/
Author: Галкин А. Випперман В. Пензин А. Манчук А. Тимофеева О. Махалов В.
Tags: политика фашизм марксизм марксизм-ленинизм издательство левая политика
Year: 2008
Text
Левая Пол ити ка)
"аналитический журнал
№6 2008
ФАШИЗМ
сегодня
Александр Галкин
Алексей Пензин
Андрей Манчук
Вольфганг Виперман
Оксана Тимофеева
Владимир Малахов
<Левая Политика)
л аналитический журнал |
Фашизм сегодня
Москва
2008
<ЛеваяПолитика)
л аналитический журнал
Выходит четыре раза в год
Председатель редакционного совета
Борис Кагарлицкий
Ответственный секретарь
Алексей Козлов
Редакционный совет
Анна Очкина (заместитель председателя)
Илья Будрайтскис
Анастасия Кривошанова
Андрей Манчук
Дизайн
Константин Девятов
Верстка
Евгений Бурлуцкий
Корректура
Валерия Ахметьева
Номер подготовлен при содействии Фонда Розы Люксембург
Адрес редакции: 115191, Москва, ул. М.Тульская, д.2/1, стр. 19
Телефон: +7 (495) 637 41 90
E-mail: leftpolicy@gmail.com
SkypeName: leftpolicy
Тираж: 999 экз.
сЛеваяПолитика)
л аналитический журнал Ns 06 2008
Содержание
номера
5 Кризис, левые и фашистская
угроза
АНАЛИЗ
9 Борис Кагалицкий
От утопии - к политике
15 Андрей Манчук
Divide et impera - классовый
подтекст национализма
22 Фреерк Гюскен
Почему демократы не в состоянии
критиковать фашизм
КОНФЕРЕНЦИЯ
39 Фашизм: знакомый враг или
новая угроза?
Обзор дискуссии
59 Анна Очкина
Ксенофобия в сознании
студенческой молодежи
64 Оксана Тимофеева
Антропология фашизма
НЕ В ТЕМУ
69 Сергей Смирнов
Полное собрание страхов
КНИГИ
72 Евгений Белжеларский
Орднунг
79 Михаил Нейжмаков
Так всё-таки: враги или братья?
82 Полина Васильева,
Илья Знаменский
Размышления о мультикультура¬
лизме
87 Сергей Соловьев
Этика убийц
3
«Левая Политика» № 06
Кризис, левые
и фашистская угроза
Говорят, что книги имеют свою судь¬
бу. Иногда это относится и к журналам.
В основу нынешнего номера «Левой
политики» легли материалы конферен¬
ции «Фашизм: знакомый враг или новая
угроза», которая была проведена 9—
10 февраля 2008 года Институтом глоба¬
лизации и социальных движений (ИГСО)
совместно с группой «Что делать?»
и германским Фондом Розы Люксембург.
Первоначально задача выглядела пре¬
дельно простой: обработать материалы
дискуссии, обобщить их, добавить док¬
лады, присланные авторами, не сумев¬
шими появиться в Москве на конферен¬
ции, присоединить к этому несколько ре¬
цензий на книги, затрагивающие близ¬
кие темы, и номер готов. Но вмешались
события жизни, как всегда спутывающей
все карты. Закрылась типография, где
выходил журнал, другие полиграфиче¬
ские фирмы взвинтили цены. Затормо¬
зился выход уже готового № 5 «Левой
политики», который в итоге дошел до чи¬
тателя лишь в сентябре 2008 года вместо
запланированного июня. Пока редакция
билась с решением технических про¬
блем, начали происходить политические
и экономические события, которые за¬
ставляют до известной степени пере¬
сматривать уже саму концепцию очеред¬
ного номера. Однако, быть может, оно
и к лучшему. Вынужденная техническая
отсрочка дает возможность более серь¬
езно и многосторонне подойти к теме,
задумавшись о масштабах возникающих
перед нами угроз, проблем и возможно¬
стей.
Когда готовился к изданию прошлый
номер «Левой политики», общественное
мнение в России и в Европе выглядело
довольно стабильным, а поведение ос¬
новных политических сил — вполне
предсказуемым. Правда, на горизонте
уже маячил экономический кризис, кото¬
рому был посвящен специальный доклад
ИГСО, опубликованный в том же номере.
И все же ни сам кризис, ни его последст¬
вия еще не стали фактом повседневной
политической жизни, и уж тем более
не были освоены обществом на уровне
идеологическом.
Между тем первые же проявления
кризиса внесли свои коррективы в поли¬
тические процессы. Историческая стати¬
стика свидетельствует, что на фоне над¬
вигающихся экономических неурядиц го¬
сударственные деятели становятся не¬
ожиданно агрессивны, тлеющие кон¬
фликты оборачиваются войнами, а на¬
ционалистическая пропаганда восприни¬
мается правительствами как лучший
способ отвлечь население от плохих но¬
востей. «Пятидневная война» России
с Г рузией, случившаяся в августе
2008 года, прекрасно вписалась в эту
схему, встав в один ряд с Крымской, Анг¬
ло-бурской и Первой мировой войнами.
Несмотря на незначительные (к счастью)
масштабы и скоротечность, эта война
имела серьезные последствия для обще¬
ственного мнения не только в России,
но и на Западе. Единственно, где война,
похоже, ничего не изменила, так это
в проигравшей ее Грузии.
Неожиданным образом российская
элита оказалась растеряна и деморали¬
зована собственной победой. Эта побе¬
да не только позволила поднять волну
патриотической пропаганды в средствах
массовой информации (ради чего, собст¬
венно, не стоило бы ввязываться в вой¬
ну), но и спровоцировало резкое похоло¬
дание в отношениях с Западом. Ситуа¬
ция пришла в явное противоречие с пер¬
воначальным сценарием, который скла¬
дывался в течение первой половины
2008 года. Российские элиты не ждали
кризиса, не были готовы к нему. Прези¬
дентство Дмитрия Медведева явно мыс-
5
«Левая Политика» № 06
лилось как относительно гладкий пери¬
од, когда частичные улучшения закреп¬
ляют успехи, достигнутые за время «пу¬
тинской восьмилетки». Медведев, благо¬
желательный и покладистый лидер, пре¬
красно владеющий рыночной риторикой,
сможет понемногу восстановить связи
с Западом, пострадавшие из-за внутрен¬
него конфликта Кремля с либералами
и из-за сопротивления Москвы военной
экспансии Вашингтона, не делая при
этом слишком больших уступок. Короче,
несколько кондовое здание русского ка¬
питализма, отстроенное на руинах со¬
ветской экономики и гайдаровских ре¬
форм в начале 2000-х годов, планирова¬
ли подкрасить и оштукатурить.
Этот сценарий явно пошел прахом к
середине года — гораздо быстрее, чем
думали даже его критики. И не только
из-за военного столкновения с Грузией,
но в первую очередь из-за глобального
экономического кризиса, который резко
меняет все правила игры, разрушает
привычную систему связей и взаимоот¬
ношений. Неизбежная смена лидера
в вашингтонском Белом доме уже
не воспринималась Кремлем как облег¬
чение, поскольку среди кандидатов
в президенты США возник своего рода
антироссийский консенсус. А внутрипо¬
литические и хозяйственные проблемы
сводили на нет все красивые планы, за¬
готовленные на срок президентства
Медведева и далее — до 2020 года.
Перед лицом все более агрессивного
поведения Вашингтона российская эли¬
та начала метаться между «симметрич¬
ным ответом» в духе имперского милита¬
ризма и «антиглобалистской» риторикой
в стиле Фиделя Кастро и Уго Чавеса. Ес¬
ли на первых порах именно национали¬
стическая риторика казалась наиболее
подходящей, порождая спрос на лояль¬
ных демагогов типа Александра Дугина,
то уже к середине сентября стало ясно,
что из этого ничего не выйдет. Лояльный
национализм адресуется к успехам госу¬
дарства. Между тем экономический кри¬
зис развивался слишком быстро и дра¬
матично, отодвигая на второй план и вос¬
торги по поводу победы над Грузией
Кризис, левые и фашистская угроза
и мечты о новой глобальной роли Рос¬
сии. Властям приходилось объяснять, по¬
чему так стремительно падают курсы
на московской бирже, как быть со сни¬
жающимися ценами на нефть и куда де¬
вать сотни тысяч представителей благо¬
получного «среднего класса», массово
теряющих работу.
Лояльный имперский национализм
с его триумфалистской риторикой («Рос¬
сия поднимается с колен!») может успеш¬
но работать лишь на фоне внешних
и внутренних успехов, пусть и сомнитель¬
ных, но очевидных. К тому же достигну¬
тую победу нужно развивать. Такое раз¬
витие требовало неизбежного конфликта
с Украиной, что, казалось бы, соответст¬
вовало внутренней логике событий как
в Москве, так и в Киеве. Не случайно обе
стороны начали задорно провоцировать
друг друга, обостряя ситуацию вокруг
Крыма, статуса Севастополя и прав Чер¬
номорского флота. Однако развитие эко¬
номического кризиса в обеих странах, к
тому же наложившееся на политическую
борьбу в Украине, привело к тому, что
очень скоро обеим сторонам стало не до
Крыма. Следуя логике внутренней кон¬
фронтации, Юлия Тимошенко, которая
считалась в Киеве воплощением антирус¬
ской ориентации, начала сближаться
с Москвой, а ее соперник — президент
Виктор Ющенко, — проигнорировав пре¬
достережения Запада, что досрочные вы¬
боры могут стоить Украине членства
в НАТО, распустил парламент.
На фоне экономических поражений
лояльный государственнический нацио¬
нализм теряет привлекательность и вы¬
глядит все менее эффективным в каче¬
стве орудия пропаганды. Зато вновь по¬
лучает шанс национализм оппозицион¬
ный, использующий антисистемную ри¬
торику и выступающий в качестве оппо¬
зиционного существующему порядку
движения «снизу». Эстафета переходит
от гламурных демагогов к уличным бри¬
тоголовым хулиганам, которые, впро¬
чем, обычным хулиганством не ограни¬
чиваются — они режут и убивают ино¬
родцев, нападают на антифашистскую
молодежь.
6
Кризис, левые и фашистская угроза
История Германии и Италии в 1920-е
годы показывает, что на определенном
этапе эти два «национализма — «верху¬
шечный» и «низовой» — могут вновь
объединиться, но уже при явной гегемо¬
нии представителей движения, вырос¬
шего «снизу». Именно такое объедине¬
ние превращает фашизм в реальную по¬
литическую силу и серьезную угрозу.
Ультраправые молодчики превращают¬
ся из кучек злобных клоунов в полноцен¬
ную нацистскую организацию, способ¬
ную бороться за власть и при определен¬
ных условиях взять ее.
Разумеется, ситуация еще весьма
далека от подобной критической точки.
На данном этапе российские элиты со¬
вершенно не склонны делать ставку
на фашистскую альтернативу, которая
многих представителей верхов сегодня
скорее пугает. В свою очередь, либе¬
ральная оппозиция готова заигрывать
с различного рода националистическими
и полуфашистскими группами именно
потому, что пока не видит в них реальной
силы и предполагает просто использо¬
вать их против власти как политтехноло-
гический ресурс. Однако с течением вре¬
мени (и развитием кризиса) ситуация мо¬
жет измениться.
Хотя все и все время говорят про фа¬
шизм, серьезной дискуссии на эту тему
в ни официальной, ни либерально-оппо¬
зиционной прессе никто вести не собира¬
ется. Либералы обвиняют Путина, а те¬
перь и Медведева в «фашизации стра¬
ны», а государственное телевидение
рассказывает нам про «фашистскую
Грузию» и «фашиста Саакашвили».
А реальное развитие ультраправых тен¬
денций в обществе остается вне поля
зрения публики, по крайней мере, до тех
пор, пока антифашистские группы свои¬
ми акциями не привлекают внимания к
проблеме.
Тем временем аналогии с концом
1920-х годов становятся все более за¬
метными. Эти аналогии и черты внешне¬
го сходства, разумеется, не следует аб¬
солютизировать. Но и игнорировать
их не стоит. Кризис, переживаемый со¬
временным капитализмом, уже сейчас
«Левая Политика» № 06
принято называть «самым серьезным
со времени Великой депрессии». Увы,
сопоставление данных свидетельствует
о том, что, по крайней мере по некото¬
рым параметрам, кризис, начавшийся
в 2008 году уже превзошел все то* что
имело место в 1929-м.
Трудности, с которыми сталкивается
буржуазный порядок, всегда вызывают
общественный интерес к левым идеям
и организациям. Но эти организации не¬
простительно слабы и деморализованы,
поглощены сектантскими дебатами или
погрязли в пошлом политиканстве. Для
того чтобы сыграть значимую роль
в формировании посткризисной альтер¬
нативы, левые должны сами радикально
измениться, выйти на новый организаци¬
онный, политический и моральный уро¬
вень, научившись совмещать радика¬
лизм с реализмом (то, что Роза Люксем¬
бург называла «революционной
Realpolitik»). Там, где левые готовы вы¬
ступить в качестве сколько-нибудь при¬
влекательной альтернативы, они наби¬
рают вес. Левая партия (die Linke) в Гер¬
мании чувствует себя вполне уверенно,
во Франции лозунг создания новой Анти-
капиталистической партии привлек все¬
общий интерес, и к августу 2008 года оп¬
росы уже пророчили этой, еще не офор¬
мившейся, организации до 20 % голосов.
А в это же время совсем рядом, в тихой
и благополучной Австрии ультраправые
партии стремительно набирали силу,
пользуясь параллельным коллапсом
ставших неотличимыми друг от друга со¬
циал-демократов и консерваторов.
На осенних выборах две крайне правые
партии набрали 29 % голосов, отстав
примерно на 1 % от социал-демократии.
Достойный результат на родине Адоль¬
фа Г итлера!
Успех радикальных националистов
в Австрии был достигнут на фоне отсут¬
ствия серьезной и привлекательной ле¬
вой силы, которая могла бы хоть частич¬
но заполнить вакуум, образовавшийся
в результате краха социал-демократии.
Конечно, далеко не во всех европейских
странах положение столь драматично,
но стоит задать вопрос: если сравнивать
7
«Левая Политика» Ng 06
Австрию и Германию с Россией, то в ка¬
кой из двух стран ситуация ближе к на¬
шей? Парадоксальным образом практи¬
ка «управляемой демократии», на кото¬
рую левые склонны пенять не меньше,
нежели либералы, «упорядочивает» по¬
литический процесс, систематически
удаляя на обочину радикальные нацио¬
налистические силы (особенно те из них,
что выглядят до поры оппозиционными).
Но модель «управляемой демократии»
не вечна. В условиях глобальных пере¬
мен политическая жизнь России претер¬
пит изменения так же, как и все осталь¬
ное. И кто поднимется с мутного дна оте¬
чественной политики, в случае если
Кремлем будут сняты некоторые запре¬
ты или просто потерян контроль над про¬
цессом — левые или неонацисты?
Ответ на этот вопрос, к счастью, еще
далеко не очевиден. У левых в России
есть мощный потенциал, которым они
совершенно добровольно не желают
пользоваться. Ну не хотят они общаться
с обыкновенными людьми и обсуждать
волнующие их вопросы. Не хотят поки¬
дать замкнутый мир крошечных сектант¬
ских групп, в котором им так комфортно
Кризис, левые и фашистская угроза
существовать. С такой позиции беды
и проблемы большого внешнего мира —
не более чем очередная иллюстрация те¬
зиса о пороках капитализма. Кризис это
не вызов, требующий немедленного
практического действия, а лишь замеча¬
тельный повод для очередного семина¬
ра— да и на этом семинаре не будет ска¬
зано ничего нового и оригинального.
Так что левые вполне готовы с ры¬
царской вежливостью уступить дорогу
в мир реальной политики ультраправым.
Или все-таки нет?
Если у нас есть понимание серьезно¬
сти угрозы и одновременно новых откры¬
вающихся перед нами возможностей,
не является ли это сигналом к практиче¬
ским действиям — на организационном,
политическом и идеологическом уров¬
не? Историю никто не написал заранее.
И никто не сможет оттуда нас убрать, ес¬
ли мы только сами не предпочитаем
из нее устраниться.
Осознание возникающей угрозы —
мощнейший стимул для действия.
Октябрь 2008
8
АНАЛИЗ
От утопий —
к политике
Борис КАГАРЛИЦКИЙ
Идеологическая жизнь капитализма
колеблется вместе с деловым циклом.
Что, впрочем, закономерно. Основной
буржуазный миф гласит, что рынок воз¬
награждает энергичных, деловых и ком¬
петентных, наказывая ленивых, неэф¬
фективных и консервативных. На самом
деле колебания делового цикла во много
раз важнее любых качеств предпринима¬
теля и работника. Пока экономика растет,
выгоды от этого получают все: наращива¬
ют обороты эффективные, динамичные,
передовые фирмы, но точно так же — кон¬
сервативные, сонные, вялые предприятия.
Все демонстрируют прибыль. Все пользу¬
ются плодами процветания. Потом рынок
начинает падать. И наказывает всех: пере¬
довых и отсталых, ленивых и динамичных.
Именно в этот момент в обществе
возникает острое чувство несправедли¬
вости. Ведь прежние успехи и достиже¬
ния воспринимались как заслуженная
награда. Почему же теперь все эти заме¬
чательные люди, доказавшие свою эф¬
фективность, оказываются в рядах про¬
игравших, а компании, добивавшиеся
великолепных успехов, рушатся на гла¬
зах? Прибыли почему-то всегда воспри¬
нимаются как вполне заслуженные и че¬
стно заработанные. Убытки — как обид¬
ное и незаслуженное наказание.
Очередной кризис капитализма, сим¬
птомы которого уже в полной мере ощуща¬
ются в 2008 году, ставит под вопрос господ¬
ствующую идеологию. Доверие к ней пада¬
ет, и не только в массах, но и среди элит.
Что-то не так, признают лидеры общест¬
венного мнения. Что-то не сходится.
Идеология неолиберализма, безраз¬
дельно господствовавшая в мире на про¬
тяжении почти трех десятилетий, вызы¬
вает теперь в лучшем случае недоуме¬
ние — как могли столь примитивные
идеи захватывать воображение людей
и восприниматься в качестве руково¬
дства к действию? Немногие идеологи,
сохранившие верность исходным прин¬
ципам, находятся в круговой обороне.
В таких условиях спрос на критику
возрастает невероятно. Правящие круги
готовы не только снисходительно терпеть
инакомыслие, но и прислушиваться к его
представителям. Левые идеи входят в мо¬
ду. Идеологии, которые недавно были
объявлены опровергнутыми и вредными,
неожиданно оказываются востребованы.
Однако каково положение самих ле¬
вых? Готовы ли они выступить в роли ли¬
деров, пророков и проповедников? Или
хотя бы в роли экспертов, предлагающих
обществу долгожданные и остро необхо¬
димые решения?
Увы, кризис левого движения и идео¬
логии по своей глубине и остроте превос¬
ходит даже кризис неолиберального ка¬
питализма. На протяжении последнего
десятилетия XX века мы видели, как
один за другим рушились исторические
проекты, с которыми так или иначе была
связана левая альтернатива. Социал-де¬
мократия отказалась от идеи социаль¬
ных реформ, приняв либеральную идео¬
логию в самом вульгарном и примитив¬
ном ее варианте. В большинстве стран
Европы к началу XXI столетия социал-де¬
мократы не просто отвергли собствен¬
9
«Левая Политика» № 06
ные идеи и традиции, но оказались
по всем основным вопросам гораздо
правее буржуазных партий. Тони Блэр,
показав пример принципиального и по¬
следовательного ренегатства, нашел
множество последователей, так что тра¬
диционные реформисты остались среди
социал-демократических политиков ни¬
чтожным и осажденным меньшинством.
Мы уже не можем критиковать соци¬
ал-демократию за реформизм и тем бо¬
лее оппортунизм. Оппортунизм предпо¬
лагает, что данный политик непоследо¬
вателен, защищая интересы трудящих¬
ся, не радикален, склонен в своей дея¬
тельности приспосабливаться к требова¬
ниям и условиям, выдвигаемым правя¬
щим классом. Все это ушло в далекое
прошлое. Лидеры большинства соци¬
ал-демократических партий стали бур¬
жуазными политиками, защищающими
интересы совершенно другого класса,
отстаивающими совершенно противопо¬
ложные идеи и принципы. Вчерашние
оппортунисты сегодня кажутся почти ре¬
волюционерами. А сегодняшние револю¬
ционеры 50 лет назад считались бы ре¬
формистами и оппортунистами.
Коммунистическое движение рассы¬
палось в прах вместе с крушением СССР.
Причем показательно, что потерпели кру¬
шение не только партии, которые видели
в советском опыте свой идеал, но и те, кто
относился к нему критически. Большой
обвал накрыл разом всех. А режимы
в бывших колониальных странах, создан¬
ные национально-освободительными
движениями, предоставленные сами се¬
бе, лишенные помощи советского Боль¬
шого Брата, немедленно и без колебаний
сдали свои позиции и превратились
в проводников неоколониальной полити¬
ки, да еще с таким рвением, что колони¬
альные администрации 1950-х годов
на их фоне выглядят прямо-таки защит¬
никами интересов угнетенных масс.
Эта мрачная картина, типичная для
90-х годов ушедшего века, сменилась бо¬
лее живым пейзажем, когда на сцену вы¬
шли различные антиглобалистские и ра¬
дикальные движения, бросившие вызов
одновременно и неолиберализму, и быв-
АНАЛИЗ
шим левым партиям. Массовые демонст¬
рации протеста, вдохновенные речи ора¬
торов и тонкие критические статьи интел¬
лектуалов свидетельствовали о том, что
антикапиталистическое движение возро¬
ждается. Лозунг «Другой мир возмо¬
жен!», провозглашенный Всемирным Со¬
циальным Форумом, казался немного на¬
ивным, но восхитительно-наступатель¬
ным. Короче, возникло ощущение, что
на левом фланге не все так уж плохо.
Кризис очередной
новой левой
Увы, довольно скоро само новое дви¬
жение оказалось в кризисе. Европей¬
ские социальные форумы становятся все
менее массовыми. Новые левые партии,
получив массовую поддержку, вступают
в коалиции с социал-демократами, кото¬
рых сами же обвинили в предательстве,
и вместе с ними проводят предательскую
политику. Организации радикальных ле¬
вых раскалываются. Интеллектуалы по¬
грязли в абстрактных дебатах, наслаж¬
даясь тонкостями «дискурса». А револю¬
ция в Венесуэле, которую антикапитали-
стическая интеллигенция приветствова¬
ла в качестве образца демократического
и обновленного социализма, демонстри¬
рует все знакомые признаки бюрократи¬
ческого вырождения.
Выяснилось, что новое левое движе¬
ние, стремительно поднявшееся в нача¬
ле века, крайне бедно идеями. Людей
объединили протест и недоверие к гос¬
подствующим идеологиям. Но этого не¬
достаточно.
Вернее, идей очень даже много,
но нет стратегического видения. Из мно¬
жества одноразовых идей не выстраива¬
ется идеологическое направление. Все
обожают говорить о разнообразии аль¬
тернатив, не осознавая, что именно это
бесконечное разнообразие и есть важ¬
нейшая гарантия того, что ни одна
из предлагаемых альтернатив не будет
реализована. Практическое осуществле¬
ние любых проектов, в реальном мире
требует концентрации энергии и ресур-
10
От утопий — к политике
сов, в том числе интеллектуальных. Во¬
прос совершенно не в том, какие именно
проекты лучше, привлекательнее, краси¬
вее сами по себе, а в том, какие из них да¬
ют наибольший шанс для объединения
и концентрации общественных сил. Ради
их реализации должны быть безжалостно
отброшены все утопии, которыми насла¬
ждается воображение интеллектуалов.
Кстати, об утопиях. С тех пор, как ле¬
вое движение перестало быть практиче¬
ской силой, его уцелевшие идеологи
принялись культивировать утопический
стиль мышления. Если для марксистов
начала XX века слово «утопия» было
почти ругательством, то к концу столетия
не иметь каких-то «утопических идеа¬
лов» считалось среди левых откровенно
дурным тоном. Заведомая обреченность
на бессилие в реальном политическом
мире компенсировалась безудержной
игрой воображения. В утопии все пре¬
красно, в ней нет прозаических вопро¬
сов, материальных и структурных огра¬
ничений, пошлой жизненной прозы. Это
мир прямой демократии всеобщего уча¬
стия, лишенной борьбы и противоречий,
это преобразование без насилия и при¬
нуждения, экономика неограниченных
ресурсов и человеческие сообщества,
заведомо неспособные к конфликту. Все
это очень мило. Больше того, можно на¬
деяться, что когда-нибудь мы прибли¬
зимся к подобному идеалу. Но для того,
чтобы идти к нему, нужна последова¬
тельность практических шагов, имею¬
щих реальные и конкретные цели.
Увы, приходится обсуждать не только
утопии, но и прозу жизни. С этим готовы
согласиться даже самые убежденные за¬
щитники утопического мышления. Про¬
блема утопий, однако, не в том, что во¬
просы повседневности не обсуждаются,
да и не решаются, а в том, что не сущест¬
вует никакой связи между сегодняшними
практическими шагами и долгосрочными
целями, поскольку сами эти цели — в кон¬
кретно-политической (а не утопической)
форме никем не сформулированы. Имен¬
но поэтому левые с недоумением обнару¬
живают, что, выигрывая одну за другой
конкретные битвы, они не продвигаются
«Левая Политика» Ng 06
никуда. Особенно ярким примером явля¬
ется Франция. Общество проваливает
на референдуме Европейскую конститу¬
цию. Победа левых! Потом правительство
вынуждено отозвать ущемляющий права
трудящихся «Закон о первом найме».
Еще одна победа! Молодежь волнуется,
политика неолиберализма всеми осужда¬
ется, казалось бы, страна на грани серь¬
езных перемен. И вдруг французы на пре¬
зидентских выборах голосуют за Николя
Саркози, а самый успешный из радикаль¬
ных кандидатов едва набирает 4 % голо¬
сов, что катастрофически мало даже
на фоне прежних «спокойных» лет.
И дело тут даже не в расколе левых (у
каждого, естественно, собственная аль¬
тернатива и утопия), но в том, что левые
вообще не выступают и не действуют как
сила политическая, даже если делают
вид, будто участвуют в политических со¬
стязаниях. Они не формулируют полити¬
ческий проект, не разрабатывают кон¬
кретную, убедительную переходную про¬
грамму, не интересуются «искусством
реального». Их мало занимают вопросы
управления предприятиями, они не гово¬
рят о национализации и тем более не об¬
суждают вопрос о том, как сделать об¬
щественный сектор эффективным. Они
не сопоставляют наличные ресурсы с со¬
циальными задачами и не интересуются
тем, возможно ли резко увеличить эф¬
фективность социальной политики, если
одновременно изменить правила игры.
Они справедливо отвергают буржуазную
логику учета практических возможно¬
стей, но не предлагают ничего взамен.
Политкорректность,
культура
и «множества»
Левые обожают говорить о культуре,
особенно о «мультикультурализме». Эта
тема привлекательна еще и потому, что
вызывает снисходительное одобрение
либеральной буржуазии. Тут возникает,
наконец, взаимопонимание. Ведь прогрес¬
сивная либеральная общественность тоже
осуждает ксенофобию, поддерживает
11
«Левая Политика» Ng 06
права меньшинств и культурное разнооб¬
разие. Принципы политкорректности объ¬
единяют приличных людей, несмотря
на классовые различия. Сама политкор¬
ректность оказывается как бы по ту сторо¬
ну социальной борьбы, выше классовых
и идеологических различий.
К сожалению, правые консерваторы
и националисты считают по-другому.
Они обрушивают на политкорректность
мощную критику и неожиданно для доб¬
ропорядочного интеллектуала завоевы¬
вают этим широкую поддержку. Интел¬
лектуал злится, проклинает тупого обы¬
вателя, в котором уже обнаруживает
тайного фашиста, и предлагает решать
проблему удвоенными дозами пропаган¬
дистской политкорректности и фестива¬
лями антирасистского кино. Очень помо¬
гает также увлечение этнической кухней.
Между тем либеральная политкор¬
ректность переживает кризис потому,
что она органически связана со всеми
остальными сторонами неолиберально¬
го общественного порядка и является
по сути дела ничем иным, как оборотной
стороной институционализированного
расизма и эксплуатации. Лозунг, провоз¬
глашающий равенство всех культур, ре¬
лигий и этнических групп, демонстратив¬
но игнорирует не только практическое
социальное неравенство в обществе,
но и то, как эти религиозные, культурные
и этнические различия используются
системой для поддержания неравенства.
Говорить о регулировании иммиграции
нельзя, поскольку это тема, демагогиче¬
ски используемая правыми, но, как след¬
ствие этого, нельзя и анализировать то,
каким образом миграция используется
предпринимателями для снижения стои¬
мости рабочей силы, и даже то, как одни
группы мигрантов противопоставляются
другим. При этом совершенно не имеет
значения, что думают сами мигранты.
На подобных диспутах по всей Европе я
вижу исключительно белых интеллектуа¬
лов. О том, что сами мигранты предпо¬
чли бы ограничить приток новых и новых
рабочих в страну своего теперешнего
пребывания, предпочитают не вспоми¬
нать, хотя это социологический факт.
АНАЛИЗ
О том, что свобода передвижения трудя¬
щихся при капитализме тесно связана
с социальным бесправием, нельзя даже
задумываться.
Разумеется, дело не в том, чтобы со¬
глашаться с демагогической пропаган¬
дой правых, а в том, чтобы противопос¬
тавить ей реалистические ответы. В ос¬
нове этих ответов должна лежать не гу¬
манистическая забота белых интеллек¬
туалов о несчастных и угнетенных ино¬
родцах, а самоорганизация мигрантов,
политика, представляющая их интересы
и нацеленная на изменение их социаль¬
ной роли в обществе.
Вслед за либералами левым положе¬
но восхищаться культурным плюрализ¬
мом и заботиться о правах меньшинств,
не замечая, что одно часто противоречит
другому. Ведь далеко не все культуры
и религии поощряют права женщин или
признают равноправие гомосексуали¬
стов. Выступая против политики правых,
грозящей этническим меньшинствам
принудительной ассимиляцией, левые
делают вид, будто не знают, что мечтой
значительной части представителей
меньшинств является именно ассимиля¬
ция, только не принудительная, по сцена¬
рию консерваторов, а добровольная,
идущая снизу и связанная с изменением
собственной роли в обществе.
Строго говоря, нашей целью должно
быть не сосуществование множества
культур, а становление новой единой
культуры, которая вобрала бы в себя
множество традиций, предоставив чело¬
веку свободу выбора не между культура¬
ми, а внутри культуры. В первом случае
выбор одного на практике означает от¬
каз от другого. Во втором — возмож¬
ность синтеза.
Разумеется, интеллектуалы отнюдь
не призывают во имя «мультикультурно¬
сти» отказаться от разнообразия. Напро¬
тив, они счастливы им наслаждаться, по¬
сещая этнические рестораны и увлека¬
ясь экзотической музыкой. Но это лишь
в очередной раз показывает, насколько
«далеки они от народа», в данном слу¬
чае — от масс мигрантов. Поскольку для
мигрантов альтернативой пребывания
12
От утопий — к политике
■Левая Политика» № 06
в закрытом культурном и религиозно-по¬
литическом гетто является именно «до¬
минирующая культура», именно она от¬
крывает возможность приобщения и к
другим культурам меньшинства. Вопрос
не в том, чтобы оберегать мигрантов
от «поглощения» их русской, английской
или французской версией европейской
культуры, а в том, чтобы в ходе этого
процесса происходило взаимное обога¬
щение. Иными словами, чтобы наша,
«европейская», «русская» культура тоже
менялась. Подобное с ней происходило
уже неоднократно. Но парадоксальным
образом именно логика «мультикульту¬
рализма» и политкорректности оберега¬
ет европейскую культуру от новых вея¬
ний. Не случайно один из лидеров аме¬
риканского Ку-клукс-клана в интервью
либеральному журналисту объяснил, что
его организация всего лишь озабочена
сохранением культурной идентичности
белого человека, англоязычного протес¬
танта.
То же самое относится и к вопросу о
феминизме, который в России многими
левыми воспринимается как некое экзо¬
тическое изобретение избалованных за¬
падных женщин (в то время как миллио¬
ны российских женщин сталкиваются
с ежедневной практикой дискримина¬
ции). Вопрос не в том, чтобы противопос¬
тавить женщин мужчинам как особое
движение, а в том, чтобы левое движе¬
ние перестало быть чисто мужским
по своему сознанию, составу и образу
действий.
Против либеральной
гегемонии
Политическая корректность оказыва¬
ется в кризисе вместе с другими аспекта¬
ми либеральной гегемонии, и вместо то¬
го, чтобы защищать позиции либералов,
левые должны были бы предложить соб¬
ственную альтернативу. Но именно тут
люди, говорящие о тысячах возможных
миров и миллионах мыслимых альтерна¬
тив, оказываются неожиданно скупы
на предложения.
Между тем у левых есть собственный
опыт, причем не только теоретический,
но и практический. Речь идет о совет¬
ской «национальной политике» начала
1920-х годов. Эта политика, приведшая к
реальному положительному сдвигу
в жизни миллионов бывших «инород¬
цев» Российской империи, не имела ни¬
чего общего с «политкорректностью»,
ибо строилась не на либерально-буржу¬
азной идеологии, а на марксистских
представлениях о классовых и социаль¬
ных противоречиях.
Суть ее состояла, во-первых, в пони¬
мании неразрывной связи между куль¬
турной и социальной политикой (никакие
культурные права не имеют позитивного
смысла без материального обеспече¬
ния). Во-вторых, повышение статуса
бывших инородцев происходит одновре¬
менно с изменением социальной струк¬
туры общества в целом. В-третьих, инте¬
грация и ассимиляция никоим образом
не противопоставляются праву на разви¬
тие собственной национальной культу¬
ры. Но, интегрируясь в общество боль¬
шинства, меньшинство не просто «при¬
нимает» господствующие культурные
нормы, но и меняет их. Этот культурный
синтез основан не на принуждении или
разграничении, а на повседневном по¬
ощряемом взаимодействии. На общно¬
сти социальных интересов и постоянном
решении общих задач — в школе, на ра¬
боте, дома.
И наконец, можно вспомнить мысль
Ленина о том, что каждая культура про¬
тиворечива, что в любой национальной
культуре есть «две культуры». Иными
словами, надо не принимать культуры «в
целом», такими, как есть, а поддержи¬
вать в них передовые, прогрессивные
элементы, одновременно честно высту¬
пая против всего реакционного и автори¬
тарного. Мы не должны, например, осуж¬
дать исламскую культуру в целом за то,
что она не соответствует нашим пред¬
ставлениям об уважении к женщине или
наоборот, принимать ее некритически
целиком, вместе с гомофобией или огра¬
ничением прав женщин. Мы должны ви¬
деть в исламе, так же как и в христиан¬
13
«Левая Политика» Ns 06
АНАЛИЗ
ской традиции, борьбу разных начал —
освободительных и авторитарных, реак¬
ционных и прогрессивных. Культура са¬
ма становится полем классовой борьбы.
Все эти истины классического мар¬
ксизма кажутся неприятными и старо¬
модными в эпоху, когда утопии ставятся
выше планов, а идеологический дискурс
интереснее, нежели политическая дис¬
куссия.
Но если левые не хотят всегда проиг¬
рывать, им придется прекратить утопи¬
ческие мечтания и начать отвечать
на конкретные вопросы. Потому что кри¬
зис капитализма не оставляет иного вы¬
хода. Общество требует практических
решений. Банкротство неолиберальной
модели создает вакуум альтернативы.
Если этот вакуум не будет заполнен сле¬
ва, его заполнят справа.
И виноват в этом будет не обыватель,
в очередной раз купившийся на демаго¬
гию реакционных популистов, а левый
интеллектуал, предпочитающий жить
в собственном комфортабельном искус¬
ственном мире и не желающий сделать
шаг навстречу политике.
14
Divide et impera —
классовый подтекст
национализма
Андрей МАНЧУК
В последние месяцы я посетил Юж¬
ную Осетию и Косово, получив возмож¬
ность сравнить между собой два кон¬
фликта, которые сыграли такую важную
роль в актуальной международной поли¬
тике и стали лакмусовой бумажкой, удо¬
стоверившей несостоятельность гло¬
бального миропорядка. Оба эти региона
в чем-то похожи между собой даже внеш¬
не: дорога к ним ведет нас на юг, через го¬
ры и блокпосты, хотя лесистые балкан¬
ские скалы уступают по высоте снежным
небоскребам Кавказа. Город Цхинвал,
расположенный в предгорьях, на краю за¬
кавказской равнины, напоминает релье¬
фом Косовскую Митровицу и так же хоро¬
шо простреливается с окрестных высот.
Но главное — общее впечатление
от этих мест: ощущение бессмысленно¬
сти национальной розни и нелепости ис¬
кусственных границ, разделивших наро¬
ды, тесно перемешанные между собой
в горных котлах Балкан и Кавказа. Их эт¬
нические карты напоминают собой че¬
респолосицу на колхозном поле. К севе¬
ру от Цхинвали, выше по реке Большая
Лиахва расположены несколько сожжен¬
ных теперь грузинских сел, тогда как
осетинские сельские анклавы проникли
в глубину собственно грузинской терри¬
тории. То же самое можно видеть и в Ко¬
сово, где сербы сохранили за собой не¬
сколько анклавов на юге, западе и в цен¬
тре края, а албанские поселения встре¬
чаются к северу от реки Ибар, а также
на территории Сербии, Черногории и Ма¬
кедонии. Историческую мультиэтнич-
ность маленького Косово признает даже
символика марионеточного протектора¬
та НАТО, где шесть золотых звезд сим¬
волизирует формальное равенство его
основных народностей — включая бос-
няков, турок, ашкалей, горанцев, цыган.
Но выступающие под этим флагом поли¬
тики делают все, чтобы обеспечить «эт¬
ническую чистоту Косово», превратив
его в государство албанской общины.
Они уже закрепили это неравенство за¬
конодательно, путем национальных квот
для парламента, по ливанскому образ-
цу1-
«Отделение Косова основывается...
на требовании новых этнических границ
и создания нового национального госу¬
дарства, поскольку жить вместе для двух
народов считается принципиально невоз¬
можным (увы, именно так объясняли свои
действия идеологи Третьего Рейха). Па¬
радокс в том, что перемещение границ
не имеет никакого отношения к решению
национального вопроса. Как ехидно за¬
метил американский левый публицист
Эрик Канепа, почему сербы могут быть
национальным меньшинством в Косове,
а косовары не могут быть меньшинством
в Сербии? Весь вопрос в том, кто и как
проводит границы», — пишет по этому
поводу Борис Кагарлицкий1 2.
1 Манчук Андрей. «Юнистан», или земля черных дроздов // Организафя марксист 2008, 20 мая
(http://marx.org.ua/2008-04-23-09-06-29/1-articles/50-2008-06-23-21-27-08).
2 Кагарлицкий Борис. Косовский узел И Взгляд. 2008. 25 февраля (http://www.vz.rU/columns/2008/2/25/147550.html).
15
«Левая Политика» Ng 06 АНАЛИЗ
Народы балканского региона, столе¬
тиями объединенного в административ¬
ных рамках Османской империи, сфор¬
мировали в борьбе против нее общность
политических и культурных традиций,
на которые опиралась демократическая
интеллигенция. Член I Интернационала
Светозар Маркович, марксист и баку¬
нист, основатель социалистического дви¬
жения в Сербии, еще в 70-е годы XIX ве¬
ка разработал концепцию равноправной
социалистической федерации на Балка¬
нах — в противовес враждующим между
собой монархиям, которые насаждались
там при поддержке России, Австро-Венг¬
рии и Германии. Эту концепцию поддер¬
жал первый съезд балканских соци¬
ал-демократических партий — «для того,
чтобы освободиться от ограниченности
и узости взгляда; чтобы упразднить гра¬
ницы, разделяющие народы, близкие
по языку и культуре, имеющие общие
экономические интересы; для того, нако¬
нец, чтобы избавиться от прямого и кос¬
венного чужеземного господства, ли¬
шающего людей права самим опреде¬
лять свою судьбу»3.
При этом лозунг социалистической
федерации не противоречил ленинскому
тезису о национальном самоопределе¬
нии — в противовес мнению Розы Люк¬
сембург, которая отказывала всем наро¬
дам Балкан в этом неотъемлемом праве.
