Author: Шаpль-Теодоp Бовэ де Пpео.
Tags: революция франция история войн военная история
ISBN: 978-5-906518-21-7
Year: 2018
Text
ВОЛЮЦИОННЫЕ
войны
Шарль-Теодор Бовэ де Прео
VICTOIRES,
CONQUETES,
,DESASTRES, REVERS ET GUERRES CIVILES
DES FRANCAIS,
DE I792 A l8l5,
PAR VNE SOCIETE DE MILITAIRES ET DE GENS DE LETTERS.
Suum caique dccus posteriuis rependit.
Tagite, Annates, liv. iv, 35«
TOME SECOND.
PARIS,
C. L. F. PAHCKOUCKE, Eoiteuh,
Rue et hotel Serpente, n°. 16.
1817.
Шарль-Теодор Бовэ де Прео
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ
ВОЙНЫ
ПОБЕДЫ, ЗАВОЕВАНИЯ, ПОРАЖЕНИЯ,
ПЕРЕВОРОТЫ И ГРАЖДАНСКИЕ ВОЙНЫ
ФРАНЦУЗОВ. 1792-1802 гг.
Том И. 1794-1795
Издательство «Клио»
Москва
2018
Карты и планы
КАРТЫ И ПЛАНЫ
1. Политическая карта Европы в 1792-1795 гг.
2. Стратегическая карта кампаний 1794 г.
3. Кампания в Бельгии в апреле-мае 1794 г.
4. Кампания в Бельгии в мае-июне 1794 г. (Туркуэн и Флерюс)
5. Сражение при Туркуэне 18 мая 1794 г. (1)
6. Сражение при Туркуэне 18 мая 1794 г. (2)
7. Сражение при Флерюсе 26 и юня 1794 г. (1)
8. Сражение при Флерюсе 26 июня 1794 г. (2)
9. Кампания на Рейне весной 1794 г.
10. Кампания на Рейне и Мозеле в июле-октябре 1794 г.
11. Операции в Вандее в январе-апреле и сентябре 1794 г.
12. Лагеря республиканцев в Вандее в июне 1794 г.
13. Вандея и Бретань в 1794-1795 гг.
14. Морские операции весны 1794 г.
15. Сражение Первого Июня, 1794 г. (1)
16. Сражение Первого Июня, 1794 г. (2)
17. Осада Ипра
18. Осада Шарлеруа
19. Осада Ландреси
20. Осада Ньюпорта
21. Операции в Восточных Пиренеях в 1794 г.
22. Операции в Западных Пиренеях в 1794 г.
23. Кампания в Альпах в 1794 г.
24. Кампания в Бельгии в июне-декабре 1794 г.
25. Сражение при Ла Шартрез (Спримоне) 18 сентября 1794 г.
26. Сражение при Альденхофене 2 октября 1794 г.
27. Вест-Индия в 1792-1802 гг.
28. Осада Мартиники, февраль-март 1794 г.
29. Осада Кенуа
30. Осада форта Эклюз
31. Осада Буа ле Дюк
32. Осада Венло
33. Стратегическая карта кампаний 1795 г.
34. Базельский мир 1795 г. Граница нейтральной территории по соглашению между
Францией и Пруссией
35. Завоевание Голландии зимой 1794-1795 гг.
36. Взятие острова Боммел 28 декабря 1794 г.
37. Осада Нимвегена
38. Операции в Вандее в сентябре-ноябре 1795 г.
39. Операции в Вандее в декабре 1795 г.
40. Сражение на полуострове Киберон 20 июля 1795 г.
41. Осада Маастрихта
42. Кампания в Альпах и Италии в апреле-июле 1795 г.
43. Кампания в Западных Пиренеях в 1795 г.
44. Кампания в Восточных Пиренеях в 1795 г.
45. Сражение не реке Флувия 13 июля 1795 г.
46. Кампания на Рейне в мае-сентябре 1795 г.
47. Осада Розес
48. Осада Люксембурга
49. Кампания на Рейне в октябре-декабре 1795 г.
50. Осада Майнца и сражение 29 октября 1795 г.
51. Кампания в Альпах и Италии в августе-ноябре 1795 г.
52. Сражение при Лоано 23-24 ноября 1795 г.
5
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
КАЛЕНДАРЬ СОБЫТИЙ 1794-1795 гг.
1794 г.
2 января - Вандея - Сражение при Машкуле
3 января - Вандея - Взятие Нуармутье
15 января - Франция, граница с Германией - Взятие форта Вобан
15 января - Вандея - Сражения у Шоше и Леже
5 февраля - Франция, граница с Испанией - Сражение у лагеря Сан-Кюлотт
10 февраля - Вандея - Сражение при Сен-Коломбен
4 марта - Вандея - Сражение при Тремантине
10 марта - Вандея - Бой и занятие Шолле
19 марта - Вандея - Бой при Венансо
24 марта - Вандея - Атака и занятие Мортаня
18 апреля - Герцогство Люксембург - Сражение и взятие Арлона
Апрель - Франция, граница с Бельгией - Открытие кампании на севере; сра-
жения при Нуарьё, Эстрё и Виллер-ан-Коши
8 апреля - Пьемонт - Взятие Онеглии
10 апреля - Испания - Сражения при Бельвере и Ургелле
17 апреля - Пьемонт - Взятие Ормеа, Гарессио и других
24 апреля - Пьемонт - Взятие Монвалезана и малого Сен-Бернара
29 апреля - Графство Ницца - Взятие Саоржа, Рокбийера, Сен-Мартена и других
26 апреля - Франция, граница с Испанией - Сражение на границе Беарна
26 апреля - Франция, граница с Бельгией - Диверсия во Фландрии, битвы при
Боссю, Труавилле и другие
30 апреля - Бельгия - Сражение перед Мененом и взятие этого города
30 апреля - Франция, граница с Бельгией - Взятие союзниками Ландреси
30 апреля - Вандея - Бой при Шаллане
1 мая - Франция, граница с Испанией - Сражение у лагеря Булу
8 мая - Графство Ницца - Сражение у Бриги
8 мая - Пьемонт - Сражения в Альпах и взятие Мон-Сени
10 мая - Бельгия - Взятие Тюэна
11 мая - Бельгия - Сражение при Куртре
18 мая - Франция, граница с Бельгией - Сражение при Туркуэне
20-29 мая - Бельгия - Сражения на Самбре
23 мая - Бельгия - Сражение при Понт-Ашене
23 мая - Германия - Битвы при Шифферштадте и Кайзерслаутерне
26 мая - Франция, граница с Испанией - Взятие фортов Сент-Эльм, Пор-Вандр
и Коллиур
1 июня - Франция - Морское сражение между французами и англичанами
1-17 июля - Бельгия - Осада и взятие Ипра; бои при Руселаре и Хогледе
20 июня - Бельгия - Бой при Дейнзе
23 июня - Франция, граница с Испанией - Бои при Круа-де-Буке
25 июня - Бельгия - Осада и взятие Шарлеруа
26 июня - Бельгия - Битва при Флерюсе
1 июля - Бельгия - Взятие Остенде
6 июля - Франция, граница с Испанией - Бой при Арканзане
11 июля - Бельгия - Бой за холм Палиссель; взятие Монса, Нивеля и т.д.; сое-
динение Северной и Самбро-Маасской армий
14 июля - Германия - Бои при Плацберге и Триппштадте
6
Содержание событий 1792-1793 годов
15 июля - Бельгия - Занятие Лувена и Мехелена
16 июля - Франция, граница с Бельгией - Взятие Ландреси обратно у союзников
16 июля - Бельгия - Взятие Намюра
19 июля - Бельгия - Осада и взятие Ньивпорта
20 июля - Франция (Корсика) - Осада и взятие Бастии
27 июля - Бельгия - Взятие Антверпена и Льежа
27 июля - Франция - Бои в Бастанской долине
28 июля - Голландия - Взятие острова Кадзанд, или Кассандрин
1 августа - Испания - Сражение при Сан-Марсиале и взятие Фуэнтеррабии
1 августа - Франция (Корсика) - Осада Кальви
4 августа - Испания - Взятие Сан-Себастьяна
5 августа - Испания - Сражение под Толосой и взятие ее
8 августа - Германия - Занятие Трира
13 августа - Франция - Сражение при Сан-Лоренсо-де-ла-Муга
16 августа - Франция - Взятие обратно у союзников Ле-Кенуа
25 августа - Бельгия - Осада и взятие форта Слёйс
27 августа - Франция - Взятие обратно Валансьена у союзников
29 августа - Франция - Взятие обратно Конде
5 сентября - Вандея - Атака на укрепленный лагерь Ла Рульер и взятие его
16 сентября - Бельгия - Сражение при Вокстеле
18 сентября - Бельгия - Сражение при Ла-Шартрёз
18 сентября - Франция - Взятие обратно Бельгарда
20 сентября - Германия - Сражение при Кайзерслаутерне
21 сентября - Пьемонт - Сражение при Кайро
2 октября - Германия - Сражение при Альденхофене и взятие Юлиха
9 октября - Голландский Брабант - Взятие Буа-ле-Дюк, форта Кревкёр
18 октября - Испания - Вторжение в Ронсевальскую долину
19 октября - Бельгия - Сражение при Ауде-Ветеринге
23 октября - Германия - Взятие Кобленца
26 октября - Голландия - Взятие Венло
2 ноября - Германия - Взятие форта Рейнфельс и конец кампании на Рейне
и Мозеле
4 ноября - Бельгия - Осада и взятие Маастрихта
8 ноября - Голландия - Осада и взятие Нимвегена
20 ноября - Испания - Битва при Черной горе
27 ноября - Испания - Взятие Фигераса
28 ноября - Испания - Сражение при Вергаре; конец кампании в Западных
Пиренеях
28 декабря - Голландия - Взятие острова Боммел и форта Граве
Декабрь - Колонии Франции - События в американских колониях Франции;
взятие Мартиники англичанами
1795 г.
14 января - Голландия - Продолжение операций Северной армии; взятие
Хёсдена
16 января - Испания - Бои на реке Флувия
20 января - Голландия - Взятие Утрехта, Горкюма, Амстердама
3 февраля - Голландия - Взятие Дордрехта, Роттердама, Гааги и т. д. и захват кораб-
лей голландского военного флота французской кавалерией; капитуляция Зеландии
7
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
3 февраля - Испания - Осада и взятие Росаса
17 февраля - Вандея - Мирное соглашение в Ла-Жоне
4 марта - Голландия - Завоевание всей Голландии
5 апреля - Пруссия - Конец войны с Пруссией; мирный договор между этой
державой и Францией
28 апреля - Испания - Сражения при Бесалу, Орфесе, Баскаре
2 мая - Вандея - Замирение в Сен-Флоране
9 мая - Испания - Начало кампании в Западных Пиренеях и сражение при
Мускиручу
12 мая - Пьемонт - Начало кампании в Альпийской и Итальянской армиях;
сражение на перевале Колле-дель-Монте
22 мая - Германия - Операции Рейнской и Мозельской армий на Рейне; бло-
када Майнца
26 мая - Испания - Сражение при Калабуче
7 июня - Германия - Осада и взятие Люксембурга
27 июня - Пьемонт - Сражения при Спинарде, Мурсекко, Вадо и Мелоньо
5 июля - Пьемонт - Сражения при Сан-Бернардо, Виоцене и на перевале
Термини
19 июля - Испания - Сражения в Бискайе. Взятие Витории и Бильбао. Запад-
но-Пиренейская армия узнает о заключении мира
20 июля - Бретань - Происхождение и описание шуанерии. Киберонская
катастрофа
1 августа - Испания - Сражения на реке Флувия; мирный договор между
Францией и Испанией
7 августа - Пьемонт - Сражения в Альпах
27 августа - Пьемонт - Сражения на перевале Тенда, при Тойрано, при Лемоне,
при Сан-Бернольфо и при Алассио
3 сентября - Пьемонт - Сражение на перевале Монженевр и взятие его, взятие
Сан-Бернольфо
5 сентября - Германия - Продолжение блокады Майнца; переправа через Рейн
при Дюссельдорфе и взятие этого города
19 сентября - Пьемонт - Сражения при Кампо-ди-Пьетри и Малом Гибралтаре
20 сентября - Германия - Продолжение операций Самбро-Маасской армии;
переправы через Зиг, Лан; обложение Майнца на правом берегу Рейна
5 октября 1795 года. Франция - Восстание парижских секций против прави-
тельства Конвента
14 октября - Пьемонт - Сражения на перевале Лакруа и при Новалезе
29 октября - Германия - Операции Рейнской армии; переправа через Рейн
при Мангейме. Дело на линиях Майнца
14 ноября - Пьемонт - Сражение в ущелье Аржентера и долине Улькса
18 ноября - Вандея - Возобновление боевых действий в Вандее. Оккупация
острова Иль-Дьё англичанами; прибытие на остров Его Королевского Высочества
графа д’Артуа
23-24 ноября - Пьемонт - Битва при Лоано
Конец декабря - Вандея - Сражение при Сен-Сире; взятие Белльвиля; поло-
жение партии роялистов на восставших территориях
21 декабря - Германия - Продолжение операций Самбро-Маасской и Рейн-
ско-Мозельской армий; эвакуация из Мангейма; бои в Пфриме, Хунсрюке и т.п.;
заключение перемирия между двумя враждующими державами
8
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Глава 5
1794 г.
Сражение при Машкуле. - Взятие Нуармутье. - Битвы при Тремен-
тине, Шолле и другие. - Взятие Онейля. - Сражение приАрлоне. - Начало
кампании на Севере. - Сражения при Боссю, Труавилле и другие. - Взятие
Менена, Ландреси, Монсени. - Сражение при Булу. - Сражение при Тур-
куэне. - Битвы на Самбре.
Все отечественные и иностранные историки согласны, что период, о
котором пойдет речь, представляется одним из самых славных в нашей
военной истории. Подвиги совершались во имя свободы, несмотря на то,
что правительство правило тиранически. Однако, несмотря на политиче-
ские пристрастия, все - республиканцы, монархисты и конституциона-
листы, - приходят в восторг, говоря о военных событиях, произошедших
в 1793 и 1794 годах.
Мы уже неоднократно писали о великолепном и возвышенном зрелище,
которое французский народ продемонстрировал всему миру в эту эпоху.
Мы видели, как после самых больших поражений, он неожиданно достиг
грандиозных успехов. Многие историки сравнивали положение Франции
в начале третьей кампании этой войны с положение Рима после битвы при
Каннах и обнаруживали много совпадений в проявлении энергии обоих
народов в годину самых тяжких неудач. Все же при этом сравнении многое
говорит в пользу Франции, поскольку Рим после каннской катастрофы
находился в более выгодном положении, чем Франция после потери трех
главных крепостей на ее северной границе. Вечный город, которому гро-
зила гибель, ни на мгновение не сомневался в своей победе. Его жители,
возбужденные любовью к родине, вооружались и поклялись на древнем
алтаре Ромула скорее погибнуть, чем позволить врагу взобраться на город-
ские стены. Но у Рима было тогда свободное правительство, которому
доверяли все жители, настолько же великое, насколько справедливое.
Какие великие подвиги могли бы совершить французы, если бы, окру-
женные опасностями и воодушевленные чувством свободы, они были под-
держаны столь же благородным правительством? Но, возбужденный как
извне, так и изнутри себя Национальный Конвент выстроил тираническое
правление на руинах трона, простирая во все стороны свою железную
десницу. Он хотел заставить французов защищать свою территорию при
помощи крови и страха. Под страхом смерти он приказывал своим гене-
ралам побеждать. Наказанием и разжалованием он одинаково награждал
и за поражения, и за победы. Кюстин погиб, потому что не смог сохранить
Майнц; Ушар был казнен, хотя победил англичан при Ондскоте; Журдан
был смещен, хотя освободил Мобёж. Если бы люди были подкуплены вра-
гами Франции, разве можно было бы сделать больше для ее гибели? Тем
9
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
не менее влияние чувства чести и любви к родине французов было на-
столько велико, что при виде врагов, топчущих родную землю, они воору-
жились и в единстве забыли про всю ненависть, какую они питали к своему
правительству, которое в мирное время уже бы свергли. Место смещенных
и осужденных генералов занимали другие, столь же храбрые: они вни-
мали общему гласу, говорившему им, что родина нуждается в их руках и
их советах. Они приносили себя в жертву общим интересам и заставили в
конце концов Конвент признать их заслуги. Открыв римские анналы, мы
вряд ли найдем на страницах Тацита и Тита Ливия примеры такого же
чистого, такого же бескорыстного героизма.
Надо сказать, что даже крайности тиранического правления способ-
ствовали успеху французских армий. Без Закона о Подозрительных, ко-
торый был примером жестокости, без декрета Конвента о призыве всех
молодых людей от 18 до 25 лет, давшего Франции большое число ее храб-
рых защитников, не могло совершиться ее удивительное спасение. Под
угрозой пасть от меча тирании за выдуманные преступления, юные фран-
цузы отправлялись на поля битв, чтобы найти славную смерть с большей
пользой для страны. Чтобы привлечь их в ряды, им было позволено даже
выбирать себе командиров. Таким образом организованные батальоны,
носившие названия своих департаментов, отправлялись из внутренних
районов страны к границам с возгласами «Да здравствует республика! Да
здравствует Свобода!» Но по прибытии к армии эти батальоны были лишены
обещанных преимуществ, а командиры смещены со своих постов. Почти
все батальоны этого нового набора были включены в состав старых частей,
возместив их потери. Так правительство Конвента нарушило свои же обе-
щания, поскольку боялось, как бы оружие не было повернуто против него.
Но самую большую поддержку это тираническое правление получило
от одного человека. Конвент сам учредил Комитет общественного спасения
и вручил ему власть; в его состав вошли пятеро: Робеспьер, Бийо-Варенн,
Колло д’Эрбуа, Сен-Жюст и Кутон, они обладали только способностью
к террору и репрессиям, но отнюдь не военными или политическими
талантами. Тем не менее они готовы были сами это признать, понимая при
этом, что их собственное существование зависит от сохранности границ,
они искали в своем окружении человека, способного дать военным делам
необходимое направление. Выбор пал на Карно, депутата Конвента и быв-
шего капитана инженерных войск, который до того уже успел доказать
свою способность для исполнения этой непростой задачи. Пока Робеспьер
и четверо его коллег занимались организацией террора внутри страны,
Карно решал все военные вопросы, управлял армиями и, по выражению
Бурдона из Уазы, стал подлинным организатором побед республики. Это
именно его огромному и изобретательному таланту Конвент в действитель-
ности обязан сохранением своей власти.
Благодаря заботам Карно организация военных усилий приобрела более
активный и более отрегулированный характер. Жесткая дисциплина была
10
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
введена в армиях и стала обязательной как для солдат, так и для генералов.
Излишества и мягкотелость были искоренены. Бедность была разделяема
всеми и накладывала на генералов обязанность отличаться храбростью
и свершениями. Вид французских солдат на биваках напоминал воинов
Лакедемона, смеющихся над азиатской роскошью солдат персидского
царя, поскольку для облегчения маршей и снижения затрат было отменено
использование палаток во время кампании. Французским солдатам нужно
было лишь оружие, чтобы побеждать, и мы увидели, с какой решимостью и
с какой храбростью они презирали все неудобства дурной погоды во время
взятия Вейссембургских линий. Воины, настолько умеющие выносить
лишения, могут быть уверены в победе.
Праздник побед на Марсовом поле 10 прериаля IV года Республики.
Гравюра Дюплесси-Берто
В военном искусстве также произошли решительные перемены. Немец-
кая тактика рассматривала солдата как механизм; новая тактика видела в
нем прежде всего человека. Генералы старались в первую очередь возбудить
в своих войсках гражданские чувства, и их усилия были вознаграждены
полным успехом. Было видно, что солдаты лично были заинтересованы в
победе и все бились во имя Франции. Одинаково сильные чувства любви к
родине и к свободе загорались в них ярким пламенем. Французы в своем
единстве встали на границе стеной, более могущественной и непреодоли-
мой, чем любые крепости.
11
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
Отныне французской мощи был дан огромный импульс. К концу 1793 го-
да армии уже забыли о неудачах и говорили только о триумфальных ус-
пехах. От юга до севера и от запада до востока победы овевали наши знамена.
Возвращение Тулона и Вейссембургских линий удвоили энтузиазм защитни-
ков Франции; их энтузиазм бурлил, и они с горячим нетерпением жаждали
начала новой кампании. Их ожидали еще более яркие успехи, чем в минув-
шем году. 1794 год обеспечит Франции то военное превосходство, которое
она не утратит на протяжении двадцати лет. Генералы раздвинут границы
вечной славы своей родины. Журдан, Пишегрю, Моро, Клебер, Макдональд,
Лефевр, Марсо, Шампионне, Дюгоммье, Монсей и другие небывалыми под-
вигами навсегда впишут свои имена в храм славы. Побежденные союзники
будут отражены на всех пунктах и вынуждены в спешке покинуть завоеван-
ные территории. Война переместится в их владения: Бельгия и Голландия,
весь левый берег Рейна будут завоеваны армиями Журдана и Пишегрю. Со
всех сторон будут, наконец, слышны победные возгласы, и Франции можно
будет не страшиться других врагов, кроме внутренних.
В действительности, диктатура Конвента (а точнее, Робеспьера, всего
лишь покорным рабом которого оставался Конвент) использовала военные
успехи для усиления террора, достигшего своих крайностей. Будучи побе-
дительницей на внешнем фронте, Франция оказалась внутри себя ввергну-
той в пучину анархии. Но обратим наши взоры на грандиозный спектакль,
который за редчайшим исключением, может послужить к чести нации.
Сражение при Машкуле (Machecoul).
2 января (13 Нивоза II года). Вандея.
Мы видели, как после переправы на левый берег Луары были рассеяны
при Савене остатки Королевской и Католической армии под командова-
нием генералиссимуса Ларош-Жак лена, генерал-майора Стоффле, Бернара
де Мариньи и других лидеров. Это последнее поражение разрушило все
надежды на успешные и плодотворные операции на правом берегу, какие
еще оставались у несчастных вандейцев, они разбежались и попрятались
в лесах, ожидая лишь благоприятной возможности поодиночке вернуться
в свою страну, где их храбрость и самопожертвование приводили к менее
плачевным результатам. По примеру вандейцев бретонцы стали повсюду в
своей стране собираться в отряды, способные противостоять установлению
формы правления, противной их мнениям и верности старинным законам
монархии.
Тем временем Шаретт в одиночестве выдерживал борьбу в Нижней
Вандее; он был менее склонен к рискованным предприятиями, чем коман-
диры, растянувшие театр военных действий до Бретани, в Нормандию и
Мэн, и привержен изобретенной им партизанской тактике, ему удалось,
несмотря на понесенные поражения, сохранить в Вандее очаг сопротивле-
ния, который теперь могло раздуть присутствие командиров, покинувших
правый берег Луары.
12
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Шаретт, главнокомандующий Королевской армией в Вандее.
Гравюра Дюплесси-Берто
С другой стороны, Комитет общественного спасения считал отряд
Шаретта последним оставшимся из роялистов и приказал своим генера-
лам быстро сконцентрировать свои силы против него, атаковать, разбить
и беспощадно преследовать, чтобы положить конец этой ужасной войне,
что постоянно возобновлялась со все большей энергией.
При виде этих угроз Шаретт не хотел поставить себя под многочислен-
ные удары республиканцев, ведь ему удавалось избегать их столь долгое
время, продолжая народную войну против республиканского правитель-
ства, и подавать пример тем, кто оставался верен своим политическим
принципам и отказывался надеть на себя ярмо.
Находясь в состоянии непрерывной войны и под давлением громадного
превосходства собранных против него сил, Шаретт неминуемо должен был
погибнуть. Но, пользуясь повсеместно доверием жителей и оставаясь
верным делу трона и алтаря, он сумел извлечь из своих неудач выгоду для
своего дела. Вандейцы будут по-настоящему побеждены, лишь когда ока-
жутся совершенно раздавлены массой республиканских войск, против них
выступят более способные и решительные генералы, которые вдохнут дух
в свои войска и заставят вандейцев прекратить неравную борьбу.
Вандейские войска захватили Машкуль в последние дни декабря ми-
нувшего года, и Шаретт расположил там свою главную квартиру. Не зная
еще о последних катастрофах, постигших армию за Луарой, он в безопас-
ности ожидал Ля Кателиньера, одного из своих заместителей, который
должен был привести новых солдат. Машкуль расположен около леса,
13
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
носящего то же название между Бовуаром (Beauvoir) и Нантом, перекры-
вает коммуникацию между этими двумя городами на протяжении 15 лье.
Республиканские генералы понимали, что для проникновения в Нижнюю
Вандею им необходимо овладеть Машкулем, и это хорошо подходит для
начала боевых действий. Для этой операции был выделен генерал Карпан-
тье. Этот генерал хранил в тайне свои распоряжения и проделал свой марш
с такой быстротой, что застал Шаретта врасплох, появившись 1 января
перед этим городом. Тем не менее вандейский командир успел предпринять
меры для обороны, и его войска были построены в боевой порядок перед
Машкулем, когда появился Карпантье во главе своего авангарда, чтобы
начать атаку. Силы Шаретта насчитывали почти 6 000 человек и занимали
равнину у Машкуля, опираясь флангами на окружавший этот город лес.
Ободренные своими последними успехами, вандейцы были в лучшем рас-
положении духа и громкими криками требовали начала сражения. Однако
Шаретт принял решение дождаться неприятеля.
Карпантье при виде войск Шаретта приказал своему авангарду оста-
новиться, чтобы дождаться остальных войск. Собрав свои силы, он вы-
строил их в боевой порядок, растянув первую линию параллельно непри-
ятельскому фронту и приказав второй линии развернуться вправо, чтобы
охватить левый фланг вандейцев и отбросить их в Машкуль. Одновре-
менно он приказал установить батарею из одной гаубицы и одной пушки
на кургане позади своей боевой линии; огонь этой батареи должен был
возвестить начало сражения. Бой начался с атаки республиканской кава-
лерии, набросившейся на войска Шаретта, в ряды которых батарея внесла
некоторый беспорядок. За ней последовала пехота, и сражение стало все-
общим. Вандейцы долгое время сражались с обычной для них храбростью,
но энергично атакованные с одной стороны кавалерией, под давлением
пехоты с другой стороны, постоянно тревожимые огнем артиллерийской
батареи, и при виде угрозы обхода силами второй линии республиканцев
они дрогнули и стали отступать. Республиканцы горячо преследовали
неприятеля, что даже сам Шаретт чуть было не попал в плен при переправе
через ручей Босежур (Beausejour).
Карпантье приписывал отступление вандейцев скорее их собственному
желанию завершить неудачно шедшее сражение, нежели результату пол-
ного разгрома; поэтому он приказал своим войскам прочно занять Маш-
куль, осознавая, что его солдат было трудно удержать в рамках жесткой
дисциплины, а противник был способен воспользоваться малейшим рас-
стройством для контратаки. Республиканский генерал приказал войскам
разбить биваки вокруг города, удвоить караулы и освещение, чтобы избе-
жать внезапного нападения и поставил орудия на холмах.
Эти распоряжения были предусмотрительными, и мы увидим, что
опасения генерала не были безосновательны. В течение ночи вандейцы
собрались в Сен-Фильбер-де-Гран-Лье (Saint-Philbert-de-Grand-Lieu), на
следующий день Шаретт привел их под стены Машкуля, собираясь сра-
14
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
зиться за его обладание. Тем не менее этот маневр вандейского генерала
был слишком рискованным. Некоторые из его солдат, спасаясь от пресле-
дования республиканцев, скрылись в лесах и не смогли достичь Сен-Филь-
бера, другие воспользовались случаем, чтобы вернуться в свои дома. Как
бы то ни было, Шаретт особенно рассчитывал на свое знание местности; он
прошел по обходным дорогам и смог захватить врасплох некоторые из пе-
редовых постов Карпантье, несмотря на его предосторожности. Появление
вандейцев подняло на ноги республиканских солдат, войска собрались,
и вскоре разгорелось сражение. Первой же атакой батальон егерей де-
партамента Верхней Саоны опрокинул стрелков Шаретта, старавшихся
пробиться в Машкуль. Генерал Карпантье приказал своей второй бригаде
отойти за городскую стену, и, хотя некоторые трусы решили, что началось
отступление и бросились бежать, побросав оружие, но, благодаря реши-
мости офицеров, порядок вскоре был восстановлен. В это время первая
бригада с успехом атаковала и опрокинула вандейцев, в преследование
был брошен эскадрон гусар. Шаретт, сражавшийся пешком, чуть снова не
попал в плен. Он был обязан своему спасению быстроте лошади, которую
ему уступил его адъютант, молодой Ля Робери. Этот офицер с небольшим
отрядом слабой вандейской кавалерии смог задержать республиканских
гусар, чтобы спасти от полного уничтожения остатки войск роялистов. Все
отставшие были перебиты, в целом вандейцы в эти два дня, 1 и 2 января,
понесли значительные потери. Шаретт отступил в направлении города Ля
Кушеньер (Couchainiere), где собрались его солдаты, отнюдь не обескура-
женные понесенными неудачами.
Взятие Нуармутье (Noirmoutier).
3 января (14 Нивоза И года). Вандея.
Пока Шаретт неудачно сражался с республиканцами у Машкуля, одно
из самых важных его завоеваний прошлого года, остров Нуармутье, был ата-
кован генералом Тюрро и отбит у роялистов. Тюрро только что принял ко-
мандование армией Запада. Он был переведен из армии Восточных Пире-
неев, благодаря своему знанию местности и плану, который он представил
Комитету общественного спасения. Экспедиция против Нуармутье была
частью этого плана, тогда как нападение Карпантье на Машкуль было лишь
диверсией, призванной отвлечь Шаретта и помешать ему соединиться с
резервами, которые вел Ля Кателиньер.
Остров Нуармутье был ценным приобретением для роялистов Нижней
Вандеи благодаря своему географическому положению, поскольку он обе-
спечивал связь с Англией и позволял получить помощь и поддержку, какие
эта держава непрестанно обещала им. Защиту острова Шаретт поручил
Пино с гарнизоном в 1800 вандейцев. 20 орудий, обильные склады и при-
сутствие генерала д’Эльбе, укрывшегося там после поражения при Шолле,
давали Пино основания рассчитывать продержаться долгое время. Кроме
того, Шаретт обещал прислать ему подкрепления, а надежда на много-
кратно обещанную помощь со стороны Англии еще не была потеряна.
15
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Такова была ситуация на Нуармутье, когда Тюрро задумал отнять
остров у вандейцев. По его приказу генерал Аксо выступил с тремя с лиш-
ним тысячами человек; частично они были погружены на фрегаты и кор-
веты, за ними следовали несколько канонерских лодок с сильной артилле-
рией. Эта небольшая эскадра приблизилась к Нуармутье, а тем временем
Аксо с остальными силами наступал по шоссе из Гоа (Goa). Артиллерия
эскадры начала атаку несколькими залпами посреди ночи, на которые
отвечали батареи острова. Фрегат «Нимфа» подошел слишком близко
к одной из батарей, где стояла 36-фунтовая пушка. Несколько точных
попаданий лишили корабль управления и заставили выброситься на берег
прямо перед островом. Едва это событие наполнило вандейцев радостью
и надеждой, когда в трех пунктах шлюпки высадили республиканский
десант. Аджюдан-женералю Жорди не терпелось отличиться, и он бросился
вплавь, как и несколько других солдат. Он возглавил атаку у ля Фосс,
но едва он ступил на берег, как пал сраженный пулей; но вскоре он поднял-
ся и бросился с солдатами на батарею. Она, как и несколько других, была
захвачена отрядом гренадеров под командованием неудержимого аджю-
дан-женераля.
Десант удачно высадился на всех пунктах в полном порядке, пока ге-
нералы Аксо и Дютрюи с нетерпением ждали отлива, чтобы двинуться
вдоль пока еще затопленного шоссе на соединение с десантными партиями.
Наконец, по прошествии двух часов, отряды смогли соединиться, несмотря
на перекрестный огонь роялистов, тщетно старавшихся помешать им. Но
самая главная преграда еще не была преодолена: нужно было взять город,
который защищали люди, полные решимости дорого продать свои жизни.
На местности, изрезанной солончаками и высокими песчаными дюнами,
было трудно развернуть боевые порядки и приходилось двигаться много-
численными узкими колоннами, силу которых скрывали складки. Респуб-
ликанские войска, воодушевленные своими командирами, преодолели
все преграды и неприятельский огонь и штыками захватили все батареи.
Тщетно на многих пунктах вандейцы оказывали стойкое сопротивление:
повсюду они вынуждены были отступить в город.
Быстрое продвижение республиканских войск, огонь флотилии, общее
смятение, а особенно трусость некоторых офицеров привели к падению
духа вандейцев. Тюрро заметил эти колебания, желая остановить резню,
противную его принципам, он приказал послать коменданту Нуармутье
предложение о сдаче под угрозой открытого штурма и обещание хорошего
обращения в случае капитуляции. Пино согласился, вандейцы сложили
оружие, а республиканцы вступили в город. Тюрро приказал запереть
пленных в церкви и искать всех, кто еще оставался на острове. Корабли
плотно блокировали берег в то время, пока солдаты тщательно прочесы-
вали местность. Никто не мог спрятаться: вандейцы, священники, жен-
щины, дети - всех нашли и привели в главную квартиру. После разгрома
католической армии в Нуармутье укрылись 22 вандейских генерала и
16
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
офицера, старшим среди которых был несчастный д’Эльбе, умирающий
от горя, которое ему причиняли 14 полученных в бою при Шолле ран.
Вандейский генерал ждал смерти как блага, его заботили только участь его
жены, детей и друзей. Он также был арестован по суровым законам войны.
Поскольку д’Эльбе был слишком слаб, чтобы стоять, то его посадили в
кресло и расстреляли, как и его ближайших сподвижников, захваченных
в Нуармутье.
Взятие форта Вобан (Vauban).
15 января (26 Нивоза II года). Франция, граница с Германией.
Мы писали в конце предыдущей главы, как генерал Гош вынудил со-
юзников оставить Вейссембургские линии и энергично их преследовал.
Австрийцы в спешке переправились через Рейн, пруссаки отошли к Майн-
цу. Передовые отряды Мозельской армии достигли ворот Крейцнаха (Creut-
znach), а две дивизии расположились между дефиле у Крейцнаха и Ворм-
сом (Worms); 8 тысяч человек из Рейнской армии стояли в Гермерсгейме
(Guermersheim), протянув свой правый фланг до Леймерсгейма (Leimersheim)
у правого берега Рейна между Рейнцаберном (Rheinzabern) и Гермерсгей-
мом и левый - на высотах у Вормса; 30 тысяч человек Рейнской армии
занимали пространство между Лаутербургом (Lauterburg) и Ванценау
(Wantzenau). Таким образом Гош мог начать вторжение на территорию
неприятеля и дать почувствовать союзникам все несчастья, сопряженные
с ведением боевых действий на их земле.
Генерал Гош со своим штабом.
Гравюра Дюплесси-Берто
Впрочем, французская территория не была еще полностью очищена от
присутствия неприятеля. Австрийцы удерживали за собой форт Вобан (или
форт Луи), поэтому Гош направил генерала Маршана для организации его
осады. 30 тысяч человек между Лаутербургом и Венценау должны были
способствовать этому предприятию, которое положило бы конец присут-
ствию врага на французской земле.
Австрийцы не были еще окружены и со своей стороны старались по-
мешать приготовлениям французов против них. Для начала французы
17
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
поставили несколько батарей, чтобы перерезать сообщение между фор-
том и правым берегом Рейна. Австрийский гарнизон форта предпринял
несколько вылазок, стараясь разрушить эти батареи. Отраженные вся-
кий раз и совершенно разбитые во время последней попытки 14 января,
австрийцы почувствовали с этого дня, что их единственным средством к
спасению было немедленное отступление и начали приготовления в ту
же ночь. Чтобы французам не досталась крепость, они заминировали и
собирались взорвать укрепления, расположенные справа и слева от цита-
дели форта. Уже большая часть была разрушена, когда французы после
удачной атаки ворвались в крепость, и первой задачей генерала Маршана
было предотвратить дальнейшее разрушение форта. Французские солдаты
с храбростью, достойной битв, бросились к фитилям и спасли то, что еще
оставалось нетронутым.
Тем временем австрийский гарнизон успешно оставил форт Вобан и под
прикрытием установленных батарей перешел по мосту на правый берег
Рейна, после чего австрийцы сожгли его за собой. Но республиканцы, овла-
дев фортом, стали возводить стены, а также заняли позиции на островах
Стальмат, Алунд и соседних с ними.
Сражения у Шоше (Choche) и Леже (Lege).
15 января (26 Нивоза II года). Вандея.
Командиры Сапино и Гоге собрали немногих вандейцев, переживших
катастрофу по другую сторону Луары. Шаретт хотел присоединить этот
отряд к своей небольшой армии и 15 января продвинулся к Шоше, чтобы
встретить их, справедливо полагая, что тем будет опасно двигаться по
дорогам, где полно республиканцев. Он встретил этот отряд, в панике бегу-
щим перед сильной республиканской колонной, также направлявшейся
в Шоше, чтобы выгнать оттуда вандейцев. Шаретту удалось благодаря
своим умелым распоряжениям разбить по отдельности три республикан-
ских колонны - первая колонна генерала Гриньона наступала со стороны
Сен-Фульжана, вторая под командованием аджюдан-женераля Лашенэ
двигалась от деревни Эссар, а третья от Гран-Люк. Шаретт смог извлечь
выгоду из плохо скоординированных маневров этих колонн, обрушиваясь
на них по отдельности так, что они не могли оказать поддержку друг другу.
Потери республиканцев в этот день достигали полутора тысяч человек, а
вандейцы, более чем когда-либо озлобленные из-за принятых против них
ужасных мер, почти не брали пленных. Особенно большой вклад в успех
внес Жоли, один из вандейских командиров.
Вандейский генерал хотел извлечь выгоду из возбуждения своих сол-
дат и отомстить за пролитую в Леже кровь роялистов, после того, как две-
надцать республиканских колонн были организованы для опустошения
Вандеи. Шаретт направился на этот город и захватил, несмотря на сопро-
тивление и огонь батареи из двух 12-фунтовых пушек. 800 республиканцев
в беспорядке пробовали отступить в направлении Нанта, но дорогу им пре-
18
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
градили два ручья, превратившихся в непроходимый поток из-за зимних
дождей, и они были почти все перебиты. В этом бою Жоли потерял двух
своих сыновей: старший служил в рядах республиканцев и неоднократно
просил отца разрешить ему присоединиться к нему и исправить ошибку,
сражаясь бок о бок, но не мог тронуть своего раздраженного отца, оставаясь
в рядах республиканцев, он, возможно, погиб от руки своего отца; другой
был убит рядом с Жоли, тот его очень любил и был безутешен. Говорят,
что два брата были похоронены рядом друг с другом на кладбище в Леже1.
Сражение у лагеря Сан-Кюлотт (Sans-Culottes).
5 февраля (17 Плювиоза II года). Франция, граница с Испанией.
Комитет общественного спасения почувствовал, наконец, важность
увеличить силы армий на испанской границе и в конце декабря 1793 года
приказал сформировать лагерь под стенами Сен-Жан-де-Люс (Saint-Jean-
de-Luz). Туда направлялись новые рекруты, где они учились обращению с
оружием и тактике легких войск, необходимой в боях с испанцами. Этот
лагерь в соответствии с традицией того времени получил название «лагеря
Санкюлотов» и располагался перед Сен-Жан-де-Люс частично в небольшой
долине, частично на холме у обители Святой Анны в 1600 туазах (3 200 мет-
ров - Прим, пер.) от реки Бидассоа. Справа эта позиция господствовала над
пространством до самого моря, левый фланг ее был прикрыт глубоким овра-
гом, а тыл опирался на Сен-Жан-де-Люс. За недостатком палаток в лагере
строили бараки из дерева и соломы, чтобы укрыть солдат от непогоды. Под
руководством командующего артиллерией Леспинасса вокруг были воз-
ведены полевые укрепления. Они состояли из трех редутов, соединенных
друг с другом траншеями с промежуточными плацдармами. Впереди были
возведены открытые реданы, расположенные один за другим, формируя
таким образом эшелонированную оборону.
Испанцы, понимая, какие преимущества французам дает создание
такого лагеря, где вдали от опасностей гарнизонной службы молодые сол-
даты приучались к военному ремеслу, несколько раз пытались его захва-
тить, но все их частичные попытки были отражены; поэтому они решились
на общий штурм. 5 февраля генерал Каро собрал свои дивизии и отдал
приказ одновременно напасть на французский лагерь. Его войска насчиты-
вали 15 тысяч человек, они выступили на рассвете из Ируна несколькими
колоннами. Одна из них атаковала пост у Роше и Кальвер и овладела им.
Вторая должна была пройти вдоль ручья Уррунь. Третья, спустившись с
горы Людовика XIV, двинулась на перекресток Буке, четвертая напра-
вилась непосредственно на республиканский лагерь, а пятая на плато пе-
ред Андэй. В ожидании сигнала к общей атаке колонна на перекресте Бу-
ке бомбардировала своей артиллерией французский лагерь, вызвав в нем
1 Сражение при Леже не было в тот же день, что и при Шоше; но не располагая данным и о точ-
ной дате этого боя, мы сочли необходимым поместить описание в той же главе, к тому же между
ними прошло немного времени. - Прим. авт.
19
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
градили два ручья, превратившихся в непроходимый поток из-за зимних
дождей, и они были почти все перебиты. В этом бою Жоли потерял двух
своих сыновей: старший служил в рядах республиканцев и неоднократно
просил отца разрешить ему присоединиться к нему и исправить ошибку,
сражаясь бок о бок, но не мог тронуть своего раздраженного отца, оставаясь
в рядах республиканцев, он, возможно, погиб от руки своего отца; другой
был убит рядом с Жоли, тот его очень любил и был безутешен. Говорят,
что два брата были похоронены рядом друг с другом на кладбище в Леже1.
Сражение у лагеря Сан-Кюлотт (Sans-Culottes).
5 февраля (17 Плювиоза II года). Франция, граница с Испанией.
Комитет общественного спасения почувствовал, наконец, важность
увеличить силы армий на испанской границе и в конце декабря 1793 года
приказал сформировать лагерь под стенами Сен-Жан-де-Люс (Saint-Jean-
de-Luz). Туда направлялись новые рекруты, где они учились обращению с
оружием и тактике легких войск, необходимой в боях с испанцами. Этот
лагерь в соответствии с традицией того времени получил название «лагеря
Санкюлотов» и располагался перед Сен-Жан-де-Люс частично в небольшой
долине, частично на холме у обители Святой Анны в 1600 туазах (3 200 мет-
ров - Прим, пер.) от реки Бидассоа. Справа эта позиция господствовала над
пространством до самого моря, левый фланг ее был прикрыт глубоким овра-
гом, а тыл опирался на Сен-Жан-де-Люс. За недостатком палаток в лагере
строили бараки из дерева и соломы, чтобы укрыть солдат от непогоды. Под
руководством командующего артиллерией Леспинасса вокруг были воз-
ведены полевые укрепления. Они состояли из трех редутов, соединенных
друг с другом траншеями с промежуточными плацдармами. Впереди были
возведены открытые реданы, расположенные один за другим, формируя
таким образом эшелонированную оборону.
Испанцы, понимая, какие преимущества французам дает создание
такого лагеря, где вдали от опасностей гарнизонной службы молодые сол-
даты приучались к военному ремеслу, несколько раз пытались его захва-
тить, но все их частичные попытки были отражены; поэтому они решились
на общий штурм. 5 февраля генерал Каро собрал свои дивизии и отдал
приказ одновременно напасть на французский лагерь. Его войска насчиты-
вали 15 тысяч человек, они выступили на рассвете из Ируна несколькими
колоннами. Одна из них атаковала пост у Роше и Кальвер и овладела им.
Вторая должна была пройти вдоль ручья Уррунь. Третья, спустившись с
горы Людовика XIV, двинулась на перекресток Буке, четвертая напра-
вилась непосредственно на республиканский лагерь, а пятая на плато пе-
ред Андэй. В ожидании сигнала к общей атаке колонна на перекресте Бу-
ке бомбардировала своей артиллерией французский лагерь, вызвав в нем
1 Сражение при Леже не было в тот же день, что и при Шоше; но не располагая данным и о точ-
ной дате этого боя, мы сочли необходимым поместить описание в той же главе, к тому же между
ними прошло немного времени. - Прим. авт.
19
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
расстройство и беспорядок. Но испанцы не смогли воспользоваться полу-
ченным преимуществом и дали французскому генералу возможность вос-
становить порядок и дисциплину в своем лагере. Наконец, Каро дал сиг-
нал к началу сражения. Колонны неприятеля пришли в движение, и их
марш был так точно рассчитан, что они одновременно появились перед
лагерем. Будучи атакован превосходящими силами, полковник Леспинасс,
который командовал в отсутствие генерала Фрежвиля, вместо того, чтобы
усилить гарнизоны передовых укреплений, приказал оставить их и от-
ходить последовательно от одного редана к другому, полагая, что слабое
подкрепление, которое он мог бы послать, будет быстро опрокинуто пре-
восходящим неприятелем. Случилось то, что он предвидел. Оставляя пе-
редовые посты, войска последовательно отходили из одного укрепления
в следующее, в полном порядке и с хладнокровием, присущем опытным
воинам. Гордые тем, что заставили французов отступать, испанцы двину-
лись в атаку на редут Свободы, словно они летели на крыльях победы. Этот
редут был тщательно укреплен, его защищала пушка и храбрый гарнизон,
отошедший туда из передовых укреплений. Здесь противник должен был
встретить ожесточенное сопротивление, и испанское наступление было
остановлено огнем пушки и ружейной стрельбой: четыре морских полка,
прибывших из Тулона были почти уничтожены, а ирландский полк Ульто-
ниа совершенно разбит. Генерал Каро, стоя на высоте у перекрестка Буке,
видел бегство своих батальонов и не мог их подкрепить, поскольку были
задействованы уже все его силы. В этот момент вернулся генерал Фреж-
виль и Леспинасс намеревался передать ему командование, но тот ответил:
«Нет, ты уже хорошо постарался; заверши свое дело, и пусть Франция
будет полностью обязана тебе успехом этого дня». Сражение продолжалось.
Внезапно французы в нетерпении высыпали из своих укреплений и устре-
мились на неприятеля, который еще держался, стремительно атаковали
его, прорвали его ряды и беспощадно преследовали беглецов. В пылу битвы
ядро вырвало молодого солдата из рядов кавалерийского подразделения,
которое Леспинасс держал рядом с собой в готовности обрушить на врага
в решительный момент. Командир этого подразделения хотел сменить
опасную позицию, но Леспинасс крикнул ему: «Не здесь ли я стою, я сам и
мои храбрые канониры? » Каждый сохранил свое место, и страшный огонь
усилился. Наконец, после восьмичасового боя, в котором обе стороны
показали равное ожесточение, испанцы, понесшие большие потери, от-
ступили повсюду; французы вернули все свои позиции и удерживались в
них. Однако испанцы отступили, сохраняя порядок, а Фрежвиль не чув-
ствовал себя достаточно сильным, чтобы организовать преследование, и
только приказал занять исходные позиции. Потери неприятеля убитыми
и ранеными были значительными. Французы, укрытые за укреплениями,
понесли потери существенно меньшие, а новые войска не только приобрели
боевой опыт, но больше не боялись испанцев.
Никогда до этого солдаты армии Восточных Пиренеев не демонстриро-
вали столько храбрости и хладнокровия. Генералы, офицеры и солдаты,
20
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
казалось, соревнуются друг с другом в доблести и самопожертвовании.
Мы покажем всего лишь на нескольких примерах, на какой высоте был
тогда энтузиазм в наших армиях. Монсей, который впоследствии проде-
монстрирует свои военные таланты, тогда был бригадным генералом и был
болен уже две недели и должен быть перевезен в Байонну на следующий
день после сражения. Он не мог пережить, что не примет в нем участия,
забыл о боли и отправился на поле чести, отметился доказательствами
своей храбрости.
Французские солдаты 1794 года. Гравюра Зееле
Арестованные за воинские преступления содержались при главной
квартире в Шовен-Драгон, при первых же выстрелах пушек они упросили
генерала позволить им также идти в бой. Их радость была безграничной,
когда разрешение было получено. Один из арестованных был офицером,
он возглавил этот отряд, и они поклялись победить. Прибыв на поле боя,
они доказали свою храбрость и внесли свой вклад в успех дня, а вечером
вернулись в тюрьму в Шовен-Драгон и сложили оружие. Этот пример само-
пожертвования и воинской чести так поразил Конвент, что им всем были
дарованы свобода и прощение.
Прибывшие накануне рекруты были без оружия, не могли поэтому
сражаться и стыдились своей бесполезности. Вооружившись чем попало,
они направились на поле боя, бросились на врага и сражались с не меньшей
решимостью, чем остальная армия.
21
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Капрал 1-го батальона 5-й легкой полубригады Дюфур был взят в плен,
и четверо испанцев конвоировали его; он выхватил штык у одного из них,
троих убил, а четвертого схватил за шиворот и приволок в плен. Дугадо,
старший сержант 2-го батальона департамента Тарн, пал от ружейного вы-
стрела, пробившего его насквозь, когда его товарищи хотели отнести его
в безопасное место, он ответил им: «Идите на свой пост, вы должны думать
о родине, прежде чем позаботитесь обо мне».
Биго, аджюдан-мажор2 4-го батальона департамента Ланд, во главе под-
разделения шагом атаки наступал на пост Мазюр, чтобы отбить его, но был
ранен пулей навылет в бедро, но продолжал идти, пока они не захватили укреп-
ление, и лишь тогда он занялся своей раной. Командир батальона хотел дать
ему двух солдат, чтобы помочь ему, но Биго отказался со словами: «Пусть
они сражаются с врагом, я как-нибудь сам доберусь». После битвы раненые
демонстрировали столько же хладнокровия, сколько храбрости в бою.
Полковник Леспинасс, обеспечивший весь успех этого славного дня,
был произведен в бригадные генералы прямо на поле сражения. В реляции
об этом бое также были особо отмечены генерал Кастельвер, храбрый Ла
Тур д’Овернь, майор Руше и батальонный шеф артиллерии Сезар Вернье.
Сражение при Сен-Коломбен (Saint-Colombin).
10 февраля (22 Плювиоза II года). Вандея.
Отныне война в Вандее больше не была отмечена заметными событи-
ями, а представляла собой множество небольших стычек. Шаретт не имел
достаточных сил для больших предприятий, и все усилия сводились к
тому, чтобы удержаться в узком пространстве, где он был окружен. Будучи
умелым партизаном, он беспрестанно нападал на неприятеля, ускользая
от преследования и атакуя небольшие или плохо охраняемые посты, не
оставался надолго в одном месте, для скрытости своих маневров он совер-
шал переходы как правило в ночное время. Армия Запада разделилась на
двенадцать колонн, чтобы прочесать всю Нижнюю Вандею, но эта мера
удалась не больше, чем предыдущие, а Шаретту удалось ускользнуть от
них. 10 февраля Тюрро приказал преследовать вандейцев генералу Дюке-
нуа с его «адской», как их называли сами республиканцы, колонной. Дю-
кенуа нашел Шаретта в Сен-Коломбен. Небольшая речка разделяла войска
двух сторон. После обмена несколькими ружейными залпами вандейцы
первыми бросились через водную преграду и напали на колонну Дюкенуа,
построенную в боевой порядок. Сражение было ожесточенным, и вандейцы
бились с обычной для них храбростью, но республиканский генерал лично
возглавил обходную колонну, которая решила исход дела. Роялисты раз-
бежались, оставив на поле боя убитыми от 700 до 800 человек. Юный Ля
Робери избежал гибели благодаря присутствию духа и отменной храбро-
2 Adjudant-major - штабная и административная должность и звание во французской пе-
хоте, назначался из числа капитанов и отвечал за подготовку унтер-офицеров, дисциплину
в батальоне и исполнял другие административные функции. - Прим.ред.
22
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
сти. Его окружили 5-6 республиканских кавалеристов, которые пред-
ложили ему сдаться, но он бросился на одного из неприятелей и раскроил
тому череп ударом сабли, а затем перескочил через ров и вскоре присо-
единился к Шаретту без единой раны.
Сражение при Тремантине (Trementine).
4 марта (14 Вантоза II года). Вандея.
По возвращению в Вандею Анри де Ларош-Жаклен был активно занят
сбором людей, также, как и он, преданных королевскому делу. Нетрудно
догадаться, что республиканцы пристально следили за ним и его отря-
дом, чтобы не позволить ему предпринять серьезное нападение. Респуб-
ликанские войска стояли гарнизонами почти во всех важных городах и
вынуждали вандейского генерала искать убежище в лесах или отдаленных
городках, чтобы избежать встречи с сильным неприятелем, с которым его
войска еще не могли померяться силой.
Среди генералов, направленных преследовать Ларош-Жаклена, гене-
рал Корделье отличался особенной активностью. Пассивная роль, кото-
рую некоторое время приходилось исполнять вандейскому командиру,
противоречила его характеру храброго воина, привыкшего бороться с
опасностями. Пересидев таким образом ряд опасностей, он остановился
4 марта в деревне Тремантин около Везенского леса и отдал приказание
подготовиться к обороне. Республиканцы подошли, полные уверенности
в успехе предстоящего сражения, которого так долго ждали. Но на этот
раз вандейцы энергично бросились на них, привели в беспорядок и заста-
вили очистить поле сражения. Чтобы не потерять плоды этого успеха,
Ларош-Жаклен немедленно двинулся на Нуайе (Nouaille). По дороге к
нему привели двух республиканцев, которые прятались в кустах, боясь
попасть в руки вандейцев. Но солдаты Ларош-Жаклена нашли их и соби-
рались убить, но вандейский командир пощадил их: «Сдавайтесь, я дарую
вам помилование.» Один из солдат, услышав, что перед ним вандейский
генерал, выстрелил в него в упор, и храбрый Ларош-Жаклен, который шел
впереди, чтобы помешать своим солдатам убить спрятавшихся республи-
канцев, сам упал замертво. Республиканец спешил зарядить снова свой
карабин, чтобы успеть выстрелить в Лавиля-Боже, который шел рядом
со своим командиром, но вскоре был окружен и изрублен. Вандейцы,
опечаленные эти грустным событием, отдали последние почести своему
командиру, который был зарыт в землю, и единственной церемонией для
него была глубокая скорбь всех его солдат. Лишь спустя долгое время
Стоффле приказал отслужить торжественную службу в его честь.
Так в возрасте 22 лет погиб Анри де Ларош-Жаклен, один из самых
способных и выдающихся вандейских командиров. Его потерю сильно
переживали все сторонники королевского дела, и даже противники высоко
оценивали его доблесть и благородный характер.
Стоффле, казалось, менее других был тронут потерей юного героя.
Этот грубоватый человек, единственным достоинством которого была
23
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
храбрость, долгое время пребывал в тени славы и достоинств Анри де
Ларош-Жаклена. Едва вандейцы подняли тело павшего, как Стоффле взял
его лошадь и сказал окружавшим его: «Невеликой штучкой был этот ваш
Ларош-Жаклен ».
Стоффле возложил на себя права главнокомандующего, не дожидаясь
мнения других старших офицеров, не без некоторой досады смотревших,
как во главе королевской армии встал человек, титулы которого значи-
тельно уступали многим из них.
Бой и занятие Шолле (Chollet).
10 марта (20 Вантоза II года). Вандея.
Смерть Ларош-Жаклена, как бы печальна она ни была для вандейцев,
не могла охладить их пыл и остановить их стремление бороться за коро-
левское дело. Хотя они не испытывали ни того же уважения, ни того же
доверия к человеку, столь недостойно отзывавшемся об их командире и
завладевшего его лошадью, они по первому же призыву Стоффле встали
под его знамена, они прислушивались лишь к собственному чувству нена-
висти к республиканцам.
Новый командир собрал 4 тысячи человек у деревни Нуайе и напра-
вился 10 марта к Шолле, который защищал батальон пехоты с артиллерией
под командой генерала Мулена.
Вандейское войско сопровождал кюре Бернье, своими проповедями воз-
буждавший храбрость солдат. Они неудержимо бросились на возведенные
перед Шолле укрепления и овладели ими. В этой атаке был серьезно ранен
генерал Каффен. Тщетно Мулен с несколькими храбрецами пытался оста-
новить вандейцев и возобновить сражение: когда и он получил серьезную
рану, это обескуражило республиканцев. Не имея возможности больше про-
тивостоять натиску вандейцев, они подались назад, а Мулен, истекая кро-
вью, пал с лошади и, чтобы не попасть в руки врага, прострелил себе голову.
По постановлению Конвента он был похоронен в Тиффоже, где на мону-
менте высечена надпись, рассказывающая о его гибели.
В тот же вечер генерал Корделье получил известия о поражении и
гибели генерала Мулена и выступил, чтобы исправить эту неудачу. На
нантской дороге он встретил большое число беглецов, а затем напал врас-
плох на передовые посты отряда Стоффле, в беспорядке отступившие к
Шолле, где вандейцы тщетно пытались укрыться и защищаться. Им при-
шлось в беспорядке отступать. Город снова был занят республиканцами,
а Стоффле смог собрать своих людей только в Нуайе.
Бой при Венансо (Venansault).
19 марта (29 Вантоза II года). Вандея.
Долгое время Шаретт избегал встречи с республиканскими войсками,
не находя подходящих условий для атаки. Едва он занял позицию у Ве-
нансо рядом с Ля-Рош-сюр-Йон, когда во главе колонны появился генерал
24
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Аксо. Вандейский командир не хотел отступить, дав противнику легкую
победу, он выстроил свой отряд в боевой порядок и обратился к ним со
словами: «Друзья, нам надо всего лишь разбить противника, воодушевлен-
ного нашей слабостью; сегодня день, чтобы победить или умереть». Аксо
начал бой, но Шаретту помогали местные жители, благодаря подсказкам
которых разместил свои войска, чтобы заманить противника в долину
и окружить там. Республиканская кавалерия была опрокинута вандей-
скими всадниками, и роялисты обрушились на пехоту, которая пришла
в беспорядок. Все старания Аксо остановить бегство были напрасны, и он
сам едва ускользнул из рук вандейских кавалеристов. Однако, когда Аксо
пересекал ров, то был ранен пулей в бедро и упал. Шаретт приказал не уби-
вать республиканского генерала и привести к нему живым. Трое вандейцев
подскакали к генералу и потребовали от него сдаться, но Аксо, опершись
на дерево, отказался отдать свою саблю, а один из солдат пал от его руки,
пытаясь обезоружить его. Окруженный многочисленными врагами, он по
прежнему отказывался сдаться и отбивался от неприятелей. Тогда один
вандейский офицер по имени Арно, уставший от этого долгого сопротив-
ления, зарядил свой карабин и почти в упор выстрелил. Аксо, получив три
пули в грудь, тотчас умер.
Храбрость и отличные качества генерала Аксо высоко ценились самими
вандейцами; Шаретт отдавал дань этому воину, сожалея, что не смог изба-
вить его от смерти.
Атака и занятие Мортаня (Mortagne).
24 марта (4 Жерминаля II года). Вандея.
Стоффле, ничуть не обескураженный последней неудачей при Шолле,
получил известия, что Мортань защищают всего 800 человек и решил
захватить этот город. Он приказал полностью окружить его и помешать
всякой связи командира гарнизона с любой из республиканских колонн,
двигавшихся по Вандее. Роялистский генерал, не считая себя достаточно
сильным для открытой атаки, решил дождаться прибытия подкрепления,
которое к нему вел Бернар де Мариньи. После его прибытия 24 марта было
принято решение о немедленной атаке. Комендант Ле Норман разместил
свой небольшой гарнизон, чтобы с успехом противостоять нападающим,
которых насчитывалось почти 6 тысяч человек. Ночь положила конец
бою, в котором пыл вандейцев не смог принести им победы над обороняю-
щимися, бившимися с упорством обреченных. Ле Норман, понимая, что
атаки возобновятся на следующий день, а силы неравны, решил оставить
Мортань, пользуясь темнотой, уведя с собой большую часть населения,
боявшуюся зверств роялистов. 25 марта утром вандейцы вошли в опустев-
ший город, Мариньи приказал сжечь городскую ратушу, срубить деревья
Свободы, сровнять укрепления и вывезти содержимое складов в Серизэ.
Не рассчитывая долго удержаться в Мариньи, вандейцы покинули город
26 марта.
25
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Мы покинем на некоторое время Вандею и перенесемся на границы
Франции, где более славные победы, менее страшные картины, менее
жестокая и отвратительная война привлекут интерес наших читателей.
Сражение и взятие Арлона (Arion).
18 апреля (29 Жерминаля II года). Герцогство Люксембург.
Успехи французов во время последней кампании на Рейне заставили
союзников ограничиться обороной на этом участке фронта и перенести всю
свою активность на север. Поэтому Австрия и Пруссия вывели большую
часть своих войск из Палатината и двинули во Фландрию, где они еще вла-
дели несколькими крепостями, занятыми в минувшем году.
Генерал Гош хотел воспользоваться ослаблением союзных сил в Пала-
тинате и на Рейне, чтобы перенести войну на вражескую территорию; но
Комитет общественного спасения, удовлетворенный отступлением врага
из Эльзаса, приказал вернуться на линию между фортом Битч и Лонгви
включительно. Гош вскоре стал жертвой недоверчивого и завистливого ко
всем талантам правительства. Военная вольность этого генерала выгляде-
ла очень подозрительной в глазах правившей партии. Он был отстранен от
командования армией, для которой добился столько славы. Вызванный
в Париж, победитель Вейссембурга был арестован и помещен в камеру
тюрьмы Консьержери.
Журдан занял место командующего. Этот генерал также подвергался
нападкам недоверчивого революционного правительства и был жертвой
террора. Член Комитета общественного спасения Барер объявил Конвенту
4 февраля, что Журдан неспособен к активным операциям; и победитель
при Ваттиньи, как мы видели, был отправлен в отставку. Впрочем, Жур-
дану удалось рассеять эти несправедливые подозрения, и Комитет обще-
ственного спасения назначил его главнокомандующим Мозельской арми-
ей вместо арестованного Гоша.
Неприятельские генералы, лишившись части своих войск, располо-
жили свои силы на чрезвычайно выгодной позиции. Фельдмаршал Моллен-
дорф сменил герцога Брауншвейгского в командовании прусской армией,
а генерал Девине сменил фельдмаршала Вурмзера во главе австрийской.
Союзники занимали линию от Базеля до Буйона.
Потеря форта Вобан лишила их последнего владения на территории
Франции на этом театре. После этого армии расположились по зимним
квартирам, и военные действия еще по-настоящему не начались. Стычки,
которые случались в течение марта и начала апреля представляли собой
небольшие перестрелки на аванпостах.
Генерал Больё командовал сильной дивизией австрийской армии в
герцогстве Люксембург, он занимал позицию при Арлоне, который был
оставлен французами. Генерал Журдан считал необходимым отбить у про-
тивника этот важный пункт, занятый 12 тысячами австрийцев. 17 апреля
он приказал дивизии Вансена атаковать высоты у Мерцига (Mertzig),
26
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
которые были заняты после незначительного сопротивления. Целью это-
го нападения было отвлечь сюда часть австрийских сил, стоявших в ок-
рестностях Люксембурга и помешать им прийти на помощь к Арлону, где
Журдан намереваля лично возглавить атаку.
Жан-Батист Журдан. Гравюра Дюплесси-Берто
Выступив 17 апреля из Лонгви в плохую погоду, войска под командо-
ванием Журдана достигли позиций противника в два часа после полудня.
Австрийцы возвели перед Арлоном линию укреплений и установили на
них многочисленную артиллерию.
Французский авангард с конной батареей сходу атаковал укрепления,
но не смог овладеть ими, несмотря на доблесть солдат и точный огонь
артиллерии, руководимой аджюдан-женералем Дебеллем. Более много-
численные и более мощные австрийские орудия отвечали эффективными
выстрелами, и ночь положила конец так легкомысленно начатому бою.
Батальонный шеф инженерных войск Шасслу (впоследствии генерал-
лейтенант и пэр Франции) участвовал в атаке на Арлон в минувшем году.
Его точное знание местности очень помогло Журдану составить на следую-
щий день хорошую диспозицию для атаки. Армия, состоявшая из дивизий
Шампионне, Морло, Лефевра и Атри, атаковала на рассвете 18 апреля по
всей линии. Бой не был таким долгим, как можно было предполагать по
сопротивлению накануне. Укрепления были быстро захвачены, а генерал
Больё отступил за Арлон, оставив часть своей артиллерии в руках францу-
зов, кавалерия которых преследовала отступающего неприятеля на про-
тяжении двух лье за городом. Французские солдаты продемонстрировали
в этом бою новые доказательства своей доблести и самопожертвования.
27
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Канонир конной артиллерии Клод Ревен был тяжело ранен в бедро, но
отказался от помощи своего брата, тоже артиллериста, со словами: «Оставь
меня, твое присутствие на батарее более важно, чем около брата, который
счастлив умереть за родину». Раненые солдаты, получив первую помощь
у медиков, возвращались в бой.
Генерал Атри получил от Журдана приказ занять Арлон своей диви-
зией. Он укрыл свои войска и принял все необходимые меры, чтобы пре-
рвать все связи австрийцев с графством Намюр, куда вскоре двинулся
Журдан со своей армией.
Нападение на Арлон было первым шагом плана кампании, принятого
Комитетом общественного спасения, предусматривавшим одновременную
атаку союзников во Фландрии, на Самбре, Маасе и Мозеле, чтобы снова
завоевать Бельгию и вытеснить неприятеля за Рейн. Генерал Журдан, на-
правляясь в Намюр, взимал в неприятельской стране контрибуцию, осо-
бенно в княжестве Нассау-Саарбрюкен.
Открытие кампании на севере; сражения при Нуарьё (Noireu), Эстрё
(Estreux) и Виллер-ан-Коши (Villers-en-Cauchies).
Апрель (Флореаль II года). Франция, граница с Бельгией.
Назначенный в конце 1793 года главнокомандующим Северной армии
генерал Пишегрю готовился начать кампанию, исход которой представ-
лялся неопределенным ввиду численного превосходства союзной армии.
В апреле она насчитывала почти 100 тысяч человек и занимала следую-
щие позиции: правое крыло на Шельде (Escaut), центр у Като-Камбрези
(Cateau-Cambresis) и в Валансьенне (Valenciennes), левое в Кенуа (Quesnoy).
25-тысячный корпус генерала Клерфэ должен был прикрывать Турнэ
(Tournay), Куртрэ (Courtray), Ипр (Ypres) и Западную Фландрию; гес-
сенцы стояли в Денэне (Denain), а Менен (Menin) был занят ганноверской
дивизией.
Французская армия, составленная частично из войск нового призыва,
плохо вооруженных и едва обмундированных, уступала силой противнику.
Ее главные силы были собраны между Камбре (Cambray) и Гюизом (Guise),
прикрывая эти крепости, представлявшие собой последние препятствия
на пути союзников внутрь Франции.
Принятый союзниками план кампании был разработан генералом Ма-
ком, который среди австрийцев слыл очень образованным в военной науке.
Союзники должны были начать кампанию с осады Ландреси (Landrecies)
и после падения этой крепости, последней на дороге из Валансьенна в Ла-
он, проникнуть в Пикардию. Оттуда планировалось идти на Париж, а не-
большой отборный австрийский корпус, соединившись с 20 тысячами
англичан и гессенцев под командованием генерала Мойра должны были
совершить диверсию, высадившись на берегах Вандеи.
Точное и быстрое исполнение этого хорошо продуманного плана должно
было поставить революционное правительство в безнадежное положение,
28
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
но оно требовало почти невозможной координации маневров. Время еще
не пришло, чтобы все страны могли согласовать свои частные интересы
для достижения общей цели.
Главнокомандующий Северной армией генерал Жан-Шарль Пишегрю.
Гравюра Кокрэ по рисунку Илера
Как бы то ни было, Пишегрю, получавший указания от Комитета обще-
ственного спасения и догадавшийся по маневрам неприятельских сил об
их замысле, предпринял шаги, чтобы помешать его исполнению. Начиная
с марта он приказал войскам покинуть зимние квартиры и сформировал
несколько лагерей на занимаемой им линии, чтобы интенсивно обучать сол-
дат обращению с оружием и перестроениям, а также подготовить их к ма-
неврам и активной службе. Мы только что говорили, что французские си-
лы были собраны между Камбре и Гюизом. Пишегрю задумал атаковать
центр союзной армии между Като-Камбрези и Кенуа, освободить Ландреси,
обложение которого уже начали австрийцы, и выгнать противника из
Мормальского (Mormal) леса.
Новые рекруты, назначенные пополнить ряды армии, еще не были
вполне готовы для достижения успеха. Единственная их сила состояла в
энтузиазме, который они принесли с собой из внутренних департаментов,
у них недоставало опыта и подготовки, без которых солдаты не могут дей-
ствовать в крупных массах. Поэтому Пишегрю в своих первых операциях
29
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
не мог ожидать успеха. Но при крайней медлительности противника даже
эти неудачи не представляли опасности для республики, даже напротив,
они служили для обучения солдат, которые к тому же стали понимать
необходимость жесткой дисциплины. Солдаты приучались к трудностям
маршей и биваков, у них формировалось чувство корпоративного духа и
пассивного подчинения, которые являют собой основу моральной силы
больших армий.
Продолжительные и обильные дожди, шедшие в начале апреля, сделали
дороги непроходимыми и заставили обе стороны остаться на своих пози-
циях и отложить операции до 16 апреля. В этот день состоялся большой
смотр большей части союзной армии, собранной на Селльских (de la Selles)
высотах у Монтэ и Форе, позади Като-Камбрези, в присутствии императора
Франца, прибывшего из Вены наблюдать за операциями этой кампании,
которая должна стать последней в войне с республиканской Францией.
На следующий день союзная армия разделилась на три корпуса. Пер-
вый, составленный из австрийских войск, был под командованием принца
Кобургского; второй, герцога Йоркского, включал в себя английские вой-
ска и австрийскую дивизию генерала Отта; голландцы под командованием
наследного принца Оранского и австрийский корпус генерала Латура
составляли третий корпус союзной армии. Неприятель намеревался ата-
ковать французскую армию между Гюизом и Ландреси и отбросить ее за
Уазу, чтобы окружить Ландреси и начать осаду. 17 апреля союзники ата-
ковали в восьми колоннах, двигавшихся в разных направлениях. Первая
перешла Самбру в Орсе (Ors) и Кастильоне (Castillon); вторая направля-
лась на Мазанге (Mazinguet), Феми (Ferny) и Уази (Oisy); третья вместе с
главной квартирой австрийского императора двинулась через Вассиньи
(Wassigny) на высоты у Гран-Плё (Grand-Pleu); четвертая на Во (Veaux)
и Воэн (Bohain); пятая на Маре (Marets) и Премон (Premont); шестая на
Кревкёр (Crevecoeur); седьмая через Бовуа (Beauvois) на Камбре (Cambray);
восьмая на Нав (Naves).
Эти маневры никак не могли привести к решительным результатам.
Французы отступили без больших потерь перед этими разрозненными
колоннами. Армия отошла за речку Нуарьё (Noirieu) и собиралась отойти
на Уазу. Ландреси был окружен голландским корпусом, принц Кобургский
прикрывал осаду слева по направлению к Гюизу, а герцог Йоркский справа
по направлению к Камбре.
В это время генерал Клерфэ со своим корпусом медленно продвигался
вперед к деревне Аннапп (Annapes), разведывая французские позиции
перед Лиллем.
20 апреля французская дивизия, стоявшая в окрестностях Гюиза,
отбросила противника от Эстрё и Венеролля и даже заставила оставить
Боэн, Премон и другие посты слева от Гюиза.
24 апреля французы двинулись от Камбре и Бушена на Виллер-ан-Ко-
ши, где австрийцы возвели укрепленный лагерь. После оживленного боя,
30
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
в котором обе стороны показали много мужества, республиканцы заста-
вили противника очистить позиции и отступить. Особенно отличились ка-
рабинеры и 6-й гусарский полк, разбив драгун Латура и венгерских гусар.
Целью предприятия было провести разведку боем и прощупать австрий-
цев на этом направлении, после чего французские колонны вернулись на
исходные позиции. Когда они уже приближались к Бушену, внезапно
солдатами овладела паника, и части пришли в совершенный беспорядок.
Это событие, причиной которого были несколько артиллерийских ездовых,
повлекло за собой печальные последствия. Австрийская кавалерия следо-
вала за колоннами и сразу бросилась рубить беглецов, убив многих из них;
лишь близость Бушена, где они смогли найти убежище, позволила избе-
жать больших жертв этого непредвиденного случая. Пишегрю приказал
расстрелять в Камбре прямых виновников этой непредвиденной паники.
Взятие Онеглии (Oneille — фр. или Oneglia — ит.).
8 апреля (19 Жерминаля II года). Пьемонт.
Овладев подножием Альп от Женевского озера до Средиземного моря,
французы угрожали непосредственным вторжением в Пьемонт. События
гражданской войны в Лионе и на юге Франции приостановили этот проект,
а отвлечение войск из Савойи и Ниццы во внутренние департаменты выну-
дили перейти к обороне на этих направлениях. В результате покорения
Лиона и взятия Тулона в состав Альпийской и Итальянской армий вер-
нулись части, взятые оттуда для участия в этих операциях, и эти армии
были готовы теперь перейти в наступление, если бы король Сардинии не
призвал себе на помощь австрийский корпус. Он прибыл как раз в то время,
когда республиканское правительство было озабочено возвращением под
свою власть восставшего Тулона. Мы видели уже как первые попытки
диверсий австро-сардинских войск в поддержку союзных сил и роялистов
на юге Франции провалились в Савойе и графстве Ницца, после чего эти
войска отошли на зимние квартиры в Пьемонте.
В апреле 1794 года австро-сардинская армия занимала следующие
позиции: правое крыло простиралось на высоты перед и вокруг Малого
Сен-Бернара, левое в Танаро, центр в Сан-Дальмаццо (San Dalmazzo) и
перед Кони (Cuneo). Туринский двор активно готовил все необходимые
меры для удачного начала кампании. 15 тысяч молодых людей были при-
званы под ружье, в провинциях формировались 60 батальонов милиции,
а 20 эскадронов должны были усилить сардинскую кавалерию, и так
уже многочисленную. Английская эскадра крейсировала в Тосканском и
Генуэзском морях.
Французская армия в графстве Ницца, усиленная за счет осадного кор-
пуса из-под Тулона, уже в минувшем году получила название Итальянской,
и находилась под командованием генерала Дюмербиона.
Уже долгое время Комитет общественного спасения вынашивал планы
захвата Онеглии, последнего пункта, через который сардинский король
31
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
мог осуществлять коммуникацию с островом и англичанами, своими союз-
никами. Помимо прочего, Онеглия служила прибежищем для корсаров и
прочих небольших союзных кораблей, действовавших на коммуникациях
между Генуей и Марселем. Генерал Дюмербион получил приказ органи-
зовать эту экспедицию, руководство которой было поручено генералу
Массена.
Чтобы достигнуть Онеглии по суше, нужно было пересечь генуэзскую
территорию, которая кольцом окружала этот город. Комиссары Конвента
при Итальянской армии обратились к Генуэзской республике за разре-
шением пройти через ее земли, но получили отказ ее правительства, не
желавшего вызывать недовольство других воюющих сторон. Это препят-
ствие, которое остановило бы любое другое правительство или стало бы,
по меньшей мере, причиной долгих переговоров, не задержало комиссаров
Конвента. Отказ генуэзцев они рассматривали как старинный предрас-
судок, противоречивший революционным идеям. Комиссары Конвента
обратились к генуэзскому народу с прокламацией, в которой обещали не
чинить никаких враждебных действий и уважать нейтралитет их страны.
«Присутствие республиканских солдат, - говорили комиссары, - ничем не
стеснит генуэзцев. Французы, ведущие войну с тиранами, в своем безумстве
жаждущими поработить их, являются друзьями народа. Генуэзцы найдут
в каждом защитнике свободы пылкого и искреннего друга и брата, как
каждый француз найдет среди них гостеприимных и человечных хозяев».
Генерал Дюмербион, чтобы ввести австро-сардинцев в заблуждение,
приказал перенести лагерь из Фугасса и захватить все передовые посты в
окрестностях Бреглио, в то время как сильная дивизия, пройдя по гену-
эзской территории, появилась 7 апреля перед Онеглией. Пьемонтцы, зная
о наступлении французов, заняли и укрепили передовой пост у Санта-
Агата, очень важный пункт для обороны подступов к городу. Санта-Агата
представляет собой высоту с крутыми и труднодоступными обрывами.
Французы нашли способ втащить артиллерию по скалам и через глубокие
ущелья и установить батареи, чтобы обстреливать возведенные пьемонт-
цами укрепления. Пост на Санта-Агата был подвергнут бомбардировке и
захвачен после недолгого сопротивления, а его гарнизон бежал. Французы
вступили в Онеглию, покинутую большинством жителей. Охваченные
ужасом, который им внушало имя французов, граждане Онеглии видели
в республиканских солдатах каннибалов; но их поведение очень скоро
рассеяло их предубеждения, и всего через несколько дней подавляющее
большинство вернулось в свои дома.
Сражения при Бельвере (Bellver) и Ургелле (фр. Urge, йен. La Seu
d’Urgell).
10 апреля (21 Жерминаля II года). Испания.
Генералу Дагоберу в Восточных Пиренеях удалось изгнать испанцев
из французского городка Сердань (Cerdagne), которые после нескольких
32
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
неудач отступили на позицию у Бельвера, где деятельный французский
генерал решил также их атаковать. Французская колонна, выйдя 7 апреля
из Пюисерды, прибыла на рассвете к подножию Бельвера. Другая колонна
должна была в течение ночи подойти и захватить Эль-Пон-де-Бар (фр, Pont
de Bart, исп, El Pont de Bar), но дурная погода помешала им вовремя прийти
и выполнить свою задачу, что усложнило задачу Дагоберу, но в то же время
сделало более славным достигнутые им результаты. Позиция у Бельвера
была крепкой, а противник к труднопроходимой местности еще добавил
укрепления и поставил на них артиллерию.
Атака французов была столь стремительной, что испанцы не могли
долгое время держаться на этом посту и покинули его. Пон-де-Бар, вскоре
атакованный генералом Шарле, также был захвачен. Покидая село, ис-
панцы подожгли пороховой склад, находившийся там. Взрыв произошел в
тот момент, когда четыре французских канонира вошли в него, чтобы про-
инспектировать. Всех четверых удалось вытащить живыми из-под облом-
ков обрушившегося здания, но они были серьезно ранены и покалечены.
Генерал Люк Дагобер.
Гравюра Ж.-Э.Даржана
Дагобер, желая извлечь выгоду из одержанных успехов, тотчас дви-
нулся на Ургелл и вечером 9 апреля появился под его стенами. Уже долгое
время французского генерала одолевала сильная лихорадка, не способная
33
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
тем не менее лишить его активности; он лично хотел руководить захватом
города, который давно замыслил.
Ургелл стоит на небольшом холме, и над ним господствует небольшой
форт, составляющий главный пункт обороны. Дагобер не располагал пуш-
ками крупного калибра, чтобы пробить брешь в его стенах. Тогда он признал
бессмысленным пробовать захватить форт и решил ночной атакой взять сам
город, чтобы ненадолго его оккупировать и взять с него контрибуцию. По
данному сигналу французы двинулись вперед, застали врасплох все пере-
довые посты и в совершенном порядке вступили в город. Затребованная
контрибуция была немедленно выплачена. Помимо этого французам доста-
лись семь орудий, склады и несколько сотен пленных. Захват Ургелла был
осуществлен так быстро, что гарнизон форта не успел ничего предпринять.
Французы немедленно оставили город, оккупация которого была неполной
и небезопасной без владения господствовавшего над ним форта.
Это был последний успех, достигнутый генералом Дагобером. Проведен-
ная им только что экспедиция усилила его болезнь, и он достиг Пюисерды в
таком состоянии, что сразу же слег в постель, которую уже не покидал и умер
в этом городе 21 апреля в возрасте 75 лет. Генерал Дагобер вступил на службу
очень молодым и участвовал еще в Семилетней войне. В качестве наслед-
ства он оставил лишь примеры своей храбрости и редкого бескорыстия. Его
бедность была такой, что офицеры скидывались деньгами для организации
его похорон. Конвент постановил высечь его имя на колонне в Пантеоне.
Взятие Ормеа (Огшеа), Гарессио (Garessio) и других.
17 апреля (28 Жерминаля II года). Пьемонт.
Захват Онеглии был лишь прелюдией к новым успехам французов в
Пьемонте. Генерал Массена двинулся на Лоано (Loano) и занял его, откуда
стал наступать на Понте-ди-Нава (Ponte di Nava) на реке Танаро.
Этот важный пункт был прикрыт укреплениями с артиллерией, и его
обороняли 2 500 австрийцев под командованием генерала Мерси-Аржанто.
Чтобы его достигнуть, нужно было пройти по сильно пересеченной мест-
ности, но это не могло остановить французский стремительный натиск.
Укрепления были захвачены, а австрийцы опрокинуты и отступили к Ор-
меа и Гарессио, которые также были взяты. В Ормеа в руки французов по-
пали 400 пленных, а всего в этих двух городах Массена захватил склады
боевых припасов, 40 бочек пороха, 30 тысяч ружей и 12 орудий, отлитых
еще в эпоху Людовика XIV.
Взятие Монвалезана (Mont-Valaisan) и малого Сен-Бернара (Saint-
Bernard).
24 апреля (5 Флореаля II года). Пьемонт.
Последние операции французов в Пьемонте были всего лишь прелюди-
ей к всеобщей атаке, которая планировалась на всей линии от Фоссиньи
до Ниццы. Пьемонтцы укрепились на различных пунктах, чтобы сделать
34
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
трудным исполнение такого замысла. Посреди вечных снегов они возвели
внушительные редуты, снабженные артиллерией, с большим трудом
доставленной в почти недостижимые места.
Командовавший тогда Альпийской армией генерал Дюма приказал за-
нимавшему Тарантэз бригадному генералу Бадлону двинуться на Валис-
скую гору и захватить ее, также как и малый Сен-Бернар. Бадлон прошел
за два дня по снегам над страшными ущельями к Монвалезану и 24 апреля
атаковал правым и левым крыльями три сильных редута над рекой Изер.
После очень упорного сопротивления несмотря на артиллерийский огонь,
которому французские солдаты могли противопоставить только свои муш-
кеты и штыки, они захватили эти укрепления и заставили пьемонтцев
отступить в спешке. Расположенная неподалеку позиция у малого Сен-
Бернара была почти на той же высоте, что и Монвалезан. Бадлон приказал
направить захваченные там орудия на капеллу малого Сен-Бернара. Пье-
монтцы, занимавшие этот пост, не могли выдержать опустошительного
огня артиллерии и отступили с последней позиции, не дожидаясь атаки
французских войск. Генерал Бадлон приказал преследовать неприятеля
на протяжении трех лье, где на снегу были видны следы крови раненых
воинов. Батальон полка Булоннэ, 5-й батальон волонтеров департамента
Изер, 5-й батальон волонтеров департамента Рона-и-Луара, два батальона
новых призывников департамента Кот-д’Ор особенно отличились в этом
бою. Результатом этого успеха было занятие двух самых важных позиций
в Савойских Альпах; в руки французов попали 20 пушек, много гаубиц,
13 горных орудий, 200 ружей и 200 пленных, в том числе один майор.
Получив рапорт комиссара Гастона об этих событиях, Конвент произвел
бригадного генерала Бадлона в чин дивизионного.
Взятие Саоржа (Saorge), Рокбийера (Roquebilliere), Сен-Мартена
(Saint-Martin) и других.
29 апреля (10 Флореаля II года). Графство Ницца.
Итальянская армия продолжала наступательные операции в графст-
ве Ницца. После взятия Лоано, Ормеа и Гарессио дивизия Массены, со-
ставлявшая правое крыло армии, приблизилась к центральной дивизии
генерала Макара, чтобы помочь ей захватить Саорж (фр. Saorge, ит. Saor-
gio), расположенный в горах важный пункт на дороге через перевал Тен-
де из Ниццы в Турин. Пьемонтцы тщательно охраняли этот проход и со-
орудили несколько лагерей и возвели укрепления на подходах к нему.
Главнокомандующий Дюмербион, решив атаковать Саорж, приказал
генералу Макару наступать на лагерь в Pay (Raous), а генералу Массене
на лагерь в Фурше (Fourches), в обход позиции в Саорже. Оба лагеря были
захвачены после ожесточенного сопротивления, и пьемонтцы отступили в
укрепления у Бриги (Briga) и Коль-Арденте (Col Ardente), которые так же
были вынуждены вскоре покинуть. В это время левофланговая дивизия
генерала Гарнье овладела постами у Рокбийера и Сен-Мартена и стара-
35
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
лась установить связь с правым флангом Альпийской армии через долину
Барселонетты. Таким образом пьемонтцы были разбиты на всех пунктах
с большими потерями. 60 орудий, большое количество боевых припасов,
около 2 тысяч пленных попали в руки победителей, для которых эти бои
также оказались кровопролитными. Погибли бригадный генерал Брюле
во главе своей бригады, а аджюдан-женераль Ланглуа первым забравшись
на редут. Конвент приказал увековечить их память по докладу комиссаров
при Итальянской армии.
Сражение на границе Беарна (Bearn).
26 апреля (7 Флореаля II года). Франция, граница с Испанией.
После блестящего боя у лагеря Санкюлотов армия Западных Пирене-
ев стояла на отдыхе, который испанцы не осмеливались потревожить. Бы-
страя смена генералов, назначенных командовать этой армией, больше,
чем какие-либо другие причины, должно быть, способствовала ее бездей-
ствию. Вместо генерала Фрежвиля был назначен Дюбуке, которого самого
почти тотчас сменил Манко, только что произведенный в дивизионные
генералы. Армия насчитывала в то время не более 12-15 тысяч человек.
Одна дивизия стояла в окрестностях Сен-Жан-Пье-де-Пор (Saint-Jean-Pied-
de-Port) и занимала посты в Блан-Пиньон, Арнеги и Ираменака (Blanc-
Pignon, Arneguy, Iramenaca). Испанцы, пользуясь численным превос-
ходством, после нескольких стычек вытеснили французов на равнину
и решили дать решительное сражение и атаковать их позиции. Первым
подвергся нападению пост в Арнеги, защищаемый двумя ротами баскских
егерей. Не имея достаточно сил, чтобы сопротивляться многочисленному
неприятелю, они отступили на гору Арола. Пользуясь превосходством мест-
ности, со своей обычной доблестью они выдержали на этом новом посту
атаку испанцев, однако угроза обхода вынудила их командира отступить
и оттуда на пост в Рок-Люш (Roque-Luche).
Другая неприятельская колонна силой в 4 тысячи человек с 150 кавале-
ристами, одной 6-фунтовой пушкой и одной гаубицей появилась на склоне
Блан-Пиньон и развернулась в боевой порядок на гребне высот Рок-Люш.
После оживленной ружейной перестрелки французы вышли из своих
укреплений и двинулись на испанцев шагом атаки со штыками наперевес.
Испанцы, пораженные этим наступлением, защищались нерешительно и
вскоре были отброшены и обращены в бегство. Находившийся здесь генерал
Манко приказал преследовать неприятеля, и много отставших были убиты.
Третья испанская колонна, в рядах которой насчитывалось много
баскских и прочих эмигрантов, спустилась с Альдюдских высот, чтобы
атаковать пост в Ираменаке, где поначалу французы ожесточенно сопро-
тивлялись, но затем должны были отступить на скалу Арола, где до того
оборонялись баски. Эта позиция, возможно, тоже была бы захвачена
испанцами, если бы не аджюдан-женераль Арисп, он пришел на помощь с
400 человек. Напав на испанцев с тыла, он вынудил их спешно отступить,
36
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
оставив большое количество убитых и раненых. В этом последнем бою
среди прочих было убито 80 эмигрантов, а 17 попало в руки республикан-
цев. В соответствии с суровыми приказами Конвента эти несчастные на
следующий день сложили свои головы на эшафоте. Таким образом фран-
цузы сохранили свои позиции, продемонстрировав в нескольких боях
свою неустрашимость. Восемь баскских стрелков на одной из высот реши-
лись противостоять отряду в 600-700 человек, не думая о том, поддержит
их кто-то или нет, остановили его и не позволили противнику развернуть-
ся для атаки на важный пункт. Один старый баск, потерявший свое ору-
жие в бою, увидел, как на него бежит испанский солдат, тогда он повалил
того ударом камня и убил, завладев его ружьем и саблей. Он же накануне
привел двух пленных, которых лично захватил.
Диверсия во Фландрии, битвы при Воссю (Bossut), Труавилле
(Trois-Vilies) и другие.
26 апреля (7 Флореаля II года). Франция, граница с Бельгией.
С самого начала кампании Пишегрю следовал плану, предписанному
ему Комитетом общественного спасения. До этого времени он действовал
только в центре, и мы могли видеть, каковы были результаты его попыток.
Почти все его атаки были отбиты и ему не удалось воспрепятствовать об-
ложению Ландреси. После сражения у Виллер-ан-Коши французский ге-
нерал двинулся в наступление около этого города, чтобы облегчить вылазку
гарнизона, но его попытки окончились безрезультатно, и ему оставалось
только наблюдать, как на его глазах начинается бомбардировка крепости.
Осознав бесполезность своих попыток, Пишегрю предложил Комитету
общественного спасения изменить план операций и перенести активные
военные действия на другое направление. Поскольку это предложение
было одобрено, Пишегрю стал готовить крупную диверсию. Вот каков
взгляд на это предприятие одного из наших самых рассудительных воен-
ных авторов генерала Жомини:
«Трудно судить, принадлежит ли самому Пишегрю или Комитету обще-
ственного спасения идея вторжения во Фландрию. Также трудно назвать
время, когда это решение было принято. Утверждают, что Пишегрю после
первых своих бесплодных попыток в центре лично распорядился об этом
как единственном средстве достижения цели... Мне кажется, что не стоит
слишком спорить об этом. Речь шла о том, чтобы с 50 тысячами человек
произвести диверсию от Лилля в направлении на Куртре, чтобы отвлечь
внимание союзников к этому пункту и освободить Ландреси. В любом случае
это означало рисковать многим ради сомнительного результата, поскольку
эта колонна должна была пройти по узкой полоске между морем и армией,
способной собрать 120 тысяч человек и заставить дорого заплатить за пред-
приятие, задуманное против всех принципов оперативных линий. Из этой
диверсии сделали слишком много шума, она удалась лишь из-за неслыхан-
ных ошибок со стороны тех, кто имел все средства расстроить ее...»
37
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Французский офицер батальона волонтеров.
Немецкий рисунок, 1794
Как бы то ни было, отдавая приказ об этой диверсии, Пишегрю пред-
ложил для ее поддержки атаковать союзников по всей линии от Дюнкерка
до Мааса.
Мы уже писали, что атаки, предпринятые центром Северной армии с
19 по 24 апреля, были отражены на всех пунктах.
Арденнская армия под командованием генерала Шарбоннье распола-
галась слева от Филиппвилля и должна была двинуться к Бомону (Beau-
mont) на соединение с Северной армией, но сначала ей необходимо было
захватить высоты у Боссю, занятые австрийским корпусом под командова-
нием генерала графа Кауница. Высоты Боссю хорошо известны благодаря
поражению, понесенному французами за сто лет до того, когда они также
пытались овладеть этой же позицией. Шарбоннье приказал начать атаку
высот в то же время, когда он сам наступал по равнине, чтобы сразиться с
двигавшейся ему навстречу неприятельской дивизией. Австрийская кава-
лерия поначалу добилась некоторого успеха, но будучи контратакована
пехотой, состоявшей по большей части из гренадер, покинула поле сраже-
ния, оставив на нем своих убитых и раненых. Шарбоннье тогда двинулся
38
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
на поддержку колонн, атаковавших высоты. После ожесточенного боя они
были захвачены. В то же самое время генерал Дежарден атаковал Бомон,
откуда австрийцы отошли с наступлением темноты. 27 апреля Арденнская
армия установила в Бомоне прямой контакт с Северной армией.
Пока генерал Шарбоннье действовал успешно, центр Северной армии
понес еще одно поражение, которое должно было заставить Пишегрю утвер-
диться в своем решении активизировать действия на другом направлении.
Командовавший центром генерал Шапюи собрал около 30 тысяч человек из
лагеря Цезаря и окрестностей и двинул к Камбре, чтобы атаковать герцога
Йоркского в Труавилле. Это наступление было скоординировано с другим
на Приш (Priches) и Фэ-ля-Вилль (Fay-la-Ville) против принца Кобургского,
также с диверсией, которую предпринимал главнокомандующий в 30 ми-
лях отсюда против отдельного корпуса генерала Клерфэ.
Сражение при Труавилле или при Кастийоне (Castillon), поскольку у
него было два названия, было ожесточенным и кровавым. Герцог Йоркский
закрепился на закрытой позиции и усилил ее батареями. Войска Шапюи
были встречены английской пехотой, в то же время князь Шварценберг
с кирасирским полком Цешвица, английской конной гвардией и одним
полком шеволежеров обошел их с тыла. Корпус генерала Отто обрушился
одновременно на их фланг и обратил в бегство. Французы потеряли в этом
бою 35 орудий, 4 тысячи человек убитыми, ранеными и пленными, в числе
последних и сам генерал Шапюи. Союзники преследовали их до Камбре
и Линьи.
Атака на принца Кобургского не принесла больше успеха. Австрий-
ский корпус, состоявший из четырех дивизий, отбросил французов с ощу-
тимыми потерями. Эрцгерцог Карл снова продемонстрировал в этом бою
доказательства своих военных знаний и храбрости. Назначенный обо-
ронять деревню Приш, он не только с успехом отбивал все атаки, но и
опрокинул своей кавалерией французскую колонну, наступавшую между
деревней и речкой Малый Эльп.
Союзники нашли у взятого в плен раненого генерала Шапюи депеши
генерала Пишегрю, из которых узнали весь замысел диверсии во Фланд-
рии. Это обстоятельство давало союзникам все возможности разрушить
план французского командующего, двинув достаточные силы на угрожае-
мые пункты. Но опасаясь слишком сильно ослабить свою армию перед
Ландреси, который вот-вот должен был капитулировать, они ограничи-
лись отправкой в тот же вечер генерала Эрскина с 7 батальонами и 6 эскад-
ронами, чтобы форсированным маршем прийти на поддержку генерала
Клерфэ. Это слабое подкрепление не только не могло помочь Клерфэ избе-
жать поражения, но оно и прибыло слишком поздно.
Сражение перед Мененом (Menin) и взятие этого города.
30 апреля (11 Флореаля II года). Бельгия.
Пока Арденнская армия и центр Северной армии сражались с разным
успехом, выступил и армейский корпус, предназначенный Пишегрю для
39
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
реализации диверсии в австрийской Фландрии. Этот корпус состоял из
двух сильных дивизий генералов Сугама и Моро и насчитывал почти 50 ты-
сяч человек. Сугам двинулся с 30 тысячами из Лилля на Куртре, опрокинул
по пути все небольшие передовые отряды противника и, разбив стоявших
в укрепленном лагере около этого города австрийцев, захватив пушки и
пленных, в тот же вечер вступил в крепость.
Со своей стороны генерал Моро с 20 тысячами человек наступал по
обоим берегам реки Лис, подошел к крепости Менен и сразу же приступил
к ее обложению.
Генерал Клерфэ, который дал себя обмануть проведенными с 23 апреля
ложными атаками в направлении Денена и двинулся туда с большей частью
своего корпуса, слишком поздно понял свою ошибку и спешно направился
к Турне, где собрал свои войска, чтобы противостоять наступлению про-
тивника.
28 апреля он расположился лагерем в Мёскрёне (Моёзсгоёп) и у Кастель-
ских (Castel) мельниц. Эта позиция угрожала линии коммуникаций
генерала Сугама с Лиллем, но генерал Клерфэ со своими 18 тысячами не
мог надеяться выстоять против 50 тысяч, которые могли быть собраны
против него.
29 апреля Сугам начал атаку на Кастельские мельницы. Сбив австрий-
ские передовые посты французы с большой энергией начали наступление
на укрепления, защищенные многочисленной артиллерией. После четы-
рехчасового боя высоты были захвачены штыковой атакой, а австрийцы
в панике опрокинуты. Клерфэ был ранен в этом бою и отступил на Турне,
оставив в руках победителей 1200 пленных, 30 орудий и 4 знамени. Один из
французских полков потерял в одном из предыдущих боев два своих ору-
дия, по этому случаю Пишегрю приказом по армии распорядился, чтобы
полкам, потерявшим свои пушки, не выдавали новых, пока они не ото-
бьют неприятельские орудия; и в сражении у Кастеля упомянутый полк
захватил четыре вражеских пушки.
Одновременно Моро на высотах у Мёскрёна сражался с ганноверской
дивизией генерала Вальмодена и заставил ее после упорного сопротивления
отступить на Лейнзе (Leynze) со значительными потерями.
Смелый маневр провалился из-за ошибки союзников в расчетах. Вече-
ром 29 апреля Моро направил предложение о сдаче гарнизону Менена,
начав перед этим его бомбардировку. Ганноверский генерал Гаммерштейн,
запертый в крепости со своей дивизией, дал на него гордый ответ. Фран-
цузские солдаты, возбужденные успехами дня, громко требовали вести
их на штурм, но генерал Моро, во всем разделяя энтузиазм этих храбре-
цов, приказал передать им через генерала Вандамма, что глубина рвов и
высота стен, в которых еще не пробита брешь, не позволят еще добиться
уверенного успеха. Несколько рот гренадеров возражали: «Позвольте нам
начать атаку, - сказали они своему генералу, - наши тела послужат вам
фашинами для заполнения рва, а наши товарищи заберутся по ним на
40
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
стены.» Понятно, что мудрый Моро твердо настоял на своем решении; но
он мог на многое рассчитывать с такими солдатами!
Тем временем генерал Гаммерштейн принял смелое решение, достой-
ное храбреца, каким он был, и доблести солдат, которыми он командовал.
Не надеясь на поддержку и не желая подвергать риску мести со стороны
осаждающих большое число французских эмигрантов, служивших в его
дивизии, он в ночь на 30 апреля выступил из крепости с тремя с лишним
тысячами человек, составлявшими все его силы, опрокинул окружав-
ший ее заслон, убил и взял в плен большое число людей, захватил даже
несколько орудий и почти без потерь отступил в Брюгге. Утром Менен
открыл свои ворота, французы нашли в крепости многочисленную артил-
лерию, склады провианта и боевых припасов.
Взятие союзниками Ландреси.
30 апреля (11 Флореаля II года). Франция, граница с Бельгией.
Наступательное движение левого крыла Северной армии, как мы го-
ворили, имело целью отвлечь войска союзников и дать возможность Пи-
шегрю снять осаду с крепости Ландреси. Но мы видели, что неприятель
ограничился отправкой генералу Клерфэ лишь небольшого подкрепления,
ничуть не желая ослаблять силы, используемые для осады крепости. И
момент ее сдачи, наконец, наступил.
Угрожаемая с января и частично отрезанная, крепость Ландреси была
полностью окружена 17 апреля после сражения при Нуарльё. Часть жите-
лей округа Авен призваны и вооружены, чтобы помочь осажденному горо-
ду, и теперь они были в нем заперты, подвергаясь ужасам осады. Гарнизон
насчитывал четыре с небольшим тысячи человек; 25 апреля он предпринял
вылазку, но был отброшен обратно в крепость, несмотря на всю храбрость
отряда, захватившего несколько передовых постов и нанесшего осаждаю-
щим немалые потери. 26 апреля началась бомбардировка, более сотни
орудий одновременно несли пожар и разрушения. Через двадцать четыре
часа большая часть зданий в городе горели, а пороховой склад взлетел на
воздух со страшным грохотом. От этого взрыва почти целиком погибла
на бастионе Мулен рота канониров, составленная из жителей Ландреси.
Женщины города демонстрировали большое самопожертвование: они
ухаживали за ранеными и перевозили их в укрытия, при этом многие из
них погибли и были ранены.
Когда город представлял собой гору развалин, а гарнизон потерял
всякую надежду на помощь извне, крепость капитулировала 30 апреля,
а гарнизон стал военнопленным. То ли в горячке, то ли в уверенности в
эффективности диверсии, которую предпринимал Пишегрю в это время в
австрийской Фландрии, Комитет общественного спасения устами Баррера
объявил в Конвенте о падении Ландреси даже с некоторым пафосом. Пыл-
кий оратор вскричал в своем демагогическом стиле: «Пусть лишь короли
замалчивают правду, но интерес республиканцев в ее полном открытии,
41
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
и пусть для союзников будет новостью, что падение Ландреси создаст для
них больше врагов, чем им удалось взять пленных в этой крепости.»
Бой при Шаллане (Challans).
30 апреля (11 Флореаля II года). Вандея.
Слух о том, что союзники собираются осуществить десант на вандейских
берегах для поддержки наступления их главной армии на Париж, быстро
распространился в восставшей области. Эта новость усилила надежды и пыл
роялистских командиров и помогла набрать больше бойцов в их отряды.
Шаретт и Стоффле, долгое время разобщенные из-за труднообъяснимой
вражды, наконец, осознали важность объединения для совместных дей-
ствий. Знаменитый кюре из Сен-Ло д’Анжер аббат Бернье был главной
движущей силой этого объединения. Вот портрет этого священника, кото-
рый нам оставил историк Бувье-Демортье, близко знавший его: «С пылким
умом, безграничными амбициями, склонностью к интригам и к великим
событиям, аббат Бернье приехал в 1793 году в Вандею и присоединился
к армии Анжу, где он пользовался доверием ее командиров благодаря
своим многочисленным талантам. Писатель, администратор, гражданский
управляющий, участник военных совещаний; порой роялист, порой респуб-
ликанец, а по большей части ни тот, ни другой, служа и изменяя то одной,
то другой стороне в зависимости от обстоятельств или собственной злобы,
своих амбиций или случайных событий, предоставлявших ему какие-
нибудь возможности; мирный посланник на кафедре истины и кровавый
посланник в дни сражений, спасавший жизни одних и губивший других...»
После разгрома королевской армии по ту сторону Луары Бернье предло-
жил свои услуги Шаретту, но последний, либо щепетильный в религиозных
вопросах и прислушиваясь к слухам о дурных нравах кюре из Сен-Ло, либо
из зависти к его талантам и амбициям, принял духовника католической
армии с большой холодностью и не стал его вовсе удерживать при себе.
«Священнику надлежит быть у алтаря, - сказал вандейский командир, -
также как генералу должно быть во главе армии или в своем совете». Аббат
Бернье, недовольный оказанным ему приемом, тем не менее хотел убедить
Шаретта, что он окажется необходимым для объединения двух отрядов,
сражающихся за королевское дело, когда иностранная поддержка вскоре
удвоит усилия всех их сторонников. Скрытая цель Бернье состояла в том,
чтобы привести Шаретта под командование Стоффле, на которого сам кюре
имел большое влияние, и который рассматривал Бернье как великого
гения, ниспосланного небесами, чтобы направлять его по пути славы.
Встреча двух вандейских генералов состоялась в городе Серизе. План
оборонительной кампании предусматривал напасть на республиканские
колонны, которые опустошали территорию армии Стоффле, наиболее
снабженную продовольствием, затем изгнать неприятельские гарнизоны с
левого берега Луары, только потом вандейские отряды могли разделиться.
Эта встреча завершилась подписанием акта обоими вандейскими генера-
42
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
лами, а также Бертрана де Мариньи, который помогал им. Этот акт преду-
сматривал, что все решения, принятые на общем совете станут законом
для всех командиров, что ничего не будет предприниматься без решения
этого совета и что нарушение его будет караться смертью.
На этом первом совещании, за которым затем последовали другие,
Шаретт предложил объединить различные вандейские корпуса под коман-
дованием генералиссимуса, как это было при Кателино, д’Эльбе и Ларош-
Жаклене. Но Бернье, опасаясь как бы выбор не пал на Шаретта, которого он
тайно ненавидел, и боясь потерять влияние, которое он оказывал на Стоф-
фле, приложил все свое искусство, чтобы убедить последнего отказаться
от этой идеи. Аргументы Бернье показались Стоффле убедительными и
предложение было отвергнуто.
После соединения войск Шаретта и Стоффле до конца апреля не было
никакого заметного столкновения с республиканскими войсками. Про-
тиворечивые свидетельства о возможно, кровавом бою в окрестностях го-
рода Шодрон (Chaudron) и отсутствие документов на этот счет, которые мог-
ли бы прояснить нам противоречия, заставяют нас обойти молчанием это
событие и перейти к бою при Шаллане (Challans), который произошел
30 апреля под стенами этого городка.
Шаретт пригласил Стоффле присоединиться к его силам в Сапино (Sapi-
neau), чтобы напасть на Шал л ан. Его защищал генерал Дютруи с сильным
гарнизоном. Герен, командир авангарда Шаретта, опрокинул республи-
канские передовые посты и преследовал их до самых городских стен. В то
же время Стоффле готовил свою атаку на левый фланг, а Шаретт наступал
по дороге из Машкуля, чтобы отрезать противнику пути отступления.
Сильный отряд кавалерии вышел из Шаллана и напал на авангард Герена,
слишком далеко продвинувшийся. Герен поначалу стойко сопротивлялся,
но после появления пехоты республиканцев его войска были опрокинуты и
рассеяны. Его отступление также затронуло колонну Шаретта и вынудило
его отойти. Стоффле, не чувствуя себя в силах продолжать атаку, также
принял решение отступить, но, преследуемый республиканцами, он, не
успев дойти до деревни Безильер (Besiliere), потерял обоз с провиантом,
что было серьезной потерей в опустошенной стране. Шаретт должен был
разделить хлеб своих солдат с солдатами Стоффле.
Сражение у лагеря Булу (Boulou).
1 мая (12 Флореаля II года). Франция, граница с Испанией.
Генерал Дюгоммье, прославившийся своими успехами в Альпах и
еще более взятием Тулона у англичан, был назначен на место генерала
Дагобера, умершего вскоре после захвата Ургелла. Испанцы, владея Кол-
лиуром (Collioure), Пор-Вандром (Port-Vendre) и фортом Сент-Эльм (Saint-
Eime), занимали 30 тысячами человек всю часть Пиренеев в долине реки
Теш (Tech), прикрывшись длинной цепью постов по левому берегу реки
и оградив от угрозы нападения также морское побережье. Во время пер-
43
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
вых операций против Дюгомье этой армией командовал маркиз де Лас
Амарильяс. Маркиз, которого испанские манеры делали более подходя-
щим блистать при дворе, чем командовать армией, вместо того, чтобы
сконцентрировать свои силы и противостоять французам, рассредоточил
войска по всем пунктам, которым Дюгоммье мог угрожать, и маневриро-
вал так, будто бы сильно уступал числом противнику и прибег к партизан-
ской тактике. Французский генерал собирался извлечь выгоду из некомпе-
тентности своего противника, и первые успехи уже служили прелюдией к
более значительным, когда королевский двор в Мадриде заменил маркиза
де Лас Амарильяс генералом де ла Унион.
Генерал Дюгоммье.
Гравюра Амбруаза Тардбе
Этот новый главнокомандующий уже доказал свои таланты как диви-
зионный командир и пользовался заслуженной репутацией в испанской
армии. Ничуть не боясь своего противника, страх перед которым привезли
с собой из Тулона побежденные им испанские войска, граф де ла Унион
начал свое командование с проведения общей разведки по всей линии со-
прикосновения с французами. Этого ему оказалось достаточно, чтобы по-
нять, насколько ошибочными были распоряжения предыдущего команду-
ющего, и он поспешил их исправить. В первую очередь он сконцентрировал
большую часть своих сил на равнине у Булу, возвел укрепленные оборони-
тельные линии с артиллерией. С особенной тщательностью были возведены
редуты Монтескьё и ла Тромпетт, прикрывавшие правый фланг, который
находился под угрозой французских атак. Левый фланг протянулся от Се-
рета до Омса, а правый опирался на Коллиур и Пор-Вандр.
44
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Тем временем Комитет общественного спасения слал одного курьера
за другим к Дюгоммье с приказами атаковать два укрепленных пункта, о
которых мы говорили. Этот генерал понимал, что присланный ему план был
неудачным, и решил действовать только в соответствии с собственной точ-
кой зрения и атаковать испанцев при Булу. Поначалу он хотел ввести про-
тивника в заблуждение маневрами своего правого фланга, чтобы отвлечь
часть их сил. Это движение послужило причиной боя при Омсе, где 28 ап-
реля левое крыло армии да ла Униона потерпело поражение.
30 апреля началась атака по всей линии. Дивизия генерала Периньона
в 6 тысяч пехотинцев и 1 тысячу кавалеристов перешла реку Теш в Сен-
Жан-де-Паж (Saint-Jean-de-Pages) и Бэйниюль-лез-Апр (Baynyuls-les-
Aspres). Ее задачей был захват редутов Ла Тромпетт и Монтескьё, чтобы
отрезать правое крыло испанцев от центра и занять пути отхода войск из ла-
геря на Бельгард. Одна колонна двинулась на Бэйниюль, чтобы угрожать
испанцам, стоящим на обоих берегах реки Теш. Бригада генерала Мартена,
пройдя через центр армии формированным маршем, должна была достиг-
нуть высоты Альбер и занять эту важную позицию. Все эти маневры были
исполнены с идеальной точностью. Генерал Периньон решительно атако-
вал редут Ла Тромпетт и овладел им, несмотря на упорное сопротивление
испанского гарнизона и помощь, которую привел принц де Монфортес.
Другая часть дивизии Периньона в то же время атаковала редут Монтескьё,
который испанцы защищали с еще большим ожесточением. После несколь-
ких часов боя им удалось овладеть только передовыми укреплениями,
когда Периньон приказал идти к ним на поддержку войскам, только что
захватившим другой редут. Это решило исход боя за укрепление, которое
было взято атакой французских гренадеров. Испанский комендант дон
Франциско Венегас был ранен двумя ружейными выстрелами.
Наступила ночь, и зажженные генералом Мартеном огни на высоте
Альбер свидетельствовали об успехе и этой атаки. Бэйниюль также был
захвачен, и левофланговая дивизия заняла позицию около этой деревни,
с нетерпением ожидая наступления дня.
1 мая в 5 часов утра французы двинулись в наступление и атаковали
лагерь Булу на обеих берегах реки Теш. Тревога распространилась среди
его защитников, потеря двух редутов, высоты Альбер парализовали их
храбрость. Ужас усилился, когда они узнали, что дорога на Бельгард, пред-
ставлявшая собой единственный путь легкого отступления, занята фран-
цузской колонной. Новость, что он отрезан, лишила последней надежды
на спасение: тотчас бегство стало таким, каковых примеров мы не найдем
больше в военной истории, но некоторые историки сравнивают его с рос-
сбахским. Граф де ла Унион смог собрать свои войска только спустя не-
сколько дней под стенами Фигераса. Впрочем, этот генерал позабо-
тился послать генералу Наварро приказ оставить Баньоль-де-Маренде
(фр, Баньоль-сюр-Мер, Banyuls-sur-Mer) и Аржелес (Argeles), чтобы уси-
лить гарнизоны Коллиура и Пор-Вандра, приняв все меры для их сохране-
45
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
ния, а также послать ему 500 кавалеристов, пока Баньольский перевал не
был занят французами. Если бы Наварро не успел точно выполнить этот
последний приказ, ла Унион вынужден был бы покинуть и Фигерас.
Таким образом Дюгоммье решился ослушаться и не выполнить план
Комитета общественного спасения, которому было опасно не подчиниться.
Но одержанный генералом успех заставил простить эту дерзость, и Конвент
принял декрет о том, что Дюгоммье и его армия оказали заслугу родине.
Французы действительно в эти два дня показали неустрашимость и самопо-
жертвование, достойные самых великих похвал. Среди прочих несколько
стоят отдельного упоминания.
Когда испанцы, вынужденные бежать, переправлялись через Теш,
чтобы ускользнуть от преследования победителя, фузилер 28-го полка
Бодрие бросился в реку и переплыл ее, хотя и потерял свое ружье при этом.
Достигнув противоположного берега, он стал преследовать трех убегавших
испанцев. Догнав последнего, Бодрие схватил его штык и заколол; затем
из его ружья застрелил второго, а потом, не дав третьему времени зарядить
ружье, убил прикладом.
Потери испанцев были очень велики; на поле боя, в горах они оставили
множество убитых; 2 тысячи пленных остались в руках французов.
Дюгоммье вовсе не терял времени, он умел извлечь выгоду из победы
при Булу. Французский командующий приказал генералу Ожеро под-
няться по долине реки Теш к Пра-де-Молло (Prats-de-Mollo), перейти горы
Сен-Лорана и Серды (Saint-Laurent-de-Cerdans) и напасть на испанцев на
реке Ла Myra (la Muga).
6 мая Ожеро пришел под стены города Сен-Лоран на этой реке во главе
4 тысяч человек. Сен-Лоран-де-ла-Муга (исп. San Lorenzo de la Muga) был
окружен стенами и в нем находились крупные литейные мастерские и су-
конные мануфактуры. Ожеро овладел им после небольшого сопротивления,
которое оказал ему оставленный графом ла Унионом гарнизон.
Взятие этого города оказалось очень выгодно для французов. Сукно
пригодилось, чтобы одеть солдат, очень нуждавшихся в обмундировании, а
литейные мастерские обеспечили артиллерию снарядами. Эти мастерские,
которые, как говорили, стоили Испании больше 6 миллионов, снабжали
большую часть крепостей Каталонии. В городе также были найдены 4 пуш-
ки, 2 гаубицы, 2 французских орудия, а также 40 тысяч пуль разного ка-
либра и 500 бомб и гранат.
После этой экспедиции генерал Дюгоммье удвоил свои работы по под-
готовке осады Бельгарда, Коллиура и других французских крепостей,
которые еще удерживались испанцами.
Сражение у Бриги (La Brigue).
8 мая (19 Флореаля II года). Графство Ницца.
Итальянская армия с успехом продолжала свои наступательные опера-
ции. После взятия французами Саоржа пьемонтцы закрепились на высо-
46
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
тах, которые господствуют над перекрестком дорог, ведущих к перевалу
Тенде. Эта позиция препятствовала соединению между собой центра и
правого крыла французов. Командовавшие ими генералы Массена и Макар
получили приказ напасть на неприятеля. Массена атаковал укрепления у
Бриги на главной дороге к перевалу Тенде, но не достиг результата ввиду
отсутствия артиллерии. Генерал Массена сформировал отборный отряд
из гренадеров и егерей и повторил попытку, но также безуспешно. Поняв
бессмысленность фронтальных атак, французский генерал приказал с
наступлением темноты обойти по горам позиции противника. Как только
пьемонтцы узнали об этом маневре, они оставили свои укрепления.
В то же время генерал Макар атаковал высоты перед деревней Тенде и
овладел ими. Более 8 тысяч пьемонтцев также вынуждены были отступить
до самого перевала, где закрепились, чтобы преградить этот вход в Пьемонт.
Сражения в Альпах и взятие Мон-Сени (Mont-Cenis).
8 мая (19 Флореаля II года). Пьемонт.
После взятия Монвалезана и малого Сен-Бернара Итальянской армии
еще оставалось овладеть Мон-Сени, чтобы завершить полную оккупацию
Савойи и лишить пьемонтцев всех путей вторжения туда, заставив их рас-
положиться на равнинах Пьемонта. 27 апреля был атакован и после упор-
ного сопротивления захвачен важный пост Ля Тюиль (La Thuile) над Мон-
валезаном. Защищавшие его войска отступили в направлении Аосты на
реке Дора Балтеа в Пьемонте.
Замысел Комитета общественного спасения состоял в том, чтобы гене-
рал Александр Дюма, командующий Альпийской армией, начал кампанию
с атаки на Мон-Сени, перевал с самой удобной дорогой из Франции в Ита-
лию. До этого время года не позволяло рассчитывать на успех операции.
Несколько поспешных попыток уже провалились, а во время одной из них
в феврале погиб генерал Сарре, его тело было найдено в снегу. Наступление
весны позволило генералу Дюма предпринять экспедицию, когда таяние
большей части снегов сделало ее более легким предприятием. Он приказал
атаковать и отбросить передовые посты пьемонтцев, прикрывавшие под-
ходы к Мон-Сени. Возведенные ими укрепления на разных склонах бы-
ли захвачены стремительным натиском. Чтобы облегчить выполнение пла-
на, генерал Дюма приказал собрать в Бриансоне трехтысячный отряд,
который заняв Пра, форт Мирабу, направился по долине рек Бардонеш
(ит. Bardonecchia) и Сезан (Cezane), взял Ульке (Oulx), Фенестрель (Fene-
strelles) и продвинулся почти до стен форта Экзиль (Exilles).
В то время, когда в центре французы овладели Мон-Сени, другая колон-
на Альпийской армии, перейдя перевал Аржантьер (Argentiere) перед
Барселонеттой, захватила пост в Баррикад (Barricades), проникнув в до-
лину реки Стура (Stura), установив связь с Итальянской армией, крайний
левый фланг которой располагался у небольшой деревни Изола (Isola) и
Сан-Далмаццо-Сальватико.
47
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Генерал Александр Дюма.
Французская гравюра
Взятие Тюэна (Thuin).
10 мая (21 Флореаля II года). Бельгия.
Генерал Пишегрю, лучше, чем когда-либо понимая опасность действий
против центра неприятельской линии и выгоду нападения на фланги, оста-
вил в крепостях Сен-Кантен, Перонн, Гиз и других городах в центре лишь
необходимые гарнизоны и приказал собрать в Камбре 20 тысяч человек, а
также двинул дивизию генерала Дежардена на реку Самбру, чтобы оказать
поддержку Арденнской армии.
Генерал Шарбоннье, заняв Боссю, где его войска встали лагерем, при-
казал генералу Марсо идти на небольшой город Тюэн на реке Самбра.
Поскольку он прикрывал переправу через реку, австрийцы возвели перед
ним дополнительные укрепления, за которые они и отступили по прибли-
жении французского авангарда. Марсо не замедлил начать наступление,
хотя он не имел достаточно артиллерии по сравнению с противником, но,
будучи уверен в отваге своих солдат, приказал им овладеть укреплениями.
Все прикрывавшие город ретраншементы были взяты, и австрийцы, понеся
ощутимые потери убитыми и ранеными, оставили город 10 мая.
На следующий день генерал Шарбоннье приказал своей армии перейти
Самбру и продолжил вторжение в графство Намюр.
48
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Сражение при Куртре (фр. Courtray, флам. Kortrijk).
11 мая (22 Флореаля II года). Бельгия.
Союзники быстро поняли замыслы генерала Пишегрю. Овладев Ландре-
си, они в конце концов привели в движение свою армию. Принц Оранский
двинулся на помощь к корпусу принца Кауница на реку Самбру с голланд-
цами, австрийской дивизией Латура и некоторыми частями резерва. Эрц-
герцог Карл с сильным корпусом направился на Сент-Аман (Saint-Amand),
а Денен (Denain) был занят несколькими австрийскими батальонами и
эскадронами; 5-6 тысяч гессенцев корпуса генерала Кински пошли оттуда
на Турне.
Во время этих маневров, слишком разрозненных, чтобы привести к ре-
шительным результатам, генерал Клерфэ, ничуть не обескураженный по-
несенными поражениями у Кастеля и Мёскрёна, предпринимал новые по-
пытки захватить Куртре, воспользовавшись движением генерала Сугама
на Доттиньи. Овладев деревней Вевельгем, он уже занимал расположенное
на дороге в Брюгге предместье Куртре.
Но, опасаясь за город, 11 мая Сугам вернулся, и поскольку генерал Пи-
шегрю приказал атаковать австрийского генерала с разных сторон, Мак-
дональд двинулся на Менен и перешел реку Лис, чтобы напасть с тыла,
тогда как Сугам должен был осуществить атаку с фронта.
Сражение началось в три часа после полудня. Клерфэ отдал наилучшие
из возможных распоряжения для отражения французского нападения. Его
фланги опирались на ведущие в Брюгге и Менен дороги, а чтобы добраться
до его боевых порядков, противнику требовалось преодолеть огонь сильных
батарей. Дважды французские войска выходили из города и пробовали
выстроить свой боевой порядок, но каждый раз они были отброшены и
опрокинуты обратно. Наконец, около 6 часов вечера французам удалось
начать атаку против левого австрийского фланга, но это ничуть не решило
исход сражения. Бой продолжался с ожесточением с обеих сторон до 10 ча-
сов вечера. Ночью Клерфэ решил, что продолжение борьбы будет ему
невыгодно и воспользовался наступившей темнотой и спустившимся
густым туманом, чтобы отступить на Тильт (Thielt). В этом бою был убит
генерал Франц Ксавье фон Венкхайм. Если бы Макдональд вовремя успел
исполнить предписанный ему маневр, французы одержали бы решитель-
ную победу. Это сражение, делающее честь обеим сторонам, стоило тем и
другим по 700 человек.
Сражение при Туркуэне (Tourcoing).
18 мая (29 Флореаля II года). Франция, граница с Бельгией.
Мы видели только что, как генерал Клерфэ потерпел неудачу под Кур-
тре и отступил Тильту; в это время большая союзная армия двигалась в
направлении, куда Пишегрю хотел ее заманить. Австрийский император
прибыл в Турне 15 мая с принцем Кобургским во главе отборного австрий-
ского 20-тысячного корпуса. Англичане и ганноверцы герцога Йоркского
49
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
уже расположились в Ламэне (Lamain). Именно в Турне союзники соста-
вили свой знаменитый план атаки, который был ими напыщенно поиме-
нован «Планом уничтожения», поскольку предусматривал ни много ни
мало, как полный разгром французской армии. Действительно, если бы
принц Кобургский захотел отказаться от своей излюбленной стратегии
разделения войска на многочисленные небольшие колонны, он бы поста-
вил Пишегрю в крайне критическое положение. За спиной у 50 тысяч сол-
дат Северной армии лежало Северное море, и не составляло никакого труда
отрезать им пути коммуникации с Лиллем, служившим для них оператив-
ной базой, и от границы с Францией. Однако генералы союзников, всегда
верные тактическим принципам австрийского фельдмаршала Ласси,
служившего образцом для них, не обладали еще достаточным опытом для
активных действий, необходимым для достижения такого результата.
Вместо того, чтобы собрать крупную массу войск и наступать в направ-
лении на Рубэ, Муво и Бондю и отрезать от Лилля французские войска,
стоявшие между Мененом и Куртре, принц Кобургский разделил союзную
армию на шесть колонн, концентрически направлявшихся на Туркуэн.
План исходил из совсем необъяснимого предположения, что французская
армия никак не будет мешать этому маневру и останется неподвижно в
своем лагере у Моорзееле.
Первая колонна из 15-16 тысяч человек, в том числе 13 тысяч кавале-
рии, под командованием генерала Клерфэ выступила из Тильта, перешла
реку Лис в Вервике и только утром 18-го достигла Ланселля, хотя по плану
должна была быть там 17 мая.
Вторая колонна генерала Буша в составе 10 батальонов и 10 эскад-
ронов направлялась на Мёскрён, где французы закрепились, и прибыла
туда 17 мая.
Генерал Отто во главе третьей колонны из 13 батальонов и 11 эскадро-
нов 17 мая пришел в Туркуэн и занял его.
Герцог Йоркский с четвертой колонной из 15 батальонов и 2 400 чело-
век кавалерии двинулся на Рубэ, Муво и соседние с ними деревни.
Пятая колонна генерала Кински, вышедшая из Турне, должна была
перейти через реку Марк и следовать дальше вместе с шестой колонной.
И, наконец, шестая колонна эрцгерцога Карла из 20 батальонов и
32 эскадронов должна была покинуть Сент-Аман 17 мая, соединиться в
Понт-а-Марк с пятой колонной, напасть в Сангьене на дивизию Бонно, оп-
рокинуть ее в направлении Лилля и продолжить наступать на Туркуэн на
соединение с армией.
Мы расскажем сейчас, что вышло из этих различных движений, и
попытаемся объяснить ошибочность замысла.
Генералы Сугам и Моро заметили необычное движение войск против-
ника к Турне. Узнав о значительных резервах, прибывших в этот город и
его окрестности, они резонно предположили, что противник собирается
на них напасть и что их войска находятся в опасности на занимаемой ими
50
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
позиции. Несмотря на отсутствие главнокомандующего, несколько дней
назад уехавшего на правое крыло армии к реке Самбре осмотреть состояние
войск и лично отдать необходимые распоряжения, два генерала приняли
решение, которое делает честь их мудрости и которое опрокинуло весь
неприятельский план; они решили двинуться на Туркуэн, чтобы сохранить
линию коммуникаций с Лиллем.
Мы говорили, что Клерфэ потерял 24 часа во время марша на Ланселль:
в Бервике (Werwick) на реке Лис он встретил неожиданно упорное сопро-
тивление всего нескольких батальонов. Ему удалось навести мост только в
ночь с 17 на 18 мая, по которому лишь утром перешла его колонна. Скоро
мы увидим последствия этой задержки.
17 мая генерал Буш атаковал французов, укрепившихся в Мёскрёне.
Те защищались с таким упорством, что дали время направлявшимся на
Туркуэн колоннам дивизии Сугама прийти к ним на помощь. Составляв-
шие неприятельскую колонну ганноверцы были в свою очередь атакованы
и вынуждены отступить с потерями за шоссе Турне-Куртре, около деревни
Лепьерр (Lespierre).
Третья колонна, наступая на Туркуэн, столкнулась в деревнях Лере
(Leers) и Ватрело (Watrelos) с несколькими французскими батальонами,
отступившими при ее приближении. Туркуэн был занят. Но вскоре генерал
Отто узнал о прибытии нескольких беглецов из второй колонны, которые
поведали о неудаче и отступлении генерала Буша. Эти известия, которые
были еще по обыкновению преувеличены, заставили генерала Отто пове-
рить, что вскоре он сам будет атакован превосходящими силами. Австрий-
ский генерал вместо того, чтобы сконцентрировать свои войска и дожи-
даться противника или отступить, сохранив порядок, если соотношение
сил окажется невыгодным, принял решения, еще более усложнившие его
положение. Он оставил свой авангард в Туркуэне, занял Ватрело большей
частью своей колонны, а резерв из нескольких батальонов и эскадронов
расположил в Лерсе, растянув таким образом расположение своих войск
почти на 2,5 тысячи туазов (5 километров - Прим. пер.).
Помимо четвертой колонны, которой непосредственно руководил гер-
цог Йоркский, ему были подчинены вторая и третья колонны, о которой мы
только что рассказывали. Четвертая колонна, выйдя из деревни Темплёв,
где император Австрии расположил свою главную квартиру, двигалась
на Ланнуа (Lannoy), Рубэ (Roubaix), Муво (Mouvaux) и Круа (Croix); она
заняла эти четыре деревни, оставшись разделенной на части, ее командир
не позаботился сконцентрировать их, что было бы более разумно перед
лицом неприятеля.
Войска пятой колонны генерала Кински в составе 12 батальонов и
16 эскадронов наступали на три пункта одновременно - Трессен (Tressin),
Бовин (Bovine) и Лувиль (Louvil). Французская дивизия генерала Бонно,
усиленная за счет гарнизона Лилля, стояла в Сангьене, прикрывая дорогу
из Лилля в Турне; ее командир принял необходимые подготовительные
меры, чтобы отбить атаку генерала Кински.
51
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Великобритания, 1792-95. 3-й полк Пешей гвардии
Командир одной из австрийских бригад генерал Вурмб атаковал де-
ревню Трессен, которая оказалась хорошо укреплена, и все его усилия
взять ее оказались безрезультатны; он даже был ранен. Войска, насту-
павшие на деревни Бувин и Грюзон, также не добились успеха. Этот одно-
временный успех воодушевил французов и генерала Бонно предпринять
решительную контратаку, но один случай спас генерала Кински и позволил
ему также удачно сопротивляться.
Генерал Эрскин с 16 английскими эскадронами из колонны герцога
Йоркского, который должен был следовать за ним по дороге на Ланнуа,
ошибся и последовал за колонной Кински, которому это неожиданное под-
крепление оказало большую поддержку.
Корпус эрцгерцога Карла, составлявший шестую колонну, должен был
проделать самый длинный путь для достижения пункта назначения. Он
прошел Понт-а-Марк лишь в два часа после полудня. Генерал Бонно счел
разумным отойти к деревне де Флер (de Flers) и занять позицию позади
нее. Эрцгерцог остановился у деревни Лекан (Lesquin), его правый фланг
протянулся далее Сангьена.
Мы говорили, что французская армия покинула свой лагерь у Моорзе-
еле. Сугам, присоединив к своей дивизии часть дивизии Моро, встал позади
Туркуэна. Генерал Моро с 8 тысячами человек, опираясь левым крылом
на дорогу из Лилля в Менен, должен был сдерживать колонну Клерфэ,
наступавшую из Ланселля.
52
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Франция, 1792. Эскадронный командир 1-го драгунского полка.
Гравюра Лабрусса
Таковы были позиции, занятые обеими армиями к вечеру 17 мая. Если
вспомним о той задержке, из-за которой генерал Клерфэ опоздал, то уви-
дим, что дорога из Лилля в Куртре не была перерезана 17 мая и что генералу
Су гаму было нетрудно послать в Лилль штабных офицеров, предупредить
генерала Бонно и согласовать с ним общую атаку на Туркуэн и Рубо на
рассвете 18 мая большей частью армии под командованием Сугама. Мы
описали детали марша разных неприятельских колонн лишь для того,
чтобы лучше понимать уже заранее определенный результат сражения, о
котором мы сейчас расскажем.
18 мая на рассвете генерал Сугам начал наступление с 45 тысячами
человек, направляя свой правый фланг на Туркуэн, а левый на Ватрело.
Как мы говорили, Туркуэн был занят шестью батальонами генерала Отто.
Этот авангард не мог долгое время сопротивляться превосходящим силам,
которые его атаковали, и его рядами овладела паника, бегство стало пол-
ным; австрийский генерал едва смог собрать 700 беглецов, старавшихся
достигнуть деревни Лере. Ватрело был захвачен с такой же легкостью.
Генерал Бонно, оставив несколько батальонов чтобы отвлечь внимание
и задержать колонны эрцгерцога Карла и генерала Кински, продвинулся в
ночь с 17 на 18 мая между деревнями Вакехаль (Waquehal) и Хем (Нет). На
53
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
рассвете, в то же время, когда части Сугама наступали на Туркуэн и Ватрело,
войска Бонно в числе 16 тысяч человек атаковали корпус герцога Йоркского
в деревнях Круа, Муво, Рубэ и Ланнуа, который к тому же лишился 16 эскад-
ронов генерала Эрскина, оставшихся, как мы видели с генералом Кински.
Атака генерала Бонно поначалу потрясла англичан, которые считали
себя надежно прикрытыми со стороны Лилля пятой и шестой колоннами
и могли ожидать появления французов только со стороны Туркуэна. Но
это ничуть не помешало части четвертой колонны с большой решимостью
защищаться в деревнях Муво и Рубэ. Тем не менее, поскольку колонны
Сугама наступали через Туркуэн и Ватрело, такая же паника, как у авст-
рийцев Отто, овладела и англичанами. Все бежали, бросая оружие и стре-
мясь достигнуть большой дороги на Турне через деревню Нешин (Nechin).
Эта паника, возможно, была большой удачей, поскольку, если бы сопротив-
ление продлилось дольше, у войск не осталось бы путей отступления и они
оказались бы окружены частями Сугама и Бонно и сдались бы на милость
победителя. Таким образом ошибочное рассредоточенное расположение
войск герцога Йоркского спасло его от еще более жестокого разгрома.
Бегство его колонны было настолько полным, что командующий в сопро-
вождении лишь нескольких офицеров бежал по направлению к Ватрело,
уже занятому войсками Сугама. Герцог должен был неминуемо попасть
в плен, но гессенская рота, все еще сражавшаяся в арьергарде, дала ему
время спастись, пустив свою лошадь в галоп. Это была не последняя услуга,
которую ему оказали гессенцы в этот день: полк гвардии ландграфа, сто-
явший в Ланнуа, упорно оборонял эту деревню достаточно долгое время,
дав возможность беглецам собраться у деревни Нешин, откуда союзники
уже отступили на Турне и Маркен.
Менее несчастный, чем герцог Йоркский, генерал Отто смог сохранить
только те свои части, что стояли в Ватрело. Большая часть его дивизии
собралась и продолжала сопротивляться до наступления темноты между
деревнями Лере и Нешин, а затем также отступила на Турне.
Пятая и шестая колонны союзников остались в лагере Сенгьян. Трудно
найти причину, по которой они оставались пассивными перед слабой ли-
нией наблюдательных постов, которую оставил генерал Бонно, двинувшись
с основными силами против английской колонны. Скорее всего эрцгерцог
Карл ожидал приказов верховного командования, до него не дошедших,
или принц Кобургский не отдал их вовсе, ввиду полного беспорядка, воз-
никшего из-за ошибочных решений. Как бы то ни было, эрцгерцог сохра-
нил под своим командованием нетронутые части, и в Маркене, куда он от-
ступил, к нему присоединились остатки разбитых колонн.
Мы уже знаем о причинах опоздания Клерфэ в его марше к Ланселлю.
18 мая генерал Моро двинулся к этому пункту и встретил там австрий-
цев, которые, пользуясь численным превосходством, заставили французов
отойти и занять позицию спиной к реке Лис в деревне Бусбек (Bousbeck).
Французы защищались ожесточенно, а тем временем большой артилле-
54
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
рийский парк и обоз французской армии, стоявшие в Аллюэне (Halluin),
опасаясь неприятеля, перешли в Лилль, не будучи потревожены во время
этого марша.
Клерфэ, не слыша артиллерийской канонады вокруг себя и зная, что
Туркуэн занят французами, понял, что прибыл слишком поздно. Он вы-
нужден был поэтому оставить позицию у Ланселля как слишком рискован-
ную и не колеблясь, вернулся обратно по той же дороге к Тильту, откуда
выступил накануне. С собой он забирал в виде слабого утешения свои тро-
феи, 9 пушек и 400 пленных, которые вряд ли могли компенсировать
разгром центра и правого крыла союзной армии, потерявших в этих боях
больше 3 тысяч человек и 60 орудий.
Одержанный французской армией успех произвел огромное влияние
на моральное состояние армий. Во-первых, уверенность войск в своих
силах стала безграничной. Действительно, если сложить численность всех
колонн союзников, то получится 90 тысяч человек, сражавшихся про-
тив 60 с небольшим тысяч французов. Во-вторых, союзники поняли, что
французы взрастили у себя целую плеяду генералов, способных с успехом
помериться силой с учениками Дауна, Ласси, Лаудона и прочих, и что
присутствие главнокомандующего не всегда обязательно, поскольку фран-
цузы в критический момент могут принять эффективные меры и не только
отразить большую атаку, но даже добиться блестящих успехов.
Так испарился знаменитый «План уничтожения», так амбициозно за-
думанный советом союзных генералов. Присутствие духа и мудрая сме-
лось двух французских генералов, доблесть их войск противостояли раз-
рушительному урагану, который угрожал поглотить французскую армию
и обрушиться на Францию с северной границы.
Наибольшую славу в этот день заслужили генералы Моро, Сугам и Бон-
но; также отличился генерал Макдональд. Защитники родины показали
себя достойными этого гордого имени. Первый из названных нами гене-
ралов, Моро, хотя и играл в бою второстепенную роль, но именно ему при-
писывают общий замысел операции; он был уже известен яркими свер-
шениями, а с тех пор создал себе высокую репутацию и вскоре получил
назначение главнокомандующим в одну из армий республики, поставив-
шей его в в ряды самых великих полководцев.
Прежде чем продолжить рассказ о дальнейших свершениях нашей
армии во Фландрии, мы расскажем о том, что происходило в это же время
на берегах реки Самбры.
Сражения на Самбре (Sambre)3.
23 мая (4 Прериаля II года). Бельгия.
Мы видели, как выбив австрийцев из Тюэна, Арденнская армия пере-
шла Самбру. Она заняла позицию у Фонтэн-л’Эвек (Fontaine-l’eveque).
3 При описании боев на Самбре мы указываем дату 23 мая, поскольку в этот день произошел
главный из них, хотя различные события происходили с 20 по 29 мая. - Прим. авт.
55
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Но, поскольку генерал Кауниц получил в подкрепление корпус принца
Оранского, он задумал заставить французов отступить за реку.
Комитет общественного спасения, принимая план диверсии во Фланд-
рии, вовсе не отменял проект взятия Шарлеруа, с чего в принципе долж-
на была начаться кампания на севере. Для реализации этого замысла в
Арденнскую армию были направлены представители Конвента Леба и Сен-
Жюст; последний из этих проконсулов, молодой пылкий человек, считав-
ший, что республиканский фанатизм способен служить заменой военному
делу, о котором сам не имел ни малейшего представления, был главным
мотором всех операций Арденнской армии.
Командовавший этой армией генерал Шарбоннье далеко не обладал
теми военными качествами, которые в ту эпоху отличали большинство на-
ших генералов. Трудно объяснить выбор Комитета общественного спа-
сения, назначившего его главнокомандующим армией. Храбрый как про-
стой гренадер, Шарбоннье не был способен управлять большой армией,
будучи слепым и пассивным исполнителем распоряжений Сен-Жюста,
подлинного главнокомандующего.
Несмотря на мнение наиболее просвещенных генералов, пылкий ко-
миссар Конвента настаивал на несвоевременном исполнении плана Коми-
тета общественного спасения и приказал вторично перейти Самбру, что
армия исполнила 20 мая. Леса Бонн-Эсперанс (Bonne-Esperance) были за-
хвачены после оживленного боя, а на следующий день бой возобновился,
но без успеха для союзников.
Затем французская армия заняла позицию при Мерб-ле-Шато (Merbes-
le-Chateau) и готовилась возобновить наступление, когда снова подвер-
глась нападению принца Кауница, соединившегося с принцем Оранским.
Французы были застигнуты почти врасплох и оказали лишь слабое сопро-
тивление. Усилия союзников были направлены в первую очередь на левый
фланг, который был опрокинут почти мгновенно, а паника была такова, что
многие солдаты, не успев сделать ни единого выстрела и побросав оружие,
бежали на другой берег Самбры. Центр и правое крыло оказали более про-
должительное сопротивление, но также были вынуждены отступить. Их
отступление к Самбре стало бы почти невозможным, если бы не нежданное
появление дивизии генерала Клебера. Двигаясь с 12 тысячами человек к
Монсу, чтобы облегчить нападение Северной армии на Гривельский лагерь,
Клебер узнал от беглецов левого крыла Арденнской армии об опасном
положении, в котором она очутилась за Самброй. Он тут же помчался на
помощь, перешел через реку по мосту в Солре, откуда выбил противника,
уже успевшего овладеть этой переправой, и напал на принца Кауница. Эта
диверсия дала возможность уже разбитым войскам время собраться и
отойти на другой берег Самбры.
Арденнская армия в этом сражении, состоявшемся 23 мая, потеряла
почти 3 тысячи человек.
56
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Упрямый Сен-Жюст, щедрый на солдатскую кровь, до 29 мая пяти-
кратно приказывал возобновлять переправу через Самбру, но каждый раз
с тем же результатом. Во время последней попытки даже удалось частично
обложить Шарлеруа и начать бомбардировку крепости, но поскольку опе-
рацию начали, не разбив предварительно армию противника, то австрийцы
напали на осаждающих, нанесли поражение, взяв 1200 пленных, 25 ору-
дий, и вновь заставили отказаться от предприятия.
Можно было бы рассказывать подробно обо всех этих боях, в которых
солдаты и генералы проявили большое самопожертвование, особенно в
бою 26 мая при Монтиньи-ле-Теньо (Montigny-les-Teigneux) у Шарлеруа,
где отличились генералы Атри и Лорж. Но печально говорить, что все эти
столкновения послужили лишь для увеличения жертв ужасной некомпе-
тентности Сен-Жюста.
Сражение при Понт-Ашене (Pont-Achin).
23 мая (4 Прериаля II года). Бельгия.
Пишегрю, по возвращении на левый фланг своей армии, решил немед-
ленно извлечь выгоду из одержанного 18 мая при Туркуэне успеха и оче-
видного расстройства союзной армии, стоявшей под стенами Турне. Он
приказал трем дивизиям Сугама, Моро и Бонно направиться на Турне
через Темплёв, Блоден и Понт-Ашен.
Союзная армия прикрывала Турне, опираясь правым флангом на
Шельду у Обижи (Obigies) и Пека (Pecq), а левый стоял на холмах между
деревнями Ламэн (Lamain) и Фруаенн (Froyennes). Это была почти та же
позиция, что союзники занимали 16 мая накануне выступления двух ко-
лонн к Туркуэну.
Утром 23 мая обе армии стояли друг перед другом. Французы атаковали
с необычайными пылом и решимостью; противник храбро оборонялся на
всех пунктах. Сражение длилось 15 часов с беспримерным ожесточением,
особенно в Темплёве и Понт-Ашене, но не привело ни к какому результа-
ту, кроме большого числа убитых и раненых. Французы поначалу овладе-
ли Понт-Ашеном и проникли до самого Турне, но были отбиты частью
австрийского резерва.
Офицеры, бывшие свидетелями и участниками этого кровавого дня,
сходились в том, что генерал Пишегрю скорее всего не имел определен-
ного плана атаки, в этом бою с обеих сторон солдаты больше сражались,
чем генералы.
Это мнение подтверждает предположение, что французский генерал
хотел лишь предпринять разведку крупными силами, и что войска про-
двинулись дальше, чем он планировал. Однако не имеет смысла двигать
такие массы войск для простой разведки. Как бы то ни было, потери были
весьма значительны с обеих сторон: союзники оценивали свои в 3 тысячи,
у французов по меньшей мере было столько же. После сражения, которому
лишь ночь положила конец, французская армия отошла к Куртре, а союз-
ная сконцентрировалась вокруг Турне и горы де ла Трините.
57
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Битвы при Шифферштадте (Schifferstadt) и Кайзерслаутерне
(Kayserslautern).
23 мая (4 Прериаля II года). Германия.
Пока эти события происходили на севере Франции, французские и со-
юзные армии на Рейне вышли из пассивного состояния, в котором они
пребывали с самого начала кампании.
Вот каковы были их позиции 21 мая:
Прусско-саксонская армия стояла на пространстве от Альзей (Alzey) на
левом берегу Рейна до Саара в Мерциге (Mertzig), где она соприкасалась
с австрийским корпусом Бланкенштейна, назначенным прикрывать на
Мозеле города Трир и Люксембург. Австрийская армия охраняла пра-
вый берег Рейна от Майнца до Базеля; ее гарнизоны стояли в Майнце,
Мангейме, Филипсбурге и Келе. Корпус принца Конде стоял в центре у
Раштадта.
Пруссия, 1792-95. Драгунский полк Гетцена
Обе армии насчитывали более 120 тысяч человек, но из них для актив-
ных действий предназначались только пруссаки и австрийская дивизия
Гогенлоэ-Кирхберга.
Французская Рейнская армия занимала линию реки Шпейрбах (Spey-
erbach) от Нойштадта (Neustadt) до Рехута (Rehut); правое крыло под ко-
мандованием генерала Дезе опиралось на Рейн у Шифферштадта; левое
58
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
стояло в Мюсбахе (Musbach) перед Нейштадтом около Вогезских гор. Рас-
положенный в Вейдентальской (Weidenthal) долине корпус должен был
обеспечивать связь с Мозельской армией. Одна дивизия занимала Кай-
зерслаутерн, другая растянулась до Толей (Tholey).
Командующий прусской армией фельдмаршал Моллендорф согласовал
свои планы с принцем Гогенлоэ-Кирхбергом для общего наступления на
французскую армию, чтобы заставить ее покинуть занятые ею земли в
Палатинате и герцогстве Цвайбрюккен.
23 мая австрийский корпус атаковал генерала Дезе на позиции под
Шифферштадтом, в то время как прусский корпус осуществлял демон-
страцию на Мюсбах и Нейштадт, ограничившись артиллерийской пере-
стрелкой.
Атака на дивизию Дезе была стремительной. После трех часов упорной
борьбы французы начали колебаться, и уже беспорядок начал проникать
в их ряды, когда Дезе двинул в бой свой резерв, восстановил порядок и
сделал бесплодными дальнейшие попытки противника. Рассказывают, что
в момент, когда Дезе направлялся к колебавшейся боевой линии, чтобы
исправить положение, один из офицеров, докладывая о продвижении ав-
стрийцев, спросил «Какие будут приказания?», на что генерал резко отве-
тил «Делайте, чтобы неприятель отступал» и продолжил ехать дальше.
Под его руководством французы действительно заставили принца Гогенлоэ
отступить и сохранили за собой все позиции.
Пока это происходило на правом фланге французской Рейнской ар-
мии, фельдмаршал Моллендорф с частью прусской армии направлялся на
Кайзерслаутерн, в то время как дивизия генерала Рюхеля старалась обой-
ти французский правый фланг, а генерал Калькрейт, выйдя из Касселя
продвигался по дороге на Ландштюль (Landstuhl). По приближении про-
тивника командовавший в Кайзерслаутерне генерал Амбер приказал
отойти войскам из передовых постов в Хохшпейере (Hochspeyer) и Фисбахе
(Fisbach). Вскоре четыре прусских колонны со стороны Морлаутерна и по
дорогам из Тюркгейма, Нейшадта и Рамштайна атаковали Кайзерслау-
терн. Хотя французы и сильно уступали в численности, но в течение че-
тырех часов сдерживали натиск противника; затем они вынуждены были
уступить, и генерал Амбер приказал в полном порядке отойти через тес-
нины по дорогам на Трипштадт и Пирмазенс. Однако арьергардом, кото-
рый должен был в Гальденберге (Galdenberg) прикрывать отход главных
сил, овладела паника. Пехота и кавалерия обратились в бегство, бросив
без прикрытия входившую в состав арьергарда роту конной артиллерии,
канониры которой были изрублены, защищая свои пушки. Сохранивший
порядок и дисциплину эскадрон 2-го кавалерийского полка в одиночестве
сдерживал какое-то время неприятельскую кавалерию и дал колонне
достаточно времени, чтобы привести себя в порядок. Амбер мог продолжать
отступление относительно спокойно, но встретил новые препятствия. Бри-
гада генерала Сиссе была отрезана прусской бригадой генерала Блюхера,
59
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
но смогла пробиться через Вейденталь. В конце концов дивизия Амбера,
потеряв 1500 человек, смогла достигнуть Пирмазенса и Трипштадта.
Занятие пруссаками Лаутерна не позволяло больше Рейнской армии
удерживаться на берегах Шпейербаха, и она отступила за речку Квайх
(Queich) к Гермерсгейму и Ландау.
Взятие фортов Сент-Эльм (Saint-Eime), Пор-Вандр (Port-Vendre)
и Коллиур (Collioure).
26 мая (7 Прериаля II года). Франция, граница с Испанией.
Результатом успеха, одержанного генералом Дюгомье при Булу, было
очищение этой части Руссильона от испанских сил, оставивших без при-
крытия захваченные ими во время минувшей кампании крепости. Насту-
пил удачный момент попытаться вернуть их.
Генерал Шабер получил приказ захватить перевал Баньюль, чтобы
помешать испанцам подать помощь осажденным. Главнокомандующий
лично переправился через реку Теш с одной дивизией между Эльном
(Е1пе) и Ортаффой (Ortaffa), прогнал испанцев из Аржелеса (Argeles) и
расположился на высотах Сент-Эльма. Положение этого форта, который
господствовал над остальными двумя укрепленными пунктами, требовало
сначала овладеть им, и лишь затем приступать к осаде остальных. Генерал
Дюгоммье вынужден был не только протащить по горной дороге больше
двух лье необходимую артиллерию, но почти вручную втаскивать их на под-
ходящие позиции. Эти работы были выполнены солдатами в короткие сроки
с усердием и весельем. Затем были установлены батареи, начавшие бом-
бардировку форта; затем все внешние посты неприятеля были атакованы
и принуждены отступить за крепостные стены. Генерал Дюгоммье поста-
вил сильные отряды везде, где бы испанцы могли предпринять вылазку,
они расположились на высоких горах, солдаты в дождливую погоду при
морозной погоде ночевали под открытым небом, и главнокомандующий
сам подавал пример стойкости. Он расположил свою главную квартиру в
бедной лачуге, которую солдаты возвели для него на одной из скал.
Испанцы насчитывали почти 8 тысяч человек в Коллиуре, Пор-Вандре
и форте Сен-Эльм. 16 мая они предприняли согласованную ночную вылаз-
ку из всех трех крепостей одновременно. Одна колонна атаковала Пюи-
де-Лас-Дайнас (Puy-de-las-Daynas), где находился сам командующий, и
достигла даже осадной траншеи против форта Сент-Эльм. Эта атака была
столь стремительной и хорошо организованной, что генерал Дюгоммье
едва не стал ее жертвой. Он был ранен и лишь благодаря неустрашимости
и самопожертвованию гренадеров батальона 28-го пехотного полка, в боль-
шом числе павших, защищая генерала, он не попал в плен к испанцам.
Впрочем, войска смогли привести себя в порядок и заставить противника
вернуться за стены своих крепостей.
23 мая, когда в стене форта была почти пробита брешь, его комендант
послал к Дюгоммье парламентера с просьбой об условиях капитуляции. Но
60
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
они показались слишком суровыми испанскому командиру, и он отказался
их принять. Французы усилили огонь против форта, и испанцы, не в силах
больше держаться в нем, решили эвакуировать Сент-Эльм и Пор-Вандр,
чтобы собрать все силы в Коллиуре. Французы заняли оставленные не-
приятелем укрепленные пункты.
Батареи форта Сент-Эльм начали бомбардировку Коллиура. С другой
стороны флотилия под командованием капитана-де-вессо4 Кастанье, избег-
нув встречи с английскими и испанскими эскадрами, уже блокировала с
моря Коллиур и Пор-Вандр и подвергла бомбардировке эти два города.
Новый обстрел теперь уже и с форта Сент-Эльм, а также невозможность
получить помощь или отступить по морю, убедили испанского командую-
щего генерала Наварро капитулировать. 29 мая Коллиур открыл ворота,
а гарнизон получил право вернуться в Испанию с условием, что из плена
будет освобождено такое же количество французов. Семитысячный испан-
ский гарнизон вышел из города с воинскими почестями, сложил оружие у
деревни Баньюль-ла-Маренде (Banyuls-la-Marende, совр. Banyuls-sur-Mer)
и дал клятву не служить против Франции на протяжении всей войны.
Одно особое обстоятельство заставило выбрать эту деревню, чтобы
именно здесь гарнизон сложил оружие и дал клятву; оно заслуживает
быть упомянутым.
Когда испанцы первый раз вторглись на французскую землю в 1793 го-
ду, жители Баньюль-ла-Маренде во главе с мэром взялись за оружие и с
решимостью, достойной древних спартанцев, бились с врагом, защищая
узкие проходы, ведущие к их деревне. Когда неприятель предложим им
сложить оружие, то мэр ответил: «Французы скорее умрут, но не сдадутся».
Эти слова еще однажды будут произнесены в течение долгой войны, и они
будут звучать в завершении, также, как в начале этой памятной борьбы
Франции против всех держав Европы.
Сопротивление жителей Баньюля было таково, что стоит еще поискать
подобные примеры. Даже женщины приняли славное участие, под градом
пуль принося патроны и еду своим отцам, мужьям, братьям и сыновьям.
Но, когда многие из них пали, то испанцы в конце концов смогли одержать
верх. Оставшиеся в живых защитники скрылись в лесах и впоследствии
служили проводниками для французской армии, оказав своим знанием
местности неоценимые услуги. В деревне остались лишь старики, числом
около сотни, которых испанцы как пленников отправили в заключение в
Фигерас и Барселону.
В тот момент, когда Дюгоммье овладел Коллиуром и заставил испан-
ский гарнизон положить оружие в Баньюле, он настоял, чтобы несчастные
старики этой деревни все были немедленно возвращены домой, где им
оказали помощь и уход. Конвент, узнав об этих событиях, принял особый
декрет, в котором жителям деревни Баньюль-ла-Маренде, как и армии
4 Capitaine de vaisseau - “Капитан линейного корабля”, воинское звание, принятое в военно-
морских силах, самое высокое из капитанских. - Прим.ред.
61
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Восточных Пиренеев была объявлена благодарность от имени родины как
ее верным защитникам, а также, что в деревне будет возведен гранитный
обелиск с надписью «Здесь семь тысяч Испанцев сложили оружие перед
республиканцами, и воздали должное храбрости верных родине».
Условия капитуляции Коллиура с французской стороны подписал
генерал Депинуа, с испанской - комендант крепости маркиз де Кастрилло,
облеченный всеми полномочиями от генерала Наварро. Одна из статей, как
мы видели, предусматривала освобождение из плена равного количества
французов. Но испанский главнокомандующий граф де ла Унион не желал
отпускать пленных и отказался признать этот пункт под тем предлогом,
что генерал Наварро не имел права давать обещания, которые не способен
был выполнить.
Таким образом этот пункт не был исполнен. Кроме того, испанцы к
их чести уклонились от выполнения еще одного условия, которое от них
потребовали и которое благородство этой-нации не позволяло им принять.
В состав гарнизона Коллиура входил также корпус французских эмиг-
рантов под названием «Легион Королевы». Комиссары Конвента настаи-
вали, чтобы они были переданы в руки республиканцев.
Это требование было с возмущением отвергнуто испанским генералом,
но потребовалось на несколько дней продлить оборону Коллиура; когда
сопротивление стало уже невозможным и пришлось капитулировать, то
гениальное предвидение испанского подполковника Амороса спасло жизни
несчастных французов, которым была бы иначе уготована печальная
участь: 24 мая он приказал подготовить несколько судов, на которые сели
оставшиеся в живых эмигранты из Легиона Королевы и таким образом
ускользнули из сдавшейся крепости. Аморос в будущем получил француз-
ское подданство и награду от короля Людовика XVIII за свое благородное
поведение в описанных событиях.
62
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Глава 6
1794 г. (продолжение)
Морское сражение 13 Прериаля. - Осада Ипра. - Сражение при Круа-
де-Буке. - Осада Шарлеруа. - Сражение при Флерюсе. - Взятие Остенде. -
Объединение Северной и Самбро-Маасской армии. - Сражения при Плац-
берге и Трипштадте. - Занятие Лувена и Мангейма. - Взятие Ландреси
и Намюра. - Осада и взятие Ньюпорта, Бастии и других.
Морское сражение между французами и англичанами.
1 июня 1794 г. (13 Прериаля II года5). Франция.
Увлеченные быстрым изменением положения на сухопутных театрах
военных действий, мы до этого момента совсем не имели случая рассказать
о французском военном-морском флоте. Малочисленные и безрезультатные
экспедиции, предпринятые против Сардинии, Корсики и города Онеглии
дали мало поводов для гордости этой части оборонительных сил страны.
Правительство было полностью занято обороной сухопутных границ от
нашествия иностранных армий и, казалось, совсем забыло о портах Респуб-
лики, еще стояло большое число боевых кораблей, которые еще во время
войны в Америке доказали свои отличные свойства. Но мало того, оно
сделало все, чтобы уменьшить возможности флота противостоять непри-
ятельским морским силам. Вскоре Франция обнаружила, что эскадры под
командой некомпетентных адмиралов терпят унизительные поражения,
порты опустошены и в них недостаток кораблей для их защиты, не говоря
уже о противодействии масштабным предприятиям англичан. Но прежде
чем погрузиться в детали второй катастрофы французского флота (взятие
Тулона было первой) мы должны вернуться назад и рассказать о фатальных
ошибках, из-за которых в эпоху революции англичанам уступили контроль
над морями, который до того делили с ними.
Упадок французского флота начался в 1791 году. Первой причиной
этого упадка надо назвать стойкое неприятие офицерским корпусом прин-
ципов революции. Состоявшее по большей части из представителей самых
знатных и старинных семей государства, офицерство с большим отвра-
щением смотрело на новые веяния, грозившие перевернуть весь порядок
вещей, к которому они привыкли, и который по своему рождению считали
должным защищать. В ту печальную эпоху многие из них оставили свои
посты и, увлеченные ураганом эмиграции, искали убежища среди народа,
с которым недавно так славно бились. Как бы то ни было, они не предпо-
лагали, какой ущерб они тем самым принесут Франции и какую радость
5 В ходе Великой французской революции декретом Национального конвента от 5 октяб-
ря 1793 года во Франции был введен республиканский календарь, который отсчитывал новую эру
от даты установления республики (22 сентября 1792 г.). Календарь был в действии во Франции
до 1 января 1806 года. - Прим.ред.
63
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Англии. Многие храбрые товарищи Сюффрена, д’Эстэна и Лафайетта
покинули родную землю и увеличили тем самым уже и так значительные
силы ее самых ожесточенных врагов.
Как бы то ни было, почти все офицеры эмигрировали в 1792 году.
Морской министр Бертран, не имея возможности остановить этот про-
цесс и будучи привержен монархическим принципам, облегчил эмигра-
цию офицеров. Когда же был ниспровергнут трон Людовика XVI и на его
обломках воздвигнуто здание республики, ее корабли оказались почти
без офицеров, и повсюду царил полный беспорядок, даже выделенные на
морской флот финансы были растрачены. Контр-адмирал Кергелен в своем
очерке о морских операциях того времени писал, что все офицеры были уже
в Кобленце, а деньги на их содержание министр по-прежнему отправлял
в Тулон, Брест, Рошфор и Париж.
Монж, возглавивший министерство во время республики, старался,
хотя и без особого успеха, добиться некоторых улучшений в вопросах ад-
министрирования флота. Постоянно входя в противоречие с политиками,
целью которых было возвести новое здание лишь путем полного разру-
шения старого, он старался собрать во всех портах Франции способных
моряков, которых страх преследования заставлял бежать. Однако многие
прислушались к его голосу. Заместитель министра де Тайеви дал при-
мер верности долгу, который стоит упомянуть. Узнав, что один из самых
заслуженных морских офицеров контр-адмирал Кергелен еще остался
во Франции безо всякой должности, он предложил назначить адмирала
на свое место, чтобы самому стать лишь его секретарем. Министр Монж
согласился с этим предложением, и Кергелен успел разработать много
полезных планов, прежде чем он сам, как и министр Монж были уволены
под предлогом роялизма.
Тогда в стране было установлено царство террора. Каждый француз
попадал под подозрение, если служил при Старом режиме и члены Коми-
тета общественного спасения очень хотели и на флоте применить великий
принцип перерождения. Но если он дал свои плоды в сухопутных армиях,
то принес обратный результат на море. Всего трех месяцев достаточно,
чтобы сделать из француза солдата, но нужно много лет, чтобы полу-
чился хороший моряк. Из-за нехватки подготовленных командиров,
офицеров набирали из торгового флота; несомненно, они были людьми
большой храбрости, горели желанием доказать родине свою преданность
и были умелыми мореходами, но ничего не понимали в военных маневрах.
Решив привлекать на службу по возможности людей молодых, Комитет
общественного спасения предпочитал их старым и опытным морякам.
Английская система была полной противоположностью, там флот стро-
ился на консервативных началах и был хорошо управляем. Его корабли
и эскадры находились под началом старых опытных командиров, а его
совет и Адмиралтейская коллегия состояли исключительно из пожилых
адмиралов. Но в то время былые традиции во Франции повсеместно пре-
64
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
зирались. Беспокойным умам, переворачивавшим страну, требовалось все
новое и необычное. События скоро доказали, насколько опасны оказались
все эти новшества.
Франция. Капитан линейного корабля, 1792-98.
Гравюра Лабрусса
Молодые офицеры старой службы, оставшиеся верными родине, быстро
продвинулись по карьерной лестнице и возглавили корабли, эскадры и
флота, хотя им недоставало ни знаний, ни того необходимого опыта, кото-
рый предохраняет от бесполезной бравады. Чтобы одерживать победы на
море, нужно четкое взаимодействие между приказами адмиралов и их
исполнителями, но зачастую капитаны кораблей из-за недостатка образо-
вания и еще большей нехватки опыта оказывались перед невозможностью
исполнить предписанный им маневр, а в других случаях экипажи судов,
составленные из храбрых, но недисциплинированных людей, отказы-
вались исполнять распоряжения. Из этой необычной смеси храбрости
и неумения, патриотизма и недисциплинированности произрастали с
одной стороны преимущества в небольших стычках одиночного корабля,
но с другой — неудачи в больших сражениях, героические подвиги и в то
же время поражения. Таким образом французский флот, лишенный того
65
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
единства, которое составляет силу любой армии, неминуемо катился к
своей погибели. Нам остается только подтвердить эту печальную правду.
В конце 1793 года две эскадры крейсировали в Средиземном море, одна
под командованием адмирала Трюге, а другая бывшего министра Бертра-
на, произведенного в контр-адмиралы. Эти эскадры никак не могли поме-
шать занятию англичанами Тулона и играли лишь пассивную роль во вре-
мя ужасной продолжительной осады этого города. Третья эскадра в это
время крейсировала в Атлантическом океане между островами Груа (Groix)
и Бель-Илем (Belle-Ile), ею командовал контр-адмирал Морар де Галль,
чьи качества были доказаны многими блестящими подвигами во время
последней войны с Англией. Эта позиция эскадры, предписанная морским
министром д’Альбарадом, сильно осуждалась всеми моряками, судя по
рапортам. Флот Морара де Галля не мог рассчитывать перехватить там
неприятельские корабли, но вместе с тем подвергался опасности подвер-
гнуться нападению превосходящего противника, при этом единственный
путь отступления вел к побережью без достаточных портов. Ближайший
порт Лориан мог вместить только десять линейных кораблей, и войти туда
можно было только при приливе, что составляет крайнее неудобство как в
случае сражения, так и непогоды. Иными словами было крайне неосмотри-
тельно держать в этом опасном положении все морские силы республики,
какие были в Атлантике. Но напрасно все грамотные офицеры, среди
которых и адмирал Кергелен настойчиво указывали морскому министру на
опасность и бесполезность этой позиции, говоря, что намного лучше было
крейсировать ближе к английским берегам, выделив из эскадры несколько
кораблей для обороны колоний. Министр, несомненно находившийся сам
под давлением Комитета общественного спасения, остался глух ко всем
этим настойчивым обращениям, отвечая, что он опасается вражеского
десанта на территорию республики, будто бы для француза нападение не
является лучшим средством обороны! Можно было скорее рассчитывать
одолеть англичан, крейсируя у их берегов, нежели рисковать всем, ожидая
врага у своих, одновременно помешать подготовке десанта, которого так
опасался министр.
К счастью, опасения морских офицеров были напрасны: англичане
вовсе не осмеливались напасть на французов в их неудачной позиции. Но
в начале 1794 года на кораблях эскадры разразилось восстание, которого
командование никак не могло ожидать. Морские экипажи, которым надое-
ло без дела болтаться в океане, не имея возможности захватить ни одного
вражеского корабля, бесцельно плавая на протяжении четырех месяцев,
испытывая настоящую нужду, без обуви и белья, почти постоянно питаясь
соленой рыбой, возмутились и потребовали возвращения в Брест. Главным
зачинщиком был один морской канонир родом из Лилля, а предлогом была
измена жителей Тулона. Как было сказано поданной адмиралам петиции,
моряки опасались, что Брест может постигнуть та же участь, что и Тулон.
Положение становилось критическим, обезумевшие восставшие грозили
66
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
смертью офицерам, если те не исполнят их требования, и обвиняли в сго-
воре с англичанами. На некоторых кораблях, захваченных бунтовщиками,
уже были подняты марсели, чтобы готовиться к отплытию. Морар де Галль
и его помощник контр-адмирал Линуа собрали на флагманском корабле
старших офицеров и капитанов и пригласили по одному делегату от каж-
дого восставшего корабля, чтобы зачитать им приказ Комитета обществен-
ного спасения, который требовал продолжать крейсерство. Видя, что их
командиры сами вынуждены исполнять приказы и понимая всю опасность
продолжения бунта, депутаты заставили своих товарищей успокоиться и
вернуться к исполнению обязанностей. Однако, поскольку наступал сезон
штормов, а запасы были на исходе, адмиралы сами отдали приказ возвра-
щаться в Брест. По пути они встретили фрегат с комиссаром Конвента Тре-
уаром, который, ознакомившись с положением дел, утвердил это решение.
Такой властью в то время обладали представители Конвента, направ-
ленные как в армию, так и на флот, чтобы наблюдать за исполнением сол-
датами и генералами своего долга. Комиссия, направленная Комитетом
общественного спасения в Брест, состояла из депутатов Конвента Треуара,
Приера (из Марны) и Жан-Бон де Сент-Андре, о котором мы часто будем
вспоминать на наших страницах. Вместе с ним в Брест прибыла целая тол-
па сторонников Робеспьера, иными словами настоящих негодяев, во главе
которых стоял Дюра, секретарь комиссии. Используя возмущение на
кораблях эскадры как предлог, они вскоре заставили весь флот испытать
все обычные неприятности, какие несли с собой люди Робеспьера. Был
учрежден революционный трибунал. Французы, называвшие себя пред-
ставителями нации, не постыдились использовать солдатскую выдумку о
заговоре в Бресте; они предположили, что такой заговор с целью передать
город в руки англичан действительно существовал. Офицеры, которые
стойко переносили вся тяготы крейсерства в Киберонском заливе, были
обвинены в этом выдуманном заговоре. Под этим бессодержательным и
выдуманным предлогом был воздвигнут эшафот и пролилась кровь, а чтобы
обеспечить себе большую безопасность, морские экипажи, как преданные
своим командирам, были предусмотрительно заменены в городе на так
называемые революционные войска. Их отправили в Вандею, а эскадра
лишилась своих лучших канониров, место которых заняли набранные
крестьяне, никогда раньше не видевшие в своей жизни корабля. В то время
как «представители нации» ослабили военный флот, англичане увеличили
свой на 8 тысяч человек, доведя численность своих экипажей до 32 тысяч.
Как можно было сохранить надежду на успешный исход борьбы с таким
соотношением сил?
Представители народа не ограничились этими вредными для процве-
тания республики делами. Они сместили большинство старших офицеров,
а затем старались погубить их. Многие заплатили своей жизнью, а другие
провели много времени в заключении. В их числе был и адмирал Кергелен,
избежавший смерти на эшафоте лишь благодаря свершившейся революции
67
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
9 Термидора. Морар де Галль выжил только из-за своей верности; рево-
люционный трибунал не смог вменить ему никакой ущерб. Линуа спасся
благодаря той же уловке, к которой прибег Брут при царе Тарквинии6. Он
мудро и предусмотрительно симулировал болезнь и слабость. Комиссары
смотрели на него, как на бесталанного человека, а потому сочли его безо-
пасным и оставили на своем посту.
Жан-Бон де Сент-Андре. Гравюра Руссо
Здесь также господствовала та же система привлечения к службе только
молодых людей; еще оставшееся небольшое число офицеров старого флота
были отправлены в отставку, были уволены даже многие матросы, отличив-
шиеся в королевское время. В результате линейные корабли оказались под
управлением молодых капитанов, полных республиканизма, но лишенных
необходимых знаний и навыков. Чтобы заменить Морара де Галля, Жан-
Бон де Сент-Андре предложил назначить Вилларе-Жуаёза, хотя тот еще
не был и капитаном. К счастью, он вполне заслуживал своими талантами
этого места; но, поскольку был известен своими далеко не республикан-
скими взглядами, то коллеги Жан-Бона отказывались его утвердить. «Я
знаю, - отвечал Сент-Андре, - что Вилларе аристократ, но он храбрец и
будет хорошо служить.» Комиссар несмотря на свои обычные принципы,
тем не менее умел уважать храбрость, и хотя бы за это мы ему благодарны!
Одновременно комиссары Конвента, смещая адмиралов и меняя состав
командования флота, занимались переименовыванием кораблей. Так,
6 Луций Юний Брут - один из основателей Римской республики, возглавивший восстание
против Тарквиния Гордого, последнего царя Рима - Прим. пер.
68
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
«Руаяль-Луи» стал «Республиканцем», а «Бургундскиештаты» - «Горой»;
один назывался теперь «Марат», а другой - «Якобинец», следующий -
«Конвент», и так далее. Один линейный корабль, некоторое время спустя
он причинит много бед англичанам, был назван «Брутом»; корабли «Жан-
Бар», «Дюгуа-Труэн», «Турвиль» и другие были переименованы; столь
мало было уважения к именам героев, служивших своей стране и просла-
вивших флот во времена королевства!
Тем временем Брестская эскадра, насчитывала тогда 26 линейных ко-
раблей; вот их список с именами капитанов:
1) «Ля Монтань» - Виньо
2) «Лё Террибль» - Буве
3) «Лё Републикен» - Луже
4) «Лё Жакобан» - Гассен
5) «Лё Ссипьон» - Юге
6) «Лё Пеллетье» - Райар
7) «Лё Нептюн» - Тифен
8) «Лё Трент-Ан-Мэ» - Гантом
9) «Ла Конвансьон» - Алари
10) «Лё Монтаньяр» -Бомпар
11) «ЛёГаспарен» -Тарди
12) «ЛёТемерэр» - Морель
13) «ЛёМусьу» - Люреге
14) «Лё Траян» - Дюмутье
15) «Л’Энтерпренан» -Лефран
16) «Л’Эоль» - Брюи
17) «Лё Турвиль» - Ланглуа
18) «Лё Жемапп» - Ле Рей
19) «Лё Патриот» - Люкаду
20) «Лё Революсьоннер» -Ванланжель
21) «Л’Одасьэ» - Пилястр
22) «Лё Тираннисид» - Дёрделен
23) «Лё Сан-Парей» - Леритье
24) «Л’Индомтабль» - Нейи
25) «ЛёВанжёр» -Реноден
26) «Л’Акилон» -Тевено
Эскадра получила приказ покинуть порт и выйти в море. Целью этой
экспедиции было встретить богатый конвой, следовавший из Соединен-
ных Штатов под охраной двух линейных кораблей под командованием
адмирала Ванстабеля. Тогда во Франции царил самый страшный голод.
Будучи в состоянии войны со всей Европой, республиканское правитель-
ство должно было искать источник пополнения запасов пропитания даже
за океаном. Поэтому было вопросом чрезвычайной важности привести в
порт этот конвой и защитить его от англичан, которые наверняка его пре-
69
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
следовали. Поэтому комиссары Конвента предприняли все нужные при-
готовления для успеха этого предприятия. Работы в порту велись со всей
активностью. Деньги, обещания, награды, почести - ничего не жалели,
чтобы вооружения были завершены в срок. Никогда Брест не видел столько
пыла и рвения в достижении цели, и молодость с ее энергией дала свои
результаты; лишь позже в открытом море, когда нужно было противопоста-
вить что-то маневрам англичан, слишком поздно осознали, что холодный
опыт зрелости более важен, чем безумная энергия молодости.
Франция. Адмирал, командир эскадры в малой форме.
Гравюра Лабрусса
Сигнал о выступлении раздавался на рейде: Брест повторил его пуш-
ками своей цитадели, Нижней и Республиканской батарей из 24 бронзовых
48-фунтовых орудий. Форты ответили на сигнал, и моряки стали торо-
питься подняться на борт своих кораблей. Тысяча шлюпок покрыла море
на пространстве трех лье. Все экипажи горели желанием доказать англи-
чанам, что непобедимая Франция ищет случая померяться с ними силой.
Эскадра миновала левую и правую батареи (форты Миньян и Труа-
Батон), которые перекрестным огнем перекрывали вход в бухту, когда
комиссар Приёр из Марны с наступлением сумерек должен был вернуться
в Брест и попросил подготовить свою шлюпку. Стоя на правом борту флаг-
манского корабля «Ля Монтань» он обратился к экипажу со словами:
«Друзья, возвращайтесь победителями англичан!» - «Вы в этом сомнева-
70
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
етесь? - ответили ему моряки, - Ведь мы французы!» - «Да здравствует
Республика!» воскликнул Приёр - «Да здравствует Франция и националь-
ная слава! И смерть англичанам! В один голос вскричал весь экипаж «Ля
Монтань», и этот крик был тотчас многократно повторен всеми кораблями
эскадры. На какой успех можно было бы рассчитывать, если французов,
столь воодушевленных и охваченных общим патриотическим порывом,
вели бы в бой способные командиры! Но сам Вилларе не обладал всей
полнотой власти над эскадрой. Жан-Бон де Сент-Андре поднялся вместе с
ним на флагманский корабль, и этот член Конвента, невежество которого
граничило с его высокомерием, намеревался лично руководить маневрами
флота. Могли ли французы рассчитывать на успех с таким командованием?
Вскоре, пройдя маяк Сен-Матьё, эскадра увидела перед собой гранди-
озное зрелище открытого океана7. Зажженные сигнальные огни на всех
кораблях показывали направление, в котором следовало двигаться. Вся
эскадра шла в трех линиях в идеальном порядке с попутными ветрами. В
соответствии с полученными инструкциями Вилларе-Жуаёз должен был
следовать к Азорским островам, чтобы встретить там идущий из Америки
конвой, там следовало крейсировать в открытом море, совершая маневры и
тренируясь в перестроениях эскадры, а при появлении конвоя немедленно
в безопасности сопроводить его в Брест; если встретится английский флот,
то следовало с ним сразиться, а конвой отправить дальше под охраной двух
линейных кораблей. До встречи конвоя следовало всячески избегать столк-
новения, поскольку сражение в этих условиях оказалось бы бесполезным
риском и не обеспечило сохранности торговых судов. Однако, несмотря на
четкость и недвусмысленность этих инструкций, из-за упрямства Жан-Бон
де Сент-Андре поступили диаметрально противоположно.
Вилларе точно следовал предписанному ему маршруту с вниманием к
своей задаче. Уже были захвачены по пути богатые призы8, когда 28 мая
между 11 часами и полуднем марсовые наблюдатели вскричали: «Корабли
под ветром от нас!» Матросы вмиг взобрались на мачты, реи, ванты...
Повсюду раздавались радостные крики, и жажда сражения читалась на
всех лицах. Офицеры пристально вглядывались в подзорные трубы, и
постепенно стало ясно, что появившаяся на горизонте маленькая точка
на самом деле есть неприятельский флот. Это была английская эскадра из
26 линейных кораблей под командованием адмирала Хоу.
7 Мы уже писали, что канониры корабельных экипажей и береговой артиллерии были направ-
лены в Вандею, а их сменили республиканские войска, большая часть из которых состояла из
солдат последнего массового набора «300 тысяч» и никогда не видели открытого моря. Однако
они уже сражались на суше на севере, западе или юге и храбрость их была известна - чтобы с
успехом сражаться им не хватало лишь привычки к морским операциям. - Прим. авт.
8 Однажды встретили и захватили 17 направлявшихся в Лондон португальских судов с гру-
зом апельсинов. Один из них, «Святой Игнатий», проходя под кормой флагмана «Ля Монтань»,
коснулся своим бушпритом второй галереи точно в том месте, где находился Жан-Бон де Сент-
Андре, и чуть его не опрокинул, и он очень сильно рассердился. В то время рейд и порт Бреста
были наполнены захваченными английскими кораблями. - Прим. авт.
71
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Адмирал Луи-Тома Вилларе де Жуаёз.
Гравюра Руссо
Все экипажи были подвержены той же глубокой ненависти, которая
охватывала эти враждующие народы, и громкими голосами требовали
вести их в бой. Но верный своим инструкциям Вилларе-Жуаёз был далек
от того, чтобы последовать за этими храбрыми настояниями. Решив укло-
ниться от боя, чтобы следовать своим путем, он уже отдал соответству-
ющие распоряжения, когда Жан-Бон де Сент-Андре , воодушевленный
энтузиазмом экипажей, принял решение нарушить предписания Комитета
общественного спасения и приказал адмиралу приготовиться к сражению.
Напрасно тот описывал опасности, которым в случае неудачи подвергнется
драгоценный конвой. Повеление комиссара Конвента было официальным
и ему следовало подчиняться.
Был дан сигнал общей тревоги, эскадра выстроилась в одну линию и
двинулась на противника, который в это время маневрировал, стремясь
выиграть ветер и избежать боя. В конце концов к вечеру адмирал Хоу
решил ответить на угрозы своего противника. Его арьергард двинулся про-
тив арьергарда Вилларе. Вместо того, чтобы попробовать отрезать его от
главных сил и разгромить до их прибытия, французский адмирал приказал
своим передовым кораблям прибавить парусов. За авангардом последовали
и главные силы. Тем не менее из-за ветра, который не способствовал манев-
рам обеих сторон, результат этого часового боя оказался неопределенным
и он не перерос в генеральное сражение. Флагманский корабль «Ля Мон-
тань» находился в центре боевого порядка, а расстояние было настолько
большим, что не было слышно даже грохота выстрелом, а лишь виднелись
огненные вспышки залпов. Англичане не понесли большого урона, но
72
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
французский линейный корабль «Лё Революсьоннер» оказался серьезно
поврежден. Два английских корабля смогли зайти ему с кормы, тогда как
два других обстреливали с бортов. Будучи окруженным превосходящими
силами и лишившись мачт и парусов, он тем не менее смог ускользнуть от
врага, и на буксире отправился в Рошфор.
Спустилась ночь, на кораблях французской эскадры зажгли сигналь-
ные фонари на бизань-мачтах. Англичане, поколебавшись некоторое
время, поступили также; теперь оба флота могли видеть друг друга. Когда
наступил рассвет, французы по-прежнему владели ветром. Обе эскадры
дважды прошли мимо друг друга, но почти за пределами действительного
огня. Порой пробовали выстрелить, но ядра падали в воду, не долетая до
противника и оставляя на спокойной поверхности длинные борозды. Нако-
нец Вилларе распорядился спуститься под ветер и подал сигнал, что готов
к решительному бою. Он собирался атаковать всеми силами неприятеля,
и помешать занять ему выигрышную позицию относительно направле-
ния ветра. Только авангарду был дан сигнал сблизиться с противником
на дистанцию огня, но тот не смог этого сделать, потеряв управление.
Тогда французский адмирал направил сигнал спуститься под ветер, но,
поскольку ответ также был отрицательным, то он приказал всей эскадре
сделать поворот. Однако англичане уже получили преимущество в маневре,
встали под ветер и двинулись к арьергарду, чтобы атаковать его.
Победа лорда Хоу в Славный день Первого Июня.
Английская гравюра 1795 года
73
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Когда адмирал Хоу поняв, что его приказ авангарду разрезать фран-
цузскую линию не был правильно понят, около 2 часов повернул свой
120-пушечный флагман «Королева Шарлотта», чтобы сделать это самому.
Затем в течение некоторого времени Хоу шел параллельным курсом с
французами и подверг атаке трехпалубный «Лё Ванжёр» и повредил ему
оснастку. Этот французский корабль старался вернуться в боевую линию,
а два дня спустя он даст незабываемый пример героизма. Английские
корабли «Беллерофон» и «Левиафан» хотели повторить маневр своего флаг-
мана, но их атака была отбита и они также теперь следовали параллельным
курсом с французской эскадрой на уровне ее арьергарда. В результате эти
два корабля потом только 1 июня смогли присоединиться к своей эскадре.
Но пока без особой энергии в разных местах линии завязывался бой,
постепенно стал сгущаться туман, который к вечеру закрыл всякую види-
мость и заставил противников прекратить бои. Различая друг друга только
в редкие просветы по зажженным на мачтах огням, оба флота не решались
действовать. Туман лежал в течение двух дней и стал рассеиваться лишь к
утру 1 июня. В течение этого времени французский флот старался манев-
рировать под парусами, хотя порой связь осуществлялась посредством
сигнальных выстрелов пистолета.
Когда наступил славный день 1 июня, море было неспокойным, мел-
кие волны покрывали его своими барашками; солнце блестело всеми
своими огнями. Неприятель, силы которого увеличивались, хорошо был
различим; он использовал туманные дни 30 и 31 мая, чтобы занять более
выгодное положение относительно ветра. В 7 часов английский адмирал
подал сигнал к общему наступлению на французскую линию и предписал
своим кораблям маневрировать так, чтобы занять позицию напротив
одного из французских кораблей. Тотчас этот флот под всеми парусами в
идеальном порядке под острым углом двинулся к французской эскадре,
корабли которой также были хорошо выстроены и готовы к битве. Повсюду
раздавали воинственные крики, которыми французы подбадривали себя,
а также клялись победить или умереть.
Постепенно бой завязался повсюду и стал всеобщим. История знает
мало столь славных и столь смертельных схваток представителей этих
двух народов. Корабли сходились на расстояние пистолетного выстрела и
обменивались многочисленными артиллерийскими залпами. Англичане,
хорошо видевшие расположение французского флота, атаковали только
центр и арьергард, не затронув авангард боевой линии. Вскоре приказ
адмирала Хоу был точно исполнен; каждый английский корабль атаковал
один французский. Схватка была ужасной, бились с ожесточением и нена-
вистью, которые разделяли оба народа. Корабли смешались настолько, что
порой французы стреляли во французов, англичане в англичан, а сигналы
невозможно было ни получить, ни разобрать.
Канаты на кораблях были перебиты, флаги падали, и их обратно при-
колачивали гвоздями; паруса повисли, представляя собой лишь бесполез-
74
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
ные куски ткани. Те мачты, что еще оставались стоять, были изрешечены
ядрами. Тогда как британские канониры целились в мачты неприятель-
ских кораблей, французы старались потопить английские корабли. Артил-
лерийский огонь велся очень активно и его грохот был столь ужасающим,
что небесный гром с трудом мог быть услышан среди выстрелов четырех
тысяч орудий, несших разрушения и смерть посреди клубов порохового
дыма, застилавших солнце.
Английские канониры военного флота.
Аугсбургская коллекция
Тем временем адмирал Хоу, взбешенный тем, что французы, половина
из которых едва знали морское дело, оказывают ему упорное сопротив-
ление, прилагал большие усилия, чтобы одержать победу. Его флагман
в начале сражения обстреливал «Ля Монтань», на котором находился
адмирал Вилларе-Жуаёз. Но этот корабль при поддержке двух соседних
в боевой линии французских кораблей отвечал с такой энергией, что
англичане принуждены были несколько раз отступить. В конце концов
около полудня стоявший позади в строю флагмана линейный корабль
«Лё Жакобан», сражавшийся до этого момента с большой храбростью,
неожиданно совершил ошибочный маневр, спустился под ветер и медленно
продвинулся позади боевой линии вдоль своего флагмана на расстоянии
половины пушечного выстрела от него. Беспорядок, царивший на борту
«Лё Жакобан» был таков, что канониры продолжали вести огонь, не заме-
тив, что их ядра попадают во французский флагман, который они должны
были, напротив, прикрывать.
75
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Этот ошибочный и пагубный маневр «Лё Жакобан» поставил в опасное
положение адмиральский корабль «Ля Монтань», открыв его фланг. И
действительно, адмирал Хоу, моментально заметив открытое простран-
ство, которое до того занимал «Лё Жакобан», распорядился поднять все
паруса, прорезал французскую боевую линию и дал сигнал всем кораблям
эскадры атаковать неприятеля. Открывшееся пространство позволило
адмиралу Хоу приблизиться к «Ля Монтань» с кормы; за ним последовали
два трехдечных корабля и три других меньшей силы, которые окружили
французский флагман и открыли по нему сильный огонь своим правым
бортом. Бой был таким ожесточенным, какие редко встречаются в анналах
морской истории.
