Text
                    С.Д.НУСТАНОВИЧ
В МИРЕ
ЖИВОЙ
ПРИРОДЫ
ИЗДАТЕЛЬСТВО НАУКА-

АКАДЕМИЯ ПАУК СССР Серия «Человек м окружающая среда» С. Д. КУСТАПОВИЧ В МИРЕ ЖИВОЙ ПРИРОДЫ Рассказы натуралиста ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА» Москва 1980
К94 К уст а но вич С. Д. В мире живои природы.— М.: Наука, 1980.—160 с. В книге повествуется о редких птицах и живот- ах, о малоизвестных чертах их поведения, об охране и сохранении малочисленных видов. Два рассказа по- священы представителям мира растений: женьшеню п близким к нему лечебным растениям, а также кормовым кактусам, которые могут преобразить наши пустыни. При написании книги автор использовал материалы, полученные им в экспедициях по просторам пашей Родины. 20 Ответственный редактор доктор биологических наук Р. Л. БЕМЕ Семен Давыдович Кустанович В МИРЕ ЖИВОЙ ПРИРОДЫ Утверждено к печати редколлегией серии научно-популярных изданий Академии наук СССР Редактор издательства В. П. Большаков Художник М. М. Бабенков. Художественный редактор Н. А. Фильчагина Технический редактор Ф. М. Хенох. Корректоры М. С. Бочарова, Л. И. Карасева И Б № 15303 Сдано в набор 12.01.80. Подписано к печати 11.06.80 Т-07376. Формат 84хЮ8782 Бумага газетная Гарнитура обыкновенная Печать высокая Усл. печ. л. 8,8 Уч.-изд. л. 9,3 Тираж 50.000 экз. Тип. вак. 2731 Цена 65 к. Издательство «Наука» 117864 ГСП-7, Москва, В-485, Профсоюзная ул., 90 2-я тип. издательства «Наука» 121099, Москва, Г-99, Шубинский пер., 10 „ 21002—020 К 054(02)—80 нп 2000000000 © Издательство «Наука», 1980 г,
ОТ АВТОРА Трудно сейчас найти людей, которые бы не любили жи- вую природу. Мир животных поражает и восхищает на- блюдателя своим разнообразием, красотой и целесообраз- ностью, удивительным поведением его представителей. Однако по-настоящему можно любить только то, что хо- рошо знаешь. Именно поэтому информация о животных пользуется таким неизменным успехом. Телевизионные передачи «В мире животных» собира- ют рекордные аудитории. Кинотеатры, когда там идут фильмы о животных, переполнены. В зоопарках, кроме неизменных детей, толпятся их папы и мамы, дедушки и бабушки. Книги о живой природе никогда не залеживаются на полках магазинов. Многие держат животных у себя дома, и все больше людей предпочитают любоваться и наблю- дать за ними в природных условиях. После выхода из печати «Рассказов натуралиста» (М.: Наука, 1976) автор получил много пожеланий написать в дальнейших изданиях о тех или иных животных, а так- же о растениях, в частности о женьшене. Так появилась эта книга. Конечно, выполнить все пожелания оказалось невозможно. Для этого потребовалось бы несколько тол- стых томов. Эта книга — только маленькая частица сведений о мире живой природы. В ней рассказывается о малоизве- стных или неизвестных широкому кругу читателей, а иног- да и специалистам некоторых чертах поведения животных. Последним, чтобы ужиться с человеком, не так уж много и надо. В самых шумных и громадных городах прекрасно живут белки, многие певчие птицы, на городских прудах стали появляться дикие утки и чайки. Даже такие круп- ные звери, как слоны и львы, в национальных парках Восточней Африки привыкли к людям и не обращают на 3
них внимания. Все эти животные па своем опыте убеди- лись — человек не принесет им вреда. Как видим, приро- да окружает нас и мы — часть природы. Так было и так будет всегда. В связи с этим становится очевидным воз- растающее значение исследований по экологии и этологии животных. В особенности они актуальны в паше время, когда воздействие человечества па природу, причем не- редко отрицательное, достигло невиданных масштабов. В первой части помещены рассказы: о современных способах безопасного (как для животных, так и для лов- цов) отлова животных с целью мечения, изучения и пере- возки в зоопарки и заповедники; о редких и малоизучен- ных птицах нашей страны, об истории истребления мно- гих из них ради моды па перья в прошлом и об охране их в настоящем у нас и за рубежом; о некоторых удивитель- ных чертах птичьего поведения, в том числе при построй- ке гнезд и при гнездовом паразитизме. Два рассказа посвящены миру растений: о женьшене и не менее цепной для лечения его родне из семейства аралиевых и о кормовых кактусах, которые могут преоб- разить наши пустыни. Широкий размах исследований по этологии вызвал большой интерес к полученным новым данным, в 'частно- сти о социальных элементах в поведении многих видов животных. Эти вопросы в основном и затрагивают расска- зы второй части книги.
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ ОБ ЭТОМ! КАК УТИХОМИРИТЬ ЗВЕРЕЙ Кое-что о ловле тигров. Просто ди поймать амурского тигра? — Трудно и очень опасно. Тигр есть тигр, амур- ский же притом самый крупный из них. Ловить взрослого нечего и пытаться. Самоубийство! Разорвет! Поэтому от- лавливают лишь годовалых тигрят. Делается это только для зоопарков и цирков по специальным лицензиям (их выдает непосредственно Главное управление охотничьих хозяйств и заповедников при Совете Министров РСФСР) и уже давно редко. Причины основательны: тигров оста- лось совсем мало. У нас, в Приморском крае, их около полутора сотен. И даже в Индии — исконной вотчине этого самого крупного на земле хищника из кошачьей породы — их тоже почти истребили. В начале XX в. там их было более 50 тыс., а к 1977 г. осталось всего лишь около 3 тыс. на всю громадную страну с ее буйными тро- пическими лесами. В Индии тигров тоже взяли под стро- гую охрану — эта проблема специально обсуждалась ин- дийским парламентом. Тигроловы рискуют жизнью. Тигрята (а их необходи- мо поймать фактически голыми руками и не дай бог повредить им что-нибудь при этом) весят по 100 кг и более! Вот как описывает эту опасную, необычную охоту по- томственный тигролов II. Реутов. «...Обе лайки яростно бросились на хищника. Чере- панов предложил срубить вилашку — ведь нас было толь- ко двое. Боясь, что, пока мы будем рубить дерево, тигр снова уйдет, я не согласился. В это мгновение тигр бросился на пас. Я привычно сунул ему в пасть приклад, но он лапой выбил винтовку из рук. Медлить было нель- зя: исход борьбы решали доли секунды. Сунув в пасть тигру рукавицу, я не успел отдернуть руку. Хищник про- 5
кусил ладонь. Тут же я сунул ему в пасть йогу, обутую в лосиные олочи. Зверь прокусил и их, по тела не задел. Тем временем я одной рукой схватил его за загривок между ушей, а другой — за переднюю лапу. Черепанов навалился на вторую переднюю лапу зверя и придавил ногами его задние лапы. Вместе с нами боролись с тиг- ром и обе собаки. Я лежал рядом со зверем, по мере сил помогая Черепанову вязать хищника. Он связал ему сперва передние, а затем задние лапы. Челюсти связыва- ли вдвоем, с трудом освободив из пасти мою ногу... Этого тигренка мы впихнули в большой мешок. Я взвалил ношу на плечи и потащил к табору». К этому описанию перипетий ловли молодого тигра следует добавить, что один из ловцов должен страховать своих товарищей от неожиданного нападения тигрицы. Реутов считает, что применять на ловле тигров рогульки опасно. Но не для охотника — для тигра. Тигр о них часто ломает зубы, а прижимая к земле рогульками, мож- но его и покалечить, сломать ребра. Поэтому-то и ловят голыми руками. А то, что тигр может изувечить ловца, ничего не поделаешь! Профессиональный риск. ' Дикий кабан 6
Так ловили тигров до последнего времени., С большим риском добывали живьем и других крупных и опасных животных. Нередко труды по отлову диких животных тратились впустую. В заповеднике Беловежская пуща, где расплодилось чересчур много диких кабанов, их от- лавливали ловушками-загородками и продавали в охот- ничьи хозяйства. Но пойманные взрослые животные, осо- бенно самцы, не мирятся с неволей. Они с такой силой бросаются на стенки ловушки, что калечат себя, ломают нижнюю челюсть. Кабаньи мафусаилы совершенно не пе- реносят транспортировку, отказываются от еды, и их приходится тут же выпускать. Ловцы вынуждены отлав- ливать лишь детенышей. Но самое трудное потом. Все профессиональные ловцы диких зверей па своем горьком опыте хорошо знают, что поимка зверей лишь самая легкая часть дела. Сохранить их живыми и доста- вить па зообазу, а потом в зоопарк, зверинец или цирк — трудная и часто неблагодарная задача. Специалисты столкнулись с грозным явлением —• нервным потрясени- ем — стрессом. К примеру, в середине 50-х годов в Ха- баровском и Приморском краях добыли 15 живых тигрят. Однако из них в местном отделении зооцентра удалось сохранить в живых только двух, 13 вскоре погибли. Но вот отловленные животные благополучно доставле- ны в зоопарк. Однако и здесь не просто вырастить моло- дое животное, а сохранить в целости взрослое и подавно. Обычно дикие животные трудно и плохо привыкают к неволе, иные не выносят ее совсем и вскоре гибнут. Больше того, звери, выращенные в искусственных усло- виях неволи, всегда слабее своих диких собратий. Они чаще болеют и, естественно, век их куда короче. Как же тут быть? Как и кого ловить: молодняк иля взрослых животных? Прежде чем ответить на эти вопро- сы, совершим небольшой экскурс в историю и фармако- логию. Эльдорадо и миорелаксанты. Начало XIV в. Вскоре вслед за открытием Колумбом Америки туда хлынула из Европы мутная волна проходимцев, известных в исто- рии под наименованием конкистадоров. Обезумевшие от жажды быстрого обогащения, они с невероятной жестоко- стью уничтожали аборигенов-индейцев. Изощренными пытками добивались от захваченных обманом в плен ни в чем неповинных людей сведений о пути в сказочную 7
страну Эльдорадо. Шли слухи, что гам золотые самородки валяются под потами, а владыка страны (подумать толь- ко!) ежедневно посыпает свое тело пылью из чистого зо- лота! Однако путь конкистадоров не был усеян розами. Как раз наоборот. Мрачные, темные, почти непроходимые джунгли — полулес-полуболото — встречали их тропиче- ской лихорадкой и множеством ядовитых тварей. Здесь и ядовитейшие гремучие змеи, и самое ядовитое животное мира минилягушка кокои: одно только прикосновение к ней может вызвать тяжелое отравление. Ко всему про- чему — полчища крупных жгуче жалящих муравьев и других опасных насекомых. Но главная опасность — або- ригены. Исконные жители тропического леса — индейцы быст- ро оценили по достоинству извергов — белых пришельцев и не оставались в долгу... Проваливаясь по пояс в зловонную болотную жижу, бредут высохшие от голода и лишений, по с алчным бле- ском воспаленных глаз испанские солдаты-оборванцы, сжимая в трясущихся руках оружие. Там, впереди, под пологом густейшего тропического леса, в пугающей, но манящей темноте им мерещится золото, много золота. Быть может, еще только несколько шагов, и вот уже перед ними целые сверкающие груды драгоцеппого металла. Едва слышный свист. Что это? Маленькая стрела — шип одного вида пальмы — слегка оцарапала одного из солдат. Она выпущена, вернее, выдута невидимкой абори- геном из особого местного оружия — духовой трубки. Ре- зультат ничтожно легкого ранения неожиданный и пугаю- ще быстрый. Проходит всего несколько секунд. Солдат вскрикивает, падает, задыхается. Вскоре он мертв. За ним смерть настигает другого, третьего. Паника! Стрелы отравлены! Кураре! Под этим местным названием стал известен в Европе этот страшной силы яд. Кураре — общее название различных видов стрельного яда, который многие столетия использовался индейцами Южной Америки. Получают его из ряда видов растений стрихнос, в частности Strichnos toxiphera, и хондодендрон, например Chondodendron tomentosum. О кураре написано много и в научной, и в художест- венной литературе. Но многие ли знают, что он был дав- ным-давно известен и широко применялся как стрельный 8
яд казахскими охотниками из Восточного Казахстана? Они добывали такой яд из местной травы — живокости полевой. Из нее варили мазь, которой и смазывали нако- нечники стрел. Даже легкораненый враг далеко не убегал, вскоре падал замертво. В живокости содержатся особые химические соединения — третичные амины: алкалоиды копдельфин и мелликтин. В отличие от американских ку- рареподобных ядов они действуют не только при попада- нии непосредственно в кровь, но и при приеме внутрь, например с едой или питьем. В связи с этим у народов Алтая, где ядовитые свойства живокости были так же давно известны, ее называют мухомором и используют, чтобы избавиться от докучливых мух. Залив листья живокости кипятком, отвар подслащают затем медом. Мухи, едва испробовав этого зелья, тут же погибают. В наше время природный кураре уже прошлый депь. Химики синтезировали множество ему родственных, но гораздо более полезных веществ. Это миорелаксанты, или обездвиживающие вещества. Они вызывают снижение на- пряжения поперечнополосатых мышц вплоть до полного их паралича. Все дело в количестве препарата. При пол- ном параличе межреберпых и диафрагмальных мышц наступает смерть от удушья. Зато небольшое расслабле- ние мышц помогает хирургам во время операций. Миорелаксанты, естественно, в соответствующих без- опасных дозах получили широкое распространение в со- временной медицине. В первую очередь при наркозе: при хирургических операциях на органах грудной и брюш- ной полости, а также в травматологии, ортопедии, аку- шерстве и гинекологии. Кроме того, они с успехом исполь- зуются при лечении столбняка, при электросудорожной терапии и для снятия напряжения скелетной мускулатуры при некоторых заболеваниях нервной системы. Наиболее распространенные курареподобные средства, применяемые в настоящее время в медицине, по своему химическому строению относятся к двум основным груп- пам. Во-первых, бисчетвертичные аммониевые соединения. К ним относятся дитилин, d-тубокурарин-хлорид, дипла- цин, парамион, декаметоний и другие. И, во-вторых, третичные амины-алкалоиды, получаемые из некоторых растений. О некоторых из них уже упоминалось выше. По времени действия эти вещества делят на вещества кратковременного действия — 5—15 мин. (дитилин), со 9
средней продолжительностью действия — 20—40 мпп. (d-тубокурарип-хлорид, парамион, диплацин, декамето- пий и ряд других); длительного действия — 60—120 мин. и больше (имбретил, а также анатруксоний и циклобуто- нпй, если их применяют в больших дозах). Все пере- численные вещества действуют только при введении непосредственно в кровяное русло. Для большинства миорелаксантов имеются и эффек- тивные противоядия: прозерин, галантамин, тензилоп. Виталий Бианки и летающий шприц. Возможно, чита- телю знаком фантастический рассказ нашего крупнейшего писателя-натуралиста Виталия Бианки «Пули профессо- ра Горлинко». В основе сюжета мечта автора — отлов зверей простым и безболезненным для них способом — стрельбой особыми пулями с незначительным пробивным действием. Пули эти не простые. Они с начинкой из осо- бого вещества, вызывающего кратковременный, но сон. В последние годы фантазия писателя стала былью. Теперь ловля крупных и агрессивных животных может производиться быстро, просто и безопасно. Главное — своевременно обнаружить животное и незаметно прибли- зиться к нему на верный выстрел. Однако стрельба про- изводится пе только пулями, как у Бианки. Изобретенная у нас малокалиберная пуля Комарова оказалась не очень удобна. Она имеет слишком большую пробивную силу, проникая на глубину до 15—20 см, и может причинить животному тем самым нешуточное ранение, что, понятно, совсем нежелательно. Используют и специальные небольшие оперенные стрелки различной толщины. Ими можно стрелять вместо пуль из огнестрельного оружия калибра 7,62—9 мм. Острие таких стрел имеет продольные бороздки, их сма- зывают мазью, содержащей обездвиживающее вещество. Выстрел распугивает животных. Чтобы он был бес- шумным, применяют вместо огнестрельного оружия арба- лет — усовершенствованный лук. Это стальной лук, при- крепленный к деревянной ложе (станку), как в ружьях, имеющий механизм (ворот) для натягивания тетивы. В отличие от обычного лука арбалет более удобен. Он по- зволяет легко вести прицельную стрельбу на дистанции до 150 шагов. В упрощенных конструкциях арбалетов тетива натягивается не воротом, а просто рукой. Однако наибольшую популярность приобрело особое 10
приспособление — летающий шприц с начинкой в виде раствора миорелаксанта. При выстреле из гладкостволь- ного охотничьего ружья такой шприц с большой скоростью вылетает из ружья и его игла вонзается в животное, авто- матически впрыскивая при этом под кожу или в мышцы необходимую дозу обездвиживающего вещества. Вскоре животное падает на землю. Оно неспособно двигаться и оказывать какое-либо сопротивление 10—15 мин. За это время его можно, не торопясь, связать или поместить в клетку. Применяют такой шприц и укрепленным на конце длинного шеста. С его помощью агрессивное животное, сидящее в клетке, можно утихомирить и безопасно извлечь из нее. Новый способ отлавливать зверей — вне конкуренции, но трудности есть и здесь. Необходимо вначале экспери- ментально подобрать необходимую дозу обездвиживаю- щего вещества. Оказалось, что у разных видов животных чувствительность к нему очень различна. Это очень ответ- ственный момент. Превышение дозы вызывает гибель цен- ного животного, а преуменьшение — верный неуспех охоты. Животное или убежит вместе со шприцем, или, того хуже, разъяренное бросится на незадачливого ловца. Простота и безопасность такой охоты позволили теперь широко применять ее не только для отлова, но и для периодического осмотра животных с целью их изучения: маркировки и обмера, выявления заболевших и их лечения. Одной из последних эффективных работ отечествен- ных зоологов была маркировка и обмер белых медведей в Арктике на о-ве Врангеля. Этот остров является главным родильным домом полярных собратий нашего бурого миш- ки. Медведицы залегают там к зиме в ледяные берлоги, а весной выходят из них уже с подросшими медвежатами. Попробуйте проникнуть в такую берлогу и свести близ- кое знакомство с такой мамашей и ее потомством. Если хотите остаться в живых, вам предварительно потребуется ее убить. Международной конвенцией уничтожать белых медведей строжайше запрещено. Их осталось совсем мало. Использование летающего шприца с миорелаксантом поз- волило успешно произвести эту опасную работу. Стрелять требовалось без промаха, целясь в жевательную мышцу. В этом случае действие обездвиживающего вещества на- ступает почти сразу и разъяренная вторжением в ео логово медведица не успевает свести счеты с обидчиком. 11
Труды зоологов не пропали, они получили ценные мате- риалы о малоизвестных сторонах жизни белых медведей. Стресс. В переводе на русский язык это слово означа- ет «состояние напряжения». Термин предложен известным канадским ученым Гансом Селье в 1935 г. Понятие «стресс» прочно вошло в современную медицину. У лю- дей стресс составляет первооснову ряда заболеваний, мно- гие из которых очень тяжелы и широко распространены. В их числе такие, как сердечно-сосудистые заболевания: гипертоническая болезнь и стенокардия, заболевания со- судов головного мозга. Сюда же относится язва желудка и двенадцатиперстной кишки, а правильнее — язвенная болезнь, и ряд других. Чтобы знать, есть ли у вас стресс, вовсе не обязатель- но идти к врачу. Достаточно здраво проанализировать свои эмоции. Субъективное чувство напряжения можно установить у себя без особого труда: тоска, страх, опасе- ние чего-либо или за что-либо, тревога, любое возбужде- ние, неприятное или даже приятное. Все это и есть стресс. Стресс влияет не только на здоровье. Известно, например, что от острых эмоций, будь то гнев пли радость, можно даже внезапно умереть. Наилучший метод борьбы со стрессом — укреплять свою силу воли. Но увы! Это уда- ется не всем и не всегда. Однако медицина в настоящее время располагает це- лым арсеналом средств, позволяющих спустить на тор- мозах явления стресса и даже совершенно освободиться от него. Группу химических лекарственных веществ, об- ладающих таким действием, назвали транквилизатора- ми — успокаивающими. Стресс у животных. Стресс весьма обычен и у живот- ных, причем как у диких, так и у домашних. В нашей печати сообщалось, что известный американский ветери- нар профессор Виллиам Гленнппг установил значитель- ный рост заболеваний язвой желудка собак в США. При- чина — страх четвероногих перед возрастающим уличным движением. Сотрудники зоопарков хорошо знают, что многие жи- вотные легко гибнут от страха. Чаще других жертвами такой сверхвпечатлительности становятся зайцы, но из- вестна такая гибель даже тигров и львов. Борьба со стрессом имеет значение не только при лов- ле и содержании диких животных. «Антистрессоры» — 12
транквилизаторы находят все большее применение в зве- роводстве и животноводстве. Весьма обнадеживающие результаты получены при ис- пользовании транквилизаторов во время перевозок домаш- них животных, например крупного и мелкого рогатого скота. Перемена привычной обстановки вызывает у них беспокойство, волнение, подавленное состояние. Живот- ные теряют аппетит. От скученности среди них часто воз- никают драки, приводящие к травмам. Животные заболе- вают, нередко даже гибнут. В лучшем случае — все равно плачевный результат: снижение веса и качества мяса. II тут транквилизаторы успешно снимают все нежелатель- ные явления. С успехом используют транквилизаторы при перевоз- ках на дальние расстояния и пушных зверей: для рас- селения в новых местах обитания, перемещения из пле- менных хозяйств в промышленные, доставки с мест поим- ки на зообазы и оттуда в зоопарки. К примеру, при перевозке ценных пушных зверей нутрий из Краснодар- ского края в Таджикистан в корм добавлялся аминазин (по 20 мг в сутки на 1 кг веса животного). В результате животные вели себя спокойно и их здоровье во время транспортировки не пострадало. Заставить пушных зверей превратиться из забияк в тихонь для звероводов важно и по другой причине. Цен- ность шкурок пушных зверей намного снижается от «за- кусов», т. е. ран и рубцов от укусов. Применение амина- зина (его скармливают зверям в течение 45 дней до забоя) решило и эту проблему. Дефектных шкурок не стало. Вот еще типичный пример, по уже из жизни Восточ- ной Африки. Жителям одного из районов Кении пришлось испытать нашествие носорогов, которые стали уничтожать урожай деревни Вамба и соседних селений. Убивать но- сорогов строжайше запрещено. Их в мире остались счи- танные единицы. Разбушевавшихся гигантов решено было переселить в более подходящие для них места — нацио- нальные парки и заповедники. Как известно, носорог — один из самых свирепых представителей африканской фауны, поэтому «боевую операцию» против них зоологи вынуждены были проводить с помощью вертолетов. С воз- духа егери выслеживали носорогов, а затем метко пора- жали их стрелами с начинкой из снотворного вещества. Уснувших гигантов без опаски грузили па автомобильные 13
прицепы и, словно тюки сена, отправляли по назначению в заповедники и национальные парки. А вот пример из практики нашей страны. Эффектив- ная охрана и подкормка диких животных привели к тому, что многие из них размножились и водятся теперь там, где их никто не видел десятки лет. Они стали часто за- ходить и в города, даже такие крупные, как Москва, Ленинград, Киев, Горький и другие. Больше всего забе- гает зверей в Москву. Город занимает громадную пло- щадь и находится на пути перемещения зверей. Вокруг — лесопарковая зона, заповедник для зверей. Здесь они спа- саются из других лесов, где охота разрешена. Если так' дальше пойдет, то лесопарковая зона превратится во что- то вроде зоопарка. По крайней мере, лоси стали здесь, полудомашними: не боятся ни людей, пи автомашин. Ежегодно, в основном весной и летом, в Москву за- бегает 50—60 лосей, немало кабанов, различных оленей и других более мелких животных. Крупный зверь в го- роде может наделать бед. Было время, когда их были вынуждены в таких случаях отстреливать. Эти времена давно миновали. В Москве охотинспекция создала спе- циальную группу по отлову и вывозу в лес таких непро- шеных путешественников. Их предварительно успокаи- вают с помощью дитилина или миорелаксипа. При этом лоси доставляют мало хлопот. Они подпускают человека совсем близко, а вот кабаны при попытке приблизиться к ним на верный выстрел впадают в панику и мчатся куда попало, спасаясь от мнимого врага. Все, конечно, видели одну из лучших отечественных кинокартин — «Веселые ребята». Там есть забавный эпи- зод, который не может не вызвать неудержимого смеха зрителей: стадо во главе с громадным быком на звуки свирели своего пастуха вваливается в зал, где накрыт длинный стол. Незваные гости учиняют полный разгром: пожирают все яства, выпивают напитки. Все это лишь удачная выдумка. Однако нечто подобное недавно слу- чилось в Москве. Дикий кабан забрел ночью в город, а утром с перепугу ворвался в разделочную столовой Московского университета. Представляете, какой он там устроил переполох? Поварам было не до смеха. «Скорой помощи» — группе охотинспекции не скоро удалось ути- хомирить буяна. Пациент попался слишком нервный и юркий. Все же он был обездвижен, вывезен в один из 14
подмосковных лесов и выпущен там на все четыре сто- роны. Известен и случай, когда преследуемый собаками лось вломился в универмаг. Он с ходу разнес на мелкие осколки витрину зеркального стекла, проник в магазин и укрылся среди вешалок с женскими платьями. Бедняга тоже был благополучно обездвижен и доставлен в лес. Наибольший практический интерес имеет применение транквилизаторов в животноводстве. Перемещение из одного помещения в другое, внезапный шум, сортировка, санитарная обработка, смена режима содержания, наруше- ние сложившихся сообществ, ломка привычного распоряд- ка дня, например времени кормления,— одним словом, все факторы беспокойства плохо влияют на состояние животных и резко сказываются на привесах. Тут-то и полезны транквилизаторы. Устранение стресса позволяет заметно повысить продуктивность животных. Очень хоро- шие результаты получены от добавок в корм транквили- заторов при откорме телят, свиней, овец и птицы. Возникает, однако, законное опасение: не будет ли мясо таких животных содержать недопустимо высокие дозы транквилизаторов? Ведь известно, что бесконтроль- ный прием их для людей отнюдь не безопасен. В связи с этой и рядом других проблем, возникших в результате внедрения в практику новых фармакологических веществ и кормовых добавок для ветеринарии и животноводства, Министерство сельского хозяйства СССР создало специ- альный фармакологический совет. Теперь производствен- ные испытания и применение в практике новых веществ допускаются только с разрешения этого совета и, кроме того, после утверждения Главным управлением ветерина- рии Министерства сельского хозяйства СССР. В заключение немного о гордости Казахстана и Кирги- зии — снежном барсе, еще более редком звере Советского Союза, чем тигр. Охота на него давно запрещена. Этих красивых и ловких зверей высокогорья во всем мире осталось всего несколько сот. У нас в стране лишь изред- ка разрешают отлавливать их живьем по особым лицен- зиям для пополнения зоопарков. Недаром они включены в «Красную книгу» *. Однако ловят снежных барсов все * «Красная книга» — символ бедствия и необходимости приня- тия срочных мер спасения. Эту книгу выпускает Международ- ный союз охраны природы (МСОП). На ее страницы попали те виды животных и растений, которым грозит исчезновение. 15
еще по-старинке — обычными пружинными капканами. Попав лапой в мощный капкан, редчайший зверь нередко остается калекой, а бывает, что и гибнет потом на зообазе от ран. А ведь можно применять привлекательные для снежных барсов приманки, начинив их снотворным, или стрелять по ним из засады летающим шприцем с начинкой из необходимой порции обездвиживающего вещества. II ценнейшие звери будут оставаться целыми и невреди- мыми. ТАИНСТВЕННЫЙ КУЛИК Часа два дорога тянулась мимо нежно зеленеющих рисо- вых полей: обвалованных и залитых водой больших квад- ратов — чеков. На широких валах, среди неряшливой спу- танной желто-бурой шубы прошлогодней травы то и дело перепархивали яркие яично-желтые, в каштановых капо- рах красавцы овсянки-дубровники. Некоторые из них устроились на одиноко торчащих среди низкой травы сухих стеблях бурьяна, где рьяно распевали свою про- стенькую, но приятную брачную песенку. Впереди показалась тополевая рощица, а за ней в сол- нечных лучах блеснуло зеркалом округлое блюдо неболь- шого озера. Вокруг, насколько может охватить глаз, одно- образная серовато-желтая с редкими полосками и пятнами зелени равнина, усеянная тысячами тысяч крупных лох- матых кочек. Так растет характерный для Приханкай- ской низменности Приморского края вейник, род осоки. Его узкие, длинные, торчащие вверх и в стороны ленты- листья с осени пожухли, а потом выцвели и в диком беспо- рядке перепутались между собой от зимних невзгод. Лишь кое-где среди них пока еще неуверенно пробивались вверх свежезеленые листики, как бы стесняясь своей зеленой молодости среди убеленных сединой листьев-ветеранов. Вблизи такие кочки вейника напоминали лохматые головы модников, твердо убежденных в том, что привычка стричь, мыть и причесывать шевелюру всего лишь глупое заблуж- дение. Из млекопитающих СССР в нее включены белый медведь, тигр, снежный барс, леопард, гепард, кулан, тугайный олень, ново- земельский северный олень, зубр, винторогий козел. Есть и «Красная книга СССР» (ее выпустило Министерство сельского хозяйства СССР), а также «Красные книги» ряда союзных рес- публик. 16
Солнечно, тепло. Что может быть лучше для живого ущества? И тем не менее вокруг все словно вымерло. In пения птиц, ни стрекотания кузнечиков. Совсем не охоже, например, на кипящие жизнью казахстанские зсра. Лишь теплый, влажный, с запашком тины ветерок пелестпт в шапках вейника да звучно чавкает под ногами га каждом шагу коричневая болотная жижа. По дальнему берегу озера застыла, словно в почетном сарауле, изумрудная шерепга невысоких раскидистых ив, i за пей в бинокль хорошо виден черноватый кубик: ближайшая цель нашего путешествия — охотничий домик. 3 новыми силами, поправив на плечах ремни тяжелен- ных рюкзаков, мы двинулись вперед. Удобной дорожкой жазалась кромка озера. Здесь ветер за множество лет, заставив основательно потрудиться волны, соорудил узкий, ыо зато плотно сбитый и сравнительно ровный торфяной зал. Затем его заселила трава и тем самым намертво поста- вила на якорь своими прочными корнями. Этот вал оказал- ся для нас весьма кстати. Пе будь его, нам предстояла бы незавидная участь скакать козлом с кочки на кочку, рискуя бухнуть по пояс в ледяную жижу. Наша орнитологическая экспедиция невелика — всего три человека. Мы приехали сюда, в дикие безлюдные болота Приханкайской равнины, с одной-единственпой целью: искать гнездовья кулика — азиатского бекасовид- ного веретенника. «Вот невидаль! — может сказать иной,— стоило ехать за тридевять земель из-за какого-то кулика, терять время. Да па любом болоте, хотя бы и под Москвой, куликов пруд пруди!» Однако азиатский бекасовидпый веретенник пе простой кулик. С полным правом его называют самым загадочным куликом пе только пашей страны, по и всего Старого Света. Но сначала о куликах. Кого пи спроси о них, непре- менно ответят: «Кто их не знает? Болотные птицы». Даже и поговорка такая бытует: «Как кулик на болоте». На самом же деле кулики пе только болотные птицы, хотя большинство их видов действительно в гнездовое время селится вблизи воды. Но немало куликов живет и на полях, лугах, в степи. Есть и такие, для которых родной дом — даже безводные пустыни. Чувствуют они себя там припеваючи, хотя воду совсем не пьют, вполне довольст- вуясь той, что содержится в пище. 17
Орнитологи в надсемейство куликов включают ни много ни мало как 151 вид птиц, широко распространен- ных по всему свету. Есть они даже и в ледяной Антарк- тиде. В СССР можно встретить половину из них — 75 раз- ных видов куликов; 69 видов из них гнездятся. Кулики в общем птицы небольшие. Самые крупные, например большой кроншнеп, с ворону, а самые мелкие всего лишь с воробья. Одного кулика из мелких так и назвали кулик-воробей. У многих видов куликов длинные, тонкие клювы и ноги, на пальцах нередко перепонки. Это типичные признаки околоводных птиц. С длинными ногами удобно, словно па ходулях, бродить по мелко- водьям, выискивая длиннющим клювом, как пинцетом, на глубине воды и в толще ила мелкую живность. А с пере- понками куда легче плавать, можно загребать воду, как веслами. Трудно, пожалуй, придумать большее разнообразие формы клювов, чем у куликов. У многих они прямые, топкие, разной длины, у иных при этом изогнутые в разной степени книзу йли кверху. Есть и серповидные (такой кулик так и называется серпоклюв), а у одного вида — маленького куличка-лопагня — клюв всем на удив- ление: па конце оп превратился в лопаточку. Окраска оперения у куликов по большей части небро- ская, защитная, под цвет сухих земли и травы. Но некото- рые из пих яркие, черно-белой сорочьей окраски. Таковы очень обычные у нас чибис и кулик-сорока и более редкие кречетка и ходулочник. Впрочем, это тоже своеобразная защитная окраска. Издали черные и белые пятна расчле- няют контур птицы, и хищник не может сообразить, что перед ним привычная добыча. Только белые ржанки — жители Антарктики — чисто белые, под цвет вечного снега и льда, покрывающего их родину. Они внешне и на куликов совсем не похожи, напоминая скорее голубей. Есть у них и другое сущест- венное отличие: они питаются не только насекомыми, как остальные кулики, а всеядны и нередко хищничают, таская птенцов и яйца из гнезд других птиц. Не отказы- ваются и от падали. Но вернемся к азиатскому бекасовидному веретеннику. Оп типично куличьего облика. Для кулика в общем сред- них размеров, примерно с голубя-сизаря. На высоких 18
ногах. Окраска неприметная, с преобладанием буроватых тонов. Низ, особенно у самцов, более яркий, рыжевато- каштановый. Хотя о существовании этого кулика орнитологам было известно уже давно, он был описан как отдельный вид более 130 лет тому назад, образ жизни его изучен все еще краппе плохо. Немало здесь остается пока неясного и непонятного. Проще всего найти азиатского бекасовид- ного веретенника на зимовках. По обычаю куликов он зи- мует далеко на юге, в тропиках. В зимнее время его неоднократно наблюдали в Юго-Восточной Азии: Индии, Вьетнаме, Индонезии и Филиппинах. Чаще всего встре- чали на п-ове Малакка. Впервые гнезда этого кулика и пуховые птенцы были найдены у пас на Алтае в июне 1913 и 1914 гг., а затем повторно здесь же в 1923 г. возле городов Камень и Барнаул орнитологом-любителем А. П. Велижаниным. Гнездовья этого кулика были обнаружены и па самой границе Казахстана на р. Алей у с. Локоть Алтайского края. Это место находится в 120 км к северо-востоку от Семипалатинска. Очень давно, в 1893 г., одна птица была добыта вблизи Семипалатинска. Еще одна пролетная птица в 1909 г. добыта совсем в другом районе — на юге Белая ржанка — кулик из Антарктики, внешне похожий па голубя 19
Казахстана, около г. Туркестана. В Казахстане больше нигде этот таинственный кулик не попадался никому. Велижанину удалось выяснить и кое-какие подроб- ности о жизни этого кулика. Оказалось, что бекасовидные веретенники в гнездовое время любят компанию. Соби- раются вместе по нескольку пар, обычно по 10—20, да к тому же устраиваются обязательно поблизости от гнезд других болотных птиц. В Кулундинской и Барабинской степях они гнездятся совместно с умеющими постоять за себя крикливыми и смелыми белокрылыми крачками, а также безобидными мелкими куличками-поручейника- ми, а то и мородунками. Такая манера гнездиться у бекасовидных веретенников, конечно, неспроста. Большой стаей куда легче отбиться от врага, будь то обычный здесь пернатый разбойник болотный лунь или проныра лиса, для которых вкусные птичьи яйца и птенцы — первое лакомство. Гнездовья бекасовидных веретенников здесь можно было встретить по топким берегам солонцеватых луж и мелких озерков, поросших густой травой, но обязательно при этом с голыми пятнами жидкой грязи, а также по сырым лугам и травянистым топким болотам, где попада- ются сухие гривки. Гнезда эти кулики строили только па мокрых участках, а то и прямо в воде на мелководье. Так, конечно, безопаснее. Оказалось, что бекасовидные веретенники (как, впро- чем, и другие кулики) не блещут строительным талан- том. Их гнезда — всего лишь кучка частью зеленой, а частью старой высохшей травы, а в ней ямка-лоточек 10—15 см в диаметре с перипкоп-выстилкой из тонких и мягких травинок. Если гнездо построено прямо на воде, то оно покоится на рыхлом основании из стеблей свеже- растущен травы. Кладки яиц в гнездах бекасовидпых веретенников появились поздно, в начале июня, когда уже подросла трава и хорошо укрыла гнездо сверху от посторонних глаз. В иных гнездах зеленые стебельки смогли прорасти и через стенки гнезд, тем самым укрепляя их и допол- нительно маскируя. Яиц оказалось всего по два. Для ку- ликов это совсем необычно. У других видов кладка бывает из четырех, редко из трех яиц. Яйца оказались не ма- ленькими, до 5—5,5 см длиной, с типичной для куликов пестрой маскировочно окрашенной скорлупой: оливковой, 20
