ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
6
1957

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ
ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ШЕСТЬ РАЗ В ГОД
6
19 5 7

Великая эпоха обновления
и возрождения человечества
Сорокалетие Великой Октябрьской социалистической революции тру¬
дящиеся всего мира торжественно отпраздновали как самый светлый
праздник. День 7 ноября (25 октября) 1917 года все прогрессивное чело¬
вечество считает днем рождения нового мира. Путь в этот новый мир
проложил русский народ, совершивший сорок лет назад под руководством
Коммунистической партии во главе с Лениным самую великую народную
революцию из всех революций, какие только знает история.
Октябрьская социалистическая революция открыла путь к победе со¬
циализма не только «ародам нашей страны, она помогла уже более тре¬
тьей части человечества стать на путь строительства социализма, освобо¬
диться от оков наемного рабства, империализма и колониального гнета,
коренным образом изменив не только лицо нашей земли, но и облик всего
мира.
Благодаря Октябрьской революции XX век стал веком великих со¬
циалистических преобразований. Старый мир, мир рабов и господ, мир
насилия, угнетения и эксплуатации, рушится. На смену ему идет новый
мир, уничтожающий все формы эксплуатации человека человеком, все
формы социального, экономического, политического, национального и ду¬
ховного порабощения.
Великие победы советского народа, завоеванные за сорок лет, поды¬
тожены в докладе Н. С. Хрущева на юбилейной сессии Верхов-ного Со¬
вета СССР, состоявшейся 6 ноября 1957 года. Н. С. Хрущев отметил как
один из важнейших итогов развития СССР за этот период величайший
подъем активности трудящихся масс во всех областях общественной
жизни.
«На сорокалетием опыте социалистического строительства в СССР
убедительно доказаны величайшие преимущества свободного труда перед
трудом подневольным, труда на себя — перед трудом на эксплуататоров,
преимущества планового развития экономики перед анархией производ¬
ства и стремлением к максимальной прибыли. Социалистическое строи¬
тельство вызвало невиданный подъем активности миллионных масс тру¬
дящихся, что особенно ярко проявилось во всенародном социалистическом
соревновании».
Социализм не только несет людям труда социальное освобождение,
ликвидирует экономическое неравенство и политическое угнетение, он и
духовно раскрепощает человека, раскрывает и развивает все его умствен¬
ные, нравственные, духовные силы и способности. Социализм представ¬
ляет собой эпоху глубочайшего возрождения, обновления и расцвета всех
ранее угнетенных, эксплуатируемых, порабощенных и «забытых» исто¬
рией народов.
Мощное воздействие на процесс приобщения широчайших народных
масс к современной культуре социализм оказывает тем, что с его победой
все достижения науки, техники, культуры, являвшиеся до этого монопо¬

4
ПЕРЕДОВАЯ
лией эксплуататорских классов, становятся достоянием трудящихся — по¬
длинных творцов истории и главных созидателей всех материальных и
духовных ценностей.
Самые сложные и грандиозные проблемы социализма решаются твор¬
чеством миллионов трудящихся масс. «Только коллективный опыт, только
опыт миллионов может дать в этом отношении решающие указания имен¬
но потому, что для нашего дела, для дела строительства социализма недо¬
статочно опыта сотен и сотен тысяч тех верхних слоев, которые делали
историю до сих пор и в обществе помещичьем и в обществе капиталисти¬
ческом. Мы не можем так делать именно потому, что мял рассчиты¬
ваем на совместный опыт, на опыт миллионов трудящихся» (В. И. Л е-
н и н, Соч., т. 27, стр. 374—375).
В условиях социализма создается новый духовиый, моральный облик
человека, новый психический склад людей, наций и народностей, ибо
здесь впервые в истории трудящиеся, составляющие большинство каждо¬
го общества, народа, нации, осознают себя подлинными хозяевами своей
жизни, господами и творцами своей судьбы.
Вот почему с таким подъемом, с таким высоким сознанием превос¬
ходства социалистического общественного строя над строем капиталисти¬
ческим, с такой гордостью за свою страну, за ее великие успехи во всех
областях экономического, политического и культурного строительства со¬
ветский народ торжественно отпраздновал сороковую годовщину Велико¬
го Октября.
Вместе с советским народом этот великий праздник отмечали все
народы, вставшие на путь строительства социализма, великий китайский
народ и все страны народной демократии. Миллионы людей во всех ча¬
стях нашей планеты праздновали сороковую годовщину Октябрьской ре¬
волюции как самое великое событие всемирной истории, ибо эта револю¬
ция положила начало новой эры в развитии человечества, начало подлин¬
но человеческой истории, тогда как вся прошлая история являлась лишь
предысторией.
Весь советский народ, рабочие, крестьяне, интеллигенция всех пятна¬
дцати советских республик -по-хозяйски -подвели итоги великих достиже¬
ний страны социализма. Главный итог прошедшего сорокалетия — по¬
строенный в боях социализм. Россия, в прошлом отсталая страна, разо¬
ренная империалистической и гражданской войнами, интервенцией, с
разрушенными промышленностью, транспортом, сельским хозяйством,
стала мощной индустриальной социалистической державой. Несмотря на
то, что почти половина времени из истекших сорока лет ушла на воору¬
женную борьбу против интервентов, против гитлеровской агрессии и на
восстановление хозяйства после войн, объем промышленной продукции в
СССР в 1957 году возрос в 33 раза по сравнению с 1913 годом. Коренные
преобразования осуществлены в сельском хозяйстве. На основе ленин¬
ского кооперативного плана победил колхозный строй. СССР стал стра¬
ной самого крупного в мире земледелия.
В. И. Ленин неоднократно подчеркивал ту мысль, что для победы
нового общественного строя важнейшее значение имеет рост производи¬
тельности труда. Если мы сможем поднять производительность труда на
более высокий уровень, чем тот, которого достиг капитализм, то победа
будет за 'нами.
Производительность труда рабочего в СССР в 1957 году в девять с
'половиной раз выше производительности труда рабочего царской России
в 1913 году. Такой рост производительности труда рабочих, занятых в
промышленности, наряду с колоссальным ростом производительных сил
обеспечили увеличение доли СССР в мировом! промышленном производ¬
стве с 2—3 процентов в 1917 году до 20 процентов в настоящее время.
В результате социалистических преобразований в сельском хозяй¬

ПЕРЕДОВАЯ
5
стве, оснащения его современной техникой значительно возросла произ¬
водительность труда и в сельскохозяйственном производстве. При сокра¬
щении почти в 2 раза по сравнению с дореволюционным периодом удель¬
ного веса населения, занятого в сельском хозяйстве, товарная продукция
сельского хозяйства выросла в несколько раз.
Рост промышленного и сельскохозяйственного производства в стране
обеспечил значительное повышение национального дохода на душу насе¬
ления. В этом отношении показательны следующие сравнительные дан¬
ные. В СССР национальный доход возрос против 1913 года в 13 раз, а за
это же время в США он увеличился менее чем в 2 раза, в Англии и Фран¬
ции — в 1,6 раза. Мы не говорим уже о том, что в СССР весь националь¬
ный доход попользуется в интересах трудящихся, а в капиталистических
странах все возрастающую часть народного дохода захватывает монопо¬
листический капитал, используя ее для своего обогащения и содержания
своей многочисленной паразитической челяди, охраняющей власть, при¬
вилегии и награбленные у народа чудовищные богатства финансовой
плутократии.
Колоссальны успехи Советского Союза в развитии народного обра¬
зования. Наша страна стала самой передовой страной мира по количе¬
ству учащихся, по уровню образования, по развитию науки, техники и
искусства. Именно здесь, в образовании, воспитании нового, советского
человека, человека-коллективиста,— залог наших успехов в области про¬
изводства, техники, науки, культуры.
На гром победоносного народного восстания в октябре 1917 года ми¬
ровая буржуазия, защитники старого мира эксплуатации и угнетения
ответили злобным воем и лицемерными воплями о новом нашествии вар¬
варов, гуннов и об опасности, которая якобы угрожает свободе, демо¬
кратии и цивилизации со стороны русского большевизма, со стороны ком¬
мунизма. Разные шпенглеры и их последыши наводняли книжные рынки
капиталистических стран философическими трактатами и размышлениями
о закате и гибели цивилизации под натиском новых, еще более опасных
«внутренних варваров», стремящихся овладеть не только властью, но и
знаниями, наукой, техникой, культурой. Эти «теоретики» требовали подав¬
ления «цветных» народов колоний, удержания их в колониальном раб¬
стве, чтобы не дать им возможности овладеть наукой и техникой — плода¬
ми современной культуры, которая якобы создана только европейцами —
высшей, арийской, расой. Идеологи империализма, фашизма вопили о
варваризации и вульгаризации культуры при всякой попытке народа рас¬
ширить свои права на получение крох культуры в буржуазном обществе.
Теперь, после ужасных оргий .фашизма, м>ы видим, кто действительно
угрожал и угрожает культуре и цивилизации и кто был подлинным их
спасителем от фашистских варваров.
Освобожденный от оков эксплуатации советский народ выдвинул из
своей среды миллионы деятелей коммунистической культуры, десятки и
сотни тысяч ученых — творцов науки и искусства. Благодаря осуществле¬
нию ленинской национальной политики Коммунистической партии и Со¬
ветского государства в нашей стране создана огромная многонациональ¬
ная армия научных работников нового типа, неразрывно связанных с на¬
родом и преданно служащих делу социализма. Мы имеем сейчас 240 ты¬
сяч научных работников, то есть почти в 24 раза больше, чем в 1913 году.
Ведущую роль в этой армии научных работников играют русские ученые,
сыны и дочери великого русского народа. В небывало короткий срок
выросли новые многочисленные национальные кадры ученых нерусской
национальности — в их рядах уже в 1955 году было около 80 тысяч науч¬
ных работников. А ведь мы не можем забывать того, что создание кадров
новых ученых —^наиболее сложная задача культурной революции, осуще¬
ствление которой требует большой заботы со стороны партии и государ¬

6
ПЕРЕДОВАЯ
ства и длительного времени. Величие этого завоевания социализма станет
еще явственнее, если мы учтем, какие огромные материальные и социаль¬
ные трудности были на этом пути. Ведь речь шла о создании кадров уче¬
ных у народов, которые до революции находились под жесточайшим со¬
циальным и национальным гнетом и в массе своей были лишены самых
элементарных условий для культурного развития — грамотности и на¬
чального образования, не говоря уже о среднем и высшем; эти народы
до октября 1917 года не имели не только своей интеллигенции, но даже
своей литературы и письменности. А теперь у самых малых народностей
имеются десятки и сотни научных работников.
СССР стал могучей, несокрушимой цитаделью и рассадником самой
передовой, подлинно гуманистической, демократической, социалистиче¬
ской по содержанию культуры, науки и искусства. К сорокалетию Совет¬
ской власти наши ученые во многих областях науки достигли небывалых
успехов. В СССР построена первая в мире атомная электростанция, осу¬
ществлены создание и запуск первых двух в мире искусственных спутни¬
ков Земли. Эти факты мирового значения свидетельствуют о мощи и зре¬
лости научной и технической мысли СССР. И вполне понятна та гор¬
дость, с какой встретили советские люди сообщение о великих победах
ученых и инженерно-технических работников нашей страны. День 4 ок¬
тября 1957 года, когда был запущен первый искусственный спутник
Земли, войдет в историю человечества как великое событие в науке.
Создание и запуск второго спутника Земли, с еще более совершенной
аппаратурой, свидетельствуют о том, что здесь мы имеем дело не со слу¬
чайными удачами, а с планомерным мощным ростом социалистической
науки и техники. Разум и воля человека впервые проникают в неизведан¬
ные межпланетные пространства. И это разум советского человека,
советской научной и технической мысли.
Наши друзья во всем мире празднуют победу социализма в СССР
как свою победу, как победу своего кровного дела. «Доклад Хрущева,—
пишет «Юманите»,— показал, что сорокалетие Октября — это праздник
социализма, одержавшего триумфальную победу в СССР, и поэтому меж¬
дународный праздник трудящихся во всем мире».
В связи с запуском искусственных спутников Земли видные деятели
науки и крупные общественные деятели США также должны были при¬
знать успех СССР.
Даже упорные враги социализма вынуждены были признать побе¬
ду социализма в области науки. Один из виднейших идеологов империа¬
лизма, У. Черчилль, еще два года тому назад признал превосходство
СССР над странами капитализма в подготовке научных кадров. А ньгае
известный американский финансист Бернард Барух в статье «Уроки по¬
ражения», опубликованной в газете «Нью-Йорк геральд трибюн», при¬
знает, что «именно Россия, а не США, обладает достаточным вообра¬
жением, чтобы взлететь к звездам, и может достигнуть луны и чуть ли
не захватить ее». «Нас внезапно и грубо разбудили, и мы увидели, что
русские обогнали нас, в то время как мы считали, что побеждаем» (см.
«Правду» от 25 октября 1957 года).
Мы оставляем в стороне выводы, которые делает Барух в своей ста¬
тье, призывая американских налогоплательщиков не сетовать на рост на¬
логов для гонки вооружения. В данном случае для нас важно признание
успехов нашей науки, «обладающей достаточным воображением, чтобы
взлететь к звездам». Мы могли бы объяснить господину Баруху причины,
в силу которых наша советская наука обогнала американскую. Укажем
только две наиболее важные из «их: во-первых, советская наука имеет
своей философской основой диалектический материализм, открывающий
безграничные просторы для познавательной деятельности человека; во-
вторых, она развивается на основе общественного строя, освобождающе¬
го человека от цепей рабства, которыми сковывает его физические и ду¬

ПЕРЕДОВАЯ
7
ховные силы частная собственность на средства производства и весь ка¬
питалистический строй.
Господину Баруху, по-видимому, невдомек, что главное превосход¬
ство социализма над капитализмом, уже достигнутое, заключается в tomi,
что родились новые люди, свободные от цепей капитализма, частной соб¬
ственности, эксплуатации, люди с новым духовным обликом, новой, ком¬
мунистической моралью, растущие в революционной обстановке, в атмо¬
сфере смелых дерзаний, творческой инициативы и новаторства, исключи¬
тельно благоприятной для развития науки, искусства, техники, культуры.
Силой, собирающей воедино весь могучий многонациональный на¬
род нашей страны, является Коммунистическая партия — авангард и цвет
нашего народа, ум, честь и совесть нашей эпохи. Величие и непреобори¬
мая сила нашей партии определяются тем:, что она руководствуется в
своей деятельности животворным учением марксизма-ленинизма, которое
она постоянно творчески развивает. Наша партия сильна тем, что в сво¬
ей деятельности, в своих решениях она выражает то, что народ сознает,
что составляет самые глубокие, самые сокровенные мечты и чаяния всего
нашего народа.
Великие завоевания советского народа ныне являются основой могу¬
щества не только Советского Союза, но и всего лагеря социализма, раз¬
вивающегося более быстрыми темпами, чем капиталистические страны.
Страны, составляющие социалистический лагерь, возглавляемый СССР,
увеличили промышленное производство по сравнению с уровнем произ¬
водства на их территории в 1937 году больше чем в 4 раза, в то время
как в странах капитализма за тот же срок промышленное производство
выросло мюнее чем1 в 2 раза.
При этом следует иметь в виду, что страны социализма понесли наи¬
большие жертвы и разрушения в ходе второй мировой войны, тогда как
главный оплот капитализма — США, американские промышленники и
банкиры в огромной мере обогатились и 'нажились как на первой, так
и на второй мировых войнах.
Рост сил и могущества стран социализма, их все более крепнущие
политические, экономические и культурные связи, их непоколебимая уве¬
ренность в своих силах и чувство ответственности за судьбы человечества
нашли свое яркое выражение в Декларации Совещания представителей
коммунистических и рабочих партий социалистических стран, происхо¬
дившего в Москве 14—16 ноября 1957 года. Декларация дает глубокий
анализ и характеристику основного содержания современной эпохи все¬
мирной истории. Это переход от капитализма к социализму, начатый
Великой Октябрьской революцией.
Манифест мира, принятый на Совещании представителей более
60 коммунистических и рабочих партий, состоявшемся в Москве 16—19 но¬
ября 1957 года, выражает заветные чаяния <и стремления народов всего
земного шара, их борьбу за мир, дает глубокое обоснование коренного
вопроса всей современной мировой политики.
Декларация и Манифест мира показывают величайший гуманизм
коммунистического движения, его заботу о судьбах человечества и его
культуры. Эти документы имеют огромное теоретическое и практически-
политическое значение. В них вскрыты новые закономерности, обуслов¬
ленные образованием мировой социалистической системы.
В Декларации указывается, что в нашу эпоху мировое развитие оп¬
ределяется ходом и результатами соревнования двух противоположных
систем. Социализм за истекшие сорок лет уже доказал, что он как обще¬
ственная система превосходит капитализм, обеспечивая поступательное
развитие производительных сил, подъем материального благосостояния и
культурного уровня трудящихся. Социализм непрерывно растет, а капи¬
тализм идет к упадку. Обостряются все больше противоречия капитализ¬
ма. Растет нищета и разорение трудящихся масс в большей части кати-

8
ПЕРЕДОВАЯ
талистического мира при некотором частичном и временном улучшении
положения отдельных слоев трудящихся в немногих капиталистических
странах, например, в США, за счет финансовой эксплуатации и грабежа
народов зависимых стран и колоний. Империалисты США стремятся
объединить вокруг себя все силы капиталистической реакции на путях
политики агрессии и войны против стран социализма и национально-ос¬
вободительного движения народов колоний. Но этой своей политикой они
сами себе готовят гибель, сами создают могильщика, который их похоро¬
нит. Победит борьба народов за мир, демократию, социализм. Такова ис¬
торическая необходимость, объективный закон истории.
Декларация содержит глубокий анализ общих закономерностей раз¬
вития стран лагеря социализма, обосновывает необходимость проведения
общих принципов строительства нового общества при учете своеобразия
в развитии каждой страны, показывает, что сущностью отношений между
странами лагеря социализма является их братская взаимопомощь на ос¬
нове принципа социалистического интернационализма.
В непосредственной связи с величайшими практическими и полити¬
ческими задачами, стоящими перед народами мира, Декларация особо
подчеркивает значение борьбы за теоретические основы марксизма-лени¬
низма, за диалектический материализм, против метафизики, догматизма,
схоластики, а также против всякого рода идеалистических шатаний и ре¬
визии основ марксизма. Декларация указывает на источники и корни
современного ревизионизма, раскрывает его опасность и предательскую
роль в рабочем и коммунистическом движении. Продолжая борьбу про¬
тив догматизма и сектантства, затрудняющих развитие теории марксизма-
ленинизма и ее творческое применение к новым, быстро изменяющимся
условиям, коммунистические партии вместе с тем считают главной олас-
ностью в современных условиях ревизионизм, правый оппортунизм как
проявление буржуазной идеологии, парализующей революционную энер¬
гию рабочего класса, отстаивающей сохранение капитализма и рестав¬
рацию его в странах лагеря социализма. Применение диалектического ма¬
териализма в практической работе, воспитание кадровых работников и
широких масс в духе марксизма-летшизма, указывается в Декларации,—
такова одна из важнейших актуальных задач коммунистических и рабо¬
чих партий.
Отсюда ясно также, какие огромные задачи возлагаются на идеоло¬
гических работников этих партий, на марксистов-ленинцев всех стран и
в особенности стран социализма. Теоретическая разработка коренных
жизненных проблем современной эпохи, изучение и раскрытие закономер¬
ностей переходного периода на примере СССР и стран народной демокра¬
тии, особенно Китая и других стран Востока, изучение движущих сил и
перспектив национально-освободительного движения, обострения проти¬
воречий капитализма в связи с ростом движения народов за мир, свободу
и независимость, за социализм, а также в связи с развертывающимся
соревнованием мировой системы социализма с капитализмом в области
экономики, науки и техники, в связи с величайшей научной и технической
революцией, происходящей на наших глазах, обоснование условий и
принципов мирного сосуществования стран с различными и противо¬
положными социальными системами, и т. д., и т. п.— какое поистине
огромное поле для живой, пытливой исследовательской, творческой
мысли каждого подлинно ученого марксиста-ленинца!
Перед победным шествием идей марксизма-ленинизма по всему миру
не устоять буржуазной идеологии, идеологии империализма, ревизиониз¬
ма, реформизма, как бы ловко ее агенты ни изворачивались, пытаясь ис¬
пользовать малейшую трудность в строительстве нового общества, малей¬
шее разногласие в лагере коммунизма, всякий пробел или ошибку в на¬
учном познании.

ПЕРЕДОВАЯ
9
Развитие социалистического общества идет бурными темпами. Это
порождает необходимость постоянно улучшать и совершенствовать фор¬
мы руководства различными участками социалистического строительства.
Всей своей деятельностью наша партия показала, что она решительно
борется с косностью и отсталостью, отказывается от устаревших форм,
вырабатывает новые формы руководства, отвечающие требованиям по¬
ступательного движения вперед. Примером такого подхода к делу явля¬
ются решения XX съезда партии, предпринятые за последние годы пар¬
тией меры по крутому подъему сельского хозяйства, перестройке руко¬
водства промышленностью и строительством.
Решения XX съезда КПСС нашли глубокий отклик в советском наро¬
де. Будучи осознаны не только коммунистами, но и широчайшими масса¬
ми всех трудящихся, они стали великой материальной силой коммунизма.
Именно эта сила поднимает миллионы гектаров целины, строит мощные
электростанции на Волге, Днепре, Ангаре и Енисее, создает замечатель¬
ные машины, покоряет энергию атома и проникает в межпланетные про¬
странства, строит коммунизм.
Огромная роль в решении задач коммунистического строительства
в нашей стране принадлежит работникам науки. Наше продвижение впе¬
ред будет тем быстрее, чем выше будет уровень развития науки и техни¬
ки, чем теснее они будут связаны с жизнью, с практикой коммунистиче¬
ского строительства.
Советские ученые, так же как писатели, художники, все деятели
культуры, составляют неотъемлемую часть народа, неразрывно с ним свя¬
заны. Работники науки, культуры считают своим долгом, делом чести
творить для народа, для своей социалистической Родины, для победы
коммунизма.
В дни всенародного праздника сороковой годовщины Великого Ок¬
тября по всей стране прошли научные сессии, на которых были подведе¬
ны итоги деятельности научных учреждений и намечены перспективы
дальнейшей работы.
Проблемы общественных наук явились предметом обсуждения науч¬
ных сессий Института марксизма-ленинизма, Академии общественных
наук при ЦК КПСС, отделений общественных наук Академии наук
СССР, Московского государственного университета, многочисленных
кафедр общественных наук, университетов и институтов.
Из обсуждавшихся на научных сессиях философско-социологических
проблем наиболее важными являются следующие: Октябрьская револю¬
ция и образование социалистической формации; Октябрьская революция
и общественный прогресс; организация братского сотрудничества наро¬
дов на базе социализма; общеисторическое и национально особенное в
Октябрьской революции; влияние Великой Октябрьской социалистиче¬
ской революции на международное рабочее движение; развитие философ¬
ской мысли за сорок лет и многие другие. По этим проблемам прочитано
значительное число докладов, опубликованы труды, в которых не толь¬
ко подведены итоги проделанной работы, но и поставлены важные во¬
просы, решение которых обогатит марксистскую науку, еще теснее свяжет
теорию с практикой социалистического строительства.
Большое место на научных сессиях кафедр и отделений обществен¬
ных наук заняли вопросы борьбы против враждебных марксизму-лениниз¬
му «теорий» общественного прогресса, против современного ревизиониз¬
ма, так называемого «национального коммунизма». Современные ревизио¬
нисты прикрываются различными масками. Выступая под флагом борьбы
против «догматизма», против культа личности, против бюрократизма, за
«свободное» творчество, они на деле воюют против основ марксизма-ле¬
нинизма, этого подлинно живого и творческого учения современности,
непримиримого врага всякого догматизма и культа личности, всякого суе¬
верия и угнетения, мощного идеологического оружия рабочего класса и

10
ПЕРЕДОВАЯ
всех трудящихся. Именно это оружие ревизионизм хочет выбить из рук
трудящихся. Но тщетно!
Наша партия провела большую работу по критике культа личности
и его последствий, подняла творческую инициативу идеологических ра-
ботников, преодолела в значительной мере догматизм и начетничество и
впредь будет всячески содействовать творческой, созидательной деятель¬
ности теоретических марксистских кадров.
Партия верно хранит и двигает вперед самое дорогое свое наследие—
великое идейное богатство марксизма-ленинизма, постоянно оттачивает
свое теоретическое оружие, направляя его против идеологии, оправдыва¬
ющей и защищающей отживший строй эксплуатации и угнетения. Комму¬
нистическая партия, основанная великим Лениным, боролась и впредь
будет решительно бороться со всеми отступлениями от марксизма-лениниз¬
ма, со всякими попытками извратить его сущность, со всеми теми, кто
хотел бы ослабить волю трудящихся в сражении за социализм и комму¬
низм, нарушить их сплоченность, подорвать их единство.
В этой борьбе за идеи марксизма-ленинизма, за философские основы
и принципы диалектического и исторического материализма большая роль
принадлежит нашим советским философам. Целеустремленно и настойчи¬
во осуществляя великий ленинский план дальнейшей разработки мате¬
риалистической диалектики как философской науки, теории познания диа¬
лектического материализма, проблем диалектической логики на базе об¬
общения всей истории науки и техники, философы должны обратить осо¬
бое внимание на философское и социологическое обобщение богатейшей
практики строительства новой, коммунистической формации, на всесто¬
роннее раскрытие закономерностей ее возникновения и развития, на рас¬
крытие всех ее преимуществ и превосходства перед капитализмом.
Применяя творчески метод марксизма-ленинизма, философы долж¬
ны отобразить новую общественную формацию во всем многообразии ее
сторон, черт, связей и отношений; раскрыть диалектику развития произ¬
водительных сил и производственных отношений, базиса и надстройки,
экономики и политики, развития материальной и духовной культуры, се¬
мейных и национальных отношений; показать всестороннее развитие лич¬
ности, всех членов общества, противоречия в развитии общественного бы¬
тия и сознания, а также пути и формы разрешения этих противоречий,
и т. д., и т. п.
Только такой творческой разработкой проблем диалектического и ис¬
торического материализма мы сумеем помочь великому делу строитель¬
ства социализма, сможем доказать свою боеспособность, свое умение по¬
беждать всех врагов марксизма-ленинизма, какими бы масками они ни
прикрывались.
Гордые сознанием своей принадлежности к великой армии строите¬
лей социализма, осуществляющей всемирно-историческую миссию рабоче¬
го класса, сознавая огромную ответственность за дело, порученное нам
ленинской партией и нашим народом, мы, советские философы, оправда¬
ем доверие партии и народа и ответим на него трудами, достойными на¬
шей великой эпохи — эпохи победоносного развития социализма на ог¬
ромной части земного шара.

Торжество человеческого разума
Б. М. КЕДРОВ
В бесконечном поступательном развитии научного познания можно
выделить различные по своей познавательной значимости ступени, сви¬
детельствующие о все нарастающей силе человеческого разума. Сначала
человек познает то, что его окружает, то, что он видит, с чем он имеет
дело в своей повседневной практике. Вооруженный методом научного
исследования, человек раскрывает законы окружающей его природы, ее
явлений и, опираясь на них, развивает технику, создает промышленное
производство.
Открытие законов природы позволяет подниматься на следующие,
более высокие ступени научного развития: на основе знания и овладения
законами внешнего мира человек научается предвидеть то, что существует
в природе, но еще не познано, не открыто. Сила научного познания, мощь
человеческого разума проявляются в том, что человек совершенно точно
начинает предсказывать, где и какими способами должны быть открыты,
найдены, обнаружены неизвестные еще явления или вещи.
Но на этом не останавливается поступательное движение научного
познания. Оно достигает высшей ступени тогда, когда человек не просто
предсказывает и открывает в действительности то, что ранее не было
ему известно, но где-то уже существовало, а когда человек сам искус¬
ственными приемами синтезирует, то есть приготовляет, новые
вещи и явления, вызывает их к жизни. Сила и мощь человеческого разу¬
ма достигают в этом случае своего высшего проявления: человек не толь¬
ко знает и объясняет явления мира, не только предвидит еще не найден¬
ные, отсутствующие в его знаниях звенья, но сам приготовляет их искус¬
ственно, опираясь на всю сумму ранее познанного.
При этом на каждой ступени своего движения вперед наука, как и
все человеческое познание, развивается под могучим воздействием обще-
ственно-исторической производственной практики человечества. Послед¬
няя выступает по отношению к науке как ее живительный источник и оп¬
ределяющая основа развития, как ее движущий стимул, как конечная
цель приложения научных результатов и как критерий, позволяющий про¬
верять истинность достигнутых знаний.
История науки, история практической деятельности человека знает
много примеров, блестяще иллюстрирующих сказанное. Каждый день
приносит все новые и новые подтверждения того, как растет и крепнет си¬
ла человеческого разума, помогающая человеку овладевать все новыми
и новыми тайнами природы, использовать их в своих практических целях.
Когда-то, в глубокой древности, изучая движения видимых глазу не¬
бесных тел, люди научились различать звезды и планеты. Планет было
открыто семь; их движения были изучены с самой большой точностью,
какая только была возможна в древности. Конечно, много было наивного
в представлениях людей того времени, но, как это нередко случается в
истории науки, в первоначальных наивных воззрениях содержались до¬

12
Б. М. КЕДРОВ
гадки о великих законах природы, в частности о единстве всего мирозда¬
ния. Эти догадки выразились первоначально в допущении, что между
семью планетами и семью известными с незапамятных времен металлами
имеется какая-то таинственная связь. Даже названия у них были общи¬
ми, поскольку они носили одни и те же имена богов древнего мира: бы¬
страя, подвижная планета Меркурий носила имя подвижнейшего из ме¬
таллов— ртути (ртуть также называлась Меркурием); планета Сатурн
называлась так же, как и свинец (тоже Сатурн), и т. д. Луна обознача¬
лась как серебро, а Солнце — как золото. В писаниях алхимиков все это
было связано с фантастикой.
Эта параллель между двумя совершенно различными, казалось бы,
областями природы — химическими элементами (металлами) и небесны¬
ми телами (планетами, Солнцем и Луной) — не исчезла вместе с алхими¬
ей и астрологией, но неожиданным образом прозвучала в совершенно
иных исторических условиях, когда человеческий разум начал совершать
свое торжественное шествие в астрономии и химии, то есть в области по¬
знания и небесных тел и мельчайших атомов.
Сначала первенство в переходе на более высокую ступень познания
находилось у астрономии. И это не случайно, так как астрономия была,
собственно говоря, небесной механикой, а механика в XVII—XVIII веках
шла во главе всего научного движения, будучи не только наиболее раз¬
витой отраслью знания, но пока еще единственной (если не считать мате¬
матику) отраслью естествознания, достигшей строго научной формы. Она
опиралась на законы механического движения и взаимодействия тел,
открытые Галилеем и Кеплером и обобщенные великим Ньютоном. Эти
законы давали возможность производить небывало точные для того
времени расчеты и вычисления, предвидеть движения тел, например,
траекторию брошенного тела, что было очень важно для артиллерии
(баллистика).
Химия же в то время лишь появлялась на свет и была еще в пелен¬
ках. В ней господствовала ложная теория флогистона (горючей «мате¬
рии») , ее законы не были еще открыты и только что нащупывались. Есте¬
ственно поэтому, что химия шла тогда за механикой, как за своей стар¬
шей сестрой в семье естественных наук.
В 1781 году английский астроном Гершель открыл новую планету,
более удаленную от Солнца, чем ранее известные, и назвал ее Ураном.
Спустя 8 лет в Германии Клапрот открыл новый металл, назвав его- по
старой традиции, связывавшей металлы с планетами, ураном (впослед¬
ствии оказалось, что была открыта окись урана). Изучение новой плане¬
ты показало, что она движется аномально по сравнению со всеми дру¬
гими, ранее известными планетами: с каждым годом Уран все больше и
больше отклоняется от того пути, по которому он должен был бы дви¬
гаться согласно законам ньютоновской механики. Получалось так, словно
Уран не следует этим законам и нарушает их. В 1846 году французский
математик Леверье и одновременно с ним студент Адамс в Англии нашли
объяснение этим видимым отклонениям Урана от предназначенного ему
законом всемирного тяготения пути. Объяснение это не только не нару¬
шало данного закона, но, напротив, исходило из него целиком.
Леверье и Адамс предположили, что в солнечной системе существует
еще одна неизвестная дотоле планета, более удаленная от Солнца, чем
Уран, и что она гравитационно действует на Уран, отклоняя его от того
пути, по которому он двигался бы, если бы этой планеты не существовало.
Был вычислен путь этой предполагаемой планеты и определена ее веро¬
ятная масса. После этого Леверье указал, в какой точке небесного про¬
странства и в какое точно время надо искать эту планету. Немецкий астро¬
ном Галле действительно обнаружил в этом месте новую, ранее совер¬
шенно неизвестную планету, названную Нептуном. Это был величайший
триумф человеческого разума, победа его над тайными силами природы,

ТОРЖЕСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РАЗУМА
13
доставившая славу не только Леверье и всем астрономам, но и всей науке
вообще. И нет теперь ни одного учебника по астрономии, который бы не
рассказывал об этом историческом событии.
Впоследствии был открыт еще один, более отдаленный член солнеч¬
ной системы — Плутон.
Четверть века спустя после знаменательного открытия Нептуна хи¬
мия, изучающая химические элементы, достигла той же ступени развития,
'какой до нее достигла астрономия. В 1869 году Менделеев открыл перио¬
дический закон и построил свою периодическую систему элементов, в ко¬
торой оказались пустующие места — своего рода белые пятна. Исходя из
наличия таких пропусков в созданной им системе, Менделеев высказал
исключительно смелое предположение, что на этих местах должны стоять
еще не открытые элементы. На основании своей системы он с большой
точностью наперед вычислил свойства трех из этих предполагаемых эле¬
ментов, которые он назвал экабором, экаалюминием и экакремнием, так
как они следовали в его системе за бором, за алюминием и за кремнием.
Более того, он даже предсказал, каким образом будет открыт будущий
экаалюминий. Так как его соединения должны быть летучими, то легче
всего и быстрее всего даже мельчайшие его количества должны быть ви¬
димы с помощью спектроскопа, а потому, говорил Менделеев, можно
ожидать, что открытие будет сделано именно таким способом.
Это было написано в 1870 году, а в 1875 году французский химик-
аналитик Лекок де Буабодран с помощью спектроскопа обнаружил линии
неизвестного до тех пор металла, который оказался предсказанным Мен¬
делеевым экаалюминием. Новый элемент был назван галлием в честь
страны, где он был открыт.
На первый взгляд между открытием Нептуна и открытием галлия
нет никакой видимой связи. Но эта связь, причем глубокая, внутренняя
связь познавательного характера, существует. Оба открытия были сде¬
ланы одинаковым в методологическом отношении образом: на основании
известного закона природы — в первом случае закона Ньютона, во вто¬
ром— закона Менделеева—были предсказаны новые, ранее неизвест¬
ные и даже не предполагавшиеся тела, которые затем и были открыты
эмпирически, путем наблюдения в соответствующей области природы: на
небе — планета Нептун и на Земле среди минералов — галлий.
Более того, подобно тому, как свойства и местонахождение Нептуна
были определены на основании видимых движений Урана, так свойства
и место галлия в системе Менделеева были определены заранее на осно¬
вании изученных уже элементов, которые должны были окружать галлий
в периодической системе.
Фридрих Энгельс впервые обнаружил эту глубокую познаватель¬
ную связь между обоими открытиями, подчеркнув тем самым общность
законов научного познания, общность путей раскрытия истины в самых
различных областях человеческого знания, независимо от характера и
специфики изучаемого предмета. Отмечая подтверждение сделанных Мен¬
делеевым предсказаний в отношении будущего галлия, Энгельс писал в
своей «Диалектике природы», что Менделеев совершил научный подвиг,
который смело можно поставить рядом с открытием Леверье, вычисливше¬
го орбиту еще неизвестной планеты — Нептуна.
Важно подчеркнуть, что Менделеев на основании открытого им за¬
кона доказал, что истинный атомный вес урана вдвое больше, чем тот,
который приписывали этому элементу до тех пор. В результате выясни¬
лось, что уран — самый тяжелый элемент из всех существующих на Зем¬
ле в естественных условиях, поэтому он занял последнее место в перио¬
дической системе элементов (1870 год), подобно тому как за четверть
века перед тем считалось, что планета Уран является наиболее удален¬
ной от Солнца и, следовательно, стоит на последнем месте в солнечной
системе.

14
Б. М. КЕДРОВ
Если во времена Менделеева ведущая роль в развитии естествозна¬
ния перешла от механики к биологии и химии, то в конце прошлого века
она перешла к физике и прочно удерживается ею до настоящего време¬
ни. Новейшая революция в естествознании, о которой писал Владимир
Ильич Ленин в своем труде «Материализм и эмпириокритицизм», была
связана прежде всего с открытиями, сделанными в области физики, глав¬
ным образом в области строения вещества. Дальнейший бурный, подлин¬
но революционный прогресс физики обусловил возможность подняться в
этой области на самую высокую ступень познавательного характера, сту¬
пень, на которой не просто предсказывают то, что еще не открыто, но уже
существует где-то в природе, а приготовляют это новое искусственно на
основе уже познанных законов природы.
До 1942 года периодическая система Менделеева заканчивалась ура¬
ном как самым тяжелым элементом, атомное ядро которого имело самое
большое значение заряда (атомный номер) — 92. И вот при решении за¬
дачи практического использования атомной энергии в США в 1942 году
были «открыты» — искусственно приготовлены, синтезированы — два но¬
вых элемента, стоящие в менделеевской системе после урана. И снова в
сознании ученых воскресла старая мысль о какой-то параллели между
планетами и элементами, которая то замирала, то вспыхивала с новой
силой, будя давно, казалось бы, забытые образы и аналогии: подобно
тому, как долгое время планета Уран считалась последней в ряду членов
солнечной системы, а затем были найдены Нептун и далее Плутон, сто¬
ящие после Урана, так и в периодической системе долгое время на по¬
следнем месте ставился металл уран, пока не были найдены, на этот раз
искусственным путем, два новых заурановых элемента с атомными номе¬
рами 93 и 94. Сама собой напрашивалась мысль назвать их по аналогии
с открытиями астрономии нептунием и плутонием. Так они и были
названы.
На первый взгляд здесь была просто игра случая, каприз ученых,
синтезировавших два первых заурановых элемента (с тех пор число та¬
ких искусственно приготовленных зауранов достигло внушительной циф¬
ры — 10, что составляет почти одну десятую от общего числа известных
элементов). Но если вдуматься глубже, то здесь дело не в случайном
совпадении и не в капризе ученого, а в том, что во всех областях научного
познания человеческий разум в своем неуклонном движении к открытию
истин и овладению ими подчиняется некоторым общим законам, а потому
проходит общие ступени, независимо от того, познает ли он тайны неба,
то есть макрокосмос, или тайны мира атомов, микрокосмос. При этом
он непрестанно расширяет и раздвигает границы ранее познанного, вы¬
ходя за рамки того, что еще вчера казалось высшим пределом знания.
Подобно тому, как известные границы солнечной системы были раздвину¬
ты благодаря открытию двух новых заурановых планет, так и известные
границы периодической системы оказались раздвинутыми благодаря «от¬
крытию», или, лучше сказать, изготовлению двух новых заурановых эле¬
ментов. Общность названия подчеркивает общность путей познания, не
мистическую, таинственную, какой она казалась древним мудрецам, кото¬
рые наивно связывали Солнце с золотом и Луну с серебром, а научно
строго обусловленную и понятую как общность путей познания законов
природы и использования их в интересах человека.
Итак, первенство в нахождении новых путей научного прогресса в
наш век прочно перешло от механики к физике, от учения о движении
небесных тел к учению о движении атомных частиц. Но это не значит,
что между этими учениями образовался разрыв или что каждое из них
пошло своим особым, независимым от другого путем. Никогда еще в
истории науки не было такого тесного переплетения и взаимопроникнове¬
ния различных областей и направлений человеческого знания, как это мы
наблюдаем в наше время. Широким единым фронтом человек ведет на¬

ТОРЖЕСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РАЗУМА
15
ступление на природу с ее тайнами — от «элементарных» физических ча¬
стиц до белка — материального носителя жизни, от кристалла до мета¬
галактик, от клетки до человеческого организма. В этом наступлении пе¬
редовую линию занимает вот (уже более 60 лет физика.
Подобно тому, как 200—300 лет назад механика помогала всем
остальным наукам открывать новые явления, например, кровообращение
Гарвею, или атмосферное давление Паскалю, или законы химической
атомистики Ломоносову и Дальтону, так теперь по отношению ко всем
наукам о природе, начиная от астрономии и химии и кончая биологией и
физиологией, эту роль выполняет физика. Она вступила в ту фазу своего
развития, когда можно искусственно синтезировать то, чего нет в самой
природе, но что может существовать или когда-либо уже существовало в
действительности. Если раньше слово «открыть» в науке имело смысл:
найти в природе то, что в ней уже существует, но чего мы еще не знаем,—
то ныне в физике это слово употребляется и в более высоком смысле: син¬
тезировать, то есть приготовить искусственно то, чего нет в окружающей
нас природе. Это и есть высшее проявление могущества человеческого
разума. Если нет в природе того или иного вещества, но на основании
законов природы оно может существовать, то почему бы не «открыть»
его, изготовив его искусственным путем? Уже сама такая постановка во¬
проса свидетельствует о неизмеримо возросшей по сравнению с прошлым
мощи человеческого разума, а вместе с нею и практических возможно¬
стей человека не только объяснять, но и изменять мир.
По такому пути идет не только современная физика, по нему идут
и многие другие отрасли современного естествознания. Еще в середине
прошлого века, сто лет тому назад, органическая химия не могла приго¬
товлять искусственно красители, лекарственные и парфюмерные вещества,
поэтому они добывались главным образом из растительных организмов.
В конце века химия научилась синтезировать такие сложные красители,
как ализарин и индиго, а затем научилась приготовлять такие красители,
которых в самой природе нет. Влияя на ход химических реакций, зная
структуру соответствующих веществ и закономерность изменения их
свойств в результате изменения их строения, химики научились получать
нужные им вещества с наперед заданными свойствами и тем самым пре¬
взошли самую природу.
В наш век это особенно наглядно можно видеть на примере синте¬
тического изготовления многих весьма важных веществ, таких, как кау¬
чук, искусственное волокно, пластмассы и многие другие. Изменяя
структуру молекулы, вводя в нее новые атомные группы или меняя их
взаимные связи, химики искусственно изменяют в нужном направлении
свойства получаемых веществ (например, получают морозоустойчивую
резину из приготовленного соответствующим образом каучука).
В биологии искусственный отбор, осуществлявшийся садоводами и
растениеводами, в свое время подсказал Дарвину мысль о естественном
отборе, который совершается стихийно в самой природе, без участия
человека. Путешествуя на корабле «Бигль», Дарвин открыл много новых
видов, существовавших в малоизученных человеком странах и неизвест¬
ных еще науке. Эти открытия способствовали выработке эволюционного
учения в биологии и были обобщены Дарвином в его «Происхождении
видов». Но это не составляло еще главной ступени в развитии современ¬
ной биологии. Главным было научиться управлять развитием живых орга¬
низмов в интересах человека на основе законов, которым они подчиняют¬
ся. Однако задача овладения законами живой природы в целях улучше¬
ния существующих видов, культивируемых человеком, и в особенности же
в целях создания новых, еще более совершенных видов, отвечающих
практическим потребностям человека, до сих пор далеко еще не решена,
хотя и поставлена всем ходом развития как самой биологии, так и прак¬
тики сельского хозяйства. Исключительно большую роль в этом отноше¬

16
Б. М. КЕДРОВ
нии играет, как известно, учение Мичурина, который призывал не ждать
милостей от природы, а брать их у нее. Мичурин показал, как надо на
основе законов живой природы изменять и улучшать в интересах челове¬
ка существующие сорта культурных растений, как надо искусственно
приготовлять новые, ранее невиданные их сорта. Но для этого, разумеет¬
ся, необходимо прежде всего знать действительные законы жизни, зако¬
ны видообразования, а не подменять их несуществующими универсаль¬
ными законами.
Для того, чтобы подлинные законы жизнедеятельности организмов,
в том числе и законы наследственно передаваемых изменений, были дей¬
ствительно открыты и познаны, необходимо уметь рассматривать жизнен¬
ные явления всесторонне, в том числе и с точки зрения современной фи¬
зики (не сводя их, конечно, к физике, как это делали и делают до сих
пор механисты). Ибо физика, изучающая более простые явления, состав¬
ляющие основу всех остальных процессов природы, может помочь понять
сущность жизни и ее проявлений, в частности наследственности. При этом
необходимо исследовать действие таких физических факторов на половые
клетки и на всю сому, как, например, ультрафиолетовые, рентгеновские и
радиоактивные лучи, для того чтобы выяснить влияние этих факторов на
наследственность. Такого рода исследования нельзя трактовать как про¬
явление вейсманизма-морганизма и отбрасывать их на этом основании,
ибо это нанесло бы серьезный урон нашей науке.
Связь между физикой и химией, с одной стороны, и астрономией — с
другой, всегда была обоюдной: физика и химия помогали своими откры¬
тиями астрономии, астрономия — физике и химии. Когда химик Бунзен
и физик Кирхгоф открыли в 1859 году спектральный анализ, то это от¬
крытие не только позволило установить химический состав звезд, но
и дало возможность Локиеру в 1868 году обнаружить в солнечном спект¬
ре линии неизвестного еще элемента, названного гелием. Только спустя
27 лет гелий был найден на Земле. Со своей стороны, астрономические
данные позволили Резерфорду в 1911 году и Бору в 1913 году создать
«планетарную» модель атома, построенную подобно миниатюрной сол¬
нечной системе. Согласно этой модели вокруг центрального ядра (как
Солнца) вращается рой электронов (планет). Более того, аналогично то¬
му, как наша Земля совершает не только годовое движение вокруг Солн¬
ца, но и суточное движение вокруг собственной оси, для электрона в
1926 году была выдвинута идея «спина», соответствующая представлению
о движении тела вокруг собственной оси.
Правда, в этом отношении были допущены преувеличения, посколь¬
ку законы движения микрочастиц полностью отождествлялись с закона¬
ми движения макротел, в том числе и небесных тел. Когда же эти преуве¬
личения были исправлены и специфика законов микропроцессов была
раскрыта, физика сделала новый большой шаг вперед, создав в
1924—1928 годах квантовую механику.
Однако такой шаг вряд ли был бы возможен, если бы на предше¬
ствующем историческом этапе развития науки астрономия не оказала
помощи физике в разработке центральной идеи, лежавшей в основе пер¬
вых электронных моделей атома.
Особенно же тесная связь существует у современной физики с
астрофизикой. Если 200—300 лет тому назад астрономия была небес¬
ной механикой и только, то теперь с несравненно большим правом
ее можно назвать небесной физикой. Физика дает ключ к раскрытию за¬
конов астрономических явлений, помогает проникать в их сущность, в
самый «механизм» их протекания. Долгое время для ученых оставалось
загадкой, что является источником солнечной и вообще звездной энергии.
Старые гипотезы — тепловая (Солнце, остывая, сжимается, а сжимаясь,
вновь разогревается) и химическая (Солнце — горящий кусок антраци¬
та) — неизменно оказывались несостоятельными. В 1939 году Бете пред¬

ТОРЖЕСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РАЗУМА
17
ложил свой «углеродный цикл», согласно которому из ядер водорода
(протонов) образуется ядро гелия (альфа-частица), причем процесс этот
сопровождается выделением гигантского количества атомной . (внутри¬
ядерной) энергии. Цикл Бете не только явился теоретическим ответом на
поставленную перед физиками и астрономами задачу об источнике звезд¬
ной энергии, но дал ключ к практическому использованию этого решения.
Применяя ядра тяжелой воды (дейтерия), человек сумел осуществить в
условиях Земли термоядерную реакцию образования гелия из водорода,
которая до тех пор могла протекать лишь в условиях высочайшей темпе¬
ратуры (порядка многих миллионов градусов) на звездах. Как известно,
такая реакция лежит в основе действия так называемой водородной
бомбы.
Еще не так давно считалось, что астрономические и отчасти геологи¬
ческие явления природы находятся за пределами возможности человека
воздействовать как-либо на них, то есть что человек может их только
наблюдать и объяснять, но не изменять по своему усмотрению, хотя бы
в малой степени. Такое утверждение означало сомнение в могуществе че¬
ловеческого разума, ограничение его возможностей тем, что было достиг¬
нуто до сих пор, без учета перспектив дальнейшего прогресса в этом на¬
правлении. Достигнутое принималось за потолок возможностей.
4 октября 1957 года весь мир стал свидетелем того, как блестяще
было опровергнуто мнение о том, что мир небесных тел можно только
наблюдать и объяснять, но не изменять. В этот день в СССР был за¬
пущен первый искусственный спутник Земли. Месяц спустя у нас был за¬
пущен второй, более крупный спутник. Об этом с восторгом и удивле¬
нием пишут газеты и журналы всего мира как о наиболее выдающемся со¬
бытии в науке последнего времени. Дружный хор восторженных откликов,
на появление у нашей планеты новых спутников является выражением
признания того факта, что отныне астрономия встала на высший позна¬
вательный путь, на который уже до нее встала физика,— когда открытие
нового означает создание, приготовление нового, а не просто нахождение
существующего, но еще неизвестного.
Если 100 с лишним лет назад астрономия в лице Леверье проложила
путь для физики, химии и биологии, предсказав на основе законов ньюто¬
новской механики существование неизвестного тела в небесном простран¬
стве, то теперь роль пионера перешла к физике. Последняя не только по¬
казала пример искусственного приготовления отсутствующих в природе
тел, но и помогла решить практически задачу, которая вызовет революци¬
онный переворот во всей астрономии, облегчит осуществление задачи
межпланетных путешествий.
Путь от идеи межпланетного ракетного двигателя, выдвинутой Ци¬
олковским, до осуществления этой идеи в первых искусственных спутни¬
ках Земли — дистанция огромного масштаба, полная творческих исканий,
громадного труда многих ученых, изобретателей, техников, полная не
только успехов и достижений, но и неизбежных в таком небывало гран¬
диозном деле неудач, на которых еще и еще раз учились советские иссле¬
дователи, боровшиеся за осуществление идеи Циолковского.
Запуск искусственных спутников — это не только достижение науч¬
ной мысли советских ученых, но и яркое свидетельство возросшей мощи
техники и всего производства в СССР, сыгравших здесь решающую роль.
Вместе с тем это крупнейшее научно-техническое достижение современно¬
сти стало возможным на основе совместных усилий людей, в совершен¬
стве овладевших современной наукой и техникой и смело двигающих их
вперед, что демонстрирует неуклонный рост наших научно-технических
кадров, превосходство социализма над капитализмом.
Важную роль в теоретической разработке и практическом решении
поставленной задачи сыграла физика. Без физики, без ее повседневной
помощи, без использования всех ее открытий и достижений эта задача
2.	«Вопросы философии» № 6.

1.8
Б. М. КЕДРОВ
не могла быть не только решена, но даже поставлена должным обра¬
зом. Подобно тому, как современная физика дает ключ к пониманию
закономерностей макрокосмоса, то есть небесного мира, так она дает и
ключ к практическому овладению возможностями проникновения в этот
мир для человека.
Так диалектически, противоречиво совершается победное движение
человеческого разума: сначала открыты за Ураном планеты Нептун и
Плутон в солнечной системе, затем синтезированы искусственно стоящие
за ураном в периодической системе элементы нептуний и плутоний, а по¬
сле этого «синтезирован», искусственно изготовлен новый спутник Земли
с помощью достижений современной физики и техники. Меняясь местами,
обе отрасли знания — учение о небесных телах и учение о веществе —
осуществляют как бы блестящую эстафету, перенимая друг у друга горя¬
щий факел знания, освещающий человечеству пути познания природы и
овладения ею.
Но как по-разному совершается это победное шествие человеческого
разума в различных лагерях современного общества, какие прямо проти¬
воположные по своему социальному значению результаты оно имеет в
США, цитадели современного империализма, и в СССР, возглавляющем
лагерь мира, демократии и социализма! Практическим результатом рас¬
крытия тайны атомной энергии в США явилось изготовление атомной
бомбы. В связи с этим и были искусственно синтезированы первые два
трансурановых элемента. В августе 1945 года весь мир содрогнулся от
ужаса и скорби, когда на беззащитное мирное население Хиросимы и
Нагасаки американцами были сброшены две первые атомные бомбы —
урановая и плутониевая. С тех пор эти две бомбы стали синонимом хо¬
лодной, бесчеловечной жестокости, с какой империализм готов истреб¬
лять тысячи и миллионы людей, разрушать результаты их труда, уничто¬
жать сокровища их многовековой культуры. Навеки, пока будет жива
память людей, атомным убийцам обеспечены проклятие и ненависть
народов.
Разительным контрастом этому являются строительство и пуск в
СССР первой в мире электростанции, работающей на атомной энергии.
Советская атомная электростанция служит свидетельством того, что от¬
ныне атомная энергия может и должна использоваться для мирных це¬
лей, что она может и должна нести народам радость жизни, облегчение
их труда, а не ужас смерти, разрушение лучших творений их рук. Свет,
идущий от этой станции,— это свет физически ощутимого гуманизма,
идеями которого руководствовались ее строители.
Те же идеи гуманизма вдохновляли советских людей и при изготов¬
лении первых двух искусственных спутников Земли. Межпланетные путе¬
шествия — это одно из наиболее увлекательных мечтаний, которые с
колыбели человечества вставали перед мысленным взором сильных и от¬
важных людей, готовых на великие подвиги ради своего народа и всех
людей. Первыми свидетельствами возможности сделать эту мечту ре¬
альностью явилось создание искусственных спутников Земли.
Два события — одно из которых произошло в 1945 году, когда были
сброшены первые американские атомные бомбы, другое — осенью
1957 года, когда были запущены первые советские искусственные спутни¬
ки Земли,— симолизируют собой противоположность двух разных идео¬
логий, тенденций развития, двух разных миров или лагерей. Появление
в небе смертоносных грибообразных столбов от взрывов американских
бомб означало использование империалистами величайших достижений
человеческого разума во вред самим людям, и всякое воспоминание об
этом, которое еще так живо в сознании народов, вызывает чувство гнева
и возмущения у всех честных и простых людей во всем мире.
Напротив, появление в небе двух новых советских «звезд» привле¬
кает к себе взоры всех честных и простых людей, вселяя надежду на то,

ТОРЖЕСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РАЗУМА
19
что неминуемо настанет время, когда достижения человеческого разума
будут использоваться только на благо человечества и никогда больше ни¬
кому не удастся употребить их во вред людям.
Такова судьба великих творений человеческого разума в странах, где
еще господствует загнивающий капитализм с его лютой ненавистью к
простым людям, к угнетенным народам, и в тех странах, где уже победил
социализм, несущий человечеству свободу от всякого угнетения и ликви¬
дирующий вместе с отжившим общественным строем капитализма все
ужасы войны.
Касаясь общественной значимости научно-технических открытий и
изобретений в современном мире, нельзя не обратить внимания еще на
одну сторону этого вопроса. Весьма знаменателен тот факт, что запуск
первых искусственных спутников в нашей стране почти совпал с 40-ле¬
тием Великой Октябрьской революции, проложившей дорогу к созда¬
нию нового, социалистического общества. И так же, как между ступе¬
нями познания природы, достигаемыми в различных естественных науках,
есть глубокая познавательная связь, так и между большими разделами
человеческого знания, предметом которых служит в одном случае при¬
рода, в другом — общество, имеется неразрывная общность. Несмотря на
все различие между природой, существующей вне и независимо от че¬
ловека, и обществом, которое образовано из людей, связанных между со¬
бой тысячами разных нитей, пути познания законов природы и общества
и овладения этими законами имеют много общего. Недаром Ленин в
своих «Философских тетрадях» подчеркивал, что тот путь, двигаясь по
которому познание открывает в непосредственных явлениях их сущность,
является общим ходом всего человеческого познания, всей науки
вообще: и естествознания, и политической экономии, и истории.
До Маркса общественная наука, по сути дела, не была еще подлин¬
ной наукой, раскрывающей действительные законы общественного раз¬
вития. Только Маркс поднял учение об обществе до уровня настоящей
науки, открыв подлинные законы жизни общества. Согласно материали¬
стическому пониманию истории, открытому Марксом, определяющим мо¬
ментом в развитии человечества служит в конечном счете производство
средств к жизни, способ материального производства. Это основное поло¬
жение исторического материализма Маркс доказал с помощью анализа
современного ем*у капиталистического общества, а также предшествующих
этому обществу докапиталистических социально-экономических форма¬
ций антагонистического характера.
Поскольку был открыт общий закон развития человеческого общества
на всех его исторических этапах, постольку из этого закона вытекало,
во-первых, что все более ранние, в том числе малоизученные и даже еще
не изученные вовсе ступени развития общества должны следовать этому
же закону и, во-вторых, что будущее общество, которое, как это пред-
:казал Маркс, возникнет после революционной ломки капиталистическо¬
го общества, также будет подчиняться этому общему закону.
, Следовательно, речь шла о подтверждении марксовского открытия
как в отношении уже ранее существовавших ступеней, пройденных чело¬
веческим обществом, но еще не познанных наукой, так и в отношении та¬
ких ступеней, которых еще не было в истории и которые должны были
осуществиться, согласно предвидению Маркса, в будущем.
Подтверждения первого рода были получены еще при жизни Маркса.
Особое место среди них занимают исследования американского социолога
Л. Г. Моргана, касающиеся древнего общества в Америке. В своем труде
«Происхождение семьи, частной собственности и государства в связи с
исследованиями Л. Г. Моргана» Энгельс показал, что Морган по-своему
открыл и, значит, подтвердил материалистическое понимание истории, от¬
крытое в свое время Марксом. Великая заслуга Моргана, по словам Эн¬
гельса, состояла в том, что он восстановил в главных чертах доисториче¬

20
В. М. КЕДРОВ
скую основу нашей писаной истории, нашел в родовых связях северо¬
американских индейцев ключ к объяснению важнейших, до того времени
остававшихся нерешенными загадок древней греческой, римской и гер¬
манской истории. Следовательно, Морган подтвердил учение Маркса с
той стороны, которая касалась уже реализованных, осуществившихся ра¬
нее этапов истории общества на заре его развития.
Сложнее обстояло дело с проверкой правильности учения Маркса в
той его части, которая касалась будущих, еще нигде не осуществлявшихся
стадий человеческой истории. Первым таким подтверждением при жизни
Маркса и Энгельса послужила Парижская коммуна 1871 года. Но она
просуществовала недолго и не успела построить нового общества, пред¬
сказанного Марксом.
Решающее значение в этом отношении имела Октябрьская социали¬
стическая революция в России 1917 года, так как это была победоносная
пролетарская революция, положившая начало новой исторической эпо¬
хе — эпохе социализма и коммунизма. Впервые за всю многовековую ис¬
торию человеческого общества новый социально-экономический строй
стал строиться не стихийно, а сознательно людьми, руководствующимися
учением Маркса, планомерно изменяющими мир. Если открытия, подоб¬
ные моргановскому, подтвердили марксизм фактами, имевшими уже ме¬
сто в истории, то теперь речь шла о другом, о принципиально новом пути
проверки и подтверждения марксовой теории на опыте строительства ни¬
когда и нигде еще не существовавшего общества. Это означало, что от¬
ныне в развитии общественной науки, -как и всего общества, проклады¬
ваются совершенно новые, ранее неизвестные и невозможные пути, по¬
зволяющие осуществить поставленную Марксом перед философами
задачу — не только объяснять мир, как это делалось раньше, но и изме¬
нять его согласно присущим ему законам.
Сорокалетний опыт строительства нового, социалистического обще¬
ства в нашей стране, к которому присоединяется ныне богатейший опыт
строительства социализма в народном Китае, в европейских странах на¬
родной демократии и других странах, ставших на путь социализма, бле¬
стяще доказывает, что марксистская общественная наука прочно всту¬
пила в ту высшую стадию своего развития, когда истина научных теорий
проверяется на практическом осуществлении предвидений не только того,
что уже существует или существовало ранее, но и того, что создается
впервые в истории.
Вот почему имеется глубокая связь между запуском первых искус¬
ственных спутников Земли и замечательной годовщиной Октябрьской ре¬
волюции: и то и другое, независимо от их различия, служит ярким приме¬
ром торжества человеческого разума, торжества созидательной деятель¬
ности народа, вставшего на путь освобождения от цепей всякого рабства,
всякого угнетения, всякой эксплуатации человека человеком.

Торжество великих идей Октября
в Китае
ФЭН ДИН (Китай, Пекинский университет)
Октябрьская социалистическая революция в 1917 году прорвала
мировой фронт империализма в России, открыла новую эру в истории
человечества, эру борьбы народов за торжество социализма.
Под влиянием Октябрьской революции и строительства социализма з
СССР на борьбу за национальную независимость и свободу поднялись
народы Востока. Ныне около 1,2 миллиарда человек — половина населе¬
ния земного шара — освободились от колониального и полуколониаль¬
ного рабства именно потому, что шли по пути, проложенному Октябрь¬
ской революцией в России. На этом пути китайский народ добился
выдающихся исторических побед.
«Китайский народ,— говорит товарищ Мао Цзэ-дун,— всегда рас¬
сматривал китайскую революцию как продолжение Великой Октябрьской
социалистической революции и считает это огромной честью» (Речь
на приеме К. Е. Ворошилова в Пекине 17 апреля 1957 года). Славные
победы китайского народа неотделимы от Октябрьской революции, от
героической борьбы советского народа, ставшего во глазе лагеря мира и
социализма. Советский Союз показал замечательный пример народу Ки¬
тая, который ныне с твердой уверенностью строит социализм и творчески
вносит много нового в развитие идей марксизма-ленинизма — идей Ве¬
ликого Октября.
С момента провозглашения Китайской Народной Республики — пер¬
вого октября 1949 года — в Китае начался переходный к социализму
период. Он характеризуется сложными и глубокими противоречиями,
тесно связанными с социальными и историческими условиями Китая.
До победы революции в 1949 году в Китае существовал полуфеодаль¬
ный и полуколониальный социальный строй, а революция носила
буржуазно-демократический характер. В силу того, что китайская бур¬
жуазия экономически и политически была очень слаба, в ходе револю¬
ции она проявила двойственность, колебания, и революция завершилась
победой под руководством не национальной буржуазии, а рабочего
класса. Это означало, что рабочий класс Китая оказался перед необхо¬
димостью руководить двумя неодинаковыми по своему характеру
революциями — сначала буржуазно-демократической, а затем социа¬
листической.
Как известно, основной вопрос революции — это вопрос о власти.
Поскольку рабочий класс Китая боролся за гегемонию в буржуазно¬
демократической революции и стал впоследствии ее вождем, то, добив¬
шись победы, он, естественно, должен был занять руководящее положе¬
ние в государстве. Так возникли основные особенности переходного
периода в Китае. Социалистическая революция осуществлялась в пере¬
ходный период постепенно, в сравнительно мирных формах. Она заверши¬
лась благодаря воздействию государственной власти сверху и движению

22
ФЭН дин
широких масс трудящихся снизу. Выдвинутая рабочим классом политика
мирного перехода к социализму была в общем и целом принята нацио¬
нальной буржуазией.
Развитие Китая в переходный период — это, по существу, процесс
роста и укрепления социалистических элементов в борьбе с несоциали¬
стическими элементами. В силу того, что Коммунистическая партия
Китая боролась как авангард рабочего класса за гегемонию и осущест¬
вила ее в буржуазно-демократической революции, социалистические эле¬
менты в Китае существуют уже давно. Однако, когда рабочий класс Ки¬
тая и его авангард — коммунистическая партия — от руководства бур¬
жуазно-демократической революцией перешли к руководству социалисти¬
ческой революцией и социалистическим строительством, в социалистиче¬
ских элементах произошли качественные изменения. Социалистические
элементы хотя и занимали ведущее положение, в начальной стадии пе¬
реходного периода были сравнительно незначительными и слабыми. Ко¬
гда развитие социалистических элементов привело к вытеснению и ликви¬
дации несоциалистических, количественные изменения социалистических
элементов на новой качественной основе достигли новой ступени, вызвав¬
шей коренные преобразования в общественных отношениях, в характере
китайского общества. В настоящее время назрела уже необходимость за¬
вершить построение социалистического общества.
Такова общая картина процесса развития Китая в переходный
период.
Построение социалистической экономики
Экономическая основа Китая в переходный период представляет собой
взаимное переплетение различных экономических укладов, главным
образом социалистического, капиталистического и мелкотоварного.
Среди этих трех основных экономических укладов мелкотоварные хозяй¬
ства, крестьянские в особенности, находятся на перепутье, ведущем, с
одной стороны, к капитализму, а с другой — к социализму. Социалисти¬
ческий и капиталистический экономические уклады выражают два раз¬
ных способа производства, два экономических базиса, которые в исто¬
рии человеческого общества образуют две общественно-экономические
формации — капиталистическую и социалистическую, в корне, следова¬
тельно, противоположные друг другу. Победа в 1949 году буржуазно¬
демократической революции, руководимой партией рабочего класса
Китая — КПК, способствовала социалистическому развитию, росту и
.укреплению социалистических элементов. Но поскольку в результате
победы этой революции было свергнуто господство феодализма, империа¬
лизма и бюрократического капитала, одновременно были устранены и
те препятствия, которые в прошлом задерживали развитие национального
капитала. С точки зрения общего хода исторического развития челове¬
ческого общества и современного международного положения, капита¬
лизм, отживающий свой век, идет к гибели, а социализм, новый общест¬
венный строй, обладает неисчерпаемыми жизненными силами. Но,
принимая во внимание исторические условия современного Китая, нельзя
не учитывать, что капитализм до известного момента оставался прогрес¬
сивным явлением. Далее, в условиях, когда социалистическая экономика
еще слаба, а для удовлетворения потребностей народа нужно добиваться
развития производительных сил и индустриализации страны, возможно
и необходимо сотрудничество не только между социалистической эконо¬
микой и единоличными хозяйствами в земледелии и кустарной промыш¬
ленности, но и между социалистическим и капиталистическим экономи¬
ческими укладами. Однако по мере дальнейшего своего развития
социалистическая экономика все больше вступает в противоречия и борь¬
бу как с мелкотоварной, так и с капиталистической экономикой; По

ТОРЖЕСТВО ВЕЛИКИХ ИДЕЯ ОКТЯБРЯ В КИТАЕ
23
своему характеру эти противоречия и формы их разрешения очень много¬
образны.
Социалистические элементы в экономике Китая существовали уже
в самом начале переходного периода. Основы экономического уклада
социализма были заложены в ходе народно-освободительной войны
1946—1949 годов в результате конфискации промышленных предприятий,
принадлежавших империалистам и представителям бюрократического
капитала, и превращения их в государственные предприятия. Бюрократи¬
ческий капитал, объединившийся с империализмом и феодализмом, являл¬
ся той основой, на которой держался самый реакционный в истории Китая
гоминдановский режим, не только жестоко подавлявший широкие трудя¬
щиеся массы, но угнетавший и национальную буржуазию. Однако бюро¬
кратический капитал — эго все же капитал, и угнетаемая им националь¬
ная буржуазия одновременно была связана с ним тысячами нитей. По¬
скольку конфискация предприятий бюрократического капитала создает
предпосылки для развития национального капитала, постольку она пред¬
ставляет собой осуществление задач буржуазной демократической рево¬
люции. Но так как после конфискации эти предприятия передаются
в собственность не буржуазного государства, а государства демократи¬
ческой диктатуры народа, руководимого рабочим классом, конфискация
эта означает одновременно и начало осуществления задач социалистиче¬
ской революции. Аналогичное положение создалось при конфискации
предприятий, принадлежавших империалистам, и превращении их в соб¬
ственность народного государства.
После освобождения континентального Китая и образования Китай¬
ской Народной Республики во всех районак страны постепенно, шаг за
шагом, были национализированы предприятия, принадлежавшие импе¬
риалистам и представителям бюрократического капитала, большая часть
тяжелой промышленности, часть легкой промышленности, железные до¬
роги, рудники, основные транспортные средства, финансовые предприя¬
тия, органы внешней торговли и др., благодаря чему важнейшие рычаги
экономики страны стали основой образовавшегося в то время социалисти¬
ческого экономического уклада. По своему удельному весу в экономике
страны социалистический уклад по сравнению с капиталистическим и мел¬
котоварным укладами еще не был преобладающим, но он занимал веду¬
щее положение.
Китай был экономически отсталой страной. Накануне антияпонской
войны, в 1936 году, удельный вес современной промышленности в валовой
продукции народного хозяйства составлял лишь около 10%. В период
образования Китайской Народной Республики, в 1949 году, вследствие
войны валовая продукция промышленности, кустарной в том числе, снизи¬
лась до 49,9% по сравнению с 1936 годом. Через три года восстановитель¬
ного периода, к концу 1952 года, валовая продукция промышленности
уже достигала 122,3% по сравнению с 1936 годом, а по сравнению с 1949
годом — 244,9%. Удельный вес промышленности в валовой продукции на¬
родного хозяйства с 10% в 1936 году поднялся до 26,7%. Удельный же
вес социалистической промышленности, то есть государственных и коопе¬
ративных предприятий, в стоимости валовой продукции промышленности
в целом, включая продукцию единоличных кустарных предприятий, с
26,7%, в 1949 году поднялся до 44,7%. Вслед за восстановительным пе¬
риодом началось плановое, социалистическое строительство. При помо¬
щи Советского Союза были заново построены и реконструированы
многие промышленные предприятия, государственные предприятия мест¬
ной промышленности также развивались быстрыми темпами. По
данным 1955 года, удельный вес современной промышленности в стои¬
мости валовой продукции народного хозяйства с 26,7%0 в 1952 году
поднялся до 33,6%. В том числе валовая продукция социалистической
промышленности, то есть государственных и кооперативных предприя¬

24
ФЭН дин
тий, увеличилась в два раза. Таким образом, основы социалистиче¬
ского экономического уклада все более и более укреплялись и расши¬
рялись.
Рост и укрепление социалистического экономического уклада в пере¬
ходный период означает главным образом развитие государственных и
кооперативных предприятий, но этим не ограничивается. Одновременно с
развитием социалистического экономического уклада был предпринят ряд
мероприятий с тем, чтобы несоциалистические экономические элементы,
за исключением небольшого количества предприятий, которые не прино¬
сят пользы государству и народу, преобразовались в социалистические,
вследствие чего рост социалистического экономического уклада еще более
ускорился. Следует указаггь на то, что в первый период после образования
КНР частный капитал представлял еще такую силу, которой нельзя было
пренебрегать. Например, доля частной капиталистической промышленно¬
сти в 1949 году в стоимости валовой промышленной продукции в целом
составляла 48,7%. Однако к 1952 году этот удельный вес, несмотря на
известный рост капиталистической промышленности самой по себе, сни¬
зился до 30,7%. В этот же период удельный вес единоличной кустарной
промышленности в стоимости валовой промышленной продукции в целом
снизился с 23% до 20,6%. В этот период не только совершался подъем
социалистической экономики, но увеличивался удельный вес и государ¬
ственно-частных предприятий, представляющих собой элементы полусо-
циалистической экономики. Удельный вес предприятий в валовой
промышленной продукции в целом с 1,6% поднялся до 4%. В области
торговли аналогичные изменения произошли в соотношении между тремя
группами торговых предприятий: социалистическими (государственными
и кооперативными), полусоциалистическими (государственно-частными)
и частнокапиталистическими.
В конце 1955 года начался мощный подъем кооперативного движения
в деревне, в результате чего к середине 1956 года абсолютное большинство
единоличных хозяйств было преобразовано в полусоциалистические коопе¬
ративные хозяйства. Многие из этих кооперативов впоследствии перешли
в более высокую стадию кооперирования — к устранению распределения
дохода по внесенному паю земли, к превращению в полные социалисти¬
ческие хозяйства. Подъем кооперативного движения в деревне способ¬
ствовал ускорению преобразования капиталистических предприятий в про¬
мышленности и торговле. К середине 1956 года в области промышленно¬
сти и торговли было осуществлено создание государственно-частных пред¬
приятий по целым отраслям, определен объем паев на основе учета
вложенного капитала и установлены за него определенные проценты. Та¬
ким образом, эти промышленные и торговые предприятия, за исключением
того, что пайщикам-капиталистам выплачиваются проценты, фактически
превратились в предприятия, управляемые государством. Благодаря всему
этому были завершены в основном осуществляемые государством социа¬
листические преобразования сельского хозяйства, кустарной промышлен¬
ности и капиталистической промышленности и торговли, одержана ре¬
шающая победа пролетарской социалистической революции.
Такова картина развития социалистического экономического базиса
Китая в переходный период.
Укрепление диктатуры рабочего класса
Со времени образования Китайской Народной Республики в 1949 го¬
ду власть демократической диктатуры народа, руководимой рабочим
классом, утвердилась во всей стране. Ее задача — привести Китай к со¬
циализму. Поэтому в народном Китае наряду с подавлением подрывной
деятельности остатков контрреволюционных сил и агентов империализма
осуществляется также диктатура народа по отношению к тем социальным

ТОРЖЕСТВО ВЕЛИКИХ ИДЕИ ОКТЯБРЯ В КИТАЕ
25
силам, которые пытаются помешать социалистическому строительству.
Таким образом, демократическая диктатура народа на данном историче¬
ском этапе означает, по существу, диктатуру рабочего класса.
Рабочий класс Китая вырос в полуфеодальной и полуколониальной
стране, прошел сравнительно небольшой исторический путь, он еще мо¬
лод. Однако он обладает замечательными качествами, богат революцион¬
ными традициями, отличается боевым духом. Рабочий класс Китая под¬
вергался эксплуатации и гнету не только со стороны национальной буржу¬
азии, но и со стороны империализма, феодализма и бюрократического
капитала. Поэтому он является не только передовым отрядом социалисти¬
ческой революции, но был и самым последовательным борцом за побе¬
ду демократической революции. Эта черта особенно ярко выражена в
деятельности Коммунистической партии — авангарда рабочего класса
Китая.
Рабочий класс Китая стоит на высоком уровне по своим морально-
политическим качествам, однако он еще сравнительно малочислен. Одним
из источников силы рабочего класса Китая является союз с крестьян¬
ством.
Полуфеодальный и полуколониальный Китай был аграрной страной,
где крестьянство составляло абсолютное большинство населения. Причем
среди крестьянства преобладали батраки, бедняки и середняки. Рабочий
класс Китая смог возглавить буржуазно-демократическую революцию и
одержать победу именно потому, что в ходе революционной борьбы он
никогда не забывал требований крестьянских масс, выдвигал конкретную
программу действий, начиная от снижения арендной платы и процентов
за долги до земельных преобразований, включительно до распределения
земли между крестьянами. Таким образом, крестьяне также были заин¬
тересованы в укреплении союза с рабочим классом. Китайские крестьяне
не только составляют великую армию, борющуюся за землю, против фео¬
дального строя, но и являются защитниками национальных и демократи¬
ческих завоеваний, героической, армией в борьбе против бюрократиче¬
ского капитала и империализма. После победы буржуазно-демократиче¬
ской революции союз рабочего класса и крестьянства стал основой демо¬
кратической диктатуры народа, нового типа власти в Китайской Народ¬
ной Республике.
Демократической диктатурой народа руководит рабочий класс, а ее
основой служит союз рабочих и крестьян. Поэтому ее политической целью
является защита интересов трудового народа, постепенное осуществление
социалистической индустриализации страны и построение социалистиче¬
ского общества в Китае.
Демократическая диктатура народа, по существу, есть диктатура
рабочего класса. Это положение становится особенно ясным в свете
выдающихся успехов борьбы за социализм в переходный период. Прежде
всего в ходе развития индустриализации страны, строительства и рекон¬
струкции промышленных предприятий все более увеличивается числен¬
ность рабочего класса. Так, например, в конце 1949 года общее количе¬
ство рабочих и служащих государственных, государственно-частных пред¬
приятий и учреждений составляло около 8 миллионов человек, а к концу
1956 года выросло до 24 миллионов человек, из которых 3 миллиона со¬
ставляют рабочие и служащие, занятые на частных предприятиях, пре¬
образованных в государственно-частные предприятия, и кадровые работ¬
ники в деревне. В дальнейшем капиталистические промышленные пред¬
приятия не только были преобразованы в государственно-частные пред¬
приятия, фактически управляемые и планируемые государством, но и
количество рабочих и служащих на них значительно выросло. Так, напри¬
мер, количество рабочих и служащих частных промышленных
предприятий составляло в 1949 году 1 640 тысяч человек, а в следующем
году увеличилось до 1 810 тысяч человек и продолжало расти в течение

26
ФЭН дин
первой пятилетки. Таким образом, рабочий класс как руководитель демо¬
кратической диктатуры народа увеличивался численно и укреплялся.
Далее. Организация сельскохозяйственных производственных коопе¬
ративов по всей стране и переход их от низшей ступени к высшей позво¬
лили крестьянам-единоличникам, находившимся на перепутье между ка¬
питализмом и социализмом, стать членами сначала полусоциалистиче-
ских, а затем социалистических производственных объединений. Благода¬
ря этому обстоятельству крестьянские депутаты Всекитайского и местных
собраний народных представителей выражают интересы крестьянства уже
совершенно нового типа, хотя количество их осталось неизменным по
сравнению с предыдущим созывом и мало изменился персональный со¬
став депутатов.
Таким образом, союз рабочих и крестьян как основа демократической
диктатуры народа коренным образом изменился по своему характеру в
связи с успехами социалистического строительства в переходный период.
Все это привело к дальнейшему укреплению демократической диктатуры
народа.
Аналогичные изменения произошли и в области кустарной промыш¬
ленности, где также было осуществлено кооперирование. Разница только
в том, что единоличных крестьянских хозяйств насчитывалось 120 миллио¬
нов дворов, а кустарей — лишь немногим больше 5 миллионов человек.
В народном Китае в силу социальных и исторических условий особое
положение занимает национальная буржуазия. Поскольку роль нацио¬
нальной буржуазии двойственна, можно ограничивать ее отрицательную
сторону и развивать положительную. Следовательно, имеются условия для
того, чтобы ликвидировать эксплуататорскую систему капитализма путем
мирных преобразований и в процессе этой ликвидации постепенно пере¬
воспитывать и использовать силы и способности отдельных представите¬
лей класса буржуазии. До победы буржуазной демократической револю¬
ции национальная буржуазия Китая после многих колебаний и ряда пре¬
дательств в конце концов все же присоединилась к народу и под руковод¬
ством коммунистической партии боролась против империализма, феода¬
лизма и бюрократического капитала. После победы буржуазной демокра¬
тической революции она приняла программу государственного строитель¬
ства, выдвинутую компартией, пожелала продолжить сотрудничество с
рабочим классом, признала, что демократическая диктатура народа долж¬
на находиться под руководством рабочего класса и что ее основой яв¬
ляется союз рабочих и крестьян. В силу этого обстоятельства за нацио¬
нальной буржуазией сохранились гражданские права, ее представители
занимают соответствующее положение в Собраниях народных представи¬
телей и правительственных органах, однако им не дают возможности
определять политическую линию или курс народно-демократического го¬
сударства. Различные буржуазные партии Китая могут длительное время
сосуществовать с компартией, находясь, однако, под ее руководством, и
этого никогда нельзя упускать из виду.
Национальная буржуазия, как и все другие классы в народном Ки¬
тае, изменяется в ходе социалистического строительства. Это видно на
примере депутатов Собраний народных представителей от национальной
буржуазии. Независимо от того, получили или не получили сами депутаты
идеологическое перевоспитание, представляемый ими класс изменился по
сравнению с недавним прошлым. Характер национальной буржуазии стал
совершенно иным, так как капиталистическая частная собственность по¬
дорвана в самой своей основе в результате преобразований частных про-
мышленно-торговых предприятий в государственно-капиталистические
предприятия сначала низшей ступени, затем высшей ступени, вплоть до
создания гсюударственно-частных предприятий по целым отраслям и
установления определенных процентов* выплачиваемых пайщикам-капи-
талистам. Известное количество частных промышленно-торговых пред¬

ТОРЖЕСТВО ВЕЛИКИХ ИДЕЯ ОКТЯБРЯ В КИТАЕ
27
приятий было непосредственно превращено в государственные и коопера¬
тивные предприятия. Коренным образом изменились и утратили свою ка¬
питалистическую сущность 70 тысяч частных промышленных предприя¬
тий и около 2 миллионов крупных, средних и мелких торговых пред¬
приятий.
Особенность переходного периода в Китае состоит в том, что анта¬
гонистические противоречия между рабочим классом и буржуазией по¬
степенно превращаются в неантагонистические, так как большинство пред¬
ставителей буржуазии, осознавая, что Китай неизбежно придет к социа¬
лизму, волей-неволей приняло курс мирного преобразования капитали¬
стических промышленных и торговых предприятий, осуществляемый го¬
сударством. Таким образом, на данном историческом этапе противоречия
между рабочим классом и национальной буржуазией можно и должно
рассматривать как противоречия внутри народа и соответствующим обра¬
зом их регулировать. Борьба между рабочим классом и буржуазией также
должна происходить как борьба внутри народа. Если же противоречия
иногда выходят за эти рамки, то это происходит исключительно по вине
твердолобых правых буржуазных элементов, которые пытаются захватить
руководство, подорвать экономические и политические устои социализма,
вынуждая тем самым народ дать им решительный отпор. Соотношение
политических сил в переходный период в Китае таково, что мощь со¬
циализма быстро растет, сметая со своего пути все преграды.
Такова картина развития Китая в области политической жизни, раз¬
вития политических сил социализма в переходный период.
Вопросы идеологической борьбы
В связи с успехами социализма на экономическом и политическом
фронте в области идеологии в переходный период также происходят из¬
менения в пользу социализма. Однако сознание все же отстает от дей¬
ствительности.
Как известно, рабочий класс Китая является подлинным выразите¬
лем социалистической идеологии. Его социалистическая сознательность
углубляется, поднимается на более высокую ступень, с одной стороны,
через политическое воспитание, проводимое партией, а с другой — через
практическую борьбу и участие в созидательной работе. Несмотря на то,
что рабочее движение в Китае с самого начала находилось под руковод¬
ством коммунистической партии и не было заражено оппортунистиче¬
скими традициями, как в некоторых странах Западной Европы, все же
имелись некоторые неблагоприятные обстоятельства для его развития.
После временного поражения китайской революции в 1926—1927 годах,
когда легальная деятельность партии была перенесена из города в де¬
ревню, руководство и воспитание рабочего класса партией было ослаб¬
лено. Кроме того, до освобождения всей страны героическая борьба рабо¬
чего класса в городе принимала главным образом форму экономической
борьбы, а политическое ее значение ограничивалось нанесением удара им¬
периалистическому и бюрократическому капиталу, задача социалистиче¬
ской революции не ставилась.
Далее. В переходный период рабочий класс пополнялся новыми кад¬
рами, большей частью из молодежи, которая является ценнейшим капи¬
талом социалистического общества, но имеет весьма незначительный
опыт политической борьбы, политической закалки и нуждается в серьез¬
ном идейном воспитании. Наконец, в ряды расширяющегося рабочего
класса влились не только мелкие производители и мелкобуржуазные эле¬
менты, но и представители тех классов, которые уже ликвидированы или
ликвидируются. Причем многие из них не проходили идейного перевос¬
питания и присоединились к рабочему классу с различными целями. Про¬
никли даже такие элементы, которые скрывают свое прошлое и прячутся

28
ФЭН дин
под чужими фамилиями и именами. Все они заражают ряды рабочего
класса чуждыми ему взглядами.
После, освобождения всей страны каждый трудящийся испытал на
себе огромное влияние таких великих политических движений, как оказа¬
ние помощи Корее и сопротивление американской агрессии, земельные
преобразования и подавление контрреволюционных элементов. Рабочий
класс по-настоящему осознал свое положение хозяина, особенно после
борьбы «против трех злоупотреблений» и «против пяти злоупотреблений»
со стороны буржуазных элементов и их агентов, после осуществления та¬
ких мероприятий, как национализация предприятий бюрократического ка¬
питала и демократические преобразования их управления, реорганизация
производственного процесса, после осуществления таких же преобразова¬
ний на частных предприятиях и установления на них рабочего контроля,
после создания государственно-частных предприятий по целым отраслям,
где рабочие оказывали непосредственную помощь в выяснении и про¬
верке вложенного капитала и установлении процентов, выплачиваемых
на этот капитал. В прошлом рабочий класс имел очень мало или совсем
не имел возможности учиться. Теперь же китайским рабочим предостав¬
лена полная возможность с отрывом или без отрыва от производства полу¬
чать образование, изучать под руководством партийных организаций, в
свете практической борьбы за социализм, текущую политику, приобретать
политические знания, систематически усваивать марксистско-ленинские
идеи. Все это повышает и углубляет социалистическую сознательность ра¬
бочего класса Китая, о чем свидетельствует борьба против правых бур¬
жуазных элементов в последнее время. Как известно, в этой борьбе ра¬
бочий класс твердо и решительно поддерживает коммунистическую пар¬
тию, защищает завоевания социалистической революции.
Социалистическая идеология воспринимается крестьянами и куста¬
рями значительно труднее, чем рабочими, но легче, чем буржуазными
элементами и интеллигенцией. Объясняется это тем, что единоличные
труженики, хотя в их сознание и глубоко проникли частнособственниче¬
ские взгляды, все же являются трудящимися. Эти труженики в подавля¬
ющем большинстве пережили в прошлом ужасающую нищету и бедствия,
граничащие с голодной смертью. Только после освобождения страны от
господства империалистической и гоминдановской реакции их жизнь стала
нормальной и постепенно улучшается благодаря руководству со стороны
рабочего класса. В результате вооруженной борьбы, длившейся в тече¬
ние ряда десятилетий, крестьянство кровно сроднилось с рабочим клас¬
сом. После установления народной власти китайские крестьяне получили
землю. На собственном опыте они еще раз убедились, что интересы рабо¬
чих и крестьян неотделимы, что рабочий класс и его авангард—комму¬
нистическая партия борются за интересы всего трудового народа. Именно
поэтому они охотно откликнулись на призыв партии через бригады тру¬
довой взаимопомощи создавать производственные кооперативы, а затем
переходить от кооперативов низшей ступени к кооперативам высшей сту¬
пени. В дальнейшем быстрый рост хозяйства и увеличение доходов в про¬
изводственных кооперативах еще более усилили социалистическую созна¬
тельность китайских крестьян. Именно на этой основе благодаря различ¬
ной по форме политико-воспитательной и культурно-просветительной ра¬
боте, ликвидации неграмотности в том числе, крестьяне и кустари вышли
ъз вековой темноты, а многие даже перестали быть верующими, хотя еще
в недавнем прошлом придерживались религиозных взглядов. Эти труже¬
ники на собственном опыте поняли, что единственно правильный выход
для них — идти за коммунистической партией. Последнее время в борьбе
против правых буржуазных элементов многие крестьяне и кустари вслед
за рабочими проявили стойкость и твердость в поддержке коммунистиче¬
ской партии, что свидетельствует о росте и усилении их социалистической
■сознательности.

ТОРЖЕСТВО ВЕЛИКИХ ИДЕЯ ОКТЯБРЯ В КИТАЕ
29
Положение с буржуазными элементами и буржуазной интеллигенцией
в области идеологии намного сложнее. В своем историческом развитии
китайская буржуазия проявляла реакционную сущность, когда ее инте¬
ресы в наибольшей степени совпадали с интересами империализма и фео¬
дализма, и, наоборот, проявляла склонность к прогрессу, когда ее инте¬
ресы в наибольшей степени вступали в противоречие с интересами импе¬
риалистической и феодальной реакции.
До победы Октябрьской социалистической революции в России ки¬
тайская национальная буржуазия была руководящей силой революции.
Однако она была слаба экономически и политически и неспособна под¬
нять широкие массы на борьбу. После Октябрьской революции в Китае
появилась интеллигенция, воспринявшая марксистские идеи. Вслед за
этим в 1919 году возникло так называемое «Движение 4-го мая», направ¬
ленное как против империализма, так и против феодализма, а в 1921 году
образовалась коммунистическая партия.
После победы Октябрьской революции и образования Китайской ком¬
мунистической партии национальная буржуазия Китая могла выбрать
лишь один из двух путей, о третьем пути не могло быть и речи. Это зна¬
чило — либо отказаться от требований национальной независимости и
демократических свобод, стать на колени перед реакционными властями,
представляющими интересы лагеря империализма, феодализма, бюро¬
кратического капитала и крупной компрадорской буржуазии, и навсегда
оказаться в положении притесненного класса, покорно ожидающего своего
конца, либо решительно отстаивать требования национальной независи¬
мости и демократических свобод, а следовательно, действовать вместе с
народом, принять руководство рабочего класса, возглавляемого комму¬
нистической партией. После колебаний и предательств в 1926—1927 годах
китайская национальная буржуазия, получив известный урок, выбрала
последний путь. Однако и в этих условиях правые элементы все еще про¬
должали мечтать о третьем пути, хотя и входили в единый национальный
фронт, то есть «лежа в одной кровати с трудовым народом, видели иные
сны». После образования Китайской Народной Республики в идеологии
национальной буржуазии произошли еще более глубокие изменения.
В условиях существования мирового лагеря социализма, укрепления и
роста демократических сил в мировом масштабе, а также быстрого роста
экономических и политических сил социализма внутри страны представи¬
тели национальной буржуазии уже не могли игнорировать указания и
воспитательную работу коммунистической партии. Охотно или неохотно,
они приняли курс социалистических преобразований частных промыш¬
ленных и торговых предприятий. Среди этих представителей буржуазии
известная часть, искренне желавшая перевоспитаться, превратилась
в честных тружеников. Правые буржуазные элементы оставались на
своих позициях, до поры до времени скрывая свое подлинное лицо и
ожидая «попутного ветра» внутри страны или в международной обста¬
новке.
Отражение буржуазной идеологии в среде интеллигенции приняло
форму наиболее острой идеологической борьбы в переходный пе¬
риод. Ко времени образования КНР среди китайской интеллигенции име¬
лись кадры, вооруженные марксистским мировоззрением, ведущие реши¬
тельную борьбу за социализм. Составляли эти кадры в большинстве люди
пожилые, а марксистская молодежь находилась еще в стадии роста, в
стадии идейного воспитания. Пожилые, опытные марксисты, занимаясь в
течение длительного периода революционной деятельностью, а после
победы революции находясь на руководящих постах, не имели возможно¬
сти овладеть научно-техническими знаниями. Поэтому в разных областях
науки и техники остро чувствуется недостаток в опытных марксистских
кадрах. Не только марксисты, но и большая часть китайской интеллиген¬
ции стоит на позициях патриотизма. Но если патриотизм не подкреплен

30
ФЭН дин
марксистским мировоззрением, то даже человек, политически поддержи¬
вающий социализм, в период острой борьбы между пролетарской и
буржуазной идеологией легко подвержен колебаниям, вплоть до утраты
своей патриотической позиции. Его патриотизм может быть сужен до
национализма и шовинизма, а прогрессивные стремления ограничиваются
узкими рамками буржуазно-демократических свобод, вплоть до прекло¬
нения перед американской буржуазной идеологией или восхваления край¬
него индивидуализма и анархизма.
В настоящее время молодежь имеет благоприятные условия для изу¬
чения марксизма-ленинизма. Однако большая часть молодежной интел¬
лигенции — выходцы из рядов буржуазии, даже помещиков, компрадо¬
ров — находилась в прошлом под влиянием буржуазной идеологии. Кро¬
ме того, преподаватели узкоспециальных технических дисциплин в боль¬
шинстве своем являются представителями старой интеллигенции, воспи¬
танной на буржуазной идеологии и пока еще находящейся в процессе
идеологического перевоспитания.
Таким образом, молодое поколение интеллигенции в той или иной
степени продолжает еще испытывать влияние буржуазной идеологии.
В последнее время правые буржуазные элементы, воспользовавшись про¬
ведением кампании по исправлению стиля работы партии и прикрываясь
лозунгом: «Пусть расцветают все цветы, пусть спорят все ученые», —
повели бешеную атаку против коммунистической партии с тем,
чтобы в случае захвата политической власти ликвидировать фундамент
социалистической экономики. То, что правые буржуазные элементы
смогли распространить свои взгляды среди интеллигенции и попытаться
занять решающие идейные позиции в ее рядах, использовать
ее как орудие проникновения в среду рабочего класса и крестьянства,
свидетельствует об идейной неустойчивости значительной части китайской
интеллигенции.
Однако следует отметить, что в конце концов большинство интелли¬
генции отклонило правобуржуазные идеи, некоторая часть старой интел¬
лигенции, придерживавшаяся правобуржуазных взглядов, отказалась от
них, а наиболее упорные сторонники этих взглядов оказались в состоя¬
нии изоляции. Все это свидетельствует о том, что субъективистские ошиб¬
ки правых буржуазных элементов значительно серьезнее субъективист¬
ских ошибок в рядах коммунистической партии, которые ныне подверга¬
ются критике и самокритике.
Именно поэтому выступления правобуржуазных элементов вызвали
справедливый гнев не только рабочих и крестьян, трудового народа, но и
абсолютного большинства интеллигенции. Китайский народ, особенно его
интеллигенция, в ходе этой ожесточенной идеологической борьбы уяснил
себе антинародную сущность взглядов правобуржуазных элементов, что
является хорошим началом для завершения социалистического строитель¬
ства и проведения культурной и технической революции.
Такова картина развития Китая в области идеологии в переходный
период.
КПК — руководящая сила
Процесс развития экономического базиса и политических сил социа¬
лизма в переходный период происходит в Китае диалектически: это раз¬
витие, несомненно, осуществляется через практическую деятельность ши¬
роких масс трудящихся, в ходе которой развивается их социалистическая
сознательность. Руководство, осуществляемое коммунистической парти¬
ей, направляет экономическое и политическое развитие социализма по
правильному пути, обеспечивает победу социализма на идеологическом
фронте, способствует непрерывному росту творческой активности и социа¬
листической сознательности широких масс. Благодаря всему этому проис¬

ТОРЖЕСТВО ВЕЛИКИХ ИДЕИ ОКТЯБРЯ В КИТАЕ
31
ходит ритмичное взаимодействие экономики, политики и идеологии и лицо
китайского общества меняется ежедневно, ежечасно.
Основой руководства коммунистической партии является соединение
теории марксизма-ленинизма с китайской действительностью. А это со¬
единение с китайской действительностью, в свою очередь, осуществляется
через принцип «Черпать у масс и нести в массы», что означает, как пи¬
сал товарищ Мао Цзэ-дун, «суммировать мнения масс (разрозненные и
бессистемные) и снова нести их, обобщенные и систематизированные в
результате изучения, в массы, пропагандировать и разъяснять их, делать
их мнениями самих масс, чтобы массы отстаивали их и претворяли в дей¬
ствия; вместе с тем, на действиях масс проверять правильность этих мне¬
ний. Затем нужно вновь суммировать мнения масс и вновь нести их в
массы, чтобы массы их отстаивали. Циркулируя таким образом без конца,
эти мнения будут с каждым разом становиться все более правильными,
более жизненными, более обогащенными». Из этого вытекает, что воля
Коммунистической партии Китая есть концентрированное выражение во¬
ли всего китайского народа, требующего построения социалистического и
коммунистического общества в стране. Эта воля может развиваться лишь
через постоянную критику и самокритику, чтобы партия была всегда в
состоянии правильно познать истину, чтобы субъективный фактор всегда
соответствовал объективной действительности, чтобы всесторонне разви¬
вались творческие силы.
Марксизм-ленинизм как мировоззрение возник в результате науч¬
ного обобщения революционной деятельности рабочего класса и объек¬
тивных законов развития человеческого общества. Коммунистическая пар¬
тия Китая, вооруженная марксизмом-ленинизмом, опираясь на знание
этих законов, правильно осуществляет руководство революционной борь¬
бой китайского народа, предвидит дальнейший ход и перспективу разви¬
тия своей страны. Так, например, исходя из общих принципов марксизма-
ленинизма, Коммунистическая партия Китая выдвинула следующие поло¬
жения: рабочий класс Китая должен завоевать гегемонию в буржуазно¬
демократической революции; .после победы буржуазно-демократической
революции, руководимой рабочим классом, еа базе ее завоеваний возмо¬
жен мирный переход к социалистической революции; в период социали¬
стической революции по отношению к капиталистическим промышленным
и торговым предприятиям целесообразно проводить политику выкупа че¬
рез различные формы госкапитализма, в конечном итоге превратить эти
предприятия в социалистические; диктатура пролетариата в Китае в силу
специфических исторических и социальных условий будет иметь своеоб¬
разную форму; важнейшими функциями диктатуры рабочего класса яв¬
ляются укрепление обороны страны и подавление контрреволюционных
элементов, преобразование досоциалистических производственных отно¬
шений в социалистические, осуществление культурной и технической ре¬
волюции; в ходе социалистического строительства обязательно преиму¬
щественное развитие тяжелой промышленности, которое должно сочетать¬
ся с развитием легкой промышленности, коллективизацией и механиза¬
цией сельского хозяйства; при социализме антагонистические противоре¬
чия между классами исчезают, но различные противоречия внутри обще¬
ства, внутри народа все еще существуют, поэтому необходимо постоянно
обнаруживать и разрешать эти противоречия, чтобы общество непрерывно
развивалось. Все эти марксистские положения являются руководящей
основой в деятельности Коммунистической партии Китая. Однако для то¬
го, чтобы претворить их в жизнь, требуется еще выработать общую пер¬
спективную программу борьбы за полную победу социализма в Китае и
на каждом этапе выдвигать конкретные планы действий, умело осуще¬
ствлять соответствующие исторической обстановке мероприятия, то есть
своевременно подготавливать и правильно использовать свои силы, сво¬
евременно и правильно предпринимать те или иные шаги, выбирать

32
ФЭН дин
соответствующие формы борьбы, изменять их в соответствии с изменив¬
шейся обстановкой. Именно таким путем развиваются руководящие идеи
Коммунистической партии Китая, обогащающие марксизм-ленинизм.
Развитие руководящих идей Коммунистической партии Китая свиде¬
тельствует о неисчерпаемой жизненной силе диалектического материализ¬
ма и творчески вносит много нового в марксизм-ленинизм. Так, например,
в области экономической политики для социалистических преобразований
капиталистической промышленности и торговли, сельского хозяйства и
кустарной промышленности был создан ряд новых форм как в осуще¬
ствлении госкапитализма, так и в кооперативном движении. При социа¬
листическом преобразовании и ликвидации капиталистических производ¬
ственных отношений сохраняются, с одной стороны, средства производ¬
ства как материальная ценность прошлого, а с другой — живые силы,
составлявшие класс буржуазии, которые должны быть использованы е
соответствии с их личными качествами и способностями, должны про¬
ходить идеологическое перевоспитание в течение длительного периода с
тем, чтобы стать тружениками, людьми, живущими за счет собственного
труда. В области политической жизни у национальной буржуазии не от¬
нимаются политические права, но вместе с тем ей не дается возможность
занимать руководящее положение в определении политического курса го¬
сударственного строительства. Допускается законное существование де¬
мократических партий, однако, как это определено сначала в «Общей
программе», а затем в конституции КНР, они должны признать, что де¬
мократическая диктатура народа возглавляется рабочим классом и ее
основой является союз рабочих и крестьян, и подчиняться руководству
коммунистической партии. После завершения в основном социалистиче¬
ской революции был выдвинут лозунг: «Длительное сосуществование и
взаимный контроль» — с тем, чтобы по отношению к демократическим
партиям и политическим группировкам коммунистическая партия и при
социализме продолжала, с одной стороны, проводить среди них полити¬
ко-воспитательную работу, а с другой — получать от них с различных
точек зрения критические замечания в свой адрес для устранения суще¬
ствующих недостатков в интересах дела социалистического строитель¬
ства. Коммунистическая партия Китая, ясно и четко отличающая проти¬
воречия между врагами и сторонниками социализма от противоречий
внутри народа, вместе с тем указывает, что при известных условиях эти
две группы противоречий могут переходить одна в другую.
В области идеологии Коммунистическая партия Китая неизменно уде¬
ляет огромное внимание работе по идеологическому перевоспитанию раз¬
личных слоев населения. Особенно важно и необходимо проводить эту
работу среди интеллигенции, ибо, во-первых, ее представители в боль¬
шинстве являются выходцами из буржуазных семей и воспитаны в духе
буржуазной идеологии; во-вторых, в силу исторических условий интелли¬
генция легко подпадает под влияние буржуазной идеологии; в-третьих, ин¬
теллигенция выполняет очень важную работу по подготовке новых кадров
специалистов. В идеологическом перевоспитании интеллигенции огром¬
ную роль сыграл и продолжает играть выдвинутый КПК курс «Пусть
расцветают все цветы, пусть спорят все ученые». Этот курс был выдви¬
нут не для того, чтобы «ароматные цветы» и «ядовитые растения» всегда
сосуществовали, а для того, чтобы люди научились безошибочно отличать
цветы «ароматные» от «ядовитых», с наибольшей силой выкорчевывать
последние и выращивать первые, создать возможность для их полного
расцвета. Поэтому в ходе идеологической борьбы правильные идеи и
взгляды не только не ослабляют своей силы, но становятся все более мо¬
гучими, всепобеждающими, более богатыми как по содержанию, так и
по форме.
Особое внимание Коммунистическая партия Китая уделяет идейно¬
воспитательной работе в своих рядах. Партия призывает коммунистов,

ТОРЖЕСТВО ВЕЛИКИХ ИДЕЙ ОКТЯБРЯ В КИТАЕ
33
возглавляющих трудящиеся массы, с одной стороны, неустанно вести
практическую борьбу, а с другой—постоянно изучать марксизм-ленинизм,
соединяя таким образом теорию с практикой. Руководящие идеи партии
как большого коллектива передовых борцов за социализм черпаются у
народных масс и вносятся в их сознание через членов партии, каждого
в отдельности. Поэтому само собой ясно, что руководящие идеи партии
могут развиваться лишь при условии, если все члены партии постоянно
повышают свой идейно-теоретический уровень, совершенствуются в овла¬
дении марксизмом-ленинизмом. Коммунистическая партия Китая всегда
требовала и требует, чтобы марксизмом-ленинизмом овладевали все чле¬
ны'партии. До освобождения страны, еще в тяжелом 1942 году, когда
шла антияпонская война, проводилось в широком масштабе движение за
исправление стиля в работе партии. После освобождения всей страны
как в годы восстановления народного хозяйства, так и в годы массового
подъема социалистических преобразований коммунисты изучали мар¬
ксизм-ленинизм, начиная от текущей политики, истории революции, по¬
литической экономии, вплоть до диалектического и исторического мате¬
риализма. В последнее время, когда социалистическая революция в
основном уже завершена, партия вновь проводит движение за исправле¬
ние стиля, направленное как против догматизма и ревизионизма, так и
против субъективизма и его разновидностей — бюрократизма и сектант¬
ства, отрыва от масс, от практики социалистического строительства. В пе¬
риод движения за исправление стиля партия одновременно ве¬
дет ожесточенную и решительную идеологическую борьбу против правых
буржуазных элементов, тесно связанную с политической борьбой. Эта
борьба имеет глубокое воспитательное значение не только для интелли¬
генции и широких масс трудящихся, но и для всех членов партии, особен¬
но молодых, представляет собой замечательную школу политической и
идейной закалки, повышения их марксистского теоретического уровня,
что приводит к дальнейшему усилению руководящей роли коммунисти¬
ческой партии в борьбе за социализм.
Развитие руководящих идей Коммунистической партии Китая являет¬
ся ярким доказательством непобедимости и творческого характера мар¬
ксизма-ленинизма, постоянно обогащающегося в ходе революционной
борьбы. Так, например, в последнее время, когда в ochobhomi уже завер¬
шена социалистическая революция и преодолены противоречия между
народом Китая и его врагами, партия указывает, что противоречия вну¬
три народа начали выдвигаться на первый'план. Это указание, во всяком
случае по отношению к Китаю, является выдающимся научным предви¬
дением, касающимся хода дальнейшего исторического развития социа¬
листического строительства и самого социалистического общества. Руко¬
водящие идеи партии являются концентрированным выражением воли
всего китайского народа, поэтому они обладают величайшей преобразую¬
щей силой. Компартия Китая стремится к тому, чтобы ее политический
курс всегда соответствовал реальной обстановке в стране. При изучении
тех или других событий, при решении тех или иных вопросов, безразлич¬
но, малых или больших, она творчески применяет материалистическую
диалектику. Партия заботится об интересах народа, как текущих, так и
перспективных; уделяет большое внимание как демократизму для всесто¬
роннего развития активности и творческой инициативы широких масс,
гак и централизму для того, чтобы это развитие направлялось в правиль¬
ное русло; с одной стороны, практически осуществляет свободы, которые
требует народ, а с другой — не допускает, чтобы это ослабляло дисципли¬
ну, создавало беспорядок. Убежденная в непобедимости марксистских
идей, в правильности своего политического курса и цели, Коммунистиче¬
ская партия Китая не боится «расцвета» немарксистских идей, не боится
споров и вскрытия как коммунистами, так и некоммунистами недостат¬
ков в работе. Именно таким путем марксизм озаряется животворными
3.	«Вопросы философии» № 6.

34
ФЭН дин
солнечными лучами, а немарксистские идеи в конце концов зачахнут и
исчезнут под влиянием этих лучей. Именно таким путем партия в состоя¬
нии постоянно сохранять свой трезвый ум, тонкий слух и острое зрение,
чтобы легче было устранять свои недостатки. Любому обществу свойствен¬
ны противоречия и недостатки. Сила и преимущество социалистического
строя состоят именно в том, что в нем самом заложены возможности по¬
стоянного обнаружения и устранения собственных недостатков, способ¬
ность неантагонистическим путем разрешать противоречия внутри
народа. Активная роль партии не ограничивается тем, что она может свое¬
временно обнаружить противоречия. Она в состоянии также подготовить
и создать необходимые условия для преодоления этих противоречий, на¬
править их разрешение такими путями, которые наиболее выгодны для
народа и способствуют успешному развитию социализма.
В переходный период Китая центральным является вопрос «кто ко¬
го?»: капитализм или социализм!. Недостаточна победа социализма лишь
в области экономики и политической борьбы. Социализм» должен одер¬
жать победу в области идеологии с тем, чтобы укрепить и дальше раз¬
вить свои завоевания в области экономической и политической жизни.
Для всестороннего развития завоеваний революции требуется не только
выращивание и использование социалистических сил, но и превращение
пассивных сил в активные, бесполезных в полезные, превращение насле¬
дия капитализма в богатство социализма. Таким образом, с одной сто¬
роны, происходит ожесточенная классовая борьба, решается вопрос «кто
кого?», а с другой,— если национальная буржуазия не отвернется от на¬
рода, с которым она сейчас идет,— эта борьба будет происходить внутри
народа, она не только не вызовет серьезных социальных потрясений и
разрушений, но и принесет пользу социалистическому строительству. Это
означает, что борьба является чрезвычайно сложной, а ключ к победе в
том, чтобы народ всегда ясно представлял себе реальное соотношение
классовых сил и сложность обстановки в стране, уяснил себе, какие воз¬
можны пути в решении назревших противоречий, выбрал из «их наиболее
благоприятный для социализма путь и отстаивал его. Правильное руко¬
водство партии имеет при этом решающее значение. Именно в этом со¬
стоит значение и руководящая роль Коммунистической партии Китая,
возглавляемой товарищем! Мао Цзэ-дуиом.
Таков процесс диалектического развития руководящих идей КПК в
переходный период, в период борьбы за полную победу социализма.