Долгое время английский флагман «Королева Шарлотта» вел продоль-
ный огонь по «Ля Монтань», когда, наконец, последний смог повернуться
к противнику бортом. Обе эскадры в этот момент совершенно перемеша-
лись. Французские моряки, завидовавшие славе своих братьев по оружию
на суше, бились с энтузиазмом: боевой девиз «Победа или смерть» был
начертан золотыми буквами на развевавшихся синих флагах их кораблей;
все их поведение говорило о том, что они стремятся остаться верными этой
клятве. Они бились с редкой храбростью, молодые рекруты соревновались
в доблести с опытными моряками. Все перестали обращать внимание на
подвижность целей, которым они посылали смерть или получали ее в ответ,
и думали лишь о победе, совсем забыв об опасности. Раздававшийся вокруг
страшный грохот орудий и окутавший всё густой пороховой дым скрывали
от матросов и канониров противника, находившегося прямо перед ними.
Сражение 1 июня 1794 года. Английская гравюра Роберта Кливли. 1795 год
76
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Однако из всех французских кораблей в самом опасном положении
находился «Ля Монтань». Окруженный английскими кораблями, он в
течение двух часов оставался вне поля зрения остальной эскадры. Вскоре
флагман «Королева Шарлотта» предпринял попытку взять его на абордаж.
Два громадных корабля столкнулись друг с другом, их реи коснулись друг
друга, а такелаж перепутался. Стесненные в узком пространстве канониры
обеих сторон бились банниками. Пораженный увиденным зрелищем Жан-
Бон де Сент-Андре был не в силах скрыть свой испуг и торопливо спустился
на нижнюю палубу, чтобы избежать опасности.
Тем временем французский адмирал, разгадав замысел Хоу, попро-
бовал опередить его. Приказ на абордаж раздался раньше, чем англичане
сами успели приготовиться. Кошки вот-вот должны были взвиться в воз-
дух, и адмирал Хоу на борту собственного корабля должен быть почувство-
вать, чего стоит французская храбрость, усиленная патриотизмом. Но, уже
будучи знаком с этой неустрашимостью, он пожертвовал частью такелажа
и под ветром удалился на несколько туазов от французского флагмана.
Более свободные в своих маневрах, французские канониры усилили
огонь против английского корабля. Они заряжали свои пушки как обыч-
ными круглыми ядрами, так и ядрами с выступающими неровностями, а
также крупной картечью. Эти ужасные снаряды сеяли смерть на борту вра-
жеского корабля. Но и противник отвечал с не меньшим успехом. Руль «Ля
Монтань» был вырван из разбитой кормы и висел на крючках и петлях. Два
порта порохового погреба на правом борту превратились в одно отверстие;
на второй палубе бушевало пламя; сам адмирал Вилларе был опрокинут со
своего мостика разбившим его ядром. Вилларе, не потеряв самообладания,
поднялся на ноги и приказал восстановить мостик, но новое ядро прервало
его длинную жизнь. Он умер на руках у своего начальника штаба храброго
и хладнокровного Дельмотта; интендант Рассе, капитан флагмана Базир
были убиты тем же ядром, у Юи из Гранвиля был разорван живот. Кордьер
приказал перетянуть себе разбитую в щепки ногу поясной перевязью своей
шпаги и остался на своем посту. Шардон из Лориана пал, раненый в бедро9;
погиб Жерар из Дьеппа; храбрый Арго из Сен-Валлери-ан-Ко был ранен
пулей в пятку, но вернулся на мостик после того, как его рану обработали.
Корма корабля и мостик были усеяны телами несчастных помощников и
заместителей адмирала, также как матросов, погибших у рулевого штур-
вала. Палуба также была покрыта трупами, поскольку не было времени
выбросить их за борт, и матросы сражались в крови своих товарищей.
Было непостижимо, что пятикратно превосходящие силы англичан не
могли никак потопить окруженный ими «Ля Монтань», хотя под правый
борт уже попало около двухсот пятидесяти ядер. Национальные флаги по
прежнему развевались на фок-, бизань- и главной мачтах. Тем не менее
9 Его рана была столь серьезной, что понадобилась ампутация; француз не утратил тем не менее
своей природной веселости - когда Шаппон, корабельный хирург «Ля Монтань», начал резать
его тело, тот смеясь заметил «Как жаль, такая потеря для лорианских красоток!» - Прим. авт.
77
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
жилая часть (нактоуз) была разрушена, совершенно не осталось следов от
песочных часов и компаса, на мостике почти совсем не осталось бойцов.
Третья и вторая орудийные палубы лишились своих защитников; зрелище
разрушения было повсюду на корабле. Одни орудия были сбиты с лафетов,
другие были расколоты случайно попавшими в них английскими ядрами;
передняя и задняя надстройки, все шлюпки были пробиты насквозь.
Уже пятый раз канониры по левому и по правому борту были убиты,
но безо всякого дополнительного приказа им на смену ставали новые хра-
брецы; рядом с телами их павших товарищей они мстили за их смерть. На
четверть часа даже гальюн стал местом героических подвигов. Можно бы-
ло видеть как десятилетние юнги не только подносили заряды для орудий,
но сами стреляли по англичанам. Внезапно на юте загорелись и взорвались
ящики с ружейными зарядами, убив половину рулевых рядом с их началь-
ником Демэ и су-лейтенантом Жам. Это происшествие нагнало страху
на немногочисленных оставшихся еще живыми на борту «Ля Монтань»
храбрецов. Сам контр-адмирал непроизвольно повернул голову, и это дви-
жение, которым сопровождались все опасности вокруг, напротив, вселило
смелость юному Буве де Крессе, начальнику типографии эскадры - у него
зародился смелый план спасения флагманского корабля и оставшихся
членов его героической команды.
Адмирал Хоу, видя понесенные командой «Ля Монтань» потери, вос-
пользовался этим, чтобы приблизиться к французскому кораблю. В момент
взрыва зарядных ящиков он находился на дистанции не далее половины
пушечного выстрела. Хотя Буве был уже трижды ранен, а его левая рука
висела на перевязи, увидев, что «Королева Шарлотта» поднимает паруса,
настойчиво попросил у адмирала Вилларе разрешения обстрелять мостик
английского флагманского корабля. «Ловите момент, но это самоубий-
ственная затея» - сказал ему Вилларе, - «Тем лучше, - ответил храбрый
молодой человек, - я буду доволен, если моя смерть принесет Родине
пользу». Французский адмирал улыбнулся и пожал ему руку.
Буве скользнул вниз и ползком стал подниматься ступенька за ступень-
кой. Сидевшие на реях англичане по нему открыли огонь из мушкетонов с
расстояния половины пистолетного выстрела. Угроза неминуемой смерти
ничуть не остановила его. Пули задевали его одежду, его шляпа была про-
бита в трех местах, пять новых ран стали ценой, заплаченной за его дерз-
кую храбрость. Буве, достигнув своей цели, поглядел с улыбкой на свою
льющуюся кровь и выстрелил из стоявшей по правому борту 36-фунтовой
карронады; К своему большому счастью, он увидел, что его отважный
замысел увенчался полным успехом.
Этот выстрел, направленный на заднюю надстройку «Королевы Шар-
лотты» , был настолько точным, что адмирал Хоу тотчас поднял все паруса,
пустился прочь, отдал своим кораблям сигнал следовать за ним и оставил
неподвижный «Ля Монтань», окруженный другими разбитыми кораб-
лями, в том числе «Лё Террибль» по правому борту. Вокруг на спокойно
78
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
глади моря плавали тут и там обломки мачт, тела убитых и остатки кораб-
лей. Так храбрость одного человека принесла победу французскому флаг-
ману, вырвав его из рук англичан, уходивших теперь на всех парусах10.
Героизм моряков корабля «Лё Ванжёр» в сражении 13 Прериаля II года Республики.
Гравюра Озанна
В то время, когда «Ля Монтань» показывал противнику столь замеча-
тельный пример французской храбрости и упорства в обороне, не менее
жестокий бой шел между другими кораблями двух эскадр. Большинство
потеряли свои мачты и половину экипажа; пушки были сбиты с лафетов,
такелаж уничтожен, многие спустили флаг... Другой французский корабль
«Лё Ванжёр» соревновался в славе с «Ля Монтань» и дал миру новый при-
мер невиданного доселе героизма.
Этот корабль в бою 29 мая совершил ошибку, слишком удалившись от
боевой линии, поэтому теперь он стремился загладить ее своим рвением
и самопожертвованием. Атакованный на абордаж английским кораблем
«Брансвик» и вскоре окруженный двумя другими, «Лё Ванжёр» долгое
время держался против превосходящих сил. Англичане направили про-
тив него такой губительный огонь, что вскоре в строю осталось не больше
10 26 февраля 1795 года на основании рапорта члена Комитета вспомоществования Дебур-
жа Национальный Конвент постановил выдать юному Буве вознаграждение в 300 франков
в возмещение того времени, что он провел у себя дома, залечивая полученные восемь ран, а
также в награду за его храбрость, продемонстрированную в морском сражении Первого июня. -
Прим. авт.
79
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
половины экипажа. Храбрецы демонстрировали свою доблесть, но гибли
под смертельными картечными залпами. Как не восхищаться поступком
Второго капитана Леира: картечная пуля серьезно ранила его в ногу, его
друзья, видя сильную потерю крови, настаивали, чтобы он спустился вниз,
чтобы обработать рану, но Леир отвечал им: «Нет, я предпочту скорее уме-
реть на своем посту, чем покину его!» Мгновение спустя ядро поразило его
в грудь, он умер, воскликнув: «Держитесь, друзья! И отомстите за нас!»
Бой корабля «Лё Ванжёр». Французская гравюра Озанна (младшего)
Этот героический поступок зажег сердца всех и вдохнул храбрость,
достойную лучшей участи. Экипаж «Лё Ванжёр» удвоил свои усилия и
противопоставил английской атаке не менее упорную оборону. Француз-
ские канониры так проворно заряжали и так точно наводили свои ору-
дия, что английский «Брансвик», первым попавший под выстрелы, был
вынужден отойти. Но два других корабля только усилили свой огонь. Все
мачты французского корабля были сбиты, его корпус был пробит насквозь
ядрами со всех сторон, через пробоины в трюм заливалась вода. Отважные
моряки приняли отчаянное решение, которое может сравниться с самыми
величественными примерами самопожертвования эпохи Древнего Рима.
Когда корабль шел ко дну, вместо того, чтобы искать спасение своей жизни
в сдаче неприятелю в плен, экипаж дал последний залп из орудий, которые
уже почти ушли под воду; моряки затем поднялись на палубу и подняли
флаг как можно выше и, воздев руки к небу, бросали шляпы в воздух и
80
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
многократно выкрикивали «Да здравствует Республика! Да здравствует
Свобода! Да здравствует Франция!», стоя на борту погружающегося в пу-
чину корабля. Капитан Реноден, его брат, несколько других офицеров и с
ними около 40 человек смогли сесть в шлюпки и, спасенные англичанами,
были единственными, кто избегнул гибели11.
Тем временем арьергард французского флота, состоявший из шести
больших линейных кораблей, по-прежнему бился с англичанами, напра-
вившими сюда все свои усилия. Шесть кораблей, окруженных всей эскад-
рой адмирала Хоу, уже едва могли защищаться. Сигналы бедствия дали
понять Вилларе-Жуаёзу опасное положение, в котором они оказались, и в
то же время возможность их спасения. «Чтобы соединиться с этими шестью
кораблями и овладеть двумя лишенными мачт английскими кораблями
было достаточно, - говорит Кергулен, - просто совершить разворот»; фран-
цузский адмирал дал сигнал арьергарду, что немедленно идет к нему на
помощь. Уже авангард, подняв все паруса, готовился совершить разво-
рот и вступить в сражение. Шесть французских кораблей таким образом
вот-вот должны быть вырваны из рук англичан, которые сами, казалось,
уже готовы выпустить свою добычу; в это время Жан Бон Сент-Андре под-
нялся с первой палубы, где укрывался во время боя «Ля Монтань» против
адмирала Хоу. Печально вспоминать это проявление слабости со стороны
Представителя народа, долг которого как раз состоит в том, чтобы вооду-
шевлять простых солдат; тем не менее надо сказать также, что именно
Жан Бон Сент-Андре заставил адмирала Вилларе-Жуаёза вернуться в
сражение. На мостике корабля «Ля Монтань» в присутствии собравшихся
моряков он отдал приказ, столь мало соответствовавший чести и интере-
сам нации. Возмущенный экипаж начинал роптать. Многие раненые в
битве храбрецы, горевшие желанием получить новые раны, собирались
11 Французы, без малейшего сомнения приверженцы национальной славы, тем не менее не были
уверены в подлинности этой истории самопожертвования экипажа «Лё Ванжёр». Тем не менее
многие свидетельства подтверждают ее. Сами англичане были поражены этим примером храбрости
своих противников. Среди прочих свидетельств, которые пришли к нам с берегов Темзы, мы про-
цитируем два отрывка из газет того времени. Первый из газеты «Морнинг» от 16 июня 1794 года:
«Участники современной войны, - говорит чистосердечно автор со своим уважением к исти-
не, - продолжают утверждать, что лишь страх мог пробудить в душе французов этот энтузиазм и
могущественную энергию, которым мы все были свидетелями. Вот доказательство этого: в блестя-
щем морском бою, произошедшем недавно, экипаж одного французского корабля кричал в один
голос Да здравствует республика! Да здравствует свобода! в то самое время, когда судно шло
ко дну с развевающимися флагами и вымпелами. Эта приверженность республике и это полное
чувство свободы, которые преобладают над страхом даже самой смерти, имею свое происхождение
от принуждения или страха?»
Второе свидетельство из другой английской газеты приводит цитату из письма офицера, при-
нимавшего участие в сражении:
«Вы конечно знаете, что французский флот попал прямо в руки эскадры адмирала Хоу. Дело было
одним из самых горячих, какие можно видеть на морских просторах. Французы были разбиты,
но сопротивлялись отчаянно. Нельзя сказать, чтобы им было занимать доблести. Среди прочих
примеров храбрости, команда одного из их кораблей, видя, что он скоро пойдет ко дну, дала из
пушек последний залп, когда вода уже подступала к самым жерлам орудий; затем они поднялись
на палубу, закрепили свой флаг, очевидно, чтобы он не попал в наши руки, и погрузились в пучину
вод, предпочтя гибель сдаче в плен. История не дает нам подобных примеров доблести.» - Прим. авт.
81
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
броситься на Комиссара Конвента и поговаривали том, чтобы выбросить
его за борт; но Вилларе, опасавшийся гильотины, работавшей в Бресте не
менее исправно, чем в Париже, дал сигнал к отступлению.
Подвиг экипажа корабля «Лё Ванжёр». Французский рисунок
Французский арьергард видел себя оставленным большей частью
флота; экипажи показали примеры доблести и самопожертвования, какие
только можно ждать от людей, которых воспламеняла любовь к отчизне
и чувство чести французского флота, но поскольку корабли не могли рас-
считывать больше на помощь, потеряв половину своих людей, будучи
окружены неприятелем, трюмы их были полны воды, а некоторым угрожал
пожар, то они подняли сигналы о сдаче. Англичане захватили корабли,
когда на палубе не оставалось ни мачт, ни надстроек, где можно было
поднять флаг или маленький штандарт. Были взяты шесть кораблей: «Лё
Жюст», «Л*Америка», «Л’Ашилль», «ЛёНортумберленд», «Сан-Парей»
и «Л’Ампетюё»12. Последний сгорел спустя пару месяцев в гавани Порт-
смута. Сами англичане потеряли несколько кораблей и понесли большие
потери в людях. Их флот был в таком плачевном состоянии, что адмирал
Хоу поспешил отступить при едином известии о возможном возобновле-
нии сражения. Таким образом поведение Жан-Бон де Сент-Андре лишило
французов почти несомненной победы и стало причиной потери шести ко-
12 Имена почти всех этих кораблей были изменены в Бресте перед самым выходом в море. -
Прим. авт.
82
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
раблей. Этот Представитель Конвента совершил две серьезных ошибки:
первую, когда заставил Вилларе начать сражение, и вторую, когда лишил
французов верного успеха.
Остатки французского флота подняли паруса, чтобы вернуться к бе-
регам Франции. Они были уже не в состоянии выполнить свою первую
задачу - охранять крупный конвой, шедший из Америки. Таким образом,
вследствие ошибки [французов], несомненно, очень тяжелой, англичане
получили возможность легко и наверняка захватить продовольствие, кото-
рое должно было спасти от голода французское побережье Атлантического
океана. По пути в Брест Вилларе-Жуайёз встретил эскадру из семнадцати
линейных кораблей, в которых по рангоуту, обводам и прежде всего по
бушпритам13 можно было признать английские. Эта эскадра, не знавшая
о сражении с эскадрой адмирала Хоу, приложила величайшие усилия,
чтобы избежать столкновения. Ни один из этих кораблей не осмелился
даже поднять флаг. После пяти часов бесплодной погони и преследования
французский флот отдал якоря на плохом рейде Бертом (Bertheaume).
Вилларе нашел там совсем свежую эскадру, прибывшую из Канкаля
(Cancale). Опасаясь, как бы семнадцать английских кораблей не захвати-
ли шедший из Америки конвой, он хотел воспользоваться этим подкреп-
лением и броситься за ними в погоню; но Жан-Бон де Сент-Андре, из уп-
рямства и по мотивам, понять которые невозможно, опять воспротивился
выполнению этого разумного решения. Возможно, этот Представитель
Народа боялся, что сделал, с одной стороны, гораздо больше, а с другой -
гораздо меньше, чем следовало. И флот остался в Бертоме, потому что бы-
ло стыдно возвращаться в Брест, потеряв семь кораблей, пять тысяч чело-
век пленными и более трех тысяч убитыми или умершими от ран. Решение
остаться в Бертоме стало очередным неосторожным шагом, потому что
корабли, лишенные способности управляться, попали в опасное поло-
жение, когда от юга до юго-юго-запада задули ветры. Несколько раз слу-
чилось, что корабли, стоявшие на якорях на этом рейде, дно которого
состояло из сухого песка, были вынуждены обрезать якорные цепи, чтобы
укрыться в Бресте. Однако показаться в этом порту настолько опасались,
что рангоут, сменные паруса и прежде всего новый руль для «Монтань»
заказали доставить из города.
На океанском побережье распространилась тревога, когда там узнали,
что конвой, ожидаемый с таким нетерпением, больше не охраняется.
Жители, которым не хватало хлеба, уже считали себя обреченными на все
ужасы голода. По счастью, через несколько дней после боя 1 июня конвой
появился перед Брестом и вошел в порт. Ван Стабель, эскортировавший его
с двумя линейными кораблями, прошел через поле боя двух флотов. При
виде рангоута и прочих обломков, какими было усеяно море, он поначалу
13 Бушприт - горизонтальное или наклонное древо, которое крепится на носу корабля; оно
используется для вынесения вперед дополнительных парусов, как правило, косых; к нему кре-
пится такелаж передней мачты. - Прим.ред.
83
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
усомнился, следует ли ему идти тем же путем дальше. Он мог опасаться, что
победители-англичане все еще находятся в море. Но само обилие обломков,
признаков сражения, дало ему понять, что, видимо, бой был ужасным для
обеих сторон и, следовательно, победитель и побежденный в равной мере
должны были взять курс в свои порты, чтобы исправить повреждения.
Успокоенный этим соображением, Ван Стабель решил продолжить путь и
был достаточно удачлив, чтобы не встретиться с семнадцатью английскими
кораблями, крейсировавшими в этих водах14.
В непонятном помрачении, по которому видно, сколь мало заслужи-
вают доверия некоторые официальные документы той исторической эпохи,
человек, который один был причиной катастрофы 1 июня, - Жан-Бон де
Сент-Андре в рапорте, который направил в Конвент об этом дне, описал
его как выдающуюся победу, одержанную над англичанами. Более того:
он даже посмел уверять, что шесть кораблей, захваченных врагом, были
оставлены в море, чтобы преследовать побежденных. Он отсылал этот
лживый рапорт, когда эти шесть кораблей, уведенные противником, укра-
шали триумф последнего в момент вступления в порт Портсмута, когда
английский адмирал бросал якорь под приветственные возгласы всех
сограждан, когда к нему на борт поднялась королевская семья. Никого
достаточно честного, чтобы возвысить голос против рассказа комиссара
Конвента, не нашлось, и его подражатель Барер де Вьезак, член Комитета
общественного спасения, даже перещеголял его, заявив перед лицом народ-
ного представительства, что французы одержали победы одновременно на
море и на суше. Конвент, обманутый или делавший вид, что верит обману,
единодушно рукоплескал этому мнимому триумфу. Отваге французов,
никогда не проявившейся с большим блеском, чем в этом бою, он должен
был аплодировать, но не должен был выражать благодарность Жан-Бону
де Сент-Андре, который один парализовал шанс на победу.
Тот же Барер, когда-то с таким пафосом объявлявший о потере Лан-
дреси, чтобы возбудить народное негодование, и только что изложивший
очень сомнительный рассказ о морском бое, написанный коллегой, убедил
собрание принять декрет, возвещавший, что Брестский морской флот
стяжал очень большие заслуги перед отечеством, что модель корабля «Ле
Ванжёр» следует повесить под сводами Пантеона и что художники, поэты
и скульпторы должны восславить героическую преданность его экипажа
в достойной манере, сообразно признательности отечества15.
14 Как только Ван Стабель вошел в Брестский порт, он направился к Жан-Бон де Сент-Андре,
чтобы отчитаться о своей миссии. Он изложил то, что мы только что рассказали. Вилларе, при-
сутствовавший при встрече, сделал адмиралу комплименты, каких тот заслуживал. «А я не могу
вас похвалить, - с откровенностью моряка ответил Ван Стабель, не знавший о влиянии, какое на
бой оказал Жан-Бон де Сент-Андре. - Вы бились как лев; но вы позволили взять шесть кораблей,
когда могли их спасти и захватить столько же у противника». Вилларе не рискнул возражать. Он
помнил, как у него на глазах гильотинировали его родственника Кереона.
15 Мы не знаем, занялась ли воплощением этого национального сюжета живопись или скульп-
тура, но поэзия достойно ответила на призыв Конвента. Самоотверженность «Мстителя» вдохно-
84
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Осада и взятие Ипра (Ypres); бои при Руселаре (Roulers) и Хогледе
(Hooghlede).
1—17 июля 1794 г. (Прериаль II года). Бельгия.
Теперь обратим взоры к Бельгии. Бой 23 мая при Турне не изменил
почти ничего в соотношении позиций французской и союзной армий после
сражения при Туркуэне. Если бы генерал Клерфе, вместо того чтобы оста-
ваться в Тилте, соединился с другими корпусами неприятельской армии и
были бы введены в бой войска, которыми командовал эрцгерцог, - позво-
лительно думать, что исход этого сражения, возможно, не был бы столь
благоприятен для французов и их левый фланг как минимум отрезали бы
от всех коммуникаций.
Пишегрю в ходе боя 23 мая почти полностью уверился, что удары, ка-
кие он мог бы в дальнейшем наносить по Турне, будут самое меньшее бес-
полезными.
Более простым театром военных действий - с теми силами, какими он
располагал, - ему представлялась отрезанная часть Западной Фландрии,
и он решил активней действовать именно там. С другой стороны, позиция
Клерфе в Тилте давала ему возможность разбить этого генерала в одиночку;
вила Лебрена на одну из его лучших од, а Шенье - на создание прекрасной строфы. Мы не можем
отказать себе в удовольствии ее привести. Вот она:
Восстань, окутан дымом, «Мститель»,
Из толщи бурных, темных вод!
Ты видел в славе свой народ,
Огня и бриттов победитель!
То ужаса крики несутся?
Иль песня величья слышна?
Из бездны морской раздаются
Героев твоих голоса:
Народу французскому слава!
Вот несколько строф из оды Лебрена:
Быть пленником? Такой удел
Постыден. И они не могут с ним смириться;
Недаром Альбион от страха побледнел:
У мужества их нет границы...
Пусть час их гибели настал,
Пусть палуба в огне и сорваны все снасти,
Им гибель не страшна. Обрушившийся вал
Последний парус рвет на части.
Взлетает ввысь трехцветный флаг.
Неукротима их отвага! К небосводу
Летит последний клич - трепещет в страхе враг:
Их клич - «Да здравствует Свобода!»
Тот клич!.. Хоть он бесплодно стих,
Заглушен смертью и ревнивыми волнами,
Но навсегда его здесь воскресит мой стих:
Века! он воспарит над вами.
И вы, кого прославил Саламин,
Вы, в честь кого звучат Фетиды песнопенья,
Вам далеко до тех возвышенных руин,
Победоносного крушенья!
[Три первых строфы - пер. М. Кудинова] - Прим. авт.
85
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
но чтобы добиться этой цели, надо было предпринять что-нибудь, что могло
выманить австрийского генерала на выгодное поле боя, и Пишегрю при-
казал атаковать Ипр.
Генерал Моро, которому была поручена эта экспедиция, 29 мая высту-
пил из Менена в направлении деревни Ондскот, где соединился с генералом
Мишо и майором инженерной службы Дежаном.
1 июня дивизия генерала Мишо пришла в движение, как и бригада
генерала Дезанфана, и эти части, соединившись, заняли позиции перед
Эльвердинге и Вламертинге. Эта первая атака была ложной, чтобы выма-
нить генерала Клерфе с его позиции в Тилте; крепость Ипр даже не окру-
жили и довольствовались установкой двух батарей с немногочисленными
орудиями на дорогах, ведущих в Эльвердинге и Вламертинге.
В то же время генерал Пишегрю сосредоточил между Куртре и Мененом
войска, готовые при необходимости двинуться на генерала Клерфе, при-
казал войскам из Сенгенского лагеря предпринять демонстративное насту-
пление на Орши, чтобы отвлечь внимание союзников, и послал несколько
отрядов для организации диверсии в пользу войск, действовавших на
Самбре. Так что генерал Клебер оказался в состоянии оказать поддержку
Арденнской армии, которая вела бои при Мерб-ле-Шато.
Австрия, 1792-97. Немецкий и венгерский фузилеры
86
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Последние меры не помешали австрийцам послать на Самбру двадца-
титысячный корпус, который повел лично император Франц; но, с другой
стороны, они вынудили армию, стоявшую под Турне, остаться в обороне
и окопаться на своих позициях.
Однако, из проницательности или случайно, генерал Клерфе не захотел
покидать свою тилтскую позицию, и поэтому Пишегрю решил превратить
наступление на Ипр в правильную осаду.
Уход двадцати тысяч человек неприятельской армии на Самбру позво-
лил французскому командующему прикрыть осадные войска обсерваци-
онной армией, предоставив гарнизоны в Куртре и Менене обороняться
собственными силами.
Бригада генерала Вандамма выдвинулась от Диккебюса, чтобы завер-
шить окружение Ипра, гарнизон которого 4 июня получил подкрепление
силой в две тысячи человек.
Вандамм приказал занять все позиции и выходы между Месенской
затопляемой территорией и Бузингским каналом и 4 июня соединился на
этом канале с дивизией Мишо.
Обсервационная армия, которая была собрана из войск Суама и которой
командовал лично Пишегрю, заняла позицию между деревнями Пашен-
даль и Лангемарк, перед Зоннебеке, чтобы иметь возможность поддержи-
вать осадный корпус и противостоять операциям Клерфе, войска которого,
как мы уже сказали, стояли в Тилте и в Торхауте, а авангард находился
в Русел аре.
В самый вечер начала окружения (5 июня) осажденные сделали энер-
гичную вылазку силой две тысячи человек по всем дорогам - на Брюгге,
Руселар, Куртре и Менен. Сначала им удалось застать врасплох несколько
передовых постов, потерявших бдительность, но вскоре они были отбро-
шены на всех участках и вернулись в город, понеся потери и не сумев про-
рвать цепь окружения.
В тот же день генерал Лоран захватил форт Кнопке справа от Бузинг-
ского канала.
Поначалу осаду из-за нехватки снарядов и артиллерии вели не очень
энергично, но артиллерийский генерал Сонжи подвез боеприпасы и ору-
дия из Лилля, где еще со времен дела 18 мая находился большой армей-
ский парк.
7 июня дивизия генерала Мишо, стоявшая на правом берегу Бузинг-
ского канала, а также несколько батальонов обсервационной армии были
атакованы австрийским корпусом, присланным на помощь крепости.
Французы, которым ложное чувство безопасности помешало заранее
организовать достаточно эффективную оборону, не встретили этот удар с
обычной доблестью и были оттеснены к Меркему. Неприятель после этого
мог бы, причем беспрепятственно, выдвинуться к осаждающим войскам,
стоявшим на канале близ Синт-Яна, и, преодолев их сопротивление, соеди-
87
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
ниться с защитниками крепости, оказав им поддержку; но он не сделал
этого и дал время Обре, командиру 1-го волонтерского батальона депар-
тамента Иль-э-Вилен, который командовал на этом участке под началом
Вандамма, принять необходимые меры для отражения атаки. Но атаки
не случилось, потому что австрийцы, опасаясь подставить фланг под удар
обсервационной армии, спешно отступили. Во время этих действий осаж-
денные удвоили огонь и совершили несколько изолированных вылазок,
которые все были отражены.
Осадные работы под руководством майора Дежана усилились с 7 по
10 июня. Параллель, которую уже начали рыть, была продлена, и к трем
уже установленным батареям добавилось семь новых.
Однако генерал Клерфе не мог равнодушно наблюдать за осадой Ипра,
не предприняв хотя бы некоторых усилий, чтобы освободить эту крепость
или помочь ей. Ранее он ограничился несколькими частными перемеще-
ниями, пытаясь ввести туда какие-то подкрепления и ожидая, что его
самого поддержит большая армия; но утратив эту надежду, он выдвинулся
к Руселаре и Хогледе, чтобы атаковать обсервационную армию.
Пишегрю выдвинул войска перед Лангемарком, и в результате этого
первого столкновения, которое случилось 10 июня, австрийцы были
вынуждены отступить на Торхаут и Тилт.
11 июня генерал Моро передал генералу Салису, командовавшему
гарнизоном Ипра, требование сдать крепость; в ответ на отказ коменданта
огонь усилили, и работы продолжились очень энергично. Ночью с 11 на
12 июня в крепости вспыхнул пожар, и 12 июня начали копать вторую
параллель.
13 июня генерал Клерфе предпринял новую атаку на обсервационную
армию, находившуюся на позиции, которую она заняла после дела 10 ию-
ня. Он собрал все свои боевые части и получил некоторые подкрепления.
Левый фланг австрийцев атаковал позицию при Руселаре, занятую правым
флангом французов, который был почти сразу опрокинут из-за стремитель-
ности удара неприятеля. Первый успех противника поставил остальные
войска под сильную угрозу; но центром командовал Макдональд. Этот
умелый генерал, который занимал плато Хогледе, хоть его и атаковали с
фронта и с фланга, принимал столь удачные решения и до такой степени
сохранял хладнокровие, что противник не мог потеснить его.
Его сопротивление дало время генералу де Винтеру прибыть на поле боя
со своей бригадой и вновь собрать войска, уже пришедшие в расстройство.
После этого оба генерала нанесли совместный удар вместе с бригадами гене-
ралов Дандельса, Жардона и Сальма, и позиция при Руселаре была отбита;
вскоре Клерфе, на которого ускоренным шагом бросились в штыковую
атаку, был вынужден во второй раз оставить поле боя и отступить в Тилт.
Это кровопролитное сражение принесло французам решающий успех
и вскоре сделало их хозяевами крепости Ипр и Западной Фландрии. Хотя
88
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
австрийцы имели в Турне тридцать тысяч человек, в Остенде высадилось
девять тысяч англичан под командованием лорда Мойры, трудно понять,
почему эти войска не попытались подать руку помощи генералу Клерфе в
его действиях, действительно необходимых в интересах союзников. Впро-
чем, это было очередным последствием дурного планирования операций и
нерешительности тех же союзников в этот период. В дальнейшем рассказе
мы еще получим возможность это отметить.
После этого последнего успеха осаждающие увеличили свои усилия.
17 июня по крепости открыли совместный огонь двадцать восемь орудий,
и впервые огонь французов заставил замолчать батареи осажденных, огонь
которых полностью прекратился к одиннадцати утра. Тогда-то над стенами
и взвился белый флаг.
В послеполуденное время генерал Салис прислал к генералу Моро
парламентера и двух заложников; но поскольку первые предложения
командующий Пишегрю и Моро по большей части отвергли, документ о
капитуляции был окончательно согласован и подписан только 18 июня
(30 прериаля), в три часа ночи. Гарнизон численностью в шесть тысяч че-
ловек сдался в плен и был отправлен вглубь Франции.
В крепости нашли более ста орудий, в том числе бронзовых, около пя-
тидесяти миллье16 пороха, ружья, гранаты, снаряды, ядра в большом ко-
личестве, а также полные склады зерна; продовольствие в изобилии име-
лось и у частных лиц.
Войска, участвовавшие в осаде Ипра, старались отличиться друг перед
другом, и их поведение заслужило похвалы командующего. О генералах
Мишо, Вандамме, Лоране и Дезанфане с одобрением отозвался генерал
Моро, имевший право оценивать достоинства, которыми сам обладал в
столь высокой степени. Среди особых качеств, сделавших честь француз-
ским солдатам во время осады Ипра, отметим следующее.
Закончили возведение брешь-батареи17, и поскольку для подвоза
пушек, которыми собирались оснастить эту батарею, не было лошадей,
4-й батальон волонтеров департамента Нор, жаждавший увидеть ее в дей-
ствии, в полном составе впрягся в шесть тяжелых орудий, которые надо
было установить, и прошел расстояние в сто пятьдесят туазов под силь-
нейшим огнем осажденных; батарея была оснащена.
За такую смелость и самоотверженность эта храбрая боевая часть,
отличившаяся, впрочем, не только здесь, удостоилась благодарственного
письма, которое адресовал ей Национальный Конвент через посредство
своего председателя. Надо признать, что в те времена, как могут подтвер-
дить тысячи живых свидетелей, подобные награды еще воздействовали
на солдат отечества сильней, чем те, какие они впоследствии получали за
личную отвагу.
16 Миллье (millier) - старинная французская мера веса, равная 489,51 кг - Прим. ред.
17 Брешь-батарея - батарея, которая сооружается в 10-30 метрах от крепостной стены для про-
бития бреши в ней - Прим. ред.
89
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Бой при Дейнзе (Deynse).
20 июня 1794 г. (5 мессидора II года). Бельгия.
Приведя Ипр в оборонительное состояние, 20 июня Пишегрю пошел к
реке Мандель. Генерал намеревался повернуть направо, перейти Шельду в
Ауденарде, отрезать таким образом Клерфе от корпуса герцога Йоркского
и соединиться с Самбро-Маасской армией, чтобы принять участие в круп-
ных операциях последней.
Клерфе покинул свою позицию в Тилте, отступив к Генту. Он только что
занял городок Дейнзе в трех лье от первого, когда был атакован войсками
генерала Суама, изгнавшими его из этого места. Преследуемый до ворот
Гента, генерал Клерфе оставил французам десять пушек и триста пленных.
Нам не следует обходить молчанием поступок, который делает фран-
цузским солдатам честь и показывает, насколько они не разделяли иссту-
пления, часто жестокого, тех, кто тогда управлял Францией. В армиях
был только что объявлен декрет, предписывавший больше не брать в плен
англичан, и великодушные люди - которые твердо решили не применять
его с хладнокровием, но, обязанные слепо повиноваться, из чего делают
обязательную добродетель войны, не смели проявить чувств, какие вызвал
у них закон столь же варварский, сколь и недальновидный политически, -
восприняли его с глухим недовольством. Среди пленных, взятых в бою при
Дейнзе, было довольно много ганноверцев, которые как подданные англий-
ского короля подлежали казни. Французский отряд привел их в Вилсбеке,
в штаб-квартиру Суама, где из рук сержанта, командовавшего конвоем,
их принял штабной офицер. «Товарищи, - сказал офицер отряду, - вы
создали нам жестокое и страшное затруднение; надо было позволить этим
несчастным бежать туда, где вы их встретили». - «Мой офицер, - ответил
сержант в своей наивной манере, - это значило бы получить столько же
выстрелов из ружей, если не больше, а мы ведь здесь для того, чтобы делать
неприятеля слабей». - «Но есть закон, ужасный для них и очень обре-
менительный для нас». - «Мы его знаем; но не хочет же Конвент, чтобы
французские солдаты исполняли ремесло палачей. Впрочем, вот наши
пленники; отправьте их к представителям народа, и если они - жестокие
дикари, пусть они их убьют, а потом съедят; это уже не наше дело».
Бои при Круа-де-Буке (Croix de Boucqets).
23 июня 1794 г. (5 мессидора II года). Франция, граница с Испанией.
Армия Западных Пиренеев долго пребывала в бездействии; но, полу-
чив в последние дни мая некоторые подкрепления, ее командующий
Мюллер, по приказу комиссаров Конвента, пожелал (так говорят неко-
торые донесения) предпринять поход на испанскую территорию, чтобы
захватить долину Бастан и даже создать угрозу для Памплоны, столицы
Наварры. Ради этого он приказал атаковать линию испанских постов в
долине Байгорри; но это передвижение, спланированное довольно плохо,
судя по подробностям, какие приводят те же донесения, свелось к заня-
90
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
тию нескольких постов, важнейшим из которых и потребовавшим усилий
больше, чем прочие, была деревня Альдудес (Aldudes), в бою при которой
особо отличился Штабной полковник (adjudant-gene^rale) Арисп. Было
взято несколько пленных и захвачено несколько пушек.
Через несколько дней после этого похода французов генерал испанской
армии Каро, несомненно, чтобы совершить диверсию и не дать генералу
Мюллеру выполнить свое намерение вторгнуться в долину Бастан и Рон-
севальскую долину, собрал на реке Бидасоа от десяти до двенадцати тысяч
человек. 23 июня этот корпус двинулся в наступление четырьмя колон-
нами. Генерал Эскаланте во главе первой колонны шел с высот Беры на
гору Мандала. Маркиз де Ла Романа, выйдя из Бирьяту, двигался к горам
Диамант и Мон-Вер. Генерал-лейтенант дон Хуан должен был атаковать
[французские] позиции перед Андаем. Колонна Эскаланте, преодолев
довольно упорное сопротивление французов, сумела занять посты на
Мандале, на скале Юррюнь и кальварии18. Ла Романа добился при насту-
плении не меньшего успеха, но на левом фланге испанцев колонны гене-
ралов дон Хуана и Комесфорта были менее удачливы. Пост Круа-де-Буке
держался стойко, дав время генералу Фрежевилю собрать разные отряды,
отступившие перед испанцами, а командующему Мюллеру - прислать
значительное подкрепление, вызванное из Лагеря санкюлотов. После
этого ситуация переменилась, и уже французы стремительно атаковали
испанцев. Колонны левого фланга испанцев были опрокинуты и попыта-
лись соединиться с войсками Эскаланте и Ла Романы, в рядах которых
незамедлительно началось расстройство. Фрежевиль продолжил пресле-
дование врага в штыки; позиции, занятые испанцами, были моментально
отбиты; вскоре артиллерия, которую те захватили, но которую французы
вернули себе в ходе стремительной атаки, была направлена на беглецов,
и разгром стал полным.
Враги понесли в этом деле большие потери, для французов же оно ока-
залось менее гибельным, несмотря на первоначальную неудачу. Испанцы,
вынужденные обратиться в бегство, оставили, вопреки своему обычаю, на
поле боя всех своих раненых. Их лечили в военных госпиталях, относясь с
такой же заботой и таким же вниманием, как и к французским солдатам.
Испанцы отступили за реку Бидасоа.
Осада и взятие Шарлеруа (Charleroy).
25 июня 1794 г. (7 мессидора II года). Бельгия.
Французы уже неоднократно пытались захватить Шарлеруа и закре-
питься в графстве Намюр на правом берегу Самбры, и уже пришло время
добиться этого, наконец. Четыре неудачные попытки форсировать реку и
18 Кальвария - на латинском языке означает Голгофу, гору, где был распят Иисус Христос.
Во многих католических странах есть как бы копия крестного пути Христа, чтобы паломники
могли пройти по нему, не совершая трудное паломничество в Палестину - такие места называются
Кальвариями. - Прим. ред.
91
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
многочисленные поражения не обескуражили Комитет общественного спасе-
ния или, верней, его членов Сен-Жюста и Леба, а союзники с таким же упор-
ством отстаивали этот важный пункт, без занятия которого [французами]
успех диверсии Пишегрю в Австрийской Фландрии не мог быть полным.
Мы видели, что последняя переправа 29 мая, предпринятая Арденн-
ской армией, наконец позволила ей подойти под стены Шарлеруа, что этот
город окружили и обстреливали и что 3 июня подход подкрепления, при-
веденного лично австрийским императором, позволил принцу Оранскому
снова разбить французов и еще раз отбросить их на левый берег Самбры.
Эта попытка, вероятно, была бы последней, если бы вечером 3 июня, в
тот самый момент, когда Арденнская армия очередной раз пришла в рас-
стройство, не появился после перехода, занявшего некоторое время, гене-
рал Журдан с Мозельской армией численностью в тридцать с лишним
тысяч человек.
Франция, 1792. Командир 1-го гусарского полка.
Гравюра Лабрусса
Комитет общественного спасения, убежденный, что в предприятии, ко-
торому он придавал столь большое значение, необходимо участие Мозель-
ской армии, приказал генералу Журдану соединиться с Арденнской ар-
мией и войсками правого фланга Северной армии. Это соединение стало
92
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
особенно необходимым после того, как союзники решили усилить свой ле-
вый фланг и он стал намного мощнее войск, противостоящих ему на этом
участке фронта.
Курьер, посланный генералом Журданом, чтобы уведомить генералов
Шарбонье и Дежардена о подходе Мозельской армии, не успел вовремя
добраться до них. Это опоздание объясняет, почему 3 июня выступили
раньше времени. Возможно, если бы генералы Шарбонье и Дежарден
были оповещены заблаговременно, они не вступали бы в бой до прибытия
Журдана, присутствие которого, вероятно, изменило бы исход этого кро-
вопролитного и рокового предприятия.
Как бы то ни было, успех союзников вселил в них веру, что присутствие
императора Франца в стенах Шарлеруа стоит продлить. Монарх провел
смотр войскам и роздал награды командирам и солдатам, отличившимся
в разных боях на Самбре и под стенами города.
Соединение Мозельской армии с Арденнской и корпусом Дежардена
произошло на левом берегу Самбры. Это соединение дало французам боль-
шие возможности для операций на этом участке театра военных действий.
Комитет общественного спасения приказал, чтобы разные корпуса образо-
вали единое целое под названием «Самбро-Маасская армия», командовать
которой поручалось генералу Журдану.
Вскоре эта армия своими триумфами изгладит из памяти последние
катастрофы и надолго выведет Францию на славное поприще, которое
поставит нашу нацию в первый ряд народов-воинов.
С самого появления Журдан объявил о намерении снова перейти Самбру
и возобновить осаду Шарлеруа и не замедлил запастись всем необходимым
для начала этой крупной операции, питая надежду на успех. Для завер-
шения всех приготовлений хватило восьми дней, и 12 июня на рассвете
состоялась переправа. Неприятель тщетно пытался оказать некоторое
сопротивление: все принятые решения были настолько верными, что его
войска были отброшены и опрокинуты. Часть их заперлась в Шарлеруа,
другая заняла позицию за этой крепостью. Шарлеруа был окружен.
13 июня Журдан продвинулся вперед, чтобы прикрыть осаждающих.
Перед крепостью осталось восемь тысяч человек под командованием
генерала Атри. Последний в сопровождении генерала Бельмона, коман-
дующего артиллерией, и батальонного шефа19 инженерных войск Мареско
провел рекогносцировку Шарлеруа и приказал приступить к необходимым
работам для начала осады. Один внешний пост, укрепленный врагом,
был захвачен 14 июня аджюдан-женералем Дево, проявившим изрядную
отвагу. Этот пост прежде был покинутым редутом. Противник частично
восстановил его, потому что благодаря своему положению этот пост очень
мешал тем, кто атаковал крепость. Майор Мареско приказал саперной роте
под началом капитана Буа-Жерара разрушить парапеты. Они взялись за
дело, хотя по ним вели интенсивную стрельбу из пушки и ружей почти
19 Батальонный шеф - французское воинское звание между капитаном и полковником. - Прим.ред.
93
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
в упор. Неустрашимый Буа-Жерар и его саперы удалились только после
полного разрушения редута.
Ночью с 14 на 15 июня продолжили копать параллели, начатые в ходе
предыдущих осад.
Принц Оранский, видя эти приготовления, собрал все войска и решил
предпринять последнее усилие, чтобы еще раз освободить Шарлеруа. 15 ию-
ня он выступил из своего лагеря в Нивеле и на следующий день четырьмя
колоннами атаковал французскую армию. Генерал Журдан занимал кру-
говую позицию, прикрывая крепость. Оба его фланга опирались на Самбру,
центр - на Рансар, продолжаясь до Госсели и Жюме.
Левая колонна союзников под командованием князя Рейса атаковала
дивизию Марсо, занимавшую позиции в Ламбюзаре.
Обе центральных колонны под командованием генералов Болье и
Альвинци, концентрично двигавшиеся на Мелле, атаковали при Госсели
центр французской армии, который отступил к мельнице, находившейся
справа от дороги из Шарлеруа в Брюссель, близ Жюме.
Генерал Марсо, атакованный князем Рейсом, был вынужден перейти
Самбру обратно в Пон-де-Лу, после чего князь смог продвинуться к Жю-
метскому лесу. В результате этого движения французский центр, распола-
гавшийся у мельницы, которую противник обошел, оказался под угрозой.
Он в беспорядке отступил к Маршьен-о-Пон.
Четвертой колонной, которая должна была атаковать левый фланг
французов между Тразеньи и Форши, командовал лично принц Оранский.
Эта колонна столкнулась с частью дивизии Морло, и, когда завязался бой,
генерал Клебер, который со своей дивизией находился в Фонтен-Левеке
и перед которым противника не было, услышал, что дивизию Морло
атакуют, и двинулся в направлении этой атаки, быстро переменив фронт
и предложив Монтегю, стоявшему со своей дивизией под Ландели, под-
держать его.
Этот маневр генерала Клебера навязал принцу Оранскому бой в невы-
годной позиции, но оказался бы результативней, если бы не успехи союз-
ников на правом фланге и в центре. Опытный генерал скоро понял, что,
продолжив движение, ставшее уже бесцельным, окажется под угрозой, и,
отказавшись от достигнутого преимущества, перешел обратно через Самбру.
Эта первая битва при Флерюсе, поскольку она произошла на той же
территории, что и случившаяся через десять дней, была очень кровопро-
литной; французы потеряли в ней более четырех тысяч человек, а союзни-
ки - почти три тысячи. Непосредственным результатом успеха союзников
стало снятие осады Шарлеруа. Сен-Жюст, все столь же упрямый, хотел,
чтобы сразу же перешли обратно реку и атаковали врага, не дав ему вре-
мени пополнить запасы крепости и разрушить осадные сооружения. Но
французская армия слишком устала, и осталось очень мало артиллерий-
ских боеприпасов; надо было подвезти боеприпасы из Мобёжа и восстано-
вить порядок в армии.
94
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
18 июня Журдан вновь распорядился предпринять переправу. Трудно
понять, почему принц Оранский после 15 июня вернулся в свою штаб-
квартиру в Нивеле, вместо того чтобы остаться с крупными силами под
стенами Шарлеруа и противостоять новому наступлению французов. Он
оставил перед Журданом лишь слабую заградительную цепь войск, несо-
мненно, решив, что обескураженные французы окончательно отказались
от осуществления замысла, который им столько раз не удавался. Самбра
была форсирована, и эта переправа, которая станет последней, обеспечила
завоевание Бельгии.
Шарлеруа оказался осажден в третий раз. Осадные сооружения, отча-
сти разрушенные, восстановили или починили. На высоте Монтиньи-сюр-
Самбр начали копать новую траншею для ложной атаки, чтобы защитить
левый фланг настоящей атаки от вылазок и спровоцировать такие вылазки
на промежуточную ложбину. Осажденные попались на крючок, устроили
вылазку на новые сооружения и были отброшены.
Тем временем обсервационная армия заняла прежние позиции. Несо-
мненно, принц Оранский приблизился 20 июня к французской армии, полу-
чив сообщение в Нивеле от принца Кобургского, который упорно пытался
выручить корпус Клерфе, по-прежнему находившийся в опасности. Меж-
ду войсками, которыми командовал он, и солдатами дивизии Клебера про-
изошло несколько мелких стычек. 21 июня принц двинулся вперед, про-
щупывая оборону противника, до позиции близ Шапель-лез-Эрлемон
(Chapelle-lez-Herlaimont)]. Клебер не дал союзникам пройти дальше, ата-
ковав их здесь. Союзники оказали довольно упорное сопротивление, но в
итоге отступили. Успеху этого боя энергично способствовал генерал Дюбуа.
Он очень умело провел несколько конных атак, взял семь пушек, зарубил от
семисот до восьмисот человек и захватил пятьсот пленных. К войскам гене-
рала Клебера присоединился генерал Шампионне со своими частями, фран-
цузы энергично преследовали неприятеля и заставили отойти за Женапп.
В то время как обсервационная армия лишила принца Оранского воз-
можности помочь Шарлеруа, осада этой крепости близилась к концу.
Комиссары Конвента, которым не терпелось увидеть Шарлеруа в своих
руках, настойчиво требовали от генерала Журдана предпринять штурм
крепостных стен открытой силой под прикрытием артиллерийского огня.
Майор Мареско велел собрать для этого в соседних деревнях так много
лестниц, как только было возможно, и доставить их в конец траншеи, как
и некоторое количество фашин, которые по его приказу предусмотрительно
заготовили в Жюметском лесу.
Однако проконсулу Сен-Жюсту всех этих приготовлений было мало.
Этот беспощадный человек, никогда не появлявшийся в траншее, узнав,
что один капитан 1-го артиллерийского полка проявил некоторую небреж-
ность в ходе порученного ему возведения батареи, велел расстрелять его
прямо в траншее. Тогда же он отдал генералу Журдану приказ арестовать
и, значит, немедленно расстрелять командовавшего осадными частями
95
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
генерала Атри, командовавшего артиллерией генерала Бельмона и майо-
ра Мареско. Генерал Журдан, рискуя собственной жизнью, смело вос-
противился воле презренного члена Конвента. Только что перечисленные
офицеры благородно выразили несогласие с жестоким приговором злопо-
лучному артиллерийскому капитану Мера, и в своем лютом исступлении
Сен-Жюст посмел обвинить их в сообщничестве.
В тот самый день, на который пришлась эта сцена, шесть батарей осаж-
давших были так организованы и усовершенствованы, чтобы они могли
вести эффективную стрельбу; тогда же снизилась активность крепостных
батарей.
В ночь на 24 июня осажденные предприняли две вылазки, повредив
осадные сооружения; но французы, воспользовавшись утренним тума-
ном, восстановили испорченное. Вскоре артиллерия открыла настолько
сильный, плотный и точный огонь, что заставила батареи осажденных
замолчать. Генерал Журдан немедленно потребовал от коменданта Шар-
леруа сдать крепость. Тот попросил трехчасовую отсрочку, чтобы созвать
военный совет. Ему дали четверть часа, по истечении которой батареи,
прекратившие было огонь, вновь заработали. Артиллерия не прекра-
щала стрелять всю ночь и утро. Саперы продвинулись вперед и готовы
были начать закладку третьей параллели. В десять часов утра комендант
решился пойти на соглашение. Ему ответили, что единственная капи-
туляция, на какую можно согласиться, - сдача на милость победителя.
Около полудня старший офицер, присланный тем же комендантом, пере-
дал генералу Журдану статьи капитуляции, несомненно, менее суровые;
Сен-Жюст, находившийся тогда у командующего, отклонил протянутый
ему пакет со словами: «Я требую не бумагу, а крепость».
После нескольких раундов бесплодных переговоров австрийский
комендант, опасаясь штурма, передал, что гарнизон сдается на милость
победителя и полагается на французское великодушие. Ему сообщили,
что гарнизон выйдет с воинскими почестями, что оружие и знамена он
должен сложить на гласисе и что офицеры сохранят шпаги и свои эки-
пажи. Гарнизон имел численность три тысячи человек. На стенах нашли
около пятидесяти орудий, некоторые были выведены из строя. Склады
еще содержали провизию и какое-то военное снаряжение.
Едва успел выйти гарнизон, а Брюссельские ворота были заняты ротой
гренадеров, как вдали послышалась канонада. Это французы вступили в
бой с союзниками на полях Флерюса. Эти звуки, сообщавшие крепости
Шарлеруа о подходе подмоги, уже бесполезной, вызвали живую радость у
осадной армии и, надо полагать, жгучее сожаление у пленного гарнизона.
Битва при Флерюсе.
26 июня 1794 г. (6 мессидора II года). Бельгия.
Пушка, выстрел из которой услышали за несколько мгновений до
сдачи Шарлеруа, была пушкой принца Кобургского, и тогда начались
96
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
столкновения передовых отрядов, послужившие прелюдией к завтраш-
нему серьезному делу. Принц, узнав, как быстро осаждающие сжимают
кольцо вокруг крепости, выступил 21 июня из Турне с английской армией
и австрийским резервом. Форсированный марш, каким он шел, позволил
ему оказаться 23-го в Нивеле и соединиться там с принцем Оранским.
Но вместо того чтобы немедля напасть на французов и предпринять
маневры для освобождения Шарлеруа, он счел долгом дать войскам отдых
и, бездействуя, потерял драгоценное время, а Журдан, как мы видели,
сумел извлечь из этого величайшую выгоду. Канонада, начавшаяся только
25-го, сама по себе осталась безрезультатной, и по роковой случайности,
которая как будто сопутствовала всем начинаниям союзников в этой
кампании, принц Кобургский наконец решился дать сражение только к
моменту, когда уже даже его победа не могла бы освободить Шарлеруа.
Все авторы отмечали, насколько это в самом деле странно, что в про-
винции, находящейся под австрийским владычеством, где поддерживать
связь было так просто, принц не знал о потере Шарлеруа на следующий
день после капитуляции этой крепости. Но было ли это неведение реальным
или Кобург изобразил его задним числом, чтобы оправдать свое пораже-
ние, - в любом случае союзная армия явно ничего об этом не знала. Слух
об этой сдаче распространился в ее рядах только в самый разгар боя, и
некоторые писатели причисляют упадок духа, который эта весть быстро
вызвала у солдат, к числу причин, по которым сражение было проиграно.
Сражение при Флерюсе 26 июня 1794 г.
Гравюра Дюплесси-Берто
97
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Кстати, у Кобурга были все шансы на успех. Его армия, уже сама по себе
численно превосходившая французскую, дополнительно выросла за счет
части гарнизонов Ландреси, Конде и Валансьена. Она насчитывала почти
сто десять тысяч человек, и если бы он пожелал использовать значительную
часть этой массы, чтобы атаковать французов, по-прежнему занимавших
круговую и очень рассредоточенную позицию вокруг Шарлеруа, он легко
мог бы рассчитывать на победу. Но генералы той эпохи были одержимы
манией атаковать противника по всему фронту, и из-за приверженности
к этому порочному методу, первым пропагандистом которого был Ласси
и который на практике так несчастливо применял в последней кампании
генерал Макк, принц Кобургский в самом деле и проиграл достопамятную
битву, которую мы сейчас опишем.
Французская армия занимала те же позиции, что и 16 июня, разве что
немного продвинулась вперед. Она состояла из тех же дивизий, и командо-
вали ею те же генералы. Расположившись вокруг Шарлеруа полумесяцем,
обоими флангами она опиралась на Самбру, правым - близ Ламбюзара и
лесов Копио, левым - близ Ландели. Центр выдавался до бурга Госсели.
Дивизия генерала Марсо стояла на позициях, тянувшихся до Белена и
Ванферсе; дивизия генерала Лефевра - несколько позади и левей Флерюса;
дивизия генерала Шампионне - за Эппиньи; дивизия генерала Морло -
перед Госсели; дивизия генерала Клебера - перед Жюметской мельницей
и деревней Курсель; дивизия генерала Монтегю - в Тразеньи; бригада
под командованием генерала Дорье, составлявшая резерв левого фланга,
находилась перед Ландели, за Фонтен-Левеком. Дивизия генерала Атри
была поставлена в резерв в Рансаре, а кавалерийский корпус под коман-
дованием генерала Дюбуа размещался между Рансаром и Ванье, близ леса
Ломбю. Весь фронт французских позиций был защищен ретраншементами,
связанными меж собой сильными редутами.
Левый фланг армии союзников занимал высоты Буанье, Тонгрен и
Пон-дю-Жур; центр располагался вдоль римской дороги, а правый фланг
тянулся от Эрлемона до окраин Андерлю. Эта армия была разделена на пять
больших корпусов, которые, как мы уже сказали, должны были атаковать
армию французов одновременно по всему фронту.
Первая правофланговая дивизия под командованием принца Оранского
и генерала Латура имела приказ в начале боя разбиться на три колонны,
чтобы занять Тразеньи, Фонтен-Левек и лес Монсо. Эта дивизия состояла
из двадцати четырех батальонов и тридцати двух эскадронов.
Второй корпус на правом крыле центра, силой в четырнадцать батальо-
нов и шестнадцать эскадронов, находился под командованием генерала
Кваздановича. Он должен был растянуться по большой Брюссельской
дороге и атаковать Фран, Мелле и Госсели.
Третьим корпусом на левом крыле центра командовал артиллерийский
генерал граф Кауниц. Первая линия этого корпуса состояла из десяти
батальонов и восемнадцати эскадронов; вторая образовала армейский
98
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
резерв. Его задачей было атаковать французов между Me л ле и Флерюсом
и занять деревню Эппиньи.
Четвертый корпус, который должен был связывать третий с левым
флангом и которым командовал эрцгерцог Карл20, был самым малочис-
ленным из всех; он имел приказ идти на Флерюс.
Пятый корпус под командованием генерала Болье находился на самом
левом фланге и был, как и первый, разделен на три колонны: первую слева,
обращенную к Самбре, вел лично Болье; второй, представляющей собой
центр, командовал генерал Цапф; наконец, третья, служащая правым
крылом, находилась под командованием генерала Шмерцинга и должна
была взаимодействовать с корпусом эрцгерцога. Пятый корпус армии
силой от шестнадцати до восемнадцати тысяч человек должен был идти
через Буанье и Ламбюзар на Шарлеруа с задачей пробиться к этой крепости
и по возможности доставить ей припасы.
Донесения того времени отмечают, что кавалерия в армии принца
Кобургского была намного более многочисленной и обстрелянной, чем
французская; зато австрийские донесения утверждают, что Журдан имел
более грозную артиллерию и умелых артиллеристов, чем Кобург.
Как бы то ни было, обе армии, горячо желая вступить в сражение, на
рассвете 26 мая с равным пылом двинулись друг на друга, и бой начался
очень долгой и интенсивной канонадой с обеих сторон. На самом левом
фланге французов принц Оранский, возглавляя первую колонну первой
неприятельской дивизии, сначала занял Кальварию Андерлю, Фонтен-
Левек и прорвался до фермы Been. Чтобы соединиться в Рюсе с остальными
двумя колоннами своего корпуса, он атаковал бригаду генерала Дорье и в
первый момент добился некоторого успеха. Французы, устрашенные чис-
ленностью атакующих, уступили их напору и оставили деревню, которую
обороняли, но потом, когда генерал Монсо прислал им в подкрепление
бригаду, вновь осмелели и оказали упорное сопротивление. Потеряв таким
образом численное преимущество, колонна принца Оранского внезапно
обнаружила, что игра идет не на равных. Напрасно противник искусно
маневрировал, пытаясь либо захватить батареи с фронта, либо атаковать
с фланга; напрасно его кавалерия одна внезапно бросалась в атаки на
французские части, охранявшие пушки, - всякий раз ее отбрасывала и
поражала картечь, которую изрыгали батареи. Наконец после больших
потерь, отказавшись от мысли продолжить атаку, принц Оранский отсту-
пил к Форши.
Но в то время как бригада генерала Дорье обороняла и доблестно удер-
живала свою позицию, генерал Монтегю был вынужден оставить свою.
Обе других колонны первого корпуса неприятельской армии под коман-
дованием генерала Латура форсировали ручей Пьетон и развернулись в
20 Эрцгерцог Карл Людвиг Иоанн Йозеф Лаврентиус Австрийский, герцог Тешенский (1771—
1847 гг.) - выдающийся австрийский полководец, брат императора Франца II; знаменит тем, что
одержал победу над Наполеоном в сражении при Эсслинге в 1809 году. - Прим. ред.
99
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
боевом порядке между лесом Ла-Глорьет и фермой Монт-а-Гуи. Потом они
поэшелонно продвинулись к Тразеньи, отведя левый фланг назад. После
часа довольно интенсивной канонады с обеих сторон первая неприятель-
ская линия, двинувшись вперед, атаковала французов и, хотя они довольно
долго оказывали сопротивление, заставила их отступить. Монтегю, при-
веденный в отчаяние этим поражением, приказал атаковать австрийцев
своей кавалерии. Она повиновалась и ринулась вперед. Противник, не
ожидавший столь внезапной атаки, удивился и остановился. Но пример
кавалерии вернул смелость пехоте, которая, перейдя в контратаку, нанесла
противнику могучий удар, оттеснила его и вернула себе первоначальную
позицию.
Этот успех, которому Монтегю уже обрадовался, был недолгим. Гене-
рал Латур, заметив расстройство, какое внесла в его ряды французская
кавалерия, вызвал на помощь свой резерв и вскоре возобновил атаку на
укрепления. Свежие силы нанесли удар столь стремительно, что кавалерии
генерала Монтегю в свою очередь пришлось откатиться назад. Энергично
преследуемая, она налетела на пехоту и смешала ее ряды. Монтегю лишь
с трудом удалось удержать свою дивизию от беспорядочного бегства.
Однако он сумел восстановить порядок и, следуя ранее полученным от ге-
нерала Журдана инструкциям отвел их назад - частично к генералу Дорье,
частично к Маршьен-о-Пон, позаботившись эвакуировать понтоны и уста-
новить батареи на правом берегу Самбры. Узнав об опасности, в какой ока-
залась эта дивизия, генерал Клебер в тот момент направил ей на помощь
кавалерийский отряд с орудием, но это подкрепление сумело лишь конста-
тировать, какого преимущества достиг противник. Присланный Клебером
отряд, не рассчитывая переломить ход боя, поспешил отступить сам.
Этот успех, который генерал Латур одержал на левом фланге фран-
цузской армии, был предвиден Журданом, который как бы подготовил
его, ослабив этот левый фланг, чтобы усилить правый и центр. Далеко
не выгодный для неприятеля, этот успех станет для него роковым. Тот
неосмотрительно направил [немалую] часть своей армии против одной-
единственной французской дивизии. Принц Оранский оказался полностью
отрезанным от принца Кобургского, а Латуру, слишком слабому, чтобы
форсировать Пьетон, теперь грозила опасность, что позиция, на которой
он находится, будет окружена.
Действительно, этот генерал, спешно преследуя Монтегю, ворвался в
лес Монсо и обстрелял Маршьен-о-Пон, где укрылся правый фланг отступа-
ющей дивизии. Он рассчитывал в этой операции на поддержку со стороны
принца Оранского, но принц, остановленный Дорье, не смог развернуться
перед деревней Рюс. Однако Латур еще надеялся удержать свою позицию,
когда искусный маневр генерала Клебера придал событиям иной оборот.
Получив приказы Журдана, этот генерал занял Пьетонские высоты и,
желая поддержать сопротивление Монтегю в Маршьене, поставил на эти
высоты сильные батареи и обрушил град ядер на войска Латура, которые
100
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
сами обстреливали Маршьен. В то же время он послал бригадного шефа21
Бернадотта22 с несколькими батальонами к Беймону, чтобы атаковать эту
деревню. Эта двойная диверсия вполне достигла результата, какого ожидал
Клебер. Огонь его батарей, на который тщетно пытались отвечать авст-
рийцы, посеял в войсках Латура тревогу и внес некоторое расстройство в
их ряды. Заметив нерешительность в их перемещениях, Клебер приказал
предпринять последнее усилие, чтобы заставить их покинуть позиции.
Бернадотт атаковал правый фланг Латура, отбросил его и прорвался в лес
Монсо. Сам Клебер атаковал левый фланг, а бригаде генерала Дюэма при-
казал обойти их. Эта первая дивизия армии Кобурга, лишенная поддержки
принца Оранского, углубившаяся слишком далеко от центра поля битвы
и оказавшаяся под угрозой окружения всеми силами Клебера, сочла, что
дальнейшее сопротивление бесполезно, и решила отступить. Она ушла в
четыре часа пополудни, сначала на высоты Форши, а потом в лагерь Эн-
Сен-Поль и к Шапель-дез-Эрлемон.
Итак, в то время как первый корпус союзной армии потерпел неудачу
в последних действиях на левом фланге французов, неприятель с той же
стремительностью, но менее успешно атаковал центр республиканской
армии. Второй корпус принца Кобургского, который входил в состав цент-
ра боевого порядка союзников и которым командовал генерал Кваздано-
вич, после маневров на Брюссельской дороге и захвата Франа продвинулся
в боевом порядке к ферме Гран-Шан. Он должен был действовать против
французской дивизии под командованием генерала Морло. Последний,
следя за передвижением противника, уже выдвинул вперед войска, чтобы
оказать ему сопротивление. Они получили приказ двигаться через Тюмеон
и Мелле, чтобы ударить неприятелю во фланг, в то время как сам Морло
атаковал бы его с фронта. Но эти части шли недостаточно быстро, и их опе-
редили. Генерал Квазданович атаковал на правом фланге ферму Брюншо
и отбросил французов, которых Морло послал ударить ему во фланг;
захватив эту ферму и Мелле, он закрепился на высотах последней деревни
и стал оттуда обстреливать во фронт из пушек французскую дивизию,
стоявшую перед Госсели. Вскоре после этого он приказал атаковать ее. Но
французы защищались с такой неустрашимостью, что генерал Кваздано-
вич не рискнул приблизиться к линии фронта вплотную; он ограничился
продолжением канонады, на которую отвечала французская артиллерия,
и тем успешней, что она находилась в редутах. Таким образом обе стороны
поражали друг друга громами до вечера. После этого Квазданович, узнав о
21 Бригадный шеф - воинское звание и должность во французской армии в 1793-1803 годах,
бригадный шеф командовал пехотной полубригадой или кавалерийским полком; соответствовал
званию полковника. - Прим. ред.
22 Ныне кронпринц Шведский - Прим. авт. Жан-Батист Бернадотт (1763-1844 гг.), генерал
революционных войн, затем маршал Наполеона; в 1810 году был избран шведским корнпринцем,
был формально усыновлен королем Швеции и стал регентом и фактическим правителем страны;
в 1818 году коронован как король Карл XIV Юхан и основал ныне царствующую в Швеции дина-
стию. - Прим. ред.
101
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
поражении принца Кобургского, поспешил отвести армию назад и отсту-
пил к Труа-Бра между Франом и Женаппом.
Авангард графа Кауница прежде всего атаковал шесть эскадронов из
дивизии генерала Шампионне, располагавшихся близ фермы Шессар. Изо-
бразив для виду сопротивление, французские всадники, не считавшие себя
достаточно сильными, отступили к главным силам, окопавшимся между
Сен-Фиакром, Эппиньи и Ванье. Союзники быстро бросились в погоню за
ними, и граф Кауниц, сосредоточив под Сен-Фиакром находившийся под
его командованием третий корпус, двинул его вперед в боевом порядке,
несмотря на сильную канонаду из французских укреплений. Тогда Шам-
пионне, видя, что его сейчас атакуют, послал восемь эскадронов, чтобы
обойти противника со стороны Ванье. Этот маневр достиг цели, какую
ставил французский генерал. Под угрозой окружения Кауниц приказал
своим войскам отступить; проявив столь же мудрую осмотрительность, как
и генерал Квазданович, он не рискнул пойти в атаку на ретраншементы
и некоторое время оставался на одной и той же позиции, довольствуясь
тем, что его артиллерия отвечала на непрерывную канонаду французов.
Казалось, он ждет исхода атак других корпусов, чтобы принять решение.
Действительно, ему сообщили, что генерал Болье энергично продол-
жает сражение, рассчитывая добиться решительного успеха над правым
флангом французской армии. Болье, командовавший пятым корпусом
союзной армии, начал движение от фермы Фей. Его стрелки вступили в
бой со стрелками Марсо, располагавшимися близ деревень Ванферсе, Бе-
лен и Боле. Получив жесткий отпор, они поначалу были оттеснены, но во-
зобновили атаку, заставили отступить французских стрелков и захватили
Боле, Белен и одноименный лес. Правофланговые части Марсо, после са-
мого упорного боя вынужденные отойти, отступили в лес Копио, за ретран-
шементы, которые ранее там возвели. Когда противник, бросившись в
яростную погоню, почти сразу же их атаковал, французам долго удавалось
удерживать его перед укреплениями; но, увидев, что их обходит неприя-
тельская колонна, которая пересекла лесной клин, ведущий к ферме
Мезон-Руж, и опасаясь, что их отрежут, они, хоть и с сожалением, оста-
вили позицию. Некоторые солдаты, напуганные более остальных, посеяли
среди товарищей тревогу роковыми криками «спасайся кто может!», и это
отступление, начавшееся в величайшем порядке, закончилось в величай-
шем беспорядке. Пехота бросилась в Ламбюзар, а кавалерия собралась
перед этой деревней. Эта кавалерия еще не выстроилась в боевой порядок,
как ее атаковала неприятельская; вместо того чтобы оказать сопротивле-
ние, которое дало бы пехоте время ее поддержать, она подалась назад и
была вынуждена отступить еще дальше, чтобы соединиться на некотором
расстоянии под прикрытием батареи. Марсо надеялся, что его кавалерия
удержится на этой последней позиции, но она пала духом. Вновь атако-
ванная четырьмя австрийскими эскадронами, стоявшими недалеко от
Ламбюзара, она позволила опрокинуть себя на пехоту. Ряды пехотинцев
102
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
уже начали приходить в расстройство, когда Марсо своим появлением
вновь вселил смелость в души тех, кто был готов дрогнуть. По его при-
зыву французы, устыдившись своей нерешительности, ринулись вперед со
штыками наперевес, хладнокровно встретили удар австрийской кавалерии
и дали время эскадронам перестроиться. Противник, который был оттес-
нен в результате этой атаки и которого обстреливала артиллерия, уста-
новленная в Ламбюзаре, был вынужден отказаться от надежды обогнуть
эту деревню.
К тому моменту напряженность боя спала; Журдан воспользовался
этим, чтобы отдать приказ генералу Атри соединиться с генералом Лефев-
ром и обоим оказать поддержку дивизии Марсо, в то время как генерал
Дюбуа с резервом кавалерии должен был выйти за Ванье и Эппиньи. Но
Болье уже вызвал подкрепления и возобновил атаку на Ламбюзар. Войска
Марсо защищались с тем героическим мужеством, какое в них вселил их
храбрый генерал; и если бы их отвагу поддержала кавалерия, возможно,
они бы удержали свою позицию; но кавалерия, которую стремительно
атаковало несколько неприятельских эскадронов, не смогла устоять и
сделала все усилия пехоты тщетными. При виде этой кавалерии, уходящей
на широком галопе, солдаты решили, что все потеряно, и в беспорядке
побежали в Пон-де-Лу, чтобы перейти там обратно Самбру. Однако Марсо
сумел удержать несколько батальонов и, взяв под свое командование еще
шесть батальонов, только что присланных ему генералами Лефевром и
Атри, поставил этот маленький корпус среди изгородей и садов Ламбюзара
и при поддержке своей артиллерии, к которой австрийцы не смогли при-
близиться, задержал противника и не дал ему выйти из деревни. Несколько
эскадронов, которые Болье спешно послал пройти вдоль Самбры, появи-
лись под Шарлеруа и были отброшены крепостной артиллерией.
В то время как Болье сумел выбить Марсо с его позиции, генерал Лефевр
со славой защищал свою, которую занимал за Флерюсом. Атакованный
четвертым корпусом союзников под командованием эрцгерцога Карла,
он поначалу, после долгого и кровопролитного боя, был вынужден оста-
вить свои передовые позиции в деревне Флерюс. Но тщетно старались
австрийцы прорваться через укрепленные позиции генералов Лефевра и
Атри. Два маневра, совершенных эрцгерцогом Карлом, чтобы обойти их
либо слева, либо справа, тоже не удались. Наконец, видя, что все попытки
застать французов врасплох бесполезны, неприятельский генерал решил
атаковать их во фронт. Трижды его войска приближались к французской
линии на расстояние пистолетного выстрела, и трижды картечь и ружей-
ный огонь отбрасывали их назад. Как только они поворачивали обратно,
чтобы перестроиться, их атаковали кавалерийские полки, которые генерал
Лефевр выводил из лагеря по проходам, прежде находившимся под угро-
зой. Наконец, упав духом от слабого успеха трех этих атак и оказавшись
под угрозой преследования, принц Карл двинулся направо, чтобы соеди-
ниться с графом Кауницем.
103
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Генерал Лефевр готовился использовать этот успех и уже вышел из
своих ретраншементов, когда до него дошло сообщение о поражении Марсо
и одновременно приказ Журдана оказать этому генералу помощь. Отсту-
пление этой дивизии открыло его правый фланг, и если бы эрцгерцог Карл,
вместо того чтобы отходить, возобновил атаку, - можно усомниться, что
Лефевр сумел бы устоять. Французский генерал сразу понял, насколько
неизбежная опасность ему грозит, и искусно принял самые необходи-
мые меры, чтобы ее избежать. Поэтому различные части, уже повторно
занявшие Флерюс, получили категоричный приказ оставить эту деревню
и поэшелонно отступить в лагерные укрепления. В то же время Лефевр
выдвинул своих стрелков к Ламбюзару и тем самым сумел поддержать
батальоны, которые за этой деревней собрал Марсо. Один кавалерийский
полк и гренадеры дивизии выстроились под углом от деревни до леса. В
этом месте было несколько высот; Лефевр немедленно послал туда войска
и установил там батарею из двенадцати орудий.
Сражение при Флерюсе 26 июня 1794 г.
Гравюра Лебо по рисунку Ноде
Положение французской армии в тот момент было очень критическим.
Противник, одержав победу на нескольких участках, везде удерживал
захваченные позиции и, очевидно, намеревался предпринять величайшие
усилия, чтобы поле боя осталось за ним. На правом фланге французов
104
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
часть дивизии Марсо была вынуждена перейти Самбру обратно; дивизия
генерала Монтегю сдала все позиции, и более половины ее личного состава
укрылось за рекой; центру пришлось сместиться на тыловые позиции, где
Морло и Шампионне держались с трудом. Успех всего дня почти всецело
зависел от атаки на Ламбюзар, и будь у Кобурга больше дерзновения, что-
бы, внезапно собрав все силы, мощно навалиться на дивизии Лефевра,
Атри и Шампионне, - представляется почти несомненным, что французы
не одержали бы победы. Это дань, которую счел нужным воздать истине
сам герой этого дня, Журдан. Но Кобург остался верен своей системе, и
события показали, насколько она противоречит истинным правилам
[военного] искусства.
Однако Болье, упрямо пытаясь захватить укрепления у Ламбюзара,
ясно показывал, что понимает всю значимость этого пункта и что от того,
удастся ли рассеять обороняющих его французов, зависит весь успех дня.
Мы видели, с каким ожесточением он старался вырваться из этой деревни
после отступления дивизии генерала Марсо. Когда его при этой попытке
остановили батальоны, которые собрал последний, и установленная на
высотах артиллерия, он позвал на помощь колонну генерала Шмерцинга
и часть третьей колонны, которой командовал генерал Цапф. Шмерцинг
и Цапф пошли одновременно через дефиле рядом с Ламбюзаром, наме-
реваясь обойти французские ретраншементы с тыла. Но в этот момент
к Ламбюзару направился сам Лефевр. Остановленные кавалерийским
полком, гренадерами, построенными под углом, и двенадцатипушечной
батареей, стоящей на высотах, обе австрийских колонны так пострадали
от картечи, что крайне спешно отступили, понеся значительные потери
убитыми и ранеными.
Потерпев такое поражение, когда он смел надеяться на победу, генерал
Болье, выказавший в тот день изрядные воинские таланты, не пал духом.
Он попросил графа Кауница и эрцгерцога поддержать его усилия и перей-
ти в мощное наступление на французов, а сам, решившись испробовать
всё ради успеха, собрал все свои дивизии, пошел в массированную атаку
на ретраншементы и действительно сумел охватить фланг укрепленного
лагеря, намереваясь обойти правый фланг армии. Победа была бы потеряна
для французов, если бы Журдан позволил ему завершить эту последнюю
операцию. Но, несмотря на всю быстроту, с какой действовал Болье, и на то,
что он пытался двигаться скрытно, пользуясь пересеченной местностью, -
французский генерал, опытный глаз которого в этот момент обозревал
все поле сражения, вскоре заметил маневр австрийского генерала. Твердо
полагая, что для спасения армии очень важно удержать эту позицию,
Журдан отправил на помощь дивизии Лефевра основную часть дивизии
генерала Атри и дал ему приказ приложить величайшие усилия, чтобы не
только удержать позицию, но и выбить противника из Ламбюзара.
Болье настолько рассчитывал на успех своего маневра, что, решив,
будто все французы уже бегут, начал захватывать переходы через Самбру,
105
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
чтобы помешать побежденным пересечь эту реку. После этой подготови-
тельной операции он снова собрал все свои силы и стремительно бросился
на укрепления; но французы, воодушевленные призывами и примером
своих генералов, оказали противнику сопротивление, соразмерное его
усилиям. Едва австрийцы пытались выйти из деревни Ламбюзар, как их
встречал страшный ружейный огонь и тревожили со всех сторон легкие от-
ряды, рассеянные среди садов и изгородей. Вскоре, получив подкрепление
в виде отрядов генерала Атри, Лефевр сам перешел в атаку; его солдаты с
яростью ринулись на солдат Болье, опрокинули их, выбили из Ламбюзара
и позволили вновь соединиться только за этой деревней. Но и это последнее
поражение еще не смогло обескуражить генерала Болье.
Жан-Этъенн Вашъе Шампионне.
Гравюра Дюплесси-Берто
Мы уже сказали, что он попросил эрцгерцога Карла и Кауница под-
держать его усилия. Узнав, на какие успехи рассчитывает генерал Болье,
они действительно соединили свои силы и с невероятным ожесточением
атаковали дивизию Шампионне, которую граф Кауниц обстреливал из
пушек с начала дня. Но напрасно оба генерала объединялись против Шам-
пионне. Дивизия этого генерала находилась под защитой сильных ретранше-
ментов и опиралась на редут, где стояло восемнадцать пушек; ее поддержи-
вал кавалерийский резерв и четыре роты конной артиллерии. Она доблестно
противостояла всем усилиям противника. Однако, получив ложное изве-
стие, будто генерала Лефевра выбили с позиции, и опасаясь оказаться меж
двух огней, генерал Шампионне счел, что обязан приказать своей дивизии
отступать. Уже большой редут был полностью оставлен, уже голова колонны
106
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
выходила из деревни Эппиньи, когда Журдан, узнав об этом неверном дви-
жении, прибыл с шестью батальонами и двумя кавалерийскими полками
генерала Клебера и во второй раз спас армию. Столь же удивленный, сколь
и испуганный маневром, причины которого он не понимал, он пребывал в
замешательстве, когда Шампионне передал ему, что, поскольку Лефевр
обратился в бегство, он, Шампионне, считает себя вынужденным оставить
опасную позицию. Уверенный, что это донесение ложное, Журдан, не теряя
времени, отдал генералу приказ срочно вернуть артиллерию на большой
редут и двинуться вперед ускоренным шагом, чтобы вернуть позицию,
которую тот оставил. Он сам возглавил шесть батальонов, которые привел,
и построил их плотной колонной справа от Эппиньи.
В тот момент Болье, собрав свои силы за Ламбюзаром, соединился с
графом Кауницем и эрцгерцогом. Последние, заметив отступление Шам-
пионне, вторглись в ограды и сады Эппиньи, тогда как Болье повел на-
ступление на Ламбюзар. Три австрийских колонны величественно дви-
нулись развернутым строем в две линии по равнине между Эппиньи и
Ванье. Колонны сопровождала многочисленная артиллерия, которую они
прикрывали. Начинавшийся бой должен был стать решающим. Журдан
передал солдатам приказ не открывать огонь, пока противник не подой-
дет на половину пушечного выстрела. Этот приказ был выполнен четко и
точно. Огонь большого редута и четырех рот конной артиллерии посеял
смерть в рядах противника и смешал их. Дважды войска Кауница и эрц-
герцога возобновляли атаку; дважды они откатывались назад с огромными
потерями. Последняя атака была самой сильной. Раздраженный препят-
ствиями и разъяренный сопротивлением, противник пренебрегал опас-
ностью с бесстрашием, которое, однако, не превосходило бешеной отваги
французов. Артиллерия с обеих сторон била с такой интенсивностью, что
было невозможно различить отдельные выстрелы. От снарядов загорелись
хлеба и лагерные бараки. Казалось, бой идет на огненной равнине. Среди
всеобщего пожара один снаряд разорвался в лагере. Со страшным грохо-
том взорвалось несколько зарядных ящиков. На миг лагерь скрылся и
облаке пламени и дыма. Несколько батальонов, испугавшись, попросили
приказа об отступлении. «Нет, - сказал Журдан, сражавшийся во главе
этих смельчаков, - сегодня никакого отступления! Отступать, когда мы
можем сражаться! Нет, нет, никакого отступления!» Эти слова отозвались
во всех сердцах и вселили во всех смелость. Воодушевленные героиче-
ским пылом своего генерала, французы в последний раз устремились на
австрийцев и расстроили их боевой порядок. Во всех рядах было слышно,
как солдаты восклицают: «Сегодня никакого отступления», и этот клич
был победным.
Действительно, граф Кауниц и эрцгерцог спешно перешли в отступле-
ние, преследуемые генералом Дюбуа, которого Журдан отправил в погоню.
В то время как Кауниц и эрцгерцог уступили таким образом победу, Бо-
лье боролся за нее не менее отважно, чем они. С первого удара его войска
107
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
потеснили войска генерала Лефевра и отбили Ламбюзар. Но Лефевр оста-
вил эту деревню только с намерением вернуть ее себе. Действительно,
собрав за деревней войска, он, скрыв это перемещение от неприятеля,
повел на Ламбюзар свою вторую правофланговую линию, выстроенную
атакующей колонной, а другим своим частям приказал атаковать деревню
с фронта. Французы, вдохновляемые желанием отомстить и стремлением
наконец добиться победы, уверенно бросились вперед. Тщетно противник
оборонялся до самой крайности - остановить французов было невозможно,
и деревня наконец была взята обеими колоннами, которые вступили в нее
одновременно, каждая со своей стороны. В этой последней атаке австрий-
ский генерал был ранен в ногу ядром.
Было шесть часов вечера, и Болье повсюду отступал, когда принц Ко-
бургский, видя, что сражение проиграно23, отправил ему приказ отходить
через Сомбреф и Балат на Жамблу. Таким образом все корпуса союзной
армии, отступив, уступили победу французам. Графу Кауницу Кобург по-
ручил прикрывать это отступление. Но тот, активно преследуемый гене-
ралом Дюбуа, был мало способен выполнить эту непростую задачу. Дойдя
до Сен-Фиакра, неприятельская кавалерия сделала поворот кругом; но
австрийские гусары были с силой отброшены. Пехота Кауница построи-
лась в каре, чтобы их поддержать, и принц Ламбеск во главе карабинеров
атаковал французские эскадроны, так что те дальше не продвинулись.
Результатом этого последнего столкновения стал захват нескольких плен-
ных и нескольких пушек.
Французская армия осталась на своих укрепленных позициях. Армия
союзников отступила на Нивель, откуда послала один корпус в Рёль;
основные силы остались в Мон-Сен-Жане24, близ Брен-л’Аллё, на входе в
Суаньский лес; левый фланг - около Женаппа и Жамблу.
Плодом этой знаменитой победы при Флерюсе, вызвавшей в республи-
канской Франции всеобщий восторг, стало второе завоевание Бельгии.
Хотя современные авторы склонны преувеличивать потери победителей,
нам следует полагать, вместе с генералом Журданом, что они не превышали
шести тысяч человек. Побежденные насчитали десять тысяч погибшими,
и три тысячи человек попали в плен.
23 «Тем не менее вероятно, - пишет в своем труде генерал Жомини, - что если бы три колонны
принца Оранского, вместо того чтобы отступать на Форши и Андерлю, соединились с колонной
Кваздановича, чтобы атаковать Госсели и Жюме, в то время как Кауниц, эрцгерцог и Болье
совместно ударили бы по Флерюсу, битва была бы выиграна союзниками; но князь Кобургский,
который был способен пожертвовать десятью тысячами человек, чтобы спасти домишко, никогда
не умел рискнуть батальоном, чтобы нанести сильный удар по армейским корпусам. Шарлеруа
был потерян; он решил, что надо отступать, и отдал об этом приказ в момент, когда одновременный
удар этих корпусов принес бы ему и победу, и Шарлеруа, который не был пригоден к обороне». -
Прим. авт.
24 Это то самое место, где двадцать один год спустя, в том же месяце, была дана последняя
битва революционной войны, когда французская доблесть предстала столь блистательной и
столь несчастливой. - Прим. авт. (Имеется в виду сражение при Ватерлоо 18 июня 1815 года,
завершившее наполеоновские войны - Прим, ред.)
108
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Взятие Остенде (Ostende).
1 июля 1795 г. (16 мессидора II года). Бельгия.
Заняв город Ипр, Пишегрю, двинувшись направо, 20 июня вступил в
Ваккен, расположенный между правым берегом Манделя и левым берегом
реки Лис, между Куртре и Дейнзе. Это передвижение вынудило генерала
Клерфе покинуть свою позицию в Тилте, чтобы отойти за Дейнзе и выдви-
нуть аванпосты на правый берег Лиса.
Французский генерал был обеспокоен столь близким расположением
неприятельских передовых постов и 22 июня приказал атаковать их и
вынудил отступить. Клерфе отошел в Гент; там он усилил свою армию за
счет отряда из пяти тысяч англичан и ганноверцев, который накануне при-
был из Брюгге под командованием лорда Мойры, и расположил основную
часть своего корпуса за каналом Гент-Брюгге.
24 июня на врагов двинулись три французских дивизии; одной из них
удалось даже дойти до ворот Гента; но обе остальные, хотя имели превос-
ходящие силы, были отброшены с потерями. Победители безотлагательно
напали на первую колонну, опрокинули ее, не дав времени оказать сопро-
тивление, и преследовали по пятам до самого лагеря.
Меж тем герцог Йоркский выдвинулся между Ауденарде и Ронсе, ос-
тавив одну бригаду в Турне. Австрийский генерал Край, под началом кото-
рого находился значительный корпус в Орши, в свою очередь подошел к
Мольду, где 23 июня расположился лагерем.
Не сумев добиться успеха в нападениях на Клерфе, Пишегрю решил
уклониться вправо и в Ауденарде перейти Шельду. Его замысел состоял в
том, чтобы отрезать Клерфе от английской армии, помешать ему отступить
в Брюссель и разбить в одиночку. После этого он намеревался ударить в тыл
армии принца Кобургского, которая действовала на Самбре, и, уничтожив
или рассеяв ее, он бы соединился с генералом Журданом, а эта операция
дала бы ему возможность наносить решительные удары.
Следуя этому плану, он 25 июня тронулся с места и стал лагерем на
правом берегу реки Лис, выше Дейнзе, в Крёйсхаутеме и Варегеме. 27 ию-
ня он приблизился к Ауденарде и занял позицию между Вортегемом и Хёй-
се. Он собирался пересечь Шельду ночью с 28 на 29 июня, но в тот же вечер
получил категорический приказ Комитета общественного спасения, пред-
писавший ему вернуться на Лис, чтобы занять Остенде.
Если замысел, который собирался воплотить Пишегрю, принадлежал
самому генералу, он делает честь его прозорливости и военным талантам.
Это движение было безукоризненно продумано и дало бы максимальные
результаты. В приказе, отданном Комитетом общественного спасения,
все военные увидят шаг ложный, несвоевременный, потому что занять
Остенде, открытый город, можно было в любой момент. Одним из главных
пороков ситуации, когда руководство военными действиями было доверено
этому комитету, где в военном деле разбирался всего один человек, была
легкость, с какой принимались самые непродуманные планы. Те, кто их
109
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
предлагал, бесконечно твердили о спасении отечества, прикрывая этими
словами собственную глупость. Пишегрю слишком хорошо знал, чего
бы ему стоило неповиновение приказам правительства, искавшего лишь
новых жертв для своей ревнивой ярости, чтобы не поспешить выполнить
то, чего от него потребовали.
Солдат английской армии. Английский рисунок, 1792—95
Этот новый план был тем вредней для истинных интересов республики,
что для занятия Остенде не требовалось участия армии Пишегрю. Для
этого более чем достаточно было дивизии генерала Моро, захватившей
29 июня Брюгге. Моро следовало просто появиться перед Остенде, чтобы
ему открыли ворота. Кроме того, по указаниям Комитета Пишегрю должен
был выделить из Северной армии шестнадцать тысяч человек, чтобы отпра-
вить их в столь же бесполезную экспедицию на остров Валхерен. Выпол-
нение этого плана, который генерал Жомини сравнивает с сумасброд-
ным походом Дюмурье на Голландию в прошлую кампанию, создавало
впечатление, будто французская армия во время своих прекраснейших
триумфов испугалась и отступает. Оно могло снизить боевой дух войск;
110
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
оно мешало соединению двухсот тысяч победоносных французов, хорошо
согласованные действия которых могли бы привести северную кампанию к
славнейшему завершению. Наконец, еще один недостаток плана Комитета
общественного спасения заключался в том, что из-за одной-единствен-
ной неудачи обе армии могли потерять все плоды прежних успехов: ведь
если бы у союзников, наученных прежними ошибками, хватило мудрости
дать центральное управление разным армиям, которыми командовали
Клерфе, герцог Йоркский, принц Оранский и принц Кобургский, чтобы
атаковать Журдана, они могли бы напрочь отрезать его от Северной ар-
мии и уничтожить его армию целиком. К счастью, последующие события,
которых не могла предвидеть никакая человеческая мудрость, поста-
рались в некотором роде оправдать Комитет общественного спасения,
поскольку выполнение его плана не вызвало тех несчастий, каких можно
было ожидать.
Оккупация Остенде была для правительства республики важна потому,
что оно рассматривало этот город как основную базу Англии. И действи-
тельно, в этом порту высаживались британские войска, а в городе находи-
лись все их припасы, магазины и армейские склады.
Поэтому Пишегрю повернул армию в другом направлении, вернулся
на север к Дейнзе, который занял, прошел к Брюгге и 1 июля появился
перед Остенде. Лорд Мойра покинул этот город на несколько дней раньше
с высадившимися здесь пятью тысячами человек, которых он увел в Гент
на усиление армии генерала Клерфе. Гарнизон, который этот английский
генерал оставил в крепости, был настолько слаб или малодушен, что испу-
гался одного вида авангарда Пишегрю и немедленно отплыл, не сделав ни
одного пушечного выстрела. Поэтому французы вступили в Остенде, не
встретив на суше ни малейшего сопротивления. Неприятельский флот,
крейсировавший перед портом, пожелал хотя бы притвориться, что защи-
щает город; но многочисленные бортовые залпы, которые он сделал по
французским войскам, не нанесли им ни малейшего ущерба. Пишегрю
сам велел нацелить на него пушки форта, и поскольку транспортные суда,
стоявшие на якорях в порту, отступали недостаточно быстро, экипажам
нескольких кораблей пришлось самим сжечь их, чтобы они не попали в
руки французов.
Противник, покидая Остенде, заклепал почти все пушки и сломал
по одной цапфе почти у всех железных орудий. Помимо удобства, состо-
явшего в наличии своего порта, и захвата богатств, какие накопили там
англичане, французы извлекли из оккупации Остенде и другие реальные
преимущества. Они нашли там значительный запас пороха, более шести
тысяч ядер, несколько бронзовых орудий, несколько неповрежденных
железных орудий, огромные склады зерна и фуража, повозки, зарядные
ящики, лошадей и несколько хороших призовых кораблей, в частности,
большое судно с медной обшивкой, которое удалось спасти от зажженного
англичанами пожара, сохранив медь и корпус.
111
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
Бой при Арканзане (Arquinzen).
6 июля 1794 г. (21 мессидора II года). Франция, граница с Испанией.
Бой при Круа-де-Буке, роковой для испанцев, заставил их отступить
за свои позиции. Граф Коломера, вице-король Наварры, сменивший до-
на Вентуру Каро на посту командующего их армией, встревоженный про-
движением французов, обратился, но впустую, к жителям долины Ба-
стан, призвав последовать примеру предков, которые при Людовике XIV
спасли страну от вторжения, устроив массовое восстание. Жители долины
спокойно остались у своих очагов, а Коломера, вынужденный обходиться
собственными силами, имел мало возможностей противостоять наступле-
нию французов.
В этих критических обстоятельствах испанский генерал постарался
расставить войска на наименее уязвимых позициях. Маркиз де Сен-Си-
мон, командовавший семитысячным испанским корпусом, занимал вы-
соты горы Арканзан. Он должен был держать под прицелом Бердериц (Вег-
deritz) и Миспиру (Mizpira) и прикрывать литейню Эгуи (Eguy), так же как
выходы из долины Бастан. 9 июля его позицию атаковал генерал Монсей,
за которым следовал храбрый Латур-д’Овернь, приведший подкрепление
из двадцати гренадерских рот. Перед фронтом Арканзанского лагеря
появилась большая колонна, в то время как Латур-д’Овернь во главе своих
гренадер заходил к нему с тыла. Встреченная мощным артиллерийским
залпом, французская колонна разъярилась и, не дожидаясь, пока свое
движение завершит Латур-д’Овернь, ринулась вперед со штыками напере-
вес, добралась под градом ядер до ретраншементов противника и вынудила
маркиза де Сен-Симона искать спасения в спешном отходе.
Однако быстрый успех этой атаки именно своей быстротой послужил
к выгоде испанцев. Если бы французская колонна сумела сдержать свой
нетерпеливый пыл, Латур-д’Овернь подошел бы неожиданно и, напав на
испанцев с тыла, в то время как они были бы заняты обороной с фронта,
смял их, и, возможно, они все попали бы в плен. Как бы то ни было, фран-
цузы бросились в погоню за побежденными. Во время этого отступления
маркиз де Сен-Симон, находившийся в хвосте своего арьергарда, был ранен
пулей, пробившей ему грудь. Республиканский офицер, возглавлявший
французскую колонну, заметил это и крикнул своим солдатам: «Не стре-
ляйте, он у нас в руках». Оба войска были так близко друг от друга, что
Сен-Симон услышал этот приказ; он ответил: «Нет, нет, я пока не у тебя в
руках; приди за мной, если посмеешь». После этого рота испанских грена-
дер окружила генерала и билась с такой неустрашимостью, что остановила
французов достаточно надолго, чтобы маркиза удалось спасти, перенеся
на носилках в голову авангарда. Этот бой, стоивший испанцам больших
потерь убитыми и ранеными, принес большую пользу французам в том
отношении, что дал им превосходные позиции и окончательно открыл
путь в долину Бастан.
112
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Бой за холм Палиссель (Mont-Palissel); взятие Монса (Mons), Ни-
веля (Nivelle) и др.; соединение Северной и Самбро-Маасской армий.
11 июля 1794 г. (23 мессидора II года). Бельгия.
Обратим взоры к Бельгии. Перемещение генерала Пишегрю с целью
занять Остенде ничего не изменило в позиции союзников. Герцог Йорк-
ский по-прежнему находился в Ронсе, а Клерфе не покинул Гента. Принц
Оранский занимал Монс; Кобург во главе основных сил австрийской армии
стоял лагерем в Мон-Сен-Жане, близ Брен-л’Аллё; Болье и Квазданович
расположились под Сомбрефом и Жамблу, опираясь на Самбру. То есть
позиция союзников в целом представляла собой длинную цепь, которая,
начинаясь в Генте, включала в себя оба корпуса, расположившихся в Турне
и Мольде, и тянулась до реки Эн.
Невозможность с уверенностью удерживать столь протяженную пози-
цию подтолкнула австрийских генералов к решению сосредоточиться,
чтобы прикрыть Брюссель. Но даже этого было недостаточно, чтобы
помешать начинаниям, какие Журдан мог предпринять после победы при
Флерюсе. Вместо того чтобы герцогу Йоркскому занимать Ассе, Клерфе -
Бодегем, а принцу Оранскому - Тюбеке под Халле, им следовало бы вос-
пользоваться неверным движением Журдана к Остенде, чтобы сконцент-
рироваться еще плотней и атаковать Журдана всеми объединенными си-
лами. Их новая позиция была еще слишком раздробленной, чтобы они
могли действовать с каким-либо успехом, и вскоре они смогли получить
новое доказательство, насколько опасна изоляция, в которой они упорно
держали свои корпуса.
Действительно, в то время как союзники не желали отказываться от
тактики мелких беспокоящих нападений, Журдан быстро пришел в дви-
жение, чтобы извлечь выгоды из своей победы. Однако, правду сказать,
он сам совершил ошибку, сместив основную часть войск на левый фланг,
вместо того чтобы сориентировать их в направлении главного удара на
правом. Может быть, он не считал себя достаточно сильным, чтобы снова
атаковать принца Кобургского, помня, как тот сражался при Флерюсе. Как
бы то ни было, Журдан, дав своим войскам, стоявшим вокруг Шарлеруа,
несколько дней отдыха, по-видимому, задумал первого июля двинуть их
все на Монс. В тот день дивизии генералов Клебера и Лефевра пошли на
Марьемон. Австрийцы под командованием генерала Давидовича, со зна-
чительным силами стоявшего в Рёльском лагере, выступили навстречу
генералу Лефевру и атаковали его; но этому генералу, внесшему столь
большой вклад в победу в последней битве, было достаточно напомнить
солдатам, какой славой они покрыли себя в тот день, чтобы поощрить их
делать свое дело как можно лучше; и австрийцы, потерпев поражение в
бою, который он дал им на высотах Бракиньи (Bracquignies), были отбро-
шены и вынуждены отступить.
В тот же день генерал Шерер из окрестностей Авена (Avesnes) выдви-
нулся на левый берег Самбры, откуда направился к холму Палиссель,
113
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
правей Монса и рядом с ним, куда в то же время по дороге, ведущей в Бинч,
подошел генерал Монтегю. Холм Палиссель был занят многочисленным
австрийским корпусом, преисполненным решимости упорно обороняться,
потому что эта позиция прикрывала город Монс. Шерер и Монтегю одно-
временно атаковали противника всеми силами. Поддерживаемые много-
численной артиллерией, открывшей по австрийцам страшный огонь,
французы беглым шагом (pas de charge) взобрались по склону. Союзники
встретили их на расстоянии полувыстрела одновременным картечным и
ружейным залпом. Первый ряд дивизии Шерера, находившейся в более
уязвимом положении, чем дивизия Монтегю, упал почти весь; но фран-
цузов не могло остановить ничто. Они вскочили в ретраншементы и после
недолгого штыкового боя разгромили врага, обратив в беспорядочное
бегство. Во время этого боя генерал Фаверо во главе войск мобежского гар-
низона сам подошел к Монсу и оказался под его стенами в момент, когда
Монтегю и Шерер преследовали австрийцев. Слух о их поражении быстро
дошел до города, и в восемь часов вечера гарнизон вышел из ворот Монса,
когда французы уже входили в крепость через другие ворота. Обе диви-
зии Клебера и Лефевра, пробившись сквозь лес Авре, подошли тогда же и
соединились с дивизиями Шерера и Монтегю. Принц Оранский отступил
к Суаньи и далее к Халле.
В тот же день часть дивизии генерала Морло изгнала неприятеля из
Сенефа, на дороге из Нивеля в Бинч. Генерал Марсо оттеснил австрий-
ский корпус к Жамблу, а генерал Шампионне продвинулся между Марбе
и Женаппом.
Бой при Мон-Палисселе и взятие Монса поставили союзников перед
необходимостью оставить Сент-Аман, Маршьен, Като-Камбрези и дру-
гие крепости на границе департамента Нор, которые они еще занимали.
После этого Конде, Валансьен, Ле-Кенуа и Ландреси могли рассчитывать
только на собственные силы, и Пишегрю мог с того момента заняться их
обложением. В свое время мы расскажем, как эти четыре важных крепости
вернулись под власть республики.
Но, получая таким образом преимущества на левом фланге, Журдан
поначалу терпел поражения на правом. Дивизии генералов Майера, Атри
и Дюбуа ничего не добились в атаках на Жамблу и Сомбреф, которые зани-
мали неприятельские генералы Болье и Квазданович, прикрывая дороги
на Намюр и линию реки Маас. Тогда Журдан понял, что зря не направил
в эту сторону основные силы, и поспешил использовать свои успехи на
левом фланге, чтобы усилить правый.
Как мы видели, дивизии генералов Клебера и Лефевра выдвинулись
к Нивелю, после чего французы могли действовать на этом участке более
уверенно. Принц Кобургский, видя, что ему угрожают, счел долгом пере-
меститься, чтобы сохранить свои коммуникации. 6 июля он покинул Мон-
Сен-Жан близ Брен-л’Аллё и стал лагерем в Корбе, чтобы быть ближе к
Болье и реке Маас; принц Оранский покинул Халле, куда отступил после
114
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
боя при Мон-Палисселе, и сменил армию Кобурга в ее лагере, где был ата-
кован по приходе. В тот день сражались еще в нескольких местах. Гене-
ралы Атри и Майер атаковали противника в Буанье и Балатре и выбили
его оттуда. Генерал Шампионне удержался на своей позиции перед Марбе
после довольно ожесточенного боя. Генерал Морло направился к Труа-Бра.
Генерал Дюбуа, за которым на небольшой дистанции следовали другие
части и который со своей кавалерией двигался на Нивель, встретил про-
тивника, обошел его через Болер и заставил покинуть позицию и отойти
на Лиллуа. Соединившись перед Брен-л’Аллё, австрийцы атаковали
часть дивизии генерала Лефевра и сначала потеснили ее. Но подоспевший
генерал Дюбуа произвел удачную кавалерийскую атаку, опрокинул про-
тивника и обратил его в бегство, в то время как генерал Лефевр захватил
редуты и двинулся к левому флангу Брен-л’Аллё, где побежденные только
что соединились с принцем Оранским. Несмотря на это объединение, про-
тивника снова оттеснили после упорного боя и канонады, слышной до
Ватерлоо.
Франция. 1-й кавалерийский полк.
Рисунок Николя Хоффмана
115
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Однако генерал Болье все еще занимал Сомбрефские высоты, при-
крывавшие город Нивель. Атакованный 7 июля, этот генерал поначалу
отбросил атаковавшего его генерала Атри. Атри, отступив, соединился с
дивизией генерала Майера и вернулся с крупными силами, чтобы еще раз
напасть на австрийцев. У Болье было немало тяжелой артиллерии и много-
численная кавалерия. Это преимущество долго позволяло ему успешно
выдерживать натиск Майера и Атри, но наконец обоим генералам удалось
прорвать оборону австрийцев и отбросить их кавалерию. Тщетно Болье
пытался ее собрать: он сам едва не попал в плен. Один офицер его штаба
вынужден был сдаться, так же как многочисленные солдаты и офицеры.
Австрийцев ожесточенно преследовали до самого Нивеля, куда француз-
ские войска вошли вперемешку с ними. Этот бой, очень кровопролитный,
обошелся австрийцам почти в три тысячи ранеными или убитыми. В числе
последних был и князь Гессен-Филиппстальский. Потери французов, по
разным оценкам, составляли от тысячи до тысячи двухсот человек.
Болье, разбитый под Сомбрефом и отрезанный от Намюра, отступил
сначала к Жамблу, а потом к Оттомону. В тот же день принц Оранский,
во второй раз отброшенный при Брен-л’Аллё, был вынужден перейти в
отступление через Суаньский лес к Брюсселю. Армия принца Кобургского
покинула свой лагерь в Корбе, чтобы обосноваться в Лувене и Жодуани.
9 июля он разместил свою штаб-квартиру в Тинене.
В то время как Самбро-Маасская армия преследовала таким образом
неприятельские дивизии, 3 июля пришла в движение Северная армия,
выступив из Остенде и Брюгге в направлении Гента. Тогда она разделилась
на два больших корпуса, шедших по правому и левому берегу канала. В
тот же день она стала лагерем в Синт-Йорис-тен-Дистел и в Кнесселаре. На
следующий день, 4 июля, две этих дивизии прошли через город Гент под
шумные приветствия жителей, которые были рады снова видеть французов
в своих стенах. Турне был занят 5 июля, и в тот же день открыл свои ворота
Ауденарде. Все полуфранцузское население Бельгии принимало армию с
энтузиазмом. Оно предвидело, что скоро само войдет в состав республики,
и уже видело во французских солдатах братьев.
9 июля Северная армия стала лагерем в Эрембодегеме, за Алстом. В тот
же день отряды ее авангарда подошли к Брюсселю. Правда, неприятель
еще не полностью оставил этот город, но с приближением французов он
поспешил уйти. Сразу же туда вступил генерал Лаваль с частями из диви-
зии Монтегю Самбро-Маасской армии, а на следующий день эта дивизия
полностью заняла город.
11 июля Северная армия, выступив из Ассе, стала лагерем за Вил-
ворденским каналом слева от Брюсселя, где Пишегрю расположил свою
штаб-квартиру. Журдан устроил свою в Нивеле, и обе армии соединились
на линии, левый конец которой находился в Вилворде, центр в Брюсселе,
а правый конец - близ Намюра.
116
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Так наконец осуществилось соединение Северной и Самбро-Маасской
армий. Отрадно было видеть, как после стольких тяжелых испытаний,
преодоленных препятствий, смело встреченных опасностей, после боев и
сражений обе армии соединились в столице завоеванной страны, за столь
недолгое время отомстив за все неудачи, какие прежде испытало отечество.
Однако в тот смутный период, когда правом привлекать внимание граждан
обладали только враждующие клики, это великое событие заметили мало;
но история вознаградит за равнодушие современников обоих генералов,
которые сумели таким образом восстановить честь французского оружия
и поставить нацию на выдающееся место, какое она будет сохранять двад-
цать лет.
Бои при Плацберге (Platzberg) и Триппштадте (Tripstadt).
14 июля 1794 г. (26 мессидора II года). Германия.
После боя при Кайзерслаутерне Рейнская армия, слишком слабая для
крупных операций, ограничилась оборонительными действиями. Однако
хоть прусский генерал Мёллендорф, которому было поручено действовать
против нее, располагал намного превосходящими силами, он сам бездей-
ствовал и, как если бы слабая армия, численностью в шестнадцать-восем-
надцать тысяч человек, могла его к этому принудить, как будто старался
только найти неприступные позиции, защищающие от любой атаки. Все
многочисленные дивизии, находившиеся под его началом, расположились
в недоступных местах, на крутых склонах гор, где, по выражению генерала
Жомини, они сидели на вершинах изолированно и без связи меж собой.
Таким образом, обе армии, союзная и французская, решившие ничего не
делать, первая - следуя более чем осторожной тактике, вторая - из необ-
ходимости, провели часть мая и весь июнь в наблюдении друг за другом.
Но, получив подкрепления, генерал Мишо вскоре смог отказаться от
пассивной роли, какую играл до тех пор. Действительно, в начале июля к
его армии присоединилось десять тысяч человек, выделенных из Мозель-
ской армии, дав ему возможность быстро пойти к победе.
3 июля Мишо привел свою армию, выросшую таким образом, в дви-
жение и атаковал посты пруссаков в Хохштадте, Хаймбахе и Фрайсбахе
между Шпейером и Ландау. Неприятель, отдыхавший с уверенностью в
своей силе, не ожидал этого нападения. Дивизии центра и левого фланга
французов, внезапно обрушившиеся на него, смяли аванпосты, и союз-
ники, несмотря на превосходство их артиллерии, были отброшены на
всех участках и вынуждены отступить, потеряв австрийского генерала,
который ими командовал, нескольких офицеров, более четырехсот чело-
век убитыми, многих ранеными, дезертирами, пленными, а также пушку.
На следующий день победоносные колонны вновь начали тревожить про-
тивника. Этот маневр, длившийся несколько дней и неизменно дававший
французам преимущества, не смог вывести генерала Мёллендорфа из без-
действия и заставить воспользоваться многочисленностью своих войск,
117
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
чтобы побороться за победу. Напротив, его приверженность системе,
согласно которой отдельные боевые части должны быть разъединены,
укрепившись на самостоятельных и удаленных друг от друга позициях,
казалось, только усилилась.
Мишо ловко сумел воспользоваться этим оцепенением, чтобы и далее
набирать очки. Обе армии, Рейнская и Мозельская, тремя колоннами вы-
шли по тыловым склонам Вогезов. Правая колонна должна была побеспо-
коить князя Гогенлоэ в долине Рейна, центральная - идти на Триппштадт,
левая - на Цвейбрюккен и Лаутерн.
Неприятельские передовые укрепленные посты были быстро захва-
чены, и их гарнизоны подверглись энергичному преследованию. Тщетно
прусская кавалерия под командованием генерала де Курбьера пыталась
оттеснить левофланговую колонну - республиканская пехота трижды
ее останавливала и, выставив линию скрещенных штыков, принуждала
отступать с большими потерями.
Пруссия, 1792-97. Гусарский полк Гольца
Правофланговая колонна под командованием генерала Дезе, отправ-
ленная за реку Квайх и перешедшая ее в центре, попыталась разорвать
сообщение между князем Гогенлоэ и командующим австрийцев. Сначала
118
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
она взяла Хохштадт, Фрайсбах и Фраймерсхайм. Но когда князь Гоген-
лоэ двинул против нее свой левый фланг, состоявший из бригад Блюхера,
Вольфрадта и князя Баденского, а австрийцы тоже подтянули их правый
фланг, Дезе, задача которого, впрочем, сводилась лишь к ложной атаке,
отошел на тыловую позицию и ограничился тем, что нанес поражение
корпусу, пожелавшему с ним сразиться.
Центральной колонне, самой сильной из трех, была поручена главная
атака. Ее задачей было занять господствующие высоты Вогезов и тем са-
мым отрезать друг от друга австрийскую и прусскую армии. Чтобы до-
биться этого, надо было вытеснить выставленные для связи небольшие
отряды, позиции которых тянулись от Триппштадта до Нойштадта. Гене-
рал Фосс с тремя гренадерскими батальонами охранял Шангель, первый
пост правого фланга князя Гогенлоэ; второй отряд удерживал Заукопф.
Йоханнискройц и Занде охранялись бригадой левого фланга армии Мёл-
лендорфа. Главные силы этой армии занимали высоты Плацберга и Трип-
пштадта. День 13 июля был заполнен различными атаками, которые долж-
ны были предшествовать самой общей атаке, где предполагалось занять
всю армию, и французы, встретив сопротивление, какое могло скорей их
раззадорить, чем подавить их боевой дух, полностью преуспели в этих
отдельных операциях.
На рассвете следующего дня французские дивизии, разбившие бивак
на местности, возобновили атаки. Дивизия на самом левом фланге Мозель-
ской армии вышла из Цвейбрюккена и двинулась на Мертензее. Дивизия
Тапонье направилась к Триппштадту, который занимали авангард армии
Мёллендорфа и корпуса Калькройта и Рюхеля. Тем временем третья
французская дивизия ринулась в горные ущелья между Хельтерсбергом
и Шмаленбергом, чтобы обойти левый фланг Мёллендорфа и подавить
коммуникационные посты в тылу Йоханнискройца и Занде. В то же время
генерал Дезе, возглавлявший правый фланг Рейнской армии, имел приказ
провести, как и накануне, ложную атаку, чтобы измотать корпус князя
Гогенлоэ, отвлечь его внимание и, наконец, запугать его, постоянно ведя
по нему артиллерийский огонь, в то время как основные силы армии под
командованием генералов Сен-Сира, Дегранжа и Сиссе должны были ата-
ковать Плацберг, взаимодействуя с войсками Тапонье.
Плацберг - высочайшая вершина Цвейбрюккенского герцогства.
Пруссаки, занимавшие ее, укрепились, используя все средства, какие
предлагает фортификационное искусство. Они ждали французов уверенно
и, несмотря на прежние неудачи, рассчитывали на верный успех. Однако
французские войска под чудовищным артиллерийским огнем взобрались
по крутым склонам Плацберга и достигли вершины. После кровопролит-
ного боя пруссакам пришлось покинуть эту позицию, бросив девять пушек,
зарядные ящики, лошадей и многочисленных раненых и убитых. Среди
последних был генерал-майор Пфау, командовавший войсками. Благо-
даря этому успеху была занята гора Заукопф, пункт столь же важный и
119
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
не менее труднодоступный. Бригадный генерал Сибо, атаковавший этот
пост, увидел, как пруссаки внезапно побежали от него так быстро, что
настичь их было невозможно. Кессельберг очень мужественно оборонял
майор Борк. У него был только батальон и три роты егерей. Обойденный с
тыла по долине Моденбаха, этот храбрый офицер не увидел иного выхода,
кроме как прорваться сквозь ряды французских войск, окруживших его.
Собрав свой маленький отряд, он бросил его в штыковую атаку и сумел
уйти, пожертвовав приблизительно третью солдат.
В то время как дивизии Рейнской армии добивались этих успехов,
дивизии Мозельской армии, которые должны были атаковать Триппштадт,
сражались с равной отвагой, встречая еще больше препятствий. Трипп-
штадт, позиция не менее благоприятная, чем Плацберг, был окружен
сильными редутами, которые ощетинились пушками. Пруссаки, чтобы
добавить препятствий, окружили его засеками, и в обороне должна была
участвовать многочисленная кавалерия. Французские солдаты смело
приблизились к противнику, который поначалу оказал им сильнейшее
сопротивление. Особо грозной казалась прусская кавалерия. Пять раз
республиканская пехота была отброшена. Прусская кавалерия совершила
несколько удачных атак и вынудила французские войска построиться
в каре; но дивизия Тапонье после успешного боя на левом склоне горы
захватила редут и направила на противника пушки. Прусская кавалерия
не могла держаться против этого огня и отступила. Тогда французская
пехота бросилась в атаку, и этот последний натиск был таким сильным,
что пруссаки были вынуждены покинуть позицию. Они были смяты, раз-
громлены по всей линии фронта. Французы захватили ретраншементы,
перебили канониров у их пушек и, выйдя наконец победителями из боя,
длившегося девятнадцать часов, стали хозяевами Триппштадтского
лагеря, батарей неприятеля, его боеприпасов, его складов. Отправиться в
погоню за пруссаками им помешала ночь.
Поражение противника в тот день стоило ему более четырех тысяч пяти-
сот человек, оставшихся лежать мертвыми на поле боя, множества ране-
ных, немногих пленных, но значительного количества дезертиров, среди
которых была, в частности, целая гренадерская рота. Потери французов
были намного меньше. Полковник 4-го полка конной артиллерии Фервёр
попал в плен, потому что выдвинул три пушки слишком далеко вперед, и
неприятель захватил их. Генерал Лабуассьер, пытавшийся вызволить эту
артиллерию, тоже был пленен.
Занятие Лувена (Louvain) и Мехелена (Malines).
15 июля 1794 г. (25 мессидора II года). Бельгия.
Соединение обеих армий, Северной и Самбро-Маасской, не дало тех
результатов, на которые были основания рассчитывать. Естественно,
можно подумать, что, если союзные армии разошлись в разные стороны,
стало нетрудно разгромить их поочередно, располагая столь огромной мас-
120
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
сой войск, какая находилась в распоряжении правительства республики.
Однако на основе постановления, удивившего всех, обе французских армии
почти сразу же разделились. Пишегрю без возражений подчинился этому
решению, которое ему передали комиссары Конвента, прикомандирован-
ные к армии.
Со своей стороны союзники, у каждого из которых были свои интересы,
были далеки от того, чтобы централизовать управление. Герцог Йоркский
и принц Оранский хотели прикрыть Голландию, а австрийцы желали при-
близиться к берегам Рейна, к Кельну и Кобленцу, чтобы установить связь с
Нижней Германией. Операционная линия, ведущая в Нидерланды, давала
преимущества лишь французам, и неприятельские генералы не могли и
помыслить о ней.
Австрия, 1792-97. Фельдмаршал
Таким на 12 июля было расположение обеих объединенных армий:
линия противостояния начиналась в Контихе близ Антверпена, следовала
берегом Дейле через Мехелен и далее шла на север через Лувен и Тинен до
Намюра, прикрытого корпусом генерала Болье.
121
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Военные, рассматривая эту линию длиной более двадцати четырех лье,
смогут лишь сильней удивиться решению Комитета общественного спасе-
ния разделить Северную и Самбро-Маасскую армии. Если бы эта масса в
сто пятьдесят тысяч человек была направлена хоть на принца Кобургского
в Лувене, хоть на герцога Йоркского в Антверпене, она бы неминуемо
уничтожила ту или другую из этих неприятельских армий. Наступление на
герцога Йоркского имело бы почти гарантированный успех и очень важные
последствия. Если бы англичан зажали между французской армией и Ант-
верпеном, двинув все силы на реку Нете, они едва ли избежали бы полного
истребления; к тому же они не подготовили никаких плавательных средств.
Новый корпус, приведенный лордом Мойрой, изолированно стоял в Вар лосе,
гессенцы в Мехелене не имели ни с кем связи, а позиция голландцев, на кото-
рую их поставили для обороны Лувенского канала, была крайне уязвимой.
Однако французы сумели-таки извлечь пользу из неверного решения
Комитета общественного спасения. 15 июля генерал Клебер двинулся на
Лувен, тогда как генералы Лефевр, Дюбуа, Шампионне и Морло пошли на
реку Дейле, к Жодуани. Австрийцы занимали Железный холм [Монтань-
де-Фер] перед Лувеном и намеревались оказать сильное сопротивление.
Клебер атаковал их в восемь утра и сумел выбить с этой позиции. Тогда
же генералы Лефевр и Дюбуа захватили аббатство Флориваль. Поскольку
оба этих успеха открывали подступы к городу, Клебер пошел на штурм
Лувена, который все еще занимали австрийцы. Атакующие разрубили
топорами ворота, на улицах города завязался ожесточенный бой, и они
сразу покрылись мертвыми телами. После сопротивления, сделавшего
им честь, австрийцы приняли решение оставить город в руках французов.
Самой главной пользой от занятия Лувена стало освобождение большой
части солдат из гарнизона Ландреси, которых австрийцы держали вза-
перти в этой крепости, оставленной ими ради ухода в Тинен.
Когда это происходило в Лувене, Северная армия, пересекшая 13 июля
Вилворденский канал и ставшая лагерем в Хюмбеке, под Мехеленом, ата-
ковала голландцев за Лувенским каналом. От нетерпения, не дожидаясь,
когда приготовления для переправы через канал будут закончены, многие
французские солдаты пересекли его вплавь. Лейтенант Дарденн из 3-го
стрелкового батальона первым показал пример, захватив на противопо-
ложном берегу ганноверского гренадера и заставив его переплыть вместе
с собой канал в обратном направлении. Солдаты, воодушевленные при-
мером такой неустрашимости, наперебой ринулись к другому берегу и
сумели закрепиться там, несмотря на все усилия и самый яростный огонь
ганноверцев. Переправа нескольких храбрецов облегчила наведение моста,
предпринятое по приказу генерала Пишегрю, и вскоре на другой берег
канала перешли все французские войска. Почти сразу завязался бой, шед-
ший с величайшим ожесточением. Ганноверцы, знавшие, какие страшные
меры декретированы против английских войск, защищались со смелостью
отчаяния; но их атаковали одновременно с обоих флангов, и им пришлось
122
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
отступить за реку Нете, на Нейлен. Французские части преследовали их
до Мехелена. Ворота этого города, забаррикадированные и заваленные
кучами навоза, не остановили победителей. Они перелезли через стены,
одни из ворот были расчищены, и французская армия вступила в город в
то же время, когда неприятель выходил через Антверпенские ворота.
В бою, который дали на Лувенском канале, был убит бригадный генерал
Прото, а генерал Салем тяжело ранен.
Взятие Ландреси (Landrecies) обратно у союзников.
16 июля 1794 г. (26 мессидора II года). Франция, граница с Бельгией.
Победа при Флерюсе и продвижение Северной и Самбро-Маасской
армий в Бельгии не только лишили прикрытия крепости, взятые союзни-
ками на фландрской границе, но поставили под угрозу и Намюр, который
оказался окружен французскими войсками. Комитет общественного спа-
сения постановил предпринять быстрое и успешное наступление на все
эти крепости. Северная армия должна была осадить Валансьен и Конде,
а из Самбро-Маасской армии следовало двинуть дивизию на Ландреси и
Ле-Кенуа. Конвент, поднаторевший в системе террора, - практикуемого
даже в отношении тех, кем он управлял, - думал, что союзники дадут себя
запугать, если применить против них те же средства, и не воспользуются
всеми мерами, какие они приняли, чтобы успешно удерживать крепости,
находящиеся в их власти. И потому это собрание на рапорт Карно ответило
декретом, предписавшим: «От четырех больших французских крепостей
(Валансьен, Конде, Ландреси и Ле-Кенуа) следует потребовать сдаться на
милость победителя, а в случае отказа, после двадцати четырех часов на
размышление, неприятельские гарнизоны следует истребить».
Однако наличные силы позволяли пока что предпринять осаду только
одного из этих городов. Естественно было бы думать, что начнут с Валан-
сьена; но первым решили осадить Ландреси. 3 июля эту крепость окружила
дивизия численностью в семь-восемь тысяч человек, которую выделили из
Самбро-Маасской армии и которой командовал генерал Жакоб. Этот храб-
рый генерал, более жаждавший сражаться, нежели сведущий в осадном
искусстве, проявил такое же невежество и такую же отвагу, как генералы
Шарбонье и Дежарден во время осады Шарлеруа. Он вообразил, будто
Ландреси будет легко взять с налету без помощи инженерных офицеров и
с одной только слабой артиллерией, приданной его дивизии. Он расставил
в разных местах свои маленькие изолированные батареи, на огонь которых
осажденные забавы ради отвечали. Полагая, что устрашил противника,
генерал Жакоб потребовал сдать крепость. Комендант, как и следовало
ожидать, дал отрицательный ответ, демонстрировавший, как он презирает
слабые средства, используемые против него. Впрочем, требование сдаться
было направлено до выхода декрета, о котором мы говорили выше.
Выполняя постановление правительства Конвента и видя, что предпри-
ятие потерпит неудачу, если под стены крепости не подвести более значи-
123
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
тельные силы, генерал Ферран, командовавший этим участком границы,
собрал вокруг Ландреси армию в четырнадцать-пятнадцать тысяч человек,
артиллеристов, инженеров, минеров, саперов, артиллерию, боеприпасы,
инструменты, в общем, все необходимое для осады. В окружающих дерев-
нях оказались в большом количестве заготовлены противником фашины
и габионы, пригодившиеся для осадных работ.
Копать траншею начали в ночь с 10 на 11 июля. Тогда, согласно духу
декрета, и надо было официально уведомить о его содержании коменданта
крепости. Но генерал Ферран, движимый благородством и гуманностью,
столь естественными для французских военных, и не желавший подвергать
гарнизон, который защищал Ландреси, опасности пренебречь этим декре-
том прежде, чем будут установлены батареи, которые покажут, что возмож-
ности взять крепость у французов есть, - ждал более подходящего момента,
чтобы выдвинуть требование о сдаче. Осадные работы повели необыкно-
венно активно. Батальонный шеф Мареско, командовавший инженерами,
показал здесь такое же мастерство, как и при осаде Шарлеруа. Отойдя от
привычных осадных традиций и пользуясь слабостью гарнизона, насчиты-
вавшего всего полторы тысячи человек, он отказался от первой параллели
и провел вторую в ста пятидесяти туазах от крытого пути вместо трехсот
туаз, положенных по правилам. Это новшество, осуществить которое было
крайне трудно из-за яркого света луны и очень спокойной погоды, тем
не менее удалось так, как и задумал искусный инженер. Напрасно осаж-
денные, услышавшие шум начала работ, открыли по рабочим страшный
артиллерийский огонь. Полагая, что траншею ведут на обычной дистан-
ции в триста туаз, они так рассчитывали дальность выстрелов, чтобы ядра
падали туда, где, по их предположению, роют землю. Бомбы, ядра и сна-
ряды пролетали над головами рабочих и охранявших их солдат. Но огонь
был настолько яростным, снаряды падали так близко, что солдат и рабочих
иногда это смущало и мешало работе. В этой ситуации особой смелостью
и стойкостью отличились капитаны инженерных войск Флайель, Детруа,
Блан, Далькье и Монфор. Им несколько раз удавалось собрать и вернуть к
работе перепуганных солдат и рабочих. Однако эта трудовая ночь, когда
неприятель вел столь ужасный огонь, стоила осаждающим всего двадцати
девяти или тридцати человек. Работали с такой самоотверженностью, что
к рассвету во всех точках параллели существовало укрытие и уже начали
копать ходы сообщения.
Осада Ландреси привлекла внимание всего края, где находилась кре-
пость. Какой француз мог остаться равнодушным к усилиям, которые
делают граждане-солдаты, чтобы отнять у чужеземцев одну из крепостей
отечества, в то время как обе больших армии, Северная и Самбро-Маасская,
завершают завоевание Бельгии? Это событие, предвещавшее, что скоро
земля Франции будет освобождена от врагов, разжигало энтузиазм и рвение
у жителей соседних городов и коммун. Их отряды Национальной гвардии
считали за честь попросить, чтобы их допустили к участию, и с радостью
124
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
соединялись с войсками генерала Феррана; все тяготы осады они сносили
с великодушной самоотверженностью. Эта помощь, которой не ждали
и которая делает честь общественному сознанию французов той эпохи,
дополнительно разжигала пыл солдат, побуждая их соревноваться меж
собой. Между отрядами Национальной гвардии и осаждающими частями
началось благородное соперничество. Коль скоро в ход пошли такие сред-
ства, то Ландреси, как бы ни сопротивлялся гарнизон, должен был вскоре
изнемочь и вернуться в лоно отечества, которое настойчиво призывало его.
13 июля генерала Феррана, заболевшего от слишком активных пере-
движений во время контроля за работами, в качестве командующего оса-
дой сменил генерал Шерер. Этот новый командир торопил с завершением
работ не менее прежнего. Видя, как быстро их ведут, губернатор крепости
Фулон прислал к вечеру парламентера с предложением: он оставит Лан-
дреси, если не получит помощи до первого августа. Шерер, не желая пока
сообщать ему о декрете Конвента по тем же мотивам, которые помешали
это сделать его предшественнику, не дал никакого ответа.
Однако при всей сообразительности и усердии рабочих батареи оказа-
лись готовы только в ночь с 15 на 16 июля. Были подготовлены две грозных
огневых позиции: одна - из двух батарей по тринадцать стволов каждая,
другая - из четырех батарей по четырнадцать стволов. В полночь все ба-
тареи в один и тот же момент произвели страшный залп по городским ук-
реплениям. В два часа генерал Шерер, уверенный, что этот залп навел
на Ландреси страх, передал коменданту требование сдаться на милость
победителя и ознакомил его с декретом Конвента. Тщетно Фулон пред-
лагал переговоры, чтобы добиться более почетной капитуляции. Шерер
дал ему час на принятие решения и пригрозил продолжить батарейный
огонь и выполнить декрет Конвента буквально, если по окончании этого
краткого срока капитуляция не будет подписана. Гордый характер этого
ответа, а еще более - боязнь, что город будет взят приступом, а гарнизон
перебит, заставили коменданта решиться. Он согласился на все, чего от
него требовали, и сдался на милость победителя.
Так взятие Ландреси оправдало подход Конвента. Оно стало хорошим
предзнаменованием, что будут возвращены и три остальные крепости,
завоевание которых уже задумали. Захват Ландреси без использования
обычных средств осады был тем выгодней, что австрийцы особо усилили
ее укрепления и было бы обидно нанести последним ущерб пушечной
пальбой. Французы нашли там девяносто два орудия, провиант, пороховые
склады и очень большой запас стальных заготовок. Это важное завоевание
обошлось всего в сто пятьдесят человек убитыми или ранеными.
Взятие Намюра (Namur).
16 июля 1794 г. (26 мессидора II года). Бельгия.
В то время как одна дивизия из Самбро-Маасской армии начала отби-
рать назад у союзников четыре пограничных крепости, командующий
125
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
Журдан во главе правого фланга той же армии 16 июля появился перед
Намюром. В этой крепости, которая когда-то столь надолго задержала
победоносные армии Людовика XIV, а в прошлом году противостояла нати-
ску армии Дюмурье, находился большой гарнизон; ее укрепления были
еще в хорошем состоянии, а на валах стояла довольно многочисленная
артиллерия. Трудно понять, какие мотивы могли побудить австрийцев
покинуть город с первыми пушечными выстрелами по укреплениям; как
бы то ни было, они воспользовались моментом, когда окружение еще не
завершилось, чтобы ночью отступить, оставив в крепости всего двести
человек и офицера, который вручил победителям ключи от нее. В Намюре
нашли пятьдесят пушек всех калибров, большое количество провианта и
боеприпасов.
Осада и взятие Ньивпорта (Niewport).
19 июля 1794 г. (29 мессидора II года). Бельгия.
В то время как центр Северной армии, остававшийся праздным25 после
взятия Мехелена, наконец решился двинуться к Антверпену, отвлекающая
армия под командованием генерала Моро в Приморской Фландрии действо-
вала активней. Эта армия, образовавшая левый фланг Северной армии,
захватила, как мы видели, 30 июня город Остенде. На следующий день
после взятия этого порта Моро решил двинуться на Ньивпорт, маленькую
крепость, которую защищал гарнизон в три с половиной тысячи человек и
которая была сильной только благодаря затопляемым вокруг территориям
и трудным подступам.
Этот генерал рассчитывал использовать при осаде весь корпус, какой
был под его началом. Отдельная дивизия, которой он командовал, должна
была стать осадной армией как таковой, тогда как другие дивизии дер-
жались бы на некотором расстоянии прикрывали бы осаду. Но поскольку
успехи, каких ежедневно добивалась Самбро-Маасская армия, позволяли
не опасаться, что проведению этой операции помешают, генерал Пишегрю
вернул эти последние дивизии себе, и задача взять Ньивпорт легла на одну
только дивизию генерала Моро. Поэтому бригада из этой дивизии под
командованием генерала Лорана заняла позицию перед Брюгге, чтобы
прикрыть движение маленькой осадной армии, а другие дивизии армии
вышли из Брюгге 3 июля, прошли на следующий день через город Гент,
некоторое время назад оставленный австрийцами, и в тот же день заняли
Ауденарде.
25 Выше мы видели, как это бездействие не позволило достичь больших результатов, каких
следовало ожидать при соотношении позиций французских и союзных армий. Оно продолжалось
восемь дней под предлогом организации продовольственной службы, притом что английскую
армию можно было уничтожить за двадцать четыре часа. «Странно, - пишет рассудительный ге-
нерал Жомини, - что в самой плодородной стране Европы можно было ссылаться на предлог
такого рода; более вероятным кажется, что настоящей причиной этого бездействия было взаимное
непонимание как генералов меж собой, так и правительства с генералами». Как бы то ни было,
генерал Пишегрю в этих обстоятельствах упустил самую благоприятную возможность добиться
громкой славы. - Прим. авт.
126
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Сам Моро выступил 3 июля из Остенде в сопровождении начальника
артиллерии генерала Эбле, бригадного генерала Вандамма, начальника
инженерной службы Дежана и еще нескольких офицеров с целью осмот-
реть крепость, которую собирались осадить. Они посетили шлюз Слейпе,
проследовали вдоль канала за шлюз Раттевалле и прошли дальше в форт
Ньивендамме и на местность перед этим фортом так далеко, как позволяла
затопляемая территория, чтобы осмотреть сам фронт Ньивпорта между
Остендеским и Диксмёйдеским каналами. Эта рекогносцировка, кото-
рой никто не помешал, убедила генерала Моро, что атака на этом фронте
невозможна, потому что по затопляемой территории крайне трудно идти
и невозможно подвезти артиллерию.
Моро сразу же отдал приказ начать окружение, и 4 июля половина бри-
гады генерала Вандамма направилась на участок фронта Ломбардсейде,
половина - к Синт-Питерс-Капелле и Маннекенсвере. Неприятель хотел по-
мешать французам занять этот последний пост, но был энергично отбро-
шен монкассельскими егерями на глазах у генералов Моро, Вандамма и
самого Пишегрю, посетившего в тот день осадную армию. Цепь окружения,
шедшая от моря до Остендеского канала и от этого канала до Диксмёйде-
ского, была замкнута на следующий день, 5 июля, четырьмя батальонами,
выдвинувшимися перед Остдёйнкерке, три из которых расположились
между морем и Остдёйнкеркеской затопляемой территорией, а четвер-
тый - рядом с Вёрнеским каналом, по преимуществу на правом берегу и
до затопляемой территории.
После осмотра всех участков крепости было решено, что главная атака
произойдет с западного направления, между Вирбутеской и Остдёйнкер-
кеской затопляемыми территориями. Но, чтобы обмануть осажденных,
условились, что будет еще две отвлекающих огневых позиции: одна - для
обстрела участка фронта Ломбардсейде, другая - форта Вирбуте и окру-
жающих постов. Для этого на участке Ломбардсейде, более чем в семистах
туазах от крепости, установили батарею из двух десятидюймовых гаубиц,
двух шестидюймовых и одной двенадцатифунтовой пушки; но поскольку
эта батарея оказалась слишком далеко, чтобы наносить такой ущерб осаж-
денным, который бы их обеспокоил, по приказу командующего она через
два дня была разобрана. Отвлекающая позиция для обстрела форта Вирбуте
оказалась эффективней. На правом берегу морского канала установили
несколько батарей, чтобы пробить оборону форта и воспрепятствовать сооб-
щению между Вирбуте и крепостью. Одной из этих батарей, в три шестнад-
цатифунтовых пушки, была поставлена задача разрушить ворота Вёрнеской
шлюзовой камеры, а также мост над ней. Гренадеры или егеря из прикрытия
батарей приблизились к форту по дюнам и сумели закрепиться в ячейках,
которые выкопали на расстоянии около пятидесяти туаз от крытого пути.
Траншею начали рыть 12 июля, и в подготовке главной огневой пози-
ции участвовало девятьсот рабочих. Они выкопали ход сообщения длиной
более двухсот туаз, идущий от Мезон-Руж, траншею, или параллель, перед
127
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
ним, длиной более ста туаз, и два зигзага позади Мезон-Руж: первый парал-
лельно крепости, а второй близко к складу фашин. В то же время активно
повели работы на огневой позиции напротив форта Вирбуте: расширяли,
удлиняли и совершенствовали некое подобие траншеи, проделанной в
дюнах охраной в предыдущие дни, и рыли ходы сообщения позади этой
параллели, чтобы сделать подходы к ней менее опасными.
Батальонному командиру Дежану, начальнику инженерной службы,
хватило нескольких дней, чтобы довести до совершенства все работы, пред-
принятые вокруг крепости Ньивпорт. 16 июля батареи на главной огневой
позиции и напротив форта Вирбуте были закончены и оснащены: первая -
двадцатью пятью орудиями, вторая - двумя двенадцатифунтовыми пуш-
ками, а также гаубицами, о которых мы уже говорили. На следующий день,
на рассвете, эти разные батареи одновременно открыли огонь с обеих огне-
вых позиций; их примеру последовали батареи, установленные на редуте
морского канала, а также единственная 16-фунтовая пушка, оставшаяся
от батареи Ломбардсейде. Осажденные, со своей стороны, энергично отве-
тили на этот очень плотный огонь залпом всей своей артиллерии. Так день
и прошел в перестрелке. Неприятельские батареи причинили французам
очень мало ущерба - они убили едва десяток канониров или волонтеров.
Французские артиллеристы, 1792-97.
Гравюра Зееле, Аугсбургская коллекция
Иначе обстояло дело с двадцатью восемью орудиями осаждающих: они
вели огонь настолько сильный и страшный, что в конечном счете заста-
вили артиллерию противника замолчать, и в семь часов вечера гарнизон
поднял белый флаг, чтобы этот смертельный и опустошительный огонь
128
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
прекратился. Офицер, посланный генерал-майором Дипенбройком в каче-
стве парламентера, направился к генералу Моро в Остдёйнкерке, чтобы
попросить его связаться с английским флотом, стоящим на рейде, под
предлогом, что якобы поступили сигналы о важных депешах, получение
которых может привести к сдаче крепости. Но так как эта просьба была
отвергнута, офицер вернулся в город за новыми инструкциями коменданта.
Тот ночью собрал свой совет, и было признано, что гарнизон больше
не может держаться в крепости, которую обстреливают со всех сторон и
которая уже не имеет надежды на помощь извне. Поэтому следующим
утром губернатор прислал того же парламентера с полномочиями начать с
осаждающими переговоры о капитуляции. Несмотря на декрет Конвента,
запрещавший миловать любого английского или ганноверского солдата,
Моро, внемля лишь своему природному великодушию, принял их капи-
туляцию; этот акт гуманности едва не стал для него роковым. Комиссары
Конвента, собравшиеся в Брюсселе, обвинили его в измене отечеству за то,
что он сохранил жизнь двум тысячам врагов, сложившим оружие. Моро
отговаривался тем, что во время приема капитуляции еще не получил
декрета. Но без защиты со стороны членов Конвента Ришара и Лакоста он
мог поплатиться головой за столь благородное поведение.
На французских эмигрантов, входивших в состав гарнизона, усло-
вия капитуляции формально не распространялись. Обреченные жертвы
своих политических взглядов, поднявшие оружие против правительства
Конвента, они должны были бы предвидеть всю опасность, какой под-
вергнутся, поставив соотечественников, воюющих ради защиты родины,
перед тяжелым выбором: выполнить свой долг, который при всей его
жестокости был тем не менее настоятельным и реальным, или нарушить
суровые правила дисциплины, без которой от надежды на успех в войне
надо отказаться. Слишком ясно догадываясь, какая участь их ждет, эти
несчастные попытались ее избежать, укрывшись на фермах, рассеянных
на затопляемой территории. Обнаруженные и схваченные легкими пехо-
тинцами, по большей части бельгийскими солдатами, они были расстре-
ляны. Приказывая их казнить, несомненно, очень неохотно, генерал Моро
тогда не думал, что когда-то и он вместе с иностранцами обратит оружие
против солдат своей страны и тоже погибнет, но более почетной смертью,
сраженный французами на поле боя.
Гарнизон вышел из Ньивпорта 19 июля через Вёрнские ворота со всеми
воинскими почестями, сложил оружие и знамена на гласис. Поскольку
гарнизон сдался в качестве военнопленных, их немедля отправили в глубь
территории республики. Взятие Ньивпорта стало очень выгодным для
французов, получивших много орудий, припасов, продовольственных и
артиллерийских складов, которые они нашли в этой крепости.
Чтобы добиться успеха, осаждающим пришлось преодолеть величай-
шие трудности. Климат и условия местности сделали бы их непреодоли-
мыми для всех, кроме французов. В мелком и зыбучем песке рыть землю
129
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
было, как правило, очень легко, но чтобы сделать стенки траншей проч-
ными, требовались неслыханные предосторожности. Вода на затопляемых
территориях, которая почти вся попадала туда из моря, была горьковато-
соленой и нездоровой. Единственным способом раздобыть питьевую воду
было рытье колодцев в дюнах, к тому же, чтобы она перестала быть вред-
ной, к ней приходилось добавлять некоторое количество уксуса; поэтому
Моро, одним из блестящих качеств которого была постоянная заботли-
вость о нуждах солдата, приказал выдавать в течение всей осады двойной
рацион этой кислоты, а также много слабого пива. Но, несмотря на все эти
предосторожности, атмосфера была настолько нездоровой, что к моменту,
когда гарнизон предложил капитулировать, армию уже поразили болезни.
Помимо препятствий, связанных с природой местности, и тех, какие
создавали старания гарнизона обороняться, французам приходилось счи-
таться и с маневрами английского флота, стоящего на рейде. Каждый день
во время прилива фрегаты и баркасы приближались к берегам моря и мор-
ского канала и открывали очень сильный огонь по осаждавшим, по преи-
муществу в направлении огневой позиции напротив форта Вирбуте. Много-
кратные залпы этих плавучих батарей, из которых стреляли люди, испы-
тывавшие ненависть к самому имени французов, часто мешали войскам ма-
неврировать. Но благодаря стойкости и неустрашимости осаждавшие
смогли взять верх как над природой, так и над людьми. Тем самым эта храб-
рая армия предвещала свои успехи на острове Катзанд, или Кассандрия,
и в форте Слёйс.
Батальонный шеф Дежан26, начальник инженерной службы, во время
этой осады закончил свое донесение об осаде Ньивпорта наблюдением,
которое мы приводим и которое, как нам кажется, должно заинтересовать
всех инженеров:
«Я должен присовокупить, - пишет он, - наблюдение о переменах, слу-
чившихся с относительной высотой затопления (в Ньивпорте) со времени
последней осады в 1745 г.: территория вокруг крепости показалась мне
ощутимо повысившейся во многих местах; ведь хотя затопление достигло
наивысшего уровня, значительная часть местности слева и справа от
главной огневой позиции, в 1745 г. затопленная, в этом году находилась
выше уровня воды и была покрыта прекрасным урожаем; со временем эта
перемена неизбежно должна была произойти. Ил, накопившийся в ходе
недолгих затоплений, земля из рвов, принесенный ветром песок, удобре-
ния, остатки растительности и т.д. - все это причины, которые более или
менее медленно, в зависимости от обстоятельств и места, вызывают такого
рода последствия.
Отсюда следует, что крепости, основной фактор стойкости которых -
затопляемые земли вокруг, со временем становятся ощутимо слабей и что
рано или поздно здесь надо обращаться к другим защитным средствам».
26 Ныне генерал-лейтенант, бывший министр-директор военной администрации, бывший
генеральный директор Политехнической школы и т.д., и т.д. - Прим. авт.
130
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Осада и взятие Бастии (Bastia).
20 июля 1794 г. (2 термидора II года). Франция (Корсика).
Паоли, сначала сочувствовавший французской революции, стал ее
заклятым врагом, когда увидел, что на руинах конституционной монар-
хии возникло республиканское правительство. Воспользовавшись влия-
нием на земляков, какое давала ему давняя репутация, он решил отделить
остров Корсику от родины-матери. Возглавив в 1793 г. многочисленную
партию, он вынудил всех друзей Французской республики покинуть ро-
дину. Когда Бонапарт (который был еще очень молод и к которому Пао-
ли поначалу питал дружбу и доверие) показал приверженность революци-
онным принципам, он, как и вся его семья, был включен в число тех, кто
подлежал изгнанию; но то, что Паоли считал наказанием для этого моло-
дого честолюбца, на самом деле стало первоистоком его грядущего величия.
Некоторое время остававшийся на острове абсолютным хозяином, Паоли
вскоре увидел, что его властью пренебрегают и что часть Корсики приняла
сторону Франции. Конвент воспользовался этим обстоятельством, чтобы
послать туда войска под командованием генерала Лакомба-Сен-Мишеля,
члена Конвента. Паоли, напуганный его продвижением, обратился за
помощью к англичанам; но те, слишком занятые на материке, послали ему
лишь слабые подкрепления, и Лакомб мог без труда добиваться дальней-
ших успехов. Наконец, англичане, изгнанные из Тулона, направили оттуда
свои силы к Корсике, и вскоре партия Паоли в свою очередь взяла верх над
партией республиканцев. В начале 1794 г. войска Лакомба насчитывали
всего двенадцать тысяч человек. Сильно теснимый, он отступил в Сен-
Флоран и держался там за возведенными оборонительными укреплениями.
Отныне его власть признавали лишь два города - Бастия и Кальви. Однако
англичане не сумели воспользоваться его слабостью так быстро, как могли
бы. Лакомб боялся, что Бастию осадят, и, чтобы избежать этой опасности,
прибег к хитрости: он пригласил капитана рагузского судна, стоящего на
якоре в порту, и тайно передал ему письмо французскому консулу в Генуе;
выдав ему некоторую сумму денег, он обещал намного большую, если тому
удастся скрыть это письмо от бдительности капитанов английских крейсе-
ров. В письме он сообщал консулу о некоторых неудачах, которые недавно
потерпел, но в то же время отмечал, что занял в Бастии новую позицию, где
подготовил такую ловушку для англичан, что, если они попадут в нее, не
скроется ни один. Едва отплыв из Бастии, алчный рагузец не преминул,
как и рассчитывал Лакомб, продать его депешу англичанам. Хитрость
удалась: неприятельский адмирал шесть недель не рисковал предприни-
мать что-либо против Бастии. Тем временем Лакомб сумел укрепиться; но
англичане, со своей стороны, позвали на помощь неаполитанцев. В этих
водах крейсировало одновременно двадцать линейных кораблей, чтобы не
допустить никакого подобия поддержки. Гордые своими успехами, англи-
чане осадили Бастию и Кальви; от Бастии немедленно потребовали сдаться;
французский генерал ответил, что готов встретить их калеными ядрами.
131
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Вечером один из их фрегатов появился на рейде и стал перед городом на
шпринг. Прибыв на самую передовую батарею, генерал дал ему возмож-
ность бросить якоря, но в то же время приказал всем батареям открыть по
нему огонь; вскоре фрегат охватило пламя. Несмотря на поддержку со сто-
роны двадцати кораблей, он двенадцать часов горел, а потом пошел на дно.
Похоже, Лакомбу удалось заразить своей смелостью и солдат. Более двух
месяцев гарнизон и жители с героической самоотверженностью выдержи-
вали все тяготы жестокой осады, соединенные со всеми ужасами голода.
Наконец Бастия, наполовину обращенная в пепел и больше не надеющаяся
на помощь, 20 июля капитулировала и сдалась англичанам.
132
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Глава 7
1794 г. (продолжение)
Взятие Антверпена, Льежа, острова Кадзанд, Фуэнтеррабии. - Сра-
жение при Сан-Марсиале. - Осада Кальви. - Взятие Сан-Себастьяна,
Толосы, Трира. - Сражение при Сан-Лоренсо-де-ла-Муга. - Взятие обратно
Ле-Кенуа. - Осада форта Слёйс. - Взятие обратно Валансьена, Конде. -
Сражения при Ла Рульере, Вокстеле. - Взятие обратно Бельгарда. - Сра-
жения при Кайзерслаутерне, Кайро, Альденхофене. - Взятие Буа-ле-Дюк,
форта Кревкёр и др.
Взятие Антверпена (Anvers) и Льежа (Liege).
27 июля 1794 г. (9 термидора II года). Бельгия.
Мы сказали, что Пишегрю, взяв Мехелен (фр. Malines, нид. Mechelen),
остановился и занял позицию в окрестностях этого города. Со своей сто-
роны союзники ловко сумели извлечь выгоду из этого бездействия, избежав
возникшей для них опасности. Гессенцы, соединившись с частями лорда
Мойры, удерживали переправу через Нете (Nete), тогда как голландцы
прикрывали эту реку со стороны Бевела (Bevel), а англичане укрепились в
Контихе (Kontich). Тогда-то Пишегрю и мог бы атаковать их и почти навер-
няка взял бы верх, потому что линия, занятая разными частями союзной
армии, была слишком растянута, чтобы в случае нападения они могли
достаточно быстро оказать друг другу поддержку и дать успешный отпор.
Однако 16 и 17 июля Северная армия, похоже, попыталась форсиро-
вать Нете; но она напрасно предприняла эту попытку в Валеме (Waelhem)
и Розендале (Roosendael). Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять:
занятие Мехелена французами сделало положение герцога Йоркского
чрезвычайно критическим, а двинувшись на Валем и Розендал, Пишегрю
совершил маневр ошибочный и плохо продуманный. Вместо того чтобы
сразу же ночью после взятия Мехелена выступать на город Лир (Lier), он
мог бы 16 июля утром атаковать англичан, опрокинуть левый фланг гер-
цога Йоркского своими соединенными силами и выстроиться правым флан-
гом к Монтрилу (Montril; вероятно, Мортселу [Mortsel]), а левым к Лиру.
Этот маневр дал бы быстрый эффект - французский генерал запер бы всю
английскую армию между массой своих войск и Шельдой, не оставив ей ни-
какой возможности для спасения. Даже если допустить, что половина кор-
пуса герцога Йоркского, стоящего в Контихе, могла бы укрыться в Ант-
верпене, то Мойре и Дальвигу, командовавшим гессенцами, выскольз-
нуть было бы невозможно. Какие широкие перспективы открывало для
Пишегрю уничтожение столь значительной части армии, оборонявшей эту
страну! Герцогу Йоркскому, вынужденному поспешно бежать, не осталось
бы иного выхода, кроме как отплыть в Англию, где он посеял бы страх,
привезя весть о быстрых успехах, достигнутых армиями республики.
133
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
Ошибку, допущенную в этом случае Пишегрю, делает куда более
странной и досадной неожиданное отступление, которое во второй раз
предпринял голландский корпус под командованием генерала Дальвига.
17 июля этот корпус внезапно снялся со своей позиции в Нейлене (Nijlen)
и, даже не потревоженный, отступил на Малую Нете (Kleine Nete). Дальвиг
покинул и эту новую позицию, чтобы отступить до Остерхаута (Oosterhout)
под Бредой (Breda); вследствие этого неверного передвижения он оставил
позиции англичан со стороны Контиха, Варлоса (Waarloos) и Дюффела
(Duffel) незащищенными. Если бы Пишегрю, отказавшись от намерения
бездействовать, бросился в погоню за голландцами, он бы несомненно
отрезал и одолел бы англичан; чтобы преуспеть в этом, ему достаточно
было совершить этот маневр 18 июля. Но, как мы указали выше, Пише-
грю привел свою армию в движение только 21-го. В тот же день он стал
лагерем между Лиром и Хейст-оп-ден-Бергом (Heist-op-den-Berg), а герцог
Йоркский ушел уже накануне, чтобы отступить через Антверпен на Бреду.
Как бы то ни было, Северная армия, так поздно выступившая вслед
английскому принцу, двадцать седьмого подошла к Антверпену; форт
Лилло (Fort Lillo) еще занимало три тысячи солдат противника, и Пишегрю
в рапорте сообщает, что ожидал с их стороны упорного сопротивления. Но
едва он подвел авангард под стены крепости и потребовал от командира
гарнизона очистить форт, как англичане начали отступление, и к рассвету
город Антверпен был полностью свободен. Отступающий противник раз-
рушил одну из плотин на Шельде, и этого оказалось достаточно, чтобы
затопить территорию периметром более трех лье. Но французы вскоре
преодолели это препятствие и немедленно вступили в крепость, захватив
тридцать орудий, шестьдесят тысяч мешков овса и большое количество
провианта и боеприпасов, которые англичане не успели увезти.
Однако пока Пишегрю действовал со столь досадной медлительностью,
генерал Журдан активно развивал свой успех. В тот же день, когда первый
захватил Мехелен, Журдан, командуя центром Самбро-Маасской армии,
быстро продвинулся до Жодуани (Jodoigne) и этим маршем поддержал
действия своих правого и левого фланга. Клебер во главе последнего, как
мы видели, сумел захватить Лувен (Louvain), а правый фланг овладел
Намюром (Namur), который Болье тщетно пытался отстоять.
Два этих завоевания поставили армию принца Кобургского в особо
опасное положение. Оказавшись под угрозой со стороны правого фланга
Журдана, который из Намюра мог достигнуть Льежа раньше него, принц
счел за благо отделиться от армии, состоящей из англичан и голландцев, и
принял решение перейти обратно Маас в Маастрихте (Maastricht), Реккеме
(Reckem) и Стоккеме (Stockem). Корпус генерала Латура, выделенный из
армии Болье, прикрывал это передвижение и перешел Маас в Льеже и
Визе (Vise).
Журдан, не теряя времени, бросился в погоню за принцем Кобургским.
Двадцать четвертого он занял позицию на реке Жаар (Jaar, чаще Жер
134
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
[Geer]), оперев левый фланг на Вульранж (Woulrenge; видимо, Отранж
[Otrange]), а правый - на Сен-Никола (Saint-Nicolas). Подступы к городу
еще занимала сильная дивизия австрийской армии, и, казалось, она бы-
ла готова упорно удерживать территорию. Поэтому двадцать седьмого
Журдан отдал приказ атаковать врага; тот действительно оказал яростное
сопротивление французам, так что Журдан поначалу подумал, что против-
ник ввел в бой все силы. Пока в бою участвовал только авангард францу-
зов, дважды отброшенный назад с потерями. Тогда французский генерал
послал в атаку часть своего правого фланга; благодаря этому маневру он в
полной мере добился эффекта, какого ожидал. Австрийцы, оказывавшие
сильное сопротивление лишь с тем, чтобы дать принцу Кобургскому время
отступить, сдали назад и отошли в город Льеж, когда поняли, что Журдан
использует против них превосходящие силы. Приняв решение оставить
крепость, они спешно прошли через нее и заняли позиции только на высо-
тах Ла-Шартрёз (la Chartreuse). Журдан, следовавший за ними по пятам,
во главе своих войск вступил в Льеж.
Пишегрю наказывает розгами герцога Йоркского, а Журдан принца Кобургского.
Вверху изображения взятых крепостей и воздушный шар как символ победы
при Флерюсе. Французская карикатура
Этот город, еще недавно восставший и поднявший оружие против
австрийцев, по-прежнему выказывал расположение французам, и жители
приняли их с величайшей сердечностью. Однако австрийцы укрепились
на высотах Ла-Шартрёз и установили там батареи, которые открыли по
городу яростный огонь. Журдан немедля задействовал пушки цитадели,
135
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
которые, находясь в господствующем положении по отношении к авст-
рийским орудиям, быстро вынудили их прекратить огонь. Вечером и
ночью обе армии маневрировали. Но на следующее утро австрийцы, опа-
саясь, что их атакуют, снялись с лагеря и очистили окрестности Льежа.
Это отступление дало французам возможность овладеть Тонгереном (Топ-
geren). Журдан разместил там часть своих войск.
Весть о взятии обоих городов - Льежа и Антверпена, достигшая Парижа
в тот же день, когда была свергнута клика Робеспьера, привела победившую
партию в величайший восторг благодаря сопоставлениям, для которых
дала повод. Барер в рапорте о последних военных событиях воспользовался
случаем, чтобы объявить: они якобы предвестили падение тирана.
Бои в Бастанской долине (vallee de Baztan).
27 июля 1794 г. (9 термидора II года). Франция.
После сражения при Аркинцу (Arquinzu) французы и испанцы верну-
лись на прежние позиции и, словно с общего согласия, прекратили боевые
действия: последние - чтобы лучше организовать свои оборонительные
средства, первые - чтобы верней обеспечить успех своих наступательных
операций. Наконец 26 июля Мюллер, командующий Западно-Пиреней-
ской армией, отдал приказ начать генеральное наступление на Бастанскую
долину, чтобы овладеть всеми укрепленными пунктами, которые там еще
держали оборону. Монсей во главе левого фланга армии численностью в
семь-восемь тысяч бойцов выступил из Испеги (Izpegui) и перешел в наступ-
ление. Недолго сопротивляясь, испанцы оставили редут, запиравший
путь с перевала Испеги в Эррацу (Errazu), и отступили в эту деревню, где
в домах были пробиты бойницы. Казалось, на этой позиции они намерены
оказать упорное сопротивление; но французам благодаря силе рук и сме-
лости удалось притащить с собой пушки. Они обрушили на Эррацу гром и
молнии, и испанцы, не ожидавшие на этих высотах артиллерийской ата-
ки, пришли в ужас и вскоре обратились в бегство, оставив по очереди ук-
репленные пункты Арискун (Arizkun) и Элисондо (Elizondo). Собравшись
на некотором расстоянии от последнего, на высоте, которую защищало
глубокое ущелье на выходе из этой деревни, они сначала отбросили фран-
цузов, следовавших за ними; но те возобновили атаку, и испанцам при-
шлось продолжить бегство.
В то же время дивизия генерала Делаборда, захватив перевал Майя
(Мауа), заняла высоты Эчалара (Echalar), который стоит на пути, веду-
щем из Бастанской долины в Беру (Вега). Дивизия Монсея соединилась с
дивизией Делаборда. После этого путь к отступлению для испанцев был
отрезан. Но они все-таки держались под сильными атаками французов.
Наконец, они сумели прорвать фронт и ринулись к Сант-Эстебану (Santes-
teban), чтобы переправиться там через реку Бидасоа (Bidasoa) и получить
возможность снова сосредоточиться в Оярсуне (Oyarzun), совершив обход-
ное движение по долине реки Лерин (Lerin). Преследуемые французами,
136
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
испанцы прилагали отчаянные усилия, чтобы совершить этот маневр.
Королевский Пиренейский легион бился до последнего близ моста через
Бидасоа и перешел его сам, только когда вся артиллерия и обоз армии были
уже в безопасности на другом берегу реки.
После того как в дивизии, которая занимала центр французской армии
и которой командовал генерал Дессен, узнали о вступлении Монсея в Ба-
станскую долину, она предприняла наступление на Беру и на скалу Ком-
миссари (Commissari; возможно, Комисьярра [Komiziarra]). Эта скала
имеет два высоких закругленных выступа, и на нее подняться очень труд-
но, особенно со стороны Франции; они возвышаются над горной цепью,
в центре которой расположены. Их венчали два редута; один из них был
звездообразным, окруженным глубоким рвом, а подступы к нему были
защищены «волчьими ямами» и рогатками по всему внешнему перимет-
ру. Этот редут оборонял Кахигаль с батальоном испанского Саморского
полка. У другого, слабей укрепленного, на входе был только траверс, но
он находился на расстоянии ружейного выстрела от звездообразного и был
соединен с ним парапетом с реданами, без рва. На флангах этих укреплений
стояла батарея, которая была установлена на высоте Санта-Барбара (Santa
Barbara) и запирала дорогу на Cap (Sare). Третий редут, под названием
Мария-Луиса (Maria Luisa), простреливал ущелье Олета (Oleta).
27 июля французы, разделившись на три колонны, выступили, чтобы
атаковать эти сильные укрепления. Правая колонна, двигаясь по горе Ман-
дала (Mandale), атаковала с фронта оба редута Коммиссари перед соеди-
няющим их парапетом. При этом батареи открыли убийственный огонь.
От их залпов редели ряды французов, пытавшихся укрыться в одном из
входящих углов парапета. Видя, что и в атаке, и в отступлении им грозит
смерть, они дважды бросались на ретраншементы испанцев с ожесточе-
нием, которое было порождено как смелостью, так и отчаянием; дважды
картечь и ружейный огонь отбрасывали их назад. Был убит один аджю-
дан-женераль; французы гибли, не имея возможности защищаться. Такое
обилие препятствий их смутило; они дрогнули; они вот-вот повернули
бы назад, но своим примером их воодушевил Дессен. Он окружил себя
храбрейшими и пошел во главе их на испанцев. За ними последовала вся
дивизия. Они устремились на испанцев, не видя ничего вокруг. Штыки в
их руках стали оружием, противостоять которому было невозможно. Врага
в свою очередь ужаснула такая решимость. Тщетно он прибегал ко всем
средствам обороны - генерал Дессен сумел преодолеть ретраншемент,
связывавший оба редута. Он заметил, что правый редут защищен только
валом, бросился туда и занял его. Артиллерия этого редута была немедля
нацелена на звездообразный редут, уже атакуемый второй французской
колонной, которая достигла его, обогнув ущелье Олета и избежав огня
редута Мария-Луиса. Кахигаль защищался неустрашимо. Вынужденный
отбиваться со всех сторон, он со всех сторон оказывал упорное сопротив-
ление неудержимому натиску атакующих. Французы намеревались взять
137
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
редут приступом; Кахигаль, среди трупов своих, смел еще сопротивляться;
но боеприпасы у него кончились и осталось всего несколько зарядных
картузов и горстка солдат, еще способных действовать штыком. Он хотел
спасти хотя бы жизни своих храбрых соратников и сдался французам в
момент, когда те уже поднялись на парапеты.
Этот смелый командир чуть не стал жертвой ярости нескольких одер-
жимых, которые, увидев молодого человека с белокурыми волосами и
миловидным лицом, приняли Кахигаля за эмигранта. Он бы погиб, если
бы Дессен, ставший свидетелем отваги испанского офицера и восхищенный
ею, не прикрыл его своим телом и, вырвав из рук этих варваров, своим вели-
кодушным поступком не показал, что храбрость, особенно для французов,
обладает правами, которые стоят выше нетерпимости к чужим мнениям.
Редуты Мария-Луиса и Санта-Барбара, подвергшиеся сильной атаке
третьей колонны из дивизии генерала Дессена, оборонялись почти столь же
неустрашимо. Но, несмотря на свои усилия, испанцы вынуждены были их
оставить. Тем самым французы стали хозяевами всей Бастанской долины
и отныне получили возможность атаковать испанцев и изгнать с рубежей,
которые те занимали перед Ируном (Irun).
Взятие острова Кадзанд (Cadzand), или Кассандрин (Cassandria).
28 июля 1794 г. (10 термидора II года). Голландия.
Моро, овладев Ньивпортом (Nieuwpoort), получил от Лакоста и Ришара,
депутатов Конвента, приказ осадить форт Слёйс (нид. Sluis, фр. 1'Ecluse).
Чтобы добиться успеха в этом предприятии и завершить окружение форта,
требовалось переправить войска на остров Кадзанд, а эта необходимая опе-
рация представляла такие трудности, не устрашиться которых могли разве
что французы. С материком этот остров соединяла только узкая дамба, со
всех сторон окруженная водой и обороняемая батареей из четырнадцати
пушек; следовательно, попасть на остров можно было только по этой дамбе;
а чтобы пройти по ней, надо было опрокинуть голландцев, которые прочно
там укрепились, и захватить батарею. Моро без колебаний взялся за это
опасное дело и смел надеяться на быстрый успех.
23 июля он сам повел дивизию и приблизился к острову и к форту Слёйс.
Бригада генерала Лорана выдвинулась к Весткапелле (Westkapelle), Лап-
скёре (Lapscheure), Мидделбургу (Middelburg) и Арденбургу (Aardenburg),
чтобы перерезать все проходы от моря на польдере Хазеграс (Hazegraspol-
der) до Арденбургского канала (Aardenburger Kanaal); бригада же генерала
Вандамма заняла позицию перед Малдегемом (Maldegem), по эту сторону
канала Ливе (Lieve-kanaal), чтобы отвлечь противника от предприятия
против острова Кассандрия.
На другой день отряд егерей, охваченный пылким и неразмышляю-
щим рвением, в полном составе бросился в Арденбургский канал, или крик
[kreek], добрался вплавь до поворотного моста, атаковал противника и
выбил его, несмотря на упорное сопротивление, из редута, расположен-
ие
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
редут приступом; Кахигаль, среди трупов своих, смел еще сопротивляться;
но боеприпасы у него кончились и осталось всего несколько зарядных
картузов и горстка солдат, еще способных действовать штыком. Он хотел
спасти хотя бы жизни своих храбрых соратников и сдался французам в
момент, когда те уже поднялись на парапеты.
Этот смелый командир чуть не стал жертвой ярости нескольких одер-
жимых, которые, увидев молодого человека с белокурыми волосами и
миловидным лицом, приняли Кахигаля за эмигранта. Он бы погиб, если
бы Дессен, ставший свидетелем отваги испанского офицера и восхищенный
ею, не прикрыл его своим телом и, вырвав из рук этих варваров, своим вели-
кодушным поступком не показал, что храбрость, особенно для французов,
обладает правами, которые стоят выше нетерпимости к чужим мнениям.
Редуты Мария-Луиса и Санта-Барбара, подвергшиеся сильной атаке
третьей колонны из дивизии генерала Дессена, оборонялись почти столь же
неустрашимо. Но, несмотря на свои усилия, испанцы вынуждены были их
оставить. Тем самым французы стали хозяевами всей Бастанской долины
и отныне получили возможность атаковать испанцев и изгнать с рубежей,
которые те занимали перед Ируном (Irun).
Взятие острова Кадзанд (Cadzand), или Кассандрин (Cassandria).
28 июля 1794 г. (10 термидора II года). Голландия.
Моро, овладев Ньивпортом (Nieuwpoort), получил от Лакоста и Ришара,
депутатов Конвента, приказ осадить форт Слёйс (нид, Sluis, фр, 1'Ecluse).
Чтобы добиться успеха в этом предприятии и завершить окружение форта,
требовалось переправить войска на остров Кадзанд, а эта необходимая опе-
рация представляла такие трудности, не устрашиться которых могли разве
что французы. С материком этот остров соединяла только узкая дамба, со
всех сторон окруженная водой и обороняемая батареей из четырнадцати
пушек; следовательно, попасть на остров можно было только по этой дамбе;
а чтобы пройти по ней, надо было опрокинуть голландцев, которые прочно
там укрепились, и захватить батарею. Моро без колебаний взялся за это
опасное дело и смел надеяться на быстрый успех.
23 июля он сам повел дивизию и приблизился к острову и к форту Слёйс.
Бригада генерала Лорана выдвинулась к Весткапелле (Westkapelle), Лап-
скёре (Lapscheure), Мидделбургу (Middelburg) и Арденбургу (Aardenburg),
чтобы перерезать все проходы от моря на польдере Хазеграс (Hazegraspol-
der) до Арденбургского канала (Aardenburger Kanaal); бригада же генерала
Вандамма заняла позицию перед Малдегемом (Maldegem), по эту сторону
канала Ливе (Lieve-kanaal), чтобы отвлечь противника от предприятия
против острова Кассандрия.
На другой день отряд егерей, охваченный пылким и неразмышляю-
щим рвением, в полном составе бросился в Арденбургский канал, или крик
[kreek], добрался вплавь до поворотного моста, атаковал противника и
выбил его, несмотря на упорное сопротивление, из редута, расположен-
ие
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
ного на левом берегу этого канала, приблизительно в семистах туазах от
Слёйса. Обладание этим редутом могло принести большую выгоду; но
егеря, атаковавшие его без приказа, так же его и оставили, поскольку эта
позиция показалась им слишком рискованной. Когда они отступали, про-
тивник бросился за ними в погоню и сжег поворотный мост, лишив тем са-
мым французов этой коммуникации - единственной, по которой они могли
достичь редута.
Однако Моро, которому не терпелось овладеть островом, приказал
Дежану, начальнику инженерной службы, срочно выполнить все необхо-
димые приготовления, чтобы можно было переправиться через Коксид-
ский канал (Coxysche Gat) и атаковать дамбу. В распоряжении Дежана
было лишь несколько лодочек, а этого было мало для наведения моста,
по которому могла бы пройти армия. Чтобы упростить его постройку, он
распорядился доставить к месту, предназначенному для переправы, мно-
жество толстых бревен и прочего материала такого рода. Он в самом деле
рассчитывал навести свой мост, но смелость и неустрашимость французов
сделали все эти приготовления ненужными, так сказать, и восполнили
нехватку естественных средств.
В то время как Дежан занимался таким образом выполнением приказов
Моро, бригады генералов Вандамма и Данделса двинулись к месту, где
предполагалась переправа, приблизительно напротив деревни Клинкерке
(Klinkerke), и, чтобы ввести неприятеля в заблуждение, они принялись
напоказ собирать напротив лагеря голландцев под Клинкерке отдельные
понтоны и прочие материалы, необходимые для постройки моста. Напро-
тив лагеря предварительно установили три бревна из восьми подготов-
ленных. Противник, введенный таким образом в заблуждение, направил
в эту сторону все внимание.
В то же время бригада генерала Лорана должна была предпринять
ложную атаку на укрепление Бафс-Полдер (Baefs-Polder), левей места
главного удара. Это укрепление, возведенное в 1787 г., защищало вход
на остров Кадзанд сбоку от дамбы, которую построили почти тогда же,
чтобы отнять у моря «крики» и затопляемые территории выше польдеров
Синт-Крёйс (Sint Kruispolder), Синт-Маргрите (Sint-Margriete) и Удеман
(Oudemanspolder). Лоран должен был отвлечь голландцев, сковать их и сам
попытаться атаковать дамбу, тянувшуюся почти от Арденбурга к Остбургу
(Oostburg), немного правей.
В пять часов вечера (28 июля) разные колонны, которые должны были
участвовать в двух этих атаках, собрались - одни близ Клинкерке, другие
близ Бафс-Полдера. Вид рабочих инженерной службы, неспешно трудив-
шихся над строительством моста, привел этих храбрых солдат в крайнее
нетерпение; вскоре, не внемля более ничему, кроме голоса своей отваги,
они захотели добраться до другого берега канала без помощи понтонного
моста. Заразившись воодушевлением, которому были свидетелями, гене-
ралы уступили желаниям солдат, выраженным в самых громких криках
139
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
«Да здравствует нация! Да здравствует республика!» Тут же, прямо под
огнем вражеских батарей, под градом пуль и ядер, гренадеры и егеря
прыгнули в первые лодки, попавшиеся под руку, скрепили их, связав свои-
ми галстуками и шейными платками, и двинулись на артиллерию гол-
ландцев, укрепившихся на острове, в то время как другие французы, еще
более отчаянные, бросились вплавь в водный поток, чрезвычайно быстрый.
Ошеломленные и испуганные зрелищем такой неустрашимости, которая
была непостижима для них, голландцы смутились; тем не менее они уси-
лили ружейный огонь и воспользовались преимуществом своей позиции
и своими батареями, чтобы дать отпор. Но французы в равной мере не
страшились ни ружейного огня, ни картечи. Несмотря на все старания
голландцев отбросить их, они причалили. Получив наконец возможность
сражаться на твердой земле, они устремились на врага; французские кано-
ниры, не сумевшие переправить свои пушки, ринулись на голландских
канониров, перебили их и захватили два орудия, тотчас обратив их про-
тив неприятеля. Голландцы, в беспорядке отступившие, быстро бежали
и спешно отчалили, чтобы избежать погони победителей.
Франция, 1792-97. Дивизионный генерал.
Гравюра Лабрусса
140
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Сильную поддержку французам при этой первой переправе, где их
отвага и неустрашимость сверкнули необыкновенным блеском, оказал
огонь двух орудий из четырех, установленных на берегах канала. Ревнуя
к доблести, для которой они были не более чем свидетелями, оставшиеся
в лагере французские части тоже пожелали разделить успех товарищей
по оружию; забыв, что их отделял от противника канал шириной около
ста футов, они покинули дамбу, прикрывавшую их, и, бросившись вперед
бегом, появились на берегу канала ничем не защищенные. Открытый ими
сильный ружейный огонь устрашил голландцев и также способствовал
общему успеху.
Две-три лодки, к несчастью, во время переправы опрокинулись; уто-
нули капитан и несколько добровольцев, как ни старались их спасти.
После бегства голландцев офицеры инженерной службы собрали справа
от Клинкерке понтоны и другие материалы, предназначенные для наве-
дения моста, и принялись их соединять. Вдохновленные тем, что видели
в тот достопамятный день, они трудились настолько быстро, что к девяти
мост был полностью наведен под активным руководством капитанов инже-
нерной службы Казимира и Виктора Пуатевенов27, аджуана Лафареля,
сержантов Кастеля и Паризо и благодаря самоотверженности и усердию
саперов и солдат, занимавшихся этой работой. По этому мосту пехота и
кавалерия перешли на остров Кассандрия до полуночи.
В ходе ложной атаки на Бафс-Полдер генерал Лоран в первый момент
встретил сильное сопротивление. Неприятельская артиллерия долго вела
по французам смертоносный огонь, сначала мешавший им продвигаться.
Но наконец, узнав о поражении голландцев в лагере Клинкерке, против-
ник постепенно снизил интенсивность залпов, и в конечном счете остались
стрелять только орудия, стоящие на дамбе, слева от французов. Генерал
Лоран, не знавший об успехе главной атаки, тем не менее умело восполь-
зовался этой паузой и вывел на дамбу стрелков, чтобы закрепить перво-
начальный успех. Стрелки дошли до самого моста, не встретив никакого
сопротивления; при их виде голландцы, уже готовые отступить вслед за
войсками главного лагеря, пришли в ужас и немедленно обратились в бег-
ство, оставив мост, который они начали разбирать. Вскоре подошел сам
генерал Лоран во главе четырех рот гренадеров и егерей и отряда конных
егерей; он занял мост и распорядился немедленно починить это сооруже-
ние. Однако об успехе другой атаки он по-прежнему не знал. Темная ночь
и ужасная погода, из-за которой было еще темней, мешали обеим частям
соединиться, и обе стали на бивак, не покидая своих позиций.
На следующий день генерал Лоран соединился с главными силами
армии, которые уже занялись приготовлениями к осаде Слёйса. В тот же
день французы захватили и Брескенс (Breskens), единственное место на
острове, откуда можно было отплыть во Флиссинген (Vlissingen) и на остров
27 Первый из этих офицеров (Казимир Пуатевен) ныне генерал-лейтенант, член Фортификацион-
ного комитета, барон де Морейян и один из самых видных генералов своего рода войск. - Прим. авт.
141
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Валхерен (Walcheren); они взяли также Бирвлит (Biervliet), важный пост,
сдача которого полностью завершила завоевание острова Кассандрин. Там
немедленно установили батареи, нацеленные на фарватер Шельды, чтобы
остановить суда, которые пожелали бы там пройти.
Овладение островом Кассандрия имело для французов величайшую
важность: оно давало возможность окружить Слёйс, отрезало гарнизо-
ну этого форта все пути к отступлению, пресекало навигацию по Шельде
и угрожало близким вторжением Зеландии (Zeeland). Кроме того, оно
принесло победителям более девяноста орудий, четыре пятых которых
были бронзовыми, более дюжины небольших мортир, способных стрелять
гранатами, ружья в большом количестве, всевозможное военное снаряже-
ние, палатки более чем на шестьсот человек, саперный инструмент, много
зарядных ящиков, лошадей, корабль, вооруженный десятью пушками,
шаланду28, нагруженную почти шестьюдесятью тысячами фунтов пороха,
две трети которого годились для использования, наконец, более двухсот
пленных.
Завоевание острова Кассандрия - конечно, одно из самых героических
сражений всей кампании. В анналы вошло множество поступков отдель-
ных бойцов, проявивших смелость и неустрашимость и показавших, ка-
кой благородный порыв воодушевлял в то время защитников отечества;
помимо подвига, который мы уже упомянули, то есть захвата шаланды,
груженной порохом, поспешим отметить еще следующие.
При переправе через канал старший сержант Вантр, сержант Дебёньи и
капрал Бувар, все трое из егерского батальона Мон-Кассель, тянули вплавь
на другой берег за веревки, привязанные к шеям, лодки со своими товари-
щами, и, несмотря на прямую опасность, какой подвергались, дерзновенно
повторили этот маневр раз девять-десять.
Лалис, капитан гренадеров 16-го пехотного полка, первым прыгнул в
лодку под огнем противника, чтобы подать пример своим солдатам и побу-
дить их последовать за собой. По его стопам поспешили все, одни - прыгая
в лодку,другие - в воду.
Буйе, капитан карабинеров 14-го егерского батальона, в течение всей
атаки неизменно проявлял смелость и хладнокровие. Он первым вышел
без прикрытия на берег канала с карабином напротив батареи и беспокоил
ее канониров, ведя непрерывный огонь. И переправился через канал он
тоже одним из первых.
Бодо, капитан 1-го волонтерного батальона департамента Иль-э-Вилен
и адъютант генерала Моро, первым бросился в воду, чтобы вплавь пере-
везти на другой берег первую лодку с гренадерами.
28 При угоне этого судна были проявлены отвага и неустрашимость. Два волонтера из бата-
льона Марны, гг. Лебо и Брале, отправились ночью вплавь к этой шаланде, севшей на песчаную
мель совсем рядом с редутом Арденбургского канала. Поскольку прилив снял ее с мели, они
воспользовались высокой водой, чтобы направить ее к левому берегу, в расположение лагеря.
Комитет общественного спасения, когда ему сообщили о смелом поведении обоих добровольцев
и о достигнутом успехе, назначил обоих су-лейтенантами. - Прим. авт.
142
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Кастель и Паризо, уже упоминавшиеся, оба - сержанты 1-го батальона
департамента Буш-дю-Рон, тоже тянули вплавь на другой берег лодки со
своими товарищами и, так же как Вантр, Дебёньи и Бувар, повторили это
возвышенное и самоотверженное деяние раз девять-десять.
Наконец, пример доблести и неустрашимости подал своим солдатам
сам Моро. В момент, когда они садились в лодки, генерал заметил, что од-
ну уносит течением, и она уже почти затонула; немедленно, внемля лишь
голосу человечности, который звучал в его сердце, он бросился в воду,
устремился к лодке, схватил ее могучей рукой, вернул к берегу и тем самым
спас капитана канониров и нескольких солдат29.
Услышав рассказ о дерзкой экспедиции на остров Кассандрия, Нацио-
нальный Конвент пришел в восторг и единодушно, без голосования, декре-
тировал внести в свой протокол похвальную запись как о смелом поведении
войск, участвовавших в этом завоевании, так и о доблести военных, особо
отличившихся в этих достойных обстоятельствах. Декрет перечислял
имена храбрецов, которые мы только что привели.
Сражение при Сан-Марсиале (San Marcial) и взятие Фуэнтеррабии
(Fuenterrabia).
1 августа 1794 г. (14 термидора II года). Испания.
Завладев всеми постами Бастанской долины, французы приготовились
к энергичному наступлению на испанцев на их собственной территории.
Собрав свои дивизии, генерал Мюллер принял все меры, чтобы двигаться
на врага. Испанцы, оказавшись под угрозой обхода, покинули свой лагерь
в Ируне и отступили, часть на гору Айя (monte del Haya), за этот город,
другая - в укрепленный лагерь Сан-Марсиаль, где уже находилась их вто-
рая линия. Дивизия генерала Монсея, соединившись в Лесаке (Lesaca) с
дивизией генерала Делаборда, 1 августа выступила, чтобы атаковать гору
Айя. Испанцев было достаточно, чтобы обороняться, и прекрасная пози-
ция, какую они занимали, тем более позволяла им это делать с успехом;
но, подавленные последними неудачами, они оказали натиску французов
лишь слабое и вялое сопротивление. После боя, продлившегося всего час,
этот пост был захвачен восемью гренадерскими ротами под командованием
Гранже. Этот храбрый военный, даже не знавший, окажут ли ему под-
держку, взобрался на гору непроходимыми тропами, неустрашимо атаковал
29 По роковому стечению обстоятельств в тот же день, когда Моро так покрыл себя славой на
острове Кассандрия, его отец, старец, столь же достойный почтения по возрасту, сколь и уваже-
ния за просвещенный патриотизм, в его родном Ренне сложил голову на плахе. Его приговорил
к смерти революционный трибунал, обвинив в том, что как адвокат он сохранил связи с людьми
из бывшей аристократической касты. Моро, как и все благородные сердца, питал к отцу самую
нежную любовь. Ужасная весть о потере, постигшей его, дошла до слуха французского героя
слишком быстро. Она накрыла траурным флером лавры, какие он только что стяжал, и повергла
его в отчаяние. Испытывая попеременно то стремление к славе, то жажду мести, он раздумывал,
не оставить ли службу неблагодарному отечеству, столь дурно вознаградившему его за предан-
ность. Но наконец увещания друзей превозмогли его скорбь, и он остался в армии, где вскоре
обрел новую славу. - Прим. авт.
143
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
противника и обратил его в бегство в момент, когда вся дивизия еще только
тронулась, чтобы поддержать его отважное начинание. Тем временем диви-
зия генерала Дессена атаковала Беобийскую переправу (Paso de Behobia),
которую защищали шесть батарей, расположенных амфитеатром, а над
ними возвышались большая батарея и лагерь Сан-Марсиаль, венчавший
вершину одноименной горы. Дессен захватил паром, стоявший на Бида-
соа, переправился на нем через реку и атаковал большой лагерь с фронта,
в то время как сам Мюллер перешел Бидасоа вброд близ моста Бога (Boga)
с частью войск, которые он оставил под своим личным командованием.
Мюллер зашел во фланг испанцам, уже вступившим в бой с Дессеном. Он
захватил две батареи, и они немедленно были обращены против неприятеля,
которого эта двойная атака привела в замешательство. В лагере возник
страшнейший беспорядок; испанцы побежали во все стороны, спасаясь от
опасностей, которые, как они решили, их окружают. Лагерь Сан-Марсиаль,
батареи, припасы - все досталось французам, которые сразу же бросились
в погоню за беглецами и преследовали их по пятам до Оярсуна.
Тем временем дивизии Монсея и Делаборда, увидев, что неприятель
бежит, немедленно форсированным маршем двинулись с горы Айя на
Оярсун. Испанская армия оказалась под угрозой; она была бы полностью
уничтожена, если бы Ольстерский (Ultonia) полк, полк Рединга, два бата-
льона валлонских гвардейцев и провинциальный полк Туй не прикрыли
отступление, жертвуя собой, чтобы остановить победителей. Испанский
генерал граф Коломера приказал, чтобы, при отходе подожгли пороховой
склад; но те, кому это было поручено, сделали это не вовремя: он взорвался,
когда мимо склада проходили отважные войска, прикрывая отступление.
Последствия были ужасны. Более половины испанцев пали жертвами этой
неосторожности. Но к их чести надо сказать, что это страшное событие ни-
чуть их не поколебало, они продолжили отступление в правильном порядке
и не дали французам пересечь Оярсун и даже атаковать их арьергард.
Испанский король был так доволен героическим поведением полков в этой
ситуации, что пожаловал им почетный знак и повелел, чтобы это деяние
было отмечено на их знаменах; тех же, кто трусливо бросил свои знамена,
он приговорил к наказанию.
Когда французы перешли Бидасоа под перекрестным огнем батарей
Сан-Марсиаля, генерал Фрежевиль в сопровождении народного представи-
теля Гарро взял триста отборных солдат и быстро пошел на Фуэнтеррабию.
Он подошел к воротам города. Когда он собирался их взломать, картеч-
ный залп вынудил его отступить. Рядом с ним погибли три человека. Но,
далекий от мысли отказываться от своих планов, он удвоил усилия, сумел
захватить редут Капуцинов и занял позицию, господствующую над горо-
дом. Желая воспользоваться одновременно собственной дерзостью и пора-
жением испанцев, он послал в крепость парламентерами Нолле, капитана
1-го гусарского полка, и Ламарка30, аджуана штаба и капитана гренадеров.
30 Ныне генерал-лейтенант. - Прим. авт.
144
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Эти офицеры сообщили коменданту Фуэнтеррабии, что испанцы разбиты
на всех участках фронта, и потребовали сдаться. Комендант попросил
двадцать четыре часа на размышление; Гарро дал ему всего шесть минут,
предупредив, что по истечении этого срока гарнизону не будет пощады.
Комендант, испугавшись, поспешил капитулировать, и в шесть вечера он
вышел из крепости со своим гарнизоном численностью в восемьсот человек,
сложившим оружие на гласис и оказавшимся в плену.
До тех пор Фуэнтеррабия никогда не была взята31 и гордилась прозви-
щем «Девственница», которое дали ей испанцы. Завоевание этой крепости
и занятие позиций на Айе и Сан-Марсиале был чрезвычайно выгодны для
французов. Они взяли двести орудий, от тысячи пятисот до тысячи шести-
сот палаток, две тысячи пленных, в том числе два целых полка, многочис-
ленное военное снаряжение, четыре тысячи бомб и снарядов, десять-две-
надцать тысяч ружей, крупные склады провианта и вещевого довольствия
и шесть знамен, которые капитан Ламарк торжественно представил Кон-
венту. Собрание единодушно декретировало, что Западно-Пиренейская
армия стяжала большие заслуги перед отечеством.