Сербский социалист Димитрий Туцович,
памятник которому до сих пор стоит
на одной из площадей Белграда, одним
из первых выступил в поддержку нацио¬
нальных прав косовских албанцев. В ходе
Балканских войн и с началом Первой ми¬
ровой войны представители Балканской
социалистической федерации заняли ин¬
тернационалистскую позицию, приняв
участие в Циммервальдской, Кинталь-
ской и Бухарестской конференциях.
А сербские депутаты-социалисты после¬
довательно голосовали против военных
кредитов, показывая пример могущест¬
венной социал-демократии империали¬
стических стран, покорно капитулиро¬
вавшей перед милитаристской буржуа¬
зией.
«В Сербии социал-демократия одна
имела мужество открыто выступить про¬
тив авантюристического плана войны
с Австрией. Единственный тогда соци¬
ал-демократический депутат в сербской
скупщине Триша Канцлерович беспо¬
щадно обличал крикливых сербских пат¬
риотов с парламентской трибуны. “На ко¬
го вы надеетесь? — спрашивал он их. —
На русскую реакцию? Но она безжалост¬
но предаст вас в самую критическую ми¬
нуту. А если бы русское правительство,
угнетающее свой собственный народ,
действительно встало на вашу защиту,
русская «защита» пришлась бы вам ни¬
чуть не лучше австрийской!” И сербские
патриотические дельцы выли при этих
словах от негодования, стучали кулака¬
ми по пюпитрам и кричали, что Канцле¬
рович — агент Габсбургов», — писал
еще за два года до мировой войны Лев
Троцкий, путешествовавший по военным
Балканам в качестве корреспондента
«Луча» и «Киевской мысли»4. Глубоко
изучив этот регион, он всецело поддер¬
живал лозунг балканской федерации:
«Единственным выходом из националь¬
ного и государственного хаоса и крова¬
вой неразберихи балканской жизни яв¬
ляется объединение всех народов этого
полуострова в единый экономический
и политический организм на основе на¬
циональной автономии составляющих
его частей. Лишь в рамках единого бал¬
канского государства сербы Македонии,
Санджака, Сербии и Черногории могут
влиться в одно национально-культурное
сообщество, пользуясь в то же время
преимуществами общего балканского
рынка. Только объединившись, народы
Балкан могут реально противостоять
бесстыдным притязаниям царизма и ев¬
ропейского империализма».
При этом Троцкий видел создание
федерации в качестве одной из задач
з Цит по: Митчелл Пол. Переписка по поводу несостоятельности национализма в Югославии // World socialist web site.
2004, 9 марта: http://www.wsws.org/ru/2004/mar2004/yugo-m02_prn.html
4 Троцкий Лев. «Россия» о социал-демократической платформе//Луч. 1912. №№ 2. 3. 8, 4.
16
Divide et impera — классовый подтекст национализма«Левая Политика» № 06
пролетарского движения Балканского
полуострова: «На Балканах один только
пролетариат ставит перед собой во всем
объеме — задачу создания нормальных
условий для сожительства и сотрудниче¬
ства многочисленных народов и племен
полуострова. Дело идет о том, чтобы
на территории, границы которой уста¬
новлены природой, создать достаточно
широкие и гибкие государственные фор¬
мы, которые могли бы на основе нацио¬
нальной автономии частей обеспечить
единство внутреннего рынка и общих го¬
сударственных органов всему населе¬
нию полуострова.... Вытекающая отсюда
положительная программа гласит: феде¬
ративная балканская республика»»5.
Титовская Югославия, частично реа¬
лизовавшая эти лозунги, проводила не¬
последовательную, но достаточно демо¬
кратическую для своей эпохи политику
в национальном вопросе, заслужив этим
особенную ненависть сербских национа¬
листов. СФРЮ совершила в этом смысле
революционные изменения по сравне¬
нию с довоенным Королевством сербов,
хорватов и словенцев. Проезжая ма¬
ленькую автономию Воеводина, мы ви¬
дели там надписи на шести официаль¬
ных формально равноправных языках —
включая русинский и украинский. После
Второй мировой войны, когда еще жили
надежды на образование социалистиче¬
ского федеративного объединения всех
балканских стран, граница между Косо¬
во и Албанией годами оставалась откры¬
той. Автономное Косово в составе СФРЮ
в 80-е годы де-факто имело права союз¬
ной республики и управлялось местными
партийными кадрами. «Албанец рань¬
ше — крестьянин, пастух, разнорабочий.
При Тито албанцы стали заниматься тор¬
говлей, вошли в сферу услуг. Получили
власть в крае, университет, систему обра¬
зования», — пишет филолог Ирина Анта-
насиевич, преподаватель сербского При¬
штинского университета в изгнании, ко¬
торый разместился сейчас в северной
части Косовской Митровицы6.
Старый сербский социалист, в про¬
шлом левый диссидент Павлушко Имши-
рович, с которым мы беседовали в Бел¬
граде, рассказывал, что в начале 80-х
он познакомился в тюрьме известным
косовским маоистом Адемом Демачи,
разделявшим идеи сербского социали¬
ста Туцовича и требовавшим признать
Косово равноправной республикой в со¬
ставе Югославии. Попав в Приштину,
мы спросили об этом человеке местных
албанцев и узнали, что он живет в При¬
зрене, пользуясь авторитетом ветерана
борьбы за независимость, но до сих пор
публично выступает за сохранение авто¬
номных связей с Сербией в рамках об¬
щебалканской федерации. И критикует
нынешнее Косово, видя в нем зависи¬
мый протекторат американского импе¬
риализма.
Балканская федерация остается
единственной альтернативой проекту
Великой Албании — проекту дальней¬
шей межэтнической войны в пригранич¬
ных областях Македонии, Сербии и Чер¬
ногории, который предлагает нищей ко¬
совской молодежи администрация США.
США используют национализм косова¬
ров для дальнейшей дестабилизации ре¬
гиона, который контролируется не при¬
штинскими властями, а европейскими
губернаторами и гарнизоном гигантской
американской военной базы «Бонд-
стил», названной в честь морского пехо¬
тинца, отличившегося в имперской вой¬
не во Вьетнаме7.
Создатели Югославской федерации
творили ее по образу и подобию СССР,
где, в частности, было реализовано пра¬
во на автономию южных осетин-ку-
дарцев. Лозунг установления советской
власти оказался для них тождественным
лозунгу национального самоопределе¬
ния — как и для многих других горских
народов Кавказа. 6 мая 1920 года
5 Троцкий Лев. Перед историческим рубежом. Балканы и балканская война // Сочинения. Т. 6. М.-Л., 1926.
6 Антанасиевич Ирина. Сербия моя И Српска.ру. 2007, 2 февраля: http://www.srpska.rи/article.php?nid=6175
1 Манчук Андрей. Разделенный город, или жизнь Косовской Митровицы И 0рганизац(я марксиста. 2008, 27 мая
(http://marx.org.ua/2008-04-23-09-06-29/1-articles/50-2008-06-23-21-27-08).
17
«Левая Политика» № 06 АНАЛИЗ
Юго-Осетинский ревком постановил:
«...подчиняясь приказу Кавказского
краевого комитета, признаём необходи¬
мым объявить Советскую власть пока
в Рокском районе, закрыть ущелья, обо¬
роняясь от врагов трудового народа ...
присоединиться к РСФСР... о чём извес¬
тить Москву и демократическую Гру¬
зию». В последовавшей за этим ноте
российского наркома иностранных дел
меньшевистскому правительству Грузии
от 17 мая 1920 года говорилось: «В Юж¬
ную Осетию, где провозглашена Совет¬
ская Республика, направлены для унич¬
тожения таковой власти грузинские вой¬
ска. Мы настаиваем, если это верно,
то отозвать свои войска из Осетии, ибо
считаем, что Осетия должна иметь у себя
ту власть, которую она хочет». Грузин¬
ские власти ответили на это отрицанием
права на самоопределение осетин, одна¬
ко меморандум трудящихся Южной Осе¬
тии от 28 мая 1920 года постановил:
«Южная Осетия является и должна ос¬
таться неотъемлемой частью свободной
советской большевистской России»8.
Эти лозунги были немедленно реали¬
зованы на практике после установления
советской власти на всей территории
Грузии, с учетом интересов и прав каж¬
дой национальности, среди которых гла¬
венствовали общие политические инте¬
ресы рабочего класса бывшей царской
империи. «Местонахождением админи¬
стративного центра Автономной области
Осетии признать Цхинвали с распро¬
странением автономной власти на тер¬
риторию, населенную осетинами, исклю¬
чая Часавальское общество, которое ос¬
тается в составе Рачинского уезда и Ко-
бийского района, остающегося в составе
Душетского уезда. Детально границы ав¬
тономной Осетии будут определены осо¬
бой комиссией, уже работающей в этом
направлении», — гласило постановле¬
ние Президиума ЦК Компартии Грузии
от 12 декабря 1921 года9.
То, что новообразованная автономия
осталась в составе Грузии, не было след¬
ствием недопонимания тонкостей нацио¬
нального вопроса, а диктовалось логи¬
кой хозяйственно-экономических отно¬
шений внутри единой социалистической
федерации, согласно которой эти терри¬
тории должны были относиться к находя¬
щемуся рядом Тбилиси, а не к отрезан¬
ному Большим Кавказским хребтом Вла¬
дикавказу. К слову, этой же естествен¬
ной необходимостью — а не волюнтариз¬
мом Хрущева — главным образом объ¬
ясняется присоединение к Украине со¬
единенного с ней перешейком Крыма.
Жители Цхинвала говорят, что до по¬
стройки Рокского туннеля — всесоюзной
стройки 80-х годов — сообщение между
Южной и Северной Осетией, осуществ¬
лявшееся по горным дорогам, было
очень затруднено.
Проблемы в межнациональных отно¬
шениях существовали здесь и в совет¬
ские времена — в частности, осетины
фактически не могли получать в Тбилиси
высшее образование на родном языке
и выезжали на учебу в РСФСР, что вызы¬
вало недовольство властей и подрывало
внутренние культурные связи региона.
Однако эти моменты нивелировались со¬
существованием в рамках общего союз¬
ного государства с формально деклари¬
рованными принципами интернациона¬
лизма. И только вспышка грузинского
национализма конца 80-х и последовав¬
шее за ней наступление на права автоно¬
мий, предпринятое при Звиаде Гамса¬
хурдиа, актуализировали для осетин
право на самоопределение — неотъем¬
лемое для каждого народа планеты.
Можно сказать, что главным творцом
нынешних Южной Осетии и Абхазии —
квазинезависимых областей под россий¬
ским военным протекторатом — высту¬
пил грузинский национализм. Но эта не¬
хитрая диалектика вряд ли понятна сто¬
ронникам реваншистского режима Ми¬
хаила Саакашвили, зависимого от внеш¬
8 Цит. по: Идея национально-территориальной автономии и ее реализация И iriston.ru (http://www.iriston.ru/ru/
yugooset/Temol 101052515. php).
9 Архив политических партий. Тбилиси. 1. Ф. 14. Оп. 1. Д. 8. Л. 44.
18
Divide et impera — классовый подтекст национализма«Левая Политика» № 06
них сил не меньше режимов Ардзинба
и Кокойты.
«Масла в огонь подлили и радикаль¬
ные лидеры национально-освободитель¬
ного движения Грузии своими поспеш¬
ными, необдуманными действиями, вы¬
сказываниями и призывами на митингах,
в прессе и по телевидению. Вспомним
хотя бы многотысячный поход на Цхин¬
вали в декабре 1989 года. Зачастую
их амбициозность, националистический
популизм способствовали усилению и уг¬
лублению начавшейся конфронтации.
Никто из этих лидеров не хотел думать,
какой отклик получат их призывы и ло¬
зунги у проживающих в Грузии абхазов
и осетин и представителей других нацио¬
нальностей... Иллюстрацией этому явля¬
ется та поспешность, с которой Звиад
Гамсахурдиа обратился к парламенту
Грузии в ноябре 1990 г. с предложением
ликвидировать Юго-Осетинскую авто¬
номную область, кстати, аплодисмента¬
ми встреченным оппозицией. Что после¬
довало за этим, мы все хорошо знаем:
военные приготовления в Цхинвали и ан-
тиосетинский синдром в Грузии», — опи¬
сывает механизмы развития конфликта
Автандил Ментешашвили, автор книги
«Исторические предпосылки современ¬
ного сепаратизма в Грузии»10 *.
Спровоцированный этим перманент¬
ный военный конфликт максимально ос¬
лабил Грузию, превратив ее в бедную,
зависимую страну, региональный сател¬
лит американского империализма, ко¬
торый проводит свои интересы через
политическую верхушку, рекрутируе¬
мую из узкой прослойки правящего
класса. Грузинская буржуазия, сформи¬
ровавшаяся в процессе бесконечной вя¬
лотекущей войны, избрала национа¬
лизм в качестве своей классовой и госу¬
дарственной идеологии, навязав его ма¬
лоимущему большинству грузин. А ре¬
ваншизм стал механизмом внутренней
политической регуляции режима Саака¬
швили, перенаправившего растущее
внутреннее социальное недовольство
в сторону «внешнего, врага».
Форсирование военного конфликта
в августе 2008 года является логическим
продолжением глубокого политического
кризиса конца 2007 — начала 2008 го¬
дов, когда президент Саакашвили силой
подавил выступления политической оп¬
позиции. Война, обернувшаяся для Гру¬
зии окончательной потерей Южной Осе¬
тии, позволила Саакашвили на некото¬
рое время сохранить для себя власть
в стране. В этом смысле его действия вы¬
глядели вполне логично и вполне устраи¬
вали российский режим, который проду¬
манно использовал поляризацию грузи¬
но-осетинских отношений с целью рас¬
ширения своего влияния в регионе, важ¬
ном с точки зрения контроля над транзи¬
том каспийских энергоносителей. А так¬
же для демонстративного обозначения
претензий российской буржуазии на но¬
вый статус региональной империалисти¬
ческой державы. В то же время россий¬
ские политические элиты, подобно Саа¬
кашвили, использовали кавказскую вой¬
ну для внутренней консолидации разде¬
ленного глубокими социальными проти¬
воречиями общества под антигрузински¬
ми лозунгами патриотической пропаган¬
ды.
Политические элиты России, Грузии
и Южной Осетии вместе выиграли в этом
конфликте, в том время как проиграв¬
шей стороной оказалось большинство
жителей разоренного войной Закавка¬
зья вне зависимости от их национальной
принадлежности11.
Череда балканских конфликтов име¬
ла своим следствием аналогичный ре¬
зультат. Полтора десятилетия войн
не сделали народы бывшей Югославии
независимыми. Напротив, эти народы
попали в двоякую классовую зависи¬
мость от диктата национальной буржуа¬
зии и ее иностранных патронов, санкцио¬
нировавших раздел страны. Популист¬
ский лозунг самоопределения на повер¬
ку оказался реальным выбором между
Ю Ментешашвили Автандил. Исторические предпосылки современного сепаратизма в Грузии. Тбилиси, 1998.
и Манчук Андрей. Цхинвал(и) - город без победителей И Газета по-киевски. 2008, 26 августа.
19
«Левая Политика» Ng 06
АНАЛИЗ
югославским квазисоциализмом, при
всех своих недостатках, обеспечивав¬
шим мирное демократическое сосущест¬
вование югославских народов, и «капи¬
талистическим разрешением» нацио¬
нальных противоречий, которое в итоге
сводится к единственному слову «вой¬
на». В этой войне проиграло большинст¬
во жителей СФРЮ, а национализм вы¬
ступил в ней средством социального по¬
рабощения. Вместо обещанного рыноч¬
ного процветания, условием которого
объявлялась национально-государст¬
венная обособленность, бывшие югосла¬
вы получили хроническую войну и бед¬
ность — главный критерий экономиче¬
ской и социальной зависимости. Как
и народы по обе стороны Кавказского
хребта, ставшие жертвой аналогичного
исторического процесса.
Параллели между этими регионы
не случайны и носят не только внешний
характер. Кавказ и Балканы находятся
в наши дни на стыке империалистиче¬
ских противоречий между США, Евро¬
союзом, Россией и Турцией, также пре¬
тендующей на самостоятельную поли¬
тику в интересах национальной буржуа¬
зии. Манипулируя политическими эли¬
тами разделенных на куски регионов,
глобальные хищники сталкивают меж¬
ду собой народное большинство — ал¬
банцев и сербов,осетин и грузин, кото¬
рые одинаково страдают от войны
и ее социальных последствий: бедно¬
сти, безработицы, миграции и разрухи.
Таким образом, имперские державы
обеспечивают контроль над своими
сферами экономического и политиче¬
ского влияния.
Выраженную классовую подоплеку
несет в себе и нынешняя кампания
по расчленению латиноамериканской
Боливии. Буржуазия равнинных депар¬
таментов, богатых углеводородами и за¬
селенных потомками европейских пере¬
селенцев, развернула ее в ответ на со¬
циалистические реформы Эво Морале¬
са. Его правительство предприняло шаги
для справедливого перераспределения
нефтяных доходов, которое учитывало
бы интересы нищего индейского боль¬
шинства из горных районов страны. Ко¬
ординацию сепаратистских выступлений
под откровенно расистскими лозунгами
осуществлял американский посол Фи¬
лип Голдберг, ранее занимавшийся той
же работой в Боснии и Косово. «Навер¬
ное, югославские фамилии доброй поло¬
вины боливийских олигархов из Сан¬
та-Круса придавали ему большую уве¬
ренность в возможности балканизации
страны», — пишет по этому поводу Олег
Ясинский12.
Ничего нового. Еще в самом начале
XX века США способствовало отделе¬
нию бывшей колумбийской провинции
Панамы, чтобы контролировать малень¬
кое, полностью зависимое государство
в стратегической зоне канала между
двумя океанами. В нынешней боливари¬
анской Венесуэле Вашингтон активно
поддерживает сепаратистские настрое¬
ния в штате Сулия, где расположены
крупнейшие запасы углеводородов.
«Сепаратистская кампания совпала с от¬
крытием в столице штата городе Мара¬
кайбо консульства США. Оно когда-то
существовало в этом городе и было за¬
крыто много лет назад. Старожилы пом¬
нят, что в 1935 году представители США
уже вели здесь открытую кампанию
за отделение Сулии и превращения
ее в “ассоциированный штат США”», —
рассказывает об этом венесуэльская га¬
зета Веа, по словам которой сепаратист¬
ская кампания финансируется из США.
Пропагандисты империализма убежда¬
ют жителей Сулии в том, что им необяза¬
тельно делиться нефтяными доходами
с жителями остальных штатов Венесу¬
элы, и спекулируют на культурных разли¬
чиях обитателей прибрежного Карибско-
го региона с жителями равнин-льяносов
или горных андских хребтов — хотя они
отличаются между собой куда меньше,
чем жители богатых и бедных районов
городах Венесуэлы, представляющих
12 Ясинский Олег. Боливия: фашизм в действии И Скепсис.ру. 2008. 30 сентября (http://www.scepsis.ru/library/
id_2188.html).
20
Divide et impera — классовый подтекст национализма«Левая Политика» № 06
два совершенно чуждых друг другу, ино¬
планетных мира13.
«Политологи левой тенденции указы¬
вали, что Голдберг не только стремится
“развалить” Боливию, но и спровоциро¬
вать по схеме эффекта домино процессы
дестабилизации в соседних странах и,
в конечном счете, балканизировать ре¬
гион. На континенте есть для этого пред¬
посылки: нерешенные территориальные
споры, разделенные государственными
границами индейские народы, различ¬
ная динамика развития отдельных ре¬
гионов каждой конкретной страны. Даже
в кажущейся монолитной Бразилии есть
свой сепаратистский центр: в богатей¬
шем штате Сан-Пауло часто звучат при¬
зывы «жить отдельно, чтобы не делиться
доходами». Насколько реальны сейчас
планы балканизации Южной Америки,
стратегов в Вашингтоне не особенно
беспокоит: самое главное ввязаться,
а там будет видно. Обстановка хаоса, не¬
управляемости, гуманитарной катастро¬
фы, сепаратистских претензий— все это
станет хорошим предлогом для прямого
вмешательства Соединенных Штатов
в дела континента», — пишет россий¬
ский писатель-латиноамериканист Нил
Никандров14.
Современный нам мир разделен
не по национальному, а по социальному
признаку — однако империалисты по¬
всеместно разделяют искусственными
рамками национальной вражды миллио¬
ны обездоленных людей, одновременно
отказывая в реальном самоопределении
курдам, баскам и другим угнетенным на¬
родам планеты. Трагические уроки Косо¬
во, Южной Осетии и Боливии лишний
раз подтверждают: капиталистический
строй провоцирует и стимулирует разви¬
тие национальных конфликтов, которые
рискуют стать прологом новых мировых
войн. И заставляют искать социалисти¬
ческую альтернативу непрекращающим-
ся угнетению, дискриминации и убийст¬
вам.
13 Сепаратизм по-венесуэльски И Латинская Америка - лента новостей. 2006, 24 февраля (http://www.tiwy.eom/l
eer.phtml?id=3489&mode=uno).
14 Никандров Нил. К событиям в Боливии. США балканизируют Латинскую Америку// Фонд стратегической культуры.
2008, 22 сентября (http://www.fondsk.ru/article.php?id=1631).
21
Почему демократы
не в состоянии
критиковать
(нео)фашизм
Фреерк Гюскен, профессор Бременского университета
В последнее время НДП (Нацио¬
нал-демократическая партия Германии)
и другие немецкие неофашисты неодно¬
кратно попадали на первые полосы не¬
мецких газет1. И вот уже снова слышатся
высказывания о том, что необходимо раз¬
вернуть просветительские кампании, что
требуется интенсивная «содержательная
дискуссия».
Желание само по себе верное. Но что
следует понимать под «содержательной
дискуссией»? Вероятно, это значит все¬
рьез заняться анализом неофашистских
лозунгов и принципов неофашистской
политики, которые, например, изложены
в программах НДП, подвергнуть их крити¬
ке и, таким образом, с помощью правиль¬
ных аргументов, убедительно агитиро¬
вать против неофашизма. Однако в ре¬
альности действия немецкой обществен¬
ности выглядят совершенно иначе1 2.
Немецкая общест¬
венность о неофашизме:
маргинализация
вместо критики
Начнем с очевидного: с определения,
кто такие крайне правые. Специалисты
по правому экстремизму из Ведомства
по охране конституции (то есть из немец¬
кой ГБ) разъезжают по школам и разъяс¬
няют, как опознать правых экстреми¬
стов. Рассказывают, что распознать
их можно не по лозунгам и программам,
а по внешнему виду: одежде, символике,
языку, музыке3. Получается, что детям
1 Например, в Саксонии НДП вышла по итогам выборов 2004 года на второе место. Скандал вспыхнул в связи с запу¬
щенным НДП словечком «бомбовый Холокост» (таким образом, бомбардировки немецких городов во время Второй ми¬
ровой войны и уничтожение евреев нацистами ставились на одну доску). Делались и другие ультраправые заявления. Воз¬
мущение вызвал демонстративный отказ депутатов от НДП в ландтаге почтить память жертв национал-социализма. Под¬
нялась политическая и общественная кампания против неофашистских выступлений 8 мая в Берлине, и, наконец, снова
начались дискуссии об общем запрете НДП. Однако неофашисты в Германии привлекают к себе внимание и иным спосо¬
бом: своим участием в протестах, которые обычно приписывают левым, к примеру, в демонстрациях против демонтажа
социальных завоеваний, осуществляемого в рамках плана «Хартц-IV», против глобализации и войны в Ираке. На этих де¬
монстрациях правые выступают с лозунгами и листовками, которые зачастую повергают левых в настоящее смятение и
беспомощность: ведь эти призывы почти неотличимы от их собственных лозунгов и брошюр.
2 Анализ, разумеется, проведен на материале немецкой политической жизни. Но возможное сходство с положением
дел в России далеко не обязательно случайно. Читателю предлагается сделать соответствующие выводы самостоятельно,
з Дело доходит почти до идиотизма. Молодым людям четко объясняют, что правых можно распознать еще до того, как
они вообще открыли рот. - по одному только их внешнему виду. Для того чтобы позволить сделать это. им рассказывают о
том. какие марки одежды предпочитают неофашисты (английские марки «Консдейпл», «Питбуль» или «Лонсдейл», пото¬
му что в их английском написании встречается сочетание букв «nsda», что служит напоминанием о нацистской партии
NSDAP). Молодежи приходится изучать шнурки на ботинках, чтобы установить, к какой разновидности относятся ультра¬
правые. и т.д. Эти и тому подобные глупости в области немецкой педагогики хорошо критикуются в: Gloel, Rolf I Giitzlaff,
Kathrin. Gegen rechts argumentieren lernen. Hamburg, 2006.
22
Почему демократы не в состоянии критиковать (нео)фашизм «Левая Политика» № 06
достаточно просто дать набор призна¬
ков, на основании которых они смогут
идентифицировать людей как фаши¬
стов, чтобы они не попали в руки таких
«ловцов душ». Оказывается, «зло»
и «недопустимость» фашистских лозун¬
гов из одного их содержания этих чинов¬
ников неочевидно, а становится им по¬
нятна только в том случае, если с их но¬
сителей «сорваны маски», причем неза¬
висимо от смысла слов.
Такое «срывание масок» заменяет
политическую критику: если неофаши¬
сты, распознанные по шнуркам в ботин¬
ках и татуировкам, заявляют, что Герма¬
ния приходит в упадок из-за иностранцев,
то нельзя верить ни единому их слову.
А если, к примеру, то же самое изрекают
признанные демократы в ранге министра
внутренних дел, то получается совсем на¬
оборот — что это проявление здоровой
национальной ответственности. Однако
когда ультраправые маскируются дваж¬
ды и вдобавок к замаскированной поли¬
тике маскируются еще и внешне, получа¬
ется глупо. Возникает даже особая про¬
блема «фашистов в дорогих костюмах»:
как отличить полоски на костюмах новых
фашистов от полосок на костюмах Мер¬
кель или Штайнмайера?4
Итак, налицо отрыв разоблачения
неофашистов от критики содержания
их политики, да еще и в масштабах об¬
щества. Так же оторваны и распростра¬
ненные методы обличения неофаши¬
стов. Утверждают, например, что речь
идет всего лишь о запутавшихся, вве¬
денных в заблуждение глупых людях, к
тому же чаще всего выходцах из асоци¬
альной среды. Вывод из подобного отме¬
жевания однозначен: зачем вообще слу¬
шать то, что говорит дурак, введенный
в заблуждение? Ведь он запутался,
он вечно вчерашний, а значит — далек
от реальности, почти психически невме¬
няем, короче, душевнобольной. Эти при¬
вычные оценки неофашистов использу¬
ются без какой бы то ни было попытки
доказать абсурдность и глупость неофа¬
шистских лозунгов или концепций.
Вариант «полемики», которая разви¬
вает логику маргинализации, некоторое
время предложил назад лидер соци¬
ал-демократов Мюнтерферинг. В связи
с успехами НДП на выборах Мюнтерфе¬
ринг провозгласил: «Ответственность
за успехи НДП на выборах несут только
сами избиратели. Никто не имеет права
из чувства протеста голосовать за ульт¬
раправых». Здесь маргинализация НДП
уже объявлена долгом избирателей. Что,
в свою очередь, означает, что те, кто от¬
казываются это делать, попирают демо¬
кратические права. Это очень странно.
Мало того, что голосовать за разрешен¬
ные ультраправые партии не следует, —
этого просто нельзя делать. Тот, кто по¬
ступает по-иному, по мнению «Мюнти»,
по сути, лишился избирательного права.
Он попросту голосовал «неправильно»5.
Поскольку правящие демократы
не могут или не хотят «запретить» изби¬
рателей, которые «неправильно» голосу¬
ют при наличии разрешенной НДП и за¬
крепленной в конституции свободе выбо¬
ра, они снова и снова обдумывают воз¬
4 Подчеркнем абсурдность такого подхода. Тому, кто может выступить с обоснованной критикой политических принци¬
пов неофашизма, совершенно безразлично, как выглядят его представители. Ему не требуется изучать ни их фенотипы,
ни употребляемые ими коды. Ему необязательно знать, что приверженцы этих принципов относятся к категории,«неофа¬
шистов», равно как и не нужно быть знатоком исторического фашизма. Ведь ему претит не то, как сторонники этих прин¬
ципов представляются на публике, и не то, что они ссылаются на нацистское прошлое, - он отвергает сами политические
убеждения и программу, которые выражены в этих принципах.
5 Однажды демократам уже не удалось добиться запрета НДП. поскольку Ведомство по охране конституции в своем
стремлении доказать антиконституционность заявлений членов НДП ссылалось на шпиков едва ли не чаще, чем на на¬
стоящих правых. Теперь демократы снова принялись за свое: активизировали процедуру возбуждения дела о запрете и
сопутствующие меры (характерным можно считать «закон о НДП»), с помощью которых можно, запретив партию, пре¬
сечь любую неугодную политическую деятельность. Попутно заметим, что это великолепный урок демократии, преподан¬
ный народу правящими архидемократами. То, что партии разрешены, еще отнюдь не означает, что за них можно голосо¬
вать! Иными словами, свобода выбора означает свободу гражданина голосовать за «правильные», желательные партии.
Ультраправые не входят в эту категорию, а ультралевые, если послушать партии, которые десятилетиями делят между со¬
бой власть в Бонне и Берлине - тем более.
23
«Левая Политика» № 06
АНАЛИЗ
можность запретить ультраправые пар¬
тии. Тогда останется лишь возможность
голосовать «правильно» (или не голосо¬
вать вообще)6.
Таким образом, политический конку¬
рент превращается в преступника. Ко¬
нечно же, это не ново. Проверенный от¬
вет на нежелательную политическую
агитацию всегда заключался в том, что¬
бы поставить (право)радикальные заяв¬
ления и действия под угрозу уголовного
преследования. Не случайно в Уголов¬
ном кодексе содержатся различные со¬
ответствующие параграфы, такие как
«возбуждение внутренней розни», «ос¬
корбление памяти умерших», «пропаган¬
да» и «использование символики анти¬
конституционных организаций». Однако
чиновникам министерства внутренних
дел этого недостаточно. Они усердно
изыскивают в законодательстве о ми¬
тингах и демонстрациях все новые и но¬
вые лакуны, которые надлежит срочно
устранить. Ведь правила — и в этом все
демократы, находящиеся у власти, еди¬
нодушны — действительно писались
не для правых «ловцов душ»7.
Логика обращения с НДП и неофа¬
шизмом, таким образом, такова: разо¬
блачить, заклеймить, маргинализиро¬
вать, объявить организации преступны¬
ми и запретить за неподобающие, запре¬
щенные, преступные политические воз¬
зрения. Чаще всего в отношении неофа¬
шистов действуют именно так. Кстати,
именно так, как правило, и ведется демо¬
кратическая «дискуссия».
Из этого можно сделать два вывода.
Во-первых, подобная логика свидетель¬
ствует об таком отношении к политиче¬
скому противнику, при котором демокра¬
ты и фашисты стоят друг друга. Демокра¬
ты используют власть против неофаши¬
стов так же тоталитарно, как НДП еще
только собирается (и охотно применила
ее против всего, что считает левым или
вредным для Германии). Это заключение
очень важно: в обращении с политиче¬
ским противником обе стороны во многом
похожи. Во-вторых, не предпринимается
ни малейшей попытки отвратить лю¬
дей — взрослых и молодежь — от НДП
и других неофашистов с помощью убеди¬
тельной, аргументированной критики.
Ни демократические «народные партии»,
ни общественные организации не приво¬
дят доказательств того, что неофашист¬
ские лозунги и концепции неверны и не¬
разумны, и не объясняют, почему это так.
Оба вывода значимы, совершенно
не случайны и подводят к главному: де¬
мократы, составляющие часть истеб¬
лишмента (за некоторым исключением,
это относится и к демократам-антифа¬
шистам), не в состоянии подвергнуть
критике политические концепции и ло¬
зунги неофашистов. Ведь любая содер¬
жательная критика одновременно будет
затрагивать и их собственную, демокра¬
тическо-капиталистическую, политику
в самых важных сферах и областях.
Во избежание недоразумений: я не ут¬
верждаю, что демократы отказываются
от критических высказываний лишь по¬
тому, что иначе они будут вынуждены об¬
ратить критику на самих себя. Нет,
им просто нечего критиковать в полити¬
ке неофашистов в этих областях.
Они могут найти только один недос¬
таток неофашистской политики: ее про¬
водят не те люди.
Цели и ориентиры НДП
Теперь наверстаем упущенное — ис¬
следуем содержание политики НДП
на основе нескольких высказываний,
сделанных представителями этой пар¬
тии, и левых критиков политики демонта¬
жа социального государства, глобализа¬
ции и войны в Ираке. Затем я намерен
6 Так называемый Закон о НДП по существу ограничивает свободу собраний в Саксонии, причем не только в отношении
ультраправых.
7 К сожалению, подобный отказ от содержательной критики неофашизма охватывает и- часть антифашистов. Это неже¬
лание выражено в лозунге: «Фашизм - это не мнение, а преступление». Подобная маргинализация как явление как бы
продолжает действия сотрудников Ведомства по охране конституции, которые объявляют ультраправых преступниками.
Так, антифашисты ссылаются на власть права, причем несмотря на то, что оно обычно обращается против них самих.
24
Почему демократы не в состоянии критиковать (нео)фашизм «Левая Политика» № 06
выяснить, каковы особенности критики
неофашизма и какие выводы делают
из нее сами неофашисты.
Критика демонтажа
социального
государства
НДП высказывается против рефор¬
мы «Харц-IV». Вот начало одного из ее
заявлений:
«1 января 2005 г. происходит круп¬
нейший грабеж в нашей послевоенной
истории. Объединение пособий по без¬
работице и социальной помощи в »посо¬
бие по безработице-ll" превращает без¬
работных в получателей социальной по¬
мощи и обрекает их на систематическую
нищету1' (НДП Саксонии в Интернете).
Такие высказывания кажутся чем-то
очень знакомым. Они не отличаются
от обычной левой критики демонтажа со¬
циального государства, которое осущест¬
влялось «красно-зеленым» правительст¬
вом. И совершенно непонятно, что
же в них следует считать «путаным»,
«больным», «преступным» или «вечно
вчерашним». На первый взгляд, против
выдвинутого тезиса вообще нечего воз¬
разить. Речь идет о вполне адекватном
описании ситуации. Если воспринять это
утверждение всерьез и спросить, что
из него следует, то легко сделать вывод:
нужно, по меньшей мере, вести борьбу
против капитала за повышение зарплаты
и провести всеобщую стачку против госу¬
дарственной политики обнищания насе¬
ления. В конце концов, именно капитал
обрекает людей на безработицу и именно
государство урезает помощь и пособия
наемным труженикам, которым капитал
не находит применения. Однако НДП при¬
ходит к совершенно иным выводам. Вот
продолжение той же цитаты:
«Мы требуем, чтобы проживающие
в стране иностранцы были отправлены
назад, на свою родину. Каждый рабо¬
тающий иностранец освободит место
для немца; иностранцы, получающие со¬
циальное пособие, больше не будут бить
нас по карману!»
Собственно, обе части цитаты вооб¬
ще не сочетаются друг с другом. В пер¬
вой идет речь об ухудшении социального
положения, о снижении заработков
и росте бедности. Называются винов¬
ные, следует обращение к жертвам —
тем самым указывается на существую¬
щее противоречие между классами. Вто¬
рая часть, напротив, называет лишь раз¬
личные национальности. В первой гово¬
рится об одинаковом положении всех на¬
емных работников страны, работающих
и безработных: у немецких, турецких или
центральноафриканских работников об¬
щий противник— государство и капитал,
они — коллективные жертвы германской
социальной политики. Во второй же час¬
ти цитаты жертвы, напротив, разделяют¬
ся и сортируются на основе националь¬
ности. Более того, жертвы-иностранцы
неожиданно объявляются виновными.
Это из-за них так много работников-нем¬
цев не имеют работы или вынуждены.до-
вольствоваться урезанным пособием
по безработице. Иностранцы они долж¬
ны считаться ответственными за бед¬
ность немецких наемных работников
только потому, что им тоже нужна работа
или они тоже работают, что они также ну¬
ждаются в социальной помощи или полу¬
чают ее. Скандальность мер, предусмот¬
ренных планом «Харц-IV», с точки зре¬
ния ультраправых, состоит именно в том,
что с иностранцами обращаются так же,
как и с гражданами страны, — так
же плохо. В частности, это значит, что
критике подлежит не то, что безработица
есть, а то, что до сих пор есть иностран¬
цы, которые ею не затронуты, — то есть
они имеют работу, в то воемя как немцы
ее не имеют*.
Таким образом, мысль о разделении
общества на классы (государство и капи¬
тал в принципе противостоят интересам
наемных работников или враждебны
их интересам), которая вытекает из пер¬
вой части цитаты, не получает продолже¬
ния. Ее заменяет другая: о сортировке
25
«Левая Политика» Ng 06
АНАЛИЗ
по национальному признаку — на граж¬
дан и иностранцев. Социальное бедст¬
вие названо правильно, но оно служит
лишь материалом, иллюстрацией для
обличения совсем иного «бедствия», ко¬
торое НДП и считает настоящим и гораз¬
до более глубоким.
Речь идет о наплыве национально чу¬
ждых элементов. Именно это объявляет¬
ся самым ужасным явлением и одновре¬
менно — причиной безработицы, демон¬
тажа социальных завоеваний и бедно¬
сти.
Критика глобализации
НДП недовольна и глобализацией.
Вновь приведу первую часть высказыва¬
ния, в которой содержится ее критика:
«Возможности оказывать влияние
на экономику, которыми обладает госу¬
дарство, сокращаются.... Помимо широ¬
комасштабного демонтажа социального
государства, глобализация способствует
росту безработицы и экспорту рабочих
мест» (Краткая программа НДП).
И эта критика известна — к примеру,
мы слышали ее от АТТАК. Эта группа
смотрит на вещи так же. Неофашисты,
впрочем, прибавляют, что нынешняя гло¬
бализация — дело рук финансового ка¬
питала, но эту мысль в кругах левых про¬
тивников глобализации тоже встречают
аплодисментами. Так что и в этом заяв¬
лении нельзя обнаружить то «смутное»
или же «больное», что должно быть ха¬
рактерным именно для идейного багажа
ультраправых.
Правда, на сей раз следует заме¬
тить, что — в отличие от суждений нео¬
фашистов о демонтаже социальных га¬
рантий — упомянутое наблюдение
не соответствует сущности и содержа¬
нию процесса глобализации. Вкратце
поясним: глобализация — не «дело
рук» ТНК, с помощью которого они ли¬
шают власти демократические нацио¬
нальные государства и искажают
их природу. Мировой рынок в его ны¬
нешнем обличье создан именно веду¬
щими империалистическими государ¬
ствами. Посредством договоров, шан¬
тажа или войн эти государства обеспе¬
чивают безграничные в прямом смысле
слова возможности для своих капита¬
лов, обеспечивают сделки и операции
поверх всяких границ, блокируют лю¬
бое сопротивление национальных госу¬
дарств, делают богатства всего мира
доступными бизнесу — с явным расче¬
том на национальную выгоду и выгоду
их бюджету. Для этого империалстисти-
ческие государства сами установили
все новые правила международного пе¬
редвижения товаров, денег и капита¬
лов.
НДП и АТТАК, напротив, трактуют
власть империалистических государств
как проявление бессилия национального
государства. То, что агрессивно навязы¬
вается странами «большой семерки»,
представляется им всего лишь проявле¬
нием нажима, который исходит от (фи¬
нансовых) мультинациональных и транс¬
национальных корпораций. Этот нажим
якобы заставляет государство уйти
в глухую оборону и закрепляет сужение
государственного суверенитета. На са¬
мом же деле, отказ от контроля, к приме¬
ру, над передвижением товаров, денег
и капиталов поверх границ является ре¬
зультатом регулирующей власти госу¬
дарства. Государства сами отменили
этот контроль — и при необходимости
восстанавливают его снова8 9.
Тем не менее, правомерно задаться
вопросом: что же должно следовать
8 Как и многие их левые критики в Германии, НДП воспринимает наемный труд как желательную цель для людей, прину¬
жденных зарабатывать себе на жизнь. Этот труд должен совершаться согласно капиталистическим критериям рентабель¬
ности, на основе которых капиталисты принимают и решения о занятости или увольнении работников. Почему на самом
деле рентабельный труд - не счастье и какую роль он играет в капиталистическом обществе, анализируется в:
„Beschaftigung“ - ,,Globalisierting“ - ,,Standort“ . Anmerkungen zum kapitalistischen Verhaltnis zwischen Arbeit und Reichtum,
Miinchen, 1998. Эта брошюра частично переведена на русский под названием «О капиталистических отношениях между
трудом и богатством» (http://gegenstandpunkt.com/russisch/Trud.htm).
