  мою  балладу  1,  и  так  как  Вам  безразлична  каллигра¬
фия,  то  я,  не  стесняясь,  буду  чиркать  в  рукописи.  Но  я  все-таки
передам  Гиллебрандту  Вашу  записку  и  скажу  ему,  что  я  не  имел
храбрости  к  нему  обратиться.  Мои  удушья  идут  действительно
своим  чередом,  и  я  думаю,  что  я  покинул  бы  Флоренцию  галопом,
если  б  не  серьезная  болезнь  жепы  моего  двоюродного  брата...2
 Вы  желаете  иметь  мои  терцины,  но  их  580  3.  Мне  было  бы  тя¬
жело  их  переписывать,  а  послать  рукопись  карандашом,  исчир¬
канную  и  измаранную,  было  бы  бесполезно.  Я  предпочитаю
рассказать  Вам  сюжет.  Это  «pastiche»4,—  якобы  перевод  с
итальянского.  Моя  жена,  у  которой  есть  чутье  к  этим  вещам  и  ко¬
торая  вообще  очень  строга  ко  мне,—  говорит,  что  это  удалось.
 Оружейник  из  Милана  рассказывает,  что  он  служил  в  армии
гвельфов  во  время  войн  с  Барбароссой,  и  после  проигранной
битвы,  в  которой  был  убит  их  вождь,  ему  было  поручено  этим
умирающим  вождем  доставить  весть  в  Киавенну.  Он  отправляется
в  горы  с  своим  учеником,  и  они  сбиваются  с  пути.  Они  влезают  на
вершину,  чтобы  осмотреться,  и  там  видят  спящего  дракона,  кото¬
рого  они  вначале  принимают  за  изваяние.  Ученик  бросает  в  него
камнем;  дракон  медленно  просыпается,  оживает,  спускается  в  до¬
лину  и  начинает  с  того,  что  съедает  их  лошадь,  которая  привязана
к  дереву.  Затем  он  добирается  до  поля  битвы  и  пожирает  тела  их
убитых  товарищей,—  все  это  они  видят  с  вершины  скалы.  Достиг¬
нув  Киавенны,  они  ее  находят  в  руках  гибеллинов;  затем  сле¬
дует  взятие  и  разрушение  Милана.  Рассказчик  считает  появление
дракона  знамением,  относящимся  к  Барбароссе,  и  кончает  тем,
что  проклинает  те  города,  которые  перешли  на  его  сторону.  Все
 444

достоинство  рассказа  состоит  в  большом  правдоподобии  невозмож¬
ного  факта,  которое  моя  жена,  совершенно  расходящаяся  со  мной
в  литературных  взглядах,  называет  грандиозным.  На  мой  вопрос,
может  ли  это  сойти  за  перевод  поэмы,  современной  происшествию,
моя  жена  ответила:  да.  Что  касается  меня,  то  мне  оно  нравится;
но  где  такой  автор,  которому  бы  не  нравилось  произведение,
только  что  оконченное?!
 Пока  я  еще  не  послал  Вам,  милая  княгиня,  балладу  «Blinder
Sànger»  5,  вот  Вам  другая  6,  написанная  женской  дружеской  рукой,
которая  тоже  может  интересовать  Листа  и  которую,  может  быть,
он  положит  на  музыку.  Она  также  одобрена  моей  женой,  которая
меня  не  балует,  так  что,  по  ее  замечаниям,  я  уничтожил  более  ты¬
сячи  стихов.  Вообще,  если  я  имею  какое-нибудь  достоинство  —  то
именно  способность  уничтожать  без  милосердия.  Да  хранит  вас
бог,  милая,  добрая  княгиня.
 Я  не  злоупотребляю  впрыскиваниями  морфина  и  продолжаю
уменьшать  дозы.  Но  все-таки  они  не  только  останавливают  боли,
но  ояшвлягот  мои  умственные  силы,  и  если  б  они  все  это  делали
даже  (но  этого  нет!)  в  ущерб  моему  здоровью,—  к  черту  здо¬
ровье,  лишь  бы  существовало  искусство,  потому  что  нет  другой
такой  вещи,  для  которой  стоило  бы  жить,  кроме  искусства!  Да  хра¬
нит  Вас  бог.
 Сердечно  Ваш
 Алексей  Толстой.
 1  «Слепой».
 2  Е.  А.  Жемчужниковой  —  жены  Алексея  М.  Жемчужникова.
 3  Речь  идет  о  поэме  «Дракон».
 4  подражание  стилю,  манере  писателя,  художника  (франц.).
 5  «Слепой  певец».
 6  «Алеша  Попович».
 *  283.  Я.  П.  ПОЛОНСКОМУ
 11  (23)  мая  1875  г.,  Флоренция.
 Флоренция,  23  мая  нов.  ст.  1875.
 Наидобрейший  и  наимилейший  Яков  Петрович,  не  вините  меня
в  неблагодарности!  Причиною  моего  молчания  именно  благодар¬
ность  Письмо  Ваше  я  получил  три  месяца  после  его  написания
и  мог  бы  и  должен  бы  отвечать  Вам  тотчас  и  благодарить  Вас,
 4й5

по,  просрочив  невольно  так  много,  мне  захотелось  просрочить  еще
с  тем,  чтобы  за  Вашу  любезность  возблагодарить  Вас  посвяще¬
нием  Вам  с  моей  стороны  одной  поэмы  под  заглавием:  «Дра¬
кон»,  что  и  исполнено  два  или  три  дня  до  свидания  моего
с  H.  Н.  Страховым,  за  знакомство  с  которым  я  Вас  сердечно  бла¬
годарю.  Поэма  эта  до  сих  пор  вчерне,  ибо  переписывать  мне  очень
трудно:  я  всякий  день  задыхаюсь,  иногда  по  нескольким  часам.
Еду  через  Два  дня  в  Карлсбад,  куда,  по  напечатанье  Вашего  «Ке-
лиота»,  я  Вас  прошу  прислать  мне  экземпляр.  А  «Дракона»  я
предложу  Стасюлевичу,  а  если  он  не  примет,  то  Козлову,  сбираю¬
щемуся  выпустить  сборник,  а  может  быть,  и  еще  кому-нибудь.2
 Жена  Вам  дружески  жмет  руку,  а  я  Вас  крепко  обнимаю.  Про¬
стите  мой  негодный  почерк  и  верьте  самому  искреннему  чувству
 Вашего
 Ал.  Толстого.
 В  Karlsbad  пишите:  poste  restante.
 Чего  я  не  досказал  письменно,  Страхов  доскажет  Вам  на
словах.
 P.  S.  Когда  это  письмо  было  послано  к  Страхову,  он  оказался
уехавшим,  потому  посылаю  его  по  почте.
 1  Толстой  благодарит  Полонского  за  посвящение  ему  поэмы  «Кели-
от»  (напечатана  в  журнале  «Дело»,  1874,  №  10,  а  в  1875  г.  вышла  от¬
дельным  изданием).  Поэма  Толстому  не  понравилась;  см.  И.  С.  Тур  re¬
ne  в,  Первое  собрание  писем,  СПб.  1885,  стр.  262  (письмо  Полонскому);
см.  также  письмо  №  288.
 2  «Дракон»  с  посвящением  Полонскому  был  опубликован  уже  после
смерти  Толстого  в  BE,  1875,  №  10.  О  сборнике,  который  предполагал
издать  П.  А.  Козлов,  см.  письмо  №  281  и  прим.  к  нему.
 284. 	К.  САЙН-ВИТГЕНШТЕЙН
 (Перевод  с  французского)
 16  (28)  мая  1875  г.,  Флоренция.
 Флоренция.  28  мая  1875.
 Милая,  дражайшая  княгиня!  Третьего  дня  я  решился  разрезать
гордиев  узел  и  послать  Вам  рукопись  карандашом  —  г-жи  Павло¬
вой;  1  я  должен  был  бы  это  сделать  давно,  но  тут,  как  и  в  других
случаях,  я  некстати  заупрямился,  т.  е.  я  хотел  сам  переписать,  но
Это  оказалось  мне  не  по  силам.  У  меня  бывало  по  нескольку  невы¬
 446

носимых  припадков  удушья  ежедневно,  и  я  себе  сказал,  что  это
было  бы  слишком  сильным  наказанием  и  что  Вы,  пожалуй,  уви¬
дите  неохоту  там,  где  было  только  желание  доставить  Вам  что-
нибудь  разборчивое.  Действительно,  рукопись  г-жи  Павловой
не  может  быть  послана  Листу  в  таком  виде;  надеюсь,  что  Вы  най¬
дете  в  Риме  какого-нибудь  хорошего  немца,  который  возьмется
сделать  приличную  копию.  Что  касается  меня,  то  я  такого  не  знаю
во  Флоренции;  сам  же  я  не  был  к  тому  годен  и  не  хотел  восполь¬
зоваться  Вашей  дружбой,  чтобы  обременить  этим  Гиллебрандта.
Итак,  простите  и  поймите  меня.  Нужно  было  бы  быть  без  сердца
и  без  ума,  чтоб  пе  быть  осчастливленным  предложением  Листа
и  не  схватиться  за  него  обеими  руками,  а  я  имел  вид,  как  будто
меня  должны  просить,  но  Вы,  с  Вашим  чутьем,  Вы  меня  в  этом
не  обвините.  Я  вполне  понимаю,  что  другая  баллада  слишком
разбита  на  кусочки  и  слишком  саккадирована  для  музыки  2,  и  те¬
перь  я  желаю  только  одного:  это  —  чтобы  переписчик  хорошо
прочел  то,  что  написано  карандашом  г-жой  Павловой,  и  перепи¬
сал  бы  без  слишком  многих  ошибок.  Я  хорошо  помню,  что  при
нашем  последнем  свидании  Вы  имели  мысль  назвать  балладу
«Sàngers  Segen»  3.  Откровенно  говоря,  я  не  хотел  бы  этого  загла¬
вия,  потому  что  оно  отняло  бы  у  баллады  ее  самостоятельный  ха¬
рактер  и  сделало  бы  из  нее,  в  некотором  роде,  un  pendant4  или
ответ  на  стихотворение  Уланда:  «Sângers  Fluch»  5.  Мне  кажется,
что  «Der  Blinde»  или  «Der  blinde  Sânger»  6  подходит  лучше  и
не  содержит  никакого  полемического  намерения.  Милая  княгиня,
как  я  хотел  бы  подолгу  с  Вами  беседовать,  но  я  должен  отложить
Это  желание  и  мою  потребность  до  другого  раза,  потому  что  мне
тяжело  писать.  Чтоб  набросать  на  бумаге  эти  немногие  строки,
я  садился  и  вставал  по  многу  раз...
 Итак,  мы  уезжаем  в  воскресенье  и  едем,  не  торопясь,  в  Карлс¬
бад,  избегая  путешествовать  в  жару,  которая  —  мой  враг.
 Мы  думаем  провести  будущую  зиму  —  увы!  —  не  в  Риме,
а  в  Париже,  где  я  предприму  курс  лечения  массажем  и  пассивной
гимнастикой...
 ...Пишите  мне,  пожалуйста,  в  Карлсбад,  и  когда  баллада  будет
переписана,  верните  мне  оригинал.  Да  хранит  Вас  бог,  милая
княгиня.
 Сердечно  Ваш  —  Алексей  Толстой.
 1  Рукопись  перевода  баллады  «Слепой»  на  немецкий  язык,  сделан¬
ного  К.  Павловой.

2  Речь  идет  об  «Алеше  Поповиче»  в  переводе  Павловой  (см.  пись¬
мо  №  282  и  прим.  6  к  нему).  Прочитав  его,  Сайн-Витгенштейн  сообщи¬
ла  Толстому,  что  стихотворение  не  подходит  для  Листа  «из-за  быстрого
изменения  и  разнообразия  сюжета»  (BE,  1906,  №  1.  стр.  169—170).  Отве¬
чая  на  это  письмо,  она  вновь  подчеркнула,  что  «другая  баллада»  хороша,
«нисколько  не  отрывиста  в  стихах»,  но  не  «подходит  к  характеру  му¬
зыки  Листа»  (там  ж  е,  стр.  173—174;  оба  письма  Сайн-Витгенштейн
к  Толстому  неверно  датированы  в  BE).
 3  «Благословение  певца»  (нем.).
 4  параллель  (франц.).
 5  «Проклятие  певца»  (нем.).
 6  «Слепой»,  или  «Слепой  певец»  (нем.).—  Лист  осуществил  свое  на¬
мерение  и  написал  к  «Слепому»  музыку.
 285. 	С.  А.  ТОЛСТОЙ
 2  (14)  июня  1875  г.,  Карлсбад.
 ...Я  обедал  с  Тургеневым  и  не  ел  тех  мерзостей,  которые  по¬
давали;  это  было  слишком  нагло...  Потом  пошел,  получил  деньги
по  переводу,  лег  спать  и  ничего  не  помнил,  когда  проснулся.  За¬
тем  отказался  от  вечера  у  Соллогубов  и  пошел  с  Тургеневым  к
Зегенам.  Тургенев  рассказывал  нам  очень  вяло  и  очень  про¬
странно  сюжет  своей  новой  повести,  вполовину  написанной,  ко¬
торая  называется  «Часы»...  1
 1  Впервые  опубликована  в  BE,  1876,  №  1.
 286.  М.  М.  СТАСЮЛЕВИЧУ
 22  июня  (4  июля)  1875  г.,  Карлсбад.
 Karlsbad,  Marienbadstrasse,  Haus  «Stadt  Wien».
4  июля  (22  июня).  Священномучента  Евсевия,
мучениц  Юлиании,  Зины  (Ап.  Рим.,  V,  1—10;
Ев.  Мат.,  VI,  22—33).  От  Рождества  Христова  1875.
От  сотворения  мира  7383.  От  основания  Русского
государства  1013.  От  употребления  морфины  1-й.
 Стараюсь,  любезный  и  многоуважаемый  Михаил  Матвеевич,
хотя  издали  уподобиться  Вам  аккуратностью,  которой  Вы  состав¬
ляете  пример,  редкий  во  всех  государствах,  но  в  нашем  неслыхан¬
 448

ный.  Если  бы  живший  на  реке  Ловати  род  Богумила,  а  на  реке
Назье  род  Борислава,  а  на  реке  Волхове  род  Гостомысла  состояли
из  Стасюлевичей,  то,  конечно,  не  пришлось  бы  им  звать  варягов,
а  напротив,  варяги  позвали  бы  их  к  себе.  Сейчас  получил  я  Ваше
письмо  из  Киссингена.  Действительно,  я  забыл  подписать  «Дра¬
кона»  и  прошу  Вас  сделать  это  за  меня;  а  если  останется  еще
чернило  на  пере,  то  взять  на  себя  труд  изменить  первый  стих
30-й  строфы  следующим  образом:
 Лишь  тут  снял  шлем  с  усталой  головы  я.
 Шлем  как-то  проще,  чем  шелом.  Что  касается  до  последней
строфы,  от  которой  есть  только  первый  стих,  позвольте  —  faire
un  petit  étalage  d’érudition  ',  которую  я  этой  зимой  приобрел  от
Michelangelo  Gaetani,  duca  di  Sermonata.  Терцинами  писали  в
Италии  и  до  Данта,  но  Данте  первый  стал  заканчивать  свои  главы
четвертым  стихом,  без  которого  или  последняя  строфа  осталась
бы  без  рифмы,  или  бы,  по  сложности  и  беспрерывности  терцин,-
ной  цепи,  никогда  нельзя  было  бы  кончить,  ибо  одна  строфа  тре¬
бует  непременно  другую.  В  изданиях  Данта,  которые  мне  случи¬
лось  видеть,  этот  четвертый  стих  (единственный  четвертый  в
конце  каждой  главы)  стоит,  как  у  меня;  или  же  он  слит  с  послед¬
ней  строфой,  или  поставлен  после  нее  уступом,  но  без  номера¬
ции.  Ставить  точки  я  считаю  неудобным,  ибо  это  предполагало  бы
неоконченность  стихотворения.  Я  думаю,  лучше  выпустить  по¬
следнюю  цифру  и  примкнуть  стих
 Обычные  там  ведшей  разговоры  —
 к  строфе  193-й,  сделав  небольшой  уступ,  или,  говоря  правильнее,
немного  отступя.
 Ваше  любезное  предложение  очистить  наш  счет  прежде  напе¬
чатания  «Дракона»  так  редко  в  хрониках  журналистики,  что  оно
поразило  Зегена»  и  он  воскликнул:  «Da|3  dich!  So  was  tàte  ein
deutscher  Herausgeber  nicht!»  2  На  что  я  ему  отвечал:  «Ein  ande-
rer  russischer  auch  nicht!»  3  К  сожалению,  y  меня  в  настоящее
время  нет  в  Петербурге  поверенного,  и  я  принужден  просить  Вас
поручить  Вашей  конторе  выслать  мне  деньги  за  «Дракона»
в  Брянск,  для  доставления  на  станцию  Красный  Рог.  Так  я  всегда
получаю  деньги  и  документы.  О  высылке  же  прошу  контору  уве¬
домить  меня  простым  письмом  по  тому  же  адресу.  В  Красном
 29  А.  К.  Толстой,  т.  4
 449

Рогу  я  буду  через  десять  дней.  Был  бы  и  ранее,  но  мы  с  Тургене¬
вым  затеяли  публичное  чтение  в  пользу  жителей  Моршанска,  что
совершится  в  будущую  субботу  4.  Мы,  т.  е.  я  с  ясеной,  предпола¬
гаем  ехать  в  Париж  в  конце  сентября,  но  я  буду  очень  рад  полу¬
чить  мой  гонорар  теперь  же.
 Быть  может,  в  течение  зимы  я  предложу  Вам  в  «Вестник  Ев¬
ропы»  новую  работу,  а  именно:  «Охотничьи  воспоминания»  в  про¬
зе,  которые  я  уже  начал  набрасывать.  Туда  войдет  сверх  настоя¬
щих  охотничьих  приключений,  которыми  я  очень  богат,  множе¬
ство  анекдотов  о  живых  и  мертвых  и  вообще  все,  что  взбредет
в  голову.  Оно,  если  удастся,  может  выйти  характерно  и  инте¬
ресно  5.
 Тома,  содержащего  Жуковского,  я  не  получал  и  буду  Вам
очень  благодарен,  если  Вы  пришлете  его  в  Красный  Рог  6.
 Крепко  жму  Вашу  руку  и  остаюсь  искренно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Тургенев  выразил  мне  было  желание,  чтобы  я  сделал  ему
вспрыскивание,  но  потом  на  попятный  двор.  Надеюсь,  что  у  него
в  непродолжительном  времени  заболит  известное  место,  воспетое
в  «Заповедных  сказках»,  и  что  я  буду  иметь  случай  избавить  его
от  страданий.
 1  выставить  напоказ  эрудицию  (франц.).
 2  Черт  побери!  Ничего  подобного  не  сделал  бы  немецкий  издатель!
(нем.)
 3  Другой  русский  также  не  сделал  бы!  (нем.)
 4  См.  письмо  №  287.
 5  Черновые  наброски  «Охотничьих  воспоминаний»  хранились  у
Д.  Н.  Цертелева  (см.  Д.  Я  з  ы  к  о  в,  Граф  А.  К.  Толстой.—  «Московские  ведо¬
мости»,  1900,  №  268).  По  свидетельству  С.  П.  Хитрово  (Кондратьев,
стр.  83),  они  были  утеряны.  Однако  в  собр.  Л.  Б.  Модзалевского  (ПД)
сохранились  заметки,  сделанные  им  после  разговора  с  С.  М.  Лукьяновым,
который  читал  ему  в  1925  г.  отрывок  из  воспоминаний  С.  П.  Хитрово.
Среди  этих  заметок  есть  указание,  что  С.  П.  Хитрово  не  хотела  публико¬
вать  написанные  Толстым  части  «Охотничьих  воспоминаний».  Текст  их
до  нас  не  дошел.
 6  Речь  идет  о  томе  «Русской  библиотеки»,  посвященном  поэзии
 В. 	А.  Жуковского.
 450

287.  С.  А.  ТОЛСТОЙ
 2  (14)  июля  1875  г.,  Карлсбад.
 Вчера  состоялось  чтение  в  7V2  часов;  оно  удалось  выше  всех
ожиданий.  Приезжали  из  Франценсбада,  из  Мариенсбада,  при¬
слали  денег  из  Теплица  и  приезжали  из  Праги.  Зала  была  полна,
и,  за  вычетом  всех  расходов,  мы  получили  1600  флоринов.  Я  был
очень  хорошо  принят,  не  хуже  Тургенева;  я  читал  хорошо,  без
всякого  волнения,  и  меня  вызывали  четыре  раза.  Тургенев  был
очень  взволнован,  и  вначале  его  голос  дрожал.  Я  ничего  не  по¬
нимаю  в  его  литературных  отношениях  ко  мне.  Я  видел  много
доказательств  его  литературной  вражды,  и  тем  не  менее  вчера,
после  чтения,  когда  мы  всходили  по  лестнице  к  Зегенам,  он  ска¬
зал,  невнятно,  точно  говорил  самому  себе:  «Прекрасная...  была
последняя  вещь».
 —  Какая  вещь?  —  спросил  я.
 —  Последняя,—  ответил  он.
 —  Камаринская?  —  спросил  я  нарочно.
 —  Нет,  та,  что  вы  читали  !.
 У  Зегенов  нас  принял  маленький  Лудо2,  который  нам  поднес
два  лавровых  венка.  Я  везу  с  собой  свой  венок.  Сегодня  не¬
сколько  дам  прислали  нам  цветов...
 1  Толстой  читал  поэму  «Грешница»  и  баллады  «Змей  Тугарии»,
«Алеша  Попович»  (Е.  Быховская-Иванова,  Петр  Великий  в  Карло¬
вых  Варах,  Прага,  1946,  стр.  34).
 2  Л.  Гартман.
 *  288.  К.  К.  ПАВЛОВОЙ
 (Перевод  с  французского)
 8  (20)  июля  1875  г.,  Берлин.
 Берлин,  20  июля,  1875
 Ihr  Brief  hat  mich  erfreut  und  betrübt.  Warum  haben  Sie
Sorgen  und  warum  sind  Sie  nicht  wohl?  Ich  dachte,  ich  ware
allein  dazu  berechtigtl.  Сперва  отвечаю  на  Ваши  вопросы.  Жена
моя  чувствует  себя  неважно,  зрение  у  нее  —  то  в  хорошем,  то  в
сносном,  то  в  плохом  состоянии,  боли  появляются  и  проходят,
как  и  раньше.  Она  пробыла  со  мной  в  Карлсбаде  только  десять
 29*
 451

дней  и  уехала  в  Красный  Рог  к  Софи  Хитрово,  которая  будет
там  рожать.  Это  событие  должно  произойти  раньше,  чем  ждали,
и  в  этом  отчасти  причина,  почему  я  уезжаю,  не  повидавшись  с
Вами.  Я,  правда,  не  акушер,  но  дело  в  том,  что  я  предвижу  боль¬
шие  хлопоты  для  моей  жены  и,  к  несчастью,  опасность  для  Софи.
Сам  я  чувствую  себя  лучше,  чем  в  прошлом  году,  поскольку  не¬
вралгии  больше  нет,  но  зато  я  никогда  так  не  задыхался.  Я  не
мог  отправиться  отсюда  из-за  приступа  астмы,  почти  не  прекра¬
щающегося,  да  и  жара  нестерпимая  —  воздух  как  огонь.  Не  в
ироническом  ли  смысле  Вы  говорите  о  моей  Geistesverwandt-
schaft2  со  старым  итальянским  поэтом?  3  Неужто  Вы  в  самом
деле  увидели  сходство  со  мной  в  этом  старом  закоренелом  гвель¬
фе?  Правда,  что  я  уже  ввел  в  заблуждение  нескольких  человек.
Жена  моя  одобряет  эту  вещь,  и  вообще  в  ней  находят  итальян¬
ский  исторический  колорит.  Раз  и  Вы  одобряете  тоже,  я  спокоен.
Но  не  конфузно  ли,  по-Вашему,  что  это  посвящено  Полонскому,
а  не  Вам?  Дело  в  том,  что  эт°т  милый  Полонский  недавно  посвя¬
тил  мне  очень  плохую  поэму  под  заглавием  «Келиот»,  и  я  отдал
ему  долг  вежливости.
 Уезжаю  завтра.  Наш  адрес:  Т.  S.  V.  Р.4
чрез  Берлин  —  Зйдкунен
чрез  Динабург  и  Витебск
в  Брянск
на  станцию  Красный  Рог.
 Императрица  разговаривала  со  мной  о  Вас  и  даже  eineri
Wiinsch  geàu|3ert5,  но  я  чувствую  себя  слишком  слабым  и  слиш¬
ком  утомленным,  чтобы  заниматься  сегодня  пересудами,  откла¬
дываю  это  до  Красного  Рога.  Да  хранит  Вас  господь,  не  преда¬
вайтесь  лени  и  работайте  над  Вашим  Tagebuch  oder  Memoiren  6.
Напишите  нам  о  себе  и  о  Ваших  глазах.
 Сердечно  Ваш
 Ал.  Толстой.
 Не  могли  бы  Вы  показать  «Дракона»  Коцебу?  Передайте  им,
пожалуйста,  привет  от  меня,  так  же  как  и  Баудиссинам.
 1  Ваше  письмо  меня  и  обрадовало  и  опечалило.  Почему  это  у  Вас
заботы  и  почему  Вы  себя  чувствуете  плохо?  Я  думал,  что  один  имею  на
Это  право  (нем.).
 452

2  духовном  родстЕе  (нем.).
 3  Поэму  «Дракон»  Толстой  сначала  выдавал  за  перевод  с  итальян¬
ского.
 4  Tournez  s’il  vous  plait  —  переверните,  пожалуйста,  страницу
(франц.).
 5  высказала  пожелание  (нем.).
 6  дневником  или  мемуарами  (нем.);  см.  также  письмо  №  204  и
прим.  2  к  нему.
 289.  А.  М.  и  Е.  А.  ЖЕМЧУЖНИКОВЫМ
20  июля  1875  г.,  Красный  Рог.
 Вы  знаете,  как  больно  было  мне  читать  Ваши  письма  —  я  по¬
нимаю,  как  Вам  тяжело  —  все  подробности  Вашего  горя  1  мне  так
понятны  —  оба  мы  2  Вас  любим  и  думаем  о  Вас  беспрестанно  как
о  самом  близком  для  нас  человеке  —  Ваше  горе  совсем  сделалось
нашим  горем.  Пожалуйста,  напишите  нам  или  кто-нибудь  из  Ва¬
ших  <  пусть  >  напишет.
 Целую  Вас  —  от  всей  души  моей.
 Целую  и  тебя  и  Вас,  Елизавета  Алексеевна,  милая  моя.  Хрис¬
тос  с  Вами.  Я  видел  в  Карлсбаде  Арцимовича  вскоре  после  того,
что  он  был  у  Вас  в  Рейхенгалле.  Тебе  я  телеграфировал  в  Меран,
думая,  что  вы  там,  но  депеша  моя  возвратилась  ко  мне  в  Керм-
баз.  Еще  раз  обнимаю  и  целую  тебя,  очень  бы  хотелось  иметь  от
тебя  известие.
 А.
 Красный  Рог,  20-го  июля,  1875.
 1  Е.  А.  Жемчужникова  была  тяжело  больна  и  через  несколько  дней
скончалась.
 2  То  есть  Толстой  и  Софья  Андреевна.  Первая  часть  письма  напи¬
сана  ею.
 30  А.  К.  Толстой,  т.  4

ПРИЛОЖЕНИЕ
 ПИСЬМА  к  Н.  В.  АДЛЕРВЕРГУ
1837—1838  годов

В  настоящем  разделе  печатаются  ранние  шуточные  письма
А.  К.  Толстого,  которые  предвосхищают  будущего  Козьму  Пруткова.
Николай  Владимирович,  к  которому  обращены  эти  письма,  судя  по  на¬
мекам  на  его  военную  службу,  упоминанию  сестер  Юли  и  Неты,  братьев
Васи  и  Саши  —  это  Н.  В.  Адлерберг,  в  то  время  молодой  офицер,  в
1837  г.  окончивший  Пажеский  корпус.  В  дальнейшей  переписке  Толстого,
в  материалах,  связанных  с  ним,  имя  Адлерберга  не  встречается.  Границы
между  отдельными  письмами  и  их  последовательность  не  во  всех  случаях
могут  быть  точно  установлены.  Посылая  эти  «старинные  письма»  31  авгу¬
ста  1859  г.  Б.  А.  Перовскому,  Толстой  сделал  следующую  надпись:  «Wenn
du  das  lesen  wirst,  mupt  du  die  Blatter  auseinandernehmen,  sonst  kriegst  du
gar  zu  wenig  Sinn  heraus».  («Когда  ты  будешь  это  читать,  разложи
листы  в  порядке,  иначе  ты  обнаружишь  в  них  очень  мало  смысла».—
ЦГИАЛ).  Некоторые  письма  и  включенные  в  них  шуточные  произведения
Толстой  сопровождал  собственными  рисунками.  В  письмах  много  наме¬
ков,  не  поддающихся  расшифровке.  В  одном  из  них  Толстой  просил  даже
«уничтожить  сии  строки  по  прочтении  оных,  ибо  я  могу  нажить  себе  вра¬
гов  среди  наиболее  видных  фамилий  империи».  Следует  отметить,  что
фигурирующие  в  письмах  Петраго-Соловаго  (Петрово-Соловово),  Дурнаго
(Дурново),  Мертваго  и  другие  —  известные  дворянские  фамилии.  В  шу¬
точных  произведениях,  вошедших  в  письма,  имеются  многочисленные
ссылки  на  песни  и  оперные  арии,  среди  них  есть  и  вымышленные.  Судя
по  некоторым  реалиям  (упоминание  БдЧ  за  1835  и  1836  гг.,  отъезд  на¬
следника  в  1838  г.  и  др.),  эти  письма  относятся  к  концу  1837  —  первой
половине  1838  г.  По-видимому,  Адлерберг  в  своих  ответных  письмах  раз¬
вивал  и  продолжал  данные  ему  Толстым  темы,  но  эти  письма  не  со¬
хранились.
 457

1
 Красный  Рог,  13-го  ноября.
 Надеюсь,  дражайший  Чайльд-Гарольд,  что  ты  не  столько  оставлен
Небом  и  Землею,  чтобы  забыть,  что  от  всеобщего  потопа  в  лавке  порт¬
ного  Floran  Tailleur  спаслись  князь  Харчин,  юный  Ленский  (что  в  пехо¬
те  капитан)  и  сам  Floran  Tailleur  (главный  подмастерье).  Ну,  вот  знае¬
те,  Ленский  женился,  князь  сам  по  себе,  об  них  и  говорить  нечего.  Но
остается  еще  много,  много  сказать  о  несчастном  Floran  Tailleur  (глав¬
ном  подмастерье).  Это  всего  удобнее  в  следующей  фантазии.
 Floran  Tailleur  и  Виктор  Портной  —  соперники,
или  За  чем  пойдешь,  то  и  найдешь,
или  же  опять  Муж  в  камине,  а  жена  в  гостях
 ФАНТАЗИЯ  В  НЕСКОЛЬКИХ  ДЕЙСТВИЯХ,
 НЕ  СЧИТАЯ  ИНТЕРМЕДИЙ  И  ДИВЕРТИСМЕНТОВ
 ДЕЙСТВУЮЩИЕ:
 Floran  Tailleur  —  главный  подмастерье,  некогда
лютый  есаул  Ваньки  Каина,  ныне  спокойный  и
кающийся  практикант.
 Виктор  Портной  —  главный  портной  гг.  Читате¬
лей  «Библиотеки  для  чтения»  в  Европе  и  Азии  *.
 Иван-да-Марья  —  мекленбуржцы,  муж  и  жена,
продающие  сукно  под  именем:  Drap  raffiné,  cou¬
leur  pensée  de  Meklenbourg  à  30  roubles  l’archine  2.
 Ни  к  лас  Медвежья  Лапа  —  отчаянный  контра¬
бандист,  бывший  некогда  associé3  Ваньки  Каина  и
поныне  ввозящий  очень  много  сукна  без  платежа
пошлин.
 459

Ч  и  п  о  в  н  и  к  по  особенным  поручениям.
 Господа  И  ногородные,  франты,  носящие  фра¬
ки  и  гражданские  (чит.—  gragedanskié)  мундиры,
тени,  а  д  с  к  и  е  д  у  х  и  и  многие  другие,  которых
теперь  нельзя  предвидеть.
 Господа  Читатели  «Библиотеки  для  чте¬
ния»  в  Европе  и  Азии.
 Heliot  Coiffeur4.
 Море,  покрытое  ладьями.  Солнце  светит  во  всем  своем  блеске.  В  ладьях
сидят  гг.  И  н  о  г  о  р  о  д  н  ы  е  и  гг.  Читатели  «Библиотеки  для
ч  т  е  п  и  я»,  все  увенчанные  розами  и  распространяющие  дух  нарциссов.
 Гг.  Читатели  «Библиотеки  для  чтения»
(хор)
 О,  сколь  Барон  Брамбеус  5  мил!
 Ларида  дарида  торум!
 Гг.  Иногородные
 Он  нам  картинку  подарил!6
Ларида  дарида  торум!
 Все
 Ларида  дарида  ларидади!
Ларида  дарида  торум!
 Гг.  Читатели  «Библиотеки  для  чтения»
Вот  отчего  из  дальних  стран,
 Ларида  дарида  торум!
 Ах,  нет  бишь,  нет  бишь,  ее  к  нему.
 ПРОЛОГ
 Г  г.  И  но  городные
Мы  едем  все  к  мусье  Флоран,
Ларида  дарида  торум!
 Все
 Мы  все  к  Виктору  Портному!
Ларида  дарида  ларидади!
Ларида  дарида  торум!
 Уплывают.
 Ш

Ни  клас  Медвежья  Лапа
(в  ладье,  везет  сукно  без  платежа  пошлин.
 Баркарола  de  grands  éclats  de  voix)  7
 Гопе,  Santo  Genoario!  santissimo,  гопе!
 Го-го-го!  гопе!  Го-го-го,  го-го-го-го-го  гопе!
 Чрез  морское  отважно  еду  я  дно
И  везу,  и  везу,  и  везу!
 Гопе,  и  везу  без  пошлин  сукно!
 Кому,  кому,  кому?
 Лари!  лариди!  гопе:
 Виктору  По-ортному!
 Уплывает.
 Чиновник  по  особым  поручениям
(плывет  в  ладье  без  сукна.  Другая  баркарола.)
 Santo  Genoario,  гопе,  santissimo  padre  8,  гоп,  гоп,  гопе!
С  особенным  я  еду  порученьем!
 Мне  поручили,  поручили,  поручили,
 Гопе,  собственным,  гопе!  иждивеньем,
 Ларида,  заказать,  дарида,  две  мантильи!
 Кому?  Кому?  Кому?
 Sante  padrone!  гопе!  Santissimo,  гопе,  padronel  9
Виктору  Портному!
 Уплывает.
 Тени  Живаго,  Мертваго,  Дурнаго
и  П  е  т  р  а  г  о  -  С  о  л  о  в  а  г  о
 (в  ладьях.  Хор,  голос:  «Rule  Britania»,
под  мелодию:  «God  save  the  king»  l0)
 Обносились  совершенно  мы!
 Но  успел  Флоран  дражайший  наш
Сшить  нам  платья  по  желанию!
 Платья  ж  наши  прошлогодние,
 Без  того  довольно  ветхие,
 Совершенно  распадаются.
 Полагаем  мы,  что  это-де
Происходит  все  от  воздуха.
 Уплывают.
 й61

Иван-да-Марья  плывут  в  одной  ладье  и  везут  сукно  couleur  pensée
de  Meklenbourg  à  30  roubles  1’archine.  Дуэт;  голос:  «Reich’mir  die  Hand,
mein  Leben,  komm  in  mein  Schlop  mit  mir!»  ",
 Иван
 Ax,  Марья,  дай  мне  руку,
 С  тобой  чтоб  вечно  жить,
 Хоть  целую  я  штуку
 Готов  в  Босфор  спустить  (бросить).
 Марья
 Иван,  я  это  знаю,
 И  вот  уж  целый  год
С  тобой  я  обитаю,
 Как  муж  с  женой  живет!
 Ив  а  н
 О,  брак  стократ  счастливым,
 Такую  я  чету
И  аромату  сливы,
 И  дыне  предпочту.
 Марья
Ты  мой  Иван,  не  правда  ль?
 Иван
А  ты  моя  шушу?
 Марья
Ты  смотришь  всё  туда,  вдаль!
 Иван
Я  пристани  ищу!
 Оба
 К  чему  нам  в  жизни  море
И  пристани  искать!
 Без  страха  и  без  горя
Дадим  себя  качать.
 462

Пускай  нас  волны  дружно
И  с  нами  все  сукно
Везут,  куда  им  нужно,
 А  нам-то  все  равно!
 Уносятся  волнами.
Конец  пролога
 АКТ  ПЕРВЫЙ
 Ателье  Виктора  Портного.  Виктор  Портной  в  сильном  волнении
ходит  взад  и  вперед,  что  также  делает  и  юный  его  Commis-voya¬
geur  по  имяни  La  f  г  ап  се.  При  таких  обстоятельствах  неизбежны
ежечасные  встречи  сих  двух  ремесленников,  вследствие  чего  они  при
каждой  встрече  поют  вместе,  бросая  друг  на  друга  сердитые  взгляды,
следующие  куплеты.  Для  пущей  верности  и  дабы  подать  точное  поня¬
тие  о  том,  что  они,  ремесленники,  поют  действительно  в  одно  и  то  же
время,  счел  я  за  нужное  поставить  куплеты  Виктора  Портного  и  Commis-
voyageur’a  Lafrance’a  en  regard,  друг  против  друга.
 ВСТРЕЧА  1-я
 Виктор  Портной
 Ах,  как  досадно,  ах,  как  стыдно!
Заказов  столько  мне  дано!
 Ведь  это  будет  преобидно,
 Коль  я  не  получу  сукно!
 Commis-voyageur
 Lafrance
 Досадно  очень,  в  самом  деле,
Иван-да-Марьино  сукно
Еще  на  той,  кажись,  неделе
Должно  бы  быть  получено!
 ВСТРЕЧА  2-я
 Виктор  Портной
 А  это  вы  всему  виною!
 Всё  ваши  портят  billets  doux!12
Вы  в  переписке  лишь  с  женою,
А  с  мужем  вовсе  не  в  ладу!
 Commis-voyageur
 Lafrance
 А  это  вы  тому  причиной!
 Зачем  вам  было  торговать?
 Они  просили  шесть  с  полтиной,
А  вы  давали  только  пять!

