Author: Глазырина Г.В. Мельникова Е.А. Новосельцев А.П.
Tags: первобытнообщинный строй рабовладельческий строй история история древнейших времён восточная европа
ISBN: 5-02-008618-5
Year: 1994
Text
ДРЕВНЕЙШИЕ
ГОСУДАРСТВА
ВОСТОЧНОЙ
ЕВРОПЫ
S; 1991
ИЗДАТЕЛЬСТВО ♦НАУКА*
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ
ДРЕВНЕЙШИЕ
ГОСУДАРСТВА
ВОСТОЧНОЙ
ЕВРОПЫ
Материалы
и исследования
1991 ГОД
в
МОСКВА
"НАУКА
1994
ББК 63.3(2)2
Д 73
Редакционная коллегия:
член-корреспондент РАН А.П. НОВОСЕЛЬЦЕВ (ответственный редактор),
Г.В. ГЛАЗЫРИНА (ответственный секретарь), Е.А. МЕЛЬНИКОВА,
А.В. НАЗАРЕНКО, А.В. ПОДОСИНОВ, И.С. ЧИЧУРОВ,
член-корреспондент РАН Я.Н. ЩАПОВ
Рецензенты:
доктора исторических наук С.М. КАШТАНОВ, А.А. СВАНИДЗЕ
Книга издана при финансовой поддержке
Российского фонда фундаментальных исследований (проект 93-06-10324)
Древнейшие государства Восточной Европы. Материалы и иссле-
Д 73 дования. 1991 год. М.: Наука, 1994-272с.
ISBN 5-02-008618-5
Очередной выпуск серии "Древнейшие государства Восточной Европы" содержит
монографию А.В. Назаренко, посвященную становлению политических, торговых
этнокультурных отношений между Русью и Германией. Кроме того, в выпуск
включены статьи о самых различных аспектах истории Руси: от государственно¬
юридической практики и денежно-весового счета до эпиграфики.
Для историков, археологов, лингвистов и всех.интересующихся древнейшим
периодом в истории нашей родины.
0503020200-53
Д 042(02)-94
82-93-П полугодие
ББК 63.3(2)2
Научное издание
ДРЕВНЕЙШИЕ ГОСУДАРСТВА
ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
Материалы и исследования. 1991 г.
Утверждено к печати
Институтом Российской истории РАН
Редактор издательства С А. Левина. Художник В.Ю. Яковлев
Художественный редактор Н.Н. Михайлова
Технический редактор ТА. Резникова. Корректор ЗД. Алексеева
Набор выполнен в издательстве на компьютерной технике
ИБ № 49970
ЛР№ 020297 от 27.11.91
Подписано к печати 17.03.94. Формат 60 х 90 1/16. Гарнитура Таймс
Печать офсетная. Усл.печ.л. 17,0. Усл.кр.-отт. 17,3
Уч.-изд.л. 25,5. Тираж 1500 экз. Тип. зак.ЗО#1/
Ордена Трудового Красного Знамени издательство "Наука"
117864 ГСП-7, Москва В-485, Профсоюзная ул., 90
Санкт-Петербургская типография № 1 ВО "Наука"
199034, Санкт-Петербург, В-34 9-я линия, 12
©Институт российской истории, 1994
© Российская академия наук, 1994
ISBN 5-02-008618-5
ОТ РЕДКОЛЛЕГИИ
Читатель держит в руках очередной выпуск серии "Древнейшие
государства Восточной Европы", с 1976 по 1991 г. выходившей под
названием "Древнейшие государства на территории СССР". Тем самым
мы вправе с удовлетворением отметить, что это издание, успевшее занять
свое и прочное место в международной исторической науке, выжило
среди общих хозяйственных неурядиц.
В разделе "Исследования" публикуется монография А.В. Назаренко, в
которой отчасти подведен итог более чем пятнадцатилетней работе
исследователя в области изучения русско-германских отношений
древнейшей поры. Достоинством этого труда является кропотливый
источниковедческий анализ положенных в основу (главным образом
иностранных) источников, среди которых есть до сих пор в отечественной
науке не привлекавшиеся. Сильной стороной работы служит и редкое в
наше время органическое соединение исторического и филологического
инструментария, что позволило заметно расширить круг источников, в
первую очередь для IX в., за счет лингвистических данных. Автор
показывает, что достаточно интенсивные связи между Средним
Поднепровьем и немецкими подунайскими землями, прежде всего
Баварией, сопровождали всю историю зарождения Древнерусского
государства с первой половины IX в. Активное внешнеполитическое
взаимодействие Руси и Германии характерно для 60-70-х годов X в., т.е.
периода стремительной политической, хозяйственной, идеологической
консолидации древнерусского общества накануне официального
крещения. Все это приводит Назаренко к выводу, что западное
направление международных связей формирующегося Древнерусского
государства по своей значительности вполне сравнимо с направлением
северным ("скандинавским") и южным ("византийским"). Надо ли
говорить, насколько существенна такая поправка к хрестоматийному
представлению о Руси как державе, возникающей вдоль "пути из варяг в
греки". Кроме того, читатель найдет в работе целый ряд новых фактов и
оценок по отдельным историческим проблемам.
Разнообразен раздел "Статьи и материалы". Тематический блок
представляют собой три работы, посвященные такой специфической
дисциплине, как эпиграфика. Проблема граффити на восточных монетах
оказалась отнюдь не исчерпанной после выхода в свет в 1991 г. книги И.Г.
Добровольского, И.В. Дубова и Ю.К. Кузьменко. И если петербургские
исследователи склонны интерпретировать большую их часть как
скандинавские, то в статье В.Е. Нахапетян и А.В. Фомина указывается на
восточноевропейское (хазарское) происхождение многих надписей. Про¬
должает тему заметка А.Б. Никитина о надписях на среднеперсидском
3
языке. Работа Е.А. Мельниковой - еще одна в ряду публикаций автора,
вводящих в науку новые рунические надписи, обнаруженные на
территории Восточной Европы.
Некоторые уточнения к реконструкции В.Л. Яниным денежно-весовой
системы Древней Руси предлагаются в статье безвременно ушедшего из
жизни Г.В. Семенченко.
Традиционно заметное место в ежегоднике занимают проблемы
внешней политики. По мнению Г.В. Глазыриной, дарение Ярославом
Мудрым Ладожской волости своей жене шведке Ингигерд, описанное в
исландской саге, имеет корни в древнескандинавском обычном праве.
Противоположные "фланги" внешнеполитической активности русских
княжеств в ХТ1-ХТП вв., Галицко-Волынского и Владимиро-Суздальского,
в отношении своих неславянских соседей (пруссов и волжских булгар)
освещены в работах Н.И. Щавелевой и Ю.А. Лимонова.
И.Г. Коновалова обращается к вопросу о происхождении городов
Белгорода и Килии и дает источниковедческий анализ сообщений
письменных источников об этих пунктах.
Статья Т.М. Калининой посвящена обзору свидетельств арабских
географов VIII-IX вв. о славянах.
Вместо обычного для предыдущих выпусков ежегодника раздела
"Хроника" публикуется список работ по ранней истории Восточной
Европы, опубликованных сотрудниками теперь уже бывшего Отдела
истории древнейших государств Института российской истории РАН.
ИССЛЕДОВАНИЯ
Л.В. Назаренко
РУСЬ И ГЕРМАНИЯ В IX-X вв.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Изучение истории внешних связей Древней Руси как важная самосто¬
ятельная исследовательская тема и комплексная источниковедческая
задача впервые в полном объеме была поставлена в работах Владимира
Терентьевича Пашуто (1918-1983). Его сводный труд "Внешняя политика
Древней Руси", вышедший в 1968 г., подвел итог предшествовавшим ис¬
следованиям в этой области, а основанная им серия комментированных
публикаций зарубежных источников "Древнейшие источники по истории
народов СССР" (теперь: "Древнейшие источники по истории Восточной
Европы") призвана создать базу для новых обобщений на более высоком
источниковедческом уровне. В отношении же внешнеторговых, культур¬
ных и прочих связей Древнерусского государства попыток осмысления
накопленного и продолжающего пополняться материала в целом пока
еще вообще не предпринималось.
В настоящей работе, посвященной лишь одному из участков этой
обширной темы, мы стремились развивать взгляд В.Т. Пашуто на
международные контакты Руси как на целенаправленную внешнюю
политику государства (в сколь бы ограничительном смысле ни трак¬
товать последнее применительно к Руси IX-X вв.), т.е. как на систему,
которую тем самым можно понять, только учитывая в должной мере весь
контекст современных ей международных отношений. Такой взгляд вовсе
не является самоочевидным или общепринятым, противостоя трак¬
товкам, чрезвычайно сужающим кругозор человека и исторического
деятеля IX-X вв., отказывающимся видеть в событиях той эпохи какие
бы то ни было признаки последовательной и систематической политики
государственной власти. Сторонники подобной точки зрения сам термин
"государство" употребляют по отношению к раннесредневековой Руси не
иначе как в педантично-скептических кавычках, будучи не в силах
представить себе, что, скажем, военные походы Святослава Игоревича
могли иметь какие-либо иные мотивы, помимо жажды наживы "типич¬
ного викинга". Конечно, не следует впадать в постоянно подстерегающий
историка соблазн модернизации и преувеличивать степень концеп¬
туальности древнерусской (и не только древнерусской) внешней поли¬
тики. Однако необходимо помнить и другое: системность этой политики
не есть только результат наличия у того или иного исторического деятеля
политической концепции; в куда большей степени она (системность)
5
является порождением того бесспорного факта, что сам
раннесредневековый мир между франками на западе и халифатом на
востоке был не случайным конгломератом, а взаимосвязанной
структурой, которая не могла не отражаться в виде изоморфных ей
структур и на уровне международных отношений.
Дальнейший прогресс в деле выявления системного характера
международных связей средневековья, по нашему глубокому убеждению,
невозможен без углубленного источниковедческого изучения отдельных
памятников (главным образом иностранных), без усвоения русистами
новейших достижений медиевистики в целом - как ее конкретных
результатов, так и ее современного инструментария. Преодоление
разрыва между наукой о западноевропейском средневековье и изучением
Древней Руси, восстановление в границах медиевистики былого единства
историко-филологической науки - непременное условие будущих успехов
русистики. Так, например, настоящая набота в существенной мере
основана на итогах генеалогических и просопографических изысканий,
развернувшихся в послевоенной Германии трудами школы К. Шмида и др.
Это исследование не могло бы состояться в том виде, в каком оно
предлагается вниманию читателя, без великодушной финансовой
поддержки Фонда им. Александра фон Гумбольдта (Бонн, ФРГ),
благодаря которой автор получил возможность в течение года работать в
немецких архивах и библиотеках. В их числе необходимо назвать прежде
всего Мюнхенский центр по изучению немецкого средневековья -
Monumenta Germaniae Historica, президенту которого X. Фурманну мы
искренне признательны. Автор благодарен также всем, кто так или иначе
принял участие в судьбе рукописи на разных этапах работы над ней: С.М.
Каштанову, Г.С. Лебедеву, А.А. Сванидзе, А.Л. Хорошкевич, сотруд¬
никам бывшего Отдела истории древнейших государств Института
российской истории РАН. Многим обязан автор и зарубежным коллегам,
неоднократно помогавшим ему научными материалами: В. Водову
(Париж), А. Поппэ (Варшава), М. Хелльманну (Мюнхен), Г. Шрамму
(Фрайбург).
ВВЕДЕНИЕ
Уже два с половиной века изучение возникновения и ранней истории
Древнерусского государства (IX-X вв.) как в отечественной, так и в
зарубежной науке строится в целом под знаком двух постулатов: роли
скандинавов в процессе сложения древнерусской государственности и "ви¬
зантинизма" Руси. Эта устойчивая историографическая традиция привела
к тому, что на переднем плане оказываются каждый раз два направления
экономических, политических, культурных связей формирующегося
Древнерусского государства: северное (т.е. связи конца VIII-X и отчасти
XI вв. в составе так называемого "циркумбалтийского культурного аре¬
ала") и южное (связи IX-XI вв. с византийской экуменой, прежде всего с
самой Византией и Болгарией). Нетрудно видеть, что схема эта в общем
заложена уже в Повести временных лет включением в нее сказания о
призвании варягов, описания "пути из варяг в греки" и т.п. - повод не
только для комплиментов летописцу, но и для упреков современному
историку.
Летописное выражение "путь из варяг в греки" хорошо известно даже
многим из тех, кто никогда не держал в руках Повесть временных лет.
Экономическая, а следовательно, и политическая роль этой водной маги¬
страли в процессе образования Древнерусского государства, сложения его
территории, оформления главных направлений его внешней политики в
IX-X вв. не подлежит сомнению1. С нею так или иначе связаны самые яр¬
кие эпизоды древнерусской истории того времени - походы киевских кня¬
зей на Царьград от похода 860 г. до русско-византийской войны
969-971 гг. при Святославе, а может быть, и до последнего большого
столкновения Руси и Византии в 1043 г. Об этом прямо свидетельствуют
торговые статьи договоров 911 и 944 гг. Особое внимание, которое
вплоть до эпохи Мстислава Великого уделялось Новгороду киевскими
князьями, сажавшими там, как правило, своих старших сыновей, говорит
о сугубой важности для Киева этих "северных ворот" на днепровско-'
волховском пути, а стало быть, и самого пути.
Мы не намерены, разумеется, оспаривать ни значения скандинавского
присутствия в истории народов Восточной Европы, ни тем более очевид¬
ных византийских элементов в церковной, государственной и культурной
жизни Древней Руси. Невозможно опровергнуть справедливое представ¬
ление о Восточной Европе как своего рода "связующей зоне"2 между
Балтикой и очагами византийской и арабской культуры, что определило
значение волжскогое и днепровского путей в период зарождения Древне¬
русского государства. Мы хотим лишь обратить внимание на то, что
такое представление приводит к невольным аберрациям, когда заходит
речь о времени возникновения и роли других направлений в системе
международных связей восточнославянских племен, а затем и Древней
Руси.
В самом деле, если задаться вопросом, когда и где зародились,
например, первые контакты восточных славян с европейским Западом, то
в рамках привычной схемы, подкрепленной к тому же броскими данными
о движении восточного серебра в IX-X вв. по волжскому пути и внутри
7
"циркумбалтийского ареала”, следовало бы искать такие контакты на
Балтике, где среди немецких земель в расчет может приниматься только
Саксония, да и то опосредованно - через Шлезвиг или славянские земли в
низовьях Эльбы. Однако ни письменных, ни археологических данных о
каких бы то ни было собственно русско-немецких связях по Балтике,
которые по своей древности были бы соизмеримы с возрастом самого
"циркумбалтийского культурного ареала", нет; наиболее ранние сведения
такого рода относятся уже к моменту "второго основания" Любека
саксонским герцогом Генрихом Львом в 1158 г.3 Между тем, как мы
увидим из дальнейшего, ошибся бы тот, кто на основании сказанного
сделал бы вывод, что русско-немецкие связи не древнее середины XII в.
Совершенно напротив - они не моложе IX в., только искать их надо не на
Балтике, а много южнее, на территории немецкого Подунавья, куда не
придет в голову заглядывать стороннику византийских и скандинавских
"приоритетов" в первоначальную эпоху древнерусских международных
отношений.
Когда в начале века А. Допш и его школа старались показать, что
экономически феодализм несводим к натуральному хозяйству, они апел¬
лировали к наличию в то время достаточно интенсивных международных
торговых связей. Усилия в этом направлении привели к открытию даль¬
них, зачастую трансконтинентальных коммуникаций, свойственных уже
самым ранним этапам развития феодальных обществ. Судя по всему,
такие коммуникации следует рассматривать не как особенность феода¬
лизма, а наоборот - как наследие предшествовавшей исторической эпохи.
Следуя логике А. Пиренна, замирание трансконтинентальной междуна¬
родной торговли можно даже считать одной из принципиальных причин
феодализации. С развитием региональных государственных структур и
местного рынка значение транзитной торговли постепенно сходит на нет;
открытые торгово-ремесленные поселения (типа балтийских "виков") -
каркас международной торговли — повсеместно исчезают, уступая место в
Северной и Восточной Европе "нормальным" раннефеодальным городам.
Прослеживая историю древних межрегиональных коммуникаций,
можно пойти еще дальше, признав, что "междиалектное общение и
обмен, межэтническая торговля процветали, вопреки примитивности
путей сообщения, с давних пор - с так называемой неолитической
революции, выдвинувшей ремесленное производство", что с этими
процессами связана и "макроэтническая консолидация предыдущих
абсолютно изолированных микроэтносов"4. Проблема дальних
межрегиональных контактов оказывается непосредственно связанной с
проблемой кристаллизации государственности. В ходе межэтнического
общения вырабатывалась система традиционных маршрутов, которые, в
свою очередь, обусловили преимущественные направления как
расселения, этнических миграций (ер., например, характерную
вытянутость области расселения славян VI-VIII вв., так называемой зоны
пражско-корчакской керамики, от верховьев Эльбы до Среднего
Поднепровья или очертания ареала восточнославянских кривичей), так и
межплеменной консолидации, а затем и формирования раннегосу¬
дарственных территорий.
8
Если с этой точки зрения взглянуть на карту Древнерусского госу¬
дарства, скажем, первой половины X в., то легко убедиться, что находив¬
шиеся под рукой киевских князей земли протянулись широкой полосой не
только в меридиональном (вдоль "пути из варяг в греки"), но и в широт¬
ном направлении - от Днепра до Сана (племенные территории полян,
древлян, волынян, хорватов, лендзян). Неслучайность этого обстоятель¬
ства подчеркивается и бросающейся в глаза широтной конфигурацией
Древнечешского государства около середины X в. (от верховьев Запад¬
ного Буга до Праги), которое представляло собой как бы западное про¬
должение направления Киев - Червенские города. Неожиданным такое
наблюдение может показаться только тому, кто связал себя априорной
уверенностью, что древнейшие коммуникации должны были проходить
непременно вдоль крупных речных магистралей, т.е. в Восточной Европе
главным образом с севера на юг и наоборот. Однако это, скорее всего, не
так. Укажем только на работы немецкого историка и лингвиста
Г. Шрамма, показавшего, что в Восточной Европе существовали архаи¬
ческие широтные, т.е. перпендикулярные по отношению к основным
водным магистралям, коммуникации внутри ландшафтных зон5.
Приведенные географические соображения можно без труда подтвер¬
дить и наблюдениями над внешней политикой Древнерусского госу¬
дарства.
Взяв в руки летопись, несложно убедиться, что военно-политическая
активность Руси в X - первой половине XI в., помимо южного, визан¬
тийского, имела еще одно преимущественное направление, которое по
количеству приходившихся на него походов киевских князей не уступало
вожделенному Царьграду - это земли в верховьях Западного Буга и по
Сану, т.е. Червенские города и позднейшая Перемышльская волость6;
впоследствии в этот ключевой район вошла и более северная Берес-
тейская область7. В самом деле, хорваты участвуют в войске Олега во
время его похода на Царьград в 907/911 г.8, лендзяне упомянуты как
данники Киева при Игоре9. Вероятно, после убийства Игоря и временного
отпадения древлян от Киева последний утратил ок. 945 г. контроль и над
более западными племенами волынян, хорватов, лендзян. Так или иначе,
во второй половине 70-х годов X в., как есть основания думать (см. гл. 4),
здесь снова воюет Ярополк Святославич, а вслед за ним, едва укрепив¬
шись на киевском столе, в 979 г. сюда идет походом его брат Владимир10;
его же видим в этих краях и в 992 г.11 Оказавшись в 1018 г. в руках
польского князя Болеслава Храброго, названный район присоединяется
снова к Руси в результате походов Ярослава и Мстислава Владими¬
ровичей в 1030 и 1031 гг.12, а несколько раньше он стал, очевидно,
причиной русско-польской войны 1013 г., о которой сообщает только
Титмар Мерзебургский13.
В чем причина такого исключительного внимания киевских князей к
далекой западной окраине своих обширных владений? Если продолжить
аналогию с настойчивыми походами Руси на Византию, то легко прийти к
мысли, что и в перемышльско-червеыско-берестейский регион древнерус¬
ских князей влек какой-то особой стратегический экономический инте¬
рес. В науке время от времени высказывалось предположение, что упор¬
9
ная борьба Руси в X-XI вв. сначала с Древнечешским, а затем с Древне¬
польским государством за овладение лендзянско-хорватскими землями
связана с важным положением последних на торговом пути из Киева че¬
рез Краков и Прагу в глубь Европы14, но эта здравая идея, по недостатку
источников, развития не получила, и вопрос о древности пути всерьез пос¬
тавлен не был. Обоснованного представления о достаточно древнем
трансевропейском торговом маршруте, лишь центральным участком ко¬
торого был путь из Среднего Поднепровья в немецкие земли по Среднему
Дунаю, в науке не сложилось, хотя не подкрепленные материалами ис¬
точников утверждения о его существовании уже в IX в. иногда высказы¬
вались15. Опять-таки бросается в глаза контраст с историографической
судьбой "пути из варяг в греки" и его более раннего конкурента волжс¬
кого пути, активность которых в IX-X вв. производила столь сильное
впечатление на историков, что даже послужила мотивом для создания
известной "торговой теории" происхождения Древнерусского государства
(В.О. Ключевский).
Среди причин такого положения дел есть как связанные с характером
источников, так и историографические.
Духовный взор древнерусских летописцев и их современников был
прикован к Царьграду, что способствовало осознанию ими значения "пути
из варяг в греки" в зарождении и жизнедеятельности государства с
центром в Киеве. На пути, который по аналогии можно было бы условно
назвать "путем из немец в хазары", центра такой притягательной силы не
было, поэтому он как цельное явление не вошел в сознание древне¬
русских книжников XI в., не отложился в начальном летописании и не
был тем самым в виде готовой историографической схемы передан науке
нового времени, как это случилось с "путем из варяг в греки”. Исследо¬
вателю приходится реконструировать его из мозаики разноязычных исто¬
рических, лингвистических и в меньшей мере археологических данных.
Языковая, региональная и, наконец, жанровая разобщенность источников
мешает сведению их воедино, что только и может позволить создать
относительно цельную картину функционирования торгового пути от
мусульманского Востока и Хазарии до нынешней Франции и Кордовского
халифата, на котором Среднее Поднепровье было важным транзитным
районом.
Эта источниковая разобщенность породила разобщенность историо¬
графическую. С одной стороны, изучение раннесредневековых путей
IX-X вв., связывавших баварское Подунавье с Венецией и через
южнонемецкие земли с Францией, не сопровождалось интересом к
возможному восточному продолжению этих путей. Более того, даже
недвусмысленные формулировки Диденхофенского капитулярия Карла
Великого от 805 г. относительно "купцов, направляющихся в земли
славян и авар"16 трактуются специалистами порой в том смысле, будто
Карл запретил (!) этим купцам выходить за черту определенных
пограничных пунктов17, хотя абсурдность такого запрещения очевидна
именно на фоне других активных мер каролингских властей по
стимуляции торговли на юго-востоке после разгрома Аварского каганата
в конце VIII в.18 С другой стороны, торговые связи Руси указанного
10
периода со странами Востока через Волжскую Булгарию или Хазарский
каганат реконструируются в первую очередь на основе нумизматических
данных, а так как главный поток арабского серебра в IX-X вв. шел по
волжскому пути на Балтику, то закрепилось мнение, что земли днеп¬
ровского правобережья были значительно менее затронуты той транзит¬
ной торговлей, свидетельством которой и служат куфические клады.
Западное направление древнерусской торговли IX в. ограничивается в
литературе в сущности международными контактами полиэтничной
Ладоги и сопредельных территорий по Балтике. Корпус данных
письменных источников о торговых связях Древней Руси с Регенсбургом,
собранный В.Г. Васильевским, не выходил за пределы конца XI в.19, если
не считать Раффелынтеттенского таможенного устава начала X в.,
который в составе этого корпуса выглядел изолированным фактом.
В результате русские посольства в Германию в 959 (Продолжение
Регинона) и 973 (Ламперт) гг. возникают как бы на пустом месте и
производят впечатление случайных эпизодов, порожденных сцеплением
тех или иных особых обстоятельств, подвергаясь даже сомнению20, как и
сведения Раффелынтеттенского устава21, что и понятно, ибо не видно
никакого "фона", который позволял бы рассматривать эти отрывочные
данные в качестве свидетельств систематических этнических или
политических контактов. Дипломатические отношения между Русью и
Германией в X в. (при Ольге, Ярополке и Владимире) если и попадали в
поле зрения историков, то как бы "впридачу" к более поздней и лучше
обеспеченной источниками эпохе Ярослава Мудрого и Ярославичей,
которой посвящена достаточно большая историография22, попытки же
пополнить корпус источников были неудачны23.
Следствием такого положения дел оказывается то, что изучение
IX-X вв. требует в общем значительно больших источниковедческих "за¬
трат", чем изучение XI в. Сплошь и рядом необходимы не только кропот¬
ливая переоценка уже известных источников, переинтерпретация их за¬
частую "зашифрованной" информации о Руси, но и введение в науку но¬
вых памятников, поскольку их ресурсы, как выясняется, освоены далеко
не полностью. Здесь кроется практическая причина, побуждающая выде¬
лить древнерусско-немецкие отношения IX-X вв. в качестве особой темы
исследования.
Есть, однако, и причина теоретическая, связанная с периодизацией
этих отношений в целом.
Говоря о русско-немецких политических связях, часто упоминают
посольство, которое, согласно известному сообщению Вертинских
анналов, оказалось при дворе франкского императора Людовика
Благочестивого (814-840) в 839 г.24 И по сути дела, и формально такой
взгляд кажется нам неточным. Исключительная ценность свидетельства
Вертинских анналов несомненна: оно представляет собой одно из
древнейших (если не древнейшее) упоминаний о Руси, которое к тому же
принадлежит перу официального историографа Франкской империи
Пруденция, видевшего русских послов собственными глазами. Русское
посольство прибыло к правителю единого Франкского государства,
простиравшегося от Пиренеев до Эльбы и от Ютландии до Каринтии, и
11
хотя до смерти Людовика и безвозвратного распада державы оставался
лишь год, но говорить о русско-немецких связях позволительно все-таки
лишь с возникновением отдельного Восточнофранкского королевства
при Людовике Немецком (840-876). Точность нужна, конечно, и в
отношении "Руси", поскольку применительно к IX в. отнюдь не всегда
ясно, что это такое25. Кроме того, в источнике сказано, что русское
посольство было направлено в Константинополь, в Ингельхайм же
попало попутно вместе с послами византийского императора Феофила к
Людовику в поисках более удобного пути возвращения на родину 26.
Разумеется, нельзя исключить, что русские послы, двинувшись окольным
путем, преследовали какие-то свои цели - недаром при франкском дворе
в них заподозрили соглядатаев, — но начинать с 839 г. отсчет
политическим отношениям между будущей Русью и будущей Германией
все же нельзя. Основание думать так дают данные одного любопытного,
хотя и недостаточно используемого в отечественной науке источника
второй половины IX в.
Речь идет о письме франкского императора и итальянского короля
Людовика II (855-875), внука Людовика Благочестивого, византийскому
императору Василию I (867-886); письмо дошло до нас в составе
Салернской хроники второй половины X в., но датировано 871 г.27 В то
время Людовик с помощью византийского флота осаждал Бари, захва¬
ченный арабами. Осада шла без особого успеха, и отношения между со¬
юзниками не ладились. Завязалась переписка, полная взаимных упреков.
Василий I обвинил итальянского короля между прочим и в узурпации
императорского титула. Людовик отвечал довольно раздраженным пос¬
ланием, в котором для нас среди иных терминологических споров инте¬
ресен прежде всего следующий фрагмент: "Достойно удивления и твое
(византийского императора. - А.Н.) утверждение, будто государь арабов
зовется протосимволом, хотя в наших кодексах нет ничего подобного, да
и ваши именуют его то архитоном, то царем, то другим каким-либо име¬
нем. Мы же перед всей ученостью отдаем предпочтение Священному пи¬
санию, которое устами Давида удостоверяет, что у арабов и Савы были
не протосимволы, а цари (reges). В латинских кодексах наименование "ха-
ган" встречается по отношению к главе авар, а не хазар или норманнов,
по отношению же к болгарам - не государь (princeps), а царь (гех) либо
господин (dominus) болгар"28.
Из приведенной выдержки следует, что в несохранившемся письме гре¬
ческого василевса, с которым полемизирует Людовик, в списке титулов,
употреблявшихся византийской императорской канцелярией по отноше¬
нию к иностранным государям, числился титул "хаган" применительно к
хазарам и "норманнам"-руси29. Такое словоупотребление константино¬
польских нотариев вместе с процитированным выше свидетельством Вер¬
тинских анналов показывает, что титул "хаган" ("каганъ" в древнерусских
источниках) был в то время официальным самоназванием русских князей,
принятым в международном общении30. Именно это обстоятельство и
оказывается неизвестным при франкском императорском дворе, вызвав
сомнения Людовика П, подсказанные, естественно, его секретарями. Факт
12
тем более показательный, что 6 существовании Руси здесь, несомненно,
знали. Всего десять лет назад, в 860 г., состоялся известный поход руси на
Царьград, имевший следствием ее крещение, установление на Руси гре¬
ческой (архи)епископии и укрепление связей ее с Византией31. Об этом
походе были хорошо осведомлены в Италии, что видно из послания папы
Николая I (858-867) византийскому императору Михаилу III (842-867) от
25 сентября 865 г.32 Но в таком случае недоумение, которое было выз¬
вано в канцелярии франкского императора употреблением в отношении
правителя Руси якобы аварского титула, может свидетельствовать только
об одном: о ее (канцелярии) незнакомстве с фактической титулатурой
русских князей того времени, а следовательно, об отсутствии официаль¬
ных политических контактов между Киевом и франкскими государствами
до 70-х годов IX в. Вопреки предположению X. Ловмяньскош33, о русском
посольстве более чем тридцатилетней давности здесь, вероятно, забыли.
Скорее всего, молчание источников о политических связях между
Русью и Германией до середины X в. не случайно. Именно в это время на
западном фланге Древнерусского государства завязываются главные
узлы противоречий между ранними центральноевропейскими монархи¬
ями: Германией, Польшей, Чехией, Венгрией, Русью. Все они переживали
тогда период сложения государственных территорий, для которого харак¬
терна внешняя экспансия. Территориальный рост молодых государств
привел к образованию в конце 40-х - начале 50-х годов X в. русско-
чешской контактной зоны на западе Волыни. Как следствие русско-не¬
мецкие отношения 70-х годов отмечены резким сближением между двумя
державами, вызванным совместной борьбой Ярополка Святославича
(972-978) и Оттона II (973-983) против Чехии Болеслава II (967/973-999)
(см. гл. 4).
Во второй половине X в. много сил от Польского государства потре¬
бовалось для овладения Западным Поморьем. По этой причине никаких
сколько-нибудь серьезных столкновений между Польшей и Германской
империей при Мешке I (ум. в 992 г.) и в начале правления Болеслава I
(992-1025) не было. Но после присоединения Поморья Польша выступи¬
ла с притязаниями на земли полабских славян, что повело к затяжному
конфликту с Германией при Генрихе II (1002-1024) в начале XI в. Кроме
того, присоединение в конце X в. Краковской земли к государству Пястов
имело следствием ликвидацию русско-чешской границы и перенос очага
потенциального противоборства между Русью и Польшей из отдаленного
мазовецко-ятвяжского региона в район Червенских городов, через
который проходил важный для Киева торговый путь на Запад (гл. 1).
Такая ситуация привела к устойчивому союзу между Германией при
Генрихе Л и Конраде II (1024—1039) и Русью при Ярославе Владимировиче
(1016/1019-1054) в конце 10-х - начале 30-х годов XI в., имевшему
очевидную антипольскую направленность. Этот период завершился
русско-немецким сотрудничеством в деле восстановления Казимира I в
конце 30-х годов, при котором наступила стабилизация как польско-
русской, так и польско-немецкой границы в результате отказа Польши от
Червенских городов и притязаний на Полабские марки.
Помимо Чехии (а позднее Польши) в X в., третьей стороной, борьба с
13
которой могла повести к политическому сближению Древнерусского
государства с Германией, в IX-X вв. была Византия. Ситуация сложилась,
однако, так, что "героическая эпоха" в истории русско-византийских
отношений, когда при Олеге и Игоре в первой половине X в. военно¬
политическая активность крепнущей Руси в отношении Восточной
империи достигает максимума, пришлась как раз на период медленной
консолидации Германского королевства под рукой новой саксонской
династии после длительной политической слабости при хиревших
Каролингах. Людовик Немецкий был первым и последним восточно¬
франкским государем, который активно вмешивался в итальянские дела.
Впоследствии в Германии уже долго не выказывали особого интереса к
тому, что происходило по ту сторону Альп.
Таким образом до возобновления активного византийско-германского
диалога с началом итальянских походов при Оттоне I (936-973) в середине
X в. международная политическая конъюнктура в Европе не содержала
повода для возникновения у Руси и Германии взаимной заинтересо¬
ванности. И напротив, практически сразу же после появления немцев в
Ломбардии в 50-х годах X в., после выдвижения германским королем
претензий на императорскую корону (что, естественно, повело к
конфликту с Константинополем) мы сталкиваемся и с бесспорными
сведениями об официальных межгосударственных контактах Руси и
Германии: о посольстве княгини Ольги к Оттону I в 959 г. и о пос¬
ледовавшей в ответ на него миссии епископа Адальберта на Русь
(гл. 2). Есть основания думать, что начавшееся при Ольге и Оттоне I
русско-германское сближение, использовавшееся, очевидно, обеими
сторонами как средство нажима на Византию, получило продолжение и в
правление Святослава Игоревича и Оттона II, когда Ромейская империя
была вынуждена вести войну как против Руси на Балканах, так и против
Германии в Южной Италии (гл. 3).
Начало политических взаимоотношений между Древней Русью и
Германией в середине X в. не означает, разумеется, что эти
взаимоотношения не имели своей предыстории в виде торговых,
этнокультурных и прочих контактов. Совершенно наоборот: есть
достаточное количество данных, определенно показывающих, что эти
контакты уходят корнями глубоко в IX в. (гл. 1). Торговое присутствие
древнерусских купцов в Баварской восточной марке на рубеже IX-X вв.
было настолько активным, что даже оказало влияние на местную
денежно-весовую систему (гл. 1а).
Исходя из сделанных наблюдений и несколько предваряя итоги
настоящего исследования, можно наметить следующую ориентировочную
периодизацию русско-немецких отношений домонгольского периода.
1. Для периода по меньшей мере от середины IX в. до середины X в.
типична доминация торговых и иных этнокультурных связей над
политическими; спорадические дипломатические контакты (посольст¬
во 839 г.) были случайны и не приводили к установлению достаточ¬
но устойчивых отношений на основе общих внешнеполитических
интересов.
2. Середина X - середина XI в. - время активного формирования
14
государственных границ между Древней Русью и Чехией и Польшей, с
одной стороны, между Германией и Польшей - с другой. Характерным
для него является регулярно возобновлявшееся русско-германское
сотрудничество, направленное сначала против Пржемыслидов, затем
против Пястов. Этот период заканчивается стабилизацией польских
границ при Казимире I Восстановителе (1038-1058). Интересно, что и
начало, и конец его (периода) отмечены попытками Руси использовать
русско-германский\союз как средство давления на Византию: в 959 г. при
Ольге и в начале 40-х годов XI в. при Ярославе34.
3. За временем целенаправленной внешней политики единой Руси
следует длительная эпоха, когда дробление государства, начавшееся при
Ярославичах, привнесло новые мотивы в княжескую внешнюю политику
вообще и в отношения с Германией, в частности. Международные союзы
начинают служить целям внутриполитической борьбы. Первым таким
союзом стал заключенный около 1068 г. черниговско-немецкий альянс
Святослава Ярославича, поддержанного братом Всеволодом, против
киевского князя Изяслава Ярославича и его союзника и родственника
польского князя Болеслава II35.
Из этих трех, четко различающихся (и по самому содержанию внешних
сношений, и по факторам, их определявшим) отрезков намеченной пери¬
одизации в настоящей работе нас занимают два первых. Начальный пе¬
риод освещен по необходимости не связно (для чего просто нет доста¬
точных данных), а с упором на источниковедческий анализ узловых па¬
мятников. Одна из главных целей - прояснить пути проникновения ин¬
формации о Руси в немецкоязычный ареал, иными словами - лока¬
лизовать тот или иной факт межэтнических контактов. Исследова¬
ние строится на данных письменных источников не только потому, что
автор, не являясь специалистом-археологом, мог бы привлечь
археологические материалы лишь на иллюстративном уровне, но и по
той причине, что древнейшие русско-германские в собственном смысле
связи ограничиваются южнонемецкими землями, где удельный вес архео¬
логического материала (и вещевого, и нумизматического) ничтожен,
сравнительно с более северными, ориентированными на Балтику
районами. Причины такого положения дел мы постараемся определить в
дальнейшем.
Второй период (начало политических отношений) берется не целиком,
а только в первой своей половине. В таком ограничении есть своя логика.
Два десятилетия с 959 по 979 г. (княжения Ольги, Святослава, Ярополка и
начало правления Владимира) - время первого резкого взлета в поли¬
тических связях Древней Руси и Германии. Новое их оживление после
длительной паузы, приходящейся на княжение Владимира Святославича
(978-1015), наступает только в 1016-1017 гг. с возникновением русско-
немецкой коалиции против Болеслава Храброго при Ярославе
Владимировиче.
Дело, однако, не просто в известной хронологической изолированнос¬
ти рассматриваемого "подпериода". Его цельность заключается еще и в
том, что внешнеполитическая деятельность киевских князей в это время
протекает под знаком острой потребности ввести окрепшее Древнерус¬
15
ское государство в круг христианских держав, что было связано с вклю¬
чением Руси в существовавшие церковно-организационные структуры,
будь то на Западе или в Византии. Именно тогда традиционная актив¬
ность Руси на юге (прежде всего в отношении Византии) дополнилась
настойчивыми попытками киевского правительства наладить стабиль¬
ные дипломатические связи и с Западной империей. И при Ольге, и при
Ярополке Русь стояла перед возможностью официального крещения "от
латин".
Выше была обрисована также источниковедческая ситуация, которая в
свою очередь привела нас к необходимости ограничиться начальной
фазой русско-германского политического взаимодействия в 60-70-х годах
X в., - в противном случае было бы трудно выдержать в требуемых
пределах объем работы.
От отдельного обзора историографии проблемы мы отказались, так
как литературы, в которой специально исследовались бы русско-
германские отношения указанного времени, как уже отмечалось, нет.
Работы, касающиеся отдельных аспектов темы, приведены в
соответствующих главах.
1 Не касаемся здесь разногласий относительно датировки начала функционирования пути в
целом или отдельных его участков (Брим В.А. Путь из варяг в греки // Изв. АН СССР.
VII сер. Отд-ние обществ, наук. 1931. № 2. С. 201—247; Бернштейн-Коган С.В. Путь из
варяг в греки // Вопр. географии. 1950. № 20. С. 239-270; Вилинбахов В.Б.
Раннесредневековый путь из Балтики в Каспиий// SA. 1974. Т. 21. С. 83-110; Носов Е.Н.
Нумизматические данные о северной части балтийско-волжского пути конца VIII-IX в. //
ВИД. 1976. Вып. 8. С. 95-110; Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной Европе:
Историко-археологические очерки. Л., 1985. С. 225-236; Кирпичников А.Н., Дубов И.В.,
Лебедев Г.С. Русь и варяги (русско-скандинавские отношения домонгольского времени) //
Славяне и скандинавы. М., 1986. С. 218-235; Дубов И.В. Великий волжский путь. Л.,
1989; Леонтьев А.Е. Волжско-балтийский торговый путь в IX в. // КСИА. 1986.
Вып. 183. С. 3-9; Goehrke С. Dnjepr // RLGA. 2. Aufl. Bd. 5. S. 510-515).
2 "Briickenland": Goehrke C. Die geographischen Gegebenheiten Russlands in ihrem historischen
Beziehungsgeflecht // Handbuch der Geschichte Russlands. Stuttgart, 1981. Bd. I/l/Hg. M.
Hellmann. S. 68.
3 Helmolds Slavenchronik /Hg. B. Schmeidler. Berlin, 1937. 3. Aufl. Cap. 86. S. 169. Грамота
императора Фридриха I Любеку от 1188 г., в которой речь идет о беспошлинном доступе
в порт судов из Дании, Швеции, Норвегии и Руси, воспроизводит более раннюю норму
Генриха Льва (Liibeckisches Urkundenbuch. 1. Abt.: Urkunden der Stadt Lubeck. Lubeck, 1843.
Bd. I. N 7; Hansisches Urkundenbuch / Bearb. K. Hohlbaum. Halle, 1876. Bd. I. N 33). Это
установление имеется в виду и в Любекском таможенном списке 20-х годов XIII в.
(Liibeckisches Urkundenbuch... N 32. S. 38). Неясно, в какой мере предполагают торговлю
по Балтике сведения о русских связях кёльнских городов, содержащиеся, например, в
Песни об архиепископе Анноне (конец XI в.) (Annolied /Hg. М. Roediger // MGH SS ling,
vem. 1895. T. 1/2. P. 128, v. 640), Слове Руперта из Дойца о св. Пантелеймоне (20-е годы
XII в.) (Coens М. Un sermon inconnu de Roupert, abbe de Deutz, sur S. Pantaloon // Analecta
Bollandiana. 1937. T. 55. P. 264—267; Назаренко A.B. Неизвестный эпизод из жизни
Мстислава Великого // Отечественная история. 1993. № 2. С. 65-78), грамоте кёльнского
архиепископа Райнальда городу Медебаху от 1165 г. (Urkundenbuch zur Landes- und
Rechtsgeschichte des Herzogtums Westfalen/Hg. J.S. Seibertz. Amsberg, 1839. Bd. I. N 55,
§ 15). Наличие составных сухопутно-морских маршрутов можно реконструировать
на основе данных Адама Бременского (70-е годы XI в.), упоминающего о пути Гам¬
бург - Волин по суше и далее кораблями на восток (Adam Bremensis Gesta Hammaburgensis
ecclesiae pontificum / Hg. B. Schmeidler. Hannover; Leipzig, 1917. 3. Aufl. Cap. II, 22. P. 80).
4 Трубачев O.H. Праславянская лексикография // Этимология, 1983 г. М., 1985. С. 9.
16
5 См. гл. 1. Примем. 208, 209.
6 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 81, 296; Т. 2. Стб. 69, 244 и далее (ср. гл. 1. Примем. 192-198). О Чер-
венских городах в историко-географическом и этническом отношениях см.: Исаевич Я.Д.
"Грады Червенские" и Перемышльская земля в политических взаимоотношениях между
восточными и западными славянами (конец IX - начало XI в.) // Исследования по истории
славянских и балканских народов: Эпоха средневековья: Киевская Русь и ее соседи. М.,
1972. С. 107-124; Рорре A. Grody Czerwienskie // SSS. Т. 2/1. S. 168 (здесь более ранняя
литература).
7 Хотя освоение Берестейской земли шло не с юга, со стороны Червенских городов, а с
востока по Припяти (Насонов А.Н. "Русская земля" и образование территории Древне¬
русского государства. М., 1951. С. 127-133), особый интерес киевских князей к этой
области проявился, возможно, столь же рано, как и к территории Червенских городов,
поскольку скопление кладов куфического серебра в междуречье Вислы и Припяти на
рубеже IX-X вв. говорит о начале функционирования торгового пути по Припяти не
позднее 80-х годов IX в. {Фомин А.В. Топография восточноевропейских кладов с
дирхемами конца IX - начала X в. // Восточная Европа в древности и средневековье:
Спорные проблемы истории. Чтения памяти чл.-корр. АН СССР В.Т. Пашуто. М., 1993.
С. 78-79).
8 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 29; Т. 2. Стб. 21. Здесь же поименованы и трудноидентифицируемые
дулебы, которых летописец помещал на месте позднейших волынян (Там же Т. 1.
Стб. 12-13; Т. 2. Стб. 9), а в последнее время отождествить с лендзянами (см. о них
примем. 9): Wasilewski Т. Dulebowie - L^dzianie - Chorwaci: Z zagadnien osadnictwa
plemiennego i stosunkow politycznych nad Bugiem, Sanem i Wisl^ w X wieku // PH. 1976.
T. 67. S. 181-194.
9 Constantine Porphyrogenetus. De administrando imperio / Greek text by Gy. Moravcsik. Budapest,
1949. Cap. 9, 37. P. 56, 168; Константин Багрянородный. Об управлении империей
(текст, перевод, комментарий) / Под ред. Г.Г. Литаврина и А.П. Новосельцева. М., 1989.
С. 45, 57 (греческий текст по изданию Д. Моравчика, русский перевод Г.Г. Литаврина).
О лендзянах и их локализации см. гл. 1. Примем. 193-194, а также: Исаевич Я.Д. Висляне
и лендзяне в IX-X вв. // Формирование раннефеодальных славянских народностей.
М., 1981. С. 156-171; Labuda G. Polska, Czechy, Rus' i kraj Lqdzian w drugiej polowie X wieku
//Labuda G. Studianad poczqtkami Panstwa Polskiego. Poznan, 1988. T. 2. S. 167-211.
10 ПСРЛ. T. 1. Стб. 181; T. 2. Стб. 69. Летописную датировку похода 981 годом сле¬
дует, по нашему мнению, исправить на 979 г.; см. об этом подробнее в Заключе¬
нии.
11 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 122; Т. 2. Стб. 106; Annales Hildesheimenses / Ed. G. Waitz. Hannover, 1878.
P. 25.
12 ПСРЛ. T. 1. Стб. 149-150; T. 2. Стб. 137.
13 Die Chronik des Bischofs Thietmar von Merseburg und ihre Korveier Uberarbeitung / Hg. R.
Holtzmann. Berlin, 1935. Cap. VI, 55. S. 382.
14 См., например: Zro'dia arabskie do dziejow Stowianszczyzny / Wyd. T. Lewicki. Wroclaw;
Krakow, 1956. T. 1. S. 148-149; Флоровский А.В. Чешско-русские торго¬
вые отношения Х-ХИ вв. II Международные связи России до XVII в. М., 1961. С. 71; и
ДР-
15 Brutzkus J. Trade with Eastern Europe, 800-1200 // The Economic History Review. 1943. Vol.
13/1-2. P. 31-41; Verlinden C. L'esclavage dans l'Europe medievale. Brugge, 1955. T. 1. P. 218,
220 (со ссылкой на Ю.Д. Бруцкуса).
16 MGH LL Сарр. 1883. Т. 1 / Ed. A. Boretius. N 44. Сар. 7. Р. 123.
17 См., например: Warnke Ch. Der Handel mit Wachs zwischen Ost- und Westeuropa im friihen und
hohen Mittelalter // Untersuchungen zu Handel und Verkehr der vor- und friihgeschichtlichen Zeit
in Mittel- und Nordeuropa. Gottingen, 1987. T. IV: Der Handel der Karolinger- und Wikingerzeit.
S. 551. Выражение источника "...quousque procedere cum suis negotiis debeant" ("... докуда
они (купцы. - А.Н.) обязаны доходить со своими товарами") означает лишь, что
отправляющиеся за пределы Империи торговцы не имеют права миновать пере¬
численных в капитулярии пограничных таможенных пунктов, где проводится контроль
за вывозом стратегических товаров (предметов вооружения).
2. Древнейшие государства
17
18 Назаренко А.В. Южнонемецкие земли в европейских связях IX-X вв. // СВ. 1990.
Вып. 53. С. 132.
19 Васильевский В.Г. Древняя торговля Киева с Регенсбургом // ЖМНП. 1888. Июль.
С. 121-150. Некоторое время спустя работа вышла в немецком переводе (Wasiliews-
ki W.G. Kiews Handel mit Regensburg in alter Zeit // Verhandlungen des Historischen Vereines
von Oberpfalz und Regensburg. 1905. Bd. 57 [NF. Bd. 49]. S. 184—223), но это не привлекло
внимания западных историков к вопросу о потенциальных восточных продолжениях
центральноевропейских торговых путей.
20 Пархоменко В. Начало христианства Руси. Полтава, 1913. С. 158-170; Vlasto А.Р. The
Entry of the Slavs into Christendom. Cambridge, 1970. P. 247-255; Podskalsky G. Christentum
und theologische Leteratur in der Kiever Rus' (988-1237). Miinchen, 1982. S. 17. Anm. 73.
О предполагаемой подложности сведений Ламперта о посольстве 973 г. см.: Свердлов
М.Б. Политические отношения Руси и Германии в X - первой половине
XI в. // Проблемы истории международных отношений. Л., 1972. С. 286-287; подробнее
см. гл. 4.
21 Zollner Е. Rugier oder Russen in der Raffelstettener Zollurkunde? // MIOG. 1952. Bd. 60. S. 108—
119; подробнее см. гл. la.
22 См., например: Ediger Th. Russlands alteste Beziehungen zu Deutschland, Frankreich und
romischer Kurie. Halle, 1911; Leib B. Rome, Kiev et Byzance a la fin du XIе siecle. Paris, 1924;
Шайтан М.Э. Германия и Киев в XI в. // ЛЗАК. 1927. Вып. 1 (34). С. 3-26; Bloch R. Ver-
wandtschaftliche Beziehungen des sachsischen Adels zum russischen Fiirstenhaus im 11.
Jahrhundert // Festschrift fur A. Brackmann. Weimar, 1931. S. 185-206; Widera B. Die politischen
Beziehungen der Kiever Rus zu Deutschland in der ersten Halfte des 11. Jh. // Jahrbuch fur die
Geschichte der UdSSR und der volksdemokratischen Lander Europas. Berlin. 1961. Bd. 5. S. 235-
245; Hellmann M. Die Heiratspolitik Jaroslavs des Weisen // FOG. 1962. Bd. 8. S. 7-25; Пашуто
B.T. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 119-127; Свердлов М.Б. Указ, соч.; и
др.
23 Мы имеем в виду гипотезу Н. Баумгартена, который отнес сведения генеалогического
предания Вельфов о немецком браке анонимного русского князя к концу правления
Владимира Святославича (Baumgarten N. Le dernier mariage de St. Vladimir // OCh. 1930.
T. 18/2. N 61. P. 165-168). О несостоятельности этого предположения, нашедшего
широкую поддержку, см. в гл. 4.
24 Annales de Saint-Bertin / Ed. F. Grat, J. Veillard, S. Clemencet. Paris, 1964. P. 30-31: вместе со
своим посольством, принятым при дворе Людовика в Ингельхайме 18 мая 839 г.,
император Феофил (829-842) направил к франкам "неких людей, которые утверждали,
что они, то есть их народ, зовутся Рос, и которых их король, называемый хаканом,
направил к нему (Феофилу. - А.Н.) ради дружбы, как они уверяли" ("quosdam qui se, id est
gentem suam, Rhos vocari dicebant, quos rex illorum chacanus vocabulo ad se amicitiae, sicut
asserebant, causa direxerat"). Это известие давно и много обсуждалось в науке, но почти
всегда в контексте "норманнской проблемы"; литература по теме практически
необъятна и ее не место обсуждать здесь; хорошие ее обзоры см. в работах:
Eowmiankki Н. Pocz^tki Polski. Warszawa, 1973. Т. 5. S. 130-145; Сахаров А.Н. Рус¬
ское посольство в Византию в 838-839 гг. // Общество и государство феодальной Рос¬
сии: Сб. статей, посвященный 70-летию акад. Л.В. Черепнина. М., 1975. С. 247-261;
см. также последние труды на эту тему: Шаскольский И.П. Известие Вертин¬
ских анналов в свете данных современной науки //ЛХ, 1980 г. М., 1981. С. 43-54; Schramm
G. Gentem suam Rhos vocari dicebant: Hintergriinde der altesten Erwahnung der Russen (a. 839)
// Ostmitteleuropa: Berichte und Forschungen: Festschrift fur G. Rhode. Stuttgart, 1981.
S. 1-10.
25 Если говорить о Rhos Вертинских анналов, то наиболее вероятной нам представляется
точка зрения, что они пришли из Среднего Поднепровья (Шаскольский И.П. Указ, соч.,
где на с. 46-47 и литература вопроса; Schramm G. Op. cit.; и др.), хотя высказываются и
другие мнения, например, о "Русском каганате" от Балтики до Киева (Лебедев Г.С. Указ,
соч. С. 237-238) или, напротив, о локальном образовании где-то на севере или северо-
востоке Восточной Европы (Stender-Petersen A. Der alteste russische Staat // HZ. 1960.
Bd. 191. S. 14-17; и др.).
26 Annales de Saint-Bertin... P. 31: Феофил просил Людовика, чтобы русские послы "получили
18
возможность безопасно вернуться... через его (Людовика. - А.Н.) державу, так как путь,
которым они прибыли в Константинополь, пролегал по [землям] варварских,
ужаснейших в своей свирепости народов'1 ("redeundi... facultatem per imperium suum tuto
habere possent, quoniam itinera per quae illi Constantinopolim venerant, inter barbaras et nimiae
feritatis gentes inmanissimas habuerant").
27 Последнее критическое издание: Chronicon Salemitanum / Ed. by U. Westerbergh. Stockholm,
1956 (Studia Latina Stockholmensia. T. 3), но не потеряли своего значения и предыдущие
издания Г. Пертцем всей хроники (MGH SS. 1839. Т. 3) и К. Хенце письма Людовика в
отдельности (MGH Ерр. 1928. Т. 7. Р. 385-394), так как все три основаны на одной и той
же рукописи (см., однако, примеч. 29). Об аутентичности письма см. литературу,
приведенную в издании К. Хенце.
28 Цитируем по изданию У. Вестерберг (Chronicon Salemitanum... Cap. 107. Р. Ill): "Sed пес
hoc ammiracione caret, quod asseris, principem Arabum Protosimbolum dici, cum in voluminibus
nostris nichil tale repperitur, et vestri codices modo Architon, modo Regem vel alio quolibet
vocabulo nuncuparent. Verum nos omnibus licteris (так! -A.H.) scripturas sacras preferimus, que
per David non protosimbulos, set reges Arabum et Saba proficere confitentur. Chaganum vero nos
prelatum Avarum, non Gazanorum aut Nortmannorum nuncupari repperimus, neque principem
Vulgarum, sed regem vel dominum Vulgarum". Ссылка на Библию имеет в виду, очевидно,
Псал. 72, 10.
29 Именно этот момент был в центре внимания исследователей от А. Куника до
С. Гедеонова {Kunik A. Die Berufung der schwedischen Rodsen durch die Finnen und Slawen.
SPb., 1845. Bd. 2. S. 236; Гедеонов С. Варяги и Русь. СПб., 1876. Ч. 2. С. 484; Куник А А.,
Розен В.Р. Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах. СПб., 1903. Т. 2. С. 42).
Следует заметить, что до сих пор в историографии бытует неверный перевод (и
соответственно неверное истолкование) этого фрагмента, основанный на ошибочной
конъектуре Г. Пертца, который вместо "Chaganum vero nos prelatum Avarum...", как в
рукописи, предпочитал читать "Chaganum vero non prelatum Avarum...", так что выходило,
будто титул "хаган", по мнению Людовика, неприменим не только к хазарам и
"норманнам"-руси, но и к аварам. Такое утверждение из уст главы государства, некогда
непосредственного соседа Аварского каганата, звучало странно и послужило даже
поводом к сомнениям в достоверности текста в интересующем нас месте [towmianSki Н.
Zagadnienie roli Normanow w genezie panstw slowianskich. Warszawa, 1957. S. 152. Przyp.
556; эта ошибка перекочевала и в русский перевод книги: Ловмяньский X. Русь
и норманны. М., 1985. С. 195-196. Примеч. 4. В усовершенствованной работе того
же автора на эту тему (howmianski Н. Pocz^tki... Т. 5. S. 133-134. Przyp. 426) текст
уже исправлен по изданию К. Хенце, хотя перевод остался без изменений]. Оши¬
бочная конъектура Г. Пертца до сих пор продолжает вводить в заблужде¬
ние исследователей (см., например: Горский АЛ. Проблема происхождения названия
Русь в современной советской историографии // ИСССР. 1989. № 3. С. 134, 136.
Примеч. 37).
30 Не так давно этот вопрос еще раз рассмотрен: Новосельцев А.П. К вопросу об одном
из древнейших титулов русского князя // ИСССР. 1982. № 4. С. 150-159 (впрочем, дан¬
ных послания Людовика II автор не учитывает). Нуждается в дальнейшей про¬
верке мнение, что реальный титул "каганъ" был вытеснен в древнерусском поздней¬
шим термином "кънязь", представлявшим собой изустное заимствование из диа¬
лектов мораво-паннонского славянства (Львов А.С. Лексика "Повести временных
лет". М., 1975. С. 198-200; автор почему-то считает "кагана", упомянутого в гл. XI Жития
св. Константина-Кирилла, не хазарским, а русским). Ввиду ясного свидетельства
источников IX в. трудно согласиться с мнением А. Поппэ, будто термин "каганъ" у
Илариона (Молдован А.М. "Слово о законе и благодати" Илариона. Киев, 1984. С. 78,91,
92, 99) - всего лишь плод его начитанности в греческой литературе (Рорре A. Das Reich
der Rus im 10. und 11. Jahrhundert: Wandel der Ideenwelt // JbbGO. 1980. Bd. 28. S. 339.
Anm. 13).
31 О походе 860 г. см.: Vasiliev A. The Russian Attack on Constantinople in 860. Cambridge (Mass.),
1946. Сжатый, но добротный обзор источников дан Г. Лэром {Laehr G. Die Anfange des
Russischen Reiches. Berlin, 1930. S. 90-95). Историографию см.: Сахаров A.H.
"Дипломатическое признание" Древней Руси (860 г.) // ВИ. 1976. № 6. С. 33-64. Принято
19
считать, что правильную датировку похода 860 годом (вместо принимавшегося ранее
А. Куником и другими 865 г.) впервые обосновал К. де Боор (de Boor С. Der Angriff der
Rhos auf Byzanz // BZ. 1895. Bd. 4. S. 445 ff.), но справедливость требует упомянуть, что ее
аргументированно отстаивал уже Е.Е. Голубинский (История русской церкви. М., 1901.
Т. 1/1. 2-е изд. С. 39-40 и примеч. 4) (первое издание вышло в 1880 г.).
32 PL. Т. 119. Col. 926.
33 iowmianski Н. Zagadnienie... S. 152; Ловмяньский X. Указ. соч. С. 195. Примеч. 4. Здесь
нелишне отметить одну интересную деталь. Говоря о болгарах, Людовик II приводит
титулы гех и dominus. В источниках IX в. титул гех применяется к болгарским ханам (см.,
например, послание папы Николая I к Михаилу I от 866 г.: MGH Ерр. 1925. Т. 6. Р. 568-
600) и соответствует, вероятно, обычному ap^cov византийской канцелярии; в dominus
же естественно видеть отражение более архаичного титула болгарских правителей,
передававшегося греками через Kupioq (впервые у Феофана в начале IX в.: Theophanis
Chronographia / Rec. С. de Boor. Lipsiae, 1883. T. 1. P. 356-357) (Bes'evliev W. Knpioq
BonXyapiocq bei Theophanes // BZ. 1941. Bd. 41. S. 289-298). Если так, то, надо думать,
нотарии Людовика действительно просматривали старые документы в поисках
прецедентов, и то, что они не нашли среди них "кагана" "норманнов"-руси, говорит само
за себя.
34 Настойчивые матримониальные предложения, которые делал Ярослав в 1040-1041 гг.
королю Генриху III (1039-1056) (Annalista Saxo / Ed. G. Waitz // MGH SS. 1844. T. 6.
P. 684; Lamperti Hersfeldensis monachi opera / Ed. O. Holder-Egger. Hannover, 1894. P. 44),
связаны, очевидно, с назревавшим конфликтом между Русью и Византией.
35 То, что второй брак Святослава и немки Оды (матери Ярослава Муромского)
был политическим, подтверждается прямым свидетельством обнаруженного нес¬
колько лет назад нового источника - санкт-галленским продолжением хро¬
ники Германна из Райхенау, согласно которому русский князь ("rex Rittulorum" - видимо,
неправильно прочитанное "Rutulorum" протографа: памятник известен в единственном
списке XV-XVI вв.) женился на Оде "при посредничестве короля Генриха (IV. - А Н.)"
("rege Heinrico mediante"). Текст этого памятника, подготовленный к изданию А. Шютцем
(A. Schiitz), должен выйти в очередном 18-м томе MGH SS NS.
Глава первая
РУССКО-ГЕРМАНСКИЕ СВЯЗИ IX-X вв.
КАК ВВЕДЕНИЕ В ИСТОРИЮ ПОЛИТИЧЕСКИХ
ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
В этой главе собраны и проанализированы данные о русско-германских
связях до установления непосредственных политических контактов между
Древней Русью и Германским королевством, т.е. о первом их этапе
согласно изложенной выше периодизации. Суммировать тот опыт этно¬
культурного и торгового взаимодействия между древнерусскими и немец¬
кими землями, который был накоплен к середине X в., - задача не только
самодовлеющая. Вне этого опыта нельзя в полной мере оценить и ста¬
бильность дипломатических связей второй половины X в.: посольства
двигались путями, проторенными купцами и миссионерами. И хотя датой
установления "дипломатических отношений" между киевским и немецким
дворами был, вероятно, 959 г. (посольство княгини Ольги), о Руси в
немецких землях знали намного раньше.
20
а) Раффельштеттенский таможенный устав
и проблема русско-южнонемецкой торговли IX-X вв.
В составе вкладной книги Пассауской церкви, датируемой 1254-1265 гг.1,
сохранился исключительно важный памятник начала X в.2, получивший в
науке название Раффелынтеттенского таможенного устава (далее: РУ)3.
Устав издан по указу восточнофранкского короля Людовика IV Дитяти
(899-911), но призван восстановить мытные порядки на востоке Баварии
"как они по справедливости соблюдались во времена Людовика и Кар-
ломана, а также прочих королей", т.е. королей Людовика Немецкого
(840-876) и Карломана (876-880), владевших Баварией до Людовика IV и
его отца Арнульфа4.
В отечественной науке часто используются данные следующего фраг¬
мента РУ: "Славяне же, приходящие (в Восточную Баварию. - А.Н.) для
торговли от ругов или богемов, если расположатся торговать в любом
месте на берегу Дуная или в любом месте у роталариев или реодариев, с
каждого вьюка воска [вносят в качестве пошлины] две меры стоимостью
в один скоти каждая; с груза каждого носильщика - одну меру той же
стоимости; если же собираются продавать рабов или лошадей, то за
каждую рабыню - по одной тремиссе, столько же - за жеребца, за раба -
одну сайгу, столько же - за кобылу. Б аварам же и славянам из сей стра¬
ны, покупающим или продающим здесь, платить ничего не требуется"5.
Возможность усматривать в этом отрывке свидетельство о русско-не¬
мецкой торговле времен князя Олега - следствие идентификации загадоч¬
ных "ругов" РУ как руси. Такая точка зрения имеет давнюю историогра¬
фическую традицию и остается наиболее распространенной и по сей день,
причем не только в русской науке6. Действительно, в латиноязычных, по
преимуществу немецких, источниках X-XI вв. термином Rugi неоднажды
именовалась русь7.
Вместе с тем неоднократно высказывались и сомнения в тождестве
"ругов" РУ с русью8, но они не были аргументированы, пока с критикой
"русской гипотезы" не выступил австрийский историк Э. Цёлльнер9. Его
выводы не нашли отклика у источнйковедов, но зато спустя тридцать лет
были подхвачены известными археологами X. Вольфрамом и
И. Херрманном10. Стержневая идея при этом состоит в сопоставлении
"ругов" РУ со славянским населением древнего Ругиланда, т.е.
территории, которую в V в. н.э. в течение примерно тридцати лет
населяло восточногерманское племя ругов. Земли ругов располагались к
северу от Дуная приблизительно между Laureacum (современный Lorch
близ г. Энс в Австрии) и Commagenae (современный Tulin несколько выше
Вены по Дунаю). Государство ругов было разгромлено Одоакром в 80-е
годы V в. Однако вся источниковедческая сложность вопроса, ясная, хотя
и не в полной мере, самому Цёлльнеру, оказалась вне поля зрения его
последователей.
Цёлльнер предложил два возможных объяснения. Согласно первому,
этноним Rugi в РУ - литературного происхождения и появился благодаря
тому, что в Восточной Баварии было известно Житие св. Северина (глав¬
21
ный источник о ругах на Дунае в V в.) и, может быть, лонгобардская
традиция о дунайском Ругиланде. С таким объяснением согласиться нель¬
зя. Ясно, что доказывать надо не то, что баварские книжники IX-X вв.
могли быть знакомы с Житием св. Северина, а то, что этноним Rugi был в
Среднем Подунавье в это время термином живого языка, поскольку РУ
составлялся не учеными монахами, а маркграфом Арибоном "вместе с
теми судьями востока, которые окажутся в этом (старых мытных по¬
рядках. - А.Н.) сведущими"11. Этнонимическая номенклатура такого до¬
кумента, как таможенный устав, призванного служить практическим
руководством для сборщиков пошлин, должна была быть актуальной, а
не представлять собой ученые реминисценции12, уникальность которых
даже на фоне достаточно представительной актовой традиции IX-X вв.
вынуждены признать и противники "русской гипотезы"13.
Сам Цёлльнер видел эту трудность, которая в итоге и заставила его
отказаться от такого объяснения14, равно как и от напрашивавшегося
предположения, что термин Rugi мог быть книжной "антикизацией"
реального этнонима "русь" (подобно Getae вместо "готы", Daci вместо
"даны" и т.п.)15. Поэтому историк вынужден допустить, что имя ругов на
территории бывшего Ругиланда пережило самих ругов, став названием
позднейшего славянского населения в здешних краях в устах его
баварских соседей; иными словами, по мнению Цёлльнера, произошло то
же, что случилось с чешскими славянами, которых немцы продолжали
называть именем их кельтских предшественников (Bohmen)16. Однако
практически обосновать идею такого континуитета Цёлльнеру не
удалось.
Действительно, термин "Ругиланд" засвидетельствован единственным
источником - анонимным "Происхождением лонгобардов" первой поло¬
вины VII в. ("in Rugilanda") в контексте преданий об эпохе переселения
народов - о войне Одоакра с реальными германскими ругами в 487 г.17
Все прочие источники, в том числе и Павел Диакон, упоминающие это
название, дают не более чем выписки из "Происхождения лонгобардов"18.
Усматривать здесь основание для идеи о бытовании живого хоронима
"Ругиланд" в языке восточнобаварского (!) населения на рубеже IX-X вв.
(!) можно только при очень большом желании. Немудрено, что
заключает Целльнер неутешительным выводом: "После X в. (и до этого
времени, если не считать РУ, добавим мы. - А.Н.) имя "руги" не
встречается ни разу в живой этнонимической номенклатуре Северной
Австрии"19.
Мы столь подробно обсудили аргументы Цёлльнера, чтобы проде¬
монстрировать всю противоречивость и неоднозначность его весьма
уязвимой позиции. Дело в том, что в последующей литературе слишком
часты ссылки на работу Цёлльнера как на окончательное решение
вопроса. Между тем сам Цёлльнер отнюдь не столь радикален, сколь не¬
которые его последователи, для которых известный факт наличия в биб¬
лиотеке пассауского епископа Бурхарда (участника разбирательства в
Раффелынтеттене) списка Жития св. Северина20 вообще исчерпывает
проблему21. Вывод из всего сказанного может быть только один -
22
гипотеза Цёлльнера не подтверждается источниками, которые не знают
ни этнонима Rugi, ни хоронима Rugiland в Баварской восточной марке ни
до РУ, ни после него, тогда как по отношению к руси термин Rugi, как
говорилось, ни для X, ни для XI в. не были исключением. Характерно, что
противники "русской гипотезы" предпочитают не обсуждать это важное
обстоятельство, изолируя "ругов" РУ22 и демонстрируя тек! самым
лишний раз источниковедческую шаткость своих построений.
Если теперь обратиться к самому тексту РУ (чего, странным образом,
не сделал ни Цёлльнер, ни его сторонники), то легко убедиться, что он
слишком явно не согласуется с предлагаемой ими трактовкой.
Известно, что в VIII-IX вв. на северном берегу Дуная на территории
современной Австрии присутствовало достаточно многочисленное
славянское население, достигавшее на западе по меньшей мере
современного Ридмарха ("реодариев" РУ; подробнее см. ниже)23. Где
именно среди него следует искать славянских "ругов"? Ведь Ругиланд V в.
целиком попадает в пределы Баварской восточной марки IX в., восточная
граница которой (и по данным РУ в том числе) проходила между
г. Маутерн24 и устьем Моравы25, т.е., видимо, в районе Венского леса.
Таким образом "славяне от ругов", если понимать это выражение как
"славяне из Ругиланда", были бы частью местного населения - тех
"баваров и славян из сей страны"26, которым РУ обеспечивает льготы
сравнительно с прочими торгующими, освобождая их от уплаты мыта.
Однако, как видно из процитированного выше фрагмента, РУ
недвусмысленно трактует "ругов" не как туземных славян, а как
иностранцев, приравнивая их в правовом отношении к чехам ("богемам"),
таможенные сборы с которых подробно регламентированы. Тем самым
"славянам из Ругиланда” попросту не остается места на карте.
На этом не кончаются те противоречия с источником, в которые, сами
того не подозревая, вступают сторонники автохтонности "ругов" РУ. В
поисках археологических следов гипотетических "славян из Ругиланда"
Вольфрам, а за ним и Херрманн27 отождествили их с археологически
фиксируемым славянским населением на северо-востоке бассейна р.
Камп, впадающей в Дунай несколько ниже Маутерна28, причем Вольфрам
попытался сопоставить их еще с предполагаемым им племенем
предполагаемого славянского князя Иосифа, который упоминается в этих
краях одним фрайзингенским документом ок. 902/903 г.29 Для того чтобы
среди всех прочих именно славяне у р. Камп удостоились отдельного
упоминания в РУ, они должны были представлять собой какое-то
совершенно особое образование. Действительно, Вольфрам пишет о
"славянском княжестве" Иосифа, видя в нем немецкого федерата вроде
известных паннонских князей Прибины и Коцела30. Скромная фигура
Иосифа, о котором известно, в сущности, лишь, что он передал
фрайзингенской кафедре имение в местечке Stiuuina31 у р. Камп и что
среди свидетелей этого акта с его стороны было несколько лиц со
славянскими именами, разрастается до непропорциональных разме¬
ров.
Однако и такую модификацию "автохтонной гипотезы" нельзя приз¬
нать удовлетворительной, причем не только по причине, изложенной
23
выше (славяне у р. Камп находились в пределах Баварской восточной
марки). Согласно РУ, "славяне от ругов или богемов" по уплате таможен¬
ной пошлины получают право торговать в любом месте дунайского бе¬
рега, но преимущественным районом их операций названы "роталарии
или реодарии". Речь идет об окрестностях современной р. Родль (Rodl, д.-
в.-н. Rotala) и современном Ридмархе (Riedmarch), т.е. компактной
небольшой территории к северу от Дуная приблизительно от
современного г. Ашах, первой таможни РУ32, на западе и до г. Энс,
третьей таможни33, на востоке34. Для чешских купцов такое ограничение
понятно. Причину его нетрудно угадать, взглянув на карту: именно здесь
они и должны были оказываться прежде всего, если двигались из Праги
естественным путем вверх по Влтаве или вдоль нее, преодолевая затем
перевалы через Шумаву. Но зачем было бы забираться так далеко
"ругам" "князя" Иосифа? Ведь они располагали бы "законным рынком"
("mercatus legitimus", по терминологии РУ) совсем рядом, в Маутерне, близ
устья Кампа?35
Все эти недоумения делают гипотезу об автохтонности "ругов" РУ (по
крайней мере в той ее форме, которая предложена Цёлльнером,
Вольфрамом и Херрманном) неприемлемой. И напротив, в рамках
"русской гипотезы" поставленные выше вопросы разрешаются сами
собой.
Откуда могли прибывать в Баварскую восточную марку русские куп¬
цы? Логично думать, что именно из Праги, где они прямо засвидетельст¬
вованы очевидцем - Ибрагимом Ибн Якубом в 965 г.36 Если торговцы из
Руси добирались до Праги при Святославе, когда хорватско-лендзянские
земли, вероятно, временно выпали из сферы влияния Киева, тс почему
они не могли делать этого полувеком раньше, когда хорваты были в той
или иной форме под рукой киевского князя?37 Во всяком случае, Прага
как политический и, надо думать, торговый центр в то время уже сущест¬
вовала38. Если так, то понятно, почему русские купцы выступают в РУ
в компании с чешскими, а также почему они предпочитают торговать
"у роталариев или реодариев".
Возможность добираться до бассейна р. Родль и Ридмарха с севера,
через Чешский лес, обеспечивалась наличием достаточно удобных
коммуникаций между Чехией и долиной Дуная, существовавших и в эпоху
освоения славянами этих земель39, и в римское время40. В средневековье
такие "перпендикулярные" Дунаю пути на север с XII-XIII вв. зафик¬
сированы документально. Действующая и в настоящее время дорога от г.
Линц (торгового центра и "законного рынка" "роталариев или реода¬
риев") на г. Цветль и далее к верховьям Влтавы упоминается в актовых
материалах в 1198 и 1212 гг. и оба раза характеризуется как "древняя"
(antiqua via)41. Современная дорога от Линца на Ческе-Будеёвице по
долине р. Айст (т.е. территории "реодариев") засвидетельствована не
позднее XIII в.42 Указывалось также и на наличие древнего более
западного пути, ориентированного по р. Гросе-Мюль43. Характерно, что
даже при столь эпизодических свидетельствах именно в данном пункте
"русская гипотеза" находит себе подтверждение - на этот раз в данных
топонимии.
24
Дело в том, что левый приток р. Гросе-Мюль, берущий начало еще на
чешской территории, в средневековье носил название "Ruzische Muchel",
т.е. "Русская Мюль". В источниках оно встречается по крайней мере с
первой трети XII в.44, хотя возникло, конечно, раньше. Интересна по¬
следующая история гидронима. Несколько позже мы застаем здесь не
Русскую, а Чешскую Мюль - Bohmische Mtihl45. Речь идет не о переиме¬
новании, потому что одно из позднейших названий реки "Rauschemuhl"
("Шумная Мюль") является очевидной народной этимологией с.-в.-н.
Ruzische Muchel. Следовательно, в свое время река носила два конкури¬
рующих названия - "Русской" и "Чешской". Тем самым этот гидроним
служит прямой иллюстрацией § 6 РУ о "ругах или богемах" и как нельзя
лучше подтверждает данные устава о том, что русские и чешские купцы
приходили в Восточную Баварию одним и тем же путем и именно в этих
местах. Географически положение Русской/Чешской Мюль в этом
смысле оптимально: в своем верхнем течении она максимально близко
подходит к Влтаве. Спускаясь по ней (или вдоль нее), а затем по Гросе-
Мюль, купцы выходили к Дунаю неподалеку от Ашаха - первой таможни
РУ.
Давно замечено, что товары, которыми, согласно РУ, торгуют
"славяне от ругов или богемов": воск, рабы и лошади - хорошо
соответствуют традиционным статьям древнерусского экспорта,
известным как по русским источникам46, так и по сведениям Ибн Якуба47.
Эти данные, помимо того что они еще раз свидетельствуют в пользу
тождества "ругов" РУ с русью, позволяют не только наметить пути
дальнейшего движения русских товаров из Восточной Баварии (рабы
были предметом транзитной торговли, и трансконтинентальная
работорговля достаточно часто упоминается в раннесредневековых
источниках), но и поставить вопрос о времени возникновения торговых
контаков между Средним Поднепровьем и Немецким Подунавьем.
Традиционные данные на этот счет, свод которых был предложен в
работе В.Г. Васильевского48, относятся главным образом к XI-XII вв. и,
во всяком случае, не дают никаких оснований для определенного сужде¬
ния о связях южнонемецких земель с Восточной Европой до X в., в эпоху,
предшествовавшую созданию РУ. Введенные позже в науку данные
еврейских источников49 также не внесли ясности в вопрос, так как были
не старше XI в.50 Еще меньше могли дать материалы археологии, потому
что по нумизматическим находкам путь из Киева на Прагу и далее на
Дунай, засвидетельствованный письменными источниками, практически
не прослеживается ни на одном этапе его существования51. Можно
указать на несколько кладов арабского серебра первой половины X в. в
пределах позднейших Галичины и Закарпатья52, но не ранее. Западнее, на
территории Венгрии и Словакии эти клады находят себе продолжение
только в виде единичных находок куфических монет53. Разумеется,
последние можно возводить к каким-то торговым отношениям с Русью,
но и тогда нумизматические данные не дают оснований удревнять такие
отношения за пределы рубежа IX-X вв.54 Таким образом начало X в.,
время создания РУ, складывается в качестве "стихийной" верхней
хронологической границы функционирования торгового пути,
25
связывавшего Среднее Поднепровье со Средним Подунавьем. Между тем
о транзитной торговле (в частности, о работорговле) на путях, бывших в
X-XII вв. западным продолжением маршрута из Киева в Баварию, наука
располагает вполне надежными данными уже для IX в.
Обстоятельства европейской работорговли IX-X вв. изучены доста¬
точно хорошо55. Как известно, двумя главными перевалочными пунктами
ее были Венеция и халифат кордовских Омейядов, который, сверх того,
сам был крупнейшим рынком сбыта европейских, в первую очередь сла¬
вянских рабов. Отсюда живой товар поступал в мусульманские страны
Африки и Ближнего и Среднего Востока. Ведущую роль в
трансконтинентальной работорговле играли еврейские купцы56. Они
участвуют в перекупке рабов и согласно РУ и Ибн Якубу. Более того, из
РУ видно, что рабы были главным товаром этих торговцев par excellence,
которых РУ лишает всяких торговых привилегий, заставляя за все
платить "справедливую пошлину"; во всяком случае, только рабы
поименованы expressis verbis57. Из Баварской восточной марки рабы
поступали через Австрийские Альпы в Венецию, а также более северным
путем через южнонемецкие земли в долину Роны, где в Арле грузились
на корабли, отплывавшие в Испанию. Оба пути функционировали уже
в IX в.
Видимо, основная масса рабов доставлялась на венецианский рынок с
восточного славянского побережья Адриатики58. Тем не менее значитель¬
ная их часть происходила с территории Франкского государства, о чем
прямо говорят договоры IX в. между Венецией и западными императо¬
рами, в которых венецианцы обязываются не покупать и не продавать
рабов из имперских земель59. Так как эти обязательства фигурируют в
трех документах, разделенных полувеком, ясно, что франкским властям
не удавалось пресечь вывоз рабов на заграничный рынок. Главными
поставщиками рабов на территории империи были области, пограничные
со славянами, т.е. тот германо-славянский лимес, который подробно
очерчен в Диденхофенском капитулярии 805 г. В этом документе среди
торгово-административных центров связей со славянским хинтерландом
названы и южнонемецкие на Дунае: Регенсбург и Лорх, место которого в
течение IX в. занял соседний Энс, одна из таможен РУ60.
В позднеримскую эпоху из Laureacum (Лорха) в глубь империи вели две
дороги: на юг, в Аквилею, и на запад, к северу от Альп, в Галлию. Первая
дорога шла через Ovilia (современный г. Weis), Gabromagi (современный
Windischgarsten), Matucacio (близ современного г. Althofen), Viruno
(неподалеку от Клагенфурта) на Филлах и Аквилею-Венецию61. Так как
при Каролингах главные римские дороги пребывали еще в относительной
исправности62, то существование торгового пути, по которому из восточ¬
нобаварского Подунавья в Венецию поступали в числе прочего и сла¬
вянские рабы, в IX в. выглядит естественным. Оно подтверждается, на¬
пример, данными Жития св. Наума, где описаны злоключения некоторых
учеников славянского первоучителя Мефодия, которые своими
политическими противниками в Моравии были проданы в рабство
еврейским купцам. Те доставили их для продажи в Венецию, где они по
счастливой случайности оказались выкуплены одним византийским
26
чиновником. Эту историю источник относит ко времени Василия I (867-
8 8 6)63. Небезынтересна и многочисленная топонимия, производная от
этнонима д.-в.-н./с.-в.-н. jude - "еврей", на территории Баварской
восточной марки, особенно в Каринтии, т.е. на пути в Северную Италию.
Она засвидетельствована со второй половины XI — первой половины
XII в.64 Многих из этих поселений в IX в., возможно, еще не было, но
тот факт, что они концентрируются вдоль дорог, ведущих к Филлаху,
откуда шел прямой путь на Понтеббу по ту сторону Альп и далее в
Венецию, со всей очевидностью говорит в пользу их "торгового"
происхождения65.
Позднеримская дорога из Лорха на запад проходила через Ovilia на
luvavum (Зальцбург), откуда через современную Южную Баварию вела в
Brigantium (Брегенц) на восточном берегу Боденского озера66; здесь она
раздваивалась, и в долину Роны можно было попасть двумя путями: через
Санкт-Галлен или двигаясь вверх по Рейну, а затем на запад вдоль
Цюрихского озера. Существование и этого пути в раннее средневековье
подтверждается рядом данных VIII—IX вв. Из весьма ранних запрети¬
тельных мер относительно вывоза рабов за рубеж именно в Баварии и
Швабии можно заключить, что как раз здесь работорговля принимала
международные формы. Подобные установления содержатся, например, в
решениях баварского синода 772 г. при герцоге Тассилоне67 и в Алеманн-
ской правде68. Разрешения на транзитную торговлю были предметом осо¬
бых привилегий, и некоторые из них указывают своим содержанием на
то, что предназначались для употребления на южнонемецких тер¬
риториях69. Сохранились фрагменты таможенного устава середины IX в.
г. Валенштадт в Восточной Швейцарии, располагавшегося на рас¬
сматриваемом пути; речь идет в них именно о работорговле: "С каждого
продаваемого там раба [взаимается пошлина] в два денария"70. Значение
этого пути сравнительно с венецианским должно было возрасти после
протекционистских мер правительства дожей против своих еврейских
конкурентов на Средиземноморье в начале X в.71
Итак, трансевропейская торговая магистраль от Пиренейского полу¬
острова до Хазарии, столь живо обрисованная в середине X в. еврейскими
информантами кордовского министра Хасдая Ибн Шафрута72, в западной
своей половине действовала уже в IX в. Но можно ли то же сказать о ее
восточном отрезке (восточнее Праги)? Единственным иточником,
который используется для положительного ответа на этот вопрос,
является известное свидетельство арабского географа IX в. Ибн
Хордадбеха об одном из путей еврейских купцов-"раданитов" (ар-Разани),
выходящих "из Испании и Франции" и "иногда следующих позади
Византии к областям славян, затем к Хамлиджу, городу хазар, затем в
море Джурджана (Каспийское. - А.Н.), затем к Балху и Маверранахру" и
т.д. до Китая73.
Таким образом, по Ибн Хордадбеху, еврейские торговцы с территории
Испании и Франции "иногда" достигали пределов халифата не через Се¬
верную Африку, а через внутренние области Европейского континента:
земли славян и Хазарию. Как бы ни датировать текст о "раданитах" -
27
40-ми или 80-ми годами IX в.74, все равно требуется определенная сме¬
лость, чтобы, исходя из этого уникального и источниковедчески слож¬
ного75 свидетельства, при общей неразработанности темы, настаивать на
существовании трансевропейского "широтного" торгового пути в IX сто¬
летии. Поэтому предпринимаются попытки по-иному интерпретировать
известие Ибн Хордадбеха о еврейских купцах. Так, Т.М. Калинина скло¬
няется к отвергнутому в свое время М. де Гуе, издателем текста Ибн
Хордадбеха, чтению оксфордского списка "Арминийв" (вместо "ар-Ру-
мийа" венского списка), считая, что вариант "по ту сторону (позади)
Армении" лучше, чем вариант "позади Византии (Рума)", согласуется с
наблюдениями нумизматов о проникновении в первый период
распространения дирхема в Восточной Европе (первая треть IX в.) монет
африканской чеканки в Хазарию и далее по Волге именно через
Закавказье76.
Теоретически так понимать текст можно77. Не будучи арабистом, мы
не в состоянии оценить текстологических преимуществ того и другого
прочтения. Но маршрут, вытекающий из чтения, предложенного Калини¬
ной, нам кажется не слишком логичным: зачем еврейским торговцам,
стремящимся в "Балх и Маверранахр", из Сирии двигаться обходным
путем вокруг Каспия, к тому же отнюдь не по пути заворачивая в какие-
то "области славян"? И еще: с точки зрения наблюдателя, находящегося в
центре халифата или в Табаристане (где жил Ибн Хордадбех), "по ту
сторону Армении" - значит, западнее и севернее ее, и опять неясно,
почему купцы шли таким путем, вместо того чтобы воспользоваться
нахоженной дорогой через Бердаа и Дербентский проход, прямо приво¬
дившей их в Хазарию? Главное, однако, в том, что уникальные к не¬
сколько неопределенные данные Ибн Хордадбеха можно вывести из
изоляции и подкрепить их другими, топографически более четкими мате¬
риалами IX в. Но сначала зададимся вопросом, через какие именно места
в "стране славян" проходили купцы-"раданиты"?
Ибн Хордадбех, в соответствии со свойственным восточным авторам
обобщенным представлением о славянах как насельниках севера Европы,
выражается неотчетливо. Вместе с тем из его слов можно заключить не
только, что "страна славян" помещалась между "Фиранджем" (государст¬
вом франков) и Хазарией. Ясно также, что географ не мог подразу¬
мевать какие бы то ни было коммуникации по Балтике вдоль южного
славянского берега, хотя, как о том свидетельствуют клады арабского
серебра, эти области находились в контакте с Хазарией по волго-балтий¬
скому пути. В самом деле, во-первых, Ибн Хордадбех недвусмысленно
оговаривается, что ведет речь о "пути по суше". Во-вторых, нет никаких
оснований относить проникновение еврейских торговцев так далеко на
север к IX в.; их ареалом в это время была Южная Европа, и даже
маршруты через средненемецкие земли (например, Магдебург - Коб¬
ленц - Лион) возникли не раньше первой половины - середины X в. в
связи с активной торговой войной, объявленной своим еврейским
конкурентам Венецией78. Естественно поэтому думать, что дорога
еврейских купцов по Ибн Хордадбеху совпадала с одним из намеченных
нами выше маршрутов еврейской работорговли в Западной Европе IX в.,
28
а именно, из "страны славян" через Баварскую восточную марку и
южнонемецкие земли в долину Роны (в Лион или Арль).
Как проходил путь "раданитов" в Восточной Европе, из текста Ибн
Хордадбеха неясно. В какой мере этой дальней торговле IX в. была при¬
частна среднеднепровская Русь? Существенное место среди новых дан¬
ных, KOTQpbie позволяют возместить неоднозначность Ибн Хордадбеха,
занимают лингвистические материалы, позволяющие судить о времени
знакомства в южнонемецких землях с именем "Русь"79.
Этой проблеме мы посвятили в свое время отдельную работу80, не все
выводы которой в равной мере разделяем сегодня. Напомним их вкратце.
Все многообразие аллографов этнонима "русь" в памятниках древневерх¬
ненемецкого периода (примерно до второй полвины XI в.) можно раз¬
делить на две группы: варианты с "z" (Ruzi, Ruzzi и др.) и варианты с "с"
(Ruci, Rusci и т.п.). Первую группу (по происхождению памятников,
содержащих эти упоминания, или по происхождению самой информации,
когда о нем можно судить) в целом удается связать с верхненемецким
ареалом, а вторую - с нижненемецким. Это и неудивительно ввиду того,
что графема "z" была исконно южнонемецкой, обозначая аффрикату [ts]
или спирант [s], возникшие в результате так называемого верхнене¬
мецкого передвижения согласных из смычного [t] (исконный западногер¬
манский "s" произносился в то время шепеляво, примерно как современ¬
ный русский "ш"). Нижненемецкие формы с "с" обнаруживают свою
вторичность по отношению к формам с "z"; древнесаксонский язык не
располагал спирантом, подходящим для передачи верхненемецкого [s],
используя обычно для этой цели аффрикату [ts], обозначаемую чаще
всего графемой "с" (реже "z").
Таким образом исходными для анализа должны быть южнонемецкие
формы с "z". Камнем преткновения здесь является вариант с гемини-
рованным согласным - Ruzzi, встречающийся уже в IX в. (в Баварском
географе, о котором еще будет речь). Именно из-за геминаты он не под¬
дается удобному объяснению как заимствование из восточнослав. роусъ.
Это заставило нас в упомянутой работе отказаться от самой идеи восточ¬
нославянского заимствования и предположить, что двойной "z" указывает
на участие этнонима в верхненемецком передвижении согласных,
реконструируя исходную западногерманскую форму *Rut -; возраст этой
исходной формы отодвигался, следовательно, по крайней мере, до рубежа
VI-VII вв.81 Не решаемся сейчас настаивать на таком предположении, ко¬
торое сталкивается со слишком явными трудностями. Главная из них сос¬
тоит в том, что приходится допускать одну из двух (равно маловероятных)
возможностей: либо д.-в.-н. Ruzz - и др.-русск. роусъ развились независимо
друг от друга (что выглядит слишком искусственно), либо др.-русск.
роусъ явилось заимствованием из древневерхненемецкого (что резко
противоречит сумме фактов об истории Руси IX в.). Вероятнее, пожалуй,
видеть в формах с двойным "z" следствие непоследовательности
средневековой графики и признать регулярными только формы с
одиночным "z". Сознаем всю условность такого объяснения: д.-в.-н.
продолжает оставаться проблемой, ждущей более удачного решения82.
29
Между тем формы имени "Русь", закрепившиеся в верхненемецких
диалектах, содержат еще один, на сей раз недвумысленный датирующий
признак. Поскольку в средневерхненемецком языке (примерно с рубежа
XI-XII вв.) доминируют формы с умлаутом корневого гласного (Riuze,
Reuze и т.п.), то их древневерхненемецкий прототип обязан был содер¬
жать основообразующий суффикс -jan (типичный, заметим, для этнони¬
мов)83. В его составе "j" в древнебаварском перестает фиксироваться на
письме уже в течение IX в.84, а звучать, следовательно, - еще раньше.
Отсюда вывод: заимствование имени "Русь" в древнебаварские говоры
должно было произойти не позднее IX в.85
Этот общий принципиальный факт можно проиллюстрировать, одно¬
временно уточняя его хронологически, с помощью топонимических
наблюдений.
Путь русских купцов в Баварскую восточную марку через Прагу,
предполагаемый РУ, в IX в. мог быть иным или, по меньшей мере, не
единственным. Вероятно, в эпоху расцвета Великоморавской державы
действовали пути с Нижней Вислы к Дунаю по Мораве86 и через позд-
цейшую Венгрию, заглохшие на рубеже IX-X вв. в связи с венгерской
опасностью. В РУ уже не говорится ничего о каких бы то ни было
иностранных купцах, приходящих с востока вверх по Дунаю, хотя упо¬
мянут "моравский рынок", куда через Восточную марку следуют корабли
с баварской солью. Позднее положение дел было иным. Все три австрий¬
ских торговых устава конца XII в. (наиболее ранние документы такого
рода после РУ)87 упоминают русских или торгующих с Русью купцов,
приходящих в Австрию вдоль Дуная с востока. Это особенно хорошо
видно на примере привилегии герцога Леопольда V от июля 1192 г.: ре¬
генсбургские "Ruzarii" едут на Русь и возвращаются из Руси через терри¬
торию Австрийского герцогства88. Торная дорога вдоль южного берега
Дуная фигурирует и в РУ под названием "законной дороги" ("strata
legittima"), т.е., проще говоря, "большой дороги", потому что только глав¬
ные коммуникации были экстерриториальны, представляя собой го¬
сударственную (королевскую) собственность (они именовались еще
"strata/via publica/regia"). И эта дорога, как и описанные выше пути из
Баварской восточной марки в глубь Западной Европы, совпадала в
общем с позднеримской дорогой Boiodurum (Пассау) - Carnuntum (между
Веной и Братиславой)89. Раннесредневековыми документами она
зафиксирована уже с 837 г.90 И именно на этом пути, несколько восточнее
Энсской таможни РУ одна из грамот короля Людовика Немецкого от 863
г. помещает местечко под названием "Ruzaramarcha"91.
Лингвисты (и тем более историки) обошли вниманием этот замеча¬
тельный топоним - а между тем, как удается показать92, он стоит в ряду
древнейших упоминаний имени "Русь". Действительно, при ближайшем
рассмотрении оказывается, что первая часть этого композита93 пред¬
ставляет собой д.-в.-н.Ruzari - один из вариантов этнонима "русь" в этом
языке. Модель на -ari была (наряду с образованиями на -jan) одной из
наиболее употребительных в древневерхненемецком; ср.: Becheimari -
"чех", Marhari — "мораванин", Tenimarkari - "датчанин" и т.п.94 Само
название "Ruzaramarcha" также построено по весьма распространенной
30
топонимической схеме: топоним + -ari + marcha; например, топоним
"Тапп" выступает и в более пространном варианте - "Tannaromarcha"
(буквально: "марка жителей Танна")95. Таким образом Ruzaramarcha - это
"марка жителей Руси" или попросту "Русская марка".
Разумеется, подобное название не значит непременно, что это была
местность с русским населением96; достаточным основанием для
возникновения топонима могло быть наличие здесь фактории русских
(или торгующих с Русью) купцов или рынка, характерной чертой
которого было присутствие таких купцов с их специфическими товарами,
и т.п. Важнее подчеркнуть другое: мы получаем еще одно основание
полагать, что носители имени "Русь" были известны в Баварской
восточной марке не только в начале X в., но и много раньше - в середине
IX в., а само расположение Ruzaramarcha на торговой магистрали
указывает на то, что эти носители имени "Русь" были, скорее всего,
купцами, как и "руги"-русь РУ. Вторжение венгров в Паннонию в конце
IX в. заставило их искать более северные маршруты - в частности, через
Прагу.
Эти лингвистические соображения заставляют всерьез отнестись к
утверждению составителей РУ, что они не создают новых норм, а лишь
восстанавливают таможенный обычай, как он соблюдался при Людовике
Немецком и Карломане, т.е. в середине - третьей четверти IX в. Дейст¬
вительно, если внимательнее присмотреться к тексту РУ, то невозможно
не заметить некоторых странностей, требующих объяснения и пока его
не нашедших. Одна из наиболее загадочных сторон этого замечательного
документа - употребляемая в нем система монетных единиц. Их много
(солид, тремисс, сайга, полудрахма, скоти), их соотношение между собой и
соответственно их реальная стоимость не всегда вполне ясны97. Но,
пожалуй, самым парадоксальным является отсутствие в РУ денария - ос¬
новной расчетной единицы на территории франкских королевств. Это
тем более странно, что уже около 820 г. началась эмиссия франкского
денария в баварской столице Регенсбурге98. Иногда говорилось о сайге
как об особом тяжелом баварском денарии99. Однако известная
автономность монетной системы в раннесредневековой Баварии состояла
не в том, что (в отличие от франков, которые постепенно с середины VII
в. сменили позднеримский золотой солид в 40 "старых" денариев на
облегченный серебряный в 12 "новых" денариев) здесь удержался
дорогой золотой солид в 30 "новых" денариев - вероятно, благодаря
тесным торговым связям с византийским ареалом, где господствовала
золотая монета100. Следовательно в сайге не приходится видеть
фиксированную монету: скорее всего это - архаический термин101,
который в разное время мог обозначать различный денежный вес или
различные монеты, бывшие в реальном обращении102.
Помимо сайги, в РУ названа еще только одна серебряная монета -
загадочный скоти. Скоти не был местной франкской монетой, так как до
рубежа XIII-XIV вв. в Германии не чеканилось никакой иной мелкой
серебряной монеты, кроме денария. На чужеродность скоти местной мо¬
нетной системе указывает и его стоимость, не кратная денарию (1 х/2 де-
31
нария, согласно Грацской глоссе103). Скоти как название денежной еди¬
ницы встречается не только в РУ и Грацской глоссе (данные которой,
вероятно, современны РУ), но и позднее, в ХП-ХШ вв., хотя также толь¬
ко в австрийских областях104, т.е. в зоне со смешанным славяно-немецким
населением. Этот момент приобретает принципиальное значение, если
задаться вопросом о происхождении самого термина "scoti", который, не
имея удовлетворительной германской этимологии, имеет очевидную сла¬
вянскую.
Ни морфологически, ни фонетически лексема "scoti" несоотносима с
кругом германских терминов др.-англ.хссай (название древней англосак¬
сонской серебряной монеты, с VIII в. вытесненной из обращения пенни),
др.-фризск.хсс?, др.-сканд.х/ЬяШ" (оба последних слова также обозначают
мелкую серебряную монету), д.-в.-н.scaz (соврем, нем. Schatz - "сокро¬
вище, клад") - термин, которым древневерхненемецкие глоссаторы пере¬
давали лат. denarius105. Все перечисленные германские слова являлись
образованиями с основой на -а, тогда как scoti формально является ти¬
пичным древневерхненемецким nominat. sing, основ на -ja - тип, к
которому принадлежали очень многие слова среднего рода. В то же
время трудно не видеть практически полного совпадения д.-в.-н.хсой' с др.-
русск.скотъ - "деньги"106. Конечно, едва ли можно предполагать заимст¬
вование из языка местных славян; если даже в нем и была лексема скотъ
в указанном значении, развившаяся в название денежной единицы, это,
во-первых, могла быть только местная денежная единица, а во-вторых,
такое название не было бы достаточно престижным, для того чтобы
служить источником заимствования. Другое дело - язык тех людей, с
которыми в Баварскую восточную марку попадала монета или денежный
вес, именуемые "скоти". Такими людьми могли быть купцы из Восточной
Европы, где в IX в. монетное серебро имело широкое хождение. Неза¬
висимо от своей фактической этнической принадлежности эти купцы,
естественно, пользовались славянским языком, как общепонятным в
Восточной марке, а наличие местного славянского населения облегчало
заимствование. Все сказанное дает, как нам кажется, достаточные
основания для осторожного предположения, что скоти РУ как-то связан с
денежно-весовым счетом Древней Руси.
К сожалению, древнерусская денежно-весовая система IX-X вв. из¬
вестна нам не настолько хорошо, чтобы для скоти РУ можно было сразу
предложить ту или иную идентификацию. Согласно наиболее распростра¬
ненной в настоящее время схеме В.Л. Янина107, эта система покоится как
на базовой единице на весе арабского дирхема, причем не наиболее
распространенного (ок. 2,9 г), а раннего (первая треть IX в.), африканской
чеканки весом ок. 2,7 г. Модель Янина не представляется нам убеди¬
тельной; здесь нет возможности входить в детальную полемику, которой
мы намерены посвятить отдельную работу. Скажем лишь, что если
следовать логике построений Янина, то в скоти логично было бы
усматривать арабский дирхем, целый или, возможно, разрезанный
пополам108. Однако такое предположение не дает удовлетворительного
результата. В самом деле, если опираться на соотношение, даваемое
32
Грацской глоссой (1 скоти =1,5 денария), то при допущении, что скоти -
целый дирхем, для денария получим слишком тяжелый, а при допущении,
что скоти - половинка денария, - слишком легкий вес. В последнем
случае в качестве нормы каролингского денария вместо 1,7 г выходит
1,15 г даже в предположении, что исходным был тяжелый дирхем весом
ок. 3,5 г, который достаточно хорошо представлен в абассидском чекане
80-90-х годов IX в.109 и, по Янину, соответствует "тяжелой" гривне
договоров Руси с греками первой половины X в. (в отличие от "легкой"
гривны Русской Правды)110.
Между тем, если не связывать себя рамками существующих гипотез, то
связь между скоти и древнерусскими денежно-весовыми нормами
устанавливается без особого труда. Баварский золотой солид, как уже
говорилось выше, составлял 30 "новых" денариев, т.е. 1,7 х 30 = 51 г се¬
ребра, составляя по норме У8 часть "карлова фунта" в 409 г. Таким обра¬
зом он оказывается тождествен гривне кун Русской Правды, как она
засвидетельствована и в качестве теоретической нормы (V4 гривны се¬
ребра111, т.е. V8 "карлова фунта", так как гривна серебра - не что иное
как полуфунт) и в качестве археологически фиксируемых изделий112. Но
коль скоро 1 скоти =1,5 денария, то в этом солиде-гривне кун оказы¬
вается 20 скоти; иными словами, скоти совпадает с древнерусской нога¬
той, V2o гривны кун113. Так как в западноевропейской монетной и весовой
системе этой фракции золотого солида нет никакого соответствия, то по¬
лученный результат служит, на наш взгляд, весьма сильным аргументом в
пользу древнерусского происхождения скоти. Одновременно это еще
один повод усомниться в основательности выделения Яниным особой
ранней "тяжелой" гривны в 68 г, предшествовавшей якобы появившейся
лишь в середине X в. гривне в 51 г114-115.
Прежде чем расстаться с РУ, необходимо отметить еще одно обстоя¬
тельство, существенное для реконструкции русско-немецких торговых
связей IX-X вв. Со времени выхода в свет в 1880 г. упомянутой работы
В.Г. Васильевского русско-южнонемецкая торговля средневековья в
представлении историков прочно связалась с Регенсбургом. Для
XI-XII вв. такое представление во многом справедливо, но для более
раннего времени? РУ освещает таможенную ситуацию в Восточной
марке, и поэтому понятно, что он не касается Регенсбурга. Зато есть
документальные данные о земельных владениях регенсбургского
монастыря св. Эммерама (до 975 г. он был и составной частью
епископского капитула) в Восточной марке, в частности близ того самого
Росдорфа116, который упоминается в РУ и где, судя по всему, платили
свое мыто русские и чешские купцы117. Как и в XII в.118, монастырь
обнаруживает свое присутствие в одном из ключевых мест между¬
народной торговли. По крайней мере с 916 г. он был причастен к сбору
торговых пошлин в самом Регенсбурге119, где в 934 г. впервые упомянут
рынок (mercatus)120 и где, как считают, не позднее начала X в. появляется
еврейская колония121 - признак торгового процветания города. Трех¬
членное деление Регенсбурга, окончательно зафиксированное плани¬
ровкой "нового города" при герцоге Арнульфе ок. 920 г., кроме
3. Древнейшие государства
33
"королевского квартала" ("pagus regius") и "квартала клириков" ("pagus
cleri") (вокруг монастыря св. Эммерама), отводит особый квартал купе¬
честву ("pagus mercatorum"), который занимал северо-западную часть "но¬
вого города" Арнульфа122. Прилегая северной окраиной к Дунаю, а
южной - к "кварталу клириков", купеческий квартал простирался от
северо-западной стены старого города (соседствуя таким образом с еврей¬
ским гетто123) до новой стены. В этом купеческом квартале имелись
участки, заселенные по национальному признаку, как то видно из доста¬
точно раннего упоминания отдельного участка, отведенного итальянским
(или торгующим с Италией) купцам124.
В стене герцога Арнульфа, охватившей церковный и торговый посады
старого города с юга и запада, было двое ворот. Одни, юго-западные - в
районе монастыря св. Эммерама125, другие, западные - близ монастыря
св. Иакова, расположенного уже вне городской стены, но тесно
связанного с "pagus mercatorum"126 и причастного к международной
торговле (он был достроен на дотацию киевского князя)127. В той самой
регенсбургской грамоте 1138 г., в которой впервые упоминается квартал
итальянских купцов "inter Latinos", встречаем и древнее название этих
ворот: "porta Ruzim"128; в немецком варианте (1170 г.) оно звучало как
"Ruzinespurchtor"129. В принципе возможно двоякое толкование этого
микротопонима: от личного имени на Ru(o)z- (см. примеч. 94) и от этно¬
нима д.-в.-н./лат./?йг/; если верно последнее, то окажется, что ворота
торгового квартала в Регенсбурге в какой-то момент между первой
четвертью X в. (время построения стены герцога Арнульфа) и 1138 г.
получили название "Русских ворот".
В свое время мы высказались в пользу именно такого толкования130.