26
Почему демократы не в состоянии критиковать (нео)фашизм «Левая Политика» № 06
из того (пусть неправильного) описания
положения, которое содержится в цита¬
те? Опять-таки, из него вытекает борьба
против международной власти капитала,
интернациональная борьба против отно¬
шений капиталистического производст¬
ва. А какой вывод делает НДП, чего она
требует? Она продолжает:
«Мы требуем: рабочие места — пре¬
жде всего для немцев, введение защи¬
тительных таможенных тарифов, разук¬
рупнение международных концернов!»
И снова— негативные следствия гло¬
бализации предстают по-иному. Сожале¬
ние вызывает лишь безработица среди
немцев, рабочей силы части народа Гер-
мании, из-за конкуренции с иностранной
рабочей силой. НДП сетует не на нали¬
чие капиталистической эксплуатации,
а на то, что капиталы, хозяйничающие
в Германии, вынуждены сражаться
с иностранной конкуренцией. Сожале¬
ния об отсутствии эксплуатации чисто
немецких наемных рабочих чисто немец¬
ким же капиталом — вот что обличает
НДП. Получается, что ей было бы нечего
возразить против безработицы, если
бы только на немецкий капитал не рабо¬
тали иностранцы. И она ничего не имеет
против эксплуатации, если та является
чисто немецкой, то есть происходит ме¬
жду самими немцами. Мировой рынок
строится как ограбление тех, кто вынуж¬
ден зарабатывать себе на жизнь.
Но НДП не возражает против этого —
лишь бы товары были «сделаны в Гер¬
мании».
Требование НДП снова ставит во гла¬
ву угла открыто националистические мо¬
менты. Прежде всего, все, что касается
капитализма (наемный труд, эксплуата¬
ция, накопление капитала и т. д.), эта
партия в принципе одобряет, но в то же
время подвергает решительной модифи¬
кации. Для капиталистических отноше¬
ний производства делается одна полити¬
ческая оговорка: весь бизнес должен
быть германским. Не просто выгодным
для Германии, а именно германским.
Чисто капиталистическому принципу ум¬
ножения денег ультраправые противо¬
поставляют принцип немецкого народа
и немецкой экономики как единого сооб¬
щества. Превыше всех целей общест¬
венной жизни для них немецкое начало.
И именно вопрос патриотизма для НДП
кардинальный, она ставит его во всех
сферах и областях национальной поли¬
тики и экономики: мол, ничего не имеем
против бедности и богатства, занятости
и безработицы, капитала и наемного
труда — лишь бы все это было немец¬
ким.
НДП дает понять, что зарабатыва¬
ние денег, получение доходов и увели¬
чение прибылей не должно быть самым
важным делом в жизни немецкой на¬
ции, но лишь вторым по значению. Са¬
мым важным должна быть нация, при¬
надлежность к ней, ее чистота и ее все¬
мирная значимость. При наличии этой
предпосылки капитализм совершенно
нормален и приемлем. Тогда нацио¬
нальная политика уже не будет служить
делу преуспеяния капитала. Напротив,
капитализм станет служить сообщест¬
ву немецкого народа. Именно это долж¬
но стать первоочередной задачей не¬
мецкого государства, требует НДП.
Весь капитализм был бы для партии на¬
стоящей идиллией, если бы только
он полностью немецким и выбросил
бы вон все ненемецкое. Достаточно со¬
кратить наплыв иностранцев — и экс¬
плуатация, нехватка денег и т. д. пре¬
вратятся в истинное благословение,
просто потому, что они будут чисто не¬
мецкими. НДП считает приемлемыми
любые материальные тяготы и ограни¬
чения, если только при этом оттесняет¬
ся «чужое начало».
9 Этим и объясняется известная игра в «свободную торговлю» и «протекционизм», сменяющие друг друга. Подробнее
мировой рынок и его «правила» анализируются в- Imperialismus heute. Weltmarkt und Weltmacht. Von der globalisierten
Zivilgesellschaft und ihrer antiterroristischen Kriegskultur, Gegenstandpunkt 3-2006:45-121, Munchen, 2006.
27
«Левая Политика» № 06
АНАЛИЗ
Критика
империализма США
Неофашисты тоже ходили на антиво¬
енные демонстрации — против войны
на Балканах, операции в Афганистане
и войны в Ираке — и выступали против
американских военных операций и их под¬
держки Германией...
«США ведут войны по всему миру ра¬
ди утверждения интересов американ¬
ской экономики. Режим Шрёдера под¬
держивает США в ведении агрессивных
войн деньгами и немецкими солдатами
(...)» (Краткая программа НДП).
... и далее:
«НДП требует: вывода всех ино¬
странных войск из Германии, выхода
из НАТО; Германия должна стать сво¬
бодной страной. Европа не должна боль¬
ше оставаться колонией США».
Снова можно прийти к тому же за¬
ключению: первая часть цитаты кажется
очень знакомой. Такое можно прочитать
и у левых противников войны. Оставим
пока без внимания, что в высказывании
уже содержится некая фальшивая нота
(все-таки неправда, что нефтяные ТНК
прямо-таки диктовали Бушу его военную
программу).
Из второй части опять-таки вытекает,
что критика НДП в адрес империализма
США направлена вовсе не на действи¬
тельные цели и следствия войны. Если
присмотреться к кровопролитным кон¬
фликтам, развязанным в ходе последних
войн США, то становится ясно, что
их жертвой является афганское и ирак¬
ское население. У НДП же в роли жертвы
империалистических войн США выступа¬
ет Германия, немецкое государство.
Спрашивается, каким образом, если Гер¬
мания не подвергается никаким ударам
и вообще не затронута войной? Для НДП
Германия — жертва, поскольку ей якобы
приходится послушно плясать под дудку
США. Ультраправые критикуют амери¬
канский империализм за унижение Гер¬
мании, ее несвободу, утрату немецкого
суверенитета. Вот почему из такой крити¬
ки американского империализма естест¬
венно вытекает не всемирная борьба про¬
тив любых империалистических посяга¬
тельств на любое государство, а опять-та¬
ки националистическая сортировка. НДП
требует свободы для немецких империа¬
листических притязаний, вывода всех не¬
немецких войск из Германии, снятия вся¬
ких международных ограничений и отме¬
ны любых международных обязательств.
Иными словами, ультраправым нужен
«зеленый свет» для чисто немецких им¬
периалистических устремлений. НДП —
против империализма других, особенно
более сильных наций. Она отстаивает ан¬
тиимпериализм, порожденный духом не¬
мецкого национализма.
«Все для Германии!»
Поскольку НДП и другие неофаши¬
сты действительно выступают с крити¬
кой демонтажа социального государст¬
ва, глобализации и империализма США,
они появляются и на демонстрациях про¬
тив реформ «Харц-IV», против глобали¬
зации и против войны в Ираке. Они про¬
тестуют вместе с левыми не потому, что
хотят прикрыться левыми лозунгами и,
как положено демагогам, скрыть свои
подлинные намерения. На самом деле,
это абсурд: никто не станет вербовать
себе сторонников с помощью лозунгов,
которые противоречат собственной по¬
литической программе. В конце концов,
неофашисты тоже хотят, чтобы за них го¬
лосовали ради их дела, а не дела их про¬
тивников. Так что проблема не в том, что
неофашисты скрывают свое «подлинное
лицо» за левыми лозунгами. Нет, они на¬
зывают действительно существующие
беды (демонтаж социальных завоева¬
ний, безработицу, войны) и к тому
же разделяют критический взгляд левых
на придуманные бед (государство как
жертва глобализации). Все это они ис¬
толковывают в немецко-национальном
духе и повсюду выявляют посягательст¬
28
Почему демократы не в состоянии критиковать (нео)фашизм «Левая Политика» № 06
ва на принцип чистоты немецкой нации.
Таково их истинное лицо.
Что плохого в безработице и системе
«пособия по безработице-ll»? Не то, что
люди больше не могут сводить концы
с концами, а то, что немецкий народ пе¬
реполнился чужеродными элементами.
Что плохого в глобализации? Не то, что
ТНК сеют во всем мире бедность и экс¬
плуатацию в конкурентной борьбе за
места вложения капитала, а то, что бла¬
годаря мировому рынку Германия пере¬
полнена иностранной рабочей силой,
иностранными товарами и капиталами.
Что плохого в войнах, которые ведут
США? Не смерть, бедствия, разрушения
и эпидемии в странах, которые стали
объектами войн, а порабощение Герма¬
нии превосходящим империализмом
США и иностранное присутствие, порож¬
денное империалистическими притяза¬
ниями чужих государств. Всегда и везде
настоящее бедствие становится для НДП
лишь материалом для иллюстрации дру¬
гого, того, что она считает настоящим
и куда худшим бедствием, жертвой кото¬
рого всегда является именно Германия.
Из трех приведенных вопросов, по¬
ставленных НДП, легко вывести цели,
лежащие в основе её критики по отноше¬
нию к существующему порядку.
Немецкий «народный организм» не¬
обходимо защищать от всего чужого,
только тогда он может служить ресурсом
для немецкого государства.
Германии необходима экономика,
целиком подчиненная национальным ин¬
тересам.
Германия должна стряхнуть с себя
любую зависимость от чужого господ¬
ства и стать сильным суверенным госу¬
дарством.
Как демократия
относится
к ориентирам НДП?
Наблюдая за реакцией демократиче¬
ских политиков на успехи НДП (демонст¬
ративной растерянностью и попытками
объявить ультраправых преступниками),
можно прийти к выводу, что по своим
принципам и целям демократия принци¬
пиально отличается от политических
притязаний неофашизма. Именно так
нас всех и учили в школе: большей про¬
тивоположности, чем между демократи¬
ей и фашизмом, в политической жизни
быть не может. Демократия все еще ут¬
верждает, что она является единствен¬
ным бастионом против фашизма — этой
высшей из всех мыслимых степеней по¬
рока.
Однако на деле все обстоит иначе,
и об этом уже было сказано в отрывке о
критике программных положений нео¬
фашистов. Три названные основные це¬
ли фашистской политики высоко котиру¬
ются и среди демократов (разница ско¬
рее в том, как они претворяются
в жизнь).
Сходство...
НДП требует, чтобы экономика была
целиком подчинена национальным инте¬
ресам. Но кто из демократических поли¬
тиков станет возражать против этого?
Ни одна из «народных партий» не хочет,
чтобы капиталисты получали доходы
вместо того, чтобы государство богате¬
ло. Ни одна не отстаивает принцип пред¬
принимательской прибыли вместо роста
национальной экономики. Все партии хо¬
тят успехов капитала ради национально¬
го роста. Они очень хорошо понимают,
что на процветании капитала основано
финансирование их политики. Солидный
бюджет — это основа их власти, от него
зависит, будет ли власть обладать со¬
лидным силовым аппаратом, мощным
механизмом подавления и контроля,
конкурентоспособной инфраструктурой
ит. д.
Далее, НДП требует защиты немец¬
кого «народного организма» от наплыва
иностранцев. И здесь демократы мало
уступают неофашистам. Это следует
из речей ведущих немецких демократи¬
ческих политиков и из проводимой ими
политики. Любой закон об иностранцах
основан на сортировке людей на граж-
29
«Левая Политика» № 06
дан страны и иностранцев, НДП же всего
лишь призывает к более радикальному
осуществлению этой политики. Причем
приоритет «аборигенов» перед ино¬
странными рабочими при получении ра¬
бочих мест давно уже прописан в демо¬
кратическом законодательстве. Благо¬
даря Шенгенскому соглашению, Европа
превратилась в крепость, которая наме¬
рена оградить себя от проникновения не¬
желательных иммигрантов. А поскольку
демократические правители уже не мо¬
гут или не хотят избавиться от несколь¬
ких миллионов приехавших (в конце кон¬
цов, многие из них выполняют столь це¬
нимую властями работу за мизерную
зарплату) — они ужесточают правила
для получения гражданства иностранца¬
ми. Для иностранцев существуют специ¬
альные нормы соблюдения законов, по¬
литической лояльности, знания языков
и обычаев. Причем эти критерии на¬
столько жестки, что о них споткнулось
бы большинство «расово чистокровных
немцев».
Наконец, НДП требует обеспечить
немецкий суверенитет в противовес ге¬
гемонии США. Но и здесь — то же самое:
вся демократическая немецкая политика
послевоенного времени, от Аденауэра,
Брандта, Коля и до Меркель, преследо¬
вала, в конечном счете, ту же цель: вос¬
становления самостоятельного сильного
национального государства. Сегодня
Меркель, Штайнмайер и другие говорят
об этом открыто. Они требуют «политики
на одном уровне» с США.
Таким образом, ни о какой политиче¬
ской противоположности между фашиз¬
мом и демократией нет и речи. Три ос¬
новные цели, которые пропагандирует
НДП, разделяются и демократами. Бо¬
лее того, демократы всегда прибегали
и прибегают к использованию силовых
методов буржуазного господства ради
осуществления этих целей. Следова¬
тельно, демократы и неофашисты —
всего лишь два лагеря одной и той
же буржуазной политики. Тем самым ут¬
верждение, что демократы не могут кри¬
тиковать фашизм, можно считать дока¬
занным. Ведь, критикуя три основопола-
АНАЛИЗ
тающих принципа (нео) фашистской по¬
литики, демократы опровергают собст¬
венный политический фундамент —
главные цели любой буржуазной полити¬
ки.
... и различия
Спрашивается, что же именно так
разделяет эти лагеря буржуазно-нацио¬
нальной политики, что один из них с удо¬
вольствием запретил бы другой и пере¬
сажал бы его функционеров? Их пере¬
бранка обычно переходит в войну, где
трудно обнаружить упомянутое единство
по принципиальным вопросам нацио¬
нальной политики. Напомним: от демо¬
кратов мы знаем, что ультраправые —
«вечно вчерашние», которым нет места
в нашей демократии. Это «ловцы душ»
и популисты, и их следует запретить.
От НДП мы слышим, что «нарушения»
в развитии нации — бедность, безрабо¬
тица, бессилие государства — стали ка¬
тастрофическими результатами непра¬
вильных демократических решений, ко¬
торые свидетельствуют об измене на¬
циональному делу, проданному чуждым,
ненемецким силам. Причин для того,
чтобы подробнее осветить действитель¬
но существующие различия, вполне дос¬
таточно. Разница лишь в том, как, каким
образом и какими способами оба лагеря
стремятся достичь общей для них цели.
Анализ различий можно начать с об¬
винения в популизме, которое демокра¬
ты выдвигают в адрес фашистов. Дело
в том, что обвинение это не так уж и лож¬
но. Что характерно для популиста? Попу¬
лист — это тот, кто, в отличие от демо¬
крата, может дать на все вопросы «про¬
стые ответы», тот, у кого для решения
любых проблем всегда под рукой «про¬
стые решения». Что же в этом не нравит¬
ся демократам? Ведь нельзя же, в самом
деле, возражать против «простых» ре¬
шений, если они действенны. Наоборот,
если эти простые решения функциональ¬
ны, их в любом случае следует предпо¬
честь сложным! Немецкие демократы
считают иначе и демонстрируют это, рек-
30
Почему демократы не в состоянии критиковать (нео)фашизм «Левая Политика» № 06
ламируя собственную деятельность. Они
изображают себя более сложными,
представляют свою политику со всевоз¬
можными «да, но..» и «с одной сторо¬
ны..., с другой стороны...». Демократы
обращаются к гражданам с обещанием
решить все существующие проблем, ко¬
торые беспокоят граждан. И в то же вре¬
мя объясняют соотечественникам, что
тем не следует думать, будто политики
могут вот так запросто сделать все, что
им хочется. Они агитируют за веру в по¬
литику как в средство достижения поли¬
тических интересов — и в то же время,
как правило, указывают на бессилие
своей политики. Они всегда хотят, как
лучше, а если это не получается, то при¬
чины, как они объявляют, следует искать
отнюдь не в их некомпетентности. Они
всегда желают подчеркнуть, что полити¬
ка не всемогуща, что и у нее то тут,
то там «связаны руки»: ведь приходится
учитывать разные обстоятельства, при¬
спосабливаться, ее добрая воля натал¬
кивается на неприступные границы
и давление обстоятельств, с которыми
ей приходится иметь дело, и т. д.10
Популист, напротив, не ссылается
на соотношение между желанием и воз¬
можностью, между властью и бессили¬
ем — ив этом отношении обвинение фа¬
шизма в популизме в чем-то верно. По¬
пулист считает: если ты чего-то хочешь,
особенно если ты государственный дея¬
тель, ты можешь это осуществить. Его
кредо гласит: зачем вообще нужна госу¬
дарственная власть, если не для того,
чтобы осуществить то, что решили поли¬
тики? И, конечно же, для этого, как
он знает, следует применять власть
со всей ее беспощадностью. Таким обра¬
зом, популисту знакома лишь первая
часть «рекламного проспекта» демокра¬
тов: государственная власть есть средст¬
во, с помощью которого можно успешно
осуществлять национальное дело. Бес¬
силия у популиста не встретишь. Оно для
него — проявление слабости или отсут¬
ствия воли для непреклонного претворе¬
ния в жизнь национального дела. Вот по¬
чему популисты презирают аргумент о
помехах, чинимых «обстоятельствами»,
столь любимый демократическими поли¬
тиками, — для них это показатель изме¬
ны народу.
Таким образом, очевидно, что (нео)-
фашизм вытекает из разочарованного
национализма, из национализма, раз¬
очарованного в демократии. Фашисты
и демократы едины в том, что политика
обязана осуществлять дело немецкой
нации. Однако, заявляют фашисты, де¬
мократы делают это весьма непоследо¬
вательно. Национализм демократов,
с точки зрения фашистов, не является
в должной мере безусловным и абсолют¬
ным.
Суть спора
Если внимательнее присмотреться к
политике, которую проводят демократы,
то становится ясной и реальная суть спо¬
ра: что приводит в движение политику
в Германии, как реализуется националь¬
ное дело на демократический лад?
Дело здесь обстоит очень просто:
немецкие демократы, как им и положе¬
но, приняли решение вести немецкий на¬
род вперед с помощью капиталистиче¬
ской организации экономики. Следова¬
тельно, для успеха национального госу¬
дарства необходимы успехи капитали¬
стического хозяйства. Но если состояние
нации зависит от экономических успехов
ее хозяйства, то и государственная поли¬
тика должна принять экономические за¬
кономерности капитализма, подчинить¬
ся им в собственных государственно-ма¬
териалистических интересах. Иными
словами, она должна всеми силами
и средствами способствовать немецко¬
му экономическому росту. Сюда входит
ю В настоящее время наиболее ходовым товаром служит обстоятельство под названием «глобализация», которая якобы
и «принуждает» политиков поступать так, а не иначе. Подобные аргументы о «нажиме конкуренции», которая «связывает
им руки», охотно используются демократическими политиками для оправдания стремлений снижать уровень зарплаты,
сокращать социальные пособий и т.д.
31
«Левая Политика» № 06 АНАЛИЗ
и то многое, что заставляет фашистов
подозревать, будто нацию распродают
направо и налево: свободная купля-про¬
дажа поверх границ, мировая торговля и,
прежде всего, договоры с другими госу¬
дарствами. Ведь для того, чтобы пользо¬
ваться богатством других, нужно
и им дать возможность покупать и прода¬
вать, вкладывать деньги и капитал в сво¬
ей собственной стране. Приходится за¬
ключать договоры, закрепляя уступки,
пока успехи в конкуренции не сделают
их излишними. Все это требует превра¬
щения немецкой экономики в место на¬
дежного размещения капиталов, кото¬
рое массово привлекает новый ино¬
странный капитал, давая ему возмож¬
ность извлекать прибыли в Германии. И,
как показало последнее десятилетие,
для этого необходимо предоставить ме¬
ждународным корпорациям соответст¬
вующие условия, с тем чтобы производ¬
ство было рентабельным: снизить зар¬
плату и расходы на социальные нужды,
«реформировать» рынок труда, расши¬
рив сферу низкооплачиваемой работы,
развивать «временную занятость», снять
ограничения в вопросах увольнения
и найма на работу и т. д.
А теперь вернемся к диалектике же¬
лания и возможности, силы и бессилия.
Желания демократических политиков
и применение ими власти, как показал
наш краткий экскурс, полностью уклады¬
ваются в рамки их заинтересованности
в капиталистической экономике. Ведь
они считают ее путем достижения успеха
для нации. И поскольку те, кто правит на¬
цией, приняли именно такое решение,
они, в конечном счете, сами отказались
от принятия решений, которые должны
обеспечить успех этой политики. Ведь
чистое желание, воля не могут помочь
там, где выигравших и проигравших оп¬
ределяют конкурентные действия част¬
ных предпринимателей и результаты
конкуренции на мировом уровне. И если
демократы говорят, что они хотят капи¬
тализма, то есть рыночной экономики,
господства денег и частной собственно¬
сти, то они не могут в то же самое время
утверждать, что не допустят безработи¬
цы, банкротств, кризисов и т. д. Если они
хотят, чтобы их проект был всемирным,
то есть империалистическим (а иначе
он невозможен), то они не могут одно¬
временно с этим заявлять, что силой сво¬
ей политики пресекут закрытия предпри¬
ятий и их перенос в другое место, потери
на мировом рынке, зарубежный протек¬
ционизм. Ведь их успехи всегда зависят
и от конкурентных действий внешних ка¬
питалов, от того, что делают и какие уси¬
лия должны предпринять с той же целью
другие державы. Кто одержит победу
в международной конкуренции? Ответ
на этот вопрос не зависит от правящих
демократических политиков11. Допус¬
тить всемирную конкуренцию частного
капитала и одновременно гарантировать
успех в ней — такое под силу только вос¬
кресным ораторам. И тем, кто уже разре¬
шил империалистическую конкуренцию
между государствами в свою пользу11 12.
Капитализм как средство достиже¬
ния национального величия, избранное
для себя демократами, устроен таким
образом, что служит в одно и то же время
и условием национального успеха, и его
ограничением. Это характерно и для по¬
литики альянсов, то есть для всех между¬
народных структур и союзов, в которых
НДП усматривает лишь «несвободу Гер¬
мании». Речь идет о ЕС, НАТО, ВТО
и т. д. Это просто-напросто глобальные
межгосударственные политические, эко-
11 Зато политики вполне могут парализовать мировой экономический обмен, например, сделав границы непроницаемыми
и поставив на автаркию.
12 Таким образом, аргумент о наличии непреодолимых обстоятельств одновременно содержит в себе и элемент фаль¬
ши, и момент истины. Истина в том, что демократические политики приняли решение поставить успех своей нации в зави¬
симость от результатов капиталистической конкуренции. Тем самым возникают некоторые не зависящие от них обстоя¬
тельства: тот, кто хочет победить в конкурентной борьбе, должен подчиниться внутренней логике такой экономики. Ложь
же состоит в том, что политики утверждают, будто они не могут делать того, чего хотят. Ведь их политическая воля как раз
и включает свободно принятое ими решение относительно механизма, избранного ими средства - капитализма. Пусть
рамки успешности оказываются, таким образом, не всегда желаемыми - но они принимаются по доброй воле.
32
Почему демократы не в состоянии критиковать (нео)фашизм «Левая Политика» № 06
комические и военные институты, в кото¬
рых правительство Германии видит
средство осуществления своих притяза¬
ний на роль мировой державы. Но ЕС,
объединение, призванное составить кон¬
куренцию США, означает в то же время,
что Германия, как и все остальные стра¬
ны Союза, вынуждены считаться с други¬
ми, делать при необходимости уступки
национализму входящих в Союз стран.
То же самое происходит с НАТО. Чтобы
участвовать в этом огромном военном
союзе с его уникальным военным потен¬
циалом, приходится терпеть ситуацию,
когда ориентиры задает куда более
сильный партнер в альянсе, то есть
США13.
Наконец, вопрос об иностранцах.
Здесь дело обстоит точно так же. Демо¬
кратические политики рассматривают
своих свободных, юридически равно¬
правных и обладающих приватностью
граждан как ресурс для осуществления
национальных устремлений — и обраща¬
ются с ними соответственно. И свобод¬
ные граждане могут совершенно свобод¬
но, по собственному усмотрению, ре¬
шать, как и когда им обзаводиться по¬
томством. Но когда это их усмотрение
не совпадает с желанием политиков, по¬
следние неожиданно делают вывод, буд¬
то «немцы вымирают». Затем политики
выражают озабоченность «тенденцией,
что все меньше немцев хотят иметь де¬
тей», и призывают к дебатам о традици¬
онных ценностях. Не имея возможности
принудить кого-либо иметь детей, они
пытаются привить гражданам вкус к об¬
заведению потомством — с помощью
морализаторства и детских пособий.
Но дело не движется с мертвой точки:
рост народонаселения не во власти де¬
мократической политики.
Однако — и вот здесь поднимается
вопрос об иностранцах — демократы
не намерены обогатить немецкий «на¬
родный организм» теми людьми, кото¬
рые стоят у дверей Германии и просят,
чтобы их впустили. Эти люди были
бы весьма востребованы с точки зрения
простой пользы: как рабочая сила, пла¬
тельщики взносов в пенсионные и иные
кассы и т. д. Но демократам этого недос¬
таточно. Их тоже охватывает расистская
озабоченность: а что станет с немецким
«народным организмом» и с ведущей ро¬
лью немецкой культуры при таком потен¬
циальном притоке иностранцев? Ино¬
странцы, подозревают демократы, раз¬
рушают немецкий образ жизни, порядок
и культуру — ведь речь идет об элемен¬
тах, которые повинуются чужому господ¬
ству и преданы ему.
Время от времени политика делает
исключения из правила заранее отно¬
ситься к иностранцам с подозрением, ко¬
торое разделяют и демократы, и неофа¬
шисты. Исходя из чисто экономических
критериев национальной выгоды иногда
демократы разрешают завоз в страну
иностранцев в качестве рабочей силы.
В виде исключения...
Вернемся к НДП. О каких бы сферах
ни заходила речь (экономике, социаль¬
ной политике, политике в отношении
иностранцев), партия твердо отстаивает
свою позицию. Заключается эта позиция
в том, что применяемые средства (капи¬
тализм, народ в качестве ресурса и на¬
циональный суверенитет с его инстру¬
ментами насилия) отнюдь не служат са¬
ми по себе гарантией желанного успеха.
Члены НДП тоже хотят капитализма —
но без безработицы и банкротств, без
иностранного капитала, без иностран¬
ных товаров и рабочей силы. Они тоже
хотят успеха немецкого национального
суверенитета в мировом масштабе —
но без подчинения условиям межгосу¬
дарственной конкуренции, без вступле¬
ния в альянсы, которые всегда включают
обязательства по отношению к союзни¬
кам. Они тоже рассматривают народ
в качестве национального ресурса,
13 Для подробного анализа современного состояния нашего замечательного мирового порядка и его транснациональ¬
ными институтами ср.: The State of the World in 2007: The Reality of a Multipolar World Order. [Translated from
GegenStandpunkt: Politische Vierteljahreszeitschrift 4/2007, Gegenstandpunkt Verlag, Munich) (http://gegenstandpunkt.com/
english/multipolar-world.html).
33
«Левая Политика» No 06 АНАЛИЗ
но хотят, чтобы этот ресурс обходился
без найма рабочей силы на мировом
рынке, без использования иностранной
рабочей силы, без «загрязнения» немец¬
кого «народного организма».
Вот в чем коренятся различия между
неофашистской и демократической по¬
литикой: фашисты идеализируют свобо¬
ду политической власти. Власть для них
идентична свободе осуществлять поли¬
тическую волю, они видят власть неогра¬
ниченной и безусловной. Вот почему фа¬
шисты — это экстремисты, фанатики су¬
веренитета собственной власти. Они на¬
стаивают на том, что желание и возмож¬
ность, намерение и результаты их поли¬
тики — это одно и то же. Демократы же,
напротив, делают ставку на реализм по¬
литической власти, причем не из скром¬
ности, а исходя из условий, применяе¬
мых ими в качестве средств достижения
успеха. Их реализм включает понимание
того, что используемые ими средства со¬
держат в себе и сопутствующие ограни¬
чения. Демократы знают: если ради вы¬
ступления в роли мировой державы они
хотят использовать такие средства, как
капитализм, народ, ЕС и НАТО, то они
должны позаботиться и о том, чтобы эти
средства работали. А потому вынуждены
подчиниться их закономерностям. Зна¬
чит, они поощряют экономический рост,
что предполагает безработицу, банкрот¬
ства и кризисы. Значит, они делают став¬
ку на развитие суверенитета, которое не¬
возможно без относительности этого са¬
мого суверенитета.
Итак, и для первых, и для вторых
речь идет об успехе национального де¬
ла; оба крыла делают ради этого ставку
на одни и те же инструменты: капита¬
лизм, народные ресурсы, национальный
суверенитет. Но применение ими этих
инструментов различно. Демократы по¬
лагаются на логику экономических ин¬
тересов, они знают, что должны это де¬
лать, если хотят добиться успеха, и ми¬
рятся с тем, что не властны над его дос¬
тижением. Таков ориентированный
на успех реализм политики демократов.
Фашисты, напротив, всерьез намерены
обусловить применение упомянутых
средств националистической оговор¬
кой. Они хотят принудить капитализм
быть неизменно полезным националь¬
ному делу, если понадобится — даже
вопреки его же экономическим зако¬
нам. И в этом своем идеализме, кото¬
рый воспринимает власть как непосред¬
ственную гарантию успеха, они пре¬
дельно строги по отношению к методам
достижения успеха. Настолько строги,
что готовы навязать капиталу свою ло¬
гику «национальных» приоритетов, к
примеру, позаботившись о создании ра¬
бочих мест, которые тот не создает, или
принуждая капитал к производству тех
или иных товаров, на изготовление ко¬
торых тот не пошел бы, руководствуясь
соображениями прибыли14.
***
Таковы некоторые факты относи¬
тельно теоретического понимания демо¬
кратии и фашизма, сходства и различий
между обеими формами власти и поли¬
тики. На этом нашу критику можно было
бы завершить: ясно, почему демократы
не могут выступать с критикой (нео) фа¬
шистов. Но остается еще пояснить вто¬
рое утверждение: почему демократы хо¬
тят обязательно запретить своих (нео)
фашистских конкурентов в состязании
за использование буржуазной власти?
Хотя наше утверждение может опереть¬
ся на приведенный материал, оно все
еще выглядит весьма спорным: ведь
общность национальных притязаний
обоих крыльев может привести к совер¬
шенно иному выводу15. Вот почему стоит
далее задаться вопросом: как могла
бы выглядеть фашистская власть сего¬
дня?
14 При немецком фашизме после 1933 года капиталисты охотно позволяли себя принуждать, потому что подчинение
принципам военной экономики в интересах крупных капиталистов оказывалось выгодным.
15 Доводы в пользу этого можно обнаружить в современной европейской политике: в Австрии и Италии в правительство
были введены политики, которых причисляют к крайне правым (соответственно партии Хайдера и Фини).
34
Почему демократы не в состоянии критиковать (нео)фашизм «Левая Политика» № 06
Как выглядел
бы сегодня фашизм
у власти?
Ответ «Как при Гитлере» наверняка
неверен. Тот, кто пытается просто пере¬
нести гитлеровский фашизм 1933—1945
годов в 2000-е годы (предрекая создание
концлагерей для турок, цветных и левых,
перестройку экономики на военный лад
и подготовку Третьей мировой войны),
по существу, смешивает губительные
особенности гитлеровского фашизма
1933—1945 годов с сущностью понятия
«фашизм»16. Не следует думать, будто
фашистские политики не понимают, что
их обожаемая Германия сегодня совсем
не та, что была в 1933 году. Не такие
уж они «вечно вчерашние»! Достаточно
самого краткого сравнения. В 1933 году
Германия все еще лежала в нокауте. По¬
сле окончания войны прошло 15 лет,
но страна оставалась обессиленной в по¬
литическом, экономическом,националь¬
ном и международном отношении. Все
еще действовал Версальский договор,
приходилось выплачивать репарации,
пришлось отдать часть территории.
Только что миновал мировой экономиче¬
ский кризис, а Веймарскую республику
сотрясали коммунистическое рабочее
движение и классовые бои17.
Наоборот, шесть десятилетий, про¬
шедших с 1945 года, были сплошной ис¬
торией успехов — по крайней мере, для
приверженцев немецкого национально¬
го государства. Раскол Германии стал
достоянием истории, бывшая ГДР аннек¬
сирована; с национальной валютой —
маркой Германия превратилась в вели¬
кую экономическую державу, более то¬
го — в ведущую нацию ЕС и «Большой
семерки». Германия добилась перехода
ЕС на евро как на мировую валюту, кон¬
курирующую с долларом. Германия за¬
нимает первое место в мире по экспорту
и обладает влиянием во всем мире. Она
уже давно вновь стала военной держа¬
вой, принимает участие в ударных силах
НАТО. Классовых боев нет; в стране ца¬
рит «социальный мир», иными словами,
классовая борьба идет только с одной
стороны, ее исход решается (не без по¬
мощи профсоюзов) не в пользу рабочего
класса. Международный коммунизм так¬
же побежден как мировая держава
и во многом как национальное движе¬
ние.
Дело обстоит именно так. И этот ус¬
пех для фашистов не тайна. Вот почему
не стоит удивляться, что в своих про¬
граммах НДП, Немецкий народный союз,
партия «Республиканцы» стали куда
сдержаннее в критике тех политических
и экономических методов достижения
успеха, к которым прибегают демокра¬
ты. Фашисты поставлены перед дилем¬
мой. Стоит ли стремиться утверждать
свой национально-морализаторский ри¬
горизм (дескать, все ненемецкое разру¬
шает Германию и обрекает нацию на ги¬
бель) и свое стремление развязать руки
политической власти, позволяя ей выйти
за пределы демократического капита¬
лизма? Ведь эти методы, очевидно,
вполне функциональны и успешно ис¬
пользуются. Или же следует пойти
на компромисс с реализмом правящих
демократов — именно по причине его
очевидного успеха?
Ответ на вопрос, что фашисты стали
бы делать сегодня, обладай они вла¬
стью, по-прежнему зависит от их оценки
положения государства в том виде, в ка¬
ком они его застали. Понятно, что про¬
блему занятости в преуспевающем госу¬
дарстве и в государстве, сбитом с ног тя¬
желым экономическим кризисом, они
представляют себе по-разному. Сегодня
им придется задаться вопросом, сможет
16 Однако часть антифашистов представляет себе дело примерно так. Вот почему она видит в фашизме своего главного
врага и тем самым - независимо от собственного желания - делает рекламу демократическому капитализму. Против по¬
следнего у нее тоже много возражений, и все-таки он считается не столь уж плохим по сравнению с тем, что может прийти
ему на смену. Здесь стоит указать на то. что в принципе быть противником фашизма вовсе не означает быть сторонником
демократии.
17 Подробнее см.: Hecker. Konrad: Der Faschismus und seine demokratische Bewaltigung. Munchen, 1996. В этой книге под¬
робно анализируются программа и реальность гитлеровского фашизма.
35
«Левая Политика» № 06
АНАЛИЗ
ли лозунг «Все немцы — за работу!»
и впрямь укрепить нацию — ведь Герма¬
ния стала мировой экономической дер¬
жавой при растущих показателях безра¬
ботицы. Да и лозунг «Прибыль предпри¬
нимателей должна служить немецкому
народу» пришлось бы пересмотреть,
учитывая, что эти прибыли принесли
Германии первое место в мире по экс¬
порту. Так что не приходится удивляться,
что проекты, вносимые НДП в саксон¬
ском ландтаге, носят конструктивный ха¬
рактер и — по крайней мере, пока — со¬
всем не выглядят как фашистские. К
примеру, саксонская НДП вовсе не соби¬
рается переворачивать вверх дном се¬
мейную политику, но лишь хотела
бы увеличить пособия на воспитание де¬
тей, выплачиваемые земельными вла¬
стями. Она не жаждет конфисковать
прибыли предпринимателей, но призы¬
вает удвоить сумму расходов на спасе¬
ние саксонских предприятий. НДП пред¬
лагает не ввести трудовую повинность,
как это было в гитлеровской Германии,
а усилить меры по созданию рабочих
мест И т.д. И если бы не был затеян скан¬
дал вокруг так называемого «бомбового
Холокоста» (то есть утверждения, будто
бомбежка немецких городов союзника¬
ми и уничтожение евреев нацистами —
явления одного порядка), никто бы даже
не заметил, что в парламенте сидит нео¬
фашистская фракция, ведь это не имеет
никакого отношения к растрате креди¬
тов.
Если изучить программу НДП внима¬
тельнее, то выяснится, что в ней не со¬
держится принципиального отказа от ми¬
рового рынка. В ней сказано: «Мировая
торговля — это необходимое дополне¬
ние (!) национальной экономической ба¬
зы». И НДП совсем не собирается полно¬
стью подчинять капиталистический
принцип прибыли национальным крите¬
риям18. Члены НДП не ратуют за про¬
грамму немедленного обеспечения всех
немцев рабочими местами, чтобы ликви¬
дировать безработицу (среди немцев).
Они говорят: каждый немец имеет право
на труд, рабочие места должны быть
предоставлены в первую очередь нем¬
цам. И фашисты больше не объявляют
паразитический финансовый капитал
силой, разлагающей Германию. НДП
не стремится к выходу из ЕС19 и не от¬
вергает участие в военных союзах20. Она
увязывает свою националистическую не¬
преклонность и идеализм в вопросах по¬
литической власти со зримыми успеха¬
ми, подаренными немецкой нации демо¬
кратическим капитализмом. И в то же са¬
мое время не вполне отказывается от по¬
дозрения, будто демократы — это преда¬
тели отечества.
Но в одном вопросе они по-прежнему
стоят на своем, причем достаточно твер¬
до. Речь о пресловутой «проблеме ино¬
странцев». «Немецкий народный дух
должен быть сохранен!». «Иностранцам
следует облегчить возвращение на ро¬
дину», — так дипломатично формулиру¬
ется в программе НДП категоричное тре¬
бование о высылке иностранцев из Гер¬
мании. Как бы ни было фашистам трудно
обнаружить доказательства националь¬
ного упадка в социальной, экономиче¬
ской и внешнеэкономической политике,
проводящейся демократами, в том, что
касается вопроса об иностранцах, они
по-прежнему пытаются обнаружить ма¬
териал для размежевания с демократи¬
ческими политиками. Но и это дается
им нелегко, поскольку найти в политике
демократов по отношению к иностран¬
цам признаки «распродажи Германии»
и угрозы «немецкому народному духу»
все труднее и труднее. Слишком уж яв¬
ный характер носит заинтересованность
самих демократов в том, чтобы поддер¬
18 «Неограниченное (!) приумножение денежного капитала с помощью субсидий, налоговых, кредитных и процентных
привилегий, которое процветает при капиталистической финансово-экономической системе, должно быть ограничено
(!)», - говорится в программе НДП
19 «Основой нового европейского порядка должна стать приверженность национально-государственному принципу....
Только так можно будет заменить «Европу ЕС» Европой народов (!)...»
20 «Германские вооруженные силы не должны быть средством международной великодержавной политики. Поэтому
НДП требует выхода из НАТО и создания общеевропейской (!) системы безопасности».
36
Почему демократы не в состоянии критиковать (нео)фашизм «Левая Политика» № 06
живать дееспособность «народного ор¬
ганизма» — пусть не в чисто немецком
виде, но зато ради чисто немецких це¬
лей.
Сегодня фашизм у власти не был
бы повторением гитлеризма21. Фаши¬
сты, стоящие у власти или готовящиеся
в нее войти, конечно, учитывают успеш¬
ное или неуспешное положение данной
нации и понимают необходимость прово¬
дить свою политику соответствующим
образом. Так что причины для попыток
запрета и маргинализации фашистов
со стороны демократов все еще неясны.