ВСТРЕЧА  3-я
 Виктор  Портной
 Сие  одно  сукно  лишь  в  моде,
Мне  на  другое  наплевать!
 Ну,  как  теперь  себя  в  народе
Мне  будет  можно  показать!
 Commis-voyageur
 Lafrance
 Уж  не  случилось  ли  несчастья,
Не  заблудились  ли  они?
 Не  потонули  ли  в  ненастье,
Чего  господь  оборони!
 ВСТРЕЧА  4-я
Оба
 Ах,  Марья,  бедная  старушка!
 Ах,  бедный  старичок  Иван!
 Ведь  это  вовсе  не  игрушка
Упасть  из  лодки  в  океан!
 Прежде  нежели  идти  далее,  я  непременно  должен  сообщить  почтен¬
ной  публике  следующее:
 ПРИБАВЛЕНИЕ  К  ДЕЙСТВУЮЩИМ:
 Неизвестный.
 Lafrance  —  Commis-voyageur  у  Виктора  Портного.
 Калисфен  —  философ.
 К  лит.
 M-r  Chosseph)  c0mmis_Y0yageurs  у  Héliot  Coiff  eur'a.
 M-r  Arsenne/ 	J 	6 	J
 A  p  M  и  д  a  13.
 Старичок  Минкин 	I  бывшие  Филемон  и
 Старушка  Мануфактура  /  Бавкида  и.
 Квинт  Курц  нй.
 Продолжение.  Мы  покинули  Виктора  Портного  и  его  Commis-voyage-
ur’a  в  большом  замешательстве.  Замешательство  сие  значительно  умно¬
жилось,  когда  зазвенел  колокольчик  и  вошли,  толкая  друг  друга,
гг.  Иногородние,  а  вскоре  за  ними  и  гг.  Читатели  «Б  и  б  л  и  о-
теки  для  чтения»  в  Европе  и  Азии,  с  остервенением  требуя
заказанных  платьев!
 Ш

Гг.  Иногородные
(хор)
 Блажен  портной,  коль  чист  душою!
 Блажен,  коль  незнаком  с  виною!
 Мы  не  дерзнем  ему  вослед!
 Коль  фрак  готов  наш  и  жилет!
 Тебе  ж,  обманщик,  горе,  горе!
 Как  тени  за  тобою  мы,
 С  грозою  мщения  во  взоре,
 Ужасные  созданья  тьмы!
 Гг.  Читатели  «Библиотеки  для  чтения»
в  Европе  и  Азии
 Не  думай  скрыться,  мы  с  крылами!
 Ты  в  лес  с  Lafrance’oM,  мы  за  вами!
 И,  спутав  вас  в  своих  сетях,
 Растерзанных  бросаем  в  прах!
 Вам  покаянье  не  защита!
 Ваш  стон,  ваш  плач  веселье  нам!
 Зачем  нам  платие  не  сшито?
 Куда  девался  дра-де-дам?
 Являются  старичок  Минкин  и  старушка  Мануфактура,
чтобы  заказывать  платья,  соразмерные  их  летам,  и  поют  дуэт  (голос  нор¬
манской  песни  «Auf  blauem  Meere  die  Schiffe  ziehn»  *)  15.
 Старичок  Минкин
 Мануфактура!  Мануфактура!
 Лета  мои  уже  зрелы!
 Но  ты  слыхала  ведь  про  Амура
И  про  Амуровы  стрелы!
 Трала,  лала!  лала,  лала!
 Старушка  Мануфактура
 Старичок  Минкин,  старичок  Минкин!
 Не  нам  помышлять  про  Амура!
 Wir  tun  schon  lange  vor  Alter  stinken  lS
Нам  надобна  репаратура!
 Трала,  лала!  лала,  лала!
 *  Которую  пели:  Рюрик,  Синеус,  Трувор  и  Лыбедь.
 465

Старичок  Минкин
 И  впрямь  недаром,  и  впрямь  недаром
Тобою  я  увлечен!
 Я  мучим  жаром,  я  обдан  паром,
 То  гадит  все  купидон!
 Трала,  лала,  лала,  лала!
 Вот  в  эдаком  роде  добрые  старички  несколько  времяни  поют.  По¬
том  Минкин  заказывает  для  Мануфактуры  теплую  душегрейку,  а  Ману¬
фактура  для  Минкина  фланелевое  habit17.  С  них  снимают  мерку,  при¬
чем  Виктор  Портной  говорит  Мануфактуре:  «Madame  a  les  contours  bien
arrondis»,  a  Минкину:  «Monsieur  a  les  hanches  bien  hautes»  18.  Добрые  ста¬
рички  этим  остаются  очень  довольны,  и,  видя  горесть,  написанную  на
лице  доброго  Виктора,  они  его  спрашивают:  «Dis  nous  qui  tu  hantes,
nous  te  dirons,  qui  tu  es?»  19  Виктор  Портной  отвечает:  «Je  suis  Léandre,
fils  d’un  bachelier»20  и  притом  рассказывает  им  о  своем  несчастии  и  о
нропаже  Ивана-да-Марьи,  а  с  ними  и  сукна  couleur  pensée  de  Meklen-
bourg  à  30  r.  l’archine.  Сии  добрые  старички  значительно  перемигивают¬
ся.  Потом  Минкин  спрашивает  viole  d’amour  21  и,  играючи  на  ней,  поет
следующий  романс,  который  объясняет  все  дело.  Он  мысленно  перено¬
сится  в  прошедшее  время  и  поет:
 Супружества  узы
 В  то  время  не  знали  ни  я,  ни  жена!
 Я  сеял  арбузы,
 И  изредка  их  поливала  она.
 Вот,  знаете,  эдак
 Спокойно  я  жил.
 (И  дед  мой,  и  предок,
 И  батюшка  сам  ведь  садовником  был!)
 О  горе,  одначе!
 Любовь  нашу  хитрый  заметил  отец!
 Я  сослан  на  дачу
 (И  сам  на  какой  я  не  знаю  конец!),
 Но  Мануфактуру
 Сослали  в  Кронслот22
 И  думали  сдуру:
 Туда  он  дороги,  дурак,  не  найдет!
 466

Однако  дорогу
 В  открытом  баркасе  в  Кронслот  я  нашел!
Туда  понемногу
 Я  ездил  и  к  милой  садился  за  стол.
Однажды,  играя,
 Мы  сели  в  баркас,
 Пучина  морская
 Имела  приятное  что-то  для  нас.
 Оставя  в  покое
 И  весла  и  роскошь  надутых  ветрил,
 Я  что-то  такое
 С  любовью  старушке  моей  говорил.
 Она  мне  внимала,
 Любови  полна,
 Но  далей  нас  мчала
 Меж  тем  от  Кронслота  морская  волна.
 О  дивное  чудо!
 (Вы  сами  представьте,  любезный  Виктор!)
 Внезапно  мы  груды
 Цветных  и  прозрачных  увидели  гор!
 Как  сани  без  дышла  (с  оглоблями),
 Так  в  гавань  баркас
Примчался,  и  вышла
Нас  встретить  приятная  дама  для  глаз.
 И  белую  руку
 Она,  улыбался,  мне  подала.
 Я  вышел  без  стуку,
 А  лодка  обратно  с  женой  поплыла!
 «О  Мануфактура!  —;
 Вскричал  я,  стеня,—
 Что  это  за  дура
 Здесь  хочет  оставить  с  собою  меня!»
 Но  дивная  дама,
 Лаская,  с  собою  меня  повела.
 В  развалины  храма
 Вошел  я  и  вижу  кругом  у  стола
 467

Лежат  кавалеры
И  тяжко  храпят.
 «Ужель  то  Венеры
 Дворец?»  —  я  воскликнул,  подавшись  назад.
 «Нет,  я  не  Киприда,—
 Замявшись  немного,  сказала  она.—
 Я  только  Армида,
 И  вот  тебе  кубок  с  мальвазией,  на!»
 Я  крикнул,  но  дама
Сказала  мне:  «Цыц!
 Пей,  дурень,  и  срама
 Не  делай  в  компании  честных  девиц!»
 Представьте,  пожалуй,
 Мою  вы  позицию,  милый  Виктор!
 Я  с  криком  из  залы
 Помчался,  чуть-чуть  не  сходивши  на  двор!
Схватила  Армида
Меня  за  шинель,
 Но  вмиг  я  из  вида
 Сокрылся,  оставив  с  шинелью  мамзель!
 И  вплавь  я  пустился
 Баркас  и  старушку  свою  догонять,
 Дорогой  крестился,
 И  в  долг  себе  ставил  с  натугой  плевать.
 Потом  уже  вскоре
Настиг  я  баркас,
 И  доброе  море
 К  кронслотскому  брегу  причалило  нас!
 Потом,  через  сутки,
 Отец,  обо  всем  приключенье  узпав,
 «Ведь  это  не  шутки,—
 Сказал  он,—  что  лодку  догнал  ты,  брат,  вплавь!
Я  всё,  братец,  знаю,
 Ну,  так  уж  и  быть!
 Тебе  позволяю
 На  милой  жениться  и  вместе  с  ней  жить!»
 468

Так  поет  добрый  старичок  Минкин,  аккомпанируясь  на  viole  d’amour.
Он  открывает  Виктору  Портному,  что  подозревает  Армиду  в  похищении
Ивана-да-Марьи  и  кх  сукна.  Виктор  Портной  и  Commis-voyageur  Lafrance
в  знак  согласия  поют  аршо:  «Il  a  raison,  ce  vieux  coquin!»23,  после  чего
они  советуются  и  решают,  чтобы  юному  Commis-voyageur  Lafrance’y  не¬
медленно  ехать  отыскивать  Ивана-да-Марью  и  их  сукно.  Добрые  ста¬
рички  уходят,  рекомендуя  Виктору  Портному,  чтобы  он  не  забыл  теп¬
лую  душегрейку  и  фланелевое  habit,  на  что  Виктор  Портной  отвечает:
«Point  d’inquiétude,  monsieurs,  rira  bien  qui  rira  le  dernier!»24
 Конец  первого  акта
 1  Петербургский  портной  Виктор  —  реальпое  лицо.  Его  как  «моло¬
дого  артиста  с  примечательным  дарованием»  и  т.  д.  расхваливали  в  за¬
метках  «Моды»  в  БдЧ.
 2  Тонкое  мекленбургское  сукно  фиолетового  цвета  по  30  рублей
аршин  (франц.).
 3  сообщник  (франц.).
 4  Элио-парикмахер  (франц.)  —  петербургский  парикмахер,  которого
в  БдЧ  называли  «ученым  артистом»,  «знаменитым  Heliot»,  и  воспроизво¬
дили  на  модных  картинках  его  прически.  В  №  12  за  1836  г.  сообщалось,
что  Элио  «сам  вызвался  быть  сотрудником  (collaborateur)  „Библиотеки
для  чтения11».  «До  сих  пор,—  читаем  далее  —  он  причесывал  только  Ев¬
ропу;  но  в  нынешнем  году  послал  учеников  своих  в  Казань  и  стал  при¬
чесывать  Азию»  и  т.  д.  («Смесь»,  стр.  104).
 5  Барон  Брамбеус  —  псевдоним  редактора  БдЧ  О.  И.  Сенковского.
 6  К  отдельным  номерам  БдЧ  давались,  в  качестве  приложения,
картинки  мод.
 7  громкими  раскатами  голоса  (франц.).
 8  Святой  Яну  арий,  святейший  отец  (лат.).
 9  Святой  покровитель!  Святейший  покровитель!  (лат.)
 10  «Правь,  Британия»  и  «Боже,  спаси  короля»  (англ.)  —  английские
национальные  гимны.
 11  «Подай  мне  руку,  жизнь  моя,  приди  в  мой  замок  со  мной»  (нем.)  —
дуэт  из  оперы  В.  Моцарта  «Дон  Жуан».
 12  любовные  записочки  (франц.).
 13  Армида—героиня  поэмы  Т.  Тассо  «Освобожденный  Иерусалим»,
прекрасная  волшебница,  очаровывавшая  рыпарей-крестоиосцев.  В  широ¬
ком  смысле—  вообще  обольстительная  женщина.
 14  Филемон  и  Бавкида  —  персонажи  античного  мифа,  ставшие  сим¬
волом  любящих  идеальных  супругов,
 15  «По  синему  морю  плывут  корабли»  (нем.).
 16  Мы  давно  уже  воняем  от  старости  (нем.).
 17  одежду  (франц.).
 18  У  мадам  очень  округлые  формы...  У  мосье  очень  высокие  бедра
(франц.).
 19  Скажи  мне,  с  кем  ты  знаком,  и  я  скажу,  кто  ты  таков  (франц.).
 31  А.  К.  Толстой,  т.  4
 469

20  Я  Леандр,  сын  бакалавра  (франц.).
 21  Буквально  —  виола  любви;  старинный  музыкальный  инструмент
(франц.).
 22  Кронслот  (Кроншлот)  —  Кронштадт.
 23  «Он  прав,  старый  мошенник!»  (франц.)
 24  Не  беспокойтесь,  господа;  смеется  тот,  кто  смеется  последний!
(франц.),
 2
 Кто  же,  кто  же  виноват,
Что  у  нашей  господыни
Груди  спелые,  как  дыйи?
 «Библиотека  для  чтения»,
1836  или  1835  года1.
 Любезный  Никлас!  Чистосердечно  признаюсь  тебе  в  своей  слабости!
Написав  1-й  акт,  я  заметил,  что  предпринял  труд  исполинский,  который
гораздо  превышает  силы  мои.  Я  даже  из  них  совершенно  выбился  и
устал  как  сивый  мерин!  Избави  меня  великодушно  от  продолжения  сей
интересной  фантазии!  Я,  право,  не  ожидал,  что  она  примет  такие  атле¬
тические  формы.  Пожалуй,  я  тебе  расскажу,  чем  сия  история  окончи¬
лась.  Вот  видишь,  Commis-voyageur  Lafrance,  который  страстно  любит
Марью,  отправляется  в  Кронслот,  а  оттуда  в  баркасе  на  море  в  надежде
отыскать  реченную  Марью.  (До  Ивана  ему  дела  нет.)  Дорогой  являются
разные  препятствия.  Например,  он  встречается  с  Неизвестным,  который
также  плывет  в  баркасе  и  который  старается  отвлечь  его  от  сего  челове¬
колюбивого  предприятия.  Он  его  уверяет,  что  добрый  старичок  Минкия
солгал  или,  по  крайней  мере,  значительно  увеличил  свое  приключение,
и  оканчивает  тем,  что  поет:
 И  даже,  даже  говорят,
 Что  этот  остров  был  Кронштадт!
 Несмотря  на  все  сие,  добрый  Commis-voyageur  продолжает  свой  путь
и  благополучно  достигает  острова  Армиды,  которая  ему  подает  кубок
с  мальвазией;  он  его  швыряет  в  море  и  припевает:
 So  stand  der  alte  Zecher,
 Trank  letzte  Lebensglut
Und  warf  den  heiligen  Becher
Hinunter  in  die  Flut!2
 470

Делается  землетрясение,  гром,  молния  и  разные  страсти.  Является
тень  философа  Калисфена  и  поет:
 О,  колико  житие  в  мире  сем  плачевно!
 Живем  в  скорбях  и  печалях  аки  ежедневно!
 Потом  является  тень  Квинта  Курция  и  поет:
 Александр  Македонский  известеп  был  миру,
 И  все  царства  поклонялись  персидскому  Киру!
 Потом  является  тень  Клита  и  поет:
 Гимен  аки  в  золотистой  ехал  колеснице,
 Купидашки  ту  везли,  прочие  шли  сице!
 Несмотря  на  все  сии  гадости,  добрый  Lafrance  пробирается  в  храм
Армиды,  в  котором  висит  zur  Schau3  старая  шинель  доброго  старичка
Минкина.  Lafrance  ее  тотчас  узнает,  потому  что  она  фризовая,  а  Мин¬
кин  ему  еще  прежде  признался,  что  он  другой  никогда  не  носил,  как
фризовой.  Lafrance  ее  снимает  с  гвоздя,  и  спящие  и  храпящие  кавалеры
пробуждаются.  В  них  добрый  Lafrance  узнает  Живаго,  Мертваго,  Дур-
наго  и  Петраго-Соловаго.  Они  не  умерли,  а  только  были  заколдованы
Армидою  из  корыстных  видов.  Из  благодарности  они  открывают  La-
france’y,  что  сукно  couleur  pensée  de  Meklenbourg  действительно  похи¬
щено  Армидой  вместе  с  Иваном-да-Марьею.  Lafrance  приступает  к  Ар-
миде  и  с  помощью  добрых  кавалеров  Живаго,  Мертваго,  Дурнаго  и  Пет¬
раго-Соловаго  давит  ее  до  тех  пор  об  стену,  пока  она  признается,  что
Иван-да-Марья  находятся  у  нее  в  кладовой  вместе  с  съестными  припа¬
сами.  Тогда  их  выпускают,  но  Иван  уже  потерял  любовь  к  Марье  и  стра¬
стно  влюблен  в  Армиду.
 Иван-да-Марья  разводятся.-Иван  вступает  в  законный  брак  с  Арми-
дою,  а  Марья  с  Commis-voyageur.  Lafrance’oM.  От  этого  и  происходит
пословица:
 Иван  да  Армида
 То,  что  с  гнидой  гнида.
 Lafrance  так  счастлив,  что  уезжает  без  сукна,  с  одною  Марьею.  Вы  мо¬
жете  себе  представить,  как  их  принимает  Виктор  Портной.  Гг.  Иного¬
родние  и  господа  Читатели  «Библиотеки  для  чтения»  в  Европе  и  Азии,
видя,  что  заказы  их  не  сделаны,  обращаются  к  Floran  Tailleur’у,  кото¬
рый  от  этого  очень  богатеет.  Неизвестный  проваливается  сквозь  землю,
и  все  остаются  довольны,  кроме  Виктора  Портного  и  гг.  Иногородных
с  гг.  Читателями  «Библиотеки  для  чтения»  в  Европе  и  Азии.  Ах  нет
 471

бишь,  h  эти  очень  довольны,  ибо  потому  что  Floran  Tailleur  исполняет
все  их  требования  и  поет  им  романс,  в  котором  рассказывает  прежние
свои  похождения.
 Ein  furchtsamer  und  dabei  schwabischer  Knabe  wurde  vom  Lehrer
gefragt:  «Wer  hat  die  Welt  erschaffen?»  —  «Ach,  Herr  Magister,—  gab  er
zur  Antwort,—  ich  will  es  schon  gestehen,  das  war  ich,  ich  will  es  aber
auch  niemals  wieder  tun!»4
 1  Эпиграфы  к  этому  письму  и  письму  №  4  —  пародии  на  стихо¬
творение  В.  Г.  Бенедиктова  «Незабвенная»  (впервые  появившееся  в
сборнике  его  «Стихотворений»,  1835).
 2  Старый  кутила  встал,  выпил  до  капли  жизненный  жар  и  бросил
священный  кубок  в  пучину!  (нем.)  —  строки  из  баллады  Гёте  «Der
Kônig  in  Thule»  («Фульский  король»),  музыка  друга  Гёте  К.-Ф.  Цельтера.
 3  для  обозрения  (нем.).
 4  Учитель  спросил  некоего  робкого  мальчика  и  притом  шваба:  «Кто
создал  мир?»  —  «Ах,  господин  магистр,—  ответил  тот,—  так  и  быть,  при¬
знаюсь:  это  сделал  я,  но  больше  не  буду  этого  никогда  делать!»  (нем.)
 3
 ...сердце  Мануфактуры  и  сам  в  нее  смертельно  влюбляется.  Но  сое¬
динению  их  узами  брака  препятствуют  старичок  Минкин  и  Минин  и  По¬
жарский.  Старичка  Минкина  сажают  в  улелей,  а  Минин  и  Пожарский
перестают  мешаться  в  Егоровы  дела  по  недосугу  и  потому  что  их  ка¬
кой-то  бездельник  посадил  в  трагедию:  «Рука  всевышнего  отечество
спасла»1,  где  они  будут  сидеть  до  тех  пор,  пока  кто-нибудь  не  откроет
libretto  и  их  оттуда  не  выпустит  на  волю.  До  того  времени  Егор  успеет
десять  раз  жениться  —  Remotis  obstaculis2.  Лакей  Фока  ловит  рыбу  и
накрывает  на  стол.  Приходят  рыцари,  подают  жаркое.  Все  челюсти
жуют,  пробки  скачут,  Егор  и  Мануфактура  амурятся.  Входит  Неизвест¬
ный.  Все  узнают  в  нем  старичка  Минкина,  который  успел  выкарабкаться
из  улелея.  К  счастью,  подоспевают  трезвый  кучер,  дворник  30  лет  и  дев¬
ка  хорошего  поведения.  Они  берут  Минкина  за  ноги  и  сажают  его  уже
не  в  улелей,  а  в  горшок,  где  на  него  наводят  глянец.  Обед  кончается,
совершается  брак,  и  кучера,  дворника  и  девку,  как  уже  ненужные  атри¬
буты,  отсылают  в  Саратов.
 Я  тебе  дал  идею,  изволь  сам  ее  развить.
 Борис3  у  нас;  мы  часто  ходим  на  охоту,  только  в  различные  сто¬
роны,  он  в  болото  или  за  тетерками,  а  я  с  гончими  или  с  загонщиками.
Я  также  продолжаю  купаться  au  grand  scandale  de  la  cité4.  Прощай,
мой  милый  Никса;  сделай  милость,  не  печалься.  Плюнь  на  дьявола  et
torchez-vous  en  le...5  Если  бы  ты  был  в  кавалергардах,  то  ты  бы  был
 472

подвластен  Гринвальду,  который,  говорят,  хуже  всяких  караулов  и  гош-
питалей,  так  что  из  рук  вон.  Если  бы  я  должен  был  войти  в  военную
службу,  то,  право,  предпочел  бы  Преображенский  полк  кавалергардам
единственно  для  одного  Гринвальда.  Несмотря  на  то,  не  думай,  чтобы  я
не  понимал,  сколь  неприятно  твое  положение,  но  пословица  говорится
minima  de  males,  т.  е.  выбирай  меньшее  зло.  А  твое  зло  гораздо  меньше,
нежели  Борисово  или  кого  другого,  подвластного  несносному  педанти¬
зму,  капризам  и  гордости  их  командира,  которая  называется  у  него
чинопочитанием  и  свирепствует  не  только  во  фрунте,  но  и  на  балах  и
приватных  вечеринках.  Почему  тебе  не  быть  у  кого-нибудь  адъютантом?
Тогда  ты  избавишься  и  караулов  в  Галерном  порте,  и  дежурства  на  Ап¬
текарском  острове.  Или  почему  тебе,  подождав  немного,  не  перейти  в
кавалерию,  только,  ради  бога,  не  в  кавалергарды,  ибо  это  просто  пас¬
квиль.  Впрочем,  будучи  адъютантом,  тебе  вряд  ли  будет  больше  время,
нежели  теперь.  Во  всяком  случае,  мучения  твои  теперешние  не  вечные,
а  нестерпимые  трактаменты6  Гринвальда  всегда  бы  тебя  преследовали.
 Впрочем,  прощай,  милый  Никса,  пиши  ко  мне  и  будь  вперед  паюшка.
Поцелуй  ручку  у  твоей  мама,  кланяйся  очень  Нете  и  засвидетельствуй
мое  почтение  Васе  и  Юленьке.
 Маменька  велела  тебе  кланяться  и  Вельгорскому  тоже.  Она  очень
понимает  и  разделяет  твое  горе!
 1  Верноподданническая,  откровенно  монархическая  драма  Н.  В.  Ку¬
кольника  «Рука  всевышнего  отечество  спасла»,  одобренная  Николаем  I.
 2  Удалив  препятствия  (лат.).
 3  Б.  А.  Перовский.
 4  к  великому  смущению  города  (франц.).
 5  и  вытрите...  (франц.).
 6  рассуждения,  разглагольствования  (от  лат.  tractare).
 4
 АППЕНДИКС
 Ну,  да  и  как  же  опять  притом  несла  грудь  она
свою  высокоторжественную,  тезоимянитную!
 Ах  ты,  девка,  девка  красная,
Девка  красная,  ненаглядная!
 Фельдмаршал  Бенедиктов  '.
 Замечаешь  ли  ты,  дражайший  дон  Жуан,  что  я  пишу  к  тебе,  так
сказать,  запоем,  т.  е.  что  я  шутить  не  люблю,  что  я  еду,  еду,  не  свищу,
а  как  наеду,  не  спущу!  Ко  мне  в  этом  случае  можно  применить  слова
одного  известного  мне  и  Борису  2  старого  губернского  секретаря  Никиты
 473

Сергеевича,  который,  говоря  об  одной  отличной  певице  и  не  могши
пайти  достойной  ей  похвалы,  сказал  с  жаром:  «Да  она  просто  соловей,
да  она,  я  вам  скажу,  держит,  держит,  держит  —  да  как  пустит!!!»
 Покамест  я  это  пишу,  дражайший  Чайльд-Гарольд,  мне  приходит  на
ум  *  проект  одного  водевиля:  ты  знаешь,  что  в  водевиле  первое  дело
куплеты.  Лишь  бы  были  куплеты,  ты  можешь  быть  уверен,  что  воде¬
виль  понравится  и  после  каждого  последнего  стиха  пойдет  в  партере
и  в  райке  такая  трескотня,  что  только  животики  держите.  Апропос!3
Водевиль  покамест  в  сторону.  Вот  некоторые  куплеты,  которые  я  не¬
давно  сочинил,  и  нахожу,  что  для  экспромта  они  имеют  большое  до¬
стоинство.  Надобно  тебе  сказать,  что  у  Бориса  под  горлом  сделался  вол¬
дырь,  называемый  техническим  образом  собачьими  титьками.
 Хор
 Под  горлом  нашего  героя
Висит  огромнейший  бутон.
 Что  это,  что  это  такое?
 Ах,  это,  верно,  ку-у-упидон!
 Ах,  это,  верно,  ку-у-упидон!
 Борис
Однажды  я  лакею  Митьке
Бутон  сей  пальцем  указал.
 «Ах,  это  точно,  точно  титьки!»
 Он  с  удивлением  вскричал,
 Он  с  удивлением  вскричал.
 Не  тронь,  не  тронь  сии  кусочки,
 Сказал  я,  испустивши  стон,
 Не  титьки  то  и  не  сосочки,
 Нет,  это,  братец,  ку-у-упидон!
 Нет,  это,  братец,  ку-у-упидон!
 Хор
 Под  горлом  нашего  героя
Висит  огромнейший  бутон
 и  пр.  da  capo*.
 Обратимся  теперь  к  водевилю;  вот,  например,  действие  происходит
на  даче  князя  Харчина.  В  аллее  гуляют,  ожидая  обеда:  Живаго,  Мерт¬
ваго,  Дурнаго  и  Петраго-Соловаго.  Из-за  куста  на  них  смотрят  Фралов
 *  Помнишь  ли  ты  анекдот  про  Наума?  Ха,  ха,  ха!
 474

и  Багреев.  Два  лакея,  прилично  одетые,  входят  задом  иа  сцену  и  при¬
носят  преизрядный  горшок  цветов,  назначенный  Софье  Павловне,  дочери
кн.  Харчина.  Действующие  лица  вокруг  него  пляшут  и  поют:
 Прекрасны  вы,  сие  бесспорно,
 Позволь  сказать,  прекрасна  ты!
 Мы  все,  советники  надворны,
 Даем  тебе  сии  цветы!
 И  Живаго,  и  Мертваго,  и  Дурнаго,
 И  Петраго-Соловаго!
 (Un  vaste  champ  pour  la  musique)6.
 Но  тут  завистливые  Фралов  и  Багреев  выступают  на  сцену  и  поют
вместе.  (Это  водевиль  совершенно  русский,  вроде  «Иван  Сусанин»6.)
 Фралов
 (  Ох,  куда.сии  советники
 (Тароваты  уж  на  выдумки!
 zugleich7  { 	Багреев
 Грянем  мы  на  сих  советников
Грянем  всякою  мы  утварью!..
 После  сего  советники  разбегаются  в  различные  стороны;  выходят  на
сцену  князь  Харчин  с  дочерью  в  разговоре.
 (К  дочери.)
 Пора,  о  дочь  души  моей,
 Замуж  выходити,
 Пора  тебе  родить  детей
И  грудью  их  кормити!
 (К  молодому  офицеру  Ленскому.)
 Время,  ваше  благородие,
 Время  вам  жениться,
 Для  сего  мое  отродие
Может  пригодиться!
 Но  Ленский,  которому  не  нравится  Софья  Павловна,  отвечает  князю:
 Дайте  срок,  ваше  сиятельство,
 Ради  бога,  дайте  срок,
 475

Чтоб  такое  обязательство
На  себя  принять  я  мог!
 Может  статься,  через  год
Я  женюся  на  Сошот!
 Но  князь  Харчин  сим  не  довольствуется,  он  все  dringt  in  die  Freier8,
чтоб  они  скорее  взяли  его  дочь,  и  для  того  столько  дает  великолепных
обедов  советникам  Живаго,  Мертваго  и  пр.,  что  он  наконец  прохарчился.
От  этого-то  его  и  назвали  князем  Харчиным.  (Дай  бог  бумаги,  я  все
расскажу  подробно.)  Князь  Харчин,  чтобы  поправить  свое  состояние,
начинает  закладывать  все  свое  имение,  прежде  деревни,  потом  дом,  по¬
том  мебели,  а  там  и  столовую  посуду.  Несмотря  на  сие,  он  не  может
никак  уплатить  долгов  и,  чтобы  избавиться  от  кредиторов,  приказывает
готовить  лошадей  и  карету  и  намеревается  ехать  в  Лондон.  Тогда  яв¬
ляются  Фралов  и  Багреев,  презренные  женихи,  и,  чтобы  окончить  воде¬
виль  приличным  каламбуром,  поют:
 Вот  он,  вот  он,  сей  князь  Харчин,
 Всему  известен  свету,
 Он  заложил  и  сан,  и  чин,
 И,  наконец,  карету!  И,  наконец,  карету!
 И,  наконец,  каре-е-е-ету!
 1  См.  прим.  1  к  письму  №  2.
 2  Б.  А.  Перовскому.
 3  Кстати  (от  франц.  à  propos).
 *  сначала,  снова  (итал.).
 5  Широкое  поле  действий  для  музыки  (франц.).
 6  Первоначальное  название  оперы  М.  И.  Глинки  «Жнзнь  за  царя»,
либретто  Е.  Ф.  Розена.
 7  Оба  вместе  (нем.).
 8  напирает  на  женихов  (нем.).
 5
 Грянем  мы  на  сих  советников,
Грянем  разною  мы  утварью!
 Вообрази  себе,  дражайший  Джанетино  (Дориа)  *,  что  по  отправке
к  тебе  последнего  письма  с  водевилем  имел  я  случай  удостовериться,
что  дело  происходило  совсем  не  так,  как  оно  мною  описано,  а  вот  как:
 Большая  зала.  Очень  пусто.  Лакеи  в  приличных  ливреях  ходят,  зажи¬
гают  свечки  и  с  некоторых  снимают  (сощикают).  Пахнет  духами,  не¬
много  стираксом,  но  более  смолкой.  Князь  Харчин  хлопотливо
расхаживает,  потирая  руки.
 й76

Князь  Харчин
 (голос:  «Ах,  на  что  было  огород  городить»2)
 Бал  назначен  ровно  в  десять,
 К  замедленью  нет  причин!-
(К  лакеям.)
 Я  вас  всех  велю  повесить!
 (К  дворецкому.)
 Ну,  живее,  с....  с..!
 Слуги
 (суетятся,  тушат  и  опять  зажигают  свечи)
 Четверть  только  что  пробила,
 Вот  и  половина  бьет!
 Будто  громом  раздавило
Всех  гостей!  Никто  нейдет!
 Ни  Живаго,  ни  Мертваго,  ни  Дурнаго,
 Ни  Петраго-Соловаго!
 Ай-лголи,  ай-люли,  ни  Петраго-Соловаго!
 Ну,  там,  знаете,  он  еще  ругает  лакеев,  потирает  руки,  ходит  взад  и
вперед,  поправляет  стулья  и  пр.  до  трех  четвертей  двенадцатого.  Потом,
знаете,  он  держит  монолог  об  обязанностях  отца.  Тут  можно  с  пользою
впустить  фразу:  «То  be  or  not  to  be  is  the  question!»3  или,  пожалуй,
хоть  эту:  «A  horse,  a  horse,  a  kingdom  for  a  horse!»4  Является  Софья
Павловна  (дочь).  Начинаются  трогательные  сцены  между  ей  и  князем.
Например:
 Князь  Харчин
 (с  нежностью,  импровизирует;
голос:  «Ах,  по  мосту,  мосту!»5)
 Того  понять  не  могут  люди,
 Сколь  образ  твой  мне,  Софья,  мил!
 Ах,  ежели  б  имел  я  груди,
 Тебя  б  я  ими  воскормил!
 И  сколь  душа  к  тебе  влекома
Чтобы  прилично  означать,
 Я  Воспитательного  дома
Всегда  с  собой  ношу  печать.
 (Показывает  висягцую  вместе  с  ключами  от  часов  печать
с  пеликаном,  кормящим  детей.)
 477

Сии  невинные  малютки
Как  мило  тятеньку  сосут!
 Не  гуси  это  и  не  утки,
 То  пеликаны,  будь  я  плут!
 Софья  Павловна
 (наскуча  глупостями  отца,  перебивает  его  и  поет  на  голос:
 «Он  был  в  весне  своей  в  земле  обетованной!»6)
 Не  правда  ли,  мон  пер  7,
 Что  господин  Живаго
Приятный  кавалер
И  вальсирует  благо?
 Он  даже,  вам  скажу
(Молчите  лишь  об  этом),
 Мне  подарил  жужу,
 Но  только  под  секретом.
 (  Хитро.)
 Хотите  ли  вы  знать,
 Какой  это  жужу?
 Извольте  отгадать,
 Но  вам  я  не  скажу!
 Князь  Харчин  бегает  с  большим  любопытством  и  потирает  руки.
Софья  Павловна  говорит  ему,  что  такой  жужу  есть  у  всякого  человека,
даже  у  него,  князя  Харчина,  и,  чтобы  он  скорее  отгадал,  она  ему  помо¬
гает  следующими  данными.
 Он  (жужу)  выше  вашего  пупка,
 Почти  на  самом  брюхе,
 Вблизи  от  левого  соска
И  причислен  к  требухе.
 Что,  отгадали  вы,  мон  пер?
 Князь
 (с  радостью)
 Нашел  я,  браво!  Се  ле  кер!8
 В  таких  ириятпых  увеселениях  застают  их  гости,
приехавшие  на  бал.  Они  все  входят  с  треском.
 478

Хор
 (голос:  «Si  parlera  terribili...»9)
 Вот  все  мы  из  большой  дали
На  бал  к  вам,  князь,  приехали!
 Давайте  есть  нам  поско-орей
Ларам  тариди  ларитам  лада-ри!
 Мы  вам,  кажись,  любезный  князь,
 Напоминали  ономнясь  10,
 Что  любим  очень  фрикасей!
 Ларам  тариди  ларитам  ла-дари!
 Князь
 (финал  и  каденца)
 Лин,  рин-дирин,  дин  ди-ридари,
 Ди-рин-дарин  и  дин-ди-ридари
Как  весело  душе  моей!
 Всем  будет,  всем  будет  фрикасей.
 Ах,  сколько  здесь  гостей,  гостей!
 (Cadenza.)
 И  Живаго,  и  Мертваго,  и  Дуреаго,
 И  Петраго-Соловаго!
 Ларам  таридя  ларитам  ладари!
 Valse  infernale.  Effectscene  п.
 Конец  первого  акта
 1  Дориа  Джанеттино  (XVI  в.)  —1  герой  трагедии  Ф.  Шиллера  «Заговор
Фиеско  в  Генуе».
 2  Народная  песня.  См.  «Собрание  русских  песен»,  <ч.  1>,  М.  1839,
стр.  51.
 3  «Быть  или  не  быть?  вот  в  чем  вопрос!»  —  слова  Гамлета  в  одно¬
именной  трагедии  В.  Шекспира.
 4  «Коня,  коня,  престол  мой  за  коня!»  —  слова  Ричарда  III  в  одно¬
именной  трагедии  В.  Шекспира.
 6  Народная  песня.  См.  «Собрание  русских  песен»,  <ч.  1>,  М.  1839,
стр.  47.
 6  Начальные  строки  стихотворения  В.  А.  Жуковского  «Старый  ры¬
царь».
 7  мой  отец  (от  франц.  mon  père).
 8  Это  сердце!  (от  франц.  c’est  la  coeur).
 9  «Об  этом  будут  говорить  с  ужасом...»  (итал.)  —  ария  из  оперы
 В. 	Беллини  «Норма».
 10  намедни,  недавно.
 11  Адский  вальс.  Феерия  (нем.).
 479

6
 ИНТЕРМЕДИЯ-ДИВЕРТИСМЕНТ
МЕЖДУ  ПЕРВЫМ  И  ВТОРЫМ  АКТОМ  ВОДЕВИЛЯ
 Фралов  л  Багреев,  немного  спустя  Голенищев,  потом  К  у-
шеле  в,  за  ними  Кутузов  и  Безб  о  р  одно.  Очень  нечистый
коридор.  Холод,  вонь.  Фралов  входит  через  тайный  проход  и  встречается
с  Багреевым.  Начинается  неистовая  цыганская  пляска.
 Фралов
(к  Багрееву)
 Ах  ты,  молодец,  мой  молодец,
 Ах  ты,  молодец  неистовый!
 Что  ты,  молодец  неистовый,
 В  коридоре  сем  якшаешься?
 Б  а  г'р  е  е  в
 Не  якшаюсь  в  коридоре  я,
 Нет,  Фралов,  я  не  якшаюся,
 Да  и  с  кем  же  мне  якшаться  здесь?
 Нет,  Фралов,  я  не  якшаюся!
 Гром  и  молния.
 Входят  Голенищев  и  Кушелев.  Pas  de  deux.
 Голени  щ  е  в
(к  Кушелеву)
 Ах  ты,  мое  дитятко,
 Ах  ты,  мое  милое,
 Что  ты,  мое  дитятко,
 Повесил  головушку?
 Кушелев
 Почто,  добрый  молодец,
 Меня  вопрошаешь  ты?
 Кручинюсь  об  Софье  я,
 Кручинюсь  об  Павловие!
 Гром  и  молния.
 Влетают  Кутузов  и  Безбородко,  дедая  pas  à  la  Cosaque,  потом
несколько  pas  de  Basques,  и  присоединяются  к  предыдущим.  Pas
 de  quatre.
 480