с множеством буроватых, коричневых и черноватых пят- ньппек, мазков и пятен. Выяснилось, что семейная жизнь у наших куликов очень дружная. Никто не уклоняется от семейных обя- занностей. (У некоторых других видов куликов такое бы- вает.) Кладку яиц поочередно насиживают оба члена пары. Вместе они и водят, и воспитывают птенцов, пока те не подрастут и не перестанут нуждаться в родителях. Кулик-кавалер в гнездовое время ведет себя преза- бавно. Стоит ему заметить, как к его подруге направля- ется другой куличий кавалер, оп, оскорбленный в своих лучших чувствах, тотчас становится в позу: нагибает ту- ловище, поднимает свой длиннющий клюв, грозно, как пику, направляя его прямо па соперника, и сердито крях- тит. Обычно такой, видимо, страшной, с куличьей точки зрения, угрозы оказывается достаточно, и посрамленный непрошеный гость спешит ретироваться. Пока не вылупились птенцы, азиатские бекасовидные веретенники ведут себя у гнезда удивительно для кули- ков спокойно. Подпускают к себе шагов на 25—30, а за- тем неснеша слегают с гнезда, поднимаются в воздух и описывают там круги, но тревожных криков при этом, как другие кулики, совершенно не издают. Зато при птенцах их пе узнать. Словно совсем другие птицы. Куда девается их флегматичность? Теперь они, сразу как за- видят, вылетают навстречу потревожившему их человеку и суматошно носятся над самой его головой, издавая при этом непрерывное характерное карканье. Эти первые, не известные никому до того сведения о гнездовой жизни редкой птицы вызвали большой инте- рес среди орнитологов у пас и за рубежом. Однако потом, сколько пи искали здесь гнездовий этого кулика, так ничего и не нашли. Бекасовидные веретенники куда-то из этих мест исчезли совершенно. Минуло 10 лет. Лишь в 1934 г. вновь было обнаружено одпо-едипствснпое гнез- до этого таинственного кулика, по па этот раз совсем в Другом районе, па тысячи километров восточнее, в Северо-Восточном Китае, невдалеке от г. Цицикар. После множество зоологических экспедиций исколе- сили самые отдаленные уголки нашей обширной страны, йо гнездовий азиатских бекасовидных веретенников ни- кому больше найти не удалось. Они как в воду канули. Так прошло еще целых 20 лет. 21
, — Не вымер ли этот кулик? — задавали себе тревож- ный вопрос орнитологи. К сожалению, такое в мире уже случалось. И не с одним видом птиц. Некоторые были истреблены человеком, на других вредоносное воздей- ствие сказалось косвенно: места, где эти птицы только и йдогли жить,— леса, болота, луга неузнаваемо изменились. Лес был срублен, болота осушены, луга распаханы, и этим птицам негде стало гнездиться. Они остались без потом- ства и в конце концов вымерли. Редкое живое существо — памятник природы — сов- сем не то, что какой-нибудь, тоже строго охраняемый па- мятник архитектуры: старинный храм, замок или дом. Если они разрушены, то по сохранившимся чертежам и фотоснимкам их можно снова восстановить. У нас в стра- не таким способом после войны множество их было воз- рождено заново и вновь радуют людей. Зверя или птицу пи по чертежам, ни другим способом не восстановить. Если они вымрут, то будут утеряны для человечества на- всегда. Останутся немым укором только чучела в музеях да фотоснимки в книгах. К счастью, оказалось, что такая незавидная судьба азиатского бекасовидного веретенника миновала. Гнез- довья его были вновь обнаружены. На этот раз еще на 1000 км к востоку, у нас в Приморском крае, вблизи вос- точного побережья оз. Ханка среди обширной дикой бо- лотистой Приханкапской равнины. Вот как это случилось. В конце мая 1964 г. орнитолог В. В. Леонович изучал здесь птиц. Искать и наблюдать пернатых в тот год ока- залось крайне трудно. После многоснежной зимы п про- ливных весенних дождей уровень озера оказался необыч- но высок. Почти все пространство лугов и болот Прпхан- кайской низменности покрылось высокой водой. Сухими оставались лишь небольшие участки. В сущности, мест- ность была непроходимой. Орнитолога спасали неудержи- мый интерес к любимому делу и высокий рост: для сред- него роста глубина воды почти везде была по грудь. Однажды на мелководном участке среди зарослей вей- пика он обнаружил гнездовую колонию птиц. Здесь было шесть гнезд каких-то куликов с кладками по два яйца в каждом, а поблизости от них несколько гнезд речных крачек.. Вначале орнитолог посчитал, что обнаружил гнездовье малых веретенников, но вскоре обратил вни- мание на необычность поведения куликов: какой-то вя- 22
полет, флегматичность их у гнезд и, главное, совер- шенно необычный голос, словно глуховатое карканье. Да и все кладки были лишь по два яйца. Вдруг его как током ударило в голову! Да это же редчайшие птицы — азиатские бекасовидные веретенники! Можно себе пред- ставить его радость. Вот уж повезло, так повезло! Уда- лось снова обнаружить таинственно пропавшие гнездо- вья этого странного кулика... Последняя по времени находка азиатского бекасовид- ного веретенника произошла 19 августа 1974 г., в Буря- тии. На берегу оз. Большое Еравное нашли пять гнезд. Гнездился таинственный кулик в большой и разнообраз- ной компании других околоводных птиц: куликов (пору- чейников, малых зуйков), чаек и крачек, поганок и уток. Мы прошли точно по маршруту Леоновича, но, увы, нам не повезло. Как ни искали, гнезд азиатских бекасо- видных веретенников мы не нашли. Погода была совсем другая, на редкость сухая, и привередливые кулики, ви- димо, по своему обыкновению, сменили место своего гнез- довья или вообще в тот год не гнездились. Утешением Азиатский бекасовидный веретенник 23
Прибалтийских республик, в 1962 г.— в Минске. К 70-м годам кольчатую горлицу уже можно было встретить по всей Украине, а также в Курске и Воронеже, с 1974 г. она начала гнездиться и в Москве. Можно привести и другие примеры быстрого расселе- ния птиц в другие страны и даже па другие континенты. В Европейской части СССР это канареечный вьюрок, близ- кий родственник домашней канарейки. Не так давно он гнездился только в Западной и Центральной Европе, затем появился и у нас, заселив западные области, и сейчас мигрирует все дальше на восток. Не менее примечательна, чем история расселения коль- чатой горлицы, история другой птицы — майны, или саран- чового скворца. Семейство скворцовых состоит из 106 ви- дов. Входящий в него род майна составляет шесть видов, обитающих па юге и юго-востоке Азии. Наша майна — самый крупный из шести видов сквор- цов, гнездящихся в СССР. Это близкий родственник, конеч- но, всем хорошо известного скворца обыкновенного. Если бы пришлось увидеть этих двух скворцов рядом, то сразу бы бросились в глаза существенные различия между ними. Кольчатая горлица на фоне карты ее наступления на Европу о 1700 по 1970 г. 28
Майна в полтора раза крупнее и выглядит куда плотнее За счет большой головы и короткого хвоста. Черные у нее только голова, шея, крылья и хвост. Остальное опе- рение буровато-розовое, кроме белых полос на крыльях и конце хвоста. Клюв, ноги и характерное голое пятно кожи под глазами желтые. Самка и самец окрашены оди- наково. Родина этой птицы — Индостанский полуостров, где она гнездится по всей Индии, Пакистану и Бангладеш, а также в Шри-Ланка, Бирме и части Таиланда, а на севере — в Афганистане. Солидный фолиант английского справочника под давно устаревшим названием «Птицы Британской Индии» без- апелляционно указывает, что индийский пли афганский скворец (еще два названия той же майны) строго дер- жится стран, именем которых назван, и нигде, кроме них, не обитает. Справочник вышел из печати в конце XIX в. и почти сразу же устарел. В 1907 г. майна была обнару- жена С. И. Билькевичем на южной границе пашей стра- ны— в Таджикистане, па р. Вахш. Прошло пять лет, и один из самых известных орнитологов России — Н. А. За- рудный убедился, что майна гнездится уже и в Термезе. Майна быстро мигрировала на север. Расселение этой птицы вначале шло по бассейну Амударьи, затем по Мур- габу. После манна захватила также долины Зеравшана и Сырдарьи, проникла и в Казахстан. Перед Великой Оте- чественной войной майны уже гнездились под Бухарой, в 1960 г. ее гнезда нашли и в Ташкенте. В 1966 г. я встретил гнездящуюся пару еще севернее, в Казахстане в поселке Кузды-куль в 50 км к северу от Чардарышско- го водохранилища. А сейчас майну можно уже увидеть на гнездовании по берегам Аральского моря, и в Кызыл- кумах, и в Голодной степи, и в окрестностях Джамбула. Есть опа и в Алма-Ате, куда в 1962 г. специально завезлп 200 птиц, выпустив их в местном зоопарке. Майны осво- ились и первой же весной загпездилпсь в ближайших окрестностях, а затем и в самом зоопарке, в районе Бота- нического сада АП СССР и в Академгородке. Интересно, что истая южанка майна неплохо освоилась и в Москве. Здесь ее никто специально не разводил. В 1969 г. несколько сот майн были завезены в зоологи- ческие магазины Москвы. При этом какая-то часть птиц сумела улизнуть, другие были выпущены за ненадоб- 29
постью купившими их москвичами. В этом же году п ноябре в Кузьминском лесопарке уже встречали стайку майн из шести птиц. В декабре к ним присоединилось еще пять. Все они благополучно перезимовали, а весной за- гнездились. Летом хорошо летающих птенцов майн видели в Люблино. Число майн в Москве с тех пор непрерывно возрастает. В 1974 г. зимой их стайка появилась в Измайловском парке. Майны успешно осваивают парки пашей столицы Что заставило майну податься из стран вечного лета па холодный (впрочем, не круглый год) север? Некоторые ученые высказывали по этому поводу свое недоумение. Предлагались различные объяснения, например потепле- ние климата. Наблюдения над этой птицей за последние годы позволяют попять причины столь быстрого расселе- пня майны у пас в страпе. Майна сообразительная и неприхотливая птица. Она легко приспосабливается к новым условиям и к тому же ухитряется трижды за теплое время года вывести птенцов. В гнезде у майи их обычно пять-шесть. Таким образом, от одной пары за год имеется весьма солидное прибавление: 15—18 потомков. В городах майна держится всегда вбли- зи человека: здесь птицам легче выжить в зимние холода, например, спрятаться на теплых чердаках, к тому же в городах вообще теплее, иной раз на целых 2—3°. У себя на родине, где царит вечное лето, майна питается круглый год насекомыми. В наших краях климат иной, и зимой насекомых днем с огнем не сыщешь. Но майна приспо- собилась. Опа стала всеядной: клюет и зерно, и кусочки хлеба от доброхотов на улицах на манер старых горо- жан — голубей-сизарей и воробьев, посещает свалки и мусорные ящики, выбирая там съедобные остатки. Успешно расселиться пришельцам, будь то птица или зверь, удается лишь в том случае, если новая страна, куда они попали, не занята более сильными родственниками, которые ведут такой же образ жизни, как и пришелец. Такой близкий родственник в нашей стране у майны есть. Это скворец обыкновенный. Но майна заметно сильнее и вытесняет своего более слабого собрата из городов и дру- гих поселений человека. Майна отбирает у него и скво- речники, хотя способна строить гнезда где придется, лишь бы была «крыша над головой»: в норах обрывов, под за- стрехами крыш, в нишах зданий и т. п. Так, в Душанбе 30
а выводит потомство на карнизах и чердаке Государств °енного театра оперы и балета имени Айни. Может быть, вспомнила храмы в Индии, где часто строила своп гнез- па? На своей исконной родине майна не перелетная пти- ца. Там весь год тепло, и зачем улетать на зимовки? А вот в Казахстане похоже, что она начинает брать пример с наших птиц — приспосабливаться к зимо: часть майи стала в холода откочевывать к югу. Если май па станет перелетной птицей, то ничто пе помешает ей расселиться далеко на север. И кто знает, может быть, со временем опа заселит всю нашу страну. От такого пополнения нашего птичьего войска будет только польза. Летом майпа уничтожает целые полчища вредных и опасных насекомых. По наблюдениям ученых, лишь одна пара майн поедает за год их 150 тыс. 13 пита- нии майны преобладают саранчовые. Ими же выкармли- ваются и птенцы. Поймав крупного жука или саранчу, майна убивает их резкими ударами клюва о сучок или грунт, а затем, оторвав крылья и поги, поедает голову и туловище. Нередко майну можно видеть на спинах коров и другого домашнего скота, где она склевывает клещей. Зимой майна — полезный санитар. Эти птицы добросо- вестно уничтожают пищевые отходы. Таким образом, стаи майп приносят большую пользу сельскому хозяйству. Правда, по справедливости следует упомяпуть, что иной раз после вывода птенцов, когда насекомых па пропитание па всех не хватает, манны пе прочь полакомиться вишнями, а то и виноградом, пе от- личаясь, впрочем, в этом от других наших скворцов — обыкновенного и розового. Одпако, так же как и их, ее нетрудно отпугнуть в это время от садов и виноградни- ков, если организовать несложную охрану. Майна — одна из лучших пересмешников. В природе она хорошо подражает голосам многих птиц, а взятая птенцом, легко выучивается произносить слова. Наиболее способные усваивают по десяти и более слов, доставляя тем самым большое удовольствие своему хозяину. Как видим, не все новые виды птиц обязательно залет- ные. В последние годы были открыты еще два новых вида птиц, обитающих в нашей стране; они у нас гнездятся, выводят птенцов. Гнездовья одной из них — реликтовой чайки — были найдены в Казахстане, а другой — трост- никового ополовника — в Приморском крае. 31
То, что новая птица встречена именно в Казахстане — неудивительно. Казахстан — громадная страна, располо- женная на двух континентах. На западе он охватывает часть Европы, на севере — юг Урала и Западной Сибири, на северо-востоке — южную часть Алтая. Южная часть Казахстана — это северная часть Средней Азии с ее пу- стынями и горными цепями Тянь-Шаня. По этой причине в Казахстане обитают птицы, характерные как для Ев- ропы и Средиземноморья, так и для Сибири, Алтая, Мон- голии и даже Индии и некоторых других сопредельных стран. История обнаружения реликтовой чайки необычна. Это небольшая (всего 500 г) изящная чайка отличается от других близких видов чаек своеобразной окраской го- ловы. Она в основном черная, кроме кофейного налета на лбу и боках, и, что очень бросается в глаза, с ярким бе- лым незамкнутым со стороны клюва полукольцом вокруг глаз. Весной и летом у взрослых птиц, как и у многих других чаек, спина и крылья сизовато-серые, на крыльях, кроме того, черный рисунок. Остальное оперение снеж- но-белое. Более всего реликтовая чайка по своему облику напоминает другую пашу весьма обычную чайку — чер- ноголового хохотуна, с которым, как оказалось, совмест- но и гнездится. Но черноголовый хохотун втрое, а то и вчетверо крупнее. К тому же клюв и лапы у него жел- тые (у взрослых) или бурые (у молодых), а не красные, как у реликтовой чайки. То, что у нас в Казахстане да и вообще во всем мире существует этот ранее никому не известный вид чаек, впервые установил казахстанский орнитолог Э. М. Ауэзов. Датой открытия считается 1970 год, когда он опублико- вал об этом незаурядном событии статью в «Вестнике Академии паук Казахской ССР». История ее открытия такова. В 1929 г. в Монголии, в Южной Гоби па р. Эдзип-гол была добыта неизвестная чайка. Изучая этот единственный экземпляр, зарубежный орнитолог Леппберг совершил ошибку, посчитав находку всего лишь подвидом широко известной черноголовой чай- ки. Затем ее считали буроголовой (она же тибетская) чайкой. Но буроголовая чайка — житель высокогорий, где она гнездится по берегам и островам озер, характерный представитель Тибета и Гималаев. У нас в стране она обычна па Памире. В степях ей делать нечего. 32
Семья тигров
Семейка бурых медведей в лесу
Снежный барс — житель высокогорий Средней Азии Белый медведь 1**
•М Волчица с волчатами у своего логова
Семья императорских пингвинов. Смена дежурства у птенца
Заяц-русак
Реликтовая чайка — новый вид пернатых нашей страны Обыкновенная кукушка, подкладывающая свое яйцо в гнездо луговой птички — чекана
Детский сад фламинго и их воспитатель
Прошло 40 лет. И все эти годы об этой чайке реши- тельно не было известно ничего нового. Она как в воду канула. И только в 1969 г. Ауэзов обнаружил целую гнездовую колонию новой чайки у нас в Казахстане на оз. Алаколь, расположенном на границе Талды-Курган- ской и Семипалатинской областей. Всякие сомнения в том, что обнаружен новый, неиз- вестный ранее вид чаек, полностью рассеялись, после того как Ауэзов осмотрел здесь ее впервые найденных пу- ховых птенцов. Они оказались сплошь в белом пушке, а не в пестром, как у черноголовой и буроголовой чаек. Позже обнаружили, что реликтовая чайка гнездится так- же и на Торейских озерах в Читинской области вблизи границы с Монголией. Там находили ее еще в 1965 и 1967 гг., но ошибочно посчитали за буроголовую чайку. Потом эту чайку добывали и на востоке Монголии. Казахстанская гнездовая колония реликтовой чайки находится на о-ве Средний посреди крупного бурного со- леного оз. Алаколь. До берега не близко, целых 15 км. Остров этот (вернее, островок) невелик, площадь его всего 0,6 км2. Невдалеке справа и слева от него еще два гористых острова покрупнее. В центре этого клочка суши поднимается пологий невысокий холм. Высота его всего лишь 65 м, остальная поверхность островка ровная. Почва здесь шебнистая и большей частью поросла сухолюбивой травой. Есть и немного невысоких кустов. Этот клочок суши, защищенный широким пространст- вом воды от набегов хищных зверей, стал настоящим за- поведником для множества пернатых, которые оценили его преимущества и издавна обосновались здесь на гнез- довье. В 1970 г. на этом островке было обнаружено более 5 тыс. гнезд разных птиц, в основном крачек (чеграва, чайкопосая и речная), а также чаек (черноголового хо- хотуна и серебристой); кроме того, немного серых уток, куликов-сорок и птичьей мелкоты (полевых жаворонков, деревенских и береговых ласточек). Гнездовий всех этих птиц у нас в стране немало, и с этой стороны островок особого интереса пе представлял. Открытие здесь гнездовой колонии нового вида птиц — реликтовой чайки — сразу же привлекло к ранее никому не известному островку внимание орнитологов всего мира. Он стал достопримечательностью Казахстана и был объ- явлен заповедным. Охрана редких птиц на о-ве Средний 2 С. Д. Кустанович 33
от преступных посягательств необходима самая строгая. Дело в том, что, как показали наблюдения, количество гнездящихся пар реликтовых чаек здесь неустойчиво и по неясным причинам резко колеблется по годам. Так, в 1969 г. колония реликтовых чаек состояла всего из 30 пар, через год, к удовольствию орнитологов, их стало уже 117, а в 1971 г. па островке осталось опять лишь 35 пар. Реликтовая чайка питается в основном насекомыми. Появляется она на своем островке в конце апреля и гнез- дится с середины мая. Гнезда — обычная для чаек ямка в грунте с немногими веточками, травинками и перьями. Реликтовая чайка обычно откладывает от одного до че- тырех, по чаще всего три яйца, имеющих пестро-пятни- стую скорлупу. В августе эти чайки исчезают с острова, направляясь на зимовки. А теперь о тростниковом ополовнике — еще одном не- давнем открытии. Впервые как новый, неизвестный до того науке вид птиц тростниковый ополовник был описан еще в 1872 г. зарубежным исследователем А. Давидом. Тогда ему доставили всего один экземпляр, найденный в Китае в зарослях тростников р. Янцзы вблизи Нанкина. К 1914 г. стало известно, что эта птица обитает только в тростниках и лишь в небольшом районе среднего тече- ния этой реки, по островам и в пойме. Уже в то время общая площадь тростников этого одного из самых густо- населенных районов мира была невелика — всего лишь 500 км2, а за последние 60 лет тростниковые заросли здесь сократились еще больше. А так как вне тростников эта птичка не встречается, то она оказалась на грани полной гибели. В 1966 г. Международный союз охраны природы занес тростникового ополовника в «Красную книгу», подчеркнув, что это редкий, близкий к полному уничтожению вид птиц, подлежащий полной охране. Вполне попятпа поэтому радость советских орнитологов, совершенно неожиданно нашедших его на гнездовье в нашей стране. Впервые новую птичку заметил в августе 1968 г. ор- нитолог В. Г. Поливанов. Однако познакомиться побли- же с тростниковым ополовником удалось лишь в 1971— 1972 гг. в южной части самого большого в Приморском крае оз. Ханка. Это сделали орнитологи из Дальневос- точного заповедника «Кедровая падь» Н. Поливанова, В. Поливанов и 10. Шибаев. 34
Изучить жизпь редчайших птиц оказалось непросто. Наблюдения проводились с лодки. Да вот беда: весной и летом здесь часто льют как из ведра затяжные дожди. Но и при солнце не легче. В тростниковых крепях жарко, влажно и душно. Словно попал в парную башо. Кожа быстро покрывается влажной испариной. Разгоряченное тело тут же привлекает полчища комаров, слепней и про- чей летучей нечисти. Они живым облаком вьются над го- ловой, назойливо лезут в глаза, пос, уши. Проверенное противокомарппое средство диметилфталат здесь помо- гает плохо. Обильный пот быстро смывает его с кожи. Отбиваться от маленьких кровопийц строго-пастрого за- казано. Иной раз шевельнулся и спугнул птичек. Поя- вятся опп потом пе скоро, а то и вовсе их в этот день не увидишь. Глядишь, и день пропал впустую. А все дни па строгом счету, иной раз пропустил — жди следующего года. Легче было наблюдать за парочками у гпезда. Они вскоре привыкают к наблюдателю, как бы понимают, что вреда причинить им не хотят, особого беспокойства не высказывают и спокойно занимаются своими делами. Но и здесь лучше всего сидеть не шевелясь, иначе можно пропустить многое, очень интересное из жизни этих совер- шенно неизученных птиц. Тяжко, очень тяжко было день-деньской просиживать в тростниках. Да зато интересно. Чудесно сознавать, что ты первооткрыватель — ведь тростниковых ополовников у себя дома никто из людей до тебя толком еще не видел. Вначале, правда, пришлось устраивать «именины»: русского названия у этой птички не было. Думали-дума- ли и назвали ее тростниковым ополовником. И, конечно, не случайно. Первая часть названия точно отображает образ жизни — обитание только в зарослях тростника, вторая — дана за некоторое сходство по облику с другой нашей птичкой — ополовником (она же длиннохвостая си- ница), обычной в СССР по лесам средней полосы*. Тростниковый ополовник выглядит очень своеобразно. Он невелик, всего лишь с воробья. Окраска его оперения не яркая, рыжеватая, маскировочная, под цвет сухого * В последнее время предложено и другое название: тростниковая сутора. См.: Степанян Л. С. Состав и распределение птиц фауны СССР: Воробьинообразные, М., 1978. 2* 35
тростника. У себя дома, в тростниковых крепях, заметить птичку по этой причине нелегко. Издали она кажется чем-то вроде пушистого шарика с длинным узким хвости- ком, а увидишь вблизи — поразишься ее странному клю- ву: необычно мощному, словно взятому взаймы у другой, куда более крупной птицы. Этот клюв по форме напоми- нает слесарные кусачки. За пего птичку можно было бы назвать и тростниковым попугайчиком, однако никакого родства с попугаями эта птичка пе имеет — она из отряда воробьиных птиц и дальняя родственница нашим сини- цам. Ее странный на первый взгляд клюв — превосходное приспособление к жизни в зарослях тростника. Веспой у тростниковых ополовников наступает время заводить семью. Они разбиваются на парочки и подыски- вают себе по вкусу гнездовые участки. Иным полюбятся густые прибрежные тростниковые крепи, другие же отко- чуют на озеро в тростниковые плавни. В подходящих местах они селятся не очень далеко друг от друга: гнездо от гнезда располагается в 150—200 м. Наступает теплынь, по парочки не торопятся с постройкой гнезд. Чего-то ждут. И неспроста. Спешить с таким важным делом опасно. Поспешишь, совьешь гнездышко, а оно всем вокруг врагам видно. Зато когда молодой тростпик подрастет на пол- метра или чуть больше, а происходит это на оз. Ханка сравнительно поздно, во второй половине мая — самое время. Теперь гнездышко будет хорошо укрыто, его и вблизи нелегко заметить. Оказалось, что тростниковые ополовники не лучшие мастера по строительной части. Тут им далеко до многих наших мелких птиц — щегла, зяблика или тем более ремеза. Зато материал для гнезда они не собирают, как почти все воробьиные птицы, а изготавливают сами. Расщепляют своим удивительным клювом стебли тростника вдоль и получают преотличные топкие прочные волокна. Только вот пе умеют скреплять их между собой как следует. И хотя прикрепленное к стеблям тростинка гнездо внешне выглядит аккуратно и привлекательно, оно не очень-то надежное. Подул сильный ветер (па оз. Ханка так бывает нередко), тростинки стали гнуться и раскачиваться. Дальше — больше. Гнездышко стало разваливаться на гла- зах, а иное просто отрывается от опоры — стеблей трост- ника — и падает в воду. Тростниковые ополовники его спасать не умеют. Такое несчастье часто случается: гиб- 36
иут и пустые, только что отстроенные гнезда и гнезда, в которых уже отложена кладка яиц. Бывает, что поги- бают даже гнезда с птенцами. Наиболее несчастливым парочкам иной раз до пяти раз приходится начинать все сначала, пока наконец они не смогут успешно вырастить своих птенцов. Со стихией не поспоришь. Но вред идет и с другой сто- роны. Соседи у тростниковых ополовников не из луч- ших — воришки. Это дроздовидные камышевки. Они куда крупнее и сильнее и пользуются этим. Чуть зазевается наша парочка, глядь, тут же растащат гнездышко. При- готовить материал для своего гнезда дроздовидные камы- шевки не умеют и подбирают все, что попадется подходя- щее: обычно сухие листья и мягкие метелки тростника. Но опп не пропустят случая и попользоваться на даров- щинку чужими трудами. Правда, в остальное время года интересы этих видов птиц не сталкиваются. Живут дроз- довидпые камышевки на озере недолго. Прилетают поздно и еще до холодов улетают зимовать в теплые края. Трудно, очень трудно вырастить тростниковым ополов- пикам па оз. Ханка своих малышей. По этой-то причине их здесь и мало. И такое положение крайне опасно. Орнитологам давно известно печальное правило: чем мень- ше птиц какого-либо вида, тем больше риска, что они нацело вымрут. Полная кладка тростниковых ополовников, как и у большинства других мелких воробьипых птиц, состоит из 5—6 яиц. Скорлупа беловатая, испещрена красновато- бурыми крапинками. Насиживание длится всего лишь 12 дней. Только что вылупившиеся птенцы совершенно голые, без пушка и слепые. Развитие и рост птенцов происходят очень быстро. Они вылетают из гнезда уже на И —12-й день, по зато потом еще долго держатся вблизи гнезда, а родители их прикармливают. Тростниковые ополовники — насекомоядные птички. В теплое время года, когда на озере много летающих насекомых и паучков, птички собирают их с поверхности стеблей и листьев, по при этом не пропустят случая извлечь гусеницу или личинку из полости стебля трост- ника. С осени, после вылета из гнезд птенцов, тростниковые ополовники стайками из пяти-шести птичек кочуют по озеру в родных тростниках до весны. Они большие домо- 37
седы и не стремятся улетать дальше 3—5 км от места своего появления на свет. Наступает зима, но даже и в лютые морозы они в Приморье не редкость, птички не покидают родные тростники. Когда холод пробирает до костей, птички перелетают в наиболее густые прибрежные участки тростниковых крепей и здесь пережидают не- погоду. Улетать в жаркие страны па зимовку им пет надобности. Мороз им нипочем, лишь бы голодать не пришлось. Но именно в тростниковых зарослях эти птич- ки в отличие от своих весенне-летних соседей — камыше- вок, способны находить себе и зимой изобильный и пита- тельный корм. Почти весь короткий зимний день они усердно трудят- ся, легко раскусывая своим удивительным мощным клювом недоступные другим птицам, прочные, сухие, звенящие па морозе под порывами пронизывающего ветра трубча- тые стебли тростника. Конечно, делают это они не для гимнастики или развлечения. Здесь, как в уютной колы- бельке, устроилось зимовать, горя не зная, множество вкусных гусениц и личинок различных насекомых, за редким исключением опасных вредителей — пожирателей тростника. Тем самым птички убивают сразу двух зай- цев: и сами сыты, и тростники оберегают, избавляя их от самых страшных и многочисленных врагов... Теперь, когда в наших краях, к радости ученых да и всех любителей природы, неожиданно найдены гнездовья этой редчайшей птицы, на всех пас возлагается и громад- ная ответственность. Их необходимо строго охранять. Не- мыслимо себе и вообразить, что именно в пашей стране может погибнуть последний тростниковый ополовиик. А такая угроза есть, причем гибель грозит совсем не от руки каких-нибудь хапуг-бракопьеров. Эти в данном случае, хотя слова «памятник природы» для них пустой звук, нс поднимут ружья. Пичужка мала. Никакой тебе корысти. Ничем по разживешься: пи тебе мяса, ни пуха- пера. И все же истребить нацело эту замечательную птичку проще простого. Достаточно только выкосить или, того проще, случайно сжечь тростники. Без тростниковых зарослей опа жить не может, не то что та же дроздовид- пая камышевка. Эга неплохо устраивается па гнездовье и в болотистых зарослях кустарников, и даже на кукуруз- ных полях, Спасение в одном: на оз. Ханка нужен запо- ведник. 38
ЭТИ ЧУДЕСНЫЕ ПТИЧЬИ ПЕРЬЯ Люди издавна подражали животным, и не без успеха. Не прошли мимо их внимания и короли воздуха — птицы. Наиболее впечатляющий итог — бурное развитие без- моторной и моторной авиации. Но не только техника выиг- рала от такого изучения и подражания. Выиграла и эсте- тика. Многие птицы щеголяют великолепными нарядами, с которыми человечество и до сих пор не в силах тягаться, несмотря па выдающиеся достижения легкой и химиче- ской промышленности. Впрочем, люди с незапамятных времен нашли простой выход. Они просто-напросто, добы- вая птиц, брали их великолепное оперение для украшения собственных персон. Нужно заметить, что в этом деле пальма первенства, столь привычная для нас, не всегда и не везде оставалась за слабым полом, весьма приверед- ливым и непостоянным в модах. Такая ситуация типична только для цивилизации европейского типа. У тихоокеанс- ких пародов монополия украшать себя испокон веку оста- валась за сильным полом. В Папуа Новой Гвинее и в наше время модники папуасы по праздникам щеголяют в грандиозных головных уборах и накидках из птичьих перьев всех цветов радуги. Вот как описывает такой наряд Александр Иванченко, которому в наше время посчастливилось побывать у па- пуасов и принять участие в празднике будущих молодо- женов: «На поляне нас встретил вождь Лако — главный рас- порядитель праздника. С его могучих плеч до земли ни- спадала накидка из перьев райской птицы „Король Сак- сонии". От радужных, будто покрытых эмалью, перьев невозможно было оторвать взгляд. Они то сверкали, то нежно искрились, то блестели, точно выкованные из благородных металлов. На плечах вождя было сокровище! В Европе или Америке, имея такую накидку, можно стать богачом. Из перьев птицы „Король Саксонии" делают самые дорогие женские украшения. Это редчайшая птица. Она водится только здесь в новогвинейских джунглях...» Тем пе менее вождь охотно отдавал свою драгоценную накидку в обмен на мельхиоровый портсигар, рубашку и брюки. На островах Полинезии еще совсем недавно вожди красовались в потрясающих воображение плащах из тысяч 39
искусно подобранных перышек мелких птичек. У вождей и воинов-индейцев Северной Америки величественные головные уборы из орлиных перьев являлись символом власти, славы, боевых заслуг. При этом каждое перо имело свое значение, выполняя функции наших орденов. Впрочем, перья птиц исправно служили людям не толь- ко для украшения. Их использовали даже в качестве денег при торговле десятки народов разных континентов. Например, в Бразилии валютой считались алые перья фламинго, а на небольшом о-ве Санта-Крус, недалеко от Австралии, перья птиц и до сих пор служат деньгами. Своеобразной монетой здесь является цояс, сплетенный из перышек крохотной пичужки — медососа. Для одного пояса, а он всегда традиционной десятиметровой длины, требуются перышки ни много пи мало как от целых 300 пти- чек, и только самцов. Эти пояса необходимы аборигенам как выкуп за невесту. Цена высока. Целых 10 поясов, правда, разного качества, включая новенькие, ярко-алые и старые, серого цвета, успевшие выцвести за давностью. Птичьи беды от моды Иные моды для мира птиц опаснее чумы. Особенно отли- чился XIX век. Ожиревшие на ограблении колоний буржуа ринулись пускать друг другу пыль в глаза, сорить не- праведно нажитыми деньгами. Умопомрачительные по цепе наряды богатых дам стали непременным атрибутом престижа. Наряду с традиционными драгоценными камня- ми и металлами, дорогими мехами в моду вошли и яркие птичьи перья, крылья красивых птиц и даже целые чучела. Фирмы признанного законодателя мод — Парижа зара- батывали бешеные деньги, поставляя богачам всего мира сногсшибательные наряды. Вначале вошли в моду несуразные гигантские дамские шляпы величиной с хорошее колесо телеги. Украшали их целыми букетами цветов. Но этого показалось мало. Вскоре модницы стали хвастать друг перед другом шля- пами-клумбами, декорированными, кроме цветов, еще п чучелами яркоокрашеппых птичек, а то и даже натураль- ными птичьими гнездами. Одними из первых привлекли к себе алчное внимание торговцев чемпионы красоты среди пернатых — райские птицы, обитающие только па Новой Гвинее и на мелких островах в прилегающих райо- 40
pax. В конце XIX в. па потребу моде их истребляли по 50 тыс. ежегодно. Не пощадили и самых крохотных пичу- жек— южноамериканских, сверкающих всеми цветами радуги колибри, в том числе и крайне редкие виды. Беда пришла и ко множеству других красивых птиц. Шло время. Гротескные уродины шляпы-клумбы и шляпы — кучи перьев канули в Лету. К концу XIX— началу XX в. эстетические вкусы улучшились, в моду 41
Колибри — самая маленькая о мире птичка Большая белая цапля в брачном наряде из эгреток
вошли изящные маленькие дамские шляпки. Однако дтицам от этого стало не легче. Шляпки продолжали украшать птичьими перьями. Особенно ценились эгрет- ки — особые, изумительной благородной красоты ажурные перья. Эгретками назвали рассученные перья — украшение белых цапель в брачное время. Свое название они полу- чили от латинского наименования цапель Ehgretta. На несчастье больших белых цапель наиболее красивые эгрет- ки были именно у них. Эти-то в общем обычные чуть ли не во всем мире крупные цапли и стали первой жерт- вой новой моды. Спрос был так велик, а цены на эгретки так высоки, что в погоне за наживой за короткий срок было истреблено несколько миллионов красивейших птиц. Напомним, что охотились на них только в брачное время и птицы не могли оставить потомства. Истребление цапель шло ужасающими темпами во всем мире. В 1898 г. только из одной Венесуэлы, по дан- ным консульского учета, было вывезено эгреток от 1,538 млн. белых цапель. После такого побоища неудиви- тельно, что белая цапля стала большой редкостью и смогла сохраниться единицами лишь в самых глухих углах. Эта напасть не минула и Российской империи. Агенты, главным образом французских фирм, скупали повсюду, где только могли, в громадных количествах эгретки, шкурки крачек, чомг и других наиболее красивых птиц. Вскоре в России почти не стало белых цапель, а цены на эгретки подскочили до умопомрачительной величины: 3—5 шкурок большой белой цапли сравнялись по цене с коровой. Ни одна из птиц никогда не служила таким пред- метом вожделения хапуг, как несчастная белая цапля. Особенно пострадали дельта Волги и районы Казах- стана, где белых цапель было больше всего. После Вели- кой Октябрьской социалистической революции охота на белых цапель была полностью запрещена. Еще в годы гражданской войны по указу Ленина в дельте Волги был создан Астраханский заповедник для сохранения гнездо- вий птиц. Одной из главных его задач явилось сохранение белой цапли. Прошло много лет, и белой цапли теперь здесь стало даже больше, чем других видов цапель. Безжалостное истребление красивейших белых ца- пель ради нелепой, вредной моды украшать шляпы перь- ями птиц — одно из темных пятен истории цивилизован- ного чел^ечества. 43
Беды африканских страусов По-иному обернулась мода на страусовые перья. Краси- вое шелковистое оперение африканского страуса тоже стало источником всех его несчастий. Еще в Древнем Египте находили, что страусовые перья превосходное украшение. Непременным атрибутом быта султанов и вельмож на Ближнем Востоке, в Индии и Северной Аф- рике, вождей афщ1канских племен служили великолеп- ные веера и украйения из страусовых перьев. С древне- греческих времен известны они были и в Европе. Позже, пока страусовые перья красовались в основном на шле- мах рыцарей, страусам практически ничего не грозило. Рыцарей было мало, страусов — еще много. Но вот в XIX в. страусовые перья вошли в моду и стали непремен- ным украшением каждой уважающей себя состоятельной дамы. Для страусов тотчас настали черные дни. Истреб- ление их исключительно ради пучка пышных перьев по- шло в ужасающих темпах. Страусов вскоре полностью Изображение пойманного африканского страуса, его перьев и яиц на барельефе, найденном в гробнице фараона Рамзеса III 44
перебили на обширных пространствах Северной Африки, Аравийском полуострове и в Ирапе. В Аравии последний страус был убит в 1900 г. (По другим данным, здесь у границы с Ираком охотники обнаружили пару страусов в 1948 г. и тут же уложили на месте. Впрочем, эта пара, скорее всего, сбежала из зверинца.) Правда, в густона- селенной Малой Азии страусы были истреблены давно, еще до эпохи арабского халифата, хотя, по свидетельству Ксенофонта, т. е. за несколько веков до пашей эры, они были здесь самой обычной птицей. Зато в прилегающих странах они в немалом числе сохранились почти до на- ших времен. Страусам грозило полное уничтожение. И тут произо- шел парадокс. Как ни странно па первый взгляд, афри- канских страусов спас именно слишком высокий спрос на их перья. Спрос был так велик, что охотники при всем своем алчном рвении не могли полностью удовлетворить его. Кое-кто, подумав, нашел правильный выход: афри- Африканский страус — самая большая из современных птиц 45