В тот достопамятный день французы выказали живейшее рвение;
взбираясь по горе Сан-Марсиаль, солдаты, преисполненные энтузиазма,
восклицали: «На этот раз о нас будут говорить в Национальном Конвенте,
ему доложат о нашем поведении». Во время боя испанская бомба упала
между французским зарядным ящиком и 8-фунтовой пушкой; двое солдат
1-го артиллерийского полка, бывшего полка Ла-Фер, поспешили к бомбе,
запал которой еще горел; первый отрубил запал саблей, тогда как второй
засыпал фитиль и бомбу землей. Этот смелый поступок спас артиллерий-
ский отряд, который мог погубить взрыв зарядного ящика.
Осада Кальви (Calvi).
1 августа 1794 г. (14 термидора II года). Франция (Корсика).
Мы видели, как англичане, которых позвал Паоли для поддержки своих
сторонников на острове Корсика, захватили город Бастию (Bastia). После
того как их допустили на остров, они стали вести себя там по-хозяйски.
Такое поведение, довольно обычное для этого островного народа (британ-
цев), который, оказывая помощь союзникам, похоже, всегда считается
только с собственными интересами, охладило пыл многих из сторонников
Паоли и распалило тех корсиканцев, которые остались верны делу Фран-
ции, но были слишком слабы, чтобы пытаться сбросить иго англичан. Дру-
зья Франции видели, что им вскоре грозит порабощение, и оккупационная
армия активно старалась покорить остров. Особо известен твердой привер-
женностью делу республики был город Кальви; англичане сразу же решили
его осадить. Крепостью командовал бригадный генерал Казабьянка. Этот
офицер, который в 1792 г. был полковником Беррийского полка, отли-
31 Это не совсем так: в 1719 г. она была взята французскими войсками герцога Бервика. -
(Прим. пер.).
145
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
чился при Киеврене (Quievrain) (28 апреля этого года) и уверенно выдержал
натиск австрийцев, когда остальная колонна Бирона обратилась в бегство.
За действия в этом деле он получил звание полевого маршала32. Во время
Савойской кампании он командовал авангардом генерала Монтескью, а в
походе на Сардинию, предпринятом в следующем году, ему было поручено
руководство десантными войсками. К нему [к Кальви] подошел их флот
[англичан], и тогда же его окружила сухопутная армия. Этот город, гар-
низон которого был очень слабым, тем не менее оказал осаждающим очень
энергичное сопротивление и отличился храбростью и самоотверженностью.
Помочь гарнизону в обороне спешили все граждане; даже женщины пода-
вали пример патриотизма, какой порождает великие деяния: они забывали
о слабости своего пола и в то время, как сильнейший пушечный огонь
осыпал крепость градом бомб и ядер, днем и ночью приносили на бастионы
землю, чтобы приводить в порядок поврежденные укрепления.
Через 15 дней Кальви был почти полностью разрушен от попадания
трех тысяч бомб, которые метнули на него англичане; пострадали почти
все дома. В городе, испытывавшем натиск с моря и суши, вскоре начался
сильнейший голод. Жители и солдаты питались только мясом лошадей,
ослов, мулов и самых отвратительных животных. Скоро голод сделался
так велик, что одно яйцо стоило тридцать су звонкой монетой.
Юноша пятнадцати лет, раненный осколком бомбы, чувствовал, что
умирает; он увидел, что его мать льет слезы; «Матушка, не плачь, - сказал
он ей, - я умираю за отечество».
Два месяца город постоянно обстреливали тридцать семь крупнокали-
берных пушек. Почти всего его дома были разрушены; в его укреплениях
со всех сторон зияли ужасающие бреши; все его батареи были подбиты;
гарнизон, от которого осталось двести шестьдесят человек, мучимый
дизентерией, изнуренный бдениями и тяготами, был уже неспособен про-
должать службу и охранять крепость, со всех сторон открытую. Наконец,
жестокая нужда вынудила этих несчастных попросить о капитуляции,
которая была подписана 1 августа. Гарнизон вышел с воинскими поче-
стями и отплыл в Тулон, а за ним и большинство жителей, предпочитавших
оставить дымящиеся руины своего города англичанам, чем остаться жить
вместе с врагами. Комитет общественного спасения, удовлетворенный
поведением генерала Казабьянки во время осады Кальви, присвоил ему
звание дивизионного генерала.
Взятие Сан-Себастьяна (San Sebastian).
4 августа 1794 г. (17 термидора II года). Испания.
После поражения в лагере Сан-Марсиаль испанцы отступили на силь-
ную позицию, место для которой генерал Вентура Каро еще до того, как
его отозвали, нашел под городком Эрнани (Hernani) и которую он назначил
32 Звание «полевой маршал» было первым генеральским званием, в 1793 году они стали назы-
ваться бригадными генералами. - Прим. ред.
146
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
главным оборонительным пунктом на случай несчастья. Часть этой армии
заняла также пост Пасахес (Pasajes), в то время как несколько отрядов
усилило гарнизон города Сан-Себастьян. Но генерал Мюллер не дал им вре-
мени укрепиться на этих позициях. 2 августа Монсей во главе своей ди-
визии пошел в наступление на пост Пасахес. Преодолев слабое сопротив-
ление, он его занял и воспользовался этим успехом, чтобы безотлагательно
двинуться на Сан-Себастьян.
В тот же день дивизионные генералы Делаборд и Фрежевиль во главе
своих колонн выступили, чтобы атаковать Эрнани. Эта позиция, которую
сама природа делала грозной, была чрезвычайно важна для французов
и для испанцев. Расположенная на перекрестке дорог на Мадрид и Сан-
Себастьян, она в равной мере могла способствовать или мешать взятию
последнего. Поэтому испанцы были очень заинтересованы удержать ее.
Но генерал Коломера, который командовал павшей духом армией и в силу
преклонного возраста далеко не обладал энергией, необходимой в тех кри-
тических обстоятельствах, в каких он оказался, не чувствовал в себе доста-
точно сил, чтобы противостоять победоносным французам. Тем не менее
с их приближением он выстроил войска в боевой порядок. Тем самым он
надеялся отбить у противника мысль его преследовать. Едва французская
кавалерия развернулась к бою, а легкая артиллерия, которую Делаборд
поставил в авангард, сделала несколько залпов, как Коломера дал приказ к
отступлению, оставил позиции и спешно бежал к Толосе (Tolosa). Французы
устремились в погоню за ним, в то время как часть войск была отправлена
на усиление Монсея, подступившего под крепость Сан-Себастьян.
Этот генерал по приходе занял высоты, господствовавшие над городом
и находившиеся на уровне батарей цитадели. В Сан-Себастьяне было две
тысячи человек гарнизона, на его валах стояла многочисленная артил-
лерия, а у Монсея осадных орудий с собой не было; но, предполагая, что
отступление испанской армии уже должно было навести на город страх,
он попытался дополнительно его запугать своими угрозами. В город, где
войска и жители разошлись во мнениях, он послал Латур д’Оверня. Этот
храбрый и ученый капитан, которому мы обязаны трудами, исполнен-
ными эрудиции, с владением испанским языком сочетал убедительное
военное красноречие. Он выступил перед народом, общался с алькальдом33
Мичеленой, пугал губернатора могуществом войск, какими французы уже
окружили город, и грозил, что вся их артиллерия готова его испепелить.
Тем не менее гарнизон, сознавая свою численность, был твердо настроен
обороняться; но Мичелена, то ли из энтузиазма, какой вызывала у него
республиканская система, то ли из страха, что город действительно под-
вергнется ужасам осады, сам содействовал усилиям Латур д’Оверня и
уговаривал губернатора капитулировать. Наполовину дав себя убедить,
33 Алькальд - судебная и административная должность в Испании (происходит от арабского
«аль-кади» - судья), уполномоченный королем чиновник, следивший в провинции за исполнением
законов и распоряжений. - Прим.ред.
147
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
комендант сказал французскому парламентеру: «Но, капитан, вы не сде-
лали по моей цитадели ни одного пушечного выстрела; окажите мне хотя
бы честь, салютовав ей; вы хорошо понимаете, что без этого я не могу вам
ее сдать». Латур д’Овернь вернулся в лагерь, и единственная 8-фунтовая
пушка, какой еще располагали французы, выстрелила; батареи фортов
ответили на это градом ядер. Неустрашимый капитан снова пошел в кре-
пость и побудил губернатора передать ему ключи.
Капитуляция Сан-Себастьяна была подписана 4 августа. Гарнизон
вышел со всеми воинскими почестями, но превращался в военнопленных.
Жители встретили французов проявлениями живейшей радости, тогда
как гарнизон, недовольный тем, что сдался без обороны, подавленно ушел
в Оярсун.
Испанцы собрали в Сан-Себастьяне и других крепостях, только что
завоеванных французами, огромные запасы. Пасахес, Эрнани и Сан-
Себастьян дали армии семьдесят тысяч квинталов34 пшеницы, двадцать
тысяч квинталов риса и другие продукты питания в изобилии. Кроме того,
морской флот нашел на складах Сан-Себастьяна большие запасы парусины,
пеньки, меди и железа. Артиллерия получила четыреста тысяч фунтов
пороха, двести пятьдесят тысяч фунтов свинца, миллион двести тысяч
фунтов железа, сорок девять бронзовых и девяносто железных орудий.
Благодаря всем этим успехам французы завладели частью провинции
Гипускоа (Guipuzcoa).
Сражение под Толосой (Tolosa) и взятие ее.
5 августа 1794 г. (18 термидора II года). Испания.
Французская дивизия, только что захватившая Фуэнтеррабию и Сан-
Себастьян, оказалась на одном рубеже с войсками, стоящими лагерем в
Эрнани. Испанцы, ошеломленные поражением в Сан-Марсиале, теряли
время на совещания и, казалось, должны были оказать продвижению про-
тивника лишь слабое сопротивление. Поэтому генерал Фрежевиль задумал
захватить Толосу. Этот город, столица Гипускоа, не имел укреплений; но
перед его стенами стояли лагерем несколько испанских полков, охраняя
его. Фрежевиль отправил против них часть войск своей дивизии. Энергично
атакованные, испанцы оказали столь же сильное сопротивление. Два часа
обе стороны вели на этой позиции огонь с равным успехом; но легкие отря-
ды французов на своем правом фланге растянулись, внезапно охватили
левый фланг противника, обратили его в бегство и преследовали испан-
цев так стремительно, что вошли в Толосу вместе с ними и за этим горо-
дом продолжили погоню. Такой пыл едва не оказался для них роковым.
Испанский кавалерийский полк Фарнезе, шедший в арьергарде бегущих,
заметив, что французы уже не столь многочисленны и рассеялись по
местности, внезапно сделал разворот кругом, обрушился на них и атако-
34 Квинтал - старинная французская мера веса, равная 100 ливрам (фунтам) или 48,951 кило-
грамма. - Прим. ред.
148
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
вал с таким неистовством, что уже они были вынуждены в свою очередь
отступать в Толосу. Таким образом, в этом городе в тот же день произошло
второе побоище. Обе стороны ожесточенно бились меж собой на улицах,
и, возможно, французам пришлось бы оставить город, если бы Фреже-
виль, предупрежденный об опасности, не послал им в помощь гусарский
полк. Одного вида этого подкрепления было достаточно, чтобы заставить
испанских всадников отступить; но они отошли в правильном порядке и
не подверглись преследованию.
Занятие Трира (Trier).
8 августа 1794 г. (21 термидора II года). Германия.
После боев при Триппштадте (Trippstadt) и Нойштадте (Neustadt) Мо-
зельская армия, которая помогла Рейнской, приняв участие в совместной
операции по разрыву коммуникаций между прусской и австрийской арми-
ями, в течение июля пребывала в бездействии, ожидая подкреплений из
тыла, которые ей обещали. Когда в первые дни августа эти подкрепления
прибыли, командующий Моро35 седьмого числа приказал наступать на по-
зиции в Пеллингене (Pellingen) и Конце (Konz), которые в результате были
взяты. Оба этих поста, находившихся перед Триром, занимало всего шесть
прусских батальонов. Дивизия генерала Амбера двинулась к Вассербиллиг-
скому (Wasserbillig) мосту и захватила его. Во всех этих атаках пруссаки
потеряли несколько сот человек. Трир был оставлен: пруссаки и несколько
эмигрантов, нашедших там убежище, ушли из него. Последнее обстоя-
тельство, когда в город вступили французы, послужило для комиссаров
Конвента предлогом, чтобы обложить его контрибуцией в четыре миллиона
звонкой монетой: «Если эмигранты привезли в Трир значительную часть
французских денег, то будет справедливо, - говорили проконсулы, - чтобы
республиканцы вернули их туда, где они были взяты».
Сражение при Сан-Лоренсо-де-ла-Муга (San Lorenzo de la Muga).
13 августа 1794 г. (26 термидора II года). Франция.
После взятия Коллиура (Collioure) из Восточно-Пиренейской армии вы-
делили корпус силой в 15-20 тысяч человек, чтобы осадить Бельгард (Ве1-
legarde). Дюгомье, желая избавить эту французскую крепость от послед-
ствий смертоносной и упорной осады, ограничился тем, что плотно ее
блокировал, рассчитывая взять испанцев на измор и вынудить сдать ее.
В 5-й главе мы узнали, что, вопреки условиям капитуляции Колли-
ура, испанский командующий граф де ла Унион отказался вернуть фран-
цузских пленных в количестве, равном численности гарнизонов трех
крепостей, отбитых в мае; не довольствуясь этим первым нарушением
торжественного и нерушимого договора, вероломный испанец после этого
включил семь тысяч человек, сложивших оружие в деревне Баньюльз-ла-
35 Мы уже говорили, что этого генерала не следует путать с его однофамильцем, служившим в
Северной армии. - Прим. авт.
149
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Майзо (Baniulz-la-Maizo; видимо, Баньюль-сюр-MepfBanyuls-sur-Mer]), в
свою армию36.
Это довело численность испанской армии до сорока пяти тысяч бойцов,
и граф де ла Унион счел, что может решиться на бой, чтобы освободить
осажденную крепость.
13 августа двадцатитысячный корпус направился к деревне Сан-Ло-
ренсо-де-ла-Муга, которая представлялась испанскому генералу самым
подходящим местом для атаки. Колонны также были направлены на дру-
гие участки французского рубежа, от Кампродона (Camprodon) до моря.
Дивизия генерала Куртена форсированным и скрытым маршем, не заме-
ченная французскими постами, в три часа ночи вышла к подножию горы
Террадас (Terradas) напротив Сан-Лоренсо-де-ла-Муга. Испанцы быстро
взобрались по этой горе и с ходу атаковали бригаду генерала Лемуана,
которая, усиленная двумя егерскими батальонами, обороняла правый бе-
рег реки Myra (Muga). Внезапность этой атаки поначалу ошеломила фран-
цузов, но тем не менее они оказали сопротивление. Дважды испанцы были
отброшены, однако в результате третьей атаки генералу Куртену удалось
закрепиться на позиции, занятой французскими войсками.
Однако генерал Ожеро, услышав пушечные выстрелы, поднял свою
дивизию по тревоге и вскоре сам вступил в бой с испанскими бригадами
Перласки и Кахигаля. После очень ожесточенного боя Ожеро сумел опро-
кинуть войска, противостоявшие ему, и прийти на помощь дивизионному
генералу Соре, который со второй бригадой уже выдвинулся вперед, чтобы
поддержать войска генерала Лемуана. Завязался яростный бой с дивизией
генерала Куртена. Войска обеих армий подошли так близко друг к другу,
что с необыкновенным ожесточением вступили в штыковую схватку. До
полудня ни одна из сторон не могла добиться решающего преимущества;
но в тот момент Ожеро, заметив, что бригада генерала Искьердо начинает
сдавать, приказал генералу Мирабелю, зная его отвагу и искусность, бы-
стро подняться на высоту литейной мастерской Террадас, чтобы атако-
вать во фланг уже дрогнувшую испанскую бригаду и отрезать ей путь к
отступлению. Генерал Мирабель, добавив к своим войскам три батальона
из бригады Лемуана, двинулся узким проходом, отделявшим реку Муга
от деревни Террадас. Этот переход был выполнен четко. Французские сол-
даты стремительно ринулись вперед, издавая угрожающие крики; но в тот
самый момент, когда усилия храброго Мирабеля увенчались успехом, этот
генерал упал, пораженный в голову пулей. Увидев это, солдаты удвоили
рвение и стали биться с отчаянной смелостью. Генерал Лемуан, хоть и
ослабевший после трех недель довольно сильной горячки, пожелал при-
нять участие в этом блистательном деле. Он поддержал порыв солдат гене-
36 Конвент, возмущенный поведением графа де ла Унион, использовал это как повод, чтобы
распространить на испанцев истребительный декрет, направленный против английских войск, и
запретил боевым частям обеих французских армий в Пиренеях брать в плен любого испанца. Но
эта мера, еще более недостойная, чем отказ испанского генерала, не исполнялась - французские
солдаты не желали воплощать в жизнь столь варварское постановление. - Прим. авт.
150
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
рала Мирабеля, и шляпу ему сорвало ядром, оцарапавшим голову. Однако
испанцы, разбитые, бежали во все стороны. Такого же успеха в борьбе с
войсками, противостоящими ему, добился генерал Ожеро. Атакуемый с
фланга и фронта и почти окруженный войсками Ожеро, генерал Куртен,
едва не попав в руки французов, собрал несколько гренадерских рот и с
боем сумел вырваться. Преследуемый по пятам в штыки, этот генерал лишь
с величайшим трудом вновь достиг рубежей Фигераса (Figueras). На поле
боя насчитали двести пятьдесят мертвых испанцев, в том числе полевого
маршала и нескольких старших офицеров.
Не менее удачливыми были французы на своем левом фланге, обращен-
ном к морю. Шесть тысяч испанцев атаковали с фронта лагерь Кантелу
(Canteloup; видимо, Кантальопс [Cantailops]), в то время как две колонны
под командованием виконта де Гана (французского эмигранта) и бригадира
Тарранко создали угрозу правому флангу этого лагеря, а адмирал Гравина,
вышедший из порта Росас (Rosas) с двумя кораблями, фрегатом и тремя
канонерскими лодками, беспокоил побережье во время боя; но, отброшен-
ные на всех участках этой атаки, испанцы были вынуждены отступить в
свои ретраншементы.
Испанцы атаковали и перевал Коль-де-Фрер (col des Freres). Эта пози-
ция, которую защищали 1-й батальон департамента Тарн и гренадеры
Буш-дю-Рон, осталась в руках французов. У последних, хотя им уже угро-
жали превосходящие силы с фронта, хватило хладнокровия не допустить
высадки, которую испанцы попытались устроить у них в тылу и которую
прикрывали канонерские лодки адмирала Гравины. Батальонный шеф,
распоряжавшийся на этом участке, выказал замечательный ум и отвагу.
В этих боях, которые велись со взаимным ожесточением, немало солдат
потеряла и французская армия. Дивизионные генералы Соре и Ожеро,
аджюдан-женераль Бейро, капитан инженерной службы Сансон37 и еще
несколько старших офицеров были довольно тяжело ранены. В генерала
Ожеро почти одновременно попали две пули. Конвент на основе представ-
ленного ему рапорта об этих боях декретировал, что Восточно-Пиреней-
ская армия снова заслуживает благодарности отечества, а имя генерала
Мирабеля будет высечено на колонне Пантеона.
Взятие обратно у союзников Ле-Кенуа (Le Quesnoy).
16 августа 1794 г. (28 термидора II года). Франция.
Командующий Журдан, получив сообщение о сдаче крепости Лан-
дреси (Landrecies), приказал генералу Шереру сразу же приступить к
осаде Ле-Кенуа и вести ее как можно активней. Эту крепость окружили
19 июля; однако кольцо осады оказалось не настолько плотным, каким
ему следовало быть, коль скоро на следующий день, двадцатого, старших
офицеров инженерной службы, проводивших рекогносцировку крепости,
едва не захватил отряд вражеской кавалерии, который сделал вылазку с
прикрытого пути и вышел на оголенном участке за линию первых постов.
37 Ныне генерал-лейтенант и бывший директор Военного депо. - Прим. авт.
151
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Австрийцы починили укрепления Ле-Кенуа с чрезвычайным стара-
нием, из чего было понятно, что быстро сдавать эту крепость они не наме-
рены. Гарнизон насчитывал три тысячи человек - австрийцев, валлонов
и хорватов.
Следовательно, надо было ожидать более упорного сопротивления,
чем в Ландреси, и соответственно прибегнуть к более сильным средствам.
Генерал Шерер принял меры, чтобы усилить осадную армию, увеличить
количество орудий и всевозможные запасы.
Благодаря талантам, какие инженерный офицер Мареско проявил при
осадах Тулона, Шарлеруа и Ландреси, он удостоился звания полковника
своего рода войск. В этом качестве он и командовал инженерами под
Ле-Кенуа. В качестве направления главного удара он выбрал участок
укреплений в районе так называемых Валансьенских ворот, полагая, что
ложбина, куда стекает ручей Ронель (Ronelle), упрощает подступы к ним.
Кстати, этот участок прикрывало меньше передовых сооружений, чем дру-
гие, и так как он был низким и близким к воде, знающий инженер сделал
из этого вывод, что тут можно будет встретить мало контрминных рукавов
или вообще не встретить их. Наконец, тут было проще отводить воду изо
рвов, когда осаждающие войска достигнут крытого пути.
Это был еще и тот самый участок укреплений Ле-Кенуа, где в про-
шлом году крепость атаковали союзники, и хотя его с величайшим тща-
нием починили, Мареско считал, что он все равно самый слабый. Однако
неприятель снабдил этот участок укреплений более многочисленной
артиллерией, чем другие, и обращал на него особое внимание.
Полковник Мареско хорошо понимал, что сперва надо ввести против-
ника в заблуждение, и за два дня до открытия первой траншеи открыл
два участка параллелей вместе с ходами сообщения перед выдвинутыми
вперед редутами Беар (Beard) и Сен-Рок (Saint-Roch). Впрочем, эти отвле-
кающие работы с целью обмана противника должны были принести допол-
нительную пользу. Эти участки параллелей шли очень близко к крепости
и мешали здесь вылазкам наружу. Неприятель попался в ловушку, рас-
ставленную ему, и, едва заметив новые работы, поспешил переместить на-
против них большую часть артиллерии с угрожаемого участка и вел очень
сильный огонь по этим параллелям до открытия настоящей траншеи, что
случилось 25 июля. Это сделали, как и ожидалось, безо всяких помех, не
потеряв ни одного человека. Четыре тысячи пятьсот туаз траншеи, вклю-
чая ходы сообщения, были распределены между пятью тысячами дву-
мястами рабочими. Будь осаждающих больше, сразу же можно было бы
охватить весь участок главного удара. Работы начали ночью; днем повсюду
действовали под прикрытием и совершенствовали то, что сделали впоть-
мах. Мы сказали, что в предыдущие дни неприятель оголил участок, где
предполагалась атака; заметив новую траншею, он смог повести по ней
лишь очень слабый огонь.
Оба командира, инженеров и артиллерии, решили установить восемь
батарей, шесть из которых включали бы пушки и гаубицы для стрельбы
152
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
вдоль фасов укреплений, а две, стоящие в центре, - только мортиры, огонь
которых было бы удобно направлять в любую точку атакуемого участка.
На этой огневой позиции на направлении главного удара оказалось в
целом тридцать семь орудий.
Работы велись очень быстро, несмотря на малочисленность рабочих,
которых выделил армейский корпус, слишком слабый, чтобы обеспечить
людьми все посты вокруг крепости.
28 июля гарнизон предпринял вылазку с использованием двух малень-
ких полевых орудий и вынудил французов на время покинуть самый ле-
вый фланг параллели. Высланный в ответ пехотный отряд заставил непри-
ятеля вернуться в крепость. Полковник Мареско подготовил ровное место
для батареи полевой артиллерии, чтобы было проще обстреливать осаж-
денных, если те снова предпримут вылазку, чтобы тревожить рабочих.
Эти орудия, спрятанные в траншее, появлялись на платформах только в
нужный момент, вкатываемые по аппарелям, которые составляли одно
целое с бруствером траншеи. Они причинили осажденным много урона и
вынудили реже производить вылазки.
Дожди, хлынувшие в первые дни августа, залили местность и серьезно
замедлили завершение работ. Погода, при которой почти не прекращались
грозы, очень уменьшила активность осады и даже снизила эффект от воз-
действия батарей, уже открывших огонь по крепости; однако 3 августа,
когда работы продвинулись уже далеко, генерал Шерер, боясь, что его ар-
мия падет духом, передал губернатору Ле-Кенуа требование сдаться и озна-
комил его с декретом Конвента, который предписывал гарнизонам четырех
северных крепостей, оккупированных врагом, оставить их через двадцать
четыре часа после получения этого уведомления под угрозой гибели.
Губернатор Ле-Кенуа, не столь запуганный, как губернатор Ландреси,
дал на требование генерала Шерера следующий ответ: «Нация не имеет
права требовать от другой нации бесчестия. Каких бы успехов ни добились
французские армии, я намерен защищать свой пост так, чтобы заслужить
уважение того, кто его мне доверил, и даже уважение французской нации ».
Этот благородный ответ, говоривший о решимости защищать крепость
до последней крайности, придал осаде Ле-Кенуа еще более серьезный
характер. Генерал Шерер потребовал еще больше офицеров инженерной
службы и минеров, чтобы иметь возможность заменить тех, кого преврат-
ности войны выведут из строя.
К работам по проведению второй и третьей параллелей приступили еще
энергичней. Со своей стороны неприятель, восполнив ущерб, нанесенный
его артиллерии, на рассвете 5 августа открыл настолько сильный огонь и
вел его в течение всего дня столь постоянно, что подбил несколько орудий в
батареях и убил полтора десятка канониров. Капитан инженерной службы
Жоффруа был ранен в ногу и покинул армию.
Через два дня французские канониры взяли реванш и ночью с 7 на
8 августа повели по крепости столь яростный огонь, что в городе обнару-
153
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
жилось несколько пожаров. Огонь охватил одновременно большую коло-
кольню, дозорную башню и несколько соседних домов. Поначалу гене-
рал Шерер собирался стрелять только по укреплениям, чтобы избавить
несчастных жителей Ле-Кенуа от бедствий бомбардировки; но отказ
губернатора сдать крепость разгневал члена Конвента Дюкенуа, который
приказал рассматривать город как иностранный и обращаться с ним соот-
ветственно.
Опустошения, какие эта мера вызвала в осажденной крепости, при-
вели ее несчастных жителей в отчаяние. Каждый день они обращались к
австрийскому коменданту, убеждая его сдаться, чтобы спасти их от всех
ужасов их положения. Часть гарнизонных войск, валлонские гренадеры,
поощряли эти призывы жителей и во всеуслышание выражали желание
капитулировать; тем не менее губернатор все еще держал в секрете поста-
новление Конвента, чтобы боевой дух гарнизона не пал еще ниже.
11 августа губернатор решил послать в штаб-квартиру Шерера двух
парламентеров. Комиссар Конвента Дюкенуа велел отправить их обратно,
не позволив, чтобы их пакет распечатали, и приказал вдвое усилить огонь
всех батарей.
Двенадцатого австрийский комендант повторил этот поступок. Два
офицера, подполковник гренадеров и командир крепостной артиллерии,
явились в штаб-квартиру и заявили, что комендант крепости ранее не мог
принимать всерьез требование, предъявленное ему третьего, равно как и
декрет Конвента, с которым его ознакомили, и до сих пор считал, что слухи
об успехах французской армии преувеличены. Парламентеры добавили,
что готовы к переговорам о сдаче крепости и о капитуляции гарнизона
на милость победителя и что они сами как важнейшие участники сопро-
тивления, какое оказал гарнизон, предложили себя как заложников ради
его спасения.
Живо растроганный этим благородным предложением, генерал Шерер
немедля послал в Париж аджюдан-женераля Феррана, чтобы запросить у
правительства, как вести себя в этих деликатных обстоятельствах. Однако
Дюкенуа заявил офицерам перед их уходом, что до возвращения курьера
осадные работы и военные действия продолжатся по-прежнему.
Начатые минные работы завершились; перед демилюном рыли четвер-
тую параллель; работы по созданию ложной огневой позиции тоже продол-
жались, и осажденные им мало препятствовали; но во время этих операций
генерал Шерер снизил интенсивность огня, ведущегося по городу; он даже
негласно организовал нечто вроде временного приостановления борьбы
между осаждающими и осажденными. Обе стороны в равной мере ждали,
какое решение примет республиканское правительство.
Наконец вечером 15 августа аджюдан-женераль Ферран прибыл в штаб-
квартиру, привезя столь ожидаемый ответ Конвента. Комитет обществен-
ного спасения, рупор этого собрания, сочтя, что наказание лиц, незнакомых
с законом, не соответствует духу этого закона, приказывал генералу Шереру
154
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
принять сдачу гарнизона на милость победителя; но в то же время он тре-
бовал арестовать командиров, оставивших этот гарнизон в неведении. На
основе этого постановления храбрый австрийский комендант и его достой-
ные офицеры были арестованы и отправлены в Париж. Какая судьба их там
ждала, неизвестно; но коль скоро ни в одном из роковых списков тех времен
их фамилии не появились, а в результате падения Робеспьера и его крово-
жадных сообщников поведение революционного правительства несколько
смягчилось, надо полагать, что к ним отнеслись как к военнопленным и
могли их обменять по какому-нибудь из соглашений об обмене пленными.
Как бы то ни было, генерал Шерер в одной из статей договора о капиту-
ляции отметил героическую самоотверженность этих храбрых офицеров.
Эта статья гласила, что гарнизону Ле-Кенуа была сохранена жизнь только
потому, что его командиры предложили заплатить своими головами за
сопротивление, которое они оказали приказам Конвента.
Гарнизон, попавший в плен, еще насчитывал две тысячи восемьсот
человек. В крепости нашли сто двадцать орудий, в том числе несколько
подбитых, тридцать пять тысяч фунтов пороха и некоторое количество
чугунных отливок.
Все войска, участвовавшие в осаде, соперничали в рвении и самоот-
верженности. Генералы, офицеры и солдаты заслужили похвалы командую-
щего. Среди проявлений смелости и стойкости особо отметим поведение
Дюкена, солдата 5-го пехотного полка. В первые дни осады ему раздроби-
ло ногу ядром, прилетевшим с укреплений. Он находился в траншее, и
товарищи, прервав работу, поспешили к нему, чтобы помочь; он не поже-
лал принять ничью помощь и отослал всех обратно на посты; с трудом до-
тащившись до полевого госпиталя, он хладнокровно выдержал самую ге-
роическую ампутацию, какую ему сделали. «Я жалею не о ноге, - сказал
он хирургу, занятому операцией. - Меня больше удручает, что я теперь
не смогу принять участия, вместе с моими храбрыми товарищами, в воз-
вращении Валансьена, после того как Ле-Кенуа попадет к нам в руки».
Во время осады Ле-Кенуа впервые были применены линии оптического
телеграфа для связи между армиями. Это хитроумное средство передавать
указания на большие дистанции и, так сказать, со скоростью речи, перво-
начально изобретенное физиком Амонтоном в середине прошлого века и
вскоре забытое, было воспроизведено и усовершенствовано в 1793 г. инже-
нером Шаппом. Этот ученый потратил целый год на то, чтобы провести
свою линию от Парижа до Лилля. Сообщение о вступлении французских
войск в крепость Ле-Кенуа было передано в Париж по телеграфу через час
после сдачи этого города.
Осада и взятие форта Слёйс (Sluis, фр. Fort de 1’Ecluse).
25 августа 1794 г. (10 фрюктидора II года). Бельгия.
Выше мы говорили, что занятие острова Кадзанд, или Кассандрин,
было операцией, необходимой для успешной осады форта Слёйс, поскольку
обеспечивало его окружение.
155
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Подступы к форту Слёйс, расположенному в двух лье от моря, которое
соединено с ним широким каналом, были не менее трудными, чем к острову
Кассандрин: пройти туда можно было только по одной-единственной
дамбе или дороге, которую дважды в день заливал прилив и, кроме того,
защищали сильные голландские батареи. Поэтому первая забота Моро,
который не упускал из виду ни одну из трудностей, связанных с этим пред-
приятием, состояла в том, чтобы провести точную рекогносцировку всех
внешних сооружений крепости. Рекогносцировка, выполненная с величай-
шими предосторожностями начальником инженерной службы Дежаном,
дала этому сведущему инженеру возможность решить, с какой стороны
выгодней атаковать Слёйс. Он счел, что главная атака должна состояться с
косы, находящейся между дамбой и Арденбургским каналом (Aardenbur-
ger Kanaal): только этот путь выглядел проходимым, и по нему же шли в
апреле 1747 г. Батареи было решено расположить, с одной стороны, перед
деревней Синт-Анна (Sint-Anna), с другой - на самом острове Кассандрин,
под углом к дамбе, находившейся напротив форта Слёйс. В ходе осады в
других местах установили еще несколько батарей, но главными остались
эти. Провести работы перед Синт-Анной было поручено капитану инже-
нерной службы Лавиту, лейтенанту Винашу и аджуану Тампье, а те, что
были задуманы на острове Кассандрин, должны были выполнить артил-
лерийский капитан Сантоннар и аджуаны Декруа и Казальс.
Все эти работы начались 30 июля, и, несмотря на все трудности, какие
всякий раз создавала чрезвычайно влажная почва, несмотря на постоян-
ный огонь, который вела по рабочим артиллерия крепости, все работали
с живостью, особо характерной для французов. Саперы и солдаты пере-
шучивались меж собой, и унять их веселость не могли ни пули, ни ядра.
Когда депутат Конвента Лакомб-Сен-Мишель прибыл осмотреть работы
и долго с величайшим хладнокровием оставался под неприятельским
огнем, канониры и добровольцы, наблюдавшие за ним, сказали ему с той
республиканской фамильярностью, которая тогда была принята на войне:
«Представитель, мы тобой довольны; мы смотрели на твой плюмаж, он не
шелохнулся».
Ночью с 3 на 4 августа капитан инженерной службы Казимир Пуа-
тевен и аджуан Лафарель вместе с артиллерийским капитаном Бикле
организовали установку батареи на новой позиции, приблизительно в
240 туазах перед фортом Синт-Донас (Sint-Donaas); до нее, как и до всех
остальных нельзя было добраться безопасно из-за чрезвычайной близости
воды, - чтобы провести туда ход сообщения, понадобилось бы несчетное
количество фашин и несколько дней работы; поэтому ходить в нее и из нее
решили только ночью.
Занимаясь осадными работами, решили одновременно продлить и
упростить подступ для главной атаки близ Арденбургского канала. Для
этого начальник инженерной службы Дежан приказал навести новый
мост на месте поворотного, который был сожжен во время атаки на остров
156
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Кассандрию и ее захвата, и подготовить большой склад фашин прямо на
выступе дамбы, чтобы подходить к мосту было легче. У голландцев еще
оставался редут на левом берегу этого канала; его было решено захва-
тить, и две гренадерских роты стремительно бросились на него в атаку.
Голландцы, похоже, придававшие мало важности охране укреплений,
которые еще оставались у них перед фортом, были без труда вытеснены из
этого редута. Они его покинули, увидев, что французские гренадеры раз-
ломали защищавший его палисад. Они не удержали и подобия траверса
или ретраншемента, который начали сооружать в 175 туазах от редута. В
обоих этих боях неприятель оказал так мало сопротивления, что потерял
всего одного человека. Командовал этой атакой генерал Лоран, а вели ее
Журдан, аджуан его штаба, капитан инженерной службы Виктор Пуатевен
и аджуан Прюдом; последние воспользовались отступлением голландцев,
чтобы наметить и вырыть между верхом дамбы и берегом канала малую
параллель в 70 туазах от траверса, а позади, для прохода к ней, - четыре
зигзагообразных хода сообщения.
4 августа уже установленные батареи были готовы открыть огонь, и
прокладка пути по дамбе была почти завершена. Прежде чем пустить в
ход артиллерию, генерал Моро захотел выяснить, не оказал ли страх,
который должно было вызвать взятие острова Кассандрин, какое-то воз-
действие на коменданта форта ван дер Дёйна: он потребовал сдать Слёйс;
но губернатор, как и следовало ожидать, ответил отказом. Сразу же был
открыт артиллерийский огонь, продолжавшийся беспрерывно весь день
и всю ночь; ван дер Дёйн отвечал энергичными и частыми залпами всей
своей артиллерии. При этих обстоятельствах были тяжело ранены два
егеря и офицер, сопровождавшие генералов в обходе крепости; пушечное
ядро даже зацепило одежду генерала Лорана.
Однако в то время как уже установленные батареи обстреливали
стены крепости, офицеры инженерной службы каждый день назначали
и выполняли новые работы. К несчастью, сильные дожди, не желавшие
прекращаться, и особенно приливы, во время которых вода поднималась
выше обычного из-за гроз, создавали трудности, замедлявшие эти работы.
Со своей стороны, осажденные не прекращали огня и временами наносили
большой ущерб осаждающим. 8 августа капитан инженерной службы
Виктор Пуатевен, один из лучших офицеров армии, оказывавший больше
всего помощи майору Дежану, был очень опасно ранен в голову осколком
ядра и через три дня умер.
На острове Кассандрин установили новую батарею из двух пушек,
24-фунтовой и 16-фунтовой, слева от уже стоявшей батареи; она была
выдвинута перед дамбой, получив больше возможностей обстреливать ук-
репления на правом фланге форта и подбивать орудия осажденных, с каж-
дым днем все больше тревожившие осадные войска. Скоро стало заметно,
что установка этой батареи достигла своей цели. Голландцы принялись
стрелять по ней настолько часто, что легко было понять, насколько она
157
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
их беспокоит. Но дождь и приливы так повысили уровень затопления,
что платформы почти всех батарей пришлось поднять, отчего их действия
против крепости на время прервались. К счастью, луна наконец пошла
на ущерб и высота приливов снизилась, а то продолжать работы было бы
невозможно. Французы принялись без отдыха вычерпывать воду, запол-
нившую траншеи; они взялись за дело с новым рвением, и к 20 августа
огонь их батарей, надолго стихший из-за всех этих помех, возобновился с
новой интенсивностью.
Неприятельский огонь ничуть не утратил ни скорострельности, ни
мощи. К бомбам, ядрам и снарядам, какими ранее стреляли в осадные
войска, добавились трех- и пятидюймовые гранаты, которые противник
метал из мортирок голландского образца. Эти новые снаряды, непри-
вычные для французов, наносили большой урон рабочим; но смелость и
усердие последних ничуть не уменьшились - с каждым днем они все более
приближались к крепости. Ночью с 22 на 23 августа они продвинулись
еще на 100 туазов за счет десяти траверсов, перпендикулярных дамбе, и
десяти косых ходов сообщения, соединявших эти траверсы между собой.
Чем ближе осаждающие подходили к крепости, тем больше осажденные
предпринимали усилий, чтобы разрушать осадные укрепления, подбивать
орудия и мешать рабочим. Когда французы оказались очень близко, гол-
ландцы стали метать осветительные снаряды («огненные горшки» - pots а
feu), чтобы наносить им ущерб; за день они перебрасывали огромное мно-
жество таких снарядов, и не сказать, чтобы это не давало эффекта. Таким
образом прежде всего корректировали стрельбу. Метание этих снарядов
дало одному французу возможность совершить подвиг, о котором мы спе-
шим рассказать. Видя, какую выгоду «огненные горшки» приносят осаж-
денным, Брюирон, гренадер 1-го батальона Марны, так сказать, пожертво-
вал собой, гася их: один в головной части траншеи, на расстоянии писто-
летного выстрела от противника, он ночью с 22 на 23 августа под градом
картечи и ружейных пуль погасил четыре «горшка» один за другим. В
конечном счете этот храбрый гренадер пал жертвой своей самоотвержен-
ности - его тяжело ранило пулей в голову.
Но напрасно осаждающие рассчитывали, что смогут гордиться долгим
сопротивлением. Французы были уже в нескольких туазах от стен. Ночью
с 23 на 24 августа они довели подступ к крепости до «крика» и выкопали
на берегу короткую параллель протяженностью 12-13 туаз; выпуклой
частью она была обращена к крепости для защиты от огня с передового
укрепления на правом фланге. Пройти к ней можно было двумя ходами
сообщения с промежуточным траверсом. Длина непосредственного под-
ступа составляла около 16 туаз. Его укрепление фашинами в пределах
досягаемости противника, от которого рабочих отделял только канал,
было делом очень опасным. Из приблизительно ста человек, занимавшихся
этой работой, к утру одиннадцать было ранено и четверо убито, в том числе
офицер 3-го батальона департамента Ло.
158
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Все это время батареи продолжали вести ожесточенный огонь по кре-
пости. Уже поговаривали об общем штурме, и войска ждали его с нетерпе-
нием, которое препятствия только распаляли, когда губернатор, наконец
поняв, что уже не сможет удержать крепость, оставшуюся без защиты,
поднял белый флаг и согласился сдаться. Капитуляция была подписана
вечером 25 августа; на следующий день гарнизон, насчитывавший более
двух тысяч человек, вышел с воинскими почестями по дороге, ведущей в
Мидделбург, сложил оружие и восемь знамен на гласис и был отправлен во
Францию в качестве военнопленных. Осаждающие нашли в форте Слёйс
126 орудий, в том числе 60 бронзовых, около 30 мортирок голландского
образца, пригодных для стрельбы трех- и пятидюймовыми гранатами,
более ста тысяч фунтов пороха, пять тысяч новых ружей, не считая ружей
гарнизона, несколько куч разнокалиберных ядер, большое количество
бомб, снарядов, трех- и пятидюймовых гранат и ручных гранат, много
саперного и траншейного инструмента, наконец, более 200 лошадей.
Французы, войдя в крепость, не нашли ни одного неповрежденного
дома - их батареи, так сказать, сокрушили всё; но укрепления пострадали
меньше. Генерал Моро воспользовался взятием Слёйса, чтобы установить
там грозные батареи напротив Флиссингена. Хотя дистанция между обе-
ими крепостями была слишком велика, чтобы ее могло пролететь ядро,
тем не менее этих батарей было достаточно, чтобы между обоими берегами
не прошло никакое судно.
Эта осада была особо примечательна стойкостью, с какой войска в те-
чение всего ее срока преодолевали препятствия, которые им создавали
объединившиеся стихии. Из всех стихий, как справедливо сказал генерал
Моро, наименее опасным был огонь. На десять дней продвижение осаж-
дающих остановила вода с неба и вода из моря, не давая ступить ни шагу
вперед. Однако, несмотря на смертоносный огонь осажденных, несмотря
на неблагоприятную погоду, сапа с использованием простых фашин была
доведена до форта на расстояние пистолетного выстрела. Солдаты, вместо
того чтобы ходить к батареям по траншеям, всегда проходили туда только
открыто, с образцовой неустрашимостью, удивлявшей их собственных
генералов. Часто в воде и грязи до пояса они подбадривали друг друга вос-
клицаниями: «Да здравствует республика! Мы не отступимся». Страдая от
болезней, терзаемые постоянными горячками из-за нездорового воздуха,
плохого качества воды и перемены климата, они сносили все тяготы с ге-
роической безропотностью, и те из солдат, кто еще хорошо себя чувствовал,
сами вызывались помогать больным или слабым.
Однако, как и на Кассандрин, генерал Моро принимал все возможные
меры, чтобы предотвращать болезни: он приказал заранее запасти во всех
деревнях большое количество пива, чтобы раздавать его в войске, удвоил
рацион водки, распорядился выдавать двойные порции уксуса, который
следовало смешивать с водой, и предоставил каждому батальону повозки
с большими бочками, позволявшими ездить за водой для бытовых нужд.
159
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Все эти средства, несомненно, должны были способствовать сокраще-
нию случаев заболевания, но, увы, не могли их предотвратить. Прихо-
дилось сражаться с воздухом, землей и водой, а эти три стихии, по сосед-
ству со Слёйсом почти всегда испорченные, в том году были еще опасней
из-за гнилостных испарений, какие постоянно исходили от территорий,
залитых морской водой. Поэтому, узнав, что в течение осады в госпитали
отправили более семи тысяч больных, можно ужаснуться. Сама осада обо-
шлась не более чем в 120 человек убитыми и ранеными вследствие обычных
перипетий войны такого рода. К пагубным причинам такого количества
заболеваний г-н Дежан отнес употребление в пищу мидий, заявив, что в
некоторые периоды эта ракушка ядовита.
Взятие обратно Валансьена (Valenciennes) у союзников.
27 августа 1794 г. (10 фрюктидора II года). Франция.
Когда, желая воспользоваться знаменитой победой при Флерюсе, Коми-
тет общественного спасения распорядился немедленно найти средства,
чтобы вернуть под власть Франции четыре больших северных крепости,
захваченные противником в 1793 г., было решено, что Валансьен и Конде
осадит сильная дивизия из армии генерала Пишегрю, тогда как Ландреси
и Ле-Кенуа атакует армия под командованием генерала Журдана; но
Пишегрю был слишком занят вторжением в Приморскую Фландрию, и
поскольку он не мог выделить из своей армии достаточные силы, чтобы
осадить обе крепости, позже было принято решение вверить заботу об этом
генералу Шереру. Поэтому сразу после взятия Ле-Кенуа этот генерал пере-
бросил свою армию под Валансьен и 18 августа окружил его.
Валансьен, который австрийцы совершенно разрушили во время
осады, прежде чем овладеть им, и который отличился долгим и стойким
сопротивлением, теперь был с величайшей заботой восстановлен новыми
хозяевами. В ремонт его укреплений было вложено более трех миллионов,
и к моменту, когда французы окружили его, он находился в куда более
грозном оборонительном состоянии, чем прежде. На его валах стояла
многочисленная артиллерия. В его стенах находился гарнизон численно-
стью в 4 800 человек, обеспеченный припасами более чем на десять меся-
цев. При любых других обстоятельствах, чтобы осадить такую крепость и
рассчитывать ее взять, понадобилась бы хорошая стотысячная армия. Но
союзники, оттесненные от границы, не могли оказать помощь этой кре-
пости, и Шерер с армией менее чем в двадцать пять тысяч бойцов рискнул
решиться на ее осаду.
Однако комиссар Конвента Дюкенуа, сопровождавший Шерера, был
так напуган препятствиями, которые предстояло преодолеть, что написал
Комитету общественного спасения: «Допустите вместе со мной, что гар-
низон Валансьена проявит упорство, не убоявшись смерти (он намекал на
декрет Конвента), - и эта осада станет ужасной; мы потеряем много людей;
наша артиллерия выйдет из строя, и мы будем вынуждены потратить огром-
160
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
ное количество припасов. Если так, не будет ли выгодней для республики
плотно блокировать крепость, выстроив вокруг нее мощные укрепления?
Эта мера высвободила бы нашу армию, которая, следуя вашим приказам,
направилась бы в пункты, которые вы назначите». Шерер со своей стороны
просил, чтобы его не обязывали официально знакомить неприятельский
гарнизон с декретом Конвента, прежде чем он не установит батареи и не
проведет осадные работы в достаточно большом объеме, чтобы внушить
крепости страх и вынудить ее сдаться на милость победителя.
Но в ожидании ответа Конвента генерал Шерер не пренебрегал ничем,
что могло бы ему позволить с честью выполнить новую задачу. Он отдал
приказ немедленно приступить к работам, которые дали бы возможность
взять Валансьен штурмом в случае, если гарнизон пожелает защищаться.
Соответственно Мареско, произведенный после взятия Ле-Кенуа в бри-
гадные генералы и продолжавший командовать инженерами под Валан-
сьеном, решил сформировать три огневых позиции; первую и главную,
на высотах Сент-Сов (Sainte-Sauve), следовало нацелить на укрепления,
бастион и боковые демилюны, расположенные напротив нее; задача вто-
рой, сформированной на высоте Фамар (Famars), заключалась в том, чтобы
держать под обстрелом Камбрейские ворота (porte de Cambray), горнверк
рядом с ними и оказывать мощную поддержку первой; наконец, третья
огневая позиция нацеливалась на кронверк, прикрывавший цитадель.
Едва были закончены первые приготовления, чтобы открыть траншею,
как в лагерь вернулся курьер, которого Дюкенуа и Шерер послали в Кон-
вент. Предложения, которые ему было поручено передать правительству,
совсем не понравились Комитету общественного спасения и нетерпеливому
Конвенту, который только и ждал момента, когда сможет объявить Фран-
ции, что вся французская земля свободна. Шерер и Дюкенуа получили ка-
тегоричный приказ безотлагательно и без всяких предварительных работ
изложить роковой декрет валансьенскому гарнизону. В то же время Коми-
тет общественного спасения рекомендовал сделать это как можно более пуб-
лично, чтобы граждане и гарнизон не могли, как в Ле-Кенуа, ссылаться
на незнание декрета.
Шерер и комиссар Конвента уже приняли для этого меры. Они поза-
ботились доставить сюда из Ле-Кенуа австрийского подполковника Руссо,
одного из тех, кто внес наибольший вклад в укрепление обороны упомяну-
той крепости, и направили его в Валансьен вместе с аджюдан-женералем
Барбу, чтобы он познакомил коменданта с реальным положением вещей и
ясно и четко объяснил войскам, входящим в состав гарнизона, дословное
содержание требования. Комендант Валансьена был менее храбрым, чем
комендант Ле-Кенуа, и его поколебали угрозы полковника Барбу. Он
послал вместе с этим офицером одного полковника и старшего офицера
инженерной службы крепости, которые со своей стороны предложили сдать
Валансьен на условиях, что гарнизон выйдет с оружием и багажом и полу-
чит возможность вернуться в государства, подвластные императору. Когда
161
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Шерер ответил отказом, оба офицера удалились, словно возвращаясь в
крепость; но вскоре они вернулись назад и дополнительно предложили, что
пообещают не служить до окончания кампании и оставят оружие францу-
зам. Шерер и Дюкенуа не рискнули принять эти предложения, не посовето-
вавшись еще раз с Конвентом. Они ответили австрийским парламентерам,
что не имеют полномочий пойти навстречу их просьбе, но свяжутся с
правительством, а пока не придет ответ, осадные работы и враждебные
действия будут продолжаться.
Пока в Париж направили второго курьера, генерал Мареско занялся
завершением подготовки к осаде. Были проведены ходы сообщения между
разными квартирами армии и огневыми позициями, а ночью с 25 на 26 ав-
густа открыли траншею, несмотря на постоянные дожди, из-за которых
укрепления, едва над ними завершалась работа, заливали потоки воды;
поскольку также было признано, что огневая позиция, направленная
против цитадели, не может эффективно действовать, если не запереть в
крепости осажденных, которые еще занимали деревню Анзен (Anzain) и
несколько выдвинутых вперед редутов или батарей, то Шерер поручил
атаковать эти аванпосты и постараться захватить их генералу Остену, кото-
рого вместе с бригадой, которой тот командовал, генерал Пишегрю отко-
мандировал на усиление осадной армии. Атакованные в штыки, австрийцы
поначалу оказали довольно энергичное сопротивление; но поскольку их
было слишком мало, чтобы долгое время успешно защищаться, они были
изгнаны из редутов и из деревни и вынуждены отступить, понеся зна-
чительно больше потерь, чем французы. Капитана инженерной службы
Далькье во время этой атаки легко ранило в лицо, аджуан инженерной
службы Баротто был намного сильней ранен в ногу, а унтер-офицера Шабо,
сержанта 1-го батальона департамента Мёрт, причисленного к инженерной
службе, убило пушечным ядром.
В момент завершения этого боя в лагере появился комиссар Конвента
Лакост, присланный Комитетом общественного спасения, и был с большим
почетом принят всеми военными властями. Он сразу же собрал генералов,
командиров инженерных войск и артиллерии и сообщил о своем намерении
атаковать одновременно Валансьен и Конде и о своей твердой решимости
довести до победного конца обе осады, успеху которых республиканское
правительство придает величайшее значение. Им немедля были отданы
самые настоятельные приказы о переброске в лагерь под Валансьеном
большого количества войск, офицеров инженерной службы и артиллерии,
минеров, пушек, пороха и инструмента. В то же время генерал Мареско
подготовил все, чтобы в ночь 28 августа открыли траншеи на трех огневых
позициях одновременно.
Но вечером 27 августа курьер, отправленный Шерером в Париж, при-
вез ответ Комитета общественного спасения. Конвент, полагая, что отказ
с его стороны мог бы повергнуть в отчаяние гарнизон, обладающий много-
численными средствами для сопротивления, несколько поступился при-
162
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
вычными надменностью и суровостью. Осажденным давали понять, что
предложения валансьенского гарнизона принимаются при условии, что
он даст слово не нести службу против Франции в течение всей нынешней
войны. После нескольких раундов переговоров между парламентерами,
назначенными для обсуждения этой своеобразной капитуляции, обе сто-
роны решили и постановили, «что Валансьенская крепость будет передана
войскам Французской республики; что гарнизон будет взят в плен; что ему
будут оказаны воинские почести; что он немедленно будет переправлен
на земли, занятые союзными армиями, и что он сможет служить против
Франции только с момента, когда будет обменян».38
На следующий день, 28 августа, гарнизон вышел из крепости, и фран-
цузы приняли ее во владение. Они нашли в Валансьене 226 орудий, две
трети которых были французского производства, почти миллион фунтов
пороха, обширные продовольственные склады и огромный запас чугунного
литья.
Взятие обратно Конде (Conde)
29 августа 1794 г. (13 фрюктидора II года). Франция
Итак, куда более благодаря страху, какой внушал ужасный декрет
Национального Конвента, чем силе оружия теперь оставалось взять
только Конде, чтобы Франция получила обратно все четыре крепости,
оказавшиеся в руках неприятеля в результате долгого ряда поражений
1793 г. и начала этого года. Ландреси, Ле-Кенуа и Валансьен уже возвра-
тились в лоно республики, и генерал Шерер, которому были поочередно
поручены три этих важных завоевания и который с такой честью сумел
их осуществить, был послан осаждать Конде. 26 августа член Конвента
Лакост окружил эту крепость отрядом, выделенным из стоявшей вокруг
Валансьена армии, а на следующий день после капитуляции последнего
Шерер повел свою победоносную армию под стены Конде.
Трудно представить, чтобы яркий пример уважения к декрету Наци-
онального Конвента, преподанный гарнизоном Валансьена, не оказал
благотворного влияния на крепость, которая была намного слабей и кото-
рую защищал более малочисленный гарнизон. Поэтому генерал Шерер -
доверие к которому последнее завоевание укрепило, - еще даже не начав
подготовки к осаде, послал в город парламентера, чтобы ознакомить жи-
телей и войска гарнизона с декретом Конвента. Французский офицер,
38 Здесь надо уточнить, что обычаи войны того времени предполагали разные условия сдачи
крепости. Гарнизон становился военнопленным только в самом крайнем случае, чаще всего он
мог выйти из крепости и отправиться в свою страну с разными условиями, например, он мог дать
обещание больше не воевать против другой страны до окончания кампании этого года или даже
до конца войны. Однако в том случае, если совершался обмен военнопленными, или даже просто
обмен формальными обязательствами, или по условиям другого соглашения они могли освобож-
даться от данного слова и снова участвовать в боевых действиях. Именно о подобном обмене и
идет здесь речь, то есть австрийский гарнизон Валансьена отправлялся домой и мог участвовать
снова в войне только если Французское правительство на том или ином основании освободит их
от данного ими слова. - Прим. ред.
163
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
которому поручили это деликатное задание, выполнил его ловко и умно:
он описал жителям несчастья, какие им угрожают, если они не поспешат
срочно повиноваться воле Национального Конвента; потом он объяснил
коменданту, какая большая ответственность ляжет на него, и молил не
предавать на верную смерть войска, находящиеся под его началом; а чтобы
быстрей его убедить, он сослался на примеры комендантов Ландреси,
Ле-Кенуа и Валансьена. Эта речь произвела впечатление на губернатора,
который - впрочем, считая, что находится в изолированном положении и
что войска императора, его повелителя, очень далеко, - решил не мешкая
передать крепость в руки французов. Гарнизон Конде сдался на тех же
условиях, какие были предоставлены гарнизону Валансьена. Он вышел
из крепости 29 августа, оставив 161 орудие, шесть тысяч ружей, сто тысяч
ядер, пятнадцать тысяч патронов, триста тысяч фунтов пороха, шестьсот
тысяч фунтов свинца и провиант на шесть месяцев. Кроме того, победители
нашли в окружающих каналах 161 лодку, по преимуществу с богатым
грузом. Таким образом эта крепость, одна из лучших на границе, была
возвращена республике без попыток предпринять правильную осаду39.
Атака на укрепленный лагерь Ла Рульер (La Rouliere) и взятие его.
5 сентября 1794 г. (19 фрюктидора II года). Вандея.
Мы давно покинули театр гражданской войны, поскольку не находили
там ничего, о чем стоило бы рассказывать. Хотя вандейцы еще не сложили
оружия, война в этих несчастных краях уже не продолжалась ни с преж-
ней энергией, ни с прежним благородством. Роялисты Запада, потеряв
первых вождей, потеряли всё. Шаретт, командовавший в Нижней Вандее,
Стоффле и Мариньи, оставшиеся после смерти Анри де Ларошжаклена
единственными вождями группировок Верхнего и Нижнего Пуату, далеко
не обладали выдающимися качествами и талантами, которые только и
39 В конце рапорта, который генерал Мареско составил о взятии Валансьена и Конде сразу же
на следующий день после капитуляции последней крепости, есть очень интересные соображения,
которые мы спешим привести, так как они бросают яркий свет на намерения держав, вступив-
ших в то время в коалицию против Франции, и наглядно показывают тогдашнее общественное
сознание, какое одушевляло французских воинов и возбуждало у них желание славы:
«Так рассеялись как сон амбициозные измышления, которые во вред Франции распространяли
союзные державы. Под предлогом помощи семейству Бурбонов они хотели истребить наследие
оных. Если бы император вооружился и сражался не ради собственных интересов, разве потратил
бы он на четыре крепости, которые мы только что вернули себе, огромные суммы, доходившие до
нескольких миллионов, чтобы привести их укрепления и военные постройки в самое цветущее
состояние, разве он расходовал бы деньги даже на то, чтобы срывать холмы, возвышавшиеся над
их укреплениями? Если бы император имел намерение вернуть эти крепости, разве не назначил
бы он их комендантами французских сеньоров-эмигрантов? И вершил бы там суд от своего имени?
Наконец, высек бы он с такой заботой на всех воротах свои гербы? Из всего этого легко сделать
вывод... что в жестокой войне, какую союзные державы ведут против нас, они преследуют цель
только расчленить Францию и разделить ее меж собой. Но стойкость, отвага, наилучшие качества
французов одолеют все препоны. Первая нация мира не потерпит, чтобы ее территорию захваты-
вали или расчленяли, и среди гроз самой ужасной войны и беспримерной революции спокойно и
свободно сумеет сохранять ту форму власти, какую сочтет наиболее подходящей для обеспечения
себе славы и процветания». - Прим. авт.
164
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
позволяли бы организовывать масштабные действия и творить большие
дела. Снедаемые ревностью друг к другу, они оставались разрозненными
и тем самым лишали себя единственной силы, на которую могла опереться
их партия. Имея в распоряжении слишком малочисленные войска, чтобы
устраивать походы, они вели войну скорей как партизаны, чем как гене-
ралы. Их атаки были внезапными налетами, а не боями; а поскольку сла-
бым почти всегда присуща жестокость, своими бесчинствами они слишком
часто оправдывали ужасные меры, предпринимать которые против них
предписывал Конвент, и поступками, недостойными французских рыца-
рей, бесчестили дело, которое защищали.
Комитет общественного спасения, раздраженный, что не может покон-
чить с войной, которой, казалось, питаться больше нечем, принял против
роялистов еще более суровые меры. По предложению генерала Тюрро,
командующего армиями Запада и знавшего по опыту, как трудно вести
регулярную войну в этом регионе, члены комитета решили, чтобы подавить
мятеж, сделать то, что когда-то предпринял Карл Великий для покорения
саксов Видукинда. Всем вандейцам приказали незамедлительно покинуть
свою территорию и удалиться на двадцать лье вглубь республиканских
земель. Тем, кто выдаст их вождей живыми или мертвыми, обещали ком-
пенсации и даже вознаграждение, тогда как вандейцам, которые останутся
на мятежной территории, грозили самыми страшными карами. Предпо-
лагалось, что роялистов сменят колонии республиканцев, посланных в
западные провинции, и заново заселят этот край, таким образом обезлю-
девший. Но разве такую меру, которая потребовала бы всей мощи прочно
укоренившейся власти, мог провести в жизнь этот Конвент, которому на
границах республики по-прежнему угрожали иностранные державы?
Всего двадцать тысяч вандейцев, жители окраин мятежной земли, подчи-
нились приказу Конвента и стали влачить жалкое существование в сосед-
них департаментах; остальное население, храня верность делу короля, не
сложило оружия и осталось на своей территории, и это выселение, которое
Барер и его коллеги считали единственным способом уничтожить то, что
они называли язвой республики, далеко не принеся пользы и не сократив,
как надеялись, количества роялистов, стало для Шаретта и других вож-
дей новым поводом к тому, чтобы разжигать мятеж и браться за оружие
в свою защиту.
Увидев, насколько бесплодным оказался грандиозный замысел рассе-
лить край площадью в пятьсот квадратных лье, Комитет общественного
спасения снова прибегнул к террору. Республиканская Западная армия
получила приказ действовать повсюду огнем и железом, уничтожать
урожаи, жечь города и деревни и убивать всех вандейцев, которые будут
схвачены с оружием в руках. Тогда-то и были организованы республи-
канские колонны, получившие за свою миссию прозвище адские. Они
должны были, как мы видели, прочесывать Вандею во всех направлениях
и буквально исполнять страшную волю правительства; но, неспособные
165
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
достичь цели, поставленной перед ними, они добились лишь того, что
опозорили себя в глазах нации, выполняя свою чудовищную миссию
со зверской скрупулезностью. Война стала войной насмерть, войной на
уничтожение. Обе стороны, пылая местью друг по отношению к другу, в
равной мере творили ужасы. Перо отказывается изображать эти кровавые
бедствия и описывать прискорбные результаты этой гражданской войны,
выродившейся в разбой и убийства.
Однако среди своих сожженных городов и разоренных сел Шаретт,
Стоффле и Мариньи, которые стояли в первом ряду из еще оставшихся
вождей роялистов, почувствовали, что их спасение зависит от их единства.
Поэтому они собрались в Жалле (Jallais), чтобы договориться о средствах,
какие дали бы их партии больше силы и стойкости. Это объединение, если
бы оно было искренним и могло сохраниться надолго, было бы крайне
выгодным для дела короля; но, по-прежнему обуреваемые духом рев-
ности и честолюбия, который причинил столько вреда вандейцам еще
во время первого восстания, Шаретт и Стоффле не замедлили усмотреть
неудобного соперника в Бернаре де Мариньи, и оба решили отделаться от
него, совершив одно из тех преступлений, какие слишком характерны
для честолюбцев. Несчастный Бернар, ложно обвиненный обоими сото-
варищами в том, что пожелал покинуть общее дело, был подвергнут суду
Генерального совета и приговорен этим несправедливым трибуналом к
смерти. Мариньи при этом отсутствовал; Стоффле посмел взять на себя
оповещение о приговоре и его исполнение. В сопровождении своих егерей
он прибыл в замок Сулье (Soulier), где лежал больной вандейский вождь.
По его приказу егеря проникли в замок, схватили Мариньи и выволокли на
поле, чтобы расстрелять. Тщетно негодующий Бернар пытался отбиться;
тщетно умолял он хотя бы о причащении перед смертью - Стоффле остался
неумолим. Мариньи пал, пробитый несколькими пулями и громко заявляя
о своей невиновности, став жертвой ярости собственной партии, которая
по отношению к нему повела себя столь же жестоко, как это могли бы
сделать республиканцы.
Вскоре еще одно преступление такого же рода и не менее отвратитель-
ное, чем первое, покрыло позором защитников дела [короля], забывших,
что они должны руководствоваться честью и верностью. Улучив момент,
когда армии не хватало продовольствия, Шаретт, возненавидевший Жо-
ли - одного из своих помощников, обвинил этого вождя в измене и при-
своении продуктов. Вскоре имя Жоли стало у солдат ругательством. Егеря
Шаретта громкими криками потребовали его смерти. Покинутый даже
своими, Жоли бросился в бега. Яростно стремясь его погубить, Шаретт
послал в погоню за ним всадников. Их возглавил Делоне, назначенный
вместо Жоли дивизионным командиром и рассчитывавший приблизить
момент, когда его наследием можно будет пользоваться с большей уверен-
ностью. Жоли еще некоторое время блуждал, надеясь переправиться через
Луару, но, став объектом ненависти всех бывших соратников, не сумел
166
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
избежать своей горестной участи. В погоню за ним ринулся сам Стоффле.
Опознанный в Анжу, Жоли был схвачен телохранителями вандейского
генерала и безжалостно убит, как ранее Мариньи.
Эти кровавые расправы, последние конвульсии партии, которая пыта-
лась уничтожить сама себя, озлобляли вандейских воинов, прежде столь
честных и благородных, и обращали их смелость в жестокость. И война,
продолжавшаяся в этих разоренных краях, велась тем исступленней, чем
слабей становились вандейцы. Каждый новый день озарял новые зверства
обеих сторон, акты мести и расплаты, рассказ о которых вгоняет в дрожь
ужаса. Утомившись вести регулярную войну с людьми, которые то исче-
зали, то возвращались ради нападения и тревожили их, не принимая боя,
республиканцы отказались от замысла уничтожить их силой и перешли к
обороне. Они разбили по всему мятежному краю двенадцать укрепленных
лагерей, которые, не подпуская роялистов близко, мешали им добиваться
успехов и распространять пламя гражданской войны дальше. Но вскоре
из-за бездействия врагов вандейцы осмелели. То, что у республиканцев
было просто проявлением осторожности, они приписывали слабости и тру-
сости. Шаретт, воспользовавшийся передышкой, которую предоставили
ему противники, и тайком реорганизовавший свою армию, собрал силы и
5 сентября неожиданно атаковал лагерь Ла Рульер.
Этот укрепленный лагерь, один из главных, которые организовали рес-
публиканцы, находился на некотором расстоянии от Нанта. Националь-
ные гвардейцы этого города, которые почти одни и составляли гарнизон
лагеря, часто его покидали, отправляясь в окрестные деревни небольшими
отрядами, чтобы изъять запасенное крестьянами зерно и уничтожить буду-
щие посевы. Шаретт, прибыв на песчаные равнины острова Буэн (Bouain),
окруженный своими солдатами, роздал им увеличенный рацион водки и
произнес речь, чтобы внушить им смелость. «Друзья, - сказал он, - сегод-
ня победа будет легкой. Сражаться нам предстоит только с горожанами в
золоте и шелке; всю добычу я оставлю самым смелым». Он рассчитывал
захватить республиканцев врасплох. Продвигался он максимально скрыт-
но и возник перед аванпостами лагеря прежде, чем его движение заметили.
Прозвучал сигнал к нападению. Аванпосты, не ожидавшие нападения,
были перерезаны, ретраншементы мигом взяты, и республиканцам, не
успевшим даже вооружиться, пришлось бросить собственные ружья,
составленные в козла перед палатками.
Но пока вандейцы самозабвенно грабили лагерь, вместо того чтобы
погнаться за беглецами, внезапно появилась республиканская колонна
Монтегю и напала на роялистов, грозя отобрать у них победу. Тщетно
вандейские вожди чередовали призывы и мольбы, чтобы ободрить солдат
и побудить их вступить в бой, - те, нагруженные добычей и упившиеся вод-
кой, все позволили бы перебить себя в ретраншементах, если бы Шаретт,
которого при виде колонны Монтегю сразу позвали на помощь, не подоспел
с основными силами армии, на левом фланге которой была многочислен-
167
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
ная кавалерия. Воспрянувшие духом при виде подкрепления, вандейцы
из лагеря, уже оставившие ретраншементы, сделали разворот кругом.
Оказавшись между двух огней, республиканцы при всем их хладнокровии
дрогнули. Шаретт удвоил усилия, послал кавалерию в обход и попытался
отрезать солдатам Монтегю путь к отступлению. Этот маневр привел их
в ужас; их ряды смешались, они рассеялись и побежали во все стороны.
Вандейские всадники бросились за ними в погоню. Резня прекратилась
лишь у ворот Нанта, где побежденные поспешили найти убежище. Делоне,
который сменил Жоли и командовал вандейским авангардом, отличился
в этом столкновении редкостной смелостью.
Шаретт после своей победы велел поджечь лагерь Ла Рульер, вернулся
в Бельвиль (Belleville), откуда выступил, и разослал солдат, нагруженных
добычей, обратно в их округа. Но долго наслаждаться отдыхом, предо-
ставленным им, он не позволил. Бумаги, найденные в Ла Рульере, дали
Шаретту более ясное представление о планах республиканцев насчет их
укрепленных лагерей. Он узнал, что они множат количество этих лагерей,
намереваясь постепенно разоружить и уморить голодом всю Вандею. Зна-
комство с этим планом сразу же навело Шаретта на мысль помешать его
исполнению, незамедлительно атаковав укрепленный лагерь Фрелинье
(Freligne). Он еще раз собрал свои дивизии и 14 сентября выступил в путь,
чтобы назавтра предпринять штурм. Но командовавшие там бригадные
командиры Пра и Мерме, зная, благодаря чему был взят Ла Рульер, были
начеку. Лагерь Фрелинье, квадратной формы, окруженный рвами, пали-
садами, снабженный банкетами, который защищало две тысячи обстре-
лянных бойцов, с ходу взять было нельзя; поэтому Шаретт наткнулся
на сильное сопротивление. Его солдаты ринулись в штыковую атаку; но
противник под прикрытием ретраншементов ответил беглым огнем, валя
вандейцев целыми рядами. Смертельно раненными в ретраншементах пали
дивизионный командир Шевинье де Лекорс, заместитель командующего
Делоне, Сен-Совёр и многие другие. Эти препятствия раззадорили отвагу
вандейцев. Шаретт бросился на приступ сам; все последовали за ним, и бой
разгорелся с новой силой. Пра был смертельно поражен в лагере. Мерме,
опасавшийся за исход боя, поспешил за пределы ограды, чтобы контрата-
ковать роялистов. Оба вождя противников заметили друг друга и пожелали
сразиться. Вслед за ними устремились солдаты, и вокруг них завязался
ужасный рукопашный бой. Окруженный республиканцами, Шаретт мог
бы попасть в плен, если бы Лемоэль не вытащил его из самой схватки. В
этот момент Мерме, творивший чудеса храбрости, получил пулю в лоб и
упал мертвым рядом с четырнадцати летним сыном, который сражался
рядом с ним. Гибель республиканского вождя тотчас решила исход боя.
Колен и Герен Младший проникли в лагерь. Патриоты без командиров уже
оборонялись лишь кое-как. В их рядах возникла сумятица, и они бежали;
Шаретт овладел лагерем и поджег его. Юный Мерме, припавший к трупу
отца, который солдаты перенесли в лагерь, погиб в пламени, пав жертвой
168
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
своей нежности и сыновней любви. Роялисты потеряли четыреста чело-
век убитыми; ранено их было восемьсот-девятьсот. Республиканцы были
перебиты почти все.
Сражение при Бокстеле (Boxtel).
16 сентября 1794 г. (30 фрюктидора II года). Бельгия.
Дивизия генерала Моро, оставив несколько батальонов на острове Кад-
занд, или Кассандрин, и в форте Слёйс, была отведена в города Брюгге, Гент
и другие окрестные крепости, чтобы отдохнуть от тягот и болезней, какие
перенесла во время этого краткого, но утомительного похода.
Тем временем 14 сентября пришла в движение Северная армия, после того
как дней двадцать простояла лагерем в Тюрнхауте (Turnhout) и Мерле (Ме-
erle) близ Хогстратена (Hooghstraten), на правом берегу речки Марк (Mark).
Генерал Пишегрю намеревался последовать за английской армией,
чтобы помешать ей соединиться с австрийцами, в то время как Самбро-
Мааская армия напала бы на левый фланг последних.
В тылы города Бреды (Breda) была направлена сильная кавалерийская
дивизия, чтобы тревожить английскую армию и вводить ее в заблуждение.
Французская армия 10 сентября пошла на Рил (Riel) и Гоирле (Goirle), а
одиннадцатого пришла в Остервейк (Oisterwijk) и Мургестел (Moergestel).
Командующий приказал четырнадцатого занять позицию на Доммеле
(Dommel), когда под Вокстелом встретили авангард английской армии
силой в семь-восемь тысяч человек, занимавший цепь постов и слишком
удалившийся от основных сил, чтобы те имели возможность вовремя ему
помочь. Позиция этого авангарда, защищенного рекой Доммел, все мосты
через которую были разрушены, была довольно выгодной и остановила бы
любое другое войско, кроме французов. Но препятствия удалось быстро
преодолеть. Многие солдаты бросились в воду, чтобы пересечь реку вплавь,
тогда как другие перешли ее по доскам, найденным в окрестностях. Все
достигли другого берега, не встретив сильного сопротивления, и вынудили
противника в беспорядке отступить. Два гессенских батальона, некоторое
время защищавшиеся очень решительно, были окружены и вынуждены,
несмотря на свою отвагу, сложить оружие.
Армия в этом бою взяла две тысячи пленных и захватила восемь орудий
с их зарядными ящиками.
В этом деле покрыл себя славой отряд из тридцати гусар 8-го полка. Он
очень содействовал тому, чтобы два гессенских батальона, о которых мы
только что говорили, сложили оружие, и су-лейтенанту, командовавшему
этим гусарским взводом, раздробило запястье пулей. Сержант конной
артиллерии по фамилии Лебель один бросился на полевую пушку, запря-
женную двумя лошадьми, убил или разогнал канониров, сопровождавших
ее, и привез ее в роту, где служил.
Упоминают также подвиг юного барабанщика, который взял несколь-
ких пленных, не имея никакого оружия, кроме сабли.
169
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Герцог Йоркский, стоявший лагерем за рекой Аа (Аа), на следующий
день послал десять батальонов и несколько эскадронов под командованием
генерала Аберкромби40 для разведки действий французской армии. Эта
колонна встретила дивизию республиканской армии, которая с тем же
намерением направлялась к английской. После недолгого боя Аберкромби
спешно отступил и присоединился к армии герцога Йоркского, не понеся
больших потерь.
В результате сражения при Вокстеле и передвижения французской
армии герцог принял решение оставить левый берег Мааса, вынуждая
важные крепости Берг-оп-Зом (Berg op Zoom), Бреду и Буа-де-Дюк (Bois-
le-Duc) рассчитывать при обороне только на собственные силы. Его армия
заняла высоты Мока (Моок). Французская армия встала на реке Аа; но,
то ли из-за незнания местности, то ли из-за чрезмерной усталости войск,
генерал Пишегрю не попытался помешать герцогу Йоркскому перепра-
виться через Маас, хотя его армия была перегружена обозами и могла
производить переправу лишь медленно.
Генералу Пишегрю в этих обстоятельствах приписывали мотивы,
порочащие его честное имя, упорно не обращая внимания, что пере-
праву английской армии постоянно прикрывала крепость Граве (Grave)
и что французской армии, дивизии которой после перехода через Доммел
разошлись в разные стороны, было необходимо воссоединиться, чтобы
командующий мог предпринять действие, в пренебрежении которым его
обвиняли. Такое воссоединение произошло только 17 сентября, когда
английская армия уже была на другом берегу Мааса. Сказанное кажется
нам достаточно удовлетворительным ответом на обвинение в измене, каким
в тот период пытались обесчестить Пишегрю.
Сражение при Ла-Шартрёз (La Chartreuse).
18 сентября 1794 г. (2-й дополнительный день II года). Бельгия.
Генерал Журдан по еще толком неясным причинам в течение августа
позволил своей армии бездействовать; но, усиленный дивизией Шерера,
который только что завершил операцию по возврату Франции четырех
пограничных крепостей, и получив приказ взаимодействовать с Северной
армией, командующий Самбро-Маасской армией 17 и 18 сентября атако-
вал австрийцев.
Можно отметить, что позиция последних была очень растянутой. Ее
линия шла от Рурмонда (Roermond) до Спримона (Sprimont) и Энё (Esneux).
Генерал Край на левом берегу Мааса прикрывал крепость Маастрихт. Пона-
чалу оттесненный под самые пушки этой крепости, австрийский генерал,
получив некоторые подкрепления, вскоре вернул себе позицию.
С 14 августа правый фланг и центр французской армии принялись
форсировать реку Урт (Ourthe) в Дюрбюи (Durbuy) и Комблен-о-Пон (Сот-
blain-au-Pont).
40 Того самого, который позже командовал английской армией в Египте и был смертельно ранен
в сражении при Канопе 21 марта 1801 г. - Прим. авт.
170
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
18 августа французы четырьмя колоннами перешли Эвай (Aywaille;
на самом деле Амблев [Ambleve]), реку с довольно крутыми берегами, от
одноименного городка [Эвай] до Энё, в то время как левый фланг тревожил
австрийцев в центре и на правом фланге.
Цель этого движения состояла в том, чтобы атаковать войска под ко-
мандованием генералов Альвинци и Латура, образующие левый фланг
неприятельской армии.
Дивизия Марсо двинулась на Энё, дивизия генерала Бонне - на Спри-
мон, а генерал Шерер направился к Ла-Шартрёз под Льежем.
Три этих атаки, хорошо скоординированные и проведенные под уме-
лым командованием, привели к успеху, какого следовало ожидать от фран-
цузской отваги. После четырех часов упорного боя австрийцы оставили
позицию в Ла-Шартрёз.
Две тысячи человек, оставшихся на поле боя, 1200 пленных, 35 пушек,
200 зарядных ящиков и фургонов, пять знамен — вот результаты этого
дня, вынудившего австрийцев после еще нескольких боев, не очень кро-
вопролитных, отойти к Юлиху (Julich), за Рур, оставив десять батальонов
в Маастрихте.
Взятие обратно Бельгарда (Bellegarde).
18 сентября 1794 г. (2-й дополнительный день II года). Франция.
Дюгомье, как мы уже говорили, начал блокаду Бельгарда сразу же,
как только военная удача позволила ему овладеть Коллиуром (Collioure),
фортом Сент-Эльм (Saint-Eime) и Пор-Вандром (Port-Vendre). Эта кре-
пость, положение которой не без оснований позволяло считать ее одним
из ключей к Франции на этом участке, была в прошлом году захвачена ис-
панцами. Они, сознавая всю важность этого владения, с большими расхо-
дами починили все укрепления и привели крепость в столь хорошее обо-
ронительное состояние, какое только было возможно. Поэтому Дюгомье
принял меры, чтобы захватить крепость, не нанеся ей ущерба, и чтобы
она была возвращена республике невредимой. Таким был мотив, подвиг-
нувший его плотно блокировать ее, вместо того чтобы осаждать. В этой
операции было задействовано двадцать пять тысяч человек под началом
генералов Ожеро, Периньона и Соре, в то время как еще десять тысяч под
командованием генерала Шарле образовали обсервационный корпус. Глав-
нокомандующий Дюгомье расположил свою штаб-квартиру в Агульяне
(Agullana), перед Ла-Хункерой (La Junquera), чтобы внимательно следить
за перемещениями испанцев. Последние, почти шестьдесят тысяч человек,
тоже разделились на два корпуса. Главный, численностью в сорок пять
тысяч, стоял лагерем в окрестностях Фигераса (Figueras); второй, пятнад-
цатитысячный, находился под Пуигсердой (Puigcerda). Хорошо понимая,
что только победа над французами может предотвратить сдачу Бельгарда,
испанский генерал граф де Ла Унион 13 августа атаковал противника при
Сан-Лоренсо-де-ла-Муга, но, наголову разбитый, как мы уже рассказали,
171
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
был вынужден с потерями отступить, отказавшись тем самым от надежды
помочь Бельгарду. Однако гарнизон этой крепости, хоть и вынужденный
рассчитывать на собственные силы, до 17 сентября еще держался. Выдер-
жав все крайности голода, сократив рацион гарнизонным войскам с 31 ию-
ля на четверть, видя, что солдаты в подавляющем большинстве болеют
цингой, маркиз де Вальесанторо, губернатор крепости, был вынужден
просить о капитуляции. Дюгомье ответил, что не согласится ни на какие
условия: пусть гарнизон сдается на милость победителя и положится на
французское великодушие. Испанский комендант подчинился этому
решению, и 18 сентября крепость сдалась. Французы нашли 68 орудий
на укреплениях и сорок тысяч фунтов пороха на складах. Бельгард был
последней французской крепостью, остававшейся под властью неприятеля;
поскольку его взятие вновь делало территорию республики полностью
свободной, Национальный Конвент декретировал, что Восточно-Пире-
нейская армия, завоевавшая его, снова хорошо послужила отечеству и
что Бельгард отныне получит название Сюд-Либр (Sud-Libre, Свободный
Юг), так же как городу Конде уже дали название Нор-Либр (Nord-Libre,
Свободный Север); и по предложению Фуркруа он также постановил, что в
честь полного изгнания союзных держав с французской территории будет
устроен большой национальный праздник.
Через три дня после занятия Бельгарда генерал де Ла Унион, видимо,
захотел выступить, чтобы отбить эту крепость. Воспользовавшись момен-
том, когда Дюгомье отослал несколько дивизий, он двинул на город часть
своей армии. К позициям французского авангарда ночью подступило семь
тысяч испанцев, в то время как сильные кавалерийские и пехотные отряды
обходили их на левом фланге. На рассвете авангард был внезапно атако-
ван. Поначалу испанцы добились некоторого успеха и попытались занять
промежуточную позицию, чтобы отрезать левый фланг Дюгомье вместе
с центром. Но когда французы соединились, пять егерских батальонов
бросились на противника и атаковали его с таким пылом, в то время как
другие корпуса ударили ему во фланг, что он принял решение отступить.
Левый фланг и центр французов тоже сумели отбросить его, и это дерзкое
предприятие стоило графу де Ла Униону шестисот человек, оставшихся
лежать мертвыми на поле боя. Несколько испанских солдат во время
этого дела дезертировали. Один валлонский гвардеец, уроженец Льежа,
покинувший свое знамя, чтобы перейти на сторону французов, встретил
солдата - представителя этой нации, который был ранен и не мог идти; он
взвалил раненого на плечи и сумел, несмотря на град пуль, направленных
в него, доставить его целым и невредимым в ряды республиканцев.
Сражение при Кайзерслаутерне (Kaiserslautern).
20 сентября 1794 г. (4-й дополнительный день II года). Германия.
Трир, как мы видели, 8 августа был занят Мозельской армией, и это
побудило пруссаков подтянуть свой правый фланг. Поэтому они пошли к
172
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Кройцнаху (Kreuznach) и направили одну дивизию через Виттлих (Wit-
tlich) и Трарбах (Trarbach), чтобы прикрыть Кобленц (Koblenz) совместно
с австрийским корпусом Бланкенштейна, отступившим к Кайзерзешу
(Kaisersesch).
В то же время австрийцы, растянув свои войска вдоль реки Маас, при-
слали бригаду генерала Науэндорфа, чтобы дополнительно усилить этот
важный пункт. Науэндорф занял позицию на Эйфеле (Eifel), близ Хиллес-
хайма (Hillesheim). Расквартированные таким образом войска оставались
на своих позициях до 18 сентября.
Тогда пруссаки, узнав, что Мозельская армия вышла из крепости Кай-
зерслаутерн, чтобы подтянуть часть сил к Триру, наконец решили прийти
в движение и направились к первому из этих городов. Намерение против-
ника состояло в том, чтобы попытаться выбить французов из Лаутерна и
разрушить пекарни и сооружения, которые те построили.
Пруссия, 1792-97. Фузилерный батальон Эрнеста
Генерал Вартенслебен с десятью тысячами австрийцев перешел Рейн, с
целью сменить принца Гогенлоэ в Оберзюльцене (Obersulzen) между Грюн-
штадтом (Griinstadt) и Вормсом (Worms), чтобы вести наблюдение за доли-
173
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
ной и прикрывать таким образом фланг экспедиции. Принц 17 сентября
разбил лагерь в Гёльхайме (Gollheim), бригада Фосса заняла проходы Шор-
ленберга (Schorlenberg), тогда как с другой стороны генерал Блюхер создал
угрозу постам у подножия Вогезов близ Лейштадта (Leistadt) и Ваттен-
хайма (Wattenheim).
Французы, заметив эти наступательные движения, решили упредить
противника и самим атаковать австрийцев. Шесть батальонов, выделен-
ных из основного армейского корпуса, 18 сентября двинулись на бригаду
Фосса, стоящую лагерем на Шорленберге. Не ожидая атаки, австрийцы
поначалу были захвачены врасплох. Французы перебили аванпосты и
прорвались к лагерю, не встретив сопротивления. Но этот успех оказался
кратковременным. Собрав силы, австрийцы в свою очередь обрушились
на атакующих, которым пришлось оставить позицию и отступить.
Уверенные, что противник скоро атакует их всеми силами, французы
прочно укрепились на высотах Кайзерслаутерна, борьба за которые с
начала войны шла уже столько раз. Действительно, двадцатого принц
Гогенлоэ собрал свои силы и привел их в движение, чтобы выбить францу-
зов с этих высот. Австрийский генерал Карачай должен был атаковать
ретраншементы в Хохшпейере (Hochspeyer) и Фишбахе (Fischbach), в то
время как сам принц Гогенлоэ пошел на Кайзерслаутерн. Генерал Карачай
начал атаку. Первоначально французы оказали энергичное сопротивле-
ние. Но после кровопролитного штыкового боя они уступили численному
преимуществу противника и, чтобы избежать окружения, оставили обе
деревни - Хохшпейер и Фишбах.
Тогда же дивизия генерала Дезе, занимавшая высоты Кайзерслаутерна,
вступила в бой с войсками принца Гогенлоэ. К несчастью, у Дезе было
недостаточно пушек, чтобы эффективно защищать подступы к горе. Артил-
лерия, которая была в его распоряжении, представляла собой несколько
полевых орудий, со слабым огнем которых австрийцы просто не считались,
приближаясь к ретраншементам. Генерал Дезе не стал дожидаться, пока
последние будут взяты, и выступил навстречу противнику. На высотах
завязался очень кровопролитный бой, и французская отвага долгое время
сводила на нет все усилия атакующих.
Но в то время как дивизия Дезе обороняла таким образом занятую ей
позицию, бригада генерала Блюхера, поддержанная бригадой генерала
Пирха, обошла ее левый фланг, в то время как сам принц Гогенлоэ во главе
двадцати эскадронов зашел с тыла. Этот маневр, быстро замеченный, внес в
ряды французов смятение. Отовсюду раздались роковые крики «спасайся,
кто может». Внезапный ужас парализовал всякую смелость. Ряды вмиг
смешались, французы побросали оружие, и батальоны обратились в беспо-
рядочное бегство. Некоторые попали в окружение. Остальные вырвались,
и австрийцы, преследуя бегущих, многих убили. Эта схватка обошлась
французам более чем в две тысячи человек. Побежденные отступили в
Триппштадт (Trippstadt) и там собрались. Союзники завладели Кайзерс-
174
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
лаутерном и разрушили там, выполняя свою задачу, все постройки фран-
цузов. Но последние не замедлили взять реванш, как мы скоро увидим, и
вернуться в Кайзерслаутерн.
Сражение при Кайро (Cairo).
21 сентября 1794 г. (5-й дополнительный день II года). Пьемонт.
Малочисленность войск, составлявших обе армии - Альпийскую и
Итальянскую, мешала командовавшим ими генералам предпринимать
масштабные действия и вести на этом участке войну с той же активностью,
какая отмечалась в Испании и на северных границах Франции. После
боя 8 мая, позволившего французам овладеть перевалом Тенда (Tenda),
они занимались только переходами и маневрами. Вкратце перечислим
операции от сражения при Ла-Бриге (La Brigue) до сражения при Кайро,
в котором французы дрались с австрийцами.
11 июня аджюдан-женераль Альмерас разбил в Валле д’Аоста (Valle
d’Aosta) полторы тысячи пьемонтцев. Семнадцатого генерал Баделон
отбросил их от Малого Сен-Бернара (Petit Saint-Bernard). На побережье
Средиземного моря гарнизон Лоано (Loano), обратив в бегство четыре ты-
сячи пьемонтцев, 3 июля изгнал их из Пьетры (Pietra), выше Лоано. Гене-
рал Лебрен четырнадцатого захватил деревню Вернанте (Vernante) в граф-
стве Тенда, ниже Сан-Далмаццо (San Dalmazzo), на единственной дороге,
ведущей из Тенды в Кунео (Cuneo), а на следующий день с боем взял
деревню Роккавьоне (Roccavione) на левом берегу Джессо (Gesso), тоже на
дороге из Тенды в Кунео, но намного ближе к последнему.
Австрийский вспомогательный корпус генерала Валлиса тогда занимал
позицию между Финале (Finale) и Акви (Acqui). К 12 сентября часть его
войск выдвинулась на территорию Генуи, создав угрозу захвата Савоны
(Savona). Еще в апреле того же года пример нарушения территориаль-
ной неприкосновенности Генуэзского государства подали французы;
австрийцы, как и их враги, также не были заинтересованы в уважении
нейтралитета этой республики.
Генерал Дюмербион, просчитав все последствия этого вторжения,
решил не дать союзникам пьемонтцев времени растянуть свои позиции
дальше и, главное, захватить крепость Савону. Поэтому он собрал все
правофланговые части Итальянской армии и перешел в наступление на
австрийцев. Каркаре (Carcare) и часть Бормидской долины (val Bormida)
занимал генерал Коллоредо, в Мондови (Mondovi) стоял генерал Мерси-
Аржанто, а третья дивизия, поставленная в резерв под Дего (Dego), долж-
на была поддерживать их. 19 сентября французская армия атаковала
австрийцев по всему фронту, но дивизию Аржанто только потревожила,
нанеся более сильный удар по дивизии Коллоредо. Сначала была захвачена
позиция Сан-Джакомо (San Giacomo), отделявшая Бормидскую долину от
побережья Финале и Савоны, а вскоре австрийцы оставили деревни Бор-
мида (Bormida), Малларе (Mallare), Палларе (Pallare), Альтаре (Altare) и
175
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
плато Каркаре и отступили к замку Коссерия (Cosseria) выше Миллезимо
(Millesimo). Подвергшись яростному преследованию, ночью с 20 на 21 сен-
тября австрийцы отошли к Дего, чтобы соединиться со своим резервом,
которым командовал лично генерал Валлис.
Генерал Дюмербион настиг противника в Кайро, когда тот собирался
продолжать отступление; было два часа пополудни, и, несмотря на уста-
лость своих войск, французский генерал без колебаний атаковал австрий-
цев на позиции, занятой ими для прикрытия отступления. Менее чем за
полтора часа последние были опрокинуты на всех участках и обращены в
беспорядочное бегство, потеряв более тысячи человек убитыми, ранеными
или пленными. Армия нашла в Кайро склады провизии и фуража. Генерал
Дюмербион в рапорте, который составил Комитету общественного спасения
об этом деле, особо хвалил таланты и прекрасные действия дивизионного
генерала Массена и бригадных генералов Лагарпа и Червони. Солдат по
фамилии Бримон, хоть и получил две пули в бедро и две штыковых раны,
собственноручно убил четырех австрийцев, пытавшихся взять его в плен.
Комиссары Конвента Саличетти и Альбитт, присутствовавшие при этом
деле, на поле боя произвели смельчака в офицеры.
Генерал Валлис занял позицию в Акви, и французы не стали его пре-
следовать. Надо полагать, слабость французской армии не позволила ее
генералу извлечь всю возможную выгоду из успеха, которого он только что
достиг. Высказывания некоторых военных писателей на этот счет скорей
вводят в заблуждение, чем вдохновлены поиском истины. Пьемонтские
крепости с многочисленными гарнизонами представляли собой препят-
ствия, атака на которые могла бы стать опасной для французских войск,
слишком удалившихся от оперативной базы.
Впрочем, сражение при Кайро был последней из операций Итальянской
армии в этой кампании. До следующего года здесь не произошло ничего,
о чем стоило бы рассказывать.
Сражение при Альденхофене (Aldenhoven) и взятие Юлиха (Jiilich).
2 октября 1794 г. (11 вандемьера III года). Германия.
После победы, одержанной в лагере Ла-Шартрёз, Журдан отправился
в погоню за побежденной армией и 22 сентября захватил город Ахен (нем.
Aachen, фр. Aix-la-Chapelle), в то время как генерал Клебер с тридцатью
тысячами человек окружил город Маастрихт. Австрийцы через Рольдюк
(Rolduc) и Вилдер (Vilder) отступили к Нидерциру (Niederzier), за Рур.
Держа под контролем эту реку, они делали осаду Маастрихта трудной и
даже опасной. Журдан понимал - чтобы добиться успеха, надо вытеснить
их с этой позиции, поэтому он вызвал к себе часть осадной армии и 2 октя-
бря атаковал австрийцев. Линия их позиций была длинной и прерывистой:
правый фланг под командованием генерала Вернека доходил до Эффельда
(Effeld) и Ратхайма (Ratheim), близ места слияния Рура и Мааса; центр
располагался перед Юлихом, близ Альденхофена; левый фланг под коман-
176
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
дованием генерала Латура тянулся от Дюрена (Diiren) до Нидеггена (Nideg-
gen), где находился генерал Хадик. Центральная позиция австрийцев при
Альденхофене, очень грозная и сама по себе, была дополнительно укре-
плена рубежами обороны и ретраншементами, защищавшими ее на всех
участках. В Руре, который обычно можно было во многих местах перейти
вброд, уровень воды поднялся из-за дождей; его броды были повреждены
и щетинились рогатками; мосты через реку были разрушены; высоты,
тянувшиеся по правому берегу от ее истока до Рурмонда (Roermond), были
покрыты ретраншементами, и их защищала многочисленная артиллерия.
Журдан разделил свою армию на четыре корпуса, доверив командование
правым флангом генералу Шереру, отдав левый генералу Клеберу, поставив
в авангард Лефевра и оставив за собой руководство центром, состоящим
из дивизий Атри, Морло, Шампионне и части кавалерии генерала Дюбуа;
Шереру было поручено форсировать Рур напротив Нидеггена, Биркесдорфа
(Birkesdorf) и Дюрена, чтобы нанести поражение генералу Латуру и его
левому крылу; Клебер должен был атаковать на левом фланге, под Хайн-
сбергом (Heinsberg), а авангард - выдвинуться на Линних (Linnich), в то
время как основные силы обрушатся на Юлихский лагерь.
В пять часов утра все колонны пришли в движение и с равной храбро-
стью пошли в атаку; менее чем за два часа Юлихский лагерь был взят,
и французы с боем овладели редутами, проявив беспримерную отвагу.
Солдаты из авангарда дивизии Клебера, не в силах терпеть неизбежной
задержки из-за наведения моста, бросились в Рур, перебрались через реку
вплавь, атаковали неприятельские ретраншементы в штыки и захватили
их. Австрийская пехота выстроилась, чтобы прикрыть отступление; она
была атакована, опрокинута и обязана спасением, как и вся армия, только
пушкам Юлихской крепости, помешавшим французам продолжить погоню.
В этом деле два эскадрона конных егерей под командованием генерала
д’Опуля атаковали четыре вражеских эскадрона и сбросили их в Рур.
Сходного успеха добились и другие колонны. Шерер вынудил неприятеля
отступить к Керпену (Кегреп). Когда генерал Лефевр во главе авангарда
появился перед Линнихом, австрийцы уже разрушили мосты и подожгли
город; все проходы стали непроходимыми; пришлось наводить понтонные
мосты, а эту работу можно было делать только под страшным огнем. Фран-
цузская артиллерия в этом случае доказала, что имеет преимущество как в
скорострельности, так и в точности. Бой заставила прекратить только ночь.
Французы готовились назавтра продолжить бой; но австрийцы, поте-
рявшие в этот день пять тысяч убитыми или ранеными, воспользовались
глубоким ночным мраком, чтобы осуществить отступление за Рейн. Густой
туман до трех часов не позволял этого заметить. Однако французы не про-
вели эту ночь в бездействии. Они использовали ее, чтобы навести на Руре
несколько мостов и установить напротив Юлиха гаубичную батарею для
бомбардировки этой крепости. Но это оказалось ненужным. Едва заметив,
что австрийская армия исчезла, гарнизон поднял белый флаг и попросил
177
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
о капитуляции. Он сдался на милость победителя и был отправлен в плен.
Французы нашли в этой крепости арсенал в хорошем состоянии, шестьде-
сят орудий и пятьдесят тысяч фунтов пороха.
Взятие Буа-ле-Дюк (Bois-le-Duc, голланд. Хертогенбос (’s-Herto-
genbosch)), форта Кревкёр (Crevecoeur) и др.
9 октября 1794 г. (18 вандемьера III года). Голландский Брабант.
Генерал Пишегрю, получив операционную базу для действий против
англичан за Маасом, окружил Буа-ле-Дюк. В ситуации, в какой находи-
лась французская армия, без осадных парков и в присутствии неприятель-
ской армии, осада этой крепости была трудной задачей.
Буа-ле-Дюк окружали форты, хорошо вооруженные и находившиеся
в исправном состоянии. Затопляемые земли, тянувшиеся более чем на
триста туаз вокруг его укреплений, делали его словно бы островом посреди
широкой реки.
Небрежение голландского правительства, не поставившего в эту крепость
достаточно сильный гарнизон, и беспечность герцога Йоркского, не испра-
вившего этой ошибки, вкупе с малодушием губернатора компенсировали
французам нехватку средств для того, чтобы добиться сдачи этой крепости.
К окружению Буа-ле-Дюк 23 сентября приступили бригада из дивизии
Дельма под началом генерала Данделса и другая бригада из дивизии Суама
под началом генерала де Винтера. Третья бригада, во главе которой стоял
генерал Остен, была отправлена для наблюдения на Маас, правей крепости;
та же задача в направлении Хёсдена (Heusden) была поставлена еще одной
бригаде из дивизии Суама под началом генерала Макдональда. В тот же
день был атакован и взят форт Ортен (Orthen). Взятие этого форта значило,
что коммуникации между Буа-ле-Дюк и фортом Кревкёр перерезаны. Оно
не потребовало от французов больших усилий. Голландцы, занимавшие
Ортен, оставили его и отступили в Буа-ле-Дюк, не оказав сопротивления.
В то же день захватили и форт Синт-Андрис (Sint-Andries) на маленьком
острове, образуемом Маасом и Ваалом (Waal) восточней Боммела, и заняли
его гренадерской ротой. Но напрасно не подумали о том, чтобы починить
его укрепления и привести его в состояние, пригодное для обороны. Гол-
ландцы, сознавая его важность, энергично атаковали его во время осады
Буа-ле-Дюк и отбили благодаря внезапности нападения. Он был еще у них
в руках, когда Буа-ле-Дюк сдался французам.
Первые четыре дня после начала окружения французы использовали
для того, чтобы собрать и изготовить все средства, которые могли бы уско-
рить завершение осады. Для осадных работ были заготовлены большие
запасы фашин, габионов и сосиссонов41; постарались хорошо выяснить все
41 Фашины представляли собой связки прутьев для укрепления стенок рвов, а также для преодо-
ления неглубоких ручьев и болот; габионы - это плетеные корзины, которые наполняли землей и
строили из них прикрытие батарей; сосиссоны были длинными фашинами от 2 до 8 метров, ввиду
сложности их изготовления, их, как правило, делали солдаты инженерных частей. - Прим.ред.
178
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
сильные и слабые места крепости; после этой рекогносцировки выбрали
направление основной атаки. Чтобы помешать врагу залить затопляемые
территории, захватили шлюзы на реке Дизе (Dieze). В то же время, приняв
решение атаковать форт Кревкёр, спешно провели длинный ход сообщения
из Энгелена (Engelen); в 260 туазах от форта открыли первую параллель;
под прикрытием дамбы приблизились также к шлюзу Эмпел (Empel), а
в 200 туазах от стен нашли подходящее место для размещения батареи,
которую почти сразу и установили. Захват форта Кревкёр лишал Буа-ле-
Дюк всякой надежды на помощь и предоставлял французам несколько
крупнокалиберных орудий, в которых они очень нуждались и которые
должны были там найтись.
28 сентября две батареи, одна из которых состояла из 8-фунтовой пушки
и шестидюймовой гаубицы, а другая - из двух гаубиц того же калибра,
были установлены и открыли огонь.
Днем были поставлены еще три батареи на изгибе дамбы и за ней,
очень близко к Маасу, с двух сторон форта, мешая его сообщению с другим
берегом; это было тем важней, что напротив Дрила (Driel) в осадной линии
был большой разрыв, через который французам могли ударить с тыла по
ретраншементам, возведенным на правом берегу реки.
Двадцать седьмого все эти разные батареи открыли по осажденным
страшный огонь, убив много людей и подбив почти все орудия на фронте
наступления. Однако если бы гарнизоном, которому была поручена обо-
рона, руководил более смелый человек, он пока легко мог бы починить
повреждения и продержаться несколько дней. Но ее комендант Тибул,
шестидесятилетний старик, был так напуган опустошениями, которые вы-
звали французские батареи, и неустрашимостью солдат на всех участках
атаки, что поспешил попросить о капитуляции. Ему предоставили во-
инские почести, и гарнизон, отпущенный под честное слово, обещал
снова взяться за оружие, лишь когда будет обменян. В Кревкёре нашли
38 пушек, четыре гаубицы и 385 квинталов пороха, которые чрезвычайно
пригодились победителям.
Овладев Кревкёром, французы еще с большим пылом принялись за при-
готовления к захвату Буа-ле-Дюк, добиться сдачи которого стало гораздо
проще. После этого присутствующий при осаде и командующий одно-
временно обсервационной и осаждающей армиями Пишегрю, у которого
руководство обеими армиями отнимало слишком много времени, счел, что
руководство осадой он должен доверить дивизионному генералу Дельма,
дав ему в советники генерала Совьяка, начальника инженерной службы,
и Тавьеля, командира артиллерией, с которыми тот согласовывал бы все
операции.
В Буа-ле-Дюк при большой протяженности укреплений был очень мало-
численный гарнизон, состоявший из голландцев и французских эмигран-
тов. Эта ситуация навела осаждающих на мысль атаковать крепость с пяти
направлений одновременно, чтобы измотать гарнизон и чтобы он выбился
179
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
из сил от напряжения. Поэтому с одной огневой позиции должны были
обстреливать форт Исабелла (Isabella), другая располагалась со стороны
Хинтама (Hintham), третья - на левом берегу реки Дизе, четвертая - со
стороны форта Ортен и пятая - со стороны Дётерена (Deuteren).
1 октября ничего серьезного предпринять было нельзя из-за полного
отсутствия офицеров инженерной службы. Генерала Совьяка и капитана
Жербе, которые одни только и представляли ее в осадной армии, не могло
хватить для надзора за всеми работами. Они только открыли траншею со
стороны форта Ортен, начали вторую параллель, закончили ходы сообще-
ния и установили пятипушечную батарею, в состав которой входила одна
24-фунтовая пушка, две 12-фунтовых и две восьмидюймовых гаубицы.
Но когда, наконец, в армию прибыло шесть офицеров инженерной
службы, работы быстро двинулись вперед и вскоре дошли до совершенства.
2 октября начали создавать огневую позицию при Хинтаме, в 300 туазах
от крепости, и открыли там первую параллель, что стоило неимоверного
труда из-за того, что в футе глубины стояла вода, затоплявшая траншею.
Поскольку подступ здесь был трудным, перед этой параллелью и под ее
прикрытием установили батарею из двух гаубиц и еще одну из двух 12-фун-
товых пушек, открывшие огонь на рассвете.
5 октября работы в основном были завершены, и огонь батарей, несо-
мненно, очень беспокоил осажденных, коль скоро ночью они решились
предпринять вылазку против огневой позиции на Дизе. Хотя получили
сильный отпор со стороны генерала Данделса, они долго и упорно про-
должали борьбу. Наконец, видя, что их вот-вот окружат, они вернулись в
крепость. В этой атаке выстрелом из крепостного ружья был убит капитан
инженерной службы Лавит, молодой человек, подававший самые большие
надежды; потери убитыми, ранеными и пленными у обеих сторон были
почти равными.
После этой вылазки, которую осажденные не рискнули повторить,
французы, продолжая работы, повели со всех пяти огневых позиций тем
более сильный огонь, что с каждым днем им удавалось все более прибли-
жаться к крепости и устанавливать новые батареи. Орудия осаждающих
ежедневно наводили страх на город, поджигая по несколько домов. Нако-
нец, когда ночью с 7 на 8 октября работы на всех огневых позициях были
завершены, а на гласисе, у огневой позиции на Дизе, провели третью па-
раллель и туда прибыла часть осадной артиллерии, генерал Дельма потре-
бовал от губернатора сдаться. После двух дней бесплодных переговоров
губернатор, укрепивший и даже бронировавший свой дом кучами навоза и
дров из страха перед бомбами, осколков которых он особенно боялся, попро-
сил о капитуляции. Гарнизон вышел с воинскими почестями и направился
вглубь Голландии на тех же условиях, что и гарнизон Кревкёра, то есть не
мог больше служить, пока его не обменяют на равное количество французов.
Хотя более мужественные и стойкие люди могли бы надеяться еще
долго держаться в Буа-ле-Дюк, но для осаждающих капитуляция была
180
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
подписана очень вовремя, это позволило солдатам покинуть лишенную
ресурсов территорию. Она дала возможность выиграть драгоценное время
для последующих операций; она сохранила склады, которые стали бы
добычей пламени, если бы осада затянулась дольше. Это событие прекра-
тило развитие болезней, которые уже чувствительно ощущались у людей
и лошадей, - неминуемого следствия таких осад, когда все работы и вся
караульная служба происходят в воде, а время года уже само по себе нездо-
ровое. Эта капитуляция избавила армию от опасности, какой та неминуемо
подвергалась в очень сложных условиях и, главное, при плохой защите
от артиллерии, особенно во время охраны батарей, когда солдаты особо
уязвимы; наконец, она исключила кровопролитие, не потребовав опасного
штурма, при котором осаждающие могли потерять всё.
Рвением и преданностью отличились многие части армии, принявшие
участие в этом важном завоевании. Но выше всех похвал было поведение
военных инженеров, среди которых бригадный шеф42 Верин, капитаны
Жербе, Ларшер и Лавит, к несчастью, убитый во время осады, и аджуаны
Прюдом, Казальс и Декруа. Слишком малочисленные, чтобы сменять друг
друга на службе и дать отдых коллегам, они почти все время находились в
траншеях и при выполнении своих трудоемких обязанностей проявляли
неутомимую активность и настойчивость. Сам генерал Совьяк соперничал
в усердии с остальными. Единственный инженер, присутствовавший в
армии в первые дни окружения, тяжело раненный при осаде Кревкёра,
он, несмотря на тяготы и раны, с неизменной дотошностью продолжал
следить за всеми работами до самой сдачи крепости. Пишегрю и предста-
вители народа Бельгард и Лакомб, желая вознаградить его за преданность,
назначили его комендантом Буа-ле-Дюк и Кревкёра и инспектирование
укреплений обеих этих крепостей, взятию которых он так способствовал.
42 Воинское звание «бригадный шеф» появилось вместо звания полковника одновременно с
упразднением пехотных полков и созданием вместо них полубригад. Когда полубригады были
в 1803 году переименованы снова в полки, тогда же бригадных шефов стали снова именовать
полковниками. - Прим.ред.
181
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
Глава 8
1794 г. (продолжение)
Вторжение в Ронсевалъскую долину. - Сражение при Ауде Ветерин-
ге. - Взятие Кобленца. Венло, Рейнфелъса. - Конец кампании на Рейне и
Мозеле. - Взятие Маастрихта, Нимвегена. - Сражение при Черной го-
ре. - Взятие Фигераса. - Сражение при Вергаре. - Конец кампании в Запад-
ных Пиренеях. - Взятие острова Боммел и форта Граве. - События в
американских колониях Франции; взятие Мартиники англичанами и др.
Вторжение в Ронсевалъскую долину (Roncesvalles).
18 октября 1794 г. (26 вандемьера III года Республики). Испания.
Продвижение Западно-Пиренейской армии в глубь провинции Гипу-
скоа, взятие Сан-Себастьяна (San Sebastian), занятие Толосы (Tolosa) заста-
вили жителей этой испанской области вспомнить идеи о независимости,
унаследованные от предков - кельтиберов. В городке Гетария (Guetaria)
собралась ассамблея нотаблей, чтобы провозгласить провинцию Гипускоа
свободным и нейтральным государством, и послала к комиссарам Кон-
вента при французской армии депутацию, желая получить одобрение этой
декларации о независимости.
Однако Комиссары Конвента рассматривали этот народ как завоеван-
ный, а потому считали себя вправе предписывать ему законы, которые
бы соответствовали интересам республики или, скорей, их собственным
прихотям. Они были раздражены этой гордой инициативой и объявили
эту ассамблею незаконной, хотя ранее провоцировали или даже поощряли
ее созыв, как следствие в Гетарию были посланы войска, чтобы разогнать
испанских депутатов.
Это обстоятельство стало причиной преследований, не только отврати-
тельных, но и ошибочных с политической точки зрения. Под предлогом
розыска зачинщиков акции, истолкованной как неповиновение власти
Конвента и даже как мятеж против нее, депутат Конвента Пине, один из
самых свирепых проконсулов того периода, приказал арестовать боль-
шое число дворян, священников и самых видных особ Гипускоа и части
Бискайи и отправить их на плаху. По приказу этого комиссара область в
разных направлениях стали прочесывать подвижные колонны под нача-
лом командиров столь же лютых, как и он, сея повсюду ужас и отчаяние.
Подобные меры неминуемо должны были ожесточить людей, рассчи-
тывавших на независимость, которую им как будто обещали, и имевших
право ожидать ее признания от нации, которая объявила себя освободи-
тельницей угнетенных народов. Все жители Гипускоа и районов Бискайи,
соседствовавших с этим краем, поспешили укрыться от преследований,
жестокость которых была ничем не объяснима, и искать спасения под за-
щитой испанской армии. Командующий этой армией побуждал их к этому
182
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
в энергичной прокламации, которую велел распространять по всей области.
Там он описывал члена Конвента Пине как нового Аттилу, действующего
огнем и железом повсюду, где пройдет, а французов - как толпу безумцев,
которые хвалятся, что сражаются за свободу, а на самом деле - рабы и
слепые орудия самой мерзкой тирании. Огромное количество этих жите-
лей, покинувших разоренные очаги, вступило в ряды испанской армии
и взялось за оружие, чтобы мстить. Так безобразное поведение одного-
единственного человека сделало врагами Франции людей, которые взы-
вали о дозволении остаться нейтральными по отношению к французам, с
которыми они больше не хотели сражаться, и испанцам, которых они не
могли считать врагами.
Тем временем испанский командующий граф Коломера расставил свои
войска на хороших позициях, чтобы воспрепятствовать дальнейшему про-
движению французской армии на испанскую территорию. Четыре тысячи
человек защищали в Лекумберри (Lecumberri) ущелья, через которые идет
большая дорога из Франции в Памплону (Pamplona); двенадцать тысяч
были рассредоточены по Ронсевальской долине, а две тысячи, поставлен-
ные в городок Ланс (Lanz), следили за выходом из Бастанской долины. Со
стороны Бискайи четыре тысячи человек занимали Бергару (Vergara) и
позиции в окрестностях, которые тянулись до речки Дева (Deva), отделя-
ющей Бискайю от Гипускоа. Народное ополчение бискайцев удерживало
цепь постов, которая должна была остановить вторжение французов в эту
провинцию. Соответственно линия обороны испанцев составляла в длину
около сорока лье, от Девы до Ронкальской долины (valle de Roncal) на
границе с Арагоном.
В то время как граф Коломера готовился к обороне, командующего
французской армией Мюллера заменили дивизионным генералом Мон-
сеем. Тот, чтобы продолжить наступление, ждал подхода пятнадцати ба-
тальонов, выделенных из Западной армии. Опасаясь, как бы столь разроз-
ненное расположение войск в завоеванной стране не поставило под угрозу
их безопасность, Монсей хотел оставить Толосу и сосредоточить дивизии
своего правого фланга вокруг укрепленного лагеря Сан-Себастьян, сохра-
нив при этом позицию Эрнани (Hernani) и весь отрезок большой дороги,
обеспечивавший сообщение армии с Байонной (Bayonne). Этот план был
мудрым, и если бы он был воплощен в жизнь, он дал бы генералу Монсею
возможность наносить сильные удары, предприняв массированное насту-
пление на испанскую армию; но мы уже говорили, в те анархические
времена генералы подчинялись комиссарам Конвента. В момент, когда
генерал Монсей излагал свои благоразумные предложения, появился
депутат Гарро и категорически воспротивился их выполнению.
Подкрепления, давно обещанные Комитетом общественного спасе-
ния, наконец добрались до армии. Среди этих войск надо отметить 57-й
и 72-й полки, прежде входившие в состав знаменитого майнцского гар-
низона. Теперь Западно-Пиренейская армия насчитывала шестьдесят
183
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
шесть батальонов и восемь эскадронов; обладая соразмерной численностью
артиллерии, эта армия была самой крупной, какие только видели на этом
участке испанской границы с начала войны.
Вид этих многочисленных войск, умелое использование которых су-
лило блестящие успехи, вселил в комиссаров Конвента горделивую уверен-
ность. Поэтому, вместо того чтобы позволить генералу Монсею выполнить
его план сосредоточения сил, они приказали ему идти вперед и атаковать
испанцев по всей линии, какую те занимали. Протяженность этой линии
была такой длинной, что атакующие везде оказывались бы слишком сла-
быми и испанцы почти наверняка могли добиться успеха. Монсей полно-
стью сознавал, насколько опасно это распоряжение; но, вынужденный
отказаться от собственных планов и выполнять планы людей, далеких от
военной науки, он уступил и стал изыскивать средства, как, благодаря его
опыту и умениям, преодолеть трудности, с которыми могло столкнуться
требуемое наступление.
Начаться это наступление должно было на левом фланге испанской
обороны, где следовало внезапно напасть на двенадцатитысячный корпус,
охранявший Ронсевальскую долину, и нанести ему поражение. Поэтому
генерал Монсей направил на этот участок превосходящие силы, чтобы
завязать там серьезный бой, в то время как на других позициях испанцев
отвлекали бы ложные атаки. Четырнадцать тысяч человек, вышедших
из Элисондо (Elizondo) и Сантестебана (Santesteban) в Бастанской долине,
должны были соединиться под Лансом и, повернув налево, занять пост Бур-
гете (Burguete) во взаимодействии с еще одним шеститысячным корпусом,
который, собравшись в Тардеце (Tardets), перейдя через горы Эрройменди
(Erroymendi) и Ларро (Larrau), прошел бы через городок Очагавия (Ocha-
gavia) в Саласарской долине (valle de Salazar) и разместился в Вильянуэве
(Villanueva). В результате этого обходного движения путь отступления для
испанских войск из Ронсевальской долины был бы отрезан; поскольку с
фронта за ними должна была постоянно следить и теснить дивизия из Сен-
Жан-Пье-де-Пор (Saint-Jean-Pied-de-Port), они попали бы в окружение и
были вынуждены сложить оружие. Далее следовало воспользоваться стра-
хом, какой внушит столь решающее событие, чтобы предпринять стре-
мительное наступление на крепость Памплона, лишенную гарнизона. Но
результаты реализации этого обширного плана, который было очень легко
написать и очень трудно выполнить, не оправдали надежд, какие питали
его составители.
16 октября в полночь семь пехотных батальонов, в том числе два грена-
дерских, и два гусарских эскадрона выступили в поход под командованием
дивизионного генерала Делаборда. Эта колонна, которая почти полностью
состояла из батальонов, недавно прибывших из Вандеи, по этой причине
была названа адской. Дойдя рано утром до перевала Белате (Velate), она
нашла несколько засек и ретраншементов, которые без труда взяла. Изгнав
две тысячи испанцев, занимавших Ланс, и захватив этот пост, генерал
184
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Делаборд присоединил к своим войскам еще семь батальонов и четыреста
драгун и гусар, пришедших из Сантестебана дорогой на Оркин (Orquin).
Соединившись, эти войска расположились биваком вокруг Ланса.
На следующий день авангард этого армейского корпуса атаковал пост
Эуги (Eugui), который защищали четыре тысячи испанцев под началом
генерала Филангьери. После довольно ожесточенного боя, во время кото-
рого свой авангард догнала вся французская колонна, испанский генерал,
видя, что ему грозит окружение превосходящими силами, оставил Эуги
и отступил в лагерь Кручеспиль (Cruchespil). Арьергард, прикрывавший
это отступление, французы атаковали, изрубили или рассеяли по дороге из
Эуги в Бискаррет (Viscarret). В руки победителей попало два 8-фунтовых
орудия. Филангьери вернулся, чтобы выручить арьергард, но этот маневр
стал для него роковым. Атакованный на высотах Мескирица (Mezquiritz),
он при всем хладнокровии испанской отваги не смог дать отпор стремитель-
ному натиску французов. Высоты были взяты с боем, и неприятельскому
генералу во второй раз пришлось искать спасения в бегстве. На сей раз это
отступление происходило в крайнем расстройстве, и лишь с величайшим
трудом остатки его корпуса сумели соединиться с дивизией герцога Осуны,
который командовал в Бургете.
Но из-за небрежения, какое трудно простить, французы вместо того,
чтобы продолжить погоню за беглецами, остановились в Бискаррете и
провели там ночь. Мы увидим, насколько роковым для успеха экспеди-
ции станет это решение. Ошибка была тем большей, что из Эуги уже был
послан генерал Кастельвер с шестью батальонами и кавалерией, чтобы
занять высоту Субири (Zubiri) и отрезать неприятелю путь отступления
в эту сторону.
Вторая французская колонна, которая, как и первая, получила задачу
окружить испанцев, насчитывала шесть тысяч человек; она тоже начала
наступательное движение 16 октября. За два дня до этого в соответствии
с планом, изложенным нами, семь батальонов были заранее собраны в
Тардеце под командованием дивизионного генерала Марбо, которому под-
чинялись бригадный генерал Руше и аджюдан-женерали Юнкер и Моран.
15 октября генерал Марбо двинулся к Ларро, где разделил свой корпус
на три колонны. 16-го левофланговая и центральная колонна пошли на
Очагавию прямой дорогой через Хальсу (Jalsu)43; правофланговая колонна
направилась к горам Абоди (Abodi).
Деревню Очагавия, расположенную в центре Ронсевальской долины,
занимала сильная неприятельская дивизия. Командовавший ею генерал
Кахигаль долго оказывал энергичный отпор наступлению французов. Две
атаки последних были отражены при помощи штыков, но третья была
предпринята настолько стремительно, что испанцы при всей их отваге не
сумели устоять. Они заколебались и были вынуждены уступить. На ули-
цах Очагавии начались ожесточенные стычки; наконец, когда французы
43 Так написано в тексте; скорее всего имеется в виду Исальсу (Izalzu). - Прим. пер.
185
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
обошли деревню, испанцы не могли более в ней держаться и обратились в
бегство, оставив большое количество убитых на поле боя и много раненых
и пленных во власти победителей.
На следующий день, 17 октября, обе колонны генерала Марбо двину-
лись на Вильянуэву, которую заняли, вытеснив отряд из трехсот испанцев,
и выдвинули свои аванпосты до мест, откуда можно было видеть Бургете.
Третья колонна (правофланговая), разместившаяся на ночь биваком на
горе Абоди, утром семнадцатого проследовала по гребню этой горы до
места напротив литейни Орбайсета (Orbaiceta), откуда спустилась в долину
Аэскоа (valle de Aezcoa); там она повернула направо и сразу же окружила
деревню Орбайсета.
Посмотрев на позиции, которые в тот день, 17 октября, занимали обе
больших колонны, генерала Делаборда и генерала Марбо, легко увидеть, что
между Бискарретом и испанскими постами осталось пустое пространство.
То есть эта ситуация, возникшая из-за небрежения, которое мы отметили
выше, давала противнику легкую возможность осуществить отступление
через зазор, образовавшийся таким образом в линии блокады долины.
Дивизия, размещенная в Сен-Жан-Пье-де-Пор, прежде чем тронуться
с места, должна была дождаться, пока свой маневр завершат обе колонны,
Делаборда и Марбо; но разрыв, оставленный генералом Делабордом в бло-
кадной цепи, делал наступление этой дивизии бессмысленным. Однако
командующий Монсей, возглавлявший входящие в ее состав войска, не
зная об обстоятельстве, о котором мы говорим, исполнил свой маневр.
Утром 17 октября три батальона под командованием генерала Кастель-
вера обрушились на передовые посты испанского лагеря Кручеспиль,
которым командовал полковник Фигероа, имевший под началом почти
три тысячи человек. Солдаты отступили в лагерь, вызвав там поначалу
некоторое замешательство. Но полковник, сумев собрать войска, успешно
выдержал атаку французов. Получив подкрепление из шестисот человек,
подошедших из Аталорти (Atalorty), он вскоре мог сам перейти в атаку.
Французы были смяты и вынуждены в беспорядке отступить. Активно
преследуемый, генерал Кастельвер в этом деле потерял более четырехсот
человек убитыми и ранеными.
Между тем в полдень генерал Делаборд решил покинуть позицию в
Бискаррете, и этот маневр привел к недоразумению. Генерал Дигонне,
стоявший с тремя батальонами на высотах Альмандоса (Almandoz), увидел
голову колонны Делаборда, выходящую по дороге на Эуги, и принял ее за
испанцев, поскольку согласно плану атаки Делаборд должен был нахо-
диться под Бургете. Дигонне, немедленно выступил, но достигнув Эуги,
понял свою ошибку. Вместо испанцев, которых он ожидал встретить, он
увидел, что деревню заняли французы. Такое же заблуждение побудило
направиться к литейне Эуги и генерала Дюма.
Часть дивизии из Сен-Жан-Пье-де-Пор, в которой находились генера-
лы Монсей и Моко, с предыдущего дня располагалась на плато Иропиль
186
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
(Iropil) напротив литейни Орбайсета. Эта литейня, как мы говорили, была
уже окружена со стороны Аэскоа правофланговой колонной из дивизии
генерала Марбо. Деревню защищал форт, где с довольно многочисленным
гарнизоном укрепился комендант дон Сереседа. Генерал Руше, командо-
вавший французской колонной, приказал, чтобы гарнизону передали тре-
бование сдаться, а если он не сдастся немедленно - энергично атаковать его.
Войска, стоящие на Иропиле, ждали только сигнала, чтобы спуститься с
плато и поддержать эту атаку. Требование было передано, и гарнизону при-
грозили, что в случае сопротивления его перебьют. Испанский комендант
ответил дословно: «Пусть французское благородство не изменит само себе».
Генерал Руше совершил ошибку, не предприняв атаки; войска на Иро-
пиле остались недвижны, и ночью 2 400 человек, составлявшие гарнизон,
тайком произвели отступление по проходу Навала (Navala), уйдя в Бургете,
а оттуда в Аойс (Aoiz).
Сереседа нашел в этой деревне герцога Осуну, уже прибывшего туда с
войсками из Ронсевальской долины и Кручеспиля. Воспользовавшись сво-
бодным пространством, разделявшим две большие французские колонны,
испанский генерал поспешил отступить этим путем. Выйдя 17 октября
вечером из Бургете, герцог Осуна перешел речку Арсе (Arce) и на следу-
ющий день прибыл в Аойс. Отступая, испанцы сами подожгли красивую
деревню Бургете, крупнейшую в Ронсевальской долине, где находился их
главный продовольственный склад.
Несмотря на все совершённые ошибки, французы сумели если не
заставить двенадцать тысяч испанцев под командованием герцога Осуны
сложить оружие, то им удалось по крайней мере захватить Ронсевальскую
долину.
Правофланговая дивизия французской армии, перед которой была
поставлена задача сдерживать другие корпуса на испанском рубеже,
выполнила свой долг. Пять батальонов, выступивших пятнадцатого из Ан-
доайна (Andoain) под началом полковника Леферона, двинулись на высоты
Аресо (Areso), в то время как четыре других батальона под командованием
генерала Фрежевиля направились в ту же точку из Толосы. На следующий
день, 16 октября, Фрежевиль, преодолев довольно сильное сопротивление,
захватил деревню Горрити (Gorriti), которую защищало полторы тысячи
испанцев, и далее продвинулся к Лекумберри, заняв горный хребет слева
от него. Лекумберри был оставлен, и французы его заняли.
Итак, результатом всего этого наступления, в ходе которого генерал
Монсей выказал немалое искусство в ведении войны небольшими отря-
дами, для французов было овладение Ронсевальской долиной. Испанцы
потеряли две тысячи пятьсот человек убитыми, ранеными или пленными,
пятьдесят орудий с упряжками и зарядными ящиками и два знамени; были
разрушены литейные мастерские Орбайсету и Эуги, которые оценивались
в тридцать два миллиона; королевский корабельный лес Ирати (Irati).
Уход испанцев со всех рубежей, из всех редутов и ретраншементов, огром-
187
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
ное количество ружей, боеприпасов и продовольствия и перерезанные
коммуникации с Памплоной - таковы были прочие успехи, достигнутые
французами за два дня боев. Однако надо вспомнить, что победители все
же упустили еще более славные и более важные для продолжения войны
с испанцами трофеи.
Это вторжение в Ронсевальскую долину, которая в наших рыцарских
романах известна поражением Карла Великого и его героев44, было с пафо-
сом прославлено в Конвенте. Испанцы в свое время сложили в этой долине
пирамиду в память о поражении Карла Великого; члены Конвента Бодо и
Гарро приказали ее разрушить и написали об этом в Конвент: «Граждане,
Западно-Пиренейская армия, одержав выдающуюся победу над испан-
цами, отомстила за древнее оскорбление, нанесенное французской нации.
Наши предки во времена Карла Великого были разбиты на Ронсевальской
равнине. Надменный испанец в память об этом событии воздвиг пирамиду
на поле битвы. Побежденный в свою очередь на том же месте французскими
республиканцами, он уже собственной кровью смыл знаки на ней; оста-
лось лишь хрупкое строение, которое в тот же миг было разбито. Знамя
республики ныне реет там, где развевалось гордое знамя королей, и пло-
доносное дерево свободы сменило губительную дубину тирана. После его
торжественной посадки прозвучала трогательная и воинственная музыка;
души наших предков утешились, и армия республики поклялась побеж-
дать ради славы французского имени в веках и ради блага потомства».
Сражение при Ауде-Ветеринге (Oude Wetering).
19 октября 1794 г. (27 вандемьера III года). Бельгия.
Взятие крепости Буа-ле-Дюк (Bois-le-Duc, совр. Хертогенбос - ’s-Herto-
genbosch) дало опору французской армии. Теперь генерал Пишегрю был в
состоянии вынудить английскую армию отступить за Ваал (Waal) и мог оса-
дить Граве (Grave), взятие которого было не менее важным для успеха
последующих операций, чем взятие Буа-ле-Дюк. Кстати, было необходимо,
чтобы правый фланг Северной армии опирался на левый Самбро-Маасской
армии.
Дивизия генерала Бонно окружила крепость Граве на левом берегу
Мааса, когда дивизия Суама еще осаждала Буа-ле-Дюк. После взятия
последнего для сдерживания Граве оказалось достаточно бригады генерала
Сальма, и Северная армия 18 и 19 октября перешла Маас близ Теффелена
(Teeffelen) по мосту, спешно наведенному с помощью голландских понто-
нов и небольших речных судов. Из-за размытых осенними дождями плохих
дорог эта переправа затянулась дольше, чем планировалось. Англичане
могли бы ей воспрепятствовать, но они не сделали этого, потому что герцог
Йоркский укрылся под защиту пушек Нимвегена (Nijmegen). Чтобы поме-
44 Сжигая деревню Бургете, испанцы случайно, говорят, подожгли старинный Ронсевальский
монастырь, где хранились дубина, которую предание считало оружием доблестного Роланда, и
тапочки, которые, согласно тому же преданию, при бегстве потерял добрый архиепископ Турпин.
188
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
шать французам проникнуть в междуречье Мааса и Ваала, на угрожаемом
участке находился только английский авангард под началом генералов
Хаммерштейна и Фокса, занимавший длинный и прерывистый рубеж,
правый фланг которого опирался на Друтен (Druten) на Ваале, а левый -
на Аппелтерн (Appeltern) на Маасе. На дамбах обеих рек были построены
укрепления. Территория между этими дамбами лежала ниже русла рек;
это был большой луг, пересеченный широкими, глубокими и полными во-
ды канавами. Фронт союзников был прикрыт каналом Ауде-Ветеринг,
по берегу которого шел парапет, возвышающийся над лугом. От него к
Друтену вела еще одна плотина такой же высоты. Генерал Хаммерштейн,
один из самых выдающихся офицеров английской армии, принял лучшие
меры для организации обороны. Ретраншементы и батареи были заняты
английскими, ганноверскими и эмигрантскими французскими войсками.
Поскольку местность изобиловала канавами шириной от восьми до десяти
футов, английский генерал построил над этими рвами мосты на определен-
ных расстояниях друг от друга, на присутствие которых войскам указы-
вали вехи, помогавшие избежать неразберихи и при надобности облегчить
отступление. В случае отхода последние солдаты, прошедшие по этим
мостам, должны были выдернуть вехи и потом разрушить все переправы.
Эти меры дополнялись широкими рвами поперек путей сообщения и засе-
ками. Но чтобы остановить победоносные войска подобных препятствий
было недостаточно; робкая осторожность противника, в конечном счете
лишь пытавшегося отсрочить свое отступление лишь распаляла смелость
наступавших.
После перехода через Маас генерал Пишегрю выстроил войска в четыре
колонны для атаки. Две самых сильных должны были идти по центру,
на луг, а две других, каждая силой около трех тысяч человек, начали на-
ступление на плотины Ваала и Мааса. Эти решения были превосходны, и
разрозненным отрядам английской армии было почти невозможно сопро-
тивляться столь превосходящей массе. Операция началась на рассвете
19 октября. Обе колонны, движущиеся на луг, должны были пересечь ка-
нал Ауде-Ветеринг, а противник, казалось, был настроен упорно оборонять
переправу. Однако после нескольких артиллерийских залпов французские
солдаты, которым не терпелось помериться силами с врагом в ближнем
бою, преодолели рвы и перешли канал в воде до плеч. Чтобы прикрывать
этих смельчаков генерал Пишегрю послал 5-й конноегерский полк. Смелая
и неожиданная переправа привела английские войска в замешательство.
Вскоре в их рядах возникло расстройство, и их генерала уже заботило
только спасение артиллерии; а поскольку канал пересекли пока всего
несколько стрелковых и гренадерских рот 3-й и 24-й полубригад и кон-
ные егеря 5-го полка, французы не могли воспрепятствовать отступлению
неприятеля на этом участке.
Обе колонны, которым было поручено атаковать дамбы, добились
более заметных успехов. 9-й гусарский полк, батальон пеших жандармов
189
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
и батальон легкой пехоты, двигавшиеся на плотину Ваала, обошли левей
Друтена английский батальон 37-го полка. Этот батальон, приняв гусар
9-го полка за гусар из эмигрантского легиона Рогана, подпустил их к себе
слишком близко и был вынужден сложить оружие.
Первым в ряды англичан ворвался гусар Минье, убил знаменосца и
захватил знамя батальона.
Генерал Фокс был схвачен другим гусаром; но ему удалось уйти благо-
даря быстроте коня, которого конь гусара не смог настигнуть.
В том же бою сильный отряд гусар-эмигрантов окружил взвод гусар
9-го полка и уже рассчитывал взять их в плен; но последние вырывались
с такой дерзостью и силой, что пробились сквозь ряды эмигрантов и вос-
соединились со своими эскадронами.
На Аппелтернском рубеже 3-й гусарский полк, поддержанный брига-
дой генерала Жардона, атаковал легион Рогана. Последний, удерживая
деревню Аппелтерн, оказал самое упорное и убийственное сопротивление.
Французы бились с французами с беспримерной озлобленностью. Наконец
легион был опрокинут, потеряв более трехсот человек, принесенных в
жертву политическим пристрастиям, ведь обе атаки центра должны были
решить всё. Семьдесят два эмигранта попало в плен. Англичане отступили
в крайней спешке, чтобы присоединиться к основным силам своей армии,
которые герцог Йоркский разместил после этого боя между Леком (Lek) и
Ваалом, перенеся свою штаб-квартиру в Арнем (Arnhem). В укрепленном
лагере Нимвегена остался генерал Вальмоден с двадцатью ганноверскими
и английскими батальонами.
Взятие Кобленца (Koblenz).
23 октября 1794 г. (2 брюмера Ш года). Германия.
После сражения при Альденхофене (Aldenhoven) австрийская армия
двинулась к Рейну, и частично перешла эту реку 5 октября в Мюльхайме
(Millheim). Овладев Юлихом (Julich), Журдан поспешил воспользоваться
преимуществами, которые только что получил. Он разделил свою армию на
три большие колонны: первая двинулась на Бонн (Bonn), чтобы наладить
взаимосвязь левого фланга армии с правым флангом Мозельской армии,
вторая направилась к Кёльну (Koln), а третья - к Кобленцу.
В Бонн французы вступили после упорного боя, состоявшегося под
стенами города. В тот же день Журдан во главе второй колонны вошел в
Кёльн, не встретив сопротивления. Жители его приняли, всячески демон-
стрируя радость и энтузиазм.
Генерал Марсо, командовавший третьей колонной, испытал в своем
предприятии больше трудностей.
Кобленц защищала сильная австрийская дивизия, и создавалось впе-
чатление, что командующий ею генерал намерен дать французам силь-
ный отпор. Встав лагерем перед городом, австрийцы заняли высоты, где
190
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
возвели редуты и ретраншементы. Марсо поначалу маневрировал, чтобы
выманить противника на равнину; но, видя, что тот упорно остается за
укреплениями, решился атаковать. Французские солдаты, горевшие жела-
нием вступить в рукопашный бой, стремительно ринулись на австрийцев.
Многочисленные залпы вражеской артиллерии не смогли помешать им
ворваться в ретраншементы. Те были вмиг захвачены при помощи штыков,
и австрийцы покинули свою позицию в полном расстройстве, чтобы пере-
правиться на правый берег Рейна, оставив множество убитых и раненых на
поле боя и около пятисот-шестисот пленных в руках французов, которые
вступили в Кобленц 23 октября. Занятие этого города особо порадовало
гордость республиканского правительства. Кобленц был ему ненавистен за
то, что долго служил прибежищем и плацдармом для эмигрантов. Поэтому
великое множество ораторов в Конвенте поспешило вознести хвалу взятию
города, который они характеризовали как грязное логово.
Взятие Венло (Venlo).
26 октября 1794 г. (5 брюмера III года Республики). Голландия.
После сражения при Вокстеле (Boxtel) дивизия генерала Моро, выпол-
нявшая на берегах Мааса функции обсервационного корпуса, видя, что
неприятель наконец отступил, могла в соответствии с намерениями коман-
дующего приступить к осаде Венло, который после отхода союзной армии
оказался лишен всякой поддержки. Французы были в высшей степени
заинтересованы во взятии этой крепости, потому что это позволило бы
им контролировать навигацию по Маасу. Поэтому 8 октября Моро, заняв
Рурмонд (Roermond), начал ее обложение и приказал навести понтонный
мост через Маас в Тегелене (Tegelen), по которому осадные части могли
бы поддерживать взаимодействие, и провести рекогносцировку крепости.
Бригады генералов Лорана и Вандамма должны были обложить крепость,
а бригада генерала Компера - прикрывать строительство моста. Поскольку
этот мост удалось завершить только 25 октября, лишь с этого дня крепость
была полностью окружена.
Так как в то время командующий Пишегрю заболел и остался в Ним-
вегене (Nijmegen), генерал Моро временно был назначен его замещать.
Командование своей дивизией и осадой он поручил генералу Лорану. В
отсутствие Моро генерал Лоран решил активно заняться осадой Венло
и ускорить ее завершение. Увы, в его распоряжении было недостаточно
средств, чтобы добиться успеха. Его дивизия насчитывала всего пять тысяч
человек, а осадной артиллерии у него не было вовсе. Венло был одной из
сильнейших крепостей Голландии; в прошлые века перед его стенами ос-
танавливались многочисленные армии. Его гарнизон насчитывал четыре
тысячи человек, а на его валах стояло более ста пятидесяти орудий. Но
воодушевленные успехами французы готовы были преодолеть все препят-
ствия. Лоран, уверенный в мужестве своих солдат, без колебаний взялся
191
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
за предприятие, которое показалось бы слишком дерзким любому, кроме
французов. Возможно, это был первый случай, когда армия осаждала кре-
пость, гарнизон которой был как минимум не слабей этой армии.
Батальонный шеф инженерных войск Пуатевен принял на себя руко-
водство осадными работами и справился со своей задачей столь же умело,
сколь и удачно. Атаковать крепость решили на участках Верхнего и
Нижнего Мааса, чтобы связать обе этих огневых позиции, нужно было
взять приступом форт Синт-Михиль (Sint-Michiel). В самом деле, отвага и
средства французов вполне это позволяли. Из-за малочисленности своих
войск генерал Лоран окружил крепость не сплошной линией, оставив про-
межутки и используя выдвинутые вперед укрепления. Этот прием давал
двойное преимущество: сокращал численность охраны укреплений и вво-
дил неприятеля в заблуждение насчет места начала атаки, беспокоя его
на всех участках.
20 октября на участке Верхнего Мааса, перед Тегеленом, открыли
траншею, и Пуатевен в ста туазах от прикрытых путей провел параллель
длиной сто пятьдесят туаз от Петит-Мезона (Petite-Maison) до Тегеленской
дороги. В работах приняли участие шестьсот рабочих; но осаждающим
настолько недоставало какого бы то ни было инструмента, что они поль-
зовались реквизированными у крестьян заступами и не сумели перерезать
дорогу и продолжить параллель до Мааса.
Чтобы отвлечь внимание противника от ночных работ, предприняли
ложную атаку на форт Синт-Михиль. Эта ложная атака, которая свелась
к нескольким ружейным выстрелам, сделанным стрелками издалека,
вызвала тревогу в городе и в форте, и неприятель поспешил метнуть в них
осветительные снаряды и обстрелять из орудий; но на рассвете гренадеры
и охрана параллели открыли по укреплениям крепости столь сильный
огонь, что вынудили артиллерию замолчать. В одиннадцать часов утра
около двадцати пяти кавалеристов и двести пехотинцев из гарнизона
совершили вылазку к траншее. Гренадерам, которые сожгли свои припасы,
пришлось оставить пост. В этот момент генерал Лоран, который пришел
на левый фланг траншеи вместе с батальонным шефом Пуатевеном для
инспектирования, внезапно оказался окружен вражескими всадниками
и попал бы в плен, если бы один доброволец выстрелом из ружья не убил
голландского офицера, пытавшегося схватить генерала. Избежав опас-
ности, Лоран собрал войска, вызвал в поддержку 1-й батальон волонтеров
Финистера, обрушился вместе с ними на голландцев, разгромил их и отбил
захваченную ими траншею, прежде чем они успели ее засыпать.
После того как в тот же день в помощь батальонному шефу Пуатевену
прибыли капитан инженерной службы Шевалло и аджуан Декруа, работы
пошли намного активней. Той же ночью на огневой позиции на Нижнем
Маасе Шевалло открыл траншею в ста восьмидесяти туазах от крепости,
сильно приблизившись к форту Кингел (Kingel). Стрелки также сумели
вынудить этот форт прекратить огонь и убили множество солдат и канони-
192
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
ров. Наконец, ночью с 23 на 24 октября, когда все работы были завершены,
на огневой позиции на Нижнем Маасе Пуатевен установил две батареи:
первая, которая была должна обстреливать с тыла батареи на левом берегу
Мааса, нацеленные на Тегеленскую огневую позицию, и одновременно
держать под обстрелом левый выступ форта Кингел и городские укрепле-
ния, состояла из двух 12-фунтовых пушек, двух 8-фунтовых и двух гау-
биц; вторая, в задачу которой входил обстрел форта Кингел и городских
укреплений, имела в составе две 8-фунтовых пушки и одну гаубицу. Эти
батареи были до крайности слабыми по сравнению с мощными огневыми
средствами крепости, особенно если учесть, что они были укомплектованы
почти только полевыми орудиями.
Генерал Лоран, узнав о готовности этих батарей, решил на следующий
день, 24 октября, потребовать от коменданта крепости сдаться; он наде-
ялся, предъявив такое требование прежде, чем его батареи откроют огонь,
скрыть от противника всю свою слабость. Чтобы добиться капитуляции
крепости, он больше рассчитывал на страх, какой должны были навести
на врага успехи обеих армий — Северной и Самбро-Маасской, чем на все
собственные средства. В самом деле, после двух дней переговоров гарнизон
капитулировал - через четыре дня после открытия траншеи и без единого
пушечного выстрела со стороны осаждающих. Он вышел из крепости со
всеми воинскими почестями, с оружием, имуществом и десятью полевыми
пушками.
Почетная капитуляция, предоставленная гарнизону Венло, очень не
понравилась членам Комитета общественного спасения. Эти несправедли-
вые и жестокие люди были недовольны, что побежденному противнику не
навязали более унизительных условий. Несомненно, по этой причине взя-
тие Венло не было воспринято с тем революционным энтузиазмом, какой
так хорошо умели проявлять члены Конвента. Ограничились сообщением,
что Венло взят. Но если учесть, насколько недостаточными средствами для
этой осады располагал генерал Лоран и насколько велики были возможно-
сти для обороны у неприятеля, если принять в соображение, что французы
овладели этой крепостью без пролития крови, почти без единого выстрела, -
невозможно не признать, что это событие было столь же удивительным,
как и все неслыханные успехи того времени. Французские военные, лучше
разбиравшиеся в воинских заслугах, чем члены Комитета общественного
спасения, в большей мере воздали должное своим товарищам за Венло45.
Взятие этой важной крепости принесло французам сто шестьдесят
орудий, две трети которых были бронзовыми, тридцать мортирок для
метания гранат, двести тысяч фунтов пороха, семь тысяч ружей, полные
арсеналы и крупные склады.
45 Один из них, командир инженерной бригады Ла Гастин, писал бригадному генералу Дежану:
«Прошу товарища Пуатевена принять мои поздравления с открытием им траншеи под Венло,
удивившим меня более, чем я могу выразить. Если подумать, что крепость силой в сто шестьдесят
орудий, среди которых было несколько 27-фунтовых, взяли только с помощью ружей, то взятие
Венло кажется сном». - Прим. авт.
193
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Взятие форта Рейнфельс (Rheinfels) и конец кампании на Рейне и
Мозеле.
2 ноября 1794 г. (11 брюмера III года). Германия.
Мы видели, как 20 сентября союзники захватили город Кайзерслау-
терн (Kaiserslautern), изгнав французов с позиций, какие те занимали на
соседних высотах. Побежденные отступили к Триппштадту (Trippstadt).
Быстро соединившись и получив в качестве подкрепления несколько ба-
тальонов, выделенных из центра Мозельской армии, они решили отомстить
за свои поражения и вернуть утраченные позиции. Генерал Мёнье, кото-
рому было поручено командовать этой операцией, начал его так энергично,
что застал союзников врасплох и атаковал их, когда те полагали французов
слабыми и не ожидали, что они так скоро оправятся. Горя желанием мести
и не менее сильным желанием восстановить свою честь, французы устре-
мились на неприятельские посты, сокрушили все препятствия, убивали,
истребляли тех, кто смел оказать им сопротивление, и вынудили принца
Гогенлоэ и генералов Блюхера и Карачая спешно отступить. Бригаду
Блюхера обошли так быстро, что если бы не отвага одного из ее батальо-
нов, прорвавшегося штыками через ряды французов, она бы вся попала в
плен вместе со своим генералом. Победители вернулись в Кайзерслаутерн
27 сентября и вновь заняли все позиции, какие занимали до двадцатого
числа того же месяца.
На следующий день дивизии Мозельской армии, отвоевавшие таким
образом Кайзерслаутерн, пустились в погоню за противником. 8 октября
генерал Дезе атаковал союзников при Франкентале (Frankenthal), нанес им
поражение и захватил крепость, которую удерживал всего несколько дней,
потому что двенадцатого, атакованный превосходящими силами, был
вынужден ее оставить; но, вернувшись 15 октября, он во второй раз выбил
из нее неприятеля, овладел этим постом и тогда же захватил Грюнштадт
(GrUnstadt), город по соседству. Через три дня, восемнадцатого, союзники,
разбитые при Кирххайме (Kirchheim) и Вормсе (Worms), оставили обе этих
крепости, куда немедленно вступили французские гарнизоны. 22 октября
Дезе и Мёнье захватили также Альцай (Alzey) и Оппенхайм (Oppenheim).
Тем временем переход Самбро-Маасской армии через Рур и новые ее
успехи вызвали у союзников сильное беспокойство. Генералы, до тех пор
противостоявшие Мозельской армии, получили приказ отойти назад и
перебросить свою армию на правый берег Рейна. Поэтому Мелас и Науэн-
дорф соединили свои дивизии в Андернахе (Andernach), покинув таким
образом позиции в Кайзерзеше (Kaisersesch) и Хиллесхайме (Hillesheim),
и перешли реку. В то же время курфюрст Майнцский, которому эти пере-
движения внушали серьезные и обоснованные опасения за его город, издал
указ о наборе пяти тысяч солдат, чтобы усилить гарнизон, на который
возлагалась защита города. Он вызвал также артиллерию из Франкфурта
(Frankfurt), Вюрцбурга (Wurzburg) и Ансбаха (Anspach) вместе с двумя
австрийскими артиллерийскими ротами.
194
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Таким образом, французские Рейнская и Мозельская армии наконец
смогли соединиться. После того как они овладели всем левым берегом Рей-
на от Базеля до Кобленца, им оставалось только занять Майнц и форт Рейн-
фельс близ Санкт-Гоара (Sankt Goar), чтобы уверенно контролировать реку
по всему течению; но чтобы думать о завоевании Майнца, сезон был уже
слишком поздним, и ограничились осадой Рейнфельса, куда австрийцы,
которым он принадлежал, позаботились поставить многочисленный гар-
низон. Этот форт, об обороне которого равным образом позаботились при-
рода и военное искусство, защищали многочисленные батареи, установ-
ленные на правом берегу Рейна, что также давало противнику возмож-
ность контролировать противоположный берег, устраивать вылазки и
осуществлять сообщение между берегами при помощи перекидного моста.
Следовательно, завладеть этим фортом было крайне важно для французов,
и немедленно был отдан приказ во что бы то ни стало захватить его.
Руководство осадой было поручено генералу Венсану, который коман-
довал дивизией в Мозельской армии. Чтобы уверенней выбрать, какие ме-
ры принять для атаки, и подойти к форту ближе, он переоделся в форму про-
стого солдата, притворился часовым, не смутился, когда в него несколько
раз выстрелили, спокойно выяснил слабые места форта и нашел выгод-
ные позиции для батарей. После этого он вернулся и в течение ночи отдал
все необходимые распоряжения о начале работ, необходимых для атаки.
Орудия были поставлены на позицию напротив цитадели, атаковать кото-
рую должна была также дивизия генерала Дебрена. Тщетно австрийские
батареи, установленные в форте, как и батареи на противоположном
берегу Рейна, пытались помешать маневрам республиканцев: меры, при-
нятые генералом Венсаном, осуществлялись столь умело и решительно,
что войска, составлявшие гарнизон форта, сочли его взятие неизбежным
и поспешили отступить, переправившись на правый берег реки. Впослед-
ствии поведение гессенского офицера, командовавшего этим гарнизоном,
было признано настолько неблаговидным, что его отдали под трибунал и
осудили за то, что не оборонял вверенный ему пост как следовало.
Таким образом эта крепость, наличие в которой многочисленных запа-
сов говорило о том, что оборонять ее собирались долго, была захвачена
французами за два дня. Победители нашли там тридцать девять орудий,
в большинстве бронзовых, мортиры, ружья, двести пятьдесят палаток,
почти все офицерские, всевозможные боеприпасы и продовольствие.
Австрийцы подготовили всё, чтобы взорвать форт, как только французы
войдут в него. В подземелье нашли зажженный фитиль, по которому огонь
должен был дойти до порохового склада и нескольких бомб, взрыв которых
причинил бы громадный ущерб. Форт Рейнфельс защищал также город
Гиверхо (Giwerho); узнав, что австрийцы оставили крепость, его жители
поспешили передать ключи от своего города представителю народа Бур-
ботту, передавшему их в Конвент одновременно с ключами от Кобленца.
195
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Через несколько дней после взятия форта Рейнфельс, 12 ноября, Рейн-
ская армия захватила Момбах (Mombach), лежащий чуть ниже Майнца, а
также посты по соседству с этой деревней и послала разведчиков под самый
город. В тот же день Дезе вступил в Вайзенау (Weisenau), расположенный
чуть выше Майнца. Австрийцы пытались отстоять его, но Дезе разбил их и
нанес им большой урон. Через некоторое время, 1 декабря, генерал Сен-Сир
захватил перед Майнцем редут, называемый «редутом Мерлина» (Redoute
Merlin), убив более шестисот человек и взяв более четырехсот пленных.
Там нашли четыре зарядных ящика и две гаубицы. Наконец, 4 декабря
дивизия Мозельской армии заняла редуты Цальбаха (Zahlbach) совсем
рядом с Майнцем, захватила шесть пушек и одну гаубицу, убила шесть-
сот австрийцев и взяла двести пленных. Рейнская и Мозельская армии,
соединившись после этого, атаковали предмостное укрепление на Рейне
перед Мангеймом (Mannheim) и подготовили окружение Майнца, кото-
рое осуществили на левом берегу суровой зимой, которая последовала и о
котором мы будем говорить, когда дойдем до этого времени - до 1795 года.
Осада и взятие Маастрихта (Maastricht).
4 ноября 1794 г. (14 брюмера III года). Бельгия.
Обе армии, Северная и Самбро-Маасская, быстро шли от победы к по-
беде. Ни одна неудача не омрачала ряд их триумфов, и войска союзников,
рассеянные, теснимые, преследуемые на всех участках, отныне появля-
лись как будто лишь затем, чтобы терпеть жестокие поражения. Пишегрю
осадил Нимвеген (Nijmegen), а Журдан, которому победа благоволила не
меньше, собирался создать новый плацдарм для своих завоеваний.
Мы уже сказали, что после сражения при Ла-Шартрёз (La Chartreuse)
этот генерал безостановочно преследовал австрийцев; его дивизии, сметая
всё на своем пути, соперничали меж собой в рвении и самоотверженности.
В то время как дивизия генерала Марсо победоносно вступила в Кобленц
(Koblenz), дивизия генерала Клебера овладела Маастрихтом, одной из
сильнейших и лучше всего снабженных крепостей Европы. Людовику
XIV, чтобы взять Маастрихт, понадобилось тринадцать дней, Людовик
XV подчинил его только через три недели, а Клебер захватил эту важную
крепость через одиннадцать дней после открытия траншеи.
Австрийцы ожидали, что французы осадят этот город; поэтому после
поражения при Ла-Шартрёз под Льежем (Liege) подкрепили его гарнизон
сильной дивизией и собрали все оборонительные средства. Но Журдану
была нужна крепкая крепость на Маасе, чтобы служить плацдармом для
его завоеваний, обеспечивать зимние квартиры, отрезать территорию Люк-
сембурга, пресечь попытки противника напасть на него следующей весной
и, наконец, чтобы использоваться в качестве склада, где можно было бы
хранить все средства обеспечения дальнейших операций в ходе войны;
Маастрихт отвечал всем этим требованиям, и было решено его осадить.
196
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Генерал Марсо. Французская гравюра
Для выполнения этой задачи Журдан послал Клебера, одного из луч-
ших генералов Самбро-Маасской армии. Его корпус силой в тридцать
пять тысяч человек, который составлял левый фланг армии, начал осаду в
последние дни сентября. Французские генералы в то время ощущали себя
настолько смелыми, что Клебер, даже еще не начав осадные работы, послал
требование сдачи коменданту крепости князю Гессенскому. Этот генерал,
как и следовало, ответил на преждевременное требование отказом. Клебер
немедленно приказал энергично начать все необходимые работы. Бри-
гадный генерал Мареско, командовавший инженерами, и дивизионный
генерал Больмон, руководивший артиллерией, уже начали приготовления,
когда генерал Клебер, вызванный к Журдану для совместных действий
ради победы в сражении при Альденхофене (Aldenhoven), 27 сентября
отбыл, взяв с собой более половины осадной артиллерии. На время его
отсутствия командовать осадой Маастрихта был назначен генерал Дюэм.
Его войска насчитывали всего пятнадцать-шестнадцать тысяч человек,
которые, разделенные на два корпуса Маасом, сами по себе были довольно
незначительной силой. Поэтому князь Гессенский, гарнизон которого
составлял девять тысяч, узнав об отъезде Клебера и о малочисленности
войск, оставшихся под Маастрихтом, решил в тот же день совершить вы-
лазку через Тонгеренские ворота (Tongersepoort). Поначалу австрийцы
добились полного успеха, на который рассчитывали. Они быстро овладели
передовыми постами, перебили всех, кто был в караульных помещениях,
и захватили первые линии. Несколько батальонов, были разгромлены,
не успев опомниться, и обратились в бегство. Неприятельская кавале-
197
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
рия уже захватила две пушки и готовилась утащить их в крепость, когда
16-й конноегерский полк подоспел на помощь разбитым батальонам и
бросился на австрийских всадников; те развернулись, и завязался бой.
После блестящей атаки, в которой обе стороны отличились равной храб-
ростью, французы одержали победу, опрокинули вражескую кавалерию,
преследовали ее под огнем маастрихтских пушек и вернули себе одно из
захваченных орудий.
Этот бой дал осаждающим почувствовать всю недостаточность их
средств. Чтобы по меньшей мере обезопасить себя от следующей вылазки,
они решили немедленно создать вокруг крепости линию редутов и поста-
вить туда легкую батальонную артиллерию и несколько тяжелых полевых
орудий. Чтобы сберечь солдат, мобилизовали всех крестьян из окрестно-
стей и заставили их строить задуманные контрвалационные линии. Однако
гарнизон не покидал Маастрихта до 10 октября. Только артиллерия с
укреплений время от времени стреляла по рабочим, по передовым часовым
и по расположению войск, которые по мере сжатия кольца окружения
находились все ближе к стенам.
Однако утром 10 октября осажденные вышли из форта Синт-Питер
(Sint Pieter) в количестве приблизительно тысячи восьмисот пехотин-
цев и двухсот всадников. Они прошли между речкой Жер (Jaar) и горой
Синт-Питерсберг (Sint-Pitersberg) и взобрались на ее плато, укрывшись
перед этим в неглубоком овраге напротив замка Нерканне (Neercanne).
Французы, которых было меньше, были выбиты с этого плато, после этого
нападавшие взяли редут и немедленно снесли его. Две полевых пушки
остались в руках австрийцев, которые, разрушив все укрепления, готови-
лись идти обратно. Но на равнину уже высыпали конные егеря и отрезали
им путь к отступлению. Вынужденные прокладывать себе путь штыками,
австрийцы смогли вернуться в крепость, только оставив обе пушки и более
восьмидесяти человек пленными, в том числе несколько офицеров. Третья
вылазка, совершённая в ночь с одиннадцатого на двенадцатое, была для
осажденных еще менее успешной. Они были отброшены, даже не успев
достигнуть целей, которые собирались атаковать.
Тем временем офицеры инженерной службы удвоили активность,
чтобы провести все необходимые приготовления к продолжению осады.
Во все окружающие леса были посланы команды по заготовке фашин и
габионов. Выше и ниже Маастрихта навели два больших понтонных моста,
чтобы упростить коммуникацию между войсками. Первый находился в
деревне Ланакен (Lanaken), второй - чуть выше аббатства Хохт (Hoi’cten,
Hocht). Кроме того, несколько более легких мостов было переброшено
через речку Жер.
Мареско разработал план атаки на Маастрихт одновременно с трех сто-
рон. Первая и главная атака должна была направляться, как и при Людо-
вике XV, на Буа-ле-Дюкские ворота. Местность находилась в низине, что
делало подземно-минную войну маловероятной; Мареско решил дотянуть
198
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
эту линию до Брюссельских ворот, заботясь в то же время о том, чтобы
продвинуть ее вперед на равнине и возвышении с целью охватить позиции
врага и, главное, чтобы она не пострадала от разливов Мааса, которых
столь поздней осенью следовало сильно опасаться.
Вторая атака должна была нацелиться на Вик (Wyck), находясь на
территории, тоже подверженной разливам Мааса. Батареи обеих позиций
должны были иметь возможность обстреливать с тыла укрепления друг
друга и попадать по ним рикошетом.
Наконец, третья атаку, гораздо более слабую, чем обе других, следовало
вести на форт Синт-Питер. Ее предполагалось использовать только в слу-
чае, если разлив Мааса вынудит отказаться от более сильных направлений
атаки на Буа-ле-Дюкские ворота и на Вик, и направить усилия осаждаю-
щих на выступ, который находился рядом с Брюссельскими воротами и
был снабжен минной системой.
Основываясь на совсем недавних примерах применения врагом в Лил-
ле, Тионвиле (Thionville), Валансьене (Valencienne) и Ландреси (Landre-
cies) такого страшного средства в сочетании с обычными атаками, как
бомбардировка зажигательными снарядами, офицеры, командующие
осадой Маастрихта, решили поставить три специальных батареи, две из
которых, напротив Буа-ле-Дюкских и Брюссельских ворот, получали
возможность обстреливать продольным огнем улицы, выходящие к этим
воротам. Третья, расположенная против Вика, должна была поджечь его.
Изложенный генералам, командиру артиллерии и комиссарам Конвента
план этой атаки, автором которого был Мареско, был единодушно принят,
только генерал Больмон, начальник артиллерии, сократил численность
запрашиваемых орудий с двухсот двадцати шести до двухсот, исходя из
невозможности доставить больше.
В то время как для атаки Маастрихта привлекали все обычные и чрез-
вычайные средства, генерал Журдан одержал еще одну победу, разбив
союзников при Альденхофене. Клебер, который, как мы видели, внес
мощный вклад в выигрыш этого сражения, одолев врага, окопавшегося
на Руре, вернулся под Маастрихт с немалой частью своей дивизии; тем не
менее несколько бригад из нее осталось в Самбро-Маасской армии, а та,
которая должна была участвовать в осаде, насчитывала не более двадцати
пяти тысяч человек - совсем недостаточно, коль скоро при Людовике XV в
этой операции было задействовано девяносто четыре тысячи пехотинцев и
кавалеристов; но в то время французы не были так воодушевлены любовью
к славе и свободе, творившей чудеса теперь.
14 октября комиссары Конвента и Клебер, исходя из приказа Комитета
общественного спасения, отправили князю Гессенскому второе требование
сдачи, а чтобы убедить его, что всякая надежда получить помощь для него
утрачена, предложили послать в Кёльн, Буа-ле-Дюк и Кобленц трех офи-
церов из гарнизона, чтобы те убедились, в каком положении находятся
союзные армии. Князь Гессенский на следующий день ответил, что прини-
199
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
мает предложение послать трех офицеров в указанные крепости, но сверх
того попросил разрешения отправить четвертого в Гаагу (La Haye), чтобы
получить приказания от верховной власти, и чтобы до его возвращения, о
результатах которого он поспешит сообщить, враждебные действия и осад-
ные работы были бы приостановлены с обеих сторон. Клебер ответил, что две
последних просьбы не могут быть удовлетворены; начавшиеся переговоры
продолжения не получили, и обе стороны возобновили боевые действия.
Однако французам недоставало средств, самых необходимых для энер-
гичной осады. Из двухсот орудий, затребованных генералом Мареско, 18 ок-
тября прибыли только одиннадцать, и генерал Больмон заявил, что о
ста восьмидесяти девяти, которые он ждет, никаких новостей нет. Полу-
чив эту печальную весть, продемонстрировавшую всю недостаточность
осадных средств и в то же время небрежение, проявлявшееся в то время в
разных военных ведомствах, представитель народа Жилле-Ломон выехал
на почтовых, чтобы самому выяснить причину этой задержки и ускорить
прибытие орудий, обойтись без которых было нельзя.
Жилле так умело воспользовался властью, какую ему давала должность
комиссара Конвента, что долгожданная артиллерия 23 октября наконец
прибыла, и следующей же ночью начали работы по строительству первой
параллели, но только на направлениях главной атаки и на викском сек-
торе. В следующую ночь с 25 на 26 октября начали работы по строитель-
ству траншеи против форта Синт-Питер, где природа местности позволяла
проводить работы очень близко к нему.
За эти работы принялись со всем рвением, на какое способны фран-
цузы, горящие желанием победить. Неприятель с высоты своих валов вел
почти непрерывный огонь, но солдаты пренебрегали всеми опасностями,
проявляя неустрашимость, наполнявшую надеждой сердца их генералов.
Труднопроходимые участки местности их не останавливали. Копая тран-
шею на левом склоне горы Синт-Питерсберг, минеры обнаружили вход в
глубокую пещеру, и на основе рассказов местных жителей можно было
допустить, что многочисленные ответвления этого огромного подземелья
могут тянуться до форта. Туда вошли пешие егеря и удостоверились в этом,
убив там голландского гренадера. Осажденные, встревоженные этой ини-
циативой, намереваясь завалить главную улицу этого своеобразного под-
земного города, немедленно привели в действие минный заряд в одной
из вертикальных опор свода. Обвал, вызванный этим взрывом, отнюдь
не произвел эффекта, какого они ожидали; из-за него только на поверх-
ности земли образовалась обширная воронка пятидесяти четырех футов
в диаметре и почти такой же глубины в десяти туазах от линии, по какой
должна была идти первая параллель. Однако любопытство, а особенно
любовь к чудесному и к приключениям, чувства, столь естественные для
французских солдат, побудили человек шестьдесят храбрых минеров и
добровольцев углубиться в эту неведомую пещеру, в темноте, более чем
на сто пятьдесят туаз от входа. Когда сильный шум, услышанный ими в
200
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
этом подземелье, навел их на мысль, что это противник и что существует
постоянный ход сообщения с фортом, они преисполнились энтузиазма и
решили, что увидят свет только завтра, выйдя из крепости. С этой мыслью
они двинулись вперед. Шум усиливался; они побежали со штыками напере-
вес; но каково же было их удивление!., врагом, которого они встретили,
было многочисленное стадо свиней, спрятанное в этой пещере местными
жителями. На смену энтузиазму пришел смех; они погнали этих живот-
ных перед собой и привели их в лагерь. Так эти смельчаки вместо славы,
к которой стремились, нашли в пещере обильные съестные припасы46.
Но этой же пещере действительно предстояло стать местом настоя-
щего боя. 28 октября офицеры инженерной службы организовали спуск в
воронку, образовавшуюся от взрыва двадцать четвертого числа. Эта мера
была принята, чтобы иметь путь к отступлению в случае, если минеры
осажденных захотят перерезать этот ход, взорвав еще несколько минных
горнов, чтобы завалить большую улицу пещеры. Тогда же эту воронку
соединили ходом с параллелью. В середине дня французских егерей внутри
пещеры атаковали. Лейтенант саперов Порне, возглавлявший их, пошел
навстречу врагу. Завязался яростный бой, хотя в этих подземных местах
было очень темно; несколько австрийцев и голландцев было убито. Фран-
цузы овладели вторым входом, выходившим на реку Жер. Тщетно осаж-
денные применяли артиллерию, чтобы вернуть потерянное, - их усилия
были бесполезны; и чтобы отбить у них охоту повторять попытки, по ним
открыла огонь батарея из четырех 16-фунтовых орудий, установленная
на высоте близ левого берега Жера.
Эта маастрихтская пещера, которой оба этих приключения принесли
в армии некую известность, вызвала интерес у офицеров инженерной
службы. Через несколько часов после боя они спустились в эти полости
с факелами, веревками и компасом в намерении составить план этого
гигантского лабиринта47. Они договорились с офицерами минеров, что
те, чтобы разрушить внешние сооружения форта, установят два больших
пороховых заряда. С этой целью в пещеру принесли двенадцать тысяч
фунтов пороха; но поскольку их размещение, слишком близкое к склону
горы, заставляло опасаться, что воздействие не будет соответствовать
вложенным средствам, а огромные объемы полостей в пещере наводили
на мысль, что энергия взрыва может направиться не туда, куда следует, от
их использования временно отказались. Когда через три дня их привели
в действие, эти опасения подтвердились — получился только густой дым,
из-за которого в пещере несколько часов невозможно было находиться.
31 октября на позициях работы на огневых позициях напротив Вика и
Синт-Питера были завершены. Поскольку траншеи, параллели и батареи
46 Этот анекдот, возможно, не имеющий особой исторической ценности, приведен в рапорте об
осаде Маастрихта, который опубликовал генерал Мареско. Нас, несомненно, простят за то, что
мы оживили им свое повествование. - Прим. авт.
47 Эти офицеры не знали всего объема работы, за какую собирались взяться. Этот план найден в
бумагах крепости. Он размером с план большого города и чрезвычайно любопытен. - Прим. авт.
201
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
были в хорошем состоянии, генерал, командующий артиллерией, попросил
у генерала Клебера разрешения стрелять; но последний, желая избежать
пролития крови и избавить город от ужасов бомбардировок, счел нужным
сначала заново выдвинуть требование сдачи. Он обратил его к жителям.
Те ответили, что подчинены военной власти и могут только смиряться с
происходящим. Тогда Клебер позволил пустить в ход средства, подготов-
ленные для покорения крепости; но огонь различных батарей оказался
настолько слабым, что должен был лишь ободрить сопротивлявшихся и
внушить очень неблагоприятное представление об осадной артиллерии.
Тем временем осажденные использовали все свои ресурсы, чтобы
отражать натиск, который со временем становился все серьезнее. Много-
численные орудия, стоящие на их укреплениях, днем и ночью вели страш-
ный огонь, причинявший неудобства осаждавшим. Было тяжело ранено
несколько видных офицеров, в том числе аджюдан-женераль Ламарш и
аджуан инженерной службы Буаселье, - первый осколком снаряда, второй
из крепостного ружья. Но отныне французы были в состоянии отвечать на
этот убийственный огонь. В нескольких домах Маастрихта уже начались
пожары; немало пушек было подбито, и 3 ноября орудийный огонь стал
таким сильным и частым, бомбы, снаряды, гранаты и каленые ядра про-
изводили в городе такие опустошения, что к шести утра напуганные осаж-
денные, боясь, что выгорит весь город, послали в качестве парламентера
голландского подполковника. Он передал генералу Клеберу несколько
писем. Это была переписка между бургомистром города и князем Гессен-
ским. Магистрат описывал губернатору ужасающее положение города
Маастрихта и умолял князя от имени всех жителей спасти его от полного
разрушения, капитулировав. Князь отвечал, что не против капитулиро-
вать, если французы, согласившись предоставить ему почетную капитуля-
цию, позволят гарнизону выйти с оружием и имуществом и увезти пушки.
Кроме того, князь давал парламентеру полномочия обсудить эти условия
с французским генералом.
Но Клебер слишком хорошо знал свои позиции и крайность, до какой
доведен город, чтобы соглашаться на столь выгодные для противника ус-
ловия. Он ответил парламентеру: все, что он способен сделать, - это предо-
ставить маастрихтскому гарнизону капитуляцию типа той, какую по-
лучили города Конде и Валансьен, то есть чтобы он вышел с воинскими
почестями, попал в плен, был немедленно переправлен на территории,
занятые союзными армиями, и мог служить против французов только пос-
ле того, как будет формально обменян. Чтобы быстрей добиться от гарни-
зона решения, Клебер приказал всю ночь вести вдвое более сильный огонь.
Французская артиллерия, точно стрелявшая и умело обслуживаемая, про-
извела в Маастрихте ужасное разорение. Этот несчастный город уже вы-
глядел одним большим пожаром, когда утром до рассвета в лагерь приехал
новый парламентер. Он сообщил, что крепость сдается на условиях, вы-
двинутых представителями народа Жилле, Фресином, Бельгардом и гене-
ралами Журданом и Клебером.
202
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Так закончилась осада Маастрихта - через одиннадцать дней после
открытия траншеи, в такое время года, в какое прежде боялись и помыслить
об осаде. Офицеры инженерной службы отличились здесь как смелостью,
так и мастерством. Как и при осаде Ле-Кенуа, они постоянно продвигались
вперед летучей сапой, и огонь из крепости при всей его интенсивности
никогда не мог оттеснить их обратно. Днем они не продолжали движения
перекидной сапой, поскольку эта работа представлялась им почти без-
результатной по сравнению с той, какой они могли заниматься ночью.
Красота и огромная продолжительность траншей, которые они открыли
первой ночью, оказали такое впечатление на противника, что австрийские
офицеры во время капитуляции признались: они думали, что осадная армия
насчитывает не менее восьмидесяти тысяч человек. Эта-то иллюзия и обе-
спечила армии спокойствие, в каком она жила в течение всей осады. Осаж-
денные, испытывая страх, не смели больше совершать вылазки. Осадная
армия почти целиком состояла из новобранцев, совершенно непривычных
к осадным войнам; но она доверяла своим генералам, а французы, испыты-
вающие это чувство, способны замахнуться на невозможное.
Это важное завоевание, благодаря которому в руки французов попала
одна из главных твердынь Голландии, обошлось противнику не только в
потерю более трехсот человек. Победители нашли в этой крепости триста
пятьдесят девять орудий, в том числе триста два бронзовых, почти все
большого калибра, четыреста тысяч фунтов пороха (девятьсот пятьдесят
тысяч осажденные сожгли), четырнадцать тысяч ружей помимо тех,
которые гарнизон сложил на гласис крепости, и тридцать шесть голланд-
ских и австрийских знамен, которые адъютант генерала Клебера очень
торжественно передал Конвенту; но что, похоже, более всего пришлось по
вкусу представителю Жилле, так это обнаружение им знаменитой головы
ископаемого крокодила, известного в сравнительной анатомии как маа-
стрихтский крокодил, одного из прекраснейших свидетельств естествен-
ной истории, какими только славился кабинет парижского Сада растений.
Осада и взятие Нимвегена (Nijmegen).
8 ноября 1794 г. (18 брюмера III года Республики). Голландия.
В то время как Клебер осаждал Маастрихт, дивизия силой в восемнад-
цать-двадцать тысяч человек, которая была выделена из Северной армии
и почти полностью состояла из победителей при Ауде-Ветеринге, начала
осаду Нимвегена, столицы голландского Гельдерна. Этот город можно
было окружить только по левому берегу Ваала (Waal). На другом берегу
стояла лагерем английская армия численностью около тридцати восьми
тысяч человек, которая при помощи понтонного и перекидного мостов име-
ла легкую возможность пополнять и сменять гарнизон этой крепости.
Укрепления, необходимые для обороны Нимвегена, были в хорошем со-
стоянии; на его передовых укреплениях стояли мощные пушки и морти-
ры, имевшие превосходную возможность вести перекрестный огонь. Эти
203
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
передовые сооружения прикрывали от противника городские валы и обра-
зовали настоящий укрепленный лагерь перед крепостью. Помимо этих
оборонительных средств, крепость опоясывала замкнутая линия «волчьих
ям», очень глубоких и выкопанных близ батарей, делавшая усилия фран-
цузской кавалерии почти бесполезными.
Командующий Пишегрю временно передал, как мы уже сказали,
командование Северной армией генералу Моро и отправился в Брюссель,
чтобы поправить здоровье.
26 октября генерал Моро в сопровождении нескольких высших офице-
ров и генерала инженерной службы Дежана, с несколькими гренадерскими
ротами и кавалерийской бригадой, провел рекогносцировку крепости
Нимвеген.
Крепость была обложена 27 октября на левом берегу Ваала, и генерал
Моро расположил войска так, чтобы их можно было быстро собрать на
поле боя в случае необходимости, - эта мера была превосходной с учетом
присутствия рядом сил противника, особенно кавалерии. Чтобы сделать
окружение Нимвегена полным, надо было бы переправить через Ваал трид-
цатитысячную армию и разбить англичан, занимавших правый берег. Но
генерал Моро не счел нужным предпринимать подобную попытку. Поэтому
он ограничился обложением крепости только по левому берегу. Осадную
армию составили 1-я дивизия Северной армии под началом Суама, 5-я ди-
визия под командованием генерала Бонно и часть дивизии генерала Дель-
маса. Территорию между рекой Мер (Het Meer) и Ваалом заняла бригада
генерала Компера. Генерал Моро, не имевший возможности вникать во
все детали осады, на время своего отсутствия поручил командовать ею
генералу Суаму.
Поскольку 31 октября осадная артиллерия еще не подошла, задержива-
ясь из-за плохой погоды и ставшими непроходимыми дорогам, то выше и
ниже по Ваалу установили две батареи, в составе каждой из которой были
две 16-фунтовых пушки и две гаубицы. Задача этих батарей заключалась в
том, чтобы попытаться разрушить понтонный и перекидной мосты, кото-
рыми пользовались англичане для сообщения с крепостью, что лишило
бы город его основного источника поддержки, так как между городом и
англичанами оказалась бы река; этим небольшим количеством орудий
ограничились, потому что больше было не собрать, а для их поддержки
вырыли два отрезка параллелей.
Ночью с 1 на 2 ноября по приказу бригадного генерала инженерной
службы Дежана начали открывать первую траншею. Слева и ниже по
Ваалу, между рекой и дамбой, насыпали площадку для установки бата-
реи, прикрыли ее бруствером от батарей противника, стоящих на правом
берегу Ваала, и построили фланговое укрепление параллели, с одной сто-
роны соединенное с батареей, а с другой - с дамбой; в то же время справа
и выше по Ваалу при помощи четырех ходов сообщения продвинулись
приблизительно на двести сорок туаз от большой дамбы, за которой рас-
204
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
положили склад, и в конце четвертого отрезка, перед мельницей, начали
рыть параллель, которая должна была защищать будущую батарею.
Следующей ночью эти укрепления были улучшены. В десять вечера
французские стрелки изгнали пост вражеских войск, занимавших на
холме домик, или Беседку (Gloriette), а также территорию, где намечалось
установить батарею. Этим успехом воспользовались, чтобы приблизи-
тельно на сто шестьдесят туаз продлить третий ход сообщения, предназна-
ченный для выхода к траншее; но поскольку неприятелю удалось отбить
Беседку, то эту траншею, или параллель вырыли слегка изогнутой.
Третьего числа французы снова захватили ее. Траншею продлили туаз
на двенадцать перед этой точкой и установили еще две батареи: одну - из
двух 16-фунтовых орудий, другую - из двух 8-дюймовых гаубиц, чтобы
они, как и упомянутые выше, разрушили понтонный и перекидной мосты.
Пока их устанавливали, неприятель вел по строителям очень сильный
огонь. Одному унтер-офицеру, прикомандированному к инженерной бри-
гаде, снарядом оторвало голову.
На следующий день противник совершил вылазку, устремившись
сначала на правую огневую позицию, и продвинулся до установленных
накануне батарей. Со стороны французов никаких мер против вылазок
ранее принято не было. Войска, поставленные охранять траншею, при-
каза не получили и, увидев, что их обходят, сразу же обратились в бег-
ство; попытки вновь собрать их были тщетными. Первое впечатление у
французов всегда бывает глубоким, и эти перепуганные войска увлекли
за собой в бегство и командиров, пытавшихся их удержать, и резервные
части, стоявшие в за плотиной у склада. Разгром грозил стать всеобщим,
когда, по счастью, одна гренадерская рота, устыдившаяся следовать в
потоке беглецов, соединилась и вернулась по своим стопам; это крохотное
ядро смельчаков сразу стало расти за счет огромного количества прочих,
которым этот хороший пример напомнил о долге. Те и другие ринулись в
бой и напали на неприятеля, который поначалу хотел оказать некоторое
сопротивление; но, усиленные частями авангарда под командованием
генерала Жардона, французы отбросили осажденных и сумели обойти их
с правого фланга. Траншея и батареи были немедленно отбиты, и если бы
победители бросились в погоню за побежденными, те, уже обстреливаемые
из орудий обеих батарей, были бы полностью опрокинуты и, может быть,
вынуждены все сдаться в плен. Эта вылазка, которая стоила осаждавшим
шести десятков человек и еще большего количества раненых, осажденным
нанесла куда более значительный ущерб.
Такие мелкие стычки, возобновлявшиеся несколько раз, не мешали
осаждающим энергично вести вокруг крепости разные работы. К 7 ноября
все было готово, и генерал Суам отдал приказы о генеральном штурме;
все войска проявляли боевой пыл, гарантировавший победу. Аджюдан-
женераль Дарденн во главе двух гренадерских рот рискнул без поддержки
атаковать самое передовое укрепление крепости и, несмотря на сильное
205
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
сопротивление голландцев, оборонявших его, сумел его захватить. Офицер
инженерной службы Казальс немедленно поставил туда стрелков, чтобы
при необходимости там можно было разместиться. В то же время батареи,
установленные ради разрушения понтонного и перекидного мостов, стре-
ляли очень эффективно, хотя и были укомплектованы всего лишь поле-
выми орудиями. Французские артиллеристы целились настолько метко,
что несколько понтонов скоро утонуло, и перекидной мост был разбит.
Это событие стало решающим для участи крепости. Англичан, нахо-
дившихся в стенах Нимвегена, так расстроила эта поломка их средств для
отступления, что следующей ночью они спешно починили понтонный мост
и воспользовались им, чтобы покинуть крепость. Добравшись до другого
берега, они поспешили сжечь мост, покинув тем самым голландцев в Ним-
вегене на милость победителей. Преданная и предоставленная самой себе,
эта часть гарнизона, считая, что слишком слаба, чтобы защищать крепость
дальше, попыталась соединиться с англичанами, переправившись через
Ваал на понтонном пароме; в этот самый момент французы, извещенные
жителями Нимвегена, что город оставлен, полезли на стены. Стрелки
появились к моменту, когда более четырехсот голландцев, погрузившихся
на паром, пытались покинуть берег. Англичане при первых ружейных
выстрелах, которые они услышали, навели орудия своих батарей на дви-
жущийся к ним паром, чтобы его утопить. Крики и жалобы голландцев
не могли остановить огня английских батарей. Наконец паром, в который
попали ядра, стал тонуть, и несчастные голландцы, которых он вез, оказа-
лись в волнах, когда генерал Суам, более гуманный по отношению к вра-
гам, чем англичане по отношению к союзникам, дал своим батареям при-
каз заставить умолкнуть английские батареи и немедленно спустил в Ваал
несколько лодочек, спасших голландцев от верной смерти. Великодушный
Суам не ограничился этим актом гуманности: опасаясь, что солдаты могут
отнестись к Нимвегену как к городу, взятому приступом, и начнут его гра-
бить, он подписал с этим гарнизоном, только что спасенным от английского
вероломства, подобие капитуляции, единственная статья которой гласила,
что гарнизон попадает в плен и складывает оружие на гласис крепости.
Французы нашли в Нимвегене восемьдесят артиллерийских орудий,
восемь тысяч ружей и крупные склады продовольствия и боеприпасов.
К моменту, когда Суам захватил таким образом Нимвеген, его войска,
равно как и войска Северной и Самбро-Маасской армий, были в плачевном
состоянии. Чтобы дать нашим читателям представление о том, как мало
заботилось о своих защитниках правительство Конвента, несмотря на то
что вся его сила зиждилась на их победах, приведем строки автора того
времени48: «Абсолютную нужду, в какой находилась армия при взятии
Нимвегена, надо было видеть, чтобы составить о ней представление. <...>
48 David Р. Histoire chronologique des operations de Гагтёе du Nord et de celle de Sambre-et-Meuse,
depuis le mois de germinal de Гап II, fin de mars 1794, jusqu’au meme mois de Гап III 1795... Paris:
impr. de Guerbart, 1795. P. 129 и далее. - Прим. авт.
206
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
После целых семи месяцев на биваках под открытым небом их обмунди-
рование полностью износилось. Среди них было немало таких, кто готов
бы одеться за свой счет; но еще до того, как города бывали взяты, там
обычно уже реквизировали все сукно, и когда солдаты вступали в город,
им разрешалось покупать только то, чем они могли залатать свои старые
мундиры. Привилегию прикрывать их наготу имели лишь официальные
поставщики и служба реквизиций. Положение офицеров было еще хуже,
потому что, не получая никаких одежд от республики, они к тому же совсем
не имели средств их приобрести. Всех генералов возмущала ситуация,
возникавшая всякий раз, когда невозможно было получить положенный
мундир, даже приобрести его за свои деньги. Суам, менее терпеливый, чем
другие, самочинно выгнал из Нимвегена всех реквизиторов официальной
службы снабжения. Он даже пригрозил им, что велит их арестовать, если
они вздумают там появиться снова... Учреждали конторы, где офицерам,
платившим наличными, выдавали сукно, и очень многие получали хотя
бы возможность прикрыть себя. Но солдат еще долго страдал от нехватки
чулок, башмаков, шинелей, мундиров и вообще всех частей обмундирова-
ния. Хоть мороз усиливался, нередко можно было видеть часового в мун-
дире, рукава которого расползаются, без шинели, вынужденного кутаться
в холщовый спальный мешок (sac de campement49). Если заметить, что и
продовольствие поставлялось не очень исправно, то еще трудней отделаться
от справедливого представления, что солдата довели до крайней нищеты».
Наш дальнейший рассказ покажет, что подобная нужда никоим обра-
зом не уменьшала преданности и смелости этих достойных защитников
отечества; и мы увидим, что наши храбрецы вели себя в равной мере образ-
цово во всех местах, где бы ни сражались.
Битва при Черной горе (фр. Montagne Noire, исп. Montana Negra).
20 ноября 1794 г. (30 брюмера III года). Испания.
Испанский генерал граф де ла Унион, не сумев помешать французам
захватить Бельгард (Bellegarde), занял позиции между этим городом и
Фигерасом (Figueras), почти на равном расстоянии от обеих крепостей. Его
армия силой в пятьдесят тысяч человек растянулась от левого фланга до
правого между Сан-Лоренсо-де-ла-Муга (San Lorenzo de la Muga) и морем
у Льянсы (Llansa). На этой линии протяженностью в пять лье располагал-
ся ряд укреплений, дававших достойное представление об испанском усер-
дии, - там насчитывалось более девяноста редутов, построенных чрез-
вычайно тщательно: в большинстве фланкированные, со штурмфалами,
окруженные рвами, они были в состоянии выдерживать атаку несколько
дней. Эти редуты занимали все высоты и образовали от Сан-Лоренсо-де-
ла-Муга до моря несколько неприступных рубежей обороны. Обширный
укрепленный лагерь в Льерсе (Llers) поддерживал левый фланг испанской
49 Sac de campement - холщовый мешок, в котором солдат хранил выдаваемый ему хлеб, а ночью
выворачивал его наизнанку и спал, засовывая в него ноги. - Прим.ред.
207
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
армии, опираясь в то же время на форт Сан-Фернандо-де-Фигерас (San
Fernando de Figueras).
Испанцы, таким образом защищенные всем, что только самого грозного
может измыслить военное искусство, пребывали в убеждении, что посреди
этих многочисленных лагерей и редутов на них не нападут. Но французы,
прошедшие тысячи боев, в этой горной войне привыкли преодолевать пре-
пятствия любого рода. Дюгомье постановил предпринять генеральное и
решительное наступление на испанцев. Узнав, что слабее и менее всего у
них укреплен левый фланг, он решил направить усилия прежде всего туда.
Ожеро, командовавший дивизией на правом фланге, получил приказ
атаковать левый фланг испанской армии, в то время как центру под нача-
лом генерала Периньона надлежало атаковать правый, а кавалерия, воз-
главляемая генералами Дюгюа и Кенелем, равно как и конная артиллерия
под командованием генерала Гийома, оставались в резерве на большой
дороге перед Ла-Хункерой (La Junquera). Генерал Соре во главе левоф-
ланговой дивизии, которую со стороны Эспольи (Espolla) поддерживала
с фланга бригада генерала Виктора, должен был в то же время проводить
ложные атаки, сдерживая испанцев на этом участке.