Кутузов
 А,  об  Софье  ты  кручинишься?
 Ты  кручинишься  об  Павловне?
 Погоди  же,  добрый  молодец,
 Научу  тебя  кручиниться!
 Безбородко
 (к  Кутузову)
 Ах,  какие  окаянные!
 Зададим  им  перцу,  батюшка!
 Вы  их  спереди  отделайте,
 А  я  сзади  их  отделаю!
 Всеобщая  пляска  с  мечами,  Фралов  и  Багреев  держат  сторону  Кутузова
и  Безбородки  и  прогоняют  Кушелева  вместе  с  Голенищевым.
 Проливной  дождь.
 Входят  Живаго,  Мертваго,  Дурнаго  и  Петраго-Соло-
 в.аго,  спустя  рукава,  и  поют:  «Мы  цыгане,  молодцы!»1
 Занавес  опускается,  но  прежде  того  происходит  наводнение  и  Дев-
калионов  потоп2,  при  каком  случае  сгорают  два  города,  от  коих  видно
зарево.  Grosse  Effectscene  3.
 В  продолжение  некоторого  времяни  оркестр  играет  на  скрыпке  и
поет:  «Вот  о  чем  я  проливаю  Слезы  горькие  ручьем  И  печально  утираю
Их  кисейным  рукавом»4.  Покамест  оркестр  плачет  навзрыд,  большая
люстра  (Kronleuchter)  подымается,  а  передние  сценные  лампы  опуска¬
ются,  что  должно  означать  ночь.  Из-под  занавеса  видны  ноги  Петраго-
Соловаго,  а  сквозь  дирочку  глаз  Багреева.  Этаким  образом  наступает
 ВТОРОЙ  АКТ
 Ночь.  Спальня  князя  Харчина.  Очень  темно  и  ничего  не  видно.
Спальный  запах.
 Г  о  л  о  с  князя
(который  лежит  и  играет  на  кларнете,  голос:
 «Здравствуй  ты,  мой  кум  любезный»5)
 Ох,  бессонница  какая!
 Как  устал  мой  правый  бок!
 И  soirée6  хоть  прелихая,
 Но  я,  право,  занемог!
 481

Ох,  уж  этот  мне  Живаго,
 Ей-же-богу,  надоел!
 И  оказии  такаго
Видеть  дурня  не  имел!
 Брюха  нету,  ноги  —  спички!
 Вечно  задницей  вертит.
 Голос  —  будто  бы  у  птички
И  какой  уж  аппетит!
 Словно,  словно  сей  Живаго
Целый  месяц  как  не  ел!
 И  оказии  такаго
Видеть  дурня  не  имел!
 (Зевает  и  опять  играет  на  кларнете,
потом  продолжает.)
 Уж  никак  не  понимаю,
 Что  у  дочери  за  вкус!
 Я  такому  попугаю,
 Право,  вверить  дочь  боюсь!
 Брюха  нету,  ноги  —  спички!
 Вечно  задницей  вертит,
 Голос  —  будто  бы  у  птички
И  какой  уж  аппетит!  Da  capo7.
 (Играет  на  кларнете.  Немного  погодя  на  голос:
«Im  Arm  der  Liebe  ruht  sich’s  so  wohl!»6)
 И  к  тому  же  вы  возьмите,
 Что  он  на  руку  нечист,
 Был  в  Калиостровой  он  свите
И  поныне  индустрист!  9
 И  откудова  он  родом  —
 То  сомненью  подлежит,
 Я  же  слышал  мимоходом
Что  Живаго—вечный  жид!10
 Хоть  на  нем  и  светский  Firnisп.
 Но  не  дам  я  никогда
 Выйти  дочке  mir  nichts,  dir  nichts  12
 За  поганого  жида!
 482

То  ли  дело  юный  Ленский,
 Что  в  пехоте  капитан!
 Знает  он  характер  женский
И  нисколько  не  профан!
 Ах,  вот  если  бы  такому
Подвернуться  богачу!
 Я  тогда  для  чести  дома
 И  смотреть  не  захочу
 На  Живаго,  и  Мертваго,  и  Дурнаго,
 И  Петраго-Соловаго!
 (Играет  на  кларнете.)
 Ну,  вот  этак,  знаете,  он  разговаривает  (держит  монолог)  до  самого
утра,  потом  его  одевают,  курят  смолкой  и  отворяют  форточку.  Перенесем¬
ся  теперь  —  но  нет,  оставим  сие  до  другого  раза.  Прощай,  да  будет  тебе
известно,  что  я  застрелил  волка.  Вот  как  это  случилось.  Я  ночью  ездил  с
поросенком  (свиньей)  и  выстрелил  в  приближавшегося  волка,  который
убежал  и  был  после  найден  мужиками  непоотдаль  и  добит  палками.  Вслед¬
ствие  чего  поцелуй  ручки  у  М.  и  П.—  Не  правда  ли,  что  все  это  вздор?
 1  Имеется  в  виду  песня  цыган  из  оперы  А.  И.  Верстовского  «Пав
Твардовский»,  слова  М.  Н.  Загоскина.
 2  Девкалион  (греч.  миф.)  —  царь  фессалийского  города  Фтии,  сын
Прометея.  Когда  Зевс  за  грехи  и  преступления  решил  погубить  челове¬
ческий  род  и  наслать  на  землю  всемирный  потоп,  Девкалион  и  его
жена—!  единственные  из  людей  —  спаслись  в  ковчеге,  построенном  по
указаниям  Прометея.
 3  Большая  феерическая  сцена  (нем.).
 4  См.  «Карманный  песенник,  или  Собрание  русских  песен»,  изд.  3-е,
СПб.  1844,  стр.  213  (несколько  иной  вариант:  «Ах!  о  чем  ты  проли¬
ваешь...»  и  т.  д.).
 5  Куплеты  из  водевиля  Д.  Т.  Ленского  «Хороша,  и  дурна,  и  глупа,
и  умна»  (М.  1834,  стр.  11).
 6  вечеринка  (франц.).
 7  Сначала,  снова  (итал.).
 8  В  объятиях  любви  так  сладко  отдыхать!  (нем.)  —  первая  строка
стихотворения  Г.-В.-Ф.  Юльцена  (Ültzen)  «Das  Liedchen  von  der  Ruhe»
(«Песенка  покоя»)  (1788).  См.  антологию  «Lyriker  und  Epiker  der  klas-
sischen  Periode,  t.  1,  Stuttgart,  S.  214.
 9  Рыцарь  легкой  наживы,  пройдоха,  мошенник  (франц.).
 10  Вечный  жид  —  герой  средневековой  легенды,  человек,  ударивший
Христа  на  пути  на  Голгофу  (гора,  на  которой  он  был  распят)  и  осуж¬
денный  за  это  на  вечные  скитания  до  возвращения  Христа  на  землю.
 11  лоск  (нем.).
 12  Ни  с  того;  ни  с  сего  (нем.).
 483

7
 ПРОДОЛЖЕНИЕ  ВТОРОГО  АКТА  ВОДЕВИЛЯ
 Сад.  Груши  и  яблоки,  немного  подальше  арбузы.  Живаго,  Мерт¬
ваго,  Дурпаго  и  Петраго-Соловаго  занимаются  сажанием
деревца  под  окошками  Софьи  Павловны.
 Живаго
(снимает  фрак  и,  обтеревши  лоб
носовым  платком,  поет  на  голос:
 «A  uf,  Kameraden!  Den  Rappen  gezàumt!»  x)
 Жарко  снаружи  мне,  ах,  чрезвычайно!
 Вдвое  ужасней  мой  внутренний  жар!
 Страшный,  трескучий,  неслыханный,  тайный
Сердце  и  жжет  и  терзает  пожар!
 Я  свирепого  Орланда2,
 Право,  перещеголял!
 Где  ж  пожарная  команда?
 Кто  со  съезжн  3  даст  сигнал?
 Мертваго
(ottave  rime*)
 Не  забудь,  мой  милый,  мы  взялися
Вчетвером  садить  сию  рябину!
 Что  нам  Софья,  что  нам  Василиса?
 Милый  друг,  утешься,  усмирися,
 Отложи  до  завтрого  кручину,
 Помоги  нам  посадить  рябину,
 А  потом,  пожалуй,  удавися!
 Д  у  р  н  а  г  о
 (триолет)
 Оно,  конечно,  не  беда,
 Живаго  петь  и  плакать  волен,
 Известно  нам,  что  никогда
Своей  судьбой  он  не  доволен.
 Конечно,  петь  Живаго  волен,
 Но  отчего  же  недоволен
Своей  судьбой  он  никогда?
 Но,  впрочем,  это  не  беда,
 Живаго  петь  и  плакать  волен!
 484

Петра  г  о-Со  л  о  в  а  г  о
(мадригал  )
 Пускай  сии  глупцы  без  всякия  причины
Так  спорят,  что  они  едва  не  подрались!
 О  Софья  Павловна!  Склоняся  на  рябину,
 Молю  тебя,  молю,  жестокая,  смягчись!
 Посадив  рябину,  они,  взявшись  за  руки,  увенчанные  осокою,  пляшут
вокруг  ее  с  неизъяснимой  яростью,  потом,  преклоня  колени,  поют  на
голос  «Was  glich  wohl  auf  Erden»5  известную  арию:
 «Туча,  громада,  слей  нам  дождя!»
 МАЛЕНЬКАЯ  ИНТЕРМЕДИЯ
 Ателье  портного.  Триста  зловонных  подмастерий  сидят  в  по¬
лосатых  халатах  и  занимаются  рукодельем.  Они  сидят  в  положении  du
jeune  homme  ôtant  une  épine  de  son  pied  6.
 Xop
 (голос:  «Hops,  hurra!  hurra!  hopsassa!»)
 Братья,  весело  жить  у  дороги  в  бору!
 Не  паши  и  не  сей,  всякий  день  пироги!
 Лишь  блеснешь  ты  ножом,  лишь  махнешь  кистенем,
 И  прохожий  подаст  либо  рубль,  либо  два!
 Пускай  громы  трещат,  пускай  буря  ревет!
 Мы  прислушались  к  ним,  не  впервой  уже  нам!
 Главный  подмастер  ие
 Полно  вам  орать,  разбойники!
 Занимайтесь  рукоделием!
 Коли  прошлое  помянет  кто,
 Тому  глаз  вон!  Понимаете?
 Один  юный  подмастер  и  е
 Мы  не  воры,  мы  не  воры,  не  разбойнички.
 Государевы  крестьяне,  рыболовнички!7
 Хор
 Вниз  по  ма-ату-ушке  по-о  Во-ол-ге!
 По  широ-ко-о-му  раздо-о-о-о-олыо!  у!
 Разыгра-а-а-лася-а-а  пого-о-да!
 Погодушка  верхо-о-о-ва-а-а-а-ая!  а!
 485

Главный  подмастерие
 Если  вы  не  перестанете,
 Я  вас  всех  повешу  за  ноги!
 Хор
 Нам  не  жемчуг,  не  янтарь  сули,
 Нам  не  нужно  твое  золото,
 Ни  вещицы  астраханские!
 Голова  твоя  нам  надобна!
 Один  юный  подмастерие
 Братья,  лучше  перестанемте,
 Неравно  и  в  самом  деле  он
Нас  велит  повесить  за  ноги!
 Хор
 Нет,  прошла  его  команда  уж!
 Нет,  не  быть  ему  здесь  мастером!
 Мастер  наш  в  сыром  бору  лежит,
 Ветры  песенку  поют  ему,
 Ворон  вторит  припеваючи!
 Конец  интермедци
 Ну,  знаете,  между  тем  князь  Харчин,  снисходя  на  просьбы  дочери,
согласился  выдать  ее  за  Живаго.  Узнает  об  этом  Ленский.  Ну  как  тут
быть?  И  притом  же  опять  вы  возьмите,  как  ему  после  этого  показаться
в  люди.  Какой  это  Ленский?  А  вон  тот,  которому  отказали.  Какой  эт°
Ленский?  А  вон  тот,  которого  за  нос  водили.  Какой  это  Ленский?  А  вон
тот,  что  попался  впросак.  К  счастью,  знаете,  он  узнает  от  досто¬
верных  людей  (Фралова,  Багреева,  Голенищева,  Кушелева,  Кутузова
и  Безбородки),  что  Живаго  —  не  Живаго,  а  знаменитый  разбойник
Ванька  Каин,  который  только  принял  вид  сего  вельможи.  Он  также
узнал,  что  в  непродолжительном  времени  сей  мнимый  Живаго  пойдет
с  компанией  (Мертваго,  Дурнаго  и  Петраго-Соловаго)  к  портному  Floran
Tailleur  (главному  подмастерью  интермедии),  чтобы  заказывать  платья.
Вот,  знаете,  он  и  подговорил  князя,  чтоб  тот  пошёл  с  ним  тоже  к  порт¬
ному  Floran  Tailleur,  переодевшись  в  пилигримов,  возвращающихся  якобы
 486

из  Палестины.  Вы,  говорит,  князь,  там  увидите  удивительные  вещи!  Вот,
знаете,  князь  и  согласился.  Оба  они,  надевши  простыни,  пустились  в
путь,  но  тут  еще  случилась  маленькая  интермедия-дивертисмент,  кото¬
рой  не  хочу  тебя  лишить.
 1  Вставайте,  товарищи,  взнуздайте  коней  (нем.).—  Имеется  в  виду
военная  песня  из  «Лагеря  Валленштейна»  Ф.  Шиллера  «Wohl  auf,  Kame-
raden,  aufs  Pferd,  aufs  Pferd...».  Последний  куплет  начинается  стихом:
«Drum  frisch,  Kameraden,  den  Rappen  gezàumt».
 2  Орланд  —  Роланд,  герой  средневекового  французского  героического
Эпоса  «Песнь  о  Роланде».  Судя  по  форме  «Orlando»,  Толстой  имеет  в  виду
позднейшие  итальянские  поэмы  М.  Боярдо  «Orlando  innamorato»  («Влюб¬
ленный  Роланд»),  Л.  Ариосто  «Orlando  furioso»  («Неистовый  Роланд»).
 3  Съезжая  —  полицейский  участок  или  помещение  при  полиции  для
арестованных.
 4  Восьмистишия  (итал.).—  Дальше,  однако,  следует  семь,  а  не  восемь
стихов,  равно  как  ниже  триолет  оказывается  не  из  восьми,  а  из  девяти
стихов.
 5  Хор  охотников  «Was  gleicht  wohl  auf  Erden  dem  Jàgervergnügen...»
(«Что  сравнится  на  земле  с  удовольствиями  охотника...»),  музыка
К.-М.  Вебера.  См.  Schauenburgs  allgemeines  deutsches  Kommersbuch,
50  Aul.,  S.  411.
 6  Юноши,  вынимающего  занозу  из  ступни  (франц.).—  Речь  идет  о
широкоизвестном  произведении  античной  скульптуры  (III  в.  до  н.  э0-
 7  В  хоре  и  реплике  главного  подмастерья  имеются  отголоски  народ¬
ных  песен  о  Степане  Разине.
 8
 ИНТЕРМЕДИЯ-ДИВЕРТИСМЕНТ
МЕЖДУ  ВТОРЫМ  И  ТРЕТЬИМ  АКТОМ
 Невский  проспект.  Вечер.  Конфетные  магазины  ярко  освещены.  Перед
одним  из  них  стоит  народ  и  смотрит  с  удивлением,  как  делают  шоко¬
лад.  Прохожие  разных  классов,  как-то:  чиновники,  офицеры,
писаря,  купцы  и  французы.
 Чиновник  14-го  класса  под  руку  с  таковым  же  проходят.
 1-й  чиновник
 Мон  шер  *,  а  кто  бишь  председает  в  парламенте?
 Питт  или  Веллингтон?
 2-й  чиновник
 Ты  знаешь  Брешкова,  что  у  нас  был  в  департаменте
И  уехал  в  Лондон?
 Ну,  он  председает!  Это  пур  сюр!2
 487

1-й  чиновник
 Мон  шер,  как  это  странно!  А  кто  граф  Сегюр?
 2-й  чиновник
 Вот  какой...
 Проходят.
 Лакей  с  бутылкой  квасу  встречается  с  горничной.
 Лакей
 Постойте,  постойте,  пойдемте  вместе!
 Горничная
Прощайте,  прощайте,  вы  в  грязи,  как  в  тесте!
 Два  офицера  в  шинелях,  из  которых  один  останавливает  другого.
 1-й
 Постой,  зайдем  в  магазин!
 2-й
 Да  зачем,  мон  шер?
 1-й
 Полно,  полно,  зайдем,  тут  мадам  Левасер!
 2-й
 Ну,  пожалуй,  зайдем!
 Входят.
 Купец  с  купчихой,
 Купчиха
(смотрит  на  проходящую  даму)
 Ах,  какая  нарядная,  погоди,  Кузьмич!
 Купец
 Уж  ты,  Гавриловна,  всегда  подымешь  такой  клич,
 Что  все  остановятся.  Ну  чего  разинула  рот?
 Нечего  смотреть,  это  все  божий  народ!
 Только  пройдем  дальше,  что  у  тебя  за  манеры!
 Ты  видишь,  как  за  тобой  идут  офицеры!
 Проходят.
 Жандармский  офицер,  извозчик  возле  тротуара.
 488

Извозчик
Подавать,  что  ли?  На  Аптекарский?  Четвертак!
 Жандарм
И  даром  доеду.  Подавай,  дурак!
 (  Садится.)
 Трое  молодых  людей,  из  коих  двое  впереди,  а  третий  их
 догоняет.
 Двое  первых
Тра-ла-ра-лари  тиндидирин  тара-лари...
 Третий
Лири  дирин  тара-лари...
 Проходят.
 Дама  в  клоке  останавливает  кавалера  в  шинели.
 Дама
 Мусье!  Позвольте  спросить,  где  вы  живете?
 К  а  в  а  лер
А,  се  шарман!3  В  доме  Мариоти,
 Что  на  Гороховой.  В  третьем  этаже.
 Да  м  а
 Пойдемте,  вы  будете  в  авантаже!
 Уходят  под  руку.
 Живаго,  Мертваго,  Дурнаго  и  Петраг  о-С  о  л  о  в  а  г  о  идут,
взявшись  за  руки,  и  занимают  всю  ширину  тротуара.
 Мертваго
Чтс,  скоро  ли  будет  этот  Флоран?
 Петраго-Соловаго
Вот  тут  за  углом.  Марш  ан  аван!  4
 Дурнаго
Погоди,  вон  дамы!  Давай  их  толкать!
 3  2  А.  К.  Толстой,  т.  4 	489

Петраго-Соловаго
 Ого,  без  кавалеров!  Ну  давай  их  пырять!
 Толкают  их  без  пощады.
 Дамы
(с  криком)
 Да  за  кого  эти  подлецы  пас  принимают?  Бера!
Эдакая  наглость  совсем  без  примера!
 Живаго
 Ну,  бросьте  их,  прощайте,  m-me  Cassandre!
 (К  камерадам).
 Не  стыдно  вам  делать  такой  esclandre!6
 Проходят.
 Дамы
(продолжают  браниться)
 Эдакая  подлость,  эдакая  низость!
 (Слабые  голоса.)
 Да  нам  от  них  противна  всякая  близость!
 Князь  Харчин  и  Ленский  в  простынях.
 Л  е  н  с  к  и  й
Вот  сейчас  мелькнули  они  передо  мной!
 Князь
 Ах,  как  сердце  бьется,  шер  Ленский!
 Будочник
(выпятив  галебарду)
 Стой!
 Марш  за  съезжу6,  пасквильный  народ!
 Прохожие  разных  классов
Смотрите,  смотрите,  кто  это  в  простынях  идет?
 Ленский  и  князь
Мы  пилигримы,  идем  из  Палестины!
 Будочник
Врут!  Просто  надели  чахлы  из  холстины!
 490

Князь
 Пусти  нас!
 Будочник
 Нет!
 Ленский
Пусти  нас!
 Будочник
 Нет!
 Квартальный
О  чем  материя  идет?
 Б  уд  очник
Идут  в  простынях  два  дурака-с!
 Квартальный
Имя  и  отчество!  Как  зовут  вас?
 Князь
 Пустите  нас.  Nous  sommes  incognito!7
 Будочник
Ваше  благородие,  они  врут!  Это  то,  да  не  то!
 Квартальный
(к  народу)
 Прочь,  дураки!  Чего  не  видали?
 Вот  я  вас  всех  застрелю  из  пищали!
 (Дерется  с  народом.)
 Ленский
(к  князю)
 Князь,  улизнем!  Теперь  самая  минута!
 Князь
 Сейчас,  мон  шер!  Я  сейчас  тута!
 Толкают  и  роняют  квартального  и  будочника  и  убегают,  причем  Ленский
поет  куплеты  на  голос:  «Всех  цветочков  боле»А
 Квартального  в  ухо,
 Будочника  в  щеку!
 Я  буду  бить  в  брюхо,
 А  вы  бейте  сбоку!
 491

Квартальный  и  будочник
Ловите,  ловите,  ну,  дураки,  скорей!
 Народ
 Нет,  мы  не  пойдем  ловить  сих  людей!
Квартальный  и  будочник
Вот  мы  вас!
 Народ
 Попробуй!
 Квартальный  и  будочник
Грянем  им  в  утробу!
 Шум,  крик,  драка,  гром  и  молния,  землетрясение,  потоп  и  великолепный
спектакль.  Пляска  корифеев,  которую  заключает  весь  кор-де-бале,  падая
в  беспорядке  ноги  кверху.  Опять  землетрясение  и  потоп.  Истребление
 рода  человеческого.
 Конец  интермедии-дивертисмента
 1  Мой  дорогой  (франц.  mon  cher).
 2  наверное  (франц.  pour  sûr).
 3  это  прелестно!  (франц.  c’est  charmant).
 4  Марш  вперед!  (франц.  Marche  en  avant).
 5  скандал  (франц.).
 6  См.  прим.  3  к  письму  №  7.
 7  Мы  инкогнито  (франк,.).
 8  Популярная  песня  —  слова  И.  И-  Дмитриева.
 9
 ТРЕТИЙ  АКТ
 Ателье  того  же  портного.  Триста  зловонных  подмастерий  занимаются
рукодельем.  Прежде  нежели  подымется  занавес,  долженствуют  быть
слышны,  для  пущего  ужаса  зрителей,  следующие  два  последних  стиха
разбойничьей  песни:  «Долой  с  него  голову,  долой  с  него  буйную!  Фить!
(Означает  свист.)  прр!  ну!  фить!  долой  с  него  буйную!»  Как  скоро  за¬
навес  подымается,  дверь  от  ателье  растворяется  со  звуком  колокольчика,
и  входят  Живаго,  Мертваго,  Дурнаго  и  Петраго-
 Соловаго.
 492

X  о  р:  Ж  ива  го,  Мертваго,  Дурнаго
и  Петраго-Соловаго
 (голос:  «A  signor  conte,  A  signor  conte»  '.
 Сильные  жесты  и  много  движения  во  всем  теле)
 Насилу  мы  от  общей  драки
Спаслись  без  фраков  и  без  штан!
 Теперь  мы  к  вам  пришли,  чтоб  заказать  вам  фраки,
Мосье  Флоран,  мосье  Флоран!
 Мертваго
Пожалуйста,  снимите  мерку
С  меня,  драгой  мосье  Флоран!
 Вы  сшейте  для  меня  венгерку,
 А  что  касается  до  штан,
 То  вы  их  сделайте  пошире
И  не  жалейте  дра-де-дам2.
 Довольно  места  на  квартире
Моей  широким  есть  штанам!
 Дурнаго
 Венгерку  сделайте  мне  ту  же,
 Но  только  менее  шнурков,
 А  рукава  гораздо  уясе
Или  совсем  без  рукавов.
 Штаны  ж  —  чтоб  я  изо  всей  мочи
Натягивал  за  штаном  штан,
 И  все  чтоб  было  покороче,
 Я  не  люблю  входить  в  изъян!
 Петраго-Соловаго
 Мне  ж  выберите  цъет  поярче,
 Чтобы  я  в  нем  помолодел!
 Чтоб  не  сказали  мне:  о  старче!
 Зачем  чужой  ты  фрак  надел?
 И,  знаете,  вот  эдак  в  талье
Немного  надобно  стянуть,
 Чтобы  на  все  мои  детальи
Очам  прокладывался  путь!
 Пока  все  это  происходит,  Живаго,  который  с  первого  начала  побледнел,
прячется  за  камерадов3  и  кутается  в  шинель.
 493

Главный  подмастерье  (Floran  Tailleur)
 (подходит  к  као/сдому  и,  снимая  с  них  мерку,
поет  на  голос:  «Chère  bergère»*)
 Вы  будете,  messieurs,  наверно,
 Бее,  все  удовлетворены!
 Ибо  то  было  бы  прескверно
Испортить  вам  ваши  штаны!
 Тогда  бы  я,  тогда  бы  я
Не  человек  был,  но  змея!
 Входят  Л  е  п  с  к  и  й  и  князь  в  простынях  и  останавливаются  у  две¬
рей,  никем  не  примечаемые.
 Живаго
 (выступив  три  шага  вперед,  сбрасывает  шинель  на  Дурнаго
и  поет  на  голос:  «Ессо  ridente  il  cielo!»5)
 О  честпое  портных  сословье!
 Сословье  честное  портных!
 Вы  думали,  что  пень  теперь  мне  изголовье,
 Вы  мнили,  что  мой  жар  навеки  уж  утих!
 Ан  вышло,  что  я  вас  надул!
 Где  мой  каналья  есаул?
 Все  подмастерья  трепещут.  Floran  Tailleur,  бледный,  выступает  вперед
и  падает  на  колени,  за  ним  и  прочая  компания.  Потом  они  поют  хором
на  голос:  «Presto  a  letto,  presto  a  letto  !  »6
 О  Ванька  Каин,  о  Ванька  Каин!
 Как  же  ты,  как  же  ты  нас  удивил!
 Сколько  ты  тайн,  сколько  ты  тайн
Эдаким  образом  здесь  открыл!
 Ванька  Канн
(на  тот  же  голос)
 Я  не  Живаго,  я  не  Живаго,
 Я  не  Мертваго  и  не  Дурнаго,
 Я  не  Петраго,  я  не  Петраго,
 Я  не  Петраго,  не  Соловаго!
 (Да  голос:  «Но  la  febbre  scarlattina!»7)
 Я  Ванька  Каин,  я  Ванька  Каин.
 494

Ленский
(толкая  князя)
 Слышите,  слышите,  слышите,  сколько  здесь  тайн.
 Мертваго,  Дурнаго  и  Петраго-Соловаго
Кто  ж  из  нас  Живаго?  кто  ж  из  нас  Живаго?
 (К  Мертваго.)
 Ты  Живаго?
 Мертваго
Нет,  Мертваго.  Кто  ж  Живаго?
 Дурнаго
 Я  Д37рнаго.
 Пет  par  о-Соловаго
 Я  Пётраго-Соловаго.
 Где  ж  Живаго,  где  ж  Живаго?
 (К  Мертваго.)
 Вы  Живаго?
 Мертваго
Нет,  Мертваго.  Вы  Живаго?
 Петраго-Соловаго
 Нет,  Петраго-Соловаго.
 Происходит  смешение  языков.
 (К  Ваньке  Каику.)
 Еы  Живаго?
 Ванька  Каин
 (на  голос:  «Но  la  febbre»)
 Я  Ванька  Каин,  я  Ванька  Каин.
 К  н  я  з  ь
(к  Ленскому)
 Ах,  сколько  здесь  тайн,  ах,  сколько  здесь  тайн!
 Входит  пожарная  команда  под  предводительством  Ф  р  а  л  о  в  а
и  Багреев  а.  Они  наводняют  сцену,  и  опять  происходит  потоп.  Раз¬
бойники  тонут.  Floran  Tailleur  спасается.  Живаго  погибает.  Прочие  ли-
 495

шаготся  жизни,  припеваючи  с  громом  оркестра:  «Он  со  гривенки  на  гри¬
венку  скакал  и  полтинкою  вороты  запирал».  Ленский  с  князем,  поддер¬
живаемые  на  поверхности  воды  простынями,  выплывают  из  ателье.
Оркестр  jfо  последней  минуты  играет:  «Он  со  гривенки  на  гривенку
скакал».  Шум,  крик,  вода,  вода.  Пожарные  уходят.  Ленский  женится  на
 Софье  Павловне.
 Коиец  и  Живаго,  и  Мертваго,  и  Дурнаго,  и  Петраго-Соловаго.
 Прошу  тебя,  дражайший  Живаго,  уничтожить  сии  строки  по  прочте¬
нии  оных,  ибо  cela  pourrait  me  faire  des  ennemis  parmi  les  familles  les
plus  distinguées  de  l’empire  8.  Да  будет  тебе  известно,  что  я  еду  сегодня
за  двадцать  верст,  чтобы  стрелять  волков.  В  будущем  письме,  где  я  на¬
мерен  описать,  что  происходило  с  вышеописанными  утопленниками
(жертвами  неосторожности  пожарной  команды)  по  прибытии  их  в  тартар,
ты  также  получишь  известие  об  Ausgang9  моего  предприятия  и...10
 1  О  господин  граф,  о  господин  граф!  (итал.)
 2  Буквально:  дамское  сукно;  особый  сорт  тонкого  сукна  (от  франц.
drap  de  dames).
 3  товарищей  (нем.).
 4  «Милая  пастушка»  (франц.).
 5  «Вот  яснеет  небо,  светает!»  (итал.)  —  ария  Альмавивы  из  «Севиль¬
ского  цирюльника»  Д.  Россини.
 6  «Скорей  в  постель,  скорей  в  постель!»  (итал.)  —  из  «Севильского
цирюльника».
 7  «У  меня  скарлатина!»  (итал.)  —  из  «Севильского  цирюльника»
(слова  не  совсем  точны).
 8  Я  могу  нажить  себе  врагов  среди  наиболее  видных  фамилий  им¬
перии  (фра!Щ.).
 9  исходе  (нем.).
 10  Письмо  не  дописано.
 10
 ДАНИЛО  И  КИРИЛО
Притча
 Супнлемент1  Данилы  и  Гаврилы.
 Раз  Данило  под  окном
Чьим-то  пел  о  том  и  сем.
 Между  прочим,  также  пел  он,
 Как  какой-то  немец  Феон
От  Амура  метких  стрел
Много  горя  претерпел;
 Как  на  разные  подарки
Он  купил  себе  поярки  2
 496

И  на  тюль  и  на  перкал
Весь  истратил  капитал.
 Я  Данилы  хоть  не  знаю,
 Но  с  резоном  полагаю,
 Что  такого  нет  мусьё
И  что  выдумка  сие.
 Может  быть,  когда  он  звуки
Издавал  про  немца  муки
И  про  те  расходы  пел,
 Он  себя  лишь  разумел.
 Вот  какой  конец  был  песни:
 Вы,  сударыня,  хоть  тресни,
 Но  отсель  без  поцелуя
До  утра  не  отойду  я.
 (Тут  мадам  Леробине
Показалась  в  вышипе.)
 И,  узрев  ее,  Данило
Начал  прыгать  очень  мило.
 «Ах,  мадам,  для  сентименту
Дайте  мне  подвязку  энту!»
 Но  мадам  ему  в  ответ:
 «Нет,  нет,  нет,  нет,  нет,  нет,  нет!
Не  хочу  сего  лишиться,
 Мне  подвязка  пригодится;
 Я,  пожалуй,  поищу
И  другое  к  вам  спущу».
 И  она  тут  огляделась,
 На  балконе  повертелась
И  спустила  в  сентимент
Шесть  аршин  линялых  лент.
 Тут  Данило  сделал  скок
И  схватился  за  пупок,
 От  уморы  завертелся
И  едва  ли  не  надселся.
 Час  иль  два  спустя  потом,
 Как-то  вспомнил  он  о  том,
 Что  при  нем  есть  балалайка  —
 И  сказал  себе  он:  дай-ка,
 Я  ей  песенку  свою
Сладким  голосом  спою!
 497

ЕВРЕЙСКАЯ  мелодия
 Ах,  кого  под  пальмой  Либа  —»
Нона  гордой  я  узрел?
 Самуил,  кажись,  то,  либо
Голоферн  под  пальмой  сел!
Либо,  либо,  либо,  либо
Голоферн  под  пальмой  сел!
Дин,  дин,  дин!
 Ин  неужли  то  Давид
Ноги  накрест  там  сидит?
 Чей  я  тонкий  слышу  смех?
 То,  кажись,  Адрамелех!
 Дин,  дин,  дин!
 Кто  же  там  сидит  так  мило?
Гопе,  Данило!!!
 (Под  голос:  «Лабардан-с!»3)
Дин,  дин,  дин!
 Кто  же  там  настроил  лиру
Нам  для  пущего  плезиру?  4
То,  я  чаи,  пастух  из  Вави  —^
Лона  стадо  там  поставил!
 Дин,  дин,  дин!
 Нет,  не  стадо  там  мычит,
 Кто-то  инший  там  брянчит!
 Кто  ж  брянчит  так  мило?
 Гопе,  Данило!!!
 (Под  голос:  «Лабардан-с!»)
Днн,  дин,  дин!
Дрррррррррдин!
 Ах,  о  чем  же  в  сих  долинах
Оный  Даниил  брянчит?
 О  своих  шести  аршинах
Так  Данило  и  трещит!
 И  трещит,  и  трещит,
 Так  Данило  и  трещит!
«Запиши  себе  за  ухо,—
 Древле  говорил  Навухо  —*
доносор,  доносор,
 Обитавший  скотный  двор:5  _
 498

—  Хоть  бы  семь  аршин  их  было,
 Не  подденешь  сим  Данилу!»
 Гопе,  Данилу!!!!
 (Под  голос:  «Лабар-дан-с!»)
 Дрдин,  дрдин,
 Дрдйн,  дин,  дин,
 Он  великий  господин!
 Гопе,  ДанилоШ  (bis)
 (Под  голос:  «Лабар-дан-с!»)
 Песнь  окончивши,  Данило
Обывателя  Кирилу  (соперника)
 Не  поотдаль  вдруг  узрел
И  скорей  домой  побрел.
 Это  очень  хорошая  притча.  Советую  тебе,  милый  Никса,  еврейскую
мелодию  спеть  с  кем-нибудь  хором.  Cela  sera  d’un  effet  magnifique  °.
Апропос7,  не  правда  ли,  что  из  слова:  аршин  можно  сделать  прекрасную
charade  en  action?8  Например,  первое  будет  Ааг,  река  в  Швейцарии.
Для  второго  я,  например,  беру  от  слова  Schinder9  только  schin,  a  der
предоставляю  несчастной  судьбе  его.  Впрочем,  это  может  быть  также
транспозиция,  и  умные  люди  поймут,  что  это  значит:  der  Arschin.  Это
только  пример,  может  быть,  ты  найдешь  что-нибудь  и  лучше.  Во  вся¬
ком  случае,  эта  шарада  имеет  ту  выгоду,  что  оба  слога  может  пред¬
ставлять  одип  и  тот  же  человек  à  très  peu  de  frais  10.
 Проснулся  ли  старый?  Уехал  ли  он  с  великим  князем  или  еще  ждет
под  окном?
 Wenn  es  draufSen  so  dunkel  ist,  so  kann  man  leicht  die  Nase  brechen
und  darum  will  ich  lieber  raten  zu  Hause  zu  bleiben  n.
 Маменька  приказала  тебе  сказать,  что  ей  очень  совестно,  что  она
тебя  ввела  в  искушение,  и  что  она  постарается  избавить  тебя  от  Лу-
кияна.  Ты,  надеюсь,  понимаешь,  что  дело  идет  о  лотерее.  Прощай,  дра¬
жайший,  не  будь  так  скуп  на  твои  письма.
 А.
 1  дополнение,  прибавка  (от  франц.  supplement).
 2  Поярок  —  шерсть  первой  стрижки  молодой  овцы.
 3  «Лабардан-с»  —  из  третьего  действия  «Ревизора»  Гоголя  (реплика
Земляники).
 4  удовольствие  (франц.  plaisir).
 5  По  библейскому  преданию,  вавилонский  царь  Навуходоносор  II
сошел  с  ума,  вообразив  себя  быком,  и  несколько  лет  прожил  среди  жи¬
вотных.
 499

6  Это  произведет  великолепный  эффект  (франц.)
 7  Кстати  (от  франц.  à  propos).
 8  шараду  в  лицах  (франц.),
 9  живодер  (нем.).
 10  почти  без  труда  (франц.).
 11  Когда  на  дворе  так  темно,  можно  легко  разбить  нос,  и  потому  я
советую  лучше  оставаться  дома  (нем.).—  Здесь  в  тексте  нечеткий,  затем-
иенный  рисунок,  который  невозможно  воспроизвести.
 11
 Занимаясь  ежечасно  и  беспрестанно  твоею  участью,  я  накопец  со¬
чинил  па  тебя  песню  во  многих  варьянтах,  о  каковых  спешу  довести
до  сведения  твоего.
 ПЕРВЫЕ  ВАРИАНТЫ
 В  мундире  ты,  я  чай,
 Уж  ходишь  на  парад
И  пьешь  уже  не  чай,
 А  только  шоколад.
 Ты  шпорами  звучишь^
 Брошишь  свой  тупе  1,
 Пажам  подносишь  шиш
И  носишь  портупей  2.
 Прекрасный  пол  ты  зришь
Во  сне  ii  наяву,
 Девицам  говоришь:
 Комап  ву  порте  ву?  3
 Одна  особа  лишь
Тебе  страшна  как  жгут:
 Микулина  как  бишь
По  батюшке  зовут.
 ВТОРЫЕ  ВАРИАНТЫ
 Что  за  вздоры  (отче  наш!)
 Неужель  тебе  палаш
Тесака  дороже?
 500

