/
Author: Володин В.Ю.
Tags: северогерманские языки фольклор фольклорист сказки скандинавская мифология
ISBN: 978-5-9603-1028-4
Year: 2024
Text
Йон Бауэр
(1882−1918)
СРЕДИ ТРОЛЛЕЙ
И ГНОМОВ
Перевод В. Ю. Володина
Иллюстрации Йона Бауэра
Санкт-Петербург
СЗКЭО
Совместный проект издательства СЗКЭО
и переплётной компании
ООО «Творческое объединение «Алькор»
Сказки скандинавских писателей
© СЗКЭО, 2024
© Володин В. Ю., перевод, 2024
© Дизайн кожаного переплета. ТО Алькор
Среди троллей и гномов. Сказки скандинавских писателей. — Санкт-Пе-
тербург : СЗКЭО, 2024. — 368 с.: ил.
Сборник включает тридцать четыре сказки скандинавских писателей. Их пе-
ревод со шведского выполнен В. Ю. Володиным. Издание украшают велико-
лепные иллюстрации талантливого шведского художника Йона Бауэра (1882–
1918). В конце книги приведена подборка его рисунков разных лет.
С81
ББК 82.3(3)
УДК 811.113
С42
ISBN 978-5-9603-1028-4 (7БЦ)
ISBN 978-5-9603-1029-1 (Кожаный переплет)
Первые 100 пронумерованных экземпляров
от общего тиража данного издания переплетены мастерами
ручного переплета ООО «Творческое объединение «Алькор»
Классический переплет выполнен
из нат уральной кожи особой выделки растительного дубления.
Инкрустация кожаной вставкой с полноцветной печатью.
Тиснение блинтовое, золотой и цветной фольгой.
6 бинтов на корешке ручной обработки.
Использовано шелковое ляссе, золоченый каптал из нат уральной кожи,
форзац и нахзац выполнены из дизайнерской бумаги
с тиснением орнамента золотой фольгой. Обработка блока
с трех сторон методом механического торшонирования
с нанесением золотой матовой полиграфической фольги горячим способом.
Оформление обложки пронумерованных экземпляров
разработано в ООО «Творческое объединение «Алькор»
ЧЕТЫРЕ ТЕТУШКИ
Матс ходил по большому лугу и стерег всех гусей деревни.
Он был невелик , всего восемь лет, ему шел девятый год, но он уже был
умелым пастухом. Ни один гусь у него еще не пропал, хотя в лесу было полно
лисиц, которые хотели до них добраться, а ведь они у тащили довольно много
гусей при прошлом г усятнике. Как только какая-нибудь настроенная на
романтический лад мадам-г усыня хотела побродить в лесной тени и помечтать,
Матс уже был там со своим прутиком. Он ту т же выгонял ее на открытое место,
куда не смели выходить дикие звери. Лисам приходилось бродить вокруг
и облизываться. Вот уже больше года они оставались без г усиного жаркого
к обеду.
Одна жды, когда Матс сидел в окружении всех своих гусей и грыз корочку
черствого хлеба, из леса вышла старушка. Она была довольно прилично оде-
та, на ней было просторное платье со шлейфом и больша я закрывавшая лицо
шляпа. Старушка шла, немного сгорбившись и плотно завернувшись в свою
шаль.
— Добрый день, малыш Матс, — сказала она, подойдя ближе. — Бедняж-
ка, ты сидишь здесь и ешь сухой, черствый хлеб! Так ты совсем испортишь
свои зубы!
— Мир тебе! А ты кто? — спросил Матс.
Ее вид показался ему странным: вытянутое темное лицо, черные, как
угольки, глаза, прикрытые полями шляпы, и большой рот, который чудно
кривился — старушка явно пыталась изобразить дружелюбную улыбку.
— Не узнаешь меня? — спросила она. — А я ведь тетушка Трипп, что жи-
вет в лесу. Ты бывал у меня с мамой, когда она была еще жива. Неужели ты не
помнишь коротышку тетушку Трипп, которая дала тебе тогда так много клуб-
ники?
Не-е -т, он совершенно ее не помнил.
— Ну ладно, но ты ведь помнишь дивный вкус той клубники?
Его Матс, конечно же, помнил.
—
Вокруг моей избушки этой клубники целое поле, — сказала тет ушка
Трипп. — Кстати, я прихватила для тебя несколько ягод. Мне подумалось, что
6
среди троллей и гномов
после черствого хлеба, который, как я вижу, ты грызешь целыми днями, тебе
захочется пить.
Тут тет ушка Трипп достала большой спрятанный под шалью капустный
лист. Она его развернула, и он оказался полон превосходной красной клубни-
ки. Глаза Матса засияли, и он сразу перестал думать о том, какие темные и мох-
натые руки были у этой тетушки Трипп, хотя он отлично их видел.
Какие это были вкусные и сочные ягоды! Уронив одну, он не оставил ее ле-
жать на земле, а нагнулся, чтобы ее поднять. И ту т он заметил нечто странное.
Край платья тет ушки Трипп зацепился за камень и немного отошел в сторону,
и из-под подола выглянул толстый пушистый хвост.
«Ого, — подумал Матс, — вот так тет ушка!».
Он сразу же понял, почему у нее был такой большой рот и такое темное
лицо. Должно быть, ее зовут Лисой!
— Не хочешь ли зайти в гости? — предложила тет ушка Трипп. — Ты смо-
жешь есть клубнику, сколько захочешь!
— Мне нельзя отходить от гусей, — возразил Матс.
— Тогда возьми их с собой!
— Не-е-т, — протянул Матс, — в лесу ведь полно лис.
Тогда тет ушка Трипп осклабилась так широко, что можно было увидеть
даже ее горло.
—
Ах, мой дорогой малыш, — сказала она, — это совсем не опасно. Если
хочешь, я возьму с собой сестер, и мы все вместе поможем тебе стеречь твоих
гусей.
— Твоих сестер? — недоверчиво хмыкнул Матс.
—
Неужели ты не помнишь моих сестер: тет ушку Трапп, котора я давала
тебе пряники, и тет ушку Снипп, которая кормила тебя малиновым вареньем,
и тетушку Снапп, которая пекла тебе вафли? Мы все вчетвером живем в лес-
ной избушке. Наверное, ты был совсем маленьким, когда навещал нас, поэто-
му ты ничего и не помнишь.
—
Быть может, я вспомню, если еще раз попробую пряники, малиновое
варенье и вафли, — задумчиво заметил Матс.
— Так пойдем же со мной!
Однако Матс не захотел. Он слишком стеснялся вот так взять и пойти
домой к незнакомым тет ушкам. Другое дело, если бы они захотели прийти
к нему.
Что же, на это тетушка Трипп согласилась. Сказала, что пойдет домой и
спросит тет ушек Трапп, Снипп и Снапп захотят ли они прийти, а когда Матс
подружится со всеми четырьмя, он пойдет в гости к ним со своими гусями.
Тет ушка Трипп отправилась восвояси, но на прощание она так хищно по-
косилась на г усей, что у Матса в груди екнуло сердце. Может быть, ей хватит
смелости заполу чить гуся на жаркое? Однако он тотчас успокоился, увидев,
как тет ушке Трипп было трудно идти в этих длинных юбках. Она ни за что не
смогла бы убежать со своей добычей.
Однажды, когда Матс сидел в окружении всех своих гусей
и грыз корочку черствого хлеба...
8
среди троллей и гномов
Когда она пропала из виду, Матс несколько часов разгуливал по лугу, грызя
черствый хлеб и приглядыва я за своими гусями, однако он никого не заметил.
Лишь когда время перевалило за полдень, он увидел, как из леса вышли четы-
ре дамы в платьях со шлейфами и в больших широкополых шляпах. Это были
тет ушки.
Они были похожи друг на друга, как две капли воды; все они улыбались
Матсу и говорили с ним так сладко и красиво. Тет ушки Трапп, Снапп и Снипп
принесли с собой для Матса целую ку чу малинового варенья, пряников и ва-
фель. Он ел их и лопал так, что чуть не лопнул. Тетушки похлопывали его по
плечу, а он похлопывал их в ответ и говорил, что теперь точно их вспомнил.
Он их больше нисколечко не боялся. Они были такими милыми, добрыми те-
тушками, и они очень ему нравились.
— Так ты пойдешь с нами? — спросила тет ушка Трипп.
Матс задумался, вытира я рот.
— Не-е -т, — протянул он, — не сегодня. Теперь я наелся до отвалу и нику-
да пойти не смог у.
Услыхав это, тет ушки переглянулись, а их лица невероятно вытянулись,
став вдвое больше обычного. Наконец тет ушка Трипп собралась с мыслями и
спросила, не хочет ли он прийти к ним завтра.
— Да-а, — протянул Матс, — может быть.
А они мог у т прийти и узнать, не разболелся ли у него живот.
Тет ушки побрели восвояси, и Матс тоже пошел домой, потому что уже на-
ст упил вечер.
Следующим у тром он запер своих г усей в загоне и пришел на луг один.
Там он, присев на камень, начал стонать и всхлипывать, закрыв лицо руками.
Прошло совсем немного времени, и из леса появились четыре тет ушки. Они
сочувственно спросили Матса, почему он т ут сидит и плачет.
—
Ах, я просто немножко вздремнул, а тем временем все г уси куда-то
ушли, и я не знаю, куда они подевались! — ответил он.
Казалось, что это несчастье опечалило тетушек так же сильно, как и Мат-
са, ведь они тотчас предложили ему вместе отправиться разыскать пропавших
гусей.
Сказано — сделано. Тет ушки разошлись в разные стороны, а Матс пошел
вместе с тетушкой Трипп. Он привел ее на высокий каменистый холм, на ко-
тором была ужасно глубокая яма, а затем попросил тет ушки Трипп глянуть,
нет ли г усей там, ведь глаза у тет ушки Трипп были определенно острее, чем у
него самого.
Тет ушка Трипп наклонилась, чтобы посмотреть, и вдруг — бац! — полу-
чила такой удар в спину, что кувырком полетела в яму. Там она завертелась и
заползала на четвереньках, но наверх выбраться не смогла, ведь кра я ямы были
очень крутыми. А Матс побежал на луг и стал кликать тетушку Трапп.
—
Тет ушка Трапп! А тетушка Трапп! Тет ушка Трипп напала на г усей в
яме, но одна она не может их вытащить!
Тетушка Трипп отправилась восвояси, но на прощание она так хищно
покосилась на гусей, что у Матса в груди екнуло сердце
10
среди троллей и гномов
После этих слов тет ушка Трапп побежала что было мочи на холм, путаясь
в своем длинном платье. И когда она встала на краю ямы и глянула вниз, Матс
столкнул и ее. Свалилась она на самое дно, да и осталась там лежать.
Тем временем Матс снова быстро побежал на луг и позвал тет ушку Снипп.
—
Тет ушка Снипп! А тет ушка Снипп! Тет ушка Трипп и тет ушка Трапп
напали на гусей в яме, но не могут одни их вытащить!
Тут и тет ушка Снипп так быстро помчалась в своем длинном платье на
холм, что чу ть было не упала и не разбила себе нос. Она очень спешила к яме,
и через полмину ты уже валялась на ее дне.
И как только Матс столкнул ее туда, он вновь помчался на луг и позвал те-
тушку Снапп.
—
Тетушка Снапп! А тет ушка Снапп! Тет ушка Трипп, тетушка Трапп и
тетушка Снипп напали на гусей в яме, но они не могут одни их вытащить!
Тет ушка Снапп тоже захотела поу частвовать в этом деле. Ведь она также
обожала гусей. Она быстро побежала к холму и при этом так задрала подол
своего платья, что стали видны ее мохнатые ноги. И конечно же совсем скоро
она оказалась в компании своих сестер на дне ямы. Тут она сообразила, что все
это было лишь подстроенной ловушкой, и вместе с другими тет ушками попы-
талась вскарабкаться по крутым склонам ямы, но все было тщетно. Тет ушки
лишь изорвали свои платья так, что стал виден их рыжий мех. И они так жа-
лобно умоляли Матса пожалеть их и спуститься к ним (а на самом деле они
хотели выцарапать ему глаза от злости).
Однако Матс в ответ только от дущи расхохотался, а затем он пошел домой
в деревню за своим отцом, который прихватил с собой ружье и застрелил из
него всех четырех тетушек. А после он продал их шкуры в городе, а на выру-
ченные деньги купил новую одежду для Матса.
Когда же Матс в воскресенье отправился в церковь в этом своем новом
облачении, и кто-то спросил его, откуда у него такой красивый сюртук, Матс
ответил :
—
Это подарок доброй тет ушки Трипп, а шапка — подарок доброй те-
тушки Трапп, а брюки — подарок доброй тетушки Снипп, а сапоги — пода-
рок доброй тет ушки Снапп. Вот какие у меня замечательные тет ушки!
БАЛ КОРОЛЯ ЭЛЬФОВ
Солнце только что зашло, и на поросшую березами долину мягко и тихо
спустились сумерки. В это время на каменистом склоне появилась маленькая
эльфийка. Она жила в этом холме с отцом, матерью и всеми своими сестрами.
Ей не терпелось посмотреть, взошла ли луна. Эльфийка очень ее ждала,
ведь когда луна поднимется до середины небосвода, она пойдет на грандиоз-
ный бал, который устраивал эльфийский король в прибрежной долине.
В прошлом году он потерял свою королеву, и ходили слухи, что теперь
он хочет жениться вновь. Все эльфийские семьи на двенадцать миль в округе
были приглашены на этот праздник, и поговаривали, что именно в этот вечер
король собирается выбрать себе невест у из многочисленных юных эльфий-
ских дев. Его избранницей станет та, которая будет танцевать лучше всех.
Юна я эльфийка на склоне холма почувствовала, как забилось её сердце,
когда она подумала о прекрасном короле эльфов.
Может быть, он выберет именно её? В прошлый раз, увидав, как она танцу-
ет, он поцеловал ей пальчик.
Однако пока юная эльфийка стояла, приоткрыв дверь и высматривая лу-
ну, в ее жилище ворвался порыв ветра. Огонь в очаге беспокойно заметался,
и вуали, которые сестры-эльфийки наглаживали к празднику, начали летать
вдоль стен до самого потолка.
— Из двери ужасно дует! — заметила мать-эльфийка, полируя серебряные
короны. — Вуалям это может повредить!
Юна я эльфийка вздрогнула, закрыла дверь и вернулась к своей еще не на-
глаженной вуали. Она расправляла ее, растягивала и гладила, думая о том, ка-
кой красивой она в ней будет. Мгновение спустя, ей вновь захотелось пойти и
покараулить луну. Она слегка приоткрыла дверь и выглянула наружу.
Нет! Луна ещё не взошла.
Эльфийка вздохнула и продолжила гладить.
Однако, через несколько минут она вновь не смогла сдержать себя в руках.
Ей снова пришлось прерваться и выгляну ть ещё разок.
И ура! Светло-желтый полукруг наконец-то поднялся над лесом.
12
среди троллей и гномов
— Взошла! Взошла! — закричала эльфийка и захлопала в ладоши.
Тут она распахнула дверь настежь, чтобы всласть полюбоваться, как вели-
чественно луна плывет над кронами деревьев.
— Вуали! Вуаль! — закричали разом сестры.
Отпрянув назад, юная эльфийка увидела, как они сгрудились вокруг очага.
Пока дверь была распахну та, сильный порыв ветра подхватил ее собственную
вуаль, швырнул ее в огонь, и никого не оказалось рядом, чтобы ее спасти. Те-
перь ее вуаль лежала на полу и напоминала черный обуглившийся кусок сос-
новой коры.
—
Так тебе и надо! — сказала мать-эльфийка. — Бегаешь, как сумасшед-
шая, и вот смотри, что из этого вышло! Теперь ты не сможешь пойти с нами
на бал.
В первую секунду юной эльфийке показалось, что сердце у неё в груди
остановилось, так ужасно она себя почувствовала. А затем она стремглав бро-
силась из дому, чтобы поспрашивать своих соседок-эльфиек — вдруг кто-то из
них останется дома и сможет одолжить ей свою вуаль.
Ей непременно нужна была вуаль! Она обязательно должна попасть на
этот бал!
Однако все соседские эльфийки лишь отрицательно качали головами.
— Да в уме ли ты? — удивлялись они, — Неужели ты думаешь, что кто-то
из нас станет сидеть дома, получив приглашение на такой прекрасный бал?
Ну, уж нет! Разумеется, ка жда я захочет там оказаться, чтобы привлечь к себе
внимание короля!
Тогда эльфийка пошла и разбудила пау чих, которые дремали в зарослях.
—
Дорогие дамы, — обратилась она к ним, — сотките мне вуаль к полу-
ночи, и тогда я отдам вам алмазы из моей шкатулки и жемчужины из моей
короны.
Но пау чихи лишь слегка пошевелили лапками.
—
Глупости! — сказали они. — Это невозможно. Ты думаешь, мы умеем
колдовать?
После этих слов они еще глубже забились в свои углы, чтобы спокойно по-
спать.
Тогда эльфийка вернулась домой и расчесала свои длинные светлые воло-
сы, доходившие до пят. Ни у одной юной эльфийки не было волос красивее.
Она завернулась в них, как в шаль, надела на голову серебряную корону и по-
дошла к своей матери.
— А можно мне потанцевать так? — робко спросила она. — Ведь мои во-
лосы легки и воздушны, как вуаль.
В её глазах стояли слёзы; это было её последней надеждой.
Однако после ее слов все эльфийки разразились смехом.
—
Где это видано, чтобы эльфийка пошла на бал без вуали? — хохотали
они. — Ведь это просто неприлично! С таким же успехом ты могла бы пойти
вообще без одежды!
13
Вскоре все эльфийки выпорхнули из холма. А бедняжка осталась стоять в
дверях. Она смотрела, как они, пританцовыва я, спускаются в долину вместе
со своими соседками. Их вуали колыхались над травой, а серебряные короны
мерцали в лунном свете. Это выглядело поистине великолепно!
Юна я эльфийка разрыдалась, закрыв лицо руками. Как ужасно, что ей
приходится сидеть дома в одиночестве, а ведь она могла бы станцевать для ко-
роля эльфов лучше всех!
Она приподнималась бы, словно на белых крыльях. Она опускалась бы,
словно волна на берег, она проносилась бы мимо него, как лунный свет.
А там, наверху, в небесах, сияла луна, которую она так сильно ждала. Ах,
зачем она светит теперь?
И все же, несмотря на огорчение, юная эльфийка не могла не залюбовать-
ся прекрасной луной, котора я превращала долину в огромный сверкающий
бальный зал; ноги сами несли ее туда.
Эльфийка захотела попробовать избавиться от своей грусти, пустившись
в пляс.
Поскольку же у нее не было вуали, она распустила свои золотые локоны и
начала приплясывать, кружась над корнями и кочками, над упавшими ствола-
ми и камнями; и так она дотанцевала до самой мельницы, где шумела река, и
рядом с которой мирно приютился красный домик мельника.
Половину окна закрывала крона груши, втора я же половина была приот-
крыта и в нее широкой рекой лился лунный свет.
Юной эльфийке стало любопытно, что же может быть вну три этого доми-
ка, а поскольку она владела искусством скользить на лунных лу чах, она уселась
на один из них и проникла в комнату.
Внутри на кровати спала, подложив руку под щеку, миловидная дочка мель-
ника, а вокруг нее была разложена красивая одежда. На спинке стула висела си-
няя юбка с золотой каймой, а также белая сорочка и розовый лиф. Под крова-
тью стояли две красивые красные т уфельки, а на полке комода лежал церковный
венец ; было ясно, что наутро дочери мельника предстояло выйти замуж.
На столе же лежала сложенна я бела я фата, и юна я эльфийка просто не мо-
гла оторвать от нее глаз.
Она обязательно должна ей завладеть! Эльфийка завернулась в неё и при-
кинула, сможет ли она в ней танцевать.
Конечно же, эта фата явно больше той, к которой привыкла эльфийка. Ну,
ничего, и эта сгодится! Вуаль спадала с неё более свободно, чем её собствен-
на я. Но, может быть, так ещё красивее!
Ну, вот, теперь у нее есть вуаль! Значит, можно отправляться на бал!
Эльфийка радостно устремилась к окну, чтобы выпорхнуть наружу. И в
этот же миг дочка мельника проснулась и села на кровати. А эльфийка так ис-
пугалась, что запуталась в занавеске и не смогла тот час освободиться.
Дочка мельника сразу её заметила. Одним прыжком она вскочила с крова-
ти и захлопнула окно.
бал короля эльфов
14
среди троллей и гномов
—
Вот, значит, как?! Хочешь украсть мою фату? — воскликнула она. —
Отпусти её сейчас же! С ней тебе не удрать!
А бедна я маленькая эльфийка так запуталась в занавеске и так накрутила
фат у себе на голову, что ей было трудно сразу её отпустить.
Она молитвенно сложила руки и стала умолять дочь мельника. Ну неуже-
ли ей нельзя одолжить эту фат у? Эльфийка рассказала все: и о сожжённой вуа-
ли, и об эльфийском короле, который поцеловал ей пальчик и мог бы взять её
в жены, если бы только она смогла потанцевать для него сегодня на балу. Ах,
если бы только она могла одолжить эт у прекрасную фат у!
— Вот уж нет! — воскликнула дочка мельника. — Завтра она понадобится
мне самой!
— Я верну её ещё раньше! — пообещала юна я эльфийка.
—
Ага! Грязную и мокрую! Нет уж, спасибо, я сама хочу быть красивой
в такой торжественный день!
— Когда ты получишь её назад, она будет красивее, чем прежде, — пообе-
щала юная эльфийка, броса я на дочь мельника умоляющие взоры.
Однако дочка мельника не соглашалась. Она сердилась пуще прежнего.
Что за манеры — заявиться и просить одолжить фат у, которой ещё не пользо-
вались! Она никогда не слыхала о подобной дерзости.
— Сейчас же отпусти фат у! — закричала дочка мельника, топнув ногой. —
А иначе я заберу её сама!
Фата медленно опустилась на пол, а юна я эльфийка выпорхнула через
окно, которое распахнула для нее дочь мельника.
Блестящие волосы эльфийки, струившиеся вокруг нее волнами, были по-
хожи на призрачное сияние, и её было трудно разглядеть в лунном свете. Од-
нако дочка мельника приставила руку к глазам и все же заметила, как она опу-
стилась на землю на берег у реки у ракиты. Там эльфийка закрыла лицо руками
и начала всхлипывать так, что её серебряна я корона стала подрагивать.
Это зрелище тронуло сердце дочки мельника. Она подумала, что у нее бу-
дет тяжело на душе, если она смогла бы кого-то осчастливить, но не сделала
этого. Эта мысль ее не оставляла, и дочка мельника уже представляла, как она
будет преследовать её в ночных снах. Она застрянет в её фате, словно цеплю-
чая колючка, отнимет у неё покой и счастье.
Нет! Вынести такое она не сможет.
Дочка мельника снова быстро распахнула окно и выбросила свою краси-
вую фат у.
—
На! Возьми же её! — крикнула она. — Только не забудь вернуть её до
рассвета!
Юна я эльфийка молнией метнулась к окну, а потом как белое облачко по-
летела с фатой над полями.
А дочка мельника сунула ноги в свои т уфельки, накинула юбку и выпрыгнула
из окна. Ей очень хотелось узнать, куда отправится её фата. Следуя за белым об-
лаком, она, перепрыгивая через пни и кочки, бежала так, пока не остановилась
Эльфийка опустилась на землю на берегу реки у ракиты.
Она закрыла лицо руками и начала всхлипывать так,
что её серебряная корона стала подрагивать
16
среди троллей и гномов
за зарослями ольхи в прибрежной долине. Оттуда ей открылось захватываю-
щее зрелище.
Вся долина была полна порхающими эльфийками. Посредине, на высо-
ком троне, сделанном из большой белой лилии сидел сам король эльфов. Его
прекрасное, обрамленное длинными локонами лицо сияло. Его серебрист ую
полупрозрачную мантию поддерживали сверкающие застежки. В руке он дер-
жал золотой скипетр, а сам наблюдал при этом за скользившими мимо него
танцующими эльфийками.
Однако на самом деле он следил взглядом лишь за одной-единственной —
за той, что появилась совсем недавно. Она была оку тана белым облаком — фа-
той дочки мельника.
Это облачко поднималось и опускалось так нежно; оно расправляло свои
белые крылья; оно проносилось мимо, как легка я ту чка, подгоняема я ветром.
Мину ту спустя король эльфов поднял свой скипетр. Танец прекратился;
лилия склонилась и король сошёл с неё на землю. Его длинная мантия тяну-
лась следом за ним по траве. Он подошёл к юной эльфийке с фатой, взял её за
руку и повёл к лилейному трону, который вновь склонился, чтобы эта пара
смогла на него подняться.
Король и юна я эльфийка сели на него и фата развевалась у них над голова-
ми. Тогда все прочие эльфийки взялись за руки, окружили их плотным коль-
цом и низко поклонились. Затем они, продолжая держаться за руки, расшири-
ли круг и поклонились вновь. Так они приветствовали своего короля и свою
новую королеву.
В этот момент луна скрылась за облаком, и дочка мельника больше ничего
не смогла рассмотреть. Мину ту спустя луна появилась вновь, но все эльфийки
уже куда-то исчезли.
Наверняка, они пошли в чертоги короля эльфов, чтобы отпраздновать его
свадьбу.
Больше ничего интересного в долине не происходило, смотреть было не
на что, и поэтому дочка мельника вернулась к себе домой. Она легла в кровать
и проспала до у тра сном младенца, положив руку под щечку. Проснулась она,
когда солнце на небе стояло уже высоко.
В это время в её комнат у вошла мать и стала наряжать свою дочку. Для не-
весты достали красные т уфельки и роскошное платье. Ее волосы были расче-
саны и заплетены в косы. Когда всё было сделано как надо, мать стала удивлён-
но оглядываться вокруг.
Где же фата?
Тогда дочка мельника вспомнила, что слу чилось ночью, и ужасно испуга-
лась. Неужели эльфийка не сдержала свое обещание и не вернула ее? Однако
она не смела винить эльфийку, потому что не следует говорить об эльфах пло-
хо, и ничего матери не рассказала.
Вся комната была обыскана, а потом и весь дом. Лошади на улице били ко-
пытами, гости уже толпились в сенях, но фата так и не нашлась.
17
И ту т дочка мельника подбежала к окну. Она ведь закрыла его, когда зале-
зала вну трь! Наверняка эльфийка не смогла его открыть.
И в самом деле, фата висела на ставне! Но какой у нее был вид! Грязная и
вла жна я от ночного тумана, она висела словно тряпка.
— Ну ты и неряха! — пробурчала мать, глянув на фат у. — Оставила на ули-
це такую красивую вещь!
Фата была мокрой и поэтому довольно тяжёлой. Однако мать надела её на
голову дочери, потому что уж лучше такая фата, чем совсем никакой. В таком
виде они и отправились в церковь. Дочка мельника была готова разрыдаться,
усаживаясь на белой лошади: ведь стоять под венцом в такой тряпке — не-
смываемый позор.
У церкви на холме их встретил жених. Он тотчас подошёл к своей невесте
и нежно взял её за руку.
— Мир тебе! — поздоровался он, а потом, широко открыв глаза, уставил-
ся на свою невест у.
«Он стыдится моего вида», — подумала дочка мельника, то краснея, то
бледнея.
Жених коснулся кра я фаты и приподнял её.
— Как же ты прекрасна! — воскликнул он.
И все прочие, словно в один голос, воскликнули:
— Вы только посмотрите! Только взгляните!
бал короля эльфов
18
среди троллей и гномов
Дочка мельника подумала, что над ней насмехаются, и отвернулась, чтобы
спрятать лицо. Поскольку же возгласы удивления не прекращались, ей при-
шлось поднять фату и взглянуть на нее.
Оказывается, гости вовсе не насмехались. Фата была тяжелой не от смо-
чившей ее росы. Росинки превратились в чистейшие сверкающие жемчужины
и драгоценные камни.
Эльфийка сдержала слово и вернула фату, которая стала красивее преж-
ней. Так эльфийка отблагодарила хозяйку фаты. И когда дочь мельника вошла
в двери старой церкви, на всем белом свете не было невесты прекраснее ее.
ПОЛЕ ДРАГОЦЕННЫХ КАМНЕЙ
Жил-был крестьянский парень по имени Инге. И был он таким бедным, ка-
ким только может быть человек, потому что у него совсем ничего не было кроме
каменистого поля. Камни лежали на нем так плотно, что между ними не могла
пробиться даже травинка. В наследство от отца он не получил больше ничего,
потому что его братья, которые были старше и сильнее, всё забрали себе.
Чтобы не умереть с голоду, Инге пришлось наняться батраком к одному из
богатых крестьян в деревне, и там ему было не плохо, но и не хорошо. Однако
хозяйска я дочка, которую звали Майя-Лена, была такой пухленькой и краси-
вой, и она набивала такую вкусную свиную колбасу, что Инге вскоре понял,
что влюбился в нее. И вот однажды он вошёл в избу к хозяину и попросил от-
дать дочку ему в жёны.
В ответ хозяин спросил, не тронулся ли он умом. Что они будут есть и где
они будут жить? Нет! Вот когда Инге сможет засеять своё поле и построит
усадьбу, к которой не стыдно будет подъехать, вот тогда он может вернуться и
попросить руки Майи-Лены ещё раз.
Инге уставился в пол, хлопнул шапкой по колену и ушёл. А когда настал
вечер, он отправился к себе на поле и принялся ворочать и убирать с него кам-
ни. Ведь для этого у него не было другого времени, кроме ночи, поскольку
днём ему приходилось работать на своего хозяина.
Во время этой работы из его груди частенько вырывались горькие вздохи.
Инге казалось, что ему предстоит возиться на этом поле по ночам целых десять
лет, чтобы расчистить его. Несколько раз он был готов бросить кирку, пойти на
сеновал и завалиться спать. Однако Инге тотчас вспоминал красивую Майю-Ле-
ну с её свиной колбасой, и он вновь принимался вытаскивать и дробить камни.
И вот одна жды ему показалось, что у кра я дальней канавы что-то зашеве-
лилось. Присмотревшись полу чше, он увидел девушку-великаншу. Она лежа-
ла в зарослях можжевельника и глазела на него. Её рот был похож на расщели-
ну в скале, глаза были как два каменных блюда, полных молока с комком каши
посередине, а её всклокоченные жёлто-зелёные волосы вились вокруг ушей,
как горох вокруг палок-подпорок.
20
среди троллей и гномов
Сначала Инге несколько опешил, но потом притворился, будто ничего та-
кого и не слу чилось. Он просто продолжал работать. Он ведь знал, что в этих
местах в горах ещё попадались великаны. Ему самому довелось несколько раз
наблюдать, как они появлялись вдалеке на опушке леса.
—
Добрый вечер, — сказала великанша, заметив, что Инге её заметил. —
Что это ты ходишь ту т и копаешься посреди ночи? Ищешь сокровище?
Инге слышал, что великаны ужасно глупы, поэтому он решил обвести эт у
великаншу вокруг пальца.
—
Да вроде того, — ответил он. — Знай же, что я нашёл поле, полное дра-
гоценных камней. Я выкопаю их, продам в городе и получу за них целую кучу
денег!
Великанша подобрала с поля камень, посмотрела на него и покрутила в ру-
ках. Вид у нее при этом был ещё глупее прежнего.
— Я знаю, что это обыкновенный гранит, — сказала она.
— Ну да! — усмехнулся парень. — Вы, великаны, так глупы, что ничего не
смыслите в красивых вещах. Послушай, эти камни — лиловые аметисты. Если
ты внимательно посмотришь на поле, то увидишь, что оно совершенно лило-
вое. Но ясное дело — ты этого не замечашь. И перестань вертеть в руках мой
прекрасный камень!
Великанша уже выпустила камень из рук. Однако, услыхав, что он такой
красивый и редкий, она посмотрела на него внимательнее.
—
Послушай, — сказала она, — а ведь ты прав! Теперь я вижу, что он и
впрямь лиловый.
— Ну, вот видишь! Наконец-то дошло! — кивнул парень.
—
А ты не мог бы дать мне хотя бы один такой малюсенький камешек?
Ведь у тебя их так много!
— Ты что? Совсем глупа я? — спросил парень. — На рынке я получу десять
крон да же за камешек размером с горошину.
— А если я помогу тебе собрать их, — предложила великанша, — ты дашь
мне хотя бы парочку?
Инге покосился на неё, как бы раздумывая.
—
Так и быть, дам один. Этого больше, чем достаточно, но тебе придется
хорошенько поднапрячься.
Сказано — сделано. Великанша тот час вскочила на ноги. Она оказалась
очень высокой — как шест, украшенный к Иванову дню. А потом она накло-
нилась, набрала полный передник камней и свалила их в ту же кучу, куда Инге
бросал свои. И так она продолжала работать всю ночь напролёт, до самого
рассвета. А потом она уже не осмеливалась оставаться на виду. В результате
четверть большого поля освободилась от камней, а земля под ними оказалась
чёрной, мягкой, как лу чша я плодородная почва.
Инге порылся среди камней, словно боялся дать великанше что-то слиш-
ком красивое, и, наконец, швырнул ей один камень размером с детскую
голову.
21
— Вот тебе! — сказал он. — Честно говоря, и этого слишком много, но ни-
чего не поделаешь. Носи на здоровье!
Великанша так обрадовалась, что поцеловала огромный серый камень, а
потом огромными прыжками отправилась к себе домой, на гору. Оказавшись
у себя, она сняла с платка брошь, просверлила иглой в гранитном камне дырку,
продела в нее шнурок и повесила себе на шею — так обычные девушки веша-
ют себе на шелковых лентах золотые сердечки.
Ей это украшение очень понравилось. Великанша подумала, что теперь
она станет настоящей красавицей, и это ее обрадовало, потому что она как раз
собиралась со своими родителями на большой пир к королю великанов, ко-
торый жил в Высокой горе, в десяти милях от них. И вскоре она с ними туда
отправилась по длинному подземному ходу.
При этом великанша не сказала ни отцу, ни матери ни слова о своём сокро-
вище. Она решила показать свой драгоценный камень, когда все соберутся на
пир. Вот будет сюрприз!
Так и слу чилось. Когда великанша стояла в огромном королевском зале
среди всех придворных, она приспустила с плеч платок, чтобы все смогли уви-
деть на ее шее удивительный камень. При этом по залу пронесся г ул изумле-
ния, и все наперебой стали спрашивать, что это за украшение.
—
Что с тобой, дорогое дитя? — сказала её мать, старуха-великанша. —
Сдаётся мне, это простой гранит!
Тогда её дочь-великанша надменно рассмеялась и рассказала ей о том, как
она заполу чила этот камень, и о большом поле драгоценных камней, которые
сверкали, как лиловые аметисты, и о том, что великанам обычно бывает труд-
но увидеть, как прекрасны эти камни.
—
Хм, — сказал старый знатный великан, глядя на камень великанши
сквозь кусок горного хрусталя, который он использовал вместо пенсне, — по-
жалуй, я вижу, что он лиловый.
Тут обе принцессы-великанши подбежали вприпрыжку, чтобы тоже взгля-
нуть на камень.
— Конечно же, он лиловый! — закричали они. — А как он блестит! Мож-
но просто ослепну ть, глядя на него!
Они даже прикрыли глаза руками, словно бы и впрямь боялись ослепнуть.
А после того, как они рассмотрели камень, все прочие также захотели взгля-
нуть на него. И девушку-великаншу, владелицу этого камня, так хвалили и так
вокруг нее увивались, что ещё до окончания пира она успела обручиться с мо-
лодым кавалером-великаном, владельцем двух больших гор и пяти холмов.
Следующим вечером Инге вновь пришёл на своё каменистое поле. Как и
раньше, он снова начал махать киркой, вытаскива я камни. При этом он разду-
мывал о том, не поможет ли кто ему и этой ночью.
И вот, прошло не так много времени, и он заметил глаза, размером с блюдо
для каши, появившиеся среди зарослей можжевельника. Теперь уже не одна,
а целых две молодые великанши глазели на него с лесного пригорка. Это были
поле драгоценных камней
22
среди троллей и гномов
те самые принцессы, которые никак не моли позабыть рассказ об аметистовом
поле. Они непременно должны были прийти и сами взгляну ть на него.
— Добрый вечер! — закричали они, как только увидели, что Инге их заме-
тил. — Хочешь, мы поможем тебе собирать камни?
— Да мне это особо и не надо, — задумчиво протянул Инге, не желая по-
казывать свои интерес.
—
Мы сделаем это почти даром! — предложили великанши-принцессы.
— Просто дай нам по два камня каждой. Мы хотим сделать из них серёжки.
Инге почесал голову.
— Ну что же, — ответил он. — Вообще-то это слишком много, но на этот
раз так тому и быть!
Хоп! Обе принцессы-великанши ту т же вскочили, расправили свои юбки,
стали набирать камни и сваливать их в ку чу раз за разом, так что к рассвет у
поле было на три четверти чистым и красивым, как свежевспаханна я земля.
Инге дал каждой по два валуна, и великанши вне себя от восторга помча-
лись домой, чтобы просверлить в них дырки и вызвать зависть у всех придвор-
ных дам своими прекрасными серьгами.
Когда настал третий вечер, Инге вновь отправился на своё поле. Он работал
киркой, ворочал камни и всё время озирался вокруг, чтобы посмотреть, не по-
лу чит ли он снова помощь. Однако девушек-великанш видно не было. И вдруг
между берёзами, у края канавы появилась высоченная фигура. Это был сам ко-
роль великанов в своём сером плаще и железной короне для прогулок. Он выгля-
дел так величественно, что Инге пришлось проявить у чтивость и поклониться.
—
Добрый вечер, — сказал король великанов. — Вижу, ты трудяга. Но
тебе не нужно так ужасно надрываться.
Сказав это, он положил свой серый плащ на землю и наполнил его камнями.
И когда он это сделал, земля на всём поле стала мягкой, как лучший чернозём.
Король великанов высыпал камни из своего плаща в ку чу и указал на нее
пальцем.
—
Давай-ка теперь потолкуем, — сказал он. — Не хочешь ли ты продать
мне эт у ку чу? Я думаю построить себе из неё новый трон, потому что мой ста-
рый — из обычных алмазов, а нынче в моде аметисты.
Инге почесал за ухом и уставился на великана.
—
Ты что? Такой богатый, что у тебя хватит денег, чтобы всё это купить?
— спросил он.
В ответ король великанов расхохотался так, что можно было подумать,
будто гремит гром.
— У меня не хватит денег? — воскликнул он. — Да у меня двадцать палат,
полных серебра, десять — золота и пять — драгоценных камней! Ты полу-
чишь за эт у руду десять бочек золота!
Ну что же, это было достойное предложение. Инге, разумеется, согласил-
ся, еще раз поклонившись. Тогда король великанов дважды топнул ногой с та-
кой силой, что Инге едва удержался на ногах — так дрогнула земля.
Девушка-великанша лежала в заросл ях можжевельника и глазела на него
24
среди троллей и гномов
В ответ сразу примчались два великана, и король великанов приказал им
тотчас бежать домой за десятью бочками золота и за мешками, чтобы сло-
жить в них камни. Они убежали и ту т же вернулись, прихватив с собой еще
несколько великанов. Прикатив Инге бочки с золотом, они наполнили меш-
ки гранитными валунами, а после забросили мешки за плечи и побрели до-
мой. Король великанов возглавлял это шествие. При этом он сиял, как пол-
ная луна. Ведь он думал, что у него будет трон, какого нет ни у одного короля
на свете. Так оно и было.
А Инге набил доверху карманы золотом и закопал свои бочки в вырытой
яме. На рассвете он вошел в избу к своему хозяину и попросил его прийти и
посмотреть на его поле.
Хозяин пошёл гляну ть, и Майя-Лена побрела за ним из любопытства. И
когда они увидели, каким хорошим, ровным и чёрным стало поле, то лишь
рты открыли от изумления.
—
А усадьба всё же еще не построена, — проворчал хозяин, уперев руки
в бока.
25
—
Этого хватит на избу, а этого — на скотный двор, а этого — на сараи
и на г умно. А если мне понадобится что-то ещё, хватит и на это, — ответил
Инге, выгреба я золото из карманов. Его было так много, что монеты рассыпа-
лись по земле. Можете поверить, что от этого зрелища глаза хозяина и Майи-
Лены расширились еще пуще прежнего.
А потом Инге построил себе усадьбу и сделал её прекраснее королевского
дворца. Он поселился в ней и жил там до конца своих дней со своей Майей-
Леной и ел свиную колбасу на завтрак, на обед и на ужин.
поле драгоценных камней
ЛУЧШЕЕ ОРУЖИЕ
Харальду повезло, потому что сегодня у него
был день рождения, и ему исполнилось пять лет.
Ему устроили роскошное угощение с
пирожными и конфетами и подарили все-
возможные подарки. Самым лучшим из них
была фуражка с плюмажем, мундир из синего
сукна с золотыми шнурами и эполетами и
блестящая сабля с ножнами.
Когда он облачился в свой военный костюм
и нацепил оружие, то стал выглядеть настолько
устрашающе, что все домашние испугались.
Мама убежала и спряталась за дверью, а папа,
такой большой, забился в угол, словно мышь.
Кухарка Тильда кричала и носилась по дому, как
сумасшедшая, а слуга так перепугался, что начал
бегать вокруг водокачки во дворе, размахивая
ведром.
Только его младша я сестрёнка отнеслась ко
всему спокойно. Она совершенно хладнокровно
осталась стоять на месте, когда Харальд пронесся
мимо нее. Просто она ещё не научилась бояться.
Так сказала мама, и так оно и было.
Когда Харальд напугал до полусмерти всех, кто был в доме, он всё еще
не насытился славой победителя. Тогда он решил выйти в большой мир и
прославиться еще больше. Он подумал: не завоевать ли целое королевство?
Это представлялось ему пустяковым делом, раз ему удаётся так легко пугать
людей.
В это время на улицах городка было немноголюдно. И всё же, пройдя
совсем немного, Харальд уже встретил знакомого. Это был городской по-
лицейский, к которому все мальчишки питали большое уважение. Теперь
27
же, когда Харальд стал военным, ему больше не нужно было ни с кем цере-
мониться. Он подумал, что этот дядька слишком широко расставляет ноги
при ходьбе и занимает слишком много места на тротуаре. Поэтому он крик-
нул ему :
— Эй! Прочь с дороги! Я иду!
Однако полицейский остановился, расставил ноги шире прежнего и, улы-
ба ясь, спросил, куда направляется господин капитан.
— Я иду убивать людей! — сказал Харальд. — Посторонись!
— Ну, меня-то ты не убьешь, — ответил полицейский.
Затем взял Харальда за эполеты, перевернул его разок вверх тормашками,
а потом усадил посреди трот уара. После этого он медленно удалился.
А Харальд сидел, охваченный грустными мыслями. Завоевание королевст-
ва он из головы выбросил, поняв, что не может одолеть даже одного полицей-
ского. Все полицейские — это такие здоровенные дядьки. Должно быть, все
они суровые и сильные. И пусть он не справится с ними, зато вполне сможет
одолеть других людей.
Вдохновившись этой надеждой, Харальд встал и замаршировал дальше.
Прямо ему навстречу шел Йёнс, сын сапожника. Он направлялся к бурго-
мистру с парой сапог в руке. Он шел, напевая и помахивая сапогами.
—
Смотри прямо, когда встречаешься с господами, — сказал Харальд,
вновь осмелев.
— С тобой что ли? — спросил Йёнс.
Было видно, что он совсем не боится.
Харальду не понравился этот дерзкий ответ, и тогда он ткнул Йёнса саб-
лей в живот. Живот Йёнса должен был бы лопну ть, но он выдержал, а сабля
Харальда наоборот, не выдержала и согнулась. К тому же сын сапожника так
толкнул Харальда, что тот упал на четвереньки. Йёнс обозвал Харальда кара-
пузом и поднес к его носу свой сжатый кулак.
Это был полный провал.
«Может быть, убивать людей всё же не так просто? — подумал Харальд. —
Наверняка сыновья сапожников более живу чи, чем другие люди...»
С этой утешительной мыслью Харальд побрёл дальше. Вскоре он вышел на
проселочную дорогу. Там он встретил девочку, которая шла, играя с мячиком.
—
Берегись, не попади мячом в меня, а не то я мог у рассердиться, а со
мной связываться не стоит! — сказал ей Харальд.
И ту т мячик взвился вверх и так ударил Харальда по голове, что с нее сле-
тела фуражка. А девочка стрелой метнулась к ней и подхватила с земли. Сме-
ясь, побежала с фуражкой в лес и наполнила её водой из родника.
— Ваше здоровье! — сказала она со смехом. — Отлична я чаша!
Напившись, она смяла мокрую картонную фуражку. Бросив ее Харальду,
она сказала «спасибо» и побежала своей дорогой.
Девчонка его нисколечко не испугалась. Как такое может быть, когда он
напугал папу, маму и всех домашних почти до безумия!
лучшее оружие
28
среди троллей и гномов
Харальд уже готов был заплакать. И тут он вдруг вспомнил, что солдат ни-
когда не плачет, а он всё-таки солдат, пока у него есть такой отличный краси-
вый мундир.
Пройдя ещё немного, Харальд повстречал кошку.
— Брысь, кошка! — закричал он, думая, что, по крайней мере, её-то он точ-
но напугает.
Однако кошка оказалась не из робких. Зашипев, она бросилась ему на
грудь и изодрала мундир в клочья так, что из-под сукна показался картон, а
красивые желтые шнуры растрепались и грустно повисли.
Да, хорош он был в таком виде! Всему великолепию пришёл конец. У него
не осталось ни капли ува жения к себе, ведь он не смог напугать да же кошку.
Харальд сидел на обочине дороги и рыдал так, что было слышно всей
округе.
—
О чём ты грустишь, дружок? — вдруг раздался писклявый голос за его
спиной. Обернувшись, Харальд увидел крохотного гнома в сером кафтане и
красной шляпе.
— Меня никто не боится! — всхлипнул Харальд. — Даже кошка! Это так
печально...
— Это потому, что у тебя никуда не годное оружие, — буркнул гном. —
Пойдём со мной, я научу тебя делать другое, которое сгодится. Но учти —
делать его непросто, так что если ты маменькин сынок , поворачивай назад,
иди восвояси!
Харальд глянул на мрачное лицо старого гнома и подумал, что, может
быть, и впрямь лучше отправиться домой. Но т ут он взглянул на свой изорван-
ный солдатский костюмчик и подумал, что в таком виде ему будет еще обиднее
встретить все тех, кто совсем его не боялся.
— Отлично, седобородый старик, — заявил Харальд. — Я пойду с тобой,
потому что, видишь ли, я хочу, чтобы меня боялись!
И он топнул по земле так, что она заг удела у него по ногой.
В ответ гном ухмыльнулся в бороду и взял Харальда за руку.
А потом они пошли через зеленеющие луга и г устой лес, пока не пришли к
большой темной пещере, уходящей в гору.
В самой глубине пещеры горел огонь, над которым висел котёл. Вокруг
него возились многочисленные гномы. Они раздували огонь, перемешивали
что-то в котле и время от времени выливали его содержимое в скальную рас-
щелину, а после снова ставили котел на огонь и наполняли новым варевом.
— Что это они делают ? — спросил Харальд.
— Варят железо, — ответил его спутник. — Они заливают его в скалу, что-
бы железо растеклось там, а люди смогли потом достать его и сделать из него
прочные вещи. Ведь нет ничего тверже железа. Из него будет сделано и твоё
оружие. Смотри — я пока жу тебе, что надо делать.
Гном подтащил Харальда к котлу, выхватил из него черпак и капнул рас-
плавленным железом на руку мальчика.
Гном подтащил Харальда к котлу, выхватил из него черпак
и капнул расплавленным железом на руку мальчика
30
среди троллей и гномов
— Ай! — вскрикнул Харальд, отдернув руку.
Но затем он почувствовал, как эта капля проникла в его тело и расте-
клась там.
— А теперь продолжай сам, — сказал гном. — Когда ты зальёшь в себя два
черпака железа, у тебя будет лу чшее оружие, какое только есть на свете! А по-
том я приду и заберу тебя отсюда.
Ах, как же Харальду было больно! Он стискивал зубы всякий раз, когда
капля падала на его руку, но не прекращал капать, поскольку он был сильным
мальчиком. С ка ждой каплей боль уменьшалась. Первый тяжёлый половник
стал лёгким, как пёрышко. Тогда Харальд одолжил у гномов кирку, и так ру-
банул ей по камням горы, что трещина, образовавша яся от этого удара, пробе-
жала несколько миль.
Когда же он залил в себя последнюю каплю железа, гном уже стоял рядом.
— Теперь ты сделаешь себе кольчугу, — сказал он.
Они прошли по длинному проходу ещё дальше в глубь горы и пришли в
большой зал. Там одни гномы что-то ткали, свивали и плели, а другие с воем
и визгом вырывали и разрушали всё, что они сделали, так что гномам-ткачам
всё время приходилось начинать свою работ у сначала.
— Что это за представление? — удивленно спросил Харальд.
—
Это прядильная мастерская, — ответил его спутник. — Здесь делают
тонкие витые волокна, из которых сплетены все корни мира. Чтобы они стали
прочными, их нужно разрывать снова и снова.
А потом гном дал Харальду целую кипу льна, из которого тому предстояло
сплести, соткать и свить себе кольчугу.
Это была та ещё работенка! Не успел Харальд сплести веревку на длину сво-
ей руки, как какой-то маленький негодник-гном вырвал ее у него из рук. Ха-
ральд постарался успокоиться и терпеть, но, чем усерднее он работал, тем боль-
ше прохиндеев окружали его и портили всё, что он успевал сделать. В конце
концов он так разозлился, что раскидал малышей в стороны, и они полетели
вверх тормашками, врезаясь в стены. Впрочем, гномам это не повредило, и они
тотчас принялись нападать на Харальда снова.
Наконец ему удалось-таки сплести одну нить. Она полу чилась неровной,
но порвать её было невозможно. Когда же и вся кольчуга была готова, она со-
стояла из одних узлов.
После того как Харальд надел её, перед ним вновь предстал старый гном.
— Теперь позаботимся о том, чтобы у тебя на голове было нечто такое, что
нельзя сбить мячиком, — сказал он и повёл мальчика по новому проходу даль-
ше вглубь горы.
Они остановились у огромной расщелины, в которой несколько гно-
мов растягивали чёрную эластичную массу. Другие пускали в неё стрелы
и бросали копья. Если они попадали, масса поддавалась, но потом вновь
смыкалась.
— А это для чего? — спросил Харальд.
31
— Здесь находится фабрика отталкивающих устройств, — сказал гном. —
Отсюда исходят все остроумные ответы и все удары, достигающие цели. Здесь
ты сделаешь себе шапку.
Гном дал ему кусок этой тёмной резиновой массы, из которой Харальду
предстояло сделать себе головной убор. Он сотворил его довольно быстро, но
стоило Харальду надеть его на голову, как гномы принялись осыпать его стре-
лами. Харальду было ужасно больно, и на голове у него появились здоровен-
ные шишки. Он постоянно хватался за свою шапку, и мял ее руками. Наконец,
он перестал чувствовать удары копий и стрел. Они отскакивали назад к напа-
давшим, и теперь сами гномы начали подпрыгивать от их ударов и вскрики-
вать «ай!» или «ой!».
Тут вновь появился гном. Он взял Харальда за руку, провёл его по перехо-
дам в горе и вывел назад к просёлочной дороге, на которой они встретились.
— Теперь посмотрим, будут ли тебя бояться, — сказал он и исчез, прежде
чем Харальд успел его поблагодарить.
Харальд огляделся и понял, что сам он вроде не изменился, хотя всё вокруг
стало каким-то маленьким. Когда же ему навстречу вышла толпа мальчишек-
подростков, он заметил, что был на голову выше их. Так Харальд понял, что
вырос и стал взрослым, пока оставался у гномов.
Однако, в своей узловатой кольчуге и чёрной шапке он совсем не понра-
вился мальчишкам.
—
Нищим нельзя входить в город! — закричали они и стали бросаться в
него камнями.
Однако вскоре они запели по-другому. Все камни отскакивали от шапки
Харальда и летели в тех, кто бросал их. Мальчишки заголосили и запрыга-
ли, хромая, в город. Там они рассказали своим родителям, что какой-то злой
дядька чуть было их не убил. Родителей это очень разозлило, и они спустили
всех городских собак на того, кто осмелился так мерзко поступить с их ма-
ленькими милыми детками.
Собаки помчались по дороге и вцепились в кольчугу Харальда. Они рва-
ли, грызли и терзали её, но им не удалось проделать в ней даже самой малень-
кой дырочки. Когда же Харальд щёлкал их по носам, они улетали на крыши,
так что вскоре сверху ка ждого дома доносился лай и скулеж — собаки очень
хотели спуститься вниз.
Тогда все люди ужасно перепугались и побежали за полицейским, чтобы
найти для себя хоть какую-нибудь защиту. Полицейский явился. Он был так
же суров, как и прежде. Полицейский встал перед Харальдом, широко расста-
вив ноги.
— Что ты здесь делаешь, негодяй? — спросил он, схватив Харальда за руку.
—
Я вовсе не негодяй, — ответил Харальд, — и будет лучше, если это я
возьму вас под ручку. Пойдем, прогуляемся!
После этих слов он приподнял полицейского и понёс его, как дети но-
сят школьные у чебники. Так и пошел он к себе домой — с брыкающимся
лучшее оружие
32
среди троллей и гномов
полицейским под мышкой. Позади него на почтительном расстоянии сле-
довала целая толпа людей.
Папа, мама, сестрёнка Харальда, служанка и слуга уже стояли в дверях.
— Помните такого мальчика по имени Харальд? — спросил Харальд.
— Конечно же! — ответили все хором. — Но однажды он ушёл пугать на-
род своим военным мундирчиком и с тех пор так и не вернулся.
— Нет, он вернулся! — сказал Харальд.
Он опустил полицейского на землю, снял шапку и обнял свою постарев-
шую маму.
И тогда она узнала Харальда, как и все прочие. Все мужчины сняли шляпы,
а все женщины сделали реверанс, потому что теперь, когда он стоял в своей уз-
ловатой кольчуге, они питали к нему намного больше ува жения, чем когда он
важно расха живал в картонном военном мундирчике.
Папа, мама и сестрёнка хлопали его по плечам и вертели его так и сяк, что-
бы полу чше рассмотреть. И они так гордились им, хотя у него не было ни фу-
ражки, ни мундира. На Харальде была лишь проста я одежда, сделанная им
самим, и у него не было никакого другого оружия, кроме собственных желез-
ных кулаков.
Однако и они вполне сойдут за отличное оружие.
МАЛЬЧИК И ВОДЯНОЙ
Однажды холодным ясным утром в самом начале зимы два мальчика, Нильс
и малыш Юхан, взялись за руки и пошли на берег моря, чтобы посмотреть на
наросший лёд.
Их мама, выглянув на улицу, заметила, что на улице ветрено и сыро.
— За окном ночью бродил Водяной, — сказала она мальчикам и предупреди-
ла их, чтобы они не выходили на хрупкий лед. А уж если им это взбредет в голову,
пусть они не отходят от берега дальше повисших ивовых ветвей, потому что под
ними еще мелко и твердое дно. А если они пойдут дальше и провалятся сквозь
лёд, они попадут прямиком к Водяному. Он сидит там в воде и поджидает ма-
леньких детей, чтобы поиграть с ними, ведь он так одинок, этот бедный старый
Водяной. Его королева оставила его, а все его дочери выросли и повзрослели.
Они так редко бывают теперь в родном доме. Им больше нравится проводить
время в морских чертогах, ведь там так просторно и можно танцевать.
Юхан и Нильс осторожно брели по кромке льда у самого берега и громко
смеялись, когда под ногами хрустело. Иногда они также скользили по льду, но
всегда смотрели, чтобы над ними нависали ветви ивы.
Однако, у берега были сплошные камни и коряги, так что оставалась лишь
узкая полоска льда, по которой можно было хорошенько прокатиться. И тогда
Нильс чуть отошел от ивовых ветвей и славно заскользил по льду. Юхан и Нильс
попробовали так прокатиться несколько раз. Заметив, что это совсем не опасно,
они отходили от берега всё дальше и дальше. Юхан оказался совсем далеко, ведь
хотя он и был меньше Нильса, но всегда стремился быть первым во всем.
И вдруг под ним раздался ужасный треск, а когда он захотел повернуть на-
зад, тонкая корка льда треснула и раскололась, и Юхан стал погружаться в воду.
Впрочем, погружался он медленно и плавно, потому что снизу, расставив руки,
стоял Водяной, чтобы принять его в свои объятия.
Он вовсе не был страшным, этот старый Водяной. Сперва Юхана немного
испугала его длинная борода, но у Водяного были такие добрые глаза с лучика-
ми морщин, и он так искренне улыбался и так нежно гладил Юхана по голове,
что малыш не мог не улыбнуться в ответ.
34
среди троллей и гномов
— Сейчас мы по-настоящему повеселимся, — сказал Водяной, взяв Юха-
на за руку.
Они пошли по мягкому мелкому песку на морском дне и вскоре пришли в
замок Водяного. Он был построен из кораллов; в нем были колонны, хрусталь-
ная крыша и хрустальные стены.
—
Посмотрим, что у нас тут есть, — сказал Водяной, доставая для Юхана
игрушки, с которыми в детстве возились его дочери.
Игрушек этих оказалось немало. Там была упряжь, сплетённая из морской
травы, и Юхан набросил ее на плечи Водяного, чтобы ездить на нём, как на коне,
по всем залам замка. Там были свистульки, подарки Северного шторма, и шари-
ки из окаменевших акульих глаз. Там были также воздушные пузыри. Они всег-
да стремились подняться вверх, как воздушные шарики детей на суше, и если
Юхан крепко хватался за прикрепленный к ним шнурок из водорослей, пузыри
поднимали его до самого хрустального потолка. Это была очень веселая игра —
постоянно подниматься вверх, а затем плавно опускаться вниз.
А потом в гости к Водяному пришли его дочери-русалки. Они слегка поста-
рели и были уже не такими шустрыми, как раньше. Плавники на их блестящих
рыбьих хвостах немного поистрепались, а волосы свисали как кудрявый лишай-
ник с ветвей старых елей. Однако они были искренне дружелюбны и сказали,
что Юхан — очень милый мальчик. Вместо карамелек , какие носят обычно в
карманах старые тётушки, они дали ему пригоршню мидий, и Юхан ими пола-
комился.
Больше всего Юхану понравилось, когда Водяной взял его за руку, а другой
рукой подхватил позолоченный кнут ; он вышел из замка и свистом подозвал
дельфина, который в это время плавал подле хрустальных окон дворца, таща за
собой огромную белую раковину.
Дельфин тотчас подплыл ближе, и Юхан залез в эт у раковину. Водяной
сел рядом, взял в руки вожжи, взмахнул кнутом и дельфин так рванул вперед,
что вокруг них забурлила пена. Водяной щёлкал кнутом, который он мог
сделать сколько угодно длинным, так что его конец всегда доставал дельфи-
на. Вскоре Юхан попросил дать вожжи ему, но стоило им проехать совсем
немного, как раковина перевернулась, и Водяной с Юханом вылетели из нее
вверх тормашками. И все же это было совсем не страшно, ведь они не могли
упасть в воду. А потом появилась очень добрая большая ручная рыба, ко-
торая потерлась о длинную бороду Водяного. Юхан с Водяным залезли на
перевернутую раковину и поездка продолжилась. Ах, как это было здорово!
Юхану было так весело, что он и не вспоминал о земле, о доме или о папе с
мамой.
Когда же наступила ночь, стало казаться, будто звёзды, похожие на сияющие
глаза, легли на поверхность льда и смотрят сквозь воду. Тогда Водяной подхва-
тил Юхана рукой и приподнял его.
—
Теперь поднимайся наверх, — сказал он, — потому что маленький
мальчик не может жить на морском дне больше суток , не глотнув воздуха и
«Сейчас мы по-настоящему повеселимся», —
сказал Водяной, взяв Юхана за руку
36
среди троллей и гномов
не почувствовав дуновение ветра. Я теперь каждую ночь буду выходить из
воды на час, чтобы посидеть с тобой наверху.
Они поднялись к большому просвету и отыскали полынью, в которую
утром провалился Юхан. Когда их головы появились над водой, взошла луна.
Она ярко осветила маленькую деревенскую церковь, мирно возвышавшуюся на
берегу залива. С её башни раздался звон колокола, который пробил девять раз.
Неподалеку между липами с облетевшими листьями белел в лунном свете дом
Юхана.
Водяной посадил Юхана на кромку льда, который теперь стал довольно
прочным и толстым. Если бы Юхан захотел, он теперь мог бы очень легко
подняться и побежать по льду к белому зданию, освещенные окна которого
отбрасывали на снег длинные мерцающие полоски света. Водяной не удер-
живал его, да и не мог. Когда он вылез из своего царства и оказался на воз-
духе, его руки так ослабли, что он не смог бы удержать ими ни одной земной
вещи.
Однако Водяному очень полюбился этот маленький мальчик , и он решил
схитрить, оставив его в своем морском мире. Водяной прихватил с собой золо-
тую арфу, и когда они сели на кромке льда, его пальцы заскользили по золотым
струнам, извлекая из них столь прекрасные звуки и мелодии, что Юхан не мог
думать ни о чём другом. Он позабыл обо всём на свете и не смотрел на берег.
— А теперь послушай, — предложил Водяной.
Продолжая играть, он начал рассказывать Юхану самые прекрасные и
увлекательные сказки о чудесах огромного моря. И Юхан слушал, широко
раскрыв глаза и глядя на улыбающегося старика. Он осторожно держал мор-
ского властелина за руку, совсем не думая о том, что его земной и такой ми-
лый дом находится совсем рядом, ибо душа Юхана была глубоко погружена
в мир Водяного.
А по берег у в это время ходили его отец и мать. Они плакали и заламыва-
ли руки. Весь день они искали своего маленького сына. Баграми и шестами они
разбивали прибрежный лёд вокруг. Они хотели вернуть себе хотя бы холодное
тело бедняги.
Но поиски их были напрасны. Они не нашли Юхана. Они уже потеряли
всякую надежду, но все же продолжали бродить по берегу, глядя на безмолвное
море. Они не могли вернуться в дом и тихо сидеть там в тёплых комнатах, в то
время как их мальчик лежит в ужасно холодной воде. И хотя они глядели на лёд,
прямо на Водяного и Юхана, они не видели своего сынишку, думая, что тени
вдали — это лишь еловые ветви, оставленные у проруби. А игру Водяного они
принимали за шум ветра.
Наконец, с тяжелыми сердцами, они всё же направились домой. Когда на-
встречу матери вышел Нильс и, плача, обнял её, она словно бы и не заметила
его. Нильс лишь напомнил ей о том, что теперь у неё остался лишь один сын.
При этом её сердце заболело так , что она не могла сидеть спокойно, и несчаст-
ная женщина снова вышла в ночь, выкрикивая имя своего младшего сына:
Водяной прихватил с собой золотую арфу, и когда они сели на кромке льда,
его пальцы заскользили по золотым струнам, извлекая из них столь
прекрасные звуки и мелодии, что Юхан не мог думать ни о чём другом
38
среди троллей и гномов
— Юхан! Юхан! Где ты?
Однако Юхан ее не слышал, ведь Водяной продолжал рассказывать ему чу-
десные сказки. Он как раз в этот момент начал новую — о морской принцессе,
которая не хотела учиться танцевать, и о морском тролле, который пообещал её
отцу взять её в жены и сделать прародительницей целого народа.
Вскоре мать Юхана настолько устала, что уже больше не могла ходить по бе-
регу. Она села на камень, и её взгляд снова заскользил по глади моря.
—
Мой малыш, мой малыш, вернись домой! — причитала она, словно бы
думая, что он может её услышать. — Твоя кроватка уже застелена! Она такая
тёплая и мягкая!
Юхан покрутил головой. Ему показалось, будто где-то далеко-далеко кто-то
зовёт его, но он не знал, кто это мог быть.
— Сиди спокойно, — сказал Водяной, — сейчас будет самое интересное.
И он начал рассказывать о том, как морской тролль, одетый в широкий раз-
вевающийся плащ, прокрался во дворец, прополз вдоль стены и спрятался за
троном принцессы.
А надо льдом вновь зазвучал голос его матери :
— Ты уже лёг спать? Тебе хорошо спится? Скажи, тебе хорошо спится, ми-
лый Юхан?
Юхан ещё раз повертел головой. Ему показалось, будто кто-то обращается
к нему. Тогда он поднял из полыньи одну ногу на лёд. Но ведь он обязательно
должен был дослушать эту сказку.
— Неужели принцесса не заметила ужасного тролля? — спросил он.
—
Нет, — ответил Водяной. — Он лишь высунул свою уродливую голову
из-за трона и спросил ее: «Хочешь потанцевать?». А принцесса вскрикнула и
так испугалась, что чуть не упала с трона. Она закрыла руками глаза и не могла
ни ответить, ни убежать. «Хочешь потанцевать? — вновь предложил тролль. —
Соглашайся, и тогда я достану то, что есть у меня под плащом!».
А мать на берегу в это время заламывала руки и вздыхала.
— Малыш Юхан! Малыш Юхан! — вскрикивала она. — Ты не сможешь за-
снуть. Я ведь не поцеловала тебя перед сном.
Юхан вздрогнул и вытащил на лёд другую ног у. Его охватила ужасная тре-
вога. Он почувствовал себя точно так же, как в тот вечер, когда нагрубил ма-
тери, и та отошла от его постели, не поцеловав его. Он заснул, но во сне ему
было так неуютно, так тяжело на сердце. Така я же душевная боль охватила его
и сейчас.
— Пожалуй, я пойду, — сказал он Водяному, хотя толком еще не знал, куда
идти.
—
Подожди, — сказал Водяной, с беспокойством посмотрев на колоколь-
ню. Часы должны были скоро отбить час, а когда мальчик всласть надышится
земным воздухом, его можно будет снова увести с собой на морское дно. — По-
дожди, — повторил Водяной. — Неужели ты не хочешь узнать, что было у мор-
ского тролля под плащом?
39
—
Хочу, — ответил Юхан, уже привстав на краю полыньи. — И что же
у него там было?
—
А вот что! — сказал Водяной и на секунду раскрыл свой плащ, под ко-
торым возвышалось что-то круглое и странное, но отнюдь не отвратительное.
Оно было очень красивым, самым красивым на свете. — Ты поиграешь с ним,
когда мы снова спустимся на морское дно. Ты только посмотри!
Водяной снова приоткрыл свой плащ, и Юхану показалось, что он увидел,
как под ним движется что-то чудесное и сверкающее. Он вытянул шею, накло-
нившись вперёд.
И тут начали бить часы, и до Юхана отчетливо донесся голос его матери:
— Юхан, милый Юхан! Тебя ведь никто не поцеловал перед сном!
А Водяной обхватил Юхана рукой за талию, чтобы утащить его с собой в
глубину.
Эта рука была такой холодной, что Юхан вздрогнул всем телом. Впервые он
взглянул Водяному прямо в лицо и при этом так испугался его пустых глаз цвета
морских водорослей, что сердце запрыгало в его груди. Юхан судорожно вце-
пился в кромку льда и изо всех сил закричал в ночной тиши :
— Мама! Мама! Мамочка!
И он был услышан. Его мать выбежала на лёд. Она летела к нему словно стре-
ла и вмиг оказалась у полыньи.
Тогда Водяной отпустил талию Юхана и ушел под воду. Сквозь лёд до Юха-
на донесся горестный звук , подобный жалобному вздоху. Это продолжала петь
арфа одинокого старого Водяного. Он играл там, в глубине, чтобы развеять
свою печаль и пережить потерю мальчугана, которого он успел полюбить.
А мать подхватила Юхана на руки и отнесла домой в поджидавшую его те-
плую кроватку. В тот вечер он получил перед сном столько поцелуев, сколько
хотел. Мать целовала его даже после того, как он заснул. Юхан чувствовал эти
поцелуи во сне и спал так сладко, как никогда прежде.
После того дня и той ночи Юхан уже больше не был таким смелым на льду,
как прежде. Он не хотел снова спуститься под воду к Водяному. Однако частень-
ко он стоял на берегу, держась за свисающие ветви ивы, и тянулся вперед, с не-
терпением вглядываясь вдаль, где виднелись полыньи.
«Как было бы здорово, — думал Юхан, — если бы Водяной снова поднял-
ся, сел на кромку льда и приоткрыл свой плащ», — потому что Юхану ужасно
хотелось узнать, что же под ним находится.
Однако он никогда больше не видел старого Водяного.
мальчик и водяной
ЗАКОЛДОВАННАЯ ШЛЯПА
Жил-был мальчик, и одна жды он пошёл со своей мамой в шляпный мага-
зин, чтобы купить себе летнюю шляпу.
—
Думаю, мы возьмём вот эту, Нильс, — сказала его мама, примеряя ему
очень красивую соломенную шляпу с перемежающимися белыми и цветными
полосками. Шляпа была украшена коричневой шёлковой лентой, концы кото-
рой свисали с полей.
Однако Нильсу понравилась друга я шляпа, похожа я на выбранную мамой,
только лента на ней была синей, а не коричневой. Ему нужна была именно та-
кая шляпа, и он её получил.
Нильс пошёл домой, гордый и довольный своим красивым головным убо-
ром. К сожалению бедный малыш не знал, что во всех шляпных магазинах есть
весьма опасные шляпы, колдовские. Они лежат вместе с обычными и похожи на
них, как две капли воды, так что никто не может их сразу распознать. И Нильс
даже не догадывался, что стал владельцем именно такой колдовской шляпы.
Как только он вышел на улицу, все сразу заметили, что с его шляпой что-
то не так. Это увидели все, кроме него самого, ведь эта ужасна я шляпа была из
тех, что прочно прирастают к голове, но те, кто носят их, совершенно об этом
не подозревают.
Когда Нильс приветствовал кого-нибудь, он поднимал руку, улыбался и
кланялся точно так же, как и другие вежливые дети, но шляпа при этом не сни-
малась с его головы.
Когда он собирался поесть, и все прочие снимали свои головные уборы,
он подходил прямо к столу и садился со шляпой на голове. Ему даже не при-
ходило в голову снять её, как делали другие люди. Происходило это потому,
что волшебна я шляпа околдовала его. Нильс совершенно не чувствовал, что у
него на голове что-то находится.
Колдовские чары можно было разрушить одним-единственным способом,
спросить: «У тебя что, шляпа приросла к голове?» Когда Нильса спрашивали
про его шляпу, он тотчас снимал ее, но в следующий миг шляпа снова сидела
на его голове так же прочно, как раньше.
41
Когда сестра сказала Нильсу про шляпу тридцать пять раз, папа — сорок
девять, а мама — девяносто семь раз, им это надоело. И тогда на семейном
совете они решили, что больше не стану т говорить Нильсу о шляпе ни слова,
а там посмотрим, что будет. В худшем слу чае придется отправить его в город,
чтобы сделать операцию и удалить эт у шляпу.
С того дня макушка Нильса была полностью скрыта от всех взоров.
Шляпа была на нём всегда. Он ел с ней и мылся с ней. Он спал в этой
шляпе. Вначале спать со шляпой было немного неудобно. Край шляпы
больно упирался в затылок, и Нильс беспокойно ворочался и крутился в
постели.
Одна жды он подумал, что в изголовье лежит пара старых ботинок, а в дру-
гой раз ему показалось, что подушку до отказа набили сырой картошкой. Но
он так и не смог выяснить, в чём было дело. В конце концов он привык к не-
ровности у себя под головой и начал спать хорошо.
Со временем красивая шляпа Нильса поблекла и поизносилась, ведь она
была на нём и днём, и ночью, дома и на улице, в умывальном тазу и в кровати.
То т ут, то там на шляпе появились прорехи, а верх, когда-то плоский и ров-
ный, вспу чился и стал похож на сахарный конус.
Одна жды, когда Нильс в очередной раз вышел прог уляться, ему повстре-
чался пчелиный рой, который летел прямо ему навстречу. Рой возглавляла мо-
лода я пчелина я королева, котора я сочла родной улей слишком тесным. Она
вылетела из него и отправилась в пу ть с целой толпой последовательниц, что-
бы найти себе новое пристанище.
Увидав шляпу Нильса, она подмигнула своим подданным.
—
Отлично! — воскликнула она. — Вот новый улей, установленный как
раз для нас!
Пчелина я королева еще больше убедилась в своей правоте, когда замети-
ла сверху шляпы дыру точно такой же величины, как и вход в их старый улей.
Вжик! Она влетела вну трь, а за ней и все другие пчёлы. Когда же они при-
нялись громко там жужжать, она заставила их замолчать.
— Тише, тише, — сказала королева. — Дорогие друзья, в мире много об-
манщиков, и мы не можем быть уверены в том, что это самый настоящий улей.
Для нас главное, чтобы он прочно стоял на месте. Поэтому мы затихнем и не
будем жужжать целый день и всю ночь до завтрашнего утра. Если улей не будет
двигаться, мы убедимся в том, что он настоящий.
Все пчёлы угомонились, притихли и совсем перестали жужжать. Когда
Нильс ел, они сидели в шляпе. Нильс проспал с ними до утра и умылся вместе
с ними. А затем он вышел из дома прогуляться.
Поскольку же шляпа за всё это время не сдвинулась с его головы, пчёлы
подумали, что она, конечно же, является самым настоящим всамделишным
ульем, и они тотчас все зажужжали.
Озадаченный Нильс остановился.
Что это за шум у него в голове? Он стукнул по шляпе.
заколдованная шляпа
42
среди троллей и гномов
Это привело к совер-
шенно неожиданному ре-
зультату. Все пчёлы страшно
испугались и рванули вверх
—
к верхушке шляпы. Если
бы шляпа свалилась при
этом с головы Нильса, они
вылетели бы из неё. Однако
шляпа сидела на его голо-
ве прочно. Поэтому пчелы
подняли мальчика вместе с
его шляпой в воздух. Нильс
полетел!
Он пролетел не меньше
трёх-четырёх метров. Когда
же он опустился на землю и
снова встал на ноги, голова у
него кружилась. Нильс раз-
инул рот и выпу чил глаза от
испуга.
И тогда в его голове вновь
что-то загудело и задвига-
лось. Он ещё раз ударил по
шляпе и снова полетел, как и
в первый раз. Пчёлы ошале-
ли от страха, а Нильс чуть не
лишился рассудка. Однако
ему ни разу не пришло в го-
лову попробовать снять шля-
пу. Он просто бил по ней и
снова отправлялся в полёт.
Он то стоял на земле,
то летел. Так продолжалось
некоторое время. Если бы
Нильсу ничего не помеша-
ло, он, наверное, долетел бы
так до края света. Однако в
очередной раз он опустил-
ся прямо перед старушкой,
которая развешивала бельё
рядом со своим домом. При
этом она чуть не свалилась на
землю от испуга, потому что
43
приняла Нильса за огромную птицу. Увидав, что это просто мальчик, старушка
приободрилась.
—
Помогите, помогите! — кричал Нильс, крепко вцепившись в забор,
чтобы не влететь снова. — Думаю, у меня в шляпе какое-то колдовство.
—
Ну так сними её, — предложила старушка. — У тебя что, шляпа при-
росла к голове?
Подумать только! Добра я старушка, сама того не веда я, произнесла осво-
бождающее заклинание. И тот час до Нильса дошло, что шляпу можно снять.
Он приподнял её над головой. Все пчёлы из нее разом вылетели, и Нильс,
счастливый и довольный, пошёл домой к родителям.
И конечно же, ему уже не захотелось снова нахлобучить на голову эт у кол-
довскую шляпу. Придя домой, он сразу попросил маму купить ему новую
шляпу. А поскольку ей тоже не нравился этот опасный головной убор, кото-
рый чу ть было не унёс её сынишку на край света, она его просьбу решила тот-
час выполнить. Уже на следующий день Нильс снова стоял в шляпном магази-
не, выбирая себе шляпу. В прошлый раз он взял шляпу с коричневой лентой,
поскольку синие ему не нравились. На этот же раз ему повезло, потому что но-
вая шляпа не имела никакого желания прирастать к голове. И Нильс больше
никогда не ел, не мылся, не спал и не летал в этой шляпе.
заколдованная шляпа
ЗОЛОТАЯ КУРОЧКА
Монс брел по просёлочной дороге, повесив голову и погрузившись в пе-
чальные мысли.
Его мать, бедная вдова безземельного крестьянина, только что умерла, и
теперь никому не было до него дела, кроме маленькой курочки, которая следо-
вала за ним по пятам. Она была его единственным имуществом, полученным в
наследство. Больше у Монса ничего не было.
Пользы, однако, от такого наследства было немного. Куда бы Монс ни об-
ращался в поисках работы, ему везде из-за этой курицы отказывали. Никому
не хотелось, чтобы она постоянно пу талась под ногами. Стоило же ее запереть
в курятнике, как она начинала громко квохтать и клевалась, как оглашенная.
Монс, понимавший её язык, слышал, как она возмущалась:
45
—
Я хочу жить с людьми, а не со скотиной! Я хочу жить с людьми, а не со
скотиной!
Монсу советовали зарезать эт у наглую птицу, но он не хотел этого делать:
ведь они с курочкой были добрыми друзьями. Поэтому им частенько прихо-
дилось вместе голодать.
— Если бы ты снесла хотя бы несколько яиц, мы могли бы продать их и ку-
пить немного хлеба, — говорил ей Монс, когда им было действительно туго.
—
Кудах, кудах-тах-тах! Я чувствую, что вот-вот смог у, — отвечала тогда
курочка, выпячива я грудь.
Однако никаких яиц так и не появлялось.
И вот одна жды, когда Монс ломал голову, как ему добыть хотя бы кусок
хлеба, он пришел в большую деревню, где нескольким крестьянам были нуж-
ны батраки. Но никто не хотел брать курочку в придачу.
Тогда Монс посадил её на сруб колодца, отдал ей все крошки хлеба, оста-
вавшиеся у него в кармане, и начал свою подружку уговаривать:
—
Сейчас я пойду к хозяину трактира и продам тебя, — сказал он куроч-
ке. — И я выручу за тебя блестящий риксдалер. А ты каждый день будешь кле-
вать рисовую кашу и варёный шпинат. Это будет так здорово!
Но курочка не соглашалась.
—
Я хочу жить с людьми, а не со скотиной! — закудахтала она громче
прежнего.
Тогда Монс сунул её себе под кафтан, чтобы всё же пойти к хозяину трак-
тира. А курица стала упираться и прокудахтала :
— Кудах, кудах-тах-тах! Подожди еще немного. Уже скоро!
И Монс обещал отпустить её, потому что нельзя отказывать друзьям в по-
следней просьбе.
И как только курочка снова оказалась на срубе колодца, она закудахтала
пуще прежнего. И это было не обычное кудахтанье, а сама я настояща я песня.
Она выводила одну руладу за другой, и люди сбегались со всех сторон, чтобы
послушать эту чудесную песню. Увидав же, что так пела курица, они останав-
ливались, разевали рты, а потом начинали смеяться.
Вдруг курица резко дёрнула шеей, перестала петь и обернулась. На срубе
колодца лежало яйцо.
— Смотрите, яичко! — закричали дети, потянувшись к нему.
Это было чудесное яйцо: золотое, твёрдое и тяжёлое. Когда его били о зем-
лю, оно не разбивалось. Оно было словно каменным.
Когда Монс увидел его, он встал, протёр глаза и зарыдал так, что было
слышно всей деревне. Ему так ужасно не повезло! Теперь, когда курочка,
наконец-то, стала приносить пользу, она снесла яйцо, которое нельзя было
съесть!
—
Да, Боже мой, не стоит из-за этого лить слезы так, будто капает с
крыши, — сказал хозяин трактира, который оказался рядом и видел, что
слу чилось. — За это странное яйцо я мог у дать тебе селёдочный хвост и
золотая курочка
46
среди троллей и гномов
картофелину, а ты сможешь переночевать у меня. Быть может завтра утром
мы снова услышим, как поёт твоя курочка.
И хозяин трактира прихватил Монса с собой, потому что был совсем не глуп
и подумал, что удивительная курица сможет привлечь в его трактир народ.
И он не ошибся в своих расчётах. На следующий день его заведение напол-
нилось людьми, которые ели, пили и ждали, когда курица запоёт. И в самом деле,
точно в то же время, что и накануне, она завертелась и закудахтала, расхаживая
по большому обеденному столу. И снова раздались музыкальные трели, то с вы-
сокими нотами, то с низкими, а потом бам! — вновь появилось твёрдое яйцо.
Все засмеялись и не могли говорить ни о чём другом, кроме как об этой
удивительной курице. Хозяин же трактира отвел Монсу отличную комнат у и
предложил сколько угодно еды, лишь бы тот захотел у него остаться.
Ну что же, Монс был совсем не против задержаться на несколько дней в
трактире. И люди приезжали в этот трактир с востока и с запада, чтобы послу-
шать курочку, а она все пела и несла тяжелые твердые яйца, с которыми Монс
позволял детям играть.
Но вот однажды в трактир заглянул приехавший издалека пу тешествен-
ник, и он попросил взгляну ть на одно из этих яиц поближе. И он посмотрел
на одно яйцо, а потом на другое. Затем он выложил на стол перед Монсом
пятьсот риксдалеров.
—
Это тебе за золотое яйцо, если ты, конечно, захочешь его продать, —
сказал он.
— Золотое яйцо! — воскликнул Монс. — Неужели это яйцо действитель-
но золотое?
— Можете мне поверить, — ответил путешественник.
Монс помахал рукой на прощанье своим опечаленным друзьям в трактире
и последовал за пу тешественником в город. А там курочка снесла ему столько
золотых яиц, что Монс смог купить себе большой красивый дом. Он ходил,
нарядившись, как король, а есть стал, как сам император. А курочка стала та-
кой ва жной, что ходила в рубиновом ожерелье, жила в собственной комнате
с прислугой, и никогда не ела, если ей не подавали корм на золотой тарелке и
трижды не уговаривали её соблаговолить его откушать.