Действительно, отэтнонимические наименования ворот в крупных
городах средневековья - явление нередкое; достаточно вспомнить
о "Жидовских", "Лядских", "Угорских" воротах в древнем Киеве131. Но
решающим моментом послужила форма микротопонима: -im в д.-в.-н./
с.-в.-н.Ruzim не поддается толкованию как флексия личного имени; это
может быть только архаический dat. plur. основ на -j-, к каковым и
относился д.-в.-н. *Riize - "русин"132. Такому объяснению не могут,
разумеется, воспрепятствовать поздние метаморфозы этого названия,
вроде "Roselinthor" или даже "an der Rosslend"133, которые могли
возникнуть, когда отэтнонимическое название утратило актуальность
путем вторичного сближения с именем "Roseline(e)" и с апеллятивом нем.
Rossi - "конь". Однако окончательно остановиться на подобном решении
вопроса пока мешает досадная текстологическая неопределенность.
Дарственная 1138 г. сохранилась не в оригинале, а в единственной
копии XV в. из архива монастыря в Pope (Rohr) близ Регенсбурга. По этой
рукописи текст был издан И. Видеманном (в виде регеста) (см. примеч.
128) и позже Х.-П. Маем134; в первом издании находим чтение "iuxta
portam Ruzim", тогда как во втором - "iuxta portam Ruzini". Прежде чем
оригинал документа оказался утрачен, он был издан X. Дальхаммером135;
это редкое издание осталось нам недоступно, но оно воспроизведено в
собрании Monumenta Boica, где находим чтение "Ruzim"136. К сожалению,
34
Май не оговаривает, является ли предложенный им вариант более пра¬
вильным прочтением текста копии XV в. или конъектурой (палеогра¬
фически чтение ”ni" вместо "ш" и наоборот легко возможно), поэтому в
настоящее время у нас нет достаточных данных, чтобы предпочесть одно
чтение другому. Если окажется, что и в копии XV в., и в издании Даль-
хаммера 1784 г. представлен вариант "Ruzini", то гипотезу о "Русских
воротах" в Регенсбурге придется, разумеется, оставить.
б) Происхождение "Баварского географа" и его данных
о народах Восточной Европы
В пестрой мозаике разнохарактерных данных, из которых то с большей,
то с меньшей ясностью вырисовывается картина русско-южнонемецких
связей IX-X вв., одно из центральных мест по праву занимает краткий
анонимный памятник под условным названием "Баварский географ"
(далее: БГ)137. По замыслу его составителя, БГ должен быть перечнем
племен и народов, ближних и дальних соседей Франкской державы, но
фактически он значительно шире и представляет собой каталог
этнонимов (зачастую не поддающихся идентификации), которые разбро¬
саны от Эльбы до Волги и от Балтики до Дуная. Есть среди них и русь,
упомянутая в следующем окружении: "...велунцаны, 70 городов, брусы-
[область] во всех направлениях большая, чем от Энса до Рейна,
висунбейры, кациры, 100 городов, русси, форшдерен, лиуди, фрешиты,
шеравицы, луколане, унгаре, вишлане..." и т.д.138 Объем процити¬
рованного фрагмента выбран наугад, с гем чтобы дать некоторое
представление о характере источника. В нашу задачу не входит коммен¬
тирование приведенных здесь названий - это с должной подробностью
сделано нами в другом месте139. Для настоящей работы важно выяснить,
где и когда возникла эта географическая записка, откуда и каким путем
попали в нее сведения о Руси, в какой мере она может служить
свидетельством о русско-немецких связях.
БГ введен в европейскую науку в 70-е годы XVIII в.140 (а в русскую -
Н.М. Карамзиным141), и за истекшее время вокруг него сложился целый
ряд неосновательных суждений, которые от постоянного повторения
сделались почти общепринятыми. К числу таковых относится, например,
датировка рукописи БГ XI-XII вв.142 Эта ошибка, зафиксированная даже
в каталоге рукописей Мюнхенской государственной библиотеки143,
объясняется, вероятно, тем, что рукописный сборник, содержащий БГ,
состоит из двух частей, составленных в разное время, причем первая из
них (fol. l-88v) действительно относится к XI в. Палеографическая
оценка второй части сборника Clm 560 (fol. 89-150) Б. Бишоффом
привела известного специалиста к заключению, что рукопись возникла в
первой половине или середине IX в. в скриптории швабского монастыря
Райхенау144. Б Г является припиской на обороте последней страницы
трактата Боэция о геометрии и палеографически составляет единое
целое со всем сборником145. Палеографическая атрибуция Бишоффа
35
была развита чешским историком Р. Новым, который дополнил ее рядом
важных кодикологических наблюдений146.
Уже Бишофф вскользь указал на возможную связь между От 560 и
одним из древнейших кодексов библиотеки Райхенау так называемым
Reginbertinus II (по имени Регинберта, монастырского библиотекаря 30-
40-х годов IX в.)147. Этот кодекс включен в каталог монастырской
библиотеки, датируемый 835/842 г.148; в его содержании, помимо прочих
текстов, значатся трактаты Арата об астрономии и Боэция о геометрии,
составляющие вторую, древнейшую часть Clm 560. Новы обратил вни¬
мание на два обстоятельства149. Во-первых, трактат Алкуина о риторике
и диалектике, следующий в Reginbertinus II за сочинением Боэция, "с ве¬
роятностью, близкой к достоверности" отождествляется с другой руко¬
писью Мюнхенского собрания - Clm 6407, причем нумерация тетрадей
Clm 6407 продолжает нумерацию в рукописи трактата Боэция из Clm
560150, учитывая и fol. 149v-150, на которых записан БГ. Во-вторых, оче¬
видна и связь рукописей Арата, Боэция и Алкуина из каталога 835/842 г. с
рукописями, составлявшими 356-й кодекс библиотеки Райхенау по
древнейшему каталогу 821/822 г.151 Исходя из этих метких наблюдений,
чешский историк сделал заманчивый, но поспешный, по нашему мнению,
вывод: не только рукопись Боэция из Clm 560 (что несомненно)152, но и
приписка к нему (БГ) возникли до 821 г.153
Из того, что писец, нумеровавший тетради (проставлявший кустоды)
рукописей Боэция и Алкуина, когда они составляли еще единый кодекс,
учел fol. 149v-150 нынешнего Clm 560, вовсе не следует, что эти две
страницы были заполнены текстом154. БГ не упоминается в каталоге при
описании cod. Reginbertinus II, хотя он и не мог рассматриваться как часть
текста Боэция, который заканчивается на середине fol. 149 (половина
страницы осталась чистой) недвусмысленным "Explicit... Boetii liber artis
geometriae" (т.е. "конец книге Боэция об искусстве геометрии"). Графи¬
ческий облик текста на fol. 149v-150, хотя и выказывает общее сходство с
предыдущим текстом Боэция (начертание букв, стандартное количество
строк, цвет чернил), демонстрирует и заметные отличия: он явно менее
аккуратен. Следовательно, текст трактата Боэция и БГ писались в одном
скриптории и примерно, но не совсем одновременно. Вероятно, писец БГ
работал уже после сведения тетрадей рукописи Боэция в кодекс - писать
на толстом конволюте было неудобно, поэтому вертикальные состав¬
ляющие литер на fol. 149v имеют сильно разнящийся наклон, а строки на
"свисавшем" fol. 150 заметно "падают" слева направо. Если так, то логич¬
но предполагать, что БГ записан после того, как Reginbertinus II был
разъят на части и рукопись трактата Боэция о геометрии оказалась отде¬
ленной от рукописи Алкуина, служившей, как мы видели, продолжением
ее в Reginbertinus II. Момент этого отделения можно установить с доста¬
точной точностью. Рукопись Алкуина из Райхенау (Clm 6407) еще в IX в.
послужила протографом для списка Clm 13084 фрайзингенского
происхождения155. Поскольку cod. Reginbertinus II зафиксирован также и
каталогом Райхенау 842/850 г.156, то приходим к выводу: дошедший до нас
список Б Г изготовлен в Райхенау во второй половине IX в., но не
слишком близко к середине этого столетия157.
36
Неоднократно предпринимались попытки датировать Б Г, исходя из его
содержания. Хронологические оценки колеблются от рубежа VIII-IX вв.
до конца IX в.158 Их сугубая неоднозначность говорит скорее всего о
недостаточной корректности самих методик. Кроме того, они не
представляют для нас непосредственного интереса по следующей
причине. Легко заметить, что БГ - памятник неоднородный и распадается
по крайней мере на две неравные по объему и не схожие по содержанию
части: первая159 перечисляет славянские племена вдоль восточной и юго-
восточной границы франкских земель (все они достаточно известны по
другим источникам160); вторая161 (которая и содержит упоминание о Руси)
иногда отклоняется от формуляра первой части (количество городов то
приводится, то нет) и называет этнонимы, которые часто невозможно
идентифицировать162. По вероятной гипотезе X. Ловмяньского, эти две
части возникли разновременно163; значит, все датирующие соображения,
извлекаемые, как правило, из текста первой части, наиболее поддаю¬
щейся интерпретации, вообще говоря, недействительны ни для второй
части БГ, ни для памятника в целом. Ограничимся поэтому замечанием,
что на настоящий момент наиболее аргументированным является
приурочение первой части БГ ко времени вскоре после 844 г.165 - вывод,
который согласуется с полученным нами terminus post quem для рукописи
в целом (842/850 г.).
Высказывавшиеся до сих пор соображения о месте и обстоятельствах
создания БГ в его окончательном виде сводятся к двум главным точкам
зрения: памятник преследовал цели миссионерской деятельности
южнонемецкой церкви166 среди соседних славянских народов и возник в
одном из таких миссионерских центров - в Регенсбурге167 или
Зальцбурге168. Коль скоро не исключено, что существующий список не
является оригиналом, то такие гипотезы имеют право на существование.
Вместе с тем сами по себе они вовсе не выглядят достаточно
обоснованными.
Предположение о регенсбургском происхождении БГ опирается
исключительно на традиционное представление, что рукопись вышла из
скриптория монастыря св. Эммерама169. Оно относится к числу тех
устойчивых недоразумений в отношении Б Г, о которых мы уже
упоминали. О том, что рукопись Б Г была создана в монастыре св.
Эммерама или когда-либо ему принадлежала, нет ровным счетом никаких
данных. Столь же мало оснований считать, что она вообще пребывала
когда бы то ни было в каком-нибудь из баварских монастырей170.
Не много лучше обстоит дело и с "зальцбургской" гипотезой. Э. Херр¬
манн усматривает некоторую текстуальную близость между БГ и одним
из достоверно зальцбургских памятников IX в. - так называемым "Обра¬
щением баваров и хорутан" (Conversio Bagoariorum et Carantanorum)171.
Однако сходство ограничивается отдельными примерами из области
общеупотребительной лексики (plaga, regio, civitas, ex meridiana parte
Danubii, in aquilonari parte Danubii) и едва ли, не будучи подкреплено
другими аргументами, может служить достаточным основанием для того,
чтобы видеть в БГ продукт деятельности одного из зальцбургских
скрипториев.
37
Таким образом обе гипотезы оказываются построенными в сущности
на общих соображениях: активном участии и Регенсбурга, и Зальцбурга в
миссионерской деятельности среди славян, а в отношении Регенсбурга -
еще и на его известных торговых связях. Этого, разумеется, недоста¬
точно; с не меньшим правом можно было бы связать возникновение БГ и
с другими причастными миссионерской деятельности баварскими
кафедрами, например, с Фрайзингом или Пассау.
В свете сказанного наиболее прочным звеном в реконструируемой ис¬
тории БГ выглядит достаточно твердо установленная связь рукописи па¬
мятника со скрипторием Райхенау второй половины IX в. Вероятное вре¬
мя создания Б Г (после 844 г.) и время написания существующего списка
(после 842/850 г.) практически полностью совпадают. Поэтому логично
задаться вопросом, не является ли единственный список БГ оригиналом?
В какой мере вероятно возникновение такого памятника в Райхенау? Ар¬
гументы в пользу именно такого решения есть и кажутся нам весомыми.
Прежде всего ясно, что космографическая записка в том виде, как она
представлена в БГ, вряд ли могла служить каким-либо практическим це¬
лям, будь то миссионеров, будь то купцов или политиков; для этого она
слишком рыхла, неопределенна и недостоверна172, а единичные глоссы
имеют скорее ученый, нежели практический характер173. Компилятив¬
ность памятника, составленного из разностильных частей174, свидетельст¬
вует, с одной стороны, о его "кабинетном" происхождении, в котором
совместилась видимость учености (см. ниже о связи формуляра Б Г с
"Notitia Galliarum") с интересом коллекционера к этно- и географическим
раритетам. Такой живой интерес к вопросам географии, картографии,
астрономии и космографии характерен для книжников Райхенау уже
с эпохи первого культурного взлета монастыря при аббате Хейтоне в
10-е годы IX в.175 В этой связи важно указать не только на упомянутую в
каталоге монастырской библиотеки от 835/842 г. "карту мира в двух свит¬
ках"176 или вероятную причастность Райхенау к сохранению для по¬
томства уникальной римской карты, знаменитых Певтингеровых таб¬
лиц177, но и (что в данном случае существеннее) на наличие здесь в IX в.
копии части (Germania I и Germania II) поз дне античного описания
церковно-административного деления Галлии и Германии, так
называемых "Notitia Galliarum"178. Дело в том, что, по наблюдениям
В. Фрице, формуляр первой части БГ, легший в основу всего памятника
(название — количество городов), заимствован именно из этих
позднеримских "описаний провинций" ("laterculi provinciarum")179.
Интерес к далеким странам и определенная осведомленность о них
выступают в Райхенау порой неожиданно в сугубо церковных текстах.
Например, преемник Регинберта на посту библиотекаря и знаменитый
писатель Валафрид Страбон (умер в 849 г.) знает "со слов веродостойных
братьев" о таком далеко не общеизвестном факте, как сохранение остат¬
ков богослужения на готском языке в местах близ устья Дуная180. Воз¬
можно, под этими "веродостойными братьями" следует подразумевать са¬
мого аббата Хейтона (806-823) и его преемника Эрлебальда (823-838),
которые в 811 г. приняли участие в посольстве Карла Великого в Кон¬
стантинополь181. Думаем, что какая-то полученная от них информация
38
вполне могла отразиться и в БГ182. В связи ли с греческими амбициями
Хейтона183 или также и по другим причинам, но в Райхенау знали
несколько по-гречески в отличие, скажем, от Фульды, центра
восточнофранкской образованности той поры184.
Существенным для нашей темы является и то, что Райхенау (по
крайней мере во второй половине IX в.) явно имел отношение к политике
восточнофранкских королей на юго-восточном славянском пограничье.
Письмо маркграфа Арибона (того самого, под надзором которого состав¬
лялся РУ и в маркграфство которого входила Баварская восточная марка)
к королю Арнульфу о моравских делах сохранилось в единственной руко¬
писи, обнаруженной в переплете одной из книг монастырской библиотеки
Райхенау185. В поминальнике монастыря встречаем имена Святополка
Моравского (871-894) и нитранского епископа Вихинга186, а также
особый список с именами хорутанских священников187. Более того, и в
списке здравствующей братии, и в так называемой "книге побратимов"
(Liber confraternitatum) засвидетельствованы имена первоучителя славян
Мефодия, его спутников и, вероятно, его покойного брата Константина-
Кирилла188. Факт записей, греческая часть которых скорее всего была
сделана самим Мефодием или кем-то из сопровождавших его, а также
расположение имен Мефодия и Константина во главе соответствующих
списков говорят о почетном пребывании здесь моравского архиепископа,
которое поэтому можно отнести к концу швабского изгнания Мефодия,
начавшегося в 870 г. известным синодом в Регенсбурге189. (В данном
случае для нас неважно, был ли Райхенау местом ссылки Мефодия или
просто одной из остановок на его обратном пути в Моравию.)
Итак, неизвестный ученый монах, составивший в Райхенау во второй
половине IX в. компилятивную географическую записку о "задунайских
народах", мог иметь в своем распоряжении разные источники инфор¬
мации, как письменные, так и устные. В первых он нашел материал для
начальной части записки, позаимствовав из них также наукообразный
формуляр; письменный источник (описание путешествия в Константи¬
нополь аббата Хейтона), возможно, имели и некоторые сведения БГ из
второй части. Но главная масса этнонимической номенклатуры второй
части БГ почерпнута, думается, из устных рассказов и (в соответствии с
формуляром, но непоследовательно) снабжена вымышленными данными
о количестве "городов”. Это могли быть и рассказы Хейтона и
Эрлебальда, отражавшие ситуацию начала IX в., и устная информация,
достигавшая Райхенау по обрисованному выше торговому пути из
Баварской восточной марки (он проходил у Брегенца вдоль Боденского
озера, на одном из островов которого располагался Райхенау), и сведения,
полученные из окружения Мефодия или его противника Вихинга, и др.
Если говорить о происхождении "Ruzzi" Б Г, то нет необходимости
предпочитать какую-либо одну из названных возможностей другой190 -
ведь и в моравском окружении Мефодия о Руси могли знать, вероятнее
всего, именно благодаря проходившему через Моравию восточному
торговому пути.
Действительно, в БГ обнаруживаются названия тех славянских племен,
которые, с одной стороны, лежали на торговом пути из Немецкого Поду-
39
навья в Среднее Поднепровье и далее в Хазарию, а с другой - в какой-то
своей части были объектом восточной экспансии Великоморавского
государства, позднее, в середине X в., отразившейся в восточной границе
державы Пржемыслидов и Пражской епархии (в 70-е годы X в.) "по Бугу
и Стыри"191 (см. об этом подробнее в гл. 4 настоящей работы). Из
надежно идентифицируемых названий сюда относятся "Vuislane"192,
"Lendizi"193, "Busani"194 и, возможно, "Zuireani"195 и "Zeriuani"196; с
восточной оконечностью этого пути, помимо руси ("Ruzzi") и хазар
("Caziri"), можно связать "Unlizi"197 и "Vngare"198. Впрочем, перечислен¬
ные названия не составляют в источнике какой-то компактной группы, а
рассредоточены по всей средней части от "Osterabtrezi"199 (с них начина¬
ется перечисление народов, не являющихся непосредственными соседями
Восточнофранкского королевства; см. примеч. 159, 161) до "Vngare",
перемежаясь с этниконами, атрибуция которых невозможна или крайне
сомнительна. В этом нельзя видеть препятствие для предположения о
том, что этнографическая информация, отразившаяся в БГ, пришла по
торговым путям; автор нигде не ставит себе задачи воспроизвести тот или
иной итинерарий200. Так, в первой части перечисление ведется вдоль
восточной границы королевства от ободритов до Моравии и Болгарии, а
в заключительной, относительно хорошо идентифицируемой группе
силезско-лужицких племен201 названия даны "кучно", без какой бы то ни
было явной географической последовательности.
Подведем итог.
Изложенные материалы согласны в том, что сведения о народе "русь"
проникают в южнонемецкие земли (Баварию и Швабию) уже в середине
IX в.202 Как информация о руси, отложившаяся в БГ (вторая половина
IX в.), так и непосредственные контакты баваров IX в. с представителями
русского племени стали возможны благодаря действовавшему уже в то
время торговому пути, связывавшему Среднее Поднепровье с немецкими
дунайскими землями, который в начале X в. упоминается в РУ. Мы
убеждены , что дальнейшие поиски в этом направлении могут дать новые
свидетельства этнокультурных взаимовлияний между моравско-
баварским и среднеднепровским регионами в IX в. Аналогичных данных
относительно средненемецких и тем более нижненемецких земель нет.
Таким образом в IX в. Баварская восточная марка была своеобразными
"воротами" в христианские страны Европы: именно здесь и далее через
южнонемецкие территории к северу от Альп пролегал транскон¬
тинентальный маршрут, соединивший Восточную Европу с ее крайней
западной оконечностью.
А.С. Львов выделяет в лексике Повести временных лет достаточно
мощный пласт, который, по его мнению, следует квалифицировать как
изустные заимствования в древнерусский из чехо-мораво-паннонских
говоров. Наиболее значительным в связи с темой настоящей работы
выглядит др.-русск. платити203, заимствование которого объясняется
употреблением у некоторых славянских народов кусков материи
("платов") в качестве средств платежа при торговых операциях; центром
производства таких стандартных "платов" в середине X в. была, по
свидетельству Ибрагима Ибн Якуба, Прага204. Уникальное древнерусское
40
название каринтийских славян хорутане205 объяснимо только в предпо¬
ложении древнебаварского посредства: через д.-в.-н. Charanta < ср.-лат.
Carantani206. Культурно-историческое значение этих фактов усугубля¬
ется еще одной чешско-восточнославянской изолексой: др.-русск.
годоваблъ/чеш. hedvab - "шелк" (польск. jedwab является заимствованием
из чешского). Отсутствие этого слова в южнославянских языках
указывает на архаические контакты между населением Восточной
Европы и Среднего Подунавья, независимо от того, откуда оно заимст¬
вовано — из готского (гот. * gudwabi-) или из древневерхненемецкого
(д.-в.-н. gotjuuebi)201. О древности этих контактов говорит, вероятно, и то
обстоятельство, что название Дуная в восточнославянских диалектах
совпадает с западнославянской формой гидронима (др.-русск. Дунай, чеш.
Dunaj и т.д.) и отличается от балкано-славянских форм (ст.-слав. Доунавъ,
болг. Дунае и т.п.)208. Эти данные наводят на мысль, что древнерусско-
южнонемецкие контакты через чешско-моравские области в IX-X вв.
происходили вдоль одного из тех архаических путей, которые, как можно
предполагать, пересекали Восточную Европу внутри отдельных
ландшафтных зон перпендикулярно меридиональным речным путям209
(см. Введение).
1 В настоящее время хранится в Мюнхенском государственном архиве: Staatsarchiv
Miinchen. Litteralien des Hochstifts Passau. N 203: Codex traditionum ecclesiae Pataviensis ab
Ottone de Lonsdorf Pataviensi episcopo, compositus. Fol. 58v-59. Кодикологическое описание
см.: Die Passauer Urbare. Passau, 1933. Bd. 1: Die Urbare des Hochstifts/Hg. A. Maidhof. S. XV-
XXXIV. Оценку документа как памятника дипломатики см.: Fichtenau Н. Das
Urkundenwesen in Osterreich vom 8. bis zum 13. Jh. Wien; Koln; Graz, 1971. S. 108-109 (MIOG.
Erg. bd. 23); Johanek P. Die Raffelstetter Zollordnung und das Urkundenwesen del Karolingerzeit
// Festschrift fiir B. Schwinekoper zu seinem 70. Geburtstag. Sigmaringen, 1982. S. 87-103. Из
важнейшей литературы упомянем: Schijfmann К. Die Zollurkunde von Raffelstetten // MIOG.
1916. Bd. 37. S. 478-489; Mitterauer M. Wirtschaft und Verfassung in der Zollordnung von
Raffelstetten // MOOLA. 1964. Bd. 8. S. 344-373; Idem. Mautfreiheit in karolingischer Zeit - Die
Zollordnung von Raffelstetten // Mitterauer M. Zollfreiheit und Machtbereich: Studien zur
mittelalterlichen Wirtschaftsverfassung am Beispiel einer niederosterreichischen Altsie-
dellandschaft. Wien, 1969. S. 115-134 (Forschungen zur Landeskunde von Niederosterreich. Bd.
19); Ganshof F.L. Note sur Г "Inquisitio de theloneis Raffelstettensis" // Le Moyen Age: Revue
d'histoire et de philologie. 1966. T. 72. P. 197-223.
2 РУ упоминает епископа Пассау Буркхарда, вступившего на кафедру не ранее сентября
902 г., и зальцбургского архиепископа Титмара, погибшего в битве с венграми в июле
907 г., что позволяет датировать РУ периодом между 903 и 907 г.
3 MGH LL Сарр. Т. 2. N 253. Р. 249-252 (далее ссылки даются по этому изданию с указа¬
нием страницы и параграфа РУ). Полное исправленное издание текста с русским пере¬
водом и подробным текстологическим и реальным комментарием см.: Назаренко А.В.
Немецкие латиноязычные источники IX-XI вв. М., 1993. С. 59-100; здесь приведены и
прочие многочисленные издания.
4 РУ. Р. 250. Введение: "... qualiter temporibus Hludwici et Karlomanni ceterorumque regum
iustissime exolvebatur".
5 РУ. P. 251. § 6:."Sclavi vero, qui de Rugis vel de Boemanis mercandi causa exeunt, ubicunque
iuxta ripam Danubii vel ubicunque in Rotalariis vel in Reodariis loca mercandi optinuerint, de
sogma una de cera duas massiolas, quarum utraque scoti unum valeat; de onere unius hominis
massiola una eiusdem precii; si vero mancipia vel cavallos vendere voluerit, de una ancilla
tremisam I, de cavallo masculino similiter, de servo saigam I, similis de equa. Bawari vero vel
Sclavi istius patrie ibi ementes vel vendentes nichil solvere cogantur".
41
6 См., например: Budinger М. Osterreichische Geschichte. Wien, 1858. Bd. 1. S. 157; Dum-
mler E. Geschichte des Ostfrankischen Reiches. Leipzig, 18882. Bd. 3. S. 533. Anm. 1; Waitz G.
Deutsche Verfassungsgeschichte. Berlin, 188512. Bd. 4. S. 72. Anm. 4; Васильевский В.Г.
Древняя торговля Киева с Регенсбургом //ЖМНП. 1888. Июль. С. 127-132; Luschin von
Ebengreuth A. Handel, Verkehr und Munzwesen // Geschichte der Stadt Wien. Wien, 1897. Bd. 1.
S. 404; Dopsch A. Die wirtschaftliche Entwicklung der Karolingerzeit vomehmlich in
Deutschland. Weimar, 19222. Bd. 2. S. 199; Флоровский А.В. Чехи и восточные сла¬
вяне. Прага, 1935. Т. 1. С. 159; Vernadsky G. Kievan Russia. New Haven, 1948. P. 338; Dvornik
F. The Making of Central and Eastern Europe. S.I., 19742. P. 303; Ganshof F.L. Op. cit. P. 214—
215; Harder H.-B. Zur Friihgeschichte des Namens der Russen und der Bezeichnung ihres Landes
I I Aspekte der Nationenbildung in Mittelalter: Ergebnisse der Marburger Rundgesprache 1972-
1975. Sigmaringen, 1978. S. 409. Anm. 10 (Nationes. Bd. 1); RussH. Das Reich von Kiev //
Handbuch der Geschichte Russlands. Stuttgart, 1981. Bd. 1/1. S. 226; и многие другие.
7 Хороший, но не совсем полный обзор источников см.: Ловмяньский Г. Руссы и руги //
ВИ. 1971. № 9. С. 43-52, а также: Eowmianski Н. Poczqtki Polski. Warszawa, 1973. Т. 5.
S. 148; дополнения см.: Назаренко А.В. Русь и Германия в 70-е годы X в. // RM. 1987.
T. 6/1. С. 57-58 и примеч. 60. Все немецкие источники, в которых этноним "Rugi"
употребляется применительно к руси, так или иначе обсуждаются в различных главах
настоящей работы; помимо РУ, это Продолжение хроники Регинона (гл. 2), актовые
материалы, связанные с основанием в 968 г. Магдебургской митрополии (гл. 3),
генеалогическая традиция Вельфов (гл. 4). При том, это сам факт терминологического
отождествления Rugi=pycb в латинских источниках X - начала XI в. не подлежит сомне¬
нию, причины такого отождествления остаются неясными. Предлагавшиеся изредка
решения неудовлетворительны. Так, X. Ловмяньский в указанных работах считает, что
термин "руги" возник в среде киевских варягов, а А.Г. Кузьмин идентифицирует
летописную варяжскую русь с выходцами с острова Рюген близ южного берега Балтики
(Кузьмин А.Г. "Варяги" и "Русь" на Балтийском море // ВИ. 1970. № 10. С. 28-55; см.
также: Трухачев Н.С. Попытка локализации Прибалтийской Руси на основании
сообщений современников в западноевропейских и арабских источниках Х-ХШ вв. // ДГ,
1980 г. 1981. С. 159-175). О.Прицак видит в форме Rugi специфически рипуарское
преломление форм на Rut-, отразившихся впоследствии в формах имени "русь" типа
Ruteni (Pritsak О. The Origin of the Name RustRus' // Passe turco-tatar, present sovietique:
Etudes offertes a Alexandre Bennigsen. Louvain; Paris 1986. P. 57-60; русский перевод этой
очень спорной работы см.: Прицак О. Происхождение имени RUsIRus' // ВЯ. 1961. № 6. С.
115-131). Гипотеза Прицака является органической составной частью его общей
концепции о происхождении Руси, ядром которой служит представление о некоей ранне¬
средневековой международной торговой корпорации, своей деятельностью охваты¬
вавшей всю Европу от Южной Франции, где во времена Цезаря засвидетельствовано
галльское племя Ruteni (в районе современного г. Rodez), до Днепра и Волги. Не говоря
уже о шаткости всего построения (см. критику: Schramm G. Neues Licht auf die Entstehung
der Rus? Eine Kritik an Forschungen von Omeljan Pritsak // JbbGO. 1983. Bd. 31. S. 210-228;
Мельникова E.A. Историзация мифа или мифологизация истории? По поводу книги О.
Прицака "Происхождение Руси" // ИСССР. 1984. № 4. С. 201-209), идея Прицака о
среднерейнском происхождении формы Rugi применительно к руси вызывает сомнения
также по конкретным источниковедческим и лингвистическим соображениям. Лингвис¬
тическая конструкция Прицака включает слишком много сугубо гипотетических звень¬
ев. В самом деле, искомая форма Rugi, по Прицаку, появилась в результате рипуарской
гуттурализации (которую автор для этого удревняет до IX в.) из нигде не
зафиксированной рипуарско-франкской формы *Rudi, произошедшей, в свою очередь,
из нигде не зафиксированного раннесредневекового галло-романского этникона *Ruti.
Непонятно, почему исследователь считает форму Rugi рипуарской, придавая решающее
значение именно ее употреблению Адальбертом, автором Продолжения хроники Реги¬
нона, - ведь она засвидетельствована на всем пространстве южнонемецких диалектов от
швабского (Генеалогия Вельфов) до восточнобаварского (РУ), причем в восточно¬
баварском она упомянута более чем на полвека раньше, нежели у Адальберта. Почему
здесь, на Среднем Дунае, должна была укорениться именно локальная среднерейнская
форма этнонима? Почему рипуарский диалект должен был воспринять именно галло-
42
романскую форму *Rudi, а не исконную *Ruti, которая и дала бы в результате
"нормальное" Ruz(z)i (Прицак ошибается, полагая, что рипуарско-франкский диалект не
был захвачен передвижением t > z)? Такое нагромождение чисто умозрительных допу¬
щений pro domo sua делает остроумное построение гарвардского историка малоубе¬
дительным. Довершает дело то, что в итоге термин "Rugi" применительно к руси
оказывается оторванным от более раннего реального этнонима "Rugi" как случайный
омоним последнего. Будущим исследователям этой проблемы необходимо учитывать
(помимо всего вышесказанного) следующие моменты. Во-первых, ареальную и
хронологическую ограниченность бытования термина "Rugi" как наименования руси. Во-
вторых, факты употребления термина "Ruteni" по отношению к западнославянским
"ругам" (руянам) на острове Рюген (см. примеры в указанной выше работе Трухачева).
В-третьих, броскую связь почти всех (не столь уж многочисленных) случаев применения
термина "Rugi" к руси с автопсией: таможенные сборщики РУ имели дело непосред¬
ственно с русскими купцами; Адальберт лично побывал в Киеве; "Rugi" в законах
английского короля Эдуарда Исповедника (Die Gesetze der Angelsachsen / Hg. F.
Liebermann. Halle, 1903. S. 664) появились, надо думать, со слов Эдварда, одного из
сыновей Эдмунда Железнобокого: Эдвард, побывавший и на Руси,вернулся на родину в
конце правления Эдуарда Исповедника. "Rex Rugorum Juliusclodius" (Ярослав Мудрый) у
нормандского хрониста Гийома Жюмьежского (начало 70-х годов XI в). (Guillaume de
Jumieges. Gesta Normannorum ducum / Ed. J. Marx. Rouen; Paris, 1914. P. 185) требует
источниковедческих изысканий.
8 См., например: Грот К.Я. Моравия и мадьяры с половины IX в. до начала X в.
СПб.,1881, С. 390-394; Lampel J. Untersuchungen und Beitrage zum historischen Atlas von
Niederosterreich // Jahrbuch fiir Landeskunde von Niederosterreich. 1902. NF. Bd. 1. S. 25;
Vancsa M. Geschichte Nieder- und Oberosterreichs. Gotha, 1905. Bd. 1. S. 157. Anm. 1;
Schijfmann K. Die Zollurkunde... S. 488. \
9 Zollner E. Rugier oder Russen in der Raffelstettener Zollurkunde? // MIOG. 1952. Bd. 60. S. 1 OS-
119.
10 Wolfram H. Uberlegungen zur politischen Situation der Slawen in heutigen 0berosterreich (8.-10.
Jh.) // Baiem und Slawen in Oberosterreich. Linz. 1980. S. 20, 23. Anm. 29^ Idem. Ethnogenesen
im friihmittelalterlichen Donau- und Ostalpenraum (6. bis 10. Jh.) // Friihmittelalterliche
Ethnogenese im Alpenraum. Sigmaringen, 1985. S. 123-124. Anm. 135 (Nationes, Bd. 5);
Herrmann J. Slawen und Baiem im Donaugebiet // Die Slawen in Deutschland. Berlin, 19852.
S. 46.
11 РУ. P. 250. Введение:"... cum iudicibus orientalium, quibus hoc notum fieret".
12 Флоровский A.B. Чешско-русские торговые отношения Х-ХН вв. // Международные свя¬
зи России до XVII в. М„ 1961. С. 69.
13 Wolfram Н. Ethnogenesen... S. 148.
14 Zollner Е. Op. cit. S. 115: словоупотребление РУ "указывает на то, что имелись в виду
конкретные люди, которые еще носили это название (Rugi. -А.Н.)".
15 Ibid.: в источнике типа РУ невозможно допустить необходимое для этого "литературное
тщеславие".
16 Ibid. S. 116-118.
17 Origo gentis Langobardorum / Ed. G. Waitz // MGH SS Langob. Cap. 3. P. 3.
18 Pauli Historia Langobardorum / Ed. G. Waitz. Hannover, 1878. Cap. I, 19-20. P. 65 (конец VIII
в.); Historia Langobardorum codicis Gothani / Ed. G. Waitz // MGH SS Langob. Cap. 3.
P. 8. (начало IX в); Andreae Bergomatis Historia / Ed. G. Waitz // MGH SS Langob. P. 221.
(конец IX в.).
19 Zollner E. Op. cit. S. 118. Странно, что историк не замечает в своей позиции рокового
изъяна: с одной стороны, «было бы совершенно неоправданно заключать из слов Павла
Диакона, что термин Ругиланд был еще употребителен в конце VIII в.; это неочевидно
даже для того времени, когда создавался его (Павла. ~А.Н.) источник - "Происхождение
лонгобардов", которое опиралось на фольклорную традицию эпохи переселения
народов, тогда как он (термин "Rugiland". - А.Н.) мог быть уже давно забыт в тех местах
(т.е. в бывшем Ругиланде. - А.Н.)» {Zollner Е. Op. cit. S. 114-115); с другой же стороны,
«"Ругиланд" "Происхождения лонгобардов" доказывает, что это имя продолжало
существовать как повсеместно распространенный хороним» (Ibid. S. 118).
43
20 Lhotsky A. Quellenkunde zur mittelalterlichen Geschichte Osterreichs. Graz; Koln, 1963. S. 139
(MIOG. Erg. bd. 19); Erkens F.-R. Die altesten Passauer Bistumsurkunden // ZBLG. 1983.
Bd. 47. S. 504-507.
21 Wolfram H. Uberlegungen... S. 23. Anm. 29; Idem. Ethnogenesen... S. 123-124. Anm. 135; Idem.
Die Geburt Mitteleuropas: Geschichte Oberosterreichs vor seiner Entstehung, 378-907. Wien,
1987. S. 307.
22 Цёлльнер (Zollner E. Op. cit. S. 110) упоминает лишь о "ругах"-руси у Продолжателя
Регинона, но в дальнейших своих рассуждениях этого никак не учитывает.
23 См., например: Hotter К. Grenzprobleme im oberosterreichischen Bereich zur Baiemzeit // Die
Baiern und ihre Nachbam bis 907: Berichte des Symposions der Kommission fur
Friihmittelalterforschung, 25.-28. Oktober 1982, Stift Zwettl, Niederosterreich. Wien, 1985. Teil
1. S. 319 (DOAW. Bd. 179; Veroffentlichungen der Kommission fiir Friihmittelalterforschung, Bd.
8); Kronsteiner O. Die slawischen Ortsnamen in Oberosterreich // Baiern und Slawen...
S. 211-228, особейно 216.
24 Маутерн был самой восточной баварской таможней, обозначенной в РУ (Р. 251. § 7).
25 Где именно находился "моравский рынок" ("mercatus Marahorum"), куда шли корабли с
баварской солью (РУ. Р. 252. § 8), не вполне ясно. Он мог располагаться близ устья
Моравы, хотя в нем можно видеть и главное торжище мораван близ Микульчиц
СTrestik D. "Trh Moravanu " - ustredn trh stare Morawy // Ceskoslovens'ky casopis historicky.
1973. R. 21. S. 869-894, особенно 878).
26 Относительно смысла выражения "из сей страны" ("istius patrie") см. подробнее: Наза¬
ренко А.В. Немецкие латиноязычньге источники... (коммент. 28 к РУ).
27 См. примеч. 10. Это мнение быстро проникло в широкую литературу (см., например:
Haider ^.Geschichte Oberosterreichs. Wien, 1987. S. 35; и др.).
28 Эти славяне оставили, в частности, известное городище IX-X вв. Gars-Thunau
(Friesinger Н. Beitrage zur Besiedlungsgeschichte des nordlichen Niederosterreichs im 9. Jh. //
Archaeologia Austriaca. 1965. Bd. 38. S. 47-53).
29 Die Traditionen des Hochstifts Freising / Hg. Th. Bitterauf. Miinchen, 1905. Bd. 1. N 1037.
(QuEBG. NF. Bd. 4).
30 Wolfram H.Die Geburt Mitteleuropas... S. 307, 353-354.
31 Современный Stiefem близ г. Langenlois (Waigl H. Historisches Ortsnamnbuch von Nieder-
Osterreich. Wien, 1974. Bd. 6. N S500).
32 Именно близ Ашаха принято помещать поименованную в РУ таможню Rosdorf (РУ.
Р. 250. § 1). См. подробнее: Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники...
(коммент. 16 к РУ).
33 РУ. Р. 251. § 5. Об этом сложном для уразумения месте см. подробно: Назаренко А.В.
Немецкие латиноязычные источники... (коммент. 37 к РУ):
34 Luschin von Ebengreuth A. Handel, Verkehr... S. 404; Lampel J. Op. cit. S. 25. Anm. 3; Zollner E.
Op. cit. S. 108-109; Ganshof F.L. Op. cit. P. 216. Not. 71. В источниках эти топонимы
упоминаются с конца VIII - начала IX в. (см. сводку: Schiffmann К. Historisches
Ortsnapienlexikon des Landes Oberosterreich. Miinchen'; Berlin, 1935. Bd. 2. S. 281, 300). В
свое время издатели ошибочно искали Rotalarii в бассейне р. Rott, левого притока
Нижнего Инна, a Reodarii - в районе современного Ried на правобережье Инна [MGH LL
Сарр. Т. 2. Р. 250. Not 20; Codex diplomaticus et epistolaris regni Bohemiae / Ed. G. Friedrich.
Pragae, 1907. T. 1. P. 35. Not. 7; см. подробнее: Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные
источники... (коммент. 40 к РУ)].
35 Впрочем, именно в Маутерне, не вникая в текст РУ, и локализует торговлю "ругов"
И. Херрманн (Herrmann J. Op. cit. S. 46, Karte 13; см. также, например: Wiesinger Р.
Gotische Lehnworter im Bairischen // Friihmittelalterliche Ethnogenese... S. 197).
36 Relacja Ibrahima ibn Ja’kuba z podroiy do krajdw slowianSldch w przekazie al- Bekriego / Ed.
T. Kowalski. Krakdw, 1946. P. 49,146 (MPN NS. T. 1).
37 См. Введение. Примеч. 6; здесь же и в гл. 4 подробнее о политике киевских князей в зем¬
лях лендзян и восточнославянских хорватов.
38 Trestik D. Pocdtky Prahy aCeskdho statu // Folia Historica Bohemica. 1983. T. 5. S. 7-37.
39 Инфильтрация славян в область современного Мюльфиртеля (Miihlviertel) на севере
44
Австрии происходила, вероятно, из дулебских земель на юге Чехии, а не из-за Дуная
(Reitinger J. Die bairische Landnahme aus der Sicht der Archaologie // Baiernzeit in
Oberosterreich: Das Land zwischen Inn und Enns vom Ausgang der Antike bis zum Ende des 8.
Jh. Linz, 1977. S. 65-67), что находит подтверждение и в лингвистических данных
(Kronsteiner О. Die slawischen Ortsnamen des Miihlviertels // Das Miihlviertel. 1976. Bd. 25. S.
25-27).
40 Pfeffer F. Die Linzer Femstrassen // JbLinz. 1953. Jg. 1953. S. 515, 579; Noll R. Romische
Siedlungen und Strassen im Limesgebiet zwischen Inn und Enns (Oberosterreich) // Der romische
Limes in Osterreich. Wien, 1958. Bd. 21. S. 110; Rechtsquellen der Stadt Linz, 799-1493 / Hg. F.
Mayrhofer. Wien; Koln; Graz, 1985. S. 11. Anm. 3; S. 19-20 (FRA. III. Abt. Bd. 11).
41 Urkundenbuch des Landes ob der Enns / Hg. K. Schiffmann. Kremsmiinster, 1856. Bd. 2. N 316,
375 (так называемая Saumstrasse или Saumweg).
42 Под названием "strata silvestris" ("лесная дорога") или "Schefwech" (Die Passauer Urbare...
Bd. 1. S. 262-263. Anm. 1923).
43 Wagner A. Beitrage zu einer Geschichte des Salzhandels von Linz nach Bohmen // JbLinz. 1962.
Jg. 1961. S. 33, 35. Были и еще более западные пути, например, так называемая "Золотая
тропа" ("der Goldene Staig") из Пассау на Прагу [Praxl Р. Das Alter des Goldenen Steigs //
Altbairische Grenzmarken. 1959. Bd. 3. S. 112-123; Pauli L. Der Goldene Steig: Wirtschaftlich-
archaologische Untersuchung im ostlichen Mitteleuropa // Festschrift fur J. Werner zum 65.
Geburtstag. Miinchen, 1974. Bd. 1. S. 133 ff.; см. также: MGH DD Heinr. II. N 214 (1010 r.):
король дарует одному из пассауских монастырей часть таможенных сборов "со
всем... чешским мытом" ("cum toto... Boemensi theloneo")].
44 Schiffmann К. Historisches Ortsnamenlexikon... Bd. 2. S. 190-191 (с рядом неточностей);
Назаренко А.В. Имя "Русь" и его производные в немецких средневековых актах IX-
XIV вв.: Бавария - Австрия // ДГ, 1982 г. 1984. С. 108-110 (здесь для № 5с надо иметь в
виду последнее издание кадастра земельных владений Пассауской кафедры [около
1220 г.]: Die Passauer Urbare... 1939. Bd. 2. S. 84).
45 Schiffmann K. Historisches Ortsnamenlexikon... Bd. 2. S. 190.
46 По заключении договора с греками в 944 г. Игорь отпустил византийских послов, ода¬
рив их "скорое и чалядью и воскомъ" (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 54; Т. 2. Стб. 42); Ольга обе¬
щала прислать императору дары; "челядь, воскъ и съкру" (Там же. Т. 1. Стб. 62; Т. 2.
Стб. 51); Святослав говорил, что к нему в Переяславец Дунайский идут из Руси "скора и
воскъ, медъ и челядь" (Там же. Т. 1. Стб. 67; Т. 2. Стб. 55); и т.д. Обращает на себя
внимание тот факт, что среди товаров "ругов"-руси в РУ не названы меха ("скора");
возможно, причину надо видеть в том, что этот желанный на Западе товар не облагался
таможенной пошлиной.
47 Relacja Ibrahijna ibn Ja’kuba... P. 46, 149.
48 Васильевский В.Г. Указ. соч. С. 121-150.
49 Бруцкус Ю.Д. Перил звютки про евреев у Польши та на Pyci // 1сторична секщя АН
УРСР: Науковий 36ipHHK. 1927. Т. 26. С. 3-11; BrutzkusJ. Der Handel der westeuropaischen
Juden mit dem Kiev // Zeitschrift fur die Geschichte der Juden in Deutschland. 1931. Jg. 3.
S. 97-110; Idem. Trade with Eastern Europe, 800-1200 // The Economic History Review. 1943.
yol. 13/1-2. P. 31-41. Zrodla hebrajskie do dziejow slowian i niektorych innych ludow
Srodkowej i Wschodniej Europy /Wyd. F. Kupfer, T. Lewicki. Warszawa, 1956.
50 Исключение составляет сравнительно недавно опубликованный документ, происхо¬
дящий из собрания Каирской генизы и представляющий собой, видимо, письмо из
киевской еврейской (или иудаизированной хазарской) общины в Хазарию (Golb N.,
Pritsak О. Khazarian-Hebrew Documents of the Tenth Century. Ithaca; London, 1982); издатели
датируют письмо X в. (по Прицаку, около 930 г.), хотя датировка и не выглядит
обязательной; есть основания относить документ к более раннему времени (до 870/871 г.)
(Chekin L.S. The Role of Jews in Early Russian Civilisation in the Light of a New Discovery and
New Controversies // Russian History - Histoire Russe. 1990. Vol. 17/4. P. 384). Несмотря на то
что топоним "Киев" в источнике прямо назван ("QYYWB"), этот любопытный памятник
мало что дает для нашей темы, поскольку удостоверяет киевско-хазарские связи IX или
X в. (в зависимости от принимаемой датировки), но ничего не говорит о связях Киева или
хазар с Западом.
51 Jacob G. Der nordisch-baltische Handel der Araber im Mittelalter. Leipzig, 1887. S. 36;
45
Флоровский А.В. Чешско-русские торговые отношения... С. 72-73; Потин В.М. Древняя
Русь и европейские государства в Х-ХШ вв.: Историко-нумизматический очерк. Л., 1968.
С. 50-51; и др. Не будучи ни археологом, ни нумизматом, мы не беремся здесь дать
исчерпывающее объяснение этому "нумизматическому парадоксу". Ограничимся
поэтому некоторыми сугубо предварительными замечаниями. Наличие кладов указы¬
вает, разумеется, на существование путей, по которым монета проникла к месту
выпадения клада, но оно вовсе не свидетельствует непременно об участии этой монеты в
торговом обороте. Напротив, наиболее активная тезаурация должна проявляться там,
где деньги не на что было потратить. Равным образом отсутствие кладов не может
рассматриваться как достаточное основание для утверждения об отсутствии монетного
обращения, а тем более - торговли (которая бывала, как известно, и безмонетной). Если
деньги находились в основной своей массе в руках купцов (т.е. в обороте), не попадая к
местному населению, то не следует ждать и выпадения кладов, так как их зарывало
именно местное население, мало участвовавшее в торговых операциях с крупными
массами монеты (ср. характерные наблюдения над западнофризскими кладами: Havernick
W. Die karolingischen Miinzreformen: Ende der antiken Zustande oder Beginn einer neuen
Entwicklung // VSWG. 1954. Bd. 41. S. 147). В целом же приходится констатировать, что
нумизматическая наука еще не выработала достаточно обоснованных методик для
анализа топографического распределения и монетного состава кладов, ограничиваясь
чаще всего прямолинейными суждениями типа: "есть клады - есть денежное обращение"
(ср. меткие замечания: Фомин А.В. Русь и Хазария в международной торговле монетным
серебром // Внешняя политика Древней Руси: Юбилейные чтения, посвященные 70-
летию В.Т. Пашуто. М., 1988. С. 109-113).
52 Кропоткин В.В. Время и пути проникновения куфических монет в Среднее Подунавье //
Проблемы археологии и древней истории угров. М., 1972. С. 197-202.
53 Там же. С. 201-202.
54 Наиболее ранний клад арабского серебра (близ г. Хуст Закарпатской обл. Украины)
был зарыт, вероятно, около 903/904 г. (Zrod+a hebrajskie... S. 81; Кропоткин В.В. Время
и пути... С. 200).
55 VerlindenC. L'esclavage dans l'Europe medievale. Brugge, 1955-1971. T. \-7\ldem. La traite des
esclaves: Un grand commerce international au Xe siecle // Melanges E.R. Labande. Poitiers,
1974. P. 721-730; Idem. 1st mittelalterliche Sklaverei ein bedeutsames demographisches Faktor
gewesen? // VSWG. 1979. Bd. 66. S. 153-173; Idem. Slavenhandel en economische
ontwikkkeling in midden-, oost-en noord-Europa gedurende de hoge middeleeuwen. Brussel,
1979 (Mededelingen van de koninklijke Academie voor wetenschappen, letteren en schone
kunsten van Belgie. Klasse der letteren. Jg. 41. № 2).
56 Hahn B. Die wirtschaftliche Tatigkeit der Juden im Frankischen und Deutschen Reich bis zum 2.
Kreuzzug. Freiburg i. Br., 1911; Garo G. Sozial- und Wirtschaftsgeschichte der Juden im
Mittelalter. Leipzig, 1920; Verlinden C. A propos de la place des Juifs dans l'economie de
l'Europe occidentale aux IXe et Xe siecles: Agobard de Lyon et l'historiographie arabe //
Storiografia e storia: Studi in onore di E. Dupre-Theseider. Roma, 1974. P. 21-37. О роли
еврейских купцов в работорговле на территории славянской Европы, кроме указанных
выше статей Ю.Д. Бруцкуса, см. также материал, собранный в не лишенной ошибок
работе: Widera В. Zur Frage des Sklavenhandels im russisch-deutschen Wirtschaftsverkehr vom
10. Jh. bis zum Mongoleneinfall // Jahrbuch fur die Geschichte der UdSSR und der
volksdemokratischen Lander Europas. 1967. Bd. 10. S. 341-347.
57 РУ,Р. 252. § 9: "Торговцы, то есть евреи и прочие торговцы, откуда бы ни явились, из
этой страны или из других стран, платят законную пошлину как за рабов, так и иной
товар, как это всегда было во времена прежних королей" ("Mercatores, id est Iudei et
ceteri mercatores, undecunque venerint de ista patria vel de aliis patriis, iustum theloneum
solvant tam de mancipiis, quam de aliis rebus, sicut semper in prioribus temporibus regum fuit").
58 Hoffmann J. Die ostliche Adriakiiste als Hauptnachschubbasis fur den venezianischen
Sklavenhandel bis zum Ausgang des elften Jahrhunderts // VSWG. 1968. Bd. 55. S. 165-181.
59 Сохранилось три договора: 840, 880 и 888 гг. (MGH LL Сарр. Т. 2. N 233, 236, 238). См.:
Fanta A. Die Vertrage der Kaiser mit Venedig bis zum Jahr 983 // MIOG. 1885. Erg. bd. 1. S.
51-128; Rosch G. Venedig und das Reich: Handels- und Verkehrspolitische Beziehungen in der
deutschen Kaiserzeit. Tiibingen, 1982. S. 3-7.
46
Wl MGH LL Сарр. T.l. N 44. P. 123. He может быть сомнения в том, что очень большая часть
общей массы рабов, поступавших на европейские рынки в IX в., была славянского
происхождения. Об этом недвусмысленно говорит и происхождение слова "раб" в
западноевропейских языках: нем. Sklave, франц. esclave < ср.-лат. sclavus - "раб" и
"славянин". В Кордове уже при эмире ал-Хакаме (796-822) имелся пятитысячный
корпус славянских воинов-рабов (мамалик), а при халифе Абд-ар-Рахмаие (912-961), по
данным трех переписей, в столице Омейядов насчитывалось соответственно 3750, 6087
и 13750 славянских невольников (Levi-Provenqal Е. L'Espagne musulmane au Хе siecle:
Institutions et vie sociale. Paris, 1932. P. 30, 53). Именно эти-то славянские рабы,
переправляемые в Испанию, имелись в виду под "рабами-язычниками", которых
"христианские и еврейские купцы сего королевства (Западнофранкского. - А.Н.)...
везут через столько христианских племен и городов, чтобы вручить неверным -
злейшим врагам нашим (франков. - А.Н.)", в 76-м каноне постановлений синода в Мо
(845 г.) (MGH LL Сарр. Т. 2. Р. 419: "mercatores huius regni, christiani sive iudei, qui
mancipia pagana per tot populos et civitates fidelium transeuntes ad manus infidelium et
saevissimorum hostium nostrorum perducunt").
Miller K. Itineraria Romana. Stuttgart, 1916. Sp. 448-453 и карты 114, 129, 132, 133.
62 Luschin von Ebengreuth A. Handel, Verkehr... S. 404; Vancsa M. Op. cit. Bd. 1. S. 66-67, 148.
Anm. 1; Stormer W. Fernstras.se und Kloster: Zur Verkehrsstruktur des westlichen Altbayerns im
friihen Mittelalter// ZBLG. 1966. Bd. 29. S. 299-343; Szabo Th. Antikes Erbe und karolingisch-
ottonische Verkehrspolitik // Institutionen, Kultur und Gesellschaft im Mittelalter: Festschrift filr
J. Fleckenstein zum 65. Geburtstag. Sigmaringen, 1984. S. 125, 145.
^ MMFH. 1967. T. 2. P. 178 ("старшее" Житие возникло в первой половине X в.). См.
также: Тита О. Great Moravia's Trade Contacts with the Eastern Mediterranean and the
Mediating Role of Venice // BS1. 1985. T.46. P. 67-77.
64 Grunwald K. The Early Jewish Settlements in Austria: A Chapter of Economic History // The
Journal of European Economic History. 1973. Vol. 2. P. 101-108.
65 Popelka F. Der Name "Judendorf in den ostlichen Alpenlandern und seine landesgeschichtliche
Bedeutung // Blatter fur Heimatkunde. Graz, 1935. Jg. 13. S. 57 ff.; Klein H. Judendorfer im
Salzburgischen// Veroffentlichungen des Steiermarkischen Landesarchivs: Festschrift zum 70.
Geburtstag von F. Popelka. Graz, 1960. Bd. 2. S. 65 ff.; Grunwald K. Op. cit. Попытки связать
появление топонимии типа "Judendorf' в Каринтии с еврейскими погромами в рейнских
городах в 90-х годах XI в., сопровождавшими первый крестовый поход, убедительно
опровергнуты В. Нойманном, показавшим, что эти названия значительно древнее
рубежа XI-XII вв. (Neumann W. Zur friihen Geschichte der Juden in Karnten // Festschrift zur
Vollendung des 60. Lebensjahres Dr. G. Moro. Klagenfurt, 1962. S. 92-104).
66 Miller K. Op. cit. Sp. 281-285 и карты 86, 91.
MGH LL Concilia aevi Caroloini / Ed. A. Werminghoff. Hannover, 1906. Teil 1. P. 99.
68 MGH LL nationum Germanicarum / Ed. K.A. Eckhardt. Hannover, 1966. T. 5/1. P. 97.
^ Так, например, привилегия, выданная в 825 г. Людовиком Благочестивым раввину
Домату и его племяннику Самуилу, адресована гастальдам и "клюзариям" ("clusarii")
(MGH LL Formulae Merovingici et Karolingici aevi / Ed. K. Zeumer. Hannover, 1886. P. 309);
но поскольку в обязанности последних входила охрана горных проходов, а гастальды
являлись сугубо южнонемецким и лонгобардским институтом, то ясно, что Домат и
Самуил собирались торговать в немецких предальпийских землях.
70
и "De unoquoquo mancipio, quod ibi venditur, denarii duo" (Biindner Urkundenbuch / Hg. E.
Meyer-Marthaler, F. Perret. Chur, 1955. Bd. 1. S. 382-383). О датировке памятника 842/843
г. см.: Clavadetscher О.Р. Churratisches Reichsguturbar als Quelle zur Geschichte des Vertrages
von Verdun // ZSRG. 1953. Bd. 70. S. 1-63. Напомним, что за продажу раба РУ назначает
пошлину в одну сайгу, которая равнялась в данном случае пяти денариям (Luschin von
Ebengreuth A. Miinzwesen // RLGA. 1919. Bd. 4. S. 275; подробнее см.: Назаренко А.В.
Немецкие латиноязычные источники... [коммент. 47 к РУ]). Тем самым размер
пошлины оказывается в 2,5 раза ниже, чем в Восточной Баварии, что естественно: это
одно из средств побудить купцов доставлять товар в глубь страны.
71 Aronius J. Regesten zur Geschichte der Juden im frankischen und deutschen Reiche bis zum Jahre
1273. Berlin, 1902. N 44, 54, 74.
47
72 Они сказали Хасдаю, искавшему способ переправить письма в Хазарию: "Дай нам твои
письма, и мы доставим их царю Г-б-лим'ов (чехов. - А.Н.), а он ... пошлет твое письмо к
израильтянам, живущим в стране Х-н-г-рин (Венгрии. - А.Н.). Точно так же [те]
перешлют его в страну Рус и оттуда в [страну] Б-л-гар, пока не придет твое письмо ... в
то место, куда ты пожелаешь" (Коковцов П.К. Еврейско-хазарская переписка в X в. Л.,
1932. С. 65-66). Эту информацию можно более или менее точно датировать. Иудеи,
предложившие свои услуги Хасдаю, прибыли в Кордову с посланцами "царя Г-б-
лим'ов", т.е. "ал-Саклабов", как замечает Хасдай в другом месте (С. 62-63); посольство
же "царя Саклабов" к Абд-ар-Рахману III относится к 953/954 г. (Там же. С. 63. При-
меч. 1).
7^ Мы используем перевод, данный в последней работе на эту тему {Калинина Т.М.
Торговые пути Восточной Европы IX в. (по данным Ибн Хордадбеха и Ибн ал-Факи-
ха) // ИСССР. 1986. № 4. С. 72). Он в одной существенной детали отличается от
традиционного перевода Т. Левицкого (Zrddta arabskie do dziejow Slowianszczyzny / Wyd.
T. Lewicki. Wroclaw; Krakdw, 1956. T.l. S. 77), где "ar-Rumija" источника понимается как
"Италия", а не как "Византия"; однако этот нюанс для нас неважен, так как ничего не
дает для уточнения локализации "областей славян", и мы не входим в его обсуждение.
См. также полный перевод памятника на русский язык: Ибн Хордадбех. Книга путей и
стран / Перев. с арабского, коммент., исслед., указат. и карты Н. Велихановой. Баку,
1986 (цитир. фрагмент: С. 124. § 73 г).
7^ Новосельцев А.П. Арабский географ IX в. Ибн Хордадбех о Восточной Европе //
Исследования по истории и историографии феодализма. М., 1982. С. 122, 126; Калини¬
на Т.М. Указ. соч. С. 69.
75 См. очерк Н. Велихановой о фрагменте, описывающем пути "раданитов": Ибн
Хордадбех. Указ. соч. С. 38-42.
7f* Калинина Т.М. Указ. соч. С. 72. Примеч. 23; С. 79. См. также работу этой
исследовательницы в настоящем сборнике.
77 Дело в том, что из самого текста, вообще говоря, неясно, что именно Ибн Хордадбех
считает исходным пунктом интересующего нас маршрута: Испанию и Южную
Францию, которые он берет точкой отсчета для обрисованного перед этим пути
"раданитов" "по суше", или какой-нибудь из названных им пунктов этого пути; если
верно последнее, то выходит, что географ рассматривал путь через Хазарию как
северное ответвление от основного маршрута, ведшего из Дамаска через Багдад, Басру
и Индию - в Китай.
78 См. примеч. 71, а также: Brutzkus J. Trade... Р. 33; Kellenbenz И. Wirtschaftliche Betatigung
der Juden in der Zeit der Karolinger und Ottonen // Monumenta Judaica. Koln, 19642- Bd. 1.
S. 205; Verlinden C. 1st mittelalterliche Sklaverei... S. 154-155; Idem. Slavenhandel... S. 11-12.
Еврейские купцы в Магдебурге впервые упомянуты в 965 г. (MGH DD Ott. I. N 300).
77 Отвлекаемся здесь и в дальнейшем от неразрешимого вопроса о том, каким именно
путем возвращались (или собирались вернуться) на родину послы кагана Rhos
Вертинских анналов (см. Введение. Примеч. 24, 26) - балтийским или южным, как
иногда предполагают (см., например: Schramm G. Gentem suam... S. 10; Лебедев Г.С.
Указ. соч. С. 233).
80 Назаренко А.В. Об имени "Русь" в немецких источниках IX-XI вв. // ВЯ. 1980. № 5.
С. 46-57. Воспользуемся случаем, чтобы исправить одну фактическую неточность
(С. 50-51): древнейший кассельский список послания Брунова Кверфуртского к
немецкому королю Генриху II уже издан (MPH. NS. Warszawa, 1969. Т. IV/2 / Ed.
J. Karwasinska) и в нем во всех трех случаях употреблена форма Ruzi; тем самым
вариант Ruti, приводимый изданием А. Гильфердинга, из рассмотрения надо
исключить.
81 Назаренко А.В. Об имени "Русь"... С. 54—57.
82 Тем временем мысль о происхождении южнонемецких форм на Ruz(z)- в результате
верхненемецкого передвижения согласных была подхвачена О. Прицаком {Pritsak О.
Op. cit. Р. 48-55). К сожалению, его соображения на эту тему, как и в других случаях
(см. примеч. 7), обременены целым рядом произвольных толкований и
лингвистических неточностей. Так, например, автор не различает нижненемецких и
верхненемецких форм, совершенно ошибочно полагая, что графемы "z" и "с" были
48
взаимозаменяемы в древневерхненемецком; он по недоразумению считает
западногерманскую геминацию древневерхненемецким явлением и поэтому упускает
из виду, что предполагаемый им переход Ruzz- < *Rut - jan удревняет гипотетическую
праформу * Rut - до III—IV вв., и т.п.
83 Назаренко А.В. Об имени "Русь"... С. 53-54.
84 SchatzJ. Altbairische Grammatik. Gottingen, 1907. S. 99. § 91 c-d; Braune W. Althochdeutsche
Grammatik / Bearb. H. Eggers. Tiibingen, 1975. 13. Aufl. S. 110-112. § 118; S. 206-207.§ 233.
85 Отсюда вытекает одно небезынтересное лингвистическое следствие: к моменту
заимствования этнонима в древнебаварский в. восточнославянских диалектах уже
присутствовала форма имени "Русь" со слав. U2- Логично думать, что источник
заимствования как д.-в.-н. Ruz(z)-, так и ср.-греч.еРсо<; был одним и тем же. Поэтому в
последнем вероятнее всего, как нам кажется, следует видеть не рефлекс
гипотетического сканд. *(h)ro|>R из языка древнерусских варягов (Мельникова Е.А.,
Петрухин В.Я. Название "Русь" в этнокультурной истории Древнерусского государства
//ВИ. 1989. № 8. С. 33-35), а отражение восточнослав. Rusb с характерной субституцией
слав. U2 под ударением через ср.-греч. о (Vasmer М. Die Slawen in Griechenland. Berlin,
1941. S. 239).
86 Как свидетельство функционирования этого участка пути и в дальнейшем можно,
видимо, рассматривать найденный в 1938 г. в Кельчи клад, зарытый около 1002 г., в
котором большую часть составляет арабское серебро (Stepkova /. Islamske stribro z
nalezu v Keldfi na Morave // Numizmaticky Sbomrk. 1957. R. 4. S. 73-96).
87 Помимо приведенного в примеч. 88 документа Леопольда V, сохранилась чуть более
ранняя привилегия г. Эйсу штирийского и австрийского герцога Оттокара IV от
1191/1192 г.: в Энее "возы, едущие на Русь итга из Руси, платят 16 денариев" (МВ. 1912.
Т. 53 [NF. Т. 7]. N 43: "plaustra in Ruziam vel de Ruzia tendentia XVI. denarios persolvant").
Лишь сравнительно недавно был целиком опубликован устав герцога Леопольда VI (он
был неизвестен В.Г. Васильевскому); документ не датирован и может поэтому
относиться к любому времени между 1198 и 1230 гг. (период правления Леопольда VI):
в Маутхаузене "с повозки, которая называется ringwagen, направляющейся из Венгрии
или из Руси, [платится] три таланта" (Knittler Н. Die Markt- und Zollordnung Herzog
Leopolds VI. // MIOG. 1977. Bd. 85. S. 349-350: "... de curru, qui dicitur ringwagen, qui ducitur
de Vngaria vel de Ruchia [видимо, неверно прочтенное копиистом XV в. Ruczia
оригинала. - А.Н.] tria talenta"). Замечательно, что все три документа (других, более
ранних, памятников такого рода не сохранилось) упоминают о торговле с Русью и
выделяют участвующих в ней в особую таможенную категорию.
88 "Ruzarii, когда бы ни ехали, платят два таланта, а на обратном пути из Руси -
полталанта; если пожелают войти на какой-либо [рынок для торговли], пусть заплатят
двенадцать денариев" (Urkundenbuch zur Geschichte der Babenberger in Osterreich / Hg. H.
Fichtenau, E. Zollner. Wien, 1950. Bd. 1. N 86. § 33: "Ruzarii, quocumque tempore vadant, duo
talenta solvant et in reditu ex Ruzia dimidium talentum; duodecim denarios dabunt ubicumque
velint intrare").
89Miller K. Op. cit. Sp. 419-420; Ertl F. Topographia Norici. Kremsmiinster, 19712- Bd. 1: Die
romischen Siedlungen, Strassen und Kastelle in Ostalpenraum. S. 52-58; см. подробнее:
Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники... (коммент. 33 к РУ).
90 MGH DD Ludow. Germ. N 25: "strata publica".
91 Ibid. N 109. Грамота дошла в оригинале; полное издание латинского текста с русским
переводом и комментарием см.: Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники...
(раздел: Грамота Людовика Немецкого Альтайхскому монастырю); здесь же в
коммент. 7 подробно о локализации Ruzaramarcha; см. также: Назаренко А.В. Имя
"Русь" и его производные... С. 104-106. № 1.
QO
Назаренко А.В. Об имени "Русь"... С. 47-50; см. также некоторые уточнения: Он же. Имя
"Русь" и его производные... С. 104-105.
Вторая часть (-marcha) - формант; часто встречающийся в немецкой топонимии; он
обозначал имевшую установленные границы территорию сельской общины или ее
центр (Benecke G.F., Miiller W., Zarncke F. Mittelhochdeutsches Worterbuch. Leipzig, 1863.
Bd. 2. Abt. 1. S. 64).
4. Древнейшие государства
49
94 Braune W. Op.cit. S. 188-189; Bach A. Deutsche Namenkunde. Heidelberg, 19532- Bd. 1/1.
S. 157-158). С помощью форманта -an могли образовываться также nomina agendum
типа д.-в.-н. fiskari - "рыбак", однако в древневерхненемецком не видно подходящего
апеллятива, к которому можно было бы возвести предполагаемое nomen agentis
"ruzari". Э. Фёрстеманн, кажется, относит Ruzara- к числу популярных личных имен от
д.-в.-н. *(h)ruod- "слава" (Forstemann Е. Altdeutsches Namenbuch. Heidelberg, 19002- Bd. 1.
Sp. 1206); если так, то речь может идти только о недоразумении, так как антропоним,
составленный из сокращенной формы таких имен (типа Ruozo, Ruozi и т.п.; см.:
Назаренко А.В. Имя "Русь" и его производные... С. 92-93 и повсеместно) и суффикса
-ari, невозможен. X. Вайгль отметил, естественно, Ruzaramarcha в своем лексиконе
(Waigl Н. Op. cit. Bd. 5. S. 237. N R404), но отказался от какого бы то ни было
толкования имени, считая его гапаксом. Это мнение совершенно неосновательно.
Варианты имени "Русь" на -ari встречаются в древневерхненемецком и сред¬
неверхненемецком языках не столь часто, как варианты на -jan (Ruze, Riuze, Reuze), но
все же они - не исключение. Наиболее ярким примером могут служить Ruzarii как
название русских (или торгующих с Русью) купцов в уже упоминавшейся привилегии
регенсбургским торговцам от 1192 г. (см. примеч. 88); это обычная латинизированная
форма д.-в.-н. Ruzari (Bach A. Op. cit. Bd. 1/1. S. 108); обычно и употребление этникона в
качестве terminus technicus для обозначения купцов, торгующих в той или иной стране
(Ibid. S. 253; Назаренко А.В. Имя "Русь" и его производные... С. 96. № 8). См. также
другие упоминания верхненемецкого этнонима "Ruzari": Назаренко А.В. Имя "Русь" и
его производные... С. 98. № 17; С. 101-102. № 34; С. 114. № 19; С. 116. № 23, а кроме
tofo, "Rudolf Ruzzer" в одной регенсбургской грамоте 1183 г. (Codex chronologico-
diplomaticus episcopatus Ratisbonensis / Ed. Th. Ried. Ratisbonae, 1816. T. 1. P. 263.
N CCLXXXII); весьма показателен случай, отразившийся в ряде тирольских документов
30-х годов XIV в., в которых формы Rusarius и Rus выступают как варианты одного и
того же имени (Назаренко А.В. Имя "Русь" и его производные... С. 101-102. № 34).
Нельзя не отметить еще одной красноречивой детали. Д.-в.-н. -ari в его роли форманта,
образующего nomina agentium, соответствует слав, -(ь)шкъ; и вот что любопытно: этот
славянский суффикс был заимствован в южноавстрийские говоры, но не в этом его
значении, а как образующий названия жителей местности от имени местности, т.е. в
другом значении -ari {Bach A. Op. cit. Bd. I/l.S. 203). В таком случае можно говорить о
полном функциональном тождестве д.-в.-н. -ari и слав, -(b)nikb в данном регионе. Это
дает ключ к правильному пониманию еще одного трудного топонима: "Ruznic" -
славянского названия горы несколько юго-восточнее от Ruzaramarcha (топоним
упомянут в оригинальной грамоте императора Оттона II регенсбургскому монастырю
св. Эммерама от 979 г.: MGH DD Ott. II. N 204; Назаренко А.В. Имя "Русь" и его
производные... С. 106. № 2); слав. Rusnik есть славянская морфологическая калька с
д.-в.-н. Ruzari. Впрочем, эпизодически суффикс -(ь)шкъ образовывал отэтнонимичес-
кие nomina agentium; ср., например, др.-русск. гречникы как обозначение купцов,
торгующих с Византией (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 196, 526).
95 Где Таппаго представляет собой genet, plur. {Kaufmatm Н. Genetivische Ortsnamen. Tubingen,
1911. S. 170). В этом отношении Ruzaramarcha требует дополнительных объяснений. А.
Бах характеризует верхненемецкие примеры genet, plur. на -ага как редкие и отчасти
проблематичные {Bach A. Op. cit. 19532- Bd. II/l. S. 84. § 101. 2. b.). Однако в составе
сложного слова конечное -а в Ruzara- могло восприниматься не как флексия, а как
соединительный гласный, который в древневерхненемецком никогда не был отчетлив,
так что путаница -а/-о наблюдается уже с в VIII в. {Gioger О. Die ahd. und as.
Kompositionsfuge. Zurich, 1911. S. 252); даже -u в исходе первой основы сложных слов
давал -а уже в первой половине IX в. {SchatzJ. Op. cit. S. 49). О. Прицак считает Ruzara-
западнофризской (!) формой {Pritsak О. Op. cit. Р. 50); трудно понять, как это возможно
- ведь даже если сами носители имени "Русь" и были как-то связаны с Фризией (что
является одной из идей Прицака), то топоним Ruzaramarcha все равно был фактом не
древнефризского, а древнебаварского языка!
96 Прицак {Pritsak О. Op. cit. Р. 50-51) связывает Ruzaramarcha с "marchia Ruthenorum",
областью Венгерского королевства, упоминаемой тремя веками позднее (Vita
Chuonradi archiep. Salisburgensis // MGH SS. 1854. T. 11. P. 74). И снова с его мнением
нельзя согласиться. Мы вовсе не считаем предложенную нами локализацию "marchia
50
Ruthenorum" - "Русской марки" из Жития зальцбургского архиепископа Конрада
доказанной (Назаренко А.В. О "Русской марке" в средневековой Венгрии // Восточная
Европа в древности и средневековье. М., 1978 С. 302-306: в междуречье Дуная и Савы),
хотя применение к этому району термина "marchia" в ХН-ХШ вв. удостоверено
источниками (см. примеры: Gyorffy Gy. Das Giiterverzeichnis des griechischen Klosters zu
Szavaszentdemeter // Studia Slavica. 1959. T. 5/1-2. S. 22-24). Но даже если допустить, что
"marchia Ruthenorum" располагалась на австро-венгерском пограничье, то дистанция от
венгерской границы в районе Пожони-Братиславы до Энса, близ которого находилась
Ruzaramarcha, все равно чрезвычайно велика. Кроме того, по смыслу текста,
Ruzaramarcha была отдельным поселением, а не административной областью, как
венгерская "Русская марка".
97 Подробнее об этом см.: Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники...
(коммент. 17, 18, 46, 47, 55 к РУ), а также: Luschin von Ebengreuth A. Miinzwesen...
S. 257-284, особенно S. 275-276; Gebhart H. Geld und Wirtschaft im friihmittelaltlerlichen
Bayern // ZBLG. 1955. Bd. 18. S. 40-60; Jung H. Zur Geschichte des Miinzwesens von 500 bis
800 // Baiemzeit in Oberosterreich... S. 39-52.
98 Sydow Der Regensburger Markt im Friih- und Hochmittelalter // HJ. 1961. Jg. 80. S. 90-91;
Geschichte Regensburgs: Eine Ubersicht nach Sachgebieten / Hg. G. Hable, R.W. Sterl.
Regensburg, 1970. S. 65. О регенсбургской монете в целом см.: Sperl К. Die
Miinzgeschichte Regensburgs von Karl dem Grossen bis zum Erloschen der herzoglich-
bischoflichen Gemeinschaftsmiinze. Kallmiinz, 1928; Hahn W. Moneta Radasbonensis: Bayems
Miinzpragung im 9., 10. und 11. Jh. Braunschweig, 1976.
99Dummler E. Op. cit. S. 533; Васильевский В.Г. Указ. соч. С. 125; Vancsa М. Op. cit.
S. 158. В оправдание такого толкования делалась ссылка на Алеманнскую правду, где
сайга приравнена к денарию (MGH LL nationum Germanicarum... Т. 5/1. Сар. 6,2).
100 Luschin von Ebengreuth A. Miinzwesen... S. 276; Jung H. Zur Geschichte... S. 48; и др. Чеканка
"новых" каролингских денариев началась по монетной реформе Карла Великого ок.
794 г. (MGH LL Сарр. 1883. Т. 1/Ed. A. Boretius. N 28, 44, 63: "novi denarii"); из 1 фунта
серебра весом ок. 409 г. (так называемого "карлова фунта") чеканилось 240 денариев
весом примерно 1,7 г каждый.
^ Schroder Е. Saiga // Zeitschrift fiir Numismatik. 1904. Bd. 24. S. 343 (этимологически
возводит термин к понятию веса, взвешивания).
Luschin von Ebengreuth A. Saiga // RLGA. Bd. 4. S. 73-74; Gebhart H. Geld und Wirtschaft... S.
55-56.
*03 Грацская глосса - это, в сущности, самостоятельный памятник, представляющий собой
запись на полях Грацского списка XII в. Баварской правды (MGH LL. 1863. Т.З. Р. 132.
Not. 24; Luschin von Ebengreuth A. Archivalische Beitrage zur Miinzgeschichte der ffinf
niederosterreichischen Lande I I Wiener numismatische Zeitschrift. 1870. Bd. 2. S. 60-70).
В глоссе приводится взаимное соотношение различных монетных единиц и мер веса (от
денария до фунта), которое источник выдает за специфически баварское (в отличие от
франкских норм) и возводит ко временам Карла Великого. Данные Грацской глоссы о
соотношении скоти и денария делают беспредметными высказывавшиеся догадки о
тождестве скоти РУ с новым каролингским денарием в 1,7 г (см., например: Бауер Н.П.
Денежный счет Русской Правды // Вспомогательные исторические дисциплины: Сб.
статей. М.; Л., 1937. С. 192).
См. некоторые примеры: Luschin von Ebengreuth A. Scot//RLGA. Bd. 4. S. 151. Из Австрии
этот термин вместе с Немецким Орденом перекочевал в Прибалтику, став названием
монеты Орденской Пруссии (Schote).
Так уже в известном глоссарии середины VIII в., условно называемом Abrogans (Die
althochdeutschen Glossen / Bearb. E. Steinmeyer, E. Sievers. Berlin, 1879. Bd. 1. S. 112-
113.33).
106 Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. СПб., 1903. Т. 3. Стб.
388 (статья "скотъ"); Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 19872-
T. 3. С. 655 (статья "скот"). Весьма показательно, что слав, skotn в значении "деньги"
засвидетельствовано только в древнерусском и другим славянским языкам неизвестно.
^7 Янин В Л. Денежно-весовые системы русского средневековья: Домонгольский период.
М„ 1956.
51
108 Единичные находки дирхемов встречаются в Немецком Подунавье и прилегающих
областях уже с конца VIII в. (см. каталог монетных находок V-IX вв. на австрийской
территории: Wolfram Н. Die Geburt Mitteleuropas... S. 455,461,463).
109 Янин В Л. Указ. соч. С. 123.
110 Там же. С. 49-52, 123-126.
111 Там же. С. 44-45.
П2 См., например: Рябцевич В.Н. Два монетно-вещевых клада IX в. из Витебской области //
Нумизматика и эпиграфика. 1965. Т. 5. С. 121-126 (стандартные браслеты IX-X вв.).
113 Янин В Л. Указ. соч. С. 38-40.
114-115 там же. С. 141-152, 193-202. Именно тезис о ранней общерусской гривне в 68 г,
восходящей, по Янину, к норме древнеримского денария I в. н.э. (3,4 г), вызвал
наибольшее количество критических замечаний (Монгайт АЛ. Рец. на кн.: Янин В.Л.
Указ. соч. // ВИ. 1958. № 3. С. 185; Кропоткин В.В. Клады римских монет на
территории СССР. М., 1961 (Археология СССР: Свод археологических источников,
Г4-4). С. 20-21; Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. 2-е изд. С.
40).
116 MGH DD Ludow. Germ. N 64 (853 г.); Die Traditionen des Hochstifts Regensburg und des
Klosters St. Emmeram / Hg. J. Widemann. Miinchen, 1943. N 173 (QuEBG. NF. Bd. 8)
(ok. 900 r.); Mitterauer M. Wirtschaft und Verfassung... S. 354-355.
117 РУ. P. 250 § 1; источник прямо не называет ту таможню, где взималась пошлина с
русских и чешских купцов. См. подробнее об этом: Назаренко А.В. Немецкие
латиноязычные источники... (коммент. 16, 38 к РУ).
118 Вкладная запись в монастырь от 1179 г. свидетельствует, что у св. Эммерама был в это
время свой торговый представитель в Киеве некий Хартвик, "живущий в стране Русь в
городе под названием Киев" (Die Traditionen des Hochstifts Regensburg... N 926:
"Hartwic ... habitans inregione Ruscie,in civitate Chiebe dicta").
119 MGH DD Konr. I. N 29.
120 Regensburger Urkundenbuch. Miinchen, 1912. Bd. 1. N 3 (MB. T. 53 [NF. T. 7]).
121 Prim F. Die innere Entwicklung: Staat, Gesellschaft, Kirche, Wirtschaft // Handbuch der
Bayerischen Geschichte. Miinchen, 1967. Bd. 1: Das Alte Bayern. S. 249,409.
122 Такое трехчастное деление встречается и в других баварских городах (например, в
Пассау), но особенность Регенсбурга в том, что третий квартал является именно
купеческим [Klebel Е. Regensburg // Studien zu den Anfangen des europaischen Stadtewesens:
Reichenau-Vortrage, 1955-1956. Lindau; Konstanz, 1958. S. 97-98 (VuF. Bd. 4)]. Древнейшее
его описание (так называемое Описание лсевдо-Отлоха) относится ко второй половине
XI в. (вероятно, ок. 1080/1090 г.) [А попу mi Ratisbonensis Translatio S. Dionysii Areopagitae /
Ed. R. Kopke // MGH SS. 1854. T. 11. P. 343-375 (P. 354: "pagus mercatorum")]. О дати¬
ровке см.: Kraus A. Civitas regia: Das Bild Regensburgs in der deutschen Geschichtsschre
ibung des Mittelalters. Kallmiinz, 1972. S. 38-40 (Regensburger Historische Forschungen.
Bd. 3), где прочая литература; но присутствие купцов (mercatores) отмечено и в
оригинале самого Отлоха (ок. 1050 г.) (см. издание: Kraus A. Op. cit.
S. 111-112).
123 Geschichte Regensburgs... S. 21.
124 Он назывался "inter Lations" или по-немецки "under Walhen" [Regensburger Urkundenbuch.
Bd. 1. N 23 (1138 r.); Traditionen, Urkunden und Urbare des Klosters Weltenburg / Hg. M.
Thiel. Miinchen, 1958. Trad. N 122 (1187 г.)]. О возможной приналежности этого квартала
не итальянским, а валлонским купцам (что нам кажется менее вероятным) см.: Sydow J.
Op. cit S. 76.
125 Впервые упоминаются в 1025 г.: MGH DD Heinr. II. N 455а
126 Монастырь был основан ирландскими монахами, явившимися в Регенсбург в 1075 г.
Романское здание, существующее и по сей день, строилось в конце 80-х - начале 90-х
годов XI в. {Prim О. Op. cit. S. 398).
127 Vita S. Mariani Scoti // AS. Februarii T. 2. 1658. Cap. 4. P. 369; Шайтан М.Э. Германия и
Киев в XI в. // ЛЗАК. 1927. Т. 1. (34). С. 20-25; латинский текст и русский перевод
отрывка о поездке Мариана на Русь см.: Латиноязычные источники по истории Древней
Руси (Германия) / Сост., перев. и коммент. М.Б. Свердлова. М.; Л., 1990. [Ч. 2]:
52
Середина XII - середина XIII в. С. 342. Если прав Шайтан, относя путешествие Мариана
к 1089 г. и соединяя его с посольством императора Генриха IV в Киев, то средства на
окончание постройки монастырских зданий предоставил Всеволод Ярославин, тесть
императора, хотя неопределенность текста источника допускает и более позднюю
датировку - временем правления в Киеве Святополка Изяславича (1093-1113). Обитель
св. Иакова послужила базой для создания широкой сети ирландских монастырей не
только в Баварии (в Вюрцбурге, Нюрнберге, Айхштетте) и Австрии (монастырь св.
Петра в Вене, учрежденный в 1158/1161 г. при Генрихе Язомирготте), но и в Киеве, где
уже в начале XIII в. существовала ирландская обитель св. Марии (основанная, возможно,
раньше); ее монахи бежали в 1241 г. от татар в венский монастырь (Matthei Parisiensis,
monachi S. Albani, Chronica Majora / Ed. H.R. Luard. London, 1882. T. 6. P. 78-80;
Матузова В.И. Английские средневековые источники. IX—XIII вв. (тексты, перевод,
комментарий). М., 1979. С. 131-132, 155-157 [латинский текст и русский перевод]).
128 Regensburger Urkundenbuch. Bd. 1. N 23: среди дарений недвижимости на территории
Регенсбурга назван «каменный и деревянный дом у "porta Ruzim"»("iuxta portam Ruzim
domum lapideam et ligneam").
129 Urkundenbuch des Herzogtums Steiermark / Bearb. J. Zahn. Graz, 1875. Bd. 1 (798-1192).
N 538; Regensburger Urkundenbuch. Bd. 1. N 36 (регест).
130 Назаренко А.В. Имя "Русь" и его производные... С. 117. № 7; Он же. Южнонемецкие
земли в европейских связях IX-X вв. // СВ. 1990. Вып. 53. С. 134.
131 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 326,427-428, 432, 785.
132 Назаренко А.В. Об имени "Русь” ...С. 54-55 (ср. также сказанное выше о средне¬
верхненемецких формах с умлаутом: Riuze, Reuze). Исследователи, придерживающиеся
"антропонимической" трактовки, не дают никакого объяснения специфической форме
Ruzim, обычно связывая название ворот с тем Ruozi, двор которого в Регенсбурге
упомянут в грамоте короля Генриха II от 1002 г. (MGH DD Heinr. II. N 6; Назаренко А.В.
Имя "Русь" и его производные... С. 116. № 2; von Walderhojf Н. Regensburg in seiner
Vergangenheit und Gegenwart. Regensburg, 18964. S. 99; Schmid P. Regensburg, Stadt der
Konige und Herzoge im Mittelalter. Kallmiinz, 1977. C. 124). Однако при полной неясности,
где именно находился этот двор, такое мнение выглядит совершенно произвольным, так
как антропонимы на Ruoz- были чрезвычайно популярны в Регенсбурге (Назаренко
А.В. Имя "Русь” и его производные... С. 116-119. № 1-38; все приведенные здесь
примеры относятся к XI в., хотя многие из них могут принадлежать одним и тем же
лицам).
133 von Walderhojf Н. Op. ciL S. 99.
134 Die Traditionen, die Urkunden und das alteste Urbarfragment des Stiftes Rohr, 1133-1132 /
Bearb. H.-P. Mai. Munchen, 1966. N 3 (QuEBG. NF. Bd. 21).
135 Dalhammer Ch. Canonia Rohrensis. 1784. P. 13.
136 MB. 1795. T. 16. P. 106.
137 БГ дошел в единственном списке в составе сборника, хранящегося в Мюнхенской
государственной библиотеке: Clm 560, fol. 149v-150 (Catalogus codicum manu scriptorum
Bibliothecae regiae Monacensis. Monachii, 1892. T. Ill, pars I: Catalogus codicum latinorum.
T. 1/1. Ed. 2. P. 154-155); в оригинале он носит заглавие "Описание городов и областей к
северу от Дуная" ("Descriptio civitatum et regionum ad septentrionalem plagam Danubii"). О
составе сборника см.: Novy R. Die Anfange des Bohmischen Staates. Praha, 1968. Bd. 1:
Mitteleuropa im 9. Jh. S. 133. Anm. 7-8; его кодикологическое описание: Herrmann E.
Slawisch-germanische Beziehungen' im siidostdeutschen Raum von der Spatantike bis zum
Ungarnsturm: Ein Quellenbuch mit Erlauterungen. Munchen, 1965. S. 212-213. Издания
многочисленны; важнейшие из них приведены нами в работе: Назаренко А.В. Немецкие
латиноязычные источники... (введение к разделу; "Баварский географ"), где дано новое
исправленное издание латинского текста, полный русский перевод и подробный
лингвистический и исторический комментарий к отдельным этнонимам. В настоящей
работе мы пользуемся изданиями: Herrmann Е. Slawisch-germanische Beziehungen...
S. 220-221; Novy R. Op. cit. Bd. 1. S. 140-141, к которым приложены и фотокопии
оригинала; эти издания воспроизводят текст построчно, поэтому цитаты даются под
шифром "БГ" с указанием страницы рукописи и строки, что облегчает ориентацию в
неудобочитаемом памятнике. Литература, так или иначе анализирующая отдельные
53
названия, упоминаемые БГ, труднообозрима. Приведем здесь только наиболее важные
исследования БГ в целом: von Keltsch V. Der bairische Geograph // Altpreussische
Monatsschrift. 1886. Bd. 23. S. 505-560; Zakrzewski St. Opis grodow i terrytoriow z pofnocnej
strony Dunaju czyli Geograf bawarski. Lwow, 1917; Lowmiahski H. О pochodzeniu Geografa
Bawarskiego//Roczniki Historyczne. 1955. R. 20 (1951/52). S. 9-55; Idem. О identyfikacji nazw
Geografa Bawarskiego // StZr. 1958. T. 3. S. 1-22; HorakB., TravnicekD. Descriptio civitatum
ad septentrionalem plagam Danubii (tzv. Bavorsky Geograf). Praha, 1956 (Rozpravy
Ceskoslovenske Akademie ved. Rada spole£enskych v6d. R. 66. Ses. 2); Herrmann E. Zur
Entstehung und Bedeutung des sogen. Geographus Bavarus (Descriptio civitatum) // Jahrbuch fur
aitbayerische Kirchengeschichte. Jg. 1963. S. 77-86; Nov у R. Op. cit. Bd. 1. S. 131-149.
138 БГ. Fol. 150. 5—8: "... Velunzani ciuitates LXX. Bruzi plus est undique quam de Enisa ad
Rhenum. Vuizunbeire. Caziri ciuitates C. Ruzzi. Forsderen. Liudi. Fresiti. Serauici. Lucolane.
Vngare. Vuislane..." (при транслитерации этнонимов в русском переводе мы исходим из
норм древневерхненемецкого произношения, насколько они известны).
139 Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники... (коммент. 43-54 к БГ).
140 Памятник обнаружен в Мюнхене посланником французского короля Людовика XV
графом дю Буа и опубликован им во французском переводе {Le comte du Buat. Histoire
ancienne des peuples de l'Europe. Paris, 1772. T. 11. P. 145). Хороший обзор старой
историографии (до рубежа XX в.) см.: -Eowmianski Н. О pochodzeniu... S. 10-12.
141 Карамзин Н.М. История государства Российского. СПб., 1842. Т. 15. Примеч. 44 (историк
пользовался изданием дю Буа).
142 См., например: von Keltsch V. Op. cit. S. 506; Zakrzewski St. Op. cit. S. 9; Eowmianski H. О
pochodzeniu... S. 23 и przyp. 48; Свердлов М.Б. в кн.: Латиноязычные источники... 1989.
[Ч. 1]: IX - первая половина XII в. С. 15; и др.
143 Catalogue codicum... Р. 154.
144 Bischoff В. Die siidostdeutschen Schreibschulen und Bibliotheken in der Karolingerzeit.
Wiesbaden, 19602. Bd. 1: Die bayrischen Diozesen. S. 262. Anm. 3 (1-е издание вышло в 1940
г.). Позднее Б. Бишофф (по его устному сообщению от 1959 г., приводимому
В. Фрице) высказался якобы в пользу второй половины IX в. и против связи рукописи
со скрипторием Райхенау: Fritze W. Friihzeit zwischen Ostsee und der Donau: Ausgewahlte
Beitrage zum geschichtlichen Werden im ostlichen Mitteleuropa vom 6. bis zum 13. Jh. Berlin,
1982. S. 439-440 (Berliner Historische Studien. Bd. 6; Germania Slavica. Bd 3). He решаемся
отдать предпочтение этому сообщению перед ясным указанием самого Бишоффа,
опубликованным в 1960 г. Датировка рукописи X в., выдвинутая Фрице (Fritze W. Die
Datierung des Geographus Bavarus und die Stammesverfassung der Abodriten // ZSIPh. 1951.
Bd. 21. S. 326 [перепечатано в: Fritze W. Friihzeit... S. 111-126, здесь S. Ill]), была
впоследствии им оставлена в связи с оценкой Бишоффа, хотя тем временем она и была
позаимствована другими авторами (MMFH. Т. 3. S. 285; Гюзелев В. Баварският географ
от IX в. и неговото значение за българската история // Гюзелев В. Средневековна
България в светлината на нови извори. София, 1981. С. 68).
145 Herrmann Е. Slawisch-germanische Beziehungen... S. 214; Novy R. Op. cit. Bd. 1. S. 139-140.
146 Novy R. Op. cit. Bd. 1. S. 132-140.
147 Bischoff B. Loc. cit.
148 Mittelalterliche Bibliothekskataloge Deutschlands und der Schweiz. Miinchen, 1918. Bd. 1: Die
Bistiimer Konstanz und Chur / Bearb. P. Lehmann. S. 258; Holder A. Die Reichenauer
Handschriften. Leipzig, 1918. Bd. 3. S. 91.
149 Novy R. Op. cit Bd. 1. S. 137-139.
150 Это лишает вероятности осторожное предположение П. Леманна, сопоставившаго
рукопись Алкуина из Райхенау с cod. Oxfordensis (Bodl.) jun. 25 (saec. IX in.)
(Mittelalterliche Bibliothekskataloge... S. 232).
151 Mittelalterliche Bibliothekskataloge... S. 250; Holder A. Op. cit. S. 79. Каталог сохранился в
единственном списке XVII в., но содержит датировку expressis verbis в самой рукописи:
"8-м годом императора Людовика", т.е. 821/822 г.; в каталоге значится: "De opusculis
Boetii... de geometria libri III et de dialectica et rhetorica Alcuini; Arati de astrologia liber I"; в
каталоге Регинберта этой записи соответствует: "... liber astrologiae Arati et libri Boetii
geometricorum et libri duo Alcvini de rhethorica et dialectica.
54
15“ Коль скоро мы принимаем атрибуцию второй части Clm 560, данную Бишоффом,
Против сомнений Фрице (см. примем. 144) свидетельствует и тот факт, что из всех
просмотренных нами средневековых каталогов библиотек баварских и швабских
монастырей (вошедших в собрание Mittelalterliche Bibliothekskataloge Deutschlands und der
Schweiz), трактат Боэция о геометрии числится только в библиотеке Райхенау.
153 Novy R. Op. cit. Bd. 1. S. 139-140.
154 Обычай средневековых писцов оставлять про запас чистые листы известен; кстати, и во
второй части Clm 560 fol. 101 v так и остался незаполненным (как и fol. 150v). К тому же
мы не знаем, предназначались ли тексты Боэция и Арата с самого начала для одного
кодекса или были сведены в него позднее.
155 Bischoff В. Op. cit. S. 90; Novy R. Op. cit. Bd. 1. S. 138. Фрайзинг(ен) - епископство в
Баварии юго-западнее современного Мюнхена.
156 Holder A. Op. cit. S. 91.
157 Тем самым мы существенно уточняем свой взгляд на датировку Б Г, высказанный в
предыдущих работах, в которых мы были склонны принимать гипотезу Нового
(Назаренко А.В. Об имени "Русь" ... С. 47; Онже. Южнонемецкие земли... С. 130).
158 Так, на основе анализа моравских реалий в БГ его относили к 817 г. (HavlikL. Moravane
v ddajich franko-bavorskeho Descriptija // Historicky Casopis. 1959. N 7. S. 282-289). Эта
датировка была поддержана П. Раткошем, который, однако, отказался от нее в
дальнейшем в пользу более поздней - между 833 и 890 гг. (Раткош П. Великая Мора¬
вия - территория и общество // Великая Моравия: Ее историческое и культурное
значение. М., 1985. С. 83, 94. Примеч. 8); данные о болгарах могут указывать на 30-
40-е годы IX в. (Гюзелев В. Указ. соч. С. 68-81), а об ободритах - на период вскоре
после 844 г. (Fritze W. Die Datierung...; Idem. Friihzeit. S. 440-441); при этом характерно,
что те же самые данные об ободритах привели Л. Дралле к существенно более ранней
датировке - после 795 г. (Dralle L. Slaven an Havel und Spree: Studien zur Geschichte des
hevellisch-wilzischen Fiirstentums 6. bis 10. Jh. Berlin, 1981. S. 43-44 [Giessener Abh. Bd.
108]); cp. возражения Фрице: Fritze W. Friihzeit... S. 440-441; подобно Фрице, о времени
несколько позже 844 г. говорит X. Ловмяньский:-Lowmianski Н. О pochodzeniu... S. 31-
45; эта точка зрения выглядит наиболее обоснованной.
159 От начала текста и до слов: "Вот эти области граничат с нашими пределами" (БГ. Fol.
149v. 15-16: "Iste sunt regiones que terminant in finibus nostris").
160 См. подробные комментарии: Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники...
(коммент. 3-17 к БГ).
161 От слов: "Вот кто находится поблизости от их (т.е. племен, перечисленных в первой
части. - А.Н.) пределов" (БГ. Fol. 149v. 16: "Isti sunt qui iuxta istorum fines resident") до
конца памятника.
162 Это давало даже повод считать иные из них плодом фантазии составителя БГ (Briickner
A. Wzory etymologji i krytyki zr6dlowej // Slavia. 1924/25. T. 3. S. 193-224; -towmianski H. О
identyfikacji...). Думаем, что такие подозрения следует все же отнести к издержкам
гиперкритицизма. Неясные названия БГ, этимологически зачастую совершенно
прозрачные, не более загадочны, чем, например, названия далматинских жуп у
Константина Багрянородного (середина X в.) [Constantine Porphyrogenetus. De
administrando imperio / Greek text ed. by Gy. Moravcsik. Budapest, 1949. Cap. 30. P. 144;
Константин Багрянородный. Об управлении империей (текст, перевод, комментарий).
М., 1989. С. 132, 133]. Все недоумения вполне объяснимы нашим недостаточным
знанием славянской (и восточнославянской в особенности) этнонимической
номенклатуры раннего периода.
163 towmianskiН. О pochodzeniu... S. 18-30.
164 Fritze W. Die Datierung...; Idem. Friihzeit... S. 438 (поправки к первоначальной широкой
датировке 844-862 годами). На 844 г. приходится поход короля Людовика Немецкого на
ободритов, в результате которого эти последние лишились своего "короля" ("гех")
Гостомысла (Goztomuizli), а земля их была разделена "между князьями" ("per duces")
(Annales Fuldenses / Ed. F. Kurze. Hannover, 1891. P. 35). Именно тогда у ободритов и
возникла та политическая ситуация, которую фиксирует БГ: "... область, в которой 53
города, поделенных между их князьями" (fol. 149v. 3-4: "... regio in qua sunt ciuitates LIII
per duces suos partite").
55
165 Южнонемецкое происхождение БГ видно уже из того, что размеры земли пруссов (см.
цитату в примем. 138) сравнены в нем с расстоянием от р. Энс до Рейна, вероятно,
потому, что эти реки образовывали в VIII—IX вв. привычные восточный (см., например:
Annales regni Francorum / Ed. F. Kurze. Hannover, 1895. P. 88 [под 791 г.]) и западный
рубежи собственно восточнофранкских территорий на юге; Э. Кухарский предлагал
читать вместо "Enisa" (Энс) "Emsa" (Эмс), (Kucharski Е. Zapiska karolinska zwane
niewlaSciwie "Geografem bawarskim" // Sprawozdania Towarzystwa Naukowego we Lwowie.
1925. R. 5. S. 81), но в этой конъектуре нет никакой'необходимости; время от времени
такое ошибочное чтение встречается в литературе (Херрманн И. Ruzzi. Forsderen Liudi.
Fresiti: К вопросу об исторических и этнографических основах "Баварского географа"
(первая половина IX в.) // Древности славян и Руси. М., 1988. С. 164).
166Наиболее полно эта гипотеза развита X. Ловмяньским (Eowmianski Н. О pochodzeniu...
S. 23-31, 52-54). Она вошла и в справочную литературу (Hellmann М. Dei politisch-
kirchliche Grundlegung der Osthalfte Europas // Handbuch der europaischen Geschichte. Stutt¬
gart, 1976. Bd. 1: Europa im Wandel von der Antike zum Mittelalter. S. 862. 867. Anm. 5; и др.).
167 Herrmann E. Slawisch-germanische Beziehungen... S. 214-219.
168 На это, возможно, указывает пробел в 4-5 знаков между "Verizane ciuitates X." (БГ. Fol.
150.10) и началом следующей строки.
169 Из новой литературы см., например: Preidel Н. Die Anfange der slawischen Besiedlung
Bohmens und Mahrens. Grafelfing bei Miinchen, 1954. В. 1. S. 34; Eowmianski H. О
pochodzeniu... S. 23-24; Horak B., Travnicek D. Op. cit. S. 63; М.Б. Свердлов в кн.:
Латиноязычные источники... [Ч. 1]. С. 15-16; и многие другие.
170 Само название "Баварский географ" возникло по неизвестной причине под пером
Я. Потоцкого (Potocki J. Fragments historiques et geographiques sur la Scytie, la Sarmatie et les
Slaves. Brunsvic, 1796. P. 281). В Мюнхенскую придворную библиотеку рукопись попала
в 1571 г. вместе с собранием манускриптов известного нюрнбергского библиофила
Германна Шеделя (1410-1485), который, несмотря на то что имел связи и с монастырем
св. Эммерама, мог приобрести ее где угодно (NovyR. Op. cit. Bd. 1. S. 133-134, здесь
необходимые археографические данные). Также неясно, почему один из этапов в судьбе
манускрипта Э. Херрманн связывает с монастырем Прюлль (Prull) близ Регенсбурга
(основан в 997 г.) (Herrmann Е. Slawisch-germanische Beziehungen... S. 214); во всяком
случае в каталоге монастырской библиотеки XII в. он не значится (Mittelalterliche
Bibliothekskataloge... Miinchen, 1977. Bd. 4/1: Bistumer Passau und Regensburg / Hg. Chr.
Ineichen-Eder. P. 401-403. N 39).
171 Herrmann E. Slawisch-germanische Beziehungen... S. 217.
172 Так, например, совершенно отсутствуют какие бы то ни было ориентиры по сторонам
света или указания на относительное расположение перечисляемых народов, как они
ярко выступают, например, в практических землеописаниях Оттара и Вульфстана в
составе древнеанглийского перевода Орозия короля Альфреда (80-90-е годы IX в.): The
Old English Orosius / Ed. J. Bately. London; New York; Toronto, 1980. P. 13-18 (русский
перевод с небольшими купюрами см.: Матузова В.И. Английские средневековые
источники... С. 23-27). Данные о количестве "городов" БГ (помимо первой части и,
вероятно, силезско-лужицкой группы этнонимов, см. примеч. 201) явно фантастичны и
не могли иметь никакой практической ценности.
173 Например, БГ. Fol. 150. 3-4: "Сериваны - это королевство столь велико, что из него
прозошли все славянские народы и ведут [отсюда], по их словам, свое начало" ("Zeriuani
quod tantum est regnum ut ex eo cuncte gentes Sclauorum exorte sint et originem sicut affirmant
ducant"). Об этнониме "Zeriuani" см. подробнее примеч. 196.
174 Так, по характеру формуляра В. Фрице выделяет даже не две, а целых четыре части, из
которых скомпонован БГ (Fritze W. Friihzeit... S. 441).
175 О культуре Райхенау в целом см. содержательный двухтомник: Die Kultur der Abtei
Reichenau. Sigmaringen, 1925. Bd. 1-2; о естественнонаучных интересах здешних ученых
монахов см.: Hartig М. Die Klosterschule und ihre Manner I I Die Kultur... Bd. 2. S. 633-636.
176 "Марра mundi in rotulis II" (в плохо сохранившемся списке середины IX в. того же
каталога: "... in rotulo I") (Mittelalterliche Bibliothekskataloge... Bd. 1. S. 248). P. Новы не
исключает даже возможности, что БГ был составлен в соответствии с легендой этой
карты (NovyR. Op. cit. Bd. 1. S. 144). Надо, однако, заметить, что обычно связь была
56
обратной: легенда карты составлялась в соответствии с уже существующим
хорографическим описанием (von den Brincken A.D. Марра mundi und Chronographia:
Studien zur imago mundi des abendlandischen Mittelalters // DA. 1968. Bd. 24. S. 118-186). Так
или иначе, выражение "в двух свитках" показывает, что это была не типичная для
раннего средневековья компактная карта мира, помещавшаяся, как правило, на одном
листе и ограничивавшаяся главным образом античной и библейской этното-
понимической номенклатурой (образцы таких карт см.: Miller К. Die altesten Weltkarten:
Маррае mundi. Stuttgart, 1895-1898. H. 1-6). Cp. примеч. 177.
177 Lieb H. Zur Herkunft der Tabula Peutingeriana // Die Abtei Reichenau: Neue Beitrage zur
Geschichte des Inselklosters. Sigmaringen, 1974. S. 31-33.
178 NovyR. Op. cit. Вф 1. S. 136-137. Anm. 28.
179 Fritze W. Probleme der abodritischen Stammes- und Reichsverfassung // Siedlung und Verfassung
der Slawen zwischen Elbe, Saale und Oder. Giessen, 1960. S. 147. Anm. 55; Idem. Friihzeit...
S. 441.
180 Walahfridi Strabonis De ecclesiasticarum rerum exordiis et incrementis // PL. T. 114. Cap. VII.
Col. 927: ”... fidelium fratrum relatione didicimus, apud quasdam Scytharum gentes, maxime
Tomitanos, eadem locutione (Gothica. -A.H.) divina hactenus officia celebrari".