Иль  не  зелен  твой  мундир?
 Иль  не  знатен  командир?
 Иль  шитье  не  к  роже?
 Или  милый  (ой,  ой,  ой!)
 Ближе  хочешь  к  Соловой
Ты  переселиться?
 Милый,  милый,  берегись,
 Будет  прапорщик  *  Борис
На  тебя  коситься!
 Искушения  беги,
 Пред  иконою  зажги
 Две  большие  свечки,
 Против  черта  стань  ан  гард5,
 Убегай  кавалергард
И  черныя  речки!
 ТРЕТЬИ  ВАРИАНТЫ
 На  горе  весьма  великой
Стоял  лев  не  весьма  дикой!
 ЧЕТВЕРТЫЕ  ВАРИАНТЫ
 Любезная  матушка!  Я,  с  своей  стороны,  уже  простил  перед  испо¬
ведью  тем  юным  негодяям,  плевавшим  в 	меня  жеваною  бумагою.  Ба¬
тюшка  подарил  мне  в  утешение 	часы  с 	репетенциею6,  а  я, 	с 	своей
 стороны,  чувствуя  неукротимую  возмужалость,  прошу  вас  прислать  мне
банку  розового  масла  и  сказать,  в  какой  имянно  полк  вы  желаете,
чтобы  я  определился,  али  в  инфантерию,  али  в  антелерию?  Да,  пожа¬
луйста,  пришлите  мне  в  бумажке  немножко  Созонова  порошка  (Lyco-
podium  и  Cicuta  alba).  Это  очень 	хорошо  в  подобных  случаях. 	С 	истин¬
ным  почтением  я  езжу  верьхом 	в  галоп 	и  остаюсь  с  мечом 	в 	руках
 преданный  Вам  сын  и  пр.
 (М.  П.)
 *  Поэтическая  лиценция4.
 501

ПЯТЫЕ  ВАРИАНТЫ  И  ПОСЛЕДНИЕ
 Сие  от  Лейпцига  в  полмиле,
 Кто  едет  мимо,  видит  всяк.
 Да  будет  тебе  известно,  что  часы  отдохновения  посвящаю  я  отчасти
божественной  охоте  с  гончими,  отчасти  благородному  искусству  пла¬
ванья.  Для  сего  последнего  построил  я  над  бездной,  имеющей  более
5  сажен  глубины,  ein  Gerüst  über  drei  сажен  hoch  7,  с  которого  я  бро¬
саюсь  в  мокроту.  Чтобы  тебе  это  было  понятнее,  изображаю  я  действие
сие  мое.
 Wer  wagt  es,  Rittersmann  oder  Knapp
zu,  tauchen  in  diesen  Schlund?8

1  То  есть  тупей  (старинная  прическа,  взбитый  хохол  волос  па  го¬
лове).
 2  То  есть  портупею.
 3  Как  вы  поживаете,  как  вы  себя  чувствуете?  (франц.  Comment
vous  portez  vous?)
 4  вольность  (лат.  licentia).—  Б.  А.  Перовский,  о  котором  идет  речь,
был  с  1835  г.  поручиком.
 5  обороняйся  (франц.  en  garde).
 6  То  есть  с  репетицией  —  карманные  часы  с  боем.
 7  помост  больше  трех  сажен  высоты  (нем.).
 8  Кто  решится,  рыцарь  или  оруженосец,  нырнуть  в  эту  пучину?
(нем.)  —  стихи  из  баллады  Ф.  Шиллера  «Кубок».
 12  1
 Qü’est  ce  que  c’est  au  monde  qu'il  y  en  a  de  plus  pitagoie  que  cette
vue!  —  Monsieur  veut  sans  doute  dire  pittoresqu  e.—  Qu’est  ce  que  c’est?
 Pitagore  et  pittoresque  c’e  s  t  synagogue!2
 Tournez  la  page  et  vous  verrez  une  scène  qui  représente  une  audience
donnée  par  le  pape  à  plusieurs  étrangers.  Comme  l’explication  exige  de  la
marge,  je  me  permets  de  vous  renvoyer  au  №  2  de  la  dépèche  d’aujour¬
d’hui.  Allons,  tournez,  farceur!  3
 Впрочем,  вот  здесь  экспликация.
 Мецофанти  представляет  папе  иностранца.
 503

Иностранец
Что,  он  говорит  по-французски?
 Мецофанти
Нет,  только  по-италиански.
 Папа
 Perche  siete  stato  in  tupico?  (Зачем  вы  стали  в  тупик?)
 Иностранец
Чувствую  себя  недостойным.
 Папа
 Siamo  tutti  petriti  del  stesso  limono  (Nous  sommes  tous  pétris  du
même  limon)4.
 Иностранец
Что  это  значит?
 Мецофанти
Он  говорит,  что  вы  сделаны  из  лимона.
 504

Иностранец
Я  сделан  так  натурой.
 Мецофанти
Dice  che  è  fatto  dopo  natura5.
 Папа
 Non  è  possibile,  egli  mi  vole  buggerare!6
 Иностранец
Что  это  значит?
 Мецофанти
Ou  говорит,  чтобы  вы  не  давали  воли  буграм.
 Иностранец
(к  папе)
 Что  вы  под  этим  разумеете?
 Продолжения  за  недостатком  места  не  имеется.
 1  Вся  эта  сценка  основана  на  каламбурах  и  каламбурных  искаже¬
ниях  языка.  Так,  в  итальянском  языке  нет  слова  «tupico»,  понадобивше¬
гося  Толстому  по  созвучию  с  русским  «тупик»;  слово  «limono»  употреб¬
лено  по  созвучию  с  французским  «limon»  (грязь,  ил)  вместо  итальян¬
ского  «limo».
 2  Что  на  свете  есть  более  пифагорного,  чем  этот  вид!  —  Мосье,  без
сомнения,  хотел  сказать  живописного?  —  В  чем  дело?  Пифагорное  и
живописное  —  это  синагога!  (то  есть  синонимы)  (франц.).
 3  Переверните  страницу,  и  вы  увидите  сцену,  представляющую
аудиенцию,  данную  папой  некоторым  иностранцам.  Так  как  ее  объясне¬
ние  требует  много  места,  я  позволяю  себе  отослать  вас  к  №  2  сегодняш¬
ней  депеши.  Итак,  переверните  страницу,  шутник  (франц.).
 4  Мы  все  созданы  из  одной  и  той  же  глины  (итал.  и  франц.).
 5  Он  говорит,  что  создан  с  натуры  (итал.).
 6  Это  невозможно,  он  хочет  меня  обмануть!  (итал.)
 13
 ПРОДОЛЖЕНИЕ  БОЛЬШОГО  НЕЧТО
 Que  la  bonne  volonté  supplée  à  la  ressemblence  *.
 Je  suis  fâché  de  vous  dire,  madame,  que  bientôt  nous  n’aurons  plus
de  cire  d’Espagne!2  —  Да,  да,  так  точно,  сургуча-то  не  будет,  зато  оста¬
нется  сыр  голландский,  а  даст  бог  и  Антверпен  останется!
 33  А.  К.  Толстой,  т.  4
 505

Кошка,  послушай,  кошка,  поди  прочь,  тебе  здесь  не  место!  —  Ну,  те*
перь,  Николай  Владимирович,  я  вам  растолкую,  отчего,  когда  спускают
корабль,  мажут  под  низом  мылом.  Вот,  например,  вы,  положим,—  ш>
звольте  отрыгнуться,  ырр...,  вы,  положим,  кушаете  гречневую  кашу!  Ну,
ведь  без  масла  неприятно,  как-то  неловко,  этак  все,  знаете,  задирает.
Вот,  возьмите  свежего  масла  или,  положим,  сала,  ну  вот  и  легко,  не  так
ли?  Каша  так,  знаете,  спускается  гладко,  ровно,  хорошо!  Не  так  ли?
Кошка,  я  тебе  сказал:  поди  прочь,  вменяю  тебе  в  обязанность  не  терять
из  виду  моих  приказаний!  Ну,  и  корабль  тоже,  что  каша,  без  мыла  зади¬
рает,  намажь  мылом,  так  и  спустится.  Ырр!..  брлл!..
 Зпаминонд 	защищая 	узкий 	проход  Дарданеллы  от  трех
 	  спартанцев, 	сказал, 	обращаясь 	к 	Дарию  Псевдосмердиху:
 теперь  мы  ужинаем 	у 	Платона, 	а  завтракать  будем  у
 Ксенократа!3
 Т.  s.  у.  р.4
 1  Пусть  доброе  намерение  возместит  сходство  (франц.).
 2  К  сожалению,  я  должен  вам  сказать,  сударыня,  что  скоро  у  нас
не  будет  испанского  сургуча  (франц.).—  Игра  на  созвучии  слов:  франц.
cire  (сургуч),  русск.  сыр  и  еще  франц.  sire  (государь,  ваше  величе¬
ство).
 3  Злесь  все  нарочито  перепутано:  хронология,  место  действия  и  пр.
 4  Переверните,  пожалуйста  (франц.  Tournez  s’il  vous  plait).
 507

14
 Марта.4-го.  Погорельцы
 Я  сейчас  только  получил  твое  письмо,  дражайший  Вадим  *  и  немало
обрадовался,  увидев,  что  между  нами  завязался  крупный  разговор.  Nous
avons  violé  la  virginité  de  notre  correspondance,  eh  bien  donc,  battons  le
fer  tant  qu’il  est  chaud  et  jetons  notre  bonnet  pardessus  les  moulins!  1
Впрочем,  Почеп  не  в  Харьковской,  а  в  Черниговской  губернии  и  я  не
знаю,  как  письмо  твое  до  меня  дошло.  Всей  трагедии  «Semikolon»2
 я  никак  не  могу  составить,  тем  более  что  скоро  буду  го  веть,  но  сию
 минуту  постараюсь  породить  на  свет  несколько  драматических  сцен  и
прошу  тебя  не  прогневаться,  если  я  впущу  в  оные  два  или  три  лица,  не
назначенных  в  твоем  каталоге.
 ПРОЛОГ
 Пустынное  место.  На  первом  плане  урыльник,  а  в  нем  демижур3.  Гер¬
цог  Мендоза  идет  по  краю,  а  перед  ним  генуэзец  Ра  хмаиов
с  фонарем.  В  урыльнике  плывет  корабль  на  всех  парусах.
 Герцог.  Смотри  под  ноги,  Рахманов!  Если  поскользнешься  и  уто¬
нешь,  то  можешь  легко  лишиться  жизни.  Ну  что,  ты  ничего  не  видишь?
Генуэзец.  Виноват,  я  слышу  вопли.
 Герцог.  Ты  слышишь  вопли?
 *  Ну,  отгадай,  почему?
 508

Генуэзец.  Я  слышу  вопли.
 Герцог.  Странно!  Вот  уже  часа  три  мы  ходим  вокруг  и  не  можем
удалиться  от  этой  бездны.
 Генуэзец.  Это  происходит  оттого,  что  мы  ходим  вокруг.  Если  бы
нам  можно  было  пройти  поперек,  то  я  уверен,  что  мы  перестали  бы
ходить  вокруг.  Ведь  что  вы  думаете?  Все,  что  мы  видим,  все  это  —
урыльник!
 Герцог.  Врешь,  Рахманов,  неужели  же  мы  всё  ходим  по  урыль¬
нику?
 Генуэзец.  Ей-ей,  по  урыльнику!
 Герцог.  Не  может  быть!  У  меня  у  самого  есть  урыльник  во  дворе,
но  я  никогда  по  нем  не  хожу.  Другое  дело  ходить  в  и  ходить  по.
 Раздается  песнь  рыбака
 Когда  я  был  еще  не  стар,
 Имел  я  пляски  чудный  дар.
 Очень  хорошо!
 Теперь  уж  я  старик  седой.
 Меня  терзает  геморрой!
 Очень  хорошо!
 Тогда  пленялся  я  натурой,
 Я  обладал  Мануфактурой,
 Очень  хорошо!
 Теперь  я  полный  генерал,
 Но  все  блаженство  потерял,
 Очень  хорошо!
 На  что,  на  что  мне  эполеты?
 Мануфактура,  где  ты,  где  ты?
 Очень  хорошо!
 Герцог.  Кто  это  поет?
 Генуэзец.  Это  должен  быть  старичок  Минкин.  Он  недавно  полу¬
чил  отставку  и  живет  на  краю  этого  урыльника.
 Продолжение  песни
 Я  помню,  как  мы  собира¬
лись  на  войну,
 Я  приучил  кричать  ура!
 Свою  жену!
 509

Но  только  лишь  забараба¬
нили  в  поход,
 И  я,  сказав  прости,  приба¬
вил  ход.
 Она  пустилася  за  мно-
Ю,  и  я  у-
 Зрел,  что  за  злато  мне  дано
Природою.
 Трара,  трара,  papa,  papa,
 Дин,  дин!
 Papa,  papa,  трара,  трара,
 Бим,  бим!
 Герцог.  Кажется,  старик  разгорячился.
 Генуэзец.  Это  свойственно  его  летам;  но  я  опять  слышу  вопли.
Герцог.  Который  час,  Рахманов?
 Генуэзец.  Три  четверти  десятого.
 Голос  из  урыльника.  Врешь,  сорок  пять  минут  десятого!
Спасите,  спасите!
 Герцог  и  генуэзец.  Кто  это  там  кричит:  врешь,  спасите?
Голос.  Я  сын  Винтергальтера  и  говорю  вам,  что  сорок  пять  минут
десятого.  Спасите,  спасите!
 Герцог.  Как  ты  думаешь,  Рахманов,  если  он  в  самом  деле  сыи
Винтергальтера,  то  он,  я  думаю,  говорит  правду.
 Голос.  Спасите,  спасите!
 Герцог.  А  что,  Рахманов,  спасем  его  в  самом  деле!
 Генуэзец.  У  меня  должна  быть  в  кармане  тесёмка.  (Щупает.)  Ни¬
как  нет!  —  Нет,  есть!  —  Нет,  нет!
 Они  подходят  к  Минкину,  который  удит  рыбу.
 Герцог.  Счастливая  мысль!  Винтергальтер!  схватись  за  крючок
сего  старика,  мы  тебя  вытащим  соединенными  силами.  Да,  апропос4,
отчего  ты  туда  упал?
 В  сию  минуту  приплывает  корабль,  и  морские  разбойники  под  началь¬
ством  Пфеффера-Иуды  стреляют  в  сына  Винтергальтера,  который  с  тру¬
дом  спасается  на  крючке.
 Конец  пролога
 510

Агремент5,  не  имеющий  связи  с  трагедией.
 Учитель  гимнастики  Геморрой  побеждает  Христианзанда.
 Сие  относится  к  происшествию,  имеющему  быть  описану  ниже.

У
 Semikolon
 ДЕЙСТВИЕ  ПЕРВОЕ
Богатая  зала,  т.  е.  не  зала,  а  прачечная»
 Хор  немеченых  чу  л  ков-
Нога,  нога,  нога!
 О  счастье,  о  веселье!
 Прими  любви  залог,
 Приди  на  новоселье,
 Собранье  милых  ног!
 Нога,  нога,  нога!
 Красивые  подруги!
 О  сколь  приятно  нам
Оказывать  услуги
Потеющим  ногам!
 Нога,  нога,  нога!
 Приди  делить  веселье,
 Собраыье  милых  ног!
 Для  каждой  новоселье,
 Для  каждой  есть  чулок!
 Слышен  звон  колокольчика;  подъезжают  брычки  с  ногтями.
X  а  р  ногтей
От  руки  ли,  от  ноги  ли
Все  равно!
 Мы  отставку  получили
Уж  давно!
 Ликуй,  ликуй,  ликуй,  ликуй,
 Отставку  уж  давно!
 Девы  юные  играли
Поючи.
 Ногти  с  полу  подбирали
Ходючи!
 Ликуй,  ликуй,  ликуй,  ликуй,
 Собирали  ходючи!
 Один  старый  ноготь
(\речитатив)
 Вот  одна  дева  нашла
 Меня,  желтого  старца  от  Минкина  ноги!
 512

И  спрятала  за  пазуху,  нашедши.
 Кто  ж  эта  дева?
 Суза?
 Муза?
 Или  другая  креатура?  6
 Да  эта  дева—эта  дева  —  Винтергальтер!
 Оба  хора
 Винтергальтер?
 Старый  ноготь
 Сей  молодой  насмешник,
 Пренебрегая  честью  и  законом,
 Но  подражая  древнему  Ахиллу,
 Облекся
 В
 Принадлежащие  другому  полу  платья!7
 ПЕРЕМЕНА  ДЕКОРАЦИИ
 Пустынное  место.  Дорога,  ведущая  от  урыльника  ко  дворцу  герцога
Мендозы.  Мендоза,  генуэзец  и  Винтергальтер  в  жарком
 разговоре.
 Герцог.  Оно,  конечно,  так,  но  что  побудило  тебя  решиться  на
столь  важный  шаг?
 Винтергальтер.  Во  что  бы  то  ни  стало  я  решился  похитить
ноготь  старичка  Минкина.  Обладание  сею  частию  тела  отставного  гене¬
 513

рала,  по  определению  судьбы,  должно  доставить  мне  обладание  дочерью
герцога  Мендозы,  молодою  Музою.  А  вы  знаете  герцога  Мендозу?
 Герцог.  Немножко;  продолжайте.
 Генуэзец.  Как  немножко?  Очень  множко,  очень...
 Герцог.  Молчи,  Рахманов,  когда  тебя  не  спрашивают.
 Винтергальтер.  Я  употребил  военную  хитрость  для  достиже¬
ния  своей  цели.  Ноготь  в  моей  власти;  вот  он!  Но,  увы,  судьба  назна¬
чила,  чтобы  ноготь  сей  был  с  большого  пальца  левой  ноги,  а  этот,  как
по  всему  видно,  с  середнего  правой.  Я  вскоре  заметил  свою  ошибку  и
отправился  на  край  урыльника,  чтобы  попросить  самого  Минкина  по¬
зволить  мне  отрезать  у  него  настоящий  ноготь.  Там  я  поскользнулся,
упал  в  урину  и  был  преследуем  знаменитым  разбойником  Пфеффером-
Иудою,  который  более  пяти  минут  осыпал  меня  ругательствами  и  стре¬
лял  по  мне  холостыми  зарядами.  Бы,  любезный  друг,  меня  спасли!  Вам
я  обязан  жизнию!  Покорно  вас  благодарю!
 Генуэзец.  Не  беспокойтесь,  это...
 Герцог.  Молчи,  Рахманов,  ты  глуп,  как  сивый  мерин.
 Винтергальтер.  Теперь  скажите  мне  имя  и  отечество,  ваш  чин?
 Герцог.  Мендоза!
 Винтергальтер.  Очень  рад  познакомиться!  15-го  класса  Винтер¬
гальтер.  Дочь  ваша=  очень  мила!  Она  мне  .  очень  нравится;  такая  му-
синька!
 Герцог.  Очень  рад,  что  вы  не  нашли  настоящего  ногтя,  ибо  вы
мне  совсем  не  нравитесь.  Я  вас  вытащил  из  урины,  но  этим  еще  не  до¬
 51й

казано,  чтобы  я  хотел  вас  иметь  зятем.  Одно  само  по  себе,  а  другое
само  по  себе!
 Винтергальтер.  Не  беспокойтесь,  когда  я  найду  настоящий
ноготь,  вы  поневоле  отдадите  мне  дочь  вашу!
 1  Мы  осквернили  девственность  нашей  переписки,  ну  что  ж,  давай
ковать  железо,  пока  горячо,  и  пустимся  во  все  тяжкие!  (франц.)
 2  «Точка  с  запятой»  (нем.).
 3  полусвет,  сумерки  (от  франц.  demi-jour).
 4  кстати  (от  франц.  à  propos).
 5  Украшение,  развлечение  (от  франц.  agrément).
 6  тварь,  создание  (от  франц.  créature).
 7  Ахилл,  или  Ахиллес  (миф  )—герой  древнегреческих  эпических  ска¬
заний  и  поэм  Гомера  «Илиада»  и  «Одиссея».  В  одном  из  древнегреческих
мифов  говорится  о  предсказании  прорицателя  Калханта,  что  только
с  помощью  Ахилла  греки  овладеют  Троей,  но  сам  герой  при  этом  погиб¬
нет.  Мать  Ахилла,  морская  богиня  Фетида,  желая  спасти  сына,  укрыла  его
у  Ликомеда,  царя  острова  Скирос,  где,  одетый  в  женское  платье,  он  рос
вместе  с  царскими  дочерьми.
 Во-первых,  зачем  никто  из  вас  мне  не  пишет,  что  великий  князь
уехал  в  чужие  край?  1  Во-вторых,  с  ним,  может  быть,  уехал  и  Саша  2,
и  мне  было  бы  вообще  интересно  знать,  как  и  что.—
 Отправив  к  тебе  трагедию  ;  ,  мне  пришло  на  ум,  что  не  худо  бы
было  впустить  в  нее  маленький  балет  под  названием  «Comma»  или,  что
еще  лучше,  «Запятая»,  ибо  он  будет  останавливать  действие;  хочешь,
например,  знать,  что  делает  Оподельдок,  ап  вдруг  начинают  плясать,  вот
и  запятая.  Il  ne  faut  rien  faire  qui  ne  soit  motivé!  3
 Расстаются  довольно  холодно.
Конец  первого  акта
 15
 Красный  Рог,  22  марта.
 3
 СОММА  (ЗАПЯТАЯ)
 Балет  в  нескольких  действиях
 ДЕЙСТВУЮЩИЕ:
 Федька  Сопляк  —  сын  Мигдалева.
Канделябрина  —1  дочь  Сельдеброва.
Зуев  —  злой  дух.
 515

Бергамот  —  хороший  дух,  покровитель  Федьки.
Хлоринда  —  волшебница,  истребляющая  духов.
Митька—  морской  разбойник.
 Торвальдсе  н  —  губернский  секретарь.
Нотариус  Кабацкий.
 X  р  у  щ  о  в  —  молодой  срамник.
 Семен  —  дядька  Канделябрины,  и  притом  купидон.
Тени  и  адские  духи.
 ДЕЙСТВИЕ  ПЕРВОЕ
 Г.  Мигдалев  и  г.  Сельдебров  производят  непристойную  пляску,
желая  показать  зрителям,  что  они  обручили  Федьку  с  Канделябри-
ной.  Митька,  морской  разбойник,  скачет  в  стороне,  желая  этим  выра¬
зить,  что  он  расстроит  их  счастье.  Семен  и  нотариус  Кабацкий  ломаются
вприсядку,  дабы  тем  удобнее  дать  знать,  сколь  они  одобряют  намерение
Мнгдалева  и  Сельдеброва.  Театр  представляет  гроту;,  вдали  море  и  виден
Млечный  Путь.  В  приличном  месте  лётают  райские  птички.

После  этого  Митька  похищает  Канделябрину.  Сельдебров  танцует
па-де-шаль,  чтоб  показать,  сколь  это  ему  прискорбно.  Приводят  Федьку
 Сопляка,  и  он,  чтоб  показать  свои  чувства,  п   в  дудку.  Сельдебров  и
 Мигдалев  толкуют  это  различными  манерами.  Один  полагает,  что  это  с
горя,  другой  —  от  равнодушия.  Чтоб  его  развеселить,  сажают  его  в
кресла,  и  кор-де-бале  с  некоторыми  корифеями  неиствуют  около  него  и
стараются  его  соблазнить  искусственными  телодвижениями.
 «mur  Лв
 Федька  на  все  смотрит  с  хладнокровием,  несмотря  на  то  что
 г. 	Сельдебров  приказал  корифеям  представить  аллегорически  похищение
Каяделябрины.  Что  тут  делать?  Семен  танцует  качучу,  из  чего  каждый
 4^е^>  ^  ^куг 	i*

заключает,  что  он  хочет  идти  отыскивать  свою  воспитанницу.  Мигдалев
посылает  с  ним  своего  сына  Федьку,  который  неохотно  на  сие  согла¬
шается.  Ну,  вот  тут  кончается  первое  действие.
 ВТОРОЕ  ДЕЙСТВИЕ
 Подземелье.  Воняет.  3)'ев  пред  спящею  Канделябриной  производит
оригинальную  пляску,  имеющую  целью  воспламенить  ее  любовью  к  раз¬
бойнику  Митьке,  который  между  тем  посредством  продолжительных
па-де-зефиров  выражает  ревность  свою  к  ЗУевУ*  Что  тут  делать?
Декорация  переменяется:  Бонапарте  переходит  через  Альпы  —  вели¬
колепный  спектакль.  Навстречу  к  нему  пляшут  Семен  и  Федька  и  про¬
сят  помощи.
 Бонапарте  посредством  различных  знаков  спрашивает  у  них,  чего
им  надобно,  а  они  чрез  разные  прыжки  отвечают,  что  им  хочется,  чтобы
Бонапарте  приказал  ЗУевУ  и  Митьке  возвратить  им  Канделябрину,  на
что  он  с  охотою  соглашается.  Декорация  переменяется.  Что  тут  делать?
Митьку  в  присутствии  Сельдеброва  и  Мигдалева  секут,  и  оба  помещика
производят  па-де-троа,  чем  и  кончается  балет.  Нотариус  Кабацкий  вен¬
чает  молодых.
 Конец,
 518

ы  , 	Лл.  "*^^1,  ^
 J7’*’  A 	л*—<^»^.^в.луЛ^лЛг 	V^J>
 -  •''^’’'V*»1 	~~ 	CiU^ 	* 	**.o*Æp4y
 j^/T  f£**3^Z-+  +  ^4kp<  ,y
 »»A^«  -
 <g\
 1  Великий  князь  Александр  Николаевич  —  будущий  император  Алек¬
сандр  И;  здесь,  вероятно,  имеется  в  виду  его  заграничное  путешествие
вместе  с  В.  А.  Жуковским  в  1838  г.  (они  выехали  из  Петербурга  2  мая
1838  г.).
 2  Саша  —  А.  В.  Адлерберг,  один  из  молодых  офицеров,  состоявших
при  наследнике;  сопровождал  его  и  во  время  заграничного  путешествия.
 3  Не  следует  ничего  делать  без  достаточного  основания  (франц.).

УКАЗАТЕЛЬ  ПИСЕМ  ПО  АДРЕСАТАМ
И  ИСТОЧНИКОВ  ТЕКСТА
 Адлербергу  Н.  В.  Приложение,  письма  1—16.  Впер¬
вые  два  отрывка  опубликованы:  «Русский  современник»,  1924,
№  1,  стр.  224—226  («Comma»),  и  «Красная  новь»,  1926,  №  4,
стр.  107—110  (песня  о  путешествии  Минкина  и  его  невесты  в
Кронштадт)  ;  полностью,  как  письма  к  неизвестному  лицу,—  изд.
1937,  стр.  590—652.  Автографы  —  ЦГИАЛ.
 Аксакову  И.  С.  №  59,  62,  63,  65,  69.  Впервые:  №  62,  65,
69  —  «Труды  Всесоюзной  библиотеки  им.  В.  И.  Ленина»,  сб.  4,
М.  1939,  стр.  227—230;  №  63—«Звенья»,  т.  5,  М.—Л.  1935,
стр.  761—763.  Автографы—ПД  (№  59,  62)  й  ЛБ  (№  63,  65,  69).
Сохранились  еще  семь  писем  к  Аксакову:  пять  из  них  напеча->
таны  в  «Трудах»,  одно  —  Н.  П.  Барсуков,  Жизнь  и  труды
М.  П.  Погодина,  кн.  16,  СПб.  1902,  стр.  443—444,  одно,  неопубли¬
кованное,—  ЛБ.  Четыре  письма  Аксакова  к  Толстому—BE,
1905,  №  10,  стр.  442—444,  и  ЦГАЛИ.
 Александру  II.  №  72,  79.  №  79  впервые,  в  русском  пере¬
воде,—  «С.-Петербургские  ведомости»,  1898,  №  281,  в  статье
С.  Хитрово  «Граф  А.  К.  Толстой».  На  французском  языке  —
Лиронделъ,  стр.  192  —193,  602—603.  Телеграмма  Толстого  Алек¬
сандру  II  —  ЦГИАЛ.
 Анненкову  П.  В.  №  122,  151.  Автографы  —  ПД.  Сохрани¬
лись  еще  девять  писем  и  телеграмма  к  Анненкову:  одно  —  ГПБ,
остальные  —  ПД.  Два  письма  Анненкова  к  Толстому  —  ГПБ.
 520

Ауэрбаху  Б.  №  89,  162.  Впервые  —  «Zeitschrift  fur  sla-
vische  Philologie»,  1963,  Band  31,  Heft  1,  S.  125—130.  Там  же—•
еще  два  письма.  В  русском  переводе  —  «Вопросы  литературы»,
1964,  №  1,  стр.  248—250.  В  этот  перевод  внесены  некоторые
уточнения.
 Б  ах  мет  ев  у  А.  П.  №  111,  229,  254,  261.  Впервые  —  BE,
1906,  №  4,  стр.  691—701.  Там  же  еще  семь  писем  к  Бахметеву.
 Бегичеву  В.  П.  №  154.  Автограф  —  ЛБ.
 Боткину  В.  П.  №  142,  150.  Автографы  —  Государственный
музей  Л.  Н.  Толстого.  Там  же  —  еще  три  письма  к  В.  П.  Боткину.
 Боткину  М.  П.  №  110.  Автограф  —  ПД.  Там  же  ^  еще  одно
письмо  к  М.  П.  Боткину.
 В  р  е  д  а  к  ц  и  ю  «М  осковских  вед  ом  осте  й»—170.
Впервые  —  «Московские  ведомости»,  1869,  №  6.
 Васильеву  П.  В.  №  130.  Впервые  (частично)—«Труды
Гос.  центр,  театрального  музея  им.  А.  А.  Бахрушина»,  М.—Л.
1941,  стр.  42,  в  статье  Е.  Филипповой  «П.  В.  Васильев  2-й».  Авто¬
граф—  Театральный  музей  им.  А.  А.  Бахрушина.  Там  же  —  еще
три  письма  к  Васильеву,  из  которых  одно  также  опубликовано
в  «Трудах»,  стр.  36—37.
 Воронову  Е.  И.  №  127.  Впервые  (частично)  —  «Труды  Гос.
центр,  театрального  музея  им.  А.  А.  Бахрушина»,  М.—Л.  1941,
стр.  39—40.  Автограф  —  ПД.  Письмо  Воронова  к  Толстому  —  ГПБ.
 Гагарину  Г.  Г.  №  87.  Автограф  —  ПД.  Там  же  —  еще  три
письма  к  Гагарину.  Два  письма  Гагарина  к  Толстому  —  ГПБ.
 Г  о  р  о  п  о  в  и  ч  у  А.  Н.  №  6.  Автограф  —  ПД.
 Губернатису  А.  №  274.  Впервые  —  «Rivista  Europea»,
1875,  vol.  1,  fasc.  1,  dicembre,  p.  33—38;  в  русском  переводе  —  BE,
1875,  №  12,  стр.  877—881.  И  в  BE,  и  в  итальянском  журнале  не¬
сколько  мест  были  исключены  по  настоянию  С.  А.  Толстой.  Они
опубликованы  в  кн.:  «Стас,  и  его  совр.»,  т.  2,  стр.  396—399.  Кор¬
ректурные  листы  полного  французского  текста  письма,  прислан¬
ные  Губернатисом  Стасюлевичу,—  ПД.
 Давыдову  В.  Д.  №  144.  Впервые  —  «Русский  архив»,  1879,
№  7,  стр.  331,  в  заметке  Давыдова  «Несколько  слов  по  поводу
постановки  на  московской  сцене  трагедии  „Смерть  Иоанна  Гроз-
ного“».  Автограф  —  ЛБ.  Там  же  —  еще  одно  письмо  к  Давыдову.
 At  К.  Толстой,  т.  4.
 521

Жемчужниково!  Е:  А.  См.  Жемчужникову  А.  М.
 Жемчужникову  А.  М.  №  200,  201,  247,  255,  259,  276,  289:
Впервые—«Русская  мысль»,  1915,  №  11,  стр.  116:—127.  Там  же  —
еще  пять  писем  к  А.  М.  Жемчужникову.  Автографы—ЦГАЛИ.
№  276,  289  адресованы  А.  М.  и  Е.  А.  Жемчужниковым.
 Жемчужникову  В.  М.  №  124.  Впервые  —  «Труды  Гос.
центр,  театрального  музея  им.  А.  А.  Бахрушина»,  М.—Л.  1941,
стр.  38,  в  статье  Е.  Филипповой  «П.  В.  Васильев  2-й».
 Жемчужникову  H.  М.  №  60,  61,  66.  Впервые:  №  60,  61  —*
«Новое  время»,  иллюстрированное  приложение,  1900,  №  8887;
N>  66  —  «Литературный  вестник»,  1901,  №  5,  стр.  16.  Сохранились
еще  шесть  писеяг  к  H.  М.  Жемчужникову:  одно  напечатано  в  «Ли¬
тературном  вестнике»,  пять  —  в  приложении  к  «Новому  времени»,
1900,  №  8887  и  8894.
 Каткову  М.  Н.  №  85,  86.  Автографы  —  ЛБ.  Там  же  —  еще
двенадцать  писем  к  Каткову;  четыре  из  них  напечатаны  в  кн.:
«Тезисы  научно-теоретической  конференции  по  итогам  научно-
исследовательской  работы  за  1961  год.  Серия  филологических
наук»,  Пржевальск,  1962,  стр.  12—14  (Пржевальский:  Гос.  педаго¬
гический  институт).
 К  о  з  л  о  в  у  П.  А.  №  281.  Автограф  —  ЛБ.
 Костомарову  Н.  И.  №-  107,  126,  141,  163,  213.  Впервые  —
«Стас,  и  его  совр».,  т.  2,  стр.  376—383.  Там  же  —  еще  шестна¬
дцать  писем  к  Костомарову.  Автографы  —  ИД.  Три  письма  Косто¬
марова  к  Толстому  —  ЛБ.
 Крузе  Н.  Ф.  №  75.  Автограф  —  ПД.
 Леонидову  Л.  Л.  №  152.  Впервые  —  «Русская  старина»,
1886,  №  6,  стр.  670,.  в  «Записках  Л.  Л.  Леонидова.  Первое  пред¬
ставление  трагедии  „Смерть  Иоанна  Грозного11».
 Листу  Ф.  №  149.  Впервые  —  «Briefе  hervorragender  Zeitge-
nossen  an  Franz  Liszt»,  Band  2,  Leipzig,  1895,  S.  320—321.  Там  же
(В.  3,  Leipzig,  1904,  S.  73)  —  еще  одно  письмо  к  Листу.
 Л  о  н  г  и  н  о  в  у  М.  Н.  №  159,  161.  Автографы  —  ПД.  Там  же  —
еще  двадцать  писем  к  Лонгинову;  одно  из  них  напечатано  —
«Огонек»,  1925,  №  44,  стр.  5.
 Малин  о  в  с  к  о  м  у  А.  Ф.  Впервые—  «Русская  ста¬
рина»,  1900,  №  12,  стр.  687,  в  статье  С.  Казанского  «Граф
 522

А.  К.  Толстой  (Заметка  об  его  службе  в  Московском  главном
архиве  министерства  иностранных  дел  в  1834—1836  гг.)».
 Маркевичу  Б.  М.  №  64,  67,  68,  70,  71,  76—78,  109,  123,  165,
167,  168, 	171, 	172, 	174,  179, 	182—185, 	187, 	189, 	194, 	195,  197, 	199,
 205,  207, 	208, 	217, 	219,  221, 	234,  235, 	237, 	238, 	245, 	246,  248, 	249,
 252,  253, 	269, 	270, 	277,  280. 	Впервые: 	№ 	67,  68,  70,  76—78, 	165,
 167,  168, 	172, 	179, 	182—185, 	187,  189, 	194, 	195, 	197, 	207,  208, 	217,
 219,  221,  234,  245,  246,  248,  249,  252,  253,  277  (в  русском  переводе;
большая  часть  из  них  с  существенными  изъятиями  и  искаже¬
ниями)  —>  BE,  1895,  №  10,  стр.  628—661;  №  11,  стр.  158—191,  без
указания  адресата;  №  199  —  Щукинский  сборник,  вып.  4,  М.
1905,  стр.  288;  №  269  —  Кондратьев,  стр.  79—80.  Автографы
(кроме  не  сохранившихся  №  199,  269)  —ПД.  Имеется  еще  свыше
сорока  писем  к  Маркевичу:  около  половины  из  них  опублико¬
ваны  в  BE  (также  с  большими  пропусками);  столько  же  неопуб¬
ликованных—  ПД;  одно  —  ЛБ.  Несколько  отрывков  из  писем  к
Маркевичу,  автографы  которых  не  сохранились,—  Лирондель,
факсимиле  в  начале  книги,  стр.  301,  474—475  и  др.  Пятнадцать
писем  Маркевича  к  Толстому:  одно,  неопубликованное,—  ПД;
остальные  —в  кн.:  «Письма  Маркевича»,  стр.  1—62,  67—132,
137—138.
 Матвеевой  Е.  А.  №  273.  Впервые  —  «Исторический  вест¬
ник»,  1916,  №  1,  стр.  166—167,  в  мемуарах  Матвеевой  «Несколько
воспоминаний  о  гр.  А.  К.  Толстом  и  его  жене».  Там  же  —  еще
одно  письмо  к  Матвеевой.
 Миллер  С.  А.  См.  Толстой  С.  А.
 В  редакцию  «Московских  ведомостей».  №  170.
Впервые  —  «Московские  ведомости»,  1869,  JVs  6.
 Неизвестной  («Баронессе»)..  №  134.  Автограф  —  ПД.
 Никитенко  А.  В.  №  4,  121.  №  4  впервые  —  «Русская  ста¬
рина»,  1898,  №  5,  стр.  340—341.  Автографы  —  ПД.  Там  же  —  еще
два  письма  к  Никитенко;  одно  из  них  также  напечатано  в  «Рус¬
ской  старине».  Два  письма  Никитенко  к  Толстому  —  ГПБ.
 Нильскому  А.  А.  №  128.  Впервые  —  «Исторический  вест¬
ник»,  1894,  №  6,  стр.  669—670,  в  «Воспоминаниях»  Нильского.
Копия,  снятая  с  автографа,  находившегося  в  частном  собра¬
нии,—  ПД.  В  текст  внесены  исправления  и  дополнения  по  этой
копии.  Четыре  письма  Нильского  к  Толстому  —  ГПБ.
 Одоевскому  В.  Ф.  №  3.  Автограф  —  ГПБ.  Там  же  —
еще  два  письма  к  Одоевскому.
 523