Но хуже всего было то, что она в конце концов так заважничала, что не за-
хотела нестись так же часто, как прежде.
Вначале никто даже не спрашивал, почему она не поёт и не несётся ка ж-
дый день. Монс часто приглашал своих новоприобретённых городских дру-
зей посмотреть на это таинство. Однако вскоре курочка стала не такой расто-
чительной, и торжественное снесение яйца стало сначала происходить раз в
неделю, потом раз в месяц, а затем, казалось, прекратилось вовсе.
Когда же Монс очень вежливо попросил курочку спеть свою песенку и
снести маленькое яичко, она ему ответила так:
— Кудах, кудах-тах-тах! Я не понимаю, зачем мне петь и нестись. Ведь все
люди уже знают, что я умею это делать. А ты и так уже достаточно богат.
47
Монсу было неудобно перед людьми, что курочка стала такой важной, и
когда его просили дать ее послушать, он отказывал, оправдываясь тем, что те-
перь она стыдится общества и поёт и несётся лишь по ночам.
Об удивительной курице, котора я умеет петь и несёт золотые яйца, через
некоторое время услышал король. Он тотчас пошёл к Монсу и попросил про-
дать ему эту удивительную птицу.
В ответ Монс сказал королю чист ую правду.
— Ваше Величество, — молвил он с поклоном, — моя курочка больше не
несёт яиц. К тому же мы с ней сердечные друзья, и мы никогда не сможем рас-
статься друг с другом.
— Все это вздор! — воскликнул король. — Ты говоришь так просто пото-
му, что хочешь сохранить эту курицу для себя! Тащи её сюда!
Курочку пришлось принести. И как только она увидела короля, она взле-
тела и — хоп! — тотчас села ему на плечо. Всё придворные вместе с королём
рассмеялись при этом.
—
Ну, вот видите! — улыбнулся король. — Она точно хочет попасть ко
двору.
—
Ты в самом деле хочешь попасть ко двору? — спросил свою курочку
Монс.
— Кудах, кудах-тах-тах! Конечно! Именно там для меня самое подходящее
место, — заявила курица.
Дело было решено. Королевский камергер отсчитал Монсу сто тысяч
риксдалеров и, хочешь не хочешь, ему пришлось этим довольствоваться. Ку -
рочку торжественно доставили во дворец, и Монсу пришлось отправиться
туда же, чтобы заботиться о курочке и следить, чтобы всё было так, как она
привыкла.
Теперь за ней ухаживали пуще прежнего. На лапы ей надели кольца с дра-
гоценными камнями, а на грудь повесили орденскую ленту. Всем придворным и
фрейлинам было приказано кланяться ей и делать реверансы. Но, как бы то ни
было, курочка упорно не желала приносить никакой пользы. И всё же ей пода-
вали лучшие блюда, которые только можно вообразить. Она жила роскошно —
ела только бланманже и меренги с мороженым, а расхаживала так важно, словно
могла купить весь дворец. Но золотые яички так и не появлялись.
Первую неделю король терпел и радовался своему приобретению. На
второй неделе он занервничал. Когда пошла третья неделя, он наморщил
лоб. В конце четвертой недели он ударил кулаком по столу, а в первый день
пятой недели послал за Монсом.
— Ты обманул меня, каналья! — взревел он. — Ты дал мне обыкновенную,
прост ую курицу, а золот ую курицу приберёг для себя. Если она не снесёт золо-
тое яйцо к послезавтрашнему дню, я обезглавлю и тебя, и её!
Монс выбежал от короля, сдерживая рыдания, а потом поведал курочке, что
сказал ему король. Он просил и умолял её снести хотя бы одно-единственное
маленькое яичко.
золотая курочка
48
среди троллей и гномов
Курица же в ответ лишь рассмеялась.
—
Кудах, кудах-тах-тах! — прокудахтала она. — Неужели ты не понима-
ешь, что король говорит не всерьёз? Ведь ка ждый знает, что я — золотая, бес-
ценна я курица, несу ли я золотые яйца или нет.
Уговорить её так и не удалось. Монс мог горевать, сколько душе угодно, а
курочка ходила вокруг него такая же весёла я, гордая и уверенна я в себе.
Так прошел день, а за ним и следующий. Когда же затем наступила ночь,
Монс не мог уснуть от мысли, что на следующий день его распрекрасна я жизнь
закончится. Он взял курицу под мышку и пошел побродить у стены дворца,
чтобы посмотреть, не сможет ли он сбежать. Однако это было невозможно,
потому что все ворота были прочно заперты.
На рассвете, когда он проходил мимо курятника, ему в голову пришла одна
мысль. Если ему самому суждено умереть, быть может, ему удастся спасти хотя
бы свою добрую подружку — курочку.
Недолго думая, он снял у неё с груди орденскую ленту и ожерелье, а с
ног — кольца с драгоценными камнями. И тогда она стала выглядеть как
обычная курица. Монс открыл дверь курятника и посадил свою подружку
среди прочих кур.
«Теперь никто не смог бы отличить её от них, — подумал он, — так она
сможет спасти свою жизнь!»
Довольный своей выдумкой, Монс помчался со всех ног прочь от курятни-
ка, чтобы не слышать несущееся ему вслед кудахтанье курочки.
Однако, через некоторое время весь дворец всполошился. Придворные
дамы и кавалеры, и король собственной персоной, были разбужены ужас-
ным шумом за окнами. Все бросились посмотреть, что слу чилось. Оказа-
лось, что этот шум доносился из курятника; он был всего лишь куриным
кудахтаньем.
И когда все собрались у курятника, то увидели, как по мусорной куче с на-
пыщенным видом расхаживала одинока я курица, а все прочие куры в страхе
теснились к забору. Как только одна из них набиралась смелости, чтобы при-
близиться к мусорной куче, курица-зазнайка налетала на неё, и тогда по всей
округе разносилось оглушительное кудахтанье. Можно было подумать, что в
небе появился ястреб. Даже петух со своими шпорами не смог ничего поде-
лать, и теперь у него в хвосте не хватало перьев, а гребень был основательно
изодран. Пет ух выглядел не на шу тку потрёпанным.
Как только эта курица-драчунья увидела короля, она тотчас подлетела
к нему.
—
Я хочу жить с людьми, а не со скотиной! Я хочу жить с людьми, а не со
скотиной! — закудахтала она.
А король не понимал её. Ни он, ни кто-либо другой, не видели, что это
была золотоносна я курица, поскольку на ней не было никаких украшений. Её
просто отгоняли прочь.
— Эта курица просто рехнулась, — говорили все.
49
Когда же курочка поняла, что никто её не узнаёт и не чествует, она, повесив
голову, медленно побрела назад к мусорной ку че. Это было самым горьким мгно-
вением в её жизни. Она и подумать не могла, что люди не пожелают знаться с ней
без ее золота и украшений. И она стала изливать свою печаль, сетуя на жизнь.
— Кудах, кудах-тах-тах! — протяжно затянула она.
Но к ее кудахтанью примешивались чудесные звуки, и вскоре вместо него
осталась только дивная песня. Король и придворные переглянулись. Эта ку-
рица пела! Это была та сама я красива я песня!
Ее звуки донеслись до слуха Монса, сидевшего в своей комнате. Он узнал
её и выбежал во двор.
— Всемилостивейший государь! — воскликнул он, бросившись в ноги ко-
ролю. — Простите меня! Это я посадил её среди других кур, чтобы она сме-
шалась с ними и так спасла свою жизнь. Но теперь очевидно, что это золото-
носна я курочка.
—
Этого мы ещё не знаем, золотоносна я ли, — возразил король. — Ведь
она ещё не снесла золотое яйцо.
Это было действительно странно. Курочка продолжала петь, но золотое
яйцо так и не появлялось. Должно быть, курочка забыла это искусство, пото-
му что долго не упражнялась в нём.
И тут, продолжая петь, она увидела Монса и тотчас подлетела к нему.
—
Кудах, кудах-тах-тах! — закудахтала она.
—
Выпусти меня отсюда!
Я хочу жить с людьми, а не со скотиной!
Однако Монс не отва жился сделать это на глазах у короля. Он лишь пока-
чал головой.
Тогда курочка вернулась на мусорную кучу и запела так , как не пела никог-
да прежде. Она подумала, что даже Монс, её лу чший друг, не хотел признавать
её. Сердце курочки наполнилось печалью. Она изливала её в своей песне, ко-
тора я никак не могла закончится.
— Выпустите её! — попросил Монс. — Иначе она будет петь так до смерти.
Но король на это не согласился.
— Сначала она должна снести яйцо! — заявил он.
А курочка все пела и пела, изливая свое горе, пока вдруг резко не переста-
ла выводить очередную руладу и завалилась на бок. Из-под ее перьев выкати-
лось золотое яйцо, а потом еще одно и еще одно — целый ряд. И эти яйца по-
катились к ногам короля.
— Вы только посмотрите! — воскликнул король.
Вместе с Монсом он бросился в курятник и подбежал к мусорной ку че.
Когда же Монс поднял свою курочку, она была уже на пороге смерти. Она пела
и пела, пока силы не оставили ее. И всё же она успела подмигну ть и кивну ть
королю и Монсу.
—
Кудах, кудах-тах-тах! — прокудахтала она. — Теперь-то вы убедились,
что я — не проста я курица. И если мне не позволено жить с людьми, мне хотя
бы не придётся жить со скотиной.
золотая курочка
50
среди троллей и гномов
После этих слов голова у нее поникла и курочка скончалась.
Король же собрал все золотые яйца, и при этом он плакал так, что слёзы
лились ручьями. Он тот час назначил Монса главным смотрителем королев-
ского курятника. А затем король вернулся во дворец, надел на руку траурную
повязку и повелел, чтобы все придворные носили траур целый месяц. Все га-
зеты вышли с траурными рамками, дабы весь мир узнал, что у короля была ку-
рица, котора я умела петь и нести золотые яйца.
Вот так-то, в конце концов, золота я курочка порадовала короля.
А курочка все пела и пела, изливая свое горе, пока вдруг резко не перестала
выводить очередную руладу и завалилась на бок. Из-под ее перьев
выкатилось золотое яйцо, а потом еще одно и еще одно —
целый ряд. И эти яйца покатились к ногам корол я
СТАРЫЙ КОСТЮМ КОРОЛЯ
Жил-был однажды король, который участвовал в одном из великих кре-
стовых походов и сражался за веру на Святой Земле. Прошло много времени,
и наконец он вернулся домой к своей королеве, своему сынишке и своему ко-
ролевству. Король был покрыт славой и шрамами.
Шрамы эти были такими большими и многочисленными, что людям было
трудно узнать своего короля. К тому же его столько лет не было дома. Однако,
под сверкающими доспехами и шлемом шрамов было не разглядеть. Поэтому,
когда король въехал в город со свитой из дворян и нарядных иноземных ору-
53
женосцев, он выглядел так величественно, что люди ликовали и кричали: «Да
здравствует король!». У всех просто голова шла кругом от радости, ведь их
король наконец-то вернулся к ним, увенчанный славой.
Горожане устраивали для него празднества и всячески приветствовали
своего короля. Однако в конце концов, и он сам, и весь народ устали от празд-
ников и пиров. Тогда король решил вернуться к повседневной жизни и пра-
вить в тишине и спокойствии.
— Принеси мой повседневный костюм, — сказал он одна жды утром свое-
му старому камердинеру Йёрану. Он оставался единственным из всех слуг, ко-
торых он прихватил с собой из дома на войну и кто не пал на поле боя.
И вот Йёран пошел за повседневным костюмом, который все время
оставался на своем месте. Король еще ни разу его не надевал, ведь он был
либо на войне, и тогда он носил доспехи, либо на празднествах с рыцарями
и другими королями, а тогда он носил корону с мантией и облачался в па-
радные одеяния.
Когда Йёран разложил костюм перед королём, тот так заволновался, что
отст упил назад.
Неужели это его старый знаменитый костюм? Король помнил, что этот на-
ряд был очень хорош, и он так шёл ему.
Король рассмотрел костюм со всех сторон и счел его слишком скромным
и выцветшим. Неужели он когда-то довольствовался таким сероватым барха-
том, такими смешным кроем, чулками такого странного зеленого цвета и та-
ким скудным золотым шитьём на плаще? Нет, король не узнавал эту одежду.
Это не мог быть его костюм. Короля всегда считали статным мужчиной, но в
этом тряпье никто не мог выглядеть величественно.
— Ты подменил его, негодяй! — закричал он на Йёрана. — Ты продал мой
роскошный костюм, а вместо него подсунул мне это убожество, эти старые
тряпки, выброшенные каким-то бродягой!
Йёран поклонился до земли, уверяя, что это тот самый старый королев-
ский костюм. Он всегда приглядывал за ним. С тех самых пор, когда они вые-
хали из дома, он следил за ним и ка ждый день его чистил. Поэтому он совер-
шенно уверен, что это тот самый костюм.
Тогда король позвал всех своих министров и придворных. Он показал
им костюм и спросил, думают ли они, что он, король, их статный, просла-
вившийся на весь мир прекрасный король, мог когда-нибудь расхаживать в
таком тряпье?
Придворные и министры надели очки и переглянулись. Даже не рассмо-
трев как следует костюм, они стали кривить губы, ведь они всегда соглашались
с королём.
— Клянусь моими саблями! — сказал военный министр, ущипнув плащ. —
Этот костюм выглядит в точности, как старая лошадиная попона!
— Хоть так взгляни, хоть эдак, разве это не старый колпак трубочиста? —
сказал гофмаршал, щупая бархатный берет.
старый костюм короля
54
среди троллей и гномов
—
Боже мой! Это же хлопчатобумажные перчатки кухарки, которые она
обычно надевает, когда возится в огороде! — заявил церемониймейстер, под-
нима я зелёные шёлковые чулки.
В результате все согласились с тем, что Йёран — подлый обманщик и дерз-
кий пройдоха. Он украл красивый костюм короля, а затем попытался внушить
своему господину и другим людям, что тот когда-то расхаживал в этих жал-
ких тряпках и выглядел, как оборванец. Это было величайшим прест уплени-
ем против Его Величества. Подобного прост упка никто не совершал веками!
Преступника следовало осудить. Ему по меньшей мере грозило колесование.
И все же король был милостивым и добрым. Он вспомнил, что Йёран всег-
да верно служил ему на протяжении пятнадцати лет. Поэтому король мило-
стиво пост упил не по закону. Он просто прогнал Йёрана. Пусть забирает с
собой этот ненастоящий костюм короля и отправляется на все четыре сторо-
ны с глаз долой.
Однако же теперь король остался без повседневного костюма, а посколь-
ку без него всё же было не обойтись, он послал за портными, шляпниками и
сапожниками, приказав справить себе новый костюм. Он должен выглядеть
в точности, как и старый, чтобы люди сразу узнавали в нем своего старого
доброго короля, который был теперь покрыт многочисленными шрамами.
К тому же король хотел показать, что он не следует иноземной моде.
Загвоздка была в том, чтобы в точности вспомнить, как выглядел его
прежний костюм. Королю в этом деле помогали многие. Военный министр
полагал, что кафтан был из золотой парчи. Гофмаршал считал, что на пле-
чах у рукавов звенели жемчужные подвески. Церемониймейстер вспомнил,
что чулки были огненно-красными с золотыми клиньями, а сам король по-
лагал, что у него на шляпе были перья длиной в два локтя. Мастера всё это
изготовили, и когда король надел свой новый костюм, он выглядел в нем так
изысканно и величественно, что на него было больно смотреть. Сам же он в
этом костюме едва мог двигаться. Все это позвякивающее золото и мишура
мешали ему.
Облачившись в новый костюм, король вышел в нем к людям, позволив по-
любоваться собой. Он важно прошествовал в нем к большой площади, встал
посреди нее и сказал:
—
Добрый день, честной народ, теперь к вам вернулся ваш прежний ко-
роль. Узнаёте меня?
Он думал, что все закричат : «Да здравствует король!» и «Ура!». Но,
странное дело — все молчали, смотрели исподлобья и да же пятились назад.
В ответ король разгневался и вернулся во дворец. Как так получилось, что
его не узнали? Ведь он был таким же, как и прежде. И не может быть, чтобы
его костюм выглядел иначе.
Ну ладно, теперь наверняка его узнает сынишка. С тех пор, как король вер-
нулся домой, юный принц робел перед ним, но теперь-то память мальчика не
должна была его подвести.
Облачившись в новый костюм, король вышел в нем к людям,
позволив полюбоваться собой. Он важно прошествовал
в нем к большой площади, встал посреди нее и сказал...
56
среди троллей и гномов
Король вошёл в детскую и позвал принца. Однако роскошный костюм
и у него не вызвал доверия. Наоборот, мальчик забился в угол и не хотел из
него выходить.
Это огорчило короля до глубины души. Даже его родное дитя не желает
его узнавать! Даже его министры и придворные бросали на короля удивлён-
ные взгляды. Все словно ожидали, что в обновленном повседневном костюме
король вновь станет их прежним, так хорошо им знакомым монархом. Но те-
перь, когда король этот костюм надел, все были явно разочарованы.
Опечаленный король вошёл к своей королеве и положил голову ей на ко-
лени. Она единственная признала его.
Люди же в городе стали перешёптываться.
— Послушайте, а что если это не наш настоящий король? — сказал один.
— Говорят, что наш настоящий король был убит на войне, а этот, сидящий
во дворце — обманщик! — молвил другой.
— Ясно, что он жулик, — заметил третий. — Ведь его не узнаёт родной сын!
Об этом шептались по всем углам и закоулкам. И шёпот этот долетел до
лестниц и залов дворца, так что иногда, подходя близко к окнам, король слы-
шал его. Вскоре люди уже не шептались, а говорили об этом во всеуслыша-
ние. И вот однажды в тронный зал короля ворвалась толпа людей, одетых в
чёрное. Из толпы выст упил военный министр собственной персоной; вокруг
него сгрудились придворные. И министр сказал королю, что никто во всём ко-
ролевстве больше не верит, что он — их король, и все говорят, что он — про-
сто обманщик.
Затем министр кликнул стра жников, и короля заточили в самую тёмную
тюрьму дворца. Что бы ни говорил король в свое оправдание, всё было беспо-
лезно.
И вот король оказался в сырой темнице, дума я при этом, что его собира-
ются заморить голодом. Ведь он трижды видел, как небольшое круглое оконце
в стене его камеры светлело, когда день сменял ночь, и трижды темнело, когда
наст упала ночь, но лишь однажды ему дали кусок хлеба и кружку воды. Когда
же наст упила четвёртая ночь, король вдруг услышал, как кто-то пилит желез-
ную решётку на окне, а через некоторое время ему спустили верёвку.
Вне себя от радости, он ухватился за неё, взобрался к окошку, вылез во
двор дворца и увидел одного из дворцовых слуг, который стоял, приложив
палец к губам.
Тронутый мольбами королевы, он решил рискнуть своей жизнью, чтобы
спасти её супруга. Саму королеву строго стерегли; она и шаг у не могла ст упить
без провожатых, ведь все опасались, что она захочет помочь своему мужу. Од-
нако королева нашла способ передать ему привет. Она умоляла короля скрыть-
ся как можно дальше. Ведь если его поймают, он погибнет.
Выслушав совет королевы, король отправился в ночную тьму, в глубь лесов,
где стал питаться ягодами и корнями. Он не осмеливался показываться людям
на глаза из страха, что его схватят. Так он бродил по лесам день за днём и неделю
57
за неделей. Тело его исхудало от голода, а одежда уже висела на короле клочья-
ми. Он всё больше слабел и однажды, наконец, вышел из лесу, чтобы отыскать
человеческое жильё. Ему уже было все равно, что с ним произойдет. Он лишь не
хотел умереть в одиночестве в лесной глуши. Но, как только король добрел до
края леса и увидел впереди крышу какой-то хижины, он в изнеможении рухнул
на землю и лишился чувств. Он уже ничего не видел и не слышал. Когда же через
какое-то время он очнулся, то заметил, что лежит в простой, но чистой постели,
а над ним склоняется Йёран, его бывший камердинер.
Он нашёл своего короля у кра я леса и принёс его в свою избушку, в кото-
рой он жил с тех пор, как его прогнали из дворца. И вот теперь он кланялся
своему гостю до земли точно так же, как если бы тот всё еще был его королём,
и спрашивал, что угодно Его Величеству.
Король бросился на грудь к Йёрану и заплакал. Этот человек, которого он
оскорбил и прогнал, как вора, был единственным из всех его подданных, кто
остался ему верным.
Йёран начал уха живать за королем. Он кормил и поил его, пока король не
выздоровел и не окреп. И вскоре король крепко пожал ему руку и сердечно
поблагодарил за все хлопоты.
Он больше не хотел обременять Йёрана. Король подумывал, не отпра-
виться ли ему в другие страны, чтобы встретиться там со своими старыми
боевыми товарищами. Быть может, они помогу т ему верну ть королевство.
Хотя, возможно, ему уже не суждено будет верну ться домой, а королю так
старый костюм короля
58
среди троллей и гномов
хотелось ещё раз увидеть свою королеву и своего сына. Поэтому он попро-
сил Йёрана о последней услуге — проводить его в город. Там, под покровом
ночи, король хотел попытаться прокрасться во дворец.
Йёран охотно согласился помочь своему королю, и они уже были готовы
выст упать. Однако, взглянув на свою одежду, всё ещё шикарную и сверкаю-
щую, хотя и весьма уже потрёпанную, король вздохнул.
— Наверняка, она выдаст меня, — посетовал он.
Старый камердинер глянул на наряд короля, а потом, не говоря ни слова,
подошёл к шкафу у стены, достал тюк с одеждой и положил его перед королём.
Король развязал его и перебрал предмет за предметом. Это был старый
костюм, который, как за являл король, был совсем не его.
При этом ни он, ни Йёран даже не заикнулись о прошлом. Король молча
надел предложенную ему одежду и удивился, как хорошо она ему подошла.
Как будто до самых мельчайших деталей она была сделана именно для него.
Даже потертый камзол выглядел неплохо. Однако король все же подумал, что
это был не его старый повседневный костюм. Ведь тот был всё же красивее, а
ведь король никогда не ошибался!
Король с Йёраном отправились в путь. Они зашли в город под вечер,
когда на землю уже опустились сумерки. Йёран поспешил во дворец, чтобы
поговорить с надёжным другом и попытаться передать королеве весточку от
ее супруга. Король же вошёл в маленький трактир и сел выпить медовухи.
Он подумал, что наверняка никто не сможет узнать его, ведь на нём не было
королевских одежд, а шрамы на лице были незаметны, поскольку со време-
ни своего бегства он отрастил бороду. К тому же король низко надвинул на
лоб берет.
И все же два горожанина, сидевшие за соседним столом, тотчас посмо-
трели на короля. Один отошёл, поговорил с трактирщиком, и тот также
уставился на короля. Затем второй горожанин вышел и вскоре вернулся с
пятью знакомыми. Через некоторое время вся комната заполнилась людьми,
которые украдкой поглядывали на короля, перешёптываясь о чем-то друг с
другом.
Заметив происходящее, король встревожился, встал и вышел из тракти-
ра. Он хотел пойти и встретиться с Йёраном, но вдруг кто-то потянул его за
плащ. Когда же король обернулся, он увидел, что перед ним стоит один из тех
двух горожан, которые разглядывали его в трактире.
—
Что тебе нужно? — спросил король, потянувшись к рукояти меча. Он
готов был защищать свою жизнь.
Однако щуплый горожанин лишь заморгал и стал кивать головой.
— О, благородный господин, — прошептал он, — мы узнали Вас.
Король уже наполовину извлёк из ножен свой меч. Он озирался в поисках
врагов. Его окружают ? Кажется, он видел чёрные плащи, мелькавшие на всех
углах.
Человечек придвинулся ближе.
59
—
Не бойтесь, Ваше Величество, — продолжил он. — У нас раньше был
король-самозванец. Он прибыл сюда из чужой страны, но мы указали ему на
дверь. Ведь мы — Ваши верные подданные. Если же министры, которые сей-
час у власти, не пожелают Вас признать, им придётся иметь дело с нами, пото-
му что нам нужен наш истинный король и никто другой.
— Благослови Вас Бог, Ваше Величество! — молвил старый лавочник, вы-
вернувший из-за угла рат уши. — Мы ведь сразу узнали Ваши великолепные
зелёные шёлковые чулки!
—
Именно! — поддакнул какой-то юнец, запрыгнув на ближайшие ка-
менные ступеньки. — И не вздумайте утверждать, что у кого-то другого, кро-
ме нашего дражайшего короля, есть такой красивый и величественный бар-
хатный берет!
—
Позвольте мне поцеловать Ваш отороченный мехом плащ, который
так часто радовал мой взор, — сказала кака я-то женщина, огиба я колодец. —
Завтра я обойду всю округу и расскажу людям, что я это сделала.
Вся площадь была наполнена людьми, теснившимися вокруг короля. Они
протягивали руки, чтобы коснуться его одежды, как будто он был каким-то
чудотворцем. Все смотрели на короля, и все глаза, и старых, и молодых людей,
наполнялись слезами радости. От одной улицы к другой катился громкий гул,
переходящий в ликующие возгласы.
— Наш король! Это наш любимый король! Наш истинный, любимый ко-
роль вернулся! — то и дело зву чали радостные крики.
Сам же король стоял, лишившись дара речи. Губы его дрожали, а на глаза на-
катывались слезы. Он пожимал протяну тые к нему со всех сторон руки и ладони:
заскорузлые и мягкие, изнеженные и натруженные, молодые и старые руки, и все
рукопожатия в ответ были такими теплыми и дружественными. И это был тот са-
мый народ, который хотел убить своего короля! Но нет, не того короля, которого
они знали. Его-то они любили. Король никогда не предполагал, что его так любят!
И никогда ранее он не чувствовал, что принадлежит своему народу.
Короля повели вперёд, и он сам толком не знал, идёт ли он сам или его не-
сут тысячи рук. Наконец, перед ним возник дворец, освещённый факелами,
которые люди прихватили с собой. Кто-то позвал королеву, и мгновение спу-
стя уже вся толпа взывала к ней. Спустя мгновение раздался возглас:
— Королева и принц!
Балконная дверь распахнулись, и перед толпой появилась королева. Она
держала за руку маленького принца.
Как по мановению руки толпа отхлынула, и лишь король остался стоять
возле балюстрады балкона.
Юный принц высвободил свою руку из материнской ладони, наклонился
над оградой балкона, вытянул руки и воскликнул:
— Папа! Папочка!
И король также протянул руки — к своему ребёнку и к небесам.
А стоявшие за ним люди перешептывались:
старый костюм короля
60
среди троллей и гномов
— Смотрите, смотрите! Сын узнал своего отца! А подложного короля он
не хотел признавать. И кто теперь посмеет сказать, что наш король к нам не
вернулся?
Король же вошёл во дворец, сел рядом с королевой на трон, взял на коле-
ни сынишку и вновь стал править своей страной. Однако с тех пор он никогда
больше не носил роскошный повседневный костюм, который сделал его та-
ким неповоротливым и так изменил его. Ведь король не хотел снова стать чу-
жим для своего народа и своего сына.
БОЛЬШОЙ ЙОН И МАЛЫЙ ЙОН
Одна жды у одного землепашца работали два парня-батрака, и у обоих
было имя Йон. Первый был вдвое выше и вдвое сильнее второго, и поэтому
его вскоре стали называть Большим Йоном. Прошло не так много времени, и
второго работника стали именовать Малым Йоном.
Малый Йон быстро узнал, что он не такой силач, как Большой Йон. Хуже
всего ему приходилось, когда надо было таскать мешки или поднимать разные
вещи. Тогда Большому Йону легко было показать, что он гораздо сильнее, а он
никогда об этом не забывал, особенно когда бывал на виду.
—
Смотрите-ка! Наш Малый Йон — настоящий богатырь! — усмехал-
ся Большой Йон, когда Малый пыхтел и стонал под своим бременем. Сам же
Большой Йон подхватывал два мешка зараз и преспокойно шёл с ними своей
дорогой. Малому Йону это было совсем не по нраву.
Одна жды субботним вечером оба работника попросили отпустить их до-
мой, чтобы навестить своих родителей и остаться с ними на воскресенье. По-
лу чив разрешение, они пошли через лес вместе, поскольку им было по дороге.
Стоял прекрасный летний вечер. По обе стороны дороги зелёной стеной
стояли красивые молодые елочки, дубки и сосенки, а над ними огромные сос-
ны возносили свои мощные стволы, которые выглядели красно-коричневыми
в свете заходящего солнца.
Дрозды и зяблики радостно насвистывали в кустах, и молодые батраки
свистели вместе с ними. Через некоторое время они подошли к берегу озера.
— Окунёмся? — предложил Большой Йон.
— Конечно! — ответил Малый Йон.
Оба сбросили одежду и прыгнули в воду.
Так славно освежиться в прозрачной воде после целого дня трудов! Это
было прекрасно.
Оба парня плавали вперед и назад. Они шлёпали ногами по воде или лежа-
ли неподвижно, качаясь на волнах, поскольку владели этим искусством. Они
били руками и ногами по воде так, что вокруг них вздымались фонтаны брызг,
взбирались на камни и ныряли с них. Большой Йон, конечно же, полагал, что
62
среди троллей и гномов
он ныряет вдвое глубже Малого Йона, но не говорил об этом, потому что их
никто не слышал. У них уже давно не было случая искупаться, поэтому они по-
казали всё своё искусство пловцов, думая, что им еще не скоро представится
така я возможность.
Однако в самый разгар веселья Большой Йон взглянул на вершину одной
из прибрежных скал и тотчас, издав испуганный крик , побледнел, как мер-
твец. Малый Йон глянул в том же направлении и увидал огромного великана,
стоявшего на горе.
Великан явно вышел порыбачить — он держал в руке сачок, который был
настолько большим, что мог бы вместить целый воз сена.
Увидав в воде двух парней, он так обрадовался, что издал радостный крик,
и взмахнул своим сачком. Он явно собирался их изловить.
Однако прежде, чем великан спустился и опустил сачок в воду, парни успе-
ли отплыть подальше от берега. Поэтому, когда великан вытащил свой сачок,
в нём плясало лишь несколько рыбок.
Парни же изо всех сил плыли к противоположному берегу. Они думали,
что если им удастся на него вскарабкаться, они смог у т спрятаться в лесу, и ве-
ликан их не поймает.
Правда, их одежда осталась на той стороне, где стоял великан, но с этим
поделать уже ничего было нельзя. Прихватить её с собой у них просто не было
возможности.
Когда великан понял, что задумали парни, он побежал вокруг озера, чтобы
подстеречь их. У него были такие здоровенные ноги, и он делал такие огром-
ные прыжки, что парни поняли — он успеет добраться до другого берега на-
много раньше них. Поэтому они решили вернуться на середину озера.
«Пока мы можем находиться здесь, мы в безопасности, — думали они, —
так великан не сможет до нас дотяну ться».
Когда же великан устал от беготни с сачком вокруг озера, он зашел в воду,
намереваясь так продолжить свою охот у. Он был так огромен, что в самом глу-
боком месте вода доставала ему лишь до подмышек. Положение парней явно
ухудшилось.
— Давай нырнём! — предложил Малый Йон.
Они нырнули и поплыли под водой в разные стороны. Однако вскоре им
пришлось вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха.
Когда Малый Йон поднял голову над водой, он увидел, как великан дер-
жит свой сачок, а в нём барахтается Большой Йон. Великан подхватил его в
левую руку, а сам, держа сачок в правой руке, отправился ловить Малого Йона.
А тот, хотя и устал уже плавать, сдаваться не собирался.
Он то плавал, то нырял, поворачивая то т уда, то сюда. Он выделывал
всевозможные выкрутасы, какие только мог выдумать, и все же в один мо-
мент он почувствовал, что со всех сторон окружён сетью. И в ту же секун-
ду он взлетел на воздух и очутился высоко над водой. Он попался в сачок
великана!
63
— Вот я тебя и поймал! — ухмыльнулся великан.
— Ещё нет! — ответил Малый Йон и начал взбираться по сетке сачка.
Чтобы освободить правую руку и схватить его, великан зажал рукоятку сач-
ка между зубами. Тем временем Малый Йон добрался до края сачка и, хоп! —
перевалился через него и вновь оказался в воде.
— Ах ты непослушная рыбешка! — буркнул великан. — Ну, погоди! В кон-
це концов я тебя прищучу!
А поблизости в воде находился большой камень с расщелинами и малень-
кими гротами. Как рыба, Малый Йон поднырнул под край этого камня и ока-
зался в гроте. Великан начал нашаривать его сачком, но тот далеко не прохо-
дил, застрева я под камнем.
Малый Йон как раз на это и рассчитывал.
Великан берёг свой сачок, ведь он у него был всего один, и поэтому он не
хотел сломать его. Поэтому великан долго возился со своим сачком, стараясь
как можно осторожнее им орудовать.
А тем временем Малый Йон проплыл у великана за спиной, быстро
выбрался на берег, схватил свою одежду и спрятался в лесу.
Большого Йона великан по-прежнему крепко держал в левой руке так ,
что тот едва мог пошевелиться. Для верности великан связал его по рукам
и ногам, а потом бросил в сачок , который закинул себе на плечо, и побрёл
к дому.
Тем временем, Малый Йон не собирался бросать друга в беде, хотя тот
и часто подтрунивал над ним. Поэтому он крался за великаном, чтобы
посмотреть, что можно будет предпринять. Через некоторое время великан
сел на землю, чтобы передохнуть. Казалось, что он вскоре заснул, поскольку
очень долго сидел, не шевелясь. Сачок, в котором лежал Большой Йон, всё ещё
был у него на плече. Великан придерживал древко обеими руками, а его конец
находился у него между скрещенными ногами. При этом сетка находилась так
высоко, что касалась кроны раст ущего поблизости дерева.
«Ну и болван этот Большой Йон! — подумал Йон Малый. — Почему бы
ему не перебраться на дерево и не спуститься вниз?».
И тут он заметил, что Большой Йон связан.
Тогда Малый Йон тотчас вскарабкался на большую ветку, склонившуюся
над сачком, и начал резать верёвку, которой был связан Йон Большой.
Дотяну ться до этой веревки было ужасно трудно, к тому же каждое мгно-
вение он мог свалиться в сачок. Прошла пара мину т, и веревка, стягивающа я
руки Большого Йона, была почти перерезана. Малому Йону оставалось сде-
лать всего пару движений, и вдруг — кака я досада! — ветка обломилась и Ма-
лый Йон свалилась в сачок к Йону Большому.
Разумеется, древко сачка при этом так дёрнулось, что великан проснулся.
Он тотчас вскочил и посмотрел в сачок. Да, теперь рядом с Большим Йоном
там лежал Малый Йон.
большой йон и малый йон
64
среди троллей и гномов
— Глядите-ка! — расхохотался великан во всё горло. — А вот и моя непо-
слушна я рыбка! Ты стал таким учтивым, что сам запрыгнул прямо в мой сачок,
пока я сидел и дремал. Ну, и славно!
После этих слов великан как следует связал обоих парней и отправился в
путь к своему жилищу. Оно находилось далеко, в местах, куда никогда не за-
хаживал ни один человек. Хижина великана была построена в долине, со всех
сторон окружённой крутыми отвесными горами.
Спустившись в долину, великан развязал верёвки, которыми были связа-
ны парни. Он знал, что без его помощи они из этой долины не выберутся.
— Ну, вот, — сказал он, — теперь вы будете бродить здесь и собирать мне
ящериц, ляг ушек, змей и червяков, потому что они — лу чша я еда, которую я
знаю. А если вы будете лениться, я съем вас вместо них. А если задумаете сбе-
жать, что ж, можете попытаться, но я ска жу вам заранее, что из этого ничего
не выйдет.
И парням, конечно, пришлось т ут же отправиться разыскивать еду для ве-
ликана среди топей и болот долины, поскольку у них не было никакого жела-
ния быть съеденными.
Если, возвращаясь домой, они не находили достаточно пищи для велика-
на, он колотил их и угрожал, что если в следующий раз они принесу т также
мало, он обязательно их проглотит.
Много раз парни пытались перебраться через окружавшие их горы, но это
было совершенно невозможно, поскольку они были очень высокими, и на них
не было ни одного откоса или куста, за который можно было бы ухватиться.
Они всё время думали о том, как бы найти какую-нибудь лазейку, чтобы осво-
бодиться, но пока ничего придумать не могли.
Казалось, им придётся собирать великану змей, ящериц, ляг ушек и чер-
вяков до тех пор, пока в долине их больше не останется, и тогда настанет их
черёд быть съеденными.
А в это время великан затеял строить себе новое жилище. Оно должно
было стать громадным, со стенами из железных балок.
«Если бы мы смогли приставить одну из этих железных балок к горной
круче, — часто говорили себе парни, — быть может, мы смогли бы вскараб-
каться по ней.» Однако они не могли да же сдвину ть ни одну из них.
На месте, где должно было стоять новое жилище великана, лежало мно-
жество больших каменных глыб, и великан убирал их одну за другой. Одна из
них, как раз там, где должна была стоять одна их стен, была така я большая, что
великан не мог поднять её, хотя он и был настоящим великаном.
«Попробую-ка я с этой задачей справиться», — подумал Малый Йон.
—
Думаю, у тебя ничего не выйдет, — сказал он с ухмылкой великану. —
Тебе помочь?
— Попробуй! — расхохотался великан, да так, что чу ть было не лопнул. —
Если ты поможешь мне с этой глыбой, я освобожу тебя и твоего приятеля и
дам тебе в придачу целую бочку золота!
Сачок, в котором лежал Большой Йон, всё ещё был у на плече у великана
66
среди троллей и гномов
Большой Йон при этом стоял и таращился на Малого Йона, не понима я,
что тот задумал.
— Тащи сюда вон т у железную балку! — спокойно сказал великану Малый
Йон. — Засунь один ее конец под глыбу, а затем подопри вон тем камнем!
При этом парень показал на небольшой камень, лежавший в стороне от
глыбы.
Великан уставился на парня, но сделал, как тот сказал.
Железная балка была так велика, что её часть, оказавша яся по другую сто-
рону от меньшего камня получилась в пятьдесят раз длиннее части между кам-
нем и глыбой.
— Ну, вот! — сказал Малый Йон. — Теперь я уберу эту глыбу!
Он подпрыгнул и повис на свободном конце железной балки. А та превра-
тилась в огромный рычаг, и больша я глыба сдвинулась настолько, что уже не
мешала строительству. Разумеется, здесь действовал не столько вес самого Ма-
лого Йона, сколько вес длинной части самой железной балки.
— Подумать только! — воскликнул великан. — Никогда подобного не видел!
Разумеется, он совершенно не имел никакого понятия о том, что такое ры-
чаг и как им пользоваться.
— Парень, да ты просто богатырь! — удивился он. — Я вижу, что ты слиш-
ком хорош для того, чтобы просто бегать и разыскивать змей, лягушек, яще-
риц и червяков. Ты свободен! Твой приятель также может уйти, ведь я это обе-
щал. Вот твоя награда!
При этом он достал целый бочонок, полный золотых самородков.
—
Это слишком много за такую небольшую услугу, — скромно заметил
Малый Йон. — Мы не заслужили и половины.
«Лу чше взять немного, иначе нам не убежать, — шепнул он Большому
Йону. — Надо поскорее убраться отсюда, пока великан не передумал.»
И они набили свои карманы золотыми самородками, сколько их т уда влез-
ло, потом поклонились и попрощались, а великан перенёс их через горы,
окружавшие долину.
Кстати, этот великан не оказался лжецом, хотя люди мог ут говорить о нём
всё, что угодно.
Когда Малый Йон и Большой Йон вернулись домой, их родные очень уди-
вились. Все же знали, что их унес великан, и поэтому никто и не ожидал когда-
нибудь увидеть их вновь.
—
Вот твоё золото! — сказал Большой Йон Малому. При этом он выта-
щил из своих карманов все прихваченные им самородки. — Спасибо тебе за
всё, что ты для меня сделал, чтобы я мог снова обрести свободу. Такие друже-
ские услуги не забываются!
—
Мы вместе делили все тяготы жизни у великана, — ответил Малый
Йон, — и поэтому разделим это богатство тоже поровну.
— Это справедливо, — заметил Большой Йон, — Когда я насмехался над
тобой из-за того, что ты такой маленький и щуплый, я не знал, что творил.
И парням, конечно, пришлось тут же отправиться разыскивать еду
дл я великана среди топей и болот долины, поскольку
у них не было никакого желания быть съеденными
68
среди троллей и гномов
И если сейчас мы поступим по-твоему, пусть отныне тебя называют Боль-
шим Йоном, а меня — просто Йоном.
И все сочли это справедливым.
Затем они купили себе по роскошной усадьбе и жили как верные друзья и
добрые соседи до конца своих дней.
Железная балка была так велика, что её часть, оказавшаяся по другую сторону
от меньшего камня получилась в пятьдесят раз длиннее
части между камнем и глыбой
ЛЕБЕДИНАЯ ОДЕЖКА
Это слу чилось много-много лет тому назад. Наступил вечер перед Ива-
новым днём, а небо и земля тогда были столь же красивы, как и теперь.
Солнце зашло, но его золотые отблески все ещё виднелись на небесной
тверди, а вдали извечно мерцала почти невидимая звезда.
Длинный Тюресфьорд лежал, словно зеркало, а лес стоял неподвижен
и тих. Вода в реке, впадающей во фьорд, под елями была угольно-чёрной, а
дальше она светилась розовым и сверкала, как золото, в лу чах заходящего
солнца.
Единственными звуками вокруг были переливы жаворонка. Он сидел
на вершине ели и, казалось, в радостной песне изливал всё своё восхище-
ние красотой летнего вечера. От земли, от всех растений исходило сильное
благоухание: линнея и грушанка смешивали свои ароматы с запахом ели и
можжевельника. Временами из реки высоко выпрыгивала рыба, но тотчас
исчезала в воде, и вновь наст упала прежняя тишина. И вдруг жаворонок
умолк посреди трели, увидав в вечернем небе нечто неожиданное.
Посвистыва я крыльями, в небе появились три лебёдушки и стали опу-
скаться к тому мест у, где река впадает во фьорд. Жаворонок быстро залетел
глубже в лес, а три лебёдушки тем временем направились к земле.
Две из них остановились у воды, а третья пролетела между густыми ку-
стами чуть дальше в лес. Мгновение спустя, все три сбросили свои лебеди-
ные одеяния и превратились в трех прекраснейших юных принцесс.
— Здесь нет ни одной живой души, — сказала старшая на незнакомом
языке.
—
Тут мы сможем искупаться, прежде чем полетим дальше, — сказала
вторая.
А третья, самая младша я и сама я прекрасная из них, лишь испустила
громкий радостный крик и вниз головой бросилась в прохладную воду, а
её сёстры тотчас последовали за ней.
В воде началась оживлённа я игра. Три принцессы умели плавать, как
лебеди, они то лежали на спине, то ныряли и появлялись с водяными ли-
71
лиями вокруг шеи. Они вскрикивали и смеялись, плескали друг в друга во-
дой и качались на волнах, а небо всё бледнело, и звезда виднелась всё яснее.
Снова и снова они выбегали на берег и бросались в мох посреди цветов,
но лишь для того, чтобы вновь устремиться в воду и плавать, обгоняя друг
друга. Вдруг старшая сказала:
— Тише! Кажется, я слышу человеческие голоса! Быстрее! Улетаем!
Мгновение спустя обе старшие сестры выбрались на сушу и облачились
в свои лебединые одеяния. И вновь на берег у оказались две большие белые
лебёдушки, вытягивавшие свои длинные шеи.
—
Поспеши! — закричали они младшей, котора я ещё оставалась в
воде — Мы летим на северо-северо-восток. Следуй за нами, как только
сможешь!
С этими словами они тотчас улетели прочь. Младшая же поспешила в
лес, в заросли, чтобы забрать своё лебединое одеяние, но так и не смогла
отыскать его.
Она в тревоге бегала т уда-сюда и осматривала все кусты.
— О, горе мне! — причитала она, ломая руки. — Моё лебединое одея-
ние, моё лебединое одеяние, где же я оставила его?
Дело в том, что, пока юная принцесса купалась во фьорде, стара я кре-
стьянка, живша я в доме у самых зарослей, нашла лебединое одеяние и ста-
щила его.
лебединая одежка
72
среди троллей и гномов
Она как раз возвращалась домой с работы и увидела в кустах что-то
белое.
—
Боже мой! — молвила старуха, осторожно подняв лебединое одея-
ние. — Кто-то обронил здесь такую славную накидку! Моим старым ко-
стям будет мягко и тепло в ней, когда в лесу пойдёт снег.
И она радостно поспешила в дом с лебединой одежкой в руке.
Бедная юна я принцесса! Она рыдала и всхлипывала, она дрожала от
волнения и холода, но ее лебединое одеяние так и не нашлось. Она да же не
видела дом, в котором жила старуха. Он был скрыт за кустами и по цвет у
почти не отличался от земли и деревьев.
Наконец, принцесса села на кочку, закрыла глаза руками и дала волю
отча янию. В лесу начинало смеркаться, но небо оставалось чуть светлым,
как бывает летней ночью в Швеции. Птицы допели свои песни, и выпала
роса. Вокруг всё было красиво, как только может быть летней ночью, но
юной принцессе казалось, что всё ужасно. Она чувствовала себя бесконеч-
но несчастной и не знала, что ей делать, ведь она не умела говорить на люд-
ском языке и, кроме того, она была совершенно голой! Она была поистине
несчастна! Однако, когда стало светать, принцесса поднялась и пошла к за-
мку, башню которого она видела над лесом.
Её волосы были такими длинными, что она смогла заверну ться в них,
как в плащ, и через луга прокралась к скотному двору. Там она увидела жен-
щину, доившую коров. Но как только эта женщина увидела её, она отпря-
нула от коровы, опрокинув табурет, на котором сидела, и с криком побе-
жала к экономке. Она подумала, что это сама ведьма, хульдра, явилась к ней
на рассвете. Экономка вернулась в сопровождении пары служанок, а по-
скольку она была смелой и бесстрашной женщиной, то прямо обратилась
к юной принцессе:
—
Кто ты такая, и почему расхаживаешь т ут нагишом под утренним
солнцем? — спросила она.
А принцесса не могла ни понять, что она говорила, ни ответить ей. Она
выглядела такой несчастной и так сжимала руки в мольбе, что экономка
пожалела её.
—
Будь ты хоть хульдра, хоть тролль, но тебя жаль, — сказала она. —
Тебе нужно дать хотя бы юбку и пару чулок.
И она пригласила её с собой и одела, как других служанок, а также
спросила её, какую работ у она может исполнять. Но юная принцесса лишь
качала головой, ничего не понимая. Тогда экономка повела её на кухню и
в кладовую, и в прачечную. Увидав ткацкий станок , принцесса улыбнулась,
села за него и начала наматывать пряжу на кат ушку. Так экономка поняла,
что может использовать её для этой работы, и с того дня принцесса стала
ткачихой в замке Тюресё. Вскоре она научилась говорить на том языке,
который слышала вокруг себя, а экономка не могла и представить, что из
неё выйдет така я усердная и добра я служанка. Впрочем, принцесса мало
—
Боже мой! — молвила старуха, осторожно подняв лебединое
одеяние. — Кто-то обронил здесь такую славную накидку! Моим старым
костям будет мягко и тепло в ней, когда в лесу пойдёт снег
Наконец, принцесса села на кочку, закрыла глаза руками
и дала волю отчаянию
—
Будь ты хоть хульдра, хоть тролль, но тебя жаль, —
сказала экономка. — Тебе нужно дать хотя бы юбку и пару чулок
76
среди троллей и гномов
походила на прочих служанок в замке. Её руки были тонкими, а поступь
была, как у королевы. Она днями напролёт сидела за ткацким станком, и её
работа была совершенно иного рода, такой раньше не видывали!
Она ткала странные узоры с невиданными цветами и птицами, а порой
вплетала между ними буквы и слова, которые никто не мог прочесть. Она
редко проводила время с друзьями и больше всего любила в одиночестве
гулять по лугу у фьорда. Часто она ходила, опустив голову, и её взгляд упирался
в землю, как будто она искала что-то потерянное. Выражение её лица обычно
было серьёзным, почти строгим, но когда она иногда улыбалась, то делалась
поразительно красивой, и экономка частенько думала, что, быть может, она не
обычное человеческое дитя, а существо из неведомого мира, заблудившееся
среди смертных.
В то время в поместье не было хозяина. Он умер, а его вдова, фру Брита
Бло, управляла имением за своего сына, юного господина Улофа. Она уже знала
о новой служанке, которую приняла экономка, и та ей очень понравилась.
Она быстрее других понимала всё, что ей приказывали, и делала все споро и
красиво. Фру Брите казалось странным лишь то, что невозможно было узнать,
откуда появилась эта незнакомка, сама же девушка никогда не говорила об
этом. Если же фру Брита спрашивала её порой о прошлой жизни, девушка
становилась печальной и отвечала:
—
Я — бедна я брошенная дева; теперь здесь мой дом и моё пристанище,
и я хочу проявить благодарность своим послушанием.
Большего фру Брите не удавалось от неё добиться.
Наконец господину Улофу исполнился двадцать один год, и в этот день
он должен был стать полноправным хозяином Тюресё. По этому случаю в
замке решили устроить большой праздник, и все слуги были заняты уборкой
и украшением покоев.
В бальном зале нужно было зажечь много свечей, и принцессе велели
вставить их в канделябры и люстры. Она как раз стояла на лестнице, вставляя
свечу в венок, свисавший с потолка, когда в зал вошёл юный господин Улоф.
Он никогда прежде не видел незнакомку и остановился, поражённый её
красотой. Солнце освещало её тёмно-рыжие волосы и белые руки, которые
она тянула, чтобы прикрепить свечу. Она не заметила его прихода, так что Улоф
мог, не беспокоясь, рассматривать её. Он долго стоял, внимательно наблюдая
за всеми её движениями. Затем он пошёл к матери и спросил её, кем является
это прекрасное создание.
По описанию Улофа фру Брита тот час поняла, кого он имеет в виду.
Она рассказала ему, что это бедна я девушка, котора я однажды пришла
в их поместье ранним летним у тром, но никто не знает ни её имени, ни
происхождения. Улофу пришлось удовлетвориться этим, но в течение всего
праздника, окруженный всеми знатными и прекрасными дамами, он думал
лишь о той, которую видел этим утром.
77
В другой раз он увидел её одна жды вечером, когда она раскладывала
на траве ткани для отбеливания. Она ходила босой, и он никогда не видел
таких маленьких и таких белых ног. Однако, когда он хотел заговорить с
ней, она покраснела и ушла.
В третий раз он увидел её после охоты. Он уезжал к озеру, где гнезди-
лось множество водных птиц, и настрелял много у ток. Среди них также
был один лебедь, и теперь все мёртвые птицы лежали горой в большом
зале. В тот самый миг, когда господин Улоф вышел из трапезной, он уви-
дел, как удивившая его девушка стояла на коленях рядом с подстреленны-
ми птицами. Она обнимала лебедя за шею и подносила его клюв к своим
губам, а по её щекам текли слёзы. Затем она тихо погладила его голову и
шею своей белой рукой, как будто хотела у тешить его этой лаской. Заме-
тив, что поблизости кто-то есть, она быстро вскочила и хотела уйти, но на
этот раз ей не удалось ускользнуть. Господин Улоф крепко взял её за руку и
сказал самым нежным голосом:
— Ты прекраснейша я из женщин! Кто ты и откуда ты пришла?
—
Ах, отпустите меня! — взмолилась она. — Я всего лишь бедна я де-
вушка, которая служит здесь в поместье. У меня нет ни отца, ни матери, ни
дома, ни двора.
— Тогда ты обретёшь свой дом со мной, — сказал господин Улоф, — ты
станешь моей женой, и мой замок станет также и твоим. Здесь мы будем
жить счастливо до самой смерти, ибо я люблю тебя больше всего на свете!
Юную принцессу очень испугали эти слова, и она не хотела слушать
дальше, но сказанное не было простым капризом юного хозяина Тюресё.
Его охватила столь сильна я любовь к незнакомке, что он сказал матери, что
умрёт, если не полу чит её в жёны. От этого госпожа Брита очень опечали-
лась, и вся её любовь к девушке превратилась в отвращение и ненависть.
Прошло не так много времени, все в поместье узнали о намерениях госпо-
дина Улофа, и тогда все злые языки пришли в движение. Неужели потомок
благородного рода женится на нищенке, которую из милости и жалости
приняли в число слуг поместья? Что она даст ему в приданое? Ей принад-
лежит лишь льняна я сорочка, которую она носит!
А экономка качала головой и думала, что теперь она всё понимает. Это
точно хульдра, и она использовала колдовство и чары, чтобы поймать в
свои сети юного господина. У неё всегда были такие подозрения! Не зря
неизвестная девица сидела за ткацким станком и ткала руны. Она это де-
лала, чтобы очаровать его. Однако сердце господина Улофа было словно
покрыто бронёй, сквозь которую не могло проникну ть ничего, способное
убить его любовь. Он был твёрдо уверен, что юная дева полюбила его в от-
вет, и они обязательно поженятся, чего бы это ни стоило.
— Как же тебя зову т, любовь моего сердца? — спросил её одна жды го-
сподин Улоф. — Хотя мне всё равно, каким именем ты называешь себя,
пусть да же у тебя и вовсе нет имени.
лебединая одежка
78
среди троллей и гномов
В ответ принцесса рассмеялась и сказала:
—
Здесь в поместье меня называют просто «она». Но если ты хочешь
называть меня тем же именем, которым издревле называли меня мои роди-
тели, братья и сёстры, называй меня Исис.
При этом она так серьёзно посмотрела Улофу в глаза, что он удивился.
—
Я никогда не слышал этого имени прежде, — тихо сказал он, — но
ведь на земле нет тебе подобной.
Несмотря на завистников, клеветников и их коварство, дело всё же до-
шло до того, что господин Улоф сыграл свадьбу с прекрасной Исис, и вско-
ре она покорила всех своей добротой и щедростью. К тому же, только сей-
час фру Брита и все ее благородные родственники увидели, что юная го-
спожа в действительности была очень красива. Теперь, когда муж одел её в
бархат и шёлк, повесил ей на шею и запястья благородный жемчуг и при-
крепил ей на грудь украшения из драгоценных камней, вся её царственная
красота засияла в полную силу. Никто не умел ст упать или танцевать, как
она. Никто не приветствовал гостей с таким достоинством, и никто с та-
ким благородством не сидел на коне, как Исис, выезжавша я с соколом на
вышитой золотом перчатке на охот у бок о бок со своим супругом.
При этом она никогда не вела себя гордо и высокомерно, но охотно
обращалась к фру Брите за советом во всём, что касалось поместья и хо-
зяйства: она проявляла любовь к друзьям, была добра с подчинёнными и
снисходительна к совершённым им ошибкам. Короче говоря, она обладала
всеми добродетелями, свойственными благородным людям, облечённым
властью, которые так редко встретишь у выскочек.
—
Можно подумать, что она — прирождённая принцесса, — говори-
ла фру Брита своим подругам, глядя, как юная госпожа принимает гостей.
— Неудивительно, что Улоф хочет танцевать только со своей женой, —
улыбалась она, глядя, как в бальном зале ее сын ведет свою юную жену, ко-
тора я двигалась с таким достоинством и грацией, что взгляды всех следили
только за ней. На небосводе Тюресё больше не было ту ч.
Господин Улоф был счастливейшим мужем.
Его юная жена, казалось, тоже была счастлива. Она любила своего мужа
и с усердием и радостью исполняла все обязанности хозяйки поместья.
Это было странно, но с тех пор, как она вышла замуж , она постепенно
стала забывать своё прошлое. Всё, что было с ней до того времени, когда
она в лебедином одеянии прилетела к берегу Тюресё, становилось для
неё всё более и более похожим на сон, на что-то произошедшее с кем-
то другим, и она всё реже думала о тех временах. Однако, порой Исис
охватывала странная тоска, причину которой она не могла себе объяснить.
Осенью, когда улетали перелётные птицы, её охватывала особо сильная
тревога, и тогда Исис бродила по пустынным полям вдоль облетевших
лип и словно бы искала кого-то или что-то давно потерянное, сама не
зная, что именно.
Осенью, когда улетали перелётные птицы, её охватывала особо сильная тревога,
и тогда Исис бродила по пустынным пол ям вдоль облетевших лип и словно бы
искала кого-то или что-то давно потерянное, сама не зная, что именно
80
среди троллей и гномов
В один из осенних дней, когда господин Улоф стоял у оконной ниши,
глядя в небо, он вдруг воскликнул:
— Посмотри, лебеди улетают!
Исис поспешила к нему. Увидав диких лебедей, которые, вытянув шеи,
стаей проносились на своих крыльях над фьордом, она протянула к ним
руки и разразилась громким плачем. Муж с удивлением посмотрел на неё,
и тогда Исис попыталась улыбнуться.
— Я не знаю, почему мне в груди становится так больно, ах, так больно,
когда я вижу улетающих лебедей, — грустно заметила она.
Когда осыпались листья и выпадал снег, она вновь становилась спо-
койной и радостной и начинала распределять зимнюю работу среди своих
многочисленных слуг.
Так прошло семь лет. В Тюресё всё было по-прежнему. Не произошло
даже долгожданного изменения в жизни, когда появляются на свет и под-
растают дети. Господин Улоф и его прекрасна я жена постоянно оставались
со старой фру Бритой. Может быть, Улоф больше всего тосковал, что в по-
местье нет детей. Ему очень хотелось бы воспитывать сынишку, который
со временем мог бы сопровождать его на охоте и в конных прогулках, и в
котором он видел бы наследника роскошного особняка. Он также очень
хотел бы и дочку, которую мог бы любить и баловать, маленькую девочку,
точь-в -точь похожую на свою мать. Но, поскольку ничто не совершенно в
этом мире, казалось, что в этой радости молодому дворянину было отказа-
но. Поэтому он изливал свою любовь на жену и с каждым годом любил её
всё больше.
Вновь настала осень, и перелётные птицы опять потянулись в путь.
Именно в это время года хозяйку Тюресё всегда охватывала необъяснима я
тоска и тревога, и все привыкли к тому, что она становилась на себя непо-
хожа. Исис не могла спокойно усидеть за любой работой, и часами ходила
одна в лесу и у фьорда. Говорила в это время она мало, а её взгляд был от-
су тствующим и задумчивым, словно она размышляла о чём-то, но никто не
мог ей ответить.
Одна жды господин Улоф отправился на охоту, и как только Исис по-
прощалась с ним, она спустилась по лугам к фьорду. Стоял прекрасный
осенний день. Листья ещё не опали и горели всеми цветами: от пурпурно-
го до жёлто-зелёного. Фьорд был таким тихим, как будто лишь ждал первой
морозной ночи, чтобы покрыться льдом. Все поля были убраны, а все пти-
цы уже давно перестали петь. Исис прошла по просёлочной дороге, вышла
на луга, потом вошла в лес у реки и двинулась по узкой тропинке, выходив-
шей к фьорду.
Идти ей было довольно трудно, поскольку тропинка то поднималась, то
спускалась вдоль горного обрыва, и на ней то и дело попадались камни и ва-
луны. У впадения реки во фьорд находился небольшой зелёный луг, где трава
уже была скошена. Выйдя к нему, Исис остановилась, приложив руку ко лбу.
81
Она одна жды видела это место раньше! Но когда? Исис узнала скали-
стый берег, поворот, который делала река перед тем, как выйти к морю,
еловый лес на горе... Она определённо видела всё это когда-то раньше, но
когда и при каких обстоятельствах? И вдруг её взгляд упал на что-то белое,
лежавшее и блестевшее на лугу. Что это может быть?
А это было её лебединое одеяние, которое старая крестьянка семь лет на-
зад забрала и отнесла в свою лачугу. В этот прекрасный тихий день, когда ни
один человек не работал, она вынесла его, чтобы проветрить на солнышке.
—
Странная вещица! — бормотала старуха, расстила я его на лугу. —
Здесь есть лебединая голова и шея, крылья и грудь. Не хватает лишь тела,
чтобы эта накидка стала настоящим лебедем, готовым взлететь в небеса.
И вот накидка лежала на лугу, словно мёртвый лебедь, а рядом с ней
стояла когда-то носившая ее юна я принцесса. Закрываясь рукой от солнца,
она с серьёзным видом рассматривала ее, гадая, чем же может быть это бе-
лое одеяние.
Исис медленно подошла ближе, и вдруг с криком бросилась к лебеди-
ной одежке. Ей тот час всё стало ясно. Здесь она опустилась на землю, здесь
её поймали, и теперь она вновь обрела возможность свободно улететь в
свою далёкую любимую страну, по которой она так тосковала.
Сердце Исис наполнилось удивительным ликованием. Кровь в её жи-
лах потекла с новой жизненной силой, вся тревога и тоска исчезли. В один
миг она позабыла обо всем, что произошло с ней с тех пор, как с неё упало
лебединое одеяние. Всё для неё побледнело и отдалилось, словно сон при
утреннем пробуждении.
С дрожью в руках и с улыбкой на г убах она облеклась в лебединое одея-
ние, просунула голову между крыльями, подняла лебединую шею и взлете-
ла над лугами и над водой с криком освобождения и счастья.
Она поднималась всё выше и выше в воздух, и замок Тюресё с его двумя
башнями, виделся ей внизу маленькой игрушкой. Она перелетела через горы
к заливу, он распахнулся перед ней во всю ширь, и теперь к ней навстречу
вздымались огромные морские волны. Исис замахала крыльями с удвоенной
силой, пролетела над безграничными просторами и исчезла за морем.
***
А вечером, когда господин Улоф вернулся домой с охоты, он удивился,
почему его жена по обыкновению не вышла встречать его на лестнице. Он
искал её во всех комнатах замка, в саду и в парке, но так и не нашел. Его пе-
чаль была безмерна. Шли недели, проносились месяцы, а он не переставал
ждать её.
Однако со временем он успокоился. Ведь никто не может всегда преда-
ваться печали, а господин Улоф был молод, и он хотел жить, а не умереть
от тоски.
лебединая одежка
82
среди троллей и гномов
Несколько лет спустя, он последовал совет у матери и женился на моло-
дой и красивой благородной даме, котора я со временем, подарив ему ше-
стерых сыновей и шесть дочерей, сделала его счастливым и радостным.
Однако, временами Улоф был задумчив и тих, особенно когда смотрел
как улетают перелётные птицы. Глядя на лебедей, пролетавших над горами
к морю, он вздыхал и говорил:
— Вот летят лебеди! Интересно, где же их дом?
СТРАНСТВИЕ НЕВИННОГО ДИТЯ
Жила-была маленькая принцесса, которой было всего четыре года. Её звали
Анна Иоланта Изабелла Элизабет Мария Катарина Инес Беатриче. Она полу-
чила так много имён, потому что у неё было много крёстных матерей, и все они
хотели, чтобы эту девочку назвали в их честь. Сама она называла себя просто
Белла и, пока была маленькой, сохраняла это имя.
Она жила с отцом и матерью в королевском дворце, расположенном на краю
большого леса. По вечерам маленькая принцесса всегда купалась в мраморной
ванне, стоявшей в красивой ванной комнате. Ровно в семь часов приходила её
служанка и забирала её из сада, где малышка весь день играла среди цветов. Од-
нако бывает, что маленькие дети думают намного больше, чем представляем мы,
взрослые, и у маленькой принцессы Беллы, конечно же, были свои собственные
мысли. «Скучно ложиться спать, когда ещё светло и все взрослые гуляют, разго-
варивают и смеются, — говорила она сама себе, — и я не хочу, чтобы меня засу-
нули под одеяло, когда придёт моя няня».
Белла осмотрелась вокруг и увидела мостик, перекинутый через ручей. На
другой стороне была тропинка, ведущая в большой дрему чий лес. Там тропин-
ка исчезала за стволами деревьев. Маленькая принцесса тихо сидела на траве,
играя с камешками, которые она насобирала. Её няня знала, что Белла в без-
опасности, и поэтому на минутку отошла во дворец, чтобы поболтать с поваром
через кухонное окно. Но как только она повернулась спиной, маленькая прин-
цесса поднялась и со всей скоростью, насколько позволяли её маленькие нож-
ки, помчалась через мостик в лес. Она не останавливалась до тех пор, пока не
оказалась далеко, под соснами, окружавшими большую заросшую мхом поляну.
На принцессе было белое шёлковое платье. На её шее висело длинное оже-
релье из круглых белых жемчужин, а на распущенных светлых волосах красо-
валась маленька я золотая корона, сверкавшая драгоценными камнями. На
ногах у неё были белые шёлковые чулочки и маленькие шёлковые т уфельки с
вышивкой.
84
среди троллей и гномов
Она бежала так быстро, что её лицо раскраснелось, и она тяжело задышала.
— Как здесь красиво! — громко сказала она, всплеснув ручками. — Но ох,
как же мне жарко.
Она расстегнула все пуговки на своём шёлковом платье, и оно упало на
землю.
—
Сперва нужно красиво сложить его, — громко сказала она себе, — так
няня учила меня делать по вечерам. — И она тотчас свернула платье и положила
его на камень. Под платьем на ней была лишь белая льняная сорочка, но Белла
довольно засмеялась.
— Как прохладно и хорошо! — сказала она, похлопав себя по груди, а потом
села на землю и посмотрела вверх на деревья.
— Какие вы огромные! — сказала она, запрокинув голову и глядя вверх на
вершины сосен.
— Мы старые, очень старые, — раздался в ответ шёпот из крон деревьев. —
Мы видели много-много маленьких принцесс. Все они выросли, состарились и
умерли, и на их место всё время приходят новые.
—
Зато вы не умеете бегать, как я! — воскликнула Белла, поднялась и по-
бежала в глубь леса. Но вскоре она споткнулась и упала. Бегать в т уфельках на
высоких каблуках было очень неудобно. Тогда Белла села на кочку и сняла свои
туфельки и чулки.
—
Пусть они полежат здесь, пока я не вернусь, — сказала она, поставив
туфельки рядом со сложенными чулками.
—
Как здорово бегать босиком! — воскликнула она, когда её маленькие
розовые пятки засверкали надо мхом.
В лесу было чудесно. Солнце ещё стояло высоко в небе во всём своём блеске,
и сквозь деревья на землю падали миллионы золотистых лучиков. Сквозь ветви
виднелось озеро, раскинувшееся под горой; оно блистало и сверкало перелива-
ющимися серебряными пятнами. Впрочем, кругом было тихо, очень тихо. Един-
ственным, что двигалось, были волны аромата от сосен и елей, которые накаты-
вали в тёплом летнем воздухе.
— Как хорошо пахнет! — сказала маленькая принцесса, принюхиваясь, —
лучше ароматной воды в маминой спальне и лу чше ладана в церкви!
Перед ней открылся склон, густо поросший кустами малины. Ягоды уже со-
зрели, и Белла, забравшись в малинник , стала усердно их собирать и отправлять
в рот.
Неожиданно босыми ногами она наступила на что-то холодное, и в тот же
миг из травы подняла голову гадюка и уставилась на неё своими жёлтыми глаза-
ми. Её раздвоенный язык угрожающе высунулся вперед.
—
А ты кто такая? — спросила Белла, и опустила руки, которыми она со-
бирала малину. — Что это ты так смотришь! И что это ты выделываешь своим
языком? Я тоже могу высунуть язык , смотри! — И тотчас высунула маленький
розовый язычок .
Змея в ответ опустила голову и свернулась кольцами у её ног.
Она не останавливалась до тех пор, пока не оказалась далеко,
под соснами, окружавшими большую заросшую мхом поляну
86
среди троллей и гномов
— Какая ты красивая! — сказала Белла, присев на корточки. — Какая у тебя
блестящая кожа, и какие удивительные штуки ты можешь выделывать! Давай
потанцуем!
Казалось, змея в ответ улыбнулась, и эта странная улыбка могла показаться
злобной, однако она затем стала извиваться во мху. Маленькая принцесса Белла
подняла сорочку, едва доходившую ей до колен, и запела:
«Не ходить, не бежать,
На носочках танцевать!»
Белла выделывала своими маленькими босыми ножками забавные прыжки,
а руки она держала высоко над головой и смеялась от всего сердца. Казалось,
змея, причудливо изгибаясь в ответ, восхищается её танцем. Затем Белле показа-
лось, что змея устала. Она вытянулась во всю длину, шмыгнула в кусты малины
и исчезла.
—
Вот как! Ты уже притомилась! — крикнула принцесса ей вслед. —
Но не я! Не я! — И она продолжила громко петь, кружась на мху:
«Не ходить, не бежать,
На носочках танцевать!»
Наконец, Белла остановилась и вновь стала собирать малину. Когда она уже
не могла больше ее есть, она набрала ягод в левую руку.
— Это для мамы и няни, — сказала она и побрела дальше.
Немного пройдя вперед, она вдруг услышала, как кто-то расхаживает в лес-
ных зарослях.
«Должно быть, это няня, которая придёт и заберёт меня в кровать», — по-
думала Белла и остановилась.
Однако это была не няня, а большая грузная медведица. Она поднялась на
задние лапы и посмотрела на девочку своими маленькими недобрыми глазами.
— Только посмотрите на этого пёсика! — воскликнула маленькая принцес-
са. — Какая огромная собака! Если бы у меня было немножко хлеба, чтобы дать
ему! Ты ведь не ешь малину, или она тебе нравится? — спросила она, протянув
руку. — Хочешь ягод, дружок? — дружелюбно предложила Белла. — Это всё,
что я могу тебе дать.
Медведица тяжело проковыляла к ней и стала есть малину, которую Белла
ей протянула. Она осторожно облизала маленькие пальчики, а затем с любопыт-
ством посмотрела на принцессу.
—
Здесь так тепло! Неужели тебе не жарко — ходить в такой зной в такой
толстой шубе? — спросила девочка и запустила руки в густую шкуру медведи-
цы. — Бедный пёсик! — нежно добавила она и поцеловала медведицу в нос. —
Ты и правда вспотел! А ты не можешь снять шубу и положить её на камень, как
сделала я с моим платьем?
Медведица тихо что-то проворчала и потянулась к ней, а потом разверну-
лась. Из зарослей на ее призыв вышли вразвалку два маленьких медвежонка.
—
Здесь так тепло! Неужели тебе не жарко — ходить в такой зной в такой
толстой шубе? — спросила девочка и запустила руки в густую шкуру медведицы.
—
Бедный пёсик! — нежно добавила она и поцеловала медведицу в нос
88
среди троллей и гномов
Они были похожи на две большие живые муфты. Движения их были нескладны
и неуклюжи, но сами медвежата были очень забавными.
— Ах, какие вы милые! — воскликнула принцесса.
Она встала на колени и обняла их обоих за шеи.
— Это твои детишки? — спросила она большую медведицу.
Та в ответ нежно улыбнулась, словно хотела сказать: «Ну, да. Ты ведь пони-
маешь».
—
У меня больше нет ягод, чтобы дать им, — грустно заметила принцес-
са. — Но пойдёмте со мной, и я покажу, где они раст ут, и тогда вы сами сможете
их собирать, сколько хотите.
Белла побежала вперед, а медведица и двое медвежат потрусили вслед за ней.
— Смотрите! — сказала она, когда они пришли к зарослям малины. — Вот
очень вкусные и спелые ягоды.
Она согнула ветви, а затем повернула их нижней стороной, чтобы были вид-
ны все ягоды.
— Это вам, малыши! — сказала она медвежатам.
Те рванулись к кустам и жадно набросились на малину, так что принцесса
едва устояла на ногах. Их языки мелькали между белыми зубами, а глаза широко
раскрылись, с таким усердием они поглощали ягоды.
— Да, да, да, да! Не спешите так , невоспитанные детки! — строго выговари-
вала Белла медвежатам, а те всё дальше углублялись в малинник .
Старая медведица шла рядом и добродушно ворчала. Казалось, она говори-
ла: «Ты — очень добрая маленькая девочка, помогаешь моим детям собирать
малину».
И тут вдруг медвежата повздорили из-за одной ветки, усыпанной ягодами.
Они переваливались друг через друга, кусали и драли друг друга за уши, от зло-
сти совсем позабыв о вкусной еде.
Старая медведица хотела разнять их, но они побежали в лес. Мать проковы-
ляла за ними. Оставшись одна на горном склоне, принцесса вновь пошла вперёд
по лесу, напевая песенку:
«Ку-ку-ку, — поёт кукушка,
Ласточки кричат — ви-ви .
Берегись! — промолвил ястреб,
Голубок , быстрее лети!
Вдруг Белла услышала что-то, похожее на гомон множества птиц. Она
остановилась, вытянула шею и прислушалась. И в тот же миг она почувствова-
ла словно бы порыв ветра над своей головой и рывок за волосы. С неё сорвали
корону!
— Ой, ой, моя красивая корона! — закричала Белла, схватившись за голову
обеими руками.
Посмотрев наверх, она увидела ворону, взлетевшую на высокое засохшее де-
рево. Корону она держала в клюве.
89
—
Верни мне мою золотую корону! — крикнула принцесса. — Ты не име-
ешь права отнимать её у меня!
— Тише, девочка, — ответила чёрная птица, положив корону к себе в гне-
здо. Сев на его край, ворона смотрела на принцессу. — Я стащила твою коро-
ну не для себя, — сказала она, — а для моих маленьких бедных птенцов, кото-
рым нечем играть.
— У тебя есть детишки? — удивилась принцесса. — И где они?
— Они лежат здесь, в гнезде, — прокаркала ворона. — Они ещё не научи-
лись летать по-настоящему.
— Покажи мне твоих детей! — попросила принцесса, молитвенно сложив
руки. — Я ужасно люблю маленьких детишек!
Ворона нырнула в гнездо, и мгновение спустя отт уда показались головы че-
тырёх чёрных птенцов.
— Это твои дети? — спросила Белла. — Какие они некрасивые!
—
Некрасивые? — оскорбилась ворона. — Если ты так думаешь, значит у
тебя нет ни толики вкуса!
— Я всего лишь маленькая девочка, — ответила принцесса. — Мне четыре
года. Я ещё многого не понимаю.
— Оно и видно, — каркнула ворона.
— А твои птенцы умеют петь? — спросила принцесса.
— Они ещё не совсем научились, но у них очень красивые голоса, — ответи-
ла, смягчившись, ворона.
— Ах, будь добра, пожалуйста, пусть они споют мне песенку! — попросила
Белла. — Мне очень бы хотелось услышать, как они поют.
— Погоди немного, — ответила ворона, — я сначала задам им нужный тон.
Было ясно, что мать-ворона отдала какой-то приказ птенцам в гнезде,
потому что отт уда послышалось карканье, которому, казалось, не будет
конца :
«Кра, кра, кра,
Поём мы для тебя.
Кра, кра, кра,
Как песня хороша!»
— И это всё? — настороженно спросила принцесса.
— Они могли бы спеть ещё раз, — предложила ворона.
— Нет, большое спасибо, — быстро ответила принцесса. — Я не могу оста-
ваться здесь долго. Мне нужно быть дома до захода солнца.
С этими словами она быстро побежала вниз с горы.
Озеро внизу становилось всё светлее. Оно сверкало среди стволов дере-
вьев. Белла увидела берег. Солнце спустилось еще ближе к горизонт у, и озеро
заблистало, как большой серебряный щит, на котором росло множество кув-
шинок с белыми цветами, буквально сверкавшими на свет у. В камышах, пока-
чива ясь на волнах, плавало множество диких лебедей.
странствие невинного дитя
90
среди троллей и гномов
—
Ах, какие красивые белые цветы! — воскликнула маленькая принцесса,
и хотела побежать по листьям кувшинок , чтобы собрать водяные лилии.
Но в тот же миг из камышей к ней поспешил лебедь.
— Не ходи в воду! Не ступай в воду! — закричал он, вытягивая шею к прин-
цессе. — Ты утонешь, маленькая милая девочка. Ты утонешь! Если хочешь, са-
дись мне на спину. Я поплыву среди цветов с тобой, и тогда ты сможешь собрать
их, сколько захочешь.
Принцессе это предложение очень понравилось. Она забралась на спину ле-
бедя, сняла своё длинное жемчужное ожерелье и накинула его на шею лебедю —
получились вожжи! После этого лебедь стрелой помчался по воде. На босые
ноги принцессы падали брызги, но она смеялась. Ей было хорошо и прохладно,
и пока они скользили мимо кувшинок , она набрала целую охапку цветов.
Посреди озера находился остров, где росли большие дубы и можжевеловые
деревья, похожие по форме на пирамиды.
—
Я хочу туда! — сказала принцесса, указывая пальчиком на остров. —
Я хочу там сесть на зелёную травку и сплести себе венок из всех белых цветов.
Лебедь быстро поплыл к острову и остановился у двух плоских камней,
с которых можно было перепрыгнуть на берег. Принцесса слезла со спины лебе-
дя и поспешила под тенистые деревья.
— А твоё ожерелье! Твоё ожерелье! — закричал лебедь ей вслед.
— Ты можешь сохранить его на память обо мне! — ответила принцесса, по-
махав рукой, и побежала под дубы.
Там она села среди высокой травы и начала плести венок. Однако это дело
оказалось непростым. Во-первых, у неё не было шнурка, и она пыталась спле-
тать вместе стебли цветов, а во-вторых, кувшинки начали увядать. Им не нрави-
лось, что их вытащили из воды. Они повесили свои тяжелые головы и не хотели
сплетаться.
Маленькая принцесса старалась изо всех сил, но, когда ей не удалось сплести
венок , она бросила цветы на землю и заплакала. Услыхав свой плач, она опечали-
лась ещё больше и заплакала еще громче, закрыв глаза руками. Вдруг она услы-
шала шум крыльев. Посмотрев наверх, она увидела огромную птицу, сидевшую
перед ней и строго смотревшую на неё.
— Ты, кто? Курица? — спросила Белла, глянув на птицу. — Таких больших
кур нет даже во дворце моего отца.
—
Никакая я не курица! — ответила птица, гордо подняв голову. — Я
—
орёл! Величайший и сильнейший среди всех птиц, летающих под небесами.
Моё гнездо находится здесь на одиноко стоящей скале. Я думал, что здесь най-
ду покой от человеческих детей, а тут приходишь ты, маленькая негодница, са-
дишься и громко воешь, пугая моих детей, которые только что заснули. Убирай-
ся отсюда! Тебе здесь делать нечего!
— Куда же я пойду? — спросила принцесса, всхлипывая. — Я ушла далеко
от дома, а солнце скоро сядет, и тогда все страшно перепугаются, если не найдут
меня.
91
— Позволь помочь тебе! — сказал орёл, немного подумав. — Ты не можешь
оставаться здесь. Садись ко мне на спину, и я доставлю тебя домой. Поспеши,
потому что мои дети не любят оставаться одни, когда наступает ночь.
Принцесса быстро забралась на спину орлу, он взлетел и медленно поднялся
к скале у воды.
— Позволь мне сначала сказать пару слов моим малышам! — сказал он и по-
летел к большому гнезду, устроенному между кустами и скалой.
В гнезде лежали два голых орлёнка. Услышав шум орлиных крыльев, они от-
крыли клювы и жадно разинули их в ожидании пищи.
—
Послушайте! — сказал им орёл. — Успокойтесь! У вас достаточно еды.
Лежите тихо и ждите, пока я не вернусь. Я лишь доставлю это человеческое
дитя, чтобы избавить вас от его воя.
С этими словами орёл с принцессой на спине поднялся высоко в воздух.
Сначала Белле было немножко страшновато, но со временем она осмелела, гля-
нула вниз и решила, что её путешествие великолепно.
Солнце заходило, и всё небо сверкало золотом. Далеко под ней тянулись ма-
ленькие, как кусты, леса. То тут, то там светились белые точки. Это были окна
деревенских домов, замков и церквей, а иногда показывались сверкающие бле-
стящие пространства, похожие на брошенные в траву зеркала. Это были озёра,
разбросанные среди лесов. Воздух был лёгким и чистым, намного легче и про-
зрачнее, чем внизу у земли, и маленькая принцесса, вскинув обе руки в воздух,
громко закричала от радости.
—
Сколько от тебя шума! — укоризненно заметил орёл. — А теперь, будь
добра, держись крепко, потому что сейчас я направляюсь к земле. Видишь, вон
там дворец твоего отца!
Принцесса посмотрела вниз, но вначале никакого дворца не увидела. Она
подумала, что среди лесов просто лежит какая-то маленькая игрушка, но вскоре
Белла смогла разглядеть четыре башни, и теперь она ясно видела, что это — дво-
рец её отца. С головокружительной скоростью орёл направил свой полёт к пар-
ку и через несколько мгновений приземлился в самом начале длинной аллеи,
ведущей ко дворцу
— Ну, вот. Теперь ты дома, — сказал орёл. — Оставайся здесь и больше не
приходи нас беспокоить!
—
Что же мне дать тебе в благодарность за то, что ты мне помог? — заду-
малась принцесса. Она немного побаивалась орла. Это была величественная
птица. — Придумала! — воскликнула Белла, скидывая сорочку. — Это всё, что
осталось от моей одежды. Думаю, что, если ты перешьёшь эт у сорочку, её хватит
для обоих твоих голых птенчиков.
Орёл ничего не ответил. Он подхватил сорочку клювом, расправил крылья
и вскоре исчез за лесом. Теперь маленькая принцесса стояла совершенно голая
в большом парке своего отца. Белла была так рада, что вернулась домой, пока
совсем не стемнело. Она прокралась по аллее и пошла затем через небольшой
ельник , который выходил к флигелю, в котором находилась её комната.
странствие невинного дитя
92
среди троллей и гномов
Вдруг Белла увидела, как что-то светится между деревьями. «Что это может
быть?», — подумала она и остановилась. А это был нежный народившийся ме-
сяц. Он красовался на ещё багряном вечернем небе, словно серебряный серп.
Принцесса никогда раньше не г уляла так поздно, и ни разу месяца не видела.
Она удивилась, подумав, как он прекрасен, сделала месяцу глубокий реверанс,
потом постояла ещё несколько мгновений, любуясь его красотой, а затем раз-
вернулась и прошмыгнула во дворец.