181 RII. N458.
|82Хейтон оставил описание своего путешествия, до нас не дошедшее, но его знал еще
известный хронист XI в. Германн из Райхенау (Herimanni Augiensis chronicon // MGH SS.
1844. T. 5. P. 102: "Heito ... Constantinopolim missus, odoporicum suum scripsit", т.е.: "Хейтон,
будучи послан в Константинополь, описал свое путешествие"). Во время пребывания
посольства в Византии в сражении с болгарами погиб император Никифор I (802-811).
Не этим ли объясняется несколько панегирическая характеристика болгар в БГ (fol.
149v. 3-5)? "Вулгарии - огромная область и многочисленный народ, у которых только 5
городов, потому что их великое множество и им нет надобности иметь города" ("Vulgarii
regio est inmensa et populus multus habens ciuitates V, eo quod multitudo magna ex eis sit et non
sit eis opus ciuitates habere").
183 Свой дорожник Хейтон довольно претенциозно назвал на греческий манер "odoporicum"
(греч. o6otJtopiK6v) (Германн из Райхенау воспроизводит, очевидно, авторское заглавие;
см. примеч. 182). В построенном при Хейтоне в Райхенау соборе св. Марии специалисты
находят византийские влияния (Erdmann W„ Zettler A. Zur karolingischen und ottonischen
Baugeschichte des Marienmunsters zu Reichenau-Mittelzell // Die Abtei Reichenau... S. 506-577).
Интересно, что и в БГ можно обнаружить следы грекоязычной этнонимики: "Eptaradici"
БГ, скорее всего, является транслитерацией греческого "Ejtmpa5iK£<;" - "семь корней"
(fol. 149v. 25), что служит вариантом названия одного из племен мисийских славян,
которых Феофан называл "етгса yeveai" - "семь родов" (Theophanis Chronographia / Rec.
С. de Boor. Lipsiae, 1883. T. 1. P. 359; см. также: Чичуров И.С. Византийские исторические
сочинения: "Хронография" Феофана и "Бревиарий" Никифора (тексты, перевод,
комментарий). М., 1980. С. 38. [греч. текст], 62 [русск. перев.], 120—121. Коммент. 300).
184 См., например: Hauck A. Kirchengeschichte Deutschlands. Leipzig, 19548. Bd.2. S. 635.
Anm. 3; S. 674. Anm. 4.
185 Schwarzmaier H. Ein Brief des Markgrafen Aribo an Konig Arnulf liber die Verhaltnisse in
Mahren // FMASt. 1972. Bd. 6. S. 55-66.
186 "Uuichinc, Szuentebulc" во главе группы из немецких и славянских имен: Das
Verbriiderungsbuch der Abtei Reichenau / Hg. J. Autenrieth, D. Geuenich, K. Schmid. Hannover,
1979. S. 63 В4-5 (MGH Libri memoriales et Necrologia. NS. T. 1). По происхождению Вихинг
был швабом и, как считают, до своего назначения в Моравию какое-то время являлся
членом кафедрального капитула в Констанце близ Райхенау (Schwarzmaier Н. Op. cit. S.
64. Anm. 42; Lowe Н. Westliche Peregrinatio und Mission: Ihr Zusammenhang mit den lander-
und volkerkundlichen Kenntnissen des friihen Mittelalters // Popoli e paesi nella cultura
altomedioevale. Spoleto, 1983. S.356. Anm. 127 (Settimane di studio del centre italiano di studi
sull'alto medioevo. T. 29). В конце жизни Вихинг стал канцлером и советником короля
Арнульфа в славянских делах.
187 Под отдельным заглавием: "Nomina presbiterorum de Carantana' (Das Verbriiderungsbuch...
S. 108).
188 В списке здравствующих монахов Райхенау (Nomina vivorum fratrum Insulanensium),
57
составленном в своей основе при аббате Эрлебальде в 824/825 г. и впоследствии
постоянно пополнявшемся, в самом начале, рядом с именем аббата Хейтона, почерком
примерно середины IX в. (Schmid К. Zum Quellenwert der Verbriiderungsbiicher von St. Gallen
und Reichenau // DA. 1985. Bd. 41/2. S. 365) записано имя "Methodius" (Das
Verbriiderungsbuch... S. 4 Al). В "книге побратимов" находим греческую запись:
"МЕ0ОДЮС, JIEON, irNATIOC, IOAKIN, CYMEON, ДРАГА1С" (Ibid. S. 53 D4/5). Эти
записи неоднократно ставились в связь со славянским первоучителем Мефодием (см.,
например: Burr V. Anmerkungen zum Konflikt zwischen Methodius und den bayerischen
Bischofen // Cyrillo-Methodiana: Zur Friihgeschichte des Christentums bei den Slaven, 863-1963.
Koln; Graz, 1964. S. 56; Mares F.V. Die Namen des Slavenapostels Methodius von Saloniki und
seiner Gefahrten im Verbriiderungsbuch des Reichenauer Klosters // Cyrillomethodianum.
Thessalonique, 1971. Bd. 1. S. 107-112; и др.). Но эта гипотеза встречала и авторитетные
возражения; так, X. Лёве предпочитал видеть в Methodius / МЕ0ОД1ОС
константинопольского патриарха Мефодия I (843-847), с которым Хейтон якобы
познакомился во время своего путешествия в Византию (Lowe Н. Methodius im
Reichenauer Verbriiderungsbuch // DA. 1982. Bd. 38/2. S. 341-362). Однако после того как А.
Цетлер обнаружил, что названная группа греческих имен находит себе соответствие и в
списке братии, но не рядом с Мефодием, а среди позднейших приписок 70-х годов IX в.
(Das Verbriiderungsbuch... S. 5 D4: "Ignatius, Leo, Ioachim, Lazarus, Simon") (Zettler A. Cyrill
und Method im Reichenauer Verbriiderungsbuch // FMASt. 1983. Bd. 17. S. 280-289), гипотеза
Лёве практически утратила под собой почву (ср. рец.: Labuda G. // St£r. 1987. Т. 30. S.
191-192). Итог дискуссии (в пользу кирилло-мефодиевской интерпретации) подвел
К. Шмид (Schmid К. Op. cit. S. 361-372), который указал, между прочим, на возможность
отождествить Lazarus записи из Райхенау с известным по другим источникам
сподвижником Мефодия Лазарем (см. послание папы Иоанна VIII от 873 г. к своему
легату Павлу Анконскому: MGH Ерр. 1928. Т. 7. N 21. Р. 285). В этом контексте
сопоставление записи "Kyrilos", возглавляющей список покойной братии Райхенау, с
братом Мефодия Константином, скончавшимся в 869 г. в монашестве под именем
"Кирилл", выглядит наиболее перспективным (Zettler A. Op. cit.). Характерно, что перед
приведенной выше группой латинских имен вероятных спутников Мефодия (Ignatius и
т.д.) значится некий Choranzanus, т.е. "хорутанин", "карантанец" (этот латинско-
славянский этноним в роли немецкого личного имени встречается и в других местах:
Forstemann Е. Op. cit. Bd. 1. Sp. 375), что еще раз подтверждает принадлежность всей
группы имен славянскому окружению Мефодия; имя передано в славянской огласовке
(с характерным переходом а > о при сохранении носовых); усматривать в нем
искаженное личное имя "Горазд" (Schmid К. Op. cit. 367-368) лингвистически
затруднительно.
189 См. гл. 9 Жития Мефодия [MMFH. 1967. Т. 2. Р. 151-152; Сказания о начале славянской
письменности / Вступ. статья, перев. и коммент. Б.Н. Флори. М., 1981. С. 98-99 (русский
перев.; Schtitz J. Die Reichssynode zu Regensburg (870) und Methods Verbannung nach
Schwaben // Siidost-Forschungen. 1974. Bd. 33. S. 1-14].
190 По этой причине и вследствие общей скудости наших знаний о Восточной Европе IX
в. нам кажутся бесперспективными попытки внести в такого рода вопро¬
сы преувеличенную точность, которая почти всегда оказывается мнимой. Так, И.
Херрманн (Указ. соч. С. 167-168) считает, что сведения о руси в БГ восходят к рассказам
послов кагана Rhos в Ингельхайме в 839 г. (см. об этом посольстве подробно во
Введении). Но чем подкрепить такое суждение? Автор читает "Forsderen. liudi. Fresiti"
(см. примеч. 138) как северогерманскую глоссу к "Ruzzi", не понятую франкскими
переводчиками, но предлагаемые им объяснения этих терминов лингвистически
несостоятельны ("Forsderen 1шйГ'=гипотетическому древнескандинавскому корреляту
нем. vordere Leute "главые люди", a "Fresiti" = также гипотетическому
древнескандинавскому аналогу гипотетического д.-в.-н. frisazzon - "свободные, живущие
на своей земле").
191 Спорадические догадки о том, что какие-то сведения в БГ могут быть связаны с
деятельностью в Моравии кирилло-мефодиевской миссии, уже высказывались (Ногак В.,
Travnicek D. Op. cit.).
192 БГ. Fol. 150.8. Имеется в виду малопольское племя вислян, селившихся в верховьях
58
Вислы с центром в позднейшем Кракове. Оно упоминается в географическом описа¬
нии Европы у короля Альфреда (The Old English Orosius... P. 13: "Wisle Iond"), и в Жи¬
тии Мефодия (гл. 11) (MMFH. Т. 2. Р. 156: языческий князь "въ ВислгЬ[хъ]"). О кня¬
жестве вислян см.: -howmianski Н. Poczqtki Polski. 1970. Т. 4. S. 445-472, где прочая
литература.
193 БГ. Fol. 150.2. Племя в районе позднейшего польско-русского пограничья в верховьях
Западного Буга; в середине X в. упомянуто под именем "Aev^avr|voi" Константином
Багрянородным в качестве данников Киева (Constantine Porphyrogenetos. Op. cit. Cap. 9,
37. P. 56, 168; Константин Багрянородный. Указ. соч. С. 44—45, 155-156). Надо думать,
именно от этого этникона происходит древнерусское название поляков: др.-русск.
ляхъ < lgd-хъ [ср. др.-русск. ляд-(ъ)скии]. Такая локализация Lendizi соответст¬
вует всей сумме источников (howmianski Н. Lgdzianie // SA. 1953. Т. 4. S. 96-114; Idem.
Poczqtki Polski. 1967. Т. 3. S. 128-136; Labuda G. Polska, Czechy, Rus' i kraj L^dzian w drugiej
polowie X wieku // Labuda G. Studia nad poczqtkami... T. 2. S. 167-211) в отличие от
великопольской (см., например: Tymieniecki К. Lgdzicze (Lechici), czyli Wielkopolska w
wieku IX // PZ. 1946. R. 2. S. 161-172). Подробнее см.: Назаренко А.В. Немецкие
латиноязычные источники... (коммент. 38 к БГ). Вместе с тем более точно очертить
пределы области лендзян на русско-польском пограничье затруднительно; X.
Ловмяньский видит центр ее в Сандомирской земле, Г. Лябуда помещает лендзян
юго-восточнее - от Сана до верховьев Буга и Стыри, а Т. Василевский вообще
отождествляет их с летописными волынянами-дулебами (Wasilewski Т. Dulebowie -
Lgdzianie - Chorwaci: Z zagadnien osadnictwa plemiennego i stosunkdw politycznych nad
Bugiem, Sanem i Wisl^ w X wieku // PH. 1976. R. 67. S. 181-193; это мнение поддержал Б.Н.
Флоря: Константин Багрянородный. Указ. соч. С. 390. Коммент. 15). Так или иначе,
ясно, что лендзяне середины X в. имели выход к рекам бассейна Припяти, но в какой
мере земли восточнее Западного Буга были исконно лендзянскими, т.е. в какой мере
правомерно помещать здесь и Lendizi БГ, остается проблематичным. Ср., однако,
примеч. 194.
194 БГ. Fol. 149v.20. Едва ли можно сомневаться, что под этим именем скрываются
восточнославянские бужане, которых Повесть временных лет помещает на Западном
Буге и отождествляет с позднейшими волынянами (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 11; Т. 2. Стб. 8).
Если принять это отождествление, то становится маловероятной точка зрения
Василевского - Флори на локализацию лендзян (см. примеч. 193). По археологическим
данным бужан-волынян можно поместить в междуречье Западного Буга и Горыни (Се¬
дов В.В. Восточные славяне в VI—XIII вв. М., 1982. С. 95. Карта 11; С. 96).
195 БГ. Fol. 149v. 19. Несмотря на лингвистическую прозрачность (слав. Svir-jane, где *Sviib
- достаточно распространенный восточноевропейский гидроним), идентифицировать это
название с каким-либо из известных племен не удается. Учитывая соседство с Busani в
БГ, наиболее логичной видится связь с левым притоком Днестра Свирью, близ устья
которой впоследствии возник Галич.
196 См. примеч. 173. Лингвистически одинаково возможно возводить это название к
распространенному славянскому этнониму ЯгЬъ (см., например: Respond S. Struktura
pierwotnych etnonimdw slowianskich, II // Rocznik Slawistyczny. 1968. T, 29. S. 12-13) и к не
менее распространенной на славянских землях топооснове сьгу-. В первом случае
Zeriuani, вероятно, следовало бы сопоставить с "белыми" сербами где-то к северу от
Карпат (Constantine Porphyrogenetos. Op. cit. Cap. 32. P. 152; Константин
Багрянородный. Указ. соч. С. 140-141), так как лужицкие сорбы названы БГ в своем
месте (Surbi: fol. 149, v.9), а во втором - с названием древнерусского г. Нервен на
левобережье Западного Буга (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 81, 269; Т. 2. Стб. 69, 244 и др.) (Lehr-
Splawinski Т. Najstarsze nazwy plemion polskich w obcych irodlach // Jgzyk Polski. 1961, T.
41. S. 265). И то, и другое объяснение сталкивается с одной и той же трудностью:
несмотря на популярность этих основ в этнической и топонимической номенклатуре
славянского мира, производные на -jane от них нигде более не встречаются. Подробнее
см.: Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники... (коммент. 40, к БГ).
197 БГ. Fol.l49v. 17-18. Наиболее распространенным и лингвистически наиболее удов¬
летворительным остается отождествление Unlizi с восточнославянскими уличами
(ПСРЛ. Т 1. Стб. 13; Т. 2. Стб. 9) на месте их первоначального обитания где-то в
59
Поднепровье южнее Киева (НПЛ. С. 109) с возведением названия к слав *9§ъ1ъ (см.
прежде всего: Трубачев О.Н. О племенном названии "уличи" // Вопросы славянского
языкознания. М., 1961. Т. 5. С. 186-190). В таком случае Unlizi-уличей естественнее всего
было бы помещать в междуречье Днепра и Орели, которое по-древнерусски называ¬
лось "Уголъ" (ПСРЛ. Т.2. Стб. 460, 500, 632). Детальнее об этом весьма сложном для
анализа случае см.: Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники... (коммент. 28
к БГ).
198 БГ. Fol. 150.8. Имеются в виду венгры, причем, очевидно, до их прихода в Паннонию в
90-х годах IX в. Сложность локализации Vngare БГ в том, что хронология миграции
венгров в южнорусских степях неясна. Ближе всего к Среднему Поднепровью мадьяр¬
ские племена были на том этапе своей миграции, когда они обитали в так называемой
"Леведии" (ЛеРебкх) до своего переселения в "Ателькузу" (ХтеА.ко'о^о'о) (видимо, где-то
между Нижним Днепром и Нижним Дунаем) (Constantine Porphyrogenetos. Op. cit. Cap. 38,
40. P. 172, 174, 176; Константин Багрянородный. Указ. соч. С. 158-161, 164—165). Если
связывать "Леведию" Константина со страной Dentumoger, где жили пред-ки венгров,
согласно их преданиям, записанным на рубеже ХП-ХШ вв. (Anonymi Gesta Hungarorum //
Scriptores rerum Hungaricarum tempore ducum regumque stirpis Arpadianae ges-tarum.Budapest,
1937. T. 1. Cap. 1, 3,5, 14. P. 34-35, 38-39, 54), то ее придется искать, ве-роятно, в бассейне
Северского Донца (венг. Dentii с уменьшительным суффиксом -tii па-раллельно
древнерусскому деминутиву Дон-ец\ отсюда Dentumoger = "мадьяры на Донце").
199 БГ. Fol.l49v. 16-17, т.е. "восточные ободриты" в отличие от уже названных "северных
ободритов" (fol. 149v.4: Nortabtrezi). По наиболее правдоподобному толкованию, это те
"ободриты, которые ... населяют прилежащую к Дунаю Дакию по соседству с
болгарами" (Annales regni Francorum... Р. 164 [под 824 г.]: "Abodriti, qui ... contermini
Bulgaris Daciam Danubio adiacentem incolunt"). См.: Назаренко А.В. Немецкие
латиноязычные источники... (коммент. 18 к БГ).
200 Внешне очевидная идея, что последовательность перечисления племен в БГ должна
воспроизводить порядок их обитания вдоль торговых путей, постоянно возникает в умах
историков (см., например: Kiersnowski R. Plemiona Pomorza Zachodniego w swietle
najstarszych 2r6del pisanych // SA. 1951/52. T. 3. S. 86; towmianski H. О pochodzeniu... S. 25-
26; Херрманн И. Указ. соч. С. 164-166; и др.) Иногда возникает впечатление, что в
отдельных небольших группах этнонимов, действительно, удается уловить такую
географически строго поступательную цепочку. Так, нами было высказано
предположение, что группа "Волин - пруссы - весь (?) - хазары" (БГ. Fol. 150. 5-6:
"Velunzani ... Bruzi ... Vuizunbere. Caziri") может отражать коммуникации по балтийско-
волжскому торговому пути (Назаренко А.В. Народы севера Восточной Европы и
волжский торговый путь в "Баварском географе" // М.В. Ломоносов и Се¬
вер. Архангельск, 1986. С. 124-126; Он же. Немецкие латиноязычные источники...
[коммент. 46 к БГ]). Однако при общей проблематичности локализации многих
этнонимов в БГ такие предположения обречены оставаться заманчивыми, но шаткими
гипотезами.
201 От Vuislane (вислян) до Golensizi (силезское племя голяшичей в Опавской котловине) в
конце БГ (fol. 150. 8-12).
202 Ранее мы говорили о начале IX в. (Назаренко А.В. Южнонемецкие земли... С. 134),
полагаясь на датировку БГ, предложенную Новым. Коль скоро теперь мы признаем ее
необоснованно ранней, древнейшим немецким памятником, упоминающим русь, стано¬
вится грамота Людовика Немецкого от 863 г.
203 Львов А.С. Указ. соч. С. 262-264.
204 Relacja IbrShima ibn Ja'kuba... P. 49, 146. Cp. аналогичное показание Хельмольда (вторая
половина XII в.) относительно славян на острове Рюген, которые покупают и продают за
"льняное полотно" ("panno lineo") (Helmolds Slavenchronik /Hg.B. Schmeidler. Berlin, 1937.
Cap. I, 38. P. 77, cm.: PosvarJ. Planto jako platidlo u slovanu // Slavia. 1962. R. 31. S. 456-459).
205 ПСРЛ. T.l. Стб. 6.
206 Фасмер M. Указ. соч. Т. 4. С. 269. Впрочем, "хорутане" Повести временных лет могут
иметь книжное происхождение: они встречаются в летописи в одном из тех фрагментов,
которые принято возводить к так называемому "Сказанию о преложении книг" (или
"Сказанию о грамоте славянской"), связанному с памятниками кирилло-мефодиевского
60
круга и созданному, возможно, в Моравии (Никольский Н.К. Повесть временных лет как
источник для истории начального периода русской письменности и культуры: К вопросу
о древнейшем русском летописании. Л., 1930. Вып. 1. [Сборник по русскому языку и
словесности АН. Т. 2. Вып. 1]).
207 Этимологический словарь славянских языков: Праславянский лексический фонд / Под
ред. О.Н. Трубачева. М., 1980. Вып. 7. С. 189-190; Schramm G. Севагъ "Kaiser", *gudvabb
"Seidenstoff' und andere Niederschlage einer Ersatzdehnung von "a" im Gotischen // Die Welt der
Slaven. 1984. Jg. 29/2 (NF. Jg. 8/2). S. 279-281, 289-292.
208 Этимологический словарь... 1978. Вып. 5. С. 156-157; Schramm G. Flussnamenphilologie als
Hilfswissenschaft der osteuropaischen Geschichte // Freiburger Universitatsblatter. 1971. H. 31.
S. 16.
209 Schramm G. Nordpontische Strome: Namenphilologische Zugange zur Friihzeit des europaischen
Ostens. Gottingen, 1973.
Глава вторая
НАЧАЛО ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
МЕЖДУ РУСЬЮ И ГЕРМАНИЕЙ ПРИ КНЯГИНЕ ОЛЬГЕ
В КОНТЕКСТЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ПОЛИТИКИ
Под 959-962 годами в анонимном продолжении хроники Регинона Прюм-
ского (Прюм - монастырь в Верхней Лотарингии неподалеку от Трира),
охватывающем промежуток от 907 до 967 г., читаем: "В лето от вопло¬
щения Господня 959-е. Король снова отправился против славян; в этом
походе погиб Титмар. Послы Елены, королевы ругов, крестившейся в
Константинополе при императоре константинопольском Романе,
явившись к королю, притворно, как выяснилось впоследствии, просили
назначить их народу епископа и священников... 960. Король отпраздновал
Рождество Господне (959 г.: новый год начинался с Рождества. -А.Н.) во
Франкфурте, где Либуций из обители св. Альбана (в Майнце. - А.Н.)
посвящается в епископы народу ругов достопочтенным епископом
Адальдагом (Бременским. - А.Н.)”. Далее повествуется о походе
германского короля Оттона I (936-973) против славян и о прибытии к
нему послов от папы Иоанна XII (955-963/964) с просьбой освободить
Италию от тирании короля Беренгара. "961. Король отпраздновал
Рождество Господне (960 г. - А.Н.) в городе Регенсбурге, где 14 февраля
скончался вюрцбургский епископ Поппон, весьма любимый королем; на
кафедре его сменил его родственник Поппон. Либуций, который не смог
отправиться в путь в прошлом году из-за какой-то задержки, умер 15
февраля сего года. Его сменил, по совету и из-за вмешательства
архиепископа Вильгельма (Майнцского. - А.Н.), Адальберт из обители
св. Максимина (в Трире. - А.Н.), который, хотя и ждал от архиепископа
лучшего и ничем никогда перед ним не провинился, должен был
отправиться на чужбину. С почестями назначив его [епископом] для
народа ругов, благочестивейший король, по обыкновенному своему
милосердию, снабдил его всем, в чем тот нуждался". Затем следует
рассказ о приготовлениях Оттона I к походу в Италию, собственно
походе, императорской коронации Оттона в Риме и его войне с Берен-
61
гаром. "В этом же году (962-м. - А.Н.) Адальберт, назначенный еписко¬
пом ругам, возвращается, не сумев преуспеть ни в чем из того, ради чего
он был послан, и убедившись в тщетности своих усилий. На обратном
пути некоторые из его [спутников] были убиты, сам же он, после
больших лишений, едва спасся. Прибывшего к королю (Оттону II. - А.Н.)
приняли милостиво, а любезный Богу архиепископ Вильгельм в
возмещение стольких тягот дальнего странствия, которого он и был
устроителем, предоставляет ему имущество и, словно брат брата,
окружает всяческими благами. В его защиту он отправил даже письмо
императору, возвращения которого [Адальберту] приказано было
дожидаться во дворце"1.
Сведения об этом русском посольстве к германскому королю и миссии
епископа Адальберта есть также в ряде анналов XI в., относящихся к так
называемой херсфельдской традиции, потому что в части до 973 г. вклю¬
чительно они восходят к утраченным анналам монастыря в Херсфельде
(в северо-восточной Франконии)2. Хильдесхаймские анналы: "960. К
королю Оттону явились послы от народа Руси с мольбою, чтобы он
послал кого-либо из своих епископов, который открыл бы им путь
истины; они уверяли, что хотят отказаться от языческих обычаев и
принять христианскую веру. И он согласился на их просьбу и послал к ним
правоверного епископа Адальберта. Они же, как показал впоследствии
исход дела, во всем солгали". Альтайхские и Кведлинбургские анналы
дают тот же текст, добавляя только в конце: "... ибо упомянутый епископ
едва избежал смертельной опасности от их происков" (в Кведлинбургских
анналах вместо "едва избежал" по ошибке стоит "не избежал"). Анналы
Ламперта также варьируют только конец сообщения: "... послал к ним
правоверного епископа Адальберта, который с трудом ускользнул из их
нечестивых рук". Сокращенную редакцию находим в Оттенбойренских
анналах, хотя и здесь текстуальная близость с приведенными записями
очевидна: "960. К королю Оттону явились послы от народа Руси с
просьбой прислать туда кого-либо, кто открыл бы им путь истины. Когда
же к ним прибыл правоверный епископ Адальберт, то с трудом
ускользнул из их нечестивых рук"3.
Данные анналов не оставляют сомнений в том, что и в продолжении
хроники Регинона (далее: ПР) речь идет именно о русском посольстве,
что иногда оспаривалось историками прошлого века4. Это
подтверждается и именем "королевы ругов" в ПР "Елена", которое, как
хорошо известно по древнерусским источникам, было крещальным
именем киевской княгини Ольги (умерла в 969 г.), матери Святослава
Игоревича5. Кроме того, о том, что Адальберт (впоследствии первый
магдебургский митрополит) был в свое время послан епископом на Русь,
знают и другие источники, не связанные ни с ПР, ни с анналами
херсфельдской традиции: хроника Титмара Мерзебургского (начало
XI в.)6 и более поздние (середина XII в.) Деяния магдебургских
архиепископов7, хотя в обоих памятниках и не сказано ничего о
предшествовавшем посольстве Ольги8. Термин "руги" применительно к
Руси в связи с Адальбертом встречается также в актовых материалах
62
магдебургской кафедры второй половины X в.9, что лишний раз подтвер¬
ждает господствующее в науке мнение об Адальберте как авторе ПРШ.
Для дальнейшего важно установить по мере возможности источник
сведений о русском посольстве в анналах херсфельдской традиции, тем
более что в литературе об этом посольстве утвердилось представление,
будто информация анналов является пересказом соответствующих мест
из ПРИ. Как нередко бывает, распространенность мнения оказывается
обратно пропорциональна его обоснованности.
Вопрос об отношении рассказа о русском посольстве в ПР к сведениям
перечисленных анналов специально не ставился. В немецком источнико¬
ведении обсуждалась более общая проблема: было ли ПР среди источни¬
ков, использованных при составлении Херсфельдских анналов, причем
решалась она по-разному. Текстуального сходства между обоими
памятниками в данном случае нет, но известная сюжетная близость
давала повод думать как о зависимости ПР от херсфельдской анналистики
(В. Ваттенбах)12, так и об обратной (Г. Вайц, И. Верра, X. Лоренц)13.
Предложенная Лоренцем реконструкция текста Херсфельдских анналов с
указанием мест, восходящих, по мнению исследователя, к ПР, была
категорически отклонена О. Хольдер-Эггером14, но зато полностью
принята Ф. Курце15. Вероятно, последняя точка зрения и стала причиной
убеждения, что статья 960 г. анналов херсфельдской традиции является
парафразом сведений ПР; попав в фундаментальный свод регестов
И. Бёмера - Э. фон Оттенталя16, это убеждение стало доминирующим в
историографии17.
Между тем оно кажется нам неверным по многим причинам. Начнем с
того, что в анналах сообщение о посольстве и последующих событиях
помещено под 960 г., а не под 959 г. (которым в ПР помечено прибытие
посольства от Ольги) или 961 г. (поставление Адальберта в епископы и
его отправление на Русь, согласно ПР). Далее, все анналы употребляют
по отношении к Руси один и тот же этноним "Rusci"; следовательно,
именно он стоял и в херсфельдском протографе, тогда как в ПР Ольга
названа королевой "ругов”. Такая терминологическая разница существен¬
на, потому что в Херсфельдских анналах не было никакой другой инфор¬
мации о Руси и их составителю незачем было "выравнивать" этническую
терминологию в соответствии с более употребительным вариантом
"Rusci". Наконец, отнюдь нет уверенности в том, что ПР было закончено
ранее 973 г., а это - непременное условие для гипотезы Вайца - Верры -
Лоренца18.
К. Хаук, автор последней работы, специально посвященной Адаль¬
берту как историографу, характеризует мнение о случайности, внезап¬
ности прекращения Адальбертом работы над ПР на статье 967 г. как одно
из "цепких заблуждений предыдущих исследователей"19; с гораздо
большим правом к такого рода традиционным заблуждениям можно
отнести неосновательный постулат, что ПР писалось до назначения
Адальберта в 968 г. на Магдебургскую митрополию20; по непонятной
причине его придерживается и сам Хаук21. Ни Хаук, ни его предшествен¬
ники напрасно не обратили должного внимания на отмеченный еще в
конце прошлого века К. Изенбартом факт22: в заключительной статье ПР
63
при описании синода в Вормсе летом 967 г., проведенного Оттоном II
накануне отправления в Италию, говорится, что уже тогда "во время
своего первого синода [Оттон II] загодя выказал многие признаки своих
будущих (курсив наш. - А.Н.) мудрости и милосердия"23. Совершенно
ясно, что эти слова, сказанные о 12-летнем мальчике (Оттон II родился в
955 г.), отсылают читателя к позднейшему времени, очевидно, к периоду
самостоятельного правления Оттона П (после марта 973 г.).
В пользу традиционного взгляда о завершении работы над ПР в 967-
968 гг., насколько нам известно, выдвигалось только два соображения.
Во-первых, ПР послужило одним из источников для анналов, которые
были начаты в швабском монастыре Айнзидельн ок. 966 г.24 Во-вторых,
сообщая о болезни и выздоровлении майнцского архиепископа
Вильгельма летом 967 г., Адальберт пишет так, как будто ему ничего не
известно о смерти Вильгельма 2 марта следующего года25. Первый
аргумент легко отвести, так как в Айнзидельнских анналах ПР
содержится не целиком, а только в части до 939 г.; видимо, именно это
обстоятельство дало повод Ваттенбаху высказать догадку, что Адальберт
работал над ПР примерно до 964 г., а затем труд был продолжен
неизвестным монахом трирского монастыря св. Максимина26. Думаем,
однако, что прав Хаук, который говорит о первой редакции
ПР, доведенной именно до 939 г.27 Второй же довод свидетельствует,
вообще говоря, лишь о том, что в момент работы над статьей 967 г.
Адальберт вовсе не намеревался заканчивать ПР и рассчитывал сказать о
смерти Вильгельма в своем месте. Таким образом этот аргумент М.
Линтцеля ничего не доказывает, ибо, согласно принятому мнению,
которое не оспаривает и сам Линтцель, работа над ПР оборвалась
внезапно в силу каких-то внешних причин (обычно считается, что такой
причиной стало назначение Адальберта на магдебургскую кафедру в
968 г., с чем мы не можем согласиться ввиду приведенного выше наблю¬
дения Изенбарта).
Другое дело, что само мнение о формальной незавершенности ПР
было оспорено Хауком. Впрочем, именно в этом пункте историк не
учитывает всей суммы текстологических фактов. Рассматривая рассказ о
рождественских торжествах Оттонов, отца и сына, в Риме в 967 г. как
заранее запланированный композиционный финал, Хаук не считается в
должной мере с тем, что рассказ имеется только в выписках из ПР в
составе компиляции так называемого Саксонского анналиста (40-е годы
XII в.)28. Не исключено, что эта концовка вовсе не принадлежит перу
Адальберта; во всяком случае добавлена она достаточно неумело: в
результате в статье 967 г. оказалось два Рождества (ПР начинало новый
год с Рождества). Но даже если описание рождественских торжеств 967 г.
и добавлено самим Адальбертом, то сделано это было после
значительной паузы, во время которой успели возникнуть списки ПР,
такого описания еще не содержащие. Следовательно, тезис о внезапном
прекращении работы над ПР на статье 967 г. остается в силе.
Итак, распространенное мнение, что работа над ПР велась в 965-
967/968 гг., оказывается, в сущности, ни на чем не основанным. Между
окончанием первой редакции (по Хауку) ок. 965 г. и возобновлением
64
работы (по всей вероятности, уже в правлении Оттона II после 973 г.)
пролегла пауза, так же как и в статье 967 г. между описанием
выступления Оттона П в Италию в сентябре и рассказом о его коронации
на Рождество того же года. Если так, то ПР из числа потенциальных
источников херсфельдского анналиста скорее всего следует исключить
по чисто хронологическим соображениям: ведь составитель
Херсфельдских анналов должен был использовать ПР в своей работе до
974 г.
Из сказанного следует весьма важный для обсуждаемой темы вывод:
ПР и анналы херсфельдской традиции являются не зависящими друг от
друга источниками о посольстве княгини Ольги к германскому королю
Оттону I.
Допустимо думать, что сведения о русском посольстве в Херсфельд¬
ских анналах имеют херсфельдское же происхождение: аббаты Гюнтер
(959-962) и Эгинольф (962-970) были близки ко двору Оттона I29. Нам
кажется, однако, предпочтительней другая возможность, которая, кстати
говоря, еще дальше "разводит" информацию о русском посольстве из ПР
и из анналов херсфельдского корня. Дело в том, что в части до 973 г.
Хильдесхаймские и Кведлинбургские анналы восходят к херсфельдскому
протографу не прямо, а через посредство Больших хильдесхаймских анна¬
лов (в самостоятельном виде не сохранившихся); эти последние были
использованы также Лампертом и составителем Альтайхских анналов, но
уже наряду со списками Херсфельдских анналов30. Таким образом тексто¬
логически интересующие нас сведения, вообще говоря, могут иметь
как херсфельдское, так и хильдесхаймское происхождение. Но есть
памятник, который воспринял херсфельдское летописание, не буду¬
чи знаком с Большими хильдесхаймскими анналами: это анналы
эльзасского монастыря в Вайсенбурге31, и данных о русском посольстве в
них нет.
Обычно считается, что вайсенбургский историограф сокращал свой
херсфельдский оригинал32, хотя, на наш взгляд, эти сокращения выглядят
порой странно. Так, опущена была статья 973 г. с повествованием об
имперском съезде в Кведлинбурге перед кончиной Оттона I; еще более
несообразным представляется исключение вайсенбургским анналистом
статьи 960 г. со сведениями об Адальберте, поскольку в 966-968 гг. этот
последний был здешним настоятелем33, а в 968-981 гг. - непосредствен¬
ным священноначальником Вайсенбургской обители34. В силу сказанного
считаем наиболее вероятным, что источником сведений о посольстве
959 г. в анналах херсфельдской традиции были Большие хильдесхаймские
анналы, т.е. добавления к херсфельдскому протографу, сделанные на
основе записей, которые начали вестись при кафедральном соборе в
Хильдесхайме при епископе Отвине (954-984)35.
Эти источниковедческие наблюдения помогут нам сориентироваться в
противоречивых суждениях историографии о посольстве княгини Ольги к
германскому королю.
До недавнего времени господствовала точка зрения, что просьба
княгини прислать на Русь "епископа и священников" действительно имела
5. Древнейшие государства
65
место, хотя расценивался этот факт по-разному. Иногда считали, что
высказанная русскими послами просьба отражала действительные
намерения Ольги в связи с неудачей ее поездки в Константинополь в 957
г.36, чаще же усматривали в русском посольстве в Германию всего лишь
маневр в русско-византийской политике с целью оказать давление на
Византию, занявшую неуступчивую позицию в деле крещения Руси, как
оно виделось властной киевской княгине37. Для традиционных
представлений об изначальности и исключительности церковно¬
религиозных связей Руси с Византией сведения немецких источников
были, конечно, "неудобны"38, и даже критически мыслящие
исследователи уступали соблазну так или иначе дезавуировать эти
сведения, которые воспринимались в одном ряду с одиозными попытками
позднейших католических авторов, по характерному выражению
Е.Е. Голубинского, "восхитить нас у греков". В результате история с
Адальбертом приписывалась миссионерскому рвению самого Оттона,
тогда как Ольга преследовала якобы какие-то иные цели, о которых
остается только догадываться39. Именно этот тезис взят под защиту в
появившихся почти одновременно работах А.Н. Сахарова р
Ж.-П. Ариньона - последних, специально посвященных данной теме40.
Исходным для Сахарова было общее суждение, что "русское феодали-
зирующееся общество в то время еще не было готово принять... креще¬
ние"; языческая "партия" в Киеве доминировала, так что дальновидная
Ольга не могла помышлять о введении христианства41. Главный аргумент
Ариньона, напротив, сугубо конкретен: если Ольга действительно имела
в виду утверждение церковной организации на Руси, то почему,
рассуждает французский историк, она обратилась к германскому королю,
а не к папе, в компетенцию которого входило создание новых
епископий?42 Этих сомнений оказалось достаточно, чтобы оба
исследователя отвергли согласные показания немецких источников,
объявив их фальсификацией.
Такое заключение кажется нам поспешным по двум причинам.
Во-первых, всякая фальсификация должна иметь свои мотивы; в на¬
званных работах они, однако, не разъясняются. Если инициатива отправ¬
ления на Русь епископа исходила от Оттона, а русские послы, прибывшие
для общих переговоров о "мире и дружбе", только дали на это согласие,
как предполагает Сахаров43, то почему бы Адальберту так и не написать
в своей хронике? Разве миссионерская активность могла быть предосуди¬
тельна в глазах ее читателей? Далее, для того чтобы убедительно дискре¬
дитировать источник, необходима источниковедческая критика. Такой
критики ни тот, ни другой исследователь не дали, обсуждая только
данные ПР и ошибочно считая сведения херсфельдской анналистики их
парафразом44. Но коль скоро херсфельдская (хильдесхаймская) информа¬
ция о русском посольстве и сведения Адальберта в ПР не зависят друг от
друга, как мы старались показать выше, и коль скоро в обоих случаях
речь идет о церковно-религиозных целях посольства, то мысль о фальси¬
фикации придется оставить.
Во-вторых, важно и то, что оба приведенных критиками ПР соображе¬
ния, на наш взгляд, сами по себе уязвимы. Пусть даже уровень общест¬
66
венно-экономической и идеологической зрелости Древнерусского
государства при Владимире в 80-е годы X в. был качественно иным по
сравнению с началом 60-х годов, но отказывать только по этой причине
Ольге в стремлении крестить народ было бы все-таки несправедливо.
Вошедшая в пословицу ревность неофитов нередко заставляла даже
самых практичных из них браться за решение непосильных или
несвоевременных задач. Если же верить прениям между Ольгой и
Святославом, как они донесены до нас летописью, княгиня как раз
вынашивала планы крещения Руси, для чего ей и было необходимо
крещение сына: "Аще ты крестишися, все имуть то же створити"45. Так
же понимает это место летописи и Сахаров46. Но признавая стремление
княгини крестить Русь, логично ли отрицать, что она могла
предпринимать и практические шаги в этом направлении?47 Думаем, что
положение дел на Руси было далеко от однозначности. Здесь шла
активная внутриполитическая борьба, борьба христианской "партии"
внутреннего устроения и языческой "партии", мыслившей привычными
понятиями военной экспансии. Раздор внутри княжеского семейства
весI'о лишь наиболее заметное проявление этой борьбы, которое поэтому
и было зафиксировано народным преданием, попавшим затем в летопись.
То же продолжавшееся противостояние христиан и язычников в
древнерусском обществе наложило свой отпечаток и на позднейший
конфликт между братьями Ярополком и Владимиром Святославичами
(см. гл. 4).
Об участии папы в поставлении Либуция и Адальберта episcopi gentium
сведений действительно нет - в этом Ариньон прав. Однако не стоило бы
так полагаться на argumentum ex silentio. Ок. 948 г. Оттоном I было орга¬
низовано пять новых епархий: две на славянских землях королевства
(в Хафельберге и Бранденбурге) и три в Дании (в Шлезвиге, Рибе и
Орхусе); вероятно, в 968 г. было основано и епископство для ободритов в
Старграде-Ольденбурге. О том, что Рим так или иначе участвовал в этом,
известно только относительно Хафельберга и Бранденбурга, да и то
исключительно потому, что сохранились их учредительные грамоты, в
которых отмечено присутствие при акте основания папского легата
Марина48. Нарративные источники об этой стороне дела молчат, как
молчат они и в случае с русской епархией. Но дело еще и в другом.
В 959 г., в отличие от 948 г., Оттону, как можно думать, уже не было
нужды обращаться за особой санкцией в Рим, поскольку папа Агапит II
(946-955) уступил гамбургскому архиепископу Адальдагу (а именно он
хиротонисал Либуция) как своему викарию в странах Северной Европы
право поставлять новых епископов49.
Если киевская княгина обратилась не в Рим, а к германскому королю,
то это свидетельствует лишь, что на Руси хорошо знали политическую
ситуацию на христианском Западе и отчетливо понимали, кто не только
имел церковно-юридическое право на учреждение новой кафедры, но и
располагал для него реальными практическими ресурсами. При тесных
контактах Руси X в. со Скандинавией неудивительно, что в Киеве могли
быть осведомлены о деятельности здесь Гамбургской миссийной митро¬
полии, активизировавшейся как раз при архиепископе Адальдаге (937-
67
988), и, в частности, об основании трех датских епархий. Рим же середины
X в. был уже совершенно не тем Римом, который при Николае I (858-867)
спорил с Константинополем за главенство над Болгарской церковью, а
при Иоанне VIII (872-882) настоял на учреждении самостоятельной
Мораво-Паннонской митрополии во главе с Мефодием вопреки
ожесточенному сопротивлению восточнофранкского короля Людовика
Немецкого и баварских епископов. Политически немощное папство X в.
(в особенности первой половины этого столетия)50, кругозор которого
ограничивался собственно римскими и центральноитальянскими делами,
которое даже в лице Иоанна XII было более всего озабочено
лавированием между воинственными лонгобардскими герцогами юга и
неутомимым королем Северной Италии Беренгаром - могло ли оно
представлять интерес для Киева?
Если вернуться к Оттону I, то естественно спросить, для чего ему было
нужно навязывать русским послам своего епископа? Характеристика
Сахаровым германского короля как "религиозного фанатика" несправед¬
лива и больше подходит его внуку Оттону III (983-1002). Государь,
тринадцать лет (с 955 по 968 г.) медливший с осуществлением дела своей
жизни - основанием Магдебургской митрополии только потому, что
натолкнулся на противодействие майнцского и хальберштадтского прела¬
тов, терпеливо ожидавший естественного устранения этого досадного
препятствия (митрополия была учреждена только после смерти Бернхар¬
да Хальберштадтского)51, был целеустремленным, но расчетливым и
практичным политиком. По Ариньону, затея с русским епископом была
следствием стремления Оттона I продемонстрировать папе, что он,
Оттон, "de facto осуществляет императорские прерогативы"52. Но зачем?
Право устраивать новые епархии, "где угодно", как мы видели, было
совершенно официально уступлено Оттону папой Агапитом II в 955 г.
Догадка Ариньона неудачна еще и потому, что предполагает, будто папа
сопротивлялся каким-то церковно-организационным планам германского
короля. Но для такого подозрения у нас нет ровно никаких оснований.
Вообще, для конфликта между королем и папой, типичного для второй
половины XI в. (борьба за инвеституру), в 60-е годы X в., а тем более при
Иоанне XII, причин не видно53.
Отрицая, как и Сахаров, религиозные мотивы посольства Ольги,
Ариньон представляет дело так, что княгиней руководила только забота
о русских торговых интересах в Европе54. Трудно, разумеется, спорить
против предположения, что тема торговли могла присутствовать на пере¬
говорах 959 г., но при всем том из известных фактов русско-немецкой
торговли X в. (см. гл. 1) еще невозможно вывести никаких определенных
заключений относительно конкретных намерений Ольги в 959 г.
Не убеждает и гипотеза французского историка о связи между ролью
майнцского митрополита Вильгельма в назначении Адальберта и предпо¬
лагаемой особой заинтересованностью Майнца в торговле с Русью. Если
бы дело обстояло так, то Вильгельм должен был бы проявить себя уже
при поставлении Либуция, тем более что этот последний происходил из
майнцского монастыря св. Альбана55. Между тем Либуция рукополагал
гамбургский архиепископ Ададьдаг, причем во Франкфурте, т.е. на кано¬
68
нической территории Майнцской церкви. Трудно не видеть в этом демон¬
стративного самоустранения Вильгельма от дел церковного устроения
миссийных территорий на Востоке — следствие его конфликта с отцом,
Оттоном I, длившегося с 955 г. и вызванного первоначальными планами
короля организовать миссийную митрополию для славян на базе кафедры
в Хальберштадте, которая в этой связи отторгалась от Майнцской архи¬
епископии. Урегулирование конфликта приходится как раз на конец 960 -
начало 961 г.56; именно с этим урегулированием скорее всего и связана
внезапная активность Вильгельма в деле создания епархии для Руси
весной 961 г. Ходатайство именно майнцского архиепископа за трирского
монаха Адальберта не выглядит неестественным, так как последний был
долгое время нотарием королевской канцелярии57, которую, наряду с
Бруноном Кельнским, возглавлял Вильгельм. Практика подбирать канди¬
датуры на вакантные епископские кафедры из состава королевской
канцелярии была обычной58.
Итак, при анализе событий 60-х годов X в. в связи с посольством киев¬
ской княгини Ольги к германскому королю Оттону I необходимо
исходить из следующих предпосылок. Во-первых, нет оснований
сомневаться в аутентичности двух независимых немецких источников (ПР
и анналов херсфельдской традиции), согласно свидетельствующих, что
русское посольство имело религиозно-политические цели (по ПР,
просило "епископа и священников"). Во-вторых, этому дипломатическому
шагу Киева невозможно дать верной и полной оценки, опираясь на общие
соображения. Несомненно, что он имел определенные политические
причины и преследовал определенные политические цели. Понять их
можно только при условии максимально полного, насколько позволяют
источники, учета конкретной международной обстановки той поры,
в первую очередь русско-византийских и германо-византийских отноше¬
ний.
* * *
Ольга вернулась из Константинополя глубокой осенью 957 г.59; если
верить летописи, вскоре (видимо, в следующем или, самое позднее, в
959 г.) принимала греческое посольство60; в 959 г. отправила собственное
посольство в Германии. Уже хронологическое соседство заставляет подо¬
зревать связь между этими событиями. Действительно, источники о
визите Ольги в Царьград (важнейшие из них - Повесть временных лет,
ПР, хроника Скилицы) независимо друг от друга выдвигают на первый
план именно религиозные мотивы киевской княгини, т.е. те, которыми
Ольга руководствовалась и отправляя послов к Оттону I. Отсюда следует
неизбежный вывод (его неоднократно делали историки), что Ольга не
была удовлетворена результатами своей поездки на берега Босфора.
Поколебать этот вывод можно только отвергнув данные всех источников
о целях киевской княгини в ее сношениях с византийским императором и
германским королем; сделать это по крайней мере относительно русско-
немецких переговоров, как мы старались показать выше, трудно61.
69
Признаки ухудшения русско-византийских отношений можно усматри¬
вать уже в ходе пребывания Ольги в византийской столице, сравнивая
описания Константином Багрянородным двух приемов ее 9 сентября и 18
октября62. Такое заключение заставляет внимательно отнестись к
сообщению летописной повести об Ольге, которая вкладывает в уста
княгини высокомерный отказ на просьбу василевса прислать ему "вой в
помощь"63.
Обратимся к германо-византийским отношениям.
Сохранился любопытный декрет венецианского дожа от июня 960 г.,
среди прочего запрещающий транспортировку венецианскими кораблями
переписки из Саксонии, Баварии и Ломбардии к византийскому императо¬
ру, поскольку раздражение, какое она вызывает в Константинополе,
отражается на престиже Венеции. Раздражение это было столь велико,
что "с нашими (венецианскими. — А:Н.) грамотами, которые мы по
обычаю направили императору с поздравлениями от имени нашей респуб¬
лики", поступили с "бесчестьем", "обращаясь с ними, как с пустым ме¬
стом"64. Еще один штрих: ок. 960 г. Лиутпранд пребывает на острове
Паксос близ эпирского побережья, т.е. в районе византийской границы65.
Оказаться здесь он мог только на пути в Константинополь, но со слов
самого кремонского епископа мы знаем всего о двух его пребываниях в
византийской столице: в 949 г. по поручению Беренгара и в 968 г. -
Оттона I. Отсюда вывод: предполагаемое посольство Лиутпранда ок.
960 г. завершения не имело. Почему? Оно не было принято греческими
властями? Нельзя ли в таком случае связать эти данные с резким обостре¬
нием германо-греческих отношений в 960 г., отразившимся в венециан¬
ском документе? Попробуем определить, чем оно могло быть вызвано.
Разлад между Германией и Византией при Никифоре Фоке (963-969)
имел причиной упорное нежелание властного константинопольского
узурпатора признавать за Оттоном I императорский-титул, принятый им в
феврале 962 г. Поэтому говорить о подобном разладе для последних лет
Константина VII, умершего 9 ноября 959 г., было бы преждевременно.
Все, что мы знаем о греко-немецких отношениях в период самостоятель¬
ного царствования Константина VII (с 945 г.), характеризует их как
вполне лояльные. Хотя проект второго брака престолонаследника
Романа II с Хедвиг, дочерью баварского герцога Генриха, младшего брата
Оттона I, ок. 952 г. не осуществился66, это не было связано с расстрой¬
ством отношений между Германией и Ромейской державой. Во всяком
случае в феврале 956 г. во Франкфурте среди прочих иностранных по¬
сольств, поздравлявших Оттона с решительной победой над венграми при
Лехе, было и византийское67. Ничего определенного о немецко-греческих
отношениях в последующие три года неизвестно, но не видно и причин,
которые могли бы нарушить их мирный характер. Стремление саксон¬
ского короля к императорской короне, с которым иногда связывают его
безуспешное посольство к папе Агапиту II в 951 г., тогда еще не было
явным, а итальянская политика ограничивалась эпизодическими
действиями в Ломбардии (поход Оттона I в 951-952 гг. и его сына
Людольфа в 957 г.) и была неудачной: оба похода закончились
восстановлением власти Беренгара.
70
Итак, судя по всему, германо-византийский конфликт в первой поло¬
вине 960 г. был внезапным. На это указывают и болезненная резкость
реакции Константинополя, и то ложное положение, в какое неожиданно
для себя попало венецианское правительство: вряд ли оно допустило бы
доставку дипломатической почты из Германии в Византию на своих
кораблях, если бы враждебность между двумя державами не была бы для
него новостью. Эти наблюдения позволяют нам предложить следующую
реконструкцию хода событий.
В ноябре 959 г. умирает Константин VII. Сразу^по воцарении Роман П
рассылает "дружественные послания" (фгАдлса ураццата) "к болгарам и
[прочим] народам запада и востока", в ответ на которые все с радостью
"подкрепили мирные договоры” с Византией68. Надо думать, такое посла¬
ние было отправлено и к Оттону I, с которым новый василевс наследовал
от отца, как мы видели, в целом дружеские отношения. Однако цитируе¬
мый нами автор (один из продолжателей Феофана) во второй части
своего высказывания по меньшей мере упростил ситуацию. Посольство
Романа II в Германию прибыло во Франкфурт по расчету времени (путь
по морю от Венеции до Константинополя занимал около трех недель)69
приблизительно на Рождество 959 г. или несколько позже. Здесь оно
застало русских послов и узнало, вероятно, как об уже свершившемся
факте о посвящении немецкого епископа для Руси. Разумеется, греки не
замедлили донести об этом своему императору. Пути официальных
посольств более неспешны, чем дипломатических гонцов, и когда
венецианцы приблизительно в начале весны 960 г. прибыли в столицу
империи ромеев с поздравлениями новому императору, доставив, как
обычно, с оказией и кое-какие дипломатические бумаги из Германии, они
встретили тот обескураживающий прием, который по возвращении
посольства в Венецию вызвал весьма нервный декрет дожа Петра IV
Кандиана70.
Аффектированность, с какой византийское правительство
отреагировало на известие о русско-германском сближении, указывает на
сугубую важность для него вопросов, так и не решенных во время визита
Ольги на берега Босфора. Если русское посольство говорило с Оттоном I
о крещении Руси, то, думаем, об этом же среди прочего шла речь и на
русско-греческих переговорах 957 г. Вопрос о крещении есть в первую
голову вопрос о политической ориентации молодого государства и связан
с целым рядом политических условий и двусторонних обязательств, как
то превосходно иллюстрируют события 987-989 гг. Законы
дипломатической игры оставляли за Киевом свободу выбора: довести до
конца начатое в Германии или вернуться к переговорам с греками, если
те поведут себя достаточно уступчиво. Но ведь в аналогичной позиции
находился и Оттон I. Несомненно, он, как и Ольга, отчетливо
представлял себе, что союз с Русью в тех условиях означал конфликт с
Византией. Король стремился в Рим. Признание его имперских чаяний
греческими императорами было для него важнее, чем выгоды от
сближения с Русью. Поэтому, не решая окончательно вопрос о епископе
для Руси, он использует его в качестве козыря в своей византийской
политике.
71
Посольство Оттона наряду с поздравлениями Роману П должно было
выполнить и эту миссию; вероятно, вместе с посольством и оказался на
Паксосе Лиутпранд. Именно попытка германского короля завязать пере¬
говоры с греками, используя "русский вопрос”, была причиной задержки с
отправлением уже рукоположенного епископа71. Разумеется, эта тайная
дипломатия тщательно скрывалась от русских послов. Не был
осведомлен о ней, видимо, и Адальберт, преемник Либуция, и потому в
своей хронике пишет неопределенно о "какой-то задержке". Момент для
Оттона был благоприятный: уже летом - осенью 960 г. к нему начинают
прибывать представители североитальянской знати, а также папские
послы, настойчиво зовущие его на защиту их от злодейств Беренгара.
Зная манеру германского короля тщательно подготавливать
осуществление своих политических планов, можно быть уверенным, что
это не было для него сюрпризом. Думаем, что в 959 - первой половине
960 г. поход на Рим был уже делом решенным. Смена власти в
Константинополе и посольство из Руси оказались как нельзя кстати. Судя
по тому, что летом 961 г. немецкий епископ все-таки отправился на Русь,
а упорный отказ греков признать Оттона I императором привел в 60-е
годы X в. Германию и Византию к открытой войне, посольство
Лиутпранда в 960 г. оказалось безуспешным; неясно даже, добралось ли
оно вообще до византийской столицы.
Германо-византийская война началась в 967/968 г. при Никифоре
Фоке, но конфликт 960 г. в правление Романа П, судя по всему, так и не
был улажен. Во всяком случае в первые годы царствования Никифора
отношения между Восточной и Западной империями уже были
(продолжали оставаться?) враждебными72. Об этой враждебности, по
нашему мнению, говорит и попытка Иоанна XII (предпринятая им в
самом конце своего понтификата, весной 963 г.) втянуть Византию в
вооруженную борьбу против Оттона I в Италии73. За предположением,
что императорский титул Оттона I был признан правительством
Романа II, тогда как Никифор дезавуировал это признание, не стоит
ничего, кроме авторитета В. Онзорге74.
Такая жесткая позиция правительства Романа II по отношению к Гер¬
мании означала урегулирование русско-византийских противоречий: те
самые "вой в помощь", в которых было отказано Ольгою Констан¬
тину VII, при Романе участвуют в операциях Никифора Фоки против
арабов на Крите в августе 960 - марте 961 г.75 Завоевания Святослава,
прежде всего окончательное сокрушение им Хазарского каганата,
результатом которого явилось установление русской доминации в
Восточной Европе, были бы невозможны без благожелательного
нейтралитета Византийской империи76. Можно догадываться, что такой
нейтралитет был обусловлен одним из пунктов договора,
сопровождавшего урегулирование русско-византийского конфликта при
Романе II. Ясным свидетельством перемен в политическом курсе
Константинополя по отношению к Руси служит и неудача миссии
Адальберта. Не исключено, что эти перемены были облегчены и
случившимся приблизительно в то же время вокняжением в Киеве
возмужавшего Святослава, не проявлявшего (по крайней мере, в начале
72
своего правления) интереса к проблеме христианизации Руси. Возможно,
антихристианские эксцессы, сопровождавшие приход к власти языческой
партии во главе с молодым князем, и послужили причиной гибели кого-то
из спутников Адальберта.
1 Reginonis abbatis Prumiensis chronicon cum continuatione Treverensi / Ed. F. Kurze. Hannover,
1890. P. 169-170. A. 959: "Legati Helenae reginae Rugorum, quae sub Romano imperatore
Constantinopolitano Constantinopoli baptizata est, ficte ut post claruit, ad regem venientes
episcopum et presbiteros eidem genti ordinari petebant... 960. Rex natale Domini Franconofurd
celebravit, ubi Libutius ex coenobitis sancti Albani a venerabili archiepiscopo Adaldago genti
Rugorum episcopus ordinatur"; A. 961 (ibid.): "Libutius priori anno quibusdam dilationibus ab
itinere suspensus XV. Kal. Martii anni presentis obiit; cui Adalbertus ex coenobitis sancti
Maximini machinatione et consilio Willihelmi archiepiscopi, licet meliora in eum confisus fuerit et
nihil unquam in eum deliquerit, peregre mittendus in ordinatione successit. Quern piissimus rex
solita sibi miseriocordia omnibus, quibus indigebat, copiis instructum genti Rugorum honorifice
destinavit"; A. 962 (P. 172): "Eodem anno Adalbertus Rugis ordinatus episcopus nihil in his,
propter quae missus fuerat, proficere valens et inaniter se fatigatum videns revertitur et quibusdam
ex suis in redeundo occisis ipse cum magno labore vix evasit. Et ad regem veniens caritative
suscipitur et a Deo amabili Willihelmo archiepiscopo pro retributione tarn incommodae ab eo sibi
machinatae peregrinationis bonis omnibus et commodis, quasi frater a fratre, amplectitur et
sustentatur; missis etiam pro eo ad imperatorem litteris reditum ipsius in palatio operiri iubetur".
2 Об анналах херсфельдской традиции см.: Lorenz Н. Deutsche Jahrbiicher von Hersfeld nach
ihren Ableitungen und Quellen untersucht und wiederhergestellt. Leipzig, 1885; Tradelius L. Die
grosseren Hildesheimer Annalen und ihre Ableitungen. Berlin, 1936; Wattenbach W., Holtzmann
R. Deutschlands Geschichtsquellen im Mittelalter: Die Zeit der Sachsen und Salier / Neuausgabe,
besorgt von F.-J. Schmale. Darmstadt, 1967. Bd. 1. S. 40-46.
3 Annales Hildesheimenses / Ed. G. Waitz. Hannover, 1878. P. 21-22: "Venerunt legati Rusciae
gentis ad regem Ottonem, et deprecati sunt eum, ut aliquem suorum episcoporum transmitters, qui
eis ostenderet viam veritatis; et professi sunt se velle recedere a paganico ritu et accipere
religionem christianitatis; et ille consensit deprecationi eorum et transmisit Adalbertum episcopum
fide catholicum; illique per omnia mentiti sunt, sicut postea eventus rei probavit". Альтайхские
анналы добавляют к предыдущему тексту: "... ut vix ille predictus episcopus evaserit letale
periculum ab insidiis eorum" (Annales Altahenses maiores / Ed. E. von Oefele. Hannover, 1891. P.
9). В Кведлинбургских анналах в этой заключительной фразе вместо "ut vix... evaserit"
читается "пес... evasit" (Annales Quedlinburgenses / Ed. G.H. Pertz // MGH SS. 1839. T. 3. P.
60). Конец сообщения в анналах Ламперта: "... mittens Adalbertum episcopum fide
catholicum, qui etiam vix evaserit manus eorum" (Lamperti monachi Hersfeldensis opera / Ed. O.
Holder-Egger. Hannover; Leipzig, 1894. P. 30). Оттенбойренские анналы: "Venerunt legati
Rusciae gentis ad regem Ottonem orantes, ut mitteretur illuc aliquis, qui eis viam veritatis
ostenderet. Ad quos cum venisset Adalbertus episcopus catholicus, vix eorum impias manus
evasit" (Annales Ottenburani / Ed. G.H. Pertz // MGH SS. 1844. T. 5. P. 4). Вслед за А.Л.
Шлёцером (Нестор. СПб., 1819. Т. 3. С. 451-452) в число источников иногда включают
(см., например: Голубинский Е. История русской церкви. М., 19012. Т. 1/1. С. 103-104;
Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа XII-XVII вв. М., 1973.
С. 65; и многие другие) и так называемые Annales antiqui Corbeiae Saxoniae, которые,
однако, давно разоблачены как ученая мистификация XVII в. (Wigand Р. Die Corveyer
Geschichtsquellen: Ein Nachtrag zur kritischen Priifung des Chronicon Corbeiense. Leipzig, 1841.
S. 41-50; Backhaus J. Die Corveyer Geschichtsfalschungen des 17. und 18. Jh. // Abhandlungen
fiber Corveyer Geschichtsschreibung. Munster, 1906. Bd. 1. S. 18-22).
4 См., например: Карамзин H.M. История государства Российского. СПб., 18425. Т. 1.
Примеч. 395; Гедеонов С. Отрывки исследований о варяго-русском вопросе // Зап. имп.
АН. 1862. Кн. 1.С. 112; идр.
5 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 61; Т. 2. Стб. 49; см. также Память и похвалу Иакова Мниха (Зи¬
мин А.А. Память и похвала Иакова Мниха и Житие князя Владимира по древнейшему
списку // КСИС. 1963. Вып. 37. С. 67) и проложные жития Ольги (Серебрянский Н.
73
Древнерусские княжеские жития: Обзор редакций и тексты. М., 1915. [Тексты].
С. 6-8).
6 Die Chronik des Bischofs Thietmar von Merseburg und ihre Korveier Uberarbeitung / Hg.
R. Holtzmann. Berlin, 1935. Cap. II, 22. S. 64 (цитату см.: гл. 3. Примеч. 28). Титмар
располагал списком Кведлинбургских анналов, но получил его уже после написания
второй книги хроники. Возможно, на основе Кведлинбургских анналов проделана та
правка известия об Адальберте, которая обнаруживается в Титмаровом автографе
(Свердлов М.Б. Известия о Руси в хронике Титмара Мерзебургского // ДГ, 1975 г. 1976.
С. 105-107).
7 Gesta archiepiscoporum Magdeburgensium / Ed. A. Schum // MGH SS. 1883. T. 14. Cap. 9.
P. 381 (цитату см.: гл. 3. Примеч. 36).
8 В литературе нередко можно встретить также ссылки на данные Саксонского анналиста
(40-е годы XII в.) (Annalista Saxo / Ed. G. Waitz // MGH SS. 1844. T. 6. P. 615-619) или еще
более поздних (70-80-е годы XII в.) Магдебургских анналов (Annales Magdeburgenses / Ed.
G.H. Pertz // MGH SS. 1859. T. 16. P. 147-150). Однако эти данные являются компиля¬
цией на основе перечисленных выше оригинальных текстов, главным образом ПР и
Титмара.
9 Булла папы Иоанна XIII Адальберту от 968 г. [Papsturkunden, 896-1046 / Bearb. Н.
Zimmermann. Wien, 19882. Bd. 1. N 190 (DOAW. Bd. 174; Veroffentlichungen der Historischen
Kommission. Bd. Ill)], изданная одновременно с цей учредительная грамота Оттона I
Магдебургской архиепископии (MGH DD Ott. I. N 366) и вышедшая, вероятно, в конце X
или начале XI в. из архиепископской канцелярии заготовка папского подтверждения
Магдебургу (Urkundenbuch des Erzstifts Magdeburg / Hg. F. Israel, W. Mollenberg. Magdeburg,
1937. Bd. 1. N 130). Об этих источниках подробнее пойдет речь в гл. 3 при обсуждении
вопроса о Руси как возможной части Магдебургской митрополии. О термине "Rugi" см.
гл. 1. Примеч. 7.
10 Werra J. Uber den Continuator Reginonis. Leipzig, 1883. S. 90-92; Isenbarth K. Uber den
Verfasser und Glaubwurdigkeit der Continuatio Reginonis. Kiel, 1889. S. 5-14; Wattenbach W.,
Holtzmann R, Op cit. Bd. 1. S. 167-170 (автором соответствующего раздела является Р.
Kirn).
11 Воронов А.Д. О латинских проповедниках на Руси Киевской в X и XI вв. // ЧОНЛ. 1879.
Кн. 1. С. 5; Фортинский Ф.Я. Крещение князя Владимира и Руси по западным
источникам // Там же. 1888. Кн. 2. С. 118; Пархоменко В. Древнерусская княгиня
равноапостольная Ольга (вопрос о крещении ее). Киев, 1911. С. 135. Сн. 1; Полонская Н.
К вопросу о христианстве на Руси до Владимира // ЖМНП. 1917. Сентябрь. С. 164;
Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956. С. 223;
Алпатов М.А. Указ. соч. С. 65; Свердлов М.Б. Известия о Руси... С. 106 (ср., однако,
примеч. 17); Ариньон Ж.-П. Международные отношения Киевской Руси в середине X в. и
крещение княгини Ольги // ВВ. 1980. Т. 41. С. 115; Сахаров А.Н. Дипломатия Древней
Руси: IX - первая половина X в. М., 1980. С. 261; и многие другие.
12 Wattenbach W. Deutschlands Geschichtsquellen im Mittelalter bis zur Mitte des dreizehnten
Jahrhunderts. Berlin, 18804. Bd. 1. S. 298. В 6-м издании своего труда (Berlin, 1893. S. 341)
автор, со ссылкой на X. Лоренца и Ф. Курце (см. примеч. 2,15), склонен уже считать, что
Херсфельдские анналы использовали ПР. Этой точки зрения не разделял Э. Дюммлер,
который в вышедшем под его редакцией 7-м издании справочника Ваттенбаха (Stuttgart,
1904. S. 376) опустил соответствующую часть текста.
13 Waitz G. Hersfelder Annalen // Archiv der Gesellschaft fur altere deutsche Geschichtskunde. 1838.
Bd. 6. S. 682-683 (характерно, что в число статей Херсфельдских анналов, предполо¬
жительно использовавших ПР, историк не включил статью 960 г.); Werra J. Op. cit. S. 61-
68; Lorenz H. Op. cit. S. 74-76 (со ссылкой на Вайтца и Верру).
14 Lamperti... opera... Р. XXXVI. Not. 4.
15 Kurze F. Handschriftliche Uberlieferung und Quellen der Chronik Reginos und seines
Fortsetzers // NA. 1890. Bd. 15. S. 329-330.
16 RIII/1. N 276b.
17 См. примеч. 11. В отличие от приведенной здесь работы 1976 г., впоследствии
М.Б. Свердлов высказал мнение о независимости Херсфельдских анналов и ПР (Ла¬
тиноязычные источники по истории Древней Руси (Германия). М.; Л., 1989. [Ч. 1]: IX -
74
первая половина XII в. С. 111-112. Примеч. 1), не вдаваясь, однако, в источнико¬
ведческую суть вопроса.
18 Действительно, херсфельдский анналист начал работу вскоре после середины X в. - с
этого времени текст носит характер записей о текущих событиях. В основу Хильдес-
хаймских и Кведлинбургских анналов был положен список, доведенный до 973 г., из чего
надо заключить, что изготовлен он был ок. 974 г.
19 Наиск К. Erzbischof Adalbert von Magdeburg als Geschichtsschreiber // Festschrift fur
W. Schlesinger. Koln; Wien, 1974. Bd. 2. S. 296 (MDFor. Bd. 74/2).
20 Kurze F. Die Jahrbiicher von Reichenau und der Fortsetzer Reginos // NA. 1899. Bd. 24. S. 446-
447; Wattenbach W., Holtzmann R. Op. cit. S. 168; Свердлов М.Б. в кн.: Латиноязычные
источники... [Ч. 1]. С. 36; и др.
21 Наиск К. Op. cit S. 299, 332. В самом деле, эта точка зрения плохо согласуется с тезисом
автора об идейной и композиционной законченности ПР.
22 Isenbarth К. Op. cit S. 14.
23 Reginonis... chronicon... Р. 178: "... in primo suo placito... plurima futurae prudentiae simul et
clementiae suae indicia premonstravit".
24 Keller H. Kloster Einsiedeln im ottonischen Schwaben // Forschungen zur oberrheinischen
Geschichte. 1964. Bd. 13. S. 57.
25 Lintzel M. Erzbischof Adalbert als Geschichtsschreiber // Lintzel M. Ausgewahlte Schriften.
Leipzig, 1961. Bd. 2. S. 400. Anm. 5 (1-е изд. работы вышло в 1939 г.).
26 Wattenbach W. Op. cit. 6. Aufl. S. 367; 7. Aufl. S. 410.
27 Так называемой Continuatio I (Наиск К. Op. cit.).
28 Annalista Saxo... P. 620.
29 Как предполагает М.Б. Свердлов (Латиноязычные источники... [Ч. 1]. С. 112. Примеч. 1).
30 См. стемму памятников херсфельдской традиции: Назаренко А.В. Русь и Германия в
70-е годы X века //RM. 1987. Т. 6/1. С. 107.
31 Вайсенбургские анналы изданы в качестве приложения к Lamperti... opera...
32 Lamperti... opera... P. XXVIII; Wattenbach W„ Holtzmann R. Op. cit. S. 42.
33 Reginonis... chronicon... P. 177.
34 C 968 г. Вайсенбург был приписан к магдебургской митрополичьей кафедре (MGH DD
Ott. I. N 365).
35 О Больших хильдесхаймских анналах см,: Tradelius L. Op. cit.
36 Пархоменко В. Древнерусская княгиня равноапостольная Ольга...; Он же. Начало
христианства на Руси: Очерки по истории Руси IX-X вв. Полтава, 1913. С. 133-146;
Приселков М.Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси Х-ХП вв.
СПб., 1913. С. 12.
37 Фортинский Ф.Я. Указ. соч. С. 118-119; Vernadsky G. Kievan Russia. New Haven, 1949.
P. 41 •, Левченко M.B. Указ. соч. С. 223; Пащуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси.
М., 1968. С. 66-67; Свердлов М.Б. Политические отношения Руси и Германии X - первой
половины XI в. // Проблемы истории международных отношений. Л., 1972. С. 285-286;
Алпатов М.А. Указ. соч. С. 67; и др.
38 В результате возникали беспочвенные догадки, будто люди, представившиеся русскими
послами, в действительности были авантюристами, которые рассчитывали получить
богатые подарки (Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Соловьев С.М.
Сочинения. М., 1988. Кн. 1. Т. 1. С. 302. Примеч. 217; аналогично: Карташев А.В.
Очерки по истории русской церкви. Париж, 1959. Т. 1. С. 103), или будто посольство
вымышлено Адальбертом, чтобы "как-нибудь оправдать свою киевскую авантюру" (!)
(Рамм Б.Я. Папство и Русь в X-XV вв. М.; Л., 1959. С. 35).
39 Макарий (Булгаков). История христианства в России до равноапостольного князя
Владимира как введение в историю русской церкви. СПб., 18682- С. 252, 260-267;
Голубинский Е. Указ. соч. Т. 1/1. С. 82-83; Грушевсъкий М. Icropia Укра'ши-Руси. Кш'в,
19133. Т. 1.С. 456.
40 Сахаров А.Н. Дипломатия княгини Ольги // ВИ. 1979. № 10. С. 25-51; Он же. Дипломатия
Древней Руси... С. 293-298 (здесь подробный обзор литературы вопроса); Ариньон Ж.-П.
Указ. соч. Главные моменты нашей точки зрения были уже сформулированы в работе:
Назаренко А.В. Попытка крещения Руси при княгине Ольге в контексте международных
75
отношений 60-х годов X в. // Церковь, общество и государство в феодальной России. М.,
1990. С. 24-40. В многочисленных работах по истории древнерусской церкви,
появившихся в связи с юбилеем христианизации Руси, сведения ПР затрагивались только
в связи с вопросом о поездке Ольги в Константинополь и о крещении ее.
41 Сахаров А.Н. Дипломатия княгини Ольги... С. 40.
42 Ариньон Ж.-П. Указ. соч. С. 121.
43 Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси... С. 295-296.
44 См. примеч. 11.
45 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 63; Т. 2. Стб. 52.
46 Сахаров А.Н. Дипломатия княгини Ольги... С. 40.
47 Ольга приняла крещение, но не пыталась установить церковной организации, хотя
старалась христианизировать Русь (Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси... С. 282-
284). Однако как это можно сделать без церковной организации?
48 MGH DD Ott. I. N 76, 105; RI П/1. N 134, 169. Характерно, что ни хафельбергская, ни
бранденбургская грамоты вовсе не говорят ничего о санкции папы (auctoritas apostolica)
как юридическом основании, упоминая лишь о "советах" (consultus) легата, который
поименован в одном ряду с прочими ходатайствующими лицами, хотя и на первом месте.
49 См. свидетельство Адама Бременского (70-е годы XI в.): "В привилегии Римского
престола читаем, что папа Агапит, выражая радость по поводу просвещения язычников
Гамбургской церковью, наделил Адальдага всеми [правами], какими Бременское
архиепископство было наделено его предшественниками [папами] Григорием, Николаем,
Сергием и прочими. По апостольскому полномочию он уступил ему (Адальдагу. - А.Н.)
как своему викарию также право назначать епископов для Дании и других северных
народов" (Adam Bremensis Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum / Ed. B. Schmeidler.
Hannover; Leipzig, 1917. Cap. II, 3. P. 64: "In privilegiis autem Romanae sedis videri potest, quod
Agapitus papa Hammaburgensi ecclesiae de salute gentium congratulatus omnia, quae a
decessoribus suis Gregorio, Nicolao, Sergio et ceteris Bremensi archiepiscopatui concessa sunt, et
ipse concessit Adaldago. Cui etiam sua vice ius ordinandi episcopos tarn in Daniam quam in
ceteros septentrionis populos apostolica auctoritate concessit"). Вероятно, Адам имеет в виду
какую-то несохранившуюся буллу Агапита II, а не дошедшую до нас грамоту этого папы
от 2 января 948 г., где о праве назначения епископов (ius ordinandi) прямо не сказано
(Hamburgisches Urkundenbuch / Ed. J.M. Lappenberg. Hamburg, 1842. Bd. 1. № 35; Curschmann
F. Die altesten Papsturkunden des Erzbistums Hamburg. Leipzig, 1909. S. 66. Anm. 7). He имеем
возможности вмешиваться здесь в давний спор о фальсификатах папских булл,
изготовлявшихся в канцелярии гамбургских митрополитов в XI в.; в ходе этого спора
были высказаны сомнения и относительно достоверности процитированного
свидетельства Адама: RI И/5. N 215 (более уклончиво: Germania Pontificia. Gottingen, 1981.
Vol. 6: Provincia Hammaburgo-Bremensis / Congess. W. Seegriin, Th. Schieffer. N 48). Скажем
только, что, на наш взгляд, приведенная у Адама формулировка отнюдь не выглядит
неправдоподобной, если вспомнить данное Оттону I тем же Агапитом II в 955 г.
разрешение "устраивать епископии там, где ему (королю. - А.Н.) угодно": Epistolae
Moguntinae // Bibliotheca rerum Germanicarum / Ed. Ph. Jaffd. Berlin, 1868. Bd. 3. № 18.
P. 347 ("apostolica maiestate licitum fore regi episcopia ita ordinare, quo sibi placeat"); RI II/5.
N 248, 249. Речь шла о первых планах учреждения Магдебургской митрополии. Кстати
говоря, при учреждении в 959 г. русской епископии Оттон I, кроме ius ordinandi
гамбургского митрополита, вполне мог воспользоваться и этой санкцией Агапита II, так
как грамота, данная Иоанном XII (Агапит умер в начале декабря 955 г.) Вильгельму
Майнцскому в конце 955 - начале 956 г., не отменяла привилегии Агапита, а только еще
раз подтверждала, что в "магдебургском деле" ничего не может быть предпринято
против воли майнцского архиепископа (RI П/5. N 258).
50 Zimmermann Н. Das dunkle Jahrhundert: Ein historisches Portrat. Graz; Koln, 1971. Ситуация
начинает несколько меняться только после 962 г., когда непосредственное вовлечение
папства в политическую орбиту империи Оттонов обусловило расширение круга
церковно-политических задач Рима, оживление его интереса к правовым вопросам
[Fuhrmann Н. Einfluss und Verbreitung der pseudoisidorischen Falschungen: Von ihrem
Auftauchen bis in die neuere Zeit. Stuttgart, 1973. Bd. 2. S. 316-317 (Schriften der MGH. Bd.
24/2)].
76
51 Hauck A. Kirchengeschichte Deutschlands. Leipzig, I92O4. Bd. 3. S. 113-123; Claude D. Ge-
schichte des Erzbistums Magdeburg bis in das 12. Jh. Koln; Wien, 1972. T. 1 (MDFor.
Bd. 67/1). S. 63-95.
52 Ариньон Ж.-П. Указ. соч. С. 122.
53 На это обстоятельство недавно обратил внимание Г. Телленбах (Tellenbach G. Zur
Geschichte der Papste im 10. und friiheren 11. Jh. // Institutionen, Kultur und Gesellschaft im
Mittelalter: Festschrift fur J. Fleckenstein. Sigmaringen, 1984. S. 170, 172-173; подобнее см. в
гл. 3).
54 Ариньон Ж.-П. Указ. соч. С. 122-123.
55 При Оттоне I монастырь св. Альбана переживает расцвет; его аббатом в это время был
сам Вильгельм (Falck L. Mainz im friihen und hohen Mittelalter; Mitte des 5. Jh. bis 1244.
Dusseldorf, 1972. S. 29-30, 35,94).
56 О конфликте между Оттоном и Вильгельмом см. подробно: Claude D. Op. cit. S. 66-78,
особенно 76-77. О предполагаемом споре Гамбурга и Майнца по поводу русской епархии
см. примеч. 71.
57 Это на основании анализа ряда актов королевской канцелярии 954-958 гг. показал Т.
Зиккель (Sickel Th. Excurse zu Ottonischen Diplomen // MIOG. 1885. Erg. bd. 1. S. 361-362).
Впервые Вильгельм назван архикапелланом в грамоте Оттона I от февраля 956 г. (MGH
DD Ott. I. N 176) - это одна из королевских грамот, в составлении которых принимал
участие Адальберт.
58 Вопреки неосновательным сомнениям М.Б. Свердлова (Латиноязычные источники...
[Ч. 1]. С. 35); см.: Feckenstein J. Die Hofkapelle der deutschen Konige. Stuttgart, 1966. Bd. 2. S.
52-58 (Schriften der MGH. Bd. 16/2).
59 Второй и последний прием Ольги в императорском дворце приходился на 18 октября
(Constantini Porphyrogeneti De cerimoniis aulae byzantinae / E rec. I.I. Reiskii. Bonnae, 1830. T.
1. Cap. II, 15. P. 595). Несмотря на предпринятую Г.Г. Литавриным в серии работ попытку
пересмотреть датировку поездки княгини Ольги в Царырад в пользу 946 г. (см. главным
образом: Литаврин Г.Г. О датировке посольства княгини Ольги в Константинополь //
ИСССР. 1981. № 5. С. 173-183), традиционная дата (957 г.) по-прежнему кажется нам
более предпочтительной (Назаренко А.В. Когда же княгиня Ольга ездила в
Константинополь? // ВВ. 1989. Т. 50. С. 66-83; Он же. Еще раз о дате поездки княгини
Ольги в Константинополь // Образование Древнерусского государства: Спорные
проблемы. М., 1992. С. 47-49).
60 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 62-63; Т. 2. Стб. 51. Данные летописи в этом отношении не вызывают
подозрений, так как ответные посольства были обычной чертой дипломатической прак¬
тики.
61 Усомниться в религиозно-политическом характере визита Ольги в Константинополь воз¬
можно, если стать на одну из следующих точек зрения: либо княгиня прибыла в
Царырад уже крещеной (в 954/955 г. в Киеве), либо она посетила византийскую столицу
дважды, причем в первый раз (именно это ее пребывание описано якобы в обряднике
Константина VII) она покинула Византию язычницей. Оба мнения представлены в
историографии. Первое из них с наибольшей пока полнотой развил Г. Острогорский
(Византия и киевская княгиня Ольга // То Honor Roman Jakobson. The Hague, 1967. Vol. 2.
P. 1458-1473; см. также: Poppe A. Christianisierung und Kirchenorganisation der Ostslawen in
der Zeit vom 10. bis zum 13. Jh. // Osterreichische Osthefte. 1988. Jg. 30. S. 463-464, 493. Anm.
28, 31, 32) и его нередко безосновательно считают доказанным (Podskalsky G. Christentum
und theologische Literatur der Kiever Rus' (988-1237). Munchen, 1982. S. 16). Второе, некогда
высказанное B.A. Пархоменко (см. примеч. 36), в последнее время приобрело большую
популярность; в разных вариантах оно представлено в работах Д. Оболенского (см. в
первую очередь: Obolensky D. Ol'ga's Conversion: The Evidence Reconsidered // HUS.
1988/1989. Vol. 12/13. P. 145-158), Г.Г. Литаврина (К вопросу об обстоятельствах, месте и
времени крещения княгини Ольги // ДГ, 1985 г. 1986. С. 49-57), В. Водова (Vodoff W.
Naissance de la chrdtiente russe. S. 1., 1988. P. 52-53). По Пархоменко и Оболенскому,
поездки Ольги состоялись в 957 г. (в последней работе Оболенский принимает датировку
Литаврина: 946 г.) и 960/961 г., по Литаврину и Водову - в 946 и 954/955 г. Ни та, ни
другая из приведенных точек зрения не кажутся нам убедительными, так как их
сторонники исходят из "силовых" интерпретаций текста Константина Багрянородного:
77
одни читают его между строк, другие переоценивают значение его умолчаний. Наиболее
обоснованной выглядит, по нашему мнению, гипотеза, согласно которой Ольга ездила в
Константинополь только однажды, в 957 г., и тогда же была крещена, возможно, после
предварительного оглашения в Киеве. Более детальной аргументации мы намерены
посвятить отдельную работу.
62 Литаврин Г.Г. Состав посольства Ольги в Константинополь и "дары" императора //
Византийские очерки. М, 1982. С. 91.
63 "Аще ... такоже постоиши у мене в Почашгь якоже азь в Суду, то тогда ти дам" (ПСРЛ.
Т. 1. Стб. 63; Т. 2. Стб. 51). Летописной повести присуща определенная противоречи¬
вость: с одной стороны, Ольга недовольна итогами своего визита, с другой - император
нарек ее "дщерью", что означало, надо полагать, повышение ранга Руси в византийской
идеальной иерархии государств (Dolger F. Die mittelalterliche "Familie der Fiirsten und
Volker" und der Bulgarenherrscher // Dolger F. Byzanz und die europaische Staatenwelt. Ettal,
1953. S. 170. Anm. 24; Сахаров A.H. Дипломатия княгини Ольги... С. 36-37). Причину
такой противоречивости искали в предполагаемом контаминировании летописью двух
самостоятельных преданий о крещении Ольги (условно говоря, "церковного" и "светско¬
го") или рассказов о двух поездках ее в Царьград. В более ранней работе мы также были
склонны придавать этому диссонансу в летописной повести особое значение, подвергая
сомнению версию о наречении киевской княгини императорской "дщерью" (Назарен¬
ко А.В. Попытка крещения... С. 30-31). Между тем информация летописной повести об
Ольге имеет, вероятно, значительно более единообразное происхождение (Miiller L. Die
Erzahlung der "Nestorchronik" iiber die Taufe Ol'gas im Jahre 954/55 // Zeitschrift ftir Slawistik.
1988. Bd. 33. H. 6. S. 785-796). Кроме того, необходимо учитывать также, что крещальное
имя Ольги "Елена" в честь жены Консть^ина VII Елены Лакапины предполагает
наречение ее духовной дочерью императорской четы - такова была практика полити¬
ческих крещений средневековья [Angenendt A. Kaiserherrschaft und Konigstaufe: Kaiser,
Konige und Papste als geistliche Patrone in der abendlandischen Missionsgeschichte. Berlin; New
York, 1984 (Arbeiten zur Fruhmittelalterforschung. Bd. 15)]. И все же место того или иного
государя в византийской идеальной иерархии государств слишком часто не соответство¬
вало фактическому значению его державы в международных делах (Ostrogorsky G. Die
byzantinische Staatenhierarchie // Ostrogorsky G. Zur byzantinischen Geschichte: Ausgewahlte
kleine Schriften. Darmstadt, 1973. S. 119-141; первая публикация - в 1936 г.), а это значит,
что у Ольги, пусть даже и "дщери" византийского императора,' вполне могли быть
основания для недовольства, хотя нам и неизвестные.
64 Этот документ в отечественной науке до сих пор не привлекался: Urkunden zur altesten
Handels- und Staatsgeschichte der Republik Venedig mit besonderer Beziehung auf Byzanz und
die Levante / Hg. G.L. Tafel, G.M. Thomas. Wien, 1856. T. 1. N 13. P. 21 (FRA. Diplomataria et
acta. XII): "... nostri homines accipiebant epistolas de infra Regno Italico et de Baioaria, similiter
et de Saxonia, et de aliis partibus, et eas ad Constantinopolim ad Imperatorem deferebant. Unde
magna vituperatio erat in nobis et nostra patria, et dishonorem in nostras cartulas, quas ad
Imperatorem pro salutatione nostre patrie consueti eramus transmittere. Ad magnam utilitatem
erant recepte, et pro nihilo eas habebant". Дата документа в сохранившихся списках - 24-е
лето Романа (т.е. Романа II), в III индикт — явно ошибочна. От какого бы года ни вести
счет лет Романа II, от начала ли сопротивления с отцом (т.е. Пасхи 946 г.: Назарен¬
ко А.В. Когда же княгиня Ольга... С. 76. Примеч. 68) или от начала самостоятельного
царствования в 959 г., 24-го года получить никак нельзя, потому что Роман II умер в
963 г. Остается положиться на датировку Ш-м индиктом, который в правление Романа II
приходился на 959-960 гг. (декрет датирован июнем месяцем).
65 Die Werke Liudprands von Cremona / Hg. J. Becker. Hannover; Leipzig, 1915з. P. 74 (Antapo-
dosis. Cap. Ill, 1); Lintzel M. Studien uber Liutprand von Cremona. Berlin, 1933. S. 57; Leyser K.
The Tenth Century in Byzantine-Western Relations // Relations between East and West in the
Middle Ages. Edinbourgh, 1973. P. 30; и др. Ни в компендиум Р. Кепке - Э. Дюммлера
(Корке R., Diimmler Е. Kaiser Otto der Grosse. Leipzig, 1876), ни в сборник регестов
И. Бёмера (RI П/1) данные о посольстве 960 г. не включены.
66 Ekkehard IV. Die Geschichten des Klosters St. Gallen / Ubers. und erl. von H. Helbling. Weimar,
1958. Cap. 90. S. 162-163; Dolger F. Regesten der Kaiserurkunden des Ostromischen Reiches.
Mfinchen; Berlin, 1924. Bd. 1. N 658; Lounghis T.C. Les ambassades byzantines en Occident.
Athenes, 1980. P. 204,476-477.
78
67 Корке R., Dummler E. Op. cit. S. 278; Ddlger F. Regesten... Bd. 1. N 664; Lounghis T.C. Op. cit. P.
203, 476-477.
68 Theophanes Continuatus, Joannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus / Ed. 1.
Becker. Bonnae, 1838. P. 470. 19—471.2.
69 Die Werke Liudprands... P. 154 (Antapodosis. Cap. VI, 4).
70 Расстройство германо-византийских отношений в 960 г. не находило себе объяснения
(.Hiestand R. Byzanz und das Regnum Italicum im 10. Jh. Zurich, 1964. S. 211 (Geist und Werk
der Zeiten. H. 9)], пока на его возможную связь с посольством Ольги к Оттону 1 не указал
английский историк К. Лейзер (Leyser К. Op. cit. Р. 30, 50. Not. 8).
71 Мысль о болезни миссийного епископа, с самого начала помешавшей выполнению
его задачи, приходится отбросить, так как хворого монаха, очевидно, не могли наз¬
начить главой столь хлопотного предприятия. Существует предположение, что Ли¬
буция могли задержать трения между Майнцем и Гамбургом по поводу церковного
подчинения новой епархии [Rhode G. Mainz und der europaische Osten // Miscellanea
Moguntina. Wiesbaden, 1964. S. 46 (Beitrage zur Geschichte der Universitat Mainz. Bd. 6)].
Вряд ли эта старая идея (Dehio G. Geschichte des Erzbistums Hamburg - Bremen bis zum
Ausgang der Mission. Berlin, 1877. Bd. 1. S. 124) в данном случае соответствует
действительности. Рукоположение Либуция Адальдагом скорее всего уже озна¬
чало подчинение его Гамбургу - Бремену (Abraham W. Powstanie organizacyi kosciola
lacinskiego na Rusi. Lwow, 1904. T. 1. S. 8) - такова была ординационная практика (Наиск
A. Op. cit. Bd. 3. S. 105). Борьба между двумя митрополиями могла вестить, та¬
ким образом, либо до поставления Либуция, либо после его смерти. Посвя¬
щение .Либуция именно гамбургским архиепископом имело, вероятно, ту причину,
что Адальдаг обладал соответствующими полномочиями в качестве папского викария, о
чем шла речь выше. Кто хиротонисал Адальберта, неизвестно, но не видно и никаких
веских доводов в пользу мнения, что это делал майнцский архиепископ [вопреки Д.
Клауде (Claude D. Op. cit. S. 77), из текста ПР это вовсе не следует]. Во всяком случае в
момент посвящения Адальберта (после 15 февраля 961 г.) Адальдаг скорее всего
пребывал при дворе. Исключительная роль, которую бременский митрополит играл при
особе Оттона I во время второго итальянского похода (конец 961-965 гг.) (Glaeske G. Die
Erzbischofe von Hamburg-Bremen als Reichsfiirsten: 937-1258. Hildesheim, 1962. S. 9-12),
позволяет предполагать, что и в период подготовки похода 961 г. Адальдаг не отлучался
от двора. Некоторое подтверждение тому - грамота Оттона II от 961 г. (MGH DD Ott.
II. N 2).
72 Появление болгарских послов при германском дворе в 965 г. можно расценивать как
свидетельство антивизантийского союза между Оттоном I и Болгарией накануне
болгаро-византийской войны (Иванов С.А. Византийско-болгарские отношения в 966-
969 гг. // ВВ. 1981. Т. 42. С. 96).
73 Примерно в мае 963 г. дружественный Оттону герцог Беневента и Капуи Пандульф 1
перехватил папских послов, направлявшихся в Византию и Венгрию с просьбами о
военной помощи против германского императора (Die Werke Liudprands... S. 163 [Historia.
Cap. 6]; RI II/5. N 315). Это посольство, несомненно, находится в связи с переменой
политики Иоанна XII относительно Германии, что выразилось и в тайных переговорах с
Адальбертом, сыном короля Беренгара, который в итоге был торжественно принят
папой в Риме в начале июня 963 г. (RI II/5. N 312, 313, 317). См.: Назаренко А.В. Попытка
крещения... С. 39. Примеч. 55.
74 См. прежде всего: Ohnsorge W. Die Anerkennung des Kaisertums Ottos I. durch Byzanz //
Ohnsorge W. Konstantinopel und der Okzident. Darmstadt, 1966. S. 176-207 (первая публи¬
кация - 1961 г.). Онзорге справедливо указывает на титулование Оттона "императором
франков"(о tcov Фрауусоу (Засл.Л.ег)<;) в хронике Скилицы [loannis Scylitzae Synopsis
historiarum / Rec. I. Thum. Berlin; New York. 1973. P. 239. 75-76, 245. 19-20 (Corpus fontium
historiae Byzantinae. Vol. 6)] и заключает, что таково было словоупотребление в том
источнике второй половины X в., который использован Скилицей при описании событий
этого времени. Все это так. Но когда именно оформилось такое словоупотребление?
Естественно думать, что не в правление Романа II, а после германо-византийского мира
при Иоанне Цимисхии в 972 г. (см. подробнее в гл. 3).
75 Mur alt Е. Essai sur la chronologie byzantine. SPb., 1855. P. 535 (здесь источники); Schlumberger
79
G. Un empereur byzantin au dixieme siecle: Nicephore Phocas. Paris, 1890. P. 46-47.
Упомянутые выше cpiAiica ypappaxa Романа II достигли Киева не позже весны или
начала лета 960 г. Пополнение к русскому корпусу, в течение лета отправившись в
Царьград, в августе уже вполне могло отплыть на Крит.
76 Сахаров А.Н. Дипломатия Святослава. М., 1982. С. 205.
Глава третья
РУСЬ И ГЕРМАНИЯ
ПРИ КНЯЗЕ СВЯТОСЛАВЕ ИГОРЕВИЧЕ.
РУССКАЯ ЕПАРХИЯ
КАК ЧАСТЬ МАГДЕБУРГСКОЙ МИТРОПОЛИИ
История Руси при Святославе (после 959-972) более, чем при каком бы то
ни было другом князе, есть история ее внешней политики. Ареал ее
широк, но в то же время четко очерчен - это Волга, Кавказ, Балканы. И
хазарской, и балканской войнам Святослава посвящена немалая литера¬
тура, которая продолжает пополняться1. Значительно реже
задумываются над тем, что грандиозная по размаху, притом
последовательная и, несомненно, хорошо продуманная военно¬
политическая2 стратегия этого незаурядного государственного деятеля
вне связи с общеевропейским политическим контекстом осуществляться
едва ли могла. Так, например, бесспорно, что многие обстоятельства и
предыстории балканских войн Святослава 968-971 гг., и самого русско-
болгаро-византийского конфликта не могут быть правильно и до конца
поняты без учета византийско-германских отношений той поры3.
Естественно поэтому было бы ожидать, что Западная империя
саксонских королей так или иначе окажется в поле зрения и киевского
князя.
Между тем ни в Повести временных лет, ни в иностранных (главным
образом византийских и отчасти восточных) источниках, на которых
основаны наши знания о русско-византийской войне при Святославе4,
никаких сведений о сношениях между Русью и Германией в ту пору нет.
Неудивительно, что и в историографии о внешней политике Святослава
тема взаимоотношений Руси с "латинским Западом" полностью
отсутствует. Было отмечено только, что военные действия против
Византии Святослава во Фракии и Оттона I на юге Италии летом 970 г.
замечательным образом синхронны5. Этот скудный историографический
итог еще раз "дает повод с ужасом думать о той хрупкой фактической
основе, на которой возводим мы здание средневековой истории русской
внешней политики"6.
Одновременная война против Византии в 970 г. делала Русь и Гер¬
манскую империю фактическими союзниками. Было ли это обстоя¬
тельство случайным совпадением или результатом договоренности? Если
верно последнее, то когда и в связи с чем возникли дипломатические
сношения Германии и Руси при Святославе? Объяснялись ли они только
специфическими хитросплетениями политической конъюнктуры или
80
были стабильным звеном во внешней политике обоих государств? Мы
впервые решаемся поставить эти вопросы, которые были бы обречены
остаться без ответа, если бы мы не надеялись значительно расширить
источниковую базу исследования за счет немецких источников, благодаря
которым нам известно о тесных политических контактах между Русью и
Германией как до Святослава, в правление его матери княгини Ольги
(944/945 - после 959) (см. гл. 2), так и сразу после его гибели, в первые
годы княжения Ярополка Святославича (972-978) (см. гл. 4). Сразу
оговоримся, что прямых сведений о русско-германских политических
связях при Святославе нет и в немецких материалах, иначе они,
разумеется, были бы давно замечены историками. В то же время
внимательный анализ этих материалов помогает выявить ряд новых,
пусть косвенных, но довольно красноречивых данных, которые, по
нашему мнению, позволяют говорить об известном континуитете и
цельности внешнеполитических связей Древней Руси и Западной империи
в течение десятилетий, предшествовавших официальному крещению Руси
при Владимире Святославовиче в 988 г.
Как мы старались показать в предыдущей главе, посольство, отправ¬
ленное княгиней Ольгой к германскому королю Оттону I (936-973) в
959 г., просило назначить для Руси епископа и священников. Отбывшая в
Киев в 961 г. миссия во главе Адальбертом, поставленным в епископы
Руси, успеха не имела, и уже в следующем 962 г. Адальберт вернулся. Как
бы ни расценивать акцию Ольги, надо признать, что за ней стояли
определенные политические силы при киевском дворе, стояла, условно
выражаясь, партия княгини Ольги, т.е. партия христианская, партия
"внутреннего устроения", которой обычно приписывают произошедшие в
правление Ольги административные преобразования. Оттону, конечно
же, было ясно, что прохристианская группировка в Киеве, пусть и отодви¬
нутая в первой половине 60-х годов на второй план языческой партией
возмужавшего Святослава, продолжала существовать. Следовательно,
неуспех Адальберта не мог тогда рассматриваться в Германии как без¬
условный и окончательный. Логично думать поэтому, что Русь как
фактор международной политики и именно в смысле возможного вос¬
становления церковно-политических связей между Германией и Русью
должна была так или иначе учитываться в масштабной внешнеполити¬
ческой программе германского императора периода его третьего
итальянского похода в 966-972 гг. Такое предположение тем более
оправданно, что на имперском съезде в Кведлинбурге на Пасху 973 г.,
целью которого было продемонстрировать латинской Европе итоги
урегулирования германо-византийских противоречий, среди других
иностранных представительств присутствовало и русское посольство7.
Кведлинбургский съезд был мероприятием чрезвычайным. Это был
апофеоз имперской политики Оттона I. Чопорный Константинополь на¬
конец-то признал de jure за саксонским королем многообещающий титул
императора; особый блеск новому императорскому двору придавало при¬
сутствие супруги соправителя и престолонаследника Оттона II гречанки
Феофано, родственницы царствовавшего тогда василевса Иоанна Цимис-
хия (969-976). Несомненно, "имперская аура" придавала совершенно но-
6. Древнейшие государства 81
вое качество и восточной политике германского короля, направленной не
в последнюю очередь на создание на территориях государств, лежащих за
непосредственными границами Германского королевства, церковной
организации, руководимой немецкими митрополиями. Так, в частности, в
Кведлинбурге обсуждался вопрос о создании Пражской епископии.
Значение Кведлинбургского съезда для северо- и центральноевропейских
соседей новой империи очевидно уже из одного необычайно
представительного списка иностранных посольств: кроме послов
Ярополка Киевского здесь присутствовали лично польский князь Мешко
I и чешский Болеслав II, посольства из Дании, Венгрии, Болгарии.
В силу итогового характера Кведлинбургского съезда факт участия в
нем представителей Руси как бы отсылает нас к предшествовавшим
годам, т.е. к периоду правления Святослава. Выделив в политике Оттона I
966-972 гг., успех которой венчали кведлинбургские торжества, два
стратегических направления: во-первых, борьбу за признание Византией
в лице властного и несговорчивого узурпатора Никифора Фоки (963-969)
императорского титула за германским королем и, как следствие, уступку
Германии сюзеренитета над Центральной Италией, в том числе и Римом,
а во-вторых, стремление учредить в Магдебурге митрополию с
практически неограниченными миссийными полномочиями по
отношению к славянским народам к востоку от Германии - нельзя не
отметить, что оба эти направления вряд ли могли миновать Русь, которая,
как уже отмечалось, была фактическим союзником Оттона I в своей
войне против Византии и, кроме того, с 960 г. формально являлась
миссийной епископией, подчиненной немецкой церкви. Эти соображения
помогают конкретизировать область нашего поиска.
Прежде всего важно ответить на два вопроса. Где проходила восточная
граница миссийной Магдебургской митрополии, учрежденной Отто¬
ном I для славян в 968 г.? Иными словами, мыслилась ли Русь в то время
частью этой митрополии? И далее, поскольку первым магдебургским
архиепископом стал именно миссийный епископ Руси Адальберт, возни¬
кает другой вопрос: случаен ли такой высокий взлет миссионера-не-
удачника?
Начать необходимо с краткого очерка предыстории Магдебургской ар¬
хиепископии. Впервые план устройства миссийной архиепископии для
славян был представлен Оттоном I на рассмотрение папы в 955 г. Агапит
II (946-955) одобрил его, оставив конкретную организацию митрополии
на усмотрение короля, - речь шла о переносе хальберштадтской кафедры
в Магдебург и о переподчинении ему Хафельбергской и Бранденбургской
епископий, входивших тогда в состав Майнцской митрополии. Единствен¬
ным условием папы было согласие на реорганизацию со стороны
Майнца. Однако тогдашний майнцский архиепископ Вильгельм (954-968),
внебрачный сын Оттона I и славянки, наотрез отказался поступиться
частью своей епархии. Впрочем, через некоторое время компромисс
между Оттоном и Вильгельмом был достигнут; во всяком случае синод в
Риме решением от 12 февраля 962 г., принятым в присутствии папы
Иоанна XII (955-963/964) и только что коронованного императором
Оттона I, подтвердил магдебургский проект. В это время Адальберт
82
скорее всего еще не вернулся из Руси и о провале его миссии в Риме
известно не было8.
Но планам императора вновь не суждено было осуществиться, на этот
раз из-за решительного сопротивления хальберштадтского епископа
Бернхарда (924-968), который, согласно новой редакции проекта, должен
был выделить Магдебургу часть территории своей епархии. Оттон
предпочел выждать естественного устранения этого препятствия. 2 или 3
февраля 968 г.9 престарелый Бернхард скончался, а его преемника
Хильдеварда (968-996) император утвердил в должности только после
того, как добился от него желаемых уступок. Как бы предчувствуя
приближение решающего момента, император еще за год до смерти
Бернхарда получил санкцию на создание Магдебургской митрополии от
нового папы Иоанна XIII (965-972) на Равеннском синоде в апреле 967 г.
Эта санкция была оформлена официально учредительными грамотами
Иоанна XIII и Оттона I в октябре 968 г.
Вопрос о восточной границе Магдебургской архиепископии при Отто¬
не I спорен. Разногласия вызваны тем, что многие исследователи, следуя
авторитетному суждению А. Бракманна, усматривают различие в форму¬
лировках на этот счет между решением римского синода при Иоанне XII
в 962 г. и документами периода понтификата Иоанна XIII10. 12 февраля
962 г. папа предоставил Оттону I и его преемникам право основывать в
стране славян "епископства по обстоятельствам и в подходящих местах", а
будущему магдебургскому митрополиту - право рукополагать их11.
Постановление Равеннского синода от 20 апреля 967 г. выглядит и фор¬
мально, и по существу дела не более, чем возобновлением папской санк¬
ции 962 г.; никаких принципиально новых формулировок оно не
содержит, а только уточнения: говорится о передаче Магдебургу
хафельбергской и бранденбургской кафедр и об основании новых
епископий, но не анонимных, а конкретно в Мерзебурге, Цайце и
Майсене, равно как и в любом другом "подходящем месте, где благодаря
их (магдебургских архиепископов. - А.Н.) проповеди произрастет
христианство"12. В булле же, врученной Адальберту в Риме в связи с
получением им паллия 18 октября 968 г., сказано, что магдебургскому
митрополиту "подчиняются епископы в подходящих местах за Эльбой и
Салой, как уже посвященные, так и подлежащие посвящению в будущем
... дабы столь многочисленный славянский народ, недавно приобщенный
к богу, не оказался бы в плену происков ненавистника веры, лукавого
врага [рода человеческого], чего да не будет"13.
Согласно Бракманну и его сторонникам, документы Иоанна XIII огра¬
ничивают митрополию с востока Одером вследствие изменившегося
взгляда курии на церковное подчинение христианизированной части
Польши Магдебургу. Поскольку сам Оттон I в учредительной грамоте
Магдебургу в 968 г. совершенно определенно высказывается в том смыс¬
ле, что новой архиепископии подчиняются все славяне восточнее Эльбы,
"как недавно обращенные, так и подлежащие обращению" в будущем14,
то неизбежным следствием гипотезы Бракманна будет вывод о каком-то
конфликте между императором и папой относительно Магдебурга15.