Критика Марксом гегелевской
концепции субъекта—объекта
(В «Экономическо-философских рукописях» 1844 года)
Л. Н. ПАЖИТНОВ
Революционно-критическая переработка Марксом гегелевской идеа¬
листической диалектики представляет собой процесс, совпадающий в
своем течении с процессом формирования материалистической диалекти¬
ки Маркса, и разобраться в нем детально — значит одновременно схва¬
тить существенные стороны процесса рождения и формирования маркси¬
стской научной диалектики.
Для Маркса критика гегелевской диалектики никогда не была само¬
целью. Он всегда обращался к ней лишь постольку, поскольку решение
тех или иных конкретных практических и теоретических задач упиралось
в проблему метода. Отсюда становится понятной огромная ценность ру¬
кописных материалов Маркса. Знакомство с этими материалами дает воз¬
можность полнее и конкретнее понять историю формирования марксовой
диалектики, ее исходные предпосылки и движущие пружины, взаимосвязь
с политической экономией, теорией научного коммунизма и т. д.
Настоящая статья посвящена анализу в этом плане одной из цен¬
тральных проблем марксовой критики гегелевской диалектики в «Эконо-
мичееко-философских рукописях» 1844 года.
Анализ «Экономическо-философских рукописей» — произведения, яв¬
ляющегося отправным узловым пунктом процесса формирования мар¬
ксизма, со всей четкостью обнаруживает тот факт, что революционный
переворот, совершенный Марксом в философии как науке, неразрывно
связан с исследованием экономической структуры буржуазного обще¬
ства, «анатомии гражданского общества».
В «Экономическо-философских рукописях» Маркс впервые присту¬
пает к серьезному изучению политической экономии как науки прежде
всего с целью выяснить, на чем базируются ее основные предпосылки.
В результате критического рассмотрения основных теорий буржуазной
классической политической экономии Маркс приходит к выводу, что тео¬
ретические построения буржуазных экономистов, начиная от Смита и
кончая Миллем, основываются на фундаменте, общем с идеалистическим
пониманием истории у Гегеля.
В этом пункте Марксов критический анализ буржуазной политиче¬
ской экономии прямо приобретал общемировоззренческий план. Научное
исследование реальных экономических предпосылок развертывания клас¬
совой борьбы пролетариата с необходимостью поставило перед Марксом
задачу «свести счеты со своей философской совестью» и проделать боль¬
шую работу по переоценке последних достижений философской мысли
в рамках данной проблематики.
Отсюда становится понятным тот повышенный интерес Маркса к
освоению гегелевского философского наследства, который отразился в

36
Л. Н. ПАЖИТНОВ
«Рукописях». Подход к этому наследству с позиций социальных требова¬
ний пролетариата определил в конечном счете как остроту критики Мар¬
ксом гегелевской диалектики, так и глубину положительной разработки
проблем научного метода.
* * *
Критический анализ гегелевской постановки проблемы субъекта —
объекта Маркс развертывает в «Рукописях» в основном на материале
«Феноменологии духа» — первого зрелого произведения Гегеля, являюще¬
гося, по характеристике Маркса, «истинным истоком и тайной гегелевской
философии». В центре научного внимания Маркса стоит категория «от¬
чуждения»— основная философская категория «Феноменологии духа», в
трактовке которой наиболее концентрированно выразились как сильные
стороны гегелевской концепции субъекта — объекта, так и ее органиче¬
ские пороки.
В своей «Феноменологии духа» Гегель впервые в истории философ¬
ской мысли предпринял замечательную попытку рассмотрения процесса
познания как активной человеческой деятельности, органически включен¬
ной в процесс социальной истории и развертывающейся в теснейшей связи
со всеми другими областями человеческой деятельности. Фундаменталь¬
ная проблема связи субъекта и объекта, поставленная в ходе развития
немецкой классической философии предшественниками Гегеля, у него
самого получает исчерпывающую разработку на почве объективного идеа¬
лизма. Она ставится в «Феноменологии духа» чрезвычайно широко.
Решение ее с необходимостью включает в сферу научного рассмотрения
весь мир, освоенный человеческой деятельностью. По существу, она пере¬
растает у Гегеля в проблему диалектической связи человека с окружаю¬
щим миром через объекты, созданные в процессе исторической обществен¬
ной практики человечества.
Интересно отметить, что перед написанием «Феноменологии
духа» Гегель проделал большую работу по изучению теорий классической
буржуазной политической экономии. Л1аркс специально подчеркивает в
«Рукописях», что Гегель в разработке основных проблем «Феноменологии»
«стоит на точке зрения современной политической экономии» (К. Маркс
и Ф. Энгельс «Из ранних произведений», Госполитиздат. 1956, стр. 627).
Вопрос об отношении Гегеля к буржуазной политической экономии за
последние годы достаточно хорошо исследован. Установлено, что достиг¬
нутое Гегелем в результате знакомства с теориями классической полити¬
ческой экономии понимание структуры буржуазного общества послужило
основой для постановки важнейших проблем «Феноменологии» и обусло¬
вило в конечном счете как ее достоинства, так и недостатки. Несомненно
также, что понятия «отчуждения», «отрешения» впервые применяются
Гегелем в «Феноменологии» как новые категории, призванные решить
весьма определенную задачу — поднять до степени философской всеобщ¬
ности то новое понимание общественной связи субъекта и объекта, кото¬
рое рождалось у Гегеля на основе его экономических исследований.
Основное рациональное содержание категории «отчуждения» в геге¬
левской интерпретации определяется тем, что через нее Гегель чрезвычай¬
но метко и глубоко схватывает главную черту, характеризующую всю
систему человеческих общественных отношений в современную ему бур¬
жуазную эпоху, отношений, стихийно складывающихся и осуществляю¬
щихся через отношения вещей как товаров, как продуктов труда, непод¬
властных контролю со стороны их непосредственных производителей. Это,
по существу, та черта, которую Маркс впоследствии охарактеризовал
понятием «товарный фетишизм».
Однако всю проблематику «Феноменологии духа» Гегель разрабаты¬
вает с позиций объективного идеализма. С этой точки зрения он усматри¬

КРИТИКА МАРКСОМ ГЕГЕЛЕВСКОЙ КОНЦЕПЦИИ СУБЪЕКТА — ОБЪЕКТА	37
вает сущность, специфику человека вообще в «самосознании». Проводя
последовательно стержневую идею всей «Феноменологии» — идею труда
как столбовой дороги развития человеческой культуры, как универсаль¬
ного способа самопорождения и саморазвития общественного человека,
как субстанции и субъекта всей общественной истории, Гегель, однако,
по утверждению Маркса, «знает и признает только один вид труда, имен¬
но абстрактно-духовный труд» (там же). Именно поэтому содержанием
всей истории оказывается у него процесс развития сознания.
К тому же, усваивая передовые достижения буржуазной экономиче¬
ской науки, Гегель одновременно некритически разделяет и ее слабости.
Будучи не в состоянии преодолеть ограниченные рамки буржуазного кру¬
гозора, он так же, как и буржуазные экономисты, рассматривает товарно¬
капиталистическую форму «отчуждения» как вечную и всеобщую.
В силу этих обстоятельств категория «отчуждения», возведенная в
ранг философской всеобщности, неизбежно оказывается у Гегеля тожде¬
ственной категории «вещественности», «предметности» и в общем контек¬
сте гегелевской спекулятивной конструкции начинает выступать как кате¬
гория, фиксирующая всякий акт превращения субъективной человеческой
деятельности в предметно-объективированный результат, выходящий из-
под непосредственного контроля человека, то есть всякий акт опредмече-
ния человеческой деятельности.
Рациональное содержание категории остается, конечно, и здесь, но
приобретает несколько иной смысл. Гегель, по существу, проводит ту
мысль, что человек творит своей деятельностью такую объективную ре¬
альность, которая уже выходит из-под его контроля и выступает по от¬
ношению к нему как совокупность независимых от него и стихийно выра¬
стающих последствий его деятельности. Этим самым он схватывает здесь
идею объективности общественно-исторического развития и его за¬
конов и делает громадный шаг вперед по сравнению со своими непосред¬
ственными предшественниками, немецкими философами-идеалистами. Од¬
нако при всем этом отождествление специфически буржуазной формы
«отчуждения труда» с «опредмечением» человеческой деятельности во¬
обще закрывает с самого начала Гегелю все пути к действительному
решению проблемы, трагической разорванности, взаимоотчуждения субъ¬
екта и объекта в современную ему эпоху. Гегель пытается найти это реше¬
ние в сфере чистой мысли, в системе логических категорий через «снятие»
отчуждения в субъекте. Отсюда и вырастает вся грандиозная утопиче¬
ская конструкция субъекта — объекта в «Феноменологии духа».
С другой стороны, рассмотрение законов чисто логического процесса
как универсальных законов движения всей человеческой действительной
истории вообще привело неизбежно к мистификации реальной картины
развития научного теоретического мышления.
Диалектико-идеалистическое решение основного вопроса философии
с необходимостью приводило Гегеля к пониманию развития познания как
процесса, имеющего источник развития внутри себя, а не как процесса
отражения сознанием человека окружающего мира. Спекулируя на сла¬
бостях метафизического материализма, неспособного вскрыть активный
характер этого процесса и в силу своей созерцательности подчас беспо¬
мощного в решении целого ряда важнейших гносеологических проблем,
Гегель, продолжая традиции Канта, Фихте, Шеллинга, приходит к абсо¬
лютизации этой активности.
Гегель отнюдь не отрицает того факта, что человеку в процессе по¬
знания противостоит вне и независимо от него существующий предмет —
объект познания. Наоборот, Гегель из этого исходит. Ложность его
принципа совсем не в этом. Она обнаруживается сразу же, как только
он переходит к анализу диалектики отношения познающего субъекта к
объекту. Констатируя тот факт, что в процессе духовного освоения пред¬
мета сознание наталкивается на определенные трудности, Гегель отнюдь

38
Л. Н. ПАЖИТНОВ
не относит их к самому объекту. То, что с самого начала предмет ставит
определенные рамки для познавательной деятельности и определенным
образом обусловливает характер ее движения, развертывания в конкрет¬
ном материале,— это для Гегеля оказывается лишь видимостью. При
ближайшем рассмотрении обнаруживается, что в качестве действительной
преграды для деятельности духа выступает не сам объект, а предшествую¬
щая человеческая деятельность по его духовному освоению, в нем зафик¬
сированная, которая вдохнула в него жизнь и благодаря которой он, соб¬
ственно, и выступает как предмет науки. Задача познания заключается,
следовательно, в том, чтобы преодолеть это предшествующее понимание
предмета как несовершенное, осознав его лишь как «отчуждение» духа,
то есть как необходимый момент его поступательного развития. И если
развитие сознания в сфере объекта осуществляется через постоян¬
ное преодоление предшествующего представления о нем как «неистинном»,
то корень «неистйн'ности» последнего Гегель усматривает, в конце
концов, именно в его «предметном» характере, в его «спутанности с пред¬
метом», что с необходимостью определяет, согласно Гегелю, его несовер¬
шенство, его относительный, преходящий, «отчужденный» характер.
Таким образом, действитёльное содержание процесса познания объ¬
ективного предметного мира, по Гегелю, заключается отнюдь не в отра¬
жении присущей этому миру диалектики развития, а в том, что благодаря
ему человеческое мышление поднимается на более высокую ступень в осо¬
знании самого себя. Причем сам этот процесс восхождения духа, его
строгая закономерность полагаются внутренней диалектической природой
.мышления и ничем больше.
История каждой конкретной науки обнаруживает, таким образом,
свое истинное содержание, лишь будучи осознана как одна из необходи¬
мых ступеней процесса самораскрытия, самообнаружения духом своей
внутренней диалектической природы, поскольку дух может обнаружить ее
лишь тогда, когда он опредмечен в конкретных научных областях знания
и никак иначе.
Средством, с помощью которого Гегель «снимает» отчужденное,
«предметное» бытие духа в конкретных областях научного знания и воз¬
вращает его в его собственную сферу, служит философия. Последняя вы¬
ступает у Гегеля как «наука наук», как сфера, в которой обретает «по¬
следнюю истину» каждая наука: история — в философии истории, юрис¬
пруденция — в философии права, естествознание — в натурфилософии,
религия — в философии религии и т. д.
Подобная концепция не является плодом чистой фантазии Гегеля.
В качестве основы ее выступает тот реальный факт, что развитие научно¬
го теоретического мышления осуществляется лишь в процессе развития
конкретных научных областей знания и что его внутренняя диалектика
может быть вскрыта лишь через обобщение тех законов, форм, способов
мышления, которые проявились и развернулись в движении научного
мышления. Иначе говоря, Гегель опирается на то действительное положе¬
ние, что процесс развития научного знания содержит в себе, но лишь в
качестве одной из своих сторон, процесс развития научного теоретическо¬
го мышления, зафиксированный в научных исследованиях и представляю¬
щий собой философский, мировоззренческий элемент в каждой науке,
отнюдь не исчерпывающий, конечно, всего ее содержания. Идеализм ге¬
гелевской концепции вырастает на основе раздувания им этой специфи¬
ческой стороны процесса развития научного знания, преувеличения ее
действительного значения, абсолютизации этого философского элемента
науки и превращения его в мистическую самоцель исторического раз¬
вития.
С другой стороны, Гегель третирует и принижает конкретное науч¬
ное знание, спекулируя на его исторически относительном характере, на
его неизбежной ограниченности в каждую данную эпоху. Отводя фило-

КРИТИКА МАРКСОМ ГЕГЕЛЕВСКОЙ КОНЦЕПЦИИ СУБЪЕКТА — ОБЪЕКТА
39
еофии роль особей науки, с помощью которой усваивается истинное не¬
преходящее содержание любой отрасли знания, Гегель молчаливо ис¬
ходит цэ того, что конкретное научное познание в процессе своего разви¬
тия все равно до «последней» сущности вещей дойти не в состоянии;
оно неспособно к этому по самой своей природе как знание, разверты¬
вающееся в отчужденной «предметной» сфере. Выполнить эту роль мо¬
жет лишь спекулятивное философское мышление средствами специфиче¬
ских философских категорий, единственно всеобщих и абсолютных, со¬
ставляющих в своей совокупности нерушимое здание истинной науки, не
подверженное разрушающему влиянию времени.
Сведение Герелем категории «отчуждения» к «предметности», «веще¬
ственности», вообще с необходимостью приводит в конце концов к тому,
что весь объективный мир, окружающий человека, природный и общест¬
венный, предстает у него в качестве «отчужденного духа». Идеализм ге¬
гелевской концепции в зтом пункте выступает наиболее явно. Особенно
резкую, форму он приобретает тогда, когда Гегель пытается в рамках
своей трактовки проблемы субъекта — объекта разграничить две специ¬
фические формы «отчуждения» — естественную и общественную — и про¬
тивопоставить. их друг другу.
Природа и общество являются у Гегеля сферами отчуждения ду¬
ха. Однако процесс отчуждения духа в природе не представляет, соглас¬
но Гегелю, действительной, развернутой во. времени истории; развитие
духа происходит здесь лишь по видимости. Наоборот, процесс отчужде¬
ния, сов.ерщаюЩййсд в сфере общественной жизни человеческого рода,
протечёт во времени Ч СОСТЙв,*Цярт, с точки зрения Гегеля, действительную
историю рэзщтия духа.
Корни, этой мистификации лежат В ложности самого идеалистическо¬
го принципа исследования. Гегель проводит такое резкое разграничение
двух видов отчуждение исключительно с позиций познавательного, про¬
цесса, с точки зрения специфики его развертывания в сфере природных
или общественных явлений, причем Гегелю удается в этом резком раз¬
граничении двух видов отчуждения, корни которого он сам усматривает
в,' деятельности духа, субъекта, схватить существенное различие природ¬
ных и общественных явлений как своеобразных объектов познания, имею¬
щее место в реальней действительности. В чем же это различие?
Научное‘знание об обществе развивается в теснейшей связи с раз¬
витием самого объекта, так что деятельность познающего субъекта ока¬
зывается органически вкаченной Р качестве адцои из, сторед в процесс
объективного, развития общества» История общественной науки предстает
в действительности как развивающийся во времени, наполненный внут¬
ренними противоречиями диалектический процесс развития научного зна¬
ния, движимый непрерывным взаимодействием субъекта и объекта, в ко¬
тором не только познание деятельно осваивает объект, но и само испыты¬
вает с е^о сторону постоянное воздействие.
Своеобразие естественнонаучного познания определяется тем, что
процесс его исторического развития оказывается по времени совершенно
цеооизадериодьщ с историей развития природы. История восхождения
естественной науки от познания сравнительно простых форм движения к
познанию более сложных развертывается таким образом, что все эти фор¬
мы движения она застает в природе уже давно сложившимися, как бы
сосуществующими одновременно-. Поэтому здесь основным двигателем
процесса познания выступает ре сам объект, не его действительная, на-
личцо протекающая история становления и развития, а процесс челове¬
ческой общественной практики, процесс исторического преобразования
и изменения природы человеком.
Поскольку е гегелевских позиций история всякого предмета пол¬
ностью отождествляется с историей его познания, постольку историю при¬
роды Гегель рассматривает лишь с точки зрения ее теоретического освое¬

40
Л. Н. ПАЖИТНОВ
ния в науке. Отсюда неизбежно метафизическая ограниченность современ¬
ного Гегелю естествознания некритически переносится им на самую при¬
роду и выдается за ее специфическую объективную характеристику. И так
как различные формы движения в природе сосуществуют одновременно,
как бы параллельно друг с другом, Гегель представляет процесс их духов¬
ного теоретического освоения как такую деятельность духа, которая раз¬
вертывается в пространстве, но не во времени. Природа как отчужденное
бытие духа лишается, таким образом, действительной истории.
Известным оправданием подобного истолкования может служить,
конечно, недостаточный уровень развития естественных наук в эпоху Ге¬
геля. Однако это никак не снимает отрицательного влияния исходных
идеалистических принципов рассмотрения проблемы субъекта — объекта,
закономерно приводивших Гегеля к метафизическому истолкованию про¬
цесса развития природы.
В связи с изложенным выше становится понятным, что преодоление
.Марксом гегелевской трактовки «отчуждения» необходимым образом
увязывалось с критикой гегелевской концепции субъекта — объекта в це¬
лом, с радикальной переоценкой самых общих идеалистических принци¬
пов диалектики Гегеля. Эта критика закономерно выводила Маркса на
путь коренного размежевания со старой философией вообще и положи¬
тельной разработки проблем диалектики на последовательно выдержан¬
ной материалистической основе.
В качестве принципиальной исходной установки всей критики геге¬
левской концепции субъект? — объекта Маркс четко формулирует в «Эко¬
номическо-философских рукописях» мысль о том, что Гегель, хотя и
«стоит на точке зрения современной политической экономии» и правильно
понимает труд как процесс «самопорождения человека», тем не менее
«видит только положительную сторону труда, но
не отрицательную» (стр. 627. Разрядка моя.— Л. П.).
Эту мысль Маркса, конечно, нельзя понимать упрощенно.
Гегель чрезвычайно высоко оценивает человеческий труд, его решаю¬
щее значение в процессе формирования и развития общественно-исто¬
рического человека. Он прекрасно понимает, что только благодаря труду
человек впервые получает возможность, как в зеркале, увидеть самого
себя, оказывается в состоянии сознательно соотнестись с другим чело¬
веком и тем самым с самим собой. Современный человек в совокупности
всего его социального и духовного облика есть продукт исторического про¬
цесса развития его собственной жизнедеятельности. Эту идею, выражаю¬
щую собой глубокое понимание «положительной стороны труда» как стол¬
бовой дороги осуществления человеческой свободы, Гегель проводит в
«Феноменологии духа» весьма убедительно.
Что касается «отрицательной стороны труда», то есть того факта,
что весь предметный мир продуктов человеческой деятельности в усло¬
виях буржуазной частной собственности из зеркала, отражающего
общественный смысл человеческого труда, превращается в кривое зер¬
кало, в котором человек перестает узнавать самого себя, то здесь дело
обстоит несколько сложнее. Гегель, конечно, видел эту «отрицательную
сторону» труда и превосходно ее понимал. И если это не столь ярко
проявляется в «Феноменологии», то, например, в более ранних работах
иенского периода прослеживается довольно четко. Очевидно, речь у
Маркса идет о другом. Он в краткой, афористической форме характе¬
ризует здесь тот объективный логический результат, к которому с необ¬
ходимостью приводит последовательное проведение гегелевской концеп¬
ции субъекта — объекта.
Стремясь с помощью категории «отчуждения» выразить определен¬
ный характер отношения человека к миру, завоеванному его трудом, Ге¬
гель, однако, как мы уже указывали выше, представляет в качестве спе-

КРИТИКА МАРКСОМ ГЕГЕЛЕВСКОЙ КОНЦЕПЦИИ СУБЪЕКТА — ОБЪЕКТА	41
цифичсски человеческой деятельности исключительно духовную, теорети¬
ческую деятельность сознания. Последняя рассматривается им как един¬
ственная сфера, в лоне которой откладывается всеобщее содержание
труда. Именно поэтому она становится для Гегеля основным масштабом
в понимании закономерностей движения всей человеческой общественной
практики. Труд же, который совершается в сфере материального произ¬
водства, отнюдь не является, с точки зрения Гегеля, столбовой дорогой
человеческого развития. Эту сферу Гегель третирует как сферу «нужды
и рассудка», в которой дух вообще не в состоянии развернуть свою диа¬
лектику. Здесь опять формально-рассудочный, метафизический способ
оперирования экономическими категориями, характерный для представи¬
телей буржуазной экономической науки, некритически переносится Ге¬
гелем на самый объект, приписывается ему и выдается за его существен¬
ную характеристику.
В итоге получается, что реальная противоположность человека миру
его опредмеченного труда предстает в гегелевской интерпретации в виде
противоположности внутри духа между «самосознанием» и «предмет¬
ностью» как его отчуждением. С другой стороны, поскольку сама «пред¬
метность» у Гегеля полагается «самосознанием», является его продуктом,
не заключающим в себе ничего собственно «предметного», постольку про¬
тивоположность сознания предмету чрезвычайно формализуется, оказы¬
вается, как пишет Маркс, «противоположностью между в-себе и для-себя,
между сознанием и самосознанием, между объектом и субъектом, т. е.
противоположностью между абстрактным мышлением и чувственной дей¬
ствительностью, или действительной чувственностью, в пределах самой
мысли» (см. там же, стр. 625).
«Отрицательная сторона» труда никак, следовательно, не связывает¬
ся Гегелем со спецификой общественной формы, в которой осуществ¬
ляется трудовой процесс. По существу, острие марксовой критики направ¬
лено именно против этого пункта гегелевской концепции. Вскрыть реаль¬
ный отрицательный смысл отчуждения труда можно лишь тогда, когда
за исходную всеобщую сферу рассмотрения взята сфера материального
предметного труда, где субъективная деятельность переходит в бытие, от¬
личное от нее и объективно существующее вне субъективной деятельности
как таковой. Маркс доказывает здесь, что гегелевское тождество субъекта
и объекта, закономерно приведшее его к построению идеалистической
философской утопии о4 поглощении «предметности» вообще в сфере идеи
как абсолютного всеобщего субъекта, отрезало ему все пути к действи¬
тельному пониманию и преодолению «отрицательной стороны» труда.
«В качестве полагаемой и подлежащей снятию сущности отчуждения
здесь (у Гегеля.— Л. П.) выступает не то, что человеческая сущность
опредмечивается бесчеловечным образом, в противоположность самой
себе, а то, что она опредмечивается в отличие от абстрактного мышления
и в противоположность к нему» (там же, стр. 626).
Не случайно поэтому такую большую роль в гегелевской конструк¬
ции играет «снятие», гегелевское «Aufheben», в котором переплетаются
воедино как отрицание, так и утверждение. Это «снятие» отчуждения
есть, по существу, не что иное, как акт осознания его в качестве необхо¬
димого момента развития духа, не имеющего в действительности никакой
самостоятельной сущности, акт обнаружения его истинного значения в
качестве временной материализации и объективизации энергии субъекта,
которую этот последний закрепляет на мгновение в виде продукта, при¬
давая ему опять-таки на мгновение роль самостоятельного предмета.
«В реальной действительности,— пишет Маркс,— частное право, мораль,
семья, гражданское общество, государство и т. д. (все эти формы отчуж¬
дения.— Л. П.) продолжают существовать попрежнему, они только стали
моментами, формами существования и наличного бытия человека, кото-

42
Л. Н. ПАЖИТНОВ
рые не имеют силы изолированно друг от друга, отменяют друг друга,
порождают друг друга и т. д. Моменты движения, В их действительном
существовании эта их подвижная сущность скрыта. Она обнаруживается,
раскрывается впервые только в мышлении» в философии,..» (там же,
стр. 635.)
Подвергая критическому рассмотрению гегелевскую концепцию
субъекта — объекта по существу, Маркс чрезвычайно метко схватывает
заключенный в ней «в скрытом виде, в качестве зародыша, потенции,
тайны, некритический позитивизм и столь же некритический
идеализм позднейших гегелевских произведений, это философское
разложение и восстановление наличной эмпирии»
(там же, стр. 626. Разрядка ыоя^Л, П.)
Острие этой характеристики направлено против той консервативной
стороны гегелевской диалектики, в силу каковой последняя* как писал
впоследствии Маркс, казалась «способом оправдания существующего по¬
ложения вещей». В «некритическом позитивизме» гегелевской диалектики
Маркс как раз усматривает ту ее сторону* в которой наиболее полно вы¬
разилось все отрицательное -влияние исходных позиций философского
идеализма на диалектику. Маркс уже в «Рукописях» четко уясняет себе,
что действительно революционная сторона диалектики, которая застав¬
ляет «каждую осуществленную форму жизни рассматривать в движении,
т. е. также и с преходящей ее стороны»* которая «в позитивное понимание
существующего включает в то же время понимание его отрицания* его
необходимой гибели», в системе гегелевского философского идеализма
оказалась коренным образом мистифицированной. Поскольку под дей¬
ствие этого отрицания подпадает у Гегеля Лйшь мысль о предмете* а сам
объект остается нетронутым и, наоборот» при всех своих действительных
несовершенствах получает наивысшее философское оправдание* постольку
само позитивное понимание существующего неизбежно оказывается некри¬
тическим. «Некритический позитивизм» гегелевской диалектики и рас¬
сматривается Марксом как непосредственное философское обоснование
того стремления Гегеля к примирению с современной ему социальной дей¬
ствительностью, которое уже отчетливо намечалось к этому времени и
ощущалось в «Феноменологии», несмотря на весь ее «решительно отри¬
цательный и критический вид», очень сильно.
Очевидно» именно эту «мистифицирующую сторону» гегелевской диа¬
лектики имел в виду Маркс, писавший в 1873 году» что он «подверг
ее критике почти 30 лет назад»» когда она была в моде у немецких фили¬
стеров, видевших в ней «средство прославления существующих общест¬
венных порядков».
Употребляя термин «позитивизм», Маркс просто пользуется здесь
гегелевской терминологией. Гегель широко применял в своих ранних ра¬
ботах категорию «позитивности» для характеристики современных ему
идеологических общественных форм и институтов, и в первую очередь
христианской религии, закреплявших и освящавших тот распад обще¬
ственных связей человеческой личности, который возник, с точки зре¬
ния Гегеля, в результате гибели республиканской свободы и демократии
античного мира. В «Феноменологии дуХа» эта категория органически пере¬
растает в категорию «отчуждения». УпofpeбЛяя ее, Маркс, конечно, мень¬
ше всего имел в виду позитивизм как определенное философское направ¬
ление, связанное с именем О. Конта. Но, тем не менее, здесь все же есть
некоторая, хотя, конечно, и не прямая, связь с Ним. Органически выра¬
стающая из гегелевской концепции субъекта — объекта трактовка про¬
цесса движения абстрактно-логического мышления и возвеЛиченйе фило¬
софии как «науки наук» действительно оказались не в состояний закрыть
дорогу позитивизму как «философскому разложению И восстановлению
наличной эмпирии», хотя, казалось бы, между ними на первый взгляд и
трудно найти что-либо общее.

КРИТИКА МАРКСОМ ГЕГЕЛЕВСКОЙ КОНЦЕПЦИИ СУБЪЕКТА — ОБЪЕКТА	43
Поскольку у Гегеля отчуждение является лишь «предметной» фор¬
мой развития духа, постольку оно не рассматривается как самостоя¬
тельная, специфическая сущность. Диалектика развития «предметного»,
то есть конкретно-научного» познания является, с точки зрения Гегеля,
лишь отблеском всеобщей философской диалектики и не заключает в
Себе никакой прочной самостоятельной истины. Истина его как раз в том,
чтобы утвердить истину абсолютного, философского мышления-.
Каждой сфере научного знания Гегелем навязывается диалектика
чисто логического процесса движения всеобщего субъекта. В итоге рас¬
смотрения конкретных областей развития научного знания Гегель при¬
ходит к выводу, что единственная сфера, относительно которой он может
ручаться за прочность и устойчивость ее законов,— это сфера чистой
мысли. Ее категории действительно обладают свойством всеобщности и
необходимости и составляют в своей строго последовательной совокуп¬
ности нерушимое здание истинной науки. Что же касается сферы любой
конкретной науки, то здесь Гегель такое ручательство дать отказывается.
В результате Гегель — и это очень тонко подмечает Маркс — неизбежно
оказывается «в противоположности как к действительной сущности (объ¬
екта.— Л. П.), так и к непосредственной, нефилософской науке, или к не-
философским понятиям, об этой сущности» (см. там же, стр. 636).
Утверждая, что из подобной трактовки вопроса с необходимостью
вырастает «некритический позитивизм», Маркс, по существу* нащупывает
центральный пункт, в котором проходит решительный водораздел между
его и гегелевским пониманием диалектики и который он наиболее полно
и исчерпывающе охарактеризовал позднее в своем знаменитом послесло¬
вии ко второму изданию I тома «Капитала»: «Для Гегеля процесс мыш¬
ления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный
субъект, есть демиург [творец, созидатель] действительного» которое пред¬
ставляет лишь его внешнее проявление. У меня же, наоборот, идеальное
есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову
и преобразованное в ней» (К. Маркс «Капитал», т. 1, 1955, стр. 19).
Отождествление Гегелем диалектики развития объекта с диалекти¬
кой развития знания о нем с необходимостью приводит к тому, что соб¬
ственная диалектика предмета игнорируется и подменяется
диалектикой логического мыслительного процесса. Поскольку же в дей¬
ствительности эти две диалектики никогда полностью не совпадают, так
же как логика вообще не совпадает с конкретной логикой конкретного
предмета, постольку обнаружение объективной диалектики предмета,
прокладывавшее себе дорогу в конкретных областях научного знания,
неумолимо взрывало эти оковы и дискредитировало ту философскую кон¬
струкцию, которая навязывалась гегелевской логикой. Именно поэтому
гегелевская идеалистическая диалектика не могла устоять под напором
развития конкретно-научного знания и не могла поставить серьезной
преграды «некритическому позитивизму» как «восстановлению наличной
эмпирии», спекулировавшему на ее разложении. Этот позитивизм в виде
«зародыша, потенции, тайны» скрывался в ней самой как ее отрицатель¬
ная сторона.
Маркс уже здесь, в «Рукописях», никак не может согласиться с Ге¬
гелем в том, что в сфере «отчуждения», то есть в предмете, в конкретном
объекте (для Гегеля это вещи идентичные), не заключено никакой внут¬
ренней самостоятельной логики развития. Для Маркса в это время уже
была бесспорной объективная закономерность отчуждения труда, он
стремился найти ее корни в истории. Марксу уже было ясно, что для
практической ликвидации «отчуждения» необходимо, чтобы в рамках бур¬
жуазной частной собственности созрели для этого реальные материальные
предпосылки. Он исследует эти предпосылки, и именно эти исследования
помогают ему с самого начала взять правильный курс в разработке науч¬
ной материалистической диалектики.

44
Л. И. ПАЖИТНОВ
В «Экономическо-философских рукописях», таким образом, через
критику «некритического позитивизма» гегелевской постановки проблемы
субъекта — объекта впервые довольно четко определяется принципиаль¬
ная противоположность марксовского понимания диалектики гегелев¬
скому. Дальнейшая работа Маркса в этом направлении привела его к вы¬
воду, что диалектика отнюдь не является монопольной сферой философ¬
ской науки; любое конкретное научное исследование должно исходить
из той предпосылки, что подвергающийся исследованию объект обладает
собственной, специфической логикой развития, которую необходимо
вскрыть и воспроизвести научными средствами, что категории, фиксирую¬
щие эти внутренние связи в предмете, являются такими же строго научны¬
ми категориями, как и всеобщие философские категории. «Капитал» был
создан Марксом на основе именно такого понимания задач и перспектив
научного исследования и знаменовал собой окончательно оформившуюся
противоположность материалистической диалектики идеалистической, на¬
метившуюся и определившуюся уже в его «Экономическо-философских
рукописях» в 1844 году.
Критика «некритического позитивизма» Гегеля закономерно подво¬
дит Маркса к материалистическому переосмыслению гегелевской трак¬
товки проблемы субъекта — объекта во всем ее объеме. Маркс четко
уясняет себе тот факт, что у Гегеля объект выступает исключительно как
опредмеченный субъект в форме отчуждения. «...Отношение между субъ¬
ектом и предикатом (у Гегеля.— Л. П.) абсолютно извращено: это — ми¬
стический субъект — объект, или перекрывающая объект субъективность,
абсолютный субъект как процесс... это — чистое, безостановочное круже¬
ние в самом себе» (К. Маркс и Ф. Энгельс «Из ранних произве¬
дений», стр. 638).
Непосредственной теоретической основой критики гегелевской поста¬
новки проблемы субъекта — объекта выступает новое, материалистиче¬
ское в своей основе понимание Марксом проблемы отчужденного труда,
которое он развертывает в «Экономическо-философских рукописях». Поль¬
зуясь гегелевской терминологией, Маркс вкладывает в нее принципиаль¬
но иное содержание. В отличие от Гегеля он резко различает опредмече-
ние труда в процессе его осуществления и взаимоотчуждение субъекта и
объекта в условиях буржуазных частнособственнических отношений. Бла¬
годаря этому содержание категории «отчужденного труда» приобретает
строгую историческую конкретность. Она выступает у Маркса как самая
общая, еще очень абстрактно схваченная характеристика реальной эконо¬
мической основы происхождения, движения и развития капиталистической
системы производства. Через нее Маркс вскрывает основное противоречие
движения современной ему буржуазной частной собственности, заключа¬
ющееся в том, что рост силы и могущества общественного труда за счет
колоссального развития орудий и средств производства с необходимостью
приводит в этих условиях к тому, что все его результаты перестают слу¬
жить средством разностороннего развития человека, всей совокупности
его физических, нравственных, интеллектуальных сил, и, наоборот, враж¬
дебно противостоят трудящемуся индивидууму как отчужденный от него
мир капиталистического богатства.
Категория «отчужденного труда» оказывается чрезвычайно меткой и
глубокой характеристикой капиталистического прогресса, осуществляю¬
щегося за счет всесторонней утраты каждым индивидуумом своих обще¬
ственных свойств. Вскрывая с ее помощью исторически-конкретную спе¬
цифику отношения субъекта производства к' объектам, созданным его
деятельностью в условиях капиталистической частнособственнической
организации труда, Маркс тем самым преодолевает ограниченные,
абстрактно-идеалистические рамки гегелевского рассмотрения проблемы.
В процессе разработки категории «отчужденного труда» Маркс при¬
ходит к твердому убеждению, что гегелевское понимание объекта исклю¬

КРИТИКА МАРКСОМ ГЕГЕЛЕВСКОЙ КОНЦЕПЦИИ СУБЪЕКТА — ОБЪЕКТА	45
чительно как опредмеченного субъекта оказывается совершенно недо¬
статочным. Процесс опредмечения труда почему-то оказывается одно¬
временно его отчуждением. Гегель довольно просто выходит из этого
затруднения, отождествляя, в полном согласии со своими исходными
идеалистическими позициями, опредмечение с отчуждением вообще.
Маркс, однако, принять такое решение уже не может. Для него этот факт
выступает как свидетельство того, что сущность объекта не совпадает с
опредмеченным субъектом и заключает в себе собственное содержание.
Причем это содержание оказывается как раз главным моментом, опреде¬
ляющим специфический характер процесса опредмечения труда в усло¬
виях буржуазной частной собственности и его конечные результаты.
Для А^аркса уже совершенно ясно, что одной лишь предшествующей дея¬
тельностью, зафиксированной в объекте и опосредующей каждый новый
акт опредмечения труда, объяснить это содержание с последовательно
материалистических позиций невозможно.
Иначе говоря, материалистический анализ отчужденного труда как
особой исторически-конкретной формы отношений субъекта и объекта на¬
талкивает Маркса на исследование внутренней диалектики движения
самого объекта, тех его сторон и связей, которые выходят за рамки того,
что вскрывается в процессе непосредственного практического опредмече¬
ния деятельности субъекта и которые сами определяют своеобразный ха¬
рактер этого процесса. Органическая взаимосвязь капиталистической
формы частной собственности с отчужденным трудом как ее экономиче¬
ской основой, которую устанавливает Маркс в «Рукописях», дает ему
возможность впервые осмыслить противоречие опредмечения труда и
его отчуждения как противоречие содержания и формы объективного
процесса воспроизводства частной собственности на высшей ступени ее
исторического развития. А это, в свою очередь, определяет поста¬
новку научной проблемы для дальнейшего исследования объекта, оты¬
скания в нем специфических, лишь ему присущих противоречий, составля¬
ющих внутренний закон его движения и обусловливающих в конечном
счете особую форму их внешнего проявления.
Сама проблема во всем ее объеме была решена Марксом позднее
в «Капитале» через раскрытие тайны товарного фетишизма на основе ис¬
следования объективных закономерностей движения капиталистической
системы общественного производства. Однако понимание предмета на¬
уки как своеобразного исторически-конкретного субъекта — объекта, за¬
ключающего в себе свой внутренний источник самодвижения и развиваю¬
щегося в форме естественноисторического процесса, выступало уже в ка¬
честве необходимой методологической предпосылки всей этой работы.
Нам важно подчеркнуть, что первые основы этого понимания Маркс за¬
кладывает в 1844 году в «Экономическо-философских рукописях» в про¬
цессе критики гегелевской концепции субъекта —1 объекта и материали¬
стического переосмысления ее рационального содержания.
Анализ этой критики обнаруживает прежде всего громадную роль
тех экономических исследований, которые Маркс предпринял в это время
в целях выработки строгого научного понимания реальных общественно-
исторических предпосылок развертывания коммунистического движения
пролетариата. Именно эта работа и ее первые результаты в «Рукописях»
впервые открыли Марксу тот реальный выход за пределы гегелевской
философии, без которого критика ее не могла быть плодотворной. Они при¬
вели Маркса к четкому пониманию того факта, что все формы духовного
отчуждения происходят «лишь в сфере сознания, в сфере внутреннего
мира человека, но экономическое отчуждение есть отчуждение действи¬
тельной жизни,— его упразднение охватывает поэтому обе стороны».
«Религия, семья, государство, право, мораль, наука, искусство и т. д. суть
лишь особые виды производства и подчиняются его всеобщему закону»,—
пишет Маркс (там же, стр. 589).

46
Л. Н. ПАЖИТНОВ
Иначе говоря, в процессе этой работы Маркс нащупывает в пред¬
мете политической экономии ту реальную исходную объективно-всеобщую
сферу отчуждения, в которой решается, по существу, проблема субъекта—
объекта, и смело вводит тем самым в философию точку зрения мате¬
риальной производственной практики общественно-исторического челове¬
ка. Не сознание, а бытие, не логика, а политическая экономия — вот цен¬
тральный пункт, в котором с самого начала определяется принципиальная
противоположность MapKeoBGKoro понимания вопроса гегелевскому.
Проблема трагической разорванности, взаимоотчуждения субъекта и
объекта решается, следовательно, не через преодоление ее сознанием,
не через снятие противоречий в субъекте, а через революционное, пред¬
метно-практическое преобразование субъектом объекта, а тем самым и
самого себя. «...Истинная практика является условием действительной и
положительной теории»,— пишет Маркс. «...Разрешение теоретических
противоположностей само оказывается возможным только практическим
путем, только посредством практической энергии людей... их разрешение
отнюдь не является задачей только познания, а представляет собой дей¬
ствительную жизненную задачу, которую философия не могла разре¬
шить именно потому, что она видела в ней только теоретическую задачу»
(там же, стр. 605, 594.)
Здесь в сжатой форме Маркс подводит итог всей критики гегелев¬
ской концепции субъекта — объекта, ее «некритического позитивизма».
Провозглашение идеи единства теории и практики знаменовало собой
окончательный выход Маркса за пределы старой философии, вступление
на путь революционного переворота в науке и первое определение корен¬
ной противоположности пролетарского мировоззрения буржуазному.
«Эконом'ическо-философские рукописи» замечательны тем, что рель¬
ефно обрисовывают тот переломный пункт в развитии философских
взглядов Маркса, когда он впервые сопоставляет друг с другом три основ¬
ных теоретических источника своего мировоззрения. И с этой точки зрения
становится понятной громадная роль того критического кругозора, кото¬
рый открывался Марксу с позиций пролетарских социальных требований.
Гегель также был прекрасно знаком с теориями английской полити¬
ческой экономии, превосходно владел диалектикой и хорошо знал фран¬
цузскую социалистическую и коммунистическую литературу. Однако
узость критического кругозора его класса, стремившегося к компромисс¬
ному решению коренных социальных проблем эпохи, не позволила Геге¬
лю вырваться из рамок идеализма и преодолеть идеалистическую тра¬
дицию немецкой классической философии. Единственно, что ему удалось
сделать,— это исчерпать ее до конца.
Коммунистические и материалистические позиции Маркса выступа¬
ют в «Экономическо-философских рукописях» как исходная предпосыл¬
ка всей' предпринятой им огромной работы. Именно этим объясняется
особая острота постановки им важнейших социальных проблем, волно¬
вавших передовые умы того времени. Кругозор, открывавшийся с этих
позиций, был необычайно широк. В русло формирования нового миро¬
воззрения вовлекались все лучшие элементы предшествующей науки,
сопоставлялись друг с другом и взаимно оплодотворяли друг друга, под¬
вергаясь одновременно суровой критической переоценке. Диалектика
рождалась из этого процесса как духовное оружие нового, пролетарского
класса в его борьбе за ниспровержение буржуазного строя, как наука,
которая «ни перед чем не преклоняется» и которая «по самому существу
своему критична и революционна».

о
Р1И11ИЦЩ1 П'аВДЗВ
	 '	I	'И	■
Сходство и различия в этических
взглядах J1. Фейербаха
и Н. Г. Чернышевского
В. М. КЛОЧКОВ (г. Куйбышев)
В философии Чернышевского, как и в философии Фейербаха, видное
место занимают вопросы этики. В этических взглядах этих выдающихся
мыслителей наиболее ярко обнаружились характерные особенности их
философских представлений об общественной жизни.
Фейербах пришел в науку во времена, когда в Германии, как и в
большинстве передовых стран мира, была широко распространена идеа¬
листическая философия Гегеля, когда религия и теология еще имели права
гражданства наряду с философией и другими науками. Подвергнув убе¬
дительной критике философский идеализм Гегеля, Фейербах показал его
связь с религией. «Если вы отрицаете идеализм, — писал он, — то отри¬
цайте также и бога! Только бог есть родоначальник идеализма» (Избран¬
ные философские произведения, т. I, стр. 159—160. М. 1955).
Основную свою задачу, свое призвание Фейербах определил так: пре¬
вратить людей «из верующих — в мыслителей, из молельщиков — в работ¬
ников, из кандидатов потустороннего мира — в исследователей этого ми¬
ра» (там же, т. II, стр. 810).
В центр своей материалистической философии Фейербах поставил че¬
ловека. Он заявил, что его метод состоит в том, чтобы «все сверхчелове¬
ческое свести к человеку». Из множества человеческих отношений, отно¬
шений между людьми, Фейербаха прежде всего интересовали отношения
нравственные. Область этики, по мнению Фейербаха, это отношения
между людьми. «О морали речь может идти только тогда, когда ста¬
вится на обсуждение отношение человека к человеку, одного к другому,
Я к Ты», — утверждал он (там же, т. I, стр. 618).
В отношениях между людьми Фейербах видел много порочного,
неправильного. Говоря о религиозных моралистах, рассуждавших об
абстрактной добродетели, он писал: «Там, где не даны условия для
счастья, там не хватает условий и для добродетели. Добродетель так же,
как и тело, нуждается в питании, в одежде, в свете, в воздухе, в жилище»
(там же, стр. 614). Ссылаясь на «Капитал» Маркса, «богатый бесспор¬
ными фактами интереснейшего, но вместе с тем и ужасного рода», Фейер¬
бах отмечал, что «там, где люди скучены друг с другом, как, например, на
английских фабриках и в рабочих жилищах, если только можно назвать
жилищами свиные стойла, где людям недостает в достаточном количестве
даже кислорода воздуха... — там для морали совсем не оставлено места»
(там же).
Отвергая лицемерную религиозно-идеалистическую мораль, призы¬
вавшую безропотно сносить тяготы земной жизни, чтобы заслужить бла¬
госклонность «всевышнего» в потустороннем мире, Фейербах объявлял
правомерным стремление человека к счастью на земле. Если мы не про¬
сто верим в лучшую жизнь, а хотим ее, говорил он, то мы общими уси¬
лиями создадим эту жизнь, устранив все то, от чего страдают люди.
Человек стремится к добру, к счастью, пытается избежать зла. Это,

•48
в. м. клочков
по мнению Фейербаха, естественно и морально. Оправдывать стремление
человека к счастью — это значит проповедовать «эгоистическую мораль»,
утверждали его противники. Конечно, отвечал им Фейербах, это мораль
эгоистичная, «но зато также и здоровая, простая, прямодушная и честная
мораль, мораль человеческая, проникающая в плоть и кровь, а не фанта¬
стическая, лицемерная, по видимости только священная мораль» (там же,
стр. 624).
Объявляя «эгоизм» личности нравственным, правомерным, Фейербах
подчеркивал, что в понятие «эгоизм» он вкладывает благородное содер¬
жание. «Эгоизм» как принцип его этики — это не себялюбие обывателя,
филистера. По мнению Фейербаха, добр и нравственен только тот, кто жи¬
вет и трудится на благо человечества. «Можно быть нравственным чело¬
веком в смысле господства над собой, в смысле отрицания чувственности,
верующим и религиозным человеком и тем не менее быть злым человеком
в сердце,— писал он.— Только безусловно хорошо относиться к людям
и значит быть добрым» (там же, стр. 640—641).
Следует отметить, что в нашей исторической и историко-философской
литературе последних лет понятие «эгоизма» в этике Фейербаха тракто¬
валось несколько упрощенно. Так, И. С. Кон в статье «Этические воззре¬
ния Н. Г. Чернышевского» (журнал «Вопросы философии» № 2 за
■ 1950 год) писал: «Абстрактная и пассивная мораль Фейербаха зовет лишь
к филистерскому «разумному самоограничению», к мелкому обыватель¬
скому благополучию» (стр. 155). Это противоречит истине. Фейербах сам
неоднократно подчеркивал, что его «эгоизм» не имеет ничего общего с
• эгоизмом филистера, замкнувшегося в кругу мелких интересов своего «Я».
«...Различайте, — говорил он, — между злым, бесчеловечным и бессер¬
дечным эгоизмом и эгоизмом добрым, участливым, человечным; разли¬
чайте между незлобивым, невольным себялюбием, находящим удовлетво¬
рение в любви к другим, и себялюбием произвольным, намеренным, на¬
ходящим удовлетворение в равнодушии или даже в прямой злости по
отношению к другим» (Избранные философские произведения, т. I,
стр. 625—626).
Теория «разумного эгоизма», которую Фейербах положил в основу
своей этики, не была новой. Впервые ее выдвинули французские материа¬
листы XVIII века. Идеологи молодой французской буржуазии, отвергнув
аскетическую мораль средневековья, взяли в качестве основы новой этики
понятие свободной и равноправной личности. Источником нравственности
был. провозглашен интерес личности, а ее критерием — польза. Личное
счастье, личный интерес французские материалисты как идеологи бур¬
жуазии видели в сохранении частной собственности. Гельвеций писал
в книге «О человеке», что сохранение собственности есть моральный бог
государства.
Эта этическая теория получила свое дальнейшее развитие в Англии.
В стране классического капитализма этическое учение, имевшее своей
основой принцип выгоды, превратилось в утилитарную мораль, выражав¬
шую настроения и интересы самой крупной промышленной буржуазии
мира. Ее идеологи — И. Бентам и Д. С. Милль — выбросили из этики
французских материалистов требование сочетать личный интерес с обще¬
ственным. Общественный интерес И. Бентам объявил абстракцией, от ко¬
торой надо отказаться, ибо общественный интерес есть лишь механиче¬
ская совокупность индивидуальных интересов.
В то время, как буржуазия Франции и Англии уже занимала господ¬
ствующее положение в политике и экономике этих стран, немецкая бур¬
жуазия лишь мечтала о том, чтобы ее стремления к счастью были при¬
гнаны законными и нравственными. Бороться за политическое и экономи¬
ческое господство немецкой буржуазии пришлось в условиях, совершенно
отличных от условий, в каких боролись английские и французские буржуа.
Особенности исторической обстановки, умонастроений немецкой буржуа¬

ЭТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ Л. ФЕЙЕРБАХА И Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО
49
зии нашли выражение в философии идеолога наиболее демократической
ее части — Л. Фейербаха, и главным образом в его этической теории.
Фейербах подверг острой критике лицемерную феодально-религиоз¬
ную мораль, душившую в человеке все живое, жизнерадостное. Морали¬
сты из лагеря феодалов и церковников, писал он, «рассматривали как
осквернение, как загрязнение и поношение святой девственницы такую
мораль, в которой оставалась хотя бы одна только капля крови, хотя бы
намек на эгоизм, даже здоровый, сообразный с природой, необходимый,
неизбежный эгоизм, тождественный с жизнью» (там же, стр. 605).
Эгоистическая мораль Фейербаха защищала свободу человеческой
личности от религиозных пут. В острой критике религиозного ханжества,
в проповеди гуманного отношения к человеку — достоинства этической
теории Фейербаха.
Эти достоинства этики великого немецкого материалиста прекрасно
понимал и высоко ценил Чернышевский. Как и Фейербах, он взял за осно¬
ву своей этической теории интерес личности, сведя многообразие нрав¬
ственных отношений к эгоизму. Возникает вопрос: что побудило Черны¬
шевского положить в основу своей революционно-демократической этики,
выражавшей интересы и настроения революционного крестьянства России,
этические принципы западноевропейских идеологов буржуазии? Ответ на
этот вопрос можно найти лишь в анализе особенностей общественной
жизни России того периода, когда создавалась этическая теория Черны¬
шевского.
Великий русский демократ начал свою деятельность в то время,
когда в России господствовала лицемерная, христианско-помещичья мо¬
раль. Она унижала погрязшего в нищете и невежестве русского крепост¬
ного крестьянина, призывая его безропотно сносить гнет и издевательства
помещика. Тяжелую, безрадостную жизнь на земле попы и помещики
обещали компенсировать райской жизнью на небе. Надо было защитить
человеческое достоинство забитого, угнетенного крепостничеством про¬
столюдина, провозгласить и отстоять его независимость. «Альфа и омега
наших стремлений,— подчеркивал Чернышевский,— всевозможный про¬
стор для развития личности» (Полн. собр. соч., т. IV, стр. 328). Высшим
критерием нравственности он, как и Фейербах, считал благо человека.
«В науках, говорящих об устройстве человеческих дел,— писал он,—
существует один высший коренной общий для всех них принцип. Этот
принцип — благо человека. Что хорошо для человека, то хорошо. Что
дурно для человека, то дурно» (Избранные экономические произведения,
т. III, ч. 2, стр. 626. М. 1949).
Объявляя нравственным и законным стремление человека к счастью,
Чернышевский, как и Фейербах, резко протестовал против ограниченного,
мещанского понимания «эгоизма» — основного принципа его этики.
«Эгоист», стоящий в центре этической теории Чернышевского,— это че¬
ловек, которому не чужды интересы Родины, который умеет отстоять
свое человеческое достоинство. Эта мораль была в то время как нельзя
более актуальной, необходимой для общества, в котором, по меткому
определению Чернышевского, «сверху донизу все рабы». В защиту чело¬
веческих прав крепостных крестьян России и выступил Чернышевский—
создатель революционно-демократической этики.
Теория «разумного эгоизма», возникшая на Западе, в философии
Чернышевского впервые превратилась в орудие борьбы за нравственные
и политические права угнетенного класса России, класса крепостных
крестьян.
Этика французских материалистов XVIII века была проникнута ду¬
хом революционности французской буржуазии, смело боровшейся с фео¬
дальной рутиной средневековья, но носила буржуазно-ограниченный ха¬
рактер, ибо защищала в основном права на частную собственность, дока¬
зывала их нравственность. Этическая теория английских утилитаристов
4.	«Вопросы философии» JV? 6.

50
в. м. клочков
была окрашена крайним индивидуализмом закрепившихся у власти бур¬
жуа. Теория «разумного эгоизма» Фейербаха выражала интересы демо¬
кратических слоев немецкой буржуазии, которая, страстно выступая про¬
тив феодальных отношений и порядков, постоянно оглядывалась на про¬
летариат, превратившийся к тому времени в серьезную силу и пугавший
немецких буржуа призраком пролетарской революции. Для этики Фейер¬
баха характерен протест против феодальной морали и... боязнь классово¬
го анализа, резкая критика религиозного ханжества и... умеренность пред¬
лагаемых средств борьбы с несправедливостью и трудностями жизни.
Чернышевский в своей этической теории вьвразил настроения кре¬
постного крестьянства России в период созревания в стране революцион¬
ной ситуации. Этическую категорию «разумного эгоизма», взятую им у
Фейербаха, он наполнил иным, более революционным содержанием. Тео¬
рия этики разрабатывалась Чернышевским в процессе борьбы и рассма¬
тривалась им как средство революционного воспитания народа, как ме¬
тод подготовки борцов с самодержавием и крепостничеством.
И Фейербах и Чернышевский считали, что человек имеет право на
счастье. Они понимали, что многие из людей этого счастья не имеют, и
ставили перед собой вопрос: почему? Что требуется сделать для того, что¬
бы люди не причиняли друг другу зла, чтобы они были счастливы? Но
отвечали на эти вопросы великие материалисты России и Германии
по-разному.
Фейербах считал, что бедствия человеческой жизни — это следствие
отклонений от истинной природы человека, которая наиболее полно про¬
является в любви людей друг к другу. Выше уже приводились высказы¬
вания Фейербаха об ужасных условиях труда английского пролетариата.
В другом месте Фейербах, почерпнув в одной из лондонских газет дока¬
зательства того, что из сотни лондонских проституток 99 — жертвы нуж¬
ды, заключает: «Девяносто девять жертв нужды, не чувственной страсти,
не недостатка в доброй воле и в разуме или даже в вере... жертвы одного
только недостатка в необходимейших средствах к жизни!» (Избранные
философские произведения, т. I, стр. 616).
Чем же объясняет он зло действительной жизни? Какие средства пред¬
лагает он для решения вопроса о путях гармонического сочетания интере¬
сов личности и общества? «Этот вопрос, — пишет Фейербах сразу же после
гневных слов возмущения ужасными условиями труда английского проле¬
тариата и нищенством лондонских женщин,— давно уже разрешен и ре¬
шен самой природой, создавшей не только одностороннее и исключитель¬
ное стремление к счастью, но также и двустороннее, взаимное стремление
к счастью, которое в себе самом нельзя удовлетворить, не удовлетворяя
одновременно, даже непроизвольно, стремления к счастью другого инди¬
видуума, короче — мужское и женское стремление к счастью» (там же,
т. I, стр. 618—619). Любовь объявляется .Фейербахом панацеей от всех
зол. «Моралью любви» философ пытается преодолеть и существующее
в жизни зло.
Действительность предреформенной России заставляла Чернышевско¬
го много и серьезно размышлять об условиях гармонического сочета¬
ния личных и общественных интересов, о путях борьбы за счастье чело¬
века. Его рассуждения по этому вопросу зачастую не выходили за рам¬
ки антропологии. В «Очерках гоголевского периода русской литературы»,
характеризуя положительного человека, Чернышевский отмечает, что
«многое в действительности прекрасно», но многое в ней дурно, и поэто¬
му необходимо стремиться, «при помощи благоприятных человеку сил и
обстоятельств, бороться против того, что неблагоприятно человеческому
счастью» (Полн. собр. соч., т. III, стр. 230). В отличие от Фейербаха
Чернышевский, хотя и в рамках «антропологии», говорит о необходимости
бороться против того, что мешает счастью человека.
Устами революционера Левицкого, героя романа «Пролог», Черны¬

ЭТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ Л. ФЕЙЕРБАХА И Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО
51
шевский высказывает следующее убеждение: «Никакое положение дел не
оправдывает бездействия; всегда можно делать что-нибудь не совершенно
бесполезное; всегда надобно делать все, что можно» (Полн. собр. соч.,
т. XIII, стр. 247).
При создании теории революционного демократизма и нравственного
учения как составной части этой теории Чернышевский исходил из при¬
знания необходимости борьбы за новые «формы быта», которые «имеют
влияние на нравственные качества людей» (Избранные философские со¬
чинения, 1938, стр. 257), за новый социальный строй, в котором будет
возможно гармоническое сочетание личных и общественных интересов.
Одну из своих основных задач он видел в том, чтобы готовить людей, ко¬
торые бесстрашно пошли бы на борьбу во имя великой цели освобожде¬
ния трудящегося народа. «Все хорошее настоящее,— писал он,— приобре¬
тено борьбою и лишениями людей, готовивших его; и лучшее будущее го¬
товится точно так же» (Полн. собр. соч., т. XII, стр. 73). Свой идеал
нравственно цельных и сильных людей Чернышевский нарисовал в рома¬
не «Что делать?». Эти люди любят народ, но они не менее страстно ненави¬
дят тех, кто угнетает и унижает трудящегося человека. В этом романе
выведен образ революционера, который должен служить примером для
тех, кто решил бороться за ниспровержение существующего строя, за ре¬
волюционное преобразование действительности. Создавая этот образ,
Чернышевский призывал молодежь России посвятить свою жизнь делу
революции. Такие люди, как Рахметов, не мыслят жизни вне борьбы за
счастье трудящихся.
Таким образом, в то время, как Фейербах средством разрешения про¬
тиворечий между личными и общественными интересами провозглашал
заботу человека о счастье других, всеобщую любовь, Чернышевский при¬
зывал к революционной борьбе с отжившими формами политической и
экономической жизни.
И Чернышевский и Фейербах в своих взглядах на мораль исходили
из интересов человека, которого они ставили в центр своего антропологи¬
ческого материализма. Но было бы ошибкой на этом основании отожде¬
ствлять антропологический принцип Фейербаха и Чернышевского.
«Человек», стоящий в центре философской системы Фейербаха, не из¬
меняет окружающего мира, а лишь пассивно созерцает его. JI. Фейербах
рассматривает человека, как биологическое существо, находящееся вне
классов, вне партий, вне классовой борьбы. Он ни единым словом не упо¬
минает об окружающем человека мире, «и потому его человек остается
тем же абстрактным человеком, который фигурирует в философии рели¬
гии»,— писал Ф. Энгельс («Людвиг Фейербах и конец классической не¬
мецкой философии», 1955, стр. 30).
Подобный взгляд на человека пытались приписать и Чернышевскому.
Так, в упоминавшейся выше статье И. С. Кона утверждается, что Черны¬
шевский «не смог освободиться от идеализма и видел критерий нравствен¬
ности в абстрактном благе несуществующего «человека вообще», чело¬
века вне общественных связей и отношений» (журнал «Вопросы филосо¬
фии» № 2 за 1950 год, стр. 153).
По существу, И. С. Кон отождествляет взгляды Фейербаха и Черны¬
шевского на человека. Нельзя отрицать, что во многих своих работах Чер¬
нышевский, как и Фейербах, говорит о «человеке вообще». Однако, если
глубоко проанализировать все этические высказывания Чернышевского, а
не отдельные его выражения, то нельзя не убедиться в несостоятельности
вывода о том, что великий русский демократ «видел критерий нравствен¬
ности в абстрактном благе несуществующего «человека вообще». Доста¬
точно познакомиться с романом «Что делать?», в котором выражена суть
этических воззрений Чернышевского, чтобы понять, что человек в его
этической теории не пассивный созерцатель жизни, а борец за новый
социальный строй.

52
в. м. клочков
В теории морали Фейербаха говорится лишь об отношении одного
человека к другому, «Я к Т ы». Счастье, по Фейербаху, зависит только от
самих людей. Любовь их друг к другу способна разрешить все противо¬
речия жизни, уничтожить всяческое зло.
По мнению же Чернышевского, счастье людей зависит не столько от
них самих, сколько от условий их жизни, от «обстоятельств, отношений
(учреждений)» (Избранные философские сочинения, 1938, стр. 86).
Иван добр, а Петр зол, но это еще ничего не говорит о человеке вообще,
подчеркивал Чернышевский. Добродетельные качества в человеке разви¬
вают лишь благоприятные условия жизни. «Для нас теперь ясно, — писал
он, — что все зависит от общественных привычек и от обстоятельств, т. е.
в окончательном результате все зависит исключительно от обстоятельств,
потому что и общественные привычки произошли в свою очередь также из
обстоятельств» (Избранные сочинения, стр. 507. М. 1934). Положение
Чернышевского о том, что «беда требует помощи лицу через устранение
обстоятельств более сильных, нежели его воля», направлено прямо про¬
тив «морали любви» Фейербаха, против его утверждения, будто беды
людской жизни можно ликвидировать, стоит лишь «Я» захотеть полюбить
«Т ы». Любовь между людьми Фейербах объявил новой «религией». «От¬
ношение ребенка к родителям,— писал он,— мужа к жене, брата к брату,
друга к другу, вообще человека к человеку, короче моральные отношения
сами по себе суть истинно религиозные отношения» (Соч., т. II, стр. 278).
Новая «религия» Фейербаха была, по существу, реакционной. Не сле¬
дует забывать, что смирение и всеобщую любовь Фейербах проповедовал
в эпоху ожесточенной борьбы рабочего класса против буржуазии. Не слу¬
чайно так резко критиковали этику Фейербаха основоположники марксиз¬
ма. «...Любовь, — писал Энгельс, — всегда и везде является у Фейербаха
чудотворцем, долженствующим выручать из всех трудностей практической
жизни, — и это в обществе, разделенном на классы с диаметрально про¬
тивоположными интересами! Таким образом, из его философии улетучи¬
ваются последние остатки ее революционного характера и остается лишь
старая песенка: любите друг друга, лобызайтесь все, без различия пола и
звания, — всеобщее примирительное опьянение!» («Людвиг Фейербах и
конец классической немецкой философии», стр. 33).
Крайне важно, что Фейербах создавал свою этику на явно идеали¬
стической основе, Чернышевский же подходил к выводу, что этические
представления людей определяются материальными причинами. «Улучше¬
ние общественного и материального положения,— писал он,— вот необ¬
ходимейшее предварительное средство для возможности распространять¬
ся просвещению и улучшаться нравам» (Полн. собр. соч., т. IV,
стр.. 842).
Отмечая огромное положительное значение фейербаховской критики
религии, К- Маркс призывал идти дальше и превратить критику неба в
критику земли, критику религии — в критику права, критику теологии —
в критику политики. Известно, что Чернышевский шел именно по этому
пути. Твердо встав на материалистические позиции, он выступил с рез¬
кой критикой крепостнической действительности России, ее продажного
права, антинародной политики. Этическая теория Чернышевского была
тесно связана с его политическими взглядами. Это обстоятельство
определило отличие Чернышевского от Фейербаха в решении вопросов
этики.
Человек стремится к добру и избегает зла, писал Л. Фейербах.
Добро есть только то, что является добром для всех людей. Если оно,
являясь добром для одних, приносит зло для других, то оно уже не есть
добро. «...Добро есть не что иное, как то, что отвечает эгоизму
всех людей» (цит. по «Философским тетрадям» В. И. Ленина, стр. 54.
М. 1947).
Подобным образом характеризовал эти категории и Чернышевский,

ЭТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ Л. ФЕЙЕРБАХА И Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО
53
когда он рассматривал их в теоретическом плане. «Только то, что полез¬
но для человека вообще, признается за истинное добро»,— говорил
он (Избранные философские сочинения, т. III, стр. 246). Но
великий русский демократ выходил за рамки антропологизма, как толь¬
ко начинал рассматривать эти категории применительно к конкретным
явлениям общественной жизни, к волнующим общество событиям. Инте¬
ресы российского освободительного движения, во главе которого он
стоял, заставляли его связывать решение этических проблем с политиче¬
скими вопросами. «Кто гладит по шерсти всех и все,— писал он в одной
из своих статей,— тот, кроме себя, не любит никого и ничего; кем доволь¬
ны все, тот не делает ничего доброго, потому что добро невозможно без
оскорбления зла. Кого никто не ненавидит, тому никто ничем не обязан»
(Полн. собр. соч., т. III, стр. 22).
Человек по натуре своей ни добр, ни зол, говорил Чернышевский, он
делается добрым или злым в зависимости от обстоятельств. Два брата,
в детстве очень похожие друг на друга, становятся мало-помалу совсем
непохожими по характеру и поступкам вследствие того, что обстоятель¬
ства жизни одного отличались от обстоятельств жизни другого.
Видя, что люди по-разному понимают добро и справедливость,
Чернышевский искал источник различия нравственных понятий и
представлений в материально обусловленных интересах людей. Самая
настоятельная потребность человека, рассуждал Чернышевский,— это по¬
требность есть и пить. Очень многие люди не имеют возможности пол¬
ностью удовлетворить эту потребность, чем в основном и объясняются их
дурные поступки. «Если бы устранить одну эту причину зла, быстро
исчезло бы из человеческого общества, по крайней мере, девять десятых
всего дурного: число преступлений уменьшилось бы в десять раз, грубые
нравы и понятия в течение одного поколения заменились бы человеч¬
ными, отнялась бы и опора у стеснительных учреждений, основанных на
грубости нравов и невежестве, и скоро уничтожилось бы почти всякое
стеснение» (Избранные философские сочинения, 1938, стр. 88).
Обращаясь к мадам Розальской — одной из героинь романа «Что
делать?»,— скупой, бессердечной женщине, не пренебрегавшей никакими
средствами для приобретения денег, автор говорит: «Ваши средства были
дурны, но ваша обстановка не давала вам других средств. Ваши средства
принадлежат вашей обстановке, а не вашей личности, за них бесчестье
не вам... Теперь вы занимаетесь дурными делами, потому что так требует
ваша обстановка, но дать вам другую обстановку, и вы с удовольствием
станете безвредны, даже полезны...» («Что делать?», стр. 143—144, М.
1947).
Иными словами, чтобы создать человеку условия для личного
счастья, условия, при которых индивидуальный интерес не противоре¬
чил бы общественному, надо, по мнению Чернышевского, изменить со¬
циальный строй. Так, анализируя конкретные этические категории, Чер¬
нышевский разрывает узкие рамки антропологического принципа и при¬
ходит к выводу о необходимости социальной революции.
В период острых классовых схваток, в 1848—1849 годы, Фейербах
говорил о необходимости активно вмешиваться в жизнь. В «Лекциях о
сущности религии», прочитанных им в этот период, он подчеркивал, что
«необходимым выводом из существующих несправедливостей и бедствии
человеческой жизни является единственно лишь стремление их устра¬
нить, но отнюдь не вера в потусторонний мир, вера, которая складывает
руки на груди и предоставляет злу беспрепятственно существовать»
(Соч., т. III, стр. 312). И в последующие годы Фейербах страстно искал
правильных путей. Уже на склоне лет он вступил в ряды германской
социал-демократической партии. Однако отношение Фейербаха к поли¬
тике, к общественным движениям той эпохи характеризует его как мысли¬
теля, не решившегося перейти на идейные позиции пролетариата —

54
в. м. клочков
самого революционного класса общества. Ленин справедливо отмечал,
что Фейербах не понял революции 1848 года.
Весьма примечательно, что разногласия в среде левых гегельянцев,
к которым примыкали одно время Фейербах, Маркс и Энгельс, воз¬
никли при обсуждении вопроса об отношении к революции. В «Немецкой
идеологии» Маркс и Энгельс писали: Фейербах «хочет... добиться только
правильного осознания существующего факта, тогда как задача действи¬
тельного коммуниста состоит в том, чтобы низвергнуть это существу¬
ющее». Маркс указывал, что Фейербаху недоставало практического ре¬
волюционного элемента. Фейербах не дошел до понимания необходимо¬
сти того, «чтобы практически обратиться против существующего положе¬
ния вещей и изменить его» (К* Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. IV,
стр. 32, 33).
Чернышевский, как идеолог российского крепостного крестьянства,
видел свою задачу в том, чтобы «низвергнуть существующее» революци¬
онным путем. С юношеских лет Чернышевский отмечал в себе тяготение
к вопросам политики.
В письме к товарищу по университету М. Михайлову он признается,
что с февраля 1848 года все более и более вовлекается в политику. В дру¬
гом письме он пишет: «Вы помните, что я был поглощен политикою, так
что ничто, кроме ее, и не занимало меня — теперь продолжается то же са¬
мое, и не ослабевает, а разве усиливается» (Полн. собр. соч., т. XIV,
стр. 218). .
* * *
Анализируя этику Фейербаха, Энгельс отмечал как характерную ее
черту «абстрактность, оторванность от жизни, бессилие по отношению к
действительности». Между тем этическая теория Чернышевского, созда¬
вавшаяся им в процессе подготовки революции» была тесно связана с его
политическими идеями и оказала огромное влияние на действитель¬
ность, на революционное воспитание русского народа, на формирование
благородных, высоконравственных качеств у многих революционеров
России и зарубежных стран.
Об огромном влиянии этики Чернышевского писали многие выда¬
ющиеся деятели революционного движения в России. Один из идеологов
русского народничества, П. Л. Лавров, на собрании по случаю смерти
Н. Г. Чернышевского сказал, что критикой людей и идей «Современник»
Чернышевского подготовил новое поколение, которое отреклось от всех
идеалов старины для того* чтобы все принести в жертву своим социально-
революционньгм идеалам (см. «Литературное наследство» № 25—26 за
1936 год, стр. 571).
«Обыкновенные люди» — герои романа Чернышевского «Что
делать?» — с их взглядами на нравственные обязанности человека, с их
непреклонной решимостью бороться за новый социальный порядок
не могли не увлекать молодежь. Но все эти, несомненно, хорошие люди,
писал современник Чернышевского чайковец Чарушин, совершенно сту¬
шевались перед таинственным и едва обрисованным Рахметовым, кото¬
рого Чернышевский показывал как бы из-под полы, не смея открыть его
во всей его многогранности. Создавая этот образ, Чернышевский, обре¬
ченный на полное молчание в своем суровом заточении, хотел сказать
своим современникам: «Вот подлинный человек, который особенно нужен
теперь России, берите с него пример и, кто может и в силах, следуйте по
его пути, ибо это есть единственный... путь, который может привести нас
к желаемой цели». Образ Рахметова, писал Чарушин, «врезался в
нашу память, он властно стал перед нашими глазами и тогда, когда мы
и сами страстно искали лучших и верных путей жизни, помогая нам, по¬
ощряя нас на решительный шаг» (Н. А. Чарушин «О далеком про¬
шлом»* стр. 31—32. 1926).

ЭТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ Л. ФЕЙЕРБАХА И Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО
55
Герой романа Чернышевского, отдавший свою жизнь революцион¬
ной борьбе за освобождение народа, стал примером, которому следовали
шедшие в революционную работу люди, у него они учились принципиаль¬
ности, выдержке* самообладанию.
Эстетические и этические взгляды Чернышевского оказали огром'-
ное влияние на творчество многих выдающихся деятелей русской куль^
туры второй половины XIX века: Н. А. Некрасова й М. Е. Салтыко¬
ва-Щедрина, Г. Успенского и В. Г. Короленко* В. Г. Перова и И. Е. Ре¬
пина, М. П. Мусоргского, А. П. Бородина, Н. А. Римского-Корсакова.
Не случайно В. В. Стасов, выдающийся теоретик и историк русского
искусства, называл Чернышевского «великим воспитателем земли рус-
СКОЙ>5ч
Идейное влияние Чернышевского и, в частности, его этических
взглядов на искусство русского народа настолько велико и Плодотворно,
что этот вопрос заслуживает глубокого и тщательного разбора в спе¬
циальной статье. До сих пор в нашей литературе рассматривалось лишь
значение для искусства эстетики Чернышевского. Между тем не меньшее
значение для передового искусства имела и его этическая теория.
Идеи Чернышевского были популярны и среди русских революцион¬
ных эмигрантов за границей. В 1867 году в Женеве издательство русских
революционных эмигрантов, которым руководил М. Элпидин, выпустило
в свет роман Чернышевского «Что делать?», охарактеризовав его .как
«общедоступное изложение учения великого русского демократа». Авторы
предисловия писали, что Чернышевский составил «программу деятель¬
ности молодого поколения», то есть указал ее цель и средства достиже¬
ния этой цели (см. «Что делать?». Женева, 1867, стр. II, IV).
Деятельность Чернышевского развертывалась во второй период рус¬
ского революционного движения. Но благотворное воздействие его идей и,
в частности, его этической теории испытали на себе и пролетарские револю¬
ционеры, деятели третьего периода русского освободительного движения.
Как отмечал В. И. Ленин, идеи революционных демократов «...способ¬
ствовали — прямо или косвенно - последующему революционному вос¬
питанию русского народа» (Соч., т. 23, стр. 235) .
Члены русской секции первого международного общества рабочих —
I Интернационала,— обращаясь к К. Марксу с просьбой быть их пред¬
ставителем в Генеральном Совете, писали, что они «воспитаны в духе
идей нашего учителя Чернышевского». Роман «Что делать?» стал настоль¬
ной книгой русских пролетарских революционеров. Г. В, Плеханов спра¬
ведливо заметил, что с тех пор, как завелись типографские Станки в
России и вплоть до 90-х годов XIX века, ни одно печатное произведе¬
ние не имело в России такого успеха, как «Что делать?» (см. Соч.» т. V,
стр> 115).
«Мое собственное умственное развитие,— писал Г. В, Плеханов,—
совершилось под огромнейшим влиянием Чернышевского» (Соч., т. VI,
стр. 382). Уже после первой русской революции Плеханов отмечал, что
«влияние этого замечательного человека сказывается на всем том, что
есть прекрасного и благородного в сердцах передовых русских людей»
(там же, стр. 338).
Старый большевик, видный искровец П. Н. Лепешинский рассказы¬
вает, 4to в 80—90-е годы прошлого века героями «Что делать?» увлека«-
лись очень многие молодые революционеры того времени. Старались
подражать им, быть такими же твердыми, честными, преданными рево¬
люционному делу, как Рахметов, Кирсанов, Лопухов и Вера Павловна
(см. журнал «Смена» № 8 за 1935 год, стр. 14).
Идеи Н. Г. Чернышевского оказали сильное и благотворное влияние
на развитие передовой общественной мысли, на формирование нравствен¬
ного облика революционеров не только русского народа, но и других на¬
родов нашей страны.

56
в. м. клочков
Великий украинский писатель-демократ И. Я. Франко высоко оцени¬
вал роман Чернышевского «Что делать?». Эта книга оказала непосред¬
ственное влияние и на самого писателя. С большей любовью отзывались
о Чернышевском видные деятели революционного движения в Грузии
Г. Е. Церетели и Н. Я. Николадзе. В сентябре 1884 года Николадзе писал
Чернышевскому: «Могу Вас уверить, что я счел бы безграничным сча¬
стьем хоть чем-нибудь быть Вам приятным и полезным, взамен всего
того, чем я Вам обязан относительно своего умственного и нравственного
развития» (Архив Н. Г. Чернышевского, фонд № 1, опись 1, ед. хр.
№ 459, шифр 1390, лист 2).
Революционные идеи Чернышевского широко распространились и в
славянских странах. Великий сын болгарского народа Георгий Димитров
отмечал, что знаменитый роман Чернышевского оказал на него в моло¬
дости «необычайно глубокое, неотразимое влияние». Ни до знакомства
с романом «Что делать?», ни позже не было ни одного литературного
произведения, которое так сильно повлияло бы на его революционное
воспитание, как роман Чернышевского. Крупный революционер Болгарии
Георгий Бакалов, отмечая величайшее благотворное влияние Черны¬
шевского на болгарскую революционную молодежь, писал, что «Черны¬
шевский первый приобщил болгар к европейской науке и мысли» (жур¬
нал «Каторга и ссылка» № 4 за 1934 год, стр. 31).
Вождь сербского демократического движения Светозар Маркович
подчеркивал, что революционеры должны быть тем, чем были Черны¬
шевский и Добролюбов для русского народа. Маркович считал Черны¬
шевского не только выдающимся революционером, но и гениальным мы¬
слителем, теоретиком. Он отмечал, что ни в одной стране освободительное
демократическое движение не было так тесно связано с наукой об обще¬
стве, как в России. «Теперь Россия,— писал Маркович,— имеет столько
ученых социалистов, сколько вся Европа».
Нравственные и политические идеи Чернышевского были известны
далеко за пределами России и славянских стран, оказывая большое влия¬
ние на воспитание революционеров, на развитие мирового революцион¬
ного движения. Сочинения Чернышевского пользовались большой попу¬
лярностью у представителей революционных кругов Германии.
Журнал «Neue Zeit», бывший в те годы теоретическим органом
немецкой социал-демократии, часто печатал статьи о Чернышевском.
Наиболее интересной из них была статья Клары Цеткин «Русские сту¬
дентки», посвященная роману «Что делать?». Анализируя это произве¬
дение, К. Цеткин выдвигает на первый план проблему освобождения
женщины. Она пишет: «В русской литературе раздался крик женщины,
искавшей свободы чувства, права на самоопределение и на получение
одинакового с мужчиной образования... Чернышевский, Добролюбов и
их школа выступили в защиту женщины, научно обосновали женский
вопрос и со всей решимостью указали на его экономическую основу. Но
трудно передать словами, какой новый мощный толчок получило жен¬
ское движение благодаря роману Чернышевского «Что делать?». К- Цет¬
кин подчеркивает значение этого романа для общественного движения
в России: «Книга стала альфой и омегой русской молодежи, ее путевод¬
ной звездой, за которой следовало целое поколение, самое идейное, самое
благородное поколение всех времен» («Neue Zeit» № 8 за 1888 год,
стр. 357, 371).
Н. Г. Чернышевский оказал большое влияние на идейное развитие
Жюля Геда, бывшего вплоть до первой мировой войны общепризнанным
.лидером французских социалистов. С произведениями Чернышевского
Ж- Гед познакомился в 1875 году, во время эмиграции в Милане. Ранее
Гед примыкал к анархистам, приверженцам Бакунина. Он вел активную
борьбу против Генерального Совета I Интернационала и К- Маркса. Во
время эмиграции, в Италии, Гед порывает с анархистами. Один из лиде¬

ЭТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ Л. ФЕЙЕРБАХА И Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО
57
ров французской социалистической партии, близкий друг и учитель Геда—
Бракке,— писал, что «в течение пяти лет, которые Гед провел в бедности
то в Швейцарии, то в Италии, он, благодаря членам Интернационала и
чтению романа Чернышевского «Что делать?», познакомился с концепци¬
ей исторического материализма». Роман «Что делать?» Гед вместе со сво¬
ей женой перевел на итальянский язык. В «Опыте социалистического ка¬
техизиса» (одно из основных произведений Геда) семь глав из десяти
посвящены вопросам морали, трактуемой в духе Чернышевского.
Произведения Н. Г. Чернышевского переводились и были известны
не только на европейском континенте. В Соединенных Штатах Америки к
1895 году появилось два английских перевода романа «Что делать?».
Когда телеграф принес в Нью-Йорк известие о смерти Н. Г. Чернышев¬
ского, там собрался митинг, на котором выступил, прославляя Черны¬
шевского, известный в Нью-Йорке пастор. Было решено поставить в
Нью-Йорке памятник Чернышевскому и начать сбор средств.
Первое американское издание «Что делать?» вышло в свет в Нью-
Йорке в 1886 году. Перевод был сделан американским писателем Н. До-
лем в сотрудничестве с С. Скидельским. Роман, писал переводчик, «имел
в России огромный успех. Сотни молодых девушек, живших в плохих
условиях, принимались подражать примеру Веры Павловны, а сотни мо¬
лодых людей— жить честно, возвышенно, философски, по образцу изобра¬
женных им Лопухова и Кирсанова». И хотя книга была «безжалостно
уничтожена» русским правительством, она все же «продолжает жить».
Предисловие рекомендует книгу американскому читателю, так как «в на¬
стоящее время, когда еще не решен рабочий вопрос», она имеет «самый
жизненный интерес» (сборник «Н. Г. Чернышевский». Труды научной
сессии к 50-летию со дня смерти. Л., 1941, стр. 266, 268). «Истинное ве¬
личие» романа Чернышевского, пишет переводчик, заключается также в
теории равноправия мужчины и женщины, и поэтому он должен быть с
особенной благодарностью принят американскими читательницами
(см. там же).
Весьма интересен следующий факт: в июне 1887 года якутским гу¬
бернатором было передано генерал-губернатору Восточной Сибири
письмо на английском языке, присланное из Нью-Йорка на имя Черны¬
шевского (см. там же, стр. 269). Это письмо правители царской России
сочли невозможным выдать адресату. Содержание его так и осталось
неизвестным. Но сам этот факт говорит о том, что идеи великого револю-
ционера-демократа и социалиста России будили умы и чувства многих
передовых людей за океаном.
* * *
Этические взгляды Чернышевского носят печать ограниченности,
обусловленной отсталостью России середины XIX века. Великий русский
демократ не дошел до марксистского, подлинно научного решения про¬
блем нравственности, хотя его этика явилась наивысшим достижением
в истории этических учений домарксистского периода. Этические выска¬
зывания Чернышевского чрезвычайно ценны для коммунистического вос¬
питания нашей советской молодежи.
Вряд ли можно согласиться с И. С. Коном, который пишет в статье
«Н. Г. Чернышевский — борец за раскрепощение женщины»: «Во взгля¬
дах Чернышевского на любовь и брак ценна преимущественно их отрица¬
тельная, критическая сторона, критика им буржуазной семьи и религиоз¬
ной морали. Что касается его положительных идеалов, то они были в зна¬
чительной степени утопическими,, ненаучными...» («Ученые записки
Ленинградского Государственного педагогического института имени
А.	И. Герцена», т. 90, JT., 1953, стр. 190).
Правильную оценку этики великого русского демократа дал

58
в. м. клочков
А.	В. Луначарский. Он считал, что Чернышевский был «очень близок
к учителям социализма — К- Марксу и Ф. Энгельсу — по взглядам на
любовь и брак» (А. В. Луначарский «Русская литература»,
стр. 168. М. 1947).
Мысли Чернышевского о том, что благородство человека опреде¬
ляется его пониманием чувства любви, высказывания о равенстве супру¬
гов в семье, об условиях воспитания детей, еро страстные выступления в
защиту женщины борфанявдт свою жизненную силу и в наши дни. О влия¬
нии этических идей Чернышевского на нашу современную молодежь
говорит хотя бы тот факт, что в записной книжке ‘ героини-комсомолки
Зои Космодемьянской был найден афоризм Чернышевского: «Умри, но
не давай поцелуя без любви».
Огромное воспитательное значение сохранили в наши дни многочис¬
ленные высказывания Н. Г. Чернышевского о нравственных принципах
новых людей, о моральном облике революционера. Пример героев
Чернышевского может быть использован для воспитания наших молодых
людей волевыми, бтойкими, беспредельно преданными своему народу,
делу освобождения всего трудящегося человечества от эксплуатации.
Благородные нравственные черты профессионального революционера
Рахметова — горячая любовь к Родине, готовность биться до смерти с ее
врагами, железная воля, твердая вера в непобедимость революционных
идеалов,— как говорил еще Н. Г. Чернышевский, должны быть присущи
всем людям.

Учение о непосредственном знании
в истории философии нового
времени
В. Ф. АСМУС
(Статья вторая) *
Теории непосредственного знания в немецкой философии XVIII века
I
В XVIII веке во Франции, в Голландии, а затем и в Германии возникло
течение, направленное против рационализма и рассудочной философии
Просвещения. Это течение было сложным явлением и отражала противо¬
речивые тенденции теоретической мысли того времени и прежде всего
борьбу против материализма и натурализма французской просветительной
философии, против ее атеистических тенденций, против теорий, выдви¬
гавших на первый план в познании рассудок. Это течение основывалось
на идее о том, что даже в области познания, где, казалось бы, рассудку
принадлежат все права, мышление не может ограничиться одними лишь
рассудочными формами. Там, где речь идет о познании наиболее сложных
предметов, познание осуществляется не только посредством рассудка,
но также с помощью чувств и разума, представляющего высшую
по сравнению с рассудком способность познания.
Двойственность и противоречивость рационализма, явившиеся при¬
чиной того, что некоторые философы XVIII века выступили против этого
течения, можно обнаружить даже в мировоззрении некоторых представи¬
телей французского Просвещения, например,, во взглядах Руссо. Руссо
был одновременно и просветителем, и борцом пробив некоторых черт Про¬
свещения, и рационалистом, сводившим веру к тому минимуму, который
может быть допущен рассудком, и борцом против рационализма. Руссо ви¬
дел в чувстве самостоятельный и даже основной элемент духовной жизни
человека. Он противопоставлял чувство, естественность, природу, непо¬
средственность рассудку, извращениям цивилизации, мысли, опосредство¬
ванной рассуждением, доказательством, разумом.
Руссо высказывал сомнение в способности философии познать, истину,
которая для него, была прежде всего нравственной истиной, посредством
логического рассуждения и доказательства. Он противопоставлял рассуж¬
дение, то есть способность формального определения и формального
доказательства, разуму, познающему предметную истину. Предаваясь
рассуждению и стремясь к знанию, опосредствованному рассуждением, на¬
ша душа, говорил Руссо, ослабляет и извращает то самое суждение, ко¬
торое она должна была бы совершенствовать. Орган рассуждения — рас¬
судок, но рассудок не дает нам самого необходимого, знания: рассудок
действует в нас только посредством чувств, но чувства даны нам не для
знания (ибо они сообщают слишком мало материала), а лишь для наше-
* Статью первую см. в № 5 за 1955 год.

60
В. Ф. АСМУС
го самосохранения. До тех пор, пока мы опираемся только на рассудок
и на опосредствованное знание, мы не можем познать ни духа, ни материи.
Призыв Руссо к чувственному познанию, содержащийся как в его
художественных произведениях, так и в философских, социальных и педа¬
гогических трактатах, оказал огромное влияние. Однако Руссо не оставил
систематически разработанной теории непосредственного знания. Вопросы
теории познания и логики почти совершенно не привлекали его внимания.
В особую теорию учения о непосредственном знании начинают склады¬
ваться во второй половине XVIII века в Германии. Движение против
рационализма и против рационалистических теорий опосредствованного
знания возникло не только под влиянием Руссо, но прежде всего в непо¬
средственной борьбе против той формы рационализма, которая в XVIII
веке получила широкое распространение в самой Германии, а именно
против рационализма учеников Христиана Вольфа, в особенности про¬
тив берлинских просветителей из круга Николаи и Моисея Мендельсона.
Немецкие рационалисты-вольфианцы довели до крайности притязания
доказательного, основывающегося на формах рассудка знания. Они да¬
леко отклонились от принципа Паскаля, требовавшего от ученого по¬
нимания того, что должно быть доказано и чего не следует доказывать,
забыли принцип Декарта, который требовал понимания того, что в нау¬
ке должно быть определено, а чего определять не следует.
Против французского и немецкого рационализма в Германии высту¬
пили Иоганн Георг Гаман (1730—1788), затем его ученик и друг Фридрих
Генрих Якоби (1743—1819). Однако борьба, начатая ими, оказалась
не только борьбой против материализма, атеизма и рационализма
Просвещения. Объективно она явилась одним из теоретических условий
возникновения идеалистической диалектики в немецкой философии XVIII
века. Критикуя опосредствованное, рассудочное знание и формально-логи¬
ческое мышление, движущееся в конечных формальных противоречиях
рассудка, Гаман и Якоби противопоставили ему другой вид знания, осно¬
вывающийся на способности разума усматривать единство противополож¬
ностей. Это единство разум открывает там, где рассудок видит только
несовместимые противоречия. Однако такое усмотрение единства и совпа¬
дения противоположностей доступно, по учению Гамана и Якоби, только
непосредственному знанию или интуиции.
Мысль Гамана и Якоби о том, что высшим видом знания является
знание, способное к усмотрению единства противоположностей в живом,
реальном предмете, оказала влияние на развитие идеалистической диа¬
лектики Фихте-старшего, Шеллинга и даже Гегеля. С другой стороны,
утверждение, будто усмотрение единства противоположностей есть
усмотрение прямое, не опосредованное доказательством, сделало их сто¬
ронниками учения о непосредственном знании.
Односторонность критики Гаманом опосредствованного знания побу¬
дила Канта и Гегеля выступить против этих мыслителей. Исходя из со¬
вершенно различных оснований и совершенно различного понимания при¬
роды знания, Кант и Гегель, вопреки Гаману и Якоби, утверждали, что
опосредствованное знание, основывающееся на логических формах рас¬
судка и разума,— совершенно необходимый и ценнейший вид знания.
Они полагали, что знание, принимающее форму науки, не может быть
только непосредственным знанием и что в достижении такого знания опо¬
средствованным формам мышления — понятию, суждению, умозаключе¬
нию— принадлежит важная роль.
В данной статье делается попытка осветить вопрос об одном из тео¬
ретических источников диалектики в классическом немецком идеализме.
Не разобравшись в очень сложных фактах борьбы вокруг вопроса
о непосредственном знании в немецкой философской литературе конца
XVIII и начала XIX века, трудно осветить все подробности истории клас¬
сической немецкой диалектики. Парадоксальность идейного развития

УЧЕНИЕ О НЕПОСРЕДСТВЕННОМ ЗНАНИИ
Ы
Германии во второй половине XVIII века состояла в том, что философия
непосредственного знания Гамана и Якоби в основе своей, несомненно,
ан.тирационалистическая, способствовала возникновению и развитию
самого прогрессивного явления в немецкой классической философии —
диалектики. Парадокс этот кажется необъяснимым только до тех пор,
пока не выяснена крайняя противоречивость учений, образовавших тео¬
рию непосредственного знания.
II
Первым по времени сторонником учения о непосредственном харак¬
тере знания был Гаман. Учение это развивалось Гаманом не в закончен¬
ных философских работах, а в статьях, отрывках, письмах, рецензиях,
почти всегда написанных по поводу прочитанных им книг или интере¬
совавших его явлений философской и литературной жизни. Причудли¬
вые по форме, крайне своеобразные и разнообразные по содержанию,
эти статьи отличались общей полемической направленностью.
Сам Гаман не скрывал, что главной движущей силой в его полеми¬
ке и литературной деятельности была ненависть к Просвещению, которое
он, как правоверный лютеранин, начитавшийся библии, называл «Вави¬
лоном». «Ненависть к Вавилону является настоящим ключом к объяс¬
нению моего авторства»,— говорил он Якоби (Е. Н. Gildemeister
«Hamann’s Leben und Schriften», В. 5. J. G. Hamann’s Briefwechsel mit
F. H. Jacobi. Gotha, 1868. S. 199) .
Какие социальные силы представляла философия Гамана? Гаман
умер за год до начала французской буржуазной революции 1789 года.
Большую часть своей жизни он провел в Пруссии. Социальная почва, на
которой выросли его идеи,— общая для всей Германии экономическая
и политическая отсталость по сравнению с Англией, Голландией и Фран¬
цией. Отсталостью этой объясняется недифференцированность классов
формирующегося буржуазного общества и отношений между ними. Но
там, где еще не сложились новые классы и классовые отношения буржу¬
азного общества, доступное теоретикам осознание существующих между
людьми общественных отношений не соответствовало этим отношениям.
В такие эпохи возникало иллюзорное отражение действительной сути об¬
щественных отношений.
В этом общенемецком застое экономической и политической жизни
сформировались взгляды Гамана. Последний расценивал свое мировоз¬
зрение не как мировоззрение сословия, класса, партии, литературного те-'
чения, а как мировоззрение якобы чисто индивидуальное, только ему одно¬
му присущее и вместе с тем отвечающее — так он думал — особенно¬
стям национальной истории, национального склада, национальной жиз¬
ни и души немецкого народа.
Но, анализируя его взгляды, мы можем установить, какие общест¬
венные силы его определяли и формировали. По всем основным вопросам
исторического, политического, религиозного мировоззрения Гаман был
убежденным консерватором, сторонником сохранения существующего
порядка, противником всяких радикальных, не говоря уже о революцион¬
ных, преобразований. Он яростно нападал на берлинских деятелей Про¬
свещения за то, что они не дорожили исторически сложившимися, по сути
феодальными, учреждениями и установлениями. Он нападал на просве¬
тителей за то, что их философия будто бы прямо подстрекала к бунту
против существующего политического порядка, то есть против прусской
монархии. Он обвинял их и в том, что они не только подрывали, как ему
казалось, устои протестантского благочестия, но и вообще стояли на по¬
роге полного безверия. Критикуя вольфианство и берлинское Просвеще¬
ние, он видел в них только натурализм, бездушный механицизм и плос¬
кий рассудочный рационализм. Он был далек от понимания того, что в

62
В. Ф. АСМУС
борьбе со схоластикой XVII, а отчасти XVIII века рационализм сыграл
важную роль как попытка научного, хотя и метафизического, обоснования
метода, необходимого для понимания явлений природы, для обоснования
математического и физического познания.
Борьба Гамана против немецкого (как и французского) Просвеще¬
ния двойственна: она была направлена прежде всего против натуралисти¬
ческих тенденций философии и этики немецких просветителей. Уже Вольф
со своими многочисленными учениками попытался обосновать этику не
протестантским учением о первородном грехе, об испорченности человека
и не предписаниями библии, а законами самой природы. Не противо¬
поставляя закона природы закону бога, Вольф, тем не менее, утверждал,
что для различения добра и зла воля бога не требуется.
Против элементов натурализма, содержащихся в учении Вольфа и
вольфианцев, Гаман восставал с позиций ортодоксального лютеранского
богословия. В этом реакционность его критики. Но Гаман критиковал
в философии Просвещения не только чрезмерные притязания рациона¬
лизма, но и вырождение этого рационализма в плоскую рассудочность
и метафизичность. Поэтому главный предмет критики Гамана—филосо¬
фия не Вольфа, не Баумгартена, а их продолжателей — берлинских про¬
светителей. Гаман осуждал характерную для них тенденцию провозгла¬
шать формально-логический рассудок высшим критерием и орудием по¬
знания.
Главой берлинской группы просветителей был Николаи, а их орга¬
ном — «Всеобщая немецкая библиотека». Другим видным представите¬
лем берлинцев был Моисей Мендельсон.
Не менее резко осуждал Гаман в берлинских просветителях отвле¬
ченный и неисторический дух их мышления, боязнь вступить в борьбу
с насаждавшейся прусским королем Фридрихом II галломанией, с пре¬
зрительным отношением к немецкой национальной литературе. Гаман
вскрывает противоречие между проповедовавшейся берлинцами свобо¬
дой научных и философских мнений и деспотизмом, нетерпимостью, с
какими они насаждали свои доктрины. Узкому, сектантскому духу бер¬
линского Просвещения, его деспотической агрессивности Гаман нанес
удар в сочинении «Голгофа и Шеблимани». Гете, большой почитатель
Гамана, находил, что педанты берлинского рационализма были осмеяны
в этом сочинении с неподражаемым остроумием \
В полемике Гамана против берлинцев переплетались различные мо¬
тивы: страх перед едва прикрытым, как казалось Гаману, атеизмом бер¬
линских просветителей и презрение к поверхностности, рассудочности их
мышления. В мышлении берлинских просветителей он видел «насиль¬
ственное низведение всех реальных вещей до голых понятий, к атрибу¬
там чистого мышления — к феноменам...» (Schriften, В. VII, S. 107).
Однако подлинными образцами одностороннего и абстрактно бессо¬
держательного рационализма Гаман считал не писания берлинцев, а ве¬
ликие философские учения Декарта, Спинозы, отчасти даже Канта. В ос¬
нове отрицательного отношения Гамана к Спинозе лежало прежде все¬
го отвращение к его атеизму, а также крайне абстрактный характер уче¬
ния Спииозы о субстанции. В своей переписке, говоря о Спинозе,
Гаман выражал сожаление о нем как о философе, который еще требует
«доказательства существования его собственного тела и материального
мира» («Briefwechsel», S. 48). Утверждение необходимости подобных до¬
казательств, общее у Спинозы и Декарта, представлялось Гаману край¬
не надуманным — выдумкой праздного ума, дурной шуткой математиче¬
ской изобретательности для произвольного построения философских... биб¬
лий (см. Ibid., S. 516—517).
I Характеристику Гамана, а также оценку влияния, которое Гаман и некоторые
его идеи оказали на самого Гете и других его современников, Гете дает в своей авто¬
биографии «Wahrheit und Dichtung», в 12-й ее книге.

УЧЕНИЕ О НЕПОСРЕДСТВЕННОМ ЗНАНИИ
63
Чрезвычайно сильной была также критика Гаманом философии
Канта. Земляк Канта, глубоко почитавший его как человека, связанный
с ним тридцатилетней искренней дружбой, Гаман резко критиковал его
труд «Критика чистого разума». Он написал работу «Метакритика пу¬
ризма разума», в которой подверг критическому разбору философию
Канта. Это сочинение было издано только в 1800 году. По глубине и
проницательности критических суждений «Метакритика» Гамана гораз¬
до выше, чем более известная, но далеко не столь важная по значению
«Метакритика» Гердера. Кроме «Метакритики», Гаман написал рецен¬
зию на «Критику чистого разума». Обе эти работы Гамана были опуб¬
ликованы только после его смерти. Гаман упрекал Канта в том, что его
философия «мистическая», а не «реальная». «Я немного озадачил его,—
писал он,— тем, что одобрил его Критику, однако отверг содержащуюся
в ней мистику (die darin enthaltene Mystik verwarf). Он совер¬
шенно не знал, каким образом он пришел к мистике» (Schriften, В. VI,
S. 227).
Основной замысел Канта — исследовать условия возможности апри¬
орных, синтетических суждений — казался Гаману более чем сомнитель¬
ным. Возражая Канту, он утверждал, что сама возможность или невоз¬
можность метафизики зависит от решения вопроса, который у самого
Канта никак не может считаться решенным. Это вопрос о том, что имен¬
но могут познать рассудок и разум независимо от всякого опыта. Мно¬
гое ли может быть познано при помощи одного только разума, если у
разума отнимут весь материал знания и ту опору, какую дает зна¬
нию опыт? Гаман считал сомнительным само предположение Канта
о возможности знания всецело априорного, не зависящего ни от какого
опыта.
Крайне сомнительным представлялось ему и существование форм,
не зависящих, как это думал Кант, ни от какого мыслимого посредством
этих форм содержания (Ibid., S. 47). Именно изучение теоретической фи¬
лософии Канта окончательно убедило Гамана в том, что всякая отвле¬
ченная философия, пытающаяся основываться на чистом мышле¬
нии, несостоятельна.
Оригинальность гамановской критики Канта в том, что Гаман кри¬
тиковал Канта не за недостаточность идеализма, а, напротив, за недоста¬
точность «реализма», за дуализм, за попытку разорвать ощущение и
мышление, чувственность и рассудок, знание непосредственное и знание
опосредствованное. В Канте Гаман видел образец для всех тех филосо¬
фов, которые «с давних пор дали развод истине тем, что разъединили
соединенное природой и, наоборот, соединили несоединимое» (Werke,
В. IV, S. 45). В то время как ощущение и мышление представляют «два
ствола человеческого знания, происходящие из общего корня», философы
же, подобные Канту, упорно, но без основания разделяют их. «Не засох¬
нут ли оба ствола из-за дихотомии их общего корня?» — спрашивал Га¬
ман (Schriften, В. VII, S. 10—11).
Защищая эту точку зрения, Гаман находил, что даже его последова¬
тель Якоби допускал ту же самую ошибку, признавая отвлеченность
и раздвоенность рассудочного мышления, против которой сам же Якоби
вместе с Гаманом активно боролся. Так, Якоби утверждал, что всякая
философия стоит перед альтернативой: или идеализм, или реализм
(под «реализмом» Якоби и Гаман понимали веру в объективное суще¬
ствование вещей, не зависящих от сознания); или вера, основанная на
ощущении, или разум; или тождество, или противоречие.
По Гаману, эта альтернатива ложная. «Идеализм» и «реализм» так
же не должны противопоставляться друг другу, как недопустимо сведе¬
ние «идеализма» к «реализму» или «реализма» к «идеализму». «Мои
близнецы,— писал Гаман,— являются не противоположными крайно¬

64
В. Ф. АСМУС
стями, а союзниками и близкими родственниками» («Briefwechsel»,
S. 493—494). «Философия состоит,— писал он в другом месте,— из идеа¬
лизма и реализма, как наш организм из тела и души... только школьный
ум делит себя на идеализм и реализм; истинный же разум ничего не знает
об этом вымышленном различии, не основанном на природе вещей и про¬
тиворечащем единству, лежащему в основе всех наших понятий... Ка¬
ждая философия состоит из достоверного и недостоверного знания, из
идеализма и реализма, из чувственности и умозаключений... Сложные,
составные существа не способны к простым ощущениям, еще менее к
простому познанию. Ощущение в человеческой природе так же не может
быть отделено от разума, как разум от чувственности» («Briefwechsel»,
S. 504—505).
Рассуждение Гамана, как попытка поставить философию вне проти¬
воположности «реализма» (материализма) и идеализма, неверно. Одна¬
ко для взгляда Гамана на познание характерно не противопоставление
чувственной интуиции рассудку, непосредственного знания — опосред¬
ствованному знанию, а признание единства того и другого. В этом отличие
Гамана от последующих сторонников непосредственного знания, кото¬
рые рассматривали непосредственное знание как единственный спо¬
соб истинного постижения реальности. Поэтому, признавая недостаточ¬
ность рассудка, который рационалисты объявляли единственным или,
по крайней мере, главным инструментом познания, Гаман доказывал, что
непосредственное познание не может существовать без познания дискур¬
сивного, опосредствованного рассуждением и доказательством. Гаман
прямо предостерегал против мысли, будто отказ от форм опосредство¬
ванного знания может сам по себе сделать наше убеждение более реаль¬
ным. По Гаману, «чувство и рассудочное познание — оба основаны на
отношениях вещей и их качеств к орудиям нашей чувствительности и к
нашим представлениям» (Ibid., S. 515).
Впоследствии Гегель, весьма неодобрительно относившийся к Гама¬
ну, высказал, однако, мысль, близкую, по сути, к его взгляду на един¬
ство непосредственности и опосредствования в «спекулятивном», то
есть истинно философском, как его понимал Гегель, познании. И в кри¬
тике философии Канта Гаман кое в чем предвосхитил критику Гегеля.
Разделив сферы чувственности и рассудка, Кант пытался вновь привести
их к единству в учении о синтезе. Однако на деле он только связывал их,
но не преодолевал их разобщенности. Тот факт, что в своей трансцен¬
дентальной эстетике Кант — сенсуалист, а в трансцендентальной логи¬
ке— интеллектуалист, Гаман расценивает как неоправданную дихото¬
мию, которая должна быть уничтожена истинной философией. Столь же
несостоятельным представляется Гаману кантовское противопоставление
материи и формы познания. Видя в ней основное заблуждение Кан¬
та, Гаман полагал, что эту ошибку Канта опровергает уже сам факт
существования языка, в котором разум находит свое чувственное бы¬
тие (см. Schriften, В. VII, S. 4—5).
Рационализму Декарта и Спинозы, «критике» Канта, слишком от¬
влеченному, по мнению Гамана, сенсуализму французских материали¬
стов (их «эпикуреизму») Гаман противопоставляет свое учение о непо¬
средственном знании.
Согласно его точке зрения, основная проблема философии — про¬
блема реальности внешнего мира — решается не путем доказательства,
а обращением к непосредственному знанию. Однако это непосредствен¬
ное знание не интуиция ума (intuitus mentis) Декарта и других рацио¬
налистов, а вера, убеждение. К убеждению в реальном существовании
мира внешних вещей приходят, по мнению Гамана, не с помощью дока¬
зательства, рассуждения, интеллектуального созерцания, а только с по¬
мощью веры. Но что такое эта вера?
Понятие «веры» (Glaube) Гаман заимствовал у Юма, полагавшего,

УЧЕНИЕ О НЕПОСРЕДСТВЕННОМ ЗНАНИИ
65
что не доказательство, а вера выступает в качестве средства, приводя¬
щего к убеждению в реальности вещей. До тех пор, пока мы остаемся
в пределах теоретического, доказывающего познания, для нас достовер¬
ным является только поток наших отдельных впечатлений. Мы еще. не
знаем, существует ли объективная связь между этими впечатлениями,
мы не знаем также, существует ли у них объективная основа. Но практи¬
ческая жизнь, как полагал !Ом, труд, производство, работа впрок были
бы невозможны, если бы мы ограничились только тем, что. дает нам зна¬
ние, опирающееся на рассудок. Для практической жизни и деятельности
нужно убеждение в реальном существовании вещей и в реальном суще¬
ствовании их связей. Это убеждение дает нам вера (Belief), и только она
одна. Таким образом, не опосредствованное знание, не доказательство,
а в е р а выступает у Юма в качестве критерия реального существования
вещей и их связей.
Подобно Юму, Гаман видел основу убеждения в реальном существо¬
вании внешних вещей в вере. То, чего не может дать отвлеченная теоре¬
тическая философия со всем аппаратом своих доказательств, дает, по
его мнению, вера.
Однако в понятие «веры» Гаман, в отличие от Юма, вкладывал двоя¬
кий смысл. В английском языке есть два слова для выражения понятия
«вера»: Belief и Faith. Первое означает веру в понимании Юма, второе —
веру в смысле религиозной веры, то есть веру в реальность бога.
У Юма эти понятия не смешиваются. Belief Юма—гносеологиче¬
ское понятие, а не понятие религиозной веры. Напротив, у Гамана слово
Glaube выступает то в первом из этих двух значений, то во втором. «Ве¬
ра» Гамана есть, во-первых, непосредственное осознание реального су¬
ществования нас самих и всех вещей. Положение, удостоверяемое верой,
Гаман противопоставляет положению, обоснованному доказательством.
Веру в этом смысле слова Гаман называет также «опытом» (Erfahrung)\
Он утверждает, что всякое положение, прежде чем оно станет достояни¬
ем рассудка, должно существовать в чувствах (Schriften, В. IV, S, 44, 45).
Удостоверяемое «верой» положение противостоит, по Гаману, вся¬
кому положению, обоснованному доказательством, всякой теореме.
Именно «вера» имеет дело с существованием, с бытием, с историей.
В конечном счете все предпосылки получают значимость только посред¬
ством «веры» (Ibid., S. 326). Понятая в этом смысле «вера» противопо¬
ставляется Гаманом всем операциям умозаключения и доказательства.
Другими словами, «вера» совпадает у Гамана с непосредственной до¬
стоверностью. Она основа всего, что достигается посредством рассуж¬
дения.
Однако наряду с этим значением термин вера (Glaube) имеет у Гама¬
на еще и другой, религиозный смысл. Он означает веру, или субъективное
убеждение в существовании бога. Этот смысл слова «вера» в английском
языке передается не юмовским термином Belief, а словом Faith. Немец¬
кое слово Glaube совмещает в себе оба эти значения, что дает возмож¬
ность понимать его в двух смыслах. Но двоякое толкование понятия «ве¬
ра» в учении Гамана обусловлено, конечно, не двояким значением самого
слова Glaube, а противоречивостью философского мировоззрения Гамана.
В его мировоззрении сочетается наивная вера лютеранина с проница¬
тельностью мыслителя, воздающего должное чувственным восприятиям,
опыту. Именно эти восприятия и опыт делают для нас постижимым су¬
ществование вещей внешнего мира. Основной принцип философского
мышления Гамана — принцип совпадения противоположностей — Гаман
заимствовал из учения Джордано Бруно о совпадении противоположно¬
стей (principium coincidentiae oppositorum). Он видел в нем величайшую
мысль итальянского философа (Ibid., S. 146).
По собственному признанию Гамана, он разделял принцип совпаде¬
ния противоположностей Джордано Бруно «и всегда противопоставлял
5.	«Вопросы философии» № 6.

66
В. Ф. АСМУС
его закону противоречия и достаточного основания, которые были невы¬
носимы для него уже с университетских лет, ибо... он встречал противо¬
речия везде, во всех основах материального и духовного мира» (Ibid.,
S. 49). Совпадение противоположностей представлялось Гаману един¬
ственным достаточным основанием всех противоречий, средством к их
разрешению и их уравнению, а также средством к тому, чтобы положить
конец вражде между здравым разумом и чистым неразумием (Schriften,
В. VI, S. 183).
Было бы, однако, ошибкой, если бы мы, переоценив эти признания
и утверждения Гамана, стали искать в них начала осознанной и систе¬
матически проводимой объективной диалектики. Правда, Гаман при¬
знавал объективное сосуществование противоречий в вещах и явлениях
материального мира. В этом он — безусловный предшественник Геге¬
ля. Гаман подготовил критическое отношение Гегеля к тем философам,
которые, по выражению последнего, слишком нежно относились к ве¬
щам и потому стремились во что бы то ни стало избавить вещи от воз¬
можности каких бы то ни было противоположностей. Гаман предвосхитил
мысль Гегеля о тождестве противоположностей, сосуществующих в ве¬
щах. Однако это тождество Гаман понимал совсем иначе, чем Гегель.
Для Гамана совмещение противоположностей есть не столько характери¬
стика бытия, сколько характеристика самосознания. Гаман сам
был живым воплощением противоположностей — материализма и идеа¬
лизма, эстетики реалистической и идеалистической, сенсуализма и интел¬
лектуализма. Гаман нисколько не заботился о приведении этих живших
в нем противоречий к теоретическому единству. Их сосуществова¬
ние в личном сознании Гаман ошибочно отождествлял с объективным сов¬
падением представленных ими принципов.
Таковым было отношение Гамана к противоположности материализма
и идеализма. Он рассматривал ее не как противоположность несовме¬
стимых и антагонистических теоретических систем, а как противополож¬
ность различных совмещающихся в личном сознании личных отно¬
шений к единому реальному и целостному бытию.
Поэтому вера Гамана, его лютеранство, не исключала его сочувствия
к некоторым не только идеалистическим, но и материалистическим уче¬
ниям. Он называл Френсиса Бэкона «своим философом» и признавался,
что Бэкон ему «очень по вкусу» (Schriften, В. I, S. 407). Он усердно, «с
настоящим благоговением» изучал, особенно в молодости, Гоббса и за¬
являл, что считает себя более обязанным Гоббсу, чем Шэфстбери и
Лейбницу (см. «Briefwechsel», S. 15). Епископу Беркли, в котором он
видел предшественника Юма, он предпочитал Кондильяка. «С Беркли,—
писал он,— я покончил... Кондильяк мне больше нравится» («Briefwechsel»
S. 641). Такое предпочтение Гаман объяснял тем, что Кондильяк «осно¬
вой своего учения... делает факты, а факты основаны на вере» (Ibid.,
S. 668). По той же причине Гаман ставил Юма выше Канта. Называя
Канта «прусским Юмом» (Werke, В. VI, S. 186), Гаман превозносил Юма
за то, что тот, как казалось ему, в отличие от Канта «облагородил прин¬
цип веры и включил его в свою систему» (Ibid., S. 187). Он сообщает, что
юмовский «Трактат о человеческой природе» был изучен им до того,
как он написал главное свое сочинение — «Socratischen Denkwtirdig-
keiten» («Достопримечательности Сократа»),— и что своим учением о
вере он «обязан именно этому источнику» (G i 1 d е m е i s t e r, «Ha¬
mann’s Leben und Schriften», Gotha, 1875, В. I, S. 172).
Напротив, к некоторым крупнейшим идеалистическим философам но¬
вого времени Гаман относился с неприязнью, часто приводившей его к
утрате объективности в их оценке. Таким было, например, его отношение
к Декарту. Величайшей философией — в противоположность философии
Декарта — он считал такую, которая требует «из-за cogito не забывать
благородного sum» (Briefwechsel, S. 196). В философии Декарта Гаман

УЧЕНИЕ О НЕПОСРЕДСТВЕННОМ ЗНАНИИ
67
отвергал учение, согласно которому бытие вещей менее достоверно, чем
существование актов мысли. Все эти оценки не случайны. В любом фило¬
софском учении Гамана привлекал прежде всего не общий вопрос о при¬
надлежности этого учения к материалистическому или идеалистическо¬
му направлению, а вопрос о конкретном характере материализма (или
идеализма), проявляющемся в данном учении. Гаман отвергал, напри¬
мер, французский материализм не за то, что это материализм, а за то,
что это материализм, который приводит в психологии, в этике, в учении
о личности, о воспитании, о религии к выводам натурализма, механициз¬
ма, к отрицанию спонтанного и творческого характера индивидуальности,
к отрицанию роли чувств и веры. Точно так же он отвергал идеализм
Декарта вовсе не за то, что это идеализм, а за то, что он приводит к со¬
мнению в реальном существовании вещей внешнего мира, к односторон¬
нему рационализму, к механистическому пониманию жизни.
Так как для Гамана самое существенное—в конкретном содержании
учения по интересующим его вопросам,— то в его философии эклектиче¬
ски уживались положения, почерпнутые им из некоторых материалисти¬
ческих учений, с положениями, взятыми из систем идеализма, и этот эк¬
лектизм — не вульгарный эклектизм, а совмещение в индивидуальном
сознании философа положений, по его мнению, отвечающих его личным
воззрениям на жизнь.
Но именно по этой причине стремление Гамана к восстановлению
тезиса Бруно о единстве противоположностей нельзя рассматривать как
возникновение теории объективной диалектики. Мировоззрение Гама¬
на остается индивидуалистическим и чуждым всякому стремлению к
созданию прочно обоснованной и последовательной теории. Гамановская
философия непосредственного знания по своему замыслу принципиаль¬
но атеоретична. Гаман не заметил того, что его отрицательное отноше¬
ние к теории и есть особого рода теория, что противоречия, реально со¬
существовавшие в его личном сознании, будучи однажды сформулиро¬
ванными, превратились в противоположные полюсы некоторого теоре¬
тического воззрения и, как таковые, требуют приведения их к теоре¬
тическому единству и теоретическому разрешению. Такое единство мог¬
ла сообщить им только сознательно примененная диалектика, до кото¬
рой сам Гаман не дошел.
Противоречивость мировоззрения Гамана нигде не сказывается с та¬
кой силой, как в трактовке основного для него понятия — «вера». Мы уже
отмечали, что «вера» выступает у Гамана — в познавательной функции —
как синоним «опыта», как средство познания реальных вещей, как спо¬
соб убеждения, противоположный всякому умозаключению и доказа¬
тельству. «То, чему верят,— пояснял Гаман,— не нуждается в доказа¬
тельстве, и, наоборот, можно неопровержимо доказать какое-либо поло¬
жение и все же не верить в него» (Schriften, В. II, S. 36). «Вера — не
продукт разума и потому не может подлежать нападкам с его стороны,
ибо вера так же мало возникает на основе умозаключений, как вкус и
зрение» (Ibid.). По мнению Гамана, вера нужна главным образом там,
где речь идет о реальном существовании вещей. «Существование ма¬
лейшей вещи основывается,— утверждал он,— на непосредственном впе¬
чатлении, а не на умозаключении» (Schriften, В. VII, S. 419). Убежде¬
ние в том, что непосредственное общение субъекта с объектом его впе¬
чатлений правильно, и есть, по Гаману, «вера». Без такой «веры» мы
не можем познавать и внешний мир, природу (см. Schriften, В. I, S. 121).
Однако сама «вера» коренится, по мнению Гамана, в наших ощуще¬
ниях. Не только все наше знание, утверждает он, основывается на ощу¬
щениях (см. Schriften, В. IV, S. 44), на них же основывается и вера: «Са¬
мая сокровищница веры заложена на этом же фундаменте» (Schriften, В. I,
S. 127).
Если бы в своем истолковании «веры» Гаман ограничился скатан¬

68
В. Ф. АСМУС
ным, то его учение было бы теорией, утверждающей, что в основе всех
опосредствованных истин, добываемых рассудком при помощи умоза¬
ключений и доказательств, лежат истины, непосредственно открываю¬
щиеся в чувственной интуиции.
Нельзя сказать, чтобы Гаману чуждо было такое понимание непо¬
средственного знания, ощущений и веры. Больше того, признание в исти¬
нах, непосредственно открывающихся на основе ощущений, истин пер¬
вичных отнюдь не привело Гамана к отрицанию возможности находить
истину с помощью усмотрений ума и операций рассудка. Против такого
умаления роли ума Гаман предостерегал своего ученика Якоби. Он по¬
лагал, что рассудочное мышление как таковое не противоречит ни ощу¬
щениям, ни бытию. Не только чувственное, но и рассудочное познание
«основаны на отношениях вещей и их качеств к орудиям нашей чувстви¬
тельности и к нашим представлениям» (Briefwechsel, S. 515). Гаман от¬
вергал не разум, а одностороннее превознесение разума, утверж¬
дение преобладания его над чувством, над ощущениями. Именно в этом,
и только в этом, смысле он говорил, что разум — «источник и всей
правды и всех заблуждений; он — древо познания и добра и зла»
(Ibid., S. 513).
Рассматривая ощущение как основу рассудочного мышления и «веру»
как доверие к непосредственным данным чувственного восприятия, Гаман
в понятие «вера» вкладывает явно сенсуалистический смысл. Но «вера»
(Glaube) одновременно оказывается у него и доверием к религиоз¬
ному преданию, субъективным убеждением в реальности суще¬
ствования бога, органом постижения божественного творца и его от¬
кровения.
Понимаемая в этом уже чисто религиозном, а не гносеологиче¬
ском смысле вера есть, по Гаману, единственно доступная человеку
связь между ним, миром и богом. И Гаман утверждает, что без такой
веры мы «не можем понимать ни творения, ни природы» (Schriften, В. I,
S. 121).
Таким. образом, учение Гамана о непосредственном знании не яв¬
ляется рационалистическим. Гаман не продолжатель учений об интуи¬
ции Декарта, Спинозы, Лейбница, а их антипод. Непосредственное зна¬
ние Гамана одновременно наделено и чертами интуиции чувствен¬
ной и чертами интуиции религиозной. Так были созданы предпо¬
сылки для проникновения в учение о непосредственном знании тенден¬
ции алогизма, хотя Гаман заявлял, что со времени падения Адама
всякая гноза ему подозрительна, как запретный плод (см. Schriften,
В. VII, S. 253). Он не сочувствовал не только старому немецкому мистику
Якову Бёме, но и новейшему мистику Сведенборгу, сторонники которо¬
го образовали в 1787 году настоящую секту.
III
Возможности развития алогизма, заключавшиеся в двусмысленно¬
сти гамановского понятия «веры», стали действительностью в учениях
его продолжателей. Наиболее близким Гаману был его ученик, а впо¬
следствии друг — Якоби. Роль Якоби в развитии немецкого идеализма
конца XVIII и начала XIX века весьма своеобразна. Якоби не просто
повторял Гамана. Разделяя его идеи, он развивал их в направлении, не
всегда получавшем одобрение самого Гамана. Последний не был ни ми¬
стиком, ни противником опосредствованного знания.
Якоби, напротив, выдвигал альтернативу: или — или. Или знание
должно быть только опосредствованным — и тогда неизбежны такие-то
последствия для философии; или же оно должно быть только непосред¬
ственным— и тогда столь же неизбежны другие, противоположные по¬
следствия.

УЧЕНИЕ О НЕПОСРЕДСТВЕННОМ ЗНАНИИ
69
Сам Якоби был убежденным противником опосредствованного, рас¬
судочного знания. Рассудок, по Якоби, не может быть органом истинно¬
го философствования. Предметом знания, опосредствованного формами
рассудка, никогда не может стать подлинное бытие, то есть жизнь, инди¬
видуальность. Предмет рассудка — лишь абстрактный, механический,
мертвенный скелет, или препарат подлинной жизни, лишь отвлеченная
всеобщность, мертвая существенность.
Рассудок, как понимал его Якоби, всегда стоит перед опасностью
отхода от жизни в область чистого знания, цель которого уже не жизнь,
а изолированное, в самом себе заключенное и для себя лишь существу¬
ющее знание. Рассудок есть лишь способность рефлектирующего упро¬
щения и обособления. Он даже не создает знания, а может лишь форми¬
ровать его, заключать в готовые отвлеченные формы (Jacobi, Werke,
В.	II, S. 65).
Понимаемому таким образом рассудку с его формами опосредство¬
ванного знания Якоби противопоставляет чувство. Он предпочитает
чувство не потому, что на нем основывается религиозная вера, и не пото¬
му, что чувство — источник удовольствия. В чувстве Якоби видит искон¬
ную силу жизни. Чувство ценно для него прежде всего как условие дея¬
тельности и как орган деятельности. Как такое условие и как такой ор¬
ган, чувство, по Якоби, независимо от деятельности мысли. Это спон¬
танная способность восприятия человеческой личностью данных внутрен¬
него и внешнего мира.
Как и учение Гамана, философия чувства Якоби была направлена
против рационализма и против рационалистического Просвещения. Яко¬
би не только критиковал односторонность механистических методов ра¬
ционализма и абстрактность Просвещения; он верно разгадал логику
развития науки и философии, вооруженной средствами рационального
знания: формами понятий и умозаключений. Он понял, что в учении о
природе логическим результатом науки является натурализм, освобож¬
дение от иллюзий воображения, чувства и веры. Но именно против этого
результата Якоби восставал со всем воодушевлением, на какое он был
способен. Общее направление всей его деятельности реакционное. Якоби
был реакционером не только в отрицании форм рассудочного мышления
и познания. Он верно угадывал связь между буржуазным освободитель¬
ным и революционным движением XVII—XVIII столетий и успеха¬
ми натуралистического мировоззрения и рационалистической филосо¬
фии. Он враждебно относился к французской буржуазной революции,
боялся идейного движения за материализм и атеизм, подготовившего эту
революцию.
Обстоятельства жизни Якоби способствовали его знакомству с этим
движением. Во время своего пребывания в Женеве он изучал француз¬
скую философию, работы Боннэ, общался с людьми, близкими Руссо.
В 1785 году в Берлине вышло первое издание его «Писем к Мендельсо¬
ну об учении Спинозы». Впоследствии начатая им полемика с Моисеем
Мендельсоном привела к разрыву с берлинскими просветителями. Про¬
тив них Якоби направил свое сочинение «О разуме, который вовсе не
есть разум». Появившаяся з 1788 году в издании «Немецкого музея»,
эта работа вошла во второй том его собрания сочинений. В 1789 году
Якоби выпустил новое, расширенное издание писем о Спинозе, вошед¬
шее в четвертый том его сочинений. В качестве приложения к нему бы¬
ло напечатано извлечение из книги Джордано Бруно «О причине, нача¬
ле и едином». В 1799 году Якоби опубликовал «Послание к Фихте»
(«Jacobi an Fichte»)—одно из важнейших его философских произведе¬
ний. Послание это напечатано в третьем томе его сочинений. В тот же
том вошло появившееся в 1801 году в Гамбурге сочинение «О попытке
критицизма свести разум к рассудку» («Uber das Unternehmen des
Kritizismus die Vernunft zu Verstande zu bringen»).