Там все ужасно тревожились, обнаружив, что принцесса пропала. Беллу
искали повсюду: в парке, в лесу, в горах, и теперь король и королева сидели и
плакали, думая, что никогда больше не увидят свою дочку. А принцесса тихонь-
ко приоткрыла дверь, пробежала босиком по полу и бросилась на шею матери.
— Смотрите, вот я и пришла! — сказала она и засмеялась.
— Мое дорогое, любимое дитя! — воскликнула королева. — На тебе же сов-
сем ничего нет! Где вся твоя одежда?
Принцесса в полном смущении осмотрела себя со всех сторон.
—
Да я и не знаю, — сконфуженно ответила она, — но не ругайте меня за
это, ведь мне было так весело!
—
Что же мне дать тебе в благодарность за то, что ты мне помог? —
задумалась принцесса. — Придумала! — воскликнула Белла,
скидывая сорочку. — Это всё, что осталось от моей одежды. Думаю, что, если
ты перешьёшь эту сорочку, её хватит дл я обоих твоих голых птенчиков
ЛЮБИМЕЦ СТИХИЙ
На озере, в шаткой и протекающей плоскодонке стоял рыбак, вытягивая
сеть.
На землю уже спустились сумерки, но полная луна светила ярко, поэтому
рыбаку были хорошо видны его снасти.
Однако то, что он видел, не радовало его. Своими жилистыми руками ры-
бак уже дважды вытягивал свои сети, но в них ничего не было.
Когда он подплыл к третьей сетке, его старое морщинистое обветренное
лицо немного просветлело, потому что как только он взялся за верёвку, его
чу ткие пальцы почувствовали — в сети наверняка что-то есть.
95
Прошло совсем немного времени, и на темной ячее сети лежал, поблёски-
вая белым серебром в лунном свете, лещ.
Лицо старика вновь помрачнело, ведь он надеялся, что улов будет больше.
Прежде чем начать грести к дому, ему пришлось вычерпать воду из плоско-
донки. Пока он возился с сетями, в лодку ее набралось довольно много.
Затем взялся за весла и медленно погреб к берег у.
Когда нос плоскодонки прошуршал по песку, старый рыбак некоторое
время молча сидел в своей лодке.
— Что же, от голода мы сегодня не помрём, но продать мне нечего, — про-
бормотал он со вздохом.
Затем он поднял голову. Перед ним предстала чудесна я картина, хотя ры-
бак видел её слишком часто, чтобы оценить по достоинству. К тому же он был
не в настроении.
Обширная поверхность озера была покрыта небольшими волнами. Отра-
жавшийся на них лунный свет образовал дивную серебряную дорожку с золо-
тым отливом. Вокруг озера раскинулись покрытые лесом холмы, а вдали, на
другом берег у, на горе стоял величественный замок , вздымавший ввысь свои
стены, башни и шпили.
По ночному небу бежали легкие облачка. Иногда на миг они заслоняли лун-
ный свет, но в следующее мгновение он лился ещё сильнее, освещая замок и его
окрестности, и тогда освещённые части стен замка, его окна и медная кровля
сверкали так , что их можно было принять за обитель могущественной феи.
—
Подумать только, — пробормотал старик , — как хорошо, наверное,
живётся мог ущественной хозяйке замка, сидящей там наверху в своих покоях.
Удивительно, как жизненный удел людей может быть таким разным...
Он, кряхтя, поднялся со своего места, затащил плоскодонку повыше на берег,
повесил сети на колья, расставленные для этой цели, просунул палец под жабры
рыбы и, спотыкаясь, медленно побрёл к маленькой серой лачуге на опушке леса.
Из ее окна лился свет от горевшего в очаге огня. На звук приближавшихся
шагов дверь открылась, и из нее выбежала девочка лет десяти.
—
Только посмотрите! — закричала она, радостно всплеснув руками. —
Дедушка поймал рыбу! Я так и знала, поэтому уже разожгла огонь. Сейчас я её
быстро почищу, пожарю, и мы поедим.
Обычно строгое лицо старика просияло, все признаки его недовольства
исчезли.
— Ты так радуешься, малышка, — тихо пробормотал он. — Ты не знаешь,
что такое печаль.
Прошло не так много времени, и на столе уже лежала поджаренная рыба.
Старый рыбак со своей вну чкой славно поели, а потом легли и беззаботно
проспали до самого утра.
А пока они наслаждаются спокойным сном в своей ветхой лачуге, надо
рассказать, как в покоях замка на горе жилось жене рыцаря, которой все так
завидовали.
любимец стихий
96
среди троллей и гномов
Когда старый рыбак сидел в своей рассохшейся плоскодонке, глядя на вы-
сокий замок, молода я графиня сидела в искусно украшенном резном кресле,
обратив взгляд к узким стрельчатым окнам своих покоев. Однако, по её глазам
можно было заметить, что она не смотрела на стекла, а просто сидела, думая о
чем-то своем.
Тот, о ком она думала, был её мужем, рыцарем Сванте, который вот уже не-
сколько месяцев находился в военном походе. Она знала, что вскоре подарит
ему ребёнка, и ей так хотелось, чтобы он был с нею дома, ведь она чувствовала
в душе смутную тревогу и волнение, которые не могла преодолеть.
Через некоторое время она подвинула поближе небольшую серебряную
ширму для защиты от огня и от сквозняков, достала книжку в искусно укра-
шенном переплёте и начала медленно читать.
И все же вскоре она отложила книгу, ибо её тревога стала настолько силь-
ной, что она не могла думать о том, что читала. Хотя она была хозяйкой хорошо
укреплённого и защищённого замка, в тот миг она чувствовала себя оставлен-
ной, беспомощной и беззащитной перед лицом какого-то грядущего несчастья.
Дрожа всем телом, она отошла к аналою, чтобы помолиться.
А в это время по тайной тропинке в лесу к замку приближались два всад-
ника. Один из них выглядел высокомерным и властным. Другой смотрел на
него подобострастно, но в то же время был коварным и жестоким по своей на-
туре. Это были деверь хозяйки замка, рыцарь Хуберт, и его оруженосец Суне.
Когда всадники подъехали к замку поближе, Хуберт сказал Суне:
—
Вот ключ от железной двери, ведущей в тайный ход. Он проходит от
груды камней, о которой я тебе говорил, под валом и стенами замка. В самом
замке ты знаешь все проходы и комнаты. Этот ключ открывает все запоры в
этой крепости. Ты прокрадёшься в комнат у госпожи Карин, убьёшь её и быст-
ро вернешься сюда. Хорошенько запри за собой все двери! Не надо опасаться,
что тебя заподозрят, ведь никто не может проникну ть в замок извне. Никому,
кроме моего брата и меня, не известно про этот тайный ход, а, как ты знаешь,
мой брат погиб на войне. Через несколько дней я войду в замок, а посколь-
ку жена моего брата к тому времени будет мертва, я им завладею. Ты станешь
смотрителем замка и моим ближайшим соратником, и я пожалую тебе одно из
моих лу чших поместий!
После того, как эти слова прозву чали, из кустов поблизости послышался
какой-то шум.
Злодеи поспешили т уда и тот час увидали оборванного мальчишку с ни-
щенским мешком за спиной, осторожно крадущегося между деревьями.
Заметив, что его обнаружили, он со всех ног бросился бежать через лес.
Хуберт и Суне натянули свои луки и выстрелили ему вслед, но, когда они
схватили по второй стреле, оборванец исчез в тени за скалой, так что они не
могли увидеть, попали ли они в него или нет. Оба всадника понимали, что
мальчишка слышал их разговор, поэтому поймать его надо было во что бы то
ни стало.
Они увидели оборванного мальчишку,
осторожно крадущегося между деревьями
98
среди троллей и гномов
Хуберт и Суне поспешили к скале, но там никого не было.
—
Мы должны изловить его, иначе наш план будет раскрыт! — в ярости
закричал Хуберт.
Вместе со своим оруженосцем он обшаривал лес до утра, но все было
тщетно.
Когда взошло солнце, злоумышленники глянули друг на друга. Их лица
побледнели.
— Наверное, мальчишка в замке, — сказал Хуберт, — и он уже предупре-
дил его защитников ; тогда мы не сможем исполнить задуманное. Либо он за я-
вится туда позже и расскажет о том, как умерла госпожа Карин. В любом слу-
чае нам не поздоровится. Придётся отказаться от задуманного. Тогда никто не
поверит его словам.
После этих слов всадники развернулись, и поскакали откуда приехали.
***
Впрочем, рыцарю Хуберту можно было и не составлять столь ужасные и
коварные планы, чтобы завладеть наследством своего брата. Дело в том, что
хозяйку замка, узнавшую о гибели мужа, охватила така я сердечная скорбь, что
она упала замертво.
Поэтому рыцарь Хуберт въехал в этот замок как его хозяин, не совершив
злодеяния, задуманного им со своим подручным.
И хотя Хуберт получил наконец то, чего он так давно желал и к чему стре-
мился, истинной радости он при этом так и не испытал. Он не находил по-
коя и удовлетворения в глубине своей души. Хуберт постоянно опасался, что
его отвратительные замыслы будут непременно раскрыты, если о них будет из-
вестно кому-то ещё, кроме верного Суне.
Эта мысль му чила его днём и ночью. Напрасно Суне у тешал своего хозя-
ина, говоря, что никто не поверит тому, что мог рассказать мальчишка. Ведь
госпожа Карин умерла от удара в присутствии друзей и слуг, когда узнала о
гибели супруга.
Совесть же Хуберта постоянно нашептывала ему, что мальчишка обяза-
тельно расскажет о том, что услышал, и тогда правда выйдет наружу. Поэтому
он не находил себе покоя, поскольку очень опасался, что эта история может
дойти до ушей короля. Мальчишка ведь сможет доказать, что говорит правду,
указав на секретный ход, который до сего времени не был известен никому,
кроме хозяина замка и его брата.
Хуберт также думал, что, если ему удастся найти мальчишку, живым или
мёртвым, он сможет обрести покой. Поэтому он повелел Суне во что бы то ни
стало разыскать его.
Мальчика этого звали Яном, по прозвищу Мешок, поскольку он постоян-
но таскал с собой эт у ветхую торбу. Ян был одним из тех сирот, которых было
много в те трудные и неспокойные времена. Они во множестве бродили по
99
дорогам, выпрашива я на пропитание до тех пор, пока не подрастали, чтобы
ходить за плугом, податься в солдаты или примкнуть к шайке разбойников.
В тот злополучный день Ян лежал и спал в кустах, пока не проснулся от
разговора двух мужчин. Из сказанного ими он мало что понял. Он просто ис-
пугался, неожиданно увидав после пробуждения двух вооружённых всадни-
ков поблизости, поэтому он и хотел скрыться.
Таким образом он помешал плану Хуберта, да же не веда я об этом, и с тех
пор невольно доставлял ему столько беспокойства.
Он исчез тогда у скалы, словно сквозь землю провалился, и на самом деле в
каком-то смысле так оно и было. Ведь он схоронился под скалой в расщелине,
которую обнаружил накануне.
Можете себе представить, как Ян дрожал от страха, когда его преследова-
тели скакали совсем близко от него и кричали, что мальчишку нужно найти во
что бы то ни стало. У него едва хватало сил, чтобы дышать. Поэтому его и не
удалось обнаружить.
Лишь на рассвете, подумав, что преследователи, должно быть, уже далеко,
он осмелился выползти наружу. Он не имел ни малейшего понятия о том, кто
стрелял ему вслед, поскольку у него не было никакой возможности их рассмо-
треть.
А в это время богатый и мог ущественный рыцарь сидел в своём роскош-
ном замке среди многочисленных слуг и солдат, и день и ночь его грызла тре-
вога из-за маленького мальчика, который совсем ничего о нём не ведал, не со-
бирался никому ничего рассказывать о нём или вообще иметь с ним дело.
Такова власть нечистой совести. И такими бывают последствия злых за-
мыслов, да же если они не осуществились.
И вот одна жды, когда рыцарь поднялся в одну из комнат в башне замка,
вслед за ним вбежал Суне и закричал:
—
Я разыскивал Вас, мой господин! Должно быть, мальчишка живет в
лесу. Девочка-паст ушка рассказала об одном мальчике, который говорил,
что его преследовали двое всадников, стрелявших ему вслед. Её описание
его внешности и одежды совпадает с тем, что мы видели. Я отправлю на его
поиски шестерых вооружённых людей. Седьмым пойду я сам. Что нам с ним
сделать?
—
Приведи его сюда живым! — ответил Хуберт. — Я велю до конца его
дней приковать его к стене в башне. — Впрочем, нет. Он же сможет многое
рассказать солдатам по дороге. — Выпустите в него стрелы. И смотри, чтобы
никто не подходил к нему близко, пока он не умрёт! А затем привези сюда его
мёртвое тело! Я здесь — верховный судья, а ты сам можешь придумать какое-
нибудь преступление, достойное смерти, и сказать всем, что он его совершил.
Суне поспешил прочь, а рыцарь начал расха живать т уда-сюда по комнате
в тревоге и волнении.
Может показаться, что на этом история о мальчике закончится. Так бы
оно и было, если бы его вовремя не известили о грозящей ему опасности. Ведь
любимец стихий
100
среди троллей и гномов
маленькая пастушка, которую звали Оса, и которая была не кем иной, как внуч-
кой старого рыбака, поняла, что смотритель замка замышляет какое-то зло про-
тив мальчика, увидев, с каким мрачным видом он расспрашивал её.
И как только смотритель ушел, она тот час помчалась, чтобы предупредить
Яна.
Она встретила его на поросшей черникой опушке. Он бродил по ней, со -
бирая ягоды. Ян очень удивился, увидав, что паст ушка мчится к нему, словно
преследуема я охотниками лань.
Подбежав к нему, девочка рухнула в черничник и сначала не могла сказать
ни слова, а лишь хватала ртом воздух.
—
Беги! — выдохнула она, как только смогла говорить. — Они... снова
идут за тобой... Я слышала... Смотритель послал... шестерых всадников...
Беги!.. Беги!.. Беги!
—
Спасибо, добра я девочка! — сказал Ян и помчался прочь. Он да же не
стал забирать корзинку с черникой.
Спрятаться в расщелине, в которой он так хорошо тогда укрылся, он не
мог — она была слишком далеко. К тому же, мальчишка не был уверен, сможет
ли он схорониться в ней так же хорошо днём, как той ночью. А времени на
раздумья у него не было, поскольку вдали он уже слышал топот копыт.
Справа находился поросший кустарником и соснами склон горы с огром-
ными камнями. Ян подумал, что там всадникам будет трудно разглядеть его
следы и преследовать его верхом на лошадях. Поэтому он помчался к склону
так, будто его ноги были крыльями. Добежав до вершины, он услышал внизу
крики; должно быть, кто-то заметил его.
Мгновение спустя рой стрел порвал листья кустарника там, где он только
что пробежал.
Вершина склона была ровной, и по ней Ян помчался вперед пуще прежне-
го. Он бежал быстрее преследовавших его всадников, которые поднимались
по склону. Они сидели на конях, которыми надо было внимательно править,
ведь сосны на горных склонах обычно всегда низкие и с искривленными ство-
лами, так что их ветви могли сбросить всадников с коней, если бы те попы-
тались скакать. Кроме того, им приходилось объезжать груды камней, чтобы
лошади не переломали в них ноги. Когда же всадники поднялись, наконец, по
склону, мальчик был уже далеко за пределами досягаемости стрел.
Да к тому же никто его и не смог углядеть.
Настал вечер, небо затянуло огромными т учами, поэтому быстро стем-
нело. Однако предводитель всадников бывал в подобных сит уациях и рань-
ше. По примятой траве, обрывку ткани, оставшемуся в терновнике и по
другим признакам, на которые не обратили бы внимания прочие, он смог
определить, куда побежал мальчик. Хотя, конечно, поиск этих примет был
делом небыстрым.
Ян же к этому времени вышел к большому дубу. Он так устал, что уже не
мог бежать.
Ян очень удивился, увидав, что пастушка мчится к нему,
словно преследуемая охотниками лань
102
среди троллей и гномов
Крона дуба была необычайно густой, и он решил забраться на него
и спрятаться среди ветвей. Сделать это было нелегко, ведь он был почти
без сил, и все-таки ему удалось добраться до нижних ветвей. Ему хотелось
вскарабкаться повыше и найти удобное местечко, которое было бы закры-
то листвой со всех сторон. Но от усталости он не удержался и упал — но
не на землю, а вну трь дуба. Оказалось, что весь его огромный ствол был
пустотелым.
Ударился при падении он не больно, потому что дно огромного дупла было
мягким от истлевшей древесины. Когда испуг от падения прошёл, мальчишка
даже обрадовался, что свалился сюда; ведь в дупле дуба он был скрыт гораздо
лу чше, чем в его кроне. Другой вопрос, как ему было выбраться обратно, когда
минует опасность, но об этом он ещё не задумывался.
Тем временем всадники успели проехать достаточно далеко, и они тоже
увидели этот дуб.
—
Уже слишком темно, чтобы разглядеть следы мальчишки, — сказал их
предводитель. — Если мы продолжим преследование, то можем поехать в не-
правильном направлении. Поворачивать домой, ничего не добившись, раз-
умеется, тоже не годится. Мы разобьём на ночь лагерь вот под тем дубом и
продолжим наши поиски у тром.
Мужчины прискакали к дубу, распрягли коней, привязали их к стволам
ближайших деревьев и расселись под его огромной кроной.
Ян сидел в дупле, а вокруг дерева, внутри которого он находился, сидели
или лежали беспощадные мужчины, решившие его застрелить.
Он мог слышать ка ждое сказанное ими слово.
— Интересно, почему это мы, не жалея сил, так стремимся лишить жизни
этого парнишку? — спросил один всадник .
—
Он уже успел натворить дел, хотя и очень молод, — ответил смотри-
тель замка. — Он хитёр, как лиса, и проворен, как белка, как вы уже могли
заметить. Он украл связку писем, очень важных для нашего господина, и пе-
редал их в руки его врагов. И теперь он бродит в этих местах, задумав новую
подлость.
— Ты смотри, какой шустрый малец! — воскликнул другой.
— Если дело выгорит, мы разделим пригоршню золотых монет, — пообе-
щал им смотритель замка.
—
Всё непременно так и будет, если только он не нау чился летать, — ска-
зал заговоривший первым. — Досадно, что стемнело так быстро. Завтра он
наверняка будет уже далеко отсюда.
—
Вполне возможно, но будет странно, если мы не сможем догнать его
утром, — заметил предводитель.
Тем временем Ян находился совсем недалеко от них, скрытый от взоров
толстой корой дуба. Можете вообразить себе, как он испугался и удивился,
услыхав выдвину тое против него тяжкое обвинение. Ведь он точно знал, что
совершенно невиновен, но разве это поможет, если его поймают?
Вершина склона была ровной, и по ней Ян помчался
вперед пуще прежнего
104
среди троллей и гномов
***
В ту ночь разыгралась ужасна я непогода, и причиной её были духи возду-
ха, воды, земли и огня. Они встретились во время бури, в проливном дожде, в
молниях и волнах прибоя, потому что не могли собраться вместе по-другому.
Поскольку же на этот раз их встреча была дружественной, молнии и буря
ничего не разрушили, а просто освежили воздух. Дождь лишь смочил жажду-
щую влаги землю, а волны не затопили сушу и не потопили ни одного корабля.
Местом встречи духов была узка я долина на берег у моря между скал.
Первым туда примчался дух ветра. Вокруг него развевались волосы, а его
огромные крылья вызывали свист и шум. Однако, он двигал ими с некоторой
осторожностью, чтобы не повалить ни одного дерева.
Сразу вслед за ним из почвы поднялся дух земли. Он был тёмным, как сти-
хия, над которой он властвовал, но в суровых чертах его лица сквозила некая
доброжелательность. Тем не менее, нечто в его взгляде показывало, что он мог
ужасно разгневаться, когда чувствовал себя оскорблённым. Тогда земля содро-
галась от землетрясений.
— Ты слышал, — сказал дух воздуха, дружелюбно похлопав духа земли по
плечу, — что...
Но он больше ничего не успел сказать, ибо ущелье внезапно озарилось яр-
ким светом. Это прилетел дух огня. Он опустился рядом с двумя другими ду-
хами. Его глаза лу чились ярким светом, а волосы и борода словно были объ-
яты пламенем. Вся его фигура напоминала пылающий зимней ночью камин.
Когда же дух огня гневался, он становился похожим на бушующий пожар.
Почти одновременно с духом огня явился дух воды. Он прибыл верхом на
огромной морской волне, которая, однако, схлынула, не накрыв других духов.
Глаза духа воды были синими, как морска я глубина, а его волосы и борода
отливали серебром и были похожи на пену бурлящих волн.
— Вы слышали, — продолжил дух воздуха, — что презренный рыцарь Ху-
берт из замка Свантеборг послал семерых вооружённых мужчин, чтобы до-
гнать и застрелить бедного мальчика, который не причинил ему никакого зла
и да же ничего не замышлял против него.
—
Каков негодяй! — воскликнули остальные духи. — А почему он хочет
смерти этого мальчугана?
—
Его му чает нечиста я совесть и постоянный страх, что его низменные
планы будут раскрыты. И он вообразил в своём безумии, что сможет умер-
твить свой страх, лишь убив бедняжку.
— И где же теперь мальчик? — спросил дух огня.
— Он сидит, спрятавшись в большом дуплистом дубе, — ответил дух воз-
духа. — А семеро преследующих его мужчин разлеглись вокруг, но они не по-
дозревают, что он внутри дуба. Это так странно и да же смешно.
— Можно себе представить, как он, должно быть, боится, бедняжка, нахо-
дясь так близко от них, — добродушно посетовал дух земли.
Дух воды прибыл верхом на огромной морской волне
106
среди троллей и гномов
—
Хуже всего то, — добавил дух воздуха, — что его обвинили в преступле-
нии, которого он не совершал. Просто для того, чтобы найти причину убить его.
— А он хороший мальчик? — спросил дух воды.
— Думаю, что да, — сказал дух воздуха.
— Знаете что? — воскликнул дух огня, который был очень пылким и всег-
да легко воспламенялся. — Давайте договоримся сделать что-нибудь для это-
го мальчика. В любой нужде, в любой опасности или в любой битве, тот из нас,
кто будет к нему ближе всего, пусть окажет ему любую посильную помощь, на
какую только будет способен. Если мы так поступим, это приведет мальчика
к чести и славе. Вы согласны?
—
Да, — воскликнули остальные духи, и в знак согласии так ударили по
рукам, что вздрогнула и заг удела земля.
Затем они заговорили о делах, ради которых встретились, но нас это не
касается.
Когда каждый из духов собирался отправиться восвояси, речь вновь зашла
о мальчике.
—
Теперь, когда мы, четверо могущественных духов природы, поддержи-
ваем этого мальчика, ничто не сможет его пог убить, — заметил дух огня при
расставании.
— Кроме меня, — раздался вдруг насмешливый высокомерный голос, и там,
где только что находились духи стихий, появилась фигура совсем иного рода.
Глядя на нее издали, можно было подумать, что это нахальный юный воин
из богачей; он действительно напоминал такого вояку своей прямой осан-
кой, сверкающими доспехами и начищенным оружием. Но, подойдя ближе и
встретившись с ледяным взглядом его холодных глаз цвета закаленной стали и
увидав презрительную ухмылку на его г убах, становилось ясно, что он не мог
быть человеком.
А он им и не был. Это был дух высокомерия.
—
Ладно, посмотрим! — воскликнул он, погрозив мечом в сторону уле-
тевших четырех мог у чих духов природы, — смог у ли я расстроить все ваши
замыслы. Вы повелеваете природой, но я царствую над более могуществен-
ным миром, тем миром, который зовётся человеческим сердцем.
После этих слов дух высокомерия скрылся из вида.
***
А Ян в это время сидел в дупле, обмирая от страха и прислушива ясь к ка-
ждому слову, доносившемуся от окружавших его врагов. Однако как ни велика
была его тревога, в конце концов он заснул, потому что очень устал. К тому же
ему приходилось сидеть, не шелохнувшись.
После того, как предводитель решил, в каком порядке они будут не-
сти стражу, все легли спать, кроме того, кому выпала очередь быть первым
часовым.
Ян сидел в дупле, а вокруг дерева, внутри которого он находился,
сидели или лежали беспощадные мужчины, решившие его застрелить
108
среди троллей и гномов
Крона дуба хорошо защищала их от дождя, и когда непогода улеглась, они
заснули, как и мальчик, которого они преследовали.
Несмотря на окружавших его врагов, Ян спал глубоким спокойным сном
усталого человека, а под утро, когда силы стали к нему возвращаться, ему
приснился сон.
Ему казалось, будто свирепые враги схватили его и начали беспощадно
истязать и му чить. И тогда мальчик громко застонал и вскрикнул во сне.
Караульный навострил уши и вскочил. Ему показалось, что от дуба до него
донесся какой-то вскрик. Он приложил ухо к шершавой коре и прислушался.
Оттуда, несомненно, исходили стоны. Стра жник смотрел на дерево, выпу чив
глаза и оцепенев от суеверного ужаса.
—
Подъём, друзья! — закричал он дрогнувшим голосом. — Вставайте!
Вставайте!
При этом он схватил лук, колчан со стрелами и, дрожа от страха, побежал
к лошадям.
Прочие мужчины в испуге повскакивали и теперь метались, спотыкаясь
спросонья, под крики караульного.
— Что стряслось? Почему ты бегаешь, как оглашенный, и зачем ты нас раз-
будил? — спросили они, остановив своего товарища.
— Старое дерево стонало и плакало точь-в -точь, как человек, — объяснил
стражник.
— Тебе это приснилось, болван, — рыкнул на него предводитель. — Ты си-
дел, задремал и тебе это приснилось.
— Может это кто-то из нас простонал во сне. Со мной такое случается, —
сказал другой мужчина.
—
Тогда это точно был ты! — захохотал третий. — Тебе приснилось, что
тебе задали трёпку за все твои художества!
— Да нет же! — убеждал их стражник. — Это точно не был кто-то из вас!
И мне это не приснилось! Когда я услышал какой-то вскрик, я подошел к дубу
и приложил ухо к его стволу, и тогда я ясно услышал, что из дерева доносятся
стоны. Само дерево стонало и плакало!
—
Тогда это вовсе не безопасное место, — сказал их предводитель изме-
нившимся голосом.
— Может, это колдовское дерево, — предположил один мужчина.
—
Может быть на его крепких узловатых ветвях вешали людей, — сказал
другой, тот, что имел обыкновение стонать во сне.
— Кажется, ты думаешь, что и сам окончишь свои дни подобным образом
— ухмыльнулся третий, но было видно, что ему вовсе не до смеха.
—
Непогода миновала, уже светает, — сказал предводитель. — Мы мо-
жем продолжить наши поиски. Таких мест, где деревья стонут и плачу т, лучше
остерегаться.
Вот так на этот раз мальчик избежал смертельной опасности. Ведь семеро
вооруженных людей, которые его преследовали, даже не догадывались, что на
109
самом деле сбегали от него. Жестокие и бессердечные люди почти всегда —
жалкие тр́усы!
Шум, поднятый ретировавшимися мужчинами, разбудил мальчика. Он
очень обрадовался, обнаружив, что опасность миновала, по крайней мере, в
данный момент. А в это время смотритель замка и его подручные вновь при-
нялись разыскивать мальчика.
Они вернулись на то место, где накануне заметили его последний след, и
возобновили поиски. Однако, новых следов они не нашли, а прежние были
смыты дождём. Приуныв, они медленно поехали прочь, не зная, что им де-
лать дальше.
Можете себе представить, как радовался Ян, услыхав, как постепенно сти-
хает топот копыт их лошадей. На этот раз он обошёлся без помощи духов.
Теперь ему нужно было попытаться выбраться из дупла. Его тревога прош-
ла, и он начал испытывать ужасный голод и жа жду.
Дупло расширялось в сторону кроны, там древесина прогнила больше
всего. Внизу же, то т ут, то там, оставались куски не до конца разрушившейся
сердцевины. Опираясь на них, Яну после нескольких неудачных попыток на-
конец удалось вскарабкаться наверх. Он высунулся наружу и осторожно огля-
делся. Ни одного врага поблизости не было.
Тогда Ян спустился на землю и начал с жадностью собирать чернику. Она
была ещё мокрой от дождя, и утоляла голод, да и жажду, по крайней мере, на
время. Насытившись, он решил покину ть это королевство, где за ним устро-
или настоящую охот у и угрожали смертью без малейшей причины, и отпра-
виться в чужие кра я.
***
После того, как след мальчишки был потерян, смотритель замка решил
разделить свой отряд. Ка ждому он определил свою область поисков, наказав
расспрашивать о мальчишке ка ждого встречного. Перед заходом солнца все
должны были собраться в определённом месте и сообщить своему предводи-
телю, что они выяснили и разузнали.
Ян же, пробродив пару часов, подошёл к поросшему лесом утёсу. Когда
он проходил мимо него, навстречу ему выехал всадник с крючковатым носом.
Увидав мальчика, он тот час вонзил шпоры в бока коня и помчался вперед.
Ян, конечно же, бросился наутёк , но далеко убежать ему не удалось. Всад-
ник быстро оказался рядом, и Ян почувствовал на своей шее тёплое дыхание
коня. Он ожидал, что конь в один миг раздавит его копытами, или что всадник
рубанёт его мечом. Однако вместо этого он услышал как земля за ним странно
загудела. Ян не осмелился оглянуться и просто продолжал бежать. И тут до него
дошло, что топот коня прекратился в тот самый миг, когда раздался этот гул.
Тогда Ян обернулся и застыл от удивления.
В том самом месте, где всадник почти настиг его, земля разверзлась, и на ней
появилась довольно длинная, но узкая расщелина. Конь же и всадник исчезли.
любимец стихий
110
среди троллей и гномов
Ян не смог обуздать свое любопытство. Он подошёл к расщелине и за-
глянул вниз. Она оказалась весьма глубокой, а на её дне виднелись конь и
всадник.
Лошадь явно была мертва, а всадник ещё жив, хотя получил тяжёлые увечья.
Вдали стены расщелины были совершенно отвесными, но в том месте, где
упал всадник, они спускались довольно отлого.
Ян увидел, как всадник начал медленно выбираться наружу. Он полз очень
медленно; очевидно, ка ждое движение причиняло ему тяжкие му чения.
Меч, лук и колчан лежали от него на некотором расстоянии, но он уму-
дрился их подобрать, поэтому Ян подумал, что умнее всего будет не дожидать-
ся, пока всадник успеет выкарабкаться из расщелины.
Преследователи Яна должны были собраться в роще близ хорошо всем из-
вестного трактира. И вот в свете заходящего солнца с разных сторон показа-
лись пятеро всадников, направивших своих коней к роще.
Это был предводитель и четверо его людей. Все они так ничего и не вы-
яснили, и были этим явно разочарованы. Когда же они встретились и узнали,
что всем не повезло одинаково, казалось, это их слегка у тешило.
— А где Ларс-Крючконос и Кошачий Глаз? — вдруг воскликнул предводи-
тель. — Их кто-нибудь видел?
Пятеро переглянулись и стали озираться по сторонам.
— Вон едет Кошачий Глаз, — молвил кто-то, — и, сдаётся мне, что Крюч-
конос лежит перед ним на лошади.
И в самом деле, это были двое припозднившихся преследователей.
— Что слу чилось? — спросил смотритель замка.
— По пу ти сюда я услышал, как кто-то кричит и зовёт на помощь, — отве-
тил Кошачий Глаз. — Когда же я подъехал ближе, то увидел, как этот несчаст-
ный лежит на земле и орет. Видите ли, он потерял коня, а потом, должно быть,
то шёл, то полз. Поглядите, как он окровавлен и изранен! Сейчас он не может
сказать ни слова.
Покалеченного сняли с коня и положили на землю. Суне достал фляжку
и влил ему в рот немного вина.
Тогда Крючконос слегка ожил и открыл глаза.
Сначала он испуганно озирался вокруг, но увидав, что над ним склонились
его товарищи, немного успокоился.
—
Я видел мальчишку, — сказал он. — Я был так близко к нему, что нос
моей лошади почти касался его. Но я никогда больше не стану охотиться за
этим мальчишкой! Мне не хватало всего лишь пары мгновений, чтобы разру-
бить его мечом, и т ут земля разверзлась передо мной, и я рухнул вниз. Я думал,
что провалился в саму преисподнюю, но упал все же не так глубоко. Но и этого
хватило, чтобы моя лошадь убилась насмерть. Меня же покалечило так, что я
едва мог ползти. Самое же удивительное в том, что, когда я выбрался наружу,
расщелина в земле закрылась!
Эта речь так истощила силы Крючконоса, что он вновь потерял сознание.
Ян не мог обуздать любопытство.
Он подошёл к расщелине и загл янул вниз
112
среди троллей и гномов
Мужчины испуганно переглядывались, но их предводитель лишь рас-
смеялся.
— Конечно, он лжёт, вы же понимаете, — сказал он. — Он по небрежно-
сти погубил коня и поранился сам, а потом всё это выдумал, чтобы не отвечать
за лошадь.
— Да-а -а , но кто его знает ? — засомневался один.
— Кто-нибудь слыхал о таких трещинах в земле? — спросил другой.
— От нее хотя бы что-то да должно было остаться, — предположил третий.
— Ясно, он лжёт! — разом решили остальные.
—
Мы лишились одного коня и чуть было не потеряли одного из нас, но
ничего не добились, — сказал предводитель. — Если мы теперь за явимся до-
мой с таким результатом, нас не ожидает ничего хорошего, и никакой награды
не будет. Мы оставим этого негодяя в трактире и сами там заночуем, а у тром
продолжим наши поиски. Сначала каждый снова осмотрит местность, кото-
рую он обыскивал сегодня, а потом примется за ближайшие окрестности. На
закате мы встретимся на Шляпном Холме.
***
Шляпный Холм был небольшой возвышенностью, поросшей травой и ку-
старником. Свое название он получил по характерной форме. Здесь все пре-
следователи и встретились в назначенное время.
Пятеро были так же сконфужены, как накануне, но один из них погляды-
вал на остальных с торжеством во взгляде, хотя и явно смуща ясь. От своих
приятелей он полу чил прозвище Трусишка, поскольку всем казалось, что он
явно страдал от недостатка мужества.
— Эй, Трусишка! — закричали они, заметив загадочное выражение на его
лице. — Ты явно что-то знаешь!
— Конечно. Я знаю, где он, — выдержав паузу, за явил Трусишка.
— И где же мальчишка? — нетерпеливо рявкнул предводитель. — Ты ведь
не в сапоге его прячешь?
—
Он спит в сарае в полу часе пу ти отсюда, — ответил Трусишка, — И,
если вы не будете меня перебивать, я расска жу всё по дороге. Я подумал, что
глупо искать мальчишку наобум, и тогда я кое-что придумал. Вчера я сунул в
карман обрывок его куртки, зацепившейся за куст. А в этих местах я знаю од-
ного охотника, у которого есть совершенно замечательный пёс. Ни одно жи-
вое существо не умеет ходить по следу за дичью или за людьми так, как он. Ну,
вот я и поскакал к этому охотнику, чтобы одолжить его собаку. Хозяина дома
не было, но пёс прекрасно слушается и его сына. Потому мы привели собаку с
собой на то место, где видели след беглеца в последний раз.
Пес понюхал обрывок куртки, и мы пустили его на поиски. Он бегал и
вынюхивал целый день, а мы скакали за ним, пока пес не остановился перед
незапертым сараем.
113
— Тот, кого вы ищете — там, — сказал мальчик, заметив, как ведёт себя
собака.
Тогда я приказал ему пойти и посмотреть, что там и как.
Сын охотника глянул в окошко, а затем вернулся и сказал, что мальчишка
спит на сеновале.
— И что же сделал ты, Трусишка? Ты тоже пошёл посмотреть? — спросил
Кошачий Глаз.
— Зачем? — смущённо ответил Трусишка. — Я пришпорил коня, галопом
примчался сюда и сел вас поджидать.
—
Ты поступил правильно. Смотреть на мальчишку было явно опасно!
Ведь земля разверзлась, чтобы спасти его, — стали подтрунивать над Трусиш-
кой его приятели.
—
Прекратите этот балаган! — крикнул предводитель. — Мы могли бы
взять с собой ищеек из замка, но я не думаю, что они понадобятся. Ведь от де-
вочки-паст ушки мы полу чили верные сведения о том, куда он ходит собирать
ягоды. Уж теперь-то мы до него доберемся. Мы уже несколько дней его ищем,
значит наша награда должна быть намного больше.
Перед всадниками появился сарай.
— Я останусь здесь, — сказал предводитель. — А вы готовьтесь стрелять!
Подойдёте к сараю, рывком откроете дверь и все вместе выстрелите в него,
пока он лежит на соломе!
Однако странное дело: не только у Трусишки, но и у всех остальных, не
было никакого желания подходить близко к этому сараю. Все лишь смотрели
друг на друга, проверяя свои луки. Один бормотал одно, другой — другое, но
никто не сдвинулся с места.
— Не стоит т уда идти, — наконец сказал тот, кто больше всех насмехался
над Трусишкой и его осторожностью. — Вряд ли мы сможем чего-то добить-
ся, если с нами не будет нашего предводителя. Предлагаю с помощью наших
стрел поджечь стог соломы у стены и соломенную крышу. После двух солнеч-
ных и ветреных дней всё высохло, хотя ночью и шёл дождь. Так мы, ничем не
рискуя, покончим с этим странным мальчишкой.
—
Великолепное предложение! — воскликнул смотритель замка, и было
видно, что он доволен таким оборотом дела. — Прист упим к делу!
— Да, отличное предложение, — ликовали остальные.
На то, чтобы поджечь сарай смелости им хватило.
Зажженные стрелы тотчас полетели к сараю и стогу соломы длинными
светящимися дугами, и через пару мину т весь сарай был уже в огне.
Сидевшие на лошадях смотритель замка и пятеро его смельчаков в любой
миг готовы были обратиться в бегство, если бы заметили малейшую для себя
опасность.
А Ян в это время лежал на мягком сене и крепко спал после всех пережи-
тых опасностей и невзгод. И вдруг он проснулся от странного г ула и шума во-
круг себя. И что же он увидел, открыв глаза?
любимец стихий
114
среди троллей и гномов
Нетрудно догадаться — вокруг него бушевало красно-жёлтое пламя. Горе-
ли стены, горела крыша, горело сено в сарае. Куда бы он ни повернулся, ему ка-
залось, что он видит огромные наполненные огнём пасти, готовые поглотить
его, готовые излить на него реки пламени.
«Лу чше, чем умирать вну три, пусть я умру при попытке спастись», —
подумал Ян, быстро придя в себя, и бросился к двери. И в тот самый миг кры-
ша обвалилась, а стена сара я рухнула на него.
И тогда произошло нечто удивительное.
Языки пламени, лизавшие его глаза, его волосы, его щёки, его руки и всё
его тело, не обжигали его, а тяжёлые горящие балки, ударившие его по голове
и плечам, не причинили ему никакого вреда. Всё было будто бы из ваты.
«Вот, значит, как, — подумал мальчик. — Теперь я понимаю, что у меня
есть помощники».
И он совершенно спокойно прошёл по раскалённым углям через огонь,
лизавший его тело, - как будто они были сугробами и хлопьями снега.
Шестеро мужчин не могли поверить своим глазам, наблюда я, как их маль-
чишка, которого они уже считали погибшим в огне, совершенно спокойно
разг уливает посреди пылающей огненной пасти.
Вскоре Ян увидел всадников, и тогда он без труда понял, кто был причи-
ной этого пожара. Теперь он больше не боялся своих преследователей. Теперь
он хотел их проу чить.
Ян вскарабкался на гору горящих балок и сел там, где пылало больше все-
го. Потом он набрал полные руки раскалённых углей и начал разбрасывать их
вокруг себя, устроив настоящий фейерверк . При этом он кричал :
—
Идите сюда, посмотрите, какой странный костёр вы мне устроили.
Этот огонь годится, чтобы играть в снежки.
При этих словах он подхватил пригоршню углей, слепил их, как снежок,
и швырнул в толпу всадников.
После этого шестеро всадников спешно развернули коней и пустились га-
лопом наутек. А Яну пришла в голову мысль — раз уж они так долго гонялись
за ним, почему бы и ему теперь немного не погоняться за ними? И он побежал
вдогонку, крича, не хотят ли они с ним подраться.
Всадники, конечно же, не хотели. Они лишь пришпоривали своих коней,
не осмеливаясь оглянуться назад.
***
Когда всадники, наконец, добрались до замка рыцаря Хуберта, и они, и кони
были полумёртвыми от страха и усталости.
Рыцарь тотчас позвал смотрителя и спросил, где мёртвый мальчишка.
В ответ смотрителю пришлось рассказать, что случилось. Разумеется, Хуберт
не поверил ни единому его слову.
«Вот, значит, как, — думал он. — Вместо того, чтобы исполнить мое ва ж-
ное поручение, они продали коня и прокутили деньги. А теперь этот негодяй,
—
Идите сюда, посмотрите, какой странный костёр вы мне устроили.
Этот огонь годится, чтобы играть в снежки
116
среди троллей и гномов
которого я сделал смотрителем замка, не стыдясь, рассказывает мне подобные
небылицы. Значит, он может предать меня и в других делах. Теперь я понял,
что не могу ему доверять».
Однако, Хуберт притворился, будто поверил смотрителю, и велел ему
спуститься в свои комнаты и отдохнуть. Затем он вызвал младшего смотри-
теля и приказал в тот же вечер повесить старшего смотрителя и его шесте-
рых спу тников.
«Отлично, — подумал младший смотритель, — значит, его место доста-
нется мне».
И он тотчас исполнил данный ему приказ; старший смотритель и пятеро
его вернувшихся домой подручных были незамедлительно вздерну ты. Крюч-
конос, который всё ещё лежал без сил в трактире, был повешен, как только
был доставлен в замок.
***
Когда Ян увидел, как шестеро вооружённых всадников удирают от него так ,
что с морд их коней слетала пена, он ударил себя по коленкам и расхохотался.
— Должно быть, я — великий воитель, — сказал он себе, — раз один могу
обратить в бегство таких верзил. Разумеется, теперь мне не нужно никуда бе-
жать. Теперь я пойду к королю и расскажу ему о том, что мне довелось пережить
и что я за человек . Спрошу его — быть может, он возьмет меня к себе на службу.
Затем Ян отправился в путь, выпрямив спину и высоко подняв голову. А на
том месте, где он только что стоял, разговаривая сам с собой, тот час появилось
нечто, напоминающее столб холодного белого т умана.
Туман этот всё больше сг ущался, и — хоп! — на его месте возникла фигура
в сверкающих доспехах. У нее было поблескивающее оружие, ледяной взгляд
и ужасно надменная усмешка. Это был дух высокомерия.
Он посмотрел в том направлении, куда пошёл мальчик, и воскликнул:
—
Ха! Мог учие духи стихий, вы проделали два забавных трюка, но в ре-
зультате просто подтолкнули этого мальчишку в мои руки. Начало положено.
Посмотрим, сможете ли вы все вместе защитить его от меня. Ха! Что значит
вся ваша сила против моей?
Когда отзву чала эта презрительная усмешка, сверкающа я фигура вновь
превратилась в столб холодного тумана, который вскоре растворился в воз-
духе и исчез.
А Ян шёл своей дорогой без всяких неприятных приключений. После не-
скольких дней пути он подошел к огромному королевскому дворцу. Однако
войти в него и поговорить с королём...
Это было проще сказать, чем сделать. Ведь таких высоких господ всегда
окружает множество людей, создающих всевозможные препоны для тех, кто
хочет до них дост у чаться. Они не тратили время, чтобы выслушивать Яна,
а просто рявкали на него и гнали взашей.
Туман этот всё больше сгущался, и на его месте возникла фигура
в сверкающих доспехах. У нее было поблескивающее оружие,
ледяной взгляд и ужасно надменная усмешка. Это был дух высокомерия
118
среди троллей и гномов
Наконец, Ян всё же повстречал того, кто захотел выслушать его рассказ.
Это был маленький человек с горбами на спине и на груди. Одно его ухо
было маленьким, а другое — большим; нос сидел на лице так косо, как буд-
то всё время норовил заползти в меньшее ухо. На нем был огненно-красный
кафтан, увешанный бубенчиками. В руке он держал что-то вроде скипетра,
украшенного ослиной головой и парой длинных ушей. Разумеется, это был
придворный шу т.
Выслушав историю Яна, он тот час пошёл и рассказал о ней королю.
— Всё это правда, ибо тот, кто совершил эти подвиги, сам рассказывал мне
о них, а ему лучше знать, — закончил шут. — Все это так же верно, как то, что
я слышал это своими ушами, особенно этими.
С этими словами он протянул вперед скипетр с ослиными ушами.
— Кто же это, интересно, выдумывает такие истории? — удивился король.
— Хорошо бы на него взглянуть. Приведите этого мальчишку сюда!
Так Ян, наконец, смог предстать перед королем. Он со своей королевой
сидел на высоком троне в саду замка и смотрел, как играют королевские
дети.
— Идите сюда, дети мои, — молвила королева, — послушайте удивитель-
ную историю.
— Можешь поведать нам, что с тобой произошло, — сказал король Яну.
Когда Ян закончил свой рассказ, король рассмеялся.
— Неплоха я байка! — сказал он. —
Вот тебе золотая монета в награду за
нее. Ты слышал её от кого-то другого или выдумал сам?
— Я ни от кого её не слышал и ничего не выдумывал, — смущённо отве-
тил Ян. — Всё это случилось на самом деле, а рыцарь, который велел меня
изловить — это господин Хуберт из Свантеборга. И теперь, когда я понял,
на что годен, я хочу попросить Ваше королевское величество принять меня
к себе на службу.
— Забавно! — хмыкнул король.
Он повернулся к своему советнику, старику с длинной седой бородой, ко-
торый стоял поблизости и спросил его:
— Ну, что ты на это скажешь?
—
Хм, может быть, это правда, а , может быть, и ложь, — ответил мудрый
старец, поглаживая свою курчавую бороду.
— Ты прав, но неужели тебе больше нечего сказать?
— Есть, но мне бы хотелось поговорить с Вашим Величеством наедине.
— Ступай на кухню, пусть тебя накормят, — сказал король Яну и в сопро-
вождении советника вернулся во дворец.
Войдя в комнат у для совещаний, они сели по обе стороны стола, за кото-
рым ими было принято так много ва жных решений.
— Я вполне мог у поверить той части рассказа, — сказал старик серьёзным
тоном, — котора я касается рыцаря Хуберта из Свантеборга. Что же до само-
го мальчишки, то его услуги были бы неоценимы для тебя в эти неспокойные
Это был маленький человек с горбами на спине и на груди
120
среди троллей и гномов
времена, если он действительно такой любимец духов, как у тверждает. Мы мо-
жем легко проверить, говорит ли он правду. Пусть он остаётся при дворе и
занимается чем угодно, пока у Вас для него не найдется какого-либо поруче-
ния, связанного с явной опасностью для жизни. Пусть он исполнит его! Если
окажется, что могущественные духи чудесным образом защитят его, значит, он
сказал правду. Тогда примите его к себе на службу. А если он погибнет, то будет
сам в этом виноват, и так он получит заслуженное наказание за то, что пытался
обману ть своего владыку и короля.
Этот совет очень понравился королю, и он решил ему последовать.
Таким образом Ян остался при дворе среди королевских слуг.
***
Время шло; и пока казалось, что Яну не предоставляется случай отли-
читься.
Однако у короля было две дочери, которым всегда позволяли делать, что
хочется. Поэтому они были взбалмошными и своевольными. Никто не мог
знать, что они выкинут в следующий раз. И вот одна жды вечером они исчезли.
Король, королева и слуги искали их повсюду, но не нашли.
Наконец, их обнаружили на углу внешней стены замка, где поднимались
высокие строительные леса, возведенные для ремонта башни. Эти две малень-
кие проказницы прятались на самом верху среди балок и досок! Ни одного
рабочего рядом не было, потому что работа на этот день закончилась.
Как только королевские дочки увидели, что их заметили, они вскарабка-
лись на тяжёлую балку на самом верху строительных лесов.
И вдруг все вскрикнули от ужаса.
Балка покачнулась и рухнула вниз вместе с королевскими детьми.
Все замерли от страха, и только один решился действовать. Это был Ян,
который, по счастью, оказался совсем рядом.
В мгновение ока он оказался под падающей балкой и вытянул руки, чтобы
подхватить её и двух принцесс, судорожно вцепившихся в эт у балка руками.
Все подумали, что балка раздавит Яна, и что через мгновение перед ними
будут три искалеченных трупа. Но как только Ян оказался под балкой, слу чи-
лось чудо.
Во время падения балка вдруг приняла горизонтальное положение, её ско-
рость постепенно замедлилась, и наконец она легла на вытянутые руки Яна,
словно была лёгким пёрышком. Принцессы всё ещё цеплялись за неё.
Король и королева поспешили к ним и подхватили на руки. Обе были со-
вершенно невредимы.
Вначале родители не могли думать ни о ком другом, кроме своих детей, ко-
торых они отнесли на своих руках во дворец. Затем они вспомнили об их спа-
сителе и тотчас отправили гонца за Яном.
Король ударил Яна по плечу и сказал:
В мгновение ока он оказался под падающей балкой и вытянул руки,
чтобы подхватить её и двух принцесс
122
среди троллей и гномов
—
Спасибо, мальчик мой. Теперь я вижу, что ты говорил правду! С этого
дня я беру тебя к себе на службу. Обещаю, ты будешь доволен. Теперь же я хочу
вызвать рыцаря Хуберта, чтобы привлечь его к ответу за то, как он пост упил
с тобой.
***
На следующий день королевские гонцы отправились к Хуберту в Сван-
теборг.
Он ничего не узнал о причине, по которой ему надлежало предстать перед
королём, и поэтому у него тот час появились мрачные предчувствия. Однако
Хуберт не посмел не подчиниться. Поэтому вместе со своей свитой он выехал
из замка и отправился в путь.
Вскоре Хуберт прибыл к королевскому дворцу, но прошло несколько ча-
сов, прежде чем он удостоился приёма. Его ввели в большой зал, в котором на
судейском троне восседал король. Вокруг него расположились его самые знат-
ные сановники. У подножия трона сидел юноша в берете с пером и в расши-
том золотом плаще.
— Рыцарь Хуберт! —торжественно начал король, насупив брови. — Я ве-
лел призвать тебя, чтобы выслушать, что ты сможешь ответить на обвинения
этого юноши, который находится напротив тебя.
— Этого юношу я никогда раньше не видел, — ответил рыцарь, испустив
вздох облег чения.
— А теперь ты узнаёшь меня? — воскликнул юноша.
При этих словах он сбросил берет с пером и расшитый золотом плащ, и
перед Хубертом предстал Ян в своей рваной куртке. Свой нищенский мешок,
который был спрятан под плащом, он держал теперь в руке.
По лицу Хуберта разлилась мертвенна я бледность; взгляд его, казалось,
остекленел.
— Не верьте ему, Ваше Величество! — воскликнул он. — Все это неправда.
Я не намеревался убивать супругу моего брата, чтобы унаследовать его замок и
владения. Тайного хода, о котором говорит этот мальчишка, не существует. Вы
можете приказать обыскать мой замок. Есть множество свидетелей того, что
она умерла от горя при известии о смерти мужа. Поэтому всё то, что говорит
этот мальчишка, — о том, что он якобы слышал в лесу во время моего разгово-
ра со смотрителем замка — ложь с самого начала и до конца.
Король и все прису тствующие, включая Яна, сидели, выпучив глаза от
удивления, слушая эту громкую и взволнованную речь Хуберта. Ведь никто из
них ничего не знал о тайных планах, которые тот намеревался осуществить,
чтобы завладеть замком своего брата.
— Я ничего такого о вас и не говорил! — выпалил Ян. — Я просто как-то
спал в лесу и проснулся от разговора двух всадников. Из того, что они гово-
рили, я толком ничего не разобрал. Я просто хотел скрыться, потому что ис-
123
пугался их. Тогда они погнались за мной и начали пускать мне вслед стрелы.
Я даже не знал, кто они такие, поэтому и не мог ничего рассказать.
Так, в своём стремлении защитить себя, рыцарь проболтался о своих пре-
ст упных планах, хотя никто на белом свете, кроме него самого, даже не дога-
дывался о них.
Поняв это, Хуберт был пора жён; мысли закружились у него в голове.
Король же и его люди теперь прекрасно понимали, как обстояло дело, и
почему он хотел убить мальчика.
—
Если всё, что ты говоришь, правда, — сказал король, — по какой при-
чине ты приказал твоему смотрителю с шестью людьми преследовать этого
юношу днём и ночью? Зачем ты хотел убить его?
— Смотрителю я этого не приказывал! — воскликнул рыцарь. — Он пре-
следовал мальчишку по своей воле. И когда он со своими людьми вернулся в
замок, я велел повесить всю эту шайку, — в смятении добавил он.
—
Мальчик не приходил к тебе жаловаться на своих преследователей, а
они наверняка не рассказали о том, что сделали самовольно, без твоего при-
каза. Как же ты узнал, что они сотворили, чтобы присудить их к повешению?
Хуберт понял, что приперт к стенке, и что король и все прочие догадались,
как всё было на самом деле. Поэтому он ничего не ответил.
—
Похоже, твоя нечиста я совесть заставила тебя свидетельствовать про-
тив самого себя и рассказать о своих злых замыслах завладеть замком брата,
хотя никто не был тому свидетелем, — заявил король. — Теперь мы выясним,
как обстоит дело с тем ходом, о котором ты говоришь, хотя ни один человек
даже не упоминал о нём раньше. Стра жа! Уведите рыцаря Хуберта и заприте
его на время в башне!
Благодаря расследованию, которое повелел провести король, в конце кон-
цов, обнаружилось, что тайный ход, ведущий в Свантеборг, на самом деле су-
ществует, но он был тайно замурован по приказу последнего владельца замка.
Тогда Хуберта вновь привели в зал королевского суда.
— Ты говорил, что ведущий в замок тайный ход, о котором упоминал этот
юноша, не существует, — сказал король. — Никто не говорил тебе о нем, и ты
ничего о таком тайном ходе не слышал. Я расследовал это дело и узнал, что та-
кой ход был, но ты тайно замуровал его, когда замок перешёл в твоё владение.
Зачем ты это сделал и почему ты отрицал, что он когда-то существовал?
Теперь Хуберт яснее прежнего увидел, что та неправда, которую он рас-
сказал, и те злодеяния, которые он совершил, чтобы скрыть свои ужасные за-
мыслы против супруги своего брата, были ясно открыты перед королём и его
людьми, хотя ни один человек на свете, кроме него самого, не мог свидетель-
ствовать о них.
Теперь он также осознал, что всякое дальнейшее отпирательство будет
тщетным и приведёт лишь к тому, что ему придётся по-прежнему сидеть
прикованным цепью к стене в королевской башне. Поэтому он во всём при-
знался.
любимец стихий
124
среди троллей и гномов
Тогда король вынес Хуберту приговор и сказал следующее:
—
Ты, рыцарь Хуберт, шёл по жизненному пути, который приличествует
рыцарю, и теперь законно владеешь замком, который твой брат заслужил сво-
ими подвигами. Однако из-за твоих постыдных планов я лишаю тебя рыцар-
ского достоинства и всего имущества. Замок твоего брата будет принадлежать
этому юноше, которого ты преследовал, желая убить из страха, что он раскро-
ет твои замыслы. Твой смотритель и шестеро его приспешников, несомненно,
заслужили свою участь. Поскольку же никакая друга я жизнь не была прервана
по твоему приказу, ты сохранишь собственную. В течение двенадцати дней ты
должен будешь покинуть границы моего королевства и под страхом смерти
никогда больше не должен появляться в нём.
***
По королевскому приговору рыцарю Хуберту пришлось покинуть свои
владения, став нищим. А Ян стал владельцем его роскошного замка. Пока он
не повзрослел, замком управлял смотритель, назначенный королём, а само-
му Яну позволили остаться в королевском дворце. Там он жил, как знатные
юноши.
Он одевался, как они, общался с ними и у частвовал в их рыцарских турни-
рах. В его висевшем на поясе кошеле всегда звенели золотые монеты, ведь он
мог их брать из королевской сокровищницы сколько пожелает.
Некоторые юноши раньше смотрели свысока на Яна и презрительно от-
зывались о нем, ведь он раньше был нищим мальчишкой, но из-за благосклон-
ности короля и рассказов о его чудесных приключениях, большинству из них
пришлось замолчать.
Но одна жды между Яном и юношей по имени Алдис всё же разгорелась
настоящая ссора. Она закончилась тем, что Алдис крикнул:
— Ты — разодетый нищий!
И Алдис уже занёс руку, чтобы дать Яну пощёчину. Но прежде, чем он
успел это сделать, его подхватил вихрь, пару раз крутанул в воздухе, а затем
перебросил через его приятелей, наблюдавших за этой сценой. При падении
Алдис не убился, но после этого полёта пару дней он ходил, прихрамывая.
После этого слу чая ни у кого больше не было желания задирать нос перед
Яном.
Но хуже всего было то, что он сам всё больше начинал важничать перед
другими.
Хотя жизнь Яна дивно изменилась, он не забыл маленькую паст ушку, ко-
тора я однажды рисковала своей жизнью, чтобы предупредить его о смотрите-
ле замка Хуберта и его подручных.
И вот одна жды, спустя несколько лет, он в сопровождении семи человек
ехал в замок Свантеборг, который теперь принадлежал ему. Ян хотел пожить
в нем некоторое время, а затем верну ться к королю.
Он одевался, как самые знатные юноши
126
среди троллей и гномов
Благодаря чудесной помощи, которую Ян полу чал при любой опасности,
он уже смог оказать королю несколько важных услуг и в награду за это был воз-
ведён в рыцарское достоинство.
А маленькая Оса, его приятельница, по-прежнему пасла стадо в лесах во-
круг замка. И вот, распевая свою самую красивую песенку, она вдруг услышала
топот скачущих коней и тот час увидела юного рыцаря в сверкающих доспехах
и с развевающимся плюма жем на шлеме. Он мчался прямо к ней на храпящем
боевом коне.
Он выглядел так величественно, а его доспехи, меч и щит были так искус-
но украшены роскошными золотыми накладками, что девочке показалось,
будто перед ней сам король. А рыцарь Ян тотчас узнал её и сразу подумал:
«Какой красивой она стала!» Оса и в самом деле была прекрасна. У нее
были ясное невинное лицо, искренний взгляд голубых глаз и длинные золо-
тые локоны.
Увидав приближающегося рыцаря, она собиралась незаметно удалиться,
но он закричал :
— Остановись, прекрасна я дева, и допой свою красивую песню до конца!
Оса застыла на месте, потупив глаза. Петь она уже совершенно не могла.
—
Не стесняйся меня, Оса, ведь мы — старые знакомые, — подбадривая
ее, сказал Ян и протянул ей руку.
В ее компании с него в один миг слетели его горделивые и даже высокомер-
ные манеры, которые он теперь выказывал при общении с другими людьми.
— Я Вас не знаю, высокородный господин, — ответила Оса, подняв на ры-
царя смущённый взгляд.
— Да ты знаешь меня! Ведь мы так часто играли здесь в лесу, — восклик-
нул Ян.
Девушка пристально посмотрела на него. Теперь она начала догадываться,
кто перед ней, но всё же она ничего не сказала.
— Это же я, Ян, по прозвищу Мешок! — сказал рыцарь, громко рассме-
явшись.
—
Ты — Ян? — удивилась девушка, всплеснув руками. — Я слышала так
много рассказов о тебе!
— Теперь я еду в свой замок, — продолжил Ян, — и я хочу наградить тебя
за то, что ты спасла мне жизнь, когда за мной охотился смотритель замка со
своими шестью всадниками.
— Предупредить тебя было просто моим долгом, — ответила девушка. —
Ведь это я рассказала смотрителю, куда ты пошёл собирать ягоды в лесу.
— Ты рассказала ему об этом?
—
Да, но тогда я не знала, что он задумал что-то недоброе. Когда же он
начал усердно расспрашивать меня о тебе и когда я увидела, каким жестоким
стал его взгляд, я все поняла. И тогда я тотчас побежала предупредить тебя.
— Да... Помню, ты летела так , что чуть не упала замертво, когда добежа-
ла до меня! И ты рисковала жизнью, ведь если бы смотритель понял, что ты
—
Остановись, прекрасная дева, и допой свою красивую песню до конца!
128
среди троллей и гномов
сделала, он бы тебя убил. Теперь же я хочу отблагодарить тебя. Тебе не при-
дётся больше быть пастушкой. Я пошлю тебя к старой доброй жене одного
рыцаря, моей знакомой. Она научит тебя вышивать золотом по шёлку и ты
будешь петь ей свои прекрасные песни. А я буду часто приезжать и навещать
тебя. Хочешь?
Девушка ничего не ответила, но он не сомневался, что она этого хотела.
Ян помахал ей на прощание и поехал дальше со своими людьми. Он ис-
полнил своё обещание и помог Осе, и он действительно стал ее частенько на-
вещать.
И вот одна жды вечером, когда Ян, думается, приехал к ней уже в тридца-
тый раз, он встретил Осу в оранжерее замка. Она была там одна.
Они долго сидели на поросшей мхом скамье и беседовали.
— Ты хочешь последовать за мной в замок и стать моей женой? — спросил
наконец Ян.
Он видел, что она этого очень хотела, но всё же девушка ответила так:
— А ты помнишь о том, что ещё несколько месяцев тому назад я была про-
стой паст ушкой? Как ты думаешь, что скажу т люди о такой хозяйке замка?
— Я достаточно могуществен, чтобы заставить их думать и говорить лишь
то, чего хочу я, — гордо ответил рыцарь Ян.
—
Знаешь, мой дедушка, старый рыбак, ещё жив, — сказала Оса. — Ему
было очень одиноко без меня, пока я жила здесь. Какой будет его судьба, если
я стану хозяйкой твоего замка?
— Он проведет свою старость в покое и радости, ибо он будет жить с нами
в замке, — мягко ответил Ян.
—
Вот теперь я знаю, что под расшитым золотом камзолом рыцаря Яна
бьётся доброе сердце Яна по прозвищу Мешок, — улыбнулась девушка. — Ты
даже не представляешь как я рада это слышать.
Старая жена рыцаря, у чивша я красавицу Осу золотошвейному искусству,
очень полюбила эт у девушку и позаботилась о ее свадьбе. Торжества были ро-
скошными и длились семь дней. Затем молодая пара с пышной свитой поехала
в Свантеборг.
На дороге были установлены двенадцать триумфальных арок, и повсюду
стояли празднично одетые люди рыцаря Яна и прочий народ, и все приветст-
вовали новобрачных, желая им счастья.
Некоторое время рыцарь Ян и его молода я жена безбедно жили в своём
замке. Дедушка Осы, согбенный старый рыбак с длинной белой бородой, те-
перь постоянно жил в замке на правах почетного гостя. Он поглядывал на
свою вну чку, всеми ува жаемую почтенную хозяйку замка, как она расха живает
в шелках и бархате со связкой ключей на поясе, и порой ему казалось, что все
это какой-то сон.
И вот через некоторое время рыцарь Ян получил от короля повеление
явиться к нему со своими людьми. На следующий день спозаранку он выехал
за ворота вместе со своей свитой.
Госпожа Оса поднялась на самую высокую башню замка
и глядела вслед своему статному рыцарю до тех пор,
пока могла различить развевающийся плюмаж на его шлеме
130
среди троллей и гномов
Госпожа Оса поднялась на самую высокую башню замка и глядела вслед
своему статному рыцарю до тех пор, пока могла различить развевающийся
плюмаж на его шлеме. Когда же всадники скрылись в лесу, она повернулась,
тяжело вздохнула и спустилась с башни по винтовой лестнице.
***
А на крыше замка в этот миг появился столб плотного тумана. Он всё больше
сгущался и, наконец, дух высокомерия явился в своём леденящем великолепии.
Он простёр руку вслед удалявшемуся рыцарю, и обращенные к нему слова
прозвучали подобно завыванию северного ветра:
—
Скачи, скачи навстречу своей судьбе! Мне было забавно оставить тебя
на некоторое время. Теперь же я возьмусь за тебя как следует и не оставлю
тебя, пока не приведу к гибельному концу!
А хозяйка замка в это время сидела на высоком кресле и роняла слезы. Ря-
дом с ней стоял старик с серебристой бородой. Положив свою иссохшую мо-
золист ую руку ей на плечо, он пытался ее у тешить.
Причина же, по которой король вызвал Яна, заключалась в том, что он
опасался нападения на свое королевство. Когда Ян подъехал к королевско-
му замку, ему сказали, что король отправился инспектировать свой военный
флот, чтобы убедиться в его боевой готовности. Смотритель же королевского
замка передал Яну предписание последовать за королем.
Вскоре Ян прибыл в портовый город, который был украшен флагами и
триумфальными арками в честь королевских гостей.
Флот находился на маневрах далеко в море у скалистых, поросших лесом
островов.
Король находился на борту флагманского корабля. Королева и обе прин-
цессы были вместе с ним. Им очень хотелось посмотреть, как маневрируют
корабли.
Многие горожане уже направлялись к берег у, где были построены дере-
вянные мостки, чтобы посмотреть, как будет возвращаться флот.
Вдруг все эти люди разом издали крик ужаса.
Они увидели, как их корабли там, вдали, атакуют две вражеские флотилии.
Люди видели, как на фоне скалистых островов яркими штрихами летят за-
жигательные стрелы и падают дождём на их великолепные корабли.
Многие из них уже горели, и пламя жадно пожирало просмолённые кора-
бельные доски и такела ж. Люди видели, как пламя уже лизало стройные кора-
бельные мачты, раздувшиеся белые паруса и развевающиеся вымпелы.
Время от времени всё оку тывали клубящиеся облака дыма, но в следую-
щее мгновение их уносил ветер, и взорам вновь открывалась картина гибели
кораблей.
Отча янные крики горожан стихли. Над портом повисла мрачная гнет у-
щая тишина. И вдруг ее прервали громкие призывы:
131
— Скорее, скорее, в лодку! Нужно помочь нашим!
Это кричал рыцарь Ян, который только что прибыл в порт.
— Одна лодка! Чего он сможет добиться? — засомневались люди. — Наш
флот горит, и он окружён многократно превосходящими силами врага. Он об-
речён на гибель, как и все те, кто рискнет приблизится к нему.
Тем временем Ян отвязал парусную лодку, но никто не захотел последо-
вать за ним, несмотря на рассказы о его удивительных способностях. Тогда Ян
сам поднял парус и в одиночку направился к месту боя.
Он больше не ведал, что такое страх, и это было неудивительно после все-
го, что он пережил. Затаив дыхание, все следили за ним.
И тут перед их взорами предстало зрелище, которое позабудется нескоро.
Сначала люди видели, как одинокий парусник под всеми парусами с неве-
роятной скоростью мчится по синему морю навстречу вражеской армаде.
— Как только его заметят, т ут-то ему и конец, — заметил кто-то в толпе.
Но вместо этого произошло нечто неожиданное.
Враги, естественно, держались на некотором расстоянии от горящих ко-
раблей, чтобы их собственные суда не загорелись от их пламени. Увидав Яна
на паруснике, они тотчас поняли, что он тем или иным образом хочет помочь
своим людям, и несколько лучников сразу взяли его на прицел.
И ту т из морских глубин послышался удивительный гул, и вода поднялась
двумя огромными горами по обеим сторонам от терпящего бедствие флота.
Склоны этих гор были крутыми, и все вражеские корабли оказались на них.
Ну и конечно, они не могли стоять там неподвижно, и горожане с изумлени-
ем увидели, как они заскользили вниз по этим водяным валам, словно санки
с ледяной горки. Некоторые летели носом вперёд и, достигнув впадины, глу-
боко погружались в воду. Другие переворачивались на склонах водяных гор.
Вокруг всех вра жеских кораблей вода кипела, бушевала и пенилась, как при
самом сильном прибое.
И вдруг море вновь успокоилось.
От вра жеских флотов остались одни лишь обломки, и множество охвачен-
ных отчаянием и страхом людей плавали вокруг них в надежде спастись, хва-
та ясь за плавающие мачты и доски. Многие из них быстро тонули, увлекаемые
на дно своими тяжёлыми доспехами.
Лодка Яна на миг исчезла в кипящих водах, но теперь было видно, как она
мчится к горящему флоту.
Оружием, которое использовали при нападении, были за жигательные
стрелы. Они были лу чше и опаснее известных прежде; целый огненный дождь
из таких стрел излился на несчастный королевский флот. В такой ситуации
команды кораблей едва ли могли сражаться, ведь им приходилось постоянно
тушить непрерывно вспыхивающие повсюду пожары.
Они усердно использовали бочки с водой и мокрые паруса и стремились
действовать как можно быстрее, и всё же их усилия часто оказывались напрас-
ными, поскольку пока матросы гасили огонь в одном месте, пламя разгоралось
любимец стихий
132
среди троллей и гномов
в десятках других мест, поджигая все кругом, а огненные стрелы продолжали
литься неистощимыми потоками на борта кораблей и на палубы. Они попа-
дали в бухты канатов, в паруса, мачты, верёвочные лестницы и в самих людей.
Многие охваченные огнем корабли тонули, а их экипаж погибал либо в
воде, либо в огне; лишь некоторым матросам удавалось спастись на других ко-
раблях, где ещё не хозяйничал огонь.
На палубах при этом начиналась давка и неразбериха, которая мешала
борьбе с огнем, который вспыхивал и на этих кораблях. С ка ждой мину той
положение королевского флота становилось всё более отча янным, и лишь вне-
запное появление рыцаря Яна на месте битвы привело к полному разгрому
двух вра жеских эскадр.
Ужасающий огненный дождь прекратился, но люди, теснившиеся на остав-
шихся кораблях, всё же не могли перевести дух, потому что на всех этих судах
бушевали такие сильные пожары, что команды уже теряли надежду их пога-
сить. Поскольку вра жеские корабли потонули, матросы стали спускать шлюп-
ки на воду. Однако при этом они часто терпели неудачу. Некоторые шлюпки
были повреждены огнём, а другие переворачивались, когда в них разом пры-
гало много людей.
Перед взором Яна предстала ужасающая картина: охваченные пламенем
корабли с теснившимися на них людьми, которые в диком испуге бегали т уда-
сюда, не зная, где погибну т — в пу чине моря или в языках пламени. Было
ужасно слышать как вопли и крики людей, полу чивших ожоги и охваченных
пламенем, так и треск огня, смешанный с грохотом падающих мачт.
Разумеется, в первую очередь пытались спасти корабль, на котором нахо-
дился король со своим семейством. На нем нашло убежище большинство лю-
дей, поэтому давка там стояла страшна я. Король приказал брать на борт всех
спасавшихся, и теперь его корабль был переполнен людьми. Они были повсю-
ду: на палубе и верёвочных лестницах, на реях мачт, а вокруг плясали тысячи
красно-жёлтых хищных языков пламени, готовых ежесекундно поглотить всех
и ка ждого.
С королевского фрегата удалось благополу чно спустить на воду шлюпку ;
в неё сели королева, принцессы и несколько других женщин. Король же остал-
ся стоять на капитанском мостике, готовый умереть вместе со своими верны-
ми людьми.
Его пример вдохновлял команду, и на его корабле люди не бросались тол-
пами в спасательные шлюпки, и не погибали в давке, как это слу чалось на дру-
гих кораблях.
Однако, как только шлюпка с дамами от чалила от корабля, на нее обру-
шилось целое облако искр от горящих снастей и обрывков парусов, и одежда
несчастных загорелась. В этот миг Ян уже был рядом. Он тот час прыгнул в
шлюпку и накинул свой плащ на ближайшую к нему принцессу. Впрочем, это,
пожалуй, было да же излишним, ведь как только Ян оказался в шлюпке, огонь в
ней моментально погас. Тогда он с проворством белки вскарабкался по вися-
133
щей лестнице на борт корабля, на котором король со своими верными людьми
мог погибнуть в любую минуту.
И как только Ян ст упил на палубу, пламя у тихло и огонь погас.
Тогда Ян стал носиться от одного корабля к другому, и там, где он оказы-
вался, пожар тотчас прекращался. Корабли пострадали, они были основатель-
но сожжены и вряд ли могли сра жаться, но жизни людей, сновавших возле об-
угленных мачт, были спасены.
К ним уже приближался целая флотилия небольших лодок. Они были спу-
щены на воду донельзя удивлёнными слу чившимся горожанами, которые убе-
дились, что враги разгромлены. Выжившим в сражении матросам королевско-
го флота не пришлось слишком долго оставаться в воде среди обугленных брё-
вен и досок, за которые они цеплялись; все были подобраны.
Когда изумление от произошедшего слегка улеглось, горожане стали осма-
тривать оставшиеся вражеские корабли, во множестве дрейфовавшие вдоль
побережья. Многие из них пострадали не так сильно; их можно было почи-
нить. Так у короля через некоторое время появился новый флот, который был
сильнее погибшего.
Торжеств в честь своего спасителя было решено пока не устраивать; ведь
собственные потери были очень велики, но возвращавшийся во дворец ко-
роль позволил Яну сесть в карет у рядом с ним. Затем его назначили верхов-
ным главнокомандующим сухопутными войсками и флотом.
Когда напавшему королю сообщили о том, что слу чилось с двумя его
флотилиями, простое появление которых ранее всегда обращало его про-
тивников в бегство, он понял, что у него нет другого выхода, кроме как по-
слать послов и смиренно молить о мире. И он его добился, но только после
того, как выплатил огромную сумму денег и уступил несколько больших и
богатых провинций.
Потери от сражения были восстановлены, и во всём королевстве устраи-
вали радостные празднества с пирами, танцами и играми. На всех этих торже-
ствах рыцаря Яна почитали наравне с королём, а порой ему оказывали да же
большие почести.
Впрочем, ни на один их этих праздников в честь одержанной победы Ян
не взял с собой свою молодую жену. Ее не было даже на пиру, который зака-
тили исключительно в его честь. Во время этого пира он в одиночестве спу-
стился в один из садов замка и присел отдохну ть в беседке; многочисленные
празднества его уже слегка у томили. В это время он услышал поблизости чью-
то речь. Ян узнал этот голос сразу. Это был голос короля.
— Какая жалость, — говорил король, — что этот удивительный Ян женил-
ся! Мне очень хотелось бы отдать ему в жёны одну из наших дочерей.
— Наверное, ты забыл, — ответил голос королевы, — что когда-то он бро-
дил с нищенской сумой и все его называли Ян-Мешок.
— Я этого не забыл, — молвил король, — но это ничего не значит. Он
ведь в любой битве и при любой опасности полу чает чудесную помощь.
любимец стихий
134
среди троллей и гномов
Повторяю, мне бы очень хотелось принять его в нашу семью. Неужели, ты
не понимаешь, как...
Ян не услышал остального, поскольку король перешел на шепот и вместе с
королевой отошел от беседки.
С этого момента в голове у Яна днём и ночью крутилась одна-единствен-
на я мысль. «Я мог бы стать членом королевской семьи, — думал он. — Я мог
бы жениться на принцессе, если бы не взял в жёны паст ушку. И я мог бы со
временем стать правителем этой страны, ведь у короля нет сына».
Казалось, что теперь прославленного героя, осыпанного наградами и наде-
ленного богатством, ничто в мире более не радовало.
Поняв, каких высот мог бы достичь, Ян сделался еще более высокомерным
и заносчивым со всеми, кроме королевской семьи. В результате люди начали
еще больше отдаляться от него, и в конце концов никто больше не хотел иметь
с ним дело, если к этому не вынуждала необходимость.
Когда же Ян, наконец, вернулся в свой замок, его супруга просияла от
радости, но её улыбка застыла, когда она заметила мрачное выра жение на
лице своего рыцаря. Он был не похож на гордого и счастливого победи-
теля, а больше напоминал потерпевшего жестокое поражение воина. Ка-
залось, что, увидев жену, он не испытал ни малейшей радости. Скорее это
его огорчило.
***
В последующие дни несчастна я хозяйка замка ужасно страдала. Она да же
не представляла, что муж может ей доставить столько страданий. Её супруг,
которого она так ждала, постоянно ходил мрачным. Он был холоден, немно-
гословен и смотрел на неё так, будто ненавидел ее, словно она была помехой,
стоявшей у него на пути. Когда Ян заговаривал с ней, его тон был таким ледя-
ным и высокомерным, что она не могла ему ничего толком ответить.
И всё же Ян не любил принцессу, на которой мог жениться. Однако она
была королевской дочкой в десятом поколении, а та, которую он сделал сво-
ей женой, была всего лишь простой пастушкой. Если бы дочь короля вышла
за него, его приняли бы в королевскую семью, и тогда он возвысился бы над
всеми знатными людьми страны не только из-за услуг, которые он оказал ко-
ролевству, но и благодаря своим родственным связям. А со временем он и сам
бы, вероятно, стал королём.
Яна постоянно преследовали эти мысли, поэтому он и вёл себя подобным
образом. Единственным человеком, с кем могла поговорить бедняжка Оса по
душам, был её старый дедушка. Лишь у него на груди она могла выплакаться и
найти сочувствие.
Теперь в замке он оказался единственным человеком, который заботился
о жене Яна. Слуги заметили, как их хозяин стал обращаться со своей женой, и
вскоре все они начали относиться к ней с пренебрежением.
135
Старик предложил Осе поговорить с рыцарем и спросить, в чём причина
его изменившегося поведения, но его вну чка совершенно впала в отча яние и
умоляла его не делать этого.
После таких разговоров старик нередко думал о том, как часто много лет
назад посреди нескончаемых трудов он смотрел на величественный замок и за-
видовал его обитателям. А ведь теперь он сам и его любимая вну чка жили в нем.
Старик готов был все отдать за то, чтобы они с вну чкой стали такими же
счастливыми, как когда-то были прежде. Тогда маленькая Оса пела и радова-
лась ка ждому новому дню; когда пасла скот в лесу и когда встречала его на
морском берегу. Тогда и время летело так быстро. Нынче же оно медленно
ползло, полное страданий и слез.
Оса ни о чем не спрашивала своего рыцаря. Однако иногда Ян говорил во
сне. И одна жды в это время Оса проснулась и услышала, о чем он мечтал. Его
слова открыли ей все его помыслы. И тогда Оса почувствовала, что жизнь ее
закончена. Она зажгла восковую свечу и разбудила мужа.
— Спасибо, Ян, — сказала она, — за то, что ты когда-то любил меня, за то,
что ты был добр и нежен со мной. Я чувствую, что сейчас умру, и я рада, что не
буду мешать тебе добиться руки принцессы и вознестись к ещё большей влас-
ти и славе. Прощай!
С этими словами последние силы ее покинули, и Оса упала замертво.
Ян вскочил. Теперь он осознал, что натворил, и теперь он понял, что по-
терял. Что теперь значат для него принцесса, королевство и власть? Он готов
был отдать целый мир, если бы владел им, чтобы пробудить к жизни бледную
сломанную лилию, погрузившуюся в смертный сон.
Но ничего подобного Ян сделать не мог.
Он понимал, что потерял ее навсегда и никогда не сможет верну ть её к
жизни. В порыве отчаянья, особо не раздумыва я, он бросился вниз по лестни-
це, вскочил на коня и умчался прочь в тёмную ночь.
Вокруг него лил дождь, бушевала буря, гремели раскаты грома и сверкали
молнии, но Ян всего этого не замечал. Он должен ускакать прочь, прочь от
всего. Он не хотел больше видеть королевский дворец. Ведь именно там он
стал таким бессердечным. Из-за него от горя умерла подруга его детства, та,
что ради него рисковала своей жизнью. Она так любила его, что была готова
умереть, лишь бы не стоять у него на пути.
Ян отправился за тридевять земель.
Он бросался в самые ожесточённые битвы и подвергал себя самым ужас-
ным опасностям. Он жаждал найти смерть, чтобы обрести покой и избавить-
ся от своих душевных мук.
Он мог бы завоевать множество королевств, но теперь это его совершенно
не волновало. Ян в одиночку выст упал против несметных войск, и воины ва-
лились наземь вокруг него как снопы, и ни один не мог ничего с ним сделать.
Он безоружным нападал на медведей и на целые стаи волков. Он сра жался
со львами, тиграми и носорогами, и все они падали замертво в схватке с ним.
любимец стихий
136
среди троллей и гномов
Ян взбирался на высокие заснеженные горы и бросался с них в глубочай-
шие ущелья и пропасти, но невидимые руки подхватывали его, проносили по
воздуху и укладывали на цвет ущие луга.
Он бросался с палуб кораблей в бескрайнее море, но дружелюбные волны
тихо подхватывали его и выносили на какой-нибудь берег, где зеленеющие де-
ревья опускали к нему свои ветви с превосходными плодами.
Так Ян продолжал носиться по всей земле, постоянно гонимый тревогой
и страданием. Теперь чудесная помощь, которую ему оказывали духи при
любой опасности, была ему ненавистна, а раньше он ей гордился и она его
радовала.
***
И вот однажды, во время своих непрерывных блужданий, он подошёл
к обширной пустыне. Она раскинулась перед ним бескрайним морем жёлтого
песка. Яну показалось, что её спокойствие, тишина и пустота манят его. И он
побрёл по бесконечным барханам.
Ян шёл вперёд день за днём, пока ноги не переставали его слушаться.
И одна жды вдали он увидел огромную пальму. Она засыхала, ибо источник,
у которого она росла, иссяк. Ян побрёл к ней.
Подойдя к пальме, он опустился на песок, замер и сидел, прислонившись
к ее стволу, пока его не забрала смерть.
Когда же его сердце перестало биться, рядом с ним возник столб холодного
тумана. Он принимал всё более чёткие очертания, и, наконец, стал фигурой
с блистающим оружием и в сверкающих доспехах. У нее были застывшее
от гордыни лицо и ледяная ухмылка. Это был дух высокомерия.
Он поставил ног у на грудь погибшего и торжествующе расхохотался.