канских страусов стали разводить на фермах, на манер кур. На таких фермах, когда приходит время снимать «урожай», страусов не убивают, перья не выщипывают, а гуманно, словно руно у овец, аккуратно срезают па уровне кожи. Эта в общем несложная процедура требует тем пе менее соблюдения строгих мер безопасности. Аф~ рпканские страусы отличаются сварливым характером и нешуточной силой. Они вовсе не в восторге от такой операции. Удар же ноги разъяренного громадины-страу- са сильнее, чем у лошади. Разведение страусов в конце XIX — начале XX в. стало одним из самых прибыльных видов бизнеса и обо- гатило не один десяток предприимчивых фермеров. Пер- вая ферма была создана в Южной Африке уже в 1838 г. Затем они стали появляться как грибы после дождя, и не только на исконной родине страусов — в Африке, но и в Европе: в Италии (Сицилия), Франции (Ницца), а также в США (Флорида). За хорошего производителя платили по 30 тыс. долларов. Из одной только Южной Африки вывоз страусовых перьев достигал 370 тыс. кг в год. Вскоре, однако, вступили в силу законы капиталисти- ческого рынка. Предложение превысило спрос. Цены на страусовые перья резко упали, и после этого скупщики перьев утратили к ним всякий интерес. Специально охо- титься на страусов из-за перьев стало невыгодно. Это и спасло последних диких страусов. Затем и мода на страу- совые перья прошла. Фермы вылетали в трубу одна за другой. Впрочем, и сейчас в ЮАР сохранилось несколько страусовых ферм с поголовьем 42 тыс. птиц. Главный до- ход теперь получают не от перьев, а от страусовой ко- жи — модного материала для дамских сумочек и другой галантереи. Разводят африканских страусов и во Флори- де, но лишь для привлечения туристов. В последние годы в ЮАР одомашненные страусы тоже стали использоваться как приманка для туристов. Новей- шая выдумка дельцов от туризма — верховая езда на... страусах. «Приезжайте к нам в Оудсухурн. Всего две-три недели, и Вы станете экстра-жокеем. Скорость наших страусов достигает 70 км в час»,— зазывает реклама вотчины расистов. Давно налажено разведение страусов и у нас на юге Украины, в заповеднике Аскания-Нова. Приплод попол- няет наши зоопарки. 46
Что откуда берется? Как достигается у птиц окраска оперения? Оказывается, по-разному. Например, зеленая окраска у турако (они же бананоеды) — африканских птиц в среднем величиной с ворону, близких родственников кукушек,— зависит от зе- леного пигмента, содержащего железо. У большинства других птиц зеленый цвет структурный. Он достигается комбинацией желтого, серого или бурого пигмента с осо- бой бесцветной поверхностной структурой пера. Такая природа окраски оперения хорошо заметна у ряда видов птиц, например у амазонских попугаев. Если они сильно намокают под дождем, оперение их из ярко-зеленого ста- новится тускло-бурым. Все изумительные переливы красок на пере из хвоста павлина порождаются лишь преломлением света в рого- вых слоях, и истинный коричневый цвет пера становится незаметным. Вскоре после того, как были одомашнены декоратив- ные птички — австралийские волнистые попугайчики, выяснилось, что их природная зеленая окраска составная и образована комбинацией желтого и голубого пигментов. «Затем были выведены домашние цветовые вариации этих птиц с желтой или голубой окраской оперения, а также белой, когда перья лишены пигментов вообще. Зная природу окраски оперения пернатого племени, можно искусственно выводить птиц желательного цвета. Прародительница всем известных домашних канареек, один из подвидов канареечного вьюрка,— невзрачная жел- товато-зеленая певчая птичка с неказистым голоском. Можно лишь удивляться, что именно она была выбрана для разведения в неволе. А ведь чуть ли не любой из ее близкой родни — других вьюрков — казалось бы, имел все преимущества: красивее окрашен и лучше поет. Тем не менее ошибки не произошло. Птичка оказалась на удивление пластичной. За те без малого 500 лет, как птичка одомашнена, любителями-селекционерами выве- дено множество пород певчих и декоративных канареек. До недавнего времени оперение их было лишь различных оттенков чисто желтого или зеленоватого цветов, иногда с примесью бурого. Вывели и чисто белых канареек, хотя У предка в перьях имелись только желтый, зеленый и бурый пигменты. Откуда же взяться другим окраскам? Красная канарейка была голубой мечтой любителей. 47
Однако селекционеры нашли правильный путь. Ока- залось, что домашние канарейки легко скрещиваются со своими близкими родственниками — другими видами вьюрковых птиц, например с нашим щеглом, чечеткой, коноплянкой и многими другими. Для пары в качестве невесты подбирают канарейку, притом обязательно моло- дую, а жених — какой-нибудь другой вид вьюрка. Многие гибриды приносят потомство. Канареек, щеголяющих в оперении алого и оранжевого цветов, удалось получить после того, как к обычной желтой канарейке в качестве жениха подсадили колумбийского чижа — птичку с опе- рением алого цвета. Помеси оказались плодовитыми и положили начало новым породам декоративных канареек. А вот другой пример. Любители содержания наших певчих птиц дома хорошо знают, что многие яркоокра- шенные птички после первой же линьки теряют природ- ную окраску, доставляя тем самым много огорчений своему хозяину. Чудесная окраска оперения старых сам- цов клестов, которая бывает различных оттенков — от ог- ненно-красного до превосходного цвета красной смороди- ны, блекнет, и птички приобретают окраску, близкую к цветам молодых птиц и самок, т. е. неказистое скромное одеяние серых тонов с желтоватым или зеленоватым от- тенком. Яркие красные пятна на головках и грудках чечеток и старых самцов коноплянок, сизо-малиновый от- тепок у щуров, карминовые тона оперения чечевиц заме- няются желтоватым или оранжевым оттенками. У дубров- ников, обыкновенных овсянок, больших синиц и лазоре- вок оранжевая и желтая окраска оперения блекнет, слов- но выцветает. Долгое время считалось, что потеря птичками своей яркой, чудесной окраски в неволе дело непоправимое. Научные объяснения заменяли эмоциями: птичка, ви- дите ли, лишившись свободы, увядает, словно сорванный цветок. А были факты, наводившие на размышления. Например, почему же тогда желтые и красные тона опе- рения у щеглов и желтые — у чижей при правильном содержании с годами не только не блекнут, а, наоборот, становятся еще более яркими? Теперь твердо установлено, что все дело в характере питания, недостатке в корме каротинов, от которых и зависит образование пигментов оперения ряда видов птиц. Впрочем, любители певчих птиц давным-давно подметили связь характера питания 48
с окраской пера. Например, если кормить птичек однооб- разным и жирным кормом — семенами копопли и под- солнечника, то красные тона в наряде снегирей и чечеток тускнеют и пропадают совершенно; яркие птички преоб- ражаются в замарашек, становятся грязно-серыми, а то и черноватыми. Секрет содержания певчих птиц в неволе в общем прост. Птичка должна быть здорова и получать необходи- мый ей набор кормов. А в них главное — каротины и ви- тамины. Обязательны свежий воздух и солнце, но не солн- цепек. Давно замечено, что в уличных вольерах краски оперения сохраняются гораздо лучше, чем в темных душных комнатах. В крайнем случае можно применять ультрафиолетовую лампу и хорошо проветривать помеще- ние, ни в коем случае не допуская при этом сквозняков. Птицы так же, как и мы, подвержены простуде. Легко заболевают и поразительно быстро погибают. Правильное питание птиц дело не простое. К обыч- ному рациону для зерноядных птиц: зерновой смеси, мягким кормам (различным кашам) — добавляют обяза- тельно фруктово-овощные смеси. Тут и различная зе- лень, и мелко нарезанные яблоки, другие фрукты и обя- зательно морковь, свекла, а го и помидоры, и сладкий красный перец, пересыпанные для возбуждения аппетита укропом и петрушкой. Особенно разнообразным питание должно быть во время линьки. Иначе нечего ждать ярко- окрашенного свежего пера у вашего любимца. Необходимы птице и минеральные вещества, о чем ча- сто забывают неопытные любители певчих птиц. Без них мало толку от многих витаминов и ферментов. Они влия- ют па рост и развитие птицы, особенно молодой, усили- вают обмен веществ. Например, если не хватает кальция, у птицы наступает преждевременная линька, а птенцов погубят рахиг, перозис и другие болезни. Главные из ми- неральных добавок — кальций, фосфор, натрий, калий и микроэлементы: хлор, сера, марганец, железо, медь, ко- бальт, цинк. Кальция и фосфора сколько нужно имеется в костяной муке, ее необходимо добавлять до 1—2% от сухой части ежедневного рациона. Недостаток натрия и хлора восполнит столовая поваренная соль, но не свыше 0,7% от сухого веса рациона. Избыток ее вреден для пти- цы, возможно отравление. Соль растворяют в небольшом количестве воды и смешивают с кормом. 49
В период линьки пернатым совершенно необходима сера. Она играет важную роль в обмене веществ и содер- жится в капусте, бобовых, травах, молоке. Для ускорения отрастания перьев можно скормить и немного серы в по- рошке или серного цвета. Марганец имеется в пшенич- ных отрубях, овсе, свежих и сухих листьях растений. Можно периодически давать птичкам вместо свежей воды очень слабый раствор марганцевокислого калия. Железа, меди, йода и других микроэлементов достаточно в зеле- ном корме, в зернах бобовых п злаковых растений. Если вы любите птиц и хотите, чтобы они блистали яркими красками, которыми их наделила щедрая приро- да, помните: они пе игрушки, а живые, нуждаются в ва- шем неослабном внимании и уходе. Пестрая гамма. Зачем она? Зачем нужны пестрые наряды птицам? Вопрос этот изу- чен орнитологами достаточно подробно. Установлено, что яркая окраска оперения птиц далеко не случайна. Она необходима и выполняет не одну, а целых две чисто ути- литарных задачи. И, как ни странно, прямо противопо- ложные по смыслу: в одних случаях она чисто демонстра- тивная, а в других, наоборот, маскировочная. Следует оговориться, что далеко не все виды птиц, а их целых 8600 видов, ярко окрашены. Это главным обра- зом характерная черта птиц, сверкающих яркими крас- ками тропических стран. У нас, в умеренном климате, та- ких птиц раз-два и обчелся. Здесь в природе преобладают скромные, неброские окраски, пастельные тона. Природа любит разнообразие, как бы испытывая все мыслимые пути, нащупывает оптимальный вариант для решения поставленной задачи. Чтобы хищник не заметил, самое простое решение — приобрести окраску под окружающий фон. Именно такого типа окраску оперения и приобрело множество птиц. И совсем не обязательно маскировочная окраска должна быть блеклой, тусклой. Кричаще зеленый, броский по- пугай таков лишь в клетке зоопарка, когда вырван из привычной среды обитания. А вот у себя дома, в тропи- ческом лесу, среди столь же яркой буйной зелени он невидимка. Впрочем, не следует думать, будто бы в тро- пиках маскируют только зеленые краски: годятся и 50
красные, и синие, и желтые, и многие другие кричаще яркие. Среди усыпанных гроздями цветков вечноцвету- щих крон деревьев тропического леса и такие краски хорошо маскируют. Однако природа предусмотрительна. Наряд лишь в одну краску бывает опасен для владельца. Поэтому оперение яркоокрашенпых птиц обычно с одной хитростью: опо составлено из разнообразных цветных пятен. У одного из самых крупных попугаев — красного ара, па зависть модникам определенного толка, основной Кавалер птицы лира. Таким великолепным хвостом не может похвастаться ни один из пернатых 51
кричаще алый цвет оперения сочетается с не менее яр- кими синим, зеленым и желтым па крыльях и синими и оранжевыми перьями хвоста. Для хищника привычный контур вкусной добычи — птицы — исчезает, растворяясь среди цветных пятен тропического леса. Цель достигнута, Маскировка полная. Примеров другого назначения яркой окраски немало среди нашей скромной природы. Здесь среди самых мно- гочисленных воробьиных птиц яркость, как правило, пре- рогатива сильного пола. А задача совсем иная: не маски- роваться, а, наоборот, привлечь к себе внимание. И не обязательно только дамы сердца. Главное — в другом: пусть соперник видит, с кем имеет дело. Он предупреж- ден, что участок занят, лучше пусть проваливает, не то трепка неизбежна. А слабому полу яркие краски никче- мушняя роскошь. Сидя в гнезде, надо быть как можно незаметнее. Если бы не требования борьбы за существование, птицы были бы куда более невзрачными существами. Только нужно помнить о том, что птицы обычно для на- дежности обеспечены несколькими средствами достиже- ния необходимых им целей. И это полностью относится к окраске оперения. Однако окраска служит для демонстрации редко. Здесь природа не упустила, кажется, ни одну из мысли- мых возможностей. Все идет в ход, кроме запаха (да и то только потому, что обоняние у птиц развито слабо и толку от него было бы чуть). Тут и особые украшения из того же оперения в виде хохлов (у очень многих птиц), мантий, кокетливых корон, как у венценосного журавля, хвостов- вееров, как у птицы-лиры, павлина и индюка, отдельных фигурных перьев, а то и пучков па голове, хвосте, крыль- ях. Иногда они столь замысловатого вида, что и сравне- ний не подберешь. Вместо перьев сгодится и просто ярко окрашенный участок голой кожи, а то и вырост ее в виде гребня, сережек или малоэстетпчпой на людской bkvc багрово-синюшной висюльки па клюве, как у индюка. По этой части первенство держат фрегаты — морские раз- бойники, промышляющие тем, что отбирают честно до- бытую рыбу и моллюсков у других, более слабых птиц. Для того чтобы дать сигнал сопернику и покрасоваться перед избранницей, фрегат надувает на шее кричащий ярко-красный громадный кожистый пузырь. 52
Фрегат с брачным украшением в виде кроваво-красного пузыря под клювом Для той же цели выработаны особое демонстративное поведение, токовые позы и, конечно, пение. Тут есть за- кономерность: чем ярче окрашена птица, тем хуже опа поет, и наоборот. Лучшие паши певцы — соловьи, славки, дрозды — выглядят бедно одетыми золушками в сравне- нии с блистающими всеми красками радуги попугаями или райскими птицами. Зато тропические красавцы ни- кудышные певцы. Они могут только пронзительно и обычно очень неблагозвучно кричать. Особняком стоит белая окраска оперения. В этом случае пигмента в перьях пет вообще. У народов евро- пейской культуры снежно-белая окраска традиционно ценилась высоко. Она связывается с неземной красотой и святостью (цвет крыльев ангела), чистотой и невин- ностью невесты (свадебный наряд). Это и символ мира (белый голубь), и волшебная красота из сказок (царевна- лебедь). Они и в самом деле изумительно красивы и изящны эти спежпо-белые птицы: будь то лебеди, жу- равли, чайки или цапли. У птиц, конечно, своя оценка. Такое оперение для птиц полярных областей, где преобладают белые тона, типично маскировочное (белая сова, полярный сокол-кре- чет). Зато в районах с умеренным климатом оно демонст- ративное. Чайки и крачки в гнездовое время гнездятся 53
колониально и успешно защищаются от врагов сообща, у лебедей и белых журавлей практически вообще нет вра- гов, кроме человека. Зато их беззащитные птенцы и моло- дые птицы имеют маскировочную окраску. Белая окраска в сочетании с другой (черной, серой, бурой) у некоторых видов птиц служит и для маскировки, расчленяя контур птиц («зеброидная» окраска куликов-ходулочпиков, ши- локлювок, обыкновенной сороки и др.). Белый цвет не уступает по яркости многим другим, а при недостатке освещения и превосходит все остальные. Белые пятна хвоста у кулика-перевозчика, овсянок при отводе от гнез- да позволяют отвлечь внимание врага па себя. ОРЛЫ И СУСЛИКИ — Александр Петрович, смотрите. Еще одно орлиное гнездо! — кричит студент Юра. Он стоял в открытом ку- зове «газика» и ему было далеко видно все вокруг. И дей- ствительно, в полукилометре впереди справа виднелось корявое деревцо саксаула, а на нем лохматая шапка: боль- шая куча сучьев — орлиное гнездо. — Очень хорошо. За два дня уже четвертое,— отметил профессор. Он был доволен. И одно гнездо орла найти трудно. А тут сразу четыре гнезда орла-могильника, одно- го из наших самых крупных орлов, за один маршрут. Это большая удача. Профессор показал новое направление шоферу, и авто- мобиль резво покатил по ровной как стол глинистой по- верхности небольшого такыра. Кругом полупустыня. Сейчас, в конце апреля, она еще зеленела, но уже через месяц с наступлением жары все здесь высохнет и будет серовато-желтым. Подъехали к опушке реденькой саксауловой рощицы. Корявое, приземистое деревцо с гнездом стояло поодаль. С него тяжело поднялась плотная, крупная, чуть ли не с гуся, черно-бурая птица с мощным крючковатым клювом. На каждом крыле по белому пятну — отличительный при- знак орла-могильника. Осмотреть гнездо было нетрудно? Оно было устроено низко. Орлы-могильники всегда гнез- дятся на деревьях, а здесь в Приаралье другие деревья, кроме невысоких деревцов саксаула, но растут, выбирать ордам.дрд квартиру, особенно, и не,из .чего.
Орел-моп’зьппп — неутомимый истребитель сусликов В гнезде па скудной подстилке из обрывков шкурок сусликов, клочьев овечьей шерсти и старых тряпок лежа- ли два крупных грязно-белых яйца с шероховатой скорлу- пой. Одно из яиц было уже надклюпуто: вот-вот должен был вылупиться птенец. Второе яйцо тоже было сильно насижено. У орлов всегда такой порядок: младший бра- тец или сестренка отстают с вылуплением на один- два дня. Зоологическая экспедиция профессора изучала живот- ный мир невдалеке от северного побережья Аральского моря. Ей удалось найти много гнезд и другого нашего, по более мелкого орла — степного. У этих орлов гнезда нахо- дились прямо на земле. Устройство их было проще про- стого: куча сучьев саксаула и лоток посередине из клочь- ев шерсти и разного тряпья. В гнездах лежало по два, реже — по три яйца. А в одном даже четыре, что для ор- лов большая редкость. Причина в том, что родителям 55
очень нелегко выкормить орлят. В гнезде они сидят боль- ше двух месяцев и очень прожорливы, мяса не напа- сешься. В гнездах степных орлов тоже вскоре должны были вылупиться птенцы. Необычное обилие гнездящихся ор- лов в этом районе, конечно, было не случайным. Здесь обитает множество сусликов. Норы их попадались на каждом шагу. Лакомая добыча для орлов и их потомства. Прошло два дня. Профессор и его помощники снова посетили знакомые гнезда орлов. Оказалось, что уже во всех появились птенцы. Покрытые густым белым пушком, забавные, они напоминали скорее зверушек, чем птиц. И удивительное совпадение: в тот же день из сусличьих пор впервые стали выбегать погреться на солнышке, по- зубрить травку и порезвиться суслята. Дальнейшие на- блюдения показали, что суслята здесь единственный корм для орлят. Ничего другого старые орлы в гнезда и не при- носили. Суслят им легко ловить. Очень уж не осторожны, Суслик — один ия гляяпых вреди- телей полевых культур 56
0е то что взрослые суслики. Нежное мясо суслят — самый подходящий «диетический» корм для маленьких орлят. Получая его вволю, они быстро крепнут и усиленно ра- стут. * , Получается, что орлы вроде бы большие хитрецы. Ухитряются вывести птенцов день в день с появлением из нор суслят — почти что дарового корма. Только, конеч- но, никакой хитрости орлов в этом нет. Просто десятки тысяч лет шел жесткий отбор. Появятся орлята раньше срока, плохо им приходится, не хватает корма, слабеют, гибнут. Не лучше и тем, что вылупятся из яиц очень по- здно. Суслята к этому времени подрастут и вскоре заля- гут в спячку до следующей весны. Для орлят корма нет. Взрослые орлы сами еще прокормятся чем придется, даже падалью, и то потому, что улетают далеко в места, где есть хоть какая-нибудь пожива. А орлятам гибель. По- томства от слишком ранних и слишком поздних орлят не остается. Так и получилось, что теперь орлята будто зна- ют, в какое время им надо появляться на свет, чтобы бла- гополучно вырасти сильными и здоровыми. ПТИЦЫ-КАМЕНЩИКИ Почти все горы Средней Азии и Казахстана издавна стали пастбищами для овец. Здесь то и дело встречаются остат- ки кошар (загонов) — полуразрушенные стены. Сложены они обычно из плитняка — плоских камней-плиток раз- ных размеров, умело подобранных одна к другой и без всякого связующего раствора. Каменный плитняк там, где он под рукой, использо- вался человеком для строительства с незапамятных вре- мен во многих странах мира, и не только для заборов и овечьих кошар, по и для жилья. Но вот что интересно. Недавно я узнал еще об одном из чудес природы. Оказы- вается, изобрела постройки из плитняка маленькая птич- ка, а не человек. О ней и пойдет речь. Мы летим над полуостровом Мангышлак. Оп неров- ным полукругом вдается с северо-востока в мелководное здесь Каспийское море. Из окна самолета — кругом бес- крайняя ровная как стол сухая-пресухая равнина — гли- нисто-щебнистая пустыня. Ни одной не то что реки, по Даже и ручья не сыщешь. Вода глубоко под землей. И это бы не беда... Много дней роют глубокий колодец. Наконец 57
добираются до воды, а она горько-соленая или солопова, тая, для питья людям не годна. Пустыня зеленеет только весной, в начале лета ц осенью, когда есть немного влаги. Особенно благоприят^ ны для трав нечастые здесь снежные зимы и обильный весенние дожди. Можно часами ехать на автомашине и пе встретить ни одного человека. Чабаны с отарами овец кочуют вблизи редких колодцев с питьевой водой. И толь- ко недавно мапгышлакская злая пустыня и прилегающее плато Устюрт стали менять свой облик. Оказалось, что глубоко в ее недрах было спрятано от людских глаз мно- жество богатств, и среди них главное — нефть. Как по волшебству, ожила пустыня. Появились по- селки, железные и автомобильные дороги. Столица Ман- гышлакской области Шевченко — большой приморский порт с высокими домами в зелени бульваров и садов. Воду ему и поселкам дает горько-соленое Каспийское море. В пресную, годную для питья, она превращается с помощью атомной энергии на опреснителе. Однако полуостров Мангышлак велик. И теперь еще пустынных, необжитых человеком мест здесь сколько угодно. Для путешествующих па автомашине глинисто- щебнистая пустыня выглядит разнообразнее, чем для пассажиров самолета. Встречаются и каменистые низко- горья — пространства, занятые полуразрушенными вре- менем серовато-желтыми или рыжими скалами из ра- кушечника или песчаника. Бродить здесь надо с опаской. Следует внимательно выбирать опору для ноги. Кругом завалы глыб камней. Между ними глубокие щели, про- моины. Они нередко замаскированы сверху мелким щеб- нем, того и гляди ноги переломаешь. Летом здесь неслад- ко. Камни нагреваются безжалостным солнцем, пышут жаром, словно ты попал в гигантскую печь. Однако сей- час стоит апрель и днем еще прохладно, а ночью нешу- точный холод, без спального мешка не заснешь... Осторожно перепрыгиваем с камня на камень. Впере- ди раздается неказистая птичья песенка. Певец пе имеет своей, а явно подражает другим птицам и вообще разным звукам. В его песенке слышатся строфы жаворонка, да еще какой-то скрип, писк, свист. А вот и певец. Сам не велик, чуть больше воробья и стройней. Окрашен пестро, черно-белый, словно маленькая сорока. В бинокль хорошо видны особенности расположения черного и белого цве- 58
Самец каменки, своим ярким черно-белым оперением похожий на маленькую сороку тов. Теперь ясно, что перед нами черношейная каменка. Так ярко окрашен только самчик, а его пара выглядит куда скромнее: верх сероватый, а низ белый. Нам, можно считать, повезло. Птичка эта встречается нечасто. Из семи видов каменок, что водятся в нашей стране, она одна из редких. Здесь па Мангышлаке самые северные ее гнездовья. При очередном прыжке на ровную поверхность двух- метровой каменной плиты она резко покачнулась, и я чу- дом удержал равновесие. Из-под плиты стремительно вы- летела небольшая сероватая птичка и молча скрылась за скалами. Это явно неспроста. Не гнездо ли ее здесь? Так и оказалось. Плита ракушечника была тонкой и вполне подъемной. Нам без труда удалось сдвинуть ее в сторону. Под плитой находилась неглубокая, но широкая ниша, а в ней несоразмерно большое для такой маленькой птички гнездо. Стенки рыхлые, толстые, из стеблей сухой травы, а лоточек выстлан тоже толстым слоем верблюжь- ей и овечьей шерсти, волосом и перышками. Настоящая пуховая пернрка. В таком теплом гнезде и в мороз не за- 59
мерзнешь. В лоточке гнезда лежало шесть светло-голу, бых в рыжевато-коричневую крапинку яичек — полпая кладка. Но самое интересное оказалось впереди. Гнездо было построено в полуметре от широкого входа в нишу. И все пространство между ним и гнездом заполнено пебольши- ми плоскими камешками-плитками. Их было тут больше двух сотен: и поменьше, и побольше, весом до 10 г. Сре- ди камешков попадались и плоские кусочки оконного стекла, кусочки белого фаянса от чайной чашки, на них даже часть раскраски сохранилась. Были тут и кусочки выбеленных солнцем и временем плоских костей. Мы, чтобы понапрасну не тревожить владельцев гнез- да, надвинули аккуратно плиту на старое место. И загля- нули под нее в нишу. Теперь было видно, что каменные плитки хорошо закрывали гнездо. Снаружи оно совершен- но незаметно. Сбоку остазался свободным лишь узкий проход. По нему птичка и проникала к гнезду. Трудную, тяжелую работу пришлось проделать паре черношейных каменок. Сами они невелички, тянут едва 20—30 г, а ухитряются натаскать такую уйму камешков, притом многие из них иной раз по половине веса птички. Да еще им не всякий камешек подойдет. Надо выбирать только подходящие, плоские, а они не часто попадаются. Круг- лый-то камешек в клюв не захватишь. Стеклышки и кос- ти натаскали они со старой стоянки геологов, что была невдалеке у подножья скал. Там много мусора осталось. Трудолюбию черпошейпых каменок можно только удивляться, но орнитологи считают, что сообразительность их ие следует переоценивать. И вот почему. В пустынях Кызылкумы и Южные Каракумы они гнездятся среди по- росших саксаулом бугристых песков, в старых порах мел- ких грызунов — песчанок. Гнездо устраивают глубоко, в полуметре и более от входа. Попятно, что снаружи в глубокой и узкой поре гнездо совершенно не видно. По- этому и маскировать его пи к чему. И несмотря па это, в таких норах черношейные каменки, начиная от входа и до самого гнезда, все равно устраивают завал из плос- ких камешков. Их там до сотни находили. Привычка — вторая натура. Только в этом случае громадный труд затрачивается впустую. Надо учесть, что в горах камешки иной раз не трудно найти и вблизи от гнезда, а вот где птички находят столько таких камешков G0
среди безбрежных песков — это их тайпа. Во всяком слу- чае, приносить их приходится издалека. А впрочем, может быть, и не следует торопиться с оценкой того — впустую ли тяжко работают каменки, на- таскивая издалека в порку камешки, пли нет. Дело в том, что в этих пустынях водится один хищный зверек, близ- кий родственник хорькам. Называется он перевязка. Зве- рек очень заметен, пи с кем пе спутаешь. Его пушистая, очень пестрая шкурка покрыта черными, белыми и жел- тыми пятнами. Перевязка — гроза песчанок. Это его из- любленная добыча. Он лет ко проникает в норы своих жертв и спасенья им пег. II если найдет там гнездо птич- ки, то уж, конечно, непременно слопает птенчиков или самих хозяев, хотя специально на них и не охотится. И очень может быть, что черношейные каменки натаски- вают в занятую ими норку камешки пе просто по давней привычке, а специально, для защиты от хищника, чтобы сделать норку узкой, недоступной для него. Позднее я узнал, что защиту своего гнезда стенкой из плиток камня устраивают и другие виды каменок: черная, белохвостая, а также плешапка и златогузая, по две последние очень редко. Перевязка — пестрый зверек, близкий родственник хорьков 61
Другая птица-каменщик живет в Южной Америке, ц;) самом севере Чили, в провинции Атакама. Если от Tib хоокеапского побережья пересечь одну из самых жарких п безводных пустынь мира, то дальнейший путь прегра- дят высокие Кордильеры. С высоты полета самолета сре дп безрадостного гигантского нагромождения бурых скал сверкает голубыми самоцветами несколько небольших гор- пых озер. Чтобы добраться до них, нужно проделать дол- гпй, утомительный путь по крутым горным тропам с про- водником-индейцем. Здесь - нередко верхом хода пет и приходится карабкаться с замиранием сердца па четверень- ках по самому краю головокружительных пропастей. Нако- нец, за очередным поворотом тропы степы ущелья рассту- паются, и перед нами ослепительно сверкающая па солн- це гладь небольшого продолговатого горного озера. Те- перь нужно ползком потихоньку подобраться поближе ь берегу и затаиться среди нагромождения камней. А вот и те, ради которых проделан нелегкий путь. Невдалеке от берега плавают две большие, с хорошую утку, сине-чер- ные птпцы. Клюв у них острый, не утиный, желтый. На лбу по два длинных нароста, которые нависают над клю- вом, придавая птицам необычный, крайне странный вид. Конечно, никого бодать этими «рогами» птицы пе пыта- ются, да и не могут. Такие «рога» всего лишь своеобраз- ное украшение. Перед нами рогатые лысухи. Птицы крайне редкие. Нигде больше в мире, кроме Атакамских озер, они не во- дятся. Если не считать «рогов» и величины, то они внеш- не мало отличаются от своей близкой родственницы — обыкновенной лысухи, обычной для наших, особенно юж- ных, водоемов птицы. Но повадки в гнездовое время у них совсем разные. У пашей лысухи гнездо построено в густых прибрежных зарослях в виде кучки сухого трост- инка с лоточком посредине, выложенным листьями того же тростника или осоки. Иногда на грунте, а чаще пря- мо па воде. А у рогатой лысухи?.. Впрочем, посмотрим сами. Птицы пе просто плавают, а напряженно трудятся. То поочередно, то сразу вместе они ныряют на дно озера, хватают клювом крупную гальку, а потом плывут с ней к мелководью. Здесь, в 20—30 м от берега, они склады- вают камни в одну кучу. Не один день «не покладая клювов» работают трудяги-птицы. Постепенно из воды появляется «клювотворный» островок. И не маленький. 62
Если измерить его основание на дне озера, то в попереч- нике будет до четырех метров и высотой не меньше мет- ра, причем масса всей добытой лысухами гальки — с пол- торы тонны! Надежный фундамент для гнезда! Теперь на каменном основании рогатым лысухам предстоит еще соорудить само гнездо: солидную постройку из сухих стеблей растений высотой в треть метра, а то и более. Труд безмерно велик, но зато и дом безопасный. Те- перь лысухам можпо спокойно откладывать яйца и вы- сиживать птенцов. С берега хищникам к нему не добрать- ся. Могут только зубами щелкать да облизываться. ОДНА ИЗ ПТИЧЬИХ ЗАГАДОК Наш маршрут проходил по едва заметной тропинке, пет- лявшей на старой, заросшей высокой травой лесной про- секе. Не успели мы углубиться в лес, как вскоре невда- леке заметили на удивление большой, чуть ли не в рост человека, муравейник. Мои помощники юннаты Коля и Витя направились к нему, чтобы измерить и сфотографи- ровать. Я же в это время осторожно шел вперед на звуки незнакомой мне птичьей песенки. К моему огорчению, птичка вскоре замолкла. Поперек просеки, как изгородь, валялся толстый сухой, ветвистый сук и мешал пройти. Надо было его убрать с дороги. Но едва я сдвинул сук с тропы, как из-под него стремглав выскочила и скрылась в траве небольшая серая мышка. Оказалось, что под су- ком образовалась ложбинка, а в ней было свито круглое, вроде птичьего, гнездышко из мягких сухих травинок. В нем копошилась, тоненько попискивая, розовая кучка: с десяток еще слепых, голых мышат. — Коля, Витя! Быстрее сюда! — несколько раз по- звал я своих помощников. Но что это? Нимало не боясь шума, мышка появилась У самых моих ног снова. Она схватила пастью одного мышонка и быстро утащила его куда-то в траву. Почти тотчас вернулась еще за одним. Потом за третьим... Ког- да подбежали юннаты, они смогли осмотреть только пус- тое гнездо. Мышка успела перетащить всех своих малы- шей в ближайшую норку. Я ей, конечно, не стал мешать. В этом маленьком комочке жизни билось отважное ма- теринское сердце. 63
Этот случай вполне обычен. Если потревожить самку какого-либо зверя в ее логове, то при первой возможности она перетащит своих малышей куда-нибудь в безопасное место. Так поступают и волки, и лисицы, и белки, и вся- кая звериная мелкота: землеройки, мыши и их близкие родственники. Именно поэтому в зоопарках к моменту появления по- томства приходится завешивать звериные клетки. Звери- ные мамаши, которые в обычное время не обращают вни- мания на глазеющих посетителей, теперь страшно беспо- коятся за своих малышей. Стремясь отыскать для них укрытие от людских взоров и не находя его в клетке, в глубоком волнении они хватают и подолгу таскают де- тенышей в своей пасти. И малыши от этого часто гибнут. Ну, а у птиц, как у них? Как они поступают в подоб- ных случаях? Оказывается, об этом мало что известно. Специалисты считают, что, скажем, вороновые птицы (к ним относятся паши ворон, ворона, сорока и др.), а так- же попугаи по сообразительности не уступают наиболее одаренным зверям, например волкам или собакам. Поче- му бы и многим птицам пе вести себя так же целенаправ- ленно, как ведут себя звери в случае опасности для их малышей? Такое поведение спасает потомство, а стало быть, оно полезно. Некоторые наблюдатели рассказывают, что наши всем известные обыкновенные серые вороны при опасности пе- реносят кладку своих яиц и даже маленьких птенцов из одного гнезда в другое, запасное. Только такие сообщения еще ничего не доказывают. И вот почему. Известно, да п мне самому приходилось не раз видеть, как, выследи в гнездо какой-либо пичуги, ворона таскает из него голы- шат-птенцов для прокорма своего прожорливого потом- ства. Она никогда не упустит случая разорить гнездо другой птицы, послабее. Ворона тащит чужого птенца — добычу, а наблюдатель путает, думая, что она тащит, спа- сая, своего. Своих жертв — беспомощных птенчиков — ворона всег- да хватает за длинную шейку и так летит восвояси. Тель- це жертвы при этом болтается в воздухе под клювом раз- бойницы. Понятно, что в живых выкраденный птенчик остаться при этом никак не может. Отсюда ясно, что та- кой способ непригоден для переноса своих собственных птенцов. Они при этом непременно погибнут. А в лапах 64
ворона ничего переносить не может. Вороньи лашл для таких дел не приспособлены. Вороны — большие мастера таскать и яйца из чужих гнезд. Кое-где, например в дельте Волги, они выкармли- вают своих птенцов почти только одним содержимым птичьих яиц. Если объектом кражи служат крупные яйца, например утиные, ворона не может захватить их в свой клюв. Но при этом она выходит из положения очень про- сто: проткнув скорлупу, выпивает содержимое прямо тут ясе в гнезде. Более мелкие по размерам яйца, например водяной курицы-лысухи, ворона просто хватает клювом и поскорее воровато прячет поблизости в кучу прошло- годнего отмершего тростника. Торопится. Старается ус- петь стащить как можно больше яиц, пока не спохвати- лись незадачливые хозяева гнезда. Размеры яиц лысухи почти такие же, как и у вороны. Казалось бы, тут-то и доказательство, что ворона может перетаскивать и свою кладку яиц, если ей это понадо- бится. Но это не так. Скорлупа яиц лысухи толстая, проч- ная, а у ворон, наоборот, очень тонкая и легко повреж- дается. Поэтому от перетаскивания своих яиц вороне толку было бы мало. Скорлупа их непременно будет по- вреждена, и яйца вскоре протухнут и погибнут. Способность переносить своих птенцов приписывали также уткам. До сих пор об этом, как о достоверном факте, нет-нет да и напишут в популярной литературе. Три вида наших уток: гоголь, большой крохаль и мандаринка свои гнезда обычно устраивают в дуплах больших деревьев и при этом нередко па значительной высоте. Только как же утята-пуховички выбираются из глубокого и расположенного высоко дупла и благополуч- но оказываются на земле, если учесть, что они хотя и бе- гают уже хорошо, но летать пока совершенно не умеют? «Очевидцы» утверждали, что будто бы утка хватает по- очередно своих утят лапами, прижимая их к грудке, а затем летит к водоему, где и опускается со своей бес- ценной ношей. Сведения эти оказались вымыслом. Никто никогда не видел, как утки переносили своих утят. Просто, ежегодно отмечая благополучно подрастающие на водое- мах выводки уток-дуплогнездовиков, наблюдатели и сде- лали логический вывод о том, что утки переносят своих утят из дупла. «А иначе как же утята могут выбраться из Дупла на такой высоте и попасть на водоем?» 3 G. Д. Кустанович 65
На самом же деле все происходит по-другому. Когда утята вылупятся из яиц и обсохнут, им сразу же пред- стоит сдать жизненно необходимый экзамен: самостоя- тельно добраться до спасительного водоема. Один за дру, гим, цепляясь острыми коготками за стенки дупла, малыши добираются до входа в него и потом храбро вы- прыгивают на землю. Все тельце утят покрыто длинным густейшим пухом, а весят они всего ничего, какие-нибудь несколько граммов. Кроме того, они расправляют пере- понки между пальчиками на лапках и резво машут кры- лышками. Такой пуховый комочек парашютиком замед- ленно опускается на землю с большой высоты без всяко- го вреда для себя. Итак, оказывается, утки и вороны переносить своих птенцов не могут. Зато вот, казалось бы, дневные хищ- ные птицы и совы имеют для этого все возможности. Сви- детельство — сам образ их жизни. Например, орлы могут добывать и приносить своим птенцам солидную добычу весом в несколько килограммов: зайца, косуленка, коз- ленка. И при этом не только легко поднимают жертву высоко в поднебесье, но и свободно пролетают с ней не- сколько километров до своего гнезда. К тому же хищные птицы, гнездящиеся на деревьях, имеют на своем гнездовом участке не одно, а по несколь- ку гнезд, которые и занимают из года в год поочередно. Если в начале гнездования их побеспокоить, они легко бросают занятое было гнездо и переселяются в одно из запасных. Таким образом, у хищных птиц вроде бы имеются все условия. Они могут при необходимости поднять в воздух большой груз, во всяком случае значительно больший, чем вес собственного пухового птенца или тем более одного яйца из своей кладки. К тому же у них есть за- пасные гнезда. И все же ни своих яиц, ни тем более птен- цов при опасности они не перемещают. Причина, видимо, в том, что хищные птицы захватывают и удерживают в полете добычу с помощью мощных когтей. Собственный птенец оказался бы немедленно умерщвленным. Нежно его такими когтищами не захватишь. Приходится иногда слышать от «очевидцев» утверж- дения о способности переносить кладку яиц и птенцов и у мелких воробьиных птиц. Однако все эти сообщения оказывались недостоверными. 66