70
В. Ф. АСМУС
Новый период деятельности Якоби начался после приезда его
в Мюнхен, где в то время жил и работал еще молодой, но уже овеянный
славой Шеллинг. Якоби стал президентом Мюнхенской академии.
В 1811 году он опубликовал работу «О божественных вещах» («Von den
gottlichen Dingen und ihrer Offenbarung»), вызвавшую чрезвычайно рез¬
кий ответ Шеллинга.
При изучении произведений Якоби, направленных против рационализ¬
ма, против просветителей и критицизма Канта, необходимо различать
двойственность критики Якоби. Так же как и Гаман, Якоби одновременно
раскрывает в своей критике реакционную цель своих стремлений и обна¬
руживает действительно слабые стороны рационализма, рассудочной
метафизической логики и теории познания.
Историческое значение критики Якоби в том, что некоторыми ее ре¬
зультатами воспользовались корифеи немецкой идеалистической диалек¬
тики— Фихте и Гегель,— несмотря на глубокое отличие их взглядов от
философии Якоби.
Заслуживает внимания аргументация, которую Якоби использует
в критике опосредствованного знания. Знание это — доказывающее зна¬
ние. Но, по Якоби, всякое доказывающее знание опирается как на свое
важнейшее условие на закон достаточного основания. В свою очередь,
закон этот выражает мысль, что всякое целое существует раньше любой
своей части. В чисто логическом плане закон достаточного основания пред¬
полагает, что между основанием и следствием существует лишь отноше¬
ние одновременности. При рассмотрении отдельных составных частей ми¬
ра в качестве их основания может быть выведен лишь мир в целом. В
сущности, в этом и состоит, по Якоби, цель всякого доказательства. Но так
как основание всегда выше обоснованного, то отсюда Якоби заключает,
будто всякая попытка доказать опосредствованным путем существование
чего бы то ни было внутренне противоречива.
Закон достаточного основания Якоби сближает (так же как учение
Вольфа) с законом тождества. По Якоби, всякое опосредствованное, то
есть обосновывающее, мышление может связывать мысли только по за¬
кону тождества. Но так как всякое обоснование, в свою очередь, может
сводиться только к чему-то уже обоснованному, то в границах доказа¬
тельства мы никогда не имеем непосредственного знания. А это, по Яко¬
би, значит, что доказывающее, всегда опосредствованное знание никогда
не может выйти за пределы связей природы и из области механицизма
(«Письма к Моисею Мендельсону об учении Спинозы», приложение
VII. Schriften, В. IV). Именно отсюда Якоби делает вывод, что всякая де¬
монстрация, всякое опосредствованное знание с необходимостью ведут к
фатализму и атеизму (см. Werke, В. IV, S. 223).
Анализ закона достаточного основания и закона тождества Якоби
использует для противопоставления чувства знанию. Как и Юм, он на¬
стаивает на том, что отношение основания к следствию надо строго от-
/шчать от отношения причины к действию. Это, по его мнению, несовпа¬
дающие, нетождественные отношения.
Понятие об отношении основания к следствию есть не начало проис¬
хождения вещей, а лишь начало их умозрительного рассмотрения (prin-
cipium compositionis).
Напротив, понятие о причинном отношении всегда содержит в себе
понятие о последовательности во времени и есть начало порождения
(principium generations).
В понятии причинности Якоби видит только результат отвлечения
от актов нашей деятельности. По Якоби, только действующие суще¬
ства могут сформировать это понятие и владеть им. Напротив, существа
лишь созерцающие никогда не могли бы образовать этого понятия.
Но именно потому, что понятие причинности связано не с созерца¬
нием, а с действием, оно покоится, согласно учению Якоби, не на знании,

УЧЕНИЕ О НЕПОСРЕДСТВЕННОМ ЗНАНИИ
71
а на чувстве. Мысль эту Якоби высказывает в своей работе, посвящен¬
ной Давиду Юму (см. Werke, В. II, S. 193, 199, 200, 219). Ни самодея¬
тельность, ни свобода, по его мнению, не доказуемы: их действительность
дана нашему сознанию непосредственно. И эта непосредственность на¬
шей интуиции свободы не умаляет ее достоверности: хотя причинность и
последовательность во времени непостижимы посредством понятий, они,
тем не менее, обладают достоверностью.
Чрезвычайно интересна для всей последующей истории немецкой
идеалистической диалектики эволюция философской терминологии Яко¬
би. Непосредственную достоверность Якоби называет то верой (Glaube),
то чувством (Sinn). При этом непосредственная достоверность всюду
противопоставляется опосредствованному знанию.
Но начиная с 1801 года в том же значении, что и термин «вера»,
«чувство», то есть в значении непосредственной достоверности, Якоби
употребляет термин «разум» (Vernunft). При этом «разум» (Vernunft)
систематически противопоставляется «рассудку» (Verstand).
Развивая эти понятия, Якоби приходит к важному выводу: кто на
место непосредственного знания ставит знание опосредствованное, кто
подменяет «разум» «рассудком», тот уже не может постигнуть действи¬
тельную причинность явлений природы, не может постигнуть свободы
человека, не может вырвать его из оков механического детерминизма.
Мысль эта была развита впоследствии всеми тремя корифеями не¬
мецкого диалектического идеализма: Фихте, Шеллингом и Гегелем.
Таким образом, роль Якоби в подготовке учений немецкого диалек¬
тического идеализма неоспорима. В нашей историко-философской ли¬
тературе этот вопрос еще недостаточно освещен. Отношение Фихте, Шел¬
линга и Гегеля к проблеме непосредственного знания требует специаль¬
ного рассмотрения.

Философские идеи Огюста Конта
(К столетию со дня смерти)
А.	Л. СУББОТИН
По решению Всемирного Совета Мира в этом году отмечается столе¬
тие со дня смерти известного французского философа и социолога, автора
обширного шеститомного энциклопедического труда «Cours de philosophie
positive» (1830—1842 гг.) Огюста Конта.
Весьма разнообразное по объему и характеру затрагиваемых вопро¬
сов творчество Конта является неровным и противоречивым. В настоя¬
щее время многие идеи контовокой системы уже прочно стали достоянием
истории. Однако многие из них еще и до сих пор привлекают некоторых
зарубежных ученых-естествоиспытателей и социологов, которые в силу
своего социального положения и мировоззрения не принимают марксиз¬
ма, но вместе с тем искренне выступают против наиболее реакционных
философских и социологических теорий современности, против милита¬
ризма и империалистических устремлений. Во взглядах Конта их при¬
влекает гуманизм, вера мыслителя в закономерный и прогрессивный ха¬
рактер социального и духовного развития человечества, убеждение, что
эпоха войн должна прекратиться, что будущность человечества нахо¬
дится в его собственных руках.
В эволюции воззрений Конта можно выделить два неравноценных пе¬
риода. Если в первый период Конт выступал как сторонник науки и про¬
свещения, как атеист и республиканец, как мыслитель, стремившийся раз¬
работать научную политику, основывающуюся на открытии естественных
законов жизни общества и направленную на создание «разумного» обще¬
ственного устройства, то впоследствии он стал склоняться к мистике и ве¬
ре, к консервативной социальной утопии и к предпочтению в политике
диктатуры императорской власти, обращая свои надежды то к Наполео¬
ну III, то к Николаю I, то к Решид-паше и иезуитам.
Он закончил тем, что создал свою церковь, а себя объявил первосвя¬
щенником новой религии. Правда, это была религия Etre Supreme («выс¬
шего существа») — Человечества, с культом людей, которые оказали
развитию человечества те или иные услуги. Высшим моральным критерием
поведения эта религия провозгласила благо человечества, а главной обя¬
занностью людей — жить для других. «Наш принцип — любовь, наша
основа — порядок, наша цель — прогресс»,— таков был девиз новой, по¬
зитивистской церкви.
Перелом в воззрениях О. Конта, созревание идей, изложенных им в
«Systeme de politique positive, ou traite de sociologie, instituant la religion
de l’Humanite» (1851 —1854 гг.), совпали с тяжелой психической болез¬
нью, от которой Конт не мог излечиться до конца своей жизни. Однако
рассмотренная в широком социальном плане эволюция его взглядов мо¬
жет быть понята лишь в связи с тем общим крахом иллюзий и прожек¬
тов, той растерянностью и исканием «твердого правления», которые пере¬
живала общеевропейская и в особенности французская либеральная бур¬

ФИЛОСОФСКИЕ ИДЕИ ОГЮСТА КОНТА
73
жуазия под влиянием революционных событий 40-х годов прошлого сто¬
летия.
Сам Конт никогда не был революционером. Более того, своей основ¬
ной задачей он считал избавление современного ему общества от недугов
идеологической, политической и экономической анархии, в которую, по
его мнению, оно было ввергнуто революцией 1789 года и всеми процесса¬
ми, подготовлявшими эту революцию. Конт стремился выработать такую
социальную доктрину, которая могла бы служить панацеей от этих неду¬
гов. При этом он исходил из утопического принципа, что идеи управляют
миром и что весь социальный механизм опирается в конце концов на
мнения людей. Он полагал поэтому, что всеобщее воспитание членов об¬
щества в духе новой «позитивной» теории есть главное и основное в деле
разрешения всех прочих общественных задач.
Социальное обновление было и исходной точкой и конечной целью
всех построений Конта, как естественнонаучных и философских, так впо¬
следствии и религиозных. И в таком направлении его деятельности, без
сомнения, отразилось влияние Сен-Симона, под руководством которого
Конт занимался в годы своей молодости. Конт вообще широко заимство¬
вал идеи великого утописта и развивал отдельные стороны его учения,
совершенно, однако, не восприняв самого главного и прогрессивного в его
концепции — идеи социализма. Даже в самых радикальных своих частях
доктрина Конта нигде не выходит за рамки либерально-буржуазного про¬
жектерства.
Ниже мы остановимся на некоторых идеях Конта, характеризующих
его творчество первого периода.
1.	Закон трех стадий
«Этот закон,— писал Конт,— состоит в том, что каждая из наших
главных идей, каждая из отраслей нашего знания проходит последова¬
тельно три различных теоретических состояния: состояние теологическое
или фиктивное; состояние метафизическое или абстрактное; состояние
научное или положительное» («Курс положительной философии», т. 1.
Спб. 1900, стр. 4).
На теологической стадии человеческий ум объясняет непосредственно
наблюдаемые явления влиянием или деятельностью сверхъестественных
факторов. При этом он наивно ищет абсолютного знания, первых и конеч¬
ных причин поражающих его явлений и усматривает их в различного рода
фетишах, духах и богах. Фетишизм, политеизм и монотеизм — три после¬
довательных этапа в развитии этой стадии. В свидетельствах культуры
первобытных племен, в древнегреческой мифологии, наконец, в положе¬
ниях великих монотеистических религий Конт видит доказательства су¬
ществования такой стадии.
На следующей, метафизической стадии, которую Конт считал пере¬
ходной от теологической к позитивной, человеческий ум для объяснения
явлений обращается к различным отвлеченным понятиям о некиих силах
и сущностях, якобы управляющих теми или иными процессами и явле¬
ниями. И на этой стадии ум еще стремится к объяснению вещей и явле¬
ний, к исследованию их происхождения и цели, к абсолютному знанию.
К представлениям этого рода Конт относил, по существу, очень различ¬
ные взгляды — схоластические учения о «скрытых качествах» и «тай¬
ных силах» вещей и одновременно атомистическую теорию, теории эфи¬
ра, теплорода, электрической жидкости, флогистона, жизненной силы и
др. в физике, химии и биологии.
Наконец, на третьей, завершающей, позитивной стадии человеческий
ум отказывается от многих псевдопроблем и признает всякое знание отно¬
сительным. Он отказывается прежде всего от всякого объяснения явлений

74
А. Л. СУББОТИН
и ставит перед собой единственно задачу нахождения между ними устой¬
чивых отношений сходства и последовательности. Эти отношения, по мыс¬
ли Конта, и суть те естественные законы, знание которых дает возмож¬
ность предвидения явлений и в конечном счете их успешного практическо¬
го использования. Всякая же постановка вопроса о внутренней природе
вещей, причинах и способах происхождения явлений объявляется им
нереальной.
Говоря о трех стадиях в развитии мышления, Конт имел в виду три
различных метода мышления, «три взаимно исключающие друг друга вида
философии, или три общие системы воззрений на совокупность явлений»
(там же). С тремя историческими видами философии связана и от них
зависит различная социально-политическая организация жизни. Так, тео¬
логической стадии, по мнению Конта, соответствует преимущественно во¬
енная организация, господство теократии и авторитета в политике, рабо¬
владения, а затем крепостничества в общественном хозяйстве. Метафи¬
зической, или переходной, стадии — период постепенного разложения тео¬
логического духа и соответствующих ему учреждений и становления ново¬
го промышленного духа. В общественной жизни в это время поднимают¬
ся средние классы, которые требуют политических прав. В связи с этим в
политической сфере руководящее положение приобретают юристы. Это
период утверждения человеческой индивидуальности, господства в интел¬
лектуальной и общественной жизни рассудка, критики, сомнения и эгоиз¬
ма. Наконец, высшей, или позитивной, стадии соответствует промышлен¬
ная организация общества, в которой характер учреждений и власти опре¬
деляется характером промышленного развития. И хотя у Конта представ¬
ление об этой стадии было связано с целым рядом иллюзий, на деле это
было не что иное, как отражение уже существовавших в Европе буржу¬
азных общественных отношений.
По мнению Конта, наблюдавшийся в современном ему обществе ве¬
ликий политический и моральный кризис зависел в конце концов от ум¬
ственной анархии, от одновременного применения трех совершенно
несовместимых философий: теологической, метафизической и положитель¬
ной. «На самом деле ведь очевидно,— писал Конт,— что если бы одна из
этих философий достигла полного и всеобщего главенства, то получился
бы определенный социальный порядок, тогда как зло состоит именно в
отсутствии какой бы то ни было истинной организации» (там же, стр. 21).
При этом он связывал дело организации нового общественного порядка
именно со всеобщим признанием идей позитивной философии.
Надо сказать, что идею закона трех стадий Конт воспринял от Сен-
Симона. Зародыш этой идеи встречается в произведениях представителей
и более ранней французской социологической мысли, в частности, у Тюр¬
го в его трактате «Рассуждение о всеобщей истории». Конт же эту идею
вместе с учением о развитии как последовательной смене органических
и критических периодов (также заимствованным у Сен-Симона) поло¬
жил в основу своей социологии.
В идее трех стадий, безусловно, привлекает попытка обнаружить в
ходе развития человечества определенную естественную закономерность
и связать то или иное философское воззрение с различными социально-
политическими организациями жизни. Однако саму закономерность и
связь Конт трактовал идеалистически. Для него эволюция философии и
методов мышления выступает как первичная и определяющая по отно¬
шению к эволюции материальных общественных отношений. Да и сам
историзм Конта представляет из себя нечто весьма схематичное и не¬
глубокое по сравнению с появившейся ранее гегелевской концепцией
историзма.
Было бы неправильно считать, что в законе трех стадий не нашли ни¬
какого отражения некоторые действительные тенденции интеллектуаль¬
ной эволюции человечества. В нем своеобразно отражены как борьба

ФИЛОСОФСКИЕ ИДЕИ ОГЮСТА КОНТА
75
между наукой и религиозными воззрениями, так и противоречия между
спекулятивными и эмпирическими принципами. Вообще, страницы, по¬
священные критике теологических воззрений, являются одними из самых
ярких и сильных у Конта. В ряде случаев эта критика звучит более убе¬
дительно, чем у французских просветителей XVIII века, так как у Огю¬
ста Конта она базируется на определенном историческом понимании, ко¬
торого не было у его предшественников. Однако, формулируя закон трех
стадий, Конт произвольно абстрагировался от многого из того, от чего
нельзя было абстрагироваться. И здесь у него мышление формального
систематика, пытающегося уложить сложный, противоречивый процесс
развития в упрощенную, однолинейную схему, взяло верх над мышлением
историка. В результате Конт выработал весьма схематичные, односто¬
ронние и во многом произвольные понятия о действительно исторически
существовавших формах философии и методах мышления. Произволь¬
ность контовского понимания метафизики, например, состоит в том, что
в нее включаются в качестве однопорядковых явлений и изначально бес¬
плодные спекулятивные домыслы о «тайных силах» вещей и такие пло¬
дотворные, объективные теории, как атомистика. Этот произвол с осо¬
бенной очевидностью выступает там, где Конт пытается связать с тремя
выделенными им стадиями интеллектуального развития различные обще¬
ственно-политические и нравственные институты. Ниже, на примере ана¬
лиза того, что Конт понимал под позитивной стадией, мы подробнее по¬
кажем это преобладание произвола и схемы над реальностью. Сейчас
же перейдем к другой контовской идее^
2.	Идея классификации наук
Идею классификации наук Конт также заимствовал у Сен-Симона.
Конт систематизировал гениальные мысли Сен-Симона, разбросанные в
его сочинениях:	«Письма женевского обитателя к современникам»
(1802 г.), «Труд о всемирном тяготении» (1813 г.), «Очерк науки о че¬
ловеке» (1813—1825 гг.) —и различных набросках.
Заслугой Сен-Симона и Конта является попытка создания класси¬
фикации наук, основанной на объективном принципе. Авторы предшест¬
вующих классификаций — Фр. Бэкон и Даламбер — исходили в подраз¬
делении наук из различных способностей человеческого ума — памяти,
рассудка и воображения, положив, таким образом, в основу классифика¬
ции наук субъективный принцип. Так, память, по их мнению, лежит в
основе исторических наук, рассудок—в основе философских, математи¬
ческих и естественных наук, воображение — в основе поэзии и вообще
искусства.
Огюст Конт выдвинул общее положение, что «классификация должна
вытекать из изучения самих классифицируемых предметов и определяет¬
ся действительным сродством и естественными связями, которые между
ними существуют» («Курс положительной философии», т. 1, стр. 26).
В применении к проблеме классификации наук это означало, что нужно
исходить из взаимной зависимости, существующей между различными
науками, «а эта зависимость, если она реальна, может вытекать только
из зависимости между соответствующими явлениями» (там же).
В контовской классификации науки расположены в порядке нараста¬
ния сложности объектов их исследования; вначале идут науки о более
простых, абстрактных и общих явлениях, затем науки о явлениях более
сложных, конкретных и частных. При этом из двух явлений более про¬
стым, абстрактным и общим считается то, которое не зависит от другого,
в то время как другое от него зависит, хотя и не может быть к нему све¬
дено. Это значит, что в явлениях более сложных и частных действуют
основные закономерности явлений более простых и общих, но в них имеет
место и совершенно особый род закономерностей, видоизменяющих дей¬

76
А. Л. СУББОТИН
ствие первых и определяющих специфику данных явлений как более
сложных и конкретных.
В соответствии с этим науки располагаются Контом в следующем
порядке: математика (включая теоретическую механику), астро¬
номия, ф'изика, химия, физиология (или общая биология),
социология1.
Причем, по Конту, эта классификация охватывает лишь основные
теоретические науки, исследующие фундаментальные, общие закономер¬
ности различных классов явлений. Вокруг каждой из таких наук группи¬
руется целый ряд более конкретных или описательных дисциплин, содер¬
жанием которых является применение общих законов к тем или иным
частным сферам. Так, например, закономерности, открываемые физиоло¬
гией, находят свою конкретизацию в ботанике и зоологии, законы химии —
в минералогии и т. п. Конт правильно сумел предсказать и то широкое
развитие, какое получит в будущем класс так называемых инженерных
наук, проблематика которых связана с применением достижений теоре¬
тической науки непосредственно к производственной практике.
Конт искал подтверждения правильности своей классификации в
истории наук. Те из наук, которые в его классификации стоят в начале,
действительно возникли раньше и развивались быстрее, чем науки, поме¬
щенные за ними. Конт это объяснял тем, что каждая наука могла дей¬
ствительно продвинуться вперед только после развития наук, предше¬
ствующих ей в классификации и занятых более абстрактными, простыми
и менее зависимыми от других явлениями. И в этом пункте Конт связы¬
вал свою классификацию наук с законом трех стадий. Науки, изучаю¬
щие явления более простые, абстрактные и общие, достигали положитель¬
ной стадии скорее, чем следующие за ними в классификации. Конт считал,
что в настоящее время наступил тот момент, когда социология — наука
о самых сложных и конкретных явлениях — должна вступить в позитив¬
ную стадию своего развития. Правильно поставленное образование всех
членов общества по плану, непосредственно вытекающему из изложенной
Контом классификации наук, должно обеспечить, по, его мнению, овладе¬
ние «позитивным образом мышления» и «позитивное!» понимание социаль¬
ных проблем.
Шесть томов «Курса положительной философии» представляют из
себя последовательный обзор и позитивистскую интерпретацию наук,
включенных Контом в свою классификацию. Этот труд (Конта можно
рассматривать как своеобразное продолжение замысла французских
энциклопедистов XVIII века, как попытку энциклопедически резюмиро¬
вать основные результаты, достигнутые к тому времени науками, и
удовлетворить уже начавшуюся ощущаться потребность в синтетиче¬
ских обобщениях этих результатов. Однако путь синтеза, на который
встал Конт, коренным образом отличается от того пути, которым по¬
шла немецкая классическая философия, и прежде всего гегелевская
философия.
Оценивая значение контовской классификации, Б. М. Кедров спра¬
ведливо пишет: «Сильной ее стороной было то, что иерархию наук она
выводила из иерархии явлений; слабой — то, что самые явления и. отно¬
шения между ними она рассматривала как нечто неизменное, сосуще¬
ствующее, а не как развившееся одно из другого, сложное из простого,
высшее из низшего, то есть рассматривала свой предмет по сути дела
метафизически, а не диалектически. По этой причине она не была в со¬
стоянии вскрыть действительные связи между объектами различных
наук, а тем самым и внутреннюю зависимость между науками и была
вынуждена в конечном счете ограничиться внешним расположением ма¬
териала» (Б. М. Кедров «Энгельс и естествознание». 1947, стр. 376—
377).
1 Термин «социология» введен в науку Контом.

ФИЛОСОФСКИЕ ИДЕИ ОГЮСТА КОНТА
77
3. Что такое «позитивное» мышление?
Что же понималось Контом под «позитивной» стадией в развитии
науки, вообще под «позитивным» образом мышления?
Главное правило, которое выдвигается позитивной философией,—
это игнорирование внутренней природы вещей и явлений. Наука навсегда
должна отказаться от попыток объяснения наблюдаемых явлений и огра¬
ничиться установлением между ними отношений сходства или последо¬
вательности. Она должна отказаться от исследования причин, способов
происхождения и сущности вещей, так же как и от претензии постигнуть
когда-нибудь абсолютную истину. Подобная позиция может быть понята
как реакция на существовавшие еще тогда в науке пережитки схоласти¬
ческо-телеологического и натурфилософского понимания. Однако она не
может быть оправдана, поскольку одному пережитку противопоставлялся
другой, а именно: точка зрения агностицизма.
Контовская система сложилась и нашла широкое распространение в
условиях, когда получили бурное развитие математические и эмпириче¬
ские науки. И в этом отношении она отвечала некоторым общим настрое¬
ниям времени. Выдвинутое ею требование: «Факты превыше всего!» — и
до сих пор еще гипнотически действует на некоторых естествоиспытателей
и социологов. При этом не учитывается или недоучитывается то, что это
требование может иметь место в самых различных системах философских
воззрений. Чтобы получить плодотворные результаты, наука, кроме этого
требования, должна руководствоваться еще правильным теоретическим
мышлением — анализом и обобщением фактов,—а последнее всегда вос¬
питывается в той или иной философской школе. Конт же, по существу,
отрицал философию как самостоятельную науку. У него философия за¬
менялась «системой наук».
Надо отдать справедливость Конту, он не раз указывал, что одних
фактов недостаточно, что необходимо еще правильное сочетание наблюде¬
ний с теорией. Однако дальше общих указаний он обычно не шел.
Вопроса о природе и объективной значимости анализирующего, обобщаю¬
щего и связующего мышления он не только не решал, но даже сколь-либо
определенно и не ставил. У него нет разработанных логики и теории по¬
знания. От таких категорий, как «сущность» и «причина», он отказался
вовсе, а категорию «закона» интерпретировал чрезвычайно узко. По су¬
ществу, его система ограничивается категорией «явления» как совокупно¬
сти непосредственно чувственно воспринимаемых фактов. Правда, Конт
требует, чтобы между явлениями находили отношения сходства и после¬
довательности. Однако в чем состоят основания этих отношений, состав¬
ляющих, по его мнению, категорию «закона», он не разбирает. Некото¬
рые замечания Конта позволяют думать, что здесь его объяснения ко¬
лебались между точкой зрения, близкой к априоризму шотландской шко¬
лы «философии здравого смысла», и эмпирическим индуктивизмом мил-
левского толка.
Одним из последствий принятия вышеуказанного агностического
принципа было то, что Конт объявил целый ряд научных проблем принци¬
пиально неразрешимыми для человеческого познания. Это, однако, от¬
нюдь не помешало тому обстоятельству, что некоторые из них вскоре же
получили свое разрешение. Так, например, обстояло дело с проблемой
химического состава небесных тел. В 1859 году, спустя лишь два года
после смерти Конта, писавшего о ее принципиальной неразрешимости,
Кирхгоф и Бунзен открыли метод спектрального анализа, который сра¬
зу же разрешил основную трудность, связанную с задачей определения
химического состава тел, удаленных в пространстве. Конт относил к чис¬
лу бесплодных умозрений и вопрос о происхождении органических су¬
ществ.
Несостоятельность отказа от исследования причин. и способов про¬

78
А. Л. СУББОТИН
исхождения явлений доказало и все доследующее развитие науки. Не
только величайшие ее достижения XIX века — атомистическая физика,
учение Дарвина о происхождении видов и Марксов анализ капиталисти¬
ческой общественной формации,— но и сам факт существования целого
ряда таких наук, как космогония, историческая геология и т. п., где во¬
прос о характере и способе происхождения тех или иных явлений
ставится во главу угла, со всей очевидностью показали надуман¬
ность тех нормативных требований, которыми, по мнению Конта, должна
руководствоваться истинная наука. То, что Конт понимал под «по¬
зитивной» стадией в развитии науки, на поверку очень отличалось от
действительно существовавшего ее уровня и реальных перспектив ее
развития.
Наука вообще не может развиваться, не стремясь проникнуть в глубь
изучаемых явлений, исследовать их существенные, причинные связи и
отношения. Споры о внутренней природе и структуре явлений отнюдь
не всегда являются схоластическими. Чаще всего это бывают споры во¬
круг различных гипотез, связанные со стремлением выявить более глу¬
бинные отношения или законы, которым подчиняются наблюдаемые яв¬
ления и которые лежат в основе уже открытых более частных законов.
Такие гипотезы о внутренней природе вещей и явлений имеют опреде¬
ляющее значение для выработки качественной теории, с точки зрения ко¬
торой только и можно целесообразно производить наблюдения, откры¬
вать законы явлений, применять тот или иной математический аппарат
и т. п. Поэтому вообще отказ от таких категорий, как сущность, вну¬
тренняя структура, причина, абсолютная истина, никоим образом не со¬
ответствовал и не может соответствовать интересам развития науки. Сто¬
явшая перед научной философией в середине XIX века задача состояла
не в отказе от этих категорий, не в переходе на позиции релятивизма и
агностицизма, а в диалектико-материалистическом их переосмыслении,
в отказе от метафизического истолкования причины и следствия, от трак¬
товки сущности как некой абсолютно неизменной и последней реальности,
от взаимоисключающего противопоставления абсолютного и относитель¬
ного в познании.
Огюст Конт дал иное решение этой задачи. Основные принципы его
решения стали программными для так называемого позитивизма — одного
из влиятельных направлений в буржуазной философии и по сей день.
Понимание философии как «системы наук», периодизация истории
человечества на эпохи веры, метафизики и научного анализа, отказ от
исследования причин и сущности явлений, элиминация из филосо¬
фии вообще категорий «причина» и «сущность» и ограничение задач
науки изучением «явлений» или фактов, данных в непосредствен¬
ном чувственном опыте, отрицание абсолютной истины и склонность к
релятивизму—все эти и ряд других контовских принципов в той или
иной мере восприняты были всеми позднейшими позитивистскими шко¬
лами.
Вместе с тем воззрения Огюста Конта, которого считают основате¬
лем позитивистского направления в философии, во многом отличаются от
представлений последующих позитивистских школ, которые определенно
эволюционируют к субъективному идеализму. Эмпириокритицизм, кон¬
венционализм, прагматизм почти полностью освобождаются от тех сти¬
хийно-материалистических взглядов, которые в значительной мере были
присущи контовской системе. Именно наличием этих взглядов объясняет¬
ся, в частности, тот интерес к .идеям Конта, который в свое время питали
к ним многие видные естествоиспытатели.
Конта отличает от последующих представителей позитивизма и эн¬
циклопедический размах, стремление к созданию всеобъемлющей систе¬
мы, вообще говоря, характерное для многих философских школ прошло¬
го. В позднейших позитивистских школах можно наблюдать тенденцию

ФИЛОСОФСКИЕ ИДЕИ ОГЮСТА КОНТА
79
более или менее локализовать сферу своих интересов; сосредо¬
точиться на анализе преимущественно гносеологических, логических или
естественнонаучных проблем. У Конта же прежде всего бросается в гла¬
за его настойчивое, зачастую наивное стремление вторгнуться почти во
все сферы жизни и знания и реформировать их по заранее изготовлен¬
ному образцу.
Попытка подчинить решение всех задач основной задаче обществен¬
ного преобразования также является отличительной чертой контовского
позитивизма. И если по сравнению с утопизмом Конта для многих по¬
следующих буржуазных писателей из позитивистского лагеря характер¬
на большая трезвость воззрений, то это связано у них с тем, что было
чуждо Конту, а именно: или со значительной индифферентностью к со¬
циально-политическим вопросам вообще, или с открытой апологетич-
ностью по отношению к существующему буржуазному обществу.
Отвергая позитивистские философские установки Конта, его консер¬
вативную социальную утопию, мы ценим в Конте мыслителя-гуманиста,
противника колониализма, пропагандиста великого дела мира. Идея Кон¬
та о том, что человечество наконец будет жить в век мирного промышлен¬
ного развития, в век, когда войны, этот пережиток «теологического» пе¬
риода в жизни человечества, навсегда уйдут в прошлое, его вера в меж¬
дународную солидарность трудящихся как силу, могущую воспрепятство¬
вать развязыванию войны, находят поддержку и сочувствие у всех про¬
грессивных людей нашего времени. Однако для успеха мирного хозяй¬
ственного развития всех стран и народов далеко не достаточно нравствен¬
ного или интеллектуального перевоспитания человечества, как это пола¬
гал Конт. Для этого необходима организованная и все расширяющаяся
политическая борьба народных масс против реально существующих сил
империализма и милитаризма, за независимость, демократию и социаль¬
ную справедливость.

Партийность и народность
неразрывны
К сорокалетию Великой Октябрьской социалистической революции,
которое советский народ и все прогрессивное человечество торжественно
отметили в этом году, советская литература и искусство пришли с боль¬
шими успехами и достижениями. Наши писатели и художники создали
много значительных, ярких и золнующих произведений, в которых с боль¬
шой художественной силой отражены героические события и дела совет¬
ских людей, выражены их мысли и чувства, их благородные стремления
и мечты. Советский народ гордится своей литературой и искусством, про¬
должающими славные традиции реалистического искусства прошлого и
прокладывающими новые пути в эстетическом осмыслении действитель¬
ности. Во всех областях искусства наши писатели, художники, компози¬
торы, режиссеры, артисты сказали новое слово. Прошло много лет, но и
сейчас производят сильное впечатление выдающиеся произведения совет¬
ской литературы и искусства, созданные в первое десятилетие после Ве¬
ликого Октября и завоевавшие признание и любовь со стороны миллио¬
нов простых людей во всем мире.
В те годы создает свои наиболее зрелые произведения основополож¬
ник советской литературы А. М. Горький. В романе «Дело Артамоно¬
вых», в первых книгах «Жизни Клима Самгина», в многочисленных
статьях и очерках великий писатель показывает крушение старого мира,
старых воззрений на жизнь. С особой гордостью говорит он о рождении
в Советской стране нового человека, строителя новой, справедливой
жизни.
Книги А. Фадеева и Д. Фурманова, А. Серафимовича и М. Шолохова,
пьесы К. Тренева и Вс. Иванова, стихи В. Маяковского и Д. Бедного по¬
ведали миру о несгибаемой стойкости и мужестве советских людей, в
сражениях гражданской войны отстоявших завоевания социалистической
революции. Пафос восстановления народного хозяйства, разрушенного
войной, передал Ф. Гладков в своем известном романе «Цемент». О поли¬
тических и хозяйственных успехах советского народа, взявшего в свои
руки управление страной, с гениальной простотой рассказал В. Маяков¬
ский в своих поэмах «В. И. Ленин» и «Хорошо». Процесс ломки старых
отношений и рождение новой жизни, новых людей отразили в своем твор¬
честве многие писатели и художники всех народов СССР.
Советскую литературу и искусство в предвоенное десятилетие щедро
обогатили произведения многих крупных писателей и художников. Чита¬
телей разных стран мира привлекли своей правдивостью и высокой худо¬
жественностью трилогия А. Толстого «Хождение по мукам», завершен¬
ный М. Шолоховым «Тихий Дон» и его роман «Поднятая целина», кни¬
га Н. Островского «Как закалялась сталь», «Педагогическая поэма»
А.	Макаренко, стихи А. Твардовского, М. Исаковского, Н. Тихонова,
П. Тычины, М. Рыльского, А. Исаакяна, Я- Купалы и Я. Колоса, С. Вур-
гуна, С. Чиковани, Е. Чаренца и многих других.
Серьезных успехов добилось в это время и советское искусство. Ши-

ПАРТИЙНОСТЬ И НАРОДНОСТЬ НЕРАЗРЫВНЫ-
рокую известность получают пьесы Н. Погодина, А. Корнейчука и дру¬
гих советских драматургов; фильмы:	«Чапаев»,	«Мы из Кронштадта»,
«Ленин в 1918 году», трилогия о большевике Максиме; полотна худож¬
ников М. Грекова, Б. Иогансона, И. Бродского, М. Нестерова, И. Граба¬
ря, С. Герасимова, В. Серова, Г. Ряжского, Г. Савицкого; симфонии и
кантаты С. Прокофьева, Д. Шостаковича, Н. Мясковского, А. Хачатуря¬
на, Дм. Кабалевского; скульптуры И. Андреева, П. Шадра, В. Мухиной,
Н. Томского и многих других.
Большой благородный вклад в дело победы над врагом во время
Великой Отечественной войны внесли деятели советской литературы и
искусства. Бессмертные подвиги советских людей на фронтах и в тылу
нашли отражение в произведениях советских писателей и художников:
А.	Фадеева и М. Шолохова, К. Симонова и А. Суркова, А. Твардовско¬
го и И. Эренбурга, в полотнах А. Пластова, Кукрыниксов, П. Кривсно-
гова, в плакатах В. Иванова, Л. Голованова, в рисунках Д. Шмарино-
ва и других.
Трудовые и ратные подвиги советского народа запечатлены в кино¬
фильмах В. Пудовкина, А. Довженко, С. Герасимова, И. Донского и мно¬
гих других, а также в ценнейших журналах кинохроники, снятых отваж¬
ными операторами на передовых позициях, в огне сражений и увекове¬
чивших е художественно-документальной форме мужество советских
воинов. В героических симфониях, как, например, Седьмая симфония
Д. Шостаковича, в песнях А. Александрова, В. Соловьева-Седого вопло¬
щены чувства и переживания советского народа.
В послевоенные годы большие дела и думы советских людей отра¬
жены в произведениях Л. Леонова «Русский лес», Г. Николаевой «Жат¬
ва», А. Твардовского «За далью даль», в таких картинах художников,
как «Хлеб» Яблонской, «Ленин на III съезде комсомола» Б. Иогансона,
в произведениях композиторов всех национальностей, входящих в друж¬
ную семью советских народов. Лучшие произведения советских писате¬
лей и художников завоевали прочную любовь народа, выдержали испы¬
тание времени и навсегда останутся как образцы художественного отоб¬
ражения великой эпохи строительства коммунизма.
В чем непреходящая прелесть, величие и обаяние художественных
произведений, созданных деятелями советского искусства и литературы?
Прежде всего в глубоком проникновении в жизнь советского народа, в
волнующих образах нового, социалистического человека. Произведения
советской литературы проникнуты коммунистическими идеями, вдохнов¬
ляющими советских людей на создание новых форм жизни, новых побед
в строительстве социализма. Советская литература и искусство достиг¬
ли выдающихся успехов, развиваясь по пути, указанному Коммунисти¬
ческой партией. Сила передового советского искусства в его правдиво¬
сти, коммунистической партийности, народности, обусловливающих со¬
вершенство его художественных форм.
Влияние советского искусства и литературы испытали художники и
писатели стран народной демократии, крупнейшие прогрессивные худож¬
ники капиталистического мира. Пламенный чилийский поэт-трибун Паб¬
ло Неруда вспоминает: «Когда мы были молоды, раздался поразивший
нас голос Маяковского. Среди одряхлевших поэтических систем с их
классификацией — рассвет и сумерки — раздался голос, подобный
молоту строителей. Поэт погружал свои руки в сердце коллекти¬
ва и находил там силы для новых мелодий. Сила, нежность и ярость
Маяковского остаются поныне высочайшими образцами нашей поэтиче¬
ской эпохи».
В суровых и прекрасных книгах Анри Барбюса мы ощущаем твор¬
ческое родство с М. Горьким, которого Барбюс называл учителем всех
прогрессивных художников. Анри Барбюс высоко ценил советскую лите-
6.	«Вопросы философии» № 6.

82
ПАРТИЙНОСТЬ И НАРОДНОСТЬ НЕРАЗРЫВНЫ
ратуру не как литературную школу, но как великую школу единства —
идейного, творческого, боевого единства в борьбе за счастье народа, за
дело мира.
Демонстрация фильма С. Эйзенштейна «Броненосец «Потемкин» на
экранах всех стран мира знаменовала новую ступень в развитии кино¬
искусства. Сила этого фильма в глубоком проникновении в жизнь наро¬
да, в умении раскрыть средствами киноискусства психологию коллекти¬
ва, массового революционного движения.
Музыка, созданная советскими композиторами Прокофьевым, Шо¬
стаковичем, Хачатуряном, завоевала мировую славу.
«В произведениях советских писателей,— говорит Жан Ришар
Блок, все важно, просто, прямо, глубоко, человечно и конкретно...
Советская литература является как бы проекцией, подлинным обра¬
зом советского общества: советские книги — это книги единства».
Во все времена настоящее искусство имело великое общественное со¬
держание, которое определяло и его чисто художественные достоинства.
Еще русские революционные демократы Н. Чернышевский и Н. Добро¬
любов подчеркивали решающее значение для художественных произве¬
дений жизненного, общественного содержания. Н. Добролюбов писал:
«Признавая главным достоинством художественного произведения жиз¬
ненную правду его, мы тем самым указываем и мерку, которою опреде¬
ляется для нас степень достоинства и значения каждого литературного
явления. Судя по тому, как глубоко проникает взгляд писателя в самую
сущность явлений, как широко захватывает он в своих изображениях
различные стороны жизни,— можно решить и то, как велик его талант.
Без этого все толкования будут напрасны» (Полн. собр. соч. 1935, т. II,
стр. 52).
К- Маркс и Ф. Энгельс видели достоинство художественных произве¬
дений в идейной глубине и осознанном историческом смысле, они высоко
ценили реалистическую правдивость и страстную идейную убежденность,
тенденциозность великих художников прошлого, которые принимали ак¬
тивное участие в общественной борьбе своего времени,— Эсхила, Данте,
Лессинга, Шиллера, русских писателей-реалистов XIX века.
Советские писатели и художники, опираясь на незыблемые принци¬
пы марксистско-ленинской эстетики, создавали новое искусство, тесно
связанное с жизнью и борьбой народа.
Позиция художника в изображении жизненных явлений всегда свя¬
зана с его мировоззрением. Марксистско-ленинское мировоззрение воору¬
жает советских писателей и художников, помогает им правильно воспри¬
нимать жизнь, действительность в ее [развитии, глубже проникать в суть
жизненных фактов, понимать их место в общей цепи событий и делать
правильные художественные обобщения. Идейность и правдивость в со¬
ветском искусстве неразрывны. Активное участие в жизни и борьбе
народа, марксистско-ленинское мировоззрение, опирающееся на объектив¬
ный ход истории и выражающее подлинную жизненную правду, открыли
перед деятелями советской литературы и искусства неограниченные
творческие возможности. Писатель аполитичный и равнодушный, ото¬
рванный от жизни и борьбы народа, никогда не отразит в своем творче¬
стве жизненной правды, не создаст волнующих произведений, нужных на¬
роду.
Великим достоянием советской эстетики является ленинский принцип
партийности, придающий всему нашему искусству боевой, наступатель¬
ный характер. Коммунистическая партийность определяет действенность
советской литературы и искусства, их связь с народом, активное вторже¬
ние в жизнь в интересах народа, во имя победы коммунизма.
Партийность художника исключает неопределенность, неясность и
зыбкость его идейных позиций. Она вооружает его высокой гражданской
сознательностью, глубоким пониманием народных интересов, умением за

ПАРТИЙНОСТЬ И НАРОДНОСТЬ НЕРАЗРЫВНЫ
83
мелкой «правдой факта» видеть великую «правду века». Партийность
художника органически связана с его народностью, ибо в служении наро¬
ду видит он свое высокое призвание.
Коммунистическая партийность — высшее выражение народности со¬
ветских писателей и художников, искусства социалистического реализма.
Советский писатель и художник подлинно народны, ибо они выражают
в своем творчестве думы и чаяния народа, своими произведениями
они участвуют в борьбе народа за построение коммунизма. Партийность
художника определяется, конечно, не формальной принадлежностью к
партии, а его убеждениями, его идейной позицией, его отношением к изо¬
бражаемым явлениям. Его партийность проявляется в верном понимании
им политического смысла каждого факта нашей действительности, в дей¬
ствительной жизненной правде созданных им типических образов и ха¬
рактеров. Уже в отборе жизненного материала, его понимании и оценке
проявляется партийность писателя и художника. В сюжетных столкно¬
вениях героев, основанных на определенных связях и противоречиях, в
изображении конфликтов, отражающих развитие образов и характеров,
в портретных характеристиках, в описаниях нашей социалистической Ро¬
дины, ее природы, преобразований, городов, заводов, новостроек, колхо¬
зов и совхозов, грандиозных электростанций и освоенных земель — во
всем этом отражается партийная позиция писателя, художника. Отноше¬
ние художников к изображаемым жизненным явлениям, идейные пози¬
ции, пронизывающие всю ткань художественного произведения, есте¬
ственно, сказываются и на самой художественной форме этих произве¬
дений.
В.	И. Ленин подчеркивал необходимость создания настоящего боль¬
шого искусства, а не развлекательных зрелищ. «Право, наши рабочие
и крестьяне, — говорил Ленин в беседе с К. Цеткин,— заслуживают чего-
то большего, чем зрелищ. Они получили право на настоящее великое
искусство» (Клара Цеткин «Воспоминания о Ленине», 1955, стр. 16).
Партия всегда обращала внимание советских писателей на необходимость
овладения мастерством и совершенствования художественной формы.
В своем приветствии Второму съезду советских писателей ЦК КПСС
писал: «Партия призывает писателей к смелым творческим дерзаниям, к
обогащению и дальнейшему развитию всех видов и жанров литературы,
к повышению уровня художественного мастерства, с тем, чтобы в полной
мере удовлетворять все возрастающие духовные запросы советского чи¬
тателя» (Стенографический отчет Второго всесоюзного съезда советских
писателей, 1956, стр. 9).
Новые художественные формы рождаются не путем формалистиче¬
ских «экспериментов», которыми любят заниматься некоторые «алхимики»
и так называемые знатоки искусства, мнящие себя великими новаторами
и выдумывающие различные «формосочетания» в полном отрыве от жизни.
Весь богатый и поучительный опыт развития советской литературы и
искусства свидетельствует о том, что высокое совершенство и новые, дей¬
ствительно художественные формы рождались в процессе живой, тесной
связи писателей и художников с жизнью, с борьбой и стремлениями наро¬
да, с политикой партии, как это видно на примерах творчества М. Горько¬
го, В. Маяковского, В. Пудовкина, М. Шолохова, А. Твардовского, С. Про¬
кофьева, А. Довженко и других советских художников.
Высшим теоретическим развитием принципа партийности в его един¬
стве с народностью является ленинская статья «Партийная организация
и партийная литература», в которой — с учетом специфики искусства —
дается глубокое обоснование неразрывной связи партийности с правди¬
востью и народностью искусства, с подлинной свободой творчества. Лите¬
ратурное дело, указывал В. И. Ленин, должно стать частью общепроле¬
тарского, общенародного дела. Великий вождь писал о литературе буду¬
щего: «Это будет свободная литература, потому что не корысть и не

84
ПАРТИЙНОСТЬ И НАРОДНОСТЬ НЕРАЗРЫВНЫ
карьера, а идея социализма и сочувствие трудящимся будут вербовать
новые и новые силы в ее ряды. Это будет свободная литература, потому
что она будет служить не пресыщенной героине, не скучающим и стра¬
дающим от ожирения «верхним десяти тысячам», а миллионам и десят¬
кам миллионов трудящихся, которые составляют цвет страны, ее силу,
ее будущность» (В. И. Ленин, Соч., т. 10, стр. 30—31). Октябрьская
социалистическая революция создала великую литературу и великое ис¬
кусство, служащие миллионам и миллионам трудящихся, составляющих
цвет страны, ее силу и будущность.
Великие идеи коммунизма, борьба за счастье народа, умение проник¬
нуться интересами народа, его думами и чаяниями — отличительные чер¬
ты лучших произведений советских писателей.
В.	И. Ленин показал в своей статье «Партийная организация и пар¬
тийная литература», что подлинная свобода творчества несовместима с
подкупом и продажностью, с лживостью и обманом. Она требует от худож¬
ника не только святого служения народу и партии, но и свободы от капи¬
тала и карьеризма, от буржуазно-анархического индивидуализма.
В.	И. Ленин доказал, что нельзя жить в обществе и быть свободным
от общества.
Эстетика социалистического реализма имеет своим философским
основанием диалектический материализм Маркса — Ленина. С точки зре¬
ния марксистско-ленинской философии сознание отражает объективный
мир, существующий независимо от человека. Всякий подлинный писатель,
художник сознает свою ответственность перед народом за правдивое от¬
ражение действительности; он не пассивно следует за ней, а глубоко раз¬
бирается в ее процессах, отбирает ведущее, существенное, типическое
и отметает поверхностное, нехарактерное. Партийность советского писа¬
теля, художника означает его способность видеть и отражать это веду¬
щее, содержательное в жизни народа, строящего коммунизм, понимать
и осмысливать великие социалистические преобразования, происходящие
в нашей стране, понимать и уметь изображать благородные характеры
новых героических людей, строящих коммунизм.
Таковы образы и характеры лучших произведений советской литера¬
туры. В веках будут жить фурмановский Чапаев, легендарный герой гра¬
жданской войны и вожак масс Кожух, созданный Серафимовичем, Павел
Корчагин Н. Островского, человек высокого мужества и большого сердца,
русские интеллигенты Телегин и Рощин Ал. Толстого, нашедшие в годы
революции путь к народу, Василий Теркин А. Твардовского, простой рус¬
ский человек, советский солдат, замечательный патриот своей социали¬
стической Родины, герои фадеевской «Молодой гвардии», поразившие
мир своей стойкостью и величием своего патриотического подвига, шоло¬
ховский Григорий Мелехов — трагический образ человека, потерявшего
свой путь в жизни и жестоко поплатившегося за разрыв с народом, рабо¬
чий-коммунист Давыдов, присланный партией в деревню в годы коллек¬
тивизации, мужественный образ коммуниста, созданный Б. Иогансоном,
в картине «Допрос коммуниста». Это только несколько образов из числа
тех, которые прославили советских писателей и художников.
Советская литература и искусстзо завоевали признание и симпатии
во всем мире, приобрели многомиллионного читателя и зрителя, для ко¬
торых дорога великая правда жизни, выраженная в нашем искусстве.
Сила и непреходящее значение советской литературы и искусства —
в их неразрывной связи с жизнью и борьбой народа. Народ всегда вдох¬
новлял наших писателей и художников на создание правдивых, жизненных
картин, обаятельных образов настоящих людей, своим примером, трудом
и подвигом зовущих вперед. Вдохновенно и горячо о связи советского пи¬
сателя с жизнью народа говорил в свое время Николай Островский, под¬
черкивая, что писатель не может стоять в стороне от жизни и борьбы,
«не может быть равнодушным «созерцателем». Только будучи в колоннах

ПАРТИЙНОСТЬ И НАРОДНОСТЬ НЕРАЗРЫВНЫ
85
передовых борцов, горя страстью борьбы, мучаясь поражениями, радуясь
победам вместе со всем народом, лишь тогда он даст правдивую, волную¬
щую, зовущую книгу. Наша литература — литература правды, социалисти¬
ческой правды настоящего и будущего человечества» («Речи, статьи, пись¬
ма», 1946, стр. 40).
Опираясь на все великое и прогрессивное в русском и мировом искус¬
стве, советские писатели и художники уверенно идут по пути искусства
социалистического реализма, сильного своей правдивостью, глубокой идей¬
ностью, связью с жизнью народа. Они достойно отразили исторические
свершения нашего народа, ярко показали великую преобразовательную
деятельность советского народа, благородство его стремлений, его высокие
моральные качества.
Коммунистическая партия всегда проявляла заботу о расцвете совет¬
ской литературы и искусства, о нашей художественной интеллигенции, при¬
званной создавать произведения, достойные советского народа. Своими
мудрыми указаниями и советами она помогала писателям, ходожникам,
композиторам, всем деятелям советской культуры идти по пути верного
служения своим творчеством народу, предостерегала их от опасности
серьезных ошибок и отрыва от жизни народа.
На всех исторических этапах, когда партия решала очередные важ¬
нейшие задачи нашего движения вперед, она обращала особое внимание
на состояние идеологического фронта нашей литературы и искусства,
являющихся мощным оружием идейно-политического воспитания совет¬
ских людей. Огромное значение имели и имеют постановления ЦК КПСС
по вопросам литературы и искусства, принятые в послевоенные годы и
призывающие деятелей литературы и искусства быть тесно связанными с
жизнью и борьбой народа, создавать правдивые, глубоко идейные и высо¬
кохудожественные произведения, которые содействовали бы воспитанию
поколения бодрым, верящим в свое дело, готовым преодолеть всякие пре¬
пятствия.
После XX съезда КПСС, обозначившего новый исторический этап в
развитии нашей страны, в жизни партии и Советского государства произо¬
шли серьезные изменения. Определены и осуществляются грандиозные
задачи в области развития промышленности, сельского хозяйства, куль¬
турного строительства, подъема жизненного уровня народа; в результате
борьбы против культа личности и его последствий восстановлены ленин¬
ские нормы партийной жизни, принципы коллективного руководства.
Съезд нацелил партию на ликвидацию того нарушения связи теории с
практикой, которое имело место в последний период деятельности И. Ста¬
лина. Весь советский народ сплотился вокруг Коммунистической партии
и с энтузиазмом выполняет исторические решения XX съезда КПСС.
На XX съезде КПСС отмечалось, что деятели нашей литературы и
искусства являются верными помощниками Коммунистической партии в
борьбе за осуществление великих задач строительства нового общества
и коммунистического воспитания трудящихся. Советские писатели и
художники с воодушевлением восприняли призыв ЦК преодолеть имею¬
щиеся еще в нашем искусстве, в творчестве некоторых художников отрыв
от жизни, поверхностное и однобокое ее изображение, схоластическое и
книжное представление о жизненных процессах и о советских людях. Пар¬
тия призывает деятелей искусства и литературы совершенствовать свое
мастерство, поднять его на более высокую ступень.
Глубокий анализ процессов, происходящих в жизни нашей страны,
а также развитие основных положений XX съезда партии о ликвидации
разрыва между теорией и практикой содержатся в важнейшем партий¬
ном документе—сокращенном изложении выступлений Н. С. Хрущева на
совещании писателей в ЦК КПСС, на приеме писателей, художников,
скульпторов и композиторов в мае 1957 года и на партийном активе в
июле 1957 года.

86
ПАРТИЙНОСТЬ И НАРОДНОСТЬ НЕРАЗРЫВНЫ
Н. С. Хрущев в своих выступлениях дал яркую картину тех великих
преобразований, которые произошли и происходят в жизни нашей страны
после XX съезда КПСС. После съезда прошло еще немного времени, но
успехи, достигнутые за этот период в осуществлении намеченного съездом
курса, огромны. Перестройка управления промышленностью и строитель¬
ством, дальнейший подъем сельского хозяйства, борьба за коренное улуч¬
шение благосостояния трудящихся — все это создает необходимые усло¬
вия для коренного поднятия в ближайшие годы благосостояния трудя¬
щихся.
Перспективы могучего расцвета экономики и культуры в нашей стра¬
не не могут не волновать советских деятелей литературы и искусства.
В процессе борьбы за коммунизм проявляются лучшие качества советских
людей, постоянно рождаются замечательные герои, духовная красота,
дела и подвиги которых свидетельствуют о переделке человека, о росте
нового, высокого сознания. Воссоздание в полноценных художественных
образах замечательных качеств и характеров людей социализма — важ¬
нейшая задача советской литературы и искусства. Партия указывает путь
к осуществлению этой задачи. «Укрепление связи с повседневной жизнью
народа, его трудовой деятельностью,— говорит Н. С. Хрущев,— поможет
писателям и художникам преодолеть устаревшие представления о наших
людях, познать их душу, их характер, думы и чаяния и создать в повестях,
романах, поэмах и пьесах, в произведениях киноискусства, живописи и
музыки правдивые и яркие образы наших современников» (журнал «Ком¬
мунист» № 12 за 1957 год, стр. 15).
Однако некоторые писатели, оторвавшиеся от жизни народа и не по¬
нимающие его кровных интересов, потеряли почву под ногами и начали
подвергать пересмотру и переоценке прошлое и настоящее советского на¬
рода, став при этом на ложный путь предвзятого выискивания и выпя¬
чивания только теневых сторон и ошибок в истории борьбы советского на¬
рода за победу социализма. Они оказались неспособными понять смысл
и значение критики культа личности, которую развернули и осуществляют
партия и ее Центральный Комитет.
«Для того, чтобы правильно понять существо партийной критики
культа личности,— говорит товарищ Хрущев,— надо глубоко осознать,
что в деятельности товарища Сталина мы видим две стороны: положи¬
тельную, которую мы поддерживаем и высоко ценим, и отрицательную,
которую критикуем, осуждаем и отвергаем» (журнал «Коммунист» № 12
за 1957 год, стр. 19). Некоторые товарищи не поняли существа партийной
критики культа личности, истолковали эту критику как огульное отрица¬
ние положительной роли И. Сталина в жизни партии и страны и вместе с
тем как огульное отрицание всех успехов и побед в развитии социалисти¬
ческой экономики и культуры, достигнутых народом под руководством
партии при жизни И. В. Сталина. Они стали на неправильный путь вы¬
искивания теневых сторон и ошибок в истории борьбы советского народа
за победу социализма, одновременно закрывая глаза на всемирно-исто¬
рические успехи советского народа в строительстве социализма. Подоб¬
ные настроения невольно отражают те наскоки и нападки на советскую
идеологию и искусство, на социалистическую страну в целом, которые
имели место за рубежом со стороны недругов советского строя.
Своими шатаниями и шараханьем такие идеологически неустойчивые
деятели литературы и искусства только мешают действительной борьбе
за дальнейшее развитие советской культуры. Они пытались использовать
развернутую Центральным Комитетом Коммунистической партии критику
культа личности для пересмотра всех основных решений партии в области
литературы, искусства, эстетики и призывали отказаться от принципов
партийности и народности, от связи искусства и литературы с жизнью
как якобы устаревших; они выступили против партийного руководства ис¬

ПАРТИЙНОСТЬ И НАРОДНОСТЬ НЕРАЗРЫВНЫ
87
кусством и против социалистического реализма как метода, якобы декре¬
тированного сверху.
Вокруг вопросов, касающихся основ марксистско-ленинской эстетики,
возникло немало путаницы, немало схоластических рассуждений, оторван¬
ных от жизни и от практики развития искусства. Некоторые теоретики
стали противопоставлять социалистический реализм и правдивость как
якобы совершенно различные, независимые друг от друга принципы,
хотя марксистско-ленинская эстетика выработала на основе художествен¬
ной практики точное, научное определение метода социалистического реа¬
лизма, подчеркивающее, что социалистический реализм есть правдивое,
исторически конкретное изображение действительности в ее революцион¬
ном развитии. Искаженно, в духе буржуазного анархического индивидуа¬
лизма некоторые идеологически неустойчивые деятели литературы и ис¬
кусства стали истолковывать понятие свободы творчества, «расширяя»
его до требования уступок декадентству и пытаясь трактовать свободу
творчества как свободу отхода от принципов партийности, связи с жизнью,
реализма, народности, хотя марксистская эстетика имеет подлинно науч¬
ное определение свободы творчества, данное В. И. Лениным в статье
«Партийная организация и партийная литература».
Они забыли о том, что эти принципы вырабатывались марксистско-
ленинской наукой путем обобщения богатейшего опыта развития искус¬
ства, что эти коренные, основополагающие определения, выработанные
на основе теснейшей связи с практикой, получили горячее одобрение всей
советской литературно-художественной интеллигенции, всего советского
народа. Жизненность этих определений доказана многочисленными пре¬
восходными произведениями советской литературы и искусства, которые
высоко ценит весь народ и все передовое человечество.
В современной острой идеологической борьбе такие идеологические
шатания некоторых художников, легко качнувшихся в сторону отказа от
принципов марксистско-ленинской эстетики и партийности литературы и
искусства, объясняются тем, что они не поняли всего значения и истори¬
ческой необходимости партийного руководства искусством.
В своих выступлениях Н. С. Хрущев показал корни этих вредных яв¬
лений и подверг резкой критике произведения литературы, в которых со¬
ветская действительность изображалась искаженно, с размалевыванием
и смакованием теневых сторон нашей жизни.
Н. С. Хрущев поставил в своем выступлении важнейший вопрос о пар¬
тийности и народности — основных принципах советского искусства, ко¬
торые всегда проводила наша партия, о свободе творчества для тех, кто
избирает путь служения народу свободно, без принуждения, по собствен¬
ному убеждению и призванию, по велению сердца и души. Для таких
художников вопрос о подходе к явлениям действительности ясен, им не
нужно приспосабливаться, принуждать себя; правдивое освещение жизни
с позиций коммунистической партийности является потребностью их
души. Партийность и народность неразрывны, как неразрывно единство
Коммунистической партии и народа. Политика Коммунистической партии,
выражающая коренные интересы народа, составляет жизненную основу
советского общественного и государственного строя. «Поэтому,— говорит
Н. С. Хрущев,— было бы большим заблуждением думать, что в наших
советских условиях можно служить народу, не принимая активного уча¬
стия в претворении в жизнь политики Коммунистической партии. Невоз¬
можно желать идти вместе с народом, не разделяя взглядов партии, ее
политической линии. Кто хочет быть с народом, тот всегда
будет с партией. Кто прочно стоит на позициях пар¬
тии, тот всегда будет с народом» (разрядка наша.— Ред.)
(журнал «Коммунист» № 12 за 1957 год, стр. 24).
Партийное руководство искусством может тяготить только тех писа¬
телей, которые понимают свободу творчества как проявление анархии

88
ПАРТИЙНОСТЬ И НАРОДНОСТЬ НЕРАЗРЫВНЫ
и своеволия, как торжество мелкобуржуазного индивидуализма. Против
подобных тенденций Коммунистическая партия всегда боролась и будет
бороться.
Коммунистическая партия, следуя заветам В. И. Ленина, бережно по¬
могала и помогает деятелям советской литературы и искусства в их твор¬
ческой работе, ибо партия и народ глубоко заинтересованы в том, чтобы
деятели советского искусства были всегда в первых рядах борцов за
коммунизм и своим творчеством воспитывали бы миллионы советских
людей.
Н.	С. Хрущев в своих выступлениях еще раз напомнил о значении
партийного руководства для развития советской литературы и искусства,
четко наметил главную линию развития советского искусства, пути спло¬
чения всех сил литературы и искусства для решения исторических задач,
стоящих перед нами. Он показал, что когда некоторые советские писа¬
тели и художники отступали от принципов партийности и народности,
от принципов социалистического реализма, когда они отрывались от
жизни народа, это неизбежно приводило к грубым идейным срывам
и к снижению художественного уровня их произведений, к искажению
жизни, к утрате художественных достоинств произведений этих писа¬
телей.
В нашей печати подвергся справедливой критике роман В. Дудинцева
«Не хлебом единым», получивший печальную известность. В этом романе
на первый план выпячены отрицательные стороны жизни, положительные
же качества автор приписал одиночкам, индивидуалистам, вследствие
чего их победа в романе воспринимается как явная натяжка, как нару¬
шение жизненной, а следовательно, и художественной правды. В книге
В.	Дудинцева имеются и сильно написанные страницы, но они тонут в по¬
токе мрачных описаний неудач изобретателей-одиночек. В романе зло
изображено страшным и всепобеждающим.
Когда писатель меняет «точку зрения» на «кочку зрения», он неизбеж¬
но теряет перспективы жизни и становится на путь натуралистического
смакования недостатков, на путь бездумного малевания «ужасов».
В этой связи стоит вспомнить, как относился основоположник совет¬
ской литературы А. М. Горький к вопросу об изображении советской
жизни, в том числе и ее отрицательных явлений.
А. М. Горький писал: «...Я оцениваю русскую современность, не за¬
крывая глаз на ее отрицательные стороны и несмотря на «грубый» —
как говорят идеалисты — материализм ее, как эпоху самую «романтиче¬
скую» из всех эпох, когда-либо пережитых человечеством Европы»
(Собр. соч., т. 30, стр. 99, ГИХЛ, 1955). Называя советскую эпоху самой
«романтической», Горький тем самым призывал не забывать о смысле
грандиозных преобразований в нашей стране, имеющих всемирно-истори¬
ческое значение, призывал писателей не забывать из-за деревьев леса,
из-за части — целого, всегда помнить о героическом труде советского
народа, преодолевающего любые трудности в процессе строительства
новой жизни — коммунизма.
Выступая на общем собрании московских литераторов, писатель
К. Федин справедливо заметил, что перед писателями, оторвавшимися от
народа, общая картина жизни как бы отодвинулась на задний план. «Са¬
мое качественное в дисциплине художника — его способность сопостав¬
лять, соотносить наблюдения, соразмерять «за» и «против» — эта каче¬
ственность дисциплины ослабла. Как бы забывалось, что гнилые деревья
вырубаются затем, чтобы сохранился здоровый лес. Для некоторых писа¬
телей часть сделалась целым».
Одностороннее, неверное изображение действительности, выпячива¬
ние на первый план только отрицательного, как правило, связано с тем,
что писатель не знает жизни, оторван от нее и от народа, не обладает необ¬
ходимым политическим опытом и ясным мировоззрением, умением видеть

ПАРТИЙНОСТЬ И НАРОДНОСТЬ НЕРАЗРЫВНЫ
89
главное и'определяющее в жизни. Отсюда мелкобуржуазное шараханье
перед трудностями, которое проявилось в романе Дудинцева, в рассказе
А.	Яшина «Рычаги», опубликованном в альманахе «Литературная Мо¬
сква», и в некоторых других произведениях, охаивающих нашу советскую
жизнь.
«Развитие советского общества идет бурными темпами. На опреде¬
ленных этапах развития возникает необходимость улучшать и совершен¬
ствовать формы руководства теми или иными участками социалистиче¬
ского строительства. Всей своей деятельностью наша партия показала,
что она решительно борется с косностью и отсталостью, отказывается от
устаревших форм, вырабатывает новые формы, отвечающие требова¬
ниям поступательного движения вперед» (доклад Н. С. Хрущева на
юбилейной сессии Верховного Совета СССР 6 ноября 1957 года).
Подлинное искусство отражает ведущее, значительное в жизни наро¬
да. Именно таким на всех исторических этапах и было советское искус¬
ство. Таким его знает и любит советский народ. Понять, осмыслить и пра¬
вильно осветить сущность великих социалистических преобразований —
вовсе не значит отказаться от критики недостатков, от глубокого освеще¬
ния противоречий и конфликтов, имеющихся в жизни.
Коммунистическая партия, ее Центральный Комитет во всей своей
деятельности показывают пример, как надо бороться с отрицательными
явлениями в современной действительности, как надо смело вскрывать
и решительно устранять недостатки. Достаточно вспомнить, с каким му¬
жеством и настойчивостью партия вскрыла недостатки во всех областях
нашей жизни, связанные с культом личности и нарушением норм пар¬
тийной жизни и социалистической законности, и с какой энергией она
борется за искоренение допущенных ошибок, за восстановление ленинских
норм и традиций, с какой мудростью и чувством нового партия пересмат¬
ривает и критикует устаревшие формы организации и руководства хозяй¬
ством и заменяет их новыми, подсказанными жизнью. У кого же учиться
нашим писателям и художникам борьбе со всем отрицательным в нашей
жизни, как не у ленинской партии! Решения XX съезда КПСС, пленумов
Центрального Комитета проникнуты духом большевистской критики и са¬
мокритики, непримиримости к недостаткам и ошибкам, вооружают на
борьбу с ними. Следовать примеру партии, учиться у партии принципиаль¬
ности и последовательности в преодолении недостатков — святой долг
каждого писателя, каждого деятеля советского искусства.
Партия решительно и непримиримо борется против одностороннего,
недобросовестного, неправдивого освещения нашей действительности в
искусстве. «Мы против тех,— говорит Н. С. Хрущев,— кто выискивает в
жизни только отрицательные факты и злорадствует по этому поводу, пы¬
тается охаять, очернить наши советские порядки. Мы также и против тех,
кто создает сусальные, подслащенные картины, оскорбляющие чувства
нашего народа, который не приемлет и не терпит никакой фальши. Совет¬
ские люди отвергают и такие, по существу, клеветнические сочинения, как
книга Дудинцева «Не хлебом единым», и такие слащавые, приторные
фильмы, как «Незабываемый 1919-й» или «Кубанские казаки» (журнал
«Коммунист» № 12 за 1957 год, стр. 25).
Коммунистическая партия выдвигает перед писателями и художника¬
ми великие, благородные задачи и указывает путь осуществления этих
задач. Эти задачи и путь указаны в решениях ЦК КПСС по идеологиче¬
ским вопросам и развиты в выступлениях Н. С. Хрущева, который под¬
черкнул все огромное значение главной, решающей линии развития со¬
ветской литературы и искусства. Эта главная линия «состоит в том, чтобы
литература и искусство были всегда неразрывно связаны с жизнью наро¬
да, правдиво отображали богатство и многообразие нашей социалисти¬
ческой действительности, ярко и убедительно показывали великую пре¬
образовательную деятельность советского народа, благородство его стрем-

90
ПАРТИЙНОСТЬ И НАРОДНОСТЬ НЕРАЗРЫВНЫ
лений и целей, высокие моральные качества. Высшее общественное назна¬
чение литературы и искусства — поднимать народ на борьбу за новые
успехи в строительстве коммунизма» (журнал «Коммунист» № 12 за
1957 год, стр. 22).
Советская литература, идя по этому главному пути развития, со¬
здала уже немало высокоидейных, художественно совершенных произве¬
дений, завоевавших ей мировую славу. Пленительные образы замеча¬
тельных советских людей, выросших и сформировавшихся в ходе строи¬
тельства социализма, прославили советскую литературу как новую вели¬
кую литературу, в центре внимания которой находится положительный
герой—простой человек из народа, обладатель самых высоких и благо¬
родных человеческих качеств.
Партия всегда поддерживала и поддерживает наших писателей и
художников в их плодотворных дерзаниях. Вместе с тем она всегда помо¬
гала тем деятелям искусства и литературы, которые допускали ошибки
и заблуждения, критикуя их и направляя их творчество на верный путь.
В этом сказывается великая воспитательная сила социалистического строя
и ленинской партии.
Произведения советских писателей, проникнутые духом борьбы за
коммунизм, бодростью и оптимизмом, вселяют уверенность, что и в даль¬
нейшем, еще теснее войдя в жизнь народа, они покажут в сво¬
их произведениях великие свершения народа, благородные черты своих
современников, победоносно строящих коммунизм, создадут глубоко прав¬
дивые, эстетически совершенные произведения литературы социалистиче¬
ского реализма.
Советские писатели и художники, преданные идеям коммунизма, кров¬
но связанные с советским народом и руководством партии, уверенно идут
к новым творческим победам.

Отношение между демографией
и социальными науками
в капиталистических странах
Альфред СОВИ (Франция)
Термин «демография», или наука о на¬
родонаселении, может пониматься двояко.
«Чиста я» демография изучает измене¬
ния в народонаселении, используя для
этого такие методы исследования, как ана¬
лиз «таблиц смертности», детской смерт¬
ности, возрастного состава и т. д. Демо¬
графия в широком смысле, называемая
также социальной демографией, из¬
учает как экономические и социальные
причины демографических явлений, так и
их последствия. Таким образом, чистая де¬
мография есть «исчисление людей» и со¬
ставляет часть науки о «возобновляющих¬
ся ансамблях», тогда как демография в
широком смысле изучает население в его
природной среде, а также социальные от¬
ношения.
В данной статье мы познакомим чита¬
теля с несколькими аспектами социаль¬
ной демографии, представив, с одной сто¬
роны, взятые из сегодняшней действитель¬
ности капиталистических стран факты, как
они есть, с другой стороны, существу¬
ющие ныне в этой области теории.
1. Вопрос о численности людей в их
природной среде. Понятие перенаселения
или недонаселения
Споры вокруг этого вопроса, восходя к
доплатоновским еще временам, ведутся на
протяжении столетий. Одни теории благо¬
приятно оценивают рост народонаселения,
в то время как другие предостерегают от
опасности перенаселения. Эти последние
появились в новое время, за два с по¬
ловиной столетия до Мальтуса. Мы не на¬
мерены излагать здесь историю этого бес¬
конечного спора, но хотим лишь показать,
как ставится данная проблема в XX веке.
В частности, ниже мы рассмотрим, как
стоит эта проблема в связи с наличием об¬
щественных классов.
2, Статистическая теория оптимума
населения
С начала XX века и вплоть до второй
мировой войны- получила развитие теория
оптимума населения, которая возрождает
старую платоновскую идею и вкратце сво¬
дится к следующему. Если на какой-то
территории находилось бы крайне незна¬
чительное количество людей, например,
лишь 100 или 1 ООО человек, то эти люди
не смогли бы использовать новейшую тех¬
нику, строить машины, иметь ученых раз¬
личных специальностей и т. д. Они вы¬
нуждены были бы вести пастушеский об¬
раз жизни или заниматься примитивным
сельским хозяйством, и их экономический
и культурный уровень, разумеется, был
бы очень низкий.
Равным образом, если бы на этой тер¬
ритории проживало очень большое количе¬
ство людей, им могло бы не хватать при¬
родных ресурсов и даже пространства.
Их уровень жизни также был бы очень
низкий.
Следовательно, утверждает названная
теория, между этими двумя крайностями
нужно найти золотую середину, опреде¬
лить ту благоприятную численность насе¬
ления, которая бы обеспечивала наиболее
высокий, то есть оптимальный, жизнен¬
ный уровень. Если на данной территории
проживает количество людей, превышаю¬
щее этот показатель, то территория пере¬
населена; если количество людей ниже
этого показателя, то она недонаселена.
Эту теорию отстаивали в особенности скан¬
динавские и англосаксонские авторы,
склонявшиеся к мальтузианству (Вивсел,
Кэннан, Вольф) ’. Они полагали и иногда
откровенно заявляли, что в большинстве
стран количество населения превысило оп¬
тимальный уровень, вследствие чего эти
страны являются перенаселенными.
Антимальтузианцы и популяциониеты,
сторонники роста населения, возражали
против такой схемы и самого существова¬
ния оптимума населения. Некоторые из
них, кроме того, указывали, что в той дли
иной стране количество населения ниже
оптимального и что, следовательно, жеда-
1 В данной статье термин «мальтузиан¬
ский» употребляется в смысле отрицатель¬
ного вообще отношения к росту населения.

92
АЛЬФРЕД СОВИ
телен рост населения 4. Ныне в такой ста¬
тичной форме теория оптимума отвергну¬
та или же используется лишь в качестве
отправного пункта для динамического
исследования народонаселения.
Единственный исторический пример,
подтверждающий теорию оптимума населе¬
ния, относится к XIV веку, когда масса
людей вымерла от чумы. Вследствие этого
Англия лишилась значительной части на¬
селения и заметно повысился уровень жиз¬
ни ее трудящихся. Это произошло не толь¬
ко потому, что урожай приходился на мень¬
шее количество крестьян, но и потому, что
. последние частично освободились от своих
сеньоров, так как они уже не были вы¬
нуждены из-за голода становиться крепост¬
ными.
Это событие случайно обнаружило, что
на данной территории в тот момент чис¬
ленность населения превышала опти¬
мальное количество, следовательно, что
она была перенаселена. Но допустим даже,
что возможно было бы определить для ка-
кой-либо страны оптимум населения и
установить, что оно должно быть ниже
существующего. Какие выводы следовало
бы отсюда сделать и какой политики при¬
держиваться? Нужно ли убивать людей,
оказавшихся излишними? Н кто был бы
этими «излишними людьми»? — говорил
Неккер еще в 1789 году.
3.	Население в движении. Проблемы его
роста
Всякое развивающееся животное ну¬
ждается в питании для поддержания сво¬
его организма и, кроме того, в дополни¬
тельном питании для обеспечения своего
роста. Точно так же и растущее населе¬
ние должно предусматривать два рода ка¬
питаловложений:	экономические
инвестиции для повышения произво¬
дительности и благосостояния людей и
демографические инвести¬
ции, обеспечивающие вновь появляюще¬
муся населению средства существования и
культуры (школы, предприятия, освоение
новых земель, больницы и т. д.). На прак¬
тике эти две категории капиталовложений
часто смешивают, однако их можно раз¬
граничить.
Возьмем, к примеру, жилище. Для ста¬
ционарного населения Р, где на каждого
жителя приходится, скажем, одна комната
и где жилье служит в течение 100 лет,
количество комнат, которые должны быть
Р
построены ежегодно, будет равно~ Для
Р
населения, увеличивающегося на за
i 00
* Такова была моя позиция в отношении
Франции.
год, нужно обеспечить не только воспроиз-
Р
водство • комнат, но, кроме того, по-
Рр	Рр
строить —— - комнат для —допол¬
нительных жителей. Таким образом, для
того, чтобы обеспечить людей жильем в од¬
них и тех же условиях, население, возра¬
стающее на 2% в год (р = 2), должно
приложить в жилищном строительстве
втрое больше усилий, чем стационарное на¬
селение.
Экономисты полагают, что возрастание
населения на 1 % в год требует вложения
около 4% национального дохода (от 3 до
5%). Соответственно увеличение насе¬
ления на 3% в год поглощает около 12%
национального дохода. Это означает, что
население, которое возрастало бы с такой
быстротой и накапливало бы лишь 12%
национального дохода, не смогло бы повы¬
сить свой жизненный и культурный уро¬
вень. Если бы оно делало накопления в
размере 15% национального дохода, то 4/5
его (12%) поглощались бы демографиче¬
скими инвестициями и только % (3%)
могла бы быть использована для улучше¬
ния жизненного уровня, что было бы
крайне недостаточно (приблизительно
0,75% в год). Между тем в мире имеется
много таких стран, где прирост населения
составляет 3% в год; все они бедны и
накапливают лишь очень небольшую долю
национального дохода. Мы касаемся здесь
проблемы так называемых слаборазвитых
стран. Рост населения в них столь стреми¬
телен, что он потлощает почти все капи¬
таловложения.
Таким образом, очень высокий темп ро¬
ста населения может быть неблагоприят¬
ным для экономического и культурного
прогресса. Равным образом очень слабый
рост населения или же его стационарное
состояние, хотя совершенно по другим при¬
чинам, также неблагоприятны для его раз¬
вития. Это повсеместно подтверждается на
практике и объясняется экономическими и
социальными предпосылками, на которых
мы не имеем возможности здесь подробно
останавливаться.
Таким образом, мы постепенно подходим
к понятию темпа оптимального
роста населения, то есть наиболее
благоприятного для развития страны. Этот
темп зависит, разумеется, от того, на¬
сколько значительны естественные ресур¬
сы. В европейских странах, высокоразви¬
тых и с очень высокой плотностью населе¬
ния, таковым может считаться рост от 0,5
до 1% в год; в странах, менее населен¬
ных и менее развитых, он может быть вы¬
ше— от 1 до 2% в год. Но эти цифры да¬
ны нами лишь в качестве примерных.
Напомним, что сказанное выше относит¬

ОТНОШЕНИЕ МЕЖДУ ДЕМОГРАФИЕЙ И СОЦИАЛЬНЫМИ НАУКАМИ
93
ся к капиталистическим странам. Думает¬
ся, однако, что и правительство народного
Китая вынуждено было прийти к анало¬
гичному выводу.
Темп роста населения связан с его воз¬
растным составом. В «стационарном» насе¬
лении, при воспроизводстве которого со¬
храняется без изменений тот же возраст¬
ной состав, распределение населения по
возрастам полностью совпадает с таблица¬
ми продолжительности жизни. В растущем
населении пропорционально больше моло¬
дых и меньше стариков, чем в «стацио¬
нарном» населении.
Определить темп оптимального роста на¬
селения— это один вопрос; предложить
меры для достижения его — другой, совер¬
шенно отличный вопрос. Если население
растет недостаточно быстро, правительства
могут поощрять рождаемость посредством
мероприятий, покровительствующих росту
семьи, или путем иммиграции. Если же,
наоборот, они считают, что население ра¬
стет слишком быстро, тогда положение го¬
раздо сложнее. В Японии, например, поощ¬
ряются противозачаточные средства и абор¬
ты. В народном Китае также признают, что
нынешний темп роста населения —
2,2%—слишком высок, и рекомендуют
семьям ограничивать количество детей. Эта
политика и эти методы вызывают горячие
дискуссии и поднимают множество вопро¬
сов, которые мы не можем здесь излагать.
Споры вокруг этих вопросов, ведущиеся
уже почти два века, частично основыва¬
ются на недоразумениях, частично же на
различии в социально-политических взгля¬
дах, как это мы увидим ниже, поскольку
одно и то же решение может быть предло¬
жено двумя лицами или двумя социальны¬
ми группами, исходя из различных побу¬
ждений и доводов. Мы это наглядно уви¬
дим, если рассмотрим точки зрения на этот
вопрос различных социально-политических
групп.
4.	Отношение социально-политических
групп
Прежде чем приступить к изложению
проблемы, мы постараемся схематически
обрисовать отношение к ней различных со¬
циальных групп, противостоящих в данное
время друг другу в странах Западной Ев¬
ропы. Можно выделить четыре основные
группы:
а) консерваторы традиционного толка,
апеллирующие к морали и иногда в рели¬
гии (в особенности католики), как прави¬
ло, благосклонно относятся к семье и росту
населения;
б) консерваторы, руководствующиеся ма¬
териалистичными соображениями, подхо¬
дят к вопросу преимущественно с экономи¬
ческой точки зрения; они очень благо¬
разумны и иногда очень мальтузиански на¬
строены, так как считают, что пособия
многосемейным, сооружение школ, боль¬
ниц слишком дорого стоят. Это обычно
представители мелкой буржуазии или же
опирающиеся на них представители круп¬
ной буржуазии;
в) социалисты, мальтузианцы типа «со¬
циал-демократов» опасаются, что рост
населения породит безработицу и будет
препятствовать повышению заработной
платы. Они провозглашают свободу для
женщины прибегать ко всем противозача¬
точным средствам, дозволенным наукой, и
рекомендуют проводить медико-социальные
мероприятия для широкого распростране¬
ния этих средств;
г) коммунисты, ортодоксальные маркси¬
сты, отказываются подчиниться временной
необходимости и противятся распростране¬
нию противозачаточных средств. Следует,
однако, добавить, что коммунисты не еди¬
нодушны, особенно во Франции и Италии.
Многие из них требовали в 1956 году раз¬
решить продажу всех противозачаточных
средств и права для врачей давать женщи¬
нам советы такого рода.
Таким образом, мы видим, что одинако¬
вые решения могут предлагать весьма раз¬
личные социальные группы, руковод¬
ствуясь различными мотивами.
Теперь посмотрим, как могло возникнуть
это различное отношение к проблеме наро¬
донаселения, и с этой целью исследуем ее
сквозь призму различных социальных
классов.
5.	Динамика населения и социальные
классы
Мы затронем здесь один важный и де¬
ликатный вопрос, который, на наш взгляд,
недостаточно изучен демографами, эконо¬
мистами и социологами капиталистических
стран. Мы предупреждаем читателя, что
здесь речь будет идти главным образом о
результатах личных исследований.
Начнем с земледельческого общества
феодального типа, в котором еще сохраня¬
ются следы общества патриархального и
родового.
Аграрное «вертикальное»
общество. Рассмотрим «вертикальное»
строение общества, где социальные клас¬
сы наслаиваются один над другим и где
имеется сильная власть как в политиче¬
ском отношении, так и в рамках семьи.
Примерно так обстояло дело в западных
странах в XVI веке в период прихода к
власти абсолютной монархии. В подобных
условиях господствующий класс является
сторонником роста населения. Сеньор, су¬
верен желают увеличения количества
подвластных им подданных. Эта точка зре¬

94
АЛЬФРЕД СОВИ
ния господствующего класса, нашедшая
отражение у многих авторов, была грубо и
цинично сформулирована французским ав¬
тором XVIII века Морандьером в следую¬
щей фразе: «Надо умножать крепостных и
животных».
В настоящее время аналогичные тенден¬
ции проявляются у молодых, освободив¬
шихся или только что сформировавшихся
наций. Господствующие классы, стремясь
к могуществу, поощряют рост населения.
Равным образом и отец семейства желает
иметь большое потомство не только из ре¬
лигиозных соображений и по традиции, но
и потому, что эта многочисленная семья
строго подчиняется его власти. Е тому же
в крестьянских семьях этого общества де¬
ти начинают работать очень рано и цели¬
ком принадлежат своим родителям.
В подобном аграрном обществе трудовое
население обычно бедно и не полностью за¬
нято. Для того, чтобы могло жить большее
количество людей, надо, чтобы средние
классы были сведены до предела. Дей¬
ствительно, господствующие классы потреб¬
ляют меньше питания пропорционально их
доходу. Чтобы объяснить этот важный и
малоисследованный вопрос, мы возьмем за
единицу натуральной продукции расти¬
тельную калорию. Для того, чтобы полу¬
чить 1 калорию животной пищи, нужно
приблизительно 5 растительных калорий.
Вот примерная схема, приводимая нами
только для иллюстрации:
Дневное потребл
растительных
ение в калориях
животных
Общее дневное
потребление в
растительных
калориях
Бедный класс
2 000
2 000
Средний класс
2 500
500
5 000
Богатый класс
6 000
2 800
20 ООО
Богач, имеющий доход в 10 раз боль¬
ший, чем представитель среднего класса,
не потребляет в 10 раз больше (в нашем
примере в 4 раза больше) пищи. Весьма
значительная доля его дохода идет на опла¬
ту слуг, ремесленников и др. людей, что
способствует росту населения.
Рассмотрим два примера. Предположим,
что в каждом случае мы имеем одинаковое
число крестьян, скажем, 100, которые про¬
изводят 400 ООО калорий в день, из них
200 ООО забирают владельцы, а 200 ООО
остаются для поддержания их существо¬
вания.
В первом случае имеется лишь один бо¬
гатый сеньор, средние классы отсутствуют.
180 тысячами калорий, которые сеньор
не потребляет, он может прокормить 90
Количество
Потребление на
1 челозека
Общее потребление
Бедный класс
100
2 000
200 ООО
Богатый класс
1
20 ООО
20 ООО
Неземледельческие трудя¬
щиеся
90
2 000
180 ООО
Всего . . .
191
400 ООО
трудящихся (слуг, ремесленников и др.). В том случае, когда имеются средниз
Всего населения—191 человек.	классы,	положение	изменяется.
Количество
Потребление на 1 чело¬
века
Общее потребление
Бедный класс
100
2 000
200 ООО
Средний класс
20
5 000
100 ООО
Богатый класс
1
20 ООО
20 ООО
Неземледельческие трудя¬
щиеся 	• •
40
2 000
80 ООО
Всего . . .
161
400 ООО

ОТНОШЕНИЕ МЕЖДУ ДЕМОГРАФИЕЙ И СОЦИАЛЬНЫМИ НАУКАМИ
95
Так как имеющийся здесь остаток не
превышает 80 тысяч калорий, то слуг,
ремесленников и др. неземледельцев —
не более 40 человек, а общее население
составляет всего лишь 161 человек. Чем
многочисленнее	средние
классы, тем меньше населе¬
ние, которое может жить. Чем
больше богатый сеньор потребляет нату¬
ральных продуктов, тем больше этим са¬
мым о>н сокращает население; если еще у
него есть лошади, собаки, то это значит,
что соответственно меньше будет жить
людей. Если он использует обработанные
земли для охоты, результат будет такой же.
Здесь идет речь о простой схеме, кото¬
рую следовало бы усложнить, чтобы учесть
потребности в одежде, жилище и т. д. При
этом результат останется прежним. Так
как богач потребляет непосредственно
меньше натуральных ресурсов (пропорцио¬
нально своему доходу) по сравнению с
представителем среднего класса, то отсут¬
ствие средних классов позволяет существо¬
вать гораздо большему числу трудящихся.
Поэтому в подобных обществах сеньор и
крестьянин обоюдно заинтересованы в том,
чтобы средние классы были значительно
меньше. И это имеет место в действи¬
тельности.
Заинтересован ли сеньор в беспорядоч¬
ном умножении своих крепостных? В прин¬
ципе — нет. Так же, как он ограничивает
количество домашних животных с тем, что¬
бы повысить их продуктивность, точно так
же он заинтересован иметь людей, которые
лучше питаются и в состоянии работать,
чем массу голодающих. Господин, имеющий
рабов, точно рассчитывает, сколько их ему
требуется. Когда же он имеет свободных
тружеников, он менее предусмотрителен.
Впрочем, смертность среди такого населе¬
ния настолько высока, что здесь больше
можно опасаться недостаточности населе¬
ния, чем его избытка.
Эти соображения свидетельствуют о
том, что уровень жизни свободных трудя¬
щихся часто бывает ниже, чем у рабов.
Относительное господство;
возникновение мальтузиан¬
ства. Таким образом, абсолютный госпо¬
дин, который имеет неограниченную власть
над своими подчиненными, является сто¬
ронником роста населения. Эта точка зре¬
ния господствующих классов изменяется,
когда подчиненные начинают приобретать
права, то есть когда власть не является
уже неограниченной. Изменение точки зре¬
ния на этот вопрос наблюдается повсемест¬
но. Мы покажем это в трех основных раз¬
резах:
а) в национальном или социальном мас¬
штабе;
б) в масштабе семьи;
в)	в мировом, или интернациональной,
масштабе.
Относительное господство
в национальном масштабе.
Наибольшую известность получили взгля¬
ды Мальтуса и Таунсенда. К концу XVIII
века господствующий класс Англии жало¬
вался на налоги, вызванные законом о
бедных; какими бы незначительными они
ни были, эти пособия рассматривались
как средство поощрения лености и умноже¬
ния числа тунеядцев. В этих условиях
стало неизбежным, что господствующий
класс начал проявлять беспокойство по по¬
воду увеличения числа бедных, поскольку
они вместо того, чтобы работать на бога¬
тых, стали жить на их счет.
Таунсенд около 1780 года совершенно
ясно заявил: «Нации могут в течение не¬
которого времени увеличить свою числен¬
ность сверх пропорции, соответствующей
их средствам существования, но в этой же
пропорции они снизят достаток и благосо¬
стояние наиболее преуспевающих».
Вот почему он ополчился против закона
о бедных, рассматривая их как лентяев,
которых нужно вернуть в крепостное со¬
стояние. По его мнению, голод — лучшее
средство заставить их работать.
Мальтус смотрел на вещи несколько
иначе. Рассматривая закон о бедных как
свершившийся факт или же как обязан¬
ность, которую нельзя целиком отменить,
он думал о том, чтобы уменьшить бремя,
уменьшив население.
С тех пор господствующий класс делит¬
ся на две категории: те, кто подходят к
вопросу прежде всего с материальной точ¬
ки зрения, настаивают на сокращении ро¬
ждаемости для бедных, те же, кто остают¬
ся верными традиционным или религиоз¬
ным воззрениям, исходят главным образом
из моральных соображений.
Относительное господство
в масштабе семьи. Аналогичное из¬
менение взглядов (хотя и не идентичное)
произошло и у главы семьи. В XIX веке во
многих странах развивается образование.
Отныне ребенок вместо того, чтобы прино-
сить семье экономическую пользу, стано¬
вится бременем для нее. В то же время ав¬
торитет отца среди его детей снижается,
во всяком случае среди совершеннолетних
детей, его господство становится относи¬
тельным вместо абсолютного, семьи огра¬
ничивают количество своих детей. В мас¬
штабе семьи так же, как и в социальном
масштабе, наблюдается то же различие во
взглядах между семьями с традиционными
и религиозными убеждениями и семьями, в
которых преобладают экономические сооб¬
ражения и стремление подняться по со¬
циальной лестнице.
Относительное господство

96
АЛЬФРЕД СОЗИ
в мировом масштабе. Когда один
народ устанавливает абсолютное господство
над другим народом, он стремится размно¬
житься. Такие случаи довольно редки в
новое время. В Северной Америке, в Ав¬
стралии туземцев нельзя было поработить;
поэтому они подверглись истреблению. В
цругих колониальных странах использова¬
ние ресурсов вообще было недостаточно
развито (часто оно ограничивалось побе¬
режьем или отдельными плодородными рай¬
онами), чтобы породить явно популяцио¬
нистскую точку зрения. Европейские стра¬
ны проявляли известное безразличие к ро¬
сту населения колониальных стран. Но
это отношение изменилось после второй
мировой войны в связи с изменением ха¬
рактера господства. Не только освободи¬
лось большинство стран, но начинает про¬
являться известная всемирная солидар¬
ность. Например, в национальном бюдже¬
те Франции выделяются все более значи¬
тельные суммы на социальные, экономи¬
ческие и культурные нужды территорий
Африки, особенно Северной Африки. С дру¬
гой стороны, солидарность проявляется в
форме простого предвидения. Развитые
страны хорошо знают, что если голод по¬
стигнет какую-либо из стран мира, при¬
дется прийти на помощь ее населению.
И рост бедного населения становится пред¬
метом беспокойства для зажиточных наро¬
дов, в особенности для Соединенных Шта¬
тов. Эта озабоченность принимает различ¬
ные, более или менее приятные формы.
Некоторые (и это моя личная точка зре¬
ния) высказывают пожелание значительно
поднять экономический и культурный уро¬
вень этого населения, чтобы в семьях воз¬
никли желание и заинтересованность огра¬
ничить количество детей. Другие рекомен¬
дуют пропагандировать среди этих семей
противозачаточные средства и снабжать их
этими средствами. Третьи, наконец, вроде
В.	Фогта, в своей бесчеловечности доходят
до того, что требуют сокращения расходов
на медицинскую помощь, предназначенную
для этого населения.
Рассмотрим же внимательно мальтузиан¬
скую точку зрения относительного госпо¬
дина. Мы видим, что она может быть про¬
диктована крайним эгоизмом или своеоб¬
разным альтруизмом. Так, многие предста¬
вители мальтузианства желают, чтобы
зажиточные классы не были слишком об¬
ременены законом о бедных (эгоизм клас¬
са); но возможно также, что некоторые из
них испытывают сострадание к этим не¬
счастным и желают уменьшить их нищету
(альтруизм личности).
Точно так же и отец семейства, огра¬
ничивающий количество своих детей, мо¬
жет руководствоваться при этом либо опа¬
сением, как бы не снизился его собствен¬
ный жизненный уровень (эгоизм), либо за¬
ботой о том, чтобы он и его дети имели
лучшее жилье, лучшее питание, были луч¬
ше образованы и имели возможность под¬
няться по социальной лестнице (аль¬
труизм). В том случае, когда он не желает
вовсе иметь детей, его отношение чисто
эгоистическое, но в других случаях оба эти
чувства переплетаются, и на практике все¬
гда очень трудно бывает их разграничить.
Точка зрения угнетенных
классов. Рассмотрим теперь отношение
угнетенных классов к вопросу об их чис¬
ленности. В течение длительного времени
они не обладали еще классовым самосозна¬
нием и этот вопрос перед ними не вста¬
вал. Напрасно было бы искать их мнения
по этому вопросу в работах XVIII века.
Позже, когда сформировалось колл!ективное
сознание, проявились две тенденции: со¬
циал-демократическая, или анархистская,
тенденция ограничения рождаемости в це¬
лях уменьшения нищеты, и коммунистиче¬
ская тенденция, отрицающая первую каЕ
заключающую в себе опасность упрочения
и продления существующего угнетения.
Классификация этих точек зрения дана
нами на стр. 93.
Угнетенные классы (наемные рабочие)
могут становиться на позиции господству¬
ющих классов в международном масшта¬
бе. Например, наемные рабочие Англии
знают, что потеря Индии повлекла за со¬
бой снижение их жизненного уровня, и
опасаются, что рост численности ба.нту в
Южной Африке или же населения на
Дальнем Востоке окажется для английско¬
го государства дополнительной статьей
расходов, часть которых ляжет и на их
плечи. Равным образом наемные рабочие
Соединенных Штатов хорошо знают, что
уровень их жизни в 10 или в 20 раз выше
уровня египетского или индий:.;ого рабо¬
чего и что, следовательно, любая програм¬
ма международной солидарности может
быть осуществлена за счет снижения жиз¬
ненного уровня американских трудящихся.
Их отношение к росту этих народов такие
же, как и отношение к нему правящих
классов: они боятся роста населения в
этих странах и желают ограничить в них
рождаемость.
6.	Влияние технического прогресса
Основной вопрос состоит в том, порож¬
дают ли технический прогресс и рост про¬
изводительности труда при капитализме
перенаселение или же они открывают но¬
вые возможности для применения челове¬
ческой деятельности.
Согласно некоторым теориям и довольно
распространенному мнению, машина вы¬
тесняет рабочего и создает технологиче¬
скую безработицу. Уже в XVIII веке Мон¬

ОТНОШЕНИЕ МЕЖДУ ДЕМОГРАФИЕЙ И СОЦИАЛЬНЫМИ НАУКАМИ
97
тескье беспокоился относительно того, что
водяные мельницы заменяют ручной труд.
Представители классической политэконо¬
мии придерживались другого взгляда. По
их мнению, трудящиеся после временных
затруднений находят себе занятие либо в
той же отрасли (благодаря росту потреб¬
ления вследствие снижения себестоимо¬
сти), либо в новых отраслях производства,
овладевая новыми профессиями. Но их рас¬
суждения крайне поверхностны. Очевидно,
они никогда глубоко не задумывались над
этой проблемой. Это побудило меня спе¬
циально заняться ее исследованием, ре¬
зультаты которого излагаются ниже 1.
Два вида прогресса. Суще¬
ствуют два вида технического прогресса с
интересующей нас точки зрения:
а) прогресс «процессивный» (создаю¬
щий благоприятные возможности для при¬
менения рабочей силы) приводит к росту
не только производительности труда, но
также и числа трудящихся. Он способ¬
ствует уменьшению безработицы и пере¬
населения. В то же время он ослабляет
власть собственности и монополий;
б) прогресс «рецессивный» (создающий
неблагоприятные возможности для приме¬
нения рабочей силы) способствует росту
производительности, но в ущерб занято¬
сти. Он порождает хроническую безрабо¬
тицу, что создает видимость перенаселе¬
ния; одновременно этот процесс усиливает
власть и господство предпринимателей.
Различить на практике эти процессы не
всегда легко. Это требует глубокого знания
всего механизма экономики, включая и
запросы потребителей. Ограничимся лишь
одним примером.
«Процессивным» прогрессом в чистом
виде является строительство польдеров в
Голландии; это увеличение территории по¬
зволяет жить значительно большему насе¬
лению. Но совсем не обязательно, чтобы
увеличение естественных ресурсов проис¬
ходило лишь путем непосредственного
увеличения площади. Технический про¬
гресс, благодаря которому сотни телефон¬
ных сообщений передаются по одному и то¬
му же кабелю, является «процессивным».
Он дает такой же результат, как открытие
залежей меди, и в конечном счете равно¬
ценен росту естественных ресурсов. В ито-
.ге получается такой же эффект, как если
бы расширились природные рамки. Наобо¬
рот, технический прогресс, который позво¬
ляет земледельцу обрабатывать площадь
вдвое большую, является «рецессивным».
Он приводит к вытеснению ручного труда
или, во всяком случае, к его отливу.
1 Детальный анализ проблемы изложен в
моей работе «Общая теория народонаселе¬
ния», т. I. «Экономика и население»,
стр. 179—240.
Мы можем сформулировать различие
между этими двумя видами прогресса сле¬
дующим образом:	«процессивный»
прогресс приводит к увеличе¬
нию естественных ресурсов
в отношении к человеку, в то
время как «рецессивный»
прогресс — к увеличению чис¬
ла людей в отношении к при¬
роде.
Это весьма интересное положение тре¬
бует пояснения. Когда осуществляется тех¬
нический прогресс, доходы некоторых лю¬
дей, служащих или наемных рабочих, уве¬
личиваются. И характер их потребления
в огромной степени влияет на занятость и
перенаселение.
В общем, чем больше потребление отда¬
ляется от природы, тем больше будет за¬
нятость и тем меньше будет перенаселе¬
ние. Например, при примитивной системе
ведения сельского хозяйства принцесса,
купающаяся в молоке, потребляет непо¬
средственно естественный продукт и тем
самым увеличивает перенаселение. Если
бы вместо того, чтобы потреблять это мо¬
локо, она использовала слуг и платила им
этим молоком (или же деньгами, необхо¬
димыми для его покупки), она ввела бы
новых лиц в экономический кругооборот и
тем самым уменьшила бы перенаселение.
Точно так же и в наши дни прямое
потребление естественных ресурсов (на¬
пример, потребление горючего для частного
автомобиля) является «рецессивным», в то
время как использование чистых услуг
(обучение, медицинский и социальный
персонал и т. д.) является «процессив¬
ным». Если люди оказывают друг другу
взаимные услуги без потребления есте¬
ственного продукта, их количество может
быть почти безгранично, даже при отсут¬
ствии «ироцессивных» вложений для луч¬
шего использования природы.
Рассмотрим теперь основной вопрос тех¬
нического прогресса и попытаемся сделать
общий вывод, опираясь не только на тео¬
ретические соображения, но и на фактиче¬
ские наблюдения. Развитие индустрии на
протяжении двух веков увеличило количе¬
ство занятий. Во Франции и в Англии в
XVIII веке имела место значительная не¬
полная занятость населения, в особенности
в деревнях, намного превышающая нынеш¬
нюю безработицу. В странах Западной Ев¬
ропы население в среднем возросло в три
раза и неполная занятость почти исчезла.
Во многих странах прекратилась эмигра¬
ция. Прежде всего промышленность, затем
общественные и частные услуги обеспечи¬
ли избыточному сельскому населению все
возрастающую возможность найти себе за¬
нятие.
Возможно и другое сравнение: соиоста-
7.	«Вопросы философии» № 6.

98
АЛЬФРЕД СОВИ
вим индустриальные страны и страны сей¬
час слаборазвитые. Количество незанятых
или не полностью занятых значительно
больше в странах слаборазвитых, аграр¬
ных, чем в индустриальных странах. Если
получила распространение иная точка зре¬
ния, так это потому, что в индустриаль¬
ных странах количество безработных до¬
вольно точно учитывается, тогда как в
слаборазвитых странах количество не пол¬
ностью занятых и не занятых вообще не
учитывается статистикой.
Следует ли отсюда общий вывод, что
«процессивные» процессы превалируют
над процессами «рецессивными»? Да, пре¬
валируют, если учитывать изменения в
потреблении. Многие процессы являются
прямо «рецессивными», то есть они вы¬
тесняют трудящихся, но все же потребляе¬
мые естественные продукты подвергаются
все большей переработке, и это-то как раз
и увеличивает занятость. Вредоносное дей¬
ствие частной собственности менее велико,
когда потребление более отдалено от при¬
роды. Если владельцы потребляют лишь
продукты питания, то население ограничи¬
вается лишь ■ сельскохозяйственными ра¬
ботниками и слугами или же солдатами
этих владельцев, как это имело место в
экономической жизни два века тому
назад.
Такова общая схема. Из нее могут вы¬
текать многие другие соображения, кото¬
рых мы не имеем возможности здесь ка¬
саться. Укажем, например, на концентра¬
цию промышленного капитала, сопрово¬
ждающуюся образованием накоплений. Это
очень сложный вопрос и к тому же с каж¬
дым днем модифицирующийся в связи с
расширением так называемой «третичной
сферы» (услуг и торговли), требующий
глубоких исследований, которые мы не
можем здесь осуществить.
7.	Профессиональное население
Здесь мы обнаруживаем другой очень
интересный аспект изменений, происхо¬
дящих постепенно в экономике и социо¬
логии.
На заре промышленного капитализма
имелись налицо два фактора: капитал и
трудящиеся. Но положение постепенно ме¬
няется вследствие все возрастающего зна¬
чения третьего фактора:	интеллектуаль¬
ной и профессиональной ценности трудя¬
щихся.
Можно даже признать, что технические
и культурные способности стали самым
важным фактором в экономическом разви¬
тии. Если заселить новую пустынную тер¬
риторию населением, имеющим достаточ¬
ное количество инженеров, агрономов,
врачей. квалифицированных рабочих
и т. д., то эта территория быстро будет
освоена и использована. Население возь¬
мет взаймы машины и уплатит за них в
течение нескольких лет. Наоборот, если за¬
селить очень хорошо обработанную тер¬
риторию неграмотным населением, она
быстро придет в упадок, будет приведена
в негодное состояние и жизненный уро¬
вень населения будет очень низкий.
Каждый раз после войны, сопро¬
вождающейся разрушениями материальных
средств, с удивлением можно наблюдать, с
какой быстротой они восстанавливаются.
Но после этого восстановления прогресс
становится более медленным и соответ¬
ствует темпам предыдущего периода. Это
происходит потому, что экономический
уровень отвечает профессиональным и
техническим способностям жителей.
Точно так же, если разрушить мура¬
вейник, то можно увидеть, как муравьи
тотчас же засуетятся и восстановят свое
строение в прежнем виде, ни лучше, ни
хуже того, каким оно было, и именно по¬
тому, что это строение соответствует их
техническим способностям.
Профессиональные мигра¬
ции. По мере совершенствования техни¬
ки интеллектуальное и профессиональное
формирование человека становится более
длительным. Вместе с тем изменяется и
распределение населения по профессиям,
точнее, должно было бы изменяться в связи
с экономическим развитием. Но с демогра¬
фической или социальной точен зрения
это изменение может быть очень мед¬
ленным.
Демографическое основание: когда мы
имеем стационарное население или когда
оно растет лишь за счет увеличения про¬
должительности жизни, молодые возрасты
немногочисленны. Самодеятельное на¬
селение воспроизводится во всех своих
мельчайших профессиональных подразделе¬
ниях ежегодно примерно на 2%. Огромное
большинство детей наследует к тому же
профессию своих родителей, особенно в
сельском хозяйстве. Ввиду этого измене¬
ния в распределении по профессиям про¬
исходят значительно медленнее, чем техни¬
ческий прогресс.
Социальное основание:	политическая
сила мелкой буржуазии (в особенности в
сфере ремесла, мелкой торговли и сельско¬
го хозяйства) пытается поддержать уста¬
ревшие занятия, требуя для них налоговых
льгот или же прямых субсидий.
Эта стабильность распределения населе¬
ния по профессиям особенно дает себя
чувствовать в Западной Европе; во всех
ее странах, обнаруживается недостаток ин¬
женеров и техников; слабая производи¬
тельность указанных выше социальных
категорий ограничивает ресурсы прави¬

ОТНОШЕНИЕ МЕЖДУ ДЕМОГРАФИЕЙ И СОЦИАЛЬНЫМИ НАУКАМИ
99
тельства и отдельных граждан, поэтому
образование молодежи не получило должно¬
го развития.
Интеллектуальное и техническое фор¬
мирование молодого поколения становится
постепенно важнейшим фактором разви¬
тия. Можно даже сказать, что оно воздей¬
ствует на развитие почти автоматически
и на длительный срок.
8.	Старение населения. Конфликт между
его структурой (возрастным составом)
и его численностью
Во всех развитых странах процент ста¬
риков в общей численности населения воз¬
растает. Эти изменения являются не ре¬
зультатом увеличения средней продолжи¬
тельности жизни, как это долго думали, а
до сих пор лишь следствием падения рож¬
даемости. Действительно, снижение смерт¬
ности сказывалось по крайней мере в такой
же степени на молодежи, как и на взрос¬
лых п стариках.
Процесс постарения может измеряться
несколькими способами, например, путем
установления процентного отношения лю¬
дей свыше 60 (или 65)-летнего возраста
ко всему населению. Это соотношение, вы¬
ражающееся в 6 или 7% в странах с вы¬
сокой рождаемостью (мусульманские стра¬
ны, Центральная Америка, Дальний Во¬
сток), в различных западных странах до¬
стигает 16 % и имеет тенденцию повы¬
ситься до 20 или даже до 22% в одном
поколении.
Это демографическое старение влечет за
собой важные социологические послед¬
ствия: в узкоэкономическом отношении
оно ставит вопрос о перераспределении на¬
ционального дохода. Чтобы обеспечить до¬
статочные пенсии старикам, надо произ¬
вести перемещение доходов за счет взрос¬
лого населения. Отсюда вытекает своего
рода конфликт между поколениями. Но во¬
прос о содержании стариков — не прост.ой
материальный вопрос, который сводится к
перераспределению доходов. Он затраги¬
вает весь строй их жизни. В примитивном
йельском хозяйстве, которое и поныне пре¬
обладает в большинстве стран, старики
живут в своей семье. Вследствие распаде¬
ния патриархальной семьи (сохраняется
лишь супружеская семья) большинство
стариков не живет со своими детьми. Они
нуждаются в постоянном уходе и боятся,
что их поместят в дома для инвалидов.
Последние и дорого стоят обществу и вме¬
сте с тем менее удобны для стариков.
В связи с этим встают различные во¬
просы психологии, социальной медицины
и политической науки, настоятельно тре¬
бующие своего решения. Этим объясняет¬
ся развитие в последние годы в западных
странах геронтологии.
Короче говоря, большой процент лиц по¬
жилого возраста среди населения имеет со¬
циальные, моральные и политические по¬
следствия, пока еще мало изученные \ Тем
не менее можно утверждать, что поста¬
рение населения имеет консервативные по¬
следствия.
Возвращаясь к главной проблеме эволю¬
ции населения, следует сказать, что в
странах с очень высокой плотностью на¬
селения, где указанные демографические
процессы зашли весьма далеко, как, на¬
пример, в Англии, население возрастает
численно, не обеспечивая, однако, пол¬
ностью возмещения одного поколения сле¬
дующим. Иначе говоря, оно возрастает и
старится одновременно. Какая же эволю¬
ция желательна в будущем?
Повышать рождаемость с тем, чтобы
обеспечить некоторое помолодение населе¬
ния, конечно, само по себе хорошо, но это
ведет к более быстрому его росту, поро¬
ждающему экономические трудности, в осо¬
бенности в платежном балансе с загра¬
ницей.
Стало быть, существует противоречие
между структурой населения и его чис¬
ленностью (точнее, быстротой роста).
Приведем один пример. В Японии ро¬
ждаемость в течение нескольких лет резко
снизилась (с 27 человек на 1 ООО в
1938 году она упала до 19 человек на
1 ООО в 1956 году). Вследствие этого
Япония вступила сейчас в фазу
быстрого постарения: процент 60-летних
постоянно увеличивается. В то же время
население возрастает более чем на 1% в
год, и если оно будет расти такими же
темпами, то с 91 миллиона в 1957 году
оно достигнет в 1975 году 110 миллионов.
Между тем естественные ресурсы —
сельскохозяйственные, морские, рудные —
ограничены и уже сейчас эксплуатируются
весьма интенсивным образом на большей
части территории страны.
Выше мы говорили, что до сих пор сни¬
жение смертности, или, точнее, увеличение
средней продолжительности человеческой
жизни, не оказывало заметного влияния на
возрастной состав населения. Но нет ни¬
какой уверенности в том, что это будет
так продолжаться и впредь, так как дет¬
ская смертность стала настолько незначи¬
тельной, что ее уменьшение не имеет по¬
чти никакого демографического значения.
Наоборот, большие усилия предпринима¬
ются для борьбы против болезней старости.
Если будет найдено эффективное средство,
например, против рака, произойдет допол¬
нительное постарение населения, которое
1 На Всемирном конгрессе по вопросам
народонаселения в Риме в 1954 году на эту
тему не было представлено ни одного сооб¬
щения.

100
АЛЬФРЕД СОВИ
выдвинет ряд важнейших проблем. Вот по¬
чему следует избегать того, чтобы продле¬
ние человеческой жизни и количественное
постарение населения влекли за собой ста¬
рение общества.
9.	Географические миграции
При либеральном режиме, таком, какой
существовал до 1914 года, миграции про¬
исходили свободно. За исключением неко¬
торого контроля со стороны полиции, каж¬
дый мог жить в той стране и в том районе,
где хотел.
Экономическая теория поддерживала и
оправдывала эту свободу, аргументируя
тем, что индивиды неизбежно будут на¬
правляться туда, где они могут быть наи¬
более производительно использованы. Ныне
существуют новые тенденции, стремящиеся
различать международные миграции от
миграций внутренних.
Международные миграции.
Существенно изменилось положение для
трудящихся. Туристов, сорящих деньгами,
почти всегда охотно принимают в различ¬
ных странах, в них даже заинтересованы,
поскольку они улучшают платежный ба¬
ланс и дают работу третичному сектору,
где неполная занятость не может не при¬
ниматься в расчет.
Наоборот, люди, желающие работать в
другой стране, должны хлопотать о выдаче
им трудовой карточки, или же они могут
быть приняты там лишь в ограниченном
количестве, в соответствии с существую¬
щей системой квот. Это покровительство
национальным трудящимся не всегда дей¬
ственно, поскольку зачастую оно затруд¬
няет въезд для тех квалифицированных
трудящихся, которые способствовали бы
росту деловой активности и занятости.
Тем не менее профессиональные союзы,
стремясь в рамках каждой профессии
уменьшить конкуренцию между трудящи¬
мися данной страны, стараются ограни¬
чить выдачу трудовых карточек или же
вовсе отказать в их выдаче.
Но действительно ли эмиграция является
средством борьбы с перенаселением в не¬
которых странах, особенно в Западной Ев¬
ропе: миллионы беженцев в Германии и
Австрии, трудности в Англии в связи с
потерей колоний и рынков, чрезвычайно
высокая плотность населения в Голландии,
аграрное перенаселение в средиземномор¬
ских странах (Испания, Южная Италия,
Греция)? Весьма грубый количественный
подсчет позволил многим прийти к выводу
о целесообразности использования эмигра¬
ции. Это слишком суммарное суждение
не учитывает, однако, двух важных фак¬
торов.
С социальной точки зрения эмиграция
представляет собой весьма тягостное и пе¬
чальное явление. Эмигранты страдают,
чувствуя себя вытесненными, изгнанными
из своей страны в силу экономической не¬
обходимости. В большинстве случаев они
предпочитают найти работу в своей стра¬
не. Эмигрант всегда сталкивается с серь¬
езными трудностями, если ему приходится
устраиваться в чужой стране, даже если
он не страдает от юридической дискрими¬
нации как иностранец. Следовательно,
эмиграция чаще всего не должна рассмат¬
риваться как положительное явление; ино¬
гда она является неизбежным злом, по¬
этому ее следует использовать с большими
предосторожностями. Вот почему, между
прочим, прием, оказываемый иммигрантам,
и общая организация международных миг¬
раций теперь значительно улучшились,
особенно в Австралии и Канаде.
Рассмотрим теперь демографические не¬
удобства: часто количественный подсчет
игнорирует качественные моменты, в част¬
ности возраст. Эмигрируют преимуществен¬
но молодые люди, от 20 до 30 лет; кроме
того, страны, в которые направляются
иммигранты, обычно протестуют против
въезда в них людей старше 40-летнего
возраста. К этому добавляется еще сани¬
тарный отбор, который осуществляется как
самопроизвольно (инвалиды или больные
не эмигрируют), так и намеренно (в стра¬
нах иммиграции производится медицинский
осмотр).
В этих условиях эмиграция способствует
еще большему постарению населения,
ослабляет его в санитарном отношении и
порождает дополнительные трудности.
Так именно обстоит дело в Англии. Эми¬
гранты устремляются в эмиграционные
бюро, ссылаясь на бремя налогов и не¬
достаточность зарплаты. Но, покидая свою
страну, они еще больше увеличивают это
бремя, возлагая на оставшихся свою долю
государственного долга и возмещения тех
расходов, которые были затрачены обще¬
ством на их воспитание. Здесь мы обнару¬
живаем конфликт между структурой на¬
селения и его численностью, о котором
упоминалось в 8-м разделе статьи.
Внутренние миграции. Подоб¬
ная же эволюция, разумеется, не идентич¬
ная, хотя и основанная на аналогичных
принципах, наблюдается и во внутренней
миграции. Вплоть до второй мировой войны
внутренние миграции в стране происходи¬
ли совершенно свободно и в общем рас¬
сматривались как положительное явление
(за исключением, однако, слишком быстро¬
го роста крупных городов). Согласно ли¬
беральным принципам, человек мог пе¬
ремещаться туда, где он находил для себя
подходящую работу. С другой стороны,
каждый имел право отправиться туда, ку¬
да ему хотелось.

ОТНОШЕНИЕ МЕЖДУ ДЕМОГРАФИЕЙ И СОЦИАЛЬНЫМИ НАУКАМИ
101
Такая точка зрения существует и ныне
в разных странах, например, в США.
В Европе же действуют другие принципы.
В Италии, например, миграция из аграр¬
ных южных областей в индустриальные
северные районы ограничивается путем
всяческих регламентаций, в частности вы¬
дачи пособий по безработице. Во Франции,
в Англии и в других странах некоторые
полагают, что вместо того, чтобы пере¬
мещать людей к месту работы, лучше при¬
близить работу к людям. На местах заботы
проявляются именно в этом направлении.
Однако содержать людей на месте часто
дорого обходится с экономической точки
зрения. Некоторые районы были заселены
в очень давние времена в соответствии с
весьма отличными способами ведения сель¬
ского хозяйства; часто это заселение про¬
исходило в целях безопасности (например,
в первую очередь занимались горы, а не
равнины).
Таким образом, здесь противостоят раз¬
ные цели: одни руководствуются преиму¬
щественно экономическими соображениями,
точнее, стремятся достигнуть более высо¬
кой производительности труда. Другие
учитывают социальную жизнь, установив¬
шиеся привычки и опасаются, что значи¬
тельная эмиграция может нарушить жиз¬
недеятельность некоторых районов и об¬
речь их на прогрессирующее угасание,
усугубляемое еще постарением населения,
являющимся неизбежным следствием эми¬
грации. Так или иначе, при слишком низ¬
кой плотности населения жизнь становит¬
ся труднее. Некоторые услуги обходятся
очень дорого, например, почта, обществен¬
ный транспорт, медико-социальная помощь,
обучение и т. д. Уменьшение населения,
следовательно, происходит самопроиз¬
вольно.
С этим вопросом связана проблема о раз¬
мерах городов. Социологи, урбанисты, эко¬
номисты в общем признают неудобства
слишком больших скоплений людей. Свы¬
ше определенного размера города сто¬
имость общественных услуг на каждогс
жителя (вода, телефон, общественный
транспорт) повышается. Но личная ини¬
циатива не может учитывать это обстоя¬
тельство, и размеры больших городов пре¬
вышают оптимальный уровень, что приво¬
дит к ущербу для всей страны.
* * *
Таковы некоторые вопросы социальной
демографии. Мы охотно признаем, что они
изложены в весьма общей форме. Есть и
ряд других вопросов, которые мы здесь не
имели возможности затронуть. Кроме того,
эти вопросы развиваются и видоизменя¬
ются. Тем не менее мы надеемся, что этот
краткий очерк заинтересует советских чи¬
тателей и что он послужит сближению
между учеными всех стран, если даже они
отделены друг от друга не зависящими от
их воли барьерами.