Однако средства, какими располагал Дюгомье, были намного меньше,
чем требовалось для осуществления столь обширного замысла. Француз-
ская армия едва насчитывала двадцать пять тысяч человек. Недоставало
хлеба, склады опустели, местность была разорена; значит, надо было сра-
жаться, чтобы захватить у противника съестные припасы, или же решаться
на позорное отступление, оставив беззащитной территорию республики.
16 ноября Ожеро в начале ночи выступил из Дарниуса (Darnius), находя-
щегося невдалеке перед Агульяной (Agullana50), перешел реку Му га (Muga)
несколько западней литейной мастерской, шел всю ночь и до рассвета
вышел в тылы испанцев на южном склоне горы Санта-Магдалена (Mon-
tana de Santa Magdalena). Во время этого перехода к нему присоединилась
бригада генерала Давена. Пришли в движение и все остальные колонны
армии. Командующий Дюгомье и комиссар Конвента Дельбрель провели
ночь в очень глубокой пещере перед Дарниусом, служившей квартирой для
генерала Гийома. В четыре утра они поднялись на вершину Черной горы,
очень высокое место, откуда можно было все видеть и всем руководить.
Общее наступление началось в шесть утра по всему фронту. Ожеро
двинулся на испанцев и французских эмигрантов, занимавших северный
склон горы Санта-Магдалена; командовавший ими генерал Куртен про-
являл в обороне смелость и присутствие духа; особо сильное и упорное
сопротивление оказывали эмигранты. Борьба французов с французами
долго шла с переменным успехом. Однако Куртен, с самого начала дела
догадывавшийся, каким может быть его исход, немедленно потребовал от
главной квартиры подкреплений; они не поступили, тогда как республи-
канцы уже опасно продвинулись вперед. Испанцы, атакованные в штыки
50 У автора неправильно написано название (la Gullana). - Прим. пер.
208
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
с бешенством, которое их смутило, не устояли первыми и в беспорядке
бежали. Эмигранты, сражавшиеся по-прежнему доблестно, увидев, что
их вот-вот окружат, последовали примеру испанцев и отошли назад, уведя
свою артиллерию. Ожеро развил успех: все неприятельские редуты, распо-
ложенные на правом берегу Муги до Лас-Эскауласа (castillo de las Escaulas),
были захвачены почти одновременно.
Однако в то время как на правом фланге усилия французов увенчались
успехом, в центре они получили сильный отпор. Дивизия генерала Со-
ре, даже поддержанная бригадой Виктора, была слишком слаба, чтобы
захватить неприступные позиции испанцев, которые защищало двадцать
пять тысяч человек. В результате нескольких бесплодных атак французы
понесли потери; испанский генерал Бельвис заставил их отступить, в то
время как генерал Тарранко, внезапно перейдя в наступление, выбил их из
их собственных редутов в Эсполье, а виконт Гентский, обогнав, атаковал
до самого французского лагеря в Кантальопсе (Cantailops).
Противники бились весь день, и только ночь принесла некоторую пере-
дышку сражавшимся с шести часов утра людям. Но на рассвете французы
вновь начали атаку на всех участках. Ожеро, собрав все свои войска, снова
устремился на левый фланг испанцев, которых Куртен уже успел привести
в порядок. В то же время смело двинулись вперед и другие дивизии. В этот
момент над головой командующего Дюгомье, который, неподвижно стоя
в центре своей армии, не покидал Черной горы, разорвалась испанская
граната. Генерал был сбит с ног, ему раздробило голову, его кровь брыз-
нула на тех, кто его окружал. Его офицеры и двое сыновей, находившихся
рядом, подняли его; жизнь в нем еще теплилась; и, как осмотрительный
полководец даже на пороге смерти, он сказал окружавшим его офицерам:
«Постарайтесь скрыть от наших солдат мою смерть, чтобы они довели бой
до победы - единственное мое утешение в последние минуты». Сказав эти
слова, он испустил дух. Комиссар Конвента Дельбрель, свидетель этого
рокового события, немедленно приказал принять командование армией
генералу Периньону.
Между тем генерал Соре, которого противник сильно теснил, срочно
потребовал подкреплений. Периньон помчался к нему, отбросил испанцев,
вновь завязал бой в центре армии и вернулся на левый фланг, энергично
атаковавший неприятеля на новых позициях. Батарею второй линии, неда-
леко от Фигераса, которую ее защитники считали неприступной, французы
захватили в рукопашном бою. Испанцы, гонимые от редута к редуту, были
вынуждены оставить их один за другим. Куртен приказал отступать и стал
отходить под защиту крепостной артиллерии. Однако на всех участках бой
продолжался, и хотя французы, одержали победу на правом фланге, но еще
не смогли прорвать фронт ни в центре, ни на левом фланге противника,
когда ночь вынудила обе армии ненадолго передохнуть.
Однако скрывать от солдат смерть их неустрашимого командующего
было больше невозможно, и это обстоятельство вкупе с необходимостью
209
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
изучить взаимное расположение разных корпусов армии не позволило
генералу Периньону, временно заменившему Дюгомье, вновь начать
наутро наступление, план которого был ему известен лишь отчасти. Поэ-
тому девятнадцатого числа французы остались в бездействии, а испанцы
слишком устали от предыдущих боев, чтобы пытаться атаковать. Но,
собрав все сведения, какие ему были необходимы, полностью уверенный
в высоком боевом духе офицеров и солдат, храбрый Периньон поспешил
воспользоваться критическим положением противника и прежде всего
пылом, какой первые успехи вдохнули в армию, к тому же солдатам не
терпелось отомстить за смерть своего вождя.
20 ноября в четыре утра французский генерал направил главный удар
на центр испанцев, занимавших редуты Сеньора-дель-Роуре (Senora del
Roure), Понт-де-Молинс (Pont de Molins) и лагерь Льерс (castillo de Llers).
Одна колонна была послана, чтобы обойти неприятеля через Систелью
(Cistella), две других вышли из центра: одна, обогнув Черную гору, должна
была ударить во фланг редутам Пассимильянс (Passimilians) и Типанс
(Tipans), а другой была поставлена задача атаковать испанцев с фронта со
стороны большой Испанской дороги; остаток французского центра должен
был оставаться в резерве на той же дороге вместе с легкой артиллерией,
а левому флангу предстояло сдерживать противника ложными атаками.
Войска генерала Ожеро, более близкие к противнику и получившие
лучшую поддержку, чем семнадцатого числа, быстро добились успехов:
редуты Пассимильянс и Типанс были взяты. Испанский командующий
Ла Унион, узнав об этом поражении, немедленно явился на этот участок и
попытался ободрить павшие духом войска, возглавив их, чтобы перейти в
наступление; но его быстро окружили французские стрелки, в него попало
две пули, и он пал мертвым. В рядах испанцев возникло расстройство.
Принц де Монфор, старейший генерал-лейтенант неприятельской ар-
мии, и маркиз де Лас Амарильяс поспорили из-за командования, кото-
рое в конечном счете осталось за последним. Французы продолжили
наступление, захватили лагерь Льерс и соседние редуты. Через три часа
упорного боя укрепления Сеньора-дель-Роуре, Вилаортоли (Vilaortoli) и
Понт-де-Молинс тоже были взяты. Пушки батарей лагеря Льерс навели
на ретраншементы, возведенные под стенами Фигераса войсками генерала
Куртена, укрывшимися там восемнадцатого.
Левофланговая дивизия французов и бригада генерала Виктора, видя
продвижение правого фланга, удвоили усилия и сумели захватить ретран-
шементы под Сан-Клементе (San Clemente) и Эспольей. Маркиз де Лас
Амарильяс в убеждении, что сопротивляться уже бесполезно, дал приказ
генералу Искьердо, под началом которого еще находились четыре тысячи
пехотинцев и три тысячи всадников, отходить на Пуч-Ориоль (Puig-Oriol),
а генералу Куртену - прикрывать это движение; но в момент, когда эти
войска тронулись, чтобы отступать, французская колонна, только что
захватившая Понт-де-Молинс, соединилась с конной артиллерией, сто-
210
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
явшей в резерве на большой Испанской дороге, и внезапно вышла по этой
дороге в тыл позиций в Эстерелье (Esterella). После этого разгром испан-
цев стал полным. Они несли огромные потери от артиллерийского огня,
и каждый спасался как мог в направлении Перальи (Peralla), а оттуда на
реку Флувию (Fluvia). Лас Амарильяс конечным пунктом отступления
назначил Жерону (Gerona), но испанцы настолько разбежались во все
стороны, что после этого разгрома собрать войска удалось лишь нескоро.
Генерал Ожеро сразу же окружил Фигерас, часть гарнизона которого
ушла на усиление лагеря Льерс. Зато город заполнило семь-восемь тысяч
беглецов из всех боевых частей, забывших дисциплину и оставшихся без
командиров.
Испанцы во всех этих боях понесли огромные потери. Помимо коман-
дующего Ла Униона, они потеряли еще двух генералов, одного из которых
убил собственноручно аджюдан-женераль Дюфо. Около десяти тысяч
человек осталось на поле боя, восемь тысяч было взято в плен; победителям
достались тридцать пушек, два знамени и палатки на двенадцать тысяч
человек. Все редуты было приказано взорвать; взрывы происходили даже
в конце последнего боя, усиливая смятение и ужас отступающих испан-
цев. Потери французов были не очень значительными - их оценили всего
в шестьсот-семьсот человек убитыми и ранеными, но у нас есть основания
полагать, что эта оценка неточна.
После битвы испанцы еще не знали о судьбе графа де ла Униона. Маркиз
де Лас Амарильяс послал курьера в штаб-квартиру Периньона для выяс-
нения, что сталось с испанским командующим; тогда ему и сообщили, что
тело графа, пробитое двумя пулями, найдено близ скита Роуре.
Так обе армии лишились вождей почти в одной и той же битве, потому
что сражение 20 ноября можно считать продолжением сражения 18 но-
ября. Но французы потерю своего знаменитого генерала пережили острей,
чем испанцы. Скорбь заглушила в сердцах солдат вызванные победой чув-
ства. Они шли к своим кострам медленным шагом, с печалью на лицах.
Посреди крепости Бельгард вырыли могилу, принявшую обезображенное
тело победителя англичан и испанцев. В этом мрачном торжестве участво-
вала вся армия; генералы, офицеры, солдаты, граждане - все исторгали
потоки слез: это была высшая похвала, больше говорившая о славе покой-
ного, чем самая красноречивая надгробная речь.
Дюгомье было пятьдесят восемь лет, когда на поле боя его сразила
смерть. Он был кумиром войск, безгранично ему преданных. Скупой на их
кровь, он часто готов был пролить свою с величайшей неустрашимостью.
Он нередко посещал лагеря и с удовольствием беседовал с солдатами,
тянувшимися к нему, чтобы услышать слова, исполненные доброты, обод-
рения и надежды. При первой вести о его смерти во всех рядах раздался
единодушный крик, как некогда в армии Тюренна: «Мы потеряли свое-
го отца!»
211
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
Взятие Фигераса (Figueras).
27 ноября 1794 г. (7 фримера III года). Испания.
Мы сказали, что вечером того же 20 ноября, когда случился бой,
генерал Периньон окружил войсками дивизии Ожеро крепость Фигерас.
Испанцы, потерпев поражение, сначала укрылись под защиту артилле-
рии этой крепости; но, энергично преследуемые французами, они спешно
покинули свои позиции и бежали на семь-восемь лье дальше. Большое
количество отдельных беглецов осталось в крепости и пополнило гарнизон,
частично также принимавший участие в сражении. Крепость, которую
испанцы называют Сан-Фернандо (San Fernando), - одна из прекраснейших
в Европе. Там построены сводчатые укрытия, а крытые казематы способны
выдерживать попадание бомб. Правда, с нескольких сторон она уязвима
для продольного огня, с севера и запада над ней господствует несколько
возвышенностей; но удаленность последних от крепости не позволяет
выгодно их использовать, чтобы пробивать бреши в обороне. Когда Пери-
ньон подошел к этому крепости, она была обеспечена всем необходимым,
чтобы выдержать долгую осаду. Укрепления, работа знаменитого Вобана,
были в хорошем состоянии и укомплектованы многочисленной и прекрас-
ной артиллерией, цистерны полны воды, а в качестве гарнизона служили
десять тысяч человек. Но этому гарнизону, собранному, как мы только что
увидели, из разрозненных остатков побежденной армии, напрочь недоста-
вало морального духа, который на войне гораздо важней численности. В
нем царил раздор, и неповиновение войск было настолько велико, что они
часто отказывались выполнять служебные обязанности.
Периньон, которому эти детали были известны и который знал, что
при других обстоятельствах не взял бы Фигераса и с пятидесятитысячной
армией, не терял надежды захватить его с пятнадцатью тысячами. Едва
подступив к крепости, он нацелил на нее отобранные у испанцев батареи.
В то же время он направил губернатору Андресу Торресу категорическое
требование сдачи, угрожая перебить гарнизон, если тот не сдастся. Торрес
в испуге собрал свой совет, и из непонятной трусости все составлявшие его
офицеры высказались за то, чтобы вступить в переговоры с целью подпи-
сать капитуляцию. Два парламентера, посланные после этого совещания
к генералу Периньону в штаб-квартиру в Ла-Хункере, попросили его об
отсрочке, необходимой, чтобы написать испанскому командующему и
получить его ответ. Периньон, опасаясь ослабления страха, который, как
ему было известно, он внушил, наотрез отказал в этой просьбе и передал
губернатору, чтобы тот поскорей принимал решение, а то его войска с
нетерпением требуют сигнала к общей атаке. Испанцы пребывали в таком
упадке духа, что даже не заметили, насколько мало у французов было
оснований для этого высокомерного тона. Дрожа при мысли о штурме,
слабый Торрес, хоть он и отличился в осаде Тулона при взятии форта Фарон
(Faron), 27 ноября согласился на капитуляцию. Десять тысяч испанцев,
которые могли бы держать французов под крепостью полгода, вместо этого
212
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
всего через несколько дней сдали город и позорно вышли, сложили оружие
на гласис и отправились в плен во Францию.
Взятие Фигераса удивило самих победителей, когда они увидели, какие
мощные оборонительные средства были в распоряжении побежденных. На
стенах стояло двести орудий, в основном большого калибра; на складах
лежало двести тысяч фунтов пороха с соответствующим количеством ядер,
бомб и снарядов. Муки, солонины, вина, уксуса, водки и т.д. в крепости
было навалом. Это завоевание обеспечило французскую армию, дало ей
600 тыс. ливров звонкой монетой, принесло массу предметов экипировки
и бивачного имущества и открыло дорогу в Ампурдан (Ampurdan), мест-
ность, богатую зерном и вином.
Столь важная крепость была сдана настолько быстро, что это наводило
на мысль об измене; со временем как французы, так и испанцы были в этом
совершенно уверены51. Испанский король отправил губернатора Торреса и
офицеров его штаба в тюрьму. Губернатор и трое его офицеров были при-
говорены к смерти, но монарх, проявив снисходительность, заменил казнь
на пожизненное изгнание.
Взятие Фигераса стало последним подвигом Восточно-Пиренейской
армии в кампании 1794 года. Французские и испанские войска ушли на
зимние квартиры. Но генерал Периньон занялся приготовлениями к зна-
менитой осаде Росаса (Rosas), подробности которой мы приведем в отчете
о кампании 1795 года.
Сражение при Вергаре (Vergara); конец кампании в Западных
Пиренеях.
28 ноября 1794 г. (8 фримера III года). Испания.
В то время как Восточно-Пиренейская армия одерживала столь бле-
стящие успехи, Западно-Пиренейская армия вела более осторожные опе-
рации по причинам, о которых мы упоминали при рассказе о вторжении
в Ронсевальскую долину (Roncesvalles), и ограничивалась защитой своих
зимних квартир.
Генерал Монсей после вторжения, о котором мы недавно говорили, не-
которое время раздумывал, какую извлечь выгоду из этой экспедиции. Пам-
плона (Pamplona) была в пределах его досягаемости, и идея взятия этого
51 Однако, по свидетельству самих испанцев, представляется, что сдачу Фигераса в наиболь-
шей мере предопределил ужас, какой внушали республиканские армии. Донесения того времени
рассказывают о беседе, состоявшейся на эту тему между членом Конвента Дельбрелем и подполков-
ником Ортосонаром, одним из испанских парламентеров. Она дает представление о том, насколько
деморализованы были войска, стоявшие в крепости. Только что было заключено соглашение о
капитуляции. «Теперь, когда все подписано, - сказал Дельбрель испанскому офицеру, - вы можете
говорить откровенно. Не правда ли, вам недоставало артиллерии для защиты крепости?» - «На
стенах стоят двести артиллерийских орудий в батареях». - «Так у вас не было боеприпасов?» -
«У нас их было на шесть месяцев». - «Вам не хватало продовольствия?» - «Им заполнены все
склады ». - « Значит, ваш гарнизон слишком мал? » - « В нем десять тысяч бойцов ». - « Чего же вам
не хватило, чтобы обороняться от нас?» - «Вот этого (положив руку на сердце). Если бы под моим
началом было три тысячи солдат из ваших войск, вы бы никогда не завладели фортом». - Прим. авт.
213
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
города слишком льстила горделивым комиссарам Конвента, чтобы им не
пришло в голову ее осуществить. Однако к осаде столь сильной крепости
артиллерия была не готова, запасов недостаточно, непроходимые дороги
почти исключали возможности подвоза, а в довершение всего начинался
плохой сезон. Поэтому Монсей, верно оценив все эти препятствия, сосре-
доточил армию на границе Бискайи, занимая северную часть Гипускоа и
охраняя Бастанскую долину и окраину Ронсевальской долины; но Пред-
ставители народа отдали формальное распоряжение о наступлении, и ему
пришлось подчиниться.
Вынужденный вопреки собственному желанию браться за дело, неудач-
ный исход которого он вполне предвидел, Монсей тем не менее принял
все меры, которые могли сделать его успешным или по меньшей мере не
дать ему кончиться катастрофой. Он разделил армию на четыре больших
дивизии: первая под командованием генерала Фрежевиля заняла позицию
в Лекумберри (Lecumberri); вторая, под началом генерала Марбо, занимала
пространство между Лекумберри и Олагуэ (Olagiie), а ее аванпосты были
выдвинуты к Леаскуэ (Leazcue), Латасе (Latasa) и Остису (Ostiz); третья
растянулась от Ларрасоаньи (Larrasoana) до Бискаррета (Viscarret), и ею
командовал генерал Делаборд; наконец, четвертая была разбросана по
деревням Бургете (Burguete), Ронсеваль (Roncesvalles), Ариве (Aribe),
Гарральда (Garralda), Орбайсета (Orbaiceta), Орбара (Orbara) и Вильянуэва
(Villanueva) (последняя находилась за рекой Ирати [Irati]) и находилась
под началом генерала Моко.
На этой слишком растянутой позиции, которая была небезопасной,
французов тем не менее тревожили мало. Испанцы сами готовились ухо-
дить на зимние квартиры и казались мало склонными сражаться. Со сто-
роны Вильянуэвы Моко ограничил свои операции поджогом нескольких
деревень. Ничего существенного не происходило до 25 ноября: в этот день
генерал Марбо приказал атаковать испанцев на всех участках, находив-
шихся напротив его позиций. Эта атака была задумана, чтобы прибли-
зиться к Памплоне и подготовить ее окружение. На правом фланге бри-
гадный генерал Пине с двумя батальонами и шестьюдесятью драгунами
захватил деревню Навас (Navaz), которую тщетно с упорством защищали
три тысячи испанцев; но за этим движением последовало быстрое отсту-
пление, потому что левый фланг был отброшен назад при атаке на деревни
Сораурен (Sorauren), Олаве (Olave) и Олаис (Olaiz). Испанцы, получившие
подкрепления, даже перешли в атаку и опрокинули французов, которые
остановились на высотах Остиса. Они удержались на захваченных пози-
циях, несмотря на старания наших войск вновь их занять.
Не без опасений французы, упавшие духом, измученные усталостью
и лишенные припасов, ждали следующего дня. Атака началась рано ут-
ром с новой яростью. Казалось, испанцы снова достигнут вчерашних успе-
хов, когда баскский батальон из Субири (Zubiri) под командованием аджю-
дан-женераля Ариспа, пройдя горами, атаковал их с тыла. При этой неожи-
214
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
данной атаке в рядах испанцев, подумавших, что их обошли намного пре-
восходящие силы, возникло замешательство, и вскоре их разгром сделался
полным. Почти шестьсот испанцев осталось на поле боя, остальные спешно
бежали. За эти два дня было выведено из строя около четырехсот францу-
зов. Жители Памплоны, уверенные в победе испанцев, вышли толпой из
своего города, чтобы насладиться этим зрелищем. Когда военная удача
от испанцев отвернулась, они в ужасе поскорей вернулись в свои стены,
представляя себе, как на их укрепления уже лезут ловкие егеря из Субири.
Однако численное превосходство испанцев в окрестностях Памплоны,
несмотря на эти временные неудачи, могло стать роковым для французов:
ведь если бы граф Коломера сумел собрать свои силы на этом участке,
ему было бы несложно очистить от противника Бастанскую долину, а в
результате этого маневра, который принес бы ему посты Бера (Вега) и Ирун
(Irun), он отрезал бы французские войска в Бискайе и Толосе (Toloza),
поставив их под серьезную угрозу. Сами французы все более чувствовали,
насколько невыгодна их позиция. С каждым днем пути для конвоев и обо-
зов становились все трудней, и солдаты, изнуренные от частой нехватки
продовольствия и от жесткой и едкой горной воды, уже заполняли полевые
госпитали, где тоже не хватало материала, необходимого больным. По
счастью, командующий, написавший в Комитет общественного спасения
жалобу на упрямство комиссаров Конвента, наконец получил разрешение,
необходимое, чтобы следовать собственным планам, а не воле представи-
телей. Поэтому он решил покинуть Наварру и назначил этот переход на
29 ноября.
Чтобы сделать свое отступление простым и почетным, он задумал в то
самое время, когда войска левого фланга будут отходить, провести атаку
на Бергару. Ночью 2 7 ноября из Лекумберри вышла дивизия генерала Фре-
жевиля, в то время как бригады генералов Шильта, Мерля и Лароша напра-
вились из Гетарии (Guetaria) на Бергару, чтобы атаковать неприятеля с
фронта и с флангов. В полдень 28 ноября батальонный шеф Гравье начал
бой, бросив вперед несколько стрелковых рот легкой пехоты. Подступы к
Бергаре были очень трудными. Испанцы возвели там ретраншементы ус-
тупами и разместили в них значительные силы. В состав этих войск вхо-
дила одна рота Гард-дю-Кор52 испанского короля. Поскольку стрелков
постепенно поддержали другие боевые части, французы вскоре подошли
вплотную к вражеским ретраншементам, маневры разных колонн при
этой атаке оказалось настолько слаженными, что испанцы, занимавшие
ретраншементы, включая гвардейскую роту, испугались и бежали; их
примеру вскоре последовали и другие войска. Укрепления оказались
захвачены. Было убито триста испанцев, двести пятьдесят взято в плен; в
52 Garde du Corps - дословно «телохранители»; первоначально действительно исполняли обя-
занности личной королевской стражи, но со временем превратились в отборное воинское подраз-
деление; части дословно таким же названием Garde du Corps существовали во многих странах
Европы. - Прим. ред.
215
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
руки французов попали четыре знамени, пять тысяч ружей, военная кас-
са и тридцать восемь зарядных ящиков. Возможно, если бы генерал Фре-
жевиль, который должен был дойти до Салинаса (Salinas) и Мондрагона
(Mondragon), в силу разных обстоятельств не задержался, испанский
корпус на этом участке целиком попал в плен. Побежденные бежали так
быстро, а преследовали их с таким пылом, что испанский генерал Руби,
захваченный врасплох в момент, когда садился за стол, был вынужден бро-
ситься в воду, чтобы спастись; за ним погнался французский барабанщик,
и генерал, чтобы избежать плена, не нашел ничего лучшего, чем снять свой
расшитый мундир и бросить его в преследователя.
Испанцы отступили в Салинас, оставив всю Аракильскую долину (valle
de Araquil). Разграбив Вергару, французы заняли деревни Аскойтия (Az-
coitia) и Аспейтия (Azpeitia) и захватили превосходные литейные мастер-
ские, которые поспешное бегство не позволило испанцам разрушить.
29 ноября все дивизии Западно-Пиренейской армии, расквартирован-
ные в Наварре, начали отступление, в соответствии с распоряжениями ге-
нерала Монсея. Правофланговая дивизия под началом генерала Фреже-
виля двинулась к Толосе, дивизия генерала Марбо - к Лесаке (Lesaca) и
Синко-Вильяс (Cinco Villas), дивизия Делаборда - к Бастанской долине
и, наконец, дивизия генерала Моко - к Сен-Жан-Пье-де-Пор (Saint-Jean-
Pied-de-Port) через Арицу (Arizu) и Лес-Альдудес (les Aldudes). Испанцы
нигде не пытались чинить препятствия этому отходу. Они довольствова-
лись тем, что снова заняли все утраченные ими в июне позиции, то есть
теперь их правый фланг опирался на Лес-Альдудес, Орбайсету и Эуги
(Eugui), центр - на север Ульсамской долины (valle de Ulzama), а левый
фланг - на Лекумберри и перевал Арране (Arraiz), прикрывая основной
путь сообщения с Наваррой. Французы сохранили за собой контроль над
течением реки Бидасоа (Bidasoa).
7 декабря командир 1-го батальона баскских егерей Арриет, вернув-
шись из бергарской экспедиции, получил приказ занять Гастелу (Gaztelu),
деревню в полутора лье левее Толосы; там были испанцы; началась очень
активная перестрелка, в результате которой Арриет изгнал врагов из
деревни и преследовал их за Горрити (Gorriti).
Этот последний бой завершил в Западных Пиренеях кампанию 1794 го-
да. Французы, не добившись на этом участке явных преимуществ, тем не
менее сумели склонить фортуну на свою сторону и подготовили успехи
следующей кампании.
Генерал Монсей стоял во главе многочисленной и обстрелянной армии, в
которой сумел сохранить превосходный боевой дух, он придавал ей сплочен-
ность во всех операциях, несмотря на помехи, какие ему чинили комиссары
Конвента. В следующем году станет заметен результат мудрых комбинаций
этого командующего: успехи, каких добьется Западно-Пиренейская армия,
наконец вынудят потомка Людовика XIV обращаться с республиканцами
каке равными и просить мира у людей, ниспровергших трон Людовика XVI.
216
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Взятие острова Боммел (Bommel) и форта Граве (Grave).
28 декабря 1794 г. (8 нивоза III года). Голландия.
Бедственное состояние, в каком находились французские войска на гол-
ландских границах, суровое время года, крайне затрудненное сообщение
из-за разлива рек и каналов и плохого состояния дорог не останавливали
комиссаров Конвента, исполняющих приказы Комитета общественного
спасения. Привыкшие к терпеливости и преданности защитников отече-
ства, очень рассчитывающие на подъем, какой у солдат вызывали много-
численные успехи, эти комиссары упорно возражали против всех увещаний
генералов, которые просили дать некоторый отдых людям, изможденным
усталостью или доведенным лишениями до крайнего изнеможения. Для
завершения операций этой славной и тяжелой кампании недоставало заво-
евания острова Боммел и взятия форта Граве, и сезон, казалось, должен
скорей благоприятствовать этим начинаниям, чем чинить им препятствия,
каких опасались. В этом мнении комиссаров укрепляли советы генерала
Данделса, голландца по происхождению, который с начала войны нахо-
дился на службе республики. Этот генерал не разделял опасений своих
коллег насчет результата операции и просил поручить ему руководство
ею. Его знания климата и особенностей местности побудили комиссаров
доверить ему исполнение плана Комитета общественного спасения.
Для этого Данделс собрал в форте Кревкёр (Crevecoeur) и в маленьких
бухтах на левом берегу Мааса множество малых лодок. Материал, при-
годный для наведения моста, был собран в Буа-ле-Дюк. Другие лодки на-
шлись близ Кокердюна (Kokerdun; видимо, Кекердом [Kekerdom]) и в бух-
те Ваала. Однако все эти суденышки могли вместить только пехоту, а для
перевозки кавалерии и артиллерии были непригодны.
Населенный пункт Кекердом был достаточно важным и для овладения
им требовались серьезные усилия; но поскольку переправа здесь была
трудной, на этом участке решили ограничиться демонстрацией. Такое же
решение приняли относительно форта Синт-Андрис (Sint-Andries). Глав-
ную атаку предполагалось направить на остров Боммел.
Руководил ею, как мы только что сказали, генерал Данделс, и лучшего
выбора сделать было нельзя, потому что этот офицер не только обладал точ-
ными и практическими знаниями о местности, где собирался действовать,
но к тому же недавно очень тщательно обследовал берега Мааса. Однако,
несмотря на эти преимущества, Данделс прекрасно осознавал все труд-
ности, какие могло вызвать это опасное предприятие.
Началось оно 12 декабря. Ложная атака под Кекердомом первона-
чально складывалась довольно удачно. Четыре гренадерских роты пере-
правились через Ваал на лодках, взяли в плен ганноверского майора и за-
клепали четыре пушки. Но ганноверские войска, поднявшись по тревоге,
поспешили к месту высадки. Французы их не стали ждать, и поскольку
атака была только отвлекающей, командующий офицер отдал приказ не
рисковать: четыре роты отчалили на виду у вражеских колонн и избежали
217
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
столкновения, которое из-за численного превосходства противника могло
бы стать для них роковым.
Атака на форт Синт-Андрис имела более досадные результаты. Непри-
ятель, предупрежденный перебежчиком о замысле французов, был начеку,
и все батареи форта приготовились к стрельбе. Когда появились француз-
ские солдаты, проявляя привычные уверенность в себе и неустрашимость,
противник позволил им приблизиться на половину дальности выстрела и
открыл настолько сильный и непрерывный огонь, что половина атакую-
щих почти сразу была выведена из строя. Остальные искали спасения в
бегстве, которое произошло в крайнем расстройстве.
Что касается главного наступления на Боммел, то к нему еще едва при-
ступили. Испуганный препятствиями, с которыми столкнулся, генерал
Данделс, вопреки своим надеждам и данным им обещаниям, сам доложил
генералу Моро, который по-прежнему командовал армией в отсутствие
генерала Пишегрю, лежавшего больным в Брюсселе, что от этого предпри-
ятия надо срочно отказываться ввиду того, что уже установленные батареи
раскрыты противником и что неприятельская позиция слишком сильная.
Моро, уже изначально исходивший из того, что попытка, предпринятая
против его воли, бесполезна и даже опасна, ничуть не удивился заявлению
Данделса и дал приказ отменить наступление.
Это обстоятельство наконец смягчило непреклонность комиссаров Кон-
вента, и они разрешили армии уйти на зимние квартиры; но этот отдых,
столь желанный, продлился всего несколько дней. Мороз чрезвычайно
усилился, реки замерзли, и лед стал достаточно прочным, чтобы французы
могли совершать по нему переходы. Возможность продолжить завоевание
Голландии была слишком привлекательной, чтобы ее упустить. Скоро мы
увидим, что командующий Пишегрю сумел воспользоваться этим счаст-
ливым случаем, чтобы придать новый блеск своей славе и славе армии,
которой командовал.
Уступив необходимости прервать военные операции и отправить вой-
ска зимовать за Ваал, Моро хотел воспользоваться временной передышкой
и приготовиться, как настанет благоприятный сезон, к взятию важной
крепости, расквартировав их очень близко к Бреде (Breda), чтобы тем са-
мым город оказался окружен. Поэтому генерал Бонно, дивизия которого
находилась в междуречье Мааса и Ваала, получил приказ во взаимодей-
ствии с дивизией Лемера и бригадой Дюмонсо осуществить блокаду Бреды;
их войска вышли на назначенные позиции 22 декабря; к тому времени
командование Северной армией вновь взял на себя Пишегрю.
Однако положение Голландии изо дня в день становилось все более кри-
тическим. Сознавая угрозу скорого вторжения, Генеральные Штаты ото-
звали все войска, еще находившиеся во Фландрии, чтобы подтянуть их
к голландской армии. Генерал Мишо приказал занять все оставленные
неприятелем посты.
218
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
С другой стороны, австрийцы возвели ретраншементы и построили
предмостное укрепление в Бурике (Burick, совр. Бюдерих [Buderich]),
городке в герцогстве Клеве (Kleve), напротив Везеля (Wesel). Генералу
Вандамму было поручено их атаковать с дивизией Моро, которой он ко-
мандовал. Он подошел с обычной стремительностью, обрушился на авст-
рийцев, убил их несколько сотен, остальных взял в плен, захватил ретран-
шементы и установил батареи, чтобы уничтожить лодки и перекидные
мосты, которые были у австрийцев перед Везелем. Благодаря этому делу,
случившемуся 10 ноября, французы овладели левым берегом Рейна в
низовьях этой реки; и когда французская армия заняла свои квартиры, ее
более не мог беспокоить противник, отделенный от нее рекой.
Ваал и Маас полностью замерзли. 23 декабря, поскольку мороз все еще
был очень сильным, решили возобновить поход на Боммел; кстати, было
известно, что остров слабо защищен. Войска выступили 27 декабря. Обе
бригады генералов Данделса и Остена получили приказ пересечь Маас по
льду, чтобы вступить на остров. По наблюдениям генерала инженерной
службы Совьяка, термометр Реомюра показывал температуру семнадцать
градусов ниже точки замерзания воды. Главная атака была направлена на
Кревкёр, Эмпел (Empel) и Синт-Андрис. Французские отряды внезапно
напали на сторожевые заставы и перебили их; обе колонны, приближение
которых скрывали дамбы, устремились на неприятельский центр, кото-
рый бросился в бегство и который энергично преследовали в направлении
Боммела. Батальоны Оранский, Фризский, Гогенлоэ и де Бонса были
захвачены в плен почти целиком после довольно слабого сопротивления;
войска, стоявшие правее Хёсдена (Heusden), без единого выстрела отсту-
пили к Горкуму (Gorcum, совр. Горинхем [Gorinchem]), а находившиеся
под фортом Синт-Андрис точно так же отошли в Тил (Tiel).
Эта атака вызвала такую панику, что войска, бегущие с острова Боммел,
увлекли за собой швейцарских гвардейцев и другие голландские части,
стоявшие за Ваалом, поэтому французы перешли реку, почти не встретив
сопротивления; часть беглецов почувствовала себя в безопасности только
под стенами Утрехта (Utrecht). Генерал Констан намеревался остановиться
в Тиле, чтобы дождаться подкреплений, которые дали бы ему возможность
некоторое время удерживать этот пост, но эта неорганизованная масса
увлекла его за собой до Горкума, где он соединился с основными силами
армии принца Оранского.
Победители захватили шестьдесят полевых пушек в лагере, которые
побежденные не успели увезти. Они взяли шестьсот пленных, резервный
артиллерийский парк в Варденбурге (Waardenburg) на правом берегу Ва-
ала и нашли на острове Боммел огромные склады продовольствия и всевоз-
можных боеприпасов. Это завоевание стало результатом атаки, продолжав-
шейся несколько часов. В другой сезон оно потребовало бы бесконечных
трудов, работы и усилий. Войска, посланные в этот поход, остались на
Боммеле и стали охранять рубеж по Ваалу.
219
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
В тот же день части генералов Бонно, Лемера и Дюмонсо атаковали
рубежи Бреды, Ауденбоса (Oudenbosch) и Зевенбергена (Zevenbergen) и
заняли их. Генерал Бонно напал на правый фланг голландской линии на
реке Марк (Mark), неприятельская бригада генерала Буцелара была вы-
нуждена срочно укрыться в Виллемстаде (Willemstad), а бригада генерала
Ханка, стоявшая отдельно под Тер-Хейде (Ter Heijde), была отрезана и окру-
жена; она в открытом поле объявила о капитуляции, в силу которой сло-
жила оружие и обязалась больше не служить.
Генерал Дюмонсо, которому было поручено атаковать рубежи Бреды,
захватил их хитростью и почти без единого выстрела. Его бригада состояла
из одного батальона бельгийских стрелков и восьми французских батальонов.
Несколько карабинеров из бельгийского батальона приблизились к одной из
батарей в неприятельской боевой линии и завязали беседу с голландскими
часовыми и канонирами; в этой беседе они жаловались на утомительную
службу, какую их принуждают нести, выражали желание дезертировать,
обещая, что их примеру последуют еще многие из однополчан; в то же
время они скользили по льду, словно затем, чтобы согреться, и приближа-
лись все ближе. Вскоре собралась вся рота, используя те же уловки. Гол-
ландцы начали испытывать подозрения и собрались отогнать этих нахалов,
выстрелив в них, когда пушечный выстрел подал сигнал к общей атаке.
Тогда карабинеры бросились на пушки батареи, которую они окру-
жили. Основные силы стрелкового батальона, которым командовал бата-
льонный шеф Тьебо, и гренадерские роты из других батальонов, которых
генерал Дюмонсо поместил в засаду в большом рву, побежали к непри-
ятельской линии, в то время как стоявшие сзади батальоны поддержали
эту атаку, тоже двинувшись беглым шагом вперед. Успех был быстрым
и полным. Бельгийские карабинеры не оставили канонирам батареи,
которую атаковали, времени выстрелить. Майор Тьебо, организовавший
хитрость, о которой мы только что рассказали, во главе своего батальона
и гренадерские роты из других батальонов попали под огонь нескольких
орудий; но выстрелили не все, потому что многие фитили погасли, а только
что выстрелившие пушки канониры уже не успевали перезарядить.
Так укрепления Бреды были захвачены лишь авангардными частями,
главные силы подоспели лишь когда ретраншементы были взяты. Потери
у противника были значительными, а у французов их почти не было. Всех,
кто пытался сопротивляться, убивали. В руки победителей попало боль-
шое количество транспортных средств, имущества, пушек и боеприпасов.
Беглецов преследовали до тех пор, пока они не укрылись под пушки Гер-
трёйденберга (Geertruidenberg), бросившись туда в полном беспорядке53.
53 Батальонный командир Тьебо, ныне генерал-лейтенант, выгодно известный и как писатель,
и как военный, в этих обстоятельствах оказался в опасности, которой избежал только благодаря
присутствию духа и неустрашимости. Вместе с полусотней егерей своего батальона и двенадцатью
гренадерами первого батальона Уазы он активно преследовал побежденных. Охваченный чрезмер-
ным пылом, он вскоре обогнал многие другие французские батальоны. Двести голландских кава-
леристов заметили, что он оторвался от своих, сделали поворот кругом и энергично его атаковали.
220
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
На следующий день после занятия острова Боммел генерал Пишегрю
получил сообщение о капитуляции форта Граве.
Для осады этой крепости сразу после взятия Буа-ле-Дюк был послан
генерал Сальм со своей бригадой. Но окружение Граве могло стать полным
только после победы при Ауде-Ветеринге и за счет нескольких отрядов,
присланных с поля боя на усиление бригады Сальма. Офицер, командо-
вавший этой крепостью, повел себя более смело и стойко, чем коменданты
других завоеванных городов., Он сумел воодушевить гарнизон крепости,
хотя французы действовали очень активно. Если Маастрихт, Венло, Ним-
веген и т.д. сдались очень легко, то полковник де Боне54, губернатор Граве,
не имея никакой надежды на приход помощи оборонялся исключительно
упорно и старался парализовать действия войск, осаждающих его. Генерал
Сальм тщетно прибегал ко всем средствам, пригодным, чтобы заставить
коменданта сдать крепость. Хотя тот несколько раз получал самое настой-
чивое и категорическое требование сдаться, хотя крепость без передышки
обстреливали, бомбардировали, непреклонный де Боне отказывался сда-
вать пост, поставленную перед ним задачу оборонять который он столь
достойно выполнял. Наконец после двух месяцев окружения и через три
недели после открытия траншеи, когда закончились всё продовольствие
и все боеприпасы, этот храбрый офицер согласился капитулировать; его
гарнизон силой в полторы тысячи человек был отправлен в плен.
Войска, посланные для осады Граве, от этой крепости вернулись на
остров Боммел; в результате этого движения городок Хенсолен (Henso-
len), последний пост, который еще занимали голландцы, на левом берегу
Мааса, попал в руки французов, через несколько дней, как мы расскажем
в свое время.
Эти различные события, которые все свидетельствовали о пыле и неве-
роятной активности французов, так напугали штатгальтера, что, опаса-
ясь уже за свою власть в Голландии, он послал к генералу Пишегрю и к
депутатам Конвента в Северной армии парламентеров, чтобы предложить
условия мира или хотя бы добиться перемирия55.
Большинство егерей Тьебо испугалось, бросилось бежать и было изрублено вражеской конницей.
У этого офицера осталось всего четверо его стрелков и одиннадцать гренадер. С этой горстью
смельчаков он бросился за разрушенную лачугу и взял с них клятву умереть, но не сложить ору-
жия. В стенах, высотой не более трех футов, были трещины. Майор Тьебо открыл из одной из
этих трещин столь сильный огонь по кавалеристам, окружившим лачугу, что вывел из строя
огромное количество из них. Голландцы, дрогнув от столь убийственного сопротивления, пре-
кратили атаку и отступили. Так, имея под началом всего пятнадцать человек, Тьебо прославился
тем, что не побоялся двух сотен врагов; он потерял всего одного из своих солдат, которого убили;
еще один был ранен. - Прим. авт.
54 Этот офицер, уроженец Швейцарии, был бригадиром голландской армии. Он командовал
полком своей нации, который носил его имя и которого мы упомянули, говоря об атаке на остров
Боммел. - Прим. авт.
55 «Он предложил, - пишет один историк (Лакретель-младший), - мирные условия, похожие
на те, какие потомки Карла Великого предлагали норманнам, то есть огромный выкуп. Он обя-
зывался выплатить восемьдесят миллионов флоринов; он признавал Французскую республику -
холодное и странное заявление со стороны государя, страну которого эта республика, возможно,
221
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Комиссары Конвента и командующий Пишегрю, посоветовавшись с
Комитетом общественного спасения насчет надежд на успех, какие могло
сулить скорое вторжение в Голландию, укрепили в этом Комитете уверен-
ность в правоте решения, принятого давно, - предпринять этот поход,
который в такой сезон должен был стать еще проще. Поэтому посланни-
ков штатгальтера высокомерно спровадили, и Пишегрю иронически им
заявил, что французская армия будет вести переговоры о мире в Амстер-
даме или в Гааге.
События в американских колониях Франции; взятие Мартиники
(Martinique) англичанами и др.
Декабрь 1794 г. (брюмер III года). Колонии Франции.
Сообщая в первом томе этого издания о революции в Сан-Доминго (Sa-
int-Domingue), о взятии и сожжении Кап-Франсе (Cap-Fran^ais), мы обе-
щали включать в наше повествование рассказы о военных событиях во
всех землях, находившихся под французским владычеством, и, в частно-
сти, в американских колониях. Но противоречия, присутствующие почти
во всех документах, какие нам удалось раздобыть, неясность в деталях,
слабая согласованность разных рассказов, неопределенность последних,
нечеткость дат и т.д., - все эти причины вместе взятые не позволяют нам
привнести в эту часть нашего труда точность, правдивость, даже занима-
тельность, какие мы пытались сочетать в остальных его частях. Какие-ли-
бо подробные сведения об этом периоде военной истории нашей револю-
ции мы сможем привести только для экспедиции генерала Леклерка, то
есть за 1803 год. Однако, чтобы не оставлять в этой части наших анналов
слишком крупный пробел, мы бегло опишем самые примечательные собы-
тия, случившиеся в колониях Антильских островов (Antilles) в течение
1794 г., объединив их в один раздел.
Гражданские комиссары Польверель и Сонтонакс, присланные в Сан-
Доминго, не сумели в этой злосчастной колонии примирить разные партии,
которые раздирали ее на части с тех пор, как революция отменила рабст-
во негров и провозгласила принципы равенства. Белые, приверженные
старому режиму, цветные, к которым примкнули белые сторонники новых
учений, негры-вольноотпущенники и те, кто недавно обрел свободу, обра-
зовали множество непримиримых группировок, проявлявших взаимную
враждебность в форме всех актов коварства, мстительности и жестоко-
сти, какие только можно представить в знойном климате, где все страсти
доходят до предельной горячности. Не будем вникать в подробности сво-
его рода анархии, воцарившейся в Сан-Доминго после сожжения Капа, о
замышляла исключить из числа европейских держав. В свою очередь он потребовал от нее при-
знать правительство Соединенных Провинций, назначенное им. Конвент или, скорей, его Комитет
общественного спасения с презрением отнесся к этому первому признанию, какого республика
добилась от одного из властителей, заключивших против нее союз. Своими предложениями
штатгальтер только преувеличил в его воображении [Комитета] размеры добычи, какую можно
было получить в Голландии». - Прим. авт.
222
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
котором мы сообщили в своем первом томе. Достаточно будет сказать, что
Польверель и Сонтонакс в мае 1794 г. были отозваны во Францию, оставив
военную власть разделенной между генералами Лаво и Риго.
За некоторое время до этого город Порт-о-Пренс (Port-au-Prince) был
сдан англичанам в результате самой беспримерной измены. Один мулат,
которого звали Пеншина, задумал убить комиссара Сонтонакса, находив-
шегося тогда в этом городе. Лишь с большим трудом генерал Дефурно,
командовавший в этой части острова, смог спасти гражданского комиссара
и сам с тридцатью тремя из своих солдат избежал резни, какую собирались
устроить всем белым, находившимся в городе. После этого цветные и черные
жители передали Порт-о-Пренс англичанам. Судя по наибольшему коли-
честву сведений об этом событии, к сдаче, похоже, были причастны некий
полковник Монбрён и офицер по фамилии Бове, негр или мулат, которого
Исполнительная Директория позже произвела в бригадные генералы.
Больше трудностей англичане встретили при захвате Мартиники в
марте того же года.
Командовать на Наветренные острова (Iles du Vent) в 1792 г. был послан
генерал Рошамбо, сын маршала, носившего ту же фамилию. Вынужденный
направиться в Сан-Доминго из-за волнений, какие в этих колониях разжег
бывший губернатор де Bear, он временно взял на себя руководство послед-
ним островом, добившись доверия со стороны войск и администрации.
Предприняв довольно успешные усилия в борьбе с шайками разбойников
и мятежных негров, он в начале 1793 г. получил приказ Исполнительного
совета вновь возглавить Наветренные острова. Отправившись по месту
назначения на французском фрегате под командованием г-на де Лакросса56,
ОН узнал, что генерал де Беаг покинул Мартинику. Рошамбо доверил г-ну
де Лакроссу временное руководство Гваделупой (Guadeloupe) и поселился
на Мартинике в Фор-Рояле (Fort-Royal), резиденции правительства Навет-
ренных островов. Едва новый губернатор успел укрепить свою власть от
посягательств внутренних врагов и принять некоторые меры для борьбы с
внешними, как те и другие энергично напали на него. Бывший губернатор
Беаг с тремя кораблями, сопровождавшими его в бегстве, присоединился
к английской эскадре под командованием адмирала Гарднера и появился
перед Мартиникой, чтобы спровоцировать мятеж своих сторонников,
который упростил высадку Беага и англичан в месте, называемом Хижина
кораблей (la Case des navires). Генерал Рошамбо собрал немногочисленные
войска, какие были у него в распоряжении и остались ему верны. В разные
точки острова были отправлены отряды, чтобы помешать продвижению
врагов. Стрельба этих разных отрядов ввела в заблуждение неприятель-
ские колонны, ставшие непреднамеренно стрелять друг в друга. Рошамбо
воспользовался этим замешательством, чтобы с несколькими всадниками
атаковать эти колонны; он порубал много англичан и вынудил эти войска
поспешно отчалить. В дальнейшем они же появились перед Гваделупой
56 Ныне вице-адмирал. - Прим. авт.
223
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
и Сент-Люсией (Sainte-Lucie), где не рискнули ничего предпринять. Это
произошло в 1793 году.
Англичане, выбитые с Мартиники благодаря твердости и верным мерам
генерала Рошамбо, отплыли из Европы в конце того же 1793 г. с личным
составом втрое большим, чем прежде, с четырнадцатью тысячами солдат
регулярных войск, не считая эмигрантов из этих колоний, с которыми
намеревались напасть на Наветренные острова.
У берегов Мартиники неприятельский флот появился 4 февраля 1794 г.
Сухопутная армия высадилась в трех местах на побережье острова. Гене-
рал Рошамбо мог противопоставить этим столь значительным силам всего
шестьсот человек, причем среди этих шестисот четыреста были местным
ополчением. Покинутый или преданный огромным количеством жителей -
белых, мулатов и негров, одни из которых разбежались по своим жили-
щам, где подчинились англичанам, а другие, сделав вид, что обороняются,
оказали самое слабое сопротивление, губернатор Мартиники перед лицом
столь неминуемой опасности не позволил себя запугать. Жители Сен-Пьера
(Saint-Pierre) отличались преданностью метрополии, отвергали всякую
мысль о капитуляции, и подавляющее большинство предпочитало стать
изгнанниками, чем нарушить верность, в которой поклялись. Некоторые
патриоты объединились в роты, с которыми Рошамбо, военная сила кото-
рого уже сократилась до четырехсот пятидесяти человек, был вынужден
запереться в фортах. В тот период на островах Сент-Люсия, Гваделу-
па, Мари-Галант (Marie-Galante) и Мартиника солдат регулярных войск
было всего около четырехсот пятидесяти человек, а весь военный флот
составлял фрегат под командованием г-на де Лакросса, взявший курс на
Францию. На Мартинике надо было выдержать осаду без инженеров, чтобы
руководить обороной, без артиллеристов, чтобы обслуживать батареи, без
достаточного личного состава, чтобы занять форты, без палисадов на при-
крытых путях, без минеров, без штабных офицеров, с немногочисленными
служащими из администрации, наконец, в условиях нужды почти абсо-
лютно во всем.
Конечно, при таком положении вещей англичанам захватить колонию
было нетрудно. Тем не менее они подготовили менее рискованные и более
быстродействующие средства.
14 февраля был организован заговор, чтобы убить Рошамбо. Эти планы
попытались осуществить двое цветных. Их арестовали; один был пригово-
рен военной комиссией к расстрелу, другой задержан до прибытия граж-
данских комиссаров, которых, как и некоторые подкрепления, ожидали
в колонии.
Генерал Рошамбо, прежде чем запереться в городе Сен-Пьер, совершил
объезд острова, чтобы собрать все оборонительные средства, помешать
движению англичан или по меньшей мере замедлить его. Эта поездка дала
недоброжелателям возможность распустить слух, что он попал в плен или
сдался англичанам. Тогда муниципалитет назначил правительственный
224
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
совет, уже заговоривший о капитуляции. К великому счастью, двести чело-
век из регулярной армии, входившие в состав полка Тюренна57, несколько
национальных гвардейцев, канониры малых судов, стоящих на рейде, и
несколько офицеров выступили против этих инсинуаций. Они выразили
губернатору, когда он вернулся, величайшее доверие и выказали желание
отличиться в мощной обороне. С другой стороны, один колонист по фами-
лии Бельгард, возглавлявший добровольческий отряд егерей, несколько
раз проявил трусость, а в конечном счете предал сограждан, приведя их к
англичанам под видом вылазки. Позже этот предатель уехал в Северную
Америку на английском судне.
Неприятельский генерал, плотно окружив форты, вел свои атаки и
приближался к ним очень осторожно, по всем правилам искусства вырыв
осадные траншеи и установив в них батареи. На позициях, позволявших
обстреливать с тыла либо форты, либо город, было установлено в целом
девяносто орудий.
Днем город обстреливали с моря, а ночью бомбардировали с суши;
наконец, после сорока девяти дней осады, в том числе тридцати двух после
открытия траншеи, англичане сумели заставить замолчать батареи форта
и пробить бреши в обороне на некоторых участках. Город открыл ворота,
и генерал Рошамбо капитулировал в Фор-де-ла-Конвансьон (Fort de la
Convention, то есть в Фор-Рояле), чтобы спасти триста человек, которые
еще оставались у него, считая больных и раненых.
Неприятель, выстроившийся, чтобы отдать гарнизону воинские поче-
сти, увидел храброго Рошамбо, вышедшего с маленькой группой людей;
английский генерал спросил, где остальной гарнизон; губернатор ответил,
что вышли все и что он оставил в форте только больных и раненых, не
пригодных для транспортировки. Можно представить досаду англичан,
вынужденных отдать воинские почести горстке смельчаков, которые им
сопротивлялись с таким упорством.
Рошамбо, заболевший желтой лихорадкой и цингой, отпущенный
англичанами из плена под честное слово, отплыл в Филадельфию по на-
стоянию великого Вашингтона, друга и соратника почтенного Рошам-бо-
отца. Он получил от американцев, наших благородных союзников, и от
президента Соединенных Штатов поддержку и участие, на какие мог рас-
считывать. Жалкие остатки его немногочисленных войск и многие коло-
нисты-патриоты прибыли во Францию, где до падения Робеспьера с ними
обращались дурно. Однако после обновления состава Комитета обществен-
ного спасения на основе доклада депутата Бреара Конвент в начале III го-
да вынес постановление, что патриоты Наветренных островов хорошо
послужили отечеству.
Тем временем в Сан-Доминго цветные, недовольные игом англичан,
захвативших город Леоган (Leogane), позвали на помощь генерала Риго.
57 2-й батальон 37-го пехотного полка (бывший полк Marechai de Turenne) в 1790-1794 годах
служили на Антильских островах. - Прим. ред.
225
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Тот собрал некоторое количество войск и, несмотря на колебания тех же
людей, которые обратились к нему, приступом отнял Леоган у англичан
в ночь с 6 на 7 октября 1794 г. (с 15 на 16 вандемьера III года).
Англичане захватили также Тибюрон (Tiburon), довольно важную
крепость южной части острова. Риго двинулся на этот пост после экспе-
диции на Леоган и 29 декабря (9 нивоза) овладел им в результате довольно
ожесточенного боя. Вместе с этим городом англичане потеряли корвет,
который был уничтожен, победителям досталось некоторое количество
ружей, которыми вооружились чернокожие солдаты Риго.
За исключением того, о чем мы только что рассказали, никаких мало-
мальски значимых военных событий в колонии Сан-Доминго и в колониях
Наветренных островов в течение 1794 года не произошло.
226
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Глава 9
1795 г.
Продолжение операций Северной армии; взятие Хёсдена. - Бои на
реке Флувия. - Взятие Утрехта, Горкюма, Амстердама, Роттердама,
Гааги и др. - Захват голландского флота французской кавалерией. -
Капитуляция Зеландии. - Осада и взятие Росаса. - Замирение в Ла-Жо-
не. - Завершение завоевания Голландии. - Конец войны с Пруссией; мир-
ный договор между этой державой и Францией.
1795 год (III год Республики).
Окончание 1794 г. ознаменовалось успехами и блистательным триум-
фом французских армий. Но даже суровое время года, непродолжитель-
ное светлое время дня, чрезвычайное утомление от длящейся уже десять
месяцев кампании,, - все это еще не остудило пыла французских воинов,
и на обледенелых берегах Рейна, Мааса и Зёйдерзее, в Пиренеях, в Альпах
наши солдаты будут по-прежнему совершать подвиги или с самой неиз-
менной неустрашимостью противостоять новым попыткам иностранных
войск обратить военную удачу на свою сторону. В первые месяцы 1795 г.
завершится завоевание Голландии, явив миру доселе невиданное зрелище
европейской кавалерии, скачущей по морскому льду и заставляющей
капитулировать линейные корабли. Одна из самых грозных крепостей
Европы откроет ворота частям Самбро-Маасской армии, а оплот Каталонии
не выдержит героических усилий солдат Восточно-Пиренейской армии,
руководимых достойным преемником Дюгомье. Но вскоре, вопреки общим
ожиданиям и в тот самый момент, когда Франция как будто вознесется
на вершину славы, когда она сочтет, что со стороны ослабленных и раз-
розненных врагов ей опасаться нечего, ее внезапно постигнут неудачи, от
которых лавры 1794 года увянут, а безопасность отечества вновь окажется
под угрозой... Не будем далее предвосхищать перипетии войны, а лучше
поищем причины этих странных перемен, чтобы попытаться восстановить
репутацию наших храбрецов, обойдясь без неприятных домыслов, которые
могла бы породить эта новая ситуация.
Правительство республики сочтет, что к блестящим преимуществам,
каких добились его армии, следует добавить дипломатические перего-
воры, которые бы их закрепили. С державами, когда-то поклявшимися
уничтожить республику, последняя поспешит заключить договоры, в
силу которых ее существование будет признано, ее завоевания - легити-
мизированы, нововведения - санкционированы. Мы уже говорили, и нам
следует отметить здесь еще раз, что после революции 9 термидора (июля
1794 г.) дух и методы Национального Конвента как будто переменились.
Но этому собранию, многочисленному и составленному из очень разно-
родных элементов, суждено было стать игрушкой группировок, которые
227
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
неизбежно должны были подняться из его хаотических и анархических
недр. Грозное, жестокое и неумолимое под влиянием Робеспьера, оно, каза-
лось, одобряло только насильственные меры, а радикализм его принципов
мог лишь подпитывать войну, которую против Франции вели государи,
чьим тронам грозила революционная буря. Необходимость побеждать
диктовалась необычными средствами, применяемыми этим кровожадным
правительством, декреты которого имели, может быть, еще более резкий
характер, чем законы Драконта. Но когда падение тирании децемвиров
освободило Конвент от невыносимого рабства, в котором он сам томился
вместе со всей Францией, это собрание тех, кто одновременно был палачами
и жертвами, вернулось к более умеренным принципам, а в его поведении
стали проявляться иные интересы. Террор уже не стоял на повестке дня,
и победившая партия, чтобы не навлечь на себя всеобщую ненависть, как
властелины 1793 года, и чтобы не подготовить собственными руками сред-
ства для своего свержения, - победившая партия, говорим мы, во всеус-
лышание объявила, что намерена, насколько будет в ее силах, залечить
глубокие раны, нанесенные последними тиранами. Эти намерения, про-
возглашенные вовне, как и внутри, в последние месяцы 1794 г., казалось,
внушили врагам республики некоторое доверие. После того как при Кай-
зерслаутерне разбили фельдмаршала Мёллендорфа, прусский король,
утомленный войной, где на его долю выпадало больше неудач, чем успехов,
как будто выказал склонность принять предложения о соглашении, какие
делало ему правительство республики. Мы увидим, какие последствия
повлекла за собой эта перемена в настроениях монарха, который прежде
был первым сторонником войны держав против революционной Франции.
Примеру, поданному прусским королем, быстро последует большинство
мелких германских князей, и сам король Испании, монарх, у которого,
казалось, есть более благовидный, законный мотив оказывать вооружен-
ный отпор распространителям революционных учений, чем у любого дру-
гого государя, - король Испании вступит в переговоры с республиканским
правительством, то есть с людьми, подавляющее большинство которых
некогда подписало смертный приговор его несчастному родственнику.
Несомненно, если Франция вышла с победой из борьбы, в которую ее
втянули, и вынудила державы, проявлявшие к ней наибольшую враж-
дебность, принять мир на ее условиях, это послужило к ее славе; но этот
великий результат доблести и преданности французских армий не должен
был погружать правительство в бездействие. Пусть бы старинная полити-
ческая аксиома, еще отнюдь не утратившая силы, научила этих неумелых
вождей, что именно когда больше всего хочешь мира, надо как можно
лучше готовиться к войне. Однако мы увидим, что Комитет общественного
спасения, состав которого после 9 термидора обновился, пренебрег этим
великим принципом и оставил в небрежении и полнейшей нужде тех самых
солдат, которые только что завоевали для него мир, ставший предметом
такой гордости. На материке в состоянии войны с Францией останется
228
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
одна Австрия; и по нерадению тех, кто возглавлял военный департамент,
меры, необходимые, чтобы парализовать усилия этой державы, приняты
не будут. Вместо того чтобы срочно собрать все силы, имеющиеся в рас-
поряжении Пишегрю и Журдана, и нанести по Австрии решительный
удар, французские власти займутся долгой подготовкой к осаде Майнца,
который будут вынуждены оставить, и не слишком достойно, победите-
лям из коалиции 1794 года. Австрийская держава, которая была побеж-
дена, сражаясь в одном строю с пруссаками, англичанами, голландцами,
испанцами и т.д., похитит у французов победу, когда, оставшись одна на
ристалище, будет вынуждена обходиться собственными силами. Шесть
последних месяцев 1795 года были бы для Франции почти бесславными,
если бы Итальянская армия, столь упорная и столь испытанная, не ком-
пенсировала бы на полях Лоано досадные неудачи, ставшие неизбежным
результатом апатичного, мягко говоря, поведения своего правительства.
Здесь мы не возьмемся излагать разные причины, на которые ссылались
историки, чтобы оправдать некое оцепенение, в какое тогда впало прави-
тельство Конвента, - такое отступление увело бы сейчас слишком далеко от
нашего сюжета; впрочем, у нас будет возможность вернуться к этой важной
теме, когда мы будем рассказывать о связанных с ней перипетиях войн.
Поскольку большая часть 1795 года дает мало поводов воспевать славу
наших армий, нам при всем нежелании придется обращать внимание на
прискорбные события. Читатель увидит новое появление бича граждан-
ской войны, которую на время остановили посулы и умеренность тер-
мидорианцев. Оба замирения, в Ла-Жоне и в Сен-Флоране, лишь нена-
долго дадут надежду на то, что Вандея наконец успокоится и французы пе-
рестанут резать друг другу глотки. Шаретт и Стоффле сложат оружие
только затем, чтобы вскоре снова взяться за него; ярость Конвента потре-
бует новых жертв; английская политика приобретет печальную славу на
пустынных пляжах бухты Киберон; от французской крови, пролитой фран-
цузами, покраснеют не только вандейские поля - она окрасит и долины
Бретани, Нормандии, Южной Франции; сама столица, Париж, увидит,
как ее стены обагрит кровь ее граждан, поднявших оружие друг на друга;
отцеубийственная пушка изрыгнет смерть в плотные ряды парижан, вос-
ставших против власти, которую они не желают признавать, и поразит
подавленностью и ужасом всех, кто не примет участия в этой страшной
борьбе. Отвратим пока взор от этих сцен недоброй памяти! Довольно скоро
нам придется их описывать.
Продолжение операций Северной армии; взятие Хёсдена (Heusden).
14 января 1795 г. (26 нивоза III года Республики). Голландия.
Французы-республиканцы только что преодолели препятствия, какие
остановили бы самые предприимчивые армии. Суровость времени года,
нездоровый климат, тяготы и нужда из-за того, что поход продолжился
чрезвычайно суровой зимой, побуждали солдат только соперничать меж
229
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
собой в борьбе со всем этим, и для победы над стихиями они выказывали
такие же упорство и отвагу, какие прежде выказывали в борьбе с арми-
ями, вступившими в коалицию ради свержения и уничтожения нового
правительства Франции. 1794 год был, несомненно, богаче всех на славные
военные события, о каких только можно прочесть в анналах народа, сра-
жающегося за свободу; 1795 год начнется под похожим знаком, и, проявив
удвоенную стойкость и преданность, завоевав Голландию в борьбе с самой
природой, вооружившейся в защиту этой страны, французы покажут
предельную неустрашимость, прославятся как никогда прежде и, наконец,
вынудят часть Европы сложить оружие и обменять кровавый лавр войны
на оливковую ветвь мира.
Смущенные спокойной смелостью, с какой французские солдаты сра-
жались на льдах Ваала (Wahal), и быстротой, с какой они захватили остров
Боммел (Bommel), союзники укрылись за рекой Лек (Lek). За берегами
Ваала наблюдали только цепи охранения; позади на некотором удалении
расположились усиленные посты. От Паннерденского канала (Раппег-
densch Kanaal) близ Арнема (Arnhem) до Вианена (Vianen) и Хонсвейка
(Honswijk) направо от него были подготовлены пять пунктов сбора, куда
передовые посты должны были отойти в случае опасности. Эти меры были
бы уместными для защиты переправ через быструю реку, но стали почти
бесполезны во время года, когда благодаря льду повсюду можно было найти
легкий путь, чтобы атаковать живой силой; принятые противником меры
таким образом стали не более чем бесполезной демонстрацией, неспособной
остановить неприятеля, который уже преодолел столько препятствий и
хотел воспользоваться предоставившимися преимуществами. Принц Оран-
ский устроил штаб-квартиру в Горкюме (Gorcum), и основные силы гол-
ландской армии были расквартированы в окрестностях этого города. Пра-
вый фланг англичан стоял в Кёйленбурге (Kuilenburg) [совр. Кюлемборг
(Culemborg)], а левый опирался на Паннерденский канал. Двадцатипяти-
тысячный австрийский корпус, которым командовал фельдмаршал-лей-
тенант Альвинци и который находился на содержании Англии, занимал
линию от Арнема до Безеля (Wesel).
Все эти силы, которые были объединены и управление которыми со-
юзные генералы вопреки обыкновению позаботились централизовать,
могли бы оказать французам серьезное сопротивление, если бы послед-
ние дожидались весны, чтобы продолжить операции. Но, как мы только
что сказали, в период, когда переправу через все реки упростил лед, это
централизованное расположение неприятельских сил было для победо-
носных войск лишь слабым заслоном, неспособным выдержать серьезную
атаку. Французы не замедлили продемонстрировать это. Еще одной из
причин, которая могла побудить Пишегрю продолжить операции, был
упадок духа, в который, казалось, пришла вся союзная армия. Первым его
проявил сам герцог Йоркский. С тех пор как он прибыл на материк, чтобы
принять участие в войне с революцией, все его усилия приводили только к
230
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
неудачам, которые редко компенсировались какими-то блестящими успе-
хами. Побежденный в самом начале своего военного поприща, при осаде
Дюнкерка (Dunkerque), он присутствовал в кампаниях 1793 и 1794 годов
лишь как свидетель поражений войск, которыми командовал. Последние
успехи, каких добилась Северная армия, несомненно, убедили его, что
в Голландии ему посчастливится не более, чем во Фландрии, и чтобы не
оказаться еще раз бессильным наблюдателем новых триумфов французов,
он внезапно принял решение покинуть свою армию и отплыл в Англию
как раз тогда, когда Пишегрю готовился нанести новые удары по врагам
республики.
Французы-республиканцы в свое время много проходились насчет гер-
цога Йоркского. Они утверждали, что он неспособен командовать армией,
и это мнение, умело распространяемое в войсках, которые отправлялись
сражаться с ним, не раз становилось причиной победы французов. Врага,
которого презираешь, бить легко. С другой стороны, политики, отве-
чавшие за направленность республиканского духа во Франции, усердно
распускали слухи, что герцог Йоркский получил от отца-короля особые
поручения и что он участвует в коалиции отнюдь не по искреннему порыву
души. Военные промахи принца сильно подкрепляли это ощущение. Его
противники напоминали, что в 1793 г. он словно бы откололся от союзни-
ков, отправившись вопреки интересам дела, которому якобы служил, бло-
кировать город и порт Дюнкерк. С некоторым основанием предполагали,
что он это сделал с единственной целью - преследовать особые интересы
своей страны и что, поскольку у союзных держав был тайный план раз-
делить Францию, герцог Йоркский поторопился раскрыть этот замысел,
попытавшись захватить Фландрию, которая, как известно, была пред-
метом пламенных вожделений Англии. Ссылаясь на эту неосторожную
вылазку герцога Йоркского и на его еще более неосторожное отделение от
армии князя Кобургского, отделение, позволившее французам одержать
обе славных победы при Ондскоте (Hondschoote) и Ваттиньи (Wattignies),
республиканцы доказывали роялистам, что цель держав, поднявших ору-
жие против их общей родины, состоит вовсе не в восстановлении Бурбонов
на троне отцов. Все эти аргументы, правота которых далеко не доказана и
по сей день, но которые тогда выглядели вполне правдоподобными, не раз
парализовали усилия сторонников монархии внутри страны. Некоторые
из последних даже исполнялись благородного рвения и, уверившись, что
цель держав на самом деле состоит в том, чтобы Франция испытала уни-
зительную участь Польши58, записывались в республиканские армии и
клялись защищать независимость отечества, полагая, что оно находится
в опасности.
Как бы то ни было, герцог Йоркский, отплывая в Англию, оставил ко-
мандование англо-ганноверской армией в руках ганноверского генерала
58 Польско-литовское государство Речь Посполитая было в результате трех разделов занято
Россией, Австрией и Пруссией и окончательно ликвидировано в 1795 году. - Прим, ре д.
231
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Вальмодена. Английские войска находились под отдельным командова-
нием генерала Харкорта. Вальмоден сохранил позиции, на которых войска
расположил принц. Союзники все еще надеялись, что французы не риск-
нут осуществлять уже объявленное намерение и не продолжат войну в это
суровое время года. Коченея от холода, изнуренные тяготами и болезнями,
они предполагали, что у их соперников, привычных к мягкому климату,
столь непохожему на климат этого театра войны, еще меньше стойкости
и сил, чтобы сносить всю его безжалостность. Но француз, рожденный в
самой умеренной стране Европы, в равной мере способен презирать холод
и зной, или, скорей, деятельная активность его души и величие отваги
вселяют в его тело энергию, какая не всегда встречается у других народов.
Пишегрю, чтобы атаковать союзников, ждал только, чтобы Ваал доста-
точно замерз близ Нимвегена (Nijmegen), где его течение, намного более
быстрое, не давало реке так скоро покрыться льдом, как близ острова Бом-
мел. Французский генерал сознавал, что совершить переправу его левое
крыло не может. В результате такого маневра, который подставил бы его
фланг под удар австрийского корпуса генерала Альвинци, его армия ока-
залась бы зажата между рекой Мер (Het Meer) и неприятельской армией,
а поражение грозило ей полным уничтожением. Пишегрю был слишком
опытным, чтобы идти на столь бесполезный риск.
Наконец столь желанная погода настала во второй раз, и Ваал, поверх-
ность которого затвердела из-за мороза, продолжавшегося несколько
дней, предоставил французам путь, по которому можно было пойти, чтобы
двинуться на врагов. 9 января отряды из бригады Сальма, перешедшего
реку близ Боммела, выдвинулись к Метерену (Meteren) и Гелдермалсену
(Geldermalsen). Бригада де Винтера из дивизии Суама, которой в отсутствие
последнего командовал Макдональд, захватила Тил (Tiel) и послала раз-
ведчиков к реке Линге (Linge).
На следующий день, 10 января, правый фланг французов перешел на
нескольких участках Ваал выше Нимвегена. Бригады генералов Вандамма
и Компера из дивизии генерала Моро переправились в Миллингене (Mil-
lingen) и заняли позиции на Паннерденском канале. Бригада генерала
Жардона переправилась в Кокердён-сюр-Жант (Kokerdun-sur-Gente; ви-
димо, Кекердом [Kekerdom]), а бригада генерала Ренье - в Уаз-сюр-Боммел
(Oise-sur-Bommel; видимо, Оэй [Ooij]).
Успехи этих четырех бригад упростили генералу Макдональду пере-
праву через реку в Нимвегене, произведенную им на небольших лодках
с несколькими гренадерскими ротами. Он захватил форт Кноссембург
(Knossemburg; нынешний Кнодсенбург [Knodsenburg]), только что остав-
ленный неприятелем.
Англичане оказали французам лишь слабое сопротивление и поспе-
шили отойти. Австрийская бригада Шпорка, рассредоточенная вдоль пере-
довой линии, была отброшена к Арнему; французская бригада де Винтера
двинулась от Тила к Элсту (Elst) на соединение с бригадой генерала Ренье.
232
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Переход французской армии по льду через Ваал в январе 1795 года.
Гравюра Дюплесси-Берто
Успеху всех этих частных операций способствовало одно чрезвычайное
обстоятельство: 7 января принц Оранский, генералы Вальмоден и Аль-
винци собрались на военный совет и, выразив сожаление, что рубеж по реке
Линге оставлен, решили его вернуть. Генерал Аберкромби, которому была
поручена эта операция, должен был задействовать сильный английский
корпус и одну гессенско-ганноверскую дивизию. На следующий день тот
выступил, и уже из Вейк-оп-Бюрена (Wijk op Buren) прибыло несколько
батальонов этой дивизии, но корпус Аберкромби не подошел, и причина
его опоздания пока неизвестна. Хотя некоторые авторы объясняют это
изменой, однако причину надо искать скорей в том, что в английской ар-
мии в то время царили такие хаос и неразбериха, что они могли сравниться
только со страхом, какой этим войскам внушал вид французских штыков.
Английский генерал получил приказ наверстать эту задержку 10 ян-
варя; генералы Дандас и Вурмб уже двинулись к Бюрену (Buren) и выслали
разъезды к Капел-Авезату (Kapel-Avezaath). Сам Аберкромби шел с силь-
ной колонной, когда близ Линдена (Lienden) его остановил левый фланг
дивизии генерала Макдональда. Неприятельский генерал рассчитывал
найти в этом месте гессенско-ганноверские посты. То есть, не встретив их
и мало полагаясь на храбрость своих войск, он отступил к Ренену (Rhenen),
преследуемый французами, и перешел Лек в обратном направлении.
Генералы Дандас и Вурмб, десятого вечером еще находившиеся в
Бюрене, получили приказ тоже перейти ночью обратно Лек и беспрепят-
233
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
ственно провели эту операцию. Если бы войска из дивизии Суама подошли
ближе, обе неприятельских бригады, оказавшиеся в сложном положении,
можно было легко захватить в плен; но французский генерал ограничился
тем, что занял все рубежи на реке Линге.
Таким образом, в то время как австрийские, ганноверские и гессенские
бригады авангарда были на Паннерденском канале уязвимы для любых
действий правого фланга Северной армии, генерал Аберкромби по своей
вине совершал ненужное передвижение к левому флангу. Корпуса Дандаса
и Вурмба, оказавшись под угрозой, в полночь перешли обратно Рейн близ
Ренкюма (Renkum), а две трети союзных сил спокойно остались у себя на
квартирах за Леком, близ Арнема.
Однако часть австрийского корпуса генерала Альвинци, которая долж-
на была встречать атаки французов, проявила больше смелости, чем англи-
чане. Они несколько раз возобновляли атаку, и всегда с равным мужеством.
Французы в их отношении признали, что, если бы австрийцев поддержали
англичане, то операция, завершившаяся столь удачно, оказалась бы
намного трудней и потребовала более упорной борьбы.
В ходе этих боев местного значения дивизии Бонно и Лемера, образовав-
шие крайний левый фланг, воспользовались морозной погодой и страхом
противника, чтобы захватить форты Лувестейн (Loevestein) и Вуркюм
(Woerkum) [совр. Вудрихем (Woudrichem)] в месте второго слияния Мааса
и Ваала59, так что Хёсден оказался окружен и капитулировал. Французы
вступили в него 14 января и нашли в крепости семьдесят пять пушек, сто
пятьдесят тысяч фунтов пороха, обширные груды всевозможного оружия
и огромный склад провизии и фуража.
Бои на реке Флувия (Fluvia).
16 января 1795 г. (27 нивоза III года Республики). Испания.
После поражения испанцев при Черной горе (Montana Negra) и взятия
Фигераса (Figueras) французская Восточно-Пиренейская армия, которой
командовал генерал Периньон, разделилась на два больших корпуса: один,
под началом генерала Ожеро, остался в окрестностях Фигераса для его
охраны, другой же, которую возглавил сам главнокомандующий Пери-
ньон, направился, как мы уже упоминали, к городу Росасу (Rosas), чтобы
осадить его. В то время как Западно-Пиренейская армия генерала Монсея
ушла на зимние квартиры и пережила там все ужасы катастрофической
эпидемии, усугубленной голодом, армия Периньона, столь же неутомимая
как Северная и Самбро-Маасская армии, продолжила военные операции
и покрыла себя славой, захватив с невероятной отвагой важную крепость
Росас. Но, прежде чем входить в подробности этой знаменитой осады,
мы расскажем о предпринятых испанцами мерах против корпуса генера-
ла Ожеро.
59 Имеется в виду место, где в Ваал впадает рукав Мааса, который ныне называется Афгедамде-
Маас («Маас, отделенный плотиной»). - Прим. пер.
234
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Маркиз де Лас Амарильяс, ставший главнокомандующим испанской
армией после гибели графа де Ла Униона, собрал части разбитой армии
под стенами Жероны (Gerona). Его первой заботой было обезопасить эту
крепость от всякого нападения и обеспечить гарнизонами все замки, воз-
вышающиеся над ней. Затем он расположил основные силы лагерем на
холмах Костероче (Costeroche) - высотах в двух лье перед Жероной, а
сильный авангард разместил в Орриольсе (Orriols), укрепленном пункте,
контролирующем течение реки Флувия. Но испанский двор, не очень
довольный тем, как маркиз вел себя в сражении при Черной горе, решил
сместить этого генерала и заменил его генералом доном Хосе де Уррутия,
который с начала войны отлично нес службу в Наваррской армии.
Уррутия устроил себе штаб-квартиру в Сервии (Cervia), невдалеке
перед рекой Тер (Тег) и справа от Жероны. Пост, который Лас Амарильяс
расположил на Костероче, там остался; основные силы армии размести-
лись в окрестностях Сан-Эстебана (San Esteban), а авангард по-прежнему
занимал упомянутую позицию Орриольс. Через некоторое время Уррутия
счел нужным расширить занимаемую его армией территорию и разбросал
боевые части направо до Ла-Эскалы (La Escala), стоящей на берегу моря,
а левый фланг растянул до Баньоласа (Banolas), Кастельфуллита (Caste-
llfullit) и Олота (Olot), чтобы сохранить коммуникации с Кампродоном
(Camprodon). Последние посты этой левофланговой линии опирались на
горную цепь, которая тянулась вдоль реки Тер и была труднодоступной,
что делало ее подобием естественного укрепления. Французы по-прежнему
стояли под Фигерасом, и их аванпосты шли вдоль реки Маноль (Manol),
не доходя двух лье до Баскары (Bascara). Ожеро также расположил отряд
в Систелье (Cistella), чтобы прикрыть Фигерас справа. Все промежуточ-
ное пространство долгое время оставалось не занятым ни той, ни другой
стороной.
В последние месяцы 1794 г. французы чувствовали себя довольно спо-
койно на своих фигерасских позициях. Испанский генерал при помощи
своего начальника штаба О’Фаррила поначалу занялся реорганизацией
армии и восстановлением ее духа, упавшего из-за последних поражений.
К концу декабря - началу января 1795 г. он счел необходимым почаще
выводить войска из лагерей для нападения на неприятеля, чтобы вновь
поднять боевой дух солдат. Между аванпостами обеих армий ежедневно
происходили мелкие стычки, и пост Баскара, расположенный между ними,
попадал то в руки французов, то в руки испанцев. Маленькая равнина меж-
ду горами Орриольс и Флувией все время была ареной боев - повседневных,
хотя и незначительных для обеих сторон.
Французы, решив оставаться на зимних квартирах, строжайшим обра-
зом придерживались оборонительной тактики и редко использовали какое-
либо преимущество, чтобы самим атаковать испанцев. Это сдержанное
поведение добавляло противнику смелости, и вскоре он попытался перейти
к более серьезным предприятиям. В Пла-дель-Кото (Pla del Coto), между
235
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Фигерасом и Бельгардом (Bellegarde) у Ожеро находился резервный артил-
лерийский парк. Испанский генерал задумал его захватить. Для этого был
собран отряд в тысячу четыреста бойцов под командованием капитана Пи-
неды. Этот офицер поначалу добился в своей вылазке некоторого успеха.
Он выступил ночью с 9 на 10 января, вышел в тыл французской армии,
обманул бдительность постов, перешел реку Myra (Muga) по пояс в воде и,
не замеченный никем, подошел к Пла-дель-Кото. Этот резервный парк ох-
раняли двести пятьдесят артиллеристов, стоявших лагерем справа и слева
от большой дороги. Пинеда атаковал их в штыки и убил сотню, в том чис-
ле командира, хотя во время боя он и сам получил смертельный удар. Пи-
неду сменил другой офицер, выказавший не меньше мужества. Уже че-
тырнадцать пушек было заклепано, и испанцы даже намеревались забрать
их, когда им пришлось перейти к обороне. Шум схватки донесся до других
французских частей и вызвал тревогу. Повсюду барабаны били общий сбор,
солдаты спешили к месту схватки, чтобы вырвать победу из рук испан-
цев. Те вмиг были окружены, опрокинуты и вынуждены искать спасения
в бегстве врассыпную по крутым тропинкам, где гнаться за ними было
небезопасно. Французы отбили полсотни своих артиллеристов, которых
испанцы захватили было в плен.
Тем временем генерал Периньон энергично сжимал кольцо вокруг Ро-
саса. В его руки уже попал форт Тринидад (исп. Trinidad, фр. Trinite), или
Бутона, и в результате возникла угроза захвата самой крепости, поэтому
осажденные должны были срочно послать подкрепление. Уррутия, не
считал себя достаточно сильным, чтобы атаковать позиции Периньона и
разблокировать крепость, поэтому решил предпринять диверсию и отвлечь
внимание французских войск на другой пункт; но его усилия пока оста-
лись бесплодными - французы сумели отразить все его атаки, не покидая
окрестностей города Росаса.
Для совершения задуманной диверсии испанский генерал приказал
полевому маршалу дону Ильдефонсо Ариасу выдвинуться с пятитысяч-
ным авангардом к берегам Флувии, чтобы создать угрозу для французов,
и там маневрировать, беспокоя их на позициях, в то время как маркиз де
Ла Романа во главе двух тысяч бойцов должен был направиться к их лево-
му флангу и попытаться застать их врасплох в лагерях. Выполнить свой
маневр успел только маркиз де Ла Романа. Выйдя из Бесалу (Besalu) в на-
правлении Фигераса и пройдя через Креспию (Crespia), 16 января он вышел
на уровень передовых постов, на которые должен был внезапно напасть,
почти в трехстах шагах от расположения основных сил французского аван-
гарда. Ла Романа немедленно отдал распоряжения, чтобы одновременно
застичь врасплох два французских лагеря. Но неосторожность одного
испанского капрала, ответившего на «Кто идет?» французского часового
выстрелом из ружья, по счастью, свела все его распоряжения на нет. Грохот
выстрела вмиг вывел французов из оцепенения. Тем временем стороже-
236
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
вая застава, испуганная видом испанцев, бросила оружие и обратилась в
бегство. Но ей на помощь уже спешили французы из обоих лагерей. Тогда
Ла Романа приказал авангарду отступить, чтобы выстроиться в боевой
порядок под прикрытием кавалерии.
Заметив это движение и решив, что испанцы отступают, французы
бросились за ними; но их энергично встретила испанская кавалерия, и им
пришлось остановиться. Во время этой атаки испанская пехота перестро-
илась; тогда кавалерия расступилась и атаковала фланги французов, а
пехота ринулась вперед настолько неудержимо, что французы не смогли
устоять.
Генерал Ла Романа, который позже, во второй франко-испанской войне,
приобретет широкую известность, в этих обстоятельствах творил чудеса
храбрости. Возглавив кавалерию, он атаковал правый фланг французских
войск и обратил его в бегство. Но уже пришли в движение войска из лагеря
под Фигерасом, чтобы оказать побежденным поддержку. Ла Романа, под
которым к тому времени убили двух лошадей, был вовремя предупрежден
об этой угрозе; он немедленно отдал приказ прекратить погоню за бег-
лецами и, с сожалением оставляя поле боя, в правильном порядке отсту-
пил к Бесалу.
Эта попытка испанцев дезорганизовать осаду Росаса была единственной
и последней. Периньон повел работы так активно, что вскоре овладел кре-
постью, как мы увидим позже. Вызывает обоснованное удивление, почему
генерал Уррутия, под началом которого было как минимум не меньше
войск, чем у французов, больше не предпринял усилий, чтобы поддержать
отважную и упорную оборону гарнизона города Росас.
Взятие Утрехта (Utrecht), Горкюма, Амстердама и др.
20 января 1795 г. (2 плювиоза III года Республики). Голландия.
Отныне завоевание всей Голландии было обеспечено, поскольку фран-
цузы продвинулись за Ваал (Wahal) и заняли позиции на Линге (Linge) .
Союзникам не хватало ни сил, ни энергии и смелости, чтобы воспрепят-
ствовать этому. Помешать этому могло бы только выигранное генеральное
сражение;охвативший их паралич не позволял и думать о таком крайнем
средстве. Однако надежда на оттепель, грозившую в то время начаться,
побуждала генералов еще некоторое время удерживать войска на позиции
за Леком (Lek).
Эта оттепель, которая была теперь единственной надеждой на спасение
голландцев, началась 12 января и давала себя почувствовать два следую-
щих дня. Сколь она радовала союзников, столь же беспокоила французов,
поскольку могла повлечь для них роковые последствия. Она означала, что
связь между войсками, перешедшими Ваал, и теми, которые еще остава-
лись на другом берегу, будет прервана. Противник, воспользовавшись
этим обстоятельством, мог обрушиться на дивизии, стоящие на Линге, и
уничтожить их. По всей армии распространилось общее тревожное чув-
237
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
ство, и к страху перед грозящими опасностями добавлялось сожаление,
что придется отказаться от предприятия, сулившего республике столько
славы и преимуществ. К счастью, 14 января вновь резко подморозило; лед
опять окреп, и французы приготовились напасть на врага и продолжить
вторжение в страну. Захватив большой остров, который образовали Ваал и
Лек перед тем, как впасть в Маас, и завладев Бюреном (Buren) и Кёйленбур-
гом (Kuilenburg), Пишегрю провел отвлекающий маневр, чтобы перейти
Лек близ Арнема (Arnhem) выше того места, где этот рукав отделяется от
Рейна, и выказал намерение обойти таким образом позицию противника.
Этот маневр вынудил генерала Вальмодена произвести большую перемену
фронта назад, отдав тем самым Голландию французам и передвинув свою
армию на Эйсел (Yssel), на позицию, растянутую от Арнема до Зютфена
(Zutphen).
В дальнейшем эта армия уже не оказывала сопротивления. Ее отступа-
тельное движение превратилось в непрерывное беспорядочное бегство, и
в конце концов Вальмоден отступил за Эмс (Ems) в плачевном состоянии.
Гессенцы и ганноверцы пали духом от сотни повседневных боев, в кото-
рых их посты должны были драться с сильными колоннами и в которых
они несли потери, ни разу не сумев обрести никакой славы. Англичане,
уставшие от лишений и от тяжелых переходов по ужасной погоде, вполне
ясно ощущали, насколько дурно их используют после рокового сражения
при Туркуэне (Tourcoing). С той поры в этой армии постоянно царил хаос;
упадок духа и недовольство доводили его до крайности; поэтому в рассказе
о завоевании Голландии нам больше не понадобится описывать сраже-
ния - это было триумфальное шествие армии по стране, которую уже
некому было защищать.
15 января Северная армия заняла позиции за Рейном и Леком. В то
время, когда правый фланг Северной армии пререправ л я лея через Ваал,
дивизия генерала Бонно покинула окрестности Бреды (Breda), чтобы
приблизиться к Гертрёйденбергу (Geertruidenberg) и осадить этот город.
Ей даже удалось захватить приступом несколько расположенных рядом
с ним фортов.
Англичане, видя, что более не могут защитить Голландию, приняли
решение ее оставить. Правый фланг армии под началом генерала Вальмо-
дена пятнадцатого отступил из провинции Утрехт; он оставил Вейк-бей-
Дюрстеде (Wijk bei Duurstede) и Ренен (Rhenen); французы немедленно
бросились в погоню за англичанами и шестнадцатого вступили в Вагенин-
ген (Wageningen). В тот день в штаб-квартиру генерала Сальма прибыли
депутаты от провинции Утрехт с предложением о капитуляции этой про-
винции. Генерал ответил, что о намерениях командующего он даст им
знать в самом Утрехте, который займет.
Между тем Горкюм (Gorcum), знаменитая крепость, которую за высокое
качество укреплений и легкость обороны благодаря затопляемым террито-
риям называли ключом к Голландии, еще была в руках противника. Там
238
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
по-прежнему находилась штаб-квартира принца Оранского. Пишегрю,
желая его захватить, приказал двум своим дивизиям осадить эту кре-
пость. В обычное время Горкюм мог бы оказать мощное сопротивление, но
морозная погода делала все города доступными. Поэтому принц Оранский
понял, что противостоять французам не в его силах и что он рискует стать
их пленником, если будет медлить с тем, чтобы покинуть Горкюм и вообще
Голландию. Приняв решение бросить бразды правления, он отправился в
Гаагу (фр. La Haye, нид. Den Haag), попрощался с Генеральными Штатами,
в последний раз председательствуя на их сессии, и выехал в Схевенинген
(Scheveningen), откуда вместе с сыновьями-принцами отплыл в Англию.
17 января бригада генерала Сальма заняла Утрехт60; генерал Вандамм
вступил в Арнем. Самбро-Маасская армия, перед которой больше не было
врагов, чтобы сражаться, растянула левый фланг и сменила в земле Клеве
(Kleve) части Северной армии.
18 января бригада генерала де Винтера овладела Амерсфортом (Amers-
foort); дивизия генерала Макдональда расположилась позади линии Греббе
(Grebbelinie), оперев правый фланг на Ренен, а левый на Зёйдерзее (Zui-
derzee). Несколько английских частей, еще стоявших на этой позиции,
попытались оказать сопротивление; Макдональд опрокинул их без особого
труда и захватил все их редуты, где нашел восемьдесят пушек и двадцать
зарядных ящиков. Англичане обратились в бегство столь поспешно, что
бросили своих больных в Ренене, вынужденные вверить их французскому
великодушию. Тогда на Рейне дивизию Макдональда сменила дивизия
генерала Моро, оперев левый фланг на Вагенинген.
Французская армия двигалась так быстро, что комиссары Конвента,
посланные к ней едва за ней успевали. Накануне оккупации Утрехта ко-
мандующий Пишегрю был вынужден написать представителям Бельгарду,
Лакосту и Жуберу, торопя их с приездом. «Не теряя ни минуты, граждане
Представители, - писал он, - приезжайте сюда (в Тил), чтобы далее после-
довать в Утрехт, который наши войска займут завтра». Представители
прибыли туда девятнадцатого и в тот же день приняли депутацию про-
винции Голландия, которой было поручено договориться о капитуляции.
На следующий день, 20 января, генерал Пишегрю в сопровождении уже
названных трех Представителей народа совершил въезд в город Амстердам
и именем республики принял его во владение. Французы были там приняты
как освободители народом, который в 1787 г. уже пытался сбросить гнет
штатгальтера. Поэтому проезд комиссаров Конвента до дворца, подготов-
ленного для них, сопровождали общие возгласы одобрения, казавшиеся
искренними. Имя победителя союзников, Пишегрю, смешивалось с кри-
60 Утрехт - город, знаменитый в истории Голландии. Именно в Утрехте было скреплено един-
ство семи Соединенных Провинций в 1579 году. Именно в этом городе в 1712-1713 гг. состоялся
знаменитый конгресс, завершивший Войну за испанское наследство и вернувший Европе мир.
Победоносная армия Людовика XIV в 1672 г. уже захватывала Утрехт. Но это завоевание было
для нее последним, и Лек стал барьером, преодолеть который войска французского монарха не
смогли. - Прим. авт.
239
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
ками «Да здравствует свобода!», «Да здравствует французская нация!»,
раздававшимися со всех сторон. Но этот воин, который всегда выглядел
предельно озабоченным, чтобы не пострадала его репутация, и проявляв-
ший ради этого скромность, может быть - напускную, вскоре ускользнул
от рукоплесканий, удалившись вместе со.своим штабом61.
Вступление французов в Амстердам.
Гравюра Дюплесси-Берто
Завоевание Амстердама, одного из величайших и богатейших городов
Европы, стало крайне важным для республики, поскольку Северная армия
нашла в нем огромные запасы. С другой стороны, оно вселяло надежду на
быстрое покорение других Соединенных Провинций, а обладание этой
страной, которой торговля принесла столь блистательное процветание, от-
ныне надежно обеспечивало Французской республике верховенство в ев-
ропейской политике. Поэтому неудивительно, что весть об этом событии,
столь славном во всех отношениях для французского оружия, вызвала в
Национальном Конвенте такой живой энтузиазм. Карно от имени Комитета
общественного спасения, членом которого он по-прежнему был, предло-
61 Вот факт, который история не должна упустить из виду, - пишет Лакретель. - В тот самый
день, когда в Амстердам вошли французы, биржа была открыта; все торговые операции шли как
обычно, по долгам рассчитывались по-прежнему честно. Наблюдатель, созерцая эту картину,
говорящую о хладнокровии и наследственной добросовестности этих купцов-республиканцев,
мог в тот день сказать: «Голландия еще существует». - Прим. авт.
240
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
жил декретировать, что Северная и Самбро-Маасская армии по-прежнему
хорошо служат отечеству. Все собрание в полном составе непроизвольно
встало, одобряя этот проект декрета. Один депутат, Блад, нашел даже,
что этого свидетельства признания недостаточно, и заявил, что две этих
армии своими триумфами истощили протокол, принятый Конвентом для
вознаграждения храбрых защитников отечества; он предложил принять
для них новое наименование и декретировать, чтобы солдаты двух этих
армий назывались героями Севера и Самбро-Мааса. Это чрезвычайное
предложение было поставлено на голосование, когда, по совету Бурдона
из Уазы, сообразили, что такое наименование может принизить другие
армии, и было одобрено только первоначальное предложение Карно.
Через несколько дней энтузиазм Конвента еще более усилился. 28 ян-
варя перед этим собранием предстала депутация, присланная из Амстер-
дама, и произнесла длинную речь. Мы приведем из нее несколько отрыв-
ков, которые покажут, насколько быстро впереди победоносных армий
распространялись принципы французской революции: «Упоенные слав-
ными событиями, навсегда обессмертившими французские армии, все
депутаты от батавских патриотов в сопровождении несчастных жертв
революции 1787 года спешат изъявить национальному представительству
истинное выражение своих чаяний и своей радости.
Итак, наконец они исполнились, эти обещания, оплаченные ныне отва-
гой народа героев! Штатгальтер бежал, и англичанин бледнеет от ужаса
и изумления.
Они исполнятся, эти обещания, так давно данные батавскими патрио-
тами, - показать себя достойными нового обретения свободы и самое мень-
шее содействовать этому всеми силами!..
Повсюду вспыхивает восстание; повсюду патриот сбрасывает страшные
оковы, которые его гнели; повсюду благословляют француза-освободителя;
ваши армии шагают под восклицания признательного народа; из Амстер-
дама, густонаселенного Амстердама, до самых облаков возносится радость,
какую вызвало у него освобождение; он пригласил французов вступить в
СВОИ стены; он принял их как друзей и братьев.
Граждане представители, если эта картина верна, если она - не более
чем изложение фактов, не спешите скреплять печатью свои благородные
распоряжения и вручите Голландии, вновь получившей свободу из ваших
рук, награду, неоценимую награду национальной независимости - един-
ственное средство сделать это блистательное завоевание по-настоящему
полезным для Франции и роковым для деспотов, которые, несомненно,
вскоре вновь объединятся в последнем усилии вырвать его из ваших рук.
Ради общего блага обеих республик, в их взаимных интересах и прежде
всего ради сохранения того, чего вы должны ожидать от наших усилий,
мы просим вас, законодатели, мы просим национальное представительство
Франции, чтобы оно соблаговолило позволить свободному народу наших
городов и сел в ближайшее время избрать себе конституционные власти...»
241
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
Таким образом, Голландия не возражала против того, чтобы получить
свою свободу от Франции, но не хотела оставаться ее завоеванием. Это
благородное чувство заслуживало поддержки. Принцип территориального
расширения, какой позже примет на вооружение французское прави-
тельство, еще не был принят, и Барер, председательствовавший тогда в
Конвенте, ответил от имени этого собрания, что национальное предста-
вительство намерено проявить великодушие и величие по отношению к
голландцам и что последние могут всецело рассчитывать на его благосклон-
ность. Правительство Конвента не замедлило доказать, что это обещание
было искренним.
Взятие Дордрехта (Dordrecht), Роттердама, Гааги и др. и захват
кораблей голландского военного флота французской кавалерией; ка-
питуляция Зеландии (Zeeland).
3 февраля 1795 г. (15 плювиоза III года Республики). Голландия.
Между Гертрёйденбергом и Дордрехтом есть некое подобие озера, под
названием Бисбош (Biesbosch). Теперь это озеро под своей обширной гла-
дью скрывает семьдесят две деревни, которые некогда были разбросаны по
этой части Голландии. Зимой 1421 г. море взломало одну из дамб, сдержи-
вавших его напор, яростно хлынуло в огромную брешь, которая при этом
образовалась, и похоронило под своими водами семьдесят две деревни и их
несчастных обитателей. Эта великая катастрофа - один из самых страш-
ных примеров, показывающих, какие опасности будут грозить Голландии
всякий раз, когда у нее не будет правительства, постоянно озабоченного
ремонтом заслонов, которые предохраняют ее от вторжения моря. В тот
день, когда рука, возводящая эти дамбы, перестанет их поддерживать, эта
страна исчезнет. В высшей степени критическое положение Голландии
было настолько хорошо известно одному Османскому султану, что как-то,
раздраженный этой нацией, он сказал: «Если эти купцы будут меня гне-
вить, я пошлю к ним отряд землекопов, чтобы сбросить все их земли в
море». Однако голландец спокойно живет на этой земле, которую вырвал
у самой яростной из стихий, и, постоянно окруженный опасностями, даже
не думает, что может с ними столкнуться.
Озеро Бисбош благодаря льду затвердело, как и все реки Голландии.
Дивизия генерала Бонно, которая только что, 19 января, захватила город
Гертрёйденберг, отпустила его гарнизон под честное слово, пересекла на
следующий день это озеро и овладела Дордрехтом. В городе был один из
самых богатых арсеналов Голландии. Французы нашли там шестьсот трид-
цать две пушки, по преимуществу бронзовые, десять тысяч новых ружей
и склады провизии и боеприпасов на тридцатитысячную армию.
22 января части той же дивизии, которая недавно заняла Дордрехт, по-
явились перед Роттердамом и вступили в него. Роттердам, крупнейший
город Голландии после Амстердама, построен на обширном болоте на левом
берегу Мааса. Его самая большая улица проложена по дамбе, которая
242
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
выше остального города и защищает его от наводнений. Воздух в Роттер-
даме слывет нездоровым, и это в стране, где жителей в целом не смущает
его нездоровый характер. Французы через скорое время почувствовали
недомогание и были вынуждены отказаться от мысли остановиться в этом
заболоченном городе.
Захват голландского флота французской кавалерией.
Современная гравюра
23 января генерал Бонно продвинулся до Гааги и овладел ей. Гаага к
тому времени еще считалась просто деревней, однако была одним из самых
важных городов Голландии. Здесь проводили заседания Генеральные Шта-
ты Голландской республики, и у принцев Оранских здесь был великолеп-
ный дворец, строить который начал Вильгельм III, ставший впоследствии
английским королем62; они сделали этот дворец повседневной резиденцией.
Штатгальтер, покидая Гаагу, чтобы переправиться в Англию, сам реко-
мендовал Генеральным Штатам встретить французов хорошо. Их приняли
соответственно, и их вступление в город было скорей мирным триумфом,
чем военным захватом. Кроме того, принц Оранский велел всей прислуге,
которую оставил у себя во дворце, оказывать генералу Пишегрю такие же
уважение и внимание, какие они оказывали ему самому. Поэтому фран-
62 Вильгельм Оранский - глава государства (штатхолдер) Республики Соединенных Провинций;
после «Славной революции» с 1689 года король Англии как Вильям III и Шотландии как Виль-
ям II. - Прим.ред.
243
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
цузскому генералу по его прибытии в гаагский дворец стали прислуживать
слуги принца в ливреях Оранского дома и он получил все почести, какие
расточали самому принцу. Но Пишегрю, скромный и простой, как подо-
бало генералу республики, сразу после приезда в Гаагу уступил дворец
штатгальтера Комиссарам Конвента. Последние, чтобы приуменьшить в
глазах французской армии и голландского народа надменную пышность
этой резиденции, резко контрастировавшую с республиканской строго-
стью, какую они напускали на себя, приказали высечь на главном фасаде
золотыми буквами следующую надпись:
МЫ ХОТЕЛИ БЫ, ЧТОБЫ ДОМ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ НАРОДА БЫЛ
СТЕКЛЯННЫМ, ЧТОБЫ НАРОД МОГ БЫТЬ СВИДЕТЕЛЕМ ВСЕХ ИХ
ДЕЙСТВИЙ.
Обязывая голландцев из своей партии добровольно подчиниться игу
французов принц Оранский рассчитывал, чтобы последние внесли мало из-
менений в администрацию и оставили бы на месте большинство его ставлен-
ников. Но комиссары Конвента были далеки от этой мысли. Все, кто был
известен приверженностью Оранскому дому, потеряли места или долж-
ности; из списка вычеркнули даже нескольких членов Генеральных Шта-
тов, и реформированное собрание стало называться «восстановленными
Генеральными Штатами». Великого пенсионария63 ван де Спигела заменили
Питером Паулюсом, принявшим активное участие в революции 1787 года.
Восстановленные Штаты разослали приказ, чтобы все коменданты
крепостей сдавали их французам, как только те появятся. Голландские
войска, рассматриваемые отныне как союзники республики, не подлежали
разоружению. Генералов только обязали взять с них клятву и поклясться
самим, что они больше не поднимут оружия против французов.
Между тем Северная армия, победительница англичан, австрийцев,
голландцев и стихий, находилась тем не менее в плачевном состоянии.
Страшная бедность, в какую она впала к концу осады Нимвегена, за два
истекших месяца лишь усугубилась. Эти солдаты, которых один член Кон-
вента хотел наименовать героями и которые в самом деле заслуживали
такой характеристики за редкостную стойкость и неустрашимость, в боль-
шинстве скорее напоминали изможденных призраков, у которых жизнен-
ная сила еще теплилась только в сердцах. В равной мере было небходимо
заново одеть их и снабдить провиантом; в столь богатой стране, которую
они только что завоевали, не было ничего проще. Но Комиссары Конвента,
желая изобразить себя друзьями и союзниками завоеванной страны, не
стали ничего требовать и ограничились лишь тем, что оповестили Штаты о
неотложных нуждах французских солдат, которых народ Голландии про-
возгласил своими освободителями. Штаты сделали выводы и произвели,
без вмешательства французов, реквизицию двухсот тысяч квинталов
пшеницы, тысячи двухсот быков, ста пятидесяти тысяч пар башмаков,
63 Великий пенсионарий - одно из высших должностных лиц в Республике Соединенных Про-
винций. - Прим.ред.
244
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
двадцати тысяч пар сапог, двадцати тысяч суконных сюртуков и жилетов,
сорока тысяч вязаных кюлот, ста пятидесяти тысяч холщовых панталон,
двухсот тысяч рубах, пятидесяти тысяч шляп, пяти миллионов снопов се-
на по пятнадцать фунтов, двухсот тысяч снопов соломы по десять фунтов
и пяти миллионов мер овса тоже по десять фунтов. Эта реквизиция, про-
веденная очень требовательно, смогла на первых порах удовлетворить
нужды французов, и армия быстро оправилась после лишений.
Солдаты Северной армии в Голландии зимой 1794-95 года. Август Кристан Хаук.
Немецкий рисунок с натуры
Тем временем дивизия генерала Бонно, захватив Дордрехт, Роттердам
и Гаагу, двинулась к городу Хеллевутслёйсу (Hellevoetsluis). В этом порту
содержалось шестьсот пленных французских солдат под охраной восьмисот
англичан. Бонно, зная, что Стори, комендант порта, — сторонник револю-
ции, тайно передал ему предложение вооружить французских пленных,
обещая со своей дивизией поддержать действия, какие тот предпримет в
ЭТИХ обстоятельствах. Стори взялся за дело так ловко, что французы полу-
чили оружие, а восемьсот англичан были взяты ими в плен, прежде чем
успели опомниться. Победители открыли ворота города, и Бонно вступил
в него со своей дивизией. Князья Сальм-Сальм и Гогенлоэ, а также адъю-
тант генерала Клерфе, приехавшие в этот порт, чтобы отплыть из него, по-
пали в руки французов и были торжественно отосланы комиссарами Кон-
вента в Париж.
С другой стороны, дивизия генерала Макдональда, захватив 21 января
Бурден (Woerden), встала на позиции левее этой крепости и правее Амерс-
форта. Дивизия генерала Моро расположилась за линией Греббе, между
Рененом и Амерсфортом. Дивизия левого фланга Самбро-Маасской армии
заняла Арнем. Все эти позиции дополнили грозную линию, тянувшуюся
от Амерсфорта до Нардена (Naarden) на Зёйдерзее.
245
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
На эту кампанию, уже столь удивительную, пришлось еще одно не-
обычайное событие. Пишегрю послал в Северную Голландию отряды ка-
валерии и конной артиллерии с приказом кавалерии Тексел (Texel), при-
близиться к голландским военным кораблям, которые, как ему было из-
вестно, стоят там на якоре, и захватить их. Так впервые зашла речь о
захвате флота кавалерией. Тем не менее этот маневр удался, как и все
предыдущие. Французы пересекли галопом ледяные равнины, приблизи-
лись к кораблям, потребовали от них сдачи и без боя взяли в плен военный
флот. Нет ли оснований сказать, что в ту кампанию всё совершалось по
волшебству?
Захват голландского флота французской армией.
Французская гравюра
Чтобы овладеть всеми семью Соединенными Провинциями, французам
оставалось покорить только Фризию (Frisie), Гронинген (Groningen), Ове-
рэйссел (Overyssel) и Зеландию. Овладение последней из этих провинций,
состоявшей из шести больших городов и нескольких островков, которые
постепенно образовались из осадочного материала, отложившегося в устье
Шельды за долгие века, или, может быть, в результате отступления моря,
вызывало еще больше трудностей. Не все проливы между этими островами
основательно замерзли, и наступление по льду могло быть очень опасным.
Однако завоевать Зеландию было тем необходимей, что близость к Англии
246
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
позволяла ей быстро получать подкрепления, а было известно, что они уже
подготовлены в портах этой державы. Генерал Мишо, которому Пишегрю
поручил руководить этим предприятием, решил, прежде чем прибегать
к силе, вступить в переговоры. Его адъютант Коммано в сопровождении
нескольких офицеров лишь с величайшим трудом добрался до резиден-
ции правительства этой провинции. Отдельные Зеландские Штаты, от
которых несколько раз потребовали капитулировать и которые несколько
раз сделали вид, что намерены защищаться, в конце концов подписали
капитуляцию 3 февраля, где оговаривалось, что господствующая религия
будет отправляться свободно, что генерал Мишо пришлет войска лишь в
количестве, необходимом для охраны общественного порядка и кораблей
и острова Валхерен (Walcheren), а также что не будет введен принудитель-
ный курс ассигнатов, не будет реквизиций имущества и мобилизаций част-
ных лиц, и т.д. Эта капитуляция, которую приняли комиссары Конвента
Бельгард, Фресине, Портье, Робержо, Шарль Кошон, Алькье и Рамель,
вызвала при чтении в Конвенте бурные дебаты. Некоторые депутаты, как
Дюруа, Сигонь, Матьё, заявили, что она оскорбительна и наносит ущерб
величию французского народа и что составители капитуляции как будто
сами навязали условия своим победителям. Тем не менее, когда Буасси
д’Англа заметил, что такие дебаты могут вызвать раздражение голландцев,
если те о них узнают, было решено, что в Конвенте эта капитуляция обсуж-
даться не будет и что депутаты, у которых есть какие-то возражения против
нее, передадут их в Комитет общественного спасения, который должен
ратифицировать договор. Похоже, эта ратификация вскоре произошла,
и Зеландия поспешила поддержать все меры, принятые Генеральными
Штатами, которые собрались в Гааге.
Осада и взятие Росаса (Rosas).
3 февраля 1795 г. (15 плювиоза Ш года Республики). Испания.
Не только Северная армия могла удивлять Европу подвигами, совер-
шёнными в одну из самых суровых зим, какие только отметила история.
Как мы уже писали, Восточно-Пиренейская армия показала не меньшую
неустрашимость и заслужила не меньшую славу. Долгие и трудные работы,
выполненные ею, чтобы захватить город Росас, стойкость, с какой она
презирала и сносила все тяготы, сделали ее не менее достойной всяческого
признания со стороны нации. Может быть, в глазах потомства ее слава
покажется даже более блистательной, ведь помимо препятствий, какие ее
смельчакам чинило крайне суровое время года, она должна была превоз-
мочь и героические усилия противника, который оказывал ей сопротивле-
ние. Пишегрю гнал перед собой перепуганных англичан, не принимавших
боя; Периньон, командовавший Восточно-Пиренейской армией, нашел
в испанцах, находившихся в крепости Росас, противника, сумевшего
соперничать в доблести с французскими солдатами и надолго оттянуть миг
триумфа последних. Так что Бурдон из Уазы имел основания возражать
247
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
в Конвенте против того, чтобы дать Северной армии в награду особое наи-
менование. Победители при Росасе покажут Франции, что звание героев
в равной мере заслужили все ее воины.
Мы сказали, что после сражения при Черной горе победоносная армия
разделилась на два крупных корпуса. Ожеро, возглавлявший первый из
них, остался на поле боя и в окрестностях захваченного Фигераса (Figue-
ras). Второй, под личным началом главнокомандующего направился в
Ампурдан (Ampurdan) и начал осаду города Росаса, владеть которым было
необходимо, чтобы обеспечить поставки по морю.
Росас расположен на равнине в Каталонии (Cataluna), в четырех лье
восточней Фигераса, в глубине одноименного залива (golfo de Rosas). Этот
город тянется по прямой линии вдоль морского берега, и его положение,
как и укрепления, делают задачу его взятия очень сложной. Но основные
оборонительные сооружения - это цитадель и форт, который испанцы
называют фортом Тринидад (fortin de la Trinidad), а французы - «Розовым
бутоном» (le Bouton de Roses). Крепость, цитадель и форт Бутона образуют
дугу, огибающую залив. Укрепления цитадели состоят в основном из двой-
ного ряда стен без рвов и прикрытых путей. Форт Бутона, находящийся
в четверти лье юго-восточней Росаса, построен на вершине крутой горы,
три четверти склонов которой почти перпендикулярны поверхности моря.
Оставшийся склон обращен к горной цепи, которая поднимается амфи-
театром, а на вершине горы возвышается замок, издалека напоминающий
старое разрушенное поместье; но вблизи видны три ряда площадок, покры-
тых батареями, которые защищают крепость Росас и вход в залив. Форт
имеет форму четырехконечной звезды. Он маленький и едва вмещает две-
сти-триста человек гарнизона. Но огромное преимущество, какое дает его
наличие для обороны города, состоит в том, что он доминирует над всеми
окружающими позициями, а над ним самим доминирует только высокая
отвесная гора, которая до времен этой осады считалась неприступной.
Когда генерал Периньон начал осаждать Росас, в крепости, цитадели,
замке и форте находились пять тысяч человек лучших испанских войск.
Этот город никогда не брали без поддержки с моря флотом, блокировавшим
порт. Однако в то время Росасу отнюдь не грозила французская эскадра;
напротив, в его порту находился испанский флот силой в тринадцать
линейных кораблей и сорок пять канонерских лодок под командованием
адмирала Лангары, способный обеспечивать снабжение и пополнение
войск, а также эвакуацию гарнизона Росаса в случае необходимости. Но
Периньон знал всю неустрашимость солдат, которыми командовал, и без
колебаний взялся за осаду, которая другим показалась бы невозможным
предприятием.
Французы начали располагаться вокруг крепости Росас в конце нояб-
ря 1794 года. 28 ноября они заняли деревушку Ла-Гаррига (la Garriga) на
большой дороге, чтобы приблизиться к цитадели. На высоте по соседству с
деревней немедленно были поставлены две батареи - одна из двух 24-фунто-
248
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
вых пушек и одной гаубицы, другая из четырех 24-фунтовых пушек, двух
мортир и двух гаубиц. На следующий день эти батареи были в состоянии
вести огонь по цитадели, и их выстрелы оказались такими прицельными,
что они подбили одну 24-фунтовую пушку и подожгли небольшой поро-
ховой склад. Испанские канонерские лодки, стоящие на якорях в порту,
безуспешно пытались заставить замолчать французские батареи - они не
смогли добиться успеха. В тот же день маркиз де Лас Амарильяс, главно-
командующий испанской армии в Каталонии, прислал в крепость дона
Доминго Искьердо, чтобы тот принял над ней командование. Первой делом
он провел тщательную рекогносцировку крепости, и без промедлений
занялся приумножением оборонительных средств.
5 декабря французы сумели установить третью батарею из четырех
24-фунтовых пушек, трех 8-фунтовых гаубиц и двух мортир в трехстах туа-
зах от крепости, обращенную к морю и предназначенную для того, чтобы
держать под огнем испанскую эскадру и канонерские лодки. Осажденные,
узнав об установке этой батареи от дезертира, решили с наступлением ночи
послать к ней отряд на разведку. Эту батарею, установленную на берегу
моря, глубокая траншея связывала с реданом, на котором стояло четыре
орудия, направленных на крепость. Через другую траншею этот редан
соединялся с оврагом, начинавшимся у дома под названием «Дом Пасту-
хов» (casa de los Pastores) и кончавшимся близ деревни Ла-Гаррига. Благо-
даря этой циркумвалационной линии французы оказались не далее чем в
двухстах сорока туазах от равелина между бастионами Сан-Фелипе (San
Felipe) и Сан-Хайме (San Jayme) к западу от крепости. Все эти сооружения
осаждающие охраняли не очень внимательно. Испанцы, приблизившись,
перебили часовых и уже стали засыпать траншею, когда для ее защиты по-
доспели другие войска. Испанцы поспешили отступить и вернулись в
крепость, не успев нанести большого ущерба.
Несколько холмов и небольших высот находилось к северу от крепости.
Поскольку испанские форты доминировали над ними, они давали осажда-
ющим очень мало преимуществ. Однако Периньон не преминул 6 декабря
их занять. Он распорядился установить там несколько малых батарей
и в то же время начать работы по строительству к крепости. К полудню
из большого лагеря справа от крепости выступил трехтысячный корпус
французов в направлении форта Троицы.
7 декабря была завершено возведение шести батарей, нацеленных на
крепость Росас и бухту с испанским флотом. Они открыли очень сильный
огонь, на который крепость отвечала не менее энергично.
Несомненно, залпы французской артиллерии сильно беспокоили про-
тивника, и вскоре ночью с восьмого на девятое осажденные решили совер-
шить вылазку, чтобы попытаться уничтожить батареи осаждающих. Один
отряд из гарнизона сумел захватить врасплох охрану центральной батареи,
где еще не были установлены пушки. Испанцы немедленно сочли своим
долгом разрушить укрепления. Но французы, предупрежденные несколь-
249
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
кими ускользнувшими беглецами, поспешили отбить свою батарею, стре-
мительно бросились на противника и, преследуя по пятам, вынудили
вернуться в крепость. На следующий день испанцы предприняли новую
вылазку и явились в большем количестве, чтобы разрушить укрепления,
но были отброшены, как и накануне, не сумев добиться успеха.
Тем временем Периньон понял, что установленные к тому времени
батареи почти бесполезны. Орудия крепости подавляли их огонь, имея
слишком большое преимущество, чтобы можно было надеяться получить
от своих батарей реальную пользу. В то же время командующий убедился,
что, прежде чем думать о взятии города, необходимо занять форт Бутона,
который, в равной мере доминируя над крепостью и позициями осаждаю-
щих, неизменно составлял непреодолимое препятствие для продвижения
последних. Мы уже сказали, что над самим этим фортом возвышалась
обрывистая высота, до тех пор считавшаяся неприступной. Периньон
внимательно изучил эту высоту, называемую Пуиг-Бон (Puig-Bon; видимо,
Пуиг-Ром [Puig Rom]). Она поднималась над уровнем моря на две тысячи
туазов, но ее вершину венчала площадка, казавшаяся пригодной для уста-
новки батареи, которая могла бы заставить замолчать все батареи форта
Бутона и принудить этот форт к сдаче. И он решил приложить ради этого
все усилия. Тщетно инженеры армии заявляли, что взобраться туда, чтобы
установить батареи, невозможно. «Невозможного я и хочу», - ответил
французский генерал, и по его приказу были немедленно начаты соот-
ветствующие работы.
С 9 по 14 декабря не занимались больше ничем, кроме исполнения рас-
поряжения Периньона. Казалось, его благородную уверенность усвоила
вся армия, и, несмотря на ненастье, характерное для этого сезона, несмот-
ря на тяготы, вызываемые холодом, которых нельзя было не ощущать
даже при самой активной работе, вся армия была намерена доказать, что
французы воистину не знают ничего невозможного. Менее чем за шесть
дней отважные рабочие сумели вырубить на склоне горы дорогу длиной в
три лье. Земля, затвердевшая от мороза, поддавалась лишь ударам самых
острых инструментов, и когда эта удивительная дорога была завершена, с
не меньшими трудностями удалось доставить на площадку артиллерию.
Солдаты поднимали на канатах пушки на эту высоту почти перпендику-
лярно земле. Нельзя описывать это смелое предприятие, не испытывая
удивления, восхищения и ужаса. Снаряды на эту вершину доставляли
в седельных кобурах для пистолетов. Наконец инженеры, убедившись,
что для человека, воодушевленного патриотизмом и стремлением к славе,
смелость и упорство делают все простым, немедленно занялись установкой
запланированных на площадке батарей; их там поставили три. Первая
состояла из шести 24-фунтовых пушек и шести гаубиц, вторая - из четы-
рех тоже 24-фунтовых пушек, двух гаубиц и четырех мортир, третья - из
двух пушек, четырех гаубиц и четырех мортир.
250
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
кими ускользнувшими беглецами, поспешили отбить свою батарею, стре-
мительно бросились на противника и, преследуя по пятам, вынудили
вернуться в крепость. На следующий день испанцы предприняли новую
вылазку и явились в большем количестве, чтобы разрушить укрепления,
но были отброшены, как и накануне, не сумев добиться успеха.
Тем временем Периньон понял, что установленные к тому времени
батареи почти бесполезны. Орудия крепости подавляли их огонь, имея
слишком большое преимущество, чтобы можно было надеяться получить
от своих батарей реальную пользу. В то же время командующий убедился,
что, прежде чем думать о взятии города, необходимо занять форт Бутона,
который, в равной мере доминируя над крепостью и позициями осаждаю-
щих, неизменно составлял непреодолимое препятствие для продвижения
последних. Мы уже сказали, что над самим этим фортом возвышалась
обрывистая высота, до тех пор считавшаяся неприступной. Периньон
внимательно изучил эту высоту, называемую Пуиг-Бон (Puig-Bon; видимо,
Пуиг-Ром [Puig Rom]). Она поднималась над уровнем моря на две тысячи
туазов, но ее вершину венчала площадка, казавшаяся пригодной для уста-
новки батареи, которая могла бы заставить замолчать все батареи форта
Бутона и принудить этот форт к сдаче. И он решил приложить ради этого
все усилия. Тщетно инженеры армии заявляли, что взобраться туда, чтобы
установить батареи, невозможно. «Невозможного я и хочу», - ответил
французский генерал, и по его приказу были немедленно начаты соот-
ветствующие работы.
С 9 по 14 декабря не занимались больше ничем, кроме исполнения рас-
поряжения Периньона. Казалось, его благородную уверенность усвоила
вся армия, и, несмотря на ненастье, характерное для этого сезона, несмот-
ря на тяготы, вызываемые холодом, которых нельзя было не ощущать
даже при самой активной работе, вся армия была намерена доказать, что
французы воистину не знают ничего невозможного. Менее чем за шесть
дней отважные рабочие сумели вырубить на склоне горы дорогу длиной в
три лье. Земля, затвердевшая от мороза, поддавалась лишь ударам самых
острых инструментов, и когда эта удивительная дорога была завершена, с
не меньшими трудностями удалось доставить на площадку артиллерию.
Солдаты поднимали на канатах пушки на эту высоту почти перпендику-
лярно земле. Нельзя описывать это смелое предприятие, не испытывая
удивления, восхищения и ужаса. Снаряды на эту вершину доставляли
в седельных кобурах для пистолетов. Наконец инженеры, убедившись,
что для человека, воодушевленного патриотизмом и стремлением к славе,
смелость и упорство делают все простым, немедленно занялись установкой
запланированных на площадке батарей; их там поставили три. Первая
состояла из шести 24-фунтовых пушек и шести гаубиц, вторая - из четы-
рех тоже 24-фунтовых пушек, двух гаубиц и четырех мортир, третья - из
двух пушек, четырех гаубиц и четырех мортир.
250
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
25 декабря все эти работы были завершены. Артиллерия Пуиг-Рома
целый день вела страшный огонь по форту Розового Бутона и по эскадре.
Четыре пушки форта было подбито, а испанские канонерские лодки,
которым также мешало беспокойное море, были вынуждены прекратить
огонь. В тот же день французы благодаря внезапности захватили и один
редут справа от крепости. Но их в свою очередь атаковали превосходящими
силами, и им пришлось его оставить.
С тех пор батареи Пуиг-Рома подавляли испанские батареи, делали
огонь противника менее опасным, и осаждающие воспользовались этим,
чтобы возобновить осадные работы, открыть траншею и начать возво-
дить новую параллель ближе к крепости; но в то же время французская
артиллерия удвоила активность, канониры настолько точно целились, что
каждый день подбивали по несколько испанских пушек. 28 декабря бомба
подожгла склад соломы в крепости.
Первого января 1795 г. форт Тринидад внезапно прекратил огонь. Бата-
реи со стороны площадки Пуиг-Рома все были подбиты. Воодушевленные
этим признаком прогресса, французы удвоили усилия. 3 января перед
фортом со всех сторон были пробиты бреши, и комендант форта известил
об этом губернатора Росаса. Казалось, с испанцами сражаются сами сти-
хии. Флот был одним из главных средств обороны, но несколько дней на
море была страшная буря. Канонерские лодки не могли приблизиться к
берегу; осаждающие воспользовались этим, чтобы пресечь коммуникации
между фортом и крепостью по суше. Ночью 6 января испанский корабль
«Победоносный» (el Triumfante) выбросило на берег; другие корабли также
значительно пострадали. Канонерские лодки, в большинстве поврежден-
ные, больше не могли мешать французам вести огонь по крепости и форту.
Лишившись всякой надежды получить из крепости подкрепления и любые
средства, гарнизона форта Бутона решил в ночь с 6 на 7 января оставить его
и отступить в крепость. Поскольку море немного успокоилось, канонерские
лодки приблизились к берегу. Пушки были заклепаны, порох намочен,
и по веревочным лестницам войска спустились на берег моря, откуда
отплыли в Росас. Французы, не зная, что форт оставлен, продолжали его
обстреливать и заняли только утром 8 января. С начала осады они выпу-
стили по Бутону 2 285 24-фунтовых ядер, 43 бомбы и некоторое количест-
во снарядов и гранат. Форт ответил им 942 ядрами, тоже 24-фунтовыми,
76 4-фунтовыми снарядами и 85 бомбами.
Взятие форта Бутон было большим шагом вперед в деле взятия Росаса.
Но французам еще надо было преодолеть большие и многочисленные
трудности. С каждым днем погода делалась все суровей. Она становилась
невыносимой, и французам требовался пример своего генерала, чтобы не
пасть духом и сохранить необходимую веру в себя. Тело Периньона как
будто затвердело от всевозможных лишений. Он постоянно находился в
движении, то и дело командовал рабочими, и его присутствие было лучшим
способом возбуждать соперничество в работе, какой он только мог пред-
251
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
дожить. Его лицо сохраняло то выражение спокойствия, какое побуждает
солдата пренебрегать опасностями и крайней нуждой. Однажды, сидя на
каменной глыбе, он командовал маневрами; упала бомба, и пола его мун-
дира загорелась; ему закричали, чтобы он уходил; он остался неподвижен
среди осколков, сыпавшихся со всех сторон. Как французы могли не пре-
небрегать всеми тяготами, видя в своем генерале такую невозмутимость
и холодное презрение к смерти?
14 января опустился густой туман, облегчивший осаждающим работу
по совершенствованию своих укреплений. На суше Росас был со всех сторон
окружен батареями. По крепости вели огонь с гор и из форта Тринидад.
15 января лагеря французов и испанцев покрыл слой снега толщиной
более чем в три фута; один часовой был найден на своем посту замерзшим,
и сменять посты приходилось каждые полчаса. Осажденным пришлось
прокладывать по снегу дорожки по парапетам и орудийным площадкам,
давая возможность для активного сообщения между ними.
22 января французы, несмотря на сильнейший холод, не приостановили
работ и даже воспользовались некоторым ослаблением обороны испанцев,
чтобы прорыть перед траншеей передовое укрепление длиной в пятьдесят
шагов. На следующий день к берегу приблизилось четыре канонерских
лодки, чтобы помешать продолжению этой работы; но порыв западного
ветра вынудил их бросить якоря перед крепостью. 24 января французы
усовершенствовали две новых параллели. Двадцать пятого ветер подул с
севера и холод стал настолько резким, мороз - настолько сильным, что впер-
вые с начала осады осаждающие осознали: работы в траншее продолжать
невозможно из-за чрезвычайно твердой почвы. Они вдвое усилили огонь
по крепости. Одиннадцать уже установленных батарей, не считая батарей
форта Тринидад, днем и ночью изрыгали на город ядра и бомбы. Из этих
одиннадцати батарей одна состояла из восемнадцати 24 и 36-фунтовых
пушек; она наносила ужасающий ущерб.
Однако ожесточенно оборонявшийся гарнизон даже не думал о сдаче.
Холод продолжался, и инженерные офицеры признали, что не могут более
вести работы и продолжать осаду, если не будут захвачены передовые ук-
репления испанцев. «Так пусть готовятся, - сказал генерал Периньон, -
завтра я поведу гренадеров». Дело было 31 января. На следующий день в
пять часов утра гренадерская колонна, во главе которой шел достойный
главнокомандующий, выступила из траншеи. К восьми все ретраншементы
перед крепостью были взяты, несмотря на самое упорное сопротивление и
самый убийственный огонь.
Эта блестящая операция, показавшая, насколько французы отважны,
устрашила испанцев; и жители Росаса, наконец, впервые смогли обра-
титься к губернатору с ходатайством о скорейшем оставлении города.
Периньон еще приблизил этот момент, обстреляв последние укрепления
так интенсивно, как никогда ранее. Брешь стала настолько большой, что он
решил предпринять общий штурм, немедленно доставив из Фигераса три
252
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
тысячи лестниц. К счастью для крепости, губернатор Доминго Искьердо
узнал об этом намерении и решил не подвергать себя превратностям штур-
ма. Поэтому ночью со 2 на 3 февраля он отплыл и оставил в крепости всего
триста человек с приказом продолжать огонь всю ночь и сесть на корабли
самим, лишь когда остальной гарнизон будет в открытом море. Все было
так и сделано, как приказал Искьердо. Но в момент, когда триста человек
приготовились присоединиться к остальным, из-за ложной тревоги суда
отошли от причалов, так что эти триста испанцев, оставленные в городе,
были вынуждены утром поднять белый флаг в знак капитуляции и попали
в плен к французам, наконец овладевшим крепостью.
Так Росас оказался в руках французов после семидесяти дней одной из
самых тяжелых осад, какие только известны в истории. Обееторокысоиер-
ничали в рвении, смелости, преданности, и этот воинский подвиг можно
считать одним из самых блистательных подвигов обеих наций в той войне.
С той и другой стороны отмечены всевозможные проявления героизма.
Крепость Росас выпустила по осаждающим 13 633 ядра, 3 602 бом-
бы, 1 297 гранат. Канонерские лодки, выпустили 4 773 ядра, 2 736 бомб и
2 493 гранаты, итого 28 534 снаряда. Количество ядер, бомб или гранат,
посланных осаждающими, оценивается в сорок тысяч. Бомбы, которые
они метали, падали на крепость с высоты в сто девяносто три фута, так что
защита, которую испанцы подготовили для госпиталей и складов, не вы-
держивала попаданий и так раскалялась, что солдаты предпочитали лю-
бой холод наружного воздуха и риск попасть под случайную бомбу. Однако,
при всем огромном количестве разрушительных снарядов, обрушившихся
на город, число убитых и раненых было незначительным. Один историк
оценивает численность первых всего в тринадцать, а раненых - в четыреста
семьдесят человек.
После прочтения рапорта об осаде Росаса, присланного депутатами
Дельбрелем и Гупийо, Конвент по предложению Камбасереса, члена Коми-
тета общественного спасения, декретировал, что Восточно-Пиренейская
армия по-прежнему хорошо служит отечеству.
Мирное соглашение в Ла-Жоне (la Jaunais).
17 февраля 1795 г. (29 плювиоза III года Республики). Вандея.
Долгое время нам незачем было говорить о гражданской войне. Шаретт
и Стоффле, только одни из всех вождей первого восстания не сложили
оружия, один в Нижней, другой в Верхней Вандее. Казалось, их уже не
занимало ничего, кроме взаимной мести. Одержимые жаждой власти, они в
избытке низкой зависти забыли благородную цель, какую поставили перед
собой первые вдохновители вандейского восстания. Не раз, раздраженные
друг другом, они прибегали к оружию ради взаимного уничтожения, и каж-
дый желал бы поступить с соперником как с несчастным Мариньи, прине-
сенным ими в жертву общему честолюбию. Республиканцы, рассчитывая
воспользоваться расколом в стане врагов, уже не давали передышки ван-
253
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
дейцам, оставшимся под знаменами Шаретта и Стоффле. Ожесточившись
из-за слабости и несчастий, пылая ненавистью, пример которой подавали
им неосторожные вожди, роялисты утратили присущее им благородство, и
их война с республиканцами в последние месяцы 1794 г. и первые 1795 г.
уже была не более чем отвратительным разбоем, с которым Боншан,
д’Эльбе, а тем более доблестный Ларошжаклен и его достойный друг Лес-
кюр постыдились бы связать свое имя. В этой зверской войне не было
сражений - обе стороны словно бы охотились друг за другом и пытались
нанести друг другу ущерб при помощи внезапных нападений и засад; взаим-
ную ненависть, вдохновлявшую их, они утоляли пытками, расстрелами
и самыми ужасными видами мести. Шестьсот тысяч человек погибло,
пав жертвами этой страшной войны. Несчастная Вандея, без конца сне-
даемая жаждой резни, выглядела как развалины, вид которых вызывал
отчаяние; сожженные города, разрушенные деревни, земли, оставшиеся
невозделанными, для изумленного взгляда воплощали плачевные итоги
этой кощунственной войны. В тех краях, которые с равной яростью разо-
ряли роялисты и республиканцы, еще жило многочисленное население,
рассеявшееся по лесам и вересковым зарослям. Доведенное до отчаяния,
ожесточенное крайней нищетой, это население тем не менее утратило
энергию. Вместо того чтобы собраться в многочисленные колонны, как они
когда-то делали, и своим мужеством вынудить республиканцев оставить их
в мире, роялисты в подражание Шаретту и Стоффле думали только о том,
чтобы утолить личную месть. Когда вандейцу удавалось из засады убить
республиканца, он гордо выходил из убежища, злорадно обирал сражен-
ного врага и полагал, что сделал много для своей стороны. Но эти единич-
ные и тем самым бесполезные убийства лишь ожесточали республиканцев,
которые, сами фанатично преданные тому, что называли справедливостью
своей стороны, уже видели в прежних поджигателях вандейской войны не
более чем разбойников. Слепые орудия тирании, тяготевшей в то время над
отечеством, французские солдаты, ступая на почву Вандеи, теряли всякое
великодушие. Те самые воины, которые благородно отказывались выпол-
нять зверский декрет Конвента, запрещавший брать в плен англичан, без
зазрения совести становились палачами и убийцами соотечественников
на Западе, которых преследовали с таким бешенством и жестокостью,
словно это уже не люди. Рассыпаясь по еще не покоренным округам,
республиканцы гнали вандейцев перед собой, как стаи диких зверей. Их
путь метили кровь и огонь. Мужчин, женщин, детей, всех, кто не пал от
смертоносного свинца или не был зарублен саблей, хватали, брали в плен и
вели, как на жертву всесожжения, к проконсулу Каррье, который в Нанте
(Nantes) вершил кровавый суд. Каррье, отвратительный приспешник
беспримерной тирании, по кровожадности превосходил, насколько это
было возможно, своего повелителя Робеспьера, судил вандейцев, который
приводили под его ужасный трибунал, безжалостно, не слушая их, без
разбору и тысячами. Именно этот монстр, сочтя, что гильотина недоста-
254
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
точно расторопна, устраивал массовые расстрелы жертв; именно он, пере-
няв изобретение отцеубийцы Нерона, построил суда с донными люками,
одно название которых вызывает содрогание; именно Каррье в жестоком
безумии раздевал двух человек разного пола, непристойно связывал меж
собой по рукам и ногам и бросал в Луару; наконец, именно этот тигр в
человеческом облике как будто искал жуткой славы изверга, который
превзошел в зверстве своих достойных подельников Марата, Робеспьера,
Жозефа Лебона и Колло д’Эрбуа. Эти беспримерные злоупотребления вла-
стью, эти фантастические преступления, конечно, мало способствовали
прекращению войны, неизменно приводившей республику в отчаяние.
Сцены террора в Нанте. Гравюра Дюплесси-Берто
Но любая тирания всегда имеет конец. В Конвенте произошла послед-
няя революция — революция 9 термидора, вернувшая власть наименее
испорченной части этого собрания. Свирепый и мрачный Робеспьер ис-
пытал судьбу всех тиранов: его голова пала на том же эшафоте, куда он сам
отправил столько невинных жертв. С его смертью правосудие, столь долгое
время оскорбляемое, словно бы внезапно возродилось. Двадцать тысяч
тюрем Франции открыли двери и триумфально выпустили тысячи фран-
цузов, которых содержали ради безопасности тирании. Террор перестал
расстилать по отечеству окровавленный креп, и всем друзьям порядка и
справедливости наконец улыбнулась кроткая надежда. Новый режим,
основателей которого долго благословляли, провозгласил, что для прекра-
щения гражданской войны надо принять другие меры.
В самом деле, одной из первых забот нового правительства стало
стремление доказать мятежным департаментам, что оно хочет быть к ним
справедливым. Самым убедительным доказательством искренности его
намерений, какое оно только могло дать, был суд над тем, кто стал палачом
вандейцев и довел гражданскую войну до последней степени жестокости.
Каррье, вызванный в Париж, был немедленно обвинен во всех престу-
плениях, за которые считал нужным карать сам. Когда он был вызван в
трибунал, только что отправивший на казнь Робеспьера и пособников,
ему предъявили обвинения девяносто четыре нантца, которых он сам
255
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
арестовал и отправил в Париж. Свидетели поведения Каррье, эти жители
Нанта изобличили злодеяния, рассказ о которых заставил присяжных
содрогаться от ужаса. В ходе процесса, продлившегося почти три меся-
ца, против Каррье выступали сами его коллеги. Мясник Лежандр, говоря о
нем в Конвенте, восклицал: «Знаете, кто желал ниспровергнуть респуб-
лику? Это люди, сделавшие очевидцем своего представления океан, оба-
грившие море кровавым течением Луары. Мореплаватель, принимавший
крещение при переходе тропика, больше не захочет отмечать этот момент
своего плавания, боясь, что будет залит кровью!..» Между тем Каррье,
активно поддерживавший партию якобинцев, ничуть не утратил дерзости.
Когда его ввели в зал, чтобы он выслушал речь в свою защиту, он отказался
признавать копии обвинительных документов и потребовал свои приказы
в оригинале. Тогда-то Тальен и попросил, чтобы доставили суда с донными
люками и трупы несчастных жертв, брошенных в реку. «Угодны веще-
ственные доказательства, - воскликнул и Лежандр, - ладно же! повернем
к Парижу Луару, она еще окрашена кровью». Каррье был приговорен к
смерти, несмотря на все свои усилия и старания приверженцев защитить
его. Монстр выслушал зачитанный приговор с твердостью и сказал: «Я уми-
раю жертвой и невинным; мое последнее желание — процветание респу-
блике и привет согражданам». Так преступление заимствовало язык доб-
родетели! так организатор потоплений смел выражать пожелания блага
отечеству, которое его злодеяния покрыли позором!
Жан-Батист Каррье. Гравюра Дюплесси-Берто
Этот великий пример национального правосудия был для Франции
доказательством, что Конвент искренне желает покончить с гражданской
войной. Он предложил вандейцам через своих делегатов мир и по пред-
256
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
ложению Карно, члена Комитета общественного спасения, декретировал,
что жителям департаментов Запада будет адресован призыв вернуться в
лоно общего отечества. Опасаясь слишком задеть чувства роялистской
партии, Конвент в своем манифесте потребовал только, чтобы вандейцы
сложили оружие, не рискуя говорить об амнистии. За это он обещал мир
и забвение прошлого.
«Десять лет, - писал он, - ваши края были охвачены ужасами войны.
Эти плодородные земли, которые словно бы сама природа предназначила
для мирной жизни, стали местом изгнаний и резни. Смелость сынов
отечества обратилась против него самого; ваши жилища пожрало пламя,
и земля, покрытая кипарисами, отказывает выжившим в средствах про-
питания, которыми прежде изобиловала.
Эти болезненные язвы были нанесены отечеству спесью и самозван-
ством. Мошенники злоупотребили вашей неопытностью; они вооружали
ваши руки отцеубийственным железом во имя неба. Сколько крови про-
лилось ради немногих людей, желавших господствовать! А вы, которых
они увлекли, - зачем было нужно, чтобы вы предпочли господ братьям, а
факелы фанатизма - светочу разума?
Пусть ваши глаза наконец отверзнутся! не пора ли положить конец всем
этим бедствиям? Вам осталось лишь прибегнуть к национальному велико-
душию. Да, весь французский народ хочет считать вас скорей заблудшими,
чем виновными; он протягивает вам руки, и Национальный Конвент про-
щает вас от его имени. Если вы сложите оружие, если раскаяние, если
искренняя дружба вернут вас ему, то его слово свято; если вероломные
делегаты злоупотребили его и вашим доверием, он свершит над ними суд.
Итак, республика, грозная для внутренних врагов, как и для внешних,
хочет воссоединить своих блудных сынов. Воспользуйтесь ее милосердием,
поспешите вернуться в лоно отечества, и пусть война не на жизнь, а на смерть
со всеми ее бичами наконец перейдет с берегов Луары на берега Темзы».
В период, когда Конвент обнародовал это воззвание (конец 1794 г.),
обе стороны равно устали воевать, и если бы намерения республиканского
правительства могли стать известными вандейцам, может быть, появи-
лась бы надежда, что война, обходившаяся Франции дороже, чем все сра-
жения, которые были даны до тех пор иностранным державам, наконец
прекратится. Но для того, чтобы роялистская партия могла довериться
словам Конвента, существовало одно почти непреодолимое препятствие.
Несчастные вандейцы, полностью изолированные на своей земле, не
имели никаких сношений с внутренними территориями республики. Они
равно не знали ни об успехах республиканских армий за рубежом, ни о
достопамятной революции, только что случившейся в недрах Конвента.
Казни Робеспьера, Каррье и других великих преступников, принесен-
ных в жертву национальной мести, большинству роялистов оставались
неизвестны. Одни только вожди этой партии были осведомлены о поли-
тических событиях, придавших республике более грозную стойкость,
257
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
чем когда-либо. Но, лично заинтересованные в том, чтобы подчиненные
верили в слабость соперников, они прилагали все силы, чтобы оставлять
народ, вооруженный ими, в невежестве. Газеты, манифесты и воззвания
Национального Конвента проникали в западные департаменты с большим
трудом, чем в зарубежные страны, враждебные республике. Как бы стена
отделяла роялистские провинции от республиканских департаментов, и
сведения о новых намерениях правительства могли туда проникать лишь
с величайшим трудом.
Тем временем Конвент, отныне исполненный решимости покончить с
войной, из-за которой численность его врагов на территории республики
изо дня в день росла, отправил в Вандею одиннадцать комиссаров, избран-
ных из числа его депутатов и облеченных миссией донести до роялистов
мирные предложения от его имени. Комиссары прибыли в разные города,
куда их командировали, и в помощь им был придан генерал Канкло,
который командовал тогда Западной армией и благодаря своей местной
известности мог быть полезен для достижения соглашения, чтобы пока-
зать вандейцам, похоже, питавшим к нему уважение, что намерения
республики искренни.
Делегаты Конвента, попав на театр военных действий, скоро узнали
о разногласиях между Шареттом и Стоффле. Эти разногласия стали
настолько острыми, что первый, по слухам, присудил второго к смерти
на общем совете, состоявшемся в Борепере (Beaurepaire). Но Стоффле
со своими егерями, оставался неуязвим для ярости соперника. Рюэль и
Приёр из Марны, находившиеся тогда в Нанте вместе с генералом Канкло,
решили извлечь выгоду из этих резких разногласий между обоими ван-
дейскими вождями в своих интересах. Рюэль познакомился в этом городе
с дамой Ганье, уроженкой Порт-о-Пренса (Port-au-Prince), укрывшейся в
Нанте от ужасной революции в Сан-Доминго (Saint-Domingue). Эта дама,
которой представитель народа сообщил о цели своей миссии, была свя-
зана с мадемуазель Шаретт де ла Гашери, сестрой вандейского генерала,
которая тщательно скрывалась в Нанте. Поверив в искренность Рюэля,
мадам Ганье сказала представителю о мадемуазель де ла Гашери как об
особе наиболее подходящей, чтобы познакомить Шаретта с желаниями
Конвента. Рюэль, желавший прославиться в качестве главного героя
замирения Вандеи, легко одобрил замысел мадам Ганье, и она получила
от него все заверения, которые могли убедить мадемуазель Шаретт выйти
из убежища и принять на себя роль посредника для мирных переговоров.
Тем не менее в ответ на упрашивания Рюэля проявить благосклонность к
планам Конвента мадемуазель Шаретт с достоинством ответила, что никто
больше нее не желает честного мира, что она охотно сопроводит посланцев
республики в Вандею, чтобы оградить их от всех опасностей, но что она не
обещает заставить брата заключить мир, так как у него такой характер,
что решения он принимает только сам и руководствуется при этом только
соображениями славы и интересами стороны, которую избрал.
258
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Идея обратиться к Шаретту, предпочтя его Стоффле, была составной
частью замыслов комиссаров Конвента, которые, зная о глубокой нена-
висти обоих вождей друг к другу, хотели этим шагом польстить гордости
вандейского генерала и уязвить гордость анжуйского вождя. Итак, мадам
Ганье и мадемуазель де ла Гашери приготовились к отъезду; Рюэль послал
вместе с ними господ Бюро де ла Батардьера, эмигранта, с которым мадам
Ганье тоже познакомила его, и Блена, медика, дав им полномочия дого-
вариваться с Шареттом. Пройдя через величайшие опасности, поскольку
вандейцы не знали истинного положения вещей, посланцы Рюэля наконец
добрались до Бельвиля (Belleville), где Шаретт тогда держал штаб-квартиру.
Беседа между вандейским вождем и посланцами Рюэля состоялась в
замке Ла-Рош-Булонь (la Roche Boulogne). Мирные предложения Шаретт
принял с вниманием, но давать определенного ответа не пожелал. Он хотел
бы, — сказал он, - прежде всего выяснить мнения жителей, землевла-
дельцев и армии. Но, чтобы показать Бюро и Блену, что он не возражает
против мира, он заключил с ними перемирие и пообещал через несколько
дней прислать депутатов, уполномоченных договариваться с комиссарами
Конвента об условиях замирения.
В то время как Бюро и Блен выехали обратно в Нант, Шаретт созвал во
Вьейвине (Vieillevigne) всех своих дивизионных командиров и виднейших
жителей Вандеи. Положение этого злосчастного края было настолько
плачевным, ресурсы роялистов - настолько скудными и малыми, что все
сердца ощущали сильную потребность в мире. За исключением Делоне,
Савена, Лемуана и нескольких вандейцев, более упрямых, чем остальные,
члены совета заявили, что прислушаться к предложениям Конвента - в
общих интересах, и было решено, как и обещал Шаретт, послать в Нант
своих представителей.
Эта важная миссия была возложена Шареттом на Амедея Бежарри,
причисленного к армии Центра, и на де Брюка, принадлежавшего к семье
богатых нантских негоциантов. Единственным результатом первых встреч
были поначалу настоятельные требования с одной стороны и обещания с
другой. У посланцев Шаретта был приказ особо и прежде всего настаивать
на восстановлении монархической власти и освобождении Людовика XVII,
которого все еще держали под арестом. Комиссары-республиканцы давали
понять, что об этом в договоре упоминать нельзя, потому что необходимо
подготовить умы к событию, к которому должны естественным образом
привести политическая ситуация в Европе, раздоры между партиями,
недовольство армии и общая усталость; но следовало уступить по другим
пунктам, выдававшим слабость Конвента и его стремление положить конец
смутам на Западе. Рюэль и его коллеги требовали, чтобы Шаретт и все его
офицеры открыто признали республиканское правительство. Они обе-
щали в этом случае компенсации и оплату расходов на войну; они просили
о возвращении патриотов-беженцев, изгнании эмигрантов, принятых в
вандейскую армию, и приобретении в пользу республики владений дворян,
259
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
отсутствующих в Пуату. Впрочем, они соглашались, что во внутренней
администрации Вандеи не будет ни департаментской власти, ни округов,
а только центральная комиссия, уполномоченная непосредственно надзи-
рать за подчинением власти Конвента. Что касается роялистской армии,
они предлагали реорганизовать ее, превратив в территориальную гвардию
с прежними командирами, содержащуюся за счет республики.
Все эти предложения, похоже, удовлетворили Шаретта, и он согласился
приехать в Ла-Жоне на встречу, какую предложили комиссары Конвента.
Таким образом, обе власти, роялистская и республиканская, 15 февраля
1795 г. встретились. Шаретт на встречу прибыл со всем своим штабом,
а генерал Канкло со своим сопровождал депутатов Конвента. Красота
коней, мундиров и хорошая выправка республиканских войск составляли
разительный контраст с тщедушной, плохо экипированной вандейской
кавалерией, с людьми, которые почти все были низкорослыми, одетыми
в грубые разноцветные ткани, с кокардами из белой бумаги на шляпах.
Сын казненного короля Людовика XVI, которого роялисты считали
законным королем Людовиком XVII. Гравюра Руссо
Шаретт, войдя в палатку, подготовленную для беседы, сказал комис-
сарам, которые уже находились там: «Граждане представители, прежде
всего соблаговолите ответить на вопрос: приглашен ли я для переговоров
о мире или для того, чтобы принять амнистию?» - «Мы желаем только
одного, - ответил член Конвента Делоне из Анже, - воссоединить боль-
шую семью, французов, которым никогда не следовало бы разделяться».
260
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Переговоры длились три дня, и 17 февраля был подписан окончательный
текст мирного договора.
Он состоял, с одной стороны, из пяти отдельных статей, подписанных
комиссарами, с другой - из декларации Шаретта, его главных офицеров
и командиров армии Центра. Свободное и мирное отправление католичес-
кого культа (который в тот период вследствие абсурдных мечтаний Шо-
метта, Эбера и Робеспьера был упразднен на всей территории республики),
создание двухтысячной территориальной гвардии из местных жителей,
содержащейся за счет государственной казны, выделение двух миллионов
на военные расходы, частные компенсации вандейцам, которых также
освобождали от налогов, воинской повинности и реквизиций, снятие сек-
вестра с имущества тех, кто внесен в список эмигрантов, как и с имущест-
ва детей или наследников тех, кто был осужден революционными трибу-
налами, сохранение оружия у вандейцев - вот часть открытых статей дого-
вора о замирении в Ла-Жоне, поскольку, кроме них, существовали и другие,
которые до сих пор как следует не известны и, видимо, содержали туманное
обещание в ближайшее время восстановить во Франции монархию.
Замирение Вандеи. Гравюра Дюплесси Берто
На этих условиях Шаретт, все офицеры его армии и командиры армии
Центра подписали декларацию, обязуясь подчиняться законам респуб-
лики, никогда не поднимать против нее оружия и как можно скорей пере-
261
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
дать ей артиллерию вместе с упряжками. Заявив, что их долгое сопротив-
ление было вызвано только деспотизмом, несправедливостями и гнусными
притеснениями со стороны угнетавшего их правительства, они добавили,
намекая на падение Робеспьера: «Наконец этот кровавый режим исчез,
и вожаки нечестивой секты, облачившей Францию в траур, заплатили
головами за многочисленные преступления. Представитель Рюэль, друг
человечности и законов, привез нам слова мира; с ним соединились другие
представители; мы сообщили им обо всех своих намерениях и о желании
искреннего замирения, гарантированного честью. Собравшись вместе, мы
еще лучше почувствовали, что мы французы и что двигать нами должно
только общее благо нашего отечества. Побуждаемые этими чувствами,
мы торжественно заявляем Конвенту и всей Франции, что подчиняемся
Французской республике, единой и неделимой, что мы признаем ее законы
и официально обязуемся не наносить ей никакого ущерба». Эту декларацию
подписали Шаретт, Флерио, Куэтюс, Сапино, Корматен, Солийяк, Трепо,
Дьёзи, Обер и Мартен.
Но в этом мирном соглашении обе стороны в равной мере пытались
обмануть друг друга: республиканцы - намекая на возможность возврата
монархии, роялисты - обещая полное подчинение республике. Однако
республиканцы, во всяком случае, как будто искренне желали мира, в то
время как Шаретт и другие вожди, ведя с ними переговоры, рассматривали
мир как перемирие и искали лишь возможность получить передышку и
реорганизовать свои силы для того, чтобы вскоре снова восстать. Через
недолгое время Шаретт обнаружил свои истинные намерения.
Мы сказали, что Делоне и еще несколько вандейских вождей с самого
начала переговоров выступили против плана замирения. Они продолжали
роптать во время встреч в Ла-Жоне. Едва были обнародованы условия
договора, как Делоне, Савен и Ле Моэль разразились упреками по адресу
своего вождя. «Шаретт предатель, - говорили эти роялисты, захлебываясь
гневом, - он дал себя подкупить золотом Конвента; он сделался республи-
канцем; вы скоро увидите его во главе армии патриотов, идущей на Ван-
дею» . Эти слова разжигали негодование солдат. Привычные с давних пор
к возможности бесконтрольно вести войну, они с ужасом видели только
одно: близится момент, когда им придется сложить оружие. «Пусть при-
ходит, - отвечали самые решительные на вопли Делоне, - пусть Шаретт
появится: мы умели сражаться вместе с ним, сумеем сражаться и против
него». - «Устремимся же к новым битвам, - говорили другие вандейцы,
потрясая оружием, - соединимся со Стоффле, если Шаретт нас оставил».
Опасность была серьезной. Мятеж грозил стать всеобщим, когда Ша-
ретт, вовремя предупрежденный о беспорядках, спешно покинул Ла-Жоне,
помчался в свой штаб в Бельвиле, явился среди бунтовщиков и, чтобы их
успокоить, полностью раскрыл им душу. «Верите ли вы, господа, - сказал
он своим офицерам, - что я со вчерашнего дня стал республиканцем?»
Смущенные, они ответили: «Генерал, мы всегда питали к вам неизмен-
262
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
ное доверие». - «Так вот! - отвечал Шаретт, - верьте же, что я заключил
мир только из важных соображений. Спрошу у тех, кто заявляет, что
надо продолжать войну: что они делали, когда мы ежедневно сражались?
В большинстве они не покидали квартир и искали лишь постыдного
отдыха, погружаясь в удовольствия. В момент, когда наша слабость и
развертывание противником всех сил делают дальнейшее сопротивление
невозможным, я нахожу в мире или, скорей, в перемирии верные средства
достичь цели, к которой стремимся мы все. У нас много друзей; я говорю
не об англичанах, о тайных поползновениях которых на французский
трон я знаю, но о верных французах, которые, во множестве живущие в
стране и в столице, своим влиянием и рвением добьются большего, чем
все мы необдуманными действиями. С другой стороны, я сумею восполь-
зоваться репутацией, какую приобрел у республиканцев, чтобы завязать
полезные знакомства... Кстати, чего нам бояться? разве мы не останемся
при оружии? И если верно, что нас хотят заманить в ловушку, разве мы не
будем в состоянии сражаться с коварным врагом при еще более выгодных
условиях?» И потом обратился к солдатам: «Товарищи, - сказал он им, -
вас обманывают; заключен мир; возвращайтесь к своим очагам, будьте
спокойны и не волнуйтесь».
Шаретт пользовался в Нижней Вандее настолько абсолютной властью,
имел на солдат такое влияние, что это взбунтовавшееся войско, минуту на-
зад грозившее его покинуть, ответило на эту речь единодушными криками:
«Да здравствует король! да здравствует Шаретт, наш храбрый генерал!» И
все дали ему новую клятву верности и преданности во всех испытаниях.
Савен и Ле Моэль бросились ему в ноги, уверяя, что раскаиваются. Шаретт
их помиловал. Но он немедленно послал егерей в погоню за Делоне, кото-
рый, уже считая себя главнокомандующим, находился в замке Ла-Бушер
(La Bouchere) со своим штабом. Того едва не схватили, и он с трудом успел
скрыться. Делоне удалился к Стоффле, в отношении которого раньше про-
являл враждебность, но который принял его с радостью, поскольку оба
питали равную ненависть к Шаретту.
Гордые успехом переговоров, комиссары-примирители потребовали,
чтобы Шаретт торжественно вступил в Нант. Вандейский генерал, наде-
ясь, что его появление в этом городе даст ему возможность внести семена
раскола среди граждан, не стал нарушать данного ранее обещания. 26 фев-
раля, через два дня после подавления бельвильского мятежа, он въехал
туда на великолепном коне в богатой сбруе. Прибытие в их город знаме-
нитого вандейца, последнего из всех вождей, с которыми они столько раз
сражались, было для нантцев большим и любопытным зрелищем. Сопро-
вождаемый четырьмя своими офицерами, Шаретт появился в таком же
виде, в каком его видели свои на полях Вандеи, - в белом шарфе и с белым
султаном на шляпе. За роялистским вождем следовали республиканские
офицеры, генерал Канкло во главе своего штаба, штаб Шаретта, всадники
обеих сторон, гренадеры нантской Национальной гвардии с военным орке-
263
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
стром, два экипажа, увенчанные колпаками свободы, в которых ехали
комиссары-примирители, - таков был многочисленный и блестящий
кортеж, сопровождавший триумфальный проезд Шаретта по главным
улицам города и по общественным площадям до особняка представителей,
где мадам Ганье, хозяйка этого дома, поселила его. Народ, следовавший
толпой за вандейским героем, издавал возгласы радости, где без разбора
смешивались «Да здравствует король!», «Да здравствует республика!»,
«Да здравствует Шаретт!», «Да здравствуют представители народа!» Так
в этом пышном и причудливом кортеже белая кокарда и белый султан
сочетались с трехцветной кокардой и трехцветным плюмажем.
Рюэль, без конца кричавший «Да здравствует мир! Да здравствует еди-
нение!» как первый их творец, счел, что одержал выдающуюся победу, при-
гласив Шаретта в клуб народного общества Нанта. Но появление эмблем
роялизма в этом собрании республиканцев вызвало эффект, полностью
противоположный тому, какого ожидал Рюэль. При виде белого султана,
осенявшего голову Шаретта, раздался ропот, и самые ревностные члены
клуба вышли из зала. Эти пылкие и вечно недоверчивые люди, задавались
вопросом: не собираются ли роялисты, овладев таким образом городом,
провозгласить в нем королевскую власть? Политические разногласия уси-
ливались, и началось такое брожение, что муниципальная администрация,
посовещавшись, призвала представителей народа пресечь скандал, какой
присутствие кучки роялистов, якобы покорившихся и тем не менее сохра-
нивших все королевские символы, вызывает в городе, известном своей пре-
данностью делу республики. Боязнь мятежа заставила делегатов Конвента
запретить вандейцам в пределах Нанта внешние атрибуты роялизма; и,
поскольку всё как будто успокоилось, они сочли, что объединение обеих
сторон совершилось, и стали устраивать блестящие пиры и праздники. Но
как только Шаретту пришлось отказаться от цветов, дорогих его сердцу,
он загрустил и помрачнел, и поскольку эта ситуация стала для него невы-
носимой, он на следующий день после въезда покинул Нант и удалился
в свою штаб-квартиру в Бельвиле, откуда обратился к жителям сельской
местности с воззванием, в котором попытался рассеять их тревоги и разве-
ять неблагоприятное впечатление, какое постарался создать у них Стоффле
о мотивах и результатах договора, заключенного с республикой.
Так закончилось первое замирение Вандеи, известное как замирение
в Ла-Жоне. Стоффле, к которому члены Конвента обращались несколько
раз, неизменно отказывался подписывать договор. Позже мы увидим, как
сила обстоятельств наконец вынудит его согласиться на мир на тех же
условиях, что и его соперника Шаретта.
Завоевание всей Голландии.
4 марта 1795 г. (14 вантоза III года Республики). Голландия.
Провинции Зеландия (Zeeland), Гельдерн (Gelre), Утрехт и Голландия,
как мы видели, попали под власть французов. Англичане пока контролиро-
264
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
вали провинции Оверэйссел (Overyssel), Гронинген (Groningen) и Фризия
(Frisie), и жители были мало склонны их поддерживать, поскольку их
раздражали опустошения, которые эти островитяне совершали при отсту-
плении. Французская армия, прихода которой они желали всей душой, на
несколько дней остановилась за линиями Греббе (Grebbe), чтобы немного
отдохнуть, тогда как сама английская армия укрылась за линиями Эйсела
(Yssel). Тем самым французы расположили передовые посты от места раз-
деления Лека (Lek) и Эйсела (Yssel) до Нардена (Naarden); их авангард про-
двинулся даже до Хардервейка (Harderwijk).
Пишегрю собрал военный совет, где некоторые генералы предложили
остаться на этой позиции и ждать весны, чтобы завершить завоевание
Голландии; но последующие события, а еще более энтузиазм войск, и не-
уверенность, какую на своих рубежах выказывал противник, побудили
отказаться от идеи ухода на зимние квартиры и было принято решение
остановиться лишь тогда, когда все задачи будут выполнены.
Позиция англичан, которую они занимали за Эйселом и которая пред-
ставляла собой линию ретраншементов от Дусбурга (Doesburg) до Кампена
(Kampen), была бы грозной, если бы дух обороняющихся был высоким.
Когда армия утратила веру в собственные силы, хороших позиций больше
нет. Со своей стороны французы, не побоявшиеся форсировать Лейе (Lys),
Шельду (Escaut), Маас (Meuse), Ваал (Wahal) и Лек, не должны были
воспринимать Эйсел как преграду, которая может их остановить. Сами
англичане были настолько убеждены в этом, что, едва авангард Северной
армии появился в Хардервейке, их охватил такой страх, что они спешно
оставили Кампен и Цволле (Zwolle), бросив в последнем тысячу четыреста
своих больных. Этот панический страх, заставлявший их бежать, не при-
нимая боя, еще сильней укреплял уверенность французов в себе, и из-за
него приняли план полного завоевания.
После того как противник оставил обе крепости Кампен и Цволле,
Пишегрю, решивший активно продолжать свое предприятие, двинул вой-
ска к Эйселу, не теряя времени. 4 февраля дивизия генерала Макдональда
заняла позицию между Девентером (Deventer), Цволле и Кампеном. Диви-
зия генерала Моро прошла от Девентера до Зютфена (Zutphen). Шестого и
седьмого левофланговая дивизия Самбро-Маасской армии заняла Дусбург
и получила приказ охранять канал Друза (Drususkanaal), как и Паннерден-
ский канал (Pannerdensch Kanaal), к которому уже послала разведчиков.
Этот захват крепостей по правому берегу Эйсела вынуждал английскую
армию либо оказать отчаянное сопротивление, либо трусливо бежать, как
она делала до сих пор. Она приняла последнее решение, больше соответ-
ствовавшее привычной осторожности ее генералов. Она спешно убралась,
оставив все свои редуты, и французы, перейдя реку, поспешили за ней в
погоню. В душах этих гордых британцев ужас запечатлелся настолько глу-
боко, что одного вида нескольких французских солдат бывало достаточно,
чтобы целые части обращались в бегство.
265
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
Гренадерский батальон и два эскадрона конных егерей из бригады
генерала Ренье, посланные на разведку к Гоору (Goor), Рейсену (Rijssen),
Алмело (Almelo), Оммену (Ommen) и Харденбергу (Hardenberg), первыми
стали свидетелями этого малодушия англичан. Те из последних, которые
находились в Твенте (Twente), хоть и имели большое численное превос-
ходство над неприятелем, но, едва заметив французских гренадеров, очи-
стили крепость так быстро, как только могли, и бросились в бегство. Они
были настолько напуганы, что, когда узнали, что в Харденберге появился
французский разъезд, в крайнем беспорядке покинули Куворден (Coevor-
den), куда прежде отступили. Тот же гренадерский батальон 11 февраля
и занял эту крепость. Тем временем оттепель, наконец наступившая,
сделала дороги почти непроходимыми; чтобы добраться до этого места,
французские гренадеры проделали более двух лье по пояс в воде. Какое
преимущество более храбрые люди, чем англичане, имели бы в обороне
против воинов, утомленных столь тяжелым переходом!
Провинции Фризия и Гронинген остались единственными, где у фран-
цузов пока не было гарнизонов, и часть провинции Гронинген еще зани-
мала английская армия. Чтобы занять обе этих провинции, требовалось
выделить из состава армии крупные отряды, а оттепель сделала передви-
жения настолько сложными, что армия рисковала потерпеть неудачи,
если бы на нее в этом состоянии попытались напасть свежие или более
смелые войска. С другой стороны, опасно было оставлять эти провинции
в руках противника, который мог получить обещанные ему подкрепления
и успешно воспользоваться ими, чтобы организовать более мужественную
оборону, чем он демонстрировал до тех пор.
Эти политические соображения в третий раз побудили Пишегрю не
ждать, пока сезон станет благоприятней. Он принял решение двинуть
дивизию генерала Макдональда и вызвать еще одну дивизию из Самбро-
Маасской армии, чтобы на правом берегу Рейна у него было две дивизии
из этой армии. Они должны были продвинуться до самой границы во вза-
имодействии с дивизией генерала Моро, оперев правый фланг на Эммерих
(Emmerich), оставленный австрийцами.
19 февраля французские войска пошли на Гронинген и заняли его.
Англичане считали, что по таким плохим дорогам невозможно передви-
гать крупные массы войск, они были уверены, что идут лишь небольшие
отряды, и рассчитывали удержать форты, прикрывавшие эту провинцию
со стороны Германии. Но 28 февраля французы, получив в качестве подкре-
пления бригаду генерала Ренье, внезапно энергично атаковали их. Первый
удар нападавшие направили на шлюз Бестер-Зел (Bester-Zel; голл. Бер-
стерзейл [Beersterzijl]), где англичане начали возводить редут и батарею.
Тщетно те пытались какое-то время обороняться, укрываясь за незакон-
ченными укреплениями, - они были наголову разбиты и вынуждены отсту-
пить. На следующий день они оставили посты Ньивесханс (Nieuweschans)
и Аудесханс (Oudeschans), которые французы сразу же заняли.
266
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
2 марта бригады генералов Жар дона и Менье захватили крепость Буртанж
(Bourtange), которую не сумели отстоять небольшие подразделения из
легионов Сальма и Рогана, стоявшие там гарнизоном. В двух этих делах
французы взяли у противника триста пленных, захватили три пушки, два
снарядных ящика и много багажа, не считая того, что нашли в фортах.
Эти последние операции обеспечили французам мирное овладение семью
Соединенными Провинциями. Англичане, бежавшие столь же быстро, как
за ними двигались воины Северной армии, наконец полностью оставили
провинцию Фризия и отступили в Вестфалию, за цепь войск, которую поста-
вил там прусский король от Везеля (Wesel) до Эмдена (Emden). Французы
их преследовали до Эмса (Ems); но оттепель и дожди, сделавшие дороги
совершенно непроходимыми, остановили их на берегах этой реки.
Английская армия покидает континент, забрав с собой мельницу
без муки и милую мельничиху. Французская карикатура
Однако 4 марта генерал Моро вступил в Вестфалию, вошел победителем
в город Бентхайм (Bentheim) и захватил одноименный замок, который еще
занимали англичане. Восемьсот из них попало в плен, и было взято двад-
267
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
цать пушек. Но, поскольку Пишегрю объявил о намерении дать наконец
войскам некоторый отдых, Моро отошел назад и занял передовую линию.
Обе дивизии из Самбро-Маасской армии, которые перешли Рейн и
заняли графство Зютфен и часть провинции Оверэйссел, перешли через
реку обратно. Они двинулись в том же направлении, в каком шла армия
Журдана, вверх по Рейну, чтобы прежде всего сойтись у Кобленца (Cobl-
entz), как мы скажем позже, и сменить вокруг Люксембурга Мозельскую
армию, присоединившуюся к Рейнской армии перед Майнцем (Мауепсе).
«Оккупация графства Бентхайм, - пишет г-н генерал Жомини, - по-
ложила конец этому походу, тяжелому, дерзкому и столь славному для
французских армий, но не слишком славному для командиров союзных
армий. Так после восьми месяцев кампании, которую форма, какую при-
няла война, сделала беспримерной для своего времени, французские
армии, незадолго до того опасавшиеся за собственные границы, заставили
трепетать Европу». Мы добавим, что самые прекрасные плоды, получен-
ные благодаря их стараниям, заключались в том, что они вынудили две
великих державы просить у республики мира и дали ей верного союзника
в лице нации, которую она только что покорила.
В самом деле, республиканское правительство сдержало обещание,
которые его посланцы дали Голландии. Эта благородная нация, столько
раз предпринимавшая беззаветные усилия ради защиты своей свободы,
выказала благодарность за то, что ее победители соблаговолили оста-
вить ей независимость. Она организовала свое правительство по образцу
французского, и Батавская республика (Republique batave) заключила с
Французской республикой наступательный и оборонительный мирный
договор, переговоры о котором вели два представителя народа, Сийес и
Ребелль, и который был подписан в Гааге 16 мая того же года. По этому
договору Батавская республика уступала Франции некоторые крепости,
из которых последняя хотела выстроить барьер на Маасе, а Франция пере-
давала Голландии тридцать шесть тысяч бойцов, чтобы охранять ее от
возможных посягательств принца Оранского на ее свободу.
Конец войны с Пруссией; мирный договор между этой державой и
Францией.
5 апреля 1795 г. (16 жерминаля III года Республики). Пруссия.
Одержав победы повсюду, куда война вынудила ее явиться с оружием,
Французская республика наконец получила от своих благородных усилий
более основательные и менее дорого оплаченные преимущества. Среди
европейских владык, вступивших в союз против нее в безумной надежде
ее сокрушить и подвергнуть ее территорию постыдному разделу, тот, кто
первым ворвался в наши пределы ради выполнения этого губительного пла-
на и кто первым же ощутил на себе, на что способны люди, которые реши-
тельно борются за свою независимость, Фридрих-Вильгельм, король Прус-
сии, первым же и подал удивленной Европе пример государя, вступившего
268
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
в дружеское общение с Французской республикой и сложившего оружие,
столь долго ей грозившее, официально признав акты правительства, кото-
рое прежде клялся уничтожить. Самая славная победа, одержанная над
врагами отечества, не вызвала бы у французов-республиканцев больше
радости и не внушила им больше гордости, чем они испытали, увидев, что
этот первый поборник союза европейцев просит о мире сам и вынужден его
подписывать на условиях, предложенных людьми, которых он до тех пор
воспринимал как мятежников.
Первыми переменами, произошедшими в поведении и системе Фри-
дриха-Вильгельма, Франция была обязана успехам Гоша в возврате зна-
менитых Вейсенбургских линий (lignes de Weissembourg). Ревнуя к ав-
стрийской державе, он болезненно воспринял унижение своего оружия
и тот факт, что многочисленные потери сделали его самого неспособным
иметь большое влияние в Германской империи. Катастрофическая кам-
пания в Шампани и кампания 1793 г., не менее роковая для него, хоть его
генералы и добились отдельных выдающихся успехов, более чем напо-
ловину сократила как огромные сокровища, накопленные его отцом, так
и воинственные армии, которые ему, умирая, оставил этот завоеватель
Силезии. Австрия, напротив, до тех пор слабо помогала коалиции. Этот
осторожный двор, всегда действовавший не без задней мысли, двинул
против Франции лишь небольшую часть военных сил из тех, какими мог
располагать. Тщетно прусский король требовал, чтобы Австрия прислала
более значительный контингент, - она никак не считалась с его увещевани-
ями и как будто принимала участие в коалиции не затем, чтобы привести
ее к победе, а затем, чтобы получить любые возможные преимущества.
Так что Фридрих-Вильгельм мог опасаться, что Австрия, позволяя
ресурсам Пруссии иссякать и сохраняя свои силы, имеет тайный план од-
нажды обратить эти силы против него. Это предположение, которое могло
усиливать его недовольство, обернулось на пользу Франции и во вред со-
юзникам. Прусский король вскоре дал понять о намерении выйти из коа-
лиции и, похоже, был занят только тем, чтобы найти повод для этого. Он
уже начал подавать Франции сигналы о желании сблизиться, которые от-
вергались, пока у власти было правительство децемвиров, но были с готов-
ностью восприняты людьми, сменившими монтаньяров после революции
9 термидора (27 июля). В начале 1794 г. французские комиссары, при-
ехавшие во Франкфурт (Francfort) для встречи с генералом Калькрейтом
по поводу обмена пленными, были приняты прусским генералом очень по-
дружески и с неким подобием пышности. Даже вспоминали о бывшем союзе
между обеими нациями. Но правительство Робеспьера желало войны и
культивировало войну; никакого продолжения эти переговоры не получили.
Через недолгое время Фридрих-Вильгельм, делая особый упор на свои
прежние жертвы и нынешние затруднения, написал курфюрсту Майнц-
скому, что не может дольше нести расходы на столь дорогостоящую войну,
что империя должна платить ему компенсации и что нужно, чтобы содер-
269
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
жание его сил взяли на себя имперские округа, так как, если на это не
согласятся, он будет вынужден отозвать свои войска и использовать их
только для обороны собственного государства. В ответ на отказ округов в
марте 1794 г. король заявил, что отныне будет предоставлять свой контин-
гент только как курфюрст Бранденбургский. Действительно, мы видели,
насколько вяло пруссаки вели войну с тех пор, как герцога Брауншвейг-
ского сменил генерал Мёллендорф. Вскоре король отвел свою армию
обратно к Кельну и оставил под Майнцем всего двадцать тысяч человек
под командованием генерала Калькрейта, того самого, который с таким
почетом принимал во Франкфурте французских комиссаров. Франции, со
своей стороны, больше было нечего бояться; и, действительно, мы видели,
что она воспользовалась этим обстоятельством, чтобы перебросить в
Австрийскую Фландрию часть наличных сил, которые с начала кампании
держала на Рейне.
Прусский король Фридрих-Вильгельм II.
АннаДоротеа Тербуш, 1794
Англия быстро заметила, какой невосполнимый урон нанес коалиции
уход прусского короля, и попыталась удержать его при помощи субсидий.
270
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
С этой целью 19 апреля 1794 г. между обеими державами был заключен
договор, по которому король обязывался присоединить к коалиции с мая
этого года армию в шестьдесят две тысячи человек на условии, что Англия
заплатит ему пятьдесят два миллиона; эта сумма предоставлялась, по
формулировкам договора, чтобы облегчить Пруссии энергичные действия
и сообразно рвению и преданности, которые одушевляют ее в борьбе за
общее дело.
Особой целью этого договора была защита Голландии от вторжения
французов, и Соединенные Провинции не только были договаривающейся
стороной, но и обязывались в силу соглашения, подписанного в тот же
день, предоставить десять миллионов в качестве своей доли всей суммы,
выплачиваемой Пруссии. Но старания английского правительства не
могли привести к иному результату, кроме одних дипломатических обе-
щаний, которые только все больше обременяли британскую казну, так что
оппозиционная партия на следующей сессии получила богатый материал
для упреков и сарказмов.
Несмотря на это подобие договора, прусский король в течение всей
кампании 1794 г. оставался пассивным наблюдателем завоевания Нидер-
ландов и Голландии французами. Вторжение в последнюю и появление
республиканских армий в его государстве даже стали для него дополни-
тельными стимулами, чтобы поторопиться и договориться с Францией о
прекращении враждебных действий. Таким образом, субсидии, которые
Англия и штатгальтер выплатили прусскому королю, в реальности послу-
жили только для того, чтобы этот монарх отчасти мог восполнить денежные
потери и содержать армию, операции которой ограничились прикрытием
нескольких земель на германской территории.
В то самое время, когда Англия еще надеялась на присоединение прус-
ского короля к коалиции, этот монарх всерьез думал об окончательном
выходе из последней и о заключении мира с Францией. Комитет обществен-
ного спасения, обновившийся после 9 термидора, узнав об этих мирных
намерениях и желая показать Европе, что французский народ ведет войну
только ради защиты своей независимости и не отказывается иметь дело
с королями, приказал своему послу в Швейцарии г-ну Бартелеми самому
сделать позитивные предложения о сближении, воспользовавшись при-
ездом в Базель прусского уполномоченного по вопросу обмена пленными.
Берлинский кабинет с удовольствием воспринял весть об этих предло-
жениях, поскольку остатки монархической гордости до сих пор мешали
ему сделать первый шаг. Он поспешил ответить, что сам желает мира, и
послал в Париж советника Арнье, чтобы дать Комитету общественного
спасения самые четкие заверения в своей готовности устранить все препят-
ствия, которые могли бы помешать переговорам. В то же время, чтобы без-
отлагательно их начать, он направил в Швейцарию графа фон дер Гольца,
который получил все полномочия и приказ не пренебрегать ничем, чтобы
найти общий язык с г-ном Бартелеми и в ближайшее время заключить мир.
271
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Согласно желанию, выраженному прусским двором, город Базель дей-
ствительно стал местом, где состоялись переговоры. Там начались встречи,
и обе нации могли уже питать на них самые счастливые надежды, когда
из-за одного рокового события последние чуть не развеялись. Полномоч-
ный посол Пруссии граф фон дер Гольц 5 февраля 1795 г. внезапно умер в
Базеле. Эта смерть, остановив переговоры, дала Англии и Австрии время
создать новые препятствия для мира. Но прусский король, видя, что побе-
доносные французы продвигаются по Голландии и могут вторгнуться в его
государство, остался глух к мольбам и угрозам обеих держав и назначил на
смену графу фон дер Гольцу барона фон Гарденберга, министра, управля-
ющего маркграфствами Ансбах и Байройт. Пока этот новый полномочный
посол не сможет прибыть в Базель, продолжать переговоры графа фон дер
Гольца согласно тем же инструкциям было поручено советнику Арнье.
Вскоре к месту назначения подоспел и сам барон фон Гарденберг, привезя
с собой инструкции намного более пространные, чем у предшественника.
Переговоры немедленно возобновились и пошли намного активней; все
препятствия скоро были преодолены, и 5 апреля был подписан мир: от
имени Франции - г-ном Бартелеми, а от имени Пруссии - бароном фон
Гарденбергом.
«Франция, - пишет г-н Лакретель, - изложила Европе весь объем своих
притязаний, включавших сохранение бывших прусских владений, заво-
еванных ею на левом берегу Рейна. Но при помощи ловких комбинаций,
большое значение которых показали последующие события, прусский
король приобрел в Германии такие возможности покровительствовать дру-
гим, что вполне мог соперничать в этом с императором. Франция обязалась
не переносить войну в те германские государства, которые расположены
на правом берегу Рейна; Фридрих-Вильгельм обязывал их сохранять,
подобно ему, нейтралитет. Католические государства подверглись всем
бедствиям войны, от которых были ограждены лютеранские, не считая
того, что продолжали выделять небольшие контингенты. Они приобрели
больше влияния в рейхстаге; прусский король оказывал более непосред-
ственное влияние на них. Тем самым была подготовлена огромная пере-
мена во внутреннем устройстве Германии. Протестантская лига благодаря
запоздалому предпочтению нейтралитета приобрела в Германии больше
веса, чем ей могли обеспечить победы шведских героев, а также победы
Тюренна и Конде в эпоху знаменитого Вестфальского договора».
Берлинский кабинет, по-прежнему преследующий свои интересы,
позаботился также, уступая завоеванную территорию на левом берегу
Рейна, отложить окончательную уступку этих провинций до подписания
полного мира между Францией и Германской империей. Принятия этой
особой статьи он добился потому, что не хотел, чтобы Австрия, если пре-
вратности войны принесут ей победу, могла захватить эту территорию как
принадлежащую Франции.
272
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Независимо от того, кто владел уступленными провинциями, Франция
получила по этому договору мир с Пруссией - огромное преимущество,
позволившее ей отныне сосредоточить военные силы и направить их на
борьбу с австрийской державой, которую она бы, несомненно, разгромила
или вынудила тоже просить мира, если бы отдельные французские гене-
ралы в кампании 1795 года проявили такое же рвение и такую же предан-
ность, как и в предыдущей. Но если при помощи скрытых пружин, кото-
рые в свое время, похоже, справедливо связывали с изменой, эта держава
умела давать отпор французским армиям и даже добиваться в войне с ними
выгодных успехов, она была жестоко за это наказана в следующем году
неудачами в итальянской кампании, где все было чудом и где французы во
главе с молодым генералом, до тех пор безвестным, сумели вновь обрести
свою неукротимую энергию.
В рядах Конвента весть о заключении мира вызвала всеобщую радость;
ее сообщил там Ребелль, член Комитета общественного спасения, кото-
рый в связи с этим поздравил собрание с возвратом к более гуманным и
умеренным принципам. «Представители народа, - сказал он, - вы скоро
обретете плоды верности своим принципам: державы, которые, казалось,
поклялись погубить республику, управляемую тиранами и терзаемую
кликами, поспешили просить у вас мира, после того как вы доказали всему
миру, что только справедливость и гуманность будут руководить всеми
вами в деятельности на благо народа... А ты, французский народ, оставайся
недоступным для всех коварных внушений... твердо знай, что из страшной
борьбы, в которую мы втянуты, с победой выйдет тот из народов земли,
который проявит наибольшую стойкость; помни, что одно нетерпеливое
движение повлечет за собой вечные беды; прими гордый и внушительный
вид, какой подобает свободным людям; пусть видят, что ты спокоен и
тверд; рассчитывай на смелость своих представителей, и ты обеспечишь
благоденствие себе и своему самому отдаленному потомству...»
273
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Глава 10
1795 г. (продолжение)
Сражения при Бесалу, Орфесе, Баскаре. - Замирение в Сен-Флора-
не. - Начало кампании в Западных Пиренеях; сражение при Мускиру-
чу. - Начало кампании в Альпийской и Итальянской армиях; сражение
на перевале Монте. — Операции Рейнской и Мозельской армий на Рейне;
блокада Майнца и др. — Сражение при Калабуче. - Осада и взятие Люк-
сембурга и др.
Сражения при Бесалу (Besalu), Орфесе (Orfes), Баскаре (Bascara).
28 апреля 1795 г. (9 флореаля III года). Испания.
После взятия Росаса (Rosas) генерал Периньон отозвал к себе в армию
корпус Ожеро, стоявший, как мы сказали выше, перед Фигерасом (Figu-
eras). Командующий Восточно-Пиренейской армией намеревался пред-
принять энергичное наступление на испанскую армию, которой тогда
командовал генерал Уррутия, и вторгнуться в Каталонию(Са1а1ипа), за-
ставив неприятельского генерала оставить рубеж обороны этой провин-
ции. Но Уррутия, который позволил осаждать Росас, не рискнув оказать
поддержку этой важной крепости, хотел по меньшей мере не допустить
дальнейшего продвижения французов на каталонскую территорию и вос-
становить в боях репутацию испанского оружия, подорванную последними
неудачами. Он по-прежнему стоял на берегах Флувии (Fluvia), и обе армии
разделяла только эта река.
Силы испанского генерала после взятия Росаса значительно выросли.
Искьердо привел в его лагерь четыре тысячи человек, составлявших гар-
низон крепости к моменту ее захвата. Испанский двор, устрашенный все
новыми успехами французов, поспешил послать в Каталонию подкрепле-
ния, и когда Периньон собрался напасть на испанскую армию, она имела
численность в тридцать пять тысяч бойцов регулярных войск, а ее фланги
прикрывали партизанские отряды, собранные из ополчения всех окрестных
земель, взявшихся за оружие. Периньон в своей армии едва ли мог насчи-
тывать более двадцати-двадцати пяти тысяч человек; но хорошее состояние
войск вселяло в него уверенность, и вместо того чтобы дать им какой-то
отдых, уйдя на зимние квартиры, он решил продолжить боевые действия.
Первые действия были предприняты в Верхних Восточных Пиренеях.
Задача состояла в захвате всех испанских постов в этих горах с тем, чтобы
занять всю северную часть Каталонии и продвинуться с фронта вглубь этой
провинции. 18 февраля Периньон приказал начать общее наступление
на посты перед Сео-де-Урхель (Seo de Urgel) на реке Сегре (Segre), чтобы
выйти во фланг постам, прикрывающим город Кампродон (Camprodon).
Пять французских колонн, сформированных накануне, одновременно
выступили в начале ночи и на рассвете появились перед постами Эстания
274
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
(Estania; видимо, Эстана [Estana]), Бесач (Bezach; видимо, Бешек [Beixec]),
Бар (Ваг) и Аристот (Aristot). Пост Бешек был атакован первым; восемьсот
французов ринулись со штыками наперевес на испанские укрепления,
надеясь захватить их этой внезапной и неожиданной атакой; но испанцы,
поначалу дрогнувшие, вскоре оказали самое энергичное сопротивление;
после двух часов упорного боя его исход оставался неопределенным, когда
испанский командир получил подкрепления, позволившие ему перейти
во внезапную контратаку и продвинуться вперед. Устав от боя, французы
тщетно пытались сдержать натиск испанцев; они были разбиты и вынуж-
дены с потерями отступить на Сегре, где и заняли позицию.
Атаки на Бар и Эстану были не столь бесплодными. Французы также
внезапно напали на оба отряда, стоявших там, и сумели выбить их оттуда,
не встретив особого сопротивления, но не стали преследовать, поэтому
побежденные не остановились за городком, в то время как французы обо-
сновались в самом Баре. Но, узнав о неудачной атаке на Бешек и в резуль-
тате оказавшись уязвимыми с фланга, французы, опасаясь внезапного
нападения, приняли решение ночью оставить Бар и отошли в Серданью
(Cerdana).
Колонне, которая должна была напасть на пост Аристот, надо было
пройти по Барскому мосту (El Pont de Ваг), чтобы достичь места назна-
чения. На этом мосту находилось сильное испанское укрепление. После
пяти часов боя, в котором обе стороны понесли большие потери убитыми
и ранеными, французы, видя всю бесполезность своих усилий и потеряв
терпение, бросились в реку, пересекли ее вплавь и зашли испанцам в тыл, в
то время как остаток колонны бился с ними с фронта. Этот смелый маневр
был выполнен настолько точно, что неприятель, опасаясь оказаться отре-
занным, оставил Барский мост, позицию Аристот и в беспорядке отступил
к Арсегелю (Arseguell). Но по тем же соображениям, какие побудили
оставить Бар, французы покинули ночью и Аристот. Таким образом, этот
день, заполненный долгими и ожесточенными боями, не принес иных
результатов, кроме большого количества убитых.
После того как нападение в Верхних Пиренеях провалилось, генерал
Периньон отказался от замысла разбить испанцев на этом участке и решил
атаковать их позиции на Флувии. 28 февраля на правом фланге он послал
кавалерийские части тревожить неприятеля, чтобы отвлечь туда все его
внимание, в то время как превосходящие силы двинул с противополож-
ного фланга. Но Уррутия, разгадав замысел французского генерала, огра-
ничился тем, что отправил для выяснения обстановки на участке отряд
легких войск, получивший приказ только наблюдать за движениями
французов и избегать любого столкновения с ними. В то же время на фланг,
оказавшийся под угрозой, он направил силы, достаточные для того, чтобы
оказать успешное сопротивление.