—
Эй вы! Мог ущественные духи стихий! — закричал он. — Ты, тёмный
дух земли, в своём гневе сотрясающий горы, ты, порывистый дух воздуха, сме-
тающий леса и города, ты, белый и пенистый дух воды, что топит корабли и
уничтожает целые страны, ты, сверкающий дух огня, сжигающий и уничтожа-
ющий все на своем пу ти! Все вы, мог ущественные духи стихий! Что ваша сила
против моей, чего вы смогли добиться? Вы не можете мне противиться, ведь я
владею сердцами людей!
Вы хотели защитить этого юношу от любой опасности, дабы ничто не смо-
гло пог убить его. Почему же тогда вы не смогли защитить его от меня, духа
высокомерия? Да! Вы не смогли защитить его от меня, а сам он да же и не пы-
тался защищаться. Поэтому я и овладел им. Я сделал его самым жалким и не-
счастным из людей.
Прокричав это, дух высокомерия устремился вверх и стал невидим.
А у подножия огромной высохшей пальмы, неподвижно застыв, лежал Ян
по прозвищу Мешок, любимец стихий, а вокруг него простиралась бескрай-
няя бесплодная пустыня.
А у подножия огромной высохшей пальмы, неподвижно застыв,
лежал Ян по прозвищу Мешок, любимец стихий, а вокруг него
простиралась бескрайняя бесплодная пустыня
СКРИПАЧ, КОТОРЫЙ ПОЛУЧИЛ
ЗОЛОТУЮ ТУФЕЛЬКУ МАДОННЫ
В одном из уголков Европы, в маленьком горном крае, который называет-
ся Тироль, жил одна жды весёлый скрипач по имени Фридель. Он всегда бро-
дил со своей скрипкой от деревни к деревне, и ему были повсюду рады. Ког-
да отва жные жители Альп играли свадьбы, они танцевали под веселые звуки
скрипки Фриделя, а когда они провожали своих умерших к мест у последнего
их упокоения в долине, он шёл впереди скорбного шествия, наигрывая пе-
чальные мелодии.
Но вот наст упили трудные времена, и хуже всего пришлось бедному Фри-
делю. Людям надо было думать о чём-то другом, а не о танцах и песнях, и у
них больше не оставалось монет для бедного музыканта. Приятно послушать
звуки скрипки, когда в мешке есть мука, а погреб полон всякой снеди, но если
везде пусто, приходится прежде всего думать о том, как набить живот. Бедный
Фридель ходил с места на место, но никому не было до него дела, и в конце
концов его карманы стали пусты, как и ветви плодовых деревьев, которые в
тот год не принесли ни яблок, ни груш.
Одна жды, когда голодный и усталый Фридель брёл по дороге, он увидел
церковь на окраине небольшого городка. Ее дверь была открыта, а поскольку у
него, к сожалению, было много времени, он снял шляпу и вошёл внутрь. Цер-
ковь была совершенно пустой, и, когда он шагнул через порог главного вхо-
да, эхо его шагов отразилось от белых стен. Церковь была совсем маленькая и
бедно украшенная. Лишь впереди у алтаря в нише стояла резная стат уя девы
Марии. Ее изображение было сделано в полный рост и раскрашено яркими
красками. На ногах у девы были маленькие изящные т уфельки, сверкавшие
так, будто они были из золота.
Фридель подумал, что матерь Божья выглядит совсем как жива я, и ему по-
казалось, что она дружелюбно улыбнулась ему.
Пока он стоял, рассматрива я статую, ему в голову пришла мысль, которая
сначала почти испугала его. А что если он сыграет что-нибудь для неё? Уж если
139
ему приходилось без награды или благодарности водить смычком для людей,
которым совсем не было дела до него, он вполне может сыграть для раскра-
шенной деревянной стат уи, особенно когда это матерь Божья, и выглядит она
совершенно как живая. Но ту т он сразу подумал, что находится в церкви. Мо-
жет быть, святая Дева разгневается из-за того, что он нарушил церковную ти-
шину своими мелодиями, которые он обычно играл в шумных деревенских
трактирах?
Фридель продолжал смотреть на стат ую, и ему казалось, что Царица не-
бесная всё ещё дружелюбно ему улыбается; и тогда он приложил скрипку к
подбородку и заиграл старинную мелодию, самую красивую из тех, что знал.
Так красиво он не играл никогда прежде, и ему всё время казалось, что Мадон-
на в нише благосклонно слушает его игру.
Сыграв мелодию до конца, он некоторое время стоял со смычком в руке,
словно ожидая дара в награду за игру. И вдруг слу чилось нечто чудесное! Рас-
крашенна я статуя внезапно ожила, и он увидел, как святая Дева наклонилась,
сняла одну из своих туфелек и с благосклонной улыбкой протянула ему.
Не раздумыва я о том, что делает, он протянул руку и принял туфельку, и
тогда почувствовал, что она очень тяжёлая. Когда же затем Фридель посмотрел
на стат ую, Мадонна уже приняла прежнее положение.
Несколько мгновений он стоял неподвижно, пора жённый чудом, держа
в руке т уфельку, которая, как он понял, была золотой. Затем ему пришло в
голову, что святая Дева, тронутая его бедностью и в благодарность за игру,
подарила ему одну из своих золотых т уфелек, чтобы он мог избежать нужды.
Он сунул туфельку в карман и вышел из церкви.
Выйдя на яркий солнечный свет, Фридель подумал, что всё теперь выгля-
дит иначе, чем прежде. Всё вокруг казалось таким красивым и дружелюбным,
а он сам чувствовал себя бодрым и весёлым. Он ещё крепче сжал рукой ту-
фельку, лежавшую у него в кармане, и быстро зашагал к городку.
Добравшись до него, он вскоре нашёл вывеску, указывающую, что здесь
живёт золотых дел мастер, и без промедления вошёл в его лавку.
— Что я мог у полу чить за неё? — спросил он, протягива я мастеру золот ую
туфельку.
Человек за прилавком взял т уфельку и внимательно рассмотрел её.
— Верёвку на шею, вот что ты получишь! Ты украл т уфельку у Мадонны!
Бедный Фридель тщетно пытался объяснить, что т уфелька не украдена,
и хотел рассказать, как полу чил её. Однако его тотчас отвели к бургомистру,
и когда его преступление раскрылось, Фриделя приговорили к повешению.
Над его рассказом о том, как свята я Дева дала ему туфельку, просто посмеялись.
Было ясно, что только такой отъявленный негодяй, как он, может думать, что
люди поверят в такую сказку!
Приговор должны были привести в исполнение уже на следующий день, и
в ту ночь, котора я, как думал бедный скрипач, должна была стать для него по-
следней на этом свете, Фридель почти не спал.
скрипач, который получил золотую туфельку мадонны
Сыграв мелодию до конца, он некоторое время стоял со смычком в руке,
словно ожидая дара в награду за игру. И вдруг случилось нечто чудесное!
Раскрашенная статуя внезапно ожила, и он увидел, как святая Дева наклонилась,
сняла одну из своих туфелек и с благосклонной улыбкой протянула ему
Когда Фридель увидел перед собой на земле сверкающую туфельку,
его глаза наполнились слезами. Спотыкаясь, он подошёл к статуе Мадонны
и смиренно поцеловал её босую ногу
142
среди троллей и гномов
Утром его привели к виселице, вокруг которой собралось много народа, и
по обычаю спросили, есть ли у него какое-нибудь особое желание перед тем,
как он покинет этот мир. Тогда Фридель вспомнил о скрипке, которую у него
забрали, когда увели в тюрьму, и о мелодии, которую он играл Мадонне.
—
Позвольте мне ещё раз сыграть что-нибудь для стат уи святой Девы, —
попросил он.
Сначала судьи не хотели исполнять его просьбу, но затем решили, что его
желание будет исполнено. Фриделю отдали скрипку и принесли стат ую Ма-
донны, у которой вновь было две золотые туфельки. И музыкант ещё раз при-
ложил скрипку к подбородку, одновременно обратив взор к Мадонне, как бы
моля её о помощи.
Никогда прежде он не играл так , как сейчас! Скрипка Фриделя исторгала
звуки то неистовые, дерзкие и упрямые, то умоляющие и жалобные. Фридель
всё время думал о том, что держит в руке смычок последний раз в жизни.
Во время игры он позабыл о статуе, но вдруг заметил, как она задвигалась.
С безграничным удивлением, он и остальные увидели, как Мадонна наклони-
лась, сняла одну из своих золотых т уфелек и бросила её Фриделю. Затем она
приняла своё прежнее положение.
Когда Фридель увидел перед собой на земле сверкающую т уфельку, его гла-
за наполнились слезами. Спотыкаясь, он подошёл к стат уе Мадонны и сми-
ренно поцеловал её босую ногу. И люди закричали судьям, что сама святая
Дева показала, что Фридель невиновен. Он получил золотую т уфельку имен-
но так, как он и говорил.
Фриделя освободили, и он полу чил много денег в качестве возмещения
за своё незаслуженное страдание, а после он взял скрипку и побрёл по свет у,
чтобы играть людям чудесную мелодию, за которую святая Дева подарила ему
одну из своих золотых туфелек.
СКИПЕТР ИДОНИИ
У берега бескрайнего моря сидел мальчик. Он усердно вырезал из куска
коры лодочку.
Когда ее корпус был выдолблен и ошкурен, он снабдил лодочку мачтами,
сделанными из деревянных палочек , а также парусом и флагом из бумаги. За-
тем он закрепил под килем толстый гвоздь, чтобы лодка держалась на воде
прямо. Потом привязал к ней длинную веревочку и спустил её на воду.
Ах, как величественно она поплыла!
Лодочка то поднималась на гребнях небольших волн, то опускалась во
впадины между ними, и, хотя иногда казалось, что она вот-вот перевернётся,
ее маленькие мачты всегда горделиво смотрели кверху. Лодочка плыла прямо,
и мальчик отпустил её, насколько хватало веревки. Потом он притянул её к
берегу.
—
Моя мила я лодочка! — сказал он, с восхищением глядя на неё. — Ах,
если бы ты была большой и смогла унести меня в открытое море к неведомым
странам и народам!
И едва он произнес эти слова, как лодочка стала расти, причем с такой
скоростью, что вскоре превратилась в большой корабль. Однако корпус ее по-
прежнему был из коры, а паруса всё ещё были бумажными, и вся лодка была
такой же, какой её сделал мальчик, только стала огромной.
Мальчишка издал крик радости и запрыгнул на свой кораблик.
— Эй! — воскликнул он. — Капитан на борту!
В тот же миг ветер посвежел, и лодка быстро заскользила прочь от берега.
Мальчик был вне себя от восторга. Подумать только — он сидел в собст-
венной лодке, которую он сделал сам, и которая теперь скользила по сверкаю-
щему под ярким солнцем морю!
Скорость лодки всё увеличивалась, но от этого мальчику становилось ещё
веселее. В то же время волны становились всё выше, но это лишь усиливало
его восторг. Он ещё ни разу не оборачивался, но когда он это сделал, его вос-
торг быстро сменился испугом. Берег был уже так далеко, что смотрелся узкой
полоской на горизонте.
144
среди троллей и гномов
Как он сможет верну ться? Руля у лодки не было, а парус не убирался.
К тому же, он не умел обращаться с парусом или управлять лодкой.
Вскоре ветер усилился. Начался настоящий шторм. Небо покрылось быс-
тро несущимися ту чами, а большая лодка из коры со всё более возрастающей
скоростью неслась по бескрайнему морю. И вот суша окончательно исчезла
из вида.
Поднимавшиеся волны были уже высотой с дом. Лодка с головокру-
жительной скоростью то поднималась на их пенистые гребни, то резко
уходила в углубления между ними, и хотя волны швыряли и крутили её,
она всё-таки держалась прямо, поскольку гвоздь, который мальчик закре-
пил под ней, увеличился так же, как и лодка, и поэтому служил хорошим
балластом.
Час за часом яростные волны, как мячик , швыряли хрупкое судёнышко, и
мальчик видел вокруг себя лишь небо и воду. Ни еды, ни пресной воды у него
не было, и поэтому вскоре его стали му чить голод и жажда.
Морскую воду он пить не мог, потому что, как известно, она солёна я. На-
стала ночь, бескрайнее бушующее море вокруг него потемнело, шторм про-
должал бушевать и его положение стало настолько ужасным, что едва ли оно
могло быть хуже.
Каждую минуту он думал, что погибнет. Однако сколь бы велика ни была
его тревога, он, наконец, заснул. А когда над морем встало солнце, он проснулся.
Шторм всё ещё бушевал вокруг него, но он стал постепенно стихать, хотя
волны поднимались ещё высоко.
Под вечер лодка приблизилась к низкому песчаному берегу. Её прибило к
нему, и она застряла на мелководье. Мальчик выбрался из лодки и побрел на
берег.
На нем не было видно ни гор, ни домов, ни деревьев, ни кустов; он не за-
мечал на берегу ни одного живого существа. Ему казалось, что вместо моря
воды его теперь окружает море сплошного песка.
Мальчик был так у томлен страданиями, которые он перенёс, что смог
пройти по песку совсем немного. Затем он без сил опустился на землю.
Вдруг он почувствовал, как его лба коснулось что-то тёплое и влажное. От-
крыв глаза, он увидел стоявшую перед ним большую собаку, которая лизала
его лицо.
Как только собака заметила, что мальчик открыл глаза, она начала усердно
рыть песок передними лапами, время от времени поглядывая на мальчика сво-
ими умными глазами. Она словно бы просила его о помощи.
Наконец, мальчик понял, чего она хотела. Он встал на колени и принялся
рыть землю руками, хотя это было непросто — он был так измождён, что дро-
жал всем телом. Вскоре он наткнулся на твёрдый блестящий предмет.
Когда мальчик откопал и поднял его, то увидел, что это был золотой сосуд
для питья. На его крышке были начертаны следующие слова: «Мальчику, ко-
торый переплыл море в лодке из коры».
Мальчик видел вокруг себя лишь небо и воду
146
среди троллей и гномов
Мальчик открыл сосуд. Он был полон воды. Ни один напиток в мире не
был ни для кого вкуснее, чем вода для этого мальчика, который просто умирал
от жа жды.
Как только он напился, собака побежала вперед, постоянно оглядыва ясь,
словно бы приглаша я мальчика последовать за ней.
Через некоторое время она вновь начала рыть песок. Мальчик присое-
динился к ней и вскоре откопал большой серебряный ларец. На его крыш-
ке были начертаны следующие слова : «Мальчику, который переплыл море в
лодке из коры». Он открыл ларец. Там было так много еды, что он наконец-то
смог утолить терзающий его голод.
К тому времени стало смеркаться и похолодало. Мальчик начал мерзнуть в
одежде, промокшей от морских брызг.
Когда он поел, собака вновь побежала перед ним, стара ясь увлечь его за
собой. Через некоторое время она снова принялась копать, и мальчик занялся
тем же.
Теперь он нашёл деревянный сундук с золотыми и серебряными накладка-
ми, и на нём были написаны те же слова, что и на двух других предметах. В сун-
дуке лежал костюм, какой обычно носят принцы, и он пришёлся мальчику как
раз впору. Он тотчас снял свою промокшую одежду и надел новый красивый
наряд, который был спрятан здесь словно специально для него. Одежда была
поразительно тёплой и мягкой, хотя сундук был зарыт в землю.
Пока мальчик одевался, собака всё время стояла и наблюдала за ним; когда
же мальчик переоделся, она свернулась на земле калачиком и приготовилась
ко сну.
Мальчик сел на сундук и задумался о пережитых им удивительных собы-
тиях. Однако он так устал, что вскоре крепко заснул. Когда он проснулся, уже
наст упило солнечное у тро. Собака куда-то исчезла; он остался один.
Оглядевшись, он увидел вдали некую возвышенность странной формы, но
больше не обнаружил ничего, кроме жёлтого песка и бескрайнего волнующе-
гося моря позади себя.
Мальчика удивляло, что нигде не было ни клочка растительности, хотя
за последние два дня он повидал немало и более удивительных вещей. Он не
знал, в какую сторону ему направиться и решил подняться на отдалённую воз-
вышенность, чтобы посмотреть, сможет ли он отт уда увидеть какое-нибудь че-
ловеческое жильё.
Утром он почувствовал себя достаточно сильным и бодрым, но вскоре
снова почувствовал себя измождённым, ведь ему пришлось идти целый день,
прежде чем он достиг цели.
Возвышенность оказалась каменистой осыпью. Он вскарабкался на неё с
великим трудом, а потом присел отдохнуть, задыха ясь от напряжения. Но едва
он это сделал, как почувствовал, как начал быстро катиться вниз. От страха
мальчик зажмурился. Однако, скорость его движения постепенно замедля-
лась, и, наконец, опускаться он перестал.
Его с ликованием понесли во дворец
148
среди троллей и гномов
Мальчик открыл глаза и увидел, что оказался в маленькой четырёхуголь-
ной комнате, все стены которой были украшены странными фигурами. В ком-
нате находился лишь один предмет ; это был искусной работы золотой ски-
петр, усеянный сверкающими самоцветами. Он лежал у одной из стен, а над
ним были вырезаны следующие слова: «Покойся здесь, скипетр Идонии, до-
коле тот, кто переплывет море в лодке, вырезанной из коры рукой ребёнка, не
унесёт тебя отсюда».
— Переплывет в лодке из коры... — пробормотал мальчик, — так ведь это
сделал я!
И тогда он взял скипетр. В то же мгновение его вновь подняло на вершину
каменистой осыпи. С ее вершины он увидел, что земля, на которой он нахо-
дился, была большим бесплодным островом. Недалеко от того места, где он
пристал к берег у, проплывал в это время корабль.
Мальчик закричал и замахал в воздухе скипетром, и корабль двинулся к бере-
гу. Поднявшись на борт этого корабля, мальчик был очень удивлен тому неслы-
ханному почтению, которое оказывала ему вся команда, от капитана до юнги.
Они с глубокими поклонами предлагали ему лучшее из того, что имели сами.
После семи дней пути корабль вошел в порт родной гавани. Когда мальчик
сошёл на берег, капитан и весь экипа ж последовали за ним. Куда бы он ни на-
правлялся, они выкрикивали: «Скипетр Идонии найден! Слава нашему юно-
му королю, слава!»
С каждым мгновением следовавшая за ними толпа народа росла, и вскоре
тысячи восторженных голосов с ликованием повторяли: «Скипетр Идонии
найден! Слава нашему юному королю, слава!»
Вскоре горожане принесли высокий золотой трон. Он покоился на длин-
ных прямых перекладинах, за которые его можно было нести. Мальчик под-
нялся и сел на этот трон, и его с ликованием понесли во дворец. Толпа оста-
новилась у его ворот, где крики про найденный скипетр прозвучали снова с
удесятерённой силой.
Тогда ворота дворца открылись. Вниз по широкой лестнице спустился
старец благородного облика. Он внимательно осмотрел скипетр, который
мальчик держал в руке, и так же объявил: «Скипетр Идонии найден! Слава
нашему юному королю, слава!».
Затем старец отвесил семь земных поклонов перед троном и спросил,
угодно ли его владыке, королю, вступить в свой дворец. После мальчика ввели
во дворец, и все обращались с ним, как с королём.
Со временем мальчик узнал, что скипетр, который он принёс с собой, с не-
запамятных времён передавался по наследству среди королей Идонии. Счита-
лось, что от него зависит счастье и благоденствие страны. Во время правления
последнего короля он по неведомой причине исчез. Король очень сожалел об
этом, а некоторые да же считали, что эта печаль ускорила его кончину. Детей у
него не было, и перед своей смертью он решил, что тот, кто возвратит прино-
сящий счастье скипетр, станет новым королём Идонии.
149
Все жители столицы видели скипетр много раз, и они сразу узнали его.
Старец, который ввёл мальчика в королевский дворец, до этого времени по
завещанию прежнего короля занимался делами в качестве регента.
И теперь он продолжил это делать, так что мальчику нужно было лишь
принимать почитание народа и наслаждаться прочими привилегиями, причи-
тающимися королю. Никакие заботы его не тяготили.
Одна жды, когда он ехал рядом с регентом в роскошной королевской каре-
те, а народ, по обычаю, ликовал вокруг него, к своему большому удивлению,
мальчик заметил на улице своих бедных родителей. Это точно были они — он
узнал да же их скудную одежду. Родители также узнали его, и мать громко за-
кричала :
— Это наш мальчик! Это он сидит там, в роскошной карете!
Регент удивлённо глянул на мальчика. Тот покраснел, наклонился вперёд и
велел кучеру гнать во весь опор.
— Кто была эта старуха? — вскоре спросил регент.
— Я её не знаю, — ответил мальчик.
Ведь он прибыл в Идонию, одетый, как принц, и люди думали, что он и
был им. Поэтому мальчик боялся, что они больше не пожелают признавать его
своим королём, если узнают, какими бедными были его родители. Вот почему
он не хотел знаться с ними.
Однако, в тот день он не чувствовал себя таким счастливым, как прежде, и
когда он лёг спать на своей кровати, украшенной искусной резьбой, ему было
трудно засну ть. Наконец, он всё же задремал.
Сквозь сон ему показалось, что он слышит звуки плещущей и шумящей
воды, а кровать его как будто двигалась. Мальчик протёр глаза и сел на кровати.
И что же?
Королевска я опочивальня со всей своей роскошной мебелью исчезла,
пропали кланяющиеся слуги, которые прежде его окружали, когда он просы-
пался. Исчез его королевский костюм, а сам он лежал в своей старой изорван-
ной одежде в большой лодке из коры, которую свежий ветер уносил в откры-
тое море. Обернувшись, он в некотором отдалении увидел пустынный песча-
ный остров, где он нашёл скипетр Идонии.
Вскоре ветер усилился и перерос в шторм, и ему вновь пришлось пере-
жить те же смертельные опасности, что и по пу ти на песчаный остров.
Ночью, когда кругом ревел шторм, а вокруг него бушевали волны, мальчик
вдруг увидел перед собой огромный, внушающий благоговейный страх, лик ,
паривший над лодкой.
— Ты неблагодарное дитя! — сказал он, и строго с упрёком посмотрел на
мальчика. — Какая высокая тебе была уготована судьба! Я позволил тебе най-
ти приносящий счастье скипетр Идонии. Его украл злой колдун и с помощью
множества заклинаний спрятал так, чтобы никто не смог забрать его, кроме
того, кто переплывёт море в лодке, сделанной из коры рукой ребёнка. Он ду-
мал, что ничего подобного никогда не произойдёт, и что скипетр останется
скипетр идонии
150
среди троллей и гномов
лежать в своём тайнике до скончания времён, но колдун не ведал моей силы.
И я устроил так, чтобы ты смог выполнить это условие и найти скипетр. Я по-
зволил тебе полу чить всё на свете, чего ты только мог пожелать, и я сделал тебя
любимым королём доброго народа.
Когда же я привёл к тебе твоих родителей, чтобы ты мог разделить с ними
своё счастье, ты притворился, будто да же не узнаёшь их. Ты отрёкся от своих
родителей, которые подарили тебе жизнь и заботились о тебе от самого ро-
ждения.
Такой неблагодарный сын не может владеть приносящим счастье скипе-
тром Идонии! Вернись же т уда, откуда пришёл!
С этими словами дух улетел прочь, а рёв шторма и гул волн вновь стали
единственными звуками, которые раздавались во тьме.
Лодку мальчика прибило к суше лишь под вечер следующего дня. Огром-
на я волна выбросила ее на берег, где она раскололась на мелкие кусочки.
Мальчик долго лежал на берег у без сил, но, в конце концов, он смог под-
няться.
В некотором отдалении он увидел жалкую лачугу своих родителей.
Прихрамывая и истека я кровью, он побрёл к ней.
ГОСПОДИН БИРРЕ И ТРОЛЛИ
Жил-был некто по имени Йокк. Конечно же, это был тролль, но не осо-
бенно большой. По правде говоря, это был совсем неприметный тролль. Он
едва доставал носом до верхушек елей, которые он нюхал по утрам, когда по-
года звала на прог улку. Йокк также был и не особенно силён. Хотя, разумеет-
ся, он порой вырывал несколько елей с корнями и тащился с ними через лес,
поставив их верхушками вперёд, так что за ним появлялась приличная дорога
длиной в десятки миль. Совсем неплохо для такого тролля.
У Йокка была жена-троллиха, котора я хлопотала по дому, как это быва-
ет почти у всех троллей. Она тоже была не ахти кака я. Хотя, если она дула на
огонь под котелком, людям в окрестностях приходилось крепко держаться за
что-нибудь. Однако поскольку избы она при этом не сдувала, похвастаться ей
было нечем.
Они были лесными троллями, Йокк и его жена.
Был ещё некто по имени Туринг. Разумеется, он тоже был троллем. Впро-
чем, весьма маленьким. Он едва мог дотяну ться рукой до скрытой в облаках
горной вершины, когда стоял у своей пещеры, расположенной у подножия
горы. К тому же, этот Туринг был хилым. Как он ни старался, ему никогда не
удавалось принести домой больше половины рудной горы за один раз. И от
жены его тоже толку было мало.
Пару раз в году она выплёскивала воду после мытья посуды на своей горе,
и бывало, что речка внизу в долине от этого разливалась, уносила с собой лод-
ки, мостки и всё, что стояло у берегов. Впрочем, деревни оставались на месте,
поэтому это выплёскивание нельзя было назвать мощным.
Туринг и его жена были горными троллями. Питались они одной сырой
железной рудой, и не знали пищи лу чше.
И вот однажды, когда на деревьях появились листья, тролли услышали
голос :
— Добрый день!
Йокк уставился на Туринга, а Туринг — на Йокка.
— Добрый день! — послышалось вновь.
152
среди троллей и гномов
Конечно же, это говорил какой-то маленький прохиндей. Тролли согнули
спины и начали шарить перед собой в траве. А это без сомнения был малыш,
которого называли господин Бирре; и пока тролли его нашаривали, они сго-
ворились отправить этого малыша на корм мухам. Они горбили спины и скре-
бли землю перед собой, но, конечно же, они скребли совсем не в том месте.
— Прощайте, прощайте! — донесся до них голосок.
Тролли повернулись и стали нашаривать в том направлении, откуда донес-
ся голос, да так ничего и не нашли.
А господин Бирре — он был добрый малый. Он постоял возле ног трол-
лей, да и пошёл своей дорогой, жалея их от всего сердца. Господин Бирре был
таким добряком.
Тем временем тролли собрались вместе и стали держать совет.
— Ага, — сказал Йокк, — мы знаем, где он живёт.
— Угу, — поддакнул Туринг, — конечно же, знаем.
Так они храбрились.
Впрочем, никто не мог и представить, что они осмелятся подумать о том,
чтобы подойти к поместью и владениям господина Бирре достаточно близ-
ко. Нет уж! Там было слишком много такого, чего они не понимали, а над
тем, чего тролли не понимают, они могут насмехаться, но подойти близко —
ни за что!
Тролли советовались и храбрились, взяли с собой жён-троллих и в тот же
день поднялись на гору, чтобы отправить малыша Бирре на корм мухам и не
оставить от его усадьбы ничего, кроме маленьких кусочков.
—
Взгляни на коробочку, в которой он живёт! — насмехались они, ука-
зывая на красивый дом, стоявший на опушке леса среди деревьев с молодыми
листочками.
— Посмотрите-ка на эт у чёрную мошкару, его друзей по играм!
При этом они имели в виду скворцов, которые жили на дубах вокруг усадь-
бы Бирре и умели говорить: «Доброе у тро, господин Бирре!».
—
Гляньте на эт у шаткую лестницу, которую он построил в виде спуска к
реке!
А это был светлый сад, который спускался к реке террасами. В нем были
цветущие вишнёвые деревья и яблони, беседки, живые изгороди и жёлтые
песчаные дорожки.
— Гляньте на палку с тряпкой!
Это тролли имели в виду флагшток с флагом.
— Посмотрите на т учи пыли там у стены!
А они приняли за пыль ульи и рои пчёл.
— Посмотрите т уда, посмотрите сюда!...
Они показывали на то и это своими кривыми неуклюжими пальцами, на-
смехаясь над хозяйством Бирре. Они вели себя ужасно некрасиво, собира ясь
исполнить задуманное.
— Угу! — сказал Йокк, притащив с собой из леса пару-тройку елей.
Жил-был некто по имени Йокк. Конечно же, это был тролль, но не особенно
большой. По правде говоря, это был совсем неприметный тролль
154
среди троллей и гномов
— Ага! — сказал Туринг и выковырял пару валунов.
— Ух! — сказала жена Йокка, приготовившись дуну ть изо всех сил.
— Щас! — И подруга Туринга подняла свой огромный чан с водой.
И вот с вершины горы обрушился страшный ливень.
А господин Бирре сидел у окна и смотрел, что происходит снаружи. Он
также слушал, как ужасно завывала непогода, однако он продолжал жалеть
троллей от всего сердца, ведь он был таким добрым.
Вокруг его дома грохотало, шумело, свистело и завывало. По воздуху про-
носились ели, летали огромные валуны, кроны дубов тряслись, словно во вре-
мя бури, а с горы лились потоки воды.
Но господин Бирре заранее прорыл каналы, отводившие воду в сторону, и
он выбрал положение усадьбы так, чтобы все прочие опасности, которые мо-
гли явиться с горы троллей, обходили её стороной, и уходили в широкую реку.
Дубы же вокруг его усадьбы вполне выдерживали ураган и даже чувствовали
себя лучше от такой встряски.
Однако, беда с усадьбой вполне могла случиться; казалось, тролли не на-
меревались скоро закончить свою бузу. Господин Бирре жалел их, но ничего
поделать не мог, и когда вся ночь прошла без особых перемен, он начал беспо-
коиться.
Господин Бирре вложил в свою усадьбу так много труда и забот, что ему
было бы невероятно больно, если бы что-то в ней разрушилось. Все живые
существа, жившие на усадьбе, были его добрыми друзьями: и вычищенные
лошади в конюшне, и пятнистые свиньи на скотном дворе, и белые овцы, и
пёстрые куры, и пёс Феликс в конуре, и говорящие скворцы с золотистыми
пчёлами. Как бы чего не слу чилось со всеми этими друзьями! Утром госпо-
дин Бирре пошел их проведать и утешить, говоря, что днём наверняка погодка
разг уляется. Однако и днём ему пришлось повторить свой обход, уворачива-
ясь от летящих елей и валунов. И он опять утешал своих дружков, говоря, что
к вечеру наверняка буря у тихнет.
Но ничего подобного! Ни в тот вечер, ни в следующий буря не унялась.
Вокруг грохотало, шумело, свистело, завывало целых две недели и один день в
придачу! Но в конечном счете тролли устали, а когда тролли устают, их уста-
лость длится несколько месяцев кряду.
Больше всего господин Бирре радовался, что ничего не было разрушено.
И он подумал, будучи добрым человеком: «Хотел бы я сделать что-нибудь в
ответ для бедных троллей». И тогда он прошёл через сад, который был сей-
час прекрасен, как само лето, и спустился к широкой реке. «Да, я хочу сделать
что-нибудь для несчастных троллей», — думал он по дороге.
Размышляя так, он дошёл до зеленой мягкой травы, растущей вдоль реки.
И кого же он там повстречал? Да, кого?
— Кто ты? — спросил он.
—
Я — Тинка-Маленька я Ножка-Золотые Волосы! Ах, Бирре! Я пришла
издалека и шла так долго!
—
Угу! — сказал Йокк, притащив с собой из леса пару-тройку елей.
—
Ага! — сказал Туринг и выковырял пару валунов.
—
Ух! — сказала жена Йокка, приготовившись дунуть изо всех сил.
—
Щас! — И подруга Туринга подняла свой огромный чан с водой.
И вот с вершины горы обрушился страшный ливень
156
среди троллей и гномов
— Я мог у понести тебя, Тинка-Маленька я Ножка-Золотые Волосы!
— Ах, спасибо! И я так голодна!
— А я как раз собираюсь домой на обед!
— Ах, как кстати я пришла!
Господин Бирре поднял Тинку-Маленькую Ножку-Золотые Волосы и от-
нёс её через сад к себе домой. Они пообедали вместе и порадовались трапезе.
— Я так хочу здесь остаться! — сказала Тинка-Маленькая Ножка-Золотые
Волосы. — Знаешь, у меня нету дома в этом мире.
— Конечно оставайся!
— Ты такой добрый, Бирре!
Они вышли в сад, и господин Бирре подумал, что теперь ему будет ещё
лу чше жить в своей усадьбе. А Тинка-Маленькая Ножка-Золотые Волосы хо-
дила по жёлтым песчаным дорожкам, заглядывала в беседки, похлопывала по
стволам вишнёвые деревья и яблони, склонялась к цветам, всплёскивала свои-
ми маленькими ручками и говорила :
— Восхитительно! Это восхитительно!
Затем они пошли к разным животным: к начищенным лошадям в конюш-
не, пятнистым свинкам на скотном дворе, белым овцам, пёстрым курам, псу
Феликсу в конуре, говорящим скворцам и золотистым пчёлам, и Тинка-Ма-
ленькая Ножка-Золотые Волосы тотчас подружилась со всеми. Она всплески-
вала своими маленькими ручками и восклицала:
— Восхитительно! Это совершенно восхитительно!
И господин Бирре был доволен, как никогда прежде, и он начал ещё боль-
ше украшать свою усадьбу, чтобы почаще слышать, как Тинка-Маленька я
Ножка-Золотые Волосы говорит «восхитительно». Она так мило произно-
сила это слово.
— Я хочу тебе помочь! — однажды сказала она господину Бирре.
— Пожалуйста! — ответил господин Бирре.
И она стала помогать; и Биррегорден от этого стал таким сверкающе-пре-
красным, что засияли даже крапчатые куры в курятнике.
А господин Бирре смотрел на эту красот у и думал: «Как я счастлив!».
При этом ему пришло в голову, что нужно показать, как он счастлив. И вот
одним летним днём Йокк и Туринг стояли и щурились на солнечный свет, ещё
до конца не отдохнув от весеннего напряжения сил.
— Добрый день! Добрый день! — раздался рядом с ними голосок.
Туринг взглянул на Йокка, Йокк — на Туринга.
— Добрый день! Добрый день! — послышался другой голосок.
Звучали два голоса, значит где-то были две малютки!
Тролли согнули спины и посмотрели в траву.
Там должны были находится две малышки, и тролли стали нашаривать их,
желая отправить обоих на корм мухам. Однако, сколько бы они ни скребли
своими корявыми пальцами по земле, разумеется ничего они не нашли, пото-
му, что скребли совсем не в том месте.
—
Я — Тинка-Маленькая Ножка-Золотые Волосы!
Ах, Бирре! Я пришла издалека и шла так долго!
158
среди троллей и гномов
— Пока, пока! До свидания! — снова послышались голоса.
Это господин Бирре и Тинка-Маленькая Ножка-Золотые Волосы постоя-
ли у ног троллей и снова пошли своей дорогой. Господин Бирре жалел бедняг
от всего сердца, ведь они так и не смогли увидеть, как он был счастлив. Ну раз-
ве он не славный малый? И господин Бирре был так счастлив, что совершенно
позабыл о своем желании сделать что-то для бедных троллей.
И что же было дальше?
Одна жды в конце лета через лес проехала карета, запряжённа я четвёркой
лошадей, и она остановилась перед парадной лестницей Биррегорда. Тинка-
Маленькая Ножка-Золотые Волосы вышла на лестницу и сделала реверанс,
потому что это приехал сам господин Думп-Дуббельдумп. А он тотчас спро-
сил ее, не соблаговолит ли Тинка-Маленька я Ножка-Золотые Волосы прогу-
ляться в золоченой карете?
В золоченой карете!
Тинка-Маленька я Ножка-Золотые Волосы прямо хлопнулась в обморок
на лестнице от таких слов. А слуга Думп-Дуббельдумпа подхватил её в золо-
ченую карет у, и она понеслась через лес так, что кругом звон пошел! А катила
она в замок Думп-Дуббельдумпа.
И что было теперь делать господину Бирре?
Совладать с Думп-Дуббельдумпом было труднее, чем с троллями. Однако,
быть может, тролли ему помог ут?
Господин Бирре решил пойти к троллям и теперь вспомнил, что он хотел
сделать для них что-нибудь хорошее.
Он пошёл и разыскал их.
— Добрый день! — сказал он. — Я хотел бы вас чему-то нау чить.
Йокк взглянул на Туринга, Туринг — на Йокка.
—
И чему же? — спросили они, глядя прямо перед собой, потому что не
могли разглядеть господина Бирре.
— Тебя, Йокк, — сказал Бирре, — я хотел бы нау чить, как построить при-
личный дом из всего того леса, которым ты владеешь, чтобы ты не жил под
открытым небом.
— Угу! — ответил Йокк, — это уже что-то.
— А тебя, Туринг, я хотел бы научить варить железную руду, чтобы ты не ел
её сырой, а то у тебя к старости от сырой разболится живот.
— Ага, — ответил Туринг, — это было бы неплохо.
— Но помните, — сказал господин Бирре, — услуга за услугу!
— Ясное дело! — в один голос согласились оба тролля.
—
Я хочу, — продолжил господин Бирре, — чтобы вы помогли мне вер-
нуть Тинку-Маленькую Ножку-Золотые Волосы, которую похитил у меня
Думп-Дуббельдумп.
— Ага, — протянул Йокк, подумав о золоченой карете.
—
Конечно же, мы заберём её у него, — ответил Туринг. — Не так уж и
страшен этот Думп-Дуббельдумп.
И вот одним летним днём Йокк и Туринг стояли и щурились
на солнечный свет, ещё до конца не отдохнув от весеннего напряжения сил
160
среди троллей и гномов
— Решено! — за явили оба и отправились к замку Думп-Дуббельдумпа.
А господин Бирре отправился домой и стал ждать. Ожидание его оказа-
лось долгим. Проходил день за днём, и ему было ужасно тоскливо. Господин
Бирре не мог и подумать, что он будет так скучать по Тинке-Маленькой Ножке-
Золотые Волосы.
Проходил день за днём, и вскоре он от беспокойства уже не мог спать по
ночам, дума я, что с ней, наверное, слу чилось что-то непоправимое.
Проходил день за днём, и так прошло целых две недели и один день
в придачу!
Теперь господин Бирре был уверен, что тролли не смогли справиться с
искушением и сожрали Тинку-Маленькую Ножку-Золотые Волосы. От этой
мысли господин Бирре упал ничком в траву и загоревал от всего сердца.
И вдруг по воздуху над ним пронеслись валун и вырванная с корнями ель,
и — плюх, плюх! — шлепнулись в реку.
—
Что вы хотите этим сказать? — спросил господин Бирре, глянув на
вершину горы.
— Мы просто хотели, чтобы нас заметили, потому что мы не смеем подхо-
дить слишком близко, — ответили тролли.
— Просто подходите, это не опасно, если Тинка-Маленька я Ножка-Золо-
тые Волосы с вами! — предложил Бирре.
— Угу, угу, так нам можно?
—
Да проходите уже! Я стою тут посреди усадьбы и приветствую вас, —
дружелюбно ответил господин Бирре.
И тролли пошли — угу, так осторожно, ага — вдоль горы, бу — ведь всё
же, это может быть опасно, ух — они осмотрелись внизу, в парке, ага — вон
там стоит этот малыш — угу...
Тролли смущённо поклонились и покосились направо и налево, посколь-
ку боялись, что отт уда может выскочить что-либо странное и откусить им
большие кривые пальцы на ногах.
— Почему вас так долго не было? — спросил господин Бирре.
— Угу, ух, не така я это была лёгкая работа, добрый господин...
— Не такая уж и трудная! — сказал господин Бирре, увидав, что их мучает
совесть.
— Угу, ага, нет, но по дороге много чего было...
—
Ах, вот значит как! Вы гуляли и развлекались, пока я дома му чился в
ожидании!
—
Угу, ага, не будь так строг, добрый господин, ведь мы — не более, чем
тролли...
— Чем же вы занимались?
—
Угу, ага, мы видели много усадеб там, где проходили, и там были ели и
валуны, которые, будто бы, просто ждали, пока их вырву т, поднимут и швыр-
нут, вы уж извините, добрый господин...
— Вы причинили кому-нибудь ущерб? — забеспокоился господин Бирре.
Тинка-Маленькая Ножка-Золотые Волосы вышла и сделала реверанс,
потому что это приехал сам господин Думп-Дуббельдумп
162
среди троллей и гномов
—
Угу, ага, не такая это лёгка я работа, как мы только что сказали. За всё
время мы опрокинули не более одного забора и разнесли в щепки не более од-
ного полуразвалившегося сара я...
—
Ну, что же, такое можно простить, — облегченно вздохнул господин
Бирре, — но где у вас Тинка-Маленька я Ножка-Золотые Волосы?
— Хо-хо, вот, пожалуйста!
Туринг опустился на колени и глубоко зарылся своим большим уродли-
вым носом в песок на дворе усадьбы. И тут же раздался голосок:
— Вот и я, дорогой Бирре!
Тинка-Маленька я Ножка-Золотые Волосы, была жива-здорова! Она вы-
прыгнула из заросшего волосами тролльского уха, где она и сидела, и там ей
было мягко и тепло.
—
Ага, вот она! — воскликнул Йокк, который хотел полу чить свою часть
славы, хотя ему и не пришлось нести Тинку домой.
—
Вы сделали своё дело просто великолепно! — радостно заверил трол-
лей господин Бирре и обнял Тинку-Маленькую Ножку-Золотые Волосы, при-
ветствуя её возвращение домой.
— И это было совершенно восхитительно! — воскликнула Тинка-Малень-
кая Ножка-Золотые Волосы.
— Не сомневаюсь! — заметил господин Бирре, пока Туринг, кряхтя, под-
нимался. — А теперь вы можете идти домой и ждите понедельника, а потом я
приду и научу вас тому, что обещал.
— Благодарим покорно, добрый господин, угу, ага...
Пятясь, непрестанно кланяясь, косясь и спотыкаясь, тролли удалились.
Когда они отошли достаточно далеко, чтоб не слышать господина Бирре,
он заметил:
—
Они совсем не опасны. Просто я подумал сделать для них что-нибудь,
чтобы мне не нужно было так беспокоиться за свою усадьбу.
И Бирре рассказал Тинке-Маленькой Ножке-Золотые Волосы о том, что
слу чилось весной.
— Но, — добавил он, — это и неплохо, потому что теперь мы обменяемся
подарками, и в результате наша дружба будет длиться долго.
Рано утром в понедельник он пошёл к троллям, чтобы нау чить их обещан-
ному, и Тинка-Маленькая Ножка-Золотые Волосы, естественно, составила
ему компанию, не желая пропустить что-нибудь восхитительное.
—
Сейчас начнём, — сказал господин Бирре, поздоровавшись и ещё раз
поблагодарив за помощь.
— Сейчас начнём, — повторили за ним тролли.
Как и обещал господин Бирре, дело пошло, и они добились многого.
Троллихи занимались Тинкой-Маленькой Ножкой-Золотые Волосы. Они
по очереди сажали её на ладони и восхищались ей, а она всё время одним глаз-
ком наблюдала за происходящим вокруг. Вдруг она всплеснула ручками и вос-
кликнула:
А слуга Думп-Дуббельдумпа подхватил её в золоченую карету,
и она понеслась через лес так, что кругом звон пошел!
164
среди троллей и гномов
— Восхитительно! Это восхитительно!
А троллихи широко открыли глаза от удивления.
В лесу был поставлен великолепный бревенчатый дом. В его дверном
проёме сидел Йокк, широко улыбался, и каждый сразу понимал, что это его
собственный дом.
А перед ним, у подножия горы виднелась больша я печь, а перед печью си-
дел Туринг. Он черпал суп, сделанный из руды, и тот капал обжигающим же-
лезом на его фартук. Туринг ел с аппетитом, и сразу было ясно, что отныне он
никогда больше не будет есть сырую руду и портить ей себе желудок.
И троллихи знали, чем заняться. Они учились делать реверансы, и стара-
лись так, что вокруг их юбок трещали кусты.
Глядя на них, Йокк и Туринг тотчас вскочили. Они тоже знали, что им де-
лать.
Они стали кланяться и кланялись так, что согнулись верхушки елей.
—
Восхитительно, это совершенно восхитительно! — восклицала Тинка-
Маленькая Ножка-Золотые Волосы.
— Они совсем не опасны, — заметил господин Бирре по дороге домой, и
с удовольствием добавил : — Теперь наша дружба крепка!
Так оно и было.
С того дня тролли и господин Бирре жили в полном согласии, а когда они
временами встречались, то говорили друг другу лишь добрые слова.
Если же, как прошлой весной и осенью, с горы троллей раздавался г ул и
грохот, и с нее летели ели и валуны, то это означало лишь то, что тролли хоте-
ли развлечь Тинку-Маленькую Ножку-Золотые Волосы, чтобы она всплеснула
ручками и сказала: «Восхитительно!». Ведь да же они считали, что она произ-
носит это слово так мило.
А Думп-Дуббельдумпа, этого разбойника из далёкого леса, никогда боль-
ше и не видели, потому что Йокк и Туринг обещали ему — если он ещё раз
близко подойдёт к Биррегорду, то не сносить ему головы!
Тинка-Маленькая Ножка-Золотые Волосы, была жива-здорова!
КОЛЬЦО ТРОЛЛЯ
Гремел гром, лил дождь, и в лесу царила кромешна я тьма. Однако Ханс-
Бедняк с топором на плече шёл в одиночестве вперёд по лесной тропинке, и
его это особо не беспокоило. Он насвистывал все известные ему бодрые ме-
лодии, а иногда вполголоса напевал. Когда он проходил между большими ва-
лунами, слу чилось нечто удивительное. Он вдруг увидел большую расщелину
в скале, а перед ней на покатом камне сидел старый тролль. Он был не выше
трёхлетнего ребёнка, но голова у него была большой, как у взрослого мужчи-
ны, а борода доходила до самых колен.
«Нужно воспользоваться этим слу чаем», — быстро подумал Ханс-Бед-
няк и тотчас бросил свой топор между старым троллем и расщелиной.
— Вот ты и попался, старикашка! — рассмеялся Ханс. — Видишь ли, мой
топор из отличной стали. А теперь попробуй посмотри — сможешь ли ты вер-
нуться в свою гору, если я этого не захочу!
—
Не смогу, господин, — кланяясь, сказал старый тролль. — Чего ты хо-
чешь за мою свободу?
— Видишь ли, — сказал Ханс-Бедняк, — дома у меня есть сын Клас. Я не
хочу, чтобы он всю жизнь оставался бедняком, как я. Мне бы хотелось, чтобы
он стал кем-то значительным и важным. А поскольку я теперь подчинил тебя
своей власти, я требую, чтобы ты помог ему однажды стать королём!
— Кем он станет и кем он не станет более всего зависит от него самого, — за -
думчиво сказал старый тролль. — Но я обещаю тебе помочь ему насколько смо-
гу. В залог сего я дам тебе это кольцо. Когда ему понадобится моя помощь, пусть
наденет его на палец, но скажи ему, чтобы он не пользовался им без нужды!
С этими словами тролль достал маленькое железное кольцо и передал его
Хансу-Бедняку.
—
Я трижды помогу ему добиться успеха, за какое бы трудное дело он не
взялся, и я трижды избавлю его от опасности, сколь бы велика она ни была, —
добавил он.
—
Ну, что же, договорились! — ответил Ханс-Бедняк. — Когда ты сдела-
ешь всё, что сможешь, было бы стыдно желать большего. А теперь ты снова
свободен, но не забудь, что обещал!
167
Сказав так, Ханс поднял топор на плечо и с радостью пошёл своей доро-
гой. И он надёжно спрятал кольцо, дожида ясь, пока его сын не повзрослеет.
А потом он достал его и рассказал Класу о том, как было дело.
— Смотри, используй его с умом! — сказал он, передавая кольцо сыну.
Клас обещал, что так и будет пост упать, и отправился в пу ть, чтобы при-
обрести себе корону и королевство. Ему пришлось долго странствовать, пока
не представился подходящий слу чай. Он пришёл в страну, где не бывал никог-
да прежде.
— Что это за страна? — спросил он повстречавшегося ему старика.
— Это — страна Лучников, и если ты — искусный лучник, то пришёл как
раз вовремя, ибо завтра будет большое состязание стрелков, и тот, кто стреля-
ет лучше всех, сможет жениться на нашей принцессе.
— Что же, благодарю за любезный ответ, — сказал Клас и поспешил дальше.
На следующий день он пришёл на поле для состязаний, а там собрались
король, королева, принцесса, придворные и почти весь народ королевства.
Король и королева выглядели величественно, а принцесса была так прекрас-
на, что лу чше и не бывает.
Клас тотчас достал кольцо тролля и надел его на палец.
В тот же миг трубачи затрубили в трубы, а герольд зачитал королевский
указ о сегодняшнем состязании стрелков. Затем стрелки начали выходить
один за другим, чтобы попытать счастье. Один выстрелом сбил шишку с само-
го верха сосны, стоявшей в три раза дальше, чем мишени для стрельбы. Тогда
все закричали «ура», потому что никто не думал, что кто-нибудь умеет стре-
лять лу чше. Король как раз хотел дать трубачам знак трубить об окончании
состязания, но тогда Клас выст упил вперёд и прокричал :
— Есть ещё один желающий состязаться!
Тут все засмеялись, потому что сразу было видно, что стрелок он нику-
дышный. Однако Клас поднял вверх стрелу и прокричал :
— Посмотрите внимательно на эт у стрелу! На верхнем шпиле королевско-
го дворца есть золотой шар. Я буду стрелять в него!
При этих словах все засмеялись ещё громче, потому что дворец был так да-
леко, что его шпиля было и не разглядеть, не говоря уже о шаре.
Выстрелив, Клас прокричал:
— Сейчас моя стрела застряла в шаре. Кто хочет, может пойти и взгляну ть!
Тогда король послал своего старшего трубочиста и старшего кровельщи-
ка, чтобы те принесли шар. Они ушли, их долго не было, и наконец они всё же
вернулись.
И в самом деле! Посередине шара торчала стрела парня!
О таком выстреле никто никогда ни слыхал, ни при нынешнем короле, ни
во времена его отца или деда.
Теперь больше не осталось ни одного желающего состязаться, и поэто-
му трубачи протрубили в трубы, а герольд объявил, что Клас — величайший
стрелок в стране Лучников.
кольцо тролля
168
среди троллей и гномов
Затем начался большой праздник стрелков, продолжавшийся три дня.
Вы бы видели, как Клас расхаживал теперь в царских одеждах, счита я себя
уже членом королевской семьи. А все знатные люди королевства набивались
ему в приятели и добрые друзья.
Вечером, на третий день праздника стрелков Клас сидел и беседовал с
королём. И в это самое время мимо прошёл гофмейстер. Когда он удалился,
Клас шепнул королю:
— Определённо, этот гофмейстер — нечестный человек!
— Несчастный! — воскликнул король, встав со своего места и побледнев,
как мел. — Неужели ты не знаешь, что тот, кто плохо говорит об отсутствую-
щем, должен умереть!
— Ну, меня-то это, наверняка, не касается. Ведь вы, Ваше Величество, мне
обещали, что я женюсь на принцессе, — твердо заявил Клас, хотя на самом
деле слова короля его напугали.
— Закон выше слова короля! — ответил король. — Стража, схватить его! —
крикнул он затем громовым голосом. — Завтра этот человек должен умереть!
Стражники кинулись на Класа, связали его и посадили в тюремную башню.
Вот так на этот раз закончился праздник стрелков в стране Лучников. А Клас
сидел в тёмной тюрьме и плакал. И тут он вспомнил о кольце тролля. К счастью,
несмотря на цепи, которыми он был связан, он смог выудить его из кармана и
надеть на палец. В тот же миг перед ним предстал старый тролль.
— Ну ты и молодец! — вздохнул он. — Зачем говорить о том, чего не зна-
ешь! По правде говоря, тебе надо сидеть там, где ты теперь сидишь, но я всё же
позабочусь о том, чтобы ты отсюда вышел.
Тролль ухватился за цепи и сорвал их с Класа. Затем он пнул ногой стену,
и в ней появилась дыра, причем така я большая, что Клас смог через нее вы-
браться наружу. Старый тролль тотчас исчез, а Клас помчался отт уда со всех
ног и, как вы понимаете, остановился не скоро.
После долгих странствий он пришёл в страну, которая находилась далеко
от страны Лучников.
—
Что это за страна? — спросил он у старика, которого встретил по
дороге.
— Это — страна Силачей, — ответил старик, — и если ты силён, то при-
шёл как раз вовремя, ибо завтра состоится большое состязание силачей, и тот,
кто будет сильнее всех, сможет жениться на нашей принцессе.
—
Что же, благодарю за любезный ответ, — сказал Клас и поспешил
дальше.
На следующий день он пришёл на поле для состязаний, а там уже собра-
лись король, королева, принцесса, придворные и почти весь народ всего коро-
левства. При этом король и королева были намного величественнее, а прин-
цесса — намного прекраснее, чем в стране Лу чников.
Клас тотчас достал кольцо тролля и надел его себе на палец. И ту т за-
трубили трубачи, а затем герольд зачитал королевский указ о сегодняшнем
Он достал маленькое железное кольцо и передал его Хансу-Бедняку
170
среди троллей и гномов
состязании силачей. После этого силачи вышли и стали состязаться друг с
другом. И вот наконец остался один победитель, который поднял валун раз-
мером почти с человека. Тогда все закричали «ура», поскольку думали, что
нет никого сильнее.
Король как раз хотел подать трубачам сигнал возвестить об окончании
состязания, но ту т Клас выступил вперёд и прокричал:
— Есть ещё один желающий состязаться!
Он взял валун предыдущего силача одной рукой и подбросил его в воздух.
Затем он взял другой рукой ещё один валун, такой же огромный, и бросил его
следом.
Когда же они падали на землю, он так по ним наподдавал, что они вновь
взлетали вверх, кувыркаясь в воздухе. О такой силе никогда не слыхали пре-
жде, ни при нынешнем короле, ни во времена его отца или деда.
Теперь не осталось никого, кто желал бы состязаться, поэтому трубачи
протрубили в трубы, а герольд объявил, что Клас — самый сильный человек
во всей стране Силачей.
Затем начался большой праздник , который продолжался шесть дней.
Вы бы видели, как Клас расха живал после этого в царских одеждах, счита я
себя уже членом королевской семьи. А все знатные люди королевства набива-
лись ему в приятели и добрые друзья.
Вечером, на шестой день праздника Клас сидел и беседовал с королём. И в
этот самый момент мимо прошёл мудрейший наставник короля.
— Какой тощий старик! Он так смешон! — сказал Клас королю.
— Несчастный! — воскликнул король, встав со своего места и побледнев,
как мел. — Неужели ты не знаешь, что наш закон карает смертной казнью
того, кто насмехается над людьми?
— Ну, меня-то это, наверняка, не касается. Ведь вы, Ваше Величество, мне
обещали, что я женюсь на принцессе, — твердо заявил Клас, хотя на самом
деле слова короля его напугали.
— Закон выше слова короля! — ответил король. — Стража, схватить его! —
крикнул он затем громовым голосом. — Завтра этот человек должен умереть!
Стражники рванулись вперёд, схватили Класа, а затем посадили его в тю-
ремную башню. Там он сидел во тьме и плакал, а сковывавшие его цепи гром-
ко при этом позвякивали.
Как бы то ни было, ему, наконец, снова удалось достать кольцо, и в тот же
миг перед ним предстал старый тролль.
—
Ну, ты и умник! — вздохнул он. — Это тебе за то, что ты продолжа-
ешь насмехаться над людьми, которых совсем не знаешь. По правде говоря,
тебе надо сидеть там, где сидишь, но я всё же позабочусь о тебе и помогу вы-
браться отсюда.
И тролль сорвал с Класа цепи, а затем пробил ногой дыру в стене, так что
Клас смог через нее выбраться наружу. В тот же миг старый тролль исчез, а
Клас помчался прочь со всех ног и бежал, покуда у него хватало сил.
Он подбрасывал огромные валуны так, что они кувыркались в воздухе
172
среди троллей и гномов
Спустя долгое время он пришёл в страну, расположенную далеко от стра-
ны Силачей.
—
Что это за страна? — спросил он у старика, которого встретил по
дороге.
— Это — Страна Копьеносцев, — ответил старик, — и если ты искусен в
метании копья, то пришёл как раз вовремя, ибо завтра между копьеносцами
состоится большое состязание, и тот, кто окажется лучшим, сможет жениться
на нашей принцессе.
— Что же, благодарю за любезный ответ, — сказал Клас.
«На этот раз я буду вести себя прилично», — подумал он при этом.
На следующий день Клас пришёл на поле для состязаний, а там уже сидели
король, королева, принцесса, придворные и собрался почти весь народ стра-
ны Копьеносцев.
Король и королева были намного величественнее, а принцесса — намного
прекраснее, чем в стране Силачей. Клас тотчас достал кольцо тролля и надел
его себе на палец. Затем затрубили трубачи, а после герольд зачитал королев-
ский указ о сегодняшнем состязании в метании копья. Затем копьеносцы на-
чали пытать счастья один за другим. Наконец, один из них метнул своё копьё
так, что его наконечник пробил толст ую доску.
Тогда всё закричали «ура», поскольку думали, что никто не сможет мет-
нуть копье лу чше. И король как раз хотел подать трубачам сигнал трубить об
окончании состязания, но ту т Клас выступил вперёд и прокричал :
— Есть ещё один желающий состязаться!
Затем он подхватил лежавшее в стороне большое бревно и подбросил его в
воздух так высоко, что его едва можно было разглядеть. Когда же оно полетело
вниз, он схватил копьё, прицелился и метнул его в падающее бревно. И когда
бревно упало на землю, все увидели, что копьё прошло сквозь него, так что его
начало виднелось с одной стороны, а конец — с другой.
О таком броске копья никогда прежде не слыхали; ни при нынешнем ко-
роле, ни во времена его отца или деда. И поскольку больше не осталось ни од-
ного желающего состязаться, трубачи протрубили в трубы, а герольд объявил,
что Клас — самый искусный метатель копья в Стране Копьеносцев.
Затем начался большой праздник , который продолжался девять дней.
Вы бы видели, как Клас расха живал после этого в царских одеждах, счита я
себя уже членом королевской семьи. А все знатные люди королевства набива-
лись ему в приятели и добрые друзья.
Вечером, на девятый день праздника Клас сидел и беседовал с королём.
А в это время мимо них проходил придворный слуга с большим серебря-
ным подносом, на котором стоял графин с вином и лежало печенье. И вдруг
этот слуга споткнулся и упал. Поднос при этом полетел на пол, графин с ви-
ном разбился вдребезги, а одним его осколком слуге отсекло самый кон-
чик носа.
Класу это показалось таким забавным, что он громко засмеялся.
173
— Несчастный! — воскликнул король, обраща я с Класу. — Неужели ты не
знаешь, что наш закон карает смертной казнью того, кто смеётся над чужими
неудачами и несчастьями.
—
Меня-то это, наверняка, не касается. Ведь вы, Ваше Величество, мне
обещали, что я женюсь на принцессе, — твердо заявил Клас, хотя на самом
деле слова короля его напугали.
—
Закон выше слова короля! — ответил король. — Стража, схватить
его! — крикнул он затем громовым голосом. — Завтра этот человек должен
умереть!
Тогда стражники бросились вперёд, схватили Класа, связали его, а затем
посадили в тюремную башню. И там он сидел во тьме и плакал, а цепи гремели
вокруг него, сковыва я все его движения. Но, как бы то ни было, ему, наконец,
удалось снова достать кольцо тролля.
В тот же миг перед ним предстал старый тролль.
—
Ты просто великолепен! — хмыкнул он, — Я помог тебе в третий раз,
и ты чуть было не полу чил корону и королевство, а теперь ты снова сидишь
здесь во тьме с цепями на руках и ногах. Это тебе за то, что ты посмеялся над
чужой неудачей и несчастьем.
После этих слов тролль сорвал с Класа цепи, а затем пробил ногой дыру в
стене, так что тот смог выбраться наружу.
—
Теперь я больше не смогу тебе помогать, — сказал при этом старый
тролль. Он выхватил у Класа кольцо и исчез.
А Клас помчался оттуда со всех ног и бежал, что было мочи, чтобы его не
схватили. И когда он, наконец, вернулся домой, то чу ть не умер от всей этой
беготни.
Когда же он начал поправляться, ему пришлось вновь взяться за мотыгу
и лопату, потому что теперь больше не стоило и думать о том, чтобы стать
королём.
кольцо тролля
РЫЦАРЬ, ЕЗДИВШИЙ ВЕРХОМ
В ЛЮБУЮ ПОГОДУ
Никогда граф Рудольф не скорбел так глубоко, как по своей третьей жене.
Он любил её с юношеским пылом и теперь, когда он её лишился, ему казалось,
что он больше не может оставаться в Фройденштайне. Конечно же, у малень-
кой Иоланты были чёрные глаза её матери и её рыжие с золотистым отливом
волосы, но она была таким хрупким, крошечным существом. Граф Рудольф
едва осмеливался прикасаться к ней своими грубыми руками воина, и кажется
не мог простить ей того, что она отняла жизнь у своей матери.
Поэтому он оставил дочку на попечение служанок, а сам сел на коня и с
мрачным видом уехал из своего родного замка в сопровождении отряда ры-
царей и оруженосцев, чтобы в тревогах войны забыть о своём горе, а, может
быть, найти смерть.
Маленька я Иоланта подрастала в Фройденштайне и вскоре стала настоя-
щей хозяйкой в замке. Она унаследовала красоту своей матери, но обладала
весёлым нравом отца, а поскольку она не знала ничего, кроме высоких гор Ти-
роля, она и не стремилась уехать отсюда.
Когда Иоланте исполнилось пять лет, её отправили в школу к монахи-
ням в монастырь Мариенгартен, и там она вскоре стала всеобщей любими-
цей. Там она ходила по освещённому солнцем монастырскому саду, кормила
зерном голубей или играла с маленькими ящерицами, ползавшими между
камнями в стене. Когда же она немного подросла, ей разрешили приходить
на утреннюю мессу. На рассвете, когда луна ещё стояла на небе, она быстро
одевалась и спускалась по лестнице в монастырскую церковь, где свечи на
алтаре сияли, как звёздочки. Здесь она преклоняла колени среди одетых в
чёрное сестёр, а затем получала свой завтрак в саду: молоко, мёд и вкусный
белый хлеб.
В монастыре она научилась читать, плести кружева и вышивать золотом и
шёлком. Кроме того, она да же нау чилась играть на лютне и петь. За пять лет
она ни разу не побывала дома в Фройденштайне, хотя оттуда время от времени
В монастыре она научилась читать, плести кружева
и вышивать золотом и шёлком
176
среди троллей и гномов
приезжали навестить её. Когда же Иоланте исполнилось десять лет, отец
вернулся из военных походов и решил забрать её из монастыря.
И вот однажды, когда маленькая Иоланта сидела и вышивала в монастыр-
ском саду, она услышала сильный ст ук в ворота обители, а когда привратница
их открыла, на дороге оказался отряд одетых в доспехи мужчин. Во главе их на
своём боевом коне сидел граф Рудольф. Он постарел, но был по-прежнему вы-
соким и статным, как юноша, и если бы у него не было длинной белой бороды,
падавшей ему на грудь, никто бы не смог и подумать, что перед ним — семиде-
сятилетний старик. Он пристально смотрел на Иолант у, а когда она поднялась
и подошла к нему, Рудольф подхватил её с земли, поднял высоко над своей го-
ловой, а затем прижал дочь к своему сердцу. Его глаза наполнились слезами.
— Ты — дочь своей матери, — сказал он — и отныне я хочу жить лишь для
твоего счастья.
Затем он посадил дочку перед собой на коня и поехал с ней домой в Фрой-
денштайн.
В тот день, когда маленькая Иоланта уехала из монастыря, монахини
в Мариенгартене, слу чалось, роняли слёзы, но она сама ощущала радость.
Было так великолепно ехать, сидя перед отцом на его боевом коне в окруже-
нии рыцарей и оруженосцев, а когда они переехали через мост в Фройден-
штайн, с башни громко затрубили трубы. Теперь в старом замке начиналась
новая жизнь.
Прошло не так много времени, и маленька я Иоланта вполне освоилась в
отеческом замке. Она нау чилась печь хлеб и варить пиво, и всё, за что она бра-
лась, получалось у неё ладно и споро. Зимними вечерами она играла с отцом в
шахматы или сидела с пяльцами у полыхающего камина, когда он рассказывал
о своих подвигах на войне.
В обществе своей юной дочери граф Рудольф чувствовал себя словно бы
помолодевшим, и грустил лишь о том, что она быстро выросла, стала краси-
вой девушкой, и вскоре ему надлежит исполнить свой долг и выдать её замуж
за какого-нибудь достойного рыцаря.
Однако сама Иоланта не хотела и слышать о замужестве, хотя ей уже ис-
полнилось семнадцать лет.
— Я никогда не смог у быть такой же счастливой, как здесь с тобой в Фрой-
денштайне, — говорила она отцу, целуя его; и тогда он выкидывал из головы
все мысли о ее браке. Так прошёл ещё год.
Когда же Иоланте исполнилось восемнадцать, она стала выходить на бал-
кон и смотреть, как в долину Адидже приходит весна. Ру чьи еще потоками
устремлялись вниз с горных высот, а в долине уже зацвёл виноград, сильный
пряный аромат которого наполнял воздух. Временами над лугами проходил
дождь, но сразу после него над белой пеной водопадов вновь начинало сиять
солнце. И однажды Иоланта подошла к отцу и сказала ему :
—
Думаю, что теперь я всё же выйду замуж, отец. Я не могу оставаться в
Фройденштайне всегда.
Затем он посадил дочку перед собой на коня
и поехал с ней домой в Фройденштайн
178
среди троллей и гномов
Тогда рыцарь Рудольф велел поднять над замком знамя — белый флаг с
увенчанным короной красным грифоном, и все в окрестных замках долины
поняли, что в Фройденштайне будет праздник, и из разных мест отправились
туда, чтобы увидеть прекрасную Иолант у, слухи о красоте которой распро-
странились далеко за пределы Фройденштайна.
Иоланта стояла на балконе и смотрела, как гости едут под лу чами солнца.
Казалось, будто по траве ползло множество маленьких пчёл или мух, но, когда
всадники приблизились, заблистало их оружие и золото. С противополож-
ной стороны долины появился другой отряд всадников, а потом она увидела
длинную процессию, спускавшуюся вниз от замка Хох Эппан.
В рыцарском зале накрыли длинный стол, за которым начали пировать
гости. Иоланта сама наполняла кубки и протягивала их рыцарям. На самом
почетном месте сидел рыцарь Вольфрам из Сигизмурскрёна. Это был кра-
сивый мужчина, а по его манере держаться и осанке было понятно, что он из
знатного рода. Иоланта долго смотрела на него, пока он пил из кубка, кото-
рый она ему подала.
— Ты гордо держишь голову, — сказала она затем. — И ты приехал сюда в
окружении множества пажей и оруженосцев. Кто ты такой и почему мой отец
дал тебе лучшее место за своим столом?
—
Я рыцарь Вольфрам, — выпрямившись, ответил рыцарь. — Вовсе
не удивительно, что твой отец дал мне лучшее место на своём пиру, ибо
никто не сможет сравниться со мной в знатности рода, и сам император
вздрагивает, когда слышит моё имя. Та девушка, котора я однажды станет
моей женой, почти сравнится с императрицей, и она будет сидеть за импе-
раторским столом.
При этом он так уставился на Иоланту, что у неё задрожали бы руки, если
бы она не умела прекрасно владеть собой.
Затем она твёрдым шагом подошла к рыцарю, сидевшему рядом с ры-
царем Вольфрамом. Это был юноша, одетый с большой роскошью и пыш-
ностью. На его пальцах сверкали алмазные перстни, а на груди он носил
тяжёлые золотые цепи.
— По твоему виду я вижу, что ты — могущественный и богатый человек , —
сказала Иоланта, — Как тебя зовут и откуда ты родом?
—
Меня называют Фридрих фон Эммерлинген, — ответил молодой ры-
царь, отирая вино с бороды. — Неудивительно, что я получил такое высокое
место за столом твоего отца, ибо я мог бы вымостить весь Фройденштайн зо-
лотыми дукатами, и всё же мой карман остался бы полон. Та девушка, котора я
одна жды станет моей женой, никогда не будет носить ничего, кроме шёлка и
бархата, а шлейф её платья будет таким длинным, что шесть пажей едва ли смо-
гу т удержать его.
При этих словах он провёл пальцами, украшенными алмазными перстня-
ми, по золотым цепям на груди.
— Благодарю, — просто сказала Иоланта и пошла дальше с кубком.
Иоланта стояла на балконе и смотрела, как гости едут под лучами солнца.
Казалось, будто по траве ползло множество маленьких пчёл или мух, но, когда
всадники приблизились, заблистало их оружие и золото. С противоположной
стороны долины появился другой отряд всадников, а потом она увидела
длинную процессию, спускавшуюся вниз от замка Хох Эппан
180
среди троллей и гномов
Третий рыцарь, которому она налила вина, был уже не молод. Его смуглое
лицо было обветренным и покрыто таким множеством шрамов и рубцов, что
сразу было понятно, что оно пострадало не только от непогоды и ветра. Когда
он допил вино, Иоланта спросила его:
— Как зову т тебя, рыцарь, покрытый шрамами? И откуда все эти рубцы и
раны, которые так исказили твоё лицо?
—
Моё имя — Вильгельм, а мой родной замок — Хох Эппан, — ответил
рыцарь. — Любишь кататься, люби и саночки возить, и мужчине не пристало
быть таким гладким и мягким, как дева.
В ответ Иоланта рассмеялась.
— Наверняка ты мог бы многое рассказать о себе, если бы захотел, — ска-
зала она.
— Мои подвиги говорят сами за себя, — ответил рыцарь. — Не пристало
мужчине говорить о том, каков он и что у него есть. Но, знаешь ли, из окна за-
мка Хох Эппан можно увидеть даже Меран, — с улыбкой добавил он.
— Возможно, я одна жды туда приеду и погляжу на него, — сказала Иолан-
та и пошла дальше.
Когда пир закончился, все рыцари разъехались, договорившись, что, когда
соберут виноград, они явятся вновь, и тогда Иоланта, возможно, сделает свой
выбор и признает одного из знатных рыцарей своим женихом.
Прошло время, виноград собрали, а вино забродило и было разлито по
кувшинам. В день, назначенный для пира, с утра было ясно, и поэтому все
думали, что праздник пройдёт при свете солнца. Ранним утром небо было
чистым, как стекло, а под ним во всём великолепии сверкали краски осени.
Поднятое на башне белое знамя бессильно свисало с флагштока, поскольку
стояло полное безветрие. Однако вскоре за стенами замка поднялись стран-
ные т учи, и через некоторое время могучий колосс Ихерна исчез в тумане.
Прошло совсем немного времени, и вся горная цепь скрылась за пеленой
туч. Начался дождь.
Когда в горной стране идёт дождь, он не похож на дождь в других местах.
Если смотреть на дождь с горного хребта, ка жется, будто он льётся высоко
сверху и падает на землю длинными плотными потоками. Иоланта стояла у
окна Фройденштайна и смотрела, как всё усиливающийся дождь постепенно
начинает идти уже по всей долине Адидже.
Тучи проносились низко, скрыва я то одну, то другую горную вершину, а
река всё поднималась и поднималась. С высоты, бурля пеной, низвергались
ручьи и целые водопады, а холодный ветер нагонял т уман. Иоланта смотрела
на пустынные дороги, и на них не было видно никого: ни конного, ни пешего.
И вдруг ей показалось, что в долине что-то движется. Она пригляделась и тот-
час увидала отряд рыцарей, скакавший галопом по крутой дороге, ведущей из
замка Хох Эппан.
Всадники приближались, и вскоре подвесной мост уже опускался для ры-
царя Вильгельма из замка Хох Эппан и рыцаря Фридриха фон Эммерлингена,
181
которые поехали в дождь, чтобы погостить в Фройденштайне. Когда они пе-
реоделись и сели за стол в рыцарском зале, Иоланта вышла к ним с приветст-
венным кубком.
— Подумать только! Ты смог приехать в такую погоду! — сказала она, про-
тягивая кубок Фридриху фон Эммерлингену. — Я не думала, что кто-нибудь
осмелится отправиться в путь при таком потопе.
— Я дважды хотел поверну ть назад, — ответил рыцарь Фридрих — Одна-
ко моё желание вновь увидеть тебя было сильнее всех ливней на свете.
С этими словами он выпил кубок до дна.
Подава я кубок рыцарю Вильгельму из Хох Эппана, Иоланта сказала ему :
— Я не думала, что ты поедешь по такой крутой и опасной дороге из Хох
Эппана сквозь эти потоки с небес, чтобы выпить нашего вина в Фройден-
штайне.
Однако рыцарь Вильгельм улыбнулся и обхватил кубок руками.
— Шёл дождь? — спросил он. — А я и не заметил!
Прекрасные глаза Иоланты сверкнули, как молнии, когда она приняла от
него опустевший кубок , и в тот день она танцевала с таким восторгом и так
очаровательно пела свои песни, что оба жениха торжественно обещали вер-
нуться в третий день Рождества, чтобы узнать о ее окончательном решении,
поскольку в тот день Иоланта должна была ответить «да» одному из них, а
затем последовать за ним в его замок как законна я жена.
Зима оказалась бесснежной. Казалось, что в долине Адидже всё ещё царит
прекрасна я холодна я осень. Но перед самым Рождеством, со всё нарастающей
силой, пошёл снег. На второй день Рождества началась метель, а на третий
день Рождества разразилась такая ужасная снежная буря, что, сколько помнят
люди, никто и никогда не видел ей подобной.
— Ни один смертный не сможет проехать по дорогам в такой день, — ска-
зал рыцарь Рудольф. — Нет нужды накрывать столы и выставлять вино.
В замке да же не поднимали знамени, ведь первый же порыв ветра изорвал
бы его в клочья. Однако Иоланта всё же оделась по-праздничному и вошла в
зал с бархатным шлейфом и в шитом золотом шёлковом платье.
— Ты ждёшь кого-то? — спросил отец, взяв её за подбородок. — Ты ведь
не думаешь, что кто-то, даже ради тебя, осмелится спорить со стихиями, что-
бы приехать в Фройденштайн в такой день?
—
Если кто-то действительно любит меня, он не станет обращать вни-
мания на погоду. Он пройдёт сквозь бурю и снег и покажет мне, что держит
своё слово.
Едва Иоланта произнесла эти слова — перед подвесным мостом прозву-
чал сигнал рога, и было видно, как одинокий всадник, белый от снега, галопом
въехал во двор замка, а затем по лестнице поднялся рыцарь Вильгельм из Хох
Эппана без свиты.
Иоланта побежала навстречу и упала ему в объятия. Его одежда была по-
крыта снегом, но ему не было дела до того, что её драгоценный наряд будет
рыцарь, ездивший верхом в любую погоду
182
среди троллей и гномов
испорчен. Она обняла его за шею обеими руками и поцеловала в г убы, вокруг
которых усы и мокра я борода были полны льдинок.
— Я знала, что ты приедешь! — воскликнула Иоланта. — Я хочу принад-
лежать тебе и никому другому в целом мире!
Рыцарь Вильгельм остался в Фройденштайне на три дня. Наконец небо
прояснилось настолько, что он смог вернуться в Хох Эппан. Его свадьба с Ио-
лантой должна была состояться в середине лета.
В день свадьбы все террасы были украшены розами. Колокола Фройден-
штайна возвестили о том, что Иоланта пошла к алтарю в часовне замка рука об
руку с рыцарем Вильгельмом. Наконец настал миг, когда Иоланте предстояло
проститься с отцом и сесть на коня, чтобы отправиться в Хох Эппан со своим
женихом.
Старый рыцарь Рудольф расчувствовался, слёзы скатывались у него по бо-
роде. Иоланта долго стояла молча, обнима я его. Однако она выглядела счаст-
ливой и не могла плакать.
Когда она собиралась сесть на коня, жених быстро подхватил её за талию,
поднял и усадил на коня перед собой.
— Теперь она моя, — сказал он, — и чем ближе она ко мне будет, тем лучше
я смог у защитить её от всякого зла!
С этими словами он переехал через подъёмный мост и двинулся в свой за-
мок в сопровождении пышного свадебного кортежа.
Выехав из Фройденштайна, Вильгельм заметил, что собирается гроза.
Один раскат грома следовал за другим, а в спертом воздухе засверкали ог-
ромные молнии.
—
Повернём назад? — спросил рыцарь свою невест у. — Погода просто
ужасна!
— Теперь мой дом — Хох Эппан, и мы едем домой! — ответила она.
Тогда рыцарь Вильгельм пришпорил коня, и дальше они поскакали га-
лопом.
Вскоре дорога стала такой крутой, что конь смог идти вперёд только ша-
гом. Грохотало так, будто небо раскалывалось, и Иоланте пришлось закрыть
глаза, чтобы не ослепну ть от молний.
—
Ты всё ещё хочешь ехать дальше? — спросил рыцарь Вильгельм. — До
Хох Эппана ещё далеко.
— Мне хорошо сидеть там, где я сижу, — ответила Иоланта. — И если ты
хочешь того же, мы поедем дальше.
Рыцарь Вильгельм наклонился вперёд, поцеловал невесту в лоб, а затем
плотно обернул её своим плащом.
Дальше они ехали молча, потому что едва могли слышать голоса друг
друга из-за грозы, громыхавшей вокруг них. Порывы бури заставляли коня
все время останавливаться, и оба поняли, что речь идет о жизни и смерти,
когда поехали по крутой дороге, ведущей в Хох Эппан, выложенной боль-
шими плоскими камнями.
Иоланта побежала навстречу и упала ему в объятия.
Его одежда была покрыта снегом, но ему не было дела до того,
что её драгоценный наряд будет испорчен. Она обняла его за шею
обеими руками и поцеловала в губы, вокруг которых
усы и мокрая борода были полны льдинок
184
среди троллей и гномов
Когда полумёртвый от усталости конь, наконец, перешёл мост, ведущий в
замок, рыцарь Вильгельм снял Иолант у с седла и понёс её наверх по лестнице
к большому окну, из которого были видны долина Адидже, Больцен и Меран.
И в этот самый миг ударила молния, расколов скалу перед окном.
Но Иоланта лишь рассмеялась и прижалась к своему жениху.
—
Пусть гремит гром и молнии сверкают так, что трескаются скалы, —
сказала она. — Теперь ничто в мире не испугает меня. Теперь я принадлежу
тебе. Тому, кто может ездить верхом в любую погоду.
ВЕЛИКАН С ОГНЕННЫМИ ГЛАЗАМИ
Осенний ветер завывал среди многочисленных заострённых башен старо-
го рыцарского замка Шернебу. За его стенами было холодно и ненастно. Од-
нако внутри, у огромного камина, в котором пылал и искрился за жженный
вечером огонь, было спокойно, тепло и приятно.
Пока владелец замка отсу тствовал, хозяйкой была его дочь — юна я госпо-
жа Элисив. Она только что села у огня вместе со своими служанками. Они за-
нялись рукоделием, и, как обычно, беседа потекла о великом военном походе
и о последних известиях от рыцаря Ульвшнерна. Из них стало известно, что
его возвращение домой со своими воинами затягивается.
Поскольку никто больше ничего не мог добавить на эт у тему, стара я Дорта
начала свои рассказы о былых временах, и, как всегда, все слушали ее с восхи-
щением.
— И тут вошла фея Перибану... — сказала Дорта, но тотчас резко умолкла,
повернув голову к двери.
Остальные подняли глаза от своих прялок и веретён, а искусна я рука го-
спожи Элисив, котора я, внимательно слуша я, орудовала иглой с золотой ни-
тью, остановилась, не довершив последний стежок.
Зв дверью на лестнице послышались торопливые шаги, дверь открылась,
и в комнату вошёл Эрнгрим, старый смотритель замка. Учтиво поклонив-
шись госпоже Элисив, он тотчас пожелал сообщить ей особо важное извес-
тие. Она поднялась и велела ему проследовать за ней в один из внутренних
покоев замка.
—
Вы знаете, юна я госпожа, — сказал Эрнгрим, — что люди в округе с
давних пор жалуются на то, что их скотные дворы и амбары постоянно грабят,
а также совершается множество других краж , но они не смогли ничего узнать
о разбойниках, которые это творят. Когда Хальвар сегодня ехал домой из леса
с возом дров, он нашёл нечто, убедительно доказывающее, откуда взялись эти
разбойники. Я поместил эт у находку в свою комнат у в башне, поскольку мне
очень не хотелось пугать ею людей. Однако, к сожалению, некоторые видели
её, прежде чем Хальвар обратился ко мне.
186
среди троллей и гномов
Госпожа Элисив тотчас проследовала за старым смотрителем в его комна-
ту. Хотя она была известна своей отвагой и самообладанием, перешагнув
порог, она не смогла сдержать громкий крик от изумления и испуга. В комна-
те стоял сапог, настолько огромный, что взрослый мужчина мог встать в нём
в полный рост, и при этом над краем этого сапога виднелась бы макушка его
головы.
— Я не из хлипких, — заметил Эрнгрим, — но этот сапог был весьма тяжёл
даже для меня.
С этими словами он повернул сапог так, чтобы можно было взглянуть на
его подошву и каблук.
Ого-го, что это была за подошва, и ого-го, какой это был каблук!
Подошва была величиной с небольшой стол и толщиной с хорошую доску.
Она и каблук были покрыты толстыми железными пластинами.
—
Что за люди пользуются такими сапогами, понять нетрудно, — сказал
Эрнгрим. — И что нам теперь со всем этим делать?
— Сегодня вечером мы уже ничего не сможем сделать, — ответила госпо-
жа Элисив. — Я подумаю об этом завтра. Может быть, его выбросили за нена-
добностью, потому что он выглядит очень изношенным. Смотри, повсюду —
большие дыры, кроме подошвы, защищённой железными пластинами.