в
иавадявавииа
Некоторые проблемы народонаселения
Э.	А. АРАБ-ОГЛЫ
1
Среди различных специальных и прикладных отраслей социологии едва ли не наи¬
большее развитие получила за последние десятилетия демография, ныне превратив¬
шаяся уже во вполне самостоятельную общественную науку. Широко опираясь на дан¬
ные социальной статистики, демография не ограничивается изучением статики и дина¬
мики населения, его воспроизводства и миграций, социального, национального, про¬
фессионального и возрастного состава самих по себе. Она рассматривает также вза¬
имную обусловленность и взаимосвязь этих процессов и явлений со всеми другими
сторонами общественной жизни — с экономическим строем и политикой, с идеологией
и образом жизни, с семьей и другими социальными институтами, исследует роль на¬
родонаселения как одного из важнейших факторов общественного развития. Используя
математический анализ, демография разработала относительно точную по сравнению
с другими общественными науками методику исследования социальных явлений, позво¬
ляющую на основе отдельных, иногда даже отрывочных и разрозненных данных вос¬
производить количественную структуру определенного общества. Результаты демо¬
графических исследований не только представляют исключительный интерес для тео¬
рии общественного развития, социологии в целом, но и широко используются в прак¬
тических целях в области социального обеспечения, народного образования и матери¬
ально-бытового обслуживания населения.
Вместе с тем демография всегда служила ареной ожесточенной идеологической
борьбы между сторонниками мальтузианства в широком смысле слова, которые, как
правило, выражали интересы реакционных слоев общества, и его противниками, пред¬
ставителями прогрессивных сил. Кроме того, по мере развития демографии со всей
очевидностью выявилась опасная тенденция к ее формализации, к засилью математи¬
ческой статистики и игнорированию своеобразия социальных процессов, ярким приме¬
ром чего может служить весьма популярная среди буржуазных социологов теория
«трех демографических стадий» Нотштейна, Томпсона, Кирка, Пирла, Джини и ряда
других демографов.
К сожалению, советские ученые-марксисты до сих пор уделяли проблемам демо¬
графии неоправданно мало внимания, ограничиваясь преимущественно критикой в по¬
пулярных брошюрах и статьях мальтузианства и некоторых других теорий народона¬
селения как идеологии монополистического капитала. Монографии же, посвященные
специально демографическим вопросам, можно пересчитать буквально по пальцам: это
работы Б. Я. Смулевича «Буржуазные теории народонаселения в свете марксистско-
ленинской критики» (1936), Б. Ц. Урланиса «Рост населения Европы. Опыт исчисле¬
ния» (1941), А. Я- Боярского и П. П. Шушерина «Демографическая статистика» (1951
и 1955), А. Г. Рашина «Население России за 100 лет» (1956) и некоторые другие.
Вплоть до настоящего времени у нас нет ни одного научно-исследовательского учреж¬
дения, специально занимающегося проблемами народонаселения, хотя потребность в
этом вполне назрела, особенно в связи с подготовкой, проведением и обобщением ма¬
териалов предстоящей в 1959 году всеобщей переписи населения в СССР.
.В условиях социализма, где развитие общества осуществляется планомерно на
основе предвидения и всестороннего учета общественных закономерностей, демографи¬
ческие исследования, в частности долгосрочные прогнозы динамики и состава населе¬
ния, могут принеети несравненно больше практической пользы, чем при капитализме.
Они могут быть использованы для обоснования законодательства о семье и браке, о
социальном обеспечении, для определения наиболее благоприятного соотношения в
развитии отдельных отраслей народного хозяйства в рамках его основных подразде¬
лений, для планирования жилищного строительства, как и строительства школ, яслей,
санаториев и т. п., планирования подготовки различных специалистов, для рациональ¬
ного с социальной точки зрения размещения предприятий и учреждений и т. д. Так,

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ НАРОДОНАСЕЛЕНИЯ
103
например, уже сейчас очень важно знать, каковы будут средняя продолжительность
жизни и количество лиц старше 50 лет, скажем, в 1970 или 1980 годах, с тем, чтобы
заранее учесть будущую потребность в больницах, санаториях и домах отдыха и успеть
их построить, выявить потребность во врачах определенного профиля (кардиологах,
невропатологах и др.) и обеспечить их подготовку.
Прогнозы возрастного состава населения и среднего размера семьи имеют большое
значение для определения наиболее целесообразного размера и количества комнат
в квартирах, их планировки в типовом жилищном строительстве. Эти же прогнозы мо¬
гут выявить возможность использования женского труда в народном хозяйстве.
На основе демографического анализа поло-возрастного состава населения можно вы¬
яснить, в каких областях, районах и городах страны целесообразно размещать отрасли
хозяйства, использующие преимущественно мужской или женский труд, для ликвида¬
ции возникшей там диспропорции в количестве мужчин и женщин, затрудняющей со¬
здание ими семьи, как это имеет место, например, в Ивановской области, на Дальнем
Востоке, в районах освоения целинных земель. Следовательно, перед демографами в
СССР открыто широкое поприще деятельности.
2
Публикуемая выше статья написана специально для журнала «Вопросы филосо¬
фии» известным французским социологом Альфредом Сови, крупнейшим из современ¬
ных демографов на Западе, директором Национального института демографических
исследований, главным редактором журнала «Попюлясьон» и бывшим председателем
Комиссии по народонаселению в Организации Объединенных Наций.
А. Сови является автором многочисленных работ: «Богатство и население» (1942)'.
«Европа и ее население» (1953), «Общая теория народонаселения», тома I—II
(1952—1954), «Общественное мнение» (1956) и ряда других, в которых он подвер¬
гает убедительной критике мальтузианство, а также реакционные демографиче¬
ские теории, приводит содержательный материал и интересные соображения относи¬
тельно роли народонаселения в развитии и жизни общества, осуждает дискримина¬
цию в торговле между капиталистическими и' социалистическими странами, высту¬
пает противником подчинения Западной Европы Америке и сторонником демократи¬
ческих реформ.
Опровергая доводы мальтузианцев о перенаселении Европы, как и других частей
света, Сови называет их аморальными, бесчеловечными: «Нужно попытаться приспо¬
собить форму к содержанию, экономику к (населению, прежде чем беспокоиться об об¬
ратном» («L’Europe et sa population». Paris. 1953, p. 117). Перед западноевропейскими
странами, отмечает он, стоит не задача сокращения населения, гибельные последствия
которого очевидны, а совершенно иная дилемма: «возрастать или стариться».
Критикуя Дж. Бернхэма и его сторонников во Франции, пропагандирующих уста¬
новление «правления компетентных технократов», Сови заявляет: «Специалисты долж¬
ны просвещать политику, но не управлять ею... Не считаясь с мнением, специалист
может навязывать свои взгляды только голым насилием, а это ведет к диктатуре»
(«L’Opinion publique». Paris. 1966, p. 95). Однако практические предложения
Сови относительно демократизации общественного строя не идут дальше предложения
дополнить существующее в капиталистических странах парламентское управление спе¬
циальным Институтом общественного мнения, который бы среди 15 тысяч избранных
народом советников, продолжающих свои обычные занятия и живущих среди избира¬
телей, постоянно проводил референдум по важнейшим вопросам политики. •
В настоящей статье по необходимости в исключительно сжатой, буквально кон¬
спективной форме излагаются основные положения главной работы А. Сови, «Общая
теория народонаселения», где они аргументированы солидным фактическим (экономи¬
ческим, статистическим и историческим) материалом. Внимание читателей, несомнен¬
но, привлекут постановка и решение автором таких интересных и важных социальных
проблем, как соотношение экономических и демографических капиталовложений, со¬
циальная обусловленность различных демографических теорий и определенной полити¬
ки народонаселения, связь воспроизводства населения с техническим прогрессом, тео¬
ретическое опровержение мальтузианства и ряд других вопросов. Статья в целом хоро¬
шо иллюстрирует тесную связь между демографией и социологией.
Как отмечает сам А. Сови, в статье рассматриваются преимущественно демогра¬
фические проблемы современного капиталистического общества. Это обстоятельство
следует постоянно иметь в виду при анализе выводов автора. Маркс указывал, что
«всякому особенному историческому способу производства в действительности свой¬
ственны свои особенные, имеющие исторический характер законы населения» («Капи¬
тал», т. I, 1955, стр. 637). Так, иностранные капиталовложения отнюдь не являются
единственным или даже главным средством подъема экономики и культуры слабораз¬
витых стран. Опыт Советского Союза свидетельствует о том, что индустриализацию
страны вполне можно осуществить путем использования для этого внутренних ресур¬
сов и накоплений, в частности тех средств, которые идут на содержание эксплуататор¬
ских классов и паразитических слоев населения, а также на проценты по иностранным
займам и инвестициям.

104
Э. А. АРАБ-ОГЛЫ
Ликвидируя противоположность между городом и деревней, характерную для
капитализма, социализм тем самым кладет конец отмечаемому А. Сови запустению
сельских местностей.
Относительное «постарение» населения вследствие увеличения средней продол¬
жительности жизни и сокращения рождаемости вовсе не обязательно должно сопрово¬
ждаться увеличением возраста, дающего право на получение пенсии по старости, ибо
этот сравнительно медленный демографический процесс в условиях социализма вполне
может быть компенсирован быстрым ростом производительности труда. Об этом на¬
глядно свидетельствует следующая таблица:
Динамика средней продолжительности жизни и производительности труда в СССР
1913
1927
1956
Средняя продолжительность жизни в годах . .
32
44
64
А. Индекс роста средней продолжительности
жизни: 1913 =100
100
00
со
г-Н
200
Б. Индекс роста производительности труда в
промышленности: 1913=100
100
118*
856
Отношение индекса Б к индексу А ... .
1:1
0,9:1
4,3:1
* 1928 год.
Именно быстрый рост производительности труда в СССР, в несколько раз превы¬
сивший рост средней продолжительности жизни (заметим, кстати, не имеющий
по темпам равного себе в истории), позволил в прошлом году провести коренную ре¬
форму социального обеспечения, значительно увеличить пенсии трудящимся по старо¬
сти.
Следовательно, многие демографические тенденции, на которые обращает вни¬
мание А. Соей, не имеют силы для социалистического общества.
3
Ряд положений и выводов, к которым приходит А. Сови в своей статье, вызы¬
вает принципиальные возражения.
Прежде всего нельзя признать убедительными соображения автора о том, что
с «отдалением от природы» общественного потребления, то есть по мере экономиче¬
ского развития общества, роста обрабатывающей промышленности и разделения труда,
а также связанного с этим увеличения сферы обмена, торговли и услуг якобы «вредо¬
носное действие частной собственности становится менее велико» (стр. 98). Подобное
мнение противоречит общеизвестным фактам. История народного хозяйства, напротив,
свидетельствует о том, что развитие промышленности и товарного обмена в условиях
капитализма сопровождается резким обострением противоречий между общественным
характером производства и частной, капиталистической формой присвоения, частной
собственностью на орудия и средства производства. Это находит свое яркое проявле¬
ние в растущей анархии производства, в падении темпов прироста продукции, в нерав¬
номерности экономического развития отдельных стран и отраслей хозяйства, в хрони¬
ческой недогрузке производственных мощностей, в периодических экономических кри¬
зисах, в превращении резервных армий безработных в постоянные, в росте непроизво¬
дительных расходов, в частности на рекламу,	и	т. п.	Загнивание капиталистической
системы, покоящейся на частной собственности,	можно	проиллюстрировать	следующи¬
ми данными.
Прирост мирового капиталистического производства составлял за 1851—1875 годы
155%, за 1876—1900 годы — 157%, за 1901 — 1925 годы — всего 101% и за 1926—1950 го¬
ды — 77%.
Экономические кризисы перепроизводства, возникшие в Англии с 1825 года и
ставшие с 1857 года мировыми, отбрасывали уровень мирового промышленного произ¬
водства на 5 лет назад в 1862—1863 годах, на	3	года	— в 1883 и 1885	годах, на
11 лет — в 1921 году и на 21 год — в 1932 году.
Во время этих кризисов безработица непрерывно возрастала. Например, в Англии
в 1858 и 1879 годах безработными оказались около 12% всех рабочих, в 1921 году —
уже 17%, а в 1932 году — 22%. Еще больше возросла безработица в США и Гер¬
мании.
Если в начале нашего столетия (1908—1914) производственные мощности были
загружены в основных отраслях индустриальных держав на 74—84%, то^в период
между двумя мировыми войнами — лишь на 50—60% (см. Ю. Кучи не кий «Очерки
по истории мирового хозяйства». М. 1954, стр. 49, 51, 53, 162; Д. И. Валентей
«Безработица — неизбежный спутник капитализма». М. 1951, стр. 23, 24, 40).
Экономические кризисы перепроизводства, причиняющие массам населения неис¬
числимые бедствия, как отмечал Ленин, убедительно показывают, что «современное

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ НАРОДОНАСЕЛЕНИЯ
105
общество могло бы производить несравненно больше продуктов, идущих на улучшение
жизни всего трудящегося народа, если бы земля, фабрики, машины и проч. не были
захвачены кучкой частных собственников, извлекающих миллионы из народной нищеты»
(Соч., т. 5, стр. 76). Об этом же говорит и сравнение темпов роста промышленного
производства в социалистических странах, где господствует общественная собствен¬
ность, и в капиталистических странах. Так, валовая продукция промышленности СССР
возросла за период с 1913 по 1955 год в 27,2 раза, тогда как в США — всего в 4 раза:
за 1950—1955 годы промышленное производство увеличилось в социалистических стра¬
нах на 95%, а в капиталистических — лишь на 31% (см. «Страны социализма и капи¬
тализма в цифрах». М. 1957, стр. 6, 10, 38—39).
Таким образом, по мере развития капитализма сохранение частной собственности
становится все более несовместимым с потребностями дальнейшего роста производи¬
тельных сил общества. Общественный характер современного производства настоя¬
тельно требует соответствующей ему общественной собственности на орудия и средства
производства, а также планомерного и пропорционального развития на этой основе
всего народного хозяйства.
Это, понятно, не опровергает весьма интересного анализа двух видов техниче-
ского прогресса — процессивного и рецессивного, по выражению А. Сови, который
дан в его статье, хотя в этот анализ и необходимо внести определенные уточнения.
Дело в том, что технический прогресс как таковой, рост и совершенствование произ¬
водительных оил общества ведут к увеличению господства человека над окружающей
его природой. Благодаря все более многостороннему и рациональному использованию
естественных ресурсов технический прогресс позволяет либо большему количеству
людей обеспечивать себя средствами существования на данной территории, либо тому
же количеству людей делать это с меньшей затратой труда, либо увеличивать коли¬
чество и разнообразить качество средств существования, либо обычно сочетать все
три указанные возможности. Однако технический прогресс сам по себе ни процессивен,
ни рецессивен (то есть не способствует «и увеличению, ни сокращению занятости, по¬
требности в рабочей силе), он лишь содержит в себе такие потенциальные возмож¬
ности. Процессивным или же рецессивным технический прогресс делают социальные
условия его осуществления.
В истории человечества, как справедливо подчеркивает А. Сови, процессивный
технический прогресс преобладал над рецессивным. Для того, чтобы убедиться в этом,
собственно говоря, нет даже надобности прибегать к сложным математическим расче¬
там или к умозрительным теоретическим рассуждениям. Поскольку численность насе¬
ления как земного шара, так и отдельных его районов неуклонно возрастала (за редким
исключением) из столетия в столетие, это положение очевидно само собой. Лишь бла¬
годаря техническому прогрессу, росту производительных сил общества население,
например, Японии могло возрасти с 4 миллионов жителей в 1000 году до 10 миллионов
в 1250 году, 20 миллионов в 1600 году, 44 миллионов в 1900 году и 90 миллионов
в настоящее время (см. М. R. Ben net «The World’s Food». N. Y. 1954, p. 9). Некото¬
рые последователи Мальтуса, утверждая, будто «машины вытесняют людей», един¬
ственную панацею от безработицы усматривают в возвращении к ручному труду. Но
если бы современная Япония, последовав их советам, решилась, допустим, перейти от
прядильных машин к ручному веретену, от экскаваторов к тачке, от железных дорог
к гужевому транспорту, то она не только не увеличила бы занятости, но, наоборот,
смогла бы обеспечить работой и средствами существования лишь вдесятеро меньшее
население, соответствующее подобному средневековому уровню техники. Привлекая
внимание к этой проблеме в настоящей статье, а также в своих книгах «Европа и ее
население» и «Общая теория народонаселения», А. Сови противопоставляет мальту¬
зианству чрезвычайно веский аргумент.
То обстоятельство, что в истории человечества технический прогресс в целом но¬
сил процессивный характер, отнюдь не означает, что он заведомо является таковым
в любой исторический отрезок времени. В условиях антагонистического общественного
строя — рабовладельческого, феодального и капиталистического способов производ¬
ства— господствующие классы, монополизировавшие в значительной степени собствен¬
ность на орудия и средства производства, стремятся использовать технический про¬
гресс в своих эгоистических интересах, увеличить прибавочный труд. Именно поэтому
технический прогресс и может принимать рецессивный характер, вызывать сокращение
занятости.
В качестве примера подобного рецессивного прогресса А. Сови ссылается на рост
производительности труда в сельском хозяйстве, который позволяет земледельцу
обрабатывать площадь вдвое большую или, что то же самое, одному человеку про¬
изводить столько же продуктов, сколько производили двое. Но приведет ли подобный
прогресс к тому, что оба производителя будут ь результате работать вдвое меньшее
время или же один из них лишится работы,— это зависит от социальных условий.
В натуральном хозяйстве, при феодализме, это может привести к скрытому аграрному
перенаселению (рецессивный прогресс) или же к увеличению непроизводительной челя¬
ди феодала (неизменное состояние); в товарном хозяйстве, при капитализме,— к сокра¬
щению занятости и увеличению относительной прибавочной стоимости (рецессивный
прогресс); в планируемом хозяйстве, при социализме,— к облегчению труда самих про¬
изводителей и росту их материального благосостояния и потребностей (процессивный
прогресс}.

106
Э. А. АРАБ-ОГЛЫ
^ Рецессивный характер технического прогресса — это не внутренне присущее ему
свойство, как полагает А. Сови, отвлекаясь от общественной формы производства,
а порождаемое антагонистическим общественным строем, частной собственностью на
средства производства относительное перенаселение, которое примени¬
тельно к капиталистическому обществу подробно и всесторонне рассмотрено Марксом
(см. «Капитал», т. 1, глава XXIII). М.аркс отмечает: «Вместе с величиной уже функ¬
ционирующего общественного капитала и степенью его возрастания, с расширением
масштаба производства и массы функционирующих рабочих, с развитием производи¬
тельной силы их труда, с расширением и увеличением изобилия всех источников богат¬
ства расширяются и размеры того явления, что усиление притяжения рабочих капита¬
лом связано с усилением отталкивания их, ускоряется изменение органического строе¬
ния капитала и его технической формы и расширяется круг тех сфер производства,
которые то одновременно, то одна за другой охватываются этим изменением. Следо¬
вательно, рабочее население, производя накопление капитала, тем самым в возра¬
стающих размерах само производит средства, которые делают его относительно избы¬
точным населением. Это — свойственный капиталистическому способу производства
закон населения...» (стр. 636—637).
Рецессивный характер технического прогресса, понимаемый в социальном смысле
как относительное перенаселение, особенно остро дает себя знать в период разложения
антагонистического общественного строя. Именно в эти периоды истории мы обнару¬
живаем такие демографические процессы, как обезлюдение в древней Греции, а затем
в древнем Риме, связанное с упадком рабовладельческого способа производства; сокра¬
щение численности населения Испании в XVI—XVII веках; прекращение роста населе¬
ния Японии в XVII—XVIII веках, вызванное упадком феодального способа производ¬
ства; наконец, быстрое падение рождаемости и резкое замедление темпов прироста
населения (вплоть до его прекращения в отдельные годы) в странах Западной Европы
в XX веке, обусловленное упадком капиталистического способа производства. Если же
в целом процессивный характер технического прогресса даже в антагонистическом
обществе преобладает над рецессивным, то это в значительной степени объясняется
борьбой трудящихся за свои интересы: за уменьшение барщины и фиксированную
ренту при феодализме, за сокращение продолжительности рабочего дня, за социальное
обеспечение, за увеличение заработной платы и т. д.
В социалистическом обществе, где отсутствуют эксплуататорские классы и господ¬
ствует общественная собственность на средства производства, устраняются и относи¬
тельное перенаселение и рецессивный характер технического прогресса. К сожалению,
недостаток места заставляет ограничиться этими общими положениями о влиянии тех¬
нического прогресса на народонаселение.
4
В своей статье Альфред Сови уделяет значительное место также и анализу того
влияния, которое оказывает на плотность населения социальное устройство общества
Этот демографический анализ, в частности рассматриваемая им проблема так называ¬
емого «вертикального» строения аграрного общества (иначе говоря, классовой анато¬
мии феодализма), по необходимости носит весьма абстрактный характер, о чем преду¬
преждает сам автор. Тем не менее его можно упрекнуть в том, что в схематических
иллюстрациях своих положений он отрывает способ распределения и потребления от
способа производства, а в ряде случаев даже противопоставляет их. В результате это¬
го Сови приходит к выводу, что на данной территориальной единице, обеспечивающей
производство, скажем, 400 тысяч калорий пищи, при отсутствии средних классов может
проживать 191 человек, а при их наличии — лишь 161. При этом он исходит из того,
что «весьма значительная часть дохода сеньора идет на оплату слуг, ремесленников
и др. людей, что способствует росту населения». Отсюда, заключает он, «в подобных
обществах сеньор и крестьянин обоюдно заинтересованы в том, чтобы средние классы
были значительно меньше» (см. стр. 94—95).
В действительности дело обстоит значительно сложнее. Конечно, рассуждая от¬
влеченно, можно прийти к выводу, что чем меньше продовольствия потребляет каждый
отдельный человек, тем, соответственно, больше людей может существовать за счет
неизменного количества продовольствия, хотя от характера питания в значительной
степени зависит уровень их производительности труда. Но ведь то или иное распреде¬
ление продуктов между различными социальными слоями, а затем и их потребление
возникает не произвольно, а подчиняется объективным закономерностям. Именно спо¬
соб производства, форма собственности на орудия и средства производства обусловли¬
вают определенное классовое устройство общества, распределение продукта между
классами и характер его потребления.
То, что сеньор может тратить 9/ю своего прибавочного продукта на содержание
ремесленников и слуг, «прокормить 90 трудящихся»,—это лишь формальная возмож¬
ность. Фактически же он часть этого продукта накапливает, часть расточает, а часть
использует для привлечения на свою сторону челяди, обеспечивая ей лучшие условия
жизни, чем у крестьян. Так что итог, как правило, будет иным, чем в примере Сови.
Далее, совершенно понятно, что не сеньор кормят 90 трудящихся, а сами трудящиеся
содержат и сеньора и его челядь. Наконец, совпадение интересов сеньора и крестьян

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ НАРОДОНАСЕЛЕНИЯ
107
по отношению к средним классам также является чисто формальным. Поскольку речь
идет о распределении прибавочного продукта, то между крестьянами, с одной сторо¬
ны, а с другой стороны, сеньором и так называемыми средними классами существуют
антагонистические отношения. Между сеньором и средними классами идет борьба за
перераспределение между собой феодальной ренты, они одинаково заинтересованы в
эксплуатации крестьян, тогда как крестьяне кровно заинтересованы в ликвидации и рене¬
ты и эксплуатации, стремятся к тому, чтобы все 400 тысяч производимых ими калорий
оставались в их распоряжении.
Аналогичную ошибку А. Сови допускает и при оценке роли так называемой тре¬
тичной сферы (торговли, транспорта и услуг) в современном обществе. Сови принад¬
лежит к той группе социологов, которые считают возможным преодоление противоре¬
чий капитализма и его эволюционное «перерождение» в социализм на основе роста
этой «третичной сферы», связанной с ростом средних классов населения, не занятых
в сфере материального производства и живущих от продажи своих услуг *. Он полага¬
ет, что «если люди оказывают взаимно услуги без потребления естественного продук¬
та, их количество может быть безгранично, даже при отсутствии «процессивных» капи¬
тальных вложений». Опять-таки, рассуждая подобным образом, А. Сови неправомер¬
но отвлекается от того очевидного факта, что удельный вес этой «третичной сферы» за¬
висит от масштабов разделения труда в обществе, в конечном счете ог уровня и харак¬
тера его производительных сил. Кроме того, он упускает из виду, что проблема занято¬
сти в этой сфере при капитализме стоит столь же остро, как и в сфере материального
производства. Можно согласиться с Сови, что потребность общества в услугах всех
его членов, предполагающая общественно справедливое распределение продуктов,
приведет к ликвидации относительного перенаселения. Но такая социальная справед¬
ливость возможна только в социалистическом обществе.
Что касается опасений рабочего класса Англии и других высокоразвитых капи¬
талистических держав отнэсительно возможного падения своего жизненного уровня
в результате освобождения колониальных и зависимых стран, развития в них про¬
мышленности и роста населения, о чем упоминает Сови, то они не имеют под собой
реальной почвы. Известно, что буржуазия метрополий «подкармливала» 'за счет своих
колониальных сверхприбылей сравнительно немногочисленные слои трудящихся, так
называемую рабочую аристократию, тогда как все расходы на завоевание колоний,
подавление их туземного населения, на содержание там армии и колониальной адми¬
нистрации и т. п. ложились в конечном счете на плечи трудящихся как колоний, так
и метрополии. Главным образом именно вследствие завоевательной колониальной поли¬
тики огромных размеров достиг государственный долг Англии, Франции, Нидерландов
и других держав, за который народы этих стран поныне расплачиваются высокими
налогами и инфляцией.
Рабочий класс и остальные трудящиеся капиталистических стран в действитель¬
ности глубоко заинтересованы в национальной независимости и промышленном подъеме
слаборазвитых стран не только по политическим, но и по экономическим соображе¬
ниям.
Дело в том, что капиталистическое производство рассчитано на рынок, а пре¬
вращенные в аграрные и сырьевые придатки империалистических держав слаборазви¬
тые страны и колонии из-за крайне низкой покупательной способности их населения
предъявляют сравнительно незначительный Спрос на различные промышленные изде¬
лия. Достаточно сказать, что, например, Индия с ее почти 400-миллионным населением
импортирует в два раза меньше товаров, чем Бельгия с населением в 9 миллионов
человек; Индонезия — в пять раз меньше, чем Нидерланды, хотя численность населе¬
ния первой в восемь раз больше, чем второй; Бразилия с ее почти 60 миллионами
жителей — значительно меньше, чем Швеция с 7-миллионным населением, и т. д.
(см. «Статистические показатели экономического положения капиталистических стран
(1950—1955 гг.)». М. 1956, стр. 62). Колонии Англии в Северной Америке в XVIII веке
до завоевания ими независимости, как известно, представляли собой незначительный
рынок сбыта. И подобно тому, как промышленное развитие США и рост численности
их населения в XIX веке стимулировали рост производства в Западной Европе, так
и экономическое развитие слаборазвитых стран и подъем жизненного уровня их насе¬
ления в XX веке предъявят возросший спрос на промышленное оборудование и прочие
товары высокоразвитых индустриальных держав. Следовательно, мировая торговля
благодаря этому должна будет значительно расшириться, а от общего экономического
подъема рабочий класс метрополий, отстаивая свои права и экономические интересы,
может выиграть гораздо больше, чем крохи от колониальных сверхприбылей буржуа¬
зии, причем выиграть как класс в целом. Собственно говоря, за исключением различ¬
ных монополий, нефтяных и колониальных компаний, все еще отстаивающих свои ко¬
рыстные интересы, в экономическом подъеме слаборазвитых стран заинтересованы все
остальные слои населения. Поэтому всемерное содействие этому подъему является
не только долгом исторической справедливости и международной солидарности, к ко-
1 Подробнее о теории «средних классов» в современной буржуазной социологии
см. в статье В. С. Семенова «Миф о «средних классах» и капиталистическая действи¬
тельность», опубликованной в «Вопросах философии» № 5 за 1957 год.

108
Э. А. АРАБ-ОГЛЫ
торым- призывает сам Сови, ко и предприятием, весьма экономически выгодным для
всего человечества.
Однако вопреки здравому смыслу ассигнования на всякого рода помощь слабо¬
развитым странам (к тому же очень часто лицемерную) в бюджетах индустриальных
держав, а также по линии деятельности Организации Объединенных Наций чрезвычайно
мизерны. Национальный бюджет Франции, как и ряда других индустриальных держав,
отягощают отнюдь не столько «все более значительные суммы на социальные, эконо¬
мические и культурные нужды территорий Африки, особенно Северной Африки», как
считает Сови, сколько расходы на гонку вооружений, на субсидии колониальным
компаниям, на погашение государственного долга, образовавшегося вследствие издер¬
жек на войну во Вьетнаме и карательные операции против алжирских повстанцев.
Несомненно, что помощь экономически слаборазвитым странам куда больше содейство¬
вала бы укреплению всеобщего мира и процветанию человечества, чем астрономиче¬
ские расходы на гонку вооружений, чреватую разрушительной войной. Вот почему, как
известно, во время женевской встречи глав четырех держав Советский Союз положи¬
тельно отнесся к предложению премьер-министра Франции о том, чтобы после заклю¬
чения соглашения о разоружении освобождающиеся при этом средства выделялись
на помощь слаборазвитым странам К
Неточно излагает А. Сови и точку зрения коммунистов по вопросам народо¬
населения. Являясь наиболее последовательными противниками мальтузианства, мар¬
ксисты, тем не менее, исходят в политике народонаселения из того, что сам по себе
рост населения никак не является самоцелью, а должен быть подчинен коренным
интересам трудящихся: победе социализма и подъему материального и культурного
благосостояния народа (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч, т. XXVII, стр. 108).
Именно этим продиктовано то обстоятельство, кстати, отмечаемое и А. Сови, что ком¬
мунисты Италии и Франции допускали возможность некоторого ограничения рождае¬
мости, что правительство народного Китая признало целесообразным несколько ограни¬
чить прирост населения в стране и что в СССР в 1955 году было отменено запрещение
абортов. Как пишет французский ученый Жан Фревиль, люди будущего коммунисти¬
ческого общества, «сознающие свои цели и господа своей судьбы, сумеют согласо¬
вать численность населения с его возможностями и потребностями. Далекие от огра¬
ничения рождаемости ради укрепления старой иерархии, от политики реакции и импе¬
риализма, они будут рассматривать его, как фактор уравновешивания, планирования
экономики» (J. Freville «L’Epouvantail malthusien». Paris. 1956, p. 30),
Согласившись написать статью для журнала «Вопросы философии» в начале но¬
ября 1956 года, в период резкого обострения международных отношений в связи с coj
бытиями в Египте и Венгрии, Альфред Сови выразил убеждение, что общем задачей
французских и советских ученых является «восстановление лучших отношений между
народами». «Вот почему,— пишет он,— несмотря на события, которые разделяют,
надеюсь временно, наши две страны и наши две культуры, я считаю, что ученые
должны обмениваться своими идеями и мнениями». Советские философы могут выра¬
зить свою солидарность с этим пожеланием А. Сови.
1 Современные социальные и экономические проблемы слаборазвитых стран под¬
робно рассматриваются в статье Жозуэ де Кастро «Черная книга голода», опублико¬
ванной в «Вопросах философии» № 5 за 1957 год.
|«

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Об одной логической концепции
В последнее десятилетие наблюдается
интенсивное развитие формальной логики,
главным образом в форме математической
логики. Значительные достижения имеют¬
ся здесь в исследовании формально-логи¬
ческой структуры и закономерностей умо¬
заключений. В свете этих достижений
необходимо пересмотреть существовавшие
до сих пор решения ряда вопросов логики.
В особенности это относится к распростра¬
ненной и едва ли не господствующей у нас
в настоящее время концепции умозаклю¬
чений, представляющей собой трактовку
умозаключений в духе логики отношений.
В истории логики, начиная со стоиков,
шли споры вокруг так называемых умо¬
заключений об отношениях (умозаключе¬
ния типа: aRb, bRc, следовательно, aRc.
Например, а — причина Ь, Ъ — причина с,
следовательно, а — причина с; а больше Ь,
Ъ больше с, следовательно, а больше с
и т. п.). Одни логики считали их особыми,
самостоятельными формами наряду с сил¬
логизмами. Другие сводили эти умозаклю¬
чения к тем или иным формам силлогиз¬
ма. Эти две точки зрения сохранились до
наших дней. Причем следует заметить, что
логикам, считавшим указанные умозаклю¬
чения самостоятельными формами, не уда¬
валось дать им какое-либо убедительное
логическое обоснование. Не было найдено
каких-либо общих объективных оснований
для них и в связи с этим невозможно было
установить какие-либо общие правила и
закономерности. Одним словом, не было,
по существу, никакой общей теории этих
умозаключений подобно той, какая суще¬
ствовала для силлогизмов.
Особую позицию по отношению к этим
умозаключениям занимают представители
логики отношений \ Логика отношений,
1 Говоря о логике отношений, мы имеем
в виду особое направление в логике, воз¬
никшее во второй половиие прошлого столе¬
тия и отличающееся особой трактовкой всех
основных форм мышления. Этим термином
обозначают еще иногда один из разделов
логики—теорию отношений.
сводя все суждения к типу суждении с от¬
ношением aRb, объявляет также умозаклю¬
чения об отношениях всеобщим и основ¬
ным типом умозаключений и рассматривает
силлогизм как один из частных видов умо¬
заключений этого типа. При этом логика
отношений, по мнению ее представителей,
нашла объяснение этих умозаключений.
Сущность умозаключений здесь усмат¬
ривается в переносе отношений с одних
предметов (в посылках) на другие (в за¬
ключении), который оправдывается неко¬
торым общим положением, выражающим
свойство транзитивности (переходности)
данного отношения. Это положение служит
аксиомой, основным правилом, или, как
иногда утверждают, составляет даже его
форму. Для умозаключения, например, а
больше Ъ, b больше с, следовательно, а
больше с, таким положением будет: «Если
одна величина больше другой, а другая
больше третьей, то и первая больше треть¬
ей». Для умозаключения а — причина Ь,
b — причина с, следовательно, а — причи¬
на с, мы имеем положение: «Если что-либо
является причиной другого, а другое —
причиной третьего, то и первое — причи¬
на третьего». Таким же образом представ¬
ляется процесс вывода в силлогизме, где
роль обосновывающего положения играет
аксиома силлогизма, которая также выра¬
жает свойство транзитивности данного в
посылках отношения между понятиями.
Этот взгляд иа умозаключения был вы¬
сказан английским математиком и логиком
де Морганом в его работе «On the syllo¬
gism». В России в этом духе развил тео¬
рию умозаключений С. И. Поварнин (в ра¬
ботах: «Логика. Общее учение о доказа¬
тельстве», П. 1916; «Логика отношений,
ее сущность и значение», П. 1917; «Вве¬
дение в логику». «Введение в науку, фи¬
лософия», вып. 6, П. 1921). В советской
литературе эти взгляды (главным образом
в той форме, как они были развиты По-
варниным) нашли отражение в ряде ста¬
тей П. В. Таванца, подробно изложены в
«Логике» К. С. Бакрадзе и в некоторых

110
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
других работах. В последнее время с обос¬
нованием этих взглядов выступил П. В.
Копнин в сборнике «Вопросы логики»
(Изд-во АН ССОР, 1955 г.). П. В. Таванец
проводит их в книге «Логика» (Госполит-
издат. 1956 г.).
Умозаключения типа «а — причина Ъ,
Ь — причина с, следовательно, а — при¬
чина с» в данном их виде обычно отличали
от категорического силлогизма потому, что
здесь имеется не три (как в категориче¬
ском силлогизме), а четыре термина («а»,
«причина Ь», «Ъу> и «причина с»). Однако,
как считал Поварнин, такое представле¬
ние об этих умозаключениях возникло в
силу ошибки прежней теории суждений,
которая расчленяла суждения на две части
(субъект и предикат). Логика отношений
поступает иначе: она расчленяет суждение
на три части: субъект, отношение и объект.
Если поступить таким образом с суж¬
дениями в указанном умозаключении, то
оно примет вид: а — причина — Ъ,
Ъ — причина — с,
следовательно, а — причина — с.
В этом виде умозаключение, по мнению
Поварнина, не отличается принципиально
от категорического силлогизма, так как и
там и здесь оказываются три «предмета».
«Таким образом,— пишет Поварнин,—
загадка неоиллогистических умозаключе¬
ний решается, по-видимому, легко и про¬
сто» («Введение в логику», стр. 42). Это
объяснение кажется убедительным совет¬
ским представителям данной концепции
умозаключений. Например, П. В. Таванец
в ряде своих работ указывает на него как
на серьезное достижение логики отношений
в теории умозаключений.
К. С. Бакрадзе в согласии с Поварни-
ным считает, что умозаключения об отно¬
шениях однотипны с категорическим сил¬
логизмом и именно в наличии трех пред¬
метов и в том, что суть вывода состоит и
там и здесь в установлении нового отно¬
шения между двумя из них на основании
их отношения (данного в посылках) к
третьему предмету. Более того, эту черту
он считает общей и существенной для всех
дедуктивных умозаключений (см. К. Б а к-
радзе «Логика», 1951, стр. 331—332,
340 и след.).
Однако указанное объяснение является
таковым лишь по видимости, и установ¬
ленное сходство с категорическим силло¬
гизмом является чисто внешним. Объяс¬
нить сущность умозаключения — значит
выявить объективные отношения, которые
лежат в основе связи составляющих его
суждений. Само по себе расчленение суж¬
дения на два или большее число элементов
ничего не объясняет. Для Поварнина во¬
прос решается так необычно просто потому,
что он видит сущность умозаключений в
передвижных терминах, в «перестановке
мыслей» и т. п. С этой точки зрения
объяснить умозаключение — значит пока¬
зать, как можно или нужно расчленить
суждения таким образом, чтобы путем со¬
ответствующих перемещений их частей
можно было получить комбинацию, соот¬
ветствующую заключению.
Поварнин утверждает, например, что
логика отношений расширила возможности
непосредственных умозаключений, в част¬
ности обращения суждений. Она вводит
такие обращения: а — причина Ъ, следо¬
вательно, Ъ — следствие а; а больше Ъ,
следовательно, Ъ меньше а. Это обращение,
по характеристике Поварнина, состоит в
«перестановке мыслей» о двух предметах,
явлениях и т. д. (С. И. Поварнин
«Логика. Общее учение о доказательстве»,
1916, стр. XIII). Причем эти обращения
становятся возможными, по мнению Повар¬
нина, также в силу того, что логика отно¬
шений расчленяет суждения на три части
(отрывая предметы а и Ъ от отношения R,
что и обеспечивает возможность их пере¬
становки).
Сведение логических операций мышле¬
ния к формальным операциям с терминами
или знаками практически вполне право¬
мерно. Таким образом и поступает, напри¬
мер, математическая логика. Однако здесь
это делается на базе выявления общих свя¬
зей и отношений, составляющих основу
умозаключений обычного мышления, бла¬
годаря чему сами операции с терминами
приобретают обоснованный и закономерный
характер.
В современной математике и логике
часто применяется (на основе принципа
изоморфизма групп, структур и т. д.) све¬
дение одних отношений и операций к дру¬
гим. Логические операции, например, мож¬
но свести к арифметическим действиям
(как это делается в системе И. И. Жегал-
кина). Но то или иное формальное пред¬
ставление умозаключений нельзя выда¬
вать за их сущность. Наоборот, обосно¬
ванное и плодотворное представление их
возможно лишь на основе анализа их
сущности.
Вопрос о сущности умозаключений, об их
объективных основаниях, об истолкова¬
нии их с гносеологической точки зрения
вообще — это особый и весьма важный
вопрос.
Неоднотипность умозаключения об отно¬
шении с категорическим силлогизмом по
существу (даже после того, как первое
суждение расчленено на три части) не¬
трудно обнаружить, если обратить внима¬
ние хотя бы на следующее обстоятельство.
В категорическом силлогизме мы имеем
три термина (понятия), в умозаключении
об отношении — три единичных предмета

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
111
Это принципиально разные вещи. Отноше¬
ние понятий есть и в суждении^ об отно¬
шениях («а есть причина Ь»; здесь поня¬
тия «а» и «причина Ь» подчинены одно
другому). Но, расчленяя это суждение на
три части, мы разрываем связь понятий в
нем и, следовательно, разрушаем его как
суждение. В расчлененном на три части
суждении «а — причина — Ъ» «причина»
не выражает отношения .между понятиями
а и Ъ (нелепо было бы считать, что поня¬
тие а есть причина понятия Ъ\). В лучшем
случае мы здесь имеем три понятия («с»,
«#» и «причина»), никак не связанные
между собой. Но представляет ли умоза¬
ключение, в которое входят такие посылки,
связь суждений, как это имеет место в ка¬
тегорическом силлогизме?
Далее. Если в одном и том же суждении
(а — причина Ъ) есть два разных отноше¬
ния (с одной стороны, тождество отдель¬
ного «а» и общего «причина Ъу>, или, как
его называют в формальной логике, от¬
ношение логического подчинения между
понятиями, и, с другой стороны, отноше¬
ние «причина» между отдельными предме¬
тами а и Ъ), то, естественно, возникает
вопрос: не имеем ли мы здесь дело с двумя
принципиально различными типами отно¬
шений? Не являются ли они различными
ступенями абстракции? Не играют ли они
принципиально различную роль в процес¬
сах мышления?
Представители разбираемой концепции
считают, что отношения между отдельны¬
ми предметами, такие, как «причина»,
«больше», «меньше», «равно», «севернее»,
«южнее», «параллельно», «перпендикуляр¬
но», «позже», «раньше», «отец», «сын»,
и т. д., и т. п. (будем их дальше называть
отношениями типа й), играют в умоза¬
ключениях ту же роль, что и отношение
тождества отдельного или особенного и об¬
щего (или отношение логического подчине¬
ния между понятиями), а также отноше-
аие основания и следствия, составляющее
сбпщй смысл условных суждений, отно¬
шение дизъюнкции, составляющее общий
смысл разделительных суждений, и отно¬
шение конъюнкции, составляющее общий
смысл конъюнктивных суждений. (В даль¬
нейшем мы будем называть все эти послед¬
ние отношения логическими отношениям.)
Согласно этим взглядам, основу одних умо¬
заключений составляет свойство транзи¬
тивности отношений типа R, других —
свойство транзитивности логических отно¬
шений. В этом именно состоит основной
смысл данной концепции и в этом, как нам
кажется, основное заблуждение ее пред¬
ставителей.
Данная концепция не только не пред¬
ставляет собой по существу никакой тео¬
рии умозаключений, но даже исключает
возможность такой теории. В самом деле,
в соответствии с этими взглядами имеется
бесчисленное множество особых (не свя^
занных между собой) форм умозаключений
согласно бесчисленному количеству раз¬
личных отношений. В каждом отдельном
случае, когда мы имеем дело с тем или
иным отношением, необходимо установить
свою аксиому. При этом не оказывается ни¬
каких общих отношений, составляющих
основу различных по своему конкретному
содержанию умозаключений, не оказывает¬
ся общих форм, законов и правил умозаклю¬
чений *. «Общая теория» умозаключений
сводится, по существу, лишь к констата¬
ции того внешнего обстоятельства, что в
каждом умозаключении происходит перене¬
сение отношений с одних предметов на дру¬
гие, но притом каждый раз по своему осо¬
бому правилу (каковым является положе¬
ние, выражающее транзитивность отноше¬
ния).
Правда, мы можем классифицировать от¬
ношения по их свойствам (транзитивные,
нетранзитивные и т. п.). Но это не при¬
водит, по существу, ни к каким обобще¬
ниям в теории умозаключений, так как
всякий раз, встречаясь с новым отноше¬
нием, надо установить, к какому классу
оно относится. Но для того, чтобы решить,
например, является ли оно транзитивным,
надо установить, справедливо ли для не¬
го положение, выражающее свойство тран¬
зитивности. Ибо термин «свойство тран¬
зитивности» не выражает ничего иного,
как то, что для этого отношения справед¬
ливо соответствующее положение.
Представителей данной концепции не
смущает и то обстоятельство, что положе¬
ния, которые они принимают за аксиомы
умозаключений («если одна величина
больше другой, а другая больше треть¬
ей, то и первая больше третьей», «если
одна прямая параллельна другой, а дру¬
гая — третьей, то и первая параллель¬
на третьей», и т. п.), являются конкрет¬
ными положениями различных наук и от¬
нюдь не всегда являются аксиомами. Но
если эти положения доказываются в раз¬
личных науках, то чем же оправдывают-
1 В свое время в нашей литературе это
обстоятельство правильно отметил М. С.
Строгович. Возражая против истолкования
умозаключений об отношениях как несил¬
логистических, он писал, что при такой
трактовке «умозаключения... построенные на
отношении предметов во времени, в про¬
странстве, на отношениях причинности, ве¬
личины, любви, родства и т. д., не имеют
никакого единого логического основания,
а потому лишены всякой определенности,
и для них нельзя установить никаких
логических правил, логических законов»
(М. С. Строгович «Логика», 1949,
стр. 269).

112
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
ся те умозаключения, с помощью которых
совершается доказательство? Остается ли
при таком положении место для логики,
как особой науки?
При этом надо заметить, что предста¬
вители разбираемой концепции под видом
умозаключений об отношениях рассматри¬
вают всегда лишь умозаключения типа
«aRb, bRc, следовательно, aRcy>, то есть
умозаключения, в посылках и в выводе
которых мы имеем дело с одним и тем же
отношением R. Они обходят вопрос о бо¬
лее многочисленных умозаключениях типа
«aRibi, bRzc, следовательно, ай3с», где не
одинаковы отношения в посылках и в вы¬
воде может появляться новое отношение.
Например: а больше b, b равно с, следова¬
тельно, а больше с; а брат b, Ъ отец с,
следовательно, а дядя с; линия а пер¬
пендикулярна линии Ъ, лежащей с
ней в одной плоскости; линия b есть
проекция линии с, проходящей через точ¬
ку пересечения а и й; следовательно, ли¬
ния а перпендикулярна с (согласно тео¬
реме о перпендикуляре к проекции наклон¬
ной) и т. д. и т. п. Если это так, то коли¬
чество «аксиом» умозаключений и соответ¬
ственно количество особых видов умоза¬
ключений становится бесконечным.
Но перейдем к главному. Как уже бы¬
ло сказано, основное заблуждение здесь
состоит в неправильном отождествлении
по их роли в умозаключениях отношений
типа R и логических отношений. Между
тем эти отношения принципиально различ¬
ны. Принципиальное различие между ними
в мышлении состоит в том, что логические
отношения определяют формы нашего мыш¬
ления, составляя формальное содержание
мысли. Они явно выделены в современной
математической логике как общие основа¬
ния всех умозаключений ’. Отношения же
типа R составляют конкретное содержание
наших мыслей, а положения, выражающие
их свойства (в частности, транзитивность),
представляют собой, как все суждения с
конкретным содержанием, посылки умо¬
заключений.
Логические отношения являются всеоб¬
щими, они не связаны с особенностями то¬
го или иного конкретного содержания на¬
ших суждений, не являются принадлеж-
1 В качестве основных логических отно¬
шений здесь рассматриваются импликация,
дизъюнкция и конъюнкция. Причем в раз¬
ных системах рассматриваются различные
виды импликации (так называемая матери¬
альная, строгая, сильная), представляющие
собой те или иные степени абстракции от¬
ношения основания и следствия. Отношение
логического подчинения хотя и не выделяет¬
ся обычно особо, но фактически играет в
системах математической логики значи¬
тельную роль.
ностью только каких-либо определенных
областей предметов и явлений действи¬
тельности. Поэтому мы выявляем их в на¬
ших суждениях, отвлекаясь от всякой
конкретности в содержании суждений.
Отношения типа R связаны всегда с осо¬
бенностями тех или иных определенных
областей предметов. Например, отношение
«больше» имеет место среди величин, от¬
ношение параллельности, перпендикуляр¬
ности и т. п. существует среди линий,
плоскостей. Это означает, что если мы хо¬
тим в тех или иных случаях отвлечься
от конкретного содержания суждения и
выявить его логическую форму (то есть
отвлечься от того, о каких именно пред¬
метах и свойствах идет речь в суждении),
то мы должны отвлекаться и от указанных
отношений, если таковые встречаются в
суждении. Например, чтобы отвлечься от
конкретного содержания суждения «вели¬
чина а больше й», нужно отвлечься от
того, что речь здесь идет об определенных
предметах определенной области позна¬
ния, именно о величинах, но вместе с тем
надо отвлечься и от определенности само¬
го отношения «больше». Или, например,
возьмем отношение «находиться южнее»,
которое фигурирует у П. В. Еопнина в ка¬
честве логического основания (или фор¬
мы) соответствующих умозаключений.
Можно ли в суждении «а южнее й» от¬
влечься от всякой конкретности предметов
а и Ь, не отвлекаясь также одновременно
от определенности самого отношения? Ведь
это отношение может существовать только
между городами, или населенными пунк¬
тами вообще, или в лучшем случае меж¬
ду пунктами на 'земной поверхности во¬
обще. Но если вместо географических пунк¬
тов а и b мы возьмем любые предметы
х и ?/, то вместо данного отношения «юж¬
нее» нужно взять какое-то отношение R
вообще.
Короче говоря, если отвлечься от вся¬
кой конкретности предметов, мыслимых в
суждении, то необходимо вместе с тем от¬
влечься и от всякой определенности отно¬
шения. Конкретное содержание суждения
об отношении, как видно из предыдущего,
составляют не только предметы, но и са¬
мо отношение (это ясно также из призна¬
ния того, что отношение составляет часть
содержания предиката суждения).
Если же отвлечься от определенности
предметов и отношения в суждении отно¬
шения, то от суждения остается лишь об¬
щая схема xRy. Здесь R является лишь
общим знаком отношений определенного
типа, но не выражает какого-либо опреде¬
ленного отношения.
Иное дело—логические отношения. Они
являются предельно общими. Отвлекаясь,
например, от всякой конкретности содер¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
113
жания суждения: «Все растения суть орга¬
низмы»,— мы получим: «все S суть Р»
В этой схеме S и Р обозначают какие-то
предметы вообще, и, тем не менее, в резуль¬
тате такого отвлечения сохраняется логи¬
ческое отношение, именно отношение ло¬
гического подчинения S и Р или логиче¬
ского тождества (тождества S со всеми
предметами Р в признаках Р). Если, на¬
пример, наряду с этим абстрактно пред¬
ставленным суждением нам дано в такой
же абстрактной форме суждение: «Всякое
Р есть М»,— то мы с необходимостью мо¬
жем заключить, что всякое S есть М. Оче¬
видно, это возможно именно потому, что в
данных абстрактных формах сохранилось
еще определенное отношение с вполне
определенными свойствами, на которое мы
и опираемся в умозаключении. Но подоб¬
ным образом'невозможно сделать никакого
вывода из выражений xRy и yRz.
Однако и в выражении xRy, полученном
в результате отвлечения от конкретного
содержания какого-то суждения об отно¬
шении, также есть логическое отношение.
В самом деле, если эта формула выражает
суждение, а не просто обозначает объек¬
тивное отношение xRy, то она представ¬
ляет собой, как и всякое суждение, связь
отдельного (или особенного) и общего и
имеет логическую структуру х есть Ry.
Она может иметь и другой смысл, напри¬
мер: «х и у суть предметы, связанные от¬
ношением й» или «отношение между х и
у есть R». Все зависит от того, на какой
вопрос отвечает суждение, что является
субъектом суждения, на что приходится
центр тяжести мысли. Именно в силу то¬
го, что в схеме xRy сохраняется логиче¬
ское отношение, можно, например, из двух
выражений: «xRy» и «всякое Ry есть
Р» — сделать определенный вывод:	х
есть Р.
То, что было показано здесь для одного
из логических отношений — отношения
логического подчинения,— можно сказать
и о других логических отношениях.
Логические отношения тоже являются
объективными и составляют содержание
наших суждений. Но здесь мы имеем дело
уже не с конкретным содержанием, а с
так называемым формальным содержанием.
Логические отношения потому именно на¬
зываются логическими, что они не принад¬
лежат к какой-либо специфической обла¬
сти действительности и отрасли познания
1 Неправильно было бы относить к кон¬
кретному содержанию связку «суть». Она
является знаком самого утверждения, без
которого нет суждения. Отвлечься от эт'ой
связки — значило бы отвлечься и от того, что
мы И'меем в данном случае суждение. Мы
же хотим отвлечься лишь от конкретного
содержания суждения.
8.	«Вопросы философии» № 6.
и в силу своей всеобщности играют осо¬
бую роль в процессах мышления. Логиче¬
ские отношения не являются специфиче¬
скими отношениями физики, химии, мате¬
матики или какой-нибудь другой области
познания. Они составляют общий момент
в суждениях любой науки.
То или иное логическое отношение обя¬
зательно имеется в любом суждении, в том
числе и в том, где утверждается некото¬
рое отношение типа R. Но далеко не во
всяком суждении есть отношение типа R-
Мы оставляем сейчас в стороне вопрос
о том, являются ли все логические отно¬
шения равнозначными по степени общно¬
сти и по роли в мышлении. Здесь важно
подчеркнуть лишь то обстоятельство, что
они представляют собой другую степень
общности по сравнению со всеми отноше¬
ниями типа R и играют принципиально
иную роль в процессе мышления.
Для выявления логических отношений
необходима более высокая ступень абстрак¬
ции, ибо, как уже было сказано, мы вы¬
являем их, отвлекаясь от всякой конкрет¬
ности в содержании мысли. Иная степень
общности этих отношений проявляется и
в том, например, что между отношениями
типа R возможны отношения основания и
следствия, дизъюнкции, конъюнкции и
другие логические отношения (например,
«если х больше у, то у меньше ж»; «х ра¬
вно у, или х больше у, или х меньше у»
и т. п.). Но невозможно, по-видимому, ни¬
какое отношение типа R между отноше¬
нием основания и следствия, дизъюнкции
и другими логическими отношениями. Одна
дизъюнкция, например, не может быть
меньше или больше другой, не может быть
причиной другой и т. д.
Составляя нечто общее и обязательное
во всякой мысли, логические отношения
представляют собой основу различных об¬
щих (независимых от особенностей того
или иного конкретного содержания) логи¬
ческих связей между мыслями. В современ¬
ной математической логике положения, вы-
разкающие эти связи, характеризуются как
тождественно-истинные или всегда-ис-
тинные и носят название законов логи¬
ки. Эти связи определяют общие формы
логических операций мышления, в том
числе и формы умозаключений. Отношения
же типа R, а также суждения, выражаю¬
щие их свойства и связи, являются объек¬
тами этих операций.
Согласно логике отношений, в каждом
суждении утверждается какое-нибудь одно
отношение. «Это отношение,— пишет По¬
варнин,— может быть логическим отноше¬
нием (например, отношением подчинения,
вчинения (Einordnung), тождества) или
«вещественным», реальным (например, от¬
ношением причинным, временным, про¬

114
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
странственным и т. д.)» (С. И. Повар¬
нин «Логика отношений, ее сущность и
значение», стр. 47). Итак, логические от¬
ношения представляют собой лишь част¬
ные случаи в общем ряду отношений!
В суждении могут утверждаться отношения
или логические или реальные. Как будто
можно утверждать причинные, простран¬
ственные и иные отношения вне отноше¬
ний между понятиями, вне связи с логи¬
ческими отношениями и, следовательно,
вне той или иной логической формы!
Игнорирование качественных различий
между отношениями здесь совершенно по¬
добно тому стиранию качественных раз¬
личий между общими законами философии
и законами конкретных наук, которое ха¬
рактерно для позитивизма. И точно так
же, как вследствие этого философия рас¬
творяется в конкретных науках, в данном
случае, по существу (по крайней мере в
теории умозаключений), ликвидируется
логика как самостоятельная наука или, на¬
оборот, логика становится всепоглощающей
наукой. Проявлением именно этой тенден¬
ции явилось, например, утверждение тож¬
дества логики и математики у Рассела и
его последователей.
Современная математическая логика и
теория дедуктивных наук развиваются по
линии все более отчетливого выделения'
логических связей и отношений из числа
всех многообразных связей и отношений
конкретных наук. Необходимость такого
выделения особенно подчеркивают совет¬
ские представители математики и матема¬
тической логики. Мы можем сослаться
здесь на Д. А. Бочвара, у которого эта
идея составляет основу предложенного им
решения проблемы логических парадоксов.
«Определяющим эту точку зрения сообра¬
жением,— пишет Д. А. Бочвар о своем
подходе к указанной проблеме,— является
принципиальное различение двух элемен¬
тов рассматриваемого формализма: аппара¬
та логического исчисления в собственном
смысле слова и аппарата аксиом и правил,
определяющих область объектов, к которой
применяется собственно логическое исчис¬
ление» (Д. А. Бочвар «К вопросу о
парадоксах математической логики и тео¬
рии множеств». Математический сборник,
т. 15 (57), вып. 3, М. 1944, стр. 369).
Д. А. Бочвар совершенно справедливо за¬
мечает, что различение, на котором он на¬
стаивает, представляет собой интерес с
точки зрения философа (см. там же,
стр. 374).
Различение между логическими отноше¬
ниями и отношениями типа R (и, соответ¬
ственно, между положениями, выражающи¬
ми свойства тех и других), о котором у
нас идет речь, зафиксировано уже давно,
если не в плане общей логики и не в об¬
щефилософской форме, то в теории дедук¬
тивных наук, которая различает в каж¬
дой дедуктивно, аксиоматически по¬
строенной теории общую для различных
теорий логическую часть и собственное
содержание теории — систему ее терминов
(в каком бы абстрактном вшце они ни бы¬
ли представлены) и аксиом. К числу по¬
следних относятся и положения, выражаю¬
щие свойства отношений типа R.
Д. А. Бочвар поставил вопрос о новой, бо¬
лее сложной области. Он имеет в виду так
называемое расширенное исчисление пре¬
дикатов, где нелогические отношения го¬
раздо более глубоко скрыты под формой
логических.
Но проблема соотношения общелогиче¬
ского и конкретного выходит за рамки
этих и других отдельных случаев. Она
имеет общефилософское значение. Особенно
актуальной она стала в связи с возникно¬
вением и все более широким развитием аб-
страктно-дедуктивных теорий. В современ¬
ных обобщающих теориях не всегда легко
уловить ту грань, где кончается конкрет¬
ная наука и начинается просто абстракт¬
но-логическая система исчисления, при¬
способленная для любых областей предме¬
тов, связанных отношениями определенно¬
го типа. Здесь легко возможно или смеше¬
ние различных вещей или их неверное
противопоставление. Это создает основу
для серьезных методологических ошибок и
сознательных спекуляций идеализма. От¬
нюдь не случайно все эти вопросы широ¬
ко ставятся и активно обсуждаются в ло¬
гике и философии за рубежом.
Для завершения нашего разбора обсуж¬
даемой концепции необходимо конкретно
показать ее несостоятельность в понима¬
нии сущности умозаключений об отноше¬
ниях. Как уже указывалось, представите¬
ли этой концепции считают умозаключе¬
ния типа «aRb, bRc, следовательно, айс»
в данном их составе формами, подобными
силлогизму. Они считают, что положение,
выражающее свойство транзитивности от¬
ношения R, не относится к посылкам умо¬
заключения, а лишь, подобно аксиоме сил¬
логизма, составляет его логическое основа¬
ние. Это положение, обычно утверждают
они, нет надобности добавлять к посылкам
умозаключения, так же как нет смысла
добавлять аксиому силлогизма к его по¬
сылкам, ибо и без этого якобы вывод здесь
является столь же ясным и убедительным,
как, например, в первой фигуре категори¬
ческого силлогизма. Этот аргумент приво¬
дится М. И. Каринским в защиту положе¬
ния о самостоятельности умозаключений
об отношениях. В дальнейшем слова Ка-
ринского повторяют С. И. Поварнин (см. его
«Логику отношений, ее сущность и значе¬
ние», стр. 18), П. В. Таванец («Класси¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
115
фикация умозаключений». «Философские
записки АН СССР», т. I, 194G, стр. 92, а
также «Против идеалистического истолко¬
вания природы суждения». «Вопросы фи¬
лософии» IN'» 1, 1948, стр. 158), Ё. С. Бак-
радзе («Логика», стр. 327—328).
Однако, как ни странно, никто из упомя¬
нутых авторов не попытался установить
критерия, по которому можно было бы су¬
дить о том, действительно ли два умоза¬
ключения являются одинаково «ясными и
убедительными» и логически необходимы¬
ми. Очевидно, что логика не может в та¬
ких вопросах полагаться на интуицию.
Возьмем, например, умозаключение:
«Сторона АВ треугольника ABC равна сто¬
роне АгВг треугольника Л1В1С1, сторона
ВС равна стороне В1С1, сторона АС равна
стороне A-tCv, следовательно, треугольники
ABC и А1В1С1 равны». Для всякого более
или менее прилично знающего геометрию
это умозаключение также является ясным
и убедительным, однако едва ли можно
возражать, что в этом умозаключении обя¬
зательно предполагается посылка: «Если
стороны оДного треугольника равны соот¬
ветственно сторонам другого треугольника,
то эти треугольники равны» (хотя, исходя
из разбираемой концепции, следовало бы
это положение также считать аксиомой
данного умозаключения).
Действительно ли одинаково логически
необходимы два следующие, например,
умозаключения:
I. Все металлы — хорошие проводники
электричества; медь есть металл;
медь — хороший проводник электри¬
чества.
II. Величина а больше Ь\
величина b больше с;
величина а больше с.
Для решения этого вопроса мы можем
опять-таки обрат-иться к математической
логике. Здесь есть совершенно точный кри¬
терий, который позволяет определить, яв¬
ляется ли вывод в том или ином умоза¬
ключении логически необходимым при дан¬
ном составе посылок. Если какое-либо
суждение с логической необходимостью сле¬
дует из данных посылок, то формула, вы¬
ражающая связь этого суждения, взятого
в абстрактной форме (каковая получается
при отвлечении от всякой конкретности в
содержании суждения), с посылками (тоже
взятыми в их абстрактной форме) пред¬
ставляет собой тождественно-истинное по¬
ложение *. Иначе говоря, эта формула пред¬
ставляет собой закон логики.
1 Тождественно-истинным называется вы¬
ражение, содержащее переменные и превра¬
щающееся в истинные высказывания при
любых значениях этих переменных.
Если же выражение связи посылок с
заключением не является законом логики,
то это указывает на то, что в данном слу¬
чае заключение не вытекает только из
данных посылок, для его получения необ¬
ходимы еще какие-то данные 2.
Отвлекаясь от всякой конкретности в
содержании суждений, составляющих пер¬
вое умозаключение, мы получим: «Все М
суть Р; S есть М; следовательно, S есть Р».
Очевидно, что даже представленные в
абстрактной форме суждения данного умо¬
заключения не теряют логической связи.
Мы видим, что и в этой форме заключение
действительно вытекает из посылок. Более
того, логическая необходимость следования
заключения из посылок в таком виде об¬
наруживается еще отчетливее. Формула,
выражающая логическую связь суждений
в данном умозаключении, будет выглядеть
так: «Если все М суть Р и S есть М, то S
есть Р». Эта формула представляет собой
тождественно-истинное выражение, закон
логики. Она является истинной при любом
значении терминов Ш, Р и S.
Попробуем теперь отвлечься от всякой
конкретности в содержании суждений вто¬
рого умозаключения. Напомним, что при
этом мы должны отвлечься и от определен¬
ности отношения «больше» (см. стр. 112).
Получим: х есть Ry,
у есть Rz
Следовательно, х есть Rz.
Легко заметить, что в этом общем виде
суждения лишены какой-либо логической
связи. Формула, в которой мы попытались
бы выразить связь суждений: «Если xRy
и yRz, то xRz»,— отнюдь не является тож¬
дественно-истинной.
Итак, оказывается, что второе умоза¬
ключение вовсе не «столь же ясно и убе¬
дительно», как умозаключение первой фи¬
гуры категорического силлогизма.
Между двумя приведенными умозаклю¬
чениями есть принципиальное различие с
логической точки зрения. Основу логиче¬
ской связи между суждениями в первом
умозаключении составляет логическое от¬
ношение, не связанное с особенностями их
конкретного содержания, а именно отноше¬
ние логического подчинения между поня¬
тиями М Р и S -— М, свойства которого
2 Заметим попутно, что, по определению
Аристотеля, силлогизм есть умозаключе¬
ние, в котором заключение вытекает с ло¬
гической необходимостью только из того,
что дано з посылках. Если придерживать¬
ся этого понимания силлогизма, то нужно
признать, что всякое опосредствованное
умозаключение, в котором связь суждений,
выраженная в абстрактной форме, пред¬
ставляет собой закоы логики, является сил¬
логистическим.

116
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
и выражает аксиома категорического сил¬
логизма. Во втором же умозаключении
(взятом до отвлечения от конкретного со¬
держания) связь между суждениями опре¬
деляется лишь особенностью отношения
«больше», входящего в состав конкретного
содержания посылок. Это доказывается
именно тем, что логическая связь исче¬
зает, как только мы отвлекаемся от кон¬
кретного содержания. Но если вывод здесь
зависит от какой-то особенности содержа¬
ния суждений, то знание об этой особен¬
ности должно быть выражено явно и при¬
соединено к посылкам исходного умозаклю¬
чения.
Одно из важных требований логики со¬
стоит именно в том, чтобы отчетливо осо¬
знавать и явно выражать все положения,
из которых мы фактически исходим в тех
или иных рассуждениях. Знание об осо¬
бенности отношения, составляющего часть
конкретного содержания посылок умоза¬
ключения, само относится к содержанию
этого умозаключения. Очевидно, что вывод
во втором умозаключении нам кажется
«ясным и убедительным» потому, что к
посылкам этого умозаключения мы при¬
мысливаем еще определенное положение.
Это положение есть знание свойства тран¬
зитивности отношения «больше». Оно и
должно быть выражено в виде дополни¬
тельной посылки: «Если одна величина
больше другой, а другая больше третьей,
то и первая больше третьей» ’. Если при¬
бавить это суждение к посылкам и после
1 Из суждений а больше b, b больше с,
как и из любых суждений вида xRy и yRz
или xR\y и г//?2^, мы можем сделать опреде¬
ленное заключение и не добавляя ничего
к посылкам, воспользовавшись формально¬
логической операцией, которая носит назва¬
ние «ограничение третьего понятия». При¬
менив эту операцию ко второму из указан¬
ных суждений, получим: «То, что больше
Ь, есть больше того, что больше с». Это су¬
ждение вместе с первым из взятых внача¬
ле дает нам определенный вывод по пер¬
вой фигуре категорического силлогизма:
то, что больше Ь, есть больше того, что
больше с;
а есть то, что больше Ь;
следовательно, а больше того, что боль¬
ше с.
В заключении здесь мы получили то. что
называется относительным произведением
отношений — «больше того, что больше с».
Поскольку мы знаем, что «быть больше то¬
го, что больше с» — значит «быть боль¬
ше с», то можем окончательно получить:
«а больше с». Здесь мы опять-таки вос¬
пользовались, по существу, тем же знанием
о свойствах отношения «больше» — и это
указывает на то, что без него не могло
быть получено заключение в приведенном
умозаключении,— чо теперь яснее выяви¬
лось, что это знание относится к содержа¬
нию умозаключения.
этого отвлечься от конкретности в содер¬
жании суждений, то получим:
если XRY и YRZ, то XRZ
xRy и yRz,
следовательно, xRz,
где X, У, Z обозначают любые предме¬
ты, а х, у, z какие-то определенные пред¬
меты.
Легко заметить, что теперь это умоза¬
ключение стало однотипным с первым из
двух взятых нами умозаключений в том
смысле, что связь составляющих его суж¬
дений представляет закон логики. В его
основе лежит одно из логических отноше¬
ний — отношение основания и следствия.
Это проявляется именно в том, что логи¬
ческая связь суждений в нем сохраняется,
когда мы отвлекаемся от всякой конкрет¬
ности в их содержании.
Из всего сказанного видно, что аксиома
категорического силлогизма, как и другие
положения, выражающие принципы сил¬
логистических умозаключений, играет
иную цоль, нежели положение, выражаю¬
щее транзитивность отношения «больше»
и другие подобные положения. Аксиому
силлогизма действительно нет смысла при¬
соединять в качестве посылки к другим
посылкам, так как она ничего не добав¬
ляет к конкретному содержанию посылок.
Положения же, выражающие свойства от¬
ношений типа R, а также различные свя¬
зи между отношениями этого типа (напри¬
мер: «Если одна линия параллельна дру¬
гой, а другая перпендикулярна третьей, то
первая также перпендикулярна третьей»
и т. д.), содержат конкретное знание, до¬
полняющее то, что составляет конкретное
содержание других посылок.
Для дополнительного подтверждения
сказанного обратим внимание на состав то¬
го знания, из которого мы исходим в на¬
ших умозаключениях (по крайней мере в
умозаключениях, однотипных с теми, ко¬
торые мы брали выше в качестве приме¬
ров).
Когда говорят, что в умозаключении ти¬
па «а больше Ь, Ъ больше с, следовательно,
а больше с» вывод следует с необходи¬
мостью из данных посылок и что поэтому
нет надобности прибавлять к посылкам еще
общее положение о свойствах отношения
«больше», то имеют, очевидно, в виду, что
из тех данных, которые представлены в
посылках, объективно действительно сле¬
дует то, что дано в выводе. Но точно так
же из того, например, что три стороны
одного треугольника соответственно равны
трем сторонам другого треугольника,
объективно следует, что эти треугольники
равны; из того, что соответственные углы,
полученные птш пересечении двух прямых
линий третьей, равны между собой, объек¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
117
тивно следует, что эти линии параллель¬
ны. и т. д.
Все это означает, что имеющиеся в каж¬
дом из этих случаев данные представляют
собой объективно достаточные основания
для заключения о существовании тех свя¬
зей и отношений, которые выражаются в
соответствующих заключениях. Однако в
посылках умозаключений, кроме подобных
данных, мы должны иметь всегда еще не¬
которые общие положения, которые ука¬
зывают, почему именно те или иные дан¬
ные являются объективно достаточными
для заключения о существовании некото¬
рых связей и отношений (или, наоборот,
об отсутствии их). К суждениям о том,
что стороны двух треугольников соответ¬
ственно равны, необходимо добавить еще
теорему о равенстве треугольников; к дан¬
ным о том, что соответственные углы при
двух прямых равны, необходимо добавить
еще теорему; «Если соответственные углы,
полученные при пересечении двух прямых
третьей прямой, равны, то эти прямые па¬
раллельны между собой», и т. д. Только
с прибавлением каждый раз соответствую¬
щего общего положения посылки пред¬
ставляют собой логически доста¬
точное основание для соответствующе¬
го заключения.
Точно так же в умозаключении: «а боль¬
ше Ъ, b больше с, следовательно, а больше
с» — недостает общего положения, в сово¬
купности с которым данные здесь посылки
составили бы логически достаточное осно¬
вание для вывода. Причем роль этого об¬
щего положения не обязательно должно
играть положение, выражающее свойство
транзитивности отношения «больше»; мы
можем исходить в умозаключении из опре¬
деления этого отношения и из других рав¬
ноценных общих положений.
Но во всяком умозаключении играет
роль еще одно знание. Мы имеем в виду
именно те положения, которые называют
аксиомами силлогизма. Когда посылки умо¬
заключения представляют собой логически
достаточное основание для вывода, заклю¬
чение следует из них с логической необ¬
ходимостью по общим законам, не завися¬
щим от особенности конкретного содержа¬
ния этих посылок. Так называемые аксио¬
мы или принципы силлогизма выражают
именно общие принципы или формально¬
логические законы умозаключений. Эти
положения указывают, почему из данных
посылок, если они представляют собой ло¬
гически достаточное основание, с необхо¬
димостью следует данное заключение, по¬
чему именно данные посылки являются
логически достаточным основанием для дан¬
ного заключения. Эти положения можно
было бы назвать формально-логическими
основаниями выводов.
Возьмем снова два приведенных выше
умозаключения, прибавив к посылкам вто¬
рого недостававшее общее положение.
1. Все металлы — хорошие проводники
электричества;
медь есть металл;
следовательно, медь хороший провод¬
ник электричества.
2. Если одна величина больше другой,
а другая больше третьей, то и первая
больше третьей;
величина а больше b, а b больше с
следовательно, а больше с.
Эти умозаключения теперь действитель¬
но однотипны в том отношении, что по¬
сылки того и другого являются логически
достаточными основаниями для заключе¬
ния, и основу вывода в том и другом умо¬
заключении составляют абстрактные логи¬
ческие отношения. В первом умозаключе¬
нии это — отношение логического подчи¬
нения, во втором — логическое отношение
основания и следствия. В первом умоза¬
ключении формально-логическим основа¬
нием служит известная аксиома категори¬
ческого силлогизма, во втором — соответ¬
ствующее положение для условно-катего¬
рического силлогизма.
Когда представители разбираемых взгля¬
дов говорят о том, что к посылкам умо¬
заключения «а больше Ь, Ъ больше с, сле¬
довательно, а больше с» нет смысла при¬
бавлять общее положение об отношении
«больше» так же, как нет смысла добав¬
лять аксиому категорического силлогизма
к посылкам, то они не учитывают того,
что, прибавив это положение, мы само со¬
бой еще должны опереться на соответ¬
ствующую аксиому умозаключения, как в
категорическом силлогизме.
Приведенные умозаключения различают¬
ся у нас сейчас только характером логиче¬
ских принципов. Но если более точно про¬
анализировать логические отношения, ле¬
жащие в основе этих умозаключений, то
можно обнаружить совпадение и с этой
стороны. Так, можно установить, что от¬
ношение, составляющее основу вывода в
категорическом силлогизме, содержит в
себе как момент отношение, основания и
следствия. С другой стороны, во втором
умозаключении дело не сводится только к
заключению от основания к следствию.
Здесь есть также переход от общего к
частному, имеющий место в нервом умоза¬
ключении.
Такое именно объяснение находят оба
эти умозаключения в математической ло¬
гике. В числе основных положений так
называемого узкого исчисления предика¬

118
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
тов математической логики есть следую¬
щие два положения, составляющие фор¬
мальнологическое основание умозаключе¬
ний приведенного типа:
1. Положение, оправдывающее переход
от общего к отдельному
(x)f(x) -»■ f{y)
2. Положение, выражающее принцип
умозаключения от утверждения основания
к утверждению следствия.
4->В
А
В
Приведя большую посылку первого умо¬
заключения к виду (x)f(x),	получим
(х) (если х—металл, то он хороший провод¬
ник электричества) \ Согласно первой фор¬
муле, получаем отсюда: «Если медь есть
металл, то она — хороший проводник элек¬
тричества».
Прибавив к этому положению посылку
«медь — металл», согласно второй форму¬
ле, получим окончательный вывод:
«Медь — хороший проводник электриче¬
ства».
Для второго умозаключения в качестве
(x)f(x) имеем высказывание с тремя пере¬
менными:	(x)(y)(z) (если х больше у
и у больше г, то х больше z). Из него, со¬
гласно первому положению, получаем:
«Если а больше Ъ и b больше с, то а боль¬
ше с». Из этого в сочетании с посылкой
«а больше Ъ и Ъ больше с» получаем по
второй формуле вывод: «а больше с».
Итак, мы видим, что однотипными ока¬
зались совсем не те умозаключения, ко¬
торые считаются таковыми у последовате¬
лей логики отношений, и что однотипность
умозаключений определяется характером
отношений, лежащих в основе этих умо¬
заключений, а не какими-либо внешними
1 Знак х обозначает здесь выражение:
«для вояк'ого предмета х».
признаками (вроде количества предметов
и т. п.).
Мы установили таким образом, что в
основе умозаключений лежат определен¬
ные логические отношения и что эти от¬
ношения и положения, выражающие их
свойства и связи, играют принципиально
другую роль в нашем мышлении, нежели
различные конкретные отношения типа R
и положения, выражающие свойства этих
отношений.
Задача формальной логики в области
умозаключений состоит в выявлении об¬
щих логических отношений, в изучении их
свойств, в установлении многообразных
закономерных связей между ними, опре¬
деляющих разнообразные, но общие формы
и законы умозаключений. По этому имен¬
но пути и идет современная математиче¬
ская логика. По этому -же пути должна
идти и общая логика, которая обязана ис¬
пользовать многие результаты математи¬
ческой логики. Но здесь есть и другая важ¬
ная задача — истолкование сущности при¬
меняемых в мышлении форм умозаключе¬
ний и теоретико-познавательное объясне¬
ние их с позиций диалектического мате¬
риализма.
Одним из важных разделов современной
логики является теория отношений вооб¬
ще. Здесь исследуются общие свойства раз¬
личных типов отношений (в том числе и
отношений типа R), устанавливаются свя¬
зи между этими свойствами, общие формы
операций с отношениями, играющие осо¬
бенно важную роль в дедуктивных нау¬
ках. Здесь выявляется определенное логи¬
ческое значение знаний о различных свой¬
ствах отношений (рефлексивности, сим¬
метричности, транзитивности и др.) в про¬
цессе познания. Но логическое значение
этих знаний состоит совсем не в том, в
чем его видят представители рассмотрен¬
ной концепции умозаключений.
Е. К. ВОЙШВИЛЛО
Основной экономический закон и основное
экономическое противоречие социализма
Исследуя капиталистический способ
производства, К. Маркс разработал и ши¬
роко использовал метод вскрытия проти¬
воречий, заложенных в экономических за¬
конах. И закон стоимости, освещаемый в
начальных главах первого тома «Капита¬
ла», и закон прибавочной стоимости, за¬
нимающий в нем центральное место, и
закон капиталистического накопления,
анализируемый в заключительном его раз¬
деле, характеризуются посредством анали¬
за их внутренних противоречий. То же мы
видим и в последующих томах. Для Марк¬
са, таким образом, представить закон в
действии значило обнажить борьбу заклю¬
ченных в нем противоположных сил и тен¬
денций.
Подобный способ исследования прило¬
жим не только к капитализму. Основан¬
ный на общ-их принципах материалисти¬
ческой диалектики, он имеет несравненно
более широкую область применения. При
всем качественном своеобразии социали¬
стической экономики целесообразно им вое-

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
119
пользоваться для выяснения ее внутренних
движущих сил. Рассмотрению должен быть
прежде врего подвергнут основной эконо¬
мический закон социализма, наиболее пол¬
но воплощающий сущность новых произ¬
водственных отношений.
Внутренние противоречия основного
экономического закона социализма
Нужно, однако, с самого начала уточ¬
нить, что составляет содержание разби¬
раемого закона. Такая необходимость, быть
может, не возникла бы, если бы в ходе
дискуссии не была взята под сомнение
наиболее распространенная его трактовка
как зависимости между ростом производ¬
ства и ростом потребления (удовлетворе¬
нием растущих потребностей). Вразрез с
этим обычным пониманием Я. А. Кронрод
считает настоящий закон выражением
совокупности взаимосвязей экономики
социализма в целом, «общих, важней¬
ших, определяющих взаимосвязей эконо¬
мики социализма», а не частных связей,
в которым он, по-видимому, причисляет и
отношение производства к потреблению
(см. № 2 журнала «Вопросы философии»
за 1956 год, стр. 176—177).
С доводами Я. А. Кронрода нельзя со¬
гласиться, если даже оставить в стороне
его неудачное определение, согласно кото¬
рому законы служат «выражением» свя¬
зей, тогда как они-то и являются суще¬
ственными связями, а также ту малень¬
кую несообразность, что в одном случае
основной закон рассматривается как сово¬
купность связей в целом, то есть всех свя¬
зей, а в другом — только важнейших.
Непосредственное производство и потребле¬
ние — крайние стадии экономического про¬
цесса, между которыми в качестве переда¬
точных звеньев помещаются обмен и рас¬
пределение. Отношение этих полюсов друг
к другу — самое широкое, всеобъемлющее
экономическое отношение. Следовательно,
признание рассматриваемого закона узлом
наиболее общих взаимосвязей отнюдь не
исключает того, что он одновременно
представляет собой конкретную взаимоза¬
висимость производства и потребления.
Далее. Только в своем общепринятом
толковании основной закон характеризует
экономическое своеобразие социализма
как общества свободных от эксплуатации
людей. Только в такой толковании он об¬
ладает известной предметностью и точно¬
стью, в то время как противоположная
точка зрения превращает его в нечто без¬
брежное и неуловимое, чему, вероятно, и
следует приписать тот факт, что, отбрасы¬
вая принятое в литературе и преподава¬
тельской практике представление о дан¬
ном законе, Я. А. Кронрод не дает сколь¬
ко-нибудь ясной собственной его трак¬
товки.
Итак, в дальнейшем основной экономи¬
ческий закон социализма мы будем пони¬
мать как взаимодействие определенного
исторического типа производства и опре¬
деленного исторического типа потребле¬
ния.
Известно, что в марксистском понима¬
нии ведущей стороной взаимодействия
производства и потребления служит про¬
изводство. К числу потребительских про¬
цессов, определяемых развитием последне¬
го, относится и развитие потребностей лю¬
дей, происходящее по следующим главным
руслам:	изготовление новых предметов,
рождающее и спрос на них; расширение
выпуска того или иного продукта, стано¬
вящегося известным все новым слоям по¬
требителей; переход к массовой выработ¬
ке и вследствие этого удешевление ранее
редких и дорогих товаров, в результате
чего предметы роскоши становятся пред¬
метами необходимости; развитие в процес¬
се труда личных способностей работников,
расширяющее круг их интересов и запро¬
сов; сокращение рабочего дня в силу роста
производительности труда, способствую¬
щее развитию материальных и особенно
духовных запросов членов общества.
Но все это касается качественной сто¬
роны процесса взаимодействия производ¬
ства и потребления. Как же обстоит дело
с его количественной стороной?
Раз возникшая потребность способна
распространяться гораздо быстрее, чем мо¬
жет расти производство. Скажем, создан
новый, более совершенный радиоприем¬
ник. На него сразу возникает большой
спрос, а для того, чтобы выпустить такие
радиоприемники в достаточном количе¬
стве, нужно время.
Производство опережает потребности в
качественном отношении, потребности же
обгоняют производство в количественном
отношении. Такова общая зависимость,
свойственная в той или иной степени всем
способам производства. Но в прежних фор¬
мациях она либо находилась еще в заро¬
дыше, либо, как при капитализме, была
искажена и оттеснена на задний план.
Возможность свободного проявления для
этой зависимости открылась лишь при со¬
циализме, когда исчезли помехи к беспре¬
дельному подъему производства. Развивая
его невиданно ^высокими темпами и
подчинив задаче улучшения жизни
трудящихся, социализм освободил дотоле
скованную способность масс к огромному
расширению своих потребностей. Свой¬
ственный социалистическому строю стре¬
мительный прогресс производительных сил
порождает ускоренный рост потребностей
как необходимое условие этого процесса.

120
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Старая, присущая капитализму цель про¬
изводства — самовозрастание стоимости,
нажива — убога и жалка при современ¬
ных производительных силах. При социа¬
лизме возникла цель, которая действует
как безграничный, неиссякаемый стимул
их развития — постоянный подъем мате¬
риального благосостояния и культуры все¬
го общества.
Непрерывно возникающие и все умно¬
жающиеся потребности, со своей стороны,
обнаруживают колоссальную способность
расширения, превосходящую имеющиеся в
каждый данный момент возможности про¬
изводства. Осуществляется сочетание бы¬
строго нарастания экономической мощи с
вызванным им, но его опережающим ро¬
стом потребностей.
Складывается противоречие
между необходимостью удов¬
летворения быстрой безгра¬
нично растущих потребно¬
стей и наличными экономи¬
ческими возможностями.
Хотя в течение всего периода строи¬
тельства социализма в СССР и вплоть до
настоящего времени это противоречие
выступало в виде разрыва между быстрым
увеличением покупательной способности
населения и менее быстрым умножением
массы потребительских товаров, это было
лишь преходящей, относительно недолго¬
вечной оболочкой. Подлинная сущность
этого противоречия в том, что наличный
уровень производства опережается потреб¬
ностями граждан. Это — основное противо¬
речие социализма.
Почему оно основное?
Высказываясь против этой точки зре¬
ния, Я. А. Ёронрод и И. И. Ёонник («Во¬
просы философии» N° 1 за 1957 год, стр.
180—181) приводят два довода. Они счи¬
тают, во-первых, что названное противо¬
речие является не конкретно-историче¬
ским, а общесоциологическим и, во-вто¬
рых, что социализму чуждо вообще какое
бы то ни было генеральное противоречие,
так как последнее непременно приводит к
конфликту в способе производства. Но оба
соображения крайне уязвимы. Если тол¬
ковать термин «специфическое» так узко,
как делают авторы, то есть считать тако¬
вым только то, чего нигде и никогда не
бывало, можно, например, перестать и за¬
кон планомерного развития хозяйства
признавать специфичным для социализма
на том основании, что элементы плано¬
мерности встречались во всех предшество¬
вавших формациях. Все дело, однако, в
том, что природа, масштаб и значение пла¬
номерного развития при социализме каче¬
ственно отличны от того, что наблюдалось
в прошлых формациях.
Нечто подобное имеет место и в рассмат¬
риваемом случае. Верно, конечно, что воз¬
никновение новых потребностей всегда в
той или иной мере подталкивало вперед
производительные силы. Однако речь в
данном случае идет не об абстрактном, а
об исторически-особом, качественно-опре¬
деленном противоречии производства и по¬
требления. Здесь выступает не производ¬
ство как таковое, а производство совре¬
менное, основанное на машинах, обладаю¬
щее общественным характером и способ¬
ностью к безграничному развитию. И не
потребности вообще, а многообразные и
высокие запросы современного человека,
растущие чрезвычайно быстро в отличие
от почти стабильных, застойных, традици¬
онных потребностей при натуральных фор¬
мах хозяйства, потребности, оказывающие
непосредственное воздействие на производ¬
ство и подчиняющие его себе в отличие от
косвенного и второстепенного влияния при
капитализме, притом потребности всего об¬
щества, а не только привилегированных
групп, как, скажем, в хозяйстве рабовла¬
дельцев и феодалов. Специфика состоит
также в том, что взаимозависимость про¬
изводства и потребления становится в
центр системы производственных отноше¬
ний, делается основной.
Что имеют в виду, называя противоре¬
чие основным? Только одно: его место в
ряду других, его удельный вес, положе¬
ние. И это не имеет ровно никакого отно¬
шения к тому, протекает ли оно кон¬
фликтно или нет. Термин «конфликт» вы¬
ражает совершенно иную сторону проти¬
воречия: остроту, напряженность. Выльет¬
ся ли оно в конфликт, определяется не
тем, основное оно или побочное, а приро¬
дой борющихся сил и обстановкой, в кото¬
рой борьба развертывается.
Социализму присущи отношения менее
важные и более важные. Важнейшими
среди всех являются те, которые лежат в
сфере базиса, в орбите основного экономи¬
ческого закона. Если они противоречи¬
вы — а факты убеждают нас в том,— то
они и составляют арену основного проти¬
воречия. Если же кому-нибудь не нравит¬
ся общепринятый термин «основное», на¬
пример, потому, что он вызывает ассоциа¬
цию с капитализмом, то можно посовето¬
вать пользоваться другими терминами —
«центральное», «ведущее», «решающее»
и т. п., хотя от этого суть дела и не ме¬
няется.
Чтобы выполнять роль основного в спо¬
собе производства, противоречие должно
быть:
специфическим; естественно, что тако¬
вым не является для социализма общее
противоречие между производительными
силами и производственными отношения¬
ми;

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
121
«сквозным», то есть проходящим через
все фазы формации; этому требованию не
отвечает противоречие между равенством
людей в отношении к средствам производ¬
ства и неравенством в смысле материаль¬
ной обеспеченности;
наиболее полно определяю¬
щим историческую тенден¬
цию общества, его направленность и
перспективу; таковыми не являются про¬
тиворечия закона планомерного (пропор¬
ционального) развития.
Всем этим требованиям более, чем все
другие, отвечает противоречие, сформули¬
рованное выше.
Беспредельный и опережающий рост по¬
требностей, как было отмечено, есть отра¬
жение стремительного подъема производи¬
тельных сил. Однако, являясь объектив¬
ным результатом их развития, необходи¬
мость удовлетворения возрастающих за¬
просов сама затем определяющим образом
воздействует на экономику, что опять-та-
ки выливается в ряд противоречий.
а)	Первым условием удовлетворения
нужд общества служит, как само собой
понятно, создание надлежащего количе¬
ства потребительных стоимостей. Чтобы
покрыть огромный и все растущий спрос
трудящихся, нужно всемерно развивать от¬
расли производства, создающие потреби¬
тельские товары. Для этого надо направ¬
лять в них максимум оборудования, сырья,
рабочей силы. Но оборудование создается
в отраслях, производящих средства произ¬
водства, добыча сырья зависит от техни¬
ческой оснащенности соответствующих от¬
раслей, наконец, количество и качество
рабочей силы, которая может быть на¬
правлена в производство предметов потреб¬
ления, преимущественно определяются
опять-таки уровнем производительных сил
общества.
Перед социалистической экономикой
стоит поэтому двусторонняя задача; чтобы
обеспечивать должное удовлетворение по¬
требностей населения, нужно беспредель¬
но развивать производительные силы;
чтобы беспредельно развивать производи¬
тельные силы, необходимо поддерживать
высокий и все повышающийся уровень по¬
требления. Одно немыслимо без другого.
Одностороннее форсирование подъема по¬
требления, не подкрепляемое систематиче¬
ским подъемом производства, не могло бы
не привести к гибельным последствиям.
В таком случае пошатнулась бы основа
всего общественного здания, был бы подо¬
рван источник существования людей и в
конце концов стало бы невозможным не
только достижение изобилия, но и более
или менее сносное снабжение населения.
К столь же плачевным результатам могло
бы привести однобокое раздувание произ¬
водства за счет сокращения потребления.
Оно вызвало бы снижение общего жизнен¬
ного уровня народа, бедствия и лишения,
был бы нанесен тяжелый удар главной
производительной силе общества — трудя¬
щимся, производителям. Оторвавшись от
потребления, производство утратило бы
свою внутреннюю цель, трудящиеся поте¬
ряли бы интерес к труду, производитель¬
ность труда неизбежно понизилась бы. По¬
этому социалистическое общество может и
должно лишь одновременно, комплексно
форсировать и подъем производства и подъ¬
ем потребления.
Необходимо учитывать еще одно обстоя¬
тельство. В условиях капитализма наряду
с сокращением происходит ухудшение по¬
требления трудящихся масс. Маркс и Ле¬
нин указывали, что в этом обществе са¬
мые дешевые, низкосортные товары слу¬
жат средством существования наиболее
широких масс (см. К. Маркс и Ф. Эн¬
гельс. Соч., т. V, стр. 325; В. И. Л е-
н и н. Соч., т. 18, стр. 405). Привычные
предметы потребления вытесняются из
обихода трудящихся предметами все более
низкого качества. Хлеб заменяется карто¬
фелем, масло — маргарином.
Социализм предполагает, что количе¬
ственное расширение потребностей соче¬
тается с их качественным совершенство¬
ванием. На определенной ступени послед¬
нее приобретает даже преимущественное
значение. Население предъявляет расши¬
ренный спрос на товары и услуги все бо¬
лее высокого качества. Социалистическое
общество должно одновременно максималь¬
но развивать производительные силы, со¬
здавать достаток жизненных благ и обеспе¬
чивать наивысшее качество этих благ.
Чтобы сделать все это возможным, тре¬
буется одновременно вкладывать максимум
средств как в первое, так и во второе под¬
разделение общественного производства. Но
ресурсы общества в каждый данный мо¬
мент ограничены. Сумма производитель¬
ных сил, которыми оно располагает, пред¬
ставляет собой вполне определенную вели¬
чину. Те статьи расходной части государ¬
ственного бюджета СССР, которые опреде¬
ляют ассигнования на народное хозяйство,
дают в стоимостной форме приблизитель¬
ное представление об этой величине. Так
же, как нельзя увеличить какую-либо ста¬
тью расхода без соответствующего умень¬
шения других статей, невозможно сверх
известного предела увеличивать вложения
в одно из подразделений, не затрагивая
другого. Существует, следовательно, про¬
тиворечие между необходимо¬
стью осуществления одновре¬
менного на и высшего роста
производства и потребления,
с одной стороны, и ограничен¬

122
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
ностью имеющихся произво¬
дительных сил, с другой, чем
создается возможность противоречия меж¬
ду первым и вторым подразделениями про¬
изводства.
б)	Стоящая перед социалистическим об¬
ществом цель — как можно полнее удов¬
летворять потребности граждан — требует
для своей реализации не любого расширен¬
ного воспроизводства, а воспроизводства,
расширяющегося наивысшими темпами.
Источником расширенного воспроизвод¬
ства служит, как известно, накопление.
Для максимального расширения производ¬
ства необходимо и максимальное накопле¬
ние. Но это приводит к новому противоре¬
чию. Накопление и потребление — акты,
противоположные и взаимоисключающие.
То, что желают сберечь, не проедают, и
наоборот. Каким же образом добиться того,
чтобы обеспечивалось и наибольшее по¬
требление и наибольшее накопление?
Капитализм не знает подобной пробле¬
мы. Относительно высокого уровня накоп¬
ления • он достигает за счет беспощадного
снижения жизненного уровня народных
масс. Он скареднейшим образом экономит
на переменном капитале, пускается в воен¬
ные авантюры, закабаляет целые народы и
таким образом сколачивает средства для
накопления и расширения производства.
Нищета масс — пища капиталистического
накопления. Капитализм «разрешает» про¬
тиворечие накопления и потребления тем,
что превращает его в антагонизм.
При социализме складывается совсем
иное положение. Здесь общество несет не¬
сравненно большие расходы, чем при капи¬
тализме. Помимо того, что значительно уве¬
личиваются затраты на непосредственное
снабжение граждан предметами потребле¬
ния, социалистическое общество вклады¬
вает крупнейшие суммы на просвещение и
здравоохранение, а также на охрану, об¬
легчение и оздоровление труда. Вместе с
тем для социализма совершенно недоста¬
точны достигнутые капитализмом темпы
экономического развития и соответствую¬
щий уровень накопления, а также принци¬
пиально неприемлемы используемые капи¬
тализмом источники накопления. В данном
случае, как и в предыдущем, социалисти¬
ческое общество не может пойти по пути
раздувания потребления за счет накопле¬
ния или раздувания накопления за счет
потребления. Оно должно сочетать макси¬
мум одного с максимумом другого.
Но это не все. Основной экономический
закон социализма предполагает наиболее
полное обеспечение трудящихся не только
в данный момент, айв будущем. Цель на¬
шего общества не в том, чтобы дать макси¬
мум благ в данную минуту, а в том, чтобы
гарантировать прочное, постоянное и не¬
уклонное улучшение условий жизни наро¬
да. Нужно соединить заботу о наибольшем
удовлетворении потребностей сегодня с за¬
ботой о еще более полном их удовлетворе¬
нии завтра. Но здесь также таится проти¬
воречие: чем больше из наличных ресур¬
сов отвлекается на завтра, тем меньше их
остается на сегодня. Помимо противоречия
между накоплением и потреблением лич¬
ным, возникает противоречие между накоп¬
лением и потреблением производительным.
Для удовлетворения текущих потребностей
необходимо в каждый данный момент ма¬
ксимально использовать производственные
мощности. Необходимо выжимать из тех¬
ники все, что она может дать. Труд дол¬
жен как можно энергичнее «пожирать»
свои элементы. Для закладки же будуще¬
го производства и обеспечения его нараста¬
ющего расширения нужно отвлекать часть
материальных и людских ресурсов от не¬
медленного использования, спасать от «по¬
жирающего» действия труда. Данное про¬
тиворечие сказывается в необходимости
поддерживать строгую соразмерность меж¬
ду долгосрочным и краткосрочным строи¬
тельством, между капитальными и текущи¬
ми затратами в народном хозяйстве.
Противоречие между необ¬
ходимостью всемерного удов¬
летворения личных потреб¬
ностей в каждый момент и
необходимостью максималь¬
ного накопления — таков еще
один из двигателей социали¬
стической экономики.
в)	Чтобы постоянно улучшать положе¬
ние трудящихся, ускоренными темпами
развивать производство, увеличивать на¬
копление, необходимо непрерывно и во все
возрастающих размерах строить промыш¬
ленные и сельскохозяйственные предприя¬
тия, вводить в строй все новые мощности
и добиваться их предельного использова¬
ния. Все это требует рабочего времени.
Производство может расти единственно за
счет поглощения все новых часов и дней
труда. Способность социалистического про¬
изводства впитывать в себя неограничен¬
ное количество рабочего времени прояв¬
ляется в постоянно наблюдающейся у нас
нехватке рабочей силы, в том, что спрос на
рабочую силу постоянно опережает пред¬
ложение.
Но, с другой стороны, обеспечить удов¬
летворение постоянно растущих потребно¬
стей народа не значит только снабдить его
надлежащими благами. Нужно еще, чтобы
у населения было время для их использо¬
вания. Поэтому цель социалистического
производства, кроме уже перечисленных
моментов, включает в себя необходимость
сокращения рабочего и расширения свобод¬
ного времени членов общества. Уменыпе-

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
123
ние продолжительности труда каждого че¬
ловека есть при социализме объективная
необходимость, ибо без этого не могут
реализоваться процессы, составляющие са¬
мое существо социалистического развития.
Необходимость сокращения рабочего вре¬
мени вызывается прежде всего тем, что
для создания стимула к свойственному со¬
циализму безграничному развитию произ¬
водительных сил обязателен массовый, все¬
сторонний рост потребностей. Интенсив¬
ность роста потребностей в известных пре¬
делах прямо пропорциональна количеству
свободного времени членов общества. Коли¬
чеством свободного времени в значительной
мере определяется состояние здоровья и
культура народа. «Человек, не располага¬
ющий ни минутой свободного времени...
ниже вьючного животного. Изможденный
телесно и огрубевший духовно, он—только
машина для производства чужого богат¬
ства» (К. Маркс. Избранные произведе¬
ния, т. I, 1948, стр. 399).
Коммунизм — строй, в центре внимания
которого стоит гармоническое развитие че¬
ловеческой личности, раскрытие всех ее
задатков, совершенствование ее высших
способностей. Считая главным богатством
общества умственное и физическое разви¬
тие трудящихся, Маркс предсказывал, что
при коммунизме общественное богатство
будет измеряться не рабочим, а свободным
временем общества (см. журнал «Больше¬
вик» N° 11—12 за 1939 год, стр. 64).
Кроме того, современное производство
предъявляет спрос не на всякую, а на
обученную, квалифицированную	рабочую
силу. Квалификация же зависит как от ко¬
личества времени, которое может быть уде¬
лено обществом подготовке рабочей силы,
так и от общего состояния культуры и здо¬
ровья населения, опять-таки в большой ме¬
ре определяемого свободным временем.
Следовательно, при социализме имеется
противоречие между	зада¬
чей максимального подъема
производства и необходимо¬
стью сокращения рабочего
времени.
Что сокращение времени труда — про¬
цесс внутренне противоречивый, обнару¬
живается в трудности его осуществления.
Как бы ни были заинтересованы в высво¬
бождении времени, как бы ни стремились
к этому, приходится считаться с противо¬
действующими факторами. Ведь	ничем не
уравновешиваемое сокращение	рабочего
дня представляет собой вычет из производ¬
ства и чревато серьезными опасностями
для экономики. Осуществить всеобщее со¬
кращение продолжительности работы —
сложнейшее дело. Только после того, как
созрели необходимые материальные усло¬
вия, проведена должная подготовка и со¬
зданы силы для преодоления противодей¬
ствующей тенденции, можно безболезнен¬
но, не нанося ущерба производству, совер¬
шать очередной шаг в этом направлении.
Таковы, на наш взгляд, наиболее суще¬
ственные внутренние противоречия основ¬
ного экономического закона. В нем выра¬
жается, в частности, через посредство
принципа личной материальной заинтере¬
сованности воздействие цели социалисти¬
ческого производства на средства ее дости¬
жения. Действие указанных противоречий
обусловливает неизбежность экономическо¬
го прогресса нашего общества.
К перечисленным добавляется еще одно
противоречие, правда, иного рода, но важ¬
ное для настоящего анализа. Строительство
социализма и коммунизма происходит в об¬
становке длительного сосуществования с
враждебными империалистическими госу¬
дарствами. Постоянные агрессивные про¬
иски империалистов, продолжающаяся мно¬
гие годы гонка вооружений — все это вы¬
нуждает социалистическое общество быть
постоянно начеку. Советский народ
не имеет права быть слабым в военном
отношении, что, естественно, вынуждает
отвлекать на нужды обороны определен¬
ную часть промышленности, людских и
материальных ресурсов, денежных средств,
вследствие чего на социалистическую эко¬
номику ложится дополнительная нагрузка.
Факторы разрешения
противоречий
Действием основного экономического за¬
кона социалистическому обществу предпи¬
сывается необходимость обеспечивать од¬
новременно и максимальный подъем произ¬
водительных сил, всемерное повышение
жизненного уровня народа и наивысшее
накопление, и все это при тенденции со¬
кращения рабочего времени и в обстановке
международной напряженности. Но в
том-то и могущество социализма, что
он не только ставит перед собой цели, не¬
доступные никакому другому общественно¬
му строю, а и располагает возможностями
для претворения их в жизнь. С тем же по¬
стоянством, с каким возникают противоре¬
чия основного экономического закона, рож¬
дается и энергия для их преодоления.
Условием и средством их разрешения
служит прежде всего планомерность разви¬
тия народного хозяйства.
Основной, наиболее широкой пропорцией
всякого общества является отношение меж¬
ду производством и потреблением. От того,
как распределяются экономические ресур¬
сы общества между производством и по¬
треблением, зависят и все остальные, бо¬
лее частные пропорции — между потреб¬
лением и накоплением, между первым и

124
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
вторым подразделениями общественного
производства, между промышленностью и
сельским хозяйством и т. д.
В свою очередь, внутри соотношения
производства и потребления самым важным
является соотношение производства средств
производства и производства средств по¬
требления. Решающей народнохозяйствен¬
ной пропорцией является при социализме
преимущественный рост первого подразде¬
ления по сравнению со вторым подразделе¬
нием. Чтобы иметь возможность всемерно
удовлетворять потребности населения и при
этом ускоренно развивать экономику, необ¬
ходимо поддерживать такое положение, ко¬
гда основное внимание общества сосредото¬
чивается на развитии производительных
сил, на неуклонном и форсированном нара¬
щивании хозяйственной мощи. Только при
плоском, вульгарном мышлении можно по¬
лагать, что, поскольку целью социалисти¬
ческого производства является удовлетво¬
рение потребностей трудящихся, следует
отдавать предпочтение производству пред¬
метов потребления.
Отношение между первым и вторым под¬
разделениями производства в целом носит
при социализме гармонический характер.
Однако эта гармония чревата противоре¬
чиями и может быть нарушена. Гармони¬
ческое соотношение между двумя подраз¬
делениями производства состоит в созда¬
нии и сохранении оптимальной пропор¬
циональности между ними. Отличительны¬
ми признаками планомерности как особого
вида пропорциональности являются: по¬
стоянное соблюдение пропорций и их со¬
знательное установление и поддержание
путем предвидения и разумного регулиро¬
вания.
Разрабатывая принципы хозяйственной
деятельности Советского государства в свя¬
зи с проведением индустриализации, объ¬
единенный Пленум ЦК и ЦКК ВКП(б), про¬
исходивший 21—23 октября 1927 года, в
Директивах по составлению первого пяти¬
летнего плана записал:
«В области соотношений между произ¬
водством и потреблением необ¬
ходимо иметь в виду, что нельзя исходить
одновременно из максимальной циф¬
ры того и другого (как этого требует оппо¬
зиция теперь), ибо это неразрешимая зада¬
ча, или исходить из одностороннего инте¬
реса накопления в данный отрезок
времени (как того требовал Троцкий, вы¬
ставляя пароль жесткой концентрации и
усиленного нажима на рабочих в 1923 г.),
или исходить из одностороннего интере¬
са потребления. Принимая во вни¬
мание и относительную противоречивость
этих моментов и их взаимодействие и свя¬
занность, причем с точки зрения развития
на длительный срок интересы эти в общем
совпадают, необходимо исходить из опти¬
мального сочетания обоих этих моментов»
(«КПСС в резолюциях...», ч. II, 1954,
стр. 398).
Преимущественный рост первого подраз¬
деления при оптимальном его сочетании с
подъемом второго подразделения — такова
важнейшая предпосылка разрешения пер¬
вого из названных выше противоречий.
Социалистический способ производства
создает также вполне достаточные и дей¬
ственные средства для преодоления второго
противоречия — между необходимостью
быстрейшего повышения жизненного уров¬
ня общества в каждый данный момент и
необходимостью максимального накопления.
К этому, конечно, имеет прямое отношение
поддержание ускоренного развития первого
подразделения, создающего предпосылку
для быстрого роста всех сфер экономики.
Но, помимо того, есть специфические эко¬
номические условия, относящиеся непо¬
средственно к данному противоречию. Это
прежде всего уничтожение расходов на со¬
держание эксплуататоров и примыкающих
к ним паразитических слоев населения.
В современных капиталистических госу¬
дарствах в потребление трудящихся посту¬
пает менее половины национального дохо¬
да, в большинстве случаев 30—40%. Вме¬
сте с тем капитализм даже в лучшие свои
времена (какими, например, были для США
20-е годы) не добивался нормы накопле¬
ния, которая бы превышала 10%. В Совет¬
ском Союзе в потребление трудящихся идет
около 75% национального дохода, в накоп¬
ление— примерно 25%. Такой высокой
нормой накопления социалистическое обще¬
ство обязано в значительной степени тому,
что оно отняло у эксплуататорских клас¬
сов возможность проедать огромную долю
общественного продукта.
Другим существенным фактором обще¬
ственной экономии является уничтожение
анархии производства, конкурентной борь¬
бы, вызывающих огромные непроизводи¬
тельные издержки, прямое расточение
общественного богатства. Планомерное раз¬
витие народного хозяйства, а также обуслов¬
ленный им режим экономии, составляю¬
щий неотъемлемую сторону экономической
политики Советского государства, позволя¬
ют сберегать материальные ценности, ра¬
бочую силу, рабочее время, за счет чего
можно значительно повышать и накопление
и потребление. Противоречие между расту¬
щим народным потреблением и высоким
уровнем накопления лежит в самой природе
социализма, но точно так же в его природе
заложена экономичность, являющаяся сред¬
ством разрешения этого противоречия. Все
это, вместе взятое, объясняет тот замеча¬
тельный факт, что за период с 1913 по
1955 год Советский Союз увеличил произ¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
125
водство промышленных предметов потреб¬
ления в 11 раз, произведя в то же время
колоссальные вложения в капитальное
строительство (см. сборник «Промышлен¬
ность СССР», 1957, стр. 9).
Что касается, наконец, противоречия
между развитием производства и сокраще¬
нием рабочего времени, то в его преодоле¬
нии важную роль играет ряд факторов. За
годы строительства социализма к обще¬
ственно полезному труду были привлечены
новые слои населения (остатки эксплуата¬
торских классов, их прислуга, значитель¬
ная часть люмпен-пролетариата и другие).
В производство влилась масса женщин, в
прошлом прикованных к домашнему хозяй¬
ству.
Большую роль сыграл также непрерыв¬
ный рост квалификации трудящихся. Как
известно, люди, приводящие в движение
орудия труда,— это категория не биологи¬
ческая, а историческая, характеризуемая
производственным опытом и навыками.
Степень развития того и другого выра¬
жается в степени квалификации. Современ¬
ное быстро развивающееся машинное про¬
изводство предъявляет постоянно растущий
спрос на все более квалифицированную ра¬
бочую силу. Однако тормозящее действие
капиталистических производственных от¬
ношений ведет к тому, что в капиталисти¬
ческих странах преобладает тенденция к
деквалификации, к вытеснению необучен¬
ными рабочими обученных (см. Ю. К у-
чинский «Условия труда в капитали¬
стических странах», 1954, стр. 1G1).
Социализм уничтожает несоответствие
между совершенствованием техники и па¬
дением квалифицированности труда. Ра¬
стет степень обученности и квалификация
трудящихся, в связи с чем исчезают десят¬
ки старых «чернорабочих» профессий.
Но повышение качества рабочей силы
невозможно без улучшения здоровья и
подъема культуры трудящихся. Из этого,
между прочим, видно, что улучшение на¬
родного потребления и сокращение рабоче¬
го дня диктуются нуждами развития самих
производительных сил. Если трудящиеся
СССР потребляют 75% национального дохо¬
да против 30—40% в наиболее развитых
капиталистических странах, то зато и
производство при социализме опирается не
на ухудшающуюся, а на улучшающуюся
рабочую силу.
Так, за 1941—1955 годы курс обучения
в ремесленных и железнодорожных учили¬
щах и школах фабрично-заводского обуче¬
ния прошло более 7,6 миллиона молодых
рабочих. В 1955 году число специалистов,
работающих в народном хозяйстве, увели¬
чилось по сравнению с 1940 годом в
2,4 раза (см. сборник «Народное хозяй¬
ство СССР», 1956, стр. 193). Что дает
народному хозяйству повышение квали¬
фикации рабочих, видно из того, что в
течение 1950—1955 годов было внесено
почти 9,5 миллиона рационализаторских
предложений, усовершенствований и изо¬
бретений, из них только в 1955 году —
более 2 миллионов. В 1950 году внедре¬
но 655 тысяч рационализаторских предло¬
жений, в 1953—902 тысячи, в 1955 —
1 160 тысяч (см. там же, стр. 53).
Рост квалификации рабочей силы рав¬
нозначен увеличению рабочего времени
общества. Являясь существенным элемен¬
том повышения производительности труда,
он служит одним из условий высвобожде¬
ния времени, которое общество может
употребить в интересах всестороннего раз¬
вития каждого своего члена. Эти и анало¬
гичные преимущества социалистической
системы хозяйства позволили трудящимся
нашей страны широко пользоваться сво¬
бодным временем для культурного разви¬
тия. При восьмичасовом рабочем дне рабо¬
чим и служащим СССР предоставляются
ежегодно оплачиваемые отпуска, для ряда
категорий трудящихся установлен 6-часо¬
вой рабочий день; женщины пользуются
отпусками по беременности, сокращенный
день распространяется на подростков; ли¬
ца, обучающиеся в учебных заведениях без
отрыва от производства, пользуются спе¬
циальными льготами и т. д. Однако достиг¬
нутого уровня свободного времени, если
рассматривать проблему в перспективе про¬
движения к коммунизму, становится недо¬
статочно. На XX съезде партии было при¬
нято решение о переходе в течение 1955—
1960 годов на 7-часовой, а в предпразднич¬
ные дни — 6-часовон рабочий день. Эти
решения уже осуществляются. Директивы
съезда предусматривают также значитель¬
ное увеличение отпусков по беременности.
Переход на 7-часовой рабочий день будет
большим социальным завоеванием совет¬
ского народа. Следует, однако, сказать, что
неотложного решения ждет и другая зада¬
ча — сокращение рабочего дня женщин,
имеющих детей.
Из всех факторов преодоления противо¬
речий социалистической экономики самым
решающим и всеобщим является повыше¬
ние производительности труда. Для социа¬
листического общества исключаются такие
источники роста производства, как экс¬
плуатация, ограбление колоний пли гон¬
ка вооружений. Поэтому рост произво¬
дительности труда приобретает здесь
несравненно большее значение, чем в ка¬
питалистическом обществе. Вместе с тем,
принимая во внимание неизмеримо более
высокие задачи, нашему обществу с неиз¬
бежностью предписывается и неизмеримо
более высокий и быстрый рост произво¬
дительности труда.