83
Прежде всего, нам кажется, что невозможно противопоставлять реше¬
ния Равеннского синода 967 г. постановлению Римского синода 962 г., так
как санкция, данная в 967 г. магдебургским архиепископам, основывать
епископии везде, "где благодаря их проповеди произрастет христианство",
явно несовместима с каким бы то ни было изначальным ограничением
будущей епископии с востока16. Такое ограничение при известном
желании можно было бы видеть только в буллах от октября 968 г., если
придавать решающее значение словам о "славянском народе, недавно
(выделено нами. - А.Н.) приобщенном к Богу". Тем самым тезис
Бракманна сильно проигрывает, ибо по логике вещей следовало бы
ожидать, что Иоанн XIII уже в булле 967 г. должен был бы высказать
свое отношение к восточной границе Магдебургской митрополии, коль
скоро оно отличалось от взгляда Иоанна XII.
Главное, однако, в другом. Трудно поверить в существование реальных
противоречий между Оттоном I и Иоанном XIII, причем настолько прин¬
ципиальных, что они отразились даже в официальных документах. Одно
дело употреблять символические формулы в духе геласианского примата
духовной власти над светской, не имевшие в X в. никакого реального
содержания17, и совсем другое дело практически зачеркнуть далеко
идущие планы императора в Центральной и Восточной Европе. Мыслить
империю и папство второй половины X в. как две противоборствующие
политические силы значило бы проецировать на эту эпоху отношения,
сложившиеся только через столетие, в пору борьбы за инвеституру. Все,
что мы знаем о папах X в., рисует их политиками, озабоченными практи¬
чески исключительно борьбой партий и группировок в самом Риме;
именно внутриполитическими обстоятельствами диктовались, как
правило, и внешнеполитические союзы пап.
В этом отношении Иоанн ЙП являет собой типичный пример. Он был
избран в октябре 965 г. в присутствии императорских легатов18;
изгнанный враждебной партией из Рима уже в декабре, Иоанн XIII
возвратился на папский престбл через год с военной помощью Оттона I19;
папа был в полном смысле слова креатурой императора; их
взаимопонимание было скреплено не только сотрудничеством в
магдебургском вопросе, но и восстановлением папского суверенитета
над рядом центральноитальянских территорий, прежде всего Равен¬
нской областью (так называемый patrimonium sancti Petri)20, а также
коронацией Оттона II императором-соправителем в Риме на Рождество
967 г.21. Неудивительно поэтому единодушие источников, свидетельст¬
вующих, что папа вернулся из Равенны в Рим в мае 967 г. "в великой
радости"22.
Итак, мы не видим достаточных оснований для утверждения о прин¬
ципиальной разности позиций императора и папы в магдебургском
вопросе. Позиция же Оттона I у историков споров не вызывает: издавая в
конце 968 г. грамоту об учреждении Магдебургской архиепископии,
император, как было указано, имел в виду всех славян, т.е.
руководствовался представлением о Польше и Руси как потенциальной
пастве нового миссийного архиепископства. По всей вероятности, такое
84
представление сложилось уже в феврале 962 г., в пору издания санкции
Иоанна XII, когда Адальберт еще не вернулся из Руси23. Идея
подвижности восточной границы Магдебургской митрополии как мотив
имперской политики проявлялась и позже, во второй половине X в. Так, в
связи с ней, на наш взгляд, следует рассматривать возникновение в это
время претензий Магдебурга на Познаньскую церковь24 и издание в
декабре 995 или 996 г. Оттоном Ш (983-1002) подтвердительной грамоты
майсенской кафедре с продвинутой далеко в глубь Силезии и Чехии
восточной границей25. Видимо, стабилизацию восточной границы
Магдебургской митрополии следует относить лишь ко времени
учреждения польской архиепископии в Гнезне в 1000 г.
Но если в 968 г. император настаивал на принципиальной разомк-
нутости восточной границы новой миссийной митрополии, то назначение
ее главой именно безместного миссийного епископа Руси выглядит не¬
случайным. Догадки о связи магдебургского проекта в редакции 968 г. с
планами Оттона I относительно Руси высказывались неоднократно. Так,
по мнению Бракманна, тот факт, что император остановил свой выбор на
Адальберте, а не на каком-нибудь монахе из магдебургского монастыря
св. Маврикия (которому этнополитическая ситуация между Эльбой и
Одером была, разумеется, известна много лучше, чем Адальберту), свиде¬
тельствует о важности в 968 г. для Оттона I именно дальних славян26.
Такой устойчивый интерес германского императора к Киеву Т. Ман-
тейфель объясняет неудачей германо-византийского сближения при
Никифоре Фоке27. Однако этим общим соображениям не хватает
определенности, основанной на анализе текстов, связанных с
поставлением Адальберта. Обратимся к текстам.
Отметим сначала одну многозначительную деталь в сообщении об
Адальберте из хроники мерзебургского епископа Титмара (умер в
1018 г.): император "возвел в архиепископское достоинство Адальберта,
трирского монаха, но (выделено нами. - А.Н.) ранее назначенного
епископом Руси и изгнанного оттуда язычниками"28. Между монашеством
Адальберта и его назначением русским епископом нет никакого
противоречия, поэтому "но" Титмара приходится понимать так, что в
представлении хрониста друг другу противоречили старое и новое
назначения Адальберта, т.е. он был поставлен на митрополию, несмотря
на то, что прежде уже был рукоположен в епископы для Руси.
С точки зрения канонического права сомнения Титмара вполне понят¬
ны. Дело в том, что каждый отдельный случай перемены епископом сво¬
ей кафедры нуждался в специальном правовом обосновании, так как
связь между предстоятелем и его епархией мыслилась раз и навсегда дан¬
ной и, вообще говоря, не подлежащей расторжению29. Это одно из ста¬
бильных церковно-правовых установлений; оно содержалось уже в 14-м
апостольском правиле, неоднократно подтвержденном затем и
постановлениями вселенских соборов30. Епископа, оставившего свою
епархию, ждало отлучение от церкви. Единственным исключением мог
быть случай, когда епископ бывал не принят не по собственной вине, а
"по злонравию паствы"31. Позднее появляются и другие извинительные
85
формулы (например, соображения "общественной пользы"32 или
"преследования со стороны язычников"33), но всякий раз переход иерарха
на другую кафедру толковался как исключение и подкреплялся
соответствующими оправданиями, которые, однако, никогда не
воспринимались как юридически безупречные и при случае могли стать
причиной канонических осложнений34.
В таком случае очевидно, что указание на насильственное удаление
Адальберта из Руси, его изгнание оттуда было совершенно необходимым
для того, чтобы его назначение на магдебургскую кафедру выглядело
юридически приемлемым. Действительно, Титмар после своего знамена¬
тельного "но" не преминул, как мы видели, добавить: "... и изгнанного
оттуда язычниками". Характерно, что такую же оговорку мы находим и в
других источниках, упоминающих о назначении Адальберта. Укажем
лишь те из них, которые имеют самостоятельное значение, т.е. тексту¬
ально не зависят друг от друга. В хильдесхаймском протографе записи о
русской миссии Адальберта, возникшем, вероятно, после 968 г. и легшем
в основу известий об этом событии в анналах так называемой херс-
фельдской традиции, также акцентируется мысль, что русские послы "во
всем солгали, ибо упомянутый епископ (Адальберт. - А.Н.) не избежал
даже смертельной опасности от их происков"35. Аналогичная формула
есть в магдебургском документе 995 г. (см. примеч. 39). Равным образом и
в "Деяниях магдебургских архиепископов" (середина XII в.) читаем:
"Адальберт ... был послан для проповеди ругам (Руси. - А.Н.), но [этот]
грубый народ, свирепый на вид и неукротимый сердцем, изгнал его из
своих пределов, ... ибо по Божественному промыслу ему должен был
быть препоручен народ в наших краях, недавно обращенный"36. Достойно
внимания, что в этом последнем случае оправдание бегства Адальберта
из Руси логически прямо увязывается с его поставлением на митрополию
в Магдебурге.
Таким образом следовало бы ожидать, что в официальных, папских и
императорских, грамотах, сопровождавших назначение Адальберта
магдебургским архиепископом, этот момент его канонической
легитимации будет представлен в наиболее отчетливой форме. И тут мы
сталкиваемся с неожиданностью. Хотя и в папской булле Адальберту, и в
учредительной грамоте, изданной для Магдебургской митрополии в
канцелярии Оттона I, указание на прошлое Адальберта как миссийного
епископа Руси присутствует, но ни в одном, ни в другом документе нет ни
слова о том, что Адальберт покинул русскую епархию не по своей воле.
В грамоте Оттона I сказано просто, что "мы назначили архиепископом...
досточтимого мужа Адальберта, некогда назначенного и посланного
епископом к ругам (Руси. - А.Н.)"31.
Можно, конечно, предположить, что императора могли не
интересовать тонкости канонического права, хотя такое предположение
кажется нам маловероятным ввиду той обстоятельности, с какой Оттон I
в течение многих лет готовил базу для создания Магдебургской
архиепископии. Но зачем тогда вообще упоминать о "русском эпизоде",
тем более неудачном? Ведь не упоминается же, например, о том, что
86
Адальберт был аббатом в эльзасском монастыре Вайсенбург, хотя
именно с поста вайсенбургского настоятеля он попал на митрополичью
кафедру38. Это обстоятельство вызывает недоумение не только у
современного исследователя; оно вызвало законное недоумение и в
канцелярии магдебургского архиепископа Гизилера (981-1004), когда там
ок. 995 г. составляли заготовку подтвердительной грамоты Магдебургу со
стороны папы, используя документы 968 г. В то время специфическая
связь между Русью и магдебургским проектом Оттона I была уже неясна,
так что формулировки учредительных грамот воспринимались как
канонически некорректные и были дополнены обычным, как мы видели,
оправданием: "епископ Адальберт, поначалу поставленный для земли
ругов, но изгнанный [оттуда] не по своему нерадению, а вследствие их
злонравия"39.
Итак, создается впечатление, что какие-то соображения, диктовав¬
шиеся ситуацией конца 60-х годов (ибо через четверть века они уже были
непонятны или неактуальны), побуждали императора напомнить о
пребывании Адальберта на Руси, но с характерным умолчанием о
причинах его удаления оттуда. Что это могли быть за соображения?
Определенный свет проливает на них, как нам кажется, папская булла
первому магдебургскому архиепископу. Если император мог позволить
себе обойти молчанием канонические нюансы, связанные с поставлением
русского епископа на новую кафедру, то этого, разумеется, не мог себе
позволить римский первосвященник. И в самом деле, в булле Иоанна XIII
Адальберту читаем; "Так как тебя (Адальберта. - А.Н.), собрата и со-
епископа нашего, некогда посланного к язычникам, клир и прихожане
святой магдебургской церкви, памятуя о том, что блаженной памяти
предшественник наш папа Захарий поставил во главе майнцской церкви
блаженного Бонифация, [до того] посланного к язычникам, просят
возвести в архиепископский сан ... считаю тебя достойным быть их
архиепископом"40. Зачем папе понадобилось ссылаться на прецедент со
ев. Бонифацием (умер в 754 г.)? Правильный ответ на этот вопрос дал в
свое время А. Хаук, причем ответ, для нас уже очевидный: Иоанн XIII
старался тем самым предупредить сомнения относительно каноничности
назначения на магдебургскую кафедру иерарха, уже рукоположенного в
епископы другого диоцеза41. Но почему в таком случае он не сделал этого
самым простым и верным способом — указав на "злонравие" паствы, как
несколько позже поступили магдебургские легисты при архиепископе
Гизилере? Думается, тому должны были быть определенные причины и
скорее всего те же самые, которые побудили и Оттона I, с одной
стороны, упомянуть о "русском эпизоде", а с другой - избегать прямых
антирусских формулировок.
Присмотримся внимательнее к аналогии Адальберт - Бонифаций, коль
скоро именно она избрана папой в качестве юридического оправдания.
Бонифаций, часто именуемый в литературе "апостолом Германии", до
своего поставления на пост первого (титулярного) майнцского митро¬
полита был миссийным епископом Гессена и Тюрингии, которые затем в
числе прочих немецких земель к востоку от Рейна вошли в состав его
митрополии. Следовательно, если оставаться при аналогии Адальберт -
87
Бонифаций, выходит, что в представлении папы Адальберт продолжал
пребывать главой русской миссийной епархии42.
Однако даже если император и рассматривал Русь как возможное поле
деятельности магдебургских миссионеров, он отнюдь не был обязан при
этом назначать на митрополию незадачливого епископа Руси. Трудно
избавиться от впечатления, что, выбрав именно Адальберта, Оттон I, а
вслед за ним и Иоанн XIII, намеренно подчеркивали, настойчиво и в то же
время политически деликатно выпячивали как раз "русский аспект"
магдебургского проекта. Они как будто хотели представить дело так, что
речь шла не просто о новом назначении экс-епископа Руси, а о
логическом развитии славянской миссии немецкой церкви на востоке, в
ходе которой миссийный епископ Руси естественным образом становился
митрополитом всех славян, как миссийный епископ Гессена и Тюрингии
Бонифаций стал некогда митрополитом Майнца43. Назначение
Адальберта выглядит тем более многозначительным, что император шел
при этом на вполне определенный риск в отношении церковно¬
юридического статуса первого магдебургского архиепископа.
Уязвимость положения иерархов, лишившихся своих первоначальных
епархий пусть даже по уважительной причине, хорошо иллюстрирует
история передачи гамбургскому архиепископу Ансгару (после того как он
в середине IX в. вынужден был покинуть Гамбург в результате постоян¬
ных датских набегов) бременской кафедры, до тех пор подчинявшейся
Кёльнской митрополии. Вот как пишет об этом историк гамбургской
церкви Адам Бременский (70-е годы XI в.): "тогда Людовик Благочес¬
тивый (надо: Людовик Немецкий. - А.Н.) ...сожалея о запустении
гамбургской церкви, передал достопочтенному Ансгару Бременское
епископство. Тот же, хотя и знал, что каноническими правйлами
предусмотрено, чтобы епископ, изгнанный из своего города в результате
преследования, мог быть принят на другую пустующую [кафедру], все же
долго противился королю в этом деле, опасаясь стать соблазном для
зависти других"44. Опасения Ансгара были ненапрасны: его переход в
Бремен был неоднократно опротестован кёльнским архиепископом;
вопрос о законности этого шага обсуждался на трех синодах (в 846, 847 и
848 гг.), и окончательное решение в пользу Гамбурга было вынесено
папой Николаем I только в 864 г. Вспомним, сколько препятствий и
именно церковно-канонического порядка пришлось преодолевать Оттону
I, прежде чем в 968 г. были улажены, наконец, взаимоотношения
Магдебурга с майнцской и хальберштадтской кафедрами. Выжидать так
долго, чтобы в конце концов уже по собственной воле создать
юридический казус, способный если не сразу, то в будущем осложнить
судьбу новообразуемой митрополии, — для этого император должен был
иметь веские причины.
Кандидатура Адальберта в 968 г. возникла не сразу. На этот счет
сохранилось уникальное свидетельство Титмара, согласно которому
император поначалу собирался поставить митрополитом аббата
магдебургского монастыря св. Маврикия Рихара: "Император вызвал к
себе (в Италию. - А.Н.) Рихара, третьего аббата Магдебургской церкви
88
...желая украсить его епископским званием. Но ознакомившись с каким-
то тайно доставленным ему письмом, передумал"45 и назначил
Адальберта (см. примеч. 28). Эти данные ценны тем, что позволяют
установить довольно подробную хронологию событий. Дело в том, что
уже 14 мая 968 г. прибывший в Италию аббат Рихар умер46. Это значит,
что вся история с его отставкой и внезапным вызовом ко двору в Италию
Адальберта разыгралась до этого срока, но, разумеется, после смерти
хальберштадтского епископа Бернхарда, которая последовала 2 или 3
февраля 968 г. (см. примеч. 9). Следовательно, получение Оттоном
некоего тайного донесения и возникновение в связи с этим кандидатуры
Адальберта надо отнести к марту-апрелю.
Для того чтобы уяснить возможные причины столь резкого поворота в
планах императора относительно Магдебурга, в которых с выступлением
на сцену Адальберта важную роль начинает играть Русь, необходимо
бросить взгляд на политическую ситуацию, в которой оказался Оттон I к
весне 968 г.
К 967 г. германский император был хозяином практически всей Ита¬
лии, за исключением только греческих провинций Апулии и Калабрии.
Весной этого года он принимал в Равенне послов Никифора Фоки,
прибывших с предложениями союза против сицилийских арабов и, как ка¬
жется, с требованием отказаться от сюзеренитета над Беневентом и Ка¬
пуей47. Оттон I ставит условием брак своего сына Оттона II с дочерью по¬
койного императора Романа II (959-963). С этим к Никифору отправ¬
ляется посольство венецианца Доминика, вернувшееся незадолго до Рож¬
дества 967 г.48 Вслед за ним ко двору Оттона I прибыло новое греческое
посольство, о котором мы знаем благодаря письму самого германского
императора в Саксонию от 18 января 968 г.: "...к нам едут послы кон¬
стантинопольского короля с настойчивыми, насколько нам известно,
просьбами о мире. Как бы ни обернулось дело, начать войну против нас
они, с Божьей помощью, не посмеют. Если мы не договоримся, они
лишатся провинций Апулии и Калабрии, которыми владели до сих пор"49.
Так как уже в марте немецкое войско вступает в пределы Апулии и
осаждает Бари50, ясно, что переговоры оказались безуспешны. По Лиут-
пранду, Никифор соглашался на брак порфирогениты не иначе, как
ценой отказа германского короля от Рима51, т.е. выдвигал требование,
заведомо неприемлемое для Оттона I, ибо его выполнение было бы
равносильно отказу от политики восстановления Западной империи.
Итак, подвергнув осаде Бари, главный опорный пункт Византии на юге
Италии, Оттон начал открытую войну с греками. Логического продол¬
жения эта кампания, однако, не имела; по меньшей мере уже в апреле он
внезапно снимает осаду, покидает пределы Апулии, а в Константинополь
отправляет посольство во главе с Лиутпрандом52. Цель Лиутпранда была
та же, что и год назад у Доминика: переговоры о браке Оттона II и
дочери Романа II. В чем же дело? Безуспешная осада Бари не могла,
разумеется, породить у германского императора надежд на смягчение
жесткой позиции Константинополя. Следовательно, к марту-апрелю
968 г. при германском дворе стали известны какие-то новые
обстоятельства в международный политической ситуации, которые, с его
89
точки зрения, могли повлиять на характер германо-византийских
отношений. Какие?
Не вдаемся здесь в ученый спор, прав или неправ Лев Диакон, сообщая
о прямом военном конфликте между Болгарией и Византией в 967 г.,
имел ли место на самом деле поход Никифора на болгар летом этого года
или все ограничилось инспекцией фракийских крепостей, как пишет о
том Скилица53. Ясно одно (и именно это сейчас важно для нас): непосред¬
ственно или потенциально Болгария в 967 г. угрожала Ромейской дер¬
жаве. Вот почему в январе 968 г. германский император был так уверен,
что греки не решатся на войну с ним. Гипотеза о наличии в это время
какого-то германо-болгарского союза54 представляется нам основатель¬
ной.
После несостоявшегося в 967 г. примирения с Болгарией 55 Никифор
засылает в Киев Калокира, направляя Святослава на болгар56, и вступает
в затяжные переговоры с немцами. Характер византийских требований в
этих переговорах показывает, как мы уже отмечали, что главным для
греков было выиграть время. Никифор не отваживался идти на
открытую войну с Германией (в этом Оттон был прав) и выступить на
стороне Адальберта, сына свергнутого Оттоном итальянского короля
Беренгара, пока не получит известий о результатах миссии Калокира.
Судя по тому, что 19 июля в Италию был отправлен флот, везший деньги
для наемников Адальберта, а 22 июля сам Никифор выступил против
арабов57, эти результаты к тому времени были налицо, хотя русское
войско появилось на Балканах только в первой половине августа 968 г.58
Несомненно, в планы Никифора не мог входить полный разгром
Болгарии Святославом, что было бы гибельно для Византии;
Константинополю было вполне достаточно нейтрализовать Болгарию с
помощью русской угрозы, а еще лучше - связать руки обеим державам
затяжной взаимной войной. Именно поэтому переговоры Калокира в
Киеве едва ли были тайной для болгарского двора. Дружественные
переговоры, которые в июне 968 г. вело в Константинополе болгарское
посольство59, свидетельствуют, что в тот момент угроза готовившегося
вторжения Руси на Балканы стала действенным фактором реальной
политики. Естественно, что это обстоятельство, которое к июню 968 г.
определило поворот в болгарской политике по отношению к Византии,
вполне могло повлиять также на византийскую, болгарскую и русскую
политику Германской империи.
В пользу такого вывода говорят и некоторые наблюдения над хроно¬
логией событий. Мы видели, что неожиданная отставка Рихара и не менее
внезапное посольство Лиутпранда относятся к марту-апрелю, т.е. возрож¬
дение идеи "русской миссии" немецкой церкви и резкий поворот в
позиции Оттона I относительно Византии в 968 г. произошли
одновременно. Более того, синхронны оказываются также крах миссии
Лиутпранда и официальное поставление Адальберта на митрополию.
Такое совпадение достойно внимания. В самом деле, получив, наконец,
после смерти епископа Бернхарда долгожданную свободу рук в
магдебургском вопросе, Оттон, казалось бы, должен поспешить с его
окончательным решением. Так оно поначалу и было, судя по тому, что
90
уже не позднее марта-апреля 968 г., если верить Титмару, кандидат в
архиепископы Рихар пребывал в Италии. Однако вместе с отставкой
Рихара в деле вдруг наступила заминка, так как официальное назначение
Адальберта приходится, вероятно, только на 3 октября60. Это мало
понятное промедление окажется вполне логичным, если допустить связь
между сменой кандидатур в магдебургские митрополиты и отправлением
в Византию посольства Лиутпранда. Похоже, что Оттон I повел себя так,
как уже поступил однажды в аналогичной ситуации в 959-961 гг. Тогда,
приняв посольство из Киева, он хотя и назначил епископа для Руси
(Рождество 959 г.), но не торопился с его отправлением до 961 г., ибо
пытался сначала использовать "русский фактор" как средство давления
на Византию. С этой целью к Роману II в 960 г. был отправлен все тот же
Лиутпранд (см. гл. 2).
В 968 г. ситуация повторилась: Адальберт вызывается в Италию уже
весной, одновременно с отправлением Лиутпранда, но с его инвеститурой
медлят до тех пор, пока не определилась неудача посольства в Кон¬
стантинополь, что должно было случиться в конце августа-сентябре. Гре¬
ческий флот, покинувший берега Босфора 19 июля, не мог прибыть в
Италию раньше начала августа. Однако вопрос о войне тогда еще не был
окончательно решен, потому что греки собирались поддержать Адаль¬
берта только в случае его военной состоятельности (он обещал выставить
против немцев 8 тысяч панцирных воинов), в противном же случае
выдать его Оттону61. Следовательно, некоторое время должно было уйти
на ознакомление византийских эмиссаров с обстановкой. Положение дел
стало ясно грекам, скорее всего, в середине или второй половине августа,
как можно думать, исходя из того, что окончательный отрицательный
ответ, выдержанный в самых резких тонах, Лиутпранд получает 17 сен¬
тября62. Ответ был дан после длительных проволочек, заставлявших
нервничать немецкого посла63; объяснялись они среди прочего и тем, что
в Константинополе ждали вестей из Италии. Примерно в это же время,
т.е. во второй половине августа-сентябре, надо полагать, и произошло то
внезапное нападение греческого войска на немецкий отряд, поджидавший
возвращения Лиутпранда, которое драматично, но без указания даты опи¬
сал Видукинд64. Узнав о нем, Оттон I, что характерно, реагирует двояким
образом: первым делом он проводит на Равеннском синоде в начале
октября официальное поставление Адальберта в магдебургские архиепис¬
копы, а затем немедленно, еще в октябре, выступает с армией на юг65.
Итак, есть основания полагать, что к марту-апрелю 968 г. германскому
императору стало так или иначе известно о планах Руси на Балканах и он
попытался в этой связи еще раз урегулировать отношения с Константино¬
полем дипломатическим путем. Однако легко видеть, что само по себе
согласие Руси выступить против Болгарии, союзницы Византии, лишь
усиливало позиции последней в греко-немецком противостоянии в
Италии. В таких условиях миссия Лиутпранда могла рассчитывать на
успех только в случае значительных уступок с немецкой стороны. Но это
было отнюдь не так, ибо Лиутпранду было поручено, кроме всего
прочего, дезавуировать предыдущего немецкого посла Доминика как
согласившегося на уступки, не санкционированные Оттоном66. Кроме
91
того, и не лишенная риска затея с назначением епископа Руси на пост
магдебургского митрополита едва ли имела бы смысл, если бы была
только превентивной демонстрацией интереса Германии к
потенциальному участнику событий на юге Европы. Отмеченная нами
выше броская аналогия с дипломатической игрой внутри треугольника
Византия — Германия — Русь в 959—961 гг. подводит нас к следующему
решению вопроса.
Извлекая из политического небытия экс-епископа Руси и отправляя
Лиутпранда в Константинополь, Оттон I не просто был осведомлен о пла¬
нах Руси на Балканах (скажем, через болгарских сторонников союза с
Германией), но и располагал сведениями об антивизантийских намерениях
Святослава, а это было возможно только в случае прямых русско-герман¬
ских контактов накануне появления Руси на Дунае в августе 968 г. Мы
склонны предполагать, что именно с этими русско-германскими
переговорами и связано то "тайное письмо", полученное германским
императором во время его похода в Апулию, которое столь роковым
образом повлияло и на течение похода, и на карьеру аббата Рихара67.
Русско-византийская война 969—971 гг. со всей ясностью показала, что
Святослав не подходил на роль простого исполнителя в рамках имперской
политики Константинополя, а преследовал собственные цели. Нам
кажется, было бы упрощением думать, будто антивизантийский поворот в
политике киевского князя на Балканах был вызван "обидой" на "льстивых
греков" после инспирированного византийской дипломатией набега
печенегов на Киев в период между осенью 968 и весной 969 г.68
Причинно-следственная связь была скорее обратной. Если положиться на
сведения Льва Диакона, что Святослав с самого начала намеревался
поддержать претензии патрикия Калокира на трон василевсов69, то
придется признать, что уже в момент переговоров с Калокиром (т.е.
осенью 967 - весной 968 г.) киевский князь имел далеко идущие планы
войны не только с Болгарией, но и с Византией. Такие планы
предопределяли и выбор союзников.
Не только Калокир, посвященный в хитросплетения византийской
политики, но и опыт русской дипломатии, всего лишь несколько лет назад
с успехом использовавшей Германию как противовес Византийской импе¬
рии, могли навести Святослава на мысль о союзе с Оттоном I. Вероятно,
одним из условий предложенного германскому императору союза была
готовность Святослава допустить возобновление миссийной епископии в
Киеве. Оттону же русские предложения давали в руки, кроме всего
прочего, еще и инструмент нажима на Константинополь, которым он не
преминул воспользоваться. Главным козырем Лиутпранда в его спешном
посольстве как раз и был потенциальный русско-германский союз против
Византии, от которого германский император, как и в 960 г., готов был
отказаться ценой признания византийским двором renovatio imperii на
латинском Западе. Эта сторона посольства Лиутпранда была, разумеется,
секретной, поэтому неудивительно, что она осталась не освещенной в его
записке о поездке в Константинополь. Вполне возможно, что тайной
была и вся миссия Лиутпранда, так как сведений о ней не сохранилось ни
в одном источнике, помимо труда самого кремонского епископа.
92
Никифор затягивал переговоры, из чего можно заключить, что
аргументы немецкого посла произвели на него известное впечатле¬
ние. Однако в конце концов он предпочел прибегнуть к испытанному
средству - нейтрализации Руси с помощью печенегов; не исключаем
возможности, что именно полученные от Лиутпранда сведения об
антивизантийских планах Святослава стали причиной печенежского наез¬
да на Киев.
Коль скоро Лиутпранд потерпел неудачу, а Адальберт был утвержден
на магдебургской кафедре, следует думать, что предполагаемый нами
русско-германский союз состоялся. Формулировки как императорской,
так и папской грамот Магдебургу в октябре 968 г. в отношении
Адальберта носят явно демонстративный характер, подчеркивая
преемственность между "русской миссией" и задачами новой митрополии.
Вскоре после августа 968 г. Святослав вынужден был удалиться в Киев и
вернулся в Болгарию только через год. Поэтому нам остается лишь
догадываться, как мог бы проявиться русско-германский союз в военных
действиях против Византии в эти годы, но синхронность таких действий в
970 г. бросается в глаза.
Не совсем ясно, в какой мере скорая гибель Святослава повлияла на
логическое развитие сближения между Русью и Германией. Одно, впро¬
чем, можно сказать твердо: это сближение не было прервано ни русско-
византийским миром 971 г., ни германо-византийским миром 972 г.
Характер русско-византийского договора не располагал к особой довери¬
тельности отношений, а очевидная причастность греков к убийству
Святослава должна была усугубить в Киеве настороженность по
отношению к Византии. Во всяком случае присутствие послов Ярополка
Святославича в Кведлинбурге в марте 973 г. говорит о сохранении между
Русью и Германией взаимной политической заинтересованности.
Допускаем, что немецкие миссионеры в Киеве в это время продолжали
действовать и что как раз в конце 60-х - начале 70-х годов формируются
те "латинские" симпатии Ярополка, о которых по другим косвенным
данным издавна принято говорить в литературе (см. гл. 4).
Подведем итоги сказанному. Нам кажется, что анализ актовых источ¬
ников, связанных с организацией в 968 г. в Магдебурге миссийной
митрополии для славян и с поставлением на пост первого магдебургского
архиепископа миссийного епископа Руси Адальберта, позволяет по-
новому взглянуть на многие хорошо известные науке события
европейской политики конца 60-х годов X в.: посольство Лиутпранда в
Константинополь, начальный период балканских войн Святослава и др.
Выясняется, что годы правления Святослава вовсе не были совершенной
цезурой в русско-германских отношениях. С тех пор как христианизация
Руси становится при Ольге фактором ее внешней политики, а Германия в
связи с политикой Оттона I, направленной на восстановление Западной
империи, примерно в это же время (50-60-е годы) вступает в
принципиальную конфронтацию с Византией, складывается прочная
основа для стабильного политического сотрудничества между Русью и
Германией, которое обеспечивало обеим державам свободу
дипломатического маневра в отношении Константинополя.
93
1 Сахаров А.Н. Дипломатия Святослава. М., 1982.
2 Пожалуй, даже геополитическая - вспомним знаменитые слова Святослава: "Хочю жити
в Переяславци в Дунай, яко то есть середа земли моей, яко ту вся благая сходятся"
(ПСРЛ. Т. 1. Стб. 67; Т. 2. Стб. 55).
3 См., например: Иванов С.А. Византийско-болгарские отношения в 966-969 гг. // ВВ. 1981.
Т. 42. С. 88-100.
4 Их критический разбор см. в работах И.О. Карышковского (К вопросу о
первоисточниках по истории походов Святослава // КСИС. 1952. С. 53-61; Балканские
войны Святослава в византийской исторической литературе // ВВ. 1953. Т. 6. С. 36-71;
К истории балканских войн Святослава // ВВ. 1953. Т. 7. С. 224-243).
5 Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 71; Manteuffel Th. Les tentatives
d'entrainement de la Russie de Kiev dans la sphere d'influence latine // APH. 1970.
T. 22. P.41.
6 Пашуто В.Т. Указ. соч. С. 127.
7 Lamperti monachi Hersfeldensis opera / Ed. O. Holder-Egger. Hannover; Leipzig, 1894. P. 43. О
недостаточно обоснованных попытках дискредитировать сообщение Ламперта о русском
посольстве 973 г. как вымышленное см. гл. 4. Примеч. 31.
8 Адальберт вернулся в Германию ко двору Оттона И в 962 г., но когда именно - не¬
известно. Для того чтобы сведения о его возвращении достигли Рима до 12 февраля,
возвращение следовало бы отнести, как минимум, ко второй половине января. Совер¬
шенно исключить такой возможности нельзя, но ясно, что она маловероятна.
9 Корке R., Dummler Е. Kaiser Otto der Grosse. Leipzig, 1876. S. 438. Anm. 3.
10 Brackmann A. Die Ostpolitik Ottos des Grossen // HZ. 1926. Bd. 134. S. 242-256 (см. также:
Idem. Gesammelte Aufsatze. Berlin, 1941. S. 140-153); Idem. Magdeburg als Hauptstadt des
deutschen Ostens im friihen Mittelalter. Leipzig, 1937; Seppelt F.X. Geschichte der Papste.
Miinchen, 19552- Bd. 2. S. 365; Baethgen F. Die Kurie und der Osten im Mittelalter// Baethgen F.
Mediaevalia. Stuttgart, 1960. T. 1. S. 56-57; Schmid H.F. Otto I. und der Osten // Festschrift zur
Jahrtausendfeier der Kaiserkronung Ottos des Grossen. Graz; Koln, 1962. T. 1 (MIOG. Erg. bd.
20/1). S. 85; Schlesinger W. Kirchengeschichte Sachsens im Mittelalter. Koln; Graz, 1968. Bd. 1
(MDFor. Bd. 27/1). S. 30-31; Claude D. Geschichte des Erzbistums Magdeburg bis in das 12. Jh.
Koln; Wien, 1972. T. 1 (MDFor. Bd. 67/1). S. 90-95; RI II/5. N 304, 418, 450; Papsturkunden,
896-1046 / Bearb. H. Zimmermann. Wien, 19882. Bd. 1. P. 374, 378; и др.
11 Papsturkunden... Bd.l. N 154. P. 283-284; "... in convenientibus locis secundum opportunitatem
episcopatus constitui et in eisdem... ab archiepiscopo Magdeburgensi episcopos consecrari
volumus suffraganeos".
12 Ibid. N 177. P. 348: "Postea vero idem archiepiscopus et successores eius habeant potestatem per
congrua loca, ubi per illorum predicationem Christianitas creverit, episcopos ordinare, nominative
nunc et presentaliter Merseburg, Cici et Misni".
13 Ibid... N 190. P. 375: магдебургский архиепископ "ultra Albiam et Salam in congruentibus locis
subiectos episcopos, qui nunc ordinati sunt et ordinandi futuris post temporibus erunt, habeat... ne
per invidiam fidei tanta Sclauorum plebs Deo noviter acquisita callidi hostis, quod absit, rapiatur
insidiis". Такие же формулировки содержатся и в изданной одновременно булле Иоанна
XIII о полномочиях магдебургских митрополитов (Ibid. N 192. Р. 379).
14 MGH DD Ott. I. N 366: "... totius ultra Albiam et Salam Sclavorum gentis modo ad deum conversae
vel convertendae".
15 Так, В. Шлезингер и Д. Клауде (см. примеч. 10) усматривают в грамоте Оттона I
несомненные признаки раздражения императора поведением Иоанна XIII в
магдебургском вопросе. Еще решительнее о противоречиях между императором и папой
пишет X. Циммерманн (Zimmermann Н. Parteiungen und Papstwahl in Rom zur Zeit Kaiser
Ottos des Grossen // Romische Historische Mitteilungen. 1965/66. Bd. 9. S. 79 ff.).
16 На это указал недавно и Г. Телленбах, характеризовавший точку зрения А. Бракманна
как "насильственную интерпретацию" (Uberinterpretation) (Tellenbach G. Zur Geschichte der
Papste im 10. und friiheren 11. Jahrhundert // Institutionen, Gesellschaft und Kultur im Mittelalter:
Festschrift fiir Josef Fleckenstein zum 65. Geburtstag. Sigmaringen, 1984. S. 171-172).
17 Такие формулы, действительно, обнаруживаются в анализируемых буллах Иоанна XIII
(Schlesinger W. Op. cit. Bd. 1. S. 29-31).
94
18 RI11/5. N 386.
19 RI II/5. N391,406.
20 RI 11/5. N413.
21 RI II/5. N433.
22 См. источники, перечисленные в RI П/5. N 423.
22 "Русская тема" должна была обсуждаться во время бесед императора и папы в феврале
962 г., коль скоро речь в них шла о "положении дел... во всем христианском мире"
(Papsturkunden... Bd.I. N 154. Р. 283: "de statu et regimine totius christianitatis").
24 Вопрос о статусе Познаньской кафедры, существовавшей уже в 60-е годы X в., и ее
отношении к митрополии в Магдебурге сложен и историографически запутан. Обзор
литературы по проблеме см.: Labuda G. Chrystianizacja Polski i poczqtki organizacji
koscielnej w Polsce I I Stosunki polsko-niemieckie w historiografii. Poznan, 1974. Cz. I. S. 174—
182. Мы следуем здесь точке зрения Г. Бойманна - В. Шлезингера (см. примеч. 39),
согласно которой первые данные о юридических претензиях Магдебурга на
Познаньскую епархию относятся примерно к 995 г., хотя de facto Познань могла
восприниматься как часть Магдебургского архиепископства и ранее (Claude D. Op. cit. Т.
I. S. 106-113).
25 MGH DD Ott. III. N 186.
26 Brackmann A. Gesammelte Aufsatze. S. 144.
27 Manteuffel Th. Op. cit. P. 41.
28 Die Chronik des Bischofs Thietmar von Merseburg und ihre Korveier Uberarbeitung / Hg.
R. Holtzmann. Berlin, 1935. Cap. II, 22. P. 64: "Aethelbertum Treverensem, professione mona-
chum, sed Rusciae prius ordinatum presulem et hinc a gentilibus expulsum, ad archiepiscopatus
apicem... promovit".
29 Trimmer J. Mystisches im alten Kirchenrecht: Die geistige Ehe zwischen dem Bischof und Dioze-
se//Osterreichisches Archiv fur Kirchenrecht. 1951. Bd. 2. S. 62-75; Zimmermann H.
Rechtstradition in Papsturkunden // Congres International des Sciences Historiques. Vienne, 1965.
Rapports. Horn; Wien, [1965]. Bd. 4. S. 132-134. Anm. 15, 24.
30 См., например, греческий оригинал в кн.: Древнеславянская кормчая XIV титулов без
толкований / Изд. В.Н. Бенешевич. СПб., 1906. Т. 1. С. 64, 90 (15-й канон Никейского
собора), 115 (5-й канон Халкидонского собора), 262 (21-й канон Антиохийского собора).
280 (1-й канон Сардикского собора).
31 Там же. С. 69, 36-е апостольское правило: "он пара тру еоаусоо yvooppv, аХка кара тру
тон Xaov pox^ppiav".
32 "Communis utilitas" и т.п.; такого рода формулы появляются уже в псевдо-Исидоровых
декреталиях в IX в. [Fuhrmann Н. Einfluss und Verbreitung der pseudoisidorischen
Falschungen: Von ihrem Auftauchen bis in die neuere Zeit. Stuttgart, 1973. Bd. 2. S. 289-290
(Schriften der MGH. Bd. 24/2)].
33 Так ("propter persecutionem paganorum") оправдывает, например, папа Адриан II перевод
епископа Актарда из Нанта в Тур в 871 г. (Hadriani рарае epistolae // MGH Epp. 1925. Т. 6.
N 34. Р. 739)].
34 Примеры таковых отнюдь не редки. Приведем только несколько наиболее скандальных.
В 835 г. решением поместного собора Франкской церкви и по желанию императора
Людовика Благочестивого был смещен реймсский архиепископ Эбон; в 845 г. он получил
новую кафедру в Хильдесхайме из рук протежировавшего ему восточнофранкского
короля Людовика Немецкого. Хотя этот шаг был санкционирован восточнофранкскими
иерархами, положение Эбона в Хильдесхайме оставалось сомнительным настолько, что
его преемник Альтфрид был вынужден аннулировать все рукоположения Эбона
(Diimmler Е. Geschichte des Ostfrankischen Reiches. Leipzig, 18872. Bd. 1. S. 259-262).
Назначение королем Арнульфом в 899 г. известного Вихинга Нитранского на
Пассаускую кафедру вызвало категорический протест зальцбургского митрополита
Теотмара как неканоническое (RI 1/1. N 1902а; Annales Fuldenses / Ed. F. Kurze. Hannover,
1891. P. 133). Пресловутая "формозианская смута", потрясшая Рим после смерти в 896 г.
папы Формоза, имела юридическим основанием именно неканоничность избрания
Формоза, уже бывшего к тому времени епископом в Порто (Zimmermann Н.
Papstabsetzungen im Mittelalter// MIOG. 1969. Bd. 61. S. 47-75). Нелишне напомнить также,
95
что юридические споры, горевшие вокруг упразднения Мерзебургского епископст¬
ва в 981 г. и его восстановления в 1004 г., возникли из-за перехода архиепис¬
копа Гизилера с мерзебургской кафедры на магдебургскую. Переход Гизилера
и упразднение енископии в Мерзебурге были одобрены папой Бенедиктом VII, но
это не помешало королю Генриху II апеллировать к неканоничности этих акций,
когда изменившаяся ситуация сделала выгодным восстановление епархии в Мерзе¬
бурге (Claude D. Op. cit. Т. 1. S. 139-149, 227-231). Неустойчивым было и положе¬
ние Госберта в Оснабрюке (см. примеч. 42). Необходимо еще учитывать,
что покинувший свою паству епископ, пусть даже сделавший это по уважительной
причине (под давлением необходимости), обязан был вернуться, как только то будет
позволено обстоятельствами; эта норма со ссылкой на прецеденты времен папы
Григория Великого зафиксирована в известном каноническом сборнике вормсского
епископа Буркхарда (начало XI в.) (Liber decretale // PL. 1853. Т. 140. Cap. I, 123. Col. 585-
586).
35 Об анналах херсфельдской традиции см. подробно в гл. 2; здесь в примеч. 2 литература
вопроса, а в примеч. 3 - соответствующие выдержки из источников.
36 Gesta archiepiscoporum Magdeburgensium // MGH SS. 1883. T. 14. Cap. 9. P. 381: "Adelbertus...
ad predicandum Rugis fuerat destinatus, sed populus exasperans dura fronte et indomabili corde,
expulit ilium de finibus suis,... quia Dei providentia in terra nostra illi populus committendus erat
nove acquisitionis".
37 MGH DD Ott. I. N 366: "... virum venerabilem Adalbertum episcopum Rugis olim praedicatorem
destinatum et missum, archiepiscopum et metropolitanum... fieri decrevimus".
38 См. гл. 2. Примеч. 33.
39 Urkundenbuch des Erzbistums Magdeburg / Bearb. F. Israel, W. Mollenberg. Magdeburg, 1937. Bd.
1. N 130: "... Athelbertum episcopum inprimis Rugorum provincie destinatum, non sua autem
ignavia, sed illorum nequitia depulsum"; RIII/5. N 738. Об этом документе и его датировке
см.: Веитапп Н., Schlesinger W. Urkundenstudien zur deutschen Ostpolitik // Archiv fur
Diplomatik, Schriftgeschichte, Siegel- und Wappenkunde. 1955. Bd. 1. S. 132-256 (перепе¬
чатано в кн.: Schlesinger W. Mitteldeutsche Beitrage zur deutschen Verfassungsgeschichte des
Mittelalters. Gottingen, 1961).
40 Papsturkunden... Bd.l. N 190. P. 375: "Unde quia, confrater et coepiscope noster, clerus et populus
sancte Magadaburg[ensis] ecclesie te olim ad gentes missum ad archiepiscopalem sedem
promoveri... querit, sicut bone memorie predecessorem nostrum, Zachariam papam, beatum
Bonifacium ad gentes destinatum ecclesie Mogonciensi inthronizasse sciunt,... dignum te eis esse
archiepiscopum iudico".
41 Hauck A. Kirchengeschichte Deutschlands. Leipzig, 1920ф Bd. 3. S. 129, Anm. 1. Эта выс¬
казанная мимоходом мысль не была развита ее автором и осталась незамечен¬
ной в последующей историографии. Чаще всего в апелляции к Бонифацию усмат¬
ривают выражение претензий папства на организационное оформление миссионерской
деятельности среди славян (Schlesinger W. Kirchengeschichte... Bd. 1. S. 30; и др.). Но, во-
первых, это значило бы доказывать очевидное для X в. через проблематичное для VIII
в.; во-вторых, остается неясным, к чему тогда папа дважды упоминает о миссии к
язычникам как факте, и в том и в другом случае предшествовавшем главному
назначению.
42 В этом отношении показательна следующая аналогия. В 832 г. реймсский архиепископ
Эбон, бывший тогда папским легатом по вопросам миссионерской деятельности среди
язычников Скандинавского Севера, назначил с санкции императора Людовика Благоче¬
стивого миссийным епископом в Швецию некоего Госберта (Vita Anskarii auctore Rimberto
/ Hg. G. Waitz. Hannover, 1884. Cap. 14. P. 36). Ok. 845 г. Госберт в результате языческой
реакции был изгнан из Швеции и почти сразу же оказался на епископской кафедре в
Оснабрюке (Vita Anskarii... Cap. 17. Р. 38; Querimonium Egilmari // Osnabriicker Urkunden¬
buch / Hg. W. Philippi. Osnabriick, 1892. Bd. 1. S. 54; Hauck A. Op. cit. 1954g. Bd. 2. S. 812).
Характерно, однако, что, будучи оснабрюкским епископом, Госберт рассматривался
одновременно юридическим главой шведской миссийной епископии, поскольку в 50-е
годы гамбургский архиепископ Ансгар вынужден согласовывать с ним планы
продолжения проповеди в Швеции (Vita Anskarii... Cap. 25. Р. 54). Об истории Госберта
см.: Seegriin W. Das Papsttum und Skandinavien bis zur Vollendung der nordischen
96
Kirchenorganisation (1164). Neumiinster, 1967 (Quellen und Forschungen zur Geschichte
Schleswig-Holsteins. Bd. 51). S. 27-33.
43 В этой связи интересно отметить, что Иоанн XIII не просто ссылается на действия папы
Захария в отношении св. Бонифация как на прецедент, но и повторяет логику послания
Захария к Бонифацию от 751 г. (MGH Ерр. 1892. Т. 3. Р. 373): успешная миссионерская
деятельность Бонифация требует организации митрополичьей кафедры; в ее
юрисдикцию должны войти, кроме пяти новообразованных епархий, все немец¬
кие территории, которых коснулась проповедь Бонифация; этот шаг папа
предпринимает по просьбе паствы. Все три момента присутствуют и в буллах Иоанна
XIII Адальберту.
44 Adam Bremensis Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum / B. Schmeidler. Hannover; Leipzig,
1917. Cap. I, 24. P. 30.
45 Die Chronik... Thietmar... Cap. II, 22. P. 64: "Imperator vocavit ad se Richarium, Magadaburgensis
ecclesiae abbatem tercium,... volens hunc dignitate sacerdotali decorare. Sed visa quadam epistola,
quae clanculum sibi deferabatur, omisit". Сомнения в достоверности этого рассказа вряд ли
обоснованны; даже если, как подозревает А. Хаук, история с Рихаром - не более
чем монастырские сплетни (НаискА. Op. cit. Bd. 3. S. 127. Anm. 3), это вовсе не означает,
что она непременно вымышлена (рискнем предположить, что сведения о Рихаре
почерпнуты Титмаром из той же устной традиции, что и сентиментальный рассказ о
беседе Оттона с епископом Хильдевардом: Die Chronik... Thietmar... Cap. II, 20-21. P. 54).
Назначение Рихара магдебургским архиепископом было бы совершенно естествен¬
но. Монастырь св. Маврикия был основан в 937 г. самим Оттоном I, который в те¬
чение десятилетий щедро одаривал его, гововя в нем базу будущей митро¬
полии. Естественно, что из такого расчета подбирались и кандидаты в аббаты св.
Маврикия.
46 Под 14 мая его смерть отмечена в Магдебургском синодике (Die Totenbiicher von
Merseburg, Magdeburg und Liineburg / Hg. G. Althoff, J. Wollasch // MGH Libri memoriales et
Necrologia. NS. 1983. Bd. 2. Faks. S. 47), а год следует из Gesta archiepiscoporum
Magdeburgensium... Cap. 8. P. 380.
47 Dolger F. Regesten der Kaiserurkunden des Ostromischen Reiches. Miinchen; Berlin, 1924. Bd. 1.
N 709; RI II/l. N 450a; Lounghis T.C. Les ambassades byzantines en Occident depuis la fondation
des etats barbares jusqu'aux croisades (407-1096). Athenes, 1980. P. 204.
48 Reginonis abbatis Prumiensis chronicon cum continuation Treverensi / Ed. F. Kurze. Hannover,
1890. P. 179; Die Werke Liudprands von Cremona / Hg. J. Becker. Hannover; Leipzig, 19153. S.
188 (De Iegatione. Cap. 31); RI II/l. N 461a.
49 Widukindi Corbeiensis rerum gestarum Saxonicarum libri tres / Ed. P. Hirsch, H.-E. Lohmann.
Leipzig, 1935. Cap. Ill, 70. P. 122.
50 RI II/l. N468a-b.
51 Die Werke Liudprands... S. 184 (De Iegatione. Cap. 15).
52 Корке R., Dttmmler E. Op. cit. S. 437; RI II/1. N 468c.
53 Leonis diaconi Caloensis Historiae libri decern /Е rec. C.B. Hasii. Bonnae, 1828. Cap. IV, 5.
P. 61-63; loannis Scylitzae Synopsis historiarum / Ed. I. Thurn. Berlin; New York, 1973.
P. 276.23-277.28 (Corpus fontium historiae Byzantinae. Vol. 6). У Льва Диакона год похода
Никифора не обозначен; см. подробнее: Иванов С.А. Указ. соч.
54 Иванов С.А. Указ. соч. С. 97. Ибрагим Ибн Якуб видел в 965/966 г. при дворе Оттона I
болгарское посольство [Relacja Ibrahima ibn Ja'kuba z podrozy do krajow slowianskich w
przekazie al-Bekrlego / Wyd. T. Kowalski. Krakow, 1946. S. 51, 148 (MPH NS. T. 1)].
55 loannis Zonarae Epitome historiarum / Ed. Th. Biittner-Wobst. Bonnae, 1897. T. 3. P. 513.
56 Leonis... Historiae... Cap. IV, 6. P. 63; loannis Scylitzae Synopsis... P. 277.28-31; Dolger F. Op. cit.
Bd. 1. N711.
57 Die Werke Liudprands... S. 191, 193 (De Iegatione. Cap. 29, 34).
58 Датировка по П.О. Карышковскому на основе данных Скилицы (loannis Scylitzae
Synopsis... P. 32-34; Карышковский П.О. О хронологии русско-византийской войны при
Святославе // ВВ. 1952. Т. 5. С. 127-138, особенно 133). Эта точка зрения кажется нам
наиболее обоснованной, хотя в науке остаются сторонники летописной версии,
относящей появление Святослава в Болгарии к 967 г. (см., например: Сахаров А.Н. Указ.
7. Древнейшие государства
97
соч. С. 134-139). Не вдаваясь глубже в этот источниковедчески сложный вопрос,
заметим только, что датировка 967 г. никоим образом не препятствует нашим
построениям, а даже облегчает хронологические выкладки.
59 Die Werke Liudprands... S. 185-186 (De legatione. Cap. 19).
60 Доставление Адальберта папой имело место, как указывалось, 18 октября; сле¬
довательно, официальная его инвеститура императором должна была произойти раньше.
Действительно, первым документом, в котором Адальберт титулуется архиепис¬
копом, является грамота Оттона II от 3 октября (MGH DD Ott. II. N 18). Посколь¬
ку в аналогичной грамоте Оттона I от 2 октября Адальберт еще не поименован (MGH
DD Ott. I. N 361), думаем, что 3 октября - наиболее вероятная дата инвеституры.
Задержка с поставлением Адальберта тем более странна, что бывшего епископа
Руси вовсе не приходилось вызывать в Италию из далекого Вайсенбурга, так как
он прибыл в Рим в свите Оттона II уже в конце 967 г.; такое заключение де¬
лается обычно, исходя из подробного описания пути Оттона II в Италию в продол-жении
Регинона (Reginonis... chronicon... Р. 177-178; Claude D. Op. cit. T. 1. S. 114; и
ДР-)-
61 Die Werke Liudprands... S. 191 (De legatione. Cap. 30).
62 Ibid. S. 206 (De legatione. Cap. 56).
63 Ibid. S. 203 (De legatione. Cap. 53).
64 Widukindi... rerum gestarum Saxonicarum... Cap. Ill, 71. P. 123.
65 RI II/l. N 485b.
66 Die Werke Liudprands... S. 189 (De legatione. Cap. 26).
67 Недавно событиям, связанным с этим таинственным письмом, было предложено другое
гипотетическое объяснение. Г. Альтхофф высказал мысль, что назначение Адальберта
было предпринято под давлением некоей могущественной саксонской оппозиции,
недовольной длительным отсутствием Оттона I на родине [AlthojfG., Keller Н. Heinrich I.
und Otto der Grosse: Neubeginn auf karolingischem Erbe. Gottingen; Zurich, 1986. S. 200-201
(Personlichkeit und Geschichte. Bd. 122/125)]. В основу такой гипотезы положено другое
предположение Альтхоффа, согласно которому традиционному мнению об эльзасском
происхождении Адальберта следует предпочесть данные о его родственных связях с
саксонским герцогским домом Биллунгов [AlthojfG. Das Necrolog von Borghorst: Edition
und Untersuchung. Munster, 1978. S. 268-282 (Westfalische Gedenkbiicher und Nekrologien. Bd.
1; Veroffentlichungen der Historischen Kommission fur Westfalen. Bd. 40]; Idem. Adels- und
Konigsfamilien im Spiegel ihrer Memorialiiberlieferung: Studien zum Totengedenken der
Billunger und Ottonen. Miinchen, 1984. S. 39. Anm. 145; S. 306-307]. Аргументация Альт¬
хоффа в пользу саксонского происхождения Адальберта заслуживает всяческого внима¬
ния, хотя историк оперирует лишь косвенными данными (из прямых свидетельств он
располагает только выписками XIX в. из исторических заметок, ведшихся предполо¬
жительно в XVI в. в вестфальском монастыре Боргхорст). Но доводы, выдвинутые
Альтхоффом против "эльзасской гипотезы", явно недостаточны. Можно, конечно,
усомниться в данных Зигехардовых Чудес св. Максимина (созданных в 962/963 г.), упоми¬
нающих какого-то тогда всем известного местного Адальберта (Sigehardi Miracula s.
Maximini // MGH SS. 1841. T. 4. P. 233: "... huius nostri Adalberti..."), со ссылкой на
распространенность имени "Адальберт" в тех краях (AlthojfG. Das Necrolog... S. 272),
однако совершенно очевидная связь Адальберта с Лотарингией остается при этом
необъясненной. Адальберт начинает свою карьеру простым нотарием в канцелярии
кельнского архиепископа Викфрида ок. 950 г. (Sickel Th. Excurse zu Ottonischen Diplomen //
MIOG. 1885. Erg. bd. 1. S. 361), а через несколько лет мы застаем его обычным монахом в
трирском монастыре св. Максимина, откуда он и отправился на Русь. Такая скромная
карьера вдали от родины представителя знатнейшего саксонского семейства выглядит
странной. Кроме того, даже если версия о саксонском происхождении Адальберта и
верна, отсюда еще очень далеко до предположения о его принадлежности к саксонской
оппозиции Оттону I, само существование которой проблематично. Лояльность Германна
Биллунга (в котором Альтхофф видит главу этой оппозиции) по отношению к
императору известна, что признает и сам Альтхофф (AlthojfG. Das Necrolog... S. 281).
Задержку с поставлением Адальберта историк объясняет как раз сопротивлением
Оттона давлению оппозиционной саксонской знати (Althoff G., Keller Н. Op. cit. S. 202-
98
203). Вряд ли. Если бы дело обстояло так, императору незачем было бы спешить с
отсгавкой Рихара.
68 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 65; Т. 2. Стб. 53.
69 Leonis... Historiae... Cap. V, 1-2. Р. 77.2-78.2.
Глава четвертая
РУССКО-ГЕРМАНСКИЙ СОЮЗ ПРИ КНЯЗЕ
ЯРОПОЛКЕ СВЯТОСЛАВИЧЕ И ИМПЕРАТОРЕ ОТТОНЕ II
Вопрос о западных, "латинских" связях Киева в период правления Яро-
полка Святославича (972-978) обсуждался в науке давно, однако судьба
его в историографии иная, чем у проблемы русско-немецко-византийских
взаимоотношений в конце 50-х и в 60-е годы X в., рассмотренной в гл. 2.
Данные на этот счет, находившиеся в распоряжении исследователей,
были неопределенны и источниковедчески уязвимы. Поэтому в лите¬
ратуре мы чаще всего находим только указания на известную веро¬
ятность "католических симпатий" Ярополка, конкретные политические
проявления которых остаются неясны1. Случается, впрочем, и так, что
под пером некоторых историков (особенно представителей украинской
униатской историографии), недостаток источников восполняющих сме¬
лыми экстраполяциями, фигура Ярополка разрастается до гигантских
размеров "первого католического государя Руси" (В. Заикин)2. Какие же
свидетельства по интересующему нас вопросу выявила к настоящему
времени наука?
Это, во-первых, сообщение Ламперта Херсфельдского (70-е годы XI в.)
о русском посольстве на имперский съезд в Кведлинбург на Пасху 973 г.
Во-вторых, экскурсы о деятельности на Руси и среди печенегов св.
Бонифация, включенные в Житие бл. Ромуальда (ок. 1040 г.) и в хронику
Адемара Шабаннского (умер в 1034 г.). С известной степенью условности
сюда можно отнести, в-третьих, известие поздней (первая треть XVI в.)
Никоровской летописи о папских послах к Ярополку. В качестве
аргумента привлекались также так называемые "Киевские листки" -
остатки глаголического перевода IX-X вв. латинского миссала.
Рассмотрим их по порядку.
Вопреки иногда высказывавшемуся мнению3, совершенно очевидно,
что памятник западнославянского происхождения, разве только
найденный в Киеве, но попавший туда, видимо, уже в новое время из
Палестины4, никак не может свидетельствовать в пользу существования
латинской литургии в Киевской Руси при Ярополке. Исключаем поэтому
"Киевские листки" из дальнейшего анализа.
Насколько можно верить уникальному известию русской летописи
XVI в.: "Того же льта (записано под 979 г. - А.Н.) прщоша послы къ
Ярополку изъ Рима от папы"5? Иногда предполагают, что составителем
Никоновской здесь использован какой-то древний источник, сведения
99
которого о связях Ярополка и Владимира с Римом могли быть
элиминированы грекофильски настроенным автором начальной киевской
летописи6. Существуют и скептики, призывающие осторожно относиться
к сообщениям о сношениях с Римом, которые, кроме статьи 6487 г.,
читаются в Никоновской еще под 6496, 6499, 6502 и другими годами,
поскольку они могли возникнуть в конце XV - начале XVI в., когда
московский двор придавал большое значение отношениям с папами7. Тем
самым "римские" известия выделяются в особый комплекс в отличие от
прочих уникальных сообщений Никоновской летописи, искусственное
происхождение которых не поддается такому же удобному объяснению8.
Во всяком случае, если даже эти сведения и позднейшего происхождения,
они придуманы не составителем Никоновского свода, так как
аналогичная статья 6487 г. есть и в Воскресенской летописи, среди
источников которой Никоновской (в ее древнейшей части, пред¬
ставленной списком Оболенского до 1520 г.) не было9.
Но и принимая на веру сообщение о посольстве папы к Ярополку,
трудно дать ему конкретную оценку. Была ли это попытка
миссионерской деятельности10, реакция на посольство Ярополка в
Германию в 973 г.11 или предостережение против возможных происков
находившегося тогда в Константинополе антипапы Бонифация VII12?
Ограничимся поэтому замечанием, что если информация Никоновской
летописи покоится на аутентичных данных, то год, под которым сделана
запись о "послах из Рима", следовало бы исправить на 977, так как
Ярополк погиб уже летом 978 г.
Летопись датирует вокняжение Владимира Святославича в Киеве
980 г.13, хотя и не согласна здесь с собственным указанием, что
"Володимеръ княжи л£т лз (37. - Л.//.)"14, т.е. занял Киев в 978 г., и
хронологией Памяти и похвалы князю Владимиру Иакова Мниха,
который прямо приводит последнюю дату: "и с'Ьде въ Кыев'Ь князь
Володимиръ, въсмое лЬто по смерти отца своего Святослава, месяца
июня в 11, въ лЬто 6486"15. В свое время такой датировке отдавали
предпочтение16, но в науке она не закрепилась из-за того, что и у Иакова,
и в указанной летописной росписи княжений по годам под 6460 г.
Ярополку отводится 8 лет княжения, а это (в предположении 978 г.)
несогласно с датой смерти Святослава - 972 г. При всем том не было,
однако, уделено должного внимания обстоятельству, что формально
Ярополк княжил в Киеве не с 972, а с 970 г., когда Святослав, удаляясь в
Болгарию, поделил свою державу между тремя сыновьями; в Повести
временных лет под 6478 г. читаем: "С[вя]тославъ посади Ярополка в
Киевй17. Тогда становится понятно, как в Повести или в предшест¬
вовавшем ей Начальном своде возникла датировка вокняжения Вла¬
димира 980 г.: 8 лет Ярополка прибавили не к 970, а к 972 г., году смерти
Святослава18.
Принимая в качестве исходной даты 980 г., так же просто объяснить
происхождение 978 г. у Иакова и 37-летнее правление Владимира по
летописи невозможно. Если составитель Никоновского свода и в самом
деле располагал фрагментами древнейших летописных записей, не
100
вошедших в Повесть временных лет, то естественно думать, что они
могли и не содержать хронологической сетки, а давать только
относительную хронологию событий (как в летописных данных у Иакова
Мниха), скажем: "в седьмое лето Ярополка придоша послы из Рима".
Разумеется, сводчик XVI в. включил это сообщение, ориентируясь на
летописную дату вокняжения Ярополка, под 979 г. (972 + 7), тогда как
фактически оно относилось к 977 г. (970 + 7).
Нет необходимости приводить здесь полностью обширный панегирик
св. Бонифацию, включенный Петром Дамианом в Житие бл. Ромуальда19.
Ограничимся сжатым пересказом. Бонифаций отправляется для
проповеди к "королю Руси" (rex Russorum). Тот отвечает, что уверует не
прежде, чем Бонифаций, пройдя сквозь пламя, останется невредим.
Святой совершает это чудо, Король и народ принимают крещение. "Брат
же короля, живший вместе с ним, не хотел уверовать, а потому в
отсутствие Бонифация был королем убит. Другой брат, который обитал
уже отдельно от короля, с самого начала, как только явился к нему
блаженный муж, не пожелал слушать его увещаний, но, гневаясь на него
за обращение брата, держал его все время под стражей". Затем
Бонифаций убит этим другим братом короля, после чего убийцу
охватывает оцепенение (stupor), исчезающее лишь после того, как по
настоянию короля он принимает крещение.
Общий легендарный характер рассказа не подлежит сомнению. Но
почему Петр приурочивает проповедь Бонифация именно к Руси? Что
почитаемый в Италии св. Бонифаций и хорошо известный по немецким
источникам миссийный епископ Бруно Кверфуртский (ум. в 1009 г.) -
одно лицо, установлено давно20. Бруно погиб во время миссии к пруссам.
Поэтому, как предполагают, Russi в Житии бл. Ромуальда могли
возникнуть в результате путаницы вместо Prussi21, тем более что Бруно
бывал и на Руси22- В этой связи иногда указывалось на посвященный
Бруно агиографический памятник XI в., принадлежащий перу в
остальном не известного Виперта, выдававшего себя за одного из
спутников мученика во время прусской миссии23. Здесь также
присутствует мотив обращения короля (он назван даже по имени -
Nethimer) в результате испытания огнем, равно как и убийства святого
другим местным князем (dux), который, впрочем, не назван братом
короля. Но при этом действие разворачивается не на Руси, а в Пруссии24.
Не похоже, однако, чтобы рассказы Петра Дамиана и Виперта стояли
в непосредственной связи друг с другом. В повествовании Петра можно
обнаружить детали, которые поддаются истолкованию как отражение
реальной ситуации на Руси при Ярополке. Это мотив трех братьев и
характер их взаимоотношений, живо напоминающий отношения между
киевским Ярополком, древлянским Олегом и Владимиром Новгородским:
первые два живут рядом, второй - отдельно; убийство Олега Ярополком;
язычество Владимира и его крещение25. В таком случае stupor,
постигающий третьего брата у Петра Дамиана, был бы прямым аналогом
недуга Владимира, предшествовавшего его крещению, согласно русским
источникам. В отличие от итальянской легенды, в сохранившихся
древнерусских текстах этот недуг (по летописи Владимир "разболеся
101
очима"26, по Житию был поражен "язвой"27) сюжетно не мотивирован:
киевский князь идет в Корсунь, чтобы креститься, и не очень понятно, за
что же именно он подвергается каре. Из этого заключаем, что дошедшие
до нас редакции "корсунского эпизода" вторичны. Возможная связь
между древнерусскими источниками, о крещении Владимира и
соответствующими латинскими текстами представляет собой интересную
исследовательскую тему.
Но, допуская такую возможность, мы допускаем тем самым, что в
легенде о св. Бонифации произошла не просто путаница Руси и Пруссии, а
контаминация предания о Бруно-Бонифации с воспоминаниями о
деятельности каких-то безымянных миссионеров, действительно
побывавших на Руси во времена Ярополка.
Не беремся извлечь что-либо в интересующем нас отношении из
хроники Адемара, ибо все, что она сообщает о св. Бонифации, не выходит
за рамки легендарного преломления биографии Бруно28.
Переходим к известию Ламперта. После бракосочетания Оттона II и
гречанки Феофано в Италии в 972 г. на следующий год "император
Оттон-старший (I. - А.Н.) вместе с младшим прибыли в Кведлинбург, где
23 марта праздновали святую Пасху. Туда явились с обильными дарами
послы многих народов, именно: из Рима, от греков, из Беневента, Италии,
Венгрии, Дании, от славян, болгар и Руси"29. Есть известные основания
усомниться и в данных Ламперта. Анналы Ламперта, как и еще целый ряд
памятников XI в. (Хильдесхаймские, Кведлинбургские, Вайсенбургские,
Альтайхские и другие анналы), принадлежат к так называемой
херсфельдской традиции, т.е., в частности, до 973 г. включительно
опираются на несохранившиеся анналы франконского монастыря
Херсфельд30. Но о русском посольстве знает только Ламперт. Поэтому
высказывалось мнение, что речь идет о вставке хрониста с целью придать
большую международную представительность съезду31. Не исключая
совершенно возможности такой вставки, мы считаем все же более
вероятной другую точку зрения. Причины тому следующие.
Сравнительно с Хильдесхаймскими анналами, содержащими (если не
считать Ламперта) наиболее длинный перечень иностранных послов,
прибывших в Кведлинбург, текст Ламперта включает дополнительно не
только Rusci, но еще Romani и Itali. Если приписывать появление Rusci
бойкости Лампертова пера, то и два последних этнонима должны быть
того же происхождения. Однако отсутствие на имперском съезде в марте
973 г. папских и ломбардских послов было бы крайне странным. Папа
Бенедикт VI, занявший место покойного Иоанна XIII (965-972) в январе
973 г.в отсутствие Оттона I, конечно же, не мог позволить себе
пренебрегать отношениями с саксонским императором; во всяком случае
в следующем 974 г. Оттон поддержал его в борьбе с антипапой
Бонифацием VII. Далее, именно 23 марта (т.е. датой съезда) помечена
грамота Оттона Ш, подтверждающая права нового кремонского
епископа, назначенного в связи со смертью знаменитого Лиутпранда32.
Следовательно, по крайней мере кремонские послы в Кведлинбурге
были. Не думаем, чтобы другие ломбардские города вели себя иначе.
Текстологически вопрос однозначному решению не поддается. Против
102
гипотезы о вставке говорит как будто то обстоятельство, что добавления
(если это добавления) сделаны не единым куском, а порознь в трех
местах. Все памятники херсфельдской традиции, повествуя о посольстве
Ольги к Оттону I в 959 г., употребляют одну и ту же форму этнонима -
"Rusci". Легко проследить, что в самостоятельных известиях этих
источников на "русскую" тему такого единства нет. Хильдесхаймские
анналы под 992 г. пишут Rusciani, под 1031 г. - Ruizi, Альтайхские анналы
под 1043 г. - Ruzi33 и т.п. Выше мы уже объяснили эту картину тем, что
форма Rusci под 960 г., как и вся информация о посольстве Ольги в
херсфельдской анналистике, восходит к одному источнику -
хильдесхаймским записям при епископском соборе, ведшимся в 50-80-х
годах X в. И у Ламперта также обнаруживаются два варианта этнонима
"русь": в более поздних, безусловно авторских сообщениях о пребывании
в Германии Изяслава Ярославича он пишет только Ruzeni, тогда как в
ранних, под 960, 973 и 1043 гг. - Rusci34. Поскольку статья 1043 г. взята
Лампертом, по-видимому, из херсфельдского списка Больших
хильдесхаймских анналов, снабженных херсфельдскими продолжениями
до 1044 г., то логично думать, что форма Rusci использовалась
херсфельдским редактором и продолжателем Больших хильдесхаймских
анналов, которому тогда можно было бы приписать и добавления к
статье 973 г.
Такое предположение более соответствует сухой, чуждой ампли¬
фикаций манере работы Ламперта с заимствованным материалом, чем
гипотеза о вставке. Замечено, что в первой, краткой части анналов (до
1044 г.), воспроизводящей в целом Большие хильдесхаймские анналы с
херсфельдскими добавлениями, изменения, вносимые Лампертом в текст
своих источников, редки и минимальны по объему, причем носят
характер деловых вдумчивых правок; как правило же, Ламперт не
добавлял, а сокращал35. Ламперта часто обвиняли в тенденциозности
изложения и намеренном искажении фактов36. Эти упреки в общем
справедливы, но важно помнить, что весь материал, которым оперируют
критики Ламперта, относится к современной хронисту эпохе Генриха IV,
яростным противником которого он являлся. Мы не располагаем
примерами искажения Лампертом своих источников для более раннего
периода, когда повода для проявления политической тенденциозности не
было.
Нельзя,кроме всего прочего, исключать и вероятности того, что в
руках Ламперта были также источники помимо херсфельдской редакции
Больших хильдесхаймских анналов.
Итак, положимся на Ламперта в том, что русское посольство 973 г. к
Оттону I все-таки имело место. Тогда его надо приписать Ярополку
Святославичу. Но какие он мог преследовать цели? Хронист об этом
молчит. Если не пускаться в догадки37, то придется ограничиться
максимально неопределенной констатацией, что русские послы
участвовали "в каких-то крупных международных переговорах"38. Отсюда
пессимистическое заключение одного из последних исследователей: "Как
бы то ни было, ни о результатах посольства на Запад, ни о каких-либо
иных шагах Ярополка ничего не известно"39. В литературе
103
высказывалось мимоходом предположение, что пребывание русского,
болгарского и греческого посольств в Германии в 973 г. может быть
связано с политическими событиями последних лет на Балканах40, но это
правдоподобное мнение трудно конкретизировать на материале
источников. В них, как мы видели в предыдущей главе, есть некоторые
указания на возможное русско-германское сотрудничество против
Византии после того, как Святослав вывел из игры в конце лета - начале
осени 968 г. враждебную грекам Болгарию. Однако мирные договоры
между Византией и Германией, с одной стороны, и Византией и Русью - с
другой, изменили политическую ситуацию, и судить о том, в какой мере
посольство Ярополка в Германию в 973 г. было продолжением немецкой
политики Святослава, по одним этим данным трудно.
Следовательно, для оценки посольства 973 г. важно знать не только то,
что ему предшествовало, но и то, что за ним последовало. Между тем из
неопределенных указаний Никоновской летописи и Жития Ромуальда не
вырисовывается ясной картины русско-немецких отношений при
Ярополке. Нам пришлось бы довольствоваться этим неутешительным
итогом, если бы новые исследования не расширили круг наших
источников за счет одного важного, давно известного, но до сих пор
неверно интерпретировавшегося свидетельства.
* * *
Говоря о польско-германских отношениях при Оттоне II (973-983),
немецкий историк Г. Людат заметил: "Думается, что для периода после
973 г. прояснению политической конъюнктуры кое в чем может
способствовать более детальное изучение ... интересов тех или иных
[феодальных] родов и их генеалогических связей"41. Это программное
заявление в полной мере можно было бы отнести и к русско-немецким
отношениям 70-х годов X в. Возможность заново поставить вопрос о
политических связях Киевской Руси и Западной империи во времена
Оттона II и Ярополка Святославича возникла благодаря новым
достижениям в конкретных генеалогических исследованиях.
В работах 1927-1932 гг. русским историком-эмигрантом Н.
Баумгартеном была выдвинута гипотеза о втором, после смерти в 1010/11
г. гречанки Анны42, христианском браке киевского князя Владимира
Святославича43. Она опирается на показания двух немецких источников.
Так называемая Генеалогия Вельфов, составленная в 1125/26 г. (далее:
ГВ), и зависящая от нее История Вельфов (далее: ИВ), возникшая в 60-х
годах XII в.44, сообщают, что одна из дочерей некоего "знатнейшего
графа Куно" из Швабии и дочери императора Оттона Великого была
выдана замуж за "короля ругов". Само по себе довольно неопределенное
это свидетельство сравнительно позднего источника Баумгартен
сопоставил с упоминанием у Титмара Мерзебургского мачехи Ярослава
Владимировича, оказавшейся в плену у польского князя Болеслава
Храброго, захватившего Киев в августе 1018 г.45 Поскольку, по
прикидкам исследователя, брачный возраст внучки Оттона I мог
приходиться на княжение Владимира, то он и отождествил ее с
104
Ярославовой мачехой, о которой пишет Титмар. Эта гипотеза принята в
отечественной науке46.
Генеалогическая комбинация Баумгартена зиждется таким образом на
его условной датировке "русского" брака, упомянутого в ГВ/ИВ,
временем Владимира I. Тем не менее никакого ее обоснования
предложено не было. Историк ограничился одной-единственной фразой в
работе 1927 г.: "Эта принцесса должна была родиться до 990 г." Откуда
взята дата "до 990 г.", остается неясным. Имея в виду данные об
известных науке дочерях Оттона I, следовало бы написать "до 953 г.",
когда умерла Людгард, старшая дочь Оттона, жена лотарингского
герцога Конрада Рыжего47, так как ее младшая сестра аббатисса
Матильда (ум. в 999 г.), разумеется, не могла оставить потомства.
Приходится догадываться, что Баумгартен исходил из молчаливого
допущения о какой-то не известной по другим источникам дочери Отто¬
на I48, полагая, что она родилась не позднее 960 г. (в 955 г. родился Оттон
II, последний из известных детей Оттона Великого) и приблизительно в
980-990-х годах произвела на свет многочисленное названное в ГВ/ИВ
потомство. Надо ли говорить, насколько условны были бы такие
подсчеты, если бы даже они и были проведены исследователем?
Дальнейший анализ гипотезы Баумгартена потребует рассмотрения
некоторых деталей, поэтому предварим его текстом фрагмента ГВ/ИВ о
"короле ругов"; отточием в ИВ заменены те места, которые с точностью
до орфографии воспроизводят ГВ49.
гв
"Рудольф взял жену из рода Энинген, по
имени Иту, отцом которой был
знаменитейший граф Куно, а матерью -
дочь императора Оттона Великого. У
этого Куно было четверо сыновей:
Экберт, маркграф штаденский, Леопольд,
Лютольд, Куно
и четверо дочерей, одна из которых
вышла за названного Рудольфа, другая -
за кого-то из Райнфельденов,
родоначальника Церингенов, третья - за
короля ругов, четвертая - за графа
Андекс. Рудольф от своей жены имел
сыновей Генриха (...) и Вельфа, первого
носителя этого имени".
ИВ
"Рудольф...
... Оттона Великого по имени Рихлинт. У
этого Куно... маркграф штаденский,
Лютольд, Куно, Леопольд. Первый из
них, Экберт владел маркой, что в
Саксонии, по соседству с Данией, зовется
она Штаден, и породил сыновей и
дочерей, рассеявшихся по различным
областям. У этого Куно было и четверо
дочерей...
...четвертая - за графа Дисен.
Упомянутый Рудольф от своей жены
Иты имел двух сыновей Генриха и
Вельфа, а также дочь Рихгарду".
В своей условной датировке "русского" брака одной из дочерей графа
Куно временем после 1010/11 г. Баумгартен прошел мимо определенных
датирующих моментов, содержащихся в тексте ГВ/ИВ. Во-первых, граф
Рудольф, женившийся на Ите "фон Энинген", назван чуть выше братом
констанцского епископа Конрада, даты деятельности которого известны:
он занял кафедру в 934/35 г. и умер в 975 г.50 В таком случае можно
105
думать, что Рудольф и Конрад родились ок. 910 г., т.е. брак Рудольфа с
Итой (он мог быть и не первым) должен был бы приходиться примерно
на промежуток от 930 до 970 г. Очевидно, на то же время (а никак не на
период, как минимум, на полстолетия более поздний) падал бы и брачный
возраст сестры Иты. Эти оценки можно уточнить благодаря тому, что,
во-вторых, известна дата смерти Вельфа II, сына Рудольфа и Иты, -
1030 г.51 Он не мог умереть глубоким стариком, так как его сын,
каринтийский герцог Вельф III, скончался в 1055 г. "в юношеском
возрасте"52. Значит, Вельф II родился едва ли много раньше 980 г.
Следовательно с учетом предыдущего, брак Рудольфа и Иты можно
было бы датировать временем ок. 970/980 г. Таким образом даже если,
как иногда считают, Рудольф, брат Конрада, и Рудольф, муж Иты, не
одно лицо, а отец и сын53, датировка брака сестры Иты с "королем
ругов", предложенная Баумгартеном, не согласуется с вытекающей из
перечисленных данных датой брака Иты.
Гипотеза Баумгартена недостаточно обоснована не только
источниковедчески, но и историографически. Дело в том, что пассаж о
графе Куно в ГВ/ИВ неоднократно обсуждался в науке до Баумгартена и
вызвал немало недоумений, повлекших за собой сомнения в его
достоверности и даже категорическое ее отрицание. Настораживало
многое. У генеалогов не было "свободной" дочери Оттона I для графа
Куно; не помогало и указание ИВ: дочь Оттона по имени "Рихлинт" по
другим источникам не известна. Таинствен и сам "знатнейший граф":
единственная грамота Оттона I от 965 г., упоминающая графа Куно с
семейством, оказалась подделкой XII в., использовавшей ИВ, хотя
подделкой весьма качественной54 (так что нельзя совершенно сбрасывать
со счетов, что ее датировка согласна с 970-ми годами как временем брака
Иты и ее сестры и совершенно несогласна с датировкой Баумгартена:
после 1010 г.). Доподлинно известно, что никогда не существовало
Штаденской марки, хотя штаденские графы с середины XI в. и владели
Саксонской северной маркой. Трудно объясним был "король ругов".
Определения знати по местам родовых обиталищ ("Энингены", "Дисены"
и т.п.), употребительные в XII в., не были в ходу в X в. Неудивительно
поэтому, что в историографии прошлого века - и этого не знал или не
учитывал Баумгартен - экскурс о графе Куно "фон Энинген"
расценивался в целом как генеалогическая басня55.
Итак, ясно, что гипотеза Баумгартена нуждается в серьезной проверке,
а как выяснится ниже, и в пересмотре. Наша задача существенно
облегчается тем, что за последние четверть века, в том числе совсем
недавно, появился целый ряд источниковедческих исследований,
посвященных как ГВ/ИВ в целом, так и экскурсу о графе Куно в
частности, в результате чего достигнут качественно иной уровень
изученности этих памятников56. Он позволяет поставить анализ вопроса о
"короле ругов" в ГВ/ИВ на более солидную основу и предложить его
решение, отличное от выдвинутого Баумгартеном.
Первым, кто, несмотря на острую критику в адрес фрагмента о графе
Куно, попытался обосновать правдоподобность некоторых его данных
(родство Райнфельденов и Штаденов именно через Куно "фон Энинген"),
106
был швейцарский историк В. Гизи57. Вмечатление, произведенное его
удачной интерпретацией, было велико, и долгое время исследователи, так
или иначе касавшиеся вопросов, связанных с графом Куно, были заняты
тем, что подбирали идентификации отдельных персонажей, упоминаемых
в "энингенском" экскурсе58. Однако при неопределившемся тогда еще
отношении науки к этому экскурсу в целом подобные попытки были
обречены оставаться более или менее интересными предположениями,
поскольку по-прежнему было неясно, в какой мере историчны сам Куно и
его высокородная супруга.
Положение принципиально изменилось после того, как К. Шмид
обратил внимание на следующую запись X в. в Liber confratemitatum
("Книга побратимов" - род синодика) швабского монастыря Райхенау:
"Cuonradus comes, Liutoldus laicus, Cuonradus laic., Herimannus, Ita, Iudita,
Richlint, Ruodolf, Vuelf, Heinrich"59. Так как "Куно" - это краткая форма
имени "Конрад", видим, что перед нами знакомые по ГВ/ИВ лица: Vuelf и
Heinrich - братья, сыновья графа Рудольфа, названного перед ними; Ita -
его жена и дочь Куно "фон Энинген"; Counradus comes - сам граф Куно,
Liutoldus и Cuonradus - его известные и по ГВ/ИВ сыновья; о Herimannus и
Richlint речь пойдет ниже. Возможность случайного совпадения такого
количества имен, и так маловероятная, исключается упоминанием имени
"Вельф", которое вне рода Вельфов не встречается. После этого
открытия не осталось сомнений, что граф Куно с семейством -
реальность.
Шмид впервые поставил и попытался решить вопрос о происхождении
"энингенского" фрагмента, о причинах его включения в родописание
Вельфов и о его источниках. Исследователь собрал и проанализировал
актовый материал 1125-1166 гг., касающийся судьбы энингенского
наследства60, в том числе такой документ исключительной для нас
важности, как подтверждение императором Генрихом V в 1125 г.
совместного дарения поместья Шлухзее (Schluchsee) (северо-западнее
Энингена) монастырю св. Власия в Шварцвальде. Среди дарителей-
совладельцев - герцог Рудольф Райнфельден, граф Экберт "из Саксонии",
граф Оттон и его сын Фридрих, которые отождествляются с ранними
Дисенами, а также Ита "de Saxonia et de Birctorfо которой мы еще будем
говорить61. Состав когнатов-совладельцев Шлухзее, прекрасно
накладывающийся на систему родственных связей графа Куно по ГВ/ИВ,
привел Шмида к убедительному выводу, что "источником историографу
Вельфов послужили разыскания, связанные с подтверждением дарения
Шлухзее"62. Напомним, что оба памятника синхронны: подтверждение
Генриха V - 1125 г., ГВ - 1125/26 г.
Очередной этап в изучении проблемы открывает работа А. Вольфа.
Наиболее принципиальным ее результатом является аргументированное
отождествление загадочного графа Куно с хорошо известным швабским
герцогом Конрадом (ум. в 997 г.)63. Жизнеспособность этой гипотезы на
большом генеалогическом материале продемонстрировал Г.К. Фауснер64.
Выступивший с резкой критикой отдельных идентификаций Вольфа и
Фауснера Э. Главичка в конечном итоге, как мы и предполагали65,
определенно высказался в поддержку главного тезиса своих оппонентов -
107
отождествления графа "Куно фон Энинген" со швабским герцогом
Конрадом, приведя на этот счет и новые аргументы66. Думаем, что мне¬
ние столь авторитетного специалиста по западноевропейской генеалогии
раннего средневековья можно рассматривать как итог длившейся более
века дискуссии вокруг личности таинственного графа. Сказанное
избавляет нас от необходимости разбирать здесь конкретные доводы в
пользу тождества граф Куно-герцог Конрад67 и позволяет, пользуясь
этим тезисом как историографическим постулатом, сосредоточиться на
главном для нашей темы вопросе: какие следствия влечет упомянутая
идентификация для интерпретации "русского фрагмента" ГВ/ИВ?
И в этом пункте особое влияние на историографию оказала в свое
время работа Гизи, за которым здесь следует и Шмид. Гизи вполне
обоснованно указывал, что "Ita de Saxonia et de Birctorf" из подтвер¬
дительной грамоты на дарение Шлухзее и загадочная Ида "фон Эльс-
дорф", упомянутая в Штаденских анналах первой половины XIII в. в связи
с наследственным спором между Штаденами и Ольденбургами в 1112 г., —
одно и то же лицо. Эта идентификация вошла в историографию и
возражений не вызывает. У Иды была дочь Ода, вышедшая замуж за
"короля Руси"68- Раз так, рассуждал Шмид, то составитель ГВ, будучи
осведомлен о семейной конъюнктуре совладельцев Шлухзее, а возможно,
и о деталях судебного препирательства Штаденов и Ольденбургов, мог по
небрежности или вследствие неопределенности своей информации
перенести данные об Оде на одну из дочерей ее далекого предка графа
Куно. Искусственность такого объяснения ad hoc очевидна, но это было
все-таки объяснение, ибо после Гизи было уже неудобно считать, что
составитель ГВ просто выдумывал.
Своеобразной реакцией на эту ученую конструкцию была позиция
полного доверия источнику, которую занял X. Доббертин69. В
соответствии с формальным смыслом текста он считал, что дочь Куно
вышла замуж за какого-то князя рюгенских славян и пропала без вести во
время восстания 983 г. Но эта выросшая из здравой тенденции гипотеза
оказалась крайне неудачной по исполнению. Доббертин исходил из
положения, что термин Rugi обозначал исключительно население Рюгена
и к Руси мог быть отнесен только по ошибке; по Доббертину, и
Адальберт, будущий магдебургский митрополит, был миссийным
епископом рюгенским - именно он, по мысли автора, и мог крестить
будущего мужа дочери Куно (руяне были еще язычниками). Поскольку
основная посылка Доббертина покоится на незнании или игнорировании
хорошо известных источников (см. об этом подробно в гл. 2), то тем
самым полностью обесценивается все его построение. Неудивительно
поэтому, что точка зрения Доббертина не нашла отклика в науке.
Ни Шмид, ни Доббертин, равно как и никто другой, касавшийся темы
"короля ругов" в ГВ/ИВ, работ Баумгартена не знали. Первым на них как
на решение вопроса указал Вольф, хотя сделал это настолько бегло, что
не заметил резкого противоречия между собственной датировкой брака
Иты 975/980 г. и датировкой Баумгартеном брака ее сестры (после
1010 г.); в результате резюме Вольфа: "хронологических трудностей при
этом не возникает" - звучит неубедительно70. Не вник в детали и
108 .
М. Хелльманн, которой, по-прежнему полагаясь на Баумгартена,
продолжал настаивать, что зятем графа Куно из "хронологических
соображений" мог быть только Владимир Святославич71. Но именно
хронологические трудности в том числе заставили Фауснера справедливо
констатировать, что Баумгартен рассмотрел вопрос слишком
поверхностно72. Впрочем, отвергнув гипотезу Баумгартена, Фауснер не
нашел ничего лучшего, чем вернуться к упомянутому мнению Гизи -
Шмида. Не внесли нового в "русский аспект" проблемы и скрупулезные
работы Главички; не найдя никакого удовлетворительного объяснения
сведениям ГВ/ИВ о "короле ругов", историк был вынужден также
поддержать гипотезу Шмида, будто эти сведения являются плодом
неудачных генеалогических реконструкций составителя ГВ на основе
материалов "дела Шлухзее" и носят сугубо анахронистический характер73.
Этот вывод Главички был полностью принят X. Любке74. Таким образом
историографический итог изучения "русских сведений" ГВ/ИВ выглядит
неутешительно.
Вместе с тем данных для правдоподобного решения вопроса, на наш
взгляд, вполне достаточно, что мы и старались продемонстрировать в
одной из предшествующих работ75, результаты которой были в целом
положительно встречены в науке76. Вернемся здесь к нашей аргу¬
ментации с учетом некоторых новых соображений, высказанных Главич-
кой и Любке.
Шмид полагал, что фрагмент о Куно не мог опираться на какие бы то
ни было письменные источники, современные описываемым событиям,
потому что содержит ряд явных несообразностей77. Однако, утверждая
это, историк вступает в противоречие с самим собой. Если автору ГВ
были так или иначе доступны материалы "дела Шлухзее", то трудно
настаивать, что среди них не могло быть никаких письменных
свидетельств X в. Спору нет, отрывок о графе Куно в том виде, как он
записан в ГВ, включает комментарии автора XII в. Так, например, слова
"за кого-то из Райнфельденов, родоначальника Церингенов" могли быть
написаны только после рождения потомства от заключенного в 1078 г.
брака между Бертольдом II Церингеном и Агнесой Райнфельден. Но
разве отсюда следует, что среди источников ГВ не могло быть записей X
в.? Древнейшая генеалогическая традиция Вельфов известна нам не
'только по ГВ/ИВ, но и по так называемому Саксонскому источнику о
Вельфах (Sachsische Welfenquelle), излагающему сюжет независимо от
ГВ/ИВ78. Сведения о графе Куно и его семействе в Саксонский источник
о Вельфах не вошли. Это значит, что они не были частью устного
предания, общего для ГВ/ИВ и Саксонского источника, и составитель ГВ,
включая их в свой труд, должен был опираться на какие-то записи.
Вольф готов допустить, что в распоряжении составителя ГВ была
брачная грамота Рудольфа и Иты79. Это вероятно, хотя историк и не
поясняет, какие именно данные о семействе Куно, по его мнению,
включала грамота. Фауснер, показав, что в основе сообщений о
поколении Конрада и Рудольфа должны лежать какие-то современные
им письменные данные80, высказал относительно источника сведений ГВ
о графе Куно мнение, сходное с мнением Вольфа: в ГВ использована
109
запись, сделанная при дворе Вельфов по поводу брака Рудольфа и Иты81.
Но так как, по Фауснеру, брак одной из дочерей Куно с "королем ругов"
не более, чем генеалогическая комбинация XII в., сведения о нем, а также
о браках прочих сестер Иты к этой записи не восходят. Откуда же в
таком случае в ГВ попала информация о когнатной связи Вельфов с
Дисенами-Андексами и Райнфельденами, исследователь не поясняет.
Конечно, привлекая результаты Шмида, легко предположить, что
источники о родстве Вельфов с Дисенами и Райнфельденами через
Энингенов могли происходить из материалов Шлухзее, коль скоро там
фигурирует именно дисенское и райнфельденское потомство Куно. Но
ведь "русского" потомства там нет! Каковы же тогда могли быть мотивы
сочинительства у составителя ГВ? Восславление рода Вельфов - так
заключает Любке - путем приписывания ему родства с королевскими
домами82. Разумеется, такое объяснение может быть принято только при
отсутствии другого, более конкретного.
Поводом усомниться в данных ГВ/ИВ о "русском браке" одной из доче¬
рей герцога Конрада служит, по мнению Главички, недостоверность све¬
дений этого источника о дочерях Куно-Конрада, помимо Иты. Это сооб¬
ражение, действительно, могло бы стать решающим, если бы было лучше
обосновано. Главичка выдвинул в его поддержку, в сущности, только два
аргумента: во-первых, ни одна из сестер Иты якобы не названа в записи
из синодика Райхенау; во-вторых же, по мнению историка, не только
"русская", но й "дисенская" информация ГВ/ИВ повисает в воздухе, так
как сведения родового предания Дисенов, вполне согласные со сведени¬
ями ГВ/ИВ, прямо восходят к этим последним. Однако ни тот, ни другой
аргумент, как нам кажется, не могут быть признаны убедительными.
В самом деле, генеалогическое предание рода Дисенов-Андекс утверж¬
дает, что дедом одной из родоначальниц фамилии, графини Кунигунды,
скончавшейся в 1020 г., был император Оттон I83. Историчность Ку¬
нигунды, равно как и дата ее смерти, подтверждается текстом на най¬
денной в 1466 г. в Дисенском монастыре глиняной табличке, которая,
вероятно, как то нередко бывало, сопровождала захоронение. Эта таб¬
личка на сто лет древнее ГВ84. Шмид высказал мнение, что дисенские
источники в данном случае зависят от вельфовских85. Однако его един¬
ственный довод и состоит как раз в том, что оба источника возводят сво¬
их персонажей к Оттону. Такой ход мысли был естествен для Шмида,
коль скоро он считал "дочь Оттона" одной из "очевидных несообраз¬
ностей" в ГВ/ИВ, а независимое возникновение сходных ложных показа¬
ний, понятно, исключается. Но эти сведения, и по Фауснеру, и по Главич-
ке, вполне выдерживают испытание на достоверность86. Таким образом
то, что и Главичка, и Фауснер87 при этом мимоходом присоединились к
Шмиду в вопросе о зависимости дисенского предания от вельфовского,
выглядит как недосмотр; следовательно, точка зрения Шмида оказы¬
вается ни на чем не основанной88. В то же время Шмид не принял во вни¬
мание аргументов Гизи в пользу независимости обоих генеалогических
источников, равно как Фауснер и Главичка прошли мимо дополни¬
тельных, подкрепляющих мнение Гизи соображений Вольфа89. А они
весомы. Не видно никаких (кроме родства с Оттоном) специфических со¬
110
впадений между ГВ/ИВ и дисенским источником. Если бы более поздний
дисенский текст использовал ГВ/ИВ, он, конечно же, включил бы и кое-
какие имеющиеся в ГВ/ИВ сведения о происхождении графини Кунигун-
ды, про которую, однако, не сообщает ничего, кроме имени. Далее, что
весьма существенно, дисенская традиция полагает Кунигунду сестрой
св. Рихгарды, дочери Рудольфа и Иты, а не ее теткой, как выходит по
ГВ/ИВ. Наконец, на самостоятельность дисенской традиции указывает
само имя Кунигунды, неизвестное ГВ/ИВ. Итак, дисенская генеалогия,
скорее всего, независима от вельфовской и подтверждает данные
последней о супруге графа Куно90.
Интерпретация Главичкой женских имен в поминальной записи из
Райхенау вызывает большие сомнения. В Iudita историк видит жену Куно-
Конрада, имя которой устанавливается им по другому источнику — одной
майнцской грамоте 1128 г., в которой упомянуты некий "герцог Конрад и
его жена Ютта", сделавшие вклад в монастырь в Дисибоденберге при
архиепископе Виллигизе (975-1011) (речь шла о поминовении их покой¬
ной дочери Уды)91. Richlint же в записи из Райхенау - это, согласно
Главичке, имя дочери Рудольфа и Иты; именно Рихлинту упомянутое
выше дисенское предание именует якобы ошибочно Рихгардой92. Послед¬
нее, как мы старались показать, спорно само по себе; но главное в том,
что порядок перечисления имен в записи из Райхенау делается при такой
интерпретации совершенно необъяснимым (и в целом проблеме порядка
перечисления имен в такого рода памятных записях до сих пор не
уделялось должного внимания): после имени отца, трех его сыновей,
дочери и жены вдруг следует имя внучки (дочери Иты), затем ее отца
(мужа Иты), а вслед за ним - имена ее двух братьев.
Эту трудность видит Любке, который пытается устранить ее, разделив
запись из Райхенау на две самостоятельные записи, вторая из которых
начинается с имени Рихлинты93. Но и эта модификация гипотезы Гла-
вички выглядит неудачной по той же причине. Оправдать порядок
перечисления Рихлинта-Рудольф-Вельф-Генрих, т.е. дочь - отец - сын -
сын, можно было бы только в предположении, что "заглавным" именем в
этой второй записи является именно имя Рихлинты, что никак не согласу¬
ется с датировкой записи 70-80-ми годами X в., принимаемой и Любке
(Рихлинта была дочерью от брака, заключенного именно в это время).
Итак, независимо от того, была ли запись из Райхенау сделана сразу
целиком или в два этапа, имя Рихлинты, дочери Рудольфа и Иты, могло
бы упоминаться в ней только рядом с именами ее братьев Вельфа и
Генриха. Коль скоро это не так, приходится делать естественное до¬
пущение (хронологически вполне вероятное), что запись произведена до
рождения Рихлинты. Следовательно, имя Richlint в записи из Райхенау
может указывать только на жену графа Куно (в предположении, что
запись целиком сделана в одно время) или одну из сестер Иты, т.е.
дочерей Куно, которых оказывается как минимум две: Кунигунда Ди¬
сенская, надо думать, еще не появилась на свет.
Справедливо отвергнув гипотезу Баумгартена как неосновательную94,
Фауснер и Главичка сделали, однако, из этой верной посылки отнюдь не
обязательный вывод о недостоверности сведений ГВ/ИВ о "короле
111
ругов". Но и в этом отношении столь радикальный скепсис неоправдан,
так как "русский фрагмент" поддается верификации.
Одним из оснований для датировки записи из Liber confraternitatum
Райхенау 70-ми годами X в. служит титулование Куно-Конрада графом
(comes), а не герцогом (dux); дело в том, что герцогом Конрад стал только
в мае 983 г.95 В этой связи заслуживает пристального внимания то
обстоятельство, что и в ГВ/ИВ Куно титулуется также графом. Мы видим
здесь веский довод в пользу мнения, что составитель ГВ имел под рукой
какой-то письменный источник о семействе графа Куно, как о том уже
говорилось выше. Если бы составитель ГВ только сочинял, опираясь на
материалы "дела Шлухзее" и преследуя цель возвеличить Вельфов, то он,
конечно же, непременно назвал бы Куно герцогом, т.е. его высшим и
последним по времени титулом, а также не преминул бы упомянуть и о
его сыне Германне II, преемнике отца на швабском герцогском столе,
претенденте на королевский венец в 1002 г. (после смерти Оттона III)
и отца знаменитой Гизелы, супруги императора Конрада II (тем более что
именно родственные связи Германна II и его потомства оказываются
решающими при интерпретации Главичкой состава совладельцев
Шлухзее в 70-е годы XI в.96). Однако автор первого письменного родос¬
ловия Вельфов выбрал другой совершенно "невыигрышный" вариант,
"зашифровав" имя всем известного швабского герцога под именем нико¬
му не известного "графа фон Энинген", присочинив ему отчасти мифичес¬
кое потомство и умолчав о его сыне Германне - фигуре имперского мас¬
штаба, благодаря которому род Куно-Конрада находился в родстве со
знатнейшими фамилиями королевства, в том числе и с императорами Са¬
лической династии. Нам кажется, что всему этому возможно только одно
естественное объяснение: в распоряжении составителя ГВ были какие-то
документы X в., возможно, сохранившиеся среди материалов "дела
Шлухзее"97, которые восходили еще к периоду правления Оттона II
(до 983 г.).
Это заключение подтверждается и этнонимическими наблюдениями.
Если "русский фрагмент" ГВ принадлежал перу автора XII в., то логично
было бы ожидать от него не архаичного этнонима "Rugi", а "нормальной"
формы "Ruzi" или "Rusci", бывших в ходу в немецких памятниках в
течение всего средневековья, либо термина "Ruteni", появившегося на
рубеже XI и ХП вв.98; так, именно форма "Ruzi" употреблена в сообщении
Штаденских анналов о браке Оды, дочери "Иды фон Эльсдорф", с
"русским князем" (Святославом Ярославичем) ок. 1070 г., т.е. прототипе
"русского фрагмента" ГВ/ИВ согласно Шмиду, Фауснеру и Главичке.
Однако в ГВ/ИВ находим значительно более редкую форму "Rugi",
употребление которой на немецкой почве ограничено памятниками X в.99
Термин "Rugi" под пером автора XII в. был бы мыслим только как
следствие путаницы с названием славянского населения на острове
Рюген, но именно от автора, работавшего при дворе Вельфов в первой
половине XII в., как мы показали в другом месте, ждать такого рода
путаницы приходится меньше всего100.
Если в письменном источнике ГВ о "Куно фон Энинген" были сведения
о "короле ругов", то их, как и весь этот источник, приходится датировать
112
временем до 983 г., что вполне согласуется с датировкой заметки из
Райхенау по Шмиду 70-80-ми годами X в. (Шмид еще ничего не знал о
тождестве графа Куно и швабского герцога Конрада)101. Утверждение
Вольфа, будто в X в. по отношению к герцогам неоднократно упот¬
реблялся термин "граф", в такой общей форме не соответствует
действительности и не может служить препятствием для датировки
комплекса сведений о "графе Куно фон Энинген" в ГВ временем до
983 г.102 Итак, мы другим путем получили примерно ту же самую дату,
что и в начале этой главы на основании более общих хронологических
оценок (970/980 г.).
В таком случае под "королем ругов" ГВ/ИВ следует подразумевать,
вероятнее всего, не Владимира Святославича, как это делал Баумгартен,
а его старшего брата Ярополка (972-978).
* * *
Итак, новая атрибуция "короля ругов" (русского князя) ГВ/ИВ позво¬
ляет говорить о тесных (коль скоро речь зашла о женитьбе киевского
князя на одной из представительниц южнонемецкой знати, особенно
близкой к Оттонам), ранее не известных контактах Киева с Германией
при Ярополке. При этом возникает, однако, и ряд недоумений. Летопись
называет женой Ярополка какую-то греческую монахиню, которую
пденил в одном из походов Святослав и выдал замуж за старшего сына
"красоты д£ля лица ея"103. Конечно, языческий брак не мог ни в коей
мере воспрепятствовать христианскому браку, как не послужили
препятствием многочисленные языческие жены Владимира его женитьбе
на Анне. Дело, однако, в другом: русские источники представляют
"грекиню" не отставной, а фактической жено$ Ярополка в момент его
гибели летом 978 г. Где же тогда была дочь графа Куно? Далее, брак
русского князя с немецкрй принцессой предполагал, разумеется,
крещение первого. Но'есть основания полагать, что Ярополк умер
язычником, иначе Ярославу незачем было бы крестить его останки в
1044 г.104 Эти недоумения объяснятся после того, как мы уточним
хронологию русско-германских отношений во второй половине 70-х годов
X в. Здесь, как и всегда в подобных случаях, не обойтись без анализа
общей внутри- и внешнеполитической ситуации Руси и Германии.
Через год по вступлении на престол Оттона II (973-983) против него
складывается баварско-чешско-польско-датская коалиция, борьба с
которой ведется с крайним напряжением сил. Война с чешским князем
Болеславом II (967/973-999) длится до 977 г.; еще дольше затянулся
конфликт с польским князем Мешком I (ум. в 992 г.), который продол¬
жался и в 979 г. Вопрос о союзниках был для Оттона II весьма на¬
стоятелен. Не было бы ничего удивительного, если бы Империя по¬
пыталась найти такого союзника в лице Руси, которая, как мы видели, и в
конце 60-х (см. гл. 3) и в первой половине 70-х годов (посольство 973 г.)
находилось в поле зрения германского двора. Русь вполне подходила для
роли такого союзника.
После безусловного подчинения древлян при Ольге105 волыняно-ду-
8. Древнейшие государства
113
лебский регион стал русско-чешско-польской контактной зоной. При¬
мерно одновременно с русско-польской границей в Мазовии106 образо¬
валась русско-чешская граница: именно в это время (не позднее 80-х
годов и основания Владимира Волынского) должен был возникнуть тот
киевско-волынский рубеж, который еще в конце XI в. имел в виду Давыд
Игоревич, говоря о "Погорине", т.е. Погорынье, как о вотчине киевских
князей107. Не может быть случайным, что эти же места указываются в
известной грамоте с описанием пределов Пражской епископии 1086 г. в
качестве ее восточной границы: она проходила где-то в верховьях Буга и
Стыри, являясь в то же время восточной оконечностью Краковской
земли108. Для конца XI в. такая граница выглядит совершенно фан¬
тастической и ясно, что она не могла возникнуть под пером пражского
епископа Гебхардта, предъявившего на Майнцском синоде 1086 г. пусть
даже подложные грамоты Оттона I и папы Бенедикта VI109. Несомненно,
эта географическая номенклатура происходит из источника, созданного в
период принадлежности Краковской земли Древнечешскому государст¬
ву110 и, вероятно, действительно связанного с обстоятельствами учреж¬
дения Пражского епископства в 967-976 гг.