Когда Элисив вернулась к служанкам, их охватило такое любопытство, что
они едва могли владеть собой. Поскольку же это дело всё равно нельзя было
сохранить в тайне, она рассказала им всё. Некоторые громко вскрикнули от
испуга, а другие, побледнев, сидели неподвижно, не в силах пошевелиться. Как
бы то ни было, любопытство, наконец, взяло верх над испугом, и все пожелали
пойти и взглянуть на сапог великана.
—
Вот так сапог! — качали они головами. — Тот, кто пользуется им, мо-
жет перешагнуть наши стены. Что же теперь с нами будет? Ведь хозяин замка
уехал со своими лучшими людьми!
Такие испуганные возгласы слышались отовсюду.
В ту ночь все в Шернебу спали неспокойно. Как только тишину нарушал
какой-нибудь необычный звук, многие сразу просыпались, думая, что в ворота
ст учит великан.
На следующее утро фрёкен Элисив велела отвезти сапог на то место, где
его нашли. Сообщения о слу чившемся вызвали повсюду большой переполох.
Люди, которые занимались расследованиями непрекращающихся разбоев,
прекратили поиски виновных. «Что могу т сделать обычные люди против та-
кого чудища!», — думали они. Во всей округе жителей преследовали тревога
и страх.
Через некоторое время однажды вечером стражник на башне в Шернебу
увидел всадника, который с головокружительной скоростью мчался к замку.
Всадник выглядел очень странно, поскольку казалось, что у него на спине —
огромный горб.
Она не смогла сдержать громкий крик от изумления и испуга
188
среди троллей и гномов
Вдруг лошадь, рванувшись в сторону, сбросила всадника на землю. При
этом он полетел в одну сторону, а горб — в другую. Вероятно, всадник сильно
зашибся, поскольку остался лежать без движения.
Стражник тот час известил командира, и вскоре на помощь бедняге из за-
мка поспешили несколько человек. Лошадь была мертва, но человек был ещё
жив, хотя и потерял сознание. Его горб оказался не чем иным, как большим
тюком со всякой всячиной, привязанным за спиной всадника.
Этого человека тот час узнали — он был странствующим торговцем всякой
мелочью и много раз посещал замок. Его отнесли в замок, госпожа Элисив со
служанками некоторое время провозились с ним, и потом он открыл глаза.
Сначала он озирался вокруг с таким встревоженным и ошеломлённым ви-
дом, что стоящие вокруг него подумали, что этот человек лишился рассудка от
какого-то ужасного потрясения. Однако, увидав вокруг себя совершенно дру-
желюбные и исполненные участия лица, торговец постепенно успокоился и
смог рассказать, что он пережил.
—
Я надеялся добраться до замка еще затемно, — сказал он, — но потом
сообразил, что мне не удастся это сделать. И всё же я продолжил свой путь.
Луна светила ярко, и я решил, что мне будет нетрудно держаться правильного
пути. Тем более что я раньше много раз приезжал сюда со своими товарами.
Я решил поехать кратчайшим пу тём — мимо Большой Пещерной Горы; она
пользуется дурной славой, хотя я сам никогда не замечал там ничего опасного.
Я проезжал мимо неё перед самым наступлением темноты. А вы наверня-
ка знаете, что один из входов в ее пещеру расположен высоко на горной круче.
И когда я оказался ниже этого входа, я увидел выглянувшую из него ужасную
голову.
Она была величиной с комнату старого Эрнгрима, что в башне. Ее отвра-
тительный рот был полон зубов, которыми, казалось, можно было откусить
голову быку. Но ужаснее всего были ее глаза. Они были величиной с огромные
блюда, и из них струились потоки пламени!
Моя лошадь тотчас метнулась в сторону с такой силой, что я упал наземь, а
лошадь помчалась прочь как оглашенна я. Я же лежал на земле и мог лишь взи-
рать на ужасное зрелище, открывшееся мне в пещере. И ту т я услышал голос,
который пронзил меня до мозга костей:
— Послушай, ты, червяк, там внизу! Живо беги в Шернебу и ска жи, что я
повелеваю доставить сюда всех находящихся там лошадей, два воза муки и два
воза пива, а также всё, что есть в замке из золота, серебра и драгоценных кам-
ней. Пусть доставят все к ку че камней у мёртвой сосны. Всё должно быть на
месте завтра к полуночи, а лошадей пусть привяжут к ближайшим деревьям.
Если обитатели замка попытаются у таить от меня даже самую малость, я рас-
топчу их замок, и всё живое в нём погибнет под моей пятой. Беги со всех ног,
ничтожный червяк, а не то я насмерть сожг у тебя своими огненными глазами!
От испуга у меня за спиной словно выросли крылья. Думаю, никто не бе-
жал тогда быстрее меня. Выбежав из лесу, я нашёл на лугу свою лошадь. Теперь
Из огромных глаз струились потоки пламени
190
среди троллей и гномов
она успокоилась, а мой тюк с товаром всё ещё был привязан у неё на спине.
Мне повезло. Я тотчас вскочил на неё и помчался сюда.
Можете вообразить, какой страх и волнение вызвал этот рассказ. В отличие
от прочих госпожа Элисив сохранила самообладание, но и она была бледна,
как мел.
—
Ничего не поделаешь, придётся дать ему то, чего он пожелал, — впол-
голоса перешёптывались встревоженные служанки. — Ведь он может и так за-
брать всё, разрушить замок и убить всех нас! — К тому же он может сжечь всех
нас своими огненными глазами! — А рыцарь сможет получит компенсацию за
потерянное во время войны.
Госпожа Элисив посоветовалась со старым смотрителем и с командиром
небольшого гарнизона замка. Они не смогли посоветовать ей ничего лу чшего,
чем служанки. Все были вне себя от испуга. Все, кроме одного человека. Этим
единственным человеком была девочка из числа слуг. Все ее звали Майя-Сви-
нарка, поскольку в замке она уха живала за свиньями.
Она была нищей бродяжкой, которую госпожа Элисив одна жды нашла
полумёртвой от голода и усталости на просёлочной дороге. Тогда хозяйка зам-
ка посадила её на свою верховую лошадь и привезла домой в замок. С тех пор
этой нищенке уже не приходилось ходить от усадьбы к усадьбе и побирать-
ся. Она не могла забыть тот день, когда юна я госпожа усадила ее перед собой
на прекрасную лошадь, ст упавшую так грациозно. С того самого дня Майя
просто обожала госпожу Элисив. Услыхав, что хозяйка замка теперь будет вы-
нуждена отказаться от всех своих украшений и прочих сокровищ, да к тому
же лишится своей верховой лошади и всех других лошадей в замке, она очень
огорчилась.
Однако, вскоре она начала обдумывать всё, что слышала о великане с нача-
ла и до сих пор. Она сопоставляла то и другое, всё думала и размышляла.
И как оказалось, в этом деле бывша я нищенка была самой полезной во
всём замке, хотя никто доселе не понимал, на что она годится. И вот, пораски-
нув умом, она спозаранку на следующее у тро тайно вышла из замка и поспе-
шила к Большой Пещерной Горе.
Пока она шла по освещённому солнцем лугу, она не чувствовала никако-
го страха, но, когда она вошла в дикий мрачный лес и стала пробираться по
узкой тропинке в сторону Большой Пещерной Горы, где уже давно никто из
местных не осмеливался ходить, её отвага значительно поубавилась. Когда
же через некоторое время она увидела ужасную гору с кучами выворочен-
ных валунов странной формы и таинственными расщелинами и пещерами,
где, как считалось, издавна обитали злые духи и тролли, она чуть было не
повернула назад.
Тем не менее, она собрала всю свою отваг у и принялась осторожно красться
вверх по склону, стара ясь при этом не поднимать шум, и как можно лу чше
скрываться за кустами и камнями. Немного погодя она увидела мужчину,
дикого и сурового с виду, который спал за ку чей камней. Около него лежали
191
меч и копьё, а также лук со стрелами. Рядом лежал большой порожний пивной
жбан, указывавший на причину его глубокого сна.
— Смотрите-ка, вот лежит и спит разбойник , — прошептала Майя. — Так
я и думала.
Со сту чащим сердцем она прокралась мимо спящего к одному из входов в
пещеру. Тут она остановилась и прислушалась. Из глубины пещеры доносился
только зву чный храп. Тогда она осмелела и проскользнула вну трь.
Когда её глаза привыкли к темноте, она увидела в глубине пещеры два де-
сятка лежащих и спящих мужчин. Вокруг них виднелись тюки с товаром, ящи-
ки, пивные бочки и множество других предметов. И вдруг она вскрикнула от
испуга, хотя знала, что любой шум может стоить ей жизни.
В дальнем углу пещеры виднелась огромная отвратительна я голова велика-
на, о котором говорил странствующий торговец. Но в следующее мгновение
Майя чуть не расхохоталась. Голова стояла на полу в пещере, а никакого тела
рядом с ней не было.
Хотя в пещере было довольно темно, немного отойдя в сторону, девочка
смогла обнаружить, что и затылка у головы не было; она была сделана из дере-
ва и кожи. Там, где должны были находиться глаза, были лишь пустые дыры.
«Если бы на некотором расстоянии от этих глазниц горели факелы, по-
нятно, почему они светились так ужасно», — размышляла девочка, тихо про-
кравшись наружу и спускаясь с горы.
Когда она вернулась домой в замок, там уже грузили на телеги мешки с му-
кой и бочки с пивом. Майя тотчас пожелала поговорить с госпожой Элисив.
Она рассказала ей, что сделала и что увидела.
—
Поэтому совершенно точно, — закончила она свой рассказ, — что в
Большой Пещерной Горе нет никакого великана. Там просто шайка разбой-
ников, которые используют сапог великана и голову великана, чтобы пугать
народ. Так они могу т творить свои злые дела безнаказанно долго. И я думаю,
что будет лучше всего, если наши мужчины возьму т с собой как можно больше
людей из окрестностей и устроят засаду на пу ти от Большой Пещерной Горы
к куче камней у мёртвой сосны. Лу чше всего товары и лошадей туда все-та-
ки доставить, чтобы разбойники не почуяли неладного, поскольку у них, воз-
можно, есть разведчики. Когда же они заявятся, чтобы забрать добычу, наши
люди смог ут неожиданно окружить их, перебить или схватить.
Госпожа Элисив со всё большим изумлением слушала доселе такую неза-
метную Майю-Свинарку. Когда та закончила говорить, Элисив обняла её и
сказала :
— Ты — самая умная и отважная из всех нас. Мы сделаем все, как ты сказа-
ла. Было бы ещё лу чше, если бы наши мужчины смогли пробраться в пещеру,
пока разбойники спят. Но вряд ли это удастся, а значит, лучше поступить по-
твоему. А теперь скажи мне, как ты осмелилась подняться к пещере.
— Когда я сопоставила то и это из всего, что я слышала о великане, — от-
ветила Майя-Свинарка, — я заподозрила, что дело обстоит именно так. Но я
великан с огненными глазами
192
среди троллей и гномов
не хотела ничего говорить, не убедившись в этом сама. Поэтому я прокралась
к Большой Пещерной Горе. А когда я увидела, что разбойник, который, ве-
роятно, должен был охранять вход в пещеры, лежит и спит за кучей камней, я
подумала : «Если охранник так сильно храпит, вероятно, другие тоже крепко
спят». Так оно и было.
Госпожа Элисив тотчас поспешила передать свои приказания Эрнгриму.
И еще до у тра разбойники, не погибшие в бою, были схвачены и поса жены в
башню. Люди из замка захватили огромную добычу, которую разбойники ско-
пили в своих пещерах. Они намеревались вскоре покину ть эти места, потому
что уже мог выпасть снег, который позволил бы обнаружить их следы и таким
образом их разоблачить. Именно поэтому они и хотели заполу чить как можно
больше лошадей.
Большинству ограбленных в округе людей их добро вернули, по крайней
мере, большую часть награбленного имущества. Все благодарили Майю-Сви-
нарку за ум и отваг у. Все ее восхваляли и отдавали должное ее сообразительно-
сти. Когда делили добычу разбойников, она полу чила значительную ее часть.
Затем Майю с триумфом доставили в замок.
—
Теперь ты больше не будешь ухаживать за свиньями, — сказала ей го-
спожа Элисив. — Ты будешь сидеть рядом со мной и вышивать золотом по
шёлку, и будешь мне, как сестра.
Все признали, что Майя-Свинарка заслужила эт у честь, но всё же, когда её
видели одетой в шёлк и бархат, выезжающей верхом с соколом на руке рядом
с госпожой Элисив, слу чалось, что кто-то говорил:
—
И мы могли бы так устроиться, если бы не побоялись, а осмелились
пойти и взглянуть, как действительно обстоит дело с великанским сапогом,
с великанской головой и с самим великаном!
ПРИНЦЕССА БЕЛАЯ ЛИЛИЯ
На горе, возвышавшейся над окружающим ее лесом, сидели два мальчика.
Они собирали ягоды в берестяные корзинки. Один свои поедал, а другой спо-
койно сидел, глядя на лёгкие белые облака, проплывающие по голубому небу.
—
На что ты там пялишься, Тиас? — сказал его приятель, забросив в рот
все свои ягоды и подняв взгляд от опустевшей корзинки.
— Смотрю на красивые облака, — улыбнувшись, ответил Тиас.
— Да не на что там смотреть! — рассмеявшись, выпалил второй и побежал
вверх по горе.
Однако Тиас остался сидеть и смотреть на проплывающие облака. Вдруг
ему показалось, что одно из них спускается вниз, к горе. Тиас поднялся. Да,
действительно, облако приближалось всё ближе и было уже рядом с горой. Те-
перь Тиас смог рассмотреть, что это кудрявое облако представляло собой чу-
десный корабль, на котором находилось множество маленьких красивых де-
тей с крылышками за спиной и серебряными арфами в руках.
— Иди к нам, славный мальчик! — закричали дети. — Иди и ты полетишь
с нами!
— Погодите, — ответил Тиас, — я позову Алле, чтобы он тоже мог отпра-
виться в пу ть.
В ответ маленькие дети на облаке опечалились, и один из них сказал:
—
Он не может отправиться с нами, потому что он нечист ; он запятнал
белые одежды своего детства.
— Тогда я посоветую ему начисто смыть пятна вон в том источнике, — за -
явил Тиас. — Я помогу ему, и он станет совершенно чистым!
— Ты не сможешь отмыть его дочиста, — ответило облачное дитя, — ибо
он замарал себя грязными словами.
«Как грустно! — подумал Тиас, поднимаясь на борт. — Зря Алле не захотел
перестать произносить грязные слова, хотя я частенько просил его об этом».
Как только облако поднялось в воздух, сидевшие в нем дети заиграли на
своих арфах. Это были спокойные, медленные мелодии. Они разливались в
пространстве, и Тиас от всего сердца хотел, чтобы их услышали многие.
194
среди троллей и гномов
Когда они подплывали достаточно близко к другим облакам, мальчик ви-
дел, что и они были полны маленьких крылатых детей, игравших на арфах.
Как чудесно было отдыхать на облачном ложе, находясь на прекрасном кора-
бле и слушать музыку этих детей!
«Ах, если бы мои родители были живы! — подумал Тиас. — Им бы точно
позволили отправиться в это пу тешествие. Ведь они были такими добрыми,
такими славными людьми».
Через некоторое время он увидел, как дети на одном из облаков, сложив
руки рупором, стали выкрикивать:
— А что это там за мальчик с вами? У него нет ни крыльев, ни арфы!
—
Он земное дитя, — отвечали спутники Тиаса, — и он освободит прин-
цессу.
— Неужели? — удивились дети на другом облаке. — Как это здорово! Как
славно!
Они хлопали в ладоши, махали Тиасу и кричали:
— Удачи тебе, добрый мальчик, удачи!
— Я освобожу принцессу? — спросил озадаченный Тиас. — Но ведь я во-
все не принц!
—
В этом нет никакой необходимости, — ответили ему, мило улыба ясь,
облачные дети.
И пока они плыли по прекрасному голубому небу, Тиас услышал историю
о том, что слу чилось с принцессой.
—
Далеко в Восточном море, — начал рассказ один из детей с арфой, —
есть страна Счастливых Островов. У короля этой страны была единственная
маленькая дочка — принцесса Белая Лилия. Однажды в страну Счастливых
Островов приехал князь с острова Черных Пещер. После того, как он увидел
Белую Лилию, этот князь всё время выискивал случая, чтобы похитить ее. Но
он не мог это сделать, ведь принцесса не запятнала белой одежды своего детства.
И вот одна жды, когда принцесса гуляла в саду между цветущими розовы-
ми кустами, навстречу ей вышел мальчик. Его одежда, украшенна я серебряной
бахромой, была жёлтой, красной и синей. Мальчик казался красивым, хотя его
глаза были коварными и злыми, но принцесса этого не замечала. А незнако-
мый мальчик начал выделывать кульбиты и вертелся так, что принцесса рас-
смеялась, сочтя его весьма забавным. Она несколько часов играла с ним, дума я,
что он такой весёлый. А потом мальчик сказал ей несколько грязных слов, а
принцесса рассмеялась и повторила их. И в тот же миг она потеряла чистоту
детства. А мальчик тотчас превратился в огромного орла, схватил несчастную
принцессу в свои когти и полетел с ней к острову Черных Пещер. Ведь этот
мальчик был не кем иным, как сыном злого князя-колдуна. Он вырядился в
красивые одежды и обманул Белую Лилию.
Вокруг мрачного жилища его отца возносятся зубчатые вершины самой
высокой горы острова. И сейчас там находится несчастная принцесса. Жесто-
кий князь приходит каждое утро и каждый вечер, и спрашивает, не захотела
Как только облако поднялось в воздух,
сидевшие в нем дети заиграли на своих арфах
196
среди троллей и гномов
ли она стать невестой его сына. Но принцесса плачет, отвечает : «Нет», и по-
этому остаётся сидеть там, где сидит.
Для того, чтобы никто не смог прийти и освободить её, князь-колдун по-
строил вокруг горы высокую стену. И на ней он вырезал колдовскими буква-
ми следующие слова: «Ее перелетит лишь тот, кто в облаке сюда придёт».
И князь знает — как только в его обиталище проникнет мальчик или де-
вочка с незапятнанными белыми одеждами своего детства, ему придётся под-
чиниться этому ребенку. Однако князь думает, что этого не случится. Он дума-
ет, что ничто не сможет прилететь к нему извне, кроме разве дождевых капель,
а их он не боится.
—
И теперь мы плывём, — закончило облачное дитя свой рассказ, — к
острову Чёрных Пещер. Осмелишься ли ты спуститься в логово жестокого
князя и освободить несчастную принцессу?
—
Да! — отважно ответил Тиас, и его глаза засверкали, — у меня хватит
на это смелости!
—
Однако после всего, что ты видел и слышал, — продолжило облачное
дитя, — ты ведь понимаешь, что мы не сможем взять принцессу на борт наше-
го корабля, и когда ты прибудешь на остров, тебе самому придется придумать,
как вам двоим выбраться отт уда.
— У меня всё полу чится! — ответил Тиас.
— Мы так и думали, — улыбнулось облачное дитя, погладив его по щеке и
проведя рукой по его курчавым волосам. — По-настоящему добрый мальчик
также смел и бесстрашен.
Пока дети беседовали с Тиасом, облако проплывало над странами, кото-
рых он никогда не видел. Оно летело и над горными цепями, возносившими
свои заснеженные вершины так высоко, что облако почти их касалось, и над
бескрайними бушующими морями, волны которых, покрытые белой пеной,
блестели на солнце.
Через некоторое время вдали показался остров с поднимавшимися из
моря остроконечными неровными скалами. Облако быстро к нему прибли-
жалось и вскоре было уже прямо над ним. Между пиками зияли ужасные уще-
лья, а вокруг острова бушевали морские волны, разбиваясь о его камни в бес-
нующуюся пену.
— Это и есть остров Чёрных Пещер, — пояснили облачные дети.
Тут мальчик заметил, что облако быстро уменьшается.
— Что происходит с нашим кораблём? — забеспокоился он.
— Он исчезает, — ответили облачные дети. — Настало время расстаться;
мы полетим к другому облаку. Ты был честным и добрым, пока был бедным
мальчиком. Оставайся честным и добрым, да же когда обретёшь богатство и
славу, и ты всегда будешь счастлив.
Они обняли мальчика и расцеловали его. Потом они унеслись на своих
лёгких крыльях в небесную синеву, а Тиас долго стоял, глядя им вслед. Глянув
затем вниз, он заметил, что у него под ногами остался лишь маленький кусо-
197
чек облака. Он быстро опускался, и вскоре мальчик стоял между опаленны-
ми огнём горными гребнями и вершинами, которые окружали вход в логово
ужасного князя. Там последние остатки облака исчезли.
Прямо перед мальчиком в горе виднелся чёрный зев, и отт уда слышались
причитания и плач. Тиас пошел вперед, ни мгновения не раздумывая. Вну три
пещеры сидела несчастная принцесса и плакала. И едва Тиас успел прибли-
зиться к ней, из одного из тёмных ходов в горе вышел жестокий князь со сво-
им сыном.
Мальчик молча стоял, окинув их спокойным и твёрдым взглядом. Когда же
они увидели его, их охватил страшный испуг. Они знали, что этот мальчик не
запятнал белой одежды своего детства, и что они не имеют над ним никакой
власти.
— Убирайся отсюда, и мы сделаем всё, что ты хочешь, — взвыли они.
— Пусть принцесса последует за мной, и дайте мне корабль, который смо-
жет преодолеть морские буруны, тогда я уйду отсюда, — заявил Тиас.
И что делать? Ужасному князю пришлось построить такой корабль. И ког-
да дети поднялись на его борт, он благополу чно прошёл сквозь буруны.
С самого исчезновения принцессы вся страна Счастливых Островов была
охвачена великой печалью. Но когда Тиас приплыл туда на своём корабле и
привёл принцессу во дворец её отца, печаль обратилась в радость. Больше
всех ликовал старый король.
—
Ты получишь самое дорогое, что у меня есть, — сказал он Тиасу. —
И это — принцесса, которую ты спас.
И старый король повелел принести самую роскошную корону и самые
красивые одежды для принца. И всё это досталось мальчику. Однако сама
принцесса ходила печальной и часто плакала. Когда же Тиас спросил её, в чем
дело, она ответила — это потому, что она говорила грязные слова и запятнала
белую одежду своего детства.
Одна жды вечером дети сидели в самом прекрасном саду дворца и смотре-
ли, как на западе заходит солнце.
— Посмотри, как красиво! — воскликнул мальчик, протянув руку. — По-
смотри, как красиво садится солнце! Посмотри, как облака проплывают над
светло-зелёным полем! Посмотри, как они сверкают! Они похожи на волны
расплавленного червонного золота! На этих облаках сидят маленькие облач-
ные дети со своими арфами и смотрят вниз на нас.
И ту т он рассказал принцессе о том, как добрался до острова Черных Пе-
щер, чтобы ее спасти. Однако принцесса заплакала сильнее, чем прежде. Слё-
зы лились по её платью, и в них сверкал льющийся с небес свет.
—
Смотри! — воскликнул мальчик. — Вместе со слезами исчезают все
грязные пятна, и твоя одежда снова стала белой, как снег.
С тех пор принцесса вновь стала счастливой и радостной.
принцесса белая лилия
ГНОМЫ
В избе перед печью, в которой почти догорел огонь, сидели отец-крестья-
нин и мать-крестьянка. Отец вырезал топорище для нового топора, а в паль-
цах матери ст учали чулочные спицы. Однако нож и спицы постоянно останав-
ливались в их руках, и старики молча грустно смотрели на огонь, ибо для них
этот день был печальным. Андреас, младший из их шестерых детей, последо-
вал примеру своих братьев и сестёр и ушёл в город, поскольку там можно было
быстрее заработать на пропитание, чем дома, копа ясь в земле.
И вот голова старика склонилась на грудь, топорище выпало из его рук на
пол, и он заснул. Но старухе не спалось. Её мысли не давали ей засну ть; она
очень тревожилась о том, как сейчас дела у её Андреаса. Только бы с ним, с
её маленьким мальчиком, не слу чилось ничего плохого. Она просто не могла
понять, как это случилось, что ему уже семнадцать лет и он уже ушёл в мир,
чтобы жить своим умом. Ведь еще совсем недавно он сидел у неё на коленях и
учился есть деревянной ложкой. Она вспоминала это время, по её щекам те-
кли слёзы, и она потянулась к переднику, чтобы утереть их. Однако, он лежал
на полу, заваленном хворостом, который она собрала в лесу, и ей пришлось
воспользоваться тыльной стороной ладони.
И вдруг из-за угла печи появился маленький гном в красном колпаке. Он
сдернул его и протянул старухе.
— Возьми мою шапку, — сказал он, — возьми её!
И он вытянулся, встав на цыпочки, как будто сам хотел вытереть ей глаза
своим колпаком.
Старуха взяла колпак, но при этом она была так удивлена, что просто дер-
жала его в руке, и ей не приходило в голову воспользоваться им как платком.
Конечно же, она понимала, что видит перед собой домашнего гнома, и, раз-
умеется, она знала, что он жил под коньком их крыши с женой и детьми, но
хотя она иногда мельком замечала, что он порой оставлял что-нибудь в доме,
стараясь ей помочь, раньше она никогда до сих пор не видела его так близко .
«Говорят, что гномы неохотно показываются на людях, если только в дом не
приходят горе и нужда», — подумала она.
Она вспоминала это время, по её щекам текли слёзы,
и она потянулась к переднику, чтобы утереть их
200
среди троллей и гномов
—
Не печалься так ужасно, матушка, — сказал гном, — твой сынок Анд-
реас скоро вернётся, и у него с собой будет полно денег, так что он сможет об-
устроить твою избу, как и обещал.
— Да нет, он всё забудет, — вздохнула старуха.
— Забудет эту избу, самую лучшую в мире? — воскликнул гном. — Нет, об
этом не может быть и речи!
Мать-крестьянка просияла. Уверенность гнома у тешила ее. Однако ее по-
прежнему терзал страх, что с Андреасом может слу читься кака я-нибудь беда,
и ей пришло в голову воспользоваться слу чаем и попросить гнома помочь ему.
Она наклонила голову и посмотрела на него так проникновенно, как толь-
ко могла.
— Послушай, дорогой дружок гном, — сказала она, — а ты не мог бы по-
быть с Андреасом, пока он находится далеко отсюда, чтобы охранять его от
несчастий и сделать его жизнь повеселее?
Однако в ответ гном так осерчал, что резко дернул свой колпак к себе и
стал пробираться за печь.
— Вы только послушайте! Ну и желания! — проворчал он. — Чтобы гном,
отец семейства, покинул свой дом, бегал за каким-то мальчишкой и стерёг его,
словно нянька! Нет уж, большое спасибо!
С этими словами он исчез.
А старуха осталась сидеть, опустив руки. Она смотрела ему вслед и гру-
стила, потому что ссориться с гномами — последнее дело. По её щекам вновь
полились слёзы. Ей пришлось быстро выбросить хворост из передника, чтобы
вытереть им глаза. Она спрятала в нём лицо и склонилась над углями в печи.
И вдруг она почувствовала, как кто-то дует ей на затылок. Она взглянула и
увидела, что перед ней вновь стоит почтенный гном. Глаза его поблескивали,
казалось, его злость уже прошла.
— Посмотри-ка на холм! — сказал он.
Крестьянка глянула в окно и увидела маленького гнома, бредущего в лун-
ном свете.
— Это — мой старшенький, — объяснил гном-отец. — И он идёт к Анд-
реасу, твоему сыну.
Старуха так обрадовалась, что всплеснула руками и лишь спросила, смо-
жет ли маленький гном найти его. Но гном-отец сказал, что ей не нужно тре-
вожиться, потому что гномы всегда добираются до нужного места. Они спра-
шивают у камней и деревьев, а затем у калиток и лодок, о тех, кто проходил
мимо, и всегда получают верный ответ. И его сынишка-гном скоро пришлёт
вместе с сороками весточку домой о том, как поживает Андреас.
Окончив говорить, гном тот час исчез. А старуха разбудила старика, рас-
сказала о полу ченном у тешении, и он порадовался слу чившемуся вместе с ней.
Но дни шли, и они начали беспокоиться, поскольку ничего так и не услы-
шали ни об Андреасе, ни о маленьком гноме. Ведь если бы сороки прилетели
с новостями от них, гном-отец, конечно же, сообщил об этом.
201
И вот одна жды вечером, когда крестьянка стояла у плиты, помешивая
кашу в котелке, она заметила, как из-за печи высунулся красный колпак. Под
колпаком виднелась маленька я голова гнома. Но это была голова не гнома-
отца, а его сынишки, а он был таким стеснительным, что не осмеливался пока-
зывать больше глаз и кончика носа.
—
Почему ты дома? — воскликнула старуха, уронив половник от удивле-
ния — Ведь ты же должен быть с Андреасом!
—
Да, я пытался, матушка, — ответил маленький гном, ещё прячась за
печью, — но я не смог.
И он начал рассказывать о своём путешествии в город.
Отыскать Андреаса оказалось нетрудно, но то место, где он нашёл его, вы-
глядело ужасно. Это была тюрьма для троллей. Люди притащили их с гор и
связали железными цепями и огромными кожаными ремнями. Тролли сидели
в этой тюрьме в наказание за всё зло, которое они причинили людям в былые
времена. И тролли эти постоянно кусали и жевали, жевали и кусали. Тюрем-
щики бросали им куски железа, которое служило троллям пищей, но они тот-
час отнимали у них это железо, как только тролли разгрызали его на части. Им
не удавалось сохранить для себя ни одной крошки. И одним из этих тюрем-
щиков был Андреас.
Маленький гном видел, насколько злыми и коварными были пленённые
тролли, и если бы тюремщики не держали ухо востро, тролли могли бы им
отомстить, запросто оттяпав руку или ног у так же быстро, как они раскусы-
вали железо. Ох, это было отвратительно! Маленький гном не мог заставить
себя там остаться, как он ни старался.
Там же, где жил Андреас, было немногим лучше. Он поселился у одного из
своих товарищей-тюремщиков и спал у него на кухне. Но там было полно гря-
зи и мусора, потому что несчастна я жена тюремщика днём уходила на работ у,
а пятеро ее детей, которые все время болтались на улице, наносили в дом боль-
ше грязи, чем она могла убрать.
Нет уж! Там не было ни одного угла, в котором маленький гном мог бы
поселиться, почувствовав себя, как дома. К тому же там повсюду, и в тюрь-
ме для троллей, и в доме, стоял такой шум и гам, что Андреас просто не мог
услышать ни одного слова из тех, что шептал ему гном, склонившись к его уху.
Находиться там было совершенно бессмысленно, и поэтому маленький гном
решил верну ться домой.
Выслушав его, старушка так разволновалась, что не заметила, как ее каша
перелилась через край котелка.
— Ох-ох, что же будет с моим мальчиком! — вздыхала она так тяжело, что
у маленького гнома разрывалось сердце.
— Ах, матушка, Андреасу там хорошо, — у тешил ее гном. — Я видел, как
по вечерам он сидел и считал деньги, и их у него была целая куча. Наверняка,
скоро он приедет домой и обустроит избу, как и обещал.
Сказав эти слова, маленький гном шмыгнул за угол печки и исчез.
гномы
202
среди троллей и гномов
Однако, через некоторое время один из соседей стариков поехал в город
и, вернувшись, он принёс с собой печальные вести. С Андреасом слу чилось
несчастье. Во время работы он так сильно повредил правую руку, что больше
не мог ей пользоваться, а когда рана за жила, он ушёл куда-то и никто не знал
толком куда.
В тот день, когда старики услышали эт у новость, они не могли ни работать,
ни есть. Когда же вечером они сидели у печи, в золе мерцали лишь несколько
угольков, потому что они позабыли положить в огонь дрова. Поэтому они не за-
метили, что вокруг них бродил старший гном. И они не слышали, что он шептал
им на ухо, потому что все их мысли были об Андреасе. В тот день, когда он ушёл
от них, старикам было тяжело, но горе никогда в жизни не давило на них с такой
тяжестью, как теперь. И какими бы слабыми они ни были, им очень хотелось
пойти поискать его. Если бы они только знали, куда он отправился!
Старший гном в смятении пометался между ними, а потом долго стоял, раз-
мышляя, пощипывая бороду и злясь из-за того, что не может придумать, как по-
мочь старикам. Наконец, глаза его сверкнули — теперь он знал, что делать!
Он очень осторожно развязал тесёмки передника крестьянки, затем мед-
ленно потянул передник к себе и сунул его себе под одежду. Потом протянул
руку к бочке для воды и достал из-за нее старый выброшенный топор крестья-
нина. Его гном тоже спрятал под своей одеждой. А затем он прокрался к две-
ри, открыл её и вышел в ночь.
Нынче никто не просил его идти к Андреасу, но он всё же отправился его
разыскивать. Он искал его всю ночь и весь следующий день. И под вечер он
нашёл его в старом сарае, где Андреас лежал на соломе и спал.
Хлеб, который Андреас купил на свои последние деньги, у него закон-
чился, и теперь он голодал и страдал от жажды. Но уж лучше лежать в сарае,
мёрзнуть и голодать, чем пойти к людям, ведь как раньше Андреас работать
не мог, а просить подаяния он не хотел. Утром Андреас всё же выходил из
сарая. Он зашел в лес посмотреть, не сможет ли он найти подмороженных
ягод. И он ничего не нашёл. Ну, что же, ладно... Тем быстрее закончатся его
страдания!
И вот теперь Андреас лежал, ворочаясь во сне. Он дрожал от холода, а
острые соломинки кололи ему щёки. Когда старый гном увидел это, он подо-
шёл и покрыл его толстым слоем соломы, а затем достал передник матери и
осторожно подложил Андреасу под голову, чтобы тот лежал, словно на глад-
кой мягкой постели.
И тогда Андреас улыбнулся во сне, ведь ему приснилось, что он вновь был
маленьким ребёнком и лежал, уткнувшись головой в колени матери. При этом
ему было так приятно и хорошо, что он не пожелал бы поменяться местами с
самим королём!
Через некоторое время гном потянул передник к себе, снова сунул его под
одежду и вложил лишь один его лоску ток в левую руку Андреаса. И тогда Ан-
дреасу приснилось, что он держится за юбку матери, чтобы она не отходила
Андреас последовал за ним, так толком и не проснувшись.
Ему всё время казалось, что он держится за юбку матери.
Так они вдвоем и шли, по дорогам и тропинкам, через холмы и горы
204
среди троллей и гномов
от него. Потом гном встал, и Андреас тоже поднялся. Ему показалось, что это
встала мать, а он не хотел отпускать её. Гном выбрался из соломы и вышел из
сара я. Андреас последовал за ним, так толком и не проснувшись. Ему всё вре-
мя казалось, что он держится за юбку матери. Так они вдвоем и шли, по доро-
гам и тропинкам, через холмы и горы.
Когда стало светать, они подошли к ху тору. Гном остановился, и тогда Ан-
дреас проснулся и с удивлением огляделся, широко открыв глаза. Как же он
попал домой? И почему он стоит с материнским передником в руке?
Тут Андреас заметил гнома, которого раньше видел мельком много раз, и
понял, что это он привёл его домой. Постояв некоторое время и посмотрев
на избу, на поле, на дровяной сарай и на всё, к чему он привык с детства и что
было ему так дорого, Андреас благодарно кивнул гному.
— Спасибо тебе, папаша-гном, за то, что ты привёл меня сюда, — сказал он.
— Было славно увидеть всё это ещё раз. А теперь позволь мне снова отправить-
ся в путь!
С этими словами Андреас повернулся к калитке, поскольку не хотел быть
дома в тягость, ведь он ничем не мог помочь своим старикам. Но, странное
дело, ему было трудно переставлять ноги! К его сапогам прилипли большие
комья глины. Он счищал их, проходил пару шагов и застревал вновь.
Тогда он услышал позади смех старого гнома.
— Малыш Андреас, попробуй-ка идти к избе! — посоветовал он.
Андреас послушался, чтобы посмотреть, в чём ту т дело. И, подумать толь-
ко! Он так быстро пошёл к избе, словно сапоги под ним пустились в пляс. Ког-
да же он снова повернул к калитке, они тотчас застряли в глине.
—
Вот видишь, — сказал гном, — земля тебя крепко держит. А у тебя са-
мого не хватает ума, чтобы понять — ты должен находиться здесь. Луг лежал и
ждал год за годом, когда ты превратишь его в поле, а деревья просили, чтобы
ты повалил их, сделал из них брёвна и обустроил избу.
Не говоря ни слова, Андреас показал свою правую руку, которой он уже не
мог ничего держать, и поэтому до сих пор прятал её в кармане.
Однако гном в ответ лишь рассмеялся и пожалел Андреаса, как будто тот
был маленьким ребёнком, который набил себе шишку.
— Вижу, мерзкие пленные тролли её немножко покусали, — сказал он. —
Давай-ка её сюда, я на неё подую.
И он подул на руку Андреаса, а потом достал из-под одежды топор.
—
А теперь давай-ка посмотрим, сможешь ли ты держать его, — сказал
гном, вкладывая топорище в раненую руку Андреаса, — Просто подумай,
чего ты хочешь, потому что, чего ты захочешь, то ты и сможешь сделать.
Когда Андреас увидел старый отцовский топор, ему стало тепло на сердце.
Конечно же, он хотел взять его. Пытаясь это сделать, он напряг мускулы. И к
своему удивлению он почувствовал, что откушенные пальцы словно бы вы-
росли вновь. Он не видел их, но всё же они были на месте. Андреас схватил
топорище и поднял топор над головой.
Андреас рубанул топором дерево, и оно тотчас раскололось и упало.
Следующее свалилось так же быстро. Просто в один миг!
Он рубил и корни, и пни
206
среди троллей и гномов
— Ты только посмотри! Получилось, — сказал гном. — Теперь у тебя есть
гномьи пальцы, и притом — не самые худшие.
Андреас рубанул топором дерево, и оно тотчас раскололось и упало. Сле-
дующее свалилось так же быстро. Просто в один миг! Он рубил и корни, и
пни. Никогда еще в жизни ему не было так весело.
Тем временем в избе сидели отец-крестьянин и мать-крестьянка и прислу-
шивались к доносившимся снаружи звукам. Определённо, кто-то тайком ру-
бит их деревья! Они поспешили посмотреть, что происходит. Придя на ме-
сто, они остановились, застыв от удивления. Ведь там ходил их Андреас и ру-
бил так, что всё вокруг него звенело и трещало. Они не могли понять, как он
держит топор, потому что не могли видеть гномьи пальцы. А за Андреасом
тихонько ст упали отец-гном, мать-гномиха и цела я толпа маленьких гномов,
и все они собирали срубленные им стволы и ветки.
—
Андреас, Андреас! — закричала мать сначала громко, а затем тихо, по-
тому что от радости у неё перехватило дыхание.
Андреас обернулся, обнял обоих стариков, и они вместе вошли в избу.
Когда же Андреас перест упил порог, огонь в очаге затрещал, котелок забуль-
кал, прялка завертелась, а настенные часы забили, приветствуя его возвраще-
ние. И из всех углов выглядывали головы маленьких гномов, ведь они тоже
хотели поприветствовать Андреаса.
Теперь гномы уже не стеснялись жителей избы так, как прежде. Отныне,
быстро обернувшись, их часто можно было увидеть. Они то шли за плугом и
помогали пахать, то сгребали сено на лугу, то прибирались в избе. Работа шла
споро и весело. Вскоре маленьких хутор стал похож на настоящее поместье.
А Андреас никак не мог понять, как он когда-то умудрялся находиться в тюрь-
ме для троллей, когда мог преспокойно жить-поживать с гномами.
СТРАЖИ СОКРОВИЩ
Среди гор происходит намного больше удивительного, чем может себе
представить житель равнин. Нет ни одного места на земле, где может быть так
светло и красиво, как в горах, но нигде также нет так много тьмы и страха, как
там. Таковы и горные сказки: они светлые и тёмные одновременно, но тьма и
свет так проникают друг в друга, что не знаешь, где начинается одно и закан-
чивается другое. Так дело обстоит и в сказке о стра жах сокровищ.
Давным-давно на горном склоне мальчик сидел на камне и плакал. Стояла
ранняя весна, и день был очень солнечным и ясным. Хвойный лес еще чернел,
но берёзы уже начали краснеть своими вершинами, а все ручьи наполнились,
и, звеня, лились с гор, пенясь и журча. В самых тенистых местах ещё лежали
сугробы, но там, где падали лу чи полуденного солнца, уже было совершенно
сухо, и между белыми снежными пятнами блестели свежей зеленью листочки
брусники.
Если бы кто-нибудь из этих мест, проходя мимо, увидел плачущего мальчи-
ка, он бы ничуть не удивился. Ибо предыдущий год был неурожайным, зима
тяжёлой, и чаще можно было увидеть плачущих, чем улыбающихся людей.
А мальчику этому было ничу ть не лучше, чем любому другому.
—
Ох, Господи Боже! — воскликнул он громко сквозь слёзы. — Что же
будет со мной? Отец умер, а дома в избе лежит одна стара я больна я мать. Всё
было ничего, пока можно было поговорить с ней о коровах. Каждым утром и
вечером она спрашивала о них и, Господи, прости мне мой грех, ибо всю зиму
я лгал своей старой матери, говоря так, будто этих коров у нас всё ещё две-
надцать, хотя к осени осталась всего одна. Но сегодня наша последняя коро-
ва пала от голода и лежит в стойле, и это неудивительно, поскольку у неё уже
давно не было другой пищи, кроме полусгнившей соломы. Теперь я не мог у
дать своей престарелой матери ни капли молока, и совсем скоро она поймёт,
что она больше не богатая крестьянка, а я — не богатый крестьянский сын.
Что станется с моей старой матерью, когда мне придётся сказать ей, что мы
оба — нищие? Должно быть вскоре мы начнем побираться по дворам. Моя
мать — гордая женщина, привыкшая к богатству и ува жению. Она и подумать
208
среди троллей и гномов
не могла, что её сыну придётся пойти в услужение к другим людям, а она сама
выйдет на просёлочную дорог у с нищенским мешком. Услышав это, она, на-
верняка, умрёт от горя.
Трудно сказать, как долго мальчик сидел, размышляя над своей бедой.
Однако через некоторое время он услышал звук шагов. Подняв глаза, он
заметил троих мужчин, медленно спускавшихся с горы. Вид у них был тор-
жественный. На них были тяжёлые шубы из медвежьих шкур, а под ними
виднелись дорогие шёлковые и бархатные одежды. На головах у них были
большие шляпы с перьями и сверкающими пуговицами. Мальчик никогда
не видел одежд роскошнее. Самым же удивительным было то, что за ними
следовал ледяной северный ветер. Чем ближе подходили незнакомцы, тем
яснее мальчик это чувствовал. Казалось, будто сами эти мужчины излу ча-
ли холод. Подтаявший снег под их ногами замерзал до твёрдого наста, а
деревья от их дыхания покрывались инеем. Мальчик не мог отвести взгляд
от этих фигур. Он видел, что лица пу тников были мрачными и в то же
время печальными, словно бы заледеневшими от какого-то непонятного
страдания.
Когда трое путников подошли к мальчику совсем близко, двое из них свер-
нули на тропинку, ведущую направо, а третий подошёл прямо к нему. Мальчик
почувствовал сильный холод. Его слёзы замёрзли, превратившись в лёд, и он
подумал, что и сам может в любой миг застыть, став ледяным ист уканом.
— Ты в большой беде, мальчик, — заговорил пу тник, и его голос, как и его
вид, был суровым и печальным.
Мальчик кивнул, но не осмелился ничего сказать в ответ.
—
Я могу помочь тебе, — продолжил незнакомец, — я могу спасти твою
старую усадьбу для тебя и твоей матери. Я могу поставить лошадь в каждое
стойло в конюшне и корову в каждое стойло на скотном дворе. Я мог у напол-
нить твои сараи сеном, а твои амбары — мукой. Я могу дать тебе слуг и служа-
нок, сколько ты пожелаешь. Я мог у до краёв наполнить твои сундуки блестя-
щими серебряными талерами... Есть лишь одно маленькое условие...
Тут незнакомец замолк и тяжело вздохнул. А потом подошёл к мальчику
еще на шаг ближе.
—
Есть лишь одно маленькое условие, — повторил он шепотом. — Ты
займёшь моё место стража сокровищ там, наверху, когда придёт время!
При этом он указал на вершину горы. В тот же миг мальчик понял, кто пе-
ред ним.
Он слышал, что на самой вершине горы, среди льда и снега, спрятаны не-
исчислимые богатства. Над ними год за годом бодрствуют несчастные души,
которые не мог ут освободиться и войти в рай до тех пор, пока другие добро-
вольно не займут их места. Им позволено временами оставить свой пост на-
верху и бродить в окрестностях, чтобы найти кого-то, кто захочет сменить их.
Побудить кого-либо к этому нелегко, поэтому стражи сокровищ чаще всего
обращаются к бедствующим и страдающим людям.
—
Ты в большой беде, мальчик , — заговорил путник,
и его голос, как и его вид, был суровым и печальным
210
среди троллей и гномов
Когда мальчик понял, что повстречал стража сокровищ, он затряс головой
и закрыл лицо руками.
— Нет, нет, нет! — воскликнул он.
На лицо стра жа сокровищ набежала тень недовольства и разочарования.
Он приблизился к мальчику ещё на один шаг и наклонился к нему.
— Ты сможешь послать за самым искусным врачом для своей старой мате-
ри, — прошептал он. — Ты снова сможешь дать ей роскошную одежду, и она
будет самой уважаемой крестьянкой в округе. Ты будешь возить её в церковь в
новом экипа же, запряжённом превосходными лошадьми. Она станет благот-
ворительницей для бедных, и все будут благословлять её.
В душе мальчика шла упорная борьба, и страж сокровищ видел, что скоро
уговорит его. Он повернулся и посмотрел вниз в долину.
—
Там ходит недобрый ростовщик, — сказал он. — Сейчас он направля-
ется, чтобы забрать себе старую усадьбу и выгнать твою мать из дома.
Позабыв обо всём, кроме своей матери, мальчик вскочил с камня.
— Я согласен! — воскликнул он и вложил свою руку в руку незнакомца. —
Ради моей старой матери я сменю тебя наверху, когда придёт мой час!
Блаженная и полна я надежды улыбка озарила мрачное лицо стража сокро-
вищ.
—
Не забудь приготовить для себя тёплую одежду, — мягко сказал он,
словно извиняясь. — Там наверху холодно, очень холодно!
Затем он развернулся и побрёл вверх по склону горы.
***
Мальчик некоторое время стоял и смотрел вслед стражу сокровищ, а потом
вздохнул и стал спускаться в долину. Он спрашивал себя, как страж сокровищ
придёт и исполнит своё обещание, и думал о том, что было бы здорово однажды
вновь наесться досыта. Он также думал о своей старой матери и о том, что с его
плеч свалилось тяжкое бремя.
Когда он спустился к усадьбе, которая всю зиму стояла во тьме и находи-
лась в запустении, его сердце забилось в груди, поскольку он тот час увидел,
что страж сокровищ сдержал своё слово. Как дом, так и хозяйственные по-
стройки, были свежевыкрашенными и красиво смотрелись на ярком солнце.
Жалка я соломенна я крыша, с которой мальчику зимой приходилось снимать
большие куски на корм единственной корове, была заменена новой. Служан-
ки входили в амбары и выходили из них, а слуги трудились на полях и в ко-
нюшне. Когда мальчик подошёл ближе, слуги поклонились, а служанки сдела-
ли реверанс, и все называли его хозяином.
Он увидел, что всё в поместье было таким же, как во времена его отца, и
понимал, что теперь он стал самым богатым крестьянином в округе, как ког-
да-то был его отец. И тут он подумал о том, что на нём была рваная и жалкая
одежда бедняка, и тогда он опустил голову, стыдясь людей, но, оглядев себя,
Она жестом руки подозвала его к себе и заговорила,
и ее сын тотчас заметил, что, если она когда-то и знала
о нужде и заботах, то теперь совершенно позабыла о них
212
среди троллей и гномов
заметил, что его одежда была не той, что он носил только что. На нём была
красива я рубашка с вышивкой, красный жилет и брюки, и куртка из самой
дорогой кожи. Ботинки были тоже из кожи, с большими серебряными пряж-
ками, и мальчик понял, что страж сокровищ хотел, чтобы ему не пришлось
стыдиться своих слуг.
Мальчику не терпелось узнать, как обстоят дела у его старой матери, но он
словно бы не осмеливался войти к ней. Он боялся. Он опасался, что она не
узнает его в нынешнем виде, и беспокоился о том, что он поведает ей о своем
договоре с незнакомцем с вершины горы.
Вместо того, чтобы войти в дом, он начал бродить по поместью, осматри-
вая всё подряд. Он видел, что в стойлах стояли холеные упитанные коровы, и
слышал, как лошади били копытами в конюшне. Он видел коз, овец и кур. Он
зашёл в амбары с кладовыми и увидел, что они полны зерна и всякой снеди.
Но чем больше он видел, тем тяжелее у него становилось на душе. Наконец, он
подумал, что никогда в жизни не чувствовал себя таким несчастным. У него
было лишь одно желание — освободиться от своего обещания и уйти в боль-
шой мир, бедным и оборванным, но хозяином своей души. Он хотел быть уве-
ренным, что попадет в рай.
Бродя с такими мыслями, он, сам того не сознавая, поднял щеколду на
входной двери дома и вошёл внутрь. Там было прибрано и красиво: на полу у
стены блестели оловянные кувшины, за полуоткрытыми дверцами шкафа он
увидел старинную серебряную посуду, которую он тайно продал в дни нужды.
В комнате лежала на кровати его старая мать. Глянув на ее седые волосы и кра-
сивое гордое лицо, он вновь подумал о том, что не пристало ей бродить, как
нищенке, по просёлочным дорогам.
Конечно, он тревожился напрасно, дума я, что она не узнает его в новом
наряде. Она жестом руки подозвала его к себе и заговорила, и ее сын тотчас
заметил, что, если она когда-то и знала о нужде и заботах, то теперь совершен-
но позабыла о них.
— Слуги сказали мне, — властно сказала она, — что последний год в наших
краях был трудным. Не знаю, почему ты, сын мой, скрывал это от меня. Твой
отец был щедрым человеком, и весь наш род всегда был щедрым. Мне больно
видеть, что ты не хочешь быть таким же добрым, как они. Тотчас подготовь
муку и корм для скота, деньги и пищу для раздачи нуждающимся, и смотри
не жадничай, сын мой. Мы — люди богатые, и у нас есть средства, чтобы быть
добрыми к беднякам. Такое всегда вознаграждается в будущем.
Услыхав это, мальчик тяжело вздохнул. Нет, он не хотел быть скупым и
знал, что можно отдать все, кроме своей души. Он тотчас пошёл и открыл
сундук с деньгами, увидел, что, как и обещал страж сокровищ, он был до
краёв полон блестящими серебряными талерами, и наполнил ими мешки
и кошели. Затем он велел слугам и служанкам подготовить муку, корм для
скота и еду, как хотела мать, и пригласить всех в округе, кто терпел нужду.
К концу дня люди устремились во двор поместья, и их мешки наполнились
213
до краёв. А потом их привели в комнату, где на кровати лежала седая старуш-
ка, которая щедро, как королева, снабдила их деньгами. Ибо, сколько бы ее
сын ни брал из сундука, серебра в нём не становилось меньше. А сам он в это
время стоял в углу у двери и смотрел, как бедняки целовали руки его преста-
релой матери. Слушая, как они благословляли её, он улыбался, потому что
знал — теперь она счастлива. Больше всего его мать любила принимать по-
хвалы и выказанное уважение.
Так проходил год за годом, и благосостояние поместья всё возрастало.
Поля и луга приносили всё более богатый урожай, скот плодился, а деньги в
сундуках умножались. Но чем богаче становился молодой хозяин, тем тяжелее
было у него на сердце. Ка ждое воскресенье он сажал свою старую мать в самый
роскошный экипаж и привозил её к церкви, где все приветствовали их как са-
мых мог ущественных людей в округе, но это не могло обрадовать его. Он ни-
когда не мог перестать думать о том, что обещал за эти блага отдать свою душу.
И вот одна жды, бродя по лесу с тяжелым сердцем, он почувствовал за со-
бой тот же странный холод, который излу чал страж сокровищ. Обернувшись,
он увидел, что страж стоит позади него. Однако вместо того, чтобы испугать-
ся, он ощутил, как его объял полный покой.
—
Я понимаю, что мой час настал, — сказал он, — и ты хочешь, чтобы
я сменил тебя наверху.
Но страж сокровищ печально покачал седой головой и ответил:
—
Нет, твоё время ещё не пришло, но там, наверху, я почувствовал, что
дарованное мной богатство не приносит тебе радости, и пришёл помочь тебе.
Тебе нужно найти себе жену, котора я полюбит тебя не благодаря деньгам, и
вы нау чите своих детей делиться не для того, чтобы вас почитали и благослов-
ляли, но ради радости приносить благо. Последуй моему совет у, и тебе будет
хорошо. Сказать больше я не имею права.
После этих слов старик с вершины горы повернулся и исчез среди елей.
А юноша остался стоять, размышляя над полученным советом, и не прошло
и нескольких минут, как он решил ему последовать. Он должен был попы-
таться как-то избавиться от тяжелых мыслей.
Дома он сказал, что хочет посмотреть мир по т у сторону гор, попрощался
и тронулся в путь. Отойдя на пару миль от родных мест, он надел рваную оде-
жду, измазал лицо и руки грязью и стал похож на нищего. В некоторых поме-
стьях он нанимался на работу, но поскольку был скуп на слова, говорил тихо
и ходил с печальным видом, чаще всего к нему относились плохо и вскоре да-
вали понять, что могу т обойтись без его услуг. В некоторых местах он не спра-
шивал о работе, а лишь просил еды и место для ночлега, и тогда ему чаще все-
го давали есть то, от чего отказались батраки, и позволяли спать в конюшне.
Временами в нём вскипал гнев, и он думал, что нет никого богаче него. Если
бы он хотел, он мог бы усыпать свои поля чистым серебром, и его сундуки при
этом не опустели. Но прежде чем с его г уб успевали сорваться гневные слова,
он, тяжело вздохнув, сдерживал их и шёл дальше.
стражи сокровищ
214
среди троллей и гномов
Одна жды вечером, на закате, он пришёл к маленькой мельнице. Пел водо-
пад, крутилось мельничное колесо, у двери стоял мельник, круглый и белый,
покуривая короткую трубку, а его жена сидела на крыльце и вязала. Нищий
подошёл и попросил немного еды и место для ночлега на мельнице, и мель-
ник с женой дружелюбно посмотрели на него добрыми круглыми голубыми
глазами.
— Очень жаль, что такой молодой здоровый парень ходит без работы, —
сказал мельник , вынув трубку изо рта. — Оставайся у меня работником. Мне
как раз такой нужен.
А у мельника с женой была дочь, похожая на своих родителей лишь сердеч-
ной добротой. У неё были русые волосы, вившиеся над чистым высоким лбом,
тёмно-серые глаза, и она была столь же красива и грациозна, сколь ее отец с
матерью были круглы и неуклюжи. Ка ждую свободную мину ту она ходила в
садик, где росли мальвы и аквилегии, и там она возилась с цветами и пела им,
словно малым детям. Самым поразительным в ней было то, что её постоянно
как бы окутывал солнечный свет, и людям становилось теплее и радостнее, как
только они оказывались рядом с ней.
По крайней мере, так думал новый работник мельника, стоя у изгороди в
своей рваной одежде и глядя на неё всякий раз, когда ему выпадала такая воз-
можность. Когда он простоял так несколько вечеров кряду, девушка подошла
к нему.
— Почему ты всегда стоишь там и смотришь? — сказала она. — Проходи
в калитку.
— Меня не любят, — ответил он, — и к тому же у меня такая плохая одежда.
— Неужели? — сказала девушка, оглядев парня с ног до головы. — Я этого
и не заметила. Я просто увидела, что у тебя красивые глаза и милые губы, хотя
они никогда не улыбаются. Также я замечаю, что ты думаешь о чём-то печаль-
ном. Входи же!
Парень так обрадовался, что наконец кто-то, несмотря на его облик, загля-
нул ему прямо в сердце. В ответ на слова девушки он улыбнулся. А она, увидав
это, засмеялась и запела, так что он не мог расстаться со своей улыбкой, и она
блуждала у него на лице весь вечер.
Теперь парень каждый вечер приходил в садик и говорил с девушкой, и
с каждым днём его лицо светлело, и он всё реже думал о страже сокровищ и
всё чаще о том, как прекрасно жить, когда есть кто-то, по-настоящему тебя
любящий. Девушка пела целыми днями напролет, и лицо ее становилась всё
солнечнее и светлее. И вскоре они почти одновременно протянули друг другу
руки и обещали, что никогда не расстанутся. И они знали, что ни один из них
не проживёт в жизни ни одного счастливого мгновения, если они разлу чатся.
Так в старом поместье у подножия гор появилась молодая счастлива я хо-
зяйка. Никто не удивился тому, что хозяин привел жену издалека, ведь все дав-
но привыкли, что он всегда идёт своей дорогой. Лишь один человек взглянул
на юную хозяйку с тихим испугом. Это была стара я мать молодого хозяина.
215
Однако ей нечего было опасаться. Ведь молода я женщина не стремилась быть
самой мог ущественной и самой уважаемой в поместье. Она не стремилась,
чтобы её голос звучал громче всех и чтобы все слуги мгновенно исполняли её
приказания. Она не добивалась лу чшего места в церкви или на вечеринках.
Она просто хотела быть счастливой, освещать все тёмные углы и все отяго-
щённые души. Она хотела петь за работой и посадить цветы вокруг усадьбы.
И всё это ей сделать удалось.
Прошёл год, и старую усадьбу было не узнать. А больше всего изменился
ее хозяин, потому что казалось, будто тот солнечный свет, который излучала
его молодая жена, преобразил и его. Глаза хозяина усадьбы сияли и сверкали, а
улыбка, казалось, поселилась на его губах. В конце концов, лишь его жена пом-
нила, что когда-то он выглядел иначе, и она так и не смогла позабыть, что он
о чём-то грустил, хотя, не желая её огорчать, не рассказывал в чём было дело.
Прошло ещё некоторое время, и по дому засеменила маленька я девочка.
Это был удивительный ребёнок! Другие дети радовались, получа я что-то или
владея чем-то, а эта девчушка радовалась, отдавая. И она отдавала всё, что име-
ла, но делала это так тихо и незаметно, что никто не видел этого и не хвалил её.
— Это у неё от меня, — громко заявляла бабушка.
«Это у неё от матери», — думал отец, а мать считала, что это у неё от отца,
ведь я не знала никого добрее его.
Когда ребёнку было уже пять лет, одна жды в ветреный осенний день отец
малышки пошёл в лес, чтобы пометить деревья, которые нужно будет срубить
к зиме. И тогда он в третий раз встретил стра жа сокровищ.
— Теперь я пришёл сказать тебе, что твой час настал, — молвил старик . —
Я охотно позволил бы тебе пожить ещё некоторое время, но не мне решать.
Сейчас я просто хочу напомнить тебе — прихвати с собой тёплую одежду, ибо
там, наверху, холодно, очень холодно.
Через некоторое время буря повалила сосну, и она свалилась на молодо-
го хозяина. Тот без чувств рухнул на землю. Его нашли к вечеру и принесли
в усадьбу. Очнувшись, он много говорил о толстой шубе, овчинной шапке и
паре подбитых мехом высоких сапог, и, наконец, захотел, чтобы их принесли
и поставили перед ним на скамью.
— Там, наверху, холодно, очень холодно, — пробормотал он, и все подума-
ли, что он бредит. Однако его молодая жена велела принести ему всё, о чём он
просил.
К ночи хозяин поместья умер, и все пошли спать, кроме его старой матери,
жены и ребёнка. Они сидели у постели и молча смотрели на усопшего. В доме
стояла гробова я тишина, хотя снаружи рыдала и гремела буря.
И вдруг в доме заговорили вещи.
— Удивительно, — сказал старинный оловянный кувшин на полке, — как
мало понимают люди. Здесь много лет ходил один из них, обременённый тяж-
ким горем, и никто не выяснил, в чём дело. Но мы-то знаем.
— Да, мы знаем, — повторили скамьи и столы, котлы и миски в доме.
стражи сокровищ
216
среди троллей и гномов
—
Я помню это так, словно это было вчера, — сказала серебряна я ложка,
висевша я в стенном шкафу. — Бедный мальчик унёс меня из дома и продал,
чтобы купить хлеба для своей старой матери.
—
А потом он унёс меня — и меня, — и меня, — зазвучало со всех сто-
рон. — Нас всех продали, и нас тут не было.
—
А я никогда не уходил, — сказал лежавший на столе потрёпанный
молитвенник. — Меня не продали, и поэтому я видел всё, чего не видели
вы. Я видел, как бедный мальчик здесь плакал, ка ждый миг ожидая злого
ростовщика. Я видел, как он говорил с матерью так , будто она всё ещё была
самой могущественной хозяйкой в округе. Он не посмел продать ничего
из комнаты, в которой она лежала, поскольку боялся, что она заметит их
бедность. Наконец, он пообещал отдать свою душу стражам сокровищ на
горе, чтобы спасти старую усадьбу и чтобы его старой матери не пришлось
ходить нищенствовать на просёлочную дорогу. Но этого не понимал ни-
кто, кроме нас.
—
Этого не понимал никто, кроме нас, — поддакнули ему все прочие
вещи. — Вернувшись в усадьбу, он первым делом услышал, что скуп, и что
он не думает о нуждающихся.
Этими словами вещи закончили свою беседу, и в доме вновь наступила
тишина.
А мог ущественная и горда я старая мать, которая хотела делать добро лишь
для того, чтобы её хвалили и благословляли, по-прежнему сидела, выпрямив-
шись, на ст уле, хотя слёзы, лившиеся по её щекам, уже растопили себялюбие в
её душе. А нежна я солнечная молодая жена склонилась над своим мужем, по-
целовала его холодную руку и согрела её своими слезами. А маленькая дочка
указала на скамью и сказала:
— Смотрите! Тёпла я одежда отца исчезла!
Тогда молодая жена поднялась со своего места и сказала:
—
Присмотрите за ребёнком, мат ушка. Я пойду на вершину горы, чтобы
попытаться спасти душу моего дорогого мужа.
А седовласая старушка с большим трудом поднялась со ст ула и молвила:
—
Девочка может остаться в доме, и Божьи ангелы защитят его. Я иду с
тобой на вершину горы, чтобы попытаться спасти душу моего дорогого сына.
Но т ут девочка вскочила с пола, подала правую руку матери, а левую — ба-
бушке, и сказала :
— Я тоже хочу пойти на вершину горы, чтобы попытаться спасти душу мо-
его дорогого отца!
И вот, мать, жена и дочка ушли в холодную штормовую ночь. Над их го-
ловами с криками летали призраки и совы, но им не было до этого дела. Под-
нявшись немного в гору, они повстречали рысь. Она посмотрела на ребёнка
горящими глазами и громко закричала:
— Все дети, которые бродят по ночам — моя добыча.
Тогда девочка вытянула свою маленькую руку.
Однажды в ветреный осенний день отец малышки пошёл в лес,
чтобы пометить деревья, которые нужно будет срубить к зиме.
И тогда он в третий раз встретил стража сокровищ
218
среди троллей и гномов
—
Можешь откусить мне руку, но я должна добраться до вершины горы,
чтобы попытаться спасти душу моего дорогого отца!
Тогда рысь с кисточками на ушах развернулась и исчезла в подлеске.
Пройдя ещё немного, они повстречали волка. Он посмотрел голодными
глазами на старушку и громко завыл.
— Все старики, которые бродят по ночам — моя добыча, — прорычал он.
Но старушка протянула свою иссохшую руку и сказала:
—
Можешь откусить мне руку, но я должна добраться до вершины горы,
чтобы попытаться спасти душу моего дорогого сына!
В ответ волк смущённо заскулил и, помахива я хвостом, убежал в кусты.
Прошло ещё немного времени, и девочка так устала от ходьбы, что матери
пришлось взять её на руки и нести. А вскоре и старушка-мать так у томилась,
что не могла больше ступить ни шаг у, и тогда невестке пришлось взвалить её
себе на спину.
И вот, изнемогая под двойным грузом, молода я жена повстречала медве-
дя. Он посмотрел на неё маленькими блестящими глазками и громко зарычал:
— Все молодые, что бродят по ночам — моя добыча!
—
Я не могу предложить тебе ни руки, ни ноги, — ответила ему молодая
жена, — потому что если я потеряю их, я не смогу нести мой груз и продолжать
моё странствие. Ты должен ради Божьего милосердия позволить мне поднять-
ся на вершину горы, чтобы попытаться спасти душу моего дорогого мужа.
— Отдай мне старуху или ребёнка, — ответил медведь, — и я позволю тебе
пройти невредимой.
— Клянусь всем святым, что позволю тебе разорвать меня на куски, когда я
буду возвращаться, — ответила женщина, — но сейчас позволь мне исполнить
своё дело.
И медведь был так тронут её великой любовью и преданностью, что пред-
ложил всем сесть к нему на спину, чтобы доставить их на вершину горы. И все
трое взобрались к нему на спину, и он побежал с ними в гору сквозь лёд и снег.
Внизу под ними громыхала гроза, а вдали слышались горные обвалы, но все
трое думали лишь о том, кого хотели спасти, и не боялись.
Поднявшись на вершину горы, они увидели там ледяной дворец. В нем
лежали редчайшие сокровища, вмёрзшие в лёд: огромные куски благородных
металлов, громадные жемчужины и драгоценные камни всех цветов радуги.
Это было так прекрасно, но кругом царил такой холод, что сердце готово было
замёрзну ть в груди, превратившись в ледышку.
Но молода я жена с ребёнком на руках, держа за руку старушку, шагнула
вперёд и бесстрашно постучала в ледяные ворота.
— Кто там? — раздался изну три голос.
— Молодая жена, которая ищет своего мужа, — ответила она.
— Стара я мать, котора я ищет своего сына, — крикнула старушка.
— Малое дитя, которое ищет своего отца, — воскликнул ребёнок.
— Их нужно впустить, — молвил голос.
Тогда девочка вытянула свою маленькую руку.
—
Можешь откусить мне руку, но я должна добраться до верши-
ны горы, чтобы попытаться спасти душу моего дорогого отца!
220
среди троллей и гномов
В тот же миг ворота открылись, и пу тницы вошли в большой зал. Там вдоль
сверкающих стен, сидели с обнажёнными мечами стражи сокровищ. Они за-
щищали вмёрзшие в лед сокровища, которые и без того никогда не могли быть
похищены руками человека. Ближе всех к двери сидел молодой хозяин поме-
стья. На нем была шуба, овчинна я шапка и высокие сапоги, и его лицо было
так невыразимо печально, что трое людей, пришедших туда, чтобы попытать-
ся его спасти, разразились плачем.
И в тот же миг, когда потекли их слёзы, цепи пленённых душ раскололись,
они бросили свои мечи и вскочили. Ледяной дворец содрогнулся до основа-
ния, его стены начали рушиться, все сокровища исчезли, как исчезает радуга
в летний день, и над освобождёнными душами распростёрлось голубое небо.
А молодой хозяин поместья подбежал к своей жене, заключил её в свои
объятия и стал её благодарить.
—Ты сделала то, что не осмеливался сделать никто до тебя, и чего эти бед-
ные души ждали сотни лет, — сказал он. — Благодаря тебе, рай теперь откроет
для нас свои врата.
И молода я женщина увидела золот ую лестницу, ведущую с вершины горы
прямо в голубые небеса, открывшиеся врата рая и души, поднимающиеся в
царство небесное. А молодой хозяин поместья заключил в объятия свою ста-
рую мать и маленькую дочь и поблагодарил их, а потом начал преображаться,
стал подобен одному из Божьих ангелов, и, наконец, также воспарил в рай.
А мать, жена и малое дитя вместе возвратились на землю и жили так, как
живут те, кто видели открывшиеся врата небесного царства.
КОЛДОВСКИЕ САПОГИ
Холодным осенним вечером по берег у реки, текущей между поросшими
лесом горами, медленно бред маленький мальчик. Через некоторое время он
увидел вдали огонек и услышал шум мельницы. Это мальчика взбодрило, и он
ускорил шаг.
—
Добрый вечер, дядюшка мельник, — сказал он, войдя в жилище мель-
ника. — Может, вам нужен работник? У меня есть необъяснимое желание
стать помощником мельника!
Мельник искоса посмотрел на мальчика и долго стоял, попыхивая трубкой.
—
Вот как... — наконец сказал он, вынув трубку изо рта. — Значит,
ты хочешь стать помощником мельника. Тогда я скажу тебе одну вещь. Ты
слишком маленький и щуплый, и у тебя слишком кривые ноги. Прощай и
счастливого пути!
Мальчик опечалился и пошёл дальше. А горы становились всё выше, и
темнота сг ущалась. Наконец, он выбился из сил. Он не мог больше идти и сел
на камень.
— Неужели в целом мире нет никого, кто хотел бы взять меня в работни-
ки? — в отчаянии воскликнул он.
— Ну, что же, я бы мог, — прозвучал голос за его спиной. — Если ты, ко-
нечно, согласишься на мои условия.
Мальчик обернулся и увидел высокого мужчину, который держал в руке
сучковатый посох. Однако было уже так темно, что мальчик не смог его как
следует разглядеть.
— И каковы же эти условия? — спросил мальчик.
—
Послушай, — ответил мужчина. — Сначала ты будешь служить мне
один год. Но если за это время ты не сможешь вовремя сделать всё, что я тебе
ска жу, тебе придётся служить мне ещё два года, а если за эти годы ты также не
будешь служить мне хорошо, мы увеличим время службы ещё на три года, и так
далее. Ты понял?
—
Какие странные условия, — засомневался мальчик. — А что же вы да-
дите мне в награду?
222
среди троллей и гномов
—
Ах, да, — молвил мужчина. — В награду ты сможешь взять из моего
дома всё, что пожелаешь, а там есть много золота и серебра. Сам увидишь.
Для бедняка это звучало заманчиво, и поэтому мальчик, не долго дума я,
решил эти условия принять.
— Тогда я согласен! — сказал мальчик, и они с му жчиной ударили по рукам.
— Ну что же, тогда мы сразу пойдём ко мне домой, — сказал тот и потянул
мальчика за собой.
Он шёл прямо по горной круче, и мальчик кричал ему, чтобы он остере-
гался, но мужчина не обращал на его предостережения никакого внимания.
И вот мужчина пнул ногой гору, она открылась, и он с мальчиком тот час
оказались в просторном жилище. И тогда мальчик понял, что нанялся на служ-
бу к самому великану, и вначале это показалось ему ужасным.
«Ведь если великан хитрее меня, я никогда не выберусь отсюда, — думал
мальчик, — но мы ещё посмотрим», — у тешал он самого себя.
Мальчик прослужил у великана целый год, и если бы он не был таким шу-
стрым, ему пришлось бы худо. Когда же настал последний день его годичного
срока, великан сказал:
— Вот тебе ку ча песка с опилками. Тебе нужно их разделить так, чтобы пе-
сок лежал в одной ку че, а опилки — в другой. И поспеши, чтобы управиться к
вечеру, когда я вернусь домой, — добавил он, лукаво ухмыляясь.
Куча была величиной с целый стог сена, поэтому великан думал, что сколь
бы проворным ни был мальчик, на этот раз он опростоволосится. А теперь по-
слушай, как поступил мальчик.
Он взял бочку и налил в неё воды. Затем он взял лопату и насыпал из кучи
в бочку с водой опилки с песком. Песок сразу погрузился на дно, а опилки
всплыли на поверхность. Тогда он собрал опилки ситом и сложил их в одну
кучу, а когда в бочке осталось много песка, он вылил воду и высыпал его в дру-
гую ку чу. И так он продолжал действовать, пока опилки и песок не были раз-
делены.
Когда великан пришёл домой, дело было сделано, а мальчик спокойно си-
дел и отдыхал.
— Да, хорошая работа, — хмыкнул великан, поняв, что остался с носом.
«Но я всё же не отпущу тебя», — подумал он, плюхнулся на кровать и
сказал:
—
А теперь тебе нужно оказать мне всего лишь одну небольшую услугу,
а потом ты сможешь выбрать себе награду. Видишь рядом с кроватью мою
большую чашу для питья? А теперь сделай так, чтобы питьё лилось через край
чаши прямо мне в рот.
Чаша была так велика, что мальчик не смог бы даже сдвинуть её, и он не
доставал до её края. И всё же он нашёл способ, как справиться с этой задачей.
В углу лежала длинная медная труба, согнутая с одного конца так, что по-
лу чилась загог улина. Великан где-то украл эт у трубу и хранил ее, хотя и не
знал, для чего она может пригодиться.
—
Вот тебе куча песка с опилками, — сказа л ве ликан
224
среди троллей и гномов
И вот мальчик взял трубу и положил загог улину на край чаши. При этом
короткая часть трубы опустилась в питьё, а длинна я достала до самой кровати
великана.
Когда мальчик всосал с этого длинного конца питьё, оно поднялось в ко-
роткой части трубы и потекло вниз через длинную часть, так что струя напит-
ка попала прямо в лицо великану.
— А теперь, дядя, открой рот и пей, а не то питьё потечёт на кровать, — ска-
зал мальчик , и великан не замедлил открыть рот. Он просто не мог понять, как
питьё могло течь вверх по короткой части трубы, но видел, что так оно и было.
Возможно, ты также не можешь этого понять, но, если у тебя есть книжка
по естествознанию, почитай о том, как устроен сифон, и всё станет ясно.
Питьё всё текло и текло, а великан всё пил и пил, и в результате у него в жи-
воте оказалось так много жидкости, что он чуть было не лопнул.
Тогда он так испугался, что отбросил трубу. Она перегнулась ещё в одном
месте и свалилась в питьё.
«Да, у этого мальчишки котелок варит, — подумал великан, — поэтому
не стоит дальше пытаться обманывать его, потому что никто не знает, что он в
результате устроит».
— Ну, и что же ты хочешь за твою службу? — громко спросил великан.
— Знаете ли, те сапоги, в которых я сюда пришёл, я уже износил, пока бе-
гал по вашим поручениям, — ответил мальчик, — так что, думаю, вы вполне
можете отдать мне вместо них ваши старые сапоги.
Великан злобно усмехнулся, поскольку прекрасно знал, на что годятся эти
сапоги, но теперь ему ничего не оставалось, кроме как отдать их мальчику.
А мальчик забрал сапоги и ушёл. «С этими сапогами я смогу добиться
чего угодно», — думал он.
Видишь ли, они были устроены так, что тот, кто надевал их, мог прохо-
дить сквозь горы, стены и всевозможные препятствия, а если хотел, он мог
даже разг уливать в них под землёй. А если он хотел прихватить кого-нибудь с
собой, ему нужно было просто держаться за этого человека, и тот должен был
следовать за ним, хотел ли он того или нет.
Великан думал, что обманет мальчика, но мальчик, наоборот, остался в вы-
игрыше, хотя он был маленьким, щуплым, и у него были кривые ноги.
Теперь он думал, как хорошо быть свободным и ходить, куда хочешь, и это
не удивительно, ведь он целый год прослужил у великана, и тот ему ни разу не
позволил выйти за пределы своего жилища в горе.
Он уже довольно долго ходил в своих сапогах, по-разному их используя, и
вот одна жды он пришёл к горе, одна сторона которой была целиком покрыта
цвет ущим терновником. Это место мальчику понравилось, и он прилёг отдох-
нуть среди кустов.
Вскоре он услышал шум и грохот, и увидел, как по полю мчится большой
отряд закованных в железо рыцарей. Между ними находилась пленная девуш-
ка, и мальчик вскоре увидел, что это принцесса.
Он увидел, как гора раскрылась, и из неё выбрался мальчик,
держа за руку принцессу
226
среди троллей и гномов
Предводитель же отряда увидел мальчика и подозвал его к себе. Мальчик
ничу ть не испугался и побежал ему навстречу. Предводитель отряда усадил
мальчика на своего коня, и все поскакали дальше.
Через некоторое время отряд подъехал к большому замку. Один из всад-
ников протрубил в рожок, ворота тотчас открылись, а подъёмный мост опу-
стился. Под грохот конских копыт рыцари въехали в замок. Как только они
миновали ворота, подъёмный мост поднялся, и ворота были заперты на засов.
Рыцари спешились и вошли в большой зал. Туда же привели принцессу.
Мальчику также позволили войти в этот зал.
— Ты знаешь, кто я такой? — спросил мальчика предводитель.
— Нет, — ответил мальчик.
— Так вот, я — король Грубиянус Грозный, — молвил мужчина, — и сей-
час ты пойдёшь в соседнее королевство и передашь его королю от меня, что
ему больше не стоит искать свою дочь, потому что я взял её в плен. И если этот
король отдаст мне свою страну и королевство, он получит её назад невреди-
мой, а если не захочет, тогда она будет прислуживать мне за столом до конца
своих дней. Я хотел послать одного из моих рыцарей для выполнения это-
го поручения, но думаю, что достаточно будет отправить т уда бродягу вроде
тебя. А теперь ст упай к принцессе и спроси её, желает ли она передать какие-
нибудь известия своему отцу, а потом можешь отправляться в пу ть.
Тогда мальчик пошёл к принцессе, а она сняла со своей руки кольцо и дала
ему, чтобы он передал его королю вместе с её приветом. Однако вместо того,
чтобы принять кольцо, мальчик взял принцессу за руку, вернулся к королю
Грубиянусу и сказал ему :
—
Я передам все сказанное вами королю, но я в то же время приведу
к нему и его дочь, вы уж извините.
При этих словах король Грубиянус и все его облаченные в доспехи ры-
цари, что стояли вокруг, громко расхохотались. И вдруг они умолкли и так
удивились, что даже позабыли закрыть свои только что усмехавшиеся рты. А
мальчик топнул ногой и в тот же миг стал проваливаться сквозь пол вместе
с принцессой.
Сначала дело шло не так уж и быстро.
Когда остались видны лишь их головы, Грубиянус рванулся вперёд и ухва-
тился за голову мальчика правой рукой, а за голову принцессы — левой. Но
лучше бы он этого не делал, потому что мальчик в тот же момент схватил его
своей свободной рукой, и королю Грубиянусу пришлось последовать за ними
вниз, сквозь пол, причём головой вперёд.
Лишь когда исчезли его сапоги со шпорами, рыцари опомнились и при-
шли в себя. Старший из них рыкнул остальным, что половина из них должна
поспешить в подвал, а остальные — на поле, и посмотреть, смог у т ли они на-
стичь ужасного мальчишку и убить его.
В подвале они нашли короля Грубиянуса — там мальчик отпустил его. Од-
нако Грубиянусу было так плохо, что он не мог ходить четырнадцать дней.
227
А мальчика не нашли, поскольку теперь он радостно шагал под землёй
вместе с принцессой в королевство её отца. И они от души смеялись, слыша,
как рыцари-разбойники ездили туда-сюда по земле у них над головами, пере-
клика ясь друг с другом.
А старый король продолжал в это время поиски исчезнувшей принцессы.
Он и его люди смогли бы отыскать и иголку в стоге сена, но принцесса, конеч-
но же, так и не была найдена.
И вот однажды, когда старый король продолжал скакать по лесам и полям,
оплакива я свою горькую судьбу и разыскивая принцессу, он увидел, как гора
раскрылась, и из неё выбрался мальчик, держа за руку принцессу.
Когда же принцесса рассказала все, что с ней приключилось, мальчик, по-
нятное дело, стал почетным гостем при дворе старого короля.
И пока он у него оставался, на свете не было мальчика, которому жилось
бы лучше.
колдовские сапоги
МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ МОГ ПРОХОДИТЬ
СКВОЗЬ ГОРЫ И СТЕНЫ
Вскоре мальчик , спасший принцессу от короля Грубиянуса Грозного, за-
хотел снова отправиться в путешествие навстречу новым приключениям.
Старый король, отец принцессы, предложил ему коня, но мальчик отказал-
ся, потому что ходить пешком ему было интереснее.
И когда он отправлялся в путь, все его карманы были полны золотых
монет ; их туда набила сама принцесса. Однако монеты надолго в карманах
мальчика не задержались, ведь увидав кого-нибудь, терпящего нужду, он да-
вал ему несколько монет, и вскоре — хоп! — его карманы снова опустели.
Однажды, когда он уже оказался в другом королевстве, случилось нечто
удивительное. Мальчик шёл по проезжей дороге, а навстречу ему двигалась
длинная пышная процессия. Во главе ехал мужчина на угольно-чёрном коне.
На его голове красовалась золотая корона, поэтому было сразу ясно, что это
король. Мальчик отошёл на обочину, и когда процессия проезжала мимо
него, он скинул шапку и крикнул:
— Да здравствует король!
Однако вскоре после этого к нему подошёл стражник, схватил его за ши-
ворот и потащил за собой. А потом его бросили в тёмную тюремную камеру.
— Друг мой, — спросил мальчик стражника, — почему со мной так обо-
шлись?
— Думаешь мы не видели, как ты стоял прямо, во весь рост, вместо того,
чтобы, как предписывает наш закон, пасть ниц при встрече с королевской
процессией! — ответил стражник.
— Я здесь чужеземец и не знаю ваших обычаев, иначе я поступил бы по
предписанию вашего закона, — вздохнул мальчик.
— Ну, что же, ты можешь сказать это судье, когда настанет твой черёд пе-
ред ним предстать, — хмыкнул стражник.
После этих слов он запер за собой дверь и удалился. А в этой же каме-
ре находился еще один узник. Его заключили в тюрьму по той же причине,
что и мальчика, и он также был иноземцем в той стране. Оба с нетерпением
ждали возможности объясниться перед судьей, но проходил день за днём,
Мальчик отошёл на обочину, и когда процессия проезжа-
ла мимо него, он скинул шапку и крикнул...
230
среди троллей и гномов
а они продолжали сидеть, где сидели. При этом второй узник очень огорчал-
ся из-за случившегося с ним несчастья, ведь он отправился в путь по важным
торговым делам, а дома его ждала жена с детьми.