Павловой  К.  К.  №  74,  81,  95—97,  100,  102,  108,  114,  133,
156,  164,  196,  214,  222,  279,  288.  Автографы  —  ПД.  Там  же  —  еще
свыше  ста  двадцати  писем,  записок  и  телеграмм  к  Павловой.
Пятнадцать  писем  Павловой  к  Толстому  —  ПД.
 Плетневу  П.  А.  №  2.  Автограф  —  ПД.
 Погодипу  М.  П.  №  177,  192.  Автографы  —  ЛБ.  Там  же  —
еще  два  письма  к  Погодину.  Отрывок  из  письма  Погодина  к  Тол¬
стому—  Н.  П.  Барсуков,  Жизнь  и  труды  М.  П.  Погодина,  кн.  18,
СПб.  1904,  стр.  544.
 Полонскому  Я.  П.  №  84,  88,  169,  236,  283.  №  88,  169,  236
впервые  —  «Русская  старина»,  1884,  №  1,  стр.  195—198.  Авто¬
графы—  ПД.  Еще  одно  письмо  к  Полонскому  —  ЦГАЛИ.  Копия
пяти  писем  Полонского  к  Толстому  —  ПД.
 Р  а  д  е  н  у  О.  Ф.  №  5.  Автограф  —  ПД.
 Редактору  «С.-  Петербургских  ведомостей».
№  119.  Впервые  —  «С.-Петербургские  ведомости»,  1866,  №  308.
 Сайн-Витгепштейн  К.  №  132,  190,  206,  256,  264,  266,
278,  282,  284.  Впервые  —  BE,  1895,  №  12,  стр.  616—634.  В  BE  сооб¬
щалось,  что  письма  были  «доставлены  для  напечатания  карди¬
налом  Гоэнлоэ  через  графа  Г.  С.  Строгопова  и  все  писаны  по-
французски».  По  сохранившимся  в  ГПБ  копиям  на  французском
языке,  сделанным  С.  П.  Хитрово,  внесены  исправления  и  допол¬
нения  в  печатный  текст.  Восемь  писем  Сайн-Витгенштейн  к  Тол¬
стому  —  BE,  1906,  №  1,  стр.  154—174.
 Самойлову  В.  В.  №  117,  118,  120.  Автографы  —  Театраль¬
ный  музей  нм.  А.  А.  Бахрушина.
 Смирновой  А.  О.  №  106.  Впервые  (частично)  —  Лироп-
делъ,  стр.  225;  А.  К.  Толстой,  Драматическая  трилогия,  Л.  1939,
стр.  543.  Автограф  —  ЛБ.
 Стасюлевичу  М.  М.  №  143,  145,  153,  155,  158,  160,  166,
173,  175,  176,  178,  180,  186,  188,  193,  204,  209—212,  215,  216,  218,
220,  239,  240,  243,  244,  262,  263,  268,  271,  272,  286.  Впервые:
№  286  —  BE,  1875,  №11,  стр.  439—440,  в  некрологе  Толстого,  на¬
писанном  Стасюлевичем;  №  271  и  272  —  сб.  «Памяти  Белин¬
ского»,  М.  1899,  стр.  374—376;  остальные  —  «Стас,  и  его  совр.»,
т.  2,  стр.  302—375.  Автографы  —  ПД.  Сохранились  еще  сорок  че¬
тыре  письма  Толстого  к  Стасюлевичу:  сорок  три  из  них  —  «Стас,
и  его  совр.»,  т.  2;  одно  —  ПД.  Письма  Стасюлевича  к  Толстому:
 524

три  —«Стас,  и  его  совр.»,  т.  2,  стр.  31/5—319,  330—331,  351—352;
два  —  ЦГАЛИ;  одно  —  ГПБ.
 Толстой  С.  А.  №  7—12,  15—17,  19,  20,  22,  23,  25—53,  55—
58,  80,  83,  90—94,  98,  99,  103—106,  112,  113,  115,  116,  135—140,
146—148,  157,  202,  203,  223—228,  230—232,  241,  242,  250,  251,  257,
258,  260,  265,  275,  285,  287.  Впервые:  №  7,  10—12,  16  —  Лиронделъ,
стр.  64,  65,  68—69,  71—72,  30—31;  остальные  —  BE,  1897,  №  4,
стр.  592—626,  №  5,  стр.  261—297,  №  6,  стр.  606—640,  №  7,  стр.
93—127.  Автограф  №  7  —  ПД.  Известно  еще  свыше  ста  пятиде¬
сяти  писем  и  отрывков  из  писем  к  С.  А.  Толстой:  почти  все  они
были  Напечатаны  в  BE;  два  письма  —  в  кн.  D.-D.  Ноте,  Les  lu¬
mières  et  les  ombres  du  spiritualisme,  Paris,  1883,  p.  265—269;
одно  из  них  не  вошло  в  публикацию  BE;  довольно  много  отрыв¬
ков  из  неопубликованных  писем  —  в  книге  Лиронделя.  Отрывки
из  нескольких  писем  к  С.  А.  Толстой,  переписанные  С.  П.  Хит¬
рово  (частично  на  французском  языке),—  ГПБ  и  ПД.  Вносим  по
ним  несколько  исправлений  в  печатный  текст.
 Толстому  Л.  Н.  №  54.  Автограф  —  Государственный  му¬
зей  Л.  Н.  Толстого.
 Толстому  Ф.  М.  №  129.  Впервые  —  «Голос»,  1867,  №  76,
в  статье  Ростислава  (Ф.  М.  Толстого)  «Несколько  слов  о  минув-^
шем  театральном  сезоне».  Еще  одно  письмо  к  Ф.  М.  Толстому—•
«Русская  старина»,  1887,  №  2,  стр.  512.  Два  письма  Ф.  М.  Тол¬
стого  к  А.  К.  Толстому  —  ГПБ  и  ПД;  см.  такя{е  т.  1,  стр.  765.
 Тургеневу  И.  С.  №  13,  14,  18,  21,  24,  82.  Впервые  (кроме
№  82)—«Новое  обозрение»,  1900,  №  5553  и  5554.  Автограф
№  82  —  ЦГАЛИ.  Письмо  Тургенева  к  Толстому  —  И.  С.  Тургенев,
Письма,  т.  2,  М.—  Л.  1961,  стр.  271—272.
 Тютчеву  Ф.  И.  №  73.  Впервые  в  русском  переводе  —
«Литературное  наследство»,  №  19—21,  М.  1935,  стр.  593—594.
Автограф  —  ПД.  Вносим  в  перевод  некоторые  исправления.
 Фету  А.  А.  №  181,  191,  198,  267.  Впервые  (кроме  181)  —
А.  Фет,  Мои  воспоминания,  ч.  2,  М.  1890,  стр.  182—184,  187—1S8.
Автографы  —  ЦГАЛИ.  Там  же  —  еще  пять  писем,  из  которых  три
также  напечатаны  в  «Моих  воспоминаниях».
 Чае  в  у  Н.  А.  №  125,  131,  233.  №  131  и  233  впервые  —  «Рус¬
ский  архив»,  1917,  №  1,  стр.  66—68.  Автографы  —  11Д.
 525

УКАЗ  АТЕ  ЛЬ  И  M  E  H
И  ПЕРИОДИЧЕСКИХ  ИЗДАНИЙ
 В  указатель  включены  все  имена  и  названия  периодических
изданий,  встречающиеся  в  дневнике  и  письмах.  Приводятся  не
только  те  страницы,  на  которых  названы  соответствующие  лица,
но  я  те,  где  содержатся  намеки  на  них,  цитируется  или  упоми¬
наются  их  произведения,  а  также  и  те,  на  которых  помещены
письма  к  ним  Толстого.  Из  текста  комментариев  приведены  лишь
те  сведения,  которые  содержал'  дополнительные  данные,  а  также
разъяснения,  относящиеся  б  фактам  биографии  и  творчества
А.  К.  Толстого.
 Август  (Гай  Юлий  Цезарь  Октавиан)  (63—14  гг.  до  н.  Э-),
первый  римский  император  —  24.
 Авдотья  —  380,  381.
 Авсеенко  Василий  Григорьевич  (1842—1913),  реакцион¬
ный  писатель  и  критик  —  389,  391.
 Агмун  д  а  —  см.  Анастасия.
 Адлерберг  Александр  Владимирович  (1818—1888),  в  30-е
коды  офицер,  в  1&70—1881  гг.  министр  двора  и  уделов—457,
515,  519.
 Адлерберг  Анна  Владимировна  (Нета)  (род.  в  1821  г.)  —
457,  473.
 Адлерберг  Василий  Владимирович  (1827—1905)  —  457,
 473.
 520

Адлерберг  Мария  Васильевна.  (ПШ—1870)—473.
 Ад  л  ер  6  ер.  г  Николай  Владимирович  (A8d9—1892),  с  1856  г.
состоял  при  русской  миссии  в  Берлине,  в  1866;—1881  гг.  фин¬
ляндский,  губернатор,  член  Государственного;  совета—455—457,
459—519.
 Адлерберг  Юлия  Владимировна  (род.  в  182ft  г.)  —457,
 473.
 Адрамелех  (VII  в.  до  н.  э-)>  сын  ассирийского  царя  Сена-
хериба;  вместе  со  своим  братом  Сарезаром  убил  отца—498.
 Аксаков  Иван  Сергеевия  (1823-—1886)т  публицист  и  поэт,
редактор-издатель  славянофильских  газет  «Парус»  (1859),  «День»
(1861—1865)  и  др.;  в  1859  г.  был  фактическим  редактором  жур¬
нала  РЕ  —  97,  101—106,  109,  111,  112,  114,  141,  142,  144,  146г  147,
195,  196,  221,  222,  259,  301,  322,  356.
 Аксаков  Константин  Сергеевич  (1817—1860),  поэт,  кри¬
тик,  публицист;  один  из  теоретиков  славянофильства  —  83,  291,
322,  335.
 Александр  I  (1777—1825)  —  20.
 А  лексан  др  II  (1818—1881.)  —  58,  59^.  63,  64,  66,  68,  70,  78,
82,  83,  87,  90,  121—123,  139—141,.  146,  203,  206,  210,  247,  273*  399^
423,  424,  499,  515,  519.
 Александр  Македонский  (356—323  до  в.  Э-)—
26,  471.
 Алек  с  е  й  М  и  х  ай  л  ав  и  ч  (1629—16.76)—  305.
 Альфиери  Витторио  (1749—1803),  итальянский  драма¬
тург  —18.
 А  м  м  а  н  а  т  о  (Амманатп)  Бартоломео  (1511—1592),  итальян¬
ский  скульптор  и  архитектор  —  17.
 Анастасия  (Агмунда)  (XI  в.),  дочь  Ярослава:  Мудрого  —
257,263.
 Андрей  I  (ум.  в  1058  г.),  венгерский  король  —  257,  263,
 268.
 Андрей  Б  о  г  о  л  ю  6  с  к  и  й  (ок.  1111:—1174),  великий  князь
Владимирский.—  340,  356.
 Андрейка,  А  н  д  р  е  й  см.  Бахиетев  А.  П.
 Андроников  Иван  Малазеевич  (1798—1868),  генерал  —
 71.
 Анна  (ум.  в  1485  г.),  жена  принца^Уэльского  Эдуарда,  а  за¬
тем  английского  короля  Ричарда  III  —102,  187,  233.
 Анна  Ярославна  (ум.  в  1085  г.),  дочь  Ярослава  Мудрого  —
257,  263.
 527

Анненков  Иван  Васильевич  (1814—1887),  генерал-адъю¬
тант,  военный  историк,  в  1862—1866  гг.  петербургский  обер-по-
лицмейстер  —186.
 Анненков  Павел  Васильевич  (1813—1887),  критик  и  исто¬
рик  литературы,  биограф  Пушкина  —  71,  121,  185—187,  191,  202,
227—229,  243,  244,  340,  341.
 Антронов  Лука  Николаевич  (1843—1884),  драматург,  бел¬
летрист  н  критик  —  337,  338.
 Апушкина,  по-видимому,  жена  ливенского  уездного  пред-
водителл  дворянства  Н.  Д.  Апушкина  —  248.
 Араго  Доминик-Франсуа  (1786—1853),  французский  фи¬
зик,  астроном,  математик  —113.
 Аракчеев  Алексей  Андреевич  (1769—1834)  —  264.
 Ар  неман  Матильда  (ум.  в  1896  г.),  участница  немецких
благотворительных  обществ  —  289,  290.
 Ар  ним  Гарри  Карл  Курт  Эдуард  (1824—1881),  немецкий
дипломат  —  431.
 А  р  н  о  л  ь  д  и  —  73,  75.
 А  р  ц  и  м  о  в  и  ч  Виктор  Антонович  (1820—1893),  либеральный
государственный  деятель.  Четыре  письма  к  нему  Толстого  в
ПД  —453.
 Аскольд  (ум.  в  882  г.),  полулегендарное  лицо.  По  летопис¬
ным  данным,  княжил  вместе  с  Диром  в  Киеве  —  408.
 «А  т  е  н  е  й»,  журнал,  выходивший  в  Москве  в  1858—1859  гг.
под  редакцией  Е.  Ф.  Корша  —  97,  98.
 Ауэрбах  Бертольд  (1812—1882),  немецкий  писатель  —
152—154,  237—240,  245,  255—257,  295,  302,  303,  307,  320,  323,
348,  349.
 Афанасьев  Александр  Николаевич  (1826—1871),  фоль¬
клорист,  этнограф,  историк  литературы  —  334.
 Афендулов  —  20,  21,  35.
 Базу  нов  Александр  Федорович  (1825—1899),  петербург¬
ский  издатель  и  книгопродавец,  владелец  типографии  —  234.
 Байрон  Джордж  Ноэль  Гордон  (1788—1824)  —  84,  86,  87,
89,  90,  118,  474.
 Бакунин  Михаил  Александрович  (1814—1876),  русский
революционер,  анархист  —152,  153.
 Б  а  н  в  и  л  ь  Теодор  (1823—1891),  французский  поэт,  дра¬
матург  и  критик  —  418.
 Б  а  н  д  и  н  е  л  л  и  Баччо  (1488—1560)  —  21,  34.
 528

Барбаросса  Фридрих  I  Барбаросса  (1125—1190),  импе¬
ратор  так  называемой  Священной  Римской  империи—398,  444.
 Барятинский  Александр  Иванович  (1814—1879),  гене¬
рал-фельдмаршал  —173.
 Баудиссин  Вольф  Генрих  Фридрих  Карл  (1789—1878),
немецкий  писатель  и  переводчик  —  168,  452.
 Бах  Иоганн  Себастьян  (1685—1750)—117,  118,  399.
 Бахметев  Андрей  Петрович  (1853—1872),  племянник
С.  А.  Толстой;  с  пятилетнего  возраста  до  определения  в  Морское
училище  воспитывался  в  доме  А.  К.  Толстого  —  81,  99,  146,  181—
182,  254,  267,  275,  350—352,  392,  404—405.
 Бахметев  Петр  Андреевич,  брат  С.  А.  Толстой  —  57,  134.
 Бахметев  Юрий  Петрович,  племяпник  С.  А.  Толстой  —
93,  120.
 Бахметева  Нина  Петровна,  племянница  С.  А.  Толстой  —
182,  406.
 Бахметева  Софья  Петровна  —  см.  Хитрово  С.  П.
 Бегичев  Владимир  Петрович  (1830—1891),  драматург,  пе¬
реводчик,  в  1864—1881  гг.  инспектор  репертуара  московских  им¬
ператорских  театров  —  221,  222,  230—231,  238.
 Бейм  Соломон  Абрамович  (1817—1867),  караимский  раввин
и  ученый  -—  97,  98.
 Белинский  Виссарион  Григорьевич  (1811—1848)—79,
180,  278.
 Беллини  Винченцо  (1801—1835)—204,  206,  479.
 Бенедиктов  Владимир  Григорьевич  (1807—1873),  порт.
В  30-е  годы  имел  шумный,  но  непродолжительный  успех  —  470,
472,  473.
 Беранже  Пьер-Жан  (1780—1857)  —  78,  79.
 Бернарден  де  Сен-Пьер  Жан-Анри  (1737—1814),
французский  писатель  —  212,  213.
 «Бесед  а»,  журнал  близкого  к  славянофильству  направле¬
ния,  издававшийся  в  Москве  в  1871—1872  гг.  под  редакцией
 С. 	А.  Юрьева  —  414.
 Бессонов  Петр  Алексеевич  (1828—1898),  исследователь
русского  народного  творчества,  славянофил  —  334,  335,  402.
 Бетховен  Людвиг  (1770—1827)—59,  175,  182,  184,  213,
246,  347.
 «Библиотека  для  чтения»,  журнал,  основанный
О.  И.  Сенковским  (см.)  в  1834  г.;  издавался  в  Петербурге  до
1865  г.  В  30-е  годы  пользовался  большой  популярностью  в  обыва¬
 529

тельских  кругах.  В  1856—1860  гг.  выходил  под  редакцией
А.  В.  Дружинина  —  94,  457,  460,  464,  465,  469,  470,  471.
 Б  и  р  ю  к  о  в  и  ч  Александр  Степанович,  управляющий  име¬
нием  А.  К.  Толстого.  Две  телеграммы  к  нему  Толстого  в  ПД  —
181,  182.
 Б  и  с  м  а  р  к  Отто  фон  Шенгаузев  (1815—1898)  —  252,382,431.
 Битяговский  Даниил  Михайлович  (ум.  в  1591  г.)  —
168,  171.
 Битяговский  Михаил  (ум.  в  1591  г.)  дьяк;  летописи
приписывают  ему  организацию  убийства  царевича  Дмитрия  —
168—171,  225.
 Благовещенский  Николай  Михайлович  (1821—1892),
историк  римской  литературы,  профессор  Петербургского  универ¬
ситета.  Письмо  Благовещенского  к  Толстому  в  ЦГАЛИ  —174,  175.
 Благовидов,  служащий  А.  К.  Толстого  —  124.
 Блудов  Дмитрий  Николаевич  (1785—1864),  в  1839—1862  гг.
главноуправляющий  II  Отделением  собственной  е.и.в.  канцеля¬
рии  и  председатель  департамента  законов  Государственного  со¬
вета  —  48.
 Блудова  Антонина  Дмитриевпа  (1812—1891),  была  близка
к  придворным  и  славянофильским  кругам  —  89.
 Боборыкин  Петр  Дмитриевич  (1836—1921),  романист,
драматург  —  200,  201.
 Бобринская  Александра  Алексеевна  (ум.  в  1905  г.),  жена
А.  П.  Бобринского—196.
 Бобринский  Алексей  Алексеевич  (1800—1868),  крупный
Землевладелец  и  сахарозаводчик  —  278.
 Бобринский  Алексей  Павлович  (1826—1890),  приятель
А.  К.  Толстого,  в  1871—1874  гг.  министр  путей  сообщения.  Копии
шестнадцати  писем  к  нему  Толстого  в  ЦГАЛИ.  Две  телеграммы
Бобринского  к  Толстому  в  ГПБ  —  70—72,  80,  82,  107,  172,  173,  259,
381,  435.
 Бобринский  Владимир  Алексеевич  (1824—1898),  в  1868—
1871  гг.  управляющий  министерством  путей  сообщения  —  235.
 Бобринский  Лев  Алексеевич  (ум.  в  1915  г.)  —  204,  206,
221,  227.
 Богданович,  возможпо,  Владимир  Иванович,  ревизор
одесской  контрольной  палаты  —  270.
 Б  о  к  к  —  256,  270,  337,  338.
 Болеслав  II  Смелый  (1039—1081),  польский  король  —
 263.
 530

Бомарше  Пъер-Огюстен  Карой  (1732—1799)  —  247.
 Бопп  Франц  (1791—1867),  немецкий  лингвист,  один  из  со¬
здателей  сравнительного  языкознания,  автор  исследования  об
индийском  эпосе  —  331.
 Борисов  Иван  Петрович  (1832—1871),  орловский  поме¬
щик,  приятель  Тургенева,  Фета,  Л.  Толстого  —  305.
 Борх  Александр  Михайлович  (1804—1867),  в  1862—1867  гг.
директор  императорских  театров  —  187,  190,  197,  200.
 Боткин  Василий  Петрович  (1810—1869),  литературный
критик,  сторонник  теории  «искусства  для  искусства»  —113,  121,
173,  220,  227,  228,  315,  331,  337,  338.
 Боткин  Михаил  Петрович  (1839—1914),  художник  —  180.
 Боткин  Сергей  Петрович  (1832—1889),  врач-терапевт  и
ученый,  профессор  Медико-хирургической  академии  —  377,  436.
 Брут  Марк  Юний  (85—42  гг.  до  н.  э-)>  политический  дея¬
тель  Древнего  Рима,  глава  заговора  против  Юлия  Цезаря  —•
17,  298.
 Брюллов  Карл  Павлович  (1799—1852)  —  25,  27,  35,  50.
 Булгаков  Павел  —129.
 Бурдин  Федор  Алексеевич  (1827—1887),  артист  Александ¬
рийского  театра  —  74.
 Буренин  Виктор  Петрович  (1841—1926),  поэт  и  литера¬
турный  критик;  в  начале  60-х  годов  примыкал  к  демократиче¬
скому  лагерю;  позднее  один  из  основных  сотрудников  либераль¬
ных  «С.-Петербургских  ведомостей»;  с  1876  г.  член  редакции
и  критик  «Нового  времени»  Суворина  —  211,  241,  291,  346,  367,
369,  416,  418,  421,  438.
 Буслаев  Федор  Иванович  (1818—1897),  филолог  и  иссле¬
дователь  народной  поэзии  и  древнерусского  искусства,  профес¬
сор  Московского  университета,  академик  —  331,  332.
 Б  у  т  е  п  е  в  Михаил  Аполлонович,  секретарь  русского  по¬
сольства  во  Франции  —  435.
 Б  утков  Владимир  Петрович  (1814—1881),  в  1853—1864  гг.
государственный  секретарь  —  109,  110,  119,  120.
 Бутурлины  —  62.
 Бухарин  Николай  Иванович,  одесский  градоначальник  —
272,  362,  363.
 Бюхнер  Фридрих  Карл  Христиан  Людвиг  (1824—1899),
немецкий  физиолог  и  философ;  пользовался  популярностью  it
демократических  кругах  русского  общества-  60-х  годов  —152,
153,  319.
 531

Вагнер  Рихард  (1813—1883)—213,  309,  310,  388,  391,
396,  397.
 Вазари  Джорджо  (1511—1574),  итальянский  живописец,
архитектор  и  историк  искусства  —  21.
 Валленштейн  Альбрехт  (1583—1634),  полководец  пе¬
риода  Тридцатилетней  войны  —216.
 Ван-Гель  монт  Жан-Батист  (1577—1644),  бельгийский
химик  и  врач,  увлекавшийся  вместе  с  тем  мистическими  уче¬
ниями  и  алхимией,  или  его  сын  Франсуа-Меркюр  (1618—1699),
теософ  и  алхимик  —  137.
 Ванька  Каин  (Иван  Осипов  Каин)  (род.  в  1718  г.)  —
московский  вор,  грабитель  и  сыщик  —  459,  486,  494,  495.
 Варвара  Сергеевна,  вероятно,  домоправительница  в
Красном  Роге  или  родственница  С.  А.  Толстой  —104,  109,  167.
 Васильев  Павел  Васильевич  (1832—1879),  артист  Алек¬
сандрийского  театра  —  189,  190,  193—195,  197,  198,  200—203,  205,
209,  221,  222,  226.
 Васильева  Мария  Григорьевна,  жена  П.  В.  Васильева.
Два  письма  к  ней  Толстого  —  «Труды  Гос.  центр,  театрального
музея  им.  А.  А.  Бахрушина»,  М.—Л.  1941,  стр.  37.—  200,  201.
 Вассиан  (ум.  в  1481  г.),  архиепископ  ростовский  —  332,
 333.
 Вебер  Карл  Мария  (1786—1826),  немецкий  композитор  —
310,  485,  487.
 Веласквец  (Веласкес)  Диего  де  Сильва  (1599—1660),
испанский  живописец  —  49.
 В  е  л  и  з  а  р  и  й  (ок.  504—565),  византийский  полководец,  спо¬
движник  императора  Юстиниана  I  —  302,  335.
 В  ел  и  о  Иван  Осипович  (1830—1899),  в  1866—1868  гг.  дирек¬
тор  департамента  полиции  исполнительной,  в  1868—1880  гг.  ди¬
ректор  почтового  департамента  —  246—249,  252,  270,  276,  280,
337,  364.
 Веллингтон  Аргур  Уэлсли  (1769—1852),  английский  пол¬
ководец  и  политический  деятель,  в  1828—1830  гг.  премьер-ми¬
нистр  —  487.
 В  е  л  ь  г  о  р  с  к  и  й,  В  е  л  ь  е  г  о  р  с  к  и  и  —  см.  Вьельгорский.
 Вергилий  Марон  Публий  (70—19  гг.  до  н.  Э-)  —  48,  49.
 Верди  Джузеппе  (1813—1901)  —  113,  118,  430,  431.
 Верещагин  Михаил  Николаевич  (1789  или  1790—1812),
сын  московского  купца;  был  обвинен  в  государственной  из¬
мене  —  272.
 532

Верстовский  Алексей  Николаевич  (1799—1862),  компо¬
зитор  —  481,  483.
 «Вестник  Европы»,  либеральный  журпал;  издавался  в
Петербурге  под  редакцией  М.  М.  Стасюлевича  с  1866  г.,  сущест¬
вовал  до  1918  г.—  176,  196,  223,  229,  230,  236,  238,  243—245,  255—
256,  263—266,  268,  269,  284,  293,  295—297,  300,  307,  312,  318,  320,
329,  330,  333,  341,  369,  372,  374,  407,  409,  413,  415,  416,  419,  424,  427,
437,  438,  450.
 В  и  е  л  ь  г  о  р  с  к  и  й  —  см.  Вьельгорский.
 Виктор,  петербургский  портной  —  459—461,  463,  464,  466—
469,  471.
 Виктор-Эммануил  II  (1820—1878)  —  290.
 Вильгельм  Завоеватель  (1027—1087),  герцог  Нор¬
мандии,  а  затем  английский  король  —  353.
 Вильде  Михаил  Густавович  (1817—1888),  журналист  и
театральный  рецензент  —  420,  421,  438.
 Вильде  Николай  Евстафьевич  (1832—1896),  артист  Ма¬
лого  театра  и  драматург  —  221,  222.
 В  ингер  Эдуард  (1812—1886),  немецкий  драматически»
артист  и  режиссер  —  353.
 Виндишман  Фридрих  (1811—1865),  немецкий  востоко¬
вед  —  331.
 В  и  н  е  к  е  н,  бапиир  —  406,  407.
 Винтерфельд  Адольф  Вильгельм  Эрнст  (1824—1889),
немецкий  прозаик-юморист  и  драматург  —  418.
 В  и  р  т  е  н  б  е  р  г  с  к  и  й  (Вюртембергский)  принц  —  183,  184.
 Висконти  Джан  Галеаццо  (1351—1402),  миланский  гер¬
цог  —13.
 Витгенштейн  Каролина  —  см.  Сайн-Витгенштейн.
 Витгепштейп  Николай  Петрович  (1812—1864),  сын  фельд¬
маршала  П.  X.  Витгенштейна,  муж  К.  Сайн-Витгенштейн  —162.
 Витгенштейн  Эмилий  Карл  Людвигович  (1824—1878),
генерал-лейтенант  русской  службы  —  394,  396,  397.
 В  и  т-геншт  ей  н  —  16.
 Вишневецкий  Адам  (ум.  в  1627  г.)  —  241.
 Владимир  Александрович  (1847—1909),  сын  Алек¬
сандра  II  —172.
 Владимир  Святославич  (ум.  в  1015  г.),  великий
князь  Киевский  —  122,  321,  334,  378.
 Владимир  Ярославич  (  1020—1052),  сын  Ярослава
Мудрого,  новгородский  князь  —  263,  264.
 533

В  л  а  д  и  мир  о  в  а  Елизавета  Васильевна  (1840—1918),  арти¬
стка  Александрийского  театра  —  200,  201,  205.
 Волохова  Василиса  (XVI  в.),  мамка  царевича  Дмит¬
рия  (сына  Ивана  Грозного),  принимавшая  участие  в  его  убий¬
стве  —170.
 Вольтер  (наст,  имя  и  фамилия  —  Франсуа-Мари-Аруэ,
1694—1778)  —114.
 Вольфсои  Вильгельм  (1820—1865),  немецкий  драматург
и  журналист,  переводчик  русских  писателей  на  немецкий  язык,
редактор  журнала  «Russische  Revue»  —153,  159—162,  168,  171.
 Воронов  Евгений  Иванович  (ум.  в  1868  г.),  артист  и  ре¬
жиссер  Александринского  театра—197,  .198,  205.
 Вроцкий  Л.  (наст,  имя  и  фамилия—Александр  Алек¬
сандрович  Навроцкий,  1839—1914),  поэт,  драматург,  прозаик  —
376,  377,  379.
 «В  с  е  м  и  р  н  ы  й  тру  д»,  реакционный  журнал;  издавался
в  Петербурге  под  редакцией  Э*  А.  Хана  в  1867—1872  гг.—  240,
 241.
 Вьельгорс  к  и  й,  по-видимому,  Иосиф  Михайлович  (1816—
1839),  молодой  офицер;  сын  композитора-дилетанта  Михаила
Юрьевича  Вьельгорского  —  473.
 Вьельгорский  Матвей  Юрьевич  (1794—1866),  виолонче¬
лист  и  музыкальный  деятель;  в  30-е  годы  член  Совета  министер¬
ства  иностранных  дел—45,173.
 Вьельгорский  Матвей  Юрьевич  или  Михаил  Юрьевич
(1788—1856)  —  64.
 Вяземский  Афанасий  Иванович  (ум.  в  1570  г.),  один  из
главарей  опричников  —113,151.
 Вяземский  Петр  Андреевич  (1792—1878),  поэт  и  критик;
в  1855—1858  гг.  товарищ  министра  народного  просвещения;  ака¬
демик,  член  Государственного  совета.  Письмо  Вяземского  к  Тол¬
стому  в  ПД  —  134,  137,  139.
 Гавриил  (Гавриил  Крыловский)  —  260.
 Гагарин  Александр  Григорьевич  —150,  151,  156,  157,  239,
240,  248,  249,  304.
 Гагарин  Григорий  Григорьевич  (1810—1893),  художник,
в  1859—1872  гг.—  вице-лрезмдент  Академии  художеств—150—
151,  203,  205,  207,  231.
 Галахов  Александр  Павлович  (1802—1863),  петербургский
обер-полицмейстер  в  1847—1856  гг.—57,  58.
 534

Ганнибал  (ок.  247—183  до  н.  э«),  карфагенский  полково¬
дец  —13.
 Гарабурда  Михаил,  «писарь»  великого  княжества  Ли¬
товского  во  второй  половине  XVI  в.—169,  175,  209,  221,  222,  224,
270,  349.
 Гаральд  Гардрад  (Строгий)  (ум.  в  1066  г.),  норвежский
король  —  257,  263,  266,  267,  268,  270,  271.
 Гаральд  (Гарольд)  II  Годвинсон  (ок.  1022—1066),  ан¬
глийский  король  —  257,  263,  268.
 Гардек,  возможно,  австрийский  генерал  Игнаций  Гар-
дегг  (1772—1848)  —12.
 Гартман  Лудо  (1865—1924),  сын  поэта  М.  Гартмана,  впо¬
следствии  австрийский  историк  —  451.
 Гартман  Эдуард  (1842—1906),  немецкий  философ-идеа¬
лист  —  430,  431.
 Гастингс  Мария  (XVI  в.),  племянница  английской  коро¬
левы  Елисаветы,  невеста  Ивана  Грозного  —  169.
 Геббель  Фридрих  (1813—1863),  немецкий  поэт  и  драма¬
тург  —  297.
 Гедеонов  Степан  Александрович  (1816—1878),  историк,
драматург,  в  1867—1875  гг.  директор  императорских  театров  —
24»,  249,  355,  357.
 Гейденрейх,  по-видимому,  Карл  Готлиб  Генрих  или  его
брат  Деолаус  Генрих;  оба  архитекторы;  окончили  Академию
художеств  в  1839  г.—  49.
 Гейне  Генрих  (1797—1856)  —92,118,  379.
 Гельмгольц  Герман  Людвиг  Фердинанд  (1821—1S9Î),
немецкий  естествоиспытатель  —  430.
 Ген  гист  и  Горса  (V  в.),  братья,  предводители  наемной
дружины  германцев,  призванной  на  помощь,  по  летописному
преданию,  королем  бриттов  Вортигерном  —  335.
 Г  е  н  д  р  и  х  с  о  н  Карл  —341.
 Генрих  I  (1008—1060),  французский  король  —  257,  263,  26S.
 Генрих  IV  (1553—1610),  французский  король  —  241.
 Генрих  IV  (1050—1106),  германский  император  —  263  —
264,  268;  271.
 Генрих  VIII  (1-491—1547),  английский  король  —  247.
 Гервннус  Георг  Готфрид  (1805—1871),  немецкий  исто¬
рик,  историк  литературы  и  либеральный  политический  деятель  —
233*  323,  324.
 Ш

Ге'р-стман  —  429,430.'
 Герцен  Александр  Иванович  (1812—1870)—76,  77,  79,  118,
121,  152,  153.
 Гёте  Иоганн  Вольфганг  (1749—1832)  —86,  113,  118,  126,  144,
145,  166,  167,  171,  212—214,  219,  250,  274,  282,  286,  288,  307,  309,  317,
324,  341,  342,  348,  349,  352—354, 	367, 	369,  379,  380,  383,
 386,  423,  470,  472.
 Гёте  Оттилия  (1796—1872),  жена  сына  Гёте  —  212,  309.
 Гида  (XI—XII  вв.),  дочь  английского  короля  Гаральда  II,
жена  Владимира  Мономаха  —  263,  264.
 Гиллебрандт  Карл  (1829—1884),  немецкий  историк  и  пу¬
блицист;  в  70-е  годы  жил  во  Флоренции  —  444,  447.
 Гильфердинг  Александр  Федорович  (1831—1872),  сла¬
вяновед  и  собиратель  русских  былин;  председатель  петербург¬
ского  славянского  благотворительного  комитета;  славянофил  —
259,  324.
 Глинка  Михаил  Иванович  (1804—1857)—475,  476.
 Глюк  Кристоф  Виллибальд  (1714—1787),  немецкий  компо¬
зитор  —  114,  146,  170,  214.
 Г  л  ю  м  е  р  Клара  (1825—1906),  немецкая  писательница,  пере¬
водчица  —  168,  178,  210,  388.
 Гнедич  Николай  Иванович  (1784—1833),  поэт  и  перевод¬
чик  —104,  105.
 Гоголь  Николай  Васильевич  (1809—1852)—58,  65,  66,  180,
196,247,289,361,386,498,499.
 Годунов  Борис  Федорович  (ок.  1552—1605)  —166,  167,  169,
470,  178,  185,  188—190,  192—194,  198,  204,  206,  207,  209,  221—223,
225,  226,  236,  241,  242,  293—295,  299,  311—313,  317,  326,  327,  329,
340,  341,  395.
 Годунова  Ксения  Борисовна  (ум.  в  1622  г.),  дочь  Бориса
Годунова  —  240,  254,  326,  341.
 Годунова  Мария  Григорьевна  (ум.  в  1605  г.),  жена  Бо¬
риса  Годунова  —  169,  294,  295,  325,  326.
 Г  о  л  и  ц  ы  н  Александр  Васильевич  —  100.
 Голицын  Павел  Васильевич  —  100.
 «Г  о  л  о  с»,  петербургская  газета  умеренно-либерального  на¬
правления,  выходившая  под  редакцией  А.  А.  Краевского  в  1863—
1884  гг.—  255,  346,  390,  419,  420,  438.
 Голоферн,  Олоферн  (VI  в.  до  н.  ?.),  вавилонский  полко¬
водец.  По  библейскому  преданию,  во  время  нашествия  на  Иудею
 536

Юдифь  отрубила  спящему  Олоферну  голову  и  этим  спасла  ро¬
дину  от  иноземных  захватчиков  —  16,  498.
 Голохвастов  Дмитрий  Павлович  (1796—1849),  с  1831  г.
помощник  попечителя,  а  с  1847  г.  попечитель  Московского  учеб¬
ного  округа  —  293.
 Гомер  —  104,  105,  219,  282,  307,  315,  324.
 Гончаров  Иван  Александрович  (1812—1891).  Письмо  Гон¬
чарова  к  А.  К.  Толстому  —  «И.  А.  Гончаров  и  И.  С.  Тургенев»,  Пб.
1923,  стр.  94—95.—  163,  172,  176,  191,  227,  228,  230,  231,  234—236,
245,  255,  270,  272,  276—278,  280,  284,  295—297,  303,  320,  321,  325,
332,  333,  337,  338,  369,  370,  374,  414,  416,  419.
 Гораций  Флакк  Квинт  (65—8  гг.  до  н.  эО  —292.
 Горецкий  Фаддей  Антонович  (1825—1872),  художник,  уче¬
ник  К.  П.  Брюллова  —  50.
 Горонович  Андрей  Николаевич  (1818—1861),  худож¬
ник;  учился  в  Академии  художеств  вместе  с  Т.  Г.  Шевченко  —
49—50.
 Г  о  р  с  а  —  см.  Генгист.
 Г  о  р  ч  а  к  о  в  Александр  Михайлович  (1798—1883),  министр
иностранных  дел,  государственный  канцлер.  Письмо  к  нему  Тол¬
стого  —  архив  Октябрьской  революции  в  Москве  —  357,  358.
 Гостомысл  (IX  в.),  легендарный  новгородский  посадник
или  князь,  по  совету  которого,  как  сообщает  летопись,  новгород¬
цы  призвали  варяжских  князей  —  321,  376,  449.
 Гофман  Эрнст  Теодор  Амадей  (1776—1822),  немецкий  пи¬
сатель-романтик  —  113,  132,  134.
 Г  о  э  н  л  о  э  (Гогенлое)  Мария  Николаевна  (род.  в  1837  г.),
дочь  К.  Сайн-Витгенштейн  —  314.
 Г  о  э  н  л  о  э  (Гогенлое)  Хлодвиг  Карл  Виктор  Шиллингсфюрст
(1819—1901),  в  1874—1885  гг.  посол  Германии  в  Париже  —  431.
 Грабовский  Михаил  Антонович  (1805—1863),  польский
критик  и  писатель;  большую  часть  жизни  провел  на  Украине  —
102.
 «Г  р  а  ж  д  а  н  и  н»,  крайне  реакционная  газета-журнал;  изда¬
валась  В.  П.  Мещерским  в  Петербурге  с  1872  г.,  существовала  до
1914  г.—  394,  414,  415.
 Грегоров  и  ус  Фердинанд  (1821—1891),  немецкий  исто¬
рик  —  173,  174,  212,  289.
 Грибоедов  Александр  Сергеевич  (1794—1829)  —  128,  {30.
 Григорий  VII  (ок.  1020—1085),  папа  римский  —  264,  268,
 270.
 А.  К.  Толстой,  т.  4
 537