Большинство исследователей справедливо, на наш взгляд, рассматри¬
вают данные пражского документа как указание на восточную границу
Древнечешского государства или Пражского (либо Моравского) диоцеза
в 70-е годы X в.111 Сомнения, иногда высказываемые на этот счет,
питаются только одним конкретным соображением: будто "Буг и Стырь
в своем сочетании не образуют никакого ни этнографического, ни
географического рубежа"112. Но ни то, ни другое неверно. Во-первых,
давно замечено (и этого обстоятельства не учитывает В.Д. Королюк),
что, говоря о границе по Бугу и Стыри, неизвестный автор второй
половины X в. разумел верховья этих рек, потому что в остальном они
текут параллельно друг другу и действительно не образуют
определенного рубежа. Зато истоки их находятся совсем рядом113 и
являют собой хотя и не линейный, а "точечный", но тем не менее вполне
определенный рубеж. Во-вторых, по данным современной археологии
район верховьев Буга и Стыри представляет собой юго-западный предел
распространения волынянских и, менее явно,, северо-западный предел
распространения древностей восточнославянских хорватов; западнее
этого района названных древностей нет114. Таким образом верховья Буга
и Стыри образуют также и известный этнографический рубеж. Западнее
его, на сандомирско-червенских землях, по распространенному
мнению115, располагались те самые лендзяне, которых Константин
Багрянородный включал в число данников Руси при Игоре116 и которые в
50-60-х годах X в. попали под власть пражского князя. Отрицать
существование границы между Русью и Чехией в 70-е годы X в. нет
оснований. На нее указывает и часто цитируемое место Повести
временных лет: Владимир "б£ живя съ князи околними миромъ, съ
Болеславомъ Лядскымъ и съ Стефаномъ Угрьскымь и съ Андрихомъ
Чешьскымъ"117. "Житие в мире" предполагает наличие общей границы,
которой при Олдржихе (1012-1034)- если именно его, как принято
думать, летописец именует "Андрихом", - давно уже не было.
114
Несомненно, Киев был заинтересован в овладении южным Побужьем,
важность которого для Руси очевидна из постоянных впоследствии
русско-польских столкновений из-за господства над Червенскими
городами - воротами в Малую Польшу и далее на Прагу и Дунай, где
русские купцы присутствуют уже во второй половине IX в. (см. гл. 1).
Итак, предпосылки для направленного против Чехии русско-германского
союза налицо.
Когда же именно между 974 (начало чешско-имперского конфликта)
и 978 г. (мир между Болеславом II и Оттоном II) была достигнута до¬
говоренность о союзе Руси и Империи, который предполагалось скрепить
браком Ярополка с дочерью графа Куно? Ответить на этот вопрос по¬
может анализ событий чешско-немецкой войны.
Первые сведения о возмущении Генриха Баварского и о поддержке его
со стороны чешского и польского князей относятся к июню 974 г.118
Оттон немедленно сажает под стражу баварского герцога и
поддержавшего его фрайзингенского епископа Абрахама, не допустив их
соединения с союзниками, и в августе уже движется к датской границе
против Гаральда Синезубского119. К осени следующего 975 г. относится
поход императора против Болеслава П, не давший желаемых результатов,
так как примерно в то же время или несколько позже чехи опустошают
владения Альтайхской церкви120. В 976 г. Генрих бежит из заключения в
Ингельхайме и возвращается в Баварию; к нему присоединяется кое-кто
из саксонской знати. В июне того же года император движется на
Регенсбург и осаждает его. Генрих бежит в Чехию, и 21 июля Оттон
вступает в баварскую столицу, лишает Генриха стола, назначив его
преемником швабского герцога Оттона, своего племянника121. Поход в
конце лета на Чехию снова неудачен: вспомогательное баварское войско
полностью истреблено под Пльзенью. Вероятно, в это же время союзник
Генриха Баварского саксонский граф Деди во главе чешского отряда
разграбляет Цайц (Житице). Оттон II спешно отступает и уже в середине
августа засвидетельствован в Иене122. В августе 977 г. организуется,
наконец, генеральное наступление на Болеслава двумя колоннами:
с одной двигался из Саксонии император, с другой - с запада герцог
Оттон. Но этот план нарушен вооруженным выступлением в Баварии
"трех Генрихов": Генриха Баварского, каринтийского герцога Генриха и
Генриха, аугсбургского епископа. Герцоги овладевают Пассау, а епископ
занимает ключевые пункты на баварско-швабском пограничье, отрезая
герцога Оттона от Швабии. Последний вынужден заняться осадой Пассау,
оставив императора в одиночестве. Не позднее первых чисел сентября
происходит личная встреча Оттона II с Болеславом, во время которой
последний просит мира, обещая возобновить прежние отношения с
Империей. Не позднее 8 сентября император соединяется с герцогом
Оттоном под Пассау, и 1 октября город сдается соединенному войску123.
На Пасху 31 марта в Кведлинбурге124 или чуть позже, в начале апреля, в
Магдебурге125 в 978 г. заключается официальный мир между Болеславом
Чешским и Германией.
Ход войны ясно показывает, что до поражения летом 976 г. Оттон II не
считал конфликт с чешским князем достаточно опасным. Только масси¬
115
рованное наступление 977 г. свидетельствует о серьезности намерений
императора. Поэтому едва ли поиски союзников начались ранее 976 г.
И напротив, развитие кампании 977 г. приводит к мысли, что в это время
Оттон действовал уже не один.
Действительно, положение немецкого войска, лишенного запланиро¬
ванной баварско-швабской подмоги, во враждебной стране, один на один
с сильным противником, вдохновленным предыдущими успехами,
выглядит критическим. Вот как оно описано под 977 г. в Альтайхских
анналах, главном источнике об этих событиях: "Император Оттон-
младший, отправившись с войском в Чехию, сжег и опустошил большую
часть той страны. Но и сам император потерял немалую часть войска в
результате коварных засад, устроенных тамошним народом. Сильно
пострадало войско и от эпидемии дизентерии"126. Житие св. Ульриха,
написанное современником этого аугсбургского епископа (ум. в 973 г.),
прямо утверждает, что Оттон спасся только "по милосердию Божию"127.
В такой ситуации следовало бы ожидать если не успеха Болеслава, то его
упорного сопротивления. Однако чешский князь ведет себя иначе: поход
не продлился и месяца, а "Болеслав с малой свитой явился к императору с
миром, умоляя его и самолично, и через своих друзей вернуться домой",
на что тот, естественно, с радостью соглашается128.
Такая странность в поведении Болеслава требует объяснения. Эта
необходимость подспудно довлела над умами исследователей и заставила,
например, чешского историка Г. Булина утверждать, будто Болеслав в
977 г. "продиктовал свои условия" императору129. Это предположение
хотя и соответствует логике ситуации, насколько ее воспроизводит
источник, но не совсем согласуется с тем, как обрисованы в нем действия
чешского князя. Они не похожи на диктат победителя: он сам является к
королю, причем с малой дружиной, сам просит о мире, лично
отправляется на следующий год в Германию. Иначе выходит из
положения М. Хелльманн: по его мнению, Оттона II с востока
поддерживал либицкий князь Славник130. Это интересное предположение
остается чисто умозрительным, так как никаких данных о позиции Либиц
в чешско-немецком конфликте нет. Кроме того, Хелльманн склонен
вообще сильно преувеличивать значение и роль Либицкого княжества,
полагая, что Славник "по могуществу не уступал Болеславу II, а по
престижу, возможно, даже превосходил его"131. Если встать на такую
точку зрения, то станет непонятным, почему в международных делах
действует один Болеслав, а Славник даже ни разу не упомянут.
Однако догадка Хелльманна покоится на здравом рассуждении, что
успех Оттона II в 977 г. был, как кажется, обеспечен вмешательством
какого-то союзника. Но какого? Данные ГВ/ИВ позволяют думать, что
им мог быть Киев. Для большей определенности надо проверить, нет ли
сведений о союзнических отношениях Империи в то время с другими
соседями Чехии - Венгрией и Польшей. Некоторые соображения на этот
счет возможны.
Сохранилось письмо императора к пассаускому епископу Пильгриму, в
котором последний призывается оказывать всяческое содействие импер¬
116
скому посольству в Венгрию во главе с ферденским епископом Бруно132.
Посольство преследовало не только религиозные цели (Геза симпа¬
тизировал миссионерам, засылаемым в Венгрию Пильгримом), но и поли¬
тические: император надеялся на поддержку Гезой каких-то своих пла¬
нов133. Письмо не датировано, но относится ко времени между 971 г.,
когда Пильгрим занял кафедру134, и 976 г., когда (вероятно, 27 апреля)
скончался Бруно135. Итак, если связывать это посольство в Венгрию с
событиями чешско-немецкой войны, то надо признать, что
потенциальный венгеро-немецкий союз должен был состояться не позже
весны 976 г. Тогда естественно было бы ожидать участия венгерского
союзника в кампании 976 г., но признаков такого участия нет. Значит,
либо Бруно не смог привлечь Гезу к чешской войне, либо его посольство
имело место раньше этой войны, может быть, в ответ на венгерское
посольство 973 г., присутствовавшее, как мы видели, на Кведлинбургском
съезде.
В 974 г. Польша входила в антиимперскую коалицию (см. примеч. 118).
Однако ничего не известно о каких бы то ни было столкновениях
Мешка I с Германией ни в этом году, ни в последующие годы вплоть до
979 г., под которым источник 40-х годов XI в. сообщает о каком-то
далеком походе Оттона II против славян136. Ввиду ситуации в 974 г.
издавна считалось, а многими считается и по сию пору, что после
покорения Болеслава II Оттон обратился против его польского
союзника137. Особое мнение было высказано польским историком
К. Бучком, считавшим, что поход 979 г. был не против Польши, а против
каких-то других (прибалтийских?) славян, польский же князь помирился с
Германией уже в 977/978 г., немедленно после смерти Добравки
женившись на Оде, дочери маркграфа Саксонской северной марки
Дитриха138. Мнение Бучка было поддержано в ряде последующих
работ139. Мир с Империей, по Бучку, позволил Польше уже в 979/981 г.
занять Краковскую землю. Останавливаться здесь на этой точке зрения
не было бы необходимости (ведь даже если Юна справедлива, польско-
немецкое сближение 978 г. все равно не могло сказаться на событиях
предыдущего года в Чехии), но дело в том, что логика Бучка допускает и
более раннюю датировку мира между Мешком и Оттоном. Коль скоро
Мешко пошел на мир тотчас после смерти жены-чешки, то, надо
полагать, он был готов к тому и ранее; 977 г. - terminus post quern для
брака польского князя и Оды, но не для польско-немецкого мира. Тогда
выступление Польши на стороне Германии надо было бы рассматривать
как потенциальный фактор в войне с Чехией уже в 977 г.
Какими же аргументами оперирует Бучек и его последователи? Во-
первых, это соображения в пользу более ранней датировки брака Мешка
и Оды 977/978 г.: поскольку сыновья Оды Мешко и Ламберт упо¬
минаются в 990 г. в "Dagome iudex" как содарители отца, они не могли
быть младше 12 лет140. Во-вторых, в Повести временных лет поход Вла¬
димира в 981/982 г. квалифицируется как поход против "ляхов"141, сле¬
довательно, разрыв польско-чешского союза и захват Польшей Кракова
произошел до этого срока. Между тем не очень понятно, откуда взялось
это ограничение на возраст сыновей Оды — 12 лет. Очевидно, большего и
117
нельзя получить, исходя из 990 г. как даты создания "Dagome iudex" и
977 г. как наиболее ранней даты брака Оды. Но придавать числу 12
какое-то особое возрастное значение нет причин. Если иметь в виду
совершеннолетие, то естественно было бы говорить и о 14-15 (со¬
вершеннолетие по рипуарскому праву), и о 16-17 (брачный возраст
Оттонов), и о 18 (совершеннолетие по алеманнскому праву) и т.п. годах.
Но тогда из упоминания сыновей Оды в "Dagome iudex" нельзя было бы
делать никаких выводов об их возрасте. Далее, выражение летописи
"к ляхом" в статье 6489 г. допускает различные толкования, не предпо¬
лагающие принадлежности Червенских городов и Краковской земли
Польше142. Не вдаемся глубже в этот сложный дискуссионный вопрос,
ибо захват Кракова Мешком и по Бучку мог произойти между 979 и
981 гг. Остается только argumentum ex silentio, к которому усиленно
апеллируют М. Хелльманн и Г. Людат. Полагаться на него трудно, ведь и
о конфликте Мешка с Болеславом, равно как и каком бы то ни было
столкновении Германии с прибалтийскими славянами в 70-е годы X в.143
источники тоже молчат.
В такой ситуации решающим, по нашему мнению, оказывается то
обстоятельство, что и Бучек, и Хелльманн, и Людат игнорируют аргу¬
менты в защиту традиционного мнения. Таких аргументов несколько. Во-
первых, немецкое войско возвращается в Пёльде, а это исключает при¬
балтийское направление похода. Во-вторых, не очень подходят и полаб-
ские славяне, так как из текста источника вроде бы следует, что поход
был дальний: "император весьма удалился от границ королевства" (при-
меч. 136). И наконец, в-третьих, о браке Мешка Польского и Оды Титмар
замечает, что он был заключен "ради блага отечества и из-за необ¬
ходимости добиться мира", и добавляет, что при этом "на родину было
возвращено множество (немецких) пленных"144. Из этих слов видно, что
непосредственно перед женитьбой на Оде Мешко серьезно угрожал
Империи и воевал с ней довольно успешно, захватив большой полон. Эти
пленные, которых вернул Мешко, не могли быть из числа взятых в 972 г.
под Цедыней: цедынских пленных польский князь вынужден был вернуть
еще в 973 г., когда после неблагоприятного для себя мира с Оттоном I ему
пришлось отдать в заложники сына Болеслава145. Думаем поэтому, что
речь шла о пленных, взятых в кампании 979 г., которая, видимо, была
неудачной для Оттона II146, почему Титмар и говорит о "необходимости
мира".
Ввиду этих аргументов, никак не опровергнутых сторонниками гипо¬
тезы Бучка, нам представляется более приемлемым традиционное мнение
о походе 979 г. как направленном против Польши и польско-немецком
мире не ранее 979/980 г. Следовательно, в момент заключения мира
между Чехией и Германией в 977-978 гг. Мешко продолжал пребывать в
конфликте с Германией, что делает уступчивость Болеслава еще более
разительной.
Сказанное укрепляет нас в предположении, что союзником Оттона II в
977 г. была именно Русь. Еще одним подтверждением тому служит сам
выбор невесты для русского князя. Чем оказалась так примечательна
дочь графа Куно "фон Энинген"? Можно было бы, конечно, удовлет-
118
вериться указанием на ее родство с правившей династией через свою
мать, "дочь Оттона Великого" (как бы ни интерпретировать это свиде¬
тельство ГВ/ИВ147). Но привилегированный круг consanguinei regis (кров¬
ных родичей короля) был обширен148, и выбор диктовался, как правило,
также теми или иными конкретными мотивами149. Какими именно они
были в данном случае, нетрудно догадаться, если обратить внимание на то
особое место, которое занимала родня графа Куно в борьбе Оттона II с
Генрихом Сварливым, т.е. в той войне, где Русь и выступила союзницей
Империи. После расчленения Баварии в-976 г. маркграфом Баварской
восточной марки стал Лютпольд, вероятно, сын Куно150; Бертольд, граф
Северной Баварии (Bayrischer Nordgau), наиболее активный сторонник
Оттона II среди баварской знати, по генеалогическим данным
оказывается братом Куно151; бургграфом регенсбургским назначен Бабо,
бывший, весьма вероятно, родичем Куно, так как запись из Райхенау
включает непосредственно вслед за семейством Куно семейство Бабо152.
Таким образом женитьба Ярополка на одной из дочерей графа Куно
ясно указывает на его принадлежность к союзникам императора в конф¬
ликте последнего со сторонниками Генриха Баварского.
* * *
Русско-германский династический союз 70-х годов X в. означал, кроме
признания Империей интересов Руси в южном Побужье, еще и наличие у
Ярополка (или, вернее, у окружения юного князя, в котором, как можно
догадываться, преобладали приверженцы "линии" княгини Ольги) планов
христианизации своей державы. Отношения Киева с греками не могли
быть доверительными после убийства Святослава. Неудивительно поэто¬
му, что Ярополк, воспитанный христианкой Ольгою, решил последовать
примеру своей бабки в этом вопросе, обратившись к Германии. Посольст¬
во 973 г. носило, скорее всего, характер политического зондажа. Квед-
линбургский съезд, призванный продемонстрировать всей западной
экумене решительный внешнеполитический успех Латинской империи, ее
равноправие с константинопольскими василевсами, подходил для этих
целей как нельзя лучше. Кроме того, на съезде обсуждался вопрос об
учреждении Пражского епископства153, восточная граница которого, как
мы видели, не могли не волновать Киев.
Инициатива Руси пришлась очень кстати Оттону II, столкнувшемуся в
974-977 гг. со значительными внутри- и внешнеполитическими трудно¬
стями. Его затянувшийся конфликт с Чехией и Польшей наряду с опре¬
делившимися интересами Руси на чешско-русском пограничье сделали
Киев в этот период естественным союзником Империи. Переговоры меж¬
ду Оттоном II и Ярополком Святославичем о совместных действиях
против Болеслава Чешского начались, очевидно, после поражения импе¬
ратора в кампании 976 г., т.е. приходились на осень 976 - весну 977 г.;
летом 977 г. русские войска уже участвуют в войне на восточных рубежах
Древнечешской державы, т.е. в районе Перемышля и Червенских градов
или еще западнее. "Веном" за русскую помощь была рука Конрадовны.
119
После того как дело было сделано и Болеслав II подчинился импе¬
ратору, немецкая сторона (как и греки десять лет спустя по отношению к
Владимиру Святославичу), возможно, не очень торопилась с
выполнением своих матримониальных обязательств. Латинская миссия, в
задачу которой входило крещение киевского князя, прибыла в столицу
Руси либо накануне, либо во время междоусобной войны между
Ярополком и Владимиром в первой половине 978 г. Воспоминание об
этой миссии, переплетенное с припоминаниями о деятельности Бруно-
Бонифация в начале XI в., отразилось в Житии Ромуальда и, возможно,
Никоновской летописи, но задачи своей она выполнить не смогла: уже в
июне 978 г. Ярополк был убит, и с вокняжением Владимира в Киеве
началась языческая реакция, хорошо описанная в летописи в рассказе о
"воздвижении кумиров"154. Брачный договор остался нереализован¬
ным155, но успел как факт попасть в сделанную как раз в это время при
дворе Вельфов запись по поводу брака Рудольфа и Иты, другой дочери
графа Куно, или какой-то иной документ, оказавшийся в руках
составителя ГВ при работе его над материалами "дела Шлухзее", в связи с
которым был собран обширный фонд генеалогических данных о
когнатных родственных связях семейства графа "Куно фон Энинген".
Одним из критериев достоверности научной гипотезы является ее
способность объяснить те или иные факты, никак не использованные при
ее построении. Важно поэтому, что предложенная нами интерпретация
"русского фрагмента" ГВ/ИВ вносит известную логику и стройность в
события междоусобной борьбы Святославичей, как они изложены лето¬
писью, а также достаточно удачно, на наш взгляд, объясняет сведения
Повести временных лет о походе князя Владимира "к Ляхом", поме¬
щенные под 981 г. (см. подробно о нем в Заключении): эта война, так же
как и киевско-немецкий союз, достались Владимиру в наследство от Яро-
полка.
Историки неоднократно высказывали сомнения в справедливости ле¬
тописной версии о причинах усобицы Святославичей. Могло ли убийство
Олегом Люта Свенельдича повести к такой катастрофе, как ликвидация
Древлянского княжения, тем более что между этими событиями, если
верить летописной хронологии, лежит промежуток в целых два года?
И пусть даже так, но почему Владимир, не будучи причастен к убийству
Свенельдича, "бежа за море", едва узнав о гибели Олега, а Ярополк
немедленно сажает в Новгороде своих посадников?156 Ясно, что на Руси
развернулась борьба за единовластие, механизм которой был неясен
летописцу XI в., и он излагает в качестве ее причины позднейшую
этиологическую легенду. Компилятивность летописного повествования, в
котором имя Свенельда, по ряду признаков, выдает свое позднейшее
происхождение, была уже отмечена текстологами157.
В контексте предлагаемой нами гипотезы события выглядят вполне
естественно. В связи со стремлением Киева установить (или вернее
восстановить) свой контроль над Волынью и южным Побужьем Чехия
должна была искать союзников для нейтрализации этой угрозы. Реакцией
на переговоры между Ярополком и Оттоном II осенью-зимой 976 г. стали
контакты чешского князя Болеслава II с Владимиром Новгородским и
120
Олегом Древлянским, что привело к союзу младших братьев против
киевского князя. Известно, что старший сын Владимира Вышеслав был
"от чехини"158; следовательно, женитьба Владимира на "чехине" должна
была предшествовать его женитьбе на Рогнеде (конец 977 - начало 978 г.)
и приходиться как раз на 976-977 гг.159 Запланированные на следующий
977 г. операции на чешском пограничье стали для киевских войск
невозможны без предварительного решения "древлянского вопроса".
Прежде чем около августа 977 г. дружины Ярополка оказались в чешских
пределах, в первой половине лета того же года они взяли Овруч.
Существенно, что эта вытекающая из наших хронологических рекон¬
струкций дата совпадает с летописной датой гибели Олега
Святославича - 6485, т.е. 977/978 мартовским годом. Придаем этому
совпадению особое значение, так как год смерти Олега мог быть точно
известен благодаря включению его имени в княжеский помянник не
позднее 1044 г., когда Ярослав крестил останки Олега и Ярополка
(недаром же летописец поместил сообщение о смерти Олега не сразу
после рассказа об убийстве Люта Свенельдича). Узнав о поражении
союзника, Владимир удалился за варяжской подмогой и вернулся в
Новгород осенью 977 или, скорее, весной 978 г., двинулся затем на Киев,
взяв по пути Полоцк. Киев сдался Владимиру в июне 978 г. (11 июня -
дата гибели Ярополка и вокняжения Владимира по Иакову Мниху), а на
следующий год Владимир, уже в качестве киевского князя, воюет в
Польше в союзе с Оттоном II.
1 Голубинский Е. История русской церкви. М., 19012- Т. 1/1. С. 222-223; Полонская Н. К
вопросу о христианстве на Руси до Владимира // ЖМНП. 1917. Сентябрь. С. 73-74
(с ошибками); Ediger Th. Russlands alteste Beziehungen zu Deutschland, Frankreich und romi-
scher Kurie. Halle, 1911. S. 83; Рамм Б.Я. Папство и Русь в X-XVI вв. М.; Л., 1959. С. 38-39
(с ошибками); Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 121, 325-326.
Примем. 11; Vlasto А.Р. The Entry of the Slavs into Christendom. Cambridge, 1970.
P. 253-254; Widera B. Die politischen Beziehungen zwischen Byzanz, Deutschland und Rus' bis
zur Mitte des 11. Jh. //Jahrbuch fur Geschichte der sozialistischen Lander Europas. 1976. Bd. 20.
H. 2. S. 12; и др.
2 Пархоменко В. Начало христианства на Руси: Очерки по истории Руси IX-X вв. Полтава,
1913. С. 158-170; Т.Б.[Заикин В.] Князь Ярополк Святославич, католический государь
Руси // Китеж: Русский католический вестник. 1928. Год 2. № 5/6. С. 74-90; ЗсИкин В.
XpicriaHCTBO на Укра'нп за чаИв князя Ярополка I (969-979) // Записки чина св. Василия
Великого. 1928. Т. 3. Ч. 1/2. С. 1-39; Ч. 3/4. с. 377^102; и др.
3 Коробка Н. К вопросу об источнике русского христианства // ИОРЯС. 1906. Т. 9.
Вып. 2. С. 367-385; Пархоменко В. Указ. соч. С. 165; Т.Б. Указ. соч. С. 87.
4 О "Киевских листках" см.: Н1мчук В.В. Кшвськ! глаголичш листки: Найдавниша па-
м'ятка слов'янсько!' писемность Кт'в, 1983.
5 ПСРЛ. Т. 9. С. 39.
6 См., например: Пархоменко В. Указ. соч. С. 159; Рыбаков Б.А. Древняя Русь: Сказания,
былины, летописи. М., 1963. С. 182-187. Против обвинений летописи в такого рода тен¬
денциозности выступал в свое время А.А. Шахматов в рецензии на книгу В. Пархоменко
(ЖМНП. 1914. Август. С. 338-342).
7 Тихомиров М.Н. Источниковедение истории СССР. М., 1962. Вып. 1. С. 255. Вероят¬
ность введения таких статей в летопись для возвеличения международного престижа
Московского государства допускает и Б.М. Клосс (Никоновский свод и русские летописи
XVI-XVII вв. М„ 1980. С. 188).
8 Например, под 6486 г.: "ПобГди Ярополкъ ПеченЬги и възложи на нихъ дань"; под
121
6510 г.: "Уб1енъ бысть Темиръ князь ПеченЬжскш отъ своих сродникъ" (ПСРЛ. Т. 9.
С. 39. 68).
9 ПСРЛ. Т. 7. С. 292; Класс Б.М. Указ. соч. С. 187.
10 Голубинский Е. Указ. соч. Т. 1/1. С. 222-223; Ediger Th. Op. cit. S. 83; Мавродин B.B.
Образование Древнерусского государства. Л., 1945. С. 295; и др.
11 Dvornik F. The Making of Central and Eastern Europe. S.l. 1972. P. 167 (автор, впрочем,
полагает, что посольство не могло быть от папы, а только от Оттона II); Vlasto А.Р. Op.
cit. Р. 394. Not. 69.
12 JugieH. Le schizme byzantin. Paris, 1941. P. 195.
13 ПСРЛ. T. 1. Стб. 76; T. 2. Стб. 64.
14 Там же. T. 1. Стб. 18; Т. 2. Стб. 13.
15 Зимин АЛ. Память и похвала Иакова Мниха и Житие князя Владимира по древнейшему
списку // КСИС. 1963. Вып. 37. С. 72.
16 Голубинский Е. Указ. соч. Т. 1/1. С. 222; Шахматов АЛ. Разыскания о древнейших рус¬
ских летописных сводах. СПб., 1908. С. 22-27; Пархоменко В. Начало христианства...
С. 159; АттаппА.М. Abriss der ostslawischen Kirchengeschichte. Wien, 1950. S. 14; и др.
17 ПСРЛ. T. 1. Стб. 69; Т. 2. Стб. 57.
18 Такая интерпретация впервые была предложена Е.Е. Голубинским (Указ. соч. Т. 1/1.
С. 106. Примеч. 1), но осталась незамеченной.
19 Petri Damiani vita bead Romualdi / Ed. G. Tabacco. Roma, 1957. Cap. 26-27 (Fond per la storia
d'ltalia publ. dall'Istituto storico Italiano per il medio evo. T. 94).
20 См., например: Mikoletzky H.L. Brun von Querfurt ll Neue Deutsche Biographie. Berlin, 19552-
Bd. 2. S. 674-675; Letter F. Brun von Querfurt// Lexikon des Mittelalters. Zurich, 1983. Bd. 2.
Sp. 755-756.
21 Голубинский E. Указ. соч. T. 1/1. С. 221; Пашуто В.Т. Указ. соч. С. 326. Примеч. 11;
идр.
22 Об этом он сообщает в своем известном письме к королю Генриху II [List Brunona do
krola Henryka / Ed. J. Karwasinska. Warszawa, 1973 (MPH NS. T. 4. Cz. 3)].
23 Kolberg A. Der hi. Bruno von Querfurt, zweiter Apostel von Preussen // Zeitschrift fur Geschichte
und Altertumskunde Ermlands. 1884. Bd. 8. S. 105-107.
24 У современника Бруно Титмара (ум. в 1018 г.) находим компромиссное "на пограничье
названной страны (Пруссии. - А.Н.) и Руси" (Die Chronik des Bischofs Thietmar von Mer¬
seburg und ihre Korveier Uberarbeitung / Hg. R. Holtzmann. Berlin, 1935. Cap. IV, 95. S. 388: "in
confinio predicte regionis et Ruscie"); аналогично и в Кведлинбургских анналах: "in confinio
Ruscie et Litue" (Annales Quedlinburgenses // MGH SS. 1839. T. 3. P. 80). Показание Титмара
здесь независимо от Кведлинбургских анналов: в нем приведена иная, нежели в
последних, дата гибели Бруно - 14 февраля вместо правильного 9 марта.
25 Пархоменко В. Начало христианства... С. 162.
26 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 111; Т. 2. Стб. 96.
27 Голубинский Е. Указ. соч. Т. 1/1. С. 228.
28 Ademari Cabannensis historia Francorum ll MGH SS. 1844. T. 6. P. 129; Ademar de Chabannes /
Ed. J. Chavanon. Paris, 1897. P. 135. Относительно полный русский перевод см. в кн.:
Голубинский Е. Указ. соч. Т. 1/1. С. 216-219. В свете современных результатов
традиционное представление о принадлежности сведений о Бруно-Бонифации в хронике
Адемара якобы к дополнениям, сделанным в XII в., требует пересмотра: отождеств¬
лявшаяся со схолиями XII в. так называемая "редакция С" хроники представляет собой,
весьма вероятно, последний вариант текста, принадлежащий перу самого Адемара Ша-
баннского и созданный в начале 30-х годов XI в. (Werner K.F. Ademar von Chabannes und
die Historia pontificum et comitum Egolismensium // DA. 1963. Bd. 19. S. 297-326).
29 Lamperti monachi Hersfeldensis opera / Ed. O. Holder-Egger. Hannover; Leipzig, 1894. P. 42:
"Otto imperator senior cum iuniore venit Quidelinburg ibique celebravit sanctum pascha X. Kal.
Aprilis. Illucque venerunt legati plurimarum gentium, id est Romanorum, Grecorum, Benevent-
orum, Italorum, Ungariorum, Danorum, Sclavorum, Bulgariorum atque Ruscorum cum magnis
muneribus".
30 Об анналах херсфельдского корня см. гл. 2, где в примеч. 2 приведена и литература воп¬
122
роса; стемму см.; Назаренко А.В. Русь и Германия в 70-е годы X в. // RM. 1987. Т. 6/1.
С. 71.
31 Свердлов М.Б. Политические отношения Руси и Германии X - первой половины XI в. //
Проблемы истории международных отношений. Л., 1972. С. 286-287; Латиноязычные
источники по истории Древней Руси (Германия). М.; Л., 1989. [Ч. 1]: IX - первая половина
XII в. / Составл., перев., коммент. М.Б. Свердлова. С. 166-167; Russ Н. Das Reich von Kiev
/l Handbuch der Geschichte Russlands. Stuttgart, 1981. Bd. 1/1. S. 304. Anm. 2 (со ссылкой на
Свердлова).
32 Корке R., Diimmler Е. Kaiser Otto der Grosse. Leipzig, 1876. S. 505. Anm. 2-3.
33 Annales Altahenses maiores / Ed. E. von Oefele. Hannover, 1891. P. 32; Annales Hildesheimenses
/ Ed. G. Waitz. Hannover. 1878. P. 25, 36.
34 Lamperti... opera... P. 38, 42, 58, 202, 225.
35 Struve T. Lampert von Hersfeld: Personlichkeit und Weltbild eines Geschichtsschreibers am
Beginn des Investiturstreites. [Teil А]. Marburg/Lahn, 1969. S. 53. Anm. 4 (HJbLG. Bd. 19).
36 Delbriick H. Uber die Glaubwiirdigkeit Lamperts von Hersfeld. Bonn, 1873; Kubo R.
Beitrage zur Kritik Lamperts von Hersfeld. Halle, 1890; Wattenbach W., Holtzmann
R. Deutschlands Geschichtsquellen im Mittelalter: Die Zeit der Sachsen und Salier / Neuausgabe
besorgt von F.-J. Schmale. Darmstadt, 1967. Bd. 2. S. 463-468; дифференцирован¬
ней и сдержанней оценка Струве [Struve Т. Op. cit. 1970. Teil В. S. 124-140 (HJbLG.
Bd. 20)].
37 К примеру, что Ярополк стремился заручиться поддержкой Германии в предстоявшей
борьбе за единовластие (!) или имел в виду христианизацию Руси (Скобельский П. Згадки
о Руси в жерелах шмецьких. Льв1в, 1881. С. 12; Мавродин В.В. Указ. соч.
С. 295; Widera В. Op. cit. S. 12).
38 Пашуто В.Т. Указ. соч. С. 121.
39 Vlasto А.Р. Op. cit. Р. 254.
40 Корке R., Diimmler Е. Op. cit. S. 504-505.
41 Ludat Н. Piasten und Ottonen // L'Europe aux IXe-XIc siecles: Aux origines des etats nationaux.
Warszawa, 1968. S. 335. Anm. 38.
42 ПСРЛ. T. 1. Стб. 129; T. 2. Стб. 114.
43 Baumgarten N. Genealogies et manages occidentaux des Rurikides russes du Xе au XIIIе sibcle //
OCh. 1927. Vol. 9/1. N 35. Tabl. 1. P. 8; Idem. Le dernier manage de St. Vladimir// Ibid., 1930.
Vol. 17/2. N 61. P. 165-168; Он же. Св. Володимир i хрещення Pyci // Богостктя.
Т. 9. Кн. 1/2. С. 107-109; Idem. St. Vladimir et la conversion de la Russie // OCh. 1932.
Vol. 27. N 79. P. 119-121.
44 О датировках см.: Schmid К. Probleme um den Grafen Kuno von Ohningen: Ein Beitrag zur
Entstehung der welfischen Hausiiberlieferung und zu den Anfangen der staufischen Territor-
ialpolitik im Bodenseegebiet//Dorf und Stift Ohningen. [Singen], 1966. S. 69-70 (перепечат. в
кн.: Schmid К. Gebetsgedenken und adliges Selbstbewusstsein im Mittelalter: Ausgewahlte
Beitrage. Sigmaringen, 1983. S. 127-179); Wattenbach W., Schmale F.-J. Deutschlands Ge¬
schichtsquellen im Mittelalter. Darmstadt, 1976. Bd. 1: Vom Tode Kaiser Heinrichs V. bis zum
Ende des Interregnums. S. 298-300.
45 Die Chronik... Thietmar... Cap. VIII, 32. S. 532.
46 См., например: Королюк В.Д. Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв. М., 1964.
С. 227 (автор объясняет молчание "всеведущего" Титмара тем, что брак не сыграл
сколько-нибудь заметной роли в русско-германских отношениях начала XI в., о которых
так хорошо осведомлен мерзебургский хронист); Пашуто В.Т. Указ. соч. С. 122-123,
326. Примеч. 17. Табл. 1 [сближение Турова с Польшей, началом или следствием кото¬
рого (датировка спорна) был брак Святополка и Болеславны (Die Chronik... Thietmar...
Cap. VIII, 72. S. 486), рассматривается как реакция на новый матримониальный союз
Владимира]; Свердлов М.Б. Указ. соч. С. 290-291. В свое время мы также держались
этой популярной точки зрения (Назаренко А.В. О датировке Любечской битвы // ЛХ,
Г984 г. 1984. С. 18. Примеч. 25).
47 Еще Г. Вайц, а в нашем веке Э. Кимпен предлагали считать дочь Оттона Великого из
ГВ/ИВ Людгардой, а графа Куно - соответственно герцогом Конрадом Лотарингским
{Waitz G. Uber eine alte Genealogie der Welfen // Abhandlungen der Akademie der
123
Wissenschaften Berlin. Jg. 1881. II. S. 8; Kimpen E. Zur Konigsgenealogie der Karolinger- bis
Stauferzeit // ZGORh. 1955. Bd. 103. S. 76-77).
48 И такое предположение нашло себе защитников (Gisi W. Der Ursprung des Hauses
Rheinfelden // ASG. 1887. NF. Bdi 18. S. 30).
49 Genealogia Welforum / Ed. G. Waitz // MGH SS. 1881. T. 13. Cap. 4. P. 734; / Ed. E. Konig //
Schwabische Chroniken der Stauferzeit. Berlin; Stuttgart, 1938. Bd. 1. S. 76: "Ruodolfus uxorem
accepit de Oningen Itam nomine, cuius pater fuit Chuono nobilissimus comes, mater vero fillia
Ottonis Magni imperatoris fuit. Is Chuono vero quatuor genuit filios, Egebertum marchionem de
Stadin, Leopaldum, Liutoldum, (jhuononem et quatuor filias, quarum una isti Ruodolfo, alia
cuidam de Rinvelden parenti Zaringorum, tertia regi Rugorum, quarta comiti nupsit de Andehse.
Ruodolfus ex sua genuit Heinricum (...) et Gwelfum huius nominis primum"; Historia .Welforum
Weingartensis / Ed. L. Weiland // MGH SS. 1869. T. 21. Cap. 6. P. 460; / Ed. E. Konig //
Schwabische Chroniken... Bd. 1. S. 12:"RoudoIfus (...) accepit uxorem de Oningen Itham nomine,
cuius pater Chouno nobilissimus comes, mater vero eius filia Otthonis Magni imperatoris fuit,
Richlint nomine. Hie itaque Chouno quatuor filios progenuit, Eggebertum, Liutoldum,
Chounonem, Leopaldum. Quorum primus, Eggebertus scilicet, marcham illam que est in finibus
Saxonie versus Danos, Stadin nominatam, obtinuit, et filios ac filias per diversas regiones
disseminatas genuit. Habuit quoque idem Chouno quatuor filias, quarum una Roudolfo isti, alia
cuidam de Rinfeldin, parenti Zaringiorum, tercia regi Rugiorum, quarta comiti de Diezon nupsit.
Roudolfus prefatus ex sua Itha duos filios, Heinricum et Guelfonem, et filiam Richgardam
progenuit".
50 Hauck A. Kirchengeschichte Deutschlands. Leipzig, 1920ф Bd. 3. S. 986.
51 Annales Augustani // MGH SS. 1839. T. 3. P. 125.
52 Hist. Welforum. Cap. 12 / Ed. L. Weiland. P. 461; / Ed. E. Konig. P. 18; латинское "iuvenis"
обозначало возраст от 20 до 40 лет.
53 Литературу см.: Schmid К. Op. cit. S. 50-51.
54 MGH DD Ott. I. N 445; RI II/l. N 369. Подробно о подложности см.: Zinsmeier Р.Die
gefalschte Urkunde Kaiser Ottos I. fiir die Propstei Ohningen // Dorf und Stift... S. 95-106. Как
заметил еще издатель грамоты Т. Зиккель, ее дата и место издания хорошо согласуются
с итинерарием Оттона I.
55 Weiland L. [Комментарии] // MGH SS. Т. 21. Р. 460. Not. 39, 40; Meyer von Knonau G.
Die Bestatigung der Kirche zu Ohningen und die Weingartner Geschichte der Welfen // ASG.
1870. NF. Bd. 1. S. 3-5',Waitz G. Op. cit. S. 8; Sickel Th. [Комментарии] // MGH DD Ott. I.
P. 602.
56 Dobbertin H. Das Verwandtschaftsverhaltnis der "schwabischen" Edlen Ida von Elsdorf zum
Kaiserbruder Ludolf IV. von Braunschweig (t 1038) und zu Papst Leo IX. (t 1054) // BJb. 1962.
Bd. 43. S. 44-76; Schmid K. Op. cit.; Oexle O.G. "Die sachsische Welfenquelle" als Zeugnis der
welfischen Uberlieferung // DA. 1968. Jg. 24/2. S. 435^197; Dobbertin H. Neues liber Ida von
Elsdorf // BJb. 1972. Bd. 53. S. 49-66; Wolf A. Wer war Kuno von Ohningen? Uberlegungen zum
Herzogtum Konrads von Schwaben (t 997) und zur Konigswahl vom Jahre 1002 // DA. 1980. Jg.
36/1. S. 25-83; Hlawitschka E. Wer waren Kuno und Richlint von Ohningen? Kritische
Uberlegungen zu einem Identifizierungsversuch // ZGORh. 1980. Bd. 128(89). S. 1-49; Faussner
H.C. Kuno von Ohningen und seine Sippe in ottonisch-salischer Zeit // DA. 1981. Jg. 37/1.
S. 20-139; Muller A. Uberlegungen zu Kuno von Ohningen // Zeitschrift fiir wiirtembergische
Landesgeschichte. Stuttgart, 1981/1982. Bd. 40. S. 251-261; Hellmann M. Ottonen und
Rjurikiden: Bemerkungen zur Wiederaufnahme einer Diskussion // JbbGO. 1981. Bd. 29/4.
S. 569-576; Hlawitschka E. Konigin Richeza von Polen - Enkelin Herzog Konrads von Schwaben,
nicht Kaiser Ottos II? Il Institutionen, Kultur und Gesellschaft im Mittelalter: Festschrift fiir J.
Fleckenstein. Sigmaringen, 1984. S. 221-244 (эта статья, как и названная выше работа
Главички, вошла в сборник: Hlawitschka Е. Strips regia: Forschungen zu Konigtum und
Fiihrungsschichten im Mittelalter: Ausgewahlte Aufsatze. Frankfurt/Main, 1988); Idem.
Untersuchungen zu den Thronwechseln der ersten Halfte des 11. Jh. und zur Adelsgeschichte
Siiddeutschlands: Zugleich klarende Forschungen um "Kuno von Ohningen". Sigmarungen, 1987
(VuF. Sonderbd. 35); Liibke Ch. Ottonen, Rjurikiden, Piasten: Erganzende Bemerkungen zum
Verwandtenkreis Kunos "von Ohningen" // JbbGO. 1989. Bd. 37. S. 1-20; Wolf A.
Konigskandidatur und Konigsverwandtschaft: Hermann von Schwaben als Priifstein fiir das
"Prinzip der freien Wahl" // DA. 1991. Jg. 47/1. S. 45-117.
124
57 Gisi W. Op. cit.
58 См. библиографический обзор: Schmid К. Op. cit. S. 48-55.
59 MGH Libri memoriales et Necrologia. Hannoverae, 1979. NS. Bd. 1: Das Verbriiderungsbuch der
Abtei Reichenau / Hg. J. Autenrieth, D. Geuenich, K. Schmid. Taf. 135; фотокопия записи:
Schmid К. Op. cit. S. 61. Палеографически запись датируется не ранее середины X в.
Твердый terminus ante quern - 999 г., год смерти кельнского архиепископа Эвергера, имя
которого возглавляет следующую запись. По косвенным соображениям возможна дати¬
ровка 70-80-ми годами X в. (Schmid К. Op. cit. S. 83-84).
60 Кроме подтверждения Генриха V, это следующие документы (они опубликованы в
приложении к работе К. Шмида). Подтверждение 1140 г. папой Иннокентием II да¬
рения монастырю Райхенау четвертой части местечка Энинген, сделанного герцо¬
гом Конрадом Церингеном, владевшим землей "по наследству" ("successione hereditaria").
Две грамоты императора Фридриха I Барбароссы от 1155 и 1166 гг., в которых цер¬
ковь в Энингене характеризуется как полученная им "по праву наследования"
("hereditario iure") и основанная его предками. Если учесть, что отец Фридриха I,
швабский герцог Фридрих II, был женат на Юдит, дочери Вельфа Генриха Черного,
и таким образом праправнучке Вельфа II, наследовавшего от своей матери Иты
"фон Энинген" какую-то часть Энингена, то становится очевидным, что
матримониальные связи потомков графа Куно, как они изложены в ГВ/ИВ, объясняют
данные всех грамот.
61 К. Шмид датировал акт дарения временем до 1080 г. (год смерти антикороля шва¬
бского герцога Рудольфа Райнфельдена); по уточненным данным его можно отнести
к 1071/77 г. (Vogel J. Rudolf von Rheinfelden, die Fiirstenopposition gegen Heinrich IV. im
Jahr 1072 und die Reform des Klosters St. Blasien // ZGORh. 1984. Bd. 132(93). S. 2. Anm.
10).
62 Schmid K. Op. cit. S. 66.
63 Wolf A. Wer war Kuno von Ohningen?.. Особенно S. 25-58.
64 Faussner H.C. Op. sit.
65 Назаренко A.B. Русь и Германия... С. 49-50.
66 Hlawitschka Е. Untersuchungen zu den Thronwechseln... Особенно S. 58-67.
67 Важнейшие из них были приведены нами в работе: Назаренко А.В. Русь и Германия...
С. 48.
68 Annales Stadenses auctore Adalberto / Ed. I.M. Lappenberg // MGH SS. 1859. T. 16. P. 319: "Ista
namque Ida, nobilis femina de Suevia nata, in villa Elsthorpe manens, hereditatem habuit, que
adhuc hereditas Ide dicitur. Нес fuit filia fratris imperatoris Heinrici III, filia quoque sororis Leonis
Pape... Нес... peperit Odam sanctimonialem de Rinthelen, quam postea claustro absolvit... et
tradidit regi Ruzie..." - "У этой Иды, происходившей из знатного швабского рода и
жившей в имении Эльсдорф, осталось наследство, которое до сих пор зовется на¬
следством Иды. Она была дочерью брата императора Генриха III и сестры папы Льва...
Она... родила дочь Оду, бывшую монахиней в Ринтельне, но потом выкупленную от¬
туда... и отданную замуж за короля Руси..." Мужем Оды был Святослав Ярославич, сын
Ярослава Мудрого [Bloch R. Verwandtschaftliche Beziehungen des sachsischen Adels zum
russischen Fiirstenhause im 11. Jh. Il Festschrift fur A. Brackmann. Weimar, 1931 (перепечатано
в кн.: Gorlin M., Bloch-Gorlina R. Etudes litteraires et historiques. Paris, 1957.
P. 225ff.)].
69 Dobbertin H. Neues iiber Ida von Elsdorf. S. 58-59.
70 Wolf A. Wer war Kuno von Ohningen?.. S. 32, 37.
71 Hellmann M. Op. cit. S. 576.
72 Faussner H.C. Op. cit. S. 118. Anm. 516.
73 Hlawitschka E. Untersuchungen zu den Thronwechseln... S. 129, 173.
74 Liibke Ch. Op. cit. S. 11-15.
75 Назаренко A.B. Русь и Германия...
76 См., например: MiillerL. Die Taufe Russlands: Die Friihgeschichte des russischen Christentums
bis zum Jahre 988. Miinchen, 1987. S. 91; см. также рецензию Любке на нашу работу:
JbbGO. 1990. Bd. 38. S. 579-581 (о конкретных возражениях рецензента мы будем гово¬
рить ниже).
125
77 Schmid К. Op. cit. S. 63.
78 Саксонский источник создан между 1132 и 1137 гг. и отразился в сведениях Саксонского
анналиста (середина XII в.) и, независимо от него, в некоторых списках редакции С
нижненемецкой Саксонской всемирной хроники (Sachsische Weltchronik) в виде так на¬
зываемого "приложения IV". Об этом и об отношении Саксонского источника о Вельфах
к швабской традиции см.: Oexle O.G. Op. cit. Иной взгляд высказан в недавней работе Г.
Альтхоффа {Althoff G. Heinrich der Lowe und das Stader Erbe: Zum Problem der Beurteilung
des "Annalista Saxo" // DA. 1985. Jg. 41. S. 66-100), который считает, что Саксонский
источник о Вельфах не связан с родовым преданием этой фамилии, а отражает позицию
антивельфовской партии в споре о наследии Штаденов в 1144 г. В этой связи автор
мимоходом квалифицирует сведения о "Куно фон Энинген" и "Иде фон Эльсдорф" как
тенденциозные измышления провельфовской партии (Althoff G. Op. cit. S. 90. Anm. 93; S.
99). Вряд ли со столь радикальным выводом на основе общих соображений возможно
согласиться. Снова и снова приходится констатировать, что для сторонников искус¬
ственного происхождения сведений о "графе Куно фон Энинген" (или части этих
сведений) важнейшим (а часто и единственным) мотивом их сомнений служит
невозможность генеалогического приурочения тех или иных лиц, упоминаемых в
экскурсе о графе Куно из ГВ/ИВ, тогда как положительных аргументов против
реальности этих лиц не выдвигается. Как следствие такого рода сомнения
автоматически теряют под собой всякую почву, так только удается найти
удовлетворительную идентификацию спорному персонажу. Что касается тезиса
Альтхоффа, то его неосновательность ясна всякому, кто знаком с историографией
вопроса, начиная от Гизи и кончая Вольфом и Фауснером (работы Главички были
автору, очевидно, еще неизвестны). Главной чертой этой историографии была как раз
постепенная реабилитация все более широкого круга сведений ГВ/ИВ о семействе графа
Куно. Об искусственном происхождении их в целом после открытия Шмидом записи из
Райхенау говорить совершенно невозможно. Кроме того, точка зрения Альтхоффа на
происхождение комплекса генеалогических данных о графе Куно и Иде фон Эльсдорф
заставляет историка датировать ГВ временем ок. 1144 г. (спор о наследстве Штаденов),
что резко противоречит принятой и убедительно аргументированной дате создания ГВ -
1125/1126 г. Вероятно, эта трудность порождает непоследовательность в позиции
Альтхоффа, который в другом месте склонен признать, что сведения о графе Куно
были изъяты из родового предания Вельфов сторонниками антивельфовской партии во
главе с настоятелем магдебургского собора Хартвигом (Althoff G. Op. cit. S. 93). Но
тогда не остается никаких оснований сомневаться в историчности семейства
Куно.
79 Wolf A. Wer war Kuno von Ohningen?.. S. 37.
80 Faussner H.C. Op. cit. S. 22—27.
81 Ibid. S. 72-73.
82 Liibke Ch. Op. cit. S. 10,20.
83 De fundatione monasterii Diessensis // MGH SS. 1861. T. 17. P. 328: "... huius itaque Kunizze
avus fuit Otto imperator Magnus". В историографии дисенское предание постигла та
же участь, что и вельфовское: в свое время издатель (Ph. Jaffe) снабдил приведен¬
ный отрывок гневным замечанием: "Какая выдумка!"; в современной же науке к нему
чаще относятся с доверием; см., например: Bosl К. Europaischer Adel im 12./13. Jh.:
Die intemationalen Verflechtungen des bayrischen Hochadelsgeschlechts der Andechs-Meranier
// ZBLG. 1967. Bd. 30. S. 33; Wolf A. Wer war Kuno von Ohningen?.. S. 32. Anm. 20-23;
и др.
84 MB. 1767. T. 8. P. 120.
85 Schmid K. Op. cit. S. 82. Anm. 179.
86 Faussner H.C. Op. cit. S. 27-37; Hlawitschka E. Untersuchungen zu den Thronwechseln...
S. 69-74. В данном случае несущественно, что конкретные реконструкции родства
супруги графа Куно с Оттоном Великим у Фауснера и Главички различны: первый
считает, что женой Куно была вдова старшего сына Оттона I Людольфа, которую звали
Ита (ср. критику этой гипотезы: Hlawitschka E.Konigin Richeza von Polen... S. 230-233),
второй - что речь может идти о двоюродной внучке Оттона, внучке его двоюродной
126
сестры Вендильгарты. К вопросу о "дочери Оттона Великого" из ГВ/ИВ мы еще вер¬
немся.
87 Faussner Н.С. Op. cit. S. 85. Апш. 327; Hlawitschka Е. Untersuchungen zu den Thronwechseln...
S. 108-109.
88 Мотивом для категорического суждения Шмида послужило отождествление им Richlint,
упомянутой в мемориальной записи из Райхенау, и Рихгарды, дочери Рудольфа и Иты,
потому что эта Рихгарда названа Richlint и в Chronicon Eberspergense (MGH SS. 1868.
T. 20. P. 13). Если дисенское предание, где имя святой звучит Richgardis, зависит от
ГВ/ИВ, то данные Эберсбергской хроники заслуживают предпочтения в связи с показа¬
нием записи из Райхенау. Но это заключение нельзя обратить. Совпадение имен в
дисенском источнике и в Генеалогии Вельфов могло бы служить аргументом в пользу
связи между ними только в том случае, если основательницу Эберсбергского монастыря
действительно звали Рихлинтой, а не Рихгардой. Но предпочитать одно другому нет
ровно никаких оснований. И Richlint из Liber confratemitatum Райхенау не может служить
здесь критерием, потому что ее отождествление с дочерью Рудольфа маловероятно, как
о том будет сказано ниже.
89 Gisi W. Op. cit. S. 27; Wolf A. Wer war Kuno von Ohningen?..S.33.
90 Против мнения о зависимости дисенской традиции от вельфовской свидетельст¬
вует также и то обстоятельство, что его приверженцам приходится прибегать к
конъектуре на дисенской табличке (которая, вопреки утвердившемуся заблужде¬
нию, вовсе не утрачена, а благополучно хранится в Мюнхенском национальном
музее: Wolf A. Konigskandidatur und Konigsverwandtschaft... S. 77-80, особенно S. 78. Anm.
102, где приведены палеографические аргументы в пользу датировки памятника XI в.) в
дате смерти графини Кунигунды: МСХХ (1120 г.) вместо фактического М°ХХ
(1020 г.).
91 Mainzer Urkundenbuch. Darmstadt, 1932. Bd. 1/ Bearb. M. Stimming. N 553.
92 Hlawitschka E. Untersuchungen zu den Thronwechseln... S. 100. Cp. возражения против
отождествления "герцога Конрада" из грамоты 1128 г. с Куно "фон Энинген": Wolf А.
Konigskandidatur und Konigsverwandtschaft... S. 54-62.
93 Liibke Ch. Op. cit. S. 16.
94 Faussner H.C. Op. cit. S. 118. Anm. 516; Hlawitschka E. Untersuchungen zu den
Thronwechseln... S. 173. Anm. 269. Надо заметить, что в принципе поиски реального про¬
тотипа для "короля ругов" ГВ/ИВ Главичка склонен признать "логичными" ("plausibel"),
и лишь несостоятельность гипотезы Баумгартена побуждает его принять точку зрения
Шмида. К сказанному добавим, что в личной беседе с нами в январе 1990 г. проф.
Главичка не настаивал на своей трактовке "короля ругов" ГВ/ИВ, подтвердив, что не
подвергал специальному исследованию этот вопрос, имевший для основной темы его
книги второстепенное значение.
95 RI П/2. N 89lb.
96 См., например, сводную генеалогическую таблицу: Hlawitschka Е. Untersuchungen zu den
Thronwechseln... S. 169. Германн упомянут и в записи из Райхенау.
97 Характерным примером того, сколь подробные генеалогические изыскания проводи¬
лись иногда в связи с подтверждением имущественных прав, может служить
грандиозный родословный материал, рассеянный в виде экскурсов по труду Саксонского
анналиста и собранный в ходе ^выяснения законного наследника родовых зе¬
мель Штаденов в 40-е годы XII в. {Althoff G. Op. cit.), а также подробное родословие
Иды фон Эльсдорф в Штаденских анналах, которое, как выяснено, связано с
предъявлением имущественных прав в споре между Штаденами и Ольденбургами в
1112 г.
98 Назаренко А.В. Об имени "Русь" в немецких источниках IX-XI вв. // ВЯ. 1980. № 5.
С. 46-57.
99 См. гл. 1. Примеч. 5,7; гл. 2. Примеч. 1,9.
100 Назаренко А.В. Русь и Германия... С. 59. В своей рецензии на эту нашу работу Любке (см.
примеч. 76) замечает, что говорить о возможности подобной путаницы было бы
позволительно только после того, как были бы приведены примеры употребления
термина "Rugi" применительно к славянам Рюгена в XII в. Это пожелание доказать
очевидное нетрудно удовлетворить, сославшись хотя бы на Славянскую хронику
127
Хельмольда из Бозау, созданную в 60-70-х годах XII в.; Хельмольд неоднок¬
ратно называет рюгенских славян "Rugiani", причем подчеркивает равноправие
этого этнонима наряду с другими: "Rani sive Rugiani" (Helmold von Bosau. Slawenchronik /
Neu iibertr. und erl. H. Stoob. Darmstadt, 19905. Cap. 2, 6. S. 42, 54 и далее). Данные
Хельмольда тем более показательны, что для его основного источника, хроники Адама
Бременского, такое словоупотребление вовсе не характерно (Адам пишет "Rani", "Runi"
и т.п.).
101 См. примеч. 59.
102 Wolf A. Wer war Kuno von Ohningen?.. S. 37; cp. наши возражения: Назаренко A.B. Русь и
Германия... С. 61-62. Бесспорно документированные случаи замены титула "dux" на
"comes" ограничиваются началом правления Оттона I; в эпоху Оттона III подобная
титулатура выглядела бы безнадежным анахронизмом.
103 Так в анонимном Сказании о Борисе и Глебе: Абрамович Д.И. Жития свв. мучеников
Бориса и Глеба и службы им. Пг„ 1916. С. 27-28; Успенский сборник ХП-ХШ вв. / Изд.
подг. О.А. Князевская и др. М., 1971. С. 43. Лев. стб.; см. также: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 75; Т. 2.
Стб. 63.
104 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 155; Т. 2. Сгб. 143.
105 Там же. Т. 1. Стб. 56-70; Т. 2. Стб. 46-48.
106 Ее существование уже в 965/966 г. вытекает, как кажется, из данных Ибрагима Ибн
Якуба [Relacja Ibrahima ibn Ja'kuba z podrozy do krajow stowianskich w przekazie al-Bekrlego
/ Wyd. T. Kowalski. Krakow, 1946. S. 50 (MPH NS. T. 1)].
107 ПСРЛ. T. 1. Стб. 263; T. 2. Стб. 237; Насонов A.H. "Русская земля" и образование
территории Древнерусского государства. М., 1951. С. 30-33.
108 Die Chronik der Bohmen des Cosmas von Prag /Hg. B. Bretholz. Berlin, 1923. S. 134 (MGH SS.
NS. T. 2): "на востоке граница (Пражского епископства) проходит по рекам Бугу и
Стыри, включая город Краков и область, называемую Ваг, со всеми землями, относящи¬
мися к упомянутому городу Кракову" ("ad orientem hos fluvios habet terminos: Bug scilicet et
Ztir cum Krakoua civitate provinciaque, cui Wag nomen est, cum omnibus regionibus ad
predictam urbem pertinentibus, que Krakova est"). Этот текст дошел и в отдельных списках
грамоты: MGH DD Heinr. IV. N 390.
110 Обзор литературы вопроса о государственной принадлежности хорвато-дулебских
земель, Малой Польши и Моравии во второй половине X в. см. в кн.:Lowmianski Н.
Poczjitki Polski. Warszawa, 1970. Т. 4. S. 423-444, 515-522,525-527.
Ш‘ Labuda G. Studia nad poczqtkami Panstwa Polskiego. Poznaii, 1946. S. 218-219\Buczek K.
Polska poludniowa w IX i X wieku // Malopolskie studia historyczne. 1959. T. 2. S. 23-48; Havlik
L. Tri kapitoly z nejstar§ich Cesko-polskych vztahu // Slovanske historicke studie. 1961. T. 4. S.
70-73; Bulin H. Polsky stat Мё§ка I. a techy: Prispevek к d^indm vztahu Sesko-polskych v druhe
polovine 10. stoletf // Ibid. S. 125-129; Исаевич ЯД. "Грады Червенские" и Перемышльская
земля в политических взаимоотношениях между восточными и западными славянами
(конец IX - начало XI вв.) // Исследования по истории славянских и балканских народов:
Эпоха средневековья: Киевская Русь и ее славянские соседи. М., 1972. С. 118-122;
Wasilewski Т. Dulebowie - Lgdzianie - Chorwaci: Z zagadnien osadnictwa plemiennego i
stosunkow politycznych nad Bugiem, Saniem i Wisfq w X wieku // PH. 1976.
T. 57/2. S. 190; и многие другие.
112 Королюк В.Д. Указ. соч. С. 149; и др.
113 Факт, известный средневековым писателям, как отметил уже А. Белевский (МНР.
1864. Т. 1. Р. 147. Not. 9); ср. описание истоков Буга и Стыри у Длугоша: Ioannis Dlugossii
Annales seu Cronicae Incliti Regni Poloniae. Warszawa, 1964. T. 1. Cap. I, 9, 19. Ду¬
маем поэтому, что мало соответствует действительности и утверждение В.Д. Королюка
(Указ. соч. С. 86), будто "в Чехии имели довольно смутное представление об этом
районе".
114 Седов В.В. Восточные славяне в VI—XIII вв. М., 1982. С. 95. Карта 11; С. 127. Карта 18.
115 -bowmianski Н. Lpdzianie // SA. 1953. Т. 4. S. 96-114; Lehr-Sp\awinski Т. Lfdzice - L^dzianie -
Lachowie // Opuscula Casimiro Tymieniecki septuagenario dedicata. Poznan, 1959. S. 195 ff.;
Kuczynski S. Wschodnia granica panstwa polskiego w X wieku // Pocz^tki Panstwa Polskiego.
Warszawa, 1962. T. 1. S. 234-251; и др.; см. также гл. 1. Примеч. 193.
128
116 Constantine Porphyrogenitus. De administrando imperio / Ed. Gy. Moravcsik. Budapest, 1949.
Cap. 9. P. 56.
117 ПСРЛ. T. 1. Стб. 126; T. 2. Стб. 111.
118 RIII/2. N 667b.
119 Uhlirz K. Jahrbiicher des Deutschen Reiches unter Otto II. und Otto III. Miinchen, 1902. Bd. 1.
S. 50-54. Anm. 17; RI II/2. N. 667c, 671 a.
120 Uhlirz A'.Op. cit. S. 63-64; RI II/2. N 685a, 700a, 700b.
121 Uhlirz K. Op. cit. S. 76, 801; RI II/2. N 771a, 715b, 717a, 718.
122 Uhlirz K. Op. cit. S. 82-83, 91. Anm. 14; RI II/2. N 724b.
123 Uhlirz K. Op. cit. S. 91-93; RI II/2. N 750a-b.
124 Uhlirz K. Op. cit. S. 103.
125 RI II/2. N 763 c.
126 Annales Altahenses... P. 13; в RI II/2. N 724b эпидемия по непонятной причине отнесена к
976 г.
127 Gerhardi vita s. Udalrici // MGH SS. 1841. T. 4. P. 417. Cap. 28(73): "imperator autem Otto cum
Dei dementia liberatus est a Sclavis" ("император Оттон по милосердию Божию спасся от
славян").
128 Annales Altahenses... Р. 13.
129 Buh'n Н. Op. cit. S. 117.
130 Hellmann M. Die Ostpolitik Kaiser Ottos II //Syntagma Friburgense: Historische Studien Hermann
Aubin dargebracht zum 70. Geburtstag. Lindau; Konstanz, 1956. S. 56.
131 Ibid. S. 52.
132 MGH DD Ott. I. N434.
133 Ibid: Бруно едет в Венгрию, "чтобы тамошний король как можно скорее поддержал наши
(германского императора. -А.Н.) планы".
134 НаискА. Op. cit. S. 1003.
135 Ibid. S. 990.
136 Gesta episcoporum Cameracensium //MGH SS. 1846. T. 6. Cap. I, 101. P. 442-443: "император
весьма удалился от границ королевства, пребывая в [стране] славян, против которых он
выступил войною" ("imperator a finibus sui regni procul remotus, super Sclavones, quos
adversus ierat expugnandos, morabatur").
137 Giesebrecht W. Jahrbucher des Deutschen Reiches unter der Herrschaft des Kaisers Otto II. Berlin,
1840. S. 59; Labuda G. Studia... S. 166; Bulin H. Op. cit. S. 120-123; -towmianski H. Poczqtki...
1973. T. 5. S. 554-558.
138 Добравка умерла в 977 г. {Balzer О. Genealogia Piastow. Krakow, 1895. S. 23).
139 Buczek K. Polska pofudniowa... S. 43; Idem. Zagadnieme wiarygodnos'ci regestu Dagome iudex //
StZr. 1965. T. 10. S. 132; Hellmann M. Die Ostpolitik... S. 57; Ludat H. An Elbe und Oder um das
Jahr 1000: Skizzen zur Politik des Ottonenreiches und der slavischen Machte im Mittelalter. Koln;
Wien, 1971. S. 117. Anm. 148; S. 123. Anm. 117; Borawska D. Mieszko i Oda w gronie
consanguineorum Liudolfingow // Spoleczenstwo Polski s redniowiecznej. Warszawa, 1981. T. 1.
S. 13-14. Справедливости ради надо сказать, что подобная точка зрения высказывалась и
раньше (Uhlirz К. Op. cit. S. 127. Anm. 29).
140 Buczek К. Zagadnienie... S. 132; Ludat H. An Elbe... S. 117-118. Anm. 149.
141 ПСРЛ. T. 1. Стб. 81; T. 2. Стб. 68.
142 Bulin H. Op. cit. S. 126 ff.; Labuda G. Der Zug des russischen Grossfursten Vladimir gegen die
Ljachen im Jahre 981 //Ostmitteleuropa: Berichte und Forschungen. Stuttgart, 1981. S. 11-19.
Новую трактовку летописного сообщения под 981 г. см. в Заключении.
143 Поход 979 г. историками лютического союза не рассматривается: Brtiske W.
Untersuchungen zur Geschichte des Lutizenbundes. Munster; Koln, 1955.
144 Die Chronik... Thietmar... Cap. IV, 57. S. 196: "propter salutem patriae et corroboracionem pacis
necessariae... Namque ab ea (Одой. -A.H.)... captivorum multitudo ad patriam reducitur, vinctis
catena solvitur, reisque career aperitur".
145 Ibid. Cap. II, 29. S. 74-76; Annales Altahenses... P. 11.
146 Источник приписывает возвращение Оттона бедствиям суровой зимы (см. примеч. 136):
9. Древнейшие государства
129
"Уже в зимнюю непогоду и проливные дожди император, отозвав войско из похода,
вернулся на Рождество... в Пёльде".
147 Об идентификациях, предложенных Фауснером и Главичкой, см. примем. 86. Еще ранее
Вольф предположил, что супругой графа Куно была дочь швабского герцога Людольфа
(сына Оттона I) и Иты (а не сама Ита, как позднее прокорректировал схему Вольфа
Фауснер), т.е. внучка Оттона I, после смерти сына в 957 г. удочеренная императором
(Wolf A. Wer war Кино von Ohningen?.. S. 59-70). Детальной критике гипотезу Вольфа
подверг Главичка (Hlawitschka Е. Kuno und Richlint von Ohningen...; cp., однако, возра-
ждения Вольфа: Wolf A. Konigskandidatur und Konigsverwandtschaft... S. 62-73). Если
учесть, что интерпретация, предложенная самим Главичкой, есть не более, чем догадка,
основанная на ничем не подкрепленном допущении, что анонимная дочь Вендильгарты
могла быть матерью Юдиты, якобы супруги герцога Конрада (Hlawitschka Е.
Untersuchungen zu den Thronwechseln... S. 73), то вопрос о "дочери императора Оттона
Великого" в ГВ/ИВ приходится признать, по сути дела, открытым. Вместе с тем ясно,
что так или иначе швабский герцог Германн II, сын Куно-Коирада, должен был состоять
в родстве с Оттонами, поскольку иначе он едва ли мог выступать претендентом на
королевский трон в 1002 г. после смерти бездетного Оттона III [в этом согласны и
Главичка (Hlawitschka Е. Untersuchungen zu den Thronwechseln... S. 20-79), и Вольф (Wolf A.
Wer war Kuno von Ohningen?.. S. 74-78) Idem. Konigskandidatur und Konigsverwandtschaft...) в
своей полемике против попыток возродить тезис В. Шлезингера об избирательном
праве, не ограниченном рамками королевского рода в широком смысле слова (Keller Н.
Schwabische Herzoge als Thronbewerber: Hermann II. (1002), Rudolf von Rheinfelden (1077),
Friedrich von Staufen (1125) // ZGORh. 1983. Bd. 131 (92). S. 133-145)]. В этой связи, на наш
взгляд, имело бы смысл на новом витке историографии попытаться вернуться к идее
Вольфа - Фауснера о принадлежности жены Куно-Конрада к швабскому герцогскому
дому (через Иту, жену Людольфа Оттоновича?); серьезным изъяном критики Главички
является тот факт, что, разрушив родственные связи графа Куно со швабскими
Буркхардами (как они реконструировались Вольфом и Фауснером), историк не
предложил никакого иного варианта; это значит, что назначение графа Куно на
герцогский стол в 983 г. после смерти бездетного Оттона, сына Людольфа и Иты,
остается необъясненным. В этом отношении совпадение имен "Richlint" в мемориальной
записи из Рацхенау (надо, разумеется, помнить и о Рихлинте, супруге графа Куно,
согласно ИВ!) и имени матери Иты Регинлинды, жены швабских герцогов Буркхарда, а
затем Германна I, выглядит, вопреки Главичке, многозначительно.
148 О проблеме consanguinei regis см.: Borawska D.Op. cit.
149 Вот характерный пример. В 1013 г. Болеслав Храбрый скрепил мерзебургский мир с
Германией браком престолонаследника Мешка II с Риксой, как принято считать,
дочерью Матильды, сестры Оттона III, и лотарингского пфальцграфа Эццо. При этом,
помимо родства с Оттонами, Болеслав руководствовался еще и той ролью, какую играл
Эццо в примирении Генриха II с Польшей (Patze Н. Geschichte Thiiringens. Koln; Graz,
1968. Bd. 1. S. 272 ff.; 1973. Bd. 2/2. S. 66 ff.; Ludat H. An Elbe... S. 82-85; Lewald U. Die
Ezzonen: Das Schicksal eines rheinischen Fiirstengeschlechts // Rheinische Vierteljahresblatter.
1979. Jg. 43. S. 131 ff.).
150 Uhlirz K.Op. cit. S. 80-81. О Лютпольде (cp. Liutoldus в записи из Райхенау и ГВ/ИВ) как
сыне графа Куно см.: Klebel Е. Zur Abstammung der Hohenstaufen // ZGORh. 1954. Bd. 102.
S. 183; Faussner H.C. Op cit. S. 73-75.
151 Вероятно, Бертольд - не брат маркграфа Лютпольда, как считалось (Bosl К. Babenberger,
II // Biographisches Worterbuch zur deutschen Geschichte. Miinchen. 19732. Bd. 1. Sp. 179-183),
а его дядя (Lechner К. Die Babenberger: Markgrafen und Herzoge von Osterreich. Wien, 1976.
S. 41) и, таким образом (см. примеч. 150), брат Куно-Конрада.
152 Schmid К. Op cit. S. 84. Anm. 192; Hlawitschka Е. Untersuchungen zu den Thronwechseln...
S. 101.
153 Uhlirz K. Op. cit. S. 28, 226-227; RI II/2. N 605; Hellmann M. Die Ostpolitik... S. 50, 52; и
многие другие. Снова, как и во времена Ольги, киевский князь демонстрирует хорошую
осведомленность в международной политической ситуации (Vlasto А.Р. Op. cit. Р. 254).
154 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 79; Т. 2. Стб. 67.
155 Тем самым "освобождается" одна из дочерей "графа Куно фон Энинген": вместо
130
четырех, как в ГВ/ИВ, в генеалогических связях, обозначенных в этом источнике,
участвуют только три дочери Куно-Конрада. Если, как мы предположили выше,
Кунигунда Дисенская к моменту записи сведений о семействе графа Куно в Liber
confraternitatum Райхенау еще не родилась, то сомнения Главички по поводу
несоответствия числа дочерей в ГВ/ИВ и поминальнике Райхенау теряют под собой
почву. Опираясь на построения Фауснера, мы в свое время предположили, что
нареченную князя Ярополка звали Рихлинтой (Назаренко А.В. Русь и Германия... С. 87-
88 и примеч. 163); не считаем возможным сейчас настаивать на этом ввиду критики
Главички в адрес Фауснера.
156 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 74-75; Т. 2. Стб. 62-63.
157 Шахматов АЛ. Разыскания... СПб., 1908. С. 234, 242. Соображения Шахматова относи¬
тельно вторичности имени Свенельда в рассказе об усобице Святославичей, где оно,
вероятно, заменило первоначальное имя другого киевского воеводы - Блуда, можно
подкрепить еще одним аргументом. Зададимся вопросом, с какой целью составитель
Повести временных лет исключил сведения о даровании князем Игорем древлянской
дани Свенельду? О том, что эта сведения, сохранившиеся в Комиссионном списке Новго¬
родской I летописи (НПЛ. С. 109-110), содержались и в Начальном своде (или его
источнике), говорит полная немотивированность жалоб Игоревой дружины на богатство
"отроков Свенелжих" в тексте Повести (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 54; Т. 2. Стб. 42), тогда как в
Комиссионном списке эти жалобы составляют непосредственное продолжение
сообщения о даровании Свенельду древлянской и уличской даней. Принимая гипотезу
Шахматова, ответить на поставленный вопрос просто: вводя рассказ об охоте Люта
Свенельдича в древлянских пределах и его убийстве Олегом как о причине междоусобия,
автор Повести счел нужным опустить сведения о принадлежности древлянской дани
Свенельду, так как, с его точки зрения, они противоречили этому рассказу; по этой же
причине он подчеркивает, что Лют "ишед бо ис Киева" (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 74; Т. 2. Стб.
62; обращает на себя внимание грамматическая неправильность фразы!).
158 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 80, 121; Т. 2. Стб. 67, 105.
159 Мысль о возможности такого союза возникала в историографии, но в связи с неверными
догадками о русско-польском альянсе против Чехии при Ярополке (Kolafa SJ. Rus
Vladimfra I. a Cechy (1) // CSV. 1982. T. 11. S. 81-96). Здесь невозможно не упомянуть об
одном позднейшем источнике, прямо подтверждающем предложенную нами
реконструкцию событий. В распоряжении известного чешско-польского писателя
Бартоломея Папроцкого (конец XVI в.), а также Яна Амоса Коменского (в первой
четверти XVII в.) находились какие-то "древнейшие русские анналы" ("annales vetustissimi
Russorum"), в которых шла речь о том, что некий русский князь, сын Олега
Святославича и племянник князей Ярополка и Владимира, был отправлен отцом в
Чехию из опасений перец Ярополком (Paprocki В. Zrcadlo Cech a Moravy. Praha, 1941. S. 46
(первое издание - в 1593 г]; о летописных сведениях у Я.А. Коменского см.: РеЫпа z.
Cechoroau■ Mars Moravicus. Pragae, 1677. T. 1. P. 230-233; в целом об этом см.:
Флоровский А.В. Русское летописание и Я.А. Коменский // ЛХ, 1973 г. 1974. С. 312-316).
Конечно, мотивы поступка Олега могли быть восстановлены и на основе известных
летописных текстов о вражде между Святославичами; но откуда взялись сведения о
связях Олега Святославича с Чехией? В отличие от громкого имени Владимира
Святославича или его сына Ярослава Мудрого, имя безвестного и бесследно сгинувшего
древлянского князя вовсе не подходило на роль "легендарного прародителя" (известие
об Олеге упоминаются названными авторами в связи с ученой генеалогией моравского
рода Жеротинов).
131
Заключение
КРИЗИС РУССКО-ГЕРМАНСКОГО СОЮЗА ПРИ КНЯЗЕ
ВЛАДИМИРЕ СВЯТОСЛАВИЧЕ И ИМПЕРАТОРЕ ОТТОНЕ Ш
Судить о дальнейшей судьбе русско-германского сотрудничества, столь
успешно начавшегося при Ярополке Святославиче и императоре Отто¬
не П, мы можем только на основе данных либо крайне смутйых, либо кос¬
венных.
Разумеется, оно не могло резко прерваться со смертью Ярополка, пока
сохранялась объективная взаимная заинтересованность в нем. Для немец¬
кой стороны она существовала до подписания мира между Мешком I и
Оттоном П ок. 980 г. Эти соображения позволяют по-новому взглянуть на
известный поход Владимира Святославича "к Ляхом", традиционно дати¬
руемый по летописи 981 г.: "В лЬто 6489. Иде Володимерь к Ляхомъ и зая
грады их Перемышль, Червенъ и ины грады, еже суть и до сего дне подъ
Русью"1. Литература, посвященная этому летописному сообщению, до¬
вольно многочисленна2, хотя занята главным образом разъяснением
единственного загадочного обстоятельства: с одной стороны, поход
направлен против Польши; с другой стороны, ни Червен, ни Перемышль
в это время Польше не принадлежали (вопрос о том, принадлежали ли
названные территории Древнечешскому государству или представляли
собой самостоятельные племенные княжения, решается исследователями
по-разному). Проблеме датировки похода уделялось мало внимания, хотя
условность летописной даты отмечалась3. Между тем кое-какие
соображения на этот счет возможны и могут пролить некоторый свет как
на указанную проблему внутренней противоречивости летописной статьи
981 г., так и на международный контекст, в который вписывается акция
Владимира4.
Если летописещ "полагая числа", имел в своих материалах только
указания на относительную хронологию событий (вроде тех, что имеются
в Памяти и похвале Иакова Мниха), то поход, состоявшийся на
следующий год после вокняжения Владимира, следовало бы с 981 г.
передатировать на 979 г., поскольку летописная дата начала Владимирова
правления (980 г.), как мы видели, неверна и правильной является дата,
приведенная у Иакова, - 978 г. Такое предположение уже высказывалось
в литературе5. Попытаемся обосновать его.
Под тем же годом, что и о походе на Польшу, сообщается о покорении
Владимиром вятичей. Но последние были приведены под власть Киева
еще Святославом6. Следовательно, поход Владимира был вызван отло¬
жением вятичей от Киева. Когда оно могло произойти? Логично думать,
что это было следствием "замятии" 978 г., а не произошло три года
спустя, когда уже было очевидно, что Владимир крепко сидит на столе.
Главное, однако, в другом.
Говоря об участии галицко-волынских князей Даниила и Василька в
междоусобной войне в Польше после убийства Лешка Белого (1227 г.),
главные события которой развернулись под великопольским городом
Калишем, составитель Галицко-Волынской летописи между прочим заме¬
132
чает, что русские князья "внидоста со славою в землю свою, иныи бо
князь не входилъ 6fe в землю Лядьску толь глубоко, проче Володимера
Великаго, иже бк землю крестил"7. Если придавать этому достаточно
позднему, впрочем, сообщению значение исторического свидетельства8,
то естественно соотнести его с походом 979/81 г.9 Коль скоро Владимир
ходил так же далеко, как Даниил с Васильком, осаждавшие Калиш, то
следует признать, что летописец прав и поход 979/981 г. был в самом деле
"к Ляхом"10.
Но в таком случае спрашивается, что могло заставить киевского князя
вынести боевые действия столь далеко за пределы территорий, которые
его непосредственно интересовали (Волынь, южное Побужье)? Принимая
летописную датировку (981 г.), объяснение этому обстоятельству найти
трудно, тем более что ни Червенская, ни Перемышльская земли Польше
в то время не принадлежали. И наоборот, исходя из 979 г., видим, что
поведение Владимира совершенно логично: его поход "к Ляхом" оказы¬
вается синхронным польской кампании Оттона II 979 г. (о которой
подробно шла речь в гл. 4), т.е. по-прежнему действовал русско-гер¬
манский союз, некогда направленный против чешско-польской коалиции,
а теперь - против Польши. Коль скоро новый киевский князь
намеревался продолжить наступление Руси на Волыни (а факт похода
979/981 г. со всей определенностью подтверждает это), то ему был
прямой смысл поддержать и установившееся при Ярополке военное
сотрудничество с Германией. Союз с Империей мог служить также
известной гарантией от возможных попыток чешского князя вернуть
утраченные восточные земли.
В таком случае дискуссионный вопрос о происхождении летописной
записи под 6489 (981) г. решался бы следующим образом. Поход
Владимира, результатом которого явилось присоединение к Киеву
Червенской и Перемышльской земель, был направлен еще и против
Польши и происходил в 979 г. одновременно с польско-немецкой войной.
Сводчик-редактор XI в., приделавший к этому сообщению концовку "еже
суть и до сего дне подъ Русью", мог понять его только в том смысле, что
города, занятые в связи с походом против поляков, полякам же и
принадлежали. Так вместо нейтрального "зая грады Перемышль,
Червенъ и ины грады" появилось естественное для XI в. "зая грады их
Перемышль, Червенъ" и т.д.
Однако с заключением мира между Империей и Чехией в 978 г., а ок.
980 г. и между Империей и Польшей судьба русско-германского союза
была решена. Можно догадываться, что в начале 80-х годов ценой уступ¬
ки Киеву червенско-волынских территорий русско-чешский конфликт
был урегулирован11. До 992 г. нам ничего не известно и о каких бы то ни
было обострениях в отношениях между Русью и Польшей.
В 992 г. умер Мешко I. Вероятно, Владимир не упустил случая восполь¬
зоваться смутой между Болеславом и прочими сыновьями покойного
польского князя12. Хильдесхаймские анналы под 992 г. сообщают, что
Болеслав не смог лично явиться к.императору под Бранденбург (где шла
война с полабскими повстанцами), так как "ему угрожала большая война
с Русью"13. Трудно не связывать эти данные с сообщением Повести вре-
133
меныых лет, помещенным под тем же 992 г., о хорватской войне Влади¬
мира14. Хотя неясно, дошло ли дело до военного столкновения Польши и
Руси, в историографии высказывалось предположение, что этот русско-
польский конфликт связан с готовностью киевского князя поддержать
изгнанную Болеславом вдову Мешка I немку Оду, дочь маркграфа
Саксонской северной марки Дитриха, умершего в 985 г. (о браке Мешка и
Оды шла речь в предыдущей главе); результатом предполагаемого
русско-саксонского сближения явился-де брак маркграфа Саксонской се¬
верной марки Бернхарда с анонимной русской (якобы дочерью
Владимира) ок. 991/992 г.15
Основанием для такого предположения послужило свидетельство
Саксонской всемирной хроники (XIII в.) о том, что мать одного из
сыновей Бернхарда, а именно Оттона, происходила из Руси16.
Источниковедческого анализа этого сообщения дано не было; дело
ограничилось ссылками на голословную констатацию в компендиуме Н.
Баумгартена17. Между тем подобная интерпретация текста Саксонской
всемирной хроники вызывает большие сомнения. Дело в том, что
упомянутый Оттон, сын маркграфа Бернхарда, - фигура достаточно
известная, благодаря тому что он возглавил в 1057 г. возмущение против
малолетнего короля Генриха IV. Этот эпизод детально описан у
современника событий Ламперта Херсфельдского, который считает
Оттона отпрыском "неравного брака" Бернхарда с какой-то славянкой18:
едва ли женитьба на дочери киевского князя могла считаться "неравным
браком". Действия Оттона, как они описаны Лампертом, мало походят на
действия 65-летнего старика, каким должен был бы быть Оттон в 1057 г.,
если бы он являлся сыном от брака, заключенного в 991/992 г.
Хронология маркграфа Бернхарда оказывается слишком "растянутой".
Скорее всего, мы имеем дело не с одним, а с двумя маркграфами по имени
"Бернхард" - отцом и сыном, как и считает, впрочем, автор Саксонской
всемирной хроники19. Если русский брак отца Оттона действительно имел
место, то он должен был состояться не в начале 90-х годов X в., а в 20-е
годы XI столетия.
Вывод: русско-польский конфликт 992 г. не повел к сближению Руси и
Германии, как случилось во второй половине 70-х годов, так как
пришелся на период длительного и тесного сотрудничества между
Болеславом Храбрым и Оттоном III. Могло возникнуть даже
впечатление, что Болеслав воевал с Русью при поддержке Германии20.
Приверженность правительства Оттона III (983-1002) союзу с Польшей
Мешка I, а затем и Болеслава I объясняется, с одной стороны, задачами
общей борьбы против восставших в 983 г. полабских славян21, с другой
стороны, фанатической преданностью молодого императора своей идее
центральноевропейской pax Romana под эгидой Германии, куда в качестве
неотъемлемой части должна была входить Польша. Это выливалось в
политику уступок Болеславу, которая так раздражала многих среди
саксонской знати и привела к учреждению в 1000 г. польской
архиепископии в Гнезне.
Предпосылки для нового сближении Руси и Германии возникают
только с началом правления Генриха II (1002-1024), когда активная
134
экспансия Польши как на западе, так и на юге (присоединение Силезии
и Краковской земли в 90-х годах, части немецких полабских марок, а
также Чехии и Моравии после 1002 г.) привела к сложению совершенно
других политических союзов: польско-германский альянс против
полабских славян распадается, уступая место немецко-чешско-лютичской
коалиции против Польши. Участие Киева в этой коалиции было бы
логично. Думаем, что по меньшей мере в последние годы правления
Владимира Русь выступала против Болеслава Храброго в союзе с
Германией22.
Итак, двадцатилетнее правление Оттона III представляется нам перио¬
дом явного охлаждения русско-германских политических отношений. Ра¬
зумеется, дипломатические связи и тогда едва ли прерывались. Летопис¬
ная легенда об испытании вер Владимиром сохранила любопытный ответ
киевского князя немецким послам, пропагандировавшим свой вариант
христианства: "Идете опять, яко отци наши сего не прияли суть"23 - слова,
слишком очевидно намекающие на события тридцатилетней давности:
неудачу миссии Адальберта (см. гл. 2).Так как русская летопись в
остальном ничего не сообщает об этих событиях24, то такой намек
является достаточно веским свидетельством в пользу предположения, что
немецкие миссионеры бывали на Руси накануне ее крещения.
В этой связи необходимо принять во внимание и археологические
данные, мимо которых проходила до сих пор отечественная ыаукД. Речь
идет о двух свинцовых медальонах с изображением императора Оттона II
и его супруги Феофано, найденных в Восточной Европе, видимо, на
Новгородчине (точное место и время находок неизвестны). Следы одного
из них в настоящее время утеряны, другой находится в Национальном
музее в Хельсинки25. Изображения на медальонах являются очевидными
репликами другого иконографического памятника - рельефа на слоновой
кости греческой работы, хранящегося ныне в Париже (Musee Cluny.
N 1035) и представляющего благословение Христом Оттона II и Фео¬
фано26.
Интерпретация этих медальонов до сих пор сводилась к предполо¬
жению К.А. Нордмана - Ф. Дёльгера, что речь идет, возможно, о про¬
паганде титула "imperator Romanorum", принятого Оттоном II по византий¬
скому образцу в конце своего правления27. Это логичное заключение
можно попытаться уточнить.
Достаточно грубая работа, характеризующая медальоны в отличие от
их иконографического прототипа, говорит о том, что мы имеем дело,
скорее всего, с продуктом массового производства, источником которого
едва ли мог быть императорский двор; характерно, что в самой Германии
и сопредельных территориях аналогов этим "новгородским" медальонам
не обнаружено. Следует обратить внимание на тот факт, что рельеф из
Музея Клюни в свое время служил украшением крышки книжного пере¬
плета (на это указывают отверстия, для крепления к крышке). В таком
случае естественно соотнести его с тем изображением Оттона II и Феофа¬
но, которое украшало роскошно переплетенную рукопись, подаренную
Оттоном II Магдебургской церкви (впоследствии утраченную, но засвиде¬
тельствованную там еще в ХП в.)28.
135
Если так, то медальоны можно было бы рассматривать как пропаган¬
дистский материал, изготовлявшийся при Магдебургской миссийной
митрополии и предназначавшийся для использования на территориях, где
действовали магдебургские миссионеры; к числу таких территорий, как
мы видели (см. гл. 3-Л), относилась и Русь29. Изготовление медальонов
можно датировать периодом от 982 до 991 г. Первая дата - время
принятия канцелярией Оттона II официального титула "imperator
Romanorum"30, который читается в легенде на "магдебургском" рельефе и,
если верно прочтение Дёльгера, на медальоне из Хельсинки; вторая дата
- год смерти императрицы Феофано, регентши при малолетнем Оттоне
Ш после смерти Оттона П в 983 г.
Однако говорить о большем, нежели спорадические дипломатические
и церковно-политические контакты, видимо, все-таки нет оснований.
Поэтому мы считаем неверной оценку данного периода В.Т. Пашуто,
считавшим, что он был ознаменован "дальнейшим сближением двух силь¬
ных государств" (т.е. Руси и Германии)31. Исследователь выдвинул два
аргумента. Во-первых, Германия могла искать договоренности с Русью в
связи с политической катастрофой 983 г. - тотальным восстанием всего
полабского славянства. Во-вторых, сближению мог послужить брак Вла¬
димира с Анной, родственницей императрицы Феофано, супруги Оттона
II.
Оба аргумента выглядят несостоятельными. Прежде всего неясно,
каким образом Киев мог бы помочь Империи в ее борьбе с восставшими.
Нестабильные отношения с Польшей, союзницей Германии в этой
борьбе, делали Русь как раз естественной сторонницей противников
Империи. Далее, тезис о русско-германском сближении благодаря
родственным связям между Анной и Феофано32 следует признать
устаревшим, поскольку, как доказано в настоящее время, Феофано была
не дочерью Романа II, а племянницей Иоанна Цимисхия, так что обе
государыни не состояли ни в каком кровном родстве33.
2 См., например: K/uezynski S.M. О wyprawie Wlodzimierza I ku Lachom na podstawie wzmianki z
r. 981 Opowie/ci lat doczesnych // Kuczynski S.M. Studia z dziej<$w Europy wschodniej
X-XVII w. Warszawa, 1965. S. 33-118 (первая публикация - 1955 г.); Rhode G. Die Ostgrenze
Polens. Koln; Graz, 1955. Bd. 1. S. 47-54; Королюк ВД. Западные славяне и Киевская Русь
в X-XI вв. М., 1964. С. 75-100;-towmianski Н. Pocz^tki Polski. Warszawa, 1973. Т. 5. S. 583 ff.
(здесь обзор предшествующей историографии); Labuda G. Der Zug des russischen
Grossfiirsten Vladimir gegen die Ljachen im Jahre 981 // Ostmitteleuropa: Berichte und
Forschungen: Festschrift G. Rhode. Stuttgart, 1981. S. 11-19; Idem. Polska, Czechy, Rus i kraj
Lgdzian w drugiej polowie X wieku // Labuda G. Studia nad pocz^tkami Paristwa Polskiego.
Poznan, 1988. T. 2. S. 179-184; Wasilewski T. Przemysl w X-XI wieku w swietle latopisdw
ruskich // Rocznik Przemyski. 1989. T. 24/25. S. 307-314.
3 Королюк ВД. Указ соч. С. 89: "Само собой разумеется, что 981 г. не является точной
датой похода Владимира".
4 "Выступал ли Владимир в союзе с другими державами, сказать трудно", - резюмирует
В.Т. Пашуто (Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 33).
5 В виде догадки находим его у Б.Д. Грекова (Древнейшие судьбы Западной Украины //
Греков Б.Д. Избранные труды. М., 1959. Т. 2. С. 480). Аргументы, частично сходные с
нашими, были высказаны Т. Василевским (Wasilewski Т. Op. cit).
136
6 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 65; Т. 2. Стб. 53.
7 Там же, Т. 2. Стб. 758.
8 Нет причин рассматривать его как позднейшую "легенду" (Головко А.Б. Древняя Русь и
Польша в политических взаимодействиях X - первой трети XIII в. Киев, 1988. С. 13). См.
аналогичное сравнение Даниила с Владимиром в другом месте Галицко-Волынской
летописи (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 821), где планы галицкого князя оказываются далеко превос¬
ходящими былые подвиги Владимира. Думается, аналогично выразился бы летописец и в
интересующемся нас случае, если бы у него не было других источников, кроме того
текста Повести временных лет, которым располагаем мы.
9 См., например: Флоровский А.В. Чехи и восточные славяне: Очерки по истории чешско-
русских отношений X-XVIII вв. Прага, 1935. Т. 1. С. 31; Пашуто В.Т. Указ. соч. С. 308.
Примеч. 15.
10 Если так, то становится излишней несколько натянутая интерпретация "ляхов" Повести
временных лет в статье 981 г. как племени лендзян на русско-польском пограничье (см. о
нем гл. 1. Примеч. 193), неоднократно выдвигавшаяся в последнее время (см., например,
приведенные в примеч. 2 работы Г. Лябуды и Т. Василевского).
11 Из перечня Владимировых жен в Повести временных лет узнаем, что Святослав
Древлянский родился "от другыя чехине" (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 80; Т. 2. Стб. 67). Первый
чешский брак Владимира с известными основаниями можно отнести к периоду его
новгородского княжения (см. об этом в гл. 4). Если полагаться на сообщение
Никоновской летописи под 1002 г.: "Родися Святославу сынъ Янъ" (ПСРЛ. Т. 9. С. 68), то
рождение Святослава, а значит, и женитьбу Владимира на "другой чехине" следовало бы
датировать первой половиной 80-х годов X в. Не исключаем поэтому, что брак скреплял
русско-чешский мир, зафиксировавший status quo, который сложился в итоге войны в
конце 70-х годов.
12 Согласно Титмару, Мешко завещал разделить державу между сыновьями, но Болеслав
воспрепятствовал этому, изгнав мачеху Оду с двумя ее сыновьями, которые бежали в
Германию (Die Chronik des' Bischofs Thietmar von Merseburg und ihre Korveier Uberarbeitung /
Hg. R. Holtzmann. Berlin, 1935. Cap. IV, 58. S. 196-198).
13 Annales Hildesheimenses / Hg. G. Waitz. Hannover, 1878. P. 25: "imminebat... illi grande contra
Ruscianos bellum".
14 ПСРЛ. T. 1. Стб. 122; T. 2. Стб. 106.
15 Ludat H. An Elbe und Oder um das Jahr 1000: Skizzen zur Politik des Ottonenreiches und der
slavischen Machte in Mitteleuropa. Koln; Wien, 1971. S. 144. Anm. 335; S. 146. Anm. 353; Liibke
Ch. Regesten zur Geschichte der Slaven an Elbe und Oder (vom Jahr 900 an). Berlin, 1986. T. 3.
N 259 (Giessener Abh. Bd. 134) (со ссылкой на Г. Людата).
16 Sachsische Weltchronik / Hg. L. Weiland // MGH SS qui vemacula lingua usi sunt. Hannover,
1877. T. 2. Cap. 237. S. 199: "dese (маркграф Бернхард. - A.H.) gewan ... enen Otten, des mfi-
der was van Ruzen".
17 Baumgarten N. Genealogies et manages occidentaux des Rurikides russes du Xe au XHIe siecle.
Roma, 1927. Table I. N 16. Отсюда сведения о предполагаемом браке Бернхарда заимство¬
вал и В.Т. Пашуто (Указ. соч. Генеалогия, табл. 1. № 3). В равной мере неосновательна
ссылка Людата на Т. Эдигера, будто бы доказавшего, что на имперском съезде в
Кведлинбурге, созванном Оттоном III и его матерью Феофано в апреле 991 г., должны
были присутствовать русские послы (RI И/З. N 1028d): мнение Эдигера на этот счет как
раз обратное (Ediger Th. Russlands alteste Beziehungen zu Deutschland, Frankreich und der
romischen Kurie. Halle, 1911. S. 18. Anm. 3).
18 Lamperti monachi Hersfeldensis opera / Ed. O. Holder-Egger. Hannover, 1894. P. 71:
"Otto ... matrimonio impari, matre scilicet Sclavica, natus".
19 "Бенно родил Дитриха (отца Оды, жены Мёшка I.-A.H.), герцога и маркграфа, который
был отцом Бернхарда; он родил маркграфа Бернхарда; этот родил маркграфа Виль¬
гельма и ... некоего Оттона, мать которого была из Руси" (Sachsische Weltchronik...
S. 199: "Benne gewan Diderike, den hertogen unde marcgreven, de was vader Bemardes; de wan
marcgreven Bemarde; dese gewan marcgreven Willehelme... unde enen Otten, des muder was van
Ruzen").
20 Так, по крайней мере, представляет дело одна из схолий к хронике Адама Бременского:
"Христианнейший король Болеслав в союзе с Оттоном Третьим покорил всю Славянин),
137
Русь и пруссов” {Adam Bremensis Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum / Hg. B.
Schmeidler. Hannover; Leipzig, 1917. P. 95-96. Schol. 24).
21 Королюк В.Д. Указ. соч. С. 110 и след.
22 Несмотря на то, что опирающееся на Н. Баумгартена распространенное мнение о втором
браке Владимира на немецкой княжне (см. гл. 4), как мы стремились показать, неверно,
отрицать на этом основании возможность антипольского союза между Генрихом II и
Владимиром в конце правления последнего было бы, на наш взгляд, преждевременно.
Совместные действия Ярослава и германского короля против Польши в 1017 г. (см.:
Назаренко А.В. События 1017 г. в немецкой хронике начала XII в. и русской летописи //
ДГ, 1980 г. 1981. С. 175-185), возможно, продолжали отношения, сложившиеся еще при
Владимире.
23 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 85; Т. 2. Стб. 72.
24 Составитель Комиссионного списка Новгородской I летописи, не понимая, что имеет в ви¬
ду Владимир, варьирует фразу из общих соображений; "идкте вы к собк, а отци наши не
суть сего творил к” (НПЛ. С. 133).
25 Nordman С.A. Otto II och Theophano i Finlands Nationalmuseum // Florilegium amicitiae till Emil
Zilliacus. Helsinki; Stockholm, 1953. S. 133-139; Schramm P.E. Die deutschen Kaiser und
Konige in Bildem ihrer Zeit, 751-1190 / Neuaufl. unter Mitarbeit von P. Berghaus, N. Gussone
und F. Miitherich hg. von F. Miitherich. Miinchen, 1983. S. 194-195.
26 Schramm P.E. Op. cit. S. 193-194; здесь же (S. 342-343) репродукция рельефа и обоих
медальонов.
27 Nordman С.А. Op. cit. S. 337; Dolger F. Die Ottonenkaiser und Byzanz // Dolger F.
ПАРАХПОРА. Ettal, 1961. S. 148-152.
28 Schramm P.E. Op. cit. S. 75, 194, 196.
29 Аналогичные предназначенные для подвешивания металлические медальоны были
распространены в Западной Европе как сувениры для паломников, которые можно было
приобрести в местах, связанных с культом того или иного популярного святого
(например, св. Иакова Кампостельского): Andersson L. Pilgremsmarken och vallfart:
Medeltida pilgrimskultur i Skandinavien. Kumla, 1989 (здесь многочисленная литература).
30 Имеется в виду итальянская канцелярия: DOtt. II. N 272 (март 982 г.) и след.; германская
канцелярия во главе с архиепископом Виллигизом не приняла этой практики.
31 Пашуто В.Т. Указ. соч. С. 121.
32 Это мнение неоднократно высказывалось и раньше {Ediger Th. Op. cit. S. 18; Dvornik F. The
Making of Central and Eastern Europe. S.I., 19722. P. 174; и др.).
33 Решающее значение имеет здесь терминология грамоты Оттона II от 14 апреля 972 г., в
которой его супруга именуется "Феофано, сиятельнейшая племянница Иоанна,
императора константинопольского” (MGH DD Ott. И. N 21: "Theophanu, Iohannis
Consiantinopolitani imperatoris neptis ciarissima"), а также показание Титмара, что в ответ
на сватовство германского престолонаследника к дочери Романа II греки прислали "не
просимую девицу, а племянницу" узурпатора "по имени Феофано" (Die Chronik...
Thietmar... Сар. И, 16. S. 56: "non virginem desideratam, sed neptem suam, Theophanu
vocatam"). Примерную генеалогию Феофано см.: Wolf G. Nochmals zur Frage: Wer war
Theophano? // BZ. 1988. Bd. 81. S. 272-283 (здесь и литература вопроса).
СТАТЬИ И МАТЕРИАЛЫ
В.Е. Нахапетян, А.В. Фомин
ГРАФФИТИ НА КУФИЧЕСКИХ МОНЕТАХ,
ОБРАЩАВШИХСЯ В ЕВРОПЕ В IX-X вв.
Среди источников по истории Восточной и Северной Европы эпохи
становления феодализма ведущее положение в количественном отно¬
шении занимают археологические и нумизматические памятники.
Первые характеризуют быт, культуру, этнос, экономику европейских
народностей. Вторые содержат первоклассные данные по истории
внутреннего обмена, международной торговли и денежного обращения
стран-экспортеров монетного серебра. Как известно, в IX-X вв.
Восточная и Северная Европа ввозили в огромных количествах
серебряные монеты Арабского халифата. Проблема обращения дирхемов
или, как их еще называют, куфических монет, имеет много аспектов
изучения. В их числе вопросы о принадлежности кладов к памятникам
внутреннего обмена, о динамике и путях распространения монетного
серебра. В поисках ответа на них нумизматика не только разрабатывает
методику исследования и пополняет традиционный объем знаний новыми
материалами, но и расширяет свою источниковую базу за счет изучения
оригинальных данных, к которым принадлежат граффити на монетах, и
это следует признать правильным, потому что начерченные знаки и
изображения могут рассказать много нового о личности владельцев и об
их отношении к чеканному серебру.
В 1956 г. шведская нумизмат-ориенталист У. Линдер-Велин впервые
обратила внимание на знаки, отметки и рисунки, сделанные в технике
граффити на куфических монетах УШ-Х вв. из кладов эпохи викингов.
Она выделила шесть возможных причин, заставивших владельцев монет
оставить на них свои метки. К ним относятся: 1) проба монетного
металла; 2) разметки для деления монеты на части; 3) счетные знаки;
4) магические и религиозные символы; 5) метки владельцев; 6)
проявление художественных наклонностей1. Исследовательница не
ставила перед собой специальной задачи полностью изучить собранный
материал, которого было не так уж и много - сотня граффити. По ее
словам, это была постановка проблемы, необходимая для привлечения
интереса ученых. Линдер-Велин выделила среди знаков скандинавские
рунические, восточные надписи, преимущественно арабские, рисунки,
магические эмблемы (молоточки Тора и т.д.)2 .Ее работа положила
начало планомерному исследованию.
1 Linder-Welin U.S. Graffiti on Coins in Swedish Viking Age Hoards // Meddelanden fr&n Lunds
Universitets Historiska Museum. Lund, 1956. P. 149.
2 Ibid. P. 157-161.
139
В конце 1970-х годов советские историки провели аналогичное иссле¬
дование на материале куфических монет, происходящих из кладов,
найденных на европейской части СССР. Основой для работы послужило
собрание отдела нумизматики Государственного Эрмитажа (далее: ГЭ).
Из 30 тыс. куфических монет, просмотренных И.Г. Добровольским,
граффити были обнаружены на 85, из которых 29 золотых (динары и
сульс), остальные серебряные дирхемы3. Граффити были класси¬
фицированы на пять групп: 1) восточные надписи и буквы; 2) рунические
надписи и знаки; 3) предметные изображения; 4) знаки-символы; 5) не¬
определенные изображения4. Техника нанесения граффити позволила
установить, что они наносились острым предметом, возможно, ножом,
главным образом на поверхность, свободную от надписей. Как правило,
граффити и монетные легенды не связаны по местоположению, исклю¬
чение составляли восточные надписи5.
В публикации было сделано важное заключение о хронологическом
различии граффити: на монетах VIII—IX вв. преобладали надписи и
рунические знаки, более поздний пласт на монетах X в. составляют
предметные изображения6. Основная масса обнаруженных рисунков -
мечей, ладей, стягов, молоточков Тора - имеют скандинавское про¬
исхождение. Рунические надписи также происходят из Северной Европы7.
В имеющейся выборке их вес значительный. Около половины знаков
остались не расшифрованными8.
В 1991 г. тот же авторский коллектив опубликовал монографию о
граффити на монетах, дополнив исследование новыми материалами из
Восточной Европы и Скандинавии. Однако главные выводы этой работы
остались прежними. К сожалению, авторы не учли некоторые работы по
характеру обращения куфических монет в Европе, а также новые систе¬
матические публикации9.
Один из авторов настоящей статьи принял участие в публикации
граффити, обнаруженных на монетах раннего восточноевропейского кла¬
да, который был спрятан в самом начале IX в. на берегу Финского залива
неподалеку от устья Невы, около Петергофа10. Сложный состав репер¬
туара граффити Петергофского клада как нельзя лучше продемонстри¬
ровал путь поступления арабских монет к берегам Балтийского моря.
Согласно географическому составу дирхемов Петергофский клад
образовался из монетного потока, который формировался в западной
3 Добровольский И.Г., Дубов И.В., Кузьменко Ю.К. Классификация и интерпретация
граффити на восточных монетах (коллекция Эрмитажа) // Тр. Гос. Эрмитажа. Л., 1981. Т.
XXI. С. 53.
4 Там же. С. 54,55.
5 Там же. С. 56.
6 Там же. С. 60.
7 Там же. С. 61-88.
8 Там же. С. 55,68.
9 Добровольский И.Г., Дубов И.В.,Кузьменко Ю.К. Граффити на восточных монетах. Л.,
1991. С. 124-133.
10 Мельникова Е.А., Никитин А.Б., Фомин А.В. Граффити на куфических монетах
Петергофского клада начала IX в. //ДГ, 1982 г. М., 1983. С. 26-48.
140
части Халифата. Монеты так называемого "западного" потока серебра
поступали в Европу благодаря торговле с Хазарским каганатом,
проходившей через халифские провинции Джибал, Арран, Арминию,
откуда монеты продолжали свое путешествие через южнорусские степи
на север в сторону Поднепровья или бассейна р. Оки. Несмотря на свое
географическое положение, Петергофский клад принадлежит по своему
составу к западной волне восточного серебра.