К тому же можно обнаружить еще
один политический процесс. В области
конкретной практической политики
и особенно в том, как она подается об¬
ществу, все труднее найти такое сущест¬
венное различие между политикой демо¬
кратов и фашистов, которое давало
бы немецким демократам основания для
принимаемых и обсуждаемых ими мер
по исключению НДП из политической
жизни. Ведь в то время как члены НДП
идут на уступки реальной успешной де¬
мократической политике и благоразумно
дают понять, что совсем без ЕС, военных
союзов, мирового рынка, без прогресса
и без безработицы не обойтись, правя¬
щие и оппозиционные «народные пар¬
тии», напротив, приступили к усовер¬
шенствованию роли страны как места
размещения производства и вложения
капиталов. Делается это для того, чтобы
обеспечить и расширить империалисти¬
ческие успехи Германии в мире. Преоб¬
разование это так уверенно превращает
систему размещения производства и ка¬
питаловложений в национальный инст¬
румент империалистической конкурен¬
ции, что на практике, особенно в том, что
касается аргументации фашистской по¬
литики, оказывается слишком много
совпадений между демократическими
и фашистскими патриотами.
Сегодня, когда ФРГ с ее успешной
историей заложила материальную осно¬
ву для практического национализма, де¬
мократы пропагандируют национализм
совершенно открыто22.
Почему демократы
не критикуют, а лишь
криминализируют
неофашистов
Итак, демократам попросту нечего
критиковать в неофашистской политике,
программе и ориентирах. Они не видят
ложного содержания этой политики, по¬
тому что сами разделяют ее принципы:
Германии необходимы экономика, слу¬
жащая национальному делу, «народный
организм», освобожденный от мешаю¬
щих ему чужеродных элементов, и рас¬
ширение национального суверенитета.
Пусть НДП и демократы стремятся осу¬
ществить эти принципы по-разному —
это еще отнюдь не побуждает демокра¬
тов так настойчиво добиваться маргина¬
лизации и юридического преследования
фашистов. В основных принципах НДП
(подчинении принципа прибыли нацио¬
нальному делу; отказе от любых исклю¬
чений в вопросе о «наплыве иностран¬
цев» в страну; утверждении, будто воен¬
ные и политические союзы ослабляют
Германию) демократы обнаруживают
21 И уж тем более фашизм у власти сегодня был бы не похож на гитлеризм в том усеченном восприятии, для которого
фашизм сводится только к Холокосту и (проигранной) Второй мировой войне.
22 Германия, как утверждают, снова обладает мощью и влиянием в мире и намерена сохранить это положение. В конце
концов, она просила прощения за гитлеризм в течение 60 лет и теперь имеет на это полное моральное право. С народом
уже открыто обращаются как с ресурсом, который служит делу нации. Впечатляющим доказательством этого служит
Agenda 2010 - программа народного обнищания, начатая при канцлере Шрёдере. Повсеместно массы озабочены тем, что¬
бы защитить общество от (исламистских) врагов западной системы. В духе времени внесены дополнения в «чрезвычай¬
ные законы» - законодательство, которое должно вступить в действие в ситуации угрозы государству, ограничив основ¬
ные конституционные права граждан. Ненемецкий исламизм и мусульманские платки у женщин преследуются в уголов¬
ном порядке, господствующая демократическая культура объявлена обязательной для всех. Профсоюзы поставлены пе¬
ред альтернативой: играть по правилам Системы-или лишиться силы и влияния. Согласно программе «Харц-IV», введе¬
ны такие формы занятости, которые принуждают безработного работать там, куда его направили, и на тех условиях, кото¬
рые для него установили, что заставляет вспомнить о трудовой повинности в нацистской Германии. И т.д.
37
«Левая Политика» № 06
АНАЛИЗ
скорее варианты той же самой буржуаз¬
ной политики. Такие варианты или их мо¬
рализаторские крайности вполне знако¬
мы демократам по предвыборной борь¬
бе. В ходе регулярно повторяемых деба¬
тов о патриотизме демократические по¬
литики обвиняют друг друга в предатель¬
стве национального дела и провозгла¬
шают, что программы других партий,
по существу, «продают Германию».
Только в одной области демократы
все еще могут определить, что НДП —
партия новых фашистов, — это противо¬
речие в вопросе о сохранении традиций
и преодолении прошлого23. Когда фаши¬
сты отмечают день рождения Гитлера,
отрицают Холокост, обнаруживают его
проявление в бомбардировке Дрездена
в 1945 года или когда их гвардия из чис¬
ла скинхедов бесчинствует на каком-ни¬
будь еврейском кладбище — тогда взбу¬
дораженная общественность требует то¬
го, о чем и без того мечтают политики:
разгромить правоэкстремистские груп¬
пировки, запретить их!
Парадоксально, но жесткость поли¬
тической и общественной реакции на со¬
ответствующие инциденты не соответст¬
вует реальному политическому ущербу,
которые они наносят. Они нигде и никак
не мешают экономике и политике. Поло¬
жение Германии в мире давно уже не за¬
висит от имиджа24; она уже необратимо
утвердилась и признана на мировой аре¬
не как мощная и авторитетная держава.
Вот почему запретительные и тому по¬
добные меры служат вовсе не для того,
чтобы смыть коричневые пятна с ослепи¬
тельно-белого одеяния, в которое обла¬
чился анализ немецкого прошлого.
Все куда проще: демократы стремят¬
ся избавиться от нежелательной конку¬
ренции. Такая конкуренция, с одной сто¬
роны, в случае новых успехов грозит спу¬
тать все демократические властные от¬
ношения внутри страны — столь тща¬
тельно выстроенные и разделенные ме¬
жду партиями истеблишмента. С дру¬
гой — она снова и совершенно не ко вре¬
мени может оживить дискуссию о основ¬
ных принципах и путях торжества немец¬
кой внутренней и внешней политики, ко¬
торым пока что придан демократический
облик. Таким образом, «дубина» успеш¬
ного «преодоления прошлого» во внут¬
ренней политике (о его роли во внешней
политике уже говорилось) используется
в первую очередь для того, чтобы разде¬
лить конкурентов в борьбе за государст¬
венную власть на разрешенных и нераз¬
решенных, порядочных и недостойных,
полезных и вредных. Официальный го¬
сударственный антифашизм так же го¬
дится для этого, как и все еще пригодный
для той же цели антикоммунизм.
Демократы и НДП — это новые кон¬
куренты в борьбе за одно и то же —
за власть в буржуазном государстве. Го-
сударство прочно находится в руках де¬
мократических партий истеблишмента,
которые единодушно идут немецким пу¬
тем к мировой власти и хотят, чтобы все
оставалось как есть. Вот почему демо¬
краты объявляют непримиримую войну
с неофашистами и используют все
имеющиеся у них средства, чтобы так
или иначе исключить из общественной
жизни НДП и другие политические груп¬
пировки — тех, кого они воспринимают
как помеху для политического порядка,
установленного в Германии25.
Перевод предоставлен
группой «Gegenstandpunkt» (Германия)
23 Здесь мы не можем вдаваться в причины и особенности того, как немецкие демократы относятся к немецкому про¬
шлому. Более подробно этот вопрос освещен в книге, которую мы и рекомендуем читателям: Gutte, Rolf / Huisken, Freerk:
Alles bewaltigt, nichts begriffen! Hamburg. 2007.
24 Зависел ли он от этого после 1945 года вообще и в какой степени - это уже другой вопрос. По крайней мере. США
смотрели на это более трезво' Западная Германия была им нужна как бастион против коммунизма, и Соединенные Штаты
и не ставили свою деятельность в зависимость от того, как Германия оценивала свое прошлое...
25 То же самое они пытались и пытаются сделать с ПДС / Левой партией.
38
ОБЗОР ДИСКУССИИ
Фашизм: знакомый враг
или новая угроза?
9—10 февраля 2008 года в Москве
при поддержке Фонда им. Розы Люксем¬
бург состоялась конференция «Фашизм:
знакомый враг или новая угроза», орга¬
низованная Институтом глобализации
и социальных движений (ИГСО) и рабо¬
чей группой «Что делать?». На конферен¬
ции собрались философы, социологи, по¬
литологи, участники различных социаль¬
ных движений из России, Германии, Авст¬
рии, Индии. Основной целью конферен¬
ции была оценка настоятельности и на¬
пряженности фашистской угрозы для со¬
временного общества, ее причин, соци¬
альной базы, конкретных форм проявле¬
ния в общественном сознании, идеоло¬
гии, политике. Участники конференции
стремились выяснить следующие вопро¬
сы:
1. Насколько допустимо сегодня го¬
ворить о ренессансе фашизма как идео¬
логии и как социально-политического
движения?
2. Где проходит граница между соб¬
ственно фашизмом и различными фор¬
мами правых и ультраправых движений
и настроений?
3. С какими социально-политически¬
ми институтами и явлениями связан фа¬
шизм?
4. Что представляет собой фашизм
как социально-психологическое и куль¬
турное явление?
5. Как связаны успехи и неудачи ле¬
вого проекта с успехами и провалами
фашизма?
В конференции приняли участие:
Вольфганг Випперман (Свободный универ¬
ситет, Исторический институт им. Фрид¬
риха Майнеке, Германия), Александр
Галкин (Горбачев-фонд, Россия, Москва),
Сарой Гири (Университет Дели, Отделе¬
ние политических наук, Индия), Герман
Дворжак (Архив по австрийскому движе¬
нию антифашистского сопротивления,
Австрийский Социальный Форум, Авст¬
рия), Борис Кагарлицкий (Институт глоба¬
лизации и социальных движений (ИГСО),
Россия, Москва), Кристина Кайндль (Уни¬
верситет прикладных наук, Стендаль,
Германия), Андрей Карелин (Фонд «Но¬
вая политическая система, Россия, Моск¬
ва), Илья Кукулин (Россия, Москва), Ар¬
тем Магун (Россия, Санкт-Петербург),
Владимир Малахов (Институт филосо¬
фии РАН, Московская высшая школа со¬
циальных и экономических наук, Россия,
Москва), Михаил Нейжмаков (Фонд «Но¬
вая политическая система», Россия, Мо¬
сква), Анна Очкина (Пензенский государ¬
ственный педагогический университет
им. В. Г. Белинского, ИГСО, Россия, Пен¬
за), Алексей Пензин (Институт филосо¬
фии РАН, группа «Что делать?», Россия,
Москва), Павел Студников (МАИ ГТУ, гу¬
манитарный факультет, Россия, Москва),
Оксана Тимофеева («Новое литератур¬
ное обозрение», Москва, группа «Что де¬
лать?» Россия, Москва), Андреас Умланд
(Институт международных отношений На¬
ционального Университета им. Тараса
Шевченко в Киеве, Германия—Украина),
Игорь Чубаров (Институт философии РАН,
Россия, Москва), Кэти Чухрукидзе (Инсти¬
тут философии РАН, Россия, Москва).
Открывая конференцию, директор
ИГСО Борис Кагарлицкий отметил, что
тема фашизма и правого экстремизма
широко обсуждается в средствах массо¬
вой информации — как российских, так
и зарубежных. Это не является случай¬
ностью или некой очередной информа¬
ционной модой, подчеркнул он. «В по¬
следнее 10—15 лет, — отметил Б. Кагар¬
лицкий, — ив странах Запада, и в России
мы наблюдаем ренессанс ультраправых
39
«Левая Политика» № 06
настроений, ультраправой идеологии,
причем эта идеология неожиданно оказа¬
лась частью политического мейнстри¬
ма — выборы в Австрии (успех Партии
свободы), успех во Франции Националь¬
ного фронта, в северных странах тоже на¬
блюдается определенный рост популяр¬
ности ультраправых популистских на¬
строений. Конечно, нужно серьезно ана¬
лизировать, насколько эти партии явля¬
ются фашистскими, это один из главных
вопросов нашей конференции, но несо¬
мненно одно: подъем ультраправых на¬
строений наблюдается на фоне ослабле¬
ния левого движения, особенно на фоне
ослабления левых антисистемных сил».
Долгое время считалось, что в Рос¬
сии, принесшей такие жертвы в борьбе
с фашизмом, подобных настроений про¬
сто не может быть. Тем не менее, сего¬
дня и в прессе, и в выступлениях госу¬
дарственных деятелей угроза фашизма
и фашистские настроения всерьез обсу¬
ждаются. Но, как подчеркнул Б. Кагар¬
лицкий, «мы должны понимать, что рост
правопопулистских, националистиче¬
ских настроений или тенденций автома¬
тически не означает роста фашизма.
Мы должны понять, где проходит грани¬
ца национал-популистских, правокон¬
сервативных тенденций и собственно
фашизма». С другой стороны, необходи¬
мо сознавать, что развитие таких тен¬
денций служит для легализации нацио¬
налистических и даже откровенно фаши¬
стских лозунгов как в политических и на¬
учных дискуссиях, так и в массовом соз¬
нании. Общество постепенно привыкает
к подобной риторике, преодолеваются
традиционное отторжение и страх перед
фашизмом.
Особенностью правонационалисти¬
ческого подхода к фашизму как социаль¬
ному явлению, по мнению директора ИГ-
СО, является дифференциация этого по¬
нятия, когда различные варианты фа¬
шизма рассматриваются как принципи¬
ально разные явления. Так, осуждение
германского нацизма сочетается с оп¬
равданием итальянского фашизма, ко¬
торый подается как вполне приемлемый
политический режим, интерпретируется
ОБЗОР ДИСКУССИИ
как скорее культурное явление. Такой
подход накладывается на обыватель¬
ские представления о фашизме как фе¬
номене, связанном прежде всего
с нацистской Германией, концлагерями,
Холокостом, то есть с конкретными исто¬
рическими событиями.
Артем Магун подчеркнул в этой свя¬
зи, что «фашизм демонизирован на идео¬
логическом уровне, и его экономическая
составляющая не менее демонизирова¬
на, все сводится к огосударствлению
экономики и частной жизни, но только
это не выявляет реальные причины, ко¬
торые породили фашизм в кризисный
момент истории современного Запада».
Он отметил, что полное отождествление
фашизма с Холокостом и репрессиями
представляет собой методологическую
ошибку, так как затрудняет понимание
сущности явления, акцентируя внимание
на его конкретно-исторической форме.
Иными словами, репрессии и Холокост,
которые были закономерным следстви¬
ем нацистской политики, представляют¬
ся в массовом сознании его сущностью.
Аналогичное замечание сделал Алек¬
сей Пензин, подчеркнув, что рассужде¬
ния о фашизме и его опасности нередко
сводятся к напоминанию о преступлени¬
ях, совершенных германских фашизмом
и к призывам памяти об этих преступле¬
ниях и их жертвах. Фашизм как социаль¬
ное и политическое явление не только
привязывается в этом случае к одной
конкретно-исторической форме, но и при¬
нимает, по словам А. Пензина, форму не¬
коего абсолютного зла, не имеющего по,
определению, ни экономических, ни по¬
литических, ни классовых корней. Такой
подход, отметил А. Пензин, не адекватен
и задачам исторического анализа кон¬
кретных социально-политических форм
фашизма, так как не позволяет анализи¬
ровать его генезис, социальную базу, по¬
литические условия. Тем более беспер¬
спективен этот подход для выявления
элементов фашизма в массовом созна¬
нии, идеологии или поведении политиче¬
ских организаций в иных исторических
условий, когда фашизм может принять
и принимает новые формы, учитывая со-
40
Фашизм: знакомый враг или новая угроза?
циальный и исторический опыт, непри¬
ятие массовым сознанием определен¬
ных образом и терминов, дистанцируясь
от них.
Отсутствие четкого методологиче¬
ского подхода не является, однако, про¬
блемой чисто теоретической; теорети¬
ко-методологическая путаница находит
свое отражение в и политической прак¬
тике, в противоречиях массового созна¬
ния и идеологии. Так, представитель
Фонда им. Розы Люксембург Владимир
Фоменко отметил, что «очень важно
различать смысл, которым нагружены
понятия «фашизм», «нацизм», «нацио¬
нализм»... Всеобщее беспокойство вы¬
зывает рост преступлений, совершенных
на почве ксенофобии, этнической и ре¬
лигиозной вражды. Но это лишь верхуш¬
ка айсберга массовой ксенофобии,
ее авангард. Нередко можно слышать,
что фашизм уже подкрадывается к две¬
рям России, что Россия — страна, сме¬
нившая красный цвет на коричневый.
Но, с другой стороны, к большому сожа¬
лению, тема русского национализма
с начала 90-х годов осмысливалась как
тема «русского фашизма». Это искажа¬
ет истинную картину и заставляет авто¬
ров выискивать и раздувать часто искус¬
ственные признаки фашизма. В сочета¬
нии с разнобоем в понимании самого
термина «фашизм» это не позволяет
дифференцировать разнообразные яв¬
ления. К тому же еще сильна либераль¬
ная традиция идентифицировать как фа¬
шизм все, что связано с национализмом
и националистической тематикой".
О расширительной трактовке фа¬
шизма, которая затрудняет исследова¬
ние и понимание социальных явлений,
связанных с национализмом и правым
экстремизмом, говорил и Борис Кагар¬
лицкий. В либеральной трактовке, под¬
черкнул он, «все, кто заражен национа¬
листическими настроениями, все, кто
в той или иной мере высказывает нацио¬
налистические взгляды, автоматически
записываются в фашисты». Таким обра¬
зом, вместо анализа реальных настрое¬
ний в обществе, оценки степени и источ¬
ников фашистской угрозы изготавлива-
«Левая Политика» № 06
ются идеологические ярлыки, которыми
снабжаются те организации и движения,
которые почему-либо не нравятся вла¬
сти. Государство использует инстинктив¬
ное неприятие фашизма в обществе,
но при этом, как подчеркнул Б. Кагар¬
лицкий, «антифашистские декларации
совмещаются с декларациями в духе им¬
перского патриотизма, а иногда и нацио-
нал-патриотизма, которые очень легко
создают почву для развития ультрапра¬
вых настроений. Иными словами, власть
шарахается от неприятия фашизма к
формулировкам, которые фашистскими
не являются, но которые создают благо¬
приятную почву для развития подобных
тенденций. Потом власть понимает, что
она сделала что-то не то, и шарахается
в противоположную сторону». Возникает
парадоксальная ситуация, при которой
неприятие фашизма как фразы, как кон¬
кретного исторического явления, образа
сочетается со все большим привыкани¬
ем общественности к националистиче¬
ским декларациям и настроениям.
Подобная идеологическая путаница
не случайна; она обусловлена отнюдь
не только слабостью теории или субъек¬
тивными заблуждениями, в ней выраже¬
на определенная социально-историче¬
ская и политическая тенденция, которую
четко охарактеризовал в своем выступ¬
лении Артем Магун. Он заметил, что
«фашизм является одним из централь¬
ных исторических понятий XX века. Это
понятие стало обозначать форму правой
альтернативы либерализму, который
восторжествовало в середине века в
странах Европы. Кроме того, оно стало
обозначать историческое событие, от ко¬
торого начала отсчет политическая сис¬
тема, восторжествовавшая на Западе
в 40—50-х годах XX века. Идеологией
этой системы стало отрицание фашизма
и коммунизма, объединенных под назва¬
нием тоталитаризма. Эта идеология при¬
знавала в коммунизме противника, а фа¬
шизм представлялся недопустимым
и непредставимым. По мере того, как
опасность коммунизма рассеивалась,
именно фашизм начал выступать как
ее недопустимая легитимация». Таким
41
«Левая Политика» № 06
образом, именно отождествление фа¬
шизма и коммунизма делает методоло¬
гически невозможным понимание сути
нового фашизма как логического про¬
должения неолиберализма. Так как та¬
кое понимание неизбежно связано
с предпосылкой об антикоммунистиче¬
ской, антиэгалитарной и антигуманной
сущности фашизма, которая и является
системообразующей, тогда как национа¬
лизм и репрессии — лишь необходимые
формы для обеспечения социальной
поддержки, социальной базы режима
в определенных социально-историче¬
ских условиях.
«Невозвращение фашизма, — про¬
должал А. Магун, — общее требование
и умеренно правых, и умеренно левых,
и оно стало фактом консервации либера¬
лизма. После падения коммунизма этот
принцип стал единственным. Геноцид
и даже Холокост стал оправданием лю¬
бых гуманитарных интервенций, и даже
исламские террористы ассимилируются
в неолиберальную парадигму борьбы
с исламофашизмом. Таким образом, фа¬
шизм и отождествляемый с ним комму¬
низм стали знаком репрессированного
“иного” и послужили поводом для исклю¬
чения из легитимного поля любых демо¬
кратических альтернатив».
Подобная логика предполагает в ка¬
честве исходной аксиомы невозмож¬
ность каких-либо приемлемых альтерна¬
тив либеральной демократии, поскольку
любое отступление от ее норм и любая
попытка выйти за их пределы неизбежно
ведут в ад «тоталитаризма». И, в свою
очередь, любые преступления, совер¬
шаемые во имя ценностей либерализма,
заведомо оправдываются как способ из¬
бежать еще большего, абсолютного зла.
Подобная ситуация делает крайне
важным поиск адекватного методологи¬
ческого подхода к анализу социаль¬
но-политической сути фашизма — в пер¬
вую очередь именно для левых. Влади¬
мир Малахов подчеркнул, что теорети¬
ческий анализ фашизма затруднен еще
и потому, что «в каждом из нас борется
гражданин и исследователь. Как гражда¬
нин я не могу не делать стойку, когда ви-
ОБЗОР ДИСКУССИИ
жу людей, выбрасывающих руку в пре¬
словутом приветствии, кричащих все¬
возможные лозунги, вроде того же оди¬
озного «Россия для русских». Но как ис¬
следователь я все-таки не имею права
подводить под один знаменатель очень
разные идеологические явления. И сло¬
во «фашизм», как уже говорили коллеги,
очень сильно подверглось смысловой
инфляции из-за того, что бездумно упот¬
реблялось как некий ярлык для всего,
что нам не нравится. Между тем имеет
смысл все-таки аналитически разводить,
различать самые разные явления и, в ча¬
стности, такие как ксенофобия, шови¬
низм, компенсаторный шовинизм, с ко¬
торым мы имеем дело в постсоветской
России, расизм, ультранационализм и,
наконец, фашизм».
В. Малахов отметил также, что спе¬
цифику фашизма как идеологии помога¬
ет лучше всего понять тезис Вильгельма
Райха о том, что фашизм «начинается
там, где реакционные понятия наклады¬
ваются на революционную эмоцию».
Именно такой подход, с точки зрения ис¬
следователя, позволяет классифициро¬
вать многообразные настроения, движе¬
ния и организации, связанные с шови¬
низмом, национализмом и ксенофобией.
Он отметил, что среди тех движений
и организаций, которые в России приня¬
то квалифицировать как фашистские,
далеко не все таковыми являются, так
как в них отсутствует стремление устано¬
вить новый порядок. Фашизм же, под¬
черкнул В. Малахов, «это, прежде всего,
стремление к новому порядку, это стрем¬
ление демонтажа существующей госу¬
дарственной власти. Наши ультранацио¬
налисты, ксенофобы, шовинисты, кото¬
рых мы часто склонны называть фаши¬
стами, — это люди, которые скорее апел¬
лируют к власти, чтобы она навела поря¬
док. Они ждут от власти какого-то патро¬
нажного поведения, чтобы она защитила
их, чтобы она дала им привилегии, уста¬
новила определенную иерархию этниче¬
ских групп внутри России, дала гарантии
государствообразующему этносу, как
они называют русских, но не более того.
Революционного стремления поменять
42
Фашизм: знакомый враг или новая угроза?
строй, установить новый порядок, у боль¬
шинства этих людей нет. А там, где оно
есть, там есть фашизм».
Сарой Гири указал на непосредст¬
венную связь фашизма и неолибераль¬
ной идеологии, а также на принципиаль¬
ную антиэгалитарность фашизма. Он
подчеркнул, что в определенной соци¬
ально-политической ситуации фашизм
становится необходим неолиберальному
режиму, чтобы сохраниться, обеспечить
контроль над обществом, в котором обо¬
стряются социальные противоречия. Как
заметил С. Гири, в расколотом обществе
отношения между элитой и массой опо¬
средуются игрой в демократию: «Фа¬
шизм возникает тогда, когда игра в де¬
мократию ведется строго в интересах
правящего класса. Предполагается, что
эксплуатация — неотъемлемая характе¬
ристика любого общества, а в бедности
населения виноваты не правящие круги,
не социально-классовые противоречия,
а кто-то конкретный, кто-то “чужой”: ев¬
рей, мусульманин, кто-то еще». Сарой
Гири отметил в этой связи, что подлинно
антифашистский проект могут предло¬
жить только левые силы, какие бы анти¬
фашистские заявления не делала правя¬
щая элита.
Анализ теоретических и идеологиче¬
ских ошибок и искажений в понимании
фашизма привел участников конферен¬
ции к необходимости дать определения
фашизма как родового явления. Вольф¬
ганг Випперман подверг критике догма¬
тический подход к анализу фашизма, со¬
гласно которому, по его ироническому
определению, «фашизм в основном оп¬
ределяется через... фашизм». Модерниза¬
ционный подход, как заявил В. Виппер¬
ман, оказался противоречивым и пробле¬
матичным с самого начала, так как свя¬
зывал фашизм с особенной ступенью
развития капитализма. «Однако, — под¬
черкнул Випперман, — существовали
как сильные, так и слабые движения фа¬
шистского толка, как в высокоцивилизо¬
ванных, так и в малоразвитых общест¬
вах». В. Випперман заметил, что маркси¬
стский анализ фашизма также часто
применяют весьма догматически.
«Левая Политика» № 06
Так, считалось, «что взаимосвязь
фашизма и отдельно взятых капитали¬
стических факторов могла привести к
его подъему, но едва ли они объясняли
захват власти и мощь этой идеологии,
которые ни в коем случае не всегда
и не полностью служили интересам капи¬
талистических групп. Фашизм в целом
был большим, чем просто агентом капи¬
тала». Несостоятельным, на взгляд В.
Виппермана, оказался и социально-ис¬
торический подход, согласно которому
членами фашистских партий станови¬
лись представители «среднего класса»
(мелкая буржуазия, «бюргеры») и они
же в первую очередь избирались на по¬
сты в фашистских партиях. Однако, от¬
метил В. Випперман, это отнюдь не дока¬
зано, не соответствует историческим
фактам. В фашистские партии вступали
выходцы из самых разных социальных
слоев. Фашисты не были представителя¬
ми и защитниками интересов исключи¬
тельно одного определенного класса
(например, «среднего сословия»).
Несводим фашизм и к идеологиче¬
ским установкам, в частности, к нацио¬
нализму, пусть и в крайней форме —
а такие тенденции присутствуют в совре¬
менных воззрениях на данное явление.
Недопустимо также исключать фашизм
из общего политического контекста, счи¬
тая его амбивалентным явлением,
не ориентированным ни вправо, ни вле¬
во. В. Випперман подчеркнул, что фа¬
шизм можно понять, во-первых, как уни¬
версальный политический феномен,
во-вторых, как общемировой феномен,
а, в-третьих, как трехстороннее явление,
то есть явление, объясняемое с помо¬
щью трех понятий. Понятия эти, по мне¬
нию В. Виппермана, следующие: фашист¬
ская партия, бонапартизм, фундамента¬
лизм.
Понятие «фашистская партия» как
одна из сторон фашизма, дает представ¬
ление о партиях особого вида, характер¬
ных для фашистских режимов. Это пар¬
тии, которые своими внешними особен¬
ностями (униформа, вооружение, внут¬
ренняя структура по принципу фюрерст-
ва), политическим стилем действий (тер-
43
«Левая Политика» № 06
pop и пропаганда) и идеологией (нацио¬
нализм, расизм, антидемократизм, анти¬
коммунизм, антисемитизм, культ фюре¬
ра) настолько отличаются от других пра¬
вых и левых партий, что действительно
автоматически, без специального анали¬
за не могут быть отнесены ни к тем, ни к
другим.
Второй стороной определения фа¬
шизма является бонапартизм, то есть ре¬
жим, при котором политическое равно¬
весие держится на вмешательстве поли¬
ции и армии. И, наконец, третьей сторо¬
ной этого «треугольника», по мнению В.
Виппермана, является фундаментализм.
Фундаментализм — идеология, в рамках
которой религия и политика взаимно
влияют друг на друга так, что становятся
сначала политизированной религией,
а потом «религией политической». Фун¬
даменталистская идеология влияла как
на партии, так и на политический режим,
делала их фундаменталистско-фашист¬
скими, если вступала во взаимосвязь
с другими чисто фашистскими идеоло¬
гиями, абсорбировала антисемитизм,
антикоммунизм, национализм и расизм.
Таким образом, фашизм — органиче¬
ское, конкретно исторически оформлен¬
ное единство этих трех сторон, трех яв¬
лений. Однако каждая из этих сторон мо¬
жет существовать отдельно и быть фа-
шизоидным элементом общества, даже
маргинальным, или при определенных
условиях становиться базой для возник¬
новения и развития фашизма во всей
полноте определения.
Определение родовой сущности фа¬
шизма назвал задачей своего выступле¬
ния и Александр Галкин. Он отметил,
что «в послевоенное десятилетие в либе¬
рально-консервативных кругах устано¬
вилась точка зрения, что фашизма как
родового явления нет. Я согласен с про¬
фессором Випперманом, что эта точка
зрения ошибочная и очень опасная. Как
раз события последних десятилетий по¬
казали, что отказ от трактовки фашизма
как родового явления очень опасен. Ко¬
нечно, германский фашизм отличался
от итальянского, а итальянский — от ис¬
панского и португальского, но во всех
ОБЗОР ДИСКУССИИ
было нечто общее, что позволяет их
трактовать как единое целое. Мало того,
выясняется, что отказ от фашизма как
родового понятия очень опасен и в поли¬
тическом плане, так как он используется
для оправдания фашизма как феномена.
Особенно это типично для России, о чем
здесь уже говорил Кагарлицкий. Оправ¬
дывать германский нацизм в России не¬
возможно, но можно говорить, что суще¬
ствовали другие явления, которые
не столь плохи. Это в какой-то мере ис¬
пользуется в определенных кругах и в
Италии, и в Испании, и в Португалии,
и так далее».
Методологической путанице при ана¬
лизе фашизма и тенденций, с ним свя¬
занных, по мнению А. Галкина, крайне
способствует концепция тоталитаризма.
Она ведет к созданию неверных пред¬
ставлений о сущности тех или иных об¬
щественных явлений, порождающих фа¬
шистские настроения, и к консервации
идеологических мифов. Докладчик под¬
черкнул, что «привлекая понятие “тота¬
литаризм”, мы начинаем размывать сущ¬
ность самого феномена, переносим оцен¬
ку феномена на верхушечный, на юриди¬
ческий уровень. В основу кладется юри¬
дическая сторона дела: концентрация
власти в руках одного человека, культ
личности, отсутствие обратной системы
связи. Если придерживаться этой точки
зрения, то тогда фашизм можно искать
всюду, начиная с персидского царства,
тирании в греческих полисах, Римской
империи и так далее. Работать с эти по¬
нятием, изучая фашизм, просто невоз¬
можно». А. Галкин отметил, что «очень
важно выявить объективные предпосыл¬
ки, причины укрепления и длительной
жизни фашизма. Когда была разгромле¬
на Германия, казалось, что с фашиз¬
мом покончено навсегда. Он потерпел
не только военное, не только политиче¬
ское, но и моральное поражение. Однако
последние десятилетия показали, что
фашизм очень живуч, следовательно,
есть в жизни явления, которые вновь
и вновь порождают этот феномен. Это
очень важно иметь в виду, ибо, если вы¬
вести этот аспект из системы исследова-
44
Фашизм: знакомый враг или новая угроза?
ний, то тогда останется просто система
эмоциональных оценок».
Итак, Александр Г алкин в своем вы¬
ступлении поднял чрезвычайно интерес¬
ный вопрос о причинах устойчивости фа¬
шизма. Он отметил, что те факторы ус¬
тойчивости и живучести фашистских ре¬
жимов, которые обычно называются —
разветвленная система насилия и моно¬
полия на средства массовой информа¬
ции, — не кажутся ему достаточными,
не полностью объясняют поразительную
устойчивость фашизма как политиче¬
ской системы. В качестве решающего
фактора А. Галкин предложил рассмат¬
ривать связь фашизма с социальной по¬
литикой, которая на определенном этапе
была довольно эффективной. Он сказал,
в частности, что «мы, критикуя фашизм,
привыкли говорить о фашистском попу¬
лизме, о фашистской демагогии и о со¬
циальном популизме и социальной дема¬
гогии. Но была и реальная социальная
поддержка. В Германии фашизм прово¬
дил социальную политику, которая была
воспринята как позитивная, это сыграло
огромную роль, и это нельзя недооцени¬
вать. Фашистские партии, фашистские
режимы не просто выдвигают социаль¬
ные программы, но они в пределах под¬
держки Системы их выполняют. И здесь
огромное значение приобретает то, о
чем говорил Кагарлицкий: как только ле¬
вые перестают выполнять свои функции,
как только левые становятся на путь под¬
держки Системы, они высвобождают по¬
ле для праворадикальных фашистских
идей».
Обсуждая опасность распростране¬
ния фашистских идей и настроений в об¬
ществе, оценивая возможность их соци¬
ально-политического оформления, Вла¬
димир Малахов предупредил коллег
об опасности методологической ошибки,
которую назвал «идеецентризмом»: «Ко¬
гда мы занимаемся такими феноменами,
как ультранационализм, ксенофобия,
расизм и фашизм, и сталкиваемся
с людьми, высказывающими подобные
суждения, у нас возникает иллюзия, что
эти идеи, которые сегодня в головах ка¬
ких-то безумцев, завтра овладеют мас¬
«Левая Политика» № 06
сами. Но дело в том, что идеи не кочуют
из головы в голову, не существует чисто¬
го эфира идей. Идеи должны быть опо¬
средованы институтами, социальными
группами, интересами. И до тех пор, пока
эти группы не сложились, интересы
не оформились и институты соответст¬
вующие не работают, эти идеи так и ос¬
танутся достоянием отдельных безум¬
цев, сколь бы агрессивными, страшными
они нам ни казались. Или, иначе форму¬
лируя, идеология любая, и фашистская
в том числе, эффективна лишь тогда, ко¬
гда она является оформлением како¬
го-то интереса».
В. Малахов отметил также, что совре¬
менное общество коренным образом от¬
личается от общества 20—30-х годов
XX столетия. Он подчеркнул, что цен¬
тральный вопрос конференции — с чем
мы имеем дело сегодня: со вторым при¬
шествием уже известного, пусть и в но¬
вой форме, или с качественно иным яв¬
лением, феноменом иного рода —
не разрешим, если ставить его в форме
дизъюнкции: или возвращение старого
в новом обличье, или нечто абсолютно
другое. С одной стороны, тот фашизм,
который известен по его муссолиниев-
скому, гитлеровскому и прочим обличь¬
ям, принадлежит прошлому. Ни приемы
пропаганды, ни методы господства,
ни способы мобилизации, которые тогда
использовались, сегодня просто не рабо¬
тают. Одно дело — эпоха радио, другое
дело — эпоха интернета. Одно дело —
массовый человек эпохи индустриализ¬
ма, другое дело — человек эпохи постин¬
дустриализма и «информационализма».
С другой стороны, сегодняшние фаши¬
сты, какими бы рафинированными они
иногда ни были (А. Дугин, например),
полностью воспроизводят логику своих
предшественников из 1920—1930-х го¬
дов. Это, прямо по Гриффину, палинге¬
нетический ультранационализм — воз¬
рождение нации через кровь, насилие
и войну. Это, разумеется, последова¬
тельный, радикальный и абсолютный ан¬
тидемократизм — презрение к демокра¬
тическим институтам и готовность их де¬
монтировать при первой возможности.
45
«Левая Политика» № 06
Но история, подчеркнул В. Малахов, ни¬
когда не повторяется. В определенном
отношении сегодняшние фашисты — на¬
следники и эпигоны своих исторических
предшественников, в другом — припуд¬
ренные, респектабельные, оснащенные
целым арсеналом теоретических при¬
способлений дети своего времени, то
есть постмодерна.
Алексей Пензин отметил взаимосвязь
трансформации трудовых отношений
в современном обществе и изменения
формы распространения ультраправой
идеологии. Для характеристики измене¬
ний, произошедших к сегодняшнему дню
в сфере труда, А. Пензин воспользовался
теориями постфордизма, «когнитивного
капитализма», «нематериальноготруда».
Он отметил, что эти теории кажутся ему
важным дополнением к анализу совре¬
менного капитализма, поскольку пытают¬
ся зафиксировать те элементы нового,
которые в нем возникают в самом про¬
цессе производства. А. Пензин подчерк¬
нул, что сам весьма критичен к теориям
постфордизма, но поскольку в них есть
момент анализа новых способов произ¬
водства и накопления капитала, есть ак¬
цент на формировании «новых социаль¬
ных субъектов», они представляются
важными. Трудовая среда при переходе к
постфордистской модели приобретает
следующие характеристики:
Гегемония «нематериального» труда
(то есть труда, в котором ключевую роль
играют интеллектуальные операции,
коммуникация, поведение, эмоциональ¬
ная сфера). Речь идет о качественной,
а не количественной гегемонии, анало¬
гично ситуации в XIX веке, когда индуст¬
риальный пролетариат был меньшинст¬
вом, но определял основное развитие
общества.
Социализация вне рабочего места,
размывание разделения рабочего/нера-
бочего времени.
Текучесть кадров, временные кон¬
тракты, так называемый прекариат (не¬
обеспеченность, ненадежность, услов¬
ность рабочего места).
Изменения в сфере труда связаны,
как отметил А. Пензин, с определенны-
ОБЗОР ДИСКУССИИ
ми изменениями в тактике фашистских
групп и движений: «В тексте “Новый евро¬
пейский фашизм” теоретик Паоло Вирно
пишет о том, что фашистские или прото-
фашистские практики начинают связы¬
ваться не со сферой государственной
публичной политики (то есть с деятель¬
ностью политических партий, захватом
государственной власти), а со сферой
повседневной жизни». Европейские де¬
мократии XX века реагировали на опыт
СССР, создав «государство всеобщего
благосостояния» (welfare state), то есть
своего рода «социализм капитала», где
труд был представлен в парламентских
структурах государства. В современных
условиях «нематериального», или «не¬
видимого», труда этого не происходит.
То есть налицо отсутствие «альтерна¬
тивной публичной сферы» для нового
труда. Этим и пользуются фашисты —
происходит фашизация самого поведе¬
ния в повседневной жизни, вне стен
офиса или фабрики, в области взаимо¬
проникновения рабочего и нерабочего
времени.
Однако чтобы понять фашизм как оп¬
ределенное социальное явление, необ¬
ходимо выявить, как связаны его внеш¬
ние проявления — символика, деклара¬
ции, особый тип поведения — с объек¬
тивным соотношением сил и интересов
в обществе, что именно делает фашист¬
ские или фашизоидные элементы соци¬
ально и политически значимыми, откры¬
вает им доступ к идеологической и поли¬
тической власти.
Таким образом, участники конферен¬
ции столкнулись с необходимостью оха¬
рактеризовать социально-исторические
предпосылки возникновения и укрепле¬
ния фашизма, а также социально-поли¬
тические институты, обеспечивающие
его функционирование и развитие. В ка¬
честве основных предпосылок фашизма
А. Галкин назвал, прежде всего, массо¬
вое общество, острый кризис, экономи¬
ческие неурядицы, дискредитацию ин¬
ститутов представительной демократии,
чувство национальной ущемленности,
неустроенности и, наконец, доминирова¬
ние консервативных ценностей в обще-
46
Фашизм: знакомый враг или новая угроза?
стве. Фашизм А. Галкин определил как
феномен, «порождаемый болезненным
искажением восприятия реальных соци¬
альных и политических проблем общест¬
ва и используемый для сохранения поте¬
рявших свою эффективность общест¬
венных отношений и институтов». А. Ма-
гун отметил следующие предпосылки
формирования социальной базы и поли¬
тической среды фашизма:
■ пролетаризация и деклассирование
мелкой буржуазии;
■ фрагментация классовой и политиче¬
ской структуры современных капита¬
листических обществ;
■ пассивный и несолидарный характер
буржуазии, являющейся одновремен¬
но господствующим классом;
■ слабость революционного пролетари¬
ата в революционной ситуации;
■ экономическая эмансипация сексуаль¬
ного индивида в сочетании с репресси¬
ей его сексуальности;
■ противоречия между рассудочным ха¬
рактером капитализма и его садизмом
в отношении природы.
Борис Кагарлицкий и Андрей Каре¬
лин отметили социально-психологиче¬
ский феномен, который характерен для
нашей страны сегодня и который являет¬
ся своеобразным питательным раство¬
ром для националистических, фашист¬
ских и полуфашистских настроений.