Гримани,  знатный:  венецианский  род.  К  нему  принад¬
лежал  и  дож  Антонио  Гримани-  (1436  —  ок.  1523)  —  10,  11,  61,
62,  425.
 Г  р  и  н  в  а  л  ь  д  Родион  Егорович  (1797—1877),  в  1835—1839  гг.
командир  кавалергардского  полка  —  473.
 Г  р  ю  н  Бетси  и  Карл:—155.
 Губер  натис  Анджело  (1840—1913),  итальянский  дра¬
матург,  историк  литературы,  языковед  и  литературный  критик—
422—428,  433.
 Давид  (1055—1015:  до  в.  Э-),  израильский  царь  —  498.
 Давид  Пьер-Жая,  прозванный  Давидом  Анжерским  (1788—
1356),  французский  скульптор—219.
 Дависон  Богумил  (1818—1872),  польский  драматический
артист;  много  лет  играл  в  Германии  —169,  170.
 Давыдов  Василий  Денисович  (1822—1882),  генерал,  сын
по^та  Дениса  Давыдова  —  221,  222.
 Далримпл  Дэвид  (1726—1792)  —  390,  ЗМ.
 Даль  Владимир  Иванович  (1801—1872),  писатель,  этнограф,
составитель  «Толкового  словаря  живого  великорусского  я?ыка>Ь-^
393,  406,  407,  421.
 Дадьмаи  Фридрих  Христоф  (1785—1860),,  немецкий  исто¬
рик—271.
 Дамаскин  Иоани  (VII—VIII  вв.),  византийский  богослов
я  фялоеоф  —101—103;  105—111,  130.
 Данте  Алигиери  (1265—1321)  —18,  20,  138,  324,  449.
 Декарт  Рене  (159G—1650)  —  431.
 Делавинь  Казимир  (1793—1843),  французский  поэт  и  дра¬
матург  —  253.
 Делявов  Иван  Давидович  (1818—1897),  в  1858—1866  гг.  по*
печнтель  Петербургского  учебного  округа—108,  109.
 Д  е  ме  н  и  И.—  435.
 Демидов  Анатолий  Николаевич  (1812—1870),  богач-меце-
вэт—  25.
 Д  емосфен  (ок.  384—322.до  н.  =*•)—Ю.-
 Денис,  крестьянин  из  Красного  Рога  —  72,  380,  381,  392;
 «Де  аь»,  славянофильская  газета;  издавалась  в  Москве  в
 18S1—1865  гг.  под  редакцией  И.  С.  Аксакова  —144—147.
 Державин  Гавриил  Романович  (1743—1816.)—99,  100.
 Дер  ф  ел  ь  —182—184.
 Дефо  Даниель  (1660  или  1661—1731)  —  307,  308.
 53&

Диккенс  Чарльз  (1812—1870);  по  свидетельству  С.  П.  Хит¬
рово,  Толстой  был  знаком  с  Диккенсом  (Лиронделъ,  стр,  228)  —
289,  291.
 Д  и  н  г  е  л  ь  ш  т  е  д  т  Франц  (1814—1881),  немецкий  поэт,  дра¬
матург,  режиссер  и  театральный  деятель;  в  1857—1867  гг.  управ¬
лял  веймарским  придворным  театром  —  177,  207.
 Диоген  из  Синопа  (ок.  404—323  до  н.  э-)»  древнегреческий
философ  —114.
 Дмитриев  Иван  Иванович  (1760—1837),  поэт—491,  492.
 Дмитрий  (1582—1591),  сын  Ивана  Грозного  и  Марии  На¬
гой  —  167,  170,  171,  178,  293,  294,  317,  326.
 Д  м  и  три  й  Самозванец—  см.  Лжедмитрий.
 Д  м  у  х  а  н  е  кий  —  см.  Духинский.
 Добров  С.  (наст,  фамилия  —  Попов)—187—189.
 Дольч  и  Карло  (1616—1686),  итальянский  художник  —102,
 109.
 Д  о  р  о  г  о  б  у  ж  и  п  о  в,  по-видимому,  Владимир  Ипполитович
(1822—1888),  в  1867—1878  гг.  костромской  губернатор,  автор
статьи  об  Иване  Сусанине,  направленной  против  Н.  И.  Костома¬
рова  —  383.
 Д  о  с  то  е  веки  й  Федор  Михайлович  (1821—1881)  —76,  147,
 443.
 Дружинин  Александр  Васильевич  (1824—1864),  критик,
сторонник  теории  «искусства  для  искусства»,  в  1856—1860  гг.
редактор  БдЧ—74,  79,  94.
 Д  у  б  е  л  ь  т.  Леонтий  Васильевич  (1792—1862),  управляющий
III  Отделением  в  1839—1856  гг.—  63,  64,  66,  67.
 Д  у  б  с  к  hü  Александр  Андреевич,  поручик  —  78.
 Дудышкин  Степан  Семенович  (1820—1866),  литературный
критик  и  журналист,  в  1860—1866  гг.  один  из  редакторов  03  —
176.
 Дункер  Макс  (1811—1886),  немецкий  либеральный  исто¬
рик  —152.
 Духинский  Францишек  (1816—1893)  —  259,  261,  408.
 Дюбюк  Гийом  (ум.  в  1602  г.),  протестантский  священник,
профессор  теологии  в  Лозанне  —  383.
 Дюма  Александр  —  отец  (1803—1870)  —94,  400.
 Дю  Поте  (Дюпоте,  1796—1881),  французский  мистик,  ав¬
тор  книг  о  так  называемом  животном  магнетизме  —137.
 Дюрер  Альбрехт  (1471—1528),  немецкий  художник  и  гра¬
вер  —14.
 539

Е  й  н  e  p  л  инг  (Эйнерлинг),  И.,  издатель  —  240.
 Екатерина  II  (1729—1796)  —  298,  355.
 Елена  Павловна  (1806—1873),  великая  княгиня,  вдова
брата  Николая  I,  Михаила  Павловича  —16,  120,  160—  162,  185.
 Елизавета  (1533—1603),  английская  королева  —  247.
 Елисавета  Петровна  (1709—1761),  русская  императ¬
рица  —  99.
 Елизавета  Ярославна  (ум.  в  1076  г.),  дочь  Ярослава
Мудрого  —  257,  263.
 Ефимов  Николай  Ефимович  (1799—1851)  —  31.
 Жандр  Николай  Павлович  (1818—1895),  драматург  —  394.
 Жемчужников  Александр  Михайлович  (1826—1896),  дво¬
юродный  брат  А.  К.  Толстого.  Письмо  к  нему  Толстого  —  «Лите¬
ратура  и  жизнь»  (Рига),  1928,  №  1,  стр.  19—21.—  134.
 Жемчужников  Алексей  Михайлович  (1821—1908),  порт,
один  из  создателей  Козьмы  Пруткова;  двоюродный  брат  А.  К.  Тол¬
стого—66,  75,  98,  306—309,  369,  381—382,  390,  392—395,  401—
402,  419,  422,  431—433,  444,  445,  453.
 Жемчужников  Владимир  Михайлович  (1830—1884),
двоюродный  брат  А.  К.  Толстого,  один  из  создателей  Козьмы
Пруткова  —  97,  145,  194—195,  197.
 Жемчужников  Лев  Михайлович  (1828—1912),  художник;
двоюродный  брат  А.  К.  Толстого  —  65,  66.
 Жемчужников  Николай  Михайлович  (1824—1909),  двою¬
родный  брат  А.  К.  Толстого  —  41,  97—100,  105—107,  129,  134,  165,
166,  260,  307,  308,  364.
 Жемчужникова  Анастасия  Алексеевна,  дочь  А.  М.  Жем¬
чужникова  —  422,  433.
 Жемчужникова  Елизавета  Алексеевна  (1833—1875),  же-
па  Алексея  М.  Жемчужникова  —  307,  308,  394,  395,  401,  422,  431—
433,  444,  445,  453.
 Жемчужникова  Ольга  Алексеевна,  в  замужестве  Бора¬
тынская,  дочь  А.  М.  Жемчужникова  —  422,  433.
 Ж  е  м  ч  у  ж  н  и  к  о  в  ы  —  74,  75,  97,  106.
 Жорж  —  см.  Ю.  П.  Бахметев.
 Жуков  Даниил  Ефимович  (1823—1891)  —  77,  80.
 Жуковский  Василий  Андреевич  (1783—1852)  —  89,  90,  264,
285,  399,  450,  478,  479,  519.
 Ж  у  л  е  в  а  Екатерина  Николаевца  (1830—1905),  артистка
Александринского  театра  —  204.
 540

Загоскин  Михаил  Николаевич  (1789—1852),  писатель,  ав¬
тор  исторических  романов  —  481,  483.
 Зад  л  ер  Логин  Карлович  (1842—1885),  пианист  —  394,  410,
 426.
 Заикевич  —100.
 «3  а  р  я»,  журнал  славянофильского  направления,  издавав¬
шийся  в  Петербурге  в  1869—1872  гг.—  337,  338.
 Захарьин  Никита  Романович  (ум.  в  1586  г.),  боярин,  брат
первой  жены  Ивана  Грозного  Анастасии  —169,  170,  178,  193,  221,
222,  225.
 ЗегенИозеф  (1822—1904),  медик,  венский  профессор;  в
летние  месяцы  практиковал  как  врач  в  Карлсбаде.  /Кена  его  —
писательница  —  155,  175,  352,  448,  451.
 Иван  Болоньезский,  Джованни  да  Болонья  (1524—
1608)  —16,  19,  21.
 Иван  III  Васильевич  (1440—1505),  великий  князь  Мос¬
ковский  —  271,  356.
 Иван  IV  Грозный  (1530—1584)  —113,  118,  122,  130,  151,
169,  170, 	178, 	185—211, 	221—226,  247,  271,  295,  308,  326,
 343,  344.
 Игн  а  ть  ев  Николай  Павлович  (1832—1908),  дипломат,  в
1864—1877  гг.  посол  в  Турции  —  414.
 ИзамбоИ.  —  435.
 Изяслав  (1024—1078),  сын  Ярослава  Мудрого,  великий
князь  Киевский  —  263,  264,  268,  270,  271.
 Илло  Христиан  (1585—1634),  генерал,  сподвижник  Валлен¬
штейна  —  216.
 Иловайский  Дмитрий  Иванович  (1832—1920),  историк,
автор  официальных  учебников  истории  —  408,  409,  421.
 Ильина  —129,  133.
 Ингигерда,  или  Анна  (XI  в.),  шведская  принцесса,  жена
Ярослава  Мудрого  —  263.
 ИоаннВасильевич  —  см.  Иван  Васильевич.
 Иоанн  Грозный  —  см.  Иван  Грозный.
 И  о  а  н  н,  болгарский  царь  —  80.
 Иоанн  (XVI—XVII  вв.),  датский  принц,  жених  Ксении  Го¬
дуновой—  240,  241—242,  254,  262,  326,  341.
 Ирвинг  Вашингтон  (1783—1859),  американский  писатель  —
133,  135.
 54Î

Ирина  Федоровна  (ум.  в  1603  г.),  царица,  жена  Федора
Иоанновича,  сестра  Бориса  Годунова  —  173,  223,  32$.
 «Иекра»,  сатирический  журнал,  выходивший  в  Петербурге
в  1859—1873  гг.—256.
 И  у  д  и  ф  —  см.  Голофери.
 Июлиан—см.  Медичи  Джуд  нано.
 Кавелин  Константин  Дмитриевич  (1818—1885),  историк
права  и  публицист,  умеренный  либерал  —  414,  416.
 К  а  е  т  а  н  и  Микеланджело  герцог  ди  Сермоната  {1804—
1882),  итальянский  исследователь  Данте  —  449.
 Каетани  Онорато  князь  Теано  (1840—1917),  любитель
музыки.  Три  его  письма  н  телеграмма  к  Толстому  в  ГПБ  —184,
 212.
 Казанова  Джованни-Джакомо  (1725—1798),  итальянский
авантюрист,  автор  мемуаров  —  8,  34.
 Калам  Александр  (1810—1864),  швейцарский  живописец-
пейзажист,  гравер  и  рисовальщик-литограф—386.
 Калиостро  Александр  (наст,  имя  п  фамилия  —  Джузеипе
Бальзамо,  1743—1795),  международный  авантюрист  и  мистик,  свя¬
занный  с  масонскими  организациями  —  482.
 Калисфен  (ок.  370—ок.  327  до  н.  э*К  древнегреческий  ис¬
торик—  464,  471*
 Камоэнс  Луис  (1524—1580),  португальский  ноэт,  автор
Эпической  поэмы  «Лузиада»  —  315.
 К  а  п  а  л  е  т  т  и  (наст,  имя  и  фамилия  —  Джованни-Антонио
Канале,  1697—1768),  итальянский  художник,  автор  «Вид<№  Вене¬
ции»  —80.
 Канкрина  —  100.
 К  а  н  о  в  а  Аптонио  (1757—1822)  —  9,  18,  23.
 Капнист  Петр  Иванович  (1830—1898),  чиновник  цензур¬
ного  ведомства,  в  1870—1874  гг.  редактор  газеты  «Правитель¬
ственный  вестник»,  поэт.  Письмо  Капниста  к  Толстому  в  ГПБ  —
41®.
 Карамзин  Николай  Михайлович  (1766—1826)  —  191,  240,
241,  284,  285,  293,  294,  394,  41&
 Кар  дек  Аллан  (наст,  имя  и  фамилия  —  Ипполит-Леои-
Деннзар  Ривай,  1804—1869),  французский  спирит,  издатель
«Revue  spirite»—114.
 Карл  Велики»  (ок.  742—814),  король  франков,  а  затем
«шнератор  —  21G.
 542

Б  а  р.л-  Александр  -  (1818—1901),  великий  герцог  Саксен-
Веймар-  Эйзенахский.  Черновик  письма  к.  нему  Толстого  в  ПД  —
177,  217,  218,  225,  226,  314,  321,  328,  330,  397.
 Б  а  с  к  е  ль  Мишель,  банкир  —161,  387.
 Катков  Михаил  Никифорович  (1818—1887),  публицист,  ре¬
дактор-издатель  журнала  PB  (с  1856  г.)  и  газеты,  «Московские
ведомости»  (с  1863  г.);  до  60-х  годов  умеренный  либерал,
затем  апологет  самодержавия  —  137,  141,  142,  147—150,  168,
171,  221,  222,  245,  258,  262,  270,  281,  282,  296,  300,  301,
308у  313,  315,  317,  318,  331,  335—337,  362—364,  371,  379,  380,
407,  409.
 Квинт  Бурци  й  Руф  (I  в.)  —  римский  историк,  написав¬
ший  «Историю  Александра  Великого»  —  464,471.
 Кельей  ев  Василий  Иванович  (1835—1872),  с  1859  г.  эми¬
грант,  близкий  сотрудник  Герцена,  в  1867  г.  отдался  русским  вла¬
стям;  сидя  в  III  Отделении,  написал  «Исповедь»,  был  прощеп
царским  правительством  и  стал  печататься  в  умеренно-либераль¬
ной  и  консервативной  прессе  —  219.
 Кесарь  —  см.  Цезарь.
 Кики  н  Прокофий  —  225.
 К  и  р,  древнеперсидский  царь.  Их  было  два:  Кир  Старший
(VI  в.  до  и.  э*)  и  Кир  Младший  (ум.  в  401  г.  до  и.  э*)  —471.
 К  и  р  и  л  а,  кучер  в  имении  Толстого  Пустыньке  —  146.
 Клешни  н  Андрей  Петрович  (ум.  в  1599  г.),  окольничий,
сторонник  Бориса  Годунова  —  343.
 К  л  е  м  е  н  т  III  (XI  в.)  —  270.
 Блит,  древнегреческий  философ  —  464.
 Клюшников  Виктор  Петрович  (1841—1892),  реакционный
писатель  и  журналист  —  163,164.
 Ковалевский  Евграф  Петрович  (1790  или  1792—1867),
Е  1858—1861  гг.  министр  народного  просвещения  —107,  120.
 Козлов  Павел  Алексеевич  (1841—1891),  поэт  и  перевод¬
чик  —443,  446.
 Козлова  Ольга  —  443.
 К  о  л  е  —  400,  404.
 «К  о  л  о  к  о  л»,  журнал  (1857—1867),  издававшийся  А.  И.  Гер¬
ценом  сначала  в  Лондоне,  а  затем  в  Женеве  —117,  118.
 Колумб  Христофор  (1451—1506)  —14.
 К  о  н  и  с  с  к  и  й  Георгий  (1717—1795),  белорусский  архи¬
епископ,  писатель;  ему  ошибочно  приписывалась  «История  ру-
сов»  —  66.
 543

Константин  (ок.  274—337),  римский  император  —  24.
 Корженевский  Адольф  Осипович,  уездный  стародубский
врач—  431,  432,  436.
 К  о  р  и  ц  к  и  и  Александр  Осипович  (1816—1873),  художник,
ученик  К.  П.  Брюллова  —  50.
 К  о  р  н  а  р  и  (вернее:  Корнаро)  Катерина  (1454—1510)  —  9.
 Корсаков  Дмитрий  Александрович  (1843—1919),  исто¬
рик—  419.
 Кортес  Фернандо  (1485—1547),  испанский  конкистадор,
Завоеватель  Мексики  —  245.
 Корш  Валентин  Федорович  (1828—1893),  либеральный
журналист  —  250,  442.
 К  о  с  м  а  I  —  см.  Медичи  Коримо.
 Костомаров  Николай  Иванович  (1817—1885),  русский  и
украинский  историк,  этнограф,  писатель  —121,  123,  172—173,
175,  176,  196—197,  203,  207,  219,  222,  227,  228,  230,  240—242,  254,
293,  325—328,  340,  341,  408,  409,  414,  416,  419—421.
 Кохановская  Н.  (Надежда  Степановна  Соханская,
1825—1884),  писательница  —  164,  433.
 Коцебу  Август  Фридрих  Фердинанд  (1761—1819),  немец¬
кий  драматург  и  романист.  Много  лет  жил  и  служил  в  России  —
98,  99.
 Коцебу  Василий  Евстафьевич  (Вильгельм  Августович,
1813—1887),  дипломат  и  писатель,  русский  чрезвычайный  по¬
сланник  и  полномочный  министр  в  Саксонии  —  347,  354,  452.
 Коцебу  Павел  Евстафьевич  (1801—1884),  член  Государст¬
венного  совета,  в  1862—1874  гг.  новороссийский  и  бессарабский
генерал-губернатор  и  командующий  войсками  Одесского  воен¬
ного  округа  —  362.
 Коцебу  —  383.
 Кочубей,  вероятно,  Виктор  Павлович  (1768—1834),  круп¬
ный  государственный  деятель  начала  XIX  в.,  с  1827  г.  председа¬
тель  Государственного  совета  и  комитета  министров  —100.
 Кошелев  Александр  Иванович  (1806—1883),  публицист  и
общественный  деятель  славянофильского  лагеря  —  83,  183.
 Краевский  Андрей  Александрович  (  1810—1889)  —  жур¬
налист,  редактор-издатель  журнала  03  (1839—1867)  и  газеты
«Голос»  (1863—1884).  Три  письма  к  нему  Толстого  в  ПД  и
ГПБ  —419.
 К  р  и  в  с  к  и  й  Александр  Иванович,  доктор,  служил  в  Красном
Роге  в  1868—1870  гг.—  235,  274.

Крузе  Елизавета  Аркадьевна  (ум.  в  1870  г.),  жена
Н.  Ф.  Крузе  —127.
 Крузе  Николай  Федорович  (1823—1901),  в  1855—1858  гг.
цензор  Московского  цензурного  комитета  —  97,  101,  106—109,
113,  121,  126—127,  394.
 Крюднер  —  215.
 Ксенокр  ат  (396—314  до  н.  э-)>  древнегреческий  фило¬
соф,  ученик  Платона  —  507.
 Ксеркс  I  (ум.  в  486  г.  до  н.  р.),  древнеперсидский  царь  —
 245.
 Кукольник  Нестор  Васильевич  (1809—1868),  драматург,
порт,  беллетрист.  По  своим  взглядам  —  монархист  и  национа¬
лист  —  472,  473.
 К  у  н  р  а  т  Генрих,  мистический  писатель  XVI—начала
XVII  в.—  137.
 Купер  Фенимор  (1789—1851)—82,  115,  267,  418.
 Курбатов  Алексей  Петрович,  двоюродный  брат  А.  К.  Тол¬
стого  —  402.
 Курбский  Андрей  Михайлович  (1528—1583),  боярин,  пол¬
ководец;  бежал  в  1564  г.  в  Литву  —  225.
 Кушелев  Николай  Сергеевич,  поручик  —  78.
 Лаврентий  —  см.  Медичи  Лоренцо.
 Лажечников  Иван  Иванович  (1792—1869),  писатель,  ав¬
тор  исторических  романов  —  248,  249.
 Л’Аме  —  226,  227.
 Ланской  Павел  Алексеевич  —  237.
 Л  а  н  т  и  н  г,  родственница  С.  А.  Толстой  —  345.
 Легуве  Эрнест  (1807—1903),  французский  драматург  и  ро¬
манист  —  68.
 Леже  Луи  (1843—1923),  французский  славист  —  253,  254.
 Лейхтенбергский  герцог  Максимилиан  (1817—1852)  —
 50.
 Леку  вр  ер  Адрианна  (1692—1730),  французская  траги¬
ческая  актриса  —  68.
 Л  е  н  с  к  и  й  (наст,  фамилия  —  Воробьев)  Дмитрий  Тимофе¬
евич  (1805—1860),  водевилист  и  актер  —  481,  483.
 Леонардо  да  Винчи  (1452—1519)  —  9,  18,  21.
 Леонидов  (наст,  фамилия  —  Стакилевич)  Леонид  Лько-
вйч  (1821—1889),  артист  Александринского  театра,  трагик  —
229,  343,  344.
 545

Лермонтов  Михаил  Юрьевич  (1814—1841)—180,  373.
 Лес  аж  Аллен-Рене  (1668—1747),  французский  писатель  —
385,387.
 Лессинг  Готхольд  Эфраим  (1729—1881),  немецкий  драма¬
тург,  критик,  теоретик  искусства  и  публицист  —  250,  341,  342.
 Лефельд  Отто  (1825—1885)  —  223—226.
 Лжедмитрий  I  (ум.  в  1606  г.)—167,  171,  241,  313,
326,  340.
 Л  и  в  е  и  Павел  Иванович,  попечитель  Петербургского  учеб¬
ного  округа  —191.
 Ливий  Тит  (59  г.  до  и.  Э-—17  г.  в*  Э-),  римский  исто¬
рик  —  25.
 Л  из  ере  Генри,  владелец  мебельного  магазина  в  Петербур¬
ге  —  365.
 Лист  Ференц  (Франц)  (1811—1886)—:  160—162,  177,  179—
180,  199,  203,  205,  226—227,  289,  291,  314,  391,  396,  411,  412,  437—
439,  445,  447.
 Лихновский  Роберт  Ричард  Фортунатус  Мария  (род.  в
1822  г.),  католический  священник,  каноник  собора  в  Ольмюце  —
212.
 Лозен  Антонин  Номпер  де  Комон  (1633—1723)—131,  134.
 Лоп  (Лоен)  Август  (1828—1887),  немецкий  писатель,  дирек¬
тор  Веймарского  придворного  театра  —  224,  225,  227.
 Лонгинов  Михаил  Николаевич  (1823—1875),  библиограф
и  историк  литературы,  в  1867—1871  гг.  орловский  губернатор,  в
1871—1875  гг.  начальник  Главного  управления  по  делам  печа¬
ти  —  235,  237—238,  248,  269,  381.
 Луве  де  Кувре  Жан-Батист  (1760—1797),  французский
писатель  н  политический  деятель  —131,  134.
 Луиза,  экономка  в  Пустыньке  —  146.
 Львов  Леонид  Федорович  (род.  в  1814  г.),  управляющий
московскими  императорскими  театрами  в  1860—1864  гг.—  383.
 Львова  —  см.  Матвеева.
 Л  ю  д  е  к  е  —209.
 Людовик  IX  Святой  (1215—1270),  французский  король  —
 114.
 Людовик  XV  (1710—1774),  французский  король  —  302.
 Людовик  Бонапарт  (1778—1846),  голландский  король
в  1805—1810  гг.—18,  35.
 Людовик  (Л  У  и)-ф  и  ли  п  п  (1773—1850),  в  1830—1848  гг.
французский  король  —  402.
 546

Майков  Аполлон  Николаевич  (1821—1897).  Три  письма  i;
нему  Толстого  в  ЛБ  —'228/344.
 Маковский  Константин  Егорович  (1839—1915)—416.
 Максим,  крестьянин  из  Красного  Рога  —181.
 М  а  л  и  и  о  в  с  к  и  й  Алексей  Федорович  (1762—-1840),  историк,
председатель  Общества  истории  и  древностей  российских;  сена¬
тор  —  45.
 Мальхен—  Амалия,  служанка  К.  К.  Павловой  —  345,  346.
 М  а  л  ь  ц  е  в  а  Анастасия  Николаевна  (1820—1894),  жена  брян¬
ского  помещика  и  крупного  заводчика  С.  И.  Мальцева  —  316.
 Мал  ь  ц  е  з  а  Анастасия  Сергеевна—316.
 Мал  ю  та  Скуратов  (Вельский  Григорий  Лукьянович,  ум.
в  1572  г.)  —  294—295,  325,  326.
 Марий  Гай  (156—86  гг.  до  н.  э*).  римский  полководец  и
политический  деятель  —  340.
 М  а  р  и  о  Джузешга  (1812—1883),  итальянский  певец;  приез¬
жал  в  Петербург  в  1849  и  1868  гг.—  77.
 Мария  Александровна  (1824—1880),  императрица,
жена  Александра  II  —78,  88,  90,  97,  101,  ИЗ,  128,  133,  134,  148,
150,  203,  210,  213,  308,  313,  315—317,  320,  321,  329,  410,  433,  430,
452.
 Мария  Николаевна  (1819—1876),  дочь  Николая  I,  с
1852  г.  президент  Академии  художеств  —128,  409.
 М  а  р  и  я  Ф  ед  оровн  а  (ум.  в  1610  г.),  царица,  жена  Ивана
Грозного,  дочь  окольничего  Ф.  Ф.  Нагого  —169,  178,  204,  227.
 Мари  я-А  яту  апетта  (1755—1793),  французская  коро¬
лева,  жена  Людовика  XVI—170,  214.
 Маркевич  Александра  Карловна  —130,  133,  179,  337,  357,
358,  416,  442.
 Маркевич  Болеслав  Михайлович  (1822—1884),  реакцион¬
ный  писатель  и  публицист,  с  60-х  годов  сотрудник  PB  и  «Мос¬
ковских  ведомостей»  Каткова;  приятель  А.  К.  Толстого,  который,
однако,  не  разделял  многих  взглядов  Маркевича—39—40,  71,
74—76,  86,  87,  104—105,  107—121,  127—139,  172,  173,  175,  179—180,
192—194,  220,  234,  235,  243—244,  246—249,  251—254,  257—262,
266—267,  269—286,  296,  298—306,  308,  312—319,  325,  335—340,
342—345,  357—359,  362—369,  379—387,  389—391,  415—418,  433—
435,  441—443.
 М  а  р  ке  в  и  ч  Михаил  Болеславович—179,  337,  357,  358.
 Марков,  по-видимому,  Василий  Васильевич  (1834—1883),
поэт,  публицист,  критик  —  344.
 547

Масса  Исаак  (1587—1635)  голландский  купец,  автор  запи¬
сок  о  России  конца  XVI  —  начала  XVII  в.—  325,  326.
 Матвеева  Елизавета  Владимировна  (урожд.  Львова),
двоюродная  сестра  А.  К.  Толстого  —  422,  438.
 Мац  цини  Джузеппе  (1805—1872),  итальянский  революци¬
онер,  один  из  руководителей  национально-освободительного  дви¬
жения  в  Италии  —  394.
 Медичи  —  флорентийский  род,  правивший  во  Флорен¬
ции  с  середины  XV  до  середины  XVIII  в.  (с  перерывами)  -г-
35,  61.
 Медичи  Джулиано  (1453—1478),  герцог  Немурский,  брат
Лоренцо  Медичи  Великолепного  —  18.
 Медичи  Козимо  I  (1519—1574),  великий  герцог  Тосканы,
столицей  которой  была  Флоренция  —17.
 Медичи  Лоренцо  (1449—1492),  правитель  Флоренции,  поэт,
получил  прозвище  «Великолепный»  за  меценатство  и  склонность
к  роскоши  —18.
 Мей  Лев  Александрович  (1822—1862),  поэт,  драматург  и  пе¬
реводчик  —185,  344.
 Мейендорф  Ольга  Дмитриевна  (?)—жена  Ф.  К.  Мейен^
дорфа  —  204,  207,  391,  395.
 Мейендорф  Феликс  Казимирович  (ум.  в  1870  г.)  —  дип¬
ломат,  старший  секретарь  русской  миссии  в  Ватикане,  а  с  1866  г.
поверенный  в  делах  в  Саксен-Веймар-Эйзенахском  герцогстве  —;
225,  242,  309,  328.
 Мейербер  Джакомо  (наст,  имя  и  фамилия  —  Якоб  Либ-
маи  Бер,  1791—1864),  французский  композитор,  родом  из  Герма¬
нии—76,  77,  133,  134,  175,  310.
 Местр  Жозеф-Мари  (1753—1821),  французский  писатель,
реакционный  философ  и  публицист,  крайний  клерикал  —
281,  283.
 Местр  Ксавье  (1763—1852),  французский  писатель-—
29,  31,  32,  36.
 Мете  л  л  Квинт  Цецилий  (II—I  вв.  до  н.  э*)»  политический
деятель  и  полководец  Древнего  Рима,  одержавший  победу  над
карфагенянами  в  Сицилии  —  26.
 М  е  ц  е  и  а  (Меценат)  Гай  Цильний  (I  в.  до  н.  э-)>  политиче¬
ский  деятель  Древнего  Рима  —  21.
 Меццофанти  Джузеппе  (1774—1849),  кардинал,  профес¬
сор  Болонского  университета;  знал  несколько  десятков  языков  ■—
504—506.
 548

Мещерская  Софья  Ивановна  (ум.  в  1880  г.)  —  66,  67,  74.
 Мещерский  Владимир  Петрович  (1839—1914),  публи1-
цист,  редактор  газеты-журнала  «Гражданин»,  крайний  реак¬
ционер  —  394,  415.
 Мещерские  —158.
 Микеланджело  Буонарроти  (1475—1564)—  10,  17,  19—
21,  24,  34,  35,  62,  425.
 Миллер  Орест  Федорович  (1833—1889),  историк  литера¬
туры,  фольклорист  и  критик;  профессор  Петербургского  универ¬
ситета;  по  своим  взглядам  был  близок  к  славянофильству  —
255—257,  330,  331,  333.
 Миллер  С.  А.  —  см.  Толстая  С.  А.
 Милютин  Николай  Алексеевич  (1818—1872),  в  1863—
1866  гг.  статс-секретарь  по  делам  Царства  Польского  —  247,  278,
283,  298.
 Мин  Дмитрий  Егорович  (1818—1885),  переводчик,  профес¬
сор  судебной  медицины  Московского  университета  —  344.
 Минаев  Дмитрий  Дмитриевич  (1835—1889),  поэт-сатирик  —
344,  345.
 М  и  нин  Козьма  (Кузьма  Минич  Захарьев-Сухорук,  ум.  в
1616  г.)  —472.
 Миранда  (XVI—XVII  вв.),  папский  нунций  —  340.
 М  и  р  в  и  л  ь  Жюль  (1802—1873)  —  111,  112.
 Мирская  —184.
 М  и  х  а  й  л  о,  лакей  А.  К.  Толстого  —  432.
 Молешотт  Якоб  (1822—1893),  физиолог,  родом  из  Гол¬
ландии;  пользовался  популярностью  в  демократических  кругах
русского  общества  60-х  годов  —  152,  153.
 Мольер  (наст,  имя  и  фамилия  —  Жан-Батист  Поклен,
1622—1673)  —  65,  175,  192,  193,  247,  375.
 Монтень  Мишель  (1553—1592),  французский  мыслитель,
автор  «Опытов»  —  65,  102—104.
 Монти  он  Антуан-Оже  (1733—1820),  французский  филан¬
троп.  Именем  Монтиона  названы  премии  за  добродетель  и  за
полезнейшее  для  французского  общества  сочинение,  учрежден¬
ные  им  при  Французской  академии  —  208.
 Морген  —19.
 Мордовцев  Даниил  Лукич  (1830—1905),  либеральный  пи¬
сатель  и  историк  —  240,  241.
 «Московские  ведомости»,  газета,  издававшаяся  в
Москве  в  1756—1917  гг.  С  1863  г.—  реакционная  газета,  выходи  в-
 549

шая  под  редакцией  М.  Н.  Каткова  —  40,  41,  250—251,  272,  273,
362,  363,  371.
 Моцарт  Вольфганг  Амадей  (1756—1791)—ИЗ,  114,  126,
133,  135,  146,  310,  419,  462,  469.
 Муравьев  Михаил  Николаевич  (1796—1866),  в  1857—
1861  гг.  министр  государственных  имуществ,  в  1863—1865  гг.
генерал-губернатор  северо-западных  губерний;  жестоко  пода¬
вил  польское  восстание;  с  1866  г.—  председатель  следственной
комиссии  по  делу  Каракозова.  Письмо  к  нему  Толстого  в
ЦГАЛИ—146,  210.
 Муравьев  —  сын  М.  Н.  Муравьева  —146.
 Мурильо  Бартоломэ  Эстеван  (1618—1682),  испанский  жи¬
вописец  —  386.
 Мюллер  Фридрих  (1779—1849),  веймарский  канцлер;  был
близок  к  Гёте  —  348.
 Мюссе  Альфред  (1810—1857),  французский  поэт,  ирозаик,
драматург  —  78,  79,192,  286.
 Навуходопосор  II  (604—562  до  н.  э.),  вавилонский
царь  —  498  499,  500.
 Нагие,  дворянский  род,  несколько  представителей  кото¬
рого  были  в  XVI  в.  боярами  —  167.
 Нагой  Григорий  Федорович,  боярин,  брат  жены  Ивана
Грозного,  Марии  Нагой  —  225.
 Наполеон  I  (1769—1821)  —12—13,  34,  35,  98,  99,  112,  259,
271,  381,  518.
 Наполеон  III  (1808—1873)  —117,  381.
 Нарке  с  (Нарзес,  ок.  472—568),  полководец  византийского
императора  Юстиниана  I  —  302,  303.
 Н  е  г  р  и  —14.
 Некрасов  Николай  Алексеевич  (1821—1877)  —  71,  74,
75,  95.
 Нессельроде  Дмитрий  Карлович  (1816—1891),  гофмей¬
стер,  сын  канцлера,  министра  иностранных  дел  К.  В.  Нессель¬
роде  —  299.
 Никитенко  Александр  Васильевич  (1804—1877),  профес¬
сор  Петербургского  университета,  критик,  цензор,  а  с  1862  до
1865  г.  член  Совета  министерства  внутренних  дел  по  делам  кни¬
гопечатания  —  47,175,  190,  191,  227,  228.
 Николаевский  —  317,  318.
 550

Николай  I  (1796—18551—  59,  63,  64,  66,  67,  69,  70,  425,
 473.
 Нильский  (наст,  фамилия  —  Нилус)  Александр  Александ¬
рович  (1841—1899),  артист  Александринского  театра  —190,  194«,
198,  204,  209.
 Ним  а  и  Альберт  (1831—1917),  немецкий  певец,  с  особым
успехом  выступавший  в  операх  Вагнера  —  309,  310.
 Новосильцев  А.  И.,  уланский  полковник,  в  середине
60-х  годов  предпринявший  добычу  нефти  на  Кубани  —  249.
 Н  о  с  т  и  ц  —  216.
 Оболенская  Ольга  Ивановна,  рожд.  Арнольди  —  305.
 Оболенский  —117.
 О  б-у  х  о  в  по-видимому,  Борис  Петрович  (1820—1885),  а
1868—1871  гг.  товарищ  министра  внутренних  дел  сенатор  —
 248.
 Овидий  Публий  Назон  (43  г.  до  е.  э-—17  г.  н.  э-)  —
 299.
 Огарев  Николай  Платонович  (1813—1877)—152,  153.
 Огрызко  Иосафат  Петрович  (1826—1890),  польский  поли¬
тический  деятель;  в  1859  г.  издавал  в  Петербурге  польскую  га¬
зету  «Slowo»,  которая  была  запрещена  правительством  —105.
 «Одесский  вестник»,  газета,  выходившая  в  1828—
1893  гг.—250,  251,  273.
 Одоакр  (ум.  в  493  г.),  начальник  одной  из  наемных  гер¬
манских  дружин,  находившихся  на  службе  у  западноримских
императоров.  В  476  г.  низложил  последнего  из  них,  Ромула  Ав-
густула,  и  захватил  власть  в  Италии  —  301,  367.
 Одоевский  Владимир  Федорович  (1803—1869),  писатель,
музыкальный  критик,  либеральный  общественный  деятель  —
46,  47.
 Олаф  (XI  в.),  шведский  король  —  263.
 Олег  (ум.  в  912  г.),  киевский  князь  —  408.
 Орлов  Алексей  Федорович,  (1786—1861),  в  1844—1856  гг.
шеф  жандармов  и  главный  начальник  III  Отделения  —  63,  66,
67,  69,  70.
 Островский  Александр  Николаевич  (1823—1886)  —  185,
220i  248,  249,  311,  355—357,  401.
 «Отечественные  записки»,  журнал,  издававшийся
в  Петербурге  в  1839—1884  гг.;  в  60-е  годы  —  либеральный  орган,
выходил  под  редакцией  А.  А.  Краевского  —176,178.
 551