Периньон, не зная, что генерал Уррутия догадался о его замысле, при-
ступил к исполнению намеченной операции. 1 марта французы числом
275
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
в пять тысяч пехотинцев и триста кавалеристов под командованием бри-
гадного генерала Шарле вышли к Бесалу на левом фланге испанцев, в то
время как четыре тысячи пехотинцев и сто пятьдесят кавалеристов пере-
правились через Флувию под Баскарой, в центре линии, занятой на берегах
этой реки Восточно-Пиренейской армией. Последняя колонна, разворачи-
ваясь, растянулась по равнине слишком далеко вперед, а командовавший
ею генерал совершил ошибку, чересчур отдалившись от центра. Охвачен-
ные боевым пылом французы приблизились к испанцам на двести шагов,
полагая, что тех должно быть слишком мало, чтобы дать им отпор. Но в
момент, когда они уже вступили в бой с врагом, перед ними вдруг появи-
лась целая испанская дивизия силой в пять тысяч человек и, развернув
фланги, создала для них угрозу окружения. Отряд легкой кавалерии даже
сумел обойти их левый фланг и стремительно их атаковал. Осознав свою
ошибку, французы спешно отступили, и некоторые, пав жертвами своей
неосмотрительности, утонули во Флувии, пытаясь ее переплыть.
Колонна, вышедшая к Бесалу, не знала об этой неудаче войск, которые
должны были оказать ей поддержку. Она быстро двинулась на Баньолас
(Banolas) и вскоре оказалась напротив центра испанской армии. Полевой
маршал О’Фаррил получил от Уррутии приказ направиться к Баньоласу
с войсками авангарда, усиленными ста пятьюдесятью кавалеристами.
Французы находились тогда перед деревней Серния (Sernia; видимо, Се-
ринья [Serina]), занимая выгодную позицию, прикрытую с фронта глубо-
ким оврагом. Генерал Шарле, увидев испанцев, приближавшихся с пре-
восходящими силами, остановился на этой позиции, оперев фланг на лес
полукруглой формы, прикрывавший его центр. При виде этой грозной
позиции испанский генерал О’Фаррил задумался и в конечном счете,
сочтя, что выбить оттуда пять тысяч пехотинцев и триста кавалеристов
невозможно, принялся маневрировать, чтобы выманить их на территорию,
более выгодную для него. Он перешел в отступление, и его арьергард при-
влек все внимание французских стрелков. О’Фаррил уступал территорию
пядь за пядью и тем не менее старался, чтобы это отступательное движение
производило полное впечатление бегства. Генерал Шарле, обманутый этим
маневром и, кроме того, испытывавший давление со стороны своих солдат,
недовольных, что они позволяют испанцам уйти без боя, разрешил своему
авангарду броситься в погоню, а вскоре двинулся и сам во главе центра.
Но О’Фаррил, только что получивший подкрепление в полторы тысячи
человек, уже выстроил свои войска на равнине в боевой порядок. Французы
больше не могли податься назад, и бой начался с перестрелки, тем более
смертоносной, что оба войска находились в половине ружейного выстрела
друг от друга. Тщетно французы творили чудеса храбрости, тщетно они
пытались прорвать плотные ряды испанцев, атакуя в штыки, - их стара-
ния были бесполезными. Генерал Шарле, убедившись, что вклиниться в
боевые порядки О’Фаррила невозможно, и видя, что испанская кавалерия
уже обходит его левый фланг, отдал своему войску приказ отступать. Он
276
ОБОЗНАЧЕНИЯ НА КАРТАХ
Война с i-й коалицией
Схемы кампаний
Клебер
Расположение войск,
пути наступления и
отсту 11ле 1 iи я (фраi in узы)
Гогенлоэ
Paciюл()женне войск,
пути наступления и
отступления (союзники)
французский фл<> г
флот союзников
26.08 Победы французов
26.08 Победы союзников
11.05 11срешительпые бон
Ландау ф французские крепости
Майнц ф Крепости союзников
Сент-Эльм Осады крепостей
23.05 с датой сдачи
Схемы сражений
Марсо
Paci юле>жеине boi*iск,
пути наступления и
отстунленИя (французы)
Гогенлоэ
Paci юле жени с в<) i ick,
пути наступления и
отступления (союзники)
J
2-е положение
,-е положение
А французские
Ж корабли
Жемапп
рп ганские
>рабли
Глори
Война в Вандее
Схемы кампаний
Канкло
Расположение войск,
пути наступления и
отступления (республиканцы)
-----Расположение войск,
** —-пути наступления и
Шаретт отступления (роя.хисты)
X 26.08 11обеды рсси\ бликанцев
Крупные сосредоточения
войск роялистов
5.09 Победы роялистов
2.05
Мирные соединения
Поздние операции
Шаретт роялистов
КАРТЫ И ПЛАНЫ
1. Политическая карта Европы в 1792-1795 гг.
2. Стратегическая карта кампаний 1794 г.
3. Кампания в Бельгии в апреле-мае 1794 г.
4. Кампания в Бельгии в мае-июне 1794 г. (Туркуэн и Флерюс)
5. Сражение при Туркуэне 18 мая 1794 г. (1)
6. Сражение при Туркуэне 18 мая 1794 г. (2)
7. Сражение при Флерюсе 26 июня 1794 г. (1)
8. Сражение при Флерюсе 26 июня 1794 г. (2)
9. Кампания на Рейне весной 1794 г.
10. Кампания на Рейне и Мозеле в июле-октябре 1794 г.
11. Операции в Вандее в январе-апреле и сентябре 1794 г.
12. Лагеря республиканцев в Вандее в июне 1794 г.
13. Вандея и Бретань в 1794-1795 гг.
14. Морские операции весны 1794 г.
15. Сражение Первого Июня, 1794 г. (1)
16. Сражение Первого Июня, 1794 г. (2)
17. Осада Ипра
18. Осада Шарлеруа
19. Осада Ландреси
20. Осада Ньюпорта
21. Операции в Восточных Пиренеях в 1794 г.
22. Операции в Западных Пиренеях в 1794 г.
23. Кампания в Альпах в 1794 г.
24. Кампания в Бельгии в июне-декабре 1794 г.
25. Сражение при Ла Шартрёз (Спримоне) 18 сентября 1794 г.
26. Сражение при Альденхофене 2 октября 1794 г.
27. Вест-Индия в 1792-1802 гг.
28. Осада Мартиники, февраль-март 1794 г.
29. Осада Кенуа
30. Осада форта Эклюз
31. Осада Буа ле Дюк
32. Осада Венло
33. Стратегическая карта кампаний 1795 г.
34. Базельский мир 1795 г.
35. Завоевание Голландии зимой 1794-1795 гг.
36. Взятие острова Боммел 28 декабря 1794 г.
37. Осада Нимвегена
38. Операции в Вандее в сентябре-ноябре 1795 г.
39. Операции в Вандее в декабре 1795 г.
40. Сражение на полуострове Киберон 20 июля 1795 г.
41. Осада Маастрихта
42. Кампания в Альпах и Италии в апреле-июле 1795 г.
43. Кампания в Западных Пиренеях в 1795 г.
44. Кампания в Восточных Пиренеях в 1795 г.
45. Сражение не реке Флувия 13 июля 1795 г.
46. Кампания на Рейне в мае-сентябре 1795 г.
47. Осада Розес
48. Осада Люксембурга
49. Кампания на Рейне в октябре-декабре 1795 г.
50. Осада Майнца и сражение 29 октября 1795 г.
51. Кампания в Альпах и Италии в августе-ноябре 1795 г.
52. Сражение при Лоано 23-24 ноября 1795 г.
1. Политическая карта Европы в 1792-1795 гг.
2. Стратегическая карта кампаний 1794 г
3. Кампания в Бельгии в апреле-мае 1794 г.
4. Кампания в Бельгии в мае-июне 1794 г.
(Туркуэн и Флерюс)
5. Сражение при Туркуэне 18 мая 1794 г. (1)
Верник
6. Сражение при Туркуэне 18 мая 1794 г. (2)
7. Сражение при Флерюсе 26 июня 1794 г. (1)
8. Сражение при Флерюсе 26 июня 1794 г. (2)
9. Кампания на Рейне весной 1794 г
10. Кампания на Рейне и Мозеле
в июле-октябре 1794 г.
11. Операции в Вандее в январе-апреле и сентябре 1794 г.
12. Лагеря республиканцев в Вандее в июне 1794 г.
А ГАМ ГН ПЕСКАМ ЛУАРА
*0 MEH 11 ЛУАРА
мля кан°неЙск””и Л(,акалп/
,о.Аияемл> ;
оА1 \z — Ak /
1 hipiniK
О
I Ivapuyil.c
О
(‘а вене
11ор-(кн-11ер
Клиссок-'
1>ов\ ар-( ’lop-Mcp
О
ф Машкуль
___фрелинье
\ Q М ал
.....р
о
Шалллн
Анремон
1к\М>ВП\1
о
(,atAi.- i'( )лони Q
(лчьфлорап Рошфор-Сюр-Лх ар
Бол ьё -С юр -Ле й он
Бопрсо
О Мои । м ю
ВАНДЕЯ
Aa-Poiii-ciofbl loini
Вснансо
Ь \ pHC3oQ
Нссми
О
о
lllaiiioiiiic
° Г1
О
1loHT-Ulapon
О
(рои и не
О
I
Q oMapiiini.u
О°
Конку рсон-( aop-Acih/i
о Гупрсе
Шемнльс * > I
B.iikp
О
Ьресаопр
IlIiinieQ
Монку ган
фЛя Шатен ьре
i
(I
( -О.МЮр
'I’vnp
О
О I lap 1 сне
ДЁ-СЕВР
13. Вандея и Бретань в 1794-1795 гг.
14. Морские операции весны 1794 г.
15. Сражение Первого Июня, 1794 г. (1)
!1LiuРвение венин
Бсллерофон /'
Тра™
Америка
Темерэр
Терри гм
щ Ампепгьё
флагман авангарда
контр-адмирал
Франсуа-Жозеф Г> у ее
флагман авангарда
виие-адмирал
Гимас Грейв
Рассел
Роял CoiiEPEflH
Мальборо
Дефенс
Импренэбл
Темендоуз
Барфлёр
Инвинсибл
Куллоден
Гибралтар /Z
I Турвилль
| Гаспарен
Конвансьон
| гЦ)ант-э-ан-Мэ
к Тирранисид
Жюст
Монтань
Жакобан
флагман
адмирал
if/рд Л оу
флагман арьергарда
виие-адмирал
. \лександер Худ
Брансвик
Куин /?
Рамильи
Альфред
Монтэгю
Роял Джордж
Маджестик
Глори z
Тандерер
флагман g-1
контр-адмирал
. \\ и-Тома де Ннлларе-Жуаёз
, Ванжёер дю Пёпль
Патриот
Нортумберленд
Антернренан
Жеманп
Исптюн
Пельтье
Републикан
Саи Парей
Ссиньон
ф шгман арьергарда
кон tn р- адм ара. 1
Жозеф-А 1арн И ей а
16. Сражение Первого Июня, 1794 г. (2)
17. Осада Ипра
18. Осада Шарлеруа
*
Возвышенное н> Мошиньи
Мареипель
19. Осада Ландреси
20. Осада Ньюпорта
21. Операции в Восточных Пиренеях в 1794 г.
22. Операции в Западных Пиренеях в 1794 г.
Бельгард о
О
23. Кампания в Альпах в 1794 г
Женева
>анжи
° \инеси
О Лльбен
Шамбери
©
ч
Лсмбен
Вьоиа О
Сен-Морис о
р. РоМ
Мартииьи
Шатильои
Сала
Сьон
©
БоННВПЛЬ
и
-
\VvV
Bepi
он-Сени
О Новалеза
Монблан
\
Моцмелиан '
Ля Шанелль
О
। Бадлон
\__/си-Жан де Морьеин
\Сен-Мии1сль
А-
о
Модаи
Ульки
О
Монжеиевр
Пурин
Риволи ° @
/>. По
Бриансон
24. Кампания в Бельгии в июне-декабре 1794 г.
25. Сражение при Ла Шартрёз (Спримоне)
18 сентября 1794 г.
26. Сражение при Альденхофене
2 октября 1794 г.
27. Вест-Индия в 1792-1802 гг
Вьекес (псп.)
Псэрго-Рико
(псп.)
Ibpio.\a (am.) ^Bcp.wm-i< »рда (анг.)
Кулсорл (иен.)
О су>С^Сянкт -Ян (дат.)
~ GniKr-Гомас (дат.)
Хпгилья (анг.)
Сен-Круа (дал.)
Сеи-.Мартсн
(фр. гол.)
('аГ»а(го.\.)
(лн-Барте\с.мн (фр.)
Синт-Эстатиус (гол.)
(ги-Крис п >фер (анг.)
Невис (am.)
Ьарйхда (aiu.)
Aiuinva (анг.)
КАРИБСКОЕ МОРЕ
Мар-пшика (фр.)
.Маргарша men.)
Тринидад (иен.)
28. Осада Мартиники,
февраль-март 1794 г.
Мне Л- Негр
фрпшп чские
ДоЛ1ОВреМСННЫе
\крепления
Хнглпйскис
осадные
батареи
Хнглийская
эскадра
29. Осада Кенуа
30. Осада форта Эклюз
31. Осада Буа ле Дюк
32. Осада Венло
Н и ж н е м я а с с к и й ф р опт а т а к и
33. Стратегическая карта кампаний 1795 г
34. Базельский мир 1795 г
ф
®
ф
Западная часть герцогства Клеве, отошедшая
к франции ио Бааельскомх мирному док»вор\ 1795 i
Вывшее прусское владение Гельдерн, отошедшее
к франции по Базельскому мирному договору 1-95 г.
Маркграфе!во Баден
I Iерритории 1 ерманскпхокру! ов
I_____I Свяшеннон Римской I Империи
Владения 11руссни
35. Завоевание Голландии зимой 1794-1795 гг.
36. Взятие острова Боммел
28 декабря 1794 г.
37. Осада Нимвегена
38. Операции в Вандее в сентябре-ноябре 1795 г.
о
(.анонс
( .CII-I 1я:<ср
О
1 lopiniK
О
('.наряжение и
боеприпасы
О
/ граф д'Артуа (ли
. / икт.-нояб. /795
А/
9 -
1)011 рс<
011 кмильс
Винер
Корон
Ьурнсф-Ап-Реп
Виллс
О
1 о
Чорфу
1^.02
Клиссон
О
•Ь Врессюир
О
о
О Ля Шаченьрс
Ос,
О К \ лонж
Мопклт ан
О
\ржан юн-лс-Шято
(криле
О
фонтене^
... и °
1:1Л1.мон-( л’НТ-11лср
Шан грине
О
1-11лсрЛе-В. и
С А 11
Шагильон
О
О Маргнньс
(v
Сен-Сир С--)
Люсон
Машклль
I Паллан
Шаретт
О
('ен-фюльжан
JA)in-KH»p-l 1онн
II
и
Сом юр
1 lapTcue
О
О
39. Операции в Вандее в декабре 1795 г.
40. Сражение на полуострове Киберон
20 июля 1795 г.
41. Осада Маастрихта
Бельгард о
42. Кампания в Альпах и Италии
в апреле-июле 1795 г.
Женева
Вьонз О
ранжи
Э Линеен
О Бопнвпль
Сен-Морис q
р. Р«»и
1 О
Ридд
Сьон
©
О Лльбеп
О Экс-лс-Бан.
Шамбери ч.
Сен-Морис
ч
^О-\я Шапелль
Ле.мбен
О
Медан
Марпшьи
Саланш О
Монаган
Л’
Верне
. Сен-Жап де Морьенн
О
Сен-Mi нпель
0
Шатильон
Герц. 11онферратскии
Колле дель Мон ге
12.05
Мон-Сен,^ нов.™
-Ko°g7
л . ( <3 Гери. Аоспккий
О \лььт \ J
laiicoii О
(нженсвр
Пурин
Риволи (о)
Барселонегт
к’ейра
Пиньероло *
Кавхр ф
р. По
фельдмаршал
. Де Винс
Карипьяио г 7
,.-л V '
Л
и1ьГ.срп..л1ф^(2^>^;и,,.м;,,1,,
АЭС---- *<^30.0’
Барнье
Итальянская
•Кастели АРМЙЯ р
Келлерман
Ни ина Монако
(о) ф
\нтиб
Саш пьяно
колли
Тен де о
.. •|/ДАЙ
Брига Q
О Кераско
• фоссапо
Мои
О Сарджио
О Соснело
о I
Вентимилья
ik Нине?
Про
Онейле
О
Сан-Ремо
28-30.06
43. Кампания в Западных Пиренеях в 1795 г,
44. Кампания в Восточных Пиренеях в 1795 г.
45. Сражение не реке Флувия 13 июля 1795 г.
46. Кампания на Рейне
в мае-сентябре 1795 г.
47. Осада Розес
48. Осада Люксембурга
До^ля
в Трир
49. Кампания на Рейне
в октябре-декабре 1795 г
50. Осада Майнца и сражение 29 октября 1795 г.
51. Кампания в Альпах и Италии
в августе-ноябре 1795 г.
Бельгард о
©.
Женева
О Экс-ле-Бап
Шамбери
© >
Боннвиль
Вьона О
Ссн-.Морис ф
Р-
Мартиньи °
Сала! пп О
Монблан
с
С.«>
5
Hi О Ля Шапелль
Ссн-.Морис
Шатильои
О
Лембен
Сен-Жан де Морьенн
Сен-Мшпель
О
_ Герц. Монферратскии
ю
Новалсза
Верне
О
Mon-Cei
О
Модан
Лонженсвр
’ИВОЛН
hi. Аостский
Ц^^епдсни.ч
(1вгус7Нх
Ьарселонетт
Tvpm
л
21.10
*
Сан-1 >ерп( >.\ьф< 1
A Cmypfj
1 IlIIlbCpOAO
р. По
фельдмаршал
Де Винс
Карпнвяпо г 7
Kanvp
Савпм.яно
О фосса но
Ксраско
СанЭДальмац
31.08-2.09
Тенде
О Сарджио
Мондови
Ко глп 1СВЛ *
Итальянскхя
ОКпегел^н АРМИЯ
Келчерман
(сент. - Шерер)
© ’ б С'ап-Ремо
11ИИПП Монако Вентими.\ья
'’Антиб
Орму*
Массена . я ’ г,
финале Савона
Хлассио Лоано
Боргетго
Хржанпю
О Соспело
()ненле
Англ. эскадра
52. Сражение при Лоано 23-24 ноября 1795 г
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
отошел в леса Сериньи, а утром французы оставили Бесалу и перешли
реку обратно.
После этого боя обе армии долго не пытались предпринимать ничего
существенного друг против друга. Французы и испанцы, уставшие от
боев, большую часть марта провели за укреплением собственных позиций.
Уррутия, как будто решивший до нового приказа придерживаться оборо-
нительного образа действий, завершил огромные работы, предпринятые в
начале зимы, чтобы укрепить лагерь, расположенный в прекрасной пози-
ции в Орриольсе (Orriols). Он также навел свайный мост перед Баскарой.
Его авангардный корпус был усилен, а армия, стоящая лагерем на вершине
холма Орриольс, прикрытая с фронта рекой Флувия, над которой она доми-
нировала, и опирающаяся левым флангом на труднодоступную горную
цепь, а правым на излучину, которую делает Флувия, прежде чем впасть
в море, занимала позицию, в которой могла не бояться атак французов.
Однако 21 марта Периньон вывел из лагеря, организованного в Систе-
лье (Cistella), четыре тысячи человек, которые на следующий день ата-
ковали деревню Льорана (Llorana) - передовой пост испанцев, который
находился за Флувией и который обороняли каталонские крестьяне во
главе с приходским священником Сальгедой. Французы, презиравшие эту
недисциплинированную массу, которая шла в бой исключительно с пением
молитв, бросились на них, даже не открыв стрельбы, атаковали в штыки
и искрошили. Пост Льорана остался в руках победителей. Но поскольку,
чтобы его отбить, подошли превосходящие силы испанских линейных
войск, французы его оставили и перешли Флувию обратно.
В то время как на левом фланге французы спокойно сидели в лагере,
правофланговая колонна под командованием генерала Ожеро ежедневно
вступала в столкновения с испанцами и особенно с соматенами^4, или
партизанскими отрядами, со стороны Сео-де-Урхеля и Кампродона. Эти
партизанские отряды непрерывно беспокоили французов. Догнать их
было практически невозможно из-за легкости, с какой они рассыпались
при виде опасности. Ожеро был вынужден принимать самые строгие меры
предосторожности, чтобы избавить свои аванпосты от опасности со стороны
этих крестьян, объединенных в крупные отряды. Их набеги часто дохо-
дили до самой Серданьи, и в этой партизанской войне, где каждый воин
пытался подстеречь противника и убить его, преимущество не всегда было
на стороне французских войск.
Так, 27 марта каноник Куффи, командовавший отрядом этих сомате-
нов, выступил из Рокабруны (Rocabruna) к северу от Кампродона, где стоял
лагерем, и попытался застать врасплох французов в их лагере эль-Кораль
(el Coral). Чтобы верней добиться успеха, он для начала занял окрестности
перевала Вернадель (Vernadell), доминировавшего над местностью, где был
французский лагерь; но когда он был обнаружен и увидел, что французы 64
64 Соматены в ту эпоху были тем, чем потом стали герильяс, и имели почти ту же самую орга-
низацию. - Прим. авт.
277
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
приближаются, отважный священник, вместо того чтобы бежать, принял
решение ждать их не сходя с места. Он сумел вселить в свои войска такое
бешенство и ринулся на французов настолько стремительно, что последние,
сразу же напуганные криками и заунывными песнями этих фанатичных
крестьян, после долгого сопротивления решили отступить и оставили ла-
герь эль-Кораль соматенам Куффи. Но на следующий день, получив под-
крепления на посту Ла-Коста (la Costa), куда они перешли, французы
двинулись вперед, чтобы окружить испанских крестьян и отрезать им
путь к отступлению. Куффи быстро разгадал их намерения и поспешил
ускользнуть от маневра, направленного против него, покинув позицию,
которую занимал. Когда за ним с большим пылом погнались, он довольно
энергично защищал дефиле моста Монтфальгас (Montfalgas) и, не понеся
потерь, добрался до Рокабруны, где французы прекратили преследование.
Оставаясь поначалу в течение двадцати первых дней апреля в бездей-
ствии, затем левый фланг Восточно-Пиренейской армии вновь перешел
в наступление. Видя, что испанцы не делают никаких движений, чтобы
покинуть свою грозную позицию при Орриольсе, и могут сами перейти в
атаку, генерал Периньон попытался приблизиться к Флувии, чтобы иметь
больше возможностей наблюдать за ними и тревожить их, если предста-
вится какой-то шанс на успех. 24 апреля он отдал бригадному генералу
Шарле приказ перейти Флувию близ Орфанса (Orfans; видимо, Орфеса
[Orfes]), между Баскарой и Бесалу. Шарле при поддержке войск, остав-
шихся в боевом порядке на левом берегу, беспрепятственно перешел Флу-
вию и занял позицию на правом берегу. Он приготовился идти дальше,
когда испанская дивизия, спустившаяся из лагеря Орриольс, преградила
ему путь. Французы защищались с привычной отвагой, но поскольку про-
тивник имел численное преимущество, им пришлось уступить, и Шарле
перешел реку обратно. В течение всей операции его беспокоили испанские
войска под командованием Ариаса.
Эта небольшая неудача не смутила Периньона, и 26 апреля перед
Баскарой появилась еще одна французская колонна с намерением пред-
принять переправу. Неприятель, защищавший эту позицию, был захва-
чен французами врасплох и выбит, прежде чем мог подумать об обороне.
Испанский генерал, полагая, что эта демонстрация у Баскары - ложная
атака, отвлекающая от перехода через реку в другом месте, сам приказал
перейти Флувию левей Баскары и послал егерский батальон на другой
берег, чтобы атаковать французов с тыла. Через три часа перехода этот
батальон дошел до деревни Понтос (Pontos) и застал там французскую
колонну, которая только что заняла Баскару, расположенную на холмах,
после чего отступил незамеченным.
27 апреля французы должны были начать общее наступление, и подраз-
деления армии уже получили приказ готовиться к переправе через Флу-
вию; но в результате редкой случайности противник их упредил. Генерал
Уррутия с целью отбить пост Баскара приказал четырьмя тысячам бойцов
278
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
своих лучших войск подойти с утра к этой позиции и при возможности
внезапно напасть на нее. Неожиданно для себя испанцы обнаружили, что
посты на левом берегу реки заняты сильными отрядами французов. Это
их удивило, но они не отказались от замысла перейти реку. Три тысячи
из них успешно совершили переправу справа от деревни Баскара, а триста
кавалеристов даже дошли до деревни Калабуч (Calabuig). Остатальные
войска переправились левей Баскары, напротив деревни Паретс (Parets).
Обе этих неприятельских колонны должны были соединиться на некото-
рой дистанции от Калабуча и Паретса; но к тому моменту пришла в дви-
жение вся французская армия, чтобы двинуться через Баскару на армию
генерала Уррутии. Четыре тысячи испанцев, наконец заметив опасность,
грозящую им, решили спешно отступить; но поскольку их бегство уже
заметил французский авангард, они подверглись неистовому преследо-
ванию. Многие из них остались на левом берегу Флувии, перебитые или
взятые в плен французами; еще многие утонули, переплывая Флувию в
обратном направлении. Однако французы, которым эта операция испан-
цев дала понять, что неприятельский генерал в состоянии защищаться,
отказались от намеченной атаки.
Уррутия, узнав, что его попытка отбить Баскару не удалась, повторил
ее 28 апреля. Сильная дивизия испанцев в сопровождении многочислен-
ной кавалерии в восемь утра атаковала французов; те оказали энергичный
отпор. Но после пяти часов кровопролитного боя, видя, что их теснят значи-
тельно превосходящие силы и окружает кавалерия, они оставили Баскару
и перешли Флувию обратно, тогда как испанцы, гордясь достигнутыми
успехами, массой поспешили в деревню. 29 апреля отряды неприятельских
гусар прочесали левый берег реки и провели разведку до рубежа францу-
зов и в деревнях Сан-Педро-Пескадор (San Pedro Pescador), Торроэлья (Tor-
roella), Вильяхуан (Villajuan; видимо, Вилажоан [Vilajoan]) и Армадас
(Armadas; видимо, Эрмедас [Ermedas]), расположенных между морем и
большой Фигерасской дорогой.
Замирение в Сен-Флоране (Saint-Florent)
2 мая 1795 г. (13 флореаля III года). Вандея
Говоря о первом замирении по договору, заключенному в Ла-Жоне (1а
Jaunais) между Шареттом и делегатами Конвента, мы сказали, что Стоф-
фле, то ли из ревности, потому что республиканцы предпочли обратиться к
его сопернику, а не к нему, то ли потому, что он в самом деле был особо пре-
дан делу короля, неизменно отказывался подписывать условия, принятые
первым вандейским вождем. Его поддерживал в этом кюре прихода Сен-Л о
(Saint-Laud) в Анжере (Angers)65. Этот человек, хитрый и красноречивый,
сумел снискать полное доверие Стоффле, и тот не мог ничего сделать, не
65 Аббат Бернье, о котором мы уже говорили в предыдущих главах. После конкордата, под-
писанного между Его Святейшеством папой Пием VII и Бонапартом, последний назначил этого
аббата епископом Орлеанским в награду за усердие, какое тот проявил в деле замирения Вандеи,
производимого генералом Эдувилем. Умер в 1806 г. - Прим. авт.
279
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
испросив его мнения и согласия. Смелый до крайности, Стоффле, с другой
стороны, был лишен некоторых качеств, принципиальных для вождя пар-
тии. Лесничий графа де Молеврие в период первого вандейского восстания,
он всегда ощущал недостаток образования; производством в генеральский
чин он был обязан только чрезвычайной отваге и неустрашимости; этот
вождь, возглавлявший роялистов Верхней Вандеи, Пуату и Анжу, с тру-
дом умел читать и писать. Испытывая, таким образом, нужду в советнике
и секретаре, в этом качестве, как мы уже видели, он взял кюре из Сен-Ло;
именно этот служитель церкви писал все его прокламации, давал советы
по всем поступкам и тем самым руководил силами роялистов, которые
Стоффле собрал под своим началом.
Не менее честолюбивый, чем анжуйский воин, Бернье с той же завистью
смотрел на огромное влияние, какое Шаретт имел среди приверженцев
королевского дела. Поэтому, быстро заметив, что массе вандейцев мирный
проект не понравился, он с первой же попытки республиканцев его про-
двинуть убеждал Стоффле всеми силами противиться замыслам Шаретта.
Он надеялся тем самым внести раскол в ряды вандейцев, привязанных к
Шаретту, и привлечь их под знамена Стоффле. Однако комиссары Конвента
добились от этого вождя согласия на встречу на мосту в Вийе (Vihiers) и
сделали ему такие же выгодные предложения, как и Шаретту. Стоффле
приехал к ним только затем, чтобы прощупать их намерения. Получив
нужные сведения, он прервал встречу и выпроводил посланцев республики
под предлогом, что они не имеют необходимых полномочий для восстанов-
ления Бурбонов на троне Франции. Бернье немедленно обнародовал от его
имени следующую прокламацию:
«Заблудшие французы! вы возвещаете нам слова мира, которого жаж-
дут наши сердца; но по какому праву вы предлагаете нам прощение, кото-
рого надлежит просить вам?
Обагренные кровью наших королей, запятнанные убийством миллиона
жертв, пожаром и разорением наших владений, почему же вы считаете,
что внушаете уверенность и доверие?
Из-за казни Робеспьеров и Каррье? Но против этих чудовищ восстала
негодующая природа; на смерть их обрек вопль публичной мести - поразив
их, вы только подчинились необходимости. Но если место одной клики
заняла другая, не уготована ли ей та же участь?
Из-за ваших мнимых побед? Но разве мы не знаем, что, испытав самые
ужасные поражения, вы еще принимаете, чтобы произвести впечатление
на народы, надменный тон победителей Европы?
Из-за освобождения наших братьев из уз? Но разве справедливость не
обеспечивает им свободу, которую могла похитить у них одна только тира-
ния? И когда вы их оставляете в своей среде, беззащитными, не следует ли
нам опасаться, что это ловушка, расставленная, чтобы поймать всех нас?..
Наконец, из-за ваших лживых обещаний? Увы! если бы мы могли им
поверить; из могил поднялись бы наши убитые родители, наши друзья,
280
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
чтобы сказать нам: опасайтесь яда, скрытого под этой видимостью! обещая
нам спасение и жизнь, нас принесли в жертву; возможно, вам готовят ту
же участь.
Французы! если бы ваши обеты были искренними, если бы вы неожи-
данно опомнились и ваши сердца воззвали к небесам о прочном мире, мы бы
вам сказали: верните наследнику последнего из наших королей его скипетр
и корону, религии - ее культ и служителей, дворянству - его владения и
блеск, всему королевству - его древнее устройство; без этих обязательных
условий мы презрим амнистию, которую преступление никогда не вправе
предлагать добродетели; мы не устрашимся ваших усилий и угроз. При
помощи своих верных и благородных солдат мы будем сражаться до смер-
ти, и вы воцаритесь только на могиле последнего из нас».
Стоффле, чтобы подкрепить этот вызывающий манифест, задумал
атаковать укрепленный лагерь в Шише (Chiche). Для этого он приказал
всем своим подразделениям собраться в городке Мозе (Mauze). Но слишком
долгое бездействие и самый слух о перемирии, заключенном с Шареттом,
убавили анжуйским солдатам смелости. Уже вся армия во главе с команду-
ющим находилась на марше и вышла из Мозе, направляясь к Шише, когда
двести республиканцев, вышедших из лагеря во Врине (Vrines) под Ту аром
(Thouars), обрушились на арьергард и опрокинули его. Тщетно Стоффле и
его офицеры пытались восстановить порядок, собирая беглецов, - паника
перекинулась и на основные силы армии. Все рассыпались и бросились в
постыдное бегство, преследуемые республиканцами, которые сами были
удивлены своей легкой победой.
Это унизительное поражение во многом способствовало сокращению
числа приверженцев Стоффле. Некоторые второстепенные вожди, служив-
шие под его началом, оставили его и самостоятельно подписали договор
в Ла-Жоне, присоединиться к которому им, как и их командующему,
предлагали комиссары Конвента. Стоффле, которому грозил полный раз-
гром, обратился к своему советнику Бернье. Тот, убежденный, что одному
воевать в Вандее трудно, призвал его временно смириться с неизбежным и
предложил сопровождать его в Ла-Жоне. Но ко времени их прибытия до-
говор был уже подписан, и Шаретт отсутствовал. Это обстоятельство при-
вело Стоффле в крайнюю ярость. Убеждаемый членами Конвента индиви-
дуально подписать замирение, он отказался, потому что, - сказал он, - его
не было на переговорах, притом что именно ему и следовало бы на них
присутствовать; он изрыгнул самые грубые проклятия по адресу Шаретта
и республики и в бешенстве унесся галопом во главе своих егерей, крича:
«К черту республику! к черту Шаретта!»
Уже не зная, что предпринять, Стоффле начал срывать гнев на тех,
кто находился на его же стороне. Он послал кавалерийский отряд, чтобы
арестовать Сапино, командующего армией Центра, который подписал
договор и который никоим образом не должен был ему подчиняться. Са-
пино, вовремя предупрежденный, удачно успел ускользнуть из Борепера
281
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
(Beaurepaire), где находился. Но его лошади, оружие, деньги, ценности -
все стало добычей всадников Стоффле, и тем самым вандейские воины ог-
рабили вандейского вождя с таким неистовством, словно это был респуб-
ликанский генерал. Сам Стоффле двинулся на Серизе (Cerizay) против
Ришара, командира бывшей дивизии Бернара де Мариньи,. Ришару тоже
посчастливилось укрыться от мести этого бешеного. Третий отряд егерей
Стоффле был послан в погоню за Продомом, еще одним командиром армии
Центра, и за медиком Бленом, которого как якобы принимали члены Кон-
вента. Оба были схвачены. Продома, ненавистного аббату Бернье, судили,
приговорили к смерти и казнили; Блен был оправдан. Тем самым Стоффле,
безумствуя, объявил войну как своей партии, так и республике.
В то самое время, когда анжуйский вождь позорил себя таким поведе-
нием, священник Бернье множил прокламации и пытался доказать, что
Шаретт и другие подписанты договора - предатели, достойные ненависти и
презрения всех истинных роялистов. В одной из этих прокламаций, дати-
рованной 4 марта, он писал: «Покрывало сорвано, предатели известны; их
преступная рука без содрогания подписала бесчестящий договор, который
уничтожает религию, трон и дворянство. Знайте, что, чтобы обольстить и
обмануть ваших вождей, им показали блеск сокровищ республики. Если
они вам сказали, что вам дозволено мирно отправлять культ, это обман;
что Национальный Конвент возместит вам потери - не верьте ничему из
этого. Вернет ли он вам ваших детей, ваших супруг, ваших родителей,
ваших друзей, варварски убитых? Оплатит ли он стоимость того, что вы
потратили на войну? Чего они вам не сказали - это того, что надо еще
отказаться от монархии, признать вместе с республикой семьсот тиранов
вместо короля, выдать вашу артиллерию, зерно, продовольствие и ценой
своей крови кормить нацию и ее защитников. Спросите самих себя: можем
ли мы без содрогания похулить нашего Бога, отречься от веры, поверить
клятвам нечестивых, нарушить свои клятвы, предать несчастного короля,
броситься в объятия наших тиранов? И после этого договаривайтесь, если
посмеете, с республикой».
Шаретт, читая это пламенное воззвание, с презрительной интонацией
воскликнул: «Стоффле - безумец, которого погубит Бернье». Действи-
тельно, после того как все попытки комиссаров Конвента склонить Стоф-
фле к миру провалились, они отдали приказ генералу Канкло применить
силу, чтобы подчинить его. Шалонн (Chalonnes) и Сен-Флоран были заняты
почти без сопротивления. Несколько республиканских колонн собралось в
Брессюире (Bressuire), чтобы через Шатийон (Chatillon) вступить в Анжу.
Генерал Легро во главе войск из лагеря Шише двинулся в том же направле-
нии, тогда как главные силы под личным командованием Канкло прошли
через коммуны Серизе, Шатийон, Шоле (Cholet) и Молеврие (Maulevrier),
не встретив противника. Только колонна генерала Каффена встретила
сопротивление при переходе через Лайон (Layon), в этом бою погиб генерал
282
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Барду; но республиканцы, в конечном счете оттеснили вандейцев, осуще-
ствили переправу и заняли территорию до Шемелье (Chemellier).
Стоффле бежал от противника, которого не страшился лишь только в
прокламациях. Он делал тщетные попытки поднять жителей Анжу на
сопротивление, но те уже устали от войны и не желали покидать свои оча-
ги. Тщетно он грозил смертной казнью всякому, кто не откликнется на
его призыв. Стоффле сумел собрать всего шесть тысяч человек, и то боль-
шинство оказались на службе против воли и рассчитывать на них особо
не приходилось. Тем не менее он атаковал только что потерянный город
Сен-Флоран. Встретив энергичный отпор, его солдаты пали духом, побро-
сали оружие и разбежались. За ним упорно гнались, и он лишь с неверо-
ятным трудом ускользнул. Наконец, оказавшись почти в окружении со
своей элитной кавалерией, он сумел спастись только при помощи дерзкой
хитрости. Во главе ста пятидесяти всадников он двинулся к аванпостам
замка Ла-Трамбле (La Tremblaye) под Мортанью (Mortagne), охраняемого
бригадой генерала Легро. «Кто идет?» - крикнули часовые. - «Рояли-
сты», - ответил Стоффле. Республиканцы сразу схватились за оружие.
«Пропустите, солдаты, - воскликнул Стоффле, - я еду на переговоры с
комиссарами Конвента». Немногочисленный эскорт подтвердил его ложь.
Ряды раздвинулись, солдаты взяли на караул, и Стоффле скрылся. Вмес-
то того чтобы направиться к членам Конвента, он бежал, и найти его след
не удалось.
Желая полностью завершить миссию и наскучив преследовать врага,
которого было не найти, комиссары Конвента решили возобновить давно
прерванные переговоры. Зная, какое влияние на Стоффле имеет кюре из
Сен-Ло, они приняли решение обратиться напрямую к нему. Они сделали
это через посредство перебежчиков Ренона из города Боже (Beauge), Трот-
туэна и Боволье, бывшего генерал-интенданта королевской и католической
армии. Бернье, сознавая, как мало сил осталось у Стоффле, чтобы продол-
жать войну против всех объединенных сил республиканцев, убедил его
наконец принять предложения комиссаров Конвента. Бернье явился сам
на переговоры с ними, и 2 мая на берегах Луары, близ Сен-Флорана, он пе-
редал согласие Стоффле на те же условия, какие принял Шаретт; и когда
члены Конвента его приняли, в тот же день был подписан договор в Вараде
(Varades), в ходе трапезы, где, по сообщениям того времени, «кюре из
Сен-Ло играл одновременно роли участника переговоров и генерала».
Чтобы оправдаться в глазах тех, кто мог бы упрекнуть его за то, что он так
быстро согласился на мир, после того как так ему противился, Стоффле
выпустил новую прокламацию, где, в частности, говорилось: «Одушев-
ляемые стремлением к миру, мы откладывали его заключение до сего
дня, чтобы выяснить чаяния народа, блюсти интересы которого нам было
доверено, и чаяния вождей королевской и католической армии Бретани.
Сегодня, когда эти чаяния выражены, мы присоединяемся к мерам, при-
нятым представителями ради замирения; и мы подчиняемся законам
283
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
республики, мы обещаем никогда не поднимать оружие против нее. Пусть
этот шаг с нашей стороны погасит факел гражданских раздоров и покажет
иностранным нациям, что во Франции теперь живет единый народ братьев
и друзей!»
Так гражданская война внезапно завершилась двойным замирением.
Но вскоре угли раздора опять разгорелись, и мы не замедлим увидеть, как
вандейцы опять издают воинственный клич и берутся за оружие в надеж-
де, которая столь долго их обманывала, - наконец увидеть, что их воз-
главляет Бурбон.
Начало кампании в Западных Пиренеях и сражение при Мускиручу
(Musquiruchu).
9 мая 1795 г. (20 флореаля III года). Испания.
В рассказе о последней кампании мы видели, как французы, со славой
захватив Ронсевальскую долину (Roncesvalles) и отомстив за поражение,
какое в старину в тех же местах потерпели герои Карла Великого, сочли
нужным покинуть эти завоеванные земли, оставаться на которых счи-
тали делом слишком рискованным, и ушли на зимние квартиры. Вслед-
ствие этого отступательного движения генерал Монсей, командующий
Западно-Пиренейской армией, смог сосредоточить силы вокруг Толосы
(Tolosa) и расквартировал войска в деревнях Аспейтия (Azpeitia), Аской-
тия (Azcoitia) и других на речке Уроле (Urola). С этой стороны испанцы,
защищавшие Бискайю (Bizkaia), занимали длинную укрепленную линию
на берегах реки Девы (Deva), протекающей параллельно Уроле и неда-
леко от нее.
Едва французская армия успела стать на квартиры, как страшнейшие
опустошения в ее рядах начала производить болезнь. Похоже, эту эпиде-
мию вызвала переполненность госпиталей. От берегов Девы до берегов
Жера (Gers) это губительное бедствие за недолгое время сняло огромную
жатву людских жизней - все дороги покрылись крытыми телегами, кото-
рые в снегах везли несчастных жертв этой разновидности тифа. За день
заполнялось двадцать госпиталей; хирурги, работники, санитары изне-
могали от наплыва больных.
Количество жертв, унесенных этой эпидемией во французской армии и
в соседних областях за три месяца, можно оценить не менее чем в тридцать
тысяч. Некоторые городки и деревни опустели почти полностью. Это бед-
ствие еще продолжалось, когда к его ужасам добавился голод. В городах
по соседству с расположением армии единственным питанием жителей
остался картофель. В армии были вынуждены прекратить поставки хлеба
и заменить его рисом, который выдавался в количестве, недостаточном
для людей, переживших столько тягот. Французские солдаты сносили эти
лишения на редкость безропотно, и в качестве благородного примера их
терпения, преданности и исключительной дисциплины можно упомянуть
поведение гарнизона Сан-Себастьяна (San Sebastian), который, мучась от
284
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
голода и не имея возможности его утолить, ни разу не посягнул на собствен-
ность побежденных, у которых на площадях и во всех лавках каждый день
был выставлен белый и чрезвычайно красивый хлеб66.
Крайняя слабость, до которой эпидемия и голод довели внушала обо-
снованные опасения, что ею попытается воспользоваться противник. Со
стороны Аспейтии, где добычей болезней стали лучшие из лучших, пози-
ции были уязвимыми, а отступление сильно затруднено, ежедневно ждали
атаки, результаты которой стали бы роковыми. Но испанцы слишком слабо
верили в свои силы и не рискнули ничего предпринять.
В то время как численность французских солдат устрашающе падала,
испанцы, не страдавшие от эпидемии и голода, получили еще и подкрепле-
ния. Их правительство, зная о планах республиканцев захватить Бискайю
и желая прикрыть Кастилию, сочло необходимым пополнить численный
состав Наваррской армии. Тогда же оно лишило графа де Коломеру долж-
ности командующего этой армией, назвачив вместо него князя де Кастель-
франко, который до того командовал Арагонской армией и казался более
способным привести испанцев к победе.
Наконец долгую и суровую зиму, только что перенесенную, сменила
весна, и ее благотворное влияние остановило развитие эпидемии. С нача-
лом погожих дней как будто возродился и непоседливый дух французов.
Благодаря слиянию частей малочисленные батальоны были объединены
в более крупные, они вновь обрели энергию и отвагу и вскоре пришли в
движение, чтобы захватить переправы через Деву, защищенные укрепле-
ниями и сильными батареями.
21 марта Монсей задумал нанести поражение испанскому партизанскому
отряду из Убеды (Ubeda), стоявшему под Аскарате (Azcarate). Колонна под
началом бригадного генерала Мерля, вышедшая из Толосы вечером того же
дня, направилась к Вильяфранке (Villafranca), а оттуда к Аскарате, тогда
как генерал Руше со второй колонной двинулся на ту же позицию через
Гастелу (Gaztelu) и Лисарсу (Lizarza). Мерль сначала захватил несколько
аванпостов, но его колонна, продвинувшись слишком далеко вперед без
поддержки со стороны колонны Руше, была опрокинута испанцами и
подверглась преследованию. Руше во время отступления не потревожили.
Во время этой операции, которую погубила чрезмерная спешка, попали в
плен шеф первого батальона 5-й полубригады легкой пехоты Дюран, два
капитана, шесть унтер-офицеров и несколько волонтеров.
В тот период французы построили два укрепленных лагеря: один, на
три батальона, - в Ициаре (Itziar), недалеко от устья Девы и напротив Са-
сиолы (Sasiola), деревни, где есть мост через эту реку, и другой, на два
батальона, - в Альдабе (Aldaba), чтобы защитить коммуникации между
Толосой и Аспейтией.
66 Эту необыкновенную и столь редкую среди военных сдержанность отмечает в своих «Мемуа-
рах» г-н Б***, ссылаясь в качестве свидетелей на всех, кто тогда находился в армии. Впрочем,
в примечании он добавляет, что тогда к населению завоеванных земель относились очень пред-
упредительно и что генералы крайне строго следили за этим. - Прим. авт.
285
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Через некоторое время, 11 апреля, французы вновь решили померяться
силами с испанцами. Три колонны атаковали одновременно посты Сасиолу,
Эльгойбар (Elgoibar) и Пагочоэту (Pagochoeta), которые занимала левоф-
ланговая колонна противника под командованием генерала Креспо. Атака
на Пагочоэту не имела иной цели, кроме как сдержать войска, занимающие
Вергару (Vergara).
Колонна, двинувшаяся на Эльгойбар, захватила сначала высоты,
господствующие над Аскарате, а потом саму деревню и одноименный
порт. Дальше она пошла на Эльгойбар, но комендант этого поста, получив
подкрепления, сам вышел навстречу французам, энергично атаковал их
и после семичасового боя сумел не только оттеснить их, но и отбить у них
посты, захваченные ими по пути к нему. Атака на Сасиолу была еще более
неудачной. С первого же удара французы встретили столь упорное сопро-
тивление, что были вынуждены отступить с потерями, оставив в руках
противника двух бригадных генералов.
Ложное нападение на Пагочоэту поначалу частично удалось. Войска,
которым было поручено его провести, штыковой атакой заняли высоты
Олаэтаганья (Olaetagana) и одну из высот, окружающих Пагочоэту. Но тут
подошло четыреста крестьянских повстанцев, которых вел приходской
священник из Лесамы (Lezama). Это подкрепление, приближаясь, громко
распевало молитвы Святой Деве, воодушевило испанцев и мгновенно вер-
нуло им смелость, которую они уже почти утратили. Собравшись под хоруг-
вями Богоматери, они вернулись в бой, дали отпор французам с не меньшей
энергией, чем те атаковали их, и в конечном счете вынудили отступить.
Обе этих пробы сил французов против испанцев не обескуражили их.
И 9 мая генерал Марбо успешно осуществил операцию против лагеря,
который неприятель разбил на горе Маркирнечу (Marquirnechu; видимо,
Мускиручу [Musquiruchu]), между Элосуа (Elosua) и Эльгойбаром. В то
время как генерал Рауль с войсками из лагеря Ициар тревожил противни-
ка на берегах Девы, две колонны, вышедшие из Аспейтии, в пять часов
утра атаковали этот лагерь. Плотный туман, мешавший координировать
движения, дал возможность ускользнуть многих, хотя немалое число
неприятеля было убито или взято в плен. В руки французов попали палатки
и другое лагерное имущество. Генерал Шильт, командовавший одной из
двух колонн и заблудившийся на марше из-за тумана, вышел к испанскому
посту Эльгойбар, думая, что пришел в Аскойтию; он совершил чудеса
храбрости, чтобы отбиться, и вернулся на квартиры без больших потерь.
Вечером того же дня испанский генерал привел два пехотных бата-
льона и сто пятьдесят бискайских волонтеров, чтобы отбить Мускиручу,
воспользовавшись тем же туманом, который утром едва не стал роковым
для французов. Испанцы сумели пройти незамеченными почти половину
горного склона. Но когда их наконец обнаружили, их встретили столь
интенсивным ружейным огнем в упор, что им пришлось спешно спуститься
с горы и отступить.
286
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Почти сразу же после последней военной операции в армии вдруг рас-
пространились слухи о мире. Догадкам такого рода, похоже, способствовал
приезд в Сан-Себастьян маркиза де Иранды, якобы по личным делам, тем
более что тогда же с испанским маркизом часто встречался генерал Серван,
присланный в Байонну (Bayonne) с громким титулом генерал-инспектора
армии, хотя фактически он не исполнял подобных обязанностей. Однако
генерал Монсей в общем приказе по армии предостерег, что в скорое зами-
рение верить не следует, а когда испанская эскадра, появившаяся близ
берегов Гипускоа, захватила несколько французских каботажных судов,
слухи о мире прекратились67.
Начало кампании в Альпийской и Итальянской армиях; сражение
на перевале Колле-дель-Монте (colle del Monte).
12 мая 1795 г. (23 флореаля III года). Пьемонт.
Наши читатели уже могли заметить, что из-за гражданских смут в Вос-
точной и Южной Франции правительство Конвента придавало лишь вто-
ростепенное значение продвижению французских армий на этих участках
и ограничивалось занятием захваченных в первые годы территорий. Если
в Пиренеях было приложено больше усилий, это надо объяснять страхом,
который внушили временные успехи испанцев, и необходимостью при-
крыть французскую землю от вторжения, тем более опасного, что оно могло
пробудить активность сторонников королевской власти в провинциях,
где их было много и они, возможно, ждали только удобного случая, чтобы
подняться и подать руку эмигрантам, служившим в испанских армиях.
Тем не менее, как можно было видеть в предыдущих главах, меры, при-
нимавшиеся французским правительством, не шли в сравнение с той ак-
тивностью, с какой набирало армии и возмещало потери испанское прави-
тельство. Без неутомимого усердия генералов и без неустрашимости солдат,
часто компенсировавшей их малочисленность, Комитету общественного
спасения было бы очень трудно заставить короля Испании вступить с рес-
публикой в переговоры и заключить с этой монархией столь же почетный,
сколь и выгодный мир.
В Альпах операции последней кампании от границ Савойи (Savoie)
до генуэзского побережья сводились к удержанию или захвату ущелий
и постов; война такого рода не требовала значительных сил, поэтому
правительство Конвента держало Альпийскую и Итальянскую армии в
состоянии, позволявшем прикрывать границы с этой стороны от вторже-
ния австро-сардинских войск. Эта оборонительная система сохранялась
и в ходе кампании 1795 года. Но если Альпийская и Итальянская армия,
объединенные тогда под руководством одного командующего, еще не
вызывают того изумления, какое испытываешь, читая о подвигах сражав-
шихся на Севере армий, то им нельзя отказать в заслуженных похвалах,
67 Тем не менее эти мирные переговоры были реальностью. Они предшествовали другим, более
серьезным переговорам в Базеле (Bale) и завершились, как мы увидим, заключением мира между
Французской республикой и испанской монархией. - Прим. авт.
287
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
на какие они имеют право за выдающееся терпение, за хладнокровную
отвагу, среди всевозможных лишений и, так сказать, в ситуации забро-
шенности, в какой их оставили. Она будет суровой школой, где продолжат
формироваться, почти в тиши, те генералы, которые позже засверкают
всем блеском нежданного метеора, и те солдаты, которые вскоре перейдут
Альпы с чудесной быстротой и смелостью древних армий Ганнибала.
Однако у Комитета общественного спасения положение его армий в
Савойе и в графстве Ницца (comte de Nice) вызывало некоторое беспокой-
ство. Австрия и туринский двор заодно с англичанами активно поддержи-
вали недовольных внутри страны. Союзники надеялись, что отсутствие
подкреплений и нехватка средств у французов в ближайшее время дадут
возможность одновременно в нескольких местах проникнуть в департа-
менты вокруг Альп. Они тогда рассчитывали на поддержку со стороны
участников мятежей 1793 года в Лионе (Lyon) и Провансе (Provence),
многие из которых уже объединились в банды реакционеров под назва-
нием «компаний Иисуса» и «компаний Солнца». Германский император
уже послал против обеих ослабленных армий почти вдвое большие силы,
выбранные из лучших войск наследных владений, к которым вскоре доба-
вились солдаты Сардинии и Неаполя, в то время как англичане держали
в Средиземном море крупную эскадру, чтобы препятствовать операциям
французской армии на генуэзском побережье и перехватывать конвои,
которые могли направляться туда по морю.
Правительство Конвента, которое не могло прислать подкреплений
Альпийской и Итальянской армиям, сочло нужным объединить обе армии
под общим командованием генерала Келлермана, уже доказавшего респуб-
лике свою доблесть, опыт и преданность, а потому он казался в этих слож-
ных обстоятельствах способным уравновесить репутацию, какой обладал
его противник - австрийский генерал де Винс.
Келлерман получил этот ответственный пост, когда нужно было почти
при полном отсутствии средств расстроить замыслы и пресечь выступле-
ния врагов республики внутри нее, сорвать неприятельский план уничто-
жения французской армии, не допустить поход короля Сардинии на Лион,
захват графства Ниццы, а потом и Прованса австро-сардинской армией.
В окружении столь неминуемых опасностей, в такой критической по-
зиции Келлерман, подчиненные ему генералы и войска проявили в труд-
ной обороне столько же твердости, терпения и мужества, сколько другие
воины республики выказали в других местах в наступлении, успехи кото-
рого были столь блистательны.
Когда новый командующий в апреле того же года прибыл к месту
службы, генерал Мулен68, командовавший Альпийской армией, имел под
началом самое большее пятнадцать тысяч человек, с которыми должен
68 Тот самый, который позже, в период 18 брюмера VIII года, был членом Исполнительной
Директории. Это брат генерала Мулена, о смерти которого в Вандее мы рассказывали (см. гла-
ву 5). Ныне этот генерал находится в отставке. - Прим. авт. [Книга издана в 1817 г., а Жан-
Франсуа Мулен умер еще в 1810 г. - Прим, пер.}
288
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
был охранять линию, тянувшуюся от горы Мон-Сен-Бернар (Mont-Saint-
Bernard) до лагеря Турну (Tournoux) на длину более тридцати лье. Ему
противостоял корпус пьемонтцев численностью около тридцати тысяч.
Генерал Франсуа-Кристоф Келлерман.
Французская гравюра
Слабость этой армии, ее неспособность предпринять какую-либо опера-
цию, которая принесла бы пользу Итальянской армии за счет отвлечения
вражеских сил, наконец, опасность, которая могла возникнуть, если бы,
предприняв в каком-то месте наступление, она потерпела поражение, в
результате которого противник мог получить свободный проход, - все эти
соображения убедили генерала Келлермана ограничиться на этом участке
строго оборонительным образом действий, пока более выгодные обстоя-
тельства не позволят ему вновь перейти в наступление.
Дав соответствующие приказы генералу Мулену, оставшемуся на своем
посту, Келлерман направился в Ниццу с представителями народа Реалем
и Дюма и с генералом Бертье, начальником штаба обеих армий; но, про-
езжая через Тулон (Toulon), он посовещался с вице-адмиралом Мартеном
о координации сухопутных и морских операций во время кампании.
Прибыв на место, генерал обнаружил всю администрацию в состоянии
полного разброда, вызывавшего величайшее беспокойство, тем более что
начиналась кампания и что противник, вдвое сильнейший, очень хорошо
снабжаемый и готовый к наступлению, угрожал прежде всего силам пра-
289
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
вого фланга, направив против него главные силы. Следовательно, нельзя
было терять ни минуты, и в то время как представитель Беффруа выехал в
Геную (Genes), очень опасным путем, чтобы собрать деньги, которые были
до крайности необходимы, Келлерман встретился с руководством армии
и посоветовался с командовавшими ею генералами о том, как лучше всего
выйти из этого шаткого положения.
Вот опасные позиции, какие занимала эта армия и о каких Келлерман
поспешил доложить Комитету общественного спасения. Левое крыло
армии, которым командовали генералы Массена и Серрюрье, насчитывало
девятнадцать тысяч человек; справа его позиция опиралась на Вадо (Vado)
и, занимая высоты перед ним, тянулась по высотам Сан-Джакомо (San
Giacomo), Корбуа (Corbua; вероятно, Карбута [Carbuta]), Сан-Панталео
(San Pantaleo), Мелоньо (Melogno), Бардинето (Bardineto), Сан-Бернардо
(San Bernardo) и по плато Ла-Планетте (La Pianette), на котором Келлерман
приказал построить редут; потом она спускалась к Гарессио (Garessio),
находившемуся внутри линии, по реке Танаро (Тапаго) к Интрапе (Intrapa;
видимо, Траппа [Тгарра]), проходила перед Ормеа (Ormea) и вновь под-
нималась на перевалы Инферно (Inferno) и Термини (Termini), Виоцене
(Viozene) и Карнино (Carnino).
Центральная группировка под командованием генерала Маккара на-
считывал семь тысяч человек; его правый фланг опирался на Мон-Сен-
Бернар и удерживал перевалы Танарелло (Tanarello) и Токсе (Тохе), центр
занимал перевал Тенда (Tenda), а левый фланг - перевал Сабион (Sabion).
Левое крыло численностью в четыре тысячи человек прикрывало пере-
валы Раус (Rails) и Финестра (Finestra), занимая Сан-Мартино-Лантоска
(San Martino Lantosca, ныне Сен-Мартен-Везюби [Saint-Martin-Vesubie])
близ истоков реки Везюби (Vesubie), Сан-Дальмаццо (San Dalmazzo, ныне
Сен-Дальма [Saint Dalmas]), Тибиано (Tibiano), Сан-Сальваторе (San
Salvatore, ныне Сен-Совёр-сюр-Тине [Saint-Sauveur-sur-Tinee]), Изолу
(Isola) на реке Тине (Tinee) и Санто-Стефано (Santo Stefano, ныне Сент-
Этьен-де-Тине [Saint-Etienne-de-Tinee]), оконечность левого фланга всей
армии. Этими войсками командовал генерал Гарнье.
Альпийская армия к моменту начала кампании была расположена
следующим образом. Правое крыло под командованием генерала Вобуа
стояло в лагере Турну и справа занимала долину Фур (Fours) до самого Сан-
Дальмаццо, где соединялось с Итальянской армией и обеспечивало ком-
муникации между обеими армиями. Долина Ларш (Larche) была занята
основными силами лагеря Турну, которым сам находился в очень внуши-
тельном оборонительном состоянии. Он был оснащен двадцатью пушками
и защищен высотами, которые окружали его и которые генерал Мулен
приказал занять, так же как и лес Ла-Сильв (La Sylve), уже укрепленный
в 1793 г. генералом Келлерманом, после того как тот вместе с инженер-
генералом Лапейрузом пришел к выводу, что от занятия этой позиции в
большой мере зависит безопасность лагеря Турну. Делее влево позиции
правого крыла Альпийской армии тянулись до Кейра (Queyras).
290
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Центральная группировка, связанная с правофланговой по перевалам
Ру (Roux) и Сервьер (Cervieres), занимала Монженевр (Montgenevre), и ее
позиции тянулись влево по перевалам Ла-Ру (la Roue) и Фрежюс (Frejus)
до Мон-Сени (Mont Cenis), где начинались позиции левого крыла, удер-
живавшего Мон-Сени, долину Тинь (Tignes), [Малый] Малый Сен-Бернар
(Petit Saint Bernard) и Алле-Бланш (Allee Blanche), где заканчивался самый
левый фланг обеих армий.
Таким образом, согласно этим подробным сведениям, наличные силы
Итальянской армии, включая те, которые стояли на генуэзском побережье
для охраны складов и в промежуточных пунктах для борьбы с контррево-
люционными крестьянскими отрядами, которых назвали в этой местности
барбетами69, чтобы обеспечивать коммуникации, могли насчитывать до
тридцати одной тысячи человек, а Альпийской армии - пятнадцать тысяч,
как мы уже сказали, в то время как численность объединенной армии
императора и королей Неаполя и Сардинии доходила до ста пятидесяти
одной тысячи человек, в числе которых было сорок пять тысяч австрийцев,
шесть тысяч неаполитанцев и сто тысяч пьемонтцев, включая барбетов
и батальоны местной милиции, которые в основном несли гарнизонную
службу. Главное командование этой огромной массой неприятельских сил
осуществлял фельдмаршал де Винс.
Основная часть австрийской армии вместе с неаполитанцами занимала,
напротив правого фланга французов, лагерь перед Кайро (Cairo), где нахо-
дилась штаб-квартира фельдмаршала де Винса. Позиции пьемонтцев под
началом генерала Колли, стоявших лагерем перед Чевой (Ceva), тянулись
до окрестностей Кунео (Cuneo), где расположилась вся их кавалерия.
Восьмитысячный корпус занимал долину Стуры (Stura), а корпусом из пят-
надцати тысяч, стоявшим в долинах Суза (Vai di Susa) и Ульке (Oulx), ко-
мандовал герцог Аостский, девятитысячным корпусом, стоявшим в долине
Аоста (Valle d’Aosta), - герцог Монферратский. Сильный резерв непри-
ятель держал в Борго-Сан-Дальмаццо (Borgo San Dalmazzo) под Кунео и
восьмитысячный корпус - на высотах напротив перевала Тенда.
Партизаны, страшные тем, что вели с французами жестокую войну, -
барбеты, обитали на территории, занятой обеими армиями - Итальянской
и Альпийской, но в основном это касалось войск центра и левого фланга
Итальянской армии; по преимуществу это были жители отвоеванных у сар-
динского короля деревень и занятых теперь французскими войсками. Эти
люди, жилища которых были разбросаны меж квартир французских войск
и которых история всех времен изображает профессиональными убийцами
и ворами, умело причиняли армии больше вреда, чем регулярные части.
Военные и чиновники, путешествовавшие поодиночке, слишком слабые
отряды, конвои, не имевшие достаточного эскорта, редко могли избежать
69 Barbets - крестьянское движение в приморских юго-восточных департаментах Франции во
время революции; оно было вызвано усилением центральной власти, политикой дехристиани-
зации, воинскими призывами и было аналогичным вандейскому восстанию, отличаясь от него
масштабами и значением. - Прим. ред.
291
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
встречи с ними. Чтобы предохранить себя от нападений этого, так сказать,
домашнего врага, надо было держать в тылу намного более значительные
силы, предназначавшиеся для использования в качестве эскорта, которые
были бы гораздо нужней на аванпостах.
Однако в то время как командующий Келлерман был занят органи-
зацией разных служб в Итальянской армии, начались боевые действия.
Генерал Мулен на основании полученных приказов, 17 апреля с восемнад-
цатью ротами, сформировав из них три колонны, попытался атаковать
перевал Колле-делъ-Монте или Гризанш (Grisenche). Овладение этим
постом, который открывал важный выход для наступления в долину Аоста
через долину Вальгризанш (Valgrisenche), а с точки зрения обороны при-
крывал Бур-Сен-Морис (Bourg-Saint-Maurice) и защищал коммуникации
с Мон-Сени, что было необходимо для безопасности на этом участке; но
снег, падавший тогда в изобилии, создал для войск такие препятствия,
что сделал эту первую попытку бесплодной. Восемнадцать рот, участво-
вавших в этой атаке, противник вынудил отступить, что они и сделали,
не подвергшись преследованию и в наилучшем из возможных порядке.
Когда наступление благоприятного сезона сделало пути более прохо-
димыми, генерал Мулен вернулся к замыслу этой атаки и приказал бри-
гадному генералу Вуайо, командовавшему войсками в долине Тарантез
(Tarentaise), принять соответствующие меры. Возглавить этот поход было
особо поручено аджюдан-женералю Альмера. 12 мая две тысячи двести
бойцов вышло из своих лагерей в Ле-Мулен (Les Moulins), Ле-Мируар (Le
Miroir), Ла-Мазюр (La Masure) и Сент-Фуа (Sainte-Foy), их них сформиро-
вали три колонны: левая силой в восемьсот человек должна была следовать
по дороге к перевалу Ла-Сасьер (La Sassiere), спуститься к Ла-Шапель (La
Chapelle) и оставить там отряд из двухсот человек для наблюдения, чтобы
помешать неприятелю продвинуться до деревни Форне (Fornet), а главный
корпус должен был пройти через перевал и оказать поддержку наступле-
нию других колонн, но был остановлен в пути ужасной бурей и вынужден
вернуться. Батальонный шеф, командовавший колонной, один капитан и
несколько солдат погибли в снегах.
Правая колонна силой в четыреста человек должна была обогнуть
вершины, на которые опирался левый фланг укреплений перевала Колле-
дель-Монте, и попытаться пройти через ледники к палаточному лагерю
противника. Эта колонна не смогла обойти укрепления с фланга, но пере-
валила через горные гребни и достигла места назначения к моменту, когда
центральная колонна захватывала последние редуты.
Эта колонна силой в тысячу человек должна была совершить основные
усилия; на марше ей благоприятствовал порывистый северо-западный
ветер, несший противникам в глаза снег, который, падая крупными хло-
пьями, полностью ослеплял их. Пройдя в полнейшем молчании первые
укрепления, которые были не заняты, французы подошли к редуту на
расстояние половины пистолетного выстрела, не отвечая на огонь неприя-
292
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
теля. Меньше чем за полчаса все укрепления были заняты штыковой
атакой, а двести десять пьемонтцев, в том числе несколько офицеров и
комендант поста граф Виаллар, взяты в плен; французы захватили склады
и всю артиллерию. Другие подразделения противника отступили, в том
числе из палаточного лагеря Ла-Круа (La Croix), который они подожгли.
Французы во время этой атаки выказали неимоверные терпение и твер-
дость. Они шли десять часов под снегом, борясь с чудовищной метелью.
Холод был таким лютым, что водка и вино, розданные им перед выходом,
во флягах превратились в лед. Генерал Келлерман в рапорте об этом деле
с похвалой отозвался об аджюдан-женерале Альмера70, которому было
поручено руководство вылазкой, за умение и храбрость, с какими он
выполнил поручение.
Некоторые из французов, участвовавших в этой атаке, особенно отли-
чились отвагой и человечностью. Капитан Брюн, увидев тонущего враже-
ского офицера с раздробленным плечом, бросился в реку, взвалил его на
плечи и принес в соседний дом. Почти в то же время аджуан71 Сио услышал
крики раненого французского волонтера, которому грозила опасность
попасть в руки пьемонтцев; благородный воин тоже бросился в реку, пере-
плыл ее, схватил раненого солдата и сумел под ураганным огнем доставить
свою ношу на другой берег. Подобные поступки обычны и часто встреча-
ются в наших военных анналах: мы уже говорили и не побоимся повто-
рить, что у французов человечность особо неотделима от истинной отваги.
Поскольку обладание перевалом Колле-делъ-Монте могло упростить
для французов атаку на укрепления принца Томаса (Prince-Thomas) и
открыть доступ в долину Аоста, неприятель, чтобы совершить тактическую
диверсию и вынудить французов оставить завоеванное, следующей ночью
предпринял атаку на Мон-Сен-Бернар. На эту вылазку было отправлено
пять батальонов под командованием пьемонтского полковника Верчелли;
но французы, державшие оборону, отбросили их при первом столкнове-
нии, и Верчелли был вынужден отступить, понеся значительные потери
убитыми и пленными.
Взятие перевала Колле-делъ-Монте было тем важнее для Альпийской
армии, обладавшей столь малочисленными силами, что обеспечило ей
неоценимый успех - триста пятьдесят человек в ходе кампании нанесли
поражение трем тысячам пьемонтцев, которых противник вынужден был
направить против французов, чтобы помешать им пройти прямо в центр
долины Аоста и за укрепления принца Томаса. В течение всей остальной
кампании неприятель пробовал отбить этот пост. Несколько раз он пред-
принимал попытки, но смелость французов, охранявших этот важный
пункт, неизменно делала их бесплодными.
70 Ныне генерал-лейтенант. - Прим. авт. Louis А1тёгаз (или Almeyras) - бригадный (1800 г.)
и дивизионный (1812 г.) генерал французской армии, последнее звание получил за отличие в
сражении при Бородино. - Прим. ред.
71 Adjoint aux adjudants-gёnёraux - штабное воинское звание и должность во французской
армии, примерно соответствовало капитану. - Прим.ред.
293
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Операции Рейнской и Мозельской армий на Рейне; блокада Майн-
ца и др.
22 мая 1795 г. (3 прериаля III года). Германия.
У нас давно не было повода перенестись на берега Рейна, на этот знаме-
нитый театр нашей военной славы, которому еще в ходе кампаний 1793 и
1794 гг. принесли известность многие подвиги. Между тем хронологиче-
ский порядок, который принят в этом произведении и который вынуждал
нас описывать исключительно операции в Альпах и Пиренеях, теперь
дает нам возможность вновь явить взорам читателей обе великих армии -
Северную и Самбро-Маасскую, на которые Франция в обеих предыдущих
кампаниях возложила задачу своего спасения и которые, чтобы оправдать
доверие отечества, совершили столько благородных подвигов. Но в резуль-
тате стечения тысячи различных обстоятельств, разобраться в которых
сегодня очень трудно, две этих армии, которые разрушили коалицию,
завоевали Голландию и Бельгию, отодвинули границы республики до
Рейна, вынудили англичан эвакуировать или отвести свои войска, заста-
вили Пруссию подписать мирный договор с тем самым правительством,
которое она клялась свергнуть, - обе воинственных армии, на которых,
казалось, сосредоточилось внимание всей Европы, остановились в своем
триумфальном шествии, и кампания 1795 года завершится без того, чтобы
они отняли хоть пядь земли у Австрии, единственного противника, с кото-
рым им отныне предстояло сражаться.
При виде полного бездействия, в каком обе армии провели целых
пять месяцев после завоевания Голландии, можно было бы подумать, что
они расформированы или что их уничтожило большое бедствие. Однако
их по-прежнему возглавляли Журдан и Пишегрю, и те же генералы под
началом обоих вождей командовали теми же победоносными легионами.
Их одушевлял тот же пыл, и могли повториться те же чудеса, что они тво-
рили прежде; но обстоятельства, в которых они находились, уже не были
похожими. Революция 9 термидора (27 июня) принесла гигантские пере-
мены в политическое и моральное положение французов внутри страны
и за ее пределами. На смену ужасному, но предприимчивому и смелому
правительству Комитета общественного спасения, созданного до этой вели-
кой эпохи, незаметно пришла власть более мягкая, более либеральная, но
поэтому же менее способная творить великие дела.
Как только террор перестал угнетать сторонников различных политиче-
ских течений, их партии пробудились и уже не помышляли ни о чем, кроме
как о достижении своих частных успехов. Французы, которые наконец
могли мыслить и действовать свободно, как будто объединились против
правительства, которому прежде позволяли существовать так долго. Вне-
запно оживилась та многочисленная масса группировок, которые породила
революция и которые деспотизм вполне смог подавить, но не уничтожить.
Результаты этой перемены, которая совершилась в умах и которую санкцио-
нировал новый курс правительства, были огромны, и если зарождающейся
294
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
республике когда-либо грозила опасность быть поверженной, то именно в
тот момент, когда казалось, что всем чаяниям улыбнулась надежда, и когда
каждый француз мог поверить, что дело, которому он до сих пор служил
лишь в тайных глубинах сердца, наконец торжествует.
Французский генерал. 1795.
Рисунок Николя Хоффмана
Между тем толчок, который всем делам придавало свергнутое прави-
тельство, еще вполне ощутимо сохранялся в последние месяцы 1794 года
и первые 1795-го. Но когда сам Конвент дал понять, насколько это собра-
ние утратило энергию, позволив группировкам терзать друг друга внутри
самого себя, это стало сигналом, по которому из конца в конец Франции во
все сердца вселилось презрение к его власти, а вскоре повсюду появились
силы, разные по цели, сходные по желаниям, которые начали действовать
сообща, чтобы низвергнуть республику.
Среди этих многочисленных партий, которые, объединившись про-
тив существующего правительства, при этом словно грозили друг другу
факелами гражданской войны, можно было различить роялистов, кон-
ституционалистов Девяносто Первого года, федералистов, то есть остатки
295
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
злополучных жирондистов - жертв революции 31 мая, и монтаньяров, или
якобинцев, - грязные осколки гнусной группировки Робеспьера. Разбро-
санные по всем департаментам, эти люди замышляли всеобщие смуты и
в слепой ярости горели желанием сцепиться меж собой и омыть прежние
распри кровью друг друга. Казалось, за дело республики уже стояли лишь
члены правительства. Но, лишенные власти над взглядами, как они в тот
момент всеобщего брожения могли проявить силу и энергию!
Из всех партий, на сторонников которых раскололись тогда французы,
самую реальную стойкость, какая могла принести ей успехи, имела, ко-
нечно, партия приверженцев королевской власти. Ни в один период рево-
люции так много французов не выражало столь открыто желание, чтобы
семья Бурбонов вновь заняла трон старинной монархии. Даже провинции,
прославившиеся самым ярым пристрастием к революционным принци-
пам, разочаровавшись в свободе, во имя которой было совершено столько
ужасов, желали перемены, и там появились многочисленные сторонники
королевской семьи. Поэтому повсюду зашевелились роялисты, веря в
скорый успех. Позже мы увидим, как из пепла возродится Вандея, и как
Шаретт, как и другие вожди, вновь поднимет белое знамя, несмотря на оба
договора - в Ла-Жоне (la Jaunais) и Сен-Флоране (Saint Florent).
Среди всех людей, игравших в ту эпоху политическую или военную
роль, некоторую энергию проявит только генерал Гош, и гораздо в боль-
шей степени благодаря его активности, чем благодаря мерам Комитета
общественного спасения, удастся уничтожить значительные силы, нако-
пившиеся на Кибероне (Quiberon). При всей губительности этой роковой
катастрофы партия роялистов могла бы еще воспрянуть, если бы в этой
ситуации не повторила ту же ошибку, какая была совершена в 1793 году.
Чтобы объединить разрозненных сторонников короля и заставить их
дружно действовать ради единой цели, нужно было, чтобы в восставших
провинциях появился человек, авторитет которого признали бы и кото-
рому бы повиновались местные вожди. Какое воздействие могло бы оказать
на умы зрелище принца из дома Бурбонов, потомка Генриха IV, который
по примеру пращура, возглавив французов, пришел завоевать корону
отцов! Но, то ли из-за нежелания Англии предпринять интервенцию, то
ли по причинам, выяснять которые нам сегодня не дозволено, Его Коро-
левское Высочество граф д’Артуа, прибыв с английским флотом на остров
Дьё (Dieu), откуда были видны берега Вандеи, так и не произвел высадку
на материке, и, если верить самому Шаретту, с того момента надежды
роялистов этих мест рассеялись.
Между тем прибытие во Францию графа д’Артуа или любого другого
принца из его рода тем более благоприятствовало бы делу сторонников
короля, что другие французские провинции, зная о больших приготовле-
ниях к этой экспедиции, сделанных в Англии, были готовы к восстанию.
Весть о высадке принца стала бы к нему сигналом. Роялисты Юга должны
были соединиться с роялистами Запада в Бордо (Bordeaux) как главном
296
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
месте встречи. Узнав о возвращении принца в Англию, вожди этой тайной
конфедерации не рискнули поддержать общее восстание. Тем не менее
оно состоялось, хотя его разжигали или поощряли темные или бездарные
люди, его участники действовали несогласованно, и, несмотря на крайнюю
слабость правительства и беспомощные меры, принятые для его подавле-
ния, оно не смогло принести никаких удовлетворительных результатов.
Вскоре роялисты, раздраженные тщетностью своих усилий, даже забыли,
что самые надежные основы любой партии - справедливость и умерен-
ность, и еще раз продемонстрировали Франции, что бессилие почти всегда
делает людей злобными и жестокими. Мы слишком часто были вынуждены
это отмечать, говоря о гражданской войне на Западе. Вандейцы стали кро-
вожадными и предались неумеренной мести после того, как их знамена
оставила победа. Роялисты Юга, которые не могли следовать примеру
вандейцев в их триумфах, стали подражать поведению, какое те усвоили
с началом неудач, и бесчестили своими выходками святое дело, которое
якобы отстаивали. Организовавшись в разрозненные банды, известные под
названиями «компаний Иисуса» или «компаний Солнца», и почти невиди-
мые, потому что действовали только во мраке, они в южных департаментах
Франции сменили террор, какой столь долго терзал эти несчастные края
от имени клевретов Робеспьера, на террор от своего имени. Их оружием
был кинжал, их подвигами - убийства, их силой и прибежищем - тайна.
Смешиваясь с мирными гражданами, свободно перемещаясь по городам
и деревням, уверенные, что найдут покровителей и поддержку в любом
месте, куда их занесет неистовая злоба, они творили разбой безнаказанно
и узнавали друг друга по некоторым условным знакам, походившим на те,
какие используют масоны. Ни один человек, обреченный ими на месть, не
мог ускользнуть - он тщетно пытался бы избежать их ударов; часто бывало,
что на людей, приговоренных к смерти, внезапно нападали прямо в кругу
семьи, и они падали, пронзенные смертоносным железом, не успев заме-
тить убийцу. Эти недостойные смутьяны из партии, которая должна была
стремиться объединить всех французов, считали сторонниками Террора
всех, кто не разделял их мнений, а поскольку террористы залили Францию
кровью, они хотели в свою очередь пролить реки крови в доказательство
ненависти, какую испытывали к этим прежним опорам власти децемвиров.
Эта ужасная реакция в департаментах Юга продолжалась долго. Люди,
проводившие ее во мраке и с предосторожностями профессиональных
убийц, возможно, в свою очередь возвели бы эшафоты, если бы, поддержан-
ные, как они надеялись, приходом сардинских и австрийских войск, они
бы нашли в этой поддержке средство для открытого осуществления своей
мести. Но, как мы уже сказали, генерал Келлерман сумел сдержать австро-
сардинские армии; и, неизвестно как, почти без участия республиканско-
го правительства, «компании Иисуса» и «компании Солнца», потеряв на-
дежду на помощь держав, ведших войну с республикой, исчезли сами и
прекратили свои убийства.
297
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Революции странно действуют на умы людей! Можно было заметить,
что отвратительным разбоем на Юге в чудовищном союзе занимаются как
французы, называющие себя роялистами, так и те, чье прежнее поведение
и сыгранные ими роли обличают их как бывших завсегдатаев революцион-
ных клубов и сторонников принципов Террора. Те и другие преследовали
одну цель - утоление личной ненависти под видом мести за преступления,
которая никак не могла быть допустимой вне законных форм и с такими
исполнителями.
Но в то время как эти разбойники облачали в траур департаменты Юга
и ужасали массовыми убийствами города Лион, Экс, Марсель, Тулон
и т.д., все партии совместно еще эффективней действовали в Париже,
чтобы свергнуть Конвент - объект их общей ненависти и ревности. Это
собрание, некогда столь могучее, а теперь вызывавшее презрение, какое
всегда внушает слабость, напоминало корабль, на который обрушивается
буря за бурей. Каждый месяц затевались все новые заговоры или смуты.
Чернь из парижских секций толпами врывалась в собрание, даже в зал
заседаний, требуя хлеба или конституции 1793 года. Чтобы рассеять эти
мятежные сборища, не раз приходилось прибегать к вооруженной силе, и
если бы не смелость некоторых членов Конвента, которые смогли всецело
посвятить себя спасению общего дела, возможно, в Париже вспыхнула бы
гражданская война и многочисленное население этого огромного города
предалось взаимному уничтожению во имя партий, которые бы поочередно
использовали его как орудие в своих интересах. Позже мы приведем более
обстоятельные сведения об этих ужасных событиях, когда будем говорить
о восстании 13 вандемьера.
Оказавшись, таким образом, эпицентром столкновения партий, Ко-
митет общественного спасения, составленный из людей, не имевших доста-
точно сильных дарований, чтобы одновременно противостоять стольким
разрушительным силам, не знал, какой путь выбрать, и сам метался меж
противоречивыми мерами, какие был вынужден принимать. Поскольку
момент ему представлялся крайне опасным, он направлял все силы на
то, чтобы контролировать события внутри страны и держать в пассивном
повиновении то немалое количество французов, которые всегда были
готовы применить оружие для его свержения. История 1795 года пред-
ставляет собой, так сказать, историю этой непрерывной борьбы между
слабо утвердившейся властью и бушующими страстями, направленными
против него и принимающими столь многообразные формы, что пред-
ставители власти то и дело оказывались застигнуты врасплох. Так что не
приходится удивляться, если Комитет общественного спасения, которо-
му одному надлежало отправлять исполнительную власть, в этом году
внезапно впал в некую политическую апатию и как будто забыл, что имен-
но от Комитета, на смену которому пришел он, французские армии полу-
чили тот великий и благородный импульс, который спас отечество, сведя
на нет усилия держав, объединившихся против него в коалицию. Он уде-
298
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
лял лишь беглое внимание событиям за рубежом, поскольку был постоян-
но занят внутренними делами, испытывая влияние на свои мнения и реше-
ния со стороны тех самых партий, которые пытался подавить. В результате
французские армии неизбежно должны были ощущать эту апатию пра-
вительства, и если воины в Альпах и Пиренеях по-прежнему поддержи-
вали своими подвигами славу французского имени, это происходило по-
тому, что, более удаленные от средоточия группировок, они дольше могли
сохранять импульс, приданный прежним Комитетом общественного спасе-
ния. Напротив, Северная, Самбро-Маасская, Рейнская и Мозельская ар-
мии, находясь ближе к этому самому средоточию, были вынуждены втя-
гиваться во все движения, какие воздействовали на общественное мнение;
и когда многочисленность побед за рубежом начала ослаблять энергию,
какую внушала необходимость отстоять отечество, когда солдаты поже-
лали принимать участие в политических дебатах и перестать быть слепыми
орудиями власти, приводящей их в движение, - их новое отношение к
жизни редко могло сочетаться с тем пассивным повиновением, которое
лежит в основе дисциплины и служит главным средством достижения
успеха в бою.
С другой стороны, республиканская система управления, введенная
после падения монархии, позволяла проявляться сторонникам умерен-
ных планов, которые погубили бы республику, если бы союзные державы
сумели заметить и использовать их. Прежний Комитет общественного
спасения искал свою силу в воинских подвигах и, умея использовать склон-
ность французов к военным доблестям, смог установить и сохранять свою
власть. Новое правительство, желая понравиться большинству французов,
пренебрегло вооруженной поддержкой и искало опоры в политических
соглашениях. Оно не понимало, что зарождающееся правительство, какое
угодно, может удержаться только за счет войны - неизменно простого и
верного средства избавиться от людей, которые с ним не согласны, выводя
их из среды, где постоянно происходит брожение, давая выход их страстям
и вынуждая приносить личные мнения в жертву обманчивому отблеску
славы. Так или иначе, власть, учрежденная победителями монтаньяров,
пренебрегла этой мерой предосторожности и считала, что ее больше любят
уже потому, что она ведет себя более справедливо. Она искала диплома-
тической славы, не пытаясь отличиться искусными военными операци-
ями, как прежний Комитет общественного спасения, и считала сделала
достаточно, заставив три великих державы вступить с республикой в
переговоры. Через недолгое время после заключения мира с Пруссией и
Испанией Конвент, подпав под власть всех группировок, боровшихся с
ним, был вынужден распуститься, и его заменили Советы старейшин и
Пятисот, а также Исполнительная Директория.
Действительно, едва железный скипетр террора был сломан, по всей
территории Франции, как мы уже сказали, оживились сторонники раз-
личных политических течений. Эта масса французов, которую страх перед
299
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
преследованиями прежде заставлял искать прибежища в армии, обнару-
жила, что отныне может вернуться к своим очагам, оставила службу; очень
многие из них прежде находились в рядах воинов, сражавшихся на берегах
Рейна, и их отъезд привел к значительному и опасному ослаблению разных
армий. Победы, достижению которых они способствовали, прежде застав-
ляли их забывать о различии мнений, а во время непрерывных сражений
во имя отечества им не было дела до партий. Но вскоре влияние близких
и друзей, общение с людьми, издавна занимавшимися только политикой,
возродили в их душах прежнюю ненависть, которую некогда им внушили
гонения. Гордые славой, какую приобрели, и презирающие остатки пра-
вительства, которое использовало эту славу лишь затем, чтобы верней
тиранить их сограждан, они стали самыми опасными врагами Конвента.
Среди людей, которые из блеска своей военной славы извлекли глу-
бокую ненависть к правительству Конвента, можно выделить Пишегрю,
завоевателя Голландии; а ведь, возможно, из всех французских воинов
он как будто в наибольшей степени отличался республиканскими добро-
детелями. Простой и воздержный в частной жизни, суровый и неприми-
римый в отношениях с подчиненными, скромный и сдержанный во всех
действиях, малообщительный с окружающими, он не демонстрировал
внешнего блеска и, казалось, был склонен скорей скрывать, чем выпячи-
вать свои подвиги. Его рапорты в Комитет общественного спасения редко
дают сведения о его подвигах. Он довольствовался сообщением, что победил
врага, и никогда не приводил подробностей, из которых можно было бы
сделать выводы о его заслугах и военных талантах. О нем можно было бы
сказать, что это римский воин, полагающий, что исполняет первый долг
гражданина - долг служения отечеству, и не думающий, что ему обязаны
признанием за то, что он сделал для отечества. Этим поведением, в полной
мере республиканским, он снискал полное доверие правительства, от кото-
рого столь трудно было этого добиться. Единственный из всех генералов
того периода он никогда не вызывал подозрений, и когда его соперников в
славе, Журдана и Гоша, смещали после того, как они спасли Францию, вза-
мен их назначали Пишегрю; именно на его верность, считая ее нерушимой,
во время великой кампании 1794 года Комитет общественного спасения
возлагал все надежды на успех. Это мнение о нем было настолько стой-
ким, что, когда Журдан, оправданный в предъявленных ему обвинениях,
был снова назначен командующим, этого генерала, на деле гораздо более
искреннего и преданного, сделали как бы подчиненным Пишегрю и почти
вынудили ожидать его приказов. Но, неизменно сдержанный, Пишегрю
редко давал ему почувствовать неприятный характер подобного подчине-
ния, мало вмешивался в его дела, словно бы, наоборот, желал постоянно
существовать отдельно от него, и слава, приобретенная Самбро-Маасской
армией, всецело принадлежала победителю при Флерюсе.
Однако этих республиканских добродетелей, какие изображал Пише-
грю, и той преданности, какую в нем предполагало правительство, в его
300
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
сердце совсем не было. Тайно снедаемый безмерным честолюбием, он с
давних пор вынашивал в душе обширный план, состоявший не менее чем
в низвержении той самой республики, вернейшей опорой которой его счи-
тали. Воспитанный с детства в монархических принципах, унтер-офицер
артиллерии до революции, он выбрал сторону свободы только из-за пре-
вратностей судьбы, помешавших ему эмигрировать. Но с момента, когда
его таланты принесли ему преимущество обладания большой военной
властью, он вновь испытал прежние чувства, посмел надеяться на успех в
деле, которое не удалось никаким Дюмурье, д’Эльбе, Боншанам, Ларош-
жакленам, и возмечтал о славе человека, который сыграет во Франции
роль, столь успешно сыгранную72 в Англии Монком73.
Все поведение Пишегрю со времен завоевания Голландии как будто
демонстрировало, что он это замышлял на самом деле. Утверждают даже,
что он это задумал с тех пор, как вместе с Гошем противостоял пруссакам
на знаменитых Вейсенбургских линиях, и что именно поэтому он не под-
держал более энергично старания этого генерала изгнать противника
с французской территории. Но Пишегрю всегда действовал настолько
скрытно, что и поныне невозможно точно описать ход действий, какие он
совершал, чтобы попытаться осуществить задуманный план. Известно
только, что в 1795 г. он воспользовался ослаблением республиканского
правительства, чтобы сообщать о его распоряжениях тем, кто был заин-
тересован в использовании этих сведений; известно, что на берегах Рейна,
во время блокады Майнца, на эту тему происходили долгие переговоры
между Пишегрю, принцем Конде, представителями Его Величества Людо-
вика XVIII и представителями Англии и Австрии; наконец, известно, что
он брался провозгласить королевскую власть с помощью своей армии; но
поскольку этот план осуществлен не был, пока неизвестны подробности,
способные пролить какой-либо свет на предприятие, успех которого, несо-
мненно, обильно залил бы Францию кровью и слезами и лишил ее слишком
дорого купленной славы.
Как бы то ни было, почести, оказанные памяти Пишегрю после вос-
становления династии Бурбонов, а также та глубокая ненависть, какую к
нему питал Бонапарт, не позволяют сомневаться, что этот командующий
действительно намеревался восстановить во Франции монархию. Попытки
72 Джордж Монк в гражданской войне в Англии сражался на стороне короля Карла I, через неко-
торое время после поражения роялистов снова служил в армии уже при Кромвеле. Через два года
после смерти последнего способствовал восстановлению монархии и возвращению на английский
трон короля Карла II. Имя генерала Монка стало нарицательным во время революции и означало
военного лидера, который восстановил бы во Франции власть династии Бурбонов. - Прим. ред.
73 Поведение Пишегрю в этих обстоятельствах, похоже, вызвало глубокую ненависть, которой
с тех пор исполнился к нему Бонапарт и жертвой которой, столь достойной сожаления, стал побе-
дитель Голландии. В рукописи, якобы написанной на острове святой Елены и бездоказательно
приписываемой Наполеону, есть слово, напоминающее об этой ненависти и о сильном презрении,
какие бывший император питал к Пишегрю. Бонапарт, считающийся автором этого текста, пишет,
имея в виду планы Пишегрю: «Он хотел сыграть роль Монка; эта роль была ему совершенно под
стать». - Прим. авт.
301
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
осуществить этот замысел оказали самое явное влияние на военные
события кампании 1795 года, что и побуждает нас говорить о них, хотя,
с другой стороны, отсутствие ясных сведений мешает делать это удовлет-
ворительным образом. Пишегрю внушал республиканскому правитель-
ству настолько полное доверие, что не должно казаться странным, если в
действительности это он способствовал тому, чтобы французские армии
на Рейне бездействовали. Занятый переговорами с представителями роя-
листов, он легко мог убедить людей, желавших мира больше, чем войны,
что Австрия сама недалека от того, чтобы последовать примеру Испании
и Пруссии, и что для того, чтобы сохранить эти благоприятные условия и
использовать их, не следует форсировать военные операции против этой
державы. По крайней мере, как нам кажется, эти причины и обрекли обе
великих армии, Северную и Самбро-Маасскую, в течение всего первого
периода 1795 г. на бездействие. Они объяснят нам и неудачи, ознаменовав-
шие конец этой кампании, не слишком славный для французского оружия.
Тем временем Австрия умело воспользовалась предоставленной ей
передышкой, чтобы восполнить потери и усилить свои армии, чтобы ус-
пешно бороться с войсками, которые могли двинуть против нее. Подобие
оцепенения, в какое словно погрузилось республиканское правитель-
ство, пробуждало пыл народа, живущего под императорской властью, и
в то время как у французов отсутствие опасностей и отдаленность границ
гасили порыв энтузиазма и любовь к отечеству, которые при виде угрозы
их независимости одушевляли все сердца, немцы по противоположным
причинам брались за оружие, подбадривали друг друга и клялись в свою
очередь умереть ради защиты собственного отечества, безопасность кото-
рого подрывало присутствие на левом берегу Рейна республиканских ар-
мий. Следовательно, Австрии не составляло труда собрать значительные
силы. Ей нужно было только суметь воспользоваться общим настроением
немецкой нации. Желающих стать воинами было множество, и если бы
она сумела сформировать из них части и поставить во главе их генерала,
способного умело руководить этими войсками, она могла бы рассчитывать
на большие успехи и, может быть, на воссоздание коалиции, которую раз-
валил исключительно страх.
Таким образом, пока Австрия, отныне единственная грозная держава на
материке, с которой надо было сражаться Франции, собирала все ресурсы
и пользовалась видимостью переговоров, чтобы организовать их, респуб-
ликанское правительство, обманутое ложным ощущением безопасности,
пренебрегало великим политическим принципом, согласно которому,
чтобы добиться мира, надо показывать готовность к войне. Казалось, все
его внимание поглощает внутренняя политика, и в совете почти не подни-
мали вопрос об армиях, направленных для действий на Рейне. Пишегрю,
полностью занятый своими планами, радовался этому безразличию, кото-
рое было ему на руку. Но для Журдана были важны интересы дела, во имя
которого он ранее сражался, и его возмущала неподвижность, какую ему
302
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
приказали сохранять, приводило в отчаяние некое подобие дезорганиза-
ции, которая начинала проникать в ряды подчиненной ему армии. В то
время как австрийская армия увеличивалась в числе, Самбро-Маасскую
и Северную армии непрерывно ослабляло почти повальное дезертирство,
а новый призыв внутри страны не производился. Солдаты, доведенные
до ужасной нищеты, едва одетые, умирающие от голода, были в том же
состоянии, что и перед осадой Нимвегена, и, чтобы выжить, были вынуж-
дены грабить территории, где их расквартировали, и подвергать жителей
контрибуции. Все эти души, некогда столь гордые и столь воинственные,
охватило общее уныние... Казалось, что всё предвещает скорые поражения,
когда Комитет общественного спасения все-таки решил отдать приказы о
возобновлении боевых действий. Но, прежде чем начать рассказ о событиях
этой кампании, мы вынуждены сделать отступление, вернуться в 1794 год
и поговорить о блокаде Майнца - первоистоке и причине бедствий, которые
последуют за первыми успехами, достигнутыми Журданом.
Австрийский гусар, 1794-1802.
Рисунок Николя Хоффмана
303
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Мы видели, что обе армии, Рейнская и Мозельская, почти чудом избе-
жав столкновения с объединенными силами пруссаков и австрийцев, кото-
рыми командовали маршал Мёллендорф и генералы Мелас и Науэндорф,
расположились по берегам реки и еще долго пытались добиться успеха на
этом участке новых границ Франции. Наконец, когда прусская армия в
конце 1794 г. направилась на Нижний Рейн, чтобы протянуть цепь боевых
постов к Безелю (Wesel) и прикрыть провинции Вестфалии (Westphalie),
генералы Моро и Мишо, один из которых командовал Мозельской армией,
а другой - Рейнской, объединили свои силы, атаковали предмостное укре-
пление на Рейне перед Мангеймом (Mannheim) и захватили его в послед-
ние дни 1794 года, не встретив особого сопротивления, и на этом заверши-
ли кампанию.
Стоял лютый холод, и переправу через Рейн осуществить стало невоз-
можно, несмотря на пример, поданный войсками Пишегрю в Голландии.
Французские солдаты, изнемогая от усталости, громко требовали, чтобы
командиры прекратили военные операции и вели их на зимние квартиры.
Но в тот период республиканское правительство еще не отказалось от своих
военных планов и, желая как-либо использовать зимние месяцы, прика-
зало генералу Моро направить войска Мозельской армии для блокирования
Люксембурга (Luxembourg), а генералу Мишо - расквартировать свои на
Рейне вокруг Майнца, чтобы начать его осаду. Обе этих крепости, как
мы уже указывали, были последними владениями, еще остававшимися у
союзников на левом берегу Рейна, и их занятие стало бы крайне выгодным
для продолжения операций в будущем году.
Поэтому, в то время как генерал Моро начал блокаду Люксембурга,
Рейнская армия, усиленная двумя дивизиями из Мозельской армии, раз-
местила свои квартиры на левом берегу вокруг Майнца и занялась всеми
необходимыми работами для блокады и осады этой крепости, которую тру-
ды поочередно французов и пруссаков с 1792 г. сделали одной из сильней-
ших в Европе. Когда генерал Мишо появился перед Майнцем, австрийцы
только что подвели туда подкрепления, и из пятнадцати-двадцати тысяч
человек, составлявших его гарнизон, часть стала лагерем на гласисах. Су-
ровость зимы в том году была зафиксирована в записях метеорологов, но
всевозможные трудности и самый вид противника, выстроившегося в бо-
евой порядок, не испугали генерала Мишо и не заставили его отказаться
от выполнения порученного предприятия. Несмотря на все старания ав-
стрийцев ему помешать, он расположил свои войска вокруг крепости и при-
ступил к созданию оборонительных сооружений, которые должны были
иметь двойное назначение - служить для осады Майнца и укрывать его
войска от непогоды. Французские солдаты, вдохновленные его примером,
забыли, как настойчиво требовали более удобных зимних квартир, и уже
думали только о том, как своими рвением и преданностью содействовать
операциям своего генерала. Становясь то воинами, то работниками, одной
рукой они оттесняли австрийцев, а в другой держали инструменты для воз-
304
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
ведения укреплений. С такими людьми строительство последних должно
было скоро завершиться.
Работы, начатые Рейнской армией и впоследствии завершенные обеими
армиями, Рейнской и Самбро-Маасской, когда их привлекли к блокаде
Майнца, с самого начала приобрели грандиозный размах. Эти укрепления
представляли собой двойную циркумвалационную линию, тянувшуюся
от деревни Лаубенхайм (Laubenheim) выше по Рейну до деревни Момбах
(Mombach) ниже по этой реке. Эта линия изгибалась в форме лука, тетивой
которого служила река. Она охватывала несколько деревень, а в центре
находился Майнц.
Но все эти меры, принятые французским генералом, оказались почти
бесполезными из-за невозможности переправиться через Рейн и обосно-
ваться на правом берегу. Так что эти работы, которые он чрезвычайно
активно форсировал, Мишо рассматривал только как подготовительные.
Он сознавал, что блокада Майнца по одному-единственному берегу не
может помешать австрийцам снабжать город и постоянно посылать под-
крепления гарнизону. Но надеялся, что весной французы смогут форси-
ровать реку, разбить противника, отогнать его далеко от Майнца, и тогда
останется только обложить этот город по правому берегу. Судя по всему,
надежды генерала Мишо были вполне обоснованными, однако они не
оправдались, как мы увидим, - и по вине правительства, и особенно по
вине генерала Пишегрю.
Эти работы, начатые Рейнской армией, велись с таким усердием, что к
концу января почти завершились, и войска были наконец вознаграждены
за тяготы и настойчивость удобными квартирами, где могли не бояться
сурового холода и постоянных атак австрийцев. Последние сами стали
лагерем перед Майнцем, и таким образом обе стороны образовали два укре-
пленных лагеря. Между этими линиями ежедневно происходили стычки с
переменным успехом, но всегда славные для французов. Ведь в майнцский
гарнизон постоянно приходили новые войска, и французам приходилось
сражаться со свежими силами неприятеля и зачастую одерживать верх.
Австрийцы, хотя превосходили противника числом и имели дело только с
солдатами, изнуренными тяготами, редко рисковали атаковать их и осме-
ливались на это, только когда большое численное преимущество давало
им надежду одолеть французов.
В таком состоянии блокада Майнца продолжалась до марта, и хотя ге-
нерал Мишо несколько раз просил правительство о подкреплениях, оно
оставалось глухо к его увещаниям; в конечном счете за отсутствием не-
обходимых сил Рейнская армия оказалась сама как бы осажденной непри-
ятельскими войсками. Однако на заседании 2 марта Национальный Кон-
вент по представлению Дюбуа-Крансе, члена Комитета общественного
спасения, наконец посвятил время вопросу и издал декрет, согласно кото-
рому обе армии, Рейнская и Мозельская, объединялись под командованием
Пишегрю под названием Рейнско-Мозельской армии, а дивизии Северной
305
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
армии, не нужные для охраны Голландии, посылались на усиление линий
вокруг Майнца. Но этот декрет долго оставался мертвой буквой. Дивизии
Северной армии присоединились к Рейнской только через два месяца,
а Пишегрю, вместо того чтобы принимать новое командование, уехал в
Париж. Руководить операциями остался один генерал Мишо.
Этот генерал взялся, по крайней мере, извлекать пользу из своего при-
сутствия под крепостью, ежедневно усиливая укрепления, а также сред-
ства нападения и обороны. Австрийцы установили на правом берегу Рейна
несколько сильных батарей для обстрела левого берега. Мишо, передвиже-
ния которого эта артиллерия особо затрудняла, получив наконец пушки, о
которых просил с начала блокады, сам возвел на противоположном берегу
батареи, чтобы эффективно отвечать на огонь противника. Снабженные
пушками крупного калибра, эти батареи, стрелявшие на огромное рассто-
яние, подбили несколько неприятельских орудий и вынудили австрийцев
удалить свои батареи. Эта постоянная артиллерийская перестрелка не
исключала ежедневных стычек на аванпостах.
Так, 20 марта австрийцы, сумевшие за два дня навести понтонный
мост на Рейне к островку, расположенному ближе к левому берегу, чем к
правому, сочли нужным установить на этом острове батарею, направлен-
ную на город Кобленц (Coblentz), который занимали французы. Генерал
Мишо, понявший, как важно для него захватить этот остров, немедленно
отдал распоряжения атаковать австрийцев. Защищенные выдвинутыми
вперед батареями, французы пересекли речной рукав на спешно собран-
ных лодочках и пошли в атаку на противника. Удар был страшным.
Австрийцы, обороняясь, проявили не меньшую отвагу, чем атакующие
французы. Но в конечном счете, их оттеснили, они были вынуждены
покинуть остров и перейти Рейн обратно. Однако ненадолго. Французы,
на которых обрушился огонь батарей с предмостного укрепления пон-
тонного моста, не могли и попытаться разрушить его, так что двадцать
второго австрийцы, вернувшись в большем числе, в свою очередь изгнали
французов, поставили батареи на место и вновь принялись осыпать город
Кобленц ядрами и бомбами. Опустошения, вызываемые падением этих
снарядов, уже начали сеять тревогу среди жителей, когда генерал Мишо
повторной атакой добился успеха, изгнал австрийцев с острова и на этот
раз сумел поджечь понтонный мост. В конце концов неприятель отказался
от попыток восстановить свои батареи на острове.
Австрийцы попытались отомстить за это поражение общей атакой на
весь рубеж французской армии. 26 марта войска майнцского гарнизона,
соединившись со стоявшими на гласисах, на рассвете двинулись вперед и
попытались застать наши аванпосты врасплох. На нескольких участках
эта операция удалась, и часовые были перебиты; но ружейные выстрелы
других, успевших их сделать, подняли тревогу, в лагерях прозвучал
сигнал общего сбора, и французы поспешили на позиции, подвергшиеся
нападению, чтобы защитить их. Но чтобы добиться этого им пришлось
306
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
приложить величайшие усилия. Неприятельская кавалерия уже прорвала
фронт в нескольких местах и рассеяла первых оказавшихся там францу-
зов. На шум боя явился сам генерал Мишо, и вскоре французские солдаты,
сплотившиеся вокруг него, стали творить чудеса храбрости, чтобы пере-
ломить ход боя в свою пользу. В рукопашной схватке генералу Мишо,
сражавшемуся с солдатской смелостью, картечной пулей раздробило ногу,
и ему пришлось удалиться. Разъяренные несчастьем, случившимся с их
генералом, французы стали неустрашимыми. Они ударили в штыки на
австрийские батальоны, сея в их рядах резню и смерть, и наконец сумели
оттеснить их за линии. Неприятель, еще не считая себя побежденным, на
некотором отдалении попытался перестроиться; но французы не дали ему
времени для этого. Они бросились в погоню за австрийцами, вновь смяли
их ряды, обратили в полное бегство и вынудили вернуться в крепость.
Шесть пушек, большое количество пленных, в том числе несколько офи-
церов, и поле боя, покрытое убитыми и ранеными, - таков был для фран-
цузов итог внезапного нападения противника, которое едва не стало для
них роковым.
Тем временем к Майнцу начали подходить подкрепления, обещан-
ные Комитетом общественного спасения. Также подошли две дивизии
генералов Марсо и Понсе, стоявшие некоторое время в Кобленце; к концу
апреля к ним присоединились еще две дивизии, и под началом генерала
Мишо, который в отсутствие Пишегрю по-прежнему командовал Рейн-
ско-Мозельской армией, наконец оказались значительные силы. Со своей
стороны австрийцы также увеличивали численность войск, выделенных
для обороны Майнца, по мере того как узнавали о пополнениях в войсках
осаждающих. Таким образом вокруг крепости сформировались две круп-
ных армии, и обе, похоже, ждали лишь сигнала, чтобы помериться силами
и побороться за победу. Но время начинать кампанию для французов еще
не настало, и генерал Мишо, не получив приказа к наступлению, огра-
ничивался тем, что продолжал блокаду и использовал новые дивизии
для дальнейшего расширения огромных оборонительных сооружений,
строительство которых уже было начато вокруг крепости. За недолгое
время французы завершили третью циркумвалационную линию, которая,
начинаясь от Рейна, проходила перед Хехстхаймом (Hechtsheim) до дома
дорожного смотрителя в Мариенборне (Marienborn) и продолжалась ниже
Бретценхайма (Bretzenheim) до Гонзенхайма (Gonsenheim). Близ Бретцен-
хайма на нем установили грозные батареи, а на реке Наэ (Nahe) разбили
новый лагерь для недавно прибывших дивизий.
Осадные войска только что завершили большой редут на территории
под названием Юнден Занд (Junden Sand; видимо, Юдензанд [Judensand]),
когда генерал Клерфе, командовавший австрийскими войсками, решил
22 мая еще раз предпринять общую атаку, основными целями которой
были этот самый редут Юдензанд, лесной пост Момбах и пост Хартенберг
(Hartenberg). Эта комбинированная атака направлялась также на весь
307
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
участок линии от Бретценхайма до леса Момбах. К счастью, накануне
французский генерал был предупрежден дезертиром о замысле противника
и о времени, когда тот намерен его осуществить, так что к моменту, когда
австрийцы появились для атаки, французские войска были при оружии
и готовы оказать энергичное сопротивление. Неприятель, поняв, что его
намерения раскрыты, усомнился, начинать ли атаку. Более четырех часов
обе стороны с одинаковой интенсивностью вели орудийную перестрелку.
Однако в десять утра противник решился двинуть вперед легкие войска
своей армии, известные под названием «красные плащи» и недавно набран-
ные в Сербии и Далмации. Эти недисциплинированные банды яростно
обрушились на укрепления Момбахского леса и захватили передовой
редут, вооруженный двумя пушками. Французы дрогнули при виде этих
войск, к которым были непривычны и которые шли в бой со страшными
криками. Но республиканские солдаты не замедлили собраться с духом и
вскоре, в свою очередь бросившись на «красные плащи», оттеснили их и
нанесли немалые потери. Им удалось даже отбить обе пушки, прежде чем
те успели заклепать. Воспользовавшись этим первым успехом, победители
ринулись в погоню за врагом. Далматинцы и сербы рассвирепели. Они
остановились и возобновили рукопашный бой, где кровь хлынула ручьями
во все стороны. Но, поскольку недисциплинированной храбрости трудно
противостоять организованной отваге, «красные плащи» были внезапно
обойдены и едва не окружены. Французы бы изрубили их, если бы быстрое
бегство не позволило им избежать вражеских клинков. Они остановились
только под прикрытием огня с майнцских укреплений, а победители вер-
нулись на свои позиции.
Но в то время как атаку на пост Момбах французам удалось отбить,
дивизии, стоявшие на защите редута Юдензанд и поста Хартенберг, тер-
пели неудачи. Австрийцы направили на эти два поста столь значитель-
ные силы и их атака была так искусно спланирована, что при всей своей
смелости французы были вынуждены уступить и оставить атакованные
посты. Неприятель удерживал Хартенберг и Юдензанд до четырех часов
пополудни. Потеря Хартенберга была тем неприятней для французов,
что эта позиция господствовала над всем левым флангом их укреплений.
Поэтому было решено приложить величайшие усилия, чтобы отбить его,
как и редут Юдензанд, для возведения которого пришлось приложить
неслыханный труд. Чтобы отбить важный пункт французы предприняли
комбинированную атаку нескольких колонн, и на неприятеля внезапно
напали как раз тогда, когда он полагал, что французы пали духом после
поражения. Но на обоих захваченных постах у австрийцев уже стояла гроз-
ная артиллерия. Первый натиск французов они встретили столь ужасным
картечным залпом, что он изрешетил первые ряды. Несколько офицеров,
в том числе офицер инженерной службы Фейо, пали пронзенные пулями.
Однако эта стрельба не могла устрашить французов. Генералы Шааль и
Рено, командующие обеими первыми штурмовыми колоннами, левой и
308
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
центральной (шедшей на Юдензанд), дали команду к атаке, ринулись сами
вперед во главе своих войск и благодаря этому неустрашимому поведению
добились полного успеха. Французы пошли в штыки на австрийцев, тщетно
пытавшихся дать им отпор. Те были вмиг опрокинуты, выбиты из обоих
завоеванных постов, и за ними гнались по пятам до зоны, простреливаемой
майнцскими пушками. После этого французы вернулись на свои позиции.
Из всех сражений, данных до тех пор в ходе блокады Майнца, сражение
22 мая было единственным, рапорт о котором был зачитан в Конвенте. Это
собрание, некогда так гордившееся подвигами французских воинов, стало
безразличным к рассказу о походах своих армий. Однако оно согласилось
выслушать подробности о последнем сражении, которые изложил ему
депутат Феро, присутствовавший сам при бое в качестве комиссара и раз-
деливший все опасности с солдатами республики. Вот в каких выражениях
он это рассказал: «Солдаты, офицеры и генералы - все заслужили похвалы;
ее заслужил офицер инженерной службы Фейо, которого убили на моих
глазах во время работ при возвращении Момбаха и который, умирая, про-
должал выражать республике желание победы. Этот достойный офицер
заслуживает сожаления отечества тем более, что с большой смелостью и
большим умом он сочетал сыновние добродетели: за счет его жалования
кормились его мать и семья, которые находятся в нужде и которых я особо
препоручаю [Конвенту]. Со своей стороны я должен также оплакать своего
друга Демерсена, гусара 7-го полка, который следовал за мной в течение
всей кампании и был убит рядом со мной выстрелом из ружья; я препо-
ручаю вам его семью. Рекомендую вам также граждан Фурнье, Роша и
Парма, тоже гусар 7-го полка, которые тоже находились при мне в этом
бою, подвергаясь величайшим опасностям...»
Через несколько дней после боя 22 мая генерал Мишо, опасно заболев-
ший из-за последствий ранения, полученного им в сражении 26 марта, был
вынужден покинуть армию и в отсутствие командующего Пишегрю пере-
дать командование ею генералу Клеберу. Он сам заранее сообщил об этом
войскам в трогательном обращении, равно делающем честь как генералу,
так и солдатам, которым он возносит столь прекрасную хвалу. Приведем из
него следующие слова: «Мои товарищи... прибытие преемника внушает мне
радость, тем более сильную, что оно будет для вас сигналом к новым победам
и что на смену дням тягот и лишений, которые вы перенесли с героическим
терпением, придут дни триумфа и славы. Если, покидая командный пост,
я должен высказать пожелание, это будет пожелание быстро вылечиться,
чтобы иметь возможность вместе с вами сражаться с врагами нашего отече-
ства. Я сожалею лишь об одном - что не могу с достаточной силой выразить
всем солдатам и командирам армии чувства уважения и признательности,
какие они у меня вызывают. Их отвага, терпение и таланты, так же как
доверие и дружба, какими они почтили меня, значительно облегчили тяж-
кую ношу, которая меня обременяла, и память о свидетельствах их любви
никогда в жизни не перестанет вызывать у меня чувство радости и счастья».
309
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Французская кавалерия, 1792-1799.
Гравюра Зееле. Аугсбургская коллекция
Отъезд генерала Мишо ознаменовал завершение операций по блокаде
Майнца. Генерал Клебер, принявший командование Рейнско-Мозельской
армией в ожидании прибытия командующего Пишегрю, отчасти продол-
жил действия, начатые Мишо, и, в то время как его линии не подвергались
атакам, он тоже не считал нужным атаковать противника до получения
соответствующего приказа. Поэтому французские войска вновь оказались
бездействующими, и кампания 1795 года по-настоящему началась только
в момент, когда генерал Журдан, посланный на Рейн именно затем, чтобы
ускорить выполнение планов насчет Майнца, с обычной отвагой форси-
ровал Рейн. За этими первыми действиями, несомненно, последовали бы
величайшие успехи, если бы, получив больше помощи от Пишегрю... Но
не будем забегать вперед: мы вернемся к блокаде Майнца, когда должны
будем рассказывать об операциях Самбро-Маасской армии на Рейне, и
приведем подробности всех этих действий до периода, когда под Майнцем
на смену Мишо пришел Клебер.
310
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Сражение при Калабуче (Calabuig).
26 мая 1795 г. (7 прериаля III года). Испания.
Западно-Пиренейская армия недавно начала третью кампанию против
Испании, а Восточно-Пиренейская под командованием генерала Пери-
ньона вообще не прекращала действовать и биться с врагом, который сопер-
ничал с ней в рвении и смелости. Возможно, этому состоянию активности
и следует приписать цветущее здоровье и энергию, какими отличались
его солдаты. В то время как люди Монсея гибли тысячами от эпидемии, не
поддававшейся никаким лечебным средствам, Восточно-Пиренейскую
армию никакая болезнь такого рода не затронула, и если какие-то храбре-
цы из ее состава расставались с жизнью, то со славой, на поле чести, а не
в госпитале, где смерть кажется воину вдвое ужасней, потому что ее не
приукрашивает надежда на какую-либо славную память. При осаде слиш-
ком тесное расположение на квартирах создает неудобства. Теснота меж-
ду людьми, надолго собранными в одном пространстве, порождает те же
болезни, какие опустошают гарнизоны осажденных крепостей. И если в
лагерях солдаты испытывают меньше тягот, они часто там имеют и менее
крепкое здоровье, чем в активном походе. Движение - целительный прин-
цип в жизни человека, и поэтому заметно, что обычно солдаты, верные
сыны природы, почти всегда предпочитают опасные тяготы войны спо-
койному бездействию гарнизонов.
Как бы то ни было, армия генерала Периньона сохранила ту же числен-
ность, что и в конце 1794 г., и приобрела больше боевого опыта. Она, правда,
существенно уступала по численности неприятельской армии под коман-
дованием испанского генерала Уррутии, но тем не менее мы видели, что со
времен взятия Росаса (Rosas) она умела сохранить свою славу и успешно
бороться с грозными силами, какие испанский двор собрал в Каталонии. Она
не одерживала выдающихся побед и больше их не одержит до заключения
мира; но разве двадцать пять тысяч человек, удерживающих позиции, кото-
рые атакует более чем вдвое сильная армия, не заслуживают признатель-
ности отечества тоже, а командующий ими генерал не имеет права на славу?
Однако люди, возглавлявшие тогда республиканское правительство,
были настолько неблагодарны, что победитель при Черной Горе и при
взятии Росаса, генерал Периньон, в первые дни мая был смещен со своего
командного поста. Тем самым он разделил судьбу первого героя револю-
ции, его лавры увяли от несправедливости, и его сменил генерал Шерер.
Периньон уехал, увозя с собой уважение и сожаления всех соратников
и оплаканный солдатами, которые его обожали и называли отцом. Пост
посла в Испании, доверенный впоследствии ему Комитетом общественного
спасения, казался ссылкой этому знаменитому воину, где, тем не менее,
он сумел оказать отечеству новые и выдающиеся услуги.
Генерал Уррутия не без удовольствия узнал об этой большой перемене
во французской армии. Он счел, что отсутствие Периньона вдвое сократило
силы противника, и решил этим воспользоваться, атаковав французов пре-
311
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
жде, чем генерал Шерер, славе которого было далеко до славы Периньона,
полностью разберется в положении обеих армий.
Поэтому 7 мая по всему фронту французской армии были разосланы
отряды легких войск, чтобы хорошо разведать все позиции, выяснить все
силы и средства обороны и нападения. Шерер хотел по возможности поме-
шать этой разведке, о целях которой догадывался. Но офицеры, посланные
Уррутией, старательно избегали всякого столкновения и довольствовались
тем, что исполняли указания своего командующего.
На 9 мая Уррутия назначил общую атаку с фронта на всю линию, за-
нятую французской армией на реке Флувиа (Fluvia). Полевой маршал
Вивес, которому было поручено атаковать левый фланг Шерера, двинулся
на лагерь Систелья (Cistella), опрокинул тех, кто пытался ему сопротив-
ляться, и гнался за ними до Авиньонета (Avinonet), а палатки и прочее ла-
герное имущество сожгли. Однако генерал Шерер, извещенный об этом
несчастье, поспешил послать беглецам подкрепление. Три тысячи человек
из лагерей Льерс (Llers) и Сьерра-Бланка (Sierra Blanca; возможно, Террес-
Бланкес [Terres Blanques]) под командованием генерала Ломе остановили
беглецов из Систельи, и соединились с ними. Так что испанцы, слишком
увлекшиеся преследованием побежденных, были успешно атакованы све-
жими войсками, которые надеялись взять убедительный реванш. Рассе-
янные по местности, они не смогли вновь собраться, и генерал Вивес,
захваченный потоком бегущих, позволил отобрать у себя победу так же
легко, как прежде одержал ее. В Систелье укрепились гренадерская рота
и батальон Валенсианского полка, тщетно пытавшиеся оказать отчаян-
ное сопротивление. После боя, в котором эти смельчаки пали почти все,
Вивес, лично командовавший ими, был вынужден отступить. Французы
вернулись на свою позицию в Систелье.
Атака на центр для испанцев не была столь неудачной, но тоже прова-
лилась. Ариас, которому она была поручена, перейдя Флувию, двинулся
к высотам Понтоса (Pontos) и Армоидаса (Armoidas; видимо, Эрмедас
[Ermedas]). Его артиллерия занимала место в середине колонны и следо-
вала по большой дороге. Французы, предупрежденные о подходе испанцев,
не хотели ждать их у себя в укреплениях. Горя желанием помериться с
ними силами, они вышли из лагеря и пошли навстречу. Обе стороны встре-
тились почти на середине пути до лагеря. Немедленно начался бой. Он был
страшным, и исход оставался еще неопределенным, когда валлонские
гвардейцы, посланные на правый фланг французов в то время, как те вели
бой с фронта, принесли победу испанцам. Французы, опасаясь, что их
охватят с фланга, оставили поле боя и отступили в свои укрепления. Но
они сражались настолько хорошо, что испанский генерал Ариас не посмел
атаковать их в лагере и вместо того, чтобы их преследовать, сам приказал
своим войскам отступить.
Генералу О’Фаррилу, посланному атаковать правый фланг, повезло не
больше. Приблизившись к французскому лагерю, он был остановлен сторо-
312
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
жевой заставой и приказал стрелкам атаковать ее. Слишком слабая, чтобы
долго сопротивляться, сторожевая застава, выказав смелость, отступила
в укрепления. О’Фаррил приказал ее преследовать и даже послал развед-
чиков к редутам французов. Но, увидев, что последние покидают редуты,
чтобы выйти навстречу, испанский генерал счел, что будет благоразумней
не дожидаться их, и поспешил уклониться от боя и отступил.
В результате всех этих боев французы осмелели, и вечером этого дня
солдаты на своих квартирах громкими криками требовали от командиров,
чтобы завтра вели их в бой. Шерер, сам искавший возможность отличиться
в качестве командующего каким-нибудь блестящим делом, был очень
обрадован этим всеобщим рвением и притворился, что уступает, чтобы
сделать войска еще самоотверженней, переложив ответственность за это
событие на них.
На рассвете 10 мая Шерер привел в движение свою армию на всей про-
тяженности ее рубежа по Флувии, намереваясь в свою очередь направить ее
к позициям испанцев. Дивизионный генерал Шарле, который должен был
атаковать центр, выступил утром с пятью тысячами пехотинцев и шестью-
стами кавалеристами. Поддержанные батареей конной артиллерии, дви-
гавшейся вместе с ними, французские войска перешли Флувию справа и
слева от Баскары (Bascara); после переправы одна из колонн направилась
к Калабучу, другая - к Баскаре. Испанские аванпосты, стоявшие в обоих
этих местах, имели приказ не обороняться и поэтому при виде французов
спешно отступили к основным силам армии. После этого обе колонны
двинулись вперед и выстроились в боевой порядок, оперев левый фланг на
Калабуч; поскольку неприятель, казалось, не принимает боя, они перестро-
ились в колонны, вышли на равнину и обогнули часть аванпоста Баскары,
который вместо того, чтобы проворно отступить, терял время на стрельбу.
Но испанский авангард, стоящий на перевале Орриольс (Orriols), был
готов к бою, а кавалерию под холмами прикрывали лагерные батареи. Эта
кавалерия под командованием графа де Сент-Илера, заметив приближение
французов, тронулась и, проведя весьма блистательную атаку, заставила
их отойти к Баскаре. Однако генерал Шарле, располагая многочисленной
артиллерией с умелой прислугой, во второй раз пошел вперед, чтобы атако-
вать испанцев. Генерал Уррутия, увидев это движение, приказал спуститься
на равнину полку «Волонтеров короны», занявшему выгодную позицию
левей Баскары, в то время как другой пехотный отряд вынудил францу-
зов оставить Калабуч. Шарле, увидев, что он больше не сможет двигаться
вперед, не поставив под самую опасную угрозу свой фланг, после недолгой
артиллерийской перестрелки принял решение перейти реку обратно.
Четыре тысячи пехотинцев и шестьсот кавалеристов под началом ге-
нерала Ломе, посланных атаковать правый фланг испанцев, двинулись
тем временем на Виламаколум (Vilamacolum) и Сан-Педро-Пескадор (San
Pedro Pescador). Приблизившись к этой деревне, они выстроились в бое-
вой порядок, оперев правый фланг на Флувию и поставив кавалерию на
313
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
левый фланг. Но эскадрон испанских гусар уже перешел реку перед Ла-
Арментерой (La Armentera) и ожидал французов, оперев правый фланг
на Сан-Педро-Пескадор. Французы намеревались послать на него в атаку
свою кавалерию, когда генерал Ломе, заметив, что у Корнельи (Cornelia)
Флувию переходит еще один неприятельский гусарский отряд, приказал
переменить фронт по центру, чтобы не дать этому отряду зайти себе в тыл.
Такой маневр дал ему возможность занять очень выгодную позицию между
Флувией и Виламаколумом. Эта позиция, перед лесом, давала пехоте,
которая стояла на полях, окруженных глинобитными стенами, укрытие от
испанских гусар. Ломе дал приказ своей кавалерии начать бой; она трижды
самым блестящим образом атаковала кавалерию полковника Агирре, и
трижды та не менее храбро дала ей отпор, не позволяя себя потеснить. На
третий раз Агирре получил подкрепление из двух эскадронов, и после
пяти часов бол французы, под угрозой испанской кавалерии, втрое более
многочисленной, чем их собственная, уже с трудом оборонялись, поэтому
решили оставить поле боя и отступить в свой лагерь. Агирре не преследо-
вал их и позволил спокойно отойти, а затем тоже перешел реку обратно,
оставив аванпосты в Торроэлье (Torroella) и на правом берегу Флувии.
Атаки французов в этот день, как видно, до сих пор были не более ус-
пешными, чем атаки испанцев накануне. Только крайняя храбрость могла
им компенсировать численное превосходство неприятеля, дававшее ему
столько возможностей одержать победу. Третья атака, сделанная францу-
зами на левый фланг противника, достигла не большего результата, чем
атаки на центр и на правый фланг. Ее предприняли три тысячи пехотинцев
при поддержке двухсот пятидесяти кавалеристов, которые, заняв позиции
на высотах Креспии (Crespia), создали угрозу захватить мост в Эспонелье
(Esponella). Испанский генерал Вивес занял высоты этой деревни своими
легкими войсками, протянув правый фланг до деревни Вилерт (Vilert) и
поставив кавалерию на самый левый фланг, на равнину перед деревней
Эспонелья. Слишком слабые, чтобы рискнуть переправляться через реку
на глазах у столь превосходящих сил, притом имеющих преимущество
прекрасной позиции, французы ограничились четырехчасовой артилле-
рийской канонадой. Тогда в наступление решил перейти Вивес и приказал
войскам, стоящим в Бесалу (Besalu), атаковать правый фланг французов.
Но последние, увидев, что к ним направляются для фронтальной атаки,
решили отступить. В ходе этого движения их потревожили войска, вышед-
шие из Вилерта под командованием маркиза де Ла Романы, который,
бросившись на их левый фланг, внес смятение в их ряды и вынудил их
отступать с поспешностью, сильно напоминавшей бегство.
Каждую из атак, произведенных французами с начала апреля на бере-
гах Флувии, поддерживала дивизия, которую разместили в окрестностях
Фигераса (Figueras) и которой командовал генерал Ожеро. Но эта дивизия,
еще более слабая по сравнению с основными силами армии, почти всякий
раз терпела неудачи, хотя имела дело только с соматенами, то есть пар-
314
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
тизанскими отрядами из Каталонии. Эти отряды стали обстрелянными в
результате повседневных боев и иногда сражались с успехом благодаря
численности и даже отваге. Так, 26 апреля они отбили наступление Оже-
ро на Сео-де-Урхель (Seo de Urgel) и Кампродон (Camprodon). 1 и 2 мая те
же крестьяне, которыми почти всегда командовали священники, забыв-
шие, что церковь ненавидит кровь, в свою очередь атаковали французов у
башни Торре-дель-Риу (Torre del Riu), близ перевала Плаланиэль (Plalaniel;
вероятно, Прадель [Pradell]) и в деревне Нефоль (Nef ol). При захвате послед-
него поста они проявили немалую смелость. Они смело шли против картеч-
ных и ружейных залпов французов, которые не могли себе представить,
что перед ними простые крестьяне. Девятого и десятого соматены выказали
такую же смелость, заняв посты Олия (Olia) и Нас (Nas) перед Бельвером
(Bellver) и отбив у французов Доррию (Dorria), которую те поначалу захва-
тили у них. Эти каталонские крестьяне воевали исключительно с диви-
зией Ожеро.
Между тем французы задумали провести новую атаку на испанские
посты. Вечером 25 мая в заливе Росас (golf о de Rosas) отдали якоря два ис-
панских корабля и три фрегата, и под защитой этой эскадры шестнадцать
канонерских лодок открыли огонь по французским военным и транспорт-
ным судам, стоящим на якоре. Генерал Шерер, убежденный, что эта атака
на море будет сочетаться с общей атакой, задуманной испанцами, решил
упредить их и самому обрушиться всеми силами на врага.
26 мая армия, как в каждой из предшествующих атак, двинулась тремя
главными колоннами, направленными на правый фланг, центр и левый
фланг испанцев. Первая, которая должна была действовать на правом
фланге, состояла из восьми тысяч пехотинцев и тысячи кавалеристов.
Выступив ночью, эта колонна утром вышла к бродам перед Ла-Арментерой
и Вальверальей (Valveralla). На последней позиции ее ждали, чтобы поме-
шать ее переправе, три полка испанской пехоты и четыре эскадрона кава-
лерии, а также два орудия конной артиллерии, в то время как три пехот-
ных роты, два эскадрона гусар и еще два орудия конной артиллерии были
готовы перейти реку в Ла-Арментере, чтобы выйти французам во фланг.
Французы совершили ошибку, позволив испанцам упредить их. Вместо
того чтобы быстро перейти реку, они потеряли время на артиллерийский
обстрел испанской пехоты, в то время как кавалерия воспользовалась
бродами, чтобы переправиться через реку. Она немедленно атаковала их,
а когда неприятельская пехота сама осуществила переправу через реку,
несмотря на огонь французской артиллерии, вскоре на другом берегу
начался бой со всей доблестью, обычной для обеих сторон. После несколь-
ких блистательных атак, после долгого сопротивления французы оставили
поле боя и отступили в свой лагерь. Испанцы перешли Флувию обратно и
сохраняли боевой строй, пока французы не исчезли из виду.
Атаки на центр и левый фланг были объединены. Они были не успеш-
ней, чем атака на правый фланг. На Баскару пошла сильная дивизия, в
315
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
то время как на высоты перед Понтосом двинулась колонна силой в две
тысячи человек, а четыре тысячи пехотинцев и шестьсот кавалеристов
развернулись на равнине, над которой господствовала пустынь Санта-Ана
(ermita de Santa Ana). Неприятельская батарея, установленная на этой
высоте, обстреливала Баскару и Калабуч. Увидев французов, приближа-
ющихся по равнине, командир испанского авангарда выдвинул вперед
вторую артиллерийскую батарею при поддержке двух пехотных полков и
кавалерийской дивизии. В то же время он сам еще с несколькими полками
и конной артиллерией пошел к Флувии, чтобы переправиться через эту
реку по броду у Арениса (Arenys) и обойти центр французов с левого фланга;
но последние, немедленно отведя этот левый фланг назад, выстроились
в боевой порядок, заняв высоты Понтоса и Эрмедаса, которые образуют
прямолинейную цепь холмов, разделенных большой Фигерасской доро-
гой. Этот маневр, оставлявший равнину испанцам, был совершён с целью
заманить их в леса, которые покрывают и окружают высоты и которые
французы заранее позаботились наполнить своими войсками. Но хитрость
была слишком очевидной, чтобы испанский генерал позволил себя обма-
нуть. Он приказал генералу О’Фаррилу перейти реку в окрестностях Кала-
буна и вести огонь с фронта, не позволяя французам двинуться вперед с их
позиций. В то же время Вивес и Ла Романа, командовавшие дивизиями
левого фланга, получили приказ обойти правый фланг французов, тогда
как кавалерия авангарда должна была атаковать левый. Эти операции
были выполнены четко, и французы, поняв, насколько опасной стала их
позиция, были вынуждены спешно ее покинуть, чтобы испанская армия
их не окружила. Тем не менее, отступая в свои укрепления, они оставили
на высотах Эрмедаса две тысячи человек. Испанцы атаковали только
войска, оставленные на высотах Эрмедаса. От этих войск зависело спасение
армии, поэтому они оборонялись долго, с редкостной неустрашимостью
и решились на отступление, лишь когда были уверены, что вся армия в
безопасности. Испанцы преследовали их более двух лье. Провалу этой
последней общей атаки на испанскую армию во многом способствовали
неверные решения генерала Шерера.
Осада и взятие Люксембурга (Luxembourg).
7 июня 1795 г. (19 прериаля III года). Германия.
Чтобы согласовать хронологический порядок с общей длительностью
одной и той же операции, мы вынуждены связать событие, начавшееся в
последние месяцы 1794 г., с очень отдаленной от того времени датой. Бло-
када, осада и взятие Люксембурга заняли почти шесть месяцев, и чтобы
дать представление об этом завоевании, столь важном для республики,
мы должны прежде всего перенестись в период времени, когда французы
только начали формировать блокадное кольцо вокруг этой крепости. Далее
мы скажем, к каким результатам это привело, и отметим их с тем большим
удовольствием, что, в то время как армии в Пиренеях, Альпах и Италии
316
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
сохраняли честь французского имени, завоевание Люксембурга было поч-
ти единственным благоприятным событием, случившимся в ходе кампа-
нии 1795 года на бывшем северном театре войны, который прославили
последние успехи обеих армий Пишегрю и Журдана.
Взятие 2 ноября 1794 г. форта Рейнфельс (Rheinfels) сделало фран-
цузов полными хозяевами всего левого берега Рейна, за исключением
двух крепостей — Люксембурга и Майнца. Комитет общественного спа-
сения немедленно приказал осадить оба города, и в то время как генерал
Мишо во главе Рейнской армии начал обложение Майнца, генерал Моро,
командующий Мозельской армией, получил приказ направиться к Люк-
сембургу и незамедлительно предпринять действия для подчинения его
власти республики. Независимо от своей реальной военной значимости
Люксембург стал бы для республиканцев завоеванием тем более ценным,
что эта крепость издавна была крупным складом для австрийских армий и
опорным пунктом для всех операций на этом участке границы. Французы
были уверены, что, захватив ее, найдут там огромные запасы боеприпасов
и провизии, которые неприятель собрал там с обычными для него заботой
и предусмотрительностью. Поскольку в результате предшествовавших
военных действий все австрийские корпуса по большей части были отбро-
шены за Рейн, французы должны были мало опасаться, что их потревожат
во время осадных операций.
В соответствии с решением, которое принял Комитет общественного
спасения, и полученными приказами генерал Моро направил к Люксем-
бургу дивизию генерала Дебрена, поставив перед ним задачу соединиться
с силами, уже находящимися на этом участке, и приступить к обложению
крепости. 19 ноября эта дивизия оказалась приблизительно в трех лье от
места назначения, а на следующий день ее авангард вышел на разведку в
направлении Люксембург-Льеж (Liege). После часового марша он встре-
тил неприятельский отряд силой почти в полторы тысячи пехотинцев и
четыреста кавалеристов. Между австрийской кавалерией и кавалерией
генерала Дебрена, состоящей всего из двух рот драгун 5-го полка, завязался
довольно жаркий бой. Несмотря на численное преимущество противника,
французские драгуны атаковали австрийскую кавалерию настолько
стремительно, что она была опрокинута и вынуждена отступить, понеся
довольно большие потери убитыми, ранеными и пленными. Капитаны Ле
Рувийуа и Фортье, командовавшие драгунами, вели себя со смелостью и
хладнокровием, которые сделали им величайшую честь.
Этот первый успех облегчил для французского генерала задачу соеди-
нить со своей дивизией части, которые по приказу Моро должны были по-
ступить в его распоряжение. Усилившись за счет этих войск, он 21 ноября
двинулся занял позицию перед крепостью. Он пошел вдоль леса Грумен-
Вальд (Grumen-Wald, на самом деле Грюневальд [Grunewald]), где у про-
тивника, укрепившегося за мощными засеками, было четыреста пехотин-
цев, триста гусар и шесть артиллерийских орудий. Дебрен, оказавшись
317
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
напротив австрийских редутов, немедленно атаковал их. Бой начался с
очень смертоносного огня с обеих сторон, но французы с обычной отвагой
ринулись со штыками наперевес на вражеские редуты, и, несмотря на все
преимущество своей позиции, австрийцы, охваченные ужасом, спешно
покинули укрепления и оставили их французам. В руки победителя по-
пали четыре пушки и зарядные ящики к ним. В погоню за противником
бросилась бригада под командованием генерала Педюшеля, и настолько
энергично, что неприятель смог собраться только в зоне обстрела люксем-
бургских пушек, куда прибыл в беспорядке, понеся значительные потери
убитыми и ранеными, а особенно пленными.
Этот бой, очень жаркий с обеих сторон, продолжался с одиннадцати с
половиной часов утра до ночи. Привлеченный звуками орудийных выстре-
лов, на помощь лагерю в Грюневальде вышел гарнизон Люксембурга, за
исключением двух батальонов, только и оставшихся в крепости. Но он
напрасно надеялся оспорить у французов победу. Его оттеснили на всех
участках. Французы были настолько охвачены боевым пылом, что в неко-
торых местах егеря добегали, выстроившись цепью, до самых палисадов
передовых укреплений Люксембурга.
Генерал Моро, который должен был командовать осадными работами,
прибыл на следующий день после этого дела и велел занять все позиции
вокруг крепости, которые могли дать какое-либо преимущество, на рас-
стоянии от тысячи двухсот до тысячи шестисот туаз от стен. Блокадное
кольцо замкнулось, и три дивизии Мозельской армии, образовавшие его,
были расставлены по местам, а именно: дивизия под командованием гене-
рала Тапонье - на Трирскую дорогу, протянув правый фланг за деревню
Доммельданж (Dommeldange) близ Льежской дороги, с главной квартирой
в Зандвейлере (Sandweiler). Дивизия генерала Дебрена была размещена
на Арлонской дороге, причем правый фланг опирался на дорогу в Лонгви
(Longwy), а левый - на Льежскую дорогу. Наконец, третью дивизию раз-
местили в Рё (Rheux; возможно, Рёзер [Roeser]) на Тионвильской дороге с
главной квартирой в деревне Эсперанж (Hesperange). Квартира команду-
ющего была в Вейлер-ла-Тур (Weiler-la-Tour). Резервный парк остался во
Фризанже (Frisange), деревне приблизительно в двух с половиной лье от
крепости. Артиллерией командовал бригадный генерал Дьёдель, а инже-
нерными частями - батальонный шеф Бизо.
Крепость Люксембург благодаря положению, подступам, природе
окружающей местности, а также прекрасным и многочисленным укре-
плениям способна оказывать очень долгое сопротивление. Ее следует рас-
сматривать с двух сторон - со стороны равнины и со стороны небольших
лощин. На равнину выходят укрепления от северных до юго-западных, от
форта Сен-Шарль (Saint-Charles) до Ринверни (Rhinvernie; совр. Рейнсхейм
[Rheinsheim]). На вторую - части крепости, омываемые водами рек Альзет
(Alzette) и Питу (Pitous; совр. Петрус [Petrusse]). На пространстве с юго-
запада на восток и с востока на север только форты Нотр-Дам (Notre-Dame)
318
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
и Меоль (Мео!) уязвимы для обычной регулярной атаки. Но применить их
здесь далеко не просто, так как гласисы и прилегающие к ним на пятьдесят
туаз и более участки - это голые скалы с редкой растительностью. К этой
трудности (помимо того, что о состоянии главной крепостной стены тща-
тельно заботились) добавьте второй пояс, который состоит из самостоятель-
ных бастионов, имеющих в горжах казематы, в том числе и рассчитанные
на ведение огня с тыла, и добавьте минную систему, рукава и ответвления
которой тянутся далеко. Другие части крепости ставят перед осаждающим
не менее реальные препятствия. Ведь со стороны лощины подходы к городу
затруднены, а из замка Святого Духа (Saint-Esprit) можно вести перекрест-
ный огонь и фланкировать промежуточные входящие углы. Этот удачный
ландшафт, который так умело использовало искусство фортификации,
делал осаждающих почти неуязвимыми для любого приступа.
Однако, несмотря на все эти трудности, генерал Моро не терял надежды
довести предприятие, которое ему доверили, до успешного завершения.
Вскоре он еще ближе подвел рубежи, занятые его армией, стараясь, однако,
проводить их вне досягаемости пушек Люксембурга. Войска расположи-
лись в землянках. Контрвалационные линии были кое-где усилены реду-
тами, куда поставили легкие полевые орудия и несколько орудий крупного
калибра, привезенные из Меца (Metz) и Тионвиля (Thionville). В первые
дни неприятель предпринял несколько отдельных вылазок, которые все
были отбиты. Но, чтобы изгнать французов из места, больше всего доми-
нирующего над мощными сооружениями Грунда (Grund), из Пфаффенталя
(Pfaffenthal), австрийцы спешно возвели на высотах Феченхофа (Fet-
schenhof) батарею пушек и гаубиц, огонь которой, умело направленный и
плотный, вынудил бригаду, размещенную на Трирской дороге, сдвинуть
свою лагерную линию несколько назад.
Крепость, вооруженная более чем пятьюстами орудиями - пушками,
гаубицами и мортирами, непрерывно вела страшный огонь по всему, что на-
ходилось в радиусе досягаемости ее артиллерии; наиболее интенсивный
огонь был со стороны редута Нейперг (Neipperg) в направлении Тион-
вильского редута; из редута Тигнен (Tiegnen), державшего под обстрелом
дорогу в Лонгви; с кавальера форта Нотр-Дам - Арлонское плато, с форта
Сен-Шарль - долину Альзетта и, наконец, с редута Феченхоф - уже упо-
мянутую Трирскую дорогу.
Губернатором Люксембурга был фельдмаршал барон фон Бендер, про-
славившийся легким и быстрым завоеванием Брабанта в 1790 г.; комен-
дантом крепости был фельдмаршал-лейтенант фон Шрёдер. В обороне этой
крепости участвовали также генерал Зеботтендорф и еще два генерал-май-
ора, гарнизон имел численность более пятнадцати тысяч человек, и, как
мы уже сказали, там были огромные запасы боеприпасов и продовольствия.
У французской армии такого обилия средств и провианта - недоставало
всего, и этой морозной зимой, суровость которой мы уже отмечали, рас-
сказывая о завоевании Голландии, она тоже страдала от холода и голода.
319
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
Интендантская служба располагала очень ограниченными средствами;
муку не могли привозить в лагерь из-за нехватки транспорта или трудных
дорог; хлебопекарня находилась в Гревенмахере (Grevenmacher), городке
на левом берегу Мозеля приблизительно в четырех лье ОТ Люксембурга;
оттуда пайковый хлеб везли в лагеря; но изголодавшиеся солдаты, кото-
рым обычно выдавали лишь половинный паек, набрасывались на продо-
вольственные обозы, грабили их, и получалось, что питание в достатке
имели только самые дерзкие. В результате этих опасных злоупотреблений
законопослушные солдаты или те, кто оставался в лагере, чтобы нести
службу, часто оставались даже без половинного пайка. В дни, когда обозов
не ожидалось, эти несчастные, гонимые самой насущной потребностью -
голодом, разбредались по окрестным деревням и отбирали всю муку, кар-
тофель и прочие съестные продукты, какие находили; несмотря на самые
строгие приказы и на весь контроль со стороны командиров, иногда в
лагере не присутствовало и половины осадных войск. Однако офицеры,
возможно, были еще несчастней. Не имея возможности, из чувства чести,
прибегать к тем же средствам, что и солдаты, они были вынуждены посы-
лать за нужными дополнительными продуктами далеко; к этой крайней
нужде добавлялись и сложности с приобретением товаров, необходимых
для жизни, за бумажные деньги, которые с каждым днем все больше обес-
ценивались и которые составляли до девяти десятых офицерского жалова-
ния. В конечном счете нетрудно составить верное представление обо всех
лишениях этой храброй армии в течение семи месяцев, когда она стояла
лагерем вокруг Люксембурга.
Австрийская артиллерия, 1792-97. Рисунок Зееле
320
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
В последние дни января 1795 г. генерал Моро, уже сумевший пресечь
все коммуникации между крепостью и внешним миром, послал фельдмар-
шалу Бендеру предложение почетной капитуляции: он, следуя обычному
протоколу, обращал внимание последнего, что абсолютная невозможность
получить помощь, желание избежать кровопролития и прежде всего беды,
грозящие жителям, должны побудить того принять его предложения и
передать крепость в руки осаждающих. Ответ губернатора включал свиде-
тельства глубочайшего уважения к французскому генералу, но содержал
четкий отказ соглашаться на сделанное ему требование.
После этого ответа осаждающие решили дополнить свои средства атаки
и установили на высотах Эсперанжа новую батарею крупнокалиберных
орудий, а на высотах Доннерсвальда (Donnerswald) - гаубицы, частые и
очень прицельные залпы которых наносили крепости довольно чувстви-
тельный урон. 24-фунтовое ядро, попавшее в оконный пролет в момент,
когда у губернатора было застолье, убило аббатису, сидевшую напротив
фельдмаршала Бендера.
Через несколько дней французы от дезертира из валлонского полка
узнали, что в крепости испытывают нехватку дров и скоро начнет недо-
ставать медикаментов в госпиталях.
Тем временем правительство республики, приняв решение форсиро-
вать блокаду Майнца, начатую уже давно, отдало приказ трем дивизиям
Мозельской армии, участвующим в обложении Люксембурга, идти на
соединение с осадными войсками, расквартированными вокруг Майнца,
а взамен их направило сюда две дивизии из Самбро-Маасской армии. Это
перемещение произошло 20 марта, и три дивизии Мозельской армии под
командованием дивизионного генерала Амбера выступили в направлении
Рейна. В тот же день обе дивизии из Самбро-Маасской армии под командо-
ванием генералов Дежардена и Шапсаля обосновались на позициях вокруг
Люксембурга, которые прежде занимали первые. Дивизия Шапсаля,
которой в отсутствие последнего командовал бригадный генерал Фриан,
разместилась на Трирской дороге, вытянув правый фланг до Льежской
дороги и расположив главную квартиру в Зандвейлере. Дивизия генерала
Дежардена встала на участке Эсперанжа. Верховное командование над
новой осадной армией принял дивизионный генерал Атри, а артиллери-
ей — дивизионный генерал Больмон. Ставка командующего была размеще-
на в Итциге (Itzig), деревне в трех четвертях лье от Люксембурга.
В день, когда совершалась эта перегруппировка, гарнизон крепости,
увидев большие перемещения во французском лагере, решил, что осаж-
дающие, наскучив затянувшейся блокадой, производят отступление. Это
ложное мнение побудило губернатора организовать несколько вылазок,
чтобы беспокоить и тревожить хвост французских колонн и тем самым
мешать их отступлению. Но во всех вылазках, которые действительно
произошли в нескольких местах, австрийцы были оттеснены и вскоре по-
теряли надежду на снятие осады.
321
Под редакцией бригадного генерала ШарляТеодора Бовэ де Прео
В последние дни апреля генерал Атри, узнав от нескольких дезертиров,
что осажденные в крепости начинают сильно страдать, решил еще раз
послать губернатору требование сдачи, какое уже выдвигал генерал Мо-
ро. Но, получив от фельдмаршала Бендера столь же отрицательный ответ,
французский генерал решил немедленно осуществить угрозы сжечь город,
какие делались прежде. И он отдал приказы, чтобы на покрытой лесом
высоте напротив форта Сен-Шарль и на небольшом расстоянии от него уста-
новили укрепленную батарею, вооружив ее многочисленными мортирами.
Эту батарею строили настолько активно, что хватило нескольких дней,
чтобы она была в состоянии обстреливать крепость. Фельдмаршал Бендер,
узнав к 14 мая, что французы надеются вскоре начать использовать эту
батарею, решил сделать всё, чтобы ее уничтожить. Для этого он приказал
ночью с 15 на 16 мая предпринять общую вылазку почти войск гарнизона
с тем, чтобы они, пройдя по долине Альзета под прикрытием пушек форта
Сен-Шарль, подошли к укреплениям осаждающих и опрокинули послед-
них, а в то же время в результате отдельных вылазок французские войска
понесли бы поражения на других участках линии, были бы отрезаны и не
смогли вовремя прибыть на участок, оказавшийся под угрозой. Но главная
австрийская колонна, которая должна была напасть на батарею, наткну-
лась на мощное сопротивление войск, стоящих перед деревней Доммель-
данж. Рядом с этой деревней, справа от нее, батарея из трех 4-фунтовых
орудий под командованием артиллерийского капитана Шарбоннеля,
входящая в состав артиллерийского дивизиона, который возглавлял этот
офицер, повела по атакующим настолько интенсивный и смертоносный
огонь, что неприятель, уже сильно пострадавший в бою с войсками перед
Доммельданжем, был вынужден отступить, не сумев выполнить своей
задачи и оставив на поле боя большое количество убитых и раненых.
Батарея, которую так удачно использовал капитан Шарбоннель, до этого
дела носила название «Скромная» (la Modeste). Но командующий Атри
был так доволен ее службой, что пожелал, чтобы отныне она называлась
«Победоносной» (la Victorieuse).
Губернатор Люксембурга, убедившись, что все его старания разрушить
укрепления осаждающих не достигают результата, прекратил вылазки и
ограничился приказами вести без отдыха стрельбу по всей циркумвалаци-
онной линии, особенно по рабочим двух мортирных батарей, возведение
которых завершалось. Этот ужасный огонь почти со всех укреплений
крепости продолжался без перерыва двенадцать дней. Но французские
батареи были уже установлены и могли успешно отвечать. Первая попытка
ответного огня с их стороны, предпринятая по приказу генерала Атри,
нанесла крепости значительный ущерб.
Перепуганные жители, уже опасавшиеся, что их дома будут обращены
в пепел и они сами погибнут под развалинами, толпой собрались вокруг
резиденции правительства и громкими криками требовали, чтобы их
город избавили от ужасов бомбардировки, согласившись на капитуляцию.
322
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Фельдмаршал Бендер, которого наконец убедили их просьбы и который,
с другой стороны, почти утратил надежду, что его спасет подход каких-
нибудь подкреплений, решился капитулировать. Первого июня он послал
к генералу Атри парламентера, уполномоченного просить того пойти на
соглашение; по совпадению, которое, как нам кажется, стоит здесь отме-
тить, первого же июня 1684 г. та же Люксембургская крепость, осажденная
маршалом де Креки, тоже попросила о капитуляции.
Получив предложения губернатора, генерал Атри немедленно послал
курьера к представителю народа Тало и к генералу Журдену, приглашая их
лично прибыть в лагерь под Люксембургом, чтобы обсудить с ними статьи
капитуляции гарнизона. Журдан и Тало действительно прибыли в лагерь,
и 7 июня статьи о капитуляции были окончательно согласованы между
фельдмаршалом Бендером с одной стороны и генералом Атри с другой.
Согласно условиям этой капитуляции гарнизон должен был полностью
покинуть крепость на шестой день после подписания договора; он должен
был выйти с воинскими почестями, то есть с оружием, багажом, лошадьми,
под барабанный бой, с горящими фитилями, с развернутыми знаменами
и с двумя пушками на батальон; он должен был выйти тремя колоннами
10,11 и 12 июня; подойдя к гласисам Трирского фаса, он должен был оста-
вить там оружие, пушки, зарядные ящики, знамена, лошадей и дать клят-
ву не служить против Франции или ее союзников до тех пор, пока его не
обменяют; потом он должен был пойти к Рейну, чтобы переправиться в Коб-
ленц; офицеры получали право взять с собой принадлежавших им лошадей
и экипажи, а больным и раненым следовало предоставить все транспортные
средства, какие будут сочтены необходимыми; наконец, сразу после под-
писания капитуляции посты фаса Нотр-Дам и форт Сен-Шарль подлежали
передаче французским войскам.
В результате этой капитуляции австрийский гарнизон силой в двенад-
цать тысяч триста девяносто шесть человек, пехота, кавалерия и артил-
лерия в наилучшем из возможных состоянии, сложили оружие перед
приблизительно одиннадцатью тысячами французов, более половины
которых были новобранцами, худыми, изнуренными от тягот и голода и
почти нагими. Большая часть последней австрийской колонны состояла
из бельгийцев-валлонов, которые, подойдя к гласисам крепости, смешали
строй, побросали оружие и отказались следовать за австрийцами. Эти
валлонские солдаты попросились на французскую службу, из них сфор-
мировали два полка.
Весть о взятии Люксембурга в Комитет общественного спасения привез
аджюдан-женераль Аликс, с начала блокады занимавший ответственную
должность, соответствовавшую более высокому званию. Дивизионный
генерал Атри отчитался о своем важном завоевании в письме, датирован-
ном 13 июня и написанном в его ставке в Итциге. Он писал: «Наконец,
она принадлежит республике, эта первая крепость Европы, и последняя
австрийская колонна покинула ее вчера, двенадцатого числа, в пять часов
323
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
утра; посылаю вам двадцать четыре знамени и один штандарт, которые
вам передаст аджюдан-женераль Шарпантье. Не могу в достаточной мере
выразить похвалу войскам, командование над которыми доверено мне:
офицеры и солдаты — все проявили величайшую самоотверженность; и,
несмотря на непрерывный огонь, самый интенсивный и из всех видов ору-
жия, какой крепость вела день и ночь то по рабочим, то по разным лагерям,
работы никогда не замедлялись ни на миг...» и Т.Д.
Представители народа, находившиеся при армиях, со своей стороны
написали в Комитет общественного спасения: «Величайшие похвалы при-
читаются генералам и офицерам всех званий и солдатам армии не только
за возведение военных сооружений и руководство, за смелость, с какой
они сносили все тяготы и лишения всякого рода, но и за хладнокровие, с
каким армия презирала канонаду, ядра и снаряды, которыми неприятель
осыпал ее во время блокады, надеясь помешать завершению наших реду-
тов и батарей. Следует отметить самые блистательные заслуги храброй
Мозельской армии, принявшей величайшее участие в великолепных и
гигантских работах, благодаря которым появилась наша циркумвалацион-
ная линия... Мы не станем описывать детали всех славных обстоятельств,
сопровождавших эту достопамятную блокаду; мы не приведем и имен всех
военных, которые в ее продолжение проявили себя; но мы не можем укло-
ниться от того, чтобы попросить звание бригадного шефа для батальонного
шефа инженерной службы Бизо, который руководил работами и проявил в
этом деле величайшие ум и активность. Мы призываем также повысить в
звании аджюдан-женераля Аликса, исполнявшего с начала блокады обя-
занности начальника штаба артиллерии: это акт справедливости, какого
он заслуживает».
Национальный Конвент, как сообщил Камбасерес, по прочтении этих
писем издал декрет, где говорилось, что войска Французской республики,
совершившие завоевание Люксембурга, и Мозельская армия, подгото-
вившая его, не прекращали хорошо служить отечеству и что Комитету
общественного спасения будет поручено позаботиться о продвижении по
службе граждан Аликса и Бизо, рекомендованных Представителем народа.
Завоевание крепости Люксембург действительно было событием, очень
благоприятным для республики. Оно делало Францию полной хозяйкой
прекрасной страны, завоеванной в предыдущем году. На левом берегу
Рейна еще оставалось завоевать только город Майнц; и если бы, как позво-
лительно предположить, один из генералов, участвовавших в осаде этой
знаменитой крепости, из-за перемены политических взглядов не мешал бы
проведению операций, то Майнц, который был окружен победоносными
армиями и защищала который уже одна Австрия, стал бы, как и Люксем-
бург, французским владением. Мы увидим, как при блокаде Майнца за
замечательными вначале успехами последовали прискорбные бедствия.
Мы уже говорили, что, независимо от преимуществ, какие давало рес-
публике занятие Люксембурга, взятие этой крепости было для нее крайне
324
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
выгодно еще и потому, что там находилось огромное количество во-
енных материалов и провизии. В самом деле, согласно списку орудий и
снаряжения, который был составлен артиллерийскими офицерами, на-
правленными в крепость генералом Атри, в Люксембурге обнаружилось:
819 орудий, в том числе 376 пушек, 18 гаубиц, 67 мортир, 6 камнеме-
тов из бронзы и 352 железных орудия, разного вида и разных калибров;
14 991 пехотное ружье, 393 крепостных ружья, 398 и 24 гусарских кава-
лерийских мушкетона, 438 пар пистолетов, итого 16 244 единицы руч-
ного огнестрельного оружия и 4 500 сабель; 336 857 ядер всех калибров,
47 801 бомба и 114 704 гранаты; 1 033 153 фунта пушечного и ружейного
пороха и 9 514 фунтов испорченного пороха; 202 487 фунтов бронзы,
408 025 фунтов свинца; 28 740 разнообразных инструментов, как сапер-
ных, так и режущих; огромный запас пиротехнических средств; наконец,
в складах, укрытых от бомб, огромное количество риса и солонины.
Сражения при Спинарде (Spinarda), Мурсекко (Mursecco), Вадо
(Vado) и Мелоньо (Melogno).
27 июня 1795 г. (9 мессидора III года). Пьемонт.
Альпийская армия под началом генерала Мулена начала кампанию,
добившись преимущества над австро-сардинской армией. Итальянская
армия, не прекращавшая успешно сражаться с еще более многочислен-
ными и упорными силами, чем те, какие противостояли генералу Мулену,
должна была ответить на этот вызов, брошенный ее неизменной смелости,
и она не обманула ожиданий нового командующего.
После того как перевал Колле-дель-Монте (Colle del Monte) был взят, ге-
нерал Келлерман, заметив, что австро-сардинцы намерены атаковать пра-
вый фланг Итальянской армии, отправил к перевалу Спинарда несколь-
ко разведывательных дозоров, последний из которых 22 июня дошел до
Мурсекко перед Гарессио (Garessio). Когда оба этих дозора были атакованы
намного более многочисленным противником, французские гренадеры,
не открывая огня, пошли на него в штыки и обратили в бегство, заставив
понести значительные потери убитыми, ранеными и пленными.
23 июня бригадный генерал Лагарп, командовавший в Вадо, получив
сообщение, что австрийцы идут на Савону (Savona), отправил на гласисы
этой крепости 21-ю полубригаду, но вскоре узнал, что эта полубригада
окружена под стенами Савоны австрийцами, собравшимися на высотах
вокруг города. В ответ на сильный натиск французы поначалу оказали
сопротивление, сообразное неминуемой опасности, какая им грозила; но,
поняв, что австрийцы вот-вот их разгромят, и не видя иного пути спасения,
кроме как броситься под защиту пушек Савоны, они отошли к прикрытому
пути этой крепости. Преследуемые врагом, они уже вынуждены были
возобновить неравный бой, когда комендант Савоны решил сделать по
австрийцам несколько пушечных выстрелов, чтобы не прикрыть отступав-
шую пехоту. Вынужденные отойти, австрийцы тем не менее заблокировали
325
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
21-ю полубригаду, заняв позиции на высотах. Можно было опасаться, что
ей придется сдаться, когда на следующий день австрийцы решили атако-
вать все французские посты в окрестностях.
Австрия, 1792-97. Кирасир. Современная гравюра
Поэтому 24 июня десять тысяч бойцов их войск выступили тремя колон-
нами: первая пошла вдоль моря, центральная направилась к мосту через
реку в Вадо, а третья - к Мадонна дель-Монте (Madonna del Monte). При
первом же ружейном выстреле генерал Лагарп отправился в укрепления
Вадо. Неприятель, заняв редут дель-Монте, который французы не сочли
нужным упорно отстаивать, не замедлил захватить мост и вступить в бой
у подножия Терсанно (Tersanno; возможно, Тьяссано [Tiassano]) на реке
Кальяно (Cagliano; видимо, Квильяно [Quiliano]); но французы, перейдя
в штыковую атаку при поддержке огня из двенадцатифунтовой пушки и
двух гаубиц, которыми умело руководил артиллерийский полковник Мон-
фор, отбили мост и обратили австрийцев в полное бегство. Бой длился семь
326
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
часов, пять из которых - под самым интенсивным огнем. В победу внесли
вклад артиллеристы французского лагерь в Берсамо (Bersamo; вероятно,
тоже Тьяссано) под командованием дивизионного генерала Фрейтага,
которые обстреливали врага, сражавшегося под его укреплениями.
Потери австрийцев оцениваются в тысячу двести человек убитыми,
ранеными и пленными. Ранены были в том числе генерал Рукавина и два
подполковника. Генерал Валлис был обязан спасением только быстроте
своего коня.
Французы, сражавшиеся как ради защиты своих укреплений, так и
ради спасения товарищей, блокированных под крепостью Савоной, про-
явили пыл и неустрашимость, весьма необходимые, чтобы компенсировать
огромное численное преимущество противника: ведь в распоряжении
генерала Лагарпа были только 3-й и 6-й гренадерские батальоны и кара-
бинеры департамента Верхние Альпы. То есть около тысячи восьмисот
человек обратили в бегство десять тысяч. Генерал Келлерман рассказал в
рапорте о подвиге одного из этих храбрецов. Жан Гитар, гренадер 6-го ба-
тальона, заметил бегущих отдельно пятерых австрийцев, он погнался за
ними, убил первого выстрелом из мушкета и, сразу же выхватив саблю, за-
ставил четырех остальных сложить оружие и сдаться.
Противник не замедлил предпринять общее наступление на линию,
занятую правым флангом французской армии, как и предвидел генерал
Келлерман. В этой операции было задействовано тридцать тысяч австрий-
цев под личным командованием верховного главнокомандующего союзной
армии де Винса. 25 июня часть их атаковала перевалы Инферно (Inferno)
и Термини (Termini). Но, энергично оттесненные на обоих пунктах бата-
льонными шефами Ларивуаром из 46-й полубригады и Даллоном из 166-й,
они были вынуждены отступить с потерями.
Тогда же неприятель пошел в более масштабное наступление на другой
пункт. В три часа утра двенадцатитысячный корпус двинулся на восемь
постов на высотах Сан-Джакомо (San Giacomo) в центре позиции француз-
ской правофланговой колонны, и в то же время другая вражеская колонна
почти равной численности атаковала лагерь Вадо. Генерал Лагарп дер-
жался стойко и отразил атаку. Но на более важном посту Сан-Джакомо
получилось иначе. Австрийцы, бросившие в эту атаку главные силы, после
семи часов самого упорного боя захватили его.
Французские войска, вынужденные оставить эту позицию, отступили
на позиции Рокка-Бьянка (Rocca Bianca) и Карбута (CarbUta), ГД0 заняли
упорную оборону, в то время как австрийский генерал Аржанто во главе
пяти тысяч человек захватил пост и редут Мелонъо, который защищали
всего два батальона.
Цель этих атак противника заключалась в том, чтобы прорвать фран-
цузскую линию в Сан-Джакомо и Мелоньо и отрезать тем самым правый
фланг от центра, на который австрийцы после этого направили главные
силы.
327
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Командующий Келлерман, сознававший всю опасность, какие вызо-
вет прорыв линии фронта, отправил к Мелоньо генерала Массена, чтобы
не допустить разгрома; он отдал приказ и принял все меры, чтобы в случае
отступления его правый фланг получил благоприятные возможности для
отхода на Финале (Finale). Но Массена, узнав во время перехода, что Мело-
ньо уже захвачен, пошел с одним батальоном к Сан-Панталео (San Panta-
leo), чтобы поддержать войска, отступавшие между Мелоньо и этим постом.
Однако позиция, над которой господствовали захваченные австрийцами
высоты, была непригодной для обороны, и становилось все важней изгнать
противника из Мелоньо, чего бы это ни стоило. Генерал Массена, убежден-
ный в этом, собрал четыре батальона, все войска, выделенные для обороны
этого участка. Когда лег очень плотный туман, он решил им воспользо-
ваться, чтобы скрыть от врага чрезвычайную малочисленность своих сил,
и немедленно выступил во главе своих четырех батальонов, он поднял их
боевой дух, объяснив, что их операция спасет армию и отечество. К семи
вечера он вышел к укреплениям, захваченным противником; при этом
зрелище энтузиазм войск удвоился; последовала команда к атаке. Четыре
батальона, разделенные на колонны, двинулись под привычные крики «Да
здравствует республика! Да здравствует свобода!» Французы, вдохновлен-
ные единым чувством, все дружно, со штыками наперевес, обрушились
на врага, который, захваченный врасплох, напуганный этой внезапной
атакой, тщетно попытался обороняться, торопливо покинул укрепления
и поспешил искать спасения в быстром бегстве. Генерал Массена в этих
критических обстоятельствах подал пример отваги в сочетании с немалым
военным искусством.
Таким образом, несмотря на самые благоприятные для противника
условия обороны и на огонь многочисленной артиллерии с умелой прислу-
гой, приблизительно полторы тысячи французов обратили в бегство пять
тысяч австрийцев под командованием генерала Аржанто, войска которого
отступили в крайнем беспорядке. Победители взяли триста пленных и
захватили от пятисот до шестисот ружей, которые беглецы бросили, чтобы
быстрей скрыться. Но большим и важным результатом этого блестящего
боя было восстановление французской линии обороны. Неприятель, пере-
пуганный тем, как сражались солдаты Массена, счел, что в завоеванном им
Сан-Джакомо оставаться небезопасно, и поспешил оставить эту позицию,
как и окружающие ее восемь постов, занятие которых обошлось ему в семь
часов боя и более чем в пятьсот убитых и раненых.
Французы не могли добиться столь решающего преимущества при столь
скудных средствах, не понеся существенных потерь и со своей стороны.
Офицеры рисковали жизнью, как простые солдаты; в тот день несколько
из них было убито или опасно ранено. В числе последних был аджюдан-
женераль Лассерр, исполнявший обязанности полкового командира и
начальника войск в Мелоньо под началом генерала Массена. Его раны
были настолько тяжелыми, что через несколько дней он умер, унеся с
328
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
собой сожаления всей армии, уважение которой он заслужил чрезвычай-
ной отвагой.
Ночью после этого дня три австрийских колонны, каждая силой от
восьмисот до девятисот человек, спустились по каштановым рощам выше
Спинарды, направившись в Сан-Бернардо (San Bernardo), где устроили
засаду и после этого выделили двести человек, чтобы напасть на лагерь в
Сан-Бернардо, атаковать его и тут же сделать вид, что отступают. Но ге-
нерал Гувьон, командовавший там и понявший, что враг предпринимает
ложные атаки только затем, чтобы выманить его из укреплений и потом
обрушиться превосходящими силами, сумел вовремя сдержать пыл своих
солдат и не покинул пределы лагеря.
Командир трех австрийских колонн, наконец увидев, что его хитрость
не удалась, решил выйти из засады, чтобы попытаться воздействовать на
французов силой. В час пополудни он двинулся вперед и выстроил войска
в боевой порядок напротив их укреплений. Но им дали такой сильный
отпор, что после довольно интенсивной перестрелки они были вынуждены
отказаться от своего замысла, не добившись результата и оставив на земле
большое количество убитых и раненых.
Одновременно 25 июня, вел свои действия против неприятеля генерал
Гарнье, командовавший левофланговой дивизией Итальянской армии.
Келлерман, зная, что противник обрушится превосходящими силами
на его правый фланг, отдал этому генералу приказ предпринять со своей
стороны тактическую диверсию, чтобы потревожить австрийцев и заста-
вить перебросить войска с их левого фланга на правый. Гарнье, выполняя
его инструкции, атаковал и захватил пост Сен-Барнуй (Saint Barnouil;
совр. Сан-Бернольфо [San Bernolfo]). Потом в деревне Баньи-ди-Винадио
(Bagni di Vinadio) он соединился с частями, вышедшими из Сант-Анны
(Sant’Anna). Усилившись таким образом, он напал на деревню дей Баньи
(dei Bagni) и изгнал из нее неприятеля после боя, исход которого долго оста-
вался неопределенным. Тем самым задача, которую поставил перед собой
Келлерман, оказалась полностью выполненной. Австрийцы, услышав
об этих атаках, поспешили снять несколько батальонов с левого фланга,
чтобы прикрыть долину Стуры (Stura). Генерал Гарнье, умело выполнив
порученную операцию и не получив дальнейших инструкций, отвел вой-
ска на начальные позиции.
26 июня австрийский генерал де Винс предпринял новые усилия,
чтобы захватить мост перед Вадо, выйти во фланг французским войскам,
стоящим на горной реке Квильяно, и обойти укрепления, в то время как от-
дельная колонна должна была атаковать их с фронта; к шести вечера
австрийцы предприняли новую атаку на левый фланг тех же постов, но бы-
ли отброшены как и в первый раз. Этот провал планов противника объяс-
няется умелыми распоряжениями генерала Лагарпа, который командовал
в Вадо, и храбростью аджюдан-женераля Фронтена и бригадного гене-
рала Дюпюи, которые под началом Лагарпа руководили войсками, всегда
329
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
полными смелости, боевого духа и доверия к командирам, несмотря на
шестикратное превосходство противника.
27 июня на рассвете генерал Даллемань, узнав от шпионов, что против-
ник планирует захватить лагерь Сабион (Sabion), чтобы далее спуститься
к Тенде (Tenda), отправил аджюдан-женераля Гарданна74 к кромке снегов,
чтобы следить за движением опасных колонн, и в то же время усилил пра-
вый фланг своего расположения несколькими гренадерскими ротами. Ге-
нерал Даллемань двинулся к кромке снегов сам; но, воспользовавшись
очень плотным туманом, противник сумел его обойти, оставшись неза-
меченным, и этим движением перерезал французскую линию. Необходи-
мость атаковать пьемонтцев, чтобы заставить их отступить, стала настоя-
тельной. Руководить этой операцией было поручено аджюдан-женералю
Гарданну; он выступил с батальоном стрелков и подразделением 165-й по-
лубригады, пересек страшные пропасти, атаковал противника и опроки-
нул его, прежде чем тот успел опомниться. В этой внезапной атаке пье-
монтцы понесли большие потери. В схватке был убит кавалер Сен-Виктор,
капитан гренадеров из полка Онельи (Oneglia).
В то время как на левом фланге шли эти сражения, несколько грена-
дерских рот 4-го батальона и отряд из батальона Монферм (Montferme)75
получили приказ отрезать противнику путь к отступлению. Они пре-
следовали пьемонтцев до последних укреплений на гребне выше Лимоне
(Limone), на высоте Арпиола (Arpiola), вынудили их оставить эти позиции,
сожгли их бараки и захватили провизию и боеприпасы. Последний успех
был достигнут в то время, когда триста человек из 3-й полубригады, две
гренадерских роты и шестьдесят саперов отбросили на правом фланге
полторы тысячи пьемонтцев.
Однако, хотя во всех этих атаках, предпринятых противником, он был
отброшен на всех пунктах, от Вадо до перевала Тенды, и потерял триста
человек, выведенных из строя, он еще удерживал главный редут Мелоньо.
Это укрепление сильно мешало генералу Келлерману в его реализации
его плана занять позицию Финале, а кроме того, что этот редут был особо
сильным, он еще и сокращал французскую линию. Поскольку позиция
Вадо уже была непригодной для обороны от превосходящих сил, непре-
рывно угрожавших ей, Келлерман был почти готов ее оставить. Поэтому,
чтобы обеспечить себе благоприятные условия для отступления, он решил
сделать еще одну попытку отбить редут Мелоньо и подчинить себе Финале,
поручив эту атаку генералу Массена. Атака была предпринята тремя
колоннами: правая имела приказ идти в тыл и к левому флангу редута,
занятого врагом, тогда как левая направлялась тоже в тыл редута, но с
74 Умер дивизионным генералом в Бреслау в 1807 г. - Прим. авт.
75 Батальон Монферм или 9-й батальон департамента Эн (Ain) был сформирован в 1793 году
в дистрикте Сен-Рамбер из национальной гвардии и первоначально предназначался для осады
Лиона. Впоследствии служил в Альпийской армии и вошел в состав 45-й полубригады в марте
1796 г. - Прим. ред.
330
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
правого фланга, чтобы обойти пост в тот момент, когда третья колонна,
центральная, атакует его с фронта.
Войска выступили 27 июня в четыре часа пополудни; но почти сразу
после их выхода лег настолько густой туман, что правая и левая колонна,
уже не различая указанных им путей, заблудились и соединились с цент-
ральной. Вынужденный изменить планы, Массена тем не менее дал коман-
ду к атаке. Ее произвели с фронта все три объединенных колонны совместно.
Укрепления обороняли четыре тысячи австрийцев, которых прикрывала
многочисленная и грозная артиллерия. Поначалу огонь с обеих сторон был
очень сильным; но из-за тумана, поскольку фланговых атак предпринято
не было, французы потеряли главный шанс на успех. Неприятель имел
такое численное превосходство и его позиция была настолько выгодной,
что пришлось отказаться от надежды на результаты, каких рассчитывали
добиться. Массена приказал отступить в правильном порядке и вернулся
на позиции, а австрийцы не посмели его преследовать.
В тот же день, когда французы тщетно пытались отбить редут Мелоньо,
двенадцать тысяч австрийцев снова атаковали перевал Спинарду, Сан-
Бернардо и Бардинето (Bardineto); к счастью, командующий заранее при-
нял мудрую меру предосторожности - возвел на Ла-Планетте (La Pianette)
сильный форт, обороняемый артиллерией, которая очень способствовала
обороне этого пункта. Неприятель тщетно пытался его захватить. После
того как все его атаки были отбиты, он был вынужден отказаться от этого
плана. Упорный бой продлился с утра до ночи и стоил неприятелю более
шестисот человек. Единственный выгодный результат состоял в захвате
позиции Спинарда, откуда он сумел выбить французский авангард. Гене-
рал Гувьон, командовавший этими позициями, атаковал и выказал в этих
обстоятельствах большое присутствие духа и военный талант.
Не более удачливыми австрийцы были и в других атаках, которые про-
вели в тот же день на посты Гарессио, Виоцене (Viozene) и Карнино (Саг-
nino). После очень жаркого боя, продлившегося четыре часа, они были
отбиты на всех пунктах и вынуждены отойти на свои позиции.
Сражения при Сан-Бернардо (San Bernardo), Виоцене (Viozene) и
на перевале Термини (Termini).
5 июля 1795 г. (17 мессидора III года). Пьемонт.
Мы только что сказали, что неприятель, отброшенный почти на всех
пунктах после своих атак 25, 26 и 27 июня, тем не менее сумел удержать
редут Мелоньо (Melogno) и занять Спинарду (Spinarda). Владение обоими
постами давало ему такие преимущества, что генерал Келлерман резонно
рассудил: враг ими воспользуется, чтобы снова с превосходящими силами
атаковать важнейшие пункты французской линии. Кроме того, генерал
понимал, что не в состоянии сам предпринять новую атаку на Мелоньо,
поскольку его войска изнурены тяготами, а их численность в предыдущих
боях еще более уменьшилась; к тому же занятие австрийцами Мелоньо
331
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
полными смелости, боевого духа и доверия к командирам, несмотря на
шестикратное превосходство противника.
27 июня на рассвете генерал Даллемань, узнав от шпионов, что против-
ник планирует захватить лагерь Сабион (Sabion), чтобы далее спуститься
к Тенде (Tenda), отправил аджюдан-женераля Гарданна74 к кромке снегов,
чтобы следить за движением опасных колонн, и в то же время усилил пра-
вый фланг своего расположения несколькими гренадерскими ротами. Ге-
нерал Даллемань двинулся к кромке снегов сам; но, воспользовавшись
очень плотным туманом, противник сумел его обойти, оставшись неза-
меченным, и этим движением перерезал французскую линию. Необходи-
мость атаковать пьемонтцев, чтобы заставить их отступить, стала настоя-
тельной. Руководить этой операцией было поручено аджюдан-женералю
Гарданну; он выступил с батальоном стрелков и подразделением 165-й по-
лубригады, пересек страшные пропасти, атаковал противника и опроки-
нул его, прежде чем тот успел опомниться. В этой внезапной атаке пье-
монтцы понесли большие потери. В схватке был убит кавалер Сен-Виктор,
капитан гренадеров из полка Онельи (Oneglia).
В то время как на левом фланге шли эти сражения, несколько грена-
дерских рот 4-го батальона и отряд из батальона Монферм (Montferme)75
получили приказ отрезать противнику путь к отступлению. Они пре-
следовали пьемонтцев до последних укреплений на гребне выше Лимоне
(Limone), на высоте Арпиола (Arpiola), вынудили их оставить эти позиции,
сожгли их бараки и захватили провизию и боеприпасы. Последний успех
был достигнут в то время, когда триста человек из 3-й полубригады, две
гренадерских роты и шестьдесят саперов отбросили на правом фланге
полторы тысячи пьемонтцев.
Однако, хотя во всех этих атаках, предпринятых противником, он был
отброшен на всех пунктах, от Вадо до перевала Тенды, и потерял триста
человек, выведенных из строя, он еще удерживал главный редут Мелоньо.
Это укрепление сильно мешало генералу Келлерману в его реализации
его плана занять позицию Финале, а кроме того, что этот редут был особо
сильным, он еще и сокращал французскую линию. Поскольку позиция
Вадо уже была непригодной для обороны от превосходящих сил, непре-
рывно угрожавших ей, Келлерман был почти готов ее оставить. Поэтому,
чтобы обеспечить себе благоприятные условия для отступления, он решил
сделать еще одну попытку отбить редут Мелоньо и подчинить себе Финале,
поручив эту атаку генералу Массена. Атака была предпринята тремя
колоннами: правая имела приказ идти в тыл и к левому флангу редута,
занятого врагом, тогда как левая направлялась тоже в тыл редута, но с
74 Умер дивизионным генералом в Бреслау в 1807 г. - Прим. авт.
75 Батальон Монферм или 9-й батальон департамента Эн (Ain) был сформирован в 1793 году
в дистрикте Сен-Рамбер из национальной гвардии и первоначально предназначался для осады
Лиона. Впоследствии служил в Альпийской армии и вошел в состав 45-й полубригады в марте
1796 г. - Прим. ред.
330
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
правого фланга, чтобы обойти пост в тот момент, когда третья колонна,
центральная, атакует его с фронта.
Войска выступили 27 июня в четыре часа пополудни; но почти сразу
после их выхода лег настолько густой туман, что правая и левая колонна,
уже не различая указанных им путей, заблудились и соединились с цент-
ральной. Вынужденный изменить планы, Массена тем не менее дал коман-
ду к атаке. Ее произвели с фронта все три объединенных колонны совместно.
Укрепления обороняли четыре тысячи австрийцев, которых прикрывала
многочисленная и грозная артиллерия. Поначалу огонь с обеих сторон был
очень сильным; но из-за тумана, поскольку фланговых атак предпринято
не было, французы потеряли главный шанс на успех. Неприятель имел
такое численное превосходство и его позиция была настолько выгодной,
что пришлось отказаться от надежды на результаты, каких рассчитывали
добиться. Массена приказал отступить в правильном порядке и вернулся
на позиции, а австрийцы не посмели его преследовать.
В тот же день, когда французы тщетно пытались отбить редут Мелоньо,
двенадцать тысяч австрийцев снова атаковали перевал Спинарду, Сан-
Бернардо и Бардинето (Bardineto); к счастью, командующий заранее при-
нял мудрую меру предосторожности - возвел на Ла-Планетте (La Pianette)
сильный форт, обороняемый артиллерией, которая очень способствовала
обороне этого пункта. Неприятель тщетно пытался его захватить. После
того как все его атаки были отбиты, он был вынужден отказаться от этого
плана. Упорный бой продлился с утра до ночи и стоил неприятелю более
шестисот человек. Единственный выгодный результат состоял в захвате
позиции Спинарда, откуда он сумел выбить французский авангард. Гене-
рал Гувьон, командовавший этими позициями, атаковал и выказал в этих
обстоятельствах большое присутствие духа и военный талант.
Не более удачливыми австрийцы были и в других атаках, которые про-
вели в тот же день на посты Гарессио, Виоцене (Viozene) и Карнино (Саг-
nino). После очень жаркого боя, продлившегося четыре часа, они были
отбиты на всех пунктах и вынуждены отойти на свои позиции.
Сражения при Сан-Бернардо (San Bernardo), Виоцене (Viozene) и
на перевале Термини (Termini).
5 июля 1795 г. (17 мессидора III года). Пьемонт.
Мы только что сказали, что неприятель, отброшенный почти на всех
пунктах после своих атак 25, 26 и 27 июня, тем не менее сумел удержать
редут Мелоньо (Melogno) и занять Спинарду (Spinarda). Владение обоими
постами давало ему такие преимущества, что генерал Келлерман резонно
рассудил: враг ими воспользуется, чтобы снова с превосходящими силами
атаковать важнейшие пункты французской линии. Кроме того, генерал
понимал, что не в состоянии сам предпринять новую атаку на Мелоньо,
поскольку его войска изнурены тяготами, а их численность в предыдущих
боях еще более уменьшилась; к тому же занятие австрийцами Мелоньо
331
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
затрудняло оборону редута Ла-Планетте (La Pianette) и сводило пользу от
него почти до нуля.
Эти обстоятельства заставляли командующего все более ощущать
необходимость сократить линию обороны Итальянской армии, отведя
оконечность правого фланга назад, чтобы плотней сосредоточить силы,
занимающие фронт, слишком протяженный для их малой численности,
и сделать оборону более надежной; в то же время эта мера должна была
обеспечить удержание Лоано (Loano) и Онельи (Oneglia) без ослабления
армии и подрыва безопасности границ.
Поэтому Келлерман выслал несколько разведывательных дозоров,
сообщения которых дали ему понять, что, переместив оконечность правого
фланга в Боргетто (Borghetto), нужно только отодвинуть отряды, зани-
мавшие позиции в Боргетто, до высот Альпе (А1ре), чтобы примкнуть к
левому флангу дивизии. Сильный характер этой позиции давал французам
возможность оказывать успешное сопротивление противнику, несмотря
на его численное преимущество. А если бы пришлось ее оставить, то лишь
нанеся неприятелю значительные потери. Однако чтобы не спеша отсту-
пить до Боргетто в правильном порядке и всё туда безопасно эвакуировать,
Келлерман счел нужным занять сначала первую позицию, правый и левый
фланг которой оказались бы в тылу Мелоньо.
Это отступательное движение к Финале (Finale) французы совершили,
с большими предосторожностями и без помех со стороны врага, 28, 29 и
30 июня. Тем временем генерал Лагарп, которому Келлерман поручил про-
вести тактическую диверсию, атаковал и разбил противника между Саво-
ной (Savona) и Вадо (Vado), что сильно упростило отступление французов
на правом фланге. На новой позиции, какую она таким образом заняла,
армия, более сосредоточенная, обеспечила себе возможности безопасно
эвакуировать Финале и Лоано и заняться своим снабжением, разместив в
Онелье главный склад, откуда снабжение поступало в передовые пункты
в Альбенге (Albenga) и Алассио (Alassio).
Боязнь, что его атакуют на марше, была для генерала еще одной при-
чиной сначала остановиться в Финале, чтобы обеспечить его эвакуацию; и,
должно быть, он порадовался, что принял эту мудрую предосторожность,
так как 2 июля противник действительно атаковал лагерь Сан-Бернардо
(San Bernardo). Огонь продолжался почти целый день, и только вечером
неприятель наконец решил отступить. Но на следующий день он возоб-
новил наступление. Спустившись ночью в каштановые рощи справа и сле-
ва, он атаковал редут Ла-Планетте. Его силы насчитывали около шести
тысяч человек, разделенных на три колонны. Сначала неприятель атако-
вал очень стремительно; но подвергшись получасовому обстрелу из двух
пушек редута, они обратились в бегство, оставив многих своих на дороге
убитыми и ранеными. Сходная атака имела место и в Виоцене. Но, оттес-
ненный после довольно жаркого боя, неприятель был вынужден отойти к
основным силам армии.
332
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
5 июля на рассвете аванпосты французской армии заметили, что враги
выходят из своего лагеря несколькими колоннами, чтобы вторгнуться в
Ормеа (Ormea); одни из них разделились на горе, напротив левого склона
перевала Термини, другие - на левом склоне горы Инферно (Inferno), то
есть справа от перевала Термини. Почти сразу между обеими сторонами
завязался кровопролитный бой. Но французы, несмотря на всю их сме-
лость, были выбиты из аванпостов. Прежде чем отступить, солдаты по-
старались разрушить все свои укрепления. Враги, воспользовавшись
этим отходом, двинулись вперед и атаковали одновременно все пункты.
Батальонный шеф Даллон, командовавший левым флангом, должен был
сражаться самое меньшее с полутора тысячами человек, в том числе с
десятью гренадерскими ротами; первые ружейные выстрелы были сделаны
с расстояния в половину выстрела; та и другая стороны долго проявляли
равное упорство в атаке и в обороне; но, наконец, отвага французов взяла
верх над численностью. 8-й батальон 46-й полубригады76, которым и
командовал Даллон, оттеснил полторы тысячи пьемонтцев. Обратившись
в бегство, побежденные оставили на поле боя большое количество убитых
и раненых, в том числе двух высокопоставленных офицеров.
Тем временем неприятель, сумев преодолеть проход, ведущий на пере-
вал Инферно, провел две тысячи человек по скалам справа от перевала
Термини. Тысяча двести из них спустились к лагерю, который французы
занимали за перевалом Термини, еще покрытым снегом, и стали стрелять
с этой позиции по всем французам, появлявшимся в этом проходе; в то же
время они расположились на плато Корсини (Corsini; возможно, Кварцина
[Quarzina]) и останавливали ружейным огнем всех, кто выходил из этой
деревни. В случае неудачи эта позиция лишала французские войска всякой
возможности для отступления. Генерал Пеллетье, командующий лагерем
Термини, заметил опасность и направил на эту колонну две пушки при
поддержке отряда всего из двухсот человек, чей боевой дух он поднял,
назвав их своим неустрашимым резервом. Возглавляемый батальонным
шефом Маллен-Ларивуаром, этот маленький отряд с отвагой, творившей
чудеса, пошел на врага, атаковал его, начав бой с залпа обоих своих орудий,
сумел оттеснить две тысячи пьемонтцев и заставил их спешно уйти через
ущелье Инферно обратно.