Наконец, мальчик решил воспользоваться своими чудесными сапогами,
чтобы выйти на свободу. И однажды утром, когда его сосед проснулся, он, к
своему удивлению, обнаружил, что остался в камере один.
Побродив несколько дней, мальчик однажды присел отдохну ть у источ-
ника и вскоре увидел приближающегося всадника. Сначала тот напоил сво-
его коня, а затем сел рядом с мальчиком и заговорил с ним. Он очень хотел
знать, видел ли тот поблизости воинов, и мальчик ответил, что видел не-
сколько человек , как и было на самом деле.
Тогда всадник спросил, когда он их видел и в какую сторону они ехали, и
мальчик сообщил ему то и другое. Пока они беседовали, всадник проникся к
мальчику доверием и, в конечном счете, рассказал о своём поручении.
Он должен был передать письмо командиру войска, защищавшего замок
у границы. Однако передать это письмо было делом нелёгким, поскольку за-
мок был осаждён врагами, окружившими его со всех сторон, чтобы воспре-
пятствовать подвозу продовольствия.
— Понимаешь ли, дело в том, — сказал всадник, — что король не сможет
прийти на помощь нашим людям в замке ещё несколько дней, потому что
когда весть об осаде замка достигла дворца, он уже вышел с войском, чтобы
отбить вражеское нападение на другом направлении. Если бы осажденные
смогли узнать, что помощь к ним скоро придёт, они смогли бы продержать-
ся, а иначе, боюсь, они сдадутся, потому что последние крохи продовольст-
вия в замке давно уже съедены. Как же мне доставить им письмо? В этом вся
загвоздка! Может, такой хитрец, как ты, найдет некий способ?
— Может быть, — ответил мальчик . — Однако, если они уже долго голо-
дают, было бы лучше доставить туда несколько возов продовольствия, а не
просто письмо.
— Что же, попробуй, — сказал всадник. — Если ты этого добьёшься, то
потом сможешь вертеть королём, как захочешь.
— Полагаю, что люди в окрестностях замка верны и преданы своему за-
конному королю? — спросил мальчик.
— Верны до гроба! — заверил всадник.
—
Тогда сделайте так, чтобы сегодня ночью как можно больше людей со-
брались в некоем месте у замка, где осаждающие не могут их увидеть, и тогда
я приведу их в замок вместе с припасами, которое они смог у т унести с собой.
— Как же это выйдет ? — удивился всадник. — Может быть, ты знаешь какой-
то тайный подземный ход, ведущий в замок?
— Я этого не говорил, — ответил мальчик, — но в замок они попадут, обещаю.
Затем оба подкрались как можно ближе к замку и договорились о месте,
где соберутся люди. А потом всадник уехал, чтобы поговорить с местными
крестьянами.
Они размахивали перед врагами караваями хлеба и окороками,
и кричали: «Вы думали, что у нас нет еды?»
232
среди троллей и гномов
Они заявились в назначенное время, и их было довольно много. Все при-
шли тяжело нагруженными разной снедью. Одни несли на спине большие
мешки с мукой, другие — забитую свинью, третьи — овцу... Но враги, долж-
но быть, что-то пронюхали, поскольку — хоп! — местность вдруг озарилась
факелами, а на горе поблизости появился отряд всадников.
Крестьяне побледнели, но мальчик оставался спокоен и тверд, как камень.
— Встаньте в ряд, — скомандовал он. — Крепко держите ваши припасы
правой рукой, а левой возьмите друг друга за полы одежды!
Когда все образовали длинную цепь, мальчик взял первого в цепочке
человека за левую руку и топнул по земле колдовским сапогом. Тут же земля
под ними разверзлась, и все в нее погрузились.
— Они вошли в подземный ход! — закричали враги. — Быстро за ними!
Крестьяне тоже подумали, что идут по такому ходу, и очень боялись, что враги
найдут его и погонятся за ними. Однако, сколько бы враги ни светили своими
факелами и ни искали, никакого подземного хода найти им так и не удалось.
А в осаждённом замке, где всем пришлось голодать, люди исхудали так ,
что стали походить на скелеты. Командующий даже начал подумывать, что у
него не остаётся иного выхода, кроме как сдаться, поскольку иначе все скоро
умрут с голоду, и тогда враги всё равно легко возьмут замок.
И когда он ходил взад-вперед перед запертыми воротами, размышляя об
этом, вдруг из глубины земли послышался шум. Земля тотчас разверзлась,
и отт уда вышла цела я вереница людей, которые несли тяжёлый, но такой
желанный груз.
При этом командующий отступил на три шага назад, да так и стоял, выпу чив
глаза. А посланник короля подошёл к нему и, поклонившись, вручил письмо.
— Как вы попали сюда? — наконец молвил командующий.
— Об этом лучше спросите вон того мальчишку, — ответил гонец, указав
на своего проводника.
— Мы прошли под землёй, поскольку пройти по земле не было никакой
возможности, — ответил со смехом мальчик .
К этому времени вокруг прибывших успело собраться множество солдат,
и когда изголодавшиеся люди увидели много еды, они так возликовали и
начали так кричать, что едва можно было разобрать хоть слово из того, что
они выкрикивали.
В тот день в гарнизоне был устроен пир, ведь доставленных припасов
было так много, что не нужно было экономить. Некоторые из солдат на
радостях поднялись на стены. Они размахивали перед врагами караваями
хлеба и окороками, и кричали:
— Вы думали, что у нас нет еды? Поглядите сюда и увидите!
Они попрыгали некоторое время от восторга, а потом поспешили прочь.
Когда же король со своим войском пришёл на подмогу замку, разразилась
ожесточённая битва. И случилось так , что он отделился от своих людей и
был тотчас окружён врагами. И ему казалось, что теперь ему грозит смерть
или плен. И вдруг рядом с ним появился мальчик , которого король не узнал.
233
Мальчик взял короля за руку и топнул ногой по земле. И тотчас король
оказался в темноте. Напрасно враги искали его.
—
Он как сквозь землю провалился! — говорили они. А ведь так оно и
было на самом деле!
А мальчик провёл короля под землёй назад к его людям, и хоп! — король
снова был среди своих.
Он не мог понять, как совершилось его спасение, а после у него не
было времени спрашивать об этом. Однако, прежде чем вновь броситься
в водоворот битвы, он снял свой перстень и надел его на палец мальчику.
Посреди битвы гарнизон замка учинил вылазку, чтобы помочь войску
короля, и тогда врагу пришлось обратиться в бегство.
И вот через некоторое время, когда король торжественно вошел в осво-
бождённый замок , он спросил командующего:
— Как же вы смогли так долго прожить на ваших скудных припасах?
—
Мы получили новые, когда были уже на краю гибели, — ответил ко-
мандующий.
— Как же это случилось? — удивился король.
—
Был тут один мальчик, который показал вашим верным подданным
путь под землёй, по которому они и принесли сюда припасы, — пояснил
командующий.
— Странное дело, — удивился король. — А где этот мальчик?
—
Он исчез в тот же день, и мы не смогли отыскать его. И подземного
хода мы тоже не нашли, — развел руками командующий.
Король тотчас велел провести новые поиски, но результат был таким же
неутешительным.
—
Что же, тогда мы рассчитаемся с нашими дорогими крестьянами, —
сказал король и послал гонцов к деревенским жителям, которые сопрово-
ждали мальчика с припасами, и им было так хорошо заплачено за мешки с
мукой, овец и свиней, что все они враз разбогатели. В том же, что мальчика
не нашли в замке, не было ничего удивительного, поскольку он отправился
назад в тюрьму и сел там на своё привычное место.
Наконец, настал день, когда узники должны были предстать перед судьёй.
Сам король прису тствовал при этом, и он лично вёл расследование, ибо на
радостях от своей победы ему хотелось помиловать как можно больше людей.
—
Почему ты не пожелал оказать мне должного почтения? — спросил
он мальчика.
—
Ваше Величество, мы не знали обычаев этой страны и приветствова-
ли Вас, как это обычно делают в нашей стране, — ответил мальчик за себя и
своего соседа по камере. Тогда король понял, что они — иноземцы. Повер-
нувшись к главному надзирателю, он заявил ему :
—
Над этими людьми совершили большую несправедливость. Почему
ты сразу не расследовал обстоятельства этого дела?
—
Ваше Величество, — ответил главный надзиратель, — об этих людях
позабыли из-за разразившейся войны.
мальчик, который мог проходить сквозь горы и стены
234
среди троллей и гномов
—
Человеку в твоём положении нельзя быть забывчивым, — заявил ко-
роль. — Ты уволен!
После этих слов король вновь повернулся к мальчику. И он тотчас увидел
перстень, который тот носил на пальце.
—
Откуда у тебя этот перстень? — спросил он, поднявшись со своего ме-
ста.
— Вы сами дали мне его на поле битвы у осаждённого замка, — ответил
мальчик и улыбнулся.
— Так ты — мой спаситель! — воскликнул король и обнял мальчика пе-
ред всем народом.
— Я могу ещё кое-что сказать об этом мальчике, — добавил один из сол-
дат, всё время внимательно наблюдавший за ним. — Именно он помог мне
доставить припасы в крепость.
— Как же ты смог сделать всё это, сидя в тюрьме?! — воскликнул король.
— Ваше Величество, я вышел оттуда, чтобы посмотреть, смогу ли я быть
чем-то полезным, а затем я вернулся назад в тюрьму.
—
Я вижу, что у тебя больше силы, чем у других людей, — заметил ко-
роль. — Чего ты хочешь в награду за те услуги, которые ты оказал нашему
королевству и за то, что пострадал невинно?
— Я желаю, — ответил мальчик , указывая на своего соседа по камере, —
чтобы этот несчастный купец получил возмещение за понесённые потери и
свободно уехал домой в свою страну.
—
Это он полу чил бы и без твоего желания, — усмехнулся король. —
Пожелай что-нибудь еще!
— Я прошу Вас на этот раз простить старшего надзирателя и позволить
ему избежать увольнения.
—
Ладно, ради тебя он сохранит свое место, — сказал король. — А те-
перь пожелай что-то, что доставит истинную радость тебе самому.
—
Тогда мне бы прежде всего хотелось, чтобы Вы пригласили всех бед-
ных мальчиков и девочек этого края на пир в один из праздничных дней, —
ответил мальчик.
— Ты — мальчик с золотым сердцем! — воскликнул король. — Мне хо-
телось бы стать твоим отцом!
—
Нет, королевичем я быть не хочу, — ответил мальчик. — Я пришёл
сюда свободным, свободным и уйду.
—
Подумай, ты ведь станешь жить во дворце, — возразил король. —
Жизнь твоя потечет без бед, а потом я передам тебе свою корону, и ты ста-
нешь славно править.
—
Нет, — ответил мальчик. — Уж лучше я продолжу помогать людям,
а дворец станет для меня тюрьмой. Ведь если я облегчаю страдания, значит
я обладаю истинным царством!
С этими словами он поклонился и ушёл.
ПРИНЦ БЕЗ ТЕНИ
Жил-был юный прекрасный принц, гордость и радость страны. Он был
веселым, смелым и статным, как никто другой, и самое главное — у него было
доброе сердце. Он никогда не мог обрести покой, если знал, что кому-то дру-
гому тяжело, а если видел страдания и нужду, то сразу пытался облегчить их.
Из-за этого во всей стране царило такое благополучие и довольство, коих
раньше и не видывали. Когда принц проходил через площадь или скакал по
улицам на своём белом коне, вокруг него всегда собирались толпы людей, что-
бы его поприветствовать. Девушки бросали цветы, юноши кричали «ура»,
а принц со всеми здоровался и улыбался так очаровательно, что переставали
хмуриться даже самые мрачные люди.
У короля и королевы в той стране был и другой ребёнок , слабая и бледная
маленькая принцесса; бедняжке было всего пять лет. Она редко выходила из
дворца, и по большей части сидела у окна в высоком кресле, покрытом золоти-
стой кожей, с короной из настоящего золота над спинкой. Она перебирала цве-
ты, которые брат собирал для неё в дворцовом саду, а иногда устало улыбалась и
с тоской кивала детям за окном, которые махали ей флажками и букетами.
Иногда принц выезжал с ней в маленькой карете, запряжённой двумя ми-
лыми маленькими лошадками, со сбруей из серебра и вожжами из красного
плетёного шёлка. И хотя обе лошади и карета были её собственными, малень-
кую принцессу они не радовали. Она была слишком больной и усталой, чтобы
веселиться, и всем добрым людям было больно на сердце, когда они видели,
кака я она слабая и несчастна я.
Однако, тяжелее всего было королю и королеве, которые безмерно любили
своего здорового и радостного принца, и ещё больше любили свою больную пе-
чальную маленькую принцессу, которой никак не могли помочь. Они пригла-
шали к ней всех врачей из семи королевств и посылали за каплями и мазями, ко-
торые везли со всех уголков света, но всё было напрасно. Маленькая принцесса
продолжала бледнеть и слабеть, и вскоре родители стали думать, что непремен-
но потеряют её. Королева сидела с ней дни и ночи напролет, король от огорче-
ния едва мог править страной, а юный принц, меряя комнаты дворца шагами,
размышлял о том, как можно спасти свою маленькую сестрёнку.
236
среди троллей и гномов
И вот однажды ночью принц и королева вместе сидели без сна над боль-
ной малышкой. У двери на страже стоял паж, но он заснул, положив руку
на свою маленькую шпаг у. Двух камеристок , сидевших по обе стороны ка-
мина, также сморило от усталости. Они долго сидели и клевали носом, а
потом наконец заснули, да так крепко, словно решили никогда не просы-
паться. В комнате было тихо, спокойно и слышалось лишь дыхание спящих.
Королева, которая уже много ночей кряду не смыкала глаз, наконец отки-
нулась на спинку стула и также заснула. Даже маленькая принцесса спала.
Лишь принц бодрствовал; его совсем не клонило в сон. Он сидел, глядя,
как в окно светит луна, и в ее призрачном свете бледное лицо его сестрёнки
казалось ещё бледнее.
Принц просидел так довольно долго, и когда у него стало затекать тело — он
поднялся и на цыпочках подошёл к окну. По положению звёзд на небе он по-
нял, что дело к полуночи. И в самом деле, страж на башне протрубил в это вре-
мя в трубу. Принц обернулся, чтобы посмотреть, не проснулся ли кто-нибудь из
спящих, но никто не шелохнулся. Он захотел вернуться на своё место, но вдруг
заметил, что оно занято. По левую сторону от постели, ближе к изголовью, сиде-
ла странная фигура в сером плаще с капюшоном, глубоко надвинутым на лицо.
«Это Смерть», — подумал принц и вздрогнул, ибо он полагал, что она на-
верняка пришла за его сестрёнкой. И в это время фигура приподняла голову и,
прищурившись, взглянула на принца.
— Нет, я не Смерть, — сказал человек, словно бы угадав мысли принца. —
Разве ты не видишь, что у меня нет ни косы, ни песочных часов. Я — человек,
собирающий тени. Если сегодня ночью ты захочешь отдать мне свою тень, бо-
лезнь отступит от твоей сестрёнки, она вырастет и дивным образом расцветет.
—
Мою тень? — удивился принц, взглянув на свою тень. Длинная и чёр-
ная, она падала перед ним на белый пол. — На что тебе моя тень?
— Это моё дело, — ответил незнакомец, и вновь, прищурившись, посмо-
трел на принца. — Ну что же, принц, решай! Либо ты отдашь мне свою тень,
и тогда принцесса выздоровеет, либо ты сохранишь свою тень, а она — свою
болезнь. Кстати, Смерть не так далеко, я только что встретил её у городских
ворот.
Принц посмотрел на свою бледную сестрёнку, а потом взглянул на свою
длинную чёрную тень. Насколько он мог помнить, от тени никогда не было
ничего хорошего или плохого, и он никогда не слышал, чтобы подобное слу-
чалось с другим человеком. Почему бы и не пожить без тени? Подумать толь-
ко — зато он увидит больную малышку здоровой и сильной, увидит радость
своих родителей и услышат, как все люди ска жу т : «Вот идёт наш благород-
ный принц, который спас свою сестрёнку, отдав свою тень».
—
Вот уж нет! — тотчас сказал незнакомец, словно опять угадав мысли
принца. — Если ты пойдёшь на эту сделку, ты должен будешь поклясться никог-
да в жизни не говорить о том, что случилось между нами сегодня ночью. А если
ты упомянешь об этом, в тот же миг принцесса замертво упадёт на землю.
Он захотел вернуться на своё место, но вдруг заметил, что оно занято.
По левую сторону от постели, ближе к изголовью, сидела странная фигура
в сером плаще с капюшоном, глубоко надвинутым на лицо
238
среди троллей и гномов
—
Думаю, ты можешь читать мои мысли, — сказал принц. — Это пугает,
и мне это не нравится. Однако, я хочу пойти на это соглашение. Забирай мою
тень и сделай мою больную сестру здоровой! Я обещаю тебе никогда никому и
словом не упомяну ть о нашей сделке.
— Отлично! — ответил незнакомец и поднялся со стула. Он сам был тон-
ким, как тень. Затем он склонился к полу, легко и проворно поймал тень прин-
ца, сунул её в мешок, который держал в руке, и в тот же миг исчез. Принц даже
не понял, куда он подевался.
Принц с удивлением обернулся вокруг. В комнате всё было по-прежнему :
бежал песок в песочных часах, все по-прежнему спали. Единственна я разница
была в том, что, как принц ни поворачивался в ярком лунном свете, он не ви-
дел ни малейшего следа своей тени.
—
Вздор! — хмыкнул принц. — Что можно сделать с тенью? Только бы
мой странный гость исполнил своё обещание, а я с радостью проживу до кон-
ца моих дней и без тени!
С этими словами принц склонился над кроватью, чтобы посмотреть на
больную, и тотчас вздрогнул от изумления. Она была на себя не похожа! На
бледных щеках появился нежный румянец, полуоткрытые г убы, прежде такие
блеклые, теперь были здоровыми и розовыми; малышка улыбалась во сне. Де-
вочка дышала ровно и спокойно. Она казалась совершенно здоровым ребён-
ком, уснувшим после долгого дня, наполненного веселыми играми. Глянув на
сестричку, принц так обрадовался, что все мысли о собственной тени вылете-
ли у него из головы. Он опустился на ст ул, закрыл лицо ладонями и заплакал.
***
На следующее у тро во дворце, в столице и во всей стране царила радост-
на я атмосфера — разлетелась молва о том, что маленька я принцесса чудесным
образом совершенно выздоровела. Король и королева едва могли поверить
своим глазам, увидав, как она бегает по залам дворца и в саду, а ведь до это-
го она с трудом могла ходить. А когда принц повёз её в маленькой карете, она
попросила дать ей вожжи и так громко крикнула: «Хоп, гей, мои лошадки!»,
что голосок ее был слышен да же издалека. Дети махали ей флагами и букета-
ми пуще прежнего, а принцесса поднялась в карете и стала бросать им изюм и
пряники. Да, это было намного веселее, чем устало сидеть, замерев перед ок-
ном, и быть не в силах растянуть губы в улыбку!
Все были так заняты маленькой принцессой, что никто не заметил, что
принц потерял свою тень. Поначалу он и сам не обращал внимания на ее
отсу тствие. Однако, когда люди начали привыкать к тому, что маленька я
принцесса здорова, ему стало казаться, что он чувствует вокруг себя стран-
ную пустоту. Особенно это чувствовалось по вечерам, когда тени других лю-
дей становились длинными. Ему было неприятно, когда солнце светило ему
в спину и он пытался по возможности идти навстречу ему, чтобы избежать
239
напоминания о том, что он отдал свою тень и этим отличался от всех про-
чих людей.
Другие тоже стали замечать, что что-то произошло. Принцу казалось,
что придворные дамы теперь постоянно шушукаются и перешёптываются по
углам у него за спиной, а придворные провожали его странными взглядами,
когда он проходил мимо. Все это принцу не нравилось, но ведь он ничего не
мог с этим поделать. Поэтому он считал, что лу чше всего притвориться, будто
ничего и не слу чилось. На самом же деле он уже не мог радоваться, как прежде.
Его му чило то, что он не такой, как другие люди.
И вот однажды вечером он выехал в город на белом коне; вокруг него, как
обычно, ликовали дети. В тот вечер он чувствовал себя легко и свободно, сов-
сем как раньше; он и думать позабыл о том, что его му чило. Но в тот самый
миг, когда он хотел нагнуться, чтобы поднять одного из мальчишек в седло, из
толпы раздался встревоженный голосок:
— Смотрите, смотрите! У коня есть тень, а у всадника нет!
И сразу этот крик был повторен сотней удивлённых голосов:
— У коня есть тень, а у всадника нет! У коня есть тень, а у всадника нет!
«Ну вот, — подумал принц, — теперь мне конец!» Пришпорив коня, он
вихрем помчался назад во дворец.
На следующий день весь город говорил только о том, что принц из-за ка-
кого-то колдовства потерял свою тень. Странно, но люди словно позабыли о
том, что всю свою жизнь он был их прекрасным любимым принцем, которого
они носили бы на руках, если бы только могли. Теперь они лишь чесали в за-
тылках, раздумыва я о том, что за сокровища или привилегии приобрёл себе
принц, продав свою тень. Люди были совершенно уверены, что он получил
что-то взамен. О нём говорили на всех углах. Прошло совсем немного време-
ни, и дети стали показывать на принца пальцами, когда он изредка осмели-
вался выйти из дворца. Да что там, некоторые даже бросали ему вслед камни
и выкрикивали ругательства. От этого у принца становилось тяжело на душе.
Его было не узнать, и маленька я принцесса часто плакала из-за того, что её
добрый брат так изменился.
Наконец принц понял, что да же его отец и мать заразились неприязнью
и подозрительностью народа. Тогда он решил навсегда покину ть свой дом и
отправиться странствовать куда глаза глядят. Он вошёл к королю и королеве,
чтобы попрощаться с ними.
—
Дорогие отец и мать, — сказал он, — я вижу, что вы тоже недовольны
мной. Поэтому я хочу уйти, чтобы больше не му чить вас своим присутствием.
Услышав это, король и королева смяг чили свои сердца, и королева за-
плакала.
—
Скажи мне, мой дражайший сын, — молвила она, — что сделало тебя
непохожим на всех других людей? Где твоя тень?
— Моя тень исчезла, — мрачно ответил принц, глядя в пол.
Короля разгневал такой ответ.
принц без тени
240
среди троллей и гномов
— Исчезла! Исчезла! — закричал он. — Да, это видно и малым детям. Но
где же она?
— Этого я не ведаю, — ответил принц, — знаю лишь, что моя тень исчезла.
— Ты — самый упрямый и неблагодарный мальчишка, который когда-ли -
бо появлялся на свет! — воскликнул король и в гневе поднялся с трона. —
Прочь из моего королевства! Никогда больше не возвращайся к нам!
Несчастный принц низко поклонился своим родителям и отправился из
дворца. Он поцеловал свою сестрёнку и отрезал на память прядь её волос. Затем
он ушёл так далеко, что уже больше не слышал своего родного языка, а потом
прошёл ещё через три королевства. В четвертом он приметил дикую дубраву.
— Я поселюсь здесь, — сказал он себе, — и буду жить среди деревьев и ди-
ких зверей. Надеюсь, они будут милосерднее людей.
***
Принца не было дома всего несколько дней, а родители уже начали раска-
иваться в своей жестокости.
—
Да и ладно, — сказал король, — наш сын потерял свою тень, и что из
того? Наоборот, может быть весьма уместным, что принц королевской крови
отличается от толпы. Кто знает, быть может исчезновение тени — это знак
благоволения какой-нибудь мог ущественной феи? Я хочу тот час разослать
гонцов. Пусть обыщут наш край и соседние королевства. Принц не мог дале-
ко уйти, и, конечно же, они найдут его. Пусть вернется!
— Да-да, Ваше Величество, — сказала королева, — давайте вернём нашего
сына, иначе я не смог у быть счастливой ни одного дня.
И вот были посланы пятьсот всадников с приказом тщательно обыскать,
прежде всего, собственные владения короля, но также и все окружающие стра-
ны, и как можно быстрее верну ть принца назад.
Проходил день за днём и месяц за месяцем. Когда пролетел год, большин-
ство всадников вернулись, но ни один из них не видел принца даже мельком
и не слышал о нём ни слова. По прошествии трёх лет вернулся последний го-
нец. Проехав сто миль от границы, он однажды повстречал ребёнка, который
сказал, что видел молодого парня без тени, но ребёнок этот не знал, куда тот
направился, а все расспросы разведчика были напрасны. Королю и королеве
пришлось довольствоваться этой вестью.
А маленькая принцесса с годами превратилась в прекрасную девушку. Она
была румяной и здоровой, как цветок шиповника на июньском лугу, но, несмо-
тря на это, она не могла радоваться жизни по-настоящему. Принцесса никак не
могла забыть своего брата, который всегда был так весел и добр к ней, и она пос-
тоянно размышляла о том, что можно сделать, чтобы вернуть его домой. Одна-
жды она вошла к своим родителям и, как обычно, села на скамейку у их ног.
— Сегодня ночью я видела странный сон, — начала она. — Мне снилось,
что я вновь была маленьким больным ребёнком, а мой дорогой брат, которого
241
я никогда не смогу забыть, сидел рядом и бодрствовал. Мат ушка и все слуги в
комнате уснули, не спал он один. И вдруг появился какой-то мужчина в сером
плаще и заключил с ним сделку. Он сказал, что сделает меня здоровой в обмен
на то, что мой брат отдаст ему свою тень. Дорогие батюшка и мат ушка, что вы
думаете об этом сне?
После этих слов король и королева страшно побледнели.
—
Я припоминаю эт у ночь, — кивнула королева, и по её щекам потекли
слёзы. — Нау тро ты выздоровела. Слуги заснули один за другим, и мне было
жалко будить их. В конце концов уснула и я. Примерно в те дни мы также за-
метили, что тень принца исчезла. Твой сон рассказал нам, как и почему это
произошло, дитя моё.
Теперь король повелел рассказать во всех церквях страны что приснилось
принцессе. Прошло уже много времени, и люди совершенно позабыли, что
когда-то они невзлюбили своего принца и не восхищались им. На улицах на
каждом углу рассуждали о том, как найти его. И тогда юная принцесса пошла
к отцу и сказала ему:
— Позволь мне отправиться на поиски своего брата, который так постра-
дал ради меня.
Поняв, что это намерение твёрдое, король решил дать своё согласие. Он
хотел подготовить для принцессы большую свит у, но она попросила разре-
шить ей пойти одной. Она оделась как бедна я паст ушка, в серое сукно и бере-
стяные лапти, а из всех своих украшений сохранила лишь жемчужное ожере-
лье, которое носила, сколько могла себя помнить.
— Я была маленьким пятилетним ребёнком, когда исчез мой брат, — ска-
зала принцесса, — и он ни за что не сможет узнать меня. Если же он увидит
жемчужное ожерелье, с которым часто играл, то поймёт, что я — его сестра.
Затем принцесса попрощалась и отправилась в путь, а король и королева
со слезами на глазах стояли на городской стене и провожали ее взглядом, пока
она не исчезла за холмами.
Принцесса проходила милю за милей и, наконец, вышла за границы
страны. Она спрашивала каждого встречного о принце без тени, но, по-
скольку никто и никогда не видел или не слышал о человеке, не имеющем
тени, большинство людей принимали её за сумасшедшую. Из милости ей
чаще всего давали глоток молока и кусок хлеба, и позволяли переночевать
на сеновале, но никто не мог ей ничего рассказать. И всё же принцесса
не унывала. «Я слышала, что тот, кто действительно чего-то хочет всем
сердцем и прилагает для этого все силы, в конечном счёте добьётся свое-
го», — думала она и брела дальше, и хотя её ноги болели, она старалась не
поддаваться усталости.
Однажды поздним вечером она подошла к маленькой ветхой лачуге, сто-
явшей в лесу. Принцесса постучала в дверь, вошла и у печи увидела сгор-
бленную красноглазую старуху. Судя по морщинам, ей было, наверняка, лет
сто, не меньше.
принц без тени
242
среди троллей и гномов
— Добрый вечер, мат ушка, — поздоровалась принцесса. — Вы, такая ста-
рая, должно быть, также и очень мудра я. Скажите мне, вы никогда не слыхали
о принце без тени?
Старуха посмотрела на принцессу своими красными глазами и кивнула.
— Ага, сестрёнка наконец явилась, — сказала она. — Я знала, что она при-
дёт, хотя времени прошло немало.
Услыхав, что старуха знает, кто она такая, принцесса обрадовалась и обня-
ла её.
—
Дорогая матушка! — воскликнула она. — Покажи мне скорее путь к
моему брат у, и ты полу чишь всё, что пожелаешь!
Однако старуха рассказала, что это дело не быстрое. Путь к принцу может
показать лишь его собственна я тень. Но ведь он отдал её человеку в сером пла-
ще, а тот живёт на краю света.
Тогда принцесса попросила рассказать старуху, как добраться до края света.
— А что ты мне дашь, если я покажу тебе путь туда? — спросила старуха.
— Всё, что хочешь, матушка, — ответила принцесса, подумав, что за такие
сведения готова отдать что угодно.
—
Тогда отдай мне твою красот у, — предложила старуха, и, когда прин-
цесса согласилась, старуха трижды провела своими иссохшими пальцами по её
лицу, и вся красота принцессы исчезла в одно мгновение. Глаза ее стали некра-
сивыми, без блеска, щёки — серыми, рот — широким, как у лягушки, а мягкие
золотистые локоны превратились в спу танные пряди. Принцесса вздохнула,
посмотревшись в осколок зеркала, который протянула ей старуха, но затем
вновь улыбнулась.
— Хорошо, что у меня есть жемчужное ожерелье, — сказала она, — пото-
му что иначе мой брат и не подумает, что я его сестра...
А старуха достала из сундука маленький серый клубок.
— Брось его перед собой поутру, — сказала она, — и он покажет тебе путь
на край света!
Принцесса поблагодарила старуху, переночевала и утром сделала так, как
сказала старуха. Клубок покатился перед ней, но не слишком быстро, и она
могла следовать за ним. Когда принцессе нужно было отдохнуть, она опускала
клубок в карман, а он всегда охотно позволял поймать себя. Так она шла впе-
ред день за днём. В конце концов, принцесса уже и не знала, куда зашла, она
лишь видела, что пу ть на край света оказался очень длинным.
Одна жды, когда принцесса брела через мрачный лес, из зарослей внезапно
выскочил тролль. Он схватил клубок и стал, насмехаясь, размахивать им над
головой. Бедная принцесса так испугалась, что не знала, что и делать.
— Добрый господин тролль, — сказала она дрожащим голосом, — пожа-
луйста, верните мне мой клубок! Без него я не смогу отыскать своего брата!
С этими словами принцесса упала перед троллем на колени и горько за-
плакала.
— А что ты дашь мне взамен? — усмехнулся тролль.
—
Тогда отдай мне твою красоту, — предложила старуха,
и, когда принцесса согласилась, старуха трижды провела
своими иссохшими пальцами по её лицу, и вся красота
принцессы исчезла в одно мгновение
244
среди троллей и гномов
— Всё, что ты захочешь, — ответила принцесса, потому что вновь подума-
ла, что ей ничего не жаль.
— Тогда отдай мне твою молодость! — предложил тролль.
Он трижды провёл рукой по голове принцессы, и она почувствовала, как
её пронзил странный холод. Её тело закоченело, а её кожа сморщилась. Затем
тролль протянул ей клубок, и когда принцесса вновь бросила его перед собой,
она почувствовала, что не может идти быстро, как прежде.
—
Дорогой клубочек, — воскликнула она, — замедли свой ход! Я — ста-
рая женщина и не мог у поспевать за тобой, как раньше.
Послушный клубок тотчас покатился медленнее, и принцесса смогла сле-
довать за ним. Теперь ей приходилось отдыхать намного чаще прежнего, и она
много раз думала, что её пу ть никогда не закончится.
Наконец, она пришла к просторному синему морю. В море выдавался мыс,
а на нём стоял замок. Клубок остановился перед его воротами, и принцесса
поняла, что теперь она пришла на край света, к жилищу человека в сером. Она
пост учала в дверь старческими скрюченными пальцами, и собирающий тени
человек вышел и открыл ей.
— Вот как! Ты здесь! — сказал он. — Этого-то я и ожидал. Но ты ведь не
думаешь, что я отдам тебе тень твоего брата, не попросив чего-нибудь взамен?
— Нет, не думаю, — ответила принцесса. — В этом пу тешествии я ничего
не полу чала даром, и теперь, я думаю, что ты хочешь забрать то, что дал мне
той ночью, когда мой брат утратил свою тень. Поэтому забери моё здоровье, и
пусть тень моего брата покажет мне дорог у к нему.
Тогда человек в сером положил руку на голову принцессы, и она почувст-
вовала, как болезнь обрела власть над ней.
«Только бы я смогла доползти до моего брата», — подумала она.
И в тот же миг она увидела перед собой на земле тень своего брата. Это
была тень стройного и статного юного принца, точно такая же, какую она
помнила с раннего детства. Она беззвучно и медленно заскользила над зем-
лёй, и старая больна я женщина, спотыка ясь, последовала за ней.
После долгого пути она пришла к источнику с прозрачной водой. Принцес-
су мучила жажда, и она с трудом нагнулась, чтобы напиться. Но, увидев в водном
зеркале своё иссохшее и измождённое лицо, она отшатнулась от испуга. Она
долго сидела неподвижно, сжав кулаки, а затем повернулась к тени и сказала:
—
Я понимаю, что не смог у открыть моему брату, кто я такая. Ему будет
очень печально узнать, что я — его сестрёнка, которую он так любил. Добрая
тень, пообещай не раскрывать мою тайну твоему хозяину!
Тень в ответ как будто склонила голову, и принцесса успокоилась.
Они прошли вместе множество миль, и принцесса едва могла двигаться
от усталости. Она пришла к густой дубраве. Тень тихо скользила над зелёной
травой, и принцесса продолжала следовать за ней, хотя всё её тело болело так,
что ей хотелось громко кричать при ка ждом шаге. Наконец, тень останови-
лась перед низкой лачугой, построенной из переплетённых ветвей. На пороге
—
Добрый господин тролль, — сказа ла она дрожащим голосом, — пожа луйста,
верните мне мой клубок! Без него я не смогу отыскать своего брата!
С этими словами принцесса упала перед троллем на колени
и горько заплакала
246
среди троллей и гномов
сидел молодой мужчина с печальным лицом и кормил диких лесных зверей,
собравшихся вокруг него. Тень тихо проскользнула ему за спину и стала по-
вторять его движения, а принцесса узнала своего брата. Она приблизилась к
нему и обратилась к нему по имени.
Принц удивлённо поднял глаза.
— Кто ты такая? Почему ты знаешь моё имя? — спросил он. — Никто не
произносил его уже много лет.
—
Называй меня своим неизвестным другом, — ответила принцесса. —
Я пришла с тысячей приветствий из твоего дома и из твоей страны. Ты мо-
жешь верну ться. Все только и ждут, чтобы получить от тебя прощение.
— Я изгнан из моей страны за то, что у меня нет тени, — мрачно ответил
принц, — а поскольку я никогда не обрет у её вновь, я не вернусь никогда.
—
Твоя тень показала мне дорогу сюда, — промолвила незнакомка. —
Оглянись!
Затем принцесса рассказала, как король и королева тосковали о своём сыне,
как они раскаивались в своей жестокости, а также о том, как они долго и тщет-
но пытались отыскать его. Однако, она избегала разговоров о младшей сестре
принца, и хотя он снова и снова спрашивал о ней, его собеседница так искусно
переводила разговор на что-то другое, что он так и не получил ответа на свои во-
просы. Наконец, принц решил следующим же утром двинуться в свою страну в
обществе своей тени и старой женщины. Он позволил ей переночевать в своей
лачуге на постели из мха и свежих листьев, а утром посадил её на красивого оле-
ня, чтобы ей не пришлось утруждать себя ходьбой. Усаживая её на спину оленя,
он заметил жемчужное ожерелье, которое она носила на шее.
—
Ах, старушка, — вздохнул он, — ты носишь точно такое же ожерелье,
какое было у моей сестрёнки. — Расска жи мне о ней, пока мы едем через лес.
Тогда принцесса подумала : «Я никогда не найду покоя от бесконечных во-
просов моего брата о себе, если сама не положу им конец». Затем она громко
сказала :
— Твоя сестрёнка, мой принц, давно умерла!
Услыхав это, принц закрыл лицо руками и громко заплакал.
—
Теперь я понимаю, почему моя тень смогла вернуться. Но лу чше бы
я всю жизнь прожил в изгнании без тени, лишь бы знать, что моя сестрёнка
жива и счастлива.
И в этот самый миг, когда принц произнёс эти слова, принцесса почувст-
вовала, как её здоровье вернулось. Она поняла, что сила человека в сером была
сломлена, сложила руки и возблагодарила Бога.
Проехав некоторое время, они достигли мрачного леса, и принцесса узна-
ла то самое место, где она повстречала тролля. Не успели они отъехать от него,
как принцесса увидела и самого тролля. Он стоял среди зарослей, и махал ей
рукой. Казалось, что он хочет ей что-то дать.
— Позволь мне сойти здесь, — сказала она принцу. — В этом лесу у меня
есть старый знакомый, и я хочу встретиться с ним.
Усаживая её на спину оленя,
он заметил жемчужное ожерелье, которое она носила на шее.
—
Ах, старушка, — вздохнул он, — ты носишь точно такое же ожерелье,
какое было у моей сестрёнки. — Расскажи мне о ней, пока мы едем через лес
248
среди троллей и гномов
Принц любезно опустил её на землю и стал ждать. Однако увидав, как она
возвращается, он едва смог узнать свою спу тницу. Она шла легко и быстро,
сама вскочила на спину оленя и улыбнулась ему. Её лицо, хотя и некрасивое,
было молодым и здоровым. Он открыл было рот, чтобы спросить о произо-
шедшей перемене, но незнакомка опередила его:
— Мой старый знакомый хотел отдать мне должок, — сказала она. — Про-
должим пу тешествие!
Ещё через некоторое время они подъехали к ветхой лачуге, в которой жила
столетняя старуха. Принцесса спрыгнула с оленя и вошла, чтобы верну ть ма-
ленький серый клубок , который так хорошо послужил ей. И когда она верну-
лась, принц снова не поверил своим глазам. Вместо некрасивой несчастной де-
вушки со спу танными волосами и широким лягушачьим ртом он увидел перед
собой прекрасную деву. Теперь ничего, кроме суконного платья, берестяных
лаптей и ожерелья не напоминало ему о его прежней спу тнице. Красавица по-
дошла к нему, протянув обе руки.
— Ну вот, мой дорогой брат, — сказала она, — последний должок возвра-
щён! Теперь ты узнаёшь свою сестрёнку?
И принц, который теперь начал понимать, как всё произошло, обнял свою
сестру, и оба заплакали от радости.
—
Как я мог бы жить дальше, зная, что моя сестрёнка умерла или пропа-
ла, — сказал принц, играя с жемчужинами ожерелья, как он всегда делал рань-
ше. — Теперь мы никогда больше не расстанемся!
С этими словами он показал ей золотист ую прядь, которую срезал с её го-
ловы, когда отправился в пу ть. Он верно хранил ее все эти долгие годы.
Брат с сестрой продолжили своё пу тешествие, а когда вернулись домой,
все так обрадовались, что никто и не заметил, что у принца теперь снова есть
тень.
Красавица подошла к нему, протянув обе руки.
—
Ну вот, мой дорогой брат, — сказа ла она, — последний дол-
жок возвращён! Теперь ты узнаёшь свою сестрёнку?
ЧЁРНЫЙ ВЕЛИКАН
И СВЯЩЕННЫЙ ПОДСВЕЧНИК
К западу от огромной горы Ансюн рос обширный лес Дремма, а у подножия
леса раскинулась прекрасная плодородная равнина Хультелид. Там, где она за-
канчивалась, начиналось море, бескрайнее и сверкающее.
На опушке леса в долине, неподалёку друг от друга, стояли две усадьбы; одна
называлась Дампебу, а другая — Хемхульт. Раньше усадьба Дампебу была очень
богатой, но теперь Хемхульт был богаче ее, а его владения — больше. В доме
Хемхульт подрастал ловкий и отважный мальчуган Рагмунд, надежда и радость
своих родителей.
А в Дампебу также расцветал юный цветок — нежная и изящная Аль-
всуль. Она часто играла вместе с Рагмундом. Он переносил её через журча-
щие весенние ручьи, а она часто летом поднималась с ним на гору, залитую
солнечным светом.
Однажды зимним вечером дети вдвоём сидели у очага в избе в Хемхульте.
Вдруг Альвсуль подняла свою маленькую руку, потянула Рагмунда за рукав
куртки и указала на пол.
Рагмунд кивнул в ответ и прошептал:
— Ты ведь знаешь — когда между щелями в половицах так светится, это го-
рит свеча Домового.
— А где он живет? — так же тихо прошептала Альвсуль.
—
Здесь внизу, ты ведь понимаешь! Он живёт здесь со времён твоего деда.
Раньше он жил у вас в Дампебу.
— У нас? — громко воскликнула Альвсуль, очень удивившись.
—
Смотри! Свет пропал! Ты так громко говорила, что напугала его, — за -
метил Рагмунд.
— Он жил у нас? — переспросила девочка и подвинулась ближе к огню.
—
Да, но твой дед в Дампебу увидел, как тот тащит пару соломинок в ко-
нюшню и посмеялся над Домовым. «Уж не знаю, дотащишь ли ты такую тя-
жесть до дому или нет», - молвил с усмешкой твой дед. И с того дня домовой
переселился сюда, и в то же время счастье тоже сменило свое жилище.
251
— А ты видел Домового? — спросила подружка Рагмунда, сильно побледнев.
—
Как раз позавчера вечером, когда я собирался ложиться спать, я видел,
как он мелькнул в темноте словно лунный свет, — заметил Рагмунд. — Он носит
маленький серый сюртук, и у него длинные вьющиеся волосы до плеч и длин-
ная курчавая борода. Когда захочет, он может превращаться в лягушку. Никлас,
мой двоюродный брат — ты его знаешь — прошлой осенью помогал на сеноко-
се. В последний день сенокоса он чуть было не задел косой большую лягушку.
Никлас испугался, нагнулся и осторожно отодвинул её в сторону, чтобы она
вновь не подвергала свою жизнь опасности. На следующую ночь Домовой раз-
будил Никласа и пригласил его на пир. Никлас согласился, и его отлично уго-
стили, но, как только он стал прощаться и благодарить за угощение, домовой
сказал: «Друг мой, хочешь понять, что я, несчастный, почувствовал в тот день,
когда поблизости от меня просвистела коса? Посмотри наверх!»
Никлас глянул наверх и к своему ужасу заметил, что он стоит под большим
мельничным жерновом, висящим на одной единственной волосинке. Он хотел
было рвануться прочь, но от страха застыл на месте, словно прибитый гвоздями.
И он услышал, как Домовой сказал: «Как ты сейчас боишься этого мельнично-
го жернова, так и я боялся косы!» Затем он взял Никласа за руку и вывел его на-
ружу. Никлас испустил глубокий вздох облегчения от того, что опасность мино-
вала. «Сейчас тебе стало также легко на сердце, как и мне, когда ты пододвинул
меня на безопасное место», — сказал ему на прощание Домовой. Видишь ли,
Альвсуль, с домовым нужно быть на дружеской ноге, тогда он удержит счастье и
поможет в беде, если настанут трудные времена, — закончил Рагмунд.
Дети замолчали. Рагмунд взял пару больших берёзовых поленьев и положил
их в затухающий огонь, и тот вскоре вновь ярко вспыхнул. В его свете он видел,
как побледнело лицо Альвсули. Рагмунд легонько провёл рукой по её волосам и
сказал покровительственным тоном:
— Не печалься, что домовой ушел из Дампебу. Отец сегодня сказал, что он
видел для тебя добрые предзнаменования, и они говорят о счастье для вашей
усадьбы.
Румянец вновь вернулся на красивое лицо Альвсули, ее глаза засияли. Она
нежно улыбнулась Рагмунду, поднялась и сказала со вздохом:
— Я уже должна идти домой. Доброй ночи, Рагмунд!
Легко, как эльфийка, она прошла до двери и исчезла за ней.
Недели и месяцы мчались быстро, словно воды текущей к морю реки. Раг-
мунд вырос смелым и смышлёным, а Альвсуль стала красивой и мудрой.
Одна жды в разгар лета вершина горы Ансюн была залита солнечным
светом. Посреди сияющей природы показались две человеческие фигуры.
Это были Альвсуль и Рагмунд, которые ранним утром отправились в пу ть
из Хультелида в горы, чтобы ещё раз вместе взгляну ть на просторные луга и
горделивое море.
Предрекали страшные времена. Из главного собора страны похитили под-
свечник , священный подсвечник со свечами, хранившими семь королевств.
чёрный великан и священный подсвечник
252
среди троллей и гномов
Этот подсвечник тысячи лет стоял у главного алтаря, защищал людей от злодеев,
обитавших в стране великанов. В народе рассказывали предание о том, что до
тех пор, пока этот подсвечник стоит у главного алтаря, великаны, стремящиеся
завладеть их прекрасной страной, не смогут этого сделать. Однако теперь Чёр-
ному Великану удалось похитить подсвечник, и поэтому стране грозили беды
и несчастья. Никто не верил, что найдется человек , способный отыскать и вер-
нуть подсвечник. Поэтому люди жили в страхе и лишь ожидали, когда с ними
случится беда.
Пока все предавались бесполезным стенаниям и жаловались на жизнь, Раг-
мунд думал о том, как можно вернуть подсвечник. Проникну ть в страну велика-
нов было нелегко, и только дерзкий смельчак мог решиться на такое, однако он
был полон решимости попытаться это сделать.
—
Когда ты уезжаешь? — спросила его Альвсуль, знавшая об этом смелом
плане.
— Я отправляюсь в путь завтра, — ответил Рагмунд. — От моего друга До-
мового я получил острый сверкающий меч. «Ты всегда был добр ко мне, — ска-
зал он, — поэтому возьми этот меч. Он может тебе пригодиться во время опас-
ного путешествия». Я буду носить шарф, который ты сшила для меня, и твои
напу тственные слова будут витать надо мной, как белые голуби.
— Да будет так , — торжественно и серьёзно молвила Альвсуль. — Они по-
могут тебе добраться домой целым и невредимым.
—
Только бы мне отыскать этот подсвечник , а там уж я не заблужусь, —
заявил Рагмунд.
Альвсуль и Рагмунд долго сидели рядом на шершавом горном склоне и бе-
седовали. Когда же солнце опустилось, и стало красным, словно кровь, они уже
были дома, каждый в своей усадьбе.
***
Суровые ветра несли корабль Рагмунда по бушующим волнам в страну
великанов.
Рагмунд сошёл на берег на зелёном лугу. Там паслось целое стадо коз, белых,
как зимние сугробы. Они находились под охраной пяти огромных, чёрных, как
ночь, псов. Увидав Рагмунда, они злобно зарычали, залаяли и бросились к нему.
А Рагмунд спокойно поднял меч, и когда сверкающая сталь блеснула в его руке,
псы затихли, поджали хвосты и приникли к земле. Рагмунд же неустрашимо
продолжил свой путь в глубь страны.
После долгих странствий и удивительных приключений, на сто пятидеся-
тый день своего путешествия, он пришёл к жилищу Чёрного Великана на горе
Дроммер. Рагмунд осторожно прошёл вперёд и заглянул сквозь щель в крыше
великана в его подземное жилище.
Там в одной из комнат лежал старый Колдовской Змей. Похоже было, что он
дремал, но Рагмунд понимал, что это лишь так кажется. В соседней комнате си-
253
дели семь дочерей великана и ткали удивительное полотно, похожее на пёструю
сеть. В следующей комнате их семеро братьев занимались изготовлением луков
и стрел. При этом они обмакивали наконечники стрел в змеиный яд. В четвёр-
той комнате за большим столом сидел сам Чёрный Великан, и, смотрите-ка! —
на столе перед ним стоял священный подсвечник с семью красиво горящими
свечами, которые никогда не могли погаснуть, ибо горели вечно. А у кухонной
печи стояла великанша и пекла множество каменных пирогов.
Рагмунд вздрогнул от нетерпения. Как же ему завладеть подсвечником?
Хотя он обладал превосходным мечом, который ему подарил Домовой, он всё
же не смог бы в одиночку выйти на бой с Колдовским Змеем и с целой семьёй
великанов. Змей скопил в себе хитрость и коварство тысячелетий, а вид семьи
великана внушал страх и ужас. Поэтому Рагмунд решил пока остаться там, где
находился, и наблюдать сквозь щель за происходящим внутри.
Ночные часы тянулись медленно, но нетерпение и напряжение не позволя-
ли Рагмунду заснуть. Наконец, великанша стала накрывать большой стол, за ко-
торым всё ещё сидел великан. Он вырезал руны на железном посохе.
— Мне на минутку нужен подсвечник , чтобы посветить, — сказала великан-
ша голосом, похожим на звон надтреснутого колокола. — Я пойду доить Чер-
нушку.
Великан на это ничего не ответил, он лишь откинулся на спинку стула и
скрестил руки на груди.
Тогда великанша взяла подсвечник и пошла наверх. Она открыла дверь, ко-
торую Рагмунд раньше не заметил, и прошла совсем близко от него. Однако ве-
ликанша его не заметила. Кровь Рагмунда забурлила в жилах, его рука сжала ру-
коять меча. Затаив дыхание, он последовал за великаншей. А та открыла другую
дверь в горе и вошла, не закрыв её за собой.
Рагмунд украдкой заглянул через эту дверь и увидел большой скотный двор
с несколькими сотнями холеных чёрных коров и несколькими жуткого вида бы-
ками, которые стояли у каменной стены и были прикованы к ней огромными
железными цепями.
Великанша поставила подсвечник на пол, пошла в глубь скотного двора к са-
мой большой корове и начала доить её.
—
Сейчас или никогда! — сказал Рагмунд самому себе, потянулся, схватил
подсвечник и побежал на восток. Никогда ему так легко не бежалось, как сейчас,
когда он держал подсвечник в руке. У него словно бы выросли на ногах крылья.
Но тут земля задрожала, как от раската грома, и рядом с Рагмундом прозву-
чал голос, который был ужаснее ревущего штормового моря:
— Глупый человечишко! Ты думал, что сможешь похитить мою лучину, ко-
торая светит над семью королевствами! Я сдавлю тебя так , что ты станешь мень-
ше пылинки, носящейся в воздухе!
Рагмунду показалось, что его сердце стало тяжёлым, как свинец, а кровь —
холодной, как лёд. Но что это? В воздухе послышался какой-то лёгкий шум.
Рагмунд посмотрел вверх и увидел стаю переливающихся, как шёлк , голубей.
чёрный великан и священный подсвечник
Впереди толпы рядом с Рагмундом шла А львсуль
Когда Рагмунд поставил подсвечник со свечами,
горящими над семью королевствами, на главный алтарь,
все бесчисленное множество людей затянуло торжественный гимн
256
среди троллей и гномов
Над их крыльями было заметно розоватое сияние. В тот же миг над горизон-
том поднялось во всём своём сияющем великолепии солнце. Тепло жизни
вновь наполнило тело юного Рагмунда, и в тот самый миг, когда великан уже
собирался схватить его рукой, он указал своей рукой на солнце и сказал:
— Ты видишь царицу небесную там на востоке?
Великан глянул туда, остановился, застыл и... превратился в огромную ка-
менную глыбу!
А Рагмунд поскорее добрался с обретенным драгоценным сокровищем на
свой корабль и отплыл домой. Это было самое тёмное время года, но там, где
Рагмунд проплывал с подсвечником, становилось светлее, чем в самый светлый
день в середине лета.
Первой, кого он встретил по прибытии домой, была Альвсуль. Священный
свет озарил её лицо, пылающее возвышенным восторгом, и Рагмунд увидел всю
её неземную красоту.
Женщины вышли из жилищ, и из их глаз полились слёзы радости. Пришли
богатые селяне, гордо подняв головы, пришли бедняки, распрямив спины. При-
шли даже домовые. Они расчесывали свои волосы и улыбались от радости. При-
шли светлые эльфы, танцуя от восторга. Пришли все звери, перестав печалить-
ся, а птицы распевали ликующие гимны. Всей толпой они пошли по деревням
и городам к столице. Повсюду, где проходило это шествие, к нему присоединя-
лись тысячи и тысячи людей. Когда Рагмунд дошел до собора, толпы, следовав-
шие за ним, были необозримы. Длинной праздничной змеящейся процессии
не было видно конца. Впереди толпы рядом с Рагмундом шла Альвсуль. Когда
Рагмунд поставил подсвечник со свечами, горящими над семью королевствами,
на главный алтарь, все бесчисленное множество людей затянуло торжественный
гимн. Он звучал радостно, полнозвучно, с неистовой силой; ибо теперь стране
не грозили никакие бедствия.
МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ ХОДИЛ
В ПЕЩЕРУ ВЕТРОВ
Одна жды на маленьком дальнем хуторе случилось такое большое горе, что
и описать невозможно. У одного селянина исчезла единственная маленька я
дочка ; казалось, все попытки найти ее были напрасны.
Она одна вышла пособирать малину у груды камней, лежавших на краю
паст бища за домом. Стоял прекрасный день, поблизости не было никаких
опасных мест или злобных животных, поэтому мама отпустила её, ни о чем не
волнуясь.
Девочка ушла у тром сразу после завтрака, а когда время стало склоняться
к полудню, она ещё не вернулась. Тогда мать забеспокоилась и отправилась на
ее поиски. Она стала бегать и искать свою дочурку на лугах и вокруг полей, но
так и не могла ее отыскать.
У этих селян также был сын, мальчишка на несколько лет старше своей се-
стры. В полдень он с отцом вернулся домой с работы в лесу и узнал, что слу-
чилось. Тогда все трое, отец, мать и сын, вышли из дома и искали девочку до
наст упления темноты. Они прошли по всем дальним лугам и полям, обследо-
вали их со всех сторон. Настала ночь, но они так и не нашли ни единого следа
той, кого искали.
На следующее утро все мужчины с окрестных ху торов собрались, чтобы
помочь искать девочку. Они разошлись группами во все стороны и обшарили
все места в округе. А когда наст упила втора я ночь, им всем пришлось разой-
тись по домам, так и не найдя пропавшую девочку.
Никто не мог понять, что с ней случилось или куда она подевалась. Люди
придумывали все возможные и невозможные объяснения случившегося. Не-
которые думали, что её сцапал когтями орёл и улетел с ней за лес. Другие пола-
гали, что её подхватил в воздух вихрь и унёс с собой. Некоторые у тверждали,
что огромна я змея обвилась вокруг неё и спрятала её среди камней, а прочие
говорили, что тролль или ведьма у тащили её в какую-то пещеру в лесу. Боль-
шинство же считало, что какая-то шайка разбойников увела её с собой, чтобы
продать в рабство в чужую страну. Различным догадкам не было конца.
258
среди троллей и гномов
Когда спустилась тьма, усталые мужчины разошлись по домам. Они дума-
ли, что искать пропавшую девочку больше нет никакого смысла.
И всё же был один, кто не мог пойти спать. Это был маленький Матс, брат
пропавшей девочки. Он решил, что не будет ему покоя, пока не отыщет свою
сестрёнку. Другие уже лежали в своих постелях, он всё ещё бегал вокруг по
лугам и полям, звал её и плакал. Он знал, что его мама и папа лежат без сна от
горя и тревоги, и у них уже просто нет сил искать свою дочурку.
И вот слу чилось так, что во время своих поисков Матс дошёл до самого
края леса, а там на верхушке ели сидел большой чёрный ворон. Его карканье
напоминало человеческую речь, и подойдя ближе, мальчик смог разобрать,
что он говорил. Матс вовсе не удивился, столкнувшись с говорящей птицей.
Он был так опечален, что уже не мог ничему удивляться.
— Я мог бы рассказать тебе о том, куда подевалась твоя сестрёнка, — карк-
нул ворон.
— Ах, дорогой мой, — радостно воскликнул Матс, — будь добр, пожалуй-
ста, расска жи. Поведай мне это ради мамы и папы!
—
Ничего за ничего и что-то за что-то, — ответил ворон. — Отдай мне
одно свое ухо, и я всё тебе расска жу.
— Возьми, пожалуйста, моё ухо, лишь бы я смог найти свою сестрёнку! —
ответил мальчик.
Тогда ворон слетел вниз и забрал одно его ухо. А затем он сел на кол изго-
роди и начал рассказывать.
—
Я видел твою сестрёнку, — сказал он, — когда она ходила и собирала
малину на лугу. А потом на нее налетел быстрый восточный ветер, который
возвращался домой из пу тешествия в страну заката. Он подхватил твою се-
стрёнку к себе на спину и помчался с ней в пещеру ветров.
— А где эта пещера? — спросил Матс, дрожа от нетерпения.
— На самой вершине крутых Чёрных Гор, — ответил ворон.
— А где находятся эти горы? — снова спросил мальчик.
—
Они находятся на краю света за всеми странами и за всеми королевст-
вами, — объявил ворон.
—
Скажи мне, о, ска жи мне, в какую сторону мне идти, чтобы прийти
к этим горам?— воскликнул мальчик.
— Иди прямо на восток , — ответил ворон. — Но тебе придётся идти мно-
го лет, прежде чем ты достигнешь цели. По пути тебе встретятся горы высо-
той до небес, бескрайние пустыни и леса, раскинувшиеся на сотни миль.
— Я всё равно пойду, — сказал мальчик.
— Ты слишком мал и слаб, — произнёс ворон. — Подумай обо всех труд-
ностях и опасностях, с которыми ты столкнешься! Подумай о заснеженных
горах с их склонами, ущельями и лавинами! Подумай о бурных реках и зной-
ных пустынях и о дремучих лесах, полных диких зверей!
—
Я буду думать только о том, как спасти мою сестрёнку, — ответил
мальчик .
И вот случилось так, что во время своих поисков Матс дошёл
до самого края леса, а там на верхушке ели
сидел большой чёрный ворон
260
среди троллей и гномов
— Голод иссушит тебя, а усталость ослабит тебя, — продолжил ворон. —
Холод превратит тебя в камень, жара сожжёт тебя. Реки утопят тебя, песча-
ные бури задушат тебя, а дикие звери разорвут тебя на куски. Подумай обо
всём этом!
— Я буду думать только о том, как спасти мою сестрёнку, — вновь ответил
мальчик.
— Подумай хотя бы обо всём, что ты потеряешь, даже если вернёшься жи-
вым, — продолжил ворон. — Ты потеряешь блеск глаз, силу тела и розовость
щёк. Ты вернёшься бессильным, иссохшим и спотыкающимся на каждом шаг у
стариком.
— И всё же, я пойду, — всхлипнул мальчик. — Мои мама и папа умрут от
горя, если не отыщут мою сестрёнку.
—
Ну что же, тогда иди, упрямый мальчишка! — прокаркал ворон. —
Я предупредил тебя, и теперь вини самого себя.
И он полетел своей дорогой, а мальчик побежал домой, чтобы
подготовиться к долгому путешествию. Рассказ Матса одновременно
обрадовал и опечалил его родителей. Их несказанно обрадовало то, что
девочка жива, но как они могли позволить своему единственному сыну
предпринять такое трудное и опасное путешествие? Ведь он был маленьким
и слабым, а Чёрные Горы находились на краю света, откуда ещё не смог
вернуться живым ни один человек.
Однако они также знали, что в сердце маленького Матса всегда был Бог,
и что у их сына есть воля. А поскольку они понимали, что отправиться на
поиски сестры его побудила любовь, то были уверены, что Бог защитит его
в этом долгом пу тешествии. Поэтому в конце концов они дали Матсу своё
благословение отправиться в путь.
В подлеске маленький Матс вырезал себе посох и отправился в дорог у. Он
отправился прямо на восток. Утренний ветер ласкал его лоб, роса освежала
его ноги, а сидевшие на деревьях певчие птицы кивали ему на прощание.
—
Не унывай, маленький Матс, — щебетали они. — Счастливого пути!
Счастливого пути!
А Матс все шёл и шёл вперед. Его пу ть пролегал через равнины и горы, че-
рез деревни и леса. Прямо на востоке на небе сверкала звезда. Матс думал, что
это — око Божье, смотрящее на землю, и его взгляд был постоянно обращён
к этой звезде. Он шёл вперед без отдыха. Солнце вставало и садилось, прохо-
дили недели и месяцы, и наконец Матс пришёл в лесной край, полный диких
зверей. Там он увидел ведьму, которая сидела на валуне, преграждая ему пу ть.
На ее плечи была наброшена невыделанная тигровая шкура. Глаза у ведьмы
были как у совы, а когти — как у кошки.
— Я — королева лесов, полных диких зверей, — сказала она. — Никто не
проникнет в мою страну, не отдав в залог одного глаза.
— Мне нужны оба глаза, — ответил мальчик. — Но если по-другому прой-
ти к моей сестрёнке в пещере ветров нельзя, ты можешь забрать один.
Там Матс увидел ведьму, которая сидела на валуне, преграждая ему путь.
На ее плечи была наброшена невыделанная тигровая шкура.
Глаза у ведьмы были как у совы, а когти — как у кошки
262
среди троллей и гномов
Тогда ведьма забрала у него один глаз, и Матс вошёл в лес. В нем встречались
ущелья и пропасти, там царили ужасы и тьма. В кустах крались воющие волки,
ревущие львы наблюдали за его шагами, вокруг него прыгали тигры-людоеды.
Их сверкающие глаза светились во тьме, их кроваво-красные пасти тянулись к
нему, и он чувствовал их горячее дыхание на своём лбу. Но Матс, не отрыва ясь,
смотрел на звезду на востоке, и ни один из диких зверей не смог причинить
ему зла.
Так он пришёл к реке, текущей на границе страны заснеженных гор. Там
у парома сидел великан, высматривая путников, направлявшихся в горы. Он
был огромным, как церковна я башня, его ладонь была как валун, а рука — как
бревно.
—
Ты можешь перевезти меня через реку? — спросил Матс. — Я спешу
к моей сестрёнке в пещеру ветров.
— Я — король снежных гор, — ответил великан. — Никто не переправит-
ся через эт у реку, не оставив в залог одну свою руку.
— Я смог справиться с одним ухом и с одним глазом, — сказал мальчик , —
так что справлюсь и с одной рукой!
Тогда великан забрал его руку и перевёз через реку, и Матс начал караб-
каться по заснеженным горам. У них были крутые склоны, для преодоления
которых нужна была вся сила рук и ног. Там были трещины и бездны, угрожав-
шие поглотить его, и лавины, которые хотели похоронить его заживо. Свер-
кающие снежные поля слепили ему глаз, гул обрушивающихся снежных масс
оглушал его ухо, а северный ветер терзал его тело.
Однако Матс не отрывал взгляда от звезды и все время шёл вперёд и вверх.
И вот наконец он преодолел самый высокий хребет, и пошел дальше, пока не
достиг страны знойных пустынь.
Там сидел косматый тролль, охраняя пу ть через границу. Когти у него
были похожи на шипы терновника, а зубы на гвозди. Его волосы напоминали
высохший можжевеловый куст, а нос смахивал на слоновий хобот.
Когда мальчик хотел пройти мимо, косматый тролль схватил его за шиво-
рот и сказал:
— Я — владыка пустынь, и я сижу тут тысячи лет. Ты не пройдёшь, если не
отдашь мне твои круглые и розовые щёки.
— Если я не мог у иначе прийти к моей сестрёнке в пещере ветров, ты мо-
жешь забрать их, — ответил мальчик.
Тогда тролль забрал его розовые щёки, и Матс смог войти в страну пустынь.
В этом краю путешествие оказалось для него самым трудным за всё время.
Жар солнца жёг его кожу и сделал её чёрной, как у негра. Жгу чий песок про-
никал ему в нос и хотел задушить его. Жажда сжимала ему горло. Ботинки его
почти развалились, и когда он наст упал на острые раскалённые кремнистые
камни, из его ступней сочилась кровь. Временами перед ним появлялись об-
манчивые видения цветущих полей, рощ и источников. Но когда Матс устрем-
лялся т уда, он не находил ничего, кроме голой жгу чей песчаной пустыни.
Матс пришёл к реке, текущей на границе страны заснеженных гор.
Там у парома сидел великан, высматривая путников, направлявшихся в горы.
Он был огромным, как церковная башня, его ладонь была как валун,
а рука — как бревно
264
среди троллей и гномов
Повсюду валялись иссушенные белые кости и скалившиеся черепа. Над
головой Матса кричали стервятники, в песках шипели змеи, а в пещерах ре-
вели изголодавшиеся львы. Однако мальчик упорно шёл и шёл вперед. Часто
силы его покидали, он готов был рухнуть на песок и погибну ть среди пусты-
ни. Тогда он думал о своей сестрёнке, не отрыва я взгляда от звезды, и вновь
обретал силы. Солнце всходило и заходило, шли недели и месяцы, и наконец
он пришёл на край света, где возносили свои вершины к небу крутые Чёрные
Горы.
Он стрелой бросился к их подножию. Он карабкался вверх по их крутым
откосам. Он взбирался всё выше и выше. Равнина за его спиной оказывалась
всё ниже. У его ног простирался теперь весь мир. Наконец Матс добрался до
самой вершины и увидел вход в пещеру ветров.
С сильно бьющимся сердцем мальчик вошёл в тёмную пасть горной пе-
щеры. Там на земле лежали и спали четыре ветра. У всех на головах были уди-
вительные шапки. У восточного ветра шапка была из снежинок и градин, у
северного — из сосулек, у южного — из солнечных лу чей, а у западного — из
дождевых капель и переплетённых молний.
Между четырёх ветров сидели и плакали две маленькие девочки. Одна
была похищенной дочерью короля, а другая — сестрёнкой мальчика. А на се-
ребряном троне у стены сидел сам король ветров и Чёрных Гор со скипетром
в руке и золотой короной на голове.
— Кто ты такой? — спросил он, когда мальчик вошёл в пещеру.
— Я — Матс, сын фермера, осенью мне будет восемь лет, я брат сестрёнки,
мамина зеница ока и папин помощник, — ответил мальчик.
— И что же тебе здесь нужно? — спросил король.
— Я хочу вернуть свою сестрёнку, которая сидит здесь на полу и плачет, —
ответил Матс.
—
И что же ты дашь за неё? — спросил король, с удивлением глянув на
смелого мальчика.
— Мне нечего тебе дать, — ответил Матс. — Я оставил лучшее, что имел,
чтобы прийти сюда.
— И у тебя совсем ничего не осталось? — удивился король.
— Ничего, кроме жизни, — ответил Матс. — Моё слышащее ухо, мой на-
блюдательный глаз, мои розовые щёки и моя усердная рука — я пожертвовал
ими ради мамы, папы и сестрёнки.
Услыхав это, король Чёрных гор был так тронут, что у него на глазах высту-
пили слёзы.
— Ты пожертвовал лучшим, что имел, чтобы порадовать своих родителей
и спасти свою сестрёнку, поэтому ты можешь забрать её с собой, — молвил ко-
роль. — А в награду за твою верность я также отдам тебе маленькую принцес-
су, а по пути домой ты вернешь себе всё, что потерял.
Затем король разбудил восточный ветер и сказал :
— Тотчас отнеси этого мальчика и двух девочек назад в их страну.
Восточный ветер поднялся и подхватил всех троих к себе на спину.
Ах, как он понёсся! Поднявшись в воздух, все помчались прямо на запад
266
среди троллей и гномов
Восточный ветер поднялся и подхватил всех троих к себе на спину. Ах, как
он понёсся! Поднявшись в воздух, все помчались прямо на запад. Путь про-
ходил высоко над знойными пустынями, заснеженными горами и лесами, ко-
торые были полны диких зверей. Пролетев над всеми странами и королевст-
вами, они вернулись в свою страну. Там восточный ветер тихо опустил Матса,
его сестренку и принцессу на луг перед маленьким сельским домиком.
Тот час к Матсу подлетели четыре птички с тем, что он потерял по пу ти.
Перва я отдала ему ухо, вторая — глаз, третья — руку, а четвёрта я — розовые
щёки. И маленький Матс стал таким же здоровым и красивым, как прежде.
На ху торе началось неописуемое веселье, а затем все проследовали с ма-
ленькой принцессой ко двору короля. Король же так обрадовался, увидав
свою пропавшую дочь, что отдал Матсу полкоролевства и позволил ему жить
в своём королевском дворце.
И теперь маленький Матс, его сестра и принцесса живут радостно и
счастливо. Когда над землёй мету т снежные бури, они сидят в тёплых покоях
королевского дворца и читают об удивительных приключениях на суше и на
море. А когда на небе пылает летнее солнце, они г уляют в тенистых дворцовых
садах, где на каждой веточке висят розовые яблоки и сочные апельсины.
Однако даже если маленький Матс проживёт сто лет, он никогда не сможет
позабыть о своем удивительном путешествии на край света и к пещере ветров
в Чёрных горах.
КОЛПАК ГНОМА
Как-то в начале лета, вечером, вдоль
края пашни брел старый гном. Его лицо
было сухим и сморщенным, и казалось, что
его больша я борода принадлежит кому-то
другому ; можно было подумать, что она либо
украдена, либо взята взаймы, такой большой
и курчавой она казалась по сравнению с
маленьким сморщенным лицом.
А дело в том, что старый гном остался без
работы и последние недели питался лишь
папоротником и поэтому исхудал. Лишь
борода его была по-прежнему длинной и
пышной, поэтому он так и выглядел.
И что было хуже всего, так это то, что вместе с полнотой старый гном утра-
тил и хорошее настроение, а поскольку беда не приходит одна, вместе с хо-
рошим настроением он также потерял способность делаться невидимым. Эта
способность находилась у него в колпаке, который, словно изогнута я ворон-
ка, сидел у гнома на голове. Однако шапка эта больше не обладала прежней
силой и не могла сделать его невидимым как раз с тех пор, как исчезло его хо-
рошее настроение.
С обеспокоенным видом, нажёвывая кусочек папоротника, старый гном
подошёл к маленькой серой избушке на краю леса.
Солнце ещё не село, но вид этой избушки, в которой можно было перено-
чевать, гнома не обрадовал, потому что, похоже, в ней не нашлось бы еды да же
для крысы. На крыльце избушки стоял светловолосый мальчишка с отсу тст-
вующим взглядом. По старой привычке старик-гном приложил два пальца к
своему колпаку и спросил, можно ли здесь ему найти какую-нибудь работ у.
—
Вы только гляньте: старикан-гном! — выпалил мальчишка, вытаращив
глаза. — А кака я у него бородища!
268
среди троллей и гномов
—
Я спросил, не мог бы я здесь устроиться на службу! — обиженно заме-
тил старый гном, выплюнув папоротник.
— Идёт! — ответил мальчишка и тотчас разразился смехом, да так , что его
волосы цвета соломы разметались в стороны. Ведь он подумал — глупо обещать
дать работу в таком месте, которое едва могло прокормить его самого и его мать.
— Ну, что же, благодарю, — сказал гном, погладив бороду вокруг рта, как
будто его уже накормили супом со свининой.
— Это того стоит! — воскликнул мальчишка и засмеялся ещё громче, по-
тому что теперь подумал, как он ни с того ни с сего вдруг стал хозяином и взял
к себе на службу гнома.
В ответ гном тоже рассмеялся и тотчас исчез.
— Куда это подевался мой слуга? — спросил мальчишка, посмотрев вниз и
хлопнув себя по коленям от удивления.
Гном тотчас предстал перед ним. Он снова был невесел.
— Это дело непростое, — заметил он.
—
Разумеется, крайне непростое! — ответил мальчишка, прикрыва я рот
рукой, чтобы, повалившись на землю от смеха, не свалить с ног своего малень-
кого слугу.
—
Я все расскажу, — сказал гном, и он поведал, как трудно ему приходи-
лось, как он потерял свою полнот у, а вместе с ней — своё хорошее настроение,
без которого его колпак не имеет силы делать его невидимым.
— Вот, значит, как, — сказал мальчишка, — в этом красном колпаке мож-
но стать невидимым, если у тебя хорошее настроение?
— Да, конечно, если у тебя хорошее настроение, — со вздохом подтвердил
гном.
— Вот оно как! — прищурил глаз мальчишка. — Я всегда считал, что нуж-
но кое-что сделать, и полу чится то, что никогда раньше не получалось. Знаешь
что? Давай-ка поменяемся шапками, старикан гном!
И не успел гном глазом моргну ть, как мальчишка поменялся с ним шапка-
ми, и стал невидимым. От него остался только его заразительный смех.
— Мой драгоценный колпак! Мой колпак! — запричитал гном, вертясь и
ловя руками воздух.
А смех мальчишки уже слышался в лесу издалека.
—
Я вернусь, когда придёт время, папаша-гном! — крикнул он. — Поза-
боться о хуторе и о моей матери, и попробуй снова потолстеть!
Вдали опять прозву чал смех мальчишки, а потом он затих.
Гном ничего поделать уже не мог.
— Когда придёт время! — вздохнул он. — Во всяком случае, меня приня-
ли на службу, — утешал он самого себя.
Он взял длинный прут, толкнул им щеколду на двери, перешагнул через
порог, вошёл в избушку и рассказал матери мальчика о том, что случилось.
—
Филипп справится! — ответила мать.
—
Ему только нужно было
немножко помочь.
По старой привычке старик-гном приложил два пальца к своему колпаку
и спросил, можно ли здесь ему найти какую-нибудь работу
270
среди троллей и гномов
— Ну, что же, настроение у него было боевое, — сказал гном и склонился
над миской с простоквашей. Миска стояла на столе, а простокваша словно бы
ожидала, когда её съедят.
***
Оставаясь невидимым, мальчик шел по дремучему лесу. Ему было ужасно
весело, потому что там, где он проходил, порхали птицы, а шмели и бабочки
во время полета врезались прямо в него. Они пугались и изумлялись, сталки-
ваясь с чем-то невидимым. «Я похож на ходячую мишень», — подумал он и
невидимой рукой снял с ветки зяблика. — Как тебя зову т? — обратился он к
нему, но пичужка дрожала от испуга и не издавала ни звука.
— Ах, летун, ты боишься? Да я просто хотел узнать дорогу!
Он отпустил зяблика, и тот полетел прочь вдоль старой лесной дороги, за-
росшей светло-зелёной шелковистой травой.
— Ага, вот и дорога. — пробормотал мальчик. — Узнаю-ка еще раз!
С этими словами он протянул невидимую руку, снял с высокой травинки
пёстрокрылую бабочку и спросил ее:
— Где твой дом?
Бабочка дрожала между его пальцами и изо всех сил била крыльями.
— Ах, цветаста я, ты боишься? Да я просто хотел узнать дорог у!
Мальчик отпустил бабочку, и она полетела вдоль светло-зелёной лесной
дороги точно так же, как и зяблик.
«Ну, что же, она указала снова на этот путь, — подумал мальчик. — По-
пробую в третий раз, чтобы уже наверняка».
Он подхватил божью коровку, посадил её на палец и спросил :
— Как дела?
Божья коровка не дрожала от страха и не улетала прочь.
«Вот так-то лучше», — подумал мальчик и проговорил:
— Божья коровка,
Лети на восток, лети на запад,
Лети на юг или на север,
К дому моей любимой!
Тогда божья коровка раскрыла спрятанные крылья и полетела вдоль светло-
зелёной лесной дороги точно так же, как зяблик и бабочка.
«Вот значит как. Снова этот пу ть! Должно быть, он верный. Ну, что же,
я узнал, где живёт моя любимая, кем бы она ни была!» — подумал мальчик.
Он решил, что полу чил хорошие подсказки от зяблика, бабочки и божьей
коровки и обещал себе больше не пугать мелкую лесную живность.
И вдруг у его невидимых ног возник лис. Он шел медленно и неторопли-
во. Ну, что же, этому куриному вору не повредит немножко испугаться!
271
Мальчик быстро ухватился обеими руками за пушистый лисий хвост
и вскочил ему на спину, а лис помчался вперёд — так, будто к кончику его
хвоста привязали фейерверк!
Мальчик мчался вперед на спине лиса, словно сидя в меховых санях, а лис
бежал быстро, и казалось, будто деревья по бокам лесной дороги мчатся в
обратном направлении. Они были похожи на два бесконечных ряда бег ущих
мимо до смерти напуганных великанов. Мальчик представлял, что он едет по
железной дороге через бесконечный лес, и когда он проезжал воображаемые
станции, то весело свистел, словно паровоз, и тогда лис Миккель от испуга
увеличивал скорость так, что почти летел над зелёной травой.
А этот лис Миккель и вправду думал о том, что за ним гонится паровоз,
и ему нужно во что бы то ни стало убежать от него. Поэтому он не замечал
ничего вокруг, и когда дорога закончилась, он продолжал лететь вперед и —
раз, два, три — он прорвался через стеклянную дверь в горе, перелетел через
большой каменный стол в огромном пещерном зале и выскочил из горы с про-
тивоположной ее стороны, разбив огненно-красное витражное окно, так что
только брызнули осколки стекла.
А оставшийся невидимым мальчик оказался посреди большого каменного
стола, вокруг которого сидела семья троллей и ужинала, черпа я из большого
каменного корыта.
Тролли обеспокоенно посмотрели на разбитое окно.
— Ух, наверное, это была комета! — сказал старый тролль.
— Не поминай её, а то, глядишь, еще вернется! — одернула его троллиха.
—
Ха-ха! — хохотнул Филипп, сидя на столе и продолжа я оставаться не-
видимым.
—
Она возвращается! — закричал мальчик-тролль, закрыв глаза своими
большими косматыми лапами.
— Нам конец! — воскликнул старый тролль, выпучив глаза и тряся голо-
вой так , что заколыхались его отвислые щёки.
— Мы пропали! — завопила троллиха, озираясь по сторонам и принюхи-
ваясь носом, похожим на короткий хобот.
— Хи-хи -хи! — вновь хихикнул Филипп, и все три тролля тот час пригну-
лись, да так быстро, что из каменного корыта полетели брызги.
От этого Филиппу стало не по себе, и его веселое настроение начало уле-
ту чиваться. Он чувствовал, что совершенно не желает оставаться в компании
с такими глупыми и неопрятными существами.
Чтобы развеселиться, он немного посвистел, как паровоз.
— Помогите! Комета возвращается! — заорали тролли.
—
Что я полу чу, если приму на себя ее удар? — весело спросил Филипп,
скинув колпак гнома. Теперь, по-прежнему стоя посреди каменного стола, он
стал видим для троллей.
—
О! — воскликнули тролли. — Ты получишь золотую птицу, которая
умеет находить все дороги и тропинки, но никогда нас не слушается.
колпак гнома
272
среди троллей и гномов
—
Отлично, договорились! — сказал Филипп. — Золотая птица, пока жи
мне путь в дом полу чше, где дают на ужин пшеничный хлеб и миндальное мо-
локо, и где можно спокойно поспать ночью!
После этих слов с купола пещеры тихо слетела сверкающая золотом птич-
ка. Она трижды облетела вокруг Филиппа, а затем выпорхнула через разбитую
вдребезги стеклянную дверь.
— Меня она слушается! — заметил Филипп. — А теперь встаньте и покло-
нитесь, как порядочные люди, потому что я вас покидаю!
Тролли поднялись и стали кланяться, повернувшись друг к другу. При
этом они сталкивались своими косматыми головами.
—
Наверное, вам ещё нужно в этом поупражняться. Счастливо оставать-
ся! — крикнул Филипп, надел шапку и невидимым покинул неизлечимо глупых
троллей, которые продолжали стукаться своими безобразными головами, да
так , что раздавался гул и треск, словно от ударов железного молота по камню.
За дверью золота я птичка беспокойно порхала, поджида я мальчика.
— Я готов! — сказал Филипп и приподнял колпак, чтобы стать видимым.
И ту т вдруг к нему бросился огромный медведь, а птичка пискнула и поле-
тела прочь от горы.
Филипп быстро натянул шапку и вскочил на спину медведя.
— Следуй за золотой птицей, Налле Брумбас! — крикнул мальчик.
А медведь Брумбас подумал, что его оседлал сам леший, и понёсся, словно
на резиновом ходу. «Уф-уф», — испуганно ворчал он, а Филипп, упершись
пятками ему в бока, направлял его следом за золотой птицей. «Уф-уф», —
ворчал Брумбас, шустро перебира я лапами. Поездка на нем была быстрой и
мягко укачивающей, словно на автомобиле. «Уф-уф», а иногда из раскрытой
пасти медведя вырывалось «Чух-чух». Гонка на медведе действительно напо-
минала пробежку на автомобиле.
—
Ура! Ура! — радостно восклицал Филипп, проносясь мимо огромных
деревьев, а Брумбас лишь увеличивал скорость, да так, что вскоре уже не мог
ворчать и лишь пыхтел, как автомобильный мотор: «Чух-чух-чух».
И вот на зеленом горном склоне показался чудесный дом. Казалось, что
его стены были из сг ущенного молока; округла я крыша была похожа на све-
жеиспечённый пшеничный каравай; у Филиппа а ж слюнки потекли. Когда же
золотая птица опустилась и уселась на крышу этого дома, он понял, что они
здесь и остановятся.
Однако остановить Брумбаса было не так-то легко! Он направился прямо
к странному дому — чух-чух-чух — взлетел по главной лестнице — чух-чух-
чух! — и на самом верху лестницы — чух! — Филипп спрыгнул со спины мед-
ведя и на полной скорости пролетел прямо через молочные двери и опустился
на мягкий диван в молочно-белом зале с ароматом миндаля.
Так он и прибыл в этот миндальный дом.
Филипп сидел с красным колпаком гнома в руке, и около сотни миндальных
дев поспешили приветствовать его. Они были светлокожими, с нежным пушком
—
Что я получу, если приму на себя ее удар? — весело спросил Филипп,
скинув колпак гнома. Теперь, по-прежнему стоя посреди каменного стола,
он стал видим для троллей
274
среди троллей и гномов
на щеках, и вокруг них витал аромат миндаля. Они вертелись и щипали друг дру-
га за щёчки, и вели себя так , будто принимают гостей. Самые шустрые принесли
миндальный хлеб с миндальным молоком и предложили гостю это угощение.