Отрепьев  Григорий,  монах  Чудова  монастыря;  согласно
летописным  данным,  выдавал  себя  в  начале  XVII  в.  за  сына
Ивана  Грозного,  царевича  Дмитрия  —  326,  327.
 Оффепбах  Жак  (1819—1880),  французский  композитор,
автор  многих  оперетт  —  394.
 Павел,  крестьянин  в  Погорельцах  —  99.
 Павлов  Ипполит  Николаевич  (1839—1882),  педагог  и  жур¬
налист,  сын  К.  К.  Павловой  —144,  145,  168,  225,  226.
 Павлова  Каролина  Карловна  (1807—1893),  поэтесса  и  пе¬
реводчица  —  102,  103,  124—126,  128—130,  142—145,  152—154,
159—162,  164—172,  177—179,  185,  204,  206—212,  215,  220,  225—227,
232—234,  242—243,  303—304,  308,  309,  311,  312,  317—319,  321,
328—330,  343—348,  354,  356,  385,  387,  396,  402,  411,  426,  427,  437,
439—441,  446,  447,  451—452.
 Паганини  Никколо  (1782—1830),  итальянский  скрипач-
виртуоз  и  композитор  —199.
 Паженштехер  Фридрих  Герман  Александр  (1828—1879),
немецкий  врач-окулист  —  382,  391.
 Палладио  Андреа  (1508—1580)—9.
 Пальма  (наст,  фамилия  —  Негрети  или  Нигрети)  Якопо
Пальма  Веккьо  (Старший)  (ок.  1480—1528)  и  Якопо  Пальма
Джоване  (Младший)  (1544—1628)  —  9.
 Панаев  Иван  Иванович  (1812—1862),  беллетрист,  фельето¬
нист  и  журналист;  с  1847  г.  один  из  редакторов  (вместе  с  Не¬
красовым)  журнала  С  —  7’4,  87.
 Панин  Виктор  Никитич  (1801—1874),  в  1839—1861  гг.
министр  юстиции;  член  Главного  комитета  по  крестьянскому
делу,  а  с  1860  г.  председатель  редакционных  комиссий;  крайний
реакционер  —117,118.
 Парацельс  Ауреал  Бомбаст  (наст,  имя  и  фамилия  —
Филипп  Теофраст  фон  Гогепгейм,  1493—1541),  швейцарский  врач
и  естествоиспытатель.  Его  взгляды  не  были  свободны  от  средне¬
вековой  мистики  —137.
 «Пару  с»  —  славянофильская  газета;  издавалась  в  Москве
в  1859  г.  под  редакцией  И.  С.  Аксакова  —  97,  101,  103,  105,  106,
109—112.
 Паскаль  Блез  (1623—1662),  французский  математик,  фи¬
зик  и  философ  —  208,  211.
 П  а  т  у  ц  ц  и  Г.,  веронский  профессор  —  394,  410,  426.
 Пельнер  —  430.
 552

Перовский  Алексей  Алексеевич  (1787—1836),  брат  ма¬
тери  А.  К.  Толстого,  прозаик  20—30-х  годов,  известный  иод  псе¬
вдонимом  «Антоний  Погорельский».  Небольшие  отрывки  из  ия->
сем  Толстого  к  А.  А.  Перовскому  —  Кондратьев,  стр.  9—14.  Пись¬
ма  Перовского  к  Толстому  в  ПД  —  9,  10,  12—14,  19,  21,  22,  27,  31,
34,  41,  45,  60,  61,  63,  126,  293,  294,  400,  423—425.
 Перовский  Борис  Алексеевич  (1815—1881)  брат  матери
А.  К.  Толстого  и  его  приятель;  и  конце  30-х  годов  —  поручик
кавалергардского  полка;  в  1858—1860  гг.  начальник  штаба  кор¬
пуса  путей  сообщения;  в  1860—1862  гг.  воспитатель  великих  кня¬
зей;  генерал-адъютант  pi  член  Государственного  совета.  Пять  ин¬
еем  к  нему  Толстого  в  ЦГИАЛ—119,  137,  139,  260,  435,  438,  457,
472—474,  476,  502,  503.
 Перовский  Василий  Алексеевич  (1795—1857),  брат  ма¬
тери  А.  К.  Толстого,  в  1833—1842  гг.  оренбургский  военный  гу¬
бернатор  и  командующий  Отдельным  оренбургским  корпусом,
в  1851—1857  гг.  оренбургский  генерал-губернатор  —  48,  49,  95,  96.
 Перовский  Лев  Алексеевич  (1792—1856),  брат  матери
А.  К.  Толстого,  в  1841—1852  гг.  министр  внутренних  дел,  в
 1852—1856  гг.  министр  уделов.  Пять  писем  к  нему  Толстого  в
ЦГАЛИ  —49,  50,  73,  82,  90,  140,  141.
 Перовский  Лев  Николаевич  (1816—1890),  в  1865—1866  гг.
петербургский  губернатор,  затем  член  Совета  министерства  внут¬
ренних  дел.  Письмо  его  к  Толстому  в  ГПБ  —  307.
 Перси  Томас  (1729—1811),  английский  ученый,  собира¬
тель  памятников  народного  творчества  —  389—391.
 «Петербургские  ведомости»  —  см.  «С.-Петербург¬
ские  ведомости».
 П  е  т  р  I  (1672—1725)  —  271,  322,  384.
 Петрарка  Франческо  (1304—1374)  —  21.
 Пий  IX  (1792—1878),  в  1846—'1878  гг.  папа  римский  —  289.
 Пила  т,  римский  наместник  в  Палестине,  во  время  управле¬
ния  которого,  по  евангельскому  рассказу,  был  распят  Иисус
Христос  —  23.
 Пирогов  Николай  Иванович  (1810—1881),  хирург  и  ана¬
том,  профессор  Медико-хирургической  академии;  либеральный
общественный  деятель  и  педагог  ■—  75.
 Писарев  Дмитрий  Иванович  (1840—1868)—249,  319.
 Писарев  Рафаил  Алексеевич  (1850—1906)  —  родственник
 А. 	П.  Бобринского.  Письмо  к  нему  Толстого  в  ПД.  Телеграмма
Писарева  к  Толстому  в  ГПБ  —  194,  195,  200.
 А.  К.  Толстой,  т.  4
 553

Писаревы  Лидия  Алексеевна  и  Софья  Алексеевна  —196.
 Писемский  Алексей  Феофилактович  (1821—1881).  Пись¬
мо  Толстого  к  Писемскому  (вернее,  приписка  к  письму  И.  А.  Гон¬
чарова)—  В.  Русаков  (С,  Ф.  Либрович),  Граф  А.  К.  Толстой
и  А.  Ф.  Писемский.—  «Известия  товарищества  М.  О-  Вольф»,  1900,
Je  12,  стр.  152—153,—  74—77,  302,  365,  369.
 Питт  Уильям  Младший  (1759—1806),  английский  государ¬
ственный  деятель,  лидер  консервативной  партии  —  487.
 Пифагор  (ок.  580—500  до  н.  э-)»  древнегреческий  ма¬
тематик  и  философ  —  407.
 Платон  (427—347  до  н.  э*);  древнегреческий  философ  —
120,  121,  507.
 Плетнев  Петр  Александрович  (1792—1865),  порт,  критик
и  историк  литературы,  профессор  и  ректор  Петербургского  уни¬
верситета,  редактор-издатель  журнала  С  —  46.
 Плиний  Младший  (Гай  Плиний  Цецилий  Секунд,
ок.  62  —  ок.  114  гг.  и.  •).),  древнеримский  государственный  дея¬
тель  и  писатель  —  398.
 Плиний  Старший  (Гай  Плиний  Секунд,  23—79  гг.  п.  ?.),
древнеримский  ученый  и  писатель,  автор  «Естественной  исто¬
рии»  —  398.
 П  о  в  а  д  и  и  Мисаил  —  326,  327.
 Погодин  Михаил  Петрович  (1800—1875),  реакционный
историк  и  публицист;  академик  —105,  106,  114,  118,  264—265,
292—295,  326,  332,  333,  356,  408,  409,  419—422.
 Подчатский  (Подчаский)  Ипполит  Иванович  (1794—
1879),  сенатор,  двоюродный  брат  матери  А.  К.  Толстого  —  79.
 Подчатский  (Подчаский)  Лев  Ипполитович  (1836  —
ок.  1863),  студент-естественник  —  79.
 Пожарский  Дмитрий  Михайлович  (ок.  1578  —  ок.  1642)  —
 472.
 Половцов  Александр  Александрович  (1832—1909)—258,
 261.
 Полонский  Леонид  Александрович  (1833—1913)—либе¬
ральный  публицист,  сотрудник  BE  —  255—257,  295.
 Полонский  Яков  Петрович  (1819—1898)—146,  147,  151—
153,  229,  230,  249—250,  344,  360—361,  379,  443,  445—446,  452.
 Поляков  Даниил  Самуилович  —  360,  361.
 Поном  а  р  е  в  а  —  394.
 Понятовский  Иосиф  (1763—1813),  польский  полководец
и  государственный  деятель,  маршал  Наполеона  —  26.
 554

Попов  Александр  Николаевич  (1820—1877),  историк;  был
близок  к  славянофилам  —  83.
 Попов  —146.
 Постников  Сергей  Петрович  (1838—1880)—180.
 Похвиснев  Михаил  Николаевич  (1811—1882),  в  1866—
1870  гг.  начальник  Главного  управления  по  делам  печати  —  244.
 Прохоров  Василий  Александрович  (1818—1882),  архео¬
лог  —  203,  205—206.
 Псевдосмердих,  Лжесмердис  (VI  в.  до  п.  э-)»  самозва¬
нец,  занявший  в  522  г.  персидский  престол  и  свергнутый  Да-
рием  I  —  507.
 Пушкин  Александр  Сергеевич  (1799—1837)—83,  88,  92,
110,  111,  119,  163,  166,  167,  180,  192,  260,  262,  284,  285,  318—320,
322,  373,  383,  384.
 Пыпин  Александр  Николаевич  (1833—1904),  историк  ли¬
тературы,  активный  сотрудник  С,  а  после  его  прекращения  BE  —
332,  421.
 Раб  он  Жан,  владелец  кондитерской  в  Петербурге  —  365.
 Р  а  д  е  н  Оскар  Федорович,  сослуяшвец  Толстого  по  II  Отде*
лению  собственной  е.и.в.  канцелярии  —  48—49.
 Раден  Эдита  Федоровна  (1825—1885),  фрейлина  великой
княгини  Елены  Павловны.  Два  письма  к  ней  Толстого  в  архиве
Октябрьской  революции  в  Москве  —  161,  184.
 Р  а  д  з  и  в  и  л  л  —49.
 Разин  Степан  (ум.  в  1671  г.)  —369,  376,  377,  485,  487.
 Расин  Жан  (1639—1699)  —  102,  103,  225,  226.
 Раух  —183.
 Рафалович  Давид,  одесский  банкир  —  363.
 Рафаэль  Санти  (1483—1520)  —  18,  19,  24,  109,  320.
 Рашель  (наст,  имя  и  фамилия  —  Элиза  Феликс,  1820—
1858),  французская  трагическая  артистка  ■—  68,  69.
 Р  е  й  н  е  р  —  вице-король  Ломбардско-Венецианского  коро¬
левства  —12.
 Рейсдаль  Якоб  (1628  или  1629—1682),  голландский  жи¬
вописец-пейзажист  —  385,  386.
 Р  е  м  б  р  а  н  д  т  Харменс  ван  Рейн  (1606—1669)  —18,  385,  386.
 Ремень  и  Эде  (наст,  фамилия  —  Гофман,  1828—1898),
венгерский  скрипач-виртуоз  —  227.
 Ренан  Эрнест-Жозеф  (1823—1892),  французский  историк
религии,  филолог  и  философ  —  158.
 555

Р  е  ы  и  Гвидо  (1575—1642)  —  10.
 Рессель  Одо  Вильям  Леопольд  (1829—1881),  английский
дипломат;  в  60-е  годы  служил  в  Риме  —  212.
 Ретчер,  (Ретшер)  Генрих  Теодор  (1803—1871),  немецкий
Эстетик,  автор  работ  по  теории  и  истории  драмы  и  о  сцениче¬
ском  искусстве  —174.
 Р  е  ч  и  м  и  р  —  см.  Рицимер.
 Р  ж  е  в  у  с  с  к  и  й  —  210.
 Р  и  ч  а  р  д  III  (1452—1485),  английский  король  —  102,  187,  233.
 Рицимер  (ум.  в  472  г.),  полководец  Западной  Римской
империи  и  фактический  ее  правитель  в  456—467  гг.—  302,  335.
 Ришелье  Луи-Фрапсуа-Арман  (1696—1788)  —  131,  134.
 Робеспьер  Максимилиан-Мари-Исидор  (1758—1794)  —  247.
 Родиславский  Владимир  Иванович  (1828—1885),  дра¬
матург,  театральный  критик  и  переводчик  —  355,  356.
 Роже  (XI  в.),  епископ  Шалонский  —  257,  268.
 Розен  Андрей  Федорович  (1803—1879),  шталмейстер  двора
великой  княгини  Елены  Павловны  —  183.
 Розен  Герман  Оттонович  (1829—1884),  в  1859—1861  гг.  по¬
мощник  управляющего  нижегородской  удельной  конторой  —  138.
 Розен  Егор  Федорович  (1800—1860),  поэт,  драматург,  кри¬
тик;  реакционер  —  475,  476.
 Романовы  —  324,  341.
 Ромул  Августул  —  см.  Одоакр.
 Россет  Клементнй  Осипович  (1811—1866)  —305.
 Россини  Джоакин’о  (1792—1868)  —  204,  206,  324,  430,  494,
 496,
 Ростислав  —  см.  Ф.  М.  Толстой.
 Ростопчин  Федор  Васильевич  (1763—1826),  во  время
Отечественной  войны  1812  г.  военный  губернатор  и  главно¬
командующий  в  Москве  —  272.
 Ростопчина  Евдокия  Петровна  (1811—1858),  писатель¬
ница  —  77.
 Рубенс  Петер  Пауль  (1577—1640)  —18,  385,  386.
 Рубинштейн  Антон  Григорьевич  (1829—1894),  компози¬
тор,  пианист,  дирижер  и  музыкально-общественный  деятель  —
62,  391.
 «Русская  беседа»,  славянофильский  журнал,  издавав¬
шийся  в  Москве  в  1856—1860  гг.  под  ред.  А.  И.  Кошелева  и
Т.  И.  Филиппова;  в  1859  г.  фактическим  редактором  был  И.  С.  Ак-
сакоз  —  S3,  94,  97,  101,  103,  105,  106,  108,  109,  114,  421,  422.
 556

«Русски  й»,  московская  газета,  выходившая  под  редак->
цией  М.  П.  Погодина  в  1867—1868  гг.—  264.
 «Русский  в  е  с  т  н  и  к»,  журнал,  издававшийся  в  I856-*
1906  гг.,  до  1887  г.  в  Москве,  под  редакцией  М.  И.  Каткова;  пер¬
вые  годы  своего  существования  либеральный,  а  с  начала  60-х
годов  реакционный  орган  —  41,  94,  100,  105,  106,  123,  149—151,
245,  282,  296,  313,  317,  318,  337,  355,  372,  407,  414,  416,  424,  427,
433.
 «Русский  мир»,  реакционная  газета,  издававшаяся  в  Пе¬
тербурге  в  1871—1880  гг.—  389.
 Руссо  Жан-Батист  (1671—1741),  французский  поэт  и  дра¬
матург  —  319.
 Рыбников  Павел  Николаевич  (1832—1885),  собиратель
произведений  русского  народного  творчества  —  334,  335.
 Рюмелин  Густав  (1815—1889),  немецкий  статистик,  фи¬
лософ  и  исследователь  Шекспира  —  187,  233,  323.
 Рюрик  (IX  в.),  варяжский  князь,  который,  согласно  лето¬
писной  легенде,  был  призван  русскими  племенами  «княжить  и
володеть  ими»  и  пришел  в  862  г.  в  Новгород  вместе  со  своими
братьями  Синеусом  и  Трувором  —  465.
 Сабатье  Франсуа  (1818—1891),  французский  литератор  —»
173,  174,  175.
 Сабатье  Каролина,  рожд.  Унгер  (1803  или  1805—1877),
знаменитая  немецкая  певица  30-х  годов,  жена  Ф.  Сабатье  —  175.
 С  а  в  и  ч  (1847—1915)  —  225.
 Садовский  Пров  Михайлович  (наст,  фамилия  —  Ерми¬
лов,  1818—1872),  артист  Малого  театра  —  221,  222.
 Сайн-Витгенштейн  Каролина  (1819—1887)  —  162,
202—206,  227,  286—291,  313—314,  395—397,  410—412,  435—438,
444—448.
 Самарин  Иван  Васильевич  (1817—1885),  артист  Малого
театра  —  221,  222.
 Самарин  Юрий  Федорович  (1819—1876),  публицист  и  об¬
щественный  деятель;  один  из  видных  представителен  славяно¬
фильства—  256,  257,  270,  296,  308,  336—338.
 Самойлов  Василий  Васильевич  (1812—1887),  артист
Александринского  театра—187—190,  193,  198—203,  205,  209,  221,
222,  226,  343,  344.
 Самуил  (XI  в.  до  п.  э-)»  израильский  правитель  (судия)  —
 498.
 557

Сангушко  —  65.
 «С.-Петербургские  ведомости»,  газета,  издавав-1
шаяся  в  Петербурге  в  1728—1917  гг.;  в  1863—1874  гг,—  орган  уме-
реяно-либерального  направления;  выходила  под  редакцией
 В. 	Ф.  Корша  —  189,  253—255,  317,  318,  321,  362,  363,  369,  371,  415,
416,  438,  442,
 Сансовино  (наст,  фамилия  —  Татти)  Якопо  (1486—
1570),  итальянский  архитектор  и  скульптор.  Ему  принадлежат
З'помянутые  в  дневнике  статуи  Нептуна  и  Марса  на  Лестнице
ьсликанов  во  Дворце  дожей  —  8,  9,  20.
 С  ап  era  Лев  (1557—1633),  канцлер  литовский  —  270.
 Сахаров  Иван  Петрович  (1807—1863),  этнограф  и  фольк¬
лорист  —  334.
 Сен-Жюст  Луи-Антуан  (1767—1794),  французский  рево¬
люционер  —  247.
 Сенковский  Осип  Иванович  (1800—1858),  писатель,  кри¬
тик  и  ученый-востоковед,  редактор  журнала  БдЧ,  боровшийся
с  передовыми  течениями  русской  литературы  —  460,  469.
 Серов  Александр  Николаевич  (1820—1871),  композитор  и
музыкальный  критик  —  203,  206,  209,  211,  361,  388.
 С  и  г  и  з  м  у  н  д  III  Ваза  (1566—1632),  польский  король;
в  1592—1599  гг.  был  также  шведским  королем  —  270.
 Сидоров  Феодосий  Ефимович,  врач  —  80.
 Синеус  —  см.  Рюрик.
 Сипягин  Сергей  риколаевич  (ум.  в  1855  г.),  штабс-капи¬
тан  —  78.
 Скамоцци  Виченцо  (1552—1616)  —  9.
 Скарятин  Владимир  Яковлевич  (1813—1870),  сослуживец
А.  К.  Толстого  по  II  Отделению  собственной  е.и.в.  канцеля¬
рии  —  48.
 Скотт  Вальтер  (1771—1832)  —186,  259,  261,  402.
 Скриб  Эжен-Огюстен  (1791—1861),  французский  драма¬
тург  —  68.
 С  к  р  ы  п  и  цы  н,  по-видимому,  Скрипицын  Валерий  Валерие¬
вич  (1799—1874),  при  Николае  I  директор  департамента  духов¬
ных  дел  иностранных  исповеданий  министерства  внутренних
дел  —  393.
 Смирнова  Александра  Осиповна,  рожд.  Россет  (1809—
1882),  жена  калужского,  а  затем  петербургского  губернатора
 H. 	М.  Смирнова;  была  в  дружеских  отношениях  с  Пушкиным,
Вяземским,  Жуковским,  Гоголем  —165—166.
 558

Соболев  —  31.
 Соболевский  Сергей  Александрович  (1803—1870),  биб¬
лиофил  и  библиограф,  друг  Пушкина  —  23,  25,  27,  31.
 «Современник»,  журнал,  основанный  Пушкиным  в
1836  г.;  после  смерти  Пушкина  выходил  под  редакцией  его  дру¬
зей,  с  1838  г.—  П.  А.  Плетнева;  с  1847  г.—  под  редакцией
П.  А.  Некрасова  и  И.  И.  Панаева;  с  50-х  годов  орган  революцион¬
ной  демократии;  закрыт  правительством  в  1866  г.—  46,  83,  87—
89,  94,  95,  109,  ill,  185,  428.
 Соллогуб  Владимир  Александрович  (1814—1882),  писа¬
тель.  Два  его  письма  к  Толстому  в  BE,  1905,  №  10,  стр.  445,
 447.—  201,  202,  344,  443,  448.
 Солнцев  Федор  Григорьевич  (1801—1892),  художпик-
археолог  —146.
 С  о  л  о  в  о  Мэри  (Петрово-Соловово  Мария  Борисовна,  род.
в  1845  г.),  дочь  Б.  А.  Перовского  —  434,  435.
 Соловьевич  Иван  Константинович,  управляющий  делами
А.  К.  Толстого.  Письмо  Соловьевича  к  Толстому  в  ПД  —191,
202,  210,  230,  236,  239,  240,  244,  262,  277,  284,  321,  328,  406,
414.
 Сосницкий  Иван  Иванович  (1794—1871),  артист  Алек¬
сандрийского  театра  —197,  198.
 Спиноза  Бенедикт  (Барух)  (1632—1677)—153,  154.
 Старг  —151.
 Стасов  Владимир  Васильевич  (1824—1906)—209,  211,  249,
250,  255—257,  330—334,  338,  339,  408.
 Стасюлевич  Любовь  Исааковна,  жена  М.  М.  Стасюле-
внча  —  370,  371,  374.
 Стасюлевич  Михаил  Матвеевич  (1826—1911),  историк  и
публицист;  с  1866  до  1908  г.  редактор  либерального  журнала
BE  —176,  196,  220,  222,  223,  227—231,  234—237,  244—245,  255—
257,  262—270,  277—278,  281,  282,  284—285,  295—297,  300—303,
310—312,  315,  317,  318,  320—327,  329—342,  364,  369—379,  395,
406—409,  413—416,  419—422,  435,  442,  443,  446,  448—450.
 С  т  о  л  ы  п  и  и  а  —  65.
 Стороженко  Николай  Ильич  (1836—1906),  историк  лите¬
ратуры,  профессор  всеобщей  литературы  Московского  универ¬
ситета—  323,  324.
 Страхов  Николай  Николаевич  (1828—1896),  реакционный
философ-идеалист  и  литературный  критик,  один  из  идеологов
«почвенничества»  (вариант  славяпофильства)  —  319,  446.
 559

Стреблов,  владелец  дома  в  Пильнице,  где  жила  К.  К.  Пав¬
лова—  304.
 Строгонов  Павел  Сергеевич  (1823—1911),  богач,  коллек¬
ционер.  Письмо  Строгонова  к  Толстому  в  ГПБ  —  34,  49,  425.
 Строгоновы  —  278.
 Струй  ская  Елена  Павловна  (1845—1904),  артистка  Алек-
сапдринского  театра—  200,  201,  204,  205.
 Суворин  Алексей  Сергеевич  (1834—1912),  журналист;
в  60-х  —  первой  половине  70-х  годов  либерал,  сотрудник  «С.-Пе-
тербургских  ведомостей»  и  BE;  впоследствии  издатель  реакцион¬
ной  газеты  «Новое  время»  —  205,  291,  363,  418.
 Суворов  Александр  Аркадьевич  (1804—1882),  в  1861—
1866  гг.  петербургский  генерал-губернатор  —  159,  161,  164,  165.
 Суворов  Константин  Аркадьевич  (1809—1878),  гофмей¬
стер  —161.
 С  у  в  о  р  о  в  —  373.
 С  у  щи  некий  Фердинанд  Семенович  (ум.  в  1890  г.),  вла¬
делец  петербургской  типографии,  в  которой  печатался  в  первые
годы  BE  —  244.
 С  ф  о  р  ц  а,  династия  миланских  герцогов  в  XV—XVI  вв.—
 398.
 Сципион  Публий  Корнелий  (ум.  в  211  г.  до  н.  э>)>  рим¬
ский  консул  —13.
 Сципионы,  римский  патрицианский  род.  Пользовались
особой  популярностью  в  эпоху  пунических  войн  (III—II  вв.  до
н.  э  )  —  26,  27.
 Тай  ад  Поль-Феликс-Жозеф  (1826—1898),  французский
драматический  артист  —  435.
 Т  а  л  ь  н  э  —  178.
 Тамберлик  Энрико  (1820—1889),  итальянский  певец  —
77,  116.
 Тасс  (Тассо)  Торквато  (1544—1595),  итальянский  поэт,
автор  поэмы  «Освобожденный  Иерусалим»  —  464,  468—471.
 Т  е  а  и  о  —  см.  Каетани.
 Теодор  их  (ок.  454—526),  король  остготов,  основатель
остготского  государства  в  Италии  —  301.
 ‘Г  е  р  е  н  ц  и  й  Публий  (ок.  195—159  до  п.  р.),  римский  дра¬
матург,  автор  нравоописательных  комедий  —  418.
 Терцки  Адам  Эрдман  (ум.  в  1634  г.),  генерал  эпохи  Три-
дцатилетией  войны,  сподвижник  Валленштейна  —  216.
 560

Тест  Альфонс  (род.  в  1814  г.),  французский  врач,  автор
сочинений  о  «животном  магнетизме»  —137.
 Тимашев  Александр  Егорович  (1818—1893),  в  1856—
1861  гг.  управляющий  III  Отделением,  в  1868—1877  гг.  ми¬
нистр  внутренних  дел—  120,  246—248,  280,  288,  321,  364,
383,  427.
 Тинторетто  (наст,  имя  и  фамилия  —  Якопо  Робустн,
1518—1594)  —9,  62.
 Тициан  Вечеллио  (1477—1576)  1—  9—11,  62.
 Т  о  к  в  и  л  ь  Алексис-Шарль-Анри-Клерель  (1805—1859),  фран¬
цузский  публицист,  политический  деятель  и  историк  —  281,  283.
 Толстая  Александра  Андреевна  (1817—1904),  фрейлина  —
110,  111,  257,  260,  315,  316.
 Толстая  Анна  Алексеевна  (рожд.  Перовская,  1796  или
1799—1857),  мать  А.  К.  Толстого.  Небольшие  отрывки  из  писем
к  ней  Толстого  —  в  кн.  Кондратьева  (также  Аиронделъ,
стр.  75)  —  20,  31,  49,  59,  95,  126,  400,  423,  473,  499.
 Толстая  Софья  Андреевна  (рожд.  Бахметева,  по  первому
мужу  Миллер,  ум.  в  1892  г.)  —  39—41,  50—66,  68—96,  98,  104,
109,  112,  115,  120,  129,  133,  140—142,  146,  147,  152—158,  160,  163,
164,  167, 	170, 	172—176, 	178, 	181—187, 	197, 	202, 	213—217, 	219, 	227,
 228,  233, 	234, 	235,  239, 	240, 	242,  247, 	250, 	256—258, 	261, 	262, 	267,
 270,  272, 	274, 	275,  278, 	285, 	286,  288, 	290, 	292, 	293, 	303, 	309, 	310,
 312,  322, 	329, 	345,  34С—356, 	360,  361, 	372—374, 	378, 	381, 	382, 	385,
 387,  388,  391,  387—406,  410—416,  418,  422,  423,  428—433,  438,  440—
442,  444,  445,  447,  450—453.
 Толстая,  жеиа  Д.  А.  Толстого  —  207.
 Толстой  Дмитрий  Андреевич  (1823—1889),  в  1865—1880  гг.
обер-прокурор  Синода,  а  с  1866  г.  и  министр  народного  просве¬
щения  —  207,  210,  260,  441,  442.
 Толстой  Лез  Николаевич  (1828—1910)—94,  95,  271—272,
 311.
 Толстой  Феофнл  Матвеевич  (1809—1881),  музыкальный
критик  (псевдоним:  Ростислав),  композитор  и  писатель;  член
Совета  Главного  управления  по  делам  печати  —193,  194,  199—
200,  236,  237,  244,  246,  247.
 Тон  Константин  Андреевич  (1794—1881),  архитектор  —  302.
 Торвальдесоно  (Торвальдсен)  Бертель  (1768—1844),
датский  скульптор  —  26.
 Трувор  —  см.  Рюрик.
 Туберозовский  —  317,  318.
 561

Тургенев  Иван  Сергеевич  (1818—1883)  —  52,  57—60,  63—
64,  66—72,  74—77,  85,  86,  107—111,  117,  118,  121,  137,  145—146,
163,  255,  256,  278,  280,  283,  295,  302,  307,  338,  388,  393,  401,  402,
443,  44S,  450,  451.
 Тургепева  Ольга  Александровна  (1836—1872),  в  заму¬
жестве  Сомова;  дальняя  родственница  И.  С.  Тургенева  —  72.
 Тютчев  Федор  Иванович  (1803—1873)—123—124,  134,  228,
237,  266.
 Тютчева  Анна  Федоровна  (1829—1889),  дочь  Ф.  И.  Тют¬
чева,  фрейлина  императрицы  Марии  Александровны,  с  1866  г.
жена  И.  С.  Аксакова.  Письмо  к  ней  Толстого  в  ЦГАЛИ  —  89,  90,
113,115,116,128.
 Тютчева  Дария  Федоровна  (1834—1903),  дочь  Ф.  И.  Тют¬
чева  —  77.
 Уваров  Алексей  Сергеевич  (1828—1884),  археолог—106.
 Уланд  Иоганн  Людвнг  (1787—1862),  немецкий  поэт  —  447,
 448.
 У  л  и  н  с  к  и  й  —  99.
 Улыб  ыш  ев  Александр  Дмитриевич  (1794—1858),  музы¬
кальный  критик,  автор  книги  о  Моцарте  —  52.
 Ульрици  Герман  (1806—1884),  немецкий  философ,  автор
работ  о  Шекспире  —  233—234,  323.
 Ульяна  Степановна  —  182.
 У  и  г  е  р  н  -  Ш  т  е  р  н  б  е  р  г,  Карл  Карлович  (ум.  в  1872  г.),
строитель  железных  дорог  —  254,  326.
 Утин  Евгений  Исаакович  (1843—1894),  адвокат,  либераль¬
ный  публицист  и  критик  —  320,  322,  323,  333,  409.
 Ушаков  Александр  Клеонакович  (1803—1877),  гене¬
рал  —  75.
 Фалиери  Марино  (1274—1355),  венецианский  дож  —  8,
9,  34,  393,  394.
 Фальконет  (Фальконс)  Этьен-Морис  (1716—1791),  фран¬
цузский  скульптор  —  384.
 Федор  Иоаннович  (1557—4598)  —  167,  170,  178,  204,
228,  231,  237,  247,  308,  340,  349.
 Федоров  Павел  Степанович  (1800—1879),  водевилист,  на¬
чальник  репертуарной  части  петербургских  императорских  теат¬
ров.  Письмо  Федорова  к  Толстому  в  ГПБ  —  197.
 562

Фелье  Октав  (1821—1890),  французский  писатель  —  352.
 Фенелон  Франсуа  де  Салнпьлк  де  ла  Мотт  (1651—1715),
французский  писатель  —  212,  213.
 Феодора  (ум.  в  548  г.),  византийская  императрица,  жена
императора  Юстиниана  I  —  302.
 Фет  (Шеншин)  Афанасий  Афанасьевич  (1820—1802)  —  8-î,
235,  269,  291—292,  294,  299,  305—306,  412—413.
 Фидиас  (Фидий,  V  в.  до  н,  ?.),  древнегреческий  скульп¬
тор  —10.
 Филарет  (Василий  Михайлович  Дроздов,  1782—1807),  мо¬
сковский  митрополит  —123.
 Фиркс  Федор  Иванович  (1812—1872),  реакционный  пуб¬
лицист;  писал  под  псевдонимом  «Шедо-Феротти»  —  224,  225.
 Фитцтум  —145.
 Флор  пан  Жан-Пьер-Кларнсс  (1755—1794),  французский
баснописец  и  романист  —  307,  308.
 Фокс,  англичанин-гувернер  —  181,  1S2.
 Фонта  пе  Теодор  (1819—1898),  оемецкии  писатель  —  390.
 Фонтенель  Бернар  ле  Бовье  (1657—1757)—390,  301.
 Ф  р  а  н  ж  и  —  400.
 Франциск  (Франческо)  I  (1777—1830),  король  Королек-
ства  обеих  Сицилии  —  ИЗ.
 Фрауэнштедт  Юлиус  (1813—1878),  пемецкнй  фило¬
соф  —  429,  430.
 Фрезер  Агтус,  гуверпантка  племянников  и  племяпппп
 С. 	А.  Толстой,  шотландка  по  происхождению  —145,  179,  196,  247,
254,  266,  401.
 Фрейтаг  Густав  (1816—1895),  немецкий  романист  и  дра¬
матург—  242,  243,  329,  330.
 Фукс  Виктор  Яковлевич  (1829—1891),  в  1865—1871  гг.  член
Совета  Главного  управления  по  делам  печати  —236.
 Фьоравенти  (Фиоравепти)  Аристотель  (между  1415  и
1420  —  ок.  1486),  итальянский  архитектор  и  ипжепер,  работаг.-
ший  с  1474  г.  в  России  —  384.
 Хитрово  Михаил  Александрович  (1837—1896),  дипломат
и  поэт,  муж  С.  П.  Хитрово.  Письмо  и  телеграмма  к  нему  Толстого
в  ПД  —276,  285,  412.
 Хитрово  Софья  Петровна  (рожд.  Бахметева,  ум.  п  1910  г.),
жена  М.  А.  Хитрово  —34,  39,  40,  120,  170,  172,  176,  178,  179,  184,
196,  250,  259*  290,  354,  357,  405,  410,  412,  428,  431,  432,  450,  451.
 563

Ходзко  Леонард  (1800—1871),  польский  историк  и  пуб¬
лицист  —  239,  253,  254.
 Хомяков  Алексей  Степанович  (1804—1860),  поэт;  публи¬
цист,  философ,  теоретик  славянофильства.  Письмо  его  к  Тол¬
стому  в  ЦГАЛИ  —  83,  95,  322,  335.
 Ц  е  з  а  р  ь  Гай  Юлий  (100—44  гг.  до  п.  э-)  —  Ю1,  298,  301,
303,  304,  340.'
 Цельтер  Карл  Фридрих  (1758—1832),  немецкий  компози¬
тор,  друг  Гёте  —  470,  472.
 Цертелев  Дмитрий  Николаевич  (1852—1911),  поэт  и  фи¬
лософ,  племянник  С.  А.  Толстой  —  40,  418,  429—432,  450.
 Цицерон  Марк  Туллий  (106—43  гг.  до  н.  Э-)  —  208-
 Чаев  Николай  Александрович  (1824—1914),  драматург  —
185,  195—196,  201—202,  293,  348,  359.
 Чебышев-Дмитриев  Александр  Павлович  (1834—1877),
профессор  уголовного  права  Петербургского  университета,  жур¬
налист,  автор  литературных  обозрений  в  газете  «Голос»  —  382,
384,  390.
 Ч  е  л  л  ii  и  и  Бенвенуто  (1500—1571)  —16,  61.
 Черепнин  —  418.
 Черкасский  Владимир  Александрович  (1824—1878),  об¬
щественный  и  государственный  деятель,  близкий  по  своим  взгля¬
дам  к  славянофилам;  в  1864—1866  гг.—  главный  директор  пра¬
вительственной  комиссии  внутренних  и  духовных  дел  Царства
Польского  —  247,  296,  298,  308.
 Ч  е  р  м  а  к  —  175.
 Чернышевский  Николай  Гаврилович  (1828—1889)  —  79,
249,  250.
 Чижов  Федор  Васильевич  (1811—1877),  публицист  и  об¬
щественный  деятель  славянофильского  лагеря;  в  1858—1861  гг.
редактор-издатель  журнала  «Вестник  промышленности»—1  И,  112.
 Шарль  —  артистка  —  227.
 Ш  а  р  м  е  р,  петербургский  модный  портной  —  65.
 Шаховская  —179.
 Шварц  Вячеслав  Григорьевич  (1838—1869),  исторический
живописец,  автор  иллюстраций  к  «Князю  Серебряному»  и  рисун¬
ков  костюмов  для  постановки  «Смерти  Иоанна  Грозного»  1867  г.
 564