126
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Производительность труда — функция
всех в совокупности факторов производ¬
ства: совершенство и количество техники,
плотность рабочего дня, количество и ква¬
лификация работников, четкость техноло¬
гических процессов и т. д. Она представ¬
ляет собой наиболее обобщенную, синтети¬
ческую характеристику производительных
сил. Необходимо при этом различать обще¬
ственную и индивидуальную) производи¬
тельность труда. Индивидуальная произ¬
водительность труда — лишь одно из сла¬
гаемых общественной производительности
труда. Как выяснил Маркс, суть повыше¬
ния производительности труда сводится к
экономии времени. Рост производительно¬
сти труда означает сбережение как живо¬
го, так и мертвого труда, но в особенности
живого. Общественная производительность
труда, выражающая способность общества
за определенный отрезок времени, напри¬
мер, за год, создать то или иное количество
благ определенного качества, является ме¬
рилом развития производительных сил.
В.	И. Ленин подчеркивал, что «произво¬
дительность труда, это, в последнем счете,
самое важное, самое главное для победы но¬
вого общественного строя. Капитализм со¬
здал производительность труда, невидан¬
ную при крепостничестве. Капитализм
может быть окончательно побежден и бу¬
дет окончательно побежден тем, что социа¬
лизм создает новую, гораздо более высокую
производительность труда» (Соч., т. 29,
стр. 394).
Подъем производительности труда яв¬
ляется главным источником роста произ¬
водства. Производительность труда в доре¬
волюционной России была во много раз
ниже, чем в США, и ниже, чем в Англии
и Франции. В настоящее время СССР уже
Юбогнал по производительности труда Анг¬
лию и Францию и догоняет США. Сравни¬
тельно с 1913 годом годовая производи¬
тельность труда в промышленности СССР
выросла в 9,5 раза, а в США — только
в 2,3 раза.
Проблема повышения производительно¬
сти труда была во весь рост поднята
XX съездом партии, поставившим серьез¬
ные задачи в этой области. На съезде ука¬
зывалось, что в 6-й пятилетке за счет по¬
вышения производительности труда должно
быть обеспечено 80% общего прироста
промышленной продукции (против 67% в
5-й пятилетке). Каждый такой процент
«весит» значительно больше, чем в преды¬
дущей пятилетке; например, в промышлен¬
ности — в 1,5 раза.
Проведенная в последние месяцы по
инициативе Коммунистической партии
перестройка управления промышленно*-
стью и строительством, вводя в действие
огромные, ранее не использовавшиеся хо¬
зяйственные резервы, обеспечивая дальней¬
шее, еще более глубокое разделение труда,
всестороннее и продуманное кооперирова¬
ние, сокращение расходов на управленче¬
ский аппарат, устранение нерациональных
перевозок, делая весь наш экономический
организм значительно более гибким и опе¬
ративным, создает условия для крупного
скачка в области повышения производи¬
тельности труда. Разумеется, потребуется
время для того, чтобы последствия этой
перестройки сказались в полной мере. Но
и сейчас уже ясно, что она представляет
собой одно из наиболее выдающихся собы¬
тий в истории создания материально-про¬
изводственной основы коммунизма.
Производительность труда связана при
социализме прямой зависимостью с благо¬
состоянием трудящихся. Рост ее приводит
в конечном счете к улучшению их поло¬
жения. Борьба за высокую производитель¬
ность — это борьба за высокий жизненный
уровень всех граждан. Она вызывает по¬
этому общенародный интерес, который слу¬
жит залогом того, что социалистический
строй, создав невиданную, недоступную
капитализму производительность труда,
выйдет победителем в экономическом со¬
ревновании.
О.	Г. ЮРОВИЦКИЙ (г. Куйбышев)

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
127
Еще раз о А. Н. Радищеве
В журнале «Вопросы философии» (N 4
за 1955 год) в дискуссионном порядке бы¬
ла опубликована статья Ю. Ф. Карякина и
Е. Г. Плимака «О двух оценках «Путеше¬
ствия из Петербурга в Москву» в совет¬
ской литературе».
Казалось бы, что, говоря о единой логи¬
ке «Путешествия...», авторы статьи долж¬
ны были как-то обосновать ее, учтя все
стороны творчества Радищева, приняв во
внимание и другие его важнейшие произ¬
ведения. К сожалению, этого они почему-то
не сделали.
Хотя авторы статьи и пытаются выяс¬
нить особенности «единой логики» «Путе¬
шествия...», но им мешает искусственная
схема, с которой они подходят к данному
произведению.
Уже один тот факт, что авторы статьи
рассматривают «Путешествие...» в полном
отрыве от всех других произведений Ра¬
дищева, написанных им как в то время,
когда он работал над «Путешествием...»,
так и в более поздний период, вызывает
не только недоумение, но и серьезные воз¬
ражения. В самом деле, как можно, гово¬
ря о «Путешествии...», совершенно игно¬
рировать такие труды Радищева, как
«Опыт о законодательстве» (1782—1790),
«О добродетелях и награждениях» (1780),
«Беседа о том, что есть сын отечества»
(1789), «Письмо к другу, жительствующе¬
му в Тобольске» (1790), «О законоположе¬
нии» (1801—1802), «Проект для разде¬
ления Уложения Российского» (1801—
1802), «Проект Гражданского уложения»
(1801—1802), «Особые мнения» (1801—
1802), «Описание моего владения»
(1800—1801), «Осмнадцатое столетие»
(1801), «Песнь историческая» (1802) и
другие.
В названных нами трудах Радищев из¬
лагает наряду с другими те же самые идеи,
которые авторы статьи, обнаружив в неко¬
торых главах «Путешествия...», в частно¬
сти в главе «Хотилов», называют «либе¬
ральными» и приписывают их «умеренным
просветителям». Вот почему тем, кто хо¬
чет разобраться по существу в характере
«Путешествия...» Радищева, никак не
удастся отмахнуться от остальных его про¬
изведений, связанных между собой единой
логикой революционного борца XVIII века
против самодержавно-крепостнического по¬
рядка в России.
Да и сами авторы статьи в конце концов
вынуждены были хоть скороговоркой, но
сказать, что «тот факт, что Радищев в
«Путешествии...», обосновывая неизбеж¬
ность и необходимость народной револю¬
ции, дает критику реформистского пути
освобождения крестьян, еще не говорит о
том, что революционер Радищев вообще не
допускал возможности использования ле¬
гальных средств борьбы, когда революция,
как он сам писал, была делом отдаленного
будущего» (см. журнал «Вопросы филосо¬
фии» № 4 за 1955 год, стр. 19G).
Но этим своим заявлением авторы сами
же разрушили всю ту предвзятую схему,
которую они, позаимствовав у Г. П. Мако-
гоненко, но «очистив» ее от некоторой, с
их точки зрения, «непоследовательности»,
с таким усердием защищали, не замечая
того, что их оговорка свела на нет все их
доводы в защиту этой схемы. Вот почему
права была Э. С. Виленская, когда она пи¬
сала в своей статье, возражая тт. Каряки¬
ну и Плимаку: «Выходит, что, критикуя
других за их либеральные иллюзии, стре¬
мясь рассеять эти «заблуждения», Ради¬
щев в своей литературной и практической
деятельности сам насаждает эти иллюзии.
Так авторы вносят «ясность» в запутан¬
ный, по их утверждению, вопрос» (см.
журнал «Вопросы философии» N° 5 за
1956 год, стр. 170).
Уже при беглом чтении статьи невольно
бросается в глаза тот факт, что ее авторы
весьма произвольно толкуют многие гла¬
вы «Путешествия...» и, хотят они того или
не хотят, смешивают историческую и клас¬
совую ограниченность общественно-поли¬
тических воззрений Радищева с либерализ¬
мом и реформизмом как таковыми, тогда
как хорошо известно, что социально-клас-
совая ограниченность воззрений револю¬
ционера, обусловленная определенной исто¬
рической действительностью, и либерализм
и реформизм как общественно-политиче¬
ское направление не одно и то же. Это по¬
ложение, на наш взгляд, не требует каких-
либо особых доказательств. .
В первой части статьи авторы пытают¬
ся пересказать содержание отдельных
глав «Путешествия из Петербурга в Мо¬
скву». На этом несложном «труде» тт. Ка¬
рякина и Плимака можно было бы не за¬
держиваться, если бы само изложение ве¬
лось объективно. Но дело в том, что уже
этот, на первый взгляд простой пересказ
оказывается во многом произвольным и да¬
леким от истинного содержания книги Ра¬
дищева. Чтобы восстановить истинное со¬
держание глав: «Любани», «Чудово», «Зай¬
цеве», «Крестьцы», «Спасская Полесть»,
«Хотилов», «Вышний Волочек» и других,
Э. С. Виленская (см. ее статью в журнале
«Вопросы философии» N° 5 за 1556 год
«О спорных вопросах и методах изучения
идейного наследия А. Н. Радищева») про¬
вела специальный разбор этих глав, про¬

128
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
верку того, что есть в этих главах, и со¬
поставила с тем, что приписывается Ради¬
щеву авторами вышеназванной статьи.
Поэтому не будем специально останавли¬
ваться на этом произвольном толковании
текста указанных глав «Путешествия...»,
поскольку оно уже освещено Э. С. Вилен¬
ской, и отошлем читателя к ее работе. Од¬
нако следует отметить, что подобное про¬
извольное обращение авторы статьи допу¬
скают и с содержанием ряда других глав
«Путешествия...». Так, например, деисти¬
ческие идеи, изложенные Радищевым в
главе «Бронницы», они выдают за идеи,
выдвигаемые масонами, тогда как извест¬
но, что масоны яростно защищали мисти¬
цизм, проповедовали антиобщественные
идеи, превозносили алхимию, кабалисти¬
ку, астрологию, хиромантию и прочий
бред, усердно искали «жизненный элик¬
сир», «философический камень». Но ниче¬
го подобного в главе «Бронницы» нет.
В ней просто-напросто излагаются деисти¬
ческие идеи.
Глава начинается с описания того мо¬
мента, когда путешественник, сменив ло¬
шадей в Бронницах, взобрался на гору
(холм) и вообразил себя переселенным в
древность, в упоминаемый в скандинавских
сагах Холмоград. Далее идет деистическое
рассуждение о «державном божестве», о
«едином боге» и его «мощной деснице» —
«природы строителя и содержателя». Гла¬
ва заканчивается выдержкой из трагедии
Д. Аддисона «Катон» — монологом о бес¬
смертии души, произнесенным Като¬
ном перед самоубийством. Видимо, авторы
статьи приняли за проповедь масонских
идей фразу: «Вниди во внутренность свою,
там обрящешь мое божество, там услышишь
мое вещание». Но и в этом высказывании
Радищева опять-таки проявляется деизм,
а не бредоумствование масонов. Деистиче¬
ские идеи, изложенные в главе «Бронни¬
цы», разделяли многие передовые мыслите¬
ли XVII—XVIII веков — Бэкон, Гассенди,
Робинэ, Ломоносов и другие. Однако извест¬
но, что деизм этих мыслителей не имел
ничего общего с реакционным, мистиче¬
ским учением масонов. Представители цер¬
ковного культа и масонства, борясь про¬
тив материализма и атеизма, говорили о
деистах того времени как о скрытых ате¬
истах, строчили на них доносы, требовало
расправы с ними.
Возьмем, например, еще одну главу —
«Городня». Авторы утверждают, что в ней
Радищев, «бичуя крепостнические поряд¬
ки, выступает вместе с тем и против уме¬
ренных просветителей, не веривших^в си¬
лы народа». На самом же деле в этой гла¬
ве Радищев страстно изобличает систему
рекрутского набора, существовавшую в
крепостной России.
Как видно из содержания главы «Город¬
ня», Радищев ни единым словом не упоми¬
нает о так называемых «умеренных про¬
светителях» и тем более не выступает про¬
тив них. Подобное утверждение является
домыслом авторов. Оно столь же произволь¬
но, как и трактовка ими глав «Чудово»,
«Крестьцы», «Любани», «Зайцево» и дру¬
гих. Факты, приведенные в работе Э. С.
Виленской и выше в нашей статье, говорят
сами за себя. Следуя по пути модерниза¬
ции и улучшения истории, авторы рас¬
сматриваемой статьи забыли о том, что ис¬
торию нельзя ни улучшать, ни ухудшать.
«Исторические заслуги судятся не по тому,
чего не дали исторические деятели сравни¬
тельно с современными требованиями, а по
тому, что они дали нового сравнительно с
своими предшественниками» (В. И. Л е-
н и н. Соч., т. 2, стр. 166).
По сравнению со своими предшественни-
ками-просветителями Радищев действи¬
тельно сделал огромный шаг вперед. Не от¬
рицая возможности использования на опре¬
деленном этапе в интересах облегчения
участи народа просвещения и просвещен¬
ных правителей, образованного меньшин¬
ства, законодательств и реформ, Радищев
в отличие от своих предшественников-про-
светителей провозглашал правомерность
революционных средств борьбы и народного
восстания против тиранов-царей и кре¬
постников, отдавал предпочтение республи-
кано-демократической форме государствен¬
ного устройства перед просвещенным абсо¬
лютизмом, выступал за равенство в имуще¬
ственных отношениях, против эксплуата¬
ции человека человеком и т. д.
Однако обратимся к одному из централь¬
ных вопросов «Путешествия...»—к вопро¬
су об освобождении крестьян от крепост¬
ной зависимости.
По мысли тт. Плимака и Карякина, Ра¬
дищев наметил в «Путешествии...» только
один-единственный путь освобождения
крестьян — путь народной революции.
Возможность же использования наряду с
революционными средствами уничтожения
крепостного права и других средств и
форм борьбы якобы начисто отвергается
им. В этом, по их мнению, и заключается
«единая логика» «Путешествия из Петер¬
бурга в Москву», к ней они апеллируют
как к самому вескому аргументу, как к
некоей таинственной отмычке, необходи¬
мой для понимания «эзоповского язы¬
ка» Радищева. Заметим, что этой таин¬
ственной отмычкой авторы статьи пользу¬
ются во всех тех случаях, когда со¬
держание глав «Путешествия...» никак не
укладывается в их предвзятую схему. Так.
например, апелляция Радищева к разуму
современников с тем, чтобы они начали об¬
легчать участь крепостных и сами присту¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
129
пили к освобождению крестьян с опреде¬
ленным земельным наделом, объявляется
авторами статьи сатирой на либералов
XVIII века, так как подобного рода об¬
ращения, по их мнению, нарушают «еди¬
ную логику» «Путешествия...», противоре¬
чат ей и должны быть приписаны не Ра¬
дищеву, а умеренным просветителям или
либералам XVIII века. Таким образом, так
называемая «единая логика», как ее по¬
нимают авторы, наряду с признанием ре¬
волюции исключает возможность использо¬
вания революционно мыслящим деятелем
реформ как средства облегчения тяжелой
участи народа, а также тех общественных
сил, которые могли бы их поддержать.
Радищев был глубоким мыслителем и
реалистом. Он видел, что в России конца
XVIII века народ в силу многовекового
господства крепостного права был забит,
невежествен и не подготовлен к восприя¬
тию революционных идей, не имел еще сил
для уничтожения крепостничества и само¬
державия, более того, он верил в возмож¬
ность в России «хорошего царя». Поэтому
вполне естественно, что в тех исторических
условиях, провозгласив революционные
идеи уничтожения крепостного права и
самодержавия, Радищев одновременно апел¬
лировал к разуму современников, к разуму
образованного меньшинства, пытаясь вну¬
шить этому меньшинству если не свои ре¬
волюционные идеи, то принципы гуманно¬
сти, просвещения, принципы, осуществле¬
ние которых, по его мнению, могло бы при¬
вести к значительному облегчению участи
народа на данном историческом этапе.
Если стать на точку зрения авторов
статьи, то получится, что Радищев в «Пу¬
тешествии...» исключает возможность
апелляции к разуму современников, при¬
знание каких бы то ни было реформ даже
в то время, когда не было исторических
предпосылок для осуществления народной
революции, которая смогла бы покончить с
крепостным правом и самодержавием.
Перейдем к главе «Хотилов», занимаю¬
щей значительное место в «Путешествии
из Петербурга в Москву». Поскольку эта
глава наряду с другими главами книги не
укладывается в защищаемую авторами схе¬
му «единой логики», она подверглась ими
наибольшему искажению, чуть ли не в
каждом слове этой главы авторы умудря¬
ются находить «тайный смысл».
Советской наукой давно установлено,
что общественно-политические воззрения
Радищева не были какой-то случайностью
для России конца XVIII века. Социально-
экономические сдвиги, наметившиеся в
недрах феодально-крепостного строя, и кре¬
стьянские восстания в России, с одной
«тороны, идеи просветителей, особенно
французских,— с другой, оказали огромное
9.	«Вопросы философии» № 6.
влияние на формирование революционного
мировоззрения Радищева. В свое время, го¬
воря о Радищеве, М. И. Калинин отметил
эту особенность его воззрений (см. «О мо¬
ральном облике нашего народа»). М. И. Ка¬
линин не только не исключал возможности
обращения Радищева к разуму своих со¬
временников, но на конкретном материале
из самого «Путешествия...» показал право¬
мерность этого обращения. Откуда же взя¬
ты М. И. Калининым высказывания Ради¬
щева, в которых он так горячо взывал к
разуму своих современников? Они взяты
из той самой главы «Хотилов», где, по
мнению тт. Плимака и Карякина, Ради¬
щев будто бы излагает не свои собствен¬
ные воззрения по крестьянскому вопросу,
а точку зрения умеренных просветителей
или либералов XVIII века, с которыми он
боролся и проекты которых будто бы под¬
вергал критике. «Главное же в том, —
пишут они, — что либерально-хотиловские
иллюзии Радищев сталкивает с жизнью и
разбивает окончательно в последующих
главах» (журнал «Вопросы философии»
№ 4 за 1955 год, стр. 184).
Надо прямо сказать, что все эти рассу¬
ждения авторов носят надуманный, бездо¬
казательный характер, они в корне иска¬
жают истинный смысл этой главы «Путе¬
шествия...», извращают ее настоящее со¬
держание.
Глава «Хотилов» по своему идейному
содержанию необычайно сложна и много¬
гранна, и было бы в высшей степени на¬
ивно сводить всю ее проблематику только
к одному вопросу — о постепенном освобо¬
ждении крестьян. На самом же деле в гла¬
ве «Хотилов» революционно мыслящий Ра¬
дищев страстно обличает крепостнические
порядки и зверскую мораль крепостников,
«кичливых властителей, жаждущих бес¬
смертия», сурово осуждает колонизаторов,
поработивших народы Азии, Африки, Аме¬
рики, говорит о значении науки, просве¬
щения в развитии общества; как рево¬
люционер он поднимает вопрос о «рав¬
новесии во властях, равенстве в имуще-
ствах», отъемлющих «корень даже гра¬
жданских несогласий» (Полное собрание
сочинений, т. I, стр. 312). В той же гла¬
ве «Хотилов» Радищев ставит вопрос об
«умеренности в наказаниях», «о праве
естественном» и «праве гражданском», о
том, что «все равны от чрева материя в
природной свободе, равны должны быть и в
ограничении оной» (там же, стр. 314). В
этой же главе Радищев решает и вопрос о
причинах, побудивших людей к обществен¬
ной жизни, обосновывает положение о том,
что «властитель первый в обществе, есть
закон; ибо он для всех один», что «пора¬
бощение есть преступление» (там же)
Радищев затрагивает и другие вопросы, ко¬

130
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
тОрые волновали его. Например, вопрос о
том, кто может пользоваться землей:
«Следственно,— пишет он,— в начале об¬
щества, тот кто ниву обработать может,
тот имел на владение ею право, и обраба¬
тывающий ее, пользуется ею исключитель¬
но. Но колико удалилися мы, от первона¬
чального общественного положения, отно¬
сительно владения. У нас, тот кто есте¬
ственное имеет к оному право, нетокмо от
того исключен совершенно, но работая ни¬
ву чуждую, зрит пропитание свое завися¬
щее от власти другого!» (там же,
стр. 315).
И это рассуждение соответствует рево¬
люционным воззрениям Радищева, а не
прекраснодушным мечтаниям «либерала»
XVIII века. Отсюда видно, сколь непра¬
вильно поступили авторы статьи, сведя
множество поднятых Радищевым в главе
«Хотилов» вопросов к одному вопросу —
к критике проектов либералов.
Но если даже на минуту допустить
мысль, что в главе «Хотилов» Радищев не
излагает собственные мысли, а подвергает
критике и осмеянию «либералов» XVIII ве¬
ка и их «слезливые» обращения к помещи¬
кам, то тогда будут непонятны все его
другие произведения, написанные им в пе¬
риод создания «Путешествия...» или после
него. Непонятно будет содержание как дан¬
ной главы, так и большинства глав «Пу¬
тешествия...», в которых он взывает к
разуму современников, убеждая покончить
с крепостным правом. Получается вопию¬
щая не только логическая, но и, что осо¬
бенно важно, практическая непоследова¬
тельность, историческая неправда, полити¬
ческая бесхребетность и беспринципность,
ибо нельзя в теории критиковать «либе¬
ралов», а в действительности, взывая к
разуму современников, предлагать осуще¬
ствить то, за что подвергаешь их критике.
Далее. Если на минуту согласиться со
схемой авторов статьи, то окажется, что не
Радищев взывал к разуму своих современ¬
ников, живущих за счет земледельца, «кор¬
мильца нашей тощеты, насытителя наше¬
го глада», а «либералы» XVIII века; не
Радищев с болью в сердце утверждал, что
в России «две трети граждан лишены гра¬
жданского звания и частию в законе мерт¬
вы», не Радищев отказывался назвать бла¬
женным государство, где господствует
«зверской обычай порабощать себе подоб¬
ного человека», не Радищев гневно вос¬
клицал по поводу крепостного права и
крепостников: «Исчезни варварское обык¬
новение, разрушься власть тигров!» (там
же, стр. 322),— а все те же «либералы»
XVIII века!!!
Если быть логически последовательным,
то придется признать, что гневное обвине¬
ние в адрес «зверских властителей» и ев¬
ропейских и американских колонизаторов
бросает опять-таки не Радищев, а «либе¬
ралы».
Но каждому, кто непредвзято подходит
к «Путешествию...», кто учитывает исто¬
рическую обстановку, в которой выступал
Радищев, ясно, что все эти обвинения в
адрес разных угнетателей народов предъ¬
являлись самим Радищевым, а не «уме¬
ренными просветителями» или «либе¬
ралами».
Если согласиться с точкой зрения авто¬
ров статьи, согласно которой, кроме народ¬
ной революции, Радищев отвергал все дру¬
гие формы борьбы с крепостным правом и
самодержавием, а народную революцию от¬
носил на целое столетие вперед, то мы дол¬
жны будем неизбежно прийти к выводу,
что глашатай революционных идей Ради¬
щев на том историческом этапе призывал
не к борьбе против царизма и крепостниче¬
ства, а к полному бездействию и квие¬
тизму.
В чем же, собственно, ошибочность
утверждений авторов относительно единой
логики «Путешествия...»?
Прежде всего в том, что такой единой
логики, о какой говорят авторы, нет в
«Путешествии...». Ничего похожего на нее
у Радищева вообще нет. Единая логика
в том виде, как ее изложили авторы, про¬
сто выдумка, схема, под которую они и пы¬
таются подогнать многообразное содер¬
жание знаменитой книги русского мысли¬
теля и борца; а все то, что не подходит под
эту искусственную схему, подвергается
произвольной обработке.
Во-вторых, говоря о единой логике
«Путешествия...», авторы отвлекаются от
той конкретно-исторической обстановки, в
которой выступал Радищев. Они не учиты¬
вают реальные силы, участвовавшие в
идейной и политической борьбе того вре¬
мени, их расстановку и истинные взаимо¬
отношения и отрывают Радищева от них.
Так, например, утверждая, что Радищев
вел борьбу не только с царизмом и кре¬
постниками, но и с «либералами», авторы,
по сути дела, переносят деятельность Ра¬
дищева с конца XVIII века в канун кре¬
стьянской реформы 18G1 года.
Из истории российского освободительно¬
го движения известно, что проблема борь¬
бы с либерализмом, как буржуазной идео¬
логией, не стояла не только в конце
XVIII века, но и в период выступления де¬
кабристов, в 1825 году. Впервые такое
размежевание революционных сил, с однЬй
стороны, и нарождавшихся помещичье-бУр-
жуазных либералов — с другой, стало на¬
мечаться в России в 40-е годы XIX века и
наиболее рельефно проявилось накануне' и
в период проведения крестьянской рефор1-
мы 1861 года,

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
131
В-третьих, все просветители XVIII века,
выступавшие с критикой феодально-кре¬
постнических порядков и проповедовавшие
необходимость облегчения участи народа,
апеллировавшие к разуму монархов, дво¬
рян, но не дошедшие, в отличие от Радище¬
ва, до признания необходимости народной
революции и республиканской формы прав¬
ления, относятся создателями этой искус¬
ственной схемы к «слезливым» либералам,
то есть, по существу, объявляются родо¬
начальниками либерализма. Авторы статьи
без боя уступили их идейное наследие по-
мещичье-буржуазным либералам.
Но если быть логически последователь¬
ным, то к «либералам» XVIII века надо от¬
нести Вольтера, Дидро, Гольбаха, Гельве¬
ция, Ламетри и многих других выдающих¬
ся западноевропейских мыслителей XVIII
века, политические воззрения которых (мы
не говорим здесь о философских) мало чем
отличались от политических воззрений
русских просветителей того же времени. Но
кто же, кроме современных буржуазных
либералов, отважится объявить этих заме¬
чательных деятелей, идейно подготовивших
буржуазную революцию во Франции в кон¬
це XVIII века, родоначальниками буржуаз¬
ного либерализма?
Стало быть, выдвинутая схема не толь¬
ко не помогает разобраться в сути дела, но
еще более запутывает то, что до сих пор
считалось ясным. О просветителях XVIII
века великий Ленин говорил как о людях,
которые бескорыстно боролись за интересы
народа, искренне верили в общее благо¬
денствие, искренне его желали, искренне
не видели противоречий в том строе, кото¬
рый вырастал из крепостного.
Можно ли эти оценки, данные Лениным
просветителям XVIII и XIX веков, отнести
к либералам и либерализму как к обще¬
ственно-историческому направлению? Ко¬
нечно, нельзя!
В-четвертых, для того, чтобы говорить о
наличии без кавычек единой революцион¬
ной логики у Радищева, для этого надо
рассматривать все произведения писателя
в совокупности. Авторы же статьи из мно¬
гогранного творчества Радищева взяли
только одно (пусть самое сильное) про¬
изведение— «Путешествие...». И из этого
произведения они опять-таки взяли вы¬
борочно отдельные главы, тогда как все
остальные главы, не укладывающиеся в их
схему, бесцеремонно исковеркали, пы¬
таясь подогнать их под свою искусствен¬
ную схему. Таким образом, вместо кон¬
кретно-исторического анализа трудов Ра-
дцщева читателю предлагается заранее со¬
ставленная схема, в которую, как в про¬
крустово ложе, пытаются втиснуть воззре¬
ния Радищева. Применяя такую, с позво¬
ления сказать, «методу», можно доказать
все что угодно. Но для науки такие дока¬
зательства не имеют никакой ценности.
В-пятых, сам по себе выборочный под¬
ход к главам «Путешествия...» и неумерен¬
ная апелляция к их «тайному смыслу», к
которой как к последнему спасительному
средству прибегают авторы статьи каждый
раз, как только содержание глав «Путеше¬
ствия...» не укладывается в предвзятую
схему, уводят в сторону от исследования
действительного содержания как самих
глав этой книги, так и исторической об¬
становки, реальных общественных сил и
противоречий того времени. Этот односто¬
ронний подход, в свою очередь, не дает
возможности рассматривать мировоззрение
Радищева, все его как сильные, так и сла¬
бые стороны, а также те противоречия, ко¬
торые были свойственны Радищеву, peeoj
люциокеру, выступившему с пропагандой
революционных идей, с горячей защитой
народа, но стоявшему еще далеко от наро¬
да, не опиравшемуся в своей борьбе на него.
Более того, в результате такого подхода
к «Путешествию...» Радищев, по существу,
отрывается от передовых общественных
течений России, с представителями кото¬
рых он, как известно, сотрудничал; он
изображается не пропагандистом революци¬
онных идей, а каким-то анархистом.
Хотели того или не хотели наши авто¬
ры, но своей надуманной концепцией
«единой логики» они, по существу, ли¬
шили Радищева исторической колоритно¬
сти и превратили его из революционера в
фаталиста, из активного борца против са¬
модержавия и крепостного права в пассив¬
ного созерцателя и примиренца.
Единая логика в «Путешествии...», не¬
сомненно, есть, но она гораздо сложнее,
чем ее пытались изобразить авторы статьи.
Но в чем же она заключается? Попробу¬
ем кратко ответить на этот вопрос.
В истории русской общественной мысли
выступление Радищева было новым, рево¬
люционным шагом по сравнению с деятель¬
ностью Новикова, Поленова, Десницкого,
Козельского и других просветителей второй
половины XVIII века. Однако воззрения
Радищева нельзя рассматривать в отрыве
от его идейных предшественников, просве¬
тителей России и Западной Европы, кото¬
рые резко критиковали крепостное право
и тиранию, апеллировали к разуму дворян
и царей, отводили огромное, решающее ме¬
сто в деле общественных изменений про¬
свещению, науке, разуму. Радищев под¬
держивал просветителей в их борьбе про¬
тив^ крепостного права, использовал их
идейное наследие против политической и
идеологической реакции, по впервые в Рос¬
сии пошел дальше их: он высказал идею
о революционных средствах борьбы, хотя
и не полностью освободился от просве¬

132
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
тительских иллюзий, свойственных его
идейным предшественникам. Будучи гла¬
шатаем революционных идей, Радищев все
же продолжал оставаться сыном своего
века, сыном той действительности, в кото¬
рой сформировалось его революционно-про¬
светительское мировоззрение.
Известно, что практическая подготовка
и практическое осуществление революции
не исключают использования в известный
момент, на определенном отрезке времени,
реформ и других средств борьбы в интере¬
сах облегчения участи народа, в интересах
освободительного движения.
Тот факт, что Радищев, провозглашая
революционные принципы, не отказывался
от использования реформ в интересах ос¬
вободительной борьбы, нельзя признать
проявлением либерализма или изменой ре¬
волюционной борьбе. Нет, это была не из¬
мена революционным идеям, не измена ос¬
вободительной борьбе, а попытка исполь¬
зовать и другие средства, возможные на
данном историческом этапе.
Умаляет ли или хоть сколько-нибудь
обедняет революционность Радищева тот
факт, что он, живя в несчастную для наро¬
да годину господства абсолютизма и кре¬
постничества, не отказывался от апелля¬
ции к разуму современников, от использо¬
вания реформ, могущих в той или иной
степени облегчить необычайно тяжелую
участь крестьянства и других слоев тру¬
дящихся и открыть более широкую, по
сравнению с крепостническими порядка¬
ми, дорогу для развития материальных и
духовных сил родины?
Нет, нисколько не умаляет и ни в какой
мере не обедняет!
Логика «Путешествия из Петербурга в
Москву» заключается в том, что револю¬
ционер Радищев, горячо проповедуя унич¬
тожение самодержавия, крепостного права
и всяких других форм тирании революци¬
онным путем, вместе с тем предлагал ис¬
пользовать на том историческом этапе и
доступные легальные средства, не отка¬
зывался от апелляции к разуму современ¬
ников, питал известные иллюзии относи¬
тельно образованного меньшинства, к ко¬
торому обращался, доказывая необходи¬
мость немедленно начать освобождение
крестьян. Вера во всесилие разума и про:
свещения, свойственная всем передовым
мыслителям XVIII века, была в той или
иной мере присуща и Радищеву, хотя он
не ограничивался ею, а шел дальше.
Но поскольку Радищев обращался к дво¬
рянам и убеждал их самих начать освобо¬
ждение крестьян, то не снимал ли он тем
самым вопрос о революционных средствах
борьбы против тиранов человеческого ро¬
да и о народной революции?
Нет, вопрос о революционных средствах
борьбы, о народной революции Радищевым
не только не снимался, а считался самым
важным.
Радищев был страстным приверженцем
свободы, врагом не только царизма и кре¬
постничества, но и других форм угнетения
человека человеком, врагом всякой тира¬
нии (недаром он отказывался признать ве¬
ликими людьми завоевателей-тиранов вроде
Александра Македонского и ему подобных и
не считал истинным патриотом того, кто
угнетает себе подобных). Судя по содержа¬
нию «Путешествия...», Радищев стоял не
за аристократическую, а за демократиче¬
скую республику, он был решительным
противником сосредоточения крупной соб¬
ственности в руках немногих и высказы¬
вался за «равенство в имуществе», за то,
чтобы землей владели только те, кто ее
обрабатывает, и т. д. Но он понимал, что
этого нельзя достигнуть только уничтоже¬
нием крепостного права и наделением кре¬
стьян землей; уничтожение крепостного
права — первый шаг к свободе, и оно не
снимает с повестки дня общественной жиз¬
ни вопроса о народной революции, которая
должна в итоге привести к уничтожению
абсолютизма, к полному уничтожению по¬
литического и имущественного неравен¬
ства, к передаче земли тем, кто ее обраба¬
тывает, к уничтожению порабощения чело¬
века человеком.
Выполнение этой задачи — более слож¬
ный и более длительный процесс, чем
уничтожение крепостного права и сослов¬
ных привилегий. Из содержания «Путеше¬
ствия...» видно, что революционные идеи
Радищева были гораздо шире, чем уничто¬
жение крепостничества и самодержавия.
Нельзя согласиться с мнением авторов
статьи о том, что решение вопроса об
уничтожении крепостного права револю¬
ционным путем Радищев отодвигал на це¬
лое столетие. Решить эту задачу тем или
другим путем Радищев мечтал в более ко¬
роткий срок, чем столетие; на более же
длительный срок было рассчитано осуще¬
ствление всех остальных задач (установле¬
ние республикано-демократического строя
и «равенства в имуществах», установле¬
ние такого порядка, когда землей пользо¬
вались бы только те, кто ее обрабатывает,
когда была бы уничтожена всякая тирания
и угнетение человека человеком вообще,
и т. д.), которые он ставил в «Путеше¬
ствии...» и в «Вольности».
Таким образом, Радищев мечтал о свобо¬
де, завоевание которой надо было начать
сейчас же, борясь прежде всего против
крепостного права и самодержавия, а за¬
вершить ее уничтожением всякой тирании,
добившись «равенства в имуществах», ра¬
венства в отношениях между людьми, меж¬
ду полами, установлением республикано-

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
133
•демократических порядков. Но он понимал,
что последнего не могут добровольно дать
ни цари, ни помещики, ни другие угнета¬
тели. Такая свобода может быть завоевана
только самим народом в борьбе против сво¬
их извечных тиранов.
Стало быть, возможность освобождения
крестьян самими помещиками отнюдь не
снимала для Радищева вопроса о необхо¬
димости народной революции, уничтоже¬
ния самодержавия и ликвидации крупного
помещичьего землевладения и крупной
собственности вообще для установления в
стране республиканских, демократических
порядков, при которых не должно быть
угнетения человека человеком, роскоши п
праздности, с одной стороны, и непосильно¬
го, изнурительного труда и нищеты — с
другой.
Такова, на наш взгляд, действительная,
а не вымышленная, единая логика «Путе¬
шествия из Петербурга в Москву», если к
нему подходить не с предвзятой схемой и
рассматривать его в целом, в единстве
с другими его произведениями, учитывая
при этом социально-исторические условия,
в которых они создавались.
Как видим, общественно-политические
идеи Радищева не только не укладывают¬
ся в надуманную, предвзятую схему авто¬
ров статьи, а всем своим содержанием и на¬
правлением разрушают их замысловатые
построения и доказательства. Эту схему,
далекую от действительного содержания
творчества Радищева, не могут спасти и
ссылки на «тайный смысл» и «эзоповский
язык», к которым так неумеренно апелли¬
руют авторы статьи, ибо они упрощают
как общественно-политические, так и фи¬
лософские воззрения Радищева, очищают
их от противоречий и модернизируют.
Столь же упрощенно подходят авторы
статьи и к толкованию философского про¬
изведения Радищева «О человеке, о его
смертности и бессмертии», созданного
в период илимской ссылки. Не будем за¬
трагивать первую и вторую книги этого
философского трактата, где Радищев изла¬
гает свои материалистические воззрения на
природу и ее проявления, включая и чело¬
века, дает материалистическое объяснение
(правда, с позиций механицизма) свойств
и качеств материи, времени и простран¬
ства, высказывает смелые мысли о проис¬
хождении человека и его сознания, при¬
водит веские доводы в доказательство
смертности человеческой души, выдвигает
ряд других положений. Хотя авторы статьи
ничего не говорят о первой и второй кни¬
гах этого философского произведения Ради¬
щева, но можно предполагать, что они не
берут под сомнение их материалистическую
направленность. Однако нельзя согласиться
с» их утверждением, что третья и четвертая
книги трактата Радищева «О человеке, о
его смертности и бессмертии» целиком иде¬
алистические и являются не чем иным,
как сплошным заимствованием у Гердера и
Мендельсона. На самом же деле философ¬
ское содержание этих последних двух книг
гораздо сложнее, чем это кажется авторам:
оно полно противоречивых суждений, где
наряду с идеалистическими доводами, дока¬
зывающими возможность бессмертия души,
действительно заимствованными у других
философов, в том числе у Гердера и Мен¬
дельсона, которые для обоснования бес¬
смертия души использовали и закон сохра¬
нения вещества и движения в природе, из¬
лагается целый ряд материалистических
положений, направленных против идеализ¬
ма и мистицизма в философии и естество¬
знании.
Не ставя перед собой задачи осветит!
все содержание третьей и четвертой книг
трактата «О человеке...», остановимся бег¬
ло на тех материалистических идеях, ко¬
торые, на наш взгляд, содержатся в них,
ибо предание забвению этих идей было бы
не только уходом в сторону от объяснения
сути вопроса, но и умалением и искаже¬
нием философского наследия мыслителя.
Заранее оговариваем, что материализм Ра¬
дищева не был свободен от элементов деиз¬
ма, ограниченности и других недостатков,
свойственных материализму XVIII века.
Начнем с решения Радищевым вопро¬
са, что такое смерть. Этот вопрос не был
для Радищева праздным, а имел глубокое
философское значение. Он отвечал на него
следующим образом: «Смерть есть не что
иное, как естественная перемена че¬
ловеческого состояния. Перемене таковой
не токмо причастны люди, но все живот¬
ные, растения и другие вещества. Смерть
на земле объемлет-всю жизненную и не¬
жизненную естественность. Знамение ее
есть разрушение. Итак, куда бы мы очей
своих ни обратили, везде обретаем смерть.
Но вид ее угрюмый теряется перед видом
жизни; стыдящаяся кроется под сень жи¬
вущего, и жизнь зрится распростерта по¬
всюду» (Полное собрание сочинений, т. 2,
стр. 98. Разрядка моя.— И. Щ.).
Из данного высказывания видно, что в
нем нет никаких религиозно-мистических
налетов, что это рассуждение здравого мыс¬
лителя. Такие рассуждения о жизни и
смерти мы находим у Радищева и на сле¬
дующих страницах, где он доказывает, что
жизнь и смерть суть противоположные со¬
стояния, что смерть уготована человеку
при рождении, что она уготована жизнью:
«уготовляет паки жизни».
Возьмем другой вопрос — отношение Ра¬
дищева к закону сохранения вещества и
движения в природе. Радищев не пытается
опровергать этот закон, а считает его не¬

134
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
зыблемым. Характерно далее, что, говоря
о сохранении вещества и движения («си¬
лы»), Радищев апеллирует не к каким-ли¬
бо сверхъестественным силам, а к самой
природе: «За смертию тела следует его
разрушение. По разрушении же тела чело¬
веческого, части, его составлявшие, отходя
к своим началам, как то мы сказали преж¬
де, действовать и страдать не перестанут,
ибо не исчезнут. Между бытия и небытия
есть посредство, вследствие того, что ска¬
зали выше; следовательно, одно не есть
следствие другого непосредственное; следо¬
вательно, после бытия небытие
существовать не может, и
природа равно сама по себе
не может ни дать бытия, ни в
небытие обратить вещь, или
ее уничтожить» (там же, стр. 101.
Разрядка моя.— И. Щ.).
Ясно, что здесь Радищев излагает мыс¬
ли о сохранении вещества в природе, из¬
вестные еще древним мыслителям-материа-
листам (Демокриту, Эпикуру, Лукрецию
Кару* в новое время Декарту и другим), но
впервые научно, экспериментально обосно¬
ванные Ломоносовым, распространившим
их на движение и сформулировавшим их
как всеобщий закон природы.
Об этом свидетельствует и другое выска¬
зывание Радищева в той же третьей кни¬
ге: «Природа, как то чы видели, ничего
не уничтожает, и небытие или уничтоже¬
ние есть напрасное слово и мысль пустая»
(там же, стр. 102).
В другом месте Радищев снова возвра¬
щается к этой мысли и снова апеллирует
к природе, утверждая, что в ней не про¬
падает ни единая пылинка, ни единый
атом; что уничтожение их было бы изъ¬
ятием из Вселенной и превращением в ни¬
что; точно так же никакая в природе сила
(то есть движение) не может исчезнуть.
Но, как уже было сказано выше, эти же
положения о сохранении вещества и дви¬
жения Радищев приводит в доказательство
бессмертия души. Из истории философии
известно, что само по себе верное и незыб¬
лемое материалистическое положение о со¬
хранении вещества и движения в природе
не раз пытались использовать сторонники
учения о бессмертии души. Этот факт не
обходит молчанием и Радищев в своем фи¬
лософском труде. Но это уже совсем другой
вопрос, который надо разобрать и объяс¬
нить, но он не дает повода к заключению,
что высказывание Радищева о сохранении
вещества и движения в природе является
чем-то вроде «случайной фразы» из идеа¬
листической аргументации. Толковать мыс¬
ли Радищева таким образом — значит ис¬
кажать смысл философского труда Радище¬
ва, не понимать его философских исканий.
Ведь прежде чем использовать положе¬
ние о сохранении вещества и движения в
качестве довода о бессмертии души, Ради¬
щев апеллирует к самой природе, он ука¬
зывает, что в природе ее материальные ча¬
стицы, как бы они ни были малы, а равно
и движение, не могут превратиться в ни¬
что и исчезнуть. Только после этого он
приводит довод идеалистов о бессмертии
души, со ссылкой на сохранение вещества
и движения в природе.
Как видим, в данном вопросе надо раз¬
личать две стороны: во-первых, призна¬
ние материалистического принципа сохра¬
нения вещества и движения в природе; во-
вторых, попытку использовать идеали¬
стами положение о сохранении вещества
и движения в природе для доказательства
бессмертия души.
Надо сказать, что вопрос о смертности
или бессмертии человека необычайно вол¬
новал Радищева. В третьей и четвертой
книгах своего философского трактата он
приводит известные ему из литературы до¬
воды о бессмертии души, разбив их на три
группы. По поводу каждого из них он скеп¬
тически замечает, что они есть только
«догадка», «воображению смежны», похо¬
жи на «сновидение» и уносят человека в
область «мечтаний». «О, возлюбленные
мои,— пишет Радищев в четвертой кни¬
ге,— я чувствую, что несуся в область до¬
гадок, и, увы, догадка не есть действи¬
тельность» (Полное собрание сочинений,
т. 2, стр. 140—141).
Как видно из содержания его труда «О
человеке...», у Радищева в данном случае
были серьезные искания. В итоге он все
же склоняется более к материалистическо¬
му решению этого вопроса, но не остав¬
ляет без внимания доводы противополож¬
ного лагеря. Это, собственно, и дало повод
А.	С. Пушкину, познакомившемуся с фи¬
лософским трактатом, утверждать, что Ра¬
дищев «охотнее излагает, нежели опровер¬
гает доводы чистого атеизма» (Полное со¬
брание сочинений, т. У. 1936, стр. 177).
Одна эта оценка А. С. Пушкина застав¬
ляет задуматься над содержанием третьей
и четвертой книг трактата. Трактат Ра¬
дищева — произведение сложное, содержа¬
щее в себе массу противоречивых положе¬
ний и суждений. Но, несмотря на то, что
в трактате имеются как материалистиче¬
ские, так и идеалистические высказыва¬
ния, в Радищеве в итоге берет верх мате¬
риалист, а не идеалист.
Как сторонник материалистического уче¬
ния, Радищев в четвертой книге ополчает¬
ся против мистического учения Пифагора
и пифагорейцев о миграции человеческой
души. Он прямо объявляет его «нашему
веку посмеялищем». Если бы, говорит Ра¬
дищев, было такое переселение и воплоще¬
ние души, «то можно подумать, чтобы мдо-

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
135
№е о таковом прежнего из бытия воспоми¬
нании дали бы знать свету, но паче сего
можно сослаться на каждого собственное
чувствование, если только, что захочет
быть чистосердечен». В заключение Ради¬
щев заявляет о самом учении о переселе¬
нии души: «Такими-то доводами, любезные
мои, стараются дать вид правдоподобия
нелепости, и смехотворному дают важ¬
ность. Колеблюся, нужно ли опроверже¬
ние .на таковые надутые доказательства;
ибо известно, что нужно Пифагору было
о себе сказать, что оя был прежде Евфор-
бий, для того, что он утверждал преселе-
ние душ» (Полное собрание сочинений,
т. 2, стр. 128).
Характерно, что в этой же книге Ра¬
дищев ополчается и против религиозно-ми¬
стических утверждений Шведенборга и
Сен-Жермена «о бессмертности в теле сво¬
ем». Первого он называет «вралем», вто¬
рого «обманщиком».
Будучи в вопросах развития живых ор¬
ганизмов сторонником теории эпигенеза,
изложенной им довольно подробно в пер¬
вой книге трактата, Радищев в четвертой
книге обрушивается с резкой критикой на
религиозно-идеалистические теории пре¬
формизма и витализма. Реакционно-идеа¬
листическую теорию преформизма Ради¬
щев ' метко характеризует как «следствие
семенного любомудрия» (там же, стр. 139).
Таковым же «изобретением» считал он
и идеалистическую теорию витализма.
«Мне кажется, — писал он, — что все та¬
ковые системы суть плод стихотворческого
более воображения, нежели остроумного
размышления» (там же).
Говоря о «лествице развития» живых
существ, Радищев во многом повторяет ши¬
роко известные идеи одного из крупных
ученых XVIII века, Бонне. Однако и здесь
Радищев не слепо следует Бонне. В отли¬
чие от последнего, он исключает из своей
«лествицы развития» ангелов, архаягелов
и прочих фантастических существ, фигу¬
рировавших в теории Бонне как своего
рода известная дань религии. Радищев
оставляет в «лествице развития» только
реальных представителей природы и тем
самым освобождает эту теорию от церков-
но-религиозных наслоений. Характерно и
то, что Радищев признавал влияние на жи-
ьые организмы и их развитие внешней
среды.
В четвертой книге Радищев, критикуя
Шведенборга и Сен-Жермена, высказал
замечательную догадку о появлении в об-
ществё «великих мужей». Он решительно
Настаивал на том, что тех или других
крупных общественных деятелей порожда¬
ют сложившиеся обстоятельства: «История
свйдетельствует, что обстоятельства быва¬
ет случаем на развержение великих даро¬
ваний; но на произведение оных природа
никогда не коснеет...». Приведя ряд при¬
меров из истории, Радищев заявляет: «По¬
вторим: обстоятельства делают великого
мужа» или: «Но нужяы обстоятельства,
нужно их поборствие, а без того Иоган Гус
издыхает во пламени, Галилей влечется в
темницу, друг ваш в Илимск заточается»
(там же, стр. 128, 129).
Подобные утверждения были одним из
первых серьезных ударов по религиозно¬
мистическим концепциям, согласно кото¬
рым появление великих людей есть ре¬
зультат божественного промысла. Вместе с
тем эти высказывания Радищева были из¬
вестным шагом вперед по сравнению с рас¬
пространенными утверждениями о том, что
появление тех или других великих лю¬
дей — дело чистого случая. Вот почему,
нам кажется, было бы непростительно пре¬
давать забвению эти верные догадки Ра¬
дищева только на том основании, что они
были высказаны им в книгах, где приво¬
дятся доводы о бессмертии души.
Авторы статьи не хотят считаться и с
тем фактом, что в третьей и четвертой
книгах трактата «О человеке...» Радищев
говорит о том, что «...вещи существуют
сами по себе, каждая в своей особенно¬
сти; познание же отношений их, сравне¬
ние оных предполагает сравнителя» (там
же, стр. 115), и развивает основные по¬
ложения сенсуалистической теории позна¬
ния.
Конечно, эта теория познания односто¬
ронняя. Но в данном случае важно то, что
основа ее, безусловно, материалистическая,
сенсуалистическая. Радищев отталкивался
от материалистического положения, что
«все наши понятия, суждения и заключе¬
ния, и самые отвлеченнейшие идеи, корень
влекут от предметов чувственных» (там
же).
Нельзя забывать и того, что Радищев
высказывал ряд критических мыслей по
адресу Гельвеция (по книгам которого он
учился и которого он, как мыслитель-ма¬
териалист, высоко ценил). Разрабатывая
теорию познания, он сделал по сравнению
с Гельвецием некоторый шаг вперед. Так,
например, он возражал против отождеств¬
ления чувствования с мыслью, считал, что
мысль — более сложный процесс, чем чув¬
ствование, и поэтому было бы неправильно
их отождествлять. «Сколь ни искусствен¬
ны суть доводы Гельвециевы, что все дея¬
ния разума суть не что иное, ка® простое
чувствование; что способность понимать,
судить и заключать не что иное есть, как
чувствовать способность...» Приведя далее
интересный пример об особенности позна¬
ния человеком предмета, он делает вывод:
«Итак, чувствование или ударение предме¬
тов па чувства наши суть от понятий

136
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
нашея мысленныя силы отличны» (там
же. стр. 114).
В последних же двух книгах философ¬
ского трактата Радищев высказывает це¬
лый ряд глубоких мыслей по некоторым
вопросам логики, в частности о сужде¬
ниях. понятиях и умозаключениях. Там
же он показывает роль языка и мышле¬
ния в истории человечества, в общении
между людьми, в превращении чувств в
мысли, в передаче с помощью речи сво¬
их переживаний, эмоций, знаний, в пони¬
мании гого, что является добродетелью, по¬
роком, истиной и заблуждением и т. д.
(см. там же, стр. 130, 132—133).
Итак, мы видим, что в третьей и чет¬
вертой книгах трактата «О человеке, о
его смертности и бессмертии», Радищев,
излагая известные ему идеалистические
точки зрения по вопросу о бессмертии ду¬
ши, не объявляет эти доводы неопровер¬
жимым фактом, а считает их подобными
«сновидению» или «воображению смеж¬
ными», уносящими человека в область
«мечтаний». В этих же книгах он выска¬
зывает материалистические идеи о разви¬
тии природы, о сохранении вещества и
движения, а также глубокие мысли о
соотношении между жизнью и смертью, го¬
ворит о «лествице развития» в природе,
а также выдвигает важные материалисти¬
ческие положения по вопросам теории по¬
знания, высказывает смелые догадки о по¬
явлении великих людей, о роли языка в
общественной жизни и т. д., резко крити¬
кует реакционные идеалистические теории
преформизма и витализма, религиозно-ми¬
стические идеи пифагорейцев, Сен-Жерме¬
на, Шведенборга.
Прогрессивные идеи, развитые Радище¬
вым в третьей и четвертой книгах трак¬
тата «О человеке...», являются ценным
вкладом в философскую сокровищницу.
Вот почему мы спрашиваем: правомерно
ли при характеристике философских воз¬
зрений Радищева и, в частности, его ма¬
териалистических воззрений, обращение к
третьей и четвертой книгам его трактата
«О человеке, о его смертности и бессмер¬
тии»? На наш взгляд, это вполне право¬
мерно и необходимо, иначе мы неизбежно
будем обеднять философское наследие Ра¬
дищева.
и. я. щипднов
О спорном и бесспорном в оценке наследия
А. Н. Радищева
Среди дискуссий и обсуждений, кото¬
рые велись на страницах журнала «Во¬
просы философии» за последние два —
три года, видное место занимает дискус¬
сия по вопросам, связанным с изучением
идейно-литературного наследия А. Н. Ра¬
дищева.
Изучение это неуклонно ведется совет¬
ской исторической наукой в сторону все
более убедительною преодоления буржуаз¬
ной трактовки «Путешествия из Петербур¬
га в Москву», как защиты теории «про¬
свещенного абсолютизма». Особую заж-
ность имеет при этом правильное понима¬
ние двух центральных глав «Путеше¬
ствия...» — «Спасская Полесть» и «Хоти¬
лов». И ту и другую буржуазные фальси¬
фикаторы Радищева приводили, да и сей¬
час еще пытаются использовать для до¬
казательства того, что он был не револю¬
ционером, а сторонником «просвещенного
абсолютизма», добивался отмены рабства
крестьян «сверху», путем либеральных
полумер.
Исследования советских ученых полно¬
стью доказали несостоятельность буржуаз¬
ных концепций идейного наследия Ради¬
щева и воссоздали его подлинный идей¬
ный облик,— облик великого мыслителя-
революционера, певца «вольности», врага
самодержавия, защитника народчых инте¬
ресов. Утверждение советских исследовате¬
лей, что главной идеей «Путешествия из
Петербурга в Москву» является обоснова¬
ние неизбежности и необходимости рево¬
люции, не вызывает сомнения и не нуж¬
дается в дополнительной аргументации.
Тексты Радищева, в которых развивается
это положение, приводились в статьях
участников дискуссии, и вновь выписы¬
вать их было бы нецелесообразно. Важно
подчеркнуть, что представители советской
науки сосредоточили свое внимание не
только на ранее замалчивавшихся главах
«Путешествия...», содержащих революци¬
онные мотивы. Они полностью отвергли как
научно не обоснованное толкование главы
«Спасская Полесть», данное Милюковым и
его единомышленниками. В работах совет¬
ских ученых доказано, что эта глава
представляет собой революционную сатиру
на империю Екатерины II, исключитель¬
ный по яркости и смелости памфлет на
Екатерину II и ее приближенных (dM.
например, Д. Д. Благой «История рус¬
ской литературы XVIII века». М., 1955,
стр. 46^).
Правильное понимание главы «Спасская
Полесть» прочно установилось в советской
науке и вошло в школьное и вузовожбе

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
137
преподавание. Гораздо более сложным ока¬
залось истолкование главы «Хотилов», по
поводу которой у советских ученых нет
пока единой точки зрения. Расхождения
в оценке этой главы и послужили поводом
для дискуссии в журнале.
Известная часть советских исследовате¬
лей продолжает считать хотиловский «про¬
ект в будущем» собственной программой
Радищева. Правда, либеральный характер
его требований признается весьма немноги¬
ми \ Гораздо чаще весь анализ «Хотилова»
сводится к туманным фразам об «истори¬
ческой ограниченности» Радищева, о не¬
которой его «непоследовательности». При
этом сторонники подобных расплывчатых
определений настолько далеки от подлинно
научного анализа социального содержания
положительных требований проекта, что
не замечают даже того, что сумел понять
еще Незеленов, а именно непримиримой
противоположности приписываемых Ради¬
щеву высказываний, якобы содержащихся
в «Путешествии...»
Следует с удовлетворением отметить,
что большинство советских исследовате¬
лей придерживается иной точки зрения.
По их взгляду, положительные идеи, вы¬
раженные в главах «Хотилов» и «Выдро-
пуск», вовсе не являются собственной про¬
граммой Радищева, и эта концепция за¬
воевывает себе все больше сторонников.
Начало было положено таким зяатоком
литературы XVIII века, как Я. Л. BaD-
сков, который высказал мысль, что глава
«Хотилов» представляет собой пародию на
«высочайшие указы» Екатерины II2.
В дальнейшем ценный вклад в изучение
главы «Хотилов» внесли П. Н. Берков,
П. К. Бонташ, Н. И. Громов, С. Ф. Елеон-
ский и другие исследователи.
В этом же направлении вели свои поиски
правильного понимания «Путешествия из
Петербурга в Москву» 10. Ф. Карякин и
Е. Г. Плимак. И именно против такой точ¬
ки зрения выступила Э. С. Виленская в
статье «О спорных вопросах и методах
изучения идейного наследия А. Н. Радище¬
1 На такой позиции стоит, например,
Е. В. Приказчикова, которая утверждает,
что «по методу решения задачи проект по¬
степенного освобождения не может быть
расценён иначе, как колебание в сторону
либерализма» («История русской экономи¬
ческой мысли», т. I, ч. I. М., 1965, стр. 656).
2 Я. Л. Барсков «А. Н. Радищев.
Жизнь и личность». «Материалы к изуче¬
нию «Путешествия из Петербурга в Мо¬
скву» А. Н. Радищева. Academia, 1935,
стр. 427—428.
Однако необходимой последовательности
Я. Л. Барсков в этом вопросе не проявлял.
Ой допускал, что либеральные требования
гльвы «Хотилов» выражают идеи самого
Рдалишева.
ва», напечатанной в № 5 «Вопросов фило¬
софии» за 1956 год.
Не пытаясь более или менее вниматель¬
но проанализировать главу «Хотилов»,
осмыслить историю борьбы вокруг нее,
Э. С. Виленская заявляет, что понимание
этой главы как типичного проекта осво¬
бождения крестьян «сверху», который Ра¬
дищев сам разбил, столкнувшись с кре¬
постнической действительностью, ошибочно.
Она, наоборот, полагает, что Радищев на
последующих страницах (в главе «Выш¬
ний Волочек») только обличает корысто¬
любие, свойственное человеку вообще, и
высказывается лишь по поводу частного
явления крепостного быта — месячины,
«имевшей место, но яе служившей господ¬
ствующей формой эксплуатации» (цит.,
статья, стр. 169).
Нельзя не подивиться подобному упро¬
щению! В главе «Вышний Волочек» Ра¬
дищев говорит не столько об экономической
выгодности для помещика месячины, как
думает Э. С. Виленская, сколько об ужа¬
сах рабства русских крестьян, чье положе¬
ние он сравнивает с положением амери¬
канских невольников. Зачем искать при¬
меры жестокосердия только в дальних
странах и возмущаться тем, что «драгие
Америки произращения», как-то сахар, ко¬
фе, краски, не осушаются от пота и кро¬
ви, пролитых при их возделывании, если
в России существует такое же рабство,
причем иные помещики отнимают у кре¬
стьян даже «малый удел и сенных поко¬
сов», сажают на месячину, то есть выдают
им немного хлеба для прокормления и за¬
ставляют «во все дни года работать на
себя»?!
Помещая потрясающую по своей силе
картину невольничества в России непо¬
средственно после проекта освобождения
крестьян, изложенного в главе «Хотилов»,
Радищев шжавал, чего стоят на самом
деле дворянские обещания, вскрыл безгра¬
ничность помещичьего корыстолюбия и
бесплодность надежд на то, что господа
согласятся поступиться своими правами и
освободить мужиков. Нет, не только само¬
держец, но и они не откажутся доброволь¬
но от своей власти; с ними необходимо бо¬
роться, завоевывая освобождение народа.
Лишь после этого отступления, резко
контрастирующего с общим тоном хотилов-
ского проекта, Радищев позволяет своему
путешественнику продолжить чтение най¬
денных бумаг и ознакомиться с другим
«проектом в будущем» — с «положением
о уничтожении придворных чинов», смысл
которого заключается в «умалении» прав
дворянства. За главой «Выдропуск» Ра¬
дищев помещает главу «Торжок», где вновь
развенчивает либеральные иллюзии и осве¬
щает историю цензуры, которая родилась
вместе с инквизицией и служит правитель¬

138
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
ствам средством борьбы с вольномыслием.
В таком чередовании глав «Путешествия»
нельзя не видеть определенного плана и
замысла писателя.
Всего этого Э. С. Виленская не желает
замечать и, считая, по-видимому, выска¬
занные ею суждения достаточно убедитель¬
ными, возражает далее Ю. Ф. Карякину и
Е. Г. Плимаку по поводу якобы придуман¬
ного ими «эзоповского языка» «Путеше¬
ствия».
Ю, Ф. Карякин и Е. Г. Плимак ссылают¬
ся, в частности, на реплику ямщика, кото¬
рую он произносит, подъезжая к станции
Хотилов: *То-то, барин! Всяк пляшет, да
не как скоморох». Путник относит эту по¬
говорку к «проекту в будущем»: «Всяк
пляшет, да не как скоморох,— твердил я,
вылезая из кибитки...— Всяк пляшет, да
не как скоморох,— повторил я, наклоня¬
лся и, подняв, развертывая... «Проект в бу¬
дущем» (журнал «Вопросы философии»
№ 4 за 1955 год, стр. 186).
По поводу этих цитат Э. С. Виленская
нравоучительно резюмирует: «Авторы не
объясняют, почему в этих замечаниях сле¬
дует усматривать именно антилиберальный,
а не какой-либо иной смысл, предоставляя
читателям домыслить самим это их толко¬
вание. И поэтому согласиться с их точкой
зрения так же трудно, как и оспаривать
ее» (журнал «Вопросы философии» № 5 за
1956 год, стр. 169—170).
Попробую объяснить, почему приводи¬
мая Радищевым в конце главы «Едрово»
поговорка имеет, на мой взгляд, непосред¬
ственное отношение к следующей главе
«Хотилов» и, больше того, раскрывает
внимательному читателю действительное
содержание «Проекта в будущем» как
перечня дворянских пожеланий, которые
никоим образом нельзя приписать самому
Радищеву.
Напомню, по какому поводу приводится
в повести поговорка о скоморохе. Путеше¬
ственник познакомился в селе Едрово с
Анютой и предложил деньги, желая устро¬
ить ее будущую жизнь с мужем. Крестьяне
отказались от е>го помощи, а жених ее,
Иван, сказал: «У меня, барин, есть дЕе ру¬
ки, я ими дом и заведу. Приметив, что им
мое присутствие было не очень приятно, я
их оставил и возвратился к моей кибитке».
Итак, крестьяне отвергли поползновение
барина помочь им деньгами и дали понять,
что ему лучше удалиться. В дороге, раз¬
мышляя о виденном, путешественник гром¬
ко произносит имя Анюты. «Повозчик мой
вслушался в мою речь, оглянувшись на
меня:—Видно, барин,— говорил он мне,
улыбаясь ж поправляя шляпу,— что ты на
Анютку нашу призарился. Да уж и девка!
Не одному тебе она нос утерла... Всем взя¬
ла... Трое вдруг молодцов стали около
Анютки свататься; но Иван всех отбоярил...
То-то, барин! Всяк пляшет, да не как ско¬
морох» (А. Н. Р а д и щ е в. Избранные со¬
чинения. 1952, стр. 128—129).
Нет сомнения, что поговорку эту ямщик
не без удовольствия отнес и на счет бари¬
на, который «призарился» на Анютку, но
должен был уступить Ивану. Барской ла¬
ской не удалось войти в доверие к крестья¬
нам — они предпочли обойтись без участия
господ, своими силами. Бытовая параллель
нужна Радищеву для того, чтобы пролить
свет на другую барскую затею — на про¬
ект освобождения крестьян. «Всяк пляшет,
да не как скоморох»,— повторил путник,
развертывая «Проект в будущем». Да, это
попытка поднять важнейший вопрос рус¬
ской жизни, но до настоящего решения
еще далеко, оно придет не в результате
таких проектов. «Иван всех отбоярил» —
может ли быть случайным именно это вы¬
ражение? Народ сам устроит свою судь¬
бу — к этой мысли подводит конкретное
содержание глав «Едрово», «Хотилов»,
«Вышний Волочек», занимающих важное
место в композиции «Путешествия...». Та¬
кой вывод позволяет сделать замечатель¬
ная книга Радищева в целом.
2
Приходится признать, что развернувшее¬
ся на страницах журнала плодотворное об¬
суждение этих действительно актуальных
и спорных в науке проблем несколько на¬
рушилось появлением статьи Э. С. Вилен¬
ской, в которой с поразительной беззабот¬
ностью были отброшены все достигнутые
уже результаты в изучении наследия Ра¬
дищева.
Нельзя не считать правильными некото¬
рые ее критические замечания, например,
о субъективных моментах в толковании
композиции «Путешествия из Петербурга
в Москву», свойственных Г. П. Макогонен-
кО и некоторым другим исследователям.
Следует также принять ее замечание в ад¬
рес Ю. Ф. Карякина и Е. Г. Плимака отно¬
сительно того, что, говоря о «себе подоб¬
ных», Радищев имел в виду не только кре¬
постных, хотя, конечно, он думал прежде
всего о них, что нельзя весь замысел «Пу¬
тешествия...» выводить из «Посвящения»
этой книги, что слова о «бреде», которы¬
ми открывается глава «Подберезье», без до¬
статочных доказательств отнесены этими
авторами к главе «Спасская Полесть».
Но на этом достижения Э. С. Виленской
и заканчиваются. С тем, что она намерева¬
лась утвердить в своей статье, согласиться
невозможно.
Отвергая все достигнутое советскими
учеными в области изучения Радищева,
пересмотрев заодно свои собственные преж¬
ние оценки, Э. С. Виленская не пытается
раскрыть смысл революционных идей Ра¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
139
дищева и говорит о них лишь мимоходом.
Радищев в ее статье изображается поклон¬
ником просвещенной монархии, возносив¬
шим «особые хвалы» римскому императору
Марку Аврелию, «который представлялся
ему непревзойденным образцом государя,
посвятившего себя «народному благу»
(стр. 168). Даже в оде «Вольность» Ра¬
дищев, по ее мнению, выступает не против
монарха как такового (хотя он отдает
несомненное предпочтение республике), а
против того, что «неправосудный» царь
нарушил «безмолвный договор», забыл
«клятву данну» (там же). «Даже в таком
умеренном «либерале», каким был масон
Кутузов,— пишет Э. С. Виленская,— Ради¬
щев видел единомышленника, а не врага.
Принципиальное различие между их воз¬
зрениями было, таким образом, неясно са¬
мому Радищеву» (стр. 173).
Что касается главы «Спасская Полесть»,
то в ней, как утверждает Э. С. Виленская,
«нет критики заблуждений или иллюзий»
относительно самодержавной власти. Она
находит, что вопрос, сформулированный в
связи с этой главой в статье Ю. Ф. Каря¬
кина и Е. Г. Плимака: «Может быть, все
неустройства в государстве случайны и до¬
статочно открыть «истину» царю, чтобы
тот устранил все злоупотребления?»,—
является выдумкой авторов.
Это недоразумение можно объяснить
только невнимательностью Э. С. Виленской.
В книге Радищева говорится о том, что
путник, сталкиваясь с фактами беззакония
и произвола, полагает сначала, что «малые
и частные неустройства связи в обществе
не разрушат». Выслушав же рассказ встре¬
ченного им на станции Спасская Полесть
человека, над которым царские чиновники
учинили вопиющее насилие, путник начи¬
нает размышлять о том, «каким бы обра¬
зом могло сие происшествие достигнуть до
слуха верховныя власти. Ибо справедливо
думал, что в самодержавном правлении она
одна в отношении других может быть бес¬
пристрастна». С этими мыслями путник
засыпает, и картина сна вместе с концов¬
кой главы показывает полную безнадеж¬
ность всех упований на верховную власть,
кем бы она ни была представлена
1 Впрочем, такой невнимательностью
Э. С. Виленская грешит не только по отно¬
шению к главе «Спасская Полесть». Весьма
неточно излагает она и содержание тех не¬
многих глав «Путешествия...», о которых
упоминает в своей статье. Так, она утверж¬
дает, что Радищев якобы «не выражает»
(? — А. 3.) в книге своего отношения к лю¬
дям, уходящим от борьбы с общественным
^лом (см. главы «Чудово», «Зайцево»), что
раскаяние помещика в главе «Любани» и
революционные призывы в главе «Городня»
dyTb «рассуждения», которые «переклика¬
ется» между собой, и проч.
Ясный смысл этого «сна» был до недав¬
них пор понятен и Э. С. Виленской, писав¬
шей, что надежды на «хорошего» носителя
власти берутся Радищевым под сомнение,
в частности, в его фразе о терновом коль¬
це, которое Истина надела на палец царю:
«О, если бы оно пребывало хоть на мизин¬
це царей!» (см. «Исторические записки»,
1950, т. 34, стр. 317). Но теперь Э. С. Ви¬
ленская пересмотрела свои прежние тези¬
сы. Ныне она заявляет, что не только в
«Спасской Полести» или «Хотилове», но
даже и в оде «Вольность» Радищев раз¬
вивает теорию «просвещенного абсолютиз¬
ма» и восхищается образцовыми государя¬
ми древности.
Для демонстрации своей новой позиции
она прибегает к тексту оды «Вольность»,
откуда берет только одну строфу из пяти¬
десяти четырех, а именно шестнадцатую
(«Тебя облек я во порфиру Равенство в
обществе блюсти...»), и, процитировав ее,
делает общее заключение о том, что Ради¬
щев порицал лишь «неправосудных» царей,
а к остальным относился с уважением.
Между тем все содержание оды убедительно
свидетельствует о том, что Радищев из
теории общественного договора делал рево¬
люционные выводы, а отнюдь не обосновы¬
вал ею идею «просвещенного абсолютизма».
Монарх в силу своего положения неизбежно
становится «неправосудным царем» и ни¬
чем другим стать не может — таков «закон
природы, неизмененный никогда». Поэтому
столь же естественна и неизбежна народ¬
ная революция, в результате которой про¬
исходит свержение монарха-деспота и уста¬
навливается народовластие.
Обратившись затем для подтверждения
своих тезисов к «Песни исторической»,
Виленская старательно выписывает оттуда
отдельные места, где упоминаются «образ¬
цовые» римские государи, например, Тра-
ян и в особенности Марк Аврелий. Однако
произвольно выбранные цитаты таковыми
и остаются, общая идея «Песни историче¬
ской» резко противоречит тому, что говорит
о ней на основании нескольких отдельных
строк Э. С. Виленская. Упоминаемые Ради¬
щевым монархи в подавляющем большин¬
стве— «хитрые мучители», захватываю¬
щие власть с помощью «грабежа, бесстыд¬
ства, крови», и отдельные фигуры «хоро¬
ших» цезарей только еще более вырази¬
тельно подчеркивают картину общего бес¬
правия, воцаряющегося там, где возникает
самодержавная власть, пусть даже самая
наипросвещеннейшая. Монархический строй
по существу своему обусловливает тира¬
нию:
...Трудно, восседая
Выше всех, и не имея
Никаких препон в желаньях,
Усидеть на пышном троне
Без похмелья и без чаду...

140
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Как вновь убедительно показал
С.	А. Покровский, «смысл, философия «Пес¬
ни исторической» состоит именно в разоб¬
лачении иллюзий просвещенного абсолю¬
тизма. Здесь Радищев допускает в виде
исключения появление на троне доброде¬
тельных монархов, но, давая обобщающую
картину истории Римской империи, рисует
закономерное усиление гнета и наси¬
лия» (С. А. Покровский «Государ¬
ственно-правовые взгляды Радищева»,
М. 1956, стр. 154).
Пытаясь любыми средствами сделать из
Радищева завзятого «монаршиста»,
Э. С. Виленская перетолковывает на свой
манер и другие высказывания Радищева.
К заключительной фразе «Письма к другу,
жительствующему в Тобольске...» (1782):
«Нет и до окончания мира примера, может
быть, не будет, чтобы царь упустил добро¬
вольно что-либо из своей власти, седяй на
престоле»—Радищев, переиздавая в
1790 году это «Письмо», сделал следующее
примечание: «Если бы сие было писано в
1790 году, то пример Лудвига XVI дал бы
сочинителю другие мысли». Приведя эту
цитату в своей статье, Э. С. Виленская
поясняет: «Примечание это само за себя
говорит. Ему трудно придать иное тол¬
кование, приписать «третьим лицам» или
«эзоповскому языку». Проще, конечно,
обойти его молчанием» (журнал «Вопросы
философии» DM® 5 за 1956 год,
стр. 168—169).
Вызов Э. С. Виленской не производит
желаемого ею эффекта. И дело тут вовсе не
в стремлении придать приписке Радищева
какое-то тенденциозное истолкование, а в
том, чтобы на основании всего известного
нам об этом писателе понять, какие же
«другие мысли» мог вызвать у него «при¬
мер Лудвига XVI». Э. С. Виленская нахо¬
дит, будто примечание это знаменует по¬
явление у Радищева иллюзий относительно
того, что монарх может отказаться от
неограниченной власти в пользу народа.
Но, во-первых, если таковые иллюзии
(«другие мысли») появились в 1790 году,
то это означает, что ранее, то есть в пе¬
риод написания «Путешествия», их у Ра¬
дищева не было, что, собственно говоря, и
доказывают противники Виленской. Во-
вторых, приписка допускает трактовку,
полностью противоположную той, какую
дает ей Виленская. С большим основанием
можно думать, что Радищев имел в виду
взятие Бастилии, вооруженную борьбу
французского народа с королем, во время
которой парламент, опираясь на волю на¬
рода, силой вырвал у короля некоторые
уступки и ограничения его власти. Пример
Людовика XVI, очевидно, не только подтвер¬
дил убеждение Радищева в том, что коро¬
лям не свойственно добровольно поступать¬
ся властью, к которому он пришел уже в
1782 году, но возбудил и «другие мыс¬
ли»,— о том, что свои права народ завое¬
вывает только в борьбе. Именно в этом ду¬
хе поняла приписку Радищева такая заин¬
тересованная читательница, как Екатери¬
на II, подчеркнувшая в своем экземпляре
книги в числе прочих и цитированные вы¬
ше строки и приписавшая сбоку: «Давно
мысль его готовилась по взятому пути, а
французская революция его решила себя
определить в России первым подвизате-
лем...»
Если обратиться к другим высказыва¬
ниям Радищева о Людовике XVI, то можно
заметить, что в «Житии Ушакова» Ради¬
щев, рассказывая о том, как русские сту¬
денты в Лейпциге делали надзирателю Бо-
куму «весьма кроткие представления» от¬
носительно улучшения своего содержания,
отмечал: «Но как таковые представления
были частные, как то бывают и парламент¬
ские, а не от всех, то Бокум отвергал их
толико же самовластно, как Король Фран¬
цузский, говоря своему народу:	«в	том
состоит наше удовольствие» (А. Н. Ради¬
щев. Полн. собр. соч., т. I, изд. АН СССР,
1938, стр. 157). Как видим, примечание
Радищева к «Письму», если сравнить его
с реальными историческими фактами и со
смыслом положений, которые защища¬
лись во всех произведениях Радищева тех
лет, никак не может быть столь легко
истолковано в желательном для Э. С. Ви¬
ленской духе.
3
Заключительную часть своей статьи
Э. С. Виленская посвящает методологиче¬
ским вопросам. Она озабочена проявления¬
ми антиисторизма, наблюдающимися в на¬
шей научной литературе, и поддерживает
требование «не модернизировать истории».
Выступление такого рода следовало бы
только приветствовать, если бы Э. С. Ви¬
ленская точнее определила свое понимание
антиисторизма. Пока же она яростно воз¬
ражает против любых исторических сопо¬
ставлений и параллелей, чем весьма затруд¬
няет — и прежде всего для самой себя —
понимание исторических фактов. Э. С. Ви¬
ленская считает, например, что всякие
«попытки перебросить мостик между ми¬
ровоззрением Радищева и идеями Черны¬
шевского требуют осуждения как методоло¬
гически ошибочные и противопечащие
исторической правде» (журнал «Вопросы
философии» № 5 за 1956 год, стр. 173).
Утопический социализм, свойственный
Чернышевскому, действительно не харак¬
терен для Радищева, но борьба крестьян в
его эпоху ставила перед ним — пусть ‘в
очень своеобразной форме — вопрос об
уничтожении крепостного права, которьЙ
решался Четтышевскттм в XIX столетий.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
141
И так же, как в предреформенные годы, во
времена Радищева деятели правящих
классов говорили о целесообразности лик¬
видации крепостного права «сверху».
Ссылка Э. С. Виленской на известное по¬
ложение В. И. Ленина о том, что либераль¬
ная и демократическая тенденции освободи¬
тельного движения в России наметились
только к шестидесятым годам XIX века,
означает для нее запрещение изучения
истории возникновения этих тенденций в
более ранние периоды. Думается, что тол¬
кование это неправильно и что связи тут
разрывать не следует. В. И. Ленин в рабо¬
те «Гонители земства и Аннибалы либера¬
лизма», характеризуя два метода борьбы
за сохранение существующих порядков в
шестидесятые годы (каторга революционе¬
рам и реформы для успокоения либералов),
ведет начало подобной тактики правитель¬
ства как раз с XVIII века: «Недаром же
большинство вельмож и сановников прошло
длинный курс николаевской службы и по¬
лицейской выучки, прошло, можно сказать,
огонь и воду и медные трубы. Они помни¬
ли, как монархи то заигрывали с либера¬
лизмом, то являлись палачами Радище¬
вых и «спускали» на верноподданных
Аракчеевых» (Соч., т. 5, стр. 28).
Стоит напомнить Э. С. Виленской, что
Г. В. Плеханов не боялся перебрасывать
мостик от Радищева к Чернышевскому и,
как бы предвидя могущее возникнуть с ее
стороны недоумение, писал: «Миросозерца¬
ние Радищева, хотя и не тождественно с
миросозерцанием передового человека на¬
шего времени,— по весьма понятной при¬
чине тождество является здесь, очевидно,
невозможностью,— однако связано с ним
узами близкого родства... Радищев явился
у нас первым в ряду тех передовых учите¬
лей жизни, между которыми такое видное
место заняли потом Чернышевский и Доб¬
ролюбов» (Соч., т. XXII, стр. 333, 353).
Запутывает Э. С. Виленская и вопрос о
крестьянской революции. Она отказывается
считать Радищева идеологом крестьянской
революция на том основании, что для его
времени это понятие якобы нуждается в
уточнении. По ее мнению, которое она про¬
бует подкрепить ссылками на Ленина и
Энгельса, «для того, чтобы считать рево¬
люцию крестьянской, недостаточно, чтобы
крестьянство являлось ее движущей силой»
(журнал «Вопросы философии» № 5 за
1956 год, стр. 173). Но дело обстоит со¬
всем не так. Во-первых, по Ленину, кре¬
стьянская революция — это такая буржу¬
азная революция, которая революционизи¬
рует специально касающиеся крестьянства
поземельные отношения и выдвигает кре¬
стьянство в число активных общественных
сил, творящих революцию (см. Соч., т. 13,
с^р. 321). Отмечу, что, ссылаясь в своей
статье на эту страницу работы В. И. Ле¬
нина, Э. С. Виленская отбрасывает приве¬
денное определение. Но и те положе-ния
В. И. Ленина, которые она приводит, на¬
правлены, по существу, против ее точки
зрения. Не находя возможным называть ре¬
волюции XVI, XVII, XVIII веков крестьян¬
скими, она ссылается на слова В. И. Лени¬
на: «Особый характер русской буржуазной
революции выделяет ее из числа других
буржуазных революций нового времени, но
сближает ее с великими буржуазными ре¬
волюциями старых времен, когда крестьян¬
ство играло выдающуюся революционную
роль» (Соч., т. 15, стр. 43).
В чем же сближаются эти революции?
Именно в том, что крестьянство было од¬
ной из главных движущих сил этих рево¬
люций. Как видим, методологические заме¬
чания Э. С. Виленской далеко не бесспор¬
ны, и стоит пожалеть о поспешности, с ко¬
торой она раскаивается в том, что в преж¬
них своих статьях называла Радищева
«предтечей революционных демократов»,
«первым идеологом крестьянской револю¬
ции», применяла понятие «либерализма» в
отношении к XVIII веку. Поистине
И я сжег все, чему поклонялся,
Поклонился всему, что сжигал.
Но полбеды, если бы уничтожению под¬
верглось только личное достояние
Э. С. Виленской. На деле оказались пере¬
черкнутыми важные выводы нашей исто¬
рико-литературной науки, которая уже
давно неопровержимо доказала, что цен¬
тральной идеей радищевского «Путеше¬
ствия...» является идея народной, кресть¬
янской революции, революционного уни¬
чтожения крепостничества и самодержа¬
вия, идея установления справедливого
строя, равенства и свободы руками самого
угнетенного класса. Если это не «револю¬
ционный демократизм», то позволительно
спросить у Э. С. Виленской, что же тогда
вообще революционный демократизм?
Ведя большую и плодотворную работу по
устранению ошибок прошлого, советские
историки вовсе не должны во всех своих
прежних оценках менять знаки на обрат¬
ные и в отдельных случаях возвращать нас
к утверждениям, ошибочный и тенденци¬
озный характер которых был в свое время
до конца разоблачен.
Нам кажется, что сердитые призывы
Э.	С. Виленской «решительно осудить»
«порочные» методы исследования,— а та¬
ковыми она считает методы всех инакомыс¬
лящих, обвиняя их в антипсторизме, субъ¬
ективизме, подмене научного анализа «тор¬
жественным дифирамбом», в «мистифици¬
ровании на^кп» и т. д.,— никого не испу¬
гают и не введут в заблуждение.
А.	В. ЗАПДДОВ

142
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Против описательства в ихтиологии
В журнале «Вопросы философии»
№№ 1 и 6 за 1956 год опубликованы
статьи А. Верцинского и В. С. Ивлева, за¬
трагивающие вопрос о применении матема¬
тики в биологии. В последней статье обра¬
щается, между прочим, внимание на необ¬
ходимость пользоваться математическим
методом при изучении динамики численно¬
сти промысловых рыб —проблемы боль¬
шой практической важности.
«Однако удивительным образом попытки
ее решения делаются без использования
математических приемов исследования, о
чем ярко свидетельствует том трудов спе¬
циально созванной конференции (см.
«Труды Всесоюзной конференции по вопро¬
сам рыбного хозяйства», изд. АН СССР,
1953)»,—говорит автор (стр. 77). Он счи¬
тает, что явно недостаточное использова¬
ние математических методов в значитель¬
ной степени обусловлено плохой матема¬
тической подготовкой биологов (стр. 79).
Мы думаем, однако, что в данном случае
дело не столько в недостаточной математи¬
ческой подготовке, сколько в чрезвычайной
отсталости этой отрасли знания от общего
духа современной науки. Ихтиология еще
и поныне сохраняет древний описательный
характер; она не доросла даже до стадии
объяснительной. Описательный характер
этой науки очевиден, он признается и са¬
мими ихтиологами. Вот что говорит, напри¬
мер, Н. В. Лебедев. Выделив значение двух
проблем — распределения рыб и изменения
запасов рыб, он указывает: «В решении
двух рассмотренных проблем огромной прак¬
тической важности мы имеем три основ¬
ных этапа:	описательный,	каузальный,
го есть выясняющий коренные причины яв¬
ления, и реконструктивный, то есть
изменяющий природу в нужном для нас
направлении.
В основном сейчас завершается первый
этап» (журнал «Рыбное хозяйство» № 8
за 1948 год, стр. 23).
Равным образом в резолюциях упомяну¬
той выше конференции подчеркивается,
что до последнего времени рыбохозяйствен¬
ные исследования носили описательный
характер (стр. 592).
Общее направление ихтиологической
науки очень хорошо обрисовано на первых
страницах обширного курса ихтиологии,
написанного Е. К. Суворовым. Из содержа¬
ния книги видно, что основные интересы
ихтиологов не выходят за границы преж¬
него—морфологического и фаунистическо-
го — направления. Поэтому работники
этой отрасли науки и не идут дальше опи¬
саний, обходясь без теоретических об¬
общений и экспериментов
Слов нет, наблюдение и описание —
необходимый элемент научной работы, но
это только начальный элемент, а не сама
наука. Содержанием науки является не
частное и единичное, а общее. Цель науки
состоит в открытии законов окружающей
нас действительности. И нет недостатка в
авторитетных осуждениях работ чисто опи¬
сательного характера. Так, например, Ге¬
гель упрекал ученых, которые «исследуют
то, что естьи было, так что в резуль¬
тате получается масса эмпирического ма¬
териала, где открытие новой формы, ново¬
го червя или другого насекомого и нечисти
почитается великим счастьем» (Соч., т. X,
1932, стр. 5).
Е. А. Тимирязев иронизировал над одним
ученым, который «по поводу оживлен¬
ных прений в парижской академии похва¬
лялся тем, что в течение всей научной дея¬
тельности не высказал ни одной идеи, а
только определял и описывал, описывал и
определял» (Избр. соч., т. III, 1949,
стр. 35).
С тех пор прошло много лет, однако
и в наше время наивысшим достижением
ихтиологической науки признается работа
покойного академика Л. С. Берга «Систе¬
ма рыб». Живут еще традиции прежних
веков, прославленных великими путеше¬
ственниками, коллекционерами и класси¬
фикаторами!
Разумеется, в настоящее время интере¬
сы ихтиологов не ограничиваются одной
систематикой. Область их исследователь¬
ской работы значительно расширилась, но
направление деятельности все еще остает¬
ся описательным. Основная их предпосыл¬
ка заключается в том, что необходимо
иметь полное, всестороннее описание явле¬
ний, прежде чем переходить к анализу
собранных материалов и их обобщению.
Таким образом, оказывается безразличным,
что и как описывать: все одинаково нуж¬
но. Сбор описательного материала стано¬
вится самоцелью:	наличием «собствен¬
ного материала», а не наличием собствен¬
ных мыслей определяется ценность науч¬
ного исследования. Порочность такого пу¬
ти очевидна. Самое исчерпывающее описа¬
ние явления (что невозможно и по суще¬
ству, ибо, как указывал Ленин, в про¬
цессе изучения открываются все новые и
новые стороны явления) не ведет к науч¬
ному познанию. Это прямо следует из слов
Маркса: «Если бы форма проявления и
сущность вещей непосредственно совпада¬
ли, то всякая наука была бы излишня»
(«Капитал», т. III, 1949, стр. 830). Про¬
стое описание формы вещей не является
наукой и не приносит той пользы для

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
143
практики, какую доставляет настоящая
наука.
«Познание есть отражение человеком
природы. Но это не простое, не непосред¬
ственное, не цельное отражение, а про¬
цесс ряда абстракций, формирования, обра¬
зования понятий, законов etc. ...»,— гово¬
рит Ленин («Философские тетради», 1947,
стр. 156).
Разумеется, на деле ихтиологи не могут
ограничиться одними описаниями: про¬
мышленность требует от науки объяснения
тех или иных неожиданных явлений и
указания путей для их предупреждения. И
ихтиологи не скупятся на объяснения, не
имеющие настоящего научного теоретиче¬
ского обоснования и опровергаемые даль¬
нейшим ходом событий.
Особенностью современного научного ме¬
тода, обусловливающей прогресс науки, яв¬
ляется упорная, настойчивая последова¬
тельность, с которой исследователи идут
шаг за шагом к решению своей задачи.
Каждый шаг, решение каждого частного
вопроса ставят перед исследователями сле¬
дующий новый вопрос и одновременно яв¬
ляются ступенькой, поднявшись на кото¬
рую, они получают возможность принять¬
ся за изучение этого нового.
Не то мы видим в ихтиологической
науке.
Весьма поучительно просмотреть с этой
точки зрения списки литературы по рыбно¬
му хозяйству, например, те, которые пуб¬
ликуются в журнале «Рыбное хозяйство».
В них нельзя усмотреть ни одной пробле¬
мы, которая бы подвергалась системати¬
ческому, настойчивому изучению. Скорее
создается впечатление, что каждый ста¬
рается выбрать вопрос, возможно менее
связанный с остальными, и заняться сбо¬
ром собственного материала.
Ихтиологи не направляют своих иссле¬
дований на изучение законов действия то¬
го или иного фактора. Они не выбирают
объекта, времени и места своих исследова¬
ний с таким расчетом, чтобы наиболее ярко
выделялось значение изучаемого фактора,
наименее затемняемое разными привходя¬
щими обстоятельствами. Они даже прямо
отвергают такой подход к исследованиям,
ссылаясь на сложность явлений природы,
на чрезвычайно сложный «комплекс фак¬
торов биотических и абиотических», под
влиянием которого протекает жизнь стада
рыб. Словом, они игнорируют то положе¬
ние диалектического метода, что при изу¬
чении всякого явления следует отыскивать
основную, определяющую причину. Они
стоят на точке зрения множественности и
равнозначности причин — точке зрения,
приводящей в философии к агностицизму,
а1 на практике — к полной беспомощности.
Чистое описание метафизично по своему
существу: оно описывает предмет таким,
каков он есть в данный момент, и не заду¬
мывается над вопросом, как предмет сде¬
лался тем, что он есть, и как он будет
изменяться в дальнейшем. Классическим
примером может служить систематика. От¬
цом систематики является Линней. Данная
им система изменялась, совершенствова¬
лась; наивысшим достижением системати¬
ки рыб является упомянутая работа ака¬
демика Берга. Но ни в ней, ни в других ра¬
ботах не поднимается вопрос об изменении
видов рыб со времен Линнея. Так медленно
идет изменение видов, что оно практиче¬
ски незаметно, и ихтиологи, на словах при¬
знавая Дарвина, в своих работах рассма¬
тривают виды как неизменные. И это же
практическое постоянство, присущее мор¬
фологическим признакам, они переносят на
другие признаки, даже те, которые изме¬
няются деятельностью человека. Они го¬
ворят, что численность — свойство вида,
что кривая смертности специфична для
вида, закрывая глаза на изменения в ста¬
де рыб, вызываемые промышленным рыбо¬
ловством, и отвергая самую мысль об изу¬
чении закономерностей, управляющих эти¬
ми изменениями. Практика без теории —
как производственная, так и практика на¬
учно-исследовательской работы — слепа.
В любом исследовании простое собирание
материала, без попыток теоретического
анализа определенных закономерностей гро¬
зит большими неприятностями: не исклю¬
чается возможность, что при подведении
итогов окажется упущенной из виду и не
подвергавшейся изучению именно та сто¬
рона явления, которая имеет большое, да¬
же наибольшее, значение в данном случае.
Примером является изучение биологии
дальневосточных камбал, производившееся
в течение двадцати пяти лет Тихоокеан¬
ским научно-исследовательским институтом
рыбного хозяйства и океанографии. Ре¬
зультаты его опубликованы в работе ди¬
ректора института доктора биологических
наук П. А. Моисеева в «Известиях Тихо¬
океанского института рыбного хозяйства»
(т. 40 за 1953 год).
Подводя итоги работы, автор приходит
к выводу, что решающее влияние на чис¬
ленность камбал, темп роста, возрастной
состав стада п т. д. имеет вылов рыбы.
А самого-то рыболовства, его структуры и
интенсивности П. А. Моисеев с сотрудни¬
ками не изучали! Поэтому, лишь догады¬
ваясь о влиянии рыболовства и считая
необходимым ограничить размер вылова
камбал, автор не может установить на ос¬
нове своих материалов зависимость между
интенсивностью вылова и изменением чис¬
ленности камбал. Поэтому он не может ни
обосновать величину рационального выло¬

144
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
ва,^ ни указать метод для его определения,
и большая многолетняя работа оказывается
проделанной впустую.
А между тем за несколько лет до нача¬
ла указанных исследований были опубли¬
кованы статьи, анализирующие влияние
рыболовства на стадо рыб (камбал Север¬
ного моря). Но ихтиологи отвергали и от¬
вергают эти работы, как пользующиеся ма¬
тематическим методом, с их точки зрения
недопустимым в ихтиологических исследо¬
ваниях (как будто цель исследования зат
ключается не в том, чтобы решить «про¬
блему численности рыб», а в том, чтобы
решить ее без помощи математики).
Начало систематических ихтиологиче¬
ских «научно-промысловых» исследований
относится к концу прошлого — началу те¬
кущего столетия. В это же время было обна¬
ружено непонятное тогда влияние излуче¬
ний урана на фотографическую пластин¬
ку — наблюдение, из которого выросла со¬
временная атомная физика. К этому же
времени относятся первые опыты А. С. По¬
пова, из которых выросла современная ра¬
диотехника.
А далеко ли ушла за это время ихтиоло¬
гическая наука? Ответом могут служить
упомянутые выше первые страницы книги
Е. Е. Суворова, а еще более содержание
книги П. Г. Борисова и А. С. Богданова,
отражающее достижения ихтиологической
науки в изучении сырьевой базы рыбной
промышленности. «Без знания запасов рыб
невозможно определить правильное направ¬
ление капиталовложений в рыбную про¬
мышленность, наиболее целесообразно ис¬
пользовать кадры, флот, орудия лова, ор¬
ганизовать работу обрабатывающих пред¬
приятий... Это представление о запасах
должно быть разносторонним. Нужно знать
причины колебания запасов, те сложные
взаимоотношения, в которых находятся ры¬
бы и другие водные животные друг с дру¬
гом в условиях окружающей их среды,
под влиянием биотических и абиотических
факторов»,— говорят авторы («Сырьевая
база рыбной промышленности СССР».
1955, стр. 6). Все это нужно было бы
знать, но ничего этого нет на дальнейших
страницах. Не только не раскрыто влияние
биотических и абиотических факторов, но
даже нет простого перечисления этих фак¬
торов. Поговорив (на стр. 7) о различном
понимании термина «рыбный запас», в
дальнейшем авторы ограничиваются про¬
стой статистикой уловов.
Таким образом, по характеру содержания
эта биологическая книга недалеко
ушла от экономической, опублико¬
ванной в 1915 году В. А. Кевдиным («Со¬
временное рыболовство России»).
В. С. Ивлев в своей статье приписывает
нелюбовь к математике косности ихтиоло¬
гов. Но при чисто описательном направле¬
нии исследований математика действи¬
тельно не нужна. Косность ихтиологов за¬
ключается в том, что они до сих пор при¬
держиваются описательного направления;
математика станет необходима, когда они
поймут порочность этого направления и
перейдут от изучения вещей к изучению
процессов, к изучению изменений вещей и
взаимосвязей мелиу этими изменениями, к
изучению закономерностей. Следует иметь
в виду, что математика необходима не толь¬
ко для описания количественных законо¬
мерностей: и более сложные закономерно¬
сти нельзя вскрыть, не прибегая к мате¬
матическому анализу.
Ф. И. БАРАНОВ
О роли математики в медицине
«Я говорил одному доктору, что до тех пор ме¬
дицина будет ощупью бродить в потемках, пока
не коснется ее математик;!».
(Письма П А. Кропоткина его брату. Чша,
8 декабря 1862 года.)
Развитие современной медицины прохо¬
дит в теснейшей взаимосвязи с успехами
новейшего естествознания и являет собой
блестящий пример для иллюстрации поло¬
жения Бэкона «Знание есть сила». Окиды¬
вая взором развитие ..'('дицины за последние
сто пятьдесят лет — эпоху наиболее бле¬
стящих успехов естествознания,— можно
сказать, что каждое крупное открытие в об¬
ласти естествознания сопровождалось но¬
вым рывком медицины по пути прогресса.
Вепомним наиболее яркие примеры такой
связи. Создание Л. Пастером научной мик¬
робиологии произвело полную перестройку
учения об инфекционных заболеваниях че¬
ловека и животных; открытие рентгенов¬
ских лучей привело к колоссальному ус¬
пеху диагностики и лечения ряда заболе¬
ваний; успехи в области органического
синтеза и анализа веществ, выделяемых из
тканей растений и животных, открыли
эру химиотераяши, а затем, уже на на-'
ших глазах,— эру антибиотиков. Сейчас
мы вступили в эпоху использования атом-1

ДИСКУССИИ Й ОБСУЖДЕНИЯ
145
ной энергии, и, быть может, это повлечет за
собой победу над раковой болезнью, до сих
пор остающейся загадочной.
Эта тесная связь медицины с другими
науками обязывает медиков внимательно
следить за изменениями, происходящими в
науках о природе. В этой статье внимание
будет обращено на важные изменения,
которые совершаются в современной биоло¬
гии, и на то, как отражаются эти измене¬
ния на медицине.
Математизация отдельных наук о приро¬
де не идет ровным фронтом. Некоторые
науки раньше других вступают на путь ма¬
тематизации, установления количественных
законов. Еще в начале XIX столетия трак¬
таты по физике в основном состояли из
описаний приборов и их действий. Однако
современные научные работы по физике
наполовину заполнены математическими
формулами. В первые годы после Октябрь¬
ской революции химики, кончающие уни¬
верситет, вполне удовлетворялись знания¬
ми по математике, принесенными в уни¬
верситет из средней школы, а теперь
в программах химических факультетов ма¬
тематике отводится около семисот часов.
Без,весьма основательного знания матема¬
тики невозможно овладеть современной хи¬
мией.
До XX столетия биология оставалась в
основном наукой описательной. В ней пре¬
обладали работы по сравнительной анато¬
мии, гистологии, систематике и биогеогра¬
фии. Два выдающихся биолога XIX века
могут считаться пионерами точной биоло¬
гии. Прежде всего надо вспомнить Кетле
с его изучением изменчивости физических
признаков и признаков поведения человека
(1835). Далее идет Ф. Гальтон (1889), по¬
святивший всю вторую половину своей
жизни применению математической стати¬
стики к изучению вопросов наследственно¬
сти и изменчивости организмов.
Необходимо отметить, что на первых эта¬
пах развития биометрии были исследовате¬
ли, которые в пылу увлечения новым под¬
ходом к решению биологических и медицин¬
ских проблем переоценивали значение ста¬
тистического метода. Особенно грешила в
этом школа К. Пирсона, одного из основа¬
телей журнала «Биометрика», профессора
прикладной математики Кембриджского
университета в Англии. По представлениям
этой школы, возможно более точное описа¬
ние биологического явления при помощи
весьма сложных формул и кривых счита¬
лась конечной целью исследовательской ра¬
боты. Очень часто такие исследования про¬
водились без достаточно основательного по¬
нимания материальной сущности явления,'
причем в изучаемые группировки организ¬
мов включались материалы, совершенно
неоднородные по своей природе. Большой
to. «Вопросы философии> № 6.
популярностью среди биомётриков начала
нашего столетия пользовались типы кри¬
вых распределения частот, предложенные
К. Пирсоном. Считалось крайне желатель¬
ным эмпирические кривые изменчивости
признаков организмов подводить под тот
или иной тип кривых Пирсона и вычислять
теоретическую кривую для данного эмпи¬
рического распределения.
Автору этих строк в двадцатых годах
пришлось столкнуться с тем, что распреде¬
ление веса новорожденных г. Москвы, по
опубликованным данным проф. Г. Н. Спе¬
ранского, лучше всего подходило по своим
константам к кривой 4-го типа по Пирсону.
Решено было найти теоретическую кривую
для веса новорожденных По ходу работы
для упражнения было предпринято вычис¬
ление кривой этого типа по книге учени¬
ка Пирсона (Р. Е 1 d е г t о n «Frequency
curves and correlation»). Оказалось, что в
вычислении, описанном в книге, имеется
существенная опечатка. Эта опечатка пере¬
кочевала в последующее издание этой кни¬
ги, в русский ее перевод и в книгу по ма¬
тематической статистике Л. К. Лахтина
(МГУ). Это говорит о том, что практически
исследователям приходилось редко пользо¬
ваться трудными для вычисления типами
кривых Пирсона. В настоящее время эти
кривые можно считать этапом математиче¬
ской статистики, отошедшим в историю, но
подобные же формалистические подходы к
биологическому и медицинскому материалу
наблюдаются и в современной научной ли¬
тературе.
Надо еще помнить, что первые биометри¬
ки были больше математиками, чем биоло¬
гами. Важно также отметить, что глава
первой биометрической школы К. Пирсон
стоял на совершенно ложных философских
позициях. Его взгляды, изложенные в
имеющемся и на русском языке сочинении
«Грамматика науки», были близки к эмпи¬
риокритицизму и махизму. Пирсон отрицал
объективное существование материи и не
принимал диалектического единства слу¬
чайности и необходимости. Философские
взгляды К. Пирсона, как всем хорошо из¬
вестно, были подвергнуты уничтожающей
критике В. И. Лениным в его книге «Мате¬
риализм и эмпириокритицизм».
Рассмотрим, в каких разделах медицины
используются в настоящее время материа¬
лы из области математической биологии.
Прежде всего остановимся на проблеме ин¬
дивидуального развития человека. Работ¬
ники таких отделов медицины, как педиа¬
трия и гериатрия (медицина применитель¬
но к старческому возрасту), в своей повсе¬
дневной работе должны руководствоваться
при оценке состояния здоровья пациента
обоснованными кривыми изменений не
только веса и размеров тела человека в

146
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
разные периоды его жизни, но и возраст¬
ными изменениями отдельных функций
всего организма и отдельных его органов.
Такие кривые возрастных изменений и воз¬
можных отклонений отдельных особей от
типа данного возраста должны быть со¬
ставлены для разных климатических зон
Союза и для населения республик, входя¬
щих в СССР.
Недостаточно внимания уделяется у нас
иммунобиологическим характеристикам
больших групп населения и распростране¬
нию в них групп крови. Число антигенных
факторов у человека в настоящее время
оказывается очень большим, и знание их
распространения позволяет понимать как
распространение ряда заболеваний, так и
их профилактику.
Очень важным разделом биологии чело¬
века надо считать экологию человека, то
есть отношение его к факторам внешней
среды, как природным, так и создаваемым
им самим в зависимости от тех или
иных обстоятельств его трудовой деятельно¬
сти. Чрезвычайно важно для медицины зна¬
ние экологии патологических процессов в
организме человека. На Западе, особенно в
Германии и Австрии, накоплен уже доволь¬
но большой материал по медицинской био¬
климатологии. При разнообразии климати¬
ческих зон Союза, от арктической до суб¬
тропической, паталого-климатические ма¬
териалы должны быть собраны для всех
типов климатов. В руках врачей и органов
здравоохранения такие данные будут с
успехом использованы для разработки се¬
зонной профилактики не только таких за¬
болеваний, как инфекционные, но и таких,
как заболевания сердечно-сосудистой си¬
стемы, которые на первый взгляд мало за¬
висят от климата и погоды.
Чрезвычайно важна математическая
оценка терапевтических воздействий на че¬
ловека. Новые лечебные мероприятия име¬
ют право заменить собою мероприятия, уже
вошедшие в практику, лишь после обосно¬
ванных статистических испытаний срав¬
нительного характера. Прежде всего надо
сказать о стандартизации и сравнительной
оценке лекарственных веществ. До сих пор
многие лекарственные препараты сложного
состава оцениваются не по содержанию в
них тех или иных точно охарактеризован¬
ных химических составных частей, а по
биологическому действию этих препаратов
на те или иные тесторганизмы. За послед¬
ние двадцать лет создалась целая отрасль
биологической статистики применительно к
биологической стандартизации лекарствен¬
ных веществ. В частности, большое приме¬
нение нашел метод так называемых проби¬
тов, позволяющий выпрямлять кривую
связи дозы с биологическим эффектом и
получать для каждого вещества константу,
характеризующую его биологическую ак¬
тивность. Без определения этих констант
для новых лекарственных веществ нельзя
выпускать эти вещества в производство для
замены ими старых В капиталистических
странах в погоне за прибылями на рынок
выбрасывается много новых препаратов,
подчас не имеющих преимуществ перед бо¬
лее старыми. У нас этого не может и не
должно быть. Однако биологическая стан¬
дартизация поставлена у нас далеко не
совершенно, и совсем недавно с производ¬
ства были сняты три эндокринных препа¬
рата ввиду обнаружившейся полной их
неэффективности. Бывают такие случаи,
когда в производство и аптеки поступают,
например, новые антибиотики (микроцид),
не прошедшие сопоставления с уже извест¬
ными химиотерапевтическими средствами.
Огромное применение может получить
статистическая теория в постановке клини¬
ческих и внеклинических испытаний новых
терапевтических и хирургических меро¬
приятий. За последние три десятилетия
трудами английской статистической школы
Р. А. Фишера разработана теория постанов¬
ки и оценки экспериментов с биологически¬
ми объектами. Эти методы были вызваны к
жизни потребностями оценки агрономиче¬
ских опытов по учету действия различных
факторов и их комбинаций на урожай.
В дальнейшем применение этих методов
распространилось на все области биологии.
Здесь необходимо подчеркнуть то, что
математик-статистик должен включаться в
работу медика-экспериментатора на самых
начальных этапах этой работы. Установле¬
ние числа групп пациентов, отбор пациен¬
тов в группы, как опытные, так и конт¬
рольные, число пациентов, необходимое для
получения достоверного ответа,— все это
дело математической статистики. Лишь
строго научная апробация новых лечебных
приемов, начиная с фармакологических и
кончая курортно-терапевтическими, позво¬
ляет обоснованно выявлять эффективные
методы, заслуживающие внедрения в прак¬
тику, отказываться от методов, которые
бытуют в практической медицине либо по
традиции и рутине, либо благодаря энер¬
гии авторов этих методов, создавших во¬
круг них незаслуженную шумиху.
До сих пор речь шла о применении в
медицине методов математической стати¬
стики и теории вероятностей. Нельзя обой¬
ти молчанием, что и высший анализ —
дифференциальное и интегральное исчисле¬
ние — дает очень много при применении
к проблемам физиологии, патологии и эпи¬
демиологии. Сейчас очень плодотворно
'разрабатывается математическая биофизика
и биохимия основных жизненных процессов
как в организме животных, так и в попу¬
ляциях организмов в природе. Математиче¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
147
ский анализ взаимоотношений численности
хозяев, паразитов и переносчиков был
впервые осуществлен при изучении маля¬
рии Рональдом Россом (1911), одним из
участников исследований естественной
истории малярии
Система здравоохранения в странах со¬
циализма дает большие преимущества в
смысле собирания материалов по количе¬
ственной медицине по сравнению с капита¬
листическими странами. Наши родильные
дома, больницы, диспансеры, женские кон¬
сультации накапливают огромное количе¬
ство данных по норме и патологии челове¬
ка. В научной разработке этих материалов
нельзя обойтись без использования методов,
которыми располагает современная матема¬
тика. «Уже накопились сотни тысяч одно¬
родных наблюдений, а обобщений нет»,—
говорил Н. Н. Бурденко в заключительной
речи на учредительной сессии Академии
медицинских наук в 1944 году (Собр. соч.,
т. VII, стр. 82).
Нам хотелось бы закончить статью
замечательными словами И. П. Павлова:
«...вся жизнь от простейших до сложней¬
ших организмов, включая, конечно, и чело¬
века, есть длинный ряд все усложняющих¬
ся до высочайшей степени уравновешива¬
ний внешней среды. Придет время — пусть
отдаленное,— когда математический ана¬
лиз, опираясь на естественно-научный,
осветит величественными формулами
уравнений все эти уравновешивания.. »
(Полн. собр. соч., т. III, кн. I,
стр. 124—125).
В. В. АЛПАТОВ

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ
И ПУБЛИКАЦИИ
Методы физики, химии и математики
в изучении проблемы наследственности
В последние десятилетия чрезвычайно
возросла роль физических, химических и
математических методов исследования в
биологии в целом и в изучении проблемы
наследственности в частности.
Известно, что у многих организмов связь
между поколениями осуществляется через
одну клетку — оплодотворенное яйцо, обра¬
зуемое слиянием яйцеклетки и спермия.
Через эту клетку передаются материальные
структуры, физические и химические фор¬
мы движения которых своим специфиче¬
ским взаимодействием определяют свойство
наследственности. Объем этих структур,
главной из которых является ядро клетки,
вернее, составляющие его хромосомы, в ря¬
де случаев равен всего лишь одному куби¬
ческому микрону, то есть группе атомов
числом до 1012. Вполне понятно, какое
громадное значение для анализа природы
таких структур должны иметь методы
физики и химии. Детальными цитологиче¬
скими исследованиями удалось дифферен¬
цировать структуру хромосомы вдоль по ее
длине. Каждая хромосома представляет со¬
бою длинную нить, в основе которой лежат
цепи, составленные из белка и нуклеино¬
вой кислоты, то есть цепи нуклеопротеи-
дов. Использование дифракции рентгенов¬
ских лучей позволило определить диаметр
отдельных цепей (около 20 ангстрем).
Точно доказано, что отдельные участки,
следующие друг за другом вдоль по длине
каждой хромосомы, имеют специфическое
влияние на развитие организма. Такие эле¬
ментарные локусы хромосом получили наи¬
менование генов. Путем сопоставления дан¬
ных, полученных в экспериментах при ис¬
пользовании предельной разрешающей спо¬
собности микроскопа и ультрафиолетовой
микроскопии, Меллер и Прокофьева опре¬
делили максимальный размер гена, равный
20 X 125 миллимикрон («Proceed. Nat.
Akad. Sciences of the America», v. 21,
X» I, 1935, p. 16—26). В настоящий мо¬
мент имеются серьезные доказательства
в пользу того, что в генетическом веще¬
стве хромосом выдающаяся роль принад¬
лежит дезоксирибонуклеиновой кислоте
(ДНК). Химический состав ДНК изучен.
Показано, что генетическая специфич¬
ность может быть связана с различием
молекул по взаимоположению в них азоти¬
стых оснований: цитозина, содержащего
12 атомов, гуанина в составе 15 атомов,
аденина — из 14 атомов и тимина — из
14 атомов. Размер азотистых оснований
равен 5—7 ангстремам; вдоль по цепи мо¬
лекулы ДНК эти основания отстоят одно
от другого на расстоянии 3,4 ангстрема.
Современные методы анализа физики
и химии материальных основ
наследственности
Генетическими методами скрещивания и
цитологическим исследованием путем при¬
менения светового микроскопа, разнообраз¬
ных дифференциальных окрасок разных
частей клетки и путем изучения живых
структур установлено, что наследствен¬
ность в первую очередь связана с ядром
клетки, точнее, с хромосомами.
Химические и физические исследования
установили, что хромосомы и гены являют¬
ся нуклеопротеидами. Это доказано работа¬
ми, проводившимися в четырех направле¬
ниях:
1. Само название хромосом, то есть кра¬
сящихся тел, происходит от их способности
избирательно окрашиваться многими
основными красками. Специфическое окра¬
шивание хромосом, по Фельгену, показы¬
вает, что они содержат большое количество
нуклеиновой кислоты. Установлено нали¬
чие некоторого количества рибонуклеино¬
вой кислоты. Окрашивание хромосом ме-
тил-грюн-пиронином позволяет различать
дезоксирибонуклеиновую кислоту (окраши¬
вается в зеленый цвет) и рибонуклеино¬
вую кислоту (в пурпуровый).
.2. Применение методов ультрафиолето¬
вой микроскопии показало, что хромосрмы
абсорбируют волны длиной в 2 600 ащт
стрем, что доказывает наличие в них нук’у
леиновых кислот, и волны в 2 380 .анг¬
стрем, что указывает на наличие бе^од.