Вслед за Эрихом Фроммом Б. Кагарлиц¬
кий назвал это явление «ужас столкно¬
вения с рынком». Он подчеркнул, что
массы людей, которые жили в более или
менее защищенном обществе, в резуль¬
тате рыночных реформ оказались вы¬
брошенными в рыночный мир, где
им противостоят какие-то совершенно
неконтролируемые, как им кажется, си¬
лы. Они не чувствуют себя защищенны¬
ми, испытывают постоянный стресс и на¬
чинают искать виноватого. Они хотят по¬
нять, кто является их врагом, кто являет¬
ся непосредственной угрозой. Такие на¬
строения в условиях слабой демократи¬
ческой альтернативы режиму формиру¬
ют социальную среду для профашист¬
ских политических сил.
«Левая Политика» № 06
Андрей Карелин развил эту идею,
проиллюстрировав ее на конкретной со¬
циальной ситуации. Отметив, что, в соот¬
ветствии с классическим определением
Георгия Димитрова, фашизм — это, пре¬
жде всего, диктатура капитала на том
этапе, когда он считает необходимым
и выгодным использовать не формы бур¬
жуазной демократии, а формы открытой
террористической диктатуры, А. Каре¬
лин задался вопросом, как осуществля¬
ется идеологическая мобилизация масс.
Вопрос этот чрезвычайно важен и с точ¬
ки зрения теории, учитывая замечания А.
Галкина об устойчивости фашизма, и с
точки зрения политической практики для
оценки перспектив развития национали¬
стических тенденций в России.
Андрей Карелин отметил, что соци¬
ально-психологическим фоном для воз¬
никновения и укрепления фашизма ста¬
новятся определенные настроения в об¬
ществе, особенно среди незащищенных
слоев населения, связанные, во-первых,
с чувством обделенности, исключенно-
сти из социально-экономического про¬
цесса, а, во-вторых, со смещением соци¬
альных оценок, когда классовые проти¬
воречия предстают для массового созна¬
ния как этнические. Андрей Карелин
привел пример, довольно типичный для
сегодняшней России. «Не секрет, — ска¬
зал он, — что скинхеды — это, как прави¬
ло, мальчики городских окраин и из со¬
циально незащищенных слоев населе¬
ния».
Эти молодые люди, по мнению А. Ка¬
релина, выстраивают в своем сознании
довольно примитивную схему, которая
опирается на поверхностное наблюде¬
ние, на обывательские мифы, наивную
и не учитывающую реальную социаль¬
но-экономическую ситуацию, порой про¬
тиворечащую фактам. Но, тем не менее,
эта схема неплохо работает как идеоло¬
гический штамп, учитывая низкий сред¬
ний уровень социальной и политической
активности, гуманитарного образования
современных молодых россиян. Модель
рассуждений, как показал А. Карелин,
примерно такая: «Вот я бедный, где-то за¬
рабатываю что-то, работаю за копейки,
47
«Левая Политика» № 06
а тут вот азербайджанец держит рынок,
другой азербайджанец палатку держит,
другой еще что-то держит. Они наживают¬
ся за мой счет. И они держат высокие це¬
ны на этом рынке. А вот если бы мы
их прогнали, а туда встали бы русские...»
Надо полагать, по мнению рассуждающе¬
го, цены бы резко упали. Это очень наив¬
ная точка зрения, потому что цены опреде¬
ляются рынком, независимо от нацио¬
нальности тех, кто на этом рынке торгует.
Социологическому анализу ксенофо¬
бии в молодежном сознании было посвя¬
щено выступление Анны Очкиной. Она
отметила, что, несмотря на отсутствие
националистических настроений и меж¬
национальной напряженности в Пензен¬
ской области, где она проводила свое ис¬
следование, в сознании студенческой
молодежи можно весьма отчетливо вы¬
делить элементы ксенофобии, которую
пока можно определить как ненаправ¬
ленную, не связанную с определенными
политическими ориентациями. Интерна¬
ционализм и классовая солидарность,
стремление идентифицировать себя как
представителя определенной социаль¬
ной группы и, следовательно, носителя
определенных экономических и соци¬
альных интересов, оказались неоче¬
видными для молодых респондентов,
по крайней мере, настолько, насколько
естественными и непреложными им пред¬
ставляются национальные интересы, при¬
надлежность человека к определенной
культуре. При этом студенты не отрица¬
ют существование имущественной диф¬
ференциации, социальных проблем, про¬
тиворечий между бедными и богатыми.
Это и создает крайне неблагоприятное
сочетание с одной стороны, осознания
социальных противоречий, и, с другой
стороны, признания приоритета нацио¬
нальных интересов и национальной общ¬
ности над классовыми противоречиями
и классовой общностью.
Такая путаница представлений соз¬
дает, по мнению А. Очкиной, если еще
не идеологическую, то, по крайней мере,
ментальную базу фашизма, которую
можно трансформировать в идеологиче¬
скую базу последовательной пропаган-
ОБЗОР ДИСКУССИИ
дой и, главное — созданием образа вра¬
га. Если национальные интересы разде¬
ляют (а, значит, и объединяют) сильнее
всех других интересов, а национальная
общность доминирует над остальными,
следовательно, виновный в экономиче¬
ских и социальных проблемах, по логике,
должен оказаться за границей этой общ¬
ности. Если не национальной (то есть
не за границами национального государ¬
ства), то за этнической границей.
Внимание к культурным аспектам
возникновения и развития фашизма, к
воплощению фашизма или, напротив,
противостоянию ему в художественном
творчестве привлекла своим выступле¬
нием Кэти Чухрукидзе, отметившая,
что вызов, бросаемый обществу, далеко
не всегда является прогрессивным ак¬
том. Критерием оценки является вопрос,
насколько этот вызов направлен на эман¬
сипацию личности.
Оксана Тимофеева подняла в своем
докладе очень интересную проблему мо¬
ральной легитимации фашизма. Она
признала, что само название ее доклада
«Антропология фашизма» было «...от¬
части навеяно высказыванием, которое
в свое время было довольно популярным
в нацистских кругах: “Человеческое ли¬
цо — еще не признак человека”. Принад¬
лежит оно такому известному и широко
цитируемому в современной России тео¬
ретику, как Карл Шмитт». О. Тимофеева
показала в своем выступлении, как поня¬
тие «подлинно человеческого» сводится
в нацистской расовой теории к строгому
набору антропометрических признаков,
которые можно выявить специальными
приборами.
Фашистская расовая теория, таким
образом, отнюдь не порывает с традици¬
ей классической западной рационально¬
сти. Она пытается опереться на строгий
научный фундамент, используя техниче¬
ский аппарат антропологии. Не случай¬
но ведь понятие расы возникло именно
в рамках антропологических исследова¬
ний. Однако, как отметила Оксана Тимо¬
феева, расовая наука, опираясь на ан¬
тропологию, отказывается от ее осново¬
полагающего принципа — ценностной
48
Фашизм: знакомый враг или новая угроза?
нейтральности. На примере текстов на¬
цистских авторов Тимофеева продемон¬
стрировала, как, обращаясь не к количе¬
ственным характеристикам человека, а к
качественным оценкам его различных
вариаций, расовая теория становится
инструментом идеологического и этиче¬
ского оправдания политики, которая ис¬
ключает гу или иную этническую катего¬
рию из сферы «подлинно человеческо¬
го». Опираясь на такой подход, можно
проводить даже геноцид, не восприни¬
мая его как нечто, находящееся в проти¬
воречии с принципами гуманизма.
Таким образом, фашизм оказывает¬
ся способен выработать собственную
этическую доктрину, даже апеллировать
к человеческому достоинству. Расовый
подход, таким образом, по мнению О. Ти¬
мофеевой, дает свой собственный
страшный ответ на вопрос, как может
реализоваться в обществе принцип ра¬
венства и справедливости. Именно ори¬
ентация фашизма на решение этих клю¬
чевых вопросов общественного разви¬
тия вкупе с использованием специфиче¬
ских политических технологий и опреде¬
лила в конечном итоге то, что подобные
идеи, как доказывает процитированная
О. Тимофеевой американская исследо¬
вательница Клаудиа Кунц, «в конечном
итоге были довольно органично воспри¬
няты немецким обществом».
Анализируя теоретико-методологи¬
ческие подходы фашизма к вопросам
равенства, О. Тимофеева напомнила вы¬
сказывание Карла Шмитта о том, что к
неравным нельзя относиться как к рав¬
ным. Поэтому демократия, провозгла¬
шающая принцип равенства, нуждается
в однородности, а при необходимости —
в искоренении неоднородности. Но где
критерий однородности? Необходимо
решение власти, суверена, которые оп¬
ределяют, что именно представляет по¬
тенциальную угрозу для существующего
порядка.
Тимофеева сослалась также на Джорд¬
жо Агамбена, для которого определение
границы между человеком и животным
является не столько философским во¬
просом, сколько «фундаментальной ме-
«Левая Политика» № 06
тафизически-политической операцией».
Чрезвычайно важным представляется
замечание О. Тимофеевой, что, по мыс¬
ли Агамбена, проблема заключается
не в том, что узникам лагерей отказано
в человеческом признании, а в том, что
человеческое общество вообще сущест¬
вует за счет непрерывно производимого
различия, которое обусловливает подоб¬
ные формы социального исключения.
Таким образом, фашизм предстает как
один из вариантов, пусть самый жесто¬
кий и одиозный, различных антиэгали-
тарных концепций. Фашизм относился к
свои жертвам по существу как к живот¬
ным, оставляя привилегию «полноценно¬
го» человеческого статуса только для
представителей определенной расы.
Конкретно-исторический анализ фа¬
шистской угрозы в России оказался не¬
возможен без обсуждения вопросов ми¬
грации, которые становятся все более
болезненными для российского общест¬
ва. Этот вопрос поднимался еще и пото¬
му, что ряд движений, использующих на¬
ционалистические и шовинистические
лозунги, спекулирует на проблемах, свя¬
занных с иммиграцией, в том числе неле¬
гальной. Александр Галкин подчеркнул,
что «сейчас этот процесс уже вышел
за рамки нормы. Конечно, миграция по¬
могает решить проблему старения обще¬
ства, процесс нехватки рабочей силы,
но она создает ряд других проблем, сти¬
мулирующих отторжение мигрантов.
В процессе глобализации миграция бу¬
дет нарастать, какие бы ограничитель¬
ные меры ни принимались. Потоки лю¬
дей из стран с низким уровнем жизни
в страны с высоким уровнем жизни будут
увеличиваться. Этот процесс происходит
и в России, хотя мы и не относимся к
странам с очень высоким уровнем жиз¬
ни. Но если сравнить Россию со страна¬
ми типа Бангладеш или даже с республи¬
ками бывшего Союза, то Россия воспри¬
нимается как страна благодатная, и по¬
ток эмигрантов будет возрастать, как
и сопротивление автохтонного населе¬
ния. Неудивительно, что именно на этом
играют все правые националистические
партии — это феномен усиливает пози-
49
«Левая Политика» № 06
ции националистических и фашистских
ценностей».
Связь фашистских настроений с ми¬
грацией отметил и Алексей Пензин, го¬
воря о так называемом структурном фа¬
шизме, связанным с формированием
не просто врага, а виновника социаль¬
но-экономических проблем. Объектом
ненависти в структурном фашизме,
по мнению А. Пензина, может стать им¬
мигрант. Он, кстати, отметил, как и дру¬
гие выступающие, что государство в сво¬
ей пропаганде использует образ фашиз¬
ма для дискредитации своих оппонентов,
клеймя как фашистское любое сопро¬
тивление. Миграция, как считает А. Пен¬
зин, является основным катализатором
для развития националистических и фа¬
шистских настроений в современной
России. Ссылаясь на предвыборные со¬
циологические исследования, А. Пензин
подчеркнул, что в крупных городах Рос¬
сии, где есть дешевые рынки рабочей си¬
лы, проблема миграции и национализма
чрезвычайно остра.
Структурный фашизм, по мнению
А. Пензина, «связан с исключением ко¬
го-то — еврея, мигранта, человека дру¬
гой биологической расы и так далее.
И собственно, мигрант, как универсаль¬
ная фигура, может быть любой нацио¬
нальности, главное то, что он сюда прие¬
хал, он на что-то претендует и становит¬
ся именно такой фигурой исключения,
нормализации». При этом, по мнению
А. Пензин, возникают идеологические фор¬
мулы, связанные с культурной дискре¬
дитацией мигрантов, происходит очень
сложное опосредование экономических
и социальных процессов, формирование
оправдания мигрантофобии сравнитель¬
ным культурным превосходством авто¬
хтонного населения.
Обсуждая степень опасности возро¬
ждения фашизма для России, участники
конференции давали различные харак¬
теристики социальным группам и движе¬
ниям, которые связаны с националисти¬
ческой и шовинистической идеологией,
оценивали их деятельность, степень
влияния в обществе, тенденции разви¬
тия. В ряде выступлений участники кон-
ОБЗОР ДИСКУССИИ
ференции давали свои оценки этим дви¬
жениям и группировкам, их активности
и популярности, а также степени напря¬
женности фашистской угрозы в совре¬
менной России. Владимир Малахов под¬
черкнул, что если отвечать на вопрос
о том, жив ли фашизм сегодня как
та идеология, которая дала жизнь ряду
политических режимов в XX веке, можно
сказать, «что он если и жив, то влачит су¬
ществование зомби. Это в высшей сте¬
пени маргинализированный феномен.
Он фактически не попадает в политиче¬
ское поле, а существует за пределами
политического поля. Но это скорее соци¬
альная, чем политическая проблема. Это
больше феномен социально-психологи¬
ческий, чем политический».
С такой оценкой были согласны да¬
леко не все участники дискуссии. Отве¬
чая на замечания коллег, В. Малахов
подчеркнул, что не хотел бы преумень¬
шать опасность возрождения фашизма,
поскольку она реально существует.
Но она, по его мнению, носит социаль¬
ный, а не политический характер. Для
подтверждения своей позиции В. Мала¬
хов обратился к анализу феномена РНЕ
и других националистических организа¬
ций в России. В. Малахов подчеркнул
следующее: «До сих пор те организации,
которые мы имеем право, как аналитики,
квалифицировать в качестве именно фа¬
шистских, а не националистических и так
далее, каких-то ксенофобских, расист¬
ских, а именно фашистских организа¬
ций, те, кто идеологически стоят на плат¬
форме фашизма, являются карликовы¬
ми, с минимальным мобилизационным
потенциалом и с минимальной способно¬
стью влиять на общество». Он отметил,
что РНЕ была в России самой знамени¬
той, самой раскрученной, организацией
фашистского толка в 1990-х годах. Одна¬
ко о том, что это такое, знают сегодня,
по мнению В. Малахова, процентов
50—60 населения. Потенциальную сим¬
патию идеям РНЕ высказывают от 3 до
5 процентов населения, а проголосовать
за них готовы не более 0,5 процента на¬
селения. Это, считает Владимир Мала¬
хов, говорит о том, что «в политическом
50
Фашизм: знакомый враг или новая угроза?
поле на сегодняшний момент фашисты
не находятся. Они находятся на его пери¬
ферии. Более того, как показала дея¬
тельность РНЕ в 1990-е годы, они не осо¬
бенно стремятся в политическое поле по¬
пасть. Ну шутка ли, выдвинуть такую
символику в стране, которая победила
фашизм, которая с фашизмом боролась.
Это явная пощечина общественному
вкусу, это явный вызов, наглый вызов,
что позволяет нам говорить именно
об аполитичности этого феномена. Это
не политический, а это социальный, пси¬
хологический, если хотите, культурный
феномен. То есть РНЕ — это возможно,
феномен контркультуры, ультраправой,
человеконенавистнической контркульту¬
ры, это организация, которая рекрутиро¬
вала в свои ряды фрустрированную мо¬
лодежь с не очень высоким уровнем об¬
разования».
Владимир Малахов еще раз подчерк¬
нул, что «сегодняшнее общество —
принципиально иное, чем общество,
в котором зарождался и процветал фа¬
шизм. Достаточно взять речи либераль¬
ных политиков 1930-х годов — Рузвельта
или Черчилля, чтобы осознать, насколь¬
ко отличаются сегодняшние представле¬
ния о том, что в политике comme il faut, а
что — нет. То, что сегодня показалось
бы абсолютно недопустимым, в те вре¬
мена было абсолютно нормальным. Ра¬
сизм и сексизм просто пронизывают по¬
литический дискурс первой половины XX
века. Все изменилось после “революции
1968 года". Общество после 1968 года
(западное, разумеется, прежде всего,
но и мы в стороне от этих изменений
не остались) — индивидуализированное,
демилитаризированное, демаскулинизи-
рованное, потребительское. По отноше¬
нию к этому обществу уместно вести
речь не столько о фашизме и фашист¬
ских тенденциях, сколько о фашизоид-
ности. Питательная среда фашизоидно-
сти — конформизм. В условиях распро¬
странения электронных СМИ возможно¬
сти плодить конформизм многократно
возрастают. Но возрастают и возможно¬
сти формировать анклавы нонконфор¬
мизма».
«Левая Политика» № 06
Михаил Нейжмаков заметил, что
для России сегодня стоит говорить не об
опасности фашизма как такового, так
как группировки, называющие себя фа¬
шистскими, — это некая политическая
экзотика в сегодняшней России. Сего¬
дня, по мнению М. Нейжмакова, имеет
смысл обсуждать развитие нового ульт¬
раправого движения, которое и пред¬
ставляет реальную опасность. Он указал
на ряд факторов, которые способствуют
формированию и развитию этого движе¬
ния и делают его опасным. Прежде все¬
го, это кризис более умеренных левых
и консервативных политических партий,
который наблюдается сегодня и в Рос¬
сии, и на Западе. В Европе кризис суще¬
ствующих партий такого рода— и кадро¬
вый, и идеологический. В России можно
говорить о несформированности партий¬
ной системы, отсутствии реального
представительства народных интересов.
В качестве наиболее пугающих совре¬
менных политических тенденций Михаил
Нейжмаков отметил, во-первых, усиле¬
ние радикальных националистов в пат¬
риотическом движении и, во-вторых,
пропаганду изоляционизма видными
деятелями национал-патриотического
движения. Речь идет уже не только о вос¬
становлении России в границах Совет¬
ского Союза и Российской империи,
но и об изоляции от бывших советских
республик, от народов республик, даже
входящих в состав Российской Федера¬
ции. Таким образом, формируется образ
врага, объект ненависти, что делает пат¬
риотические движения качественно ины¬
ми социально и политически, делает
их опасными для нормального функцио¬
нирования и развития общества. Кроме
того, М. Нейжмаков отметил, что возни¬
кает своего рода цепная реакция, когда
такие настроения в России порождает
в национальных республиках ответную
сепаратистскую реакцию. Он напомнил,
что «одновременно с убийствами скин¬
хедами представителей народностей
Кавказа активизировались и национали¬
стические движения на самом Кавказе».
Гораздо радикальнее по поводу фа¬
шистской угрозы в России высказался
51
«Левая Политика» № 06
Андрей Карелин. Он признался, что «по¬
чувствовал серьезную, реальную угрозу
фашизма или, говоря шире, радикально¬
го ультраправого движения впервые
в конце 2005 года, после первого “Рус¬
ского марша”». Это было, по словам
А. Карелина, мощное шествие, это был
пример самоорганизации на основе идеи,
идейного порыва, которое производило
особое впечатление на фоне общего
спада уличной активности. Это шествие
продемонстрировало, что ультраправые
могут выступить на улице сегодня в оп¬
ределенных случаях сильнее, чем левые.
Кроме того, Андрей Карелин возразил
Владимиру Малахову, который отрицал
политический аспект действий ультра¬
правых. Выступающий уточнил, что если
под политическим аспектом понимать
парламентскую деятельность, то ультра¬
правые силы, действительно, не имеют
в России политических ресурсов, нахо¬
дятся вне политики. Однако А. Карелин
отметил, что парламентское поле в Рос¬
сии подконтрольно, организовано госу¬
дарством в рамках управляемой демо¬
кратии, оно не совпадает полностью
с политическим пространством, не тож¬
дественно ему. Политика перемещается
в виртуальное пространство и на улицы.
И в этих сферах националистические
и ультраправые организации становятся,
по мнению А. Карелина, все активнее.
Карелин привлек внимание участников
дискуссии к деятельности двух национа¬
листических организаций — Движения
против нелегальной иммиграции и На¬
ционал-социалистического общества.
Эти организации, небольшие по числен¬
ности, но разветвленные и работающие,
по словам докладчика, на определен¬
ных, реально существующих социальных
ожиданиях. Играя на реальных социаль¬
но-экономических противоречиях, про¬
блемах, связанных с неконтролируемой
иммиграцией, эти организации способ¬
ствуют распространению националисти¬
ческих настроений и поэтому являются
опасными.
Признавая, что наиболее устойчивую
социальную базу фашизм находит среди
социально незащищенных и неблагопо-
ОБЗОР ДИСКУССИИ
лучных слоев населения, участники кон¬
ференции отметили и явление так назы¬
ваемого интеллектуального фашизма,
то есть распространение ультраправых,
расистских идей среди вполне социаль¬
но благополучных и образованных сло¬
ев. Об этом говорили, в частности, Миха¬
ил Нейжмаков, который анализировал
активность сторонников правых и ульт¬
раправых взглядов в интернете, Влади¬
мир Малахов и Алексей Пензин, обсуж¬
давшие попытки отрицания Холокоста
в политических и научных кругах.
В выступлении Андреаса Умланда
был представлен анализ некоторых рос¬
сийских партий с точки зрения соответ¬
ствия их идеологии определению фа¬
шизма в понимании британского истори¬
ка политических идей Роджера Гриффи-
на, соответствия его концепции «палиге-
нетического» фашизма. А. Умланд про¬
анализировал идеологии таких партий
и движений, как Русское национальное
единство (РНЕ) под руководством Алек¬
сандра Баркашова в период с 1990
по 2000 год; Либерально-демократиче¬
ская партия России (ЛДПР) под руково¬
дством Владимира Жириновского в пе¬
риод с 1990 по 1993 год; Историко-рели¬
гиозная ассоциация «Арктогея» и Обще¬
российское политическое общественное
движение «Евразия» под руководством
Александра Дугина в период с 1991
по 2001 год.
А. Умланд начал свой анализ с РНЕ,
подчеркнув, что «РНЕ, с его слегка моди¬
фицированной свастикой, римским са¬
лютом, черной формой, военизирован¬
ной организационной структурой, раси¬
стской идеологией и евгеническими пла¬
нами можно легко идентифицировать
как одну из многих международных раз¬
новидностей неонацизма. С первого
взгляда РНЕ, демонстративно копирую¬
щее нацизм и, в меньшей степени, дви¬
жение Муссолини или румынскую “Же¬
лезную гвардию”, может послужить ос¬
нованием для того, чтобы отказаться
от всякого сравнения постсоветской Рос¬
сии с Веймарской республикой уже вви¬
ду очевидно неравного веса НСДАП
и РНЕ в соответствующих обществах».
52
Фашизм: знакомый враг или новая угроза?
Однако А. Умланд заметил, что РНЕ
является социальным феноменом, кото¬
рый все еще ждет адекватной интерпре¬
тации. Внешний вид и заметное присут¬
ствие РНЕ в ряде российских областных
центров в 90-х способствовало тому, что¬
бы запутать и российское, и западное об¬
суждение политического потенциала
русского фашизма. РЕН, по утвержде¬
нию докладчика, не является историче¬
ским феноменом, аналогичным НСДАП,
не представляет собой политически пол¬
ноценную разновидность неонацизма.
Прежде всего, Умланд отметил, что «ми¬
ровоззрение, программа и внешний вид
РНЕ находятся в значительной мере
за пределами националистических тра¬
диций России и представляют собой оче¬
видное имитирование иностранных фа-
шизмов — прежде всего немецкого на¬
цизма — не являясь подлинно русским
выражением палингенетического ульт¬
ранационализма». В своем выступлении
А. Умланд назвал РНЕ «карикатурой
на фашизм». При этом он отметил, что
нельзя сбрасывать со счетов значитель¬
ную популярность РНЕ среди молодых
людей с невысоким уровнем образова¬
ния, которая в значительной степени
объяснялась не политическими, а соци¬
альными и социально-психологическими
причинами.
Анализируя феномен РНЕ, А. Умланд
отметил, что «что однозначная класси¬
фикация РНЕ как полноценной русской
фашистской партии проблематична.
Данная организация в 90-е не отвечала
критериям, по которым ее можно было
бы убедительно классифицировать как
значительный партийно-политический
феномен. Идеология РНЕ не отвечает
необходимым условиям для категориза¬
ции ее как исторически обоснованной
русской разновидности палингенетиче¬
ского ультранационализма. Таким обра¬
зом, многократно повторяемое утвер¬
ждение лидера РНЕ Баркашова, что его
организация не воплощает собой рус¬
ский фашизм, представляется частично
верным: программа и символика РНЕ
действительно не являются выражения¬
ми радикализированной русской идео¬
«Левая Политика» № 06
логии. Тем не менее, не только антропо¬
лога, культуролога или социолога,
но и политолога заставляет обращать
внимание на РНЕ неожиданно высокая
привлекательность движения для юно¬
шей 90-х годов и периодические проник¬
новения отдельных бывших баркашов-
цев в респектабельные политические
партии».
Остановившсь на феномене ЛДПР
и ее лидера Владимира Жириновского,
Андреас Умланд подчеркнул, что «суть
некоторых хорошо известных текстов
Жириновского, написанных им до вступ¬
ления в Государственную Думу, позволя¬
ет охарактеризовать его тогдашнюю
идеологию как одновременно и палинге¬
нетическую, и ультранационалистиче¬
скую — и, таким образом, как фашист¬
скую». А. Умланд остановился на идее
Жириновского о завоевании «Юга» и от¬
метил, что «вопреки тому, что планы Жи¬
риновского являются очевидно нереали¬
стичными», они, таким образом, нахо¬
дятся хотя и на краю, но — в отличие
от идей РНЕ — все же внутри русских
идейно-исторических традиций. Исходя
из этого, программа Жириновского, не¬
смотря на ее очевидную абсурдность, яв¬
ляется более интересным случаем, не¬
жели идеология РНЕ, в значительной ме¬
ре импортированная из Германии. Не¬
ожиданный для многих наблюдателей
успех Жириновского на выборах в Г осу-
дарственную Думу в 2003 году — воз¬
можно, среди прочего — следствие того,
что план «последнего броска на Юг» зву¬
чит для некоторых русских национали¬
стов менее комично, чем для посторон¬
них наблюдателей. Как подтверждение
своей идеи о необходимости расшире¬
ния России на Юг для его «успокоения»
Жириновский интерпретировал не толь¬
ко ввод российских федеральных войск
в Чечню в 1994 и 1999 годах, но и интер¬
венцию США в Афганистан в 2001 году.
Закачивая свой обзор идей В. Жиринов¬
ского, А. Умланд заключил, что ЛДПР яв¬
ляется «как ультранационалистической,
так и палингенетической — ив результа¬
те может характеризоваться как фаши¬
стская».
53
«Левая Политика» № 06
По поводу идеологии Александра Ду¬
гина докладчик заметил, что она проник¬
нута мыслью о новом рождении России
и может рассматриваться как крайняя
форма специфически русского супрана¬
ционализма. Этноцентризм Дугина соче¬
тается с апелляцией к более широкому
сообществу, чем русская нация, а имен¬
но к «евразийской» цивилизации, со¬
стоящей из многих культур. Стоит отме¬
тить, что такая неоднозначность прису¬
ща многим фашизмам и, например, на¬
ходила свое выражение в надгерман¬
ском нордическом расизме межвоенного
нацизма или «этноплюралистской» язы¬
ческой еврофилии послевоенных «но¬
вых правых». Таким образом, идеология
Дугина, несмотря на псевдотолерант¬
ность некоторых его высказываний,
представляет собой, согласно определе¬
нию Гриффина, форму фашизма. Следу¬
ет добавить, что Дугин сам в нескольких
своих трудах, наиболее ярко — в элек¬
тронной версии своей книги «Тамплиеры
пролетариата», представлял разного ро¬
да положительные оценки фашизма
и повторно выражал свою близость к не¬
му. Кроме того, здесь уже можно обозна¬
чить «неоевразийство» Дугина как спе¬
цифически российскую разновидность
идеологии еврофашизма и увязать его
манеру поведения за последние годы
с метаполитической стратегией и такти¬
кой «политической мимикрии» европей¬
ских «новых правых». А. Умланд отме¬
тил, что высказывания и В. Жириновско¬
го, и А. Дугина изменились после их вхо¬
ждения в политический истеблишмент
в 1993 и 1998 годах. Но, тем не менее,
центральные идеологемы партий и В. Жи¬
риновского, и А. Дугина, сформулиро¬
ванные в некоторых документах, носят
ультранационалистические, палигенети-
ческие и, следовательно, фашистские
черты, по крайней мере, на период пуб¬
ликации данных документов авторами.
Герман Дворжак в своем докла¬
де рассказал краткую историю фракции
Европарламента «Идентичность. Тради¬
ции. Суверенитет». Фракция ITS, офици¬
ально основанная 15 января 2007 года,
насчитывала в своих рядах 23 депутата.
ОБЗОР ДИСКУССИИ
К ней относятся такие старые ультрапра¬
вые партии, как французский Националь¬
ный фронт, имеющая большое влияние
в бельгийской Фландрии крайне правая
партия «Фламандский интерес» (Vlaams
Belang) или австрийская Партия Свобо¬
ды (РРЦ). Партия «Великая Румыния»
(PRM) и ее пять делегатов в Европарла¬
менте стала важным восточноевропей¬
ским союзником ITS.
Фракция владеет значительными фи¬
нансовыми ресурсами, она издает как
открытый коричневый листок и австрий¬
ский журнал «Аула» (Aula). Уже одно на¬
звание одного из материалов этого жур¬
нала за сентябрь 2007 года — «Скоро
ли начнутся погромы в Венгрии?» — по¬
служило весьма недвусмысленным,
лишь слегка завуалированным намеком
на возможность погромов. Во время пер¬
вых европейских выборов в Болгарии
партия «Атака» также близкая к ITS, по¬
лучила 14 % голосов и провела в парла¬
мент трех депутатов (вместо прежних
«делегатов»). В рядах «Атаки» была
сформирована «Добровольческая гвар¬
дия», которая написала на своих флагах
«Борьба с цыганами — через террор»
и чья униформа напоминала форму
штурмовых отрядов СА. Г. Дворжак под¬
робно описал положение и действия
ультраправых партий, входящих во ITS,
и обстоятельства, которые привели к
распаду фракции. Но Г. Дворжак под¬
черкнул, что это отнюдь не означает пол¬
ного исчезновения фашистской опасно¬
сти. «После распада ITS строить совме¬
стные планы на объединенное выступле¬
ние на европейских выборах стало про¬
блематично, партии правого крыла нахо¬
дятся в постоянном напряжении — и по¬
этому стратегия была подвергнута ново¬
му пересмотру, — отметил он. — Все это
не должно быть для левых и антифа¬
шистов “смягчающим обстоятельством"
и давать повод расслабиться». Возмо¬
жен любой сценарий, а предугадать мож¬
но только несколько.
Сохранившиеся остатки прежней
грозной фракции «Идентичность. Тради¬
ция. Суверенитет» продолжают действо¬
вать, сказал Г. Дворжак. Была сделана
54
Фашизм: знакомый враг или новая угроза?
еще одна попытка провести серьезную
акцию — «Городской альянс против по¬
стройки мечетей». Предпринимается
много усилий, чтобы найти союзников
по исламофобии: в январе 2008 года
в Вене прошла встреча, в которой долж¬
ны были принять участие Ле Пен, Франк
Ванеке (Vlaams Belang), Волан Сидеров
(Ataka), Штрахе и Мельцер. Целью со¬
бравшихся было не больше не меньше
«спасение Запада». К ноябрю 2008 года
должны были победить уже следующие
соратники, должны были построить объ¬
единенную европейскую ультраправую
партию и начать использование и пере¬
работка транспортных и человеческих
ресурсов Евросоюза. Вряд ли нужно опа¬
саться совместной предвыборной кампа¬
нии ультраправых в масштабах конти¬
нента. Однако осуществляется опреде¬
ленная координация действий, выра¬
жающаяся в своеобразном разделении
труда. «Альянс против мечетей» функ¬
ционирует как авангард, в то время как
объединенные партии пытаются создать
имидж респектабельных. Не ослабевают
попытки создать совершенно новый,
полностью правый альянс в Европарла¬
менте.
Говоря о стратегии и тактике левых
по отношению к правым и ультраправым
партиям и движениям, Г. Дворжак под¬
черкнул: «Нам по-прежнему необходимо
быть готовыми к любому развитию собы¬
тий, чтобы иметь возможность в нужную
минуту побороть и обыграть активно со¬
трудничающих правых экстремистов
и популистов — как на теоретическом,
так и на практическом поле». Г. Дворжак
заметил, что левым необходимо обсу¬
дить свою позицию и направление дейст¬
вий в отношении ультраправых партий
и движений, особенно в преддверии ев¬
ропейских выборов в июне 2009 года.
Он выразил надежду, что «пятый Евро¬
пейский Социальный Форум в Мальмё
в сентябре 2008 года предоставит для
этого оптимальную возможность. На ме¬
ждународной площадке можно будет по¬
размышлять об ультраправых и погово¬
рить напрямую — потому что до того, как
в июне 2009 года стартуют европейские
«Левая Политика» № 06
выборы, необходимо солидарно высту¬
пить против коллективных действий ев¬
ропейских правых экстремистов. Основ¬
ным временем для совместной акции ле¬
вых из разных стран и антифашистов бу¬
дут именно 2008—2009 годы. На них вы¬
падают многие символичные для левых
и антифашистов годовщины: 70-я годов¬
щина «Хрустальной ночи» приходится
на ноябрь 2008 года, сразу после евро¬
пейских выборов 2009 года будет годов¬
щина начала Второй мировой войны, на¬
падения нацистской Германии на Поль¬
шу. 2008 год — это 40-я годовщина Мая
1968 и «Пражской весны», конкретной
попытки создания «другого мира» — ми¬
ра без эксплуатации, угнетения, расизма
и войны.
Большинство участников конферен¬
ции было согласно с тем, что социаль¬
ный запрос на фашизм как определен¬
ную форму социально-политической ор¬
ганизации, на определенный политиче¬
ский режим, формируется в кризисные
моменты истории, тогда как ксенофобия,
шовинизм, правый экстремизм так или
иначе всегда присутствует в обществе.
И в ситуации острого кризиса, когда,
по словам Б. Кагарлицкого, правящий
класс приходит в отчаяние, эти настрое¬
ния распространяются, карликовые
и маргинальные движения и организа¬
ции, носители этих настроений, стано¬
вятся востребованными и приходят к
власти. При этом Б. Кагарлицкий под¬
черкнул, что «отсюда не следует, что та¬
кие движения не опасны, пока они не на¬
ходятся у власти. Они опасны, начиная
с того, что могут испортить жизнь боль¬
шому количеству людей, и кончая тем,
что они потенциально опасный соперник
для левых в плане мобилизации масс.
Мы говорим, что проводим реальную со¬
циальную политику, а фашисты — лож¬
ную, но это еще нужно доказать. Для ка¬
ждого человека здесь все очень индиви¬
дуально. Вот почему для левых ультра¬
правые являются очень опасным сопер¬
ником в деле социальной мобилизации
масс».
Во всех выступлениях отчетливо обо¬
значилась мысль о том, что распростра-
55
«Левая Политика» № 06
некие ультраправых и фашистских на¬
строений связано с ослаблением влия¬
ния левых движений, с отсутствием кон¬
структивной левой, демократической
альтернативы режиму. Фашизм не сво¬
дится к национализму, расизм и нацио¬
нализм для фашизма — средство реше¬
ния социальных проблем. Принципиаль¬
ным отличием фашистов от национали¬
стов в том, что они уделяют пристальное
внимание социальным вопросам, они
ориентированы на радикальное переуст¬
ройство общества, предлагают своеоб¬
разный репрессивный вариант социаль¬
ной политики. Фашизм дает очень кон¬
кретные ответы на очень конкретные во¬
просы, ответы заведомо лживые и дема¬
гогические, но это те вопросы, которые
волнуют всех. Это вопросы безработи¬
цы, это вопросы, почему, например, мно¬
гих экономический рост и благосостоя¬
ние обошли стороной. Если в ситуации
кризиса или в ситуации кризисного пере¬
лома экономики левые не способны
по тем или иным причинам дать конст¬
руктивные ответы на эти вопросы,
не способны выступить эффективной
альтернативой власти, социальная база
фашизма может стремительно вырасти.
Кристина Кайндль рассказала о со¬
ревновании неолиберального, социал-
демократического и ультраправого про¬
екта, в котором последнее время все ча¬
ще побеждают ультраправые. При этом
происходит своеобразный взаимный об¬
мен идеологиями между неолиберала¬
ми, социал-демократами и ультраправы¬
ми. К. Кайндль напомнила, что неолибе¬
рализм настаивает на приоритете инди¬
видуального интереса, «свободной кон¬
куренции», «свободного рынка», и кри¬
тикует Welfare State как явную угрозу
этим ценностям. И здесь критика Welfare
State неолибералами созвучна антигосу¬
дарственной позиции ультраправых. Не¬
олиберальная концепция обещает, что
капитализм будет работать даже в усло¬
виях стагнации и кризиса, не предлагая
при этом ничего нового. В таких социаль¬
но-экономических и политических усло¬
виях некоторые правые проекты могут
выглядеть как реформы и модерниза-
ОБЗОР ДИСКУССИИ
ция. Появившаяся у правых возможность
примкнуть к неолиберальному блоку
представляет собой то, что Грамши на¬
зывал transformisimo — проникновение
в социальную базу партии представите¬
лей других классов.
Социал-демократы были ориентиро¬
ваны на социальный компромисс, кото¬
рый поначалу дал результаты — это был
политический триумф социал-демокра¬
тов. Однако с середины 1990-х годов со¬
циал-демократы изменили свою полити¬
ку, обратившись к неолиберальным, ры¬
ночным методам реорганизации эконо¬
мики и общества. Социал-демократы
смогли привлечь новых избирателей
из обеспеченных слоев, занятых в высо¬
котехнологичных секторах экономики.
Однако реально произошло расширение
социальной базы не социал-демократи¬
ческой, а неолиберальной идеологии. Со¬
циал-демократы между тем не нашли но¬
вых форм защиты интересов трудящихся,
не смогли в изменившихся условиях
предложить новый собственный проект.
Происходит то, что Грамши называл
«кризис репрезентации», — отрыв пар¬
тий от их традиционной социальной базы.
Грамши предупреждал, что в такой ситуа¬
ции освобождается поле для темных сил,
для насилия, для людей с харизмой.
В условиях такого кризиса репрезен¬
тации правопопулистские партии стали
добиваться в 1990-е годы электоральных
успехов. Но этот успех не был связан
с неолиберальной программой образца
1980-х годов. Избирательная кампания
этих партий строилась вокруг критики
неолиберальной глобализации, которая
губительно сказывается на качестве жиз¬
ни людей. Однако когда правопопулист¬
ские партии попадали в правительство,
их программа базировалась на все той
же неолиберальной концепции. Так,
во Франции Национальный фронт (Front
National) преобразовал в ходе избиратель¬
ной кампании свою программу неолибе¬
ральной денационализации, снижения на¬
логов и сокращения общественного секто¬
ра в концепцию борьбы против «интерна¬
циональной экономической идеологии»,
сделав именно ее главным врагом и глав-
56
Фашизм: знакомый враг или новая угроза?
ной мишенью критики. Антикапиталисти-
ческие ноты в риторике крайне правых
смогли привлечь мелкую буржуазию, без¬
работных, рабочих и молодежь.
Национал-демократическая партия
Германии (NPD), которой, по словам
К. Кайндль, далеко до того, чтобы войти
в правительство, ядром своей идеологии
делает «этнический социализм». Эта пар¬
тия считает главной борьбу за умы, стре¬
мится к культурной гегемонии, особенно
старается завоевать популярность среди
молодежи. Этнический социализм обеща¬
ет социальную защищенность,
социальную справедливость и националь¬
ную солидарность. При этом транснацио¬
нальные корпорации и иммигранты пред¬
стают как две стороны одной проблемы.
Расистское насилие мимикрирует под
борьбу с глобализацией. Критика глоба¬
лизации вообще занимает важное место
в идеологии правых. Кроме того, как заме¬
тила К. Кайндль, при формировании ульт¬
раправой идеологии происходит так назы¬
ваемое воровство коммунизма, которое
включает в себя заимствование не только
лозунгов, но и символики, песен и т. д.