В отличие от него подавляющее большинство балтийских кладов,
обнаруженных в Швеции, Финляндии, Польше, образовались на основе
другого потока монетного серебра, который условно можно назвать
"восточным" по месту формирования или "волжским" по пути его
распространения. Иными словами он формировался на основе денежного
обращения восточных провинций мусульманской империи - Хорасана и
Мавераннахра, а попадал на Балтику непосредственно в составе торговых
караванов через Каспий и далее вверх по Волге11.
Греческое граффити с именем Захарии, арабские, предположительно
хазарские и большая серия скандинавских рунических граффити, встре¬
ченные на монетах клада, прекрасно иллюстрируют торговый маршрут
"Средиземноморье - Балтика"12. Нет совершенно никаких оснований
связывать появление греческого граффити с началом функционирования
пути "из варяг в греки"13. Вряд ли можно было надеяться на прохождение
через проливы арабских торговых судов в связи с ожесточенными
войнами с Византией. В самой же империи ромеев серебро обращалось
мало, византийцы предпочитали перечеканивать для своих нужд дирхемы,
о чем свидетельствуют многочисленные милиарисии второй половины
VIII в. со следами арабских легенд14. Путь к Черному морю через
Закавказские провинции также маловероятен, поскольку они находились
в самом центре театра военных действий между сражающимися
империями.
Встречает возражение следующая мысль, высказанная А.Е. Леонтье¬
вым: "Не дают нужной информации письменные источники, противоре¬
чивы и данные нумизматики. Согласно А.В. Фомину по Волге на Русь по¬
ступали дирхемы из азиатских провинций Халифата. Монеты африканс¬
ких центров попадали в Восточную Европу западным путем. Между тем в
кладах Угодичей и Сарского городища африканское серебро присутст¬
вует, причем в первом случае его количество достигает 49,5% общего
числа монет. Таким образом, прямой путь попадания в IX в. куфического
серебра в район Ярославского Поволжья остается недоказанным"15.
Данные нумизматики не противоречивы, а точны и информативны, ес¬
ли они сведены в систему с помощью методических приемов, характер¬
ных для нее как для особой дисциплины. Принципиальное отличие вос¬
точноевропейских кладов первой трети IX в. от синхронных им западно¬
европейских заключается в значительно большей численности монет
11 Там же. С. 38—41.
12 Там же. С. 46-47.
13 Леонтьев А.Е. Волжско-балтийский торговый путь в IX в. // КСИА. 1986. № 183. С. 7.
14 SearD.S. Byzantine coins and their values. London, 1974. P. 254,260.
15 Леонтьев A.E. Указ. соч. С. 6.
141
африканской чеканки - в среднем 40% в первых против 3% во вторых16.
Указанное различие можно объяснить только тем, что монетное сереб¬
ро, ввозившееся на Балтику, поступало не из того района, из которого
оно ввозилось и оседало в Восточной Европе. Стремительность, с кото¬
рой дирхемы поступали на Запад, приводила к тому, что вдоль самого
транзитного пути клады практически не выпадали, поэтому на нашей
территории найден пока всего один клад, принадлежащий к "волжскому"
монетному потоку. Его характеризует полное отсутствие африканских
монет17.
Второй монетный поток, который, как уже говорилось выше, условно
называемый "западным", следовал из Закавказья через Хазарский кага¬
нат в Поднепровье. В его составе заметную долю составляли халифские
дирхемы африканской чеканки и драхмы и полудрахмы сасанидского ти¬
па. В отличие от "волжского" потока серебра, стремительно проносивше¬
гося на север, движение монетного серебра по западному пути распрост¬
ранения было замедленным. Миновав Хазарию, серебряный поток по ме¬
ре своего продвижения постепенно таял по дороге, пополняя казну мест¬
ного населения. Объективные исторические и географические условия не
позволяли ему с легкостью проноситься транзитом к балтийским берегам,
по крайней мере в первой трети IX в. Однако преобладание между¬
народной торговли приводило к тому, что часть монет, скопившихся в Ха¬
зарин, устремлялась на север и оседала вдоль волжского торгового пути в
виде кладов, которые выпали в Ростовской земле и в Новгородчине. В
составе последних африканские дирхемы и сасанидские драхмы содер¬
жатся в заметном количестве.
Главными условиями оседания кладов восточного серебра ъ Европе яв¬
ляются размеры и скорость перемещения монетного потока. При их бла¬
гоприятном совпадении монетные находки имеют все шансы для своей
материализации. Возвращаясь к конкретному случаю, можно сказать, что
если бы по Волге распространялся один-единственный монетный поток,
то ввиду большой скорости его перемещения и транзитного характера вся
область, прилегающая к магистрали, вовсе бы не содержала находок
кладов.
Следует признаться, что отечественные нумизматы ожидали с боль¬
шим нетерпением публикации западноевропейских материалов, прежде
всего шведских. Наконец, совсем недавно призыв У. Линдер-Велин был
подхвачен ее соотечественниками. В 1985 г. в печати появились ре¬
зультаты обследования монет из кладов IX-XI вв. на предмет наличия на
них граффити, которое провели совместно И. Хаммарберг и Г. Рисп-
линг18. Ими было просмотрено 34 000 куфических и 14 000 запад¬
ноевропейских монет из кладов эпохи викингов. На 1145 дирхемах, 6 саса-
нидских драхмах и 23 денариях найдены граффити19. Весьма интересно
отметить малочисленность их находок на западноевропейских монетах
16 Мельникова ЕЛ., Никитин А.Б., Фомин А.В. Указ. соч. С. 40.
17 Там же.
18 Hammarberg /., Rispling G. Graffiter pa vikigatida mynt// Hikuin. 1985. 11. P. 63-78.
19 Ibid. P. 64.
142
конца X-XI в. Не исключено, что этот факт может свидетельствовать о
прекращении практически нанесения знаков и рисунков в указанное
время. Возможно, сокращение численности граффити связано с исчез¬
новением самой традиции их нанесения под влиянием изменения мировоз¬
зрения или с интенсификацией денежного обращения, укоротившего срок
хождения монеты до таких временных пределов, когда у владельцев
почти не оставалось времени на реализацию своих "художественных"
наклонностей.
Наиболее часто граффити встречаются на куфических монетах
VIII-IX вв. - 577 монет (6,2%); известно 565 монет с граффити (2,3%) из
24 000,отчеканенных между 892 и 965 гг., всего 2 (0,5%) из 400,
выпущенных до начала XI в.20 Несомненно, что тенденция уменьшения
количества граффити на монетах проявилась во второй половине X в., но
в это время ввоз монетного серебра в Скандинавию с востока резко
сокращается.
Из 1174 монет с граффити на 820 были обнаружены отдельные
рунические знаки или слова. Наиболее распространенным на монетах
является слово "бог" в форме "Kuth", встреченное 1072 (!) раза. Имя Тора
зафиксировано 36 раз, в 17 случаях начертаны отдельные слова, всего
1125 надписей на 493 монетах21. Такое огромное количество рунических
надписей несколько неожиданно. Надеемся, что публикация хотя бы их
прорисовок поможет выяснить этот вопрос.
На остальных 327 монетах нанесены отдельные руны с магическими
значениями, оставшиеся 353 монеты несут на себе преимущественно
рисунки, среди которых имеются бесспорно скандинавского происхожде¬
ния - изображение валькирии, молоточка Тора и т.д., также обнаружены
восточные надписи22.
Шведские исследователи выделяют два хронологических периода в
стилистике изображений. На монетах, отчеканенных до 830 г., надписи
вырезаны тонко, но четко. В X в. надписи вырезаются грубее, с нажимом,
приблизительно также, как делались пробные метки на монетах с целью
определения качества металла23. Интересны выводы авторов о связи
отверстий на монетах с граффити, которые часто делались одно¬
временно24. Удалось обнаружить серию граффити, вырезанных одним
мастером. Его руку характеризует оригинальное написание слова "бог".
16 монет с его надписями находятся в 10 кладах начала X в.25 Публикации
шведских материалов предоставляют важный и нужный источник для
сравнения с кругом граффити, которые удалось обнаружить на монетах
из восточноевропейских кладов.
В этой связи важно установить общие и различные моменты обеих
серий, выяснить причины различий, наконец, попытаться увязать данные
репертуара граффити с особенностями обращения куфических монет.
20 Ibidem.
21 Ibid. Р. 66.
22 Ibid. Р. 70-77.
23 Ibid. Р. 66.
24 Ibidem.
25 Ibid. Р. 67.
143
ГРАФФИТИ НА МОНЕТАХ VIII-IX вв.
В первом столетии обращения дирхемов в Европе в кладах встре¬
чаются в основном монеты династии Аббасидов, в меньшей степени их
предшественников Омейядов, имеются монеты, отчеканенные династия¬
ми Аглабидов, Идрисидов, Тахиридов и т.д., а также драхмы и
полудрахмы сасанидского образца. По составу коллекции отдела
нумизматики Государственного Исторического музея (далее: ГИМ),
Государственного музея Грузии (далее: ГМГ) и кладов, хранящихся в этих
собраниях, было просмотрено более 11 тыс. монет, на 211 обнаружены
граффити (табл. 1, 2). Численность монет с граффити в собраниях музеев
Швеции выше: из 9300 дирхемов, отчеканенных между 698 и 898 гг.,
граффити встречены на 577, т.е.на 6,2%26. По данным коллекции ГИМ,
среди аббасидских монет, относящихся ко времени правления первых
пяти халифов (750-833 гг.), наивысший процент граффити встречен на
монетах африканской чеканки -4,9%, на монетах иракской чеканки
граффити зафиксированы на 1,8% материала, на дирхемах Джибала
(провинция Северного Ирана) в 1,5% случаев (табл. 3). Большое
количество граффити представлено на монетах ал-Аббассии, Мад. ас-
Салама, Басры, Куфы и ал-Мухаммадии (см. табл. 3). Сходная картина
прослеживается по монетам кладов (карта). Первое место по количеству
граффити занимают монеты африканской чеканки — 10,1%, на втором —
дирхемы Мад. ас-Салама (Багдада) — 3,1%, третье занимают монеты ал-
Мухаммадии - 2,3% (табл. 4). Численность граффити на кладовых
монетах выше, чем на монетах из коллекции. Причиной различия
является тот факт, что в кладах содержатся монеты разного качества, в
то время как монеты собрания представлены экземплярами хорошей
сохранности, по-видимому, меньше находившимися в обращении.
Неудивительно и то, что много граффити нанесено на монетах двух
ведущих провинций Халифата - Ирака и Джибала, продукция монетных
дворов которых была особенно обильной. Нельзя не отметить почти
полное отсутствие граффити на дирхемах, отчеканенных в восточной
части Халифата - в Исбахане, Балхе, Херате, аш-Шаше, Самарканде.
По количеству граффити выделяются монеты западных областей, за
ними следуют монеты срединных районов Халифата, наименьшая числен¬
ность граффити отмечена на дирхемах восточных провинций, хотя пос¬
ледние представлены в значительном количестве. Преимущественный
выбор африканских дирхемов для нанесения разного рода отметок еще
более заметен, если учесть, что их количество гораздо ниже численности
монет, выпущенных двумя главными монетными дворами Аббасидов, ка¬
кими был Мад. ас-Салам и ал-Мухаммадия (во второй половине VIII - на¬
чале IX в.) (см. табл. 3, 4). Напомним, что работами Р.Р.Фасмера и
В.Л. Янина было установлено, что африканские монеты составляют
наиболее характерную часть состава ранних кладов Восточной Европы27.
26 Ibidem.
27 Янин В Л. Денежно-весовые системы Древней Руси. М., 1956. С. 91-93.
144
Таблица 1
Распределение монет с граффити по составу собрания отдела нумизматики ГИМ
Династия
Металл
Общее коли¬
чество
Количество
монет с граф¬
фити
Сасаниды*
серебро
4
-
Латино-арабские (VII в.)
золото
5
-
Омейяды
золото
12
4
серебро
879
24
Аббасиды (VIII-X вв.)
золото
58
-
серебро
5528
70
Саманиды
золото
20
2
серебро
4263
43
Хамданиды
серебро
66
-
Ихшиды
серебро
3
-
Тулуниды
серебро
2
-
Бувейхиды
серебро
552
-
Зияриды
серебро
149
-
Марваниды
серебро
17
-
Вассалы Саманидов (Абу-Даудиды, Сим-
джуриды, Феригуниды)
серебро
49
1
Саффариды
серебро
6
-
Тахириды
серебро
34
-
Волжские Булгары
серебро
48
-
Подражания куфическим монетам
серебро
176
-
Итого:
* Происходят из могильника.
11871
144(1,2%)
В ходе дальнейшего исследования состава обращения раннего времени
был установлено, что отмеченная особенность объясняется тем, что в
Восточную Европу преимущественно ввозились монеты из западной
части Халифата, где обращалось множество монет африканской
чеканки28.
Обратимся к материалам граффити и посмотрим, какие допол¬
нительные данные об обращении монетного серебра можно получить,
анализируя этот источник.
При ознакомлении с граффити на монетах из кладов IX в., а также
коллекции омейядских и аббасидских дирхемов из собрания ГИМ, в
основном отобранных из состава монет тех же кладов IX в., отмечается
совершенно определенная закономерность в их расположении. Прак¬
тически все граффити нанесены между строками центральной легенды,
над первой и под нижней строкой. Только на двух арабских дирхемах
(№ 128, 190)** они процарапаны вдоль круговой легенды,на свободном от
28 Фомин А.В. Источниковедение кладов с куфическими монетами IX-X вв.: Автореф.
дис. ... канд. ист. наук. М., 1982. С. 13.
** В скобках указаны номера публикуемых монет по каталогу (см. Прил.). На рис. 10-20
помещены прориси граффита на монетах. Нумерация прорисей соответствует номерам
монет каталога.
10 Древнейшие государства
145
Таблица 2
Распределение граффити на монетах закавказских и восточноевропейских кладов конца
VIII-X в.
№ клада
Клад. Дата младшей монеты
Количество
монет
Количество
монет с граффи¬
ти
Закавказье (VIII-IX в.)
1
Саване, 793 г.
68
2 (2,9%)
2
Мтисдзири, 820 г.
319
3 (0,9%)
3
Кавшири, 820 г.
37
3 (8,1%)
4
Лелиани, 829 г.
170
3 (1,8%)
5
Апени, 833 г.
394
8 (2,0%)
6
Дливи, 2-я четв. IX в.
33 + обл.
-
7
"Беспаспортный", 851 г.
52
-
8
Мингечаур, 3-я четв. IX в.
24 + обл.
-
1097 + обл.
19(1,7%)
Восточная Европа (IX в.)
, 9
Петергоф, 805 г.
84
20 (23,8%)
10
Кремлевский, 812 г.
47
3 (6,4%)
11
Хитровский, 812 г.
25
-
12
Литвиновичи, 824 г.
39
1 (2,6%)
13
Кислая, 838 г.
670
23 (3,4%)
14
Выжигша, 842 г.
1281
25 (1,9%)
15
Тимерево-2, 869 г.
1500
22(1,5%)
Закавказье (X в.)
16
Пичховани, 902 г.
108
_
17
Ботанический сад, конец, X в.1
4+140 обл.
-
Восточная Европа (X в.)
18
Бобрик, 916 г.
85
-
19
Клейменово, 923 г.
227
7 (3,5%)
20
Береза-П, 923 г.
68
2 (2,9%)
21
Гнездово, 925 г.
77
-
22
Боршево, 928 г.
106
2 (1,5%)
23
Безлюдовка, 936 г.-
1092
50 (0,5%)
24
Гнездово, 944 г.
13
2 (15,4%)
25
Береза-1,952 г.
1523
83 (5,3%)
26
Неревский-1,972 г.2*
871
4 (0,5%)
27
Хутынский, 974 г.3*
434
-
28
Неревский-П, 975 г.^*
733
3 (0,4%)
29
Ворая Воробьевка, 976 г.
76
3 (3,9%)
30
Измери, 977 г.
77
-
5382
156 (2,9%)
Всего:
10225 + обл.
269 (2,6%)
Общий вес равен 432,16 г.
2* Мелкие обломки.
3* 165 мелких обломков.
4* Много мелких обломков.
Таблица 3
Географическое распространение граффити на дирхемах Аббасидов (750-833 гг.) по данным
собрания отдела нумизматики ГИМ
*
Место чеканки монет
Общее
коли¬
чество
Коли¬
чество
монет с
граф¬
фити
Место чеканки монет
Общее
коли¬
чество
Коли¬
чество
монет с
граф¬
фити
Северная Африка, Египет
Джибал, Табаристан
ал-Аббасия
184
14
ал-Мухаммадия
665
10
Ифрикия
87
-
Исбахан (Мад. Джей)
151
-
ал-Мубарака
9
-
Табаристан
9
1
Миср
3
-
825
11(1,5%)
Сирия
Хорасан
Димешк
4
-
Нисабур
39
1
ал-Харуния (Харунабад)
22
2
Балх
152
1
26
2 (7,7%)
Мерв
30
-
Ирак
Херат
14
-
Мадинат ас-Салам
1803
32
235
2(0,8%)
ал-Басра
162
4
Седжестан, Керман, Фарс
ал-Куфа
115
2
Седжестан
21
-
Северная Месопотамия, Закавказье
Мадинат Зерендж
44
-
ар-Рафика
14
-
Керман
26
-
Арминия
36
-
Ардашир-Хурра
8
-
Азербайджан
5
-
Истахр
3
-
Ма'аден Бадженейс
17
-
Фарс
2
-
Арран
8
-
104
-
Мавераннахр
Бухара
15
-
В таблицу не были включены 3 монеты с
Самарканд
183
3
граффити от общего списка, так
как
аш-Шаш
39
1
они относятся к чекану Сасанидов.
237
4 (1,6%)
вычеканенных надписей поле. Так обычно размещаются граффити на
сасанидских драхмах, имевших по периферии кружка широкое гладкое
поле. Расположение граффити между строк объясняется, видимо, не
только и не столько соображениями удобства написания, сколько
желанием не испортить монету. Этим же, скорее всего, обусловлены и
особенности техники нанесения, характерной для данного периода:
писали тонкой иголочкой, часто делая нажим, по которому в некоторых
случаях прослеживается, что писали справа налево (№ 21). Иногда линии
настолько тонкие, что отчетливо разглядеть их можно только под
бинокуляром и при сильном косом свете, например № 9, 34,140. Такие же
особенности в исполнении граффити отмечают исследователи, уже
занимавшиеся данной темой, для восточных надписей на арабских
монетах29.
29 Linder-Welin U.S. Op. cit.; Добровольский И.Г., Дубов И.В., Кузьменко Ю.К. Указ. соч.
С. 53-68, № 12, 27 30,46.
147
Топография кладов куфических монет с находками граффити (номера кладов на карте
соответствуют номерам на табл. 2)
Установлено также, что на некоторых монетах знаки частично
утрачены при делении монеты (№ 25, 129,171, 209) или перекрыты более
поздней насечкой, сделанной для пробы качества металла (№ 150, 151,
152 б, 155, 159, 164). Иногда монеты метились неоднократно: на одной
монете встречаются знаки, нанесенные разными инструментами, что
видно при сильном увеличении (№ 12, 39 б, 60 а, 82, 157). Есть монеты, на
которых ранняя метка перекрыта более поздней (№ 2, 52, 176, 183).
Подобные наблюдения, а также запаздывание выпадания монет с
граффити в клады относительно дат их чеканки, характерное для первого
периода, заставляют нас предположить, что основная часть знаков на
монете омейядского и аббасидского чекана наносилась в период их
активного обращения, а не непосредственно перед зарытием сокровища,
допустим, с целью пометить своей тамгой или надписью принадлеж¬
ность какой-либо суммы для дележа при последующем изъятии, или с
148
Таблица 4
Географическое распространение граффити на дирхемах Аббасидов (750-833 гг.) в кладах
IX в.
Регион
Место чеканки
монеты
9
10
12
13
14
15
Северная
ал-Аббасия*
52/13
14/1
-
68/10
114/8
28
Африка,
Ифрикия
10/4
6/1
-
22/1
17/1
2
ал-Мубарека
2/1
-
-
2
-
1
Египет
Тудга, Валила и т.д.
6/1
6
-
19/1
19/1
8
Миср
-
-
-
-
1
2
Димешк
-
-
1
-
5
1
Сирия
ал-Харуния
-
-
-
-
-
-
Арминия
-
-
-
2
5
2/1
Закавказье
Арран
-
-
-
4
7
2
Азербайджан
-
-
-
-
1
2
Ма'аден Бадженейс
-
-
-
5
6
4
ал-Басра
-
1
2
29/1
24
24
Ирак
ал-Куфа
-
-
4
8
18
26
Васит
-
-
-
37/3
83/2
33/1
Мадинат ас-Салам
3/1
5
20/1
128/3
255/6
195/10
Джи бал
ал-Мухаммадия
1
7/1
6
63/2
118/1
104/3
Исбахан (Джей)
-
-
2
21/1
21
25
Нисабур
-
-
1
5/2
3
9
Хорасан
Балх
1
3
3
20
29
14
Херат
-
-
-
4
4/1
1
Мерв
-
-
-
9
3
6
Седжестан,
Керман
-
-
-
6/1
2
3
Кеман, Фарс
Мадинат Зерендж
(Седжестан)
—
~
11
24
16
Истахр
-
-
-
1
1/1
-
Бухара
-
-
-
2
3
5
Мавераннахр
Самарканд
-
2
1
31
59
34/1
аш-Шаш - - -
Через косую черточку указано количество монет с граффити.
11
20
7
9- Петергоф, 805 г.
10- Кремлевский, 812 г.
12- Литвиновичи, 824 г.
13- Кислая, 838 г,
14- Выжигша, 842 г.
15- Тимерево-2, 869 г.
149
/
М
V-JIU
\ЫГ
л
Uv Y1Hi
?}^Y иХ/м
Г/Ы
Ш
&
ут5
ш
-V {) [X/
\XxXj
Urav
V
/8
\Л И
и N & /1/ \Д
И /V
ViV и ^
57
v -V
v vl V ^ VI
а/
V л V V
63
' |\/
ЛА/\
(- // 4» nif/ WA
"ill 1 4 V V wv W
1 W
1 */ги ММ
/// vM.
56
М/
\Л/ /if \д/
Чт- w
/ИА
7д
О V
>о
О о
75
* 4k
V
3
Л**
т
2
•— »
П У 3
оеУ ^ X*
^pr АХХ
с?Г 'За
сч
к
ИГ AT xJ
jr ^
х=>
П2> НЕЮ
60
^ 1
Рис. 1. Соотношение типов граффити на монетах: I - граффити на монетах из кладов
Закавказья конца VIII-IX в.; II - граффити на монетах из кладов Восточной Европы IX в.;
III - граффити на монетах Омейядов (собрание ГИМ); IV - граффити на монетах Аббасидов
(собрание ГИМ); V - количество граффити на монетах VIII—IX вв.; VI г- граффити на
монетах из кладов Восточной Европы X в.; VII - граффити на монетах X в. (собрание ГИМ);
VIII - количество граффити X в.
150
ffct
ш ш
7
1 1 Ча "
^ж
Л/
/
ч 7/
111 ,и ■" 4ш.
1 II /1 11 1 SS
-VW
/
"Н v' ™
■■■лЛ V (Iе
% А' V6 * и
ИЗ
X 1\ •
ч "
магической, посвятительной целью, что характерно для набора знаков на
скандинавских кладах.
С какой же целью метились монеты и почему их перестали метить со
второй четверти IX в.? В какой части пути монетного потока были
нанесены те или иные знаки? На эти вопросы мы попытаемся найти
ответ, произведя типологический анализ начертаний, которые тради¬
ционно делим на следующие категории: надписи, рисунки и симво¬
лические изображения, отдельные знаки (рис. 1).
По характеру расположения граффити, технике нанесения и основ¬
ному типологическому набору не отмечается каких-либо существенных
151
различий между знаками на монетах из кладов IX в. Грузии, с территории
Восточной Европы и на монетах омейядского и аббасидского чекана,
находящихся в коллекции отдела нумизматики ГИМ (см. рис. 1). Если
монеты, происходящие с территории Закавказья, несут на себе знаки,
аналогичные тем, что мы обнаруживаем на монетах из кладов, зарытых
в Восточной Европе, то, видимо, существовал один регион,
расположенный южнее Кавказа, в котором эти монеты метились.
Различия между закавказскими и восточноевропейскими граффити
кладов IX в. гораздо менее существенные, чем между
восточноевропейскими граффити из кладов IX в. и из кладов X в.
Поэтому для монет аббасидского чекана, происхождение которых
неизвестно, по типу и характеру изображения можно иногда абсолютно
точно (№ 74; Добровольский, № 53), иногда предположительно (№ 69, 84)
определить, что они происходят из клада, выпавшего в X в.
Надписи являются самым ценным свидетельством того, в чьих руках
могла побывать монета. Шведские ученые отмечают, что надписи
восточные и скандинавские рунические составляют две основные кате¬
гории граффити на монетах скандинавских кладов IX в. Для нашей
коллекции надписи - достаточно редкое явление. Надписи, открытые на
монетах из собрания ГЭ, внешне похожие на арабские, но не читающиеся
(Добровольский, № 1, 12, 15, 16, 27, 30, 46, 48), не могут служить
достаточным указанием на этнокультурную среду и определяются просто
как "восточные". Исключение составляет одна надпись, написанная по-
грузински и прочитанная как "христианство". В собрании Стокгольмского
нумизматического кабинета также есть "восточные" надписи и надписи,
прочтенные по-арабски (Рисплинг, № 4, 5, 11, 12 и 3, 9, 23). Монеты с
надписями, известные к настоящему времени, как правило, не выходят по
датам чеканки за рамки VIII в. Только на одной монете IX в., чеканенной
в аш-Шаше в 896 г., имеется четкая арабская надпись "Абу Абдаллах"
(Рисплинг, № 33).
Среди монет из кладов Грузии обнаружено несколько, на которых
имеются сочетания знаков, внешне напоминающие надписи, но, видимо,
таковыми не являющиеся (№ 100, 109, 114, 115 а)30.
Среди надписей, обнаруженных на монетах собрания ГИМ (рис. 2-8),
известны две рунические из Петергофского клада (№ 120, 129) и одна
греческая (№ 118) из того же клада31. Характерно, что греческая надпись
написана на перевернутом монетном кружке, а буквы гораздо крупнее,
чем у остальных известных надписей восточного происхождения, т.е. так
же как и большинство скандинавских рунических надписей (Рисплинг, №
7, 10, 15), никак не соотносится со строками арабской легенды, что сви¬
детельствует о неумении читать по-арабски.
Вновь просмотренные монеты, происходящие из более южных, чем
Петергофский, кладов, дали только одну руническую скандинавскую
надпись (№ 46 б), "Гуд", написанную через все поле монеты. Одна надпись
30 Приносим свою глубокую благодарность В.А. Лившицу, М.В. Цоцелия и А.Б. Никитину,
чьими консультациями мы пользовались при работе с граффити восточного
происхождения.
31 Мельникова Е.А., Никитин А.Б., Фомин А.В. Указ. соч.
152
И°60а
Рис. 2. Надписи на монетах VIII в. (№ 196, 140, 190, 9, 142, 60 я, 60 б)
153
Рис. 3. Надписи и рисунок пентаграммы на монетах VIII в. (№ 35, 141, 118,23, 15, 166)
154
Рис. 4. Знаки на монетах VIII-IX вв. (№ 1, 2, 88, 78 а, 110, 156, 157)
155
л -
Рис. 5. Знаки на монетах VIII-IX вв. (№ 46 а, 176, 185, 152 а)
156
Рис. 6. Надпись, гексаграмма и тамгообразный знак на дирхемах X в. (№ 248 б, 246, 247 б)
Рис. 7. Скандинавские граффити X в. на аббасидском
дирхеме конца VIII в. (№ 74 а, 746)
Рис. К. Знак Рюриковичей на
дирхеме, отчеканенном в 974/5г.
JJ* 253)
читается по-арабски. Это обломок драхмы Хосрова II из Выжигшского
клада, надписанный именем "Ахмад" (см. рис. 3, № 166). На монете
африканского чекана (№ 60 а) имеется надпись, аналогичная найденной
на монете из Скандинавии и предположительно определенная как
арабская (Рисплинг, № 5). Прочие девять надписей - не арабского письма.
Часть их определяется как написанные на пехлеви и на согдийском (№ 9,
35, 60 а, 79, 140, 141, 142, 190, 196)32. Поскольку писали на языках, где при
письме не употреблялась огласовка, то к надписям предположительно
можно отнести такие начертания, которые состоят из двух слитно
написанных знаков (№ 21, 23, 51, 143?, 167?). Так же как и ранее
найденные восточные надписи,они нанесены на монеты, чеканенные не
позднее VIII в.
Символические знаки. Если исключить нанесенные, несомненно, уже
в X в. на упомянутый выше дирхем неизвестного происхождения (см.
рис. 7, № 74) рисунок знамени и символический знак, то на монетах
первого периода найдено всего одно изображение, которое можно
отнести к этой категории. Оно представляет собой четко нарисованную,
несмотря на свои микроскопические размеры, пентаграмму (см. рис. 3, №
15), знак, распространенный еще в эпоху бронзы и в античное время в
Египте, Малой и Средней Азии33. В IX в. он хорошо известен на севере
Балканского полуострова и на Нижнем Дунае34, в Крыму и на памятниках
салтово-маяцкой культуры35. Таким образом, сам сюжет не дает нам
32 См. статью А.Б. Никитина в настоящем сборнике.
33 Кой-Крылган-кала - памятник культуры древнего Хорезма IV в. до н.э. - IV в. н.э. М.,
1967. С. 224. 226. рис. 86.
34 Комша М. Знаки раннефеодальной эпохи, врезанные на римско-византийской колонне //
Dacia. N.S. 1962. VI. С. 258-261.
35 Красильников К.И. Гончарная мастерская салтово-маяцкой культуры // СА. 1976. № 3.
С. 275.
159
возможности определить хотя бы приблизительно, где был нанесен на
монету знак. Манера, в которой он выполнен: тонкие линии, небольшие
размеры, расположение на свободном поле внизу центральной легенды, а
также то, что найден знак на сульсе начала VIII в., который, скорее всего,
происходит не из клада, где золотые арабские монеты попадаются крайне
редко, и, вероятно, вообще никогда не выходил за пределы Халифата -
позволяют предполагать его переднеазиатское происхождение.
Отдельные знаки. При работе с любым неисследованным знаковым
материалом, будь то тамги, магические знаки, монограммы или отдель¬
ные буквы, установить значение того или иного отдельно взятого начер¬
тания путем поиска аналогий невозможно. Большинство знаков прими¬
тивны и обычно широко распространены и во времени, и территориально
и могут иметь прй этом совершенно разный смысл в той или иной среде
своего бытования (см. рис. 4, 5). Например, наиболее часто встречаемый
на монетах VTII- IX вв. знак "И" или "N". В Византии он использовался как
буквенное обозначение числа "50". Такой же знак мы находим в надписях
с Хумаринского городища36 на Северном Кавказе и на сосуде из клада
Надь-Сент-Миклош в Подунавье37, кстати, относящимся к разным
алфавитным системам так называемой восточноевропейской руники38.
Подобная же руна употреблялась в рунических надписях бассейна
Енисея39. В скандинавских рунах имеется аналогичная по начертанию
руна "соль". Число примеров можно умножить. Попытка интерпре¬
тировать отдельные знаки будет обоснованной только в том случае, если
их совокупность сравнивать с теми или иными системами знаков, уже
изученными и привязанными к определенной культурно-этнической
среде. При этом важны взаимовстречаемость различных типов знаков, их
количественное соотношение, география распространения, соотношение
различных типов начертаний с особенностями их нанесения.
Знаки различных типов, как одиночные, так и сгруппированные по
нескольку в ряд или расположенные в разных местах на одном монетном
кружке, составляют самую большую категорию граффити. Некоторые
типы знаков представлены значительными сериями - до нескольких
десятков экземпляров.
Таким распространенным знаком на монетах первого периода оказался
знак "N" (всего 51 знак на 44 монетах) - не характерный для монет X в.
(см. рис. 1). Знак "N" обнаружен на дирхемах из клада Апени в Грузии,
представлен во всех крупных кладах IX в., на монетах этого времени в
коллекциях ГИМ и ГЭ (Добровольский, № 23, 28, 35, 44, 52), в Сток¬
гольмском нумизматическом кабинете, а также присутствует на монетах
второй половины VIII в. (Рисплинг, № 6, 8). Характерно, как отличаются
по манере расположения эти знаки от вырезанной на другой стороне
одной из монет рунической надписи "Гуд" (Бог). Надпись проходит
36 Кузнецов В.А. Надписи Хумаринского городища // СА. 1963. № 1. С. 302.
37 Ваклинов Cm., Ваклинова М. Съкровището от Над Сент Миклош. София,1983.
38 Кызласов ИЛ. Древнетюркская руническая письменность Евразии (Опыт палеогра¬
фического анализа). М., 1990. С. 69-74.
39 Там же. Табл. XVIII; Васильев Д.Д. Графический фонд памятников тюркской рунической
письменности Азиатского ареала. М., 1983. С. 99, 148.
160
наискосок через все поле монеты, тогда как знаки "N" и "V" на другой ее
стороне находятся между строк, так же как и аналогичный знак и
черточка рядом с ним на другой монете.
Примерно одинаковое количество знаков повернуто вправо и влево,
встречаются расположенные горизонтально (5 экземпляров). Есть знаки
аналогичного типа, но написанные курсивно (№ 9, 189). Варианты знака
никак не соотносятся с какими-либо периодами во времени или отдельны¬
ми монетными дворами. Как правило, граффити этого типа очень не¬
большие по размерам, только на монетах Петергофского клада и на
одном несколько раз перемеченном дирхеме они более крупные, но и
здесь расположены между строк центральной легенды. Есть экземпляры,
по которым видно, что монеты, меченные этим типом знака, находились
еще какое-то время в обращении: № 1526 - насечка, перекрывающая
знак, № 25 - знак частично утрачен при обрезании монеты и потерт,
№ 88, 183 — перемечены, знаки перерезают и на одной и на другой монете
одинаковые знаки "V".
Из 44 монет, меченных знаком "N", половина происходит из западных
областей Халифата: африканский чекан - 20, Димешк - 1, ал-Харуния - 1;
остальную часть составляют монеты из района Ирака: Мадинат ас-Са-
лам - 10, ал-Басра - 1, ал-Куфа - 1. Имеется также по одной монете ар-
Рея и Табаристана. При этом даты охватывают весь VIII и первые 20 лет
IX в. Отсутствуют монетные дворы восточных провинций.
Встречается знак "N" отдельно стоящим на монетном кружке без
других знаков (22 экземпляра) или в сопровождении довольно ограни¬
ченного числа иных типов начертаний. Обычно на одном поле или непо¬
средственно рядом с ним расположены знаки двух групп: "угол" (9 монет)
и одна, две или несколько закурсивленных стоящих в ряд черточек (8 мо¬
нет). На четырех монетах знак "N" продублирован. Три раза "N" сопро¬
вождает П-образный, тоже довольно распространенный знак (см. ниже) и
на одной монете - уникальная тамгообразная (?) фигура (№ 152).
Столь же представительной является следующая группа - "угол".
Обнаружено 49 знаков на 45 монетах. Они также распространены на
разновременных монетах первого периода. В отличие от знака "N", "угол"
часто встречается на монетах X в., хотя рисуют его на них несколько
иначе (см. рис. 1). Он найден уже не в одном, а во всех четырех за¬
кавказских кладах и в большем количестве кладов восточноевропейских,
где имеются экземпляры, перекрытые насечками (№ 164,187). География
распространения немного шире, чем у предыдущего знака: половина
монет также происходит из западных провинций (Северная Африка - 23,
ал-Харуния - 1), 13 монет - из Ирака (Мадинат ас-Салам - 10, ал-Басра -
2, Васит — 1). Три монеты чеканены в ар-Рее и есть даже одна из
Самарканда. Одиночных знаков немного - 18. Остальные в сочетании с
другими знаками: со знаком "N", как уже говорилось, 9 раз и 3 раза на
одной монете. Еще чаще мы находим его в сочетании с черточками
(14 экземпляров и два - на одной монете). На монете № 39 присутствуют
вместе с "углом" и тот и другой знак. Трижды знак продублирован на
одной монете. Два раза он сопутствует знаку "W" (см. ниже), столько же
- знаку в виде круга или овала, и шесть раз - прочим знакам.
11. Древнейшие государства
161
Очень представительной оказалась группа знаков, объединяющая раз¬
личные по количеству и расположению черточки: 56 монет.
Из знаков, представляющих собой одну черточку, мы учли только
18 самых четких экземпляров, так как, если черточка не сопровождает
какой-либо более определенный знак, выполненный тем же
инструментом, то за знак можно принять простую царапину. Меньше
монет со знаком в виде двух вертикальных параллельных черточек - 10
экземпляров. Оба типа бытуют весь первый период. В более поздние
годы периода чеканены монеты со знаками "три вертикальные черточки"
(их всего пять) и более трех (4 экземпляра) - это 760-820-е годы. Так же
как и "угол", "параллельные черточки" широко распространены и в VIII-
IX, и в X в. Но характерной особенностью раннего периода является
обычай курсивить. Есть знаки, написанные курсивом с нажимом, так что
видно, что соединены вместе вертикальные линии (№ 72, 76, 112). К
этому типу относится семь знаков. Столько же принадлежат к несколько
иному типу и представляют собой зигзагообразную линию, состоящую из
соединенных между собой углов (№ 396, 95, 106, 113, 177), так что трудно
определить, являются ли они закурсивленными черточками или знаком
"угол". Вариант этого знака - "зигзаг", где на месте соединения линия
делает горизонтальную площадку, обходя строки легенды (№ 52, 128).
Есть монеты, где черточки нанесены попарно: по две (№ 208), по три (№
66) и по четыре пары (№ 201). Иногда они нанесены на ограниченное
прямоугольником пространство между строк (№ 34а, 92, 208).
И простые, и закурсивленные черточки присутствуют на монетах
кладов из Закавказья (№ 106, 112, 113)40. Полностью аналогичный
закавказскому знак имеется на монете из Выжигшского клада (№ 171) —
"зигзаг". Часть его утрачена при делении монеты - двойное свиде¬
тельство восточного происхождения типа граффити. Знаки этой группы
присутствуют во всех крупных кладах, содержащих граффити. В распре¬
делении типов каких-либо закономерностей пока установить не удается.
Часто несколько типов знаков группы присутствуют на одной монете
(№ 113, 192, 207,208).
В отличие от знаков "N" и "V", преобладающих на монетах, чека¬
ненных в западных областях Халифата, знаки в виде черточек значи¬
тельно реже появляются на монетах африканской чеканки - всего 9 экз.
Три монеты происходят из Сирии. Больше всего знаков этой группы на
монетах иракской чеканки - 32. Много, сравнительно с предыдущими
группами знаков, нанесено на монеты более восточных провинций: Джи-
бала, Фраса, Кермана и даже Хорасана и Мавераннахра - всего 13 экз.
Черточки, как правило, находятся в сочетании с другими знаками.
Только "две черточки" часто присутствуют на монете без сопровождения.
Как уже говорилось, наиболее частые сочетания со знаками "N" и "V". На
трех монетах одна и три черточки находятся вместе со знаком в виде
небольшого кружка (46а, 148, 154), на двух - со знаком "W" (№ 114, 52 -
40По сообщению сотрудника ГМГ Н.И. Апхазава, знак из четырех параллельных черточек
обнаружен им на драхме Ездигерда в погребении начала VII в. могильника Квемо-Алеви
Лениногорского р-на Грузии. Знак расположен на круговом поле лицевой стороны
монеты.
162
перекрывает его). Нередко сопутствует и мало распространенным знакам
(№34, 112, 128, 151, 171,202).
К одному из типов граффити предыдущей группы - знаку в виде
зигзага - близок по форме знак "W". Эта группа уже не столь мно¬
гочисленна - всего 13 экз. Знак "W” есть на монете из клада Апени и в
трех восточноевропейских кладах. Некоторые отличия от предыдущих
типов наблюдаются в хронологии монет: половина из них относится ко
времени правления Омейядов, а самые поздние не выходят за рамки
VIII в. В этот же отрезок времени укладываются монеты с аналогичными
метками из собрания ГЭ (Добровольский, № 4, 5, 20, 25). Имеется монета,
где знак "W" перекрыт другими (№ 52). География чекана соответствует
преобладанию ранних монет: в основном это район Ирака (8 экз.). По
одной монете представлены Димешк, Арминия, ар-Рей, Мадинат Джей,
две монеты африканского чекана. Также есть случаи, когда знак на¬
ходится в сочетании с другими: на монете № 31 он перевернут отно¬
сительно легенды, слева тем же инструментом написан знак "V". На
монете № 114, помеченной целой группой знаков, также есть "W", но
здесь метка начертана немного поодаль. На монете № 156 рядом со
знаком - второй знак в виде незаконченного овала, и на монете № 191 на
одной стороне с "W" имеется Г-образный знак. Небольшое сравнительно
количество найденных знаков этого типа, видимо, объясняется тем, что
он раньше выходит из употребления.
Взаимосвязь вышеперечисленных групп знаков и их преобладание на
монетах первого периода (169 знаков в коллекции из 211 монет) за¬
ставляет нас более подробно остановиться на вопросе об их назначении.
То, что подобные знаки могут быть тамгами или отдельными буквами,
обозначающими имя владельца, исключено их повсеместным распростра¬
нением на монетах из разных кладов, широкой географией их чеканки,
примитивностью, повторяемостью форм, отсутствием усложненных ва¬
риантов, характерных для тамг. Скорее всего, мы имеем дело с неал¬
фавитной системой счисления, имеющей аддитивный принцип, при ко¬
тором используется небольшое количество цифровых обозначений: два,
если отдельные обозначения существуют для 1 и 10, до четырех, если есть
обозначения для 5 и 20. Сотнями и тысячами в обиходе пользуются редко.
На Ближнем Востоке такими поздними неалфавитными системами были
восходящие к финикийской арамейская, пальмирская, набатейская и
пуническая системы счета41. В этих системах единица обозначалась
вертикальной линией, "10" - горизонтальной, переходящей в угол из-за
стремления курсивить. Число "20" образуется путем удвоения угла - знак
"W", иногда, в персидском, например, он округляется и переходит в "3",
или образуется путем соединения горизонтальных черточек, позже
обычно переворачивается вертикально - знак "N"42. Есть вариант, когда
углы не соединяются (Армазская билингва), а пишутся рядом, как на
монете № 88. Самые поздние памятники эпиграфики, где употребляются
4lLidzbarski М. Handbuch der nordsemitischen Epigraphik. Olms, 1962. T. II. Taf. XLVI;
Gibson J.C. Textbook of Syrian Semitic Inscriptions. Oxford, 1975. Vol. 2. P. 188.
42Турчанинов Г.Ф. Памятники письма и языка народов Кавказа и Восточной Европы. М.,
1971. С. 60, 61. Табл. XXV.
163
подобного рода обозначения, датированы П-Ш вв. н.э.43 Аналогии VIII в.
нам неизвестны. Арабы в это время употребляли буквенные обозначения,
сохранившие древнесемитические числовые значения, или писали цифры
словами44. Аддитивные цифровые системы были особенно удобны при
подсчете количества каких-либо предметов и отличались стабильностью
на протяжении многих веков. Может быть, выйдя из употребления в
официальных документах, они продолжали использоваться при подсчете
небольших сумм в быту. В этом отношении следует отметить еще раз,
что знаки "угол" и "N" особенно часто встречаются на монетах, че¬
каненных в западных областях Халифата, а также в Ираке, где данные
цифровые обозначения были традиционны.
Подсчитывать монеты могли при взвешивании, поскольку вес дирхема
не был точен и его достоинство определяли при взвешивании опреде¬
ленного числа монет. Эта операция нужна была, когда торговец имел
дело с монетами африканского чекана, имевшими худшее качество, чем
дирхемы центральных областей Халифата45. Тогда становится понятным
преобладание черточек, обозначавших единицы, на монетах центральных
провинций: последние могли принимать на счет, не взвешивая, и в данном
случае число не обязательно было "круглым". Частая встречаемость
знака "N" на монетах африканского чекана, возможно, объясняется тем,
что при обмене золотой и серебряной монеты его могли ставить для
памяти при подсчете суммы в динарах, которые были особенно
популярны на западе Халифата. Обычай считать десятками был более
распространен, чем двадцатиричная система, что совпадает с выводами,
сделанными исследователями на эпиграфическом и лингвистическом
материале46. Локальность использования двадцатиричной системы
прослеживается также по распределению этих типов граффити по
кладам. В Закавказье только в одном из изученных кладов имеются на
монетах знаки "W" и "N" — в кладе Апени, где четвертую часть
составляют монеты ал-Аббасии (Северная Африка), а в остальных трех -
только знаки "угол". В Химере век ом-2 кладе, где много монет восточных
провинций, - целых пять монет с различными типами черточек и только
на одной (№ 205) не очень четкий знак "N". В остальных кладах - по
нескольку (4-6 знаков). В кладе из Выжигши наблюдается такая
закономерность: знак "угол" присутствует только на обрезанных в
кружок монетах, т.е. на какой-то сумме денег, которая образовалась в той
области, где дирхем шел повышенным курсом, и был нанесен позже, чем
"N", так как есть две монеты, прежде помеченные этим знаком, а потом
знаком "угол" (№ 183,184).
43Церетели Г.В. Армазская билингва. Двуязычная надпись, найденная при археологических
раскопках в Мцхета-Армази. Тбилиси, 1941. С. 15; Шифман И.Ш. Пальмирский
пошлинный тариф. М., 1980. С. 28.
44Халидов А.Б. Арабские рукописи и арабская рукописная традиция. М., 1985. С. 151.
Употребляется также акрофонический метод сокращения слов, обозначающих цифры. Но
и та, и другая системы требовали грамотности и были трудны для запоминания.
45Янин ВЛ. Указ. соч. С. 94.
46Гвахария В.А. Шестиричная и десятиричная системы счета в некоторых древних письмен¬
ностях народов Передней Азии // Эпиграфика Востока. 1963. Т. XV. С. 15.
164
Несмотря на преобладание знаков, определяемых нами как цифровые
обозначения, на монетах западных областей Халифата, нельзя исключить
также Закавказье как возможный регион, где могла появиться какая-то
часть этих начертаний. Отдельные эпиграфические находки, упоминания
письменных источников47, а также давние торговые и сопутствующие им
культурные связи районов Закавказья с Сирией и Ираном заставляют нас
учитывать такую возможность48.
Исходя из арамейских систем счета можно объяснить также ряд других
типов знаков, встречающихся редко или в одном экземпляре. Так, знак
№ 114 имеет аналогию в набатейской системе, где так записана четверка.
Ту же цифру мог обозначать и косой крест (№ 90, 138, 168). Единица
иногда имела Г-образную форму, подобно изображенной на Армазской
билингве (№ 36, 153, 191). Знаком, аналогичным № 123, записывали
цифру "5" в набатейской, а знаком "У" в арамейской, набатейской и
пальмирской системах (№ 67, 114). Число "10" иногда имело другие на¬
чертания, более плавные, такие, как у знаков (№ 17, 26, 68,125а, 139, 188,
194), также и "20", для которого известны обозначения в виде "3", и
маленькой окружности49. Знак на монете № 131 мог обозначать сотню.
Но поскольку таких знаков в нашей коллекции мало и они не образуют
устойчивых сочетаний с другими, то пока нет оснований даже предпо¬
ложительно относить их к цифровым обозначениям, так как они в равной
степени могут обозначать буквы50.
С вышеперечисленными типами граффити тесно связана еще одна
группа: знаки в виде небольших окружностей и овалов (15 экз.). Форма
знака диктует особую тщательность исполнения: все они очень не¬
больших размеров, написаны между строк центральной легенды, тонким
острием, иногда с нажимом, по которому в нескольких случаях отмечено,
что писали слева направо (№ 45а, 157,178), один раз - в обратную сторону
(№ 58а). На двух монетах кружком обведена вычеканенная буква "Ха", на
оборотной стороне, вверху (№ 45б, 206). В закавказских кладах такой
знак не обнаружен, но по манере исполнения "круги" не отличаются от
прочих знаков и надписей, имеющих восточное происхождение. На
дирхеме из Смоленского клада знак перерезан насечкой (№ 150). Все
монеты принадлежат к аббасидскому чекану, есть даже относительно
поздний дирхем из Тимеревского клада, чеканенный в 860-х годах (№
210). В географии чеканки преобладают монетные дворы Северной
47Церетели Г.В. Указ. соч. С. 5-18; Орбели И.А. Избранные труды. М., 1968. Т. I. С. 109. В
Армении до создания национального письма использовались арамейские буквы.
48В VI—VIII вв. Закавказье вело торговлю с районами Передней Азии в основном через
посредство сирийцев и египтян (Кобищанов Ю.М. Северо-Восточная Африка в ранне¬
средневековом мире. VI - середина VII в. М., 1980. С. 182; Иерусалимская А.А. Находки
предметов христианского культа в могильнике Мощевая Балка // Художественные па¬
мятники и проблемы культуры Востока. Л., 1985. С. 101-112; Она же. О влиянии "шел¬
кового пути" и импортного текстиля на искусство народов Северного Кавказа // XIV Круп-
новские чтения по археологии Северного Кавказа. Тез. докл. Орджоникидзе, 1986. С. 53).
49Czapkiewicz М„ Gupieniec A., Kmietowicz A., Kubiak W. Scarb monet arabskich z Klukowicz pwiat
siematycze. Wroclaw; Warszawa; Krak6w, 1964. S. 408. N 1; Lidzbarski M. Op. cit.
Taf. XLVI.
50Так, знак на монете № 131 в равной степени мог быть иранской буквой "N" (перевернуто).
165
Африки (9 монет). Остальные: Мадинат ас-Салям - 3, Мадинат Джей и
ар-Рей - по одной монете. Треть знаков - одиночные. Остальные
обнаружены в сочетании со знаками вышеописанных групп: чертой (№
45, 87, 148, 157, 173), три черты (№ 46), "угол" (№ 1366, 150), "N" (№ 157 -
на одной стороне монеты), "W" (№ 156 - формально отнесенный к этой
группе знак). Больше ни с какими знаками они не встречаются. Учитывая
всего два сомнительных случая взаимовстречаемости этого знака с
граффити, обозначавшими цифру "20" (№ 156, 157), можно
предположить, что он является их эквивалентом. Не исключено, что
некоторые из знаков передавали принятую в среднеперсидским
аббревиатуру "М", обозначающую мелкую денежную единицу данак,
равную 1/6 драхмы или мискаля51. Но надо признать, что такое
предположение, хотя и объясняет их взаимосвязь с цифровыми
обозначениями, вряд ли верно, поскольку данак весил меньше, чем самый
неполновесный дирхем африканской чеканки. Монеты же с такими
метками - целые, и при этом знаки не всегда сопровождаются какими-
либо дополнительными начертаниями, которые можно было бы
трактовать как цифры. Необъяснимы также случаи, когда им
сопутствует одна черточка. Следовательно, знак не мог обозначать ни вес
одной монеты, ни достоинство выбранной на счет группы монет.
Возвращаясь к вопросу о цифрах, отметим, что у греков, финикийцев и
египтян была известна подобная запись для сотни.
На четырех монетах обнаружен знак, аналогичный служившему в
среднеперсидских и согдийских надписях аббревиатурой денежной
единицы статер (№ 59,62, 78, 115?)52. Эти монеты чеканены в ал-Аббасии
в 160-170-х годах хиджры (конец VIII в.). К предшествующему типу он
близок также набором сопутствующих им знаков: "N" (№ 1156) и одна
вертикальная черточка (№ 59).
Есть также несколько монет, помеченных П-образным знаком (№ 17,
125а, 139, 194) и такой же фигурой с отогнутым концом (№ 39, 202). Уже
упомянутая как возможный эквивалент "угла" дугообразная фигура
(№ 26, 68, 85).
Последнюю крупную группу составляют кресты. При тонкости линий,
характерной для граффити первого периода, и примитивности формы
иногда трудно отличить, что знак этот - "крест", а не случайное пере¬
сечение линий (№ 157), перечеркнутая вертикальная черта или угол
(№ 37). Таких четких знаков "крест" - девять экземпляров, и шесть из них
- одиночные. В их распределении по времени и дворам закономерности
нет. То, что они существовали в первый период, подтверждает их находка
в Выжигшком и Кремлевском кладах. Устойчивых сочетаний с другими
знаками нет. О назначении креста, если он встречен не в определенном
контексте, а сам по себе, говорить бесполезно, так как это наиболее
употребительный знак у многих народов и во все времена, обычно
51Gignoux Ph. Elements de prosopographic: II. Le possesseurs de coupes sasanides //Studia Iranica.
1984. T. 13. F. 1. P. 34.
52Ibid. P. 23, 27; Лившиц B.A., Луконин В.Г. Среднеперсидские и согдийские надписи на
серебряных сосудах // ВДИ. 1964. № 3. С. 155-176.
166
имевший даже в одной среде несколько значений. Следует отметить его
малую распространенность на монетах по сравнению со знаками первых
трех групп. Второй тип граффити группы - маленький двойной крест.
Оба экземпляра присутствуют на монетах Петергофского клада. Заметим
при этом, что большой двойной крест получает широкое
распространение на монетах в X в.53 и можно предположить его скан¬
динавское происхождение, так как ранним их граффити свойственны
более мелкие размеры, например, маленькие молоточки Тора. Имеются
также крестообразные фигуры, каждая из которых представляет собой
особый тип (№ 75, 80, 1516). Последний и характерный для первого
периода тип этой группы - крест с одной длинной стороной, располо¬
женной горизонтально (№ 99,111а, 157?).
Кроме упомянутых уже кратких надписей имеются начертания, по¬
хожие на буквы. Их всего 11. Две из них напоминают арабскую лигатуру
"Лям-алиф" (№ 13, 198). Над последней имеются небрежно выполненные
значки 20+10+1 (?), написанные слева направо. Часть знаков напоминают
буквы пехлеви (№ 126, 143, 167), сирийского (?) алфавита (№ 112, 119,
149). Знакам № 47, 93, 119, 203 имеются аналогии в эпиграфических
памятниках: граффити на сасанидской монете из Ленинаканского клада54,
раннеарабский лапидарный памятник55.
Найдены также прямолинейные изображения типа тамгообразных фи¬
гур. Таких знаков немного (№ 5, 44, 83, 128, 152а). Очень интересен
последний знак. Довольно близкую аналогию мы находим в качестве
граффити на янтарной бусине из-под Кисловодска из комплекса IX-X вв.,
куда она попала с Черноморского побережья56.
Встречены знаки, имеющие геометрическую форму: "песочные ласы"
(№ 34, 204), три соединенных ромба (№ 181). Довольно много знаков,
прямоугольных очертаний, ограничивающих пространство между стро¬
ками легенды. Последние характерны исключительно для монет VIII—
IX вв. (№ 32, 34а, 49, 81, 145, 208).
Последний знак на монете, происходящей из Тимеревского клада вто¬
рой половины IX в., имеет форму ладьи. Учитывая его позднее проис¬
хождение, можно предположить, что рисунок имел посвятительный ха¬
рактер, а вертикальные линии, счетные палочки, служили как бы
веслами. Для скандинавов, например, свойственно было превращать
сделанные предшественниками, портящие монету царапины или
отверстия в орнаментальную канву своих новых рисунков, что, очевидно,
по их мнению, восстанавливало ценность монеты в глазах получавшего
дань бога (Рисплинг, № 17, 18, 56, 97, 98, 117). В каталог включено также
несколько монет с царапинами, сделанными, возможно, для пробы
металла (№ 146, 147, 195). Для одного знака отмечено, что он нанесен до
чеканки монеты (№ 162). На некоторых экземплярах есть небрежно
53Hammarberg /., Rispling G. Op. cit. P. 73.
54Камера М.И., Голенко К.В. Ленинаканский клад сасанидских и византийских монет
(1956 г.) //ВВ. 1961. Т. XIX. С. 190. Табл. VIII.
55El-Hawary Н.М. The Most Ancient Islamic Monument Known Dated A.H. 31 (A.D. 652) // J. Royal
Asiatic Society of Great Britain and Ireland. 1930. N 2. P. 321-333. Tabl. 4 d.
56Турчанинов Г.Ф. Указ. соч. С. 83-86. Табл. XXXV.
167
сделанные прямолинейные знаки, о которых пока невозможно сказать,
где они были нанесены и какую функцию выполняли (№ 4, 36, 50, 150,
161, 163, 209).
Только 14 граффити имеют северное происхождение. К ним относятся
две скандинавские рунические надписи на монетах Петергофского клада
и одна вновь открытая на монете из неизвестного клада (№ 466). Скан¬
динавами, несомненно, было оставлены уже в X в. изображения знамени
и штандарта на ранней монете конца VIII в. (№ 74). Сходное проис¬
хождение, видимо, имеют крупные, одиноко стоящие знаки "N" (руна
"соль") на монетах Петергофского клада, двойные кресты на монетах
того же клада и также не характерные для более южных кладов
граффити в виде руны "каун" (№ 124, 127).
Наиболее высокий процент граффити встречен в Петергофском кладе
(23,8%), состоящем по большей части из монет африканской чеканки.
Место находки клада на берегу Финского залива хорошо увязывается с
большим количеством граффити скандинавского круга. На монетах
почти полностью отсутствуют черточки, обычные на дирхемах
центральных провинций Халифата, зато представлены знаки типа "угол",
"N", "W", и монета с именем Захарии.
По данным состава Тимеревский клад образовался из монетной массы,
обращавшейся в восточных областях ислама. Соответственно он содер¬
жит восемь монет с черточками против одной со знаком "угол" и "N",
явно неслучайны две пехлевийские надписи (№ 190, 196). Процент
граффити в Тимеревской находке невысок (1,5%).
В Выжигшском кладе численность меченных монет выше - 2% за счет
большого количества дирхемов африканской чеканки. Число знаков типа
"угол" и "N" увеличилось до 17 экз., но также много черточек - 11,
имеется одна арабская надпись. Все данные говорят о смешанном ха¬
рактере состава клада.
В Кисловском кладе африканских монет больше, чем в Выжигшском -
3,4%, и снова здесь много "N" и "галочек", а монет с черточками всего
одна. Крайне любопытно в этой связи, что в кладе содержится больше
сотни хазарских подражаний куфическим монетам. Напротив, в Лит-
виновичском кладе африканские монеты отсутствуют, что свидетель¬
ствует о происхождении из "волжского монетного потока", формировав¬
шегося за счет денежного обращения Северного Ирана и Средней Азии.
Словно как по заказу, в небольшом по размеру кладе найдены две
монеты: одна - с согдийской надчеканкой, другая - с согдийским
граффити (№ 141).
Закавказские клады невелики по своим размерам, соответственно они
содержат меньшее количество граффити, тем не менее их набор тоже
показателен. В кладе Саване африканские монеты отсутствуют, граф¬
фити представлены серией вертикальных черточек. В кладе Мстисдзири
- 21,1% африканских монет, на которых имеются граффити: одно - с
черточками, два - с "углом". В кладе Кавшири содержится 13,2% монет
африканской чеканки, - 2 с граффити "галочка", то же самое в кладе
Лелиани. В более крупном кладе Апени, где есть 22 африканских
дирхема, обнаружено 4 монеты с граффити типа "N", 3 - с "галочкой", 5
168
с черточками. Итак, везде прослеживается закономерность связи состава
клада с определенным набором граффити.
Таким образом, анализ граффити в кладах IX в. привел нас к выводу о
том, что их состав складывался преимущественно в начальном и конеч¬
ном районах распространения арабского монетного серебра. Наличие
мощного пласта восточных граффити вполне понятно, так же как и объ¬
яснимо преобладание среди них знаков счетного характера и надписей,
связанных с торговлей и собственностью. Установленное различие в на¬
боре граффити из скандинавских и восточноевропейских находок свиде¬
тельствует о скромной роли северян в экономике Руси в раннее время.
Отсутствие бесспорных граффити, которые могли бы принадлежать на¬
родам лесной зоны Восточной Европы, связано, во-первых, с особен¬
ностью происхождения местных кладов, составленных в своем боль¬
шинстве из монет, недолговременно обращавшихся на данной террито¬
рии, во-вторых, с отсутствием традиции рунической письменности,
широко распространенной у германских народов и использовавшейся
применительно к монетам в магических целях, как показал опыт.
С чем связано резкое сокращение численности восточных граффити, а
затем прекращение практики их нанесения, последовавшее около се¬
редины IX в.? Думается, что мы не ошибемся, если предположим, что с
изменением монетного рынка и его ростом. Перемещение центра экспор¬
та монетного серебра из Передней в Среднюю Азию во второй половине
IX в. сопровождалось значительным увеличением объемов ввоза в X в.
Срок обращения монеты сократился, а вместе с тем уменьшилась вероят¬
ность встречаемости в составе монетного потока меченных дирхемов.
ГРАФФИТИ НА МОНЕТАХ X в.
"Да, мусульманской торговле IV/X в. была свойственна горделивая осан¬
ка! Она стала хозяйкой в своем доме, во все стороны шли ее суда и ка¬
раваны, она заняла ведущее место в мировой торговле, Багдад и Алек¬
сандрия устанавливали цены (по крайней мере на предметы роскоши) для
человечества того времени. ... Вторым великим достижением IV в. х. бы¬
ло открытие мусульманскими купцами русского Севера. Правда, связи
между Россией и Востоком существовали еще и до этого", - так писал
знаменитый ориенталист конца прошлого века Адам Мец57. С ним трудно
не согласиться. Действительно, рубеж IX-X вв. стал не только хроноло¬
гической границей, номинально разделяющей два периода. Экономичес¬
кие контакты между востоком и западом стали нормой жизни. Доста¬
точно сказать, что ввоз монетного серебра увеличился по меньшей мере в
2-2,5 раза по сравнению с IX в. Существенные изменения произошли в
процессе распространения серебра в Европе. На территории ее восточной
части поток монет, следовавший вместе с торговыми караванами из Сред¬
ней Азии, разделяется как бы на два рукава, которые заменили два пото¬
ка, раздельно исходившие в IX в. из западных и восточных областей Ха¬
лифата. Саманидские дирхемы в огромном количестве перевозятся как и
57Мец А. Мусульманский Ренессанс. М., 1973. С. 374-375.
169
прежде по волжскому пути на Балтику, однако не менее мощный поток
монетного серебра следует с низовьев Волги, через земли Хазарского ка¬
ганата, в западном направлении, в сторону Чернигова, Киева, Смоленска,
наполняя местные рынки серебром58. Резко увеличивается численность
местных кладов, усложняется их хронологическая структура, что свиде¬
тельствует об активном использовании дирхемов в качестве не только
валютного металла или сырья, но и средств денежного обращения59.
Первое, что замечаешь, знакомясь с граффити на монетах X в., - это
изменение местонахождения изображения на монетном кружке. Очень
редки знаки, расположенные между строк центральной легенды.
Большая часть нанесена на периферию монетного кружка. Они почти все
крупнее, чем знаки первого периода, вырезаны глубже, а главное, даже
сложные знаки (№ 212, 301, 324, 329) рисовались прерывисто. И если на
более ранних монетах резец свободно делает поворот под любым углом и
резчик без труда справляется со сложными криволинейными знаками, то
в X в. пропадает умение курсивить. Знаки наносила рука, не привычная к
письму, по крайней мере к письму скорописью, обычному на Востоке.
Появляются монеты, их более трех десятков, где изображение проходит
через все ее поле. Линии знаков свободно перерезают буквы легенды (см.
рис. 6). По манере они напоминают граффити скандинавов X в., и
действительно, часть граффити была оставлена ими. Для Швеции в это
время наиболее характерные типы граффити, кроме надписей и рун,
большие молоточки Тора, они же перекрещенные, большие кресты,
рисунки оружия, знамен, валькирий, кораблей. В нашей коллекции таких
монет всего шесть. При преобладании граффити на обрезанных в кружок
монетах особенно важно, что все шесть - целые. Две монеты несут на
себе изображение знамени (№ 212, 259а), на оборотной стороне второй
монеты нарисован мальтийский крест размером во весь дирхем. Монета
происходит из Клейменовского клада 922-923 г. И. Хаммарберг и
Г. Рисплинг датируют появление больших крестов на монетах серединой
X в. Возможна, следовательно, и более ранняя их датировка. Из Гнездова
происходят две монеты с молоточками Тора (№ 316, 317). Найдены также
два рисунка копий, одно с крыльями (№ 243, 411). Последняя монета
(№ 329) по манере рисунка и по таким деталям, как маленькие кресты (ср.
№ 74 а), также определяется как скандинавское граффити. Она является
самой южной находкой подобного рода - дирхем происходит из клада
Береза I под Курском. Аналогий данному изображению найти пока не
удалось.
Древнерусский пласт представляет поздняя монета (см. рис. 8, № 253)
974-975 г. чекана из неизвестного клада. На ней изображен знак Рю¬
риковичей. Монета дважды пробита и использовалась как подвеска, при
этом знак расположен прямо, а не перевернуто, как часто на подвесках60.
Востоку или его влиянию мы обязаны появлению только трех граф¬
58Фомин А.В. Источниковедение кладов с куфическими монетами iX-X вв.: Автореф.
дис.... канд. ист. наук. М., 1982. С. 14,15.
59Янин BJI. Указ. соч. С. 118-140.
60Молчанов АЛ. Подвески со знаком Рюриковичей и происхождение древнерусской бул¬
лы // ВИД. Л., 1976. Т. VII. С. 73.
170
фити (см. рис. 6). Монеты тоже все целые. Изображению гексограммы
(№ 246) имеется полная аналогия на саманидском дирхеме конца IX в. из
Скандинавии (Рисплинг, № 24). Единственная надпись, видимо согдийская,
принадлежащая ко второму периоду, также найдена на монете неиз¬
вестного происхождения (№ 248а), как и последняя, граффити на которой
мы относим к восточному пласту на основании тонкости и криволи-
нейности легких линий, нанесенных с нажимом, что на прочих монетах
второго периода мы не находим (№ 250).
Основные типы знаков южных кладов и основной части коллекции
ГИМ разительно расходятся с теми, что были распространены в X в. в
Скандинавии, и соответственно их появление на монетах следует свя¬
зывать с какими-то другими народами. Конечно, на монетах сканди¬
навских кладов имеются знаки, аналогичные восточноевропейским. За¬
трудняет поиск также то, что скандинавские руны имеют простые и
прямолинейные начертания и в силу простоты своих форм могут
находить аналогии среди тамг и письменных знаков многих народов.
Какая-то часть дирхемов проходила через Восточную Европу, где могли
появиться похожие по начертанию знаки. Интересен в этом отношении
экземпляр монеты из Швеции со словом "Кут" на ней, в котором средняя
руна, знак в виде галочки, гораздо большая по размерам и не в строку
расположенная, как бы дополнена двумя крайними знаками61. Может
быть, мы снова видим здесь стремление скрыть дефект монеты,
превратив знак "галочка" в U-руну? Репертуар восточноевропейских
граффити по сравнению со скардинавскими беднее. Только четыре знака
постоянно присутствуют на них. Все знаки примитивны по начертанию:
галочка, черточки, крест и "птичья лапка" или трезубец. Все типы
преобладают на обрезанных в кружок монетах.
Самую крупную группу составляют знаки в виде галочки, они присут¬
ствуют на 66 монетах из 200, на некоторых по два раза. Более половины -
на периферии монетного кружка, линии непосредственно отходят от
края, знак обращен острием к центру монеты. Реже знак расположен в
средней части монетного кружка (29 монет). Величина и развернутость
знака различны. Большинство знаков одиночные (41 экз.). Встречаются и
сочетания: две галочки (№ 322, 377), галочка и черточки. Больше всего
монет, где галочка сопровождается чертой, но они расположены не так,
как на монетах первого периода: в строку или под знаком. Черта рисо¬
валась над углом (9 знаков) или под ним (2 знака). Прочие сочетания: рас¬
ходящиеся от угла две черты (№ 233, 318), две длинные черты рядом со
знаком (№ 276, 343), с тремя чертами (№ 249). Три знака сопровождают
крест, но, так же как и предыдущие, они расположены не в строку (№
229, 244, 310).
Монет второй группы "черточки" - 58 экз. Они разнотипны: их
количество колеблется от одной до пяти. Большую часть составляют
небольшие по размерам близко расположенные (№ 251, 280, 286, 313, 334,
364 и др.). Более трех черточек встречается редко: одна монета из клада
Береза I и одна из клада Вторая Воробьевка. Кроме упомянутых уже
6lHammarberg /., Rispling G. Op. ciL P. 75. N 93.
171
сочетаний со знаками галочка, черту и две черты сопровождают крест
(№ 351, 362, 387, 395) - всего 4 экз. На одной монете - знак редкой формы
(№ 279). Три и более черточек в сочетании с другими знаками не найдены.
Крест становится в X в. одним из ведущих типов граффити на моне¬
тах - 49 экз. против девяти в первом периоде, при одинаковом количестве
отобранных монет. Самый распространенный тип - косой крест не¬
больших размеров (№ 221, 297, 335 и т.д.) - всего 25 экз. Прямой крест
небольших размеров менее распространен (№ 252, 310, 333, 337, 400) -
всего 8 экз. Также немного больших прямых и косых крестов, пере¬
резающих почти все поле монеты (№ 225, 238, 298, 410 и г.д.) - 9 экз. От
линий разметки монеты для деления они отличаются только тем, что не
доходят до края монетного кружка. Двойных крестов - три. Два больших
креста, частично утраченных, происходят из Неревского I клада (№ 403,
404); скорее всего, они оставлены скандинавами, для которых этот тип
граффити характерен. Маленький двойной крест имеется на монете из
клада Береза I. Он мог быть оставлен и более южными народами,
например, он был распространен у болгар62. Есть также усложненные
типы крестов (№ 237, 260, 292). В расположении крестов нет особых
закономерностей: также большинство из них нанесено на периферии, но
есть и в центре кружка. Подавляющее большинство знаков - одиночные
(37 из 49). Четыре нарисованы вместе с галочкой, но все по-разному
(№ 215, 229, 244, 310). Больше всего с одной чертой - 5 знаков (№ 214,
265, 347, 362, 395), и два однотипные и происходящие из одного клада
Береза I - с двумя маленькими параллельными черточками (№ 351, 387).
Последняя крупная группа состоит из двух типов: "птичья лапка" (16
знаков) и трезубец (5 знаков - № 245, 2476, 296, 320, 399). Знак "птичья
лапка" в первом периоде был представлен только на одной монете из
Петергофского клада. Все знаки находятся на периферии монетного
кружка и обычно обращены разветвлениями к краю монеты (№ 327, 375,
390 и др.). Этими четырьмя группами исчерпывается основной набор
знаков X в. В X в. меньше редких типов знаков. Они, так же как и
основные типы, просты и прямолинейны. Из криволинейных знаков при¬
сутствуют только дуги, простые и усложненные (№ 213, 224, 339, 371,
394), маленький перечеркнутый круг (№ 285) и сегмент (№ 318). Появ¬
ляются знак треугольник (№ 214 б, 273) и перечеркнутый треугольник,
напоминающий лук (№ 220), треугольник с продленными сторонами
(№ 281, 309). Прямолинейные знаки: "ветка" (№ 279 а, 284). Тамгооб-
разная форма этого знака, как и то, что оба знака происходят из Без-
людовского клада, говорит в пользу его определения как знака соб¬
ственности. На монете из того же клада (№ 279 а) на оборотной стороне
вверху легенды имеется аналогичный, но отчеканенный знак. Тот же
знак, но под углом к стволу (№ 350). Знак - двузубые вилы с пе¬
рекладиной (№ 315), трапециевидный знак (№ 279 б). Дважды встречен
знак в виде четверки (№ 247 а, 361). В разряд редких типов попадает знак
"N" (№ 328), близкие к нему знаки (№ 261 и 272), возможно, являются
62Дончева-Петкова Л. Знаци върху археологически паметници от средновековна България.
VII-X век. София. 1980. Табл. XXX, 18,19,21.
172
углом с чертой. Найден только один знак "зигзаг" (№ 324), но в отличие
от аналогий VIII—IX вв. он не курсивный, черточки перечеркиваются у
основания. Некоторые знаки напоминают флаг (№ 232, 290, 299, 301,
350?).
Изображение стяга (?) или Т-руны (?) мы находим на монете из Скан¬
динавии (Рисплинг, № 100), чеканенной в Самарканде в 925 г. Полной
аналогией ему является граффити на монете из Безлюдовского клада,
найденного под Харьковом, района, соседнего с Хазарским каганатом,
так что дальнейший поиск аналогий среди графических памятников алан
и болгар может оказаться перспективным. Действительно, аналогичное
изображение стяга известно на стенах Плиски63.
Аналогии среди тамгообразных знаков и знаков письменных памятни¬
ков населения Хазарского каганата, и этнически, и культурно близкого
Первому Болгарскому царству, мы можем найти для основных и для еди¬
ничных типов (рис. 9), не относящихся к скандинавскому пласту, который
преобладал в районах Балтики и тех местах, где археологически засви¬
детельствовано пребывание скандинавов. Уже говорилось, что граффити,
оставленные скандинавами, нанесены на целые монеты. Прочие же знаки
преобладают на обрезанных в кружок монетах, которых две трети (!), и
соответственно связанных с кладами, которые локализуются в южных
областях: район Курска (Береза I и Вторая Воробьевка), Харькова (Без-
людовский клад) и Воронежа (Боршевский). Многие знаки нанесены на
подражания саманидским дирхемам. Последние два клада почти полнос¬
тью состоят из подражаний. В Безлюдовском граффити присутствуют на
подражаниях настолько грубых, что они не могли обращаться в Средней
Азии или даже в Волжской Болгарии, где население хорошо было знако¬
мо с арабской монетой, а эпиграфические памятники свидетельствуют о
распространении арабской письменности уже в конце IX в.64
Основные типы знаков X в. не могут являться тамгами по той причине,
что они распространены повсеместно и однотипны, не образуют услож¬
ненных форм, т.е. не имеют отпятнышей, что характерно для любого
тамгового материала. Если подобными знаками метили монеты опре¬
деленного достоинства, то их типы должны хотя бы в отдельных кладах
обладать одинаковым весом, но такой закономерности не наблюдается.
Остается предположить, что или подобными значками удостоверяли под¬
линность и качество монеты, тогда функция их сближается с той ролью,
которую играли насечки, либо, как и в IX в., мы имеем дело с подсчетом
каких-то денежных сумм. В пользу последнего, как и в случае с монетами
первого периода, говорит факт взаимовстречаемости трех основных
типов. Данных для решения вопроса о том, как считали в южных районах
Восточной Европы до распространения византийской нумерации, первые
памятники которой известны с X в. (Тмутаракань, Белая Вежа), -
практически нет65. В Первом Болгарском царстве византийская нумера-
63Овчаров Дм. Български средневековни рисунки-графити. София, 1982. Табл. I, III.
Существовали изображения и другого типа стяга (Там же. Табл. LII).
64Казаков Е.П. Знаки и письмо ранней Волжской Болгарии по археологическим данным //
СА. 1985. №4. С. 184.
65Симонов РЛ. Математическая мысль Древней Руси. М., 1977. С. 18.
173
174
ция вместе с греческим языком становятся официальными с середины IX
в. Более перспективными в решении вопроса о количественных обозна¬
чениях у алан и болгар являются материалы граффити, а не официаль¬
ные лапидарные надписи. Мы не задаемся целью решить здесь этот воп¬
рос, но специфический набор знаков на монетах заставляет его поставить.
Знаки, наиболее часто встречающиеся по несколько в ряд среди граф¬
фити Первого Болгарского царства, представляют все характерные для
монет типы: несколько черточек в ряд, галочки, кресты, трезубцы, дуги66.
Еще два эпиграфических памятника Болгарии следует упомянуть в свя¬
зи с данной проблемой. Это две колонны: из села Корали и из Плиски, -
вторично использованные в раннее средневековье. На них примерно оди¬
наковый набор знаков: сложный крест, песочные часы, "вавилон". Мария
Комша высказала предположение, что в конце IX-X в. такие знаки,
наряду со своими прежними магическими функциями, играли роль единиц
измерения при вычислении и оформлении архитектурных памятников67.
И на одной, и на другой колонне эти знаки сопровождаются одной, двумя
или тремя параллельными чертами, крестами, двойным крестом, тре¬
зубцем, галочками. Знаки, составляющие основные четыре группы граф¬
фити на монетах X в., имеют широкий круг аналогий также на других па¬
мятниках Первого Болгарского царства, где они часто находятся в соче¬
тании друг с другом или образуют ряды повтора68. Памятники Хазарского
каганата менее изучены,, чем болгарские, но и здесь указанные знаки
представлены целыми сериями. Их часто использовали в качестве знака,
сопровождающего основное изображение, что характерно для знаков ти¬
па "рубежей", служивших не тамгами, а простейшими метками. Трезубец
для этих целей не употреблялся, но был известен на территории каганата
повсеместно69.
Если предположение об использовании таких знаков, как черточки,
угол и косой крест для подсчета монет окажется верным, то, видимо,
можно будет говорить о распространенной в южных областях Восточной
Европы системе цифр, поскольку наши наблюдения коррелируются с
гипотезой Л.А. Беляева о счетном назначении части знаков на древне¬
русских плинфах конца Х-ХШ в.: это наиболее распространенные типы
знаков Чернигова, Смоленска и некоторых других городов. Знаки состоят
из сочетаний прямых линий друг с другом, со знаком "угол" и с крестом.
Аналогичные начертания бытуют в качестве меток на кирпичах Киева и
Чернигова70 *. Известно использование знаков в виде черточек в качестве
^Дончева-Пешкова Л. Указ. соч. Табл. XXVI.
67Комша М. Указ. соч. С. 259-268; см. также: Рыбаков Б.А. Архитектурная математика
древнерусских зодчих // СА. 1957. № 1. С. 83-112.
68Дончева-Пешкова Л. Указ. соч. Табл. Ill, VIII, IX, XVI, XVII, XXII, XXV.
69Артамонов М.И. Средневековые поселения на Нижнем Дону // ИГАИМК. 1935. Вып. 131.
Рис. 38, 39; Щербак А.М. Знаки на керамике и кирпичах Саркела - Белой Вежи // МИА.
1959. № 75. Табл. IV, VIII, ХИ-ХХП; Биджиев Х.Х. Хумаринское городище. Черкесск,
1983. Рис. 49-51; Нахапетян В.Е. Знаки строителей Маяцкого городища // СА. 1988. № 3.
Рис. 3-6; Она же. Граффити Маяцкого городища // Маяцкий археологический комплекс.
Материалы советско-болгаро-венгерской экспедиции. М., 1990. Рис. 6,7, 9,12.
70Беляев Л.А. Из истории древнерусского строительного ремесла. (Знаки на древнерусских
кирпичах Х-ХШ вв.) // Проблемы истории СССР. М., 1973. С. 439-455.
175
единиц и косых крестов для обозначения цифры "10" в деревянном
строительстве Руси71. Примитивные счетные обозначения такого рода,
если судить по этнографическим данным, были распространены у многих
народов и могли возникать конвергентно, не наследуя какую-либо
определенную традицию. Примером тому могут служить "рабоши"
южных славян, сохранившие факт существования цифровых систем
аддитивного принципа с примитивными по начертанию, имеющими, как
правило, узколокальное цифровое значение символами: черточками,
крестами, точками и т.п.72
Кроме сходства наиболее примитивных начертаний среди граффити на
монетах X в. и тамгообразных знаков алано-болгар, которое вполне
может носить случайный характер, следует обратить внимание на ана¬
логии единичным типам граффити в системе знаков хазарского Подонья.
Знак "дуга" как простой, так и с отростком внутрь и наружу
неоднократно найден на камнях Маяцкого городища и на кирпичах
Саркела. Там же есть аналогии знаку "перечеркнутый круг" (№ 285),
треугольник, зигзаг, "ветка" и "двузубые вилы", кресты с раздвоенными и
загнутыми концами (см. рис. 9). Не удалось найти аналогии только для
двух знаков на монетах (№ 2306 и 289). Многие знаки имеют аналогии в
восточноевропейской рунике (№ 284, 285, 318, 328, 345, 350, 361, 371).
Угол, крест, трезубец и дуга также употреблялись в качестве букв
донского рунического письма73.
Итак, топография находок, обилие граффити на грубых подражаниях
дирхемам и аналогии знакам на обрезанных в кружок монетах среди
существующих в системе знаков алано-болгар говорят в пользу того
предположения, что очаг появления части начертаний на монетах X в.
находился на территории Хазарского каганата.
Репертуар граффити на монетах X в. свидетельствует о существовании
локальных монетных рынков в Восточной Европе. Не подлежит сом¬
нению, что материал граффити имеет свои лакуны, называет не всех, кто
активно пользовался дирхемами. В силу различных обстоятельств они не
оставили, нам своих автографов. Так, совершенно не известны граффити
на монетах из кладов, найденных на территории Волжской Болгарии,
хотя участие последней в обращении дирхемов неоспоримо. До нас
сохранились не только письменные свидетельства, но и сотни дирхемов
булгарских монет с именами местных правителей74. На информативности
граффити, оставленных на монетах, отразились экономические,
этнические, наконец, временные факторы. Однако достоинство их
заключается в том, что они сохранили данные, не засвидетельствованные
другими видами источников.
пЕфижнко П.Е. Юридические знаки//ЖМНП. 1874. Ч. 176. С. 53-293.
12Ягич И.В. Вопрос о рунике у славян // Энциклопедия славянской филологии. СПб., 1911.
Вып. 3. С. 25-36.
2ЪКызласов ИЛ. Древнетюркская руническая письменность Восточной Европы. (Новые ас¬
пекты изучения) // Проблеми на прабългарската история и култура. София, 1989. С. 255-
262.
74Янина С.А. Новые данные о монетном чекане Волжской Болгарии в X в. // МИА. 1962.
№ 111. С. 179-204.
176
государства
Приложение
Яс
=
Я
CD
КАТАЛОГ МОНЕТ С ГРАФФИТИ
Таблица /
Монеты из коллекции ГИМ № 91.550 Омешады, Аббаетды
№ в ката¬
логе
Династия,
правитель
Место чеканки
Год чеканки г.х. =
г.н.э.
Сохран¬
ность
Вес, г
Г раффити
Инвентарный номер хранения
аверс
реверс
1
2
3
4
5
6
7
8
9
1*
Омейлды
_
78=697/8
ц.
4,28
+
В-66, СУ-1, № 1748
Абд ал-Малик
2*
"
-
80=699/700
ц.
4,22
+
В-67, СУ-1 №1749
3
ал-Басра
м
ц.
2,84
+
В-22902
4
"
81=700/1
ц.
2,72
+
В-22914
5
Димешк
80=699/700
пр.
2,69
+
В-22907
6
и
81=700/1
ц.
2,69
+
В-22921
7
82=701/2
ц.
2,79
+
В-22925
^ *№ 1,2,27,413, 414 динары; №15-сульс.
ц.- целый, пр.-пробит, обл.-обломан, об.-обрезан, об.к.-обрезан по кругу.
1
8
9
10
11
12
13
14
15*
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27*
28
2 3
"
Васит
"
?
ВалидI
Васит
••
Мерв
Димешк
Рамхормуз
Сулейман
Васит
Сус
Димешк
Арминия
?
Истахр(?)
Омар
Арминия
ал-Басра
Хишам
Васит
Хишам или ал-
м
Валид II
Марван II
_
Приверженцы
Джей
Аббасидов
Таблица / (продолжение))
1 5 |
6
1 7 |
8 1
9
Ц-
2,70
+
В-22935
пр.
3,08
+
В-22955
Ц-
2,28
+
В-22967
пр.
2,86
+
КП-479617
ц.
2,33
+
В-23181
ц.
2,65
+
В-23078
ц.
2,42
+
В-23145
ц-
1,43
+
В-70, СУ-1 № 1752
сильно
2,58
+
В-23244
потерт
Ц-
2,75
+
В-23313
потерт
2,73
+
В-23293
Ц-
2,87
+
В-23336
ц.
2,88
+
В-23335
ц.
2,87
+
КП-479618
ц.
2,91
+
В-23356
потерт
2,57
+
В-23381
обл.
2,32
+
В-23382
обл.
2,26
+
В-236624
ц.
2,85
+
В-23673
ц-
4,22
+
В-77, СУ-1 № 1759
ц-
2,81
+
КП-484787
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
Аббасиды
ал-Мансур
М. ас-Салам
ал-Махди
ал-Басра
ал-Куфа
ал-Мухаммадия
М.ас-Салам
ал-Аббасия
ц-
2,69
+
+
В-24034
ц.
2,73
+
В-24143
ц.
2,80
+
В-24224
ц.
• 2,70
+
В-24279
ц.
2,78
+
В=24304
ц-
2,99
+
+
В-24512
ц.
2,65
+
В-24513
ц.
2,65
+
В-24514
Ц-
2,82
+
В-24515
ц.
2,84
+
+
В-24516
Ц-
2,88
+
+
В-24575
Ц-
2,66
+
В-23861
2 пр.
2,78
+
В-23992
Ц-
2,81
+
В-24060
ц.
2,80
+
В-23906
ц.
2,91
+
+
В-24206
ц.
2,79
+
+
В-24196
об.к.
2,55
+
+
В-24665
Ц-
2,83
+
В-24666
Ц-
2,61
+
В-24771
ц.
2,85
+
В-24967
Ц-
2,80
+
В-25104
Ц-
2,88
+
В-25105
Ц-
2,74
+
В-25276
Ц-
2,38
+
В-25339
ц.
2,68
+
В-24640
об.
2,44
+
В-24870
1
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
2
3
ал-Хади
Харун
ар-Рашид
ал-Мухаммадия
ал-Басра
Керман
ал-Харуния
ал-Мухаммадия
ал-Аббасия
М.ас-Салам
Таблица/(окончание)
1 5 |
6 1
7 I
8 1
9
ц.
2,65
+
В-25216
об.к.
2,15
+
В-25310
Ц-
2,52
+
В-25311
Ц-
2,57
+
В-25304
ц.
2,60
+
+
В-25213
об.к.
2,44
+
В-25448
об.к.,
2,40
+
В-25446
пр.
об.
2,57
+
КП-484841
ц.
2,74
+
В-25608
об.
2,10
+
В-25637
ц.
2,87
+
КП-484824
Ц-
2,70
+
В-25424
Ц-
2,90
+
В-25429
ц.
2,89
+
В-24883
Ц-
2,77
+
В-25476
ц.
2,67
+
В-25685
Ц-
2,67
+
В-25686
ц.
2,81
+
В-25706
ц.
2,76
+
+
В-26196
ц.
2,88
+
В-26702
Ц-
2,84
+
В-26867
ц.
2,67
+
В-25804
ц.
2,40
+
+
В-25806
ц.
2,85
+
В-25976
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
М.Балх
Табаристан
ал-Амин
М. ас-Салам
ал-Мамун
М. Самарканд
ал-Куфа
Нисабур
М. ас-Салам
ал-Мутадыд
Сурра Ман Раа
ц.
2,78
+
В-26071
ц.
2,87
+
+
В-26072
ц.
2,88
+
В-26073
ц.
2,94
+
КП-484903
ц.
2,96
+
В-27152
ц.
2,76
+
В-26715
ц.
2,87
+
КП-484912
ц.
2,93
+
В-27281
ц.
2,87
+
В-27299
ц.
2,74
+
В-27392
ц.
2,83
+
В-27614
гтр.
2,55
+
В-29356
ц.
2,89
+
В-27650
гтр.
2,94
+
В-27665
ц.
2,87
+
В-27691
ц.
2,88
+
В-27699
ц.
2,83
+
В-27724
ц-
2,91
+
В-27805
ц.
2,73
+
В-28407
Таблица II
Монеты из кладов IX в.
№ в ката¬
логе
Династия, пра¬
витель
Место чеканки
Год чеканки
г.х.=г.н.э
Сохран¬
ность
Вес, г
Граффити
Дата зарытая клада. Место
находки и хранения
аверс
реверс
1
2
3
4
5
6
7
8
9
99
Аббасиды
ал-Мансур
ал-Куфа
144=761/2
ц.
2,92
+
Саване 176=792/3 ГМГ "К"
№ 11866
100
"
М. ас-Салам
158=774/5
ц.
2,90
+
№ 11890
101
Аббасиды
ал-Мансур
ал-Куфа
145=762/3
ц-
2,89
+
Мтисдзири 204=819/20 ГМГ"К"
№ 10733
102
"
М.ас-Салам(?)
150=767/8
ц-
2,29
+
№ 10789
103
ал-Махди
ал-Аббасия
16?=770-780-е гг.
ц.
2,52
+
+
№ 10854
104
Омейяды
Хитам
Басит
114=732/3
ц-
2,79
+
Кавшири 204=819/20 ГМГ "К"
№570
105
Аббасиды
ал-Мансур
ал-Аббасия
157=773/4
ц.
2,85
+
№576
106
Харун ар-Рашид
Балх
189=804/5
ц.
2,86
+
№ 597
107
108
109
Аббасиды
ал-Мансур
ал-Махди
ал-Аббасия
М.ас-Салам
157=773/4
164=780/1
2,48
2,71
2,70
Лелиани 213=828/9 ГМГ'К"
№442
№ 463
№458
М.ас-Салам
по
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
Аббасиды
ал-Мансур
ал-Басра
140=757/8
"
ал-Куфа
141=758/9
”
ал-Аббасия
150=767/8
ал-Махди
М. ас-Салам
163=779/80
-
ал-Аббасия
166=782/3
Харун ар-Рашид
Миср
180=96/7
Аббасиды
ал-Махди
ал-Аббасия
160=776/7
164=780/1
?
166=782/3
167=783/4
?
770=780-е гг.
Ифрикия
"
ал-Хади
Харун ар-Рашид
М.ас-Салам
ал-Аббасия
167=783/4
170=786/7
172=788/9
173=789/90
174=790/1
ц.
2,78
+
ц.
2,97
+
ц.
2,66
+
ц.
2,92
ц.
2,89
+
ц.
2,55
+
ц.
?
+
ц.
2,93
+
ц.
2,75
+
Ц-
2,55
Ц-
2,34
+
3/4
1,76
об.
2,15
+
ц.
2,70
ц.
2,55
+
об.к.
2,05
+
об.к.
1,77
+
1/2+1/2,
1,64
+
об.к.
ц.
2,55
+
1/2
1,26
+
Ц-
2,54
+
Ц-
2,74
ц-
2,28
Апени 218=833 ГМГ'К"
№59
№ 60
№79
+ № 152
№ 153
+ № 146
№224
№297
Петергоф
189=804/5 ГИМ 100.032
КП-1515.
372-455
+
+
00
1
1 2 |
3 1
4
133
"
"
"
134
"
Ифрикия
175=791/2
135
"
176=792/3
136
Правители Тудги
Мубарака
179=795/6
137
Халеф б. Мода
Аббасиды
Тудга
176=792/3
138
ал-Мансур
ал-Аббасия
157=773/4
139
ал-Махди
Ифрикия
166=782/3
140
"
ал-Мухаммадия
172=788/9
141
ал-Мансур
М.ас-Салам
149=766/7
142
Омейяды Хишам
Васит
119=737
143
»
124=741/2
144
Марван П
Аббасиды
ал-Басра
128=745/6
145
ал-Мансур
138=755/6
146
ал-Махди
М.ас-Салам
161=777/8
147
"
"
148
Джей
162=778/9
149
ал-Аббасия
"
150
"
164=780/1
151
Керман
166=782/3
fS -p 8* 8\
Таблица II (продолжение)
2,08
2,35
3,28
0,75
об,к.
1,28
+
Кремлевский
ц.
2,34
+
197=812/3 ГИМ КП-
988220-988266
ц.
2,52
+
ц.
3,08
+
ц.
2,88
+
Литвиновичи
208=823/4 ГИМ, КП-
2,20
91999-920012
ц.
+
Кислая 223=837/8 ГИМ
№ 16477
ц.
2,87
+
ц.
2,70
+
ц.
2,86
+
ц.
2,87
+
+
ц.
2,26
+
ц.
2,97
+
ц.
2,72
+
1/2
1,78
+
1/2
1,72
+
+
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
164
165
166
167
168
169
170
171
172
Харун ар Рашид
ал-Аббасия
170=786/7
м
"
171=787/8
174=790/1
156=173 г.х.
159=170 г.х.
конец II в.х.
М.ас-Салам
179=795/6
ал-Мухаммадия
181=797/8
"
182=798/9
ал-Амин
Правители Тудги
Халеф б. Мода
Нисабур
196=811/2
Сасаниды
Тудга
170-е гг.х.
Хофов П
-
590=625 г. н.э.
Омейяды
-
662/3 г.н.э.
?
Басит
126=743/4
Марван II
Аббасиды
127=744/5
ал-Мансур
М.ас-Салам
156=772/3
9
"
Истахр
138=755/6
ц-
2,45
+
ц.
2,62
об.к.
1,91
+
1/2
1,55
+
1 /2
1,05
1/2
1,40
+
об.к.
1,36
+
1/2
1,20
+
Ц-
2,74
+
ц.
2,84
+
ц.
2,90
+
1/2
1,49
+
+
+
+
3/4 1,92
1 /2 1,27
обл. 1,90
ц. 3,71
Выжигша 227=841/2
+ ГИМ-105913, 106156,
106684
+
+
об.к. 2,30 +
ц. 2,80 +
1/2 1,66
обл. 1,11 +
Ц. 2,77
+
оо
о\
1
1 2 |
з 1
4
173
"
ал-Аббасия
155=771/2
174
"
"
158=774/5
175
"
ал-Мухаммадия
154=770/1
176
ал-Махди
М.ас-Салам
159=775/6
111
"
"
162=778/9
178
"
"
163=779/80
179
"
н
164=780/1
180
"
ал-Аббасия
161=777/8
181
"
"
162=778/9
182
"
"
167=783/4
183
?
?
184
Харун
ар-Рашид
Ифрикия
170=786/7
185
"
ал-Аббасия
?
186
?
-
?
187
?
"
?
188
ал-Мамун
Правители Тудги
Халеф б.
Херат
206=821/2
189
Мода
Омейяды
Тудга
176-792/3
190
?
Басит
128=745/6
Таблица II (окончание)
5 1
6 I
7 I
8 1
9
об.к.
2,12
+
1/2
1.34
+
Ц-
2,83
+
1/2
1,25
+
ц.
2,80
+
ц.
2,83
+
ц.
2,65
+
об.
2,51
+
Ц-
2,69
+
Ц-
2,46
+
1/2
0,72
+
об.к.
об.к.
1,74
+
+
1/2
1,32
+
об.к.
об.к.
1,60
+
1/2об.к.
1,37
+
+
ц.
2,68
+
об.к.
2,25
+
+
Тимерево-2 255=868/9
ГИМ (временное хра¬
ц.
2,66
+
нение)
191
Аббасиды
ал-Мансур
ал-Мухаммадия
147=764/5
192
с именем ал-Мах-
11
150=767/8
193
ди
ал-Махди
М.ас-Салам
158=774/5
194
"
"
162=778/9
195
"
"
"
196
"
ал-Мухаммадия
165=781/2
197
?
?
160-е гг.х
198
Харун
М.ас-Салам
182=798/9
199
ар-Рашид
»
187=802/3
200
"
191=806/7
201
"
"
"
202
"
"
203
Арминия
185=801
204.
"
ал-Мухаммадия
189=804/5
205
?
?
130=190 гг.х.
206
?
Африканский
160-190 гг.х.
207
ал-Амин
чекан (?)
М.ас-Салам
194=809/10
208
ал-Мамун
М. Самарканд
199=814/5
209
ал-Мутаваккил
Димешк
234=848/9
210
ал-Мустаин
?
?
211
?
М. ас-Салам
200-е гг.х
ос
ц.
2,80
ц.
2,47
ц.
2,77
ц.
2,88
3/4
1,78
ц.
2,88
1/3
ц.
2,87
ц.
2,89
ц.
2,60
ц.
2,60
ц.
2,83
ц.
2,80
ц.
2,87
1/2
1,32
1/2
1.29
ц.
2,94
ц.
2,97
1/3
1,15
ц.
ц.
2,98
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
00
00
Таблица III
Монеты X в. из коллекции ГИМ № 91.555
№ в ката¬
логе
Династия,
правитель
Место чеканки
Год чеканки
г.х.=г.н.э.
Сохран¬
ность
Вес, г
Граффити
Инвентарный
номер хранение
аверс
реверс
1
2
3
4
5
6
7
8
9
Саманиды
212
Исмаил б. Ахмад
аш-Шаш
286-899/900
ц.
2,80
+
В-29994
213
"
и
288-900/1
ц.
2,71
+
В-30212
214
"
"
291=903/4
ц.
2,89
+
+
В-30429
215
"
?
2[90=95] г.х.
1/3
1,46
+
экспозиция VIII зал
216
- Ахмад б. Исмаил
аш-Шаш
295=907/8
ц.
3,14
+
В-30769
217
"
"
297-909/10
пр.
2,79
+
В-30795
218
"
м
ц.
3,52
+
В-30805
219
"
298-910/1
ц.
2,62
+
В-30865
220
"
"
301-913/4
Ц-
3,11
+
В-30968
221
Наср б. Ахмад
аш-Шаш
312=924/5
ц-
2,97
+
БВ-1916
222
"
"
317=929/30
ц-
3,47
+
БВ-1986
223
"
"
318-930/1
ц.
3.11
+
БВ-2023
224
"
323=935
об.к.
1,77
+
БВ-2115
225
Ц-
3,01
+
БВ-2096
226
"
328=939/40
ц.
5,88
+
+
БВ-2213
227
Самарканд
302=914/5
ц.
3,28
+
+
БВ-1391
228
"
305=917/8
Ц-
2,60
+
БВ-1476
229
"
306=918/9
Ц-
2,70
+
БВ-1477
230
"
308=920/1
ц.
2,948
+
+
БВ-1519
231
"
321=933
об.к.
1,91
+
БВ-1655
232
"
"
об.к.
2,38
+
БВ-1659
233
"
"
324=935/6
об.к.
2,03
+
БВ-1692
234
235
236
237
238
239
240
241
242
243
244
245
246
247
248
249
250
251
252
253
254
Андераба
Нисабур
Подражание
дирхемам Насра
б. Ахмада
?
"Балх"
Нух б. Наср
?
?
?
Бухара
Самарканд
Подражание сама-
?
?
динским дирхемам
Абу-Даудиды
(вассалы
Саманидов)
Ахмад б. Исмаил
и Абу-Наср
Андераба
Салукиды
Андераба
Балх
ц.
2,90
+
БВ-1697
ц.
3,52
+
БВ-1734
ц.
3,90
+
БВ-1300
ц.
2,43
+
БВ-2323
ц-
2,99
+
БВ-2346
ц.
2,28
+
БВ-2418
ц-
3,87
+
БВ-2855
Ц-
3,30
+
БВ-2846
ц.
3,28
+
БВ-4580
Ц-
2,44
+
+
Б В-4601
Ц-
2,90
+
БВ-4702
Ц-
2,83
+
БВ-3158
Ц-
3,04
+
БВ-3260
Ц-
4,39
+
+
БВ-3296
Ц-
3,98
+
+
БВ-3301
Ц-
2,06
+
БВ-3285
Ц-
2,28
+
БВ-4267
ц.
3,67
+
БВ-4635
ц.
3,08
+
ГИМ-99730 КП-
1/507649
2 гтр.
3,35
+
КП-501288
2 гтр.
3,60
+
КП-501289
ю
о
Таблица IV
Монеты из кладов X в.
№ в катало¬
ге
Династия,
правитель
Место чеканки
Год чеканки
г.х. = г.н.э.
Сохран¬
ность
Вес, г
Граффити
«
Дата зарытая
клада. Место
находки и хра¬
нения
аверс
реверс
1
2
3
4
5
6
7
8
9
Саманиды
Клейменова
255
Исмаил б. Ахмад
Балх
292=904/5
Ц-
2,66
+
310=922/3
ГИМ 102528
256
Ахмад
Самарканд
299=911/2
ц-
2,83
+
б. Исмаил
257
"
11
300=912/3
ц.
2,83
+
258
Наср б.Ахмад
"
302=914/5
ц-
2,88
+
259
"
"
304=916/7
ц-
2,89
+
+
260
"
аш-Шаш
303=915/6
ц-
2,74
+
261
"
"
308=920/1
ц-
2,44
+
Саманиды
Береза II 310=922/3
262
Исмаил б. Ахмад
аш-Шаш
280=893/4
ц-
2,85
+
ГИМ 103354
263
"
"
293=905/6
ц-
2,85
+
264
265
266
267
268
269
270
271
272
273
274
275
276
277
278
279
280
Подражания
Саманидам
Подражание
дирхемам Насра
б. Ахмада
эмир "Барман"
Подражания
Саманидам
Подражание дир¬
хемам Насра
б. Ахмада
?
?
Андераба
Самарканд
аш-П1аш
Малое Боршевское
городище
315=927/8 ВГУ,
об.к.
?
+
кафедра архео¬
логии ОП.ИНД.
хранения 15
об.к.
7
+
об.к.
1,32
+
Безлюдовка
324=935/6
об.к.
1,37
+
Археологический
музей ХГУ
об.к.
1,33
+
об.к.
1,30
+
об.к.
1,45
+
об.к.
1,45
+
об.к.
1,51
+
об. к.
1,31
+
об.к.
1,22
+
об.к.
1,49
+
+
об.к.
1,40
+
об.к.
1,90
+
об.к.
1,67
+
об.к.
1,22
+
об.к.
1,30
+
+
об.к.
1,18
+
1
281
282
283
284
285
286
287
288
289
290
291
292
293
294
295
296
297
298
299
300
301
302
303
2
" ?
" ?
" ?
" ?
" ?
" ?
" ?
" ?
" ?
" ?
" ?
" ?
Подражание сама- -
нидским дирхемам
с двумя лицевыми
сторонами
Таблица N (продолжение)
5 1
6 1
7 1
8
об.к.
1,23
+
об.к.
1,52
+
об.к.
1,28
+
об.к.
1,45
+
об.к.
1,18
+
об.к.
1,36
+
об.к.
1,12
+
об.к.
1,41
+
об.к.
1,32
+
об.к.
1,38
+
об.к.
1,85
+
об.к.
1,39
+
об.к.
?
+
+
об.к.
?
+
об.к.
?
+
об.к.
?
+
об.к.
?
+
об.к.
7
+
об.к.
7
+
об.к.
7
+
об.к.
7
+
об.к.
?
+
+
об.к.
?
+
>. Древнейшие государства
304
"
-
-
305
-
-
306
-
-
307
-
-
308
-
-
309
сторону определить нельзя
310
-
-
311
-
-
312
-
-
313
-
-
314
-
-
315
н пробит с одной стороны
Саманиды
—
316
Наср. б. Ахмад
Самарканд
323=934/5
317
Аббасиды
Андераба
?
318
ал-Мутадыд
Саманиды
аш-Шаш
281=894/5
319
Исмаил б. Ахмад
аш-Шаш
285=898
320
"
286=899
321
м
и
322
"
"
323
287=900
324
?
325
"
"
7
326
"
Балх
293=905/6
об.к.
7
+
об.к.
7
+
об.к.
7
+
об.к.
?
+
об.к.
7
+
об.к.
7
+
об.к.
7
+
об.к.
7
+
об.к.
7
+
об.к.
7
+
об.к.
7
+
об.к.
7
+
об.к.
2,50
пр.
2,24
об.к.
7
+
ц.
2,96
ц.
2,93
+
об.к.
1,67
+
об.к.
1,17
+
ц-
2,87
+
об.к.
1,10
+
об.к.
0,95
+
ц-
2,77
Гнездово
+ 332=943/4
ГИМ 106797
Береза I
340=951/2
ГИМ 46982
+
VO
1
1 2 Г
3
4
327
"
?
?
328
Ахмад б. Исмаил
аш-П1аш
296=908/9
329
"
"
298=910/1
330
"
"
"
331
"
"
299=911/2
332
"
Самарканд
300=912/3
333
"
7
7
334
"
7
7
335
"
?
?