Попробуем разобраться, откуда берутся подобные све- дения. Бывает это так. Иной раз попадется кому-нибудь лесу в приметном месте птичье гнездышко с кладкой [ичек. Запомнит место. И при случае через пару-тройку [ней снова навестит: интересно посмотреть, все ли благо- случно. Смотрит, а гнездо-то пустое. И, если поблизости спадется еще такое же гнездо с кладкой яиц, вывод го- ов: потревоженная пичуга, далеко ли до греха, перенесла вою кладку в другое гнездышко. Откуда было ей знать, то «двуногое чудище» смотрело из любознательности, а овсе не собиралось слопать будущих птенчиков. В действительности же эти два наблюдения в нашем [римере совпали чисто случайно. Яички утащил кто-ни- удь из лесных пернатых воришек, обычно сорока, сойка ли ворона, а то и белка, а второе гнездышко принадле- жало совсем другой птичке, хотя и того же вида. Зато достоверно установлено, что при необходимости югут переносить снесенное яйцо кукушки. Как известно, наша кукушка гнезда не вьет, яиц не засиживает и птенцов не выкармливает, а хитроумно редоставляет все заботы другим птицам. Только подбро- ить им свое яйцо кукушке требуется тайком, чтобы хо- яева не заметили и не выбросили подкидыша. Кукушка может снести яйцо прямо в гнезде. Но не- едко гнездо оказывается в недоступном для нее месте: 3 67
узкой щели, дупле, норе или же оказывается неудобным, как, например, маленькое гнездо-шалашик пеночек, куда кукушка не может влезть, как бы ни старалась. Но и тог- да она пе растеряется. Спесет яйцо прямо на землю, а пос- ле, взяв его в клюв, летит к заранее облюбованному, вы- смотренному гнезду и осторожно опускает туда яйцо. Эволюция выработала у кукушки совершенное при- способление для надежности такой ответственной опера- ции. У кукушкиных яиц особо толстая скорлупа. Клюв сожмет яйцо, а тому хоть бы что, не сломается. Так как же все-таки? Переносят птицы своих птенцов и кладку яиц при опасности или нет? Ответ однозначный: некоторые птицы переносят. Только знаем мы об этом еще очень мало. Многие виды птиц в гнездовое время ведут себя крайне скрытно, всячески стараются не по- падаться на глаза. Наблюдать за ними очень трудно. Такие птицы из семейства куриных, как тетерев и серая куропатка, если самка неоднократно потревожена на гнезде, а оно всегда бывает на земле, способны пере- катить яйца из своей кладки куда-нибудь не очень да- леко, в подходящее укрытие. По сообщениям многих наблюдателей, самка вальдш- непа — нашего лесного кулика, если грозит опасность ее пуховым птенцам, может переносить их в другое место. Проделывает она это по-разному: или ухитряется тащить Лапчатоног — «сумчатая» птица 68
пуховичка в своем длинном тонком клюве на бегу, а чаще летит с одним, а то и с двумя сразу не очень далеко, за- ткав между плюснами ног и грудкой. И не успокоится, пока не перенесет всех своих четырех малышей. Способны переносить своих пуховичков и кулики-бе- касы, обычные наши болотные птицы. У бекасов выводок водят оба родителя. В случае опасности для птенчиков каждая взрослая птица подбегает к ближайшему к пей пуховичку, захватывает его между плюснами своих пог и телом и так летит над землей на небольшое расстояние куда-нибудь к укрытому месту, обычно куртинке густой травы па болотной кочке. Спрячет птенчика там и сразу же возвращается за следующим. Ряд таких наблюдений относится к водоплавающим птицам. Чомга, другое ее название — большая поганка, внешне похожа на большую утку из нырковых, хотя им совсем и не родственница. Не торопясь плавая со своим выводком по водоему под укрытием зарослей тростника, она имеет обыкновение возить своих птенцов у себя на спине, давая им возможность с удобствами обсушиться и погреться на солнышке. Но вот появился пернатый враг: обычно это болотный лунь или орлан-белохвост. Чомга издает сигнал тревоги, и послушные пуховички немедля забираются к ней на спипу, прячась под перья- ми. Они с удобствами устраиваются там и держатся очень надежно. Наружу забавно торчат только кончики их клю- виков. Чомга сразу же ныряет с малышами, иногда глу- боко, п надолго исчезает из глаз разочарованного хищ- ника, который не может4 понять, куда исчезла вкусная добыча. Пуховички при этом никогда не выпадают. С ними чомга может не только нырять, по даже и летать. То же самое способны проделывать и другие представители по- ганок (их в СССР водится пять видов), а также гагары. Плавая по озеру, возят на себе птенцов и лебеди-шипуны. Могут переносить своих птенцов яканы. У нас они не водятся. Их родина тропики. Внешне эти своеобраз- ные представители пернатых напоминают наших болот- ных курочек, по только с существенным отличием: непро- порционально высокими ногами, на которых к тому же несуразно длинные пальцы. Красоты такие ноги не при- бавляют, зато позволяют свободно бегать по плавающим листьям водных растений. Яканы переносят своих птен- цов, прижимая их к себе крыльями. 69
Сизоворонка — красивая голубая птица юга нашей страны, способ- ная переносить свою кладку яиц Но совершенно удивитель- ным в этом отношении ока- зался один вид южно-амери- канских лапчатоногов: весьма своеобразных птиц, с виду напоминающих и пастушков, и поганок. Местное название этой птицы пикапаре. Мекси- канский орнитолог Мигель Альварес дель Торо, тщатель- но замаскировавшись, дли- тельное время наблюдал за поведением этой птицы. К его изумлению и восторгу, ока- залось, что эта птица, напо- добие кенгуру, при необходи- мости носит своих птенцов в специальных сумках, или карманах. Их у нее два: до одному под каждым крылом. Такой карман образован и птенцов складкой, ПОКрЫТОЙ МЯГКИМИ перышками. Птеццы там в полной безопасности. С двумя птенцами в карманах птица может нырять: в карманах достаточпо воздуха. А если необходимо, то пикапаре способен и лететь. На этом стран- ности лапчатоногов не кончаются. У них есть еще особен- ность: сумчатый только папаша. Он и носит птенцов... Мне повезло тоже —- удалось установить, что может переносить своих птенцов и кладку яиц еще одна и при- том наша птица — сизоворонка. Житель южных районов СССР, она гнездится в укрытых местах: дуплах деревьев, норах глинистых обрывов, а иногда и в щелях домов. Впервые мне удалось обнаружить необычные способ- ности сизоворонок случайно. Однажды потребовалось до- стать несколько этих молодых птиц для московского зоо- парка, где их тогда не было. Вскоре удалось найти гпсздо. Оно оказалось в старой толстой ветле, в дупле, выдолблен- ном дятлом. Когда вывелись птенцы, добраться к гиезду по наклонному стволу оказалось нетрудно. Не хотелось разрушать дупло, ведь оно могло послужить еще не од- ному поколению птиц-дуплогнездовиков, но как же иначе извлечь птенцов из дупла? Попытка вскрыть дупло небольшим топориком не увеп- 70
чалась успехом. Древесина как раз в этом месте оказа- лась сучковатой, необычно для ветлы твердой. Пришлось временно оставить эту попытку. За птенцами снова уда- лось отправиться лишь через неделю. Во вскрытом дупле, •к моему удивлению, было почему-то лишь два мертвых долуоперенных птенца. Погибли они не ценее чем двое- трое суток тому назад, на них уже завелись мелкие ли- чинки мух. «Что же произошло? Почему погибли птен- цы? И почему их так мало, всего два? Обычно у сизово- ронок бывает по четыре, а то и по пять-шесть птенцов?» — задавал я себе вопросы. Оказалось, что выше, в полуметре, под кривым суком было еще одно дупло, а на его краю прилипло голубое перышко. Следовательно, и тут жили сизоворонки. У каж- дой пары сизоворонок имеется свой большой гнездовой участок, и они не допускают на него другую пару. Стоит только залететь другой сизоворонке, как сразу же начи- нается драка, и чужак будет обязательно изгнан. Таким образом, второе гнездо могло принадлежать только на- шей паре. Необходимо было обследовать верхнее дупло. Осмот- рел я его, и оказалось, что там сидели три уже почти оперившихся птенца. Объяснение этому факту могло быть одно. Взрослые птицы, после того как было потревожено их гнездо, пере- тащили трех из пяти своих птенцов в верхнее дупло. По- чему-то они не смогли забрать всех пятерых. Птенцы, оставшиеся в нижнем дупле, погибли; родители переста- ли их кормить. Это наблюдение, понятно, представляло большой ин- терес, но требовало тщательной проверки. Но было уже слишком поздно проверять его и на других гнездах си- зоворонок: гнездовый период подходил к концу. Пришлось отложить проверку до будущего года. На следующий год в начале июля я снова разыскал подходящее гнездо. Находилось оно в старом тополе, ки- лометрах в трех от прошлогоднего гнезда. Здесь тоже было два дупла: нижнее на высоте 3,5 м, верхнее в по- луметре от него. На этот раз у меня был специальный прибор — дуплоглаз — типа перископа, который позволя- ет осматривать дупло внутри, совершенно не повреж- дая его. Сначала я осмотрел верхнее дупло. В нем ничего не 71
было. Зато в нижнем, на скудной подстилке из сухой травы и нескольких перьев, лежали четыре белых, до- вольно крупных, вроде голубиных, кругловатых яйца си- зоворонки. Скорее всего, это была не полная кладка. На следующий день, проверяя, появилось ли пятое яйцо, я увидел, что дупло пусто. Куда же исчезли яйца? Осмотр верхнего дупла показал, что там-то они все четыре и лежали! Теперь можно было с уверенностью считать, что си- зоворонки способны перетащить и птенцов, и кладку яиц, если им угрожает опасность. Только вот поглядеть, как они это делают, пока еще не удалось. ПРОТИВОКУКУШЕЧЬЯ ЗАЩИТА С образом кукушки у нас издавна связывают совершенно необычный способ размножения, странную и неприятную на людской взгляд манеру подкидывать свои яйца в чу- жие гнезда. Это полностью освобождает тем самым ку- кушку от заботы о воспитании своего потомства. Она никогда не видит своих птенцов и нисколько не интере- суется ими. Однако, справедливости ради, следует знать, что не все виды кукушек повинны в таком «грехе». И хотя гнездовой паразитизм среди солидного семейства кукушек (126 видов) характерен для подавляющего боль- шинства (80 видов), остальные живут честь по чести, как все «порядочные» птицы. В чужой помощи они не Гетеронетта — утка-« кукушка» — подбрасывает свое яйцо в гнездо лысухи 72
нуждаются, самостоятельно вьют гнезда, сами высижи- вают и выкармливают своих птенцов. К великому сожалению наших орнитологов, большин- ство видов кукушек — этих крайне интересных птиц — обитает в далеких от нас тропических странах. В мире пернатых к гнездовому паразитизму привер- жены немногие, чуть более одного процента всех (8600 видов) птиц. И повинны в этом не только кукушки. Гнездовой паразитизм встречается у целого ряда нерод- ственных между собой птиц. Есть он даже среди уток. Гетеронетта, она же черноголовая утка из Южной Аме- рики, подбрасывает свои яйца другим видам уток, чай- кам, лысухам. Вылупившийся в чужом гнезде птенец сра- зу покидает гнездо и живет самостоятельно, не нуждаясь в опеке. Представим себе такую ситуацию. Кто-то вдруг узна- ет, что его дети в действительности совсем не его, а чу- жие: в свое время произошла путаница в роддоме. Увы, такое хотя и крайне редко, но возможно. И хотя, безус- ловно, это сообщение никого не обрадует, давно известно, что для формирования человека как личности основное все же воспитание. Недаром говорят: «Не та мать, что родила, а та, что воспитала». Впрочем, для людей проб- лема чужих детей не жизненно важная и представляет лишь определенный морально-этический интерес. Совсем иное при гнездовом паразитизме у птиц. Они выкармливают чужака, опасного врага, который вскоре губит птенцов и, мало того, на будущий год, когда вой- дет в силу, станет причиной гибели птенцов не в одном гнезде. Нет потомства — данный вид птиц исчезает. Уже и одно снижение численности опасно. Есть критическая минимальная величина, после которой возможен лишь один конец — неизбежное вымирание. По этой причине пернатые жертвы гнездового паразитизма не могут без- различно относиться к непрошенным нахлебникам и вы- нуждены, как могут, с ними бороться. У нас в стране к гнездовому паразитизму склонны пять видов кукушек. Лучше всего известна жизнь обык- новенной кукушки. Она широко распространена и очень обычна по всей Европе, значительной части Азии и Афри- ки, а потому изучена больше других видов кукушек. В Советском Союзе ее можно увидеть почти везде — и в 73
лесу, и в степи, и в горах, и на болотах, лишь бы в этом районе было много мелких насекомоядных птиц, в гнезда которых она подбрасывает свои яйца. Второй вид — глу- хая кукушка — тоже встречается на обширных простран- ствах, но обитает лишь в таежных районах. В других ме- стах на гнездовье ее нигде не встретишь. Остальные три вида — индийская, ширококрылая и малая кукушки — гнездятся у нас только на юге Дальнего Востока. Главный интерес в поведении кукушки, конечно, вы- зывает ее гнездовой паразитизм. Основное действующее лицо здесь, естественно, самка, хотя и самец помогает ей кое И чем. Наблюдений за поведением кукушки в гнез- довое время очень мало. Известно, что использует она при подбрасывании яйца в чужое гнездо неодинаковые приемы: в одних районах своего обитания одни, в дру- гих — иные. Не следует только думать, что обеспечить воспитание своего потомства чужими трудами кукушкам удается лег- ко. Однако за десятки, а может быть, и сотни тысяч лет они для этой цели сумели выработать множество приспо- соблений — одно другого хитроумнее. У нашей обыкно- венной кукушки, например, изменились внешний облик и поведение, причем как у взрослых, так и у птенцов. Ку- кушка стала поразительно похожа на злейшего врага мелких птиц — ястреба-перепелятника. И притом это сходство не только чисто внешнее — по окраске опере- ния, но и по своеобразной лавирующей манере полета. При весе, на треть меньшем, чем у этого ястреба, ку- кушка в полете выглядит ничуть не меньше его. Достиг- нут такой эффект за счет необычно длинных перьев кры- льев и хвоста. На йервый взгляд от такого подражания пестрому пер- натому разбойнику пользы кукушке никакой. Казалось бы, наоборот, ей куда полезней быть как можно неза- метней, чтобы потихоньку, воровски подбрасывать яйца в чужие гнезда. Однако наблюдения показали, что куку- шка в полной мере использует преимущества своего пу- гающего облика. Супружеская пара кукушек прехитро действует вдвоем. Обнаружив подходящее гнездо, кава- лер-кукушка демонстративно пролетает неподалеку от него. Владельцы гнезда, а то и их соседи, увидев «ястре- ба», немедленно, стараясь прогнать опасного врага, увя- зываются за ним. Дама-кукушка не пропустит благопри- 74
ятного момента: она тут же откладывает яйцо в облюбо- ванное гнездо. Кукушки из Таджикистана действуют по-другому. Здесь наблюдали, как самка-кукушка с шумом пролетала над самыми вершинами зарослей кустов без помощи ка- валера, тем самым спугивай сидящих в гнездах птиц. Обнаружив таким способом подходящее для себя гнездо, она немедля подбрасывала в него яйцо... Довольно скоро я убедился, что для изучения кукушек требовалось очень многое. Лишь вначале все казалось ясно и просто. Сначала план моих наблюдений был та- ков: найти удобно расположенное для наблюдения гнездо птицы, неослабно следить, за ним, терпеливо ждать. И вот уже кукушка у меня на глазах подбрасывает в это гнездо свое яйцо, а я вижу во всех деталях, как она это проделы- вает, и одновременно фотографирую. Затем перехожу к другому гнезду, повторяю эти наблюдения, и так столько раз, сколько сочту нужным. Главная задача — устано- вить, всегда ли одинаковы действия кукушки или она приноравливается к обстановке, меняет свое поведе- ние. Однако «быстро сказка сказывается, да не скоро де- ло делается» — справедливо говорит русская поговорка. Меня сразу же должно было насторожить одно весьма существенное обстоятельство. Если наблюдать за кукуш- кой так легко и просто, как я для себя распланировал, то почему же все, что известно о гнездовом поведении этой птицы, до сих пор основывается лишь на единичных наб- людениях? Первое затруднение оказалось в том, что для кукушки подходит гнездо далеко не всяких пернатых. Наша обык- новенная кукушка приспособилась к паразитизму на мно- гих мелких видах насекомоядных воробьиных птицах. По это справедливо лишь для всей области ее гнездового аре- ала (области обитания). Если же взять какой-нибудь от- дельный район, то, оказывается, здесь у нее всего один- два вида птиц-воспитателей. Они всегда самые многочис- ленные здесь. Перефразируя известную поговорку, можно бы сказать так: «Скажи мне, каких птиц здесь много, и я скажу тебе, какие из них хозяева кукушки». Причина в том, что если птицы-воспитатели редки, то кукушка не сможет найти столько подходящих гнезд, сколько необ- ходимо для продолжения своего рода. 75
лесу, и в степи, и в горах, и на болотах, лишь бы в этом районе было много мелких насекомоядных птиц, в гнезда которых она подбрасывает свои яйца. Второй вид — глу- хая кукушка — тоже встречается на обширных простран- ствах, но обитает лишь в таежных районах. В других ме- стах на гнездовье ее нигде не встретишь. Остальные три вида — индийская, ширококрылая и малая кукушки — гнездятся у нас только на юге Дальнего Востока. Главный интерес в поведении кукушки, конечно, вы- зывает ее гнездовой паразитизм. Основное действующее лицо здесь, естественно, самка, хотя и самец помогает ей кое И чем. Наблюдений за поведением кукушки в гнез- довое время очень мало. Известно, что использует она при подбрасывании яйца в чужое гнездо неодинаковые приемы: в одних районах своего обитания одни, в дру- гих — иные. Не следует только думать, что обеспечить воспитание своего потомства чужими трудами кукушкам удается лег- ко. Однако за десятки, а может быть, и сотни тысяч лет они для этой цели сумели выработать множество приспо- соблений — одно другого хитроумнее. У нашей обыкно- венной кукушки, например, изменились внешний облик и поведение, причем как у взрослых, так и у птенцов. Ку- кушка стала поразительно похожа на злейшего врага мелких птиц — ястреба-перепелятника. И притом это сходство не только чисто внешнее — по окраске опере- ния, но и по своеобразной лавирующей манере полета. При весе, на треть меньшем, чем у этого ястреба, ку- кушка в полете выглядит ничуть не меньше его. Достиг- нут такой эффект за счет необычно длинных перьев кры- льев и хвоста. На йервый взгляд от такого подражания пестрому пер- натому разбойнику пользы кукушке никакой. Казалось бы, наоборот, ей куда полезней быть как можно неза- метней, чтобы потихоньку, воровски подбрасывать яйца в чужие гнезда. Однако наблюдения показали, что куку- шка в полной мере использует преимущества своего пу- гающего облика. Супружеская пара кукушек прехитро действует вдвоем. Обнаружив подходящее гнездо, кава- лер-кукушка демонстративно пролетает неподалеку от него. Владельцы гнезда, а то и их соседи, увидев «ястре- ба», немедленно, стараясь прогнать опасного врага, увя- зываются за ним. Дама-кукушка не пропустит благопри- 74
ятного момента: она тут же откладывает яйцо в облюбо- ванное гнездо. Кукушки из Таджикистана действуют по-другому. Здесь наблюдали, как самка-кукушка с шумом пролетала над самыми вершинами зарослей кустов без помощи ка- валера, тем самым спугивай сидящих в гнездах птиц. Обнаружив таким способом подходящее для себя гнездо, она немедля подбрасывала в него яйцо... Довольно скоро я убедился, что для изучения кукушек требовалось очень многое. Лишь вначале все казалось ясно и просто. Сначала план моих наблюдений был та- ков: найти удобно расположенное для наблюдения гнездо птицы, неослабно следить, за ним, терпеливо ждать. И вот уже кукушка у меня на глазах подбрасывает в это гнездо свое яйцо, а я вижу во всех деталях, как она это проделы- вает, и одновременно фотографирую. Затем перехожу к другому гнезду, повторяю эти наблюдения, и так столько раз, сколько сочту нужным. Главная задача — устано- вить, всегда ли одинаковы действия кукушки или она приноравливается к обстановке, меняет свое поведе- ние. Однако «быстро сказка сказывается, да пе скоро де- ло делается» — справедливо говорит русская поговорка. Меня сразу же должно было насторожить одно весьма существенное обстоятельство. Если наблюдать за кукуш- кой так легко и просто, как я для себя распланировал, то почему же все, что известно о гнездовом поведении этой птицы, до сих пор основывается лишь на единичных наб- людениях? Первое затруднение оказалось в том, что для кукушки подходит гнездо далеко не всяких пернатых. Наша обык- новенная кукушка приспособилась к паразитизму на мно- гих мелких видах насекомоядных воробьиных птицах. По это справедливо лишь для всей области ее гнездового аре- ала (области обитания). Если же взять какой-нибудь от- дельный район, то, оказывается, здесь у нее всего один- два вида птиц-воспитателей. Опи всегда самые многочис- ленные здесь. Перефразируя известную поговорку, можно бы сказать так: «Скажи мне, каких птиц здесь много, и я скажу тебе, какие из них хозяева кукушки». Причина в том, что если птицы-воспитатели редки, то кукушка пе сможет найти столько подходящих гнезд, сколько необ- ходимо для продолжения своего рода. 75
Далеко не каждый кукушонок вырастает во взрослую кукушку. Множество их гибнет от разных причин. Не ис- пользует кукушка и многие закрытые гнезда, т. е. свитые в дуплах, норах, глубоких щелях. Туда яйцо не подки- нешь. Если же кукушке это, и удается (такие случаи из- вестны), то кукушонок потом обычно все равно обречен па гибель. Он не сможет выбраться через узкий для него вход в дупло или порку, когда вырастет и оперится. Ведь он иной раз впятеро крупнее своих приемных родителей. Изучать особенности гнездового паразитизма кукушек очень трудно, так как попадаются птичьи гнезда с яйца- ми кукушки редко. И тут возникла идея надежного и сравнительно про- стого способа устанавливать, какие виды птиц воспиты- вают кукушат в данной местности. А что если к птицам разных видов подкладывать чужие яйца примерно тех же размеров, но при этом с одним обязательным услови- ем: они всегда должны иметь совершенно другую и яркую окраску скорлупы? Потом я не раз возвращался к этой идее, долго и основательно продумывая детали. Как будто все логично и правильно. В случае успеха сразу отпадет утомительная, требующая массы времени, часто безуспеш- ная работа по разыскиванию гнезд всех подходящих ви- дов птиц, в которых отложено яйцо кукушки или уже си- дел кукушонок. Однако теория без практики мертва: без проверки экспериментами моя идея мало что стоила. К поездке в экспедицию для проведения эксперимен- тов я, как положено, стал готовиться заранее. Ничего тут особо нового для меня пе было, только вот необходимо было заготовить подкидышей. Для этой цели вполне годи- лись яйца величиной примерно с кукушечьи и обязатель- но яркоокрашенные, но не такого цвета как у птиц, на которых предполагалось ставить опыты. В конце концов я остановил свой выбор на яйцах певчего дрозда. Для чистоты эксперимента прежде всего нужно было подобрать район, где до сих пор орнитологи ничего еще не знали, какие из местных птиц являются птицами — воспитателями кукушат. Такой район — горы Сюгаты и Богуты — мне был хорошо известен. Я там успел уже дважды побывать, правда, с ин^гми целями... Издали горы Сюгаты и Богуты — крайние восточные отроги местами зеленого Заилийского Алатау — выглядят сухими и безжизненными. ОпиНе могут похвастаться вьь 76
сотой, их вполне можно назвать и холмами, а не горами. Здесь много выходов скал, покрытых темно-бурым глян- цем пустынного загара, а то и ржавыми пятнами лишай- ников. Вблизи, однако, картина другая. По вершинам и на склонах между скал и россыпей щебня в мае еще зе- ленеют травянистые площадки. В некоторых саях — то узких, то пошире ущельях между гор — журчат ручейки. Зеленой стеной разрослись жимолость и шиповник, усы- панный ароматными желтыми цветками. Повсюду сочная трава, иногда в рост человека. Кое-где не редкость и де- ревья: у самой воды ивы, а поодаль раскидистые дикие яблони и карагач. Один сай так и назван яблоневым. По широким саям из травы торчат шляпки шампиньонов, словно какой-то сказочный великан растерял на бегу бе- лые пуговицы своего камзола. Обилие грибов здесь, ко- нечно, не случайно. Талая вода и редкие дожди сносят вниз со склонов почву и овечий помет. По дну саев об- разуется плодородный, богато удобренный слой земли, а тепла от солнца в избытке. Вот и получается что-то вроде теплицы для грибов. Была бы влага. Этот год ока- зался грибным: зима была снежной и весной выпало не- мало дождей, напоивших влагой почву. Горы Сюгаты и Богуты разделяет неглубокое ущелье, по которому проложено шоссе. С ближайшей вершины его серая асфальтовая лента пестрит от множества мед- ленно ползущих разноцветных букашек-автомашип. Шос- се магистральное, с оживленным движением. До столицы Казахстана Алма-Аты всего лишь каких-нибудь сотня километров. Я обосновался у шоссе в домике егеря и не пожалел. Ночами движение на шоссе затихает, и можно спокойно спать, а днем я ухожу далеко. Горы безлюдны, если не считать двух-трех чабанов с отарами овец. Никто не ме- шает вести наблюдение за птицами. Насекомоядных птиц здесь оказалось не так-то уж и много. Многочисленными были только три вида: по вы- ходам скал — пестрые черно-белые, как маленькие соро- ки, камепки-плешанки, а на травянистых участках — овсянки (горная и скалистая). Были здесь и кукушки. Ежедневно то тут, то там раздавалось характерное «ку-ку». Каменка-плешанка как объект для моих опытов сразу отпала. Свои гнезда она строит в глубоких, узких щелях скал. Кукушкам до них не добраться. А вот гнезда ов- 77
сянок, для подкидышей самые подходящие, располагают-» ся открыто, где-нибудь под защитой кустика или навис- шего камня. На овсянках я и поставил опыты. У овсянок скорлупа яиц в бурых или серых крапинках. Я же под- кладывал в их гнезда ярко-голубые в мелких черных кра- пинках, более крупные, чем у овсянок, яйца певчих дроз- дов, которые привез е собой из Подмосковья. Результат был всегда один и тот же. Овсянки, как только появлялись у своего гнезда, сразу же выбрасыва- ли подкидыша. Казалось бы, все ясно. Однако в опытах должен быть обязательно контроль. Д'аким контролем мне послужили гнезда сорокопута-жулана. Здесь этих птиц было мало, только в некоторых саях. Жуланьи гнезда были свиты на кустах шиповника и хорошо заметны — подбросить туда свое яйцо кукушке не составляло ника- кого труда. Но во всех шести гнездах жуланов, которые мне удалось найти, картина была одна и та же — жуланы совершенно не замечали подкидыша, хотя чужое яйцо резко отличалось по окраске от яиц их собственной клад- ки. Вывод напрашивался сам собой: кукушки не подки- дывают в этом районе своих яиц в гнезда жулана. За ряд лет такие опыты я провел в разных районах нашей страны. Оказалось, что те птицы, которые у нас никогда не воспитывают кукушат: ворона, грач, сорока, дрозд-рябинник, дрозд-белобровник, черный дрозд, пре- сцркойно насиживают как свои, так и чужие яйца, ни- сколько не обращая внимания на необычную окраску по- следних. Дрозды, нимало не беспокоясь, насиживают даже камешки. Но стоило только подкинуть яйцо в гнездо птички вида, постоянно страдающего от паразитизма ку- кушки, и картина была совершенно иная. Резко заметное по чужой окраске яйцо немедля выкидывалось. Таким методом удалось быстро выявить круг птиц— воспитателей в любом районе. Оказалось, что по пред- горьям-прилавкам вблизи Алма-Аты сорокопут-жулан — излюбленная жертва гнездового паразитизма кукушки. Тот самый жулан, которым в горах Сюгаты и Богуты ку- кушка пренебрегает, потому что его там мало. Вокруг Алма-атинского озера кукушки предпочитают завиру- шек — черногорлую и бледную. В долине р. Или воспи- татель кукушат совсем другой — белая трясогузка. В свою очередь, по реке Сырдарье очень многочисленна дроздо- видпая камышевка, а во многих других местах Южного 78
Мухоловка-пеструшка выкармливает под кидыша-куку шо1| ка Казахстана, где мне приходилось бывать,— бормотушка. На этих птицах и паразитируют местные кукушки. Твер- до зная в каждом районе птиц — воспитателей кукушки, можно, не теряя даром времени, сразу искать только гнезда тех птиц, в которых наверняка должны были быть подкидыши. Теперь, когда я определил, гнезда каких птиц мне следовало искать, казалось, главная трудность для на- блюдений за кукушкой позади. Но не тут-то было. Про- ще всего, думалось мне, начать эти наблюдения в Под- московье. Как положено, прежде всего следовало опреде- лить, кто же из птиц в районе моих наблюдений служит воспитателем кукушат. В подмосковных лесах самая мно- гочисленная птичка — зяблик. Гнездится она на деревьях и обычно высоко. Гнездо имеет вид открытой сверху ча- шечки и очень хитро замаскировано клочками мха или кусочками коры. Иной раз под самым носом у себя не заметишь, не то что высоко на дереве. За все гнездовое время найдешь от силы два десятка. Два сезона я потра- тил на розыск таких гнезд и все впустую. Ни в одном не нашел кукушечьего яйца: зябликов в лесу было очень много, кукушек же — единицы. В Подмосковье' яйца кукушек и кукушат находили и в гнездах зарянок и белых трясогузок. Однако гнезда за- рянок отыскивать еще труднее, чем зябликов. Они пря- 79
чут их и в пнях, и в полудуплах, и на земле в кучах му- сора, и между корнями деревьев, но всегда так, чтобы сверху было укрытие. И таких гнезд также много. Гнезда белых трясогузок попадаются вблизи воды: по берегам рек, болот и озёр. Обнаружить их тоже не просто. Стало ясно, что Подмосковье для моих целей район явно небла- годарный. Нужно было найти такое место, где бы кукуш- ки, хотят они этого или не хотят, всегда были бы на виду. Одним из таких районов и является Бельбулак, где я обосновался. Здесь на северных склонах Заилийского Ала- тау, невдалеке от Алма-Аты,— два ущелья, разделенные невысоким хребтом. С высоты его оба ущелья как на ла- дони. Мой домик находился на склоне этого хребта, в средней части меньшего ущелья, в зоне яблочника. Так ботаники называют своеобразный лиственный лес, состоя- щий в основном из диких яблонь и боярышника. Лишь склоны, замыкавшие самый верх ущелрй, покрывал гу- стой лес из тяныпаньских елей. Кукушки, когда они ле- тают здесь, все время на глазах. Спрятаться им некуда. С биноклем в руках я оказался полным хозяином по- ложения. Еще в прошлый сезон без труда удалось установить, что кукушек здесь всего семь, из них две самки и пять самцов. Каждый день их всех можно было видеть с близ- кого расстояния. Впереди всегда летела самка, а за ней — два или три самца, которые изредка куковали на лету. У кукушек «дама» предпочитает «толпу» поклонников, с одним кавалером ее редко увидишь. Сразу же по приезде я наметил маршруты, они про- ходили в соседнее широкое ущелье с многочисленными боковыми лощинами. Леса здесь было мало, преобладали луга и заросли кустов. Я стремился отыскать как можно больше гнезд серых славок. Эти маленькие серовато-бу- ренькие с белым горлышком и грудкой птички строят свои гнезда на кустиках или в куртинках бурьяна, по- местному — курая. Их сухие прошлогодние стебли дают надежную опору для гнезда этой птички. Вначале я по характерной песенке разыскивал сам- цов, а затем прятался поблизости, чтобы подсмотреть, где самка строит свое гнездо. Иным способом найти гнез- до очень трудно. Охраняемый самцом участок большой и весь зарос высокой густой травой и кустами. Попробуй, найди тут гнездышко — оно ведь маленькое, свободно 80
умещается на ладони. К тому же пе все самки одновре- менно строят гнезда. Этот период растянут. И, кроме то- го, не у всех поющих самцов есть пара. В этом случае поиски гнезда просто идут впустую. Если мне везло, гнездо обнаруживал в тот же день, но чаще из-за плохой ПОГОДЫ приходилось ходить день за днем, а то и бросать это занятие и переходить на другой участок. За педелю успел найти только шесть гнезд: все они еще строились. Цо тут случилось непредвиденное. Я вывихнул ногу. «Неужели пропущу целый сезон?» — думал я. Вот уж не повезло, так не повезло! Между тем гнездовые дела у птиц Бельбулака шли своим чередом. Даже частые грозы в салютах молний и грохоте громовых раскатов их ничуть не смущали. Сам- цы черных дроздов, чечевиц и серых славок явно стара- лись перекричать друг друга. Дожди, словно по расписанию, лили во второй полови- не дня, а с утра сквозь широкие просветы туч весело про- глядывало солнце. С крыльца и завалинок домика откры- вался превосходный обзор во все стороны. Вынужденное заточение заставило меня внимательно изучить ближай- шую округу. Мои труды были вскоре вознаграждены. Оказалось, что всего в каких-нибудь десяти шагах выше домика по склону ущелья пара так нужных мне серых славок за- канчивала вить гнездо. Позднее я обнаружил и другую пару. Опа избрала для своего гнезда куртинку высокой травы у ручья за тро- пой, проходившей вдоль его берега по дну моего ущелья. До этого гнезда было не далее сотни метров вниз от до- мика, и все действия пары славок хорошо просматрива- лись в бинокль. Но не один я следил, за домовитыми слав- ками. Здесь же поблизости ежедневно вертелись и кукушки, явно интересуясь ходом строительства гнезд. Гнезда строили только самки, а самцы больше занима- лись пением, но в перерывах между своими вокальными упражнениями тоже включались в работу, правда, огра- ничиваясь лишь доставкой своим подругам строительных материалов — сухих стебельков и травинок. Прошло около недели. Заметно потеплело. Тропиче- ские дожди прекратились. Горячее горное солнце на гла- зах сушило траву и листву, словно стремясь наверстать упущенное время. Я уже не особенно жалел, что вынуж- 81
цен был ограничить свои наблюдения над птицами лип^ ближайшей округой домика. Кроме славок, вблизи моего домика гнездились и дру. гие птицы. Невдалеке на густой боярке красовалось боль, шое, заметное шаровидное гнездо сороки, в котором всп\ седали пять горластых птенцов, уже почти полностью покрытых перьями, а на кустах ясенца оказалось целых три гнезда чечевиц. Однако чечевицы меня не интересо- вали. Кукушки, как уже отмечалось, не подбрасывают свои яйца куда попало и очень хорошо знают, какое гнездо им подойдет, а какое нет. Вот, например, чечевицы. В Бельбулаке из птичьей мелочи они самые многочисленные. Характерная громкая вопросительная песенка «Витю видел?» самчиков чечевиц раздавалась со всех сторон. Тут и там мелькали среди зелени кустов и травы яркие, словно маленькие светофо- ры, карминовые грудки и капоры самцов. Гнезда чечевиц, как и у серых славок, свиты чашечкой, открыты сверху. Находятся они на деревцах и высоких кустах. Найти их куда легче, чем гнезда серых славок. И тем не менее кукушки своих яиц в них не подкидывают. А, казалось бы, куда удобнее: чечевицы равнодушны к подкидышам, никогда даже и не пытаются выбросить подкинутые в их гнезда чужие яйца. Такие опыты я проделывал неод- нократно. Чечевицы всегда принимали специально окра- шенные мною яйца разных размеров и даже самые яркие: от красных до белых. Кукушки игнорируют гнезда чечевиц, конечно, не- спроста. Они словно знают, что кукушонок в таком гнез- де непременно погибнет: вегетарианское питание зерно- ядных чечевиц не для пего. Эти птички выкармливают своих птенцов нежными семенами различных трав в стадии молочпо-восковой спелости и к тому же еще раз- бухшими и размягченными в зобу родителей. Пища пря- мо диетическая, однако насекомоядный кукушонок у та- ких воспитателей-вегетарианцев вскоре погибает от не- сварения желудка. Наблюдать за вторым гнездом внизу от домика у ручья я мог только издали в бинокль и, как позже выяс- нилось, по этой причине прозевал самое интересное. Зато первое гнездо благодаря своей близости было как нельзя более удобно в моем положении для детальных наблю- дений. 82
Наилучшая позиция для наблюдений за гнездом ока- залась на крыше моего домика. Отсюда гнездо было вид- go как на ладони. И лишь его лоток просматривался не- полностью: мешали стебли травы. Пришлось мне проко- вылять до гнезда и отогнуть в стороны лишние стебли, при этом стараясь не очень нарушить маскировку гнезда. Хозяйка его, однако, нашла мое непрошенное вмешатель- ство в ее дела явно неуместным. На следующее утро, по- явившись на гнезде, чтобы снести очередное яйцо, она сразу заметила непорядок и приняла свои меры: аккурат- но распрямила отогнутые мною в стороны стебли и тра- винки, снова прикрыв ими со всех сторон гнездо. При- шлось смириться и ограничиться лишь обрезкой двух стеблей, которые больше других мешали видеть лоточек гнезда. Как только в гнезде появилось первое яйцо, я с рас- светом, надев на себя все теплые вещи и тем не менее поеживаясь от горного утреннего холода, занимал свой наблюдательный пункт. На крыше для маскировки при- ходилось лежать плашмя, прикрываясь сверху плащ-на- кидкой и, конечно, не шевелиться. Первый и второй дни наблюдений прошли впустую. У гнезда после откладки его хозяйкой очередного яйца больше никто не появлялся. Зато на третье утро мое тер- пение было вознаграждено сторицей. Спустя примерно часа два после того, как славка, отложив третье яйцо, по своему обыкновению шмыгнула из гнезда в травяные за- росли и, вынырнув из них значительно выше по склону, улетела по своим делам, я увидел кукушку. Она бесшум- но, как тень, появилась из зарослей боярки, затем пере- летела низом на куст вблизи гнезда, явно стараясь быть как можно незаметней, а оттуда прямо на гнездо. Я смот- рел во все глаза. Да не тут-то было. Все произошло черес- чур быстро. Кукушка не задержалась в гнезде и минуты, а затем воровски тем же маршрутом исчезла восвояси. Горя нетерпением, я почти кубарем скатился с лестницы и дикими прыжками на одной ноге добрался до гнезда. Так и есть! Там лежал подкидыш, причем в гнезде оказа- лось не четыре яйца, а только три: два славки и одно ку- кушки. Следовательно, одно яйцо славки исчезло. Я тща- тельно обыскал все вокруг гнезда, но пропажи не нашел. Не удалось мне выяснить, снесла ли кукушка яйцо прямо в гнездо или принесла его в клюве с собой. Не смог за- 83