Верховное командование в тот день осуществлял генерал Серрюрье.
Генерал Пеллетье проявил величайший талант. Окруженный со всех сто-
рон превосходящими силами противника, он дал всем отпор, все предус-
мотрел с хладнокровием, характеризующим настоящего полководца. Ба-
тальонные шефы Даллон, Маллен-Ларивуар и Жанне, командовавший
центром, показали неустрашимость в бою, где все солдаты сражались с
отвагой, какая неминуемо должна была обеспечить успех.
76 Речь о 46-й полубригаде 1-го формирования, она была создана в 1794 году, а весной 1796
влита в состав 39-й полубригады 2-го формирования. В полубригаде было три батальона, поэтому
указание в тексте 8-го батальона - очевидная ошибка автора. - Прим. ред.
333
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
Сражения в Бискайе (Bizkaia). Взятие Витории (Vitoria) и Бильбао
(Bilbao). Западно-Пиренейская армия узнает о заключении мира.
19 июля 1795 г. (1 термидора III года). Испания.
Значительно ослабев после эпидемии, жертвой которой она была в
течение трех зимних месяцев, Западно-Пиренейская армия вела кампанию
с осторожностью и уже была недостаточно сильна, чтобы предпринимать
рискованные операции, какие обычно приносят славу командирам и солда-
там. Мы видели, что в начале кампании она терпела поражения, и, словно
бы республиканское правительство решило еще более снизить ее мораль-
ный дух, она была лишена нескольких генералов, пользовавшихся в ней
уважением. В самом деле, 9 июня по решению Представителей народа были
сняты с должностей генералы Фрежевиль, Марбо, Ларош, Буше, Пине,
аджюдан-женераль Мютеле и Гро, командир 7-го батальона департамента
Жер. Это увольнение без видимой причины очень огорчило армию. Боль-
шинство этих храбрых офицеров оставили по себе уважительную память
и увезли с собой сожаления братьев по оружию.
Испанская армия в конце июня по-прежнему занимала те же позиции.
Левый фланг под командованием Креспо, как мы уже отмечали, разме-
щался в сильных укреплениях, вооруженных пушечными батареями, на
берегах реки Дева (Deva) и занимал деревни Бергара (Vergara) и Элосуа
(Elosua). Правый фланг под командованием генерала Филангьери прикры-
вал Наварру и занимал позицию в Лекумберри (Lecumberri), на большой
дороге, ведущей в Памплону (Pamplona). Эта колонна испанской армии
тоже укрылась в мощных укреплениях, пробила бойницы в нескольких
домах и все проходы, особенно на Арраис (Arraiz), прикрыла засеками.
Французы, со своей стороны, разбили лагеря на высотах Донамария (Do-
namaria) и Гастелес (Gasteles, видимо, Гастелу [Gaztelu]), перед Бидасоа
(Bidasoa) и напротив Сантестебана (Santesteban). Со всех этих позиций они
угрожали Ульсамской долине (valle de Ulzama).
Французы совершили ряд маневров, чтобы обосноваться перед горой
Мускиручу (Musquiruchu) и успешно предпринять запланированную
общую атаку на левый фланг неприятельской армии. 28 июня из лагеря
Ициар (Itziar) четырьмя колоннами вышли пять батальонов и четыре роты
под началом генерала Рауля. Бригадный шеф Монру, возглавлявший пер-
вую, попытался переправиться вброд, но ему пришлось вернуться, потому
что вода доходила солдатам до шеи. Двести пятьдесят егерей нашли левее
более легкий переход и переправились там первыми. Вскоре за ними после-
довало остальное войско, в то время как они захватили мост в Мадарьяге
(Madariaga), где позже проехала артиллерия, нагнали страху на испанцев
и вынудили их спешно покинуть редуты. Трофеями этого дня стали девять
пушек и знамя. Французы переходили реку под огнем вражеской картечи
и тем не менее потеряли убитыми и ранеными всего одного офицера и три
десятка солдат.
334
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Эта колонна заняла высоты Мотрико (Motrico) на берегу моря, а на сле-
дующий день, выдвинувшись к Маркине (Marquina), Берриатуа (Berriatua)
и на высоты Урреаги (Urreagui; возможно, Уркарреги [Urkarregui]), она
обогнула позиции Креспо с левого фланга. В то же время бригадный гене-
рал Вилло с десятью батальонами двинулся во фронт и на правый фланг
испанцев к Элосуа; третья колонна силой в три тысячи человек выступила
из Толосы (Tolosa) на Вильяреаль (Villareal), чтобы отрезать врагам путь
к отступлению.
Этот умело исполненный маневр был рассчитан на то, чтобы разгромить
вражеский корпус, стоящий в Элосуа. Но генерал Креспо был вовремя пред-
упрежден о приближении французов и принял все меры, чтобы отступить
раньше, чем одновременно подойдут три атакующих колонны. В то время
как часть испанской дивизии, оказавшейся под угрозой, по его приказу
оказывала отчаянное сопротивление на высотах порта Дескарга (Deskarga),
Креспо эвакуировал свой пост из Элосуа и отступил до Вергары, где и занял
позицию, чтобы войска, дравшиеся в Дескарге, успели с ним соединиться.
Теперь он расположил левый фланг на высотах гор Инсорса (Insorsa;
видимо, Инчорта [Intxorta]), Асумян (Asumian) и Эльгета (Elgueta) - эта
позиция обеспечила ему легкую возможность уйти в Бискайю; правый
фланг занял посты Сатуль (Satul) и Теллерант (Tellerant) между дерев-
нями Легаспия (Legazpia) и Оньяте (Onate), прикрывая коммуникации
с Наваррой; главная квартира и центр были размещены в Мондрагоне
(Mondragon).
3 июля французы должны были совершить похожий маневр, чтобы
обойти правый фланг испанской армии под командованием Филангьери,
прикрывавший Наварру. Спешное отступление генерала Креспо на левом
фланге сделало позицию Филангьери очень уязвимой. Французы, рас-
положенные в Сантестебане, теперь оказались у него с правого фланга, и
Монсей, приказавший провести это движение с четырех сторон одновре-
менно, мог рассчитывать на почти верный успех.
1 июля выступила колонна генерала Вилло, которая вечером 2 июля
выстроилась перед Толосой. В тот же день колонна из шести батальонов под
командованием бригадного генерала Мерля вышла из Толосы на Лекум-
берри по большой дороге, тогда как еще одна колонна из пяти батальонов
под началом бригадного генерала Морана, двинулась в том же направ-
лении через Горрити (Gorriti); наконец, четвертая колонна, вышедшая
из Сантестебана под командованием генерала Дигонне, тем же вечером
направилась к Венуэте (Venueta; возможно, Беруэте [Beruete]) через вра-
жескую территорию.
3 июля на восходе солнца все четыре колонны почти одновременно
вышли к Лекумберри: колонны Вилло и Морана - с обоих флангов, колонна
Мерля - с фронта и колонна Дигонне - с тыла, обойдя деревню Арраис. Но
генерал Филангьери, заблаговременно, как и Креспо, предупрежденный
о подходе французов, ночью эвакуировал Лекумберри и отступил через
335
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
деревни Эрисе (Erice) и Оскию (Osquia) на вторую линию, расположенную
на высотах Ирурсуна (Irurzun).
Эту позицию сделала очень сильной сама природа, и ее преимуществом
было сохранение свободных коммуникаций между обеими ее большими
отрядами. Авангард испанцев теперь занимал Ирурсун и окрестности,
левый фланг опирался на леса Оскии, центр прикрывал большую дорогу,
а правый фланг тянулся по высотам до Берриоплано (Berrioplano).
6 июля ночью три французских колонны вышли из Лекумберри и дви-
нулись одна за другой по большой дороге. В деревне Латаса (Latasa) они
разделились: первая, из трех батальонов под началом бригадного генерала
Мерля, взобралась на высокую гору справа от большой дороги и вышла к
Ирурсуну, как если бы пришла из Витории (Vitoria). Вторая колонна из
трех батальонов и трех карабинерных рот, которую возглавлял бригадный
шеф Арисп, прошла по горе Тринидад (Trinidad) и направилась к Айскорбе
(Aizcorbe). Третья колонна из двух батальонов и ста пятидесяти кавале-
ристов, с двумя пушками, пошла дальше по большой дороге под началом
бригадного генерала Вилло, командовавшего всей экспедицией. Наконец,
четвертая колонна была собрана из пяти батальонов и подчинена генералу
Дигонне. Ее продвижение, левей Гулины (Gulina) и Айскорбе, было рас-
считано на выполнение двойной задачи - обогнуть испанский авангард и
отрезать к нему доступ со стороны основных сил вражеской армии; при
необходимости она также должна была обеспечить отступление.
С приближением французов испанцы покинули Ирурсун и окрестно-
сти; легкие отряды Ариспа выбили корпус каталонцев с круглого холма,
который те занимали между Ирурсуном и Айскорбе. Каталонцы тщетно
пытались сопротивляться; французы энергично атаковали их, и баскские
егеря, батальонный шеф которых Арриет был тяжело ранен у подно-
жья, обрушились на них с такой яростью, что они были вмиг изгнаны из
Айскорбе, и их еще по пятам преследовали. Пыл, с каким победители бро-
сились в погоню, едва не оказался роковым для них самих: слишком ув-
лекшись, они остались без прикрытия, и их уже поддерживал только гре-
надерский батальон из бригады генерала Дигонне.
Когда несколько баскских карабинеров напали на два орудия, которые
испанцы выкатили на большую дорогу, внезапно появились три неприя-
тельских эскадрона и вынудили их рассеяться по лесам вдоль большой
дороги. Их появление смутило Дигонне. Вместо того чтобы поддержать
Ариспа остальными силами колонны, он послал тому приказ отходить.
В этот момент выступила вся испанская пехота, поддержанная гренаде-
рами провинциального полка Старая Кастилия (Castilla la Vieja), и со всех
сторон двинулась на французов, которые начали довольно беспорядочно
отступать. Французская колонна могла быть разрезана, но со штыками
наперевес вперед бросился гренадерский батальон. Хотя противник имел
большое численное преимущество и почти полностью окружил этих хра-
брых гренадеров, но тщетно пытался нанести им поражение; испанский
336
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
генерал Филангьери и генерал-майор дон Вентура Эскаланте лично при-
были на место, чтобы вдохновить солдат своим примером и призывами,
страшный и непрерывный огонь не позволил им приблизиться. Тем вре-
менем по большой дороге галопом подоспела испанская кавалерия, чтобы
завершить окружение гренадеров и отрезать полковнику Ариспу путь к
отступлению. Но Вилло, которого важность происходившего побудила
тоже явиться сюда, во главе другого гренадерского батальона выступил
навстречу неприятельской кавалерии; его гордая и смелая осанка про-
извела впечатление на противника, который дрогнул и отступил. Вторая
попытка пойти в атаку стала для испанцев роковой: в то время как Вилло и
его храбрые гренадеры, примкнув штыки, выдерживали их натиск, баск-
ские егеря, укрывшиеся в лесу по обе стороны дороги, убили или ранили
очень многих в их рядах. Наконец Арисп, после того как благодаря стойко-
сти Вилло и обоих гренадерских батальонов он вновь собрал всех баскских
егерей, в свою очередь бросился на испанцев и вынудил их к отступлению.
Войска отошли на свои позиции, а Арисп в три часа вернулся в Айскорбе.
Французская кавалерия, брошенная на левый фланг, в бою участия не
принимала. Якобы некий интендант, сославшись на приказ Вилло, вовлек
ее в погоню за несколькими егерями из Убеды (Ubeda), принадлежащими
к роте, которая была целиком составлена из контрабандистов.
Французы расположили центр в Ирурсуне, правый фланг - у подножия
перевала Аракиль (Araquil), а левый - в Айскорбе и на высотах, окружа-
ющих эту деревню. Тем самым они отрезали колонну Креспо от Наварр-
ской армии, только что принявшей участие в бою. Сам генерал Креспо,
покинув берега Девы, выбрал позицию в Салинас-де-Гипускоа (Salinas
de Guipuzcoa), а чтобы не попасть в окружение, занял высоты Эльгеты до
горы Сан-Антонио (San Antonio) и пункты Сатуль и Теллерант, которые,
казалось, обеспечивали ему коммуникации с Бискайей и Наваррой. Но
поскольку оккупация французами Ирурсуна перекрыла этот выход, у
Монсея созрел план окружить армию Креспо или по меньшей мере выну-
дить ее оставить свои позиции.
Колонна из Аспейтии (Azpeitia), соединившись с войсками, перешед-
шими Деву, и образовав корпус общей численностью в четыре с половиной
тысячи человек, под командованием генерала Дессена выступила 12 июля
из Эльгойбара (Elgoibar)77. На следующий день, в часе перехода от Эль-
гойбара, где она ночевала, эта колонна наткнулась на левый фланг армии
Креспо, защищавший подход к деревне Эрмуа (Ermua); не встретив особого
сопротивления, французы пробили себе путь и захватили всю неприятель-
скую артиллерию, состоявшую из тринадцати пушек.
В ночь с 13 на 14 июля колонна заняла позиции в Дуранго (Durango), где
хранились запасы армии Креспо. Там, помимо прочего, нашли двенадцать
пушек и шестнадцать миллье пороха. Все, что нельзя было забрать, было
77 У этой колонны не было иной артиллерии, кроме двух маленьких пушек, которые солдаты
прозвали «Республиканцами». За ними следовало всего двадцать кавалеристов. - Прим. авт.
337
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
уничтожено или брошено в реку. 15 июля Дессен пришел в Вильярреаль-
де-Алава (Villarreal de Alava); 16 июля в десять утра на горе слева от Ур-
бины (Urbina) появилась часть армии Креспо. Началась оживленная пере-
стрелка; но когда несколько стрелков вышло к левому флангу противника,
а размещенный в лесу батальон в то же время атаковал его правый фланг,
Креспо был вынужден скомандовать отступление. Он отошел к горам на
западе и к горам Урбина за Салинасом. Вечером, в ожидании подхода
дивизии генерала Вилло, генерал Дессен захватил деревню Арройябе
(Arroyabe), где расположился, а также Мендивиль (Mendivil).
Французская легкая пехота, 1793-97.
Гравюра Зееле, Аугсбургская коллекция
Однако Креспо, обращенный в бегство, решил вместо того, чтобы от-
ступать на Панкорбо (Pancorbo), спасти этот оплот Кастилии, а для этого
привлечь внимание победителей к другому месту. Он направился форси-
рованным маршем в Бильбао, но французские генералы уже погнались
за ним. Вечером 16 июля Дессен послал свой авангард под началом бри-
гадного генерала Шильта в Виторию, а 17 июля вступил в этот город сам
со всей колонной. На другой день он двинулся дальше и 19 июля, соеди-
338
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
нившись с генералом Вилло, который сам прошел через деревни Салинас
и Уллибарри-Гамбоа (Ullibarri-Gamboa), он достиг Ордуньи (Orduna), а на
следующий день Миравальеса (Miravalles).
Креспо не дожидался французов. Видя, что вторжение происходит
быстро, и опасаясь за Панкорбо, он по горной цепи, прикрывающей Ста-
рую Кастилию с севера, достиг этой крепости. 19 июля французы заняли
Бильбао и стали полными хозяевами провинции Бискайя. В Бильбао они
нашли огромные склады всякого рода. Склады провианта были для них
тем полезнее, что они до тех пор еще не оправились от последствий голода,
пережитого в конце зимы.
В то время как правофланговая колонна подчинила таким образом
провинции Бискайя и Алава (Alava), колонна из Ирурсуна добилась не
менее славных успехов.
Мы сказали, что испанская армия под командованием Филангьери
отступила к Оскии. Она заняла сильную позицию Эрисе, которую защищал
перевал Оллареги (Ollaregui) и которую можно было взять, только обойдя
или захватив этот пост. На вершине перевала Оллареги были размещены
пехотная рота из У беды и батальон наваррских волонтеров. Пост Ла-Месета
(la Meseta) на тыловом склоне горы, в месте, где перевал сужается, заняли
два батальона Африканского полка, чтобы в случае атаки поддержать
войска, защищавшие его вершину.
30 июля на рассвете гренадерский батальон и батальон горных егерей
под командованием бригадного генерала Дигонне отважно атаковали пере-
вал Оллареги. Рота из Убеды и наваррские волонтеры были опрокинуты,
несмотря на ожесточенное сопротивление, и вершина перевала немедленно
занята. Но, спускаясь на другой склон горы, победители были внезапно оста-
новлены батальонами Африканского полка, поспешившими на помощь
уже захваченному посту. Завязался рукопашный бой, в котором обе сто-
роны выказывали большое упорство. Полковник Африканского полка
дон Агустин Гойенета получил два сквозных пулевых ранения; подполков-
ник Хосе Гонсалес де Акунья был ранен и захвачен в плен; сержант-майор78
дон Хуан Агирре, раненный ударом штыка, убил поразившего его грена-
дера. Тем не менее испанцы постепенно уступали территорию и уже были
оттеснены к деревне Ильсарбе (Ilzarbe), когда французы, увидев, что на
подкрепление противнику подходят еще четыре батальона, были вынуж-
дены подняться обратно на вершину перевала, оставшегося за ними.
Король Испании был так доволен поведением Африканского полка в
этом столкновении, что позволил ему носить на знаменах почетный щиток,
а солдатам обоих батальонов, сражавшихся в тот день, - право носить
такую же нашивку на левом предплечье как отличительный и почетный
знак, какой жалуют только за самые блестящие подвиги.
Военные операции после взятия перевала Оллареги и города Бильбао
были уже малозначительными и не очень заслуживают описания. Их важ-
78 Сержант-майор - третий командир в испанских полках. - Прим. авт.
339
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
ность была тем меньше, что близилось время, когда мирный договор заста-
вил обе стороны сложить оружие. После занятия Витории бригадный гене-
рал Миоллис с четырьмя батальонами и сотней кавалеристов был послан
к Миранда-де-Эбро (Miranda de Ebro), чтобы наблюдать там за испанцами.
24 июля эта колонна перешла Эбро по мосту Миранды и захватила город
и одноименный замок. Этот успех внушил чрезмерную самоуверенность
войскам, которые, презирая противника, позволившего так легко себя
победить, стали пренебрегать охранением. Испанцы, воодушевленные
приближением Креспо, который шел к Панкорбо, вернулись обратно и тем
же вечером атаковали французов, всецело занятых празднованием своей
победы. Два эскадрона неприятельской кавалерии быстро отбросили их за
Эбро. Но, не получив поддержки, испанцы на берегах этой реки останови-
лись. Кроме нескольких раненых и пленных, французы потеряли храброго
Мораса, командира полубригады горных егерей.
25 июля бригада, которой командовал генерал Шильт, покинула Биль-
бао. Вскоре за ней последовал остаток армии под командованием генерала
Вилло, и все эти войска пошли к Миранде, чтобы занять там позиции.
Выше Пуэблы (Puebla) уже разбили лагерь, когда 5 августа в четыре часа
вечера пришла весть о заключении мира.
Похоже, командующий Монсей собирался предпринять ложную пере-
праву через Эбро под Мирандой, а на самом деле его войска направлялись
к Пуэнте-ла-Рейна (Puente la Reina), чтобы обложить Памплону. Для этого
же заняли и перевал Оллареги, а еще более явно об этом говорит тот факт,
что несколькими днями раньше в Байонну прибыл начальник инженерной
службы Мареско с другими офицерами из того же корпуса, чтобы заняться
осадными операциями.
В завершение рассказа об операциях Западно-Пиренейской армии
кратко опишем перемещения дивизии из Сен-Жан-Пье-де-Пор (Saint-
Jean-Pied-de-Port).
В начале кампании 1795 года, в апреле, этой дивизией командовал
генерал Моко, а состояла она из полубригады баскских егерей, 40-й полу-
бригады, 134-й пехотной полубригады и батальона департамента Юра.
26 апреля шесть пехотных батальонов и один гренадерский, итого около
трех с половиной тысяч бойцов, стали лагерем на перевале Линдус (Lin-
dus), между Бургете (Burguete) и Лес-Альдудес (Aldudes), левей перевала
Ибаньета (Ibaneta) и на входе в Ронсевальский (Roncesvalles) лес. Резерв-
ный батальон баскских егерей был расквартирован в Байгорри (Baigorry),
а сильный отряд из него находился в Бердарице (Berdaritz); резервные
батальоны 40-й и 134-й полубригад и батальон Юры, насчитывавшие самое
большее полторы тысячи бойцов, остались в окрестностях Сен-Жан-Пье-
де-Пор. Через десять дней лагерь сняли, прежде всего из-за нездорового
климата. 134-я полубригада отошла обратно в Сен-Жан-Пье-де-Пор и рас-
положилась за редутом Свободы (redoute de la Liberte) и рядом с ним, на
дороге в Ориссон (Orisson). 40-я полубригада, баскские егеря и гренадеры
340
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
разбили лагерь левей Лес-Альдудес, перед Бердарицем и рядом с ним.
Важный пост Арола (Arola) между Сен-Жан-Пье-де-Пор и Лес-Альдудес
поочередно занимали отряды из 40-й и 134-й полубригад.
Такую позицию войска дивизии из Сен-Жан-Пье-де-Пор занимали ме-
сяц. Бороться им приходилось только с тяготами повседневной утомитель-
ной службы, так как противник увел свои силы на левый фланг. После
разрушения [французами] литейных мастерских Орбайсета (Orbaiceta) и
Эуги (Eugui) испанцы окончательно ушли с этого участка своей границы; у
долины Аэскоа (Аёгсоа) не осталось других защитников, кроме ее жителей,
вступивших в отряды ополченцев; в долине реки Эрро (Егго) были расквар-
тированы отряды жителей Лес-Альдудес и две-три роты регулярных войск.
29 мая гренадерский батальон и два батальона баскских егерей были
выделены из дивизии, чтобы принять участие в экспедиции на правом
фланге. После этого 2-й батальон 134-й полубригады получил приказ идти
в Лес-Альдудес и расположился лагерем на горе Уриска (Ourisca) за Берда-
рицем, откуда были хорошо видны и ущелье Лес-Альдудес, и Бастанская
долина (valle de Baztan).
3 июня сильные отряды из состава этой дивизии двинулись на вер-
шину самых высоких гор близ Лес-Альдудес со стороны долины Эрро. Эта
экспедиция ограничилась несколькими небольшими стычками между
французским авангардом и двумя-тремя сотнями жителей Лес-Альдудес
и испанских солдат; во всяком случае, она внушила [французам] уверен-
ность, что неприятель перенес все внимание на левый фланг и полагает,
что правый в достаточной мере защищают пять лье гор. Впрочем, эта часть
армии так и осталась в обороне.
К 28 июня, после дела при Лекумберри, французы со стороны Субири
(Zubiri) еще раз провели разведку, как и в прошлый раз не встретив
серьезного сопротивления. Имущественные права испанцев строго соблю-
дались; местные жители, оставленные без защиты, возложили надежды
на французское великодушие и не прогадали. Их посланцев принимали
благосклонно, и их многочисленные стада были ограждены от любого
посягательства. Этой трудной лагерной жизни в горах внезапно положило
конец сообщение о мире. 40-я полубригада и баски оставили вершину
гор Лес-Альдудес, а вскоре за ними последовала и 134-я полубригада.
Но прежде чем отступить, эти войска полностью разрушили прекрасные
укрепления, возведенные в Бердарице.
Мы с сожалением на некоторое время покидаем поля, где французы
столь доблестно проявляли свою активность, и переносимся на театр воен-
ных действий, где сцены, удручающие и менее славные для нации, но,
может быть, и намного более драматичные, тем более требуют внимания со
стороны наших читателей, что мы приложили все усилия, чтобы собрать
воедино самые твердо установленные факты, разбросанные в огромном
множестве донесений и противоречивых свидетельств.
341
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Глава 11
1795 г. (продолжение)
Происхождение и описание шуанерии. Киберонская катастрофа. -
Сражения на реке Флувия: мирный договор между Францией и Испани-
ей. - Сражения в Альпах. - Сражение на перевале Тенда, при Тойрано, при
Лемоне, при Сан-Бернолъфо и приАлассио. - Сражение на перевале Мон-
женевр (Montgenevre) и взятие его, взятие Сан-Бернолъфо и др.
Происхождение и описание шуанерии. Киберонская (Quiberon)
катастрофа.
20 июля 1795 г. (9 термидора III года). Бретань.
В то время, когда на всей территории Франции, подобно морским вол-
нам, бушевали разные партии, раскалывая население этой прекрасной
страны, а роялисты встречали сочувствие у некоторых членов правитель-
ства и находили поддержку даже в республиканской армии79, - французы,
уже покинувшие родную землю, чтобы присоединиться к наследникам
свергнутого короля, естественно, попытались восстановить престол и в
свою очередь исполнились величайших надежд на воссоздание монархии.
Эмигранты, рассеявшиеся по всем европейским государствам, с Юга до
Севера пришли в движение и объединили силы, готовясь протянуть руку
помощи роялистам внутри страны [Франции]. Вскоре они, покинув места
изгнания, прибыли в назначенный пункт высадки, после того как, хмелея
от радости и надежды, взошли на борт подготовленных Англией кораблей.
Полные доверия в могучую помощь, которую после столь долгих прово-
лочек британский кабинет наконец оказал делу французского короля, они
больше не сомневались в успехе, добиться которого несчастные вандейцы
уже отчаялись; они уже видели в сладких грезах, как штандарт с лилиями
реет над всеми городами их милой родины, наконец вновь обретенной ими
после долгого и тягостного отсутствия, и как юный отпрыск рода Бурбонов
их заботами восходит на древний трон предков. В сердцах этих честных и
верных слуг монархии последнее из этих стремлений было даже сильней,
чем желание вновь увидеть отчий дом, и они бы охотно согласились вновь
уйти в изгнание, лишь бы благородные потомки Генриха IV были восста-
новлены в законных правах... Впрочем, лишь немногие из них смогут это
увидеть впоследствии. И пока мы должны описать великую катастрофу,
развеявшую их столь радужные надежды.
Но прежде чем воспроизводить все акты злосчастной Киберонской
трагедии, следует рассказать немного о войне, названной шуанской, незна-
чительность которой и маловажность ее событий до сих пор не позволяли
нам заняться ею. Высадку роялистов, прибывших из-за рубежа, иниции-
ровали шуаны. Сообщения вождей этих партизан и побудили английское
79 Со стороны Пишегрю. - Прим. авт.
342
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
правительство предпринять роковую экспедицию на Киберон. Поэтому
важно познакомить читателей с теми и другими; и мы предварим рассказ
об экспедиции историей шуанерии, которая вызвала к жизни этот поход.
Слово «шуан» во Франции долго было оскорбительным - это был си-
ноним слова «разбойник»; правду сказать, поступки некоторых людей,
называвшихся так, иногда оправдывали подобное уподобление. Но это
следствие любых гражданских войн, и если испанские отряды, известные
как «герильяс», огромное количество соотечественников считало бан-
дами разбойников (не говоря уж о французах, которые не могли называть
по-другому войска, более чем иррегулярные), то разве это значит, что все
испанцы, столь отважно отстоявшие свою национальную независимость,
были ворами и убийцами? Партия, какой бы ни была, принимает в свои
ряды сторонников повсюду, где находит. Шуаны-роялисты и поныне
признают, что в их рядах были контрабандисты, воры с большой дороги,
грабители дилижансов, профессиональные убийцы. Но позже эти гнусные
орудия преступлений не смогли избежать меча правосудия, и общение с
ними бесчестило истинных шуанов не более, чем искренних республикан-
цев, друзей отечества, - общение с поджигателями, массовыми убийцами,
клятвопреступниками, ворами и палачами от революции.
Основателями шуанерии считаются четыре брата по фамилии Кот-
теро. революции они были контрабандистами и жили в деревне Сент-
Уэн-де-Туа (Saint-Oi^n-des-Toits) близ Лаваля (Laval); занимаясь своим
ремеслом, они привыкли выходить из дома только ночью, чтобы их навер-
няка не выследили фискальные агенты. Говорят, чтобы узнавать друг
друга в безмолвии и мраке лесов, где они прятали запрещенные товары, и
предупреждать друг друга в случае неожиданных событий, они научились
подражать заунывному крику ночной птицы, называемой совой или лесной
неясытью (chat-houant). Похоже даже, что еще до революции в местах, где
они часто бывали, их называли не иначе как шуаны - так по-анжуйски
и по-бретонски произносится слово «chat-houant». Какова бы ни была
его этимология, братья Коттеро, которых революция разорила, отменив
все прежние фискальные законы и предоставив торговле свободу, стали
врагами нового режима и приняли сторону того правительства, которое в
свое время повесило бы их, попади они в руки правосудия. В 1793 г. под
Лавалем и Ла-Гравелем (La Gravelle) они сформировали отряд, поначалу
целиком состоявший из представителей их ремесла, а вскоре к нему при-
соединились недовольные из соседних местностей. Вождем эти банды
избрали Жана Коттеро по прозвищу Шуан, старшего из четырех братьев, и
все они приняли название «шуаны», каким с тех пор и называли роялистов
Бретани и части Нормандии.
Однако эти первые шуаны не устраивали дальних вылазок и не уходили
далеко от Пертрского (foret du Pertre) и Гершского (foret de la Guerche)
лесов. Тогда же разные группировки появились в Нормандии, Мене и Бре-
тани. Молодой человек семнадцати лет по фамилии Дюбуаньи, объявлен-
343
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
ный вне закона вместе со всей семьей, которая принадлежала к дворян-
скому сословию, собрал отряд в окрестностях Фужерского леса (foret de
Fougeres). Бернар де Вильнёв, прежде друг первого вождя роялистского
восстания, знаменитого ла Руари, возглавил роялистов департамента Кот-
дю-Нор (Cotes-du-Nord). Буагарди, до революции - офицер Королевского
Морского полкаяп, организовал банды в нескольких департаментах из
тех, на которые разделили бывшую провинцию Бретань. Этот вождь тем
сильней влиял на нижнебретонцев, что они считали его способным пред-
сказывать будущее. Из всех департаментов Бретани наиболее выражен-
ный характер восстание приобрело в Морбиане (Morbihan). На верховное
командование в этом краю претендовало три нижнебретонских дворяни-
на - бывший кавалерийский капитан граф де ла Бурдонне, кавалер де
Сильц и граф де Буленвилье.
В таком состоянии движение шуанов находилось к концу 1793 года.
Когда вандейцы, потерпев поражение при Шоле (Cholet), перешли Луару,
чтобы перенести военные действия в Нормандию и Бретань, шуаны как
будто сначала хотели соединиться с ними. Но, рассеянные вместе с частями
храброго Ларошжаклена в сражениях при Ле-Мане и Савенэ (Savenay),
они отступили к себе в леса и вернулись к прежним приемам войны с
республикой, останавливая курьеров, транспорты, грабя экипажи, везшие
казенные деньги, и разоряя владения лиц, известных приверженностью
делу революции.
Чтобы повести эти разрозненные и недисциплинированные отряды к
цели, полезной делу короля, нужен был вождь, который смог бы создать
хорошую организацию и придать их движению твердость, которой им
недоставало. За решение этой трудной задачи взялся граф Жозеф де Пюизе,
который родился в Перше, происходил из рода Ла Кудре ль и в Генеральных
Штатах был депутатом от дворянства своей провинции.
Этот человек, который сплел столько интриг, не завершив ни одной,
сыграл столько ролей, из которых ни к одной не был способен, и отличался
лишь красивой наружностью, не обладая ни талантами полководца, ни
мужеством солдата, который из трусости погубил столько дел, какими
брался руководить, в довершение всего поначалу вел себя как рьяный
приверженец революционных новшеств. Однако неистовое честолюбие,
мучившее его всю жизнь, заставило его переменить взгляды. Ничего не
выгадав от революции, в 1793 г. он выступил в качестве роялиста. В то
время он командовал Национальной гвардией Эврё, и его беспокойный
дух внушил ему замысел мятежа, но руководство последним он осмотри-
тельно поручил Феликсу Вимпфену, с которым был связан. Когда эти
планы провалились, он после 31 мая переметнулся в партию федералистов,
сформировал ополченческие части и был, как мы уже говорили, разбит
при Паси-сюр-Эр (Pacy-sur-Eure) вместе с Вимпфеном, командовавшим
федералистами Кальвадоса.
80 Royal-La Marine - 60-й пехотный полк королевской армии, основанный в 1669 году. - Прим.ред.
344
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Объявленный Конвентом вне закона, Пюизе после поражения отступил
в Бретань вместе с неким Фокаром, который из его хирурга стал для него
другом и советником, и с неким полковником-федералистом по фамилии
Леруа. Непринужденные манеры, бахвальство, которое зачаровывает про-
стаков, имитация постоянной погруженности в великие замыслы вскоре
снискали этому честолюбцу расположение, уважение и даже преданность
бретонских крестьян, среди которых он счел нужным укрыться. Вскоре
его слава распространилась по Бретани и стала настолько громкой, что
шуаны этого края и остатки злосчастного вандейского отряда, уничто-
женного при Савенэ, одновременно послали к нему депутацию, умоляя
возглавить их всех.
Пюизе, велевший шуанам называть себя графом Жозефом, жил тогда в
Пертрском лесу в пещере, служившей убежищем также для бывшего кава-
лерийского офицера по фамилии Дележ и для его брата-священника, объ-
явленных вне закона. В этом-то убежище он и принял шуанских депутатов.
Почти тогда же к нему прибыл некий Прижан, служивший ему эмиссаром
для связи с англичанами. Предложение шуанов нельзя было не принять;
новый вождь разместил свою главную квартиру в той же пещере Дележей и
занялся назначением штаба. Но, пока он готовил организацию роялистов,
его едва не схватили республиканцы, как и всех обитателей этого леса.
Местные власти получили сведения об отряде, который формировался под
эгидой Пюизе и его заботами. Однажды утром главную квартиру нового
восстания окружил отряд местной национальной гвардии. На двух штаб-
ных офицеров Пюизе, Ла Эшуа и Ла Массю, внезапно напали в момент,
когда они выходили из пещеры. Первому удалось отбиться с помощью
сабли, Ла Массю упал, пробитый пулей. Услышав звуки выстрелов, Пюизе
стал искать оружие; Фокар, более расторопный и неустрашимый, вышел
ко входу в пещеру и не побоялся дать отпор национальным гвардейцам,
свалив трех из них. «Атакуем!» - воскликнул отважный хирург. Пюизе
и его спутники последовали за ним; им удалось пробиться сквозь заслон
республиканцев, которые, пораженные дерзостью Фокара и охваченные
паническим ужасом, решили, что их самих окружил отряд шуанов. Пре-
жде чем вражеское подразделение успело опомниться, Пюизе и его малень-
кая группа скрылись в лесу.
На следующий день генерал Бофор, командовавший в Ренне, приказал
прочесать Пертрский лес. Республиканские войска рассыпались по лесу
и стали травить шуанов как диких зверей. В ходе этого прочесывания от
шестисот до семисот последних было убито или захвачено в плен; тогда-то
и погиб Жан Коттеро, старший из четырех братьев, о которых мы гово-
рили, и который, как сообщалось, был провозглашен вождем первого вос-
стания. Окруженный республиканцами, он занял оборону в кустарнике
и защищался со всей яростью отчаяния. Четыре солдата пали мертвыми
к его ногам. Наконец один гренадер из батальона департамента Ла-Манш
прицелился в него и пробил ему тело двумя пулями. Голову Коттеро, на-
345
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
саженную на штык, триумфально принесли в Ла-Гравель. Накануне обы-
скали пещеру Пюизе, и республиканцы нашли там ценные документы о
сношениях этого вождя с Англией и предложенный им план организации
шуанерии. Все ЭТИ события случились в конце января 1794 года.
Однако Пюизе эта временная неудача не выбила из колеи. Опасности,
каким он только что подвергся в этих обстоятельствах, сделали его еще
более привлекательным в глазах мятежных бретонцев, обеспечив ему боль-
шее влияние на умы этих простодушных и доверчивых крестьян, чем он
когда-либо имел; вскоре он придал восстанию невиданный прежде размах.
Он умело воспользовался тем, что предоставил убежище нескольким вто-
ростепенным вождям большой Вандеи, добившись, чтобы они поступили
к нему на службу и помогли окончательно придать его делу задуманную
организацию. Так к Пюизе присоединились Форестье, который замещал
командира вандейской кавалерии и, как мы видели, участвовал в осаде
Гранвиля (Granville), Шантеро, Диаман дю Пере, Гиньяр, дю Понше, Бре-
шар, граф де Бельвю, кавалер де Кокере, Фабре, Жарри и Тюффен д’Юсси,
близкий родственник ла Руари, которые признали его власть и получили от
него командные должности. Оставив при себе Брешара, энергию которого
он оценил, генерал шуанов выбрал себе главную и центральную позицию
в окрестностях Ренна.
Численность его сторонников вскоре возросла настолько, что он заду-
мал внезапным ударом захватить Ренн. Для этого вождям шуанов были
разосланы приказы собраться в назначенный день в Пертрском лесу. Но
перебежчик выдал весь план коменданту города, оказавшегося под угро-
зой. Тот немедленно принял эффективные меры для предотвращения
опасности, и накануне дня, назначенного для сбора, Пюизе был внезапно
атакован гарнизоном Ренна, к которому присоединилась немалая часть
Национальной гвардии этого города. Шуаны, разъяренные тем, что их
опередили, выказали высокий боевой дух и некоторое время оказывали
сопротивление республиканским силам; но осторожный Пюизе счел нуж-
ным отступить и направился к Беньону (Baignon) в департаменте Морбиан.
Его появление вызвало энтузиазм у роялистов этого департамента.
Они толпами поспешили под знамена того, кого считали последней опорой
своего дела. Повинуясь его приказам, командиры местных отрядов крайне
спешно собрали в лесу Манласе (Manlace) семь-восемь тысяч человек. Это
делать надо было срочно, потому что в тот самый день, когда в Пертрском
лесу произошло сражение, во всех коммунах, окружавших город Ренн,
республиканцы ударили в набат. Генерал Бофор сумел собрать три тысячи
пехотинцев и восемьдесят кавалеристов. Он немедленно отправился в
погоню за Пюизе и настиг его на равнине между Плеланом (Plelan) и Беньо-
ном. Шуаны, хоть и имели большое численное преимущество, не выдер-
жали атаки республиканцев. Они разбежались, и Пюизе, во второй раз вы-
нужденный обратиться в бегство, отступил, снова назначив шуанам мес-
том сбора Пертрский лес. Роялисты разбежались с такой скоростью, что
346
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
догнать их республиканцы не могли, и генерал Бофор вернулся в Ренн,
пока не зная, какую дорогу выбрал Пюизе. Вскоре он получил сведения,
что прибежищем этому вождю снова послужил Пертрский лес. Генерал
опять собрал войска и приказал окружить лес. Он встретил своего про-
тивника в городке Лиффре (Liffre) между Ренном и Фужером (Fougeres),
где тот занял позицию приблизительно с семью сотнями шуанов. Послед-
ние потерпели поражение в первом же бою. Их со всех сторон окружили
и по большей части перебили. В этой кровопролитной схватке кавалер де
Трору, Тюффен д’Юсси, дю Понше и Фабре были изрешечены пулями и
погибли. Пюизе с несколькими офицерами сумел выскользнуть из этого
побоища. Узнав о разгроме своих шуанов, он на коне бросился наутек по
лесам, кустарнику и оврагам и мчался до маленькой лощины, где к своему
великому счастью встретил отряд из четырехсот человек, который вел ему
на помощь командир Жарри. Благодаря этому эскорту он без труда достиг
Редона (Redon), куда на соединение с ним прибыли вожди, которых он
послал в Бретань. Они доложили ему, что отряды, которые он приказал со-
бирать в этих краях, приобретают регулярный характер и скоро будут
представлять собой массу, способную на серьезное сопротивление.
Это происходило в период, когда британское правительство, ободряемое
рапортами Пюизе, который, похоже, внушал английским министрам неко-
торое доверие, и, с другой стороны, вдохновляемое зрелищем раздоров,
добычей которых стала республика, как будто наконец решилось на послед-
нюю попытку придать гражданской войне серьезный характер, который
позволил бы быстро низвергнуть новый порядок и восстановить власть Бур-
бонов. 1 апреля 1794 г. Питт оповестил палату общин, что правительство
считает уместным взять на содержание корпус французских эмигрантов,
и на следующий день этот билль после слабого сопротивления прошел
через парламент. Министр немедля отдал приказы о формировании четы-
рех эмигрантских полков по два батальона каждый, в целом по 1651 че-
ловек на полк. Эти военные части должны были собраться на острове
Джерси (Jersey).
Эта мера, из которой можно было сделать вывод, что Англия наконец
решилась оказать реальную помощь делу французского короля, обязывала
принцев Бурбонского дома всеми средствами, какими они располагали,
поддержать роялистов внутри страны. Его Королевское Высочество граф
д’Артуа, находившийся в Англии, от своего имени возложил верховное
командование в Бретани на маркиза дю Дрене, бывшего офицера шеволеже-
ров королевской гвардии. Возможно, при том состоянии, в каком находилось
восстание в Бретани, это решение принца было неблагоразумным. У Пюизе,
организатора восстания, мера, отбиравшая у него награду за труды, должна
была вызвать недовольство. В глазах многих вождей шуанов выбор принца
тем более выглядел политически недальновидным, что дю Дрене считался
бездеятельным, жалким царедворцем, очень честолюбивым, но неумелым
и во всех отношениях непригодным для руководства большой группой
347
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
людей. Пюизе очень скоро догадался, что такого соперника особо опасаться
на стоит; и прислушавшись к совету кавалера де Тентеньяка, прибывшего
к повстанцам в качестве специального посланника генерал-лейтенанта
[Французского] королевства, Пюизе решил отправиться в Англию сам.
Однако прежде чем уехать, граф принял новые меры, какие счел нуж-
ными для обеспечения успеха общего восстания в Бретани. Морбиан уже
поднялся почти полностью. Двенадцать отрядов, способных выделить в об-
щей сложности четырнадцать тысяч регулярных воинов, и двадцать тысяч
крестьян уже находились в подчинении кавалера де Сильца, графа де Булен-
вилье, обоих Лантиви, Гийемо, Бонфиса, Жанжана, Бертло, Робино де Сен-
Режана, д’Аллегра де Сен-Тронка, Жоржа Кадудаля и Лемерсье по проз-
вищу «Вандея». Двое последних скоро будут командовать в Морбиане одни.
В свое отсутствие следить за поведением и перемещениями всех этих
вождей Пюизе поручил графу де Бельвю. Подобная же задача была воз-
ложена на Буагарди и Тристана Лермита, земляков Пюизе: на первого - в
департаменте Кот-дю-Нор, на второго - в Нижнем Мене. Виконт де Сепо,
воспитанник и друг вандейского героя Боншана, был послан возглавить
восстание, которым руководили Дьёзек, Мулен и Кокеро в разных местах
Анжу и в той части Бретани, границей которой с юга служит Луара, а с
запада - река Вилен (Vilaine). Сделав эти распоряжения, Пюизе 26 июля
1794 г. выпустил прокламацию, подписанную сорока пятью роялистскими
генералами и высшими офицерами, где приговаривал к смерти всех фран-
цузов, которые останутся нейтральными в этой великой битве между монар-
хией и республикой, и объявлял мятежниками против Франции и короля
всех, кто с приближением республиканцев покинет города, городки или
деревни, вместо того чтобы защищать их до последней капли крови. Под
страхом самых суровых кар он запрещал всем сборщикам государственных
денег вносить свои средства куда-либо, кроме как в кассы королевских
армий. Далее Пюизе занялся формированием главного административного
и военного совета. Он составил его из пяти членов - Дезотё де Корматена,
Шарля Буагарди, Шантеро, Жарри и бывшего члена Учредительного
собрания Бутиду. Корматен, уже носивший звание генерал-майора армии
шуанов, был избран председателем этого совета и должен был руководить
движениями военных частей в отсутствие Пюизе. Потом покинул армию
и, пройдя через величайшие опасности, достиг побережья, сумел сесть на
корабль вместе с верным эмиссаром Прижаном и отплыл в Англию.
Корматен, волею Пюизе получивший наибольшее влияние на опера-
ции шуанской армии, был авантюристом, чужим для этого мятежного
края. Он не отличался таким же большим умением плести интриги, гибко-
стью и знанием людей, как его патрон. Хотя другие вожди сами проси-
ли назначить Корматена, но после отъезда Пюизе возмутились тем, что
подчинены человеку, который почти неизвестен и не имеет никаких вы-
дающихся титулов. Между ними возникло взаимное раздражение, и вой-
на, которую Пюизе хотел вести благородно, в духе вандейцев времен Бон-
348
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
шана, д’Эльбе и Ларошжаклена, сразу же приобрела другой характер. В
Вандее Шаретт и Стоффле так же соперничали в суровости и жестокости
с некоторыми республиканскими командирами; если бы нам не претило
вновь изображать подобные картины, мы могли бы описать и здесь, как
шуаны под бестолковым руководством Корматена творят все эксцессы и
ужасы, какие, увы, почти всегда омрачают гражданские войны. Несмотря
на регулярный характер, какой якобы приобрели все отряды ополчения,
которые назвали «дивизиями королевской армии», место честности -
какой естественно было бы ждать от тех, кто заявлял, что действует от
имени бога мира, ради короля и принцев, благородство чьих намерений
сомнению не подлежит, - у них заняли коварство и жестокость. Увидев,
как шуаны грабят и разоряют края, куда приходят с оружием, бретонские
крестьяне быстро раздумали помогать им, ведь порой приходилось опа-
саться их больше, чем республиканцев, или «синих», - такое прозвище
солдатам республики дали вандейцы и шуаны. Из-за этих новых настро-
ений Корматен, опасаясь, что его покинут и что без притока новобранцев
его отряды распадутся, выпустил постановление, приговаривавшее к
смерти всякого, кто не объявит себя его сторонником или противником.
Эта мера, напоминавшая закон в древних Афинах, согласно которому
всякий гражданин, не занявший определенной позиции во время мятежа,
объявлялся изменником родины, для шуанов словно послужила сигналом
к самым отвратительным насилиям, грабежам, убийствам и поджогам.
На эти бесчинства республиканцы отвечали такими же, и на землях, где
в ходе этой безобразной борьбы обе стороны ежедневно сталкивались, они
сеяли беду и отчаяние.
Тем временем генералов Россиньоля и Мулена, командовавших респу-
бликанской армией Побережий Бреста и Шербура81, сменил генерал Гош,
вышедший после революции 9 термидора (27 июля 1794 г.) из застенков
тюрьмы Консьержери, куда его бросил децемвир Сен-Жюст. Этот моло-
дой герой, которого воспламеняла любовь к отечеству и который когда-то
его спас, вытеснив в конце 1793 г. пруссаков и австрийцев со знамени-
тых Вейсенбургских линий, в новой войне, которую ему было поручено
вести, использовал свой гениальный опыт и выказывал ту же деятельную
неутомимость, какая позволила ему преодолеть столько препятствий в
знаменитом Рейнском походе. Посланный против шуанов, он сразу отка-
зался от системы, какой следовали до него, и ввел систему укрепленных
лагерей, применение которых в Вандее уже выявило свою полезность.
Но, поскольку он стал свидетелем ужасов, неизбежно сопровождающих
гражданские войны, благородство души заставляло его сожалеть, что он
не направлен на более почетный театр военных действий. Лишь С край-
ней неохотой он согласился сражаться с французами и проливать кровь
соотечественников. После боев с шуанами этот благородный герой часто
81 Армия Побережий Бреста и Шербура - официальное название армии, стоявшей в Брета-
ни. - Прим. ред.
349
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
восклицал: «О! как счастливы те, кто должен биться только с иностран-
цами!» Он испытывал нечто похожее на унижение, опускаясь до ремесла
партизана, а слава его прежних соратников делала для него еще более
невыносимой второстепенную роль, какую его вынудили играть, мешала
ему спокойно спать и вызывала у него сожаления, характерные для благо-
родного соперничества82.
Генерал Лазарь Гош. Гравюра Дюплесси-Берто
Зрелище убийств, ежедневно совершаемых французами с обеих сто-
рон, вызывало у него глубокую скорбь, но в то же время подсказало ему,
как залечить рану гражданской войны. Убедившись на опыте, что для
усмирения людей, которых трудно настичь и принудить к бою, строгость
бесполезна, он решил проверить, не сильней ли на эти свирепые и неу-
кротимые сердца повлияет великодушие. В лагерях была введена самая
суровая дисциплина; солдаты получили приказ обходиться с шуанами со
всем уважением, какое только позволяла республиканская гордость. Гош
запретил самоуправство и репрессии, которые лишь раздражали людей,
вселяя в их души отчаяние. Он приказал относиться как к врагам только
к тем шуанам, которых застали с оружием в руках, и искал доверия всех,
82 В нескольких рассказах приводится отрывок из частного письма Гоша к одному из друзей,
служившему в Самбро-Маасской армии: «Я веду, - писал он этому другу, - то, что называется
войной с шуанами. Странные люди! Их никогда не видно. Продолжайте, друзья мои, захватывать
штурмом города, брать неприступные крепости, выигрывать великие и важные битвы. А ты про-
должай присылать мне бессмертные подробности этих действий; со своей стороны, как только
мы захватим шуана, я поспешу сообщить тебе эту великую новость». - Прим. авт.
Это письмо свидетельствует одновременно о природном юморе генерала и о своеобразии войны,
в которой он вопреки желанию вынужден был участвовать. - Прим. авт.
350
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
кто попадал к нему в плен, давая понять, что видит в них не более чем фран-
цузов. Наконец, Гош первым предложил республиканскому правительству
принять меры, которые привели к первому замирению Вандеи и, во всяком
случае, на время заставили французов выпустить из рук отцеубийствен-
ное оружие, каким они со взаимным ожесточением разили друг друга. В
переписке с Комитетом общественного спасения Гош все время твердил:
«Несколько прокламаций, которые пообещают искренне предать забвению
прошлое, сделают больше, чем шестнадцатифунтовые орудия».
Мирная тактика, какую в Бретани избрал Гош и которая столь конт-
растировала с поведением интригана Корматена, повлекла за собой те след-
ствия, на какие и рассчитывал республиканский генерал. Как только здра-
вомыслящая часть нижнебретонцев заметила, что у республиканских
офицеров они находят помощь, покровительство и справедливость, тогда
как от шуанов часто терпят гонения и насилие, они отказались браться
за оружие ради войны на стороне последних и решили остаться у своих
очагов, став мирными гражданами с тех пор, как Гош приказал своим вой-
скам уважать их. За недолгое время от Корматена и еще от нескольких
вождей ушла большая часть крестьян, которые составляли главную силу
их отрядов. Под влиянием этого ухода, а еще в большей степени под влия-
нием примера Шаретта и Стоффле генерал шуанов, несмотря на категори-
ческий запрет Пюизе вступать в какие-либо соглашения, принял участие
в переговорах, состоявшихся между делегатами Конвента и некоторыми
вождями роялистов. Выше мы видели, что республиканское правитель-
ство, которое, несомненно, убедили соображения генерала Гоша и которое,
с другой стороны, хотело отличиться в глазах нации умеренным пове-
дением, само предложило мир всем зачинщикам гражданской войны.
Продолжать переговоры, происходившие в Ла-Мабилэ (La Mabilais) под
Ренном, сразу же был назначен Гош. Но Корматен, который, так же как
Шаретт и Стоффле, в мире, предложенном республиканским правитель-
ством, искал только перемирия и новых возможностей реорганизовать
силы своей партии, опасался искренности и проницательности генерала.
Он попросил исключить себя из переговоров, и это замирение, инициато-
ром которого стал Гош и которое могло бы обрести прочные основы, было
заключено и подписано без его участия. Условия договора с шуанами были
почти такими же, как и предложенные Шаретту и Стоффле.
В мятежных краях как будто на некоторое время воцарилось спокой-
ствие, которое должны были обеспечить три договора в Ла-Жоне (La Jau-
nais), в Сен-Флоране (Saint Florent) и в Ла-Мабилэ. Но, как мы только что
сказали, роялисты желали не более чем перемирия и не замедлили его
нарушить. Неожиданная умеренность Конвента, некогда столь грозного,
лишь увеличила численность его противников, и вскоре настал момент,
когда последние могли более чем когда-либо льстить себя надеждой на
победу. Пюизе, приехавший в Англию с единственной целью получить от
этой державы эффективную помощь своей партии, только что добился от
351
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
нее того, чего раньше не могли заставить ее предпринять ни принцы, ни
эмигранты. Хитроумный вождь шуанов убедил Сент-Джеймсский кабинет,
что роялисты Бретани, разрозненные банды которых были разбросаны
по этой обширной области, больше заслуживают поддержки со стороны
[английского] правительства, чем более регулярные войска Шаретта и
Стоффле. Эту ошибку английских министров можно было бы счесть дока-
зательством большого таланта графа де Пюизе как интригана, если не
знать, что для Англии было не столь важно, каких людей использовать,
лишь бы успешно осуществить свой замысел - разжечь во Франции граж-
данскую войну сильней, чем когда-либо. Договоры, недавно заключенные
[Францией] с Голландией, Пруссией и Испанией, внушали англичанам
опасение, что республика наконец обретет политическую стабильность и
обратит свои победоносные армии против Британских островов. И поэтому
та самая держава, которая столь долго не решалась оказать поддержку ван-
дейцам во времена их успехов, вдруг поддалась красноречию авантюриста
и решилась оплатить гигантскую экспедицию, чтобы поддержать партию,
которая пока что терпела одни поражения, в момент, когда республика,
заключив мир с частью Европы, имела перевес и более мощные средства,
чем когда-либо.
Услышав о новых намерениях Англии и уверившись, что она наконец
решилась сделать для потомков Людовика XIV то, что этот король когда-то
сделал для потомков Стюартов, граф д’Артуа поспешил на берега Невы,
где нанес визит императрице Екатерине. Приняв из собственных рук этой
знаменитой государыни оружие и получив от нее заверения, что ему будет
оказана еще более значительная помощь, чем обещала Англия, Карл-
Филипп направился из Санкт-Петербурга в Лондон в благородной надежде
лично содействовать возложению древней короны Гуго Капета на голову
племянника. Граф д’Артуа узнал от Пюизе обо всех планах, какие послед-
ний составил ради успеха этого великого предприятия, и договорился с
ним о новых мерах, какие в этой торжественной ситуации следовало при-
нять. Луи де Фротте был послан поднять Нормандию, имея в подчинении
дю Трезора, заранее назначенного полковником нормандской кавалерии,
которую надеялись набрать. Тентеньяк выехал командовать в качестве
полевого маршала в департаменте Кот-дю-Нор. Д’Аллегр де Сен-Тронк
поехал в Морбиан, чтобы принять там командование от имени принца.
Дюбуаньи с той же целью отправился в Иль-э-Вилен. Разные назначения
получило и несколько других вождей. Чтобы упростить сообщение между
вождями, на острове Джерси поселился принц Буйонский, получивший
приказ передавать графу д’Артуа рапорты, которые могли бы того заин-
тересовать.
Вместе с принцем, при одной только вести, что Англия наконец соби-
рается оказать реальную помощь роялистам внутри Франции, поднялись
и все французы, которых начинало тяготить изгнание и которые горели
желанием вновь увидеть отечество, куда их взоры были неотрывно направ-
352
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
лены и прежде. Они массами высаживались в Англии и как о милости про-
сили о зачислении в эмигрантские полки, уже находящиеся на содержании
британского правительства, или о формировании новых. Их просьбы неиз-
менно удовлетворялись - зачислили или занесли в списки всех. Огромное
множество из них составляли бывшие офицеры королевского военно-мор-
ского флота Франции. Вынужденные покинуть родину во времена, когда
прежний Комитет общественного спасения усвоил обычай принимать на
службу только новых людей, почти все они благородно отказались посту-
пать в английский флот и предпочли испытать все невзгоды изгнания, чем
способствовать успехам державы, которую флот Франции не раз унижал.
Приглашенные французским принцем, они все прибыли, чтобы поступить
под его начало, и вошли в состав пехотных полков, которые должны были
направиться в задуманную экспедицию. Это роковое решение, в итоге
лишившее Францию офицеров, которые могли когда-нибудь возродить
блеск ее флота, некоторые объясняли коварными макиавеллиевскими
замыслами державы, политика которой иногда давала поводы для столь
несправедливых подозрений. В свое время распространилось мнение,
встречающееся, возможно, и поныне, что Англия приняла этот план с
целью погубить людей, талантов и доблести которых опасалась.
Тем временем многочисленные эмиссары, посланные принцем и Пюизе,
растеклись по Пуату, Бретани, Анжу, Нормандии и Мену и стали убеждать
роялистов вновь взяться за оружие. Но прежний пыл, проявлявшийся в
борьбе за дело, в которой слишком часто приходилось терпеть поражения,
уже ослаб. Умеренность, какую республиканцы проявляли по отношению
к крестьянам, и радости мирной жизни заглушили память о былой ненави-
сти. Лишь немногие из них прислушались к нашептываниям, обращенным
к ним, и решились возобновить войну, бедственные последствия которой
уже начали сглаживаться, и отказались от выгодного для них спокойствия.
Одни лишь вожди проявили энтузиазм и предприняли новые попытки
вернуть восстанию размах, какого оно уже не могло обрести. Похоже,
только в Вандее как таковой откликнулись на призыв стать смелее. В этом
краю, прежнем очаге гражданской войны, еще оставались ЛЮДИ, которые
ради понятий «религия» и «король» могли пойти на все. Но, несмотря на
увещания принца, неумолимая взаимная ненависть по-прежнему разоб-
щала Шаретта и Стоффле, ее не могло угасить никакое соображение, даже
интересы дела, которому они служили; объединившись, они могли бы
предпринять крупную результативную диверсию; разъединенные, они
изначально обрекали его на поражение, лишая поддержки, которая бы
способствовала его успеху. Позже, говоря о походе с острова Дьё (Dieu), мы
увидим, как в этих судьбоносных обстоятельствах повели себя оба вождя.
Со своей стороны Корматен, на которого все еще рассчитывал Пюизе
и который строго следовал инструкциям последнего, не упускал ни одной
возможности разжечь восстание в подконтрольных местностях. Набрав-
шись опыта, он вернул себе доверие второстепенных вождей и при их
353
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
поддержке старался привлечь побольше шуанов. С помощью английского
золота он порой подбивал на дезертирство французских солдат. Он был
настолько умелым вербовщиком, что переманивал к себе людей даже из
окружения Гоша, один из слуг которого и старший сержант роты Гидов
штаба однажды утром перешли на сторону шуанов. Однако происки Корма-
тена были не настолько скрытыми, чтобы могли ускользнуть от неизменно
бдительного республиканского генерала. Ему были известны секретные
замыслы шуанов, двойственно толковавших соглашения в Ла-Мабилэ. Но
он молчал и ждал только приказов правительственного комитета, чтобы
действовать по закону. Получив необходимое разрешение, он неожиданно,
как молния, обрушился на группировку, полагавшую, что обманула его.
Корматен, Солильяк, Жарри и некоторые другие были схвачены в окрест-
ностях Ренна, когда под предлогом похода на ярмарку они во главе шуан-
ского отряда прибыли в городок Сизе (Cisay), чтобы внезапным ударом
захватить находившийся там артиллерийский парк.
Весть об этом аресте быстро распространилась по всему роялистскому
краю. Для вождей она стала сигналом, что пора снова браться за оружие.
Так что Гош, прежде заперший храм Януса в этой местности, был вынуж-
ден вновь распахнуть его двери83. Но совершённый им вынужденный
враждебный акт всего на несколько дней опередил новое вооруженное
выступление, подготовленное против республиканцев. За оружие взя-
лись обе стороны. Во главе своих отрядов выступили Шаретт и Стоффле,
и шуаны, которых вели вожди, сменившие арестованных, вновь объеди-
нились в банды и принялись за привычные грабежи. Между шуанами,
вандейцами и республиканцами уже произошло несколько стычек, в хо-
де одной из которых попал в плен уже упоминавшийся нами кавалер де
Сильц, когда стало известно, что флот с участниками намеченного похода
наконец покинул английские порты и взял курс на Францию.
Эти военные приготовления обошлись в огромные суммы Англии, кото-
рая тем не менее не считала, что платит слишком дорого за возможность
столкнуть одних французов с другими. Англия прибегла ко всем видам
обольщения, чтобы заставить биться за дело короля не только эмигран-
тов, которые валом валили в эту армию из желания вернуться на родину
победителями, но и тех французов, которые попали в ее руки в результате
превратностей войны. Эти несчастные, умиравшие от голода и нужды на
тех самых понтонах84, на которых с тех пор погибло столько французов,
павших жертвой холодного варварства того самого народа, что смеет
кичиться своей гуманностью, эти пленники, поставленные перед выбором
между почти верной кончиной и менее страшным и неизбежным исходом,
предпочли это средство вернуться на родину, когда уже думали, что путь
83 В Древнем Риме с началом войны открывали ворота храма Януса и закрывали с наступлением
мира. - Прим. ред.
84 Понтонами называли в то время старые боевые корабли со снятым рангоутом, которые стояли
в портах и использовались для содержания военнопленных. - Прим. ред.
354
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
на нее закрыт для них навсегда. Англия убедила себя, что все эти люди
запросто забудут, почему они стали пленниками, и будут честно сражаться
в рядах роялистов. Мы увидим, насколько роковым для успеха похода
окажется это заблуждение или, скорей, это коварство. Как бы то ни было,
столь необычным путем набрали десять полков или легионов: Королев-
ский полк Людовика (Royal-Louis), Эмигрантский полк (Loyal-Emigrant),
Королевский артиллерийский полк (Royal-Artillerie) под командованием
графа де Роталье, легионы Эктора (Hector) и Дю Дрене (du Dresnay), полки
Беона (Вёоп), Дама (Damas), Сальма (Salm), Рогана (Rohan) и Перигора
(Perigord). Эти части, составлявшие первую дивизию экспедиции, в целом
могли насчитывать десять тысяч человек. Вторая дивизия под началом
графа Шарля де Сомбрейля имела численность от трех до четырех тысяч че-
ловек и состояла из набранных в 1794 г. в Германии за английский счет пол-
ков. Первой дивизией командовал граф д’Эрвильи, бывший полковник
полка «Роган-Субиз» (Rohan-Soubise). Граф де Пюизе, маркиз де Конфлан,
граф де Ботрель, герцог де Леви, маркиз де Контад, граф Жозеф де Бро-
льи, граф де Вобан, Дюбуа-Бертло, кавалер де Тентеньяк и масса других
вождей, находившихся либо во главе полков, либо в их рядах, все были
назначены графом д’Артуа, который также утвердил графа д’Эрвильи
командующим экспедиционной армией. В составе экспедиции были также
Рене де Эрре, епископ Дольский, прежде проповедовавший в Англии это
подобие крестового похода, его старший викарий и более шестидесяти
бретонских служителей церкви, которые своими молитвами должны были
призывать на поход благословение небес. Более сотни транспортных судов
везли многочисленные припасы, оружие на восемьдесят тысяч человек,
одежду на шестьдесят тысяч, пушки и другие артиллерийские орудия всех
калибров, провиант в изобилии, два миллиона денег золотом и несколько
миллиардов фальшивых ассигнатов, изготовленных в Лондоне. Этот кон-
вой должен был сопровождать адмирал Уоррен с двумя 74-пушечными
кораблями, четырьмя фрегатами, двумя корветами, двумя куттерами и
четырьмя канонерскими лодками, в то время как у берегов для прикры-
тия экспедиции должна была крейсировать английская эскадра СИЛОЙ в
пятнадцать линейных кораблей, в том числе три трехпалубных.
Республиканский флот, состоявший из шестнадцати линейных кораб-
лей, в том числе одного трехпалубного, тоже крейсировал в океане - поло-
вина напротив Бель-Иля (Belle-Isle), другая перед Брестом (Brest). Анг-
лийский фрегат «Галатея», шедший впереди каравана, 24 июня заметил
часть французского флота, располагавшуюся перед Бель-Илем, и поспе-
шил сообщить об этом адмиралу Бридпорту, командовавшему английской
эскадрой. Последний сразу же поднял все паруса в намерении атаковать
республиканцев. Он сумел ловким маневром прорвать французскую ли-
нию и залпами со всех бортов рассеял французов. В то же время на побе-
режье Бретани была произведена первая выгрузка оружия и припасов.
Адмирал Вилларе-Жуайёз, находившийся на борту эскадры, которая
355
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
крейсировала перед Брестом, догадавшись о замысле лорда Бридпорта,
немедленно присоединился к бель-ильской дивизии и, возглавив все рес-
публиканские силы, двинулся на врага. Английский адмирал, сочтя, что
численного преимущества у него нет, поднял все паруса и ушел от стол-
кновения и направился на соединение с другой эскадрой. Поняв замысел
противника и увидев, что неприятельские эскадры встретились, адмирал
Вилларе в свою очередь переменил курс, чтобы приблизиться к суше и ока-
заться под прикрытием батарей на брестском рейде. Но порыв ветра, с
которым он не смог справиться, внезапно отбросил его от берега и увлек к
югу, в воды Бель-Иля. Тщетно он пытался маневрировать, чтобы избежать
сражения: к вечеру его настигли, и он был вынужден принять бой. Море
успокоилось, и обе эскадры могли долго вести артиллерийскую перестрел-
ку, - не только ядрами, но даже картечью. Исход оставался неопределен-
ным, и Вилларе со славой поддерживал честь французского флага, когда
Бридпорт, устав от безрезультатного обмена выстрелами, воспользовался
поднявшимся бризом, устремился на республиканскую эскадру, несмотря
на страшный огонь батарей, рассек ее надвое и тем самым парализовал ту ее
часть, которая больше не могла видеть сигналы адмирала. Эта часть флота
перестала двигаться и в дальнейшем принимала в бою лишь пассивное
участие. После четырех часов упорной схватки Вилларе был вынужден
обратиться в бегство. Он отступил в сторону Лорьяна (Lorient) и Форт-Луи
(fort Louis). Но во время отступления он потерял три корабля - «Форми-
дабль» (le Formidable), «Тигр» (le Tigre) и «Александр» (1’Alexandre).
Этот бой сделал англичан хозяевами моря и побережий Морбиана.
Адмирал Уоррен подошел к Бель-Илю и потребовал от коменданта Бонкре
передать ему крепость и признать Его Величество Людовика XVII. Бонкре,
экзальтированный республиканец, ответил, что короля он не желает,
останется верен своему правительству и предпочтет быть погребенным
под руинами крепости, чем передаст ее перебежчикам или англичанам.
Не желая терять драгоценного времени на обстрел Бель-Иля, Уоррен не
стал настаивать и направился к берегу Морбиана, зная, что там нет войск.
27 июня на рассвете граф д’Эрвильи и полторы тысячи человек под его
началом погрузились в шлюпки и, никем не потревоженные, высадились
в Киберонской бухте. Они вступили во владение этой землей королевства
от имени несчастного ребенка, которого республиканское правительство
держало в заключении в башне Тампль и печальный конец которого этой
роковой экспедиции предстояло ускорить. В то время как д’Эрвильи и его
полторы тысячи соратников двигались в правильном порядке на пляж
Карнак (Сагпас) между полуостровом Киберон и Морбианским заливом,
Жорж Кадудаль и Лемерсье по прозвищу Вандея спешили во главе мест-
ных шуанов встретить эмигрантов. Д’Эрвильи соединился с ними и пошел
на городок Карнак. Республиканский гарнизон, слишком слабый, чтобы
долго сопротивляться, перебили. Батареи были захвачены, и роялисты
водрузили над укреплениями белое знамя.
356
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
При первой вести о появлении английского флота аджюдан-женераль
Роман, командовавший в Ope (Auray), двинулся на побережье, взяв с
собой двести пятьдесят человек. Он встретил несколько одиноких шуанов
и выстрелил по нескольким десантным кораблям. Но, слишком слабый,
чтобы даже думать о сопротивлении этому предприятию, он принял реше-
ние отступить и наткнулся на довольно значительный отряд шуанов. Ему
удалось уйти, только пробившись штыками. К тому моменту (было один-
надцать часов утра) дивизия д ’Эрвильи полностью завершила высадку под
тысячекратно повторенный крик «Да здравствует король!» Багаж, прови-
зию и боеприпасы выгрузили к двум часам, и шуаны уже спешили сюда
толпами за оружием и одеждой. Среди ящиков с оружием или красными
мундирами можно было видеть сухари, солонину, бочонки с вином, водкой
и все снаряжение, необходимое для отряда, высадившегося на пустынном
или бесплодном взморье. Излишние предосторожности, которые обернутся
к выгоде республиканцев!
Овладев Карнаком, полуостровом и фортом Киберон, объединившиеся
эмигранты и шуаны решили продвинуться вглубь страны и воспользо-
ваться растерянностью республиканцев, чтобы захватить все соседние
посты. Д ’Эрвильи отправил Тентеньяка к Ландерно (Landernau), в то время
как Дюбуа-Бертло должен был занять Оре. Тентеньяк сначала преуспел в
своем предприятии; но вскоре, атакованный республиканцами, которые
получили подкрепления, он потерпел поражение и был вынужден отойти
на полуостров. Граф де Вобан, узнав, что тот в опасности, немедленно дви-
нулся ему на помощь. В то же время он отправил маркизу де Сент-Олеру
приказ поддержать его действия. Передать этот приказ должен был мест-
ный крестьянин. Проходя мимо своего дома, этот гонец обнаружил, что его
старую мать, сестру, жену и двух детей убили республиканские солдаты.
При виде этого жуткого зрелища его охватила ярость: «К счастью, у меня
есть оружие, - воскликнул он, - отомстим же за эти жертвы». Маркиз де
Сент-Олер выступил в путь. Его войска, ведомые бретонским крестьяни-
ном, прошли мимо дома этого несчастного. Они увидели трупы, которые
он нарочно выложил перед воротами, и эта страшная картина дополни-
тельно усилила чувства, какие испытывали солдаты маркиза. Они яростно
ринулись на республиканцев в тот момент, когда те были расстроены
преследованием отступавших войск кавалера де Тентеньяка. Полторы
тысячи последних было перебито, огромное множество ранено, остальные
обратились в бегство. Дюбуа-Бертло сумел занять Оре, и обладание этим
городом открыло роялистам доступ ко всей стране.
Высадка англичан и эмигрантов на Кибероне и особенно их продвиже-
ние по землям Бретани сильно напугали республиканцев, которые поняли,
на что была по-настоящему способна роялистская партия в этих краях. Все
гражданские власти поспешили бежать и укрыться в Ренне. Сам Конвент
при вести об этом вторжении испытал то же чувство ужаса. Эти законода-
тели, недавно гордившиеся ужасом, что они наводили на Европу, в свою
357
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
очередь затрепетали. Десять тысяч французов, высадившихся на далеком
взморье, казались им более опасными, чем когда-то победоносные армии
Австрии и Пруссии. В день, когда Конвент узнал о высадке эмигрантов,
его заседание почти целиком оказалось заполнено дискуссиями, а также
пустыми и бесполезными, но высокопарными речами, - верные признаки
охватившего его смятения. Наконец, один из инициаторов революции
Девятого термидора, Тальен, вызвался оказать сопротивление этим вра-
гам республики на месте и пообещал привезти обратно весть о победе. О
возможности разделить с ним опасности попросил и его коллега Блад. Два
этих члена Конвента, которые в этот тяжелый кризис одни только и про-
явили некоторую энергию, получили от правительства все полномочия и
выехали на место.
Но еще раньше начал действовать воин, которого опасности не могли
устрашить и который умел их превозмогать. Поскольку Комитет обще-
ственного спасения значительно ослабил армию генерала Гоша, передав
большую часть его войск в армию Западных Берегов, она в первый момент
вторжения была слишком слаба, чтобы пытаться дать отпор объединенным
войскам эмигрантов и шуанов. Будучи осмотрительным генералом, Гош
принял решение эвакуировать побережье от устья реки Вилен до Лорьяна.
На всех оставляемых постах он велел сбросить порох в море и заклепать
пушки. Он приказал всем отдельным частям отступать к Ренну, где наме-
ревался сосредоточить свои силы, чтобы объединить их и действовать далее
в более выгодных условиях. Генерал Шабо получил приказ оставаться в
Лорьяне, чтобы защищать этот город. Генерал Шерен, сын генеалога, но-
сившего ту же фамилию, друг Гоша, получил от него поручение объехать
весь край, собрать всех солдат, каких найдет, и попытаться в кратчайший
срок сформировать из них шеститысячный корпус с двенадцатью гауби-
цами и шестью пушками и привести его в Ренн. Эти распоряжения были
сделаны прежде, чем в штаб Гоша прибыли Тальен и Блад, и с того момента
Гош настолько поверил в разработанный им план, что Тальен получил от
него заверение: через несколько дней он сможет выполнить обещание,
данное Конвенту.
Из-за непостижимого рока, долгое время тяготевшего над действи-
ями роялистов, эмигранты как будто сами поступали себе во вред. По
плану, который согласовали меж собой в Лондоне граф д’Артуа и Пюизе,
д’Эрвильи после высадки должен был немедленно заняться захватом Ниж-
ней Бретани, в то время как сам принц с десятью тысячами английских
солдат под командованием лорда Мойры попытался бы внезапным ударом
занять Сен-Мало (Saint-Malo). Став хозяевами полуострова, эмигранты
и англичане совместно должны были пойти на соединение с Шареттом и
Стоффле, после чего все вместе двинулись бы на Париж. Однако, правду
сказать, от второй части этого плана отказались заранее. Десятитысяч-
ный английский корпус не покинул портов, а граф д’Артуа остался в Анг-
лии - несомненно, по очень весомым соображениям, коль скоро они по-
358
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
мешали ему последовать первому порыву души: возглавить предприятие,
от которого зависели спасение его семьи и спасение Франции. Но если бы
эмигранты и шуаны проявили больше активности и, главное, попытались
бы воспользоваться моментом, когда республиканцев охватил ужас, и
расширить свое вторжение, они легко могли бы подать руку вандейцам и
согласовать свои операции с операциями последних. Д’Эрвильи и Пюизе,
отнюдь не пытаясь достичь этого результата, теряли драгоценное время
на бесплодные споры о первенстве и ранге. Вместо того чтобы быстро
ринуться вперед, эмигранты задержались, чтобы взять форт Пентьевр
(Penthievre) на полуострове Киберон. Когда весь этот полуостров попал под
их власть, Пюизе потребовал в соответствии с планом, разработанным в
Англии, двинуться вглубь страны и начать оккупацию Нижней Бретани.
Но д’Эрвильи, ненавидевший Пюизе, упорно не желал удаляться от кора-
блей, ссылаясь на необходимость обеспечить оперативную базу и на то, что
шуанское ополчение должно еще приобрести военный опыт и дисциплину.
На то, чтобы укрепиться на полуострове и разбить укрепленный лагерь, где
можно было бы укрыться в случае поражения, он потратил драгоценное
время, которое республиканцы умело использовали, чтобы объединить
свои силы и средства против него. Поведение д’Эрвильи было бы, несо-
мненно, похвальным на обычной войне, когда трудно рассчитывать на
сочувствие жителей местности, куда собираешься вторгнуться; но здесь
обстоятельства были иными, и следовало нанести внезапный удар, кото-
рый настроения в Бретани делали не столь рискованным, как казалось.
Генерал Гош, проведя некоторое время в Ренне, перешел к активным
действиям. 3 июля он направил эшелон с оружием и припасами по дороге на
Оре и Энбон (Hennebont), которую контролировали роялисты. Две колонны
шуанов под командованием Жоржа Кадудаля и Лемерсье примчались,
чтобы его захватить. Но республиканские солдаты уже вновь обрели всю
уверенность в себе и очень хладнокровно отразили атаку шуанов. В то
время как к Рюмельсону (Rumelson) подошел генерал Жоне Лавиоле во
главе колонны в тысячу человек, Гош с основными силами своей армии
атаковал Оре. Шуаны, занимавшие этот город, увидев, что оказались меж
двух огней, в беспорядке отступили; генерал Мерме85 преследовал их до
Ландерно, и занял его после слабого сопротивления со стороны шуанов,
они были полностью разгромлены и обращены в бегство. Тем временем
д’Эрвильи под давлением вождей своей партии решил послать к Ванну
(Vannes) кавалера де Тентеньяка с корпусом шуанов Кадудаля и Лемерсье.
Эта мера, несколько запоздалая, стала еще более необходимой оттого, что
в лагере эмигрантов начала чувствоваться нехватка провизии. Шуаны
валили туда толпами, и д’Эрвильи должен был накормить более тридцати
тысяч ртов. Тентеньяк получил приказ совершить бросок и попробовать
связаться с Шареттом или Стоффле, обещавшими нанести сильный отвле-
кающий удар.
85 Ныне генерал-лейтенант. - Прим. авт.
359
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Поначалу Тентеньяк добился некоторых успехов. Его корпус, получив-
ший название «красная армия» (Armee Rouge), из-за английских мундиров, в
которые он был одет, обратил в бегство несколько республиканских отрядов,
вошел в Моллакский лес (foret de Mollac) и атаковал город Жослен ( Josselin).
Гарнизон и Национальная гвардия этого города попытались оказать сопро-
тивление, но после пятичасового боя Жослен был захвачен. Тентеньяк, не
рассчитывая в нем удержаться, поджег предместья и пошел дальше, чтобы
пересечь Лоржский лес (foret de Lorge) и проникнуть в департамент Кот-дю-
Нор. Но генерал Гош еще не знал о продвижении шуанов, чтобы отправить
войска в погоню за ними. Когда Тентеньяк вышел из леса во главе своего
авангарда, близ замка Коэтлогон (Coetlogon) против него выступил всего
один батальон; Тентеньяк стремительно атаковал республиканцев, имея
численное преимущество, окружил их прежде, чем они могли получить под-
держку, и почти целиком перебил. Но поскольку он был скорей отважным
солдатом, чем осмотрительным офицером, то чересчур увлекся погоней. Гре-
надер, которого он таким образом преследовал на дороге к замку Коэтлогон,
заметив, что его почти догнали, развернулся, прицелился в кавалера, и тот
упал к его ногам. Роялисты поспешили за вождем, но было поздно: Тенте-
ньяк погиб, а гренадер спасся от их мести благодаря быстроте ног. Красная
армия осталась под командованием Кадудаля и его достойного соратника
Лемерсье. Но, поскольку против нее была выдвинута дивизия республи-
канцев, то шуаны не смогли выполнить порученную Тентеньяку операцию.
Это поражение осложнило положение эмигрантов. Гош, окруживший
их на всех направлениях, добивался успехов, и те приносили им немалое
беспокойство. Он построил на узком перешейке Ла-Фалез, который вел на
Киберон, укрепленный лагерь, откуда теперь постоянно угрожал передо-
вым постам роялистов. Этот лагерь был расположен в полутора лье от форта
Пентьевр, рядом с деревней Сент-Барб (Sainte-Barbe), и слева от него был
английский флот, а справа - канонерские лодки и все транспортные суда.
Чтобы вынудить английскую эскадру удалиться от берега Гош обстрели-
вал ее калеными ядрами, для чего были сооружены специальные печи.
Тылы республиканской армии под Плоэрмелем (Р1оёгте1) прикрывал
генерал Менье со своей дивизией. Левый фланг охраняла бригада гене-
рала Жоне Лавиоле, занимавшая замок Керкадо (Kercado), позицию Сен-
Клеман (Saint-Clement) и городок Карнак, недавно отбитый у роялистов.
Постоянно прибывали новые части, посылаемые генералами Шереном и
Канкло; их расставляли на все прибрежные пункты, еще не приведенные
в состояние обороны. За всеми этими заботами командующий не терял из
виду роялистов внутри страны. Генералам было поручено непрестанно
преследовать их, задействовать мобильные колонны, добиваться возвра-
щения всего зерна, разгонять все сборища и, главное, не подпускать их к
побережью. «Я отвечаю, - писал Гош в посланиях тем же генералам, - за
эмигрантов и шуанов, скопившихся на Кибероне; я отчитаюсь за них».
Уверенность генерала распространилась на всю его армию. Его солдаты,
360
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
бодрые и хорошо накормленные, пылающие жаждой боя - признаком
скорых успехов, нетерпеливо ждали сражения и сетовали только на то,
что генерал еще откладывает его.
Эмигранты далеко не проявляли той же уверенности. Работы, кото-
рыми они занимались, выдавали их страх. Тридцать тысяч вооруженных
людей, которые недавно могли бы завоевать всю Бретань, были вынуждены
укрепляться в тесном пространстве, возводя все новые ретраншементы.
Похоже, теперь оставалась одна надежда - на тактическую диверсию,
которую обещали Шаретт и Стоффле. С нетерпением ждали прибытия
англичан и второй дивизии роялистов под командованием графа де Сом-
брейля. Поскольку аванпосты форта Пентьевр защищал только палисад,
который было легко преодолеть, к нему добавили передовое укрепление.
Была значительно усилена артиллерия форта. За ним находился лагерь
Керостен (Kerostin), тоже укрепленный реданами и палисадами. Все эти
приготовления далеко не укрепляли надежду, какую поначалу вселило это
вторжение. Шуаны, которых занимали на лагерных работах, роптали и
сожалели о свободе, какой пользовались у себя дома. Строгая дисциплина
регулярной армии тяготила их. Они не могли привыкнуть к оборонитель-
ному образу действий, так отличавшемуся от их манеры воевать. Разлад
возник и среди высших офицеров. Д’Эрвильи горько упрекали за то, что
он не воспользовался первыми успехами, чтобы двинуться вглубь Бретани.
Его даже обвиняли, что он задержался на полуострове ради сохранения
поста командующего, якобы опасаясь его потерять после соединения с
Королевской и Католической армией Анжу и Пуату.
Весь этот ропот и советы всех офицеров, служивших под его началом,
наконец убедили генерала роялистов прервать бездействие. Он приказал
провести несколько вылазок, которые, не получив поддержки извне,
остались безрезультатными. Однако 11 июля к месту, откуда был виден
лагерь республиканцев, подошли два полка эмигрантов, перед фронтом
рассыпалось множество стрелков, а позади следовал корпус шуанов. Гош,
которому сообщали обо всех движениях роялистов пленники из числа
солдат, завербованных в Англии и массово перебегавших в его лагерь, при-
казал отодвинуть назад аванпосты в надежде подпустить врага ближе,
чтобы завязать бой. Но д’Эрвильи, не чувствовавший себя достаточно
СИЛЬНЫМ, ограничился тем, что произвел несколько пушечных выстре-
лов, на которые республиканцы ответили. Тогда Гош, которому надоел
безрезультатный обмен ядрами, двинул вперед несколько батальонов, но
роялисты почти тотчас отступили и нашли убежище под прикрытием огня
из форта Пентьевр.
Армия Гоша значительно выросла. Подкрепления в ЛЮДЯХ И артилле-
рии, которые она получила, позволили ей занять все посты и позиции по
соседству с полуостровом. В тот период Гош писал Конвенту, «что держит
роялистов запертыми в мышеловке». У солдат было все в изобилии, тогда
как лагерь эмигрантов, переполненный крестьянами, которых надо было
361
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
кормить, уже начал испытывать нехватку продовольствия. Возникла
насущная необходимость выходить из этой жестокой ситуации, чтобы
избежать выбора между голодом и позорным отплытием обратно. Поэтому
д’Эрвильи принял решение произвести генеральную атаку на лагерь рес-
публиканцев. Атака была назначена на 16 июля.
Графы де Пюизе, де Вобан и еще несколько высших офицеров коро-
левской армии были с этим не согласны. Последняя вылазка показала им,
какими средствами обороны располагает Гош. Эти господа хотели, чтобы
дело ограничилось ложной атакой на лагерь, в то время как основные силы
армии вместе с шуанами прорвали бы фронт и рассыпались по местности.
Допуская, что генеральная атака необходима, те же офицеры желали
дождаться высадки второй дивизии под началом графа де Сомбрейля,
которая пока находилась на транспортных судах; но д’Эрвильи, от при-
роды надменный и властный, прислушивался только к самому себе; ссоры
с Пюизе делали для него подозрительным всякое мнение, какое выскажет
последний; с другой стороны, желая оставить за собой честь победы, какую
он готовил, он настоял на том, чтобы сразиться, не ожидая помощи со
стороны Сомбрейля.
За это самонадеянное упрямство он вскоре был наказан. 16 июля в пол-
ночь его дивизия в полном составе тронулась с места и пошла вперед по-
батальонно сомкнутой колонной, с восемью пушками в центре и с двумя
егерскими ротами рассыпанными в цепь. Войска двигались в правильном
порядке и в полнейшем молчании; атаку должны были прикрыть полторы
тысячи шуанов под командованием графа де Вобана, ударив с моря на
побережье Карнака; но генерал Лемуан86, занимавший эту позицию, пред-
упрежденный двумя перебежчиками, сорвал операцию. Стоя лагерем на
высотах Сент-Барб, где была установлена артиллерия, он позволил Вобану
произвести высадку, не беспокоя его; но когда шуаны, построившись, хо-
тели двинуться вперед, Лемуан встретил их столь прицельным огнем, что
Вобан, чтобы укрыться от него, был вынужден крайне спешно вернуться
на баркасы и уйти в открытое море.
Между тем д’Эрвильи, которому не терпелось вступить в бой, продол-
жал двигаться по перешейку Ла-Фалез. Республиканцы, уже предупреж-
денные об атаке, выстроились за своими укреплениями. На рассвете они
заметили роялистов, движущихся на них в идеальном порядке. Генерал
Юмбер87, командовавший республиканским авангардом, в тот момент вы-
полнил инструкции, какие получил от генерала Гоша: он отступил к ла-
герю с демонстративной поспешностью. Роялисты, принявшие это движе-
ние за проявление страха, гордо двинулись вперед с ружьями наперевес,
готовые брать укрепления; но едва они подошли на расстояние писто-
летного выстрела, как со стороны всей республиканской линии грянул
ружейный и картечный залп. Ряды роялистов мгновенно поредели, «и, -
86 Ныне генерал-лейтенант. - Прим. авт.
87 Тот самый, который принял участие в восстании в Мексике. - Прим. авт.
362
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
пишет очевидец, - если бы этот огонь был таким же прицельным, каким
он был плотным, из обоих полков, начавших атаку, не спасся бы никто».
Те, кто уцелел после этого смертоносного залпа, в беспорядке побежали
между левой колонной и морем, и это движение повергло в смятение тех
роялистов, которые еще не вступили в бой. Д’Эрвильи двинул вперед левый
фланг и не менее активно возобновил атаку на укрепления; но его так
энергично отбросили на всех пунктах, что, ошеломленный ужасным хао-
сом вокруг себя, этот генерал потерял голову и приказал правому флангу
отступать, а левому - идти в атаку.
Тем не менее эмигранты бились с неустрашимостью, в какой с ними
могли равняться только республиканцы. Дважды, несмотря на постоянную
ружейную пальбу и картечную канонаду, они бросались на укрепления со
штыками наперевес, но всякий раз им приходилось откатываться с огром-
ными потерями. Д’Эрвильи, в каком бы смятении ни пребывал, сражался
во главе войск и показывал своим людям пример самой редкостной отваги.
Уже готовились к третьему приступу, когда полководец королевской
армии был поражен картечной пулей и рухнул на груду мертвых и умира-
ющих. Он не умер, но его ранение было тяжелым. Его унесли с поля боя.
Это зрелище ослабило боевой дух эмигрантов, к тому же никто из лидеров
не хотел принять на себя командование. Моментом воспользовались респу-
бликанцы: они вышли из укреплений и ринулись на роялистов, издавая
победные крики. Начался ужасный разгром. Из восемнадцати пушек
пятнадцать было захвачено; из семидесяти двух офицеров Морского полка
убито или ранено пятьдесят три; полк дю Дрене понес как минимум такие
же потери, и его второй полковник маркиз де Талуэ был убит пушечным
выстрелом. Республиканцы с горячностью преследовали побежденных.
Граф де Буасье, капитан гренадеров полка д’Эрвильи, тщетно пытался
собрать нескольких храбрецов, чтобы помешать преследованию победите-
лей; его людей опрокинули и обратили в бегство. Казалось неминуемым,
что республиканцы вот-вот ворвутся в форт Пентьевр.
К счастью для роялистов, граф де Вобан, который, как мы сказали, по-
терпел поражение на побережье Карнака, как раз прибыл на полуостров.
Он с шуанами бросился на передовые укрепления форта и прикрыл огнем
отступление эмигрантов. В то же время адмирал Уоррен приблизил к ле-
вому флангу республиканцев пять канонерских лодок, которое стали де-
лать столь прицельные бортовые залпы, что генерал Юмбер отдал своим
войскам приказ прекратить преследование и вернуться в лагерь. В этом
бою у роялистов потери были огромными, а у республиканцев - незначи-
тельными. Тем не менее командующему Гошу пришлось оплакать потерю
одного из лучших друзей, аджюдан-женераля Верно де Жё, который был
убит ядром, выпущенным с канонерских лодок адмирала Уоррена.
Это поражение посеяло растерянность и уныние среди роялистов и
усилило уверенность республиканцев в себе. Смертельная рана графа д’Эр-
вильи лишила его возможности командовать королевской армией; надо
363
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
было думать о его замене, а эмигранты были настолько подавлены, что ни
один офицер не желал брать на себя столь тягостное бремя, не внемля
голосу честолюбия. Верховное командование было предложено графу де
Вобану, и выбор был достойным; но этот генерал, уже начавший отчаи-
ваться в успехе экспедиции, отказался от столь почетного и нелегкого
поста. Все сведущие офицеры понимали, что позицию на Кибероне удер-
жать действительно невозможно; но, с другой стороны, отплыв обратно,
они бы покрыли себя позором и оставили на расправу республиканцам
шуанов, присоединившихся к эмигрантам, и роялистов внутри страны,
только что открыто провозгласивших себя сторонниками дела Бурбонов.
Честь - с одной стороны, великодушие - с другой, оба этих свойства, от
природы присущие французам, не позволили эмигрантам прибегнуть к
единственному средству избежать страшной катастрофы, которая им гро-
зила; поэтому было решено не покидать полуостров и ждать подкреплений,
которые должна была прислать Англия.
В этих сложных обстоятельствах Пюизе, остававшийся вождем экс-
педиции, после отказа других генералов взял бразды командования; но
чтобы придать событиям менее плачевный оборот, ему в равной мере недо-
ставало решимости и способностей. Тем не менее для начала он организовал
высадку дивизии графа де Сомбрейля; Пюизе надеялся, что это подкре-
пление вернет уже высадившимся роялистам уверенность, которую они
утратили. Сомбрейль сошел на сушу 17 июля под радостные возгласы всех
боевых товарищей и разбил лагерь в деревне Сен-Жюльен (Saint-Julien)
в середине полуострова; но присутствие этого молодого воина и его войск
было бессильно рассеять тревогу, охватившую всех. С 17 по 20 июля чис-
ленность бойцов ощутимо сократилась из-за дезертирства. Большинство
пленников, которых вооружила Англия в тщетной надежде, что они будут
служить делу, противному их взглядам, наперебой спешило присоеди-
ниться к республиканцам. Эти дезертирства стали настолько частыми, что
генерал Гош, надеясь получить от этих солдат больше выгоды, чем при-
несло бы ему простое включение их в состав его армии, по слухам, намекал
им, чтобы они до нового распоряжения оставались в рядах эмигрантов.
Двое из этих людей, Никола Летт и Антуан Мозаж, старшие сержанты
41-го полка, попавшие в плен во время последней голландской кампании,
придумали, как сдать форт Пентьевр республиканцам. Они пришли к
генералу Гошу и познакомили его со своим планом, «Крепость, - сказали
они ему, - прикрыта только перешейком, который во время отлива и под
покровом ночи можно обойти. В скалах, которые прикрывают редут с
флангов, мы нашли тропинку, по которой проведем войска, и в то время
как мы будем взбираться на форт, наши друзья внутри крепости перебьют
канониров у их пушек». Так к прочим гибельным угрозам злосчастным
эмигрантам добавилась еще и измена.
Гош поначалу колебался, соглашаться ли на столь дерзкий план, вы-
полнение которого гарантировали лишь два перебежчика. Он задавал им
364
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
все новые вопросы; но они приводили так много подробностей и выглядели
настолько преданными делу республики, от которого отреклись, по их
словам, только ради того, чтобы выйти из рабского положения, что генерал
счел своим долгом оказать им некоторое доверие. Тем не менее он собрал
военный совет с участием комиссаров Конвента. Инженерные офицеры рас-
ценили предложенный план штурма как безрассудство, роковое для войск,
которые его предпримут; они придерживались мнения, что захватить форт
можно, только открыв траншею. Гош ответил, что в этих исключительных
обстоятельствах правилами военного искусства следует пренебречь и что
надо решиться на смелый шаг. «Кстати, - добавил он, - армия горит жела-
нием боя. Разве воспользоваться этим пылом - не лучшая тактика? Или
мы дадим внутренним врагам республики время собраться и ударить нам
в тыл, пока с фронта будем сражаться с внешними? Вы видели, как ииж-
небретонцы спешили навстречу эмигрантам: разве последние не оказались
на гостеприимной земле? Никогда слепая ненависть жителей Бретани
к защитникам республики не проявлялась с такой яростью; эмигранты
ждут, чтобы Англия изрыгнула на французскую землю еще и наемные
орды. Мы тоже будем ждать их прибытия? Нет, сражаться - вот средство
обеспечить победу республиканцам. Кстати, заявляю: если враг получит
подкрепления, я больше не ручаюсь за спасение армии». В том же духе
высказался Тальен; решение об атаке было принято, и ее назначили на
следующий день, 20 июля. Тем же вечером третий перебежчик должен
был сообщить пароль эмигрантов, как обещали Летт и Мозаж.
Погода для задуманной внезапной атаки была благоприятной. Грозовое
небо и густой туман скрывали от роялистов приготовления к ней. Море
было бурным и неспокойным. Сильные порывы ветра вынудили канонер-
ские лодки, прикрывавшие эмигрантский лагерь, отойти в открытое море.
Остаток дня 19 июля Гош использовал для того, чтобы отдать необходимые
распоряжения. Они были настолько продуманы, что, если бы им поспособ-
ствовали состояние атмосферы и соучастие республиканских солдат, еще
остававшихся в рядах роялистов, было невозможно, чтобы они не обеспе-
чили полного успеха. Из отборных войск генерал сформировал три отряда
по тысяче человек каждый. Все генералы получили от Гоша точнейшие
инструкции с приказом отклоняться от них лишь постольку, поскольку
к этому вынудят обстоятельства. Храбрый Юмбер, на которого Гош пол-
ностью полагался, должен был с 500 человек пройти цепочкой с левого
фланга по кромке воды и обогнуть форт Пентьевр и деревню Керостен.
Цель этого маневра состояла в том, чтобы помешать любому движению,
какое могли бы предпринять эмигранты, находящиеся на полуострове; в
случае удачи внезапного нападения Юмбер имел приказ быстро броситься
в форт и убивать каждого солдата, который не присоединится к ним. Эту
дерзкую операцию, осуществление которой требовало как ловкости, так и
смелости, должен был поддержать остаток авангарда под командованием
бригадного генерала Ботта. В то же время аджюдан-женераль Менаж с
365
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
тремястами гренадерами должен был пройти вдоль моря, опрокинуть
сторожевые заставы роялистов, дойти до подножия форта, взобраться на
него и перебить штыками всех, кто окажет сопротивление. Центральной
колонне под началом генерала Валлето было поручено поддержать Менажа,
атаковав лагерь эмигрантов в самый момент штурма стен. Наконец, охрану
республиканского лагеря Гош доверил генералу Лемуану, который при
необходимости должен был выделить в поддержку атакующих войск
резервный корпус. Солдаты получили приказ каждую атаку начинать с
криками «Да здравствует республика! Бросай оружие! Патриоты, к нам!»
Это был условный сигнал для перебежчиков, по которому те должны были
перебить канониров форта.
19 июля в восемь вечера пароль королевской армии был передан гене-
ралу Гошу дезертиром, появление которого, как мы сообщили выше, обе-
щали Летт и Мозаж. В 23 часа был отдан приказ о выступлении. Колонны
тронулись в полнейшем безмолвии. Едва они вышли из лагеря, над их
головами разразилась гроза, дополнительно скрыв от противника звуки
движения. Прогремел гром, и хлынул дождь. Сильный ветер нес его в
лицо солдатам. Блуждая по обширному морю песка в абсолютной тьме,
безо всяких ориентиров, колонны сталкивались, разрывались, смеши-
вались. Голоса офицеров уже не было слышно, и они предпринимали
тщетные усилия восстановить порядок на марше. Они метались во все
стороны, умоляли, заклинали, грозили, - все было бесполезно. Возмож-
ность заставить себя услышать сохранил один Гош. В самом густом мраке
он опознавал генералов, различал корпуса, призывал, ободрял, подгонял
солдат и наконец сумел, приложив величайшие усилия, собрать колонны
и восстановить правильное движение.
В два часа ночи 20 июля небо вновь прояснилось. Сумерки уже позво-
лили войскам заметить, что конец их трудного пути близок. Вскоре они
оказались перед фортом Пентьевр. Колонна генерала Валлето первой
подошла к подножью укрепления роялистов и немедленно начала атаку.
Шуаны, охранявшие аванпосты, были захвачены врасплох и перебиты. На
линии обороны и вокруг форта распространилась тревога. Канониры-эми-
гранты были уже у пушек и открыли огонь по республиканцам, у которых
не было артиллерии, чтобы отвечать неприятельской. С другой стороны,
сырость сделала ружья бесполезными; для боя оставался только штык. Но
как добраться до врага, укрывшегося в труднодоступных укреплениях?
Генерал Валлето подал пример и ринулся на них. Его отбросили, как и
всех, кто за ним последовал. Колонна генерала Юмбера столь же отважно
устремилась на пункты, которые были указаны ей; но, обстреливаемые с
двух сторон, артиллерией эмигрантов и английскими канонерками, при-
близившимися к берегу, республиканцы дрогнули, утратили обычное для
них мужество и откатились назад. Примчался бдительный Гош, чтобы
исправить положение. Он сам бросился вперед с несколькими храбрецами,
но понял, что преодолеть стоящие перед ними препятствия невозможно.
366
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Генерал Ботта был смертельно ранен выстрелом из крепостного ружья. Его
перепуганный эскорт в беспорядке бежал. Казалось, все потеряно. Генерал
Гош, который трясся от бешенства и полагал, что попал в ловушку, уже
готов был отдать приказ об отступлении, когда вдруг пополз смутный и
неясный слух. Солдаты, зачастую обладающие удивительным чутьем,
воскликнули: «В форте наши». Гош и члены Конвента Блад и Тальен, по-
следовавшие за этим генералом даже под огонь батарей, подняли глаза
на форт, как раз осветившийся первыми лучами солнца. Каково было их
удивление! Белое знамя сменил трехцветный штандарт. Тут же из уст в
уста понесся крик «Победа!» Его повторили республиканцы, появившиеся
в тот миг на валах форта.
Аджюдан-женераль Менаж со своими тремястами храбрецами прошел
вдоль берега по пояс в воде и, обманув первых часовых с помощью пароля,
проскользнул от скалы к скале до подножия крепости. Ему помогали и
его вели перебежчики, и он взобрался на валы под самым яростным огнем
английских канонерок. Услышав первые тревожные крики, канониры и
офицеры-эмигранты поспешили на свои посты. Но они не успели. На них
напали люди в тех же мундирах, какие носили они, и беспощадно пере-
били у орудий, отныне бессильных их защитить. Напрасно они кричали об
измене - измена скоро сделалась почти всеобщей. Когда появилась первая
рота гренадеров полка д’Эрвильи, чтобы поддержать верных роялистов,
она была уничтожена. Услышав призывы республиканцев, кричавших
гренадерам: «Товарищи, идите к нам! К вам хорошо отнесутся», вторая
рота перешла на сторону противника, несмотря на все усилия ее капитана
графа де Граммона и лейтенанта маркиза де Сен-Дидье. Этому пагубному
примеру последовали еще две роты и, обратив оружие против эмигрантов,
стали их самыми заклятыми врагами. Многие из этих дезертиров не постес-
нялись выставить своей заслугой в глазах республиканцев жестокость по
отношению к собственным товарищам.
В форте воцарился страшнейший хаос. Менаж, которому открыли одни
из ворот, поспешил вовнутрь и разил саблей всех, кто пытался помешать
ему пройти. Некоторые канониры, спасшиеся девятнадцать месяцев назад
в тулонской катастрофе, не ушли с постов и, используя тела убитых рядом
с ними товарищей как бруствер, неустрашимо продолжали стрельбу по
республиканским колоннам, маневрировавшим на взморье. Но Менаж
добрался и до них; они были убиты у своих орудий, и вся артиллерия форта
обратилась против роялистов. Она стала успешно отвечать на непрерывный
огонь, который по другим атакующим колоннам вели англичане.
Гош в самом деле собрал свои войска и вновь повел их на побережье, что-
бы атаковать роялистов с фронта. Генерал соединился с Менажем, открыв-
шим ему ворота форта, и вручил этому отважному офицеру достойную
награду за неустрашимые действия, произведя его в бригадные генералы
прямо на месте, где тот отличился. Оставив два батальона для охраны фор-
та, командующий сформировал три колонны, чтобы атаковать лагерь
367
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
эмигрантов, воспользовавшись первым моментом страха, и очистить полу-
остров, где для роялистов скоро не останется убежища.
Те при первом слухе о нападении на форт сочли долгом помочь ему.
Их полки спешно собрались. Полки Беона и Дама вступили в бой за дерев-
ней Сен-Жюльен. Легион Рогана подошел беглым шагом в идеальном
порядке. Все офицеры, решив дорого продать свою жизнь, пытались всеми
средствами, какие были в их распоряжении, воодушевить своих солдат,
чтобы побудить их достойно биться за победу. Один только малодушный
Пюизе, вместо того чтобы разделить пыл и преданность своих офицеров,
вместо того чтобы заняться спасением армии, помышлял только о спасении
своей переписки с английским кабинетом и графом д’Артуа. Испугавшись
грозивших ему опасностей, слишком несмелый, чтобы противиться им
и пытаться их преодолеть, он поспешил сесть на корабль адмирала Уор-
рена, самым недостойным и нечестным образом покинув армию, которую
привел на бретонскую землю словно бы лишь для того, чтобы принести в
жертву. Храбрые роялисты, которых столь трусливо предали, громогласно
выражали презрение и негодование. Но доблестный Сомбрейль, у которого
мужество было наименьшим из достоинств и которого армия любила за
молодость и благородство, которого Пюизе при бегстве назначил коман-
дующим, сумел обуздать гнев эмигрантов и направить его против врагов.
Он отдал распоряжения, и его храбрые соратники бросились к форту
Пентьевр, но республиканцы смогли их остановить. Ловким маневром
они уже обошли и захватили все редуты и батареи, прикрывавшие лагерь
роялистов. Выбитые с аванпостов, шуаны бросали оружие, издавая крики
отчаяния. Вобан, Сен-Пьер и д’Эр, майор Королевского Эмигрантского
полка, надеялись как-то использовать артиллерийский парк. Но этот
парк, по непостижимой небрежности помещенный в авангард, попал в
руки республиканцев. Лишившись орудий и оставшись без патронов,
эмигранты под руководством маркиза де Контада отступили к лагерю, но
внесли лишь замешательство в ряды войск, находившихся там.
Тем не менее Сомбрейлю удалось привести войска в порядок. Узнав,
что над фортом Пентьевр водружен трехцветный флаг, он сказал войскам
своей дивизии: «Не от вас, не от таких храбрецов, как вы, скрывать истину.
Форт Пентьевр взят. Нам остается только отбить его или умереть под его
стенами». Солдаты Беона, Дама и Рогана немедленно примкнули штыки.
«Идем, - сказали эмигранты, - надо отбить форт или умереть». И колонна
тронулась под крики «Да здравствует король!», направляясь к точке полу-
острова, называемой «Флагшток» (Mat-de-Pavillon).
Но зрелище опасности вскоре умерило этот первый порыв отваги, став-
шей отныне бессильной. В тот момент республиканские колонны левого
и правого флангов шли вдоль обоих берегов полуострова, в то время как
Гош во главе третьей, с тучей стрелков впереди, наступал на центр строя
эмигрантов. А перед ними бежала толпа бретонских крестьян, женщин и
детей. Первые пришли на полуостров за оружием, а вторые - за убежищем.
368
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Хаотичное движение и крики этих несчастных вселяли ужас в сердца
эмигрантов, которых возглавлял Сомбрейль.
Республиканцы уже почти охватили левый фланг роялистов; несмотря
на активную стрельбу и на прекрасную и героическую оборону полка Ла
Шатра, ветераны которого все погибли в строю, линия центра была про-
рвана, и у эмигрантов не осталось другой надежды на спасение, кроме
спешной посадки на корабли, но и это было почти невозможным вследст-
вие наступления противника. Сомбрейль почти в одиночку направился в
самое опасное место. Коня под ним убило ядром, и ему пришлось возвра-
щаться пешком во главе своей дивизии. Однако его стрелки сумели оттес-
нить республиканских. Этот миг успеха внушил эмигрантам некоторую
надежду; но кавалерия Гоша поддержала своих стрелков и разогнала
королевских егерей, перебив их и взяв в плен оставшихся.
Сражение на полуострове Киберон.
Гравюра Дюплесси-Берто
Тем временем правофланговая колонна республиканцев со штыками
наперевес и беглым шагом двинулась на Эмигрантский полк и полк дю Дре-
не, образовавшие левый фланг королевской армии. Обе этих части оказали
слабое сопротивление. Отвагу и самоотверженность проявили только офи-
церы. Перебежчики и пленные, завербованные в Англии, переворачивали
ружья прикладами вверх и массами переходили на сторону республикан-
цев, крича: «Мы тоже, мы патриоты». Другие закалывали своих офицеров
и разряжали ружья в ту сторону, которую покидали. Тогда можно было
особенно наглядно убедиться, насколько роковым и предательским было
369
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
решение Англии включить солдат, прежде служивших под республикан-
скими знаменами, в ряды роялистов. Дивизия д’Эрвильи от такого дезер-
тирства потеряла половину бойцов. Солдаты, не переходившие к республи-
канцам, разбегались и пытались отплыть. Королевский артиллерийский
полк под командованием г-на де Роталье весь целиком погрузился на анг-
лийские корабли. Раненые, больные спешили на берег в надежде сесть в
баркас. Бретонские крестьяне, женщины, дети заполонили прибрежную
полосу ради того же. Вынужденный отступить перед неотвратимыми опас-
ностями, окружавшими его, граф де Сомбрейль со своей дивизией и жал-
кими остатками полков Эмигрантского, Морского, дю Дрене и д’Эрвильи
отошел под защиту форта Нёф (Neuf). Солдаты Гоша преследовали его по
пятам, вскоре он был выбит с этой новой позиции, и роялисты отступили
дальше, в форт Порталижен (Portaligen; сейчас Порт-Алиген [Port-Hali-
guen]), находящийся на берегу моря. Этот форт или, скорей, укрепление,
без ограды и парапетов, был построен только для обороны побережья и
никак не защищен со стороны суши. Тем не менее роялисты устремились
туда толпой в надежде найти убежище, под прикрытием которого они мог-
ли бы хотя бы с некоторым успехом отстаивать свою жизнь. Но там едва
поместилась десятая часть эмигрантов. Остальные злополучные жертвы
гражданской войны, издавая крики отчаяния, блуждали в окрестностях
форта и ждали только смерти. К тому моменту дезертирство стало всеоб-
щим. Республиканцы кричали этим несчастным: «Сдавайтесь, бросайте
оружие, вам не сделают зла». И все, кто еще держался за жизнь, спешили
сдаться в плен, воспользовавшись предложенной амнистией.
Положение роялистов было чудовищным; и мы сами, изображая сей-
час эту отталкивающую картину, все еще испытываем чувства ужаса
и жалости, и не находим достаточно резких красок, чтобы описать эти
страшные сцены. Под картечным огнем республиканцев эмигранты были
беззащитны, урон им наносили даже английские канонерки, палившие без
разбора по всему, что находилось на берегу. Было сказано и не раз, и мы
отказываемся в это верить, что в этом жутком хаосе англичане, трепеща
от жестокой радости при виде французов, яростно убивающих друг друга,
получили приказ стрелять по обеим сторонам. Добавляют - несомненно,
столь же несправедливо, - что зловещей целью этих действий было унич-
тожение остатков французского флота, лучшие офицеры которого входили
в состав экспедиции. Ради чести человечества и цивилизации, ради чести
английской нации, которую постарались защитить сами эмигранты, мы
по-прежнему будем считать, что ядра попадали в ряды роялистов по чистой
случайности или из-за плохого прицеливания. И тем не менее слишком
верно, что больше всего последних погибло от огня кораблей, которые
должны были бы их защищать и спасать...
Это отступление графа де Сомбрейля стало последним актом драмы,
теперь победа республиканцев не вызывала сомнений. Побережье Кибе-
рона в тот момент представляло собой такое же душераздирающее зрелище,
370
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
как и порт Тулон в 1793 г.; и на этот раз, как и тогда, тысячи французов
погибли потому, что чересчур доверились обещаниям англичан. Огромная
толпа стояла вдоль берега и, вознося к небу умоляющие вопли, просила о
помощи божество, потому что люди в этой помощи отказывали. Мужчины,
женщины, дети, старики, солдаты - все вперемешку теснились, ожидая
приближения английских баркасов и шлюпок, чтобы спастись от клинков
республиканцев. Но был отлив, и побережье, ощетинившееся рифами, не
позволяло причалить. Роялисты входили в воду по грудь и достигали бли-
жайших к берегу подводных камней и скал. Другие, более смелые, пыта-
лись добраться до английских лодок вплавь. Матросы были вынуждены
отталкивать ударами сабель или весел тех, кто, чтобы спастись, цеплялся
за борта шлюпок. Море, заволновавшись, покрылось трупами, остатками
оружия и снаряжения. Его вспененные волны выбрасывали на прибреж-
ную полосу тела тех, кого оно поглотило. Грохот пушек, рев волн, раскаты
грома делали это зрелище еще ужасней. Несчастные дрались за место на
вершине рифа и сталкивали друг друга в волны. Женщины, направляясь
к кораблям, поднимали на руках детей и тщетно молили о милосердии.
Это чувство, казалось, угасло во всех сердцах...
В то время как шуаны вперемешку с эмигрантами оглашали морское
побережье душераздирающими криками отчаяния, Сомбрейль во главе
семисот-восьмисот французских дворян, обреченных, как и он, на смерть,
в укреплениях Порт-Алигена выдерживал натиск республиканцев, удив-
ленных такой неустрашимостью: «Вы не погибнете, - кричали эти благо-
родные люди сотоварищам, беспомощно блуждающим по берегу Киберо-
на. - Вы не погибнете: мы будем сражаться до тех пор, пока вы не добере-
тесь до английских кораблей». В этот момент корвет «Алуэтт» («Жаворо-
нок») сумел приблизиться к берегу и обрушил на республиканцев бортовые
залпы. Его каронады прочесали огнем открытый перешеек Ла-Фалез, где
еще тянулись последние колонны, которым не терпелось принять участие
в бою. Гош приказал этим колоннам отступить и велел нацелить на корвет
пушки, хотя огонь которых и был бессилен против английского.
Войска, атаковавшие Порт-Алиген, снова закричали: «Бросайте ору-
жие, пленных пощадят». Это обещали честные воины, которые, удовлет-
воренные победой, не хотели позорить себя бесполезной жестокостью;
но они давали обещание, которого не могли сдержать и которое члены
Конвента должны были нарушить. Роялисты вняли надежде и послали
к республиканцам двух парламентеров. «Что между нами общего, кроме
мести и смерти?» - сказал один из свирепых проконсулов. Генерал Гош
был великодушнее членов Конвента. Он увидел, что достойный Сомбрейль
вышел из форта Порт-Алиген, и, пройдя между бойцами, подал рукой знак,
что хочет быть выслушанным. Гош не колебался: он приказал прекра-
тить атаку и с двумя офицерами, следовавшими за ним, вышел навстречу
роялистскому генералу. «Вы видите, - сказал Сомбрейль противнику, -
что люди, которыми я командую, готовы умереть с оружием в руках; по-
371
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
звольте им отплыть; вы пощадите французскую кровь...» Но приказы
были четкими. Республиканскому генералу стало невозможно престу-
пить их, не рискуя собственной головой, над которой уже тяготели менее
тяжкие обвинения. Тальен в прокламации, изданной в Ванне, написал об
эмигрантах: «Они посмели вернуться на родную землю - родная земля их
поглотит». Гош, испытывая скорбь, но вынужденный говорить от имени
правительства, ответил Сомбрейлю: «Чего вы у меня просите? Я не могу
дозволить отплытия88...»
Сомбрейль, услышав ответ Гоша, стал настаивать, чтобы пощадили
хотя бы его доблестных товарищей по несчастью: «Если вашей стороне
ради мести нужна искупительная жертва, - добавил Сомбрейль, - возьмите
меня; я умру довольным, что спас жизнь товарищей». Республиканский
генерал, который судил о других по себе и не мог предположить, что пра-
вительство Конвента, уже вернувшееся к более умеренным принципам,
опозорит свою победу ненужной жестокостью, убедил графа довериться
национальному великодушию. Но он потребовал, чтобы эмигранты доби-
лись прекращения страшного огня, который англичане по-прежнему вели
по республиканцам. Говорят, на это роялисты ответили: «Ах! разве вы не
видите, что они стреляют по нам, как и по вам!» Сомбрейль на коне подъ-
ехал к морю, чтобы переговорить с англичанами. Молодой Жери, морской
офицер, с той же целью добрался вплавь до ближайшего фрегата, но, не
желая отделять своей судьбы от судьбы товарищей, поспешил вернуться
к своему генералу.
Однако большинство эмигрантов, запертых в форте Порт-Алиген, не
разделяли той веры в доброе отношение республиканцев, какой исполнился
88 Здесь мы вынуждены оставить пассивную роль историков, чтобы восстановить честь молодого
героя, который слишком недолго служил украшением родины. Мы торжественно заявляем: респуб-
ликанцы и роялисты в наших глазах - французы, по отношению к которым наш долг - изображать
их честно, безо всякого различия сторон. Если до сих пор мы старались описывать все факты со
строгой беспристрастностью, то мы это сделаем и в данном случае. Как для современных истори-
ков эта задача, возможно, окажется для нас менее трудной, чем могло бы показаться поначалу.
Все сообщения о Киберонской экспедиции, сделанные роялистами, за исключением некоторых,
которые излагают свое мнение в качестве предположения, утверждают, что во время встречи
Сомбрейля и Гоша между обоими генералами было заключено устное соглашение о капитуляции
и что Гош дал слово, что эмигрантам, которые сдадутся в плен, не будет причинено никакого
вреда. Гош, который умер в двадцать восемь лет, республиканская искренность которого никогда
не допускала лжи, Гош, дерзкая молодость которого столько раз восставала против двуличия и
нечестности правительства, дважды проявившего к нему неблагодарность, - Гош всегда отрицал,
что такое соглашение было. И если учесть выраженную волю Комитета общественного спасения,
озлобленность Тальена, проявившуюся в его ответе парламентерам, и прежде всего невозмож-
ность для эмигрантов спастись, нельзя не прийти к убеждению, что мнимое соглашение не могло
быть заключено генералом, не имевшим для этого полномочий. Мы не знаем, мог ли честный
Сомбрейль высказать такое обвинение сам. Возможно, искреннее сочувствие, выражение кото-
рого Гош не сумел сдержать, ввело в заблуждение эту достойную жертву; или же Сомбрейль мог
оставить товарищам по несчастью надежду, что соглашение не исключено, чтобы смягчить ужас
их положения и побудить их вызвать у республиканцев жалость, бросив оружие... Кого можно
убедить, что он мог нарушить клятву - этот чувствительный и великодушный воин, который при
виде печальной участи графа де Сомбрейля, столь же смелого и столь же молодого, как и он, сказал
офицерам своего штаба, обливаясь благородными слезами: «Дай Бог, чтобы люди, подобные ему,
пылали такой же любовью к родине, как и мы!» - Прим. авт.
372
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
граф де Сомбрейль. Некоторые из них, прежде служившие на материке, в
составе союзных армий, слишком хорошо знали, что милосердие прави-
тельства Конвента означает смерть. Поэтому они продолжали обороняться,
предпочитая погибнуть с оружием в руках, чем принять бесчестную и
бесславную кончину. Тогда семьсот республиканских солдат, которых
возглавил генерал Юмбер, бросились на укрепления форта со штыками
наперевес и потребовали от роялистов сдаться на милость победителя, если
они не хотят, чтобы их тут же убили. Верные своей присяге, эмигранты, о
которых мы только что говорили, упорно отказывались от их предложений
и продолжали биться с отвагой, какую им придавали самоотверженность
и отчаяние. Но многие роялисты, напуганные грозным поведением врагов
и, несомненно, движимые чувством, естественным для любого человека,
который отдаленную и, может быть, неверную опасность предпочитает
нависшей угрозе гибели, сложили оружие, в то время как другие, кото-
рым позор стать добычей республиканцев казался еще страшнее смерти,
стреляли себе в голову или пронзали себя шпагами на глазах у товарищей
и умирали, упрекая последних в малодушии.
Ах! они, несомненно, не были трусами, но они доверились француз-
скому великодушию - эти французы, которые согласились сдаться злей-
шим врагам! Они еще не знали, насколько гражданские раздоры развра-
тили сердца и в какие крайности увлекли их! Им был незнаком стоицизм
людей, управлявших в то время их родиной! Они не могли поверить, чтобы
солдатами и вождями, которые сражались с таким мужеством и проявляли
столько воинских достоинств, управляли угнетатели и варвары, вооружен-
ные политическим мечом, ножны которого были заброшены очень далеко,
и руководствовавшиеся так называемыми государственными интересами,
которые требовали порвать со всякой человечностью.
Сомбрейля, который первым предался в руки республиканских солдат,
привели к комиссару Конвента, который ему сказал, имея в виду беды его
отца и сестры: «Как несчастна ваша семья!» - «Я надеялся за нее отом-
стить», - с благородной гордостью ответил воин.
Республиканская армия рассыпалась по полуострову и хватала всех
роялистов, которые не сумели спастись на английских кораблях. Но сол-
даты, вынужденные служить орудиями мести правительства, своим пове-
дением в этих обстоятельствах показывали, что они не ослеплены при-
страстностью и относятся ко всем этим безоружным людям как к сооте-
чественникам. К ним проявляли внимание, сообразное их несчастью. Те,
кто вел больных или раненых эмигрантов, оказывали им всю заботу, какой
требовало их состояние. Они говорили членам Конвента, приводя к ним
этих несчастных: «Мы не убийцы; мы сражаемся с вооруженным врагом,
но защищаем беззащитных побежденных. Если вы считаете их предате-
лями, судите их, нам это соображение сейчас чуждо». Разве эти слова,
которые напомнят читателю слова французов, которые отказывались
подчиняться декрету, запретившему брать английских или ганноверских
373
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
пленных, - не новое доказательство той истины, которую так часто и так
обоснованно повторяли и в которой так важно твердо убедить потомков:
во время смут в отечестве французская честь постоянно сохранялась,
вместе с доблестью, в лагерях солдат-граждан.
Роялистов, схваченных на полуострове республиканскими патру-
лями, направляли в Оре, где лавры победившей стороны будут замараны
решением, которое мы уже упоминали. Напрасно генерал Гош убеждал
эмигрантов довериться республиканскому великодушию. Конвент велел
судить их, и его верные делегаты поспешили подчиниться этому требова-
нию. Но история засвидетельствует, что воины, принесшие этому собранию
победу, по крайней мере не пожелали быть причастными к его несправед-
ливым поступкам. Гош счел долгом написать Конвенту, пытаясь добиться,
чтобы эмигрантам оставили жизнь, в частности, Сомбрейлю, благородное
поведение которого вызвало его уважение. Военная комиссия, собранная в
Оре, поддержала благородное побуждение командующего. Она отказалась
стать трибуналом, который бы запятнал себя кровью и обрек французов
на смерть. Тальену и Бладу пришлось заменить ее другой комиссией,
составленной из военных, которые родились за границей. После этого всех
эмигрантов старше восемнадцати лет приговорили к смертной казни за то,
что те подняли оружие против республики. Однако некоторые из них су-
мели избежать рокового приговора, приписав себе возраст, который давно
миновали, а их судьи закрыли глаза на этот невинный подлог.
Граф де Сомбрейль, епископ Дольский, несколько видных офицеров и
четырнадцать священнослужителей были доставлены в Ванн и отданы под
суд комиссии, схожей с орейской. Генерал был помещен под особую охрану
офицера из Жиронды, который хотя бы живым и любезным интересом,
какой проявлял к нему, смягчил ему тоску последних минут. Эта тоска
была тем острей, что, безумно влюбленный в одну юную особу, с которой
он должен был соединиться, когда получил приказ отплыть, несчастный
Сомбрейль сознавал, что расстался с ней навсегда. В страшный день 20 ию-
ля он сто раз рисковал жизнью, но в этот мучительный момент сожалел о
счастье, которое похитит у него смерть. Узнав о роковой участи, уготован-
ной ему, он хотел приблизить час кончины, который казался ему слишком
поздним: он выхватил один из пистолетов у офицера, который его охранял;
но это оружие было заряжено только порохом, и Сомбрейль лишь легко
ранил себя в лицо. Наконец настал роковой момент; его с товарищами
доставили на место казни с предосторожностями, какие принимают при
конвоировании преступников. Из утонченной жестокости, достойной
людоедов, впереди мрачной процессии поставили могильщиков, чтобы
они на глазах у жертв выкопали яму, где те будут похоронены... Епископ
Дольский попросил как о милости, чтобы ему обнажили голову, дабы он
принял это новое крещение кровью, которое, согласно благочестивой вере
прелата, должно было отворить для него врата вечного блаженства. Неуст-
рашимый Сомбрейль отказался от платка, которым ему хотели завязать
374
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
глаза: «Я предпочитаю, - сказал герой, - видеть врага в лицо». Потом он
стал одним коленом на землю: «Склоняю, - продолжил он, - это колено
перед Богом, а второе подставляю пулям врагов». И, обращаясь к солда-
там, целившимся в него, сказал: «Берите правей, а то промахнетесь...»
Так погиб во цвете лет любимец славы и любви, этот молодой и пламенный
защитник монархии, который мог бы когда-нибудь стать для Франции
одной из самых благородных опор.
Решение применить к роялистам, схваченным на Кибероне, безжа-
лостный закон было тем более неверным в политическом отношении и
губительным, что лишало Францию офицеров, которые могли вернуть
ей утраченное влияние на море. Огромное количество офицеров, которые
входили в командный состав роялистских полков, высадившихся на
полуострове, прежде, как мы уже сказали, служили на флоте, и теперь,
когда правительство республики как будто отказалось от идей, какими
руководствовался прежний Комитет общественного спасения, было бы,
возможно, столь же полезным, сколь и великодушным проявить к этим
людям милосердие и с помощью льгот попытаться заинтересовать их в
успехах нового флота; но Конвент, которому угрожала партия монтанья-
ров, или якобинцев, пожелал воспользоваться этим случаем, чтобы сделать
ей уступку. Сам Тальен, которого эта партия после 9 термидора обвиняла
в роялизме, проявлял такую суровость и непреклонность только затем,
чтобы доказать, что он верен республиканской системе; так великодуш-
ные чувства в сердцах людей слишком часто вытесняются практическими
интересами. Тальен поспешил вернуться в Париж; и как раз на годовщину
9 термидора (27 июля) он вышел на ту самую трибуну, с высоты которой в
прошлом году посмел с кинжалом в руке бросить вызов тирану республики
и провозгласить ему анафему, низвергшую этого монстра-отцеубийцу; он
высокопарно возвестил коллегам, «что пророчество исполнилось и родная
земля поглотила эмигрантов». При этой вести фракция Горы разразилась
жестокими рукоплесканиями; но партия умеренных, которая уже год
поддерживала термидорианцев, опасаясь возрождения царства террора,
большого участия в этих аплодисментах не приняла. Возможно, недоволь-
ство, какое вызвала казнь эмигрантов, стало одной из причин, вызвавших
через два месяца серьезное восстание 13 вандемьера (5 октября).
В огромных складах, захваченных на Кибероне, республиканское пра-
вительство нашло слабую компенсацию того ущерба, какой ему причинила
эта перемена взглядов; однако их содержание оценили в очень существен-
ную сумму. Новые и значительные запасы провизии были выгружены на
полуострове тогда же, когда высадилась дивизия Сомбрейля89.
89 Они состояли из муки, вина, растительного масла, рома, уксуса, водки, риса, солонины,
сушеной трески, сахара, кофе, сухарей; всего этого было столько, так же как мыла и табака, что
комиссар по военным делам Фуко, которому поручили составить его список, писал комиссару-
распорядителю Дарю, «что в изобилии теряешься, что не хватит месяца, чтобы выполнить его
поручение, и что все это едва смогли бы увезти четыре тысячи экипажей». Не менее велики были
склады одежды и упряжи. Вот перечень орудий и боеприпасов: он был составлен по распоряжению
375
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Если неправда, что англичане стреляли по эмигрантам на Кибероне или
пренебрегли их спасением, в чем их обвиняли некоторые писатели с обеих
сторон, то по меньшей мере можно усомниться, что столь много оружия
они подготовили исключительно ради того, чтобы во Франции свободно
осуществлялась контрреволюция. Как истолковать их отказ француз-
скому принцу в разрешении лично возглавить храбрецов, отправлявшихся
биться за его благородное семейство; бездействие, на которое 16 июля
была обречена дивизия Сомбрейля; неприбытие десятитысячного войска
под командованием лорда Мойры? Действительно ли слишком неспра-
ведливо было бы считать, что они стремились к ослаблению могущества
французов, затягивая гражданские смуты внутри этой нации-соперницы
в период, когда наступление мира могло бы дать последней возможности
обратить все свои военные и промышленные ресурсы против них? Доводя
эти неприятные догадки до естественных границ и далее, иные дойдут до
утверждений, что дикарский патриотизм этих гордых островитян заставил
их отомстить французскому флоту за тех храбрых офицеров, которые под
водительством Сюффренов, д’Эстенов и т.д. принесли столь великую славу
своему отечеству в войне за американскую независимость!.. Стремление
проявлять чувства ненависти и раздора по отношению к нации, с которой
мы теперь живем в мире, от нас далеко! Однако следует вспомнить, что
один из министров, какими гордится эта страна, лорд Чатам, отец другого
министра - Питта, причинившего республиканской Франции столько зла,
имел привычку говорить: «Если бы Англии пришлось быть справедливой
по отношению к Франции, Англии бы давно уже не существовало». Нам
кажется, что эти знаменитые слова вошли в состав наследства, которое
лорд Чатам, умирая, оставил сыну, перенявшему его влияние и авторитет
в британском кабинете; во всяком случае, нам представляется, что этот
знаменитый министр постоянно руководствовался ими во время француз-
ской революции; и как бы ни старались отдельные люди, среди которых
есть и жертвы его коварной политики, защищать его, мы считаем, что
упреки, сделанные ему после злосчастной экспедиции, подробности кото-
рой мы только что привели, не лишены некоторого основания. Английские
патриоты, которым было стыдно за поведение своего правительства в этих
обстоятельствах, поспешили восстановить честь нации, доказывая, что
английский народ был непричастен к нему. Ропот неодобрения по адресу
Питта вынудил высокомерного министра оправдываться в палате общин.
генерала Лемуана, которому генерал Гош доверил их охрану. 12 четырехфунтовых пушек и одна
восьмифунтовая, 14 700 фунтов пороха, 424 зарядных картуза для 12-фунтовых орудий, 44 для
24-фунтовых орудий, 15 для 32-фунтовых, 100 для 16-фунтовых, 110 ящиков с картузами для
4-фунтовых, 42 для 8-фунтовых, 96 4-фунтовых ядер со шпигелями, 51 4-фунтовое картечное
ядро, сорок восемь 8-фунтовых ядер с деревянными прокладками, восемь 12-фунтовых картечных
зарядов, 198 ящиков с пулями, 3 ящика бумаги для патронов, бочонки с ружейными кремнями,
пакеты с фитилями, 175 бочонков с пехотными зарядами, 350 ящиков, множество ядер разного
калибра, 50 12-дюймовых бомб; кроме того, немалое количество бочек и ящиков с конской упря-
жью, и т.д., и т.п. - Прим. авт.
376
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Рассуждая о злополучной киберонской истории, он посмел сказать: «Во
всяком случае, английская кровь не пролилась!» - «Нет, - возразил Шери-
дан, охваченный чувством негодования, - конечно, английская кровь не
пролилась, но английская честь протекла через все поры...» И на заседании
29 октября во время дебатов о продолжении войны наконец высказался
соперник Питта, человек, имя которого друзья английской свободы упо-
минают ежедневно, - Фокс, воскликнувший, говоря опять-таки о Кибе-
роне: «Роковая экспедиция, память о которой должна терзать все души и
вызывать возмущение в сердцах всех англичан! Роковая неудача, которая
в глазах Европы нанесла национальному характеру больше ущерба, чем
все события войны! Небо мне свидетель, что я никогда не одобрял этого
безумного проекта, а также и поныне страдаю от того, как постыдно он
был осуществлен».
Таким образом, огромное количество англичан разделяло распростра-
ненное во Франции мнение о поведении британского кабинета и его агентов
на Кибероне; сам Питт отныне хранил молчание об этой экспедиции, и одни
только французы рисковали выступать в ее защиту. В той неопределенно-
сти, в какой оставляют нас разные свидетельства и почти все документы,
сделаем по меньшей мере одно замечание, служащее к чести нации в целом
и эмигрантов в частности: имея столько причин жаловаться на англичан,
эти французы забыли об их поведении и вспоминают только, что получили
от них помощь. Пусть их усилия были сведены почти к нулю и словно пара-
лизованы отсутствием реальной помощи со стороны британской эскадры;
пусть они были лишены сладостного удовлетворения сражаться на глазах у
французского принца; пусть они тщетно ждали обещанного подкрепления
в виде десяти тысяч солдат под началом лорда Мойры - великодушные
французы не сочли нужным обвинять правительство, которое объявило
себя приверженным их делу; они погнушались поиском мотивов изво-
ротливого поведения тех, кто называл себя их союзниками; они побоялись
показаться неблагодарными стране, давшей им убежище и оказавшей
гостеприимство тем принцам, которых они пылко желали ценой своей
крови вернуть во Францию. Воздадим уважение этим жертвам чести!
Воздадим честь французам, умершим на Кибероне, и тем, кто, избежав
этой ужасной катастрофы, еще хранит молчание о причинах, вызвавших
ее! Англичане, лишь заподозрив измену, заставили бы всю Европу содро-
гаться от своих жалоб; французы молчат и не желают позорить нацию,
принявшую их в изгнании.
Мы увидим, что плачевный исход этой экспедиции не лишил Англию
желания раздувать угли гражданской войны. За Киберонской экспеди-
цией не замедлила последовать другая, о которой мы поговорим в свое
время; но прежде чем закончить эту статью и чтобы удовлетворить души
французов, умерших на Кибероне, напомним здесь о почестях, которые
предполагается воздать памяти этих достойных жертв гражданской войны
и политических взглядов. Есть проект возвести на перешейке Ла-Фалез
377
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
полуострова Киберон памятник в честь французов, потерявших там жизнь;
но, чтобы сделать этот памятник воистину национальным, мы рискнем
выразить пожелание, чтобы наряду с именами эмигрантов, истребленных
на Кибероне, высекли бы и имена солдат, павших в боях с ними. С обеих
сторон находились французы, которые, каждый по-своему, считали, что
служат отечеству. Мир могилы уничтожил разделявшую их вражду; и
поскольку сегодня оставшиеся победители и побежденные живут вместе по
законам государя, желающего видеть во всех французах лишь своих детей,
достойных его благоволения, следует полагать, что возведению подобного
памятника будет рукоплескать вся Франция. Нам кажется, что он с боль-
шей охотой, чем что-либо другое, засвидетельствовал бы, что отныне во
Франции есть только одна партия, только одно чувство - доверия, любви,
вдохновленной монархом, слова и дела которого неизменно направлены
на то, чтобы напоминать: он забыл все наши прежние раздоры, чтобы
посвящать себя только нашему нынешнему и будущему благу.
Сражения на реке Флувия (Fluvia); мирный договор между Фран-
цией и Испанией.
1 августа 1795 г. (14 термидора III года). Испания.
Сражение 26 мая было последним серьезным боевым столкновением
между испанскими войсками под началом генерала Уррутии и Восточно-
Пиренейской армией, которой командовал генерал Шерер. Весь июнь про-
шел без боев, заслуживающих упоминания. Обе стороны держали оборону
друг по отношению к другу и как будто имели мало склонности всерьез
атаковать. Хотя испанский двор и Французская республика были тогда
заняты переговорами, которые вскоре должны были окончиться миром,
но армии о мирных наклонностях своих правительств еще не знали. Ведь
после долгой пассивности французы вдруг решились возобновить боевые
действия и попытались еще раз захватить испанские позиции, совершив
переправу через Флувию.
13 июля главные силы Восточно-Пиренейской армии и корпус в окрест-
ностях Фигераса (Fig’ueras) под командованием Ожеро одновременно
пришли в движение и выдвинулись, чтобы атаковать испанцев на всех
позициях. Эти силы разделились на три новых отряда, почти равных по
численности. Каждый должен был иметь сильный резерв, готовый при
необходимости ее поддержать.
6 тысяч пехотинцев и 800 кавалеристов, которых возглавлял лично
Шерер, вышли из своего лагеря под Росасом (Rosas) и заняли позицию Пон-
тос (Pontos) напротив Баскары (Bascara), защищаемой испанцами; эти
6 тысяч человек образовали первый отряд и центр армии; второй отряд
состоял из 5 тысяч пехотинцев и 500 кавалеристов и представлял собой пра-
вый фланг армии; он двинулся на Пуч-де-лес-Форкес (Puig de les Forques);
левый фланг под началом генерала Ожеро имел почти такую же числен-
ность; он должен был атаковать противника на его позициях Сан-Мигель
378
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
(San Miguel) и Сан-Педро-Пакадес (San-Pedro-Pacades; видимо, Сан-Педро-
Пескадор [San Pedro Pescador]), деревне совсем недалеко от моря.
Цель этой общей атаки заключалась не только в том, чтобы выбить
испанцев из их лагеря на противоположном берегу Флувии: Шерер намере-
вался также с помощью этого нападения заготовить фураж на армию, чем
должен был заняться большой отряд, в то время как остальные силы вели
бы бои с врагом. Во французском лагере начало недоставать провианта,
и требовалось его раздобыть, прежде чем испанцы догадаются активно
этому воспрепятствовать. Некоторые авторы даже считают, что это обсто-
ятельство было единственным, которое подвигло французов предпринять
описываемые нами действия.
При виде этого масштабного передвижения французской армии испан-
ский генерал Уррутия немедленно принял меры для обороны. Заметив, что
Шерер раздвинул фланги очень далеко и как будто собирается охватить
его войска, он прежде всего постарался этого не допустить. Ради этого он
приказал частям, находившимся в Бесалу (Besalu), на его левом фланге,
пройти по горам и занять перевал Портель (coll de Portell) - единствен-
ный проход, по которому французы могли достичь Бесалу. В то же время
Уррутия установил сильную батарею на высотах Эспонельи (Esponella) для
защиты моста и, чтобы надежнее помешать французам перейти Флувию,
велел занять броды по всей линии.
Тогда же армия генерала Шерера, выдвинулась, чтобы занять горные
ущелья. Но, увидев, что неприятель упредил этот маневр и занял в них
оборону, Шерер изменил план атаки. Задержка в продвижении [француз-
ской] армии позволила испанскому генералу Вивесу, командовавшему
авангардом Уррутии, опередить французов и переправиться через Флувию
самому. Это движение едва не стало для него роковым. Шерер, обнаружив,
что тот направляется к его правому флангу, поспешил поставить несколько
батальонов в засаду. Укрывшись в лесу, через который предположительно
должен был пройти испанский генерал, французы бросились на него, едва
он оказался в пределах их досягаемости, опрокинули и вынудили спешно
отступать к Флувии. Однако Вивес сумел собраться и оказал сильное сопро-
тивление преследующим его французам.
Тем временем Ожеро вел борьбу с испанским генералом Итурригараем.
Он собирался занять брод Виларобау (Vilarobau), но, также упрежденный
испанцами, сумевшими переправить выше по реке кавалерийский отряд,
подвергся мощной атаке и был вынужден перейти к обороне. Ожеро занял
крепкую позицию в Сант-Томас (Sant Tomas), деревне напротив Виларобау.
После этого генерал Итурригарай, сочтя себя слишком слабым, чтобы про-
должать атаку, быстро двинулся вправо, чтобы соединиться с генералом
Вивесом, который все еще вел бой. Но Ожеро разгадал его намерение и так
энергично атаковал испанский корпус, что тот был вынужден отказаться
от своего замысла и перейти реку обратно, чтобы избежать верного унич-
тожения. Генерал Ожеро быстро бросился за ним в погоню, опрокинул
379
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
испанский арьергард в Виламаколуме (Vilamacolum) и переправился через
реку. В свою очередь правый фланг французской армии, который долго с
переменным успехом сражался с генералом Вивесом, заставил его перейти
обратно Флувию и сумел сам перебраться на другой берег.
Пока что центры обеих армий одинаково пребывали в полном бездей-
ствии. Шерер по-прежнему рассчитывал обойти оба фланга противника и
далее захватить центральную позицию испанцев, расположенную на пере-
вале Орриольс (Orriols). Настало время осуществить этот маневр, и он отдал
приказ войскам начать наступление с позиций Понтос и Эрмедас (Ermedas),
которые занимал. Но генерал Уррутия уже был готов к обороне. Предвидя
опасности, которые грозили бы его армии, если бы Шерер во главе своих
войск сумел перейти реку и тем самым получил бы возможность опереться
слева и справа на свои победоносные фланги, он поспешил усилить свой
центр и приказал генералам Ариасу и Ла Романе быстро двинугьсн вперед,
перейти со своей кавалерией Флувию и воспрепятствовать продвижению
французов, в то время как сам с пехотой спустился из своей штаб-квартиры
в Орриольсе, чтобы поддержать их.
Ариас и Ла Романа выполнили приказы своего полководца умело и
точно. Первый, перейдя реку, атаковал французов с фронта, и с западной
стороны завязался бой. Ла Романа вышел слева от замка Понтос и стре-
мительно ударил по французам, выстроенным в боевой порядок близ де-
ревни. Поначалу обе эти атаки принесли самый полный успех, какого мог-
ли желать испанцы. Французы, не ожидавшие контратаки, дрогнули и
отступили. Деревня Понтос была занята Ла Романой.
Тем временем испанская пехота сама перешла Флувию, и возглавлявший
ее генерал Ла Куэста ринулся двумя колоннами на французов, занимавших
Эрмедас. Эта позиция была менее важной, чем Понтос; поэтому Шерер оста-
вил там лишь войска, способные ее удержать только при незначительном
натиске, а с остальными двинулся к Понтосу, где французцы уже начали
атаку. Тщетно Ла Романа и Ариас творили чудеса храбрости, чтобы под-
держать друг друга, - они были отброшены. Победители сразу разделились
на две колонны, и в то время как первая отправилась в погоню за Ариасом и
Ла Романой, вторая бросилась на помощь французам, которых в Эрмедасе
теснил Ла Куэста. Это подкрепление прибыло вовремя. Испанский генерал,
долго преодолевавший ожесточенное сопротивление, предпринял движение
влево, создававшее существенную угрозу французскому отряду; он уже даже
надеялся окружить его и вынудить сложить оружие, когда зрелище войск,
идущих от Понтоса и готовых обрушиться на него, заставили его самого
перейти к обороне. Он проделал это умело, но скорее чтобы обеспечить себе
отступление, чем чтобы удержать позицию. Более не надеясь на поддержку
со стороны Ариаса и Ла Романы, он приказал армии отходить и в правильном
порядке отступил перед французами. Когда он достиг другого берега, так
же как Ла Романа и Ариас, три этих генерала выстроили войска в боевой
порядок, чтобы дать отпор Шереру, если он попытается перейти реку; но
380
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
этот генерал, только что испытавший силу противника, не рискнул пред-
принять такую переправу, сочтя ее теперь слишком трудной.
Было поздно, и уже Уррутия, видя нерешительность французского
генерала, выделил из своего центра три наличных боевых части, чтобы
послать их на помощь флангам, продолжавшим упорно оборонять мест-
ность от врагов. Последние, лишенные содействия центра и не надеясь,
что смогут устоять против объединенных сил Уррутии, решили отступать
и перешли Флувию обратно в правильном порядке, причем Уррутия не
посмел чинить помехи их движению. Таким образом обе армии вернулись
на собственные квартиры.
Этот бой был очень кровопролитным, и обе стороны понесли почти
равные потери. Хотя исход его так в некотором роде и остался неопре-
деленным, потому что обе стороны отстаивали и отстояли свои позиции,
но все преимущество в этот день осталось за французами, поскольку
фуражировка, которую планировал генерал Шерер, благодаря бою была
проведена на обширной территории, и тех, кто ею занимался, ни разу не
побеспокоили. Триста возов с зерном въехало во французский лагерь, и в
не меньшем изобилии там оказались прочие продукты питания, образовав
продовольственные запасы армии.
Это сражение можно считать последним в данной части Испании до
окончания войны. С тех пор обе армии в своих лагерях бездействовали. Тем
не менее генерал Шерер разрабатывал планы вторжения в Сердань (Сег-
dagne) и уже угрожал Жероне (Gerona), когда до обеих армий дошла весть о
мире, заключенном в Базеле, и примирила оба народа, ведших столь упор-
ную войну с почти одинаковой отвагой и почти одинаковыми средствами.
В самом деле, с давних пор, то есть с начала последней кампании, оба
правительства, испанское и французское, вели переговоры, чтобы покон-
чить с бедствиями войны, равно противоречившей интересам обеих наций.
У нас уже был повод упомянуть эти переговоры, и если они не остановили
враждебных действий, то по меньшей мере способствовали уменьшению
их активности с той и другой стороны; но что, несомненно, удивит всех,
кто составил себе ясное представление о высокомерии и гордости Комитета
общественного спасения, - так это факт, что первое мирное предложение
было сделано этим республиканским правительством, которое в свое время,
казалось бы, поклялось погубить всех королей и низвергнуть все троны. У
нас уже был повод объяснить феномен такого рода - его создала достопа-
мятная революция 9 термидора (27 июля 1794 г.). Перегибы и демагогия,
которые республиканцы-монтаньяры как будто взяли за единственное
правило, вдруг сменились неожиданной умеренностью, которую термидо-
рианцы ловко использовали, чтобы привлечь на свою сторону ту огромную
массу мирных французов, которые лишь с содроганием принимали рево-
люцию. Первым плодом этой умеренности были попытки правительства
замирить Вандею, вторым можно считать мир с Пруссией и Голландией,
а третьим, естественно, оказывается прекращение войны с Испанией.
381
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Между тем некоторые члены Конвента и даже Комитета общественного
спасения, обновленного после 9 термидора, еще охваченные той республи-
канской горячкой, которая побуждала вести войну с королевской властью
повсюду, где ее ни встретишь, очень противились заключению мира с Испа-
нией, так же как поступали при обсуждении мирного договора с Пруссией;
но большинство, склонное к умеренности, взяло над ними верх; оно считало
нужным обратить все силы нации против Австрии и уже мечтало о славе
сокрушителей этого колосса, который долгий ряд веков заставлял Европу
трепетать, считая себя ее властелином. С другой стороны, несмотря на весь
блеск одержанных побед, республиканцев самих страшила идея завоевы-
вать всю Испанию; они помнили, что со времен римлян испанский народ
всегда отчаянно боролся за сохранение национальной независимости и
лишь изредка и ненадолго подпадал под чужеземное иго. Эти соображения
делают честь проницательности и человечности правителей того времени.
Ах, если бы позже человек, более могущественный, чем все они, столь же
поостерегся бы доводить до крайности этот верный и страстный народ,
возможно, отечеству не пришлось бы сегодня оплакивать все те великие
несчастья, какие на миг омрачили его славу!
Со своей стороны испанский двор, изнуренный усилиями, какие со-
вершил, и не имевший возможности предпринимать новые, должен был
опасаться, как бы Французская республика, воспользовавшись плодами
внешних и внутренних побед, не перебросила на испанскую территорию
такие силы, что сопротивление наконец стало бы бесполезным. Уже овладев
частью пограничных земель и той части страны, доступ куда был самым
трудным, французы, благодаря последним успехам приблизившиеся к
Памплоне, могли захватить столицу Наварры и тем самым сделать для себя
несложным вторжение в обе Кастилии и в Арагон. Кто рискнул бы предска-
зать последствия этого вторжения? Испания могла испытать судьбу Голлан-
дии, и второй трон, занятый семьей Бурбонов, рухнул бы под ударами тех же
людей, которые низвергли первый. Чтобы его удержать, надо было призвать
к оружию всю нацию и начать войну, последствия которой были бы непред-
сказуемыми и которая, приведя к контакту с французами, могла произвести
в умах нравственную революцию, не менее опасную, чем само вторжение.
Как только обе нации ясно осознали, что их общие интересы дикту-
ют сложить оружие, договориться об остальном стало легко; однако окон-
чательное заключение мирного договора существенно задержала одна
случайность. Испанское правительство, откликнувшись на первые предло-
жения о соглашении, которые от имени Комитета общественного спасения
ему сделал г-н Бургуэн, бывший посол в Мадриде, счел нужным обратить-
ся к г-ну Бартелеми, в то время послу республики в Тринадцати Швейцар-
ских кантонах, которому личные добродетели, дипломатические талан-
ты и особенно договор, заключенный его заботами в Базеле с прусским
королем, принесли в то время большое уважение в зарубежных странах.
Г-н де Ириарте, которого испанский двор пожелал облечь полномочиями
382
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
для этого, поддерживал с ним дружеские связи. Как посол в Речи Поспо-
литой г-н де Ириарте присутствовал при последних бедствиях польской
нации, а после раздела этого несчастного королевства тремя государями,
вооружившимися для уничтожения последнего, испанский дипломат
путешествовал в то время по Европе инкогнито, тщательно скрывая свое
имя. Курьер, проехав Австрию и Берлин, нашел его в Венеции и сообщил
о новой чести, какую ему оказало его правительство. Ириарте поспешил
направиться к месту назначения; но пока его искали, враждебные дей-
ствия продолжались, и бессмысленное пролитие французской и испанской
крови свидетельствовало о том, что мадридский кабинет еще не принял
положительного решения.
Бартелеми и Ириарте, которые оба имели чистые намерения и питали
горячее желание восстановить старинную дружбу, соединявшую прежде
оба народа, быстро завершили переговоры, и 22 июля в Базеле был заклю-
чен мир. Этот договор, по которому Франция уходила со всех завоеванных
за Пиренеями земель, а Испания уступала Франции свою часть острова
Сан-Доминго, был 1 августа ратифицирован Национальным Конвентом
в Париже и четвертого числа того же месяца - испанским королем Кар-
лом IV в Мадриде. «Насколько, - пишет г-н Лакретель, - испанцы среди
опасностей не позволяли себе выдавать потребность в мире, настолько
же сильную радость они проявили, обретя мир, который не оскорблял их
гордости и едва напоминал о том, насколько роковой для них была война.
Мадридский двор, столь расточительный на почести и награды по отноше-
нию к герцогу Алькудии (Годою, первому министру), всего лишь выразил
народную признательность, пожаловав ему красивый титул “Князь Мира”,
который этот бывший фаворит короля Карла IV носит и поныне». Фран-
цузское правительство поспешило сорвать самый выгодный плод мирного
договора с Испанией, направив, как мы увидим, отборные силы из обеих
пиренейских армий в Италию, где вскоре завязалась борьба, столь славная
для Франции и ее воинов.
Сражения в Альпах.
7 августа 1795 г. (20 термидора III года). Пьемонт.
Как мы писали выше, генерал Келлерман был вынужден отступить со
своих позиций ввиду слишком большого численного превосходства против-
ника и остановился в Финале (Finale), разместив левый и правый фланги
позади Мелоньо (Melogno), по-прежнему занятого неприятелем. Вскоре
маневры последнего дали ему понять, что пора оставить и эту временную
позицию и отойти на Боргетто (Borghetto), согласно первоначальному
плану. Это движение было совершено 5 июля, в то время как части генерала
Серрюрье отбросили противника от перевала Термини (Termini). В тот же
день армия эвакуировала пост Лоано (Loano).
Келлерман имел тем больше причин для этого отступления, что редут
Ла-Планетте (La Pianette), уже после вступления австрийцев в Мелоньо
383
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
оказавшийся под угрозой, после занятия неприятелем Спинарды (Spinarda)
стал позицией опасной и малопригодной для успешной обороны. Линия
фронта могла быть перерезана между Рокка-Барбеной (Rocca Barbena) и
перевалом Сан-Бернардо (San Bernardo), который враг уже несколько раз
атаковал и которому по-прежнему угрожал. Поэтому армия получила
приказ оставить, помимо постов Лоано и Финале, посты Ла-Планетте,
Сеньяле (Segnale), часовню Сан-Бернардо, Рокка-Барбену, Бьянко (Bianco),
Кампо-ди-Пьетри (Campo di Pietri) и отступить на линию, тянувшуюся от
высоты Кастельбьянко (Castelbianco), Пецоры (Pezora), левым флангом
от Цуккарелло (Zuccarello) и его скальных уступов, правым от Пиццо-
Гранде (Pizzo Grande; совр. Поджо-Гранде [Poggio Grande]), одной из
высот в направлении Боргетто. Расположив передовые посты так, чтобы,
с одной стороны, связать левый фланг с рекой Танаро [Тапаго], а с другой -
помешать неприятелю проникнуть в ущелье Цуккарелло, Келлерман
велел занять одноименный замок, как и замок Коншенте (Conscente), где
немедленно была установлена батарея из двух восьмифунтовых пушек и
одной гаубицы. Провизия для левого фланга должна была поступать по
ущелью Назино (Nasino). Эту последнюю смену позиции осуществили в
ночь с 6 на 7 июля в полном порядке. Вся артиллерия, провиант, лагерное
имущество и обоз были вывезены столь же исправно, причем неприятель
не пытался беспокоить французов во время этой операции.
Хотя новая позиция была чрезвычайно сильной и могла, как было
доказано, остановить втрое более многочисленного противника, Келлер-
ман в качестве дополнительной предосторожности велел провести общую
рекогносцировку на всех пунктах позади своего правого фланга, от линии
Боргетто до линии Санремо (Sanremo). Эту операцию, представлявшую
огромные трудности, тем не менее выполнили начальник штаба генерал
Бертье90, аджюдан-женераль Виньоль91, бригадный шеф92 инженерных
войск Клозад и батальонный шеф артиллерии Андреосси93. Несмотря на
большую площадь и на характер местности, по которой надо было пройти,
несмотря на трудные подступы по крутым склонам, на каждом шагу пере-
секаемым страшными пропастями, наконец, несмотря на всевозможные
тяготы, которые пришлось преодолеть, эти четыре офицера провели реког-
носцировку с точностью и верностью, за которую удостоились величайших
похвал командующего, и выказали самые выдающиеся таланты в этой
столь важной отрасли военного искусства.
После рекогносцировки командующий приказал на всякий случай про-
ложить дороги, которые облегчат отступление колонн; кроме того, он отме-
тил все пункты, где последние смогут останавливаться, давая отпор врагу
90 Луи-Александр Бертье - в 1796-1814 годах начальник штаба Наполеона, с 1804 года маршал.
91 Ныне генерал-лейтенант. - Прим. авт.
92 Бригадный шеф - воинское звание, соответствующее полковнику. Звание « полковник » было
отменено в 1793 году и восстановлено в 1803. - Прим. ред.
93 Ныне генерал-лейтенант. - Прим. авт.
384
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
и успешно сражаясь с ним; он присовокупил все нужные распоряжения
по эвакуации и по безопасности перевозок, как морем, так и сушей. Такие
предосторожности были необходимы на пересеченной и гористой местно-
сти, где противник благодаря огромному численному преимуществу мог
в любой момент прорвать рубежи и поставить безопасность французской
армии под угрозу. Мы вникли в эти детали, чтобы показать на примере,
каких чрезвычайных забот требует позиционная война (guerre de postes).
Генерал Луи-Александр Бертье. Французская гравюра
В то самое время, когда таким образом Келлерман заботился о безопас-
ности своих будущих операций от всяких непредвиденных случайностей,
он получил от Комитета общественного спасения обещание прислать под-
крепление, о котором постоянно просил с тех самых пор, как принял ко-
мандование над обеими армиями - Альпийской и Итальянской. Республи-
канское правительство обнадежило его, пообещав, что скоро к Ницце будет
направлена колонна в десять тысяч человек с Рейна, освободившихся вслед-
ствие заключенного перемирия, и шесть тысяч человек из Восточно-Пире-
нейской армии, в том числе полк конных егерей.
Но прежде чем эти подкрепления прибыли и Келлерман получил воз-
можность ими воспользоваться, чтобы вновь перейти в наступление, он
был вынужден пядь за пядью отстаивать свои позиции, и каждый день
385
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
становился свидетелем сражений, которые шли с переменным успехом,
но в которых французские воины неизменно находили новые возможности
блеснуть самоотверженностью и отвагой.
После отступления, которое Келлерман предпринял, чтобы сократить
фронт, противник, похоже, решил направлять атаки по преимуществу на
центр и левый фланг Итальянской армии, которыми командовали соответ-
ственно генералы Маккар и Гарнье. 9 июля враги двинулись на последнего
с превосходящими силами, намереваясь выбить его с плато, расположен-
ного между Сан-Дальмаццо-Сельватико (San Dalmazzo Selvatico, ныне Сен-
Дальмас-ле-Сельваж [Saint-Dalmas-le-Selvage]), Ле-Пра (Le Рга) и Санто-
Стефано (Santo Stefano, ныне Сент-Этьен-де-Тине [Saint-Etienne-de-Tinee]) в
месте слияния рек Тинеа (Tinea, совр. Тине [Tinee]) и Брамафан (Bramafan).
Развив успех, достигнутый в этом месте, они собирались броситься на пост
Санто-Стефано и окружить расквартированные там французские части.
Плато, которое защищала всего сотня человек из 1-го батальона депар-
тамента Сена и Марна, атакованное тремя неприятельскими колоннами
численностью около 600 человек каждая, после энергичного и тщетного
сопротивления было захвачено и занято. Однако французские солдаты,
попавшие в окружение, сумели прорваться штыками, и на поле боя остались
лишь немногие из них. Противник воспринял это событие как счастливое
предзнаменование, но когда он появился перед Санто-Стефано, располо-
женные там части и один батальон, сумевший переправиться через Тинеа,
чтобы соединиться с ними, оказали ему настолько мощный отпор, что ему
пришлось отказаться от своего плана и в свою очередь искать спасения в
быстром отступлении.
11 июля две неприятельских колонны силой в 1 560 человек в боевом
порядке подошли к перевалам Тане (Тапёе) и Фрежюс (Frejus), которые
защищал капитан Газан94, командир 10-го гренадерского батальона.
Хорваты, составлявшие обе неприятельских колонны, открыли сильную
ружейную стрельбу, на которую французы поначалу успешно отвечали.
Но вражеский командир сумел незаметно растянуть свои фланги и вне-
запно окружил последних. От Газана потребовали сдаться. Он отказался
и поклялся защищаться до смерти вместе с храбрецами, которыми коман-
дует. Раненный выстрелом в плечо и больше неспособный обороняться, бес-
страшный капитан бросил саблю в неприятельские ряды, крикнув своим
солдатам: «Гренадеры, спасите мою саблю из рук рабов». Эти слова из уст
республиканца воодушевили гренадеров и удвоили их боевой пыл. Они
бросились как бешеные на хорватов, которых уже удивляло столь упорное
сопротивление, и стали убивать и истреблять всех, кто не обратился в бег-
ство. После боя или, скорей, резни, которая продлилась более двух часов,
противник, устав биться с людьми, летевшими впереди смерти и сеявшими
94 Ныне генерал-лейтенант. - Прим. авт. Автор, по-видимому, ошибается. Генерал Газан к
моменту описываемых событий уже имел звание бригадного шефа (11 июля 1794 года), а батальо-
ном командовал уже в 1792 году, к тому же он служил на Рейне, а не в Альпийской армии. -
Прим. ред.
386
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
ее вокруг себя, решил уступить. Вскоре Газан услышал победные кличи;
он сохранил позиции, которые умел защищать с таким мужеством. В этот
день пало много французов, ставших жертвами своей самоотверженности.
Но потери противника, пропорциональные его численности, были куда
более значительными.
Франция. Аджуан штаба и адъютант генерала. 1790е гг.
Гравюра Лабрусса
Центр армии таким образом подвергся нескольким атакам, в которых
французы вышли победителями, и они решили предпринять контратаку.
Генерал Даллемань, которому подчинялась часть этих сил, 12 июля дви-
нулся к посту Лимоне (Limone) с двумя гренадерскими отрядами, одним из
которых командовал его адъютант, а другим -аджуан95 Аббе96. Эта вылазка
95 Аджуан (Adjoint) - штабное воинское звание, примерно соответствующее капитану. -
Прим. ред.
96 Ныне генерал-лейтенант. - Прим. авт. Жан-Луи Николя Аббе (1764-1834 гг.) - служил
солдатом с 1784 года, в 1803 году полковник, в 1807 бригадный, в 1811 - дивизионный генерал;
при Реставрации (1815-1830 гг.) в отставке, служил в 1830-32 гг. - Прим.ред.
387
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
завершилась полным успехом. Неприятель, уверенный в своей безопасно-
сти, дал захватить себя врасплох: пост обошли с тыла и заняли без единого
выстрела, а часовых на аванпостах зарубили саблями. Все, кто находился
на посту Лимоне, попали в плен. В их числе было и пять эмигрантов97.
Все эти столкновения и еще две неудачные атаки, одна - 16 июля на
пост Сан-Бернольфо (San Bernolfo), другая - 18 июля на Мон-Сени (Mont
Cenis), показали противнику, что французы неуязвимы на всех пунктах.
Поэтому он вернулся к своим планам атаковать правый фланг; войска,
противостоявшие там генералу Массена, были усилены новым неаполи-
танским корпусом; и, видя, что ничего не может поделать с Альпийской
армией, неприятель решил взять часть из войск, которые у него были в
Морьенне (Maurienne), и подвести их по своему левому флангу к Италь-
янской армии. Келлерман, узнав об этом маневре, произвел сходный, на-
сколько это было в его возможности, и выделил несколько батальонов из
Альпийской армии, чтобы усилить Итальянскую.
Противник, решив еще раз двинуть основные силы против правого
фланга французов, 24 июля начал приближаться к линии обороны, кото-
рую занимала Итальянская армия. За этим движением последовало всего
несколько перестрелок на передовых постах. Между тем в два часа попо-
лудни австрийская колонна пошла в атаку на укрепление, возведенное
перед Цуккарелло. Сделав в течение некоторого времени ряд тщетных
попыток его захватить и получив энергичный отпор, австрийцы приняли
решение отступить.
На следующий день неприятель возобновил атаку. 5-й гренадерский
батальон, входивший в состав дивизии генерала Серрюрье, оборонял
высоты, находившиеся напротив поста Инферно (Inferno); этот батальон
не раз демонстрировал большое мужество и строгую дисциплину; однако
в тот день он не проявил достаточной осторожности, и его неожиданно
обошли. Захваченный австрийцами врасплох, он был вынужден уступить
высоты, чтобы не оказаться в плену. Занятие этих высот противником
поставило под сильную угрозу позицию Инферно и сделало положение
генерала Серрюрье крайне рискованным. Он понял, насколько ему важно
вернуть утраченные позиции, и немедленно отдал приказ генералу Пелле-
тье атаковать врага, взяв батальон, который тот в свое время в бою за пере-
вал Термини (Termini) назвал своим неустрашимым резервом, и другой
батальон, которым командовал батальонный шеф Тельмон.
Французы с обычным пылом устремились на австрийцев и атакова-
ли их в штыки. Атака принесла немедленный успех - неприятель был
выбит еще быстрей, чем захватил позицию. Маллен-Ларивуар, командир
неустрашимого резерва, в этих обстоятельствах отличился еще раз, как и
командир Тельмон.
97 О том, были ли они расстреляны после боя согласно жестокому закону, который тогда еще
действовал, ничего не говорится. - Прим. авт.
388
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
В то же время, когда бойцы с таким ожесточением сражались на суше,
очевидцем отваги французских солдат Итальянской армии сделалось и
море. Действительно, ночью с 26 на 27 июля два вражеских корсара напали
на французскую тартану, стоявшую на якоре в Альбенге (Albenga), кото-
рая должна была использоваться для вывоза раненых. Экипаж сумел спа-
стись на шлюпках и принес эту весть на аванпосты в Боргетто.
27 июля тартана, которую буксировали корсары, приблизилась к косе
Боргетто, чтобы перехватить ветер и пойти к Лоано; но около шестидесяти
гренадеров 6-го батальона тотчас отчалили на баркасах, вооруженные
ружьями и саблями, и рискнули приблизиться к тартане, чтобы взять ее
на абордаж. Несколько залпов из бортовых орудий потопили шлюпки; но
дерзость французских гренадеров настолько устрашила неприятеля, что
они бросили тартану и бежали на всех парусах. При виде этой трусости тре-
тий корсар двинулся на гренадеров, победоносно уводивших свою добычу;
но залп из 36-фунтовой пушки, установленной на пляже Боргетто, вскоре
вынудил его уйти в открытое море.
28 июля генерал Массена приказал провести разведку на всех пунктах
линии, на которой он командовал; в тот же день со своей стороны пред-
принял разведку и противник. Оба отряда встретились на некотором рас-
стоянии от Лоано и быстро вступили в бой. Сражение было ожесточенным
и продолжалось пять часов с равным пылом. Наконец к вечеру французы
энергично потеснили неприятеля и гнались за ним по пятам до Лоано. В
этой схватке он понес большие потери убитыми и ранеными.
30 июля подобную же разведку организовал генерал Лагарп98 99, послав
отряд из трехсот человек к Цуккарелло и скалам Аосты (Aosta), чтобы
выяснить, не возводит ли противник в Кампо-ди-Пьетри укрепления,
откуда сможет его беспокоить. Ради лучшего наблюдения французы
подошли очень близко к Рокка-Барбене и неосторожно подставились под
сильный ружейный огонь со стороны неприятеля; они ответили залпом
из всех своих ружей. Но поскольку разведывательная задача была выпол-
нена, командир отряда Жантили" приказал отступить. В тот момент про-
тивник получил подкрепления из соседних лагерей и, расчитывая на свое
численное преимущество, бросился в погоню. Французы немедленно раз-
вернулись кругом, и возобновился интенсивный огонь. Наконец солдаты,
уставшие от перестрелки, которая продолжалась уже более трех часов,
98 Умер дивизионным генералом. - Прим. авт. Амедей-Эммануэль Лагарп (1754-1796 гг.) -
французский генерал швейцарского происхождения, служил наемником в Голландии, с 1792 года
командир батальона во французской армии, отличился при взятии Тулона и произведен в бригад-
ные генералы в 1794 году, затем в дивизионные в 1795 г.; случайно убит 8 мая 1796 года часовыми,
когда возвращался с рекогносцировки. Его двоюродный брат Фредерик де Лагарп был учителем
цесаревича Александра, будущего русского царя. - Прим.ред.
99 Умер дивизионным генералом. - Прим. авт. Антуан Жантийи (1743-1798 гг.) - французский
генерал, родился на Корсике и участвовал в восстании против Генуи; с 1793 года на службе в ар-
мии, командир 16-го егерского батальона, в ноябре 1793 г. - бригадный генерал, с 1795 дивизион-
ный генерал, в 1796 г. освободил Корсику от англичан, в 1797-98 гг. занимал Ионические острова;
ушел в отставку по состоянию здоровья, но умер по пути домой. - Прим.ред.
389
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
бросились на врага беглым шагом со штыками наперевес. Внезапная атака
французов, издававших привычные крики «Да здравствует свобода! Да
здравствует республика!», привело в замешательство колонны противника,
которые крайне спешно отступили и укрылись в лагере Рокка-Барбена,
оставив множество убитых и раненых. Французы тоже понесли немалые
потери. В числе раненых оказался и храбрый Жантили, который был
батальонным шефом 16-й полубригады линейной пехоты и командовал
разведывательным отрядом.
В тот же день пьемонтцы предприняли атаку на левый фланг Итальян-
ской армии. Она была поручена трем колоннам, две из которых имели
численность по шестьсот человек, а третья - девятьсот. Две первых дви-
нулись вперед, чтобы начать ложную атаку на пост Иссандо [Issando],
служивший авангардом для Сант-Анны (Sant’Anna). Завидев их, гарнизон
французского лагеря сразу взялся за оружие и без особого труда оттеснил
его - ведь обе эти колонны получили приказ маневрировать так, чтобы
выманить французов. Действительно, в момент, когда последние броси-
лись в погоню за врагом, третья колонна численностью девятьсот человек,
пройдя тылами по неприступным горам, сумела обогнуть лагерь, захватила
его и тем самым разрезала силы французов, которые, увидев, что оказались
между двух огней, кинулись влево и отступили на высоты.
Генерал Гарнье, командовавший левым флангом армии и знавший,
насколько важно для его безопасности владеть постом Иссандо, немедленно
отдал приказ его отбить.
Эта атака, произведенная на следующий день после захвата, удалась
именно так, как он хотел. Французы, желая отомстить за поражение,
бросились вперед так дружно и стремительно, что противник, атакуе-
мый со всех сторон и оказавшийся под угрозой в свою очередь попасть в
окружение, счел нужным убраться, почти не принимая боя. Келлерман,
узнав, что после этого боя генерал австро-сардинских войск взял из лагеря
резерва под Кунео (Cuneo) несколько батальонов, чтобы усилить посты в
долине реки Стуры (Stura), вывел два батальона из центральной дивизии
и присоединил для усиления к левофланговой.
Мы говорили, что левый фланг Итальянской армии соприкасался с
правым Альпийской, так что генерал Вобуа, командовавший этим правым
флангом, узнав, что генерала Гарнье будут атаковать, в тот же день двинул
против врага две колонны по триста человек, чтобы тот не проник между
обеими дивизиями; но поскольку генерал Гарнье после первой неудачи
отбросил противника, эта тактическая диверсия стала ненужной, и Вобуа
вернулся на свои рубежи.
Через семь дней, то есть 7 августа, враги в свою очередь предприняли
атаку на левый фланг той же Альпийской армии на позиции Мон-Сени; но
генерал Мулен, увидев приближение их колонн, сам вышел им навстречу.
Обе стороны бились долго и с ожесточением; наконец противник уступил
390
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
неустрашимости французов - он был отброшен, понес значительные по-
тери, и его упорно преследовали до Ла-Ферьер (La Ferriere).
Сражения на перевале Тенда (Tenda), при Тойрано (Toirano), при
Лемоне (Lemonet), при Сан-Бернольфо (San Bernolfo) и при Алассио
(Alassio).
27 августа 1795 г. (10 фрюктидора III года). Пьемонт.
Подкрепления, обещанные Комитетом общественного спасения гене-
ралу Келлерману, еще не прибыли, и генерал непрерывно занимался
подготовкой самых эффективных средств для обеспечения успешной обо-
роны, которой вопреки желанию вынужден был ограничиваться. Враги не
прекращали атаковать обе армии, Альпийскую и Итальянскую, на всех
пунктах, где только надеялись добиться каких-то успехов. Невозможно
удержаться от того, чтобы вместе с генералом Жомини не осудить нелепый
подход союзников - проводить все новые и новые атаки, когда настолько
просто было бы предпринять общую, которая стала бы решающей. Как не
удивиться, что армия в сто восемьдесят тысяч человек забавляется тем, что
ведет позиционную войну с армией менее чем в пятьдесят тысяч человек,
в то время как, собрав часть своих сил и нанеся массированный удар по
какой-либо точке длинной линии фронта, занятой французами, союзники
бесспорно прорвали бы его и поставили соперников меж двух огней, создав
самую зловещую угрозу обеим армиям, Альпийской и Итальянской. Но
какие бы соображения ими ни двигали, в любом случае в течение месяца
с тех пор, как Келлерман принял решение отодвинуть свои рубежи назад
до Боргетто, австро-сардинцы несли постоянные потери в своих много-
кратных и бесполезных атаках.
В начале августа австрийцы решили напасть на генуэзскую крепость
Савону (Savona) и сделали для этого все необходимые приготовления. Через
Акви (Acqui) выступила осадная артиллерия вслед за корпусом из двух
тысяч тирольцев, в то время как на рейде Вадо (Vado) встала английская
эскадра из линейного корабля и четырех фрегатов, чтобы оказать помощь
австрийцам в этой операции. Генерал Массена передал командующему
полученную об этих приготовлениях информацию, и тот отдал все распо-
ряжения поддержать генуэзцев в случае, если противник решится таким
образом нарушить нейтралитет города Савоны.
Наконец, 13 августа Келлерману официально сообщили через курьера
Комитета общественного спасения, что вскоре подойдет столь давно обе-
щанное ему подкрепление из Рейнской армии. Поэтому он приказал ге-
нералу Мулену провести эти войска через департамент Верхние Альпы и
вывести к лагерю Турну (Tournoux), куда он прибудет, чтобы их встретить,
и где он намеревался оставить полубригады, которые окажутся слишком
усталыми; их предполагалось заменить самыми сильными полубригадами
с правого фланга Альпийской армии.
Келлерман, вдохновленный уверенностью, что его силы скоро воз-
растут, хотел выехать навстречу частям из Рейнской армии и даже поду-
391
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
мывал об общей атаке на неприятельский лагерь Сан-Дальмаццо, чтобы
внезапно и приступом захватить крепость Кунео, когда 14 августа получил
из Сан-Мартино-Лантоска (San Martino Lantosca, ныне Сен-Мартен-Везюби
[Saint-Martin-Vesubie]), штаб-квартиры Серрюрье, депешу от генерала
Маккара, поделившегося с ним беспокойством за правофланговую диви-
зию, вызванным рапортами, которые тот только что получил от генерала
Лагарпа. Ведь неприятель производил на фронте этой дивизии большие
движения и демонстрации, выдававшие его замысел предпринять в этом
месте серьезную и общую атаку. Вынужденный спешно ехать, Келлерман
отказался от мысли направиться в Альпийскую армию; приказав генералу
Серрюрье послать на Тенду (Tenda) батальон взамен обоих выделенных в
помощь генералу Лагарпу, он решил вернуться обратно.
В то время как Келлерман занимался таким образом усилением правого
фланга, центр, которым командовал генерал Маккар, сам подвергся атаке.
Действительно, 17 августа противник двинул крупные силы к Бенарозе
(Benarosa) близ перевала Тенды; но прежде чем атаковать, он счел нужным
укрепиться на позиции, где остановился. Генерал Маккар приказал гене-
ралу Даллеманю выйти из своего лагеря и идти на врага, чтобы помешать
его работам. Даллемань100 добился в этой вылазке полного успеха: не-
приятель тщетно пытался отстоять свою позицию - она была захвачена,
а ему самому пришлось отступить.
На следующий день, 18 августа, отряд хорватов численностью в восемь-
сот-девятьсот человек на рассвете атаковал аванпосты правого фланга
армии со стороны Тойрано (Toirano). Хорваты, преодолев большие труд-
ности, сумели с одного поста выбить егерей, которые, уступая противнику
численностью, отошли в укрепление, возведенное на случай отступления.
Получив там подкрепления и желая отомстить за испытанную обиду,
французские егеря немедля бросились на врага со штыками наперевес с
криками «Да здравствует свобода!». Хорваты тщетно пытались сопротив-
ляться - разбитые и оттесненные на всех пунктах, они были вынуждены
бежать после упорного четырехчасового боя, который шел только на
холодном оружии.
Несмотря на все эти неудачи, неприятель упорствовал в намерении
провести общую атаку на правофланговую дивизию и продолжал при-
готовления, которые, как он рассчитывал, смогут обеспечить ему успех.
В этом предприятии он рассчитывал на поддержку английского флота,
крейсировавшего напротив Финале, Альбенги и т.д. Ночью с 14 на 15 ав-
густа эта эскадра даже выслала баркасы к судам, стоящим на якоре в
Алассио (Alassio), семь из которых, все генуэзские, были захвачены, а
еще шесть отбиты французскими канонерскими лодками, стоявшими в
Алассио и Альбенге.
100 Умер генерал-лейтенантом. - Прим. авт. Клод Далльмань (1754-1813 гг.) - французский
генерал; вступил в армию в 19 лет, участвовал в войне за Независимость США; бригадный генерал
в 1793 г., дивизионный в 1796 г.; в отставке по состоянию здоровья с 1799 года, занимал долж-
ности в законодательных органах; в 1809-1813 гг. в армии во внутренних округах.
392
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Генерал Лагарп внимательно следил за этими событиями, поскольку
в первую очередь они угрожали ему, и доносил обо всем командующему.
Поэтому генерал Келлерман послал генерала Бертье, чтобы разобраться
во всем на месте. Когда этот офицер по возвращении заверил его, что не
заметил приготовлений к серьезной атаке, генерал приказал всей дивизии
быть постоянно начеку и отбыл, чтобы встретить подкрепления, о подходе
которых сообщил Комитет общественного спасения.
Австрийская легкая пехота.
Гравюра Зееле. Аугсбургская коллекция
Однако на всем огромном рубеже, занятом французской армией, собы-
тия так быстро сменяли друг друга и атак было настолько много, что ради
сохранения принятого нами хронологического порядка нам приходиться
бесконечно перескакивать от одной дивизии к другой и вносить в рассказ
такую же путаницу, какая царила в операциях, которые враги хаотично
предпринимали против генерала Келлермана. Так, сообщив об их при-
готовлениях к атаке на правый фланг Итальянской армии, мы теперь
расскажем о их атаках против центра и левого фланга.
24 августа они с превосходящими силами появились перед лагерем
Лимоне, как раз когда генерал Даллемань, командовавший им, с частью
войск был занят масштабной фуражировкой. Те, кто остался в лагере ока-
зывали сопротивление достаточно долго, чтобы генерал Даллемань успел
узнать о их бедственном положении и поспешить к ним на помощь. В самом
393
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
деле, этот генерал, едва услышав об атаке неприятеля, сразу собрал своих
храбрейших солдат. Он прибыл во главе восьмисот бойцов, обрушился на
противника, опрокинул его, обратил в беспорядочное бегство и вернулся в
лагерь Лимоне под приветственные возгласы всех, кого только что выру-
чил. Часть победителей была отправлена для преследования побежденных.
Последние были изрублены саблями и потеряли во время отступления еще
больше людей, чем в бою. Французам эта победа стоила всего нескольких
человек.
Следующей ночью, то есть с 25 на 26 августа, пьемонтцы в количестве
около трех тысяч двинулись на пост Сан-Бернольфо (San Bernolfo), вхо-
дивший в состав линии, которую занимала левофланговая дивизия под
командованием генерала Серрюрье. Сан-Бернольфо защищали всего от
четырехсот до пятисот человек, и при всей их храбрости долго противо-
стоять настолько превосходящим силам им было трудно. По счастью, ге-
нерал Серрюрье, вовремя предупрежденный о замысле противника, поспе-
шил отправить угрожаемому посту подкрепления. Положение вещей
немедленно изменилось. Вместо того чтобы обороняться от врагов в своих
укреплениях, французы со всех сторон устремились на пьемонтцев и
атаковали их штыками и саблями. Осаждающие вмиг были вынуждены
перейти к обороне. Батальон департамента Мен и Луара, которому была
особо поручена охрана Сан-Бернольфо, отличился в этом бою упорством и
неустрашимостью. Дважды эти храбрые французы, увлекаемые чрезмер-
ным пылом, попадали в окружение пьемонтских батальонов, и оба раза
им удалось вырваться. Наконец неприятель, утратив всякую надежду на
успех и видя, что все его ряды расстроены, отказался от дальнейшего боя
и отступил на свои позиции. Преследуемые до тех пор, пока они не попали
под защиту пушек своих укреплений, пьемонтцы понесли значительные
потери - обычное следствие всех их атак на узких участках фронта.
Вернемся теперь к правому флангу армии, где французы в схватке с
самыми упорными своими врагами - англичанами дали новое доказатель-
ство своей отваги и дерзости. Продолжая приготовления к атаке, союзники
по-прежнему проводили большие демонстрации на постах, занятых диви-
зией генерала Массена, и 27 августа часть английской эскадры из двух
линейных 74-пушечных кораблей и шести фрегатов, воспользовавшись
свежим ветром, вошла утром на рейд Алассио, чтобы высадить войска и
отрезать поступление припасов на правый фланг армии. Эскадра, став на
якорь, приготовилась высадить десант. Но комиссар Конвента Шьяпп,
уже некоторое время находившийся в Алассио для наблюдения за органи-
зацией снабжения, немедленно принял самые эффективные меры, чтобы
сорвать замыслы англичан. При виде их приготовлений к высадке он
спешно собрал войска, находившиеся на угрожаемом пункте, выстроил их
в боевой порядок на участке побережья, куда предположительно должны
были направиться английские шлюпки, и стал уверенно и мужественно
поджидать момента схватки с врагом.
394
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Англичане долго маневрировали у берега, но наконец решились произ-
вести высадку. Шьяпп приказал французам подпустить их на расстояние
половины ружейного выстрела. Едва они приблизились на подходящую
дистанцию, как по ним грянул залп и повалил многих. Неприятель отве-
тил не менее плотным огнем, и в то же время англичане задействовали всю
артиллерию своих линейных кораблей и фрегатов. Однако этот огонь, хоть
и ужасный, ничуть не испугал отважных защитников Алассио. Они про-
должали столь же энергично стрелять по английским баркасам. Этот бой
дал время генералу Массена лично прибыть на помощь атакуемому порту.
Он подошел с двумя батальонами, и при виде этого подкрепления, при-
веденного генералом, англичане не посмели приблизиться - их шлюпки
повернули обратно. Единственный результат, которого они добились
вылазкой, состоял в том, что они захватили четыре маленьких француз-
ских судна, снаряженных для войны, как и остальные французские и
генуэзские транспортные суда, стоявшие в порту Алассио.
Сражение на перевале Монженевр (Montgenevre) и взятие его, взя-
тие Сан-Бернольфо и др.
3 сентября 1795 г. (17 фрюктидора III года). Пьемонт.
В этой позиционной войне, столь гибельной и при этом столь бесполез-
ной, какую союзники вели с обеими армиями - Альпийской и Итальянской,
первую до сих пор тревожили редко, и у генерала Мулена, командовав-
шего ею, было мало возможностей отличиться и показать усердие своих сол-
дат. Наконец, после длительного почти полного бездействия пьемонтцы
решили провести атаку на Монженевр, один из важнейших пунктов фран-
цузской линии обороны. 30 августа они выступили четырьмя колоннами,
три из которых вышли из Улькса (Oulx), а четвертая из Фенестрелле
(Fenestrelle). Одна из трех колонн, которые двигались на правом фланге,
численностью в 1 500 человек, шла через Фенильс (Fenils) в обход горы
Шабертон (Chaberton) и вышла к Аквитанскому перевалу (col d’ Aquitaine,
возможно, Монтакитен [Montaquitaine]) между Клавьере (Claviere) и
Монженевром; вторая, численностью в 1 200 человек, направлялась через
Бонсору (Bonsora; возможно, Буссон [Bousson]) к французским постам
Ла-Кош (la Coche) и Ле-Ранфор-дю-Бёф (le Renfort du Boeuf) с намерением
соединиться с первой, чтобы полностью отсечь французские посты в Кла-
вьере и Ла-Кош; третья, численностью в 800 человек, осталась в Чезане
(Cesana), на линии французских аванпостов, и должна была при надобно-
сти послужить резервом. Что касается четвертой колонны, которая одна
лишь шла на левом фланге, она имела численность в 800 человек, и ее
задача состояла в том, чтобы атаковать посты Ле-Бурже (le Bourget).
Для противостояния этим объединенным силам, суммарная числен-
ность которых составляла 4 300 человек, у французов было всего 800 чело-
век на всех постах, подвергшихся атаке, и тем не менее пьемонтцы были
отброшены с потерями повсюду, где наступали. Генерал Мулен отправился
395
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
на Монженевр вместе с генералом Валеттом и руководил там всей обороной,
показав свои воинские способности.
Тем не менее следует признать, что план противника, безупречно заду-
манный, был выполнен очень плохо и что колонны, которые должны были
атаковать одновременно на всех пунктах, предпринимали атаки по очереди
и неизбежно должны были потерпеть неудачу. Одна лишь вторая колонна
продемонстрировала достойную неустрашимость. Она дважды штыковой
атакой захватывала пост Ла-Кош, и тем, кто его оборонял, пришлось
приложить величайшие усилия, чтобы его отстоять. Потери убитыми и
ранеными у врага были очень значительны. Четыре офицера погибли,
девятнадцать, в том числе четыре старших, попали в плен, и если бы не
очень плотный туман, который способствовал бегству противника и его
спасению от погони французов, его потери были бы еще намного больше.
После этого боя, где войска соперничали в смелости и неустрашимо-
сти, генерал Мулен возвел в офицерский чин храброго старшего сержанта
Жаннериа из 2-го батальона легкой пехоты за то, что тот в одиночку за-
хватил отряд из тридцати пьемонтцев, который конвоировал двадцать од-
ного пленного волонтера, в том числе двух офицеров. Едва увидев этот
отряд, Жаннериа спрятался в засаду на его пути и, как только те смогли его
услышать, воскликнул: «Ко мне, егеря, освободим наших товарищей!»
При этих словах испуганные пьемонтцы, подумав, что Жаннериа спря-
тался вместе с большим количеством своих, растерялись и не знали, что
делать. Жаннериа заметил это и крикнул пленникам, чтобы они сами поза-
ботились о своем освобождении. Те, воодушевленные неустрашимостью
храброго старшего сержанта, действительно бросились на пьемонтцев и,
хоть были безоружными, заставили своих конвоиров сложить оружие,
которое и взяли в руки. После этого они поступили под командование
своего освободителя и повели пьемонтцев, ставших пленными, в лагерь.
В чин батальонного шефа генералом Муленом был произведен и Лабафур,
капитан 2-го батальона 79-го полка. Этот храбрый ветеран, имевший за
спиной сорок пять лет службы, с десятью бойцами остановил неприятель-
скую колонну более чем в 600 человек, шедшую на Клавьере, и задержал
ее достаточно надолго, чтобы войска, расквартированные в этой деревне,
успели построиться, двинуться на пьемонтцев и разбить их.
Левофланговая дивизия Итальянской армии под началом генерала
Серрюрье 31 августа, 1 и 2 сентября тоже дала доказательства своей отваги.
31 августа враги решились пойти в давно задуманную атаку на француз-
ские посты Лантоска (Lantosca, совр. Лантоск [Lantosque]) и Сан-Мартино
(San Martino, совр. Сен-Мартен [Saint Martin]). В тот день дождь, снег и
особенно очень плотный туман содействовали продвижению колонны в
1500 человек, которая, пройдя перевалом Пьер-Этруат (Pierre-Etroite),
приблизилась к посту Сериз (Cerise), который защищало несколько чело-
век, и захватила его. К полуночи в Сан-Мартино и Лантоске узнали, что
приближается враг со значительными силами. Генерал Серрюрье немед-
396
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
ленно объявил общий сбор отряда, насчитывавшего всего 300 человек.
Первые из собравшихся помчались ко входу в деревню, куда уже подо-
шел неприятель, и сразу открыли активную стрельбу. Хотя они были
в меньшинстве и потеряли несколько человек убитыми, ранеными или
пленными, но держались стойко и дали время французам собраться в
центре деревни. Завязавшийся в этом месте бой был долгим, упорным и
кровопролитным; храбрым французским солдатам, на которых напирали
со всех сторон, едва хватало места на то, чтобы заряжать оружие и стрелять.