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
149
3. Путем центрифугирования и филь¬
трации было осуществлено изолирование
ядер из спермиев и эритроцитов рыб и из
ряда тканей млекопитающих. Подробно
изучались изолированные хромосомы из
клеток тимуса теленка. Прямой химиче¬
ский анализ показал, что хромосомы со¬
стоят из нуклеопротеида, в котором около
45% падает на дезоксирибонуклеиновую
кислоту, а остальное — на низкомоле¬
кулярные протеины типа гистона. Неболь¬
шая часть падает на белки, содержащие
триптофан.
4. Обработка хромосом на цитологиче¬
ских препаратах нуклеазами и пепсином
показала наличие в них нуклеиновых кис¬
лот и белков.
Все эти и другие данные подтверждают,
что хромосомы клеток животных, растений
и микроорганизмов состоят из нуклеопро-
теидов.
Вирусы по своим размерам приближа¬
ются к макромолекулам. С помощью элек¬
тронного микроскопа показано, что диа¬
метр вируса полиомиелита равен всего
лишь 22 миллимикронам. Для исследова¬
ния вируса табачной мозаики был приме¬
нен электронный микроскоп в сочетании
с химическим анализом, дифракцией рент¬
геновских лучей и изотопным методом, что
позволило установить структуру частиц
этого вируса. Они имеют форму цилинд¬
ров диаметром в 150 ангстрем и длиною
в 3 ООО ангстрем. Стенки цилиндров со¬
стоят из двойных белковых молекул —
как бы блоков в форме сектора толщиной
в 23 ангстрема. Блоки связаны в спираль¬
ную структуру с полостью внутри. Эта
полость занята нуклеиновой кислотой.
В результате исследований последних
лет вскрылась картина единства физико¬
химической организации наследственных
структур во всем органическом мире. На¬
следственные структуры вирусов, микро¬
организмов, растений, животных и чело¬
века представляют собою нуклеопротеи-
ды, то есть образование из нуклеиновых
кислот и белков. Среди нуклеиновых кис¬
лот главной для этих структур является
дезоксирибонуклеиновая кислота. В нук-
леопротеидной организации наследствен¬
ных структур уловлено коренное всеобщее
свойство жизни.
Доказательства того, что ДНК играет
выдающуюся роль в наследственности,
получены также путем использования
комплексных методов химии, новых мето¬
дов изотопного анализа, генетики и элек¬
тронной микроскопии. Было показано, что
наследственность пневмококков может
быть направленно изменена путем внесе¬
ния ;в среду, где развивается данный тип
пневмококков, ДНК от другого типа. Ак¬
тивность трансформирующей ДНК настоль¬
ко велика, что концентрация 6 . 10—8 до¬
статочна для наследственного преобразова¬
ния клеток другого типа. Исследования
последних месяцев обнаружили, что каче¬
ственные изменения в составе ДНК явля¬
ются важнейшим источником появления
новых наследственных уклонений (мута¬
ций). Как указано выше, в состав ДНК
входит азотистое основание тимин. Его
аналогом служит урацил, входящий в со¬
став рибонуклеиновой кислоты. Чтобы на¬
рушить синтез тимина, вирусы подверга¬
лись воздействию сульфаниламида, а за¬
тем они культивировались на клетках, со¬
держащих соединения урацила, что приво¬
дило к появлению громадного числа мута¬
ций. Частота мутаций оказалась в тысячу
раз больше естественной. В этом случае
установлена такая частота мутирования,
которая до сих пор не была достигнута ни
при каких других воздействиях, в том
числе и под влиянием атомной и сходной с
ней радиации, химических веществ и т. д.
Аналогичные результаты получены также
в опытах с бактерией кишечной палочки.
Эта работа представляет собою первый
пример изменения наследственных свойств
организмов путем химического вмешатель¬
ства во внутреннюю структуру ДНК. Сооб¬
щение об этих открытиях было напечата¬
но под названием «Гены создаются чело¬
веком» («Man made Genes». «Scientific
American». Februar, 1957, p. 67).
Эти и другие факты не оставляют со¬
мнений, что ДНК играет выдающуюся роль
в наследственности организмов,
Физические и химические исследования
молекулярной и атомной природы ДНК
Открытие громадной роли ДНК в на¬
следственности потребовало выяснения со¬
става и строения молекул этого органиче¬
ского соединения.
Дезоксирибонуклеиновая кислота пред¬
ставляет собою уникальное химическое
соединение в том смысле, что во всем мире
оно встречается лишь в наследственных
структурах растений, животных, микро¬
организмов и вирусов. Поэтому, когда речь
идет об изучении физики и химии ДНК,
практически мы имеем дело с анализом
важнейшего компонента хромосом. Цитоло¬
гическое, цитохимическое изучение струк¬
туры хромосом, применение методов уль¬
трафиолетовой и электронной микроскопии
дали очень много как для характеристики
общей структуры, так и для познания тон¬
ких деталей хромосом. Однако до сих пор
неясны многие кардинальные вопросы, та¬
кие, как внутренняя картина взаимоотно¬
шения в хромосоме белка и нуклеиновой
кислоты, вопросы о том, каким образом
молекулярная структура ДНЕ может при¬

150
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
обрести генетическую специфичность; как
осуществляются процессы развития новых
хромосом, состоящих из двух бесконечно
варьирующих полимеров — белков и нук¬
леиновых кислот, процессы, при которых
эти новые хромосомы воспроизводят фи¬
зические и химические особенности исход¬
ных (ауторепродукция), без чего не могло
бы иметь место само явление наследствен¬
ности; в чем состоит сущность физиче¬
ских и химических изменений при преоб¬
разованиях генетического характера хро¬
мосом — при мутациях; какова физиче¬
ская природа гомологического притяже¬
ния, благодаря которому парные хромосо¬
мы и даже их отдельные локусы находят
в клетке друг друга и конъюгируют, без
чего не было бы организованного редук¬
ционного деления, а стало быть, полового
размножения, и менделевского расщепле¬
ния, и т. д.
Громадное значение для всей проблемы
наследственности имеет тот факт, что при
наличии глубоких генетических и цито¬
логических знаний о хромосомах как о
материальном субстрате наследственности
оказался также возможным анализ молеку¬
лярной и атомной природы важнейших
веществ, входящих в состав генетического
материала. В результате в настоящее время
нам многое известно, с одной стороны, о
морфологии и химическом составе хромо¬
сом и, с другой — об их молекулярной
природе. Одна из главных задач современ¬
ности состоит в необходимости заполнить
брешь между этими знаниями и показать,
как особенности молекулярного строения
претворяются в клеточные биологические
структуры.
Дезоксирибонуклеиновая кислота, важ¬
нейший компонент хромосом, представляет
собою полимерное соединение, состоящее
из громадного числа отдельных нуклеотид,
являющихся соединением азотистого осно¬
вания, и остатков молекул сахара и фос¬
форной кислоты. В основе молекулы ДНЕ
лежит длинная цепь из обязательно чере¬
дующихся сахара и фосфора. Азотистые
основания присоединяются сбоку молекулы
к сахарам через один из азотов основания.
Ширина молекулы — 20 ангстрем, а дли¬
на равна тысячам и десяткам тысяч анг¬
стрем. Химический анализ установил нали¬
чие попарной зависимости между одним
пуриновым основанием (аденин) и одним
пиримидиновым (тимин), а также соответ¬
ственную зависимость между другим пури¬
ном и пиримидином (гуанин — цитозин).
Решающее значение для установления
стереохимической формулы молекул ДНЕ
имело применение рентгеноструктурного
анализа. Рентгенограммы ДНК показали,
что наибольшее скопление атомов отме¬
чается на периферии структур. Это ока¬
зались две извитые цепи из сахара и фос¬
фатов. Основания расположены внутри в
виде перекладин, причем каждая перекла¬
дина состоит из попарно соединенных
оснований — аденина с тимином и гуани¬
на с цитозином. Основания соединены во¬
дородными связями, которые объединяют
две цепи ДНЕ в единую структуру. Разли¬
чия молекул возникают за счет разных
взаиморасположений четырех указанных
выше оснований. Теоретически можно го¬
ворить о любой возможной последователь¬
ности оснований вдоль по цепи ДНК.
Тот факт, что молекулы ДНК обладают
генетической специфичностью, требует
истолкования. В настоящее время, исходя
из физических и химических особенностей
ДНК, приходится признать, что наслед¬
ственная информация может быть записа¬
на в структуре молекулы ДНК только на
основе различий в специфическом взаимо-
положении оснований. Однако возникает
вопрос, могут ли всего лишь четыре раз¬
ные категории оснований обусловить бес¬
численное наследственное многообразие
таксономических и индивидуальных отли¬
чий организмов. Математическое ожидание
показывает, что возможное число специфи¬
ческих взаимоположений этих четырех
оснований исключительно велико. В отрез¬
ке цепи ДНК, содержащем 100 нуклеоти¬
дов, мыслимое количество разных взаимо¬
положений четырех оснований равно 4 10°.
Это число превышает количество атомов в
солнечной системе.
Признание того, что генетическая спе¬
цифичность записана в молекулярной
структуре ДНК столь неспецифическим
способом, ставит кардинальную проблему:
каким же образом сравнительно столь про¬
стые молекулы обеспечивают организацию
сложнейших внутренних процессов разви¬
тия особи, выступая в качестве материаль¬
ных носителей наследственных свойств? В
первую очередь встает вопрос: каким об¬
разом осуществляется регулярное появле¬
ние в клетке видоспецифических и других
наследственно обусловленных белков?
Объяснение этих процессов требует
привлечения современной математической
теории информации. Высказана идея, что
сущность передачи информации, записан¬
ной в молекулах ДНК, может заключаться
в том, что определенная последователь¬
ность оснований приводит к организации
определенной последовательности амино¬
кислот, связывающихся в цепь полипепти¬
да. Для проведения соответствующих рас¬
четов были привлечены электронные
быстродействующие счетные машины. Бу¬
дущее покажет правомерность этих пред¬
ставлений, однако теперь уже ясно, что
математический анализ этой проблемы}! так
же как и самого вопроса о формах зайиси

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
151
генетической информации в молекулах ДНЕ,
является исключительно перспективным.
Современные открытия в области физи¬
ки и химии наследственных структур
имеют принципиальное значение. Прежде
всего это относится к данным, показав¬
шим, что ДНК является материальным но¬
сителем наследстве чности. То, что белок
представляет собой основу жизни, доказа¬
но всем арсеналом современной биохимии.
Но старые представления об исключитель¬
ной роли белков в наследственности сей¬
час пересматриваются. Будущее покажет,
какова взаимосвязь белков и нуклеиновых
кислот в нуклеопротеидах, каковыми яв¬
ляются хромосомы, однако все современные
данные подтверждают, что роль ДНЕ в на¬
следственности исключительно велика. В
результате мы в настоящее время имеем
все основания сказать, что исследования
генетиков, цитологов, физиков и химиков,
проведенные в самые последние годы,
вскрыли молекулярные и атомные основы
наследственных структур. Эти открытия,
позволившие доказать материальную при¬
роду одного из главных свойств жизни —
наследственности, являются великой побе¬
дой не только для современного естество¬
знания, но и для марксистского философ¬
ского материализма.
В настоящее время в качестве первооче¬
редной встает задача — выяснить, как
осуществляется высший синтез физиче¬
ских и химических форм движения, нали¬
чие которого и обусловливает явление на¬
следственности. Это основная задача био¬
логического аспекта в проблеме наслед¬
ственности. Явления жизни нельзя свести
к химии и физике, ибо жизнь представ¬
ляет высший синтез всех более низких,
простых форм движения материи. Однако
ясно, что этот сложный синтез не может
быть понят без знания сущности простых
форм движения материи, которые входят
в него уже как бы в «снятом виде». Поэто¬
му проблема физических и химических
основ наследственности является ныне
одной из центральных в генетике. Ее раз¬
работка должна заложить основы для ре¬
шения проблемы наследственности во всей
сложности ее биологического содержания.
Совершенно ясно, что важнейшие вопросы
философского материализма связаны с раз¬
работкой этой проблемы. Материалистиче¬
ская постановка решающих вопросов про¬
блемы наследственности немыслима без
признания того, что явление наследствен¬
ности материально обусловлено, что в
клетке, которая связует поколения, долж¬
ны быть определенные материальные
структуры, физические и химические фор¬
мы движения которых, благодаря их спе-
|Цйфич§сй<щу взаимодействию, создают яв¬
ление наследственности.
Физические и химические методы
вызывания наследственной
изменчивости организмов (мутаций)
Источником появления новых наслед¬
ственных уклонений служит мутационный
процесс, основанный на качественных пре¬
образованиях, происходящих в материаль¬
ных основах наследственности. В начале
XX века вопрос о появлении новых на¬
следственных уклонений решался неппа-
вильно такими исследователями, как Вейс-
ман, Де Фриз, Лотси и другие. Были раз¬
виты метафизические концепции, с одной
стороны, о неизменяемости генов, с дру¬
гой — о чисто автогенетических факторах
их изменений. Аналогично тому, как в хи¬
мии, где теория Дальтона привела на не¬
которое время к учению о неизменяемости
атомов, так и в генетике в течение неко¬
торого времени широкое распространение
получила идея о неизменности генов.
Серьезный удар по этим воззрениям на¬
несло сделанное тридцать лет тому назад
открытие, что ионизирующие излуче¬
ния, такие, как рентгеновские лучи, атом¬
ный распад и другие, вызывают громад¬
ное количество мутаций. Эти открытия
привели вначале к глубокой разработке
биофизики мутационного процесса, а за¬
тем к созданию целого направления, назы¬
ваемого радиационной генетикой. В иссле¬
дованиях по первичным радиационным
генетическим эффектам, кроме генетики и
цитологии, были применены многие
достижения физики. Наряду с ионизирую¬
щей радиацией широко изучалась приро¬
да воздействия на хромосомы ультрафиоле¬
тового света, и началась разработка вопро¬
са о роли фотодинамических процессов. В
самые последние годы важное значение в
радиогенетике обещает приобрести прин¬
цип миграции и консервации энергии в
макромолекулах и микроструктурах.
В настоящее время, с наступлением
атомной эры, проблема вызывания мута¬
ций ионизирующими излучениями при¬
обрела громадное значение. С одной сторо¬
ны, радиационная селекция микроорганиз¬
мов и растений имеет исключительно важ¬
ное производственное значение, с дру¬
гой — встает задача защитить наслед¬
ственность человека от повреждающего
воздействия радиации. В свете последней
задачи такие, казалось бы, чисто теорети¬
ческие принципы биофизики мутационного
процесса, как, например, отсутствие поро¬
говой дозы радиации при вызывании мута¬
ций, как прямо пропорциональная зависи¬
мость частоты мутаций от дозы радиации,
как повышенная генетическая радиочув¬
ствительность млекопитающих и другие,
приобрели важнейшее практическое зна¬
чение.
Однако следует отметить, что разработ-

152
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
ка методов вызывания мутаций действием
радиации хотя и привела к разрушению
идеи о неизменности гена, но не обусло¬
вила отказа от автогенетических воззре¬
ний, лежавших в основе неправильных
представлений о связи между наследствен¬
ностью и средой.
После установления мутагенного эффек¬
та радиации историческое значение имело
открытие того, что многие химические
вещества, проникая в клетку, вызывают
наследственную изменчивость. Однако и
после этих открытий все еще упорно со¬
хранялось, а в ряде случаев сохраняется
и до сих пор ошибочное представление,
что гены являются особыми высокоста¬
бильными образованиями, выключенными
из общего метаболизма клетки и организ¬
ма как целого, что только прямое воздей¬
ствие относительно высокими энергиями
может вызвать их изменчивость.
В утверждении этой неверной концеп¬
ции большую роль сыграла попытка све¬
сти весь мутационный процесс к кванто¬
вой механике, что было сделано Дельбрю¬
ком, Шредиигером, Блумом и другими
(Э. Шредингер «Что такое жизнь?».
1947; Н. F. В 1 u m «Time’s arrow and evo¬
lution», 1951, Princeton, N. Y., pp. 137—
155; M. Delbriick «Atomphysikalisches
Modell der Genmutation». «Nachr. Ges. Wiss.
zu Gottingen». Math.— Phys. Kl. Biol. Neue
Folge. Bd. I, № 13, 1935, S. 223). Согласно
атомно-физической модели гена Дельбрюка,
поддержанной и развитой Шредингером, из¬
менчивость генов представляет собою про¬
цесс чисто «спонтанный», не стоящий ни
в какой связи с качественными условиями
среды. С этой точки зрения мутации генов
представляют собой квантовые скачки в ре¬
зультате поглощения молекулой энергии
случайного теплового движения, которая,
позволяя преодолеть определенный энерге¬
тический уровень, вызывает новую конфи¬
гурацию атомов, то есть появление изомер¬
ных молекул. Эта концепция возводила
принцип случайности в естественном му¬
тационном процессе в абсолют, полагая,
что причины мутаций коренятся в процес¬
сах, по отношению к которым являются
истинными основные принципы теории
физического индетерминизма, выдвигаемой
рядом физиков в приложении к микромиру.
Согласно этим воззрениям, воздействия,
проникающие в клетку и вызывающие му¬
тации, не оказывают никакого влияния на
качественную сторону происходящих изме¬
нений, они лишь ускоряют спонтанный,
принципиально недетерминированный
процесс появления мутаций. В последнем
издании самого распространенного амери¬
канского руководства по генетике Синнот,
Дснн и Добжансплй пишут, что «имеет¬
ся достаточно оснований считать, что
х-лучи и другие мутагенные воздействия,
насколько это изучено, просто ускоряют
спонтанный процесс мутаций, а не вы¬
зывают новых изменений» (Е. S i n п о t,
L. Dunn, Th. Dobzhansky «The prin¬
ciples of Genetics». 1950, N. Y., p. 303).
Меллер в своей статье, подытоживающей
развитие генетики за пятьдесят лет, писал
в 1951 году, что «общее повышение мута¬
ций при высокой температуре и радиации
всех родов как раз такое, какого и следова¬
ло ожидать, исходя из концепции «молеку¬
лярного хаоса» (Muller Н. J. «The
development of the Gene Theory». «Genetics
in the 20-th Century», 1951, N. Y., p. 91).
Ныне на микроорганизмах, растениях,
на дрозофиле показана специфичность дей¬
ствия ряда химических веществ. В част¬
ности, 0. Фахми и М. Фахми в 1956 году
получили у дрозофилы, в половой хромосо¬
ме, при действии алкилирующих соедине¬
ний 200 новых мутаций, не возникавших
до сих пор под действием радиации и дру¬
гих мутагенных факторов (0. G. F a h m у
and М. J. F a h m у «Cytogenetic analysis
of the action of carcinogens and tumor inhi¬
bitors in Drosophila melan-ogaster». «Journ.
of Genetics». 1956, vol. 54, № I). Пока¬
зано, что мутагенные воздействия в основ¬
ном вызывают мутации через изменения
метаболических процессов в клетке. Выяс¬
нено, что ионизирующие излучения наряду
с прямой ионизацией и возбуждением ато¬
мов в наследственных молекулах обуслов¬
ливают в клетке радиолиз воды, вслед¬
ствие чего появляются активные радика¬
лы Н2О2, ОН, Н02 и другие, которые вы¬
зывают окислительные процессы, ведущие
к появлению мутаций. О том, что мутации
в живой клетке в естественных условиях
возникают под влиянием продуктов ее об¬
мена, говорят, например, опыты с воздей¬
ствием на каталазу. При аэробном дыха¬
нии в клетке образуется перекись водоро¬
да (Н2О2). В живых клетках перекись не
может накапливаться, так как она разла¬
гается каталазой. На нейроспоре показано,
что при добавлении ядов, отравляющих
каталазу (цианистый калий, азид натрия),
частота естественных мутаций возрастает,
так как в этих условиях, вследствие по¬
давления каталазы, перекись водорода,
синтезируемая в организме, накапливается
в клетках.
На растениях установлено мутагенное
действие путресцина, который возникает
как продукт декарбоксилизации аминокис¬
лоты орнитина. В нормальных условиях
растения обладаю? ферментом, катализи¬
рующим окисление путресцина до соответ¬
ствующего альдегида, чем предотвращается
его мутагенный эффект.
Появление мутаций в естественных
условиях имеет много причин. Часть из

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
153
них обусловлена влиянием естественной
радиации, которая слагается из космиче¬
ской и земной радиации и из радиоактив¬
ных элементов, входящих в состав орга¬
низма. Некоторое количество мутаций вы¬
зывается действием температуры. Однако
ныне стало ясно, что основным фактором
появления естественных мутаций служат
биохимические процессы обмена веществ
в клетке. Крупной вехой в развитии это¬
го вопроса было долго недооценивавшееся
открытие М. С. Навашина, показавшего,
что в старых семенах мутации по¬
являются в огромном количестве
(М. С. N a w a s с h i л «Altern der Saraen als
Llrsache von Chroinosomennmtationen». «Plan-
ta», 1933, 20, 233—213). Принципиаль¬
ное значение имеют факты качественной
зависимости характера мутаций от каче¬
ства воздействующих условий.
Все эти факты отчетливо показывают,
что концепция Дельбрюка, Шредингера и
других о принципиальной случайности
процессов появления мутаций должна быть
заменена признанием принципиальной за¬
висимости характера, мутаций от качества
воздействующих условий.
Исключительно важно, однако, то об¬
стоятельство, что в обычных условиях
характер мутаций в первую очередь опре¬
деляется природой того локуса в хромо¬
соме, который претерпевает изменение. В
результате влияние одного и того же фак¬
тора вызывает массу разнообразных укло¬
нений, так как действует на многие ка¬
чественно разные участки хромосом. Одна¬
ко, каков тонкий механизм влияния дан¬
ного определенного метаболита на ген, мы
не знаем. Данные по специфическому му¬
тированию показывают, тем не менее, что
оно может иметь вполне определенный ха¬
рактер. Раскрытие природы этого влияния
необходимо для разработки методов полу¬
чения направленных наследственных изме¬
нений.
Таким образом, новые данные ясно по¬
казывают наличие связи материальных
основ наследственности с организмом в це¬
лом и через него со всеми материальными
условиями среды. Явление наследственно¬
сти не обусловлено монопольно генами и
хромосомами, так как они представляют
собою лишь элементы более сложной цело¬
стной системы — клетки. Благодаря связи
со средою и с организмом в целом явле¬
ние наследственности не может быть авто¬
номным, оно базируется на широком взаи¬
модействии как внутренних факторов жиз¬
недеятельности организмов, так и их связи
с материальными условиями внешней
средщ.
Применение физических, математиче¬
ских;! и химических методов не ограничи¬
вается двумя разобранными выше карди¬
нальными областями генетики. На совре¬
менном :-)Тап!“ п.)И'.К'НРНИ1 перечисленных
методов пронизывает многие разделы этой
науки. Укажем на математическую генети¬
ку. разработка которой исключительно
важна для проблем селекции и эволюции,
на биохимическую генетику, которая рас¬
крыла сущность ряда важнейших сторон
наследственно обусловленного обмена ве¬
ществ, на радиационную селекцию, успехи
которой во многом базируются на достиже¬
ниях ядерной физики, на иммуногенетику
и т. д.
Философский анализ основных проблем
современной генетики требует учета гро¬
мадного роста фактического материала на¬
уки, который во многом заставляет сти¬
хийно становиться на правильные пози¬
ции и. отвергая ошибочные попытки све¬
дения явлений наследственности к зако¬
номерностям квантовой механики, приво¬
дит к отказу от автогенетических теорий
наследственности, от неверных представле¬
ний о природе наследственной изменчивос¬
ти и др. Увеличение фактического
материала в генетике идет стремитель¬
ными темпами. В 1951 году в Ныо-
Порке вышел сборник «Генетика в XX сто¬
летии» («Genetics in the 20-th Century,
essays on the progress of Genetics during its
first 50 years». 1951. N. Y.), в котором
ведущие генетики (Меллер, Стертевант,
Гольдшмидт, Бидл, Касперсон, Добжанский
и др.) подвели итоги за пятьдесят лет, про¬
шедших после вторичного открытия зако¬
нов Менделя. Однако за последние семь лет
накоплен такой фактический материал, что
целый ряд основных вопросов и в первую
очередь те, что разобраны в настоящей
статье, перешли на новый уровень, созда¬
вая прочную основу для их разработки с
позиций марксистско-ленинского философ¬
ского материализма. Это произошло за счет
беспрецедентного внедрения в генетику
методов физики, химии и математики. Но¬
вые факты ярко вскрыли методологическую
ограниченность позиций многих ведущих
генетиков в анализе коренных вопросов их
науки, позиций, на которых они настаи¬
вали всего лишь 5—10 лет тому назад,
которые и до сих пор еще отстаивают не¬
которые из них.
Вполне понятно, что без знания роста
и содержания современной науки философ¬
ский анализ становится беспредметным.
Это особенно важно в отношении таких
бурно развивающихся наук, как генетика,
которая, как это мы видели выше на при¬
мере изучения природы материальных
основ наследственности и причин появле¬
ния наследственных изменений, вступает
в эпоху решающих открытий. На наших
глазах теоретическая генетика из науки,
объясняющей явления наследственности,

154
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИЙ
становится наукой, перестраивающей на¬
следственность органических форм. Это
доказано внедрением в практику межли-
неиных гибридов кукурузы, триплоидной
свеклы, гетерозисных кур, радиационных
мутантов у производителей антибиотиков
и т. д.
Исследование проблем и задач генетики,
разработка вопроса о соотношении про¬
стых (физических и химических) форм
движения и особо организованного движе¬
ния материи, которым является жизнь и
одно из ее основных свойств — наслед¬
ственность, требуют внимательного мето¬
дологического анализа в свете марксист¬
ско-ленинского философского материализ¬
ма. От правильного решения этих важных
вопросов зависит будущее развития геие-
тики и ее влияния на практическую дея¬
тельность.
Н.	П. ДУБИНИН
О биохимических основах раздражимости
Одной из основных жизненных функций
живого вещества, помимо самообновления,
является его раздражимость. В самом де¬
ле, связь живого вещества с внешним ми¬
ром осуществляется в процессе обмена ве¬
ществ. Но обмен веществ начинается тог¬
да, когда начинается взаимодействие меж¬
ду живым веществом и его пищей. Этот
акт есть основа раздражимости живого ве¬
щества.
«Из обмена веществ,— писал свыше се¬
мидесяти лет тому назад Ф. Энгельс,— по¬
средством питания и выделения,— обмена,
составляющего существенную функцию
белка,— и из свойственной белку пластич¬
ности вытекают все прочие простейшие
факторы жизни: раздражимость, которая
заключается уже во взаимодействии меж¬
ду белком и его пищей...» («Анти-Дю¬
ринг». 1948, стр. 78),.
Раздражимость, представляющая собой
общее свойство органической природы,
возникает вместе с жизнью и присуща
всем живым организмам. Если неорганиче¬
ская материя содержит в себе еще только
возможность ощущения, то эта возмож¬
ность превращается в действительность
только при наличии «определенным обра¬
зом организованной материи» (В. И. Л е-
н и н. Соч., т. 14, стр. 51). Такой мате¬
рией в ее простейшем виде и является
белок.
«Ощущение связано необходимым обра¬
зом не с нервами,— говорил Энгельс,— но,
конечно, с некоторыми, до сих пор не ус¬
тановленными более точно, белковыми те¬
лами» («Анти-Дюринг», стр. 75).
Какие же специфические, присущие
белку свойства определяют его способность
к чувствительности и раздражимости? Мы
полагаем, что таким свойством является
присущая белку способность к структур¬
ным изменениям (денатурации) *. Нам ду¬
мается, что Именно этот вывод может ciy-
1 Мы опускаем здесь рассмотрение вопро¬
са о нуклеиновых кислотах, которые так¬
же способны к денатурации.
жить ответом на вопрос, поставленный
Лениным: «Каким образом связывается ма¬
терия, якобы не ощущающая вовсе, с ма¬
терией, из тех же атомов (или электронов)
составленной и в то же время обладающей
ясно выраженной способностью ощуще¬
ния» (Соч., т. 14, стр. 34).
* * *
Попытки осмыслить биологическое зна¬
чение денатурации, хотя их и немного,
имеются в литературе. Но прежде, чем пе¬
рейти к рассмотрению этого вопроса, нам
надо ясно представить себе, что такое де¬
натурация, какова ее сущность и как она
протекает, так как только тогда можно
будет понять биологическую значимость
этого явления и участие его в процессе
раздражимости.
Ранее, когда вводился в литературу тер¬
мин «денатурация», под ним понимали, как
следует из самого слова, утерю белком на¬
туральных свойств под влиянием тех или
иных внешних воздействий и переход его
в ненатуральное, неестественное состояние.
Однако сейчас далеко не во всех случаях
так буквально применяют этот термин и
зачастую в понятие денатурации вклады¬
вают совсем другой смысл. Попробуем ра¬
зобраться в этом вопросе.
Естественно, что для ответа на вопрос,
что же такое денатурация, надо понять,
какова сущность этого процесса, каков ме¬
ханизм преобразования белка под влиянием
внешних воздействий. Еще совсем недавно
вопрос о том, что такое денатурация, каза¬
лось, стал совершенно ясным. Механизм
денатурации сводили к развертыванию по-
липептидной цепи, которая в нативных
корпускулярных белках свернута. Даже в
1954 году И. Н. Буланкин полагал, что
«денатурация — сложный процесс, вклю¬
чающий нарушение укладки, развертыва¬
ние глобулы, агрегацию, образование студ¬
ней и коагулятов, но решающим звеном
является развертывание» («Белки, их спе¬
цифические свойства». 1955, Киев,
стр. 193).	1

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
155
Однако в течение последних четырех —
пяти лет в науке накопился ряд фактов,
заставляющих пересмотреть представление
о развертывании белковой корпускулы при
денатурации. И сейчас правильней будет
говорить, что при денатурации форма кор¬
пускулы белка зачастую в основном со¬
храняется. Денатурация же заключается в
перегруппировке каких-то звеньев поли-
пептидной цепи. Но тогда совершенно за¬
конно возникает следующий вопрос: так
как молекула белка не является абсолютно
жестким телом, то и в нативной белковой
молекуле могут, по-видимому, происходить
перегруппировки звеньев и какие-то изме¬
нения конфигурации полипептидной цепи.
Чем же тогда эти перегруппировки отли¬
чаются от перегруппировок, вызывающих
денатурацию белка, и можно ли их каким-
то образом отдифференцировать друг от
друга и как-то охарактеризовать? В про¬
тивном случае понятие денатурации те¬
ряет свой смысл.
Надо сказать, что эти соображения со¬
вершенно верны. Недаром совсем недавно в
обзорной статье, посвященной денатурации
белка, А. С. Цыперович писал: «Под дена¬
турацией... следует понимать корен¬
ное преобразование структуры молекул
белка...» («Успехи химии», т. 25, № 9 за
1956 год, стр. 1175. Разрядка моя.—
В. Т.). На стр. 1187 он же определяет:
«Денатурация есть характерная (коренная)
скачкообразная (имеется в виду негра¬
дуальная.— В. Т.) перестройка типа
структуры белковой частицы» (разрядка
моя.— В. Т.). Однако под давлением фак¬
тов в другом месте этой же статьи он вы¬
нужден признать, что «новая макрострук¬
тура (возникающая при денатурации.—
В.	Т.) по общей конфигурации может быть
близка исходной» (стр. 1178).
Может быть, можно отличить неденату-
рационные изменения молекулы белка от
денатурационных по изменению энтропии?
Считалось, что при денатурации молекула
белка, развертываясь, переходит в более
беспорядочное состояние, что вызывает уве¬
личение энтропии. К сожалению, и это не
всегда так. Было найдено, что при инакти¬
вации некоторых бактериальных вирусов
изменения энтропии близки к нулю (Pol¬
lard Е. and Reaume М. «Arch, bioch.
biophys». 32, 1951, 278). В некоторых же
случаях, когда наблюдаются изменения эн¬
тропии, анализ показывает, что они обус¬
ловлены не столько изменением конфигу¬
рации белка, сколько изменением его гидра¬
таций (Е i s е n b е г g М. A. and S с h w е г t
G. W. «Journ. gen. physiol». 34, 1951,
583).
J Mbj[ не будем вдаваться в подробное об¬
суждение литературных данных, укажем
только, что анализ имеющегося в распоря¬
жении науки фактического материала за¬
ставляет прийти к следующему выводу.
Под влиянием внешних воздействий белко¬
вая молекула претерпевает некоторые
структурные изменения, заключающиеся,
по-видимому, в частности, в перегруппи¬
ровке отдельных участков пептидной цепи,
а иногда в ее развертывании и вызываю¬
щие изменения физико-химических, хими¬
ческих и биологических свойств молекулы
белка. Однако эти изменения не обуслов¬
ливают в большинстве случаев денатура¬
ции белка в буквальном понимании этого
слова, так как и такая измененная («дена¬
турированная») белковая молекула может
быть биологически достаточно полноцен¬
ной. Под настоящей денатурацией следует,
по нашему мнению, понимать коренную,
необратимую ломку молекулы белка, при¬
водящую к невозможности координации
жизненных процессов, то есть обмена ве¬
ществ.
В данный момент мы экспериментально
почти не можем отличить денатурацию в
подлинном смысле этого слова от структур¬
ных изменений, происходящих в пределах
нативного, естественного состояния белка.
Однако экспериментаторы имеют дело в ос¬
новном именно с последним случаем, оши¬
бочно и несколько условно называя подоб¬
ные превращения денатурационными. Это¬
го же термина будем придерживаться и
мы, понимая в то же время его неточность
и условность.
Как же протекают эти структурные из¬
менения в молекуле белка, называемые де¬
натурацией? Некоторые авторы, например,
Цыперович (см. цит. выше статью), пола¬
гают, что они происходят путем резкого
перехода, другие являются сторонниками
градуального течения процесса денатура¬
ции.
Если объективно резюмировать имею¬
щийся экспериментальный материал отно¬
сительно способа протекания процесса де¬
натурации, то можно сказать, что в экспе¬
рименте удается наблюдать как градуаль¬
ное, так и неградуальное течение денату-
рационного процесса, как отсутствие
устойчивых промежуточных форм белковой
молекулы, так и их существование.
Указанное противоречие в наблюдаемых
фактах пока не поддается достаточно ясно¬
му истолкованию. По-видимому, оно обус¬
ловлено как неодинаковой архитектоникой
различных белков, так и различными воз¬
действиями внешней среды.. Вообще вряд
ли возможно сложные и многообразные про¬
цессы, происходящие в белке, втискивать
в прокрустово ложе какого-либо определен¬
ного принципа. Правильнее полагать, что
в зависимости от белка, его структуры и
условий существования процессы, проис¬
ходящие в нем, будут меняться.

156
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
Практически, когда мы, скажем, нагре¬
ваем белок, денатурируем его (в результате
чего он переходит в новое структурное
состояние), процесс денатурации проходит
через серию различных промежуточных
структурных состояний между нативным и
денатурированным белком, хотя эти со¬
стояния в эксперименте могут быть при
определенны х условиях неус¬
тойчивыми (поэтому и кажется, что
переход совершается резко, неградуально).
Однако если бы подобных промежуточных
состояний, могущих быть устойчивы¬
ми при определенных усло¬
виях, не существовало, то мы вынужде¬
ны были бы согласиться с тем, что суще¬
ствуют два основных, так сказать,
структурных состояния: нативное и дена¬
турированное — с небольшими вариациями
в каждом случае. Тогда пришлось бы при¬
писать этим двум состояниям всю беско¬
нечную изменчивость белка и множествен¬
ность проявлений его биологических
функций, что явно нелепо. В самом деле,
экспериментальный материал показывает,
что существует множество структурных
состояний белка между его нативным и
денатурированным состоянием, да и са¬
мое денатурированное состояние — только
лишь одно из бесчисленных возможных
структурных видоизменений белковой мо¬
лекулы.
Попытаемся теперь представить биоло¬
гическое значение денатурации. В литера¬
туре есть немногочисленные попытки
выяснения этого вопроса. Так, Ф. Путнам
в работе «Денатурация белков», коротко
касаясь этой темы, достаточно неопре¬
деленно замечает, что указанные про¬
цессы, возможно, являются фактором,
«контролирующим некоторые реакции
in vivo», и добавляет, что, по-видимому,
структурные изменения белка участвуют в
мышечном сокращении, во взаимопревра¬
щении зрительного пурпура и зрительной
желтой (белки глаза) и, наконец, в бакте¬
риальной люминесценции и в ее задержке
наркотиками (см. сборник «Белки» под
ред. Г. Нейрата и К. Бейли. 1956,
стр. 693).
Значительно шире ставят разбираемый
вопрос наши отечественные исследователи.
Так, Д. Н. Насонов и В. Я. Александров в
своей монографии «Реакция живого веще¬
ства на внешние воздействия» (1940) раз¬
вивают теорию, согласно которой в основе
повреждения протоплазмы лежит денатура¬
ция белков. Авторы формулируют свое
представление следующим образом: «Основ¬
ную сущность денатурационной теории
составляет, таким образом, представление
о том, что материалом, ответственным за
физико-химические изменения протоплаз¬
мы при повреждении, являются ее натив¬
ные белки, способные, благодаря неустой¬
чивости своей молекулярной структуры,
реагировать однотипным неспецифическим
комплексом изменений на воздействия
агентов совершенно различной природы. IL)
своему характеру и по характеру своих
коллоидно-химических последствий эти мо¬
лекулярные нарушения весьма близки к
тем, которые обнаруживаются при дена¬
турации нативных белков in vit.ro»
(стр. 192).
Хотя эта теория имеет отдельные недо¬
статки, на которых мы не будем останав¬
ливаться, так как они получили уже осве¬
щение в печати, все же надо сказать, что
она в общем убедительно интерпретирует
и обобщает большой фактический материал
по повреждению протоплазмы под влиянием
внешних воздействий и дает достаточные
доказательства биологической обусловлен¬
ности способности белков к денатурации.
Однако нам кажется, что общебиологи¬
ческая роль денатурации значительно ши¬
ре, чем представляют себе Насонов и
Александров. Правда, они говорят, что «в
основе рецепции физиологического раздра¬
жителя может лежать та же склонность
белков живой клетки к легкому переходу
в денатурированное состояние, которая
столь демонстративно выявляется при по¬
вреждающих воздействиях на клетку»
(там же, стр. 203), предполагая тем самым
участие денатурационного процесса в раз¬
дражении, но, к сожалению, эта любопыт¬
ная и плодотворная мысль не получила у
авторов достаточного обоснования и разви¬
тия.
С этой точки зрения нам кажутся очень
интересными представления, которые раз¬
вил X. С. Коштоянц в своей монографии
«Белковые тела, обмен веществ и нервная
регуляция» (1951). Он полагает, что бел¬
ковые тела обладают определенной чувстви¬
тельностью, понимая под этим «способ¬
ность ряда белковых тел отвечать струк¬
турными изменениями на воздействие раз¬
личного рода химических и физико-хими¬
ческих факторов» (стр. 14), причем он
правильно считает, что эти структурные
изменения должны носить обратимый
характер. Следует отметить, что он гово¬
рит «о чувствительности как о простейшей
форме способности живого вещества отве¬
чать на те или иные воздействия, т. е. об
элементарной форме раздражимости живо¬
го» (там же).
Свою точку зрения Коштоянц и его
сотрудники подтверждают большим экспе¬
риментальным материалом по физиологи¬
ческому значению структурных изменений
белков и освобождению при этих структур¬
ных изменениях активных групп под дей¬
ствием различных денатурирующих факто¬
ров (см. цит. выше работу X. С. К о ш т о-

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
157
янца, а также, статью К. С. Логуно¬
вой и Э. 3. Кипершлак в «Физиоло¬
гическом журнале СССР им. И. М. Сечено¬
ва», т. XXXIX, Л? 1 за 1953 год).
Недавно на XX Международном конгрес¬
се физиологов были доложены работы, по¬
казывающие, что денатурация белков
участвует в процессе нервного возбужде¬
ния (см. статью X. С. Коштоянца в
«Успехах современной биологии», т. XLII,
вып. 3 за 1956 год).
?та точка зрения нашла поддержку и у
других авторов. А. В. Желонкин пишет:
«Живое белковое вещество имеет еще одну
отличительную черту от неживой мате¬
рии — раздражимость, которая является,
так лее как и способность к самообновле¬
нию, новым качеством материи, возникшим
в результате перехода от неорганической
материи к органической, живой» («Успехи
современной биологии», т. XXXIII, вып. 3
за 1952 год, стр. 341). И далее: «Первич¬
ным элементом нервизма является одно из
отличительных свойств живой материи —
раздражимость, основанная на особой чув¬
ствительности белков. Через посредство
раздражимости живое белковое вещество
находится в непрерывной связи с внешней
окружающей его средой и соответствующим
образом изменяющей биологические процес¬
сы обмена веществ, роста и размножения
в данном живом веществе» (там же,
стр. 350).
Изменения, претерпеваемые белком при
раздражении, должны быть обратимы в
определенных пределах для того, чтобы
белок имел возможность снова отреагиро¬
вать на новое внешнее воздействие. Отсю¬
да вытекает, что денатурация должна
иметь обратимый характер. Однако не сле¬
дует этой обратимости придавать абсолют¬
ное значение. Непрерывно меняющиеся
внешние условия, изменчивость метаболиз¬
ма обусловливают разницу в условиях су¬
ществования до момента раздражения, во
время репаративных процессов и после
раздражения: материальный субстрат будет
тот же, но в то же время уже не тот, ко¬
торый существовал до раздражения. Эту
диалектически понимаемую относитель¬
ность обратимости необходимо всегда учи¬
тывать при анализе как самого понятия,
так и экспериментального материала, с ним
связанного. Как раз в какой-то степени
схожую обратимость мы, по всей видимо¬
сти, и наблюдаем при регенерации денату¬
рированных белков.
'Следует подчеркнуть, что мы не ставим
знака'равенства между денатурацией бел¬
ков и -раздражимостью живых систем. Ко¬
нечно,? в живых, даже простейших, орга¬
низмах* денатурация биологически опосре¬
довал^, но в основе происходящих при
раздражении изменений все-таки лежат
процессы денатурации. Поэтому изучение
денатурации и ее обратимости in vitro
имеет большое биологическое значение. Это
изучение является как бы моделированием
раздражения в простейших из всех возмож¬
ных условиях, что весьма интересно и с
методологической точки зрения.
Возбуждение всегда предполагает тормо¬
жение: «Раздражение и задерживание,—
пишет И. П. Павлов,— это лишь разные
стороны, разные проявления одного и того
же процесса» (Полн. собр. трудов, т. III,
1949, стр. 137). Единство противополож¬
ностей — возбуждение и торможение,— их
столкновения и составляют физиологиче¬
скую деятельность живых систем.
Если денатурация эволюционно являет¬
ся предшественником раздражения — воз¬
буждения, то регенерация (то есть про¬
цессы обращения денатурации) должна, по
нашему мнению, явиться предшественни¬
ком торможения. Так, в белковом теле, как
в семени, уже заложены свойства, которые
в процессе многовековой эволюции диффе¬
ренцировались, усложнялись и наконец
превратились в высокоспециализированную
нервную систему.
Мы считаем необходимым обратить вни¬
мание на важный вывод, который делает
X. С. Коштоянц, подводя итоги своих
экспериментальных работ. Он пишет: «На¬
ши экспериментальные работы показывают
наличие черт единства в материальной
основе явлений раздражимости, несмотря
на многообразные формы ее проявления в
организме животных» («Белковые тела,
обмен веществ и нервная регуляция»,
стр. 91). Это и понятно, потому что ма¬
териальной основой раздражимости яв¬
ляется в конечном счете белковый суб¬
страт, многообразие же форм ее проявления
обусловлено многообразием существующих
белков, отличающихся по своим свойствам,
а также многочисленностью структурных
состояний и других изменении, которые
может претерпевать белковая молекула под
влиянием различных внешних воздей¬
ствий. Поскольку первичная чувствитель¬
ность белкового тела в процессе эволюции
развилась во множество дифференцирован¬
ных и тонко специализированных чув¬
ствующих систем, постольку встает вопрос
о том, не заложена ли подобная диффе¬
ренциация в простейшем, неоформленном
виде еще в белке. Предшественником спе¬
циализации является, вероятно, способ¬
ность белка по-разному изменяться под
влиянием разных внешних воздействий.
Хотя видимые изменения в белке под
влиянием, скажем, тепла и света как
будто неспецифичны и однотипны, однако
мы твердо знаем, что в их основе лежат
различные внутримолекулярные механиз¬
мы, и белок, измененный светом, не похож

158
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
на белок, изменившийся под действием
тепла.
Нужно отметить, что биологическая
роль денатурации белка в физиологических
процессах организма в первичном, зароды¬
шевом виде заложена уже в самом белке.
На это прямо указывает И. М. Сеченов. Он
пишет: «В своей исходной форме она (чув¬
ствительность.— В. Т.) едва ли чем отли¬
чается от так называемой раздражитель¬
ности некоторых тканей (например, мы¬
шечной) у высших животных, потому что
с анатомической и физиологической сто¬
роны ее представляет кусок раздражитель¬
ной и вместе с тем сократительной про¬
топлазмы. Но по мере того, как эволюция
идет вперед, эта слитая форма начинает
более и более расчленяться в отдельные
организованные системы движения и чув¬
ствования:	место сократительной про¬
топлазмы занимает теперь мышечная
ткань, а равномерно разлитая раздражи¬
тельность уступает место определенной
локализации чувствительности, идущей ря¬
дом с развитием нервной системы» («Эле¬
менты мысли», 1943, стр. 100). В лите¬
ратуре приводится ряд фактов, подтвер¬
ждающих мысль Сеченова о диалектиче¬
ском единстве чувствительности и сокра¬
тимости.
Велико участие денатурации и в обмене
веществ. Действительно, агрегация, диссо¬
циация, перегруппировка звеньев пептид¬
ной цепи, ионизация, появление новых
химически активных групп, изменение
биологической активности под влиянием
внешней среды не могут не оказать влия¬
ния со своей стороны на среду, на обмен
веществ в ней. Иначе трудно было бы
объяснить биологическую целесообразность
общеизвестного повышения химической
реактивности белковой молекулы, происхо¬
дящего при изменении ее конфигурации,а
также в ряде случаев не только сохране¬
ния, но и повышения ее биологической
активности.
Вспомним также, что первой ступенью
протеолиза является, по-видимому, денату¬
рация белка под действием ферментов, ко¬
торые снижают энергию активации пере¬
группировки, происходящей в этом слу¬
чае в белковой молекуле.
В процессе денатурации белковая моле¬
кула может иметь ряд коллоидных со¬
стояний, что и обусловливает лабильность
структуры живой протоплазмы. Приток
свободной энергии, освобождающейся в об¬
мене Веществ, поддерживает лабильную
структуру протоплазмы. То или иное со¬
стояние термодинамической неравповесно-
сти, в котором находится молекула белка
требует притока большего или меньшего
количества свободной энергии для поддер¬
жания состояния неустойчивости живого
вещества на необходимом уровне. Таким
образом, это вещество может регулировать
свой энергетический баланс, помимо дру¬
гих способов, также с помощью термодина¬
мической обратимости различных состоя¬
ний молекулы белка.
Так, различные состояния или конфигу¬
рации белковой молекулы и возможность ее
изменения обусловливают необходимую
организму лабильность химической и
биологической реактивности, коллоидного
состояния и энергетических трат.
Из сказанного можно сделать вывод, что
наряду с ферментным механизмом регуля¬
ции существует неразрывно связанный с
ним механизм регуляции обмена веществ
посредством различных структурных и
других изменений белка, объединенных
термином «денатурация».
Таковы, по нашему мнению, некоторые
биологические функции, осуществляемые
процессами денатурации.
Следует подчеркнуть, что способность
белков к структурным изменениям, к дена¬
турации — регенерации, также возникла
не на пустом месте. Можно себе предста¬
вить, хотя, быть может, несколько упро¬
щенно, что агрегатные превращения ма¬
терии, изменения коллоидного состояния,
изменения высокополимерных веществ под
влиянием внешних воздействий являются
естественноисторическими предшественни¬
ками денатурации и представляют собой
отдельные последовательные ступени в
эволюции присущей материи способности
к отражению.
С другой стороны, для прохождения про¬
цесса денатурации в его наиболее харак¬
терном проявлении нужна какая-то мини¬
мальная организация молекулы. Так, про¬
стейшие белки типа протаминов и гисто-
нов не способны к денатурации. Процессы
денатурации фибриллярных белков отлич¬
ны от денатурации корпускулярных бел¬
ков. По мере усложнения структуры жи¬
вого вещества процессы денатурации бу¬
дут все более усложняться и опосредство¬
ваться. К сожалению, денатурация слож¬
ных структур изучена очень мало, даже
процессы денатурации нуклеопротеидов
почти не исследованы. Во всяком случае,
ясно, что необходимая для процессов дена¬
турации структура возникает на уровне
белковых молекул. Но это отнюдь еще не
означает,' что белковые молекулы, способ¬
ные к денатурации, являются живыми.
В.	С. ТОНГУР

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
159
Развитие физики античастиц
Открытие в сентябре—октябре 1955 го¬
да антипротона и примерно год спустя —
антинейтрона явилось, по всеобщему при¬
знанию, крупнейшим достижением совре¬
менной физической науки — лидера совре¬
менного естествознания — и ее наиболее
интересного и многообещающего раздела —
физики высоких энергий. Впервые человек
своими руками, в лаборатории, смог полу¬
чить частицы материи, наиболее резко и
необычно отличающиеся от, так сказать,
«повседневных», «элементарных» частиц
окружающего нас мира. Самое замечатель¬
ное, конечно, состоит в том, что существо¬
вание, основные свойства и условия воз¬
никновения этих наиболее «диковинных»
из наблюдавшихся человеком частиц были
предсказаны более четверти века назад —
в середине 30-х годов, в первые годы созда¬
ния релятивистской квантовой механики.
В 1928 году Дирак, как известно, пред¬
ложил релятивистское (то есть удовлетво¬
ряющее требованиям теории относительно¬
сти) уравнение для описания поведения
наиболее распространенной элементарной
частицы — электрона. Оно с огромной сте¬
пенью точности объясняло механические и
электромагнитные свойства самого электро¬
на, детали спектральных закономерностей,
связанные с переходом внешнего электрона
атома с одного энергетического уровня на
другой (тонкая структура линий, аномаль¬
ный эффект Зеемана и т. д.), особенности
взаимодействия электрона, с излучением.
Однако это уравнение обладало и одной
странной чертой, которая приводила в то
время многих крупнейших физиков в нема¬
лое смущение: оно допускало решения с
отрицательной энергией. Существование
состояний с отрицательной энергией сле¬
дует уже из релятивистского соотношения
между энергией частицы Е и ее импульсом
р: Е = ± У + р*с2 (здесь т — мас¬
са частицы и с — скорость света в пусто¬
те, равная 3 . 10 10 см в сек).
Как видно из этого соотношения, самое
низкое состояние с положительной энер¬
гией Е — + тс2 отделено от самого высо¬
кого состояния с отрицательной энергией
Е = — тс2 полосой ширины 2тс2, так что
в неквантованной теории, допускающей
только непрерывные переходы из одного
состояния в другое, состояния с отрица¬
тельной энергией можно было рассматри¬
вать как динамически недостижимые. Со¬
всем ийаче обстоит дело в квантовой тео¬
рии: .здесь вполне возможны и наиболее
часто осуществляются именно скачкообраз¬
ные переходы с одного дискретного уровня
на другой. Поэтому сразу же возникает
трудность с объяснением устойчивости
окружающих пас элементарных частиц:
ведь ничто не мешает им в ничтожные до¬
ли секунды перейти из наблюдаемых со¬
стояний с положительной энергией в сколь
угодно глубокие состояния с отрицатель¬
ной' энергией и, так сказать, «исчезнуть
во вспышке излучения».
Гениальная гипотеза Дирака о вакууме
предполагает, что даже в абсолютном ваку¬
уме все состояния с отрицательной энер¬
гией в нормальных условиях полностью
заняты, а состояния с положительной
энергией заняты лишь постольку, посколь¬
ку имеются в наличии какие-либо наблю¬
даемые частицы. Принцип Паули запре¬
щает двум частицам полуцелого спина
находиться в одном и том же квантовом со¬
стоянии, поэтому для электронов с положи¬
тельной энергией переход в уже занятое
состояние с отрицательной энергией невоз¬
можен. Предполагается невозможным
также никакое непосредственное наблю¬
дение «фона» бесконечного числа ча¬
стиц с отрицательной энергией. Однако
в процессах с энергией, превышающей
2 тс2, вполне возможно явление такого
рода: электрон с отрицательного уровня
энергии переходит на свободный уровень
положительной энергии, оставляя в равно¬
мерном «фоне» заполненных отрицатель¬
ных состояний свободное место, «дырку».
Детальный анализ показывает, что физи¬
ческие свойства этой «дырки» совершенно
аналогичны свойствам обыкновенного элек¬
трона, но только заряженного не отрица¬
тельно, а положительно. Так, чисто теоре¬
тически, было предсказано существование
первой, самой легкой из античастиц —
антиэлектрона, положительно заряженного
электрона, позднее названного позитроном.
Первоначальные неправильные попытки
отождествить антиэлектрон с протоном и
общая необычность теории породили глубо¬
кий скептицизм большинства физиков в
отношении теории античастиц, и только
открытие Андерсоном в 1932 году позитро¬
нов в космических лучах, последующее их
лабораторное получение и проверка всех
предсказанных необычных свойств (порож¬
дение в паре с обычным электроном, анни¬
гиляция позитрона и электрона, всевозмож¬
ные каскадные процессы и т. д.) изменили
положение.
Несмотря на явный успех теории в при¬
менении к самой легкой атомной частице—
электрону, существование античастиц у
протона и у нейтрона, более тяжелых и
обладающих более сложными и тонкими
свойствами, вызывало известные сомнения.
Дело в том, что уравнение Дирака в приме¬
нении к нуклонам (протонам и нейтронам)

160
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
хотя и дает очень много ценных сведений,
но объяснить всю совокупность основных
свойств этих элементарных частиц пока
что не в состоянии. В частности, точное
количественное объяснение их магнитных
свойств пока что невозможно (так назы¬
ваемый аномальный • магнитный момент
протона, например, оказывается почти в
три раза больше предсказываемого тео¬
рией).
К тому же поиски антипротонов в есте¬
ственной лаборатории физики сверхвысо¬
ких энергий — в космических лучах —
длительное время не давали никаких ре¬
зультатов. Правда, начиная примерно с
1947 года исследователи космических лу¬
чей нашли несколько примеров сверхэнер-
гичных процессов, объяснить все особенно¬
сти которых можно было только существо¬
ванием антипротонов (Эванс Хэйворд,
1947; Бридж, Курант, де Стеблер и Росси,
1954; Амальди, Кастаньоли, Кортини,
Францинетти и Манфредини, 1955). Однако
полной уверенности и однозначной опреде¬
ленности эти примеры дать не могли.
Два крупнейших современных ускори¬
теля элементарных частиц — бэватрон Ла¬
боратории излучения Калифорнийского
университета в Бэркли (Калифорния) и
синхрофазотрон Объединенного института
ядерных исследований в Дубно, под Моск¬
вой,— строились с расчетом прежде всего
на получение частиц с энергией, превы¬
шающей порог генерации частиц антиве¬
щества. При этом американский, дающий
частицы с максимальной энергией в
6,2 бэв, способен только, по существу, до¬
казать существование таких частиц и из¬
учить их свойства в очень узкой области
энергий, советский же, рассчитанный на
максимальную энергию в 10 бэв, позволит
не только получить все виды античастиц,
но и исследовать зависимость их свойств от
энергии в огромном диапазоне шириной
более чем 5 бэв. Сейчас еще трудно, ко¬
нечно, говорить с определенностью о воз¬
можных последствиях столь глубокого
вторжения человека в тайны вещества. На¬
помним только, что со времени открытия
нейтральной ядерной частицы — нейтрона
в 1932 году до запуска первого уранового
котла в 1942 году прошло всего 10 лет.
Итак, как же был впервые искусственно
получен и зарегистрирован антипротон?
Гигантский ускоритель, один магнит кото¬
рого имеет диаметр 50 ^ и весит 10 ты¬
сяч тонн, 6 раз в минуту захватывает при¬
мерно 5 1010 протонов, уже ускоренных
предварительно до энергии 10 мэв, и за не¬
сколько секунд, заставив их пройти по
круговым орбитам путь, равный расстоя¬
нию от Земли до Луны, разгоняет до энер¬
гии 6,2 бэв. Этот сгусток 5 . Ю10 протонов
по окончании цикла ускорения направляет¬
ся на мишень, при соударениях с ядрами
которой точно так лее каждые 10 секунд
рождается ливень частиц самых необыч¬
ных и странных свойств. Наиболее много¬
численны уже довольно хорошо изученные
л-мезоны — пололштельные и отрица¬
тельные, живущие 2,5—10“8 секунды, и
нейтральные, живущие менее 10—15 секун¬
ды. В 200 раз реже л-мезонов рождаются
еще более удивительные частицы — тяже¬
лые мезоны и гипероны, всегда появляю¬
щиеся в паре друг с другом и также распа¬
дающиеся, но уже за время 10—10 секунды,
и, наконец, только один на шестьдесят <■
лишним тысяч л-мезонов появляется здесь
самый удивительный и особенный гость —
антипротон. Как же теперь выделить его
из такого сонма корпускул, как убедиться,
что именно его пролет фиксируют измери¬
тельные приборы, а не просто случайное
совпадение отсчетов, совсем не удивитель¬
ное при таком общем числе частиц? Вспом¬
ним основные свойства, которыми должен
обладать антипротон. Прежде всего, конеч¬
но, его заряд должен быть отрицателен и
равен заряду электрона. Во-вторых, масса
его, разумеется, должна равняться массе
протона. В-третьих, он не должен распа¬
даться самопроизвольно и, наконец, в-чет¬
вертых, при взаимодействии с обычным про¬
тоном или нейтроном должен аннигилиро¬
вать, выделяя энергию 2 Мс2 в вид-.*
л-мезонов или иным образом. Не менее су¬
щественны и спиновые и магнитные свой¬
ства антипротона, но наблюдение их в на¬
стоящее время весьма затруднительно.
Классический способ определения заряда
и массы частиц восходит к Дж. Дж. Томсо¬
ну и состоит в изучении отклонения части¬
цы в совокупности магнитного и электри¬
ческого полей. Однако в данном случае
ввиду резко выраженных релятивистских
свойств частиц он не вполне применим в
своем общепринятом виде и требует целого
ряда усовершенствований. Прежде всего
надо отделить положительные частицы от
отрицательных. Это достигается очень про¬
сто: в магнитном поле самого бэватрона
частицы разного знака отклоняются в раз¬
ные стороны. Затем то же магнитное поле
бэватрона и целая система отклоняющих и
фокусирующих магнитов выделяют из по¬
тока отрицательно заряженных частиц
корпускулы со строго фиксированным им-
т v	t	/
пульсом р=.7т=^ = 1Д9 бэв/сКгде
V 1 — р-
т — масса корпускул, v — их скорость и
v
В = — —отношение этой скорости к>ско-
с
рости света в пустоте с). Теперь надо отде¬
лить в этом пучке более легкие, а потому
более быстрые л-мезоны от более тяжелых,
а поэтому более медленных антипротонов,

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
1(31
причем для большей надежности и уверен¬
ности сделать это, по крайней мере, двумя
независимыми способами. Первый способ,
который был применен, очень похож на
обычные, макроскопические способы опре¬
деления скорости, например, в машине Ат¬
вуда: измерялось время пролета частицами
расстояния между двумя счетчиками, по¬
мещенными в 12 л друг от друга. Для
более быстрых л-мезонов это время должно
составлять 40 миллимикросекунд (1 мил¬
лимикросекунда = 10—9 сек.), для более
медленных антипротонов — 51 милли¬
микросекунду. Измерение столь коротких
промежутков времени стало возможным
благодаря применению сцинтилляционных
счетчиков, которые при прохождении через
них заряженных частиц дают весьма крат¬
ковременные вспышки излучения, усили¬
ваемые затем с помощью фотоэлектронных
умножителей и подаваемые на специаль¬
ные миллимикросекундные электронные
схемы измерения времени. Кстати, вели¬
чина светового импульса в люминес-
цирующем веществе сцинтилляторов пока¬
зывала, что заряд всех пролетавших частиц
был равен заряду электрона. Однако совер¬
шенно ясно, что в условиях, когда на каж¬
дый антипротон приходится около 40 ты¬
сяч мезонов (остальные 20 тысяч успевают
распасться в полете), сам по себе метод
времени пролета ничего определенного
дать не мог из-за подавления световых
импульсов антипротонов фоном случайно
совпадающих импульсов различных мезо¬
нов. Для выделения импульсов именно ан¬
типротонов использовался второй способ
определения скорости заряженных час¬
тиц — с помощью счетчиков Черенкова. В
этих счетчиках, как известно, использу¬
ются свойства направленного излучения,
возникающего в веществе при прохожде¬
нии сквозь него заряженных частиц со
скоростью, большей скорости распростране¬
ния в нем света (то есть излучение возни-
С
кает при v>n* где п — показатель
преломления вещества). Подбирая соответ¬
ствующим образом показатель преломления,
можно добиться, что счетчик будет акти¬
вироваться только частицами, для которых
Р = — больше некоторой определенной
величины. Используя, кроме того, зави¬
симость направления излучения от скоро¬
сти частицы и собирая специальным опти¬
ческим устройством только лучи, идущие
в определенном интервале углов, удается
ограничить регистрирующие свойства счет¬
чика в отношении величины Р и сверху,
то есть создать счетчик, регистрирующий
только заряженные частицы с величиной
|3 в определенном, наперед заданном интер¬
вале. Это особенно ценно в нашем случае:
11. «Вопросы философии» № 6.
в выделенном пучке частиц со строго
определенным импульсом 1,19 бэв/с л-ме¬
зоны, оказывается, имеют (3 = 0,99, в то
время как более тяжелые антипротоны—’
|3 = 0,78. Поэтому два счетчика Черенко¬
ва — один, считающий все частицы с
(3 > 0,79, и другой, активируемый толь¬
ко частицами с (3 в узком интервале близ
0,78, будут считать: первый — л-мезоны
и все другие легкие частицы, второй —
только антипротоны. Если теперь запу¬
скать устройство, измеряющее время про¬
лета, только в моменты совпадений
импульсов первого сцинтилляционного
счетчика и второго счетчика Черенкова и
«антисовпадений» первого счетчика Черен¬
кова (то есть когда последний не дает
импульса и, следовательно, когда его не
пересекает л-мезон или другая легкая ча¬
стица), то задача однозначного выделения и
уверенной регистрации антипротона будет
решена. Именно таково было в общих чер¬
тах устройство аппарата, на котором в
конце сентября 1955 года Оуэн Чембер¬
лен, Эмилио Сегре, Клайд Уиганд и То¬
мас Ипсилантис получили первые надеж¬
ные доказательства существования анти¬
протона.
Но хотя это доказательство, как мы уже
говорили, имело значительный самостоя¬
тельный интерес, оно явилось, в сущности,
только началом, только «первой ласточ¬
кой» большой и все возрастающей группы
исследований. Сейчас уже вполне можно
говорить о новом, формирующемся прямо
на наших глазах, а потому и наиболее ин¬
тересном разделе физики — физике анти¬
частиц. Первый эксперимент установил за¬
ряд, и массу антипротона, и его стабиль¬
ность (частицы наблюдались более чем
10—7 секунды спустя их генерации, что
много больше времени жизни любой неста¬
бильной частицы), последующие были
сконцентрированы в основном на изучении
четвертой его основной черты — способно¬
сти аннигилировать при столкновении с
протоном или нейтроном. Сначала антипро¬
тоны просто направлялись в массивный
блок тяжелого свинцового стекла, и не¬
обычно большие импульсы фотоумножите¬
лей свидетельствовали о процессах, иду¬
щих с выделением не менее 1,88 бэв энер¬
гии. Но вскоре благодаря объединению
усилий большой группы американских и
итальянских физиков (Чемберлен, Чапп,
Гольдгабер, Сегре, Уиганд и Амальди, Баро-
ни, Кастаньоли, Францинетти и Манфреди-
ни) удалось применить для изучения про¬
цесса аннигиляции один из наиболее
хорошо разработанных и эффективных экс¬
периментальных методов современной фи¬
зики высоких энергий — метод толсто¬
слойных ядерных фотопластинок.
Предварительно замедленные антипрото¬

162
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
ны направлялись на пачку фотоэмульсий и
здесь, в чувствительном слое, выбивая
благодаря своей ионизующей способности
электроны из микрокристаллических зерен
бромистого серебра и нарушая тем самым
их структуру, делали эти зерна способны¬
ми к проявлению. Конечно, цепочки почер¬
невших после проявления зерен-следов по¬
лучаются в фотоэмульсии в местах проле¬
та любых заряженных частиц, а не только
антипротонов, но при обстоятельном изу¬
чении под микроскопом характерных осо¬
бенностей следов удается совершенно одно¬
значно установить во многих случаях при¬
роду пролетевших частиц. Так, масса час¬
тиц определяется, например, несколькими
независимыми способами и с большой
степенью точности, если точно измерить
следующие основные характеристики сле¬
да: 1) степень его ионизации, то есть плот¬
ность зерен на нем, или длину и число
просветов между зернами, 2) полную длину
следа, 3) средний угол многократного рас¬
сеяния исследуемой частицы на ядрах
фотоэмульсий. Все эти утонченные изме¬
рения приходится выполнять с помощью
специальных микроскопов и фотометров,
применяя наиболее совершенные способы
приготовления, проявления, обработки и
сушки фотоматериалов.
Многодневный и напряженный труд по
внимательному изучению и тщательным
измерениям под микроскопом бесчисленно¬
го количества следов на многих квадрат¬
ных сантиметрах фотоэмульсий сначала
давал очень мало результатов. Поэтому
было решено, во-первых, отказаться от
замедлителя, поскольку он, как выясни¬
лось, не столько замедлял антипротоны,
сколько поглощал их. Во-вторых, было ре¬
шено использовать поток частиц с импуль¬
сом 0,7 бэв/с, так как в этом случае сле¬
ды антипротонов особенно легко отличимы
в фотоэмульсии от следов слишком много¬
численных л-мезонов: они имеют при та¬
ком импульсе ионизующую способность
уже в два раза больше так называемой
минимальной, в то время как у л-мезонов
она еще остается минимальной. Наконец,
в-третьих, с целью исключить наиболее
опасный источник ошибок и заблужде¬
ний — обыкновенные протоны — было ре¬
шено применить специальное очищающее
магнитное поле.
Результаты усовершенствования экспе¬
риментальной методики не замедлили ска¬
заться:	35 случаев аннигиляционных
взаимодействий антипротонов с ядрами,
наблюденные в «эксперименте сотрудниче¬
ства» американских и итальянских физи¬
ков, прежде всего довольно хорошо под¬
твердили предсказанные теоретиками основ¬
ные черты этого процесса: выделение энер¬
гии 1,8 бэв в небольшом объеме с после¬
дующим образованием л- и К-мезонов,
число, распределения по энергиям и угло¬
вое распределение которых примерно
согласуются с моделью Ферми сверхэнер-
гичных процессов или ее улучшенными
вариантами. Однако уже в этом первом
большом эксперименте по изучению взаи¬
модействия антипротонов с ядерными ча¬
стицами обычной материи был получен и
результат, объяснение которого современ¬
ной теорией, мягко говоря, еще оставляет
желать много лучшего: эффективное сече¬
ние взаимодействия антипротона с ядрами
оказалось (при средней энергии 140 мэв) в
три раза больше ожидаемого. Несомненно,
что мы находимся только в самой началь¬
ной стадии развития экспериментальной
физики античастиц, несомненно, что нас
ожидает на этом пути немало неожиданно¬
стей и даже трудностей, но с самого начала
следует ясно понять, что это будут труд¬
ности роста, трудности расширения границ
человеческого знания на новые, дотоле
неизведанные области.
Последним крупным достижением физи¬
ки высоких энергий был замечательный
эксперимент Брюса Корка, Глена Ламберт-
сена, Ореста Пиччони и Вильяма Венцеля,
подтвердивший существование второй тя¬
желой античастицы — антинейтрона.
В отличие от антипротона антинейтрон не
несет электрического заряда, поэтому за¬
регистрировать его непосредственно — по
следу в фотоэмульсии или по импульсу
счетчика элементарных частиц — невоз¬
можно. Приходится использовать другую
характерную особенность тяжелых анти¬
частиц — способность аннигилировать с
выделением нескольких бэв энергии, отде¬
ляя антинейтроны от антипротонов именно
благодаря их способности проходить через
счетчики, не активируя последних. Уста¬
новка Корка, Ламбертсена, Пиччони и Вен¬
целя, в сущности, состояла из двух счет¬
чиков большого объема — сцинтилляцион-
ного и счетчика Черенкова, разделенных
двумя плоскими сцинтилляционными счет¬
чиками со свинцовой пластинкой между
ними. Первый счетчик играл роль конвер¬
тера: в его сцинтилляторе в одном из
50 случаев столкновения антипротона с
протоном электрические заряды частиц
взаимно уничтожались и антипротон пре¬
вращался в антинейтрон. Антинейтрон пе¬
ресекал далее, не активируя, оба плос¬
ких счетчика и аннигилировал в массив¬
ном блоке свинцового стекла в счетчике
Черенкова, давая импульс, величина кото¬
рого совершенно определенно соответство¬
вала только аннигиляции пары нуклон-
антинуклон.
Свинцовая пластинка между плоскими
сцинтилляционными счетчиками предот¬
вращала попадание в счетчик Черенкова

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
163
у-квантов большой энергии благодаря то¬
му, что последние порождали в ней элек-
тронно-позитронные ливни, регистрируе¬
мые вторым плоским счетчиком. Наконец
величина светового импульса в конверте¬
ре позволяла однозначно отделить интере¬
сующие нас зарядово-обменные процессы
генерации антинейтронов от мешающих в
данном случае процессов нуклон-антинук-
понной аннигиляции, всегда сопровождав¬
шихся весьма значительными вспышками.
Остается только добавить, что специаль¬
ная система из двух отклоняющих магни¬
тов и пяти магнитных линз направляла на
конвертер поток отрицательно заряженных
частиц со строго определенным импульсом
в 1,4 бэв/с, и шесть сцинтилляционных
счетчиков выделяли из этого потока мето¬
дом времени пролета антипротоны (300—
600 антипротонов в час). Миллимикросе-
кундная электронная схема измерения вре¬
мени фиксировала пролет антинейтрона от
конвертера к счетчику Черенкова по сов¬
падению (с соответствующим запаздывани¬
ем) импульсов в сцинтилляционных счет¬
чиках, регистрирующих пролет антипрото¬
на, с незначительным импульсом конвер¬
тера, сопровождающим зарядово-обменную
реакцию, и гигантской вспышкой анниги¬
ляции в счетчике Черенкова при обяза¬
тельном отсутствии импульса от обоих
плоских сцинтилляционных счетчиков.
Существует ли антивещество в приро¬
де, так сказать, в свободном состоянии?
Американские газеты уже писали о воз¬
можной гибели всего живого на Земле при
прохождении солнечной системы через ги¬
гантское облако антивещества, существу¬
ющего в естественных условиях в неизве¬
данных глубинах межзвездных про¬
странств. Следует отметить, что экспери¬
ментальные данные современной физики и
астрономии не дают совершенно никаких
оснований для спекулятивных измышле¬
ний подобного рода.
Более того, наблюдаемый уровень интен¬
сивности космического излучения и астро¬
номические данные о плотности межзвезд¬
ного вещества совершенно определенно
свидетельствуют о том, что концентрация
естественного антивещества в нашей
звездной системе не может быть сколько-
нибудь значительной. Отсутствие же обла¬
ков антивещества в нашей галактике со¬
вершенно однозначно доказывается отсут¬
ствием нерегулярных и неизотропных
вспышек космического излучения, которые
обязательно должны были бы иметь место
при случайных столкновениях этих обла¬
ков с облаками межзвездной пыли из
обычного вещества.
Однако весьма общий принцип зарядо¬
вой симметрии наводит на мысль,^ что ес¬
ли не в масштабе нашей звездной систе¬
мы, то по крайней мере в масштабе га¬
лактик концентрации вещества и антиве¬
щества должны быть примерно одинаковы.
Это заключение позволяет предположить,
что по крайней мере некоторые внегалак¬
тические звездные системы целиком по¬
строены из антивещества: ядра атомов по¬
строены в таких «антигалактиках» из ан¬
типротонов и антинейтронов, вокруг кото¬
рых вращаются по внешним орбитам не
электроны, а позитроны. Опровергнуть или
подтвердить эту заманчивую гипотезу —
дело будущего науки; все наши тепереш¬
ние сведения о внегалактических туман¬
ностях опираются пока только на опти¬
ческие данные, имеющие, так сказать,
точность квадрата заряда: наиболее хоро¬
шо изученные, например, спектральные
закономерности приходящего от них света
зависят только от четвертой степени за¬
ряда (см. формулу Ридберга), другие же
характеристики, из числа сколько-нибудь
тщательно изученных, вообще оказывают¬
ся не зависящими от величины и знака за¬
ряда. В принципе существование «антига¬
лактик» можно подтвердить или опроверг¬
нуть, используя для определения знака
зарядов классический метод Лоренца —
наблюдая поляризацию излучения в маг¬
нитном поле. Поэтому, с нашей точки зре¬
ния, представляет большой интерес иссле¬
довать вопрос об экспериментальных воз¬
можностях в этом плане крупнейших со¬
временных астрономических инструментов.
Итак, человеческое знание, творческий
дух человека одержал еще одну блестя¬
щую победу. Человек, вооруженный силой
своего знания, сумел открыть такие эле¬
ментарные частицы, какие или вообще
встречаются крайне редко в окружающем
нас мире или имеют исключительное рас¬
пространение только в космических объек¬
тах, удаленных от нас на многие миллионы
световых лет. О чем же ином говорит этот
факт, как не об объективной ценности че¬
ловеческого знания, о его неограниченной
способности проникать все глубже и глуб¬
же в самые сокровенные тайны природы,
вскрывать и познавать, казалось бы, са¬
мые непонятные ее закономерности? В от¬
крытии античастиц находит новое под¬
тверждение положение диалектического
материализма о неисчерпаемости различ¬
ных форм движения материи, о бесчислен¬
ных взаимосвязях и взаимопереходах
между ними, об энергии как мере движе¬
ния с точки зрения его превращения из
одной формы в другие, качественно отлич¬
ные.
И. А. АКЧУРИН

154
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
Закон отрицания отрицания*
Анализ законов перехода количественных
изменений в качественные, единства и борь¬
бы противоположностей показывает, что в
результате их действия совершается бес¬
конечный процесс смены одних явлений и
предметов качественно другими, переход
противоположностей друг в друга. Имеют¬
ся ли, однако, какая-нибудь объективная
тенденция, объективное направление в
этой бесконечной смене одного другим, в
беспрестанной борьбе нового против ста¬
рого, нарождающегося против отмирающе¬
го? И если существуют эта объективная
тенденция, объективное направление разви¬
тия, то каковы они?
Вокруг этого вопроса шла и идет борьба
различных взглядов и теорий. Особенно
острый характер борьба приобрела в
вопросе о направлении общественного раз¬
вития. В период восходящего развития бур¬
жуазной философии многие ее представи¬
тели выступали с идеей общественного про¬
гресса. Философы верили в человека и его
способности, в возможность создания спра¬
ведливого и разумного мира. Правда, под
последним они обычно понимали буржуаз¬
ный мир, шедший тогда на смену феодаль¬
ной деспотии и бесправию человека. И все
же это были передовые убеждения, значе¬
ния которых никак нельзя умалять.
Но уже в тот период возникли пессими¬
стические теории, доказывавшие ограничен¬
ность прогресса, неизбежную деградацию
человечества. В последующем развитии
буржуазной философии, особенно в период
империализма, все сильнее становятся мо¬
тивы пессимизма и отчаяния. Неизбежную
гибель отжившего капитализма идеологи
буржуазии воспринимают как крах чело¬
веческого общества вообще, как «путеше¬
ствие на край ночи», по выражению одного
из буржуазных писателей. Философы типа
Ницше, Шпенглера выступают с теориями,
предвещающими «закат Европы», вечное
возвращение назад, создаются теории «ра¬
кообразного» процесса движения, то есть
движения вспять, и т. д. Современный анг¬
лийский философ Бертран Рассел выступил
со статьей под характерным заглавием
«Конец идеи прогресса».
Эти взгляды переносятся и на природу.
Широкое распространение получила тео¬
рия неизбежной тепловой смерти вселен¬
ной. В книге «Движение миров» известный
английский астрофизик Джинс следующи¬
ми словами выразил эту психологию упа¬
дочничества. Вселенная, говорит он, «жи¬
вет своей жизнью и «дет по дороге от рож¬
дения к смерти так же, как и все мы, так
как наука не знает другого изменения,
кроме перехода к старости, и никакого дру¬
гого прогресса, кроме движения к могиле».
Марксистская диалектика, обобщая
реальное движение в природе, обществе и
человеческом мышлении, опровергает эти
антинаучные представления об основной за¬
* Глава из готовящегося к печати учеб¬
ника об основах марксистской философии.
кономерности, основном направлении разви¬
тия. Она утверждает, что через сложное и
нередко запутанное движение, кажущееся
беспорядочным и хаотическим, пробивает
себе дорогу основная линия развития —
развития поступательного от низшего к
высшему. Свое обоснование эта сторона
развития находит в специальном законе
диалектики, законе отрицания отрицания.
Этим определяется место и значение дан¬
ного закона в системе законов и категорий
материалистической диалектики. Он дает
наиболее обобщенное понятие о развитии,
показывая процесс развития в целом,
вскрывая внутреннюю связь, последователь¬
ность и преемственность основных момен¬
тов развития, обусловливающих поступа¬
тельный характер движения, сложную,
«спиралевидную» форму развития.
Что же представляет собой этот закон?
1.	Сущность и роль диалектического
отрицания в процессе развития
Уже при анализе процесса перехода ко¬
личественных изменений в качественные и
борьбы противоположностей было показано,
что развитие включает в себя отрицание
как обязательный и закономерный момент.
Качественное изменение означает отрицание
старого качества, и без такого отрицания
невозможен был бы переход одного каче¬
ства в другое. Борьба противоположностей
также завершается победой одной противо¬
положности над другой, что также означает
отрицание одной из них и утверждение
другой.
Отрицание, следовательно, не есть некий
посторонний момент, навязываемый процес¬
су развития извне. Оно закономерно обус¬
ловливается самой сущностью развития.
Отрицание есть результат развития путем
раздвоения единого и возникновения взаи¬
моисключающих частей, тенденций, сил в
явлениях и предметах. Энгельс указывает,
что истинное диалектическое отрицание
есть «разделение на противоположности, их
борьба и разрешение...» («Анти-Дюринг»,
1952, стр. 328).
В самом деле, как было уже показано в
предыдущей главе', внутренняя противо¬
речивость вещи означает наличие в ней та¬
кой стороны, тенденции, которая есть дру¬
гое ее самой, отрицание ее. Например, про¬
летариат и его борьба есть отрицание бур¬
жуазии и отстаиваемого ею буржуазного
строя, притом такое отрицание, которое не
извне привходит в капиталистический спо¬
соб производства, а свойственно ему по са¬
мой его сущности, является имманентным,
то есть внутренне необходимым моментом
его развития. Борьба противоположностей
развертывается как борьба стороны, выра¬
жающей отрицание, против противополож¬
ной ей «позитивной» стороны, то есть сто¬
роны, которая утверждает существующее.
В приведенном примере пролетариат бо-
1 Имеется в виду глава о законе един¬
ства и борьбы противоположностей.

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
165
рется против буржуазии как носительницы
капиталистического способа производства.
Процесс борьбы противоположностей за¬
вершается отмиранием, гибелью одной из
них и победой другой, то есть отрицанием
того, что существовало ранее, но отжило
свое время. Отрицание есть поэтому необ¬
ходимая, закономерная стадия в развитии.
Гегель был глубоко прав, когда он «внут¬
реннюю отрицательность» называл движу¬
щей силой развития.
Характеризуя материалистическую ди¬
алектику, Маркс также со всей силой под¬
черкивал значение момента отрицания в
развитии. В «Капитале» он писал, что в
«позитивное понимание существующего она
включает в то же время понимание его
отрицания, его необходимой гибели, каж¬
дую осуществленную форму она рассматри¬
вает в движении, следовательно также и с
ее преходящей стороны, она ни перед чем
не преклоняется и по самому существу
своему критична и революционна» (т. 1,
1955, стр. 20).
Отрицание играет важную роль во всех
процессах природы, общества и мышления.
В разных областях оно проявляется по-раз¬
ному. Радиоактивное превращение урана в
радий есть вид отрицания одного химиче¬
ского элемента при образовании из него
другого элемента. Отрицание почки цвет¬
ком, а цветка семенем или плодом также
есть необходимый момент, без которого не¬
возможен нормальный цикл произрастания
растения. В истории общества немыслим
был бы прогресс без отрицания устарев¬
ших социальных порядков. Белинский хо¬
рошо сказал, что без момента отрицания
общество превратилось бы в стоячее бо¬
лото.
История науки показывает, что и дви¬
жение человеческой мысли вперед осущест¬
влялось через отрицание неоправдавших
себя гипотез, отрицание теорий и формул,
пришедших в противоречие с развивающей¬
ся практикой, новыми историческими усло¬
виями. Если бы современный марксизм не
выступил с отрицанием устаревшего в но¬
вых условиях марксистского же положения
о невозможности победы социализма в од¬
ной стране, то движение к социализму
затормозилось бы, трудящиеся массы были
бы дезориентированы в своей борьбе про¬
тив капиталистического строя.
Важно, однако, не только признавать мо¬
мент отрицания в развитии. Еще более су¬
щественно правильно понять природу ди¬
алектического отрицания, что оно собой
представляет. Только разобравшись в нем,
можно понять и основную закономерную
линию, тенденцию в развитии.
Из приведенных выше примеров легко
заметить, что ошибочно было бы понимать
отрицание как абсолютное, то есть как не
содержащее в себе ничего положительно¬
го. Если бы это было так, то стало бы не¬
возможным развитие. Если бы, скажем,
отрицание почки в цикле произрастания
растения было только отрицанием, то не
было бы перехода от почки к цветку. Мож¬
но, конечно, сорвать почку и сжечь ее. Это
тоже будет отрицанием, но такое отрица¬
ние не есть условие развития; оно разру¬
шает, а не создает условия для нормаль¬
ного роста растения. Когда гитлеровские
фашисты уничтожали веками создававшую¬
ся культуру, то это тоже было отрицание,
но такое, которое отбрасывало человечест¬
во назад, в мрак средневековья. Когда же
пролетариат путем социальной революции
уничтожает капиталистический строй, то
это — такое отрицание, которое утверждает
новый, несравненно более жизнеспособный
общественный строй, создающий безгранич¬
ные возможности для развития.
Диалектический закон отрицания отрица¬
ния есть закон развития. Поэтму, когда
диалектика говорит об отрицании, она
имеет в виду не всякое отрицание, а лишь
такое, которое служит предпосылкой, ус¬
ловием развития. «В диалектике,— гово¬
рит Энгельс,— отрицать не значит просто
сказать «нет», или объявить вещь несуще¬
ствующей, или уничтожить ее любым спо¬
собом» («Анти-Дюринг», стр. 133).
Образно выражаясь, диалектически по¬
нимаемое отрицание есть такое «нет», ко¬
торое одновременно содержит в себе и
«да», то есть единство отрицания и утвер¬
ждения.
Конечно, в природе вообще не может
быть абсолютного отрицания, результатом
которого было бы полное небытие. Когда,
например, мы сжигаем растение, вместо то¬
го, чтобы создать ему необходимые усло¬
вия для нормального произрастания, то это
отрицание делает невозможным развитие
лишь данного растения. Но образовавшая¬
ся от сожжения растения зола удобряет
почву и служит условием для развития
других растений. Поэтому, говоря о том,
что не всякий способ отрицания может
быть условием развития, диалектика им'еет
в виду тот способ, которым отрицается
данный предмет, данное явление. Сжига¬
ние растения есть такое отрицание, которое
не служит условием для развития этого
растения. Следовательно, понятие отрица¬
ния относительно, его нужно рассматривать
в связи с определенными предметами и
процессами, не упуская из виду всей слож¬
ности взаимосвязей и взаимодействия явле¬
ний. Отрицание, в одной связи прерываю¬
щее, делающее невозможным развитие, в
другой связи может быть необходимым
условием развития, и наоборот.
Диалектическое понимание отрицания ни¬
чего общею не имеет также со скептициз¬
мом, нигилизмом, которые все подвергают
сомнению, ничего положительного не ви¬
дят в том, что было и что есть, и все ри¬
суют мрачными красками. Ленин называл
такое отрицание «голым», «зряшным». Та¬
кого рода отрицание является субъектив¬
ным мнением, а не отражением объектив¬
ного хода развития. Не такое отрицание,
указывал Ленин, «характерно и сущест¬
венно в диалектике,— которая, несомненно,
содержит в себе элемент отрицания и при¬
том как важнеишии свой элемент,— нет,
а отрицание, как момент связи, как момент
развития, с удержанием положительного,
т. е. без всяких колебаний, без всякой эк¬
лектики» («Философские тетради», 1947,
стр. 197).

166
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
Мировое искусство воплотило в ярких
образах два разных по своей природе ви¬
да отрицания: отрицание как одно лишь
разрушение, как скептицизм и абсолютное
сомнение во всем и отрицание как предпо¬
сылка к лучшему и совершенному, как
источник прогресса. В «Фаусте» Гете образ
Мефистофеля, его рассуждения, вся его
философия служат примером отрицания во
что бы то ни стало, признания «ничто» гос¬
подствующим началом в мире:
Я отрицаю все — ив этом суть
моя.
Затем, что лишь на то, чтоб
с громом провалиться,
Годна вся эта дрянь, что на
земле живет.
Не лучше ль было б им уж вовсе
не родиться!
Короче, все, что злом ваш брат
зовет,—
Стремленье разрушать, дела и
мысли злые,
Вот это все — моя стихия.
Мефистофель, правда, высказывает не¬
мало неприятных для старого мира истин.
Свойственный ему дух отрицания имеет и
положительное значение, поскольку он зло
высмеивает все окостеневшее и направ¬
ляет человеческий разум на поиски нового.
Но он полон неверия в возможность лучше¬
го будущего. Фауст также отрицает, но он
отрицает отжившее, тормозящее прогресс,
он верит в человека, в разум человеческий,
в нем неистребима жажда к совершенному,
к прекрасному.
Являясь условием развития, отрицание
есть вместе с тем выражение беспрерывно¬
сти, преемственности развития, связи меж¬
ду различными стадиями и моментами раз¬
вития, между тем, что отрицается, и тем
что его отрицает. Это — важнейшая сто¬
рона отрицания. Диалектическое отрицание
нельзя понимать как разрыв в развитии,
уничтожающий всякую связь между ста¬
рым и новым состоянием. Связь между ни¬
ми имеется уже в силу того, что новое
рождается из старого и невозможно было
бы без него. Но связь заключается и в том,
что новое удерживает все положительное,
что содержалось в старом. Старое, таким
образом, в своем движении, порождающем
новое, не просто отбрасывается на ступе¬
ни отрицания, а «снимается» новым.
Философское понятие «снятия» означает
одновременно и отрицание и сохранение —
отрицание предыдущего состояния и сохра¬
нение в нем всего положительного, что до¬
стигнуто предшествующим развитием. На¬
пример, человек и человеческое сознание
есть, несомненно, отрицание того состояния,
которое свойственно животному с его чи¬
сто биологическим приспособлением к при¬
роде и инстинктивной психической деятель¬
ностью. Переход от мира животного к че¬
ловеческому миру был величайшим скачком
в развитии природы, но второй невозможен
был бы без первого. История животного
мира была предысторией человека. Челове¬
ческое сознание в «снятом», то есть пре¬
образованном, виде содержит в себе ре¬
зультат всего предыдущего развития пси¬
хики животных.
Этот диалектический процесс «снятия»
можно наблюдать и в самом акте познания
человеком действительности. Идя от чув¬
ственно созерцаемого к абстрактному, от
единичного к общему, познание не теряет
на новой ступени приобретенного ранее, а
сохраняет его в себе, обогащает, возводя
его на высшую ступень. В общем содер¬
жится единичное, но в «снятом» виде.
Иными словами, хотя общее есть отрицание
единичного, но это такое отрицание, кото¬
рое возникло путем анализа единичного и
конденсирует в абстракции все главное,
существенное, что содержится в единичном.
Например, в понятии «материя» отражены
все многообразные единичные проявления
материального мира, но отражены так, что
существуют в нем в «снятом» виде, то есть
берутся лишь со своей наиболее общей
и существенной стороны. В понятии «мате¬
рия» нет указания, что единичные предме¬
ты и явления — это камень, растение, вода,
воздух, человек и т. п. И в то же время
в этом понятии отражена материальная
сущность всех этих и других явлений при¬
роды.
Насколько важно в практической дея¬
тельности учитывать сущность диалектиче¬
ского отрицания как выражения преемст¬
венности и внутренней связи между отри¬
цаемым и отрицающим, показывает следую¬
щий пример. Перед обществом, приступаю¬
щим к социалистическим преобразованиям,
встает задача строительства новой, социали¬
стической культуры. Но было бы опасным
заблуждением полагать, что эта культура
создается путем голого отрицания всей
предшествующей культуры, строится на пу¬
стом месте. Между тем Коммунистической
партии Советского Союза в первые годы
Советской власти пришлось столкнуться с
таким анархистским представлением о сущ¬
ности строительства новой, социалистиче¬
ской культуры. Носителями этих представ¬
лений были так называемые «пролеткуль-
товцы». Они рядились в революционные
одежды. Грубо, вульгарно характеризуя
всю старую культуру как культуру экс¬
плуататоров, они утверждали, что социа¬
листическая культура должна создаваться
в полной изоляции от всего многовекового
развития старой культуры. Эти взгляды
нашли свое отражение в философии, лите¬
ратуре, музыке и других областях науки
и искусства. Еще до революции русский со¬
циал-демократ, махист Шулятиков высту¬
пил с книгой под характерным названием
«Оправдание капитализма в западно-евро¬
пейской философии». В этой книге пропове¬
довалась идея о том, что все философы
XVII—XVIII веков стремились лишь к то¬
му, чтобы обосновать справедливость ка¬
питалистического строя, и что в их взгля¬
дах никаких элементов объективной исти¬
ны не содержится. Из этого следовало, что
пролетариату нечего делать с такой фило¬
софией, что никакой связи, преемственно¬
сти между старой и марксистской филосо¬
фией нет и не может быть. В конспекте
этой книги Ленин высмеял подобные пред¬

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
167
ставления, «шулятиковщина» стала синони¬
мом вульгарного, анархистского, недиалек¬
тического понимания отношения между
старым и новым, отрицаемым и отрицаю¬
щим.
В литературе всевозможные вульгариза¬
торы объявляли также крупных писателей
прошлого корыстными идеологами дворян¬
ства, купечества и т. п., не видя элементов
общечеловеческого содержания в их искус¬
стве. Подменяя марксистский классовый
анализ творчества этих писателей вульгар¬
ным социологизированием, они пытались
изолировать рабочий класс от великого
культурного наследия прошлого.
В решениях Коммунистической партии, в
статьях Ленина «пролеткультовские» теории
были подвергнуты резкой критике. Ленин
глубоко диалектически вскрыл законо.мер-
ности развития социалистической культуры.
Показывая, что последняя решительно от¬
рицает все то в старой культуре, что вопло¬
щало ее эксплуататорскую, преходящую
сущность, Ленин вместе с тем подчеркивал,
что новая культура есть прямое и законо¬
мерное продолжение всего предшествующе¬
го развитая культуры, что она критически
переоценивает и перерабатывает культуру
прошлого, сохраняя, удерживая все цен¬
ное и положительное в ней. Все здоро¬
вое, жиз неспособное в старой культуре
используется и оплодотворяется опытом
нового развития, опытом диктатуры проле¬
тариата.
Точно таково же отношение марксистской
философии к предшествующей ей филосо¬
фии: она удержала и обогатила на новой,
высшей основе все то, что приближало че¬
ловечество к объективной истине, отбросив
все ошибочное, не выдержавшее испыта¬
ния временем.
Понимание сущности диалектического от¬
рицания важно и в повседневной деятель¬
ности. Всем «звестно, какую огромную роль
в нашей жизни, в движении социалистиче¬
ского общества вперед имеет критика и
самокритика. То, что критика есть отри¬
цание всего отжившего, неправильного,
рутинного и т. п., это несомненно. Но мы
притупили бы остроту оружия критики,
обесценили бы ее силу, если бы понимали
ее лишь как отрицание, как абсолютное от¬
рицание. Настоящая критика не только
решительно отрицает негодное, но и помо¬
гает освободиться от него, указывает кри¬
тикуемому путь вперед. Иначе говоря, кри¬
тика как отрицание должна быть и утверж¬
дением— не только в смысле удержания
того положительного, пусть слабых зачат¬
ков его, что имеется в отрицаемом, но и
в смысле указания способов преодоления
недостатков. В противном случае она не
выполнит своей задачи.
Таким образом, материалистическая ди¬
алектика придает первостепенное значение
моменту отрицания в развитии. Она вскры¬
вает сущность отрицания как условия раз¬
вития, как момента, выражающего законо¬
мерную связь между различными ступеня¬
ми развития. Это позволяет правильно ре¬
шить вопрос об основном направлении
развития в природе, обществе и мышле¬
нии — развитии по восходящей линии от
низшего к высшему. Перейдем теперь к
рассмотрению этого вопроса.
2.	Поступательный характер развития
и его формы
Уже анализ роли отрицания подводит к
выводу о поступательности развития дей¬
ствительности. В самом деле, если природа
диалектического отрицания такова, что оно
означает не просто уничтожение старого, а
«снятие» его с сохранением всего положи¬
тельного в нем, то ясно, что новая ступень
приносит с собой значительно большие воз¬
можности для развития, чем оно имело на
предыдущей ступени. Поступательное раз¬
витие есть, несомненно, закономерный ре¬
зультат того, что каждое новое отрицание
впитывает в себя уже достигнутое и делает
его основой для дальнейшего движения.
Каждый новый цикл развития не повторяет
старый, происходит не в рамках старого, а
представляет собой новый крут, возвышаю¬
щийся над старым, использующий приобре¬
тенное предыдущим развитием как трамп¬
лин для дальнейшего развития.
Так, капиталистический способ производ¬
ства «ачал свое развитие с использования
той технической основы, которая ему доста¬
лась по наследству от предыдущего пери¬
ода ремесленного производства. Опираясь
на эту основу и отталкиваясь от нее, капи¬
тализм сделал огромный шаг вперед, со¬
здал крупную машинную промышленность
с высоко развитой техникой. Капитализм,
однако, в свою очередь, отрицается социа¬
лизмом, социалистическим способом произ¬
водства, опирающимся на еще более вы¬
сокую техническую базу, чем та, которую
имел в свое время капитализм. Теперь уже
не ремесло, не ремесленный труд является
основой и исходным пунктом развития, а
развитая машинная промышленность, круп¬
ное концентрированное производство. Бла¬
годаря удержанию этого «положительного»
от капитализма социализм имеет возмож¬
ность еще быстрее двигать вперед произ¬
водство и на его основе преобразовывать
все общественные отношения.
Образно выражаясь, от прошлого чело¬
вечество перенимает не пепел, а огонь, под¬
держивающий жизнь, позволяющий ее
улучшать, развивать, поднимать на высшую
ступень. В примитивном орудии, изготов¬
ленном первобытным человеком, в возмож¬
ности содержалось все дальнейшее разви¬
тие орудий производства. От него движение
могло идти только вперед. От современных
машин нет и не может быть движения к
каменному веку.
Таким образом, диалектическая природа
отрицания объясняет нам поступатель¬
ность движения, развитие от низше¬
го к высшему, от простого к сложному.
Может возникнуть вопрос: почему же рас¬
сматриваемый закон называется законом
отрицания отрицания? Нельзя ли ограни¬
читься одним понятием отрицания? Не
усложняем ли мы искусственно картину
развития, выдвигая понятие двойного от¬
рицания? Само объективное развитие со¬

168
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
держит в себе это двойное отрицание, тре¬
бует его, а понятие «отрицание отрицания»
лишь отражает совершающиеся независи¬
мо от нашего сознания процессы. То, что
выступает в качестве отрицания, в свою
очередь, само со временем изменяется,
превращается в новое качество, отрицается.
И эта цепь отрицаний в природе, в объек¬
тивном мире бесконечна. Но было бы оши¬
бочно думать, что каждое новое отрицание,
каждая новая ступень в развитии есть шаг
вперед во всем, что в них не содержатся
и моменты регресса по сравнению с преды¬
дущим состоянием. В действительности по¬
ступательное развитие путем отрицания
происходит чрезвычайно противоречиво и
сущность отрицания отрицания, необхо¬
димость двойного отрицания в каждом от¬
дельном цикле развития как раз и вытекает
из противоречивого характера развития, из
действия закона единства и борьбы про¬
тивоположностей.
Чтобы это стало ясным, представим себе
спор между двумя сторонами по какому-
нибудь вопросу науки, столкновение двух
противоположных мнений. Одна сторона
выдвигает определенное положение, или
«тезис». Другая сторона выступает с отри¬
цанием этого положения, или с «антитези¬
сом». В каждом из этих двух противобор¬
ствующих мнений есть элементы истины, но
они односторонне противопоставляются
друг другу как взаимоисключающие. Меж¬
ду ними развертывается борьба, завершаю¬
щаяся в итоге возникновением нового поло¬
жения. Это последнее отрицает оба преды¬
дущих, боровшихся между собой взгляда.
Но, отрицая их, «снимая» спор, борьбу про¬
тивоположных положений, оно не отбрасы¬
вает тех элементов истины, которые одно¬
сторонне содержались в каждом из них, а
является известным синтезом, использую¬
щим и обобщающим положительные момен¬
ты предшествующего развития. При этом
понятие синтеза нужно понимать не как
результат простого механического соедине¬
ния того, что раньше существовало раз¬
дельно— в данном примере двух разных
мнений,— не как внешнее сочетание двух
противоположностей, а как совершенно но¬
вую ступень в развитии. На этой новой
ступени благодаря борьбе противоположно¬
стей преодолеваются те односторонности,
которые были свойственны каждой из них,
и достигается высшая истина, в которой
на новой основе сохраняется все положи¬
тельное, что имелось раньше, и вместе с
тем исчезает то, что было неистинным, пре¬
ходящим. Вот эта новая ступень и высту¬
пает как отрицание отрицания. Следова¬
тельно, отрицание отрицания есть законо¬
мерное следствие разрешения борьбы про¬
тивоположностей—противоположных	мне¬
ний, ступеней развития, явлений и т. п.
Мы привели в качестве примера абст¬
рактный спор двух противоположных мне¬
ний, разрешающийся путем достижения
новой, более точной истины. Следует ука¬
зать, что история науки полна примерами
такого рода движения человеческих знаний
к объективной истине, что такой характер
развития в науке не случайность, не исклю¬
чение, а закон. Проиллюстрируем это на
одном конкретном примере из истории фи¬
зики. В предыдущей главе уже указыва¬
лось. что современная наука твердо уста¬
новила противоречивую природу света, об¬
ладающего и корпускулярными и волновы¬
ми свойствами. Но наука не сразу пришла
к этому важному открытию. В XVII веке
господствовала теория, утверждавшая, что
свет состоит из мельчайших частиц и рас¬
пространяется по законам движения частиц.
В XVIII веке как отрицание этой теории воз¬
никла теория, исходившая из того, что свет
имеет волновую природу и распространяет¬
ся по законам волн. В середине XIX века
в трудах Френеля, Юнга эта теория полу¬
чила блестящее подтверждение. Казалось,
что з борьбе двух противоположных взгля¬
дов победу одержала вторая теория. Но
XX век опроверг это представление. Была
открыта и доказана квантовая природа све¬
та. Оказалось, что если такие явления, как
дифракция и интерференция, свидетель¬
ствуют о волновой природе света, то дру¬
гие явления — фотоэлектрический эффект,
химические действия света и т. д.— гово¬
рят, что он в то же время обладает свой¬
ством частиц.
Современная теория света есть отрица¬
ние отрицания. Она вобрала в себя, син¬
тезировала положительные элементы преж¬
них теорий, освободив их от односторонно¬
сти. Более того, как высшая ступень, как
известный итог она невозможна была бы
без учета старых теорий, без опоры на них
и их использования.
И в объективной действительности разви¬
тие происходит так, что высшая ступень
какого-нибудь цикла развития выступает в
качестве синтеза всего предшествующего
движения. Это можно видеть хотя бы на
следующем примере из истории общества.
До введения мануфактурного и машинного
производства отдельный работник выполнял
все или почти все операции, необходимые
для изготовления продукта. Производитель
в этом смысле выступал как универсаль¬
ный работник, выполнявший весь процесс
производства. В мануфактуре и особенно в
машинной промышленности единый процесс
производства дробится иа многие отдель¬
ные операции, и каждый рабочий выпол¬
няет лишь какую-то малую частицу обще¬
го процесса. Универсальный работник «от¬
рицается» рабочим, прикрепленным к от¬
дельной операции. Но вот в наше время
благодаря автоматизации производства на¬
чинает возникать новый тип рабочего, вы¬
полняющего уже не отдельные операции —
это за него делают механизмы,— а управ¬
ляющего всем процессом или значительной
его частью. Рабочий снова становится в из¬
вестном смысле универсальным работни¬
ком, знатоком всего производственного про¬
цесса, но уже на несравненно более высо¬
кой технической основе. Эта новая сту¬
пень, являющаяся уже отрицанием отрица¬
ния, опять-таки, как видим, выступает в
качестве синтеза всего предыдущего раз¬
вития, преодолевшего однобокость и во¬
бравшего ценные стороны первых двух
ступеней — известную универсальность ста¬

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
169
рого работника и высокий технический
уровень нового производства.
Приведенные примеры показывают, по¬
зему развитие какого-нибудь конкретного
процесса не завершается на первом отри¬
цании, а требует, в свою очередь, отрицания
этого отрицания. Старое, отрицаемое но¬
вым, и новое, являющееся отрицанием ста¬
рого, суть противоположности. Каждой из
этих противоположностей присущи как
такие элементы, свойства, которые не мо¬
гут быть утрачены в последующем разви¬
тии, так и такие, которые исчезают, уни¬
чтожаются. Противоположности эти пред¬
ставляют собой как бы односторонности,
которые должны быть преодолены в даль¬
нейшем развитии. Это и происходит на сту¬
пени отрицания отрицания.
Таким образом, развитие проходит сту¬
пень утверждения или существования явле¬
ния, затем ступень его отрицания и, нако¬
нец, ступень отрицания отрицания. Благо¬
даря тому, что на этой высшей ступени
синтезируется — осваивается, перерабаты¬
вается — то ценное, что было на первых
двух ступенях, и исчезают, уничтожаются
отжившие элементы этих первых ступеней,
развитие в целом идет по восходящей ли¬
нии, от простого к сложному, от низшего к
высшему. Следовательно, понятие «отрица¬
ния отрицания» имеет важное значение
для объяснения основной закономерной
тенденции развития.
Эта основная тенденция к поступатель¬
ному движению легко обнаруживается
при самом беглом обзоре исторического
развития природы, общества и мышления.
Переход от неорганической материи к орга¬
нической в самых общих и существенных
чертах показывает действие этой тенденции
в природе. Но и та и другая часть приро¬
ды имеют свои ступени развития, каждая
из которых сложнее и выше предыдущих.
Особенно ярко мы это видим «а примере
развития органической природы. От про¬
стейших и низших форм организации ко
все более сложным и высшим формам, от
одноклеточных к многоклеточным организ¬
мам, от низших видов растений и животных
к сложным и высшим — таков исторический
путь развития органической материи.
История человечества по сравнению с
историей животного мира очень коротка.
Но за небольшой относительно промежуток
времени человеческое общество прошло
ряд ступеней развития — первобытно-об¬
щинный строй, рабовладельческий, фео¬
дальный, капиталистический строй, а ныне
многие страны стали на путь социализма.
Каждая новая социально-экономическая
формация представляет собой более высо¬
кую и сложную ступень в развитии. Про¬
цесс восхождения от низшего к высшему
совершает не только общество в целом, но и
каждая из отдельных его сторон — техника,
производство, культура, быт людей и т. д.
Это же мы видим и в области мышле¬
ния. От первых робких и во многом еще
фантастических представлений о мире, ха¬
рактеризующих начальные периоды позна¬
ния, до поистине сияющих вершин знания,
достигнутых наукой в современный пе¬
риод.— таков исторический путь мышления.
Какую бы область мы ни взяли, всюду
действует одна и та же основная тенден¬
ция — развитие по восходящей линии. Яс¬
но, что в этом нет никакой случайности,
что это результат действия объективной
диалектики развития.
Поступательность движения есть чрезвы¬
чайно сложный процесс, который нельзя
понимать упрощенно. Прежде всего, когда
мы говорим о поступательном развитии
природы, общества, то следует иметь в
виду, что оно реализуется в массе сме¬
няющих друг друга форм, явлений, каж¬
дое из которых конечно и преходяще.
Дело обстоит не так, что, скажем, один
и тот же отдельный вид растений или
животных все время развивается по восхо¬
дящей линии. Поступательно развивается
органический мир в целом, отдельные же
виды возникают и исчезают, одни виды пре¬
вращаются в другие. Способность приспо¬
собления одних органических форм к из¬
меняющимся условиям существования соче¬
тается с неспособностью других форм при¬
способиться к ним, приводящей к их гибели.
В общественной жизни также одни форма¬
ции и социальные порядки отживают свой
век, сменяясь другими формациями и по¬
рядками. В силу самой сущности диалекти¬
ческого отрицания восходящее развитие
отдельных явлений и предметов закономер¬
но сменяется их нисходящим развитием,
ибо собственным развитием они подготов¬
ляют условия своего отрицания. Рост, раз¬
витие одних сторон, моментов имеет в ка¬
честве своей противоположности старение,
отмирание других.
При общей тенденции к поступательному
движению отдельные отрезки этой линии
движения могут быть направлены не впе¬
ред, а назад, выражать моменты регресса.
В обществе, например, новые передовые си¬
лы ие сразу побеждают. Нередко они тер¬
пят поражение в борьбе с силами старого,
которое вначале более прочно, чем только
что возникшее новое. Отсюда неизбежные
зигзаги в развитии, временные отступления.
Ленин любил повторять слова Чернышев¬
ского о том, что историческая деятель¬
ность — не тротуар Невского проспекта,
широкого, прямого, по которому можно
двигаться легко и безостановочно. В обще¬
стве идет борьба между противоположными
классами, партиями, и ход этой борьбы
зависит от конкретного соотношения сил.
Так, в революции 1905 года в России соот¬
ношение сил сложилось не в пользу рабо¬
чего класса, и он потерпел поражение. Но
каждый такой зигзаг в общем ходе разви¬
тия имеет временный, относительный ха¬
рактер, ибо в поражениях силы нового, пе¬
редового закаляются, крепнут и на новых
этапах борьбы неизбежно берут верх. По¬
этому через все сложные перипетии борьбы
между старым и новым, через все зигзаги
и отклонения в сторону пробивает себе до¬
рогу основная тенденция развития — дви¬
жения по восходящей линии, имеющая не
временное, не относительное, а постоянное
и абсолютное значение. Потерпев пораже¬
ние в 1905 году, рабочий класс России
одержал победу в 1917 году.
В условиях антагонистического общества

170
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
каждый шаг прогресса покупается ценой
человеческих жертв. Технический прогресс,
великие достижения науки, например, от¬
крытие атомной энергии, не только спо¬
собствуют движению вперед, но и грозят
человечеству новыми разрушениями. Совре¬
менные буржуазные философы, социолога,
видя этот противоречивый характер про¬
гресса, высмеивают самую идею поступа¬
тельного движения, идею прогресса, гово¬
рят о ней как о пережитке прошлых веков,
как о нежелательном элементе. Вот одно
из таких высказываний о прогрессе. «Не¬
смотря на то,— пишет профессор Чикагско¬
го университета Анатоль Рапопорт,— что
технологический прогресс является дока¬
зуемым фактом (по количеству киловатт на
человека), несмотря на то, что организо¬
ванное медицинское исследование побеж¬
дает многие клинические болезни... несмот¬
ря на распространение грамотности... встает
вопрос: достигли ли мы чего-нибудь? И
если да, то в чем? Естественно сомневать¬
ся в ценности .исследований сверхзвука, ес¬
ли они создают ракетопланы с атомной
бомбой. Законно сомневаться в ценности
огромной печатной продукции, если 85%
американской молодежи не читает ничего,
кроме юмористических книг... Короче гово¬
ря, если даже несомненно, что большие пе¬
ремены, внесенные технологическим про¬
грессом, неизбежны, возникает серьезный
вопрос о том, желательны ли они?»
Такие взгляды на прогресс основывают¬
ся на непонимании того, что иначе, чем в
подобных противоречиях, и не может осу¬
ществляться движение вперед в обществе,
разделенном на враждебные социальные
силы. Видеть противоречия поступательно¬
го движения нужно не для того, чтобы от¬
рицать его, а чтобы учитывать всю его
сложность.
Против положения диалектики о посту¬
пательном характере развития буржуазные
философы выдвигают тот аргумент, что на
нашей планете не всегда будет продол¬
жаться жизнь и что, таким образом, про¬
гресс не может быть на ней бесконечным.
Но этот аргумент бьет мимо цели. Как и
всякая конечная форма существования ма¬
терии, отдельная планета, на которой воз¬
никли благоприятные условия для диффе¬
ренциации материи и появления всего ее
многообразия, вплоть до человека и мысля¬
щего духа, несомненно, преходяща, не веч¬
на. Однако если могут погибнуть отдель¬
ные планеты со всем богатством развив¬
шихся на них материальных форм, то не
могут погибнуть материя и законы ее дви¬
жения, а следовательно, и способность ма¬
терии к дифференциации, способность ее
где-нибудь в другом месте, на другой пла¬
нете воспроизвести все многообразие сво¬
их форм, включая и высшие проявления
жизни.
В свое время Ф. Энгельс дал исчерпы¬
вающий ответ на этот вопрос. «...Мате¬
рия,— указывал он,— во всех своих превра¬
щениях остается вечно одной и той же...
поэтому с той же самой железной необхо¬
димостью, с какой она когда-нибудь истре¬
бит на земле свой высший цвет — мысля¬
щий дух, она должна будет его снова по¬
родить где-нибудь в другом месте и в дру¬
гое время» («Диалектика природы», 1955,
стр. 19)'.
Теперь рассмотрим вопрос о формах по¬
ступательного развития. Марксистская диа¬
лектика выступает против метафизических
представлений, упрощающих развитие, изо¬
бражающих его в виде прямой линии. В
действительности поступательное движение
протекает в сложных формах. Движение от
низшего к высшему, от простого к сложно¬
му образно можно изобразить не в форме
прямой линии, а в форме спирали. Понятие
«отрицание отрицания» отражает эту «спи¬
ральную» форму развития в природе, об¬
ществе и мышлении. Как показывают мно¬
гочисленные факты, взятые из истории при¬
роды, общества и мышления, развитие
включает в себя момент возврата на выс¬
шей ступени к исходному моменту, но воз¬
врата на новой, более высокой основе. От¬
сюда форма развития, сходная со спираль¬
ной: конец каждого витка или круга спи¬
рали смыкается с началом, но в пределах
уже не старого, а нового витка, круга, рас¬
положенного над старым. Высшая форма,
или ступень, в развитии, выступающая в
качестве отрицания отрицания, завершает
определенный большой или малый цикл
развития, и тогда в ряде случаев оказы¬
вается, что высшая точка развития есть
как бы возврат к начальному, исходному
пункту развития, но на более высокой ос¬
нове.
Поясним это на примерах.
В «Капитале» Маркс показывает, что ка¬
питалистическая форма собственности воз¬
никла в результате экспроприации массы
мелких производителей, добывавших себе
средства к существованию с помощью на¬
ходившихся в их собственности орудий
производства. Это было первое отрицание
мелкой собственности крупной капитали¬
стической собственностью. Но, в свою оче¬
редь, капитализм, основанный на лишении
непосредственных производителей средств
производства, отрицается высшей, социали¬
стической формой собственности. «Экспро¬
приаторов	экспроприируют»,— говорил
Маркс. Это — отрицание отрицания. Разви¬
тие как бы возвращается к исходному
пункту, но на новой, высшей основе. Не¬
посредственные производители, трудящиеся,
снова становятся владельцами средств про¬
изводства, но уже в форме не индивиду¬
альной, а коллективной собственности. Ста¬
ло быть, отрицание отрицания не есть про¬
стое повторение исходного момента: оно,
как уже указывалось, вбирает, синтези¬
рует все достижения предыдущих ступе¬
ней развития, воспроизводя на высшей
основе некоторые черты первоначальной
ступени.
«Спиральная» форма развития находит
свое яркое проявление в истории мышле¬
ния и в процессе познания. Историческое
развитие философии начинается с такой
формы материализма, в которой материа¬
листический взгляд на природу сочетает¬
ся со значительными элементами диалекти¬
ки. Позже, особенно начиная с XVII века,
преобладает метафизический материализм,
существовавший в философии в течение це-

НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
171
скольких веков. Это было отрицанием на¬
ивного диалектического подхода древних
философов к природе. В середине XIX ве¬
ка возник диалектический материализм,
явившийся отрицанием отрицания. Он как
бы завершил многовековую цепь развития
в том же пункте, с которого она началась,
но на несравненно более высокой основе.
В процессе познания предметов мы начи¬
наем с того, что воспринимаем предметы
во всей их конкретности, как многообра¬
зие определенных свойств качеств, сторон.
Но эта конкретность, поскольку она высту¬
пает перед нами непосредственно в чув¬
ственной форме, не может быть сразу по¬
знана с ее существенной стороны. Поэто¬
му в дальнейшем мы отвлекаемся, абстра¬
гируемся от предмета в его конкретности,
вскрываем его сущность, основу. И лишь
затем мы снова как бы возвращаемся к ис¬
ходному моменту — к познанию предмета
как конкретного целого, как многообразия
сторон и свойств, но уже на новой, высшей
основе, на основе познанной путем абстра¬
гирования сущности предмета. Таким обра¬
зом, познание идет от конкретного к аб¬
страктному и от него снова к конкретному.
Такую же картину развития мы наблю¬
даем и во взаимоотношении теории и прак¬
тики. Практика, потребности практики вы¬
ступают как начало, исходный пункт
теории, ибо последняя не имеет самодов¬
леющего значения, а развивается в связи
с потребностями практики. Возникнув на
основе практики и ответив на те или
иные запросы практики, теория снова
уступает место последней. Только практика
может доказать истинность выводов теории,
и только в практической деятельности лю¬
дей реализуются достижения теории.
И здесь опять-таки развитие идет от прак¬
тики к теории и от теории снова к практи¬
ке, но уже обогащенной теоретическим
знанием действительности. Конец отдельно¬
го цикла—практика — является вместе с
тем началом нового цикла, который будет
состоять из тех же звеньев, но повторится
в пределах не старого, а уже нового, бо¬
лее высокого круга и т. д.
И в природе, особенно органической,
нельзя представлять развитие в виде пря¬
мой линии. И здесь развитие часто высту¬
пает в форме кругов, циклов, конечный
пункт которых как бы смыкается с нача¬
лом, но на высшей основе. Например, из
семени вырастает растение, которое затем
снова дает семя. Последнее в новом жиз¬
ненном цикле произведет новые ростки, ко¬
торые не будут простым повторением пре¬
дыдущих, а включат в себя изменения,
приобретенные растением в процессе при¬
способления к изменчивой среде.
Многочисленные факты, взятые из са¬
мых разнообразных областей природы, об¬
щества и мышления, показывающие, что
развитие на высшей ступени включает в
себя момент возврата к исходному пункту
на новой, более высокой основе, убеждают
в том, что эта форма развития не случай¬
на, а тесно связана с сущностью процесса,
который мы называем отрицанием отрица¬
ния. Ведь когда второе отрицание «сни¬
мает», отрицает первое, то тем самым вос¬
станавливаются некоторые черты, свойства
исходного состояния, в свое время законо¬
мерно отрицавшиеся первым отрицанием.
Так, например, современный социалистиче¬
ский строй отрицает частную собственность
на средства производства, которая была
главенствующей чертой всех антагонисти¬
ческих способов производства, начиная с
рабовладельческого и кончая капиталисти¬
ческим. Но вследствие этого отрицания в
современную эпоху воспроизводятся на со¬
вершенно новой основе, с новым содержа¬
нием некоторые такие черты доантагони-
стической формации, которые исчезли в
классовом обществе, подверглись отрица¬
нию последним, например, общественная
собственность на средства производства.
Было бы, однако, неправильно рассмат¬
ривать «троичность» как некую априорную
схему, которую нужно насильственно на¬
вязывать всему развитию. Развитие ка¬
кого-нибудь предмета может проходить и
часто проходит не обязательно три, а боль¬
ше или меньше ступеней. В одних процес¬
сах явственно наблюдается возврат на но¬
вой, высшей основе к исходной форме, в
других процессах это происходит менее
явственно, лишь отчасти. Закон отрицания
отрицания, как и любой другой закон диа¬
лектики, указывает лишь самое общее на¬
правление и тенденцию развития, не пре¬
тендуя на то, чтобы любой конкретный
процесс можно было непосредственно под¬
вести под него. В «Анти-Дюринге» Энгельс
специально предупреждал, что способ от¬
рицания «зависит от особой природы каж¬
дого отдельного случая» (стр. 133).
Энгельс и Ленин воевали против тех вра¬
гов марксизма, которые обвиняли марксизм
в том, будто он с помощью «отрицания
отрицания», «триад»1 доказывает неиз¬
бежность гибели капитализма и победы со¬
циализма и т. п. Диалектика есть инстру¬
мент анализа, исследования реальных про¬
цессов. Исследуя капитализм, Маркс изу¬
чил горы реальных фактов и на основа¬
нии анализа этих фактов, объективных
процессов сделал вывод о неизбежности
гибели капитализма и победы социализма.
Диалектика же (в том числе и закон от¬
рицания отрицания) была лишь .методом
исследования этих фактов.
Что же касается «триад», «троичной»
формы развития, то не только марксизм,
но даже и Гегель считал ее лишь внешней,
не главной стороной развития.
Следует еще раз подчеркнуть, что когда
развитие завершается возвратом к исход¬
ной форме, мы имеем дело не с букваль¬
ным воспроизведением старого, а, как го¬
ворит Ленин, с повторением на высшей
стадии известных черт, свойств старого.
Это, выражаясь ленинскими словами,
«возврат якобы к старому». Главное
здесь состоит в том, что это форма посту¬
1 Понятие «триады» означает, что раз¬
витие проходит три ступени. Первая сту¬
пень— исходное состояние, или утвержде¬
ние, тезис. Вторая ступень — отрицание,
или антитезис. Третья ступень — отрица¬
ние отрицания, или синтез.