— Смиренно благодарю, благородные девы, — сказал Филипп.
—
Он называет нас благородными девами, какой галантный кавалер! —
защебетали миндальные девы. Они прыгали, теснясь вокруг стола, указывали
на лучшие миндальные булочки и наливали миндальное молоко.
— Как это кстати для голодного мужчины! — сказал Филипп, попробовав
угощение.
—
Подумать только, какой у него прекрасный аппетит! — захихикали
миндальные девы цветов. Они не смогли удержаться и тоже начали угощаться,
а самые заботливые из них поспешили в комнату для гостей, чтобы пригото-
вить постель из лепестков миндаля. Филиппу всё это нравилось; и у всех деву-
шек было такое же хорошее настроение, как у него. Когда трапеза закончилась,
он предложил немного поиграть в прятки. Девы охотно согласились.
— Первым спрячусь я! — сказал Филипп, надел шапку и стал невидимым.
— Куда подевался наш кавалер? — воскликнули девушки в один голос, за-
суетившись и начав поиски.
— Он стоит цел и невредим среди сотни благородных дев! — ответил Фи-
липп. Он поднял колпак и снова появился.
Девы непременно захотели узнать, как это произошло.
Филипп тотчас надел колпак на ближайшую из них. Она сразу стала неви-
димой, начала бегать вокруг, дразнить прочих, когда они меньше всего этого
ждали, и кричать при этом: «Вот она я! Хватайте!». Все тянулись к ней, но не
могли схватить, ведь она же была невидима. Игра продолжалась до тех пор,
пока каждая дева не примерила колпак гнома. Когда же солнце зашло, в тот
же миг все девушки заснули там, где стояли, превратившись в начавшие распу-
скаться цветки миндаля. Это было так чудесно!
Филипп же поднялся в комнат у для гостей, лёг в постель из лепестков мин-
даля, заснул, и ему приснился сон о Птичьем Замке, в котором правила ковар-
на я королева Серая Ворона.
Проснувшись на рассвете, Филипп подумал, что ему нужно т уда отпра-
виться. Ведь он уже не раз испытал колпак гнома, и теперь он мог рассчиты-
вать на его помощь да же при серьезной опасности, а Филиппу просто не тер-
пелось столкну ться с чем-то действительно опасным.
—
Да, нужно т уда отправиться, — сказал он самому себе и спустился в
молочно-белый зал, где миндальные девы уже накрыли стол к завтраку и вели
себя так же, как вчера вечером.
Позавтракав, он рассказал о том, куда намеревался отправиться.
— Тогда мы дадим тебе маленький прощальный подарок, — сказали миндаль-
ные девы и протянули ему мешочек с порошком из сушеных цветов миндаля.
— Благодарю! — сказал Филипп. — От него я буду чихать, как король!
Он спрятал мешочек, позвал свистом золот ую птицу и сказал ей:
275
—
Золотая птица, лети! Покажи мне путь к Птичьему Замку, где правит
коварна я королева Сера я Ворона!
Золотая птица слетела с покатой крыши, опустилась перед главной лестни-
цей, выросла и стала большой, как лошадь. Филипп смело вскочил на неё, птица
подняла свои огромные, отливающие золотом крылья и взмыла в воздух.
Сто миндальных дев стояли при этом на лестнице и посылали Филиппу
воздушные поцелуи. Он махал им колпаком до тех пор, пока они не скрылись
из виду.
Вскоре они уже казались лишь пятнышком молока. Тогда Филипп вновь
надел колпак и уселся поудобнее на своем крылатом коне.
Птица делала мощные взмахи огромными сверкающими крыльями, и ве-
тер громко свистел в ушах у Филиппа; казалось, рядом пролетают пули. Они
летели над сушей и над озёрами, над деревнями и городами, а люди внизу,
хотя их и не было видно, наверняка задирали головы и думали, что это какой-
то волшебный воздушный корабль, направляющийся в долгий путь.
Рядом с ними проносились большие снежно-белые облака. Казалось, буд-
то они вылетали из пушечных стволов, так быстро летела птица, мощно взма-
хива я своими огромными крыльями. Когда она проносилась над озерами, в
них на мгновение отра жался ее золотой отблеск.
Через некоторое время птица поднялась еще выше, и всё внизу уже каза-
лось лишь раскрашенной картой. К вечеру вся земля пот ускнела и утонула в
тени. Однако золотая птица светилась, летя выше облаков. Вокруг нее распро-
странялось чудесное сияние. Оно было подобно золотистому лунному свет у, а
вокруг со всех сторон стеной сг ущалась тьма. Эта ночь была удивительно тём-
ной для начала лета.
До Птичьего Замка было уже недалеко. Из тьмы стали доноситься стран-
ные звуки. В круге света вокруг золотой птицы начали появляться причудли-
вые тени. Они были колючими, кривыми и постоянно меняли свою форму.
Казалось, они хотели схватить свет. Филипп подумал, что это — нахальство, и
достал мешочек, который ему вручили миндальные девы. Он даст этим теням
понюшку на пробу, если они сунутся ближе.
Похожие на карканье звуки усилились. Из тьмы показались длинные ког-
тистые лапы и крылья с кривыми шипами. И вдруг совсем рядом с Филиппом
пролетела огромна я уродливая птица. Он на миг испугался и сразу заметил,
что стал видимым, хотя колпак все еще был на нём. Значит, чтобы он сохранял
свою силу, нельзя было терять и мужество.
— Вот тебе, ночная гадина! — крикнул он, швырнув в уродину щепотку
порошка.
Та сразу начала чихать и чихание это было похоже на собачий лай. Тут же
в круг света влетело еще несколько птиц. Филипп швырял шепотки порошка
направо и налево, чихание стало похоже на волчий вой. Началась немыслимая
какофония. Филипп снова повеселел. Он опять стал невидимым и решил под-
шутить над чудовищными птицами. Он таскал их за кончики крыльев, дёргал
колпак гнома
276
среди троллей и гномов
за хвостовые перья, драл за хохолки. Они его не видели и поэтому подозре-
вали друг друга в таких каверзах. Птицы стали ссориться и гоняться друг за
другом, а непрекращающееся чихание лишь подстёгивало их. В конце концов,
между стражами тьмы началась настояща я свирепая драка, и в результате Фи-
липп добрался до Птичьего Замка без единой царапины.
Золотая птица опустилась в погруженный во мрак парк, уменьшилась до
прежней величины и взлетела на ствол мог у чего дерева. Филипп остался один
в темноте, из которой теперь на него таращилось множество по разному окра-
шенных глаз.
«Ладно, сейчас я разбужу милостивую госпожу!», — решил он, схватил
пригоршню порошка и начал, поворачиваясь на каблуках, разбрасывать его в
стороны.
В ответ отовсюду раздалось чихание. Пронесся целый ураган чиханий, а
высоко наверху, в тёмном замке, открылось окно, и оттуда высунулась голова с
глазами, похожими на два фонаря.
— Карр! Кто это оторвал меня от сладких снов? — спросила голова.
— Это просто Я-с! — ответил Филипп.
— Карр! Что-то я никого не вижу! — хмыкнула голова. — Поднимайся-ка
наверх, и уж я от благодарю тебя за беспокойство, Я-с!
— Сейчас, уже бегу! — отозвался Филипп.
Расталкивая по дороге всех встречных чихающих, он помчался вверх по
лестнице, а изо всех углов при этом на него пялились зелёные, синие и крас-
ные глаза. Он рассыпал по дороге чихательный порошок, и сзади на всех сту-
пенях лестницы чихали так , что содрогались стены замка.
— Карр! Кажется, мой замок разваливается! — каркнула сидевша я на тро-
не из веток королева Серая Ворона хриплым от злости голосом. Её зоркие и
похожие на фонари глаза при этом вспыхнули лиловым светом.
— Как так-с? — спросил Филипп.
— Кто тут? — каркнула Серая Ворона. — Я никого не вижу!
—
Ха, да это просто Я-с! — сказал Филипп, скинул колпак и с улыбкой
предстал перед троном из веток.
Глаза королевы Серой Вороны снова вспыхнули, все её перья поднялись
дыбом. Из стен выросли длинные ког ти и кривые шипы, и большой зал в одно
мгновение превратился в огромное воронье гнездо.
— Карр, вот ты и попался! — каркнула Серая Ворона. При этом она под-
няла одну из своих ужасных когтистых ног, чтобы схватить мальчишку и за-
дать ему за то, что он заявился среди ночи и прервал её сладкие сны.
Филипп же быстро нацепил на голову колпак гнома и швырнул весь мешо-
чек с чихательным порошком в огромный открытый клюв.
Хлоп! Клюв закрылся, королева Сера я Ворона проглотила мешочек и ста-
ла издавать звуки, похожие на те, что издают жернова мельницы, и закричала:
— Чёрный Ворон, приведи сюда моего родича, Зелёного Морского Коро-
ля, у меня в животе — колючие окуни!
277
И вот перед ней во всём своём чёрном великолепии предстал Чёрный Во-
рон с мудрым взглядом проницательных глаз.
—
Зелёный Морской Король скоро будет здесь, ваше величество! —
каркнул он.
Затем крыша залы поднялась, Чёрный Ворон взмахнул чёрными, как ночь,
крыльями и взлетел в воздух. При этом от спешки и усердия он и не заметил,
что у него появился непрошенный пасса жир.
—
Золотая птица, следуй за нами! — крикнул Филипп со спины ворона,
и маленькая сверкающа я золотом точка поднялась словно звезда из темноты
парка и полетела следом над его головой.
Чёрный Ворон мчался вперёд в ночной тьме, и воздух звенел и журчал под
его крыльями, как текуща я вода. Сперва Филиппу было да же трудно дышать;
впрочем, такая скорость была ему по душе. Однако золота я птица стала под-
ниматься всё выше и выше над его головой, а её сияние становилось всё слабее.
«Что это значит ?» — спрашивал себя Филипп, но кричать ей не было смысла,
поскольку золотая птица не смогла бы ничего услышать из-за ужасного шума,
поднятого Чёрным Вороном. И ту т Филипп заметил, что его окружило какое-
то серебристое сияние. Оно было над ним, под ним и со всех сторон.
— Ведь это рыбы! — догадался Филипп, когда хлебнул воды.
Они летели уже в море.
Филипп выпустил набранную воду струёй и заметил, что золота я птица
следовала за ними над водой. Он вновь почувствовал себя уверенно и даже не
удивился, увидав на морском дне дворец без крыши. В этом дворце были лишь
стены и колонны. Стены светились, как фосфор, а колонны сверкали, как пер-
ламу тр, и вся постройка качалась и колыхалась в зеленоватой воде, и при этом
она прочно стояла на морском дне.
Чёрный Ворон мог бы пролететь до этого дворца поверху, но для гостя это
было бы неуместно. Ворон устремился к воротам дворца, к прозрачному сво-
ду цвета морской синевы, на котором висел большой хрустальный колокол.
Когда он пронёсся над ним, он покачнулся и зазвенел: «Динь-дон». Так все
во дворце услышали, что кто-то прибыл.
В колонный зал без крыши, в окружении блистающих серебром придвор-
ных вошёл Зелёный Морской Король с бледными водянистыми глазами и раз-
вевающейся зелёной, как само море, бородой. Он тотчас узнал Чёрного Воро-
на и осведомился о здоровье королевы Серой Вороны, выразив надежду, что
она чувствует себя хорошо.
— О, великий Зелёный Морской Король! Королева Серая Ворона слу чай-
но проглотила колючих окуней, а в остальном она чувствует себя превосход-
но, — ответил Чёрный Ворон.
— Она моя любезная старая знакомая, я непременно приду и помогу ей! —
заявил Зелёный Морской Король.
—
Буль-буль-буль, — поддакнули все придворные рыбы, покачива я хво-
стами.
колпак гнома
278
среди троллей и гномов
Филипп, спрыгнувший со спины ворона и топтавшийся в воде, чтобы не по-
скользну ться на скользком полу, понял, что это означало что-то вроде: «Да, до-
рогой, помоги любимой старой даме!», больше не мог сдерживаться и захохо-
тал так , что вода вокруг забила струями, а стены и колонны сильно закачались.
— Вижу, что ты нетерпелив, — сказал Зелёный Морской Король Чёрному
Вор ону.
—
Несомненно, это все колючие окуни, ваше величество! — сказал Чёр-
ный Ворон.
—
Я хочу наказать их! — сказал Зелёный Морской Король и вскочил на
спину Ворона. — Придворные! Охраняйте мой дворец, пока я в отлу чке, а,
прежде всего, Раковинную Палату!
—
Буль-Буль-Буль, — сказали придворные господа, изогнувшись словно
полумесяцы.
И Чёрный Ворон умчался прочь вместе с Морским Королём.
Филипп же, продолжавший топтаться в воде, подумал : «В Раковинной
Палате наверняка есть что-то редкое, раз она така я особенна я».
— Придворные! Кыш! — крикнул он суровым голосом и хлопнул в ладоши.
Все придворные разбежались в стороны, словно испуганна я ста я рыб, а
Филипп начал плавать кругами среди светящихся фосфором стен и сверкаю-
щих перламу тром колонн, чтобы отыскать Раковинную Палату. Вскоре по-
слышался мелодичный шум. Казалось, он доносится издалека.
— Это раковины в Раковинной Палате! — догадался Филипп.
Он подплыл к маленькой перламу тровой двери, толкнул её и застыл пора-
жённый, ибо не ожидал увидеть что-либо столь прекрасное в обычном море.
Он стоял в комнате, построенной из одних лишь раковин. Все они пере-
ливались цветами, словно радуга, и издавали звуки, которые напоминали до-
носившуюся издалека песню. Они пели о море, о просторном синем море,
из которого были унесены, и теперь они узники, которые должны развлекать
Морского Короля. Одна раковина пела сильнее и трогательнее прочих :
Спасите пленницу из Солнечной Страны,
Даруйте ей свободу вновь,
Как холодна неволя Короля,
Рыдает пленница из Солнечной Страны!
Филипп снял колпак, чтобы стать видимым, и тот час с ложа, сделанного из
кувшинок, к нему подплыла русалочка.
Она была уку тана в морские водоросли, через которые просматривалась
рыбья чешуя, и хотя она пыталась это скрыть, Филипп увидел, что вместо ног
у неё был хвостовой плавник, как у рыбы.
— Ты не умеешь разговаривать? — спросил он, поскольку русалочка ниче-
го не говорила, а просто смотрела на него молящими глазами.
Русалочка в ответ протянула к нему руки, но ничего не ответила.
— Надо тебе помочь! — сказал Филипп и взял её за руку. — Следуй за мной!
В колонный зал без крыши, в окружении блистающих серебром придворных
вошёл Зелёный Морской Король с бледными водянистыми глазами
и развевающейся зелёной, как само море, бородой
280
среди троллей и гномов
Русалочка сжала его руку. Её глаза были очень похожи на человеческие, на
пару лу чистых девичьих глаз.
Когда же Филипп толкнул перламу тровую дверь, чтобы выйти, перед ним
предстала стая больших рыб с колючими плавниками. Они поджидали его,
разинув свои пасти.
— Вот, значит, как! — воскликнул Филипп. Он надел колпак гнома и стал
невидимым; и тогда рыбы злобно взмутили плавниками воду и приготовились
напасть на русалочку, которая осталась видимой и дрожала от страха всем сво-
им маленьким телом.
— Успокойся, я сделаю и тебя невидимой! — сказал ей Филипп. — А с ры-
бами я справлюсь!
Русалочка улыбнулась ему, а Филипп надел ей на голову красный колпак.
Рыбы при этом страшно изумились. Они увидели чудо — на том месте, где
они только что видели русалку, возник мальчик!
— Что разинули пасти, болваны! — громогласно рявкнул Филипп изо всех
сил и нырнул прямо в стаю, крепко держа невидимую русалку за руку. Рыбы не-
медленно обратились в бегство точно так же, как и сверкающие серебром при-
дворные. Филипп же с русалкой выплыл из дворца. Его верная золотая птица
смотрелась звёздочкой над поверхностью воды. Она начала двигаться вперёд.
— Мы последуем за звездой! — сказал Филипп.
Невидимая русалочка в ответ сжала его руку, и они поплыли за звездой ря-
дом друг с другом. Вскоре вода засверкала зелёным блеском. Поднимавшиеся
со дна моря водоросли окрасились в разные цвета, а бесчисленные рыбы стали
пугливо опускаться в глубину. Над водой начинался рассвет, и вскоре золотая
птица была уже совершенно ясно видна.
—
Смотри, летнее голубое небо! — сказал Филипп русалочке, и они вме-
сте поплыли кверху изо всех сил, потому что оба страстно стремились к сол-
нцу и земной зелени. Сердца у них бешено колотились.
Золотая птица спустилась к ним уже так близко, что они могли бы достать
её, если бы протянули руки. И ту т птица исчезла, а они подняли головы из
воды и вышли на тёплый солнечный берег.
—
Солнце! — звонко воскликнула русалочка, котора я на свету вновь об-
рела дар речи.
— Сними колпак, чтобы я мог увидеть тебя! — сказал Филипп.
Русалочка скинула колпак гнома и протянула руки — сначала к солнцу, а
затем к своему спасителю. Она бросилась на шею Филиппу и разразилась пла-
чем от радости. Однако на ней всё ещё были чешуя и морские водоросли, а
вместо ног у неё был рыбий хвост. Русалочка пока не могла покинуть воду.
«Нужно что-то предпринять!» — подумал Филипп.
— Ты можешь побыть здесь одна, пока я не достану тебе одежду? — спро-
сил он русалку.
— Не оставляй меня здесь одну, вода хочет вернуть меня, она тянет меня в
глубину! — взмолилась русалка.
281
—
Я это понимаю, — ответил Филипп. — Золотая птица! — крикнул он,
обраща ясь к зеленым зарослям на берег у, — если ты сможешь достать русалке
одежду, ты полу чишь то, чего желаешь больше всего!
— Договорились! — раздался голос из листвы, хотя самой птицы не было
видно.
Минуту спустя на берегу появился старик-гном с курчавой бородой. В руке
он держал корзинку.
— Земляника! — воскликнула русалка, плескаясь в воде.
— Мой маленький слуга! — удивился Филипп. — Откуда ты здесь взялся!
— Ты исполнишь своё обещание? — спросил в ответ гном.
— Какое обещание?
—
Что золотая птица, служившая тебе верой и правдой целый год, полу-
чит то, чего желает больше всего, если достанет русалке одежду?
— Я обычно держу свое слово! — сказал Филипп. — Хотя золота я птица
не служила мне год, поскольку мы впервые встретились на днях, как-то вече-
ром, у глупых, как брёвна, горных троллей.
— Об этом мы поспорим потом, — сказал гном и высыпал всю землянику
из корзинки на русалочку. И в то же мгновение перед Филиппом на зелёном
берег у предстала юная девушка в землянично-красном платье.
И тут же из морской глубины зазву чала песня:
Свободна узница из Солнечной Страны,
Стоит с дружком своим на берегу,
А мы свободны, снова в море!
Грустить нам не о чем теперь.
— Мои раковины тоже освободились! — молвила девушка.
А на берегу раздавался смех и звуки безудержных прыжков, хотя не было
видно, кто это так веселится. А это был гном, который вернул свой колпак и
вновь обрёл хорошее настроение.
— Хо-хо-хо, лу чше всего быть гномом! — звучал его голос. — Хо-хо-хо!
А Филипп посмотрел на девушку, а девушка глянула на Филиппа, и оба од-
новременно воскликнули:
— Лу чше всего быть людьми!
И они побежали по берег у, держась за руки, ведь они были так счастливы.
— Эй гном, а как дела у моей матери? — спросил Филипп. — Надеюсь, ты
ее не заколдовал?
Гном снял колпак и поклонился так, что борода его коснулась земли.
—
Мой господин и хозяин, — ответил он. — Она ни в чём не нуждалась,
ибо миндальные девы, сочтя тебя таким учтивым и вежливым, из чистой бла-
годарности ка ждый день целый год приносили ей миндальный хлеб и мин-
дальное молоко.
— Как любезно с их стороны! Но почему ты опять говоришь о годе?..
колпак гнома
282
среди троллей и гномов
Филипп всё ещё думал, что путешествовал всего полтора дня.
—
Посмотри, как я поправился! — сказал гном. — Неужели ты думаешь,
что можно так потолстеть всего за двое суток?
И в самом деле, гном был круглым, как кадка, и борода его также была ве-
ликолепна. А потом он рассказал, как ветры и волны не давали ему покоя, на-
шёптывая о том, что его хозяин попал в опасную переделку. И он так трево-
жился за Филиппа и за свой драгоценный колпак , что, в конце концов, пошёл
к Матери гномов и попросил её превратить его в золот ую птицу. И как бы
странно не прозву чала эта история, Филиппу пришлось в нее поверить, ведь
так все оно и было на самом деле.
— Да уж, во время путешествий случалось всякое, — сказал он.
—
И это поддерживало твое настроение, и к тому же заражало других
весельем! — добавил гном. — Мать гномов! — крикнул он в сторону леса, —
пришло время сделать то, что ты хотела сделать для моего хозяина!
Раздался треск кустов, и на берег у появились два настоящих белых коня,
запряжённых в настоящую, сверкающую синим лаком, новую карет у с краси-
выми полосами на колёсах.
— Садитесь, господа! — предложил гном.
Филипп и его спу тница не стали медлить. Ку чер отдал честь кнутом, щелк-
нул им, и карета покатила по просёлочной дороге.
Гном, как слуга, сидел рядом с кучером на облу чке. Чтобы выглядеть по-
свойски, он был теперь в высокой шляпе, и у всех калиток он рассыпал деньги
детям, выбегавшим поглазеть на роскошный экипа ж. Вскоре Филипп узнал
дорог у.
— Мы едем к нам домой! — воскликнул он.
— Как здесь красиво! — вздохнула девушка.
—
Мне кажется, что здесь да же стало красивее, чем прежде! — заметил
Филипп, сообразив, что без Матери гномов т у т не обошлось.
Экипа ж покатил по тенистой липовой аллее. Когда она закончилась, на-
чался сад с цвет ущими плодовыми деревьями, клумбами роз, ягодными ку-
стами, клубничной поляной, и повсюду в солнечном свете порхали птицы и
бабочки. В самой верхней части сада возвышался белый дом с балконами, с
которых длинными гирляндами свисали цветы. Кучер, изящно повернув эки-
паж, направил его к каменной лестнице. На ней в новом летнем платье стояла
мать Филиппа.
— Добро пожаловать домой, мальчик мой! — протянула она к сыну руки.
— Вижу, с тобой такая милая девушка! Как её зовут?
—
Кстати, как тебя зовут, дорогая? — спросил Филипп, подав, как учти-
вый кавалер, руку девушке, выходившей из кареты.
— У меня нет ни имени, ни дома, — ответила она. — Я жила у Морского
Короля, сколько себя помню.
—
Теперь ты обрела дом, а имя мы тебе придумаем! — сказала мать Фи-
липпа, приветствуя её поцелуем.
283
— Тебя будут звать Анника, потому что это зву чит знакомо и по-домаш-
нему! — предложил Филипп. — Это имя похоже на землянику со сливками
в сиреневой беседке.
—
Ну ты и выдумщик, Филипп! — улыбнулась девушка. — Земляника со
сливками!..
—
Вы должно быть голодны! — засуетилась мать Филиппа. — И больше
всех ты, папаша-гном, с твоим-то аппетитом!
— О, да! — сказал гном, любовно похлопывая себя по пухленькому живо-
ту и нежно оглаживая курчавую бороду.
В сиреневой беседке был накрыт обед, и всё было самым настоящим, а не
заколдованным, потому что так решила Мать гномов. Она никогда никому
не показывалась, кроме своих, творя добро в тишине, и она сделала всё, что
могла, чтобы вознаградить мальчика, обладавшего заразительно хорошим на-
строением и дать своему родичу-гному постоянное и приличное место жи-
тельства до конца его дней. Старый гном был этим очень доволен. Доволь-
ны были и Филипп с матерью, и бывшая русалочка. И когда гном за десертом
говаривал: «Лу чше всего на свете быть гномом!», прочие спорили: «Лучше
всего быть людьми!».
Это было единственным, в чём они никогда не могли согласиться друг с
другом, хотя в остальном им хорошо жилось вместе. А жили они в Усадьбе
Матери гномов ; так они назвали это место, чтобы почтить Мать гномов. Там
они живу т и сейчас. Проезжая по дороге, можно к ним заглянуть, навестив их,
и услышать эт у историю из их собственных уст.
колпак гнома
ОСТРОВ ЧУДОВИЩ
На песчаной равнине стояла сосна, и она была такой высокой, что, думаю,
я никогда не видел выше.
Рядом с ней стояла лачуга, и она была такой низкой, что во всей нашей
части страны нет лачуги ниже. Однако в этой избушке царила радость, и эта
радость была так велика, что внутри она не помещалась; ее было слышно и на
самом верху сосны, и разносилась она по всей обширной равнине.
И всё из-за того, что коровка Матса-бедняка родила маленького-малень-
кого телёнка.
Как дети радовались телёнку! Они ни минуты не могли усидеть на месте.
Но вдруг дверь лачуги открылась, и вну трь вошёл мужчина, а этот мужчи-
на был не кто иной, как сам землевладелец собственной персоной.
И, знаешь ли, на нём была форменная фуражка.
Все в избушке тотчас вскочили и поклонились так низко, как только мо-
гли. То есть, конечно же, не все, потому что мать и девочки вскочили и сделали
реверанс.
—
Послушай, Матс, — сказал землевладелец, — ведь ты помнишь, что
должен мне двадцать риксдалеров?
— Да, милостивый государь, — сказал Матс-бедняк, — конечно же, я не ста-
ну этого отрицать. Когда телёнок подрастёт, думаю, я вполне смогу расплатиться.
—
Видишь ли, я не могу ждать, — сказал землевладелец, а у него была та-
кая толстая шея, что, когда он говорил, казалось, будто его горло набито ка-
шей. — Деньги мне нужны завтра у тром, а иначе я заберу и телёнка, и корову.
Теперь радости в низкой лачуге под высокой сосной пришёл конец.
Отец и мать думали о том, как вскоре придут чужие люди и уведут корову,
и как она будет упираться и вертеть головой, и смотреть на избушку, как бы
спрашивая, почему никто не пришёл ей на помощь. Они уже видели подоб-
ное прежде.
Дети же больше всего думали о маленьком забавном телёнке. Они не мо-
гли наглядеться на него, а теперь гадкий землевладелец собирается прийти и
забрать его. И все же, как бы то ни было, они уснули. Сначала самый младший,
285
а за ним — следующий, и лишь старший сын лежал, не смыка я глаз. Его звали
Ула, и он был смышлёным пареньком.
«Я знаю, что сделаю, — подумал он наконец. — Я отправлюсь в горы, най-
ду серебро и выкуплю телёнка и корову в придачу».
И как только рассвело, он встал и попросил маму дать ему каравай хлеба и
мешок , потому что он пойдёт в горы искать серебро.
Мать улыбнулась, но всё же дала ему каравай и отпустила его, потому что
знала, что он — мужчина и может один пойти в горы.
Ула долго бродил по округе, он зашёл далеко в горы, но никакого серебра
так и не нашёл. Когда же день стал клониться к вечеру, он увидел в высокой
горе пещеру. В темноте вну три что-то светилось, и он подумал, что, если это и
не чистое золото, так уж наверняка серебро.
Ула так обрадовался, что, не дума я об опасности, вошёл прямиком в пеще-
ру. Он начал пробираться вперед почти на ощупь, потому что видел — слабое
свечение исходит от предмета, находящегося на задней стенке пещеры.
Добравшись до нее, он взял топор, который прихватил с собой, и изо
всех сил ударил обухом, чтобы отделить этот светящийся предмет. А он от-
валился и полетел куда-то вниз; в стене же образовалась дыра, через кото-
рую проникал дневной свет. А затем раздался ужасный грохот, и с потолка
пещеры на ее дно свалился огромный валун. Дно было с уклоном, поэтому
валун покатился ко входу, и он был таким огромным, что полностью его
перекрыл.
Теперь мальчик оказался заперт в тёмной горной пещере. Казалось, что
выбраться из нее совершенно невозможно. Если бы ты оказался там вместе с
ним, то, наверное, сел бы и заревел, но, видишь ли, Ула был не из таковских.
Когда он увидел, что не может выбраться через вход, он попытался сделать
дыру в стене напротив немного побольше. И ему это удалось!
Всякий раз, когда он бил обухом топора по стене, от нее отваливался ку-
сок. Наконец, дыра стала такой большой, что он смог через нее проползти.
Выбравшись наружу, он очутился в узком ущелье, дно которого уходило
вниз, а кра я были ужасно высокими и крутыми — как стены домов.
Предмет, который Ула выбил из стены пещеры, лежал рядом. Это было ни
золото, ни серебро. Предмет этот разбился на несколько кусков, похожих на
стекло. Это был горный хрусталь.
Ула не знал, стоят ли эти осколки чего-нибудь, но всё же сунул их в карман.
Как же ему вернуться домой?
Ему ничего не оставалось, кроме как побрести вниз, спускаясь в ущелье.
И он все спускался и спускался, пока совершенно не выбился из сил.
Тогда Ула улёгся спать. А утром, когда взошло солнце, он проснулся и про-
должил свой путь между отвесными скальными стенами. Нигде не было видно
ни одной зелёной травинки и ни одного родничка.
К полудню он добрался до места, где долина начала расширяться. Он уви-
дел родник, бивший из расщелины скалы, а затем бежавший вниз в долину.
остров чудовищ
286
среди троллей и гномов
По берегам ручья росли кусты и всевозможные деревья. На некоторых из них
были плоды, да такие вкусные, что Ула никогда не ел ничего подобного.
Наконец-то он смог утолить жажду и наесться досыта. Затем он прилёг
отдохну ть среди травы и цветов. Однако о возвращении домой нечего было
и мечтать, поскольку горы вокруг всё ещё оставались такими же высокими и
крутыми.
Отдохнув, мальчик набрал столько чудесных плодов, сколько смог унести,
и побрёл дальше по берег у речки. И вдруг он громко вскрикнул от удивления
и испуга.
Он подошёл к мест у, где долину перегора живала отвесная каменная стена.
В ней был проем, в который устремлялись потоки воды. Однако, проем был не
шире самой реки, так что пробраться вну трь было совершенно невозможно.
Ула надеялся, что сможет выбраться из долины и верну ться домой, но те-
перь казалось, что ему придётся остаться здесь до конца своих дней.
Однако, это было ему совсем не по душе, и поэтому мальчик присел и стал
думать, что бы такое предпринять, чтобы выбраться отсюда.
— Если бы у меня была лодка, — бормотал он, — я мог бы отправиться в
ней по реке. Быть может, она протекает в том месте, откуда я смог у вернуться
домой. Но у меня не будет лодки, если я буду просто сидеть здесь и ничего не
делать! — воскликнул он, вскочив на ноги. — Вон там, у самой воды, лежит
ствол дерева. Я сделаю себе лодку из него!
Сказано — сделано! То есть, конечно же, дело шло не так быстро, и ему
пришлось трудиться над лодкой ужасно долго, но, наконец, она всё же была го-
това. Лодка полу чилась не такой уж плохой, как можно было подумать, потому
что Ула был умелым и сообразительным мальчишкой, и привык делать хорошо
всё, за что ни брался.
Он сделал также пару вёсел, потом набрал полную лодку плодов и опра-
вился в путь. Грести ему не пришлось, потому что течение увлекло лодку с со-
бой и понесло её с такой скоростью, что мальчик даже испугался. В одно мгно-
вение он влетел под тёмный свод и с ужасающей скоростью понесся сквозь
гору.
По ту сторону свода он расширялся до цепи огромных пещер. В начале в
каменных стенах были расселины, через которые проникал свет, но вскоре на-
ст упила полна я темнота. День за днём мальчик нёсся, как стрела, в непрогляд-
ной тьме. Конечно же, он не мог следить, как сменяются день и ночь, просто
временами он, несмотря на страх, погружался в сон и долго спал на дне своей
лодки.
Одна жды он проснулся от ужасного шума и г ула, который доносился до
него во тьме. Вскоре он заметил, что течение воды замедлилось, и она стала
тихой, словно в озере. Ула понял, что шум происходил от того, что где-то на
этом подземном озере был водопад.
И вот он почувствовал, как лодка со всё большей скоростью двинулась в
том направлении, откуда слышались испугавшие его звуки.
В одно мгновение он влетел под тёмный свод
288
среди троллей и гномов
Ещё мгновение — и лодка была бы поглощена водопадом, и тогда чудесное
путешествие Улы закончилось бы. Однако ужасные приключения, которые он
пережил, не убавили его мужества и решимости. Он быстро схватил вёсла и
стал грести прочь от водопада.
Отплыв довольно далеко от него, он рассовал оставшиеся плоды по кар-
манам, нащупал берег, вылез из лодки и стал пробираться в темноте вперед.
Вначале его окружали лишь голые каменистые стены, но со временем ход, по
которому он двигался, пошел вверх.
— А вдруг этот ход выведет меня к солнцу, к свет у и к людям! — радостно
воскликнул Ула и двинулся вперёд и вверх, все время нащупывая перед собой
дорог у руками. Через некоторое время он притомился, поскольку уже долго
не шевелил ногами. Когда он уже не мог идти дальше, то пополз вперед. Так он
продвигался вперед пока мог двигаться. Потом он отдыхал и снова продолжал
ползти вперед. Так прошли день и ночь.
Он доел последние плоды и подумал, что, несмотря на все свои усилия, он
может погибну ть в этом ужасном каменном лабиринте, если он будет тяну ться
все дальше и дальше. И всё же он продолжал двигаться вперёд.
Вдруг Ула громко вскрикнул от радости. Он увидел полоску света! Перед
ним была пещера, на противоположном конце которой было отверстие, и че-
рез него пробивался солнечный свет. Это отверстие был достаточно велико,
чтобы через него мог с трудом протисну ться человек.
В несколько прыжков Ула оказался у цели и уже собирался выбраться на-
ружу. Но т ут он остановился и отпрянул назад. И правильно сделал.
Около отверстия он заметил ужасное чудовище.
Оно было зелёного цвета и выглядело в точности как кузнечик , но величи-
ной с большую лодку. Ула понял, что это чудовище могло бы в один миг про-
нзить его своими челюстями.
Когда чудовище уползло, Ула заметил, что пещера находилась высоко в
горе. Внизу под ней виднелось бушующее море. Здесь и там на склонах гор
стояли развалившиеся человеческие жилища, а у берега виднелись остатки го-
рода. В некотором отдалении возвышались руины замка. Кругом не было вид-
но ни одного человека, но время от времени мимо проносились странные чу-
довища, одно страшнее другого. Некоторые напоминали уховёрток, другие —
пауков, иные — ос, а иные — стрекоз, но все они были настолько огромными,
что по сравнению с ними Ула чувствовал себя крохотной букашкой.
Пока он стоял, оглядыва ясь вокруг, шторм на море усилился. И вдруг он
увидел корабль, который носило по волнам. Он был очень большим и величе-
ственным, но его паруса были разорваны в клочья, и команда, казалось, не мо-
гла управлять им. Вскоре огромная волна вышвырнула корабль на скалистый
берег, и там он развалился на несколько частей.
Все оставшиеся в живых на борту тотчас поспешили покинуть его. Среди
них был статный юноша в королевских одеждах и прекрасная женщина, похо-
жая на королеву.
Около отверстия он заметил ужасное чудовище
290
среди троллей и гномов
Оглядевшись вокруг, они вскоре побрели вверх по склону горы, вероятно
для того, чтобы с её вершины осмотреть окрестности. Их спутники взяли с со-
бой как можно больше вещей из корабельных припасов и поспешили за ними.
Когда же они проходили поблизости от пещеры Улы, за ними побежало вдо-
гонку одно из ужасных чудовищ. Оно было похоже на паука, но толще и выше
слона, а ноги у него были длинными, как мачты.
— Сюда! Сюда! — закричал Ула во всё горло, и в ответ все, побросав свою
поклажу, кинулись к нему.
И все же скорее всего гигантский паук успел бы схватить их своими ужасны-
ми ядовитыми челюстями, если бы совершенно внезапно не появилось другое
чудовище. Оно походило на маленькую песчаную осу, которая очень похожа на
обычную осу, но на ее чёрном теле в задней части есть красно-коричневые по-
лоски. Однако эта песчаная оса была размером примерно в половину слона.
И хотя она была намного меньше гигантского паука, при ее приближении
он очень испугался и тотчас обратился в бегство. Оса полетела за ним, и у скал
разыгралась отча янна я схватка. Осе в конце концов удалось ухватиться перед-
ними лапами за спину гигантского паука. Она быстро изогнулась и ужалила
паука в грудь своим ужасным жалом, которое было длиной с копьё.
Гигантский паук тотчас рухнул на землю и остался лежать без движения.
Оса же схватила его за ногу и потащила прочь. Во время этой битвы потерпев-
шие кораблекрушение один за другим протиснулись в пещеру Улы.
— Горе нам! — сказала королева, заламывая руки. — Мы попали на остров
Чудовищ! Теперь нам придётся либо умереть с голоду в этой пещере, либо нас
сожрут ужасные твари.
— О, горе! — жаловались остальные, окружив короля с королевой. — Мы
не сможем спастись! С острова Чудовищ нет выхода.
—
Есть! — сказал Ула, войдя в круг и поклонившись. — Я знаю проход,
который, возможно, станет спасением для всех нас.
—
Кто ты такой? — удивился король. — Как ты можешь жить на остро-
ве Чудовищ? До тебя здесь не появлялся ни один смертный в течение многих
столетий.
—
Меня зову т Ула, — ответил мальчик. — Я сын Матса-бедняка. Быть
может, мне удастся вывести вас отсюда тем же путём, которым я сюда попал.
Хотя сначала нам нужно будет раздобыть как можно больше еды и питья, а
также придумать, чем можно освещать дорог у, ведь нам предстоит долгий
путь в кромешной темноте.
—
Путь... — покачал головой король. —
Отсюда нет никакого пу ти.
Мы — на острове, на острове Чудовищ, разве ты не знаешь!
— Тогда, должно быть тот пу ть, которым я прибыл сюда, проходит под мо-
рем, — ответил мальчик.
— Я уверен, что само небо послало тебя для нашего спасения, — приобо-
дрился король. — Если ты сможешь вывести нас отсюда, я никогда этого не
забуду!
291
Затем он незамедлительно отдал своим спутникам приказ принести в пе-
щеру все вещи, выброшенные во время бегства. Поскольку они лежали неда-
леко, это было проделано быстро. Им очень повезло, потому что вскоре по-
казалось несколько других чудовищ, обитавших на этом острове. Сначала
явилась муха размером с осу-победителя гигантского паука. Она подлетела к
остаткам корабля и стала копаться в них своим хоботком. Среди обломков ва-
лялась бочка с сиропом, она-то и привлекла её. Однако достать её было невоз-
можно. Тогда гигантская муха подхватила всю часть корабля, в трюме которо-
го лежал сироп, и поднялась с ней в воздух. И хотя ее груз весил во много раз
больше самой гигантской мухи, она его не выронила.
И все же она не пролетела далеко — вскоре послышался сильный шум, и
появилась столь же чудовищных размеров оса. Она схватила муху на лет у и
оторвала ей голову своими огромными челюстями, а потом улетела прочь вме-
сте с ней и с её добычей.
Можешь себе представить, как ужасно было смотреть на этих отвратитель-
ных чудовищ, дерущихся друг с другом в воздухе!
Однако, укрывшиеся в пещере люди думали, что они находятся в безопасно-
сти, поскольку ни одна из этих гигантских тварей не могла туда протиснуться.
Юна я королева так утомилась, что ей понадобился небольшой отдых. Тем
временем Ула спросил одного из спу тников короля, когда были построены че-
ловеческие жилища, остатки которых он видел на острове.
—
Есть древнее предание, — ответил мужчина, — что в былые времена
на этом острове было маленькое счастливое и процветающее королевство.
Однако из-за злых дел здешние жители навлекли на себя проклятие. Оно
состояло в том, что мелкие твари, такие как осы, пауки и им подобные, прев-
ратились в таких огромных чудовищ, которых мы видели. Все жители остро-
ва, которым не удалось бежать, вскоре были истреблены, и чудовища стали
единственными обитателями острова. Здесь они живут в постоянных бит-
вах друг с другом, а все потерпевшие кораблекрушение люди, выброшенные
сюда волнами, становятся их добычей. В мире нет ни одного места, которого
мореходы боялись бы так, как этого острова. Много моряков, которые про-
ходили поблизости от него, но которым всё же посчастливилось миновать
его, навсегда перестали ходить в море. Я едва ли мог поверить, что однажды
окажусь здесь, и, тем более в то, что у меня окажется возможность выбраться
отсюда живым.
Как только эти слова были произнесены, послышался отча янный крик ко-
ролевы.
Длинная лапа, вооружённая большими когтями и шипами, просунулась
сквозь трещину в скале и ухватилась за её платье.
С быстротой молнии Ула подскочил к этой лапе и изо всех сил рубанул по
ней своим топором. Однако её роговой панцирь был настолько прочным, что
ему не удалось отрубить её, но лапа всё же ослабила хватку, а потом исчезла
в расщелине.
остров чудовищ
292
среди троллей и гномов
Тот час все решили покину ть это ужасное место.
Были за жжены факелы, и путники под предводительством Улы двинулись
по тёмным ходам вглубь скалы. Со временем они достигли подземного озера,
где на берег у нашли лодку Улы. Её прихватили с собой и побрели вверх вдоль
быстрой реки. Через несколько месяцев страданий и усилий путники, нако-
нец, увидели вход в подземный мир. Теперь лодку спустили в реку и совмест-
ными усилиями прошли на вёслах под каменным сводом.
Немного отдохнув в саду между скальными стенами, все продолжили пу ть
к пещере, через которую Ула попал в скалистую долину. Им удалось отвалить
валун, закрывший вход в пещеру, но только после того, как всем, даже королю
и королеве, пришлось приложить все свои силы.
Так они, наконец, вышли из странного мира, где подвергались множеству
опасностей и где преодолели столько трудностей.
Вернувшись в своё королевство, король не забыл своего спасителя.
Он послал ему столько денег и драгоценностей, что для их перевозки по-
надобилось несколько лошадей. И в скором времени Ула выкупил телёнка и
корову в придачу, уж можешь мне поверить!
ОЖЕРЕЛЬЕ КОРОЛЕВЫ
В парке у королевского дворца сидела миниатюрна я придворная дама го-
спожа Эстелла и плакала.
Она не могла дать волю своим чувствам в дворцовом зале, где играла му-
зыка и танцевали, поэтому и прокралась к зелёной заросшей мхом скамье, где
в тенистом уголке её никто не видел. Эстелла склонила голову к стволу дерева,
и большие крупные слёзы, скопившиеся у нее под веками, катились по щекам
ей на колени.
Внезапно Эстелла подняла глаза. Она услышала странный низкий звук,
наполовину карканье, наполовину — хриплый смех. Перед ней предстала ста-
рая ведьма!
— Великолепные слёзы! Ты славно рыдаешь, моё прелестное дитя, — ска-
зала она.
Эстелла так испугалась, что вскочила и хотела поскорее удрать. Однако
ведьма, ухватив её за юбку, удержала фрейлину.
—
Ты думаешь, я не знаю, почему ты плачешь? — прокаркала она. — Ты
думаешь, я не знаю, почему ты так печальна? Лишь потому, что юный король
не хочет с тобой танцевать!
—
Он меня не замечает! — всхлипнула миниатюрная придворная
дама. — Он танцует со всеми другими фрейлинами, а не со мной. И все по-
тому, что они встают передо мной, а я не могу пробиться вперёд, ведь я та-
кая маленькая!
Ведьма ухмыльнулась и погладила себя по подбородку.
— Ну, разумеется, конечно, — сказала она. — А что, если я смогла бы тебе
помочь, и тебе удалось бы потанцевать с юным красивым королём?
— Ах, да! Сделайте это! — взмолилась Эстелла, сверкнув глазками. Ей так
нравился юный красивый король!
Но ведьма задумчиво покачала головой. Она, конечно же, могла помочь,
но пока не знала, хочет ли она это делать. Всё зависело от того, удастся ли ей
сделать жемчужины из слёз Эстеллы.
— Жемчужины? Из моих слёз? — удивлённо повторила придворна я дама.
294
среди троллей и гномов
— Да, у тебя необычайно большие и прозрачные слёзы!
С этими словами ведьма достала из кармана уголёк и нарисовала им не-
сколько странных загог улин под глазами Эстеллы.
— А теперь немножко поплачь и посмотрим, — предложила она.
Эстелла поморгала и несколько раз зажмурила глаза. Напрасно! Ни еди-
ной слезинки так и не появилось. Она не могла плакать по желанию. Но ведь-
ма знала, что надо делать. Она повернула уголёк, который держала в руке, и те-
перь Эстелла увидела, что на другом конце он был раскалён докрасна. И в тот
же миг Эстелла вскрикнула, потому что ведьма прикоснулась углём к её шее, и
это было так больно, что у фрейлины на глазах тотчас выст упили слёзы. Боль-
шие капли на секунду замерли в уголках глаз, а затем, затвердев, покатились по
щекам девушки, сверкая белизной.
— Годятся, годятся! — приговаривала ведьма, собира я их. — Это настоя-
щие, подлинные жемчужины, точно такие, что хранятся в моём большом лар-
це. Я украшаю ими себя, когда отправляюсь на колдовской пир. Если ты пря-
мо сейчас позволишь мне забрать все твои слёзы, я помог у тебе, и ты сможешь
потанцевать с королём.
Миниатюрная придворна я дама вздрогнула.
Все её слёзы? Это зву чало ужасно!
— И тогда я больше никогда не смог у плакать? — заволновалась она.
— Нет, никогда. — ответила ведьма. — Ну и что с того? Ведь от плача нет
никакого удовольствия!
Эстелла отшатнулась. Хотя она не знала почему, она тотчас подумала, что
не уметь плакать — это ужасно!
А стара я ведьма внимательно следила за ней.
—
Быть может, я смогу помочь тебе и лучше, — заявила она. — Может
быть, я смогла бы сделать так , чтобы юный король полюбил тебя и взял в жены.
— Ах! — обрадованно вздохнула маленькая придворна я дама.
Она никогда не смела так высоко возноситься в своих мыслях. Но теперь
её сердце бешено забилось, и она подумала, что не найдёт себе покоя, если
ведьма не поможет ей стать супругой юного короля.
— Ну, что же, забирайте все мои слёзы, — решительно сказала она.
Услыхав это, стара я ведьма а ж подпрыгнула от восторга. Она велела Эс-
телле сесть на поросшую мхом скамью и расстелила у неё на коленях свой пе-
редник. Затем она стала касаться её раскалённым угольком, а он жёг так, что
бедна я девушка стонала от боли. Слёзы непрерывно лились из её глаз. Катясь
по щекам, они превращались в прекраснейшие белые жемчужины, и, звеня,
падали в передник. Эстелла плакала целый час, а потом и еще один час. Нако-
нец, жемчужные слезинки, падавшие из ее глаз, стали становиться все меньше
и меньше, и, наконец, они закончились.
— Отлично! — довольно хмыкнула ведьма, игриво перебирая жемчужины
пальцами в переднике. — Теперь я собрала все. А сейчас твоя очередь полу-
чить то, что я тебе обещала.
В парке у королевского дворца сидела
миниатюрная придворная дама госпожа Эстелла и плакала
296
среди троллей и гномов
Она села на землю, достала из кармана иголку, клубок и нанизала часть
жемчужин на нитку. Затем поднялась, обернула нитку жемчуга вокруг шеи Эс-
теллы и завязала узелок.
— Только что ты смогла хорошо поплакать, а теперь сможешь хорошо сме-
яться, — сказала она. — И не бойся потерять своё ожерелье; ты никогда не
развяжешь этот узел и не снимешь жемчуг.
Эстелла с тревогой потянула за ожерелье. Ей было не по себе, а ведьма
стояла и ухмылялась ей. И сколь бы сильно фрейлина ни тянула за ожерелье,
она не смогла его порвать.
—
Радуйся твоему красивому ожерелью. Оно тебе идёт. А теперь прощай!
— сказала ведьма.
Затем она завернула остальные жемчужины в передник и побрела к горе,
на склоне которой находилось ее жилище — тёмна я пещера. Озадаченная же
Эстелла осталась стоять на месте. Она не понимала, полу чила ли обещанную
помощь, и если бы только осмелилась, то побежала бы за ведьмой, чтобы на-
помнить ей об обещании. Однако она не посмела. Поэтому она просто верну-
лась в дворцовый зал и присоединилась к другим придворным дамам, стояв-
шим за креслом вдовствующей королевы.
Бал ещё продолжался, но король уже не танцевал. Он стоял и рассказывал
шутки юным придворным дамам, которые смеялись над всем, что он говорил.
И вдруг он замолк и начал прислушиваться.
— Кто это смеётся так красиво? — спросил он. — Этот смех — словно пе-
резвон жемчужин.
Придворные дамы переглянулись. Любой очень хотелось отнести эт у похва-
лу к себе, но каждая из них не знала наверняка, может ли она так поступить.
Ведь, возможно, король имел в виду другую.
Так и не полу чив ответа на свой вопрос, король продолжил шутить, и при-
дворные дамы смеялись, как прежде. Но теперь король слушал внимательнее,
и, когда он вскоре вновь услышал жемчужный смех, то обнаружил, что он ис-
ходит от маленькой придворной дамы, стоявшей позади других. Ка жется, он
и не видел ее до сих пор.
— Подойди, — сказал он, сделав знак рукой, ибо очень хотел увидеть, как
выглядит смеюща яся так красиво фрейлина.
Затем он спросил, как её зовут.
— Эстелла, — ответила маленька я придворная дама, улыбаясь от счастья.
Теперь она знала, что стара я ведьма всё же помогла ей, ведь король наконец
обратил на неё внимание.
А потом король взял Эстеллу за руку и начал с ней танцевать. Когда
они отдыхали, он продолжал шутить, чтобы заставить её смеяться. Эстелла
была так красива, когда смеялась, а жемчужины вокруг её шеи так при этом
подпрыгивали и звенели, что король спрашивал себя, не от них ли исходит
этот красивый смех, так похожий на перезвон жемчужин.
Она велела Эстелле сесть на поросшую мхом скамью
и расстелила у неё на коленях свой передник
298
среди троллей и гномов
Весь вечер юный король танцевал только с Эстеллой. Так же было и на
следующий вечер. А потом он пошёл к своей матери, вдовствующей королеве,
и объявил, что намерен жениться на миниатюрной придворной даме.
Вдовствующа я королева ужаснулась, министры ужаснулись, весь народ
ужаснулся. Ведь королю не пристало обручаться с простой придворной да-
мой. Однако король привык добиваться задуманного и настоял на своём и на
этот раз. Не прошло и недели, как Эстелла стала королевой страны.
Самым удивительным было то, что все люди, которые только что так ужа-
сались этому браку, вскоре полюбили юную королеву. Никто не мог устоять
против её радостного жемчужного смеха. Он зара жал. Люди начинали сме-
яться и радоваться вместе с ней. И радость эта распространялась от двора по
стране. А больше всего народ ликовал на следующий год, когда Эстелла пода-
рила королю сына Это был самый очаровательный ребёнок, который когда-
нибудь появлялся на свет.
Прошёл ещё год, а затем начались несчастья. Королевство посетили болез-
ни, слу чился неурожай, и многие люди побрели ко дворцу, чтобы рассказать о
своей нужде. Король, юна я королева и вдовствующа я королева щедро одари-
вали их, а их нужда так глубоко трогала короля, что он говорил им у тешитель-
ные и исполненные любви слова, а его мать плакала вместе с несчастными. Но
юна я королева не плакала. И одна жды, когда один бедный крестьянин расска-
зал, что он, его жена и дети умирают от голода, она не сдержалась и рассмея-
лась тихим жемчужным смехом.
В её сердце царило сострадание, и оно должно было бы выразиться в пла-
че, если бы она могла плакать, но вместо него вылетел смех.
Бедный крестьянин застыл в полном изумлении. Он подумал, что она
смеётся над ним. Придворные уставились на Эстеллу. Король наморщил лоб
и как только остался с супругой наедине, спросил, почему она посмеялась над
несчастным человеком.
—
Я думала о чём-то другом, — ответила Эстелла, потому что не осмели-
валась говорить о том, что она обменяла свои слёзы на смех. Ведь её супруг мог
подумать, что она — ведьма.
С тех пор Эстелла избегала встреч с несчастными людьми, и никто не смел
рассказывать в её прису тствии печальные истории, потому что тогда она ухо-
дила в свои покои. Однако в результате люди начали плохо отзываться о ней.
Они говорили, что у юной королевы нет сердца, и что она просто хочет сме-
яться и развлекаться. Со временем сам король начал прислушиваться к этим
разговорам и опасаться, что у его жены нет сердца.
Прошло ещё некоторое время, и его самого постигло большое горе. Его доб-
рая мать, вдовствующа я королева, заболела и умерла. Он так скорбел по ней, что
не хотел покидать комнат у, где между восковыми свечами стоял её гроб. Но его
юна я королева не хотела входить туда. Она боялась, что король поинтересуется,
почему она не плачет. И хуже того, Эстелла опасалась, что, возможно, ее всхлипы-
вания превратятся в ужасный смех, с которым она не сможет справиться.
299
В конце концов ей всё же пришлось войти, ведь король послал за ней гон-
ца, чтобы она попрощалась с доброй вдовствующей королевой. Когда же Эс-
телла подошла к гробу, он испыт ующе глянул на неё, а она стояла с неподвиж-
ным лицом и без единой слезинки на глазах.
—
Моя скорбь и скорбь всего королевства — не твоя скорбь, — мрачно
заметил он.
Тогда Эстеллу охватила печаль. Однако сколько бы она ни сопротивлялась,
ее скорбь вырвалась наружу, превратившись в жемчужный смех.
— Уйди! — ожесточенно крикнул король в гневе. — Я не хочу тебя видеть!
Эстелле пришлось убежать и поспешить в свои комнаты.
Там она в отчаянии начала ходить из угла в угол, пытаясь сорвать своё пре-
красное жемчужное ожерелье. Ах, если бы только она могла от него избавить-
ся, ведь это ожерелье заставляло её смеяться, когда она хотела этого меньше
всего. Эстелла желала бы даже онеметь, лишь бы отделаться от этого неумест-
ного смеха. Хотя всхлипывания в её груди заставляли её страдать, они все рав-
но превращались в один взрыв жемчужного смеха за другим. А за дверью сто-
яли придворные дамы и слышали, как она смеялась наедине с собой. При этом
они смотрели друг на друга, перешёптывались и ужасались. С юной короле-
вой, которая ведёт себя так странно, что-то не так! И они забегали по всему
дворцу, рассказыва я о том, что слышали. При этом они говорили, что юна я
королева, должно быть, одержима злым духом.
Король, до которого также дошли эти разговоры, сначала не хотел им ве-
рить, и все же похожие мысли возникали и у него. Прошло много дней, пре-
жде чем он вновь стал общаться со своей супругой. В конце концов его любовь
к ней победила, и Эстелла вновь заняла свое место рядом с королем.
Однако, вскоре после этого слу чилось новое несчастье. Маленький принц
опасно заболел, и врачи опасались, что он умрёт так же, как и вдовствующая
королева. И однажды вечером, король с королевой, как и в прочие дни, сиде-
ли у его постели, а он уже больше не узнавал их и не отвечал, когда они обра-
щались к нему.
—
Боже, будь к нам милостив! — прошептал король. — Думаю, что его
душа отходит.
Тогда Эстелла забыла об осторожности и о том, что нужно сдерживать все
свои всхлипывания, как она и делала последнее время, и разразилась звеня-
щим смехом.
В ответ король вскочил. Теперь он вполне верил тому, что его супруга
одержима злым духом.
—
Прочь отсюда! — закричал он. — Стража! Выведите её из дворца, и
если она покажется здесь снова, заколите её!
И стра жники вывели королеву из дворца, отвели её в лес и вернулись
назад. Эстелла осталась одна в тёмной ночи, оставленна я всеми, отвергну-
та я своим супругом, оторванная от своего ребёнка и своего дома. Гонимая
тревогой, она побрела, сама не зная куда, и не останавливалась до тех пор,
ожерелье королевы
300
среди троллей и гномов
пока не рухнула от усталости и не осталась лежать на земле. Ей было так
тяжко на сердце. Из ее груди готовы были вылететь рыдания, но отт уда
вырвался лишь неистовый хохот. Теперь у неё не было причины сдержи-
вать его.
В кустах у горного кряжа, рядом с которым она лежала, зашуршало, и от-
туда высунула свою уродливую голову старая ведьма. Дело в том, что Эстелла
упала без сил как раз у её пещеры.
—
Совсем нет покоя! Ты можешь перестать смеяться? — сказала ведьма,
погрозив кулаком юной королеве.
Когда Эстелла узнала её, в ней пробудилась надежда, и она протянула к
ведьме молитвенно сложенные руки.
—
Ах, верните мне мои слёзы, и я никогда больше не потревожу вас, —
стала умолять она. — Верните мне мои слёзы, чтобы я могла поплакать над
моим умирающим ребёнком!
Теперь она думала, что самое прекрасное в жизни — это способность
плакать.
—
Это не в моих силах, — ответила ведьма. — Твои слёзы могут потечь
вновь, только если ты сможешь заставить кого-то плакать, в то время когда ты
смеёшься.
«Она насмехается надо мной», — подумала несчастна я королева.
Вне себя от горя и отчаяния Эстелла засмеялась ещё неистовее прежнего,
так что старой ведьме пришлось заткнуть уши и заорать, чтобы та шла своей
дорогой. Но Эстелла не послушала ее и продолжала смеяться.
Наконец, хохотать она всё же перестала.
— Хорошо, — сказала она, — я уйду, если ты поможешь мне увидеть моего
ребёнка, прежде чем он умрёт.
У ведьмы уже болели уши от ее смеха, и она была готова на что угодно,
лишь бы перестать его слышать.
— Ну что же, ладно. Я одолжу тебе одно из моих теневых одеяний, — ска-
зала она и заползла в пещеру.
Затем она появилась вновь с тонким чёрно-серым одеянием, которое она
обернула вокруг Эстеллы так , что оно полностью скрыло её.
— Ну, вот, — сказала она, — теперь ты можешь войти во дворец. Просто
стучи в ворота и двери, и их откроют, чтобы посмотреть, кто хочет войти.
Тебя не обнаружат, потому что теперь ты выглядишь просто как тень. Так ты
проскользнёшь сквозь щели в дверях и пройдёшь, куда тебе угодно. Остере-
гайся лишь одного — не засмейся, потому что, если ты это сделаешь, теневая
накидка спадёт с тебя.
— Я буду остерегаться, — обещала юная королева.
С этими словами она побежала обратно ко дворцу. Она так боялась не
успеть и опоздать. Когда она прибежала к его воротам, всё произошло точ-
но так, как сказала ведьма. На её ст ук стражники приоткрыли ворота и стали
оглядываться в поисках того, кто хочет войти. И конечно они не обратили
301
внимания на тёмную тень, проскользнувшую в дверную щель. Таким образом
Эстелла добралась до комнаты маленького принца и вошла в нее.
Ребёнок как и прежде лежал недвижимо в своей позолоченной кроватке, а
рядом на скамье сидел король. Он давно отослал прочь врачей и сестёр мило-
сердия и остался один бодрствовать рядом со своим сыном. От усталости его
голова опустилась на подушки, и Эстелла подумала, что он спит. Она склони-
лась над малышом и прошептала его имя. Он не ответил. Она погладила его
щеку, но малыш не подавал никаких признаков жизни. Она приложила ухо к
его груди, но не смогла услышать, как бьётся его сердце.
Тогда Эстелла подумала, что он, должно быть, мёртв, и тот час позабыла
себя и весь мир из-за своего горя. С её губ сорвался жемчужный смех, но она
этого не заметила. Она также не заметила, что теневое одеяние спало с неё и
исчезло, мелькнув чёрной полосой в тёмном углу. Она да же не заметила, как
король поднялся со скамьи и пристально посмотрел на неё.
Он видел, как её губы дрожат, словно от плача, как судорожно содрогалось
всё её тело, и как она в отчаянии заламывала руки, но при этом из её горла вы-
рывался звонкий жемчужный смех. И внезапно он услышал, как сквозь этот
звенящий смех прорывается ее глубочайша я боль и скорбь.
— Эстелла, — тихо проговорил он.
Она вздрогнула от испуга и хотела убежать прочь, но остановилась, по-
тому что заметила нечто странное на его лице. Пара больших слёз собралась
в уголках его глаз и теперь они медленно катились по щекам короля.
— Прости меня, — прошептал он, взяв её руку и поцеловав.
В следующее мгновение Эстелла прижалась к его груди.
Источники слёз в её глазах вновь открылись, а шнурок её ожерелья тотчас
развязался. Прекрасные жемчужины скатились на лицо маленького принца и
сразу превратились в слёзы, из которых они были сделаны. Они пробудили
мальчика от забытья, он открыл глаза и увидел королеву. Малыш протянул к
ней руки и сел в постели, розовощёкий и совершенно здоровый. А юна я коро-
лева улыбнулась, обняла его и заплакала от радости, ибо теперь она могла пла-
кать как от радости, так и от горя. Ее жемчужный смех исчез, но она об этом не
жалела. Ведь плакать намного лучше, чем смеяться.
ожерелье королевы
ДАИНЕТ
Жили-были муж и жена, у которых было полно всякого богатства. У них
были поместья, рудники и кузницы. Мужа звали Рольф, и за богатство его про-
звали Рольфом-Богачом.
Он был чернобородым и черноглазым, большим и сильным, и умелым
во всяком деле. Он также был умён, и его слову можно было доверять, и
его воля была твёрдой, как полосы железа в его кузницах, даже ещё твёр-
же. Ведь когда полоса железа раскалена, и на ней начинают плясать молоты,
даже самая твёрдая полоса может согнуться, но, если Рольф однажды сказал:
«Хочу!» или : «Не хочу!», ни одна живая душа не могла заставить его из-
менить решение.
Он очень ценил то, что никогда не уст упал просьбам и не внимал доказа-
тельствам. Всякому, кто пытался его переубедить, он говорил:
— Если я сказал «нет», это значит «нет».
Его жену звали Сигрид, и её прозвали Милостивой Сигрид, потому что
она была столь же мягкосердечной, сколь Рольф был твёрд.
И это было хорошо, потому что, если две железные полосы сойдутся вме-
сте, раздастся ужасный грохот, но если железную полосу бросить на солому,
шума не будет.
Сигрид прекрасно знала, что ее мужу бесполезно возра жать. На всё, что
он говорил, она отвечала: «Да-да». А он никогда и не спрашивал её, чтобы
узнать её мнение. Просто ему было приятно услышать, как она говорит : «Да!
Да!», ведь он заранее знал, что она так и ска жет.
Однако, при всей своей мягкости, Сигрид порой смягчала многие стро-
гие приказы, которые отдавал ее муж. Он иногда замечал это, но притворялся,
будто ничего не увидел. Он просто совершенно не терпел, когда кто-нибудь
ему возражал.
Между прочим, они были вполне счастливы друг с другом. Рольф ничего
не жалел для своей жены, а она не могла вообразить, что в целом мире есть
мужчина умнее, красивее и представительнее её Рольфа.
Сигрид склоняла голову и говорила: «Да! Да!»
304
среди троллей и гномов
Как было сказано, у них хватало благ этой жизни, однако им не хватало
наилу чшего: у них не было детей.
— Я хочу ребёнка! — говорил Рольф. — Что это такое? Большой дом, пол-
ный мебели и одежды, еды и питья, а детей нет! В этом нет смысла! Послушай,
Сигрид, я хочу ребёнка, а лу чше — двоих!
А Сигрид склоняла голову и говорила: «Да! Да!», но дети не появлялись.
Рольф помрачнел. Он уже не говорил жене множество нежных слов, и по-
чти всякий раз, когда снисходил до разговора с ней, повторял:
— Ведь я сказал тебе, что хочу ребёнка, а лу чше двоих. Что это за глупости?
Почему у нас в доме нет детей, как у других людей?
И Милостивая Сигрид молилась Бог у, чтобы он дал ей дитя, а в конце
шептала:
— А лучше — двоих, милостивый Боже, лу чше — двоих! Вот тогда Рольф
обрадуется!
Наконец, под Новый Год у нее появились две маленькие девочки. Они ро-
дились в один и тот же час и были двойняшками, но совершенно не были по-
хожи друг на друга, как обычно бывает с близнецами. Можно было подумать,
что они вовсе не сёстры.
При крещении они получили имена Майя и Китти. Рольф сам принёс их
на крещение, держа по одной в каждой руке.
Отец и мать безмерно радовались своим девочкам. Рольф мог часами си-
деть у большой колыбели, в которой лежали двойняшки, и смотреть на них.
—
Как тебе ка жется, они о чём-то думают? — спросил он раз жену, кото-
рая возилась с детской одеждой.
— Да кто же знает ? — ответила она. — Им и думать-то не о чем.
—
Конечно же, думают! — решительно сказал Рольф и сунул свой боль-
шой указательный палец под подбородок маленькой Китти.
Она от этого проснулась и заорала во всё горло.
— Знаешь, девочка! — сказал Рольф, рассмеявшись. — А ты с характером!
Майя спала. Крики сестры ее не беспокоили. Тогда отец тоже сунул свой
указательный палец ей под подбородок. В ответ она слегка засопела, открыла
глаза и засмеялась.
— Вот, значит, ты какая! — сказал Рольф. — Спокойна я!
Как было сказано, и внешне малютки были совершенно разными. У Майи
были очень светлые блестящие прямые волосы и большие голубые глаза. Она
была невысокой и кругленькой, а её щёчки краснели во сне.
У Китти были тёмные глаза с длинными чёрными ресницами, угольно-
чёрные вьющиеся волосы, и она всегда казалась тоньше сестры.
Обе они были совершенно здоровы.
Первое время своей жизни они большей частью спали, но, когда стали
просыпаться, оказалось, что по характеру они были столь же разными, как и
по внешности.
Майя лишь вертелась и смеялась, а Китти лишь пила и кричала.
Рольф часами сидел у большой колыбели
306
среди троллей и гномов
Когда они стали тяну ться за разными вещами, каждая начала играть по-
своему.
Если Майе давали ромашку или другой цветок , она могла часами сидеть на
полу, перебирать лепестки пальчиками и повторять: «Людде, людде, людд!».
Для развлечения ей не нужно было ничего другого. Китти, наоборот, хвата-
лась за всё, что видела, но, заполучив, тотчас бросала на пол и кричала до тех
пор, пока эт у вещь не поднимали. А потом она кричала снова. Она была очень
шумной и беспокойной девочкой.
Отец хотел рано показать ей, что ей придётся склониться перед его волей,
и, когда она дважды бросила на пол свист ульку, он не стал больше поднимать её.
— Пусть лежит там, — сказал он. — Там ты её и оставишь.
Тогда Китти заорала так , будто её резали. Её лицо так покраснело, что отец
испугался А поскольку он был с ней один, то поднимал свистульку столько раз,
сколько Китти швыряла её, пока домой не пришла мать. К тому времени Рольф
был совершенно мокрым от пота. Он быстро передал Китти матери и буркнул:
— С ней будет нелегко!
Обе девочки быстро научились говорить, особенно Китти. Она говорила
чаще и быстрее Майи. Однако одно слово Китти так и не смогла научиться го-
ворить, и это было «да».
307
Отец са жал её на колени, пристально смотрел на неё, широко открывал
рот и говорил : «Да! Да!». Китти смотрела ему в рот, долго молчала, а потом
решительно отвечала : «Нет! Нет!», и начинала смеяться.
— Да, да! — говорил Рольф.
— Нет, нет! — кричала Китти.
Тогда Рольф смеялся и говорил, что она — самый упрямый ребёнок, кото-
рого он когда-либо видел, и, если бы она не была такой милой, он отшлёпал бы
её, но такого никогда не слу чалось.
Подумать только, как это было странно! Так же, как Китти не хотела у чить-
ся говорить «да», малышка Майя не соглашалась говорить «нет»!
Когда мать брала её на колени и говорила:
— Малышка, ска жи «нет»!
Майя отвечала:
— Да!
— Да скажи же «нет»! — повторяла мать.
— Да, да, да! — кричала Майя, кивая головой.
Добиться от нее «нет» было совершенно невозможно.
Двойняшки подросли, нау чились говорить и ходить, и во всём они были
такими же, как другие здоровые и красивые дети. Но им обеим не хватало од-
ного слова. Китти всегда говорила «нет», а Майя никогда не использовала
даинет
308
среди троллей и гномов
другого слова, кроме «да» в ответ на всё, о чём её спрашивали. Поскольку
изменить это было совершенно невозможно, родителям пришлось с такой си-
туацией смириться, но это было не так легко, как можно было бы подумать.
Рядом с Рольфом, который терпеть не мог, чтобы кто-нибудь из близких
отвечал ему «нет», теперь постоянно находилась девчушка, которая на все
его предложения всегда говорила: «Нет, нет, папочка!».
А матушка Сигрид, которая сама не говорила ничего, кроме «да», просто
впадала в отчаяние из-за своей малышки Майи, которая ни в какую не хотела
говорить «нет». Она всегда соглашалась и отвечала только «да», «да» и снова
«да». Разве у неё в голове не было собственных мыслей? Однако никто не мог
всерьёз сердиться на малышку Майю, ибо она была сама кротость. Майя была
самым послушным ребёнком, какого только можно было себе представить. Она
не просто говорила «да, да», но и всегда исполняла волю своих родителей.
Малышка Китти вовсе не была такой врединой, как можно было бы по-
думать из-за её постоянного «нет». Она всегда вначале говорила «нет», при-
чём совершенно определённо, но через некоторое время делала то, о чем ее
просили родители. Как будто сначала она раздумывала, а потом соглашалась
сделать всё, но на свой лад.
Решение перестать заставлять её отвечать «да» далось Рольфу тяжело, и
хотя он чувствовал себя побеждённым, ему не хотелось показывать или при-
знавать это.
—
Ведь это «нет» ничего не значит, — говорил он. — В устах малышки
Китти это всё равно, что «да». Ведь она всегда делает, о чём её просят.
Другим же людям вне семьи он говорил:
—
Смотрите, какова моя дочка! Голова у неё на месте. Её так просто не
проведёшь!
Странно, но любимицей Рольфа была малышка Китти, которая смотрела
ему прямо в глаза и говорила: «Нет, папа!».
Мать, наоборот, больше любила малютку Майю, которая сызмала помога-
ла ей в мелких делах и говорила: «Да, мамочка», так кротко и дружелюбно,
что матушка Сигрид и не жалела, что та не нау чилась говорить «нет».
Когда девчушки подросли и стали играть с другими детьми, обеим при-
шлось нелегко. Китти чаще всего держалась в сторонке, а, когда дети предлага-
ли ей поиграть в какую-нибудь игру, она всегда говорила «нет», а потом стояла
поодаль и смотрела, как они играют. Если же игра ей нравилась, она потихоньку
подкрадывалась и вступала в неё, а поскольку она была чрезвычайно находчива,
весела и улыбчива, прочие дети притворялись, как бы забывая, что вначале она
сказала «нет». И когда она сначала говорила «нет», другие дети говорили :
— Оставьте её в покое! Ведь она всегда сперва говорит «нет», но всё рав-
но потом приходит.
Впрочем, это никогда нельзя было сказать наверняка, поскольку Китти не-
которое время стояла и смотрела на игру, и если та казалась ей глупой или
слишком жестокой, она отходила в сторонку, и больше не показывалась.
309
Майя же отвечала «да, да» на все предложения поиграть. Широко рас-
кинув руки, она всегда бежала навстречу детям, которые хотели поиграть
с ней. Она думала, что все они добрые, и что со всеми ей будет очень ве-
село. И конечно порой случалось, что она втягивалась в жестокие игры с
гадкими и грубыми мальчишками, которые били и щипали её, и обманом
заставляя её бежать так быстро, что она падала. Когда же она, плача, сидела
на земле, потира я ушибленные локти, злые дети стояли, смеялись над ней
и кричали:
— Майя-Да, Майя-Да! Почему ты всегда говоришь «да»? Начала игру —
терпи!
Но в следующий раз, когда кто-то приходил
и хотел играть с Майей, она забывала о своих
неприятностях и снова отвечала: «Да, да!».
Прошло время, сёстры выросли и стали
красивыми взрослыми девушками. У Майи
были длинные золотые волосы, которые она
заплетала в две длинные косы, а её глаза были
такими добрыми и голубыми — как озеро при
свете солнца. У Китти было смуглое лицо и чёр-
ные глаза, словно две чёрные вишни, а её воло-
сы завивались в блестящие локоны вокруг ма-
леньких ушей и изящной шеи. У обеих были
алые г убы и белые как жемчуг зубы.
Мат ушка Сигрид смотрела на Майю и ду-
мала : «Ах, моя маленька я девочка-да, если бы
только я могла сохранить её навсегда. Но она
ведь возьмёт в мужья первого, кто придёт и по-
просит её. Ведь она не может сказать «нет», а
если бы и могла, то никогда не произнесла бы
это своими устами».
А Рольф смотрел на Китти и думал: «Будь
я юношей, я добежал бы до кра я мира, чтобы
заполу чить тебя, но ты останешься незамуж-
ней старой девой, поскольку будешь говорить
«нет» каждому жениху. Да же если бы это был
сын короля, ты бы ответила ему отказом.»
И в самом деле, вскоре в его поместье съехалось множество женихов.
О богатстве Рольфа было известно далеко в округе, и многие приехали
ради поместья и приданого. Другие также приехали ради самих девушек, по-
скольку таких красивых и таких искусных во всех делах, которые должна знать
хорошая хозяйка, было немного.
Большинство приехали ради Китти. Они думали — было бы странно, если
бы они не смогли убедить красавицу ответить «да». Однако все они получали
даинет
310
среди троллей и гномов
один и тот же ответ : «Нет, нет, нет, и нет, нет, нет! Ступайте своей дорогой и
никогда больше не думайте обо мне!».
Некоторые приезжали и ради Майи, но, услышав звук чужого экипажа во
дворе, она тотчас вскакивала и пряталась на сеновале, так что никто не мог её
найти, и женихи уезжали, не солоно хлебавши.
А в тех местах жил один юноша, который знал сестёр много лет, с раннего
детства. И он решил, что, когда повзрослеет и сможет жениться, ему не нужен
будет никто в целом мире, кроме Китти. Он говорил, что, да же если ему при-
дётся ждать сто лет, в конце концов она всё же будет принадлежать ему.
Когда же ему исполнилось двадцать пять лет, он подумал, что прождал уже до-
статочно долго. Ведь прошло уже четверть века, а Китти исполнилось двадцать.
Этого парня звали Ёста, и он был красивым юношей. От отца он унаследо-
вал усадьбу. У него были деньги, которыми он умел распоряжаться, и две силь-
ные руки, которыми он умел работать. И он так сильно любил Китти, что ду-
мал — одной своей любовью он сможет вырвать её из отцовской усадьбы в до-
лине и перенести её в свой дом среди гор.
Раз или два на танцах он говорил Китти, как искренне хочет, чтобы
она стала его женой, но она в ответ лишь смеялась и говорила: «Выходи,
потанцуем!». А потом она кружилась с ним так, что он просто сходил с ума.
Но сейчас он собрался делать предложение всерьёз! И теперь Китти долж-
на будет ответить ему по-настоящему.
Ёста запряг в сани пару превосходных вороных коней, потому что стояла
середина зимы и было ужасно холодно, и он повесил им на спины бубенцы,
так что их перезвон далеко разносился над лесами и замёрзшими озёрами.
Он надел лу чшую одежду, шубу из волчьей шкуры и шапку, и со вздохом
вскочил в сани, поскольку речь шла о счастье всей его жизни. Затем он во весь
опор помчался к усадьбе, где жил Рольф со своими дочерьми.
Отряхнув с себя снег и сбросив шубу и шапку в сенях, он тотчас вошёл и
сказал, что хочет поговорить с Китти. Увидав сани и выбежавшего из них Ёст у,
Китти поняла, что час пробил, но приветствовала его так, будто ни о чём и не
догадывалась. Она заговорила о том, насколько толст лёд на озере, и спросила,
как быстро можно доехать от её дома до усадьбы Ёсты. Но Ёста ответил:
—
Думаю, что если бы лёд вокруг твоего сердца раста ял, то лёд на озере
выдержал бы, и мы смогли бы доехать домой в одних санях, и если хочешь по-
пробовать, то увидишь, насколько быстро можно домчаться до моего дома!
Китти же ответила, что у неё нет желания отморозить себе нос, и было бы
лу чше, если бы Ёста остался у них отобедать.
Она уже собиралась пойти и позвать отца с матерью.
— Погоди немного, — сказал Ёста, встав в дверном проеме. — Ты же можешь
немного подождать, ведь я так долго ждал тебя. Я хочу сказать тебе, что теперь всё
всерьёз, и я не уеду отсюда, пока не узнаю, хочешь ли ты стать моей женой. Ты мо-
гла бы найти мужа побогаче и покрасивее, но никто не будет любить тебя вернее и
работать для тебя радостнее, чем я. Ну, Кит ти, что же ты мне ответишь?
311
Китти стояла, опустив взгляд, и Ёсте показалось, что из её глаз что-то капа-
ло, но Китти ничего не отвечала.
—
Ты не можешь ответить мне, Китти? — спросил Ёста. — Когда речь
идёт о моём счастье, неужели ты не можешь сказать мне одно словечко?
— Ты ведь знаешь, Ёста, — сказала Китти, улыбнувшись, — что я не могу
сказать слово, которое ты хочешь услышать в ответ. Я могу сказать только
«нет».
— Но ты имеешь в виду «да»? — спросил Ёста.
Он выглядел таким несчастным.
— Да! — сказала Китти и тотчас испугалась, услышав, как она сама произ-
несла это слово. Она закрыла глаза руками и заплакала.
— Ты не жалеешь о том, что сказала? — спросил Ёста.
— Нет, нет, нет! — воскликнула Китти и громко зарыдала.
— Ты не заберёшь свои слова назад?
— Нет, нет, нет! — кричала Китти.
— Только посмотрите, Китти опять говорит жениху «нет», — сказал отец
Рольф, поднима ясь по лестнице, но, когда он открыл дверь, Ёста и Китти выш-
ли ему навстречу, держась за руки. Они то смеялись, то плакали, и Ёста сказал:
—
Теперь Китти может говорить «да», потому что она сказала мне это
слово.
даинет
312
среди троллей и гномов
— В самом деле? — сказал Рольф, широко открыв глаза.
— Да, папа, да! — сказала Китти и рассмеялась. — Говорить «да» так при-
ятно!
Когда все узнали, что Китти сказала Ёсте «да», это вызвало большое удив-
ление, и один из тех, кто сватался к Майе, но не смог найти её на сеновале, за-
хотел вновь попытать счастья. Если Китти смогла сказать «да», то будет не так
уж трудно добиться, чтобы Майя сказала «да».
И вот в усадьбу приехал жених и попросил разрешения поговорить с
Майей.
Она как раз сидела в доме и ткала, и не смогла быстро убежать. Поэтому ей
пришлось остаться на месте. Когда же жених рассказал о своём деле и попросил
кроткую Майю стать его женой, она выслушала его, а потом ответила:
— Я знаю Вас так мало, а отца с матерью знаю очень хорошо, и когда они со-
старятся, я не хочу, чтобы они остались одни. Поэтому я благодарю Вас за ока-
занную мне честь и отвечаю Вам «нет»!
С этими словами Майя сделала реверанс и вышла. Со всеми другими при-
ехавшими женихами вышло не лу чше. Майя отвечала им всем, что никогда не
сможет полюбить кого-то так сильно, как отца с матерью, и хочет оставаться с
ними всю свою жизнь. Так и слу чилось.
Китти сыграла свадьбу с Ёстой и стала для него любящей женой. Однажды
заметив, что она может сказать «да», Китти часто говорила это слово. Гово-
рить Ёсте «да» было так легко.
А Майя осталась дома в усадьбе своих родителей и стала их утешением и
радостью на старости лет. Она начала управлять домом и слугами, и теперь
Майя знала, что, когда нужно, она может ответить «нет».
Рольф же к старости становился всё мягче и мягче, и однажды вечером,
сидя с маленьким сынишкой Китти на коленях, он сказал ему :
—
Видишь ли, малыш Рольф, ты должен научиться говорить и «да», и
«нет» в нужное время. Потому что всегда говорить «да» или всегда гово-
рить «нет» одинаково глупо. Нужно уметь говорить «да» всему, что пра-
вильно, и «нет, нет, нет» всему, что неправильно!
ПЕРО ИЗ КРЫЛА ПТИЦЫ ФЕНИКС
Птица Феникс только что поднялась из костра и полетела над миром,
взмахивая крыльями, г удящими словно трубы органа. Феникс направилась на
восток и в полёте вырвала перо из своего крыла. Оно упало на землю, черкнув
на небе огненной полоской, и пропало из виду. А Феникс продолжила свой
царственный полёт и, наконец, исчезла в свете у тренней зари. Ее видели лишь
немногие. Среди них была Сигне — девушка, влюблённая в певца Гермунда.
***
Одна жды весенним днём Гермунд поднимался по горной тропинке. Он
был статным и высоким, а его лицо под шляпой сияло. За ним следовала стай-
ка парней и девушек. Парни веселились, соревнуясь в прыжках с ручьями, спу-
скавшимися со склонов, а девушки собирали полные охапки цветов миндаля
и фиалок. Вдали на вершинах сверкал снег, такой белый, что он слепил глаза.
Они остановились на маленьком лугу, окружённом цвет ущими деревьями, и
начали танцевать. Гермунд перебирал струны лютни. Утомившись от танцев,
все собрались вокруг него и попросили спеть.
— Спеть! — сказал Гермунд и улыбнулся. — Вы знаете, во мне зву чит пес-
ня, для которой я пока не подобрал слова. Может быть, это случится сегодня.