Ультраправые опасны потому, что находят
эмоциональный ответ на беспокойство
и неустроенность людей. Этот ответ — на¬
силие, исключение, но в определенных ус¬
ловиях и он может быть востребован. По¬
этому задача левых — предложить внят¬
ный проект решения социальных проблем,
социального переустройства, конструк¬
тивный и понятный людям.
Игорь Чубаров наиболее ярко и об¬
разно охарактеризовал фашистский
и левый проект, фашизм и коммунизм,
как две принципиально противополож¬
ные альтернативы неолиберализму:
«У фашизма есть смысл, но нет истины.
Ален Бадью сказал, что за сталинизмом
стояла истина, которая не была реализо¬
вана, а за фашизмом истины нет. Мне
хотелось бы уточнить резкий вывод Ба¬
дью. Сталинизм был связан с левым про¬
ектом. А левый проект не обязательно
переходит в тоталитаризм, не обязатель¬
но переходит к репрессиям. Позицию
Сталина можно назвать реставрацион¬
ной феодальной стратегией, которая бы¬
«Левая Политика» № 06
ла характерна для России для большего
периода ее истории. Что же касается за¬
падного мира, то фашизм для него ока¬
зался не узнан в качестве двойника, в ка¬
честве неизбежной возможности. Выбор
потенциальных жертв нас не должен
смущать. Если не будут выбраны евреи,
то выберут кого-нибудь другого».
Таким образом, дискуссии на конфе¬
ренции позволили обозначить основные
концептуальные подходы к исследованию
фашизма, выявить наиболее перспектив¬
ные, отметить типичные методологиче¬
ские ошибки при исследовании данного
феномена. Участники дискуссии отметили
тенденции к идеологизации и мифологи¬
зации фашизма как исторического и соци¬
ального явления, которые наблюдаются
в государственной пропаганде, в массо¬
вом сознании и даже в научных исследо¬
ваниях. Именно поэтому выступающие
крайне серьезно подходили к определе¬
нию фашизма и к классификации различ¬
ных социальных и политических явлений,
связанных с национализмом, ксенофоби¬
ей, правым экстремизмом и т. д. Рассмат¬
ривая проблему определения фашизма
как родового явления, участники конфе¬
ренции единодушно отметили, что фа¬
шизм представляет собой не только край¬
нее проявление национализма и ксенофо¬
бии и даже не только социальную реакцию
на обострение социально-экономических
проблем. Фашизм связан с революцион¬
ным порывом, он предлагает решение ост¬
рых социальных проблем, решения, свя¬
занные с репрессиями и исключениями,
которые, однако, могут быть востребова¬
ны в обществе в условиях кризиса и в ус¬
ловиях слабости левого движения и лево¬
го проекта.
Говоря о наиболее продуктивных тео¬
ретических подходах к анализу фашиз¬
ма, Алексей Пензин заявил, что «можно
соединить подходы Вольфганга Виппер-
мана (родовой, универсальный фашизм)
и рассуждения о фашизме как “негатив¬
ной легитимации” гегемонии либерально¬
го капитализма, в современных условиях
сводящие его к чисто тактической пропа¬
гандистской функции. Наша стратегия
будет состоять в том, чтобы не сужать по-
57
«Левая Политика» № 06
нятие фашизма, а, напротив, максималь¬
но универсализовать и формализировать
его, а потом выделить его специфические
типы». А. Пензин отметил, что теоретиче¬
ски корректно говорить о разных формах
фашизма, точнее, использовать при ана¬
лизе некие идеальные типы фашизма,
представляющие собой определенное со¬
четание идеологии и социально-полити¬
ческой практики. Так, фашизм как госу¬
дарственная идеология и социально-по¬
литическая практика был реальностью
в Германии и Италии в 30—40-х годах
XX века. «В этом смысле, — отметил Пен¬
зин, — фашизм есть явление историче-
ски-конкретное, и о фашизме в этом кон¬
тексте мы вряд ли сможем сказать в отно¬
шении современных политических явле¬
ний». Между тем он обратил внимание
участников дискуссии на то, что некий
этический запрет на имя, на термин «фа¬
шизм» не отменяет возможности сущест¬
вования фашистских элементов в идео¬
логии и политики современных госу¬
дарств. А. Пензин сказал, что «Многие со¬
временные авторы, например, Джорджо
Агамбен, говорят, что многие черты фа¬
шистских режимов (режим чрезвычайно¬
го положения, технологии пропаганды
и организации масс, концентрационные
лагеря) стали нормализованным элемен¬
том политической практики многих циви¬
лизованных государств».
Оценивая опасность фашистского ре¬
ванша в современной России, участники
дискуссии отмечали, что такая опасность
есть, но идеология и тактика фашистских
движений изменились. Иным стал образ
врага, отношение к рынку, способы про¬
паганды, подходы к мобилизации масс.
Это не снимает с повестки дня вопрос о
возможности возвращения идеологии
или о возможности появления политиче¬
ской силы, которая генетически является
фашизмом, но приспосабливается к но¬
вым социально-экономическим, полити¬
ческим и социально-культурным услови¬
ям, использует новую фразеологию и но¬
вые политические технологии. Именно
поэтому сегодня актуально восстановле¬
ние адекватных методологических подхо¬
дов к анализу фашизма как историческо-
ОБЗОР ДИСКУССИИ
го явления и как явления социальной
и политической жизни современных об¬
ществ. Поиск таких подходов — не только
проблема социальной теории, он связан
с антифашистским просвещением (об
этом очень интересно говорил, например,
А. Магун) и с потребностью политической
практики для левых.
Возвращаясь к вопросу, поставлен¬
ному в названии конференции, можно
сказать, что в условиях кризиса, пережи¬
ваемого капитализмом начала XXI века,
возрождение ультраправых движений
в высшей степени закономерно, причем
эти движения представляют собой
не воплощение реакционной ностальгии
по страшному прошлому, а вполне со¬
временную и способную к развитию си¬
лу. Возможно, было бы преувеличением
сразу же однозначно характеризовать
все подобные движения как однозначно
фашистские, но и успокаивать себя част¬
ными различиями между современными
ультраправыми и «классическим» фа¬
шизмом, было бы в высшей степени
опасным. Возрождаясь в изменившихся
условиях, фашизм перестает быть преж¬
ним, знакомым и легко узнаваемым вра¬
гом, превращаясь в новую угрозу, к кото¬
рой левые и демократические силы
в полной мере сегодня не готовы.
На заключительном заседании Б. Ка¬
гарлицкий подчеркнул, что стратегия про¬
тивостояния фашизму состоит не в орга¬
низации антифашистских выступлений
или отрядов самообороны, «стратегиче¬
ская задача состоит в том, чтобы создать
сильное левое движение. Левое движе¬
ние, которое демонстрирует реальную со¬
циальную политику, является лучшей
формой противостояния фашизму. Но ле¬
вое движение находится в кризисе, кото¬
рый не может быть преодолен даже не¬
сколькими конференциями». Преодоле¬
ние этого кризиса, создание сильной ле¬
вой политической организации с конст¬
руктивной социальной стратегией —
единственная реальная возможность
по-настоящему противостоять фашист¬
ской угрозе в любом обличье.
Обзор подготовила Анна Очкина
58
Ксенофобия в сознании
студенческой молодежи
На материале социологического исследования
Анна Очкина
Я не занимаюсь специально национа¬
лизмом или ксенофобией, но читаю курс
«этнография и демография», в котором
поднимаются вопросы взаимоотноше¬
ния разных народов, культур, традиций,
вообще соотношение локального и гло¬
бального в развитии современного мира.
Непосредственным поводом к исследо¬
ванию послужила контрольная работа,
проведенная мной на третьем курсе фа¬
культета социологии и социальной рабо¬
ты в период аттестации. Несмотря на не¬
однократные разъяснения на лекциях
и семинарских занятиях природы межэт¬
нических конфликтов, большинство сту¬
дентов (67 %) указало, что межэтниче¬
ский конфликт— неизбежное следствие
этнического и культурного многообра¬
зия. Кроме того, 51 % студентов посчи¬
тал, что этнические конфликты неизбеж¬
ны, почти 60 % были уверены, что «раз¬
нообразие культур и языков объективно
создает почву для конфликтов между эт¬
носами». Второе, что меня насторожи¬
ло, — это уверенность студентов четвер¬
того курса в том, что другие народы ап¬
риори враждебны России. На этом курсе
я читаю для социологов курс «социоло¬
гия региона», для социальных работ¬
ников — «социально-экономическое ис¬
следование в регионе». Агрессивная им¬
периалистическая политика админист¬
рации США в интерпретации студентов
выглядит как посягательство американ¬
цев на мировое господство, исламский
фундаментализм они часто трактуют
как неприятие мусульманами и даже
конкретнее — арабами — немусульман¬
ской культуры и традиций. В своих вы¬
ступлениях некоторые студенты выража¬
ли насторожившую меня обеспокоен¬
ность миграцией китайцев на Дальнем
Востоке и турок на юге России. Отметив
для себя все эти моменты, я и решила
провести небольшое исследование о на¬
личии ксенофобии, националистических
и расистских настроений в сознании сту¬
денческой молодежи.
Прежде всего, меня интересовало,
насколько молодые люди готовы при¬
нять и понять другую культуру. Каковы
границы приятия иного — иной культуры,
иной религии, стереотипов поведения
и т. д. Для выяснения этого я использова¬
ла три вопроса. Первый был нейтраль¬
ным и касался степени интереса к зару¬
бежной истории и культуре, которую рес¬
понденты изучали в школе, и возможно¬
сти (необходимости) изучения зарубеж¬
ной истории и культуры в вузе. Второй
вопрос предлагал студентам воображае¬
мую ситуацию, в которой они оказались
бы, иммигрировав в другую страну. Я
просила их указать, что было бы для них
самым трудным: материальные трудно¬
сти, язык, отсутствие привычного окру¬
жения, адаптация к иным стереотипам
поведения и т. д. Третий вопрос этого
блока был самым общим и предлагал
выбрать фактор, разделяющий людей
в наибольшей степени: экономические
и социальные интересы, культура, грани¬
цы, политика, религия, язык, предрас¬
судки и т. д. Я намерено предлагала са¬
мые разные варианты, ничего не объяс¬
няя, чтобы выйти на подсознательные
ассоциации, мыслеобразы, так сказать.
59
«Левая Политика» № 06
Неприятным открытием для меня
оказалось то, что другое, не свое, в вос¬
приятии большинства студентов заведо¬
мо если не враждебно, то, по крайней ме¬
ре, чуждо или просто неинтересно. Так,
63 % выбрали вариант «история своей
страны гораздо интереснее для меня»,
77 % отметили фразу «зарубежная исто¬
рия мне менее интересна, чем история
моей страны», только 23 % отметили, что
«образованный человек должен знать
зарубежную историю» и только 14 % —
«понять историю своей страны можно
только в контексте мировой истории».
Несколько провокационный вариант
«нет истории отдельных стран, есть исто¬
рия человечества» не выбрал ни один
респондент. В целом итог таков: студен¬
ты не считают необходимым изучать за¬
рубежную историю в вузе, гораздо боль¬
ше интересуются своей историей и куль¬
турой. Причем наиболее привлекатель¬
ными для студентов оказались вариан¬
ты, содержащие слово «своя история»,
«история моей страны», чем фразы ней¬
тральные, в которых использованы сло¬
восочетания «российская история», «оте¬
чественная культура».
При ответе на второй вопрос респон¬
денты явно отдали предпочтение трем
вариантам (можно было выбрать не бо¬
лее трех): «отсутствие привычного окру¬
жения» — 68 %, «необходимость прини¬
мать другие культурные нормы» — 47 %
и (неожиданно для меня!) — «недобро¬
желательность со стороны местных жи¬
телей» — 34 %. Остальные варианты от¬
мечались значительно реже. Это было
удивительно, так как многие мои студен¬
ты охотно ездят работать летом в США
и Европу, всегда хорошо отзываются о
том, как- их принимали. Очевидно они,
в отличие от героя известного анекдота,
не путают туризм с иммиграцией.
Но опять обращает на себя внимание то,
что именно другое, чужое, не свое пугает
больше всего, даже больше вполне ожи¬
даемых в иммиграции, казалось бы, ма¬
териальных трудностей и проблем с тру¬
доустройством. Так и в третьем вопросе
лидером оказался вариант «националь¬
ные интересы» (23 %), на втором месте
ОБЗОР ДИСКУССИИ
«религия» (17 %), на третьем — «грани¬
цы» (16 %). «Язык», «политика», «тради¬
ция и культура», «экономические инте¬
ресы», «социальные интересы» получи¬
ли соответственно 15 %, 11 %, 10 %, 5 %
и 4 %. Национальные интересы кажутся
моим респондентам наиболее серьез¬
ным разделяющим фактором. Экономи¬
ческие и социальные интересы пред¬
ставляются причиной для разногласий
незначительному числу респондентов.
Очевидно, студенты отреагировали
на фразу «Что разделяет людей в мире»
как на вопрос «Что разделяет народы
в мире?». Сопоставляя данные результа¬
ты с наблюдениями, сделанными на се¬
минарах, в ходе общения со студентами,
могу заключить, что интерес националь¬
ный, местный, местечковый, часто пред¬
ставляется им более очевидным, близ¬
ким, объединяющим, чем интерес соци¬
альный или классовый.
Таким образом, интернационализм
и классовая солидарность, стремление
идентифицировать себя как представи¬
теля определенной социальной группы и,
следовательно, носителя определенных
экономических и социальных интересов,
не очевидны для моих респондентов,
по крайней мере, настолько, насколько
естественными и непреложными
им представляются национальные инте¬
ресы, принадлежность человека к опре¬
деленной культуре. При этом мои сту¬
денты не отрицают существование иму¬
щественной дифференциации, социаль¬
ных проблем, противоречий между бед¬
ными и богатыми. Это и создает крайне
неблагоприятное сочетание недовольст¬
ва своим материальным и социальным
положением и неприятия другого опыта,
представлений о враждебности всего не¬
похожего на свое, привычное и извест¬
ное. Признание социальных противоре¬
чий, которое сочетается с представлени¬
ем о приоритете национальных интере¬
сов и национальной общности над клас¬
совыми противоречиями и классовой
общностью, формирует, на мой взгляд,
культурную среду, благоприятную для
развития шовинизма и национализма.
В сущности, именно это соединение бы¬
60
Ксенофобия в сознании студенческой молодежи«Левая Политика» № 06
ло ключевым в нацистской пропаганде
30-х годов. Насколько радикальными, ус¬
тойчивыми и популярными могут стать
такие настроения, насколько они могут
оформиться в социально-политическое
движение и организацию, зависит от це¬
лого ряда социально-экономических
факторов. Тем не менее, фактор соци¬
ально-психологической готовности к
принятию национализма и его культур¬
ная легитимация существует, и это нель¬
зя сбрасывать со счетов.
Путаница представлений о межэтни¬
ческих взаимодействиях и отношениях, о
роли этнического фактора в социальном
развитии создает если еще не идеологи¬
ческую, то, по крайней мере, ментальную
базу фашизма, которую можно транс¬
формировать в идеологическую базу по¬
следовательной пропагандой, в которой
главное — образ врага. А ожидание та¬
кого врага и уверенность в том, что есть
кто-то, на кого можно показать пальцем
и обвинить собственном неблагополу¬
чии, в моем исследовании обнаружились
как весьма значимые элементы созна¬
ния студентов. Если национальные инте¬
ресы разделяют (а значит, и объединя¬
ют) сильнее отстальных интересов, а на¬
циональная общность доминирует над
остальными, следовательно, виновный
в экономических и социальных пробле¬
мах, по логике, должен оказаться за гра¬
ницей этой общности. Если даже не на¬
циональной, если не за границами на¬
ционального государства, то, по крайне
мере, за этнической границей.
У подобного стремления к этниче¬
ской самоидентификации прежде, чем к
какой-либо другой, есть, как мне пред¬
ставляется, как минимум два источника.
Прежде всего, это слабость классовой,
социальной идентичности. Отчасти это
связано с тем, что студент — некоторое
переходное, промежуточное состояние,
отчасти — с тем, что большинство сту¬
дентов имеет смутное представление о
своем будущем трудоустройстве и соци¬
альном статусе. Сказывается и то, что
родители моих студентов вынуждены
были по-разному приспосабливаться к
рыночным условиям, менять свой про¬
фессиональный и социальный статус.
Свою роль играет и существующая
в России декомпозиция статусов, когда
уважаемые и востребованные общест¬
вом профессии не обеспечивают высо¬
кого финансового статуса, и наоборот.
В такой ситуации на вопрос «Кто я?»
легче ответить «Русский, татарин, право¬
славный, иудей и т. д.», чем «Рабочий,
учитель, пролетарий, рантье и т. д.>>.
Профессия часто заменяется в сознании
местом работы, поскольку сохранить се¬
бя в профессии в борьбе за сколько-ни¬
будь приличный доход удается далеко
не всегда, а у студентов выбор специаль¬
ности, которую они получают за время
обучения, часто связан с вещами, совер¬
шенно далекими от сознательного выбо¬
ра профессии и будущего занятия.
Еще одним источником стремления
отнести себя скорее к этнической или на¬
циональной общности я бы назвала осо¬
бенности современного гуманитарного
образования. Во-первых, гуманитарное
знание и вузах, и во многом даже в шко¬
ле разобщено, разбито на разные дисци¬
плины и дисциплинки. Помимо социоло¬
гии и политологии, студенты гуманитар¬
ных специальностей изучают и конфлик¬
тологию, и гендерологию и другие курсы,
на которые только хватило фантазии со¬
ставителей учебных планов. Курсы эти
обеспечиваются учебными пособиями
и читаются людьми разных идеологиче¬
ских и научных ориентаций, да и разного
уровня подготовки. В результате общая
социальная проблематика оказывается
непонятой студентам, у них не складыва¬
ется общей картины социального разви¬
тия. Во-вторых, постмодернистские идеи
в различной интерпретации проникают
в гуманитарное образование, придавая
относительный характер оценкам и иде¬
ям, уводя от определения общей тенден¬
ции развития человеческой истории, че¬
ловеческого общества. В-третьих, соци¬
ально-политические, классовые оценки
в сегодняшнем гуманитарном образова¬
нии непопулярны. Литература подменя¬
ется литературоведением, социология
часто сводится либо к истории идей без
каких-либо социальных оценок, либо к
61
«Левая Политика» Ng 06
описанию социальных явлений, также
без явных политических выводов. В ре¬
зультате у студентов формируются пред¬
ставления об относительности и внеис-
торичности, внеклассовое™ морали,
и они невольно связывают стремление к
отождествлению себя с наиболее безус¬
ловной, на их взгляд, общностью — этни¬
ческой.
Теперь об «образе врага», то есть о
враждебных, с точки зрения моих рес¬
пондентов, этносах и степени их враж¬
дебности. Нужно сказать, что в Пензен¬
ской области нет межэтнической напря¬
женности, несмотря на довольно пест¬
рый национальный состав. Самую высо¬
кую оценку потенциальной враждебно¬
сти получили чеченцы — чуть больше
8 баллов из 10, потом американцы —
около 6 баллов и китайцы — около 5 бал¬
лов. Татары, которых в области немало,
получили только 2,4 балла из 10 по шка¬
ле враждебности. Самой несовместимой
со своей культурой студенты считают ис¬
ламскую, а студенты-татары — запад¬
ную, хотя большая часть этих студентов
затруднилась при ответе на этот вопрос.
Однако большинство респондентов (бо¬
лее 70 %) указало, что информацию о тех
народах и культурах, которым они поста¬
вили самый высокий балл враждебности
и несовместимости, они почерпнули
из СМИ, а не из своего личного опыта.
На личный опыт как основной источник
информации сослались только 6 % рес¬
пондентов.
Различны были и причины, по кото¬
рым респонденты сочли этносы и культу¬
ры враждебными и чуждыми. Так, для
чеченцев этой причиной оказались рели¬
гия (первое место, 64 %) и традиции,
менталитет (53 %). Американцы кажутся
враждебными, точнее, недружелюбными
из-за агрессивной политики администра¬
ции США. Китайцы не угодили тем, что
они «постепенно заселяют Россию».
Этот вариант для ответа я не предусмот¬
рела, но студенты вписывали ответы та¬
кого типа в графу «другое». Опять же,
указывая источник информации, студен¬
ты в основном сослались на СМИ;
ОБЗОР ДИСКУССИИ
на личный опыт общения или наблюде¬
ний могут сослаться очень немногие.
Наконец, в исследовании я пыталась
выявить, так сказать, этнический и куль¬
турный образ России в представлениях
моих студентов. Большинство студентов
(74 %), ответило, что в России доминиру¬
ет русская культура. Ответы о причинах
этого разделились почти поровну между
вариантами «русский язык — основной
язык общения», «русская культура са¬
мая мощная» и «политика государства».
Все студенты нерусского происхождения
отметили, что русская культура является
доминирующей, среди таких респонден¬
тов не было ответов о мощности русской
культуры и преобладал ответ о том, что
такая ситуация сложилась в результате
политики государства. Определяя этни¬
ческий состав России, студенты в основ¬
ном (61 %) выбрали вариант «полиэтни¬
ческая страна», причем чаще его выби¬
рали студенты, отнесшие себя к русским.
Ответ «в России лучше всего живется
русским» у всех студентов был не осо¬
бенно популярен (около 30 %), особенно¬
го различия в ответах респондентов раз¬
ных национальностей не наблюдалось.
Итак, можно констатировать, что
в сознании студентов отмечаются при¬
знаки ксенофобии, существующей преж¬
де всего в представлениях о том, что
культура и народ могут быть чуждыми
и враждебными по разным причинам.
Враждебность и чужеродность связыва¬
ется именно с образом народа, культу¬
ры, а не государства, класса или соци¬
альной группы. При этом действия пра¬
вительства другой страны воспринима¬
ются как действия определенного наро¬
да, рассуждения о социальной неодно¬
родности, антагонистичности капитали¬
стического общества в любой стране
воспринимаются как абстрактные, а при
формулировке собственной позиции,
собственных оценок и вовсе сбрасыва¬
ются со счетов.
Национальная общность доминирует
над любой другой социальной общно¬
стью в сознании молодых людей, не¬
смотря на то что они признают наличие
социальных проблем и противоречий.
62
Ксенофобия в сознании студенческой молодежи«Левая Политика» № 06
Отсутствие четкой социальной само¬
идентификации у студентов способству¬
ет тому, что именно этническая принад¬
лежность представляется «естествен¬
ной» и в силу этого приоритетной, опре¬
деляющей.
Необходимо отметить и то, что пред¬
ставления о чужеродности тех или иных
народов или культур сочетаются с низ¬
ким уровнем любознательности, нежела¬
нием узнавать и принимать новое,
не свое. На таком культурном фоне фор¬
мируются разнообразные мифы об осо¬
бенностях поведения и культуры различ¬
ных народов, создаются этнические об¬
разы, весьма далекие от реальности.
Образы враждебных народов и куль¬
тур, существующие в сознании моих рес¬
пондентов, по большей части сконструи¬
рованы СМИ; вклад личного опыта
в формировании представлений студен¬
тов о различных народах невелик. При
этом ментальный или идейный национа¬
лизм значительнее отчетливей проявил
себя в исследовании, чем бытовой, свя¬
занный с повседневным поведением
и отношениями. Некоторые дополни¬
тельные наблюдения и интервью пока¬
зывают, что в личном, повседневном об¬
щении ксенофобия, национализм, шови¬
низм никоим образом не является фак¬
тором поведения и принятия решений.
Вообще при оценке конкретных ситуа¬
ций эмоциональный и идейный накал на¬
ционализма значительно слабее. Так,
полиэтничность России понимается
и принимается большинством респон¬
дентов, явный образ «врага» — виновни¬
ка конкретных социальных проблем в на¬
шей стране (депопуляции, например),
в представлениях студентов не выявля¬
ется.
Таким образом, можно говорить о не¬
которой несфокусированной ксенофобии
в сознании молодежи, которая пока
не формируется в националистическую
или фашистскую идеологию. Однако ис¬
следование проводилось в регионе с тра¬
диционно спокойной ситуацией в сфере
межэтнических отношений. Сказывается
и то, что в последние годы в Пензенской
области нормализуется экономическая
ситуация, отмечается некоторый рост до¬
ходов населения, снимается острота ряда
социальных проблем. Тем не менее, мож¬
но сказать, что культурная и социаль¬
но-психологическая почва для национа¬
лизма существует, пусть в несколько «за¬
консервированном виде», даже в такой
относительно спокойной ситуации.
И наконец, хотелось бы отметить не¬
гативную роль современного гуманитар¬
ного образования и СМИ в поддержании
и развитии как ксенофобии в целом, так
и националистических и шовинистиче¬
ских настроений.
63
Антропология фашизма
Оксана Тимофеева
Название этого доклада— «Антропо¬
логия фашизма» — отчасти навеяно вы¬
сказыванием, которое в свое время бы¬
ло довольно популярным в нацистских
кругах: «Человеческое лицо — еще
не признак человека». Принадлежит оно
такому известному и широко цитируемо¬
му в современной России теоретику, как
Карл Шмитт. На первый взгляд, в этой
противоречивой фразе нет ничего кроме
произвола. Ведь лицо, о котором идет
речь, — человеческое. Как же оно может
не быть признаком человека? Выходит,
не каждый человек является человеком.
Однако эта формулировка, устроен¬
ная по принципу тождества А и не-А,
а вернее, по принципу не-тождества А и
А, представляет собой закономерное
следствие в рамках некой логики, осно¬
вания которой выглядят далеко не так
парадоксально и представляются нам
чем-то гораздо более очевидным, неже¬
ли заявление Шмитта. Остановимся
на этом заявлении поподробнее.
В принципе, если постараться полно¬
стью отвлечься от непосредственных
фашистских коннотаций, которые явным
образом присутствуют у Шмитта, сама
идея, что человеческое лицо, человече¬
ский облик еще не являются признаками
человека, не кажется чем-то особенно
зазорным. Наоборот, она попадает в по¬
ле обыденности, сливается со всеми тра¬
диционными стереотипами и клише, вхо¬
дит в пантеон здравого смысла.
«Посмотри на себя», «на кого ты по¬
хож», «ведешь себя как животное», «где
твое человеческое достоинство»... Такие
и другие фразы являются частью своего
рода имманентной социальной педагоги¬
ки и часто служат выражением морально¬
го порицания, которое связано с напоми¬
нанием человеку о специфическом досто¬
инстве или специфическом поведении, от¬
личающем его от животного. Сохранить
свое лицо означает сохранить человече¬
ское достоинство. Ведь, как известно,
именно применительно к человеку в евро¬
пейской культуре соответствующую часть
головы традиционно называют лицом.
Человеческое и животное в данном
случае являются довольно безобидными
метафорами, граница которых указыва¬
ет на нижний предел определенной соци¬
альной или этической нормы. Нацизм,
в котором этическое сливается с этниче¬
ским, интерпретирует эту метафору бук¬
вально, превращая ее в сущностную ха¬
рактеристику. Однако, на мой взгляд, та¬
кая буквальная интерпретация не столь¬
ко ошибочна, сколько закономерна
и представляет собой доведенный до аб¬
сурда гуманизм.
Фраза «Человеческое лицо — еще
не признак человека» может означать
сразу несколько вещей. Она может слу¬
жить указанием на какой-то гораздо более
важный и существенный признак — на¬
пример, способность человека мыслить,
любить, совершать сознательный выбор
или поступки. А может говорить о том, что
не каждое лицо является человеческим
в собственном смысле слова, даже если
отдельные его черты — нос, глаза, губы
и т. д. — похожи на человеческие.
Тогда это не лицо, а личина, под кото¬
рой скрывается, притворяясь человеком,
другое, не-человеческое существо. Как
известно, в германской расовой науке
было разработано множество способов,
позволяющих определить степень под¬
линной человечности человеческого ли¬
ца. В этих целях использовались специ¬
альные антропометрические приборы.
64
Антропология фашизма«Левая Политика» № 06
Значение приборов в этих исследова¬
ниях важнее, чем кажется. Мы должны по¬
нимать, что техника представляет собой
элемент более обширной системы легити¬
мации нацизма, поскольку она призвана
свидетельствовать об объективности по¬
лученных данных. Человек, поскольку
он слаб, подвержен эмоциям и иллюзиям,
может ошибиться, не признав за личиной
морду врага, тогда как техническое при¬
способление никогда не ошибается.
Фашистская расовая теория, таким
образом, заявляет о себе как о наслед¬
нице классической западной рациональ¬
ности. Она демонстрирует свою опору
на строгий научный фундамент, и, в част¬
ности, использует концептуальный и тех¬
нический аппарат антропологии, в рам¬
ках которой собственно и возникло
в свое время понятие расы.
Процитирую в этой связи Владимира
Малахова, который в своей недавно вы¬
шедшей книге анализирует среди проче¬
го современный расизм:
«Справедливости ради стоит заме¬
тить, что сам термин “раса” не всегда
был аксиологически нагружен. Первые
попытки антропологической дифферен¬
циации человека — от Бернье (1684)
и Карла Линнея (1735) — в большинстве
своем носили ценностно-нейтральный
характер. Ученые стремились упорядо¬
чить антропологические сведения, сведя
многообразие человечества к конечному
набору больших групп»1.
Отмечу, что ценностно-нейтральный
характер, о котором здесь идет речь, дол¬
жен быть присущ антропологии по опреде¬
лению, в той мере, в какой эта наука имеет
в качестве своей фундаментальной пред¬
посылки некое универсальное представ¬
ление о человеке вообще и о человечест¬
ве как о некоторой целостности — и изуча¬
ет различия внутри этой целостности.
В отличие от своей предшественни¬
цы антропологии, расовая наука ценно¬
стно ориентирована. Позволю себе при¬
вести цитату из текста современного
русского фашиста В. Б. Авдеева. «Расо-
логия. Наука о наследственных качест¬
вах людей», в котором автор определяет
для себя, в чем отличие расовой теории
от обычной физической антропологии,
притом что обе науки изучают строение
черепа, костей и прочих элементов,
из которых строится человеческое тело:
«Если в сферу компетенции физиче¬
ской антропологии входит изучение тех
или иных количественных характеристик
человеческого тела в его расовых вариа¬
циях, то в расологии на первый план выхо¬
дит их качественная оценка. Различия в це¬
фалическом указателе у представителей
различных рас или концентрация тех или
иных гормонов и белков не интересуют ра-
сологию сами по себе, но только в контек¬
сте социальной, культурной и политиче¬
ской интерпретации этих данных...»1 2
Подчеркнем это вводимое расист¬
ским автором различие, ибо оно указыва¬
ет на один принципиальный момент. Ка¬
чественная оценка — совсем не то же, что
количественные характеристики. Количе¬
ственными характеристиками могут отли¬
чаться между собой элементы единой,
однородной, гомогенной системы, тогда
как качественная оценка имеет в виду бо¬
лее глубокую, сущностную дифферен¬
циацию. Таким образом, от универсализ¬
ма антропологии происходит легкий, ед¬
ва заметный переход к его противопо¬
ложности, гипостазированию различий.
«Антропологи обычно заявляют, —
продолжает Авдеев, — что предметом
их изучения являются человеческие ра¬
сы, однако при этом они все время по¬
зволяют себе рассуждать о “человеке во¬
обще” и о “человеке как таковом”, чем
сами и вносят путаницу в научные иссле¬
дования и делают невозможной одно¬
значную оценку явлений органической
природы. В противовес этой расплывча¬
той позиции расология ставит вопрос
принципиально иначе. ...
1 Малахов В. Понаехали тут... Очерки о национализме, расизме и культурном плюрализме. М.: Новое литературное обо¬
зрение, 2007. С. 78.
2 Авдеев В. Расология. Наука о наследственных качествах людей. М. Белые Альвы (серия «Библиотека расовой мысли).
2007. Изд. 2-е дополненное. С. 17
65
«Левая Политика» № 06 ОБЗОР ДИСКУССИИ
Классическая антропология все вре¬
мя истязает себя политизированными хи¬
мерами единства человеческого рода,
подчас стараясь обосновать его даже во¬
преки биологическим фактам и элемен¬
тарной логике. Для расологии же вообще
не существует подобной задачи, ибо, ес¬
ли фокус исследований направлен
на изучение различий и их проявлений,
то рассуждения о равенстве и единстве
теряют всякий смысл и цену. Расология
учит внимательности, чувствительности к
нюансам и мелочам, а не оперированию
абстрактными категориями. В ее системе
координат факт дороже формулы»3.
Итак, мы видим, что расовая теория
противопоставляет себя антропологии,
основанной на гуманистических принци¬
пах, как конкретное абстрактному или как
множественное единообразному. Расо¬
вый философ Эрнст Крик в своем основ¬
ном трехтомном сочинении «Националь¬
но-политическая антропология» (1936—
1938) подчеркивал: «Расовое представ¬
ление о человеке не знает равенства
всех, кто имеет человеческий облик,
а знает их различия в зависимости от ра¬
сового характера и основанной на нем
жизненной ориентации и особенно спо¬
собности к политическому творчеству.
Место равенства людей заменяет их раз¬
личие по расовым способностям и исто¬
рическим достижениям: так расы распре¬
деляются по рангу»4. Приведенное мной
высказывание Шмитта о том, что челове¬
ческое лицо — еще не признак человека,
также звучит как противовес демократи¬
ческого принципа равенства для всех, кто
обладает человеческим обликом.
Однако я полагаю, что это противо¬
поставление отнюдь не является абсо¬
лютным. Представление об универсаль¬
ном человечестве, с одной стороны,
и настойчивое утверждение уникально¬
сти и несводимости друг к другу и к еди¬
ному основанию различных народов
и рас — с другой, на самом деле взаим¬
но дополняют друг друга и органично со¬
существуют, в тот или иной момент от¬
ражая тот или мной модус властных от¬
ношений.
Критикуя фашизм с либеральных по¬
зиций, исследователи часто вменяют
ему в вину непризнание общечеловече¬
ских ценностей или отказ от общечело¬
веческих ценностей, в ответ на что не¬
редко подвергаются обвинениям в навя¬
зывании своих собственных ценностей
в качестве общечеловеческих.
Конечно, трудно избежать этого беско¬
нечного спора между либералами, при¬
знающими лишь, как говорит Авдеев, ко¬
личественные различия внутри одного
большого образования — человечества
или тех, кто обладает человеческим обли¬
ком, и консерваторами, утверждающими
качественный характер этих различий.
Однако мой тезис заключается в том, что
этнический, культурный и прочий расизм
естественным образом вытекает из гума¬
нистического универсализма общечело¬
веческих ценностей, доводя их до логиче¬
ского завершения по принципу, который
был сформулирован Оруэллом: все звери
равны, но некоторые равнее других.
Только здесь речь идет не о зверях,
а о людях, и именно этот момент являет¬
ся ключевым. Представление о ценности
и достоинстве человека вообще в его от¬
личие от животного, дает основание для
представления о ценности и достоинстве
данного конкретного человека в его от¬
личие от другого человека.
И таким образом мы снова возвра¬
щаемся к формуле Шмитта: человече¬
ское лицо — еще не признак человека.
Все лица являются человеческими,
но некоторые таковы в большей степени,
а некоторые в меньшей. Все лица равны,
но некоторые равнее других. Наряду
с собственно человеческими лицами
встречаются, например, подозритель¬
ные лица, лица кавказской или цыган¬
ской национальностей.
Я бы хотела зафиксировать этот мо¬
мент и двинуться дальше — от физиче¬
ской антропологии к антропологии, ска¬
жем так, философской или политической.
3 Там жб. С. 33—35.
4 Там же. С. 33.
66
Антропология фашизма«Левая Политика» № 06
Фашизм часто представляют как не¬
кое абсолютное зло, в том числе и теоре¬
тики, исследующие этот феномен. Однако
зло является не аналитической, а мораль¬
но-этической категорией. И мы должны
помнить, что фашизм, в свою очередь,
имел в основании собственную этическую
доктрину, которая, как я уже сказала, сов¬
падала с доктриной этнической. Фашизм
так же апеллировал к определенного рода
ценностям и человеческому достоинству,
считая, однако, его критерием расовую
или этническую принадлежность.
Американская исследовательница
Клаудиа Кунц посвятила свою книгу,
«Совесть нацистов», тщательному ана¬
лизу механизмов моральной легитима¬
ции нацистской идеологии. В этой книге
она доказывает, что, стремясь овладеть
общественным сознанием, фашистские
лидеры осваивали определенную поли¬
тическую культуру и активно использо¬
вали то, что сегодня зовется политиче¬
скими технологиями и пиаром, так что
их идеи в конечном итоге были довольно
органично восприняты немецким обще¬
ством и к началу войны люди были уже
психологически готовы закрывать глаза,
в частности, на «окончательное реше¬
ние» еврейского вопроса.
Однако строгий анализ сочетается
в этом исследовании с моральными ин¬
вективами, сразу переводящими нас
из плоскости анализа в сильно идеологи¬
зированную и мифологизированную
плоскость «борьбы бабла со злом»:
«Пытаясь воспрепятствовать распро¬
странению универсального принципа
прав человечества, — пишет Кунц, — эт¬
нические фундаменталисты бьют в на¬
бат, возвещая об опасности, угрожаю¬
щей этносу. Зло выступает здесь под
маской беспримесного этнического бла¬
га»5. Маска, или личина, за которой про¬
ступает звериный оскал фашизма, что¬
бы помешать распространению подлин¬
ной и универсальной демократической
человечности, парадоксальным образом
снова отсылает нас, однако, к шмиттов-
скому высказыванию о человеческом
лице, которое не всегда является при¬
знаком человека.
Если либерализм предполагает есте¬
ственное равенство всех людей, так ска¬
зать, равенство стартовых позиций, леги¬
тимируя последующее имущественное,
то есть собственно количественное нера¬
венство, то расизм (и в целом консерва¬
тизм) черпает вдохновение из идеи изна¬
чальных качественных различий (сослов¬
ных, различий по крови, расе, этносу,
и так далее). По мысли Шмитта, именно
фундаментальное структурное неравен¬
ство может служить основанием подлин¬
ного политического равенства: чтобы бы¬
ли равные, должны быть неравные.
В предисловии ко второму изданию
«Духовно-исторического состояния со¬
временного парламентаризма» (1926)
Шмитт заявляет: «Всякая действительная
демократия основывается не только
на принципе равенства равных, но и
на том, что к неравным нельзя относиться
как к равным. Поэтому демократия нуж¬
дается, во-первых, в однородности,
а во-вторых — при необходимости —
в уничтожении или искоренении неодно¬
родности»6. По Шмитту, граждане могут
считать себя равными, если обладают не¬
кой общей субстанцией. Такой общей
субстанцией равенства, предполагающе¬
го возможность неравенства за счет ис¬
ключения чужеродных элементов, явля¬
ется нация. Те, кто принадлежит народу
и нации, имеют равные права. Соответст¬
венно, те, кто не принадлежит, не имеют,
так как не являются частью народа.
Таким образом, однородность, или го¬
могенность, которая является условием
равенства, предполагает существование
неоднородных, гетерогенных элементов,
которые не соответствуют критериям ра¬
венства. Именно по отношению к ним
равны равные, так как не бывает равенст¬
ва просто так, безотносительно чего
бы то ни было. Так вот, по отношению к
этим гетерогенным элементам возможен
ряд стратегий, наиболее радикальная
5 Кунц К. Совесть нацистов. М.: Ладомир, 2007. С. 290—291.
6 Schmitt С. The Crisis of Parliamentary Democracy/ Cambridge, MA: MIT Press, 1985. P. 9.
67
«Левая Политика» № 06
из которых в новейшей истории была осу¬
ществлена фашистами под названием
«окончательное решение».
Но как безошибочно определить, ка¬
кие элементы являются гомогенными,
а какие гетерогенными? Кто имеет право
быть гражданином Германии, а кто
не имеет? Кто является человеком, а кто
не является, но лишь обладает человече¬
ским лицом? На этот счет в среде наци¬
стских антропологов до 1939 года велись
бурные дебаты, в которых обсуждалось,
например, считать ли евреем того, кто
имел еврейских предков во втором поко¬
лении или в третьем, или того, например,
кто вступал в половую связь с евреем, —
однако сама идея, что евреи не являются
в полном смысле слова людьми, сомне¬
нию не подвергалась. Эти дебаты могли
бы продолжаться вечно, если бы не мо¬
мент суверенного решения, положивший
им конец и запустивший машину массо¬
вого уничтожения.