месить я также, что проделала кукушка с яйцом елани ки, которое стащила из гнезда: проглотила сразу или ут<ь щила его в клюве... За два года до этого недалеко от Полтавы я впервые увидел, каким образом кукушка подбрасывает свое яйи() в гнездо птицы-воспитателя. Тогда эта процедура пропс, ходила иначе... Вблизи р. Ворсклы, среди широкого поля, засеянною пшеницей, голубело маленькое округлое озерко, а за пи д раскинулась небольшая рощица из двух десятков старых раскидистых дубов: остатки когда-то бескрайнего лес а Чернолобые сорокопуты, видно, издавна облюбовали эю место под гнездовье. Птицы они не компанейские и гне.ь дятся здесь невдалеке друг от друга не от хорошей жил ни. Просто выбора у них нет. В округе одни поля, да кое где куртины кустов. Как это обычно принято у пернатых, гнездиться они стали не одновременно. Одни уже постро- или гнездо на свой манер из одной полыни. Другие толь ко начинали эту ответственную работу. А иные пока еще приглядывались, выбирая дуб погуще и развилку ветки повыше и понадежнее. Сорокопутов здесь оказалось немного, всего шесть пар. Они занимались своими делами, а я периодически осмат- ривал их гнезда и регистрировал в дневнике, как идут у них дела. После постройки гнезда каждая пара объявля- ла себе выходные дни, день—два отдыха, и лишь потом в нем появлялось первое яйцо. Вскоре я заметил, что за сорокопутами наблюдаю не только я один. На опушке рощицы то и дело стала появляться кукушка. Судя по кукованию, это был самец. Крик его — сигнал своей под- руге о том, что найдено подходящее, по его мнению, гнез- до для подкидыша. Через неделю в одних гнездах у сорокопутов было уже по 3—4 яйца, а в других — пока лишь по одному. И вот ранним утром я, как обычно, пришел в рощу и стал сви- детелем действий кукушек. Не успел я сесть по обыкно- вению на удобный широкий пень на опушке, откуда на- блюдал за жизнью пернатых, как услышал необычный птичий гам. Ловко лавируя меж толстых стволов дубов, примерно па половине их высоты, нарочито пе торопясь, летела кукушка. За ней с гомоном увязалась целая стай- ка черполобых сорокопутов. Они стремились отогнать прочь от своих гнезд опасного врага. Птиц было с деся- 84
ток, следовательно, здесь были не только самцы, но и самки, которые еще не насиживали свою кладку яиц. Вскоре кукушка вместе со всей пернатой свитой улетела далеко в поле, направляясь к чернеющей вдали полоске соснового леса. Гнезда сорокопутов неосторожно остались без охраны. Но что это? Невдалеке от меня среди дубов мелькну- ла еще одна кукушка. Без помех она вспорхнула к од- ному из гнезд, задержалась здесь недолго и так же неза- метно исчезла, словно ее и не было. Чем она занималась в гпезде, мне, к великому сожалению, с наблюдательного пункта не было видно. Я тут же поднялся к гнезду и осмотрел его. Как и вчера, в нем оказалось пять яиц, но теперь одно заметно отличалось от остальных. Явный подкидыш! У чернолобых сорокопутов скорлупа яиц голубовато-зеленоватая в светло-бурых пятнах, а здесь фон был серый за счет множества очень мелких серых крапинок. И крупные пятна были поярче. Кукушка, под- бросив свое яйцо, видимо, съела одно яйцо из кладки владельцев гнезда... Но вернемся к серым славкам. Действия моей кукуш- ки у их гнезда оказались типичными. В книгах о поведе- нии кукушки обыкновенной указано, что она выработала на этот случай особую тактику. Кукушка не спешит под- брасывать свое яйцо сразу после постройки хозяевами нужного ей гнезда, а выжидает. Между тем хозяйка гнезда каждое утро регулярно откладывает в пего по од- ному яйцу до полной кладки в 4—6 яиц. Как только в гнезде появится второе, третье, реже — четвертое яйцо, т. е. половина кладки, вот тут-то и бьет кукушкин час: в гнезде немедля появляется подкидыш. Для верности кукушка • имеет обыкновение еще стащить из гнезда и съесть одно из яиц кладки хозяйки. Теперь та не сможет заметить подмены, количество яиц в гнезде остается прежним. Между прочим, такие действия кукушки — верное до- казательство того факта, что хозяйка гнезда помнит, сколько она уже снесла яиц. Действительно, зачем бы тог- да кукушке такие предосторожности? Однако подкидыш появился в гнезде в стадии откла- дывания лишь половины кладки яиц. Такое поведение кукушки, конечно, также не случайно, а очень даже це- 85
лесообразно. Дело в том, что хозяйка гнезда, пока не сне- сет полную кладку, держится в стороне от своего гнезда, резонно опасаясь навести на него ненароком своих вра- гов, в первую очередь сорок и ворон, крайне глазастых и сообразительных птиц, которые если только обнаружат гнездо с кладкой, то стащат вкусные яйца. Появляется хозяйка па гнезде на короткий срок: успеть бы только снести очередное яйцо. Пробирается она к гнезду метров за пять пешком, тщательно скрываясь среди окружающей его густой травы. Снесет яйцо и таким же образом неза- метно исчезнет. А что же самчик? Неужели не сторожит гнездо? Ему не до того. Он в это время занят своим важным делом. Почти весь день самозабвенно выводит свои вокализы, охраняя гнездовой участок от других возможных претен- дентов — самцов своего вида. В такой ситуации кукушка без особых помех может тайком подбросить свое яйцо в облюбованное гнездо... Такая ситуация характерна для одиночно гнездящих- ся птиц. Если же они гнездятся поблизости друг от друга и кругом много бдительных глаз, как в приведенном выше случае с чернолобыми сорокопутами, самцу кукушки при- ходится идти на хитрость: отвлекать на себя хозяев гнезд подальше от гнезда. В Бельбулаке во втором гнезде серых славок, которое я смог осмотреть на три дня позже первого, тоже лежал подкидыш. Это кукушечье яйцо оказалось полной копией первого и по окраске скорлупы, и по расположению пя- тен пигмента. Несомненно, оба яйца отложила одна и та же самка. Кроме этих двух, я нашел еще два гнезда серых славок с яйцами кукушки. Одно из них было построено в кусти- ке дикой яблони на хребетике выше моего домика, а дру- гое — в соседнем ущелье. Ближний подкидыш оказался полным двойником двух первых, а вот найденный в соседнем ущелье — со- вершенно иным: пятна на скорлупе этого яйца были зеле- новатыми, а не бурыми. Ясно, что здесь находились вла- дения другой кукушки, и она ориентировалась на другой вариант окраски яиц серых славок: зеленоватый, а не бурый... Из других приспособлений к гнездовому паразитизму наиболее известно и неизменно поражает наблюдателя 86
доведение кукушонка в гнезде. Едва успев вылупиться из гнезда и обсохнуть, еще слепой и совершенно голый, не- благодарный кукушонок, как заведенная машина, упорно 0 настойчиво трудится. Одно за другим выбрасывает он из гнезда все яйца, а то и своих сводных братьев и сестер, если они успевают вылупиться, обрекая этим еще слепых птенчиков на верную скорую гибель от холода и голода. Дело в том, что его владельцев все выпавшее из гнезда совершенно не интересует, будь то яйца или птенцы. Но это лишь та «часть» поведения кукушонка, что «ле- деит на поверхности» и сразу бросается в глаза наблюда- телю. В действительности поведение кукушонка куда сложнее. Свои пиратские действия по выкидыванию из гнезда сводных братьев и сестер он начинает только в то время, когда на гнезде нет хозяйки. Откуда он это знает, он ведь еще слепой? Ничего он не знает. Действия маленького разбойника чисто автоматические. Сигналом к разбою-служит похолодание в гнезде, т. е. именно то время, когда хозяйка на короткое время покидает гнездо, чтобы покормиться. Зато собственные ее птенчики в от- личие от кукушонка от холода цепенеют. Это очень удоб- но кукушонку. Они не могут оказать никакого сопротив- ления агрессору. Способность выбрасывать содержимое гнезда кукушо- нок сохраняет лишь пять дней. Больше ему и не требует- ся. Этого времени с лихвой достаточно, чтобы разделаться с нежелательными конкурентами за пропитание, которое способны доставить владельцы гнезда. На всех еды не хватит. Одному кукушонку требуется столько же еды, сколько пяти-шести птенцам птиц-воспитателей. Как появилось у кукушки такое удивительное при- способление? Несложные опыты разъяснили картину. Оказывается, слепые птенцы многих птиц стремятся вы- бросить из гнезда посторонние предметы. Если на спинку еще слепого птенца черного дрозда, той же серой славки или других мелких птиц положить камешек, то такой птенец немедля начинает приподниматься на лапки, под- нимать вверх культяпки крыльев и делать резкие движе- ния, стараясь освободиться от неприятной для него ноши. Мало того, если поместить в гнездо с мелкими птенцами крупного птенца, он ведет себя, словно кукушонок, и стремится выбросить своих более слабых соседей из гнезда, словно они для него посторонние предметы. Так, 87
в опыте сорочонок вскоре выбросил вдвое меньших п сравнении с ним четырех птенцов черного дрозда, зато дрозденок, помещенный в гнездо серой славки с пятью слепыми птенцами, в свою очередь выкинул их из гнезда. Такие опыты удаются только в достаточно теплую по году *. Впрочем, даже если кукушонок за те первые пять дней, пока он еще на это способен, не сможет выкинуть птенчиков из гнезда (это бывает крайне редко, например, если гнездо в дупле), их все равно ничто не спасет. Опп погибнут здесь от голода. Кукушонок намного крупнее п сильнее. В гнезде он сразу же занимает самую выгодную позицию. Сидит сверху, подминая под себя других птен- чиков. Вся еда достается только ему одному. А птички- родители никогда не вмешиваются в такой явный раз- бой, неизменно оставаясь в роли безучастных наблюда- телей. Их неодолимо привлекает разинутый кукушонком громадный, ярко-желтый рот, и всю еду они суют толь- ко сюда. Интересно, что выбрасывать содержимое гнезда сво- их птиц-воспитателей приспособились не все виды куку- шек. Например, хохлатая кукушка, обитатель стран Сре- диземноморья, подбрасывает свои яйца воронам, а изред- ка и другим вороновым птицам: сорокам и грачам. В отличие от обыкновенной кукушки хохлатая действует иначе. Опа в течение нескольких дней подбрасывает в об- любованное гнездо пе одно, а два, а то и три своих яйца. Яйца у хохлатой кукушки мельче вороньих. Видимо, по этой причине более мелкие птенцы хохлатой кукушки и не способны выкинуть птенцов своих хозяев. Впрочем, это им ни к чему: еды хватает на всех. Хозяева — круп- ные птицы и еды доставляют вволю. Ворона, на что уж смышленая птица, но не способна отличить подкидышей от своих птенцов. Впрочем, и немудрено. Головы куку- шат — удивительно точная копия воронят, только меньше по величине. Изменяют свой маскировочный наряд ку- кушата лишь по вылете из гнезда, когда морочить прием- ных родителей — ворон уже более нет смысла... У кукушек немало и других приспособлений к гнез- довому паразитизму. Рассмотрим еще лишь одно, но • Соколов Н. Л. Птицы: Материалы к изучению поведения птиц. М., 1956. 88
зато, без сомнения, одно из самых интересных, а главное, лало кому известных. Орнитологи давно знали, что внешне неотличимые обыкновенные кукушки и представители ряда других ви- дов кукушек состоят из* групп (фаз) узких специалистов. Каждая такая группа йриспособилась к паразитизму только на определенных видах насекомоядных птиц. Ок- раска скорлупы яиц у каждой такой группы поразитель- но сходна с окраской скорлупы яиц воспитателя. Так, в нашей стране найдены широко распространен- ные группы кукушек — специалистов по садовым гори- хвосткам (голубые яйца), белым трясогузкам (беловатые с темно-серыми крапинками яйца), дроздовидным камы- шевкам (зеленоватые с бурыми пятнами) и по множеству других птиц. Такая специализация кукушек могла воз- никнуть лишь при упорном противодействии их жертв. Было бы просто невероятным, чтобы мелкие виды птиц — жертвы гнездового паразитизма кукушки — оказались беззащитными перед ней. Среди живой природы так не бывает. Если у птиц нет никакой защиты и они не спо- собны отличить и избавиться от опасного подкидыша, то в конце концов это приведет к истреблению кукушкой всех своих птиц-воспитателей. В результате возник бы биологический тупик: кукушки и сами давно бы вымерли. Подкидывать-то яйца станет некому. Впрочем, за птиц можно не беспокоиться: они умеют постоять за себя. Доказано, что птицы-воспитатели пре- восходно знают окраску яиц своей кладки и, как прави- ло, если заметят, тут же избавляются от опасного яйца- подкидыша. Делают это они по-разному. Могут сразу же выбросить его из гнезда или проклюнуть, а то натаскают в гнездо новую подстилку поверх своей кладки яиц с под- кидышем и снесут новую кладку. Бывает, что они и вооб- ще бросают свое гнездо и строят новое. Правда, в живой природе ни одно самое эффективное приспособление не бывает, да и пе может быть абсолютно надежным. Птицы не составляют исключения. Иные пары птиц-воспитателей словно не замечают в своем гнезде ро- кового подкидыша, хотя кукушечье яйцо так и бросается в глаза, резко выделяясь своей окраской средн других яиц кладки. Почему такие птичьи пары так странно себя ве- дут, словно им совершенно безразлична судьба своего по- томства? 89
На этот вопрос пока еще не найдено вполне достоверно- го ответа. Одни орнитологи считают такое поведение ха- рактерным лишь для молодых, неопытных, впервые гнез- дящихся птиц. Другие резонно подчеркивают, что среди птиц, как и среди других животных одного и того же вида, встречаются и цосообразительнее, и поглупее. Главное же в том, что такая беспечность жестоко наказывается. Ку- кушонок губит все потомство глупцов, и, таким образом, глупость не наследуется. Так и идет естественный отбор у птиц, которым подки- дывают яйца кукушки, и у их потомства постепенно накапливается все более и более тонкая способность разли- чать свои и кукушиные яйца по разнице в окраске скор- лупы. А кукушки в свою очередь вынуждены приспосаб- ливаться к такой напасти. Наибольший шанс остаться в чужом гнезде имеют те яйца, которые наиболее сходны по окраске скорлупы с яйцами птицы-воспитателя. Через де- сятки тысяч лет кукушки невольно достигли в этом высо- кого совершенства. Небезынтересно знать, что скорлупа яиц у большинства непаразитических видов кукушек белая, неокрашенная. Несомненно, такой же она была у предков нашей обыкно- венной кукушки. Зато теперь у нее бывают яйца, окра- шенные в самые разнообразные цвета, например даже под окраску скорлупы яиц толстоклювой камышевки, обычной для юга нашего Дальнего Востока: розовой, с густой сетью темно-розовых и коричневых жилок. Можно даже проследить, как возникла сложная окрас- ка скорлупы яйца у малой кукушки. Этот вид кукушек у нас в Приморье паразитирует на короткокрылой камы- шевке, скорлупа яиц которой удивительного темно-мали- нового цвета. Яйца малой кукушки очень похожи на них, но пигмент не однослойный, а расположен в два слоя: нижний голубой, а верхний красноватый. В результате ее яйца по цвету и оказываются очень сходными с яйца- ми птички-хозяина, хотя достигнуто это и другим спо- собом. Оказалось, что против кукушечьей специализации у жертв кукушки есть и особый, весьма действенный способ самозащиты. Немало видов мелких воробьиных птиц в свою очередь давно нашли «противоядие». Решение при- роды оказалось простым и остроумным. Обычно у всех птиц одного вида окраска скорлупы кладки яиц примерно 90
одинаковая, а тут оказалось, что и у птиц-воспитателеи тоже существуют свои группы (фазы). И заметьте, у каждой свои, несхожие с другими группами окраски яиц. Так, к примеру, у сорокопута-жулана и у серой славки таких групп не менее четырех, у садовой камышевки — три, у славки-черноголовки — две. Несколько вариантов окраски скорлупы яиц и у лесного конька. При этом одни и те же виды птиц в разных районах нашей страны ведут себя в этом отношении по-разному. Например, у серых славок в Подмосковье скорлупа яиц не блещет разнооб- разием. Оно им и ни к чему. Кукушки здесь не подбра- сывают своих яиц серым славкам. Как уже указывалось, хони нашли себе других, куда более многочисленных жертв: зарянку, зяблика, а местами и белую трясогузку. Совер- шенно иная картина в Заилпйском Алатау. Так, в районе Бельбулака я нашел гнезда серых славок, в которых клад- ки яиц были и с крапчато-бурой скорлупой, и с кирпично- красной, и с зеленоватой, и даже с оранжевой. При таком способе самозащиты птиц-воспитателей кукушкам выра- стить свое потомство оказывается далеко не простым де- лом. Действительно, получается, что для кукушки найти гнездо птички — своей привычной жертвы — далеко не все. Надо еще и подобрать такое гнездо, чтобы в пем оказался подходящий вариант окраски кладки яиц. Тут бы и поставить точку. Однако наступление куку- шек на этом не остановилось. Последнее слово в борьбе между кукушками и их жертвами как-будто все же за кукушками. В последнее время орнитологами выявлены и такие группы кукушек, которые уже приспособились даже и к вариантам окраски скорлупы яиц птицы-воспи- тателя. Так, в Кемеровской области обнаружены две груп- пы кукушек — обе они паразитируют па садовой камы- шевке. Однако одна группа несет яйца серовато-пятпи- стой, а другая красновато-пятнистой окраски, соответ- ственно подражая вариантам окраски двух групп садовой камышевки. То же самое мною обнаружено п у индийской кукушки. В Приамурье она несет серо-пятнистые яйца, подражая одной из групп сибирского жулана, а в районе нижнего течения Уссури — красно-пятнистые, маски- руясь под другую группу того же жулана. Интересно, что в накладе — мало защищенными от по- ползновений кукушки — остаются птицы, у которых скор- лупа яиц голубая. Это у нас завирушки, чеканы, соловей- 91
красношейка, синий соловей, садовая горихвостка. А вот сибирская горихвостка успела приспособиться к такой напасти. У нее три варианта окраски скорлупы яиц: го- лубая, белая и белая с красноватыми крапинками. Здесь еще многое непонятно и ждет своих исследова- телей. Например, давно известно, что поражающее глаз разнообразие окраски скорлупы птичьих яиц обязано все- го двум пигментам. Это хорошо известные химикам били- вердин и протопорфирин. Оба образуются при распаде красящего вещества крови — гемоглобина. Их комплекс- ные .соединения и создают целую гамму цветов. Каким же образом сохраняется несколько устойчивых вариан- тов окраски скорлупы яиц у одного и того же в остальном однородного вида птиц? Каким образом наследуется та- кое разнообразие? Об этом пока что толком ничего неиз- вестно. Тут впереди большая работа. Групп кукушки • только на необъятных пространствах нашей страны не- сколько десятков. Сколько точно, еще пока никому неиз- вестно. Следует ожидать, что подобное приспособление имеет- ся и у других видов кукушек. Для индийской кукушки это уже устаповлено. Описано оно и для одного вида тропи- ческой кукушки из Африки. Осталось ответить на последний вопрос: каким же об- разом возник гнездовой паразитизм у кукушек? Ответ можно получить, если ознакомиться с особенностями раз- множения разных их видов. От видов с обычным поряд- ком размножения к паразитическому имеется целый ряд постепенных переходов. Например, американские тропи- ческие кукушки гуйра и личинкоед-ани выводят свое потомство сами, но иногда подбрасывают яйца в гнезда птиц своего же вида. Есть и такие виды кукушек, которые всегда откладывают яйца в чужие гнезда, но зато сами их честь по чести насиживают и затем выкармливают птенцов. Ряд видов африканских кукушек подбрасывают яйца в чужие гнезда, но потом, когда их птенцы покинут гнезда приемных родителей, сами докармливают свопх птенцов. Первые две начальные стадии паразитизма встреча- ются и у многих других птиц. Например, многие хищные птицы отбирают гнезда у ворон и сорок, а сами строить их не умеют. Ряд видов уток при недостатке мест для гнезд откладывают яйца в гнезда других видов уток. 92
Так, наша мелкая утка из крохалей — луток — гнездится в дуплах. Подходящих дупел всегда нехватка, и она не- редко откладывает яйца в гнездо другой мелкой утки- дуплогнездника — гоголя. Такие общие кладки высижи- вает обычно луток, который потом и водит как своих утят, так и гоголят. Гоголь тут оказывается невольным гнез- довым паразитом: и рад бы водить и воспитывать своих птенцов, да не дают. ОВЦЫ И КАКТУСЫ Австралийская катастрофа и Лютер Бербанк. Кактусы в Австралию завозили неоднократно. Впервые еще в 1788 г. некий англичанин по фамилии Филипп привез из Мекси- ки и посадил здесь кактус из рода опунция. Этот кактус полезен тем, что на нем живут мелкие тли — кошениль. До развития химии дешевых красителей из кошенили делали дорогую красную краску кармин. Видимо, и позже в Австралию неоднократно завозили разные виды опунции с декоративными целями, а потом, когда они надоедали, выбрасывали из вазонов на свалку. Достоверно установлено, что спустя 50 лет после Фи- липпа один английский фермер снова привез в цветочном горшке опунцию, но на этот раз другой вид: бентонию из Аргентины. Этот вазон попал в Скоп, что в юго-восточной Австралии, на территории уже в те времена густо насе- ленного штата Новый Южный Уэльс. У новой опунции были преимущества перед своей предшественницей: кра- сивые цветы, а кроме того, плоды ее были хотя и колючи- ми, но зато вполне съедобными. Впрочем, австралийские фермеры высоко оценили бентонию по другим причинам. Дело в том, что из нее получались прекрасные живые изгороди. Такие изгороди из колючей опунции стали в первую очередь находкой для фермеров-овцеводов: плотную, да еще колючую, как еж, ограду преодолеть никому не под силу. Овцы не разбегаются, можно не опасаться и хищни- ков — многочисленных здесь диких собак динго. Фермеры теперь экономили и на пастухах. Один пастух вполне справлялся с пастьбой десятка отар. Съест отара траву в своем загоне, ее перегоняют в свободный соседний. Ни особых забот, ни хлопот. Жди, пока овцы нагуляют шерсть и мясо. 93
Удобные быстрорастущие непроходимые изгороди из опунции вскоре широко распространились по Австралии. Однако радость фермеров-овцеводов была не очень дол- гой. Из стран разных континентов в Австралию ir до того ввозили множество различных полезных растений, а по- тому никто не ожидал беды. А вот опунция вскоре оказа- лась злейшим врагом тех же овец. Не желая смириться с предназначенной ей людьми ролью, она перешла в насту- пление. То тут, то там такие удобные колючие изгороди стали разрастаться и захватывать выгоны и луга. Год за годом лучшие земли превращались в непроходимые ко- лючие дебри. В короткий срок эти кактусы расселились по всей Во- сточной Австралии и вскоре захватили огромные простран- ства плодородной земли общей площадью 25 млн. га. Там, где поселился захватчик, ничего уже не могло расти, даже трава. Овцы оставались без корма, фермеры разорялись. Особенно пострадали субтропические районы северо-во- сточного штата Квисленд. Финал этой истории был таков. Уже в конце столетия колючий пришелец по всей Австра- лии был объявлен злостным сорняком и ему объявили на- стоящую войну, не гнушаясь никакими средствами и спо- собами борьбы. Однако бои оказались затяжными и до- рогостоящими. Что же произошло в Австралии с опунцией? Здесь воз- ник теперь уже хорошо изученный учеными так называ- емый экологический взрыв. У колючего пришельца в Ав- стралии не оказалось врагов, которые на родине успешно сдерживают его безудержный рост. Опунция — растение крайне неприхотливое и жизнестойкое. Местная флора оказалась слабым конкурентом, и размножение опунции ничто не ограничивало. Рано или поздно она могла бы захватить чуть ли не все земли Австралии. Конечно, австра- лийцы, понимая грозящие им беды, уничтожали заросли опунций всем, чем могли. Только долгое время толку было мало. Опунция оказалась удивительно живучим против- ником, пострашнее Кащея Бессмертного. Разломают стеб- ли на куски, глядишь, каждый из них укоренится, а там из каждого вырастает новый куст. Срубят кактусы под корень: опунция преспокойно отрастает корневой поро- слью. И корчевка бульдозерами оказывается неэффектив- ной: корни опунций распространяются широко в стороны и на большую глубину. По этой же причине не давали 94
толку и позаимствованные у войск огнеметы... Не много было проку и от ядохимикатов, к тому же весьма пе де- шевых. И все же австралийцы в конце концов нашли управу на страшного врага. Справиться с вроде бы неистребимой опунцией помогли им энтомологи. На родине опунции в Южной Америке они тщательно изучили насекомых — вредителей кактусов. Таких оказалось предостаточно: доб- рых полторы сотни видов. Для атаки на опунцию выбрали самое агрессивное, хотя на вид вполне безобидное и не- взрачное насекомое. Им оказалась кактусовая огневка кок- тобластис — мелкая сероватая бабочка, очень похожая на всем известную платяную моль. 2750 гусениц этой бабочки посылками переслали в Австралию, а там в лаборатории их успешно развели. Второе поколение составило уже 2,5 млн. Невзрачная мелюзга сделала то, на что потребо- вались десятки лет безуспешного труда многих тысяч лю- дей. За десять лет бабочки так размножились, что их про- жорливые гусеницы уничтожили 15 млн. т опунций. В результате опунция была укрощена и земля осво- бождена от агрессивного пришельца. В память этого дол- гожданного события благодарные фермеры австралийского штата Квисленд не пожалели средств и воздвигли в г. Буп- гара памятник в виде ме- мориального здания с над- писью па фронтоне, про- славляющей победу над страшным колючим вра- гом. Впрочем, Австралия оказалась пе исключе- нием. Похожая история, только в значительно мень- ших масштабах, произош- ла и в Южпой Африке. История с нашествием опунции на Австралию давно превратилась в хре- стоматийную и вошла в учебники как классиче- ский пример грозной опас- ности непродуманного за- воза растений-чужаков. Нашелся, однако, один Типичный кактус-опунция 95
человек, который в самый разгар битвы с опунциями в Австралии оценил ее с другой, совершенно неожиданной стороны. Подробности хода его мыслей история не сохра- нила, но в общем плане они ясны. Он рассуждал_так. До- пустим, что австралийский бич божий — страшная опун- ция — вдруг, как по волшебству, лишилась бы своего ору- жия — колючек. Что бы тогда произошло? Вместо опас- ного врага австралийские овцеводы получили бы ценней- шее даровое кормовое растение. Этого человека звали Лютер Бербанк. Он отнюдь не был праздным мечтателем. Это был выдающийся амери- канский селекционер-дарвинист, ученый-самоучка, автор множества сортов плодовых, овощных, полевых и декора- тивных культур. Недаром К. А. Тимирязев называл его «рабочим-чудотворцем», «кудесником в области селекции». Высоко ценил своего коллегу и И. В. Мичурин. Ясно понимая цель, Бербанк приступил к селекции опунции. Задача оказалась не простой. Работая в одиночку, он, скрещивая слабоколючковые виды с видами очень колю- чими, за 16 лет вывел замечательную быстрорастущую опунцию без колючек: чудесный кормовой и плодовый как- тус, который полностью решал проблему кормов для жи- вотноводства пустынь и полупустынь. Лютер Бербанк преподнес выведенное им чудо в дар своему народу, мечтая использовать опунцию для повы- шения благосостояния страны. Однако конгресс США от- клонил его предложение. В мире чистогана свои законы. Узнав об опунции Бербанка, скототорговцы переполоши- лись и, конечно, неспроста. Резкое удешевление цен на мясо грозило им падением высоких доходов. Интересы потребителей их, понятно, нисколько не интересовали. В дальнейшем выведенные Бербанком формы опунций приобрела фирма Фрапна Дауда, а затем просто-напросто уничтожила. Несмотря на многочисленные запросы, по- садочный материал не был никому продан, в том числе и России. Экземпляры опунции Бербанка сохранились лишь в его музее-усадьбе в Калифорнии. Бербанк о своем кактусе писал: «Он будет расти на обширных, теперь совершенно бесплодных участках земли при минимальном уходе и минимальной обработке поч- вы, в сухих и полусухих местностях и может доставлять корм скоту. Он произведет революцию в деле снабжения мясом и превратит наши пустыни в плодородную страну. 96
Для такого растения не требуется никакой рекламы и ни- каких речей в его защиту». Действительно, опунция Бербанка содержит: протеина 0,64%, жира 0,06%, крахмала 3,3%, волокнистых веществ 0,66%, золы 1,3% и воды 94%. Поэтому, поедая ее, скот ре требует водопоев.-Наименьшие урожаи при самых не- благоприятных условиях, совершенно непригодных для других растений, достигают 100—200 т кормовой массы на 1 га, в то время как люцерна с 1 га дает 20 т зеленой массы, т. е. урожай опунции Бербанка без полива в 10 раз больше, при поливе — урожай 1500 т, т. е. больше в 75 раз. К тому же опунция Бербанка еще и фруктовое расте- ние. Плодоносит она с трех—пятилетнего возраста. Уро- жай плодов до 20 т с 1 га. Плоды опунции Бербанка жел- того цвета, по форме напоминают толстый, слегка сплюс- нутый огурец длиной 7—8 см при диаметре 5—3 см. Вкус красноватой мякоти очень приятный, своеобразный, напо- минающий одновременно и персик, п ананас, й дыню. Их можно есть и сырыми, и вареными. Казалось бы, такой чудесный кактус просто дар пебес и для нашего животноводства. Одпако опунция Бербан- ка, если бы даже ее удалось получить для нашей страны, имеет один решающий недостаток: она нехолодостойка, так как выведена в Калифорнии в субтропическом кли- мате, рассчитана для засушливых районов этой зоны и, следовательно, не подходит для наших северных пустынь и полупустынь. Тем не менее успешный опыт работы Лютера Бербанка по селекции этой формы опунции и многообразие культурных форм опунций в хозяйстве ко- ренного населения Америки, особенно Мексики, обнаде- живают. Это свидетельство большой пластичности опун- ций и реальных возможностей направленного изменения их свойств в желательном направлении. Удивительные опунции. Кактусами сейчас никого но удивишь. Они давно вошли в моду у любителей комнат- ных растений и прочно захватили подоконники в наших домах. Составляя всего лишь 6% от всех видов высших растений, кактусы поразительно разнообразны и по вели- чине, и по форме. Странное растение кактус. Многое у него совсем не та- кое, как у других привычных для нас растений. Само на- звание «кактус» происходит от греческого слова «кактос», что означает: растение с колючками. Колючки у какту- 4 С. д. Кустанович 97
сов — это листья, видоизмененные в процессе эволюции. Листья кактусам не нужны, их функцию полностью заме- няет стебель. Колючки расположены на ареолах: особом органе, характерном только для кактусов. Ареолы вместе с колючками и проводящими сосудами внутри стебля — пе что иное, как видоизмененный побег растения. Именно здесь у кактуса вырастают цветочные почки, а затем бу- тоны и цветки. Здесь же появляются и новые боковые по- беги и так называемые детки: маленькие кактусы, кото- рые затем отваливаются, падают на почву и укореня- ются. Декоративные кактусы не паша тема. Запомним лишь, что родина половины всех видов кактусов — сухие райо- ны Мексики. Рассмотрим более подробно лишь опунции: они могут дать новый толчок нашему животноводству. Опунции относятся к особому роду кактусов, для кото- рых типичны ветвящиеся сочные членистые ветви. У по- давляющего числа их видов экзотический и весьма типич- ный облик. Стебли образованы мясистыми сочными сплю- щенными, более или менее овальными члениками, т. е. они состоят словно из зеленых лепешек, поставленных ребром одна на другую... Листья заменяют крупные и мелкие иглы-колючки, растущие обычно пучкамп. Вели- чина опунций очень разнообразна: от маленьких призе- мистых кустиков крайнего юга Аргентины или у грани- цы вечных снегов в горах до огромной раскидистой кроны древовидных видов в тропической зоне. Здесь стебли опун- ций достигают шестиметровой высоты. Подавляющее большинство видов опунции прямостоя- щие или стелющиеся кустарники различной величины. В настоящее время насчитывают около 360 видов опунций. Цветки опунций обычно крупные и красивые. Онп коло- кольчатой формы и окрашены в яркие цвета: чаще жел- тый, по и оранжевый, и красный, редко бывают и белые. Плоды опунций — ягоды конической или шарообразной формы, у иных видов онп достигают весьма солидных раз- меров: до 12 см длиной при диаметре 8 см. У многих видов опунций плоды не только съедобны, но и вкусны. В странах Северной Африки плоды опунций известны под названием «индейская фига» и давпо полюбились мест- ному населению. Молодые членики опунций — вкусное блюдо, в них содержится наряду с крахмалом н сахаропротеидами н ви- 98
тамин «С». Их жарят, варят, маринуют, солят впрок. Из плодов делают варенье и пастилу. Семена опунций плоские, относительно крупные, с твердой кожурой. Однако опунции хорошо защищены от поползновений любителей ими закусить. Кроме обычных для кактусов нолючек, которые покрывают пе только стебли, но и пло- ды, У них есть еще и свое особенно эффективное оружие. Это так называемые глохидии, они же якорные шипы, очень мелкие щетинки, не более 1 см, все в микроскопи- ческих зазубринках, а потому и исключительно цепкие. Сотнями в виде густых пучков они сидят па ареолах. Стоит лишь коснуться опунции, и сразу пожалеешь о своей неосторожности. Щетинки легко проникают в кожу чело- века и животных, вызывая зуд и воспаление. Впрочем, мексиканские индейцы, для которых ландшафт из зарос- лей опунций так же привычен, как для нас березовые рощи, в совершенстве умеют оказать помощь такому по- страдавшему. Вместо того чтобы сидеть с пинцетом, ча- сами кропотливо вытаскивая вонзившиеся в кожу мириады щетинок, они всего-навсего вылпвают па пострадавший участок кожи растопленный воск. Затем подождут мину- ту, пока воск остынет, и снимают его слой-вместе со всеми щетинками. Цепкость колючек имеет значение не только как оружие защиты, но п для расселения кактусов. Как и вообще все кактусы, опунции — типично аме- риканские растения. Здесь они распространены почти по- всеместно: от степной зоны Канады (59° северной широты) до Патагонии па суровом крайнем юге Аргентины (52° южной широты). После открытия Америки Колумбом раз- личные виды опунций постепенно были завезены и при- жились (вошли в биотопы) пе только в Австралии, но и в Южной Европе, Северной Африке (странах Средизем- номорья), а также Китае, Индии, Эфиопии, ЮАР и дру- гих странах. Особенно типичны опунции для пустынь субтропиче- ской и тропической зон. Они удивительно жизнестойки. У многих видов корни широко разрастаются в стороны и глубину. Все виды опунций легко размножаются веге- тативно, отваливающимися боковыми члениками и кор- невой порослью. Они могут без вреда для себя переносить Жестокие засухи до 3—4 лет подряд, так как в совершен- стве приспособились накапливать и удерживать в запасе 4е 99
влагу. У них небольшая поверхность испарения в связи с отсутствием листьев, малое число устиц, толстая кути- кула, восковой налет на поверхности стеблей. Слизистая вязкая масса, заполняющая их стебли, задерживает много воды в период дождей, когда идет интенсивный рост как- тусов. Крупные экземпляры опунций способны накапли- вать до 2000 л воды. Особый интерес представляет способность кактусов пе только сохранять запасы, но и самим вырабатывать воду. Вода, израсходованная кактусом при фотосинтезе в днев- ные часы, ночью в процессе дыхания восстанавливается вновь. Такие особенности обмена в виде своеобразного замкнутого водного цикла и позволяют кактусам при от- сутствии поступления воды извне создавать необходимую внутриклеточную воду. Кактусы — единственные извест- ные до сих пор растения, у которых поглощение воды мо- жет идти и обратным способом, т. е. от листа к корням. Это совершенно уникальное свойство и позволяет какту- сам пережить даже несколько безводных сезонов, цвести, плодоносить и расти без капли дождя. К ценным особенностям опунций относится и способ- ность легко акклиматизироваться. Особый интерес пред- ставляет присущая ряду видов опунций холодостойкость. Так, в Северо-Западной Канаде (район р. Пис-Ривер) единичные экземпляры опунции миссурийской переносят морозы до —40° С, правда, под глубоким снежным по- кровом. Холодостойкие виды известны и на суровом край- нем юге Аргентины, где они растут на 5° южнее кукурузы и фруктовых деревьев. Ряд видов опунций приспособились к невзгодам высокогорья. Они встречаются здесь (в Кор- дильерах и Скалистых горах) на высотах до 4700 и даже 5800 м у границы вечных снегов. В лабораторных усло- виях опунции переносили охлаждение до —30° С. Холодостойкий вид опунций есть и в горах Западной Европы. Этот, правда карликовый, вид прижился и одичал в Альпах (Южная Швейцария и Тироль). Опунция Казахстаника. После Бербанка идея исполь- зования кормовых опунции в практике пустынного жи- вотноводства изучалась во многих странах. Не обошла она и нашу страну с ее обширными пустынями. Эта возмож- ность обсуждалась отдельными энтузиастами еще в на- чале нашего века. Они предлагали провести испытания разных видов опунций на территории пустынь тогдашпе- 100
го Туркестана. Испытания опунций в Среднеазиатских республиках предпринимались у нас и в 30-х годах. Полу- чить бесколючковую опунцию тогда не удалось. По ряду причин эксперименты так и не были доведены до конца. С наибольшим размахом исследования в этом направлении производились в начале 60-х годов. В 1960 г. на Всесоюзной сессии Совета ботанических садов был заслушан доклад известного советского селек- ционера и опытного кактусовода академика Н. В. Цицина об использовании опунций как ценных кормовых расте- ний для животноводства пустынь и полупустынь. Сессия единогласно признала опунции весьма перспективными растениями для наших южных пустынных районов и ре- комендовала организовать работу по селекции новых вы- сокопродуктивных и холодоустойчивых форм. Вопрос о большой перспективности кормовых опунций Бербанка для нашей страны широко обсуждался в кругах научных работников и в Госплане СССР. Всеми без иск- лючения опунция Бербанка признавалась крайне цеппым растением. Идея об изучении кормовых опунций получила одобрение АН СССР, ВАСХНИЛ и Всесоюзного НИИ кормов. По инициативе Н. В. Цицина были предприняты и прак- тические шаги по выявлению возможностей дикорасту- щих опунций как кормовых растений для пустынного животноводства Средней Азии. К этому времени сотруд- ники Главного ботанического сада АН СССР обнаружили в Кабардино-Балкарии вблизи пос. Майский одичавшую степную форму опунции. Она заинтересовала их — ведь в этой местности зимой случаются морозы, но опунция не вымерзала. До продуктивности опунции Бербанка этой форме, названной «Терской», было, конечно, далеко, но все же она дает до 50—70 ц с 1 га зеленой массы. Длин- ных колючек у Терской формы опунции не было, но зато имелись якорные шипы — глохидии. В 1962 г. для испытания Терской формы опунции была организована сеть опорных пунктов в ряде точек Сред- ней Азии, в том числе в Центральных Каракумах, в Нура-тау вблизи Самарканда, в Репетеке на юге Туркме- нии и в районе р. Артек (Каракала) на самом юго-западе Туркмении. Результаты оказались неутешительными. Вна- чале посадки окрепли и пошли в рост, но потом все они погибли. В Центральных Каракумах их по недосмотру 101