336
Подражание
дирхемам Ахмада
Б. Исмаила
7
7
337
Наср б. Ахмад
Самарканд
304=916/7
338
"
"
307=919/20
339
"
340
"
308=920/1
341
"
310=922/3
342
"
"
7
343
"
"
7
344
Балх
313=925/6
345
аш-Шаш
308=920/1(7)
346
м
"
317=929/30
347
"
"
7
348
"
7
305=917/8(7)
349
м
7
314-926/7
350
"
7
310-е гг.х.
351
"
7
324=935/6
352
?
7
327=938/9
Таблица IV (продолжение)
5 1
6 1
7 I
8
об.к.
1,08
+
об.к., пр.
1,10
+
ц-
2,87
+
об.к.
1,09
+
об.к., пр.
1,01
+
об.к.
0,93
+
об.к.
1,80
+
об.к.
1,01
+
об.к.
0,99
+
об.к.
0,66
+
об.к.
1,26
+
об.к.
1,17
+
об.к.
1,16
+
ц., 2 пр.
2,74
+
об.к.
1,22
+
об.к.
1Д7
+
об.к.
0,88
+
об.к.
1,68
+
об.к.
1,15
+
об.к.
1,08
+
об.к.
1,76
+
об.к.
1,41
+
об.к.
1,42
+
об.к.
1,19
+
об.к.
1,25
+
об.к.
1,41
+
353
?
320-е
354
7
7
355
7
7
356
7
7
357
7
7
358
7
7
359
7
7
360
7
7
361
7
7
362
7
7
363
7
7
364
7
7
365
7
7
366
7
?
367
7
7
368
?
?
369
7
7
370
?
7
371
7
7
372
?
7
373
?
7
374
7
7
375
?
7
376
7
7
377
7
7
378
7
7
379
7
7
380
7
7
381
7
7
382
7
7
VO
+
об.к.
1,26
об.к.
1,65
+
об.к.
1,36
+
об.к.
1,35
+
об.к.
1,31
+
об.к.
1,27
об.к.
1,26
+
об.к.
1,20
+
об.к.
1,17
об.к.
U7
+
об.к.
1,13
об.к.
1Д2
+
об.к.
1,07
об.к.
1,07
об.к.
1,07
об.к.
1,06
+
об.к.
1,06
+
об.к.
1,05
об.к.
1,02
об.к.,
0,99
пр.
об.к.
0,97
+
об.к.
0,95
+
об.к.
0,94
+
об.к.
0,94
+
об.к.
0,92
+
об.к.
0,91
об.к.
0,87
+
об.к.
0,87
+
об.к.,
0,83
+
пр.
об.к.
0,83
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
40
04
1
1 2 1
3 1
4
383
"
?
7
384
Подражание
дирхемам Насра
б. Ахмада
7
?
385
"
7
?
386
"
7
7
387
"
7
7
388
"
7
7
389
"
?
7
390
"
7
7
391
Нух б. Наср
Самарканд
7
392
м
7
333=944/5
393
"
7
7
394
"
7
7
395
"
7
7
396
"
7
7
397
Подражание
дирхемам Насра
б. Ахмада и Нуха
б. Насра
7
7
398
Подражание сама-
нидским дирхемам
7
7
399
Бувейхиды
7
7
400
Имад ад-Даула
Саманиды
7
320=932/3
401
Наср б. Ахмад
Самарканд
324=935/6
Таблица IV (окончание)
1 5 |
6 1
7 I
8 1
9
об.к.
0,73
+
об.к.
1,98
+
об.к.
1,36
+
об.к.
1,14
+
об.к.
1,06
+
об.к.
1,05
+
об.к.
1,01
+
об.к.
0,93
+
об.к.
0,98
+
об.к.
1,88
+
об.к.
1,07
+
об.к.
1,06
+
об.к.
0,86
+
об.к.
0,76
+
об.к.
1,30
+
об.к.
1,65
+
об.к.
1,00
+
об.к.
1,23
+
Неревский I клад
Ц-
?
+
+
361=971/2
ГИМ 98571
402
"
?
403
Подражание сама-
нидским дирхемам
7
404
Саманиды
?
405
Наср б. Ахмад
аш-Шаш
406
Нух б. Наср
Самарканд
407
Феригуниды
Саманиды
Балх
408
Наср б. Ахмад
аш-Шаш
409
»
7
410
Саманиды
7
411
Наср б. Ахмад
аш-Шаш
412
Подражание
дирхемам
?
Саманиды
413*
Нух б. Мансур
Нисабур
414*
7
1/4
0,63
7
1/2
?
7
1/3
?
315=927/8
пр.
1,62
338=949/50
Ц-
3,88
343=954/5
Ц-
3,69
7
об.к.
0,97
7
об.к.
1Д1
7
об.к.
0,80
303=915/6
пр.
7
7
обл., пр.
7
Дополнение к табл. III. Динары
371=981/2
Ц-
4,27
324=932/3
ц.
+
+
+
Неревский 11
+
клад 364=974/5
ГИМ 98572
+
+
Вторая
+
+
Воробьевка
365=975/6
ГИМ 106753
+
+
Гнездово 1971
+
Воет, селище,
шурф 4,
культурный слой
+
+
Веселовский
могильник
погр. 26
+
ГИМ 91.555/В.954
+
В-944
198
Рис. 11. Прориси граффити на монетах, вошедших в каталог (№ 34 б- 65)
199
200
Рис. 13. Прориси граффити на монетах, вошедших в каталог (№ 99-133)
201
202
Рис. 15. Прориси граффити на монетах, вошедших в каталог (№171-211)
203
Z3J
Рис. 16. Прориси граффити на монетах, вошедших в каталог (№ 212-238)
204
205
206
Рис. 19. Прориси граффити на монетах, вошедших в каталог (№ 318-381)
207
о
fy/Za "М25 ^
Рис. 20. Прориси граффити на монетах, вошедших в каталог (№ 382-414)
208
А.Б. Никитин
СРЕДНЕПЕРСИДСКИЕ НАДПИСИ-ГРАФФИТИ
НА КУФИЧЕСКИХ МОНЕТАХ
В числе граффити на куфических монетах встречаются среднеперсидские
(пехлевийские) надписи, выполненные курсивным письмом1. Все
известные в настоящее время надписи нанесены на дирхемы VIII в.; на
монетах IX-X вв. они не встречаются2. Не исключено, что некоторые из
них могли быть начертаны и в IX в., поскольку более ранние монеты
тогда еще оставались в обращении и выпадали в клады в IX-X вв.
Среднеперсидские граффити могли быть нанесены на куфические
монеты, вероятнее всего, на территории Ирана, где среднеперсидский
язык и письменность еще долгое время после арабского завоевания
сохраняли свое значение. По свидетельству ал-Джахшийари, в
делопроизводстве Хорасана пехлеви только в 742 г. был заменен
арабским3. Средне персидские граффити на монетах VIII в. свидетельст¬
вуют о том, что среднеперсидская письменность и связанная с ней система
цифровых обозначений в это время широко употреблялись в повсед¬
невной жизни и еще не были вытеснены арабской письменной тради¬
цией.
Практика нанесения граффити на серебряных монетах сложилась в
Иране в VI—VII вв. Широкие поля сасанидских драхм давали возможность
процарапывать целые фразы4. Среди граффити на сасанидских монетах
встречаются имена собственные лиц, термины, связанные с денежными
операциями, цифровые обозначения, благопожелательные формулы5.
Примерно те же группы надписей находим на куфических монетах, с тем
лишь отличием, что граффити, которые можно было бы интерпретиро¬
вать как имена собственные и которые составляют значительную часть
надписей на сасанидских драхмах, здесь почти не встречаются. Отсутству¬
ют и сколь-либо пространные надписи, что вызвано отчасти недостатком
свободного места на монетном поле дирхема.
Чтение среднеперсидских надписей-граффити представляет определен¬
ные трудности. Начертания ряда букв пехлевийского алфавита близки
между собой, поэтому одно и то же слово можно читать по-разному;
отсутствие "контекста" не дает возможности выбрать правильное чтение.
Почти все надписи начертаны неразборчиво. Владельцы монет, вероятно,
1 См. статью В.Е. Нахапетян и А.В. Фомина в настоящем сборнике. Нумерация надписей и
рисунков соответствует нумерации монет с граффити в каталоге и фототаблицах в указан¬
ной работе.
2 Нахапетян В.Е., Фомин А.В. Новые находки куфических монет VIII-X вв. с граффити //
Вторая Всесоюзная нумизматическая конференция. Тез. докл. и сообщений. М., 1987.
С. 54.
3 Крачковский В.А., Крачковский И.Ю. Древнейший арабский документ из Средней Азии //
Согдийский сб. Л., 1934. С. 68.
4 На сасанидских монетах VI - первой половины VII в. из собрания Государственного Исто¬
рического музея отмечено 30 среднеперсидских надписей-граффити.
5 Gignoux Ph. Les inscriptions en surcharge sur les monnaies du tresor sasanide de Suse // Cahiers de
la D.A.F.I. Paris, 1978. 8. P. 137.
14. Древнейшие государства
209
не предназначали их для прочтения другими лицами, а процарапывали
"для памяти" при подсчете денежных сумм. По этой причине полной
уверенности в правильности всех предложенных в этой работе чтений
быть не может.
Надписи
№ 9. Место чекана? 85 г.х. = 704/5 г. (см. рис. 2) обозначение места
чеканки обломано. На об.с. в верхней части монеты: hlyt, возможно
xrTd - "купил, куплено", от глагола xridan - "покупать". В среднеперсид¬
ских текстах этот глагол встречается чаще всего в идеографическом, а не
в фонетическом написании: ZBNNtn'6.
№ 23. ал-Басра, 101 г.х. = 719/20 г. (см. рис. 3). На л.с. в верхней части
монетного кружка: m‘t. Можно предложить два варианта: mad - "мать"
либо сокращение от m‘tk' = madag - "ценность, стоимость, деньги",
в более узком значении "основная сумма, основной долг" (в про¬
тивоположность процентам)7. В последнем случае надпись, как и № 9,
связана с какими-то денежными операциями; возможно, это была
пометка на верхней монете в столбике монет, отложенных для уплаты
долга.
№ 60. ал-Аббасия, 164 г.х. = 780 г. (см. рис. 2). На л.с., в центре:
цифра 22. Граффито также связано с подсчетом какой-то суммы.
№ 78. ал-Аббасия, 173 г.х. = 789/90 г. На л.с., в центре: S 40 -
"С[татеров] 40". Аналогичный знак для обозначения весовой и денежной
единицы, статера (статер равен 4 драхмам), курсивное s встречается в
надписях на сасанидских серебряных сосудах8. Цифровое обозначение
соответствует пехлевийской цифровой системе, восходящей к арамейской
системе счета9.
М 79. Мадинат ас-Салам, 180 г.х. = 796/7 г. На об.с., сверху:
drw(s)tyh- "благоденствие, здоровье". У буквы s отсутствует один из эле¬
ментов, второй образует лигатуру с t. Слово drustih обычно употребляется
в приветственных формулах, которыми начинаются тексты писем
сасанидского времени, представленные среднеперсидскими папирусами
начала VII в. из Египта10.
№ 140. ал-Мухаммадия, 172 г.х. = 788/9 г. (см. рис. 2). На л.с., сверху:
wh‘k t(?). Предположительное чтение: wahag - "цена"11. После этого
слова стоит значок, напоминающий букву среднеперсидского алфавита.
Похожий знак процарапан на драхме Хосрова II (590-628 гг.) из
6 MacKenzie D.N. A Concise Pahlavi-English Dictionary. London, 1971. P. 94.
7 Периханян AT. Сасанидский судебник. Ереван, 1973. С. 497.
8 Gignoux Ph. Elements des prosopographie des possesseurs de coupes sasanides // Studia Iranica.
Paris, 1984. T. 13, fasc. 1. P. 26. N 11; P. 27. N 15; P. 31. N 23.
9 MacKenzie DM. Op. cit. P. 145; Nyberg H.S. Hilfsbuch des Pehlevi. Uppsala, 1928.
10 Hansen O. Die mittelpersische Papyri der Papyrussammlung der Staatlischen Museen zu Berlin //
Abteilung der PAW. Berlin, 1938. P. 29, 35,45,46; Периханян AT. Пехлевийские папирусы из
собрания ГМИИ имени А.С. Пушкина // ВДИ. 1961. № 3. С. 80, 82, 83.
11 MacKenzie DM. Op. cit P. 86; Периханян AT. Сасанидский сборник. С. 530.
210
коллекции Государственного Исторического музея (№ 476764).
Возможно, это какое-то непонятное нам сокращение.
№ 142. Васит, 119 г.х. = 737 г. (см. рис. 2). Надпись на л.с., в центре: 14' =
rad. Слово может иметь несколько значений: "щедрый", "дар, передача"12.
Возможно также, что это имя собственное лица13.
N° 190. Васит, 128 г.х. = 745/6 г. (см. рис. 2). На л.с., слева: wh/tz‘t =
wehzad, имя собственное лица: "Благорожденный"14.
№ 196. ал-Мухаммадия, 165 г.х. = 781/2 г. Надпись на л.с., в центре;
предположительное чтение m‘tk = madag - "основная сумма, долг" - ср. с
№23.
Т.М. Калинина
АРАБСКИЕ ИСТОЧНИКИ УШ-IX вв.
О СЛАВЯНАХ
Сведения ранних арабских источников о славянах известны ученому миру
уже более 150 лет. Ф. Шармуа, X. Френ, Д.А. Хвольсон, А.Я. Гаркави и
другие востоковеды прошлого века ввели в научный оборот уникальные
известия восточных авторов. Эти данные мало пополнились с того време¬
ни, а исследований на русском языке оказалось не так уж много. Совре¬
менные ученые до сих пор используют в значительной степени устарев¬
ший свод Гаркави, публикацию Хвольсона, где имя арабского географа
Ибн Русте было еще неверно обозначено как Ибн Даста, неполные пере¬
воды в хрестоматиях. Существуют также переводы и анализ известий о
славянах в работах востоковедов 20-60-х годов нашего века: В.В. Бар¬
тольда, А.П. Ковалевского, Б.Н. Заходера, А.П. Новосельцева.
Существует, конечно, целый ряд исследований и публикаций по
проблеме на европейских языках. Так, крупным вкладом в области
научной публикации и исследований восточных материалов о славянах
является свод "Арабские источники по истории славянства", выходивший
с 1956 г. в Польше, на польском языке, подготовленный сначала
Т. Левицким, затем - под его редакцией, другими авторами1. Ряд статей
Левицкого 40-60-х годов были посвящены обзору этих материалов2.
12 Периханян А.Г. Сасанидский сборник. С. 517.
13 Ср.: Там же. §67,16.
14 Justi F. Iranisches Namenbuch. Marburg, 1895. S. 360; Gignoux Ph. Noms propres sassanides en
moyen-perse dpigraphique. Iranisches Personennamenbuch. Wien, 1986. Bd. II, fasc. 2. S. 181.
N 991. Если предположить, что вторая буква не h, а неуверенно начертанная t, то имя
можно читать как wadzad - "Ветром рожденный". Иранские имена с элементом wad
известны по надписям на сасанидских печатях (Gignoux Ph. Op. cit. P. 169).
1 Zrddla arabskie do dziej6w Slowianszczyny. Wroclaw, 1956. Z. I; 1969. Z. 1, cz. 1; 1977. Z. 2,
cz. 2; 1985. Z. 3. В дальнейшем - ZA. 1, ZA. 2 j , ZA. 22-
2 Lewicki T. Swiat slowianski w oczach pisarzy arabskich I I Slavia Antiqua. Poznan> 1949/50. Z. 2. S.
321-389; Idem. Znajomoscf krajow i ludow Europy u pisarzy arabskich IX-X w. // Ibid. 1961. T. 8.
S. 61-124. Этими двумя статьями не ограничивается вклад Левицкого в разработку
восточных источников; этому сюжету следовало бы посвятить отдельную статью.
211
Последние годы не баловали ученый мир разработкой вопроса3. Поэтому
представляется целесообразным привести общий обзор ранних данных
арабских источников о славянах.
В арабских источниках этноним "славяне" обозначается термином "ас-
сакалиба", который является множественным числом формы "ас-саклаб"
и воспроизводит сходную греческую форму "акА,ар01" и латинскую
"sclavi". Встречается также форма "ас-саклабийа" как прилагательное от
"ас-саклаб". Есть некоторая разница в написании этнонима4. Впервые
термин встречается у поэта VII в. ал-Ахталя, где славянин упомянут как
человек со светлыми волосами5.
Ученый X в. ал-Масуди в одном из своих сочинений приводит цитату из
труда астронома VIII в. ал-Фазари, где перечислены размеры стран и
земель: "...Страна хазар и алан 700X500 фарсахов6. Страк& бурджан
1500X300 фарсахов. Страна славян 3500X700 фарсахов"7. Как видно из
приведенного отрывка, размеры "страны славян" относительно велики,
по сравнению с другими. Вместе с тем не следует слишком доверять при¬
водимым цифрам, поскольку сочинение ал-Фазари не сохранилось.
Известно, что это были астрономические таблицы, основой для которых
послужил индийский трактат, переработанный ал-Фазари после 786 г.8 В
конкретном случае можно полагать, что известия о славянах, бурджан ах,
Византии (Руме) отражают некие реалии VIII в., связанные с политиче¬
скими взаимоотношениями Придунайской Болгарии, Византии и славян¬
ских государственных образований на Балканах.
В IX в. астроном ал-Фергани, работавший при дворе халифа ал-
Мамуна, в своем "Своде науки о звездах" дал описание семи климатов,
указывая расположение стран и народов с востока на запад. В описании
шестого климата он указал последовательно Византию, страну бурджан;
в описании седьмого - море Рума (вероятно, Черное), страну бурджан и
3 Можно назвать некоторые крупные труды и отдельные статьи, где затрагивались
интересующие нас вопросы: Daniel N. The Arabs and Medieval Europe. London, 1975;
Kmietowicz F. Die Xitel der Slawenherrscher in der sog. "Anonymen Mitteilungen", einer
orientalischen Quellen (IX w.) // Folia Orientalia. Krakow, 1978. Vol. 19. P. 13-34; Chwilkowska E.
WiadomoSci perskiego pisarza Gardisiego (IX w.) о ludach wschodniej i Srodkowej Europy // Slavia
Antiqua. Poznan, 1978. T. 25; Lewis B. The Muslim discovery of Europe. London,
1982; Espironnier M. Le cadre gdographique des pays slaves d'apreSs les sources arabes m6dieva-
les // Die Welt der Slawen. Miinchen. Jahr. XXXI. 1986. H. 1. S. 5-19; Kmietowicz F. Zakres
znaczeniowy terminu Saklab-Sakaliba (Slowianin-Slowianie) we wczeSnosredniowiecznych
£r6dlach arabskich. (К сожалению, выходные данные последней статьи мне остались не
известны).
4 Бартольд В.В. Славяне // Бартольд В.В. Соч. М., 1963. Т. II, ч. 1. С. 870; £А. 1. S. 7-8,126 и
далее.
5 Diwan al-Ahtal. Texte arabe publie... et annotd... par P.A. Salhani, fasc. 1. Beyrouth, 1891. P. 18.
6 Фарсах составляет 3 мили, миля - около 2 км. Фарсах - древняя персидская единица
измерения длины, понятие о которой и сам термин перешли к арабам из персидских
источников сасанидского времени.
7 Macoudi. Les Prairies d'or. Paris, 1869. Vol. 4. P. 37-39.
8 Крачковский И.Ю. Арабская географическая литература // Крачковский И.Ю. Избр. соч.
М.; Л., 1957. Т. 4. С. 68; Nallino С.А. Raccolta di Scritti editi e inediti: V // Astrologia, astro-
nomica, geografia. Roma, 1944. S. 212-213; Pingree D. The Fragments of the works of al-Fazari //
Journal of Near Eastern Studies. Chicago, 1970. Vol. 29, N 24. P. 103-123.
212
славян, далее климат оканчивается Западным морем, которым арабы
обычно обозначали Атлантику. Описание земель "вокруг климатов"
содержит указание на бурджан, славян и оканчивается также Западным
морем9. Краткость описания климатов не позволяет детализировать,
однако можно полагать, что речь идет о Придунайской Болгарии и
славянском мире в Центральной Европе10.
Попытка конкретизировать сведения о славянах содержится в "Книге
картины Земли" ученого первой половины IX в. Мухаммеда ибн Мусы ал-
Хорезми. Само это произведение является переработкой теоретических и
практических данных о Земле александрийского ученого II в. Клавдия
Птолемея11. Многие данные труда Птолемея вошли в сочинение ал-
Хорезми. Так, перечисляя "центры" разных стран мира (для определения
их на карте), ал-Хорезми называет в числе прочих, упомянутых в труде
Птолемея, Германию, добавляя, что это "земля славян"12. Первое назва¬
ние соответствует по написанию и координатам Великой Германии из
"Географического руководства" Птолемея, где эта территория охватыва¬
ла земли между левобережьем Рейна, рекой Висла и "Германским
океаном".
Ал-Хорезми для построения карты дает точку координат "земли сла¬
вян" - Германии, которая не совпадает с территорией, очерченной Птоле¬
меем, поскольку сама система отсчета координат была изменена
арабским ученым. Тем не менее можно считать, что "центр земли
славян", птолемеева Германия, по данным ал-Хорезми, соответствует
земле полабо-прибалтийских славян13.
Дальнейшую разработку данных ал-Хорезми в самом начале X в. пред¬
принял автор, не сохранивший имени, но назвавший себя "беднейшим из
людей" - Сухрабом. По мнению исследователей, имя его, возможно, было
Ибн Сарабийун14. По существу, труд Сухраба является перепиской сочи¬
нения ал-Хорезми, однако иногда Сухраб вводит совершенно другую
информацию, не имеющую аналогий в материалах ал-Хорезми. Так, хотя
Сухраб и повторяет информацию о "центре страны славян" - Германии, с
теми же координатами, однако в другом месте Сухраб вводит координаты
для некоего "города славян Германия", с иными координатами, чем
"центр страны славян Германия". Указанные в рукописи книги Сухраба
координаты (исправленные издателем текста X. Мжиком, как
представляется, без достаточных оснований, но приведенные в
примечании)15 показывают пункт на побережье Северного Внешнего
9 Muhammedis Filii Ketiri Ferganensis qui vulgo Alfraganus dicitur, Elementa Astronomica, arabice
et latine. Amstelodami, 1669. P. 38.
10 Калинина T.M. Сведения ранних ученых Арабского халифата. М., 1988. С. 130,137.
11 Крачковский И.Ю. Указ. соч. Т. 4. С. 92, 93; Булгаков П.Г. , Розенфельд Б.А., Ахме¬
дов АЛ. Мухаммад ал-Хорезми. JVL1983. С. 162-163.
12 Das Kitab Surab al-ard des Abu Ga’far Muhammed ibn Musa al-Huwarizmi. Leipzig. 1926.
S. 104.
13 Калинина T.M. Сведения... C. 49, 91-92; Wieber R. Nordwesteuropa nach der arabischen
Bearbeitung der Ptolemaisyhen Geographie von Muhammad B. Musa al-Hwarizmi. Walldorf;
Hessen, 1974. S. 135-136; ZA. 1. S. 39. Ods. 4.
14 Крачковский И.Ю. Указ. соч. Т. 4. С. 97.
15 Das Kitab agaib al-aqalim as-sab'a des Suhrab. Wienna, 1929. S. 45,49.
213
моря. Интересно, что Сухраб описывает также гору, граничащую с
Северным Внешним морем (идентифицированным с частью Ледовитого
океана и Балтикой) и расположенную "неподалеку от Ворот
Константинополя (т.е. Босфора) перед славянами"16. По-видимому,
Сухраб пытался передать информацию о существовании славян на
территории от Балтики до Балкан.
Кроме математиков и а!строномов, в IX в. работали и представители
описательной географии, и историки, упоминавшие славян, хотя упомина¬
ния эти носили вполне случайный характер.
Представители описательной географии не пользовались теорией
климатов, что заметно и по сочинению Сухраба - в той части его, что не
зависима от книги ал-Хорезми. Объясняется это иными, чем древнегрече¬
ские, традициями и научными школами в землеописании. Так,
крупнейший представитель описательной географии Ибн Хордадбех,
работавший в IX в., делил землю на четыре части - машрик (восток),
магриб (запад), ал-джарби (север) и ат-тайман (юг)17. Такое же деление
земли встречается в произведении ученого IX в. ал-Иа‘куби и в сочинении
географа начала X в. Ибн ал-Факиха. В двух из четырех перечисленных
регионах - на севере и западе - Ибн Хордадбех называет славян.
Приводит он и еще один вариант разделения земли, имеющий античную
основу: земля делится им на Европу, Ливию, Эфиопию и Скифию, причем
Европа включала территории Испании, славян, Византии, Франции,
область Танжера - до рубежей Египта18.
В разделе о западе обитаемой земли среди прочих сведений об облас¬
тях, населенных пунктах и округах, торговых путях встречается у Ибн
Хордадбеха следующее утверждение: "Румийа, бурджан, страны славян и
авар расположены севернее Андалуса... Что касается моря, которое
позади славян и на котором находится город Тулийа, то по нему не плава¬
ют ни суда, ни лодки, и ничего оттуда не вывозят, и это то море, в кото¬
ром есть Острова Счастливых. По нему не плавают, и ничего оттуда не
выходит, и оно также на западе"19. Следует полагать, что в этом пассаже,
относящемся к разделу области запада (ал-магриба), находящиеся север¬
нее Испании страны славян являют собой славянские государственные
образования, имевшие тесные контакты с Аварским каганатом, Приду-
найской Болгарией и Византией.
Иная точка зрения: Румийа - Италия, бурджаны - бургундцы, ал-абар -
иберы20. Однако в других фрагментах сочинения, посвященных Византии
и ее фемам, Ибн Хордадбех термином "бурджан" определенно называет
Болгарию на Дунае21. Румийей в большинстве случаев Ибн Хордадбех
действительно называет Италию, но в указанном отрывке выше речь шла
о взаимоотношениях берберских племен именно с Византией, точнее с
византийцами ("румийа" здесь - прилагательное от "Рум"). В то же время
16 Ibid. S. 113; Калинина Т.М. Сведения... С. 123.
17 BGA. VI. Р. 155; Ибн Хордадбех. Книга путей и стран. Баку, 1986. С. 61,83,106,110.
18 BGA. VI. Р. 155; Ибн Хордадбех. Указ. соч. С. 124.
19 BGA. VI. Р. 92-93; ср.: Ибн Хордадбех. Указ. соч. С. 91.
20 Ибн Хордадбех. Указ. соч. С. 91,267-268; ZA. 1. S. 56-57. Ods. 51.
21 BGA. VI. Р. 105,106,109; ср.: Ибн Хордадбех. Указ. соч. С. 97,98,100.
214
термин "иберы" (если так понимать "ал-абар") в сочетании с явно
арабизированными, но вполне современными автору другими
этнонимами, выглядит неоправданным анахронизмом, в то время как об
Испании ("ал-Андалус"), ее жителях, городах, правителях Ибн Хордадбех
располагает вполне достоверной информацией и не пользуется термином
"ал-абар".
Как видно из приведенной выше цитаты, Ибн Хордадбех упоминает
"море позади славян и на котором есть город Тулийа". Упоминание
Тулийи здесь является реминисценцией античных представлений об
острове Туле как оконечности обитаемого мира; отголоски этих
представлений встречаются у многих авторов22. Туле обычно
отождествляют с одним из крупных островов в северной части
Атлантического океана. (Хотя Н.М. Велиханова, занимавшаяся
переводом и комментариями, предлагала, правда, "под знаком вопроса",
понимать под Тулийей Ибн Хордадбеха - Тулон23.) Однако отголоски
античных представлений о Туле встречаются у многих арабских авторов;
как кажется, нет оснований приписывать Ибн Хордадбеху более
основательное знание северной части Центральной Европы, чем он сам
преподносит. Вместе с тем упоминание традиционно северных областей
Европы в сочетании с "морем позади славян" заставляет полагать, что
речь идет о Балтике с ее западнославянским населением.
Таким образом, описывая западную часть обитаемого мира, Ибн Хор¬
дадбех дает информацию о тех юго-восточно- и центральноевропейских
славянских государственных образованиях, которые имели в свое время
активные политические взаимоотношения с Аварским каганатом и позд¬
нее вступали то вместе, то поодиночке в контакты с Франкским госу¬
дарством, Византией и Придунайской Болгарией. Можно предполагать,
что в целом информация связана с византийскими политическими связя¬
ми, поскольку целый ряд сведений в книге Ибн Хордадбех передает от
имени побывавшего в византийском плену араба, Муслима ал-Джарми.
Второе упоминание славян и авар встречается в описании Ибн Хордад-
бехом северной населенной четверти земли - "ал-джарби". Здесь Ибн
Хордадбех перечисляет земли Армении, Азербайджана, южного и запад¬
ного побережья Каспия, а также народы хазар, алан, славян и авар24. По
всей видимости, славяне и авары северной населенной четверти земли -
это восточные славяне и авары, оставшиеся в пределах Приаралья и
Прикаспия после переселения основной их массы в Западную Европу.
Убеждает в этом описание Ибн Хордадбехом торговых путей области ал-
джарби: "Дорога между Горганом и Хамлиджем, городом хазар, а он -
город северный, и, как я упомянул, и принадлежит ему (т.е. северу. - Т.К.)
в этом месте. От Горгана до Хамлиджа, который на конце (той) реки, что
течет из страны славян и впадает в море Горгана, (так вот) по этому
морю, если хороший ветер, восемь дней пути..."25 В разделе о торговых
22 Крачковский И.Ю. Указ. соч. Т. 4. С. 101.
23 Ибн Хордадбех. Указ. соч. С. 268.
24 BGA. VI. Р. 119; ср.: Ибн Хордадбех. Указ. соч. С. 106.
25 BGA. VI. Р. 124; ср.: Ибн Хордадбех. Указ. соч. С. 109.
215
путях еврейских купцов и торговцев-русов Ибн Хордадбех еще раз
упоминает "реку славян": "Что касается купцов-русов, а они - вид славян,
то они везут меха бобра, меха черных лисиц и мечи из отдаленных
славянских (земель) к Румийскому морю, и берет с них десятину
властитель Рума. А то идут по...?, реке славян, входят в Хамлидж, город
хазар, и берет с них десятину их властитель. Затем отправляются к морю
Горгана..."26
На протяжении более ста лет исследователи полемизируют о том,
какая река подразумевается Ибн Хордадбехом: по описанию как будто
Волга, но почему в IX в. она поименована "рекой славян"; и как могли в
начале IX в. купцы приплывать "из отдаленных славянских земель" к ее
устью, когда берега ее населены были совсем не славянами? Привлекая
свидетельства других, хотя и более поздних, арабских авторов о
бытовании этнонима "ас-сакалиба" при обозначении некоторых других
народов (болгар - у Ибн Фадлана, немцев - у ал-Масуди), о названии
Волги - "рекой русов" у ряда географов X в., а также некоторые конкрет¬
но-исторические реалии, касающиеся, однако, по большей части конца IX
и X вв., ряд исследователей придерживался мнения, что речь идет все-
таки о Волге27. Предлагалась и конъектура "Итил" для испорченного
варианта названия реки у Ибн Хордадбеха28. Однако есть серьезные осно¬
вания для сомнений в факте существования активного торгового пути по
средней и нижней Волге в первой половине IX в., среди археологов и
нумизматов29, которые отмечают развитую торговлю в бассейне Днепра
и левобережного Дона в это время.
Следует отметить, что арабские авторы IX - первой половины X в.
имеют весьма смутное представление о конкретных водных бассейнах
Восточной Европы и отражают чаще всего античные представления о
предмете. Вместе с тем похоже, что сохранившееся буквосочетание
названия реки, текущей "из отдаленных славянских земель", более всего
напоминает типичный вариант античного окончания "нис" у арабских
авторов. Наиболее известным и распространенным у арабских географов
было название реки Танаис (вариант - Танис), что отразилось в
искаженном виде у Ибн Хордадбеха, который неверно представлял себе и
само устье Танаиса. Впрочем, неясности в вопросах течения и соединения
рек Восточной Европы и связей между Черным и Азовским, Каспийским
и Балтийским морями присутствуют практически у всех арабских
географов как в IX в., так и позднее30. Не исключено, что помимо
смутных географических представлений об отдаленных землях,
довлеющей античной традиции, в таких спутанных воззрениях
отражались и реальные трудности передвижения по территории
26 BGA. VI. Р. 154; ср.: Ибн Хордадбех. Указ. соч. С. 124.
27 Библиографию и обзор точек зрения см.: 2а. 1. S. 76-77.
28 См. там же.
29 Кропоткин В.В. О топографии кладов куфических монет IX в. в Восточной Европе //
Славяне и Русь. М., 1978. С. 113-114; Фомин А.В. Источниковедение кладов с
куфическими монетами IX-X вв.: Автореф. дис.... канд. ист. наук. М., 1982. С. 13.
30 Lewicki Т. Baltyk w opisach autor6w arabskich IX-X w. // Przeglqd Orientalistyczny. Wroclaw,
1949. Z. 1. S. 557-565.
216
Восточной Европы - пороги, переволоки, разливы рек, что существовали
на пути торговцев, попадавших в просторы Восточной Европы. Как бы
ни решать вопрос о "реке славян" Ибн Хордадбеха, ясно, что в описании
северной четверти обитаемого мира упомянуты именно восточные
славяне.
Кроме упоминания славян в описании западной и северной четвертей
обитаемого мира и в сведениях о торговых путях купцов-русов, Ибн
Хордадбех называет земли славян в перечне торговых путей, по которым
следовали еврейские купцы "ар-разанийа": "Что касается пути (еврейских
купцов) по суш^ то они выходят из Испании или Франции и идут сушей к
отдаленному Сусу, отправляются к Танжеру, затем к Ифрикийе, затем к
Египту, затем к Румле, затем к Дамаску, затем к Куфе, затем к Багдаду,
затем к Басре, затем к Ахвазу, затем к Фарсу, затем к Керману, затем к
Синду, затем к Хинду, затем к Сину. Иногда следуют позади Византии
(в другой рукописи - "позади Армении") к областям славян, затем к
Хамлиджу, городу хазар, затем в море Горгана, затем к Балху и
Мавераннахру, затем к Вурту тогузгузов, затем к Сину"31. Существует
мнение о том, что Ибн Хордадбех подразумевает "путь из немец в
хазары", проходивший по линии Киев - Краков - Прага - Регенсбург32.
Нисколько не ставя под сомнение возможность существования такого
направления торговых связей, укажем лишь, что информация Ибн
Хордадбеха имеет определенные параллели в данных нумизматики об
африканской чеканке, распространенной на линии: африканское побе¬
режье Магриба - Сирия - Закавказье - Хазария - Восточная Европа -
Балтика33. Поскольку данные письменных источников о "пути из немец в
хазары" через земли Чехии и Польши относятся ко времени не ранее, чем
начало X в., а нумизматические свидетельства в пользу функционирова¬
ния этого пути отсутствуют, то приходится признать, что сообщение Ибн
Хордадбеха показывает путь проникновения монет из западных областей
Халифата во внутренние районы Восточной Европы, а следовательно,
упоминает в этом своем сообщении о восточных славянах.
Несколько по-иному можно рассматривать данные Ибн ал-Факиха,
автора, во многих своих материалах заимствовавшего информацию Ибн
Хордадбеха и писавшего в первые годы X в. Ибн ал-Факих, несмотря на
заимствования других источников как основу своего сочинения, передает
и оригинальную информацию, или, точнее, информацию, не
совпадающую с переписанной им. Так, он пишет, что "славяне
разделяются на два вида: темные и смуглые - эти рядом с побережьем, а
есть среди них светлые, они красивы и живут на суше"34. При этом автор
считает, что славяне - население Византии (кроме самих византийцев,
еще и испанцев), а Византию представляет территорией, простирающейся
31 BGA. VI. Р. 155; ср.: Ибн Хордадбех. Указ. соч. С. 124.
32 Назаренко А.В. "Путь из немец в хазары" и первые века древнерусской истории // Внеш¬
няя политика Древней Руси. Юбилейные чтения, посвященные 70-летию со дня рождения
чл.-корр. АН СССР В.Т. Пашуто. Тезисы докладов. М., 1988. С. 56.
33 Фомин А.В. Указ. соч. С. 12-13; Калинина Т.М. Торговые пути Восточной Европы (по
данным Ибн Хордадбеха и Ибн ал-Факиха) // ИСССР. 1986. № 4. С. 79, 82.
34 BGA. V. Р. 145.
217
"от Антиохии до Сицилии и от Константинополя до Апулеи"35. Ибн ал-
Факих рассказывает также, что "у славян есть кресты" и что "испанцы,
славяне, греки - все они мелькитские христиане и читают Евангелие по-
джармакански (?)"36. Вероятно, что представление о населении Византии
подразумевает конфессиональную принадлежность славян, испанцев и
греков. В общем ясно, что Ибн ал-Факих (или используемый им
первоисточник) ведет речь о славянах на побережье Адриатики и близ
нее - "на суше".
Помимо этих материалов, сочинение Ибн ал-Факиха передает инфор¬
мацию, основой которой являются сохранившиеся данною Ибн Хордад-
беха. Эти материалы описывают западную четверть обитаемой земли и
включают описания бурджан, славян, авар, находящихся "к северу от
Испании"37, а также значительно переработанные материалы Ибн
Хордадбеха о торговых путях: "Что касается купцов-славян, то они везут
шкурки лисиц и бобров из окраин славян и приходят к Румийскому морю
и взимает с них десятину властитель Рума. Затем прибывают по морю к
Самкушу, (городу) иудеев, и затем переходят к славянам; или следуют от
моря славян в эту реку, которая называется рекой славян, пока не достиг¬
нут залива хазар, и взимает с них десятину властитель хазар. Затем идут к
морю Хорасанскому. Иногда выходят в Горгане и продают все, что у них
есть. Идет же все это в Рей"38.
Как видно, отличия в рассказе о путях купцов-русов, "а они - вид
славян" у Ибн Хордадбеха, и о дорогах славянских купцов у Ибн ал-
Факиха весьма существенны. Ибн ал-Факих вводит совершенно отсут¬
ствующие у Ибн Хордадбеха понятия - "море славян" и "залив хазар".
Залив хазар, по понятиям Ибн ал-Факиха, соединен с "морем славя»" этой
рекой, которая называется рекой славян. Интересно, что при описании
четырех водных бассейнов, соответствующих Индийскому океану, Среди¬
земному морю, Гибралтару и Черному морям вместе, а также Каспию,
Ибн ал-Факих в своей информации о четвертом море дает совершенно
компилятивные сведения о северной части Атлантики с островом Туле
(без упоминания о "море позади славян") и, видимо, собственные (или
первоисточника) данные об Адриатике и Черном море. "Четвертое море
- то, которое между Румией и Хорезмом. (В нем) есть и остров, называе¬
мый Тулийа. Не доходят до него никакие корабли"39.
Заливом хазар Ибн ал-Факих называет, по всей видимости, Азовское
море, исправляя данные Ибн Хордадбеха о связи "реки славян" с морем
Горгана следующим образом: "От моря Горгана до залива хазар - 10 дней
пути. Если ветер благоприятен, то 8 дней пути морем и 2 дня - по суше"40.
Имея в виду таковые воззрения Ибн ал-Факиха на водные пространства
Европы, можно предполагать, что "морем славян" Ибн ал-Факих именует
35 Ibid. S. 136.
36 Ibid. Р. 77,136.
37 Ibid. Р. 83.
38 Ibid. Р. 271; Новосельцев А.П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI-
IX вв. //Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С. 385.
39 BGA. V. Р. 8.
40 Ibid. Р. 7.
218
Балтику, а также знает о связи ее с Азовским морем ("заливом хазар")
посредством "реки, которая называется рекой славян". Видимо, здесь
отражено столь же слабое, как у Ибн Хордадбеха, представление о
водной связи Балтики с южными областями Восточной Европы.
Интересно также отметить, что информация Ибн ал-Факиха о
торговле города Рея совпадает с нумизматическими свидетельствами о
торговом пути из Ирана через Каспий в южную Русь и Прибалтику41.
Можно считать, что информация Ибн ал-Факиха о славянах отмечает
следы знакомства автора или его первоисточника со славянами в Юго-
Восточной или Центральной и Восточной Европе.
Книга Ибн ал-Факиха содержит, кроме указанной, еще и другую
информацию, схожую с материалами исторических трактатов историков
IX в. ал-Балазури и ал-Иа‘куби. О славянах Ибн ал-Факих приводит
подобную информацию лишь однажды - в разделе о горах ал-Кабк
(т.е. Кавказа). "Длина горы ал-Кабк - 500 фарсахов, тянется она в страну
ар-Рум по пределам хазар, алан, и простирается до страны славян, и есть в
ней вид славян, а остальные - армяне. Говорят, что (именно) эта гора -
ал-Ардж, которая между Меккой и Мединой, простирается до Сирии,
доходит до Ливана... Потом тянется далее, доходит до гор Антиохии и
Масиса, и называется здесь Локам. Потом доходит до гор Мелитены,
Шимшата и Каликалы, до моря Хазар, и в ней - Баб ал-Абваб (т.е.
Дербент. - Т.К.) и называется здесь (гора) ал-Кабк..."42
Фрагмент о горе ал-Ардж является почти дословной цитатой из книги
Ибн Хордадбеха43, первая часть - о горе ал-Кабк, как представляется,
является пояснением автора к информации о горе ал-Ардж Ибн Хордад¬
беха; та же, в свою очередь, подразумевает свойственное арабским
географам воззрение на существование единой горной цепи, обнимающей
населенную часть земли44. На этом основании Т. Левицкий и А.П. Ново¬
сельцев полагали, что речь идет о реальных горах Кавказа, горах Крыма
(во владении Византии - "ар-Рума") и о Карпатах ("до земли славян")45.
Однако не исключено, что представления Ибн ал-Факиха о существова¬
нии славян в горах Кавказа связаны с материалами трудов ал-Иа‘куби и
ал-Балазури. Как отмечал ал-Балазури, были распространены слухи о
том, что знаменитый военачальник, совершавший походы на Византию и
Армению, Салман ибн Рабиа ал-Бахили, родом был славянин, "из тех, что
поселил Марван ибн Мухаммед в ас-Сугуре"46. (Ас-Сугур - пограничная
область на Кавказе между владениями арабов и Византии.) Кроме этой
области, Марван ибн Мухаммед переселял славян из земли хазар в
область Хахит (Кахетию ?), после своей войны с хазарами, о которой рас¬
сказано более подробно в "Книге завоеваний" Ибн А‘сама ал-Куфи
(начало X в.). Он уточняет, что Марван ибн Мухаммед напал на славян¬
41 Фомин А.В. Указ. соч. С. 12-13.
42 BGA. V. Р. 295.
43 Ibid. Р. 172-173.
44 Крачковский И.Ю. Указ. соч. Т. 4. С. 22.
45 ZA. 1. S. 29,38; ZA. 2}. S. 117; Новосельцев А.П. Восточные источники... С. 388.
46 Liber expugnationibus regionum auctore Imamo Ahmed ibnJahja ibn Djabir al-Beladsori... Leiden,
1866. P. 280.
219
ские земли, расположенные "за Хазарией", а точнее - за городом Байда, и
поясняет, что Марван достиг "славянской реки"47. По-видимому, Марван
ибн Мухаммед достиг Дона, откуда и захватил пленных славян, переселив
их затем на Кавказ. Поход этот произошел в 737 г.
В 757/758 г., по сообщению историка IX в. ал-Иа‘куби, халиф ал-
Мансур отправил своего сына Мухаммеда ал-Махди воевать со славяна¬
ми. Это известие перекликается с данными ал-Балазури о переселении
славянского населения из города ал-Хусус (Иссос ?) в ал-Массису (в север¬
ной Сирии)48. Еще А.Я. Гаркави приводил схожее свидетельство визан¬
тийского историка Феофана об участии славянских воинов во
внутриполитической борьбе в Халифате49. Есть сообщение, относящееся
и к более раннему времени, приведенное ал-Иа‘куби, о взятии арабским
полководцем Масламой ибн ‘Абд ал-Маликом приграничного с
Византией "города славян" в 715 г. Тот же автор утверждал, что
"Византии принадлежат земли позади горного прохода вплоть до страны
славян, алан, франков"50. Горным проходом здесь названы Киликийские
ворота в горах Малой Азии, которые служили границей между
владениями Арабского халифата и Византии в IX в. В последнем случае,
как представляется, речь может идти только о славянах в Центральной
или Юго-Восточной Европе.
Таким образом, в упомянутых выше фрагментах трудов ал-Балазури,
ал-Йа‘куби и Ибн А‘сама ал-Куфи (повторенных позднее в разных вариа¬
циях в трудах упомянутого уже Ибн ал-Факиха, историка XIII в. Ибн ал-
Асира и др.) речь шла как о восточных славянах, так и о тех славянских
государственных образованиях в Центральной и Юго-Восточной Европе,
что имели политические контакты в VIII—IX вв. с Византией и Франкским
государством.
Возможно, что Ибн ал-Факих в своем компилятивном труде отразил
представления о славянах, сложившиеся на основе сочинений предшест¬
вующих авторов.
Как видно, в упомянутых свидетельствах арабских авторов о славянах
нет информации, специально относящейся к этому народу; упоминания
носят более или менее спорадический характер. По этим материалам
можно понять, что арабские авторы знали о существовании славян в раз¬
ных частях Европы, хотя не всегда отчетливо представляли себе их
местопребывание.
В X в. арабские ученые дают более конкретные сведения о славянах
IX в. - в тех работах, которые сами по себе посвящены описанию стран и
народов. Одной из таких является "Книга дорогих ценностей" Ибн Русте,
написанная в начале X в. Информация о хазарах, буртасах, булгарах,
мадьярах, славянах и русах, содержащаяся в этом сочинении, повторяется
затем в произведениях Гардизи (XI в.), анонимном персидском сочинении
"Границы мира" ("Худуд ал-‘Алам") (2-я половина X в.), в сочинениях
47 Ибн А‘сам ал-Куфи. Книга завоеваний. Баку, 1983. С. 32.
48 Ibn Wadhih qui dicitur al-Ja'qubi. Historiae. Leiden, 1883. Pars 1. P. 237; Liber expugnationibus...
al-Beladsori. P. 166.
49 Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. СПб., 1870. С. 68.
50 Ibn Wadhih... al-Ja'qubi. Р. 117.
220
ал-Бекри (XI в.), ал-Марвази (XII в.), а также поздних компиляторов XIV-
XV вв. Анализ текстов, аналогии и различия материалов позволили уче¬
ным прийти к выводам, что в основе этого круга данных о народах
Восточной Европы лежит так называемая "Анонимная записка", входив¬
шая некогда в труд одного из арабских писателей более раннего време¬
ни- Ибн Хордадбеха или ал-Джайхани51. Б.Н. Заходер ввел понятие
среднеазиатско-хорасанского или каспийского свода сведений о народах
Восточной Европы, отметив те пути или тот ареал, из которого именно
этот круг сведений о народах Восточной Европы проникал в арабский
мир52.
О славянах Ибн Русте рассказывает следующее: "Между страной пече¬
нежской и страной славянской 10 дней (пути). В начале пределов славян -
город, называемый Вантит (?). Идешь к нему по степям, бездорожью,
через источники вод и густые леса, пока не придешь в их страну. Страна
славян - равнинная и лесистая, и они живут в ней. У них нет ни виноград¬
ников, ни пашен. Есть у них подобие больших кувшинов, сделанных из
дерева, и в них - улей для пчел и меда. Они называются "улишдж" (?). Из
одного большого кувшина получается 10 кувшинов (меда). Они - народ,
который пасет свиней, как овец.
Когда кто-то из них умирает, его сжигают на огне, а их женщины, если
кто-то умер, ранят себе ножом руки и лицо. На другой день после сожже¬
ния этого умершего они идут к нему, берут пепел с этого места, кладут
его в сосуд глиняный и ставят на холм. Когда проходит год после того,
как он умер, они берут 20 больших кувшинов меда, менее или более того,
и направляются к тому холму, собираются родственники умершего, едят
там и пьют, затем удаляются. Если умерший имел три жены, и одна из
них утверждает, что была его любимой, то она устанавливает около
своего умершего (мужа) два деревянных столба, укрепляет их в земле,
затем кладет на их вершины другой (столб), подвешивает в центре верев¬
ку, один конец которой привязывает к своей шее, и становится на под¬
ставку. Когда она сделала это, то подставку выбивают из-под нее, и она
остается повешенной, пока не задохнется и не умрет. Когда же умрет, то
ее бросают в огонь и сжигают. Все они - почитатели огня.
Сеют они более всего проса. Когда наступает срок жатвы, берут они
зерна проса в ковш, поднимают его к небу и говорят: "О, Господи, ты,
который даешь нам пищу, дай ее нам в полной мере".
У них есть разные виды лютней, тамбуров и свирелей. Длина их свире¬
лей - 2 локтя; на их лютнях 8 струн. Напитки у них из меда. Они радуются
во время сжигания умершего, считая, что радуются ради милосердия их
бога над ними. У них нет вьючных лошадей, кроме небольшого (числа), и
нет верховых лошадей, кроме как у высокопоставленного лица. Их ору¬
жие - дротики, щиты и копья, а другого у них нет.
Их глава коронуется, и они подчиняются ему и действуют по его рас¬
поряжениям. Его местопребывание — в середине страны славян. Упомяну¬
тый известный из их числа, который называется "главой глав", именуется
51 Miquel A. La gdographie humaine du monde musulman jusqu'au milieu du XI siecle. Paris, 1967.
T. 1. P. XXIII-XXV.
52 Заходер Б.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. М., 1963. Ч. 1. С. 9-25.
221
Св.т.м.л.к. Он выше суб.н.джа, а суб.н.дж. - его заместитель. У этого
владыки есть верховые животные, а пища у него никакая другая, кроме
выдоенного из них молока. У него есть хорошие драгоценные крепкие
кольчуги. Город, в котором он живет, называется Дж.р.ват; три дня в
месяц там бывает торг, там продают и покупают.
В их стране холод бывает настолько сильным, что (каждый) человек
из их числа выкапывает себе подобие ямы под землей, затем делает над
ней островерхую крышу из дерева, как на храме, затем покрывает эту
(крышу) землей. В этот погреб приходит этот человек с семьей и
приносит дрова и камни. Затем разводит огонь и раскаляет камень на
огне докрасна. Когда камень раскалится сильно, его обливают водой, так
что распространяется пар, и нагревается жилье от того, что снимают
одежду. В таком жилье остаются они до весны.
Правитель их ежегодно объезжает их. И если у кого-то из них есть
дочь, то царь отбирает себе по одному из ее платьев ежегодно. А если
сын, то также ежегодно берет по одному из его платьев. У кого нет ни
сына, ни дочери, тот дает ежегодно по одному из платьев жены или
рабыни. Если же поймает правитель в своей стране вора, то либо
приказывает задушить его, либо отдает под надзор одного из правителей
на окраине своих владений"53.
Схожую информацию о славянах, с некоторыми разночтениями и
добавлениями, передают, как уже было отмечено, более поздние авторы.
Из существенных отличий отметим следующие: автор "Худуд ал-‘Алам",
исходя из собственных представлений о расселении народов Европы, рас¬
сказывает, что "на восток от нее (т.е. страны славян. - Т.К.) - внутренние
булгары, некоторые из русов; на запад - часть Грузинского моря и часть
Рума". Есть также добавление, что "одежда славян - из льна"54. Гардизи
передает следующие, помимо аналогичных с Ибн Русте, сведения:
"(Венгры) побеждают славян и всегда одерживают верх над славянами, и
делают из них рабов... У них (славян) есть обычай строить крепости.
Несколько человек объединяются, чтобы построить укрепление, так как
венгры постоянно нападают на них и грабят. Венгры приходят, а славяне
запираются в эти укрепления, которые построили". Есть также у Гардизи
сведения, отличные от данных Ибн Русте, о том, что мужчина выбирает
жену среди девственниц, продает не сохранившую девственность невесту;
а также об обычае убийства жены мужем в случае прелюбодеяния55. Ал-
Марвази дает сокращенный вариант рассказа о славянах, без дополни¬
тельных подробностей56.
Исследователи, рассматривавшие сведения вышеуказанных источни¬
ков, сходились во мнений, что информация эта комплексная, содержит
материалы и о восточных, и о западных славянах. Так, еще в прошлом
53 BGA. VII. Р. 143-145. Пер. ср.: ZA. 22. S. 35-59 (пол. яз.).
54 Hudud al-A‘lam. The Regions of the world. London, 1937. P. 158-159; Новосельцев А.П. "Худуд
ал-Алам” как источник о странах и народах Восточной Европы // ИСССР. 1968. №5.
С. 90-103.
55 Бартольд В.В. Извлечение из "Зайн ал-Ахбар" Гардизи // Бартольд В.В. Соч. М., 1973.
Т. 8. С. 38-39,59.
56 Sharaf al-Zamati Tahir Marvazi on China, the Turks and India. London, 1942. P. 22-23, 35-36.
222
веке Ф. Шармуа, Д. Хвольсон, М. Де Гуе предлагали видеть в написании
Св.т.м.л.к - имя или титул славянского царя Святополка и связывали его
со Святополком I Великоморавским (870-894)57. В наши дни эта гипотеза
была разработана Т. Левицким58 и может считаться, пожалуй,
доказанной, хотя есть и иные, но менее убедительные точки зрения59.
Город Джарват (или Джарваб) переводится как близкий к племенному
названию славян "хорват". Некоторые видят в нем название целой группы
племен "от западной Галиции до Орлицких гор"60, другие - белых хорва¬
тов на верхней Висле с центром в Кракове61, третьи - хорватов на
Балканах62, четвертые - карпатских хорватов63 и т.д. Есть также мнение,
что название этого города следует переводить не как Хорват, а как
Киев64. Однако эта гипотеза справедливо считается наименее убедитель¬
ной. Решить этот вопрос окончательно, по-видимому, едва ли можно, тем
не менее упоминание города Хорват как резиденции Святополка и как
торгового центра все же позволяет склониться к точке зрения Т. Левиц¬
кого, т.е. считать город одним из центров западной ветви славянства.
В рассказе о славянах "Анонимной записки" отмечено ее соседство - на
протяжении 30 дней пути - с печенегами, а также (в других вариантах)
с венграми - на протяжении двух дней пути. По мнению Д.А. Хвольсона,
речь шла о территории между белыми хорватами и печенегами в Причер¬
номорье; город же "в начале пределов славян", читающийся у разных
авторов как Ва.т, Ва.ит, Вабнит, Вантит, был отождествен им с Крако¬
вом65. Другие ученые предлагали соотносить его с центром земли вяти¬
чей66; третьи - с Киевом67 и т.д.
Гипотезу об идентификации этих земель с территорией белых
хорватов и города с Краковом приходится отвергнуть не только по
неубедительности конъектуры, но и в силу исторических доводов: прежде
всего, для времени написания "Анонимной записки" пребывание
печенегов в Причерноморье кажется еще невозможным. Кроме того,
57 Хвольсон Д.А. Известия о хозарах, буртасах, болгарах, славянах, мадьярах и русских Абу
Али Ахмеда бен Омара Ибн Даста. СПб., 1869. С. 139-140; Charmoy F. Relation de Mas'oudy
et d'autres auteurs musulmans sur les anciens Slaves // Mdmoires de l'Acaddmie Imperiale des
Sciences de St.-Petersbourg. VI ser. 1834. T. II. P. 29; Sharaf al-Zaman Tahir al-Marvazi... P. 117—
118 (comm.); Hudud al-’Alam... P. 427-432; BGA. VII. P. 145, Note "a"; Marquart J.
Osteuropaische und ostasiatische Streifziige. Leipzig, 1903. S. 470-472.
58 Lewicki T. S-w-nt-b-lk arabskiej "Relacji anonimdwey" (2 pol. IX w.) i jego "zastgpca" // Liber
Josepho Kostrzewski octogenario a veneratoribus dicatus. Wroclaw etc., 1968. S. 363-376.
59Kmietowicz F. Tituly wladcdw Slowian w tzw. "Relacji anonimdwej", wschodnim £rddle z konca
IX w. // Slavia Antiqua. 1976. T. 23. S. 175-189.
60 Хвольсон Д.А. Указ. соч. С. 142.
61 Marquart J. Op. cit. S. 471-472.
62 Hudud al-'Alam... P. 430-431.
63 Новосельцев А.П. Восточные источники... С. 372.
64 Вестберг Ф. К анализу восточных источников о Восточной Европе // ЖМНП. Новая
серия. 1908. Ч. 14. С. 12.
65 Хвольсон Д.А. Указ. соч. С. 125.
66 Westberg F. Beitrage zur Klarung orientalischer Quellen iiber Osteuropa // Bulletin de l’Academie
Imperiale des Sciences de St-Petersbourg. SPb., 1899. T. IX. N 4. S. 213; £a. 1. S. 149. Ods. 6; ZA.
22.P. 110-111.
67 Marquart J. Op. cit. S. 189.
223
само описание земли печенегов в составе той же "Анонимной записки"
свидетельствует об их местонахождении между кипчаками (на востоке),
хазарами (на юго-западе) и славянами (на западе), а также о расстоянии в
17 дней пути от оазиса Гурганджа (совр. Куня-Ургенч в Туркмении)68.
Если вспомнить, что в X в. Константин Багрянородный считал Волгу
рубежом кочевий печенегов, то придется признать земли
восточноевропейских славян "началом пределов славянских". Убеждает в
этом и рассказ о мадьярах в восточноевропейских землях, содержащийся
в той же "Анонимной записке"69. Определить же название города на
данном этапе представляется затруднительным.
Что же касается погребальных обычаев, элементов права, этнографи¬
ческих деталей, версий сохранившихся славянских слов у арабских авто¬
ров, то таковые встречаются у всех трех ветвей славянства в средне¬
вековье.
И.Г. Коновалова
К ВОПРОСУ О РАННЕЙ ИСТОРИИ БЕЛГОРОДА
И КИЛИИ
История Белгорода и Килии в период раннего средневековья изучена
слабо. Письменные и археологические памятники, которыми
располагают на сегодняшний день исследователи, не позволяют
проследить процесс образования и развития этих городов с достаточной
полнотой и достоверностью.
Все сообщения письменных источников, связываемые с Белгородом и
Килией, вплоть до начала XIV в. очень скупы, фрагментарны и потому
поддаются неоднозначному толкованию. Археологические же раскопки
на территории этих городов либо совсем не проводились, как в Килии,
либо пока не дали существенных результатов по домонгольскому
периоду, как в Белгороде.
Средневековый Белгород, как установлено археологами, находился на
месте античной Тиры. Неясно, правда, можно ли говорить в данном
случае о континуитете городской жизни от античности к средневековью в
этом населенном пункте* 1.
Раскопки показывают, что Тира просуществовала до IV в. н.э., после
чего эта территория длительное время не застраивалась. Археологически
существование средневекового городского поселения на месте совре¬
менного Белгорода-Днестровского подтверждается с конца XIII в.2 На¬
68 BGA. VII. Р. 143; ±А. 22. Р. 55-56.
69BGA. VII. Р. 142; ±А. 22. Р. 33-35, 94-95.
1 Литературу см.: Полевой ЛЛ. Проблема возникновения городов феодальной Молдавии
(история изучения, его результаты и перспективы) // Молдавский феодализм: Общее и
особенное (история и культура). Кишинев, 1991. С. 77, 90-91.
2 Однако, учитывая, что раскопки в Белгороде-Днестровском пока ведутся только в одном
месте и на очень ограниченной территории, некоторые исследователи не исключают
возможности возникновения Белгорода и в более раннее время - X в. (см.: Matei М. Studii
de istorie ora^eneasca Moldova in secolele XIV-XVI. Suceava, 1970. P. 31).
224
ходки, которые можно датировать домонгольским временем, единичны и
обнаружены в нарушенных слоях. Среди этих находок выделяется серо¬
глиняная керамика с линейно-волнистым орнаментом, встречающаяся в
перемещенном грунте и датируемая IX—X вв. Эта керамика имеет аналоги
на поселениях так называемой балкано-дунайской культуры, распрост¬
раненной в Днестровско-Дунайском междуречье, в том числе вблизи
Белгорода ниже по течению лимана у с. Шабо. Археологи не исключают,
что подобные поселения могли быть и на территории Белгорода-Днест¬
ровского3.
В отличие от Белгорода, у средневековой Килии не было античной
предшественницы. Образование Килии, по всей вероятности, тесно свя¬
зано с геологической эволюцией дунайской дельты, в ходе которой основ¬
ное русло реки перемещалось от южного рукава к северному. Этот про¬
цесс отмирания южных рукавов и образования новых, северных, начался
еще в античный период и продолжался в средние века, когда основным
устьем Дуная стало Георгиевское4. Вслед за изменением условий су¬
доходства угасали торговые центры в южной части дельты и появлялись
новые на севере.
О древности Килии можно только строить предположения, поскольку
никаких данных о времени образования города в источниках не сохра¬
нилось. Как бы то ни было, условия для превращения в более или менее
крупный городской центр появились у Килии, по-видимому, не ранее
начала XIV в. Еще в конце XIII в., согласно данным старейшей италь¬
янской лоции Черного моря (1296 г.), Килийское гирло считалось у мо¬
ряков несудоходным5. Такое положение, однако, вскоре изменилось, и
составленйая в середине XIV в. греческая лоция, имеющая итальянский
прототип, уже называет Килийский рукав в числе наиболее удобных
рукавов дунайской дельты6.
Низовья Дуная и Днестра на протяжении всего средневековья пред¬
ставляли собой регион, где взаимодействовали различные этносы и пе¬
реплетались культурные традиции Византии, восточнороманского
населения, тюркоязычных народов и славян, а с конца XIII в. также и
итальянского купечества, основавшего здесь свои фактории. Сложная, не
отличавшаяся стабильностью этнополитическая обстановка в
междуречье Дуная и Днестра не могла не отразиться на формировании
этнического облика, экономических функций и характера социальных
противоречий в городах данного региона.
Первое сообщение о городских поселениях на территории Молдавии
относится к IX в., когда Карпато-Днестровские земли были населены
племенами тиверцев. По древнерусской летописи Повесть временных лет,
тиверцы обитали вдоль Днестра и в низовьях Дуная — "седяху бо по
3 Кравченко АЛ. Средневековый Белгород на Днестре (конец XIII-XIV в.). Киев, 1986.
С. 10.
4 Петреску И.Г. Дельта Дуная. М., 1963.
5 Motzo B.R. II Compasso da Navigare: Opera italiana della meta del secolo XIII. Cagliari, 1947.
P. 131.
6 Delatte A. Les Portulans grecs. Bruxelles, 1947. T. 1. P. 232.
15. Древнейшие государства
225
Днестру оли до моря", "приседяху к Дунаеви"7. Обе эти реки играли
большую роль в системе средневековых евроазиатских торговых путей.
Днестр связывал русские земли с причерноморскими областями,
народами Балканского полуострова и Византией. Дунай благодаря своей
протяженности и обилию притоков являлся трансъевропейской торговой
магистралью. Вот почему обитавшие в районе важных торговых путей
тиверцы стали известны далеко за пределами своей территории.
Во второй половине IX в. поселения тиверцев упоминает анонимный
баварский географ, основным источником сочинения которого
послужила информация от купцов. По сообщению географа из Баварии, у
тиверцев было 148 городов8. Под городами в данном случае, видимо,
следует понимать укрепленные общинно-племенные центры - грады9.
Даже если признать, что их число преувеличено, все равно известие
анонимного географа свидетельствует о зарождавшейся городской жизни
в Карпато-Днестровских землях. Повесть временных лет также сообщает
о наличии городов у тиверцев, добавляя при этом, что тиверские города
существовали и во время составления летописи, т.е. в начале XII в.:
"И суть грады их до сего дне"10.
Принимая во внимание важную роль Дуная и Днестра в системе меж¬
дународных торговых путей в средние века, логично предположить, что
населенные пункты, расположенные в устьях этих рек, должны были
иметь поистине ключевое значение.
Ценные сведения о поселениях на территории Днестровско-Дунай¬
ского междуречья в IX-X вв. сохранились в византийских источниках, что
связано с заметным влиянием Византии в Северо-Западном Причер¬
номорье в этот период.
Район Нижнего Подунавья был северной границей Византийской
империи и имел большое военно-стратегическое значение для
Византии11. По крайней мере, с конца IX в. на Нижнем Дунае, в
Ликостомо, находилась укрепленная база византийского военного и
торгового флота12. Находки византийских монет в окрестностях
Ликостомо, на острове выше по течению реки на несколько километров,
позволили румынскому ученому О. Илиеску сделать предположение о
том, что на этом острове, расположенном в 3-4 км к юго-западу от
7 ПСРЛ. М., 1962. Т. 1. Стб. 13; Повесть временных лет. М.; Л., 1950. Ч. 1. С. 14.
8 Magnae Moraviae Fontes Historici. Bmo, 1969. T. Ill: Diplomata, epistolae, textus historiei varii /
Ed. L. Havlik. P. 288. Последняя работа о датировке "Баварского географа": Наза¬
ренко А.В. Кирилло-мефодиевская миссия и Русь (Некоторые источниковедческие
наблюдения над "Баварским географом") // Восточная Европа в древности и средне¬
вековье: Спорные проблемы истории. Чтения памяти чл.-корр. АН СССР В.Т. Пашуто,
Москва, 12-14 апреля 1993 г. Тезисы докладов. М., 1993. С. 57-59.
9 Бырня П.П. К вопросу об этапах градообразования в Днестровско-Прутском междуречье
(до установления османского ига) // Труды V Международного конгресса славянской
археологии. Киев, 1987. Т. 1. Вып. 2а. С. 43.
10 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 13; Повесть временных лет. Ч. 1. С. 14.
11 Stanescu Е. Denumirile bizantine ale regiunii de la Dunarea de Jos m secolele X-XII gi sensul lor
istoric // SCIV. 1968. T. XIX. N 3. P. 469^191.
12 Arhweiler H. Byzance et la Mer. La Marine de querre. La Politique et les institutions maritimes de
Byzance aux Vlle-XVe si&ties. Paris, 1966. P. 57,89,101.
226
современной Старой Килии, находилась византийская Килия. По его
мнению, византийцы основали этот город, чтобы обеспечить
гарантированное снабжение своего флота продовольствием13.
С районом междуречья Нижнего Дуная, Сирета, Прута и Днестра
многие ученые связывают и события, изложенные в так называемой
"Записке греческого топарха". Этот византийский источник X в., в изу¬
чении которого, несмотря на посвященную ему огромную литературу,
остается еще много белых пятен, свидетельствует о том, что в Северо-
Западном и Северном Причерноморье имелись области, находившиеся в
сфере влияния Византии. В частности, греческая колония Маврокастрон,
упоминаемая в "Записке", локализуется многими исследователями в устье
Днестра14
Стоянки в устьях Дуная и Днестра были хорошо известны черно¬
морским мореплавателям раннего средневековья. В сочинении византий¬
ского императора X в. Константина Багрянородного "Об управлении им¬
перией" сохранился отрывок лоции с описанием побережья Северо-
Западного и Северного Причерноморья. В нем приведены расстояния
между морскими стоянками: "Расстояние по побережью моря от реки
Дунай до реки Днестр 120 миль. От реки же Днестр до реки Днепр
80 миль"15. Лаконичные данные лоции дополняет живой подробный
рассказ о маршруте, которым древние русы плыли в Константинополь.
От острова Св. Эферия они, по словам Константина, "отправляются к
реке Днестр и, найдя там убежище, вновь там отдыхают. Когда же
наступит благоприятная погода, отчалив, они приходят в реку,
называемую Аспрос, и, подобным же образом отдохнувши и там, снова
отправляются в путь и приходят в Селину, в так называемый рукав реки
Дунай"16. Название реки в бассейне Днестра ученые связывают с городом
Аспрокастром17 - так в византийских источниках именовали Белгород-
Днестровский.
В сочинении Константина Багрянородного мы находим и первое
упоминание о Белгороде на Днестре. В посвященной описанию пече¬
нежских племен главе своего труда Константин пишет: "Должно знать,
что по сю сторону реки Днестра, в краю, обращенном к Булгарин, у
переправ через эту реку, имеются пустые крепости: первая крепость
названа пачинакитами Аспрон, так как ее камни кажутся совсем белыми;
вторая крепость Тунгаты, третья крепость Кракнакаты, четвертая
крепость Салмакаты, пятая крепость Сакакаты, шестая крепость Гизу-
каты. Посреди самих строений древних крепостей обнаруживаются некие
признаки церквей и кресты, высеченные в песчанике, поэтому кое-кто
сохраняет предание, что ромеи некогда имели там поселение"18. Следует
13 Iliescu О. A la recherche de Chilia byzantine// RESEE. 1978. T. XVI. N 2. P. 234; Idem.
Contribupi numismatice la localizarea Chiliei bizantine // SCIVA. 1978. T. XXIX. N 2. P. 203-213.
14 Подробнее см.: Божилов И. "Анонимът на Хазе": България и Византия на Долни Дунав в
края на X век. София, 1979. С. 40-47, 57-71.
15 Константин Багрянородный. Об управлении империей. М, 1989. С. 173.
16 Там же. С. 51.
17 Там же. С. 328.
18 Там же. С. 157.
227
отметить, что Аспрон выделяется в этом ряду крепостей: хотя Кон¬
стантин Багрянородный (или его информатор) и утверждает, что
название крепости дано ей печенегами, топоним Аспрон - в отличие от
названий всех остальных крепостей - не связан с тюркским языком. Он
имеет греческую основу и в переводе означает "Белый”. Это греческое
наименование Белгорода бытовало и в более позднее время; в частности,
его можно встретить в итальянском актовом материале XIV в.19 Что же
касается упоминаемого Константином предания о существовании ви¬
зантийского поселения на месте крепости Аспрон, то пока о следах
возможного присутствия византийцев в этом населенном пункте нет
никаких данных ни в письменных, ни в археологических источниках.
Еще одно сообщение о городах в устьях Дуная и Днестра сохранилось в
составе сочинения знаменитого арабского географа середины XII в. ал-
Идриси "Нузхат ал-муштак фи-хтирак ал-афак" ("Развлечение истом¬
ленного в странствии по областям"). Информация, приводимая ал-Идриси
о черноморских городах, тесно связана с направлениями торговых путей
его времени. Основным источником сведений географа о Черном море
были мореходные лоции, а также рассказы современников - купцов и
путешественников.
При характеристике торгового маршрута от Константинополя до
Тмутаракани вдоль западного, северо-западного и северного побережья
Черного моря ал-Идриси упоминает и стоянки в устьях Дуная и Днестра:
"Между городом Барнас (Варна) и Армукастру (Енисала) 25 миль. От
Армукастру до реки Дану (Дунай) 3 мили. От реки до Аклибы один день
морского плавания. От Аклибы до устья реки Данаст (Днестр) один день
плавания"20.
Локализация безымянной стоянки в устье Днестра не вызывает особых
сомнений: под ней ал-Идриси подразумевал поселение на месте совре¬
менного Белгорода-Днестровского21.
Что касается Аклибы, то ее обычно отождествляют со Старой Ки-
лией22. Однако такую локализацию пока нельзя признать безусловно
доказанной. Хотя местонахождение Аклибы в районе Килийского гирла
дунайской дельты достаточно очевидно из показаний дорожника, это еще
не основание для отождествления ее с Килией. Дело в том, что топоним
"Аклиба" ни по своей форме, ни по этимологии не имеет никакого
отношения к наименованию "Килия". Арабское название "Аклиба" свя¬
зано с топонимикой Северной Африки эпохи Римской империи. Оно
19 Balard М. Genes et l'Outre-Mer: Les Actes de Kilia du notaire Antonio di Ponzo. Paris, 1980.
N41.
20 Al-Idrisi. Opus geographicum sive "Liber ad eorum delectationem qui terras peragrare studeant".
Neapoli; Romae, 1978. Fasc. VIII. P. 908-909.
21 Коновалова И.Г. Арабские источники XII-XIV вв. по истории Карпато-Днестровских
земель //ДГ, 1990 г. М., 1991. С. 38.
22 Там же. С. 40. Точка зрения Б.А. Рыбакова о локализации Аклибы в Белгороде-
Днестровском [Рыбаков Б.А. Русские земли по карте Идриси 1154 г. // КСИИМК. 1952.
Вып. 43. С. 18) основывалась на недоразумении. Во французском переводе сочинения
ал-Идриси, которым пользовался Рыбаков, расстояние от Аклибы до устья Днестра было
ошибочно указано не в один день плавания, а в одну милю, откуда поневоле напра¬
шивалось отождествление Аклибы с Белгородом на Днестре.
228
относится к крепости, расположенной на берегу Тунисского пролива, не¬
далеко от Карфагена, и известной еще с римских времен под названием
Клипеи (от латинского "clipeus" - щит; переносное значение - защита,
оплот, убежище). В середине XII в. бывшая римская крепость Клипея
находилась под властью сицилийского короля Рожера II, при дворе ко¬
торого работал над своим произведением ал-Идриси. Несомненно, что эта
крепость была хорошо известна информаторам ал-Идриси, а возможно, и
ему самому. Населенный пункт сохранял свой военно-стратегический ха¬
рактер и во времена ал-Идриси: в качестве отличительной черты города
географ отмечает его укрепления и называет Аклибу крепостью
(кал‘ат)23. "Неприступной цитаделью" называл Аклибу и писавший в
первой трети XIII в. арабский ученый-энциклопедист Йакут24. Таким
образом, по своему происхождению название "Аклиба" было связано с
таким отличительным признаком поселения, как наличие крепостных
укреплений. Можно предположить, что за такую же характерную
особенность получил свое название от ал-Идриси (или его информатора)
и населенный пункт в Нижнем Подунавье, местное наименование ко¬
торого было неизвестно арабскому географу25. Если наши рассуждения
верны, то Аклибу вряд ли правомерно отождествлять с Килией, а рас¬
сматриваемое сообщение ал-Идриси следует с большей степенью ве¬
роятности отнести к расположенной неподалеку от Килии крепости Ли-
костомо.
Предложенная нами интерпретация сведений ал-Идриси о городе
Аклиба небезынтересна и с точки зрения давнего и до сих пор не ре¬
шенного спора о местонахождении средневекового Ликостомо.
Как известно, первые достоверные сообщения о Килии появляются
лишь в начале XIV в. В связи с тем, что топоним "Килия" был довольно
распространенным в средневековой византийской топонимике Причер¬
номорья, к дунайской Килии пытались относить некоторые сообщения
византийских авторов ХП-ХШ вв. Никиты Хониата и Георгия Пахимера.
К настоящему времени эти попытки можно считать достаточно убе¬
дительно опровергнутыми26. То же самое относится и к данным но¬
тариальных актов 80-х годов XIII в. из Генуэзского архива, которые
некоторые исследователи связывают с Килией. В одном из актов речь
идет об итальянском торговце Симоне Бокканегра, который 17 июня
1288 г. продал в Генуе партию шелка из Килии (seta de Chilea). Причем,
как показывает сравнение с другими аналогичными записями в
генуэзских документах 1288 г., в рассматриваемом нотариальном акте
указано не просто место закупки товара - Килия, но и место его
производства27. Как ни соблазнительно было бы отнести данное
сообщение к дунайской Килии, приходится все-таки признать, что делать
23 Jaubert Р.А. La geographic d'Edrisi. Paris, 1840. T. II. P. 252.
24 Йакут. Му’джам ал-булдан. Бейрут, 1955. Т. I, вып. 2. С. 237 (араб. яз.).
25 Подробнее см.: Коновалова И.Г. Арабские источники XII-XIV вв. по истории Карпато-
Днесгровских земель. С. 40-44.
26 Baraschi S. Les sources byzantines et la localisation de la cite de Kilia (XIIe-XIHe siecles) //
RESEE. 1981. T. XIX. N 3. P. 473^184.
27 Racine P. Le marche gpnois de la soie en 1288 // RESEE. 1970. T. VIII. N 3. P. 405-408, 416.
229
это пока преждевременно, поскольку о существовании Килии в это время
нет достоверных сведений в других источниках, как их нет и
относительно производства шелка в районе Нижнего Дуная в XIII в., или
о том, что этот регион являлся пунктом реэкспорта шелка с Востока на
Запад28.
Дунайская Килия впервые упоминается в 1318-1323 гг. в списке
владений Константинопольской патриархии. В районе Западного При¬
черноморья в списке значится населенный пункт под названием "Килия,
или Ликостомо" ("тос кеА-Адос ’fj-roi Adkooto(HOv")29. Таким образом, в
начале XIV в., как следует из этого документа, Килия имела и другое
наименование - Ликостомо.
Тождество двух наименований признавали почти все ученые начиная с
Д. Кантемира30. Иной точки зрения, впервые высказанной В. Гейдом,
придерживаются многие современные исследователи31.
В различных источниках XIV-XV вв. на берегу Килийского рукава
дунайской дельты обозначается лишь один населенный пункт, который в
одних источниках называется Килией, а в других - Ликостомо. При этом
наблюдается такая закономерность в распределении названий: в мол¬
давских и славянских памятниках фигурирует наименование Килия32, в
западноевропейских - Ликостомо33, а в византийских источниках встре¬
чаются оба наименования34. Из западноевропейских документов название
Килия употребляется лишь в нотариальных актах итальянца Антонио ди
Понцо, составленных им в 1360-1361 гг. во время пребывания в Килии в
качестве нотария. Характерно, однако, что наряду с названием Килия
Антонио ди Понцо нередко использует - как синоним - и наименование
Ликостомо35.
На всех итальянских и других западноевропейских морских картах
XIV - первой половины XV в. на берегу северного рукава дунайской
28 Balard М. La Romanie genoise (XII - debut du XVe siecle). Roma; Genova, 1978. T. II. P. 725.
29 Miklosich F„ Muller J. Acta et diplomata graeca medii aevi sacra et profana. Viena, 1860. T. 1.
P. 95.
30 Историографию см.: Iliescu О. Localizarea vechiului Licostomo // Studii. 1972. N 3. P. 436-438.
31 Историографию см.: Diaconu P. Kilia et Licostomo ou Kilia-Licostomo? // RRH. 1986. N 4.
P. 301-302.
32 Тихомиров M.H. "Список русских городов дальних и ближних" //Тихомиров М.Н. Русское
летописание. М., 1979. С. 94; Славяно-молдавские летописи XV-XVI вв. М., 1976. С. 26, 29-
31, 37, 41, 43, 44, 59, 61-63, 66-68, 69, 72, 73, 106, 109, 128. Другие примеры см.: Iliescu О.
Localizarea vechiului Licostomo. Р. 444-445.
33 Predelli R. Diplomatarium Veneto-Levantinum. Venetiis, 1899. T. II. P. 58; Lauro Guirini
umanista. Firenze, 1977. P. 229. Другие примеры см.: Iliescu О. Localizarea vechiului Licostomo.
P. 443-445; Diaconu P. Kilia et Licostomo ou Kilia-Licostomo? P. 313-316.
34 Гюзелев В. Средневековната крепост Калиакра през XIII - средата на XV в. // Известия на
Народния музей. Варна, 1973. Т. IX (XXIV). С. 133; см. также: Diaconu Р. Kilia et Licostomo
ou Kilia-Licostomo? P. 314-315.
35 Balard M. Genes et l'Outre-Mer: Les Actes de Kilia du nQtaire Antonio di Ponzo. 1360. Passim;
Pistarino G. Notai genovesi in Oltremare: Atti rogati a Chilia da Antonio di Ponzo (1360-1361).
Genova, 1971. Passim. Об особенностях употребления топонимов Килия и Ликостомо в
нотариальных актах Антонио ди Понцо см.: Iliescu О. Nouvelles Editions d’actes notarids
instrumentds au XlVe sidcle dans les colonies gdnoises des bouches du Danube: Actes de Kilia at de
Licostomo // RESEE. 1977. N 1. P. 124-125; Diaconu P. Kilia et Licostomo ou Kilia-Licostomo? P.
306-313.
230
дельты обозначался город под названием Ликостомо, а наименование
Килия для этого населенного пункта впервые появилось только в конце
XV в. на карте Мартелло36.
Таким образом, имеется немало данных в пользу того, что в средние
века для обозначения одного населенного пункта на берегу северного
рукава дельты Дуная употреблялись два различных топонима - Килия и
Ликостомо. При этом первый из них отражал местное название города, в
связи с чем и был зафиксирован в молдавских летописях и источниках
сопредельных стран, а второй использовался западноевропейцами, а
также - наряду с первым - византийцами.
В свете изложенного находит объяснение и характер данных, при¬
веденных в сочинении ал-Идриси. Опираясь при перечислении черно¬
морских портов на византийские и итальянские источники, арабский гео¬
граф, скорее всего, не мог знать местного наименования придунайской
крепости и назвал ее Аклибой. Если будущие исторические и архео¬
логические исследования установят тождество топонимов "Килия" и
"Ликостомо", то первое достоверное упоминание о Килии может быть
отнесено не к началу XIV, а к середине XII в.
ЕЛ. Мельникова
СКАНДИНАВСКИЕ АМУЛЕТЫ
С РУНИЧЕСКИМИ НАДПИСЯМИ
ИЗ СТАРОЙ ЛАДОГИ И ГОРОДИЩА
Среди многочисленных находок предметов со скандинавскими
руническими надписями в Восточной Европе* 1 наиболее интересную
группу, без сомнения происходящую из скандинавской культурной среды,
составляют амулеты. К настоящему времени их обнаружено три. Все они
найдены при археологических изысканиях в центрах, где имелось
скандинавское население, в Северо-Западной Руси. Первый из них
происходит из Старой Ладоги2, два других - с Городища около
Новгорода3.
В Старой Ладоге амулет был найден в остатках большого дома,
6 Анализ картографического материала см.: Коновалова И.Г. Итальянские навигационные
пособия XIII-XIV вв. как источник по истории и исторической географии Северо-
Западного Причерноморья // Исследования по источниковедению истории СССР
дооктябрьского периода. М., 1983. С. 43; Iliescu О. Localizarea vechiului Licostomo. Р. 445-
451; Gramada N. La Scizia Minore nelle carte nautiche del medio evo: Contribuzione alia
topografia storica della Dobrogea // Ephemeris Dacoromana. Roma, 1930. T. IV. P. 221, 224-227,
243,245.
1 Мельникова ЕЛ. Скандинавские рунические надписи (тексты, перевод, комментарий). М.,
1977. С. 133-169; Melnikova ЕЛ. New Finds of Scandinavian Runic Inscriptions from the USSR //
Runor och runinskrifter. Stockholm, 1987. P. 165-173.
Петренко В.П., Кузьменко Ю.К. Старая Ладога II // Мельникова Е.А. Скандинавские
рунические надписи. С. 152-169 (№ 144).
3 Мельникова Е.А., Носов Е.Н. Амулеты с рунической надписью с Городища под
Новгородом//ДГ, 1986 г. М., 1987. С. 210-222.
231
разрушенного в конце X в. На Городище амулеты находились в ямах
вместе с другими предметами и фрагментами лепной керамики, что дало
основание Е.Н. Носову датировать их концом X в. Таким образом все
амулеты имеют археологические (стратиграфические) датировки, кото¬
рые, однако, являются не более чем terminus ante quern, поскольку ука¬
зывают лишь на время, когда амулеты прекратили свое функцио¬
нирование и попали в землю, а отнюдь не на время их изготовления и
функционирования. Справедливость этого общего соображения под¬
тверждается внешним видом двух из трех амулетов, которые явно су¬
щественно старше, нежели предполагает их археологическая датировка.
Староладожский амулет имеет следы починки: имеющееся ушко было
либо заменено, либо сделано наново, закрыв при этом несколько знаков
надписи. На амулете I с Городища края отверстия для подвешивания
амулета сильно потерты. Оба обстоятельства указывают на длительность
использования этих амулетов. Поэтому вопрос о времени их
изготовления может быть решен только на основании графических и
языковых особенностей самих надписей.
По своей форме, размерам, материалу все амулеты принадлежат к
одному типу, широко распространенному в Восточной Скандинавии
232
вплоть до XII в. Это металлические пластинки трапециевидной
(староладожский, городищенский I амулеты) или прямоугольной формы
(Городище II), размеры которых колеблются в сравнительно небольших
пределах: староладожский - 4,8 х 1,8-1,4; городищенский! - 5,8 х 2,15—
1,16; городищенский II - 4,8 х 1,3.
Однотипно и размещение на них надписей: вдоль пластинки на одной
(городищенский II) или обеих сторонах, причем руны занимают все
пространство от края пластины до края. Это расположение надписи
также характерно для многих амулетов из Скандинавии.
Староладожский амулет (рис. 1) имеет надпись на обеих сторонах
пластины, расположенную в два ряда на каждой из сторон. Ряды раз¬
делены линией4. Каждый ряд надписи, вероятно, состоял из 12 знаков,
хотя в настоящее время последние руны в трех рядах повреждены
напаянным ушком. Подавляющее большинство рун симметрично
удвоены и имеют ветви как справа, так и слева от ствола. Этот тип рун
недавно получил название "зеркальных" рун5.
Интерпретация надписи отсутствует и попыток прочтения ее сделано
не было. Однако очевидно, что могут быть выделены несколько слов:
unfir (1-4) в предполагаемом начале надписи, runaR (29-33), возможно
JjaR (14-16) и haki или hak (17-20).
Специфической, хотя и не уникальной, особенностью графики надписи
является использование знака А с укороченным стволом для руны R.
В двух случаях, как кажется, употреблены старшие руны: знаки 12 и 44,
причем второй, вероятно, является удвоением первого ("зеркальная" руна
с горизонтальной осью симметрии?). Нельзя сказать с уверенностью,
используются ли они как идеограммы или буквенные знаки и имеют ли
одно и то же или различное значение.
Городищенский амулет I имеет две самостоятельные надписи на двух
сторонах пластины (А и В), различающиеся в первую очередь графикой.
Надпись на стороне А содержит по крайней мере четыре старшие руны и
один своеобразный знак, который может быть знаком тайнописи.
Остальные знаки являются коротковетвистыми ("рёкскими") рунами.
Надпись на стороне В выполнена младшими рунами и завершается руной
тайнописи, которая относится к типу "ветвистых" рун. Все без исклю¬
чения остальные руны усложнены или их симметричным удвоением
("зеркальные" руны), или добавлением "избыточного" элемента в виде
симметричных пар ветвей.
Эти различия позволяют прийти к выводу, что надписи не являются
одновременными: надпись на стороне А сделана раньше и, вероятно,
намного раньше, чем надпись на стороне В. Сочетание старших и млад¬
ших рунических знаков в одной надписи встречается в памятниках
переходного периода и вплоть до IX в., когда в надписи на Рёкском камне
часть текста выполнена старшими рунами, а несколько старших рун
вкраплены и в младшерунический текст6. В надписях X в. и более позд-
4 Аналогично расположение надписи, например, на амулете из Сигтуны.
5 Pieper Р. Spiegelrunen (Discussionsinslagg) // Runor och runinskrifter. S. 67-72.
6 Friesen O.v. Rokstenen. Stockholm, 1920.
233
него времени старшерунические знаки употребляются крайне редко и в
функции идеограмм, а отнюдь не графем. Поэтому можно предполагать,
что рунический мастер, изготовивший амулет с надписью А, следовал
существовавшей в раннюю эпоху викингов традиции.
Надпись на стороне В крайне своеобразна по графике и не имеет пря¬
мых параллелей. Единственный случай сходного вида усложнения надпи¬
си с помощью "избыточных" элементов, вероятно, представлен на амуле¬
те из Квиннебю (Эланд), датируемом XI в.7 Тем не менее сочетание "зер¬
кальных" рун и "избыточного" элемента беспрецедентно и, возможно, его
следует рассматривать как результат индивидуального творчества резчи¬
ка.
Надпись на стороне А (рис. 2) начинается четырьмя старшими рунами.
Две первые идентичны рунам g и w. Форма третьей - р -необычна. Та же
графема встречается в надписи на Рёкском камне и на фибуле из Фоннос8.
В Рёкской надписи эта графема идентифицируется с руной а с
фонетическим значением [а]. Ее происхождение неясно, и О. Фрисен
колебался, следует ли ее отнести к старшему или младшему ряду9.
Четвертая руна^ , хотя и встречается во многих надписях старшими
рунами, безусловно представляет руну R только в футарке на фибуле из
Чарнай10. Предпоследняя руна также имеет параллели только в стар-
шеруническом ряду и может являться удвоенной руной d.
Набор старших рун в надписи и их графические особенности, в первую
очередь аллографы рун and, представляют особый интерес, поскольку
^цмеют прямое соответствие в старших рунах Рёкской надписи, где
встречаются те же аллографы рун and, руна w имеет закругленный, а не
обычный угловатый карман. Все старшерунические знаки, кроме % ,
употребленные резчиком надписи А, есть и в Рёкской надписи. Разу¬
меется, невозможно говорить о прямой зависимости надписи А горо-
дищенского амулета от Рёкской надписи, однако указанные соответствия,
7 Westlund В. Kvinneby - en runinskrift med hittills okanda gudnamn? // Stadia anthroponymica
Scandinavica. 1989. B. 7. S. 25-52.
8 Krause W., Jankuhn H. Die Runeninschriften im alteren Futhark. Gottingen, 1966. N 17.
9 Friesen O.v. Op. ciL S. 23.
Krause W„ Jankuhn H. Op. cit. N 6.
234
видимо, свидетельствуют о их близости в пространстве и времени и
потому заслуживают внимания.
Пятый знак является руной i.
Несколько следующих знаков до руны d сильно повреждены трещина¬
ми в металле, особенно в верхней части. Поэтому не только чтение их, но
даже и определение количества знаков вызывает сомнения. Если исхо¬
дить из распространенной традиции использовать в магических надписях
количество рун, кратное 24 (числу рун в старшем футарке), то можно
предположить, что и эта надпись должна состоять из 12 знаков. Укрепля¬
ет это предположение и то, что надпись на стороне В, воспроизводящая в
целом основные черты надписи А, содержит 12 рун. В этом случае между
рунами i и d должно находиться пять отдельных знаков (6-10). Основы¬
ваясь на данном предположении, можно предложить следующее чтение
этих знаков.
Шестая руна может быть f, у которой сильно опущена вторая ветвь,
так что она не достигает верха. Седьмой знак, возможно, является руной а
с ветвями слева от ствола. Верхняя часть руны 8 сильно повреждена, так
что можно разобрать лишь часть ствола и наклонную ветвь справа в ниж¬
ней половине. Это могут быть остатки или руны и, или руны г. При том,
что наклон ветви как будто таков, что она должна была начинаться не у
вершины ствола, как руна и (в ее более обычном начертании), а несколь¬
ко ниже, более вероятным делается ее прочтение, как руны г. Слева от
ветви этой руны, между ветвью и стволом заметна небольшая реза, кото¬
рая может быть как случайной царапиной, так и ветвью руны а, соеди¬
ненной с руной г. Тогда знак 8 является лигатурой аг или га. Руны 9 и 10
имеют пересекающиеся ветви между стволами и могли бы быть интер¬
претированы как одна руна d. Однако в этом случае число знаков в над¬
писи было бы 11, что маловероятно. Начертание самих ветвей также
скорее указывает на две различные руны: одна из ветвей руны 10 не
достигает ствола предшествующего знака, ветви отходят от стволов на
разной высоте и имеют различную длину. Такая небрежность начертания
в принципе возможна, но для данной надписи она нехарактерна: все
остальные знаки выцарапаны аккуратно и четко. Поэтому представля¬
ется предпочтительным чтение этих рун как двух отдельных рун I и а.
Надпись может быть транслитерирована следующим образом:
gwaRifarlad
5 10
Руна g, которая открывает надпись, вероятно, является идеограммой и
заменяет либо слово, др.-исл. gefa (ср. формулу на брактеатах и амулетах
auja gibu в виде лигатуры ga или ag11), либо др.-исл. god- "бог".
Последнее кажется значительно более вероятным, поскольку формула
"приношу удачу" к IX в. выходит из употребления, тогда как слово "бог" -
god в старшеруническом написании (с руной g) или заменяющая его
идеограмма в виде руны g встречается на большом количестве куфи¬
11 Например, на амулете из Крагехюле {Krause W„ Jankuhn Н. Op. cit. N 27).
235
ческих монет IX-X вв. как на территории нашей страны, так и в Вос¬
точной Скандинавии12. В кладах X в. более употребительным становится
младшеруническое написание слова kujj. Таким образом, представляется
вероятной интерпретация первого знака как идеограммы, означающей
обращение к богу или богам.
Руны 2-4 могут быть интерпретированы как прилагательное др.-исл.
varr - "осторожный, предусмотрительный" (от др. -исл. verja < *warjan -
"защищать, охранять"). Использование руны R вместо г можно объяснить
как результат смешения этих рун, которое широко распространено в
надписях XI в. и вылилось в XII в. в исчезновение руны R. Но их нечеткое
различение началось значительно раньше в связи с изменением характера
звука, передаваемого руной R [г] > [г], оно встречено в надписи на камне
из Эггья (ок. 700 г.)13 и широко представлено в Рёкской надписи, где из
четырех случаев употребления слова hvarr лишь один раз использована
руна г (huar), в трех же других - руна R (huaR)14. Следует специально
подчеркнуть, что форма huaR имеется не только в младшерунической, но
и в старшерунической части надписи (строка II5).
Старшерунические надписи содержат ряд производных от глагола
verja, в первую очередь композиты с существительным *warijaR - "защит¬
ник": warawnis15, bidawarijaR16, stainawarijaR17, ladawarijaR18. На камне
из Томстада (ок. 500 г.) встречается существительное waruR (др.-исл.
vpr)- "каменная ограда, огражденный причал". Чрезвычайная распрост¬
раненность производных от verja в надписях, вероятно, связана с важ¬
ностью в социальном и культурном плане идеи защиты, покровительства.
Руна 5 может являться предлогом др.-исл. I.
В ряду знаков farlad руны 9-11 могут быть интерпретированы как
la(n)d - др.-исл. land - "земля, страна". Руны 6-8 допускают несколько ин¬
терпретаций. Представляется невозможным провести различие между
др.-исл. far, ср.р., - "опасность, вред, несчастье" (ср. far-sott - "опасная бо¬
лезнь", "far-yrdi - "заговор, заклинание"); far, ср.р., - "путешествие, поезд¬
ка" (ср. farmadr- "путешественник, купец") и far, ср.р., - "корабль, (ср.
farland— "земля кораблей"19, т.е. море, в поэтическом языке). Руническое
написание слова не позволяет аргументировать предпочтительность од¬
ной из предложенных интерпретаций, однако в любом случае первая
часть композита передает идею отдаленности и опасности земли, куда
совершается поездка.
Слово farland в сочетании \ farland, как кажется, стоит в винительном
2 Добровольский И.Г., Дубов И.В., Кузьменко Ю.К. Рунические граффити на восточных
монетах//Мельникова Е. А. Скандинавские рунические надписи. С. 147-150 (№ 127, 128);
Hammerberg /., Rispling G. Graffiter p& vikingatida mynt // Hikuin. 1985. N 11. S. 63-78.
13 Krause W., Jankuhn H. Op. ciL N 101.
14 По тексту О. Фрисена, строки II1 и II5, II2, II 15 (Friesen O.v. Op. cit S. 28-29).
15 Naesbjerg, Denmark, ok. 200 (Krause W„ Jankuhn H. Op. cit. N 13).
16 Npvling, Denmark, ok. 200 (Ibid. N 13a).
17 Ro, Bohuslan, ok. 400 (Ibid. N 73).
18 Tprviken, Norge, (Ibid. N 91).
19 Oddrunargrdtr 31.
236
падеже, хотя более обычным был бы дательный падеж, f farlandi. Конеч¬
но, нельзя исключить возможность того, что руна i представлена в виде
ствола руны 12, которая тогда является комбинированной (что маловеро¬
ятно), или просто опущена. Если же здесь действительно употреблен
винительный падеж, то, возможно, это сделано с целью подчеркнуть не
место назначения, а само путешествие, путь в далекую неопасную страну.
Таким образом надпись может быть интерпретирована двумя спо¬
собами: др.-исл. v'?arr £ farland - "защищенный [на пути] в опасную землю"
или varr \ farland - "защищенный во время морского путешествия", "за¬
щищенный" [на пути] в отдаленную землю". Все предложенные интер¬
претации позволяют считать, что амулет был предназначен для путе¬
шественника, человека, собравшегося в дальний путь.
Мне неизвестны амулеты, специально предназначенные для отвраще¬
ния опасностей пути, так же как и специальные магические формулы для
странствующих. Однако далекие поездки и морские плавания были пов¬
седневной реальностью для скандинавов эпохи викингов и не могли
поэтому не являться одним из объектов приложения магических сил. Об
этом свидетельствует и надпись на фибуле второй половины YI в. -
si(n)pwag(J)a(n)din - "для того, который странствует"20, где, однако,
может иметься в виду путешествие в загробный мир, т.е. смерть (фибула
найдена в погребении).
Руна 12 напоминает тайные "ветвистые" руны, хотя и имеет несколько
необычную форму: ветви, расположенные справа, образуют трехчастный
зигзаг, который повторяется три раза. Кажется, что резчик хотел ум¬
ножить, трижды повторить знак, возможно, в магических целях и это зас¬
тавило его расположить необходимые ему три ветви не вертикально, как
обычно, а горизонтально. Если это предположение верно, то тайная руна
должна читаться как имеющая одну ветвь слева и три ветви справа от
ствола. Идентификация ветвистых рун основывается на обозначении по¬
рядкового номера руны в одной из трех частей рунического алфавита
(слева) и порядкового номера части алфавита (справа). Если резчик
избрал этот, наиболее обычный способ обозначения тайных рун, то здесь
представлена руна t, первая руна в третьей части футарка. Именно такое
чтение представляется наиболее вероятным (хотя возможны и интерпре¬
тации знака как руны |э, если порядковый номер части футарка обозна¬
чен слева, а самой руны справа, f, b, если отсчет идет в обратном порядке,
и т.д.), тем более что оно основывается и на особом магическом значении
руны t, название которой Туг, имя одного из языческих богов21, и может
являться прототипом "избыточного" элемента в надписи на стороне В.
Таким образом, надпись на стороне А амулета I с Городища содержит
обращение к богу Тюру (или обращение к богам, усиленное специальным
упоминанием Тюра) защитить странника в далекой и опасной земле или
на пути в эту землю.
Сторона В амулета I (рис. 3) и единственная надпись на амулете II
(рис. 4) состоит из 12 рун, одиннадцать из которых являются корот¬
20 Krause W., Jankuhn Н. Op. cit. N 156.
21 Мельникова ЕЛ., Носов Е.Н. Указ. соч. С. 213-215.
237
коветвистыми рунами, сильно усложненными их симметричным удвоени¬
ем и "избыточным” элементом, двенадцатая является тайной ветвистой
руной22. "Избыточный" элемент представлен двумя симмет-ричными вет¬
вями, образующими ветви руны t. Вероятно, этот элемент является
обращением к Тюру, которое должно усилить магический эффект
надписи и амулета в целом. Текст надписи следующий:
| а г n i s к | % R а к i и
5 10
J>amisk|rer eigi u (urr)
Да не будешь ты лишен мужской силы
Надо отметить, что центральное понятие заклинание, объект, на ко¬
торый должны быть направлены магические силы, зашифровано
резчиком надписи дважды: во-первых, оно передано - в отличие от всех
других слов - тайной руной, во-вторых, употребление руны, название
которой, urr - "бык", символизирует передаваемое понятие.
При всем интересе, который представляют надписи на амулетах,
главное их значение, как представляется, состоит в том, что на основе
графики и языка трех амулетов и их соотношении становится возможным
установить некоторые историко-культурные связи Северо-Запада Руси с
Восточной Скандинавией.
Есть все основания полагать, что древнейшим среди трех был горо-
дищенский амулет I, который первоначально нес только одну надпись,
надпись на стороне А. Об этом свидетельствует использование в ней
старших рун. Более того, многочисленные соответствия данной надписи
22 Там же см. подробное описание и чтение надписи.
238
на Рёкском камне в выборе старших рун, их аллографов, использовании
тайных рун и коротковетвистых рун позволяет допустить, что амулет I
был изготовлен в традициях "рёкских" рун, т.е. в тех традициях ру¬
нической письменности, которые сложились в Восточной Швеции (Эс-
теръетланде) в IX в. Содержание же надписи говорит о том, что амулет,
предназначенный для человека, отправлявшегося в дальнее и опасное
путешествие, был сделан непосредственно в Швеции (Эстеръётланде?)
и вместе со своим владельцем оказался на Северо-Западе Руси.
Позднее, и видимо много позднее, когда употребление старших рун
уже полностью прекратилось и, быть может, надпись стала непонятна, на
другой стороне амулета была сделана новая надпись, по содержанию не
имеющая никакого отношения к первой. Однако мастер, вырезавший ее,
использовал надпись на стороне А в качестве модели, образца для созда¬
ния нового магического же текста. Он заимствовал общее расположение
надписи, сохранил то же количество знаков, использовал тайную вет¬
вистую руну в завершении текста для обозначения центрального понятия
формулы, наконец, руна Тюра дала ему идею "избыточного" элемента, с
одной стороны усложняющего чтение надписи, с другой - усиливающего
ее магическую силу. Ни время, ни место создания этой надписи досто¬
верно установлено быть не может, но вряд ли амулет покидал пределы
Приладожья (Старой Ладоги?), поскольку в конце X в. он оказывается на
Городище, в той же культурной среде. Можно предполагать также, что
формула на стороне В была написана за несколько десятилетий по край¬
ней мере до того, как амулет был утерян на Городище. Об этом свиде¬
тельствует староладожский амулет.
Графика надписи на староладожском амулете соединяет черты, свойст¬
венные надписям А и В городищенского амулета. С надписью А ее
роднит использование старших рун, хотя и в более ограниченном числе,
причем тех же самых, что и на амулете с Городища. С надписью В ее
объединяет широкое использование "зеркальных" рун, более последо¬
вательное, йем в любом из известных нам случаев их применения. Ста¬
роладожский амулет занимает как бы промежуточное положение между
двумя надписями городищенского амулета I, но в целом ближе надписи В.
Вместе с тем староладожский амулет, как указывалось выше, использо¬
вался долго, возможно не одно десятилетие, поскольку потребовал
починки. Все это, как кажется, указывает на то, что староладожский
амулет и надпись В на городищенском амулете I были сделаны в первой
половине - середине X в. в Старой Ладоге в среде скандинавского
населения этого крупнейшего центра Северо-Запада Восточной Европы.
К концу X в. городищенский амулет I оказывается на Городище, где с
надписи В снимается копия и изготавливается амулет II. Предпочтение,
оказанное надписи В, может быть вызвано как непонятностью, невоз¬
можностью прочесть надпись А с ее сочетанием старших и младших рун,
так и содержанием магического текста. Как бы то ни было, оба амулета
не возвращаются к своим владельцам и по каким-то причинам ока¬
зываются в земле. Примерно в то же время, в конце X в., та же судьба
постигает и староладожский амулет, который оказывается погребенным
под руинами большого дома в Ладоге.
Г.В. Глазырина
СВАДЕБНЫЙ ДАР ЯРОСЛАВА МУДРОГО
ШВЕДСКОЙ ПРИНЦЕССЕ ИНШГЕРД
(К ВОПРОСУ О ДОСТОВЕРНОСТИ СООБЩЕНИЯ
СНОРРИ СТУРЛУСОНА О ПЕРЕДАЧЕ
АЛЬ ДЕЙГЬЮБ ОРТ А / СТАРОЙ ЛАДОГИ
СКАНДИНАВАМ)
В настоящее время нет необходимости доказывать важность информации
по истории нашей страны, содержащейся в иностранных письменных
источниках. Она дополняет данные отечественных памятников, а зача¬
стую и содержит уникальные свидетельства, не имеющие аналогов в
источниках нашей страны.
Данная работа построена на материале, всем хорошо известном,
являющимся хрестоматийным в буквальном смысле слова. Редкий
учебник или исследование, касаясь проблемы ранних русско-сканди¬
навских связей, обходится без упоминания факта брака, заключенного
князем Ярославом Владимировичем Мудрым с дочерью короля Олава
Шведского принцессой Ингигерд. Информация о нем дошла до нас из
нескольких источников: "Круга Земного" Снорри Стурлусона (ок. 1230
г.), "Пряди об Эймунде" (XIV в.) и глоссы ХШ в. к "Истории гамбургских
епископов" Адама Бременского1. "Исландские анналы" датируют этот
брак 1019 г.2 Русские летописи этот брак в своих записях не отметили.