Однако их отвага и неколебимый боевой дух в конечном счете утомили
противника, и он был вынужден отступить.
Собравшись на соседних высотах, пьемонтцы намеревались возобно-
вить атаку, когда около шести утра заметившие их французские солдаты
громкими криками потребовали вести их на противника. Командирам
пришлось, несмотря на неминуемую опасность, уступить их многократ-
ным настояниям; они взобрались беглым шагом по склону, бросились на
врага, опрокинули его и преследовали до поста Сериз. Неприятель тщетно
пытался остановиться на этой позиции и оказать там какое-то сопротивле-
ние - на него снова накинулись и обратили в беспорядочное бегство, причем
он понес довольно большие потери убитыми и ранеными, несколько сот
попало в плен, не считая десяти офицеров разных званий, и было захвачено
очень большое количество ружей. Среди погибших оказался и француз-
ский эмигрант Бонно, командовавший вылазкой. Получив опасную рану
и зная, какая участь ему уготована, этот смельчак, достойный более слав-
ного конца, предпочел размозжить себе голову из пистолета, чем попасть
живым в руки соотечественников. Ни один пьемонтец не ускользнул бы,
если бы французов не было настолько мало, что они не смогли преследовать
врагов или перекрыть им путь к отступлению по перевалу Пьер-Этруат.
Аджюдан-женераль Рамбо и командир 84-й полубригады Леспинас
внесли большой вклад в успех этого сражения, славу которого мог при-
писать себе и каждый солдат, принимавший в нем участие, все его участ-
ники неизменно проявляли сверхъестественную отвагу. Командующий,
составляя отчет об этом героическом деле, выразил сожаление, что оно
не происходило при ярком свете и что огромное количество прекрасных
подвигов оказалось погребенным в потемках.
Во второй половине того же дня хорошего самообладания французских
войск и нескольких пушечных выстрелов оказалось достаточно, чтобы
корпус из шестисот пьемонтцев отказался от намерения атаковать пере-
вал Финестре (Colle delle Finestre). Почти тогда же их отбросили от постов
Сан-Бернольфо (San Bernolfo), хотя, по своему обычаю, они явились туда с
превосходящими силами. Это обстоятельство сделало бой очень долгим и
кровопролитным; он продлился пять часов, и враги, оставив, как обычно, на
поле боя много убитых и раненых, были также вынуждены, отступая, поки-
нуть на произвол судьбы отряд из трехсот шестидесяти пяти своих, вклю-
чая нескольких офицеров, который был окружен и отрезан французами.
397
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
В тот же день, 1 сентября, на правом фланге армии случился еще один
бой. Напротив французских аванпостов в нескольких покинутых лачугах
обосновались хорваты, проделали в них бойницы, а вокруг возвели не-
кое подобие укреплений. Эта позиция, где они находились в укрытии, да-
вала им легкую возможность ежедневно стрелять по аванпостам и уби-
вать часовых. Генерал Массена, которому доложили об этом, приказал
двум дозорным отрядам атаковать хорватов и разрушить их укрепления.
Первый отряд двинулся на врага, второй сел в засаду. Хорваты, поняв
намерения французов и подпустив их на расстояние выстрела, немедленно
открыли стрельбу; вскоре, получив подкрепления, они даже попытались
подступить ближе; но часть из них попала в засаду, и на расстоянии
пистолетного выстрела их встретил мощный ружейный залп. Французы
сразу же двинулись вперед беглым шагом, бросились на ошеломленных
хорватов, устроили большую резню, и вынудили их отступить. Юный раз-
ведчик семнадцати лет один убил девятерых врагов в этом бою, в котором
егеря департамента Майенн показали себя достойными остальной армии.
Укрепления были сразу же разрушены, и лачуги снесены.
Пьемонтцы, потерпевшие неудачу 1 сентября в атаке на пост Сан-
Бернольфо, входивший в состав линии обороны левофланговой дивизии, на
следующий день решили повторить атаку. Чтобы помешать генералу Сер-
рюрье стянуть к этому пункту достаточно сил, они предприняли несколько
ложных атак по всей линии, а именно на постах Коль-де-ла-Ломбард (Col
de la Lombarde), Сант-Анна и Сан-Стефано, откуда их оттеснили французы,
вышедшие против них со штыками наперевес. Но в шесть утра на Сан-
Бернольфо была устроена настоящая атака значительными силами, кото-
рые, пройдя ущельем Ну (Noux), появились на высотах, доминировавших
над этой деревушкой; вторая колонна, численностью в восемьсот-девятьсот
человек, прошла ущельем Ле-Бен (les Bains) и предстала перед французами
одновременно с первой. При виде этих превосходящих сил аванпосты
отступили, и войска оставили деревню, заняв укрепления, находившиеся
на высотах справа. Неприятель, преследовавший их, довольствовался тем,
что открыл стрельбу, которая продолжалась не менее пяти часов. Наконец
французы, которым надоел безрезультатный бой, вышли из своих укрепле-
ний беглым шагом и, несмотря на сильнейший дождь и снег, бросились на
неприятельские колонны. Противник оказался испуган этой дерзостью и
в беспорядке отступил на высоты слева; но поскольку французы активно
его преследовали, то пьемонтцы оставили эти высоты и вернулись на свои
позиции, понеся огромные потери.
Успехом этого боя французы снова были обязаны храброму батальону
департамента Сена и Марна численностью в 450 человек, уже столько раз
проявившему себя на этой войне. Его командир Гийо в этом случае еще
раз выказал талант, хладнокровие и отвагу. Капитан Жирар, лейтенант
Боре и простой солдат Альмон особо отличились самыми героическими
подвигами и заслужили похвалы командующего Келлермана, который
поспешил отметить их прекрасное поведение в своем рапорте.
398
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Глава 12
1795 г. (продолжение)
Продолжение блокады Майнца; переправа через Рейн при Дюссель-
дорфе и взятие этого города, и др. - Сражения при Кампо-ди-Пьетри и
Малом Гибралтаре. - Продолжение операций Самбро-Маасской армии;
обложение Майнца на правом берегу Рейна. - Восстание парижских сек-
ций против правительства Конвента. - Сражения на перевале Лакруа
и при Новалезе и др.
Продолжение блокады Майнца (Мауепсе); переправа через Рейн
при Дюссельдорфе (Dusseldorf) и взятие этого города, и др.
5 сентября 1795 г. (19 фрюктидора III года). Германия.
Вернемся к изложению подробностей блокады Майнца.
Говоря о 22 мая, мы описывали, как медленно происходило установ-
ление этой блокады или, скорей, с каким небрежением Комитет обще-
ственного спасения относился к генералу Мишо, не давая ему возможности
добиться хоть какого-то решающего успеха, поскольку для этого не хватало
сил. Мы убедились, что от взятия Майнца зависела вся судьба кампании;
мы узнали, что это завоевание могло осуществиться только в случае, если
бы, сосредоточив в одном месте достаточно много войск, французы смогли
переправиться через Рейн и установить блокаду на правом берегу, как это
уже было сделано на левом; и тем не менее, из непостижимого небреже-
ния, правительство все еще медлило и не отдавало французским войскам,
которыми в предыдущей кампании командовали Журден и Пишегрю,
приказ приблизиться к главному театру боевых операций. Из этих двух
армий выделили всего несколько батальонов, присоединив их к осадным
войскам; они лишь помогли генералу Мишо чуть успешней противостоять
многочисленным атакам противника, который сам расположился вокруг
Майнца. Но чтобы завершить обложение, этих войск было недостаточно, а
пока это оставалось невозможным, было понятно, что никакого прогресса
в борьбе с этой крепостью не будет.
К тому времени, когда генералу Мишо пришлось из-за ранений поки-
нуть пост командующего, осадная армия пришла в плачевное состояние.
Несмотря на все приготовления этого генерала и на огромные работы,
которые он организовал, чтобы обеспечить войскам удобные квартиры,
зима была настолько морозной, что много солдат, уже изнуренных крайне
тягостной службой, погибло от холода и нужды; почти не осталось и ло-
шадей - их доконали работы и суровое время года. Если власти упорно
желали начать кампанию со взятия Майнца, то надо было срочно оказывать
существенную помощь этой храброй армии, выносившей все бедствия с
героической стойкостью. Но тщетно генерал Мишо обращался в Комитет
общественного спасения; тщетно он убеждал, что если армия по-прежнему
399
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
будет лишена всего необходимого, осаду Майнца продолжать будет невоз-
можно. Его жалобы и уверения оставались безрезультатными, и вот тогда,
отчаявшись добиться успеха, когда для этого нет средств и этого не позво-
ляют никакие правила военного искусства, он сослался на свои ранения,
чтобы просить заменить себя на посту командующего осадной армией.
Просьбу генерала Мишо поддержал Мерлен, комиссар Конвента при
Рейнско-Мозельской армии. Связанный дружескими узами с генералом
Клебером и преисполненный уважения к этому храброму воину, депутат
упорно доказывал Комитету общественного спасения, что в успешном
завершении осады Майнца не может быть сомнения, если эту операцию по-
ручат Клеберу. Эти уговоры и веские обоснования, какие привел генерал
Мишо, прося себя заменить, убедили Комитет принять предложения Мер-
лена, и Клебер был назначен преемником генерала Мишо. Об этом назна-
чении, случившемся 22 мая, мы уже говорили.
Вместе с приказом о назначении Клебер получил и приказ энергично
форсировать взятие крепости. Правительство, привыкшее, что храбрость
французских войск преодолевает любые препятствия, исходило из того,
что приобретение Францией этого давно желанного города зависит исклю-
чительно от командиров и солдат. Поэтому оно довольствовалось отдачей
приказов о его захвате и по-прежнему не предоставляло войскам средств
для поддержки этой храбрости, а только ее одной в столь крупном пред-
приятии было недостаточно. Клебер не хотел подрывать свою воинскую
репутацию, слепо принимая на себя ответственность за поход, в простоту
которого можно было поверить только от избытка энтузиазма или равноду-
шия, если опыт давал ему понять, что результат такого похода может быть
только плачевным; поэтому, прибыв под Майнц, он поспешил направить
правительственному комитету докладную записку, где столь же четко,
сколь и точно описал, что справиться с трудностями, какие представляет
эта операция, не в его власти.
Эта записка, копию которой Клебер послал генералу Журдану, своему
другу, не смогла разубедить Комитет общественного спасения. Все были
настолько экзальтированы и так верили в легкость завоевания Майнца,
что когда Журдан, проезжая через Париж, на заседании Комитета попы-
тался доказать, что Майнц не может попасть в руки французов, пока на
правый берег Рейна не будет переправлен корпус войск, чтобы завершить
обложение этой крепости, его слушали с удивлением. То, что правитель-
ство настолько верило в отвагу и самоотверженность слабой армии, что
упрямо считало ее одну способной взять этот город, было, несомненно,
лестным для воинов, в которых так верили; но достаточно ли было этой
веры, чтобы побудить ее совершить, так сказать, невозможное? Некоторые
авторы в активной поддержке этого заблуждения Комитета общественного
спасения обвиняют Пишегрю. Действительно, члены Комитета питали к
этому генералу абсолютное доверие, происхождение и причины которого
мы недавно изложили. Подпав под влияние этого генерала, которого они
400
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
считали самой надежной опорой республики, они не смели принять ни
одного решения, предварительно не посоветовавшись с ним, а Пишегрю,
у которого были свои виды, не спешил объяснять, за счет каких средств
можно форсировать военные действия.
В самом деле, пламенно желая играть в государстве первую роль и
побуждаемый этим тайным стремлением, питавший склонность к монар-
хическим формам правления и убежденный, что только возвращение к ним
может пресечь непрерывные раздоры в отечестве, победитель Голландии
скрыто и весьма активно торил пути, которые могли бы обеспечить успех
такого предприятия. Сами ли эти люди разгадали его или он первым
попытался снискать их уважение, но роялисты и иностранцы, несмотря
на доверие, которое ему оказывал Комитет, славу Пишегрю ценили выше,
чем славу других генералов. Искренние республиканцы более пылко отста-
ивали славу генерала Журдана, и, возможно, это предпочтение, неизменно
вызывавшее ревность Пишегрю, ускорило решение последнего покинуть
сторону республики.
В течение этого последнего года существования Конвента, когда все
прежние страсти и многочисленные партии, порожденные революцион-
ными бурями, забушевали с новой силой, фортуна предоставила Пишегрю
возможность сыграть политическую роль, к которой он стремился, но
крайне старательно делал вид, что отказывается от нее или опасается ее.
Термидорианцы (мы уже говорили, что так называлась партия, которая
победила 9 термидора), утомленные и встревоженные борьбой, которую в
голодное время вели с якобинцами и беспокойным населением столицы,
призвали завоевателя Голландии себе на помощь. Он прибыл в Париж
без эскорта и, несомненно, сделал это зря с точки зрения интересов дела,
которое задумал; но, возможно, еще недостаточно откровенно объяснив-
шись с роялистами, Пишегрю боялся потерпеть неудачу, если чересчур
поспешит. Приехав в Париж один, он не вызвал никаких подозрений и
мог спокойней встречаться с многочисленными агентами, какие были в
столице у принцев. Опасаясь также победы какой-либо новой партии над
партией термидорианцев, что лишило бы его всех возможностей, какие
предоставляло ему правительство, изначально воспринимавшее его как
спасителя, он решил принять под защиту Конвент, чтобы воспользоваться
раздорами в нем. Назначенный командующим парижской армией, он
очень удачно подавил восстание первого жерминаля (21 марта)101, и именно
ему было поручено вывезти из Парижа отправленных в ссылку депутатов
Бийо-Варенна, Колло д’Эрбуа и их спутников102.
101 Ошибка автора: это восстание случилось 12 жерминаля III г. (1 апреля 1795 г.) (Прим. пер.).
102 «Пишегрю, - пишет Лакретель, - оказал эту важную услугу Конвенту, не привязывая себя
к нему и, главное, как будто не придав этому никакой важности. Его присутствие в Париже не
очень привлекло внимание народа, но он не оставался бесчувственным к почестям, какие воз-
давали ему наиболее достойные ценители славы. Он появлялся в кругах, в которых республика
вызывала мало энтузиазма. Его интонации были простыми и скромными, но внушали доверие и
вселяли надежду. Он опьянялся похвалами, делая вид, что не слышит их». - Прим. авт.
401
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Конвент, признательный за преданность, которую тот, казалось, про-
явил в этих обстоятельствах, счел нужным вознаградить его, назначив ко-
мандующим новой Рейнско-Мозельской армией, соответственно возложив
на него важную задачу блокировать Майнц и оставив в его подчинении
Самбро-Маасскую армию, которой все еще командовал генерал Журдан.
Но если тот горел желанием выйти из бездействия, в каком томился, то
Пишегрю, вместо того чтобы направиться в Майнц, где его присутствие
было так необходимо, оставался в Париже и умело использовал пребывание
там для подготовки средств, которые могли дать ему возможность наконец
объявить о своих истинных чувствах. Возможно, у него была мысль устро-
ить революцию, которую он замышлял, в самом Париже. Но Киберонская
катастрофа, крах этой великой и последней надежды роялистов, и пре-
пятствия, которые умелая и славная оборона Альпийской и Итальянской
армий под командованием Келлермана создали для мятежников на Юге,
убедили генерала, что время действовать еще не наступило. Он покинул
Париж и выехал в армию.
Его приезд на Майнцские линии вызвал одобрительные возгласы всех
солдат, радовавшихся, что наконец смогут прервать долгий отдых, и наде-
явшихся, что под командованием генерала, талант которого так успешно
преодолел все препятствия в семи Соединенных Провинциях, они скоро
примут под свои знамена победу и в ближайшее время перейдут реку, фор-
сировать которую желали так давно, чтобы двинуться вперед. Но с первого
же появления в лагере Пишегрю старался скорее сдерживать, чем разжи-
гать отвагу своих войск. Неизменно хмурый и молчаливый, он как будто
обдумывал некий большой план, и генералы, не имевшие с ним довери-
тельных отношений, едва его узнавали. Однако он сумел внушить такое
доверие даже самым преданным республиканцам, что это загадочное
поведение, отнюдь не вызывая подозрений, внушало им восхищение и
вселяло надежды. Предполагали, что его гениальный ум, целиком погло-
щенный порученным предприятием, ищет средства для его выполнения.
Поэтому на него полностью положились, и французские воины сдерживали
нетерпеливое желание мчаться к новым победам, уверенные, что с ним
пожнут исключительно лавры. Но в то время как армия таким образом
пребывала в ожидании, Пишегрю вел серьезную работу ради выполнения
обещаний, которые сделал роялистам. Его главная квартира под Майнцем
стала местом встреч всех агентов королевского семейства, Англии и
Австрии. Чтобы вернее обмануть правительство республики, Пишегрю
сообщил Комитету общественного спасения, что не исключено соглаше-
ние с Австрией, и внушил ему надежду на заключение с этой державой
мира, сходного с тем, какой был подписан с Пруссией; со своей стороны
Австрия, чтобы придать правдоподобие словам генерала Пишегрю, согла-
силась оставить французов в покое на их позициях, словно между обеими
воюющими державами уже было заключено перемирие. А тем временем
Пишегрю вел переговоры с партией роялистов и, в частности, с принцем
402
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Конде, присутствие которого в австрийской армии сильно упрощало ком-
муникацию. Похоже, в то время он рассчитывал, что королевскую власть
провозгласят его солдаты... Но, прежде чем попытаться пролить какой-то
свет на эту интригу, следует вернуться к военным событиям.
В описываемое время рейнская кампания начала, если можно так ска-
зать, активизироваться: неполную блокаду Майнца до этого времени и
неуверенные, имевшие слабую поддержку операции задействованной
там армии нельзя считать реальными действиями правительства против
Австрии и германской империи. В сумраке, какой окружает нас в этой
части наших военных анналов, и несмотря на нехватку точных и внятных
документов мы все-таки попытаемся с некоторой ясностью описать связь
событий, происходивших на этом интересном театре военных действий.
Едва ли не соблазнительно было бы заключить, что все, кто писал об этом
предмете, сговорились запутать историка, который пожелал бы объеди-
нить их материалы. Почти все обстоятельства, которые нам предстоит опи-
сать, пересказаны очевидцами. Но поведение Пишегрю в тот период было
настолько загадочным, он доверял настолько немногочисленным людям,
что достоверные сведения о его операциях получить почти невозможно.
Совсем иное дело - операции генерала Журдана. Многие из тех, кого он
тогда облекал доверием, еще живы, и мы пишем на основе рассказанного
ими. Соответственно операции Самбро-Маасской армии описывать будет
легче, чем Рейнско-Мозельской.
Тем же декретом, который назначал Пишегрю командующим Рейн-
ско-Мозельской армии, подтверждалось, как мы только что сказали, что
Самбро-Маасской армией по-прежнему командует Журдан. Клебер, кото-
рый довольствовался тем, что занял оборону вокруг Майнца, и только что
передал свои войска под начало Пишегрю, очень сожалел, что больше не
находится в подчинении Журдана, с которым в кампании 1794 года делил
успехи и славу. Он подал столько прошений правительству, что оно раз-
решило ему покинуть Рейнско-Мозельскую армию и принять командный
пост в составе Самбро-Маасской армии, куда его влекла дружба с коман-
дующим.
Корпуса Северной армии, расквартированные в Голландии, были пере-
даны под руководство генерала Моро. Задача этой армии состояла в том,
чтобы охранять завоеванные земли и оказывать помощь Самбро-Маасской
армии, если та попадет в затруднительное положение. Она представляла
собой нечто вроде резерва для армий Журдана и Пишегрю. Но у генерала
Моро не появилось ни одного повода для активных действий и 1795 год
не добавил ничего к славе этого генерала. Лишь в следующем году будут
заложены основы высокой воинской репутации, какую он приобретет впо-
следствии и которая выдвинет его в первый ряд знаменитых полководцев.
Журдан получил приказ двинуться для поддержки большой операции
по осаде Майнца, которую должен был наконец предпринять Пишегрю.
Самбро-Маасская армия насчитывала 70 тысяч пехотинцев и 14 тысяч
403
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
кавалеристов, не считая гарнизонов Льежа и Маастрихта, принадлежав-
ших к той же армии.
Когда Пишегрю вступил в Голландию, Самбро-Маасская армия оста-
вила Кобленц, где ее сменили части Рейнской и Мозельской армий, и сосре-
доточилась на Нижнем Рейне, чтобы поддерживать операции Северной
армии и держать под наблюдением пруссаков. Только дивизии генералов
Лефевра и Морло, как мы сказали, присоединились к частям Северной
армии и своей отвагой содействовали успехам, достигнутым армией Пише-
грю. В период, о котором мы говорим, Самбро-Маасская армия состояла из
двенадцати дивизий, в том числе двух дивизий кавалерийского резерва.
Она занимала следующие позиции.
Дивизии генералов Лефевра и Морло были поставлены на левом берегу
Рейна, первая - в окрестностях Лохема (Lochem), а вторая - в Эммерихе
(Emmerich), Арнеме (Arnhem) и Дусбурге (Doesburg).
Дивизия генерала Монтегю была расквартирована в окрестностях го-
рода Клеве (Kleve).
Дивизия генерала Атри занимала землю Гельдерн (Geldre).
Генерал Шампионне занял позиции в окрестностях Мёрса (Moers) и
Орзоя (Orsoy).
Войска под началом генерала Гренье стояли на территории Кемпена
(Kempen) и соседних деревень.
Дивизия генерала Бернадотта была рассредоточена на Рейне, от Нейса
(Neuss) до Кёльна (Koln).
Дивизия генерала Шапсаля целиком стояла в городе Кёльне.
Генерал Марсо разместил части своей дивизии на завоеванной земле
между Бонном (Bonn) и Андернахом (Andernach).
Генерал Понсе занял пост в окрестностях Дюрена (Diiren).
Наконец, обе кавалерийских дивизии были расквартированы на Маасе,
а именно: дивизия под началом генерала Дюбуа - в Маасейке (Maaseik) и
Стоккеме (Stokkem), а дивизия, которой командовал генерал д’Эспань, - в
окрестностях Юи (Huy).
В тот период члены нового Комитета общественного спасения отка-
зались от обычая, усвоенного прежним, - непосредственно сноситься с
командующими. Эти высшие магистраты республики передавали при-
казы комиссарам Конвента при армиях, а те сообщали их генералам ли-
бо принимали решения об их выполнении. Так, делегаты Конвента при
Самбро-Маасской армии отдали генералу Журдану приказ воспользоваться
позицией дивизий Лефевра и Морло на правом берегу Рейна, чтобы попы-
таться внезапным ударом захватить крепость Везель (Wesel). У Везеля
были значительные укрепления, и его защищал многочисленный прусский
гарнизон. Поэтому Журдан слабо надеялся на успех этого предприятия.
Однако, поскольку он не хотел ослушаться комиссаров Конвента, жерт-
вой которых уже несколько раз едва не стал, он сделал необходимые рас-
поряжения, чтобы произвести задуманную атаку на Везель, когда стало
404
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
известно, что полномочные представители Франции и Пруссии вот-вот
подпишут Базельский мир.
После того как договор между обеими воющими державами, подроб-
ности которого мы уже приводили, был окончательно заключен, Самбро-
Маасская армия высвободилась. Воевать с Францией продолжала только
Австрия; но ее войска мало соприкасались с войсками Журдана. Поэтому
Комитет общественного спасения, для которого не были тайной огромные
военные приготовления, предпринимавшиеся австрийцами близ Майнца
и Кобленца, наконец был вынужден обратить некоторое внимание на это
место. Именно тогда для руководства операциями французских войск вокруг
Майнца был выбран Пишегрю; Журдан, в свою очередь, получил приказ
подойти к Кобленцу и быть готовым к действиям по первому сигналу. Рейн-
ско-Мозельская армия едва ли была способна на большие дела, поскольку
находилась в плачевном состоянии, до которого ее довело пребывание на
Майнцских линиях. Тяготы и болезни сократили ее, как мы уже отмечали,
более чем вполовину, а ведь можно было предполагать, что австрийцы
попытаются выйти к Майнцу, чтобы прорвать линии и двинуться на помощь
Люксембургу, еще осажденному французами. С учетом этой возможности,
которую легко было предвидеть, Комитет общественного спасения сделал
необходимые распоряжения, чтобы привести Рейнско-Мозельскую армию
в состояние, в каком она могла бы сорвать замыслы противника.
Поэтому Пишегрю разрешили забрать двадцать четыре тысячи человек,
осаждавших Люксембург, а Журдан получил приказ заменить их двумя
дивизиями из своей армии под командованием генерала Атри. Мы видели,
как следствием этой меры стал быстрый успех и как Люксембург попал
в руки французов. Журдану также пришлось 20 июня послать Пишегрю
подкрепление силой в шесть тысяч человек, а 24 июля еще десять тысяч
человек из его армии по приказу Комитета общественного спасения были
направлены в Рейнско-Мозельскую армию. Взамен генерал Моро получил
приказ выделить около двадцати тысяч человек из Северной армии, чтобы
передать Самбро-Маасской. Журдан произвел тогда большое перемещение
на своем правом фланге и подвинул левый к Дюссельдорфу, откуда его
войска растянулись до Бингена (Bingen), в то время как Пишегрю собирал
под Майнцем части своей армии, разбросанные на Рейне от Бингена до
Андернаха.
Когда все эти движения были выполнены, Журдан придал своей ар-
мии новую организацию. Он сократил количество ее дивизий до восьми
и сформировал кавалерийский резерв. Командование дивизиями было
доверено генералам Лефевру, Морло, Тийи, Шампионне, Гренье, Марсо,
Бернадотту и Понсе. Генералов Клебера и Атри Журдан оставил в резерве
для командования корпусами, сформированными из нескольких объеди-
ненных дивизий.
Переформированная таким образом Самбро-Маасская армия располо-
жилась следующим образом.
405
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
24 600 человек, захвативших Люксембург, еще стояли лагерем в окрест-
ностях этого города.
Левый фланг армии численностью в 20 200 человек тянулся вдоль Рей-
на от Урдинга (Urding; возможно, Ункель [Unkel]) до Зинцига (Sinzig)
между Бонном и Андернахом.
Позиции центра боевого порядка, который мог насчитывать 26 700 че-
ловек, находились между Андернахом и Кобленцем.
Правый фланг численностью 14 800 человек занимал берег Рейна от
Кобленца до Бингена и таким образом взаимодействовал с левым флангом
Рейнско-Мозельской армии, которая занимала линии, устроенные под
Майнцем. Центр боевого порядка последней располагался от Мангейма
(Mannheim) и т.д. до Ландау (Landau). Правый фланг под командованием
генерала Дезе тянулся по Верхнему Рейну. Таким образом, Самбро-Маас-
ская армия, несмотря на потери и дезертирства, насчитывала 86 300 чело-
век личного состава. Чтобы оценить точную численность армии, которой
командовал Пишегрю, нам недостает сведений, но можно предполагать,
что она была как минимум такой же; в таком случае они насчитывали в
сумме 172 тысячи человек.
Такая группировка французских сил в одном месте была внушительной
и могла дать возможности для крупных и решительных операций. Но,
помимо факторов, о которых мы уже делали вывод и которые особо по-
могали австрийцам, последние собрали на другом берегу реки настолько
многочисленные силы, что французы испытывали большие трудности,
пытаясь достичь каких-то успехов, и в конечном счете терпели неудачи.
Правый фланг большой австрийской армии, образованный армией Ниж-
него Рейна под началом генерала Вернека, тянулся до Дуйсбурга (Duisburg)
и опирался на нейтральную границу, которую пруссаки после Базельского
мира провели от Дуйсбурга по Руру (Ruhr) до Эмдена (Emden) в одну сто-
рону и до границ Саксонии в другую. Центр находился близ Майнца и Ман-
гейма, и им командовал генерал Клерфе. Левый фланг, как и в предыду-
щие годы, продолжался до Келя (Kehl) с кордоном, идущим к Базелю.
Эти позиции неприятельских сил оставались неизменными до августа,
и мы уже сказали, что французы и австрийцы не тревожили друг друга на
квартирах. В середине августа правый фланг имперцев под командованием
Вернека занимал несколько укрепленных лагерей на линии между Май-
ном (Main) и Виппером (Wipper); он насчитывал всего от 20 до 25 тысяч
человек, потому что самые крупные силы уже поднялись выше по реке.
Клерфе держал главную квартиру в Грос-Герау (GroB-Gerau); на Рейне
близ Фрайбурга (Freiburg) собралась огромная армия - в ней насчитыва-
лось более 80 тысяч человек, не считая корпуса принца Конде, стоявшего
под Мюльхаймом (Miihlheim). Генерал Вурмзер, только что принявший
командование этими значительными силами, выразил намерение всту-
пить во Францию через Эльзас и произвести вторжение, тем более опасное,
что его, говорят, должно было поддержать огромное количество жителей
406
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
этой местности - родины командующего Пишегрю. Последнего обвиняли
в том, что он сам подсказал противнику этот план. Мы так не думаем:
Пишегрю, конечно, старался вернуть во Францию монархические формы
правления, но немногочисленные сведения, имеющиеся об этом проекте,
не подтверждают, чтобы он желал это сделать при содействии иностранцев.
Как бы то ни было, командующий направился на Верхний Рейн. Следуя
его приказам, генерал Дезе, командовавший на этом участке, так удачно
сумел ввести противника в заблуждение ловко скомбинированными пере-
мещениями войск, что тот отказался от плана вторжения во Францию, и
Вурмзер, хоть и известный предприимчивостью, даже не попытался при-
ступить к его выполнению.
Фельдмаршал-лейтенант граф фон Вурмзер.
Немецкая гравюра
407
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
В то время как генерал Пишегрю вел переговоры с французскими прин-
цами и договаривался с австрийскими агентами, Журдану не терпелось
перейти к действиям и он делал обширные приготовления к переправе
через Рейн. Действительно, Комитет общественного спасения, видя, что
приближается [плохой] сезон, и не получая удовлетворительных новостей
о мирных переговорах, якобы начатых Пишегрю, наконец осознал, что
военные действия пора вести несколько энергичней, и отдал приказ обеим
армиям, Рейнско-Мозельской и Самбро-Маасской, попытаться перейти
реку, чтобы продвинуться на правый берег Рейна и завершить обложение
Майнца. Согласно плану, который Комитет передал Пишегрю, Рейнско-
Мозельская армия должна была переправиться в Мангейме, который ей
предстояло захватить, а Самбро-Маасская - в Рейнфельсе (Rheinfels), но
только после того, как свою операцию успешно завершит Пишегрю.
Ряд причин делал этот план опасным и, так сказать, невыполнимым.
В самом деле, напротив Рейнско-Мозельской армии были сосредоточены
главные силы врага, и было сомнительно, чтобы эта армия смогла открыто
переправиться через реку в присутствии австрийской армии, не встретив
никаких трудностей. С другой стороны, переход Рейна Самбро-Маасской
армией в Рейнфельсе был не менее рискованным. В этом месте берега реки
настолько крутые, что трех-четырех тысяч человек более чем достаточно,
чтобы помешать перейти на другой берег армии в пятьдесят тысяч человек.
В докладной записке, которую Журдан направил в Комитет общественного
спасения, чтобы доказать, до какой степени осуществление этого плана
может стать гибельным для спасения республики, он предлагал, напро-
тив, поначалу перейти Рейн между Везелем и Дюссельдорфом, на самой
оконечности позиции, которой командовал генерал Клерфе. Он мотивиро-
вал это предложение тем, что полагал невероятным, чтобы австрийский
генерал направил на Нижний Рейн значительные силы, потому что если
бы тот пошел на такой неосторожный шаг, он рисковал бы тем, что Рейн-
ско-Мозельская армия, совершив переправу на Верхнем Рейне, перережет
его коммуникации с наследными владениями Габсбургов.
Этот новый план, положения которого Пишегрю не мог не одобрить,
был представлен Комитету общественного спасения одним из его членов,
Жилле, который долгое время был комиссаром Конвента при Самбро-Маас-
ской армии и которого с генералом Журданом связывала тесная дружба.
Жилле так искусно расхвалил соображения своего знаменитого друга,
что Комитет отказался от первоначального плана и послал комиссарам
Конвента при Самбро-Маасской и Рейнско-Мозельской армиях новый с
приказом срочно приступить к его исполнению.
Согласно этому последнему плану следовало предпринять две больших
атаки: одну, силами Рейнско-Мозельской армии, между Гюнингеном (Ни-
ningue) и Брайзахом (Breisach), а другую - в герцогстве Берг силами Сам-
бро-Маасской армии, для чего Комитет велел в то же время выписать из
Голландии понтонные парки. Но эта мера тоже могла оказаться опасной,
408
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
ведь движение этих понтонных парков заранее указало бы врагам место,
где французская армия намерена осуществить переправу через реку.
Журдан понял, что австрийский генерал не преминет собрать там самые
отважные войска и укрепиться, чтобы оказать мощное противодействие
усилиям французов. Чтобы избежать этого неудобства, насколько это
зависело от него, этот генерал принял решение не полагаться целиком на
прибытие понтонов из Голландии и готовить две атаки, чтобы заставить
противника разделить оборонительные силы.
В окрестностях Юрдингена (Uerdingen) Рейн образует довольно боль-
шую излучину, превосходно подходящую для наведения моста. Кроме того,
конфигурация берегов реки упрощает установку батарей выше и ниже
Юрдингена, которые, ведя перекрестный огонь по территории правого
берега, могли бы отгонять неприятельские войска, присланные, чтобы
помешать высадке.
Остров, расположенный ниже указанного города, дает захватившим его
войскам выгодную возможность укрыть на речном рукаве между рекой и
левым берегом лодки, которые можно использовать. Журдан, тщательно
разведав эту позицию, решил осуществить свою главную атаку в этом мес-
те. Он надеялся, что понтонные парки беспрепятственно доберутся из
Голландии до Эссенберга (Essenberg) и что оттуда до Юрдингена, куда путь
был недалек, они смогут быстро подняться, как только огонь батарей и
войска, пересекшие Рейн на лодках, вынудят противника удалиться от
берега. В качестве наиболее благоприятного пункта для второй высадки
либо ложной атаки была выбрана деревня Вайсентурм (WeiBenthurm).
Вайсентурм находится напротив Нойвида (Neuwied), на возвышении,
поднимающемся над правым берегом Рейна; батареи, установленные на
этой высоте, могли бы вести перекрестный огонь по Нойвидской равнине
и оттеснять от нее противника. Остров, расположенный ниже деревни,
давал такие же преимущества, что и юрдингенский. Этот пункт был еще
благоприятней для высадки, чем первый, и именно поэтому Журдан
выбрал его для ложной атаки. Действительно, было вероятно, что австрий-
ский генерал соберет основные силы обороны к Вайсентурму, поскольку
должен будет сообразить, что если эта атака увенчается полным успехом,
она повлечет для него куда более неприятные последствия, чем атака от
Юрдингена: ведь если бы французская армия переправилась при Юрдин-
гене, австрийские войска, находящиеся на Нижнем Рейне, могли отсту-
пить без затруднений, а если бы переправа произошла при Вайсентурме,
им грозила опасность попасть в окружение.
Собрать все необходимое для ложной атаки Журдан поручил капита-
ну артиллерии Тирле103. Та же задача в Юрдингене была возложена на
генерала инженерных войск Дежана. Возможность дать высокую оценку
103 Ныне генерал-лейтенант и один из генерал-инспекторов артиллерии. - Прим. авт. Луи Тирле
(1771-1841 гг.) - французский артиллерийский генерал, на службе с 1792 года, участвовал в
сражении при Вальми; в 1803 году бригадный, в 1813 году - дивизионный генерал. - Прим.ред.
409
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
мастерству и талантам генерала Дежана мы уже имели несколько раз. С
капитаном Тирле нас знакомит лично Журдан. «Тирле, - пишет он в одном
из рапортов, - очень достойный офицер, который проявляет в службе усер-
дие и активность превыше всяких похвал и который никогда и ничего не
считал невозможным, был, конечно, самым подходящим человеком для
выполнения этой миссии». В самом деле, заслугой Тирле и Дежана было
то, что они всё подготовили для переправы, когда на это едва можно было
питать надежду и во времена, когда Франция, страдающая от нехватки де-
нежных средств, разоренная обесцениванием чудовищной массы бумаж-
ных денег, не могла выполнять никаких работ на своих чахнущих ману-
фактурах и в пустых мастерских. При энергичном усердии, какое выка-
зали в этих обстоятельствах оба этих умелых офицера, командующий и
вся Самбро-Маасская армия в целом, не исключено, что обе намеченные
Журданом атаки имели бы полный успех, какой сулили. Но выполнению
этих планов воспрепятствует Пишегрю.
В то время как Тирле и Дежан таким образом занимались сбором всех
транспортных средств, необходимых для переправы на другую сторону
Рейна, Журдан расставил свою армию на следующие позиции.
Дивизия генерала Лефевра была расквартирована в окрестностях
Юрдингена, дивизия генерала Морло - в окрестностях Нейса, а дивизия
генерала Тийи - в окрестностях Гладбаха (Gladbach). Командование этими
тремя дивизиями, объединенными в армейский корпус, Журдан доверил
генералу Клеберу, который расположил свою главную квартиру в Кре-
фельде (Krefeld) и которому было поручено надзирать за приготовлениями
ко всему, что касалось переправы через Рейн в Юрдингене.
Дивизию генерала Шампионне разместили в Кёльне, и она получила
приказ наблюдать за рейнскими берегами выше и ниже этого города.
Дивизия генерала Гренье заняла Бонн и растянулась вдоль Рейна до
окрестностей Андернаха.
Одну бригаду из дивизии генерала Бернадотта поставили лагерем за
Вайсентурмом, а другую - перед Кеттигом (Kettig).
Дивизия генерала Понсе была поставлена перед Меттернихом (Metter-
nich). Обе последних дивизии находились под командованием генерала
Атри, главная квартира которого была в Бассенхайме (Bassenheim). Ему
было поручено надзирать за приготовлениями к переправе, намеченной
под Нойвидом.
Бригада из дивизии генерала Марсо заняла высоты картезианского
монастыря за Кобленцем, на правом берегу Мозеля. Остальная часть этой
дивизии растянулась по берегу Рейна, до окрестностей Рейнфельса.
Лагеря картезианского монастыря, Меттерних и Кеттиг, так же как
высоты Вайсентурма, были сильно укреплены, и редуты, построенные на
определенных расстояниях друг от друга от Кобленца до Андернаха, про-
стреливали все течение Рейна. Журдан счел необходимым возвести все
эти укрепления, потому что неприятель легко мог перейти Рейн на этом
410
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
участке под прикрытием форта Эренбрайтштайн (Ehrenbreitstein), ис-
пользуя острова, которые находились ниже Кобленца и были заняты ав-
стрийцами. Кроме того, для упрощения коммуникаций Журдан навел
понтонный мост на Мозеле, в Мозельвайсе (MoselweiB).
Тирле и Дежан выполняли приказы Журдана настолько энергично,
что менее чем за месяц для обеих намеченных переправ всё было готово.
Удивительно, что с такими скудными средствами они могли так быстро
добиться успеха. Правда, насколько небрежно относился к снабжению
армий Комитет общественного спасения, настолько усердно и преданно
сами армии поддерживали усилия своих генералов. Во времена, когда из-за
постепенного обесценивания ассигнатов довольствие военных сошло почти
на нет, солдаты и офицеры всех званий лишали себя части своего жалкого
жалованья, чтобы содействовать замыслам генералов, которым полностью
доверяли. Так что Журдан, располагая столь преданными войсками, мог
рассчитывать на почти верный успех своего предприятия. Но Пишегрю, ко-
торый, согласно плану Комитета общественного спасения, должен был
предпринять атаку на Верхнем Рейне, не предпринимал ничего, чтобы
провести эту операцию. Целиком поглощенный политическими интри-
гами и питая безумную надежду на то, что войска, по-прежнему всецело
проникнутые республиканскими идеями, торжественно объявят о воз-
вращении во Францию королевской власти, он как будто оставался на
Рейне не более чем наблюдателем событий и строжайше придерживался
оборонительного образа действий. Тщетно Журдан, сознававший, каким
роковым это бездействие может стать для его собственных операций,
несколько раз обращался к Пишегрю, убеждая энергичнее помогать ему, -
ничто не могло вывести последнего из этой апатии, которая, несомненно,
должна была казаться очень странной у генерала, которого в тот период все
еще считали столпом и самой прочной опорой республики. Это поведение,
которое начинает выглядеть естественным, как только узнаёшь о тайных
замыслах, какие смел лелеять тогда генерал Пишегрю, влекло для против-
ника очень выгодные последствия, повлиявшие на дальнейшие события.
Казалось, что этот генерал скорее подчиняется распоряжениям принцев,
и австрийцы, видя, что им нечего опасаться со стороны Рейнско-Мозель-
ской армии генерала Пишегрю, переместили часть войск на Нижний Рейн,
чтобы оказать более сильное сопротивление Журдану, республиканская
искренность которого внушала им более обоснованные опасения.
Эти подкрепления дали генералу Клерфе возможность собрать в обоих
угрожаемых пунктах все средства сопротивления, какие казались ему
уместными. На Нойвидской равнине был расположен корпус в 25 тысяч
человек, в Урдингенской излучине собрали другой корпус из 20 тысяч бой-
цов, позаботился он и создании двух передовых лагерей: одного напротив
Бонна, другого - в Мюльхайме под Кёльном. Наличие столь крупных сил
и большие работы, которые противник поспешил и успел провести на Ной-
видской равнине и в Урдингенской излучине, потребовали внесения неко-
411
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
торых изменений в первоначальные распоряжения Журдана, и осторож-
ность вынуждала его собрать для переправы более значительные средства.
Ложная атака, которую французы должны были устроить на Нойвид,
стала уже невыполнимой. Но Журдан, сожалея, что вынужден отказаться
от этого плана по вине своего коллеги Пишегрю, решил захватить остров
Нойвид, расположенный, как мы сказали, ниже деревни Вайсентурм,
чтобы нанести врагу ущерб на этом участке и по-прежнему держать его
в заблуждении насчет своих истинных намерений. Войска давно ждали
момента, когда наконец смогут снова перейти в наступление и дать про-
тивнику новые доказательства своей храбрости. Поэтому сообщение о бое
вызвало у них радость и восторг - все единодушно просили взять их на
вылазку; но Журден счел, что для захвата острова, не занятого против-
ником, хватит и горсти храбрецов. Ночью на 1 сентября 1200 гренадеров
под командованием генерала Жакопена сели в небольшие лодки, спешно
подготовленные и достаточно легкие, чтобы быстро пересечь реку. Они
выполнили свою задачу, не подвергшись никаким опасностям, и уже воз-
водили на острове укрепления и устанавливали батареи, чтобы обеспечить
владение им за собой, когда шум, производимый ими при строительстве
этих укреплений, сообщил австрийцам на другом берегу о присутствии
французов. Неприятель немедленно открыл по острову Нойвид страшный
артиллерийский и ружейный огонь; французские батареи отвечали на него.
Всю оставшуюся ночь шла упорная перестрелка, но днем французы завер-
шили свои работы и остались хозяевами острова, возведя там укрепления
и расположив три батареи. К тем, которые уже находились на левом берегу
реки, добавили еще несколько.
На следующий день Журдан воспользовался неким замешательством,
какое у австрийцев вызвала эта атака, чтобы привести за Вайсентурм пон-
тонный парк, который Тирле собрал на Мозеле. Лодки спустились по этой
реке и вошли в Рейн, двигаясь под огнем крепости Эренбрайтштайн и всех
батарей, которыми австрийцы усеяли высоты правого берега. Благодаря
яркой луне неприятель видел движение лодок, которые продолжали путь,
несмотря на град ядер и снарядов, и достигли острова, недавно захвачен-
ного французами. Эта рискованная операция увенчалась полным успехом,
на какой рассчитывал командующий. Австрийцы, раздосадованные, что
французы обосновались так близко к ним, принимали все меры, чтобы
выбить их оттуда; но между тем Журдан, довольный, что ввел их в заблуж-
дение, готовился предпринять главную атаку и переправиться через Рейн.
Клебер предложил командующему перебросить войска на другой берег
Рейна, выше Дюссельдорфа, чтобы попытаться захватить эту крепость.
Клебер сознавал, что такая попытка трудна и опасна, знал, что для наве-
дения моста в этом месте нет средств и что части, которым будет поручена
высадка, получат отпор; им грозило быть сброшенными в Рейн; но в то же
время он доказывал, что Дюссельдорф обороняют только пфальцские вой-
ска и что эта крепость, вероятно, сдастся под угрозой огня батарей с левого
412
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
берега Рейна. «К тому же, - добавлял Клебер, один из самых храбрых гене-
ралов той армии, которую и поныне считают школой французской отва-
ги, — следует ли считать трудным дело, если его будут выполнять фран-
цузы, и следует ли отказываться от операции, успех которой, сделав нас
хозяевами Дюссельдорфа, обеспечит переправу через реку всей армии?»
Все эти соображения и особенно уверенность, какую выказывал Клебер,
убедили Журдана принять предложенный план. Ради его выполнения
он приказал спустить в Эрфт (Erft) достаточное количество лодок, чтобы
перевезти три батальона на правый берег за один раз. Дивизия генерала
Шампионне была предоставлена в распоряжение генерала Клебера, на
которого были возложены заботы об этой частной вылазке и о главной
переправе армии на другой берег. Командование дивизией генерала Морло,
отозванного во Францию, принял генерал Гренье.
Небольшая часть территории между Ангерортом (Angerort) и Айхель-
скампом (Eichelskamp), напротив Блирсхайма (Bliersheim), входившая в
состав герцогства Берг, в период действия Базельского договора с Пруссией
считалась нейтральной, так что австрийцы охраняли правый берег Рейна
только до Ангерорта; но в договоре оговаривалось, что князья, чьи земли
находятся на этой территории, могут претендовать на преимущества нейт-
ралитета только после отзыва своего войскового контингента из импер-
ской армии. Поскольку курфюрст Пфальцский не выполнил это условие,
комиссары Конвента решили, что французские войска могут перейти Рейн
при Айхельскампе, не нарушив заключенного с Пруссией договора. Это
решение сделало операцию намного менее опасной. Однако ради еще более
верного успеха сочли нужным задействовать как можно больше лодок,
чтобы перебросить на правый берег одновременно четыре тысячи человек.
Поэтому в Дуйсбург был послан офицер, чтобы нанять лодки на Руре.
Но пруссаки, которым они принадлежали, упорно не хотели отправлять
их порожняком, полагая, что австрийцы могут счесть такую любезность
с их стороны нарушением нейтралитета. Они потребовали, чтобы в эти
лодки загрузили огромную партию соломы, и только тогда позволили их
увести, - ввиду того, сказали они, что прусский король не может чинить
препятствий торговым спекуляциям подданных. Эта операция обошлась
более чем в сто пятьдесят тысяч франков звонкой монетой, которые были
выплачены из армейской кассы.
После приобретения лодок надо было привести их в такое состояние,
чтобы на них можно было идти на веслах, и найти гребцов, чтобы их вести.
Осторожность предписывала не брать местных, которые могли выдать
замысел врагу. Поэтому весла пришлось доверить тем из солдат, которые,
как можно было предполагать, имели опыт или способности, необходимые
для этого занятия. Эта служба была возложена на одну пехотную полубри-
гаду, и солдаты взялись учиться с таким рвением и готовностью, что, по-
тренировавшись в течение нескольких дней управляться с веслом, они уже
были в состоянии грести, к удовольствию командиров.
413
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Наконец, когда все приготовления, которые сочли необходимыми,
были завершены, Журдан 5 сентября направился в главную квартиру в
Крефельд и отдал последние приказы, чтобы левый фланг Самбро-Маас-
ской армии следующей ночью переправился через Рейн.
Граф цу Эрбах, который командовал австрийскими войсками, разме-
щенными напротив Юрдингена, построил на берегах Рейна линию батарей
и укреплений от Боккума (Bockum) до Ангерорта. Вторая линия редутов,
которая начиналась от линии, возведенной неприятелем напротив оконеч-
ности острова Юрдинген, проходила перед Мюндельхаймом (Miindelheim) и
завершалась в Даме (Dam; возможно, Рам [Rahm]). Третья линия полевых
укреплений шла от той же точки, что и вторая, проходила перед Зареном
(Saren; возможно, Зерм [Serm]) и упиралась в Рейн в Боккуме; наконец,
дугообразная четвертая линия, отходя от Эингена (Ehingen), кончалась в
Ангерорте. Эти укрепления, построенные с величайшей тщательностью,
обороняло около 20 тысяч человек. Но, к счастью для атакующих, артил-
лерия не была соразмерна количеству редутов. Кроме того, австрийцы
установили несколько батарей на берегах Рейна, напротив устья Эрфта,
выше Дюссельдорфа. Эти батареи охранялись лишь слабыми отрядами
армейского корпуса, подчиненного графу цу Эрбаху.
Со своей стороны Клебер поставил на левом берегу Рейна четырнадцать
батарей - от высоты, расположенной чуть выше Юрдингена, до места напро-
тив Ангерорта. Еще три батареи были установлены, как мы отмечали, на
острове Юрдинген, а несколько батарей у самого берега Рейна, напротив
Дюссельдорфа, должны были защищать высадку и наводить страх на гар-
низон, грозя сжечь город. Артиллерия, раскиданная по всем этим батареям
и редутам, состояла из четырех 16-фунтовых пушек, двадцати четырех
12-фунтовых, двадцати восьми 8-фунтовых, сорока четырех 4-фунто-
вых и двадцати двух гаубиц. Для переправы у французов было 47 ло-
док, которые Тирле пригнал по Эрфту и на которые можно было посадить
900 человек, 34 лодки, приведенные на Рейн с Мааса и стоящие за остро-
вом Юрдинген, которые тоже могли взять на борт 900 человек, и 30 лодок,
которые спустили в Рейн по Руру, в Эссенберге, на которых можно было за
раз перевезти на правый берег 3 000 человек. Понтонные парки из Голлан-
дии, собранные в Эссенберге, были готовы подняться до Юрдингена, как
только правый берег будет свободен и очищен. Генерал Клебер, которому
было поручено надзирать за выполнением обеих намеченных высадок,
имел под началом дивизии генералов Лефевра, Гренье, Тийи и Шампионне
общей численностью около 40 тысяч бойцов.
Было девять часов вечера, и французские войска, в молчании выстро-
енные на берегу, с нетерпением ждали сигнала, чтобы броситься в лодки,
которые доставят их на правый берег Рейна. Никогда еще Самбро-Маас-
ская армия, которая во многих иных обстоятельствах столь прекрасно
выказывала одушевлявший ее боевой дух, не проявляла пыла и самоот-
верженности в большей степени. Ни один солдат не уступил бы свое место
414
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
в предприятии, славу и значение которого оценили все. Генерал Тийи
получил приказ оставить в Крефельде три роты из батальона департамента
Йонны, у которых не было штыков. Вечером 5 сентября большинство из
этих храбрецов, приведенных в отчаяние таким решением, пришли к
своему генералу и сказали ему: «Вы сказали, что мы не пойдем, потому
что у нас нет штыков; мы обратились ко всем оружейникам, и теперь они
у нас есть; не откажите нам в милости, о которой мы просим, - выступить
вместе с нашими товарищами». Разве подобные поступки не показывают,
что Самбро-Маасская армия воистину не утратила первоначального пыла
и что с солдатами, настроенными так, Журдан, если бы ему не мешали,
мог еще надеяться на победы, сходные с победой при Флерюсе?
Сигнал, ожидаемый с таким нетерпением, наконец был дан. Дивизия
генерала Лефевра первой тронулась с места, чтобы направиться к берегу
Рейна напротив Айхельскампа и произвести переправу через реку.
За Лефевром последовал генерал Тийи и занял очередь, чтобы пере-
правиться сразу же вслед за первой дивизией.
Шесть батальонов дивизии генерала Гренье пересекли рукав реки,
отделяющий остров Юрдинген от левого берега; остальная часть собралась
за Бодсбергом (Bodsberg; возможно, Хоэнбудберг [Hohenbudberg]).
Дивизия генерала Шампионне двинулась к устью Эрфта, за исключе-
нием трех батальонов, которым было приказано оставаться в укреплениях,
построенных на левом берегу напротив Дюссельдорфа.
Согласно указаниям, которые генералу Лефевру дал Журдан, первая
дивизия должна была начать посадку в одиннадцать часов вечера. Но
непредвиденные затруднения задержали выполнение этой операции до
часа ночи. Только к тому времени тремя тысячам человек из этой дивизии
удалось сесть на лодки и беспрепятственно высадиться в Айхельскампе.
Генерал Лефевр лично возглавил этот отряд и пошел вперед со своим
авангардом из четырех батальонов под командованием бригадного гене-
рала Дама104, когда прусский офицер, командовавший на этом участке
нейтральной границы, попытался остановить это движение и выдвинул
генералу какие-то претензии в связи с нарушением Базельского договора.
Лефевр ответил: «Я солдат, я должен подчиняться своему командиру; здесь
командует генерал Клебер». И он приказал генералу Дама идти дальше.
Лодки, высадившие три тысячи человек на правом берегу, поспешили
вернуться на левый за другими войсками. Но, несмотря на все усилия
понтонеров, течение реки, очень быстрое на этом участке, отнесло их ниже
места посадки. Им пришлось тянуть лодки до места напротив Айхель-
скампа, что привело к большой задержке.
104 Ныне генерал-лейтенант и один из генерал-инспекторов жандармерии. - Прим. авт. Франсуа-
Этьенн Дама (1764-1828 гг.)-французский генерал, в Национальной гвардии Парижа с 1789 го-
да, бригадный генерал в ноябре 1793 г., участвовал в Египетской экспедиции, с 1800 года в
отставке, с 1806 г. военный секретарь в герцогстве Берг; отличился при Березине; с 1815 г.
генерал-инспектор пехоты и командующий королевской жандармерией Парижа. - Прим. ред.
415
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Тем временем генерал Лефевр собрал войска, высадившиеся первыми,
и двинулся по Дуйсбургской дороге к Дюссельдорфу. Повернув направо, он
вышел к ручью Ангербах (Angerbach) напротив Шпика (Spick). По этому
движению неприятель наконец понял, что французы пытаются высадиться.
Австрийские аванпосты немедля вышли на берег и начали активную
стрельбу. Поняв по звукам ружейных выстрелов, что противник начал бой с
французами, артиллерия батарей на левом берегу сразу же открыла страш-
ный огонь по редутам и укреплениям правого берега. В то же время генерал
Лефевр предпринял мощную атаку на пост Шпик. Австрийцы тщетно пыта-
лись дать отпор. После боя, в котором их артиллерия нанесла французам
большой ущерб, они были вынуждены отступить к главным силам генерала
Вернека, стоявшим лагерем между Вецларом (Wetzlar) и Хёккумом (Ноес-
kum). Французы предприняли это маневр с целью обойти корпус Вернека,
в то время как другая дивизия должна была атаковать его во фронт, и этот
маневр полностью удался. В этом первом бою, где неприятель понес довольно
существенные потери, бригадный генерал Дама, командовавший четырь-
мя батальонами авангарда генерала Лефевра, был тяжело ранен пулей.
В три часа ночи высадилось уже 10 тысяч пехотинцев первой дивизии с
тремя легкими орудиями. Генерал Гренье сам воспользовался ослаблением
огня австрийских батарей, чтобы посадить и переправить на правый берег
900 человек из своей дивизии. Но поскольку уровень Рейна за предыдущий
день значительно понизился, лодки генерала Гренье посреди реки сели на
мель. Чтобы столкнуть их в воду, понадобилось очень много времени, а
вернуть их за остров Юрдинген удалось только с неслыханными усилиями.
Поэтому посадку войск этой дивизии отложили до рассвета.
Переправа французских войск через Рейн в Дюссельдорфе.
Гравюра Дюплесси-Берто
416
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Тем временем генерал Шампионне вывел свои лодки из Эрфта в Рейн.
52 маленьких лодки, которые едва могли вместить 600 человек, должны
были переправить храбрецов для захвата Дюссельдорфа. Может быть,
никогда предприятие не было более рискованным. Чрезвычайная отвага
генерала Клебера и доверие, какое он питал к своим солдатам, могли позво-
лить ему не замечать опасностей. На самом деле нужна была более чем дер-
зость, чтобы предпринять переправу через Рейн прямо напротив Дюссель-
дорфа. Этот город был окружен стенами, его оборонял гарнизон в 2 тысячи
человек, городская цитадель, укрепления которой, ощетинившиеся более
чем сотней пушек, казалось, неприступны даже для самых смелых, а ря-
дом находился укрепленный лагерь с 12-15 тысячами австрийцев, Но Шам-
пионне, отвечавший за эту экспедицию, обладал тем воинским пылом,
какой преодолевает все препятствия. Он сознавал, насколько взятие Дюс-
сельдорфа важно для спасения армии. Действительно, чтобы выполнить
операции, какие приказал командующий, и отрезать неприятелю путь к
отступлению, нужно было заставить гарнизон Дюссельдорфа сдаться или
взять город штурмом; в противном случае правому флангу, отрезанному
от главных сил, грозила опасность, что уже его сбросят в Рейн, если про-
тивник успеет объединиться, чтобы его разгромить.
Жан-Этъенн Вашье Шампионне. Гравюра Руссо
Из-за одного своеобразного события эта опасная экспедиция затяну-
лась. Бродя по рейнским берегам, чтобы рассмотреть австрийские посты,
Шампионне заметил посреди реки неподвижную цаплю, напротив устья
реки Эрфт, где намечалась посадка на лодки. Римский полководец усмот-
рел бы в этом добрый или дурной знак; Шампионне из этого проница-
417
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
тельно заключил, что реке в этом месте недостает глубины. Он приказал
двум-трем солдатам броситься вплавь, и они нашли песчаную мель длиной
почти сто туазов, которую вода покрывала всего на несколько дюймов.
Поэтому Шампионне был вынужден отказаться от плана переходить реку
в этом месте, и он велел тащить лодки на два лье выше, к притоку Рейна,
под Гримлингхаузен (Grimlinghausen). Ночью с 4 на 5 сентября он вывел
на берег реки артиллерию, необходимую для прикрытия высадки. Обер-
нув соломой ее колеса и все железные части, солдаты в семь часов вечера
молча прошли к лодкам. «Мои товарищи по опасности, - сказал им Шам-
пионне. - Завтра на рассвете мы будем в Дюссельдорфе или славно умрем
за отечество».
Четырнадцать гренадерских рот погрузилось в лодки. Шампионне про-
изнес смертный приговор любому солдату, который во время переправы
выстрелит. Нужно было подвергаться обстрелу, не отвечая на него врагу.
Для французских солдат сдерживать таким образом свои порывы было
верхом героизма. Было одиннадцать часов вечера; луна, поднявшаяся час
назад, позволяла противнику видеть все движения французов. Это могло
бы устрашить других людей, но, напротив, распалило смелость гренадеров,
а вскоре озарит их триумф. Между тем, едва лодки отошли от левого берега,
как противник их заметил. Все австрийские батареи сразу же открыли
огонь по флотилии. Французская артиллерия, выстроенная на противо-
положном берегу, в свою очередь ответила на этот неприятельский залп.
Казалось, Рейн катит огненные волны. Внезапность и пыл бойцов, риско-
ванная атака по быстрой реке, крики умирающих, мрак ночи, сменяющий
вспышки пушечных выстрелов, внесли в движение флотилии некоторое
замешательство. Несколько лодок отклонилось от курса, какие-то утонули.
Сто пятьдесят орудий, грохотавших почти непрерывно, летящие снаряды,
траектории которых пересекались над водой, создавали самую ужасную и
самую величественную картину исступления войны. Между тем в сумятице
этой опасной переправы французские гренадеры щепетильно соблюдали
приказ, полученный от генерала. Несколько из них погибло от снарядов
или ядер. Ни один ни помыслил отомстить за их смерть, выстрелив во
врага на другом берегу.
Наконец две барки коснулись немецкого берега. В одной из них был
генерал Легран, которому не терпелось схватиться с врагом. Этот храбрый
офицер прыгнул в реку и воскликнул: «Товарищи, за мной». Капитан
Пенн105 бросился вслед за ним вместе со своими гренадерами. На сушу
уже высадился целый батальон. Легран немедленно скомандовал атаку
и смело ринулся на австрийцев, ошеломленных такой неустрашимостью.
Французы бросились на них, смяли и опрокинули, издавая победные
крики. Такие же крики раздались и на воде. Причалила остальная флоти-
105 Ныне полевой маршал (Прим. авт.). Раймон Пьер Пенн (1770-1815 гг.) - французский бри-
гадный генерал (1811г.), звание соответствует званию полевого маршала во время Реставрации.
Погиб в сражении при Вавре во время Ста дней.- Прим. ред.
418
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
лия; гренадеры ринулись в атаку с яростью, еще большей из-за того, что
долго были вынуждены ее сдерживать; они штыками оттеснили имперцев
в лес, захватили батарею из четырех пушек и полностью очистили от врага
излучину Ханайма (Haneim). Легран со своим батальоном достиг гласисов
Дюссельдорфа. После этого французы громкими криками позвали своих
храбрых товарищей, за которыми отправилась флотилия. Страстно желая
разделить опасности, каким подвергались гренадеры, и их славу, войска,
еще находившиеся на левом берегу Рейна, едва могли сдерживать нетер-
пение; они хотели бы отчалить все одновременно.
Между тем все новые высадки сохраняли за французами численное
преимущество, хотя неприятель, похоже, получил подкрепления, позво-
лившие ему некоторое время держаться. Уже час продолжалась самая
интенсивная перестрелка. Но подоспел генерал Шампионне; его присут-
ствие сделало солдат смелей и побудило удвоить усилия. Граф цу Эрбах,
командовавший частью армии генерала Вернека, которая должна была
оборонять подступы к Дюссельдорфу, тщетно попытался подтянуть резерв.
Австрийцы смешались и дрогнули; их генералы были бессильны восста-
новить порядок. Испуг обратил их в бегство; штык довершил их пораже-
ние. Резерв графа цу Эрбаха был увлечен волной отступающих, не успев
вступить в бой. Неприятель покинул лес, в котором укрепился, и оставил
поле боя покрытым убитыми и ранеными. Некоторые бросали оружие и
молили победителей о пощаде.
Но в то время как его дивизия дралась с австрийцами, генерал Шам-
пионне приказал немедленно блокировать Дюссельдорф и одновременно
обстреливать из пушек и бомбардировать его с левого берега Рейна. Генерал
Легран, который еще в начале боя добрался до гласисов во главе первого
батальона гренадеров, энергично потребовал от губернатора сдать кре-
пость. Тот хотел потянуть время и попросил об отсрочке; ему дали десять
минут. Несколько ядер и снарядов поколебали его решимость, и крепость
была сдана французам по соглашению о капитуляции. Две тысячи чело-
век из пфальцских войск, занимавших Дюссельдорф, сложили оружие и
прошли колонной перед семьюстами французскими гренадерами. Впослед-
ствии этот гарнизон в качестве военнопленных по условиям капитуляции
был отпущен под честное слово не служить до своего обмена. Победители
нашли в Дюссельдорфе сто шестьдесят восемь орудий, десять тысяч ружей
и всевозможное военное снаряжение. Но главным достижением этого за-
воевания стала возможность для победоносной дивизии завершить пору-
ченную ей операцию и произвести, уже не подвергаясь опасности, соеди-
нение с остальными корпусами французской армии.
Действительно, в то время как солдаты генерала Шампионне столь
блестяще проявляли свою отвагу, на правом берегу Рейна постепенно собра-
лась пехота генерала Лефевра. Вместе с сотней кавалеристов - офицеров,
унтер-офицеров и рядовых - на лодках привезли даже две пушки. Лефевр
поспешил выстроить свою пехоту, как только она высадилась, и быстро
419
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
двинулся вперед, чтобы поддержать, насколько это было в его силах, ста-
рания дивизии генерала Шампионне. Перейдя Ангербах при Шпике, он
пошел на Хаберкам (Haberkam; возможно, Хукинген [Huckingen]), с силой
атаковал неприятельские войска, которые обороняли этот пост, выбил их
оттуда после боя, в котором нанес им большие потери, и занял позицию за
ручьем рядом с деревней, которую только что захватил. В результате этого
маневра правый фланг его армейского корпуса оперся на Хаберкам, а
левый протянулся в направлении Ангермунда (Angermund).
Он намеревался перестроить колонны и срочно атаковать неприятель-
ские дивизии, если они посмеют оказать ему сопротивление. Но австрий-
ский генерал, узнав, что Лефевр, заняв пост Шпик, овладел Хаберкамом,
а Шампионне захватил Дюссельдорф, быстро принял собственное решение
и, чтобы не оказаться под угрозой окружения двумя победоносными диви-
зиями, покинул позицию, где только что собрал силы, поспешно удалился
от берегов Рейна и занял новую позицию, оперев левый фланг на Калькум
(Kalkum), а правый - на ручей перед самым Ангермундом.
Это отступление австрийского генерала было тем благоразумней, что
уже другие французские дивизии, вдохновленные успехом первых, спешно
высаживались и горели желанием в свою очередь померяться силами с вра-
гом. Генералы Тийи и Гренье соединились с дивизией Лефевра, и их общая
позиция протянулась от Виттаха (Wittach; видимо, Виттлера [Wittlaer])
до Ангермунда. Эта новая высадка, сразу удвоившая силы французов,
дополнительно напугала австрийцев. Генерал Вернек немедленно отдал
приказ продолжать отступление, и граф цу Эрбах тоже поспешил отойти
назад. Охватываемый по обоим флангам на своей позиции в Штоккуме
(Stockum), этот генерал отступил в сторону Ратингена (Ratingen), позабо-
тившись, чтобы его маневр прикрыли тысяча восемьсот кавалеристов, и
был очень рад, что так счастливо отделался. Действительно, французы не
могли организовать погоню из-за нехватки своей конницы. Их кавалерия
еще не переправилась через реку, а когда она подоспела, противник был
уже совершенно недосягаем. Журдан и Клебер, тоже прибывшие на правый
берег, признали, что пытаться помешать этому отступлению, уже почти
завершившемуся, бесполезно. Однако австрийцы настолько торопились
убежать, что оставили в руках французов семь орудий, несколько зарядных
ящиков и более сотни пленных.
Славные успехи, достигнутые в тот день, удивили даже генералов Жур-
дана и Клебера. Эти достойные ценители мужества поспешили выразить
армии свое удовлетворение, и похвалы этих вождей стали для нее стиму-
лом, который вполне мог удвоить ее самоотверженность. Первой заботой
генерала Шампионне, принявшего во владение Дюссельдорф, было уста-
новление в завоеванном городе порядка и строгой дисциплины. При виде
солдат, сохранявших в Дюссельдорфе полнейшее повиновение командирам
с самого момента вступления в город, можно было бы подумать, что эти
420
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
войска давно стоят гарнизоном в родном городе. Это свидетельство сами
австрийцы сочли нужным привести в реляциях того времени.
В заключение этой главы приведем два отрывка из рапортов о пе-
реправе через Рейн, составленных генералом Журданом и членом Конвента
Жилле, потому что они добавляют новые подробности и воздают должное
людям, имена которых соответственно должны быть упомянуты в наших
анналах... «Все дивизионные и бригадные генералы, - пишет генерал
Журдан, - с величайшим умением и величайшей храбростью выполняли
приказы, какие были им отданы... Бригадный генерал инженерной службы
Дежан принес нам большую пользу при посадке войск; бригадный шеф
инженерной службы Лагастин возвел на левом берегу Рейна, от Геллепа
(Gellep) до Фирмена (Fiermen), внушительные и хорошо распределенные
укрепления. Артиллерия под командованием бригадного генерала Дебеля,
установленная в этих укреплениях, вела самый активный огонь и превос-
ходно поддерживала наши атаки...» - «Поведение генерала Леграна, -
пишет в свою очередь в рапорте Жилле, - и его неустрашимость - превыше
всяких похвал. Капитан Домер, командир гренадерского батальона, про-
являл самую решительную отвагу. Капитан Шодон, пятой роты, захватил
батарею, расчет которой перебил штыками. Бальтазар, старший сержант,
и четыре гренадера захватили две пушки, после того как убили всех кано-
ниров. Батальонные шефы инженерной службы Кафарелли-Дюфальга и
Пуатевен, переправившиеся с первой колонной, умело руководили опера-
циями при посадке и вели себя столь же смело, сколь и рассудительно, так
же как аджуаны Винаш и Капитен, превосходно помогавшие им».
«Эта военная операция, - пишет современный автор, - напоминает зна-
менитый переход через Рейн при Толуисе, который был столь прославлен
при Людовике XIV и который выполнили столь же смело; но переход при
Дюссельдорфе стал результатом более обширных, сложных и хитроумных
комбинаций».
Сражения при Кампо-ди-Пьетри (Campo di Pietri) и Малом Гибрал-
таре (Petit-Gibraltar).
19 сентября 1795 г. (3-й дополнительный день III года). Пьемонт.
Австро-сардинцы, обескураженные безрезультатностью своих послед-
них вылазок, в течение месяца после боя с дивизией Серрюрье в лагере
Сериз (Cerise) почти полностью бездействовали. Генерал Келлерман вос-
пользовался этой передышкой, чтобы укрепить позиции, которые зани-
мала Итальянская армия, и привести ее в такое состояние, чтобы она могла
дать отпор новым нападениям.
Со своей стороны фельдмаршал де Винс подготовил средства для новой
атаки. К середине сентября генерал Массена заметил по всему неприятель-
скому рубежу, находившемуся напротив него, большие перемещения войск
и перевозку снаряжения и артиллерии, что позволило ему предсказать,
что бездействие противника скоро прекратится и тот предполагает нанести
421
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
решительный удар. Несколько раз произведя разведку, чтобы получить
еще более определенные сведения, Массена сообщил командующему о
планах австрийского генералиссимуса, уверенно предупредив первого:
судя по всему, 18 или 19 сентября австро-сардинцы намерены дать гене-
ральное сражение.
Австрия, 1792-97. Драгун
Келлермана, целиком полагавшегося на хороший боевой дух войск,
который он уже столько раз подвергал испытаниям, на выгодные пози-
ции, которые занимала армия, и на меры, принятые им и подчиненными
ему генералами, последствия этой новой атаки мало встревожили. Ему,
правда, было известно, что противник может выставить силы, троекратно
превышающие его собственные, но он знал по опыту, что это численное
превосходство в последнее время не принесло врагу пользы в многочис-
ленных боях. Поэтому вместо того, чтобы отодвигать позиции назад, он
решил спокойно ждать австро-сардинцев и побороться с ними за победу
с тем благородным упорством, столь славный залог которого уже не раз
дали ему его солдаты и вожди, которые ими командовали. Он направился
в Боргетто (Borghetto), чтобы осмотреть позиции армии и сделать соответ-
422
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
ствующие распоряжения. В сопровождении генералов Массена и Бертье
он провел рекогносцировку неприятельской линии и дал указания всем
постам линии французской. Он приказал генералам держать войска в
боевой готовности, чтобы они могли дать отпор врагу в любое время, когда
бы тот ни появился.
19 сентября австро-сардинская армия под личным командованием де
Винса пришла в движение. Сильная колонна появилась перед правым
флангом французской армии. Передовой отборный отряд в 2 тысячи чело-
век занял редут, ранее построенный врагом на высоте, которая господ-
ствует над Кампо-ди-Пьетри и на которой было установлено пять пушек
и гаубица. Задачей этой отборной колонны было атаковать укрепленный
пост, которому французы дали название «Малый Гибралтар». Он был рас-
положен на крайне труднодоступной скале, на подступах к центру фран-
цузской линии, между Боргетто и правым берегом реки Танаро (Тапаго),
перед деревней Цуккарелло (Zuccarello). Во время атаки на Малый Гибрал-
тар должен был подойти корпус из 8-10 тысяч человек, построенный
несколькими колоннами, чтобы поддержать действия, направленные
против центра и правого фланга французов.
Однако главная атака, на правый фланг французской армии, по плану
генерала де Винса должна была начаться только после захвата Малого
Гибралтара, который находился, как мы только что объяснили, за преде-
лами линии обороны и который пока был занят французами и составлял
одно из главных препятствий для движения австро-сардинцев во время
наступления. Поэтому сражение начал только что упомянутый передовой
отборный отряд из двух тысяч человек. Редут, где они собрались, повел
самый ожесточенный огонь по Малому Гибралтару из своих пяти пушек
и гаубицы. Воинской частью, занимавшей этот пост [Малый Гибралтар],
командовал аджюдан-женераль Сент-Илер, превосходный офицер, кото-
рому генерал Келлерман поручил держаться до последнего. Поскольку
канонада из редута не давала никакого результата, неприятельская отбор-
ная колонна развернулась в боевой порядок, чтобы атаковать укрепления;
но храбрый Сент-Илер невозмутимо ждал австро-сардинцев. Он уже объ-
яснил офицерам и солдатам всю важность поста, который им предстояло
защищать, и те в ответ на призывы достойного вождя поклялись, что
прежде погибнут все до одного, чем позволят врагу проникнуть на пост,
охрана которого вверена их мужеству. Атака была столь же энергичной,
сколь и упорной, и чтобы выдержать страшный удар австро-сардинцев,
потребовалась вся самоотверженность французских солдат. Дважды пер-
вые взбирались беглым шагом по склону, выходившему на плато скалы, и
дважды, отброшенные штыками, истребляемые огнем из последних рядов,
они были вынуждены поспешно и в беспорядке спускаться. Убедившись,
что атака во фронт невозможна, генерал, командовавший этим отборным
корпусом, приказал обогнуть холм и попытался атаковать пост с флангов
и с тыла. Но Сент-Илер предусмотрел всё; получив еще во время первой
423
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
атаки в качестве подкрепления несколько отрядов, присланных генералом
Келлерманом, он мог давать отпор со всех сторон. Когда, обогнув холм,
неприятель пошел в третью атаку, он встретил ту же решимость и должен
был преодолевать те же препятствия. Столкнувшись со столь упорной обо-
роной, атакующие при всей своей неустрашимости все-таки дрогнули; в их
движении обнаружилась неуверенность, и аджюдан-женераль Сент-Илер
умело воспользовался моментом. Он скомандовал атаку и, возглавив своих
храбрецов, молниеносно ринулся на австро сардинцев, опрокинул их с
первого удара и сбросил к подножию холма. Это движение было настолько
быстрым и французов одушевлял такой пыл, что неприятельским офице-
рам стало уже невозможно собрать своих солдат. Разгром был полным, а
погоня настолько энергичной, что большинство австро-сардинцев было
изрублено либо взято в плен. Из колонны в две тысячи человек полторы
тысячи остались на поле боя; остальным удалось ускользнуть только благо-
даря тому, что они просачивались меж скалами и поодиночке взбирались
на горы. Некоторые из этих беглецов вскоре добрались до генерала де
Винса, который не без самого горестного изумления узнал об исходе атаки,
на которую возлагал радужные надежды. Солдаты Сент-Илера, устав от
преследования беглецов, вернулись в свои укрепления, которые только
что столь славно отстояли.
Обманутый в своих ожиданиях, генерал де Винс не счел нужным раз-
вивать атаку по своему плану и, отказавшись от задуманного предприятия,
ночью отвел войска назад и вернул на прежние позиции.
Было бы трудно поверить, что небольшое количество французов про-
явило себя столь исключительно, если бы наш рассказ не подтверждали
самые достоверные свидетельства и если бы этого и поныне не утверждали
самые уважаемые особы. 2 000 бойцов австро-сардинской армии были
уничтожены 480 французами, составлявшими весь наличный состав части
под началом аджюдан-женераля Сент-Илера. Если в Итальянской армии
были такие солдаты, это позволяло предвидеть, что может совершить эта
армия, которая через несколько месяцев, с новым полководцем, начнет
кампанию, состоявшую из не менее удивительных успехов.
Генерал Келлерман выразил аджюдан-женералю Сент-Илеру удов-
летворенность его поведением, столь достойным похвал, раньше, чем ее
засвидетельствовало правительство республики. Этот старший офицер был
на поле боя произведен в бригадные генералы106, как и аджюдан-женераль
Жубер107, сильно содействовавший успеху этого боя. Командующий в
106 У автора, видимо, ошибка, потому что ни один из двух генералов с такой фамилией не подхо-
дит под описание: Антуан Сент-Илер (1737-1803 гг.) уже в 1792 году стал бригадным, а в 1793 г. -
дивизионным генералом; скорее всего, это Жан-Этьенн Бартье де Сент-Илер (1766-1835 гг.),
который еще 4 июля 1795 г. был назначен командиром (бригадным шефом) 122-й полубригады,
с 1800 г. служил на различных штабных должностях, а чин бригадного генерала получил только
10 июля 1812 года; в отставке с февраля 1815 г. - Прим. ред.
107 Бартелеми-Катрин Жубер (1769-1799 гг.) - французский генерал, вступил в армию волон-
тером в 1791 году, в 1795 году полковник штаба, затем бригадный генерал, участник Итальян-
424
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
рапорте Комитету общественного спасения с уважением упомянул бата-
льонного шефа Марме, тоже весьма отличившегося в сражении.
Этот примечательный бой был последним, который Итальянская армия
провела под командованием генерала Келлермана, и представлял собой как
бы торжественное и славное прощание солдат со своим уважаемым вождем.
Действительно, в то время как победитель при Вальми успешно вел труд-
ную борьбу, начатую им с австро-сардинцами, Комитет общественного
спасения лишил его командного поста в Итальянской армии, чтобы заме-
нить генералом Шерером, и оставил под его началом только небольшой
корпус, которым в Савойе командовал генерал Мулен и первым названием
которого было «Альпийская армия». Во время дела при Малом Гибралтаре
генерал Келлерман уже знал о решении Комитета общественного спасения
насчет него. Уведомление об этом он получил вскоре после того, как отпра-
вил тому же Комитету составленный им план, как выгодно использовать
присланные в армию подкрепления и как перейти в наступление, начав
быструю и мощную операцию, которая позволила бы развить успех, не
встречая препятствий, и предпринять блистательный зимний поход на
итальянские равнины. Этот план, который генерал Шерер по прибытии
в армию поспешил перенять, сулил Келлерману громкую славу, и легко
понять, что от этой идеи он отказывался с сожалением; только эта слава и
могла бы компенсировать ему скуку позиционной войны, хоть он и вел ее
с успехом, достойным похвал и поощрения108.
Мотивом, по какому Комитет общественного спасения заменил гене-
рала Келлермана генералом Шерером, стал мир, недавно заключенный с
Испанией. Подкрепления, обещанные Итальянской армии, были взяты из
Восточно-Пиренейской армии, командующим которой во время заключе-
ния договора был Шерер. Комитет счел справедливым и уместным оставить
ской кампании Бонапарта 1796-97 гг.; командующий Итальянской армией а 1799 году, убит п
сражении при Нови. - Прим. ред.
108 В письме, которое Келлерман написал в ответ на письмо Комитета общественного спасения,
можно ощутить это сожаление. Там он выражает уважение к храброй армии, командование над
которой у него отбирали, и привязанность к ней:
«Я жду, - пишет он, - генерала Шерера, чтобы принять командование Альпийской армией. Я
увезу с собой удовлетворение тем, что три месяца славно сражался с противником, втрое силь-
нейшим; что сорвал совместный поход австро-сардинцев и англичан и остановил их в тридцати
лье за границами департамента Приморские Альпы...
Но, признаюсь, я уезжаю с сожалением, что не буду более сражаться вместе со своими отваж-
ными товарищами по оружию из Итальянской армии и не выполню плана нападения, КОТОРЫЙ
я вам предложил, - плана, осуществление которого, с таким нетерпением ожидаемое нашими
достойными солдатами, должно привести к изгнанию австрийцев с Генуэзского побережья,
отдать их склады в наши руки, вынудить их стать на зимние квартиры в Миланской области, на-
конец, полностью отрезать их от пьемонтской армии и заставить короля Сардинии подписать
мир, какого следует желать...
Мне остается выполнить еще одну обязанность - воздать должное своим храбрым братьям по
оружию. Я видел их всех на аванпостах, которые объехал четыре раза, от моря до правого фланга
Альпийской армии... Они наглядно доказали лживость предубеждения, распространенного и
поныне, - что французский солдат якобы пригоден только для атаки и что его смелость делает
его малопригодным для обороны». - Прим. авт.
425
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
за этим генералом командование теми же частями после их переброски в
Итальянскую армию и потому назначил его командующим этой армией. Но
ведь генерал Шерер принял командование Восточно-Пиренейской армией
только, так сказать, под конец военных действий, это не было достаточным
основанием, чтобы он заслуживал предпочтения перед генералом Келлер-
маном, - предпочтения, в котором последний должен был усматривать
незаслуженную немилость.
Как бы то ни было, преемник Келлермана в последние дни сентября
прибыл в Ниццу. Тот ждал его в этом городе; он сообщил о своих планах,
приказах и инструкциях, какие дал, и мерах, какие принял. Шерер выслу-
шал эти сообщения предупредительно и признательно, признал мудрость
и прозорливость предшественника, и Келлерман выехал в Альпийскую
армию «в достаточной уверенности, - пишет он в мемуарах, - что человек,
сменивший его, не позволит победе ускользнуть».
Продолжение операций Самбро-Маасской армии; переправы через
Зиг (Sieg), Лан (Lahn); обложение Майнца на правом берегу Рейна.
20 сентября 1795 г. (4-й дополнительный день III года). Германия.
Мы видели, с какой храбростью и насколько благополучно французы
только что сумели переправиться через Рейн на виду у намного более мно-
гочисленного противника, который, будь он отважней, мог бы сбросить их
в реку. На следующий день после перехода на правый берег дивизии ге-
нералов Лефевра, Тийи и Гренье встали на позиции правым флангом под
Виттлером (Wittlaer), а левым под Ангермундом (Angermund); Шампионне
занимал Дюссельдорф вместе с храбрецами, захватившими этот город.
Итак, Журдан остановился, чтобы дать время кавалерии, артиллерии и
обозам подтянуться, перейдя реку.
Поэтому генералу инженерной службы Дежану было поручено при-
нять меры, чтобы навести под Юрдингеном (Uerdingen) понтонный мост;
но, при всей обычной активности этого великолепного офицера и при
всех стараниях, которые он лично прилагал ради успеха этого предприя-
тия, мост был готов только к утру 7 сентября. После этого через реку в без-
упречном порядке прошли кавалерия, артиллерия и обозы, и Журдан
мог надеяться на дальнейшие успехи в экспедиции, начало которой было
столь благоприятным.
8 сентября армия, собранная под началом Журдана, вышла из Дюс-
сельдорфа и заняла позицию, опершись левым флангом на Рейн при Ной-
хауффе (Neuhauff), а правым на Герресхайм (Gerresheim). С этой позиции
республиканский генерал хотел выяснить, в каком направлении отступает
австрийский генерал цу Эрбах, и изучить берега реки Виппер (Wipper), где
собирался действовать. Аджюдан-женераль Ней, которому было поручено
это важное задание, выполнил его столь же умело, сколь храбро и точно.
Этот офицер, впереди у которого было столь блестящее и столь злосчастное
426
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
поприще109, выступил с отрядом фланкёров и быстро двинулся к местам,
которые должен был разведать. На высоте Опладена (Opladen) он встре-
тился с двумя эскадронами французского эмигрантского корпуса Рогана,
вышедшими из деревни ради сражения с ним. Ней трижды атаковал этих
всадников, и только в ходе третьей атаки ему удалось заставить их отсту-
пить и броситься в Опладен. Неприятель укрепился в редуте, оборонявшем
мост на Виппере. Ней решил его атаковать. Эмигранты оказали ему сильное
сопротивление, рядом с ним пало множество его людей, в том числе Лакур,
эскадронный шеф 19-го конно-егерского полка. Это препятствие разожгло
пыл французов-республиканцев: они ринулись на эмигрантов, проникли
в редут, перебили всех, кто пытался сопротивляться, и в конечном счете
захватили мост и деревню. Эмигранты обратились в бегство, оставив ране-
ных и два десятка пленных.
Благодаря этой разведке генерал Журдан узнал, что граф цу Эрбах,
отойдя к Ратингену (Ratingen), принял решение спешно отходить и вер-
нуться на прежние позиции через Эльберфельд (Elberfeld) и Швельм
(Schwelm), чтобы соединиться с австрийским корпусом принца Вюртем-
бергского. Республиканский генерал, не видя более врагов вокруг, ре-
шил форсированным маршем двинуться в погоню за графом цу Эрба-
хом. 10 сентября армия снова тронулась с места и заняла позицию правым
флангом у Дойца (Deutz) перед Кёльном, левым - у Хюттена (Hiitten).
Французский авангард под командованием генерала Лефевра быстро до-
гнал австрийский арьергард и вступил с ним в довольно жаркую схватку.
В то время Журдан узнал, что граф цу Эрбах и принц Вюртембергский
маневрируют, чтобы соединиться с корпусом Вартенслебена, и, не желая
с ними сталкиваться до сбора всех своих сил, остановился и стал на этой
позиции дожидаться войск, которые еще не переправились через Рейн.
Чтобы ускорить перемещение этих войск, которые должны были прий-
ти на смену частям, пока составлявшим арьергард армии, Журдан при-
казал навести еще два моста: один - выше Дюссельдорфа, напротив Хамма
(Hamm), другой в Кёльне; они были нужны, чтобы через Рейн перешла
дивизия генерала Морло. Частями этой дивизии командовали бригадные
генералы Шальктер и Бастуль. Первому Журдан поручил вместо Шампи-
онне занять Дюссельдорф, сдерживать жителей герцогства Берг и следить
за безопасностью мостов у Юрдингена и Хамма. Второй получил такое же
поручение применительно к Кёльнскому мосту и, кроме того, должен был
прикрывать транспорты, идущие в армию.
13 сентября армия оставила позиции при Дойце и Хюттене, чтобы
двинуться на Зиг. Генерал Лефевр обнаружил, что противник укрепился
перед Бланкенбергом (Blankenberg) и дает своим поведением понять, что
намерен упорно обороняться. Но у Лефевра был приказ атаковать, и он
выполнил этот приказ. Бой начался оживленной перестрелкой с обеих
109 Мишель Ней (1769-1815 гг.) - маршал Франции (1804 г.); расстрелян в 1815 году за переход
на сторону Наполеона во время Ста дней. - Прим.ред.
427
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
сторон, очень долго не приносившей результатов. Лефевр, видя, что его
войска не рискуют двигаться вперед, приказал генералу Дебелю наце-
лить на неприятельские укрепления орудия из роты конной артиллерии.
Этот маневр имел полный успех. Тщетно австрийцы пытались заставить
французскую артиллерию замолчать, удвоив интенсивность огня своей
артиллерии. Огонь французских орудий генерала Дебеля был настолько
активным и смертоносным, что австрийцы вскоре дрогнули. Колебания
врага удвоили пыл атакующих. Кавалерийский генерал Отпуль во главе
1-го, 6-го и 9-го конно-егерских полков стремительно рванулся вперед,
атаковал неприятельскую кавалерию, выдвинувшуюся, чтобы ударить
французам во фланг, и после кровопролитного боя сумел опрокинуть ее на
вражеские укрепления. Эта победа дала французам выгодную возможность
обойти редуты; они устремились со всех сторон к этим укреплениям, чтобы
вступить в них, и австрийцы, видя, что их окружают, покинули позицию,
оставив победителям 13-фунтовую110 пушку и гаубицу.
Австрийская пехота, пострадавшая меньше кавалерии, выстроилась
на входе в лес, прикрывавший покинутую позицию, с намерением оста-
новить там французов. Но эта вторая попытка оказалась не успешнее
первой. Генерал Отпуль с такой силой атаковал австрийские батальоны,
что они были почти сразу рассеяны и в беспорядке бросились в лес, где их
стали преследовать. Только ночь, выдавшаяся очень темной, помешала
завершить эту погоню. Австрийцы потеряли много людей убитыми, ране-
ными или пленными. Принц Вюртембергский произвел отступление на
Альтенкирхен (Altenkirchen), а генерал Лефевр занял позицию в Укке-
рате (Uckerath), где заночевал. Но на следующий день, на рассвете, он
снова двинулся и подошел к Альтенкирхену. Австрийский арьергард еще
попытался оказать сопротивление. Нескольких пушечных выстрелов
оказалось достаточно, чтобы заставить его продолжить отступление, и
французы заняли Альтенкирхен.
Принц Вюртембергский бежал, намереваясь совместно с графом цу
Эрбахом соединиться с князем фон Вартенслебеном. В самом деле, по-
следний, который до сих пор довольно бесполезно стоял на Нойвидской
равнине, занятый тем, что огнем своей артиллерии отвечал на канонады
генерала Атри, наконец понял, что интересы дела, которому он служит,
настоятельно требуют от него соединиться с корпусами, потерпевшими
поражение от французов. Он внезапно покинул свою позицию и отступил
на реку Лан, где встал лагерем вместе с принцем Вюртембергским и графом
цу Эрбахом. Соединение трех этих армейских корпусов дало противнику
внушительную силу, появление которой вынудило Журдана признать
необходимость срочно призвать к себе правый фланг, которым командовал
генерал Атри на другом берегу Рейна. Атри, избавленный от неудобного
присутствия австрийского князя, уже сделал распоряжения о переправе
110 Так в книге. Скорее всего, это опечатка, потому что 13-фунтовых пушек в австрийской армии
не было. По-видимому, речь идет либо о 3-фунтовой, либо о 12-фунтовой пушке. - Прим. ред.
428
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
через реку. Через Рейн быстро навели понтонный мост, и 15 сентября
правый фланг соединился с армией генерала Журдана. Это соединение,
осуществленное столь успешно, вызвало у французских воинов самый
живой энтузиазм. Журдан увидел себя во главе столь значительных сил,
что пообещал солдатам за четыре дня привести их на берега Лана; он сдер-
жал слово.
Генерал Жан-Батист-Жюлъ Бернадотт.
Французская гравюра
Действительно, эта армия двинулась пятью колоннами, направивши-
мися на Вецлар (Wetzlar), Вайльбург (Weilburg), Диц (Diez), Лимбург (Lim-
burg) и Нассау (Nassau). Генералу Бернадотту111, командовавшему правой
колонной, было поручено атаковать австрийцев, занимавших Нассау; пре-
одолев слабое сопротивление, ему удалось их выбить, и Нассау оказался в
руках французов. Генерал Понсе во главе второй колонны должен был дей-
ствовать против Дица. Подойдя к этой крепости, он обнаружил, что мост
разрушен. Чтобы двинуться на врага, победить его и рассеять, надо было
сначала переправиться через реку. Эта операция была тем трудней, что
111 Ныне кронпринц Швеции - этот августейший сан он получил благодаря воинским качествам
и высокой репутации. - Прим. авт. Жан-Батист-Жюль Бернадотт (1763-1844 гг.) - французский
генерал, с 1804 г. маршал; с 1810 года наследный принц и фактически глава Швеции, с 1818 го-
да — король и основатель ныне царствующей династии. - Прим. ред.
429
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
австрийцы, встав лагерем на другом берегу, выражали полную уверенность
в своих силах и вели активную канонаду. Однако генерала Понсе и его храб-
рых солдат это двойное препятствие не обескуражило. Под непрерывным
огнем австрийской артиллерии, на который отвечала их артиллерия, гене-
рал Понсе сумел построить плоты, чтобы переправить своих солдат. Самые
смелые или самые нетерпеливые бросились вплавь; вскоре те и другие были
на противоположном берегу. Атаковать австрийцев в штыки и победить
их стало для французов минутным делом. Придя в ужас от этого нового
проявления чрезмерной отваги, противник вмиг забыл о своей решимости
защищаться и обратился в бегство. Победители немедленно бросились в
погоню, но на некотором расстоянии от оставленного города австрийцы
вновь собрались. Два батальона генерала Понсе в момент выхода из Дица
были остановлены и атакованы саксонскими гусарами. Храбрая пехота
не смутилась. При виде врага она сомкнула ряды, уверенно дождалась
саксонских гусар, смело приняла их в штыки, сбросила многих с коней,
отразила их натиск и вынудила отступить со значительными потерями.
Шампионне, командовавший третьей колонной, должен был пройти
большее расстояние. Он направился к Лимбургу и подошел к этой крепо-
сти поздно. Тем не менее он захватил предместья, опрокинув противника,
которому было поручено их охранять; но атаковать город ему не позволила
ночь. Он расположился биваком вокруг Лимбурга. Генерал Тийи, шедший
вслед за дивизией генерала Шампионне, прибыл во время захвата пред-
местий и образовал вторую линию этой дивизии.
Четвертая колонна под началом генерала Гренье и пятая под командо-
ванием генерала Лефевра без особых затруднений заняли соответственно
Вайльбург и Вецлар. В последнем городе Лефевр захватил транспорт с
предметами обмундирования, что стало очень полезным для армии в той
плачевной ситуации, в какой она находилась. Итак, в результате этого
быстрого перехода обещание Журдана было выполнено. 19 сентября армия
вышла к Лану. Только дивизия генерала Марсо осталась вокруг Эрен-
брайтштайна (Ehrenbreitstein), чтобы окружить этот город и прикрывать
Нойвидский мост.
Журдан объехал все посты армии и своим появлением вызвал еще более
сильный прилив благородного энтузиазма у своих солдат. Он принял все
меры и отдал все приказы, чтобы назавтра начать общую атаку. Но непри-
ятель осознал, насколько неминуемая ему грозит опасность, если он при-
мет бой. Совет австрийских генералов решил, что единственное средство,
какое остается для спасения их армии, - срочное отступление. Поэтому они
воспользовались ночью с 19 на 20 сентября, чтобы отойти назад, и когда на
рассвете французские стрелки рассыпались по равнине, они увидели лишь
последние колонны отступающей австрийской армии. Журдан немедленно
послал в погоню за беглецами несколько кавалерийских полков, но про-
тивник уже слишком опередил его. Французские всадники сумели лишь
захватить несколько сот австрийских пленных и дезертиров.
430
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Больше ни одно препятствие не останавливало французскую армию в
ее победном движении. 25 сентября она вышла на берега Майна (Main),
не встретив врагов. Так большими переходами она подошла к цели своих
стремлений — тому самому городу Майнцу, долгая блокада которого, нача-
тая в конце предыдущего года, до тех пор не могла стать правильной. Но
движения Журдана сильно сковывало одно обстоятельство - нейтральная
граница, которую он имел четкий приказ не нарушать. Поскольку эта гра-
ница проходила через Хёхст (Hochst) ниже Франкфурта, республиканский
генерал не имел права заходить на Майне дальше этого места. Он даже был
вынужден отозвать к себе дивизию генерала Лефевра, двигавшуюся со сто-
роны Франкфурта по Вецларской дороге112. Тем не менее 26 сентября его
авангард подошел к Майнцу, и этот город, предмет стольких вожделений
и всех помыслов республиканского правительства, был наконец обложен
на правом берегу Рейна, как ранее на левом.
Мы вынуждены еще раз обратить внимание читателей на другие фак-
ты, более удручающие, чем те, о которых говорилось только что. Во фран-
цузской столице начался новый акт внутренних распрей, был поднят стяг
гражданской войны, и солдаты отечества вскоре прольют кровь его граж-
дан! И почему нам приходится описывать подобные события?..
Восстание парижских секций против правительства Конвента.
5 октября 1795 года (13 вандемьера IV года). Франция.
В этом томе мы говорили о новых волнениях, сотрясавших республику
изнутри в течение 1795 года; в этом разделе мы расскажем об обстоятель-
ствах этих волнений, которые могут быть связаны с принятым нами планом
повествования. При этом мы подчеркиваем, что хотим говорить только
о военных действиях; если мы затрагиваем какие-либо политические
вопросы той бурной эпохи, то исключительно потому, что это приходится
делать ради понимания развития событий, которые мы должны описать.
По-настоящему французским писателям, о принадлежности к которым
мы заявляем, несомненно, было бы приятней сообщать потомству только
о благородных и блестящих подвигах наших армий за рубежом. Не в
нашей ли власти умолчать о заблуждениях, характерных в том числе и
для времени, когда по-настоящему великой и благородной Франция вы-
глядела лишь за своими границами? Разве мы не можем последовать при-
меру хитроумной музы Истории великого Конде113, заранее истребив в
своих анналах страницы, где речь должна пойти о политических ошибках
и проступках наших сограждан? Но характер повествования, какой мы
усвоили, обязывает нас говорить правду, и эту трудную задачу мы попыта-
112 По договору о нейтралитете французские войска могли пользоваться этой дорогой для пере-
мещения с Лана на Майн, но не имели права находиться за этой границей. - Прим. авт.
113 На одной картине, когда-то украшавшей галерею Шантийи, муза Истории изображена выди-
рающей из книги, где содержится военная биография этого принца, листы, на которых описаны
его военные действия против Франции, когда он находился на службе Испании или принимал
участие в гражданских смутах. - Прим. авт.
431
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
емся выполнить. Картина наших гражданских раздоров оттенит картину
нашей военной славы, и благодаря этому контрасту последняя обретет
новый блеск, новую яркость.
Революция 9 термидора (27 июля 1794 г.), как мы уже отмечали, не
произвела того эффекта, какого французы были вправе ожидать: респуб-
ликанское правительство не укрепилось на более прочных и лучше при-
знанных основах: ведь пробудились партии и стали проявлять тем больше
энергии, чем дольше и сильней их притесняли прежде. В то время как на
Юге организовались банды убийц, о которых мы говорили114, противники
правительства Конвента, объединенные общей ненавистью, хоть и имев-
шие диаметрально противоположные интересы, совместно трудились над
тем, чтобы свергнуть это собрание людей, называвших себя представите-
лями народа, и ради этого использовали слабость, скрытую под именем уме-
ренности, которую Конвент пытался сделать своей опорой. Но главное, что
в Париже возник самый странный союз из всех, какие доселе порождала
революция, - союз честных граждан и людей с погубленной репутацией,
запятнанных преступлениями и опозоренных, союз роялистов, которым
стало по пути с самыми заклятыми из своих врагов - якобинцами, или мон-
таньярами; но все эти партии в равной мере старались обмануть самих себя,
и если бы их усилия увенчались успехом, после этого они бы, несомненно,
вступили в борьбу меж собой, оспаривая победу. Таким образом, Франция
вышла из революции лишь затем, чтобы вступить в череду новых смут.
Время, когда этим партиям предстояло слиться и исчезнуть под мудрым
и по-настоящему конституционным правлением, тогда еще не наступило.
Однако, несмотря на это подобие федерации нескольких партий -
противниц правительства Конвента, не похоже, чтобы в двух народных
восстаниях против Конвента, случившихся в жерминале (апреле) и пре-
риале (мае) того же 1795 года, приняли участие роялисты. Оба этих неудач-
ных мятежа, едва снова не погрузивших Францию в ужасную анархию
1793 года, были делом рук только партии монтаньяров. Чтобы ярче высве-
тить катастрофу 13 вандемьера, поговорим об этих двух восстаниях, для
которых вандемьерское стало как бы поздним продолжением.
В то самое время, когда благодаря победам за рубежом Франция до-
стигла самой великой славы и могущества, какие только обретала до тех
пор, - возможно, благодаря величайшим усилиям, которые ей пришлось
совершить, - эта прекрасная страна оказалась низведенной в состояние
такого изнурения и нужды, что подобных примеров в истории найдется
немного. Вымогательства террористов, организуемые ими грабежи, устра-
шающее обесценение бумажных денег и особенно один бич, причиной
114 Человек, слабость и неопытность которого придали этим бандам смелости и защитили их во
время зарождения, депутат Кадруа, который находился с миссией в департаменте Буш-дю-Рон,
напуганный бесчинствами, каким предавались эти так называемые мстители за дело человечности,
писал Конвенту: «Мятежники уже не делают тайны из своих преступных надежд. Они хвалятся,
что скоро отрубят головы на гильотине друзьям революции 9 термидора, и добавляют, что прежде
ходили в крови только по лодыжку, но скоро кровь поднимется им до колен...» - Прим. авт.
432
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
возникновения которого были эксцессы свергнутого правительства, — все
это повергало республику в отчаяние. Народные классы, для которых бич
голода был особо опасен, смотрели на развитие событий с подозрением и
даже со страхом, еще более ускорявшими усиление бедствий. Якобинцы,
ловко умевшие использовать малейшие возможности для революции,
тут же принялись спекулировать на голоде: тревожными криками, ло-
кальными беспорядками, какие разжигали, коварными приемами они
пытались внушить парижским народным массам ту жажду мести, какая
обуревала их самих. Прежний Комитет общественного спасения, политика
которого всегда состояла в том, чтобы льстить народу ради его поддержки,
шел на огромные жертвы, чтобы сохранять в столице изобилие, и Париж
питался за счет населения других департаментов. Новое правительство,
усвоившее принципы умеренности и уже не заинтересованное обхажи-
вать бедных ради сдерживания богатых, сочло возможным избавить го-
сударственную казну от этого бремени: оно резко перестало заботиться о
содержании столицы и возложило на сам город заботу о том, чтобы снаб-
жать себя повседневными средствами к существованию. Последствия
этого решения показали, что оно было несвоевременным. Рост цен на хлеб
сразу стал устрашающим. Соответственно усиливались ропот в народе и
его недовольство правительством. Депутат Буасси д’Англа115, предложив-
ший правительству Конвента это решение, сделался объектом всеобщей
ненависти116. Торговля зерном уже давно не шла обычным ходом. Члены
прежнего правительственного Комитета захватывали его в департамен-
тах, чтобы распределять в столице за бесценок. Чтобы восстановить разо-
рванные торговые связи, требовалось время, а между тем голод со все-
ми его ужасами стал ощутимым. Это зло усилилось настолько, что при-
шлось прибегнуть к прежним средствам обеспечения: в департаменты
были посланы уполномоченные Конвента, которые пытались превозмочь
скупость фермеров и землевладельцев, делая им выгодные предложения.
Однако применение этого средства, вместо того чтобы уничтожить этот
бич, способствовало тому, что он проявился в полную силу. Зерно стали
прятать либо не позволяли ему достичь места назначения; Париж, который
власти хотели спасти от голода, привычного многим департаментам, был
доведен до крайностей, характерных едва ли не для осажденного города.
Несколько дней каждый его житель получал всего по две унции черного
и некачественного хлеба.
Тогда-то монтаньяры и возмечтали о скорой победе. Со всех сторон
послышались крики возмущения Конвентом; его обступили величайшие
опасности. Он же, верный мягким принципам, которые как будто усвоил,
не помышлял или, скорей, опасался окружить себя военной силой, чтобы
не вызвать подозрений в тирании. Его враги воспользовались этим, чтобы
организовать против него восстание, подобное тем, которые предшество-
115 Ныне пэр Франции. - Прим. авт.
116 Народ предместий называл его тогда «Буасси-Голод». - Прим. авт.
433
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
вали прежним революциям внутри него. Якобинцы были тем более уверены
в успехе, что в Конвенте у них было множество сторонников - как и они,
врагов людей 9 термидора.
1 апреля 1795 г. жители предместий, которых подучили их привычные
вожаки, беспорядочной толпой двинулись на Конвент, взломали двери в зал
заседаний и заполнили галереи и трибуны, оглашая помещение криками:
«Хлеба и конституции 1793 года!» Большинство членов собрания охватил
ужас. Только те, кто был посвящен в тайну мятежа, встретили этих разъ-
яренных людей возгласами одобрения и рукоплескали оратору восстания,
который, вынесенный к барьеру толпой окружавших его мятежников, про-
изнес следующие слова: «Перед вами люди 14 июля, 10 августа и 31 мая.
Мы требуем от вас хлеба, свободы патриотам и конституции 1793 года.
Пора, чтобы неимущий класс перестал быть жертвой эгоизма богачей и
скупости купцов». Потом, повернувшись к части собрания, известной под
названием «Гора», потому что депутаты этой фракции занимали верхние
ступени полукруглого амфитеатра зала национального представитель-
ства, он сказал: «О ты, священная Гора, ты, столь часто спасавшая народ,
покажи себя в этот кризисный момент! Мы здесь затем, чтобы поддержать
тебя и защитить свободу». - «Да, - вмиг ответили депутаты-монтаньяры,
которые все в едином порыве встали, - да, мы защитим тебя, несчастный
народ; но храни верность своим опорам». Уже петиционеры смешались
с депутатами своей партии; уже, увеличившись за счет этого притока,
меньшинство Конвента собиралось выносить декреты. Но термидорианцы,
придя в себя после первого испуга, призвали к Конвенту массу молодых
людей, среди которых было много военных, находившихся в тот день в
Париже, и эти люди окружили здание; поначалу они сумели разогнать боль-
шинство бунтовщиков, остававшихся снаружи, и те, кто проник в зал
заседаний, оказались в окружении. Последние, узнав, что происходит
за пределами зала, заволновались и поспешно устремились в проходы,
нарочно оставленные для них. Тщетно депутаты-якобинцы пытались
удержать беглецов, объясняя гибельные последствия их ухода: к ним не
прислушались, и посторонние бунтовщики, занимавшие зал, освободили
его. Бурное возбуждение Горы сменилось гробовым молчанием, и мятеж-
ники, сидевшие здесь, стали в некоем оцепенении ждать, какое решение
примет собрание насчет мятежа, который они столь открыто поддержали.
Бийо-Варенн, Колло д’Эрбуа, Барер де Вьезак, которых Конвент два месяца
не решался подвергнуть суду, были осуждены им самим. Семнадцать депу-
татов было арестовано и отправлено в тюрьму. Также были арестованы
вожди мятежников - бывший военный министр Паш, лимонадчик Рессон
и бывший генерал Россиньоль; именно тогда Пишегрю, находившийся в
Париже, получил от собрания поручение обеспечить выполнение этих мер.
Можно было полагать, что, потерпев таким образом поражение при
первой попытке мятежа, якобинцы будут хотя бы долго выжидать, прежде
чем возобновить ее. Но таких людей отдельные временные поражения не
434
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
смущают, и умеренность, какую выказал Конвент, не потребовав пролития
крови виновных, была приписана страху и лишь сделала эту партию еще
более дерзкой. Сент-Антуанское предместье, жители которого принимали
столь активное участие в революционных событиях, стало местом постоян-
ных встреч и прибежищем агитаторов, и через шесть недель после первого
восстания, 1 прериаля (20 мая), снова ударили в набат. По этому сигналу
более тридцати тысяч человек взялись за оружие и пошли на Конвент.
Очевидцы отмечали, что в роковой день 31 мая 1793 г. толпы были менее
многочисленными и, главное, менее исступленными. Собравшиеся снова
кричали «Хлеба и конституции 1793 года». Однако Конвент, предупреж-
денный об опасности, уже поспешил собраться и созвать своих защит-
ников. К полудню он был окружен как людьми, которые намеревались
его атаковать, так и людьми, пришедшими для его защиты. Обе стороны
ждали взрыва. Депутация бунтовщиков подала петицию, содержащую
лишь угрозы истребить всех, кто посмеет отвергнуть их требования. Кресло
председателя собрания занимал Буасси д’Англа, тот самый Буасси, объект
злобной ненависти мятежников. В сложившихся условиях этот депутат
показал пример хладнокровия и смелости, которые восхитили врагов и
были бы достойны благородной души гражданина Греческой или Римской
республик. Он ответил на петицию с благоразумием и достоинством, умест-
ными в подобной ситуации. С дальних трибун собрания раздались самые
ужасные крики: «Хлеба, хлеба, или смерть!» Буасси остался спокоен и
велел бунтовщикам освободить трибуны. Те воспротивились, поощряемые
возгласами депутатов-монтаньяров. Внезапно одна из дверей зала была
выбита со страшным грохотом. В зал хлынули толпы разъяренных муж-
чин и женщин, были оттеснены и вернулись опять. В помещении самого
национального представительства началась отцеубийственная борьба:
пролилась кровь, и это была кровь представителя народа!
В момент, когда мятежники выломали дверь собрания, депутат Феро,
находившийся рядом с этой дверью, попытался остановить этих одержи-
мых, заклиная в самых патетических выражениях не вторгаться в помеще-
ние Конвента. «Убейте меня, - сказал этот смелый человек, открывая свою
грудь, - убейте меня, если хотите крови; но за эти пределы вы пройдете
только через мой труп». Вскоре ужасный натиск этой массы людей свалил
его, и он в самом деле оказался у нее под ногами. Он поднялся и заметил
неустрашимого председателя, недвижного в своем кресле, которому угро-
жали направленные на него двадцать ружей и который на все угрозы, на
все вопли толпы отвечал только стоическим спокойствием мудреца среди
разбушевавшейся стихии. Феро пробился к столу президиума и хотел за-
слонить Буасси своим телом, но был застрелен и сам пал жертвой своей бла-
городной самоотверженности. Председатель на своем посту остался не-
поколебим. Гордые убийством, словно победой, одержанной над про-
тивниками, бунтовщики бросились на тело несчастного Феро, в котором
еще теплилась жизнь, и потащили его в кулуары, чтобы отрезать голову.
435
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
«Пусть же начнется царство законов, а моя жизнь кончится! — воскликнул
тогда отважный депутат. - Я умираю довольным». Удар сабли отделил
голову от тела, и эту голову вмиг насадили на пику. Убийцы вернулись в
Конвент, неся перед собой этот штандарт резни. При виде этого жуткого
трофея все депутаты - враги преступления покинули свои скамьи и бежали
из этого логова террора. Один-единственный человек остался недоступен
иному чувству, кроме чувства долга: это был Буасси д’Англа. Он понял,
что если покинет кресло, ярость мятежников разгуляется в полную силу.
Он остался, обрекая себя на смерть ради спасения всех. Он был окружен
ордой убийц, в него все еще целились; перед его грудью скрестились пики
и штыки; ему показали голову Феро, и он с ужасом отвернулся; когда ему
продолжали совать ее под глаза, грозя той же судьбой, он почтительно
поклонился мученику закона и любви к отечеству «и спустился со своего
кресла славы, - пишет историк Лакретель, из произведения которого мы
позаимствовали почти все подробности этой трагической сцены, - лишь
когда оттуда его стащили сами его друзья. Еще исполненные уважения,
охватившего их души, убийцы отпустили его; никто из них не мог объ-
яснить, почему они его пощадили».
Убийство депутата Феро в здании Конвента.
Гравюра Дюплесси-Берто
436
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Наконец якобинцы стали хозяевами, и члены их партии, оставшись
в зале одни, уже декретировали восстановление конституции 1793 года,
свободу лиц, арестованных после 9 термидора, и повторное вооружение
всех парижан, когда депутаты Лежандр, Оги, Кервелеган, Шенье и Бергуэн
во главе батальона парижской Национальной гвардии секции Мельнич-
ного холма (Butte des Mulins), в полночь беглым шагом вступили в зал
Конвента с саблями в руках и дружно закричали: «Долой разбойников!
Долой монтаньяров!» Они бросились на мятежников и прежде всего на чле-
нов Конвента, оставшихся в зале. Женщины (среди инсургентов их было
множество) издали ужасающие крики. Некоторые мужчины из народа
сложили оружие, другие упали с мольбой на колени перед нападающими;
трудно было бы описать растерянное оцепенение монтаньяров, которые,
приведя в движение эту массу, во второй раз столкнулись с ее позорной и
внезапной изменой.
Отметим как главнейшее доказательство слабости, какой правитель-
ство Конвента стало отличаться после 9 термидора, ту вялость, с какой
оно воспользовалось новой победой над врагами. Конвент довольствовался
тем, что отменил декреты, принятые мятежным меньшинством, и при-
казал арестовать нескольких своих членов, принявших участие в восста-
нии. Он стерпел, когда назавтра после этого достопамятного дня те самые
люди, которые накануне оскорбляли его, подали ему петицию, где все его
действия квалифицировались как посягательства на свободу народа, и
унизился до того, что дал обещания, тем более недостойные его, что они
были коварными и двусмысленными. Некоторые утверждали, что причи-
ной этого странного поведения был страх, как бы спасшая его парижская
молодежь не воспользовалась влиянием и доверием, которые ей принесла
победа, чтобы получить господство над этим собранием. Следует сказать,
что его опасения в этом отношении, возможно, были не совсем беспочвен-
ны — действительно, мы увидим, что через некоторое время после 1 прери-
аля те же молодые люди, которые когда-то избавили его от опасности, объ-
явят себя его противниками и возьмутся за оружие, чтобы его свергнуть.
Повстанцы тоже рассчитывали на снисходительность Конвента к се-
бе, и ужас, поначалу испытанный ими, скоро рассеялся. Якобинцы почти
без труда добились, чтобы они не складывали оружия ни вечером 21 мая
(2 прериаля), ни следующей ночью. Жители Сент-Антуанского пред-
местья расположились на бивак рядом со своими пушками (у каждой
парижской секции со времен основания Национальной гвардии их было
по две), и фитили оставались зажженными. Днем повстанцы вырвали из
рук вооруженного отряда убийцу депутата Феро, которого вели на казнь,
и победоносно вернули его обратно в предместье. Однако эта дерзость,
похоже, несколько подхлестнула Конвент. Он принял декрет о разору-
жении Сент-Антуанского предместья, и генералу Мену, назначенному
командующим парижских вооруженных сил, было поручено привести
в исполнение эту меру, которая лишь одна могла остановить беспорядки
437
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
и спасти Париж от ужасов гражданской войны. Мену спешно собрал
немногочисленные войска, находившиеся тогда в столице, к которым при-
соединились отдельные военные-одиночки и та самая молодежь, которая
два дня назад освободила Конвент и теперь горела желанием лишить этих
опасных людей возможности возобновить их преступные деяния. Скоро
в распоряжении Мену оказался внушительный отряд, и утром 22 мая он
двинулся на мятежное предместье, которое Дюбуа-Крансе, вспомнивший,
видимо, осаду Лиона, призывал бомбардировать. Жители предместья под-
пустили войско Конвента близко, не беспокоя его; они даже позволили
первой колонне пройти довольно далеко по главной улице и приступить
к разоружению жителей всех домов, стоящих на ней. Но они собрались
дальше и, обойдя эту улицу с двух сторон, попытались перекрыть всякий
выход этому неосторожному авангарду. Последний был уже почти окру-
жен: на каждой поперечной улице стояла пушка, и проход закрывал лес
пик. Из окон и даже с крыш женщины и дети, похоже, готовились бросать
всё, что им в руки могла вложить слепая ярость, в головы этого отряда,
состоявшего по большей части из молодых людей, о которых мы только
что говорили. Однако то ли устрашившись побоища, то ли еще из какого-то
чувства, заставившего их испугаться или поколебаться, повстанцы побоя-
лись нанести первый удар, и колонна, наконец осознавшая всю опасность,
какой подвергается, отступила, не подвергшись никакой агрессии, кроме
оскорблений и пустых угроз.
Тем временем генерал Мену принимал меры, чтобы вызволить свой
авангард. Поочередно из разных кварталов города подошла масса граждан,
которые спешили помочь сыновьям, братьям или друзьям, жертвовавшим
собой ради восстановления общественного спокойствия, и поддержать их.
К трем часам Сент-Антуанское предместье окружили более сорока тысяч
человек. Угроза забросать предместье снарядами, согласно откровен-
ному совету Дюбуа-Крансе, устрашила повстанцев. Они впустили войска
Конвента и выдали вместе с оружием нескольких вождей восстания. Это
подчинение Сент-Антуанского предместья стало как бы сдачей последней
крепости якобинства.
Такими были оба народных восстания, предшествовавшие восстанию
5 октября (13 вандемьера). Конвент наконец обрел достаточно сил, чтобы
расквитаться за движение 20 мая, и отдал под суд военной комиссии ос-
новных вождей и депутатов-монтаньяров, об аресте которых был принят
декрет. Двадцать первых и шесть последних: Дюруа, Гужон, Ромм, Дю-
кенуа, Бурботт и Субрани - были приговорены к смерти. Пейсара, тоже
члена Конвента, осудили только на изгнание. Шестеро депутатов, при-
говоренных к смерти, решили избежать эшафота, заколовшись ножни-
цами, которые один из них спрятал в подкладке одежды и которые они
передавали друг другу. Власти проявили жестокость, доставив на место
казни вместе с теми, кто выжил после ударов, нанесенных самим себе,
трупы тех, кто скончался. Приговоренные умерли с неустрашимостью,
438
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
достойной, может быть, лучшего повода для проявления. Дюкенуа, пре-
жде чем получить роковой удар, воскликнул: «Я желаю, чтобы моя кровь
была последней невинной кровью, какую прольет деспотизм; да укрепит
она республику!» А Бурботт сказал: «Только враги свободы требовали
моей крови; мои последние желания, мой последний вздох будут посвя-
щены моему отечеству». Некоторые утверждали, что Ромм, считавшийся
умершим от ран, каким-то чудом избежал своей участи и сумел спастись
в России у графа Строганова, у которого прежде был воспитателем; но это
предположение так и не получило достоверных подтверждений.
Атака Сент-Антуанского предместья 4 прериаля III года Республики.
Гравюра Дюплесси-Берто
В период между восстанием 1 прериаля и восстанием, о котором нам
остается рассказать, разногласия в обществе, далеко не сгладившись,
достигли новой степени накала. Участь жертв Киберона вызвала у рояли-
стов всей Франции, из конца ее в конец, вопль негодования и подогрела
ненависть к Конвенту. Вскоре пылкое желание отомстить, горевшее в
сердце угнетенных, проявило себя. Тогда-то локальные волнения на Юге
повсюду приобрели зловещий характер терроризма с новой окраской.
Чтобы подавить эту новую опасность, пришлось применить оружие. Но
439
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
от всех мер, принятых в городах Лионе, Марселе, Тулоне и т.д. для отпора
этой общей реакции, история сохранила только эти слова, исполненные
страшной энергии: «Берите, берите кости ваших отцов, чтобы драться с их
убийцами», — сказал один комиссар Конвента молодым гражданам Юга,
просившим у него оружие для борьбы с якобинцами, объединявшимися в
преступном союзе с членами «общества Иисуса» или «общества Солнца».
Отголоски этого общего движения должны были чувствоваться даже
в Париже. Роялисты решили воспользоваться брожением умов. Страх,
вызванный последними восстаниями, которые могли вновь погрузить
Францию в ужас и отчаяние, боязнь, как бы Конвент, несмотря на кажу-
щуюся силу, какую он выказал в этих обстоятельствах, не склонился на
сторону революционной партии, притязания, возраставшие изо дня в день
по мере все новых уступок, которые он был вынужден делать, наконец,
отсутствие единства действий во всех мерах, какие он принимал, управляя
среди бури государственным кораблем с порванными снастями, - все эти
обстоятельства вместе взятые благоприятствовали замыслам роялистов,
понимавших, что, если они атакуют в самое сердце это правительство,
лишенное добродетелей и энергии, захватив его, так сказать, врасплох,
им будет легко его уничтожить и добиться победы того дела, ради которого
они уже долго предпринимали бесполезные усилия.
Правду сказать, сам Конвент сознавал, в каком трудном положении
находится. Его административная деятельность была лишь продолже-
нием деятельности страшного революционного правительства, и хоть он
отказался от некоторых жестоких средств последнего, но лишился и той
могучей энергии, которая так успешно защищала его от внешних врагов и
так долго подавляла внутренних. Отвергнув конституцию 1793 года, надо
было ввести новую, которая зиждилась бы на менее непрочных основах, и
наконец дать французскому народу надежные гарантии от анархии, до сих
пор властвовавшей над ним. Конвент декретировал, что будет в ближайшее
время распущен, и обнародовал новый конституционный акт, творение
Буасси д’Англа, который в качестве формы правления вводил Исполни-
тельную Директорию из пяти членов и два законодательных совета - Совет
старейшин и Совет пятисот вместо единого органа, признававшегося преж-
ними конституциями. Эта конституция, которая, казалось, разрушала
надежды роялистов, тем не менее оставляла им надежду, что новый акт
будет отвергнут, потому что его следовало предложить на утверждение
первичных собраний, прежде чем он вступит в силу; но Конвент предчув-
ствовал эту опасность и, чтобы избежать ее в период, когда партия рояли-
стов стала как будто слишком многочисленной, он позже принял декрет,
согласно которому в состав нового законодательного корпуса обязательно
должны были войти две трети бывших членов Конвента.
Все партии, которые тогда раскалывали нацию, но питали равную
ненависть к правительству, еще сохранявшему силу, увидели в послед-
нем решении, принятом Конвентом, достаточный повод для открытого
440
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
выступления против этой деспотической узурпации прав народа, особенно
избирательного права, которое постоянная борьба фракций со времен
первого Законодательного собрания делала тогда самым дорогим и важным
для всех граждан. То есть Конвент должен был ожидать, что конституция
и дополнительные декреты, приложенные к ней, будут отвергнуты. В
Париже для этого предпринималось больше всего усилий, и среди самых
ярых врагов собрания были те самые люди, которые когда-то его с риском
для жизни спасли от свержения, задуманного якобинцами.
Чтобы предотвратить эту новую опасность, Конвент прибегнул к сред-
ству, которое могло принести успех. Его армии, несмотря на небрежение,
какое он проявлял в управлении ими, и на дезертирство из них как след-
ствие недовольства и нужды, были еще многочисленными и внушали
уважение; многочисленные победы, одержанные над внешними врагами,
военный опыт, какой они приобрели, приучили их к необходимости
строгой дисциплины, без которой от мысли о победах надо отказаться.
Мы сказали, что генералы особо заботились о том, чтобы эта самая дис-
циплина не противоречила новым идеям свободы и республиканизма, и
можно было заметить, что они старались не зря. То есть Конвент сыграл на
духе повиновения, который еще царил в среде солдат, больше привыкших
побеждать, чем рассуждать о политических тонкостях; он послал консти-
туцию на одобрение армии, и генералы, издавна привычные действовать
только именем Конвента, еще опасавшиеся навлечь на себя всю его злобу
двусмысленными поступками, полностью поддержали это собрание. Сам
Пишегрю не воспользовался влиянием, какое мог бы оказать на Рейнско-
Мозельскую армию в противоположном направлении, так что голосами
военных конституция и дополнительные декреты были единогласно при-
няты. Уверенный отныне в поддержке солдат, Конвент поспешил вызвать
к себе некоторые воинские части и решил, что может не опасаться врагов.
Некоторые авторы того времени утверждали, впрочем, не приводя дока-
зательств, будто собрание пыталось спровоцировать бунт, внушая его
возможным участникам ложное чувство безопасности.
Открытие первичных собраний в каждой из сорока восьми секций Па-
рижа стало сигналом к началу борьбы между Конвентом и его противни-
ками. Роялисты в чистом виде там как будто объединились со сторонни-
ками конституции 1791 года; но если у них были одни и те же причины для
тревог, то желания их различались. Якобинцы, нашедшие возможность
втиснуться между обеими этими партиями, чтобы воспользоваться их
победой, были тем не менее вынуждены изображать равноудаленность от
них ради класса санкюлотов, который некогда был их самой надежной опо-
рой, но на который они уже не рассчитывали с тех пор, как он их покинул
12 жерминаля и 1 прериаля. Они прежде всего выступали, и более энер-
гично, чем обе других партии, против призыва Конвента к людям, назы-
ваемым патриотами 1 789 года, — остаткам тех, кто действовал 14 июля
этого самого 1789 года и 10 августа 1792 года.
441
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
На первичных собраниях звучали резкие заявления по адресу Кон-
вента. Эта сумятица особенно нравилась молодым людям, любителям
политических новшеств, которые считали себя призванными изменить
форму управления государством: они вызывались поддержать притяза-
ния секций. Последние одобрили конституцию, но почти единодушно
отвергли дополнительные декреты117 - за них проголосовало всего три-
четыре секции.
Брожение достигло высшей точки: отмечали, что Париж так же воз-
бужден, как 14 июля. Однако секционеры еще не взялись за оружие - они
к нему прибегли, когда Конвент заявил, что декреты одобрены большин-
ством первичных собраний. Было принято решение сражаться, чтобы
опровергнуть это утверждение.
Из всех парижских секций наиболее непримиримо настроенной про-
тив Конвента была так называемая секция Лепелетье; она была кошмаром
для монтаньяров в 1793 г., когда именовалась «секцией Дочерей святого
Фомы» по названию женского монастыря, расположенного в ее округе.
Председателем ее собрания был некий Рише-Серизи, человек смелый,
предприимчивый, писатель, красноречивый оратор, наделенный почти
всеми качествами, какие создают вождя партии, и тайно преданный делу
короля. Эта секция быстро сделалась центром заговора, и именно она дала
толчок остальным: она придумала заключить договор о федерации между
всеми секциями и предложила распространить его на соседние города,
оказавшие наибольшее сопротивление правительству Конвента. На эту
мысль секционеров Лепелетье навело прибытие депутации от городов Дрё,
Нонанкура и Вернёя, первичные собрания которых Конвент распустил
из-за того, что там происходили сумятица и беспорядки. Эта депутация
попросила у парижских секций поддержки. Ее приняли с интересом, и
заговорщики обрадовались, что нашли союзников в соседних департамен-
тах. Было решено, что на силу будет отвечено силой, и организована доста-
точно сильная охрана, чтобы защитить выборщиков, которые соберутся
в зале Французского театра в Сен-Жерменском предместье для избрания
депутатов не из числа членов Конвента.
Избирательный корпус Парижа собрался 3 октября, и в Зал театра
пришло около двухсот выборщиков. Протяженность этого помещения и
сумрак, который в нем царил, поскольку его освещением, может быть -
намеренно, пренебрегли, придавал торжественным клятвам сражаться
с тиранией, которые там приносились, мрачный и религиозный оттенок.
Во мраке кое-где поблескивало оружие, и периодически бряцали штыки
стражи. Энергичные мужские голоса произнесли несколько речей, которые
были исполнены красноречия, подобавшего моменту. Энтузиазм нарастал,
но ни по одной из практических мер договориться не удалось. Выборщики
117 Речь идет о декретах от 5 и 13 фрюктидора III года, в соответствии с которыми две трети
мест новых законодательных органов должны были заполняться из числа членов Конвен-
та. - Прим.ред.
442
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
еще совещались, когда Конвент принял декрет, предписывавший собранию
выборщиков немедленно разойтись. Речь того, кто зачитывал этот декрет на
площади Французского театра, прерывали оскорбления, доносившиеся из
толпы народа. Тем не менее декрет, видимо, произвел какое-то впечатление
на нескольких выборщиков, и они удалились. Другие, заметив этот уход и
побоявшись стать жертвами, последовали примеру первых, и к полуночи
зал, совершенно опустевший, занял отряд гренадеров из войск Конвента.
Обе стороны одновременно готовились к атаке и к обороне. Восставшие
секции выбрали себе военных вождей. Главными из них были генералы
Даникан и Дюу. Даникан прежде служил республике в Вандее и даже
отличился при осаде Гранвиля во время атаки Ларошжаклена на этот
город. Мотивы, по которым он покинул дело республики и перешел на
сторону роялистов, с которыми раньше сражался, неизвестны. Как бы то
ни было, в последних обстоятельствах он выказал себя одним из самых
ярых антагонистов Конвента. Последний, в свою очередь, приказал
генералу Мену двинуться на секцию Лепелетье и разоружить ее. К тому
времени по благоприятному стечению обстоятельств парижские секции
уже лишились своих пушек. Конвент, очень кстати для себя, принял это
предусмотрительное решение вследствие восстания 1 прериаля. Мену
выступил в десять часов вечера 4 октября и пошел к секции Лепелетье во
главе сильной колонны регулярных войск, поддержанной несколькими
артиллерийскими орудиями. Секцию охраняло всего семьсот-восемьсот
человек. Это небольшое количество граждан не пожелало подчиниться
отданному им приказу разойтись. Они заявили, что будут защищаться до
последней крайности. Генерал Мену оказался в очень затруднительном
положении. С одной стороны, он был обязан повиноваться Конвенту, а с
другой - перспектива боя, жертвами которого окажутся французы, при-
водила его в ужас. Он принял решение отступить, и когда сзади послы-
шались недовольные реплики, то воскликнул; «Солдаты, - сказал он
своему отряду, - если кто-то из вас посмеет применить оружие, я убью его
собственной рукой». Месть Конвента была скорой. Мену был смещен,
арестован, и вместо него командовать войсками, которые Конвент созвал
для своей защиты, назначили депутата Барраса. Генерал Мену еще до
этого события стал вызывать подозрения у правительства Конвента, когда
отказался командовать сформированным батальоном «Патриотов 89 года».
Узнав о формировании этого батальона, он пришел в комиссию пяти, вы-
бранную собранием из числа своих членов, и сказал: «Я узнал, что воору-
жают всех бандитов; официально заявляю, что не хочу иметь под своим
началом сборище разбойников и убийц, организованных в качестве патрио-
тов 1789 года». Тогда руководить действиями этого батальона был назначен
генерал Беррюйе.
Депутат Баррас, снедаемый честолюбием, отчетливо предвидел: пове-
дение в этих критических обстоятельствах откроет ему путь на высокие
должности в новом правительстве, о подготовке к созданию которого го-
443
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
ворили, и чрезвычайно быстро начал приготовления к атаке и обороне. До
революции он был офицером, но давно оставил службу и не имел ни вре-
мени, ни повода для приобретения знаний, необходимых для командова-
ния большим воинским корпусом; к этой неопытности добавлялись изряд-
ные леность и вялость, которые не могла полностью преодолеть даже
революционная активность, какой он предавался, чтобы иметь больше
возможностей потакать своим страстям. Он сознавал, что в этом предпри-
ятии, выполнение которого было ему не по силам, ему понадобится по-
мощник и наставник. Но, обратившись к кому-то из находившихся в Пари-
же известных генералов, который мог к тому же лелеять тайные замыслы,
он боялся приобрести соперника, который будет претендовать на славу
победителя; поэтому он осмотрелся и остановил выбор на молодом бригад-
ном генерале, все еще находящемся в немилости у Комитета общественного
спасения. Это был Бонапарт!..
Этого генерала, уже получившего благоприятную известность в Ита-
льянской армии, где он командовал артиллерией, не привлекли к послед-
ним инженерным работам, которые предложил Конвенту депутат Обри,
представитель Комитета общественного спасения. Позже, в ответ на его
претензии, тот же Комитет назначил его командовать пехотной бригадой в
армию Шербурского побережья. Бонапарт не поехал по месту назначения,
которое воспринял как продолжение немилости, и, упорно желая служить
в своем роде войск (в артиллерии), приехал в Париж, связался с Баррасом,
с которым был знаком по осаде Тулона, и рассчитывал при протекции этого
депутата, которого он выбрал своим покровителем, добиться поста, на кото-
рый претендовал. Баррас, найдя в молодом генерале таланты, превышавшие
его собственные, счел его более, чем кого-либо еще, подходящим для выпол-
нения своих планов и полностью положился на его верность и признатель-
ность. Он назначил его командовать армией Конвента под своим началом.
Генерал Конвента также принял всех офицеров, предложившим ему
свою службу, и сместил генералов Десперьера и Дебара, разделявших
чувства Мену. Он расставил посты на всех подъездах к Тюильри, выделил
резервы и отдал каждому командиру конкретные приказы. В Саблонском
лагере был парк позиционной артиллерии. Баррас приказал его доставить
и взял в качестве орудийной прислуги нескольких канониров, нашедшихся
в батальоне патриотов 1789 года и в жандармерии. На Новом мосту и на
мосту Тюильри были поставлены две гаубицы.
Были приняты меры и по материальной части. Военно-продовольствен-
ные склады из города перенесли в Тюильри или в окрестности этого замка.
Сушили сухари, и были отданы приказы, чтобы в случае необходимости
были наготове полевой госпиталь и его персонал. Эти предосторожности
говорили об опасениях властей, что парижане могут их надолго заблоки-
ровать. Были посланы разведчики на улицы Версальскую, Сен-Жермен и
Сен-Дени. Конвент боялся также, как бы на помощь секциям не пришло
население городов, подписавших федеративный гарантийный договор с
444
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
секцией Лепелетье. Многочисленные отряды с артиллерией были постав-
лены на посты у монастыря Фельянов, на улицах Согласия и Виселицы,
на площади Карусели, на Новом мосту, на набережной Тюильри. Тем, ко-
торые уже были установлены на площади Революции (Людовика XV), по-
слали подкрепления. Вечер и ночь с 12 на 13 вандемьера были посвяще-
ны приготовлениям, которые показали парижанам, что в городских стенах
ожидается страшный бой.
Между тем секция Лепелетье, руководившая всем восстанием, распоря-
дилась бить в набат в разных кварталах города, еще не занятых войсками
Конвента. Комиссары, назначенные этой секцией, в сопровождении вось-
ми барабанщиков обходили улицы и площади, призывая всех граждан
браться за оружие и присоединяться к ним для борьбы с общим врагом.
Эти призывы возымели желаемый эффект. В указанных местах собралась
огромная толпа; было захвачено несколько государственных учреждений,
в частности, Казначейство. Сильная колонна граждан из Сен-Жерменского
предместья под началом Лафона, одного из вождей, назначенных коми-
тетом секции Лепелетье, подошла к посту войск Конвента, занимавшему
Новый мост. Генерал Карто, командовавший этим отрядом, увидев, что его
обступают силы, значительно превосходящие его собственные, без единого
выстрела отступил, увезя с собой артиллерию. В то же время и другие сек-
ции поспешили оказать содействие успеху общего дела. Секция Монблан
остановила транспорты с провиантом, которые Баррас ждал у себя в лагере
в Тюильри; секция Арсенала захватила лошадей, принадлежащих госу-
дарству, и предложила руководящей секции (Лепелетье) послать людей
в Эссон, чтобы занять находящиеся там пороховые мельницы. Секция
Пуассоньер тоже захватила несколько артиллерийских лошадей, а секция
Французского театра, притом что сама держала под ружьем несколько
батальонов, разослала письма во все коммуны по соседству с южной частью
столицы, призывая их идти на помощь гражданам Парижа.
Похоже, Баррас хотел держать войска строго в состоянии обороны. Он
намеревался возложить на секции всю ответственность за подлое первое
нападение. Действительно, 5 октября (13 вандемьера) в два часа пополудни
в обеих частях города, разделенных Сеной, сформировались колонны
секционеров и двинулись на Конвент. Батальон секции «Верности» (de
la Fidelite), напал на пост под командованием аджюдан-женераля Дево,
охранявший артиллерийский парк. Но солдаты проявили такую стойкость,
встретив нападающих в штыки, что те не рискнули продвигаться дальше и
после минутного колебания отступили. Этот исход был очень счастливым
для Конвента: ведь если бы пост был взят, в руках повстанцев оказалось
бы несколько орудий с зарядными ящиками.
К четырем часам на всех пунктах уже стояли войска обеих сторон.
Особенно большими были их скопления на улицах Сент-Оноре, Ришелье,
на выходе из улиц Дофина, Виселицы, Сен-Никез. Батальон секции Мель-
ничного холма занимал ступени церкви святого Роха напротив той же ули-
445
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
цы Дофина, называвшейся тогда улицей Конвента. Именно там произой-
дет самый кровавый бой, и именно на паперти храма бога мира воины при-
мут смерть от рук сограждан. Сообщения о том, как началось это прискорб-
ное столкновение, расходятся. Одни утверждают, что на выстрел из одного
окна дома ресторатора, где ужинали депутаты, сторонники парижских
секций ответили общим залпом из первых рядов, стоявших на выходе из
улицы. Другие - что первыми напали секционеры. Они говорят, что после
нескольких бесплодных переговоров, которые провели генералы Даникан
и Дюу с одной стороны и Баррас с другой, парижане двинулись к защит-
никам Конвента с изъявлениями дружбы, но в момент, когда последние
расступились, чтобы их пропустить, залп из-за спин представителей сек-
ций и над их головами повалил нескольких солдат Барраса. Эта версия
согласуется с приказом, который генерал Конвента отдал своим войскам:
пусть атаку начнут войска секций столицы.
Как бы то ни было, кровь пролилась, и Баррас приказал генералу Бер-
рюйе и аджюдан-женералю Ноэль-Юару, которые командовали отрядами,
стоявшими на узкой улице Дофина, двигаться на секционеров и атаковать
батальон, расположившийся на ступенях церкви святого Роха. Это было
нелегким делом. У неприятеля было преимущество в позиции, а из всех
окон вдоль улицы Сент-Оноре смотрели многочисленные ружейные дула,
направленные на атакующих, в то время как батальон стрелял по ним с
фронта. Выйдя за пределы улицы, Беррюйе и Юар были отброшены и, воз-
можно, окружены, когда в верхней части улицы Дофина появился генерал
Бонапарт с двумя орудиями. Он навел их на церковь и на улицу святого
Роха, тоже занятую многочисленной колонной. Отряд Беррюйе повернул
направо и налево, на улицу Сент-Оноре, чтобы не попасть под обстрел
пушек. Тогда по рядам секционеров ударила картечь. Батальон «Патриотов
1789 года» двинулся вперед со штыками наперевес; пост в церкви святого
Роха был захвачен. Секционеры в беспорядке бежали, и картечь продол-
жала преследовать их на улицах, где страх побуждал их ускорять бег.
В то же время произошло еще два столкновения, на улицах Сен-Никез
и Виселицы. Аджюдан-женераль Блондо118, командовавший постом на
улице Сен-Никез, добился с помощью своей артиллерии такого же успеха,
как и Бонапарт. Генерал Брюн и аджюдан-женераль Гарданн, первый из
которых командовал на улице Виселицы, а другой - на улице Сент-Оноре,
поначалу были вынуждены отступить, потому что хотели сражаться рав-
ным оружием, не пользуясь своей артиллерией. Но когда они выдвинули
последнюю и она изрыгнула картечь, испуганные секционеры уже думали
только об отступлении и отошли одни - в верхнюю часть улицы Ришелье,
другие — к Оратории.
118 Ныне полевой маршал. - Прим. авт. Жак Блондо (1766-1841 гг.) - французский генерал,
в армии с 1788 года, участвовал в осаде Лиона и Тулона, в звании аджюдан-женераля принял
участие в подавлении восстания 13 вандемьера, служил в Итальянской армии, в 1799 году руково-
дил войсками в Париже во время переворота 18 брюмера; бригадный генерал в 1808 году, служил
в Испании; при реставрации без должности; в отставке с 1824 года. - Прим.ред.
446
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Восстание Парижских секций против Конвента 13 вандемьера IVгода Республики.
Гравюра Дюплесси-Берто
На другом берегу Сены секционеры тоже посмели бросить вызов
силам Конвента. Они собрались в большую колонну, которая, двигаясь по
набережной Вольтера, грозила атаковать мост Тюильри (Королевский).
Говорят, немалую часть секционеров, образовавших эту многочисленную
колонну и шедших в правильном порядке, составляли молодые люди из
лучших семей столицы и что эта горячая молодежь, уже не скрывая своих
желаний, неоднократно огласила набережную криками «Да здравствует
король!» Но пост Королевского моста благодаря положению и благодаря
принятым Баррасом мерам взять было труднее всего. Мост ощетинился
артиллерией. На набережной Тюильри со стороны Лувра тоже были
поставлены пушки. Генералам Карто, Вердьеру и Лестранжу, командо-
вавшим этим участком оборонительной линии, достаточно было одного
картечного залпа по секционерам, чтобы их рассеять. Они разбежались
по улицам, выходящим на набережную Вольтера. То же ПРОИЗОШЛО И
с другой колонной, которая пришла с верхней части Сен-Жерменского
предместья и хотела выйти к Бурбонскому дворцу, чтобы атаковать мост
Революции (Людовика XV) и дальше пройти на площадь Людовика XV.
Картечь вынудила отступить и этих атакующих.
447
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
В том же месте, то есть по Елисейским полям, крайне спешно двигались
жители города Сен-Жермен (Saint-Germain) с несколькими пушками,
чтобы оказать помощь парижским секциям. Это подкрепление могло бы
принести большую пользу врагам Конвента, у которых, как мы видели,
артиллерии не было. Но молодые люди из Сен-Жермена, более пылкие,
чем храбрые, не сумели отразить нападения простого дозорного отряда,
который Баррас поставил на аллее Вдов. Они постыдно бежали, оставив
свои пушки, и бросились на большую улицу Шайо, чтобы верней уйти от
преследования солдат Конвента.
Тем не менее сторонники секций, оттесненные при церкви святого Роха
и на улицах Сент-Оноре, Сен-Никез и Виселицы, собрались на бульварах и
снова спустились по улицам Ришелье и Вивьенн. Пале-Рояль и так называ-
емый театр Республики (Французский) по-прежнему оставались в их руках.
Баррас приказал генералам Моншуази и Дювиньо, возглавив колонну, взя-
тую из резерва на площади Людовика XV, двинуться с двумя 12-фунтовыми
орудиями на бульвары и, спустившись по улице Вандомской площади,
соединиться с отрядом, стоящим в монастыре Капуцинок, в то время как с
другой стороны генерал Брюн выдвинет по улицам Сен-Никез и Рогана две
гаубицы. Генерал Карто должен был, пройдя по улице Сен-Тома-дю-Лувр с
двумя сотнями людей и пушкой, занять позицию на площади Пале-Рояль,
а генерал Беррюйе, которому было поручено командовать постом в мона-
стыре Фельянов, - продвинуться по Вандомской площади и улице Малых
Полей. Эти меры принесли полный успех, на какой рассчитывал Баррас.
Секционеры были выбиты из Пале-Рояля. Тщетно они пытались отстоять
театр Республики - Брюн приказал стрелять ядрами по входным дверям.
Колоннада перед зданием была сильно повреждена. Восставшие отступили
через Пале-Рояль и улицу Вивьенн, и Брюн велел занять театр.
Несмотря на все свои поражения, сторонники секций еще не утратили
всякую надежду: ночью они забаррикадировали улицы, на которые еще не
проникли войска Конвента, и даже разобрали мостовую, чтобы воспрепят-
ствовать противнику; но Баррас приказал стрелять по некоторым рабочим
и послал войска, чтобы снести все баррикады. Баррикада на заставе Сер-
жантов, в месте, куда выходят улицы Креста в Малых Полях и Кок-Сент-
Оноре, была взята только после очень оживленной перестрелки, в которой
войска Конвента потеряли несколько человек. Ночью парижане сумели
отбить пост в церкви святого Роха. Аджюдан-женераль Вашо, отправлен-
ный против них, смог вытеснить их оттуда только к утру 14 вандемьера.
После этого восставшие, убедившись в бесполезности дальнейшего сопро-
тивления, покинули все посты, еще остававшиеся в их руках, и разошлись
по кварталам. Почти все вернулись в собственные дома.
По всем деталям этой акции легко увидеть, что противники Конвента
потерпели поражение только из-за абсолютного отсутствия у них артил-
лерии. Огромное численное превосходство принесло бы им успех, если
бы они могли отвечать на картечь противника. Поле боя, на котором они
448
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
сражались и где не могли ни развернуться, ни обойти врагов, не предостав-
ляло им никаких выгод. Некоторые из них предчувствовали бесполезность
этого наступления. «Дайте нам пушки, и мы отвечаем за успех», - говорили
некоторые из вождей. Рише-Серизи воскликнул: «Берите пример с ван-
дейцев! Они находят возможность захватить артиллерию у противника».
Призыв был прекрасным; но мог ли красноречивый председатель секции
надеяться найти в столичных буржуа тот энтузиазм, ту самоотверженность
и, главное, то благородное презрение к смерти, какие часто приносили
победу вандейцам?
Франция. Аджюдан-женераль. Рисунок Николя Хоффмана
«Конвент, - пишет историк Лакретель, - прославил свою победу мило-
сердием; он позволил изойти на пустые угрозы той мести, которую, по его
мнению, успехи его армии уже осуществили с избытком. Он оставил на три
дня заставы открытыми для всех, кто имел основания опасаться его гнева.
Правда, он назначил военные комиссии, но они выносили почти только
заочные приговоры; через двадцать дней большинство осужденных верну-
449
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
лось в Париж, и их не тронули. Казнены были всего двое: один уже ранее
посягал на свою жизнь; комиссия, судившая второго (его звали Лафон, и
он показал в бою немалую смелость), пыталась его оправдать, но не смогла
удержать этого молодого человека от неосторожной искренности: он сделал
все признания, какие были для него самыми роковыми».
Эти меры милосердия, принятые Конвентом по отношению к людям,
желавших его свергнуть, были, так сказать, последними его властными
актами и прощанием с французским народом, который он представлял
три года и один месяц (с 21 сентября 1792 г. по 26 октября 1795 г.). В этот
день он официально объявил, что больше не существует, и от его имени
это сделал его председатель Женисьё, произнесший такие слова: «Нацио-
нальный Конвент заявляет, что его миссия выполнена и его заседание
окончено. Единство, дружба, согласие между всеми французами - вот
средство спасти республику».
Баррас уже добился награды за самоотверженность в день 13 ванде-
мьера - его единодушно избрали одним из пяти членов Исполнительной
Директории, которой предстояло держать бразды правления Францией;
его коллегами стали депутаты Ларевельер-Лепо, Летурнёр, Рёбель и Карно,
назначенный вместо Сийеса, который отказался от предложенного поста.
Сражения на перевале Лакруа (Lacroix) и при Новалезе (Novalesa).
14 октября 1795 г. (22 вандемьера IV года). Пьемонт.
В то время как Келлерман, ожидая своего преемника на посту команду-
ющего Итальянской армией, еще находился в Ницце и готовился выехать
в Альпийскую армию, оставшуюся под его началом, генерала Мулена,
руководившего операциями последней в его отсутствие, атаковали пье-
монтцы. 23 сентября триста пьемонтцев напали на французские аванпо-
сты на перевале Лакруа и вынудили их отступить к Ла-Монта (La Monta).
Генерал Пуже, командующий на этой позиции, вступил в довольно оже-
сточенный бой с наступающими и легко сумел их оттеснить. После этого
он поручил аджюдан-женералю Шамбо провести разведку в направлении
укреплений противника близ деревни Мальшоссе (Malchaussee; возможно,
Мальчауссия [Malciaussia]) и атаковать их в случае, если это будет можно
сделать с некоторой надеждой на успех.
Следуя этим инструкциям, аджюдан-женераль Шамбо 25 сентября в
пять часов вечера вышел из деревни Вейролле (Veyrolle) во главе пятисот
человек, разделенных на три колонны, и повел их всех к деревне Мальшоссе,
чтобы атаковать там укрепления, причем сигналом для атаки должен был
послужить пуск ракеты. На следующие сутки в три часа ночи, когда ко-
лонны прибыли на место сбора, был дан условный сигнал, и атака нача-
лась с перестрелки, очень активной с обеих сторон. Но поскольку следо-
вало опасаться, что врагам окажет поддержку их вторая линия обороны,
Шамбо скомандовал атаку беглым шагом; французы прекратили огонь и
с обычной отвагой полезли на склоны; одна из колонн должна была атако-
450
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
вать бараки, две остальных - неприятельский лагерь. Тщетно пьемонтцы
осыпали атакующих градом пуль; напрасно они, считая себя в безопасности
в своих укреплениях, оскорбляли французских солдат, пародируя респуб-
ликанские песни, - эти насмешки лишь сильней разозлили нападавших,
которые ринулись на укрепления с каким-то бешенством и ворвались
туда. Пьемонтцы, имевшие численное преимущество, показали себя в этой
схватке сильными бойцами. Но республиканский порыв не могло сдержать
ничто. Устроив врагу ужасную резню, французы заставили его покинуть
этот участок обороны и завладели лагерем и бараками.
Этой победы добились две левофланговых колонны. Правофланговая,
сделав выводы из первого успеха, форсировала марш, и вскоре пьемонтцы,
отступившие в деревню Мальшоссе, были атакованы снова. Французы бро-
сились в эту деревню со штыками наперевес, убивая, истребляя всех, кто
смел оказывать им сопротивление, и вскоре, после боя или скорей резни,
которая продлилась час, они полностью изгнали врагов и оставили деревню
Мальшоссе за собой. Пьемонтцы в обоих этих делах понесли большие
потери убитыми и ранеными. Половина из них попала в плен.
Генерал Пуже решил воспользоваться страхом, который нагнали на
противника, чтобы развить успех. Узнав, что пьемонтцы приблизили
аванпосты к линии обороны Мон-Сени (Mont-Cenis), он дал распоряжения
атаковать их там и отбросить за Новалезу. Для исполнения этого плана он
14 октября собрал шестьсот человек, разбитых на три колонны, из которых
третья под командованием аджюдан-женераля Лакомба получила приказ
двигаться по горам Арпон (Агроп), чтобы при необходимости прикрыть
отступление. Вторая колонна под началом генерала Фурнье должна была
пройти вдоль обратных склонов горы Монпансье (Montpensier; возможно,
Момпантеро [Mompantero]) и ударить с тыла по вражескому посту в часовне
святой Марии. Наконец, третья колонна, которой командовал лично гене-
рал Пуже, должна была идти по центру и атаковать пьемонтцев с фронта.
Несмотря на упорное сопротивление, пост в часовне святой Марии был
вынужден сдаться; этот первый успех придал войскам смелости. Генерал
Фурнье окружил деревню Новалеза, чтобы остановить подкрепления,
шедшие на помощь пьемонтцам с поста Венаус (Venaus), поскольку было
известно, что по звукам перестрелки там узнали об опасности. Атакуемые
со всех сторон и не видя, куда можно было бы отступить, эти войска после-
довали примеру поста в часовне святой Марии и, сложив оружие, сдались
в плен, после того как понесли в бою значительные потери.
В обоих последних боях блестяще отличился лейтенант Манье. Коман-
дуя ротой карабинеров 2-го батальона легкой пехоты, он, проявив отвагу,
остановил колонну из трехсот пьемонтцев, крайне спешно продвигавшу-
юся с целью отрезать французским войскам путь к отступлению. Это успех
стоил жизни всего одному карабинеру; и однако в тот день французам
пришлось преодолевать всевозможные препятствия - валил снег, и шел
проливной дождь.
451
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Глава 13
Конец 1795 года
Операции Рейнской армии; переправа через Рейн при Мангейме (Man-
heim). Дело на линиях Майнца (Мауепсе). - Сражение в ущелье Аржен-
тера (col d’Argentera) и долине Улькса ( vallee d’Houlx). - Возобновление
боевых действий в Вандее. - Оккупация острова Илъ-Дъё (Ile-Dieu)
англичанами; прибытие на остров Его Королевского Высочества графа
д9Артуа, и др., и пр. - Битва при Лоано. - Сражение при Сен-Сире; взятие
Белльвиля; положение партии роялистов на восставших территориях
(конец 1795 г.). — Продолжение операций Самбро-Маасской и Рейнско-
Мозельской армий; эвакуация из Мангейма; бои в Пфриме, Хунсрюке
и др.; заключение перемирия между Францией и Австрией.
В этой главе мы завершим рассказ о военных событиях 1795 г. Трудно
отделаться от довольно тяжелого чувства при мысли о том, что друзья
Отечества прочтут о новых подробностях, касающихся поведения гене-
рала, славные строки, увековечивавшие деяния которого в один момент
были перечеркнуты предательством, оказавшимся ненужным для дела,
которому генерал хотел служить, и фатальным для солдат, защищавших
независимость своего народа. Победа при Лоано, вернувшая французскому
оружию блеск, потускневший было из-за неудач, единственным автором
которых является Пишегрю, не возместит Франции потери ее воинов на
Рейне. Мы увидим, что эти солдаты пали жертвой нерешительности и
амбиций человека, который, при кажущейся античной простоте и внеш-
ней строгости, предпочел пышные награды, льстившие его тщеславию,
гражданскому венку, которым благодарность соотечественников могла
бы украсить его победоносное чело.
События в Вандее также привлекут внимание читателей, жаждущих
узнать скрытые причины фактов, не могущих предстать во всей полноте
при отсутствии необходимых документов. Читатели узнают о том, как была
парализована и длительная преданность жителей Вандеи своему делу, и
щедро расточаемые усилия их вождей.
Операции Рейнской армии; переправа через Рейн при Мангейме.
Дело на линиях Майнца (Мауепсе).
29 октября (7 брюмера IV года). Германия.
Пока генерал Журдан и его отважная армия продолжали служить
Отечеству столь же деятельно, сколь самоотверженно, Пишегрю, коман-
дующий Рейнско-Мозельской армией, казалось, позабыл о лаврах, пожа-
тых им во Фландрии и Голландии. Бездействие, в котором он пребывал,
долгое время оставалось загадкой для внимательных исследователей его
таинственного поведения. Напрасно пытались они проникнуть в мотивы
452
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
этого бездействия, которое могло сильно повредить Франции, открывая
ее границы неприятелю после неудач, которые вскоре предстояли Самбро-
Маасской армии. По этому поводу сформировались столь странные предпо-
ложения, что историки долгое время просто отказывались останавливаться
на них. Однако время, раскрывающее все секреты, наконец позволило про-
никнуть в уголки сознания Пишегрю. Сегодня позволительно будет гово-
рить о том, что, если в рассматриваемый период военной и политической
жизни генерала, в глазах многих он и был в чем-то виновен, так это в том,
что в свои проекты он вложил менее отваги и деятельности, нежели прояв-
ленные им медлительность и нерешительность. Короче говоря, талантом,
необходимым для достижения поставленных им перед собой целей, Пише-
грю не обладал. Он был создан для военной службы, но не имел опыта и
авантюрной жилки, необходимых для роли, которую он хотел бы играть119.
Замышляя вернуть Францию под власть прежних суверенов, он не рассчи-
тал, что, разжигая наполовину потухшее пламя ненависти, он практически
наверняка придавал силу анархии, которую эта ненависть уже начала было
утрачивать, и открывал перед такими же, как он, военными исполненную
честолюбия карьеру, которая предстояла одному из них - насколько бли-
стательную, настолько же губительную для Отечества...
Как уже было сказано, генерал Пишегрю, возбуждаемый недоволь-
ными от всех партий, искавшими в нем свою последнюю надежду и опору,
в какой-то момент пренебрег славой Республики, чтобы попытаться стать
для французов новым Монком120, столь знаменитым в английской исто-
рии. Мы говорили о том, что, став роялистом скорее из ненависти, чем по
убеждениям, он принял командование над Рейнской армией только лишь
для того, чтобы заняться исполнением задуманного. Вскоре в своей штаб-
квартире он начал принимать агентов, посланных Австрией, Англией и,
главное, французскими принцами, которым дальнейшая их судьба уже
не представлялась столь безнадежной, раз уж один из первых генералов
Республики давал понять, что мог бы стать для них реставратором мо-
нархии. Долгое время сдерживаемый опасениями попасть под подозре-
ние республиканского правительства, облекшего его полным доверием,
Пишегрю медленно и постепенно приоткрывал свои тайные помыслы.
Мы говорили о получившей известность переписке, поддерживавшейся
между генералом и принцом Конде, действовавшим от имени французских
принцев. Однако, как всегда осторожный, Пишегрю ни разу не скомпроме-
тировал себя, написав принцу напрямую. Агент генерала, полковник Баду-
вилль передавал за него все ответы, либо сам отвозил их принцу Конде121.
119 Несмотря на то, что автор рукописи с острова Св. Елены утверждает: «... роль Монка пре-
красно ему подходила». - Прим. авт.
120 Монк, Джордж, герцог Альбемарль (1608-1670 гг.) - английский генерал, способствовал
восстановлению в Англии королевской власти в 1660 году. Его имя стало нарицательным и обо-
значало любого генерала, который бы восстановил старую королевскую династию. - Прим. ред.
121 Эти и часть следующих за ними подробностей содержатся в письме генерала Моро члену
Директории Бартелеми. Это письмо удивило Францию и Европу, ибо 18 фрюктидора (4 сентября
453
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Результатом этой интриги, таким образом, стало полное бездействие
Рейнско-Мозельской армии и, в некотором роде, постоянные отказы Пи-
шегрю оказывать полезное содействие операциям, которые проводил ге-
нерал Журдан122. Позже мы увидим, к чему привела эта ненависть к Жур-
дану, несправедливое и постыдное чувство, до сих пор омрачающее память
о Пишегрю.
Убежденный в том, что его попытки обратить в свою веру полностью
республиканскую армию встретятся с трудностями, генерал Пишегрю
удвоил предосторожности, чтобы скрыть свой секрет в тени глубокой тай-
ны. Соперник, постоянные успехи которого так горько ранили его ревни-
вое честолюбие, перешел Рейн, как сделал это некогда Людовик XIV, и
победоносно шествовал по Германии. Видя, как Журдан своей службой
неустанно оправдывает доверие, оказанное ему республиканцами, Пише-
грю почувствовал, что бездействие, в котором пребывала его собственная
армия, начинает выглядеть слишком подозрительным и рискует обратить
к себе все взгляды. Итак, он признал необходимость действовать, чтобы, по
меньшей мере, поменять свое поведение и убедить всех в своей верности.
1796 г.) генерал, рекомендацией которому служили как его добродетели, так и его подвиги, пред-
стал в роли разоблачителя своего товарища по оружию и друга. Письмо предоставляло правитель-
ству все сведения, которые могли привести и, на деле, привели к поражению Пишегрю. Письмо
это тем более удивительно ныне, так как есть основания полагать, что сам Моро, и сердцем, и
разумом, не был далек от того, чтобы разделять проекты Пишегрю. - Прим. авт.
122 По словам историка (Лакретеля): «Английские комиссионеры, гордившиеся золотом, которые
они привозили, вожди эмигрантов, ревностно пытавшиеся присоединить к своей партии одного из
наиболее выдающихся генералов французской армии, австрийские генералы и министры - недо-
верчивые и неловкие, оспаривали друг у друга завоевание Пишегрю до того, как оно состоялось,
торговали его, не покупая, и утомляли, не вызывая его негодования. Действующие лица этой
интриги оставались безвестными... Генерал, столько раз одерживавший победы, совершенно не
смог сохранить достоинство в ситуации такой важности. Кажется только, что Пишегрю пытался
отделить эмигрантов от иностранцев, вооруженных против его Родины, и верил, что сможет
осуществить план провозглашения Людовика XVIII республиканской армией, не смешивая свои
штандарты со знаменами неприятеля. Почести, земли, богатства - все это предлагалось фран-
цузскому генералу, слава которого до этого момента превосходила все эти дары. Принц Конде
крайне медленно, проявляя тысячи признаков недовольства, давал напрасные обещания, пока
еще не соответствовавшие масштабам услуги, оказания которой он ожидал. Другой участник
переговоров, направленный Людовиком XVIII, приложил некоторые усилия, чтобы оживить
переписку, продолжавшуюся безрезультатно. Никогда еще мир не видел генерала, столь скорого
на завязывание тайных отношений и столь медлительного в их претворении в жизнь. Он бес-
плодно и бездеятельно трудился над тем, чтобы разложить свою армию, ослаблял дисциплину,
не ослабляя патриотизма, подпитывавшегося множеством одержанных побед. Солдаты слышали
песни, в которых принижались учреждения Республики, но те же солдаты предпочитали свои
республиканские напевы. Солдаты видели, как в штабные палатки, да в самые их ряды, про-
ходят иностранцы и эмигранты, переодетые торговцами и разносчиками. Они пропускали их
без подозрений, холодно выслушивали. Казалось, что Пишегрю в своей неверности медленно
поворачивает вспять, с тех пор, как более не пытался увлечь в нее свою армию. Принц Конде это
заметил. В своих письмах он давит или, скорее, предъявляет требования к генералу, который не
мог, не подвергая себя опасности, ни сломать козни, им же самим и построенные, ни взорваться
возмущением, ни дать залог своей доброй воли. Он попросил, но так никогда и не добился того
чтобы ему было предоставлено укрепленное место, такое, как Гюнинген (Huningue). Глубоко
угнездившуюся в сердце Пишегрю страсть - его ненависть к генералу Журдану, можно рассмат-
ривать как наиболее мощную движущую силу, которая, наконец, привела его к предательству,
так долго и тщетно замышлявшемуся». - Прим. авт.
454
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Это одновременно сохраняло для него возможность более уверенно следо-
вать своему плану на случай, если однажды он сможет быть претворен в
реальность. Вследствие этого генерал решился приввести свои войска в дви-
жение и следовать за Журданом в направлении Майнца. Часть его армии,
расквартированная на Верхнем Рейне (Haut-Rhin), получила приказ вы-
двинуться в низовья и приблизиться к Мангейму. Напомним, что плац-
дарм перед городом уже находился в руках Пишегрю. 20 сентября он потре-
бовал у губернатора передать ему населенный пункт, угрожая поджечь
город в случае отказа. Губернатор, уже знакомый с интригами Пишегрю,
в этой угрозе увидел всего лишь способ, которым французский генерал
собирался обеспечить себе прикрытие в глазах своего правительства, и,
полагая, что занятие Мангейма, без сомнения, необходимо для исполнения
планов, которые открыто вынашивались австрийской армией, сдал город
по первому требованию Пишегрю и поспешно произвел эвакуацию после
довольно своеобразной капитуляции, о которой так и не удалось толком
ничего узнать. Такое объяснение тем более естественно, что находившихся
в Мангейме войск было более чем достаточно для обеспечения его обороны,
иначе сдача города без единого выстрела была бы просто проявлением бес-
примерной трусости со стороны губернатора.
Получение этого ключа к Рейну предоставляло Пишегрю все возмож-
ности, которых он только мог пожелать, для того, чтобы переправиться
через реку, если бы его намерения были искренними. Отсюда он был в со-
стоянии быстро добраться до Майнца и соединиться с Журданом, чтобы
завершить окружение города по правому берегу. Однако вместо того, чтобы
переправить через реку основные силы своей армии, он ограничился пере-
броской на правый берег одной дивизии, насчитывавшей 10 тысяч человек,
которые заняли позицию перед Мангеймом. Вскоре Пишегрю подошел со
стороны Майнца и произвел соединение с Самбро-Маасской армией. Такое
необычное поведение должно было открыть правительству глаза. Тем не
менее, в то время Пишегрю внушал еще настолько абсолютное доверие,
что Комитет общественного спасения принял постановление, согласно
которому генерал снова получал в свое подчинение генерала Журдана,
своего соперника. Такое решение еще станет роковым для успехов респуб-
ликанских армий, окружавших Майнц.
Располагаясь на Майне, Самбро-Маасская армия смогла довести чис-
ленность своих бойцов до 60 тысяч. Остальные силы были рассредоточены
по обоим берегам Рейна, чтобы оборонять подступы. Таким образом, Жур-
дан находился во главе внушительного войска, с помощью которого мог
достичь больших успехов. Однако в результате того, что правительство ока-
зывало Пишегрю доверие, Журдан оказался лишен возможности добиться
от армии всего, на что она была способна. Пишегрю, замышляя посеять
недовольство среди солдат Республики, внушил военному министру, что,
поскольку обе армии - Рейнская и Самбро-Маасская - должны действовать
на вражеской территории, формирование складов и организация снабже-
455
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
ния, обычного для армий, находящихся в походе, не так уж необходимы.
Он подразумевал, что произведение реквизиций и обложение захвачен-
ной местности контрибуциями, легко позволит сделать так, чтобы война
ничего Республике не стоила. Правительство, полагавшее себя счастливо
избавившимся от необходимости субсидировать содержание своих защит-
ников, последовало коварному совету генерала с буквальной точностью. С
самого своего вступления в военную кампанию, обе армии существовали
за счет реквизиций, проводимых ими на оккупированных территориях.
Эти злоупотребления поддерживались солдатами Журдана, располагав-
шимися на плодородных землях на правом берегу Рейна. Отметим, однако,
что Журдан и все его дивизионные генералы старались своими усилиями,
усердием и преданностью делу сгладить последствия преступной беззабот-
ности, проявленной Комитетом общественного спасения. Чтобы обеспечить
своих солдат и не позволить им предаваться излишним грабежам, эти люди
прибегли к экономии, дисциплине и великодушному пренебрежению сво-
ими собственными потребностями. И все же, оказавшись на левом берегу
Рейна, Самбро-Маасская армия, зажатая в узком пространстве, с одной
стороны ограниченном австрийской армией, а с другой - нейтральной
полосой, более не могла использовать эти средства и сдерживать солдат,
побуждаемых голодом и прочими насущными потребностями. Журдан,
до сих пор умудрявшийся поддерживать в лагере поистине римскую дис-
циплину, несмотря на все свои усилия, стал свидетелем проникновения в
ряды своих солдат варварской недисциплинированности.
Местность на правом берегу Рейна, на которой Самбро-Маасская армия
маневрировала, чтобы приблизиться к Майнцу и окружить этот город, была
полностью лишена съестных припасов. Спасавшиеся бегством австрийцы
забрали с собой содержимое всех своих складов, а местные жители поспе-
шили спрятать все, что могло быть реквизировано. Пруссаки, чей военный
кордон обеспечивал охрану нейтральной полосы, не позволяли француз-
ским генералам устраивать реквизиции на нейтральных территориях.
Журдан все же надеялся на возможность доставки продовольствия с так
долго кормившего его армию левого берега реки. Но, из-за очередной
непредусмотрительности агентов правительства, лошади, о которых про-
сил главнокомандующий, все не прибывали. Не хватало тридцати тысяч
голов, необходимых, чтобы запрячь их в повозки, так что обозы, которые
удалось подготовить, так и оставались на противоположном берегу за
неимением возможности обеспечить их транспортировку. Хлеб и другие
продукты питания во французской армии стали большей редкостью, чем
в осажденном городе. Как же можно было надеяться, что солдаты будут
придерживаться дисциплины?
Довольно скоро падение дисциплины в некоторых частях армии до-
стигло апогея. Генералы уже не могли остановить грабежи и удержать в
границах чести и долга солдат, на которых давил весь ужас голода. Суще-
ствующих военных законов было недостаточно, чтобы остановить этот
456
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
всеобщий беспорядок, требовалось прибегнуть к решительным действиям.
Однако генералы не решались свирепствовать, опасаясь вызвать ненависть,
с которой народ относился к прежним сторонникам террора, и заслужить
репутацию «якобинцев» и «кровопийц». Журдан напрасно жаловался
правительству Республики, желая получить средства для исправления
ситуации. «Заставьте их исполнять законы», - отвечал Комитет обще-
ственного спасения, а солдаты нарушали правила без малейших угры-
зений совести. Произошло несколько бунтов. Воины, отчаявшиеся из-за
лишений, забывали уважение, которое они питали к своим командирам,
и обращали против них оружие.
Французы в Германии. Современный немецкий рисунок
Такой была плачевная ситуация, в которую армию, до этого славившу-
юся строгой дисциплиной не менее, чем отвагой, поставили неправильные
меры, принимаемые правительством Республики, обманутым коварным
генералом. Рейнская армия пребывала в более или менее таком же состоя-
нии. Однако Пишегрю был далек от того, чтобы огорчаться из-за этого и
наоборот, казалось, считал своей заслугой, надеясь, что недовольство
заставит солдат ненавидеть Республику и более послушно следовать тому
импульсу, который генерал собирался им придать. Не преуспев в своих
планах, он сам убедился в том, что самым страшным бичом армии является
отсутствие дисциплины: из него и проистекали все последующие неудачи и
катастрофы, чуть было не открывшие Францию иностранному вторжению и
не погрузившие ее снова в хаос, в котором она уже пребывала в начале 1793 г.
Итак, Самбро-Маасская армия оставалась на Майне, в ожидании того,
что генерал Пишегрю, которому она подчинялась, даст знать о своих
457
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
намерениях и, в свою очередь, предпримет эффективные действия, направ-
ленные на продолжение осады Майнца. А генерал не только не отдавал
никаких приказов генералу Журдану, но и сам по-прежнему пребывал
в бездействии, упорно отказываясь переправить через Рейн остальные
войска, а не только десять тысяч человек, уже находившихся на другом
берегу. Посланцы Конвента, посчитавшие, что такое бездействие может
привести к самым пагубным последствиям, пригласили главнокомандую-
щих собраться вместе и посовещаться по поводу операций обеих армий. Это
совещание действительно состоялось 4 октября в штаб-квартире, располо-
женной в Обер-Ингельхайме, в присутствии уполномоченных Конвента:
Рюбеля, Жубера, Риво и Мерлен де Тионвилля. Эти четверо делегатов
правительства Республики, видя, что Пишегрю упорно не желает пере-
правлять на правый берег Рейна более десяти тысяч человек, справедливо
рассудили, что Самбро-Маасская армия потерпит неудачу, если попыта-
ется переправиться через Майн или двинется на территорию Германии
через Верхний Майн с сорока тысячами солдат, которыми только и мог
располагать генерал Журдан123. Они приняли постановление, согласно
которому этому генералу было приказано оставаться на своих позициях
у берегов Майна. Одновременно ему была поручена осада Майнца. Этим
же постановлением Пишегрю предписывалось удерживать и беспокоить
неприятеля в окрестностях Мангейма, одновременно предпринимая
попытки в Верхнем Рейне.
Таким образом, наконец, было начато обложение Майнца на правом
берегу, здесь Журдан поручил командование генералу Клеберу. Но, все
так же вследствие небрежности правительственного комитета, довольно
быстро стало очевидно, что для атаки на столь внушительно укрепленное
место не хватает ресурсов. Требовался значительный парк артиллерии, а
в наличии было всего лишь тридцать пять орудий. Не хватало даже самых
насущных средств для разметки линий, отрытия траншей и оборудова-
ния укрытий от вражеской артиллерии, стволами которой щетинились
городские форты и укрепленные лагеря. Несмотря на все усилия Журдана
и Клебера, достаточное количество инструмента для рабочих так и не уда-
лось собрать. Нетрудно было сделать выводы о последствиях настолько
отчаянно бедственного положения.
Почти такая же ситуация сложилась с крепостью Эренбрайтштайн
(Ehrenbrestein), осажденной дивизией генерала Марсо. Работы по подго-
товке атаки были завершены с обычной для этого генерала разумностью
и деятельностью, но, из-за нехватки транспортных средств, артиллерия и
боеприпасы подвезены не были, а потому стало невозможным рассчитывать
на успех осадной операции.
123 Как мы уже говорили, Самбро-Маасская армия, собранная на Майне, насчитывала шестьдесят
тысяч человек. Уходя от Майнца, Журдан вынужден бы был оставить двадцать тысяч солдат для
участия в окружении города на правом берегу, таким образом, у него осталось бы только сорок
тысяч человек. - Прим. авт.
458
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
В таких прискорбных для славы Франции обстоятельствах вражеские
генералы, казалось, удвоили свои усилия, чтобы одолеть французов.
Храбрость противника как будто возросла при виде слабости и вялости,
в которую скатилась армия Республики. После взятия Мангейма генерал
Клерфэ поспешил оставить свою позицию на Лане и перебазироваться на
Майн, чтобы не утратить позиции в Верхнем Рейне. 22 и 23 сентября он
переправился через Майн, чтобы расположиться справа от Ашаффенбурга
и слева от Франкфурта. Желая концентрически взаимодействовать с
Вурмзером (главнокомандующий Верхне-Рейнской австрийской армии),
24 сентября Клерфэ направился на Хеппенхайм. Войска Вурмзера фор-
сированным маршем двигались на соединение и уже столкнулись с деся-
титысячным отрядом Рейнской армии, размещенным перед Мангеймом.
Действительно, дивизия генерала Дюфура, в него входившая, 24-го выдви-
нулась на Гейдельберг и атаковала австрийского генерала Кваздановича
на выгодной позиции при Шрисхайме (Schriesheim) и Виблигене (Wibli-
gen). После очень жаркого сражения французы были вынуждены отойти
к Мангейму, потеряв тысячу двести человек, в плен попал и сам генерал
Дюфур. В результате этого столкновения было восстановлено сообщение
между двумя австрийскими армиями по крупной рейнской артерии.
От армии Вурмзера прибыло подкрепление, достигавшее 25 тысяч че-
ловек. Таким образом, позиция Самбро-Маасской армии становилась
ненадежной. Ее правое крыло, буквально повисшее в воздухе, находилось
посреди вражеской территории, опираясь только на нейтральную полосу,
которую австрийцы, под предлогом поведения французов в Лихелькампе
(Lichelcamp), собирались вскорости нарушить. И действительно, Клерфэ,
обдумав положение вещей и получив свободу действий согласно новым
распоряжениям, поступившим от двора, а также подкрепление в количе-
стве 15 тысяч венгерских гренадер, организовал скрытое передвижение
нескольких отдельных подразделений, объединив их на своем правом
фланге, нарушив нейтральную полосу и убрав оттуда прусские посты: он
хорошо спланировал и точно исполнил свой замысел обойти левый фланг
французской армии, чтобы за счет самой позиции вынудить французов к
поспешному отступлению. Конечной целью было выйти на линию Рейна,
чтобы сформировать там крепкую оборонительную линию.
Клерфэ решительно намеревался возобновить наступательные дей-
ствия. В ночь с 10 на 11 октября австрийцы переправились через Майн у
Зелигенштадта (Seligenstadt), а на следующий день летучие отряды уже
переместились к Нидде (Nidda) в то время, как основные колонны двига-
лись на Ветцлар (Wetzlar), чтобы окружить французскую армию. Журдан,
опасаясь вступать в сражение при таких неблагоприятных перспективах,
понял, что ему остается только поспешно отступить. Вскоре армия полу-
чила приказ выдвигаться, сняв с правого берега блокаду Майнца, кото-
рая начиналась с таким энтузиазмом, но за которой последовали столь
печальные события. Это отступление, властно продиктованное силой
459
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
обстоятельств, коварством Пишегрю и преступной апатией Комитета обще-
ственного спасения, тогда как более сильное взаимодействие двух армий -
Рейнской и Самбро-Маасской, и, в особенности, более мощное содействие со
стороны правительства могли бы обещать громкий успех, было проведено
в максимально возможном порядке и, даже в наше время, может служить
вящей славе руководившего им генерала Журдана. В то время, как центр
армии отступал к Рейну, а ее левое крыло откатывалось к Дюссельдорфу,
правый фланг под командованием Клебера переправлялся через Рейн по
мосту при Нойвиде (Neuwied) и укреплялся на левом берегу. Австрийцы
осмелились лишь слегка потревожить отступление армии, которой они
боялись до сих пор, несмотря на ее неудачи. Их пехотинцы, правда, имели
несколько стычек с французским арьергардом, но эти столкновения почти
не принесли результатов и никак не помешали общему движению армии.
Отходу левого крыла по мосту в Нойвиде чуть было не помешал случай,
причиной которого стала оплошность одного из французских офицеров,
а не вмешательство австрийцев.
Французская армия отступает из Германии. Гравюра
Генерал Клебер, командовавший этим флангом, отдал генералу Марсо,
стоявшему во главе арьергарда, приказание поджечь все находившиеся на
Зиге (Sieg) корабли, когда основная часть армии переправится по Нойвид-
скому мосту. Суэ, капитан инженерных войск, которому Марсо поручил
исполнение данного приказа, плохо рассчитал время и поторопился выпол-
нить поручение. Горящие корабли, которые течением увлекло в Рейн,
460
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
появились в тот момент, когда по мосту походили первые французские
колонны, и подожгли мост. Преследуемая австрийцами армия оказалось
прижатой к Рейну, не имея средств для переправы. Положение оказалось
критическим. Видя, какой опасности подвергаются французы, Марсо, в
отчаянии из-за произошедшего, обвиняя себя, решил понести наказание за
свое «преступление» (по его собственному выражению) и поднес пистолеты
ко лбу. Он был уже готов прострелить себе голову, когда его адъютант и
друг Могар, схватившись за роковое оружие, сохранил для армии одного
из самых дорогих и отважных офицеров124. И все же опасность была серьез-
124 Рассказывая об этом происшествии, мы основывались на сведениях, предоставленных сестрой
генерала Марсо в заявлении от 11 июля 1817 г., направленного в газету «Ле Конститюсьоннель»,
в котором дама полностью опровергает подробности, встречавшиеся у современных ей историков.
Вот эти детали, в том виде, как их представляет нам «Энциклопедия осад и сражений» (Dictionnaire
des sieges et des batailles):
«Клебер, вынужденный отступать перед превосходящими силами противника, прибыл в Нойвид
и приказал генералу Марсо, остающемуся на опасной позиции и прикрывающему отступление
арьергарда, поджечь все находившиеся на Зиге корабли в тот момент, когда он сочтет, что армия
перешла по Нойвидскому мосту. Марсо плохо рассчитал время. Горящие корабли, которые
течением увлекло в Рейн, зажгли мост, и армия оказалась зажатой между полыхающей рекой и
сокрушительным натиском австрийцев. В отчаянии Марсо, желая наказать себя за столь трагич-
ную ошибку, поднес пистолеты ко лбу. Клебер, сохраняя спокойствие перед лицом опасности,
вырвал пистолеты у него из рук: «Молодой человек, - сказал он генералу, - идите и сложите
голову, защищая, с Вашей кавалерией, вон тот проход: вот там Вам позволено будет умереть». Он
вызвал к себе командира понтонеров и спросил у него, сколько времени потребуется для наведения
моста: «Необходимо двадцать четыре часа. - Даю Вам тридцать, и Вы мне отвечаете головой».
Генерал унял крики своих войск, которых отчаяние заставляло удерживать побережье. «Солда-
ты! - сказал он им, - австрийцы начинают быть достойными сражаться с вами! Что ж, покажем
им, что, если река останавливает нас, мы бросаемся на них. Проложим через их ряды тот про-
ход, в котором нам пока отказывает река». При этих словах воина, фигура и взгляд которого
достойны были героев Гомера, солдаты, больше не замечая опасности, заставлявшей их бледнеть,
оживились и, с саблями в руке, очистили пространство между прибрежными укреплениями и
боевым лагерем. Клебер расположил дивизию Шампьонне на плато у Бендорфа, сказав этому
генералу: «Друг мой, победим или умрем. Если враг атакует нас, никаких ружейных выстре-
лов - штыки вперед». Мост был закончен. Клебер возобновил отступление, и т.д. ...».
Мы считаем, читатели с удовольствием ознакомятся с заявлением сестры отважного Марсо.
Оно послужит оправдательным документом:
Париж, 11 июля 1817 г.
Редактору газеты «Ле Конститюсьоннель».
♦ Уважаемый господин редактор!
Несколько лет назад у меня появилось намерение сделать публичное заявление касательно
одного из фактов жизни моего прославленного брата, искаженного изданием под названием
«Французская Честь» (ГНоппеиг fran<?ais) таким образом, что репутация моего брата как военного
оказалась запятнанной, и создалось неверное представление о его характере и характере генерала
Клебера, его близкого друга, однако политические потрясения не оставляли времени обратить
взгляд к прошлому, и только настоящее вызывало интерес или любопытство. Сегодня, когда
писатели возвращаются к минувшему и роются в архивах с целью создания летописей послед-
них войн, память о генерале Марсо, которого немецкие историки назвали героем французской
армии, требует от нежно любимой им сестры, чтобы она сообщила тем, кто составляет «Анналы »,
« Памятные кампании » и « Биографии », о замечательных ошибках, которые эти писатели не пре-
минут скопировать, обнаружив их в записях, которые, впрочем, могут заслуживать большого
доверия, и, поскольку я не в силах предугадать, кто именно посвятит себя передаче рассказа о
тех отважных деяниях, прославивших или опечаливших нашу страну, грядущим поколениям,
я решила опубликовать свое замечание в Вашей газете, чтобы донести его до всех и чтобы все
смогли извлечь из него пользу.
461
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
ной: подошедшие к берегам Зига австрийцы готовились переправиться
через него практически дыша французам в спину. Тогда Клебер вызвал к
себе командира понтонеров и спросил у него, сколько времени потребуется
для наведения моста: «Необходимо двадцать четыре часа», - ответил тот.
«Даю Вам тридцать, - заявил неустрашимый генерал, - и Вы мне отвечаете
головой». Арьергард уже оборонялся от австрийцев, артиллерия, располо-
женная на берегах Зига, уже крушила их колонны и оказывала яростное
сопротивление их проходу. В ожесточенной, непрекращающейся канонаде
прошли день и ночь. На исходе предоставленных Клебером тридцати часов
мост при Нойвиде был отремонтирован. Французы беспрепятственно пере-
правились через реку, причем храбрый генерал последним ступил на мост,
воздвигнувшийся словно по волшебству.
Журдан очень хотел бы сохранить за собой плацдарм перед Нойвид-
ским мостом, но работы по его укреплению не настолько продвинулись,
чтобы там можно было успешно обороняться, поэтому Клебер оставил его.
Он удержал за собой только остров Нойвид, на котором, как мы уже сооб-
щали, французы расположили несколько великолепных батарей. Кроме
того, главнокомандующий приказал организовать оборону Дюссельдорфа
и прикрыть его укрепленным лагерем. Еще один лагерь был устроен в
небольшой бухте у Хамма (Hamm), где оба фланга опирались на Рейн и
прикрывали понтонный мост.
Тем временем Клерфэ, видя, что следовать за Журданом к Нойвиду и
Дюссельдорфу, где последний был обеспечен укрытием, бесполезно,
Во «Французской Чести», стр. 175, генералу Марсо приписывается пожар на понтонном мосту
через Рейн во время отступления 1795 г. Он действительно получил приказ поджечь или затопить
корабли, находившиеся на берегу, но поручил это капитану инженерных войск Суэ. Этот офицер
признал перед всей армией, а в последствии, и написал одному из друзей Марсо, что слишком
поторопился. Действительно, Марсо, будучи крайне чувствительным, считал себя ответственным
за событие, которое могло поставить под угрозу часть арьергарда армии. Он схватил пистолет и,
если бы не его адъютант и друг Могар, покончил бы с собой. Однако неверно, что своим спасением
в состоянии, которое автор, кстати, неправильно, именует «общей подавленностью», брат был
обязан генералу Клеберу. Еще менее верно то, что этот генерал якобы позволил себе назвать брата
«молодым человеком», обращаясь к нему с речью, составленной автором заметки, что доказы-
вает, что последний не знал ни Клебера, ни Марсо. Брат был слишком горд, чтобы в каких бы то
ни было обстоятельствах потерпеть такие выражения из уст товарища, будь тот даже в три раза
старше его, а Клебер был слишком благороден, чтобы в такой момент оскорбить своего друга.
В тот момент я находилась рядом с братом и была информирована о том, что произошло. Гене-
рал Клебер, который, как и Марсо, командовал всего лишь дивизией, уже некоторое время был с
братом в прохладных отношениях. Слова, которые генерал адресовал Марсо, обнимая его, звучали
так: «Неужели Вы более не рассчитываете на своего друга, своего брата по оружию? Неужели Вы
забыли о Клебере? На коня, и все будет исправлено». И они действительно провели вместе весь
день на другом берегу Рейна, и враг заметил их присутствие, так что два дня не показывался на
берегах этой реки, а не то чтобы угрожал и «сокрушал» нашу армию, как пишет автор этой статьи.
Еще раз, во всем том рассказе нет ни слова, соответствующего истине. Все произошло на моих
глазах. Марсо и Клебер поверили мне причину своей небольшой размолвки и выбрали меня в
качестве посредницы. Кроме того, лишним доказательством того, насколько автор был обманут
переданными ему записками, может служить тот факт, что Клебер тогда не командовал армией,
он починялся приказам Журдана, а Марсо никогда не командовал кавалерией, кроме той, что
входила в его дивизию и была в прямом подчинении у генерала Клейна». - Прим. авт.
462
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
довольно разумно рассудил, что может воспользоваться преимуществом,
которое прекрасное расположение Майнца давало ему для выхода на ле-
вый берег Рейна, и заставить французскую армию полностью эвакуиро-
ваться с правого берега, чтобы защищать свою собственную территорию.
Австрийский генерал оставил треть своего войска наблюдать за Зигом, а
с большей частью армии 27 октября вернулся во Флерсхайм (Flersheim).
В ночь с 28-го на 29-е он прибыл в Майнц и 29-го утром атаковал дивизию
генерала Шалля, охранявшего подступы к знаменитым линиям.