потравили овцы, а в других участках отмечались слабая вегетация и вымерзание зимой. Дальнейшие опыты были прекращены. По-иному повела себя Терская опунция лишь на опыт- ном участке в районе Каракала. Здесь она, видимо, нашла идеальные условия для своего развития. Сразу же после посадки начался бурный рост растений. Опунции обиль- но цвели и плодоносили. Однако неожиданно на ареолах стали вырастать длинные колючки. Вскоре посадки пре- вратились в непроходимые дебри, прибежище для ядови- тых змей. Ситуация начинала напоминать австралийскую. Колючая опунция на корм скоту не годилась и в коночном итоге все посадки здесь были уничтожены бульдозерами. На этом работа с кормовыми опунциями и остановилась. Прошло еще 10 лет. С начала 70-х годов проблемой кормовых кактусов занялись алмаатинцы Харитон Саввич Байда и Андрей Петрович Соколов, на редкость энергич- ные и влюбленные в кактусы энтузиасты. Они имеют двадцатилетний опыт по селекции кактусов, причем Со- колов является одним из 130 лучших кактусистов мира, кстати, единственный из этой когорты у пас в стране. Байда и Соколов исходили из того факта, что опыт со- держания скота целиком на подножных кормах из как- тусов в практике мирового животноводства уже имеется. На Гавайских островах скот питается монокультурой ди- кого малоколючего вида опунции и годами обходится без питьевой воды, ее достаточно в сочной мякоти кактусов. Однако гавайские опунции нам не подойдут. Гавайские острова — отнюдь пе сухая пустыня. Здесь богатые вул- канические почвы, а климат очень влажный, тропический. Выяснилось также, что различных форм одичавших опунций немало и в ряде южных районов пашей страны. Кроме Терской формы, есть еще Новороссийская форма с холодостойкостью до — 24°, а также скальная Грузин- ская форма (обе с колючками); наконец, имеется Крым- ская форма. Значительные заросли ее находятся в раз- личных районах Крыма, в частности вблизи Севастополя. Она относительно холодостойка и без колючек, есть толь- ко глохидии. Оказалось,'что в СССР имеются и опунции Бербанка, Эти бесколючковые опунции сохранились в ботанических садах Алма-Аты и Еревана. Однако они, к сожалению, полностью утратили способность к половому размножению: 102
се цветут и не плодоносят. А. П. Соколов считает, что это, видимо, промежуточные формы, которые Бербанк получал в процессе селекции своей опунции и рассылал по прось- бам заинтересованных лиц. Не случайно идея о внедрении в пустынное животно- водство кормовых кактусов возродилась сейчас именно в Казахстане. Здесь пустыни и полупустыни занимают 133 млн. га, причем среди них преобладают глинистые, щебнистые и солончаковые: наименее продуктивные. Чего стоит, например, пустыня Бетпак-дала или плато Уст- юрт? Типичны экстремальные климатические условия с малым количеством осадков: 100—250 мм. Характерны резкие перепады температур днем и ночью, летом и зи- мой. Морозы в зимпее время достигают —35° С. В то же время па долю Казахстана приходится четверть производ- ства баранины и шерсти СССР, более трети каракуля. Но этого далеко не достаточно — потребности страны не- прерывно растут. Однако кормовые возможности пустынь небезгранич- ны. Обычные пустынные пастбища бедны. Они могут дать всего лишь от 0,7 до 3,0 ц растительной кормовой массы в год. В результате каждой овце, чтобы прокормиться, необходимо не менее 5—10 га пастбищ. Между тем перед казахстанскими овцеводами поставлена задача — значи- тельно увеличить поголовье овец. Как выполнить эту весьма не простую задачу? Уже сейчас на большинстве пустынных пастбищ появились зловещие следы явного перевыпаса. Грунт разбит копытами, растительность съе- дена под корень. Выход как будто один: резко повысить производительность пастбищ путем превращения их в культурные. А это означает посев на них определенного набора трав с обязательным поливом. Все как будто пра- вильно и логично, однако производство таких кормов очень дорого. Окультуренная система пастбищного животноводства ведет за собой целую цепочку дорогостоящих мероприя- тий. И получение семян, и посев трав, и уход за ними на миллионах га требуют большой затраты сил и средств. И это еще не все. Обязательный полив в условиях пусты- ни быстро ведет к засолению почвы и превращению паст- бищ в безжизненные солончаки, если в свою очередь пе применить ряд трудоемких мер. Чтобы обслуживать си- стему культурных пастбищ, нужен большой штат людей 103
и соответственно солидный фонд зарплаты. Одним сло- вом, мясо уже будет пе дешевое. Пустынное же животноводство тем и ценно, что кор- ма здесь даровые, овцы круглый год находятся на под- ножном корму и один чабан справляется с выпасом целой отары. Вот тут-то казахстанский кормовой кактус «Опуп- ция Казахстаника», как назвал будущее детище А. П. Со- колов, когда он будет создан, полностью решит задачу резкого повышения кормности наших пустынных паст- бищ. Преимущества такого решения очевидны. К опунции Казахстаника предъявляется ряд требова- ний. Здесь и неприхотливость, и высокоурожайпость, и питательность, и в то же время сочность, т. е. содержание достаточного запаса воды. У нее должен быть обязательно коротким весенпе-летний вегетационный период, чтобы ра- стение успело окрепнуть до наступления холодов. Совер- шенно необходимым качеством является и холодостой- кость. Естественным на первый взгляд является и требова- ние, чтобы отсутствовали колючки и якорные шипы — глохидии, хотя па первом этапе, вероятно, сойдут и мало- колючковые формы. Недаром Лютер Бербанк столько сил и времени потратил, чтобы путем жесткого отбора из- бавиться от нежелательных колючек и глохидий, хотя в ряде стран, например на юго-западе США, в Мексике, Эфиопии, издавна па корм скоту используют колючие виды опунции. Только скотоводы предварительно обжига- ют колючки на костре, словно опаливают тушки кур от остатков перьев. Понятно, что в крупных хозяйствах та- кой способ использования опунций на корм слишком на- кладен и непроизводителен. И все же в настоящее время вред колючек для кормовых опупций поставлен под вопрос. Колючки для кактусов — характерная особенность. Ка- ких только колючек у них не бывает! Тут и совсем мел- кие, и поразительно большие. Крайне разнообразна и их форма. Различают центральные и боковые колючки. Цен- тральные — наиболее мощные, ипой раз устрашающего вида. У одних на конце изогнутость наподобие рыболовно- го крючка, а другие напоминают клинок кинжала: их дли- на до 30 см, ширина до 3 см и толщина 1 см. Индейские племена в Мексике когда-то приносили че- ловеческие жертвы в честь бога охоты Михкоатля па гро- 1Q4
жадных, весом до тонны, эхинокактусах грапдпс с такими ^инжаловиднымп колючками. Однако встречаются и малоколючковые виды какту- сов. Колючки на них появляются только па нижних, ста- рых члениках, а молодые можно использовать на корм. Животные объедают растения не полностью, и это га- рантирует прирост вегетативной массы на следующий год. Каково же назначение колючек? До недавнего времени ни У кого не вызывало сомнений, что они — грозное ору- дие самообороны кактусов, надежная защита от зубов животных — охотников до их сочной и питательной мя- коти. Настораживал, правда, тот факт, что колючки — от- нюдь не отмершие, а живые части кактуса. Кроме того, накопилось немало наблюдений по вопросу взаимоотно- шения кактусов с растительноядными животными в при- роде. Конечно, торчащие во все стороны иголки, словно у ежа или дикобраза, заставят призадуматься любого люби- теля закусить кактусом, однако на самых главных потре- бителей — копытных животных — они не производят осо- бого впечатления. В Америке и домашние животные (ослы и ламы), и дикие (гуанако) преспокойно сбивают с как- тусов колючки копытами и лакомятся сочной мякотью. Сходная картина наблюдалась и у нас. На опытном уча- стке в Таджикистане в районе Термеза посадки вскоре были объедены джейранами, которые никогда до того не видели кактусов. Следует учесть также, что настоящие крепкие и колкие колючки образуются у многих кактусов лишь на третий год жизни, а молодые практически оста- ются без колючей защиты. Главное назначение колючек оказывается в другом. Они помогают кактусу накапливать воду. Когда спадает сильная дневная жара, т. е. по вечерам, ночью и ранним утром, колючки выполняют роль центров концентрации паров воды. Затем эту воду впитывают мелкие отверстия на поверхности стеблей: устица. О том, что в пышущем жаром воздухе даже самых сухих пустынь есть вода, издавна знали пастухи. И пе только знали, но и умели ее добывать. В пустынях нема- ло такыров: ровных участков с глинистой поверхностью, которые непроницаемы для воды. На таком такыре дела- ли блюдцеобразное углубление с отводящей канавкой, а затем над ним складывали горку из камней. Ночью камни 105
охлаждались. На них осаждались мельчайшие капельки росы. Соединяясь друг с другом, они скатывались вниз. И вот уже из-под кучки камней показывался ручеек воды. Чем больше каменная горка, тем больше и воды. По этому же принципу работает и кактус, только в этом случае вместо холодной поверхности камней роль центров конденсации влаги выполняют покрывающие его колючки. Общая поверхность их очень велика. Однако важная роль колючек как конденсаторов вла- ги на этом не кончается. Ученые Гейдельбергского уни- верситета ФРГ изучили 70 колючих видов мексиканских и бразильских кактусов и открыли с помощью растрового электронного микроскопа, позволяющего добиться увели- чения в 50 тыс. раз, уникальное явление. (Такие же ис- следования были проведены и в нашей стране.) Оказа- лось, что колючки кактусов содержат кристаллы сахаро- зы и с их помощью не только накапливают из воздуха, по и впитывают капли дождевой воды и мельчайшие части- цы влаги прямо из воздуха, действуя, словно каждая из пих — миниатюрный насос. Правда, пока что неизвестно, какая часть из необходимой кактусу влаги доставляется его колючками. Среди кактусов, и опунций в том числе, редко, по встречаются виды, у которых совсем пет колючек. На- пример, пять видов бесколючковых опунций произраста- ют па чпироко известных по работам Дарвина Галапагос- ских островах у побережья Южной Америки. Ими здесь питаются гигантские слоновые черепахи и крупные яще- рицы — игуаны. Однако на этих островах влажный мор- ской климат. Зато в пустынях бесколючковых опунций не встретишь. Тут и возникает вопрос, нужно ли освобождаться от колючек при селекции кормовых кактусов для зоны пу- стыни? Получается, что без колючек ослабляется их наи- более ценное свойство: способность переносить многолет- ние засухи. Выход из тупика есть. Встречаются опунции, у кото- рых колючки, как пи странно это звучит, не обязательно колкие. У некоторых, правда редких, видов кактусов, на- пример у двух разновидностей шаровидной опунции Теф- рокактус из провинции Мендоса в Аргентине, колючки имеют совершенно необычный вид: совершенно не колкие, плоские, гибкие, словно вырезаны из плотной сероватой 106
бумаги. Вот такие неколючие «колючки» устроят всех. Одним словом, как в пословице: «И волки сыты, и овцы целы». В настоящее время селекцией кормовых холодостойких кактусов занимается Институт лугопастбищиого хозяйства МСХ Казахской ССР. С 1977 г. к этой работе подключен 0 Институт каракулеводства МСХ Казахстана. И это не случайно. Именно под знойным солнцем наших пустынь получают лучший в мире каракуль, а каракульских овец тоже надо кормить. Основная задача сейчас — массовое размножение и гибридизация с последующим отбором по качественным признакам различных видов и форм опун- ций. Первые результаты обнадеживают. Посадки опунций вначале производились в трех опорных пунктах. Все опун- ции благополучно перезимовали и дали хороший подрост, в том числе и в пустыне Бетпак-дала (Сайдали). Интерес- но, что кормовые качества нового для пустыни Бегпак- дала растения тут же высоко оцепило аборигенное зверье. Здесь на посадки опунций со всей округи буквально ри- нулись зайцы, вскоре к ним присоединились и черепахи. Непрошенные гости жадно набросились па растения и вскоре уничтожили бы их все, если бы посадки не успели защитить от них проволочной сеткой. Работа по селекции кормовых опунций пока в самом начале пути. Институт каракулеводства предполагает в скором времени перейти с опытных делянок на широкие производственные посевы семян опунций. В 1978 г. ужо заложено несколько гектаров семенных участков. Рабочая группа, возглавляемая А. П. Соколовым, еще крайне малочисленна, правда, маловеров и просто равно- душных лиц становится все меньше. Между тем работы непочатый край. Целесообразны, например, наряду с мас- совой селекцией и биохимические исследования по выяв- лению факторов, которые способствуют холодостойкости опунций. Весьма интересны стелющиеся формы опунций. Очень может быть, что именно они самые холодостойкие. Лютер Бербанк, работая в одиночку, смог вывести свою замечательную опунцию лишь за 16 лет. Советских селекционеров такие сроки не устраивают. Холодостойкие кормовые кактусы нужны не только Казахстану, по и всем Среднеазиатским республикам. Пустынь в Средней Азии везде предостаточно, а, кроме того, кормовые как* 10?
тусы могут расти и в высокогорьях — на Памире, где тоже мало кормов для скота. Дела пошли бы быстрее, если бы к селекции опунций присоединились другие на* учно-исследовательские институты, начав широким фрон- том совместные работы по семеноводству, механизации выращивания и уборки посевов. Есть и еще один, пока неиспользованный резерв. Узких специалистов по кормовым кактусам в СССР еще нет, зато тысячи любителей-кактусоводов, многие из которых имеют большой опыт селекции. В нашей стране функцио- нируют 120 клубов кактусоводов, причем три из них рас- положены даже за полярным кругом. Наверняка найдут- ся энтузиасты, которые могли бы внести свой весомый вклад в селекцию холодостойких опунций. «КОРЕНЬ ЖИЗНИ» И ЕГО РОДНЯ Вчера и сегодня. У меня в руке небольшой, чуть короче ладони и толщиной с палец, желтовато-белый корень. Корень как корень. Вроде бы ничего особенною. И у всем известной петрушки корень примерно такой же. Однако Женьшень; человекоподобный корень, взрослое растение, цветов, семена 108
первое впечатление обманчиво. Такой, да пе совсем. Стоит вглядеться и замечаешь в нем явное сходство с фигуркой человека. У тела корня цилиндрическая «шей- ка» (корневище). Она вверху расширена, тем самым образуя «головку». (Это всего лишь почка, из которой весной вырастут стебель с листьями.) Нижний конец обычно разделяется на два отростка («ноги»). Выше от тела корня отходят в сторону еще два отрсстка. Это — «руки». Теперь понятно, почему растение названо «жень- шень». По-китайски «жепь» означает «человек», а «шень» — корень. Впрочем, следует иметь в виду, что далеко пе все корни женьшеня имеют такую форму. Она попадается не так уж часто. Обычно отростков куда больше. Но, чем больше корень сходен с «классической» формой, тем он дороже ценится на Азиатском Востоке. И хитрецы — опытные сборщики, хорошо зная вкусы поку- пателей, ловчат, лишние разветвления корней срезают. Женьшень давным-давно, уже пятое тысячелетие, из- вестен как ценнейшее лечебное средство в тибетской ме- дицине. Он всегда считался редким, стоил очень дорого, а потому был доступен как лекарство лишь богатым лю- дям. Это и послужило основой для мистического ореола, которым окружил его простой люд. Поверья о его чудесных свойствах («способен исце- лять от всех болезней» и, мало того, возвращать моло- дость), идущие из глубины веков, тщательно поддержи- вались корыстными лекарями и аптекарями, которые имели от продажи «корня жизни» немалые доходы. Как лекарственное растение он был впервые описан еще в трудах древнего китайского фармацевта Шен Нуна. В древних источниках литературы его именуют по-раз- ному: и «кровяной корень», и «божественная трава», и «корень жизни». Название «женьшень» появилось позже других, во время правления династии Милов."* Так как женьшень в Европе не рос, то здесь о нем узнали сравнительно поздно. Как ни странно, впервые сообщил о нем не Марко Поло, который совершил путе- шествие в Китай, где прожил целых 17 лет еще в 1271 — 1295 гг., а французский миссионер Жарту в начале XVIII в. Он видел дикорастущий женьшень в Маньчжу- рии и затем опубликовал в 1714 г. в Париже статью о чудесном, исцеляющем от всех болезней корне. Легенды о чудодейственных свойствах женьшеня с его легкой руки 109
g__Ю-й, а то и на 20-й год жизни он зацветает, имея в это время всего лишь три листика. Цветки женьшеня появляются в июле и совсем не блещут красотой. Они мелкие, зеленовато-белые, но зато с тонким медовым за- пахом, который, как магнит, притягивает насекомых-опы- лителей. Плоды ярко-красные, сочные ягоды чечевицеоб- разной формы с двумя плоскими семенами созревают к августу-сентябрю. Найти женьшень очень трудно даже там, где он еще встречается. Излюбленные места «корня жизни» — глухая тайга: тенистые кедрово-широколиственные и кедрово-елово-ши- роколиственные леса. При этом он выбирает только се- верные склоны, на южных встречается лишь в глубоких тенистых ущельях. Размножается самосевом, поэтому час- то старые растения оказываются в компании разновоз- растных молодых. Значительно реже его семена разно- сятся птицами. У пас женьшень можно найти, если повезет, в подходящих местах Приморского края: от Вла- дивостока на юге до р. Хор — притока Уссури — на севере. За рубежом он встречался в Маньчжурии и Северной Корее, но там благодаря жадному сбору в течение тыся- челетий давно уже практически уничтожен. Лекарственную ценность представляет лишь сам ко- рень, который подразделяется на корневище («шейку»), цилиндрический главный корень, придаточные корни, основные отростки и мочки. Длина корпя с основными отростками 25—30 см, а с мочками — до 50—60 см, тол- щина 0,7—2,5 см. Обычный вес корней дикорастущего женьшеня, поступающего на приемные пункты, крайне мал, всего 10—50 г, и.лишь в исключительных случаях они достигают веса 300—400 г. Например, в сентябре 1975 г. в центральных газетах сообщалось о редчайшей в наше время находке. Сборщик корней из Южного При- морья нашел «корешок» с рекордным весом 365 г. Спе- циалисты (точность определения оставим па их совести) установили возраст этого «великана» 350 лет. Самый ре- кордный за последние 15 лет корень весил 407 г, возраст его остался неизвестным. Корни собирают только в авгу- сте-сентябре, когда они набирают полный вес, и хранят в высушенном состоянии. До сих пор случается, что в Хабаровске и городах Приморского края некоторые личности предлагают за хорошие деньги «заветный корешок». Операция рассчи- 112
таяа на простаков. Жертвами ее становятся лишь легко- верные командированные. Местных жителей «на мякине ве проведешь». За женьшень при этом сходит любой мало- мальски сходный корень. А вот па заготовительных пунк- тах ошибок не бывает. Специалист знает целый набор надежных признаков. Сухой корень женьшеня хрупкий. Наружная поверх- ность его продольно-, но иногда и спирально-морщинистая. Главное — специфический запах и вкус, сладкий и вме- сте с тем жгучий, переходящий в горьковатый. Чтобы не ошибиться, применяются и качественные реакции: при нанесении на порошок корпя женьшеня капли концентри- рованной серной кислоты через 1—2 мин. появляется кирпично-красное окрашивание, переходящее в красно- фиолетовое, а затем в фиолетовое. Корни родственников женьшеня — арали маньчжурской, корневища с корнями элеутерококка колючего и корневища и корпи замани- хи — такого окрашивания не дают. Приручение капризного дикаря. Итак, женьшень ре- док, дорог, почти на вес золота. Искать его с каждым го- дом становится все труднее. Ищут, ищут сборщики, но по- везет далеко не каждому. Но зачем искать? Не лучше ли разводить? Эта простая здравая мысль приходила в голо- ву не одному сборщику, и уже давным-давно, не одно столетие тому назад. Однако женьшень оказался одним из самых трудных для разведения растений. Не случайно на Востоке распространена поговорка: «Легче обучить взрослого тигра, чем вырастить корень женьшеня». Словно сознавая свою ценность, женьшень капризен, как красавица. Кроме того, он очень долговечен и, навер- ное, поэтому растет себе потихоньку-полегоньку, а это людей никак не устраивает. Урожай кондиционных кор- ней, пригодных для изготовления лекарств, удается со- брать лишь на пятый-шестой год. Значит, подавай под плантацию женьшеня уйму земли: урожай можно сни- мать всего лишь с одной шестой посевов, на остальных грядках корни пока что только будут набирать силу. Впрочем, существует еще селекция. Уже и сейчас, отзы- ваясь на заботливый, любовный уход, корни культивиру- емого женьшеня набирают вес куда быстрее, чем дикари. Первые в шестилетием возрасте весят от 30 до 200 г, а вторые только к 50 годам еле-еле достигают веса 25— 50 г. 113'
Для любознательных остановимся на разведении женьшеня более подробно. Если кому захочется завести персональную плантацию, пожалуйста. Не следует толь- ко забывать, что культура его крайне трудоемка и кропот- лива. Нет другого культивируемого растения, столь тре- бовательного К ПЛОДОРОДИЮ, Структуре, КИСЛОТНОСТИ И ВО’ допроницаемости почвы. На тяжелых кислых почвах оп немедля погибает. Плантационное разведение женьшеня имеет давние традиции. Давным-давно сборщики женьшеня, не полагаясь на удачу в поисках заветного корня, найдя растение, здесь же в тайге закладывали небольшие плантации в несколь- ко грядок из семян или пересаженных на грядки дико- растущих молодых растений. Ломать голову над сложным секретом состава почвы для грядок им не требовалось. Они резонно рассудили: если жепыпень в этом месте про- цветает в одиночку, то, стало быть, благополучно пойдет в рост и целой компанией. Однако, кроме почвы, «корень жизни» крайне привередлив и к свету. Прямые лучи солнца для пего гибельны: они не только задерживают, но и полностью прекращают рост и развитие. Не устраивает женьшень и плотное непрерывное затенение: рост корня замедляется. Привереде требуются строго определенные дозы солнечного света. В промышленных масштабах выращивают женьшень и па горных склонах, и па равнинных участках. Особенно подходят целинные участки и поля после многолетних травосмесей. Но вот участок выбран. Теперь надо делать грядки длиной 10 м при ширине 1 м и высоте 20 см, рас- полагая их строго с востока на запад. Между грядами оставляют проходы 70 см ширины. Далеко не просто приготовить почву для женьшеня. Готовят ее почти как в аптеке, по особому рецепту. Наря- ду с листовой землей обязательный компонент смеси — гранитный песок. Нужно и много органических удобре- ний: 50—70 т на 1 га. Весной требуется предпосевная культивация и боронование. Нелегко подготовить и се- мена для посева. Они не спешат прорастать, спят целых 22 месяца. Чтобы сократить эти сроки, приходится при- менять стратификацию: собранные в августе семена очи- щают от мякоти, смешивают с чистым речным песком в строго определенном соотношении (3 части песка на 114
। часть семян), затем смесь увлажняют, кладут в ящик лли глиняный сосуд и закапывают в землю на глубину полметра. Здесь семена покоятся с осени до апреля, когда иХ извлекают, отмывают от песка и высевают в гряды. Сверху гряды присыпают навозом (хорошо перепревшим!), обязательно смешанным с листовой землей. Еще нужны и ядохимикаты, чтобы защитить семена и всходы от про- жорливых насекомых-вредителей. Дальше снова заботы и хлопоты. Едва появились еще слабенькие растеньица, их сразу же надо затенять. Для этой цели над грядами делают крышу из решетчатых щи- тов с расстояниями между рейками в 1 см. Замешкаешь- ся — на листьях появляются бурые пятна — ожоги и ра- стения погибают. В первый год растеньица женьшеня еще совсем хилые. Высотой они 6—8 см, у них всего лишь по три небольших листика, а корешки весят только 3 г. Их пересаживают из питомника на плантацию. Расстояния между растениями на грядках увеличивают до 15—20 см при ширине меж- дурядий 30—40 см. Теперь пе надо забывать, что жень- шень не терпит конкурентов за почву и влагу. Персональ- ная женьшеневая почва на грядках — рай и для сорня- ков. Приходится по многу раз пропалывать грядки и рых- лить почву, если суховато — поливать. После каждой по- ливки и дождя — снова рыхлить, кроме того, два-три раза за лето присыпать перепревшим навозом и не забывать регулярно опрыскивать ядохимикатами от насекомых и болезней. И вот так каждую грядку женьшеня обхажи- вают 5—6 лет, пока наконец корпи достигнут товарного веса. Корни пересаженных растений в первый год прибав- ляют немного, всего 2 г. Так что выкапывать их нет смысла, невыгодно. По справедливости следует отметить, что у привереды женьшеня есть и одно существенное до- стоинство. Если летом «корню жизни» требуется нечто вроде легкой парной бани, т. е. жара и высокая влаж- ность воздуха, зато зимой он переносит свирепые морозы и не вымерзает. Стебель с листьями у него отмирает в начале октября, а весной отрастает вновь. Хлопотна и, казалось бы, неэкономична культура жень- шеня. Однако высокие цены на его корни все окупают. Даже при условии самых низких в мире цен на лекарства в нашей стране «корень жизни» приносит единственному 115
у нас женьшеневому совхозу (он находится на юге При- морского края, в долине р. Арсеньевки) устойчивые до- ходы. В дотациях в отличие от иных предприятии он по нуждается. Главное, конечно, не появление еще одного доходного совхоза (дефицитную у нас в Приморье рабочую силу можно бы использовать и на многое другое). Совхоз по- ставляет сырье для лекарств из «корня жизни», а их у нас хронически не хватает. Женьшень сейчас разводят во многих странах мира. Крупные его плантации имеются в основном в Корее, есть они и в Китае, Японии, США. Разводят его также и в Болгарии, Польше, Югославии. Особенно большие ус- пехи в этом деле имеет КНДР. Благодаря особым прие- мам агротехники там каждый корень дает несколько стеб’ лей и толстеет быстро. Корди корейского женьшеня по- ступают и для нашей медицинской промышленности. В зависимости от способа обработки они бывают «крас- ные» и «белые». Такой же цвет приобретают и изготов- ленные из них препараты. Красный женьшень полу- чают после обработки сырых корней горячим водяным паром. При этой варке крахмал (его в корне около 20%) превращается в клейстер. Высушенный корень получает роговидную консистенцию, а снаружи и на изломе ста- новится красновато-бурым. Белый женьшень сушат толь- ко на солнце. Снаружи он желтоватый, а на изломе белый, мучнистый. В Корее и листья женьшеня идут людям на пользу. Это лекарство, как будто заживляет раны и хрони- ческие язвы. В СССР культура «корня жизни» была начата Акаде- мией наук СССР с 1930 г. в Уссурийском заповеднике (Приморский край). В дальнейшем оказалось, что он не- плохо растет и в других районах СССР: под Москвой, в горной части Северного Кавказа, в Полесье, Белоруссии и других местах. Любители успешно выращивают женьшень п у себя дома. Следует иметь в виду, что укоренившееся в Китае поверье о малой ценности культивируемого женьшеня по сравнению с дикорастущим — всего лишь заблуждение. Наши фармакологи доказали их равноценность. Правда, в грамме корня культивируемого женьшеня падает содер- жание действующего вещества — гликозидов, но это ком- пенсируется резким повышением его биомассы. 116
Родственники «корня жизни». Женьшень пе одинок. Он всего лишь один из многих представителей древней- шего реликтового семейства цветковых растений — арали- евых, расцвет которого приходится па доледниковый, тре- тичный период. Этих живых ископаемых сохранилось в наши дни около 800 видов, главным образом в Юго-Во- сточном Китае и в Тропической Америке. Аралиевые обычно кустарники, лианы, деревья. Лишь полтора про- цента из них травы, включая род панакс, во главе с женьшенем настоящим. Другие представители рода па- накс обитают в Юго-Восточной Азии и Америке. Среди них ложный женьшень Panax pseudo-ginseng. Он произ- растает дико и культивируется в Северной Индии, Север- ном Вьетнаме, Южном Китае и Таиланде. Корень и ли- стья его широко используются в местной медицине и вы- соко ценятся. В Северной Америке (США и Канаде} культивируется дикий вид женьшеня пятилистного — Ра- вах guinguifolium, корни которого, однако, обладают бо- лее слабым лечебным действием, чем у женьшеня настоя- щего. Там же растет и еще один вид женьшеня — три- листный. В Японии имеется женьшень японский — Panax Japo- nicus. У нас в стране естественным заповедником растений из семейства аралиевых служит Приморье и южная часть Хабаровского края, традиционно называемая у зоологов 117
и ботаников Уссурийским краем. Здесь можно встре- тить девять видов аралие- вых. Впрочем, к аралиевым относится и всем известный плющ — самое обычное рас- тение Кавказа и Южного берега Крыма. Отечествен- ные ботапики резонно рассу- дили, что в поисках новых лекарств — заменителей де- фицитного женьшеня — сле- дует начать с ближней его родни. И не ошиблись. Ока- залось, что три представи- теля наших аралиевых пме- L ют высокую лекарственную у ценность: аралия маньчжур- ская, заманиха в элеутеро- кокк колючий. Аралия маньчжур- ская — небольшое дерево i до 7—8 м высотой, по чаще 3 1,5—5 м, нарядное и изящ- ное. Ствол его, как правило, не ветвистый, покрыт много- численными острыми и цепкими шипами. В связи с этим понятны местные названия аралии: «чертовник», «чертово дерево», «шип-дерево». Листья аралии очень крупные, около метра длиной, ажурные, дважды перистосложные. Они собраны шатром на верхушке ствола, и поэтому де- ревцо напоминает небольшую пальму и очень декора- тивно. Цветки мелкие, желтоватого цвета, но собраны в крупные метелки и издали, словно вспышка бенгаль- ского огня. Плоды созревают в сентябре-октябре. Опп соч- ные, костянки, черно-синего цвета, с пятью косточка- ми. Аралия размножается посевом свежесобранных семян в конце октября-ноября, а также вегетативно корневыми отпрысками. Растет быстро, морозоустойчива и в отличие от женьшеня нетребовательна к почвам. Она более жизне- стойка, чем женьшень, и, произрастая в одинаковых с ним условиях, быстро вытесняет его. Аралия маньчжурская обычна в подлеске широколиственных лесов Приморского края. Для лечебных целей идут ее корни. Их заготавливают 118
в виде длинных кусков 2—4 см в диаметре. Снаружи они буроватые, внутри беловатые, сильно волокнистые. Заманиха (эхинопанакс) — своеобразный неболь- шой кустарник всего лишь метр-полтора высотой. Своеоб- разие ему придают венчающий каждый стебель веер из пяти огромных (до 30 см) листьев, придающий заманихо декоративный вид, и шипы типа иголок, густо усаживаю- щие ствол и черешки листьев. На стволе они длинные, па черешках листьев короткие. Цветки невзрачные, мелкие, собраны в продолговатые кисти. Свое название кустарник получил от русских сборщиков женьшеня. Заманиха — синоним слова «обманщица». Так ее назвали за бросаю- щиеся издали в глаза кисточки ярко-красных ягод, очень сходных с женьшенем. За эти двусемянные яркие ягоды некоторые ботаники XIX в. дали ей название «колючий женьшень». Заманиха растет у нас только в горных лесах Сихотэ- Алиня в Южном Приморье, а за рубежом — в горных районах Северной Кореи. Излюбленные ее места — скалы и каменные осыпи на высотах 800 м, покрытые густым ковром мхов. Только здесь она может успешно размно- жаться. Осенью семена падают в мягкую, всегда влажную перинку из мхов. Зимой опп укрыты от морозов, а с на- ступлением тепла постоянная влажность дает возмож- ность развиться зародышу и прорасти семени. Только произойдет это не скоро, через год, а то и два. Для медицины представляют интерес корни и корне- вища заманихи. Сейчас лидером среди лекарственных представителей семейства аралиевых стал уже не женьшень, а растение со ставшим общепринятым, но малоудачным названием — элеутерококк. Впрочем, у него есть и другие назва- ния, попроще: у ботаников — «свободноягодник колючий», а в Приморском крае местное население его именует за едкие черные ягоды «диким перцем», а также «нетрон- ником» и сердитой кличкой «чертов куст». Причина — нешуточные колючки. Обижаться за это на элеутерококк не стоит. Ему есть что оборонять. Он не только ни в чем не уступает, но и превосходит женьшень. Корни и, видимо, листья элеутерококка — склад цепных лекарств. Лекарственные свойства элеутерококка были открыты совсем недавно нашими учеными. Первые сообщения по- явились всегр лишь в начале 60-х годов. Интересный па- 119
радокс. В отличие от женьшеня и множества других ле- карственных растений элеутерококк почему-то никогда не использовался в пародпой медицине. Совсем наоборот. Он числился одним из самых злостных сорняков планта- ций женьшеня. Другого мнения о нем животные. Охотни- ки не раз замечали, что уставшие от погони косули объе- дали листья элеутерококка. В отличие от женьшеня элеутерококк пока что хорошо известен лишь специалистам. Исключение — лишь юг Дальнего Востока (Приморский край, южная часть Амур- ской области и Хабаровского края, Южный Сахалин), где местные жители его хорошо знают. Здесь он самый обыч- ный лесной кустарник, образующий куртины, а то и сплошные непроходимые заросли общей площадью 9— 10 млн. га. Элеутерококк — высокий (до 2,6 м) кустарник с круп- ными (до 30X25 см) пятипальчатыми листьями на длин- ных черешках. Молодые побеги легко принять за жень- шень. Листья этих растений очень сходны. Стебли его гу- сто усажены тонкими игловидными шипами. Черешки листьев, в характерных мелких волосках. Листья появ- ляются в мае, цветки — во второй половине июня — ав- густе. Цветки элеутерококка мелкие и не блещут красо- той. Часть из них двуполые — фиолетового цвета, другие только женские (пестичные) — бледно-желтые. Ягоды со- зревают в сентябре-октябре. Много их бывает через год. Они величиной с горошину, черные и собраны в рыхлые шаровидные зонтики, напоминающие в этом отношении пашу бузину. В каждой ягоде по пять косточек. Ягоды несъедобные, вкус мякоти очень едкий. Зато кусты элеу- терококка декоративные и вполне могут украсить любой парк или сад. Корневая система элеутерококка весьма долговечна, живет несколько десятков лот. Она состоит из питающих растений корней толщиной до 2 см, служащих кладовой питательных веществ, корневищ толщиной 2—5 см при длине 2—4 м с почками возобновления и чешуйчатых тонких, полых внутри отбегов. Последние способны бы- стро расти в горизонтальном направлении, на них-то и появляются дочерние стебли. Элеутерококк предпочитает вегетативное размножение, преимущественно с помощью отбегов. Время от времени на некотором расстоянии от материнского растения вырастают одип-два, а то и боль-» 120
jne молодых стеблей. Они постепенно крепнут, а соедп- вяющий их с материнским растением отбег отгнивает. Так элеутерококк непрерывно завоевывает себе жизненное про- странство. Корневая система одного растения тянется во рее стороны, занимая площадь по 20—50 м2, а то и до j00 м2. Продолжительность жизни кустов элеутерококка десятки, возможно, и сотни лет. Лекарственным сырьем служат только корневища и го- ризонтальные корпи от растений высотой не ниже 1 м (у более низких корпи слишком топки) в возрасте 6— 12 лет, изредка 12—15 лет. Их собирают осенью, отмывают от земли, рубят па куски и высушивают. С готовых кус- ков корней и корневищ легко снимается желтовато-бурая кора. Излом белый. Запах сильный, ароматичный. Вкус пряный, слегка вяжущий. -Элеутерококк явно предпочитает всем другим кедрово- широколиственные леса. Именно здесь и находятся основ- ные заросли, но немало его и в прилегающей полосе тем- похвойных и чисто широколиственных лесов, что немало- важно в перспективе акклиматизации элеутерококка в лесах Европейской части нашей страны. По склонам гор встречается до высоты 800 м. Чаще всего растет в пред- горьях. Хотя элеутерококк чисто лесное растение, в по- стоянно затененных участках леса оп растет плохо. Наи- более густые его заросли встречаются лишь в лесных про- галинах. Элеутерококк быстро захватывает и лесные вырубки. При правильном ведении хозяйства легко организовать непрерывную заготовку элеутерококка, пе опасаясь исто- щения его запасов. Следует лишь не уничтожать куртины кустов целиком, оставляя часть их для возобновления. Элеутерококк можно заготавливать в огромных коли- чествах. Только в одном Приморском крае можно собрать до 2 тыс. т корней без ущерба для его запасов, т. е. в два- три раза больше, чем годовая потребность в нем пашей страны. Кроме того, оп не капризен и не привередлив, как женьшень, очень жизнестоек. Поэтому оп более дру- гих лекарственных представителей семейства аралиевых пригоден для расселения в лесах ряда районов нашей стра- ны, в первую очередь в западных областях Европейской части и па Кавказе. Его можно легко ввести и в культу- ру. И наша медицина может получать необходимое ле- карство практически в неограниченных количествах. 121
Миф и действительность. Среди неспециалистов миф о чудесных всеисцеляющих свойствах женьшеня полностью пе рассеян и сейчас. Правдами и неправдами многие стараются добыть дефицитное лекарство. Иные поклон- ники медицины всерьез убеждены в том, что здоровье можно без опаски транжирить направо и налево, преда- ваясь всяческим излишествам. Что с того, если в скором времени «станешь развалиной». Женьшень выручит, вер- нет здоровье и молодость. Надежды в этом случае на чудесный корень, однако, напрасны. Женьшень здесь не поможет. Дороговизна, малодоступность в сочетании с тысяче- летней рекламой в мистическом ореоле создали женьшеню искаженную и непомерно раздутую славу. Что же могут и чего не могут женьшень с его род- ней? Во-первых, следует сразу подчеркнуть, что молодость они не возвращают, умирающих не исцеляют. Лечебное действие их совсем иное. Во-вторых, лекарства из жень- шеня и его родии в арсенале медиков не являются чем- либо из ряда вон выходящим. Относятся они к так на- зываемым адаптогенам — веществам, которые вызывают состояние устойчивого приспособления к неблагоприятным условиям. Адаптогенов в аптеке на сегодняшний день в принципе целый букет. Здесь, кроме представителей ара- лиевых, и лимонник, и левзея (она же «маралий корень»), и пантокрин с рантарином — препараты из молодых не- окостепевших рогов некоторых видов оленей. В последнее время много пишут о родиоле розовой — «золотом корне». Итак, любителей мистики приходится разочаровать. И тем не менее женьшень и его родня были и есть источ- ники ценнейших лекарств. Однако химический состав их очень сложен. Длительное время химики пе могли об- наружить действующее начало женьшеня, да и теперь еще пе все до конца ясно. И все же применение новейших физико-химических методов исследования, включая хро- матографию, позволило выделить основные действующие начала. Ими оказались гликозиды тритерпеновой приро- ды. Их в корне жизни содержится по одним данным 7, а по другим — вдвое больше. Лечебное действие этих глико- зидов в десятки раз более эффективно, чем у простой вы- тяжки из корня. Выделены действующие начала и для других адаптогенов. Так, для аралии маньчжурской — гликозиды аралозиды и алкалоид аралин, для замани* 122