Итак, демократия требует гомогенно¬
сти, а гомогенность нации удерживается
за счет исключения гетерогенных эле¬
ментов. Но какие именно элементы явля¬
ются гетерогенными, невозможно опре¬
делить демократическим путем. Вспом¬
ним политическую теологию Шмитта. Ре¬
шение суверена кладет конец дискусси¬
ям, и в выборе между правом и порядком
преимущество отдается порядку. Ведь
чтобы было право, имеющее в виду не¬
кую нормативность, должен быть снача¬
ла учрежден некий порядок, в котором
эта норма задается в качестве нормы.
Добавлю от себя, что гетерогенные эле¬
менты исключаются из этой системы по¬
тому, что они представляют потенциаль¬
ную угрозу для такого порядка.
Эта структура удержания порядка
представляет собой нечто гораздо более
масштабное, чем обыкновенный фа¬
шизм. Тот же Карл Шмитт в «Политиче¬
ской теологии» говорил о некотором то¬
ждестве, характерном для той или иной
эпохи, между метафизикой, политикой
и научной картиной мира. Джорджо
Агамбен говорит, что называет концла¬
герь парадигмой современного мира.
Ему же принадлежит понятие антрополо-
ОБЗОР ДИСКУССИИ
гической машины — политико-метафи¬
зического механизма, всякий раз прово¬
дящего различие между тем, кто являет¬
ся человеком, и тем, кто не является.
Для Агамбена определение границы
между человеком и животным является
не столько философским вопросом,
сколько «фундаментальной метафизи-
чески-политической операцией». Антро¬
пологическая машина производит эту
операцию, в которой человеческое отде¬
ляется от не-человеческого, «животно¬
го», а животное, в свою очередь, исклю¬
чается, отбрасывается за пределы чело¬
веческого мира, то есть за пределы дей¬
ствия закона: животное лишено всех
прав, сведено до «голой жизни», уязви¬
мой перед любым произволом господ¬
ства, которое всякий раз решает, кого
можно признать человеком, а кого — нет.
Агамбен часто обращается к приме¬
ру концентрационных лагерей, в которых
«сведение человека до уровня животно¬
го» принимает наиболее гротескные
формы. Для автора проблема заключа¬
ется не в том, что узникам лагерей отка¬
зано в человеческом признании, а в том,
что человеческое общество вообще су¬
ществует за счет непрерывно произво¬
димого различия, которое обусловлива¬
ет подобные формы социального исклю¬
чения. (Концентрационный лагерь — это
крайний и относительно недавний, но да¬
леко не единственный пример такого ис¬
ключения. Так, в основе системы рабо¬
владения лежит непризнание раба в его
человеческом достоинстве: раб считает¬
ся животным, которое является собст¬
венностью господина.)
Дискурс животности всегда служил
для легитимации подчинения одних лю¬
дей другим на основании традиционного
онтологического и, следовательно, эти¬
ческого, разделения между человеком
и животным. Но не только. Таким же об¬
разом он служил и служит для легитима¬
ции разделения между человеком и че¬
ловеком — по расовому, национальному,
культурному или социальному признаку:
современный биополитический порядок
связан с многовековым представлением
о видовом превосходстве человека.
68
Не в тему
Полное собрание
страхов
Сергей Смирнов
Один из самых моих любимых, или,
как бы он сам сказал, «дико котируемых
блогеров» недавно порадовал чудес¬
ным: «Уже несколько недель забываю
рассказать, что начал получать нечело¬
веческое удовольствие от чтения лите¬
ратурного наследия Леонида Ильича
Брежнева». И в комментариях пояснял,
что читает Леонида Ильича «с теми
же ощущениями, с какими читал заклю¬
чительные страницы “30-й любви Мари¬
ны” (Владимира Сорокина — С.С.). За¬
предельное нечто". Я понял, что это чув¬
ство мне знакомо, поскольку именно его
я испытал, когда смотрел новый фильм
про Индиану Джонса. Это действительно
запредельно. Сам фильм по мере про¬
смотра доставлял мне все больше удо¬
вольствия, а Спилберг раскрывался как
действительно великий режиссер, не по¬
боявшийся поделиться своими детскими
ужасами с миром. Разве это не достойно
уважения? Человек не хочет ничего
скрывать и делает это в такой высокоху¬
дожественной форме.
Действие фильма происходит в 1957
году. Мальчику Стиви, в дальнейшем
ставшему знаменитым режиссером,
в этот год исполнилось десять. Мальчик
Стиви очень плохо учился в школе, но за¬
то постоянно слушал радио и смотрел те¬
левизор. Ведь телевизор у мальчика
Стиви уже был. И все детство будущего
великого режиссера было пропитано
ужасом перед советским вторжением
в Америку. Оно не давало спокойно
спать и учить уроки, а зловещее слово
SPUTNIK, настолько растревожило соз¬
нание впечатлительного Стиви, что
он запомнил год, когда выучил это слово
раз и навсегда.
Итак, 1957 год, профессор Индиана
Джонс оказывается в центре важных со¬
бытий, но все же не планетарного мас¬
штаба. Так как мальчик Стиви учился
в школе плохо, он не знает, что маккар¬
тизм в США к этому моменту пошел
на спад. Поэтому увольнение профессо¬
ра Джонса из университета из-за обви¬
нения в порочных красных связях не¬
сколько удивляет. Впрочем, это ладно,
простим Спилбергу этот небольшой
изыск. Тем более он ничто по сравнению
с тем, как начинается фильм. Русские
войска легко и непринужденно захваты¬
вают военный склад в Неваде, где хра¬
нятся некие драгоценные артефакты. Ту¬
да же в багажнике машины злобные рус¬
ские привозят Индиану Джонса и его
приятеля-оборотня, который, предавая
Джонса в дальнейшем, откровенно при¬
знается, что сделал так, потому что
он «капиталист». Но пока что друзей
схватили в Мексике, где они искали ка¬
кую-то археологическую ерунду. Маль¬
чик Стиви точно знал, что в 1957 году
в Мексике совершенно спокойно ездят
русские и хватают приглянувшихся
им американских археологов. Доктора
Джонса заставляют найти для злобных
русских некий важный артефакт. Коман¬
дует русскими войсками на складе в за¬
брошенной Неваде прекрасная женщина
из Восточной Украины, трижды кавалер
ордена Ленина, с прической Милы Йово¬
вич, к тому же вооруженная рапирой (или
69
Левая Политика» № 06
Не в тему
саблей), полковник Спалько. Ах да, ожи¬
дая русского вторжения, мальчик Стиви
очень плохо учился в школе, поэтому
в 1957 году полковник Спалько продол¬
жает оставаться любимицей Сталина.
Впрочем, Индиана доблестно бежит
от русских практически верхом на реак¬
тивной ракете. Русские войска бросают¬
ся в погоню, но не находят бравого док¬
тора Джонса в пустыне. Хотя им это,
по идее, должно было быть сподручно,
ведь русские регулярные войска, контро¬
лирующие Неваду, по фильму — сплош¬
ные азиаты. Именно так мальчик Стиви
представлял войска Советов, которые
вот-вот вторгнутся на территорию его ро¬
дины: страшные раскосые глаза варва¬
ров. И вторгнутся они, вполне возможно,
со стороны Мексики, где они постоянно
и безнаказанно похищали американских
археологов. Затем доктор Джонс нахо¬
дит в пустыне славный городок, населен¬
ный манекенами. Дело в том, что этот не¬
большой, но уютный населенный пункт
был выстроен специально для проведе¬
ния испытания ядерного оружия. Но док¬
тора Джонса не берет и ядерная бомба!
Ведь он, как и мальчик Стиви, твердо
знает, что надо делать при ядерном
взрыве и русском вторжении! Элемен¬
тарно, Ватсон, надо спасаться в холо¬
дильнике! Ведь так неоднократно посту¬
пал в детстве сам мальчик Стиви, трени¬
руясь и сидя там часами. Возможно,
из-за этого он так плохо учился в школе.
Надо ли думать, что профессор Джонс,
совершивший пустяковый полет в холо¬
дильнике на какие-то пару километров,
остается живым и невредимым. Ведь хо¬
лодильник — это верное и надежное
средство от любых травм, кроме, пожа¬
луй, душевных. Ну, в крайнем случае,
могут грозить ангины и менингиты, так
мучившие мальчика Стиви в детстве!
Возможно, из-за них он так плохо учился
в школе! Поэтому будущий гений совре¬
менного кинематографа так и не узнал,
что такое радиация и лучевая болезнь,
например. Но великому режиссеру про¬
стительна такая мелочь.
Наверное, продолжать разбирать
фильм подробно вряд ли стоит. И так яс¬
но, что если вы видите на американских
улицах конца 50-х двух амбалов — это
агенты КГБ, которые чувствуют себя
на американской территории в полной
безопасности. При этом во время погони
за американским археологом один
из них обладает удивительной способно¬
стью перемещаться с заднего сидения
автомобиля на переднее и наоборот.
Мальчик Стиви твердо знал, что люди,
которые смогли построить SPUTNIK,
всегда во время погони, нервничая, пе¬
ремещаются с заднего сидения на пе¬
реднее и наоборот.
Из-за того, что мальчик Стиви плохо
учился в школе, он вряд ли точно знал
и изучал современную историю Перу.
В холодильнике было не до этого! Поэто¬
му он был уверен, что советское вторже¬
ние в Америку вполне может быть орга¬
низовано и с территории этого государ¬
ства. Доктор Индиана Джонс, отправля¬
ясь на поиски друзей с хрустальным че¬
репом наперевес именно в Перу, сталки¬
вается там с советскими регулярными
войсками, главным развлечением кото¬
рых, кроме издевательств над доктором
Джонсом и его друзьями, являются ли¬
хие русские народные танцы вприсядку
в дикой сельве. Ну так как мальчик Сти¬
ви, который сами знаете что... Откуда
ему знать разницу между майя и инками,
например? Действительно, какая глу¬
пость! Вы бы еще попросили великого
режиссера показать Перу на карте! Глав¬
ное — привычная индианаджонсовская
музыка и Харрисон Форд, который, вооб¬
ще-то сильно сдал.
А мальчик Стиви, уже сидя в холо¬
дильнике, точно знал, что кончится все
хорошо. Как и в фильме про славного
Индиану Джонса, который, разумеется,
расправляется с советскими войсками
и повергает полковника Спалько в глубо¬
кий шок тем, что ей не удается доблестно
завершить операцию, порадовать Ста¬
лина и получить четвертый орден Лени¬
на. Тем не менее, важно, что полковник
улетает на НЛО, Наверное, так и выгля¬
дел в воспаленном, но охлажденным хо¬
лодильником мозгу мальчика Стиви,
плохо учившегося в школе, SPUTNIK.
70
Полное собрание страхов
Так что всем рекомендую прекрас¬
ный и откровенный фильм Стивена
Спилберга о своих детских страхах и не¬
вежестве. Мало кто в наше время может
честно признаться в том, что плохо учил¬
ся в школе и просидел некоторую часть
своего детства в холодильнике.
От редакции: Уважая режиссера
Стивена Спилберга, можно, конечно,
признать, что фильм этот он снял не все¬
рьез, что это — пародия на голливудские
стандарты. Но тогда нужно признать, что
фильм этот Спилберг снимал исключи¬
тельно для российского зрителя. Во вся¬
«Левая Политика» № 06
ком случае, не для американского. Аме¬
риканский зритель просто не способен
разглядеть несообразности и нелепости,
он воспримет все исключительно всерь¬
ез и будет горячо болеть за отважного
Индиану. Промахнулся, выходит, Спил¬
берг, с целевой аудиторией! Хотя, может
быть, Спилберг верит в мудрость амери¬
канского народа, который поймет все его
намеки и аллюзии. Беда только в том,
что нелепости заметны, штампы видны,
а ирония как-то спрятана. Как-то скован¬
но смеется Спилберг, сдержанно. Такое
ощущение, что ему самому не смешно.
71
книги
Орднунг
Евгений Белжеларский
А. П. Никонов. Свобода от равенст¬
ва и братства. Моральный кодекс
строителя капитализма. — М.: Изд-во
НЦЭНАС, 2007. — 360 с.
Александр Никонов — известный сто¬
личный журналист, автор нескольких
книг, а еще, если верить биографической
справке, «профессиональный атеист
и борец с заблуждениями человеческого
ума». Этот высокий статус стоил ему не¬
дешево. Никонов прославился тем, что
издал первую в России книгу с матерным
названием. Книгу где-то — кажется,
на Украине — запретили, конфисковали
часть тиража. Но по прошествии двух лет
выходит новый тираж — уже в твердой
обложке. Не останавливаясь на достигну¬
том, Никонов выпускает первую русскую
нецензурную газету «Мать». Дальше —
уголовное дело, арест, обыск, вмеша¬
тельство общественности... И вот уже ав¬
тор знаменит. В общем, знакомый сцена¬
рий. Вот как возникают в современной
России литературные репутации.
Никонов удачно конвертировал нако¬
пленный годами трудов символический
капитал и сегодня имеет возможность
просвещать публику по главным вопро¬
сам современности без риска оказаться
невостребованным. Впрочем, отдадим
ему должное: делает он это в необреме¬
нительной манере, хотя и берется за те¬
мы глобального значения. Тут история,
социология и, поверьте, почти никакой
нецензурщины. И все же каждый его
опус вызывает скандал, хотя многие
мысли от раза к разу повторяются, чего
автор и не скрывает.
И все-таки последняя книга Никоно¬
ва достойна отдельного внимания. Она
называется «Свобода от равенства
и братства. Моральный кодекс строителя
капитализма». Это именно кодекс. Мож¬
но даже сказать, катехизис. Впрочем, ав¬
торство этого катехизиса определить
не так просто.
Александр Никонов «продолжает на¬
водить "порядок в мозгах” современни¬
ков» (с. 4) — так пишет издатель. В пер¬
вой части своего труда он подробней¬
шим образом пересказывает, иногда ци¬
тируя целыми страницами, труд небе¬
зызвестной Айн Рэнд (Алисы Розенба¬
ум), снискавший особое поклонение
у либеральной публики в Европе и осо¬
бенно в США. Нервическая барышня,
эмигрантка из СССР, написала довольно
пространный, больше «Войны и мира»,
роман-антиутопию «Атлант расправил
плечи», удостоившийся у некоторых кри¬
тиков таких определений, как «Библия
либерализма для домохозяек». Книга
рисует крах «нормального» капитали¬
стического общества под влиянием «ви¬
руса» социалистических идей. Видимо,
желая хотя бы в небольшой мере повто¬
рить успех своей идейной наставницы,
составитель новейших моральных ко¬
дексов тщательно развивает наиболее
приглянувшиеся ему тезисы.
Главный из них в изложении Никонова
выглядит так: «Деньги и влияние — глав¬
ные мерила вашей ценности на этой зем¬
ле. Все остальные мерила — просто уте¬
шительный приз для отстающих» (с. 4).
Противоположная точка зрения сходу объ¬
является «фашистской». Причем не толь¬
ко в левой или нацистской огласовке. Все
72
Орднунг
куда серьезнее. Оказывается, подчерки¬
вает Никонов, «большевистско-фашист¬
ский лозунг “человек должен жить для
своей страны”» имел место быть не только
в коммуно-фашистской, но и в христиан¬
ской доктрине, только в чуть измененном
виде: «блажен кто отдал жизнь за други
своя». А потому, мол, философия Айн
Рэнд «наносила удар заодно и по право¬
славно-католической версии христианст¬
ва» (с. 15). Сама писательница однажды
с удовольствием произнесла: «Я бросаю
вызов культурной традиции последних
двух с половиной тысячелетий» (с. 15).
Не слабо. Айн Рэнд против Данте, Августи¬
на, Руссо, Маркса? Трепещите, авторите¬
ты! Век живи — век учись...
Правда, на всякий случай оговарива¬
ется автор «Свободы», литературные
достоинства «Атланта» не так уж высо¬
ки. Но не в них дело. А в том, что сочине¬
ние Рэнд выполняет важную обществен¬
ную функцию: вправляет трагически вы¬
вихнутые мозги западному обывателю
(кем и когда вывихнутые, до поры до вре¬
мени остается неясным). Ну как тут
не вспомнить работы о «партийности ли¬
тературы», написанные в насквозь тота¬
литарном СССР в послереволюционные
годы? Вообще, дежавю и приветов из да¬
лекого советского прошлого в книге
встречается много.
Философия Рэнд, по мнению Никоно¬
ва, «стала современной версией протес¬
тантской парадигмы». Тут мы с ним пол¬
ностью согласны — но в общем-то Нико¬
нов Америки не открывает. «Протестант¬
скую этику и дух капитализма» Макса
Вебера нынче не читал только ленивый.
А вот дальше следует кое-что погорячее.
Оказывается, утверждает Никонов, эту
«великую» книгу «Андрей Илларионов,
будучи советником президента Путина,
предлагал ввести для обязательного
изучения в курс школьной программы
по литературе, несмотря на всю ее нели-
тературность» (с. 17). Ага-ага. Вот это
уже действительно интересно — если,
конечно, информация достоверная. Бу¬
дем знать. Nota bene, читатель.
Дальше сам Никонов, следуя заве¬
там своей духовной наставницы, как
«Левая Политика» № 06
умеет, бичует «социальную энтропию,
выросшую из горячей и человеколюби¬
вой идеи справедливости». И здесь-то
он наконец называет виновных. Палки
в колеса цивилизации вставляют, оказы¬
вается, «миллионы темных людей Тра¬
диции и твердых моральных устоев» (с.
18) — в этой среде якобы легко привива¬
ются левые и фашистские (для Никонова
разницы нет) идеи. Эти миллионы госпо¬
дину цивилизатору — так порой именуют
себя и себе подобных автор «Свобо¬
ды» — предстоит окончательно сбросить
с исторической сцены. («Ты считаешь,
что быть нищим кандальником и совре¬
менным менеджером с автомобилем
и посудомоечной Машиной — одно и то¬
же? Пошел в бомжи, гнида!..» с. 120).
Тот факт, что хлеб или рис все равно
будут выращивать «темные люди тради¬
ции», но, допустим, где-нибудь в Кам¬
бодже — иначе «свободному» горожани¬
ну будет нечего есть, — Никонов предпо¬
читает не принимать во внимание. Вооб¬
ще, тезис о людях с патриархально-дере¬
венским сознанием, исполненных всяче¬
ской скверны, повторяется на страницах
«Свободы...» с удивительной настойчи¬
востью, превращаясь в настоящую иде¬
фикс. Что же так не нравится строителю
капитализма? Тяга к общинной солидар¬
ности, стихийный эгалитаризм. Эти каче¬
ства действительно характерны для аг¬
рарных обществ. И они действительно
сохраняются в коллективном сознании
людей, живущих вдали от крупных мега¬
полисов, а также у вынужденных марги¬
налов, не допущенных к разделу госу¬
дарственного пирога. Учитывая, что
в России в 90-е в маргиналах оказалось
9/10 страны, плохой общественной ус¬
вояемости рыночной идеологии удив¬
ляться не приходится.
Напомню, что Карл Маркс в небезыз¬
вестном письме к Вере Засулич указы¬
вал именно на крестьянскую общину как
на колыбель возможной русской рево¬
люции, тем самым недвусмысленно ука¬
зав на народников как на своих ближай¬
ших последователей в условиях кресть¬
янско-помещичьей России. И хотя для
аграрной страны эта особенность естест-
73
«Левая Политика» № 06
венна, «легальные марксисты» (в лице
Плеханова и его круга) были разочаро¬
ваны и несколько лет скрывали перепис¬
ку...
Но это дела давно минувших дней,
которые Александру Никонову вряд
ли интересны. Во всяком случае, в исто¬
рические детали он читателя не посвя¬
щает. А зачем? Господину Никонову ми¬
лее корпоративные ценности настояще¬
го. Нет Бога, кроме Прогресса, и Генри
Форд — пророк его...
«Российский крестьянин начала XX
века не очень далеко ушел по мироощу¬
щению от первобытного дикаря. А на ба¬
зе этого крестьянина большевики строи¬
ли страну, между прочим. Чего ж удив¬
ляться обилию в России недоделанных.
И по сей день порою из каких-то хрущоб¬
но-подвальных глубин вдруг вылезают
на улицы Москвы ужасные бородатые
фрики в смазных сапогах с православ¬
ными крестами наперевес» (с. 115).
Порой кажется, что автору не хватает
только одного: чтобы моралисты-дере¬
венщики как-нибудь поскорее вымерли
вслед за динозаврами. Почему? Потому,
наставительно говорит он, что склонны к
коммуно-фашизму. В чем же эта
их ужасная склонность проявляются? А в
том, что они мешают Никонову строить
светлое капиталистическое будущее,
тормозят триумфальную поступь вес-
терн-глобализма своей дурной моралью
и привычкой делиться с соседом.
«Деревенщикам» сам Никонов вроде
бы не мешает. И все же фашисты, по Ни¬
конову — именно они, а не он. Кто пер¬
вый встал,того и тапки.
Впрочем, постепенно понятие «дере¬
венской патриархальности» в трактовке
Никонова неимоверно разбухает. В ла¬
герь «деревенщиков» автор умудряется
записать и левых интеллектуалов, и му¬
сульман, и христиан (называемых «бого-
верами»), и даже феминисток: «Итак, бо-
говеры и социалисты (леваки всех мас¬
тей) очень сильно сочувствовали мусуль¬
манским убийцам, насильникам и по¬
громщикам, видимо, признавая в них со¬
циально близких» (с. 152). Все это,
по Никонову — личности тоталитарно-
КНИГИ
го склада, адепты «темной Традиции».
Им — никакого снисхождения: «Социа¬
листам, неграм и феминисткам, которые
хотят стать людьми... предлагаю неболь¬
шую серию упражнений» (с. 326). Люди
эти дикие — сущие варвары. Их тип
мышления характерен для родового
строя. И только Никонов, Айн Рэнд
и их единомышленники — просвещен¬
ные медиумы «нового мирового поряд¬
ка», который вот-вот наступит.
Прогресс либеральной мысли, конеч¬
но, налицо. Еще немного, и врагов мож¬
но будет вычислить по одежке и пронон¬
су. Вообще-то открыто исповедуемый
Никоновым социал-расизм в цивилизо¬
ванном обществе должен был бы стать
предметом судебного иска. Но это из об¬
ласти благих пожеланий. А потому стоит
задуматься о другом: почему ярлыки фа¬
шизма и левизны упорно увязывается
автором не с одними лишь камерами
и лагерями, как принято в «приличных
домах», а с весьма условными качества¬
ми — «деревенскостью», морализмом,
патриархальностью? Подбор эпитетов
очень уж вольный, но пищу для размыш¬
ления дает. В «архаике» ли дело? И так
ли свободна от «архаики» религия, про¬
поведуемая Никоновым — религия кор¬
поративных ценностей и рыночного фун¬
даментализма?
Вот чисто литературный пример. По¬
следние несколько лет в мире необычай¬
но популярны книги, написанные в жанре
бизнес-романа (business novel). Одним
из главных хитов в этой литературной
нише является, по общему мнению, кни¬
га Рэя Иммельмана «Boss: бесподобный
или бесполезный». У некоего предпри¬
ятия — проблемы: сотрудники больше
занимаются усобицами, а дело стоит.
Для спасения завода приглашается от¬
ставной подполковник воздушно-десант¬
ных войск Батч Джонсон. Полковник
Джонсон — человек простой. Азбуку ме¬
неджмента («сигма шесть» и тому подоб¬
ные научные методы) он в гробу видал.
Коллектив для него — первобытное пле¬
мя. Джонсон вводит соответствующие
ритуалы и систему лидерства, очень по¬
хожую на ту, что встречается в жизни ре-
74
Орднунг «Левая Политика» № 06
ального племени, а то и животной попу¬
ляции. На вершине находится альфа-са¬
мец, а под ним — многослойная пирами¬
да особей. С конкуренцией и враждой
всех ко всем, которую такие, как Джон¬
сон, умеют поставить на службу делу.
Вопрос: какая модель общества «арха¬
ичнее» — традиционалистская или кор¬
поративная? Кстати, в числе лучших
в человеческой истории «вождей пле¬
мен» Джонсон называет Гитлера и Ста¬
лина. Разумеется, это точка зрения при¬
надлежит не только одному отдельно
взятому прозаику (Рэю Иммельману).
Любой «капитан бизнеса» понимает,
о чем идет речь, и модель, представлен¬
ная в романе — плод коллективного опы¬
та. Логика мировых рынков аналогична:
недружественные поглощения, борьба
за ареал обитания (пардон, за рынки
сбыта). А что? Предельная архаика. Ес¬
ли, конечно, смотреть под определен¬
ным углом.
Идея тотальной конкуренции, за ко¬
торую усердно агитирует Никонов, также
имеет «архаичную» основу. Она восхо¬
дит к дарвиновской идее естественного
отбора. Животная метафора вместо
человеческой, пусть патриархальной.
В свою очередь, Чарльз Дарвин позаим¬
ствовал идею от селекционеров-живот¬
новодов, применявших термин «искусст¬
венный отбор», и из трудов печально из¬
вестного Роберта Мальтуса, который как
раз считал, что баланс населения Земли
и количества средств существования
должен регулироваться «естественным
путем». То есть эпидемиями, голодом
и тотальной конкуренцией — войнами
и тяжелым трудом. Известно высказыва¬
ние Ф. Энгельса: «Дарвиновская теория
борьбы за существование есть просто
перенос теории Гоббса “bellum omnium
contra omnes” и буржуазно-экономиче¬
ской теории конкуренции, а также маль-
тусовской демографической теории
из общества в органическую природу.
Сделав подобный трюк... легко перене¬
сти эти теории из естественной истории
обратно в историю общества... и заяв¬
лять, что этот тезис находит подтвержде¬
ние как вечный естественный закон об¬
щества»1. Дальше — еще интереснее.
X. Браун при переводе дарвиновского
выражения «происхождение видов», ко¬
торое в оригинале звучало как «сохране¬
ние приспособленных рас» («the pre¬
servation of favored races») решил исполь¬
зовать в качестве аналога для англий¬
ского «favored races» немецкий вариант
«vervollkommnete rassen» — «усовер¬
шенствованные расы». Отсюда уже ру¬
кой подать до улучшения человеческой
расы путем устранения наименее при¬
способленных. Так где же следует ис¬
кать корни фашизма: в традиционной об¬
щинности или в западной мысли эмпири¬
ческого направления?
...Из догматов рыночного фундамен¬
тализма Никонов пытается вывести
«теорию всего» — и вместе с тем быть
близким и понятным любой домохозяй¬
ке. Отсюда нарочито небрежный стиль,
скачки мысли, вульгаризация чужих
идей, непрестанно раздаваемые ярлыки
и тому подобные прелести. Писатель Ка¬
ра-Мурза у Никонова— «шайтан», Саво¬
нарола — «дурила праведный», Го¬
голь — просто дурачок, а Петр Первый —
дурачок с маленькой головой. Что ж,
у нас ведь никто не цензор брату сво¬
ему... Читая Никонова, словно бы ката¬
ешься на «американских горках»: то ав¬
тор помянет законы термодинамики,
то примется дразнить феминисток, при¬
чем столь увлеченно, словно перед нами
стенограмма ток-шоу, во время которого
господина Никонова усадили в одной
студии, допустим, с Марией Арбатовой.
Град эпитетов, кинжальные вопросы, ча¬
стью риторические, с каждым абзацем
накал нарастает, словно автор на само-
заводе... Так нередко себя ведут блат¬
ные авторитеты или представители дум¬
ских фракций.
Вместе с тем Александр Никонов, как
видим, удивительно некритичен к себе
и собственным идеям. Вряд ли это
по причине недостатка образования.
Просто перед ним — иная задача. По су¬
1 К.Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 20. С. 622.
75
«Левая Политика» № 06
КНИГИ
ти книги Никонова — постлитература.
Смысл этого явления в том, что сам пи¬
сатель выступает как медиафигура
и арт-объект, а тексты призваны вы¬
страивать его звездный образ. Именно
так, а не наоборот. Эту стратегию непло¬
хо отработали создатели литературных
проектов Борис Акунин, Сергей Минаев,
Оксана Робски, Евгений Гришковец....
На первом плане, разумеется, были воля
издателя и логика культурного рынка,
а уж потом — авторские намерения. Ед¬
ва ли не главная цель такого творчест¬
ва — создать удобного, предсказуемого
читателя с неослабевающим аппетитом
и кормить его с ложки. В сфере худлита
влияние бизнес-стратегий на процессы,
происходящие в творческой лаборато¬
рии писателя, огромно. Дмитрий Быков
говорит об этом так: «Менеджеры, кото¬
рые рулят литературой, заказывают кни¬
гу по очень простому принципу. Нам ну¬
жен герой такого-то возраста, количест¬
во половых актов такое-то. Он должен
быть успешным, количество успехов —
такое-то. Далее: количество убийств,
стычек с ФСБ, время действия, объем...»
В жанре нон-фикшн «надиктовать»
что-либо сложнее. Но и здесь, как можно
видеть на примере книги Никонова, про¬
блема вполне решаема. Причем не факт,
что издателю необходимо что-то специ¬
ально объяснять «райтеру», чья участь
все больше походит на участь литератур¬
ного негра. Он и сам знает, что нужно,
чтобы соответствовать ожиданиям иде¬
ального потребителя. Ну, а условиями
для создания такого потребителя являет¬
ся, конечно, маргинализация интеллек¬
туалов и замена качественного продукта
примитивным интеллектуальным кит¬
чем. Именно этот китч вольно или не¬
вольно создает Александр Никонов. Тем
не менее, он почти всерьез (и это «поч¬
ти» здесь самое неприятное) пытается
говорить о фашизме, обвиняя в нем
по сути большую часть населения Зем¬
ли. Как говорил булгаковский профес¬
сор, кто на ком стоял? Впрочем, как вся¬
кий уважающий себя либерал, излиш¬
ним демократизмом Никонов не страда¬
ет. Это чувствуется на протяжении всей
книги, которая является изложением ос¬
нов рыночного общества в либертариан¬
ском духе. То есть такого общества, где
само сознание — индивидуальное и кол¬
лективное— определяется через катего¬
рии конкуренции и обмена. Коим, как за¬
метит внимательный читатель, придает¬
ся не просто инструментальный, но гло¬
бальный, онтологический смысл. Как
сказал бы правоверный дерридианец,
«я слышу гул большого нарратива».
Речь идет о том, чтобы либеральную мо¬
дель вывести из сферы чистой экономи¬
ки и провозгласить чем-то вроде рели¬
гии. У самого Никонова все это именует¬
ся «новым порядком». Тем не менее, ли¬
беральная идея, под каток которой в по¬
следние десятилетия попала культура
и ценности нескольких веков европей¬
ской и русской истории, провозглашает¬
ся у Никонова мученицей, которой пере¬
крыли кислород «темные люди тради¬
ции», «деревенщики». И начинается пе¬
речисление: длинный ряд виноватых —
сторонников прогрессивного налога, му¬
сульман, протестующих против карика¬
тур на Мухаммеда, и прочая.
Невольно вспоминается нашумев¬
шая теория Самюэля Хантингтона, воз¬
никшая, когда понадобилось подкрепить
триумфальное шествие доллара и сво¬
бод не только гуманитарными бомбарди¬
ровками. Вполне расистский тезис о
«войне цивилизаций» молча и с завид¬
ным хладнокровием был проглочен ев¬
ропейским истеблишментом, американ¬
скими «демократами», активистами Хо¬
локоста, ревнителями прав женщин
и прочей «демократической обществен¬
ностью». Он был воспринят в перспекти¬
ве, диктуемой постмодернистской пара¬
дигмой, навязанной обществу современ¬
ным культурным менеджментом. Наша
цивилизация вынуждена (на этом месте
голос может предательски дрогнуть)
уничтожить исламскую Умму, ибо в про¬
тивном случае та сможет поколебать на¬
ши устои, нашу несгибаемую свободу.
Итак, западная цивилизация определяет
себя через рыночные ценности и гума¬
низм. Последний приносится в жертву
противостоянию. Что в остатке? Пра¬
76
Орднунг«Левая Политика» № 06
вильно, капитал в девственно чистом ви¬
де. Защитим же наши счета и кредитные
карты, нашу недвижимость на Лазурном
берегу, наши «Энроны», «Майкрософ-
ты», «ВР»!
Уинстон Черчилль называл фашизм
«тенью или скорее уродливым ребенком
коммунизма»2. Как влияют политиче¬
ские симпатии на выбор определения,
на этом сравнении видно очень хорошо.
В свою очередь, Антонио Грамши пи¬
сал: «Родившиеся сразу же после войны
“боевые фаши” имели мелкобуржуазный
характер. Но поскольку они находились
в резкой оппозиции к социалистическо¬
му движению — то получили поддержку
со стороны капиталистов и властей»3.
Согласно Грамши, после младенче¬
ского периода на этапе «совершенноле¬
тия» радикализм фашистского толка об¬
ретает под собой прочный финансовый
фундамент. Этот фундамент предостав¬
ляет ему крупная буржуазия. Фашист¬
ские течения, со своей стороны, выпол¬
няют заказ крупной буржуазии на борьбу
с левыми движениями, представляю¬
щими интересы трудящихся. А также
на привлечение этих трудящихся в лоно
радикализма ультраправого толка. Тако¬
го рода радикализм манит пролетария
и обывателя своей мнимой народностью,
заявкой на отражение интересов широ¬
ких слоев. Однако при внимательном на¬
блюдении за этими ряжеными легко об¬
наружить высоких покровителей, кото¬
рые сами стыдятся говорить от имени
столь специфической идеологии, дабы
не потерять либерального имиджа. Ина¬
че как трагикомедией масок этот фено¬
мен трудно назвать.
В то же время, по мнению Грамши,
в условиях кризиса в фашистской среде
возникает раскол. С одной стороны,
«парламентское крыло движения, опи¬
рающееся на промышленников и мелких
торговцев». С другой— «непримиримое
крыло, выражающее потребность в пря¬
мой вооруженной защите интересов ка¬
питалистов-аграриев»4.
Очевидно, что сегодня роль итальян¬
ских латифундистов играют мировые
финансовые элиты. А физический тер¬
рор нередко уступает информационно¬
му, который в интересах хозяев и по их
заказу развязывают карманные медиа.
Предпочтение отдается созданию устой¬
чивых символических описаний полит-
экономической реальности в социал-ра-
систском и ультрамонетаристском духе.
Подобные описания бесконечно транс¬
лируются подконтрольными СМИ и лите¬
раторами вроде Никонова в режиме им¬
принтинга. В принципе, такая практика
может быть интерпретирована как ана¬
лог фашистских погромов прошлого ве¬
ка (тоже удар «по голове», правда, из¬
нутри, а не снаружи) — но, так сказать,
адаптированных под потребности ин¬
формационно-денежного феодализма.
В сторону которого, похоже, эволюцио¬
нирует капитализм на современном эта¬
пе. Как знать, может быть, в недалеком
будущем даже права на свободное ис¬
пользование денежных расчетов и при¬
обретение товаров (одно из «достиже¬
ний нормального капитализма») будут
серьезно ограничены. Логика развития
именно такова.
Нет, что ни говори, а книга Никонова
полезна. Она дает почувствовать, сколь
иллюзорна грань между «правым»
и «ультраправым», проводить которую
считается хорошим тоном. Другой, ни¬
чуть не менее смешной случай — поня¬
тие «леволиберальный», вновь вошед¬
шее в моду после того как бизнесмен
Михаил Ходорковский написал конку¬
рентам (и братьям по разуму) и опубли¬
ковал послание о «левом повороте».
Впрочем, в условиях «смерти политики»
политические тренды — лишь информа¬
ционная ловушка для ностальгирующего
маргинала. Нет политического простран¬
ства — есть пространство супермаркета.
Нет политических платформ — есть по¬
2 Цит. по Левая газета, 1995. № 31.
з Грамши А. Избранные произведения. М 1988. С. 130,131.
4 Там же. С. 132.
77
«Левая Политика» № 06
КНИГИ
литические бренды. Это хорошо видно
в России, где один и тот же предприни¬
матель способен финансировать почти
полярные в идейном отношении полити¬
ческие фракции в Думе. Нужно сказать
прямо: фактически сегодняшний либе¬
рализм оформился как тоталитарная
доктрина. Она насыщена сложнейшими
технологиями информационного и эко¬
номического контроля — ведь электрон¬
ные медиа в сегодняшнем мире факти¬
чески играют роль церкви...
Известный социолог Пьер Бурдье
не случайно ставил вопрос о том, воз¬
можна ли вообще демократия в условиях
неограниченной диктатуры СМИ и в са¬
мом ли деле «триумф информации» оз¬
начает смерть политики. Либеральные
критики сходу обвинили Бурдье в теоре¬
тическом луддизме. Левый интеллекту¬
ал уязвил их так же, как Никонова — «де¬
ревенщики».
Успех левого движения во многом за¬
висит от того, сможет ли оно очиститься
от либеральных вирусов и выстроить
собственную парадигму, независимую
от чуждого ему информационного поля.
В том числе свою концепцию правозащи¬
ты, юридического и гуманитарного обра¬
зования. Но это совсем другая история.
78
Так всё-таки: враги или
братья?
Михаил Нейжмаков
С. Кара-Мурза и др. Коммунизм и фа¬
шизм: братья или враги? — М: «Яуза-
пресс», 2008.
«Следует исключить мелкого буржуа
Гитлера из НСДАП»
Йозеф Геббельс,
24 января 1926 года
«Коммунизм и фашизм — одно
и то же», — этот тезис давно стал общим
местом либеральной пропаганды. Впро¬
чем, и сами левые часто обвиняли в «фа¬
шизме» и либералов, и друг друга. Внести
свою лепту в давний теоретический спор
решили в издательстве «Яуза-пресс», где
в текущем году вышел сборник статей под
общим названием: «Коммунизм и фа¬
шизм: братья или враги?».
У сборника есть несколько явных по¬
ложительных черт. Во-первых, среди его
авторов — немало авторитетных иссле¬
дователей, в том числе Сергей Кара-Мур¬
за, Александр Тарасов, Александр Шу¬
бин. Во-вторых, в нем представлены раз¬
ные взгляды на рассматриваемый во¬
прос. Тут и мнение Александра Колпаки-
ди, считающего, что социал-демократы
были истинными виновниками прихода
фашистов к власти в европейских стра¬
нах, и позиция А. Севера, считающего со¬
трудничество СДПГ и КПГ невозможным
из-за слишком большой близости ряда
деятелей германских коммунистов к на¬
цистам. В-третьих, большинство статей
написаны научным стилем, но даже пуб¬
лицистические работы сборника весьма
информативны. В-четвертых, многие ма¬
териалы освещают вопросы, не очень
знакомые широкому кругу читателей —
скажем, взаимоотношения разных ульт¬
раправых партий в одной стране или раз¬
ных фашистских режимов между собой.
Недоверие лидеров фашистских госу¬
дарств друг к другу и даже к движениям,
чьи активисты искренне считают себя
их последователями. Жесткие репрес¬
сии, которым представители различных
ультраправых движений во многих стра¬
нах подвергали «соратников», — инте¬
ресная тема для обсуждения. Собствен¬
но, правильнее было бы переставить по¬
рядок «героев» книги, назвав ее «Фа¬
шизм и коммунизм: братья или враги»,
поскольку «коричневым» посвящено поч¬
ти 80 % материалов.
Книга делится на три части. Первая
и самая большая — «Фашизм и фашиз-
мы» — посвящена ультраправым движе¬
ниям в межвоенной Европе. К положи¬
тельной черте этого раздела стоит отне¬
сти внимание к фашистским движениям
в странах-сателлитах, примкнувших к
«коричневым» режимам — Франции
(Р.Дж. Сауси, «Сущность французского
фашизма»), Румынии (Ю. Вебер, «Люди
Михаила Архангела»), Австрии (Л. Ед-
личка, «Австрийский Хеймвер. К исто¬
рии фашизма в Центральной Европе»),
Норвегии, Венгрии, Словакии и Хорва¬
тии (Д. Жуков, «Европейский фашизм
у власти»). Ведь данную тему в публици¬
стике часто обходят стороной. Большин¬
ство материалов этой части очень содер¬
жательны. Но у раздела есть явный тех¬
нический недостаток: было бы логичнее,
если бы общие статьи про фашизм пред¬
варяли специализированные — про от¬
дельные ультраправые движения, а не
наоборот.