Эти линии, о которых мы уже говорили, по-прежнему были заняты
дивизиями Рейнско-Мозельской армии под командованием генерала Пи-
шегрю. То ли из-за предательства, то ли по незнанию генерал, кажется, не
обратил никакого внимания на отступление генерала Журдана. Казалось,
он был полностью уверен в своей безопасности и смог внушить то же ощу-
щение своим солдатам, по-прежнему полным доверия к нему, в то время
как опасность уже окружала их со всех сторон. В самом деле, отступление
Самбро-Маасской армии лишало Рейнско-Мозельскую главной опоры и
оставляло ее полностью открытой. Напрасно армия считала безопасными
свои укрепленные лагеря и оборонительные линии, уже год как с невероят-
ными усилиями воздвигнутые на левом берегу Рейна - австрийцы вполне
могли атаковать, опрокинуть и разгромить ее, так как после отступления
Журдана превосходили французов числом и могли больше не опасаться,
что их действиям смогут помешать. Ужасный разгром научит французов,
насколько опасна слишком сильная уверенность в своей безопасности.
Приближаясь к Майнцу, Клерфэ понял, что успех его предприятия за-
висит от успешности первых атак, и что, как следует замаскировав свою
предварительную диспозицию и оперативно начав наступление, его ар-
мия сможет застать врасплох войска, давно уже привыкшие к мирному
существованию под защитой своих укреплений. Ночь выдалась грозовой,
благоприятной для нападавших. 29 октября, в шесть часов утра, резервный
корпус австрийцев переправился через Рейн, разделившись на две круп-
ные колонны, одна из которых перешла реку ниже Майнца, чтобы обойти
батареи циркумвалационных постов в Монбахе (Monbach), а вторая -
выше Майнца, по направлению к дороге на Мангейм, чтобы перерезать
пути отступления. Гарнизон вышел из города тремя колоннами: первая
двинулась на французские укрепления в направлении деревни Хехтсхайм
(Hechtsheim), вторая - к центру позиций, а третья - прямо на Монбах.
Поход австрийской армии настолько хорошо держался в секрете, что
французы узнали о нем, только лишь увидев, как батальоны противника
величественно разворачиваются между городом и укреплениями. Генерал
Шалль, атакованный первым, безуспешно посылал к Пишегрю, чтобы
сообщить тому о положении своей армии. Его депеша осталась без ответа и,
не получив никаких указаний, Шалль сам сделал распоряжения, которые
счел необходимыми, но французы были настолько поражены, что все его
усилия оказались бесполезными. В один момент первая линия, которую
463
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
обороняли солдаты его дивизии, была захвачена, а ее защитники обрати-
лись в беспорядочное бегство. Вторая линия готова была к обороне и вы-
держала первый удар; бой длился до тех пор, пока французы, не заметили
австрийскую колонну, переправившуюся через Рейн ниже Майнца и обхо-
дившую их с фланга, не испугались и не отступили к ближайшему редуту,
расположенному справа. Но и он был взят. Французские войска были охва-
чены замешательством. Они в беспорядке кинулись в Монбахский лес, где,
вновь объединившись, еще пытались какое-то мгновение сопротивляться.
Победа генерала Клерфэ под Майнцем.
Немецкая гравюра
Левая колонна австрийцев тем временем атаковала правый фланг ли-
нии укреплений: сперва оборона была упорной, завязалось кровопролитное
сражение, однако, так же как при Монбахе, колонна, пересекшая Рейн
выше Майнца, подошла, чтобы окружить редуты, а по Рейну поднялась
флотилия из семи баркасов под командованием английского майора Уиль-
ямса и высадила в тылу у французов тысячный австрийский корпус. Эти
маневры обратили республиканцев в бегство. Солдаты, генералы, кава-
лерия, пехота - бежали все вперемешку, в беспорядке, видя перед собой
только одну цель: избежать полного уничтожения. Четырнадцать враже-
ских эскадронов были брошены Клерфэ на эту массу беглецов и устроили
большую резню. Говорят, что в этих обстоятельствах только один человек,
молодой капитан Мармон125, смог сохранить хладнокровие, необходимое
125 В дальнейшем герцог Рагузский, маршал и пэр Франции, генерал-майор королевской гвар-
дии и пр. - Прим. авт. Огюст-Фредерик-Луи Вьесс де Мармон (1774-1852 гг.) - маршал (1809 г.),
герцог Рагузский (1808 г.); на службе с 1789 г., был адъютантом Бонапарта; в 1798 г. - бригадный,
в 1800 г. - дивизионный генерал, в 1809 г. маршал; в 1814 году изменил Наполеону и перешел
на сторону Бурбонов; после революции 1830 года эмигрировал; в течение века во французском
языке глагол “raguser” означал «изменять». - Прим.ред.
464
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
военному человеку при отступлении. Бесстрашно командуя своей ротой,
он твердо держался против неприятельских эскадронов, уступив только
тогда, когда, под угрозой окружения, вынужден был последовать за общим
потоком и присоединиться к бегству, примеры которого армия Фран-
цузской республики до сих пор показывала нечасто. В этом отступлении
Рейнская армия потеряла шестьдесят орудий и более трех тысяч человек.
У австрийцев было выведено из строя полторы тысячи солдат.
Так по вине одного человека Франция практически в один момент
утратила возможность достижения цели, усилия для которого предпри-
нимались в течение целого года. Рейнская армия, та самая, часть которой
завоевала Голландию, вдруг обнаружила, что ее лавры увяли из-за того же
генерала, который когда-то сделал ее столь блистательной. В самом деле,
если бы Пишегрю, вместо того, чтобы предпринимать проекты, бывшие
ему не по силам, действовал честно во время роковой кампании 1795 г.,
его имя было бы увековечено блестящими триумфами. Вместо этого его
славу в грядущих веках омрачат поражения, понесенные его армией,
ответственность за которые целиком и полностью ложится на генерала.
Отказавшись переправить на правый берег Рейна более значительные
силы, он чувствительно ослабил позицию Самбро-Маасской армии. Он стал
причиной того, что две армии Вурмзера смогли соединиться и двинуться
против генерала Журдана, вынудить последнего отступить и лишить
Францию надежды на успех всей оставшейся кампании. Наверное, ничто
не демонстрирует опасность предательства лучше, чем памятный конец
кампании, начало которой было одним из самых удачных. Казалось,
Пишегрю действовал в интересах вражеских держав, несомненно надеясь,
что его армия, по крайней мере, избежит несчастья. Но имеют ли преда-
тели право на какое-либо доверие? В тот момент, когда Австрия ощутила
себя в состоянии самостоятельно добиться результатов, на постепенное
достижение которых давал ей надежду Пишегрю, нужно было ожидать
того, что она забудет свои обещания и без зазрения совести разгромит и
уничтожит армию генерала, способного предать своих соучастников точно
так же, как он предал свою страну. Поведение Пишегрю в данных обсто-
ятельствах кажется нам тем более предосудительным, что им двигало не
только желание сменить правительство. Зависть, испытываемая генералом
к Журдану, настолько явно примешивалась к любви, которую Пишегрю
внушали Бурбоны, что даже роялисты были ему не слишком благодарны.
Эта зависть подтверждается тем, с каким упрямством генерал не желал ока-
зывать поддержку операциям, проводимым за Рейном Самбро-Маасской
армией, так что достойные доверия историки даже обвиняют Пишегрю,
в том, что он подло раскрыл Клерфэ слабые места армии Журдана и сам
подсказал ему план атаки, заставившей французов оставить свои завоева-
ния и отступить к Рейну. Какие же плоды принесло Пишегрю поведение,
настолько противоречащее законам чести? Журдан, осуществив почетное
отступление перед превосходящими силами противника, никоим образом
465
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
не утратил признательности Отечества. Пишегрю же, напротив, разбитый
на линиях укреплений, пал до того, чтобы отступить перед врагом тем более
позорно, что за этим последовали новые уступки, не менее постыдные,
чем предыдущие.
Генерал Вурмзер показывает фигу французам, желавшим захватить мир.
Немецкая карикатура
Мы не считаем себя должными умалчивать об этих следах, бесчестя-
щих жизненный путь генерала, который мог бы более достойным обра-
зом действовать во имя исполнения благородного замысла, на который
он осмелился. Нам велит так поступить исповедуемый нами принцип
беспристрастности. На что надеялся тот, кто ради служения делу коро-
левской власти, предал солдат Отечества иностранному оружию? Без
опасения быть опровергнутыми какими-либо августейшими устами, мы
полагаем, что для того, чтобы честно служить королю, достаточно было
сделать так, чтобы французская армия присягнула ему на верность. Если
же обстоятельства делали исполнение столь великого плана невозможным,
следовало продолжать скрывать свои намерения и скорее отказаться от
командования войсками, нежели стать для них причиной роковых катаст-
роф и неудач.
466
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Сражение в ущелье Аржентера (col d’Argentera) и долине Улькса
(vallee d’Houlx).
14 ноября (23 брюмера IV года). Пьемонт.
Прибыв к Альпийской армии, генерал Келлерман в первую очередь
составил точное представление обо всех позициях, занимаемых его вой-
сками. Желая, чтобы Альпийская армия ушла на зимние квартиры не
раньше того, как Итальянская закончит кампанию, он поспешил всеми
средствами поспособствовать успеху операций, предпринимаемых послед-
ней. С этой целью он отдал приказ всем своим подразделениям не давать
противнику покоя и держать его в напряжении во всех местах, которые
снег и лед не сделали абсолютно непроходимыми. Эти диверсии должны
были связать руки пьемонтцам, не позволяя им оказывать помощь неприя-
тельским частям, против которых будет действовать генерал Шерер.
Вследствие этих распоряжений генерал Вобуа получил приказ пере-
править крупное подразделение в направлении Клапьера (Clapieres), через
перевал Де Мер (col de Мег), в долину Морьенн (Maurienne), чтобы вытес-
нить оттуда стоящие в укрепленном лагере неприятельские войска. Это
было сделано ближе к середине октября. При виде французских колонн
пьемонтцы покинули укрепления и даже не подумали завязать перестрел-
ку. Восемьдесят человек из них были взяты в плен, хотя и пытались уй-
ти через узкое и крутое ущелье.
Примерно в то же время произошло событие, доказавшее как гума-
низм, так и мужество французов. Генерал Вобуа отправил в Фур (Fours)
отряд на замену другого, ушедшего два дня назад. По прибытии солдаты
Республики окружили деревню. Она была занята группой барбетов126
(barbets), большая часть которых рассеялась по пастбищам, воруя скот и
грабя несчастных крестьян. Французам легко удалось выгнать барбетов
из Фура. Устав после долгого и тяжелого перехода, французы более всего
нуждались в отдыхе. Тем не менее, узнав, что барбеты опустошают окрест-
ности, солдаты забыли об усталости и отправились по следам грабителей,
настигнув их после полуторачасовой гонки. Барбеты решили сопротив-
ляться. Однако, испуганные тем, что за ними гонится регулярная армия,
они бежали, бросив весь захваченный ими скот, чтобы облегчить себе
бегство. Французский отряд позаботился о том, чтобы собрать скотину,
и ночью привел ее в Фур, а назавтра командир объявил крестьянам, что
им нужно просто явиться в лагерь, чтобы опознать и забрать свое имуще-
ство. Эти люди, из рук французов получившие обратно свое единственное
богатство и средство к существованию, проливали слезы благодарности и
удивлялись тому, что те, кого им пытались представить врагами, проявили
большую гуманность, чем соотечественники.
126 Barbets - крестьянское движение в приморских юго-восточных департаментах Франции во
время революции; оно было вызвано усилением центральной власти, политикой дехристиани-
зации, воинскими призывами и было аналогичным вандейскому восстанию, отличаясь от него
масштабами и значением. - Прим. ред.
467
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Тем временем маневры, предписанные генералом Келлерманом, выпол-
нялись расторопно и активно. 21 октября генерал Вобуа, командовавший
правым крылом Альпийской армии, не устрашенный крайней суровостью
погоды и изобилием снега, завалившего все горные ущелья, отдал рас-
поряжение атаковать аванпосты противника в долинах Стуры (Stura) и
Майры (Maira). Три отряда выступили из лагерей в Маламорте и Арше
(Arche), тогда как три других, такого же размера, двинулись по ущельям
Жантрон, Монж и Ларонэ (Jantrons, Monge, Laronay), чтобы атаковать
посты в Сарреле (Sarrela), у моста через Майру и в Селетте (Selettes).
При виде надвигающихся на них войск пьемонтцы обратились в бег-
ство. Ущелья оказались непроходимыми, началась метель, так что фран-
цузы не смогли преследовать беглецов. Одновременно три других колонны
направились в долину Стуры с приказом атаковать вражеские посты и
провести рекогносцировку, чтобы убедиться в наличии запасов для фу-
ража. Посты пьемонтцев в Аржентере, хотя и хорошо укрепленные и
охраняемые швейцарскими полками Мейерхоффа и Миллиуса, были ата-
кованы и взяты в штыки. Собравшийся в деревне Аржентера неприятель
попытался удержаться в ней, но был вынужден оставить свои позиции.
Если бы отряды, подходившие с левого и правого фланга, не были задер-
жаны льдами и снегами, все, кто находился в Аржентере, были бы взяты
в плен. Преследуемые до самой Берсеции (Bersezia), пьемонтцы были
снова атакованы там, затем четырьмя лье далее, в Демонте (Demonte), а
вскоре и при Баррикадах (Barricades). Пыл и усердие увлекли войска до
Винадио (Vinadio), но, узнав, что враг обустроил там укрепления вместе
со швейцарскими полками Стренка и Мейерхоффа и не видя возможности
одержать победу над противником с восьмитысячным отрядом, генерал
Вобуа скомандовал отступление войскам, прекрасно выполнившим основ-
ную задачу рекогносцировки, тем более, что удалившись от своих позиций
на шесть лье, они могли подвергнуться угрозе нападения.
Чтобы довершить отвлекающие маневры, предпринятые на пользу
наступления Итальянской армии, генерал Келлерман также приказал бри-
гадному генералу Валетту, командующему центром Альпийской армии,
провести генеральную атаку на все вражеские аванпосты, расположен-
ные напротив его позиций. Согласно приказу, три колонны выдвинулись
в ночь с 13 на 14 октября. Первая, выйдя из Шо (Chaux), направилась в
сторону деревень Буссон (Bousson) и Шамзак (Champsac), откуда непри-
ятель эвакуировался, чтобы занять позиции на горе, при Сюзе (Suze).
Другой пост, расположенный у Маркиза (Marquizat), был окружен, а все,
что сочли принадлежащим врагу, сожжено. Хорошо укрепленный редут,
находившийся в ущелье Шамзак также был окружен колонной под коман-
дованием генерала Сандоза (Sandoz). Все, кто оборонял редут, были убиты
или взяты в плен.
Во время этих экспедиций противник собрал свои войска в Сестрьере
(Sestriere), но не смог помешать отступлению колонны генерала Сандоза,
468
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
которая вернулась в свой лагерь, в точности исполнив приказы генерала
Валетта. Вторая колонна, под командованием последнего, двинулась в Се-
занн (Sezanne), откуда враг поспешил эвакуироваться при ее приближении.
Валетт дошел до Фёйя (Feuille) и Донара (Donart), откуда выслал сильный
отряд на дорогу к Ульксу. Два неприятельских поста, располагавшихся
на его пути, были захвачены. Собрав численно превосходившее францу-
зов войско, пьемонтцы попытались обойти центральную колонну, но все
высоты были заняты отрядами, подходившими одновременно с правой
и левой стороны. Из-за этого пьемонтцам пришлось держаться на очень
большом расстоянии, вне досягаемости ружейных выстрелов. Третья
колонна, вышедшая из Плампине (Plampinet), направилась на Пьер-Мену
(Pierre-Menoud), где ей пришлось преодолеть величайшие трудности из-за
огромного количества снега, громоздившегося на ее пути. Мороз был таким
сильным, что два солдата на ходу обморозили ноги. И все же казалось, что
препятствия только поднимают боевой дух войск. Они прибыли в Шапель-
Сен-Шарль (Chapelle Saint-Charles), возвышающийся над деревней Ульке,
и выгнали оттуда расквартированный в этом месте вражеский гарнизон.
День клонился к вечеру, поэтому лишенная возможности проникнуть
дальше третья колонна вернулась на свои позиции.
Французские войска, находившиеся в долине Кейра (Queyras), также
хотели атаковать противника, но снег был таким глубоким и так завалил
все проходы, что французы не смогли добраться до вражеских аванпостов.
И, наконец, все также в рамках содействия операциям Итальянской армии,
генерал Келлерман сам направился в Барселоннетту (Barcelonnette) и
Бриансон (Brian^on), чтобы командовать и руководить запланированными
нападениями на эти важные населенные пункты, наиболее близкие к
линии наступления генерала Шерера. Предпринятые Альпийской армией
согласованные атаки по всему фронту помешали пьемонтцам снять войска
с какого-либо из своих оборонительных пунктов и направить на помощь
австрийцам. Однако снегопады, постепенно усиливавшиеся по мере при-
ближения неблагоприятного для военных действий сезона, вскоре поме-
шали Альпийской армии продолжать свои операции, а холод стал таким
невыносимым, что Келлерман был вынужден отправить войска на зимние
квартиры. Итак, Альпийская армия заняла следующие позиции;
Штаб-квартира была перенесена из Амбрёна (Embrun) в Шамбери
(Chambery). Пять пехотных батальонов расположились в Арше, Барселон-
нетте, форте Кейра, Монт-Дофэне (Mont-Dauphin) и Гилестре (Guilestre),
еще четыре - в Бриансоне и его фортах, в долине Нёваш (Neuvache) и де-
ревне Монт-Женевр (Mont-Genevre), семь батальонов устроились в Мо-
рьенне и расквартировались в Сен-Жане, Терминьоне (Termignon), Сен-
Мишеле, Брамане (Bramant)n Лан-ле-Буре (Lans-le-Bourg), им было
поручено выставить посты для охраны Монт-Сени (Mony-Cenis); шесть ба-
тальонов заняли Ла-Тарантез (la Tarentaise) и были расквартированы в
Мутье, Конфлане, Бофоре, Эйме и Сэезе (Moutiers, Conflans, Beaufort,
469
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Ауте, Seez), они выставили посты для охраны гор Валезан и Сен-Бернар
(Valaisan, Saint-Bernard). Была признана невозможность сохранить на зи-
му позицию в ущелье Монт-де-Ликид (Mont-des-Liquides), а сложность с
обеспечением сообщения между этим постом и Ла-Тарантез вынудили
генерала покинуть этот имевший большое значение пункт. Два батальо-
на заняли зимние квартиры в Шамбери, Анси, Каруже и Боннвилле (Cham-
bery, Annecy, Carouge, Bonneville), три батальона - в Гренобле, Балансе
и Монтелимаре, остальные же войска - пехота и кавалерия - были рас-
пределены в департаментах Дром, Пюи-де-Дом (Drome, Puy-de-Ddme) и
департаментах Роны и Луары, где их присутствие казалось необходимым
для поддержания общественного спокойствия, которому постоянно угро-
жали брожения партий, довольно оживленные в этих районах127.
Возобновление боевых действий в Вандее. Оккупация острова Иль-
Дьё (Ile-Dieu) англичанами; прибытие на остров Его Королевского
Высочества графа д’Артуа и прочее.
18 ноября (27 брюмера IV года). Вандея.
Описывая роковую киберонскую экспедицию, мы сообщали, что
усилия, предпринятые Англией с тем, чтобы, оказать, наконец, весомое
содействие проектам роялистов во Франции, стали сигналом к новому
общему восстанию для всех регионов, в которых ранее воцарился мир в
соответствии с тремя соглашениями - в Ла-Жонэ (la Jaunais), Сен-Флоране
(Saint-Florent) и Ла-Мабийе (la Mabillais). На самом же деле, поддержи-
вавший активную переписку с Англией Шаретт, едва получив известие о
подготовке экспедиции, поспешил разорвать заключенный с Конвентом
договор и призвать к оружию население Нижней Вандеи, которое в свое
время сложило это оружие с большим сожалением. Честолюбивый Шаретт,
слава о котором, раздутая молвой, передавалась в Европе из уст в уста,
льстил себя надеждой, что готовящаяся Англией экспедиция состоится
на его территории, чем он сможет воспользоваться, чтобы распространить
свою известность и авторитет на все остальные роялистски настроенные
регионы. Местность, занимаемая этим руководителем, и в самом деле рас-
полагала пунктами, наиболее удобными для высадки с моря. Шаретт мог
по первому сигналу собрать свою армию и привести ее в заранее намеченное
место высадки. Солдаты Шаретта, закаленные долгой войной, были более
способны поддержать эмигрантов, чем бретонские шуаны, которые пока с
трудом могли бы меряться силами с республиканскими фалангами. Однако
127 Мы со всеми подробностями останавливаемся на боевых действиях постов, упоминаемых в
этой и нескольких предыдущих главах, не столько ради важности фактов, сколько из желания
предоставить сведения тем читателям, которые могут оказаться перед необходимостью вести
военные действия на том же театре. В наши намерения входило также сделать повествование
настолько же полезным, насколько оно может оказаться захватывающим. Читатели, без сомне-
ния, испытают некоторую признательность за обнародование нами части рукописных «Мемуа-
ров» господина маршала герцога де Вальми, достойного и уважаемого ветерана французской ар-
мии. - Прим. авт.
470
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
интриги графа де Пюизе, впрочем, вполне отвечавшие тайным планам
Англии, восторжествовали на советах британского кабинета министров,
и мы уже видели, к чему привело принятое решение.
Замысел провести высадку на берегах Бретани глубоко разочаровал
Шаретта. В этом неверном решении он с полным основанием увидел буду-
щие неудачи сторонников монархии во Франции и неизбежное поражение
прибывших из Англии сил. Он счел своим долгом верноподданного руко-
водителя вандейского мятежа обратиться к графу д’Артуа с некоторыми
почтительными замечаниями, но принц ответил ему, что не в его власти
менять планы Англии, и приказал Шаретту способствовать успеху пред-
приятия, по крайней мере, проведением мощной диверсии на своей терри-
тории. Более Шаретт не настаивал и, подчиняясь воле генерал-лейтенанта
Королевства, впредь думал лишь о том, как достойно исполнить данное
ему поручение.
Франсуа Атаназ Шаретт де ла Контри.
Портрет Шастеньре, 1819
471
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Маркиз де Ривьер, адъютант графа Артуа, был уполномочен принцем
передать Шаретту этот ответ и употребить все средства, которые он посчи-
тает приличествующими случаю, чтобы утешить вандейского руководи-
теля, оказывая ему предпочтение, которого тот считал себя достойным.
Ривьеру не составило никакого труда догадаться, что в основе характера
лидера Вандеи лежало непомерное честолюбие, поэтому адъютант от
имени принца пообещал Шаретту одно из первых мест в правительстве
Королевства, богатства, соответствующие как уже оказанным Шареттом
услугам, так и тем, которые от него еще ожидались, привилегии и поче-
сти для всей его семьи и, наконец, все, что могло польстить тщеславию и
большим притязаниям этого свирепого вояки, считавшего себя сувереном
на своей территории. Ослепленный соблазнительными обещаниями и
блеском почестей, которые однажды прольются на его персону, Шаретт
почувствовал, как возрастает его рвение. Если бы вандейцы смогли раз-
делить его энтузиазм, он, без сомнения, разжег бы более яростную, чем
когда-либо, войну.
Граф д’Артуа, брат короля Людовика XVIII
и будущий король Карл X. Гравюра Руссо
Решив вновь поднять белый штандарт, Шаретт приказал всем диви-
зионным командирам собрать своих солдат и отправляться в его ставку в
Белльвиле. Как только все собрались, он вызвал к себе офицеров, чтобы
сообщить им о своем решении возобновить войну. Нарушение Комитетом
общественного спасения договора в Ла-Жонэ, скоропостижная смерть
472
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
юного Людовика XVII в тюрьме Тампля, расквартирование войск Респуб-
лики во всех уголках Вандеи, осуждение на смерть нескольких роялист-
ских руководителей, арестованных в окрестностях Машкуля (Machecoul),
арест Алара128 в его лагере при Ле-Сабле, приказы, которые были отданы,
и меры, предпринятые для того, чтобы захватить самого Шаретта в его
ставке, помощь, обещанная Англией, которая сейчас готовит крупнейшую
экспедицию, восстание всей Бретани и, наконец, точные приказы, полу-
ченные им от принцев - таковы были мотивы, приведенные Шареттом с
целью демонстрации необходимости вновь взяться за оружие и объявить
Республике войну не на жизнь, а на смерть.
Обращаясь к своим ветеранам Вандеи, Шаррет хотел разбудить в их
сердцах кипучий энтузиазм, которым был проникнут он сам. Однако
когда он закончил, собрание оказалось охваченным унынием и страхом, за
громкой и оживленной речью командира последовало угрюмое молчание.
Нарушение договора, который большинство офицеров полагало вполне
законным, удивило всех. Множество вандейцев привыкли к радостям
мирной жизни, партийные страсти больше не бушевали, мятежный дух
перестал воспламенять сердца. Вид руин, покрывавших страну, воспоми-
нания о тяготах войны, всякого рода лишения, которые она несла, несча-
стья, жертвами которых стали обе стороны, и, в особенности, надежда
воспользоваться мирным временем, чтобы устранить катастрофические
последствия боевых действий, ослабили ненависть и сблизили сердца,
заставив политические настроения замолчать. Вандейцы теперь предпо-
читали славе, достающейся ценой опасностей всегда приносящей несчастья
войны, отдых в безвестности под сенью потемневших крыш и лачуг. Среди
собравшихся раздалось лишь несколько голосов, ответивших на призыв
Шаретта к прежней отваге и неизменной верности вандейцев.
Это свидетельство невысокой готовности роялистов снова взяться за
оружие удивило, но совершенно не обескуражило Шаретта. Он вновь взял
слово и от убеждений перешел к речам о необходимости ПОДЧИНЯТЬСЯ! С его
уст слетел категорический приказ вооружаться во имя священного дела
Бурбонов. Влияние этого прекрасного руководителя на тех, кого случай-
ности гражданской войны поставили под его начало, было таким сильным,
что никто не осмелился противоречить лидеру, каждый решил подчи-
ниться. Шаретт велел принести новую клятву верности королю Людовику
XVIII и, желая оживить пыл Вандеи, принялся ловко восхвалять отвагу
и славу солдат, которые вскоре должны были восстановить религию и
монархию на нерушимом фундаменте. Именно после этого собрания
Шаретт обратился к французскому народу с воззванием, в котором пояс-
нял мотивы, приведшие к кратковременному перемирию с Республикой,
и причины, теперь побуждавшие возобновить войну. «О, французы! Вы,
кто еще заслуживает этого имени, - говорил он. — Выношу на ваш суд на-
ши деяния и наши чувства. Присоединяйтесь к нам, или, скорее, дейст-
128 Один из помощников Шаретта. - Прим. авт.
473
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
вуйте, как мы. Выйдите, наконец, из трусливой апатии, в которой вы так
долго прозябали. Объединяйтесь вокруг общего центра чести и славы фран-
цузов, перестаньте представляться преступными приверженцами наших
врагов и служить своим палачам. Учитесь на опыте, предпочтите славную
смерть жизни, навсегда запятнанной преступлением!». И все же энтузиазм,
вызванный этим воззванием и суровыми мерами, принятыми Шареттом,
был искусственным, доказательством чему могут служить слабые резуль-
таты, к которым привело это вооруженное восстание.
Пока Шаретт таким образом торопился исполнить приказания, пере-
данные ему от имени графа д’Артуа маркизом де Ривьером, республиканцы
расположились лагерем в Эссаре (Essards), заняв стратегическую позицию,
отделявшую роялистскую армию от ставки в Белльвиле. Шаретт понял,
что, прежде чем приступать к боевым действиям, необходимо избавиться
от опасных соседей, и воспользовался их самоуверенность, чтобы уничто-
жить. Он выступил из Белльвиля во главе своих отборных войск, пряча
свой переход под покровом глубокой ночи, приблизился к лагерю против-
ника на расстояние полулье, отдал своим солдатам приказ остановиться
и направил десять всадников потребовать у командира республиканцев,
чтобы тот отступил.
Выдвигая это единственное требование вместо того, чтобы неожиданно
атаковать противника, Шаретт еще пытался соблюсти приличия. Лагерь
при Эссаре был частично расположен на особой территории, отошедшей
роялистам по условиям договора в Ла-Жонэ, так что лидер вандейцев,
делая вид, что расценивает такое размещение лагеря как преднамеренное
нарушение договора, действовал как бы в рамках своих прав, а сделанное
им предупреждение не могло рассматриваться в качестве открытия боевых
действий. Однако командующего республиканцев этой хитростью провести
не удалось, он ответил, что, заняв позицию по приказу своего правитель-
ства, он сможет ее защитить.
Тогда Шаретт скомандовал главным силам своего отряда приблизиться
и приказал оставить первые выстрелы республиканцев без ответа, а потом
взять лагерь в штыки и захватить его. Маневр был оперативно выполнен.
Шаретт сам бесстрашно бросился в атаку во главе своих солдат. Республи-
канцы встретили их яростным огнем, но лагерь уже был окружен со всех
сторон. Вскоре он пал. Более трех сотен из находившихся там пятисот чело-
век были взяты в плен. На следующий день Шаретт отправил сообщение в
Ле-Сабль, где располагался комиссар Конвента годен, с просьбой принять
захваченных солдат в обмен на такое же количество пленных роялистов.
Представитель народа не удостоил его ответом. У вандейского руководи-
теля Дюмутье пулей была раздоблена челюсть, а один из его офицеров,
Пажо, был тяжело ранен в правое бедро.
По возвращении в штаб-квартиру в Белльвиле Шаретт не заметил, что
в его армии возник раскол, и что часть его сторонников от него отвернулась.
С самого примирения в Ла-Жонэ к нему в Вандею стекалось множество
474
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
эмигрантов, спешивших оказаться рядом с Шареттом, чтобы просить места
в его армии. Но, если верить одному из историков, рьяному защитнику
Шаретта129, эти французы-эмигранты были в большей степени честолюби-
выми, чем отважными. Гордясь своим благородным происхождением, гово-
рит историк, своими зачастую вымышленными титулами и настоящими
или фальшивыми военными подвигами под знаменами держав-союзников,
эти люди полагали, что само звание эмигранта уже должно послужить им
рекомендацией и поднять на самые вершины. Своими завышенными при-
тязаниями, высокомерным видом, оскорбительным чванством и особенно
своим шокирующим презрением к военным скромного происхождения,
зачастую самых заурядных профессий, под грубой одеждой которых
скрывались мужественные сердца, гордящиеся кровью, пролитой ими на
полях сражений, эмигранты создавали вокруг себя отчуждение, держа-
лись особняком, их приказам отказывались подчиняться. «Пусть будут
как мы, - говорили вандейцы, - пусть, оставив гордость, бегут в атаку на
врага и покажут самым смелым из нас, что достойны командовать нами».
Ненависть между эмигрантами и вандейцами достигла такого накала, что
Шаретт не решился взять эмигрантов с собой в экспедицию на Эссар. Все
это внушило ему более, чем презрение к последним. Выступая на респуб-
ликанцев, он сказал: «Я вижу множество шевалье, графов и маркизов в
своей ставке, но здесь со мной лишь мои старые и отважные товарищи, и
мне от этого спокойнее». Такие проявления уважения Шаретта к вандей-
цам вызывали их гордость и увеличивали их ненависть к эмигрантам.
Победой при Эссаре они воспользовались, чтобы осыпать соперников сарка-
стическими замечаниями. Раздор между этими двумя классами роялистов
усилился до такой степени, что эмигранты, желая прекратить насмешки
вандейцев, решили просить у Шаретта позволения уйти в ставку Стоффле
(Stofflet). Руководитель Нижней Вандеи с удовольствием разрешил им это,
весьма довольный тем, что ему представился случай избавиться от людей,
притязания и надменность которых ему были в равной степени отврати-
тельны. Однако этот раскол в рядах тех, кто служил одной цели, с каждым
днем все более ослаблял партию роялистов. Те, кто обладал способностью
предвидеть, не могли не вздыхать, убежденные в том, что раскол влечет
за собой поражение.
Между Шареттом и Стоффле по-прежнему царила ненависть, еще
более фатальная для роялистов, чем та, которую испытывали друг к другу
различные группировки. Маркизу де Ривьеру, который после Шаретта
направился к Стоффле, чтобы приказать ему взяться за оружие вместе с
Шареттом, было также поручено привести соперников к искреннему при-
мирению. Он устроил им встречу в Борепэре (Beaurepaire) у командира
Сапино, где взял с обоих обещание забыть прошлое и действовать слаженно
во время будущих операций. Не решившись проявить всю глубину своей
ненависти в присутствии генерал-лейтенанта Королевства, они обещали
129 Ле Бувье-Демортье. - Прим. авт.
475
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
все, что тот хотел, но, сразу же по возвращении в свои штаб-квартиры,
попрали данные обещания и дали выход пожиравшей их взаимной зависти.
Еще больший враг аристократов, чем Шаретт, Стоффле сначала принял
эмигрантов до оскорбительности покровительственно и даже заставил их
подписать акт, согласно которому они отказывались от каких бы то ни
было претензий, признавали его своим главнокомандующим и обещали
повиновение. Такая низкая угодливость, тем более лестная для Стоффле,
видевшего в них титулованных придворных, а также лиц, которые еще
недавно могли его самого нанять на службу130, смягчила его свирепый
нрав, наполнив тщеславной гордостью, а узнав, что Шаретт исключил
эмигрантов из своей армии, Стоффле из ненависти к сопернику предло-
жил им убежище, полагая, что этим увеличит численность и силу своей
партии. Итак, эмигранты валом повалили в его ставку и настолько опья-
нили командующего преувеличенными восхвалениями, что тот потерял
голову, забыл о праве ветеранов Вандеи на его милости и осыпал вновь
прибывших привилегиями, щедро раздавая им отличия, оскорбительные
для его первых офицеров.
Подобное поведение не способствовало единству армии Стоффле. Нена-
висть к эмигрантам стала не менее яростной, чем в ставке Шаретта, со всех
сторон на Стоффле сыпались горчайшие упреки131.
Ослепленный своими предубеждениями, Стоффле не дал никакого хода
этим жалобам, последняя из которых заканчивалась предсказанием, тем
более потрясающим, что оно ужасным образом сбылось. Стоффле даже
пренебрег исполнением приказов графа д’Артуа, переданных ему через
маркиза де Ривьера, и, вместо того, чтобы честно объединиться с Шарет-
130 Как вы, без сомнения, помните, этот командир вандейцев до войны был егерем у г-на де
Молеврье. - Прим. авт.
131 В одной из таких жалоб командир Шарль от лица множества товарищей говорил: «Считаю
себя обязанным предупредить Вас, что все Ваши старые офицеры недовольны тем, как с ними
обращаются, презрением, с которым к ним относятся, и явным предпочтением, оказываемым
людям, называющим себя аристократами в эмиграции и, возможно незаслуженно, принимаю-
щими громкие имена. Отныне на совет приглашаются только эмигранты, никогда не сделавшие
в Вандее ни выстрела... Появляются воззвания от имени военного совета, подписанные офице-
рами, не имеющими никаких знаний, эмигрантами и придворной челядью. Почему после этих
мнимых подписей указаны различные «Кади», «Николя», «Шалоны», «Форестье», «Сетреоны»,
«Суайе», «Фужрэ»? Где указаны их звания? Разве это те офицеры, кто нанес республиканцам
поражение при Короне, Шатильоне, Вибье, Доле, Понторсоне, Жестэ, Шемилье, что сегодня
подписываются от имени совета?... Генерал! Если от Вас удалят офицеров, презираемых за их
происхождение, несмотря на их отвагу и возвышенность чувств, берегитесь участи, которая Вас
ожидает. По той же причине Ваши офицеры опротестуют эти воззвания, как из-за проявленной
к ним несправедливости, так и из-за содержания прокламаций. Одна из них содержит личные
выпады против Шаретта. Возможно, он их заслуживает, но, когда существует необходимость
объединения, нужно избегать всего, что сеет раздор. Эмигранты валят в Вашу ставку толпой,
потому что Вы не ведете военных действий: начните войну - они все разбегутся. Ни один из них
не обеспечивает себя оружием и не стремится действовать... Эмигранты должны бы скрывать свои
имена и звания, стараться не носить свои титулы до тех пор, пока не позволят обстоятельства. Как
только республиканцы овладеют районами, которыми командуют Шаретт и Сапино, они, можете
быть уверены, поставят Вам в укор то, что Вы приютили этих господ [эмигрантов - Прим, пер.},
и будут действовать соответственно... Что мы тогда будем делать?». - Прим. авт.
476
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
том для согласованного начала боевых действий, упорно продолжал мир-
ное существование, невзирая на бесконечные насильственные действия
республиканцев на его территории. Совместно со своим другом и совет-
ником аббатом Бернье он даже предложил себя в качестве посредника в
примирении между Республикой и Шареттом, чувства которого он изучил
настолько хорошо, что мог льстить себе надеждой на успех, надеясь также,
что таким образом сможет уязвить своего соперника. Письма следовали
за письмами, интриги за интригами, трудности за трудностями. Респуб-
ликанцы приготовились наслаждаться комедией в ожидании удобного
момента, чтобы свалиться на переговорщиков, опьяненных пагубными
амбициями построить свое благополучие на несчастье соперника, что, как
станет ясно из дальнейших событий, превратилось в полное поражение
всех вандейцев.
Пока роялисты Верхней и Нижней Вандеи тратили таким образом свои
силы на пустые раздоры, их соратники из Пуату и Анжу, возглавляемые
виконтом де Сепо (de Бсёреаих) и Сапино, вместе составляющие так назы-
ваемую армию центра, с большей преданностью следовали приказам графа
д’Артуа и готовились к диверсии ради содействия масштабной киберонской
экспедиции. Их объединенные колонны укрепились в коммунах Клеман,
Ла-Пляс, Бекон и Леру-Беконнэ (Clement, la Place, Becon, Leroux-Becon-
nais). Неподалеку от них располагался республиканский пост, командир
которого, по имени Лебле (Lebled), решился принять против них меры.
Узнав от своих шпионов, что роялисты, уверенные в численном преиму-
ществе, совершенно не держатся настороже, он выступил ночью с такими
предосторожностями, что никем незамеченный дошел до лагеря в Ла-Пляс,
где командовал шевалье Тюрпен. Со штыками наперевес войско Лебле
молниеносно напало на пост. Захваченные врасплох роялисты, испуган-
ные криками своих товарищей, даже не думали защищаться. Они в бес-
порядке бежали по направлению к лагерю при Беконе. Там они посеяли
такую панику, что командир лагеря виконт Сепо под влиянием момента
счел необходимым отдать приказ сниматься с лагеря и отправляться на
объединение с постом в Леру. Добравшись до окружавших их равнин Ланд-
Маргери (Landes-Margueries), он построил свои войска в боевой порядок
и так ожидал подхода республиканцев. Лебле стоило бы из осторожности
удовлетвориться двумя одержанными в этот день победами и, разграбив
оба лагеря, отступить, но, ободренный успехом и захваченный храбростью,
которую выказали его солдаты, он кинулся преследовать роялистов и
смог догнать их перед самым наступлением ночи. Сепо расположился на
возвышенности, над впадиной, где пролегала дорога, по которой должны
были пройти республиканцы, и укрылся за непроходимой живой изгоро-
дью. Войско Лебле запыхалось от усталости, но он, тем не менее, атаковал
роялистов. Нападение республиканцев было встречено непрерывным
огнем артиллерии, сеявшей в их рядах смерть. Отряды Лебле, с трудом
сражавшиеся во мраке ночи, на сложном участке и в невыгодном для себя
477
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
положении, предпринимали героические, но напрасные усилия, чтобы
продвинуться вперед и добраться до роялистов. Они несколько раз шли на
штурм. При каждой атаке на них практически в упор сыпался град ядер и
пуль. В конце концов республиканцы обратились в бегство, чтобы спастись
от этой резни, а роялисты бросились за ними по пятам. К счастью, темнота
настолько сгустилась, что мешала наносить точные удары. Потерявшим
более половины своих солдат республиканцам удалось добраться до Анже
(Angers). Сепо преследовал их до городских ворот, а затем его победоносные
войска вернулись на свои прежние позиции.
Так обстояли дела роялистов на театре военных действий первого вос-
стания в тот момент, когда среди них начала распространяться новость
о великой катастрофе. Она оказала самое роковое влияние на общий дух
войск, повергнув большинство роялистов в уныние. Все надежды партии
сторонников короны были обращены на большую экспедицию, которую
готовила Англия. Роялисты рассчитывали на подкрепление людьми,
оружием, всякого рода припасами. Они льстили себе надеждой вскоре
увидеть, как принц из дома Бурбонов, наконец, ступит на землю Вандеи
и своим присутствием разожжет огонь героизма и верности. Катастрофа
на Кибероне развеяла все иллюзии, повергла в печаль сердца и охладила
мужество. Все чувствовали, что время, когда роялисты еще могли наде-
яться на победу в борьбе с Республикой, миновало. Всех охватило желание
покориться судьбе, и отныне республиканцы сражались с уже заранее
наполовину побежденным врагом.
Наибольшее впечатление киберонское несчастье произвело на армию
Шаретта. Ужасная новость породила в сердце вандейского генерала ярость
и неистовство. Едва узнав о трагической участи пленников, захваченных
на полуострове, внимая лишь своему отчаянию, он поклялся отомстить
за них страшными репрессиями. Шаретт заставил привести к себе всех
пленных республиканцев, содержавшихся в Белльвиле, и приказал рас-
стрелять их. Этот кровожадный приказ был тут же приведен в исполнение.
Киберонских пленников судили и расстреливали чужеземные солдаты132.
Французы-республиканцы были приговорены без суда и хладнокровно
уничтожены французами-роялистами. Чудовищная, никому не нужная
месть, более чем что-либо демонстрирующая, до каких устрашающих
крайностей опускаются все стороны, участвующие в гражданских войнах.
Так, чтобы отомстить за невинные жертвы, Шаретт принес в жертву
других невинных. Мы с сожалением повествуем об этом отвратительном
проявлении чрезмерной жестокости. Оно обрисовывает, до какой сте-
пени деградации дошла война в Вандее, предпринятая вначале по сооб-
ражениям верности. Не так благородный Боншамп (Bonchamp) мстил за
гибель свою и своей партии. Но Боншамп, как и большинство командиров
132 Напомним, что французские военные, одержавшие над эмигрантами победу на Киберо-
не, не захотели принимать участие в деятельности военной комиссии, собравшейся, чтобы
судить пленных. Для этой работы пришлось привлечь иностранных офицеров. См. главу 11. -
Прим. авт.
478
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
первой Вандеи, был великодушным воином. Шаретт же был всего-навсего
свирепым партизаном, действовавшим, скорее согласно военному кодексу
американских дикарей, нежели в соответствии с правами и законами,
признанными цивилизованными народами. Из всех этих несчастных
жертв, уничтоженных в порыве тупой мстительности, уцелели лишь два
солдата. Один из них был отправлен к военным, а другой - к гражданским
властям Республики. «Ступайте, - сказал Шаретт, отпуская их, — и рас-
скажите своим тиранам, что после того, что довелось испытать пленникам
Киберона, ни один из ваших товарищей не доживет до завтрашнего дня, и
такая судьба ожидает отныне всех, кто попадет мне в руки». Преступле-
ние, совершенное на Кибероне, несомненно заслуживает отвращения, но
стоило ли из мести повторять его?
Удар, нанесенный роялистам генералом Гошем (Hoche), получил ре-
зонанс на всех территориях, приверженных престолу. Долгое время
командиры роялистов, удрученные и настороженные, не осмеливались ни
на какие предприятия, пока Англия, готовившая вторую экспедицию, не
вернула им некоторую энергию, дав надежду на более благородное отмще-
ние, чем произошедшее в Белльвиле. В самом деле, Англия, верная своему
принципу вооружать французов против французов, чтобы пользоваться
их разногласиями и оборачивать последние на пользу коалиции, решила
снарядить в своих портах новую экспедицию, не менее впечатляющую, чем
первая. Граф д’Артуа, наконец, мог надеяться принять в ней личное уча-
стие. Готовился линейный корабль - «Ясон», для того, чтобы переправить
его с достоинством, приличествующим рангу и важной роли, которую он
призван был сыграть во Франции. Пока снаряжались суда, флот из двад-
цати пяти линейных кораблей под командованием адмирала Бридпорта
и лорда Корнуоллиса угрожал Лорьену и Белль-Илю. Отдельные эскадры
должны были тревожить Гавр, Шербур, Гранвилль и Сен-Мало.
25 сентября граф д’Артуа взошел на борт корабля в Портсмуте и отпра-
вился в путь. Его экспедиция, подготовленная в Саутгемптоне с больши-
ми затратами и всей британской роскошью, состояла из ста сорока транс-
портных судов, на борту которых размещались войска под общим коман-
дованием того самого лорда Мойра, которого так тщетно ожидали в свое
время на Кибероне. Командование эскадрой сопровождения было поручено
адмиралу Уоррену. Экспедиционная армия делилась на два корпуса, пер-
вый из которых, насчитывавший четыре тысячи англичан, находился под
отдельным командованием генерал-майора Дойля, имевшего специальное
задание по высадке графа д’Артуа на берега Франции и поддержанию связи
между позициями роялистов внутри страны и местом высадки. Лорд Мойра
должен был оказывать поддержку генерал-майору Дойлю с несколькими
английскими полками и различными подразделениями, созданными из
эмигрантов, такими как Британские Уланы, полк Шуазеля, командные
кадры полков Аллонвиля и Уильямсона, Королевский Кавалерийский,
егеря Йорка и полки Кастра и Мортемара. Командные кадры, насчиты-
479
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
вавшие от четырехсот до пятисот офицеров, на континенте должны были
пополниться роялистами Вандеи. Кроме того, на экспедиционных кораблях
находилось около сорока высших офицеров, составлявших свиту и кортеж
Монсеньора133. Артиллерия, лошади, всякого рода оружие, боеприпасы,
провиант, обмундирование, денежные средства - не было забыто ничего, что
могло придать этой новой экспедиции импозантный и устрашающий вид.
Как только транспорты вышли в открытое море, созвали совет с целью
определить, в какой точке побережья следует произвести высадку, хотя
этот вопрос следовало бы решить заранее. Шаретт уже давно настаивал на
том, что предпочтение должно быть отдано именно его территории, и напо-
минал об ошибке, сделанной при избрании в качества места высадки голых
и малоудобных скал Киберона. По справедливости, и теперь, и тогда тер-
ритория Шаретта предоставляла наибольшие преимущества из-за помощи
всякого рода, которую его присутствие могло оказать экспедиционному
корпусу. Но и в этой второй экспедиции всем вскоре предстояло убедиться,
что англичане мало заботились о реальном успехе предприятия. Странное
противоречие, которому пока так и не удалось найти удовлетворительного
объяснения! Правительство островного государства шло на огромные
жертвы, чтобы подготовить экспедицию, азатем, казалось, предпринимало
все возможные меры, чтобы она потерпела поражение. Неужели англи-
чанам недостаточно было крови, пролившейся на Кибероне, и теперь они
хотели довершить уничтожение тех, кому, казалось, оказывали услуги?
Ради чести британского кабинета министров оставалось надеяться, что
история новой экспедиции даст меньше оснований для таких подозрений.
План Шаретта был отклонен после краткой дискуссии, которую вен-
чало мнение английских комиссаров. Затем собрание оживленно обсудило
замысел по захвату острова Нуармутье (Noirmoutiers) для высадки. Новый
план давал некоторые преимущества, так как обеспечивал соседство с
армией Шаретта, но, помимо того, что захват Нуармутье боем представ-
лялся сомнительным, существовал также риск попасть на острове в окру-
жение, как это случилось на Кибероне. Данное соображение являлось
мощным аргументом для большинства англичан, составлявших десантную
армию, и заставило отказаться и от этого плана. После долгих обсужде-
ний было принято решение разместиться на Иль-Дьё под почти смешным
предлогом ожидания подкрепления из Англии, подкрепления, которое
еще не было готово.
В соответствии с принятым 29 сентября решением, англичане высадили
на Иль-Дьё от семи до восьми сотен эмигрантов и четыре тысячи англий-
ских солдат, составлявших первую дивизию. Иль-Дьё, расположенный в
трех лье к юго-востоку от побережья Сен-Жан-де-Монт, представляет собой
гранитную скалу площадью в полтора лье. Его порт дает малонадежное
укрытие, а подступы к нему опасны. Тонкий слой плодородной почвы мог
133 Monsieur (хотя произносится как «месье», переводится часто как «монсеньор») - титул
королевского дома, который носил брат короля, следующий за ним по старшинству. - Прим. ред.
480
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
с трудом прокормить островитян в течение трети года. Все мужчины рыба-
чили, обработкой земли занимались лишь женщины. На острове не было
ни родниковой воды, ни пастбищ, ни скота. Разве в такой бухте и в таких
условиях нужно было расквартировывать армию, присутствие которой так
пригодилось бы на берегах Франции? Вскоре это катастрофическое реше-
ние привело к самым трагическим результатам. Начался падеж лошадей,
лишенных чистой и здоровой воды, люди также страдали. Вскоре армию,
которую следовало бы без промедления бросить на врага, охватило уныние.
Тем не менее, весть о новых усилиях, предпринятых англичанами ра-
ди поддержания дела французской короны, и особенно объявление о пред-
стоящем в ближайшее время прибытии Монсеньора, генерал-лейтенанта
Королевства, изгладили глубокий след, оставленный киберонской ката-
строфой. Роялисты взялись за оружие. Шаретт в Нижней Вандее, Сепо и
Сапино в Анжу и Пуату, Ле Мерсье и Жорж Кадудаль в Морбиане (Мог-
bihan), предприняли большие усилия, чтобы собрать вооруженные силы,
способные оказать поддержку действиям принца. Даже Стоффле, каза-
лось, вышел из своей апатии и устыдился того, что стал последним, кто
доказал свое усердие и преданность. Можно было сказать, что энтузиазм
нового восстания вскружил всем голову. Заметившие все эти брожения
республиканцы оказались, таким образом, предупреждены о приближе-
нии опасного момента и держались настороже. Генерал Гош с обычной
для него активностью следил за всеми движениями роялистов и был готов
нанести им новый удар.
Едва высадившись на Иль-Дьё, граф д’Артуа отправил маркиза де
Ривьера к Шаретту и Стоффле. Посланник принца вез первому знаки
ордена Святого Духа (cordon rouge) и патент на звание генерал-лейтенанта,
подписанный рукой Людовика XVIII134. Маркиз вручил Стоффле патент
134 Данный патент на звание генерал-лейтенанта полагался Шаретту с июля 1794 г., но отсутствие
связи до сих пор не давало возможности его вручить. Почести, которых был удостоен Шаретт, не
должны никого удивлять. Он был почти единственным руководителем Вандеи, кто достиг того,
что называется славой. Его известность, в некоторой степени основанная на той особой аффек-
тации, без которой республиканцы почти никогда не говорили именно о нем в своих публичных
актах, в Европе была безграничной, а его таланты могли вызвать зависть у наиболее знаменитых
полководцев эпохи. Приведем достаточно убедительное доказательство, письмо, столь же стран-
ное и необыкновенное, как и все деяния того, кто его написал. Это письмо генерала Суворова,
написанное в Варшаве 1 октября 1795 г. Вот оно;
Генерал Суворов - г ну де Шаретту, генералиссимусу войск короля Франции, в его штаб
квартиру
«Герой Вандеи! Знаменитый защитник веры твоих отцов и престола твоих государей - привет
тебе!
Да блюдет тебя всегда Сокрушающий брани и да предводит руку твою сквозь полки твоих
многочисленных врагов и, назнаменованные перстом сего Бога мстителя, падут они, разсеяны,
яко листья, возвеянные северным ветром!
И вы, безсмертные вандейцы, верные хранители чести французов, достойные братья по оружию
героя! опираясь на него возстановите храм Господа и престол ваших государей! Нечестивые да
погибнут! Да исчезнет след их. Да возродит благотворный мир древний ствол лилии, изогнутый
бурей, что поднимется благодаря вам более ярким и величественным.
Храбрый Шаретт, честь французских рыцарей! Свет исполнен твоего имени, удивленная Европа
созерцает тебя, а я - я удивляюсь тебе и приветствую тебя! Бог благословляет тебя, как некогда
481
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
на звание бригадного генерала и выдвинул двум вандейским руководите-
лям новые настоятельные требования полного примирения, однако знак
отличия, врученный Шаретту, и высшее звание, которое он только что
получил, глубоко ранили гордость Стоффле и удвоили испытываемые им
ненависть и зависть. Это незамедлительно проявилось в том, как неспешно
он принялся поддерживать усилия роялистов. Стоффле считал, что имеет
более законное, чем Шаретт, право на милости принца. Он утверждал, что
генерал Нижней Вандеи во время первой войны служил под его началом, и
из-за этого Стоффле теперь во всеуслышание жаловался о несправедливо-
сти к нему короля. Этот новый повод для ненависти будет иметь роковые
последствия для дела монархии.
Шаретт же, напротив, гордясь только что полученным отличием, видя,
что его амбиции, наконец, удовлетворены, казалось, удвоил рвение, чтобы
заслужить новые почести: он организовал многочисленный сбор войск в
Паллюо (Palluau). Едва узнав о том, что граф д'Артуа решился или, ско-
рее, был вынужден (так как мы отказываемся верить в то, что принц мог
сам согласиться на эту меру) покинуть Иль-Дьё, Шаретт решил подойти
ближе к побережью, чтобы облегчить связь с графом д’Артуа. Для этого
он выбрал дивизии из Машкуля и Эзнэ (Aizenay) и направил их к побе-
режью Сен-Жан-де-Монт, которое снова было им выбрано, как наиболее
удобное для высадки. По дороге навстречу роялистам вышли четыреста
республиканцев из семнадцатого полка, располагавшегося гарнизоном
в Сен-Жиль-сюр-Вик (Saint-Gilles-sur-Vic), и попытались помешать их
походу. Роялисты дали им мощный отпор и, опасаясь, как бы по пути их
не побеспокоил гарнизон Шаллана (Challans), оставили часть своего отряда
на равнине Сулана (Soulans), чтобы удержать противника. Шаретту еще
представился случай поздравить себя с таким решением, потому что на
следующий день несколько республиканских отрядов, насчитывавших
около тысячи двухсот человек, соединились с разбитым накануне и бро-
сились на роялистов. Однако они были встречены с такой отвагой и были
настолько напуганы орудиями двух английских люгеров135, что им при-
шлось бежать, бросив на месте сотню своих убитых, раненых или взятых
в плен товарищей.
Давида, мстителя филистимлянам! Благоговей перед Его судьбами, лети, нападай, поражай, и
победа пойдет по стопам твоим!
Таковы обеты воина, поседевшего на полях чести и всегда видевшего победу, венчающую
уверенность в Бога победодавца! Слава Ему, ибо Он источник всякой славы! Слаба Тебе, ибо Он
возлюбил тебя!..»
(Прим. пер. - Цитата по книге «История Графа Суворова-Рымникского Генералиссимуса
Российских войск», Н.А. Полевой, М., 1904 г., стр. 150).
Надо признать, что это высокопарное послание уже тогда пользовавшегося столь выдающейся
репутацией деятеля, должно было создать у Шаретта высокое мнение о самом себе и увеличить
его гордыню. Если бы эта похвала прозвучала из уст другого человека, не Суворова, она произвела
бы меньший эффект. - Прим. авт.
135 Люгер - небольшое быстроходное судно с 2 или 3 мачтами длиной около 15-25 метров. -
Прим. ред.
482
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Теперь ничто не препятствовало полной высадке экспедиционной
армии. И все же, по неизвестным причинам лорд Мойра дал приказ о
частичной выгрузке боеприпасов и прочего военного снаряжения. Оно
состояло из сорока тысяч фунтов пороха, двух 8-фунтовых пушек, шести
тысяч ружей, сабель, пистолетов, красных мундиров, рубах, чулок, баш-
маков и массы других предметов того же рода. Все это было погружено
на более чем шестьдесят повозок и отправлено в Белльвиль. Однако по
непредвиденным обстоятельствам сорок тысяч фунтов пороха взорвались
в ту же ночь. Ужасный взрыв едва не уничтожил городок и всех, кто в нем
находился.
Все территории, занимаемые роялистами, находились в ожидании ско-
рых событий. Каждый задавался вопросом, когда же, наконец, граф д’Ар-
туа решится покинуть Иль-Дьё и высадиться в сопровождении армии.
Пока что задержка могла быть вызвана продолжавшимися более месяца
пустыми спорами о наиболее благоприятном месте этой столь желанной,
с таким нетерпением ожидаемой высадки. С одной стороны, агенты де
Пиюзе, еще не потерявшего, несмотря на свое трусливое поведение на
Кибероне, кредит доверия у графа и, в особенности, у английских комис-
саров, а с другой - посланцы Шаретта, активно защищавшие предложе-
ние своего генерала, удерживали принца и его совет в самой плачевной
нерешительности. В это время экспедиционный корпус хирел на Иль-Дьё:
все лошади пали, английские корабли и сам остров были заполнены боль-
ными и умирающими. Наконец, несмотря на интриги де Пюизе и настоя-
тельные просьбы его агента, Монсеньор, казалось, сделал выбор в пользу
Шаретта. Он написал вандейскому командиру письмо, осведомляя его о
своем решении. В письме говорилось: «Прошу Вас, даже приказываю обо-
значить для меня какое-либо место на побережье, от Бурнёфа (Bourgneuf)
до мыса Эгийон (Aiguillon), куда в назначенный день Вы сможете прислать
отряд из нескольких сотен лошадей. Я обязательно буду там с небольшим
количеством людей и присоединюсь к Вашей бесстрашной армии, а затем
мы договоримся о месте, где сможем протянуть руку англичанам и уста-
новить с ними прочное сообщение. Все эти задержки огорчают меня, но
совершенно не ослабляют ни моей стойкости, ни моей твердой решимости».
Поощренный столь лестным письмом, Шаретт полагал, что, наконец,
достиг цели всех своих устремлений и вскоре заполучит в свою армию ге-
нерал-лейтенанта Королевства. Дважды выступал он в поход, чтобы под-
держать высадку принца, и дважды реальные или выдуманные англича-
нами трудности мешали исполнению планов. Наконец, в назначенный для
третьей попытки день Шаретт выступил из Белльвиля, собрал все свои
дивизии и несколькими колоннами направился к месту высадки. Никогда
еще королевская армия Нижней Вандеи не была столь многочисленной.
Количество бойцов достигало четырнадцати или пятнадцати тысяч чело-
век, включая две тысячи кавалеристов. Никогда еще эту армию не охва-
тывал такой подъем духа и никогда еще надежда восстановить старинный
483
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
престол Бурбонов не была столь восторженной. Честолюбивые замыслы
первыми предстать перед принцем, быть замеченными им, чтобы получить
право просить его милостей, привлекли к Шаретту множество никогда до
сих пор не воевавших людей, так что его армия скорее представляла собой
народ, идущий приветствовать своего государя, нежели собрание воинов.
Наставал момент, который все предвкушали в своем воображении.
Армия находилась в Несме (Nesme), ей оставалось сделать всего один пе-
реход, чтобы добраться до расположенного на берегу моря Ла-Транша (1а
Tranche), когда к Шаретту прибыл посланный графом д’Артуа Гриньон
де Пузанж и объявил о том, что совет экспедиционного корпуса принял
решение остаться на Иль-Дьё и вести наблюдение, и что высадка будет про-
изведена в более подходящее время. Это сообщение расстроило Шаретта.
Напрасно Пузанж вручал ему от имени графа д’Артуа великолепную саблю,
с выгравированным на лезвии девизом: «Никогда не уступаю». «Передайте
принцу, — ответил Шаретт, — что он прислал мне мой смертный приговор.
Он отнимает у меня все возможности служить ему. Сегодня Вы видите меня
во главе пятнадцати тысяч человек, завтра я не наберу и полутора тысяч.
Мне остается только бежать и искать славной смерти. Мой выбор сделан, я
погибну с оружием в руке». Эти слова, которые все историки вкладывают
в уста Шаретта, явились своего рода предчувствием трагической участи,
постигшей его спустя некоторое время. Он справедливо предвидел, что,
утратив надежду увидеть в своих рядах графа д’Артуа, его партия падет
сама по себе, а армия рассеется.
Все писатели, повествовавшие об экспедиции на Иль-Дьё (а их великое
множество) терялись в тщетных догадках, пытаясь объяснить это стран-
ное событие. Партийный дух, который, казалось бы, в своих интересах
способен был найти оправдание всему, придал еще более таинственности
вопросу, который, как представляется нам, до сих пор не был разрешен
удовлетворительным образом. Одни утверждали, что высадка не была
осуществлена по вине англичан, другие обвиняли того, кто был наиболее
заинтересован в ней - графа д’Артуа. Мы уже говорили о замешательстве,
испытанном нами при попытке объяснить событие того же рода - кибе-
ронскую экспедицию. Не имея возможности удовлетворить любопытство
наших читателей, мы можем лишь помочь им сформировать собственное
мнение по этому историческому вопросу, который, наверное, долго еще
будет оставаться загадкой, и ограничимся цитатой автора, также описы-
вавшего эту несчастную войну в Вандее, и который, как нам кажется, был
единственным, кто довольно беспристрастно подошел к рассмотрению
этого пока еще спорного вопроса. «Коварство ли англичан или воля графа
д’Артуа, - говорит цитируемый нами автор136, - постоянно мешало осу-
ществлению высадки? Со временем стали говорить, что принц собрал свой
совет, чтобы решить, должен ли он высаживаться на берег, и большинство
из участников совета, находивших свое существование при его персоне
136 Г-н Ле Бувье-Демортье. - Прим. авт.
484
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
весьма приятным и рискуя его утратить на войне, отклонили высадку.
Наследник множества прославленных своей храбростью королей, внук
Генриха IV, неужели он действительно имел слабость прислушаться к
этому трусливому совету? Учитывая миссию маркиза де Ривьера и приказ
Шаретту прибыть для встречи принца на побережье, это представляется
мало возможным. Другие полагают - и это кажется не более вероят-
ным - что граф д’Артуа несколько раз обращался к командующему флотом
с вопросом, почему тот отказывается высаживать его на берег, и в конце
концов командующий ответил: «Изложите мне Вашу просьбу в письмен-
ном виде, и я отвечу Вам таким же образом».
Не останавливаясь на различных: «говорят, что...», отвергаемых исто-
рией, как не несущие в себе никакой подлинности, мотивы поведения,
столь противоречившего поставленным целям, необходимо искать в круп-
ных интересах, руководивших партиями. Со стороны англичан - снаряже-
ние внушительных флотов, огромные средства, которые никакая другая
нация не смогла бы пожертвовать с полной потерей для себя, пышные
почести, оказываемые свергнутому с престола королю (в лице его брата),
торжественное прибытие этого принца к берегам его земли обетованной.
Для последнего же это был престол, который предстояло завоевать, армия,
готовая его принять, народ, истощенный наиболее кровавой тиранией,
только и ожидающий возвращения законной власти прежних государей, -
существуют ли более надежные гаранты искреннего объединения в пред-
приятии, которое должно было восстановить великую империю и дать Ев-
ропе покой? И все же, те же самые англичане, можно сказать, вечные не-
други Франции, подстрекали революционные волнения, подпитывали
гражданскую войну, сеяли волнение в Европе. Интересы, гораздо более
значительные, нежели все понесенные Англией затраты, противоречили
восстановлению порядка, а за всеми демонстративными действиями на
пользу Бурбонов, возможно, скрывались инструменты, их погубившие,
а теперь мешавшие их возвращению. Французских принцев, именитых
пленников в английской столице и на английских кораблях, держали на
виду. Существовал приказ отправлять на дно все корабельные шлюпки,
которые будут замечены удаляющимися от флота или от берегов Иль-Дьё.
Ничто не могло укрыться от бдительности размещенных в различных точ-
ках постов... Знаний о политической системе английского правительства,
хорошо известной ныне, может быть, достаточно для того, чтобы составить
мнение 0 мотивах, помешавших высадке графа д’Артуа. Возможно также,
что пристрастность в этом вопросе будет сохраняться еще долгое время:
мы видим ситуацию со слишком близкого расстояния, будущие поколения
разглядят ее лучше, чем мы...»
Каковы бы ни были мотивы, повлиявшие на принятие этого странного
и рокового решения, граф д’Артуа вновь поднялся на борт «Ясона», 18 но-
ября снявшегося с якоря, чтобы вернуться в Англию. Флот адмирала Уор-
рена еще некоторое время курсировал в окрестностях Иль-Дьё и, в итоге,
485
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
вернулся в Портсмут, даже не выгрузив полностью все запасы оружия,
боеприпасов и обмундирования, которые с таким апломбом были обещаны
роялистам Вандеи.
Битва при Лоано.
23-24 ноября (2-3 фримера IV года). Пьемонт.
В то время как суровая погода вынуждала Альпийскую армию прекра-
тить активные действия и уйти на зимние квартиры, Итальянская армия,
располагавшаяся под более гостеприимным небом, дала большое сражение
и одержала победу, знаменовавшую окончание кампании и открывавшую
дорогу в эту землю классической культуры, завоевание которой продол-
жится в последующие годы. Однако, прежде чем обратиться к подробному
рассмотрению битвы при Лоано, необходимо вернуться немного назад.
Келлерман, отправляясь в Ниццу, чтобы там ожидать прибытия своего
преемника, отдал дивизионным генералам, командовавшим различными
частями армии, приказ не давать врагу передышки и тревожить его при
каждом удобном случае, желая тем самым поддерживать активность
французских войск и дать генералу Шереру возможность и далее следо-
вать своим планам наступления на противника, если генерал пожелает
придерживаться этого проекта. В соответствии с приказаниями, после
сражения при Малом Гибралтаре по всей французской линии фронта были
предприняты многочисленные операции.
Бартелеми-Луи-Жозеф Шерер. Гравюра Руссо
486
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Так, 25 сентября бригадный генерал Миолис, выгнав пьемонтцев и
австрийцев из их лагеря при Гарессио (Garessio), сжег его и захватил по-
роховой склад. 2 октября неприятельский авангард, размещавшийся на
круглом холме напротив Боргетто (Borghetto) приступил к строительству
укреплений с целью возведения крупнокалиберной батареи. Заметив это,
генерал Массена приказал генералу Виктору выгнать врага с этой позиции
и разрушить укрепления. Таким образом, в ночь со 2-го на 3-е октября холм
был окружен двумя колоннами, в то время как двести гренадер и двести
егерей не давали противнику оказать окруженным помощь. Добравшись
до подножия укреплений, французы попрыгали в траншеи, перебили всех,
кто не смог убежать под покровом ночи, а затем разрушили укрепления.
После этих двух операций прибыли приведенные Шерером из Испании
подкрепления. Вскоре в ставку прибыл сам главнокомандующий, и это
объединение двух в равной степени доблестных армий в одну преисполнило
обе такой уверенностью, что можно было ожидать величайших успехов.
Равно знакомых с усталостью и одними и теми же опасностями солдат с
Альп и из Пиренеев связало своего рода братство, которое, не уничтожая
мощной движущей силы существовавшего между ними соперничества,
должно было сделать их более сильными и укрепить их единство.
Тем временем, по мере того, как угроза со стороны французов, казалось,
начинала возрастать, австрийцы принялись все сильнее укрепляться в
Кампо ди Пьетри и Лоано. Конечно, при Вадо многих из них унесли бо-
лезни, но австрийцы все еще сохраняли большое превосходство - числен-
ное, позиционное и артиллерийское. Провианта и прочих припасов у них
было в избытке, тогда как французы, полностью лишенные сообщения
с Генуей, испытывали нехватку хлеба, обмундирования и боеприпасов.
Неприятельская армия, насчитывавшая 55 тысяч человек, занимала ли-
нию из укрепленных позиций, связанных друг с другом траншеями. Ее
левый фланг, примыкавший в районе Лоано к морю, вместе с артиллерией
занимал Финале и Брешию (Finale, Brescia). Центр армии располагался
на хорошо связанных между собой позициях в Рокка-Барбена, Мелоньо
и Сеттепани (Rocca-Barbena, Melogno, Settepani). Справа эти позиции
сообщались С пьемонтскими войсками, занимавшими Чеву, Мондови и
Кони (Ceva, Mondovi, Coni). Сардинская армия размещалась на позициях
в арьергарде - в горах Сан-Бернардо и Ла-Планет, растянув свой правый
фланг до Гарессио-на-Танаро (Garessio sur le Tanaro), где и располагались
более крупные силы. Как уже было сказано, все эти позиции были тща-
тельно укреплены и защищены сотней артиллерийских орудий, начиная с
самого мелкого и заканчивая самым крупным калибром. Узкая и глубокая
ложбина длиной около восьмисот туазов, имевшая обрывистый склон прак-
тически по всему фронту, разделяла две армии. Исключение составляла
деревня Лоано, занятая противником, разместившим перед ней три форта и
большие редуты на трех круглых высотах, с которых просматривалась эта
небольшая равнина, простиравшаяся на один лье в каждую сторону от них.
487
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
Позиции французской армии, насчитывавшей около 32 тысяч человек,
протянулись от скалы Боргетто, омываемой водами Средиземного моря,
до горных вершин, параллельных горам Ла-Планет и Сан-Бернардо. Две
дивизии прежней Итальянской армии, объединенные под командованием
генерала Массена, образовывали центр, занимали позиции при Сукарелло,
Кастель-Веккьо (Sucarello, Castel-Vecchio) и, по горной цепи, доходили до
ущелий Гарессио и Танаро. Третья дивизия той же армии, возглавляемая
генералом Серрюрье, формировала левый фланг, тогда как правый, во
главе которого стоял генерал Ожеро, состоял из 12 тысяч человек, при-
бывших из Пиренеев.
Уже одного только сопоставления численности и занимаемых позиций
достаточно для того, чтобы продемонстрировать, насколько неприятель-
ская армия была сильнее той, которой командовал генерал Шерер. Тем не
менее, невзирая на численное превосходство противника, французские
солдаты — оставшиеся без хлеба и без башмаков, испытывавшие нехватку
всего, что только можно, - громкими криками требовали, чтобы их вели
на врага. Генерал Шерер был тем более рад, видя их воодушевленными
этим воинственным пылом, что уже принял план возобновления насту-
пления, разработанный генералом Келлерманом, и решил испробовать все
возможные меры, чтобы восстановить сообщение с Генуей, настоящей и
единственной кормилицей армии. Итак, он решился оперативно сделать
все распоряжения, чтобы подготовить успех будущей атаки.
Находясь на сложном театре военных действий, пока не изученном им
до конца, генерал Шерер мудро решил проявить осторожность и прибег-
нуть к знаниям и опыту генералов бывшей Итальянской армии. Генерал
Массена, который во время этой кампании прекрасно изучил местность
и которого товарищи с удовольствием провозгласили наиболее талантли-
вым среди них из-за приобретенного им в горной войне большого опыта,
заслужил всеобщее признание и добился полного доверия главнокоман-
дующего. Вследствие этого Шерер поручил ему самому составить план
атаки. Прежде чем что-либо предпринять, Массена решил произвести
общую рекогносцировку позиций неприятеля. 17 ноября, крупный отряд
французских войск направился в Кампо ди Пьетри. Генерал Шарле,
которому была поручена эта экспедиция, разрушил находившиеся в этом
пункте укрепления и захватил три вражеских орудия, четыреста ружей и
пятьсот человек. Это было единственное препятствие, встреченное им на
линии неприятеля, которую он преодолел благодаря удаче в не меньшей
мере, чем своим способностям.
По его возвращении, генерал Массена занялся составлением плана.
На первый взгляд, правый фланг австро-сардинской армии, состоявший
по большей части из пьемонтских войск, легко можно было обойти. При
помощи новых войск, усиливших левый фланг и центр французской
армии, следовало предпринять наступательное движение и обойти непри-
ятельскую линию, поставив ее между двух огней. При исполнении этого
488
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
плана расчет строился на пылкости и неудержимости французов, однако
помехи, чинимые местным климатом и временем года: туманы и обильные
снегопады, могли помешать этому предприятию. Тогда Массена предло-
жил осуществить перед вражеским центром маневр, который следовало
направить на правый фланг противника, захватить позиции, прикры-
вавшие правый фланг в Банко, Рокка-Барбена и Бардинетто, перейти
через них и взять линию укреплений с тыла. Массена, предлагавший этот
рискованный проект, просил - и добился - поручить ему руководство его
выполнением. Войска, имевшие приказ усилить левый фланг, вновь спу-
стились к центру, а чтобы сбить с толку противника и местных жителей
и объяснить этот маневр, был пущен слух, что армия уходит на зимние
квартиры. По счастливой для успеха предприятия случайности, небольшое
суденышко, которое смогло перехитрить вражеские патрули, доставило во
французскую армию партию башмаков, которые вскоре и были розданы
солдатам и тем более радостно встречены, что решившие атаковать, даже
не имея обуви, бойцы собирались обмотать себе ноги ремнями, снятыми
с солдатских ранцев. Это событие подняло дух французов и воодушевило
их новым пылом.
Согласно окончательно согласованному между главнокомандующим
и Массена плану, решено было произвести три атаки, одну отвлекающую
и две настоящих: корпус левого крыла под командованием генерала Сер-
рюрье должен был прикрывать лагеря при Сен-Бернардо и Ла-Планет и,
демонстрируя головные части боевых колонн, угрожать пьемонтским
войскам, ставить им препятствия и, прежде всего, не давать прийти на
помощь центру неприятельской армии, главной атакой на которую, как мы
только что сказали, генерал Массена должен был руководить лично. Шерер
оставил за собой командование правым флангом армии. В начале дела он
должен был действовать активно, чтобы сбить врага с толку и заставить его
поверить в то, что настоящая атака проводится на его фланге. 22 ноября с
наступлением темноты Массена выступил из окрестностей Кастель-Веккьо
во главе двух своих дивизий. Он планировал одновременно две атаки, од-
ну - на правую, а вторую - на левую стороны вражеского центра, которым
командовал австрийский генерал Аржанто.
Эти две атаки требовали не только большой смелости и героической
отваги со стороны войска, но и успешного руководства СО стороны коман-
дующего генерала. Необходимо было не только сразиться с превосходящи-
ми почти вдвое силами противника на располагающейся над обрывом
позиции, защищенной укреплениями и оснащенной великолепной артил-
лерией, но и выполнить задуманное, то есть перерезать пути сообщения
между корпусом Аржанто и войсками, размещавшимися в Лоано, а затем,
разбив противника, быстро одержать победу на не менее важных позициях
при Мелоньо и Сеттепани, куда, в случае поражения, противник естествен-
ным образом должен был отступить. Мы увидим, с какой храбростью и с
какой точностью генерал Массена смог выполнить эти трудные операции.
489
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Генерал Андре Массена. Французская гравюра
Атака началась на рассвете, и, по примеру великих полководцев антич-
ности, по следам которых он уже двигался со славой, генерал Массена об-
ратился к своим войскам с речью. Слова, сошедшие с уст воина, были ско-
рее объявлением победы, нежели призывом к ней. Едва он закончил речь,
пришли в движение колонны под командованием генералов Лагарпа,
Шарле, Червони, Сент-Илера, Мерсье, Шабрана, Бизане и Жубера, кото-
рого Келлерман, несмотря на отстранение от должности Комитетом обще-
ственного спасения, оставил при армии, и который достиг великой славы
во время последующих кампаний.
Генералы Лагарп и Шарле атаковали врага на двух флангах в Рокка-
Барбена и, несмотря на активное сопротивление, опрокинули его по всему
фронту. В то же время генерал Массена напал на две позиции - при Мальса-
бено и Банко - и захватил их. Объединив таким образом две своих дивизии,
он преследовал противника до Бардинетто, где тот, восстановив порядок,
казалось, решил защищаться с крайним упорством. Видя, что атака, на
быстроте которой основывался весь успех предприятия, затягивается,
Массена со своим резервом сам бросился на врага. Битва возобновилась
с новой яростью. Наконец, воодушевленные примером своего генерала,
видя, что он разделяет с ними все опасности, французы, со штыками
наперевес, бросились на укрепления. Крики ужаса, послышавшиеся из
неприятельских рядов, удвоили ярость нападающих. В один момент был
490
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
захвачен пост при Бардинетто, враг был полностью разбит. Он бежал, оста-
вив всю свою артиллерию во власти победителей. Все, кто не был убит или
захвачен, в беспорядке спаслись бегством в сторону Баньяско, на правом
берегу Бормиды, где генерал Аржанто пытался собрать своих беглецов.
В момент начала атаки при Бардинетто генерал Массена приказал ге-
нералу Червони с полутора тысячей человек захватить расположенные в
этой части местности высоты и вершину близ Мелоньо, самую верхнюю
точку в этом краю, к которой, как он предполагал, в случае поражения
должна отступить вся вражеская линия, но враг был настолько напуган
предыдущими сражениями и ожесточенностью, с которой победоносные
дивизии Массена преследовали его, что в крайнем беспорядке отступил в
сторону Чевы (Ceva).
Пока австрийско-сардинская армия таким образом подвергалась угрозе
на своем правом фланге, а центр ее был опрокинут и прорван, ее - по всему
фронту левого фланга, от моря до высот, занимаемых генералом Аржан-
то, - успешно атаковал генерал Шерер. На рассвете девять канонерских
лодок, оснащенных крупнокалиберными орудиями, заняли позицию на
расстоянии выстрела от правого фланга вражеской линии укреплений,
между Боргетто и Ла-Пьетра, чтобы тревожить противника залпами своей
артиллерии. Едва, по условном знаку (два выстрела), данному с горы Св.
Духа (mont Saint-Esprit), прогремели первые залпы с канонерок, генерал-
адъютант Рюска во главе тысячи семисот человек ускоренным шагом
направился на три укрепленных холма перед Лоано, образовывавших
вражеские аванпосты. Два редута были взяты штурмом менее чем за
двадцать минут, третий, основной, ожесточенно защищался, несмотря на
смертоносный огонь 36-фунтового орудия и гаубицы, расположенных на
середине склона горы Св. Духа. Оказанное сопротивление заставило гене-
рала Шерера решиться на окружение редута бригадой генерала Виктора,
но, в тот момент, когда эта мера должна была быть приведена в исполнение,
противник, перепуганный маневрами французов и отчаявшийся удержать
свои позиции, бросился из укреплений в направлении центра австрийской
линии, размещенной за Лоано.
Во время атаки на редуты, расположенные перед Лоано, генерал Бар-
не ль во главе двух тысяч пятисот человек, находившихся на правом фланге
армии, с величайшей отвагой захватил деревню Тюирано (Tuirano) и с ходу
взял крутые высоты, на которые опирался правый фланг противника.
Посреди этой операции, крайне оживленной из-за упорства, с которым за-
щищался неприятель, генерал Барнель, сам сражавшийся во главе храб-
рецов, которыми командовал, был сбит с ног выстрелом. Бригадный шеф
Ланн тут же занял его место и, при поддержке генерал-адъютанта Рюска,
занял, одну за другой, пять укрепленных позиций, оснащенных орудиями
и расположенных друг за другом. Противник тщетно пытался защищаться.
Французы повсеместно выказывали настолько неукротимую отвагу, что
сопротивляться им было бесполезно.
491
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
И все же смертоносный огонь, который велся из построек расположен-
ного в ущелье картезианского монастыря, сбоку от Тюирано, заставил
заподозрить, что войска, выбитые из этой деревни, укрылись именно в
этом месте. Генерал Шерер приказал генералу Даммартену выступить туда
с тремя резервными батальонами и одновременно велел направить туда
же гаубицу, чтобы подавить огонь противника, ведущийся из этой точки.
Однако неприятель, испуганный замеченными им приготовлениями к
штурму, поспешил избежать этой новой опасности и капитулировал. Один
генерал, один полковник, пятьдесят офицеров и более восьмисот солдат
сложили оружие и были взяты в плен.
Эти атаки на левый фланг вражеской армии продолжались с рассвета
до трех часов дня. Австро-сардинская армия была вынуждена эвакуи-
роваться из местечка Лоано, однако, укрывшись сперва на склоне горы
Монт-Кармело (Mont-Carmelo), она, казалось, решила воссоединиться в
некотором отдалении от боевых действий, а затем вернуться в бой. Шерер,
заметив этот маневр и понимая, насколько для успеха общего наступления
было важно помешать противнику организовать серьезную контратаку
в этом столь значительном месте, решился выступить на врага во главе
своих правофланговых войск, в то время, как батальонный шеф Сюше
(Suchet)137, только что с героическим мужеством захвативший практичес-
ки неприступные высоты Монт-Кальво (Mont-Calvo), должен был спу-
ститься с горы, чтобы зайти в тыл левому флангу австрийцев. И все же,
неуверенный в развитии событий на своем левом фланге и в центре, у
Рокка-Барбена и Бардинетто, главнокомандующий Шерер испытывал со-
мнения в связи с этим маневром и для начала ограничился тем, что нада-
вил на противника, с целью помешать ему ускользнуть в случае, если ата-
ки на центр окажутся успешными. Наконец, в половину пятого вечера
несколько сигналов, условленных с генералом Массена, известили Шерера
о славных достижениях центра армии и о том, что две дивизии-победитель-
ницы идут на сближение с его правым флангом и уже угрожают занять
Аппенинские высоты и расположиться между ставкой короля Сардинии
и армией союзников. Тогда Шерер, командовавший правым крылом всей
армии, приказал трем батальонам левого фланга своих сил объединиться
под командованием батальонного шефа Сюше, чтобы обойти и окружить
правый фланг неприятельского левого крыла, а сам он в это же время вы-
вел против австрийцев всю подчиненную ему линию.
Однако в этот момент ужасная гроза вперемешку с градом плотной
тьмой окутала обе армии. Несмотря на пыл, воодушевлявший их в тече-
ние всего дня, французы были вынуждены остановиться и расположиться
биваком в четверти лье от вражеских позиций. Это препятствие удвоило
их желание победить, и на следующий день они уже готовились к мощной
137 Ныне маршал и пэр Франции, герцог Альбуферский и т.д. - Прим. авт. Луи-Габриель Сю-
ше (1770-1826 гг.) - маршал Франции (1811 г.); на службе с 1791 года, в 1798 г. - бригадный, в
1799 г. - дивизионный генерал. - Прим. ред.
492
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
атаке, когда на рассвете заметили, что австрийцы под покровом бурной
ночи отступили к Финале, где находилась их штаб-квартира, бросив всю
свою артиллерию и палатки. Желая, по крайней мере, потрепать про-
тивника во время отступления, генерал Шерер выслал им вслед генерала
Ожеро. Тот, во главе нескольких легких отрядов, поспешно поднялся на
гору Финале, догнал вражеский арьергард, стремительно атаковал его и
вынудил принять бой. Он уже в большом количестве брал в плен солдат
противника, когда неожиданное появление генерала Массена еще увели-
чило опасность для австрийцев.
Как нам известно, Массена уже накануне начал сближение с правым
флангом, которым командовал Шерер. Массена атаковал врага на позиции
при Сан-Пьетро-дель-Монте, возвышавшейся надо всем правым флангом
союзников, а также при Кастеларе (Castelare). Занятие двух этих позиций
довершило разгром вражеского центра, одновременно открывая и все
левое крыло противника. Массена, готовый обрушиться на него и поддер-
жать усилия Шерера, уже дошел до высот Гора и Сан-Панталеоне (Gora,
San-Pantaleone), как раз возвышавшихся над левым крылом неприятеля,
когда, застигнутый той же грозой, что вынудила генерала Шерера при-
остановить свою атаку, также унял пыл своих отважных батальонов и
расположился биваком на этих двух высотах.
Французский пехотинец 1793-97. Рисунок Зееле
493
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Более способный или более предусмотрительный, чем Шерер, Массена
догадался, что, если враг будет планировать отступление, оно будет осу-
ществлено через ущелье Сан-Джакомо, и, несмотря на грозу и град, поза-
ботился о том, чтобы направить четыре батальона на захват вершины. Все
получилось так, как он и предвидел. Австрийцы, отступая, вошли в ущелье
Сан-Джакомо, но их авангард, остановленный батальонами Массена, был
вынужден сражаться, чтобы освободить себе проход. Именно в это время
Ожеро и начал преследование врага. Одновременно Массена быстро спу-
стил с возвышенности стоявший там биваком авангард и, возглавив его,
бросился в ущелье Сан-Джакомо.
Этот мудрый маневр генерала Массена был произведен со всем возмож-
ным успехом. Теснимые с тыла, фронта и флангов австрийцы больше не
имели возможности обороняться. Все, что осталось от этой части австро-
сардинской армии, было полностью деморализовано и рассеялось по всем
проходам и тропкам, которых в горах всегда так много. Самая большая
группа солдат этой побежденной армии в величайшем беспорядке отсту-
пала на Вадо, но, преследуемые по пятам четырьмя тысячами человек,
вскоре захватившими Вадо и вершины Савоны, жалкие остатки отступа-
ющей армии были окончательно вынуждены уйти сначала на Акви (Acqui)
и Дего, а затем к Александрии, где и рассеялись по долине Бормиды.
Пока центр и правый фланг французской армии таким образом вынуж-
дали австро-сардинскую армию уступить поле боя при Лоано, левый фланг,
возглавляемый генералом Серрюрье, всеми силами содействовал этой
решительной победе. Получив приказ произвести ложную атаку, чтобы
отвлечь на себя силы противника и помешать ему выдвинуться на под-
держку своего центра и левого фланга, генерал Серрюрье разделил свою
армию на три колонны, одну из которых оставил под своим командованием,
а две других поручил генералам Миолису и Пижону. Он спланировал
несколько атак так, чтобы они угрожали всему фронту, и, в особенности,
левому крылу пьемонтской армии, которой командовал генерал Колли.
Сражение последовательно охватило всю вражескую линию укреплений.
Умышленно отступая и постоянно возвращаясь, сдерживая свои передние
ряды, когда они оказывали слишком сильное давление на противника, и
постоянно возобновляя атаки, генерал Серрюрье удержал пьемонтские
войска на месте и даже захватил множество пленных.
Поскольку 23 и 24 ноября главные атаки предпринимали центр и
правое крыло, главнокомандующий Шерер на следующий день поспешил
передать генералу Серрюрье пять тысяч человек под командованием жене-
раль-аджюданов Жубера и Менара, чтобы тот мог вынудить противника к
отступлению, вслед за левым крылом и центром австро-сардинской армии.
Серрюрье, усиленный этим подкреплением, теперь, в свою очередь, энер-
гично атаковал неприятеля, отбросил его к Танаро 25 ноября, захватил
26-го Интрапа и Гарессио, а 27-го выгнал противника на высоты Спинардо,
в ночь с 27-го на 28-е вынудил его бросить всю свою артиллерию, оставить
494
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
свои позиции и отступить в укрепленный лагерь при Чева, чтобы там при-
соединиться к остаткам корпуса генерала Аржанто, избежавшего штыков
генерала Массена.
Таким образом, в этих незабываемых обстоятельствах тридцать две
тысячи французов, без кавалерии, без хлеба, а большинство и без баш-
маков и без обмундирования одержали победу над пятьюдесятью или
шестьюдесятью тысячами австрийцев и пьемонтцев, имевших все, необ-
ходимое для жизни и ведения войны, располагавшихся на крутых горах
за линиями укреплений, защищенными ста артиллерийскими орудиями.
Результаты этого блистательного дня, вся слава которого могла по праву
принадлежать Массена, представляли огромную важность для французов.
Действительно, неприятель, вынужденный оставить победителям все свои
позиции и наибольшую часть своей артиллерии, кроме этого потерял на
поле боя четыре тысячи убитыми и ранеными, а пять тысяч человек были
взяты в плен, причем среди них насчитывалось более двухсот офицеров
самых разных званий. Французы также получили то преимущество, что
оказались хозяевами всей территории, до этого занимаемой австро-сар-
динской армией, в частности, Финале, Вадо и Савоны - городов, в которых
были сосредоточены все боеприпасы и провиант неприятеля. Победа при
Лоано, наконец, открывала французам Миланское герцогство, и, когда на
следующий год генерал Шерер передал молодому Бонапарту командова-
ние своей доблестной армией, он мог бы сказать, что вручает ему ключ от
Италии и передает в наследство преимущества, завоеванные при Лоано.
Однако, несмотря на блистательную победу и услуги, оказанные им в
этот период Французской Республике, генерал Шерер был многими исто-
риками порицаем за то, что не смог извлечь из ситуации всей желаемой
выгоды138. И все же нам представляется, что в этих упреках, адресованных
победителю при Лоано, совершенно не уделяется внимания условиям, в
138 «Судя по началу этого сражения, - утверждает г-на де Жомини, - оно могло бы получить
более блестящее продолжение, если бы им воспользовались для того, чтобы направить через
долину Танаро и навсегда изолировать остатки двух разбитых армий, как это сделал Наполеон
несколькими месяцами позже, после битвы при Миллезимо. Вместо того, чтобы принять подобное
решение, Шерер удовольствовался спокойным владением Генуэской ривьеры и горными возвы-
шенностями вплоть до источников Орбы...
Тот же принцип, который должен бы был воспрепятствовать маневрам левого крыла австрийцев
в направлении Вадо, вдоль морского побережья, также позволил бы Шереру не предпринимать в
этом месте каких-либо действий, кроме слабых демонстраций, и направить большую часть своей
армии на центральную позицию у Бардинетто и Гарессио. Подобная комбинация была бы наилуч-
шей не только потому, что центр, оголенный из-за слишком растянутой и прерывистой линии, в то
же время оставался ключевой и значительной позицией, но и потому, что владение Апеннинами
придало бы еще большей решительности этому маневру, без сомнения, навсегда изолируя Колли
при Чева, а Валлиса (Wallis) - при Лоано. У последнего, таким образом, не осталось бы никакого
пути к отступлению, если бы ему помешали отойти по возвышенности у источников Бормиды,
спустившись к Финале или Ноли через Сукарелло. С самого начала следующей кампании Напо-
леон доказал, что является великим полководцем, а применение им принципов военного искус-
ства в его первой победе при Миллезимо было не менее блестящим, чем в последующих за этим
триумфах. Достаточно сравнить диспозиции этих двух сражений, чтобы понять, какая ошибка
была допущена во время битвы при Лоано». - Прим. авт.
495
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
которых находился генерал Шерер. Прибыв к армии буквально накануне
сражения, этот генерал не успел еще подробно ознакомиться с местностью
и препятствиями, встречающимися там на каждом шагу. Он был лишен
множества вещей, необходимых для того, чтобы все эти препятствия пре-
одолеть, а невозможность получать провизию и фураж вынудила его оста-
вить кавалерию на берегах Роны. Таким образом, он оказался абсолютно
лишен каких бы то ни было транспортных средств и не смог удалиться от
завоеванных городов, где ему посчастливилось найти запасы, которых не
хватало армии. Совокупность этих причин, как нам кажется, полностью
оправдывает генерала Шерера и показывает, что в этих обстоятельствах,
он был вынужден ограничиться укреплением французской армии на терри-
тории Генуи, от Савоны до Вольтри, в ожидании благоприятного случая и
средств к возобновлению движения. Итак, было бы ошибкой обвинять гене-
рала в вынужденном бездействии, давшем императору время усилить свою
армию под командованием генерала Болье. Если сравнивать, как это делает
генерал Жомини, поведение генерала Шерера с последующим поведением
Бонапарта, следует обратить внимание и на то, что у каждого полководца
свои методы ведения войны, и что методы Наполеона, оправданные его
успехом, согласно некоторым донесениям, не всегда казались наилучшими
с точки зрения здравого смысла и гуманизма. Если бы, показав плодородные
поля Миланского герцогства солдатам, требовавшим от него хлеба и крова,
генерал Бонапарт был побежден при Монтенотте и Миллезимо, возможно
нашлось бы больше оправданий тому, что генерал Шерер, одержав свою
победу, остановился для того, чтобы заполнить свои склады всякого рода
припасами. Успех в некотором роде оправдывает дерзость, но осторожность
и забота генерала о своих солдатах не только не заслуживают порицания,
но и всегда достойны восхваления летописца, не забывающего о том, что
солдаты - тоже люди, и что тот, кто от имени Отечества командует ими, не
должен использовать их, словно бездушные механизмы.
Хотелось бы верить, что именно эти изложенные нами принципы
руководили генералом Шерером, когда, спустя некоторое время после
одержанной победы, он принял решение отвести свои войска на зимние
квартиры. Множество болезней, неизбежное следствие кампании, отличав-
шейся почти постоянной нехваткой провианта и обмундирования, только
что прошлись по рядам его войск: Итальянская армия, насчитывавшая
32 тысячи человек, на момент, когда Шерер принял командование, сокра-
тилась до 25 тысяч, а враг, несмотря на понесенное при Лоано поражение,
все еще обладал значительным численным преимуществом перед фран-
цузами. Австро-сардинская армия также отошла на зимние квартиры,
и между сторонами установилось что-то вроде негласного временного
перемирия без заключения какого-либо видимого соглашения по этому
поводу. Итак, французская армия была расквартирована на зиму в городах
Салюс, Онеглия, Савона (Saluces, Oneille, Savone) на территории Генуи, в
окрестностях Александрии и на всей территории Монферрата (Montferrat).
496
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Австрийцы, со стороны Альп, растянулись по горам от ущелья Сюзы до
Аосты. Пьемонтцы занимали пространство между Лаккани и Иврэ (Yvree).
Город Павия был выбран как место сбора войск, которые должны были
прибыть с Рейна в качестве подкрепления австрийской армии, тогда как
Финале был назначен местом встречи тех, кого правительство Республики
намеревалось отправить на усиление Итальянской армии.
Невозможно завершить историю коротких операций генерала Шерера,
не упомянув о проявлениях личного мужества, придающих новый блеск
победе при Лоано. В то время как генерал Массена действовал против кор-
пуса генерала Аржанто, аджюдан-мажор139 4-го батальона департамента
Йонна, по фамилии Жером, получил от своего командира приказ с группой
из двадцати пяти человек отправиться в долину Тюирано возле Шартреза,
чтобы защищать левый фланг проходившей там колонны. Жером доско-
нально исполнил приказ, выдержав со своим небольшим отрядом крайне
ожесточенную перестрелку с тремястами бойцами австро-сардинской
армии. Раненный в голову, он добрался до своего командира батальона,
отказался от перевязки и, с лицом, залитым кровью, выступил в поход
вместе со всем батальоном, одним из первых вскарабкавшись на вершину,
возвышавшуюся над вражеской позицией. Достигнув плато на холме, он
заметил отряд из полутора сотен австрийцев, обиравших до нитки несколь-
ких захваченных в плен французов. Преисполненный отваги, он бросился
на врага со своими несколькими храбрецами, освободил французских
солдат и заставил сто пятьдесят австрийцев сложить оружие и, в свою оче-
редь, сдаться в плен. Жером поручил их охрану освобожденным солдатам
и, по-прежнему деятельно, быстро осмотрел, согласно полученному им
приказу, наиболее высокие точки гребня, проверяя позиции. Выполняя
эту смелую экспедицию, он вскоре подвергся нападению превосходящих
сил противника. Он долго оборонялся, сабля сломалась у него в руках,
и тогда он, вооружившись камнями, сбил с ног еще несколько человек.
Наконец, настигнутый пулей, раздробившей ему руку, он едва не попал
в руки австрийцев, но был спасен отрядом, обратившим врага в бегство и
доставившим храбреца Жерома в лагерь.
Тот же 4-й батальон Йонны представил еще ОДИН образец мужества И
бесстрашия. Тандик (Tandic), старший сержант одной из рот, также полу-
чивший приказание разведать высоты Тюирано, увидел австрийский пост,
защищавший знамя. В тот же миг, слушаясь лишь своего боевого пыла,
он бросился в самую середину неприятельского поста, убил знаменосца,
захватил знамя, взял в плен австрийского капитана и нескольких солдат
и вернулся на свое место среди товарищей.
Еще один старший сержант, из 2-го батальона 16-й пехотной полубри-
гады, Симеон, также проявил в этом сражении героическую отвагу. Его
полубригада получила приказ атаковать пост, расположенный на горе
139 Аджюдан-мажор - должность в батальоне или в полку, соответствовавшая званию капитана;
отвечал за подготовку и обучение личного состава воинской части, - Прим. ред.
497
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Банко, была отброшена после нескольких неудачных попыток и отступила,
чтобы перегруппироваться. Симеон проявил упорство и остался - один,
во главе всего нескольких храбрецов. При приближении неприятеля, он
притворился раненым. Когда два венгерских гренадера вплотную прибли-
зились к нему, он застрелил одного из них из ружья, а второму вонзил в
грудь штык, крича своим, чтобы они поддержали его. Не дожидаясь под-
хода полубригады, спешившей ему на помощь, отважный старший сержант
кинулся на два орудия, напал на унтер-офицера, командовавшего пушкой,
и взял его в плен. В этот момент подоспела вся полубригада, атака возоб-
новилась, вражеский пост был уничтожен. До этого Симеон уже награж-
дался за мужество ВО время атаки на скале, называемой Малый Гибралтар,
10 сентября, когда он один в два приема взял в плен пятнадцать человек.
И наконец, в день битвы при Лоано бескорыстие французов ни в чем
не уступило их отваге. Из многочисленных примеров, отличающихся
друг от друга лишь некоторыми незначительными деталями, приведем
следующий: легкий пехотинец140 56-й полубригады, захвативший майора
из полка Акви, подвергся нападению офицера того же полка, бросивше-
гося на него с саблей солдат поразил его ударом штыка, подхватил своего
пленника и привел в лагерь, не прикоснувшись ни к украшениям, ни к
кошелю с сорока золотыми монетами, который предлагал ему пленный
майор. Капитан полубригады, желая отблагодарить бойца, вручил ему
часть этого золота, но разведчик отказался и вернулся в бой, добывать но-
вые доказательства своей храбрости.
Сражение при Сен-Сире; взятие Белльвиля; положение партии
роялистов на восставших территориях (конец 1795 г.).
Конец декабря 1795 г. (фример — нивоз IV года). Вандея.
Неожиданное отбытие графа д’Артуа после двухмесячного пребыва-
ния на Иль-Дьё, хотя и сопровождавшееся меньшими катастрофами, чем
кровопролитная киберонская экспедиция, возможно, должно была стать
еще более роковым событием для партии роялистов. Первая катастрофа
произошла на побережье, где сторонники королевской власти были
гораздо менее многочисленны и, в частности, менее способны предпри-
нять какие-либо усилия для восстановления престола. Каково бы ни было
уныние, охватившее после уничтожения армии д’Эрвильи и Сомбрейля
все регионы, где еще царила искренняя приверженность делу престола,
первое же известие о том, что Англия готовит вторую экспедицию, быстро
воодушевило всех вновь. Экспедиция состоялась. Подкрепление, возглав-
ляемое принцем, которого ожидали со всем пылом надежды, показалось
у берегов земли, сохранившей ему верность. Можно было ожидать, что,
поскольку расстояние от Иль-Дьё до побережья Вандеи составляло всего
140 В тексте написано «eclaireur»; мы перевели это как «легкий пехотинец», поскольку известно,
что в линейных полубригадах Итальянской армии существовали легкие роты, называвшиеся
ротами «eclaireurs»; скорее всего, речь идет о солдате именно такой роты. - Прим. ред.
498
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
три лье, высадка на территорию, первой поднявшую знамя восстания
против Конвента и поклявшуюся отомстить за свержение монархии,
наконец-то осуществится. Здесь с оружием в руках находились надеж-
ные люди, проникнутые наиболее чистым духом роялизма, полностью
готовые идти в любое место, которое принц удостоит избрать в качестве
места своей высадки. Батальоны Шаретта должны были заслонить брата
законного короля своими телами и, счастливые от того, что наконец-то
в их рядах будет находится второе лицо Королевства, давали себе слово
с триумфом сопроводить его до самого Парижа. Какой прекрасный для
роялистов миг! Мы уже видели, что все сердца были охвачены пьянящей
радостью. Никогда еще не предоставлялось более удобного случая нанести
решительный удар в пользу престола. Постепенно энтузиазм захватил бы
всех. Народ Франции, уставший от борьбы, которую его новое правитель-
ство вело с таким количеством врагов, поднялся бы, чтобы принять своего
принца и возвести на престол его отцов. Этому замыслу можно было смело
предсказывать величайший успех.
Политика Англии вмиг развеяла все иллюзии. Иль-Дьё, который ког-
да-то заполоняли защитники престола, снова стал пустынной скалой, как и
раньше. У вандейцев не осталось надежды, что их возглавит принц. Отбытие
графа д’Артуа стало отправной точкой их будущего уничтожения. Это чув-
ствовали все, разочарование лишь ускорило приближение роковой минуты.
Охваченный мрачными предчувствиями Шаретт, как говорится, от-
дался приступам гнева. Но вскоре, вернувшись к более здравым мыслям,
а также желая исполнить клятву умереть сражаясь, он собрал свой совет,
чтобы обсудить, какое решение следует принять. Нужно ли распустить
армию, которая еще накануне питала надежды защищать высадку при-
бывших? Может быть, атаковать республиканцев, чтобы выместить на
них всю ярость отчаяния? Именно эти два варианта должен был обсудить
совет. Шаретт высказался за последний пункт, и атака казалась неми-
нуемой. Однако, против его воли, было решено направиться к Сен-Сиру,
городку, расположенному между Ле-Саблем и Люсоном (les Sables, Lu^on).
Этот план нападения, авторство которого принадлежало Герену, близкому
ДРУГУ Шаретта, казалось, тем более противоречил истинным интересам
армии, что еще больше отдалял ее от штаб-квартиры, и что вся защита
Сен-Сира состояла всего из четырехсот человек, которые явно не стоили
того, чтобы разворачивать против них всю массу вандейской армии. Впро-
чем, городок Сен-Сир находился на очень небольшом удалении от Люсона
и Ле-Сабля, так что можно было опасаться, что мощные гарнизоны этих
двух городов придут на помощь оказавшемуся под угрозой населенному
пункту. И наконец, чтобы добраться до Сен-Сира, нужно было пересечь
болотистую местность, через которую артиллерию можно было протащить
с большим трудом, из-за чего и было решено не брать ее с собой. Всё это
обещало неудачу, но Шаретт совершенно не желал противоречить своему
другу Герену, и вандейцы выступили в поход.
499
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Их армия пересекла равнину внушительной массой в направлении сла-
бо укрепленного местечка, которое, как говорил Герен, должно пасть при
первых же выстрелах. Шаретт выслал отряд к мосту Ла-Клэ (la Claye),
чтобы помешать прибытию подмоги из Люсона, а сам разместился на
противоположной стороне, на дороге к Ле-Саблю. Герен во главе передо-
вых частей пошел в атаку при поддержке Лемоэля. Все обитатели городка,
перепуганные приходом вандейцев, спаслись бегством, а гарнизон укрылся
в церкви, стреляя через бойницы. Эти четыреста республиканцев, запертые
в Сен-Сире, покажут пример доблести и стойкости, достойных античности,
выйдя победителями из неравной схватки, в которой им пришлось про-
тивостоять армии, насчитывавшей около десяти тысяч бойцов. Получив
предложение сдаться, гарнизон ответил МОЩНЫМ ЗЗЛПОМ, ОПРОКИНУВШИМ
великое множество нападавших. Те ответили, и вскоре завязалась крайне
ожесточенная перестрелка.
Разъяренные тем, что четыреста человек смеют надеяться устоять под
их натиском, вандейцы решили сжечь их всех вместе с убежищем. Подбад-
риваемые командующим Гереном, одни из них приблизились к церкви,
неся на головах охапки сена, а в руках - горящие головни, чтобы под-
палить церковные ворота, а другие принялись поджигать соседние дома,
надеясь, что пожар распространится и, таким образом, поможет им дове-
сти свой план до конца. Бесплодные усилия! Республиканцы продолжали
свой смертоносный обстрел, недосягаемые для вихрей пламени и дыма,
которыми их пытались окружить. После двухчасовой атаки вандейцы,
потеряв надежду победить людей, с одинаковой отвагой противостоявших
и железу, и пламени, были вынуждены отступить, потеряв более трехсот
человек убитыми и унося множество раненых, тогда как осажденные не
потеряли ни единого человека. Едва заметив, что вандейцы начали отсту-
пление, отважные республиканцы раскрыли церковные ворота и бросились
преследовать побежденных, атаковав их с не меньшей храбростью, чем во
время своей обороны. Вандейский арьергард безуспешно пытался сопро-
тивляться. Республиканцы устроили настоящую резню. Герен, шляпа
которого уже была в двух местах пробита пулями, под которым были
убиты две лошади, кинулся вперед, чтобы спасти одного из своих раненых
офицеров, получил две пули в грудь и пал бездыханным. Этот командир,
ставший жертвой своей преданности другу, был любим вандейцами. Его
потеря вызвала подавленность и упадок духа. Раздались жалобные крики
и, как выразился один из офицеров Шаретта: «Сопровождавшие его тело
более напоминали детей, только что потерявших отца, чем собрание людей,
привыкших презирать смерть».
Тем временем, опасность, которой подвергались роялисты, возрастала.
В этот тревожный момент генерал Делааж, командовавший гарнизоном
Люсона, с девятьюстами пехотинцами и сотней кавалеристов неожиданно
напал на отряд, охранявший мост Ла-Клэ: конная артиллерия быстро
рассеяла этот отряд, несмотря на все усилия вандейской кавалерии, пы-
500
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
тавшейся прикрыть его отступление. Вандейцы обратились в бегство, их
отступление превратилось в полный разгром. Яростно преследуемые рес-
публиканцами, понеся значительные потери, они с огромным трудом
добрались до своей штаб-квартиры в Белльвиле, где Шаретт с горечью
наблюдал, как его покидает множество тех, кто пришел сюда за ним, и где
сам он остался на долгое время, не зная, на что решиться, погруженный в
отчаяние из-за будущих несчастий, которые уже предвидел.
Так и произошло. После победы, одержанной на Кибероне, генерал
Гош неустанно работал над планом, который должен был положить конец
войне, так долго опустошавшей подвластные ему территории. Одаренный
высшей гениальностью и непревзойденной активностью, он, по своим вели-
ким интеллектуальным и душевным качествам, был более, чем кто бы то
ни было, способен добиться результата, отвечавшего его устремлениям141.
Он опирался на советы своего друга генерала Шерена (Cherin), начальника
штаба, навыки которого в области административного управления армией
с каждым днем становились все более ценными. Находясь на местности,
где необходимо было осуществлять руководство множеством отдельных
подразделений, генерал Гош разработал новую стратегию операций по
подавлению бунта, напоминавшую систему мобильных колонн, которая
была применена в 1794 г. генералом Клебером, и ставшую единственно
действенной, с помощью которой удалось добиться определенного успеха.
Скорее из желания поскорее закончить вторую вандейскую войну, нежели
по соображениям честолюбия, генерал хотел единолично управлять всеми
вооруженными силами Республики на роялистски настроенных террито-
риях. Он поручил генералу Шерену составить меморандум, адресованный
Исполнительной Директории, в котором разъяснялись его план, средства
достижения и его взгляды.
Данный меморандум, делающий честь его составителю Шерену, еще
более способствовал славе генерала Гоша, так как нес отпечаток его добро-
детелей, доброжелательности ко всем, кто носит имя «француз», и его
горячей любви к Родине. Каждая страница меморандума свидетельствует
о том, что генерал рассматривает вандейцев, как людей заблуждающихся,
а не как преступников. Суровые меры, которые он предлагает, должны
применяться только к руководителям, фанатикам смуты. Гош прежде
всего хочет идти по пути милосердия и покровительства, Чтобы привести
к подчинению французов, которых преследование только ожесточило бы.
Гош был искренним и честным республиканцем. Он и не мог выражаться
иначе. Но насколько действия этого добродетельного полководца отли-
чались от действий его предшественников в Вандее! Те вели себя словно
палачи, присланные, чтобы казнить все и вся, Гош представал благодетель-
ным посредником, явившимся, чтобы потушить ненависть и примирить
141 Как мы уже отмечали, он значительным образом способствовал внедрению наиболее со-
временных идей в умы правительства, так что этого деятеля вполне можно рассматривать в каче-
стве автора первого примирения в Вандее. - Прим. авт.
501
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
сердца. Небеса, радующиеся планам добрых людей, должны были дать
Гошу радость видеть, как успех венчает его усилия. Так оно и произойдет:
герой не покинет полей Вандеи, пока на них не воцарится мир, отвечая
благородным устремлениям его великодушного сердца.
В меморандуме, составленном для Исполнительной Директории, Ше-
рен поясняет намерения и желания своего друга, предлагая, таким обра-
зом, охватить единой системой примирения все департаменты, входящие
в округ трех армий: Шербурской, Брестской и Западной. Помимо прочих
мер, он просил об объединении этих трех армий в одну, которая получит
название Армия Берегов Океана, и доверить ее командование генералу
Гошу. В числе прочих мер предлагалось установление в этих областях
военного положения, перевода на осадное положение городов, наиболее
подверженных угрозе волнений, создание постоянных военных комиссий
для суда над бунтовщиками, захваченными с оружием в руках, и т.д.,
и т.п. Однако, помимо строгих мер, долженствующих сеять страх, были и
показывающие, что к строгости будут прибегать лишь в крайнем случае.
Например, Шерен просил для генерала Гоша возможность вступать в пере-
говоры с предводителями роялистов и выдавать им паспорта для отъезда
за границу. Этот проект был благосклонно встречен Исполнительной
Директорией. Шерен, поведавший генералу Гошу об этом первом успехе
у правительства, получил следующий ответ: «Ваш план должен быть при-
нят, тогда гражданская война, наконец, закончится! Вы должны вернуться
со мной, Вы - начальник штаба огромной армии».
С нетерпением ожидая, когда он будет облечен необходимой для испол-
нения своих проектов примирения властью, Гош отправляется в Париж,
везя с собой все подробности предложенного плана. Выполненное им
углубленное изучение всех сторон этой ужасной войны в Вандее давало
ему возможность предоставить наиболее обширные и ценные сведения о
ней. Цель стольких достойных уважения усилий была достигнута: чув-
ствуя необходимость сосредоточить диктатуру примирения в одних руках,
Директория решила принять декрет, облекавший Гоша всей полнотой
власти, которой он только мог пожелать. Получив это право, Гош вновь от-
правился в Вандею, прославившись не менее, чем если бы победа уже была
одержана, и встал во главе трех армий, окончательно объединенных под
именем Армии Берегов Океана. Шерен должен был на время остаться при
военном министре, чтобы в Париже поддерживать меры, которые Гош
будет принимать в армии. Генерал Эдувилль заменил его на посту началь-
ника штаба. Миротворческие устремления и военные таланты этого гене-
рала делали его способным достойно поддержать взгляды главнокоман-
дующего. В дальнейшем этот самый Эдувилль обретет славу исполнителя
третьего и последнего примирения Вандеи.
Гош прибыл в свою ставку в тот момент, когда ошеломленные вне-
запным исчезновением графа д’Артуа с острова Иль-Дьё роялисты уже
не знали, что предпринять, чтобы поддержать свою партию, трещавшую
502
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
по швам. Отбывая, принц велел передать им, что возвращается в Англию
только для того, чтобы просить более мощного подкрепления, а затем он
вернется и возглавит армию роялистов, как только позволит погода. Но
если даже командиры Вандеи уже утратили всякую веру в подкрепление
от англичан, то как могли сохранить надежду солдаты, простые вандейцы,
после того, как стали свидетелями последних событий на Иль-Дьё? В
результате повсеместное дезертирство из всех роялистских армий достигло
ужасающих масштабов. Боясь быть полностью покинутыми, командиры
ощущали, как слабеет их стойкость. Большинство из них еще не сложили
оружия только ради того, чтобы облегчить себе переговоры с Республи-
кой. К их числу относился и Стоффле, чье сотрудничество с этим вторым
восстанием, казалось, не было до конца искренним, и все командиры так
называемой Армии Центра, которые, будучи слишком слабы, чтобы ока-
зать достаточное сопротивление мерам, принимаемым республиканцами
с целью подчинить их себе, только и ждали момента, чтобы покинуть свое
нелегкое поприще. После киберонской катастрофы шуаны, предприняв-
шие в свое время выдающиеся усилия, вернулись к себе в леса и возобно-
вили партизанскую войну. Только двое из них, Лемерсье и знаменитый
Жорж Кадудаль, более прославившийся своим трагическим концом, чем
боевыми действиями, пытались оказать содействие высадке, планируемой
графом д’Артуа в то время, когда принц пребывал на Иль-Дьё. Эти два
руководителя из Морбиана даже пытались в нескольких столкновениях
потягаться с республиканцами142. Но вскоре, побежденные солдатами
142 Во время одной из этих экспедиций, которые имели такое большое сходство с действиями
геррильяс в Испании и о которых мы не будем упоминать, опасаясь надоесть читателям бесконеч-
ными повторениями одних и тех же сцен опустошения, Жорж Кадудаль, возглавляя трехтысячную
армию шуанов, узнал, что местечко Эльвё (Elveu) обороняют всего три сотни гренадер-республи-
канцев. Используя численное превосходство, Кадудаль принял решение атаковать и захватить
городок. При приближении роялистов триста гренадер заперлись, кто в городской церкви, кто в
доме, служившем им гауптвахтой и казармой, решившись погибнуть, но не сдаться. Тогда Жорж
отдал своему авангарду приказ направляться к этим двум позициям и брать их штурмом. После
кровопролитного сражения церковь была взята, а те из республиканцев, кто уцелел после побоища,
присоединились к своим товарищам, запершимся в здании гауптвахты. Эта кучка храбрецов вела
оттуда такой яростный огонь, что устрашенные роялисты пс осмеливались их атаковать. Раздра-
женный такой нерешительностью своих шуанов, Кадудаль прибыл наместо и, кипя гневом, бросил
на казарму свой авангард, ударами сабли заставляя его начать атаку. При виде угрожающей им
опасности республиканцы удвоили огонь. Роялисты, чьи ряды пугающим образом редели, сделали
движение к отступлению, на миг решившись пуститься в бегство, но, воодушевленные Жоржем,
ярость которого возрастала по мере того, как республиканцы наращивали свои усилия, снова
бросились вперед. Посреди всей этой суеты офицер-эмигрант по фамилии Дандлар, полагая, что
стреляет в одного из республиканцев, попал в щеку Дюбуа Бертелло и сломал правую руку этому
офицеру, сражавшемуся бок о бок с Жоржем Кадудалем. Почти одновременно брат Дандлара,
настигнутый пулей, пал под смертоносным ударом. Два ужасных события увеличили нерешитель-
ность роялистов. В их рядах воцарилось замешательство и беспорядок. Даже голос Жоржа не смог
привести войско в боеспособное состояние. В этот момент республиканцы, заметившие колебания
неприятеля и опасаясь того, что он ворвется в их казарму, решили попытаться одним отважным
порывом избежать угрожающей им смерти. Внезапно двери казармы раскрылись, гренадеры в
ярости бросились на роялистов, уже начинавших оправляться от замешательства, опрокинули
их, проложили себе путь сквозь их ряды и ускользнули, причем шуаны, удивленные столь редким
бесстрашием, даже не осмелились их преследовать. - Прим. авт.
503
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
Гоша и вынужденные скрываться, чтобы не попасть к ним в руки, они
вынуждены были участвовать во втором примирении, чтобы спасти свои
жизни, постоянно находившиеся под угрозой.
Только Шаретт еще мог вызывать беспокойство у республиканцев.
Озлобленный несчастьями и слишком гордый, чтобы второй раз просить
пощады у тех, кого считал своими смертельными врагами, он мечтал сдер-
жать клятву, данную им посланцу графа д’Артуа маркизу де Ривьеру, и
его гибель должна была означать окончание второй войны в Вандее. Но
Шаретт, столь же предприимчивый, сколь упрямый в выполнении своих
решений, не был человеком, способным спокойно ожидать, когда его
настигнет участь, которую он уже предвидел. Его честолюбие начинало
расставаться с иллюзиями, его пожирала жажда мщения, заполоняя его
сердце. Шаретт решил дойти до конца своей карьеры, чиня расправу над
республиканцами и, насколько было в его власти, вредя всем, кого он
подозревал в пособничестве революционным идеям.
С этой целью, будучи убежден, что при его шатком положении не сле-
дует действовать силой, Шаретт прекратил открытое противостояние и
вернулся к тактике, так хорошо послужившей ему во время первых кам-
паний и заключавшейся в том, чтобы изводить врага, а не сражаться с ним
открыто. Однако все, чего он добился своими многочисленными победами,
должно было непременно привести к поражению, так как республиканцы,
сами привычные к этому виду войны, соразмеряли свои средства обороны
с родом угрожавшей им опасности. Бродячая жизнь в лесах, болотах и
зарослях вереска не приносила никаких удовлетворительных результатов
ни для самого Шаретта, ни для дела, которому он служил, и привела лишь
к возобновлению и увеличению числа побоищ, грабежей и всякого рода
притеснений. Вандея, повторно подвергшаяся всем разрушениям войны
не на жизнь, а на смерть, вскоре неизбежным образом начала томительно
вздыхать в ожидании счастливой минуты, когда постоянно обещаемый и
предлагаемый генералом Гошем мир наконец принесет целительный покой
на смену страстям партийных брожений.
И действительно, с самого своего прибытия на театр военных действий
гражданской войны, Гош ни на мгновение не забывал о том, что явился
сюда, чтобы примирять, а не уничтожать. Он был грозой тех, кто с оружием
в руках отвергал его мирные предложения, и исполнен снисходительности
к тем, кто выказывал доверие к его обещаниям и подчинение законам и
правилам Республики. Во всех своих воззваниях он приглашал французов,
разделенных своими политическими взглядами, к миру и согласию. «Не
бегите, - обращался он к восставшим крестьянам, - восстанавливайте
свои хижины, молитесь Богу и возделывайте свои поля». Но, мягко под-
готавливая умы к большим изменениям, которые он собирался произве-
сти, он со всем пылом следовал своему решению более не прощать людей,
которых он рассматривал как зачинателей и подстрекателей гражданской
504
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
войны. Чем сильнее он мечтал о наступлении времени, когда в Вандее уже
не останется врагов Республики, тем большую ненависть он испытывал
к руководителям роялистов, по-прежнему оказывавших сопротивление.
Его летучие отряды, находившиеся в постоянном движении, проезжали по
деревням, разгоняли отряды роялистов, арестовывали восставших, изы-
мали зерно и скот, не давая сторонникам войны передышки. Зерно и скот
возвращались лишь тем, кто являлся требовать их обратно и доказывал
искренность своего подчинения власти, сдавая оружие и указывая места
нахождения роялистских формирований.
С болью приходится признать тот факт, что далеко не все, кого гене-
ралу Гошу пришлось задействовать под своим руководством, разделяли
его великодушную доброжелательность и суровую справедливость, делав-
шую его неумолимым в отношении республиканцев, виновных в нару-
шении дисциплины, так же, как и в отношении вандейцев, захваченных
с оружием в руках. Многие из подчиненных ему младших командиров,
участвовавших в первой вандейской войне, с трудом избавлялись от при-
вычки видеть во всех вандейцах людей, посвятивших себя отмщению Рес-
публике и готовых на самопожертвование. Таким образом, несмотря
на контроль со стороны главнокомандующего, летучие отряды все еще
совершали многочисленные злоупотребления, задерживая таким образом
наступление всеобщего примирения. Убийства и грабежи, которыми,
действительно, грешили доведенные до отчаяния роялисты, часто совер-
шались и фанатичными республиканцами, что показывает, насколько
трудно бывает удержаться в рамках справедливости, когда ты захвачен
партийной идеологией. Гош страдал из-за ужасных репрессий, которые,
казалось, оправдывали гражданскую войну. Он часто наказывал, но также
слишком часто совершенные преступления ускользали от его неустанной
бдительности, и, чем дальше он продвигался по намеченному пути, тем
больше встречался с теми бесчисленными препятствиями, с которыми
сталкивается человек, действующий во имя добра, когда искренне желает
счастья своему Отечеству.
Чтобы действовать везде одновременно, республиканский генерал раз-
делил свою армию на несколько крупных подразделений, командование
которым поручил генералам, своим поведением заслужившим его доверие.
Этим командирам также поручалось отдельное руководство летучими
отрядами, предназначенными для ведения боевых действий на мятежной
территории. Им был дан приказ в подконтрольных им районах объявлять к
всеобщему сведению о том, что в намерения Исполнительной Директории
входило предоставление всем бунтовщикам возможности заявить о своем
раскаянии, что ее самым горячим желанием было потушить пламя раздо-
ров, слишком долго пылавшее в этих трагических местах, и что, наконец,
генерал Гош, уже хорошо известный всем восставшим своими добродете-
лями и пылким стремлением к общему благу, был направлен в западные
505
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
департаменты лишь для того, чтобы трудиться ради достижения всеобщего
и полного примирения. Однако, согласно тем же указаниям, командиры
подразделений также должны были принимать наиболее суровые меры
к жителям, еще не сложившим оружия, и, в особенности, к эмигрантам,
которые будут обнаружены во главе мятежных формирований. Только в
случае с ними Республика отказывалась вступать в любого рода соглаше-
ния. И напротив, руководители роялистов, которые не покинули родной
земли в эпоху эмиграции, могли надеяться на прощение, которое прави-
тельство давало в обмен на подчинение. Гош мудро разделял роялистов-
эмигрантов и роялистов, в свое время оставшихся во Франции. Он знал,
что эти вторые ненавидели первых, продолжая ревновать к аристократам,
лишь недавно появившимся в Вандее и, благодаря своим титулам, полу-
чавшим почести и отличия, в которых было отказано им самим. Генерал
надеялся, что показывая, таким образом, что разделяет их предубеждения,
сможет легче подтолкнуть их к принятию его мирных предложений.
Гош расположил свои войска таким образом, что они как бы окружали
всю роялистскую территорию. От большой общей окружности постоянно
отделялись отряды, объезжавшие эту местность по всей ее протяженно-
сти. Первым из республиканских подразделений, самым значительным,
поскольку ему предстояло действовать против Шаретта, единственного,
кто еще внушал некоторое беспокойство, командовал генерал Канюэль.
Ему было поручено охранять побережье от Бурнёфа (Bourgneuf) до Сен-
Жиль-де-Вик (Saint-Gilles-de-Vic) и прижимать вандейского генерала с
этой стороны в то время, как прочие подразделения подталкивали его впе-
ред. Подразделение, находившееся в центре, под командованием генерала
Бонно, занимало на севере Брейэрбо, Паллюо, Лежэ, Ле-Люк, Монтэгю
и Тиффож (Breilherbeau, Palluau, Lege, le Luc, Montaigu, Tiffauges). Оно
получило специальное задание наблюдать за роялистской армией, воз-
главляемой Сапино, и территорией, подконтрольной Стоффле, позиция
и намерения которого до сих пор не сильно беспокоили республиканцев.
Отряды этого подразделения, растянувшиеся на восток в сторону Сен-
Фюльжана, Сен-Венсана и моста Шарон (Saint-Fulgent, Saint-Vincent,
Charon), сообщались с дивизией генерала Делаажа, разместившейся на
левом берегу Лэ (Lay).
Помощники Гоша действовали так расторопно, что спустя несколько
дней роялистская территория была практически полностью захвачена, а
гарнизоны размещены во всех городах, которые сохраняли верность делу
Республики. Армия Сапино, теснимая по всем позициям, была вынуждена
отделиться, чтобы избежать полного рассредоточения. Эта раздроблен-
ность роялистов так называемой Армии Центра, открывала противнику
территорию, занимаемую Шареттом. Республиканцы воспользовались
этим. Генералы Канюэль и Бонно устремились в Нижнюю Вандею. Борепэр
и Лез-Эрбье (les Herbiers), два пункта, в которых Шаретт сосредоточил свои
506
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
основные оборонительные силы, были взяты, несмотря на сопротивление,
оказанное республиканской гвардии роялистами. Вандейский генерал
напрасно рассчитывал на диверсию со стороны бретонских шуанов. Им
самим угрожали республиканские войска, их неустанно преследовали и,
вместо того, чтобы атаковать, шуаны вынуждены были защищать свою соб-
ственную территорию. Через несколько дней Шаретт, с которым остались
только его собственные войска, чрезвычайно сократившиеся в результате
дезертирства, оказался зажат в узком кругу диаметром в несколько лье,
между Ла-Рош-сюр-Ион, Бурнезо и Ле-Вуи (la Roche-sur-Yon, Bourne-
zeau, le Vouhis). К счастью для него, эта местность была покрыта лесами,
кустарниками и вересковыми пустошами и изрезана канавами и оврагами,
делавшими ее практически непроходимой, тем более, что в это время года
дорогами невозможно было пользоваться почти по всей стране. Канюэль и
Бонно были вынуждены остановить свои победоносные колонны. Шаретт
мог перевести дух. Он укрылся в лесу Эзнэ, словно в крепости, откуда еще
пытался бросать вызов неприятелю.
Пока Шаретт таким образом почти в одиночку сражался против целой
республиканской армии, его соперник Стоффле, во время первой вандей-
ской войны столько раз доказавший свою преданность делу престола и про-
явивший таланты, заслужившие для него звание генерал-майора великой
роялистской армии, теперь предавался всем неистовствам и заблуждениям
ревности. Как мы уже говорили, та естественная ненависть, которую он
питал к Шаретту, еще увеличилась из-за почестей, оказанных последнему
графом д’Артуа. Она практически достигла апогея, когда, некоторое время
спустя после отбытия принца, Шаретт вдобавок получил звание генералис-
симуса всех королевских армий на всех восставших территориях. Стоффле,
который до сих пор обещал взяться за оружие и даже, казалось, предпри-
нимал соответствующие действия, в какой-то момент поклялся вредить
Шаретту всеми доступными ему способами и постоянно отказывался
прийти на помощь братьям по оружию, которым со всех сторон угрожали
республиканцы. Стоффле мало трогали опасности, которым подвергались
его соратники, он пребывал на своей территории в спокойствии, нагло
называл ее своим королевством и занимался тем, что вел с республикан-
цами переговоры вместо того, чтобы сражаться с ними. В его решимости его
поддерживал и помогал друг и советник, аббат Бернье, сам разделявший
ненависть Стоффле к Шаретту. Эти два человека, которых объединяли ОДНИ
и те же страсти, смели надеяться, что, оттягивая время, станут причиной
гибели ненавистной им особы, после чего смогут легко захватить власть, к
которой устремлялись их честолюбивые помыслы. Этот бесчестный план,
ставший роковым для вандейцев, одновременно доказывает, что Стоффле
и Бернье были далеки от мысли подчиниться Республике.
Торгуясь с ее представителями, они лишь хотели выиграть время. Эти
двое, ослепленные неуместной ненавистью, взялись за дело настолько
507
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
ловко, что смогли обмануть даже генерала Гоша. Во время встречи, состо-
явшейся 12 декабря в коммуне Мэ (Мау), в окрестностях Шолле (Chollet),
между генералом и Стоффле, которого сопровождал аббат Бернье, эти двое
выказали перед Гошем такое миролюбие, что республиканский генерал
счел возможным писать военному министру о том, что Стоффле искренне
желает мира, и что, пообещав ему должность и почести, его достаточно
легко будет склонить к разоружению.
Такая двуличность Стоффле была еще более преступной, потому что в
это же время он совершенно противоположными обещаниями точно так
же обманывал агентов графа д’Артуа. Совет принца и британский кабинет
министров только что приняли новый план экспедиции. Англия собира-
лась предоставить средства для третьей подготовки снаряжения. Стоф-
фле и Шаретт должны были переправиться через Луару, во главе шести
тысяч человек каждый, а затем в Конде-сюр-Нуаро (Conc^-sur-Noireau)
соединиться с армией виконта де Сепо такой же численности. Эти восем-
надцать тысяч человек в дальнейшем должны были в окрестностях Ренна
осуществить слияние с шуанами де Пюизэ, чтобы направиться к месту,
указанному британским правительством. Граф д’Артуа расточал самые
соблазнительные обещания, долженствующие оказать наиболее сильное
воздействие на умы истинных роялистов. «В результате этой операции, -
говорил принц, - вы не только увидите меня во главе королевских и като-
лических армий. Я уполномочен объявить о скором прибытии государя,
предшественником которого я имею честь являться». Двумя годами ранее
такое объявление превратило бы в героя каждого вандейца, восхищенного
надеждой увидеть, как король Франции вручает свою судьбу в их руки.
Теперь же оно могло лишь слегка тронуть их апатичную бесчувственность.
Стоффле, которому посланцы принца, д’Отишамп (d’Autichamp) и де Бур-
мон, везли подарок в размере сорока восьми тысяч франков и обещание
вручить ему, так же как и Шаретту, патент на звание генерал-лейтенанта
и орден Святого Духа, при условии, что его армия тут же вновь возьмется
за оружие, торжественно заявил о своем усердии и повиновении прика-
заниям принца. Однако, решив ничего не предпринимать, пока Шаретт
остается его начальником, Стоффле не сделал ни единого движения, и его
невмешательство помешало состояться третьей экспедиции, запланиро-
ванной Англией. Мы увидим, что на следующий год Стоффле, наконец,
решится снова взяться за оружие, когда у него уже не останется надеж-
ды на успех.
Шаретт, видя, что перехода через Луару согласно последним указани-
ям графа д’Артуа не получается, и зная, что республиканские отряды,
отступив, предоставили ему большую свободу передвижений, рискнул
выйти из леса Эзнэ, чтобы вернуться в свою ставку в Белльвиле, где он рас-
считывал завербовать в свои ряды новых бойцов. Однако генерал Гош не
терял Шаретта из виду, и едва последний добрался до Белльвиля, как его
атаковали три республиканских отряда, которыми командовали генералы
508
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
Грасьен (Gratien), Бонно и Канюэль143. Армия Шаретта насчитывала не
более одиннадцати-двенадцати тысяч человек. Поскольку силы были не-
равны, он приказал отступать, предварительно зарыв в землю два един-
ственных орудия, которые у него еще оставались, и снова укрылся в непри-
ступном лесу Эзнэ.
Это последнее поражение окончательно повергло в отчаяние то неболь-
шое количество роялистов, что еще оставались под знаменами Шаретта.
Его маленькая армия более чем когда бы то ни было ощущала потребность
в мире, и многие офицеры, в том числе л’Эпинэ, Бадро, Ла Робри и Ле
Моннье (1’Epinai, Badereau, La Roberie, Le Monnier), собрались в Ла-Рош-
Сервьере (La-Roche-Serviere) и составили меморандум, в котором, помимо
прочих причин просить мира, упоминали о невозможности продолжать
войну, потому что солдаты больше не желали следовать на сборные пунк-
ты, указанные командирами подразделений, а также из-за нехватки про-
вианта. Данный меморандум, подписанный командирами подразделений
Савеном, д’Аржаном, Кайо и Резо (Savin, d’Argens, Cailleau, Rezeau)
был вручен Шаретту молодым Ла Робри, командовавшим вандейской
кавалерией. Выслушав содержание документа, генерал гневно спросил
у читавшего меморандум генерального комиссара (commissaire-general)
Резо: «Это все? - Да, генерал, - ответил комиссар. - Ну что ж, - заключил
Шаретт, - бросьте в огонь эту дребедень». Затем, обращаясь к офицерам,
присутствовавшим на совете, генерал добавил: «Возможно ли, господа,
чтобы военные, до сих пор поддерживавшие почетную войну во имя вос-
становления религии и престола, делали мне настолько же трусливое,
насколько бесчестное предложение? И особенно Вы, Ла Робри, покрывший
себя славой в стольких сражениях, неужели Вы готовы в одно мгновение
утратить лавры Вашего мужества и Ваших подвигов? ». «Генерал, - ответил
Ла Робри, глубоко тронутый этим обращением, - я, вместе с множеством
офицеров армии, сделал Вам это предложение, потому что, как и они,
полагал, что в этом нет ни трусости, ни бесчестья. Кроме того, при первой
возможности я докажу Вам, что я не изменился». И эта возможность не
замедлила представиться.
Шаретт, видя уныние своих соратников, решил попытаться вернуть их
доверие каким-нибудь громким делом. Вскоре он узнал, что республикан-
ский отряд численностью всего лишь пятьсот человек стал лагерем в Мор-
мезоне, чтобы оборонять Булонскую переправу. Шаретт собрал СВОИХ сол-
дат и выдвинулся в этот пункт. Юный храбрец Ла Робри в головном отряде
вандейцев делал все, чтобы быть замеченным. Охваченный каким-то
безумием, к которому примешивались одновременно ярость и радость, он
ходил туда и обратно большими шагами, взмахивал саблей и восклицал:
143 Ныне генерал-лейтенант. - Прим. авт. Симон Канюэль (1767-1840 гг.) - французский гене-
рал; вступил в армию волонтером в 1792 году, бригадный и дивизионный генерал в 1793 году; при
Наполеоне на незначительных должностях; в 1814 году присоединился к Бурбонам и во время
Ста дней был начальником штаба у руководителя вандейцев Ларошжаклена. - Прим. ред.
509
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
«Вот мой последний день!». Едва переправившись через реку, он бросился
на республиканцев, устремился в самую гущу, нанося отчаянные удары
и сбивая с ног всех, кто оказался перед ним. Вскоре, окруженный много-
численными противниками, Ла Робри пал под смертоносными ударами,
НО его пример вернул вандейцам былую отвагу. Республиканский отряд
был атакован ХОЛОДНЫМ оружием и даже ничего не успел предпринять,
чтобы защититься. Он был в одно мгновение опрокинут, обращен в бегство
и вынужден отступить со значительными потерями.
За этим неожиданным успехом вскоре последовал другой; победа над
отрядом республиканцев, отправленным на смену предыдущему. Он был
атакован С не меньшей яростью и точно так же рассеян. Однако эти минут-
ные победы не улучшили положения роялистов. Разбитые отряды каждый
день сменялись новыми, Шаретт же, напротив, постоянно наблюдал,
как уменьшается количество его солдат, и ничем не мог возместить эти
потери. Почти ни одно дело не обходилось без того, чтобы не отнять у него
одного из командиров. Вскоре за смертью Ла Робри последовала гибель
Пажо, командира дивизии Марэ (division des Marais). Он был убит при
Гран-Люке (Grand-Luc) во время стычки с республиканцами, в тот момент,
когда армия направлялась в замок Гонтье (Gonthier) в поисках провианта.
Пажо, крестьянин по происхождению, когда-то служил конюшим, но отли-
чался отвагой даже в отряде, где трусов не было вообще. Шаретт жалел о
потере этого офицера. Тем, кто принес весть о его гибели, он сказал: «Вы
позволили мне погубить храбреца». Место Пажо занял Тузо де ла Гарнаш
(Thouzeau de la Garnache), адъютант Шаретта, а Ла Робри - Бомель.
И все же последнее боевое дело, состоявшееся в конце 1795 г., окон-
чилось победой вандейцев. Колонна республиканцев расположилась при
Катр-Шмен (Quatre-Chemins). Шаретт, объединившись с дивизией Кайо,
атаковал их, как только наступила ночь, проник в их лагерь, учинил там
ужасную резню и обратил неприятеля в бегство. Побежденные укрылись в
лагере при Луа (Loie), но были и там атакованы. Из двух тысяч республи-
канцев шестьсот осталось лежать на поле боя, и это не считая множества
раненых, продолжавших мужественно сражаться, отступая. Эта последняя
победа не менее дорого обошлась роялистам. Ла Лонжри, племяннику зна-
менитого и несчастного Ларош-Жаклена, пуля попала в рот и вышла через
ухо, Бомель-старший получил две в грудь. Множество храбрых офицеров
были убиты или выведены из строя.
После этого последнего дела офицеры Шаретта решились снова заго-
ворить о необходимости мира. Командир подразделения Кётю (Соё1иэ)
предложил ему связаться с генералом Грасьеном. Ситуация Шаретта стала
столь плачевной, что он, наконец, согласился на эту встречу, но все же
оставил за собой право ратифицировать договоренности, которые будут
достигнуты, только в определенных обстоятельствах. Переговоры состоя-
лись. Генерал Грасьен, удовлетворенный тем, что Шаретт становится более
сговорчивым, пообещал Кётю как можно быстрее передать его предложе-
510
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
ние генералу Гошу и, в ожидании ответа, не предпринимать против Кётю
никаких боевых действий. В результате Кётю удалился в замок д’Эпинэ,
не забыв написать республиканскому командиру де Шаллану о том, что
произошло между ним и генералом Грасьеном. Однако едва этот командир,
все еще проникнутый беспощадными принципами революционной поли-
тики, согласно которым убийство вандейца считалось услугой, оказанной
Республике, узнал таким образом о местонахождении Кётю, он, под пред-
логом того, что не получал указаний от генерала Грасьена, обложил замок
д’Эпинэ, схватил несчастного Кётю и велел его расстрелять, как если бы
последний был взят в плен в оружием в руках. Это чудовищное деяние
имело самые трагические последствия, ожесточив Шаретта, который не
желал более слушать никаких предложений и принял решение сражаться
насмерть.
Продолжение операций Самбро-Маасской и Рейнско-Мозельской
армий; эвакуация из Мангейма; бои в Пфриме, Хунсрюке и др.; заклю-
чение перемирия между двумя враждующими державами.
21 декабря (30 фримера IV года). Германия.
В тот же день, когда линии Майнца были взяты, все пункты, располо-
женные на линии от Кобленца до Мангейма, были атакованы австрийцами.
Клерфэ и Вурмзер согласовали свои усилия и воспользовались тактикой,
пример которой показали генералы Республики во время предыдущих
кампаний. Так, 29 октября один из укрепленных французами островов на
Рейне, находящийся в одном лье ниже Кобленца, был атакован и захвачен
войсками курфюршества Трир (Treves) и австрийским корпусом. В тот же
день Вурмзер попытался заставить французов эвакуироваться из Ман-
гейма. Республиканские войска на этот раз сохранили самообладание, но
вскоре обстоятельства вынудили их отступить. Вурмзер со своими основ-
ными силами уже продвинулся по обоим берегам Неккера за Мангейм.
Большой редут, воздвигнутый французами на правом берегу и прикры-
вавший мост через Неккер, был захвачен, а австрийцы дошли до самого
моста. Здесь они были остановлены огнем, открытым по ним из города и
были вынуждены отойти, но высоты и укрепления, батареи которых тут
же были развернуты на Мангейм, остались в их руках. Таким образом,
город был окружен по правому берегу и попал под угрозу бомбардировки.
Теперь со стороны французов было бы неосторожно оставаться на
правом берегу Рейна и, по меньшей мере, бесполезно пытаться удерживать
город, не ГОТОВЫЙ К обороне. Как генерал и как француз, Пишегрю обя-
зан был вывести из Мангейма десять тысяч человек, укрывшихся в городе
при первом приближении Вурмзера, но вся деятельность этого человека,
казалось, была направлена на сокращение количества защитников Отече-
ства. Покинув город всего с тысячей человек, он выступил на соединение с
остатками своей армии, чтобы вновь собрать их в Майнце, «и, — как пишет
Лакретель, - хладнокровно совершил ужасное преступление, оставив в
511
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Мангейме отряд из девяти тысяч французов, которым предстояло истреб-
ление» . В самом деле, французы, окруженные в плохо укрепленном городе
целой армией неприятеля, поклялись сдать позиции только в самом край-
нем случае, так что австрийцы, надеявшиеся, что это вражеское подраз-
деление капитулирует, едва завидев их, вынуждены были обстреливать
город, чтобы заставить противника сдаться. Вскоре станет понятно, к
какому результату привело ЭТО энергичное решение ветеранов бывшей
Северной армии. Пока они готовились покрыть себя новой славой во время
этой героической обороны, Пишегрю, 8 ноября покинув Мангейм, собрал
свою армию за линией Пфрима так, ЧТО ее правое крыло упиралось в Рейн,
а левое - в Монт Тоннэр (Mont-Tonnerre).
Атака генерала Вурмзера на Мангейм.
Немецкая гравюра
Журдан при этом продемонстрировал все благородство своего патри-
отизма и великодушия. Пишегрю даже не потрудился сообщить ему об
эвакуации линий Майнца, и Журдан узнал о ней лишь волей случая. Забыв
все горькие воспоминания и справедливые поводы к жалобам, которые
давал ему Пишегрю, забыв о том, насколько непрочным оставалось его
собственное положение, Журдан думал только об опасностях, которым
подвергалось Отечество и армия. За этим благородным движением души
вскоре последовали результаты. Генерал Марсо получил от Журдана при-
каз немедленно выдвигаться на Хунсрюк с полутора тысячами человек,
512
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
чтобы провести мощную диверсию в рамках содействия Рейнской армии.
Честь и слава герою Франции, который в этих обстоятельствах смог отде-
лить армию от личности ее генерала и вырвать из сердца чувство мести,
столь присущее человеческой природе!
Воодушевленный тем же патриотизмом Марсо поспешил выполнить
приказ Журдана. 10 ноября он атаковал ущелья Штромберга (Stromberg),
занятые несколькими отрядами армии Клерфэ. Выгнать австрийцев с этих
позиций было тем более трудно, что, помимо великолепной и многочислен-
ной артиллерии, их защищали крутые откосы и вершины ущелья. Однако
французский генерал так воодушевил своих солдат, что вскоре австрийцы
вынуждены были уступить. Спустя час после начала кровопролитного
сражения они обратились в бегство, оставляя победителям поле битвы,
покрытое убитыми и ранеными.
Французский генерал, дошедший до берегов Наэ (Nahe), мог поздравить
себя с успехом, но назавтра его, в свою очередь, атаковали австрийцы. Это
были те же солдаты, с которыми он сражался накануне, справиться с ними
было нетрудно. Неприятель спасся бегством через Кройцнах (Creutznach),
потеряв более четырехсот человек убитыми, французы захватили двести
лошадей и несколько сотен пленных, в том числе семерых офицеров. Эта
новая победа принесла французам и сам Кройцнах. Однако тем же вече-
ром враг получил подкрепление из восемнадцати батальонов и тридцати
эскадронов, что дало ему почти двойное численное преимущество над
войсками Марсо. Увидев, что сопротивление невозможно, генерал, решив
не подвергать свое войско опасностям неравного боя, отступил на свою
первую позицию в ущелье Зонн-Фальт (Sohn-Valt).
Несмотря на это, цель диверсии была достигнута. Клерфэ, решивший
атаковать Пишегрю, не смог бросить против него значительные силы. Тем
не менее, получив новое подкрепление людьми и лошадьми, приведенное
генералом Латуром из армии Вурмзера, он выступил на Пфрим, планируя
заставить Пишегрю продолжить отступление. Генерал Вартенслебен с
войсками правого фланга выдвинулся из Альцая (Alzey) на Кирххайм (Kir-
chheim), занял этот пункт и дошел до самого Масбаха, в то время как гене-
рал Науэндорф теснил французов к Гольхайму (Goelheim). Генерал Край с
отрядами авангарда сдерживал центр и правый фланг французской армии,
благоприятствуя действиям своих соратников до тех пор, когда настанет
время ввести в бой основную часть армии под командованием самого
Клерфэ. Наконец, первая линия сформировалась при Нидер-Флерсхайме
и, под защитой артиллерии, во много раз превосходившей силой фран-
цузскую, захватила Пфедерсхайм и все позиции центра. Тогда Пишегрю
почувствовал необходимость очередного отступления и под покровом ночи
ушел на Эльсбах, откуда перебрался на линию Франкентальского канала.
Эта операция стоила больших потерь обеим сторонам, и все же для
французов она могла оказаться гораздо более роковой, если бы Клерфэ,
пользуясь своим преимуществом, продолжал сдерживать центр и правый
513
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
фланг французской армии показательными выступлениями и канонадой
вместо того, чтобы по-настоящему атаковать неприятеля, и, объединив
две трети своего войска при Гольхайме, измотав левый фланг противника,
занял господствующие позиции в Вогезах и помешал движению правого
фланга французов через Тюркхайм и Грюнштадт на Ламбсхайм. Вполне
ВОЗМОЖНО, что, когда левое крыло было бы отброшено к Ландау, а правое
оказалось бы на Рейне в изоляции, отрезанное гораздо более многочис-
ленными силами противника, Рейнско-Мозельская армия потерпела бы
полное поражение.
Как бы то ни было, в тот момент генерал Клерфэ, более не опасаясь, что
терпящая поражение армия предпримет еще какие-либо попытки, решил
продолжать обстрел Мангейма и атаки на генерала Пишегрю, войска
которого, как мы уже сказали, находились на Франкентальском канале,
опираясь правым флангом на Рейн, а левым - на Тюркхайм. Фронт армии
был прикрыт Фризенхаймским лесом, болотистыми берегами канала и
ручьями Флосбах и Фюхсбах. При подробном рассмотрении этих позиций
можно заметить, что генерал Пишегрю, больше не надеявшийся на пощаду
со стороны австрийцев, принял все возможные предосторожности, чтобы
укрыться в тылу, и эти меры могли бы выглядеть подозрительно в глазах
республиканкой партии.
По мере того, как армия Пишегрю таким образом сдавала позиции,
отвага австрийцев возрастала, равно как рос и их энтузиазм. Известно,
что на войне решимость и уныние всегда пропорциональны успехам и
неудачам армии. Германские войска, гордые своими успехами, питали
надежды стать освободителями Империи. Их воодушевлял тот же самый
пыл, который сделал французов непобедимыми в 1793 и 1794 гг., когда
те защищали свою территорию и гнали прочь с родной земли батальоны
чужеземных захватчиков. Генерал Клерфэ смог ловко воспользоваться
моментом. Бросившись преследовать Пишегрю, он тем самым изолировал
его от Самбро-Маасской армии, перенес бедствия войны на территорию
Франции и лишил Рейнскую армию своего основного ресурса - веры
в себя - доказав, что она не является непобедимой. 13 ноября Клерфэ
отдал генералу Краю приказ выступить вперед и потрепать левый фланг
французов при Тюркхайме, чтобы привлечь их внимание к этой точке.
Генерал Науэндорф одновременно получил задание подняться в горы к
Трипштадту. Сам Клерфэ двинулся на центр и левый фланг французской
армии, на Ламбсхайм (Lambsheim) и Франкенталь, чтобы направить туда
основную атаку.
Утром 14 ноября австрийский центр выступил на Ламбсхайм. Дивизия
генерала Байе (Baillet) захватила этот укрепленный пункт, в то время, как
более мощная колонна под командованием самого генерала Клерфэ окру-
жила город, наведя мосты через Фюхсбах. Генерал Латур, возглавлявший
левый фланг, организовал сразу три атаки: первая, на самом краю левого
фланга, под командованием генерала Отта, была направлена на Диккайм
514
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
(Dickeim) и Фризенхайм; вторую вел сам генерал Латур, прямо по дороге,
на Оггерсхайм и Штюдернхайм (Oggersheim, Studernheim); третья, правее,
под руководством генерала Лильена (Lilien), велась на Эпштайн совместно с
бригадой центра, которой командовал генерал Клерфэ. Эти атаки австрий-
цев, имевших численное преимущество, оказались достаточно успешными,
генерал Отт даже достиг предмостного укрепления у Мангейма. Французы
эвакуировались оттуда, и австрийцы смогли захватить этот пладцарм.
Эта новая операция ставила Рейнско-Мозельскую армию в еще более
трудное положение. Пишегрю переправился через Франкентальский ка-
нал, всю ночь шел к Муттерштадту и протянул свои линии до Шпайербака
(Speyerback), но, поскольку корпус Науэндорфа 16 ноября добрался до
Кайзерслаутерна (Kayserslautern), эта линия слева оказалась под угрозой,
и Пишегрю, которого гнали с позиции на позицию, наконец, остановился
на реке Квайх (Queich), левым флангом упираясь в Ландау. Австрийцы
удерживали линию Шпайербака. Так две воюющие державы еще раз ока-
зались на той самой местности, где они так часто оспаривали друг у друга
победу в течение двух предыдущих лет.
Углубившись, таким образом, на территорию Эльзаса, генерал Пише-
грю полностью потерял связь с Мангеймом. Именно теперь он должен
был сильнее всего раскаиваться, что без всякой нужды бросил в этом го-
роде девять тысяч бойцов, которые могли бы ему так помочь во время его
постоянных отступлений. Австрийцы вели активную осаду и ожесто-
ченную бомбардировку города: они были в ярости из-за того, что генерал
Монтэгю, командир французского гарнизона, упорно отвечал отказом
на все предложения капитуляции. Австрийцы забрасывали дома таким
количеством горящих метательных снарядов, что во власти пожара ока-
зывались целые кварталы, подожженные со всех сторон. В конце концов,
генерал Монтэгю, больше не надеясь получить подмогу, оставшись без
боеприпасов и видя, что остался в полной изоляции от Рейнско-Мозельской
армии, вынужден был поддаться необходимости и сдался в плен вместе со
своими отважными товарищами по оружию, однако более половины из них
были до смерти разочарованы, что не могут употребить свою храбрость на
пользу Отечества.
Пока Пишегрю поспешно отступал вглубь территории Эльзаса, Жур-
дан, как мы уже видели, тщетно пытался отвлечь на себя часть наступав-
шей австрийской армии, чтобы облегчить ситуацию, в которой оказались
войска его соперника. Клерфэ ограничивался сдерживанием корпуса
генерала Марсо, а сам начал преследование Пишегрю в полной уверен-
ности, что, рассеяв его армию, облегчит себе противостояние с Журданом
и сможет вынудить последнего к отступлению. Главнокомандующий
Самбро-Маасской армии быстро догадался о намерениях австрийского
генерала и поспешил сделать все приготовления для защиты Хунсрюка,
где он решил устроить свою оборонительную позицию. Наведя мосты через
Мозель в районе Мюльхайма и Трарбаха, чтобы в случае необходимости
515
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
армия могла отступить на левый берег, 14 ноября он разместил свою ставку
в Симмерне (Simmern), но войска подходили к Хунсрюку медленно, так
как, испытывая нехватку продовольствия и транспорта, французы были
вынуждены осуществлять переход отдельными батальонами, заставляя
местных жителей кормить их. В довершение всего, дороги от Кобленца
были непроходимы для артиллерии, поэтому ее пришлось везти через
Витлих и Трарбах, и только к 20 ноября Самбро-Маасская армия, наконец,
смогла воссоединиться. Журдан распределил ее следующим образом:
9 батальонов и 7 эскадронов, которые главнокомандующий Северной
армии, Моро, согласно приказу отправил к Журдану, соединившись с
тремя его батальонами и двумя полками конных егерей, получили задание
охранять Дюссельдорф и укрепленный лагерь, а также сдерживать жите-
лей герцогства Берг; 4 батальона и 2 эскадрона конных егерей размести-
лись в гарнизоне Кельна; 5 батальонов и 2 эскадрона караулили Рейн от
Кельна до Андернаха. Эти несколько отрядов, формировавших корпус из
21 батальона и 4 конных полков, подчинялись генералу Атри, которому,
в частности, была поручена оборона Дюссельдорфа.
Второй корпус, из 25 батальонов и 4 кавалерийских полков, под коман-
дованием генерала Клебера, стал лагерем между Кобленцем и Андернахом.
60 батальонов и 12 кавалерийских полков, насчитывавшие 35 000 че-
ловек144, объединились в Хунсрюке под руководством главнокомандую-
щего Журдана.
Самбро-Маасская армия занимала новые позиции в тот момент, когда
Пишегрю, вынужденный спешно отходить, наконец, остановился у Шпай-
ербаха, а австрийцы продолжали ожесточенный артобстрел Мангейма. И
все же Исполнительная Директория, не принимавшая во внимание, что
Рейнско-Мозельская армия, отброшенная за Квайх, больше не была спо-
собна предпринимать какие-либо действия против австрийской армии, что
Журдан, вынужденно оставивший часть своих войск при Дюссельдорфе и
Кобленце, располагал только половиной Самбро-Маасской армии, хотела,
чтобы этот генерал пришел на выручку Мангейму и, таким образом, ата-
ковал бы все австрийское войско, собравшееся на левом берегу Рейна от
Мангейма до Майнца. Никто лучше Журдана не мог понять насколько
невозможно осуществить столь плохо продуманный план, не ставя под
существенную угрозу спасение вверенной его заботам армии. Генерал
решил не предпринимать серьезных попыток выполнить этот проект,
но, чтобы не навлечь на себя гнев нового правительства и одновременно
144 Может показаться странным, что армия, численность которой еще два месяца назад пре-
вышала шестьдесят тысяч человек, не потерпевшая за это время разгромных поражений,
настолько уменьшилась за столь короткий срок. Однако дезертирство, принявшее в тот период
катастрофические размеры, в этот момент достигло апогея. Причиной для него служила страшная
нищета, в которой целая армия прозябала после первой переправы через Рейн, тем более, что
родственники солдат всячески побуждали последних бежать, сообщая им, что внутри страны
дезертиров больше никто не ловит, и они могут без опаски возвращаться к домашнему очагу. -
Прим. авт.
516
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
избежать ответственности, он сделал вид, что выдвигается вперед, и даже
произвел несколько незначительных маневров на Наэ. На его счастье,
пока он таким образом тянул время, гарнизон Мангейма капитулировал,
и с этого момента генерал Журдан был избавлен от необходимости идти
на помощь городу.
Генерал принял решение полностью передвинуть свою армию на Наэ.
30 ноября он выступил в поход, для начала разбив все укрепленные пунк-
ты, которые австрийцы расположили в Зонн-Вальде (Zohn-Wald), а затем
встретился с крупным неприятельским отрядом при Штромберге. После
боя, во время которого стороны долго оспаривали друг у друга победу без
какого-либо положительного результата, австрийцы, активно теснимые
французами, наконец, покинули поле сражения, потеряв около двухсот
человек убитыми и ранеными. Сто пятьдесят бойцов было взято в плен.
Однако, несмотря, на этот успех, из-за плохого состояния дорог и зава-
лившего все снега армия Журдана смогла достичь берегов Наэ лишь на
следующий день, первого декабря.
Тогда же генерал Бернадотт отдал приказ об атаке на Кройцнах, кото-
рый обороняли австрийские генералы Край и Науэндорф. Кройцнах, мно-
го раз переходивший из рук в руки, в итоге остался за французами, взяв-
шими его штыковой атакой. В этом деле враг потерял от двухсот до трехсот
человек, оставив в руках у французов пятьсот пленных.
Тем временем, генералу Журдану вскоре предстояло раскаяться в своей
чрезмерной снисходительности к приказам Исполнительной Директории.
В тот период, когда ему было предписано идти на выручку гарнизону Ман-
гейма, Журдан отправил дивизию генерала Марсо на Гланн, Мессенхайм
и Лаутрек (Glann, Messenheim, Lautreck). Марсо все еще был там, когда до
штаба армии дошло известие о взятии Мангейма. Журдану следовало бы
тогда же вызвать Марсо обратно на левый берег Наэ, но, по-прежнему боясь
раздражить Директорию, генерал не осмеливался скомандовать отступле-
ние ЭТОЙ ДИВИЗИИ, в результате Марсо находился вдали от основной армии
и, в случае нападения австрийцев, не мог рассчитывать на быстрый подход
подкреплений.
Австрийские генералы не замедлили обратить внимание на затрудни-
тельное положение, в котором оказался французский генерал: 8 декабря
Марсо был внезапно атакован вдвое превосходящими его силами против-
ника. После сражения, в котором неустрашимый генерал проявил СВОЮ
обычную отвагу, французские войска были вынуждены отступить к Кирну
(Kirn). Потери Марсо составили около семисот или восьмисот человек
убитыми, ранеными и взятыми в плен. Враг, несмотря на одержанную
победу, потерял примерно столько же. Австрийцам достались три ору-
дия и несколько зарядных ящиков. Неприятельские гусары, проникшие
далеко вглубь боевых порядков Марсо, еще в начале сражения захватили
несколько экипажей.
517
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Генерал Клерфэ, воспользовавшись своим успехом при Гланне, напра-
вил мощное подразделение на Баумгольдер (Baumholder), по-видимому
желая прервать сообщение французской армии с Трарбахом.
По различным маневрам австрийской армии Журдан догадался о
намерениях генерала Клерфэ. Он счел, что положение Самбро-Маасской
армии становится рискованным, и решил второй раз оставить берега Наэ,
чтобы расположить свои войска позади Зонн-Вальда, протянув ее правый
фланг к Мюльхайму и Трарбаху, чтобы прикрыть мосты через Мозель.
13 декабря все части армии в строгом порядке и без единой потери произ-
вели данный маневр.
Клерфэ, видя, что французы, благодаря бдительности своего генерала,
ускользнули от него, выслал к их правому флангу корпус на перехват.
Однако Журдан оставил в Морбахе сильный отряд, чтобы наблюдать за
передвижениями врага в этой местности и прикрывать мосты через Мозель.
В течение двух дней этот отряд удерживал вражеские части, пытавшиеся
пройти на Мюльхайм. За это время Клерфэ, поняв, что только численное
превосходство поможет ему одержать победу, вызвал крупное подкрепле-
ние и 16 декабря атаковал французов. Те долго и упорно сопротивлялись
нападавшим. Батальонный шеф Шошар, командуя 24-й полубригадой,
покрыл себя неувядаемой славой, сражаясь в первых рядах своих бойцов
и демонстрируя чудеса храбрости. Наконец, видя, что их почти окружили,
французы уступили австрийцам и без всякого замешательства отступили
на Мютценфельд.
Как только Журдана осведомили об этом происшествии, он отдал при-
каз сделать на своем правом фланге попытку отрезать двинувшийся на
Монбах корпус и захватить рубежи Штипсхаузена и Шеффвайлера (Stip-
shausen, Scheffweialer). Целью этого маневра было обеспечение путей
отхода для армии, если ей потребуется отступить.
17 декабря генерал Марсо атаковал австрийцев при Зульцбахе, в то
время как колонна, которой командовал генерал Налеш (Naleche), шла
к Штипсхаузену. Неприятель напрасно пытался сопротивляться. Марсо
выгнал его из Зульцбаха и вскоре приказал войскам двигаться по дороге
на Кирн, тогда как генерал Налеш пытался вынудить австрийцев эваку-
ироваться из Шеффвайлера. В целях содействия данной атаке дивизия
генерала Понсе, стоявшая лагерем перед Рорбахом, вышла к дороге на
Кирн и оттеснила австрийцев за самый Броншайд (Bronscheid). Во время
этих нападений противник понес значительные потери и оставил в руках
французов 2 орудия и 400 пленных, среди которых находились 10 офице-
ров, из них двое - в звании майора. Потери французских войск свелись к
31 убитому и 200 раненым.
Пока генерал Журдан таким образом исчерпывал все возможные в
военном искусстве комбинации, пытаясь с честью удержаться в Хунсрюке
и помешать врагу проникнуть дальше, австрийцы проводили обшир-
ную подготовку к переходу через Рейн под Кобленцем. Генерал Клебер,
518
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
по-прежнему командовавший этой частью Самбро-Маасской армии, столь
славно проведшей отступлений под Нойвидом, направил Журдану пред-
упреждение о враждебных действиях неприятеля, и оба генерала уже
готовились отражать мощную атаку, когда, к их большому удивлению,
21 декабря в ставку французов прибыл австрийский парламентер от Клер-
фэ, уполномоченный предложить противнику перемирие.
Предложение перемирия в тот момент, когда победа давала австрийцам
такие преимущества, действительно должно была удивить французских
генералов. «Но, - пишет один из историков, - Австрии, уставшей почти
в одиночку нести всю тяжесть континентальной войны, которую она
начинала вместе с многочисленными союзниками, нужно было подгото-
виться к следующему решительному удару. Своей победой над генералом
Журданом Клерфэ был слишком обязан хитрости и обману, чтобы смочь
надолго сохранить ту стремительность, что превращает одно счастливое
сражение в череду триумфов. Случившееся с Дюмурье научило австрийцев,
что коварство изолирует от своей армии любого генерала...»
Кроме того, какими бы ни были мотивы, побуждавшие австрийцев
сделать данное предложение, последнее было слишком выгодным для
французских армий, чтобы генерал, искренне радеющий о счастье и славе
Отечества, не принял его на месте. Перемирие было предложено только
Самбро-Маасской армии, но Журдан, как всегда великодушный, не хотел
ничего подписывать, не убедившись в том, что предложение австрийцев
будет распространено и на армию Пишегрю. Видя, что Рейнско-Мозельская
армия вряд ли способна оказать им сопротивление, австрийцы сначала
не хотели соглашаться на это условие. В этот момент особенно ярко про-
явилось, насколько сильно влияла на полную ненависти душу Пишегрю
зависть, которую он постоянно испытывал к Журдану. Несмотря на то, что
перемирие было крайне выгодно его армии, несмотря на то, что, начиная
с Майнцской катастрофы, все его встречи с противником заканчивались
поражением, что он, еще менее, чем Журдан, способен был сопротивляться
побеждающим австрийским войскам, — он сначала отверг предложение
о перемирии, переданное ему генералом Самбро-Маасской армии. И все
же, в конце концов, под давлением совести, а в особенности, под нажимом
своих офицеров, он принял предложение австрийцев и наметил линию,
на которой разместятся его аванпосты и аванпосты находящегося перед
ним противника.
Возможно, впервые в истории отступающие армии диктовали усло-
вия победителю. Но ужас, КОТОРЫЙ республиканская Франция внушала
Европе, был настолько силен, что австрийцы со всем согласились. Журдан
потребовал и добился того, чтобы войска генерала Клерфэ отступили за
Наэ, и чтобы вся территория на два лье по обе стороны от этой реки рас-
сматривалась в качестве нейтральной.
Чтобы сделать завершение кампании 1795 г. совсем экстраординарным,
не хватало только увидеть, как правительство осуждает генерала Журдана.
519
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
И это произошло. Генерал, с полным правом полагавший, что оказывает
Родине значительную услугу, добиваясь договоренности, позволяющей
его армии уйти на зимние квартиры и завершающей боевые действия,
которые, в случае их продолжения, могли иметь для Республики роковые
последствия, неожиданно узнал, что Директория не одобряет его действий
под тем надуманным предлогом, что французские генералы не могут
заключать перемирие, не нарушая таким образом Конституцию. В былое
время Журдан, возможно, заплатил бы своему придирчивому правитель-
ству головой, но Конвенту с его суровыми и резкими процедурами уже
пришла на смену Директория, действовавшая противоположным образом,
так что, когда выгоды перемирия стали более явными, Журдан с удов-
летворением узнал, что все принятые им меры признаны правильными.
Итак, обе армии, Самбро-Маасская и Рейнско-Мозельская, отправились
на зимние квартиры.
Сегодня пока еще сложно понять, какие мотивы могли побудить
Австрию предложить генералу Журдану перемирие в тот момент, когда
полученные ею преимущества и знание того, какие волнения сотрясают
Республику изнутри, более чем когда-либо должны были дать этой дер-
жаве надежду наконец одержать победу в этой войне, ведущейся с таким
упорством. Прочие историки не менее нас удивлены этим необычным
поступком. Только Лакретель, которого мы цитировали выше, претен-
дует на его объяснение. Однако приводимые им причины далеки от того,
чтобы выглядеть удовлетворительными с точки зрения разумного подхода
и здоровой критики. Аргументы: «нужно было подготовиться к следую-
щему решительному удару» и «случившееся с Дюмурье», заставлявшие
опасаться такого же исхода для армии генерала Пишегрю, не должны
были бы заставить австрийцев отказаться от успеха, который предвещали
недавно одержанные победы. Скорее уж следует признать, что Австрия,
обманутая генералом Клерфэ, совершила грубую ошибку, имевшую крайне
значительные последствия для следующей кампании, и вознести генералу
Журдену заслуженную хвалу за то, что он смог извлечь выгоду из просчета
противника, поспешив заключить перемирие. Он спас Францию в 1794 г.
во время битвы при Флёрюсе (Fleurus), и еще раз спас ее в 1795 г., восполь-
зовавшись возможностью, представившейся ему из-за некомпетентности
противника-победителя.
Как говорит генерал Жомини: «Кампания 1795 г., из которой мы долж-
ны сделать разумные выводы, делает честь австрийским войскам. Они
показали, чего могли бы достичь, если бы были грамотно использованы
во время первых кампаний. Французские армии мужественно боролись с
дезорганизованностью (добавим также - с предательством) и лишениями
всякого рода, которые естественным образом следовали из ужасных раз-
ногласий, раздиравших правительство.
Исполнительная власть, в тот момент доверенная жалким комитетам,
больше занятым тем, что происходило в предместьях Парижа и на трибу-
520
Победы, завоевания, катастрофы, перевороты и гражданские войны французов
нах Конвента, нежели в армии, не могла предложить никакого средства
от отягощавших эту армию недугов.
Перечитывая стенограммы кошмарных заседаний того периода, вспо-
миная обо всем, что в тот момент происходило на юге страны, можно толь-
ко удивляться, что нация, терзаемая такими потрясениями, находящаяся
под угрозой опасностей, исходивших с Киберона и из Вандеи, атакованная
ста шестьюдесятью шестью тысячами австрийцев и шестьюдесятью тыся-
чами их союзников под предводительством Клерфэ, Вурмзера и Де Винса,
еще смогла найти армию, защитившую ее границы и сохранившую ее
завоевания. Чтобы одержать победу над такой нацией, нужен Александр,
Цезарь, Наполеон. Клерфэ был хорошим генералом, немного выше обыч-
ного уровня, но не был тем, кого мы называем великим полководцем».
521
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
СОДЕРЖАНИЕ
КАРТЫ И ПЛАНЫ.................................................................5
КАЛЕНДАРЬ СОБЫТИЙ 1794-1795 гг................................................6
ГЛАВА 5. 1794 г...............................................................9
Сражение при Машкуле (Machecoul). 2 января (13 Нивоза II года),
Вандея................................................................. 12
Взятие Нуармутье (Noirmoutier). 3 января (14 Нивоза II года).
Вандея...................................................................15
Взятие форта Вобан (Vauban). 15 января (26 Нивоза II года).
Франция, граница с Германией.............................................17
Сражения у Шоше (Choche) и Леже (Lege).
15 января (26 Нивоза II года). Вандея....................................18
Сражение у лагеря Сан-Кюлотт (Sans-Culottes).
5 февраля (17 Плювиоза II года). Франция, граница с Испанией.............19
Сражение при Сен-Коломбен (Saint-Colombin). 10 февраля
(22 Плювиоза II года). Вандея............................................22
Сражение при Тремантине (Trementine). 4 марта (14 Вантоза II года).
Вандея...................................................................23
Бой и занятие Шолле (Chollet). 10 марта (20 Вантоза II года). Вандея.....24
Бой при Венансо (Venansault). 19 марта (29 Вантоза II года). Вандея......24
Атака и занятие Мортаня (Mortagne). 24 марта (4 Жерминаля II года).
Вандея...................................................................25
Сражение и взятие Арлона (Arion). 18 апреля (29 Жерминаля II года).
Герцогство Люксембург....................................................26
Открытие кампании на севере; сражения при Нуарьё (Noireu),
Эстрё (Estreux) и Виллер-ан-Коши (Villers-en-Cauchies).
Апрель (Флореаль II года). Франция, граница с Бельгией...................28
Взятие Онеглии (Oneille - фр. или Oneglia - ит.).
8 апреля (19 Жерминаля II года). Пьемонт.................................31
Сражения при Бельвере (Bellver) и Ургсллс (фр. Urge,
исп. La Seu cTUrgell). 10 апреля (21 Жерминаля II года). Испания.........32
Взятие Ормеа (Ormea), Гарессио (Garessio) и других.
17 апреля (28 Жерминаля II года). Пьемонт................................34
Взятие Монвалезана (Mont-Valaisan) и малого Сен-Бернара
(Saint-Bernard). 24 апреля (5 Флореаля II года). Пьемонт.................34
Взятие Саоржа (Saorge), Рокбийера (Roquebilliere),
Сен-Мартена (Saint-Martin) и других. 29 апреля (10 Флореаля II года).
Графство Ницца...........................................................35
Сражение на границе Беарна (Bearn). 26 апреля (7 Флореаля II года).
Франция, граница с Испанией..............................................36
Диверсия во Фландрии, битвы при Боссю (Bossut),
Труавилле (Trois-Villes) и другие. 26 апреля (7 Флореаля II года).
Франция, граница с Бельгией..............................................37
Сражение перед Мененом (Menin) и взятие этого города.
30 апреля (11 Флореаля II года). Бельгия.................................39
522
Содержание
Взятие союзниками Ландреси. 30 апреля (11 Флореаля II года).
Франция, граница с Бельгией..............................................41
Бой при Шаллане (Challans). 30 апреля (11 Флореаля II года).
Вандея...................................................................42
Сражение у лагеря Булу (Boulou). 1 мая (12 Флореаля II года).
Франция, граница с Испанией..............................................43
Сражение у Бриги (La Brigue). 8 мая (19 Флореаля II года).
Графство Ницца...........................................................46
Сражения в Альпах и взятие Мон-Сени (Mont-Cenis).
8 мая (19 Флореаля II года). Пьемонт.....................................47
Взятие Тюэна (Thuin). 10 мая (21 Флореаля II года). Бельгия..............48
Сражение при Куртре (фр. Courtray, флам. Kortrijk).
11 мая (22 Флореаля II года). Бельгия....................................49
Сражение при Туркуэне (Tourcoing). 18 мая (29 Флореаля II года).
Франция, граница с Бельгией..............................................49
Сражения на Самбре (Sambre). 23 мая (4 Прериаля II года).
Бельгия..................................................................55
Сражение при Понт-Ашене (Pont-Achin).
23 мая (4 Прериаля II года). Бельгия.....................................57
Битвы при Шифферштадте (Schifferstadt) и Кайзерслаутерне
(Kayserslautern). 23 мая (4 Прериаля II года). Германия..................58
Взятие фортов Сент-Эльм (Saint-Eime), Пор-Вандр (Port-Vendre)
и Коллиур (Collioure). 26 мая (7 Прериаля II года).
Франция, граница с Испанией..............................................60
ГЛАВА 6. 1794 г. (продолжение)..............................................63
Морское сражение между французами и англичанами.
1 июня 1794 (13 Прериаля II года). Франция...............................63
Осада и взятие Ипра (Ypres); бои при Руселаре (Roulers)
и Хогледе (Hooghlede). 1-17 июля 1794 г. (Прериаль II года).
Бельгия..................................................................85
Бой при Дейнзе (Deynse). 20 июня 1794 г. (5 мессидора II года).
Бельгия..................................................................90
Бои при Круа-де-Буке (Croix de Boucqets). 23 июня 1794 г.
(5 мессидора II года). Франция, граница с Испанией.......................90
Осада и взятие Шарлеруа (Charleroy). 25 июня 1794 г.
(7 мессидора II года). Бельгия...........................................91
Битва при Флерюсе. 26 июня 1794 г. (6 мессидора II года).
Бельгия..................................................................96
Взятие Остенде (Ostende). 1 июля 1795 г. (16 мессидора II года).
Бельгия.................................................................109
Бой при Аркаизаие (Arquinzen). 6 июля 1794 г.
(21 мессидора II года). Франция, граница с Испанией.....................112
Бой за ХОЛМ Палиссель (Mont-Palissel); взятие Монса (Mons),
Нивеля (Nivelle) и др.; соединение Северной и Самбро-Маасской
армий. 11 июля 1794 г. (23 мессидора II года). Бельгия..................113
Бои при Плацберге (Platzberg) и Триппштадте (Tripstadt).
14 июля 1794 г. (26 мессидора II года). Германия........................117
523
Под редакцией бригадного генерала Шарля-Теодора Бовэ де Прео
Занятие Лувена (Louvain) и Мехелена (Malines).
15 июля 1794 г. (25 мессидора II года). Бельгия.......................120
Взятие Ландреси (Landrecies) обратно у союзников.
16 июля 1794 г. (26 мессидора II года). Франция, граница с Бельгией..123
Взятие Намюра (Namur). 16 июля 1794 г. (26 мессидора II года).
Бельгия...............................................................125
Осада и взятие Ньивпорта (Niewport). 19 июля 1794 г.
(29 мессидора II года). Бельгия.......................................126
Осада и взятие Бастии (Bastia). 20 июля 1794 г. (2 термидора II года).
Франция (Корсика).....................................................131
ГЛАВА 7. 1794 г. (продолжение)...........................................133
Взятие Антверпена (Anvers) и Льежа (Liege). 27 июля 1794 г.
(9 термидора II года). Бельгия........................................133
Бои в Бастанской долине (vallee de Baztan). 27 июля 1794 г.
(9 термидора II года). Франция........................................136
Взятие острова Кадзанд (Cadzand), или Кассандрин (Cassandria).
28 июля 1794 г. (10 термидора II года). Голландия.....................138
Сражение при Сан-Марсиале (San Marcial) и взятие Фуэнтеррабии
(Fuenterrabia). 1 августа 1794 г. (14 термидора II года). Испания.....143
Осада Кальви (Calvi). 1 августа 1794 г. (14 термидора II года).
Франция (Корсика).....................................................145
Взятие Сан-Себастьяна (San Sebastian). 4 августа 1794 г.
(17 термидора II года). Испания.......................................146
Сражение под Толосой (Tolosa) и взятие ее. 5 августа 1794 г.
(18 термидора II года). Испания.......................................148
Занятие Трира (Trier). 8 августа 1794 г. (21 термидора II года).
Германия..............................................................149
Сражение при Сан-Лоренсо-де-ла-Муга (San Lorenzo de la Muga).
13 августа 1794 г. (26 термидора II года). Франция....................149
Взятие обратно у союзников Ле-Кенуа (Le Quesnoy).
16 августа 1794 г. (28 термидора II года). Франция....................151
Осада и взятие форта Слёйс (Sluis, фр. Fort de TEcluse).
25 августа 1794 г. (10 фрюктидора II года). Бельгия...................155
Взятие обратно Валансьена (Valenciennes) у союзников.
27 августа 1794 г. (10 фрюктидора II года). Франция...................160
Взятие обратно Конде (Conde). 29 августа 1794 г.
(13 фрюктидора II года). Франция......................................163
Атака на укрепленный лагерь Ла Рульер (La Rouliere) и взятие его.
5 сентября 1794 г. (19 фрюктидора II года). Вандея....................164
Сражение при Вокстеле (Boxtel). 16 сентября 1794 г.
(30 фрюктидора II года). Бельгия......................................169
Сражение при Ла-Шартрёз (La Chartreuse). 18 сентября 1794 г.
(2-й дополнительный день II года). Бельгия............................170
Взятие обратно Бельгарда (Bellegarde). 18 сентября 1794 г.
(2-й дополнительный день II года). Франция............................171
Сражение при Кайзерслаутерне (Kaiserslautern). 20 сентября 1794 г.
(4-й дополнительный день II года). Германия...........................172
524
Содержание
Сражение при Кайро (Cairo). 21 сентября 1794 г.
(5-й дополнительный день II года). Пьемонт............................175
Сражение при Альденхофене (Aldenhoven) и взятие Юлиха (Julich).
2 октября 1794 г. (11 вандемьера III года). Германия..................176
Взятие Буа-ле-Дюк (Bois-le-Duc, голл. Хертогенбос
(’s-Hertogenbosch)), форта Кревкёр (Crevecoeur) и т.д.
9 октября 1794 г. (18 вандемьера III года). Голландский Брабант.......178
ГЛАВА 8. 1794 г. (продолжение)...........................................182
Вторжение в Ронсевальскую долину (Roncesvalles). 18 октября 1794 г.
(26 вандемьера III года Республики). Испания..........................182
Сражение при Ауде-Ветеринге (Oude Wetering). 19 октября 1794 г.
(27 вандемьера III года). Бельгия.....................................188
Взятие Кобленца (Koblenz). 23 октября 1794 г. (2 брюмера III года).
Германия..............................................................190
Взятие Венло (Venlo). 26 октября 1794 г.
(5 брюмера III года Республики). Голландия............................191
Взятие форта Рейнфельс (Rheinfels) и конец кампании
на Рейне и Мозеле. 2 ноября 1794 г. (11 брюмера III года). Германия...194
Осада и взятие Маастрихта (Maastricht). 4 ноября 1794 г.
(14 брюмера III года). Бельгия........................................196
Осада и взятие Нимвегена (Nijmegen). 8 ноября 1794 г.
(18 брюмера III года Республики). Голландия...........................203
Битва при Черной горе (фр. Montagne Noire, исп. Montana Negra).
20 ноября 1794 г. (30 брюмера III года). Испания......................207
Взятие Фигераса (Figueras). 27 ноября 1794 г. (7 фримера III года).
Испания...............................................................212
Сражение при Бергаре (Vergara); конец кампании в Западных
Пиренеях. 28 ноября 1794 г. (8 фримера III года). Испания.............213
Взятие острова Боммел (Bommel) и форта Граве (Grave).
28 декабря 1794 г. (8 нивоза III года). Голландия.....................217
События в американских колониях Франции; взятие Мартиники
(Martinique) англичанами и др. Декабрь 1794 г. (брюмер III года).
Колонии Франции.......................................................222
ГЛАВА 9. 1795 г..........................................................227
Продолжение операций Северной армии; взятие Хёсдена (Heusden).
14 января 1795 г. (26 нивоза III года Республики). Голландия..........229
Бои на реке Флувия (Fluvia). 16 января 1795 Г.
(27 нивоза III года Республики). Испания..............................234
Взятие Утрехта (Utrecht), Горкюма, Амстердама И др.
20 января 1795 г. (2 плювиоза III года Республики). Голландия.........237
Взятие Дордрехта (Dordrecht), Роттердама, Гааги и др. и захват
кораблей голландского военного флота французской кавалерией;
капитуляция Зеландии (Zeeland). 3 февраля 1795 г.
(15 плювиоза III года Республики). Голландия..........................242
Осада и взятие Росаса (Rosas). 3 февраля 1795 г.
(15 плювиоза III года Республики). Испания............................247
525
Под редакцией бригадного генерала Шарля Теодора Бовэ де Прео
Мирное соглашение в Ла-Жоне (la Jaunais). 17 февраля 1795 г.
(29 плювиоза III года Республики). Вандея...........................253
Завоевание всей Голландии. 4 марта 1795 г.
(14 вантоза III года Республики). Голландия.........................264
Конец войны с Пруссией; мирный договор между этой
державой и Францией. 5 апреля 1795 г.
(16 жерминаля III года Республики). Пруссия.........................268
ГЛАВА 10. 1795 г. (продолжение)........................................274
Сражения при Бесалу (Besahi), Орфесе (Orfes), Баскаре (Bascara).
28 апреля 1795 г. (9 флореаля III года). Испания....................274
Замирение в Сен-Флоране (Saint-Florent). 2 мая 1795 г.
(13 флореаля III года). Вандея......................................279
Начало кампании в Западных Пиренеях и сражение
при Мускиручу (Musquiruchu). 9 мая 1795 г.
(20 флореаля III года). Испания.....................................284
Начало кампании в Альпийской и Итальянской армиях;
сражение на перевале Колле-дель-Монте (colle del Monte).
12 мая 1795 г. (23 флореаля III года). Пьемонт......................287
Операции Рейнской и Мозельской армий на Рейне; блокада
Майнца и др. 22 мая 1795 г. (3 прериаля III года).
Германия............................................................294
Сражение при Калабуче (Calabuig). 26 мая 1795 г.
(7 прериаля III года). Испания......................................311
Осада и взятие Люксембурга (Luxembourg). 7 июня 1795 г.
(19 прериаля III года). Германия....................................316
Сражения при Спинарде (Spinarda), Мурсекко (Mursecco),
Вадо (Vado) и Мелоньо (Melogno). 27 июня 1795 г.
(9 мессидора III года). Пьемонт.....................................325
Сражения при Сан-Бернардо (San Bernardo), Виоцене (Viozene)
и на перевале Термини (Termini). 5 июля 1795 г.
(17 мессидора III года). Пьемонт....................................331
Сражения в Бискайе (Bizkaia). Взятие Витории (Vitoria)
и Бильбао (Bilbao). Западно-Пиренейская армия узнает
о заключении мира. 19 июля 1795 г. (1 термидора III года).
Испания.............................................................334
ГЛАВА 11. 1795 г. (продолжение)........................................342
Происхождение и описание шуанерии.
Киберонская (Quiberon) катастрофа. 20 июля 1795 г.
(9 термидора III года). Бретань.....................................342
Сражения на реке Флувия (Fluvia); мирный договор
между Францией и Испанией. 1 августа 1795 г.
(14 термидора III года). Испания....................................378
Сражения в Альпах. 7 августа 1795 г. (20 термидора III года).
Пьемонт.............................................................383
Сражения на перевале Тенда (Tenda), при Тойрано (Toirano),
при Лемоне (Lemonet), при Сан-Бернольфо (San Bernolfo)
и при Алассио (Alassio). 27 августа 1795 г. (10 фрюктидора III года).
Пьемонт.............................................................391
526
Сражение на перевале Монженевр (Montgenevre) и взятие его,
взятие Сан-Бернольфо и т.д. 3 сентября 1795 г.
(17 фрюктидора III года). Пьемонт...................................395
ГЛАВА 12. 1795 г. (продолжение)........................................399
Продолжение блокады Майнца (Мауепсе); переправа через Рейн
при Дюссельдорфе (Dusseldorf) и взятие этого города, и др.
5 сентября 1795 г. (19 фрюктидора III года). Германия...............399
Сражения при Кампо-ди-Пьетри (Campo di Pietri)
и Малом Гибралтаре (Petit-Gibraltar). 19 сентября 1795 г.
(3-й дополнительный день III года). Пьемонт.........................421
Продолжение операций Самбро-Маасской армии; переправы
через Зиг (Sieg), Лан (Lahn); обложение Майнца на правом
берегу Рейна. 20 сентября 1795 г. (4-й дополнительный день
III года). Германия.................................................426
Восстание парижских секций против правительства Конвента.
5 октября 1795 года (13 вандемьера IV года). Франция................431
Сражения на перевале Лакруа (Lacroix) и при Новалезе (Novalesa).
14 октября 1795 г. (22 вандемьера IV года). Пьемонт.................450
ГЛАВА 13. 1795 г. (продолжение)........................................452
Операции Рейнской армии; переправа через Рейн при Мангейме.
Дело на линиях Майнца (Мауепсе). 29 октября (7 брюмера IV года).
Германия............................................................457
Сражение в ущелье Аржентера (col d’Argentera) и долине Улькса
(vallee d’Houlx). 14 ноября (23 брюмера IV года). Пьемонт...........467
Возобновление боевых действий в Вандее. Оккупация острова
Иль-Дьё (Ile-Dieu) англичанами; прибытие на остров
Его Королевского Высочества графа д’Артуа, и прочее.
18 ноября (27 брюмера IV года). Вандея..............................470
Битва при Лоано. 23-24 ноября (2-3 фримера IV года). Пьемонт........486
Сражение при Сен-Сире; взятие Белльвиля; положение партии
роялистов на восставших территориях (конец 1795 г.).
Конец декабря 1795 г. (фример - нивоз IV года). Вандея..............498
Продолжение операций Самбро-Маасской и Рейнско-Мозельской
армий; эвакуация из Мангейма; бои в Пфриме, Хунсрюке и др.;
заключение перемирия между двумя враждующими державами.
21 декабря (30 фримера IV года). Германия...........................511
527
Шарль-Теодор Бовэ де Прео
(Charles-Theodore Beauvais de Preau)
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ВОЙНЫ.
ПОБЕДЫ, ЗАВОЕВАНИЯ, ПОРАЖЕНИЯ,
ПЕРЕВОРОТЫ И ГРАЖДАНСКИЕ ВОЙНЫ ФРАНЦУЗОВ.
1792-1802 гг.
ТОМ II
1794-1795
Перевод//. Ю. Кудряшов, М. Ю. Некрасов, Ю С Смирнова
Редактор А. В. Вититинов
Научный редактор И. Ю. Кудряшов
Корректор О. Н. Исип- Чернова
Карты И. Ю. Кудряшов
Дизайн-верстка М. В. Таранова
Издание подготовлено
при поддержке В. М. Шульги и Б. С. Тритенко
Подписано в печать 04.02.2018. Формат 70x100/16
Бумага офсетная. Печать офсетная. Гарнитура SchoolBookAC.
Усл. печ. л. 32,3. Тираж 500 экз.
www.kliobooks.ru
ISBN 978-5-906518-21-7
Типография «Рада Реклама»
125284, г. Москва, Ленинградский пр-т, д. 27