и дигнаповые тритерпены. А элеутерококк содержит биологически активные вещества тоже гликозидного типа, ро в отличие от женьшеня фенольной природы. Таких гликозидов 7, их назвали элеутерозидами. Интересно, что элеутерозид В (сиренгин), которого больше, чем других содержится и в коре обыкновенной сирени, которую пока что никто за лекарственное средство не считал. И другие элеутерозиды совсем не уникальны. Элеутерококк вы- годно отличается от других лечебных аралиевых полным отсутствием токсичных соединений — сапонинов — и яв- ляется полноценным заменителем женьшеня. Однако справедливо было бы, наоборот, считать женьшень заме- нителем элеутерококка. Ведь препараты из последнего столь же ценны и в то же время нетоксичны. Л кроме того, его можно принимать круглый год, тогда как жепыпенк не всегда; весной и летом он опасен не только для боль- ных, но и для здоровых. Сейчас и космонавтам для адап- тации к невесомости дают жидкий экстракт элеутерококка, а не женьшеня. . «Корень жизни» и его родня значительно повышают интенсивность обмена в клетках организма, мобилизуют дополнительные, обычно скрытые ресурсы энергии, и при этом сохраняется устойчивое равновесие процессов воз- буждения и торможения как в центральной нервной си- стеме, так и в эндокринных железах. В результате человек чудесным образом приобретает дополнительные силы — драгоценный подарок: умственную и физическую актив- ность без всяких нежелательных побочных явлений и по- следствий. (Не лишне будет напомнить, что при умствен- ном переутомлении точно такое же тонизирующее дей- ствие оказывают разумные занятия спортом и вообще посильная физическая нагрузка.) Западноевропейская медицина многие годы отрицала лечебное действие женьшеня, считая поступающие из Юго- Восточной Азии сведения о его чудодейственных лечебных свойствах всего лишь мифами, легендами, в основе ко- торых лежит вековая мечта человечества о панацее — всеисцеляющем средстве. Такой скепсис европейских ме- диков имел под собой основу. Дело в том, что все попыт- ки выявить лечебные свойства женьшеня в обычных для Других лекарств опытах на здоровых животных ни к чему не привели. Женьшень не оказывал никакого заметного Действия. Лишь в последние годы фармакологи нашей 423
страны подобрали ключик к «корню жизни». Оказалось, что опыты следует проводить или на больных, или истощенных непосильной физической нагрузкой живот- ных. На таких животных целительные свойства жень- шеня полностью раскрылись. Выявилось, что женьшень примерно на треть повышает выносливость к физическим нагрузкам, стимулирует он и умственную работоспособность людей. Гликозиды жень- шеня и его семьи регулируют и повышают нормальные энергетические возможности организма. Это и объясняет в значительной мере их разнообразное полезное действие. Без расхода энергии невозможна ни мышечная деятель- ность, т. е. физическая работа, ни работа клеток мозга, ни обменные процессы в организме, ни нейтрализация ядов. Теперь становится понятным, в каких случаях врачи рекомендуют лекарства из женьшеня и его родни. Это в первую очередь переутомление и некоторые нервные и пси- хические заболевания чисто функционального характера. Здесь и неврозы, и неврастении, и психастении. А кроме того, гипотония и функциональная недостаточность серд- ца. Лекарства эффективны и после длительных истощаю- щих тяжелых болезней. Их можно назначать и профилак- тически перед тяжелыми хирургическими операциями, тогда операция переносится легче, выздоровление насту- пает быстрее. В китайской и других восточных медицинах женьшень используется более широко. Впрочем, там он лишь один из компонентов весьма сложных по составу лекарств. При этом обязательно назначается физическая работа. Вот пой- ди и разберись, что принесло желательный эффект —доро- гое лекарство или физическая нагрузка, действие-то их одинаковое? Люди пожилые и преклонных лет будут разочарованы. Молодость адаптогены не вернут, справиться с естествен- ным угасанием им не под силу. Перефразируя известную французскую шутку, можпо сказать: «Прежде чем усилить функции клеток, надо по крайней мере их иметь». В связи с этим не следует преуве- личивать действие женьшеня и его родни на мужские по- ловые железы. Если угасание их функции связано с невра- стенией или паралитической формой полового бессилия,— пожалуйста, принимайте лекарства, толк будет. Другое дело при органических заболеваниях половых органов и 124
ервной системы, возрастном истощении спинальных по- довых центров, хроническом алкоголизме — время и день- ги будут потрачены впустую. Следует также предостеречь лК)бителей самолечения. Во-первых, препараты из жень- шеня хотя и слабо, но все же токсичны; во-вторых, при неправильных дозировках адаптогены могут принести серь- езный вред при ряде заболеваний, например повышенном артериальном давлении, нарушениях сердечной деятель- ности, а также бессоннице и вообще нервном возбуждении. Адаптогены противопоказаны детям и подросткам. Дейст- вие препаратов женьшеня и его родни напоминает в этом отношении эффект пресловутой акселерации, о которой сейчас так много пишут, точнее, один из ее компонентов — ускоренное половое созревание. Лечиться можно только по назначению и под наблюдением врача. Лекарственные препараты из женьшеня выпускаются в виде настойки (за рубежом изготовляют даже вино). Из аралии маньчжурской и заманихи выпускаются настой- ки. Они прозрачные, янтарного цвета, со своеобразным за- пахом и горьким или пряным вкусом. Действие последнем примерно вдвое слабее, чем настойки женьшеня. Наибо- лее ценны лекарственные препараты из элеутерококка. Их выпускают в виде жидкого экстракта. В действии всех этих лекарственных препаратов име- ются различия. Поэтому для лиц, склонных к полноте, в качестве стимулирующего средства рекомендуют настойку корня аралии маньчжурской, а истощенным —- жидки й экстракт элеутерококка или женьшеня. Польза или вред? Итак, адаптогены становятся обще- доступными. Польза в этом или вред? Эффект лечебного действия женьшеня и его родни крайне заманчив. Напра- шивается, одпако, тревожный вопрос: не стоим ли мы и: пороге еще одной вредоносной для человечества напасти вроде пристрастия к курению табака? Впрочем, параллель с табаком в данном случае пе очень-то правомерна. Куда больше подойдет сравнение с чаем или кофе. Вспомним, что именно чай, как и жень- шень, еще совсем недавно был в Европе очень дорог, до- ступен лишь богачам и применялся только как цеппое лекарство. Теперь же чай — национальный напиток мно- жества стран и народов. Для многих завтрак и ужин без него стали немыслимы. Впрочем, и здесь находятся люби- тели доводить полезное дело до своей противоположности. 125
Иные поклонники чая перегибают палку, превращая без- обидное чаепитие во вреднейшее для здоровья занятие. Пьют его заваренным до черноты, недопустимо крепким. Результат плачевный. От больших доз кофеина страдает сердце и нервная система, от таннидов — кишечник. К счастью, в отличие от наркотиков, включая алкоголь, одуряющий или возбуждающий эффект которых налицо уже через немногие минуты, полезное действие адаптогс- нов сказывается не сразу, а постепенно, после длитель- ного приема малыми дозами. Что день грядущий нам готовит? Впервые в мировой практике в нашей стране ценнейшие лекарства — природ- ные адаптогены — оказались не в резком дефиците, а, наоборот, в избытке. Правда, пока только за счет элеуте- рококка. Сейчас ежегодно изготавливается 500 т экстракта из пего, а этого достаточно для 10 млн. человек. Запасы же элеутерококка в нашей стране позволяют приготавли- вать, как уже отмечалось, значительно больше. Наведен порядок и в заготовках корней элеутерококка. Бытовав- ший негласный принцип «после нас хоть потоп» осуж- ден. Копать era всем кому не лень запрещено. Из десятка разношерстных организаций, что ринулись на «золотую жилу», включая госпромхозы, заготконторы, лесхозы, хим- фармзаводы, аптеки и даже добровольные охотничьи об- щества, оставлены лишь те, коих обязали не только копать, но и восстанавливать куртины ценнейших расте- ний. При копке корней варварски сдирать верхний слой почвы на больших участках мощными бульдозерами и ,губить тем самым на корню ценнейший кедрово-широко- лиственный лес строго воспрещено под угрозой уголовной ответственности, как за злостное браконьерство. С женьшенем тоже дела идут неплохо. История его заготовок долго внушала тревогу. Фатальной датой для судьбы женьшеня стал 1966 год, когда не только были значительно повышены закупоч- ные цены на него, что сразу подняло его заготовки в 2— 3 раза, но, главное, было разрешено заготавливать и мел- кие корни весом от 4—5 до 9,9 г. При таком весе корня женьшень едва начинает плодоносить. Нет семян — нет женьшеня. А потому сразу нее, возникла угроза его полно- го истребления. В погоне за сиюминутным ростом сбора «корпя жизни» стали рубить сук, на котором сидели. Есте- ственно, что в заготовках резко преобладали малоценные 126
мелкие корни. Начиная с 1971 г. средний вес корней жень- шеня снизился в два раза. В результате в большинстве районов Приморского края «корень жизни» стал большой редкостью, а в ряде их и вовсе исчез. Нужно учесть, что запасы женьшеня в Приморском крае всегда были мизер- ными. Специалисты считают, что к 1966 г. его здесь было всего 5—7 т, а к 1977 г. осталось лишь 3—5 т. И это при годовой потребности страны 300 т! До недавнего времени промысел «корпя жизни» велся стихийно. В период до 1976 г. корней женьшеня сдавали sa приемные пункты всего лишь около 300 кг за сезон. Затем специальным решением Приморского крайиспол- кома объем сбора был уменьшен вдвое, при этом полностью запрещен сбор его отдельным лицам. Сейчас в заготовках корней женьшеня наведен поря- док. Право на его сбор имеют лишь Роспотребсоюз и Глав- охота РСФСР. Женьшень собирают теперь только специ- альные бригады из трех—пяти человек по билетам (орде- рам) с обязательным нарядом-заданием па право заго- товки. Их выдают предприятия лесного хозяйства. Уста- новлен размер штрафа за самовольный, без разрешения сбор «корня жизни»: в десятикратном размере его стои- мости. Запрещен и истребительный сбор корней весом меньше 10 г. Очень важно, что промысловиков обязали одновременно со сбором высевать семена женьшеня в тех местах тайги, где оп лучше всего растет. Как это ни парадоксально, но издавна известно, что, чем интенсивнее промысел с обязательной посадкой се- мян, тем больше женьшеня. Никакого противоречия здесь нет. Дело в том, что в природных условиях далеко не все семена могут прорасти и укорениться. Их еще па расте- ниях с большим удовольствием склевывают многие виды птиц, поедают мыши полевки и даже кабаны и медведи. Актуальной до сих пор остается борьба с браконьерст- вом. Именно по этой причине установить, сколько всего Добывается женьшеня, точно не удается. Есть и другой путь получения столь дефицитного сырья. В Приморском крае немало любителей-умельцев успешно разводят женьшень на своих приусадебных участках. На- пример, любитель-женыненевод П. Е. Елизаров из с. За- лесье смог вырастить на своем участке 5 тыс. корней, из лих 3 тыс. товарных. Он ежегодно в 1974—1976 гг. рас- сылал по 50—70 тыс. крайне дефицитных семян женьшеня 127
во все уголки нашей страны как научным учреждениям и различным организациям, так и любителям. Заготовки женьшеня с приусадебных участков как временная мера могут дать немного — лишь до 100— 150 кг в год, но ведь это столько же, сколько и дикора- стущего. Женьшень привлек внимание и любителей-цветоводов. Оп словно специально создан для разведения в оранжере- ях. Вполне’возможно вырастить его и в домашних услови- ях, если, конечно, у вас хватит терпения и времени. Вспом- ним, что как лекарство корни женьшеня пригодны лишь после 6 лет роста. Энтузиасты-любители выращивают его как в комнатах, так и на верандах. Женьшень хорошо себя чувствует в обыкновенных цветочных горшках, толь- ко их необходимо предварительно продезинфицировать: прокипятить или же обработать крепким раствором мар- ганцевокислого калия либо медного купороса. Необходим и воздухопроницаемый дренаж на дне горшков — слой ку- сочков кирпича или гальки. Пригодны для этой цели ‘и кусочки торфа, а также гранитной щебенки. Землю состав- ляют из смеси свежей лесной почвы, которую предвари- тельно просеивают, листового перегноя и крупного про- мытого речного песка при соотношении составных частей 2:2:1. Годна и иная почва: смесь из двух частей дерновой земли, одной части песка и одной части торфа. Огородная земля исключена: в пей опасные для женьшеня грибки. Время посева семян и посадки корней женьшеня — осень. Семена предпочтительно предварительно стратифици- ровать, без этой процедуры они «не спешат» — прораста- ют лишь через 22 месяца. Их помещают во влажный песок на 8 месяцев: 4 месяца в тепле при температуре 18—20° С и 4 месяца в холоде при температуре 0—3° С. Семена сле- дует заделывать в почву на глубину 3—4 см. Если сажа- ют корни, то погружают их в почву с таким расчетом, чтобы зимующая почка располагалась на глубине 4—5 см от поверхности почвы, которую затем присыпают торфя- ной крошкой или свежими продезинфицированными опилками. Женьшеню необходим продолжительный зимний по- кой. По этой причине после засыхания листьев и стебля в середине или конце октября горшки с женьшенем вы- носят на зиму в прохладное сухое помещение, например в подвал, и хранят там при температуре 0—2° С. Возвраща- 128
ют горшки с растениями в комнаты в начале апреля. Наи- более подходят для женьшеня северные и северо-западные подоконники. На подоконниках иной экспозиции жень- шень можно держать только в пасмурную погоду. В сол- нечные дни горшки отодвигают от окон не менее одного метра или держат в углах комнаты. Предохраняют от сол- нечных ожогов, губительных для женьшеня, и легкие окоп- ные занавески. Почву умеренно поливают, не допуская ни переувлажнения, ни пересыхания. Если вода водопро- водная, хлорированная, ее следует двое суток перед по- ливом выдерживать в мелкой посуде. Необходимо оберегать корни от грибковых заболева- ний, осенью меняя и дезинфицируя землю в горшках... Морокп много, зато выращенные в комнатах корпи жень- шеня по лечебному действию ничем пе отличаются от дикорастущих. Женьшень внесен в «Красную книгу природной флоры СССР». Красный цвет этой книги, словно тревожный сиг- нал светофора, который предупреждает об опасности пол- ного исчезновения этого уникального растения. Его надо строго охранять, подобно уссурийскому тигру и другим редкостям. Однако одними запретами его не спасешь. Для жителей немногих районов Приморского края, где еще сохранился «корень жизни», он всегда был и сейчас еще остается ис- точником весьма солидных доходов. Заготовительная цена его Ь—2 тыс. руб. за килограмм сырых корней. Получить в достатке дефицитное сырье и сохранить дикорастущий женьшень можно путем его одомашнивания. Этот путь нелегок, но перспективен. Сейчас уже наряду с единственным у нас совхозом «Женьшень» в Приморье существуют плантации в Тебердинском заповеднике и в других районах среднегорья Северного Кавказа: в Зе- ленчукском, Бештаугорском и Кисловодском лесничествах. Ближайшее будущее оптимистично. Лекарства-адапто- гены, в первую очередь из элеутерококка, — во всех апте- ках. Широкий спрос на них покрывается полностью. Прак- тически истребленный дикорастущий женьшень, посту- пающий сейчас на заготовительные пункты в ничтожном количестве, запрещен к добыче и строго охраняется, по- добно памятникам природы. В то же время все больше И больше женьшеня поступает с плантаций. Памятуя о печальной судьбе дикорастущего женьшеня, и в заготов- С. д. Кустанович 129
ках заманихи наведен порядок. Заготовители, как и преж- де, без особого труда собирают по 10 т сырья ежегодно, но теперь впервые стали и сажать эти растения, так что заросли их стали восстанавливаться. Кроме того, на вся- кий случай участки с последними нетронутыми зарослями в малодоступных местах нескольких горных хребтов вклю- чены в состав ближайших заповедников. Это оказалось тем более своевременным, что с 1972 г. заманиху вывозят в массе вертолетами даже и из таких мест. И, наконец, элеутерококк, заманиха и аралия аккли- матизированы и широко распространились по лесам Евро пейской части нашей страны и Кавказа. Начались и ши- рокие опыты по введению их в культуру. Будем надеяться, что этот прогноз оправдается. В самое последнее время появились совершенно новые возможности получения источников лекарственных пре паратов женьшеня, которые в ближайшей перспективе могут вытеснить все другие традиционные источники: и сбор дикорастущего и выращивание на плантациях. Еще с начала 30-х годов биологи начали весьма инте- ресные и перспективные исследования по выращиванию в пробирке колоний растительных клеток, так называе- мой каллусной ткани. В последующем оказалось возмож- ным отделять все клетки растений друг от друга, перево- дить их в особый водный раствор. Он содержит необхо- димые растению витамины, гормоны, а также соли. И вода не в сказке, а наяву становится живой. В такой питатель- ной среде отдельные растительные клетки начинают хао- тично делиться и в конечном итоге с течением времени из них вырастает бесформенный комок клеток. Его и назвали каллусом. Соблюдая стерильные условия, от каллуса отщипыва- ют пинцетом или отрезают ножницами либо скальпелем небольшой кусочек, а затем переносят в другую пробирку с «живой водой», где он продолжает расти. И так можно повторять сколько угодно. Каллус можно культивировать неограниченно долго. В лабораториях уже есть культуры растительных клеток, которые растут десятки лет, раз- множаясь снова и снова и при этом не вырождаясь. Для выращивания каллуса можно брать клетки и от стеблей, и от листьев, и от зародышей. Вполне годятся клетки и от корней. Таким образом, корень женьшеня можно вырастить в пробирке! Способ необычайно выгод- ный с экономической точки зрения. И все это не выдумка писателя-фантаста, а реальность сегодняшнего дня!
СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ ЗВЕРЕЙ И ПТИЦ МЕДВЕЖЬЯ СЕМЕЙКА Маскируясь за густым Кустом арчи, наблюдаю в бинокль со скалы за медвежьей семейкой. Они внизу на дне не- глубокого ущелья, метрах в двухстах от меня. Вышли из ельника на пологом противоположном склоне и теперь, де торопясь, бредут в невысокой еще траве по течению ручья, поминутно останавливаясь. Впереди некрупная медведица необычной светлой серовато-желтой масти. За ней — темно-бурый медвежонок подросток с хорошую ов- чарку, а позади еще один — совсем малышка, тоже тем- ного окраса, не в маму. Толстенький, кругленький, па коротких ножках, он перекатывается, словно футбольный мяч, да и размерами почти такой же. Медведица то взби- рается невысоко па склон и, переворачивая там камни, ищет что-то под ними, то пасется, как корова, поедая сочные стебли борщевика. В бинокль хорошо видно, как из ее пасти падает па траву зеленая пена. Старший медвежонок во всем подра- жает ей, только нет-нет да и оглянется на младшего брат- ца. Но вот малышка, проказливый и подвижный, как ртуть, нисколько не интересуясь едой, заметил что-то. Весело подскакивая, он покатился в сторону и скоро скрылся в густых зарослях крапивы и малинника. Медве- дица оглянулась, заметила исчезновение маленького, за- беспокоилась. Она присела на задние лапы, приподнялась и, вытянувшись столбом, стала оглядываться вокруг. Од- нако искать пропавшего не стала. Вместо этого она от- весила по-медвежьи увесистую оплеуху его старшему братцу. Тот даже в сторону отлетел. Забавно почесывая одной лапой голову и так громко охая, что даже мне было слышно, он на трех лапах опрометью бросился в заросли за малышом и скоро притащил его к медведице, держа в Пасти за шиворот... 5* 131
Обычная медвежья сценка. К начавшему только-толь- ко бегать медвежонку мама-медведица приставляет в ка- честве няньки своего старшего 272-летнего медвежонка. Его так и называют пестун, от почти позабытого ныне глагола «пестовать», т. е. нянчить. У ВОЛЧЬЕГО ЛОГОВА Ехал я как-то весной на попутном газике из Наурзума в Тургай. Из-за поломки пришлось заночевать в степи. По дороге разговор с шофером шел про хапуг-браконь- еров. Крепко доставалось от их безудержной стрельбы нашей целинной степи. Дрофу и стрепета теперь лишь возле заповедника увидишь. Не стало журавлей-красавок; само название говорит, какая это птица. Мало осталось сурков, истребили из-за ценной шкурки. Выбили все, что бегает или летает, лишь бы покрупнее. Да и как не вы- бить, если чуть ли не у каждого шофера под сиденьем дробовик или малопулька. Хорошо, что теперь за бра- коньеров взялись всерьез. Мой спутник, похоже, обиделся. Он заверил меня, что не из таких, и дальнейший разговор поддерживать не стал... Я проснулся на рассвете. Невидимое еще солнце окра- сило в нежный персиковый цвет легкие облачка на восто- ке у горизонта. Было прохладно. Я накинул на плечи куртку и вышел из машины. Шофер сладко спал, похра- пывая. Будить его было еще рано. Я решил пойти к по- лоске кустов, чернеющей вдали. Там могли гнездиться птицы, которые меня интересовали. Напоенный степным горьковатым ароматом, ветерок клонил верхушки кустиков еще свежей, не успевшей вы- гореть травы. Они словно низко кланялись мне за то, что пришел в степь не с ружьем, а с биноклем и фотоап- паратом. Оглядывая в бинокль ровную, как стол, степь, я вдалеке заметил какое-то животное. Рассмотреть его в бинокль не успел. Оно мелькнуло и тут же исчезло. «Лиса, что ли?» — подумал я. В нору, наверное, залезла. Стараясь не шуметь и пе топать, я направился в ту сто- рону. Оказалось, что здесь находился широкий овраг, заросший кустами таволги, бобовника и степной вишни. По дну его голубело в желто-зеленой оправе из тростни- ка несколько бочажков с водой. Ветерок дул мне в лицо* 132
fl присел на краю оврага, спустив ноги вниз, и стал осматривать его в бинокль. Меня заинтересовало большое желтое пятно. Оказалось, что на противоположном южном склоне борт оврага обвалился, обнажив слой желтой гли- ны. Внизу чернело отверстие большой норы. Перед вхо- дом в нее на ровной-площадке валялись клочья шерсти, перья, белели какие-то кости. Понаблюдать за хозяевами норы было крайне интересно. Я прилег на траву и застыл с. биноклем у глаз. Ждать пришлось недолго. Слева между кустами мелькнул серый силуэт, и вскоре показался небольшой волк. В его пасти болталось что-то деелтоватое. Сначала волк бежал рысцой, но невдалеке от норы перешел на шаг. Теперь было видно, что он нес задавленного суслика. Волк как бы в нерешительности остановился, потом осторожно приблизился и положил свою ношу вблизи от норы. Оттуда выскочила крупная волчица. Хорошо было видно ее отвислое брюхо с боль- шими сосцами. -Грозно рыча, она схватила приношение. Пришелец виновато поджал хвост и убежал, а волчица скрылась в норе. И здесь нянька. Ее роль выполняет переярок — моло- дой волк прошлогоднего выводка. Своего выводка у него еще нет, и он всю материнскую или отцовскую энергию изливает на младших братьев. Наряду с родителями он, «не покладая ног», ловит добычу, охраняет волчат от вра- гов, развлекает их, когда станут подрастать, участвует в играх малышей. ЗУБРИНЫЕ ПОРЯДКИ Нехоженая, покрытая шуршащими сухими листьями тропинка долго вела нас заросшими просеками по старо- му лесу. Казалось, конца ей не будет. Густые кроны могучих, в обхват, дубов пропускали мало света. Кругом царила приятная прохлада и пряно пахло грибами и пре- лой прошлогодней листвой. Впереди шагал наш проводник — высокий седой жи- листый старик. Лицо его смуглое, задубленное солнцем и непогодой, все в сетке глубоких морщин. Глаза голу- бые, яркие, живые не по летам. Это егерь заповедника Петр Иванович. Мы все трое уже давно ног не чувство- вали от усталости, когда наконец он замедлил свой при- вычно быстрый, легкий шаг, обернулся и, выразительно 133
посмотрев па нас, приложил палец к губам. Теперь \ двинулись вперед крадучись, стараясь повторять все е движения, и вскоре оказались у края большой зарос ш. густой травой поляны, пестрой от множества цвете Перед нами по опушке шла полоса почти непролазно но невысокой, по грудь, молодой дубовой поросли. М стараясь пе шуметь, пригнулись, пырнули в нее и зата лись. После сумрака старого леса залитая ярким солшц поляна слепила глаза, и пришлось даже па минуту з жмуриться. Но где же обещанные зубры? Мы вопросительно -взгл нули на Петра Ивановича. Оп показал рукой наирав в дальний конец поляны. Там действительно что-то дв галось. Только на зубров не похоже. Зубр — болыш зверь, с хорошего быка. В такой траве ему пе спрятаты даже лежа. Схватив бинокль, вглядываюсь. — Вот так штука! Да тут их с десяток? И как это их сразу не заметил? Только постой-постой. Какие и это зубры? Мелкота какая-то, с теленка всего. И все ра ные. Какие побольше, какие поменьше. Не выдерживаю и шепотом обращаюсь за разъясш ниями к Петру Ивановичу. Зубр 134
— Телята и есть,— отвечает он.— Здесь зубриный детский сад. Один молодняк. — А где же их папы и мамы? — спрашиваю. — Сейчас у них свадьбы. Им не до наследников. К ним теперь лучше пе соваться. Опасно. А зубрятам и без них хорошо, подросли. Молоко уже не требуется, обходятся зеленью... Долго мы наблюдали за зубрятами. Когда стала спа- дать жара, они вышли из тени леса, где залегли переже- вывать жвачку, и стали резвиться на поляне, совсем как телята. То задерут хвостик трубой и носятся туда-сюда, то бодаются или с разлету наскакивают друг на друга... По дороге па кордон Петр Иванович рассказал нам кое-что любопытное из жизни стада зубров. — Бывает у них и так, что одна зубрица двоих зуб- рят кормит. Одип-то свой, а второй — соседки. Не хватает ему молока у родной матери, видно. Однако случается и так, что у двух зубриц телята вроде бы матерей не раз- личают: сосут одинаково и ту и другую. Может быть, близкие подруги эти зубрицы, а, может, то и сестры род- ные. А еще и такое увидеть можно, только редко: одну зубрицу сосут целых трое зубрят, из них двое чужих. Зубрята совсем малыши, а хитрецы. Свой-то к вымени всегда сбоку пристраивается, а чужой подбирается сзади. Просунет головенку между ног зубрицы и лакомится. Зубрица его и не видит. Не все зубрицы такие добрые; у которых молока мало, те, само собой, чужих к себе не подпускают. Для зубров полезны такие порядки: случись вдруг, что зубрица погибнет,— ее зубренок не пропадет. Всегда ему приемная мать найдется. Такая забота о чужих малышах характерна для мно- гих стадных зверей, например бизонов, слонов, моржей, дельфинов. А как у птиц? У них тоже есть няньки? Оказывается, птицы не составляют исключения... «ДЕТСКИЙ САД» ФЛАМИНГО После монотонной серо-желтой, давно выгоревшей степи приятным подарком блеснуло вдали широкое зеркало большого голубого озера. Жара. Сейчас бы самое время искупаться. Автомашину пришлось оставить в полукило- 135
метре от берега. Опасно. Можно накрепко засесть. Даль- ше то и дело попадались безжизненные, без единой тра- винки, ровные белесоватые участки — топкие солончаки. Проводник-зоолог нас разочаровал. Купаться в озере и не думай. Оно горько-соленое. После такой ванны надо хорошенько вымыться под душем из пресной воды. А где возьмешь здесь, в безлюдной степи душ и пресную воду? — Здесь к берегу пе подойти, топко,— объяснил про- водник.— Хорошо, что на ваше счастье лето выдалось исключительно сухим и жарким. Тут есть коса. Немного подсохла она. Там и пройдем. Осторожно, ступая след в след, словно по зыбучему болоту где-нибудь в тайге, вышли мы па косу. И здесь ноги проваливались в полужидкий ил по щиколотку, а то и глубже. Без резиновых сапог сюда и не суйся. — Ну вот и пришли. Можете любоваться,— сказал проводник, показывая рукой на озеро. Впереди сизо-серый островок, а вокруг него несколько больших голенастых птиц с чудесным розовым опере- нием — фламинго. Птицы, обеспокоенные нашим появле- нием, распахнули свои большие крылья и поднялись в воздух. И сразу словно зарница разыгралась в синем небе. Зрелище изумительное. Мы буквально ошалели от восторга. Раскрытые крылья у фламинго малиновые. Как будто небо сразу украсилось яркими флагами. Между тем и островок оказался сюрпризом. Он был живым и быстро двигался прочь от берега. Я схватил бинокль, и загадка сразу разъяснилась. Птенцы фламинго! Усиленно работая лапками, они стремились отплыть по- дальше от нас. — Это детский сад фламинго,— объясняет провод- ник.— Когда птенцы подрастут, они с утра направляются от гпезд на мелководье, образуя детский сад. С ними всегда по нескольку взрослых птиц-сторожей. К вечеру детский сад фламинго возвращается на «ужин» к гнез- довью. Птенцов обычно ведет одна взрослая птица-нянька. Она идет или, если глубоко, плывет позади птенцов, непрерывно покрикивает на них, а непослушных отстаю- щих подгоняет клювом. Вскоре к гнездам прилетают и родители с кормом для своих малышей. Родители кормят только своих птенцов, которых без труда находят. Как они узнают их среди тысячи чужих, птичья загадка. Впрочем, я мы, люди, сразу узнаем своих детей среди множества 136
других. Почему же птицы должны быть хуже нас в этом отношении? — А это что за столбики там, справа? — спросил я проводника.— Причал когда-то строили, что ли? Проводник засмеялся. — Да это же гнезда фламинго. Строят они их из ила. На верху такого конусообразного столба углубление, где самка фламинго делает кладку крупных белых, покрытых известковым налетом яиц. И ведь что интересно. Высота гнезд зависит от погоды. Если летом будет сухо, гнезда фламинго строят низкими, если дождливо, гнезда строят высокими. Иначе им нельзя. Вода поднимется, зальет кладку яиц. «Ну и замечательные же птицы,— подумал я.— Каким- то им одним известным способом точно умеют определять долгосрочный прогноз погоды. И ошибок у них в отличие от нас, людей, никогда не бывает. К тому же получается, что и детский сад птицы задолго до людей изобрели...» Фламинго стали у нас редкими и взяты под строгую охрану. Самая северная в мире колония этих птиц нахо- дится в Казахстане на оз. Тенгиз в Кургальджинском заповеднике. «ДЕТСКИЙ САД» НА ЛЬДУ Антарктида. Континент, покрытый ледяным панцирем толщиной ни много ни мало как четыре километра. Зимой трещат морозы под 80°. Свободны от льда и снега кое-где лишь узкие полоски побережья. Летом здесь потеплее. Греет море. С морем связано и все живое. В наше время Антарктиду стали усиленно изучать и обживать. Здесь круглогодично действуют специальные станции многих стран мира. Всемирно известны наши советские «Восток», «Молодежная», «Ново-Лазаревская», во главе со «столицей» поселком «Мирный». Теперь еже- годно на зимовку в Антарктиду приезжает более полу- тысячи советских людей. С каждым годом пополняются и наши знания о живот- ном мире Антарктиды. Оказалось, что много здесь удиви- тельного. И среди птиц, и среди морских зверей и рыб... Март. Конец прохладного антарктического лета. Ста- новится все холоднее. У берегов ширится кромка льда — 137
припай. Вдали на бесконечной ледяной равнине, при- порошенной свежим снежком, торжественно движется бесконечная процессия. Один за другим, не спеша, бредут, словно человечки, пингвины. Их здесь тысячи. И все как две капли воды похожи друг на друга: все в одинаковых двуцветных «одеяниях» до пят. Походка у них необыч- ная — вразвалочку. Иногда, теряя равновесие на местами скользком пути, они забавно расставляют в стороны свои короткие крылья, словно руки в широких рукавах, и взмахивают ими для устойчивости, будто идут по кана- ту. Каждый внимательно смотрит па идущего впереди: не случилось ли с ним что-нибудь? На льду опасно, того и гляди угодишь в трещину. Подойдем поближе. Пингвины с любопытством рас- сматривают нас, по все так же, не торопясь, сосредоточен- но стремятся только вперед и вперед куда-то к своей цели. У них явно там очень важное дело. Перед нами императорские пингвины. Птицы пе маленькие. Их длина от кончика клюва до конца лап достигает 110—115 см, но это только лежа. В обычном своем положении стоя, высота их 80 см. Вес от 25 до 40 кг. Эти пингвины обладают значительной силой. При попытке их поймать они сами валят человека. Оперение императорского пингвина удивительно краси- во. Во-первых, темно-синий «фрак» с серебристым оттен- ком. На голове черная шапочка. Черные как смоль полосы идут на затылок и по щекам к зобу. «Манишка и панта- лоны» — снежно-белого цвета. На боках головы и шеи особое украшение — золотисто-оранжевые пятнышки, слов- но золотая цепочка. Тело пингвина благодаря его форме сравнивают с торпедой. И не зря. Немногие животные столь идеально приспособлены для стремительного движе- ния под водой. Иное дело на суше. Здесь императорский пингвин отличается от других, более мелких видов цере- монностью, медлительностью и величавостью движений, что вполне оправдывает его название. При ходьбе он поочередно передвигает ноги, но при этом разворачивает- ся всем туловищем то влево, то вправо; так ходят некото- рые очень тучные люди. На суше пингвин, как правило, малоподвижен, хотя в случае опасности способен перед- вигаться быстро. Он падает на брюхо и, отталкиваясь ногами, скользит, словно на коньках, по льду, оставляя па нем следы когтей. 138
Сейчас настала пора пингвиньих свадеб. Вот они и торопятся. Маршрут у них из года в год один и тот же: из открытого моря на лед берегового припая. Это чисто водные птицы, па земле они никогда пе бывают. Земную твердь им полностью заменяет морской лед. Из 16 видов пингвинов мира императорский пингвин пе только самый крупный, по и самый холодостойкий, непревзойденный чем- пион выносливости. Он один-едипственный из всех видов пингвиньего племени выбирает для вывода своих птенцов вроде бы самые, что ни на есть неподходящие время и место — исключительно суровую антарктическую зиму — и ухитряется заниматься этим важным делом прямо на льду припая, без всяких укрытий, под леденящим прони- зывающим ветром. Все другие виды пингвинов куда более привередливые — гнездятся только летом и лишь па сво- бодном ото льда и снега грунте. Орнитологам, которые наблюдали за колонией импера- торских пингвинов, пришлось привезти па вездеходе и установить специальный, хитро утепленный домик. Выхо- дили они наружу ненадолго, да и то закутанные в особую сверхтеплую одежду с электрообогревом. А как же пингвины? Каким образом они могут меся- цами оставаться в живых на таком холоде и ветре? Глав- ная их защита — толстый слой жира под кожей, как у тюленя или моржа. И перья у них особые: мелкие, очень плотные и перекрывают друг друга, словно черепица, лишь вершинами. Каждое перо снизу с добавочным пухо- вым стержнем. Все это — приспособления для плавания, своего рода гидрокостюм, но одновременно и защита от ветра, такой покров для него непроницаем... Но у пингвинов,, кроме того, есть и коллективный спо- соб защиты. Во время пурги опи собираются тесной толпой в форме овала, прижимаются друг к другу, и те, кто оказывается в первом ряду, подставляют свои спины свирепому напору леденящего ветра и принимают на себя удары разъяренной стихии. Время от времени пингвинов из первого ряда сменяют другие. Таким образом, все обитатели колонии оказываются защищенными стеной из живых тел. Так поддерживается в гуще пингвиньей толпы почти постоянная температура. Орнитологи называют такую толпу «черепахой». Однако вернемся к пингвиньей свадьбе. Торжествен- ное шествие императорских пингвинов окончено. Вроде 139
бы ничем пе примечательный участок ровного берегового льда-припая. Но пингвины на этот счет особого мнения. Именно па этом участке льда и будет их гнездовая коло- ния. Так было и так будет из года в год. Целый месяц сюда идут и идут все новые и новые птицы. Каждый пинг- вин, подойдя к своим собратьям, наклоняется, потом вы- прямляется. Ближайший пингвин отвечает тем же: одним словом, они, словно люди, обмениваются поклонами. Сначала императорские пингвины сонно стоят в общей куче, втянув голову в плечи, пе обращая ни малейшего внимания друг на друга. Ждут. Между тем зима вступает в свои права: становится все холоднее и холоднее. Лед берегового припая делается все толще и толще, и полоса его уходит далеко в море, на километры от берега. Теперь пингвины оживляются. В колонии стоит неумолкаемый шум. Это пингвиньи кавалеры бродят среди толпы своих собратьев и громко ревут. Так они.ищут себе подругу. Иной раз какой-нибудь невезучий пингвин дерет глотку по нескольку дней, пока, наконец, не приглянется какой- нибудь пиигвинихе и опа откликнется на его страстный призыв. У императорских пингвинов самцы от самок почти неотличимы. Слабый пол несколько стройнее, клюв, как правило, окаймлен сиреневой или бледно-розовой полоской. Вот и все. Узнают пингвины друг друга в основ- ном по голосу, зрение у них неважное, зато голоса у кавалеров и дам совершенно разные. У самок он отдален- но напоминает воркование, крик самца намного сильнее и грубее. Молодожены неразлучны. Они часами стоят друг против друга с закрытыми глазами, привыкают, а то вдруг оживляются и, далеко вытянув шеи друг к другу, обмениваются нежными трелями в знак симпатии. Ласка- ясь, касаются друг друга головами. Однако брачное время у императорских пингвинов далеко пе всегда идиллия. Иногда самцу оказывают внимание сразу две самки. Каж- дая из них рьяно отстаивает свое право па внимание самца. Обе неотступно преследуют его, стараясь всегда находиться рядом со своим избранником. Самец с бес- страстным видом наблюдает за ними. Время от времени соперницы обмениваются увесистыми ударами клюва или крыльев. Бывает и так, что самец вынужден вмешаться, чтобы разнять своих рассвирепевших поклонниц. В конце концов более слабая из них изгоняется и ей остается 140