Дайте мне перо, и я попытаюсь записать то, что слышу. Может быть, я все-таки
смог у уловить мою песню.
Однако никто не смог дать ему то, что он желал. Лишь Сигне медленно
поднялась с земли. Её глаза сияли, ибо она вспомнила, что видела перо из кры-
ла птицы Феникс, упавшее вниз огненной полоской, и внутренний голос под-
сказал ей, что оно превратит Гермунда из певца простых песенок в истинного
поэта.
— Гермунд! — обратилась она к нему, но он не услышал её из-за царивше-
го кругом шума.
Тогда Сигне пошла на поиски пера одна и исчезла из толпы. Никто это-
го и не заметил. Лишь Гермунд глянул на небо и молвил: «Может солнце
314
среди троллей и гномов
скрылось за облаком? Я почувствовал, как внезапно похолодало». Однако
солнце сияло, как прежде.
Сигне видела, как падало перо, но не знала, куда именно оно упало. Оно
могло лежать близко или далеко, а может быть, его уже нашёл кто-то другой.
И всё же, она должна была поискать его. Сигне поднималась в гору. Времена-
ми солнечный свет отражался в озерке или в слюде на горном склоне, и тогда
впереди виднелась словно бы огненная полоска. Тогда Сигне спешила т уда, но
ничего не находила.
Она уже перешла границу, где заканчивались деревья и продолжала идти
вперёд среди голых скал. Её ноги болели, но воздух был таким лёгким и про-
зрачным, что она не замечала этого; ей казалось, что она скорее парит, чем
идёт. Сигне искала перо среди низкорослых растений, она искала его между
камней и в трещинах скал, но все было напрасно. Теперь перед ней уже про-
стирались вечные снега, но она продолжала неустрашимо идти дальше, и её
ноги оставляли на белом снег у кровавые следы. Когда же она в конце концов
упала от смертельной усталости на самой вершине горы, её дрожащая рука
держала перо из крыла птицы Феникс, и Сигне не знала, искала она его дни
или годы.
Когда она спустилась к маленькому лугу на склоне близ долины, Гермунд
всё ещё сидел там, рассеянно перебирая струны своей лютни, а молодёжь от-
дыхала на траве вокруг него. Сигне забыла обо всех своих тяготах. Она была
совершенно уверена в том, что как только он получит её дар, его песни обре-
тут дивный голос, а она видела раньше по его глазам — он жалел о том, что не
может петь так, как хочет.
— Гермунд, — сказала она, протягивая ему перо, светившееся, как пламя в
её руке, — Гермунд, вот перо, о котором ты просил.
Гермунд отложил лютню в сторону и поднялся. Его глаза округлились от
удивления, и он протянул к перу руки. Но, едва его коснувшись, он их отдёр-
нул.
—
Ведь это огонь! — воскликнул он. — Сигне, разве ты не видишь, что
несёшь в ладонях пламя?
Сигне лишь покачала головой и подошла на шаг ближе.
— И всё же возьми его! — умоляла она.
Заметив, что Сигне невредима, Гермунд вновь захотел взять перо, но снова
отдёрнул руки, на которых теперь появились ожоги.
—
Берегись, Гермунд, это колдовство! — закричали стоявшие вокруг мо-
лодые люди. Они с любопытством смотрели на Сигне.
— Это не колдовство, — ответила Сигне, и её голос вздрогнул. Она протя-
нула перо еще дальше, и оно коснулось груди Гермунда. — Возьми его, возьми
его! — воскликнула она. — Ты да же не знаешь, какие стихи станешь писать,
если просто возьмешь его!
Грудь Гермунда вздымалась от волнения. Он видел, как перо, подрагивав-
шее в руках Сигне, переливалось всеми цветами радуги.
Теперь перед ней уже простирались вечные снега,
но она продолжала неустрашимо идти дальше,
и её ноги оставл яли на белом снегу кровавые следы
316
среди троллей и гномов
—
А ты знаешь? — спросил он, и подумал, что раньше толком не замечал
Сигне. А она стояла перед ним, така я нежная и юная, с большими сияющими
глазами.
— Да, знаю, — кивнула она.
Руки Гермунда сжались вокруг её дара, но он тотчас почувствовал, как
всё его тело пронзила сильная боль. Ему показалось, будто она пожирает его,
превраща я в ничто, и он резко отшвырнул перо в сторону.
— Я мог у обойтись и без твоего пера, — молвил он, — но не мог у жить без
тебя. Пойдём со мной, Сигне! Перед нами открыт огромный мир, и теперь я
знаю, что ты любишь меня.
Сигне в ответ печально покачала головой.
— Я не смог у последовать за тобой, — тихо ответила она. — Но я сохраню
для тебя это перо.
И с этими словами она поспешила прочь, подняв упавшее в траву перо.
А Гермунд отправился в мир с лютней через плечо и с душой, полной пе-
сен. Он по-прежнему сочинял стихи, но они никогда не были такими, как хо-
телось ему самому. Это были песни для танцев и у тренние песни, песни о люб-
ви и юности, и многие восхищались, радуясь им. Однако для самого Гермунда
они звучали слишком бледно или слишком слабо, а иногда да же фальшиво, и
он в тайне презирал людей, хваливших его. Он жа ждал петь о безграничном
небе, о солнце и звёздах. Он хотел, чтобы жизнь, смерть и сама вечность зву ча-
ли в его стихах, и когда он бессонными ночами видел, как по небу ходят немые
звёзды, он ощущал родство с ними и стыдился своей приземленности.
С того самого дня, когда он от бросил в сторону пылающее перо птицы
Феникс, он перепробовал множество перьев. Лебедь и чайка, кричащая над
тихой озёрной водой гагара, и глухарь в зелёной лесной чаще оставили ему
свою дань. Их перья легко и мягко лежали в его руке. Они играючи скользили
по бумаге, и пользоваться ими было одно удовольствие, но ни одно из них не
помогло ему обрести слова невысказанным песням его души.
Шли годы, и беспокойная тоска Гермунда начала угасать. Он жил благопо-
лу чно и спокойно. Его стихи словно легко танцевали на носочках; они были
полны лукавства, изящества и заразительного веселья. Он полу чал титулы и
должности, но со временем сочинял всё реже и, наконец, вовсе перестал, поза-
быв, что когда-то он был в родстве со звёздами.
И тогда с ним слу чилось нечто, пробудившее его память.
В городе, где он жил, был праздник. Тысячи людей теснились на улицах,
чтобы посмотреть на его великолепие, и Гермунд тоже был там. И вот в люд-
ском потоке мимо него проскользнуло лицо, наполовину — ребёнка, наполо-
вину — молодой женщины, серьёзное лицо с двумя большими, лу чащимися
глазами. Это не могла быть девушка из его юности, но всё же! Он вновь увидел
цвет ущий луг на склоне горы и снег на вершинах вдали, он припомнил Сигне
с горящим пером в руке и услышал её голос, когда она обещала сохранить его
для него.
317
Кто знает ? Может быть в тот раз он прошел мимо своего счастья и отказал-
ся от чего-то значимого?
На следующее утро он отправился в родные края. Он спросил дорогу, и
ему указали путь к жилищу Сигне. Оно находилось у гор, близ тихого глу-
бокого озера с зеленоватой водой, в которой отражались дальние снежные
вершины и тёмный лес. Стояло лето: весь мир был наполнен жизненной си-
лой, и Гермунд чувствовал, как в нем с каждым шагом оживает его давно ми-
нувшая юность.
Сигне стояла в дверях своего жилища, словно поджидая его. Она была
той же, как в тот раз на лугу, и всё же не той, но когда Гермунд увидел её, он
забыл обо всём, кроме того, что она была единственной, кого он любил по-
настоящему.
Тогда Сигне достала перо из крыла птицы Феникс, воткнутое между брёв-
нами в стене, протянула его ему и улыбнулась.
— Ты все-таки пришёл, — сказала она. — Видишь, я сдержала своё обеща-
ние. Ещё не поздно, Гермунд!
Гермунд обнял её.
—
Нет, ещё не поздно! — ответил он. — Ты не захотела последовать за
мной в тот раз, давным-давно. Тогда я не мог дать тебе ничего, кроме своей
бедности. Теперь всё иначе. Ты пойдёшь теперь со мной, Сигне?
Сигне побледнела, г убы её задрожали.
—
Я думала, ты пришёл, чтобы взять перо, которое я сохранила для тебя,
— сказала она. — Гермунд! Только оно сделает тебя истинным поэтом.
—
Поэтом! — повторил Гермунд, кача я головой. — То были юношеские
мечты. Но когда я смотрю на тебя, они словно пробуждаются вновь. Ну, что
же, все может быть!
Он взял перо из её руки, и огонь птицы Феникс заструился сквозь всё его
существо. Его спина выпрямилась, его глаза вспыхнули, источники в его душе
зажурчали и наполнились. Ещё мгновение, и одна из звёздных песен сорва-
лась бы с его г уб певу чими ритмами. И вдруг он отпустил перо и опустился на
траву. Его правая рука была изуродована ожогом.
— Ты не знаешь, чего хочешь, — простонал он. — Я не мог у заплатить та-
кую высокую цену за мои песни, хотя было бы и прекрасно стать тем, кем я од-
нажды мечтал стать. Но я чувствую, что это стоило бы мне жизни.
— Что же теперь говорить! — сказала Сигне, и по её щекам полились слёзы.
Она молча повернулась к нему спиной и исчезла в густом лесу с горящим
пером в руке.
***
Прошли годы, и бывший певец начал стареть. Временами к нему прихо-
дили, словно угрызения совести, воспоминания о паре лу чистых и печальных
глаз, но он спешил их заглушить, ибо угрызениям совести не было места в его
перо из крыла птицы феникс
318
среди троллей и гномов
спокойной и беспечальной жизни. Он был почтенным человеком, оказывав-
шим услуги обществу, по крайней мере, так говорили, и он сам верил в это.
Временами он всё же говорил себе, что любой другой вполне мог бы выпол-
нить ту работ у, которую выполнял он, но эта мысль была неприятной, и он
отгонял её. Если теперь он когда-нибудь и думал о своих неспетых песнях, то
лишь с сочувственной усмешкой, поскольку такому благоразумному человеку
не пристало заниматься юношескими глупостями.
Одна жды вечером, когда он сидел в одиночестве, с ним пожелал погово-
рить незнакомый юноша, и его впустили. Он был в рабочей одежде, а в его ку-
дрявых волосах та яли первые в том году снежинки.
Незнакомец подошёл к старику и бесстрашно посмотрел ему в глаза.
— Почему ты обманул нас? — спросил он, и его голос был одновременно
твёрдым и печальным. — Почему ты не дал нам то, что должен был дать? Ты-
сячи ждали твоей звездной песни. Она дала бы нам крылья, нам, стоящим у
верстаков и наковален. Она сделала бы нас ближе к звёздам. Почему ты обма-
нул нас, певец?
Гермунд поднялся, задрожав всем телом.
— Кто ты такой? Что ты такое говоришь? — запина ясь, проговорил он.
—
Я один из тысяч, любивших стихи твоей юности. В них между строк
живёт обещание чего-то большего, чистого огня, который воспламенит и по-
глотит. Этот жертвенный огонь, который ты не осмелился зажечь, светил бы
нам в нашей тьме, направляя к вечности, к которой мы стремимся. Почему ты
не исполнил своё обещание? Теперь слишком поздно, и ты сам не знаешь, что
ты разрушил.
Седая голова Гермунда склонилась, словно от удара, и ему показалось, что
он слышит тысячеголосый гул: «Почему ты обманул нас, певец?». Он хотел
сжаться от стыда и сожаления, но вдруг вновь увидел лу чистые глаза, светив-
шиеся в глубине его памяти, и выпрямился.
— Может быть, еще не поздно, — пробормотал он. — Может быть, я ещё
смог у загладить свою вину. Только бы она ещё ждала меня, только бы она ещё
надеялась!
Гонимый тревогой, старик покинул свой дом и без отдыха поспешил в ме-
ста своей юности. Он не давал себе покоя, ибо ка ждый миг задержки мог стать
для него роковым. Северный ветер хлестал его, кидал в лицо твёрдые снежные
крупинки и пронизывал все тело. Ему чудилось, что в лесном шуме он слышит
погребальные церковные гимны, а обвиняющие голоса не оставляли его в по-
кое. Вперёд, вперёд!
Сверкавшее зеленью горное озеро полностью замёрзло. Бредя через него
на рассвете, он увидел, как дверь низкой постройки на другом берегу откры-
лась. Его сердце замерло от радости, ведь он понял, что Сигне вышла осмо-
треться, и так она выходила ка ждый день на рассвете с тех пор, как он в прош-
лый раз покинул её. Перо из крыла птицы Феникс в ее руке светилось, словно
пламя, на фоне белого снега.
319
Состарилась ли она так же, как он, или осталась прежней? Гермунд не
знал. Он лишь помнил, как стоял перед ней на коленях, прижавшись г убами
к складкам на её юбке, когда она в третий раз протянула ему огненное перо.
Вновь святой огонь птицы Феникс заструился по его венам, и хотя он чувство-
вал, что его пожирает безграничная боль, он лишь крепче сжимал это сокро-
вище в своей руке. И когда Сигне бросила на него взгляд, который не могли
зат уманить ни слёзы, ни возраст, все преграды в его душе разрушились. Все
скопившиеся там позабытые обещания и невысказанные предчувствия рас-
цвели, и песня о жизни и смерти, о звёздах и вечности, сорвалась с его г уб бли-
стательными ритмами, словно весеннее половодье...
Пером птицы Феникс Гермунд записал великую песнь своей жизни. Долж-
но быть, сам ветер принёс её в мир, к многим, ожидавшим её. Однако сказка
ничего не рассказывает об этом. Она лишь говорит, что тот, кто отдал себя
власти святого огня, будет поглощён им, но умрёт с улыбкой на г убах.
перо из крыла птицы феникс
ПРЕОБРАЖЕНИЕ
В лесу цвели подснежники. Распускались листочки берёз, ели выпускали
свечи своих свежих побегов. Воздух был наполнен быстрыми взмахами крыль-
ев и песнями, а по голубому небу скользили вереницы белых облаков. Стояло
прекрасное майское утро.
Между высокими елями шла со своими козами одинокая бедная девушка-
пастушка. Она была угрюмой и некрасивой: грубое лицо, растрепанные воло-
сы и маленькие т усклые глаза, которые не могли отразить красот у весны. Её
груботканая одежда была рваной и грязной, её руки — грубыми, а походка —
неуклюжей и тяжёлой. Она ни о чём не думала, размышляя лишь о том, что
когда солнце поднимется на небе в самую высь, она пообедает козьим сыром и
чёрным хлебом, а когда солнце сядет, она заснёт тяжёлым сном без сновидений.
Так она жила всегда и даже не могла вообразить, что можно жить иначе.
Ветер пел в кронах деревьев высоко над её головой, подснежники распус-
кались тысячами, но она не слышала эти звуки и почти ничего вокруг не заме-
чала. Она была серой, как камень, тяжёлой, как чернозём, и спящей, как зерно,
упавшее в землю среди других зёрен.
Вдруг из леса послышался звон, словно бы конские копыта ударили о ка-
мень. Раздалось бряцание, как от оружия, издали послышалось пение. Вре-
менами оно зву чало, как весёла я песня, а временами — как псалом в церкви.
Люди так редко проходили через лес, что пастушка не могла не прислушаться.
Она стала пристально вглядываться своими т усклыми глазами в т у сторону,
откуда доносилась песня, и была не вполне уверена, что ей делать — то ли ос-
мелиться остаться на месте, или лучше спрятаться в зарослях, как прячутся
звери, когда появляется что-то незнакомое. В конечном счете любопытство
взяло верх над страхом, и она осталась.
Между стволами сверкнул отшлифованный металл. Песня затихла, и из
глубины зелёного леса появился юноша на коне. Нища я девушка увидела, что
на нём был шлем и доспехи из серебра, а на вершине шлема развевались белые
и синие перья. Его прекрасное лицо сияло, она никогда не видела ничего по-
добного. Устыдившись, она закрыла своё некрасивое грубое лицо руками, по-
тому что впервые в жизни почувствовала стыд от того, как выглядела.
321
«Наверное, я сейчас умру, — подумала она, и её сердце забилось, как у ис-
пуганной птицы. — Этот чудесный человек пришёл, чтобы убить меня!»
Однако незнакомец заговорил с ней мягким и дружелюбным голосом.
—
Я направляюсь в Святую Землю, — сказал он. — Я заблудился в лесу,
пожалуйста, покажи мне дорогу. И не могла бы ты дать мне глоток воды?
Девушка не посмела ничего ответить. Она оторвала кусок бересты, сдела-
ла из него чашку и наполнила ее водой из источника, бьющего из скалы побли-
зости. Когда рыцарь напился, она молча взяла коня за поводья и повела его к
дороге на опушке леса. Она ни разу не осмелилась поверну ться, чтобы взгля-
нуть в его прекрасное лицо.
Когда лес стал редеть, и перед ними раскинулся простор с полями и ху то-
рами, она отпустила поводья и хотела верну ться, не говоря ни слова. Но не-
знакомец наклонился и взял её грубую испачканную руку.
— Спасибо! — серьёзно сказал он, глянув на паст ушку своими лу чистыми
глазами. — Иногда посылай мне добрые мысли! Они помог у т мне в битвах
там, вдали.
Затем он пришпорил коня и вскоре исчез. А паст ушка, медленно и тяжело
ступая, вернулась в лес. Её душа была полна странной тревоги, которую она не
чувствовала никогда прежде. Она не понимала, что наконец пробудилась от сво-
его долгого сна, и что бедное зерно, брошенное на землю, все-таки проросло.
***
На следующее у тро паст ушка проснулась радостной, чего никогда с ней
раньше не слу чалось. Она сама не знала, что с ней произошло, но у неё не было
желания поваляться еще, как всегда бывало. Перед ней вновь предстала высо-
кая фигура с лу чащимися глазами, которую она видела накануне, и она почув-
ствовала желание умыться в холодной, журчащей воде и надеть целую, неза-
пятнанную одежду. Поэтому она пошла к ручью т уда, где он тёк быстрее всего,
и полностью в нем искупалась. Ручей тёк со скал с тающим снегом, и вода в
нем была холодна, как лёд, но девушке казалось, что она никогда не чувствова-
ла ничего приятнее. Она также отстирала, насколько смогла, свою ветхую оде-
жду, а когда она высохла на солнце, заштопала все дыры и прорехи. Одевшись,
она поспешила к озерцу, лежавшему между соснами словно блестящее чёрное
зеркало, и склонилась над ним, чтобы посмотреть на своё отражение. Она ред-
ко смотрелась в зеркало и старалась этого не делать, ведь она часто слышала,
как она угрюма и некрасива, но сейчас ей всё же захотелось это сделать, потому
что она почувствовала себя другим человеком.
В зеркале воды она не увидела никакой красоты. То же грубое широкое лицо
с лягушачьим ртом и узкими щёлками глаз под растрёпанными волосами... Она
намывалась так, что была готова брызнуть кровь, но это ей совсем не помогло.
Бедная девушка заплакала, а она не делала этого много лет. Слезы покатились
из ее некрасивых глаз не потому, что умывание не пошло ей впрок , а от того, что
она была такой жалкой бедняжкой, такой непохожей на настоящего человека,
преображение
322
среди троллей и гномов
ибо со вчерашнего дня она знала, как должен выглядеть настоящий человек. От
жг уче-горьких и солёных ее слез отражение расплылось, и больше ничего тол-
ком разглядеть уже не удавалось. Когда же она с тяжёлым сердцем вернулась к
своим козам, то впервые заметила подснежники, покрывшие лесные холмы, и
стала любоваться тем, как ели украсили себя сочными светло-зелёными побега-
ми. Она этого не знала, но первый проблеск новой жизни уже просвечивал в ее
заплаканных, несчастных глазах, которые начала очищать печаль.
Прошли дни и недели. Подснежники увяли, а на их месте появились сед-
мичники и майники. Еловые побеги потемнели, а верхушки елей теперь были
увешаны блестящими красными шишками, а пастушка всё ещё ходила одна в
лесу со своими козами. С каждым днём и с каждой неделей её мысли светлели,
они становились как бы выше и больше. Пастушка не могла перестать думать о
рыцаре в серебряных доспехах, она вспоминала его лицо и слова. Никто не смо-
трел на неё так, как он, и никто с ней так не говорил, и с каждым днём и с каждой
неделей возрастало её желание однажды стать такой, как он. Иногда, бродя в
одиночестве, она громко смеялась над таким глупым желанием, ведь в конечном
счете бедняжка понимала, что встретившийся ей незнакомец был больше похож
на одного из небесных ангелов, чем на земного человека. Она никогда больше не
смотрелась в зеркало вод, поэтому даже не догадывалась, что постепенно стала
вырастать из своего прежнего образа и становиться похожей на тот, о котором
она постоянно думала. Всё в ней, что было от тролля, уже исчезло. Она ходила
прямо и легко, её глаза все замечали, её уши слышали всю жизнь леса, и она была
счастлива, как молодое зелёное дерево, что тянется навстречу солнцу.
Одна жды, когда она сидела на пеньке под высокой старой елью, в её ушах
вновь зазву чали прощальные слова рыцаря. «Иногда посылай мне добрые
мысли! — повторила она. — Они помог ут мне в битвах там, вдали».
— Ах, — подумала она вслух, — я послала тебе много мыслей, но наверня-
ка ни одна из них не была достаточно сильной, чтобы достичь цели. Мыслям
нужны крылья, как у птиц, тогда, быть может, они придут куда нужно.
И как только она это проговорила, к ней на колени сел маленький серый
воробушек. Она совершенно не могла понять, откуда он взялся, потому что в
лесу не было серых воробьёв, и она не заметила, чтобы он прилетел или упал
откуда-то сверху. Однако воробушек, серый и взъерошенный, сидел на её гру-
бой суконной юбке и смотрел на неё ясными чёрными глазами.
Паст ушка улыбнулась и пересадила его на указательный палец.
— Может быть, ты — моя мысль? — сказала она. — Она такая же малень-
кая и серая, как ты. И все же, если ты умеешь летать, моя мысль, лети, лети че-
рез горы и долины и сто раз передай привет моему рыцарю!
И едва она это сказала, как воробушек подпрыгнул, расправил свои корот-
кие крылышки, зачирикал незатейливо по-воробьиному и полетел между кро-
нами деревьев. Казалось, чем выше он поднимался, тем увереннее несли его
крылья. Наконец, он исчез из вида, а продолжавша я сидеть на пеньке девушка
не знала, что и подумать.
Однако воробушек, серый и взъерошенный, сидел на её грубой суконной юбке
и смотрел на неё ясными чёрными глазами
324
среди троллей и гномов
А воробей, поднявшись в воздух, полетел так быстро, как летают мысли,
и вскоре догнал рыцаря, который в одиночестве и унынии ехал по обширной
пустоши. Воробей, чирикая, покружил вокруг рыцаря и, наконец, сел на его
протяну тую руку.
—
Кто ты? — спросил рыцарь в серебряных доспехах. — Я же вижу, что
ты не простой воробей. Ведь ты несёшь с собой радость и придаешь мужество.
Теперь я больше не чувствую себя таким одиноким.
— Я прилетел с сотней приветствий от той, кому ты сделал добро, — про-
чирикал воробей.
Рыцарь поднёс серую птичку к губам и поцеловал её.
— Лети назад с сотней приветствий, — сказал он.
И воробей, чирикая, поднялся в воздух, но он уже не был воробьём; все
его перья сверкали, словно были сделаны из серебра. Серебряной птицей он и
вернулся к пославшей его девушке, и передал ей свою весть.
***
Время шло. Каждой весной спозаранку пастушка приходила в лес со свои-
ми козами, но никто из видевших её до встречи с незнакомым рыцарем не уз-
нал бы ее теперь. Её глаза под мягкими волосами были ясными и живыми, а в
её лице больше не было ничего грубого или приземлённого. Однако сама она
ничего не знала о своём преображении. Она лишь чувствовала, что с каждым
годом становится всё счастливее, и больше всего ей нравится жить жизнью
леса, оставаясь наедине со своими мыслями.
Настало лето, но она уже не радовалась, как прежде. Она видела, как силь-
ные деревья вытесняют и глушат слабых, и как сильные звери убивают и по-
едают тех, кто не могли защитить себя. Она стала замечать это с тех пор, как
начала задумываться, и теперь от этих наблюдений ей было особенно грустно.
Одна жды она сидела у бьющего из скалы, прохладного и журчащего источ-
ника, и, как всегда, думала о своём рыцаре.
—
Лети, моя мысль, — сказала она полушу тя, но с печалью в голосе. —
Лети в Святую Землю и принеси моему другу тысячу приветствий. Если бы он
был здесь, он, наверняка, смог бы сказать мне, почему в этом мире всё устрое-
но так странно.
В тот же миг ей на колени сел чёрный дрозд, но она не смогла понять, откуда
он взялся. Она посадила его на руку и посмотрела в его ясные глаза, и он вспорх-
нул с трелью и исчез. А поскольку он летел так же быстро, как мысли, через мгно-
вение он оказался в Святой Земле рядом с тем, кого он был послан разыскать.
Рыцарь в серебряных доспехах стоял на берегу Генисаретского озера, когда
чёрна я птица с пением опустилась на его протяну тую руку.
—
Кто ты, птица из моей страны? — спросил он. — Какую весть ты мне
принесла?
— Я прилетел с тысячей печальных приветствий, — пропел дрозд, — от той,
кому ты сделал добро, и теперь она печалится из-за того, что мир так зол и тёмен.
—
Кто ты? — спросил рыцарь в серебряных доспехах. — Я же вижу,
что ты не простой воробей. Ведь ты несёшь с собой радость
и придаешь мужество. Теперь я больше не чувствую себя таким одиноким
326
среди троллей и гномов
Рыцарь склонил голову и поцеловал птицу.
—
Лети назад с тысячей приветствий, — сказал он. — Скажи пославшей
тебя, что добро всегда сильнее зла, а свет всегда сильнее тьмы. Поэтому пусть
она больше не грустит.
И чёрный дрозд поднялся с прекрасной трелью в воздух и полетел назад,
но уже не как чёрный дрозд, потому что от поцелуя рыцаря все его перья ста-
ли пурпурными. Таким он вернулся к девушке, ещё сидевшей у источника, и
передал свою весть.
***
Шли годы, и по всей округе разнеслась молва, что в глубине леса живёт
прекрасна я и добрая женщина, котора я дружит со всеми растениями и жи-
вотными и что она излу чает вокруг себя солнечный свет, куда бы ни шла. Ста-
рики и молодые начали искать её, чтобы полу чить добрые советы в своих за-
труднениях и у тешение в своих горестях, и они никогда не возвращались без
помощи.
—
Кто она такая? — говорили люди между собой. — Может она отказав-
шаяся от короны королевска я дочь, или добрая фея? Да будет она благосло-
венна, кем бы она ни была!
И вот однажды некий старик, который знал её еще ребенком, обратился к
ней за помощью и понял, кто она такая.
—
Девочка, — сказал он, взяв её мягкую, но сильную ладонь своими ис-
сохшими руками, — что с тобой слу чилось? Как ты стала такой? Ты ведь была
такой некрасивой, что все думали, что ты из рода троллей.
— Я стала непохожа на себя? — спросила она и улыбнулась.
— Ты словно королева, — ответил старик. — Неужели ты сама этого не
знаешь?
—
Я знаю лишь, что я — очень счастливый человек, — ответила молодая
женщина.
—
Тогда ты должна это увидеть, — молвил старик и повёл её к озерцу с
темной стоячей водой. И в зеркале его вод оба увидели отражение лица, ко-
торое было столь же прекрасным и сияющим, как лицо того, о ком она посто-
янно думала.
—
Ты спрашиваешь меня, как это произошло? — молвила бывша я пас-
тушка. — Я ничего не знаю кроме того, что однажды через лес проезжал не-
кий рыцарь. Он посмотрел на меня, несчастную, так , как смотрят на друга, и
заговорил со мной, как друг. С тех пор я не переставала думать о нём. Может
быть, поэтому я стала похожей на него.
— Может быть, — согласился старик и с задумчивым видом побрёл прочь.
А молодая женщина поднялась на самую высокую гору в лесу и просидела
там всю ночь под звёздами. На рассвете она сложила руки в мольбе.
— Теперь я хочу послать ему вдаль мою лу чшую мысль, — сказала она.
И в тот же миг она увидела большого белого лебедя с нежными глазами
и сверкающими крыльями. Она едва осмеливалась верить, что её мысль
может принять такой образ, и всё же понимала, что так и было
328
среди троллей и гномов
И в тот же миг она увидела большого белого лебедя с нежными глазами и
сверкающими крыльями. Она едва осмеливалась верить, что её мысль может
принять такой образ, и всё же понимала, что так и было.
—
Лети, — сказала она, — лети над водным простором в Святую Землю
с бесчисленными приветствиями тому, кто вытащил меня из болота к свету.
Лебедь с пением поднялся в воздух и исчез.
А в Святой Земле в это время разразилась ожесточённа я битва, и рыцарь
в серебряных доспехах, истека я кровью, лежал на поле брани. Жарко палило
солнце, его мучили раны и жажда, он терял сознание и бредил. И вдруг ему
на лицо легла тень от пары больших крыльев. Над его головой стоял белый
лебедь и пел самую прекрасную песню, которую рыцарь когда-либо слышал.
—
Кто ты, лебедь, принёсший облегчение в мой смертный час? — спро-
сил он.
— Я прилетел с бесчисленными приветствиями от той, которой ты сделал
добро, — ответил лебедь, склонив голову к умирающему.
Рыцарь поцеловал его белую голову.
—
Лети назад с безмерной благодарностью и ска жи пославшей тебя, что
одна жды мы увидимся вновь.
Лебедь ещё некоторое время с пением покружил над рыцарем, а когда тот
умер, поднялся выше. Его оперение было белым, как прежде, но на темени
засветилось кроваво-красное пятно, напоминающее формой розу. Таким он и
вернулся к молодой женщине на гору и передал ей свою весть.
МЛАДШЕНЬКАЯ
Жил-был король, и был он очень могущественным. Он правил многими
странами и королевствами и почти всегда был на войне, чтобы завоевать ещё
больше владений. Сам он был статным и сильным, глаза у него были боль-
шими, как пасхальные яйца, руки большими и красными, а длинная борода
обвивалась вокруг него. Он любил в одежде огненно-красные и пламенно-
жёлтые цвета, а за каждой трапезой съедал большой говяжий бифштекс с
кровью и запивал его бочонком вина. Когда он говорил, его голос был подо-
бен грохоту железа, а когда смеялся, горожане думали, что случилось земле-
трясение. Он был поистине огромным!
Даже в дальних краях его очень боялись и восхищались им, но сам ко-
роль не испытывал ни перед кем страха и никем не восхищался. Ведь он
знал, что сильнее всех, так что ему не нужно было ни перед кем склоняться,
и из-за этого он питал глубочайшее презрение ко всему тонкому и мягкому,
маленькому и слабому, и частенько думал, что оно не имеет права на суще-
ствование.
Когда король был ещё довольно молод, он женился на принцессе из да-
лекой страны. Король увидел её в первый раз, когда она приехала. Он знал,
что она происходит из знатного княжеского рода, и у неё большое приданое,
и этого ему было достаточно. Однако увидав её, он сильно разгневался, ведь
принцесса оказалась маленькой и неприметной. Она доставала ему лишь
до подмышек . У неё были маленькие узкие ладони и кроткий, тихий голос.
А бедная принцесса чуть не померла от страха, когда огромный король свы-
сока посмотрел на неё и заговорил своим громыхающим голосом:
— Так вот ты какая? — сказал он. — Это совсем не то, чего я ожидал. Но
я хочу тебе сказать — если у нас будут дети, это должны быть мальчики, боль-
шие и сильные мальчики, которые со временем могут на что-то сгодиться.
О девчонках я не хочу даже знать. Будь добра, запомни это!
И юная королева сделала перед королём глубокий реверанс и обещала
обязательно исполнить его желание. Она дрожала перед ним от страха и
покорно производила на свет одного мальчика за другим, пока не подарила
330
среди троллей и гномов
королю шестерых сыновей. Все они от рождения были крупными, и сразу
можно было понять, что они будут похожи на своего отца. Ещё лёжа в
колыбели, они ревели громкими голосами, словно солдаты-артиллеристы.
Еще лёжа в пелёнках, они уже тянули пиво из бутылочек, а о молоке даже не
хотели и слышать.
Король был безмерно доволен.
— Шестеро сыновей, и все сильные, как медведи! Посмотрите-ка на них! —
И он потирал руки от удовольствия, да так , что раздавался скрежет.
А мальчишки росли в высот у и в ширину и со временем научились испол-
нять разные команды. Когда король взирал на них, они стояли, не шелохнув-
шись, словно прижимая к ноге ружьё, а если он отдавал им малейшее прика-
зание, они стрелой срывались с места и бежали, словно борзые щенки, чтобы
исполнить его волю.
Однако, за спиной короля они устраивали множество проделок. Я уже
не говорю о том, что они били окна, а ночью долго лежали без сна и читали
романы, хотя по приказу короля все свечи во дворце нужно было гасить ров-
но в десять часов. Они также позволяли себе подкладывать кнопки на кре-
331
сла министров перед королевским советом. Да что там, однажды они даже
спрятали державу в корзину для бумаг, а скипетр — за изразцовую печь, так
что короля чуть не хватил удар от гнева, пока он носился, разыскивая их.
А вредные мальчишки всегда умудрялись свалить свою вину на других, и
всегда избегали наказания. Король же жил в сладостной вере, что ни у одно-
го короля на всем белом свете нет таких великолепных и воспитанных сыно-
вей, как у него.
Когда младшему сыну исполнилось десять, а старшему — шестнадцать,
зимой король вновь отправился на войну. Когда же пришла весна, он повер-
нул домой и приехал во дворец, когда все вишнёвые деревья стояли в цвету.
И что же он услышал, поднимаясь по лестнице? Ни много, ни мало, что ко-
ролева родила маленькую принцессу!
— Я хочу ее увидеть прежде, чем поверю, — сказал король. — В моей семье
запрещено заводить девчонок!
И он широкими шагами пошёл по длинному коридору, который вел в
детскую, и рывком открыл дверь. Внутри свет был странным — зеленова-
тым, потому что зелёные гардины были наполовину приспущены, а за окном
вишнёвые деревья отбрасывали светлые тени.
Королева лежала в кровати. Она
замерла. Услышав шаги короля, она так
испугалась, что забралась в постель. А
посреди детской, на полу, стояла сере-
бряная колыбель, в которой раньше
лежали все принцы. Над ней нависал
широкий балдахин, и сначала коро-
лю показалось, что в колыбели ничего
нет, но, приподняв край, он увидел, что
в ней, в самом деле, лежало нечто жи-
вое. Он увидел розовое личико, неж-
ное, как цветочек , услышал слабое ды-
хание, как у оленёнка, и увидел пару
маленьких ручек , двигавшихся между
шёлковых подушек.
—
Что это значит ? — спросил ко-
роль, повернувшись к кровати короле-
вы. — Что это лежит в колыбели?
—
Извините, но я над этим не
властна, — дрожащим голосом отве-
тила королева, — но это... это девочка.
От страха она глубоко зарылась в
одеяло.
—
Вы только гляньте! — сказал ко-
роль, продолжая смотреть на лежащую
младшенькая
332
среди троллей и гномов
в колыбели малышку. — Только гляньте! Какая она маленькая и жалкая, бед-
няжка! Ну что же, тогда от неё будет легко избавиться.
В тот же миг маленькая принцесса в колыбели тихонько заплакала.
—
Фу! Она ещё и пищит, — воскликнул король. — Слушать это невыно-
симо!
И он вышел, громко хлопнув дверью.
Королева провела ночь в страхе и трепете, боясь, что король на самом деле
прикажет выкинуть принцессу из ко-
лыбели. Однако на следующий день,
когда она сидела и расчёсывала свои
длинные золотые волосы золотым
гребнем, король вновь внезапно поя-
вился в детской. Приподняв край бал-
дахина, он стоял и смотрел на прин-
цессу, а она пошевелила пальчиками
во сне.
—
Это — пальцы? — засмеяв-
шись, спросил король.
—
Похоже,
она чистит креветки!
В тот же миг принцесса открыла
глаза и посмотрела на короля.
—
Вы только посмотрите! — за-
кричал он. — У неё есть глаза. Она
глядит на меня! Честно говоря, мне
кажется, что она улыбается. В самом
деле, она не так уж плоха...
Королева спросила, не хочет ли
король взять ребёнка, чтобы получше
рассмотреть малышку. Но он всплес-
нул большими красными руками и
молвил:
—
Нет уж! Того и гляди я уроню
её на пол, и тогда она разобьётся на
кусочки.
Тогда королева взяла принцес-
су из колыбели и поднесла её к окну,
чтобы свет из сада осветил ее лицо.
Король стоял рядом и смотрел на ребенка. Это была самая милая девчуш-
ка, которую он когда-нибудь видел, с глазами, голубыми, как анемоны, с ро-
тиком, маленьким и красным, как брусника, и волосами, которые спадали
на лоб, словно золотой шёлк. Тут малышка открыла рот и показала язычок ,
красный, словно лепесток розы.
— Ну что, я избавлюсь от неё? — спросила со страхом королева.
333
—
Нет, — ответил король. — Думаю, мы её сохраним. Ведь это — бла-
гословенное дитя. Её будут звать Бенедикта, и я сам отнесу её на крещение.
Так и случилось. Король отнёс свою дочурку на крещение, и её нарекли
Бенедиктой.
Братья никогда не называли её иначе, чем «малышка» или «младшень-
кая». Удивительно, но все эти шестеро необузданных мальчишек были про-
сто влюблены в свою младшую сестричку. Едва открыв глаза поутру, они
спрашивали камердинера, чистившего им сапоги:
— Как изволила почивать принцесса этой ночью?
А когда они шли, чтобы сказать ей: «С добрым утром!», они могли просто-
ять полчаса в вестибюле за её дверью, ожидая, чтобы их впустили. Король по-
зволял принцам входить к младшенькой только по очереди, ведь они говорили
так громко и ступали так тяжело, и каждый их них, оказавшись внутри, никак
не хотел выходить. Им казалось забавным, когда их маленькая сестрёнка запу-
скала обе свои ручки в их густые шевелюры и тянула за волосы изо всех сил.
Когда же им разрешали ходить по полу на четвереньках и катать её на своих спи-
нах, это было для них высшей наградой, которую они только могли получить.
Младшенькая улыбалась им всем, и все улыбались ей в ответ ; однако,
никто не смотрел на неё с такой нежностью, как король. Он постоянно хо-
тел остаться с ней наедине, поскольку не желал, чтобы другие заметили, как
ужасно она ему нравится.
—
Убирайтесь вы, волчата и шайка разбойников! — громовым голосом
кричал он мальчишкам, а сам сажал малышку на колени и говорил с ней го-
лосом, который становился нежным, как пение жаворонка.
—
Радость моего сердца, мой дорогой маленький Божий ангелочек! —
говорил он. — Да, таскай меня за бороду! Царапай мне руки! Правильно.
Сорви с меня корону! Делай всё, что хочешь, со своим старым, некрасивым,
лысым папой! Мне прямо так и хочется съесть тебя живьём! Я от тебя без
ума, конфетка моя, ах, ах!
И он сжимал малышку в объятиях так сильно, что она вскрикивала. Тог-
да король испуганно поднимался и колокольчиком вызывал служанок юной
принцессы.
Не проходило ни дня без того, чтобы король не поднимался в детскую.
Когда слуги слышали его шаги по лестнице, они знали, что им придется до-
стать принцессу из колыбели, даже если она спала сладким сном, ведь ко-
роль приказывал:
— Принесите её! Ах, принесите её! Я хочу поцеловать мою дочь!
Дошло до того, что однажды короля ждали в министерстве и когда, на-
конец, за ним послали гонца, тот передал, что Его Величество заняты: он
чинит сломанную погремушку принцессы.
Когда Бенедикте было всего пять лет, королева умерла, и теперь малыш-
ка-принцесса была единственной дамой во дворце, а значит, считалась его
хозяйкой, и все относились к ней с величайшим почтением.
младшенькая
334
среди троллей и гномов
Она была маленькой и осталась маленькой, и было видно, что она никог-
да не вырастет достаточно большой, потому что у неё были такие маленькие
ручки и ножки. Они были тонкими, как стебельки цветов. Однако Бенедик-
та была совершенно здорова и телом, и душой, и у неё не было никаких изъ-
янов. На своих маленьких ножках она бродила по всем залам и комнатам,
заходя даже в кухню и в подвал, и она быстро узнала, где всё находится во
дворце. Когда накрывали на стол, гофмейстер и виночерпий приходили и
приглашали принцессу войти в зал и посмотреть, всё ли в порядке. Затем
Бенедикта охотно выходила в яблоневый сад и набирала полный передник
жёлтых цветов, коротко обрывая им стебельки, она рассыпала их на зелёном
каменном полу в трапезной. Затем она надевала длинное, до пят, белое шёл-
ковое платье, усеянное золотыми звёздами, и венок из маргариток на голову,
а потом сам король нёс её к столу и сажал на высокий стул справа от себя,
первой предлагая ей все блюда.
Принцам не позволяли сидеть за столом, пока им не исполнилось во-
семнадцать лет. Им запрещено было разговаривать за едой, и уж тем более
шалить, а младшенькая баловалась и смеялась, бросая в братьев изюм и мин-
даль, который им на десерт не полагался.
У короля был драгоценный хрустальный кубок, который он очень це-
нил, ведь это был трофей, который он собственноручно захватил во время
войны. И король говорил виночерпию, что если тот случайно разобьёт этот
кубок , то лишится правой руки, а затем его вышвырнут со службы. Поэтому
бедняга очень боялся уронить это сокровище, и когда он нёс его, у него всег-
да дрожали руки. И вот в один несчастливый день он шлёпнулся на камен-
ный пол, и кубок раскололся пополам.
335
А в это время в трапезную пришла принцесса, чтобы присмотреть за обе-
денным столом. И она увидела бедного виночерпия, сидящего на полу и ры-
дающего рядом с разбитым драгоценным кубком.
—
Не нужно плакать, — сказала она, утирая его слёзы своей шёлковой
юбкой, — я тебе помогу!
Она попросила виночерпия собрать кубок так , как будто он был совер-
шенно целым, поставить его перед ней на стол и притвориться, будто ниче-
го не случилось. Когда же все расселись на свои места,
принцесса взяла кубок своими ма ленькими ручками,
протянула его королю и сказала:
— Дай мне вина, отец, лу чшего красного вина!
И в тот же миг она выронила кубок, и он упал на пол.
Все подумали, что теперь
начнётся ужасный скандал, но
король лишь осторожно взял
принцессу за ручку и спросил:
—
Конфетка моя, ты ведь не
поранила свои пальчики оскол-
ками стекла?
Да уж! Младшенькая могла
вертеть огромным старым ко-
ролём, как хотела. И странное
дело — чем больше король смо-
трел в кроткие глаза принцессы,
тем яснее он понимал, какими
неучтивыми и грубыми были
его сыновья. Раньше он считал
всех шестерых превосходным
примером для прочих, а теперь
находил в них лишь недостатки и грехи. Он мог сидеть, глядя на них, а затем
внезапно воскликнуть:
—
Вы все шестеро — уродливые бестии, и с каждым днём вы станови-
тесь только хуже! Какие у вас манеры! Что за походка! И зачем вы кричите
так , будто дом объят пламенем? От этого можно оглохнуть!
У короля были шпионы, чтобы узнавать, какие проказы задумали его необу-
зданные сыновья, и, когда он ловил их на проделках, им приходилось несладко.
Во дворе дворца была глубокая дворцовая тюрьма, где сидели узники, со -
вершившие тяжкие прест упления. Подстрелить зайца или собрать немного
дров в королевских лесах считалось оскорблением Его Величества, и такой
проступок карался смертью. Под большой же каменной лестницей, которая
вела в королевские покои, находилась темница, куда бросали всех, кто ма-
лейшим образом не угодил королю. Его шестерых сильных сыновей сажали
в эт у темницу довольно часто, а там не было ничего хорошего. В темнице
младшенькая
336
среди троллей и гномов
было темно, как в могиле, и холодно, как в подвале, а сидеть там можно было
только на твердом каменном полу.
Король всё чаще и чаще сердился на своих сыновей, и в конце концов,
стоило им только зевнуть или чихнуть за столом, чтобы им грозило заклю-
чение в темницу. Однажды один из принцев забыл подняться, когда вошёл
его отец, и тотчас раздался громовой голос короля:
— В темницу его, неучтивого негодяя!
И что же слу чилось дальше? Принцесса не явилась к обеду. Король послал
в детскую гонца, но её там не оказалось. Не было ее и в других местах дворца.
Король бегал, как сумасшедший, и искал её, и целые сутки её найти не могли.
Вечером на следующий день, когда усталый король тяжело поднимал-
ся по большой каменной лестнице, ему вдруг показалось, что он услышал
странный звук , исходивший из темницы. Будто бы что-то непрерывно по-
хрустывало, и кто-то совсем тихо хихикал и смеялся. Король осторожно
прокрался вниз и открыл замок камеры. И что же он увидел? На жёстком
каменном полу сидел его неучтивый сын, а перед ним находилась маленькая
шестилетняя принцесса. Её передник был полон грецких орехов, которые
она собрала в саду. Оба сидели, кололи и ели их, перешёптываясь и хихикая.
Король обрадовался и тотчас приказал дочери пойти вслед за ним во
дворец. Однако Бенедикта ответила отказом так решительно, что король ис-
пугался. Он понял, что она не выйдет из темницы, пока ее старшему брат у
не позволят пойти вместе с ней. В результате королю ничего не оставалось,
кроме как помиловать и выпустить принца.
Ни у кого так и не хватило сообразительности понять, как принцесса про-
бралась в темницу. Ключи от неё были у короля, и он велел обыскать в темни-
це все углы. Единственные ходы, которые в ней нашли, были крысиными но-
рами, и король велел тщательно их заделать, хотя он вполне понимал, что как
бы мала ни была принцесса, она не могла проползти сквозь крысиную нору.
И все равно — когда одного из принцев бросали в темницу — хоп! и там сразу
появлялась принцесса. И король не мог заставить её выйти отт уда, пока она не
забирала с собой брата.
Впрочем, принцесса проявляла сострадание не только к своим братьям;
она просто не могла видеть, как кто-то печалится или страдает.
Одна жды король вошёл в комнату своей маленькой дочери, когда она си-
дела и играла с куклами. У него подмышкой было два флага: красный и белый.
— Что ты будешь делать с флагами? — спросила принцесса.
Тогда король объяснил, что под стенами дворца только что поставили
виселицу, и на ней должны повесить человека, совершившего ужасное пре-
ступление: он подстрелил в королевских лесах дикого козла, потому что ему
было нечего есть. И теперь королю нужно подать знак из окна, и тогда бед-
нягу вздёрнут.
—
Смотри, конфетка моя, — сказал он, — когда я взмахну перед окном
этим огненно-красным флагом, вон тот человек будет болтаться на виселице.
337
— А белый флаг? — спросила принцесса. — Что ты будешь делать с ним?
—
Я махну им, если захочу его помиловать, — сказал король. — Одна-
ко об этом не может быть и речи. Этот человек негодяй — смеет стрелять
в моих лесах!
Тогда принцесса взяла красный флаг и стала теребить его в руках.
— Ах, папочка, — сказала она, — отдай мне этот красивый флаг для пе-
редника. Я как раз хотела, чтобы он у меня был такого цвета.
— Конечно же, у тебя будет передник такого цвета, — кивнул король. —
Но ты его сделаешь не из этого флага; он нужен мне, чтобы махнуть им.
А принцесса рывком сорвала флаг с древка и засунула его себе за пояс,
так что он свисал, закрывая ей колени.
—
Посмотри, как он мне идёт, папочка! — воскликнула она, разглажи-
вая флаг. — А теперь дай мне помахать знаменем!
И не успел король и слова сказать, как она уже была на окне и стояла там,
размахивая высоко в воздухе белым знаменем. И все видели, как на связанном
человеке развязали верёвки, и как он тотчас во всю прыть помчался прочь.
— Это было здорово! — сказала принцесса и рассмеялась. — И мы про-
делаем это ещё раз!
С тех пор лу чшим развлечением короля было войти к принцессе с белым
флагом, когда кого-нибудь вели на смерть. Конечно же, он думал, что неверо-
ятно забавно повесить кого-нибудь или отрубить голову каждому, кто малей-
шим образом противился ему, но он думал, что ещё веселее смотреть, как его
маленька я девочка стоит в окне, изо всех сил размахивая белым флагом. Она
выглядела при этом такой счастливой, что король совершенно забывал о про-
исходящем внизу. Он просто сидел и смотрел на неё своими большими, как
пасхальные яйца, глазами до тех пор, пока на них не выступали слёзы.
А когда потом малышка бросалась ему на руки и говорила: «Ты — луч-
ший отец на свете!», — он был готов позволить всем браконьерам бежать
хоть на край света.
Однако шестерым принцам все меньше и меньше нравилось, как с ними
обходится их отец.
—
Мы совершенно не хотим, чтобы с нами обращались, как с грудны-
ми детьми, когда мы такие большие, коренастые и здоровущие! — говорили
они, краснея от злости.
Внутри у них всё кипело, как похлебка в котелке, готовая выплеснуться
через край. Были и другие люди, которым король был поперек горла; они
просто устали от его строгого правления. И вот однажды принцы тайно со-
брали большое войско; с ним они намеревались пойти против своего отца-
короля, чтобы отнять у него власть. И все братья были согласны, что у них
ничего не выйдет, если они не привлекут на свою сторону младшую сестру.
— Нам непременно нужна младшенькая! — говорили они между собой. —
Она — счастливое дитя. Она принесёт нам счастье. А если она не пойдёт с нами,
ничего не выйдет!
младшенькая
338
среди троллей и гномов
И вот они послали старшего из них поговорить с принцессой. Он нашёл её
в глубине дворцового сада. Она сидела на ветке вишнёвого дерева и ела вишни.
—
Спускайся, сестричка, — сказал принц, подойдя к стволу. — Я хочу
тебе кое-что сказать.
— А почему на тебе доспехи и шлем? — спросила принцесса с дерева.
— Возможно, будет война...
— А зачем тебе копьё и боевые перчатки?
— Я собираюсь идти в бой, — ответил принц.
— И с кем же ты будешь сражаться?
— С тем, кто является мне отцом, с королем! Я больше не хочу ни тако-
го отца, ни такого короля. Мы не хотим, чтобы он нами помыкал! Хватит!
— А зачем ты говоришь это мне? — спросила принцесса.
—
Чтобы ты пошла с нами и помогла нам, — ответил принц. — Ты —
счастливое дитя, и ты должна нас возглавить, иначе ничего не выйдет.
— А вы можете немного подождать? — спросила принцесса.
— Да, но сколько нам ждать? — поинтересовался принц.
—
Всего лишь до тех пор, пока вишнёвое дерево, на котором я сижу, не
станет сливовым, — ответила принцесса. — Как только я замечу во рту сли-
вовые косточки, я спущусь и буду сражаться со своим старым отцом.
339
Принцу пришлось вернуться с этим известием, ведь ждать так долго
было невозможно. Тогда принцы собрали своё войско и сообщили королю,
что они ждут его на большой равнине, чтобы сразиться с ним.
Получив это известие, король чуть не свалился со своего трона от удивле-
ния. Он жил верой в то, что его сыновья, а также все прочие люди любят его и
безмерно восхищаются им. А теперь они хотели сразиться с ним — с ним, рав-
ного которому не было во всём мире! Король затрясся от злости, натянул через
голову кольчугу и опоясался мечом. А потом он подумал, что если он отправля-
ется на войну, ему, естественно, нужно прихватить с собой младшенькую. Он
был уверен, что если с ним не будет дочурки, ничего хорошего у него не выйдет.
Тогда он спустился в сад и нашёл принцессу у пруда, где она сидела и ло-
вила золотых рыбок.
—
Поспеши! — воскликнул король.
—
Поспеши, конфетка моя! Мы
вдвоём отправимся сражаться с твоими неучтивыми братьями. Если только
ты будешь со мной, можешь быть уверена — мы разобьём их в пух и прах!
— А ты можешь немного подождать? — спросила принцесса, не вставая
и глядя на поплавок.
— И сколько же мне придется ждать? — нетерпеливо спросил король.
младшенькая
340
среди троллей и гномов
— Как только я замечу, что на крючок клюнул кит, я поспешу сразиться с
моими родными братьями! — ответила принцесса.
— Что за ерунда! — буркнул король.
Однако принцесса больше ничего ему не сказала. Она сидела неподвиж-
но, как статуя, и по-прежнему сжимала удочку в руке.
— Что же, если ты не пойдёшь, придётся мне идти одному, — сказал ко-
роль, нетерпеливо топнув ногой ; вдали он уже слышал боевые трубы. Но
принцесса не сдвинулась с места.
Король и его шестеро сыновей встретились на большой зелёной рав-
нине. С одной стороны стояло войско короля, а напротив него поставили
своих людей принцы. Воздух был чист и кристально прозрачен. Не чувст-
вовалось ни одного дуновения ветерка. Посреди неба, в зените, высоко сто-
яло солнце, хохоча над маленькими глупыми людьми, которые всегда хотят
драться между собой.
И вот со стороны войска принцев зазвучал сигнал трубы. Он вызываю-
ще призывал: «Тра-татата! Тра-татата!». На этот призыв тотчас ответила
труба со стороны войска короля: «Тра-татата! Тра-татата!».
В тот же миг тысячи мечей вылетели из ножен, кони поднялись на дыбы,
а пики опустились. Но когда оба войска собирались рвануться навстречу
друг другу, они увидели что-то белое, парившее над полем.
— Это просто белый лепесток , гонимый ветром, — сказали принцы, —
если мы растопчем его, ничего не случится.
А нечто белое подлетело ближе.
— Это маленькая белая птичка, напуганная грохотом оружия, — сказал
король. — Кто обратит на нее внимание?
Однако, все они чувствовали, что это было нечто иное, потому никто не
двигался с места. И это в самом деле было нечто иное. Это была маленькая
принцесса, которая бежала с распущенными волосами и высоко поднятыми
руками. Оказавшись между двумя войсками, она упала на спину в самой се-
редине зелёной равнины и так и осталась лежать, раскинув руки.
— А теперь деритесь друг с другом, сколько хотите! Отцу и братьям нуж-
но просто переехать через меня, — крикнула она.
Но оба войска стояли неподвижно, словно отлитые из бронзы. Никто не хо-
тел первым переехать через принцессу. А она двенадцать часов лежала без дви-
жения и смотрела на солнце. А как только солнце зашло, все принцы соскочили
с коней, пали на колени перед королём и попросили у него прощения.
Лицо короля метало громы и молнии; он хотел насадить всех шестерых
на копьё, но принцесса закричала с поля, на котором лежала:
— Я не поднимусь до тех пор, пока ты не простишь их — слышишь, отец!
И что же было делать королю?
—
Ну что же, ради неё! — сказал он, вкладывая меч в ножны. — Слы-
шите, волчата! За вас просит младшенькая, и я не мог у этому противиться.
Я дарую вам своё прощение.
Но оба войска стояли неподвижно, словно отлитые из бронзы.
Никто не хотел первым переехать через принцессу. А она двенадцать часов
лежала без движения и смотрела на солнце
342
среди троллей и гномов
И в тот же миг все воины бросили на землю тысячи своих мечей, и грохот
их был похож на раскаты грома.
Тогда принцесса поднялась и подошла к братьям.
—
Вы обещаете мне никогда так больше не пост упать? — спросила она
их с очень серьёзным видом.
— Да, никогда, никогда! — ответили они в один голос и высоко подняли
свою сестричку на своих щитах.
— Я тоже хочу ее поднять! — сказал король, но из-за пережитого волне-
ния и гнева у него так дрожали колени, что он едва мог держаться на ногах.
—
Тогда я хочу, по крайней мере, нести твой носовой платок , — сказал
он принцессе, и принцесса тотчас выпустила из рук свой носовой платок.
Затем оба войска под громкую музыку двинулись в город. Посреди шли
шестеро принцев, высоко неся на щитах младшенькую, а за ними тащился
старый король с её носовым платком.
А как только солнце зашло, все принцы соскочили с коней,
пали на колени перед королём и попросили у него прощения
ЗОЛОТЫЕ КЛЮЧИ
Маленькая пастушка Лена сидела и пела на лугу, где паслись овцы из ко-
ролевской овчарни. Воздух был неподвижен и чист, вечернее солнце сверка-
ло в окнах дворца. На главной дороге, проходившей через всё королевство,
не было видно ни повозок, ни всадников, лишь вдали по ней брели три ста-
рые женщины. А маленькая Лена сидела на лугу, который простирался за
дворцом, и простодушно пела.
Вдруг одно из окон во дворце открылось, и из него высунулся белый кол-
пак главного повара.
—
Послушай, дружок , — сказал он кому-то, — у неё такой красивый
голос! Во времена покойного короля — Боже, благослови его память! —
у меня нашёлся бы для неё блестящий дукат. Но их стало мало с тех пор, как
к власти пришла королева.
—
Нет, вы только посмотрите на главного повара! — закричала одна из
кухарок. — Он стоит тут и болтает! Если бы такие слова услышала короле-
ва — это могло бы стоить ему головы!
—
Мне ли не знать, — сказал повар, — что она уехала на охоту. Иначе
никто бы не осмелился выглядывать в окна. Не стоило бы при этом и распе-
вать перед дворцом. А так маленькую пастушку ту т накормят просто за ее
красивую песенку.
—
Благодарю, господин главный повар, — сказала малютка Лена, слы-
шавшая этот разговор. Она встала и сделала реверанс. — Но видите ли, я
теперь совсем не голодна. Если же господин главный повар хочет меня пора-
довать, пусть он накормит трёх старых нищенок, которые, как я вижу, идут
сюда по дороге.
И она запела вновь так чарующе красиво, что главный повар всхлипнул;
он был так тронут этой песней, а у всех кухарок на глаза навернулись слёзы.
Они склонились друг к другу и зашептали: «Посмотрите на неё, вы только
посмотрите! Эта девушка так красива, когда она сидит и поёт! Она красива,
как сама королева! Только взгляните, разве она не похожа на королеву?»
345
А три старые женщины в это время свернули с дороги и медленно побре-
ли через луг. Они и в самом деле выглядели как нищенки, такой поношенной
и некрасивой была их одежда. Они надвинули свои шляпы на лица и шли,
согнувшись, как старухи, тяжело опираясь на посохи. На них были большие
развевающиеся мантии, и они шли, громко беседуя друг с другом на языке,
которого Лена не понимала.
— Сюда, сюда, — замахал им рукой главный повар, протягива я через окно
каравай хлеба, — возьмите это и поблагодарите маленькую Лену за подарок!
В тот же миг из близлежащего леса послышался звук трубы, собачий лай
и топот множества лошадей. Это была охотничья свита, которая возвраща-
лась домой. Она направилась прямо через луг, не обращая внимания на овец,
которые, испугавшись до смерти, разбежались во все стороны. Впереди еха-
ла сама королева. И в самом деле, она была прекрасна. Её придворные часто
говорили ей, что она — самая прекрасная женщина во всём королевстве — и
они вовсе не лгали. Однако она была злой, и это тоже было правдой. Её при-
дворные обычно говорили о ней, что она — самая злая женщина в семи ко-
ролевствах — и они ничу ть не лгали.
Увидав королеву, главный повар стал белым, как его колпак, и быстро
убрал голову из окна. Но королева уже заметила его.
— Что это такое делает там главный повар? — закричала она. — Он что
— стоит и раздаёт королевский хлеб нищим?
Затем она подъехала к трём женщинам и гневно посмотрела на них.
—
Что за шайка, которая не стыдится бродить вокруг моего дворца и
просить милостыню у моих слуг?
—
Мы пришли не для того, чтобы просить, — сказала одна из женщин,
не поднимая головы. — Мы пришли для того, чтобы раздавать дары.
Королева громко и презрительно рассмеялась.
— Послушайте, оборванки! — сказала она. — И кому же предназначены
ваши драгоценные дары?
— Тому, кто их достоин, — ответила вторая из женщин.
—
Нет, вы только послушайте! — закричала королева. — И кто же их
достоин?
— Не ты, королева, — ответила последняя из трёх.
Тогда королева подняла хлыст, чтобы нанести им удар, но хлыст разло-
мился пополам.
— Натравите на них собак! — приказала она своим слугам.
Но собаки спрятались за спины людей, и их не удавалось выгнать вперёд.
— Убирайтесь из моего королевства! — закричала королева, вне себя от
гнева. — Чтобы я больше никогда не видела вас перед моими глазами!
— Когда мера наполнится, — сказала первая из женщин, — ты увидишь
нас вновь; и тогда твоё падение будет стоять у дверей.
— Я велю заковать вас в железо, и вы сгниёте в самой глубокой темнице! —
продолжала угрожать королева.
золотые ключи
346
среди троллей и гномов
—
Когда придёт время, — ответила вторая, — мы исцелим те раны, ко-
торые ты нанесла.
—
Пусть вас постигнет всякое зло, пусть вас преследуют ужасные сны,
пусть вас погубит чума и болезнь! — всё громче кричала королева.
— Когда пробьёт час, — сказала третья, — ты сама станешь ужасным сном.
Затем незнакомки медленно прошли сквозь толпу, но никто не поднял
руку, чтобы схватить их. Королева сидела на лошади, словно окаменев, а голос
изменил ей, так она разгневалась. А старицы же пошли по главной дороге, и
они уходили всё дальше и дальше, прочь от дворца. Их мантии развевались,
как большие чёрные крылья, и они громко говорили друг с другом на стран-
ном чужом языке.
А пастушка Лена кралась за ними и, когда она сочла, что достаточно
удалилась от дворца, она побежала со всех ног и догнала их.
— Матушка, старая матушка, — воскликнула она, хватая ближайшую из
них за плащ, — смотрите, что вы обронили на лугу!
И она протянула ключ — очень красивый маленький золотой ключ.
— У тебя зоркие глаза, девочка, — ответила пожилая женщина.
—
Я как раз заметила, как он блеснул, когда упал, — смущённо сказала
Лена, — но тогда я не осмелилась ничего сказать из-за королевы.
— Следуй за нами к перекрёстку! — сказала вторая пожилая женщина.
— Если осмелишься! — добавила третья.
Если она осмелится! Лена громко рассмеялась. Она прекрасно понимала,
что им был нужен кто-то, кто показал бы дорогу.
Однако, дойдя до развилки, они не свернули ни направо, ни налево.
Вместо этого они пошли прямо через луга к берег у моря и сели там, чтобы
отдохнуть. Маленькая Лена растянулась рядом с ними на песке. Вечернее
солнце освещало их всех.
Ей показалось? Может быть, это фокусы вечернего солнца? Башмаки
старых женщин были грубыми и поношенными еще мину ту назад, а теперь
они сверкали, будто усыпанные бриллиантами! А их грубые суконные
плащи? Ах, как она ошибалась! Оказывается, они были из шёлка и парчи!
Они сняли шляпы, и, бросив взгляд на их лица, Лене захотелось упасть на
колени, ибо именно так должны были выглядеть добрые феи.
Одна из них подняла золотой ключ и трижды повернула его в воздухе. По-
слышался грохот, как будто отворились большие и очень тяжёлые ворота. Но
на самом деле распахнулись глаза маленькой Лены. Она увидела мост, идущий
через пространство, мост из семи светящихся цветов. Она узнала его — это
была радуга, которую она видела так много раз появляющейся среди облаков
высоко в небе. А теперь ее край находился совсем близко.
Феи встали, прихватив маленькую Лену с собой, и пошли вперёд через
мост. Он был широким и большим, и на нем попадались прохожие и всад-
ники на лошадях.
347
— Кто эти красивые счастливые дети, которые нам встречаются? — спро-
сила Лена. Ей казалось, что она видела многих из них раньше.
—
Это прекрасные сны, — ответили феи. — Они приходят из своего
сада над облаками и спускаются на землю каждой ночью.
— А ужасные сны? — спросила она. — Откуда приходят они?
— Они приходят из царства теней, которое находится глубоко под зем-
лёй. Там они сидят в заточении в светлое время суток , но когда падает тьма,
они освобождаются. Тогда они выходят, чтобы пугать людей, тех, у которых
нет прекрасных снов для защиты.
Феи вместе с Леной перешли через мост в сад над облаками, но, едва сту-
пив на его берег феи исчезли, и маленькая Лена осталась стоять в одиночест-
ве, изумленно оглядываясь вокруг.
Она стояла в лесу, шелестящем своей листвой. Из-за стволов выглядыва-
ли серны. Птицы с ярким оперением медленно перелетали с одного дерева на
другое. По обочинам дороги, идущей через лес, росли удивительные цветы:
когда их касался ветер, они звенели, как маленькие серебряные колокольчики.
«Должно быть, это сон, — подумала Лена, — но какой прекрасный сон!»
Вдали она услышала звуки музыки и радостные голоса. Она пошла в ту
сторону, откуда доносились эти звуки. Лес поредел, между стволами она
увидела луг. На нем в такт красивой и странной музыке, доносившейся из
крон деревьев, двигались танцующие пары. На ветвях сидели сотни птиц,
распевавших на все голоса, им вторили тысячи жужжащих шмелей.
На лугу танцевали прекрасные девушки и статные рыцари. Когда ма-
ленькая Лена их увидела, у неё на глазах выст упили слёзы.
«Ах, я такая невзрачная, бедная и некрасивая! — подумала она. — Мне
никогда не удастся потанцевать в таком обществе».
Среди рыцарей она заметила одного, стоявшего в стороне и не прини-
мавшего участия в веселье. И чем больше она смотрела на него, тем красивее
он ей казался.
«Ах, — подумала она, — наверняка он важнее всех прочих. Именно по-
этому ему нет дела до их забав.»
Ей вновь захотелось заплакать, ибо она подумала о своей собственной
невзрачности. Ей было стыдно показаться перед этими прекрасными и
счастливыми людьми. Она их видела, но они её не замечали.
«Мне нужно, хотя бы, дочиста умыть лицо и уложить волосы», — по-
думала Лена.
Позади себя она услышала журчание ручья. Подойдя к нему, она склони-
лась над его водным зеркалом. И в тот же миг она отшатнулась в изумлении.
Кого же она увидела в источнике?
Она вновь удивлённо и озадаченно склонилась над водой. И ей снова
показалось, что в источнике она увидела саму королеву. Она покраснела от
смущения. Отражение тоже покраснело. Она кивнула. Отражение сделало
то же самое.
золотые ключи
348
среди троллей и гномов
— Это — сон! — прошептала Лена. — Но какой прекрасный сон!
Она провела руками по своей одежде и услышала шелест серебристой
ткани. Лена поднялась и пошла к опушке леса.
«Нужно ли мне им показаться? — думала она. — Я очень хотела бы нем-
ного побыть с ними!»
Смущённая и все еще сомневающаяся, она вышла из леса.
В тот же миг музыка стихла, танец прекратился, и все взгляды обернулись к
ней. Ах, как она смутилась! Лена повернулась и хотела поспешить назад в тень,
но танцоры побежали следом за ней, удержали и вывели её на благоухающий
и залитый солнцем луг.
—
Сестричка! — закричали прекрасные женщины. — Поиграй с нами!
Ты — самая красивая из нас!
Одинокий рыцарь вышел ей навстречу. Глаза его сияли. Он протянул к
ней руки.
— Потанцуй со мной! — попросил он. — И не танцуй ни с кем другим,
кроме меня!
Ей хотелось громко крикнуть: «Разве вы не видите, что я — просто малень-
кая Лена, пастушка!». Но когда она захотела произнести эту фразу, неуместную
в мире фей, ее г убы отказались двигаться. Они были словно запечатаны.
Они провели вместе всю долгую ночь, которая для них была приятным
летним днём. Они танцевали на лугу, и когда маленькая Лена, танцуя, запела,
птицы перестали щебетать, а другие пары замедлили свои шаги.
— Сестричка, — щебетали птицы, — твой голос чище нашего!
—
Сестричка, — повторяли её новые друзья, — так приятно смотреть,
как ты танцуешь!
И они веселились на лугу до тех пор, пока не устали играть. Тогда они
пошли отдохнуть под лесную сень, и тот, кого Лена называла одиноким ры-
царем, был всегда рядом с ней. Они много беседовали друг с другом, только
не о земном.
Внезапно через сад пронёсся холодный ветер и маленькая Лена вновь
оказалась на радужном мосту с тремя феями.
—
Ты — наша любимица, — сказала первая фея. — Мы дадим тебе зо-
лотой ключ.
— Ты — наша любимица, — повторила втора я. — Каждую ночь этот ключ
будет открывать тебе врата сада, но всем будет казаться, что ты просто спишь.
— Ты — наша любимица, — повторила третья, — но если ты потеряешь
нашу благосклонность, мы придём и заберём наш ключ.
Лена хотела поблагодарить их, но феи исчезли. Она огляделась, ища гла-
зами одинокого рыцаря. Она хотела попрощаться с ним, но он тоже исчез.
Радужный мост сотрясался, дрожал и погружался в туман...
Маленькая Лена проснулась на берегу, где она сидела вечером накануне.
Было уже утро, ярко светило солнце. Она села, протёрла глаза и посмотрела на
свою поношенную одежду. Что за странный сон приснился ей этой ночью?
Внезапно через сад пронёсся холодный ветер и маленькая Лена
вновь оказалась на радужном мосту с тремя феями.
—
Ты — наша любимица, — ск аза ла первая фея. —
Мы дадим тебе золотой ключ
350
среди троллей и гномов
И тут рядом с ней в траве что-то блеснуло — это был золотой ключ! Тогда
она всё вспомнила. Этот ключ она будет носить на шнурке на своей шее и ни-
кому не показывать.
Лена по привычке целыми днями продолжала пасти свое стадо. Но
каждый вечер, когда её никто не видел, она доставала свой золотой ключ,
трижды поворачивала его в воздухе и переходила через радужный мост в сад
за облаками, где ей навстречу выходил одинокий рыцарь.
***
А по стране поползли слухи, что королева собирается вновь выйти
замуж. К ней сватались многие короли и принцы, но она всем отказывала.
И вот наконец-то, как говорили в народе, появился юный король, который
ей понравился. Многие люди вышли посмотреть на него, когда он вместе
с королевой ехал во дворец. Королева улыбалась ему так мило, а он не мог
отвести глаз от её лица.
Маленька я паст ушка Лена тоже стояла в толпе. Но когда она увидела юно-
го короля, её сердце стало тяжёлым, как свинец. Ибо она увидела, что он — это
тот одинокий рыцарь. «Ты ошибаешься! — хотела закричать она. — Ты оши-
баешься! Не эт у женщину ты видел в саду!». Но ей пришлось смолчать, чтобы
не у тратить благосклонность фей.
На следующий день, когда королева со своим избранником вновь ехали
с большой свитой, Лена выбежала перед конями и упала на колени посреди
дороги.
— Что ей надо? — зло спросила королева, замахнувшись на неё хлыстом.
А маленька я Лена лишь хотела, чтобы на её лицо упал свет, чтобы король
увидел её и вспомнил, где он ее видел. Слуги королевы оттащили её прочь,
а король остался сидеть, задумчиво приложив руку ко лбу, как будто не мог
привести в порядок свои мысли. Молча, углубившись в себя, он поехал дальше,
а королева тщетно пыталась заставить его улыбнуться. В воротах дворца она
сказала палачу :
— Позаботься о паст ушке Лене, обрати на неё свое внимание.
И палач схватил маленькую Лену. Он обрезал её длинные волосы и втёр ей
в лицо мазь, котора я сделала её темнокожей и некрасивой, и мазь эту не могла
смыть вода.
— Теперь ты никого больше не одурачишь своим видом, — рассмеялся он.
На следующий день юный король отправился в свои края, а королева хо-
дила мрачной, ожидая, что он вскоре вернётся. А Лена грустно бродила одна
среди своего стада и отворачивала своё лицо, когда кто-то проходил мимо. Но
каждую ночь золотой ключ вновь открывал ей врата сада, и там её лицо вновь
становилось белым и чистым, и одинокий рыцарь вновь выходил ей навстре-
чу. Они бродили в тени сада и рассказывали друг другу о тысяче вещей — но
Тогда они пошли отдохнуть под лесную сень, и тот, кого Лена
называла одиноким рыцарем, был всегда рядом с ней.
Они много беседовали друг с другом, только не о земном
352
среди троллей и гномов
не о том, что Лена больше всего хотела сказать ему, ибо для этого её губы были
запечатаны.
Прошло время, и юный король вновь приехал погостить во дворец
королевы. И когда он проезжал с ней через город, маленькая Лена, плача,
скрывала своё изуродованное лицо.
В тот вечер королева устроила пир. Через открытые окна дворца люди,
стоявшие снаружи, слышали, как шумели и беседовали гости, и видели
от блески царившей вну три роскоши. Выше всех за столом сидела королева.
Она улыбалась юному королю, сидевшему рядом с ней. А он улыбался ей в
ответ и смотрел на неё так , словно видел её в своих самых прекрасных снах.
И вдруг внизу, из-под стены дворца зазву чала песня.
— Где солнце никогда не заходит? — пела маленька я Лена. — Где небо веч-
но голубое? Где ветер несётся в поющем лесу? Где мой любимый танцует и во-
лосы его залиты солнцем? Где же? О, где?
Гости стали перешептываться и нахваливать этот красивый голос, а юный
король опустил руки и молча уставился перед собой, не обраща я внимания на
нежные слова, которые говорила ему королева. Тогда она побелела от гнева
и подала знак палачу, стоявшему в углу зала. Он вышел, схватил маленькую
Лену, утащил её прочь и вырвал язык из её рта.
— Теперь ты никого больше не одурачишь своей песней, — рассмеялся он.
На следующий день юный король отправился в свои края, а королева
ходила мрачной, ожидая его скорого возвращения. А маленька я онемевшая
Лена робко сидела среди овец в королевском саду и размышляла о том, как она
может спасти от злой королевы того, кто был ей так дорог. И опять каждую
ночь они встречались, и она вновь могла говорить, однако становилась немой,
когда речь заходила обо всём земном.
Прошло время, и юный король приехал вновь. Королева встретила его с
радостью, и радость эта сделала её еще прекраснее, чем прежде. Их обручение
отпраздновали с необычайной пышностью.
Вечером они вышли рука об руку на балкон, чтобы поприветствовать
собравшийся внизу ликующий народ.
И вдруг на лугу, там, где лунный свет был ярче всего, начала танцевать
девушка. Маленькая Лена танцевала так , словно она была на острове за
облаками, так, как могла танцевать только любимица фей. Она двигалась
словно под волшебную музыку.
Люди вокруг загалдели от изумления. А юный король закрыл лицо рука-
ми и заплакал. Королева же вышла из себя от гнева. Она движением руки по-
дозвала палача, а тот схватил маленькую Лену, утащил её прочь и отрубил ей
одну ног у.
— Теперь ты никого больше не одурачишь своим танцем, — рассмеялся он.
На следующий день юный король уехал, а королева ходила и ждала его воз-
вращения, чтобы отпраздновать свадьбу. А маленькая Лена, искалеченная, не-
353
ма я и некрасивая, сидела среди своих овец и горевала. Каждая ее ночь была
чудесной, и всё же ей хотелось лишь плакать; не потому, что на земле она ни-
когда не будет рядом с одиноким рыцарем, своим королём, но потому, что над
ним обретёт власть злая королева.
Прошло время, и юный король приехал, чтобы отпраздновать свадьбу.
«Как я могу спасти его? — думала Лена. — Как я могу открыть ему глаза,
чтобы он увидел, что она — не я?»
Когда наступил день свадьбы, король и королева сели в позолоченную
карету и поехали в церковь. Королева улыбалась людям, которые толпились
на обочине дороги, чтобы увидеть великолепный кортеж . Но король не
глядел ни на кого, кроме неё. Он смотрел лишь на прекрасное лицо королевы.
Они вышли из кареты и поднялись по церковной лестнице. Но на ней
они задержались. Им навстречу ползла маленькая Лена, немая, искалеченная
и некрасивая, она протягивала юному королю свой золотой ключ.
«Пусть я никогда больше не смог у открыть врата того сада, — думала
она, — пусть я навсегда останусь некрасивой немой калекой, лишь бы я смо-
гла спасти моего рыцаря от злой королевы!»
Когда взгляд короля упал на ключ, он издал громкий крик.
— Иди своей дорогой, ведьма! — закричала королева. — Палач, приди и
позаботься о ней! Сделай так, чтобы она никогда больше меня не беспокоила!
И ту т в воздухе раздался шум, словно бы от пронесшегося смерча. В карете,
запряжённой белыми лебедями, явились три феи.
— Мера наполнилась, — сказала одна. — Королева, теперь твоё падение
стоит у дверей.
— Время пришло, — сказала вторая. — Теперь мы исцелим те раны, ко-
торые ты нанесла.
— Час пробил, — сказала третья. — Да превратишься ты в страшный сон!
При этих словах облик королевы изменился. Она превратилась в тёмное
облако, в тень, которая закружилась и исчезла. Она отправилась в царство
теней, глубоко под землю.
— Как ты красива, дитя моё! — сказала первая фея, и тёмный цвет исчез
с лица Лены, а ее волосы шёлковым покрывалом упали на плечи.
—
Какой у тебя нежный голос! — сказала вторая, и маленькая Лена
громко закричала от радости, ибо она больше не была немой.
—
Как чудесно ты танцуешь, дочь моя! — сказала третья, и маленькая
Лена увидела, что её нога исцелилась.
— Однако, ты утратила благосклонность фей, — сказала первая.
— Золотой ключ больше не твой, — сказала вторая.
— Ты никогда больше не перейдёшь по радужному мост у в страну за об-
лаками, — сказала третья.
—
Посмотрите сюда! — воскликнул юный король, доставая золотой
ключ, точно такой же, как у Лены. — Заберите его тоже! Что мне делать в
саду, когда в нем нет той, которую я люблю!
золотые ключи
354
среди троллей и гномов
Тогда феи взяли и его ключ. Они сели в карету и унеслись прочь сквозь
пространство.
—
Не грусти о золотом ключе, дитя моё! — сказал король и поцеловал
маленькую Лену. — Мы создадим для себя райский сад на земле!
А потом была их роскошная и великолепная свадьба. Но я не знаю, стал
ли сад, который они создали, таким же красивым, как тот, над облаками, по-
скольку в него мне никогда войти так и не удалось.
ЙОН БАУЭР
РИСУНКИ И ИЛЛЮСТРАЦИИ
РАЗНЫХ ЛЕТ
Лапландские мальчишки
Лапландка с ребенком
Лапландские мальчишки. 1904
На охоту
Вариант иллюстрации к сказке «Преображение»
Иллюстрация «Рождественский подарок» дл я журнала
Julstämning (Рождественский дух)
Иллюстрация к сказке Эрнста Теодора Амадея Гофмана «Крошка Цахес»
Иллюстрация к роману Адельберта фон Шамиссо
«Удивительная история Петера Шлемил я»
Маленький принц. 1900
Обложка журнала «Jultomten» (Дед Мороз). 1911
Без названия
Четыре тетушки .................................................. 5
Бал короля эльфов ............................................... 11
Поле драгоценных камней ....................................... 19
Лучшее оружие .................................................. 26
Мальчик и водяной .............................................. 33
Заколдованна я шляпа ........................................... 40
Золотая курочка ................................................. 44
Народный король ............................................... 52
Большой Йон и Малый Йон ..................................... 61
Лебединая одежка ............................................... 70
Странствие невинного дитя ..................................... 83
Любимец стихий ................................................ 94
Скрипач ....................................................... 138
Скипетр Идонии ............................................... 143
Господин Бирре и тролли ....................................... 151
Кольцо тролля ................................................. 166
Рыцарь, ездивший верхом ...................................... 174
Великан с огненными глазами ................................... 185
Принцесса Белая Лилия ........................................ 193
Гномы .......................................................... 198
Стражи сокровищ .............................................. 207
Колдовские сапоги ............................................. 221
Мальчик , который .............................................. 228
Принц без тени ................................................ 235
Чёрный великан и священный подсвечник ...................... 250
Мальчик , который .............................................. 257
Колпак гнома .................................................. 267
Остров Чудовищ ............................................... 284
Ожерелье королевы ............................................ 293
Да и нет ........................................................ 302
Перо из крыла птицы Феникс ................................... 313
Преображение ................................................. 320
Младшенькая .................................................. 329
Золотые ключи ................................................. 344
Приложение
Йон Бауэр. Рисунки и иллюстрации разных лет ............... 355
СОДЕРЖАНИЕ
СРЕДИ ТРОЛЛЕЙ И ГНОМОВ
(Перевод с щведского Володина В. Ю.)
СРЕДИ ТРОЛЛЕЙ И ГНОМОВ
СКАЗКИ СКАНДИНАВСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
ООО «СЗКЭО»
Телефон в Санкт-Петербурге: +7 (812) 365-40-44
E-mail: knigi@szko.ru
Интернет-магазин: www.сзкэо.рф
Сдано в печать 19.02.2024
Объем 23 печ. листа
Тираж 3000 экз.
Заказ No 27142
На основании п. 2.3 статьи 1 Федерального закона No 436-ФЗ от 29.12.2010
не требуется знак информационной продукции, так как данное издание
классического произведения имеет значительную историческую,
художественную и культурную ценность для общества
Компьютерная верстка,
обработка иллюстраций
М. Судаковой
Дизайн обложки,
подготовка к печати
А. Яскевича
Бумага
Омела мелованная матова я 115 г/м
2
Гарнитура Гарамонд Премьер Про
12 кегль
библиотека мировой литературы
Том 247
Отпечатано в типографии ООО «ЛД-ПРИНТ»,
196643, Россия, г. Санкт-Петербург, п. Сапёрный,
ш. Петрозаводское, д . 61, строение 6,
тел. (812) 462-83-83, e-mail: office@ldprint.ru .