Письмо  Толстого  it  Шварцу  —  А.  Верещагина,  В.  Г.  Шварц,  Л.—  М.
1960,  стр.  104,—  203,  204,  206,  207,  227.
 Шевченко  Тарас  Григорьевич  (1814—1861)  —  50.
 Шевырев  Степан  Петрович  (1806—1864),  журналист,
поэт,  критик  и  историк  литературы;  начиная  с  40-х  годов  край¬
ний  реакционер—23,  26.
 Ш  е  й  б  е  —  178,  210.
 Шей.п  Павел  Васильевич  (1826—1900),  фольклорист  и  этно¬
граф  —  361.
 Шекспир  Уильям  (1564—1616)  —  102—104,  174,  187,  224,
232,  247,  253,  295,  324,  342,  344,  389,  477,  479.
 Шемиотт  —  64,  65.
 Шепье  Андре  (1762—1794),  французский  поэт  —  51,  60,  78,
114,  118.
 Шереметев  Александр  Васильевич,  орловский  губернский
предводитель  дворянства  —  248,  271.
 Шестаков  —  307.
 Шиллер  Фридрих  (1759—1805)—159—162,  166,  167,  170,
171,  177,  178,  206,  207,  210,  216,  217,  220,  298,  299,  326,  327,  400,
476,  479,  484,  487,  502,  503.
 Ш  и  n  к  о  р  е  и  к  о  —  182,  392.
 Ш  и  р  и  н  с  к  и  й  -  Ш  и  х  м  а  т  о  в  Платон  Александрович
(1790—1853),  в  1842—1850  гг.  товарищ  министра  народного  про¬
свещения,  а  с  1850  г.  министр;  крайний  реакционер—120.
 Ширяев  Григорий  Иванович  (1822—1875),  автор  сочи¬
нений  о  монастырях,  путешествиях  к  «святым  местам»  и
пр.;  слепец  —  344.
 Шифнер  Антон  Антонович  (1817—1879),  востоковед,  ака¬
демик  —  331—333.
 Шлегель  Август  Вильгельм  (1767—1845),  немецкий  исто¬
рик  литературы,  критик  и  перезодчик,  теоретик  немецкого  ро¬
мантизма  —  390.
 Ш  л  с  й  д  е  н  Маттиас  Якоб  (1804—1881),  немецкий  ботаник.
Его  письмо  к  Толстому  в  ГИБ  —  152.
 Шлей  ниц  Мария  (1842—1912),  жепа  прусского  министра
двора  А.  Шлейница  —  397.
 Шлейхер  Август  (1821—1868),  немецкий  лингвист,  автор
работ  по  сравнительному,  германскому  и  слдвяпскому  языко¬
знанию,  фольклору  —  330,  331.
 Шлецер  Курд  (1822—1894),  немецкий  историк  и  дипло¬
мат;  в  1864—1869  гг.  служил  в  Риме.  Записка  к  нему  Толстого
 565

в  кн.  Р.  Curtius,  Kurd  von  Schloezer,  Berlin,  1912,  S.  68.
Письмо  Шлецера  к  Толстому  в  ГПБ  —  212.
 Шопенгауэр  Артур  (1788—i860),  немецкий  философ-
идеалист—  223,  348,372,429—431.
 Штраус  Давид  Фридрих  (1808—1874),  немецкий  философ,
богослов,  историк  и  публицист,  автор  «Жизни  Иисуса»  —  323.
 Шуберт  Франц  Петер  (1797—1828)  —  184.
 Шувалов  Петр,  вероятно,  Петр  Андреевич  (1827—1889),
впоследствии  шеф  жандармов  и  начальник  III  Отделения.  Письмо
к  нему  Толстого  в  ПД  —  7G.
 Шувалов  —  73.
 Шуйские,  княжеский  род,  представители  которого  играли
видную  роль  в  русской  политической  жизни  XV—XVII  вв.—166,
167,  170.
 Шуйский  Василий  Иванович  (1552-—1612)—225.
 Шуйский  Иван  Петрович  (ум.  в  1587  г.),  боярин,  полко¬
водец—  167,  170,  223,  229.
 Шумский  (наст,  фамилия  —  Чесноков)  Сергей  Василье¬
вич  (1821—1878),  артист  Малого  театра  —  221,  222,  230,  231,  32Î.
 Щербина  Николай  Федорович  (1821—1869),  поэт.  Письмо
к  нему  Толстого  в  ПД  —  227,  243,  247,  259,  272,  276,  277,  279,  379.
 Эверсман  Эдуард  Александрович  (1794—1860),  ботаник,
зоолог  и  врач,  профессор  Казанского  университета  —  48.
 Эгмонт  (1522—1568),  нидерландский  политический  дея¬
тель  и  полководец,  казненный  по  распоряжению  испанского
правителя  Нидерландов,  герцога  Ф.  Альбы—  ИЗ.
 Эккерман  Иоганн  Петер  (1792—1854),  немецкий  писатель,
секретарь  Гёте  —341,  342,  348,  349.
 Э  л  и  о,  петербургский  парикмахер  —  460,  469.
 Э  л  ь  с  а  —  см.  Елизавета.
 Эпаминонд  (ок.  420—362  до  п.  э-)»  древнегреческий
полководец  —  507.
 Этма  рштейп  —  373.
 Юльцен  Герман  Вильгельм  Франц  (1759—180S),  немец¬
кий  поэт  —  482,  483.
 Юм  —  американский  спирит,  приезжавший  в  Россию  в
конце  50-х  годов.  Письмо  Юма  к  Толстому  в  ПД  —  41,  114,
115,  126.
 566

Ю  р  г  е  в  ii  ч  Владислав  Норбертовнч  (1818—1898),  филолог-
класспк  и  археолог,  профессор  Новороссийского  уппверснтета  —
2С8,  294,  408,  409.
 Юргенс  Андрей  Федорович  (ум.  в  1887  г.),  управляющий
конторой  петербургских  театров  —  200.
 Юрьев  Сергеи  Андреевич  (1821—1888),  журналист,  критик,
переводчик,  редактор  журнала  «Беседа».  Письмо  к  нему  Толстого
в  ПД  —  359.
 Юстиниан  I  (483—565),  византийский  император  —  302.
 Яблочкин  Александр  Александрович  (1824—1895),  артист
и  режиссер  Александрийского  театра  —  209.
 Ярослав  Мудрый  (978—1054)  —  122,  257,  263,  268.
 Arnswald,  Арнсвальд  Карл  Август  Бернард  (1807—1877),
управляющий  замком  Вартбург,  художник  и  гравер  —  218.
 «The  Athenaeum»,  английский  журнал;  издавался  в
Лондоне  с  1828  до  1921  г.—  254.
 Bandinelli  —  см.  БандинеЛлн.
 Banting  W.,  Бантинг  Уильям  (1797—1878)  —  174.
 Beethoven  —  см.  Бетховен.
 В  е  n  е  t  —  33.
 D  a  i  г  d  —  33.
 DeDomenicis  —  393.
 D  е  g  е  1  е,  Дегеле  Эуген  (1834—1886),  немецкий  оперный  ар¬
тист  —  388.
 D  е  г  f  е  11  —  см.  Дерфель.
 Dettmer,  Деттмер  Фридрих  (1835—1880),  немецкий  дра¬
матический  артист  —  353,  354.
 D  о  1  с  i  —  см.  Дольчи.
 Donatello,  Донателло  (Донато  ди  Никколо  дн  Бетто  Бар-
ди,  1386—1466)  —16.
 «The  Edinbourgh  R  е  v  i  e  w»,  английский  журнал;
издавался  с  1802  до  1929  г.—254.
 Falieri,  Faliero  —  см.  Фальери.
 Fetal  —  33.
 Fox  —  см.  Фокс.
 Fraser  —  см.  Фрезер.
 5S7

G  a  e  t  a  n  i  —  см.  Каетапи.
 G  а  1  i  I  z  i  n  e,  Голицина  Мария  Григорьевна,  по  второму
браку  Инконтри  (1841—1880),  переводчица.  Письмо  к  вей
Толстого  в  ПД  —  325.
 Gervinus  —  см.  Гервинус.
 Gherardi  —  22.
 G  1  Ü  с  к  —  см.  Глюк.
 G1  ü  m  е  г—  см.  Глюмер.
 Goethe  —  см.  Гёте.
 Harrison  Henry  —  325.
 H  é  1  i  о  t  —  см.  Элио.
 HugoVictor,  Гюго  Виктор  (1802—1885)  —  297.
 «111  u  s  t  г  i  е  г  t  e  Zeitung»,  немецкая  газета,  издавав¬
шаяся  в  Лейпциге  в  1843—1844  гг.—  187.
 Kirchhof,  Кирхгоф  Теодор  Иоганн  Фридрих  —187.
 Kuhn,  Кун  Адальберт  (1812—1881),  немецкий  языковед  и
историк,  автор  работ  по  германской  и  сравнительной  мифоло¬
гии  —  330.
 Laube,  Лаубе  Генрих  (1806—1884),  немецкий  писатель,  в
молодости  примыкавший  к  «Молодой  Германии»,  и  видный  те¬
атральный  деятель,  режиссер,  в  1849—1867  гг.  директор  венского
Бургтеатра  —233,  234.
 M  a  i  s  1  г  е  —  см,  Местер.
 Marie-Antoinette  —  см.  Мария-Антуанетта.
 Migliara,  Милиара  Джованни  (1785—1837)  —  13,  21.
 Molière  —  см.  Мольер.
 Montaigne  —  см.  Монтень.
 Moszynski  Р.,  Мошинский  Петр  (1800—1879)—349,  350.
 Müller,  Мюллер  Фридрих  Макс  (1823—1900),  английский
филолог  —  326.
 Müller,  живописец  —  21.
 Pagenstecher  —  см.  Паженштехер.
 Р  a  t  u  z  z  i  —  см.  Патуцци.
 «La  perseveranz  а»,  миланская  газета,  выходившая  в
1860—1920  гг.—  410.
 Pignatelli  —  33.
 Pisani  —16.
 568

Rahden  —  см.  Раден  Э-  Ф-
 Raimond  —  33.
 ReAntonio  —  7.
 «Revue  de  cours  littéraires  de  la  France  et  de
l’étranger  —  239,  253,  254.
 «La  Rivista  E  u  г  о  p  e  a»,  итальянский  журнал,  издавав¬
шийся  во  Флоренции  в  1868—1883  гг.—  394,  427,  428.
 Roger  de  Châlons  —  см.  Роже.
 Romano,  Джулио  Романо  (наст,  фамилия  —  Пиппи,  1492
или  1499—1546)  —24.
 Rondgen  —184.
 Rossi,  Россо  Винченцо  (1525—1587),  итальянский  скуль¬
птор  и  архитектор  —  21.
 Rossini  —  см.  Россини.
 «Russische  Revu  е»,  немецкий  журнал,  издававшийся
в  Лейпциге  в  1862—1864  гг.  под  редакцией  В.  Вольфсона  —160,
 161.
 Rümelin  —  см.  Рюмелин.
 Salvator  Maria  —  32,  33.
 Salviati,  Сальпиати  Чеккино  (наст,  имя  и  фамилия  —
Франческо  де  Росси,  1510—1563)  —21.
 Schleicher  —  см.  Шлейхер.
 S  с  h  1  e  i  n  i  t  z  —  см.  Шлейниц.
 Schnaase,  Шназе  Карл  (1798—1875),  немецкий  историк
искусства  —174.
 S  e  e  g  e  п  —  см.  Зегеи.
 Sigmund  —  421.
 «S  1  о  w  о»  —  см.  Огрызко.
 Solovievitsch  —  см.  Соловьевич.
 Spiegel,  Шпигель  Фридрих  (1820—1905),  немецкий  во¬
стоковед,  главным  образом  иранист  —  330.
 Spinoza  —  см.  Спиноза.
 Sténo,  Микеле  Стено  (ум.  в  1413  г.),  венецианский  патри¬
ций,  впоследствии  дож  Вепеции  —  393,  394.
 Sue,  Сю  Эжен  (1804—1857),  французский  писатель  —  297.
 Teano  —  см.  Каетани.
 Timacheff  —  см.  Тимашев.
 U  1  г  i  с  i  —  см.  Ульрици.
 А.  К.  Толстой,  т.  4
 569

Vasari  —  см.  Вазари.
 Veillot  —  см.  Велио.
 Veronese,  Веронезе  (паст,  фамилия  —  Калиари)  Паоло
(1528—1588).  итальянский  живописец—102.
 V  е  г  г  о  с  h  i  о,  Верроккио  (паст,  имя  и  фамилия  —  Андреа
де  Чиони,  1435—1488),  итальянский  скульптор  и  живописец  —  21.
 Ziegler,  Циглер  Клара  (1844—1909),  пемецкая  драматиче¬
ская  артистка—353,  354.
 VV  a  n  и  —  20.

ОПЕЧАТКИ  И  ИСПРАВЛЕНИЯ
К  ТОМАМ  1-3
 Стр.  Строка 	 Напечатано 	Следует 	 читать
 Том  1
 306 	2 	св. 	Изгибаясь 	Изгибаяся
 444 	14 	св. 	демамог 	демагог
 461 	10 	св. 	Бонне. 	Бонне
 647 	20 	св. 	опущенным 	опушённым
 726 	10 	св. 	12  марта 	12  (24)  марта
 763 	2 	св. 	автором  второго 	второе  приписывалось  М.  А. 	Дмитри¬
 является  М.  А. 	еву;  однако  сам  он  отрицал 	свое  ав¬
 Дмитриев. 	торство;  см.  его  письмо  к  М. 	П.  Пого¬
 дину.—  Н.  Барсуков,  Жизнь  и  тру¬
ды  М.  П.  Погодина,  кн.  13,  СПб.  1899,
стр.  206.
 773 	2 	сн. 	августа 	декабря
 779 	7 	св. 	полностью,  но  с 	полностью,  по  с  ошибками  и 	без  ука¬
 неправильной 	зания  источника  перевода  —  в  статье,
 датой  (1868)  и 	К-ского  «Неизданные  стихотворения
 ошибкой  во  2-м 	гр  А.  К-  Толстого».—  «Биржевые  вс-
 стихе.—  «Лите- 	домости»,  утр.  вып.,  1915,  №  15115,
 ратурное  на¬ 	28  сентября,
 следство»»,  1032,
 №  4—6,  М..  стр.
 80.
 571

Стр.  Строка  Напечатано
 Следует  читать
 786
 1
 св.
 Перед  словом  «Печатается»  вставить:
строфы  2—4  первого  отрывка,  с
ошибками.  —  «Биржевые  ведомости»,
1915,  №  15115,  28  сентября.
 787
 18
 св.
 После  «в  Карлсбаде»:  Кюн  —  Кюне
Фердинанд  Густав  (1808—1888),  не¬
мецкий  писатель  и  журналист,  в  про¬
шлом  примыкавший  к  «Молодой  Гер¬
мании».
 789
 5
 св.
 reihnden
 reihenden
Т  о  м  2
 295
 15
 св.
 бы
 был
 651
 9
 св.
 3534
 661
 10
 св.
 2
 3
 665
 7
 св.
 в  конце  1857  или  в  конце  1858  пли  в  начале  1859  г.
в  начале  1858  г.
 Т  о  м  3
 506
 24
 св.
 Erfolgs
 Erfolges
 582
 1
 сн.
 стал
 сделался

СОДЕРЖАНИЕ
 ДНЕВНИК
 23  марта—  31  мая  1831  г 	 7
 ПИСЬМА
 От  составителя 	  39
 18  3  6
 1.  А.  Ф.  Малиновскому.  13 	ноября 	 45
 18  4  0
 *  2.  П.  А.  Плетневу.  11  марта 	 46
 18  4  1
 *  3. 	В. 	Ф. 	Одоевскому. 	20  февраля  или  20  марта 	46
 4.  А. 	В. 	Никитенко.  11 	мая 	. 	47
 *  5. 	О. 	Ф.  	 Радену.  22  июня 	 48
 18  5  0
 *  6. 	А. 	Н. 	Гороновичу. 	12  февраля 	 49
 573

185  1
 7.  С.  А.  Миллер.  15  января  .   	  50
 8.  С.  А.  Миллер.  22  августа  .   	 51
 9.  С.  А.  Миллер.  14  октября  .   	 52
 10.  С. 	А. 	Миллер 	     54
 11.  С. 	А. 	Миллер 	. 	 	 55
 12.  С. 	А. 	Миллер 	  56
 18  5  2
 13. 	И.  С. 	Тургеневу. 	24  апреля 	 57
 14. 	И.  С. 	Тургеневу. 	25  апреля 	 58
 15. 	С.  А. 	Миллер.  6  октября   	 59
 18  5  3
 16.  С.  А.  Миллер.  6  января 	 6017.  С.  А.  Миллер.  31  июля 	  61
 18.  И.  С.  Тургеневу.  10  октября 	. 	. 	63
 19. 	С.  А. 	Миллер.  22  октября 	 64
 20. 	С.  А. 	Миллер.  3 	ноября  .   	 65
 21. 	И.  С. 	Тургеневу. 	10  ноября   	 66
 22. 	С.  А. 	Миллер.  15 	ноября 	  68
 23. 	С.  А. 	Миллер.  17 	ноября   	 68
 24.  И.  С.  Тургеневу.  17  ноября 	 69
 18  5  4
 25.  С. 	А.  Миллер. 	18  июня 	 70
 26.  С. 	А.  Миллер. 	20  нюня 	 71
 27.  С. 	А.  Миллер. 	23 	июня  .   	 72
 28.  С. 	А. 	Миллер. 	19 	июля 	  72
 29. 	С.  А.  Миллер.  10 	сентября 	 73
 18  5  5
 30.  С. 	А.  Миллер. 	1  января 	 73
 31.  С. 	А.  Миллер. 	3  января  ......... 	74
 32.  С. 	А.  Миллер. 	8  января 	  75
 33. 	С.  А. 	Миллер  10 	января 	 77
 574

34.  С. 	А. 	Миллер. 	23  мая 	 77
 35.  С. 	А. 	Миллер. 	3  июля  . 	,  .   	 78
 36.  С. 	А. 	Миллер. 	5  декабря 	  79
 37.  С.  А.  Миллер.  26  декабря 	 80
 18  5  6
 38.  С. 	А. 	Миллер. 	16  января 	 80
 39.  С. 	А. 	Миллер. 	17  января 	 81
 40.  С. 	А. 	Миллер. 	26 	августа 	 82
 41.  С. 	А. 	Миллер. 	7  сентября 	 83
 42.  С. 	А. 	Миллер. 	8  сентября 	 84
 43.  С. 	А. 	Миллер. 	1  октября 	. 	 84
 44.  С. 	А. 	Миллер. 	6  октября 	 85
 45.  С. 	А. 	Миллер. 	14 	октября 	 86
 46.  С. 	А. 	Миллер. 	25 	октября  . 	 87
 47.  С. 	А, 	Миллер. 	26 	октября 	 88
 48.  С. 	А. 	Миллер. 	27 	октября 	 89
 49.  С.  А.  Миллер.  4  ноября 	 90
 50.  С.  А.  Миллер.  17  ноября  . 	 91
 51.  С. 	А. 	Миллер. 	25  ноября 	 92
 52.  С. 	А. 	Миллер. 	1  декабря 	 92
 53.  С.  А.  Миллер.  13  декабря 	 93
 *  54.  Л.  Н.  Толстому.  15  декабря   	 94
 185  7
 55.  С. 	А.  Миллер.  18  июня 		 95
 56.  С. 	А.  Миллер.  Начало  декабря 	...... 	95
 57.  С. 	А. 	Миллер. 	11 	декабря 	  96
 58.  С. 	А. 	Миллер. 	21 	декабря 	 96
 1858
 *  59.  И.  С.  Аксакову.  27  ноября 	 97
 60.  H.  М.  Жемчужникову.  28  ноября 	 97
 61.  H.  М  Жемчужникову.  Конец  ноября  —  начало
декабря  	  99
 62.  И. 	С.  Аксакову.  Декабрь  .	 . 	.  .  .  .  .  . 	101
 63.  И. 	С.  Аксакову.  31  декабря 	....... 	101
 575

185  9
 *  64.  Б  М.  Маркевичу.  9  января 	104
 65.  И. 	С. 	Аксакову.  25  января 	  105
 66.  H. 	М. 	Жемчужникову.  4  февраля 	106
 67.  Б.  М.  Маркевичу.  4  февраля  . 	... 	107
 68.  Б. 	М 	Маркевичу.  24  февраля 	 110G9.  И. 	С. 	Аксакову.  28  февраля 	 111
 I860
 *  70  Б.  М.  Маркевичу,  20  марта  (1  апреля)  .  . 	112
 *  71.  Б.  М  Маркевичу.  24  апреля  (6  мая)  —
 25  мая  (6 	июня) 	 119
 72.  Александру 	И.  Август 	или 	сентябрь 	.... 	121
 73.  Ф. 	И. 	Тютчеву.  11  (23)  октября 	123
 18  6  1
 *  74.  К.  К.  Павловой.  Начало  года  ...... 	124
 *  75.  Н.  Ф.  Крузе.  12  марта 	 12  )
 76.  Б.  М.  Марковичу.  21  марта 	 127
 77.  Б.  М.  Маркевичу.  10  июня 	 130
 78.  Б.  М.  Маркевичу.  11  июня 	 135
 79.  Александру 	II.  Август 	или 	сентябрь 	.... 	139
 80.  С.  А.  Миллер.  18  октября 	 141
 *  81.  К.  К.  Павловой.  25  октября 	142
 18  6  2
 82.  И.  С.  Тургеневу.  30  мая 	 14583.  С  А.  Миллер.  4  июня 	 145
 *  84. 	Я. 	II. 	Полонскому.  Первая 	половина 	июля 	147
 *  85. 	М. 	Н. 	Каткову.  14  июля 	147
 *  86. 	М. 	Н. 	Каткову.  23  июля   	 149
 *  87. 	Г. 	Г. 	Гагарину.  19  ноября 	(1 	декабря) 	. 	. 	159
 18  6  3
 88.  Я.  П.  Полонскому.  Январь 	—  февраль 	.... 	151
 89.  Б.  Ауэрбаху.  20  марта  (1 	апреля) 	..... 	153
 90.  С.  А.  Толстой.  27  апреля 	(9  мая) 	154
 576

91.  С.  А.  Толстой.  10  (22)  июня 	155
 92.  С.  А.  Толстой.  28  июня  (10  июля) 	156
 93.  С.  А.  Толстой.  9  (21)  июля 	157
 94.  С.  А.  Толстой.  10  (22)  июля 	158
 *  95.  К.  К.  Павловой.  13  (25)  декабря 	159
 186  4
 *  96.  К.  К.  Павловой.  22  февраля  (5  марта)  .  . 	160
 *  97.  К.  К.  Павловой.  3  (15)  апреля 	162
 98.  С.  А.  Толстой.  15  (27)  июня 	 163
 99.  С.  А.  Толстой.  29  июня  (11  июля)  ..... 	163
 *  100.  К.  К.  Павловой.  11 сентября 	164
 18  6  5
 *  101.  А.  О.  Смирновой.  5 	января 	165
 *  102.  К.  К.  Павловой.  12 	января 	163
 103.  С. 	А,  Толстой.  22 	мая  .  » 	172
 104.  С. 	А.  Толстой.  30 	июля  (11  августа) 	... 	173
 105.  С.  А.  Толстой.  7  (19) 	августа 	  173
 106.  С.  А.  Толстой.  10  (22) 	августа 	174
 107.  Н.  И.  Костомарову.  7  (19)  декабря  .... 	176
 18  6  6
 *  108.  К.  К.  Павловой.  27  марта  (8  апреля) 	... 	177
 *  109.  Б.  М.  Маркевичу.  Первая  половина 	года 	. 	179
 *  110.  М.  П.  Боткину.  18  (30)  мая 	180
 111.  А. 	П.  Бахметеву. 	Май  —  июль 	181
 112.  С. 	А.  Толстой.  10 	(22)  августа 	 182
 113.  С. 	А.  Толстой.  22  августа  (3  сентября) 	. 	. 	. 	183
 *  114.  К.  К  Павловой.  25  августа  (6  сентября) 	185
 115.  С.  А.  Толстой.  27  августа  (8  сентября)  .  .  . 	185
 116.  С.  А.  Толстой.  2  (14)  сентября 	187
 *  117.  В.  В.  Самойлову.  Конец  октября  —  начало
 ноября 	 187
 *  118.  В.  В.  Самойлову.  12  ноября 	188
 119.  Редактору  «С.-Петербургских  ведомостей».
 Между  12  и  18  ноября 	189
 577

*  120.  В.  В.  Самойлову.  16  ноября 	.	 189
 *  121. 	А. 	В. 	Никитенко. 	20 	ноября 	190
 *  122. 	П. 	В. 	Анненкову. 	21 	или  28 	ноября 	. 	. 	. 	191
 *  123. 	Б, 	М. 	Маркевичу. 	25 	ноября 	192
 124.  В.  М.  Жемчужникову.  27  или  28 	декабря 	. 	. 	194
 *  125.  Н.  А.  Чаеву.  30  декабря 	195
 126.  Н.  И  Костомарову.  Конец  1866  или  начало
 1867  г 	 196
 1867
 *  127.  Е.  И.  Воронову.  И  января 	197
 128.  А. 	А.  Нильскому.  24  или  31  января  .... 	198
 129.  Ф. 	М.  Толстому.  7  февраля  ....... 	199
 130. 	П. 	В. 	Васильеву.  14  февраля 	20Э
 131. 	II. 	А. 	Чаеву.  14  февраля 	201
 132.  К.  Сайн-Витгенштейн.  20  февраля  .... 	202
 *  133. 	К. 	К. 	Павловой.  26  марта.   	206
 *  134. 	Неизвестной.  29  мая 	  211
 135.  С. 	А.  Толстой.  31  июля  (12  августа)  .  .  . 	213
 136.  С. 	А.  Толстой.  Начало  сентября  н.  ст.  .  .  . 	214
 137.  С. 	А.  Толстой.  1  (13)  сентября  ...... 	215
 138.  С. 	А.  Толстой.  Середина  сентября  н.  ст.  .  . 	216
 139.  С.  А.  Толстой.  Вторая  половина  сентября
 н. 	ст 	217
 140.  С. 	А. 	Толстой.  1  (13) 	октября 	219
 141.  Н. 	И. 	Костомарову.  30  октября 	219
 *  142.  В.  П.  Боткину.  16  ноября 	  . 	220
 143. 	М. 	М. 	Стасюлевичу.  26  ноября 	229
 144. 	В. 	Д. 	Давыдову.  1  декабря 	221
 1868
 145. 	М. 	М.  Стасюлевичу.  7 	января 	222
 146. 	С. 	А. 	Толстой. 	12 	(24) 	января 	  223
 147. 	С. 	А. 	Толстой. 	16 	(28) 	января  ...... 	223
 148. 	С. 	А. 	Толстой. 	18 	(30) 	января 	224
 149.  Ф. 	Листу.  21  января  (2  февраля)  .  .  .  . 	225
 *  150. 	В. 	П. 	Боткину.  27  февраля  ...... 	227
 *  151. 	П. 	В. 	Анненкову.  2  марта 	228
 152. 	Л. 	Л. 	Леонидову.  14 	марта 	229
 578

153. 	М.  М.  Стасюлевичу.  23  или  24 	марта 	. 	. 	. 	229
 *  154.  В.  П.  Бегичеву.  26  марта 		 . 	230
 155.  М.  М.  Стасюлевичу.  6  апреля 	231
 *  156.  К.  К.  Павловой.  28  мая  (9  июня) 	.... 	232
 157.  С. 	А.  Толстой.  18  (30) 	июня 	233
 158.  М. 	М.  Стасюлевичу. 	11 	октября 	234
 *  159.  М.  Н.  Лонгинову. 	21 	октября 	233
 160.  М. 	М.  Стасюлевичу. 	28 	октября 	236
 *  161.  М.  Н.  Лонгинову.  Начало  ноября  .... 	237
 162.  Б.  Ауэрбаху.  10  ноября 	238
 163.  Н.  И.  Костомарову.  11 ноября 	240
 *  164.  К.  К.  Павловой.  18  ноября 	242
 *  165.  Б.  М.  Маркевичу.  Середина  ноября  .  .  . 	243
 166.  М. 	М. 	Стасюлевичу.  22  ноября 	244
 167.  Б. 	М. 	Маркевичу.  13  декабря 	246
 168.  Б. 	М. 	Маркевичу.  16  декабря 	248
 169.  Я. 	П. 	Полонскому.  20  декабря 	249
 170.  В  редакцию  «Московских  ведомостей».
 20  декабря 		 , 	250
 18  6  9
 *  171.  Б  М.  Маркевичу.  Январь 	252
 *  172.  Б.  М.  Маркевичу.  Начало  года 	253
 173.  М.  М.  Стасюлевичу.  13  января 	255
 *  174.  Б.  М.  Маркевичу.  7  февраля 	257
 175.  М.  М.  Стасюлевичу.  7  февраля 	262
 176.  М.  М.  Стасюлевичу.  10  февраля 	263
 *  177.  М.  П.  Погодину.  14  февраля 	264
 178. 	М. 	М. 	Стасюлевичу.  19  февраля 	266
 179. 	Б. 	М. 	Маркевичу.  Середина  февраля  .  .  . 	266
 180. 	М. 	М 	Стасюлевичу.  10  марта 	267
 *  181.  А.  А.  Фету.  22  марта 	269
 182. 	Б. 	М. 	Маркевичу.  26  марта 	269
 183. 	Б. 	М. 	Маркевичу.  8  апрели 	274
 184.  Б.  М.  Маркевичу.  15  апреля 	275
 185.  Б. 	М. 	Маркевичу.  18  апреля 	276
 186.  М. 	М. 	Стасюлевичу.  18  апреля  ...... 	277
 *  187.  Б.  М.  Маркевичу.  26  апреля 	278
 188. 	М. 	М. 	Стасюлевичу.  2  мая 	284
 189. 	Б. 	М. 	Маркевичу.  5  мая  .  ,   	285
 579

190.  К.  Сайн-Витгенштейн.  9  мая 	  286
 191.  А.  А.  Фету.  12  мая   	291
 *  192.  М.  П.  Погодину.  12  мая  ........ 	292
 193. 	М. 	М. 	Стасюлевичу.  20  мая 	295
 194. 	Б. 	М. 	Маркевичу.  24  мая   	298
 195. 	Б. 	М. 	Маркевичу.  26  мая 	  300
 *  196.  К.  К.  Павловой.  18  (30)  июня 	303
 197.  Б.  М.  Маркевичу.  23  июня 	304
 198. 	А.  А. 	Фету.  23  июня 	305
 199. 	Б. 	М. 	Маркевичу.  8  июля 	306
 200. 	А. 	М. 	Жемчужникову. 	25  августа 	(6 	сен¬
тября)  	306
 201. 	А. 	М. 	Жемчужникову. 	26  августа 	(7 	сен¬
тября)  	308
 202.  С.  А.  Толстой.  4  (16)  сентября 	309
 203. 	С. 	А. 	Толстой.  14  (26)  сентября 	309
 204. 	М. 	М. 	Стасюлевичу.  7  октября 	310
 *  205.  Б.  М.  Маркевичу.  10  октября 	312
 206.  К.  Сайн-Витгенштейн.  17  октября  .... 	313
 207.  Б. 	М. 	Маркевичу.  3 	ноября 	314
 208.  Б. 	М. 	Маркевичу.  7 	ноября 	318
 209.  М. 	М. 	Стасюлевичу. 	12  ноября 	320
 210.  М. 	М. 	Стасюлевичу. 	17  ноября 	323
 211.  М. 	М. 	Стасюлевичу. 	28  ноября 	324
 212.  М. 	М. 	Стасюлевичу. 	,30  ноября   	325
 213.  Н. 	И. 	Костомарову. 	30  ноября 	327
 *  214.  К.  К.  Павловой.  11 или  12  декабря  .  .  . 	328
 215.  М.  М.  Стасюлевичу.  22  декабря  ...... 	330
 216. 	М. 	М. 	Стасюлевичу.  26 	декабря  .... 	333
 *  217.  Б.  М.  Маркевичу.  28 	декабря 	335
 218. 	М. 	М. 	Стасюлевичу.  29 	декабря 	338
 18  7  0
 219. 	Б. 	М.  Маркевичу.  2 	января 	339
 220. 	М. 	М.  Стасюлевичу. 	7  января 	340
 221. 	Б. 	М.  Маркевичу.  11	 января 	342
 *  222.  К.  К.  Павловой.  5  июля 	345
 223.  С.  А.  Толстой.  10  (22)  июля 		 . 	346
 224. 	С. 	А.  Толстой.  Июль 	  347
 225. 	С. 	А.  Толстой.  3  (15)  августа 	347
 580

226. 	С.  А.  Толстой.  5  (17)  августа 	348
 227. 	С.  А.  Толстой.  13  (25)  августа 	348
 228. 	С.  А.  Толстой.  Между  13  (25)  и 	18 	(30) 	ав¬
густа   	  349
 229. 	А.  П.  Бахметеву.  17  (29)  августа 	350
 230. 	С.  А.  Толстой.  18  (30)  августа 	352
 231. 	С.  А.  Толстой.  5  (17)  сентября 	353
 232. 	С.  А.  Толстой.  19  сентября  (1  октября) 	. 	. 	354
 233. 	Н.  А.  Чаеву.  5  ноября  .  . 	355
 234. 	Б.  М.  Маркевичу.  18  ноября 	357
 *  235.  Б.  М. 	Маркевичу.  20  декабря 	358
 1871
 236.  Я. 	П.  Полонскому.  25  февраля 	360
 *  237.  Б.  М.  Маркевичу.  8  мая 	362
 *  238.  Б.  М.  Маркевичу.  14  мая 	364
 239.  М.  М.  Стасюлевичу.  3  июля 	369
 240.  М. 	М.  Стасюлевичу.  20  июля  (1  августа)  .  .  .  370
 241.  С. 	А.  Толстой.  20  июля  (1  августа)  .... 	372
 242.  С. 	А.  Толстой.  25  июля  (6  августа)  .... 	373
 243.  М.  М.  Стасюлевичу.  14  сентября 	373
 244.  М.  М.  Стасюлевичу.  1  октября 	374
 245.  Б. 	М.  Маркевичу.  9  октября 		 . 	379
 246.  Б. 	М.  Маркевичу.  Сентябрь  —  октябрь  .  .  . 	380
 247.  А. 	М.  Жемчужникову.  17  (29)  ноября  .  .  . 	381
 248. 	Б. 	М.  Маркевичу. 	8  (20)  декабря 	382
 249. 	Б. 	М.  Маркевичу. 	8  (20)  декабря 	385
 250. 	С. 	А.  Толстой.  9 	(21)  декабря 	388
 251. 	С. 	А.  Толстой.  11	 (23)  декабря 	388
 252.  Б. 	М.  Маркевичу,  13  (25)  декабря  .... 	389
 253.  Б.  М.  Маркевичу.  31  декабря  (12  января
 1872  г.) 	389
 1872
 254.  А. 	П.  Бахметеву.  26  февраля  (9  марта)  .  . 	392
 255.  А. 	М.  Жемчужникову.  28  февраля  (11  марта) 	392
 256.  К. 	Сайн-Витгенштейн.  13  (25)  марта  .  .  . 	395
 257.  С. 	А.  Толстой.  28  марта  (9  апреля)  .... 	397
 581

258.  С. 	А. 	Толстой.  2 	(14)  апреля 	399
 259.  А. 	М.  Жемчужникову.  3  (15)  апреля 	.... 	401
 260.  С. 	А. 	Толстой.  5 	(17)  апреля  ...... 	402
 261.  А. 	П. 	Бахметеву. 	15  (27)  апреля  . 	.  .  .  . 	404
 1873
 262.  М. 	М.  Стасюлевичу.  4  (16)  января 	.... 	406
 263.  М. 	М.  Стасюлевичу.  29  января  (10  февраля) 	407
 264.  К. 	Сайн-Витгенштейн.  26  марта  (7 	апреля) 	410
 265.  С.  А.  Толстой.  31  марта  (12  апреля) 	.... 	411
 266.  К.  Сайн-Витгенштейн.  26  мая 	411
 267.  А.  А.  Фету.  12  октября  .  . 	...... 	412
 268.  М.  М.  Стасюлевичу.  18  ноября 	413
 269.  Б.  М.  Маркевичу.  Конец  ноября  или  начало
декабря  	.	 . 	. 	415
 *  270.  Б.  М.  Маркевичу.  5  (17)  декабря 	. 	.	 . 	.	 417
 1874
 271.  М.  М.  Стасюлевичу.  15  (27)  япваря  .... 	419
 272.  М.  М.  Стасюлевичу.  30  января  (11  февраля) 	420
 273.  Е.  В.  Матвеевой.  Январь 	422
 274.  А.  Губернатису.  20  февраля  (4  марта)  .  .  . 	422
 275.  С.  А.  Толстой.  28  сентября  (10  октября)  .  . 	428
 276.  Е.  А.  и  А.  М.  Жемчужниковым.  19  (31)  ок¬
тября   	.... 	431
 1875
 *  277.  Б.  М.  Маркевичу.  15  (27)  января  .  .  .  .	 433
 278.  К.  Сайп-Витгенштейн.  5  (17)  февраля  .  .  . 	435
 *  279.  К.  К.  Павловой.  14  (26)  февраля  .... 	439
 *  280.  Б.  М.  Маркевичу.  15  (27)  марта  .... 	441
 *  281.  П.  А.  Козлову.  11  (23)  апреля 	443
 282.  К.  Сайн-Витгенштейн.  7  (19)  мая  .... 	444
 *  283.  Я.  П.  Полонскому.  11  (23)  мая  ..... 	445
 284.  К.  Сайн-Витгенштейн.  16  (28)  мая  .... 	446
 285.  С.  А.  Толстой.  2  (14)  июня 	  . 	448
 286.  М.  М.  Стасюлевичу.  22  июня  (4  июля)  .  . . 	448
 582

287. 	С.  А.  Толстой.  2  (14)  июля 	451
 *  288.  К.  К.  Павловой  8  (20)  июля 	451
 289.  А.  М.  и  Е.  А.  Жемчужниковым  20  июля 	. 	. 	453
 ПРИЛОЖЕНИЕ
 Письма  к  Н.  В.  Адлербергу  1837—1838  годов 	. 	. 	455
 Указатель  писем  по  адресатам  и  источников
 текста 	520
 Указатель  имел  и  периодических  изданий 	. 	. 	526
 Опечатки  и  исправления  к  томам  1—3  . .	 .	 . 	571

ТОЛСТОЙ
Алексей  Константинович
 Собрание  сочинений,  т.  4
 Редактор  С.  Розанова
Художеств.  редактор  С.  Данилов
Технический  редактор  В.  Гриненко
Корректоры  Д.  Э  т  к  и  н  а  и  Т.  Кузина
 Сдано  в  набор  24/VIII  1964  г.
Подписано  в  печать  2/XII  1964  г.
 Бум.  60X841/16—36,5  печ.  л.=  33,21  усл.  печ,  л,
30,71  уч.-изд.  л.  +  1  вкл.=  30,77  л.
 Тираж  196  500  (100  001—196  500)  экз,
Заказ  №  2761.  Цена  1  р.  20  к.
 Издательство
«Художественная  литература»
 Москва,  Б-66,  Ново-Басманная,  19
 Типография  «Красный  пролетарий»
Политиздата.
 Москва,  Краснопролетарская,  16.