По древнескандинавским памятникам известен не только сам факт за¬
ключения брака, но также и условия договора, на которых он был за¬
ключен: по требованию принцессы Ингигерд, как сообщает "Сага об
О лаве Святом", входящая в состав большого компилятивного труда Сно¬
рри Стурлусона "Круг Земной" (Heimskringla), Альдейгьюборг (Старая
Ладога)3 была отдана ей князем Ярославом в качестве свадебного дара4.
Вот как об этом рассказано в тексте:
"Следующей весной в Швецию прибыли послы Ярицлейва конунга из
Хольмгарда узнать, собирается ли Олав конунг сдержать обещание, дан¬
ное предыдущим летом, и выдать свою дочь Ингигерд за Ярицлейва ко¬
нунга. Олав конунг сказал об этом Ингигерд и заявил, что он хочет, что¬
бы она вышла за Ярицлейва конунга. Она отвечает:
- Если я выйду замуж за Ярицлейва конунга, то хочу я получить
от него как вено все владения ярла Алъдейгъюборга и сам Аль¬
дейгьюборг5.
1 Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 306. Прим. 57.
2 Islandske annaler indtill 1578 / Utg. av G. Storm. Christiania, 1888. S. 106.
3 Свидетельства древнескандинавских саг о Ладоге суммированы в работе: Рыдзевская ЕЛ.
Сведения о Старой Ладоге в древнесеверной литературе // КСИИМК. М.; Л., 1945. Вып.
11. С. 51-65.
4 Heimskringla. N6regs Konunga Sggur af Snorri Sturluson / Udgivne for Samfund til Udgivelse af
Gammel Nordisk Literatur ved F. Jonsson. КфЬепЬауп, 1896. В. 2. S. 182.
51 tilgjg f mina Aldeigjuborg ok jarlsriki |>at, er|>ar liggr til // Heimskringla. B. 2. S. 182.
240
Послы из Гардарики согласились от имени своего конунга"6 7.
Необходимо подчеркнуть, что это сообщение "Саги об Олаве Святом"
уникально и не повторяется ни в отечественных, ни в зарубежных памят¬
никах.
При анализе терминологии древнеисландского текста обращает на
себя внимание тот факт, что в рассказе о событии, характеризующем
отношения между Древней Русью и Швецией, Снорри Стурлусоном была
использована не шведская или русская, как того можно было ожидать, но
специфически норвежская лексика. Для обозначения подарка, который
князь Ярослав должен был сделать своей будущей супруге, автором упо¬
треблен термин tilgjqf Отметим, что это редкий случай использования
Снорри Стурлусоном данного термина8. Биографы отмечают, что ислан¬
дец Снорри дважды подолгу жил и работал при норвежском дворе. Здесь
он имел возможность близко познакомиться с действующими в этой об¬
ласти нормами "Законов Гулатинга", положения которых он, скорее
всего, и использует в своей работе над "Сагой об Олаве Святом".
В отличие от других Скандинавских стран, где невеста получала от
жениха один обязательный дар - мунд (muncfr), поступавший в ее собст¬
венность, в Норвегии жених делал невесте два подарка: наряду с мундом
предподносился tilgjg f. Термин известен по древнейшему областному
судебнику Норвегии - "Законам Гулатинга" (GulajMng-Lov)9, относяще¬
муся ко второй половине XII в. Действие норм "Законов Гулатинга" рас¬
пространялось на юго-западную часть страны, следовательно, область
употребления термина tilgjg f была ограниченна. Для обозначения этого
же явления в "Законах Фростатинга" (Frostafjing-Lov, середина XIII в.) -
судебнике, действовавшем на северо-западе Норвегии, используется уже
другой термин - j5ridjungsauki10. В шведских областных судебниках упоми¬
наний о свадебном даре, аналогичном tilgjg f, не встречается. Размер
tilgjg f строго регламентировался законом. В случае, если женщина выхо¬
дила замуж впервые, он должен был равняться стоимости приданого, ко¬
торое выделялось семьей невесты11. Если в брак вторично вступала'
вдова, то tilgjgf не должен был составлять менее половины стоимости ее
личной собственности12. По-видимому, когда, по норвежским законам,
супруги с появлением детей образовывали общую собственность (felag)13,
свадебный дар или доходы от него контролировались обоими супругами.
6 Снорри Стурлусон. Круг Земной / Изд. подшт. А.Я. Гуревич, Ю.К. Кузьменко, О.А.
Смирницкая, М.И. Стеблин-Каменский. М., 1980. С. 234.
7Tilgjpf может быть переведен на русский язык как "приданое, свадебный дар жениха
невесте" // Cleasby R., Vigfusson G. An Icelandic-English Dictionary. Oxford, 1975. P. 631.
8 Информация об использовании термина tilgpf была любезно предоставлена мне сотруд¬
ницей группы по изданию "Словаря древнескандинавской прозы" ("Ordbog over det
поггфпе prosasprog") Арнемагнеанскош института в Копенгагене доктором Эвой Роде.
9 Gulaping-Lov // Norge Gamle Love. Christiania, 1846. В. 1. S. 1-118.
10 Frostajjing-Love // Norge Gamle Love. V. 1. S. 119-258.
11 Gulaj3ing-Lov. S. 47.
12 Ibid. S. 51.
13 Ibid. S. 74.
16. Древнейшие государства
241
Дальнейшая судьба tilgjgf зависела от ряда условий. Если муж умирал
раньше жены, то при отсутствии наследников свадебный дар переходил в
собственность женщины. Если жена умирала раньше своего супруга,
то в этом случае tilgjgf получали наследники, если они были, а в случае
без-детного брака, по закону, приданое возвращалось в семью жены.
Судьба tilgjgf в законе не оговорена. Вероятно, он возвращался в семью
мужа.
Если допустить, что Снорри Стурлусон сознательно вводит в текст
термин tilgjgf, так как он наиболее точно отражает ситуацию, то из этого
следует, что Ладога и Ладожская волость были переданы князем Яросла¬
вом своей будущей супруге в качестве свадебного дара на традиционных
для норвежского tilgjgf условиях. В данном случае величина приданого,
положенного шведской стороной за Ингигерд, должна была равняться
стоимости Ладоги с нрилегающими к ней землями (если таковая могла
быть определена) или, что вероятнее, стоимости доходов, получаемых с
данной территории.
Землю, полученную в дар, Ингигерд передала своему родственнику,
норвежскому ярлу Рагнвальду. Вот, что пишет Снорри:
"Ингигерд конунгова жена пожаловала Рёгнвальду ярлу Альдейгью-
борг, и он стал ярлом всей той области. Рёгнвальд ярл правил там долго, и
о нем ходила добрая слава"14.
После ярла Рагнвальда, согласно "Саге об Эймунде", в Ладоге правили
сыновья Рагнвальда ярлы Ульв и Эйлив15. Дублирование сообщения о
передаче Ладоги ярлу Рагнвальду в "Саге об Эймунде", по-видимому, не
случайно, поскольку оба произведения - "Сага об Олаве Святом" и "Сага
об Эймунде" - входят в состав одного свода исландских саг Flateyjarbok
("Книга с Плоского Острова"), что позволяет предположить возможность
участия одного редактора в оформлении сюжетов, территориально
привязанных к Ладоге.
Вопрос о характере правления, установившегося в Ладоге после зак¬
лючения брака князем Ярославом, остается спорным. Точки зрения ис¬
следователей различны: от утверждения о передаче Ладоги в сканди¬
навское владение16, через мнение об условном держании скандинавов в
Ладоге17 до отрицания влияния скандинавов на ситуацию в Ладоге в
первой половине XI в.18
Таким образом, если мы принимаем допущение о сознательном упо¬
треблении Снорри Стурлусоном термина tilgj д f, то мы должны были бы
признать, что в течение ограниченного отрезка времени от момента за¬
14 Снорри Стурлусон. Круг Земной. С. 235; Heimskringla. В. 2. S. 182.
15 Eymundar Saga // Flateyjarbdk. Akranes, 1944. В. 2. S. 217.
16 Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной Европе. Л., 1985. С. 215.
17 Глазырина Г.В., Джаксон Т.Н. Из истории Старой Ладоги (на материалах скандинавских
саг) // ДГ, 1985 г. М., 1986. С. 108-115; Кирпичников А.Н. Ладога и Ладожская земля
VIII—XIII вв. // Историко-археологическое изучение Древней Руси. Л., 1988. С. 55-60.
18 Толочко П.П. Древнерусский феодальный город. Киев, 1989. С. 57-58.
242
ключения брака до смерти Ингигерд ок. 1051 г.19 (происшедшей раньше
смерти Ярослава20, вследствие чего договор со шведской стороной терял
силу) Ладога должна была представлять собой русско-шведское владе¬
ние.
* * *
Письменных источников, относящихся к X - началу XI в., когда проис¬
ходили события, о которых шла речь выше, в Скандинавии не сохра¬
нилось. Социально-экономические отношения, характерные для этого
времени, можно реконструировать только на основе письменных
памятников - нарративных и правовых, созданных в более позднее время.
Вполне естественно, что авторы XIII и последующих веков, включая
Снорри Стурлусона, рассматривают присущие более раннему времени
отношения через призму норм, сложившихся и закрепившихся ко времени
создания и записи произведения. При этом нормы, характерные для XIII
в. и позднейшего времени, механически применяются авторами саг к
более ранним событиям, что не всегда позволяет проследить динамику
развития этих процессов по данным письменных памятников.
Из сообщения "Саги об Олаве Святом", как кажется, следует, что Ин¬
гигерд в начале XI в. получила от Ярослава в собственность часть Руси -
земельное владение, которым она в соответствии с законом, не
дошедшим до нас, или на основе сложившейся практики, а возможно, и по
условиям брачного договора распоряжается по своему желанию,
передавая территорию своему родственнику. В связи с этим встает вопрос
об имущественно-правовых отношениях в начале XI в.: была ли женщина
в это время экономически независимой настолько, чтобы, во-первых,
владеть землей, и во-вторых, распоряжаться ею, свободно передавать ее
кому бы то ни было?
Общее представление о ситуации, сложившейся в Скандинавских стра¬
нах в конце X - начале XI в., дает исследование шведского историка
Биргит Сойер21. При отмеченном уже отсутствии письменных
памятников для этого периода автор предпринимает попытку решить
проблему имущественно-правового положения женщины в Скандинавии
на материале весьма специфического источника — рунических надписей22,
повсеместно встречающихся в регионе. Рунические памятники не
содержат упоминаний, касающихся свадебных даров. Однако выводы, к
которым пришла исследовательница, весьма показательны, поскольку
они характеризуют суть существовавших в скандинавском обществе
конца X - начала XI в. имущественных отношений. В частности,
рунические надписи наглядно демонстрируют зависимое положение
19 Гинзбург В.В. Об антропологическом изучении скелетов Ярослава Мудрого, Анны и
Ингигерд // КСИИМК. М.; Л., 1940. Вып. VII. С. 108. В летописи сообщение о смерти
Ингигерд помещено под 6558 (1050) г. (Повесть временных лет. М.; Л., 1950. Ч. 1.
С. 104).
20 Князь Ярослав скончался в 1054 г. (Повесть временных лет. Ч. 1. С. 108).
21 Sawyer В. Property and Inheritance in Viking Scandinavia: the Runic Evidence. AlingsSs,1988.
22 Характеристика рунических надписей как исторического источника дана в работе:
Мельникова Е.А. Скандинавские рунические надписи (тексты, перевод, комментарий).
М., 1977 ("Древнейшие источники по истории народов СССР"). С. 27-38.
243
скандинавской женщины. На протяжении всей жизни она находилась под
покровительством мужчины - отца или опекуна до замужества, а после
замужества - супруга, которые управляли и распоряжались имуществом,
только номинально принадлежавшим жещине. Существовали лишь две
ситуации, когда женщина реально становилась владелицей сво¬
его имущества: во-первых, когда у совершеннолетней женщины,
незамужней, не было никаких родственников-мужчин, и во-вторых, в
случае вдовства женщины при отсутствии родственников-мужчин,
которые могли бы взять на себя управление и распоряжение ее
собственностью. Очевидно, что обе ситуации в реальной жизни
встречаются довольно редко, так как обычно имеются близкие или
дальние родственники-мужчины.
Факты владения землей знатными женщинами в Швеции известны
только с конца XII в.23 Аналогично на Руси, как показала Н.Л. Пушка¬
рева, женщина получила право владеть и распоряжаться недвижимостью,
в том числе землей, приблизительно в это же время24. Следовательно,
ситуация, изложенная Снорри Стурлусоном, противоречит материалу, ха¬
рактеризующему имущественно-правовое положение женщины как в
Скандинавии, в частности в Швеции, так и на Руси на рубеже X-XI вв. В
этих условиях маловероятно, что Ингигерд могла получить в качестве
свадебного дара крупное земельное владение и уж тем более вряд ли мог¬
ла полноправно распорядиться им и передать своему родственнику.
Излагая материал, Снорри модернизирует информацию о ранней исто¬
рии, описывая события начала XI в. на основе практики, сложившейся в
Норвегии ко времени создания произведения - первой половине ХШ в. и
зафиксированной в областном своде "Законах Гулатинга". В этом пове¬
ствовании Русь для Снорри не является главным объектом. Русские сю¬
жеты появляются в тексте в связи с необходимостью для автора произ¬
ведения рассказать о фактах собственной, скандинавской истории. Собы¬
тия и явления русской истории переданы автором, как показано выше, в
специфических терминах, характеризующих явления скандинавской
действительности и не имеющих аналогов в русской истории этого
времени. Автор не стремится к достоверному изложению русских
сюжетов, предпочитая более точно рассказать об интересующих его
страницах истории Севера Европы.
Применительно к русскому материалу можно заключить, что сообще¬
ние "Саги об Олаве Святом" о передаче князем Ярославом Мудрым Аль-
дейгьюборга / Старой Ладоги в качестве свадебного дара шведской прин¬
цессе Ингигерд как условии заключения династического брака вряд ли
является достоверным, поскольку противоречит данным об
имущественно-правовом состоянии общества Скандинавии и Руси в
начале XI в.
23 Diplomatarium Suecanum. Stockholm, 1829. В. 1. N 51.
24 Пушкарева И Л. Женщины Древней Руси. М., 1989. С. 104-139.
244
Г.В. Семенченко
НЕСКОЛЬКО ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ ЗАМЕЧАНИЙ
О ДЕНЕЖНОМ СЧЕТЕ ДОМОНГОЛЬСКОЙ РУСИ
Денежный счет домонгольской Руси сравнительно неплохо изучен. Для
Краткой Правды (которая в основе своей сложилась к концу XI в.1)
характерен счет, который выстраивался в следующую цепочку: гривна
кун = 20 ногат = 25 кун = 50 резан2. Для денежного счета Пространной
Правды (которая, по-видимому, была оформлена при Владимире Моно-
махе во втором десятилетии ХП в.3) характерно уменьшение вдвое зна¬
чения куны, которая, таким образом, становилась равной резане: гривна
кун = 20 ногат = 50 кун (резан)4. В XII-XTV вв. термины "куна" и "резана"
сосуществовали, обозначая одну и ту же единицу счета5. В начале XII в.
возникла так называемая новая гривна (гривна серебра), равная 4 грив¬
нам Русской Правды (старым гривнам, или гривнам кун). Однако весь
ХП в. и большую часть ХШ в. гривны кун (старые гривны) обращались
наряду с гривнами серебра6.
Несмотря на неплохую в целом изученность, исследование денежного
счета домонгольской Руси пока далеко не закончено. Не установлено,
точно, как соотносится с гривной, ногатой, куной и резаной самая мелкая
фракция домонгольской Руси - так называемая векша (веверица). Не
вполне ясно, когда и как увеличение вчетверо значения самой крупной
фракции домонгольской Руси - гривны - привело к изменению значения
других, более мелких фракций денежного счета и к появлению неизвест¬
ных Русской Правде единиц денежного счета. Решение этих вопросов
затрудняет длительное (ХП-ХШ вв.) сосуществование гривны кун и грив¬
ны серебра. Много неясного и в вопросе об отношении к этим единицам
денежного счета гривны золота. В настоящей заметке автор предлагает
свое понимание некоторых неясных сторон истории денежного счета до¬
монгольской Руси.
1 Мы склоняемся к мнению М.Д. Приселкова, поддержанному С.В. Юшковым, что Крат¬
кая Правда была кодифицирована князем Всеволодом Ярославичем в 1076-1093 гг.,
когда он занимал киевский стол (Приселков МД. Задачи и пути дальнейшего изучения
Русской Правды // Ист. зап. М., 1945. Кн. 16. С. 249-250; Юшков С.В. Русская Правда. М.;
Л., 1950. С. 317-138).
2 Бауер Н.П. Денежный счет Русской Правды // Вспомогательные исторические дис¬
циплины. М.; Л., 1937. С. 193-207; Янин В.Л. Денежно-весовые системы русского
средневековья. Домонгольский период. М., 1956. С. 35-41; Он же. Деньги и денежные
системы // Очерки русской культуры XIII-XV вв. М„ 1969. Ч. 1. С. 326.
3 Принимаем мнение тех исследователей (С.В. Юшков, А.А. Зимин), которые датируют
Пространную Правду началом XIII в.
4 Бауер Н.П. Указ. соч. С. 222.
5 Янин В Л. Денежно-весовые системы... С. 40-41; Он же. Деньги и денежные системы.
С. 326.
6 Гривна кун упоминается последний раз на Северо-Западе Руси в 1232 г., на Северо-Во¬
стоке Руси - в 1274 г. (Бауер Н.П. Указ. соч. С. 209).
245
Н.П. Бауер отметил, что "точно установить соотношение между веве¬
рицей и векшей, с одной стороны, и другими кунными единицами - пока
не удалось ни на основании изучения Русской Правды, ни других источ¬
ников", но затем высказывает предположение о равенстве 1 векши (веве¬
рицы) х/а куны или !/2 резаны. Иными словами, 1 гривна кун, по мнению
Бауэра, приравнивалась к 20 ногатам, 25 кунам, 50 резанам и 100 векшам
(веверицам)7. А.А. Зимин определил веверицу, как "мелкую монету, рав¬
ную !/з куны", не указав на те основания, которые побудили его к этому
выводу8.
В.Л. Янин писал, что "отношение к гривне самой малой ее фракции-
веверицы или векши - по письменным источникам не устанавливается",
но далее, анализируя содержимое некоторых русских кладов второй
половины X в., высказал гипотезу о равенстве куны Краткой Правды 6
веверицам, а резаны - 3 веверицам. Иными словами, Янин высказывает
гипотезу, что в гривне кун домонгольской Руси было 150 векшей (веве¬
риц)9.
Тот контекст, в котором векша (веверица) упомянута в летописях, не¬
которых других повествовательных источниках10, в ряде статей Краткой
(ст. 42) и Пространной (ст. 9, 10, 107) Правд11, в Уставе Владимира12, в
некоторых постановлениях (ст. 25, 27) заключенного в 1229 г. договора
Смоленска с Ригой и Готским берегом13, действительно не позволяет
установить ее отношение к другим единицам денежной системы домон¬
гольской Руси. Но кое-какие обоснованные соображения на сей счет поз¬
воляет строить ретроспективный анализ некоторых актовых источников
XIII-XV вв.
Термин "векша" характерен уже для самых ранних из сохранившихся
договоров Новгорода с князьями (60-х годов XIII в.): "А от новгородьця и
от новоторжьця у мыта имати от воза по 2 векши и от хмелна короба", "А
что, княже, мыт по твоей земли, и по инои волости, и по всей Суж-
дальской земли, а то, княже, имати по 2 векши от лодье, и от воза, и от
лну, и от хмелна короба"14. Аналогичные постановления содержатся и в
других договорах Новгорода с князьями, заключенных в ХШ-XV вв.15
Итак, во второй половине ХШ в. на Северо-Востоке Руси ("по всей Су-
ждальской земли") с воза брали мытную пошлину, равную 2 векшам.
Взимание мыта в договорах с князьями Северо-Восточной Руси (самые
ранние из которых датируются 60-ми годами XIII в.) в архаичных еди¬
ницах домонгольской Руси позволяет думать, что практика взимания этой
7 Бауер Н.П. Указ. соч. С. 206,221,229.
8 ПРП. М„ 1952. Вып. 1. С. 105.
9 Янин ВЛ. Денежно-весовые системы домонгольской Руси: Автореф. дне. ... канд. ист.
наук (далее: АКД). М., 1954. С. 13-14; Он же. Денежно-весовые системы... С 40,160-161.
10 Бауер Н.П. Указ. соч. С. 206.
11 Правда Русская. Учебное пособие. М.; Л., 1940. С. 16,20, 30.
12 Древнерусские княжеские уставы XI-XV вв. / Изд. подгот. Я.Н. Щапов. М., 1978. С. 18.
13 ПРП. М., 1953. Вып. 2. С. 62-63.
14 Грамоты Великого Новгорода и Пскова М.; Л., 1949. № 1. С. 10; № 2. С. 11.
15 Там же. № 3. С. 13; № 6. С. 16; № 7. С. 17; № 9. С. 20; № 10. С. 22; № 14. С. 28; № 15. С. 30;
№ 19. С. 35; № 22. С. 40; № 26. С. 247.
246
торговой пошлины в векшах восходит к довольно раннему периоду рус¬
ской истории. Формуляр договоров Новгорода с князьями в основных сво¬
их чертах сложился к 1220-м - 1230-м годам16, а некоторые его статьи,
возможно, восходят к еще более раннему времени - к концу XII в.17 Мыт¬
ник (лицо, ответственное за сбор мыта) упомянут уже в ст. 37 и 39
Пространной Правды18, которые, по вероятному предположению Л.В.
Черепнина, восходят к кодексу, принятому на княжеском съезде в Любе-
че в 1097 г.19 О сборе мытных пошлин узнаем мы и из источников ХП в.20
Практика взимания мытной пошлины с воза отразилась не только в
договорах конца XIII-XV в., заключенных Новгородом с князьями
Северо-Восточной Руси, но и в некоторых других источниках XIV-XV вв.
О взимании мытной пошлины с воза по "пошлине", по "старине"
говорится и в московско-тверских договорах конца XIV - конца XV в.: "А
мыта ти держати и пошлины имати по старой пошлине у наших гостей и у
торговцев" (1371-1374 гг.)21, "А новых ти мытов не замышляти. А на
старых ти мытех имати с воза по мортке обеушной, а костки с человека
морътка. А поедеть на Верее с торговлею, ино мортка же” (1399 г.)22, "А
новых вы мытов не замышляти. А на старых мытех имати пошлина с воза
денга, а косток с человека денга же. А поедет на Верее с торговлею, ино
денга же" (1456 г., 1462-1464, 1484—1485 гг.)23. Из московско-тверских
договоров выясняется, что "старые мыты" в размере одной мортки — или,
что то же самое - одной деньги с воза взимаются не только на Северо-Во¬
стоке Руси, но и "на Верее", т.е. на территории Новгородской республики.
Очевидно, единый для низовских земель и Новгорода размер мытного
платежа мог быть установлен в довольно ранний период, когда сохраня¬
лось еще известное единообразие политических структур Новгородской
земли и низовских княжеств, т.е. в домонгольский период.
Мортка - денежная единица, которую во второй половине XIV в. стали
называть деньгой, — впервые упоминается в источнике рубежа XII и
XIII в. Она стала единицей, характерной для низовской системы денеж¬
ного счета24.
Взимание с воза мыта, равного деньге (которая, повторим, соответст¬
16 Янин В Л. Новгородские посадники. М., 1962. С. 115-116, 135-138.
17 Черепнин Л.В. Русские феодальные архивы XIV-XV вв. М.; Л., 1948. Ч. 1. С. 248-254.
18 Правда Русская. С. 22-23.
19 Черепнин Л.В. Общественно-политические отношения в Древней Руси и Русская Правда //
Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С. 195-203.
20 ПРИ. Вып. 2. С. 26,40.
21 ДиДГ. № 9. С. 28* Принимаем датировку А.А* Зимина (О хронологии духовных и
договорных грамот великих и удельных князей XIV-XV вв. // Проблемы источнико¬
ведения. М., 1956. Вып. V. С. 285).
22 ДиДГ. № 15. С. 42. Принимаем датировку В.Д. Назарова (Дмитровский удел в конце
XIV - середине XV в. // Историческая география России. XII - начало XX в. М., 1976.
С. 50-51. Примеч. 27).
23 ДиДГ. № 59. С. 188, 191; № 61. С. 203, 206; № 79. С. 298, 300. Принимаем датировки Л.В.
Черепнина.
24 Янин В Л. Берестяные грамоты и проблема происхождения новгородской денежной
системы XV в. // ВИД. 1970. Вып. III. С. 167-172; Он же. Деньги и денежные системы.
С. 326-327; Арциховский А.В., Борковский В.И. Новгородские грамоты на бересте
(из раскопок 1953-1954 гг.). М., 1958. № 108. С. 37-38.
247
вовала мортке), по "пошлине" предусмотрено уже и в самом раннем до¬
шедшем до нас московско-рязанском договоре (1381 г.). В московско-ря¬
занском докончании 1381 г. читается следующее постановление: "А мыты
ны держати давныи пошлый, а непошлых мытов и пошлин не
замышляти. А мыта с воза по дензе, а с пешехода мыта нет"25.
Аналогичная статья есть и в московско-рязанских договорах XV в.26
Таким образом, две синхронно существующие группы источников фик¬
сируют существование в конце ХШ - конце XV в. восходящей к довольно
раннему времени мытной пошлины с воза, которая взималась как на Се¬
веро-Востоке, так и на Северо-Западе Руси. Но в одной группе источни¬
ков — договорах Новгорода с князьями Северо-Восточной Руси — уста¬
навливается размер мытного платежа, равный 2 векшам, а в другой груп¬
пе - московско-рязанских и московско-тверских договорах — тот же пла¬
теж исчисляется одной морткой (деньгой). Возникает естественное
предположение о соответствии 2 векшей (вевериц) одной мортке
(деньге)27.
С этой гипотезой согласуется вывод В.К. Трутовского (принятый
В.Л. Яниным) насчет этимологии слова "алтын", которое обозначало воз¬
никшую во второй половине XIV в. денежную единицу. По мнению этих
исследователей, "алтын" — испорченное переложение на русский язык та¬
тарского словосочетания "алты тыйн" - 6 белок28. А так как "белка",
"векша", "веверица" - синонимы29, то алтын, следовательно, обозначал
единицу, в которую входило 6 векшей (вевериц). А поскольку ал¬
тын в конце XIV в. приравнивался к 3 московским морткам (деньгам)30, то
оказывается, что 3 мортки (деньги) = 6 векшей (вевериц), или 1 мортка
(деньга) = 2 векши (веверицы). По-видимому, мортка - еди¬
ница денежного счета, которая существовала уже в XII в., - вступила
в рациональное соотношение с такими единицами денежного счета,
как резана (1:2) и векша (2:1). Но если 1 мортка (деньга) бы¬
ла эквивалентна 2 векшам (веверицам), то равная 2 морткам (день¬
гам) резана31, следовательно, включала в себя 4 векши (вевери¬
цы).
Следует помнить, что резана и мортка (деньга), с которыми в XIII-
25 ДиДГ. № 10. С. 30. Принимаем датировку А.А. Зимина (О хронологии... С. 286-287).
26 ДиДГ. № 19. С. 55; № 33. С. 86; № 47. С. 145; № 76. С. 286,290.
27 След существования денежной единицы, которая приравнивалась к половине деньги,
сохранился и в таможенных грамотах Русского государства конца XV-XVI в. В них
предусмотрено взимание полуденьги за торговлю некоторыми видами товаров (см.,
например: Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV -
начала XVI в. М., 1964. Т. III. № 21. С. 41-43).
28 Трутовский В.К. Алтын, его происхождение, история, эволюция // Труды секции архео¬
логии Института археологии и искусствоведения Российской ассоциации научно-исследо¬
вательских институтов общественных наук. М., 1928. Вып. II. С. 131-137; Янин ВЛ.
Алтын и его место в русской денежной системе XIV-XV вв. // КСИА. 1956. Вып. 66.
С. 21-31; Он же. Деньги и денежные системы. С. 333-334.
29 Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. М., 1983. Т. 1. Стб. 477-
478.
30 Янин ВЛ. Деньги и денежные системы. С. 333-334.
31 Янин ВЛ. Берестяные грамоты... С. 170-172,177.
248
XV вв. определенным образом соотносилась векша (веверица), являлись
составными фракциями низовской денежной системы XIV-XV вв.,
которая имела следующий вид: 1 рубль = 10 гривен = 100 резан = 200
мордок (денег). Но раз резана равнялась 4 векшам, а мортка - 2 век¬
шам, то получается, что 1 рубль = 10 гривен = 100 резан = 200 мордок
(денег) = 400 векшей (вевериц). Низовский (московский) рубль XIV в.
соответствовал той самой гривне серебра, которая появилась на
Руси в начале XII в.32, и приравнивалась к 4 гривнам кун Русской
Правды33.
В.Л. Янин отмечает, что к ХП1 в. завершается перестройка составляю¬
щих гривну серебра фракций таким образом, что она начинает делиться
на 10 гривен, 100 резан, 200 мордок34. Но, думается, перестройка денеж¬
ной системы на основе гривны серебра началась уже в XII в. Не имею¬
щая аналога в денежном счете Русской Правды гривна мордок (равная
Vio гривны серебра), равно как и самая мордка, также неизвестная Рус¬
ской Правде, впервые упомянуты уже в источнике, возникшем на рубеже
XII и XIII вв.35 О том, что появление гривны серебра повлекло за собой
перестройку других фракций домонгольской Руси уже в XII в., гово¬
рит упоминание в одной из берестяных грамот конца XII в. новой векши
("... яти векоше новой...")36.
Учитывая соответствие низовского (московского) рубля XIV в. гривне
серебра ХП-ХШ вв. и равенство последней 4 гривнам кун, полученную
выше формулу можно преобразовать в следующее равенство: гривна се¬
ребра (новая гривна) = 4 гривны кун (старых кун) = 100 резан (новых) =
= 200 мордок = 400 векшей (новых). Это равенство дает нам возможность
выразить гривну кун через такие составляющие гривну серебра фракции,
как резаны, мордки, векши (веверицы). И тут мы сталкиваемся с очень
любопытной вещью. Обнаруживается влияние на денежную систему ХП-
ХШ вв., сформировавшуюся на основе гривны серебра, денежного счета
32 Н.П. Бауер ( Указ. соч. С. 209-211) думает, что новые гривны начали проникать в
обращение уже в эпоху кодификации Пространной Правды, т.е. во втором десятилетии
XII в. Это предположение исследователь основывает на том факте, что в ряде статей
Пространной Правды встречается словосочетание "гривна кун", тогда как в Краткой
Правде, которая отразила более ранний тип русского законодательства, речь идет
просто о "гривне". Бауер думает, что конкретизация, отраженная в слове "кун",
понадобилась составителям Пространной Правды для того, чтобы отличить
общепринятые и привычные гривны от новых, только что появившихся. Прямое
упоминание о новых гривнах (гривнах серебра) впервые встречается в грамоте князя
Святослава Ольговича, выданной новгородскому дому Святой Софии в 1136/37 г.
(Древнерусские княжеские уставы... С. 148).
33 См., например: ПРП. М., 1955. Вып. 3. С. 188; Спасский И.Г. Русская монетная система.
Историко-нумизматический очерк. 3-е изд. Л., 1962. С. 64-66; Янин ВЛ. Берестяные
грамоты... С. 159-164; Он же. Деньги и денежные системы. С. 327.
34 Янин В Л. Деньги и денежные системы. С. 327.
35 Янин ВЛ. Берестяные грамоты... С. 170-172; Арциховский А.В., Борковский В.И.
Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1953-1954 гг.). № 108. С. 37-38. Соот¬
ветствующая гривне мордок гривна из 10 резан впервые упомянута в берестяной гра¬
моте, которая датируется 1268-1281 гг. (Арциховский А.В., Борковский В.И. Новго¬
родские грамоты на бересте (из раскопок 1956-1957 гг.). М., 1963. № 215-218. С. 36-39).
36 Арциховский А.В., Янин ВЛ. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1962-
1976 гг.). М., 1978. № 440. С. 45.
249
Краткой Правды. Денежный счет Краткой Правды: 1 гривна кун = 25 ку¬
нам = 50 резанам. Денежный счет ХП-ХШ вв.: 1 гривна кун = 25 новых
резан = 50 мордок. Фракции, составляющие гривну серебра, оказываются
денежными единицами, известными по Краткой Правде.
Новая резана, соответствующая 2 резанам Русской Правды Краткой и
Пространной редакций, оказывается равной куне Краткой Правды (от
которой было отказались в период составления Пространной Правды), а
мордка - равной резане Краткой и Пространной Правд. Ощутимое влия¬
ние на резану и мордку денежной системы ХП-ХП1 вв. денежного счета
Краткой Правды служит, на мой взгляд, дополнительным аргументом
в пользу гипотезы о складывании этих фракций гривны серебра еще в
XII в., вскоре после появления гривны серебра. В это время вполне могли
вспомнить о недавнем прошлом (Краткая Правда, повторим, возникла в
конце XI в.) и отразить черты этого недавнего прошлого в новой денеж¬
ной системе. В то же время реанимация архаичного денежного счета
Краткой Правды в более позднее время (скажем, в Х1П в.) представляется
менее вероятной.
Легко вычисляемое равенство старой гривны (гривны кун) 100 новым
векшам (веверицам) заставляет отклонить гипотезу Бауера о соответ¬
ствии гривны кун 100 векшам Русской Правды, поскольку векши Рус¬
ской Правды (старые векши) отличались от новых векшей (вевериц), воз¬
никших в XII в. На мой взгляд, наиболее вероятно равенство гривны кун
200 векшам (веверицам) Краткой и Пространной Правд. Иными словами,
денежный счет Русской Правды скорее всего выглядел так: гривна кун =
= 20 ногатцм = 25 кунам = 50 резанам = 200 векшам (веверицам) - для
Краткой Правды; гривна кун = 20 ногатам = 50 кунам (резанам) =
= 200 векшам (веверицам) - для Пространной Правды. Весьма вероятно,
что равенство 1 резаны 4 векшам (веверицам), характерное для денеж¬
ного счета ХП-ХШ вв., восходит к денежному счету Русской Правды,
причем двухкратное увеличение в XII в. значения резаны повлекло за
собой аналогичное (двухкратное) увеличение значения векши, и поэтому
соотношение между этими единицами осталось таким же, как и в момент
составления Краткой и Пространной Правд. Во всяком случае, предполо¬
жение, что в эпоху Русской Правды гривна кун приравнивалась к 200 век¬
шам (веверицам), позволяет рационально объяснить некоторые важные
черты денежного счета на Северо-Востоке (подразделение самой крупной
фракции на 200 мелких) и Северо-Западе (равенство новгородской
гривны середины XV в. 200 векшам37) Руси в XIV-XV вв.
Что касается гипотезы о соответствии векши третьей части резаны
Русской Правды, высказанной Яниным на основании анализа весового
содержания мелких монет, обнаруженных в Березовском и Стародзедзин-
ском кладах (вторая половина X в.), то она, на мой взгляд, не может быть
строго доказана. Как убедительно доказал сам Янин, вес гривны и со¬
ставляющих ее фракций не был неизменным во времени и единым для
всей территории Руси. И едва ли поэтому можно быть твердо уверенным
в том, что мелкие монеты (вес которых колебался от 0,3 до 0,4 г) были
37 Янин В Л. "Память, как торговали доселе новгородцы" // ВИД. 1985. Вып. XVI. С. 105.
250
фракциями именно гривны Русской Правды. Между тем Янин исходит
именно из этой предпосылки. Условно взяв средний между 0,3 и 0,4 г
(0,34 г), он отмечает, что этот вес был ровно втрое меньше веса резаны
Русской Правды38. Но нельзя забывать, что тот же самый вес был и ров¬
но вчетверо меньше весового содержания вычисленной Яниным резаны
первой половины X в. (1,36 г)39. В кладе второй половины X в. могли
отложиться веверицы, соотносящиеся именно с этой резаной. Заметим
также, что Янин в том же Стародзедзинском кладе, в котором обнаружи¬
лись монеты мелкого веса (0,3-0,4 г), выделил и группу монет весом в 1,6-
1,7 г. Он отождествил ее с резаной смоленской денежной системы,
которая по весовому содержанию была больше резаны Русской
Правды40. Монеты весом в 0,4 г (вчетверо меньшие, чем смоленская
резана) вполне могли быть веверицами смоленской денежной системы. В
целом, думается, что наблюдения Янина над весовым содержанием самых
мелких русских монет домонгольского периода не опровергают нашу
гипотезу о равенстве резаны Русской Правды 4 векшам (веверицам).
Н.И. Щавелева
ПРУССКИЙ ВОПРОС В ПОЛИТИКЕ
ДАНИИЛА ГАЛИЦКОГО
Волынские летописцы, составившие несколько приукрашенный образ ве¬
ликого князя Даниила Романовича (1201-1264), владевшего вместе со сво¬
им братом всею Русскою землей - Киевом, Владимиром и Галичем и
"инеми странами"1, и сдержанные хронисты других стран сохранили па¬
мять о Данииле как о незаурядном государственном муже, обладавшем
талантом стратега и дипломата европейского масштаба.
Политика Даниила Галицкого, направленная на укрепление позиций в
Восточной Прибалтике, так или иначе освещалась в работах буржуазных
и современных историков Польши и нашей страны, среди которых можно
выделить исследования Б. Влодарского, Я.П. Поверского, В. Пашуто2.
Однако этот вопрос по сей день не решен окончательно.
К середине XIII в. завершается период исторического развития и само-
38 Янин ВЛ. АКД. С. 13-14; Он же. Денежно-весовые системы. С. 160-161.
39 Янин ВЛ. АКД. С. 10.
40 Там же. С. 11.
'ПСРЛ.СПб., 1908. Т. 2. Стб. 808.
2 Wiodarski В. Problem jadwiriski w stosunkach polsko-ruskich //Zapiski Historyczne TNT. 1959. T.
XXIV. Z. 2-3; Он же. Ятвяжская проблема в польско-русских связах Х-ХШ вв. //
Международные связи России до XVII в. М., 1961. С. 116-130; Тенге. Polska i Rus,1194-
1340. Warszawa, 1966; Powierski J. Swi?topefk Gdanski i Kazimierz Kujawsko-lfczycki w
rywalizacji z zakonem krzyzackim о ziemie baltyjskie w latach 1250-pol. 1252 // Rocznik
Gdanski. 1981. T. XLI. Z. 1. S. 9 etc.; Пашуто B.T. Очерки по истории Галицко-Волынской
Руси. M., 1950; Он же. Борьба прусского народа за независимость // ИСССР. 1958. № 6. С.
54-81; Он же. Образование Литовского государства. М., 1959.
251
стоятельного существования прусской народности. Конфедерация прус¬
ских племен распадается, они попадают в зону завоеваний Тевтонского
Ордена. Правление Даниила совпадает с тем тяжелым для Пруссии
периодом, когда борьба за независимость достигает своей кульминации.
Объектом определенной политики галицкого князя становятся прусские
племена судовое или ятвягов, издавна включенные в вассальную несла¬
вянскую сферу Древней Руси3.
Как писал в "Хронике земли Прусской" Петр Дусбург, "судовиты пре¬
восходили прочие (прусские племена) как благородством, так богатством
и силой. Они обладали шеститысячной конницей и огромным числом
воинов"4. Прусская знать, вот-вот готовая объединиться в господствую¬
щий класс, была наделена значительной властью и материальными
сокровищами. Ятвяжские нобили владели многочисленными селами по
сто и более дворов, богатство которых поражало летописцев5. В
обращении в качестве платежного средства ходило серебро. Села и грады
были хорошо укреплены, строительное мастерство судовое было
известно и использовалось на Руси6. Продвижение границ и насаждение
своего владычества на Ятвяжской земле было в русле экспансионистской
политики феодальной Руси. Не только богатство ятвяжского края
привлекало русских князей. Важность Западной Двины и устья Немана
для торговли со странами Западной Европы и Скандинавии определяла
экономическое значение прусских территорий для Древнерусского
государства7. Пограничные области ятвягов, зажатые между Польшей и
Литвой, прикрывали Русь от прямых вторжений Немецкого Ордена и
представляли собой районы особой военно-стратегической и
политической значимости.
С юных лет Даниил вставал на защиту городов так называемого Под-
ляшья, соседствующего с Ятвягией. Его исторические связи с Пруссией
были настолько тесными, что еще в XIV в. там применялось прусское
право. Города Берестье, Вельск, Дрогичин, Каменец, Кобрин, Мельник и
др. подвергались частым набегам ятвяжских и литовских войск и служили
объектом особого контроля как польской, так и русской сторон. В
летописи описываются неоднократные столкновения с ятвягами у Берес-
тья, расположенного при впадении в Западный Буг реки Мухавца, т.е. на
крайней западной границе Руси, там, где начиналась польская земля8.
Именно через Берестье проходил важный торговый путь по рекам Днепр,
Припять и Буг, по которому торговые и военные караваны попадали из
Киева в Дрогичин и Мазовию. Путь этот находился в зоне наблюдений и
Польши и Руси. Рассчитывали и ятвяги, нападая на города Подляшья,
захватить бужский отрезок богатой торговой магистрали.
Для Даниила прусский вопрос стал особенно актуальным и концу 30-х
ъПашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 332.
4Peter von Dusburg. Chronicon terrae Prussiae / Hrsg. M. Toppen (далее: PD) // Scriptores rerum
Prussicarum. Leipzig, 1861. Bd. 1. Ill, 3.
5ПСРЛ. T. 2. Стб. 832-834.
бТам же. Стб. 816, 835.
1Wtodarski В. Polska i RuS. S. 162.
8 ПСРЛ. T. 2. Стб. 751, 754.
252
/
годов, когда ему, наконец, удалось овладеть Галичем и утвердиться на
Волыни. Как и его отец Роман Мстиславич, князь получил ныне "частку
Русской земли". Ведя многолетние, изнурительные войны с галицкими
боярами, Даниил приближался к осуществлению своей цели - объедине¬
нию Волыни и Галичины. Его внешнеполитические усилия были направ¬
лены на предупреждение агрессии с северо-запада, где главную опасность
представляли крестоносцы.
К этому времени относится уникальное сообщение Галицко-
Волынской летописи о победе Даниила над немецкими рыцарями в
Дрогичине. "С наступлением весны решили пойти на ятвягов и пришли к
Берестью, но реки наводнились, и они не смогли пойти на ятвягов.
Даниил сказал: "Нехорошо, что нашу отчизну держат крестоносцы
тамплиеры, по прозванию Соломоничи". И пошли на них с большим
войском. Захватили город в марте месяце и магистра их Бруна взяли в
плен, и воинов забрали, и возвратились во Владимир"9.
Для защиты своей земли от пруссов польский князь Конрад
Мазовецкий решил основать собственный Орден на своей земле в
Добжини. В его состав вошли, как писал Петр Дусбург, немецкие рыцари
в количестве 14 человек, принявшие форму и устав Ордена меченосцев10.
С челядью и оруженосцами добжиньские братья представляли
значительную силу. Однако, как отметил В. Кентшиньский "именно в
этническом элементе и лежал зародыш будущих невзгод"11.
Рыцари должны были не только защищать Мазовию от пруссов, но и
делиться с поляками завоеванными в будущем землями. Тевтонцы были
недовольны появлением нового претендента в Польше. Несмотря на то
что в 1228 г. Орден получил от папы Григория IX буллу, подтверждаю¬
щую его владения, уже в 1223 г. добжиньцы были инкорпорированы Тев¬
тонским Орденом. С трудом потом Конраду удалось вернуть Добжинь-
скую землю, В 1237 г. Конрад передал не пожелавшим объединяться с
крестоносцами добжиньским братьям во главе с магистром Бруно город
Дрогичин со всеми окрестностями. Рыцарей было немного, и, следует ве¬
рить русскому источнику, Даниил действительно с большим войском мог
без особого труда мимоходом выбить немцев из Дрогичина. Победа была
прежде всего политической. Даже если Дрогичин и был во время пожало¬
вания его рыцарям под властью Польши12, возвращение его Руси имело
немаловажное значение. "Отчизна" Романовичей Дрогичин был центром
международной торговли.
Будучи пограничной крепостью на польско-русском рубеже, город
играл важную роль в контактах Руси с Мазовией и Литвой, был пунктом
сбора союзных войск перед антипрусскими походами. Кроме того,
освобождение Дрогичина от немецких рыцарей означало избавление
9 Галицко-Волынская летопись // Памятники литературы Древней Руси. XIII век. М., 1981.
С. 289.
10 PD. Bd. 1. II. 4.
nKetrzyhki W. О powofaniu krzyzakow przez ks. Konradasa// Rosprawy Polskiej Akademii
Umiejetnosci. Ser. II. 1903. T. XX. N 45. S. 175.
пПашуто B.T. Образование Литовского государства. С. 270.
253
обширных территорий Западной Руси, Малой Польши, Мазовии и
Ятвягии от беспардонного вмешательства немецких "божьих дворян".
Как известно, подляшский Дрогичин находился в трех днях пути как от
Владимира Волынского, так и ятвяжского Райгрода, и мазовецкого
Плоцка. И если в Польше еще сохранялись иллюзорные представления
об Ордене — защитнике христиан, то русские довольно рано распознали в
нем агрессора. Надо полагать, Даниилу помнилось, какой ценой
досталась помощь тевтонцев венгерскому' королю Андрею, пустившему
их в 20-х годах в Семиградье.
После решающей битвы под Ярославом в 1245 г. Даниил, наконец,
обрел свободу в отцовских владениях, став полновластным правителем
всей Юго-Западной Руси, распространявшим власть на Киев и другие
русские княжества. С этого времени на обширном общеевропейском по¬
лотне развертывается внешнеполитическая программа русского князя,
грандиозность которой поражала современников. Прежде всего князь су¬
мел проявить дипломатическую выдержку в ставке у золотоордынского
хана Батыя. Благодаря искусству уступок и компромиссов, из которых,
как известно, состоит политика, князь Даниил не только спас свою жизнь,
но и на некоторое время оттянул фактическое разорение своих земель, а
главное — повысил международный авторитет Руси.
Четко отпечатываются политические шаги галицкого князя на схеме
матримониальных союзов его детей. Ок. 1246 г. по просьбе бывшего
противника Даниила венгерского короля Белы IV Лев Даниилович был
женат на венгерской принцессе Констанции13. Брак скрепил будущий
длительный мир Венгрии и Руси. Немного времени спустя важная
политическая акция была проведена в Польше. В 1247 г. умер
двоюродный дядя Даниила Конрад Мазовецкий, а вскоре и его старший
сын Болеслав. Мазовия осталась в руках младшего сына Земовита, обру¬
ченного, видимо, еще при жизни Конрада с дочерью Даниила Переясла-
вой. Летопись сообщает, что мазовецкий удел Земовит получил от
старшего брата по наущению Даниила14, в чьи дальновидные планы вхо¬
дил контроль над землями Северной Мазовии, граничащей с ятвягами.
Надежды галицкого князя скоро оправдались - Земовит был втянут в
антипрусские кампании тестя. С конца 30-х годов на прусские земли стал
претендовать третий сын Конрада Казимир, князь Куявии. Вначале он
поддерживал крестоносцев, а к концу 40-х годов, обеспокоенный союзом
Мазовии с Галицко-Волынскими землями, сам выступил со своими
планами завоевания пруссов. Отношения обострились после
антиятвяжского серьезного похода, организованного Даниилом вкупе с
Земовитом и Болеславом Стыдливым. Казимир вынудил соперников
считаться со своими претензиями15.
В середине 40-х годов перед Даниилом открылась еще одна перспек¬
тива завоевания Ятвягии. Литовский князь Миндовг в процессе объ¬
единения подвластных земель ущемил права родственных ему
13ПСРЛ. Т. 2. Стб. 809.
14Там же. Стб. 810.
X5Wtodarski В. В. Polska i Rul S. 173.
254
жемайтских нобилей. Отправив своих племянников на Русь к Смоленску
завоевывать себе "держание", Миндовг не рассчитывал на поддержку их
галицким князем. Даниил же, обеспечив союз с Жемайтией, населенной
литовскими племенами, этнически и социально близкими пруссам,
вознамерился нейтрализовать Литву Миндовга, защитить Полоцкие,
Смоленские, Пинские и Чернорусские земли, а также привлечь на свою
сторону Ятвягию. Ее вожди, убежденные "серебромъ и дарми многими"16,
достаточно легко поддержали противников Миндовга. Стремясь
заполучить жемайтских князей в вассалы, Даниил решился на сильное
дипломатическое средство. Князь женился на сестре жемайтских изгоев
Товтивила и Едивида17. В Ригу их дядя Выкинт был послан Даниилом
неслучайно. В эти годы и сам галицкий князь вел переговоры с Римом. В
буллах 1247 г., посланных русскому князю папой Иннокентием IV,
содержалось достаточно много уступок православным князьям, которые
позволили Романовичам, опираясь на волю Римского престола, защищать
свои наследственные владения от притязаний "других королей,
крестоносцев или прочих духовных лиц"18. Это "означало юридическое
равенство возможностей для русских князей при колонизации ятвяжских
земель"19.
Приемом гибкой дипломатии Даниила можно считать крещение его
жемайтского вассала Товтивила в латинскую веру, что в данный момент
давало много преимуществ волынско-ятвяжско-жемайтскому союзу: в
первую очередь ограждало от притязаний языческой Аукштайтии и
Тевтонского Ордена. По свидетельству летописи, ятвяги вкупе с
жемайтами довольно долго споспешествовали Даниилу, но не допускали
покорения своих областей. Как вскоре обнаружилось, Миндовг "убеди я"
все тем же серебром20. Намерения галицкого князя были разрушены
после крещения Миндовга, принятого от Ордена. Справедливо полагают,
что это "льстивое" крещение было стимулировано событиями в
Жемайтии21. Тем не менее Орден Получил от Миндовга 1/2 земель в
Ятвягии и Жемайтии22.
Значительных успехов удалось достичь Ордену в 1248 г. в Пруссии.
Согласно Кишпоркскому договору 1248/1249 гг., тевтонские рыцари
становились полноправными хозяевами в северо-западных прусских
областях Помезании, Вармии и Натангии23. Крестоносцы подвигались к
границам Руси. Завоевание ими Скаловии, Надровии, Галиндии и Судовии
грозило бы независимости Литвы, Польши и древнерусских княжеств.
Эта опасность обусловила многочисленность походов на ятвягов в 1248-
16ПСРЛ. Т. 2. Стб. 815.
17Там же.
18Большакова С.А. Папские послания галицкому князю как исторический источник // ДГ,
1975 г. М., 1976. С. 122-129.
19Пашуто В.Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 253.
20ПСРЛ. Т. 2. Стб. 820.
2XPowierski J. Op. Cit. S. 59-60.
22Preussisches Urkundenbuch (Politische Abteilung)/Ed. R. Philippi - K.P. Wolky. Kbnigsberg, 1882.
Bd. I. N 274.
гъПашуто В.Т. Борьба прусского народа... С. 73.
255
1256 гг., снаряженных совместными мазовецко-волынско-литовскими
силами.
Бурные европейские события втянули в свой водоворот и Даниила
Галицкого. В 50-х годах Даниил постоянно действовал совместно с
братом Василько и подросшими сыновями. Их участие в значительной
степени определяло исход того или иного внешнеполитического
предприятия Даниила. Средний сын князя Роман Даниилович был втянут
в сложную игру, начатую европейскими странами - Венгрией, Польшей,
Чехией, Австрией и Германией, претендующими на наследство
Бабенбергов. Женившись на племяннице австрийского герцога Гертруде,
Роман стал реальным претендентом на австрийский стол. В 1253 г.
Даниил с вооруженными силами венгров и поляков выступил против
соперника сына чешского короля Пшемыслава Оттокара. Король
вынашивал планы захвата ливонских и прусских земель, и это было
одной из существенных причин, вынуждавших Даниила выставить такие
значительные силы на Опаву. В кампании участвовали войска Василько
Романовича, зятя венгерского короля Льва Данииловича, воины
жемайтских вассалов Товтивила и Едивида. Следовало обуздать
экспансионистские намерения Пшемыслава, который стремился с
помощью Ордена, захватив часть прусских земель, получить выход к
морю. В Самбии была основана крепость Кролевец, или Кенигсберг,
названная в честь чешского короля, споспешествовавшего рыцарям24. К
тому же Оттакар признавался Римом посредником в деле утверждения
католической унии в Галицкой Руси. Известно, что один из доминиканцев,
посланных из Чехии в 1246 г. Римом к Даниилу, был назначен епископом
в ятвяжскую епархию25. Затея не удалась, Роману пришлось бежать из
Австрии, надежды на австрийское наследство не осуществились.
Возвращаясь из Опавы, Даниил дважды встречался с папскими посла¬
ми, предлагавшими ему королевскую корону. Наконец, "поддавшись уго¬
ворам матери, Земовита и краковского Болеслава", Даниил короновался
в Дрогичине, показав тем самым значительность этого города, игравшего
столь существенную роль в польско-русско-прусских взаимоотношениях.
Коронация поднимала престиж галицкого князя в католической Европе,
давала основание надеяться на помощь в борьбе с монголо-татарами26.
Мероприятия, предпринятые Даниилом в 50-х годах, были до известной
степени обусловлены новыми происками Ордена и переговорами
куявского и краковского князей с папой Иннокентием IV. Казимир
недвусмысленно обещал обратить в христианство западноятвяжские
племена палешан, если ему будет позволено взять их земли под свою
опеку. Папа дал согласие на подобное попечительство с условием не
посягать на завоеванные крестоносцами земли. Подобное же разрешение
получил 19 мая 1253 г. и Болеслав Стыдливый27. Ок. 1254 г. Литва
Миндовга заключила с галицкими Романовичами мирный договор,
24Пашуто В.Т. Образование Литовского государства. С. 406; PD. Bd. 1. III. 68-72.
25Флоровский А.В. Чехи и восточные славяне: Очерки по истории чешско-русских
отношений Х-ХШ вв. Прага, 1935. Т. 1. С. 210,233-235.
26Gafyb К. Opat Obizo i jego legacja // Nasza PrzeszloSd Krakdw, 1959. T. X.
21Wtodarski B. Polska i Rus'T S. 175.
256
скрепленный браком третьего сына Даниила Шварна с дочерью
Миндовга. Главной целью этого союза было "предотвратить
продвижение Ордена к Волыни"28. Несмотря на то что благодаря
заключенному миру Даниил мог рассчитывать на Южную Судовию,
передача Миндовгом Ордену части Ятвяжской земли (о чем говорилось
выше) обеспокоила русского князя. Видимо, этим объясняется договор
Земовита и Даниила с тевтонским ландмейстером Бургардом фон
Горнгаузеном, составленный в Рачонже в конце 1254 г. Согласно компро¬
миссной договоренности, Орден взамен на помощь против любого врага
крестоносцев "уступал" им 1/3 часть ятвяжской территории29. Эти земли
польский и русский князь поделили.
В 1255 г. был организован новый русско-польский поход на ятвягов,
приблизивший в значительной мере решающий успех 1256 г. Был завое¬
ван стоящий "на прекрасной горе" город, называемый Раем. Это было
серьезное приобретение, поскольку летописный Рай, или Райград, лежал
у так называемых Райгродских озер на пересечении водных дорог,
ведущих на Мазовию и Русь. Завоевание его означало уничтожение
главной пограничной крепости ятвягов, препятствующей проникновению
в глубь края, и овладение стратегически важными путями на Галиндию,
Жемайтию и Мазовию (неслучайно за Райград в XIV в. боролись
крестоносцы, литовцы и поляки). Кроме того, незадолго до этого в
Райграде побывали доминиканские миссионеры, посланные орденским
магистром Андреем, прощупывающие возможности создания латинской
епископии в Судовии.
В 1256 г. Даниил обрушил на ятвягов главный удар. С ним было такое
большое войско, что "им можно было наполнить ятвяжские болота". В
поход отправились сыновья галицкого княза - Лев, Роман, Шварн, князья
волоковыйский и свислочский, Земовит мазовецкий и Болеслав кра¬
ковский. Результаты похода были, судя по восторженному отзыву лето¬
писца, весьма значительными. Даниил сумел покорить непокорных
гордых ятвягов, которых никому не удавалось усмирить, кроме его отца
Романа. Пруссы стали данниками русского князя. Ятвяги привели
заложников, изъявили покорность, "обещевахуся работе быти ему и
города рубити...". Дань, собранная вскоре, - "черны куны и бель сребро"
была показана ляхам, и "слух возник в Ляшской земле в назидание
потомкам, что ему (Даниилу) было дано богом показать свое мужество"30.
Польские князья, однако, не удовлетворились слухом о победе, послан¬
ной Даниилу богом, хотя именно так, по мнению русского летописца, раз¬
решилось польско-русское соперничество на Ятвяжской земле. В 1257 г.
Земовит, помирившись с Казимиром, отказался от претензий на завоеван¬
ные крестоносцами земли. Правда, в 1260 г. в новом договоре с Орденом,
направленном снова против куявского князя, Земовит получил подтверж¬
дение на 1/6 Ятвягии, полученную еще в Рачонже31. Даниил больше в
этих переговорах не участвовал. В начале 60-х годов крупную добычу
28ПСРЛ. Т. 2. Стб. 830; Пашуто В.Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 281.
29Preussisches Urkundenbuch. Bd. I. N 298.
30Галицко-Волынская летопись. С. 339; ПСРЛ. Т. 2. Стб. 831-835.
31Wfodarski В. Polska i Rusl S. 178-180.
17. Древнейшие государства
257
привез из ятвяжского похода Болеслав Стыдливый. Краковский князь
самостоятельно организовал нападение и ни с кем не делился своими
успехами. Даниил, судя по молчанию источников, больше не возвращался
к ятвяжской проблеме.
Коронация галицкого князя подорвала былое "доверие" Сарая. В 1257-
1259 гг. была установлена новая система монголо-татарского владычест¬
ва над Русью. Чтобы нарушить союз галицко-волынского князя с Литвой,
Ятвягией и дружественной Польшей, были посланы рати хана Бурундая.
В разорительных набегах на Литву и Малую Польшу вынуждены были
участвовать войска Даниила и Василько32. Снесены были укрепления,
недавно сооруженные в Данилове, Стожецке, Львове, Владимире. Едва
был спасен Холм. Даниил бежал в Ляшскую, а затем в Угорскую землю,
надеясь на помощь. Включение Галицко-Волынской земли в сферу,
подвластную Орде, подорвало надежды на независимость. Слаба была
опора в католических странах. Не приходила подмога от Рима. Бурундай
прошел через Ятвяжские земли, и вскоре часть ятвягов присоединилась к
Литве, мстившей за предательский русско-татарский наезд. В 1263 г. был
убит Миндовг. Роли на европейской сцене перерас-пределились. Князь
Даниил покинул международную политическую арену раньше, чем ушел
из жизни. Источники показывают, что с 1263 г. большинство конфликтов
разрешалось его братом и сыновьями.
Нет сомнений, что наиболее удачно сложилась судьба ятвягов, соеди¬
нившихся с литовским народом, этнически родственным пруссам и связан¬
ным с ним общностью исторических путей развития. Однако и
подчинение их Польше и Руси не имело бы столько пагубных
последствий для пруссов, сколько было после завоевания их
крестоносцами. Жестокий разбой чуждого своими законами, традициями,
языком Немецкого Ордена, фанатично истреблявшего в "праведных"
войнах непокорных язычников, немыслим был в случае включения этих
земель в вассальную сферу значительно более толерантных, несмотря на
презрительное отношение к поганым, русских или поляков. Ослабление
Руси и непоследовательность Польши позволили Ордену завладеть всеми
прусскими землями, осуществив тот неминуемый синтез феодальных
отношений с патриархально-общинными самым жестоким и реакцион¬
ным способом. Результатом его (из-за высочайшей степени "феодально¬
колониального угнетения") была насильственная ассимиляция прусского
народа, полное исчезновение его как нации33.
Политика, проводимая Даниилом Галицким в отношении прусских пле¬
мен ятвягов, была обусловлена не только экспансионистскими планами
феодального государства, направленными на обретение нового вассала,
она имела целью обеспечение безопасности государственных рубежей
Древней Руси, урегулирование отношений с соседями, создание
препятствий агрессии Немецкого Ордена.
Ъ2Ждан. М.Б. Украша тд пануванням ЗолотоТ Орди // Украшський шторик. Miinchen; New
York, 1970. Т. 7. № 1-4; 1971. Т.8. №1-4; Щавелева Н.И. К истории второго нашествия
монголо-татар на Польшу // Восточная Европа в древности и средневековье. М., 1978. С.
307-314.
ъъПашуто В.7. Образование Литовского государства. С. 117.
258
Ю.А. Лимонов
АКТОВО-ПРАВОВОЕ ОФОРМЛЕНИЕ
ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
ВЛАДИМИРО-СУЗДАЛЬСКОЙ РУСИ
С ВОЛЖСКОЙ БОЛГАРИЕЙ
(ОПЫТ РЕКОНСТРУКЦИИ)
В книге "Внешняя политика Древней Руси" В.Т. Пашуто, рассказывая об
отношениях с Волжской Болгарией, писал: "И здесь в 1220 г. стороны
подтвердили мирный договор, существовавший чуть ли не сто лет... Князь
послал к булгарам "мужи свои - водити в роту князей их и земли их, по их
закону". Видимо, суздальско-булгарские договорные отношения
унаследованы от Древней Руси. Можно лишь пожалеть о гибели самих
договорных грамот". Действительно, в изложении В.Н. Татищева, в его
"Истории" находим сообщение о том, что Владимир Мономах в 1106 г.
заключил договор о торговле с Волжской Болгарией. Вот текст известия:
"Прислали болгары (Волские)... с дары многими, дабы Владимир
позволил им в городах по Волге и Оке торшвати без опасения, на что им
Владимир охотно соизволил, и дал им во все грады печати, дабы они
везде и всем вольно торговали, и Русские купцы с печатми от
наместников в Болгары с торгом ездили без опасения, а боляром все их
товары продавали во градах купцом, и от них купить что потребно, а по
селом не ездить, тиуном, вирником, огневтине и смерды не продавать, и
от них не купить".
Прежде всего, надо установить, насколько правдоподобно это сооб¬
щение. Естественно, ни о каких-либо параллелях к известию говорить
невозможно. Их просто не существует. Но есть в отрывке, приведенном
В.Н. Татищевым, несколько терминов, которые позволяют довольно
точно датировать документ и установить реально степень достоверности
его информации. Таких терминов два. Первый — "вирник", т.е. сборщик
штрафов, "виры" за преступления, в том числе и за убийство. Название
этого сборщика появилось сравнительно недавно, после введения на Руси
Русской Правды, т.е. не ранее середины XI в. На это указывает извест¬
ный знаток лексики "Повести временных лет" А.С. Львов. Он же опреде¬
ляет и другой термин, который упоминает Татищев. Это "огневтин" -
"огнищанин". Слово обозначает хозяина крупного земельного участка,
подсеки, которая расчищена огнем, пожаром. Львов указывает, что
"огнищанин" — по смыслу семантический эквивалент слову "боярин".
"Огнищанин" - новгородский термин, он исчезает уже в XIV в. Таким
образом, два указанных термина позволяют предположить, что Татищев
использовал подлинный документ, который был составлен в период
второй половины XI—XIV в. Подобная датировка дает возможность
отнестись к известию Татищева как достоверной реальности.
Несколько наблюдений историко-правового характера, прежде всего,
о функциональном назначении документа. Перед нами договор,
оформленный актом, т.е. грамотой, которая, видимо, содержала
преамбулу, и практическую фиксацию взаимоотношений двух
259
контрагентов, двух сторон, двух государств. Каково содержание этой
части документа? По цитате Татищева сказать трудно. Небольшие
отрывки не сохранили не только формулярника, но и большую часть
практических фиксаций условий договора. Можно, правда, их установить.
В самом деле, на основе договоров Новгорода и Смоленска с немцами,
Ригой, Орденом можно предположить, что могли быть затронуты три
традиционные вопроса этих договоров. Первый - территориальная
целостность договаривающихся сторон, их границы. Второй - торговые
связи, практика торговли и ее договорно-правовое оформление. И третье
- подсудность купцов и туристов на территории договаривающихся
сторон. Например, русских на территории Ордена, Прибалтики, Швеции,
Германии; немцев, шведов на территории Новгорода, Смоленска; или,
скажем для нашего случая, болгар в Ростовской земле; русских в
Болгарии. Из перечисленных трех пунктов традиционных проблем у
Татищева отсутствуют две: о территории и о подсудности. Если первая,
возможно, и не поднималась, учитывая перманентные территориальные
споры двух государств, а также то, что договор был торговый, то пункт
третий, пожалуй, мог и быть в договоре. Юрисдикция купцов часто
затрагивалась в документах о торговле. Возможно, Татищев ее упустил.
Но второй пункт, как видим, о торговле присутствует.
Формулярник документа, прежде всего его начало, преамбула, у Тати¬
щева не сохранился. Можно только предположить, каким он был. Либо
он начинался со слов "Се аз" и далее шло имя князя, в данном случае
Владимира Мономаха, либо слова "От великого...", а далее княжеское
имя. Так, во. всяком случае начинаются документы подобного типа Нов¬
города и Смоленска.
И, наконец, о внешнем оформлении. Татищев говорит о печатях,
принадлежащих документу. Действительно, вислые печати мы видим на
многих документах международного характера Новгорода и Смоленска.
Договор 11б6 г. был, естественно, с печатями.
Остановимся на внутреннем содержании документа. Что он проклами¬
рует, что он защищает или утверждает. Во-первых, фиксация непосред¬
ственной проблемы, решение которой констатируется. Это становление
торговых отношений между Волжской Болгарией и той территорией
Древней Руси, которая находится в юрисдикции Владимира Мономаха,
т.е. Ростовской землей. Русские купцы торгуют в Болгарии, болгарские -
в Руси. В документе читаем, что болгары "везде и всем волно торговати".
Но прокламированная свобода торговли имела некоторые ограничения.
В чем они состоят? Документ указывает, что болгарские купцы должны
торговать своим товаром только в городах. В сохранившихся строках
договора данное условие повторено трижды! В конце текста еще раз
специально расшифровывается это требование - болгарские купцы
должны "по селом не ездить, тиуном, вирником, огневтине и смерды не
продавать и от них не купить". Купцы не могли торговать в сельской
местности вне города, у местного сельского населения. Возникает вопрос,
было ли в этом что-либо необычайное, экстраординарное, не
свойственное нормам торговой политики того времени? Нет, все было в
порядке вещей. Свобода торговли понималась (впрочем, видимо, и
260
понимается до сих пор) весьма и весьма дифференцированно, с большим
числом оговорок, условий, допущений. Так известно, что князья
разрешали новгородцам торговать не только в Торжке, Владимире,
Ростове, но и по всей Ростовской земле. Впрочем, с такой же легкостью и
запрещали им это делать во время конфликта с Господином Великим
Новгородом, что было довольно часто. Известно также и другое, князь,
например "низовский", т.е. из Владимиро-Суздальской Руси, сидевший на
столе в Новгороде, мог осуществлять куплю-продажу с немцами, т.е. с
иностранцами, только на Немецком дворе в Новгороде. Немцы в свою
очередь могли торговать на территории Владимиро-Суздальской земли
только по особому разрешению, также оформленному специальным
соглашением.
Позволю себе процитировать этот документ. В грамоте договорной
Новгорода с тверским великим князем Ярославом Ярославовичем от
1270 г. читаем: "А гости нашему (т.е. немцам. - Ю.Л.) гостити по
Суждальскои земли без рубежа, по цесареве грамоте". Известна и спе¬
циальная грамота князя к рижским купцам о торговле в его владениях, а
также грамота татарского хана Менгу-Темира об этом, в грамоте
последнего говорится: "Дан путь немецкому гости на свою волость". Как
видим, условия торговли на определенной территории могли быть самые
разнообразные. Добавим только, что условия торговли могли быть столь
же разнообразны и на других территориях Древней Руси. Так,
сохранились смоленские грамоты, которые также говорят о некоторых
особенностях торговли, аналогичных здесь, на северо-западе, Тем, что
наблюдаем во Владимиро-Суздальской земле. Видимо, можно говорить о
типичности правил и условий международной торговли в различных
районах Древней Руси.
Естественно, что если болгарские, и, видимо, русские купцы не могли
торговать в сельских местностях, то они осуществляли торг в городах. В
рассматриваемом документе говорится суммарно: в городах по рекам
Волге и Оке. Проверить это сообщение, кажется, невозможно. Ведь у нас
не сохранились документы, фиксирующие пребывание, скажем,
болгарских купцов в городах Владимиро-Суздальской земли. Поэтому, на
первый взгляд, известие не поддается реальной критике. На помощь
приходят нарративные источники. Лаврентьевская летопись под 1175 г.
рассказывает о чрезвычайном происшествии - убийстве Андрея
Боголюбского. Она сообщает, что в момент события во Владимире,
стольном городе земли, помимо купцов греческих, "латинских",
"языческих", иудейских, находятся и "Волгаре". В центре княжества, в
самой столице земли идет торг болгарскими товарами. Можно
предположить, что и в болгарских городах ведут торговлю русские
купцы. Конечно, документальных свидетельств тому нет. Но есть
известия нарративных источников. Та же летопись, что и в первом
случае, сообщает об убийстве в 1229 г. православного купца Авраамия "не
русского языка" (т.е. грека, сирийца?). Из этого известия узнаем то, что в
столице Болгарии — Великом городе находились не только иностранные
купцы, приехавшие с территории Руси, но и русские купцы. Последние,
судя по всему, жили здесь долго, у них существовало, видимо, что-то
261
вроде русской колонии, В городе находились и их обширные склады
товаров. Столь же интенсивно шла на территории Руси торговля
восточными товарами из Болгарии. Об этом можно судить по
следующему факту. Уже в 30-х годах XII в. новгородские таможенники
брали пошлину с низовских купцов драгоценным для средневековой
Европы товаром - перцем. В Уставе новгородского князя Всеволода
Мстиславича находим: "А у гостя имати:' у низовьского от дву
берковьсков от вощаных полгривны сребра да гривенка перцю..." Как
видим, купцы Владимиро-Суздальской Руси даже платили пошлину
товаром, полученным через Волжскую Болгарию.
Товары восточные, через владимирских купцов или непосредственно
от болгарских, находившихся в городах Владимиро-Суздальской Руси,
получали и немецкие купцы. В записи 80-х годов XIII в. в "Рижской
долговой книге" встречаем запись "о двойных болгарских кусках" воска.
Возникает вопрос, кому выгодно сосредоточие внешней торговли в
городах? Этот вопрос не столь элементарен, как кажется на первый
взгляд. Торговля выгодна всем классам и прослойкам феодального
общества. Особенно здесь, во Владимиро-Суздальской Руси, в регионе,
богатом хлебом, пушниной; в традиционном районе торговли с Востоком
по главной торговой артерии северной части Евро-Азиатского материка
— Волге. Пути и контакты тут были традиционны, насчитывали многие
сотни лет. Торговали все слои общества — от смерда до князя. Если ком¬
мерческая дееспособность последнего не вызывает особого сомнения, то
подобная способность смерда, возможно, кажется сомнительной. Но
археологические раскопки женских захоронений в Ростовской земле за
период XI XIII вв. дают чрезвычайно интересные результаты. В них, по¬
мимо всевозможных украшений, находится очень много предметов одеж¬
ды, повязок, очелий из азиатского шелка. Конечно, этот шелк не столь
дорог, как испанский шелк из захоронения Андрея Боголюбского,
который находит себе аналогии лишь в образцах из Музея декоративного
искусства в Париже. Но все же и он недешев. Этот материал привозили
через все ту же Болгарию из Средней Азии и Персии. Цена, естественно,
была соответствующая. И тем не менее смерды - крестьяне его покупали.
Надо предположить, что они были в состоянии расплатиться за свои
покупки.
Если были столь платежеспособные смерды, то, видимо, были
средства на покупку восточных товаров и у тиуна - приказчика, у вирника
- сборщика вир - штрафов и уж, конечно, у огнищанина - боярина. Но
интересно, что эти категории лишены права непосредственной торговли с
болгарскими купцами. Ведь именно о них специально и говорится в
исследуемом документе. Кто же остается в качестве контрагента в деле
восточного импорта? Это князь и купцы - горожане городов Владимиро-
Суздальской Руси. Последние главные участники торгов. В XII-XIII вв.
купеческая прослойка, экономически сильная, видимо, спаянная общими
материальными и политическими интересами группа владимиро-суздаль¬
ского общества. Она одна из ведущих составных местной инфраструк¬
туры, наряду с боярами и церковниками. Купечество играет едва ли не
главную роль в городских вечах Владимиро-Суздальской Руси. Оно
262
совместно с феодалами выбирает князя. Оно его свергает. Мы сталки¬
ваемся по второй половине XII в. с эпизодами, которые вполне опреде¬
ленно показывают, какой силой было купечество в этот период.
Совместно с "вельможами" - боярами купцы Владимира убивают и кале¬
чат нескольких князей, захваченных в плен. Перед нами картина
ожесточенной политической борьбы, как в Новгороде, так и в Киеве. Но
есть и разница. В масштабах акции и в правомочности ее участников.
Казнить и искалечить нескольких князей разом — это выходящий из ряда
вон случай, даже для древнерусского веча, не отличавшегося
"либеральностью" своих постановлений и их исполнения. Такой расправы
не было в истории Руси ХП-ХП1 вв. В летописи упоминание о владимиро¬
суздальских купцах находится на почетном месте после братьев великого
князя и их ближних бояр, но перед послами других князей. Видимо,
социальный авторитет владимирских купцов чрезвычайно высок.
Рассмотрим вкратце вопрос о городской торговле с Болгарией и об
отношении к ней княжеской власти. Ей было выгодно, чтобы торг был
сосредоточен в городах. На это были причины. Княжеские сборщики
пошлины могли контролировать весь процесс купли-продажи. Вне города
собирать пошлину было бы трудно. А сумма таможенных сборов была,
видимо, велика, если учесть количество восточных товаров и серебра,
ввозимых из Болгарии, а также сравнительную дешевизну и удобства
транспортировки по Волге, Оке и близлежащим речным системам.
Подведем итоги. Анализ фрагментов документа, помещенного в
"Истории" Татищева, дает многое. Прежде всего отметим, что
существовал международный правовой акт, фиксирующий вполне
конкретные отношения между Владимиро-Суздальской Русью и
Волжской Болгарией. Эти отношения непосредственно касались
торговли. Сам процесс купли-продажи был введен в русло определенных
рамок, норм, ограничений. Они были вызваны, видимо, интересами
определенных прослоек феодального общества - прежде всего
купеческой. Нельзя утверждать, что это было выгодно только русским
купцам. Возможно, торговля, сосредоточенная в городе, была даже
выгоднее болгарским торговцам. Стремление к наиболее полному
таможенному сбору обеспечивало поддержку этим узаконениям
княжеской власти.
Договор оформлялся по типу договорных грамот Древней Руси. Под¬
тверждался крестоцеловальным обрядом. Вероятно, он был составлен по
типу тех договорных грамот между Смоленском и Ригой, немцами, между
Новгородом и князьями. Если говорить о формулярнике нельзя, он почти
не сохранился, то о некоторых чертах общего оформления документа
можно. Так, мы вправе утверждать, что договор имел вислую печать,
такую, как и на других крестоцеловальных грамотах Древней Руси.
Реконструкция договора 1106 г. позволяет сделать и некоторые наблю¬
дения общего характера. Появление настоящего дипломатического
правового акта дает возможность определить базисный, основной
документ, на котором основывалась вся восточная политика Владимиро-
Суздальской Руси на протяжении XI—XIII вв. Глухие упоминания летописи
о разовых заключениях договоров теперь выстраиваются в стройную
263
систему многолетней дипломатической практики, фиксировавшей
большую, а, видимо, самую большую торговлю Древней Руси с Востоком.
И все эти упоминания о мирных и торговых договорах — Юрия
Всеволодовича, Всеволода Юрьевича, Юрия Долгорукого - есть
повторение и эволюция акта, составленного и заключенного Владимиром
Мономахом в начале XII в., положившего начало дипломатическо-
правового базиса экономических отношений В л адимиро-Суздальской
Руси с Волжской Болгарией.
РАБОТЫ СОТРУДНИКОВ ОТДЕЛА ИСТОРИИ
ДРЕВНЕЙШИХ ГОСУДАРСТВ, ОПУБЛИКОВАННЫЕ В 1989 г/
Арутюнова-Фиданян. В.А. Армяне в Болгарии в XI в. // Вести. Ереван, ун-та. Ереван. № 1.
С.114-122.
Арутюнова-Фиданян В.А. Вассалы армянских владетелей в византийских провинциях
(XI век) // ДГ, 1987 г. М. С. 243-248.
Бибиков М.В. Аннотации советских работ по византинистике // Byzantinoslavica. Praha. Т. L.
Fasc. l.P. 94-164, 238-308.
Бибиков М.В. Варяжская просопография Византии // XI Всесоюзная конференция по
изучению истории, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Фин¬
ляндии. М. Ч. 1. С. 110-112.
Бибиков М.В. Из истории культурных связей Византии и славян: Изборник Симеона -
Изборник Святослава и его греческие прототипы // Материалы к VI
Международному конгрессу по изучению стран Юго-Восточной Европы. История,
этнография. М. С. 18-27.
Бибиков М.В. Из истории культурных связей Византии и славян (Изборник Симеона -
Изборник Святослава и его греческие прототипы) // Sixidme Congrhs International
(Гetudes du Sud-Est Europeen. Resumes des communications. Sofia. Histoire, 1. P. 92.
Бибиков М.В. Развитие исторической мысли // Культура Византии. Вторая половина
VII—XII в. М. С. 89-128.
Бибиков М.В. Рец. на кн.: Athanasios Kambylis. Prodromea: Textkritische Beitrage zu den
historischen Gedichten des Theodoras Prodromos. Wiener Byzantinische Studien. Wien, 1984.
Bd. XI // BB. M. T. 50. C. 228-229.
Бибиков М.В. Русь в византийских памятниках и Византия в древнерусских произведениях
(к сравнительному изучению) //ДГ, 1987 г. М.С. 167-172.
Борцова И.В. Легендарные экскурсы о разделении земли в древнерусской литературе // ДГ,
1987 г. М. С. 178-185.
Глазырина Г.В. Беломорско-Двинский отрезок северного морского пути из Скандинавии в
Восточную Европу // XI Всесоюзная конференция по изучению... Скандинавских
стран и Финляндии. М. Ч. 1. С. 104-105.
Глазырина Г.В. К вопросу о формировании собственности женщины в Скандинавии // Там
же. С. 105-106.
Глазырина Г.В. Мотив военного похода и его интерпретация в произведениях
древнескандинавской литературы (на материале “Саги о Тидреке Бернском”) // ДГ,
1987 г. М. С. 268-273.
Джаксон Т.Н. О древнескандинавском наименовании Полоцка // Всесоюзная научно-
практическая конференция “Исторические названия - памятники культуры”. Тезисы
докладов и сообщений. М. С. 24-25.
Джаксон Т.Н. Поход ярла Свейна по Восточному пути (из истории скандинаво-карело -
русских связей начала XI в.) // Славяне и их соседи. Международные отношения в
эпоху феодализма. Сб. тезисов. М. С. 16-18.
Джаксон Т.Н. Север Восточной Европы в этногеографических традициях древнескан¬
динавской письменности (к постановке проблемы) // Славяне. Этногенез и этническая
история (Междисциплинарные исследования). Л. С. 130-135.
Джаксон Т.Н. Список древнерусских городов в “Книге Хаука” // ДГ, 1987 г. М. С. 30-35.
Джаксон Т.Н. Торговля Новгорода со Скандинавией по данным древнескандинавских
источников // XI Всесоюзная конференция по изучению... Скандинавских стран и
Финляндии. М. Ч. 1. С. 118.
Джаксон Т.Н., Мачинский Д.А. “Сага о Хальвдане, сыне Эйстейна” как источник по истории
и географии Северной Руси и сопредельных областей в IX-XI вв. // Вопр. истории
Европейского Севера. Петрозаводск. С. 128-145.
Джаксон Т.Н., Мачинский Д.А. Юго-восточное Приладожье в “Саге о Хальвдане, сыне
Эйстейна” // Археология и история Пскова и Псковской земли. 1988. Тезисы
докладов научно-практической конференции. Псков. С. 83-85.
* Составила Г.В. Глазырина.
265
Завадская С.В. К вопросу о “старейшинах” в древнерусских источниках XI-XIII вв. // ДГ,
1987 г. М. С. 26-42.
Идея Рима в Москве XV-XVI вв. Источники по истории русской общественно¬
экономической мысли / Тексты подгот. Н.В. Синицына, Я.Н. Щапов. Рим.
Калинина Т.М. Арабские географы IX в. о славянах // Славяне и их соседи. Международные
отношения в эпоху феодализма. Сб. тезисов. М. С. 7-9.
Калинина Т.М. Сведения арабских авторов о южных славянах // Восточная рукописная
книга и Балканы (Тезисы докладов). Тбилиси. С. 8-10.
Калинина Т.М. Спорный этноним в астрономическом трактате ал-Фергани // ДГ, 1987 г. М.
С. 237-242.
Коновалова И.Г. Болгария и Золотая орда в первой половине XIV в. (по данным арабских
источников) // Славяне и их соседи. Международные отношения в эпоху феодализма.
Сб. тезисов. М. С. 34-36.
Коновалова И.Г. Внешняя политика Древней Руси. Юбилейные чтения, посвященные 70-
летию со дня рождения члена-корреспондента АН СССР В.Т. Пашуто // ИСССР.
№4. С. 201-204.
Коновалова И.Г. Дунай в описании арабского географа XIV в. Абу-л-Фиды // История и
археология Нижнего Подунавья. (Чтения памяти профессора А.И. Доватура). Тезисы
докладов научно-практического семинара. Рени. С. 98-99.
Коновалова И.Г. Итальянские купцы в Северно-Западном Причерноморье в XIII в. // ДГ,
1987 г. М. С. 301-309.
Коновалова И.Г. Торговая фактория в Килий (по данным нотариальных актов
1360-1361 гг.) // Изв. АН МССР. Сер. обществ, наук. Кишинев. № 1. С. 14-21.
Коновалова И.Г., Концеску И.В., Чиботару Ф.Ф. Просвещение, школа и педагогическая
мысль в Молдавии // Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР
с древнейших времен до конца XVII в. М. С. 285-296.
Константин Багрянородный. Об управлении империей (текст, перевод, комментарий). М.
Комментарий: В.А. Арутюнова-Фиданян, с. 450-456; М.В. Бибиков, с. 276-284, 286-
290, 332-335 (с. 334, коммент. 2 - при участии Т.М. Калининой)', М.В. Бибиков, Л.И.
Грацианская, с. 450-456; М.В. Бибиков, А.П. Новосельцев, с. 400-404 (с. 402, коммент.
27 - при участии Т.М. Калининой)', М.В. Бибиков, В.П. Шушарин, с. 290-291; Т.М.
Калинина, с. 388-391 (с. 390, коммент. 15 - при участии Б.Н. Флори)', Е.А.
Мельникова, В.Я. Петрухин, с. 291-332 (с. 310, коммент. 6; с. 311, коммент. 8; с. 312,
коммент. 11; с. 313, коммент. 13; с. 314, коммент. 14; с. 314-315, коммент. 16; с. 321—
322, коммент. 28; с. 322-323, коммент. 33; с. 323-324, коммент. 35; с. 325, коммент. 40,
42-43 - при участии А.А. Зализняка', с. 317, коммент. 21; с. 322, коммент. 31-32;
с. 324, коммент. 39; с. 326, коммент. 46; с. 327, коммент. 48-50; с. 328-329, коммент.
53, 56-63 - при участии Г.Г. Литаврина; с. 293-307, коммент. 1; с. 331-332, коммент.
76 - при участии М.В. Бибикова', с. 316-317, коммент. 20 - при участии Б.Н. Флори);
А.П. Новосельцев, с. 346-350 (с. 349-350, коммент. 29-30 - при участии М.В. Биби¬
кова); А.П. Новосельцев, С.А. Иванов, с. 352-353.
Матузова В.И. Прусские нобили и Тевтонский орден (жалованные грамоты прусским
нобилям и эпизоды “Хроники земли Прусской” Петра из Дусбурга) // ДГ, 1987 г. М.
С. 281-287.
Мельникова Е.А. Героико-эпическая и практическая системы географических
представлений в средневековой Скандинавии: формы взаимодействия // СВ. М. Т. 52.
С.146-156.
Мельникова Е.А. Рец. на книги: И.П. Шаскольский. Борьба Руси против крестоносной
агрессии на берегах Балтики в ХП-ХШ вв. Л., 1978; его же. Борьба Руси против
шведской экспансии в Карелии (конец XIII - начало XIV в.). Петрозаводск, 1987; его
же. Борьба Руси за сохранение выхода к Балтийскому морю в XIV веке. Л., 1987 //
ИСССР. № 1. С. 202-205.
Мельникова Е.А. Русско-скандинавские взаимосвязи в процессе христианизации (IX-XIII вв.)
//ДГ, 1987 г. М. С. 260-268.
Мельникова Е.А., Петрухин В.Я. “Легенда о призвании варягов” в сравнительно-истори¬
ческом аспекте // XI Всесоюзная конференция по изучению... Скандинавских стран и
Финляндии. М. Ч. 1. С. 108-110.
Мельникова Е.А., Петрухин В.Я. Название “русь” в ранней этнокультурной истории
Древнерусского государства // Лингвистическая реконструкция и древнейшая история
266
Востока. Материалы к дискуссиям на Международной конференции. М. Ч. II. С. 42-
55.
Мельникова Е.А., Петрухин В.Я. Название “русь” в этнокультурной истории
Древнерусского государства (IX-X вв.) // Вопр. истории. № 8. С. 24-38.
Мельникова Е.А., Петрухин В.Я. “Ряд” легенды о призвании варягов в контексте
раннесредневековой дипломатии // Славяне и их соседи. Международные отношения
в эпоху феодализма. Сб. тезисов. М. С. 9-11.
Назаренко А.В. Житие Антония Печерского и датировка русско-польского союза при
Казимире I и Ярославе Мудром // Славяне и их соседи. Международные отношения в
эпоху феодализма. Сб. тезисов. М. С. 19-21.
Назаренко А.В. К этимологии этнонима XkoXotoi (Геродот IV, 6) // ДГ, 1987 г. М. С. 233-
237.
Назаренко А.В. Когда же княгиня Ольга ездила в Константинополь? // ВВ. М. Т. 50. С. 66-
83.
Назаренко А.В. Реальность и ученая традиция в представлениях Адама Бременского (XI в.)
о Северной и Восточной Европе // XI Всесоюзная конференция по изучению...
Скандинавских стран и Финляндии. М. Ч. 1. С. 114—115.
Назаренко А.В. Русь и Германия во второй половине X в. Начало политических
взаимоотношений: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М.
Назаренко А.В., Хорошкевич АЛ., Санин Г.А. и др. Изучение истории внешней политики
России // Социально-экономические проблемы истории СССР в 80-е гг.: Итоги и
задачи Сб. статей. М. С. 87-123.
Назаренко А.В., Шелов-Коведяев Ф.В., Чичуров И.С. Древнерусское государство и
древнейшие государства на территории СССР в советской историографии // Там же.
С. 3-12.
Новосельцев А.П. Выступление на Круглом столе “Национальный вопрос и
межнациональные отношения в СССР: история и современность” // Вопр. истории. №
5. С. 54-56.
Новосельцев А.П. Некоторые аспекты развития мусульманской историографии средних
веков // Всемирная история и Восток. Сб. статей. М. С. 222-230.
Новосельцев А.П. Термин “вежа” в древнерусских источниках //ДГ, 1987. М. С. 13-18.
Новосельцев А.П. Христианство, ислам и иудаизм в странах Восточной Европы и Кавказа в
средние века // Вопр. истории. № 9. С. 20-35.
Подосинов А.В. Рец. на книгу: W. Schuller. Frauen in der Romishen Geschichte. Konstanz, 1987 //
ВДИ. № 2. C. 207-208.
Подосинов A.B. Скифия и Боспор в римской хорографической традиции (исследования М.И.
Ростовцева в свете современного источниковедения) // Скифия и Боспор. Архео¬
логические материалы к конференции памяти академика М.И. Ростовцева.
Новочеркасск. С. 26-27.
Подосинов А.В. Традиции античной географии в “Космографии” Равеннского Анонима //
ДГ, 1987 г. М. С. 248-256.
Сидоров А.И. История монофелитских споров в изображении Анастасия Синаита (sermo III)
и Псевдо-Анастасия Синаита (Synopsis de haeresibus et synodis. 18-26) // ВВ. M. T. 50.
C. 99-105.
Сидоров А.И. Проблема “единого действия” у Анастасия I Антиохийского. К вопросу о
создании идейных предпосылок монофелитских споров // Byzantinoslavica. Praha. Т. L.
Fasc. 1. Р. 24-32.
Сидоров А.А. Рец. на книги: Anastasii Sinaitae. Sermones Duo in Constitutionem Homines
secundum Imaginem Dei necnon Opuscula adversus Monotheletas / Ed. Karl-Heinz Uthe-
mann // Corpus Christianorum. Series Graeca. Tumhout-Brepols, 1985. Vol. 12; Nicephori
Blemmydae. Autobiographia sive Curriculum Vitae necnon Epistula Universalior / Cuius
Editionem curavit Joseph A. Munitiz // Corpus Christianorum. Series Graeca. Tumhout-
Brepols, 1984. Vol. 13; Anonymi Auctoris. Theognosiae (Saec. IX/X) Dissertatio contra
Principem curavit Michel Hostens // Corpus Christianorum. Series Graeca. Tunhout-Brepols,
1986. Vol. 14 // ВВ. M. T. 50. C. 204-207.
Старостина И.П. К вопросу о сходстве и различии законодательных памятников Великого
княжества Литовского и Русского государства в XV в. //ДГ, 1987 г. М. С. 92-99.
Чекин Л.С. Личный архивный фонд профессора В.П. Неустроева // XI Всесоюзная
конференция по изучению... Скандинавских стран и Финляндии. М. Ч. 2. С. 283-284.
267
Чекин Л.С. О литературе Гренландии в связи с некоторыми традициями эскимосского
фольклора // Филологические науки. № 3. С. 65-69.
Чекин Л.С. Об античных топонимах в средневековой географической литературе // ДГ,
1987 г. М. С. 257-260.
Чичуров И.С. Литература VIII-X вв. // Культура Византии. Вторая половина VII—XII в. М. С.
129-152.
Чичуров И.С. О датировке и актуальности Поучений Василия I //ДГ, 1987 г. М. С. 173-178.
Чичуров И.С. Теория и практика византийской императорской пропаганды (поучения
Василия I и эпитафия Льва VI) // ВВ. М. Т. 50. С. 106-115.
Щавелева Н.И. Польки - жены русских князей (XI - середина XIII в.) // ДГ, 1987 г. М. С. 50-
58.
Щавелева Н.И. Русь в донесениях польских путешественников XIII в. // Славяне и их соседи.
Международные отношения в эпоху феодализма. Сб. тезисов. С. 30-31.
Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси Х-ХШ вв. М.
Щапов Я.Н. К истории болгарской рукописи, бывшей протографом Рязанской кормчей
1284 г. // Studia slavico-byzantina et mediaevalia europensia. Sofia. Vol. 1. P. 309-316.
Щапов Я.Н. Книга о строительстве русских городов XVI-XVII вв. // Алферова Г.В. Русские
города XVI-XVn вв. М. С. 4-10.
Щапов Я.Н. “Мир стоит до рати, а рать до мира” // Герменевтика древнерусской литературы.
М. Сб. 1: XI-XVI вв. С. 92-95.
Щапов Я.Н. Политические концепции о месте страны в мире в общественной мысли Руси
XI-XIV вв. // ДГ, 1987 г. М. С. 159-166.
Щапов Я.Н. “Священство” и “царство” в Древней Руси в теории и на практике // ВВ. М.
Т. 50. С. 131-138.
Щапов Я.Н. Церковь в Древней Руси (до конца XIII в.) // Русское православие. Вехи истории.
М. С. 10-70.
Юрасовский А.В. О соотношении пространной и краткой редакций “Повести о Липицкой
битве” в новгородском летописании // ДГ, 1987 г. М. С. 58-64.
Bibikov М. Specializzazione е diversificazione dell’economia rurale // Metodi, resultati e prospettive
della storia economica secc. XIII-XVIII. Prato. P. 148-153.
Bibikov M. Especializacion у diversificacion en la economia rural bizantina у en la Vieja Rusia //
Estudis d’Historia Economica. Palma de Mallorca. Vol. 2. P. 25-33.
Chtchapov la. La christianisation et son role dans l’assimilisation du patrimoine antique et byzantin
par la Rus’ // 988-1988: Un millenaire. La christianisation de la Russie ancienne. Textes
r6vis6s par Ives HamanL Unesco. P. 61-70.
Podossinov A. Himmelsriehtung (kultische) // Reallexicon fiir Antike und Christentum. Stuttgart.
Bd. 15. S. 233-286.
Podossinov A, Die Reihe “Die altesten Quellen zur Geschichte der Volker auf dem Territorium der
UdSSR” // IXe Congrbs de la Fdddration Internationale des Associations d’Etudes Classiques.
Instrumenta studiorum. Pisa. P. 19.
СПИСОК СОКРАЩЕНИИ
болг.
ВВ
ВИ
ВИД
ВЯ
гот.
греч.
Д.-в.-н.
ДГ
ДиДГ
др.-англ.
др.-русск.
др.-сканд.
др.-фризск.
жмнп
ИГАИМК
ИОРЯС
ИСССР
КСИА
ксиимк
ксис
лат.
ЛЗАК
лх
МИА
нем.
НПЛ
польск.
ПРО
ПСРЛ
СВ
слав.
ср.-лат.
ст.-слав.
франц.
чонл
АРН
AS
ASG
BGA
BS1
ВХЪ
BZ
болгарский
Византийский временник. М.
Вопросы истории. М.
Вспомогательные исторические дисциплины. Л.
Вопросы языкознания. М.
готский
греческий
древневерхненемецкий
Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и иссле¬
дования. М.
Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI
вв. М.;Л., 1950
древнеанглийский
древнерусский
древнескандинавский
древнефризский
Журнал Министерства народного просвещения. СПб.
Известия Государственной академии истории материальной культуры. М.
Известия отделения русского языка и словесности АН. СПб.
История СССР. М.
Краткие сообщения Института археологии АН СССР. М.
Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института
истории материальной культуры АН СССР. М.
Краткие сообщения Института славяноведения АН СССР. М.
латинский
Летопись занятий постоянной Археографической комиссии АН. Л.
Летописи и хроники. М.
Материалы и исследования по археологии СССР. М.
немецкий
Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / Под ред.
А.Н. Насонова. М.; Л., 1950
польский
Памятники русского права
Полное собрание русских летописей. Л., 1927. Т. 1: Лаврентьевская лето¬
пись; СПб., 1908. Т. 2: Ипатьевская летопись; СПб., 1856. Т. 7: Летопись
по Воскресенскому списку; СПб., 1862. Т. 9; Летописный сборник,
именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью
Средние века. М.
средневерхненемецкий
славянский
среднелатинский
старославянский
французский
Чтения в Историческом обществе Нестора-летописца. Киев
Acta Poloniae Historica. Warszawa
Acta Sanctorum, quotquot toto orbe coluntur... Antwerpen
Anzeiger fiir schweizerische Geschichte. Bern
Bibliotheca geographorum arabicorum. Leiden.
Byzantinoslavica. Praha
Braunschweigisches Jahrbuch. Wolfenbiittel
Byzantinisc’ne Zeitschrift. Miinchen
269
DA
DOAW
Erg.bd.
FMSt
FOG
FRA
Giessener
Abh.
HJb
HJbLG
HUS
HZ
JbbGO
JbLinz
MB
MDFor
MGH
MGH DD
Heinr. II.
MGH DD
Heinr. IV.
MGH DD
Konr. I.
MGH DD
Lud. Germ.
MGH DD
Ott. I.
MGH DD
Ott. II.
MGH DD
Ott. III.
MGH Epp.
MGH LL
MGH LL
Capp.
MGH SS
MGH SS
Langob.
MGH SS
ling. vem.
MIOG
MMFH
MOOLA
MPH
NA
Nationes
NF
NS
OCh
PH
PL
PZ
QuEBG
RESEE
RI
Deutsches Archiv fur Erforschung des Mittelalters. Koln; Wien
Denkschriften der Osterreichischen Akademie der Wissenschaften: Philologisch-
historische Klasse. Wien
Erganzungsband
Friihmittelalterliche Studien. Berlin
Forschungen zur osteuropaischen Geschichte. Wiesbaden
Fontes rerum Austriacarum. Wien
Giessener Abhandlungen zur Agrar- und Wirtschaftsforschung des europaischen
Ostens. Berlin
Historisches Jahrbuch der Gorres-Gesellschaft. Miinchen
Hessisches Jahrbuch fiir Landesgeschichte. Marburg/Lahn
Harvard Ukrainian Studies. Cambridge (Mass.)
Historische Zeitschrift. Miinchen
Jahrbticher fiir Geschichte Osteuropas. NF. Miinchen; Wiesbaden
Jahrbuch der Stadt Linz. Linz
Monumenta Boica. Miinchen
Mitteldeutsche Forschungen. Graz; Koln; Wien
Monumenta Germaniae Historica
Die Urkunden Heinrichs II. und Arduins / Hrsg. H. Bresslau, H. Bloch. Han¬
nover, 1903.
Die Urkunden Heinrichs IV. Hannover, 1941. T. 1 / Hrsg. D. von Gladiss
Die Urkunden Konrad I., Heinrich I. und Otto I. / Hrsg. Th. Sickel. Hannover,
1884
Die Urkunden Ludwigs des Deutschen, Karlmanns und Ludwigs des Jungeren /
Hg. P. Kehr. Hannover, 1934
Die Urkunden Konrad I., Heinrich I. und Otto I. / Hg. Th. Sickel. Hannover,
1884
Die Urkunden Otto des II. / Hg. Th. Sickel. Hannover, 1888
Die Urkunden Otto des III. / Hg. Th. Sickel. Hannover, 1893
MGH Epistolae. Hannover
MGH Leges. Hannover
MGH Leges: Capitularia regum Francorum. Hannover
MGH Scriptores. Hannover
MGH Scriptores rerum Langobardicarum et Italicarum saec. VI-IX / Ed. G.
Waitz. Hannover, 1878
MGH Scriptores qui lingua vernacula usi sunt. Hannover
Mitteilungen des Institute fiir osterreichische Geschichtsforschung. Wien
Magnae Moraviae Fontes Historici. Brno
Mitteilungen des Oberosterreichischen Landesarchivs. Linz; Graz; Koln
Monumenta Poloniae Historica
Neues Archiv der Gesellschaft fiir altere deutsche Geschichtskunde. Hannover
Nationes: Historische und philologische Untersuchungen zur Entstehung der
europaischen Nationen im Mittelalter
Neue Folge
Nova Series
Orientalia Christiana. Roma
Przegtad Historyczny. Warszawa
Migne J.P. Patrologiae cursus completus: Series latina. Paris
Przeglqd Zachodni. Poznan
Quellen und Erorterungen zur bayerischen Landesgeschichte. Miinchen
Revue des etudes sud-est europeennes. Bucarest
Bohmer J. Regesta Imperii / Neu hg. von der Osterreichischen Akademie der
Wissenschaften
270
RII
RI II/l
RI 0/2
RI 0/3
RI II/5
RLGA
RM
RRH
SA
SCIV
SCIVA
SSS
StZr
VSWG
VuF
ZA
ZBLG
ZGORh
ZSIPh
ZSRG
- RI. Bd. I: Die Regesten des Kaiserreiches unter den Karolingern, 715-918 /
Bearb. E. Muhlbacher, vollendet J. Lechner, Innsbruck, 1908
- RI. Bd. II. Abt. 1: Die Regesten des Kaiserreiches unter Heinrich I. und Otto I.,
919-973 / Bearb. E. von Ottenthal. Innsbruck, 1893
- RI. Bd. II. Abt. 2: Die Regesten des Kaiserreiches unter Otto II., 955 (973)-983 /
Neu bearb. H.L. Mikoletzky. Graz, 1950
- RI. Bd. II. Abt. 3: Die Regesten des Kaiserreiches unter Otto III., 980 (983)-1002
/ Neu bearb. M. Uhlirz. Graz, 1957
- RI. Bd. II. Abt. 5: Papstregesten, 911-1024 / Neu bearb. H. Zimmermann. Wien.
1969
- Reallexikon der germanischen Altertumskunde / Begr. J. Hoops. Strassburg; 2.
vollig neu bearb. Auflage; Hg. H. Jahnkuhn u.a. Berlin
- Russia Mediaevalis. Miinchen
- Revue roumaine d’histoire. Bucarest
- Slavia Antiqua. Warszawa
- Studii ji cercetari de istorie veche. Bucuresti
- Studii cercetari de istorie veche £i archeologie. Bucuresti
- Stownik Starozytnosci Slowianskich. Wroclaw; Warszawa; Krakow
- Studia Zrodloznawcze: Commentationes. Warszawa
- Vierteljahresschrift fur Sozial- und Wirtschaftsgeschichte. Wiesbaden
- Vortriige und Forschungen
- Lewicki T. Zrodla arabskie do dziejow Slowiansczyzny. Wroclaw
- Zeitschrift fur bayerische Landesgeschichte. Miinchen
-- Zeitschrift fur die Geschichte des Oberrheins. Stuttgart
- Zeitschrift fur slawische Philologie. Heidelberg
- Zeitschrift der Savigny-Stiftung fur Rechtsgeschichte: Germanistische Abteilung.
Weimar
СОДЕРЖАНИЕ
ОТ РЕДКОЛЛЕГИИ 3
ИССЛЕДОВАНИЯ
A. В. Назаренко
Русь и Германия в IX-X вв 5
Предисловие.......... 5
Введение 7
Глава первая.
Русско-германские связи IX-X вв. как введение в историю политических
взаимоотношений.............. 20
а) Раффелынтеттенский таможенный устав и проблема русско-южнонемецкой
торговли в IX-X вв. 21
б) Происхождение “Баварского географа” и его данных о народах Восточной
Европы 35
Глава вторая.
Начало дипломатических взаимоотношений между Русью и Германией при княгине
Ольге в контексте международной политики 61
Глава третья.
Русь и Германия при князе Святославе Игоревиче. Русская епархия как часть Магде-
бургской митрополии 80
Глава четвертая.
Русско-германский союз при князе Ярополке Святославиче и императоре Оттоне II.. 99
Заключение. Кризис русско-германского союза при князе Владимире Святославиче и
императоре Оттоне III 132
СТАТЬИ И МАТЕРИАЛЫ
B. Е. Нахапетян, А.В. Фомин
Граффити на куфических монетах, обращавшихся в Европе в IX-X вв. 139
А.В. Никитин
Среднеперсидские надписи-граффити на куфических монетах 209
Т.М. Калинина
Арабские источники VIII—IX вв. о славянах 211
И.Г. Коновалова
К вопросу о ранней истории Белгорода и Килии 224
Е.А. Мельникова
Скандинавские амулеты с руническими надписями из Старой Ладоги и Городища 231
Г.В. Глазырина
Свадебный дар Ярослава Мудрого шведской принцессе Ингигерд (к вопросу о
достоверности сообщения Снорри Стурлусона о передаче Альдейгьюборга/Старой
Ладоги скандинавам) 240
Г.В. Семенченко
Несколько дополнительных замечаний о денежном счете домонгольской Руси 245
Н.И. Щавелева
Прусский вопрос в политике Даниила Галицкого 251
Ю.А. Лимонов
Актово-правовое оформление внешнеполитических отношений Владимиро-Суздаль¬
ской Руси с Волжской Болгарией (опыт реконструкции) 259
Работы сотрудников Отдела истории древнейших государств, опубликованные в
1989 г. 265
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 269