только приступить к поискам другого возлюбленного. Эти своеобразные треугольники обычно распадаются через несколько часов, самое большее через два дня. Но полу- чается и наоборот: один из кавалеров внезапно покидает свою подругу и отправляется на поиски другой партнер- ши. А иной раз трое, четверо и даже пятеро кавалеров* пингвинов ожесточенно дерутся между собой, оспаривая благосклонность особо привлекательной, по их общему мнению, пингвиньей дамы. Говорят, «с милым рай и в шалаше». Однако любой людской шалаш в сравнении с пипгвиньим семейным «гнездышком» — поистине сказочный царский дворец. У них только снег и лед под ногами, а кругом лютый мороз и ураганный ветер. Так проходит медовый месяц. И вот наконец раздаются со всех сторон громкие ликующие крики счастливых пар: снесено яйцо. Бывает оно только одно, но зато крупное, диаметром 10 см, в толстой белой скорлупе и солидного веса: в четверть килограмма. Самка кладет яйцо прямо на лед, затем закатывает его клювом на лапы. Некоторое время держит так, прикрывая его от мороза сверху и с боков особой складкой кожи по низу брюха. При появле- нии яйца пингвинья чета приходит в необычайное возбуж- дение. Самец свой восторг выражает пением, самка вторит ему. Оба топчутся на месте, потом совершают небольшой моцион. Самка вытягивается, растопыривает крылья и, кивая головой, марширует на месте, а потом роняет яйцо на снег. Самец вкатывает его себе на лапы, с гордостью разглядывает, прячет в складке живота и снова поет. Теперь он будет передвигаться особенно медленно, осто- рожно, мелкими шажками. Пингвинихи сделали свое дело. Они собираются в груп- пы по нескольку птиц и уходят отдохнуть и откармливать- ся в море. После лютого мороза на ураганном ветре море для них фешенебельный курорт. Ведь у них к тому же два месяца во рту пе было ни крошки. И путь до открытой во- ды им не близкий, иной раз до полсотнп километров. Море у берегов студеного континента давно сковано толстым льдом. Оставшись одни, пингвины-отцы собираются в кучу, прижимаются друг к другу, чтобы плотной стеной из своих спин отразить натиск пурги, спасаясь от мороза и леденящего ветра. Теперь супругу-пингвину предстоит 141
поистине героическая задача. Целый месяц он насижи- вает яйцо в самые лютые морозы, без маковой росинки в клюве, а потом, когда выведется пушистый и совершенно беспомощный птенец, еще месяц держит его у себя на лапах, прикрывая теплой полусумкой от стужи. Наконец вылупляются пингвинята. За двое суток до появления птенцов слышно, как они поют в яйце. Разбив скорлупу, птенец укладывается на отцовские лапы и мело- дично щебечет. Мало-помалу птенец выпрямляется во весь рост п, по-прежнему находясь на лапах родителя, с любо- пытством высовывает головку из-под складки отцовского брюха. Новорожденный покрыт густым, как плющ, темпо- серым пухом. Через некоторое время на темени и затылке пух темнеет, а вокруг глаз появляется большой светлый кружок, словно у клоуна. Птенец теперь похож на дет- скую игрушку. Папаша кормит его «птичьим молоком» — особой питательной жидкостью. В ней 28% жира, и до 60% белка. Коровье молоко по сравнению с пингвиньим просто водица. Вырабатывается оно у пингвинов в зобу п желудке. Как только птенец начинает ходить, ему грозит особая опасность. Если случайно какой-нибудь птенец заблудит- ся и окажется один, им тотчас стремятся завладеть обуре- ваемые родительскими чувствами холостые или бездетные самцы. Все они разом бросаются к малышу, стремясь усыновить его. Начинается драка между претендентами. Пингвины машут крыльями, клюют друг друга, скользят, падают, возникает толкотня, давка. Беда, если птенец попадет в эту свалку. Его просто затопчут. Заботы о наследнике не проходят чадолюбивым отцам даром. Они теряют почти половину своего веса. Бедняги все это время прибавлялись лишь одним снегом. Но вот, наконец, появляются отдохнувшие и пополневшие на «морском курорте» мамы-пингвинихи. Своего супруга каждая опознает по голосу. Останавливаясь перед отдель- ными группами пингвинов, она начинает петь. Отощавшие папаши ей отвечают. Очень не просто отыскать свою пару среди тысяч птиц. Иногда поиски занимают несколько часов. В этот период пингвинье царство приходит в край- нее возбуждение, повсюду стоит оглушительный гвалт. Однако рано или поздно происходит счастливая встреча. Теперь мамина смена кормить и обогревать птенца. В своем желудке она припасла для него солидный запас 142
рыбы и кальмаров, а потом, когда этот запас кончится, исправно будет кормить птенца «птичьим молоком». Полуживой, истощенный отцовскими заботами папаша- пингвин в свою очередь немедля направляется на «мор- ской курорт». Вот тут-то и происходит самое интересное. Когда птенцы подрастут и уже не смогут помещаться в родительском «кармане», а это происходит в пяти- недельном возрасте, они уходят в «детский сад». Сотни птенцов собираются кучей и стоят плотно друг к другу. Так куда теплее. Только прижимаясь друг к другу, могут они противостоять обычным еще в это время морозам и снежным бурям. За ними неусыпно присматривают несколько нянек-сторожей — холостых пингвинов. Опас- ность грозит от хищных, напоминающих крупную чайку птиц — гигантских буревестников. В случае их нападе- ния па слабых птенцов сторожа дают яростный отпор: пускают в ход свои сильные клювы и крылья. А родители поочередно ходят за кормом — рыбой и различными рако- образными. Теперь это им уже нетрудно. Наступила весна, береговой припай начинает ломаться, тороситься и посте- пенно таять, до открытой воды ходить недалеко. Когда птенцам минует шесть месяцев (до того дважды сменив свой птенцовый наряд), они покрываются перьями. Детство кончается. Теперь пингвийята и по весу и по росту мало отличаются от взрослых птиц и уходят в море вести кочевую жизнь... «Детские сады» бывают не только у императорского, но и у всех других видов пингвинов, гнездящихся коло- ниями. СОКОЛ-НЯНЬКА Вокруг егерского кордона Джаксы-тогай простирается типичная сухая-пресухая глинисто-щебнистая пустыня. Рядом необъятная поверхность пресной воды: кордон стоит у северного берега громадного Капчагайского водо- хранилища — «Алма-атинского моря». В пустыне, желто- серой в начале лета, лишь кое-где серебрятся маленькие, часто объеденные под корень овцами, кустики полыни. Зеленоватые тона увидишь единственно в лощинах. Здесь наряду с полынью теснятся куртинки терескена. Глаз задерживается только на кустах верблюжьей колючки. 143
Престранное растение. Словно желто-бурый еж-великан свернулся и с угрозой выставил свои нешуточные шипы: «Только попробуй, тронь!» Но некоторые колючие шипы как будто преобразил добрый волшебник. Их острое оружие «увито цветами», словно в честь победы над вра- гами. Кусты густо покрывают светло-малиновые цветочки. Но и тут странность. Растут они только на колючках... На пути то и дело попадаются оголенные безжизнен- ные площадки, усыпанные мелким щебнем в темно-буром пустынном загаре, словно лак, блестящий под солнечными лучами. С берега водохранилища обзор ограничивается близ- кой здесь невысокой грядой пепельно-фиолетовых зубча- тых вершин Чулакских гор — передовых отрогов Джун- гарского Алатау. Над полупустыней все время царит изнуряющая жара, но зато над простором мутно-зеленова- той водной глади постоянно дует то ветерок, а то и не- шуточный ветер, умеряя у берега жару. И настоящий шторм здесь не редкость. И тогда высоченные волны со звериным ревом жадпо набрасываются на берег, легко разрушая рыхлую породу. Потому-то вся его обрывистая линия обрамлена темно-серой, где узкой, а где и широкой, лентой галечникового пляжа. Изредка среди гальки встре- чаются и площадки песчаных пляжей. Немало здесь по- дарков штормов — полузасыпанных обломанных стволов деревьев; они причудливо изогнуты и выбелены жгучим солнцем. Это бренные остатки приречных лесов, тугаев, что покрывали берега р. Или до того, как плотина в Кап- чагае превратила ее в громадное озеро. Кое-где невдалеке от берега из воды и сейчас еще торчат почерневшие вер- хушки стволов и сучьев. Если смотреть издали с лодки, то видишь по берегу линию темно-серых трапециевидных палаток. Словно кто лагерем встал. Но это всего лишь игра природы. Высокий обрыв разделен глубокими параллельными промоинами- лощинами, а волны под прямым углом к ним, как гигант- ским ножом, срезали берег. Потому-то он и приобрел такую необычную форму. На срезе берега на всеобщее обозрение, словно в музее, выставлен состав грунта. Везде здесь он одинаков: мелкая галька вперемешку с песком и лёссом — древние наносы р. Или. За три дня я без труда обошел и тщательно изучил всю округу. Как и следовало ожидать, пернатое население 144
оказалось бедным. Для гнездования пернатых здесь мало укрытий: ни деревьев, ни зарослей тростника. Встреча- лись лишь типично пустынные птицы: несколько выводков каменок-плясуний, хохлатые и серые жаворонки. Была и пара толстоклювых зуйков — своеобразных куличков, типичных для глинисто-щебнистых пустынь. При каждой встрече они тревожно, заунывно кричали и притворялись ранеными: стремились отвести от своих еще плохо лета- ющих птенцов. Бедно было и на берегу. Обитала здесь лишь пара крупных пестрых, черно-белых куликов-сорок. Стоило только мпе приблизиться к берегу, как встревожен- ные кулики вылетали мне навстречу за полкилометра и неотступно преследовали назойливыми мяукающими кри- ками. И у пих где-то среди гальки прятались птенцы. Лишь на одном дальнем участке берегового обрыва, шагах в десяти одна от другой, я нашел две неглубокие ниши. Они сохранились потому, что грунт здесь оказался более плотным, чем в других местах, и пе осыпался. Ниши, конечно, были заняты. Такие удобные и редкие здесь квартиры птицы никак не могли пропустить. В одпой из ниш поселилась пара сизоворонок. Там без всякой под- стилки лежали три белых, похожих на голубиные, яйца. Другая пиша служила домом птенцам мелкого сокола — пустельги. Сидели они тоже прямо па грунте. Три птенца оказались побольше, а один совсем малышок. Их тела покрывал густой белый пушок. На песке под гнездом с птенцами валялись бурые комочки (погадки) — непереваренные остатки добычи, которую родители скормили своим птенцам. Такие погад- ки скапливаются в зобу, а потом птенцы их выплевы- вают. В них оказались твердые остатки — один только хитин насекомых (саранчовых и жуков). Соколок-пустельга широко распространен по всей нашей стране. Он ловит, кроме насекомых, также и мел- ких грызунов, а потому желанный гость на полях, друг земледельца. Мое появление у гнезда с птенцами их родители сразу заметили. Сначала в небе появилась более солидная, при- том всего лишь с голубя, рыжеватая хозяйка. Она кругами летала невысоко надо мной, мелко-мелко трясла крылья- ми, при этом словно вертолет зависая в воздухе. То и дело раздавался ее тревожней крик «кли-кли-кли». Вскоре поя- вился и более мелкий, как у всех хищных птиц, самец. Не 145
только по величине, но и по цвету он хорошо отличается от своей пары. Голова его не рыжая, а серая, и в полете хорошо заметна темная поперечная полоса по концу хвоста. Самец близко не подлетал, но тоже неотступно кружил невдалеке. Мне нужны были фотоснимки птенцов. Следовало по- спешить. Зачем понапрасну лишнее время беспокоить взрослых птиц? Ничего необычного в поведении их не было, и я, занимаясь своим делом, лишь мельком взгля- дывал на них. Соколы, да и многие другие птицы, всегда летают кругами и кричат при появлении чужака у гнезда, будь то человек или крупное животное. Но вот странность! Самцов-то было два. Я сначала глазам своим не поверил. Только ошибки здесь быть не могло. Птиц точно было три, а не две. Но откуда здесь взялся второй самец? Может быть, прилетел на крики тревоги? Такая помощь от соседей у 146
Белая лазоревка — обычная птичка восточных областей нашей страны и ее западная родственница — обыкновенная лазоревка птиц обычное дело. Крики тревоги иной раз собирают множество птиц разных видов, и крупных, и мелких. Однако такое объяснение в этом случае исключалось. Всю округу я осмотрел очень тщательно. Можно было ручаться, что другой пары соколков и тем более второго гнезда здесь не было и в помине. Рассвет следующего дня застал меня уже на берегу. Я набрал по урезу воды несколько охапок выброшенного волнами старого тростника и соорудил из него и сучьев укрытие — неказистый шалаш. Близко от гнезда его строить не стал: соколы самые глазастые птицы. Устро- ился в сотне метров, надеясь на бинокль. Мои старания не пропали даром. Соколки, не опасаясь, кормили птенцов, а я без помех наблюдал за их действиями. Оказалось, что корм действительно, кроме самки, приносили два самца. Как видно, няньки у птиц не такое уж и редкое явление. 147
НЯНЬКА-СИНИЦА Недавно мне удалось наблюдать интересное поведение и у белой лазоревки — обычной птички восточных районов Советского Союза. Белая лазоревка — одна из самых прив- лекательных наших птичек. Оперение ее окрашено в нежно-голубые, сизоватые и спежно-белые топа. Не слу- чайно другое название этой птички — «князек». Она самая красивая из всех многочисленных видов синиц. Пара белых лазоревок, за которыми я наблюдал, по- селилась под застрехой крыши небольшого нежилого дома, укрытого яблоневым лесом в горах Заилийского Алатау, невдалеке от Алма-Аты. Парочка успешно вывела птенцов, а я, сидя поблизости, с помощью бинокля учитывал, какой корм, как часто и кто именно — самец или самка — приносит своим птенцам. Вначале все у меня шло гдадко. Работа не сложная, сиди себе, пиши цифры, к примеру 8,45 или 9,11. Это оз- начает 8 час. 45 мин. и 9 час. И мин. На листе бумаги два столбца. Над ними условные знаки: кружок со стрел- кой сбоку — самец и кружок с крестиком внизу — самка. Эти условные знаки зоологи позаимствовали в астроно- мии, где они являются символами двух планет: Венеры — 5 и Марса К концу дня в моем блокноте была уже полная кар- тина: кто, когда и сколько раз прилетал, какой корм при- нес. Первые дни пара лазоревок носила лишь одних мел- ких зеленых гусениц. Их в тот год было полным-полно на ивах. Я расположился в трех метрах от гнезда. Удобно. Все как на ладони. Однако лазоревкам это не понравилось. Они сразу же стали беспокоиться, издавать тревожные трельки. Главное, к гнезду не подлетают, лишь перепар- хивают вокруг по деревьям. Пришлось срочно пересесть, вдвое увеличить расстояние и взяться за бинокль. Про- медление опасно. Птенцы еще слепые и голые. Самочка должна их часто греть, иначе быстро закоченеют и по- гибнут: по утрам в горах прохладно. Вначале все шло обычным порядком. Регулярно каж- дые 3—5 мин. у гнезда появлялись поочередно самчик или самочка с мелкими зелеными гусеницами в клювах. При- сев на секунду на край крыши домика, они ловко юркали под застреху. Самочка часто задерживалась в гнезде — грела птенцов. 148
На третий день наблюдений самчпк почему-то стал появляться у гнезда удивительно часто. Самчика от са- мочки легко отличить: он ярче окрашен. Белого и голу- бого в его оперении куда больше, чем у самочки. К тому же он и немного побольше. Прилетал самчик с противо- положного склона ущелья, где берег ручья укрывали густые заросли ив. С них и собирал гусениц. Расстояние не маленькое — метров четыреста будет. Туда и обратно без малого километр. Как же он ухитряется так быстро обернуться? В конце концов загадка благополучно разъяснилась. У гнезда неожиданно появилось сразу два самчика. Один из пих, явно хозяин, издал недовольную трельку и, сер- дито распушившись, повернулся к пришельцу, а тот, как бы признавая права хозяина, уступил ему дорогу к гнез- ду. Хозяин, считая инцидент исчерпанным, юркнул в гнездо, скормил гусеницу птенцам и улетел за следую- щей. То же самое поспешил сделать и пришелец. Так они втроем и выкормили за 18 дней 9 птенцов. Тяжкий это труд. Птенцы поразительно прожорливы. Кормить надо непрерывно с рассвета и дотемна. Подавай им по 400 гусениц в день, и это еще пе предел. Зато и растут птенцы «не по дням, а по часам». Кто же был второй самчик? Нахожу лишь одно объяс- нение: у него не было своего гнезда. Кладка яиц, а может быть, уже и птенцы его погибли. Такое в природе бывает нередко. В Заилийском Алатау самый страшный враг мелких птиц — лесная соня. Это как будто бы и безобидный ми- ловидный зверек с пушистым длинным хвостиком. Нечто среднее между крупной мышью и белкой. Однако черная полоса через глаза на мордочке, словно маска бандита, выдает ее наклонности. В основном она вегетарианец. Излюбленные ее блюда — семена яблок и ядрышки ко- сточек урюка, за что она по праву и заслужила неприязнь садоводов. Пропасть плодов перепортит. Однако лесная соня не пропустит случая слопать кладку яиц или птен- цов мелкой птички. От нее и в дупле не спрячешься. Сама невеличка и потому свободно проникает в узкий леток дупла, легко добирается до хитро спрятанного там гнезда. Не безгрешна и белка. Весной ей нужен белковый корм, и тогда она разыскивает птичьи яйца и птенчиков на горе мелким пернатым. Острыми сильными зубами —- 149
резцами — она без труда разгрызает узкий для нее вход в дупло с гнездом мелкой птички. Если птичье гнездо неосторожно свито в неглубоком широком дупле,— это приятная находка для сорок и во- рон. Непременно разыщут и разорят. Впрочем, возможно, гнездо второго самчика никто и пе разорял. Просто ему не удалось найти подходящего дупла для гнезда и он остался без пары. Дупел в лесу обычно на всех птиц — дуплогнездовников — не хватает. И вот наш самчик, не имея своего потомства, подключил- ся помогать соседям. Неплохо бы и людям иметь таких хороших соседей *. КОРМЯЩИЕ БАБУШКИ И ДЕДУШКИ ИЗ МИРА ПЕРНАТЫХ . Цапли известны всем. Вблизи водоемов и болот, особенно па юге, они — самые обычные птицы. В нашей стране встречаются цапли большие — в полроста человека, а есть и совсем маленькие, всего лишь с галку. Но среди ^них встречается одна, которая привлекла особое внимание ученых-этологов **. Называется опа египетской, или ко- ровьей цаплей. Причина особого интереса к ней ученых в том. что она внезапно стала бурно расселяться. Главная сводка по нашим птицам — фундаментальный шеститомный справочник «Птицы Советского Союза». В 1951 г. вышел третий том этого справочника, где при- водится карта с указанием традиционных мест гнездова- ния египетской цапли. Однако еще не успел том посту- пить в продажу, как указанные там сведения о египет- ской цапле уже устарели. Из своих исконных вотчин — Африки и Южной Азии — она проникла в Южную и Се- верную Америку, Австралию и Новую Зеландию, быстро, широко расселилась там и к концу 40-х. годов вчетверо увеличилась в числе. В СССР египетские цапли гнездятся в Азербайджане и в дельте Волги. • В последнее время такие «няньки» обнаружены и у других мелких воробьиных птиц. Но это пе правило, а исключение. См.: Ковшарь А. Ф. Певчие птицы в субвысокогорье Тянь- Шаня. Алма-Ата, 1979. ** Этология — наука о поведении животных. 150
Стайки этих небольших цапель испокон веку имеют обыкновение сопровождать стада крупных диких траво- ядных — различных антилоп, буйволов. Дружат и с носо- рогами, и со слонами. И, конечно, неспроста. Стадо, пе- ремещаясь при пастьбе, невольно выпугивает из травы насекомых, главным образом различных саранчовых — основной корм египетских цапель. Таким образом, стадо бесперебойно доставляет пм пропитание. Цапли со своей стороны в долгу не остаются, исправно выполняют обязан- ности сторожей. Восседая на спинах животных и обладая острым зрением, они еще издали замечают опасных для стада хищников и первыми поднимают тревогу. Но этим польза их стаду не исчерпывается. Цапли к тому же еще умело выискивают и склевывают докучливых насекомых- паразитов и клещей со шкуры своих подопечных. Усиленное внезапное размножение египетских цапель учепые объясняли тем, что эти цапли смогли занять сво- бодную экологическую нишу, научившись также сопро- вождать и стада домашнего скота (отсюда и второе на- звание — коровья цапля). Такие повадки и позволили Коровья, или египетская, цапля 151
этому виду цапель освоить новые для них континенты: Южную Америку и Австралию, где стад диких копыт- ных не увидишь, зато домашнего скота сколько угодно. Австрийский этолог Отто Кениг поставил перед собой цель изучить взаимоотношения в стае египетских цапель. По опыту зоопарков известно, что цапли неприхотли- вы. Если их в неволе поместить в условия, напоминающие природные, они чувствуют себя совсем как дома и охот- но размножаются. Ученый не пожалел сил и средств: соорудил просторные вольеры с небольшими водоемами, посадил там кое-где кусты и деревца, чтобы египетским цаплям было где строить гнезда. Не жалел он для своих питомцев и привычный для них полноценный корм: на- секомых, улиток, ракушек, головастиков и мелких лягу- шек. Такая забота не замедлила принести свои плоды. Цапли разбились на пары и вскоре загнездились: построи- ли на кустах п деревцах свои неприхотливые воронкооб- разные гнезда из кучки прутиков без всякой выстилки внутри. Вскоре они отложили по кладке из 4—6 голубых яиц и успешно вывели птенцов. Через год в вольерах уже развелась большая колония этих красивых цапель. Зимой, когда египетских цапель отловили по заказу ученого в одном из африканских заповедников, они вы- глядели скромно. Оперение было целиком снежно-белым, если не считать небольшого рыжеватого пятна на голове. Однако весной, когда цапли разбились на пары и оделись в свой чудесный свадебный наряд, они преобразились в одних из самых красивых птиц мира. К снежно-белому оперению добавился изящный головной убор из изуми- тельно красивых рассученных перьев в виде свисающего назад рыжего хохла. Широкий пучок таких же, но более светлых перьев на груди и на спине образовал соответст- венно элегантные манишку и накидку. У кавалеров ока- зался более пышный брачный наряд за счет большей дли- ны окрашенных перьев. * Но не так-то просто понять, «кто есть кто» в стае птиц. Отличать самок от самцов еще мало, нужно научиться узнавать и каждую из них. А они, на наш людской взгляд, все одинаковые и «в лицо» их, как людей, не различишь. Впрочем, орнитологи для этой цели придумали надежный способ: на правую или левую лапку птицы либо на обе одновременно надевают пластмассовые кольца разных 152
ярких цветов. Птицам такие кольца не мешают. По соче- танию и расположению этих колец окольцованные птицы хорошо различаются между собой даже издали. Много времени и труда затратил этолог, но зато уви- дел такое, чего до него ни один орнитолог не видел и не подозревал. Наблюдая изо дня в день за поведением своих подопечных, он обнаружил совершенно уникальное явле- ние. Оказалось, что у египетских цапель молодежь ведет себя совершенно иначе, чем у других видов цапель. Хотя по вылете из гнезда они уже на следующую весну и за- водят себе пару и благополучно выводят птенцов, но прн этом совершенно не умеют самостоятельно добывать про- питание для своего потомства. Однако такая ситуация их нимало не смущает. Они очень просто выходят из такого положения: переложили эти заботы на своих родителей, настойчиво выпрашивая еду у них. Таким образом, их птенцы находились на полном иждивении у пернатых ба- бушек и дедушек. Прежде считали, что такое возможно лишь у людей. Другие виды цапель вступают в брак только в возра- сте двух лет, а эти трудами своих бабушек и дедушек смогли ускоренным темпом преумножить свое потомство. Это и помогло египетским цаплям быстро расселяться., УДИВИТЕЛЬНАЯ ТРЕХПЕРСТКА Есть у нас в стране одна замечательная птица — трех- перстка. Познакомиться с ее особенностями интересно каждому любителю природы, но известен этот представи- тель пернатых только специалистам-орнитологам. Уж очень трехперстка скрытна и малозаметна, да и найти ее в нашей стране можно не везде, а лишь в Приморье н Приамурье. Еще совсем недавно она числилась у нас очень ред- кой птицей. Считалось, что она гнездится местами на са- мом юге Приморья. Однако цесколько лет назад ее гнез- до неожиданно обнаружили намного севернее, в низовьях Уссури, а потом не раз ее находили и в Приамурье. Пер- вое открытие произошло при своеобразных обстоятель- ствах. Дело было так. В низовья р. Уссури всего на несколько дней приехал московский орнитолог В. В. Леонович, за- гнтересованный письмом-приглашением своего приятеля, 153
орнитолога Г. Кисленко, восторженно сообщавшим об обилии редких неизученных птиц. Однако заметим, что среди множества экзотических птиц трехперстку Кислен- ко не упоминал. Даже не отдохнув после дороги, Леонович в сопро- вождении Кисленко направился в лес. День уже с утра был солнечным и жарким. Тропинка вилась по изрежен- пому старому дубовому лесу, постепенно поднимаясь на пологий холм. Было душно и тихо. Птиц не было видно. Не слышалось почти и птичьих голосов. Чтобы не мешать друг другу, договорились идти лесом по разные стороны тропинки. Осторожно лавируя среди колючих кустов подлеска, Кисленко пошел слева. Леоно- вичу досталось более открытое пространство па правой стороне. Деревья здесь часто группировались в куртины, образуя небольшие полянки, заросшие высокой густой травой. Шли не торопясь, в пределах видимости друг друга, внимательно оглядывали деревья и кусты и при- слушивались к одиночным птичьим голосам. Сюрприз поджидал их уже в самом начале пути. Об- ходя густую колючую куртину зарослей шиповника и эле- утерококка, Леонович вынужден был возвратиться на тро- пинку. Но что это? На тропинке кто-то был. Все продол- жалось не более секунды, но наметанный глаз орнитолога успел рассмотреть. Небольшая, с перепелку, буроватая птица, видимо, спугнутая шумом его шагов, как-то стран- но пригибаясь, стремительно перебежала тропинку и шмыгнула в густую траву. Там она и исчезла, словно ра- створилась, будто ее и не было. Леонович буквально застыл на месте: а вдруг таин- ственная птица вернется? «Кто бы это мог быть? — на- пряженно думал он.— Для перепелок место не подходя- щее, да и сама птица в чем-то неуловимом была не похо- жа на перепелку». Опытный орнитолог продолжал напряженно ворошить память, рассеянно потирая лоб ру- кой. Внезапно его бросило в жар от счастливой догадки. «Редчайшая удача! Это же трехперстка! Ну конечно, трехперстка! Ничего другого и быть не может!» —чуть было на весь лес не вскричал он. Многолетняя привычка помогла сдержаться: лес и шум несовместимы. Взяв себя в руки, он стал подавать знаки приятелю. Тот заметил еще издали возбужденное лицо напарника и заинтересованно бросился бегом на зов. 154
«А что, если трехперстка бегала здесь неспроста? —. продолжал рассуждать тем временем Леонович.— Месяц самый подходящий — июнь. Надо искать гнездо!» Присев на корточки, он шаг за шагом стал обыскивать все во- круг, раздвигая руками траву и тщательно осматривая почву под каждым кустиком, каждую ямку. Фортуна па этот раз была щедра к энтузиасту-орнитологу. Гнездо на- ходилось буквально в двух шагах от тропинки. Это была неглубокая ямка в земле. В пей па сухих травинках ле- жали четыре небольших пестрых яичка. Полная кладка! Первое гнездо трехперстки, найденное на севере Уссурий- ского края! У Леоновича даже дух захватило от восторга, будто кто-то толкнул в грудь! Он, солидный дядя, даже подпрыгнул от избытка чувств. Рядом стоял, насупив- шись, приятель. Радость за удачу друга боролась в нем с обидой на себя. И было за что. Маршрут хоженый-пере- хожепый, давно знаком каждый куст, каждый метр земли. Можно было ручаться головой: никакой трехперстки здесь и в помине пе было, а тут новичок только-только приехал и, на тебе, с ходу нашел. Этот случай — лишняя иллюстрация старой истины, что в экспедициях фортуну со счетов не сбросишь. Не- удача Кисленко объясняется просто: трехперстка крайне скрытная птица. Увидеть ее помог счастливый случай, и удалось это лишь после того, как она стала насиживать кладку яиц, на счастье орнитолога неосторожно выбрав для гнезда место у самой тропинки. Так кто же такая трехперстка? Трехперстка или пра- вильнее трехперстка пятнистая и в самом деле замеча- тельная птица. Это один из шестнадцати видов немного- численного отряда птиц того же названия. Все они, кроме двух видов, обитатели тропиков и субтропиков восточ- ного полушария, включая Австралию. Пятнистая трехперстка — птица небольшая, па пер- вый взгляд несколько напоминает перепелку, но окраше- на более однообразно — в тусклое сочетание сероватых, буроватых и охристых тонов. Клюв и лапки у нее желтые. На лапках всего три пальца, а не четыре, как у подавля- ющего большинства других птиц. Эта особенность и от- разилась в ее названии. Ближайшая родия трехперсток не куриные птицы, к которым относятся перепелки, а журавли. Трехперстки внешне ничем не примечательны, но тем 155
не менее это необычные птицы. Их семейная жизнь со- вершенно своеобразна. Здесь у них все наоборот. Не дамы, а кавалеры — слабый пол. Не они, а дамы дерутся меж- ду собой из-за кавалеров. По этой причине дамы-трех- перстки крупнее и сильнее, да и окрашены ярче. Их больше, чем кавалеров. Летом, как только наступит брач- ный период, дама сама разыскивает себе пару. Происхо- дит это обычно ночью. Если она при этом встретит сопер- ницу, начинается нешуточная драка. Кто окажется сла- бее, немедля изгоняется. Найдя кавалера, победительница очаровывает его, забавно токуя. Она бегает вокруг своего избранника, издавая звуки вроде глухого гудения: «бу-у- у», «бу-у-у» или «у-у-у-у-вый» — раз десять подряд, по- вторяя с перерывами весьма странную, на наш взгляд, любовную песню длительное время. Музыкальный инст- румент у нее всегда с собой. Это специальный кожистый мешок на шее, который служит резонатором. Песня влюбленной трехперстки настолько необычна, что становишься в тупик. Думаешь и никак не сообра- зишь, кто бы мог так странно кричать. К тому же звуки то усиливаются, то замирают, и это мешает определить их источник. Трехперстке это на руку, попробуй-ка, хищ- ник, определи, где опа находится. А изменение силы кри- ков происходит всего лишь потому, что певица все время поворачивается в разные стороны, наверное, для того, чтобы ее страстные призывы охватили как можно больше пространства.- Трехперстка пятнистая, обитающая в нашей стране толькс о Приамурье и Приморье 156
Невзрачный кавалер отвечает своей мужеподобной возлюбленной тихим писком, на лучшее он песпособен. После спаривания папаша-трехперстка начинает строить гнездо. Он отнюдь не относится к выдающимся мастерам гнездостроения. Облюбовав какой-нибудь кустик травы в сухом участке поля, луга или склона холма с густой тра- вой и кустами, сначала выкапывает неглубокую ямку, а затем натаскивает туда немного стебельков травы и небрежно укладывает их. Вот и все. Жилище для вывода птенцов готово. Теперь он приглашает к гнезду свою даму, и она откладывает туда четыре яйца, ежедневно по одно- му. Яйца невелики, чуть больше голубиных, форма круг- ловатая с приостренной вершиной, а скорлупа белая, в мелких серых штрихах и множестве темно-серых и бу- ро-черных пятнышек. Лежат они в гнезде всегда симмет- рично, острыми вершинами к центру. Дело сделано. Сразу же мамаша-трехперстка полно- стью охладевает к своему гнезду и оставляет его целиком на попечение женоподобного папаши. Сама же, не тратя времени даром, находит себе другого кавалера, который строит гнездо нередко неподалеку от первого, и опять откладывает туда четыре яйца. И так несколько раз. А затем дамы-трехперстки без хлопот и забот живут в свое удовольствие. Все остальное выполняют отцы. Они насиживают клад- ку яиц и, когда птенцы вылупятся, водят их. Пернатые отцы-одиночки воспитывают свое потомство до тех пор, пока птенцы не подрастут и не станут самостоятельными. Впрочем, семейные заботы папаши-трехперстки не так уж и длительны: насиживание продолжается всего лишь две- надцать дней. Птенцы вылупляются уже способными, об- сохнув, бегать, вроде цыплят или утят. На десятый депь они могут летать, а через месяц уже вполне самостоятель- ны и покидают своего отца. Да и заботиться всего только о четырех птенцах ему не так трудно, как другим птицам, живущим в сходных условиях. У перепелов птенцов бы- вает до двенадцати, а у серых куропаток и того больше, пе редкость даже и две дюжины. Своеобразный и редкий среди птиц способ размноже- ния, как у трехперстки, называется в орнитологии поли- андрией. Среди болот самой южной части Уссурийского края, если очень повезет, можно встретить и другого предста- 157
вителя пернатых с таким же экзотическим способом раз- множения, как и у трехперстки. Это цветной бекас, не- большая птица из куликов, но внешне скорее похожая на болотную курочку. У самца цветного бекаса не меньше забот, чем у его собрата — трехперстки. Он сам тоже вынужден строить гнездо. И у этих странных птиц эман- сипация зашла так далеко, что на долю самки осталась только откладка яиц. Цветные бекасы крайне осторожны и занимаются сво- ими делами только по ночам. Может быть, поэтому эту болотную птицу добывали у нас всего несколько раз, а гнездо ее еще никто никогда, не находил... ЛЮБОВЬ И СЕМЕЙНЫЕ ПОРЯДКИ У НАНДУ Панду, американский родственник всем известного афри- канского страуса, хотя и куда меньше последнего, но все же весьма солидная птица. Весит он 20—25 кг, а рост кавалера-нанду, достигает 1,5 м. Дамы немного меньше. Летать нанду нс умеют, по зато бегают не хуже лошади. Оперение у них однотонного серого цвета. Когда нанду исполнится два-три года, приходит пора любви. Кавалеры-нанду собираются группой и начинают выяснять отношения: «кто есть кто». Эта процедура на- зывается токованием. В конечном итоге победа остается за одним, самым достойным, он же самый сильный и ловкий. Победитель единолично пользуется благосклонностью дам-нанду, становясь главой гарема. Обычно «под его крылом» бывает по две-три дамы, но наиболее любвеобиль- ные ухитряются заиметь их и пять-шесть, а то даже и семь. Участь остальных кавалеров-нанду совсем иная, но они этим нисколько не огорчены. Не теряя времени даром, невдалеке от гарема каждый из них роет своими сильны- ми ногами в почве гнездо-лунку. И в эти гнезда, перио- дически удалясь от своего владыки, дамы-нанду отклады- вают яйца. Яйца у нанду весьма солидные, в толстой, прочной скорлупе желтоватого или беловатого цвета. Вес яйца 600—700 г, т. е. как и у 15—18 куриных яиц. Однако гнездовые дела у нанду протекают не гладко, случаются и огорчения. Одним самцам достается много яиц: в полных кладках их бывает от 13 до 20—30, а то и 158
более, другим же ничего. И тогда удачливому нанду при- ходится защищать свое богатство от посягательств дру- гих чадолюбивых кавалеров-нанду, которым не повезло. Но справедливость в таком деле, как правило, торжест- вует. В драке за богатое гнездо обычно побеждает не пра- во сильно! о^ а право первого. Владельцу удается отстоять свое гнездо с драгоценными яйцами. Впрочем, как и везде в подлунном мире, здесь тоже бывают исключения. Иные драчливые, настырные, но «бездетные» кавалеры-нанду все же добиваются победы, сгопя/от побежденного с гнез- да и, торжествуя, сами начинают насиживать захвачен- ную с боя кладку яиц. «Оставшийся с носом» кавалер вынужден пойти на ком- промисс. Ему пе остается ничего другого, как пристроить- ся бок о бок с новым обладателем гпезда и упорно сидеть здесь, пока пе выведутся птенцы. Владелец гнезда ничего не имеет против: вдвоем веселее. Процедура сидения не из быстрых, сидеть-то надо без малого шесть недель. Прав- да, обязанности насиживающего папаши и его компань- она не так-то уж и обременительны, как кажется па пер- вый взгляд. Насиживать кладку яиц необходимо только ночью и ранним утром, пока горячие солнечные лучи не высушат росу. Когда в результате «великого сидения» выведутся забавные полосатые, зрячие, покрытые густым Нанду — американский страус, нашедший у нас в стране вторую родину 11
пухом птенцы, компаньон получает право водить весь вы- водок вместе с хозяином гнезда. Но на этом особенности семейной жизни нанду не кон- чаются. Бывает и так, что два или даже три папаши нан- ду объединяют своих птенцов иногда разного возраста в один «детский сад» и водят их совместно, ревностно обе- регая от всех напастей. Компанией уберечь потомков куда легче. Нандусята — примерные малыши. Даже разновоз- растные птенцы из разных выводков не затевают между собой потасовок, а мирпо уживаются друг с другом. Вос- питывать птенцов у нанду приходится долго. Лишь в возрасте пяти-шести месяцев нандусята догоняют в росте родителей. Подрастая, молодежь теряет свою защитную полосатую окраску, и перо их становится серого цвета, как у взрослых птиц. Все эти интересные наблюдения пад семейной жизнью нанду получены пе в исконной их вотчине — саваннах и полупустынях Аргентины, Бразилии и Боливии, а в на- шей стране, где они нашли вторую родину. Нанду давно прижились на юге Украины и чувству- ют себя там совсем как дома. Их разводят в большом загоне — участке целинной степи свыше 5 га, в зоопарке «Аскания-Нова» в Херсонской области. Здесь их бывает в различные годы до полусотни, а то и сотня. Прирост идет на продажу в зоопарки как паших, так и зарубеж- ных стран. Зато в Южной Америке нанду сохранились в самых глухих углах. Вкусные яйца, мясо и красивые прочные перья всегда привлекали к ним алчное внимание охот- ников. Здесь описано гнездовое поведение одного из двух ви- дов нанду — нанду обыкновенного. В Патагонии и горных степях Южной Америки обитает другой вид нанду — дарвипов, или длинноклювый. Он заметно мельче обыкно- венного нанду и более красив. У него светло-серое опере- ние с отдельными коричневатыми, элегантно завитыми перышками. В остальном оба вида нанду сходны.
СОДЕРЖАНИЕ От автора 3 Знаете ли вы об этом? 5 Как утихомирить зверей 5 Таинственный кулик 16 Новые птицы 26 Эти чудесные птичьи перья 39 Орлы и суслики 54 Птицы-каменщики 57 Одна из птичьих загадок 63 Противокукушечья защита 72 Овцы и кактусы 93 «Корень жизни» и его родня 108 Семейная жизнь зверей и птиц 131 Медвежья семейка 131 У волчьего логова 132 Зубриные порядки 133 «Детский сад» фламинго 135 «Детский сад» на льду 137 Сокол-нянька 143 Нянька-синица . 148 Кормящие бабушки и дедушки из мира пер- натых . 130 Удивительная трехперстка 153 Любовь и семейные порядки у нанду 138