79
Левая Политика» Ng 06
КНИГИ
Второй раздел — «Коммунизм и ком¬
мунизма» — гораздо меньше. Он вклю¬
чает в себя материал А. Колпакиди «Ко¬
минтерн: что это было?», в котором
очень эмоционально защищается эта
структура, сыгравшую значительную
роль в мировой политике. Кроме того,
в этом разделе находятся две публика¬
ции А. Шубина — «Коммунистическая
идея от Маркса до Сталина» и «Че Гева¬
ра. Кондотьер коммунизма». В них автор
почти не касается фашизма, зато прово¬
дит анализ превращения ряда коммуни¬
стических режимов в тоталитарные и пы¬
тается сконструировать возможные аль¬
тернативы такому пути.
Третий раздел — «Между фашизмом
и коммунизмом» — рассматривает орга¬
низации, идеологии которых включили
в себя элементы и левой, и ультраправой
идеологии. Это национал-революционе-
ры и национал-большевики в Германии
(А. Север, «Красные в НСДАП»), сторон¬
ники Пилсудского в Польше и «неосо¬
циалисты» во Франции (В. Лифшиц,
«Феномен неосоциализма в межвоенной
Европе»), а также различные течения
в Латинской Америке (А. Щелчков, «Бо¬
ливийский вариант социализма в 30-е
годы 20 века»).
Естественно, все материалы, вклю¬
ченные в сборник, могут стать объектом
для дискуссии, поэтому разбирать в рам¬
ках небольшой рецензии каждую из них
вряд ли имеет смысл. Хотелось бы лишь
отметить, что излишняя эмоциональ¬
ность не всегда украшает. Так, в доста¬
точно информативном материале А. Се¬
вера периодически проскальзывают
фразы о «туповатом Морисе Торезе»
или «дурачках, называющих себя поли¬
тологами», что вряд ли соответствует
уровню исследовательской статьи. А пе¬
риодические намеки на национальность
большинства троцкистов, как в материа¬
ле Колпакиди, многих могут навести
на мысль, что герои книги — все-таки
«братья», чего этот автор вряд ли хотел
бы. Наконец, очень странным представ¬
ляется мнения Д. Жукова о том, что «то¬
талитарными», возможно, можно назы¬
вать левые и коммунистические, но ни¬
как не фашистские режимы 1930-х го¬
дов.
Забавным также выглядит заглавие
книги, где в разделе авторы записано:
«С. Кара-Мурза и другие». Понятно, что
издатели решили привлечь внимание чи¬
тателя именем известного автора, к тому
же пользующегося симпатией широких
слоев патриотов-почвенников — от мно¬
гих членов КПРФ до активистов про-
кремлевских движений. Этот эффект из¬
датели попытались даже усилить, ис¬
пользовав в оформлении книги фразу
«Манипуляция сознанием» из самой из¬
вестной работе автора. Это неплохой
маркетинговый ход, из-за, которого,
впрочем, читатель может быть введен
в заблуждение.
Дело в том, что идеи предисловия,
написанного С. Кара-Мурзой, в значи¬
тельной мере противоречат выводам
всех остальных статей сборника. Так,
Кара-Мурза утверждает, что фашизм —
исключительное порождение Реформа¬
ции и «протестанской этики». Поэтому
и у русского человека, которого Рефор¬
мация не коснулась, есть иммунитет к
фашизму. А русский парень, избиваю¬
щий африканца, вовсе не фашист, а про¬
сто хулиган.
Тем не менее, именно в католических
Италии, Испании, Португалии фашист¬
ские режимы пустили самые глубокие
корни. Именно в католической Баварии
образовался плацдарм германского на¬
цизма, а католическая Словакия стала
более успешной базой фашистов, чем
протестантская Чехия. Не минула чаша
сия православные Румынию и Болгарию,
фашистским традиционно называют
диктаторский режим в послевоенной
православной Греции. Да и подчеркну¬
тое православие ряда русских белоэмиг¬
рантов не помешало им поддержать на¬
цистов. Румынский «Легион Михаила Ар¬
хангела» имел самую мощную опору
в округах, практически не подвергнув¬
шихся индустриализации, где «символы
современного мира были редкими», сре¬
ди крестьян, чьи «общины... отличались
высокой степенью интеграции общества,
коллективной организацией и давними
80
Так всё-таки: враги или братья?
воинскими традициями». Какие уж тут
«протестантская этика», «индивидуа¬
лизм», «человеческая пыль» и «общест¬
во потребления»?
Иностранцам, конечно, можно рас¬
сказать про «русский иммунитет к фа¬
шизму», но поверить в это всерьез са¬
мим — значит заниматься вредным са¬
моуспокоением. Во-первых, это даст до¬
полнительные козыри самим фашистам
(впрочем, многие из них, даже вполне
«респектабельные», и так не стесняются
положительно отзываться о Гитлере).
Во-вторых, заставит здоровые силы
не замечать опасность. Кричать просто
так «волки!», конечно, вредно, но и не за¬
мечать волков, чуточку загримирован¬
ных «под овец», тоже опасно.
Скорее стоит вспомнить выражение
Александра Тарасова, что «фашизмов
много». И ближе к истине кажется мне¬
ние, что фашизм и нацизм в начале XX
века были порождены целым клубком
«Левая Политика» № 06
проблем в послевоенной Европе — пре¬
жде всего, последствиями Первой миро¬
вой войны. Россия начала XX века не бы¬
ла исключением. Вероятность военной
диктатуры в стране тогда была очень ве¬
лика, а размах черносотенного движе¬
ния в России царской показывал, какую
идеологическую базу могла найти себе
эта диктатура. Новые условия сделали
Европу полем битвы фашизма и мар¬
ксизма — и историческая заслуга левых
заключается как раз в том, что они, где
могли, сумели те же самые настроения
европейских народов направить не про¬
тив «людей другой крови», а на построе¬
ние более справедливого общества для
всех. То, что и этот путь часто таил в себе
ловушку тоталитаризма, — уже другой
вопрос, и не менее горький.
Текст первоначально опубликован
на сайте www.rabkor.ru
81
Размышления
о мультикультурализме
Полина Васильева, Илья Знаменский
Малахов В. Понаехали тут... Очер¬
ки о национализме, расизме и куль¬
турном плюрализме. — М.: Новое ли¬
тературное обозрение, 2007. — (Биб¬
лиотека журнала «Неприкосновенный
запас»).
Существует целый комплекс про¬
блем, встающих всякий раз, когда речь
идет о национализме и его изучении.
В него входят вопросы культуры, иден¬
тичности, межэтнических взаимоотноше¬
ний, государственной политики в отноше¬
нии различных национальных сообществ,
соотношения категорий национального
и классового. Многообразие подходов к
анализу подобных вопросов оборачива¬
ется необходимостью оценить сами эти
подходы. Г осподствующим подходом
на сегодняшний день можно считать
мультикультурализм. На первый взгляд,
он выглядит очень привлекательным, то¬
лерантным и современным, призывая бе¬
режно относиться к «малым» культурам
и проповедуя человеколюбие вне зависи¬
мости от места проживания и цвета кожи.
К сожалению, картина меняется, если
мы пытаемся глубже вникнуть в суть
предлагаемых выводов. С другой сторо¬
ны, кто предлагает что-то лучшее?
Недавно вышедшая книга В. Малахо¬
ва «Понаехали тут... Очерки о национа¬
лизме, расизме и культурном плюрализ¬
ме» как раз и является примером того,
как автор пытается выйти за рамки гос¬
подствующего подхода, предлагая нам
собственное видение проблемы.
Начнем, однако, с самого мульти¬
культурализма. Нам предлагается пре¬
красный лозунг всеобщего равенства.
Но каким содержанием он наполнен?
Обычно все укладывается в достаточно
простую схему: если все имеют равные
права, но реально существуют разногла¬
сия, то напрашивается необходимость
соединения этносов в едином дружеском
порыве, единственным препятствием
на пути к которому является низкая толе¬
рантность индивидов, фактически не¬
достаток воспитания. И здесь авто¬
ры-мультикультуралисты не видят
и не ищут глубинные причины ксенофо¬
бии. Все сводится к особенностям меж¬
группового восприятия, стереотипам
и т. п. Между тем основы межэтнических
конфликтов следует искать в иной плос¬
кости. Если взглянуть на проблему шире,
обратившись к анализу капиталистиче¬
ской системы, взглянуть на общество
в целом, мы неизбежно вынуждены бу¬
дем взглянуть на экономический базис
современного социума. А уж отсюда при¬
дется перейти к анализу классовой
структуры общества. И какими наивны¬
ми, поверхностными покажутся на этом
фоне выводы мультикультуралистского
подхода!
Влияние капиталистической системы
на этнические взаимоотношения можно
проследить как на примере отдельно
взятых государств, так и на уровне мак¬
роэкономики. Капитализм необходимо
формирует группы низкооплачиваемого
труда, которые могли бы заниматься са¬
мой сложной и наименее престижной ра¬
ботой, получая за нее низкие зарплаты.
Такими группами и являются этнические
сообщества, женщины, дети (особенно
в «развивающихся» странах) и проч. Вот
что пишет по этому поводу Малахов:
82
Размышления о мультикультурализме
«Расизм предлагает квазиестествен-
ное обоснование социальной дискрими¬
нации и в этой связи оказывается одно¬
порядковым явлением с такой практикой
и идеологией, как сексизм» (с. 84).
Действительно, мы можем видеть,
что представители данных групп испыты¬
вают на себе все бремя дискриминации,
а на уровне общественного такое поло¬
жение воспринимается как «изначаль¬
ное». Главным параметром при оценке
деятельности группы выступает не каче¬
ство труда или образования, не ее потен¬
циал, а происхождение; причем предста¬
вители этой группы рассматриваются
в первую очередь с точки зрения вклю¬
ченности именно в нее. Отсюда следует
вывод, что «не вполне полноценные» лю¬
ди не могут притязать на равное с «пол¬
ноценными» положение. То есть для под¬
держания более низкого среднего уров¬
ня заработной платы капиталистической
системе выгодно существование катего¬
рий наиболее низкооплачиваемого тру¬
да, выделенных по национальному, этни¬
ческому, половому или еще какому-то
критерию, которые составляют конку¬
ренцию менее ущемленным категориям
наемных работников, — так называемый
социальный демпинг. Мигранты, женщи¬
ны, рабочие в менее развитых странах —
все они, соглашаясь работать за мень¬
шую плату, ставят под угрозу благополу¬
чие «основы нации», что вместо стрем¬
ления в корне изменить систему, воспро¬
изводящую такое положение дел, часто
порождает агрессию в адрес таких сло¬
ев.
Одновременно с закреплением опре¬
деленных статусов за определенными
группами происходит, в частности, ус¬
воение их представителями предписы¬
ваемого и во многом ожидаемого пове¬
дения. Вот что пишет по этому поводу ав¬
тор книги:
«Институционализация расовой дис¬
криминации не могла не привести к тому,
что экономические и социальные разли¬
чия между группами приобрели характер
культурных различий. У тех, кто на про¬
тяжении столетий принадлежал к “низ¬
шим”, выработались коды социальной
«Левая Политика» № 06
коммуникации, принципиально отлич¬
ные от кодов, которыми пользовались
“высшие”: свой диалект, свои кумиры,
свои ценности, свои поведенческие стан¬
дарты... Различия, являющиеся резуль¬
татом дискриминации, стали выглядеть,
как ее источник» (с. 79).
И в нашей современной культуре
мы можем постоянно наблюдать приме¬
ры культурно-классового расслоения,
при этом здесь мы далеко не всегда име¬
ем в виду культуру этническую. Нацио¬
нальное и классовое, тесно переплета¬
ясь между собой, напоминают двойную
спираль ДНК, где одна цепочка выстраи¬
вает себе пару — отличную, но несущую
ту же матрицу отношений; социальная
функция находит группу-носителя, фор¬
мирует ее под себя и в пределе закрепо¬
щает ее именно в таком виде.
Таким образом, происходит этниза-
ция экономических ниш, а для массового
сознания в общественных отношениях
на передний план выходит именно этни¬
ческая компонента. На примере сего¬
дняшней России мы можем наблюдать,
как в бытовой язык плотно вошли такие
термины, как «гастарбайтер», «чурка»,
«хачик» и пр., отражающие презритель¬
ное отношение к занимающим места
в самом низу социальной лестницы ми¬
грантам.
Без учета процессов классового
и внутриклассового расслоения общест¬
ва невозможно плодотворное изучение
проблем межкультурного взаимодейст¬
вия в современном обществе. Мульти-
культуралистский же подход, краеуголь¬
ным камнем которого является изна¬
чальная разница культур, и рассматри¬
вающий отношения между их представи¬
телями под углом принадлежности к той
или иной культуре, принадлежности, ро¬
ковым образом обусловливающей осо¬
бенности взаимодействия этих предста¬
вителей, выстраивает здание крайне
шаткое и открытое всем ветрам; не в по¬
следнюю очередь — сквозняку неораси-
стской реакции, что хорошо демонстри¬
руется принятием этих (среди прочих)
концепций на вооружение такими видны¬
ми общественными деятелями, как
83
«Левая Политика» № 06
Ле Пен во Франции и его отечественные
подражатели, вроде Белова-Поткина.
Другой постулат мультикультурализ¬
ма заключается в том, что ни одна куль¬
тура не может считаться выше другой
и не имеет права навязывать другим
свои нормы. Каждая культура ценна
в своей самобытности, а ее нормы не ну¬
ждаются в какой-либо корректировке со¬
гласно каким-то вне нее установленным
ориентирам. Доведенная до логического
конца, такая установка приводит нас к
ситуации морального релятивизма; но на
практике апологеты мультикультурализ¬
ма, занимающие стратегические пози¬
ции на университетских кафедрах, в ре¬
дакциях (лево) либеральных газет и му¬
ниципальных отделах социальной поли¬
тики, помнят о благословенной умерен¬
ности и ратуют лишь за то, чтоб школь¬
никам из национальных меньшинств
не мыли мылом рот за произнесенное
на перемене слово на родном языке, —
что, однако, вовсе не означает впадения
в экстремизм и требования реального
предоставления всех возможностей для
развития и самореализации каждого.
Осознавая недостатки такого подхо¬
да, автор рецензируемой книги стремит¬
ся найти выход из тупика на пути совер¬
шенствования законодательства:
«Мне кажется, пора перевести обсу¬
ждение проблем, связанных с миграци¬
ей, из культурно-психологического в со¬
циально-структурный план. Не о диало-
ге/конфликте культур надо вести речь,
а о глубоких социальных — прежде все¬
го, правовых — изменениях, без которых
все инвективы в адрес расизма и все
призывы к межэтнической терпимости
останутся пустым сотрясанием воздуха»
(с. 103).
Но «право никогда не может быть вы¬
ше, чем экономический строй и обуслов¬
ленное им культурное развитие общест¬
ва» (К. Маркс). Современная миграция
в своей основе — структурный продукт
неравномерности развития капиталисти¬
ческой системы, накапливающей боль¬
шинство жизненных благ и меньшинство
населения планеты на одном своем по¬
люсе и кошмарную, сужающую жизнен-
КНИГИ
ный горизонт нищету для большинст¬
ва — на другом. Лишь когда будет устра¬
нена первопричина, откроется дорога
для исправления следствий.
Стремление автора выйти за рамки
либерального дискурса неосуществимо
до тех пор, пока не состоялся самый ре¬
шительный разрыв с ним, в противном
случае без такого разрыва центростре¬
мительная сила буржуазной идеологии
неизбежно будет продолжать притяги¬
вать его назад. В той же рецензируемой
книге мы встречаем изложение позиции
Малахова по вопросам миграции, осве¬
щающей проблему с позиций капитала:
«...критериями, определяющими же¬
лательность натурализации мигрантов,
должны быть профессиональная квали¬
фикация, образование и т. п. При собесе¬
довании с ними интервьюерам следова¬
ло бы сосредоточиться на способах со¬
циализации, которую прошли мигранты
до подачи ходатайства на гражданство,
а также на тех ресурсах (от финансовых
до культурных), которыми они обладают
и которые определяют перспективы
их интеграции» (с. 123).
То есть и здесь «желательность» че¬
ловека прямо коррелирует с толщиной
его кошелька...
Если же говорить о построении книги
Малахова, то первой ее темой является
тема идентичности. Данная категория не¬
оспоримо важна для анализа, хотя, на наш
взгляд, и не первостепенна. Идентич¬
ность — это соотнесение чего-либо с са¬
мим собой, исходя из некоторого качест¬
ва. Данный процесс может происходить
как на уровне внутренних личностных об¬
разований (Эго-идентичность, по Э. Эрик¬
сону), так и на уровне группового самоот-
несения. Во втором случае речь пойдет о
поло-ролевой, этнической, классовой
идентичностях и пр. Возможна также
идентичность с более узкими группами,
например, в молодежных субкультурах су¬
ществуют идентичности скинхедов, пан¬
ков, рэперов и пр. Анализ категории иден¬
тичности у Малахова демонстрирует ши¬
рокий охват источников. Автор рассматри¬
вает идентичность в историко-понятийной
и социокультурной плоскостях. Действи-
84
Размышления о мультикультурализме
тельно, понятие идентичности входит
в достаточно широкую область и близко к
таким терминам, как «самость» (self),
«Я-концепция», самосознание и пр. Одна¬
ко все эти термины имеют собственные
значения и области их использования, хо¬
тя и пересекаются, не являются тождест¬
венными. Именно поэтому мы и не соглас¬
ны с использованием данных понятий, как
взаимозаменяемых. И в данном ключе
рассуждений на вопрос Малахова: «Разве
не об "идентичности" говорит Фрейд, вы¬
двигая свой знаменитый тезис “где было
Оно, должно стать Я”?» — мы отвечаем
четким и категоричным «нет».
В своих дальнейших размышлениях
В. Малахов часто возвращается к мысли
об «институциональном наследии, кото¬
рое досталось современной России
от Советского Союза».
Именно в этом наследии автор видит
корни развернувшихся на постсоветском
пространстве межэтнических конфлик¬
тов (межэтническим мы называем тут
любой конфликт, в котором хотя бы одна
из сторон воспринимает себя или другую
с точки зрения (позиции) этничности):
«Парадокс "национальной политики”
советской власти состоял в том, что, буду¬
чи ориентирована на формирование
сверхнационального сообщества, эта по¬
литика культивировала и спонсировала
(этно) нации. Свою задачу — слияние со¬
ветских наций в новой исторической общ¬
ности — коммунисты решали средствами,
которые вели как раз к кристаллизации
тех составных частей, от которых ожида¬
лось растворение в будущей общности...
Россия стала наследницей СССР не толь¬
ко в формально-юридическом отношении.
Она унаследовала от -Советского Союза
практику институциализации этничности,
причем как на уровне организации поли¬
тического пространства, так и на уровне
классификации и идентификации насе¬
ляющих его людей” (с. 47—48).
Прежде всего, рассматривая нацио¬
нальную политику СССР, необходимо
помнить, что она не была чем-то моно¬
литным на протяжении всего времени су¬
ществования государства. Следует учи¬
тывать, что создававшиеся в советский
«Левая Политика» № 06
период структуры и институты предна¬
значались именно для тогдашнего соци¬
ально-политического пространства.
С изменением общественного строя эти
формы наполнились новым содержани¬
ем, что является «заслугой» именно но¬
вого режима. Пока советская бюрокра¬
тия, при сохранении ею политической
власти, еще не чувствовала себя полно¬
стью бесконтрольной, она не осмелива¬
лась открыто нарушать правила игры.
Когда же она почувствовала возмож¬
ность изменить их, в первую очередь, пе¬
ревести в частную собственность преж¬
де общенародное достояние — различ¬
ные ее группировки, в том числе нацио¬
нальные, решили разыграть национали¬
стическую карту, подразумевая под на¬
циональной независимостью независи¬
мость прежде всего личную. Нет ничего
удивительного в том, что решившая
стать буржуазией бюрократия прибегла
для достижения своих целей к буржуаз¬
ному национализму:
«С 1932 по 1998 год этническая при¬
надлежность индивидов (“националь¬
ность”) фиксировалась в паспортах
и могла иметь принципиальное значение
для их доступа к социальным благам. Не¬
удивительно, что этнические различия
стали восприниматься как главные и ре¬
шающие в системе социальных разли¬
чий» (с. 50).
Если же говорить о самой идентично¬
сти в СССР и в России, то стоит упомя¬
нуть, что для советского гражданина
на первом месте стояла идентичность
профессиональная, тогда как для совре¬
менного россиянина на первый план на¬
чинает выдвигаться этническая. Эти дан¬
ные можно проследить и по результатам
переписи населения, где число этниче¬
ских групп заметно выросло со времен
распада СССР. Однако рост этот объяс¬
няется не количественным прибавлени¬
ем числа национальных групп, а вновь
возникающей у людей идентичностью.
Именно сегодня в России взаимодопол¬
няющие процессы этнического и классо¬
вого расслоения выливаются в форми¬
рование у людей обостренного чувства
своей национальной принадлежности.
85
«Левая Политика» № 06 КНИГИ
И именно поэтому вывод Малахова о
том, что ведущая роль этнических разли¬
чий происходит из истории СССР,
мы считаем необоснованным.
Бюрократическая система советской
эпохи не могла позволить себе того, что
сегодня спокойно позволяют себе чинов¬
ники. Чем больше происходит углубле¬
ние внедрения капиталистической систе¬
мы в органы государства, тем заметнее
становится роль этничности в буржуаз¬
ной идеологии. Тут, еще раз затрагивая
тему национальной политики в СССР,
уместно вспомнить слова В. И. Ленина:
«Интернациональная культура не без-
национальна... В каждой культуре есть,
хотя бы не развитые, элементы демокра¬
тической и социалистической культуры,
ибо в каждой нации есть трудящаяся
и эксплуатируемая масса, условия жизни
которой неизбежно порождают идеоло¬
гию демократическую и социалистиче¬
скую. Но в каждой нации есть также куль¬
тура буржуазная (а в большинстве еще
черносотенная и клерикальная) — при¬
том не в виде только "элементов", а в -
виде господствующей культуры. Поэтому
“национальная культура” вообще есть
культура помещиков, попов, буржуазии...
Ставя лозунг “интернациональной культу¬
ры демократизма и всемирного рабочего
движения”, мы из каждой национальной
культуры берем только ее демократиче¬
ские и социалистические элементы, бе¬
рем их только и безусловно в противовес
буржуазной культуре, буржуазному на¬
ционализму каждой нации»1.
И здесь логично возникает вопрос о
конкретных путях решения проблемы.
Ключ к одному из возможных ответов за¬
ложен в вышеприведенной цитате. Мала¬
хов стремится дать свой, однако многие
его выводы показались нам неубедитель¬
ными. Так, например, автор пишет в раз¬
деле «О пользе политкорректности»:
«За тем, кто кого и как называет, то есть
за отношениями сигнификации, в конечном
итоге стоят отношения власти. И если обще¬
ство хочет что-то изменить, то начинать сто¬
ит с изменения языка» (с. 85).
Суть проблемы — в изменении самих
социальных отношений. Термины, являю¬
щиеся выражением дискриминации, от¬
ражают объективно существующую си¬
туацию противопоставления одной части
эксплуатируемого населения другой. По¬
пытка просто вытеснить hate speech
за пределы массового сознания не может
привести к ожидаемым результатам, по¬
ка не устранены предпосылки такой лек¬
сики, объект отражения этого сознания.
От простого же повторения слова «хал¬
ва» во рту, как известно, слаще не стано¬
вится. Борьба с дискриминацией только
начинается там, где останавливается Ма¬
лахов. Только в том обществе, где реаль¬
но будут существовать равные возможно¬
сти для свободного развития каждого, где
не будет эксплуатации человеком чело¬
века, станет возможным адекватное по¬
явление (формирование) нового языка,
отражающего ценности равенства и сво¬
боды, хотя и сегодня в процессе завоева¬
ния левыми культурной гегемонии пропа¬
ганда интернационализма абсолютно не¬
обходима. Именно поэтому невозможно
простое изменение языковых форм без
изменения самой системы.
Пока мы постоянно сталкиваемся
с фактами дискриминации, главная про¬
блема остается нерешенной (даже если
предположить возможность такого кон¬
текстуального отрыва речи от объектив¬
ной реальности). Конечно, ценности ра¬
венства должны отражаться и в языке,
но именно тем и отличается основная
масса человеколюбивого либерального
дискурса, что вместо решения самой про¬
блемы пытается загримировать лицо ре¬
альности, которое по сути остается преж¬
ним. Начало, на наш взгляд, должно быть
положено в иной плоскости и во всей сис¬
теме социальных отношений.
Только работа со всем комплексом
явлений, породивших проблему, способ¬
на дать положительный результат.
1 Ленин В.И. Критические заметки по национальному вопросу//Национальный вопрос. М., 1936. С. 75-76.
86
Этика убийц
Сергей Соловьев
Кунц К. Совесть нацистов. — М.:
Ладомир, 2007. — 400 с.
Мы уже очень много знаем о нацист¬
ском режиме. Существует масса иссле¬
дований, которые подробно показывают,
как именно Гитлер пришел к власти: как
германский рейхсвер и его генералитет
вытащили эту фигуру мелкого доносчика
из небытия, как германские монополии
вскормили его жалкую партию, как и по¬
чему к нему потянулись ветераны войны,
люмпены и, наконец, средние слои; как
ему помогало националистически и ре¬
ваншистски настроенное чиновничест¬
во, каким образом подтолкнул нацистов
к власти экономический кризис конца
1920-х годов. Наконец, подробно —
по дням — изучена та закулисная интри¬
га нескольких старых политиканов, гене¬
ралов и монополистов, в результате ко¬
торой кайзеровский фельдмаршал Гин¬
денбург все-таки назначил «богемского
ефрейтора» канцлером. Увы, мы очень
хорошо теперь знаем, как близорукая
и самоубийственная политика лидеров
рабочих партий Германии обеспечила
Гитлеру режим наибольшего благопри¬
ятствования — и всеобщая забастовка,
которой так боялись и нацисты,
и их спонсоры: Круппы, Тиссены и про¬
чие Ялмары Шахты, — так и не случи¬
лась. Но есть один вопрос, который поч¬
ти всегда заставляет задуматься: почему
же население целой страны в подавляю¬
щем большинстве оказалось замешано
в кошмарные преступления?
После войны во время Нюренберг-
ских процессов и последовавшей дена¬
цификации, которая так и не достигла
поставленных целей, массы обывателей
испытали облегчение: «С каждым доку¬
ментом обвинения, когда вся шеренга
нацистов от Геринга до Кейтеля все чер¬
неет и чернеет, среднестатистический
немец становится подобен ясной роман¬
тической луне над Гейдельбергским зам¬
ком... “Вот во что они нас превратили! Ес¬
ли бы мы только знали!” — заливается
хор партайгеноссен, которые еще недав¬
но с удовольствием глядели на то, как
унижаются и уничтожаются народы все¬
го мира»1.
Свою книгу американский историк
Клаудиа Кунц начинает с фразы: «Сло¬
восочетание “совесть нацистов” не явля¬
ется оксюмороном». И уже в самом нача¬
ле книги автор заявляет: «Не бездумное
повиновение, но осознанное приятие —
вот что характеризовало немецкий стиль
сотрудничества со злом» (с. 33).
Действительно, давно известно, что
отказ от участия в карательных операци¬
ях, в погромах, нарушения антиеврей-
ских бойкотов и т. д. не приводили в на¬
цистской Германии к гибельным послед¬
ствиям для отказников. Пример с офице¬
ром, отказавшимся давать присягу Гит¬
леру и просто уволенным за это из ар¬
мии, приводит философ Карл Ясперс,
на другие многочисленные примеры ссы¬
лается сама Кунц. Гестапо не преследо¬
вало тех, кто не следовал общей расист¬
ской доктрине (речь идет о временах
до объявления «тотальной войны», с кон¬
ца лета 1944 года смертные приговоры
нацистские суды стали выносить,
не стесняясь арийского происхождения
1 Цит. по Борозняк А.И. Нюрнбергский процесс в зеркале исторического сознания и исторической науки ФРГ И Нюрн¬
бергский процесс: уроки истории. М.: ИВИ РАН, 2007. С. 73.
87
■Левая Политика» Ng 06
КНИГИ
подсудимых). Многие немцы украдкой
сопереживали евреям, даже укрывали
их — но нацистское государство «рас¬
сматривало согласие или несогласие как
частное дело каждого».
Однако если речь шла не просто о не¬
согласии, а об организованной полити¬
ческой оппозиции — то тут ни о какой
мягкости речи идти не могло. Первым де¬
лом после прихода к власти, как извест¬
но, нацисты уничтожали коммунистов
и социал-демократов. И вот тут был за¬
ложен первый «кирпичик» той уникаль¬
ной нацистской «совести», которая по¬
том с легкостью оправдает газовые ка¬
меры. Как известно, сразу после прихо¬
да к власти нацисты развернули террор
против коммунистов, а сразу вслед
за ними — против социал-демократов.
И этот террор «встречал одобрение
в Германии и за рубежом» — в отличие
от еврейских погромов. Даже «Геринг
принес свои извинения ведущему объе¬
динению немецких евреев, заверив, что
коммунисты пострадали от нацистских
преследований больше, чем евреи» (с.
60). Добропорядочные немецкие обыва¬
тели отнеслись вполне терпимо к рас¬
праве над частью своих сограждан.
Почему? Главный ответ, содержа¬
щийся на страницах книги, прост: причи¬
на в «этническом фундаментализме»,
когда главным мерилом нравственности
становятся якобы интересы народа, по¬
нимаемые в логике «крови и почвы», ко¬
гда «ты — ничто, твой народ — всё».
А «золотое правило» нравственности
должно теперь применяться только
по отношению к «представителям своей
расы».
В нескольких главах Кунц прослежи¬
вает роль интеллектуалов по обеспече¬
нию «расистского консенсуса» в герман¬
ском обществе. В отдельной главе про¬
слеживается роль известных филосо¬
фов Мартина Хайдеггера, Карла Шмитта
и теолога Герхарда Киттеля в поддержке
нацистов. Что интересно, ни одного
из них в 1920-е годы нельзя было обви¬
нить в антисемитизме: Хайдеггер под¬
держивает близкие отношения с еврей¬
кой Ханной Арендт, Шмитт посвящает
свою книгу еврею, погибшему на войне,
а Киттель, прошедший подготовку в рав-
винатах, подчеркивает важность еврей¬
ско-христианского сотрудничества и так¬
же посвящает свою работу памяти умер¬
шего коллеги-еврея. Но в начале 1930-х
и сразу после прихода Гитлера к власти
весь свой авторитет они бросили на под¬
держку нацизма, чем оказали ему неоце¬
нимую услугу — поддержка авторитетов,
ранее не связанных с нацизмом, стоила
дорого.
Нацистские интеллектуалы проводи¬
ли конференции, создавали особые ан¬
тисемитские институты, об определени¬
ях «еврея» спорили правоведы, биологи,
медики, философы. Правда, как только
антисемитизм и расизм попытались по¬
ставить на организованную «научную»
основу, то быстро стало понятно: даже
понятие расы определить в нацистских
терминах не удается, разноголосица
и споры не прекращались. Дошло даже
до того, что «специалисты по расовым
вопросам» вообще не рекомендовали
нацистским лидерам пользоваться этим
понятием — из-за полной неразберихи.
«Ни кровь, ни размер черепа, ни форма
носа — никаких специфических призна¬
ков еврейства так и не было выявлено, о
чем, разумеется, широкой публике не со¬
общили» (с. 216).
Но зато пропагандистский эффект
был достигнут. Антисемитизм оказался
поддержан авторитетом академической
науки, более того, нацисты распростра¬
няли эти идеи — в респектабельном ви¬
де, разумеется — и за рубежом. Прес¬
сой, выпускавшейся специальными уч¬
реждениями вроде «Национал-социали¬
стического бюро просвещения по вопро¬
сам демографической политики и расо¬
вого благоденствия», расизм превра¬
щался в норму, освященную авторите¬
том науки. «Объективные» исследова¬
ния приучали немца поначалу перестать
обращать внимание на повседневные
притеснения евреев, а затем и прини¬
мать пассивное или активное участие
в геноциде. «Как можно было протесто¬
вать против все более жестоких пресле¬
дований, когда нравственная деграда¬
88
Этика убийц«Левая Политика» № 06
ция евреев была “объективно доказана”»
(с. 211).
При этом стоит подчеркнуть, что мно¬
гие ученые, отказавшиеся опираться
на расизм, вытеснялись из престижных
ассоциаций, теряли места в редколлеги¬
ях, но сохраняли свои должности и зва¬
ния (с. 214). Большинство сотрудничало
с нацистами вполне сознательно и ини¬
циативно. Именно это соучастие и огром¬
ная помощь интеллектуалов в проведе¬
нии в жизнь расизма дали Виктору Клем¬
переру, чудом выжившему немецкому
филологу еврейского происхождения,
основания написать:
«Если бы судьба побежденных была
в моих руках, я отпустил бы с миром
обычных людей и даже некоторых из во¬
ждей... но я бы вздернул всех интеллек¬
туалов, а профессоров повесил бы на
три фута выше, чем всех остальных» (с.
238).
Но в послевоенной Германии, как из¬
вестно, именно эта категория нацистских
преступников отделалась легче всего.
Может показаться странным, но боль¬
шинство немцев не одобряло грубый ра¬
сизм и погромы: ни в 1933-м, ни перед ут¬
верждением «Нюрнбергских расовых за¬
конов» в 1935-м, ни после «Хрустальной
ночи» в 1938 году. Кунц показывает, что
после этих всплесков насилия нацист¬
ский режим каждый раз стакивался
с массовым неодобрением, которое вни¬
мательно изучалось, — и беспокоился
на этот счет. Более того, агрессивная
пропаганда попросту не приносила пло¬
дов: даже высокопоставленные нацист¬
ские чиновники пользовались услугами
евреев, не говоря о простых гражданах.
После каждого приступа насилия, ев¬
реи ограничивались в правах, погромы
прекращались — и «бюрократическое
решение», казалось, наводило порядок.
«Если не считать ярых антисемитов, со¬
ставлявших меньшинство, немцы нега¬
тивно реагировали на то, что считали не¬
санкционированным насилием, но гото¬
вы были одобрить любые меры, овеян¬
ные авторитетом закона» (с. 198). И вот
тут сработала политика «двух сторон ме¬
дали»: агрессивные еврейские погромы
и «бюрократические решения», лишение
гражданских прав, запреты на профес¬
сию, законодательная «ариизация» соб¬
ственности евреев. На самом деле эти
две логики представляли собой единое
целое: «...Роковая схема: сначала евреи
подвергаются безудержному физиче¬
скому насилию, затем режим ограничи¬
вает несанкционированные бесчинства
и заменяет их антисемитскими закона¬
ми. И сами жертвы и посторонние наблю¬
датели далеко не всегда правильно оце¬
нивали угрозу этой бюрократической
стратегии, в конечном счете оказавшей¬
ся куда более страшной, чем спорадиче¬
ское насилие» (с. 64).
Даже после войны недобитые наци¬
стские чиновники использовали такую
аргументацию: «Адские преследования
евреев... стали страшной реальностью
не благодаря, но скорее вопреки
Нюрнбергским законам (выделено К.
Кунц. — С.С.)», — писал в 1950 году
Бернхард Лёзенер, расовый эксперт
МВД нацистской Германии (с. 209). И что
самое страшное — в это долгое время
верили даже сами евреи.
Одновременно проводилась идеоло¬
гическая обработка, с помощью которой
немцев убеждали, что евреи на самом
деле представляют опасность для госу¬
дарства и народа, что насилие в их адрес
является «самообороной» от влияния ев¬
реев (с. 262). В результате метод «холод¬
ного погрома» — законодательных бю¬
рократических ограничений для евре¬
ев — оказался намного страшнее, чем
якобы «спонтанные» вспышки жестоко¬
сти. Итогом этой бюрократической логи¬
ки стало «окончательное решение», ко¬
торое воспринималось непосредствен¬
ными исполнителями как выполнение тя¬
желого долга: «Вместо того, чтобы ска¬
зать: “Какие ужасные вещи я совершаю
с людьми!”, убийца мог воскликнуть: “Ка¬
кие ужасные вещи вынужден я наблю¬
дать, исполняя свой долг, как тяжела за¬
дача, легшая на мои плечи!”»2
2 Арендт X. Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме. М., 2008. С. 160.
89
■Левая Политика» № 06
КНИГИ
Подавляющее большинство немцев
прекрасно знало, что происходит с ев¬
реями в Германии. Они слышали песню
Гитлерюгенд «Как еврейская кровь
брызжет с ножа», видели, что творится
с их соседями, могли наблюдать эшело¬
ны с «депортируемыми» в Освенцим или
Треблинку. И это не говоря о том, что
миллионы принимали личное участие
во всем этом в роли солдат на Восточном
фронте, железнодорожников, чиновни¬
ков, полицейских и т. д. Миллионы «ре¬
шали, что они знают достаточно, чтобы
знать, что лучше об этом не знать» (с.
287).
Именно таким образом еще до войны
немцы оказались подготовлены нациста¬
ми к своей главной задаче: спланирован¬
ному завоеванию и ограблению «восточ¬
ных территорий», где в роли недочелове¬
ков представлялись уже не только евреи,
но и славяне.
К сожалению, К. Кунц почти не упо¬
минает еще одну важную причину «наци¬
стского согласия», воцарившегося
в Третьем рейхе. Дело в том, что подав¬
ляющее большинство немцев действи¬
тельно получало материальную выгоду
от ограбления евреев, а главное — от по¬
следующей завоевательной войны3.
Конечно, как сказал Михаил Ромм
в своем знаменитом фильме, «была
и другая Германия»... Людей, которые
активно сопротивлялись нацизму, было
немного, но они были4. Но хочу обратить
внимание читателя на один крайне на¬
стораживающий факт — уже из совре¬
менности. В популярном сетевом сооб¬
ществе ru_history один из пользователей
выложил историю немецкого солдата
Йозефа Шульца5. В июле 1941 года по¬
сле разгрома сербской деревни Орахо-
вач его взводу был отдан приказ присое¬
диниться к расстрельной команде и каз¬
нить группу задержанных «партизан».
Йозеф отказался выполнять преступный
приказ — бросив свое оружие, он встал
в один ряд с приговоренными и был тут
же расстрелян вместе с партизанами
и заложниками.
Без сомнений, поступок героический
и заставляющий еще раз вспомнить
об этой «другой Германии». Но коммен¬
тарии были следующие:
«Бабский поступок. Врага можно ува¬
жать, жалеть и даже пролить скупую сле¬
зу по нему. Но! Стать вместе с врагом
против СВОИХ!»
«Встать рядом, признать себя овцой.
Йозеф не герой, он овца».
«Изменник и предатель получил
по заслугам».
«С каких это пор, предатели, своей
пусть и фашистской, но Родины, стали
героями!?»
Да, были и другие отзывы. Но фаши¬
ствующий процент — поражает. Конеч¬
но, такие интернет-сообщества — из¬
вестная помойка, конечно, фашисты
и националисты гиперактивны в сети —
но все же стоит обратить внимание, что
этика, описанная Кунц по отношению к
Третьему рейху, не ушла в прошлое.
Этот пример еще раз показывает: во¬
прос о «совести» нацистов на самом де¬
ле оказывается не только исторической
и философской проблемой и не только
этическим парадоксом-оксюмороном —
но прежде всего проблемой актуальной
политики.
3 Подробнее см.: Gotz A. Hitlers Volkstaat. Raub, Rassenkrieg und nationaler Sozialismus. Frankfurt am Main, 2005.
4 См.: Мерцалова Л.А. Немецкое сопротивление в историографии ФРГ. М.: Наука. 1990.
5 См.: http://community.livejournal.com/ru_history/1580836.html
90
ДЛЯ ЗАПИСЕЙ
Тема следующего номера
Капитализм и Россия
Капитализм пришел в нашу страну дважды. Первый раз — при
посредничестве царского режима, вместе с прогрессом, насаждаемым
самодержцами из династии Романовых, второй раз — в итоге
посткоммунистической реставрации, осуществленной бюрократическими
наследниками той самой революции, которая обещала раз и навсегда
освободить нас от власти капитала. Что общего у старого и нового
капитализма? В чем их различие? Насколько повлияла на облик нынешних
буржуазных отношений советская «интермедия».
А главное, разделит ли новый, «второй» капитализм в нашей стране
участь «первого»?
СД «Вперед»
www.vpered.org.ru
Фонд Розы Люксембург
www.rosalux.ru
Интернет-журнал «Рабкор»
www.rabkor.ru
Левая Политика)
“аналитический журнал I
Институт глобализации и социальных движений
www.igso.ru
Всероссийская конфедерация труда
www.vkt.org.ru