172
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
пательного движения. Такое развитие,
хотя оно я чрезвычайно распространено в
природе, обществе и мышлении, является
все же лишь одной из многих форм. Всеоб¬
щее же и^ абсолютное значение имеет то,
что в этой форме, как и во всех других
формах, развитие имеет характер восходя¬
щего движения, движения от простого к
сложному, от низшего к высшему.
На вопрос о том, в какой форме осу¬
ществляется это поступательное движение,
какие стадии и ступени проходит развитие
разных явлений и процессов, ответ может
быть дан лишь на основе конкретного ана¬
лиза. Знание общих диалектических зако¬
нов развития является лишь предпосылкой
для правильного подхода к действительно¬
сти—как теоретического, так и практиче¬
ского. После того, как общие законы диа¬
лектики усвоены, главная задача состоит в
том, чтобы всегда находить, схватывать,
устанавливать те особенные формы, в ко¬
торых в каждом отдельном явлении, про¬
цессе, событии в разных исторических усло¬
виях, при решении разных практических
задач выражается действие общих зако¬
нов. Именно в этом состоит главное зна¬
чение диалектического способа мышления.
Диалектика является душой марксизма
потому, что она, говоря словами Ленина,
позволяет устанавливать «связь с опреде¬
ленными практическими задачами эпохи,
которые, могут меняться при каждом новом
повороте истории» (В. И. Лени н. Соч.
Т. 17, стр. 20}.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
О научном аппарате «Избранных философских
произведений» Г. В. Плеханова
Г. В. ПЛЕХАНОВ. Избранные философские произведения в пяти томах. Институт фи¬
лософии АН СССР. Т. I, 847 стр.; т. II, 824 стр. Госполитиздат, М., 1956.
В состав первых двух томов юбилейного
пятитомного издания «Избранных фило¬
софских произведений» Г. В. Плеханова во¬
шли его важнейшие труды 1883—1903 го¬
дов — того периода, когда Плеханов
был «марксистом и революционером»
(В. И. Ленин. Соч., т. 31, стр. 17) и со¬
здал «массу превосходных сочинений, осо¬
бенно против оппортунистов, махистов, на¬
родников» (В. И. Лени н. Соч., т. 20,
стр. 333).
Текстологическая сторона и научный
аппарат этого издания — вступительные
статьи, примечания, указатели и пр.—
обладают несомненными достоинствами.
Вообще в научном отношении данное из¬
дание значительно выше издания Сочинений
Г. В. Плеханова (тт. I—XXIV, М.-Л. 1923,
1927), отличавшегося существенными недо¬
статками.
Оно было прежде всего далеко не без¬
упречным в текстологическом отношении.
Возьмем, к примеру, известные плеханов¬
ские «Очерки по истории материализма»
(1896). При жизни автора вышли два из¬
дания этой книги на немецком языке. На
русском же языке «Очерки» полностью
были изданы лишь после его смерти.
В 1897 году вышел русский перевод лишь
одного очерка, «Гольбах», под названием
«Один из философов XVIII века» («Науч¬
ное обозрение», 1897, № 1, 2) за подписью
Н. Б-ов. Текст этой публикации отличался
от подлинника искажениями, произвольны¬
ми вставками. Никакого отношения к этому
переводу Плеханов не имел. Между тем
редактор Сочинений Г. В. Плеханова Ряза¬
нов включил в том VIII Сочинений этот
искаженный текст очерка «Гольбах» (с не¬
которыми поправками), неправильно ука¬
зав, что он вышел «из-под пера Плехано¬
ва» (Г. В. Плеханов. Сочинения, т. VII,
Предисловие редактора, стр. 9). Переводы
двух других очерков — «Гельвеций» и
«Маркс» — также отличались существенны¬
ми недостатками. Отдельные недочеты име¬
ли место и в передаче текста других про¬
изведений, например, в статье «К вопросу
о роли личности в истории», напечатанной
с грубыми ошибками в именах и датах
и другими искажениями текста.
При публикации произведений Плехано¬
ва нарушался хронологический принцип.
В редакторских предисловиях к отдель¬
ным томам полностью игнорировались
ленинские оценки Г. В. Плеханова и его
литературного наследия, допускались гру¬
бые методологические и политические ошиб¬
ки. Так, например, Рязанов дал порочную
схему периодизации деятельности Плеха¬
нова: «В его литературной деятельности
ясно намечаются три периода: первый, под¬
готовительный, в течение которого Плеха¬
нов превращается из революционного на¬
родника в революционного марксиста
(1878—1882 гг.), второй — от 1883 до
1914 г.,— в течение которого основополож¬
ник русского марксизма, несмотря на раз¬
ные колебания, остается (?!—Л. Я ) в ре¬
волюционных рядах, и третий — от 1914 до
1918 г., когда он расходится даже с меньше¬
виками и теряет почти всякую связь с рабо¬
чим движением» (Г. В. Плеханов. Сочи¬
нения, т. I, Предисловие редактора, стр. 7).
В. И. Ленин неизменно отмечал, что
1903 год, в конце которого Плеханов пе¬
решел к меньшевизму, является гранью,
отделяющей Плеханова — революционера-
марксиста от Плеханова-меньшевика.
По Рязанову же, меньшевик Плеханов
вплоть до 1914 года продолжал «оставать¬
ся в революционных рядах». Само собой
разумеется, что такой взгляд не мог не
влиять на оценки произведений Плеханова,
данные Рязановым в его предисловиях к
отдельным томам Сочинений.
Старое издание было лишено какого-либо
вспомогательного научного аппарата—при¬
мечаний, указателей к каждому тому, ко¬
торые вопреки прямому ленинскому указа¬
нию на этот счет (см. В. И. Ленин.
Соч., т. 32, стр. 73) редактор счел «совер¬
шенно излишними» (см. Г. В. Плеханов.
Сочинения, т. I, Предисловие редактора,
стр. 10 и 11). Обещанный же том с об¬
щим предметным и именным указателем ко
всем Сочинениям Плеханова так и не вы¬
шел в свет.
Принципиально иной подход к делу от¬
личает редакционную коллегию и подгото¬
вителей настоящего издания.
Тексты произведений Плеханова, вклю¬
ченных в рецензируемое издание, вновь
сверены с сохранившимися автографами на
русском и иностранных языках, находящи¬
мися з Доме Г. В. Плеханова (Ленинград),
а также с прижизненными публикациями.
Каждый том содержит вступительную

174
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
статью, примечания и именной указатель.
Предметный указатель ко всему пятитом¬
нику будет дан в V томе.
Достойна похвалы упорная, кропотливая
работа, проведенная подготовителями над
восстановлением подлинного текста «Очер¬
ков» для настоящего издания. Дело в том,
что рукопись «Очерков», с которой был сде¬
лан ее перевод для первого, немецкого из¬
дания 1896 года, отсутствует в Доме
Г. В. Плеханова: она, по-видимому, не бы¬
ла возвращена издательством автору. Из
сохранившихся довольно крупных отрывков
черновиков и вариантов видно, что ориги¬
нал рукописи — французский. Подготови¬
телям пришлось сверять многочисленные
разноязычные тексты: около 220 страниц
черновиков и вариантов на французском
языке, немецкий текст первого издания
«Очерков» (1896 г.) и русские переводы
(по изданию Соцэкгиза 1931 года и харь¬
ковскому изданию 1922 года). В результа¬
те читатель получил текст «Очерков по
истории материализма», очищенный от
многочисленных искажений, имевшихся в
предшествующих изданиях.
Освобождены от неточностей и отдельных
искажений тексты произведений Плеханова
«О материалистическом понимании исто¬
рии», «К вопросу о роли личности в исто¬
рии» и др.
Отличаются содержательностью обшир¬
ные вступительные статьи В. Фоминой
«Г. В. Плеханов и его роль в обосновании
философии марксизма» (т. I) и Б. Чагина
«Защита и обоснование Г. В. Плехановым
диалектического и исторического материа¬
лизма в борьбе против ревизионизма»
(т. II).
Укажем на отдельные недочеты, присущие
вступительной статье В. Фоминой. Неверно,
что в конце XIX века К. Каутский, кото¬
рого В. Фомина неправомерно связывает
с Бернштейном, Хехбергом и др., вел
«борьбу против революционного марксиз¬
ма», плетясь в хвосте у буржуазных про¬
фессоров — идеалистов и эклектиков —
Брентано, Зомбарта, Шульце-Геверница
и др. (см. т. I, стр. 15). На самом деле
в это время, как известно, Каутский высту¬
пал с марксистскими работами, что неод¬
нократно отмечал В. И. Ленин. Изменил
марксизму Каутский позднее.
Нельзя считать вполне точной формули¬
ровку В. Фоминой: «Из среды западноевро¬
пейских марксистов не нашлось ни одно¬
го, кто поднял бы знамя борьбы против
бернштейнианства,— это сделал Плеханов»
(т. I, стр. 13). Между тем против Берн¬
штейна решительно и горячо выступали
Р. Люксембург и Ф. Меринг. Наиболее по¬
следовательным борцом против ревизио¬
низма, критиковавшим его с позиций диа¬
лектического материализма, был, конечно,
Плеханов, требовавший исключения Берн¬
штейна из партии, что с одобрением отме¬
чал Ленин.
В. Фомина в своей односторонней отри¬
цательной характеристике первого проекта
программы группы «Освобождение труда»
(см. т. I, стр. 22) расходится с соответ¬
ствующими ленинскими оценками и исхо¬
дит из точки зрения «Краткого курса исто¬
рии ВКП(б)», в котором отмечаются лишь
ошибки, имевшиеся в проектах программы,
и выявляются «зародыши будущих мень¬
шевистских взглядов» Плеханова	в этот
период. Ленин подходил к оценке первого
опыта составления программы русских со¬
циал-демократов конкретно-исторически, не¬
изменно подчеркивая, что если она в из¬
вестной степени и устарела для конца
XIX — начала XX века, то в восьмидеся¬
тые годы она соответствовала тогдашнему
уровню социал-демократической	теории
(см. В. И. Л е н и н. Соч., т. 4, стр. 211—212,
221; т. 6, стр. 92; т. 10, стр.	22—23,
147—148; т. 13, стр. 230—232 и др.), >.
1 Эта недооценка первого опыта состав¬
ления программы русских социал-демокра¬
тов, к сожалению, широко проникла в ли¬
тературу и нашла свое отражение даже в
ценной в целом юбилейной	статье
М. Т. Иовчука «Выдающийся пропагандист
марксизма в России» («Московский пропа¬
гандист», 1956, № 11). Автор вместо рас¬
крытия содержания проектов программы
русских социал-демократов перечисляет
лишь «значительные ошибки» этих проек¬
тов, указывая, вопреки истине, что «в них
еще не выдвигалась идея диктатуры про¬
летариата» (указ. произв., стр. 11). Между
тем Плеханов в соответствии со своим
мировоззрением 80—90-х годов в обоих про¬
ектах в числе задач, стоявших перед проле¬
тариатом России и его партией, выдвигал
«завоевание рабочими политического гос¬
подства» (т. I, ст-р. 373 и 378). Хотя в этих
проектах и не содержалось термина
«диктатура пролетариата», но в них повто¬
рялась известная формула «Манифеста
Коммунистической партии» — «пролетариат,
организованный как господствующий класс»,
а «это и есть диктатура пролетариата»,
как разъяснял Ленин (см. К. М а р к с и
Ф. Энгельс «Манифест Коммунистиче¬
ской партии», М.,	1956, стр. 55;
В. И. Ленин «Марксизм о государстве»,
М., 1933, стр. 46).
В других произведениях этого периода
Плеханов отстаивал марксистскую идею
пролетарской революции и диктатуры про¬
летариата (применяя именно эту термино¬
логию): см., например, «Социализм и по¬
литическая борьба» (т. I, стр. 101—102);
«Первые фазы учения о классовой борьбе»
(Предисловие ко второму изданию «Мани¬
феста Коммунистической партии», т. II,
стр. 494—498); статьи против Бернштейна
и прочих ревизионистов и другие произве¬
дения. На II съезде партии Плеханов вме¬
сте с Лениным защищал проект программы
РСДРП, глубоко проникнутый идеей дик¬
татуры пролетариата.
Но Плеханов, как известно, грешил не¬
дооценкой значения союзника пролетариа¬
та — крестьянства — и преувеличивал сте¬
пень оппозиционности русской буржуазии
по отношению к царизму. Плеханов не при¬
нял идеи союза рабочего класса и крестьян¬
ства, обоснованной и сформулиревайной
Лениным. Перейдя после II съезда, в кон¬
це 1903 года, в стан меньшевиков, Плеха¬
нов отошел от марксистских принципов
диктатуры пролетариата.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
175
В примечаниях читатель получит краткие
сведения об истории создания наиболее
крупных философских произведений
Г. В. Плеханова, данные об их предше¬
ствующих изданиях, соответствующие оцен¬
ки Ф. Энгельса и В. И. Ленина. В приме¬
чаниях впервые публикуются ценные ва¬
рианты отдельных мест из таких трудов,
как «Очерки по истории материализма»
(см. т. II, стр. 730, 734, 735, 742, 743);
«О материалистическом понимании исто¬
рии» (см. т. II, стр. 750—751); «К вопросу
о роли личности в истории» (см. т. II,
стр. 759). Следует, на наш взгляд, еще ши¬
ре использовать для примечаний к даль¬
нейшим томам настоящего издания огром¬
ное богатство рукописного плехановского
наследия, хранящегося в Доме Г. В. Плеха¬
нова.
В примечаниях читатель найдет краткий
квалифицированный комментарий к тем или
иным социальным явлениям, философским
и общественно-политическим идеям, исто¬
рическим событиям, именам и пр., даже
упомянутым подчас бегло в Сочинениях
Г. В. Плеханова. Иногда в примечаниях
разъясняется сущность тех или иных теоре¬
тических и политических ошибок, допущен¬
ных Плехановым в его произведениях.
Укажем на отдельные недочеты и неточ¬
ности, вкравшиеся в примечания.
В примечании к работе Плеханова «Об
экономическом факторе» читаем: «Об идей¬
ном наследстве Добролюбова шел спор
между народниками и марксистами. На¬
родники пытались (?! — Л. Я) считать его
своим. В действительности революционный
демократ Добролюбов является непосред¬
ственным предшественником революцион¬
ной социал-демократии в России» (т. II,
стр. 756). Между тем в числе учителей на¬
родников были, как известно, не только Ба¬
кунин, Лавров и Ткачев, но и Герцен,
Чернышевский, Добролюбов. В том обстоя¬
тельстве, что революционные демократы яв¬
лялись одновременно учителями народни¬
ков (пошедших в известной степени назад
от своих учителей) и «непосредственными
предшественниками революционной социал-
демократии в России», нет того противоре¬
чия, которое стремятся найти авторы при¬
мечаний. Об отношении марксистов и на¬
родников — революционных и либераль¬
ных — к наследству революционных демо¬
кратов шестидесятых годов исчерпывающе
писал Ленин в своей знаменитой работе
«От какого наследства мы отказываемся?»
и в других произведениях.
В примечании к произведению «Социа¬
лизм и политическая борьба» сообщается,
что эта «брошюра была задумана и напи¬
сана Плехановым летом 1883 г., в тот пе¬
риод, когда назрел разрыв Плеханова с
народовольцами» (т. I, стр. 775). Эта фор¬
мулировка может привести непосвященного
читателя к неверному выводу, что Плеха¬
нов до «лета 1883 года» якобы был наро¬
довольцем. Между тем он таковым ни¬
когда не был: в 1879—1883 годы он был
чернопередельцем. Лишь после настойчи¬
вых требований своих товарищей по «Чер¬
ному переделу» Плеханов в 1883 году со¬
гласился стать одним из редакторов «Вест¬
ника Народной Воли» и дал согласие на
слияние двух народнических организаций.
Вот это обстоятельство и надо было объ¬
яснить в примечании читателям. И только
тогда, узнав к тому же из примечания, что
работа Плеханова «Социализм и политиче¬
ская борьба», первоначально предназначен¬
ная для первого номера «Вестника Народ¬
ной Воли», была отклонена его редактора¬
ми. П. Лавровым и Л. Тихомировым, чита¬
тель наконец поймет, о каком «разрыве»
Плеханова с народовольцами шла речь в
этом несколько туманно составленном при¬
мечании.
В примечании к рецензии Г. В. Плехано¬
ва «О книге Кроче» говорится, что этот
итальянский буржуазный философ и публи¬
цист в первое время своей деятельности
считал себя .марксистом (см. т. II, стр. 797).
Но ведь сам Кроче писал, что «его энту¬
зиазм и упоение марксизмом длилось ...не¬
сколько месяцев» (В. Croce «II Marxista
odierno» «Quaderni della Critica». 1950,
№ 17—18, p. 188). Нельзя же, право, «не¬
сколько месяцев» «упоения марксизмом»
рассматривать как целый «период» деятель¬
ности Б. Кроче!
Плеханов, как известно, любил оживлять
свои философские и иные труды многочи¬
сленными цитатами из художественных про¬
изведений, делая это иногда без соответ¬
ствующих ссылок. К сожалению, иногда в
примечаниях отсутствуют разъяснения, ука¬
зания на авторов этих цитат. Так, напри¬
мер, Плеханов в своем знаменитом труде
«К вопросу о развитии монистического
взгляда на историю», высмеивая «светил
официальной науки», не решающихся «ата¬
ковать» «Капитал» К. Маркса и предпочи¬
тающих «посылать в атаку молодых, не¬
опытных, нуждающихся в повышении «при¬
вал-звонарей» (т. I, стр. 681), ирониче¬
ски добавляет:
Туда умного не надо,
Вы пошлите-ка Реада,
А я посмотрю... (там же).
Откуда этот стихотворный отрывок, кто
такой Реад? Обо всем этом в примечаниях
ни слова.
Следовало бы, нам кажется, разъяснить,
что это не совсем точная цитата из извест¬
ной в овое время «Песни крымских солдат»,
опубликованной А. И. Герценом в «Поляр¬
ной Звезде». Песня эта — продукт коллек¬
тивного творчества севастопольских офице¬
ров, в том числе и Л. Н. Толстого. Напи¬
сана эта песня в годы Крымской войны
(см. П. И. Бирюков. Биография
Л. Н. Толстого. Т. I, ГИЗ, 1923,
стр. 118—119). Генерал от кавалерии
А.	Н. Реад (1792—1855), не отличавшийся
военными талантами, командовал 3-м пе¬
хотным корпусом в годы Крымской кампа¬
нии. В ироническом плане Плеханов вспо¬
минает генерала А. Н. Реада и песенку о
нем также и в статье «О тактике вообще,
о тактике николаевского генерала Реада в
частности и о тактике Б. Кричевского в
особенности» (1901 г.) (см. Г. В. Плеха¬
нов. Соч., т. XII, стр. 132).

176
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В большинстве примечаний даются ссыл¬
ки на последнее издание цитируемой лите¬
ратуры. Но авторы иногда отступают от
этого общепринятого правила: в томе пер¬
вом на странице 779 в примечании указы¬
вается на ответ «Северного союза русских
рабочих» народническому журналу «Земля
и Воля», опубликованный на страницах
«Земли и Воли» (1879, № 5). Следовало бы,
конечно, указать, что этот важнейший до¬
кумент читатель может найти в сборнике
«Рабочее движение в России в XIX в.» под
ред. А. М. Панкратовой, т. II, ч. II, М.,
1950, стр. 243—247.
К сожалению, в отдельных случаях оши¬
бочные высказывания Плеханова не сопро¬
вождаются соответствующими коммента¬
риями. Известно, например, что Плеха¬
нов— в отличие от Ленина — далеко не
сразу распознал либерально-буржуазную
природу «легального марксизма». Печально
знаменитый призыв его главного идеолога
П. Струве «признать нашу некультурность
и пойти на выучку к капитализму» Плеха¬
нов глубоко ошибочно рассматривал как
«благородное увлечение западника» (т. I,
стр. 737) и проводил к тому же антиисто¬
рическую аналогию между этими буржуаз¬
ными взглядами Струве и совершенно пра¬
вильной для своего времени концепцией
Белинского, по которой «внутренний про¬
цесс гражданского развития в России нач¬
нется не прежде, как с той минуты, когда
русское дворянство обратится в буржуази»
(В. Г. Белинский. Полное собрание
сочинений, т. XII, стр. 468. Изд. АН СССР,
М., 1956). Ленин, как известно, еще в
1894 году расценивал либерально-буржуаз-
ные идеи Струве как «отражение
марксизма в буржуазной литературе»
(В. И. Ленин. Соч., т. 1, стр. 315).
Обо всем этом надо было, конечно, ска¬
зать в примечаниях. Следовало бы, на наш
взгляд, шире отметить в примечаниях и не¬
которые отдельные ошибочные высказыва¬
ния Плеханова, допущенные им в его цен¬
ных статьях против ревизионизма. Это
лишь частично было осуществлено в при¬
мечаниях ко второму тому.
В именных указателях биографические
данные и политическая характеристика лиц,
включенных в них, даны правильно, но от¬
дельные неточности имеются и здесь. Так,
например, известный немецкий историк-
демократ Ф. Шлоссер неправильно име¬
нуется либералом (см. т. I, стр. 841). В не¬
которых случаях в указателе к первому то¬
му вовсе не указывается политическое на¬
правление лиц, упомянутых в нем: напри¬
мер, Ф. Ф. Эрисмана, известного русского
ученого-гигиениста, ставшего одним из
деятелей швейцарской социал-демократи¬
ческой партии; видных статистиков либе¬
рально-народнического толка В. И. Орлова
и В. Е. Постникова и многих других. В ха¬
рактеристике С. М. Степняка-Кравчинско-
го не указано, что он был крупнейшим на¬
род ником-террористом.
Нельзя не отметить, что в указателях к
обоим томам нет единой линии в оценке
К. Каутского. Так, например, из указателя
к тому I, стр. 832, читатель узнает, что
К. Каутский «до 90-х годов XIX века был
непоследовательным маркси¬
стом, затем стал идеологом центризма,
оппортунистом»; в указателе же к тому II,
стр. 809, сообщается, что К. Каутский «сна¬
чала был марксистом, а затем стал
идеологом центризма, оппортунистом» (раз¬
рядка моя.— J1. Я.).
Оценивая в целом текстологическую сто¬
рону и научный аппарат I и II томов
настоящего издания, следует признать, что
они стоят на высоком уровне; указанные
же нами недочеты носят частный харак¬
тер.
Отрадно отметить, что Институт мар¬
ксизма-ленинизма при ЦК КПСС присту¬
пил к подготовке пятнадцатитомного изда¬
ния «Избранных сочинений Г. В. Плехано¬
ва», что возобновляется выпуск сборников
«Литературного наследия Г. В. Плехано¬
ва» (4 сборника).
Философские труды Г. В. Плеханова бу¬
дут углубленно изучаться всеми интере¬
сующимися вопросами диалектического и
исторического материализма, историей фи¬
лософии, историей русской и зарубежной
общественно-политической мысли, пробле¬
мами эстетики, литературоведения и дру¬
гими общественными науками.
Л. Е. ЯКОБСОН
Книга о великом китайском революционном
демократе
Н. Г. СЕНИН. Общественно-политические
дательство Академии наук
Имя великого китайского революционно¬
го демократа Сунь Ят-сена хорошо извест¬
но и пользуется глубоким уважением в на¬
шей стране. Его революционная деятель¬
ность получила высокую оценку
В. И. Ленина, писавшего о Сунь Ят-сене
как о передовом представителе «боевой и
победоносной китайской демократии, кото¬
рая завоевала себе республику»
(В. И. Ленин. Соч., т. 18, стр. 143).
и философские взгляды Сунь Ят-сена. Из-
СССР. Москва. 1956, 216 стр.
Однако до последнего времени у нас не
было ни одной обстоятельной работы, зна¬
комящей широкого читателя со взглядами
замечательного китайского революционера.
В книге Н. Г. Сенина делается попытка
дать систематическое освещение мировоз¬
зрения Сунь Ят-сена, его общественно-по¬
литических и философских взглядов. Сле¬
дует особенно отметить, что автор книги
не просто излагает взгляды выдающегося

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
177
китайского мыслителя, но и последователь¬
но очищает их от многочисленных искаже¬
ний и лжетолкований, которыми изобилуют
труды врагов марксизма и демократии.
В этой полемической заостренности, как
нам кажется, и заключается основное до¬
стоинство книги.
Книга начинается с анализа обществен¬
но-экономического и политического поло¬
жения Китая во второй половине XIX и
начале XX века. Думается, однако, что
этот раздел книги следовало бы дополнить
более развернутой и четкой характеристи¬
кой китайской национальной буржуазии,
показав ее специфику как буржуазии стра¬
ны полуколониальной, угнетенной феода¬
лизмом и империализмом. Это, в свою оче¬
редь, позволило бы четче показать клас¬
совые корни общественно-политических и
философских взглядов Сунь Ят-сена, отра¬
зившего в своем мировоззрении противоре¬
чия, свойственные революционному демо¬
кратизму мелкой и национальной буржуа¬
зии. Эти противоречия совершенно пра¬
вильно отмечает автор книги. В этой же
главе, правда, очень кратко, освещается
формирование мировоззрения Сунь Ят-
сена.
Большое внимание уделено в книге рас¬
смотрению общественно-политических взгля¬
дов Сунь Ят-сена, наиболее полно вопло¬
щенных в его трех народных принципах:
«принципе нации» («национализм»), «прин¬
ципе народовластия» («демократизм») и
«принципе народного благоденствия» («со¬
циализм»). Три народных принципа Сунь
Ят-сена выражали революционные стрем¬
ления к равенству крестьян, боровшихся
за свержение помещичьей власти, за пол¬
ное уничтожение помещичьего землевладе¬
ния. Давая оценку деятельности Сунь Ят-
сена, Мао Цзэ-дун сказал: «Величие Сунь
Ят-сена в его учении о трех народных
принципах, в политике единого националь¬
ного фронта, в его самоотверженной борь¬
бе» (Речь Мао Цзэ-дуна на собрании,
посвященном 13-й годовщине со дня смерти
Сунь Ят-сена. См. Ч ж о н Лин «Китайский
народ в борьбе против японского агрессо¬
ра», ОГИЗ, 1938 г., стр. 34).
Общественно-политические взгляды Сунь
Ят-сена были неразрывно связаны с его
практической революционной деятель¬
ностью. Развитие национально-освободи¬
тельной борьбы китайского народа по¬
стоянно обогащало Сунь Ят-сена револю¬
ционным опытом, основываясь на котором
он развивал свое учение о трех народных
принципах.
Первый принцип Сунь Ят-сена был свя¬
зан с национальной революцией, с борьбой
за восстановление государственной незави¬
симости и национального суверенитета
Китая. Его конкретное содержание и на¬
правленность менялись в зависимости от
смены этапов китайской революции. До
Великой Октябрьской социалистической ре¬
волюции этот принцип еще не включал в
себя идею борьбы за освобождение китай¬
ского народа от международного импе¬
риализма. До 1911 года принцип национа¬
лизма вообще был ограничен лишь идеей
12.	«Вопросы философии» № 6.
свержения маньчжурской династии в Ки¬
тае и восстановления китайского нацио¬
нального государства. Автор книги на
интересном материале сумел показать, как
постепенно шел процесс переосмысления
Сунь Ят-сеном этого принципа, как меня¬
лась и совершенствовалась его националь¬
ная программа, как «принцип нации» пре¬
вратился в лозунг национально-освободи¬
тельной борьбы китайского народа против
чужеземного империализма и его агенту¬
ры в Китае — компрадорской буржуазии и
феодально-милитаристских кругов. Буржу¬
азные «исследователи» суньятсенизма со¬
знательно замалчивают эту эволюцию
взглядов Сунь Ят-сена. Они охотно под¬
черкивают антиманьчжурскую направлен¬
ность первого принципа и оставляют в тени
его антиимпериалистическую направлен¬
ность.
Показывая прогрессивное развитие
взглядов Сунь Ят-сена, автор вскрывает и
их слабые стороны, отмечая, что некоторые
ошибочные положения, содержащиеся в
учении Сунь Ят-сена, позволили гоминда¬
новским фальсификаторам исказить истин¬
ный, революционный дух его учения.
В качестве основы политической револю¬
ции в Китае Сунь Ят-сен рассматривал
«принцип народовластия». Под политиче¬
ской революцией Сунь Ят-сен понимал
полную ликвидацию монархического режи¬
ма в Китае и создание «народовластия»,
то есть конституционно-республиканского
строя, при котором фактическая власть
была бы сосредоточена в руках народа.
Касаясь политической и экономической
программ Сунь Ят-сена, Ленин писал, что
«боевой, искренний демократизм пропиты¬
вает каждую строчку платформы Сунь Ят-
сена» (В. И. Ленин. Соч., т. 18, стр. 144).
В книге достаточно полно освещаются
основные положения учения Сунь Ят-сена
о народовластии и обращается внимание на
его смелую и искреннюю критику буржуаз¬
ной демократии, в частности буржуазного
парламентаризма. Сунь Ят-сен отверг бур¬
жуазную демократию Запада, поскольку
она не отвечает желаниям народов и не
дает полного счастья (см. Сунь Я т-с е н.
Полное собрание сочинений, стр. 183).
«Критикуя буржуазную демократию капи¬
талистических стран Европы и Америки по
существу и по форме,— пишет автор кни¬
ги, — Сунь Ят-сен считал ее совершенно
неприемлемой и вредной для китайского
народа...» (стр. 88). В то же время Сунь
Ят-сен отмечал, что система народного
правления, разработанная им в «принципе
народовластия», по своему характеру
близка к советской политической системе
«диктатуры народа». В книге обращается
внимание на то, что Сунь Ят-сен усиленно
искал новые формы власти, однако только
после Октябрьской социалистической рево¬
люции он смог наконец вложить конкрет¬
ное содержание в «принцип народовла¬
стия», разработав план построения нового
государственного строя в Китае «с полити¬
ческой властью всего народа», то есть с
народовластием, «отличным от демократии
Европы и Америки» (стр. 94). Указывая на

178
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
положительные стороны политической про¬
граммы Сунь Ят-сена, автор показывает ее
ограниченность, поскольку эта программа
была лишь программой революционной
буржуазной демократии и не выдвигала
идеи гегемонии рабочего класса.
Учение Сунь Ят-сена о трех народных
принципах завершается «принципом народ¬
ного благоденствия». Его реализация, по
мнению Сунь Ят-сена, должна принести на¬
роду счастье и благополучие. Этот прин¬
цип Сунь Ят-сен отождествлял с идеями
социализма и коммунизма, однако идеи со¬
циализма Сунь Ят-сена носили утопический
характер, поскольку он не осознал необхо¬
димости диктатуры пролетариата для их
осуществления. Видя все пороки капитали¬
стического строя, Сунь Ят-сен стремился
предупредить его наступление в Китае.
«Страдания, которые испытывают народы
Европы и Америки в результате неравно¬
мерного распределения общественных бо¬
гатств, служат для нас наилучшим поучи¬
тельным уроком»,— писал он (Сунь Ят-
сен. Полн. собр. соч., т. 2, стр. 211). Для
достижения «народного благоденствия»
Сунь Ят-сен стремился осуществить два
мероприятия, связанные с аграрной проб¬
лемой и проблемой капитала. Эти стремле¬
ния Сунь Ят-сена были блестяще проана¬
лизированы Лениным в статье «Демокра¬
тия и народничество в Китае» (В. И. Л е-
нин. Соч., т. 18). В. И. Ленин дал высо¬
кую оценку аграрной программе Сунь Ят-
сена, одновременно указав на утопический,
народнический характер его экономических
взглядов.
Серьезные изменения произошли в ми¬
ровоззрении и политической программе
Сунь Ят-сена после Великой Октябрьской
социалистической революции в СССР и
«движения 4-го мая 1919 года» в Китае
(на влияние последнего обстоятельства в
книге указывается лишь косвенно). Самым
важным в этих изменениях было, как это
отмечается в книге, значительное усиле¬
ние революционно-демократического нача¬
ла, появление у Сунь Ят-сена трех основ¬
ных политических установок: союз Китая и
СССР, сотрудничество гоминдана с ком¬
партией и активная помощь рабочим и кре¬
стьянам Китая со стороны китайского пра¬
вительства и гоминдана. Эти новые поли¬
тические установки наполнили новым содер¬
жанием и три народных принципа Сунь Ят-
сена, превратившиеся в лозунги борьбы
за освобождение от классового, эксплуата¬
торского строя, за демократическую рес¬
публику, власть в которой должна принад¬
лежать народу, за улучшение материаль¬
ного положения народных масс.
Автор книги знакомит с планом экономи¬
ческого строительства в Китае, разрабо¬
танным Сунь Ят-сеном. Новая экономиче¬
ская программа Сунь Ят-сена отразила
новые условия, сложившиеся в Китае в
начале двадцатых годов XX века. Эта про¬
грамма совпадала с программой-мини-
мум Компартии Китая и легла в основу
экономики новой демократии. Таким обра¬
зом, три народных принципа в новых исто¬
рических условиях стали «тремя народны¬
ми принципами новой демократии, новы¬
ми тремя народными принципами» (М а о
Цзэ-дун. Избранные произведения, т. 3,
стр. 242—243).
В книге совершенно правильно оттеняет¬
ся мысль, что новое понимание трех прин¬
ципов стало возможным лишь благодаря
помощи Советского Союза и Коммунисти¬
ческой партии Китая. Правильно в книге
освещается и сознательно запутанный
фальсификаторами вопрос об отношении
Сунь Ят-сена к марксизму, о его понима¬
нии марксизма и исторических корнях это¬
го понимания. По-новому излагается в кни¬
ге и вопрос об отношении Сунь Ят-сена к
классовой борьбе. Реакционная клика го¬
миндана стремилась доказать, что Сунь Ят-
сен вообще не признавал классовой борьбы
и выступал против марксистского учения о
классовой борьбе. Н. Г. Сенин убедительно
показал, что эти утверждения фальсифика¬
торов не имеют основания.
Реакционная клика гоминдана пыталась
извратить и философские взгляды Сунь
Ят-сена, представить его как идеалиста,
сторонника феодальной конфуцианской иде¬
ологии. В этом отношении немало поту-
дились Дай Цзи-тао, Ван Цзин-вэй, Чан
Кай-ши, Ху Хань-мин, Цзоу Jly, Чэнь Ли¬
фу и другие. Подойдя с марксистских по¬
зиций к анализу философских взглядов
Сунь Ят-сена, автор книги показал, что
передовой китайский мыслитель придер¬
живался прогрессивных философских воз¬
зрений. Глава о философских взглядах
Сунь Ят-сена представляет несомненный ин¬
терес, поскольку является в нашей литера¬
туре первой попыткой осветить философ¬
скую сторону его мировоззрения. Анализи¬
руя взгляды китайского мыслителя, автор
приходит к выводу, что Сунь Ят-сен стоял
в основном на материалистических позици¬
ях, хотя и отступал неоднократно в сторо¬
ну идеализма и не всегда давал точные и
ясные формулировки своих философских
положений. Правильно решая вопрос об
отношении материи и сознания, Сунь Ят-
сен тем самым создал себе предпосылки и
для правильного решения основных вопро¬
сов теории познания. Вместе с тем Сунь-
Ят-сен остался в основном идеалистом в
объяснении общественных явлений.
Анализ философских взглядов Сунь Ят-
сена в книге, на наш взгляд, недостаточно
увязывается с его политическими взгляда¬
ми. В этом отношении заслуживает внима¬
ния статья Хоу Вай-лу «Философские
взгляды Сунь Ят-сена и их связь с его по¬
литическими взглядами» (см. «Лиши янь-
цзю», № 2, 1957 г.). дающая анализ фило¬
софских взглядов Сунь Ят-сена на более
широком материале, нежели это сделано в
книге Н. Г. Сенина.
Большой заслугой автора книги является
разоблачение гнусной фальсификации
взглядов Сунь Ят-сена, произведенной аме¬
риканскими юв аз и иссл едователями вкупе с
реакционными гоминдановцами типа Дай
Цзи-тао и другими.
Имя Сунь Ят-сена было ненавистно апо¬
логетам колониального режима. Империа¬
листическая пресса всячески клеветала на

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
179
него при жизни. После же его смерти бур¬
жуазная печать вдруг «открыла», что во
взглядах Сунь Ят-сена к концу жизни яко¬
бы произошел перелом. Если верить ее за¬
явлениям, Сунь Ят-сен незадолго до смер¬
ти неожиданно изменил делу всей своей
жизни, отошел от своей революционно-де¬
мократической программы и стал бороться
с коммунизмом. Эти «изменения» во взгля¬
дах Сунь Ят-сена, как утверждали фальси¬
фикаторы, якобы произошли под влиянием
прочитанной Сунь Ят-сеном книжонки
М. Вильямса «Социальное объяснение ис¬
тории». Свои выводы фальсификаторы
«обосновывали» текстом лекции Сунь Ят-се¬
на о принципе народного благоденствия, в
которой действительно содержится множе¬
ство реакционных высказываний, порой до¬
словно совпадающих с текстом книжонки
Вильямса.
Н. Г. Сенин аргументированно доказы¬
вает, что все реакционные, антимарксист¬
ские высказывания, содержащиеся в лек¬
ции Сунь Ят-сена о принципе народного
благоденствия, представляют собой фальси¬
фикацию, совершенную правыми гоминда¬
новцами. Воспользовавшись тем, что Сунь-
Ят-сен читал свои лекции без записок, они
без его ведома «отредактировали» и «под¬
готовили к печати» его лекции о «принци¬
пе народовластия» и «принципе народного
благоденствия». Смерть помешала Сунь Ят-
сену разоблачить эту фальсификацию.
Прослеживая развитие мировоззрения
Сунь Ят-сена, автор показывает, что реак¬
ционный поворот в его взглядах был про¬
сто невозможен по самой логике идейного
развития, ибо Сунь Ят-сен неуклонно шел
по пути все большего сближения с марксиз¬
мом.
В книге приводятся многочисленные при¬
меры фальсификаторской деятельности как
американских «востоковедов», так и пра¬
вых гоминдановцев, пытавшихся использо¬
вать авторитет Сунь Ят-сена в борьбе с
растущим влиянием в Китае марксизма и
коммунистической партии. Усилиями фаль¬
сификаторов суньятсенизм был превращен
из боевой революционно-демократической
программы в сдобренный конфуцианством
реформизм. Автор книги убедительно по¬
казал, что вся практическая деятельность
реакционной клики Чан Кай-ши была
изменой великим заветам Сунь Ят-сена
и его учению о трех народных прин¬
ципах.
В конце книги имеется специальная гла¬
ва, посвященная вопросу об историческом
месте Сунь Ят-сена в национально-освобо¬
дительной борьбе китайского народа. В
этой главе сопоставляется политическая
программа Сунь Ят-сена с программой
Коммунистической партии Китая, осве¬
щается вопрос о претворении в жизнь Ком¬
партией Китая важнейших революционных
заветов Сунь Ят-сена.
Книга Н. Г. Сенина ценна тем, что в ней
дается представление об основных обще¬
ственно-политических и философских взгля¬
дах Сунь Ят-сена в их развитии, в связи
с его практической деятельностью и посту¬
пательным ходом китайской революции.
Книга написана полемически остро. В ней
содержится марксистская оценка взглядов
и деятельности великого китайского рево¬
люционного демократа, вскрываются как
прогрессивные стороны его мировоззрения,
так и ошибки и историческая ограничен¬
ность его учения. Книга Н. Г. Сенина в
значительной степени восполняет пробел в
наших знаниях о жизни, деятельности и
мировоззрении Сунь Ят-сена, выдающегося
революционера и оригинального мысли¬
теля.'
В. А. КРИВЦОВ
Западногерманское издание произведений К. Маркса
KARL MARX. Auswahl und Einleitung. von. F. Borkenau. Frankfurt/Main — Hamburg.
1956, 228 S.
В рецензируемый сборник, который яв¬
ляется далеко не единственным буржуаз¬
ным изданием избранных произведений
К. Маркса в Западной Германии, включе¬
ны «Тезисы о Фейербахе», первая глава
из «Немецкой идеологии», «Манифест Ком¬
мунистической партии», относящиеся к
1848 году «Требования коммунистической
партии в Германии», XXIV глава первого
тома «Капитала» — «Так называемое перво¬
начальное накопление», «Воззвание Гене¬
рального Совета международного товари¬
щества рабочих о гражданской войне во
Франции 1871 года» и «Критика Готской
программы». Кроме того, в издание вклю¬
чены две статьи ич газетной публицистики
Ф. Энгельса: «Ратификация перемирия» (по
поводу датско-прусского перемирия в сен¬
тябре 1848 г.) и «Германия и 'панславизм»
(1855 г.). Составитель неправильно припи¬
сывает авторство этих статей К. Марксу.
На первый взгляд подбор работ в рецен¬
зируемой книге кажется достаточно объек¬
тивным, хотя многие важные философско-
теоретические труды Маркса и Энгельса
здесь полностью отсутствуют. Однако воз¬
никает вопрос, почему именно статьи о пе¬
ремирии в Мальмё и о проблеме панславиз¬
ма настолько заинтересовали составителя,
что он, несмотря на малый объем книги, вы¬
брал из богатейшего публицистического на¬
следства Маркса и Энгельса именно их?
Полный ответ на этот вопрос мы сможем
получить после того, как проанализируем
текст предисловия. Автор его, Франц Бор-
кенау,— воспитанник	иезуитов, ренегат
коммунистического движения, подвизав¬
шийся последнее время е партии Аденауэ¬

180
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ра в роли теоретика по социальным во¬
просам и специалиста по «советскому и ин¬
тернациональному коммунизму».
Лейтмотив предисловия как нельзя более
красноречиво выражен в его названии:
«Практика и утопия». Сразу же обнаружи¬
вается, что под «утопией» автор подразуме¬
вает учение марксизма, а под «практи¬
кой» — современную буржуазную действи¬
тельность, которая якобы опровергла пред¬
сказания Маркса. Тон Боркенау донельзя
развязный. Всех марксистов он называет
«эпигонами», а Маркса — «сектантом»,
«наивным фантастом» и «легкомысленным
утопистом».
Теоретический уровень предисловия Бор¬
кенау весьма невысок. Это видно хотя бы
уже из того, что он объявляет Фихте пер¬
вым немецким социалистом; экономическое
открытие Маркса, установившего, что ка¬
питалистическому предпринимателю рабо¬
чий продает не свой труд, а рабочую силу,
Боркенау квалифицирует как несуществен¬
ную «педантичность» (стр. 13); всеобщий
закон капиталистического накопления рас¬
сматривает как парафразу пресловутого
«железного закона» заработной платы Лас-
саля (стр. 14), а отличие теории Маркса от
теории Рикардо обнаруживает лишь в «но¬
вой терминологии» и «корректуре» через
посредство диалектики Гегеля (стр. 14 и
18). В другом месте Боркенау утверждает,
что марксизм — это учение Гоббса, перене¬
сенное на язык политической экономии
(стр. 37). Главный аргумент Боркенау про¬
тив исторического материализма состоит в
утверждении, что техника и производствен¬
ные отношения суть продукт развития че¬
ловеческого духа (стр. 38).
Боркенау измыслил угодную ему как за¬
щитнику капитализма причину замедления
темпов исследовательской работы Маркса
над II и III томами «Капитала». Не оста¬
навливаясь перед явной клеветой, он усма¬
тривает эту причину в мифической «расте¬
рянности» Маркса перед фактами, разру¬
шившими якобы его теорию (стр. 21). В
действительности же дело обстояло совер¬
шенно иначе. К работе над II томом «Ка¬
питала» Маркс приступил, как известно, с
начала 60-х годов. Последующий период
был для Маркса не только годами интен¬
сивных научных исследований, в которые он
в силу своей исключительной научной до¬
бросовестности все более и более углублял¬
ся, но и годами активной общественной
деятельности и затяжных болезней. Все это
в совокупности действительно замедляло
темпы работы Маркса Но реальные факты
не интересуют Боркенау! Будучи верен се¬
бе, он гадает на кофейной гуще и стремится
столь же субъективно объяснить причины
запоздалого проникновения идей социализ¬
ма в английское рабочее движение излюб¬
ленными им иррациональными мотивами:
«...Причина почти исключительно состоит в
том, что процесс обесхристианивания
(Entchristlichung) в Англии происходил го¬
раздо медленнее и менее радикально, чем
на континенте, а вследствие этого потреб¬
ность в земном рае ощущалась там слабее»
(стр. 36).
Знакомые песни! После писаний белоэми¬
грантского ренегата Бердяева в буржуаз¬
ной антимарксистской литературе давно
уже стало модным изображать марксизм
как «заменитель религии». И Боркенау со¬
всем не оригинален, когда утверждает, что
«коммунистическое общество Маркса похо¬
дит на бога мистиков, Эккарта и Николая
Кузанского» (стр. 28).
Совершенно фантастически истолковывает
Боркенау политическую деятельность Мар¬
кса и Энгельса в период буржуазно-демо¬
кратических революций 1848—1849 годов:
«Сам Маркс пренебрег (это звучит неве¬
роятно!— И. Н.) рабочим движением и не
принял ни малейшего участия в значитель¬
ных для революционных лет усилиях со¬
здать немецкое классовое рабочее движе¬
ние» (стр. 23). По утверждению Боркенау,
Маркс и Энгельс на всем протяжении ре¬
волюции 1848—1849 годов уповали исклю¬
чительно на действия мелкобуржуазной де¬
мократии.
Перед нами грубейшая передержка. Из¬
вестно, что в начальный период револю¬
ции Маркс и Энгельс действительно дер¬
жали курс на совместные действия с мел¬
кобуржуазными демократами, и этот курс
был единственно правильным. В ходе раз¬
вития германской революции политическая
сознательность и активность пролетариа¬
та возрастали, а с другой стороны, все
более резко обнаруживалось предательство
буржуазии и нерешительность мелкой бур¬
жуазии. Поэтому весной 1849 года Маркс и
Энгельс организационно порвали с мелко¬
буржуазными демократами и развернули
борьбу за создание самостоятельной поли¬
тической партии пролетариата, отнюдь не
отказываясь в то же время от совместных
действий с мелкой буржуазией во всех тех
случаях, когда она оказывалась способной
участвовать в борьбе против контрреволю¬
ции.
Чуть ли не главный конек Боркенау —
утверждение принципиальной несовмести¬
мости диктатуры пролетариата и «подлин¬
ной демократии». Разбирая известную по¬
лемику Ленина против Каутского по данно¬
му вопросу, Боркенау становится, разумеет¬
ся, целиком на сторону последнего.
Боркенау — большой охотник выискивать
«противоречия» в марксистской теории. Од¬
но из таких состряпанных им «противоре¬
чий» он усматривает в некоей «моральной
антиномии», возникающей будто бы между
предсказаниями Маркса и Энгельса о вы¬
соком уровне морального сознания в ком¬
мунистическом обществе и их требованием
установить «аморальную» диктатуру (фор¬
мула Боркенау) пролетариата, при которой
господствующему классу будто бы «все до¬
зволено». Как известно каждому действи¬
тельному марксисту, Маркс, Энгельс и
Ленин в ряде своих произведений специаль¬
но разъясняли, что функции диктатуры про¬
летариата отнюдь не сводятся к насилию
над свергнутым эксплуататорским классом.
Маркс в замечаниях на книгу Бакунина
«Государственность и анархия» со всей си¬
лой подчеркнул организаторские задачи
диктатуры пролетариата, призванной по¬
строить новое общество. Маркс, Энгельс и

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
181
Ленин неоднократно разъясняли, что имен¬
но диктатура победившего пролетариата
означает действительную демократию для
большинства населения, которая служит ин¬
тересам широчайших народных масс против
эксплуататорского меньшинства.
Найдем мы в предисловии Боркенау и
другие, совсем не новые и давно уже на¬
вязшие в зубах квазитеоретические аргу¬
менты против марксизма. Здесь и рассуж¬
дения по поводу того, что ни Октябрьская
революция в России, ни китайская рево¬
люция не могли быть пролетарскими по
своему характеру, поскольку-де большую
часть их участников составляли крестьяне.
Здесь и избитые утверждения о том, что
участие рабочих в акциях и налоги на
крупные состояния ведут будто бы к то¬
му, что в странах капитала постепенно сти¬
рается грань между классами, а значит,
исчезают классовые антагонизмы, и т. п.
Все это мы уже давно слышали!
Если мы вновь возвратимся к вопросу о
подборе материалов в подготовленном
Боркенау издании, то увидим, что тут в
завуалированной форме проскальзывает
тенденция изобразить родоначальников
марксизма как... прусских националистов
и врагов славянских народов. Статья
Ф. Энгельса «Германия и панславизм» да¬
на без каких-либо комментариев. Между
тем в ней содержатся некоторые ошибочные
утверждения в отношении отдельных сла¬
вянских народов Центральной Европы. Эти
утверждения были связаны с представле¬
нием Энгельса о роли малых народов в
историческом процессе. Энгельс не учиты¬
вал, что при капитализме наряду с тенден¬
цией к централизации существует и дру¬
гая тенденция — борьба малых народов за
свою независимость, стремление их к созда¬
нию собственной государственности. К то¬
му же следует отметить и некоторые ого¬
ворки относительно судеб ряда славянских
народов, которые содержатся в других ра¬
ботах Энгельса. «Если бы славяне,— писал
он в 1849 году,— в какую-нибудь эпоху
своего угнетения начали новую революци¬
онную историю, они уже этим одним дока¬
зали бы свою жизнеспособность. Революция
с этого самого момента была бы заинтере¬
сована в их освобождении, и частные ин¬
тересы немцев и мадьяр отступили бы пе¬
ред более важными интересами европей¬
ской революции» (К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., 2-е изд., т. 6,
стр. 299).
В дальнейшем славянские народы, вхо¬
дившие ранее в состав Австрии, завоевали
себе свободу, вступили на путь строитель¬
ства социализма и тем самым доказали
свою жизнеспособность. Все это надо было
объяснить читателю; Боркенау' этого не
сделал и; видимо, не случайно.
Статья Энгельса о датско-прусском воен¬
ном перемирии совершенно правильно
ориентировала в свое время передовую не¬
мецкую общественность в вопросах между¬
народной политики прусского правитель¬
ства. Но для современного читателя она
требует пояснений. Эти пояснения опять-
таки отсутствуют и, очевидно, также не
случайно. У поверхностного читателя мо¬
жет возникнуть представление, будто бы
Энгельс в данной статье выступает в под¬
держку националистической идеи, посколь¬
ку говорит иронически о том, насколько
плохо правительство соблюдает националь¬
ные интересы Германии. На это-то Борке-
Hav, вероятно, и рассчитывал.
В действительности же в этой статье, как
и в других статьях, посвященных той же
теме, Энгельс последовательно отстаивал
идеи подлинной свободы и братства наро¬
дов и осуждал угнетательскую политику.
Гогенцоллернов. Достаточно было бы для
подтверждения этого тезиса обратиться к
статье Ф. Энгельса «Перемирие с Данией»,
написанной за два месяца до статьи «Ра¬
тификация перемирия». «Мы не присоеди¬
няли свой голос,— писал Энгельс,— ни к
шумливой хвастливой болтовне национали¬
стов, ни к надоевшей, проникнутой деше¬
вым энтузиазмом песне об омываемом мо¬
рем Шлезвиг-Гольштейне» (К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., 2-е изд., т. 5, стр. 260).
Боркенау прилагает все усилия, чтобы
убедить читателя, что марксизм не более
как одна из разновидностей утопического
социализма, что «человеческую природу»
нельзя переделать, исправить никаким со¬
циальным строем, что марксизм не ликви¬
дирует человеческого отчуждения, но лишь
заменяет индивидуальное и групповое от¬
чуждение (капитализм) отчуждением все¬
общим, коллективным («социализм» в трак¬
товке автора). Однако чувствуется, что
душа Боркенау полна тревоги: едва ли он
сам твердо верит в убедительность сво¬
их антимарксистских заклинаний. Недаром
его предисловие заканчивается весьма
симптоматичным признанием:	«Учение
Маркса — это трубный звук, возвещающий
полный кризис всех высших общественных
форм бытия, в которых мы живем ныне, и
даже человеческого существования в це¬
лом» (стр. 37).
Оставим экзистенциалистскую концовку
фразы на совести автора, который гибель
своего класса принимает за гибель челове¬
чества, но что касается первой ее части, то
. Боркенау в своем невольном признании
прав: учение Карла Маркса возвестило не¬
минуемую гибель капиталистических форм
социальной жиэни, и современная действи¬
тельность все более и более подкрепляет
этот вывод.
И. С. НАРСКИЙ

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Научные сессии, посвященные 40-летию Великой
Октябрьской социалистической революции
По всему Советскому Союзу на философ¬
ских кафедрах академий, университетов,
институтов прошли научные сессии, посвя¬
щенные 40-летию Великой Октябрьской со¬
циалистической революции. На этих сессиях
были подведены итоги большой работы, про¬
веденной советскими философами за годы
Советской власти, и намечены новые зада¬
чи, над решением которых должны творче¬
ски работать советские философы. Основу
всех докладов и выступлений на научных
сессиях составляла мысль о необходимости
самой тесной связи философии с жизнью,
о необходимости творческого философско¬
го обобщения данных современной науки
и производственной и социальной прак¬
тики.
Не имея возможности опубликовать хо¬
тя бы в сокращенном виде все доклады, за¬
слушанные на научных сессиях, редакция
публикует сообщение о докладах, обсуж¬
денных на юбилейных сессиях кафедр и
ученых советов центральных философских
учреждений. Часть докладов готовится ре¬
дакцией к публикации в течение 1958 года.
21—25 октября состоялась научная
сессия Академии общественных
наук при ЦК КПСС. На пленар¬
ном заседании Ученого совета академии
после вступительного слова ректора акаде¬
мии проф. И. А. Дорошева были заслуша¬
ны два доклада:	«Общие исторические
черты и национальные особенности Ок¬
тябрьской революции» (докладчик проф.
М. П. Ким) и «Великая Октябрьская со¬
циалистическая революция и ее влияние на
международные отношения в период обще¬
го кризиса капитализма» (докладчик член-
корреспондент АН СССР Е. М. Жуков).
После доклада с воспоминаниями высту¬
пили старые большевики С. Г. Уралов,
М. К. Ветошкин, Ж. А. Мауэр, Н. И. Ме-
зикин, М. П. Ростопчин.
На заседании кафедры диалектического
материализма были обсуждены до¬
клады:	«Марксистско-ленинская теория
революции и современная полоса историче¬
ского развития» (докладчик проф.
Д. М. Гак) и «Применение партией мате¬
риалистической диалектики к вопросам
стратегии и тактики в период подготовки
и проведения Великой Октябрьской социа¬
листической революции» (докладчик проф.
В.	П. Чертков).
На заседании кафедры истории филосо¬
фии состоялись доклады:	«Философская
наука в СССР за 40 лет» (докладчик доц.
А.	Ф. Окулов) и «Историко-философские
исследования в СССР за годы Советской
власти» (докладчик проф. М. А. Дынник).
29 октября в конференц-зале отделений
общественных наук Академии наук СССР
состоялось юбилейное собрание Отделе¬
ния экономических, философ¬
ских и правовых наук Академии
наук СССР.
На заседании были заслушаны доклады:
«Октябрьская революция и развитие со¬
циалистической экономики» ('докладчик
академик В. С. Немчинов), «Общественный
прогресс в условиях социализма» (доклад¬
чик член-корреспондент АН СССР
П. Н. Федосеев), «Ленинский путь к брат¬
скому содружеству наций» (докладчик
член-корреспондент АН СССР М. Д. Кам-
мари), «Советское государство и борьба за
мир» (докладчик член-корреспондент
АН СССР Е. А. Коровин).
25—26 октября состоялось торжественное
заседание Института философии
Академии наук СССР. После всту¬
пительного слова директора института чле-
на-корреспондента АН СССР П. Н. Федо¬
сеева были сделаны доклады: «Октябрьская
революция и создание социалистической
формации» (докладчик доктор философ¬
ских наук Ц. А. Степанян), «Развитие фи¬
лософской мысли в Украинской ССР за
40 лет» (сообщение директора Института
философии АН Украинской ССР
Г. Г. Емельяненко), «Развитие марксист¬
ской философской науки в Белорусской
ССР за 40 лет» (сообщение директора Ин¬
ститута философии и права АН Белорус¬
ской ССР К. П. Буслова), «Развитие мар¬
ксистской философской мысли в Грузин¬
ской ССР за 40 лет» (сообщение директора
Института философии АН Грузинской ССР
С.	А. Ларцулиани), «Пути развития социа¬
листической культуры в СССР и ее особен¬
ности» (докладчик кандидат философских
наук А. Н. Маслин).
В Московском государствен¬
ном университете в октябре прошла
научная конференция «Ломоносовские чте¬
ния», посвященная 40-й годовщине Великой
Октябрьской социалистической революции.
Активное участие в конференции приняли

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
183
профессора, преподаватели и студенты фи¬
лософского факультета. 29 октября состоя¬
лось пленарное заседание Ученого совета
философского факультета МГУ. С вступи¬
тельным словом о значении Великой Ок¬
тябрьской социалистической революции вы¬
ступил декан факультета проф. В. С. Мо¬
лодцов. Затем были заслушаны доклады:
«Идеологическая борьба во время подго¬
товки и проведения Великой Октябрьской
социалистической революции» (докладчик
проф. А. П. Гагарин) и «Непрерывный
подъем социалистической культуры за го¬
ды развития советского общества» ('до¬
кладчик проф. М. Т. Иовчук).
На заседании кафедры диалектического
и исторического материализма были сдела¬
ны доклады: «Ленинский принцип сосуще¬
ствования двух систем и перспективы пре¬
одоления противоречий между капитализ¬
мом и социализмом» (докладчик кандидат
философских наук А. М. Ковалев), «Народ¬
но-демократическая революция — револю¬
ция нового типа» (докладчик кандидат фи¬
лософских наук А. П. Бутенко), «Значение
Великой Октябрьской социалистической ре¬
волюции для утверждения коммунистиче¬
ской морали» (докладчик доц. В. В. Каза-
ринов).
На заседании кафедры истории марксист¬
ско-ленинской философии с докладом «Ос¬
новные вехи развития в СССР истории фи¬
лософии как науки» выступил кандидат
философских наук Л. Н. Суворов.
На заседании кафедры истории филосо¬
фии народов СССР были заслушаны до¬
клады: «Разработка истории русской фи¬
лософии в советский период и критика бур¬
жуазных концепций» (докладчик проф.
И. Я. Щипанов) и «Разработка истории фи¬
лософии народов Закавказья и Средней
Азии в советский период» (докладчик доц.
Ш. Ф. Мамедов).
Доклад «Изучение истории марксистско-
ленинской философии в годы Советской
власти» сделал на заседании кафедры ис¬
тории зарубежной философии доц.
М. Ф. Овсянников.
На заседании кафедры логики был заслу¬
шан доклад доц. Е. К. Войшвилло «О со¬
отношении общей и математической логи¬
ки».
На заседании философской секции НСО
студенты выступили с докладами на тему
«Октябрьская революция и страны народ¬
ной демократии».
Кроме названных докладов, на сессиях
состоялись выступления по широкому кру¬
гу проблем, включающих вопросы диалек¬
тического метода, исторического материа¬
лизма, истории философии, логики и эсте¬
тики.
Значительное место в докладах и высту¬
плениях было уделено критике современно¬
го ревизионизма и различных современных
антимарксистских философских концепций.
В докладах и выступлениях было показа¬
но, что советские философы-марксисты вне¬
сли значительный вклад в изучение клас¬
сического наследия марксистской и домар¬
ксистской философской мысли, в теоретиче¬
ское обобщение данных современной нау¬
ки и классовой борьбы, в развитие мар¬
ксистской философии. На научных сессиях
был дан анализ философских идей, содер¬
жащихся в решениях КПСС и выступле¬
ниях руководящих деятелей нашей партии
и братских коммунистических партий.
Научные сессии, посвященные 40-летию
Великой Октябрьской социалистической ре¬
волюции, состоялись также в Ленинграде,
Киеве, Минске, Тбилиси, Ереване, Баку и
других городах страны.
Редакция журнала «Вопросы филосо¬
фии» считает, что дальнейшая работа над
проблемами, поставленными в докладах на
научных сессиях, и публикация этих до¬
кладов внесут значительный вклад в раз¬
витие марксистской философии.
Исключительно большое теоретическое и
политическое значение представляет до¬
клад Н. С. Хрущева «Сорок лет Великой
Октябрьской социалистической революции»-
на юбилейной сессии Верховного Совета
СССР. В этом докладе дан глубокий тео¬
ретический анализ пройденного этапа раз¬
вития Советского государства, советского
общества, всех сторон нашей действитель¬
ности, в том числе и науки. Специально
остановился Н. С. Хрущев на проблемах за¬
кономерностей развития советского обще¬
ства и государства, указал на особенности
нашего развития, на закономерности раз¬
решения противоречий. В связи с этим в
докладе Н. С. Хрущева был поставлен це¬
лый ряд вопросов, над разрешением кото¬
рых будут работать марксистские теорети¬
ческие кадры.
* * *
В адрес дирекции Института философии
АН СССР и редколлегии журнала «Вопро¬
сы философии» поступили многочисленные
поздравления от философов и ученых за¬
рубежных стран по случаю 40-й годовщи¬
ны Великой Октябрьской социалистической
революции.
Поздравления прислали: директор Инсти¬
тута философии Академии наук Ки¬
тайской Народной Республики
тов. Пань Цзы-нянь; Издательский коми¬
тет и редколлегия Отдела философских
проблем Академии наук Китайской Народ¬
ной Республики;
президент Болгарской академии
наук академик Тодор Павлов и член-кор¬
респондент БАН Асен Киселинчев; вице-
президент Болгарской академии наук ака¬
демик Савва Гановский; секретарь отделе¬
ния философии, истории, педагогики и ар¬
хеологии БАН, член-корреспондент БАН
проф. Д. Косев; заведующий кафедрой фи¬
лософии при Болгарской академии наук
проф. Панайот Гиндев;
директор Института философии Вен¬
герской академии наук академик
Бела Фогараши;
редакция журнала «Цейтшрифт фюр фи-
лозофи» (ГДР) (поздравительное письмо
подписано проф. Клайном и Косингом); де¬
кан философского факультета Берлин¬
ского университета (ГДР) Георг
Клаус;
директор Института истории А к а д е-

184
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
ми и наук Корейской Народно-
Демократической Республики
Ким Сек Хен;
директор Института философии Поль¬
ской а к ад е м и и наук академик Адам
Шафф;
директор Румыно-Советского научного
института Академии наук Румын¬
ской Народной Республики ака¬
демик Константинеску; директор Институ¬
та философии Академии наук Румынской
Народной Республики академик Гулиан;
ректор института Гольденбергер;
директор Института философии Акаде¬
мии наук Чехословацкой Народ¬
ной Республики проф. Ригер; глав¬
ный редактор «Философского журнала» Че¬
хословацкой Народной Республики Влади¬
мир Румл.
Все руководители учреждений, прислав¬
шие поздравления к 40-летию Великой Ок¬
тябрьской социалистической революции,
приветствовали советских философов и же¬
лали им успехов в дальнейшей творческой
работе от имени руководимых ими коллек¬
тивов научных работников.
О философских вопросах квантовой механики
*
I
Философские проблемы квантовой меха¬
ники являются, несомненно, наиболее важ¬
ными и глубокими проблемами современной
науки. Правильное истолкование в кванто¬
вой механике таких вопросов, как объектив¬
ная реальность атомных явлений, особенно¬
сти их закономерностей, причинность, на¬
блюдаемость, дополнительность некоторых
физических свойств и т. д., имеет огромное
значение как для самой квантовой механи¬
ки, так и для философии.
Именно поэтому книга М. Э. О м е л ь я-
новского «Философские вопросы кванто¬
вой механики» (изд. АН СССР, М., 1956,
269 стр.) привлекла внимание представите¬
лей многих специальностей и прежде всего
физиков и философов. Эта книга была об¬
суждена на философском семинаре физиков
Ленинградского государственного универси¬
тета имени А. А. Жданова.
Все выступавшие единодушно отмечали,
что в книге на основе марксистских принци¬
пов рассматриваются действительно важные,
принципиальные вопросы квантовой меха¬
ники. Выбор таких важных, принципиаль¬
ных вопросов, безусловно, является досто¬
инством книги.
Особое значение обсуждаемой книги, за¬
явил В. И. Свидерский, заключается
также в tomi, что она появилась в тот пе¬
риод, когда в силу допущенных в прошлом
некоторыми марксистами-философами мно¬
гочисленных ошибок в истолковании про¬
блем современной физики в отношениях
между философами и физиками образова¬
лась довольно прохладная атмосфера. Нам
всем хотелось бы восстановить идейный и
научный контакт между философами и фи¬
зиками.
Выступавшие — Г. Ф. Друкарев, Ю. Н.
Демков, М. В. Волькенштейн и В. И. Сви¬
дерский — отметили более высокий идейно¬
теоретический уровень книги М. Э. Омелья-
новского по сравнению с предшествующими
* Обсуждение книги М. Э. Омельянов-
ското «Философские вопросы квантовой ме¬
ханик» в Ленинградском государственном
университете имени А. А. Жданова и в
Уральском филиале АН СССР.
работами философов по вопросам квантовой
механики. Вместе с тем целый ряд выдви¬
гаемых в книге положений вызвал серьез¬
ные возражения у участников обсуждения.
В частности, вызывали общее возражение
такие положения М. Э. Омельяновского, как
истолкование квантовой механики в духе
концепции квантовых ансамблей, а не теории
единичного квантового процесса, различение
соотношения неопределенностей и принципа
неопределенностей и некоторые другие.
Рассматривая физическое содержание
концепции квантовых ансамблей, сформули¬
рованной физиками К. В. Никольским, Д. И.
Блохинцевым и др. и поддерживаемой авто¬
ром книги, выступавшие указывали на бес¬
плодность и несостоятельность этой концеп¬
ции и ошибочность позиции М. Э. Омелья¬
новского в этом вопросе.
Я не могу согласиться, говорит Г. Ф.
Друкарев, с тем значением, которое ав¬
тор приписывает понятию ансамблей в кван¬
товой механике. С точки зрения автора этой
книги, концепция ансамблей в квантовой
механике, выдвинутая Блохинцевым, являет¬
ся единственно правильной концепцией, наи¬
более последовательно передающей фило¬
софское содержание квантовой механики.
Эта концепция утверждает, что квантовая
механика описывает не единичные микро¬
объекты, а совокупность этих микрообъек¬
тов, и, следовательно, все высказывания
квантовой механики относятся к совокупно¬
сти М'икрообъектов.
Анализируя понятие квантового ансамбля
так, как оно сформулировано Д. И. Блохин¬
цевым, Г. Ф. Друкарев указал, что посколь¬
ку при этом чистый ансамбль понимается
как набор независимых частиц, не взаимо¬
действующих друг с другом и находящихся
в одном и том* же состоянии, то в таком
ансамбле не могут проявиться никакие фи¬
зические свойства, которые не были бы у
отдельных частиц. В частности, если у ан¬
самбля существует такое свойство, что
ДрДч~Ь.
то это свойство присуще не только ансамб¬
лю, но оно отражает и свойства отдельного

НАУЧНАЯ жизнь	185
микрообъекта. То, что при подбрасывании
монеты на выпадение «орла» и «решки» па¬
дает по 50 случаев из ста, это характери¬
зует не только ансамбль опытов подбрасы¬
вания, но и объективные свойства симмет¬
рии сторон монеты. Подобным же образом
квантовая механика, описывая ансамбль,
выражает в том или ином статистическом
описании качества самих элементарных
объектов.
Кроме того, говорит Г. Ф. Друкарев, сле¬
дует иметь в виду, что в квантовой механи¬
ке вовсе не всегда идет речь о вероятности,
а наряду с такими статистическими величи¬
нами, как вероятность координат и импуль¬
сов, фигурируют и точные значения, отно¬
сящиеся к одной элементарной частице. На¬
пример, когда мы говорим, что энергия свя¬
зи атома водорода равна 13,5 электрон-
вольт, то это есть утверждение, справедли¬
вое не только для ансамбля, но и для каж¬
дого атома в отдельности. Точно так же,
говорит он далее, законы сохранения энер¬
гии и импульса строго справедливы именно
для единичных микроявлений. В то же вре¬
мя при строгой логической последователь¬
ности в рассуждениях получается, что кон¬
цепция ансамблей отвергает вопреки теории
и опыту сохранение импульса для единич¬
ных явлений и признает это сохранение
лишь для ансамбля.
В книге и в статьях не только М. Э.
Омельяновского, но и многих физиков, гово¬
рит далее Г. Ф. Друкарев, высказывается
мысль, что квантовая механика в ее совре¬
менном виде является якобы тормозом для
развития теории элементарных процессов и
что концепция ансамблей открывает якобы
дорогу такому развитию.
Об этом можно было спорить десять лет
назад, когда была высказана сама концеп¬
ция ансамблей, но теперь ясно, что она
оказалась полностью бесплодной.
Нет такого реального, конкретного физи¬
ческого вопроса, подчеркнул Г. Ф. Друкарев,
нет такой конкретной физической проблемы,
которая была бы решена современной кван¬
товой механикой именно с помощью концеп¬
ции квантовых ансамблей. Следовательно,
критерий практики никак не подтверждает
преимуществ концепции ансамблей по срав¬
нению с обычным толкованием квантовой
механики как теории единичного микрообъ¬
екта.
Разъясняя несостоятельность концепции
ансамблей, Ю. Н. Д е м к о в указал, что ан¬
самбль нужно рассматривать, когда задана
волновая функция и соответствующие изме¬
рения.
То представление, которое выдвигает
Д. И. Блохинцев, говорит Ю Н. Демков, а
именно, что ансамбль относится к самой
волновой функции и не зависит от того, ка¬
кой опыт мы будем производить, является
противоречивым. Из концепции ансамблей
вытекает надежда, что мы можем найти ка-
кой-то такой способ описания, который по¬
зволит заменить вероятностный способ опи¬
сания в квантовой механике достоверным,
то есть даст возможность изучать законы
природы без соотношения неопределенно¬
стей. Именно концепция ансамблей, сказал
в заключение Ю. Н. Демков, инспирирует
механистические теории типа теорий Бома,
Вижье и др.
Основная позиция автора книги, заявил
М. В. Волькенштейн, заключается в
том, чтобы опровергнуть точку зрения ко¬
пенгагенской школы, так называемый прин¬
цип дополнительности, опровергнуть под тем
или иным предлогом мысленный экспери¬
мент, восстановить, как этого хочет автор,
торжество причинности. И все это делается
на основе единственно согласуемой с такой
точкой зрения физической теории, если мож¬
но ее считать физической,— с помощью тео¬
рии ансамблей.
За концепцией ансамблей, продолжал он,
спрятаны скрытые параметры, которые дол¬
жны объяснить поведение микрочастиц в
смысле элементарной причинности, иначе
эта концепция не нужна даже тому, кто хо¬
чет удовлетворить свой мировоззренческий
голод. Это те же самые скрытые парамет¬
ры, которые М. Э. Омельяновский крити¬
кует, а затем к ним же и возвращается. Са¬
мо возникновение теории ансамблей, по мне¬
нию М. В. Волькенштейна, не имеет отно¬
шения к развитию физической науки.
Чл.-корр. АН СССР А. Д. Алексан¬
дров в начале своего выступления отме¬
тил, что ссылка на ансамбль часто исполь¬
зуется у нас для подавления своих фило¬
софских противников. Например, проф. Я-П.
Терлецкий — редактор обсуждаемой кни¬
ги — в известной статье, опубликованной в
журнале «Вопросы философии», писал, что
если волновая функция относится к единич¬
ному объекту, — это идеализм, а если к ан¬
самблю,— это материализм. А между тем,
продолжал А. Д. Александров, внутренние
противоречия концепции ансамблей весьма
разительны. Проф. Блохинцев, хоть он этого
явно и не признает, фактически приходит к
отрицанию своей собственной точки зрения.
Так, в своем курсе квантовой механики он
определяет ансамбль как совокупность ча¬
стиц, находящихся в одном и том же состо¬
янии, а в своей статье в «Успехах физиче¬
ских наук» он говорит, что ансамбль опре¬
деляется типом частиц и макроусловиями.
Так как тип частицы, указывает А. Д. Але¬
ксандров, относится к одной частице и так
как макроскопические условия имеют место
тогда, когда мы имеем дело с одной части¬
цей, то тем самым и ансамбль определяется
тем же, что имеет место по отношению к
одной частице. Отсюда следует, что и вол¬
новая функция должна относиться к части¬
це. Таким образом, профессор Блохинцев в
статье, опубликованной в «Успехах физиче¬
ских наук», опровергает сам себя. Мне ка¬
жется, это не случайно. Все дело в том, что
мы не можем' в квантовой механике дер¬
жаться этого резкого, свойственного мета¬
физике противопоставления: либо ансамбль,
либо одна частица, либо теория, относящая¬
ся к единичному объекту, либо теория, от¬
носящаяся к ансамблю, коллективу. Если
мы относим волновую функцию к единично¬
му объекту, то вместе с тем! прекрасно по¬
нимаем, что уже вследствие статистическо¬
го характера описания те представления, ко¬
торые даются этим описанием, не могут рас*

186
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
крываться иначе, как в данной длительной
серии опытов, и тем самым необходимо под¬
разумевается, что мы должны иметь дело с
ансамблем частиц. В этом принципиальное
отличие квантовой механики от классиче¬
ской, в которой для того, чтобы проверить
закон движения планет, нам вовсе не нуж¬
но иметь ансамбль лун, а мы можем пре¬
красно наблюдать за одной луной. Нельзя,
однако, относя волновую функцию к еди¬
ничному объекту, забывать о том, что
вследствие статистичности ее характера мы
должны при выяснении физического смысла
иметь в виду и ансамбль. Вместе с тем
если мы относим волновую функцию к ан¬
самблю, то мы не можем забыть о том
(о чем не смог забыть и профессор Бло¬
хинцев), что ансамбль определяется типом
частиц и условиями, а это относится и к од¬
ной частице. Когда говорят, что ансамбль—
это есть совокупность частиц, то отказ от
выяснения того, что считать этой величиной,
мне представляется отказом от материализ¬
ма. Мы оставляем только ансамбль. Что же
относится к электрону, который в каком-то
смысле есть материальный объект? К нему,
если следовать теории квантового ансамбля,
вообще ничего не относится. Но в кванто¬
вой механике нельзя все относить к ансамб¬
лю, никто из физиков в это не поверит. Все
знают, что когда поставлена электронная
пушка, то всякий электрон вылетает с им¬
пульсом. В какую же объективную реаль¬
ность мы будем верить, читая то, что напи¬
сано об этом ансамбле?
В.	И. Свидерский отметил в связи с этим,
что философская аргументация М. Э. Омель-
яновского в пользу концепции квантовых ан¬
самблей также не является убедительной.
На стр. 100—101 книги говорится: «Идея
квантовых ансамблей предполагает, что ста¬
тистические законы квантовой механики от¬
ражают закономерности реальных массовых
микроявлений. Этим идея квантовых ан¬
самблей подводит к постановке задачи: дать
теорию единичных ммкроявлений, раскрыть
закономерности последних. Точка зрения
Фока — Александрова уводит теорию микро¬
явлений от правильного решения этого во¬
проса. В самом деле, статистическая зако¬
номерность массовых явлений и закономер¬
ность единичных явлений едины и вместе
с тем отличны друг от друга, подобно
случайностям и внутренней необходимости;
отделять их одну от другой можно толь¬
ко в абстракции, в процессе соответству¬
ющего исследования. Согласно же Фоку
и Александрову, единичное микроявление,
поведение отдельного микрообъекта подчи¬
нено, вообще говоря, только вероятности,
дух чистой статистики, так сказать, господ¬
ствует в микромире:	волновая функция
характеризует-де состояние единичного
микрообъекта, а само понятие состояния
тесно связано в квантовой механике с
понятием вероятности. Невольно в дан¬
ном случае вспоминается печально знаме¬
нитое положение о свободе воли элект¬
рона».
Мысль автора книги, сказал В. И. Сви¬
дерский, следующая: статистику дает ан¬
самбль, а единичный микрообъект дает де¬
терминистическую, строго закономерную
картину.
Я должен сказать, что с точки зрения фи¬
лософии у меня нет твердого убеждения в
том, что у концепции квантовых ансамблей
имеются какие-то философские преимуще¬
ства перед концепцией единичного микро¬
процесса. Если забраковали концепцию ан¬
самблей с точки зрения физики, то и с точ¬
ки зрения философской я ничего не могу
сказать в ее пользу. М. Э. Омельяновский
пытается это сделать, но меня он не убеж¬
дает. В самом деле, если я возьму единич¬
ный объект, то я могу философски показать,
что он обязательно несет черты случайно¬
сти. Любая единичная конкретность уже
случайна. Единичный объект обязательно
несет в себе случайные стороны, он не по¬
лучает их от участия в ансамбле.
Таковы главные возражения, высказанные
участниками обсуждения в отношении кон¬
цепции квантовых ансамблей, отстаиваемой
в книге М. Э. Омельяновского на основе
физических и философских соображений.
Вторым моментом книги, вызвавшим столь
же единодушные возражения, явилось
утверждение М. Э. Омельяновского о суще¬
ствовании двух принципов в квантовой ме¬
ханике: соотношения неопределенностей и
принципа неопределенности.
На стр. 36 своей книги автор пишет:
«Принцип неопределенности и соотношение
неопределенностей совсем не одно и то
же» — и далее утверждает, что соотношение
н еопр еделенн осте й
Д X ДРХ >—
х 2
— это соотношение, выведенное из матема¬
тического формализма квантовой механики,
выступает количественным уточнением соот¬
ношения АХ ДРХ~ ft •
«Принцип неопределенности, — пишет ав¬
тор книги, — получается тогда, когда соот¬
ношение ДХДРХ ~ h (которое выводится на
основе сопоставления волновых и корпуску¬
лярных понятий классической физики, обос¬
новывается путем анализа некоторых мыс¬
ленных экспериментов и рассматривается
как предел точности для одновременного
знания координаты и импульса) возводится
в ранг принципа» (стр. 36).
Точка зрения автора такова, заявил в
связи с этим Г. Ф. Друкарев, что имеются
якобы два соотношения неопределенностей.
Одно из них—соотношение Гейзенберга,
устанавливаемое на основе мысленных экс¬
периментов (ApAq~fi). Такого же рода со¬
отношение может быть выведено из ап¬
парата квантовой механики, если опре¬
делить
ДЯ = V &А
Aq2~= f ф* Aqs^dv.
Г. Ф. Друкарев добавляет, что М. Э.
Омельяновский для подкрепления своего
утверждения ссылается на известное соот¬
ношение Бора для энергии и времени
AEAt ~ ft,
которое, как показали Крылов и Фок, так¬
же не выводится из математического аппа¬
рата квантовой механики. Однако нет ни¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
187
каких оснований для проведения подобной
аналогии между соотношением неопреде¬
ленностей и соотношением Бора. Время не
есть координата, а энергия не есть сопря¬
женный ей импульс.
Мне кажется, сказал Г. Ф. Друкарев,
что если отказаться от крайней точки зре¬
ния по отношению к ансамблю и считать,
что вероятностное описание характеризует
состояние одной частицы, тогда никакой
разницы между этими двумя формами со¬
отношения нет.
Ю. Н. Демков также возразил против
удвоения принципа неопределенности в кни¬
ге М. Э. Омельяновского. В ответ на
утверждение автора книги, что соотноше¬
ние неопределенностей и принцип неопреде¬
ленности— разные вещи, он заявил: «Мож¬
но ли считать, что это вещи разные? Раз¬
ные они действительно в том отношении,
что выводятся из различных соображений.
Одно выводится из полуклассических мыс¬
ленных экспериментов, а второе—из ма¬
тематического аппарата. В этом отноше¬
нии второе соотношение неопределенностей
является вполне строгим и согласуется
полностью с математическим аппаратом;
простой математический вывод показывает
его справедливость. Что можно сказать о
первом соотношении неопределенностей, ко¬
торое выводится из классических экспери¬
ментов? Это первое соотношение неопреде¬
ленностей выражает тот же самый физиче¬
ский факт, имеет ту же самую природу.
Рассматривается оно с классических пози¬
ций, т. е. мы рассматриваем классическую
механику и добавляем к ней соотношение
неопределенностей, которые эту классиче¬
скую механику ограничивают».
Мы можем сказать, заявил Ю. Н. Дем¬
ков, что эти два толкования соотношения
неопределенностей представляют собой
взгляд на один и тот же закон природы,
но с двух точек зрения. Первый с последо¬
вательно квантово-механической точки зре¬
ния, а другой — с классической точки зре¬
ния на соотношение неопределенностей, но и
в этом отношении, по-моему, речь идет об
одном и том же законе природы. Когда в
книге, которую мы обсуждаем, говорится,
что то соотношение неопределенностей, ко¬
торое выводится из мысленных эксперимен¬
тов, является в какой-то мере плохим, то,
по-моему, это неправильно. Когда мы гово¬
рим, что соотношение неопределенностей
есть какое-то математическое соотношение,
то получается, что мы примешиваем мате¬
матическое значение соотношения неопре¬
деленностей современной физике. Мне ка¬
жется, следует признать, что это соотно¬
шение неопределенностей, которое было
введено при самом создании квантовой ме¬
ханики, представляет собой некий физиче¬
ский закон, который имеет то же значение,
как и законы, которые вводились в класси¬
ческой механике (закон сохранения энер¬
гии и т. д.), и законы, которые были вве¬
дены теорией относительности, то есть за¬
кон постоянства скорости света, закон рав¬
ноправности систем отсчета. Любой из этих
основных законов может быть выска¬
зан в виде некоторых положительных или
в виде некоторых отрицательных утвержде¬
ний. Отрицательное утверждение заклю¬
чается, например, в том, что мы не можем
создать вечный двигатель. Это отрицатель¬
ная формулировка, и когда мы даем отри¬
цательную формулировку, мы тем самым
ограничиваем наши возможности. Мы го¬
ворим, что какая-то определенная область
нашей фантазии, которая могла бы суще¬
ствовать, не имеет смысла, и явление, ко¬
торое мы могли бы представить, на самом
деле в природе не существует. Вечного
двигателя не существует. Мы его можем
вообразить, но он не существует. Не суще¬
ствует опыта, который измерил бы коорди¬
наты и скорость движения с точностью
очень большой. Когда мы создаем некую
точную теорию, то в ней закон выполняет¬
ся автоматически. Такое положение наблю¬
дается и в теории относительности и в
квантовой механике. Если мы рассматри¬
ваем квантовую механику с классической
точки зрения, соотношение неопределенно¬
стей мы понимаем как некоторое ограниче¬
ние для наших понятий, если же мы рас¬
сматриваем явление с квантово-механиче¬
ской точки зрения, то соотношение неопре¬
деленностей выступает для нас как закон
природы и ограничения для наших понятий
не представляет. Соотношение неопределен¬
ностей хотя и неточно, но отражает объ¬
ективный закон природы.
То, что существуют, добавил Ю. Н. Дем¬
ков, два соотношения неопределенностей
для импульса и координаты и для энергии
и времени, является недостатком современ¬
ной формулировки квантовой механики, но
никак не приводит к удвоению соотношения
неопределенностей.
М. В. Волькенштейн также решитель¬
но выступил против тезиса автора кни¬
ги о двух толкованиях соотношения не¬
определенностей. Существует, заявил он,
одно соотношение неопределенностей, один-
единственный принцип, но очень глубокий,
и не так уж важно, что он исторически был
введен с помощью мысленного эксперимен¬
та, в котором несчастный наблюдатель
играл свою жалкую роль. Это не ухудшает
принципа неопределенности. Тот же самый
принцип органически вытекает из всего
аппарата квантовой механики и, как гово¬
рил тов. Демков, имеет в той же мере
негативное, как и позитивное значение.
Наличие нулевой энергии, утверждение о
непрекращаемости движения частиц даже
при абсолютном нуле может быть целиком
выведено из принципа неопределенности.
Мне безразлично, как введен сам прин¬
цип— с помощью аппарата теории или с
помощью мысленного эксперимента,— и то
и другое верно. Что здесь нас не удовле¬
творяет? По-видимому, все дело сводится
к неудачной терминологии, которая может
быть субъективно связана с махистскими
установками того же Гейзенберга.
В отношении некоторых других принци¬
пиальных оценок, данных автором книги
положениям, содержащимся в работах
творцов квантовой механики Гейзенберга,
Бора и других, мнения выступающих раз¬
делились. Это относится, в частности, к
оценке принципа дополнительности.
Как известно, в работах Гейзенберга и

188
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
особенно Бора факт дополнительности в со¬
отношении неопределенностей координаты
и импульса толкуется как некий новый фи¬
лософский принцип и распространяется на
соотношение пространственно-временного и
причинного описания, механического и ви¬
талистического моментов, физического и
психического, национального и интернацио¬
нального, и т. д., и т. п. Все без исключения
выступавшие отмечали в целом идеалисти¬
ческий, антинаучный и порочный характер
указанного понимания принципа дополни¬
тельности. Однако по отдельным моментам
дополнительности и по общей оценке прин¬
ципа дополнительности мнения разошлись.
Так, Г. Ф. Друкарев отметил в качестве
удачного момента в книге М. Э. Омельянов¬
ского критику известной альтернативы Гей¬
зенберга о том, что в квантовой механике
может идти речь либо о пространственно-
временном, либо о причинном описании.
Так же положительно оценил эти места в
книге и Ю. Н. Демков. Однако проф.
М. В. Волькенштейн не согласился с такой
оценкой этой стороны принципа дополни¬
тельности.
М. Э. Омельяновский, заявил он, считает
такое утверждение идеалистическим, гово¬
рит, что нельзя противопоставлять причин¬
ность пространственно-временному описа¬
нию, и тов. Демков находит в этой критике
нечто положительное, а дальше возвра¬
щается к тому, что статистическое описание
ничем не хуже детерминистического. В этом
смысле тов. Демков был весьма противоре¬
чив. О какой причинности идет речь? Ясно,
что Гейзенберг, который воспитан на идеях
махизма, имеющих широкое хождение за
рубежом, если даже и высказывает мате¬
риалистические положения, выражается в
этом случае весьма двусмысленно. Речь
идет не о причинности в более широком
смысле слова, такая причинность не проти¬
воречит никакому пространственно-времен¬
ному описанию, а речь идет об элементар¬
ной динамической причинности, с которой
мы встречаемся в классической физике.
Если вы скажете, что пространственно-вре¬
менное описание не согласуемо с динамиче¬
ским, то есть с таким, каким определяется
движение пули или движение планеты, это
будет абсолютно точная характеристика
того, что есть на самом деле.
По мнению М. В. Волькенштейна, критика
с подобных механистических позиций того,
что выдвигается копенгагенской школой в
качестве физических и философских выво¬
дов, не позволяет выяснить положительный
и отрицательный смысл этих высказываний
и положений.
Эту же мысль подчеркнул в своем вы¬
ступлении и В. И. Свидерский. Прин¬
цип дополнительности, сказал он, в его ши¬
роком, философском толковании Бором
неприемлем и должен разоблачаться как
идеалистический и метафизический прин¬
цип. Но мне кажется, что если исходить из
рационального содержания соотношения
неопределенностей, из дополнительности в
физическом смысле, то философски мы не
можем с порога их отбрасывать, необходи¬
мо их проанализировать и выяснить, что в
них есть философски рационального, и от¬
мести все наносное и идеалистическое, иду¬
щее от интерпретации этого понятия копен¬
гагенской школой.
Еще более решительно в защиту ряда те¬
зисов копенгагенской школы, связанных с
принципом дополнительности, выступил
чл.-корр. АН СССР А. Д. Александров.
Наша литература по основам квантовой
механики, заявил он, хотя она и довольно
многочисленна, все же мало продвигает эту
проблему. После глубочайшего анализа
основ квантовой механики, который был
сделан классиками этой науки Бором и Гей¬
зенбергом, в общем продвижение не было
особенно значительным. Дело в том, что
проблема понимания квантовой механики
очень трудна.
Для того, чтобы двигаться дальше в по¬
нимании квантовой механики, нужно зани¬
маться очень глубоким анализом ее основ¬
ных понятий. К сожалению, постановка во¬
просов, с которой мы сталкиваемся, доволь¬
но поверхностна.
В противовес обычным нигилистиче¬
ским оценкам альтернативы Гейзенберга
А.	Д. Александров указал, что это знаме¬
нитое соотношение между причинно-след¬
ственным и пространственно-временным
описанием есть глубокая и интереснейшая
философская проблема.
Теория относительности приводит к глу¬
бокому пониманию пространства-времени.
Пространство-время есть не что иное, как
совокупность событий, в которых отвлече¬
ны все свойства этих событий, кроме тех,
которые определяются отношением воздей¬
ствия одних событий на другие. В боль¬
шинстве событий имеется некоторая струк¬
тура, одни события действуют на некото¬
рые другие. Имеется отношение воздей¬
ствия, которое в более абстрактной фор¬
ме может быть определено как отноше¬
ние следования. Это отношение определяет
структуру пространства-времени. Данное
обстоятельство можно рассматривать как
теорему теории относительности, независи¬
мо от того, как мы будем ее трактовать;
это такой факт, который можно математи¬
чески доказать. Что же это обозначает?
Для того, чтобы имело смысл говорить о про¬
странственно-временной локализации собы¬
тий, нужно, чтобы они находились в неко¬
тором отношении к другим событиям; это
отношение, связанное с воздействием, было
бы событием на этом событии. Если есть
воздействие, есть импульс. Поэтому мы сра¬
зу приходим к тому, что понятие движения
по инерции является внутренним противо¬
речием и в рамках классической механики.
Что такое тело, которое движется по
инерции? Это то тело, на которое ничто не
действует, но если на него ничто не дей¬
ствует, оно нигде не локализовано. Когда
мы эту связь исключаем, тогда тело, дви¬
жущееся по инерции, нигде не находится,
следовательно, никак не движется. Это не
значит, что понятие движения по инерции
совершенно бессмысленно. Мы понимаем,
что это некоторый предел абстракции, кото¬
рый мы имеем право применять, но мы не
должны думать, что на самом деле такая
вещь, как идеальное движение по инерции,
существует. Нужно понимать абстрактный

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
189
характер этого утверждения. С этой точки
зрения нет ничего неожиданного в том, что
квантовая механика и приводит к этому
результату, когда на электрон ничего не
действует, он движется по инерции, он ни¬
где не находится. Тогда ничего не остает¬
ся, кроме того факта, что он вообще нахо¬
дится в пространстве. Это не значит, что он
улетает из пространства в область духов.
Он остается в пространстве, но несколько
в особом смысле. Пространство остается, а
локализации тут нет. И само понятие про¬
странства-времени содержит в себе это про¬
тиворечие. Я полагаю, что из этого проти¬
воречия выбиться нельзя, это лежит в су¬
ществе дела. Мы не можем продвинуться
в анализе основ физики, квантовой меха¬
ники, если будем отрицать все те реальные
противоречия, которые отражаются в поня¬
тиях таких теорий, как квантовая механика
и теория относительности. Мне кажется
очень важной такая строгость в понятиях.
Останавливаясь на философской стороне
книги, выступавшие подчеркивали важней¬
шую роль для правильного истолкования
рассматриваемых вопросов глубокого диа¬
лектического подхода к ним. Статистиче¬
ская, вероятностная природа, присущая
самому микрообъекту, говорит М. В. Воль-
кенштейн, насущно требует от философов
разработки проблемы причинности в самом
широком плане.
Задача марксистов-философов, подчеркну¬
ли М. В. Волькенштейн и А. Д. Александ¬
ров, заключается в том, чтобы брать кван¬
товую механику такой, как она есть, без
всяких субъективных прибавлений и поже¬
ланий и постараться понять ее глубокую
диалектическую природу. Книга М. Э.
Омельяновского не всегда соответствует
этому требованию.
В книге, указал В. И. Свидерский,
дан обстоятельный гносеологический разбор
многих важных вопросов квантовой меха¬
ники, однако онтологическое рассмотрение
в ней значительно слабее гносеологическо¬
го. Онтологический аспект проблемы нахо¬
дит неплохое изложение в книге, напри¬
мер, при рассмотрении динамической и ста¬
тистической закономерностей и некоторых
других вопросов. Однако он развит в книге
недостаточно, хотя и является главным в
философии и, в частности, в ее методологи¬
ческой функции. Без глубокого онтологиче¬
ского рассмотрения проблем квантовой ме¬
ханики нельзя решить и проблемы причин¬
ности в микромире.
Рассматривая другие достоинства и недо¬
статки философской стороны книги, В. И.
Свидерский отметил важную работу, про¬
деланную автором книги по разоблачению
фальсификации буржуазными учеными мно¬
гих понятий квантовой механики, например,
подмены понятия прибора понятием субъ¬
екта, понятия статистичности понятием ин¬
детерминизма, понятия объективной реаль¬
ности понятием физической реальности, по¬
нятия неопределенности понятием неточно¬
сти. и т. д.
Вместе с тем автор книги сам иногда
злоупотребляет подобной подменой поня¬
тий и неправильным их истолкованием. Это
касается, в частности, произвольного ис¬
толкования в книге понятий, употребляемых
некоторыми физиками. Так, на стр. 20 и 23
книги понятие объективного, ошибочно
употребленное Гейзенбергом вместо понятия
абсолютного, используется автором для
критики Гейзенберга в гносеологическом
плане.
Тот же прием применяет автор на
стр. 158—159 против Розенфельда, когда по¬
следний правильно отождествляет объек¬
тивное, понимаемое им именно как физиче¬
ски абсолютное, с инвариантным и т. д. Та¬
кая критика, основанная на разном толко¬
вании понятий, не приносит реальной
пользы.
Вместе с тем сам автор совершенно
неправомерно подменяет важнейший гно¬
сеологический признак объективности в
смысле независимости от сознания незави¬
симостью от прибора, от измерения и т. д.
(стр. 22, 44 и др.).
«Мне кажется совершенно недопустимым
прием,—подчеркнул В. И. Свидерский,—ко¬
торый у нас иногда практикуется в филосо¬
фии, когда наше четкое и ясное гносеоло¬
гическое понятие объективности толкуют
как независимость от системы отсчета, не¬
зависимость от прибора, от координатной
системы, от измерений и мало ли еще от
каких вещей. Все это совершенно непра¬
вильно».
Таковы те главные достоинства и недо¬
статки, которые, по мнению членов фило¬
софского семинара физиков Ленинградского
университета, присущи книге М. Э. Омель¬
яновского «Философские вопросы кванто¬
вой механики».
В заключительном слове М. Э. Омель¬
яновский поблагодарил участников се¬
минара за обсуждение его книги, разбор
положительных сторон и те критические
замечания, которые были сделаны. Он вы¬
разил надежду, что результаты обсуждения
будут полезны как физикам, так и фило¬
софам.
Отвечая на конкретные возражения и
разъясняя отдельные моменты своей пози¬
ции, он указал, что квантовая механика
ставит две важнейшие философские пробле¬
мы—реальности и причинности. Они не
могут быть решены вне диалектики прерыв¬
ного и непрерывного, необходимости и слу¬
чайности, возможности и действительности.
Решая эти проблемы, многие видные зару¬
бежные физики, в частности Бор и Гейзен¬
берг, колеблются, в сущности, между идеа¬
лизмом и диалектическим материализмом.
С этой точки зрения идеи копенгагенской
школы представляют некоторый подход к
диалектике атомных процессов. Но незна¬
ние диалектического материализма этими
физиками приводит, однако, к тому, что они
склоняются к идеализму, хотя всех физи¬
ков этой школы не следует причесывать
под одну философскую гребенку.
Касаясь проблемы реальности в кванто¬
вой механике, как она изложена в его
книге, М. Э. Омельяновский подчеркнул, что
главное здесь — это теоретически правиль¬
но выразить корпускулярные и волновые
свойства атомных частиц, о которых гово¬
рит опыт, а последнее можно сделать толь¬
ко на основе признания объективного ха¬

190
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
рактера двуединых корпускулярно-волновых
свойств атомных частиц, а не путем допу¬
щения «неконтролируемое™», особой роли
прибора в квантовой механике и прочих ве¬
щей, специфичных для копенгагенской ин¬
терпретации.
Само понятие объективного у Гейзенбер¬
га, как это можно видеть хотя бы из по¬
следней его статьи в сборнике, посвящен¬
ном Бору (1955), не тождественно материа¬
листическому пониманию. Гейзенберг раз¬
личает понятия объективного и реального, и
объективное у него смыкается с понима*
нием объективного в духе учения Платона.
М. Э. Омельяновский обращает внимание на
то, что в работах многих физиков (С. И. Ва¬
вилова и др.) признание объективного ха¬
рактера ^ двуединых корпускулярно-волно¬
вых свойств атомных частиц находит свою
реализацию; он приводит в качестве при¬
мера учебник по квантовой механике не¬
мецких авторов Гебера и Вебера (1956), в
котором нет ни звука о принципе допол¬
нительности, мысленных экспериментах
Гейзенберга и т. д., а квантовая механика
излагается на основе признания объектив¬
ного характера волнового и корпуску¬
лярного аспектов поведения атомных ча¬
стиц.
М. Э. Омельяновский отметил, что соот¬
ношение неопределенностей, связывая соот¬
ветствующие квантовые величины, характе¬
ризует корпускулярно-волновые свойства
атомных объектов. Принцип же неопреде¬
ленности органически связан с неконтро-
лируемостью; он не вытекает из квантового
формализма, а призван обосновать его с
позиций дополнительности. Поэтому непра¬
вильно смешивать соотношение неопреде¬
ленностей и принцип неопределенности, что,
по существу, делает копенгагенская школа.
«Именно потому, — говорит М. Э. Омель¬
яновский, — я в очень многом согласен с
Ю. Н. Демковым и другими товарищами,
ибо их высказывания не расходятся с
утверждениями книги». Но М. Э. Омелья¬
новский считает, что нельзя рассматривать
квантовую механику «с классической точки
зрения», как предлагают Ю. Н. Демков,
Г. Ф. Друкарев, М. В. Волькенштейн, ибо
это в конечном итоге и означает признание
неконтролируемости (против чего высту¬
пают и Демков и Друкарев). Именно по¬
этому неверно подходить к квантовой ме¬
ханике двояко, как предлагает Ю. Н. Дем¬
ков; «с классической точки зрения» и
«с квантово-механической точки зрения».
К квантовой механике нужно подходить
только с квантово-механической точки зре¬
ния — так вопрос решается в книге,— и, сле¬
довательно, никакого удвоения соотноше¬
ния неопределенностей в книге нет.
Касаясь проблемы причинности в кван¬
товой механике, М. Э. Омельяновский под¬
черкнул особо важное значение в ее реше¬
нии категорий возможности (resp. вероят¬
ности) и действительности, их превращения
друг в друга. Вероятность, говорит он,— это
мера возможности осуществления чего-либо
в тех или других условиях, которые могут
повторяться неограниченно. Представители
классической физики, когда создавали тео¬
ретические основы своей науки, пытались
обходиться без понятия объективной ве¬
роятности (ср. лапласовский детерминизм).
В квантовой механике обходиться без по¬
нятия объективной вероятности нельзя.
Вместе с тем для превращения возможно¬
сти в действительность, то есть перехода от
вероятности чего-то к осуществившемуся,
необходимо (это следует из определения ве¬
роятности) или неограниченное повторение
условий, в которых происходит осуществле¬
ние, или неограниченное число явлений,
представляющих осуществившиеся возмож¬
ности в данных условиях. Но тогда в плане
превращения возможности в действитель¬
ность, то есть с точки зрения реализации
вероятностных утверждений и выводов
квантовой механики, неизбежно введение
статистического ансамбля.
Если учесть все это, продолжает М. Э.
Омельяновский, то результат дискуссии
между В. А. Фоком и Д. И. Блохинцевым
следует резюмировать так:	В.	А. Фок,
утверждая, что волновая функция относит¬
ся к отдельному атомному объекту, под¬
черкивает момент возможности и законы,
которые ею управляют; Д. И. Блохинцев,
утверждая, что волновая функция относит¬
ся к статистическому ансамблю, подчерки¬
вает момент действительности, осуществле¬
ния возможностей. Вся истина заключается
в том, что действительность и возможность
неотделимы в квантовой механике, а это
означает, что волновая функция характери¬
зует вероятности поведения отдельного
атомного объекта, а соответствующие воз¬
можности осуществляются посредством
многих атомных объектов. Другими слова¬
ми, квантовая механика связывает воедино
вероятности, присущие отдельному атомно¬
му объекту, и реальное поведение множе¬
ства атомных объектов.
Соответственно отпадают возражения,
говорит М. Э. Омельяновский, которые бы¬
ли высказаны по вопросу об ансамблях в
обсуждаемой книге. Когда, например,
Г. Ф. Друкарев, бросая упрек автору книги,
утверждает, что «квантовая механика, опи¬
сывая ансамбль, выражает в том или ином
статистическом описании качьстза самих
элементарных объектов», то именно это и
утверждается в книге. Или когда он
утверждает, что в квантовой механике во¬
все не всегда речь идет о вероятности, а
фигурируют и точные значения, относящие¬
ся к одной элементарной частице, то ведь
именно об этом также говорится в книге
(проблема собственных значений), причем
на многих страницах.
Мне приписывается утверждение, гово¬
рит М. Э. Омельяновский, что «квантовая
механика в ее современном виде является
тормозом для развития теории элементар¬
ных процессов и что концепция ансамблей
открывает дорогу такому развитию». В дей¬
ствительности в книге идет речь в данном
случае не о «квантовой механике», а о
«копенгагенской интерпретации», и далее по
некоторым пунктам автор не соглашается
с Д. И. Блохинцевым, на что выступавшие
в ходе дискуссии не обратили внимания.
М. Э. Омельяновский оспаривает далее
правильность ряда критических замечаний
В.	И. Свидерского. В частности, по поводу

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ	191
утверждений, что в книге якобы имеет¬
ся произвольное толкование некоторых
понятий, применяемых Гейзенбергом и Ро-
зенфельдом, автор книги отметил, что он
рассмотрел эти понятия соответственно тем
терминам, которыми они обозначаются в
контексте приведенных мест из Гейзенберга
и Розенфельда. В. И. Свидерский, напро¬
тив, придает этим понятиям смысл, которо¬
го нет в терминах, применяемых Гейзенбер¬
гом и Розенфельдом. М. Э. Омельяновский
также не согласился с В. И. Свидерским
по вопросу о том, что в книге дан «обстоя¬
тельный гносеологический разбор многих
важных вопросов квантовой механики», а
«онтологическое рассмотрение значительно
слабее гносеологического». По мнению
М. Э. Омельяновского, «гносеологическое и
онтологическое рассмотрение» совпадает с
точки зрения диалектического материа¬
лизма.
М. Э. Омельяновский считает существен¬
ными замечания М. В. Волькенштейна и
А.	Д. Александрова по поводу того, что
соотношение между причинным и простран¬
ственно-временным описанием является
«интереснейшей философской проблемой».
Действительно, по мнению автора книги,
эта «дополнительность» представляет свое¬
образную антиномию в описании атомных
процессов. По Гейзенбергу, допустимы либо
описание в терминах классических корпус¬
кулярных понятий и статистические зако¬
ны, либо описание путем волновой функции
и динамические законы. Это есть некоторый
подход к диалектике, который у Гейзен-
На философском семинаре физиков при
Уральском филиале АН СССР в июне сего
года состоялось обсуждение книги
М. Э. Омельяновского «Философские вопро¬
сы квантовой механики». В обсуждении
приняли участие многие сотрудники фи¬
лиала — работники Института физики ме¬
таллов.
Во вступительном слове Г. А. Курса-
нов сказал, что самый факт появления
серьезного монографического исследования,
каким является обсуждаемая книга, имеет
большое значение. Автор поставил перед
собою трудную задачу — дать анализ
острой философской борьбы, которая раз¬
вернулась по важнейшим вопросам кван¬
товой механики. С позиций воинствующего
материализма он выступает против различ¬
ных идеалистических взглядов и концеп¬
ций, в особенности против идеализма ко¬
пенгагенской школы. Он отмечает также
непоследовательность и колебания во
взглядах отдельных советских ученых по
философским вопросам квантовой механи¬
ки. Критическая часть книги составляет ее
главное достоинство. Но необходимо отме¬
тить, что критика автора носит часто нега¬
тивный характер; в ней мало позитивных
философских обобщений и выводов.
Последнее автором сделано лишь в отно¬
шении некоторых вопросов (например — о
роли прибора в познании физических явле¬
ний). А именно эти выводы и обобщения
берга теряется в песках идеалистических
воззрений. В действительности же свойства
и законы атомных процессов только тогда
могут быть правильно поняты, если рас¬
сматривать как единство, во-первых, кор¬
пускулярные и волновые свойства, во-вто¬
рых, статистические и динамические зако¬
ны. Попытка такого рода рассмотрения и
дана в книге, возможно, не везде достаточ¬
но полно и отчетливо.
«Еще раз хочу подчеркнуть, — заявил в
конце своего выступления М. Э. Омельянов¬
ский, — что все философские вопросы в
квантовой механике тяготеют к диалектике
прерывности и непрерывности, необходимо¬
сти и случайности, возможности и действи¬
тельности, единства и различия. Глубокой
разработкой этих проблем философы долж¬
ны оказать помощь физикам, что позволит
основательно и аргументированно вести
борьбу против идеалистических воззрений
на квантовую и другие теории современной
физики и содействовать прогрессу всей фи¬
зической науки».
* * *
Обсуждение книги М. Э. Омельяновского
в философском семинаре физиков Ленин¬
градского университета, несомненно, пока¬
зало плодотворность контакта физиков и
философов в разрешении сложнейших фи¬
лософских проблем современной науки.
В.	И. СВИДЕРСКИЙ
(Ленинград)
и представляют наибольший интерес.
Необходимо было показать, что нового
дают результаты квантовой механики для
диалектического материализма, для разви¬
тия и конкретизации его законов и кате¬
горий.
А. В. Соколов в своем выступлении
отмечает, что в книге М. Э. Омельяновского
правильно освещается вопрос о том, что
основой квантовой механики является
единство корпускулярно-волновой природы
микрообъектов. В первом параграфе этой
главы автор вводит три понятия: соотноше¬
ние неточностей, принцип неопределенно¬
сти и принцип дополнительности. В на¬
стоящее время уже твердо установлено,
что соотношение неточностей и принцип
неопределенности — синонимы одной и той
же сущности. Основой квантовой механики
является единство корпускулярно-волновой
природы микрообъектов, математическим
выражением которого и является принцип
неопределенности. Следует различать в
принципе неопределенности две стороны:
негативную устанавливающую границы
применимости понятий классической физи¬
ки, и позитивную — указывающую на то,
что мы имеем дело с явлениями новой',
особой природы, в которых основой яв¬
ляется корпускулярно-волновое единство
микрообъектов. Рассматривая свой «прин¬
цип неопределенности», автор отвергает
все мысленные эксперименты Гейзенберга,

192
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
а вместе с тем отбрасывает и положитель¬
ное содержание этого принципа. Мыслен¬
ные эксперименты никакого идеализма не
представляют. Напротив, в них ухватывает¬
ся сущность явления. Например, цикл
Карно также является мысленным экспе¬
риментом, но это ему не помешало стать
моделью паровой машины.
В книге М. Э. Омельяновского имеется,
по мнению А. В. Соколова, много тенден¬
циозных рассуждений и выводов, каса¬
ющихся основоположников квантовой меха¬
ники; часто критика звучит упрощенно и
неубедительно. Физический смысл волновой
функции раскрывается недостаточно. Автор
говорит о том, что волновая функция отно¬
сится к квантовому ансамблю, что волно¬
вая функция — статистическая, характери¬
стика, что волновая функция учитывает
корпускулярно-волновую природу микро-
объектов, тогда как надо было пояснить,
что волновая функция описывает состояние
системы и если в классической механике
.состояние системы задавалось точкой в
фазовом пространстве, то такое описание в
квантовой механике невозможно. Он даже
не отметил того, что квадрат волновой
функции в х-представлении выражает ве¬
роятность местоположения частицы.
Что касается математического аппарата
квантовой механики, то, по мнению
А. В. Соколова, М. Э. Омельяновский изла¬
гает сущность этого вопроса правильно.
Однако он неудачно употребляет термины
о совместимых и несовместимых собствен¬
ных значениях (стр. 81), в то время как
следовало бы говорить об одновременно
измеримых и неизмеримых величинах.
Говоря о будущей теории индивидуальных
микроскопических процессов, М. Э. Омель¬
яновский указывает, что развитие кванто¬
вой теории поля может сделать некоторые
шаги в этом направлении. Неправильно
утверждается, что квантовая теория поля
существует только в предварительных фор¬
мах. Автор считает далее, что единство
корпускулярно-волновой природы микро¬
объектов должно быть направляющей
идеей будущей теории поля. Однако такая
ориентация науки представляет, как пола¬
гает А. В. Соколов, шаг назад, возврат к
прошлому этапу развития науки, ибо поле¬
вые представления могут включать в себя
единство корпускулярно-волновых свойств,
но не должны сводиться к ним.
К. П. Родионов отметил, что третья
глава книги М. Э. Омельяновского, посвя¬
щенная изложению теории познания
диалектического материализма и принципа
наблюдаемости в физике, дает правильное,
материалистическое изложение вопроса на
основе достижений современной теории
относительности и квантовой механики.
Однако с рядом отдельных положений
автора нельзя согласиться. Так, на стр. 112
автор делает категорический вывод о том,
что принцип наблюдаемости был своеоб¬
разным рычагом, который позволил
Эйнштейну создать его теорию относитель¬
ности, а Гейзенбергу — квантовую механи¬
ку. На самом деле возникновение этих
теорий было обусловлено всем предшество¬
вавшим развитием физики, а также необ¬
ходимостью устранения тех противоречий,
которые накопились к тому времени между
экспериментальными данными и существу¬
ющими теориями. В связи с этим третий
параграф, посвященный критике принципа
наблюдаемости в развитии представлений
теории относительности, можно было бы,
по мнению К. П. Родионова, изложить го¬
раздо яснее и короче. Это же относится и
к параграфу четвертому, посвященному
критике принципа наблюдаемости в разви¬
тии квантовой механики. Далее. Наряду с
правильной критикой идеалистических кон¬
цепций и выводов основоположников тео¬
рии относительности и квантовой механики
Эйнштейна и Гейзенберга не отмечается,
говорит К. П. Родионов, их несомненная
заслуга, как стихийных материалистов, в
развитии современных физических пред¬
ставлений о явлениях микромира и в фор¬
мировании новых взглядов на пространство
и время. Следует также отметить отсут¬
ствие четко сформулированных выводов
самого автора по существу вопроса и недо¬
статочный анализ взглядов физиков-мате-
риалистов по различным вопросам кванто¬
вой механики.
М. Ш. Гитерман в своем выступле¬
нии отмечает, что вся положительная
часть книги М. Э. Омельяновского напи¬
сана в духе концепции «квантовых ансам¬
блей», разделения соотношения неопреде¬
ленностей и принципа неопределенности,
надежды на будущие теории «скрытых па¬
раметров» (которые будут применимы к
единичному объекту). Все это весьма
спорно. В книге, полагает М. Ш. Гитерман,
переоценивается связь изложения кванто¬
вой механики Бором, Гейзенбергом и др.
с их философскими выводами, объявляют¬
ся неверными положения, непосредственно
следующие из опытных данных; все согла¬
шающиеся с последними объявляются
ответственными и за все реакционные вы¬
воды копенгагенской школы (см. стр. 185
и др.)- В книге отсутствует четкая поста¬
новка разбираемых вопросов, а также вы¬
воды в конце глав и параграфов; положи¬
тельные утверждения расплывчаты и не
выделены из полемических. Очень тяжел
стиль книги, в ней много бранных слов как
по адресу создателей квантовой механики,
так и по адресу советских ученых, не
согласных с высказываниями автора.
Имеются фактические ошибки, например,
на стр. 184 неправилен пример кванто¬
вого ансамбля (при эмиссии электроны
сильно взаимодействуют, что противоречит
идее ансамблей); на стр. 163 пример с из¬
мерением (вопреки утверждениям автора,
если мы хотим измерить «величину», то в
одном измерительном акте всегда можно
выполнить поставленную задачу); на
стр. 167—168 — пример с термометром
(в классике можно после измерения темпе¬
ратуры, привлекая теорию — управление
теплового баланса, найти истинную темпе¬
ратуру, а в квантовой механике — «истин¬
ность» величины лишь в рамках
Др • Дх~И, то есть в рамках «неконтроли¬
руемого воздействия»).

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
193
Нельзя согласиться с автором в том, что
нет качественного различия между изме¬
рениями, ролью прибора в классической и
квантовой теории.
В отличие от классики в квантовой
теории объект микроскопичен, а прибор —
макрообъект, и поскольку состояние мик¬
рообъекта определяется макроусловиями,
а также потому, что для характеристики
микрообъектов мы применяем классиче¬
ские величины — импульс и координату, в
процессе измерения неизбежно влияние
макроприбора на микрообъект. Это
влияние, вообще говоря, немало: так, для
измерения положения частицы необходимо
весьма сильное воздействие для локализа¬
ции частицы, которое, несомненно, будет
влиять на ее свойства. Это влияние не
«принципиально» (в гносеологическом
смысле), а связано с теми качественно но¬
выми свойствами микрообъектов (двой¬
ственная природа, статистический харак¬
тер закономерностей и пр.), которые
обуславливают Др • Дх ~ h. В квантовой
механике, пренебрегающей макрострукту¬
рой макроокружения, неизбежно примене¬
ние таких «плохо определенных» понятий,
как «р» и «х» и не имеет смысла говорить
о «скорости в данной точке» для микро-
объекта, так же как в классике не имеет
смысла говорить о частоте в данный мо¬
мент, «длине волны в точке» и пр. Эти
соображения, по мнению М. Ш. Гитерма-
на, подтверждают наличие «неконтроли¬
руемого воздействия» и подчеркивают ка¬
чественное различие микро- и макро¬
объектов, что не учитывается автором.
В книге М. Э. Омельяновского, считает
М. Ш. Гитерман, излишне субъективирует¬
ся прибор, при этом он метафизически вы¬
рывается из окружающих условий (см.,
например, стр. 181). Автор неправ, когда
возражает и против необходимости нали¬
чия классического прибора при измерении
(стр. 170).
В § I, гл. IV имеются тривиальные сооб¬
ражения о роли прибора, которые можно
было бы выпустить. Нельзя согласиться с
излагаемыми в § 3 (стр. 76 и далее) сооб¬
ражениями автора относительно измери¬
тельных устройств — они бездоказательны
и опять-таки связаны с непризнаваемым
автором качественным скачком при пере¬
ходе из макро- в микрообласть.
А. Н. Орлов сделал ряд критических
замечаний по главе IV книги, посвященной
выяснению роли прибора в квантовой ме¬
ханике. Он отметил, что в книге даются
различные, а часто и неверные определе¬
ния автором прибора. Связь между изме¬
рением и соотношением неопределенностей
и квантовыми ансамблями изложена не¬
четко и расплывчато. Неверно, что измере¬
ние микрообъекта принципиально ничем не
отличается от измерения макрообъекта.
Определение измерения в книге Ландау и
Лифшица, цитируемое на стр. 167, имеет
целью подчеркнуть объективность процесса
измерения. Всякое взаимодействие с иссле¬
дуемым объектом можно использовать для
измерения каких-либо его свойств. Далее.
Рассуждения о «развитом эксперименталь¬
ном устройстве» излишни. Они вряд ли
способствуют выяснению особенности изме¬
рений в квантовой механике. Вопрос о роли
теории в интерпретации показаний прибо¬
ров требует дальнейшего развития. На
стр. 181 —182 утверждается, что взаимо¬
действие с измеряемым объектом «лежит
за пределами того, что делает физическое
тело прибором». А как же измерять без
взаимодействия? Ничего не сказано о
флуктуациях в приборах, хотя при изме¬
рении микрообъектов они играют большую
роль. «Материальные условия измерения»
(стр. 187) — еще одна ненужная выдумка
автора. Человек познал раньше макрояв¬
ления, а затем микроявления не благодаря
производству, а потому, что он сам есть
макрообъект. Эта глава и выводы
(стр. 253—258) написаны очень неудачно.
Рассматриваемая глава IV, по мнению
А.	Н. Орлова, не может помочь читателю,
желающему пополнить свои знания,
уяснить философское значение вопросов
измерения над микрообъектами.
С.	В. Вонсовский, подводя итоги
обсуждения, отметил, что в целом книга
М. Э. Омельяновского производит положи¬
тельное впечатление, несмотря на ее серьез¬
ные недостатки. Он согласен с тем, что
критика автором воззрений представи¬
телей копенгагенской школы имеет одно¬
сторонний, негативный характер. В книге
очень мало позитивных философских обоб¬
щений результатов квантовой механики.
Недостаточно глубоко излагается автором
вопрос о динамической и статистической
закономерностях. Закономерности кванто¬
вой механики носят статистический харак¬
тер, и дальнейшее развитие объективных
статистических закономерностей современ¬
ной квантовой теории должно идти по пути
еще большего удаления от приближенных
законов макрофизики. Глубокое и всесто¬
роннее освещение теоретических проблем
квантовой механики можно дать на основе
совместной плодотворной деятельности фи¬
зиков и философов-материалистов.
Г. А. КУРСАНОВ
(Свердловск)
13.	«Вопросы философии* № 6.

МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ
СОВЕТСКИХ ФИЛОСОФОВ
Варшавские философские собеседования
17—20 июля 1957 года в Варшаве состоя¬
лись философские собеседования, органи¬
зованные Международным институтом фи¬
лософии. В этих собеседованиях приняли
участие философы самых различных на¬
правлений от 20 стран Европы, Азии и Аме¬
рики, в том числе от 9 социалистических
стран. Впервые на этом международном
философском совещании были представле¬
ны китайские философы, а также философы
Германской Демократической Республики.
Были приглашены также философы-мар-
ксисты из капиталистических стран. Совет¬
скую делегацию составляли проф. В. Ф.
Берестнев (руководитель делегации), проф.
Б. А. Чагин, проф. А. Ф. Шишкин и науч¬
ный сотрудник М. И. Зайцева.
Предметом варшавских собеседований
была проблема «Мысль и действие». Обсу¬
ждение этой проблемы было сосредоточено
вокруг трех вопросов: 1) теоретические про¬
блемы взаимоотношения между мыслью и
действием, 2) значение философии и гума¬
нитарных наук для практики, 3) ответст¬
венность философа перед обществом. По
каждому из этих вопросов было три докла¬
да. По первому вопросу доклады предста¬
вили профессора:	Перельман	(Бельгия),
Баифи (Италия), Котарбинский (Польша);
по второму вопросу: Маккин (США), Шиш¬
кин (СССР) и Ригер (Чехословакия); по
третьему вопросу: Корнфорт (Англия), Арон
(Франция), Кабир(Индия). Ввиду отсут¬
ствия проф. Банфи (позднее поступило со¬
общение о его смерти) его доклад был про¬
читан французским философом Лефевром.
Дискуссия по большинству докладов носила
оживленный характер. Споры шли в основ¬
ном между представителями марксистской
философии и сторонниками немарксистских,
идеалистических течений. В особенности
острые споры были вокруг доклада фран¬
цузского философа Арона, которого мар¬
ксисты и некоторые другие философы спра¬
ведливо критиковали за крайний субъекти¬
визм его позиций, за уход от острых вопро¬
сов современности, за сведение роли фило¬
софа к диалогу «с самим собой и другими».
Философские собеседования позволили
участникам лучше познакомиться с пози¬
циями различных философских течений по
такому важному вопросу, как вопрос о
связи философии с жизнью. В ходе собесе¬
дований и в неофициальных беседах (кото¬
рых было особенно много в течение семи¬
дневной экскурсии по Польше) были уста¬
новлены личные контакты между филосо¬
фами, намечены формы международного
сотрудничества философов, полезные и не¬
обходимые для укрепления мира между
народами.
На заседании руководящего комитета
Международной федерации философских
обществ Институт философии АН СССР
был принят в состав федерации, а два со¬
ветских философа (проф. М. Э. Омельянов¬
ский и проф. А. Ф. Шишкин) были кооп¬
тированы в состав руководящего комитета
федерации.
Советские делегаты, как и делегаты дру¬
гих стран, отмечают хорошую организацию
собеседований и радушное гостеприимство
Польской академии наук, ее президента
Т. Котарбинского, обеспечивших все необ¬
ходимые условия для нормальной работы
делегатов и организовавших замечатель¬
ную экскурсию по стране.
С. Д.
Обсуждение журнала «Вопросы философии»
в Румынской Народной Республике
12 июня 1957 года в Румыно-Советском
научном институте (Бухарест) под предсе¬
дательством проф. Пика состоялось сове¬
щание, на котором философская обще¬
ственность Румынии обсудила работу жур¬
нала «Вопросы философии». В ходе обсуж¬
дения были высказаны ценные критические
замечания и предложения.
На совещании присутствовал заместитель
главного редактора журнала «Вопросы фи¬
лософии» проф. М. М. Розенталь, ко¬
торый в своем вступительном слове просил

МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ СОВЕТСКИХ ФИЛОСОФОВ
195
уделить главное внимание критике недо¬
статков в работе журнала и тем самым со¬
действовать их устранению.
Все выступавшие отметили с большим
удовлетворением поворот, наметившийся в
последнее время в работе журнала, выра¬
зившийся в переходе от слишком широких,
общих тем к более узким, конкретным те¬
мам, что дает возможность авторам более
углубленно и аргументированно освещать
философские проблемы. В связи с этим в
выступлениях (тов. Посеску, академика Гу-
лиана, тов. Мирча, тов. Апостола, тов.
Фрунзэ и др.) отмечалось, что тематика,
опубликованная в номере как перспектив¬
ный план журнала, носит слишком общий
характер и нуждается в конкретизации, хо¬
тя в ней много важных, актуальных про*
блем.
Почти все выступавшие говорили о необ¬
ходимости более глубокого критического
анализа идеалистических концепций совре¬
менной буржуазной философии и усиления
научной аргументации в критике этих кон¬
цепций.
Участники обсуждения (тт. Г. Кепеш,
И. Гулиан, И. Бану, М. Брязу и другие)
также единодушно высказывали пожела¬
ние, чтобы на страницах журнала больше
публиковалось материалов о научной жиз¬
ни как в СССР, так и в странах народной
демократии и в капиталистических странах.
Журнал «Вопросы философии», имеющий
широкое распространение в ряде стран,
должен шире освещать философскую жизнь
в СССР и за рубежом, знакомить читате¬
лей с выходящей философской литерату¬
рой, более оперативно откликаться на со¬
бытия в международной философской жиз¬
ни и своевременно давать отпор попыткам
оклеветать или фальсифицировать мар¬
ксизм, извратить его положения в духе
ревизионизма. В то же время журнал дол¬
жен развивать творческую марксистскую
мысль, поддерживать ее повсюду, популя¬
ризируя труды передовых ученых и фило-
софов-марксистов, борясь против сектант¬
ства и догматизма.
Единодушно было признано, что один
журнал по вопросам философии не в со¬
стоянии справиться с огромными задачами,
которые на него возложены в современных
условиях, и были высказаны пожелания о
создании специальных философских журна¬
лов (по вопросам социологии, этики, эсте¬
тики, истории всемирной философии и т. д.).
Высказывалось также пожелание, чтобы
журнал «Вопросы философии» выходил не
только на русском, но и на одном из евро¬
пейских языков.
Все присутствующие говорили о необхо¬
димости дальнейшего расширения и укреп¬
ления связей журнала с философами стран
народной демократии. В ходе обсуждения
были высказаны также конкретные замеча¬
ния о работе отдельных разделов журнала.
Тов. Р. Томоиагэ отметил с удовлетворе¬
нием, что в рамках тематики диалекти¬
ческого материализма уделяется
большое внимание вопросу о категориях,
и высказал пожелание, чтобы в журнале
были помещены статьи о соотношении ка¬
тегорий и о законе отрицания отрицания.
Акад. Ионеску Гулиан, подчеркнув важ¬
ность разработки категорий диалектиче¬
ского материализма, сказал, что, по его
мнению, журнал еще недостаточно уделяет
внимания некоторым вопросам гносеологии,
поднятым Лениным, в частности вопросу о
критическом разборе идеалистических кон¬
цепций в теории познания. Платон, Лейбниц
и другие философы-идеалисты поставили
ряд гносеологических проблем, которые
требуют марксистской разработки. Ряд
важных гносеологических проблем был за¬
тронут неокантианцами (Риккертом, Гер¬
маном Когеном и др.), и эти вопросы так¬
же требуют марксистского критического
анализа.
За последние годы марксистская критика
была направлена в основном против идеа¬
листических концепций англосаксонских
философов, среди которых много эпигонов,
сказал акад. Гулиан. Поэтому критическое
рассмотрение их концепций значительно ме¬
нее способствует позитивной разработке фи¬
лософских проблем, чем, например, крити¬
ческий разбор буржуазной немецкой и
французской философии. И в разработке
учения о категориях также имеются суще¬
ственные пробелы. Библиография современ¬
ной буржуазной философии свидетельствует
о том, что почти одна треть философских
работ посвящена разбору категории ценно¬
сти. В качестве примера можно привести
трактат о теории ценностей французского
философа, спиритуалиста Лавелля. Этот
вопрос рассматривается буржуазными фи¬
лософами и в плане исследования катего¬
рий, он же лежит в основе многих работ
по вопросам философии, истории, социоло¬
гии, этики, эстетики, истории культуры
и т. д. Эту категорию необходимо рассмо¬
треть с марксистских позиций. В области
философских вопросов естествознания, ска¬
зал акад. Гулиан, не получил в журнале
освещения вопрос, интересующий многих
математиков: математика и диалектическое
мышление.
Тов. Т. Попадопол, отмечая, что тематика
журнала по вопросам диалектического ма¬
териализма является разнообразной, вы¬
сказывает пожелание, чтобы журнал уделял
больше внимания некоторым вопросам диа¬
лектической логики и логики формальной.
Следовало бы, по его мнению, рассмотреть
с точки зрения диалектической логики не
только закон непротиворечия, но и закон
исключенного третьего. Известно, что во¬
круг этого закона в буржуазной философ¬
ской литературе развернулась борьба, в ре¬
зультате которой появились так называемые
поливалентные логики. Этот вопрос требует
освещения. Было бы также целесообразно
рассмотреть и вопрос о соотношении меж¬
ду традиционной формальной логикой и
логикой математической, поскольку по
этому вопросу существуют различные точ¬
ки зрения, в том числе и в Советском
Союзе.
Тов. П. Апостол считает, что в статьях по
вопросам диалектического материализма и
диалектической логики необходимо уделить
больше внимания освоению философского
наследия при освещении вопроса о катего¬
риях и некоторых других.

196
МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ СОВЕТСКИХ ФИЛОСОФОВ
Много интересных и ценных замечаний
было'высказано выступавшими товарищами
по вопросам исторического мате¬
риализма и социологии.
Тов. Томоиагэ считает, что перспективный
план журнала по историческому материа¬
лизму очень хорошо составлен и содержит
много новых, интересных тем. Следует
лишь пожалеть, сказал он, что в тематиче¬
ском плане журнала не предусмотрено хотя
бы краткой дискуссии по вопросу о над¬
стройке. Было бы также желательно, чтобы
вопросы этики, которые в последнее время
находились на втором плане как в совет¬
ской философской литературе, так и румын¬
ской, освещались на более высоком уровне.
Тов. Г. Кепеш выразил пожелание, чтобы
в журнале публиковались сообщения о кон¬
кретных социологических исследованиях в
СССР социологов и этнографов, изучающих
различные социальные явления на живом
материале советской действительности.
Очень важно, сказал тов. Кепеш, чтобы
журнал обсудил вопрос о методе исследо¬
ваний в области исторического материализ¬
ма. Философские вопросы социальных наук,
сказал он, заслуживают не меньшего вни¬
мания, чем философские вопросы естество¬
знания.
Акад. Гулиан отметил, что тема о роли и
творчестве народных масс в истории не фи¬
гурирует в перспективном плане, между тем
важно определить, в каком разрезе эта те¬
ма должна разрабатываться философами в
отличие от историков.
При рассмотрении вопросов историческо¬
го материализма, сказал П. Апостол, необ¬
ходимо обратить особое внимание на
разоблачение буржуазной социологии. Кри¬
тический анализ буржуазных социологиче¬
ских концепций будет усиливать партийно¬
боевой характер марксистской философии.
Большой интерес представляют темы о ро¬
ли автоматизации, новой техники в обще¬
ственной жизни.
Тов. Фрунзэ считает, что вопросы, свя¬
занные с переходом от капитализма к со¬
циализму стран народной демократии, име¬
ют жизненно актуальное значение. Однако
они освещаются в журнале «Вопросы фило¬
софии» слишком общо. Между тем очень
важно вскрыть специфику перехода к со¬
циализму каждой страны, учесть ее опыт
на основе обобщения конкретного фактиче¬
ского материала. Очень большое значение
будет иметь публикация статей о конкрет¬
ных социологических исследованиях в
СССР. Такого рода материал познакомит
зарубежных читателей с тем вкладом, ко¬
торый внес советский народ, построивший
социализм, в прогрессивное развитие чело¬
вечества.
В статье тов. Каммари, сказал тов. Фрун¬
зэ, дается определение предмета социоло¬
гии, но общего определения недостаточно,
важно установить круг проблем и методы
исследования. Разработка всех этих про¬
блем очень важна в связи с подготовкой к
четвертому социологическому конгрессу.
Журнал «Вопросы философии» мог бы сы¬
грать роль организатора в подготовке мар-
ксистов-социологов к четвертому Между¬
народному конгрессу социологов.
Мы ожидаем улучшения качества публи¬
куемых материалов по историческому ма¬
териализму, сказал тов. Кепеш. В этой об¬
ласти мы нуждаемся в наибольшей помо¬
щи, и это потому, что в Румынии наиболь¬
шее отставание наблюдается именно в со¬
циологии.
Вопросы истории философии, ска¬
зал акад. Гулиан, стали шире освещаться
на страницах журнала. Были помещены ма¬
териалы по истории философии древнего
Востока. Что касается истории европейской
философии, то в этой области имеется боль¬
шой пробел: почти совсем не изучается
история философии с 1850 по 1950 год —
неокантианство, философия Спенсера, Шо¬
пенгауэра, Ницше, Бергсона, феноменоло¬
гия и многие другие идеалистические те>
чения, которые в предреволюционные годы
пользовались значительным влиянием и в
нынешних странах народной демократии.
Очень слабо освещается история естество¬
знания. Важным методологическим вопро¬
сом в области истории философии является
вопрос о взаимосвязи между историей наук
и историей философии. Этот вопрос заслу*
живает рассмотрения на страницах жур¬
нала.
Критика буржуазной филосо¬
фии и социологии на страницах жур¬
нала, сказал тов. Апостол, носит недоста¬
точно конкретный характер. Позитивная
разработка специальных философских про¬
блем могла бы оказать большую помощь
в критике неопозитивизма, имеющего до¬
вольно значительное влияние в народно-
демократических странах. Тов. Фрунзэ так¬
же подчеркнул необходимость более глубо¬
кого анализа конкретных социологических
проблем и аргументированной критики бур¬
жуазных социологических теорий.
В последние годы, говорил акад. Гулиан,
был очень правильно поставлен вопрос о не¬
обходимости дифференциации при анализе
философских воззрений философов капита¬
листических стран. Нельзя кипятить всех
идеалистов в одном котле. Существуют раз¬
личные оттенки между ними. Есть филосо¬
фы, проповедующие обскурантизм, но есть
и философы-рационалисты, которые во
Франции, например, очень серьезно поддер¬
живают коммунистическую партию, фран¬
цузскую национальную культуру, борются
против идеологии обскурантизма. Живой
пример этому — Гастон Башелар. Журнал
должен показывать пример того, как необ¬
ходимо анализировать взгляды такого рода
философов-немарксистов, которых было бы
неправильно считать реакционерами.
Тов. М. Брязу остановился на трактовке
вопросов эстетики^в журнале. Отметив,
что за последние 2—3 года появились не¬
которые статьи, являющиеся серьезным ша¬
гом вперед по сравнению с прошлым за¬
стоем в области теоретических исследова¬
ний вопросов эстетики в силу господство¬
вавшего тогда догматизма, он сказал, что
нельзя все же считать удовлетворительным
освещение вопросов эстетики на страницах
журнала.
Ни среди опубликованных статей, ни в
перспективном плане почти нет тем, посвя¬
щенных анализу эстетических категорий —

МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ СОВЕТСКИХ ФИЛОСОФОВ
197
прекрасного, трагического, комического,
возвышенного и т. д., без анализа которых
не может быть углубленного марксистско-
ленинского исследования. Нет также ста¬
тей, основанных на анализе конкретного ма¬
териала искусства социалистического реа¬
лизма. Хотелось бы видеть на страницах
журнала статьи, посвященные категории
эстетической ценности. Мы не можем от¬
давать на откуп неокантианцам разработку
этой категории. Разработка этой категории
имеет тем большее значение, что большин¬
ство появляющихся на Западе работ по
эстетике посвящено выяснению специфики
эстетической ценности. Мы не сможем
успешно выступать против реакционных
идеалистических теорий в области эстетики,
если ограничимся рассмотрением обществен¬
ной функции искусства.
В работах классиков — Маркса, Энгельса,
Ленина,— а также в работах Плеханова
содержится богатейший материал по вопро¬
сам эстетики, который мы используем недо¬
статочно. Изучение этого материала пока¬
зало бы многим из наших молодых исследо¬
вателей вопросов эстетики, что марксистско-
ленинская эстетика не начинается нами,
как полагают некоторые, и способствовало
бы устранению ревизионистских тенденций.
Вообще критическое освоение того, что
было достигнуто эстетикой в прошлом и
вошло как наследие в марксистско-ленин¬
скую эстетику, позволило бы нам двигаться
вперед, а не пережевывать уже освоенные
нами истины.
В этой связи тов. Брязу считает необхо¬
димым также критическое освоение эстети¬
ческого наследства Аристотеля и Гегеля и
освещение этих вопросов на страницах жур¬
нала. Если мы будем разрабатывать вопро¬
сы эстетики на основе критического освое¬
ния богатого наследия в этой области, ска¬
зал тов. Брязу, мы сможем обсудить и во¬
просы социалистического реализма гораздо
шире и глубже, чем мы это делали до сих
пор.
Чувствуется также необходимость более
глубокого анализа и критики современных
течений в области искусства. Недостаточно
сказать, что произведения модернистского
искусства лишены эстетической ценности и
их социальная роль является реакционной,
надо убедительно доказать, что подобные
произведения не являются подлинно
художественными. Интересно было бы про¬
читать в журнале «Вопросы философии»
статью с критикой эмпирической эстетики,
получившей широкое распространение в
США.
Тов. Попадопол считает неправильной
формулировку темы, имеющейся в перспек¬
тивном плане:	«Социалистический ре¬
ализм — метод советского искусства». По¬
добная формулировка поддерживает совер¬
шенно ошибочную тенденцию считать со¬
циалистический реализм специфическим
методом только лишь советского искусства.
Тов. И. Бэлэнеску говорил в своем
выступлении об освещении вопросов
психологии на страницах журнала. Он
напомнил, что дискуссия о предмете психо¬
логии на страницах журнала нашла широ¬
кий отклик среди румынской научной об¬
щественности. Итоги дискуссии были об¬
суждены на пленарном заседании Институ¬
та психологии и кафедры психологии уни¬
верситета имени К. И. Пархона. Со многи¬
ми положениями в этих итогах румынские
философы были согласны, однако они отме¬
тили, что некоторые вопросы, важные для
развития психологии, не были решены, в
частности, это касается вопроса о месте
психологии среди других наук. В итогах
дискуссии утверждалось, что психология —
это естественная наука. Вряд ли можно со¬
гласиться с таким упрощенным и односто¬
ронним решением вопроса.
Мы отмечаем с удовлетворением, сказал
тов. Бэлэнеску, что в тематике журнала
предусмотрен ряд вопросов, имеющих тес¬
ную связь с деятельностью румынского Ин¬
ститута психологии (переход от чувствен¬
ных восприятий к логическому мышлению,
о взаимоотношении высшей нервной дея¬
тельности, психики, мышления и созна¬
ния). Эти вопросы содержатся в плане ин¬
ститута.
Среди советских и румынских психологов
существуют разногласия по вопросу о том,
должны ли психологи заниматься вопроса¬
ми физиологии высшей нервной деятельно¬
сти (главным образом человека) или же
эти вопросы не относятся к сфере психоло¬
гии. Большое практическое значение имеет
также вопрос о том, какие методы опытно¬
го исследования должны применять психо¬
логи. Очень важно, чтобы все эти вопросы,
как и некоторые другие теоретические и
методологические проблемы, получили осве¬
щение в журнале «Вопросы философии».
В выступлениях много внимания было
уделено вопросу об организации
дискуссий в журнале.
Тов. Бану считает, что журнал должен
выступать организатором дискуссий, кото¬
рые должны развертываться в различных
философских центрах, и отчеты о них долж¬
ны публиковаться в журнале, как это было
при обсуждении книги «Диалектический ма¬
териализм». Отмечалось, что обсуждение
книги «Диалектический материализм» было
достаточно широким и всесторонним.
Однако дискуссия о противоречиях, ска¬
зал тов. Томоиагэ, ведется несколько одно¬
сторонне. Почти все статьи группируются
вокруг одной точки зрения, высказываясь
за или против. Было бы необходимо вклю¬
чить в это обсуждение еще один или два
центральных вопроса.
Эта дискуссия, представляющая для ру¬
мынских философов огромный интерес, при¬
несла бы больше пользы, если бы основы¬
валась на анализе обширного документаль¬
ного (главным образом экономического)
материала, сказал тов. Кепеш.
При обсуждении «Очерков по истории
философской и общественно-политической
мысли народов СССР» затрагивались не
только общие, но и частные, специальные
«опросы, представляющие научный интерес.
Это можно считать положительным фактом,
сказал тов. Посеску.
Тов. Брязу считает, что в журнале «Во¬
просы философии» должны публиковаться
материалы по вопросам философского

198
МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ СОВЕТСКИХ ФИЛОСОФОВ
образования, и в частности обсужде¬
ние программ.
Отдел информации о мировом философ¬
ском движении, сказал акад. Гулиан, слиш¬
ком беден. Все еще недостаточно помещает-
Рецензий о литературе, выходящей в
СССР и за рубежом. Как отмечали многие
выступавшие, необходимо расширить отде¬
лы критики и библиографии и
научной жизни. Желательно, чтобы
в журнале печатались рецензии на диссер¬
тации, в которых было бы показано, что
нового вносит диссертация в науку.
М. М. Розенталь, выступивший в конце
совещания, поблагодарил участников обсу¬
ждения работы журнала за ценные крити¬
ческие замечания и интересные предложе¬
ния и обещал довести их до сведения ред¬
коллегии с тем, чтобы обсудить, как наи¬
лучшим образом осуществить эти предло¬
жения в работе журнала. Он указал, что
тематика, опубликованная в журнале, не
является каким-то готовым, неизменным
планом, а дает лишь общую ориентацию,
указывает, в каком направлении будет идти
работа журнала.
Что касается статей о специфических
особенностях строительства социализма в
странах народной демократии, то тут жур¬
налу должны помочь авторы из стран на¬
родной демократии, в частности румынские
философы, владеющие конкретным материа-
лом.
— Я пользуюсь случаем,— сказал тов.
Розенталь,— чтобы обратиться с призывом
к румынским философам написать статьи
на эти и другие интересующие их темы для
нашего журнала. Я согласен, что в жур¬
нале следует помещать больше информа¬
ционных материалов, и в этом деле значи¬
тельную помощь нам также могли бы ока¬
зать философы Румынии и других стран.
Совещание, состоявшееся в Румыно-
Советском научном институте, может слу¬
жить примером братского сотрудничества
философов стран социалистического лагеря
в разработке научных проблем.
Н. В. ЗАВАДСКАЯ
На философском семинаре VI Всемирного
фестиваля молодежи и студентов
Одной из интересных встреч, по профес¬
сиям на VI Всемирном фестивале молоде¬
жи и студентов в Москве явился философ¬
ский семинар на тему «О возможности на¬
учного предвидения явлений общественной
жизни». Эта проблема, затрагивающая жиз¬
ненные интересы всех народов мира, есте¬
ственно, привлекла большое внимание
делегатов фестиваля. Достаточно сказать,
что на семинаре, состоявшемся в одной из
аудиторий МГУ на Ленинских горах 6 и
7 августа, приняли активное участие пред¬
ставители 19 делегаций и выступили 32 че¬
ловека.
С приветственным словом, обращенным к
участникам семинара, от имени советских
ученых выступил академик М. Б. Митин.
Он выразил надежду, что семинар будет
содействовать лучшему взаимопониманию
молодежи независимо от их философских
взглядов и политических убеждений и тем
самым послужит интересам укрепления ми¬
ра и дружбы народов.
Проф. Московского университета
Т. И. Ойзерман выступил с докладом, в ко¬
тором изложил марксистскую точку зрения
на некоторые стороны обсуждаемой пробле¬
мы. Указав на признание марксизмом объ¬
ективных закономерностей общественного
развития, изучение которых помогает
вскрыьать связи между прошлым и на¬
стоящим и коренные тенденции развития
будущего, Т. И. Ойзерман подверг крити¬
ческому рассмотрению некоторые субъек¬
тивистские направления в социологии, от¬
рицающие объективный характер законов
общественного развития, а, следовательно,
и возможности научного предвидения.
Развернувшаяся дискуссия отразила вы¬
сокую заинтересованность участников семи¬
нара в выяснении вопроса о возможности
предвидения путей общественного развития
и вместе с тем наличие самых различных,
противоречивых точек зрения на существо
этой проблемы и способы ее решения. Дис¬
куссия была оживленной и острой, так как
в ней участвовали представители различ¬
ных мировоззрений: марксисты и немаркси-
сты, материалисты и идеалисты, атеисты и
верующие. Общим для всех участников
дискуссии было признание огромной прак¬
тической важности обсуждаемого вопроса.
Большинство выступавших ставило пробле¬
му возможности предвидения общественно¬
го развития в связь с насущными вопроса¬
ми экономической и политической жизни
современного общества. Является ли ком¬
мунизм будущим всех стран? Может ли
человечество избежать войны? Каковы пути
развития колониальных и зависимых стран
и можно ли их предвидеть? Эти вопросы,
связанные с жизнью и борьбой народных
масс всего мира, занимали большое место
в выступлениях ораторов.
Несмотря на различное понимание суще¬
ства и форм предвидения общественного
развития, большинство участников дискус¬
сии признавало принципиальную возмож¬
ность предвидения. Об этом свидетельство¬
вали выступления Крихмара (Уругвай),
Вельша (ГДР), Хорхе Ариаса (Испания),
Карпинского (СССР), Кюпперса (ФРГ),
Тевоиджойя (Черная Африка), Поздерац
Хамдии (Югославия), Д. Спасова (Болга¬
рия), Новикова (СССР), Аделани (Ниге¬
рия) и др.
Большое место в дискуссии занял вопрос
об основах предвидения общественного
развития, о том, почему и в каких формах
предвидение (возможно. В выступлениях
Игнатова (Болгария), Ариаса (Испания).
Иона Пашади (Румыния) и других вопрос

МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ СОВЕТСКИХ ФИЛОСОФОВ
199
о предвидении справедливо ставился в
связь с признанием объективного характера
законов развития общества. Хорхе Ариас
в своем выступлении показал, что научное
предвидение будущего должно базировать¬
ся на материалистическом анализе законо¬
мерностей общественного развития. Мар¬
ксова теория общественно-экономической
формации, сказал он, должна лежать в
основе изучения исторического процесса и
предвидения будущего.
Вопрос о конкретном содержании науч¬
ного предвидения стал предметом оживлен¬
ных споров, отразив различные мировоз¬
зренческие и методологические позиции ора¬
торов. Ряд выступавших высказывался за
то, что предвидение возможно в пределах
установления общей тенденции как всемир¬
но-исторического процесса, так и развития
отдельных стран. Хавеман (ГДР) в своем
выступлении сказал, что научное предвиде¬
ние должно ставить своей задачей опреде¬
ление основной, генеральной линии разви¬
тия, но не конкретных его деталей. Такой
характер научного предвидения определяет¬
ся объективным соотношением случайного
и необходимого в истории. Эту же точку
зрения выразил и Паскади (Румыния), го¬
воря, что, поскольку необходимость в исто¬
рии осуществляется через свободную дея¬
тельность людей, предвидеть — это значит
выяснить общий результат этой деятель¬
ности, но не случайную форму их поступ¬
ков. Делегат Италии Бонацци высказал
противоположное мнение, заявив, что пред¬
видение, если оно возможно, относится
лишь к частностям, отдельным моментам.
Предвидение же общей тенденции развития,
по его мнению, есть всего лишь «рабочая
гипотеза». Оратор считает, что можно
управлять текущими событиями в соответ¬
ствии с намеченной целью, но это не озна¬
чает возможности предвидеть общую зако¬
номерность их развития. С возражением
Бонацци выступил Замошкин (СССР).
История, сказал он, достаточно убедитель¬
но продемонстрировала плачевность резуль¬
татов политики, основанной не на научном
предвидении генеральной линии развития, а
на субъективистских устремлениях.
Одним из спорных на семинаре был во¬
прос об объективной значимости предвиде¬
ния в связи с классовым характером идео¬
логии. Он был поднят, в частности, Куде-
ровичем и Сколимовским (Польша). Куде-
рович считает, что, поскольку в обществе
существует классовое деление, всякая
идеология, в том числе и пролетарская,
классово ограниченна и потому не дает
истинных знаний. Поэтому всякое предви¬
дение путей развития общества есть
классово ограниченное представление. Хотя
Кудерович оговорился, что он признает воз¬
можность научного предвидения, его точка
зрения в действительности сводила значе¬
ние предвидения к тому, что итальянский
делегат Бонацци назвал позитивистским
термином «рабочая гипотеза». Поэтому, как
верно заметил Карпинский (СССР), Куде¬
рович фактически пришел к выводу о не¬
возможности научного предвидения. Вы¬
ступление Кудеровича встретило возраже¬
ния и со стороны ряда других участников
семинара. Представитель Венгрии Феделме-
ши показал, что в основе отрицания воз¬
можности научного предвидения лежит
неверное понимание существа процесса по¬
знания. Абсолютная истина познается че¬
рез ряд относительных истин, имеющих,
несмотря на свою относительность, опреде¬
ленное объективное содержание. Выступав¬
шие подвергли критике утверждение Куде¬
ровича о том, что пролетарская идеология
является такой же классово ограниченной,
как и любая другая идеология (например,
буржуазная). Седлак и Нейман (Чехосло¬
вакия), Гами Фото (Албания) обосновали
тот тезис, что партийный, классовый
характер пролетарской идеологии не про¬
тиворечит ее объективности, а, напротив,
предполагает ее. В этой связи был дан от¬
пор извращенному пониманию проводимо¬
го Коммунистической партией Китая курса
«пусть расцветают все. цветы». Чэн Чи-мин
(Китай) возразил Коницкому (ФРГ), ко¬
торый, заявив о своей солидарности с этим
курсом, призвал к миру между противо¬
положными идеологиями. Представитель
китайской молодежи пояснил, что этот курс
вовсе не означает, как это часто полагают
на Западе, примирения пролетарской идео¬
логии с буржуазной, но, напротив, пред¬
ставляет собой борьбу пролетарского, пе¬
редового мировоззрения с реакционными
политическими, философскими и эстетиче¬
скими взглядами.
Делегат Цейлона Обесехере считает, что
объективное познание истории возможно
лишь при условии, если историк отходит от
классовых, мировоззренческих интересов.
Возражая ему, Игнатов (Болгария) сказал,
что истинность или ложность выводов, де¬
лаемых историком, зависит от характера
его мировоззрения и методологических по¬
зиций. Кроме того, нельзя забывать,
что не было и нет ни одного исто¬
рика, который, желая сам того или нет,
не выражал бы определенных классово¬
партийных позиций. И уж другой вопрос,
что это за позиции и в какой мере они пре¬
пятствуют или содействуют познанию исти¬
ны. Как показали в своих выступлениях
Игнатов и многие другие участники се¬
минара, мировоззрением, дающим объек¬
тивно верное познание действительности и
путей его развития, является марксизм-ле¬
нинизм. С этим не были согласны Юргеи
Кюпперс (ФРГ), Коницкий (ФРГ), Анри
Линьер (Франция). Характерно, что, хотя
они касались вопроса о предвидении буду¬
щего, ни один из них не привел аргумен¬
тов против учения марксизма о неизбеж¬
ности перехода общества к социализму.
Кюпперс заявил, что не оправдалось пред¬
видение Маркса об исчезновении средних
сословий. При этом, во-первых, под сред¬
ним сословием Кюпперс имел в виду ие
мелкую буржуазию, о расслоении которой
при капитализме говорил Маркс, а про¬
слойку служащих, и, во-вторых, свою
мысль оратор пытался подтвердить ссыл¬
кой на то, что этот слой не уничто¬
жается, а развивается в Западной Герма¬
нии. Далее он утверждал, что будущее

200
МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ СОВЕТСКИХ ФИЛОСОФОВ
общество—это общество служащих. Про¬
тив этой попытки критики марксизма путем
извращения его положений выступили Сед-
лак, Станислав Нейман (Чехословакия),
Замошкин (СССР) и другие. Б своем вы¬
ступлении Седлак напомнил, что классики
марксизма всегда отличали мелкую бур¬
жуазию от прослойки служащих, утвер¬
ждая, что в то время как с развитием ка¬
питализма среднее сословие (мелкая бур¬
жуазия) расслаивается и численно сокра¬
щается, количество служащих, особенно в
эпоху империализма, растет. Что же касает¬
ся заявления Кюпперса о том, что в СССР
растет число оторванных от производства
служащих, то это его утверждение также
было подвергнуто убедительной критике.
Так, Замошкин на фактическом материале
показал, что в Советском Союзе неуклон¬
но сокращается число населения, занятого
в управленческом аппарате.
В выступлениях ряда участников семи¬
нара проблема предвидения будущего была
связана с вопросом о социальном прогрес¬
се. Признавая наличие прогресса как объ¬
ективного закономерного процесса, Витури
(Тунис), Араб-оглы (СССР), Игнатов (Бол¬
гария), Наумова (СССР) подвергли крити¬
ке широко распространенную на Западе
теорию цикличности общественного разви¬
тия. Витури, говоря о субъективизме и
ненаучности теории цикличности, рассмот¬
рел взгляды некоторых представителей
этой теории во Франции. Араб-оглы и
Игнатов остановились на иррационализме
в теории общественного круговорота, на
фактическом отрицании ею объективного
характера исторической закономерности.
В частности, были подвергнуты подробно¬
му критическому рассмотрению методоло¬
гические принципы современного англий¬
ского социолога и историка Арнольда
Тойнби, его метод исторических аналогий,
искажающий подлинные перспективы обще¬
ственного развития. Наумова сказала, что
хотя идея прогресса в наши дни подвер¬
гается сомнению со стороны некоторых
западных социологов (Рассел пишет статью
под названием «Конец идеи прогресса»,
американский социолог Рапопорт говорит,
что теперь слова «прогресс» и «цивилиза¬
ция» приобрели саркастическое значение),
однако исторический опыт не дает основа¬
ний для пессимистического взгляда на бу¬
дущее человечества. Для правильного по¬
нимания характера общественного разви¬
тия важно уяснить критерий общественного
пропресса. На наш взгляд, говорит она, его
следует искать в материальном производ¬
стве, в развитии производительных сил и
производственных отношений. Но если в
области производства прогресс легко под¬
дается определению, то в сфере обществен¬
ного сознания сделать это гораздо труднее.
Однако и здесь, как показала Н. Наумо¬
ва на конкретном материале из области
развития морали, прогресс несомненен.
Семинар отразил стремление большинства
его участников найти решение обсуждаемо¬
го вопроса путем анализа явлений совре¬
менности, стремление усмотреть в су¬
щественных тенденциях жизни народов
ростки будущих преобразований. Нельзя
предвидеть завтрашний день, не изучая
окружающей жизни, того, что совершается
сегодня,— эта глубоко справедливая мысль
проходила через многие выступления. Так,
проблему предвидения характера будущего
развития большинство ораторов органиче¬
ски связывало с волнующими прогрессив¬
ное человечество вопросами об освобожде¬
нии народов от социального и националь¬
ного гнета, об условиях преодоления эконо¬
мической и культурной отсталости ряда
стран Азии и Африки, о завоевании проч¬
ного и длительного мира, о мирном сосу¬
ществовании стран с различными социаль¬
но-политическими системами и т. д. Обсу¬
ждение этих вопросов в связи с проблемой
предвидения судеб человечества продемон¬
стрировало растущее единство молодежи
всего мира, ее горячее стремление к непо¬
средственному участию в борьбе за реали¬
зацию гуманистических идеалов. Многие
выступления свидетельствовали о том, что
народы все яснее осознают связь идей ми¬
ра, свободы, справедливости с борьбой за
демократию и социализм.
«Кто может научно опровергнуть тот
факт,— говорил Крихмар (Уругвай),— что в
Советском Союзе в настоящее время суще¬
ствует самый прогрессивный режим? Кто
может научно опровергнуть, что социализм
выше капитализма? Народы идут по пути
прогресса и преодолеют все трудности.
Мы, молодежь всего мира, должны сделать
все возможное, чтобы общество развивалось
по пути к социализму, а все попытки им¬
периализма продлить свое существование
развязыванием новой войны потерпели
провал. Здоровые силы человечества, во
главе которых идет советский народ, побе¬
дят. Таково мое убеждение»,— заключает
Крихмар. Эти слова оратора были встрече¬
ны бурей аплодисментов.
Горячее одобрение участников семинара
вызвали выступления представителей Аф¬
рики, стремившихся связать проблему пред¬
видения будущего с борьбой своих наро¬
дов за освобождение из-под гнета колониа¬
лизма, за предотвращение новой кровопро¬
литной войны.
Говоря о предвидении будущего, заявил
Тевоиджойя (Черная Африка), мы говорим
о том пути, идя по которому можно до¬
стичь счастья человечества. Мы не можем
знать точно, что будет завтра, но совер¬
шенно бесспорно, что империализм идет к
своему поражению. Для увековечивания
господства империализма его теоретики пы¬
таются рисовать перед народами колони¬
альных стран привлекательную перспекти¬
ву— свободу личности. Но наши народы
поняли всю фальшь и лицемерие этих обе¬
щаний. Не может быть свободы личности в
условиях, когда порабощен целый народ.
Весь вопрос в том, для кого существует
свобода,— для меньшинства, которое гос¬
подствует, или для той массы народа, ко¬
торую угнетают. Мы боремся за освобож¬
дение именно всего народа и убеждены, что
идем к победе социализма. Мы знаем, что
наше предвидение верно. На Западе нас
уверяли в том, что советский народ — это

МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ СОВЕТСКИХ ФИЛОСОФОВ
201
народ варваров, который не имеет свободы,
что здесь люди ходят с мрачными лицамм
умирающих. Но мы увидели совершенно
другой народ — народ искреннего миролю¬
бия, высокой культуры, возвышенных идеа¬
лов. Сосуществование в социально-экономи¬
ческой области возможно и должно быть
основано на реалистическом подходе к
действительности. Можно вместе бороться
за мир и добиваться истинного счастья
человечества, заключает Тевоиджойя, неза¬
висимо от того, на каких философских по¬
зициях мы будем стоять и какого вероиспо¬
ведания придерживаться.
Самый ход семинара, характер выступ¬
лений на нем живо отразили справедли¬
вость этой идеи. Например, католик Ру¬
дольф Хуфнагель (ФРГ), философские
взгляды которого не разделялись многими
участниками семинара, в своем выступле¬
нии также отстаивал близкую каждому из
присутствовавших идею возможности мир¬
ного сосуществования и предотвращения
войны. Эта мысль была поддержана и дру¬
гим представителем делегации Федеральной
Республики Германии, Коницким, несмотря
на его отрицательное отношение к марксиз¬
му и марксистским взглядам на будущее
человечества. Социализм существует уже
40 лет, и, учитывая этот реальный факт,
нужно добиваться мирного сосуществова¬
ния, сказал Коницкий.
Представитель Цейлона Тикири Бондара
Дисанайяка, считая, что избавление обще¬
ства от зла и пороков лежит на пути нрав¬
ственного самоусовершенствования, вместе
с тем ярко и глубоко выразил стремление
своего народа, недавно обретшего свободу
и независимость, к прочному, длительному
миру. Он говорил, что пользоваться бла¬
гами завоеванной независимости можно
только в условиях мира и дружбы между
народами. Каждое явление, которое несет в
себе семена будущей войны, сказал он,
должно вытаптываться, как ядовитое
растение.
Одним из коренных вопросов предвиде¬
ния будущего был на семинаре вопрос о
том, кто является созидателем этого буду¬
щего. В то время, как некоторые участни¬
ки семинара отрицали возможность точного
предвидения путей развития, ссылаясь на
то, что неизвестны силы, из действий кото¬
рых складывается это будущее (Коницкий,
ФРГ), либо связывали будущее с боже¬
ственным промыслом (Абеосоло, Каме¬
рун), большинство ораторов считало, что
единственным и подлинным творцом бу¬
дущего являются народные массы, от
степени сознательности и организован¬
ности которых все более зависит пол¬
ная реализация их идеалов. В выступле¬
нии Игитханяна (СССР) было показано,
что степень точности предвидения буду¬
щего находится в прямой зависимости от
того, насколько полно учитываются устрем¬
ления, интересы и борьба народных масс.
Все крупные исторические перемены, все
вехи на пути прогресса были результатами
действия народных масс. Однако в про¬
шлом прогресс, достигаемый борьбой наро¬
дов, не приносил им свободы. Это проти¬
воречие во многом питало провиденциа-
листские и иррационалистические кон¬
цепции общественного развития. В XX ве¬
ке все полнее ликвидируется разрыв между
надеждами народов на лучшее будущее и
результатами их борьбы.
Идея о решающей роли борьбы народ¬
ных масс в достижении лучшего будущего
в связи с задачами освобождения от коло¬
ниализма, стоящими перед народами Афри¬
ки, нашла яркое отражение в выступлении
Колагбоди (Нигерия). Как бы ни был сло¬
жен общественный прогресс, сказал он, мы
все же можем считать, что объективно
Африка движется к освобождению. Если
мы познаем закономерности развития и в
соответствии с этим'и закономерностями
будем действовать, опираясь на колоссаль¬
ные силы народов, пришедших в движение,
мы сможем возглавить это движение.
Колагбоди считает, что нельзя верно пред¬
видеть будущее и приближаться к нему,
не познавая реальной действительности, не
опираясь на силу и волю народных масс.
Под бурные аплодисменты присутствующих
он заключает: уже сегодня многие страны
Африки освободились от колониализма,
таким образом, мы уже можем предвидеть
свободное будущее Африки.
* * *
После окончания дискуссии по вопросу о
возможности предвидения путей обществен¬
ного развития участники семинара заслуша¬
ли доклад декана философского факульте¬
та Московского государственного универси¬
тета имени М. В. Ломоносова проф.
В.	С. Молодцова «О постановке философ¬
ского образования в СССР».
Обсуждая вопрос о преподавание фило¬
софии, участники семинара затронули важ¬
нейшие проблемы: о месте и роли фило¬
софии в общественной жизни, о ее партий¬
ности и объективности, о связи преподава¬
ния философии с подготовкой молодежи к
борьбе за лучшее будущее и т. д. По этим
вопросам на семинаре развернулась острая
принципиальная дискуссия.
Проф. Ребуль (Франция) утверждал,
что «преподавание сомнения — это един¬
ственно научное преподавание философии».
По его мнению, преподаватель философии
не должен пытаться давать ученикам исти¬
ну, его задача состоит лишь в том, чтобы
предоставить средства для поисков исти¬
ны. С критикой этой точки зрения высту¬
пили Мохамед Ибрагим Нугуд (Судан) и
Адотеви (Черная Африка).
Студентов во Франции учат во всем
сомневаться, говорит Мохамед Ибрагим
Нугуд, но мы, африканские студенты, счи¬
таем, что изучаем науки для того, чтобы
достигнуть светлого будущего. Тот, кто хо¬
чет избавиться от принципа партийности и
поставить философию вне общества и над
ним, достигает лишь того, что проповедует
бессилие и пассивность. Мы, африканцы,
идем к освобождению, к экономическому
и социальному пропрессу. Мы знаем, что
наступит день, когда наш континент будет
столь же просвещен, как и любой другой
континент на земиом шаре. Мы хотим из¬

202
МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ СОВЕТСКИХ ФИЛОСОФОВ
учать такую философию, которая не со¬
мневается в светлом будущем, а доказы¬
вает его необходимость.
Преподаватели во Франции, говорит
Адотеви, показывают вам целый ряд фило¬
софских систем и говорят: можете выби¬
рать, но ни одна из них не стоит выбора.
Вас уверяют, что человек бессилен что-
либо понять в окружающем мире, что
борьба за изменение мира лишена смысла.
Нам, живущим в странах, эксплуати¬
руемых империалистами, трудно согла¬
ситься с таким мнением, нам тяжело и
больно выслушивать подобные «прогнозы».
Те, кто преподают такую науку, не содей¬
ствуют освобождению человека.
Но не надо думать, продолжает оратор,
что свобода изучения и защиты различных
философских систем в буржуазных стра¬
нах распространяется и на марксизм. Нет,
это не так. На самом деле студенту во
Франции не так-то легко выступить с ка¬
кой-либо теоретической работой или
диссертацией, защищающей марксизм.
Буржуазия препятствует изучению мар¬
ксистской философии, ибо именно диалек¬
тический материализм помогает борьбе
трудящихся, сказавших «нет» всему, что
представляет собой эксплуатация, и
«да» — всему, что составляет счастье чело¬
века.
В дискуссии был 'затронут ряд других
интересных вопросов: о необходимости бо¬
лее внимательного изучения философии
народов Африки, о методике преподавания
философии и т. д.
* * *
Философский семинар отразил растущую
консолидацию сил молодежи в борьбе за
мир и лучшее будущее народов.
Семинар показал, что при всем многооб¬
разии точек зрения по отдельным теорети¬
ческим вопросам молодежь чутко улавли¬
вает отношение различных философских
направлений к волнующим все человече¬
ство проблемам мира и социального про¬
гресса. Она все более решительно отвер¬
гает философские воззрения, не дающие от¬
вета на актуальные вопросы современно¬
сти либо освещающие империалистиче¬
ский гнет и позорную систему колониализ¬
ма. Идеи мира, демократии и социализма
все глубже проникают в сознание молоде¬
жи во всех частях света.
М. X. ИГИТХАНЯН, н. В. НОВИКОВ

ЗА РУБЕЖОМ
Краткие заметки
КНИГА О ТИПИЧЕСКОМ И ЕЕ КРИТИЧЕСКИЕ ОЦЕНКИ
До последнего времени в Германской Демократической Республике не было книг,
посвященных коренным вопросам эстетики. Поэтому естествен тот интерес, который вы¬
звала изданная в прошлом году в Веймаре работа В. Безенбруха «К проблеме типи¬
ческого в искусстве».
Автор ставит перед собой задачу — показать, является ли типическое основной
категорией марксистско-ленинской эстетики. А так как категория типического, по мне¬
нию автора, теснейшим образом связана с другими категориями художественного
творчества, в книге отводится значительное место анализу таких проблем, как пре¬
красное, художественная правда, форма и содержание, партийность в искусстве, и
других.
Книга Безенбруха привлекла внимание немецкой философской общественности.
В теоретическом журнале СЕПГ, в журнале «Айнхайт», и в «Немецком философском
журнале» были опубликованы рецензии, которые интересны не только тем, что они
вскрывают ошибочность некоторых положений, выдвинутых Безенбрухом, но также
и тем, что в них делается попытка поставить и решить ряд принципиальных проблем
теории искусства.
Серьезные возражения вызвало определение Безенбрухом категории прекрасного.
Безенбрух обходит молчанием попытки анализа этой проблемы в работах по марксист¬
ско-ленинской эстетике. Свое определение прекрасного он формулирует следующим
образом:	«Прекрасное по своей природе есть вопрос явления, вопрос формы»
(W. Besenbruch «Zum Problem des Typischen in der Kunst». Weimar. 1956, S. 14).
Это положение, которое Безенбрух кладет в основу всех своих дальнейших рассужде¬
ний, он не пытается обосновать, доказать его истинность.
Относительно этого положения автор рецензии, напечатанной в журнале «Айн¬
хайт», Э. Бартке заметил, что теория, которая определяет прекрасное как художе¬
ственную форму, сводит эту категорию лишь к формальным определениям, например,
к согласованным пропорциям, гармонии цвета и звука и т. д. Безенбрух ограничивается
анализом прекрасной художественной формы, но не охватывает искусства в целом как
отражения действительности. В основе определения Безенбруха лежит мысль, что сущ¬
ность явления по своей природе неэстетична, поскольку эстетическое качество всегда
связано с конкретно-чувственной, индивидуальной формой явления, а сущность выра¬
жает общее, очищенное от конкретности. Такое понимание основано на недопустимом
перенесении особенностей логического мышления на самое действительность. Научное
познание может охватить сущность явления только через абстрагирование; в этом
случае существенное лишается чувственной конкретности. В объективной же действи¬
тельности существенное вообще никогда не бывает оторванным от своей конкретно¬
чувственной формы. Эстетическое качество действительности проявляется только тогда,
когда оно свойственно сущности определенного явления.
В связи с этим Бартке ставит важный вопрос: есть ли у искусства специфиче¬
ский предмет? Он обращает внимание на то, что художник не только отражает непо¬
средственно общественные явления, но, изображая природу, стремится передать чув¬
ства и мысли человека. Если же рассматривать искусство как познание, у которого
нет своего специфического предмета, то изучение особенностей искусства должно дей¬
ствительно ограничиться только анализом формы, что и утверждает Безенбрух. Если
у искусства есть свой собственный предмет, то специфику искусства можно понять,
только исследуя то, что в нем отражается, то есть эстетические качества действи¬
тельности.
Нельзя не отметить, что Безенбрух противоречит сам себе. Так, он признает, что
«типическое» в конечном итоге определяется значимостью действительного предмета, к
которому обращается художник» (там же, стр. 14). Однако на вопрос, чем опре¬
деляется эта значимость, он не может ответить, так как ограничивает свое исследова¬
ние только проблемой формы.
В своей книге Безенбрух уделяет большое внимание категориям формы и содер-

204
ЗА РУБЕЖОМ
жания в искусстве, но его подход к решению этой проблемы также вызвал серьезные
замечания рецензентов.
Автор рецензии, напечатанной в «Немецком философском журнале», П. Голь-
даммер подверг критике прежде всего нечеткость и расплывчатость определения'
Безенбрухом категории содержания. Содержание, по мнению последнего,— это «выска¬
зывание о действительности». Подобная формулировка может устроить любого пред¬
ставителя субъективно-идеалистической эстетики. Это, видимо, понял и сам Безен¬
брух, ибо поспешил оговориться, что «у высказывания не отнимается объективный ха¬
рактер отражения, который ему присущ вместе с субъективной стороной» (там ж е,
стр. 25). Однако Безенбрух не заметил, продолжает рецензент, еще одной слабой сто¬
роны своего определения содержания как «высказывания о действительности». Такое
определение толкает творческих работников к резонерству, к общим рассуждениям
вместо того, чтобы ориентировать их на художественное отражение действительности.
Столь же неудовлетворительным является, по справедливому мнению П. Голь-
даммера, определение Безенбрухом категории формы. Под формой Безенбрух пони¬
мает единственный в своем роде, неповторимый образ отдельного произведения искус¬
ства; он отрицает какое-либо взаимодействие между содержанием и формой в искус¬
стве на том основании, что «произведение искусства содержит... ровно столько
содержания, сколько «влито» в его форму, ни больше, ни меньше» (там же. стр. 19).
Такое упрощенное понимание формы приводит Безенбруха к отрицанию значения для
эстетики проблемы различных видов искусства, художественных жанров. «В противо¬
положность Безенбруху,— пишет Гольдаммер,— мы утверждаем, что проблема жанров
является центральной проблемой эстетики, что изучение жанров создает предпо¬
сылку для конкретного анализа отношений между содержанием и формой» («Deutsche
Zeitschrift fur Philosophic», 1956, № 5/6, S. 741).
Серьезные замечания в этом плане сделал и Э. Бартке в журнале «Айнхайт».
Он отметил непонимание Безенбрухом диалектической связи между содержанием и
формой, отрицание определяющей роли содержания, неубедительность и даже наив¬
ность его аргументации. Безенбрух, например, пишет: «Художник создает форму, образ,
«тело», в которое он вкладывает в качестве «души» свое выска?ывание (последнее, как
мы знаем, для Безенбруха равнозначно содержанию.— О. Ж.). И так же, как в жизни,
нельзя сказать, что душа порождает тело, нельзя утверждать, что в произведении ис¬
кусства высказывание есть причина формы» («Zum Problem...», S. 36). По этому поводу
Э.	Бартке справедливо замечает: «Жаль что для обоснования сеоих положений Безен¬
брух прибегает к искусственным словесным аналогиям. Тем самым он лишь снижает
научный уровень своего исследования» («Einheit», 1957, № 2, S. 247).
Значительное место в книге Безенбруха отводится проблеме типического, анализ
которой также не может удовлетворить читателя. П. Гольдаммер критикует Безенбру¬
ха за отождествление типического и закономерного: «Трудность в понимании типиче¬
ского лежит, по нашему мнению, именно в том, что в процессе типизирования абстра¬
гирование связано с художественным оживлением, но и то и другое происходит одно¬
временно. Безенбрух, несомненно, почувствовал эту трудность, однако не попытался
ни решить ее, ни даже четко ее выявить, ибо ему чуждо понимание типического в ис¬
кусстве как конкретного представления» («Deutsche Zeitschrift fur Philosophie». 1956,
№ 5/6, S. 742).
Со своей стороны мы можем добавить, что ошибочное отождествление типиче¬
ского и закономерного приводит Безенбруха к следующему вульгарно-социологиче¬
скому определению типического: «Это такой художественный образ, такое однократное
отображение жизни, в котором наиболее полно и четко находит выражение сущность
определенной социальной силы» («Zum Problem...», S. 116).
Такое определение односторонне и недостаточно. Оно не раскрывает особенностей
художественного освоения мира и не дает возможности отличить искусство от других
форм общественного сознания. В отличие от науки искусство отражает действитель¬
ность в конкретно-чувственной форме, а не путем логического абстрагирования. Безен¬
брух забывает, что искусство существует только в живых, эстетически впечатляющих
образах; толкование им типического, как выражения сущности определенной социаль¬
ной силы, толкает художника к схематизму, делает художественные произведения
нежизненными и неконкретными.
Безенбрух не попытался проанализировать вопрос о том, в какой мере приложима
категория типического к таким видам искусства, как музыка, архитектура, то есть
выяснить, имеет ли эта категория действительно всеобщее значение в эстетике или
последнее ограничивается лишь некоторыми формами искусства. Поэтому он не смог
решить и основную задачу своей книги — показать категорию типического «как основ-
ное зерно эстетики»,— и мы вправе усомниться в выполнимости подобной задачи.
О. А. ЖАГАР

ЗА РУБЕЖОМ
205
ЕЩЕ ОДИН «КРИТИК» ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Уже третий год на книжном рынке Западной Германии торгуют произведением
М. Ланге «Марксиэм-ленинизм-сталинизм». Расходится книжка плохо, не помогают ни
претенциозный заголовок, ни рекламная шумиха. Читатель даже при беглом ознаком¬
лении с ней убеждается в том, что автор поверхностен и не оригинален. Структура
книги и основные аргументы заимствованы из сочинения Г. Веттера,. написанного на
эту тему. М. Ланге, по сути дела, выступает в роли популяризатора чужих идей.
И единственно, чем действительно примечательна книжка Ланге,— это тем, что она
служит ярким свидетельством бессилия реакционной буржуазной мысли дать хоть
сколько-нибудь обоснованную критику философии марксизма.
Что же побудило М. Ланге взяться за перо? Буржуазного профессора, видите ли,
очень тревожит тот факт, что в послевоенные годы идеология коммунизма завоевывает
все более прочные позиции в самых различных странах и в самых широких социаль¬
ных слоях капиталистического мира. Он понимает, что замалчивать идеи марксизма
больше нельзя. С этим методом борьбы против коммунистической идеологии пора по¬
кончить. Надо создать «противоидеологический иммунитет», «антикоммунистическую
вакцину», которая должна спасти буржуазию от гибели.
Конечно, Ланге обещает дать «объективное изложение» принципов диалектиче¬
ского материализма. Приведем характерный пример его «объективности». Он на¬
чинает с того, что противопоставляет идеи Маркса «особой точке зрения филосо¬
фии» Энгельса; у Маркса, оказывается, был другой единомышленник — идеалист Ге¬
гель. Взгляд Маркса на историю, уверяет Ланге, «столь же мало материалистичен,
как взгляд Гегеля» (М. Lange «Marxismus-Leninismus-Stalinismus, S. 49). Разумеет¬
ся, все это читатель должен принимать на веру.
Особенно ожесточенно нападает Ланге на материалистическую диалектику. Он
«критикует» в ней решительно все. Его «разочаровывают» основные законы диалекти¬
ки, в которых он видит «не более как оригинальный пересказ естественнонаучной:
учения об эволюции». Плоский эволюционизм Спенсера равнозначен, по мнению Лан¬
ге, материалистической диалектике Маркса. Стремление сторонников диалектическогс
метода вскрыть диалектические процессы в природе он называет спекулятивными по¬
пытками, поскольку современное естествознание якобы не подтверждает положений
диалектического материализма. Развитие мира он рассматривает не как движение по
восходящей линии, а как движение по кругу, в результате которого не возникает ни¬
чего нового. Марксистское учение о неодолимости нового, по его мнению, является
«реакционным (!) мифом». До сих пор под «реакцией» понималось все то, что тянет
назад, а не вперед, но у Ланге, видимо, по этому поводу есть особое мнение.
«Когда коммунисты утверждают,— пишет он далее,— что ныне все дороги ведут
к коммунизму, они предстают перед нами не как ученые, а как верующие» (т а м же,
стр. 150). Оказывается, выступать против неодолимости нового понадобилось лишь
для того, чтобы подвергнуть сомнению неизбежность краха капитализма.
Ланге никак не может согласиться с тем, что качество и количество есть такие
противоположности, которые образуют единое целое, и что переход от старого каче¬
ства к новому представляет собой скачок. Однако единственный «аргумент», который
он может привести против этого закона,— это утверждение о его мнимой «неопреде¬
ленности». Причем и этот его выпад против данной диалектической закономерности
объясняется тем, что она обосновывает революционный переход от капитализма к
социализму. Пытаясь найти слабое место в диалектическом материализме, Ланге
отождествляет скачок с революционным взрывом и обвиняет советских философов в
том, что они не признают революционных взрывов в условиях социалистического
общества.
Вряд ли необходимо доказывать различие между понятием «скачок» и «взрыв».
Революционный скачок необязательно происходит путем взрыва даже при переходе от
капитализма к социализму.
Явные подтасовки допускает Ланге и при разборе основного закона диалек¬
тики. Жонглируя определениями, он идет на все, чтобы извратить суть диалектической
концепции развития. Он считает, что раздвоение единого на противоположности ничем
не подтверждено ни в природе, ни в обществе. Для него не существует ни действия и
противодействия в механике, ни ассимиляции и диссимиляции в биологии, ни классо¬
вой борьбы в эксплуататорском обществе. По его мнению, признание классовой борьбы
в капиталистическом обществе «мешает объективной оценке социальных, политиче¬
ских и ирочих коллизий». А что такое эти коллизии, как не отражение борьбы классов.
Отрицая антагонистическую классовую борьбу как движущую силу развития в капи¬
талистическом обществе, Ланге находит ее, однако, в... социалистическом обществе.
Столь же плоски и неубедительны нападки М. Ланге на основные положения ма¬
териализма. Прежде всего он берет под защиту субъективных идеалистов Авенариуса
и Маха, видя их заслугу в том, что они борются против «раздвоения мира» на субъект
и объект. Тех, кто признает существование объективной реальности, он презрительно
называет наивными реалистами. Признание существования объективной реальности,
по Ланге, есть ненаучная гипотеза, нужная марксистам как дополнение к коммунисти¬
ческому историзму. Вопреки всякой логике Ланге утверждает, что признание ощуще¬
ния субъективным отражением внешнего мира ведет якобы к отрицанию всякой актив¬

206
ЗА РУБЕЖОМ
ности человека. Ланге с порога отвергает и марксистское учение о решающей роли
практики в познании. Причем это учение он бесцеремонно отождествляет со взгля¬
дами американских прагматистов.
Рассматривая теорию познания, Ланге вынужден признать, что диалектический
материализм исключает всякий субъективизм при оценке истинных и ложных поло¬
жении и что истина для марксизма существует объективно. Однако это не мешает на¬
шему «объективному критику» говорить о том, что в диалектическом материализме
«истина ’Это в конечном счете то, что двигает вперед коммунистическо-тоталитарное
развитие. Что именно должно быть истинным, согласно этой теории, также в конечном
счете решают власть имущие» (там же, стр. 177).
Знакомство с книжкой М. Ланге раскрывает смысл той подозрительной возни с
«усилением теоретической борьбы против марксизма», которая происходит сейчас в
капиталистическом мире. В начале этого года в Западном Берлине состоялась меж¬
дународная конференция буржуазных «специалистов по марксизму». На этом собрании
были представлены все враги пролетарской идеологии — от реформистов до неотоми¬
стов. За одним столом сидели гамбургский социал-демократ Ландсхут и французский
католический поп Шамбр, обсуждая вопрос о том, как поднять научный уровень ан¬
тимарксистских выступлений. А. последний, как мы смогли убедиться на примере книж¬
ки М. Ланге, действительно крайне низок.
Н. В. КАРАВАНОВ
СОЦИОЛОГИЯ ИЛИ РЕКЛАМА?
Всякий, кто более или менее знаком с современной буржуазной социологиче.
ской литературой, привык ничему не удивляться. На самом деле, какие только сног¬
сшибательные «открытия» и самые невероятные «исследования» не выходят из-под
пера предприимчивых дельцов от социологии, сделавших своим бизнесом науку об
обществе! Но, тем не менее, даже привыкший ко всему читатель нет-нет да и бывает
поставлен в тупик...
«Социологические и психологические факторы потребления кофе» — так озагла¬
вил некий Карл Рюфенахт свою статью, опубликованную во французском научном
журнале «Психология народов» (см. «Revue de psychologice des peuples», troisieme
trimestre. 1956). Первое впечатление от статьи,— что это не лишенная остроумия па¬
родия на так называемую эмпирическую социологию, которая приобретает ныне все
большую популярность в капиталистических странах, карикатура на широко распро¬
страненную теорию факторов. Однако первое впечатление, как часто бывает, обман¬
чиво. Действительно, писать пародии, касающиеся не только буржуазной социологии,
но и сбыта кофе,— не слишком ли это странное занятие для генерального директора
Межокеанского коммерческого общества, кем, как оказалось, является автор статьи?
Не правильнее ли предположить, что психо-социологический трактат Карла Рюфенах-
та — просто-напросто новая форма рекламы кофе?
Чтобы выгодно сбыть товар, в данном случае кофе, его, понятно, надо рекламиро¬
вать. Но как? Обычная реклама, которая пестрит всюду: на перекрестках улиц, на
крышах домов, переливаясь разноцветными огнями, передается по радио под бурные
рулады джаза или проносится в стремительном вихре кадров на экранах кино и теле¬
визоров,— все это уже набило оскомину. Надо найти что-то новое, надо не только
ошеломить потребителей, поразить яркостью и крикливостью рекламы, но и «научно»
обосновать необходимость потребления данного товара.
На помощь рекламе призывается социология, вернее, социология сама превра¬
щается в своего рода рекламу.
В США, сообщает автор статьи, наряду с прессой, радио, телевещанием и дорож¬
ной рекламой к пропаганде кофе привлечены научные организации. Так, исследова¬
тельский институт при Панамериканском кофейном управлении в Нью-Йорке опубли¬
ковал брошюру Эрнста Жихтера, озаглавленную «Новые горизонты продвижения
кофе», содержащую такие, например, рекомендации: «Главная цель — это повышение
радости жизни. Употребление кофе создает радостное настроение у индивида. Для
этого необходимо развивать чувство индивидуализма у потребителей путем смешения
различных сортов кофе... В жизни нашего века, полной потрясений, вызывающих по¬
давленность настроения, кофе является универсальным средством, прививающим вкус
к труду и развивающим инициативу... Кофе возбуждает лучше алкоголя!» — и так
далее, в таком же роде. Но на этом американские социологи не остановились: они, как
сообщает Рюфенахт, подготовили новый «научный» труд о сокращении в США авто¬
мобильных катастроф в результате увеличения потребления кофе.
Рюфенахт идет дальше своих коллег из Нью-Йорка. Он заявляет, что потребле¬
ние кофе — «мирового продукта первой необходимости»—зависит от многочисленных
как социологических, так и психологических факторов.

ЗА РУБЕЖОМ
207
После пространного исторического введения, изобилующего различными легенда¬
ми о древних шейхах, пивших уже в XIII веке до нашей эры кипяток с размоченными
в нем поджаренными кофейными зернами, и о мусульманских священнослужителях
более позднего времени, приписывающих этому напитку магические свойства, наш
социолог переходит к подробной и сугубо «научной» классификации факторов, от
которых, по его мнению, зависит потребление кофе.
Первым он называет «этнический фактор», тесно связанный с географическим.
Отводя исключительную роль климату, Рюфенахт пытается попутно внушить читате¬
лям реакционную, расистскую идею о превосходстве (правда, как он оговаривается, не
абсолютном) северных народов над южными, об их якобы большой активности и пред¬
приимчивости. Поэтому, изрекает он, даже в северных странах надо отдавать предпо¬
чтение, например, англичанам перед ирландцами, Гамбургу—перед Мюнхеном; в
южных странах Милану — перед Неаполем, Каталонии — перед Андалузией, иначе
говоря, чем дальше люди живут от экватора, тем они якобы энергичнее. Низкая тем¬
пература, рассуждает он, побуждает людей к более интенсивному труду и повышает
их жизненные запросы, тогда как высокая температура порождает лень и уменьшает
потребности людей. Сама статистика как в Европе, так и в США отмечает увеличение
потребления кофе, когда температура падает ниже нуля; связь между понижением
температуры и потреблением кофе настолько-де очевидна, что ничего не стоит уста¬
новить даже кривую потребления кофе по каждому градусу термометра.
Вот это — поистине «научное» открытие! С ученым видом социолог-коммерсант
доказывает, что пить кофе в холодную погоду куда приятнее, чем в жаркую.
В таком же примерно плане излагается им и второй фактор, религиозный. Рюфе¬
нахт и в этом обнаруживает превосходство севера над югом, доказывая, что ислам,
распространенный преимущественно в субтропиках, превращает (верующих в беспечных
индивидо;в, мало производящих и мало потребляющих, и что среди христиан про¬
тестанты превосходят католиков по трудоспособности и потребностям. Протестан¬
ты-северяне провозглашаются им «солью земли», главными тружениками Все¬
ленной.
Все расисты отныне должны склонить свои головы перед коммерсантом из Гавра:
наконец-то им открыт самый безошибочный способ определения, к какой — «высшей»
или «низшей» — расе относится население той или иной страны. Этим-то способом, с
которым по точности и научности не могут сравниться ни измерения головного указа¬
теля, проводимые гитлеровцами, ни определения цвета кожи по шкале Маккарти, и
является «уровень потребления кофе». И самой «высшей» расой отныне являются
американцы, ибо в США кофе потребляется в 96% хозяйств. Столь же «очевидно», что
индийцы, китайцы и другие народы, предпочитающие кофе чай, а также безработные,
которым ,не на что купить кофе, относятся к «низшей» расе.
Третий фактор — привычка. В отличие от первых двух он непостоянен. Так, если
в Англии население раньше пило главным образом чай, то после двух мировых войн
там значительно возросло потребление кофе, ибо оно в подражание вкусам заокеан¬
ского континента было включено в рацион британских войск. Это открытие является
также «немаловажным вкладом» в социологию.
Потребление кофе, продолжает социолог-коммерсант, зависит и от четвертого —
демографического — фактора и обратно пропорционально росту населения. Индустриа¬
лизация ведет к стандартизации жизни и сокращает прирост населения, но в то же
время прививает определенный вкус к комфорту, удовольствиям и развлечениям, рас¬
ширяя потребности населения и, следовательно, увеличивая спрос на кофе. Выступая
одновременно проповедником мальтузианства, Рюфенахт призывает покончить с чрез¬
мерным размножением народов в экономически слаборазвитых странах путем инду¬
стриализации этих стран.
Пятым фактором Рюфенахт считает политико-экономический фактор. Оказывая
влияние на активность населения, он либо стимулирует потребление кофе, либо, на¬
оборот, сокращает его. Надо избегать, поучает Рюфенахт, как перепроизводства, кото¬
рое ведет к экономическим кризисам, падению цен и прибылей, к безработице, так и
недопроизводства, которое внушает иллюзию процветания и кончается гибельной
инфляцией. Не правда ли, какая мудрость! Оказывается, потребление кофе отчасти
зависит от того, зарабатывают ли «активные потребители» достаточно денег, чтобы
покупать натуральный кофе, или же вынуждены вследствие безработицы и роста цен
довольствоваться лишь эрзацами. Самому Аристотелю не приходила в голову подоб¬
ная гениальная мысль!
Рюфенахт, надо отдать ему справедливость, с кислой миной взирает на гонку
вооружений и милитаризацию народного хозяйства, подрывающие покупательную спо¬
собность населения. Популярный среди милитаристов лозунг «Пушки вместо масла»
звучит в его ушах, как «Бомбы вместо кофе». Выражая беспокойство по поводу
неустойчивости капиталистической экономики вследствие гигантского прогресса техни¬
ки, а также мирного использования атомной и солнечной энергии, Рюфенахт выступает
в позе борца против кризисов, ибо без улучшения условий жизни потребителя нельзя
добиться расширения потребления и сбыта кофе. Однако как истый предприниматель
он полагает, что для подъема платежеспособности населения следует прежде всего
поощрять промышленников и коммерсантов, стимулируя их деятельность путем сни¬
жения налогов.

208
ЗА РУБЕЖОМ
И, наконец, самый главный фактор — коммерческий Больше всего заинтересован¬
ный в расширении сбыта кофе, Рюфенахт подробно останавливается на средствах ком¬
мерческой пропаганды, применяемых в США. Для того, чтобы эта пропаганда была
эффективной, поучает он, она должна быть научно обоснована (на манер его собствен¬
ной статьи!) а приспособлена к конкретным условиям жизни каждой страны.
Таковы вкратце пснхосоциологические рассуждения К. Рюфенахта, статья кото¬
рого является ярким примером практического использования социологии в капитали¬
стических странах для «научной» рекламы того или иного товара и для пропаганды
буржуазной идеологии и апологии капитализма.
Мы с нетерпением ожидаем появления новых работ социологов-эмпириков, по¬
священных таким животрепещущим проблемам общественного развития, как социоло¬
гия чая, кока-кола, жевательной резинки и т. п.
Надеемся, что они не заставят себя ждать и что это будут уже не краткие
статьи, а многотомные монографии.
Н. Б. ИГНАТЬЕВ

АНТОНИО БАНФ И
(Некролог)
22 июля 1957 года в Милане скончался Антонио Банфи, выдающийся итальян¬
ский философ и общественный деятель.
Жизнь А. Банфи — яркий пример беззаветного служения делу общественного и
интеллектуального прогресса, служения человечеству, культуре и науке. «Он выражал
и воплощал в себе,— говорится в обращении ЦК Итальянской коммунистической пар¬
тии в связи с его смертью,— самые благородные и возвышенные качества деятеля
культуры, философа, учителя, борца за свободу Италии, революционного бойца, после¬
довательного и стойкого» («Унита», 23 июля 1957 года, стр. 1).
А. Банфи родился в Вимеркате 30 сентября 1886 года. Степень доктора он по¬
лучил в Милане, завершил свое образование в Германии. После военной службы
А.	Банфи преподает в различных лицеях страны. В этот период он примыкает к пере¬
довым кругам итальянской интеллигенции. Его имя фигурирует среди подписей
на многочисленных заявлениях, в частности на знаменитом манифесте антифашистской
интеллигенции в 1925 году. А. Банфи был профессором в высших учебных заведениях
Флоренции, Генуи и, наконец, Милана, где читал историю философии. В период фа¬
шистского режима А. Банфи постоянно поддерживал контакт с борцами против фа¬
шизма внутри страны и с антифашистской эмиграцией.
В 1943 году А. Банфи принимает активное участие в вооруженной борьбе италь¬
янского народа против немецкой оккупации. В том же году он вступает в ряды Италь¬
янской коммунистической партии. И с этого времени, говорится в обращении ЦК ИКП,
«со времени партизанской борьбы до конца своих дней он был страстным и верным
борцом партии, ее просвещенным и неутомимым руководителем».
На V съезде Итальянской коммунистической партии А. Банфи был избран
членом ЦК; на последующих съездах партии он неизменно переизбирался на этот
пост. Он был, кроме того, депутатом сената от коммунистической партии, предсе¬
дателем общества «Италия — СССР» и членом руководящего комитета Института
Грамши.
Энергия этого человека была поистнне удивительной. Помимо перечисленных
обязанностей, он являлся активным членом или руководителем многих национальных
и международных культурных, педагогических, философских обществ, институтов, ко¬
миссий, комитетов и т. д.
А.	Банфи — философ, пользующийся заслуженным признанием как в Италии,
так и за ее пределами. Он был участником и одним из основных докладчиков послед¬
него (XVII) национального философского конгресса, происходившего в 1955 году.
Он являлся членом подготовительного комитета XII Международного философ¬
ского конгресса. Незадолго до его кончины Парижский международный институт
поручил ему выступить с докладом на Международной философской конференции в
Варшаве.
Антонио Банфи пришел к марксизму не сразу: для него марксизм явился завер¬
шением длительной идейной и политической борьбы, результатом долгого и плодотвор¬
ного творческого пути. Он рассматривал марксистско-ленинскую философию как вер¬
шину развития человеческой мысли и вместе с тем как синтез ее лучших достижений.
Критикуя упадочническую буржуазную философию и культуру, он с особенной силой

210
НЕКРОЛОГ
выступал против присущего ей иррационализма. А. Банфи отстаивал марксизм как
единственную в нашу эпоху философию разума и гуманизма.
Философская деятельность А. Банфи была весьма разносторонней, он интересо¬
вался проблемами теории и истории культуры, этики, эстетики, истории философии
и т. д. А. Банфи боролся против догматизма во всех его проявлениях. В своих рабо¬
тах он стремился показать, что критическая и антидогматическая направленность —
одно из основных неотъемлемых свойств марксизма.
А.	Банфи был человеком большой культуры, мыслителем, обладавшим обширной
эрудицией. Его перу принадлежит большое количество интересных книг и статей. Вот
некоторые из его наиболее значительных работ: «Песталоцци», Флоренция, 1929;
«Жизнь Галилео Галилея», Милан — Рим, 1930; «Ницше», Милан, 1934; «О принципах
философии морали», 1934; «Философия и религия», 1940; «Феноменология исторического
сознания», 1942; «Сократ», Милан, 1943; «За критический рационализм», 1944; «Жизнь
искусства», Милан, 1947; «Коперниковский человек», Милан, 1950; «История материа¬
лизма», Милан, 1952—1953, и др.
Незадолго перед кончиной А. Банфи во время своего пребывания в Советском
Союзе посетил Институт философии и редакцию журнала и вел переговоры о расши¬
рении и укреплении связей итальянских философов с нашим журналом. Ум, энергия,
эрудиция, большое человеческое обаяние А. Банфи производили глубокое впечатление
на всех тех, кто беседовал с ним. В свои последние годы он был полон жизни, юноше¬
ского горения, оставался блестящим и остроумным собеседником.
В наших сердцах, как и в сердцах наших итальянских товарищей, надолго со¬
хранится светлый образ Антонио Банфи, коммуниста, мыслителя, человека.

Литература по философии и социологии за 1956 год*
Исторический материализм
Байбулатоз Б. О преодолении пережитков прошлого в сознании людей (Исто¬
рический очерк), Фрунзе. Киргизгосиздэт. 107 стр.
Карапетян А. Против иррационализма в философии и искусствоведении.
Ч.	I. Ереван. Айпетрат. 311 стр.
Соболев А. И. Что такое народная демократия. М. Госполитиздат. 148 стр.
* * *
Бродский JI. О. О формах перехода различных стран к социализму. Л. 38 стр.
(Управление культуры исполкома Леноблсовета депутатов трудящихся. Областное лек¬
ционное бюро. В помощь сельскому лектору.)
Гинцберг Л. И. Народ и личность в истории. Аннотированный указатель ли¬
тературы. Под редакцией Ю. П. Шарапова. М. Госкультпросветиздаг. 32 стр. (Мини¬
стерство культуры РСФСР. Государственная публичная историческая библиотека
РСФСР.)
Еще раз об историческом опыте диктатуры пролетариата.
Статья из газеты «Женьминьжибао». М. «Правда». 39 стр.
Зародов К. О своеобразии форм перехода различных стран к социализму. М.
Госполитиздат. 72 стр.
КшибековД. и Ким В. О своеобразии форм и путей перехода народов к со¬
циализму. Алма-Ата. Казгосиэдат. 92 стр.
Рекунов Ф. Н. Нерушимый союз рабочего класса и крестьянства. Свердловск.
Книжное изд-во. 38 стр.
Сады ко в Ф. Б. Марксизм-ленинизм о роли народных масс, партии и личности
в истории. Челябинск. 40 стр. (Общество по распространению политических и научных
знаний РСФСР. Челябинское отделение.)
С л е п о в Л. А. Коммунистическая партия — авангард, руководящая сила совет¬
ского народа в борьбе за коммунизм. М. Высшая партийная школа при ЦК КПСС.
48 стр. (Кафедра партийного строительства.)
Тажибаев Т. О коммунистической морали. Алма-Ата. Казгосиздат. 63 стр.
Тепл яко в М. К. Исторический материализм как наука (Лекция по курсу «Диа¬
лектический и исторический материализм»). Воронеж. 36 стр. (Министерство сельско¬
го хозяйства СССР. Воронежский сельскохозяйственный институт. Кафедра истории
КПСС, диалектического и исторического материализма.)
Тернова О. О коммунистическом отношении к труду. Сталинград. Книжное
изд-во. 77 стр.
Щетинин Б. В. Марксизм-ленинизм о формах социалистического государства.
М. «Знание». 24 стр. (Всесоюзное общество по распространению политических и науч¬
ных знаний.)
Диалектический материализм
Баскин М. П. Что такое философия. М. «Московский рабочий». 64 стр. (Обще¬
доступная библиотечка по философии.)
Ельмеев В. Я. и Казаков А. П. Закон отрицания отрицания. Метрдическо-е
пособие. Л. Изд-во Ленинградского университета. 20 стр. (Ленинградский государствен¬
ный университет имени А. А. Жданова. Кафедра диалектического и исторического ма¬
териализма.)
С ушко Н. Я. Теория познания диалектического материализма. М. 98 стр. (Вовн-
но-политическая Академия имени В. И. Ленина. Лекции по курсу диалектического и
исторического материализма.)
* См. журнал «Вопросы философии» № 1 за 1957 год.

212
ЛИТЕРАТУРА ПО ФИЛОСОФИИ И СОЦИОЛОГИИ ЗА 1956 ГОД
Тепляков М. К. Возникновение и развитие диалектического и исторического
материализма. Вводные лекции по курсу «Диалектический и исторический материализм».
Воронеж. 54 стр. (Министерство сельского хозяйства СССР. Воронежский сельскохо¬
зяйственный институт. Кафедра истории КПСС, диалектического и исторического ма¬
териализма.)
Философия. Сборник статей. Ответственный редактор В. П. Рожин. J1. Изд-во
Ленинградского университета. 228 стр. (Ученые записки Ленинградского государствен¬
ного университета имени А. А. Жданова. № 196. Философский факультет. Серия фило¬
софских наук. Вып. 7.)
Логика
ДроздовА. В. Вопросы классификации суждений. Л. Изд-во Ленинградского
университета. 143 стр. (Ленинградский государственный университет имени А. А.
Жданова.)
У е м о в А. И. Индукция и аналогия. Лекции. Иваново. 41 стр. (Министерство
просвещения РСФСР. Ивановский государственный педагогический институт.)
Ш е й к о А. Н. Правила логического доказательства. Киев. Изд-во Киевского уни¬
верситета. 106 стр. (Министерство высшего образования Украинской ССР. Киевский
государственный университет имени Т. Г. Шевченко.)
Философские вопросы естествознания
Дискуссия по проблеме вида и видообразования. Материалы
Совещания по дискуссионным вопросам проблемы вида и видообразования. Редактор
М. М. Окунцов. Томск. Изд-во Томского университета. 176 стр. (Томский государствен¬
ный университет имени В. В. Куйбышева. Ученые записки Т. 27.)
Философские вопросы современной физики. Редакционная кол¬
легия: М. Э. Омельяновский и др. Киев. Изд-во Академии наук Украинской ССР.
252 стр. (Академия наук Украинской ССР.)
Эйнштейн и современная физика. Сборник памяти А. Эйнштейна. М.
Гостехиздат. 260 стр.
* * *
Вавилов С. И. Собрание сочинений. Т. 3. Работы по философии и истории
естествознания. М. Изд-во Академии наук СССР. 870 стр. (Академия наук СССР.)
Кедров Б. М. Эволюция понятия элемента в химии. М. Изд-во Академии педа¬
гогических наук РСФСР. 360 стр. (Академия педагогических наук РСФСР.)
Омельяновский М. Э. Философские вопросы квантовой механики. Ответ¬
ственный редактор Я. П. Терлецкий. М. Изд-во Академии наук СССР. 270 стр. (Ака¬
демия наук СССР. Институт философии. Академия наук Украинской ССР. Институт
философии.)
Свидерский В. И. Философское значение пространственно-временных пред¬
ставлений в физике. Л. Изд-во Ленинградского университета. 308 стр. (Ленинград¬
ский государственный университет имени А. А. Жданова.)
* * *
Селешнмков С. И. Борьба материализма против идеализма в астрономии.
Л. 42 стр. (Всесоюзное общество по распространению политических и научных знаний.
Ленинградское отделение.)
Солодовников В. В. Некоторые черты кибернетики. М. «Знание». 32 стр.
(Всесоюзное общество по распространению политических и научных знаний.)
История философии и естествознания
Белинский В. Г. Полное собрание сочинений в тринадцати томах. Редакци¬
онная коллегия: Н. Ф. Бельчиков и др. Т. XII. Письма 1841 —1848. М. Изд-во Академии
наук СССР. 596 стр. (Академия наук СССР. Институт русской литературы. Пушкин¬
ский дом.)
Герцен А. И. Собрание сочинений в тридцати томах. Редакционная коллегия:
В.	П. Волгин и др. Т. X. Былое и думы. 1852—1868. Ч. V. М. Изд-во Академии наук
СССР. 536 стр. (Академия наук СССР. Институт мировой литературы имени
А.	М. Горького.)
Герцен А. И. Сочинения в девяти томах. Под общей редакцией В. П. Волгина
и др. Т. 5. Былое и думы. Ч. 4—5. М. Гослитиздат. 771 стр.
Герцен и Огарев. Сборник материалов. Т. III. Неизвестные страницы Гер¬
цена. Письма Герцена и Огарева. М. Изд-во Академии наук СССР. 920 стр. (Акаде¬
мия наук СССР. Отделение литературы и языка. Литературное наследство. Т. 63.)

ЛИТЕРАТУРА ПО ФИЛОСОФИИ И СОЦИОЛОГИИ ЗА 1956 ГОД
213
* £ *
Давиташвили JI. Ш. Очерки по истории учения об эволюционном прогрессе.
М. Изд-во Академии наук СССР. 228 стр. (Академия наук СССР. Институт истории
естествознания и техники.)
Ермуратский В. Н. Общественно-политические взгляды Дмитрия Кантемира.
Кишинев. Госиздат Молдавии. 103 стр. (Молдавский филиал Академии наук СССР.
Институт истории, языка и литературы.)
Кольман Э. Великий русский мыслитель Н. И. Лобачевский. 2-е, перерабо¬
танное издание. Под общей редакцией Г. Ф. Рыбкина. М. Госполитиздат. 102 стр.
(Академия наук СССР. Институт истории естествознания и техники.)
Компанеец А. И. Мировоззрение А. Г. Столетова. Ответственный редактор
В.	Г. Баскаков. М. Изд-во Академии наук СССР. 286 стр. (Академия наук СССР.
Институт философии.)
Кузнецов Б. Г. Творческий путь Ломоносова. М. Гостехиздат. 380 стр. (Акаде¬
мия наук СССР. Институт истории естествознания и техники.)
Кузнецов И. Л. Французский материализм XVIII века. М. 36 стр. (Военно¬
политическая Академия имени В. И. Ленина. Лекции по курсу диалектического и ис¬
торического материализма.)
Научная сессия, посвященная 10 0-л етию со дня рождения
Г. В. П л е х а н о в а. 20—21 декабря 1956 г. Тезисы докладов. Одесса. 48 стр. (Мини¬
стерство высшего образования Украинской ССР. Одесский государственный универ¬
ситет имени И. И. Мечникова.)
Райков Б. Е. Предшественники Дарвина в России. Из истории русского есте¬
ствознания. Издание 2-е, переработанное. Л. Учпедгиз. 204 стр.
Т арчевский В. В. Формирование стихийно-материалистических представлений
э живой природе в древнем мире (Рабовладельческий строй). Лекции по истории био¬
логии. Свердловск. 32 стр. (Министерство высшего образования СССР. Уральский го¬
сударственный университет имени А. М. Горького.)
Психология
Вопросы психологии мышления и речи. Сборник статей. Ответ¬
ственный редактор Ф. Н. Шемякин. М. Изд-во Академии педагогических наук РСФСР.
295 стр. (Известия Академии педагогических наук РСФСР. Вып. 81. Труды Института
психологии.)
Психологические исследования представлений и
воображения. Сборник статей. Ответственный редактор Е. И. Игнатьев. М. Изд-во
Академии педагогических наук РСФСР. 248 стр. (Известия Академии педагогических
наук РСФСР. Вьъп. 76. Труды Института психологии.)
* * *
Бирюков Д. А Миф о душе. Современная наука о психической деятельности
человека. Предисловие П. К. Анохина. М. Госкул'ьтпросветиздат. 120 стр.
Выготский Л. С. Избранные психологические исследования. Мышление и
речь. Проблемы психологического развития ребенка. М. Изд-во Академии педагоги¬
ческих наук РСФСР. 519 стр.
Левитов Н. Д. Вопросы психологии характера. 2-е издание, исправленное и
дополненное. М. Учпедгиз. 368 стр. (Академия педагогических наук РСФСР. Научно-
исследовательский Институт психологии.)
Якобсон П. М. Психология чувств. Под редакцией К. Н. Корнилова. М. Изд-5С
Академии педагогических наук РСФСР. 238 стр., 32 илл. (Академия педагогических
наук РСФСР. Научно-исследовательский институт психологии.)
* * *
Мусабаева Н. А. О физиологической основе чувственного познания в свете
учения И. П. Павлова о высшей нервной деятельности. Алма-Ата. Изд-во Академии
наук Казахской ССР. 88 стр. (Академия наук Казахской ССР. Сектор философии и
права.)
Спиркин А. Г. Мышление и язык. М. «Московский рабочий». 76 стр. (Обще¬
доступная библиотечка по философии.)
Научно-атеистическая литература
Мезенцев В. Есть ли чудеса в природе. М. «Московский рабочий». 172 стр.

214
ЛИТЕРАТУРА ПО ФИЛОСОФИИ И СОЦИОЛОГИИ ЗА 1956 ГОД
* * *
Воронцов Г. В. Борьба КПСС за атеистическое воспитание трудящихся. J1.
60 стр. (Общество по распространению политических и научных знаний РСФСР. Ле¬
нинградское отделение.)
Воропаева К. Л. Был ли Христос? М. «Знание». 32 стр. (Всесоюзное обще¬
ство по распространению политических и научных знаний.)
Емелях Л. И. Происхождение христианских таинств. М. Госкультпросветиз-
дат. 56 стр.
Ефимов М. И. Наука и религия о происхождении человека. Фрунзе. 34 стр.
(Министерство культуры Киргизской ССР. Центральное лекционное бюро. В помощь
лектору-общественнику.)
Ильин Н. А. Наука и религия о жизни и смерти. М. «Знание». 31 стр. (Всесо¬
юзное общество по распространению политических и научных знаний.)
Нейхардт А. А. Происхождение креста. Научно-популярный очерк. М. Гос-
культпросветиздат. 60 стр.
Новик И. Объективный характер законов действительности и несостоятельнвсть
идеализма и религии. Молотов. Книжное изд-во. 76 стр.
Тер-Оганезов В. Т. Что говорит наука и что говорит Библия о Вселенной
(две беседы). М. «Знание». 40 стр. (Всесоюзное общество по распространению поли¬
тических и научных знаний.)
Шахнович М. И. Приметы в свете науки. М. Госкультпросветиздат. 44 стр.
Переводная литература по философии и социологии
Бернал Дж. Наука в истории общества. Перевод с английского А. М. Вязь-
миной, Н. М. Макаровой, Е. Г. Панфилова. Общая редакция Б. М. Кедрова и
И. В. Кузнецова. М. Изд-во иностранной литературы. 735 стр.
Валлон Анри. От действия к мысли. Очерк сравнительной психологии. Пе¬
ревод с французского Е. К. Андреевой и Ю. В. Жуковой. Общая редакция и вступи¬
тельная статья А. Н. Леонтьева. М. Изд-во иностранной литературы. 238 стр.
В е р а с Д. История севарамбов. Перевод с французского Е. Дмитриевой. Ком¬
ментарии Ф. Б. Шуваевой. Вступительная статья В. П. Волгина. М. Изд-во Академии
наук СССР. 316 стр. (Академия наук СССР. «Предшественники научного социа¬
лизма».)
Вольтер Ф. М. А. Письма. Публикация, вводные статьи и примечания В. С.
Люблинского. Ответственный редактор А. И. Доватур. М.-Л. Изд-во Академии наук
СССР. 431 стр. (Академия наук СССР. Институт истории. Ленинградское отделение.
Новые тексты переписки Вольтера.)
Гегель Г. В. Ф. Сочинения. Т. III. Энциклопедия философских наук. Ч. 3. Фи¬
лософия духа. Перевод Б. А. Фохта. М. Госполитиздат. 371 стр. (Академия наук СССР.
Институт философии.)
Гольбах П. Письма к Евгении. Здравый смысл. Редакция и статья Ю. Я. Ко¬
ган. Ответственный редактор X. Н. Момджян. М. Изд-во Академии наук СССР.
455 стр. (Академия наук СССР. Институт истории. Научно-атеистическая библиотека.)
Дезами Т. Кодекс общности. Перевод с французского Э. А. Желубовской и
Ф. Б. Шувлевой. Комментарии В. С. Алексеева-Попова. Вступительная статья
В.	П. Волгина. М. Изд-во Академии наук СССР. 547 стр. (Академия наук СССР.
«Предшественники научного социализма».)
Дидро Д. Избранные атеистические произведения. Редакция и статья
X. Н. Момджяна. Ответственный редактор В. Д. Бонч-Бруевич. М. Изд-во Академии
наук СССР. 479 стр. (Академия наук СССР. Институт истории. Научно-атеистическая
библиотека.)
Дидро Д. Племянник Рамо. Перевод с французского А. Федорова. Вступи¬
тельная статья Н. Хуципгв'или. М. Гослитиздат. 104 стр.
Киселинчев А. Марксистско-ленинская теория отражения и учение И. П. Пав¬
лова о высшей нервней деятельности. Перевод с болгарского Е. В. Касьяновой и
Т. Н. Селиверстовой. Общая редакция и вступительная статья Ф. И. Георгиева. М.
Изд-во иностранной литературы. 320 стр.
Корнфорт М. Диалектический материализм. Введение. Перевод с английского.
Общая редакция П. Н. Федосеева. М. Изд-во иностранной литературы. 498 стр.
Марат Жан Поль. Избранные произведения в трех томах. Составили
В.	П. Волгин и А. 3. Манфред. Перевод С. Б. Кана. Комментарии В. М. Далина.
Т. 1—3. М. Изд-во Академии наук СССР. (Академия наук СССР. «Литературные
памятники».)
Маркович Светозар. Избранные сочинения. Общая редакция С. А. Ники¬
тина. Вступительная статья и комментарии В. Г. Карасева. М. Госполитиздат.
919 стр.

ЛИТЕРАТУРА ПО ФИЛОСОФИИ И СОЦИОЛОГИИ ЗА 1956 ГОД
215
Монтескье Ш. Л. Персидские письма. Перевод с французского. Под редак¬
цией Е. А. Гунста. Вступительная статья С. Д. Артамонова. М. Гослитиздат. 400 стр.
Морелл и. Кодекс природы, или истинный дух ее законов. К 200-летию выхода
в свет 1-го издания (1755—1955). Перевод с французского М. Е. Ландау. Под редак¬
цией и с комментариями Ф. Б. Шуваевой. Вступительная статья В. П. Волгина. М.-Л.
Изд-во Академии наук СССР. 300 стр. (Академия наук СССР. «Предшественники
научного социализма».)
Мортон А. Л Английская утопия. Перевод с английского О. В. Волкова. Под
редакцией и со вступительной статьей В. Ф. Семенова. М. Изд-во иностранной лите¬
ратуры. 278 стр.
Немецкие демократы XVIII века. Шубарт, Форстер, Зей-
м е. Сборник произведений. Перевод с немецкого. Редакция, вступительные статьи и
примечания В. М. Жирмунского. М. Гослитиздат. 662 стр.
Радхакришнан С. Индийская философия. Перевод с английского. Т. I. М.
Изд-во иностранной литературы. 624 стр.
Робертсон А. Происхождение христианства. Перевод с английского Ю. В. Се¬
менова. Общая редакция и вступительная статья С. И. Ковалева. М. Изд-во иност¬
ранной литературы. 284 стр.
Финкелстайн С. Реализм в искусстве. Перевод с английского В. М. За¬
кладной и Ю. В. Семенова. Общая редакция и вступительная статья Г. Б. Пузиса.
М. Изд-во иностранной литературы. 259 стр.
Франклин Вениамин. Избранные произведения. Общая редакция и всту¬
пительная статья М. П. Баскина. М. Госполитиздат. 631 стр. (Академия наук СССР.
Институт философии.)
Эйнштейн А. и Инфельд Л. Эволюция физики. Развитие идей от первона¬
чальных понятий до теории относительности и квант. Перевод с английского со всту¬
пительной статьей С. Суворова. Издание 2-е. М. Гостехиздат. 280 стр.

р-	- ■	■	■	■	•	-	■	■	■	■-	   ■	—	 ■■■ •
К изданию «Философской Энциклопедии»
КОНКУРС
на лучшие статьи для I и II томов
«Философской Энциклопедии»
Главная редакция Большой Советской Энциклопедии и Институт философии
Академии наук СССР приступили к изданию «Философской Энциклопедии».
«Философская Энциклопедия» рассчитана на многочисленные кадры науч¬
ных работников, преподавателей, студентов, пропагандистов и лекторов, деяте¬
лей культуры, работников партийного, советского, комсомольского, профсоюз¬
ного актива.
В «Философской Энциклопедии» будет помещено около 4 ООО статей по
диалектическому и историческому материализму, диалектической, формальной
и математической логике, эстетике, этике, психологии, истории философии,
атеизму и истории религии. По наиболее важным проблемам философской
науки будут даны крупные, снабженные большим фактическим материалом
статьи. Содержание философских понятий будет излагаться в их историческом
развитии, в их связи с практикой и с отраслевыми науками. К статьям будет дана
библиография на русском и иностранных языках.
Издание будет завершено в 1960 году.
Чтобы привлечь к участию в «Философской Энциклопедии» широкий круг
советских философов, а также философов-марксистов зарубежных стран, ред¬
коллегия «Философской Энциклопедии» будет проводить конкурсы на лучшие
статьи по отдельным вопросам.
Для I и II томов решением редколлегии «Философской Энциклопедии» по¬
ставлены на конкурс следующие статьи:
Диалектический материализм
Диалектическая логика
Единство и борьба противоположностей
Истина
Исторический материализм
Коммунизм (коммунистическая формация,
ее первая и вторая фазы)
История философии (закономерности и
основные этапы развития философской
мысли)
Гегель
Условия конкурса:
Статьи представляются в редколлегию «Философской Энциклопедии» на
русском языке в двух экземплярах под девизом. Одновременно в адрес ред¬
коллегии направляется закрытый конверт, где девиз расшифровывается и сооб¬
щаются фамилия, имя, отчество и адрес автора. Этот конверт будет вскрыт
после объявления результатов конкурса.
Устанавливаются две премии:
1-я премия — 5 ООО руб.
2-я премия — 3 ООО руб.
Статья, получившая 1-ю премию, публикуется в «Философской Энциклопе¬
дии», и, кроме премии, за нее выплачивается авторский гонорар. Статьи, полу¬
чившие 2-ю премию, и другие наиболее интересные статьи будут рекомендованы
для опубликования в философских журналах и сборниках, издаваемых в СССР.
В случае неприсуждения 1-й премии будет печататься статья, получившая 2-ю
премию, после ее доработки по указаниям редколлегии. Статьи, превышающие
установленный размер, не будут рассматриваться. Авторам необходимо учитывать
следующие обязательные для статей «Философской Энциклопедии» общие
требования: марксистский анализ и обобщение как исторического, так и совре¬
менного материала действительности и науки; критика современных антимар¬
ксистских концепций; всестороннее, аргументированное изложение; точность при¬
водимых фактических данных (дат, источников, цитат, ссылок на литературу); яс¬
ный, лаконичный и доступный для широкого круга читателей язык; библиография
на русском и иностранных языках.
Последний срок представления статей—30 марта 1958 года. Рукописи не
возвращаются.
Статьи следует направлять по адресу: Москва, Ж-28, Покровский бульвар,
8. Редколлегия «Философской Энциклопедии».
60
000
печатных
знаков
30
000
»
»
20
000
»
»
30
000
»
»
50
000
»
»
30
000
»
»
мысли) 60
000
))
»
Гегель 30
000
»
»
Редколлегия «Философской Энциклопедии»

Указатель статей, помещенных в журнале
«Вопросы философии» за 1957 год
ПЕРЕДОВЫЕ И РЕДАКЦИОННЫЕ
№№ Стр.
Два мировоззрения, две политики	 1	3
О разработке философских вопросов	естествознания	3	3
Победа творческого марксизма 	 4	3
Великая Октябрьская социалистическая революция и развитие марксист¬
ской философии	5	3
Великая эпоха обновления и возрождения	человечества	6	3
Партийность и народность неразрывны	6	80
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
БЛАУБЕРГ И. В. — О категориях целого и части в марксистской фило¬
софии 	4	41
Закон отрицания отрицания	6	164
ИЛЬЕНКОВ Э. В. — К вопросу о противоречии	в	мышлении	4	63
КЕБУРИЯ Д. М. (Тбилиси) — К вопросу	о	конкретности понятия ...	2	28
КЕДРОВ Б. М. — Торжество человеческого разума	6	11
КОПНИН П. В. — Диалектика форм мышления в философии Гегеля . .	4	51
МЕЖУЕВ В. М. — Основные принципы гегелевской критики формальной
логики	 1	80
ПАЖИТНОВ Л. Н. — Критика Марксом гегелевской концепции субъекта-
объекта .	:	  6	35
РОЗЕНТАЛЬ М. М. — О значении «Философских тетрадей» В. И. Ленина	2	14
Член-корр. АН СССР РУБИНШТЕЙН С. Л. — Философия и психология	1	114
Член-корр. АН СССР РУБИНШТЕЙН С. Л. — Вопросы психологии
мышления я принцип детерминизма	5	101
УКРАИНЦЕВ Б. С. — Проблема своевременного разрешения противоре¬
чий социалистического общества	5	82
ЦЕРЕТЕЛИ С. Б. (Тбилиси) —О природе связи основания и следствия	1	92
Статьи дискуссионные
ВОЙШВИЛЛО Е. К-— Об одной логической концепции .......	6	109
ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ
АКЧУРИН И. А. — Развитие физики античастиц	6	159
АНГАПОВ С. В. — К вопросу о преемственности основных физических
взглядов в период классической электродинамики	4	96
АРОНОВ Р. А. — О гипотезе прерывности пространства и времени ...	3	80
Томас А. БРОДИ (Мексика) — Образование и область применимости
научных понятий  	2	83
ДУБИНИН Н. П. — Методы физики, химии и математики в изучении
проблемы наследственности	6	148
ЖДАНОВ В. М. — О применении математического метода в биологиче¬
ских науках	2	80
КЕДРОВ Б. М. — Научный метод Д. И.	Менделеева	3	19
КИСЕЛЕВА Н. А. — О роли математики	ib современной физике ....	2	71
ЛЕВАДА Ю. А. — Современный фидеизм	и наука	3	72
Действительный член АМН СССР О. Б. ЛЕПЕШИНСКАЯ — О понятии
живого вещества	3	103
ПЛАТОНОВ Г. В. — Великий естествоиспытатель-материалист ....	3	35
ТОНГУР В. С. — О биохимических основах раздражимости	6	154
ЭЙНШТЕЙН А. — О понятии пространства. Квантовая механика и дей¬
ствительность 	 3	123

213
УКАЗАТЕЛЬ
Статьи дискуссионные
АЛПАТОВ В. В.— О роли математики в медицине	6
АНОХИН П. К.— Физиология и кибернетика	4
БАРАНОВ Ф. И.— Против описательства в ихтиологии	6
БЭЛЭНЕСКУ Ион Н. (Румьшия)—Кибернетика и некоторые вопросы
физиологии и психолотии 	 3
ГАЛЬПЕРИН И. И.— О рефлекторной -природе управляющих машин . .	4
ДЕМКОВ Ю. Н. (Л енинград) — О попытках пересмотра статистического
толкования квантовой механики 	 5
ЖУКОВ-ВЕРЕЖНИКОВ Н. Н.~ О значении микробиологических данных
для разработки теории видообразования 	 2
ЛОШАК Ж. (Франция)—О критике причинного истолкования квантовой
теории	:	 5
ХИЛЬМИ Г. Ф.— Теория информации и экология животных	4
ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
АЛЕКСАНДРОВ Н. Г. — Правовые и производственные отношения в со¬
циалистическом обществе ;	1
БАСКИН М. П.— В. И. Ленин о социалистической идеологии в послеок¬
тябрьский период 	 5
БЫСТРЖИНА И. (Чехословакия) — Об особенностях возникновения и
■развития народной демократии в Чехословакии	4
Член-корр. АН СССР КАММАРИ М. Д. — В. И. Ленин о перевороте в
базисе и надстройке общества в период социалистической революции 5
КАРПОВ М. М.— (Ростов н/Дону) —О внутренних закономерностях раз¬
вития естествознания	 1
КУЧИНСКИЙ Юрген (ГДР) —Социологические законы  	5
НИКОЛАЕВ В. В. — О главных этапах развития советского социали¬
стического государства	j	...	. 	 4
РОГИНСКИЙ Я. Я. — О некоторых общих вопросах теории антропогенеза	2
СЕЛЕКТОР М. 3. — Принцип коммунистической партийности в идеологии	5
СТЕПАНЯН Ц. А. — В. И. Ленин об общих закономерностях и конкретных
формах перехода к социализму	2
СЮЙ ДИ-СИН (Китай) — О взаимоотношениях между классами и тен¬
денции классовой борьбы в Китае в переходный период	 1
ЦАМЕРЯН И. П. — Великая Октябрьская социалистическая революция и
коренное изменение национальных отношений в СССР	5
ФЕДОРОВА А. Т. — К вопросу о предмете исторического материализма	3
ФЭН-ДИН (Китай) — Торжество великих идей Октября в Китае ...	6
Статьи дискуссионные
БРОДСКИЙ Б. И.— Взаимодействие базиса и надстройки
БУТЕНКО А. П.— Народ как социологическая категория
КОННИК И. И.— О противоречиях, связанных с действием экономических
законов
КРИВОРУЧКО Ф. Т.—Об основном и главном противоречиях коммуни
стической формации
КРЫЛОВ А. И.— О противоречиях в развитии производительных сил .
ЛУКИНА Е. Т. (г. Куйбышев) — Не противоречия, а преодоление их дви
жет вперед
Обзор статей, поступивших в редакцию .
РОЖИН В. П., ТУГАРИНОВ В. П. (Ленинград) — О противоречиях
движущих силах
СВЕТЛИЧНЫЙ И. А. (Ворошиловградская область) — Отношение искус¬
ства к надстройке антагонистического общества . .
СТЕФАНОВ Н. К- (Болгария) — К вопросу о характере неантагонистиче
ских противоречий .	:
ЮРОВИЦКИЙ О. Г. (г. Куйбышев) — Основной экономический закон
основное экономическое противоречие социализма ......
ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ
АРЕВШАТЯН С.. С. (Ереван) — Григор Татеваци — армянский философ-
номиналист 	*
АСМУС В. Ф.— Учение о непосредственном знании в истории филосо¬
фии нового времени	■	• • ' ‘ *
ГУЛЫГА А. В —Материалистические тенденции в немецкой философии
XVIII века 	  •	•	•	‘	'
ДАНИЛЕНКО В. Д. (Ленинград) — В. В. Воровским о книге В. И. Ленина
«Материализм и эмпириокритицизм»
3
1
4
4
3
3
3
3
3
6
4
6
4
3
стр.
144
142
142
153
158
175
117
182
168
44
42
26
26
58
95
10
110
67
3
15
52
49
21
133
181
174
173
177
132
145
136
142
131
118
132
59
84
122

УКАЗАТЕЛЬ	219
№№ стр.
ЖЭНЬ ЦЗИ-ЮЙ (Китай) — О некоторых проблемах истории китайской
философии 	 4	138
Член-корр. АН СССР ИОВЧУК М. Т. — Вопросы истории философии в
трудах Г. В. Плеханова	 1	102
Чле.н-корр. АН СССР ИОВЧУК М. Т. — Диалектика Гегеля и русская
философия XIX века	4	73
Академик А. О. МАКОВЕЛЬСКИЙ (Баку) — Атомистика на Ближнем
Востоке ......	.	 3	112
КЛОЧКОВ В. М. (г. Куйбышев) — Сходство и различия в этических
взглядах Л. Фейербаха и Н. Г.	Чернышевского	6	47
КРАВЕЦ И. Н. (Харьков) — И. Д. Ертов — передовой русский мысли¬
тель начала XIX века	3	116
ПЛИМАК Е. Г.— Масонская реакция против материализма в России	.	.	2	51
СУББОТИН А. Л. — Философские идеи	Огюста Конта	6	72
ФОМИНА В. А. — Разработка Г. В. Плехановым вопросов материалисти¬
ческой диалектики	 1	69
ШИРОЯН С. Г.—Выдающийся арабский	мыслитель Абуль-Аля аль-Маарри 2	63
Статьи дискуссионные
ЗАПАДОВ А. В.— О спорном и бесспорном в оценке наследия
А.	Н. Радищева  	6	136
ЩИПАНОВ И. Я.— Еще раз о А. Н. Радищеве 	6	127
ЭСТЕТИКА
АПРЕСЯН Г. 3.— В. И. Ленин о связи искусства с народной жизнью	.	.	1	31
ДАВЛЕТОВ К. С. — К вопросу о зависимости специфики искусства от
его предмета	5	166
Джек ЛИНДСЕЙ (Англия), Георгий ЦАНЕВ (Болгария), ХАН СЕР Я
(Корея) — Идеи Октябрьской революции и современная культура	5	157
ЩЕРБИНА В. Р. — В. И. Лемин и проблема идейности литературы	.	.	3	61
Статьи дискуссионные
ТАМАШИН Л. Г.— К вопросу о реализме	 1	186
СОВРЕМЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ И СОЦИОЛОГИЯ ЗА РУБЕЖОМ
АРАБ-ОГЛЫ Э. А. — Некоторые проблемы народонаселения	6	102
ВЛАДИМИРОВА А. И. — Против идеалистической фальсификации
диалектики . . 	   1	162
Эли де ГОРТАРИ (Мексика) — Современные течения философии в Мексике 2	93
ГРИГОРЬЯН Б. Т.— О современном неокантианстве	4	125
ЗАМОШКИН Ю. А. — Критический очерк «психологического направления»
в социологии  	2	101
ЗОТОВ А. Ф. (Сталинград) —Николай Гартман и его «критическая
■онтология»	4	117
Член-корр. АН СССР КАММАРИ М. Д. — О третьем конгрессе между¬
народной ассоциации социологов . . .  	 1	150
Жозуэ де КАСТРО (Бразилия)—Черная книга голода .......	5	129
КОМАРОВ Е. А., МИХАЙЛОВ С. И. — Старые погудки на новый	лад .	4	107
КОН И. С. (Ленинград) — Опиум для интеллигенции, или философия
истории Раймона Арона	3	93
КУРСАНОВ Г. А. (Свердловск) — О некоторых концепциях истины в
современной идеалистической гносеологии	2	188
КУО ШАО-ТАН — Философские взгляды Лян Шу-мина	 1	128
МОДРЖИНСКАЯ Е. Д.— Международная социологическая ассоциация и
ее первые конгрессы	.3	220
МШВЕНИЕРАДЗЕ В. В.— Философия неопозитивизма	2	39
ОСИПОВ Г. В., КОЛБАНОВСКИЙ В. В.—Апология финансовой олигархии	5	142
Виктор ПЕРЛО (США) — Основные черты экономики послевоенного аме¬
риканского империализма .	 5	114
СЕМЕНОВ В. С. — Миф о «средних классах» и капиталистическая дей¬
ствительность 	5	150
Альфред СОВИ (Франция) — Отношение между демографией и социаль¬
ными науками в капиталистических странах	6	91
Кэндзюро ЯНАГИДА (Япония)—Эволюция моего мировоззрения	...	1	137
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
АДАМАШВИЛИ Н. Г., ГОКИЕЛИ Л. П., АДЕИШВИЛИ Ш. Г.,
ГЕЛАШВИЛИ А. А., ГОНАШВИЛИ А. М.. ГАБИЛАЯ Ш. В..

220
УКАЗАТЕЛЬ
№№ стр.
АСАТИАНИ Г. П., КАКАБАДЗЕ 3. М. (Тбилиси) — Некоторые
замечания о статьях, помещенных в «Ученых записках» Ивановского
педагогического института 	 4	190
АНАНЬЕВА М. И., КЮЗАДЖЯН J1. С.— Пропаганда и разработка вопро¬
сов философии марксизма в Китайской Народной Республике . .	3	194
АНИКЕЕВ Н. П. — Об историографии .индийской философии	2	128
БЕЛИК А. П.— О целенаправленности эстетического воспитания ....	4	193
БОГУСЛАВСКИЙ В. М. — Исследование по теории суждения ....	1	198
ГАБИЛАЯ Ш. В. (Тбилиси) —Новое пособие по диалектическому мате¬
риализму 	 ;	1	193
ЕФИМОВ М. Б. — Против реакционных домыслов фрейдистов	 1	212
ЗАМОШКИН Ю. А. — Как буржуазное издательство публикует произве¬
дения К. Маркса	 5	209
ЗИЛЬБЕРМАН И. Б., ГАЛЬПЕРИН Г. Б., КЕРИМОВ Д. А., БЕ¬
ЛЯЕВА Г. П., МАЛЯРЧИК Я. Ф. (Ленинград) — Книга то истории
политических учений  	3	185
ЗИНОВЬЕВ А. А. — О разработке диалектики как логики	 4	188
ИГИТХАНЯН М. X. — Философские труды в армянских рукописях
Матенадарана	 4	203
КЕССИДИ Ф. X. — Противоположность научного знания религиозной вере	1	210
КНИГИН А. Н. (Ленинград) — Книга о логической структуре биологиче¬
ских классификаций ..... 	 3	182
КОВАЛЬЗОН М. Я., ХРУСТОВ Г. Ф. — Сборник работ красноярских
философов	5	196
КОНДАКОВ Н. И.— По поводу одной неудачной попытки решить пробле¬
му связи суждения и предложения	 5	201
КРИВЦОВ В. А. — Книга о великом китайском революционном демократе	6	176
КУЗНЕЦОВ И. В. — Положительный опыт освещения философских
проблем в курсе теоретической физики	3	167
МЕЛЮХИН С. Т. (Ленинград) — Книга по истории науки	2	146
МИХЕЕВ В. Й., ШИШКИНА В. И. — Марксистская критика экзи¬
стенциализма  	 3	200
МОДРЖИНСКАЯ Е. Д.—Отповедь фальсификаторам марксизма ...	2	140
НАРСКИЙ И. С. — Ценное исследование о марксистской диалектике .	4	185
НАРСКИЙ И. С. — 3 ападногерманское издание произведений К. Маркса	6	179
ОМЕЛЬЯНОВСКИЙ М. Э. — Об одной книге по квантовой механике .3	177
ПАНФИЛОВ Е. Г. — За мир и сотрудничество между народами ...	5	211
ПАРХОМЕНКО М. Н (Львов) — Об освещении наследия Ивана Франко	5	191
ПАШКЕВИЧ П. Ф. — О познании истины в судебной деятельности ...	1	203
ПОПОВ А. Я. — Антимальтузианский труд французского ученого ...	5	215
Редакция журнала «Философские исследования» — Румынский журнал
«Философские исследования»	 5	218
РУЗАВИН Г. И. (Москва), УЕМОВ А. И. (Иваново)—Сборник статей
по логике	4	194
САЧКОВ Ю. В., АКЧУРИН И. А. — Философские проблемы квантовой ме¬
ханики на страницах журнала «II Nuovo cimento»	 4	208
ТИМОШЕНКО В. Е. — Об издании классиков античной философии	.	.	1	208
ТУЛЬЧИНСКИЙ М. Р. — О некоторых проблемах исторического мате¬
риализма  	2	138
ЧЕСНОКОВ Е. Н. — Естественные науки ib жизни общества	3	173
ШЕЙНМАН М. М. — Книга о великом борце за науку Джордано Бруно	3	191
ЩЕКИНА Л. И. — Исследование понятий массы и энергии	 5	205
ЭФИРОВ С. А., ЮЛИНА Н. С. — Разум и наука непобедимы	2	143
ЯКОБСОН Л. Е. — О научном аппарате «Избранных философских произ¬
ведений» Г. В. Плеханова  	6	173
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
БЕЛКИНА Г. Л., АЛЕКСЕЕВ Ю. И. — В секторе эстетики Института
философии АН СССР	2	168
БЕРЕСТНЕВ В. Ф. — Четвертая сессия Пакистанского философского
конгресса	5	241
Варшавские философские собеседования  	6	194
Гальвано делла ВОЛЬПЕ (Италия) —Марксизм и диалектика	Гегеля	3	206
ГАРКАВЕНКО Ф. И., ЯКОВЛЕВ Е. Г. — Всесоюзное совещание по вопро¬
сам научно-атеистической пропаганды	 5	223
ДЖАФАРОВ Шамсадин (Баку) — Философская жизнь в столице Азер¬
байджана  	  •	•	•	^	235
ЗАВАДСКАЯ Н. В. — Обсуждение журнала «Вопросы философии» в Ру¬
мынской Народной Республике 	 6	194

УКАЗАТЕЛЬ
№№
ЗАМОШКИН Ю. А., ШИШКИН А. Ф.— На сессии Индийского Философ¬
ского Конгресса	^
ЗИНОВЬЕВ А. А. — Расширять тематику логических исследований .	.	3
ИГИТХАНЯН М. X., НОВИКОВ Н. В.— На философском семинаре
VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов	6
КАЛТАХЧЯН С. Т., ПЕТРОВ Ю. П. — Повысить уровень преподавания
марксистско-ленинской философии в вузах	2
КЛЕМЕНТЬЕВ Е. Д., ПАНТИН И. К-, СМИРНОВ В. А,—На кафедрах
философского факультета МГУ ...	 2
КОВАЛЬЧУК А. С., РАЧКОВ П. А., ШИШКИНА В. И.—Теоретическая
конференция по вопросам коммунистической морали	3
ЛАХУТИ Д. Г., СТЯЖКИН Н. И. — О различных взглядах на современ¬
ную математическую логику .	 3
МАЙЗЕЛЬ И. А., МЕЛЕЩЕНКО Ю. С., НОВИКОВ А. И. (Ленинград) —
Обсуждение проектов программ курса диалектического и историче¬
ского материализма в Ленинграде	 1
Научные сессии, посвященные 40-летию Великой Октябрьской социали¬
стической революции  	6
ОКУЛОВ А. Ф. — У философов Румынской Народной	Республики	...	4
ПАНКРАТОВА Н. И. — В Институте философии	АН	СССР	 1
ПАНКРАТОВА Н. И. — Совещание по вопросам	психологии	познания	в
Институте философии АН СССР	5
ПЛАТОНОВ Г. В. — В Институте философии Болгарской	академии	наук	2
ПРИМАКОВСКИЙ А. П. (Москва), ХИДАШЕЛИ Ш. В. (Тбилиси) —
Объединенная научная сессия по вопросам истории философской и
общественно-политической мысли народов Закавказья (14—16 фев¬
раля 1957 года)  	5
СВИДЕРСКИЙ В. И. (Ленинград), Г. А. КУРСАНОВ (Свердловск) —
О философских вопросах квантовой механики	6
ЦВИРКУНОВ В. В. — Обсуждение книги А. И. Бурова «Эстетическая
сущность искусства» в Академии общественных наук	при	ЦК	КПСС	5
ФИЛИППОВ Л. А. — Вопросы истории русской общественной мысли
XVIII—XIX веков	5
ФУРМАН А. Е. — Философские семинары на биолого-почвенном фа¬
культете МГУ  	3
ЧЖОУ И-МИН и ФЕОКТИСТОВ В. Ф. (Китай) — Развитие философ¬
ской науки в Китайской Народной Республике	2
ЯКОВЛЕВ М. В. — За глубокое изучение ленинского философского
наследства		 2
ФИЛОСОФСКИЕ ЗАМЕТКИ И ПИСЬМА
БОГОМОЛОВ А. С. — К вопросу о «противниках идеализма» в современ¬
ной английской буржуазной философии	 1
ДУБРОВСКИЙ Д. И. (г. Сталино) — К вопросу об определении категории
случайности 	 3
Морис КОРНФОРТ (Англия) — Ответ на письма читателей по поводу
Александера и Уайтхеда 	 1
МАВЛЮТОВ Р. Р. — Некоторые данные к биографии Поля	Гольбаха	.	3
НОВИК И. Б. — О категориях «вещь» и «отношение»	4
Академик ПАВЛОВСКИЙ Е. Н., кандидат медицинских наук НИКОЛА¬
ЕВ Б. П. (Ленинград) —Письмо в редакцию	5
ПОМОГАЕВА Е. Ф., ТРОФИМОВ П. С. — О некоторых представителях
современной английской буржуазной философии	 1
ПРИМАКОВСКИЙ А. П. — Восточные рукописи по логике	4
ТАВАНЕЦ П В. — О так называемом тавтологическом характере	логики	2
ЧЕРКАСОВ И. И. — О некоторых ошибках в освещении философских
взглядов Г. В. Плеханова	  1
ЗА РУБЕЖОМ
Краткие заметки
АРАБ-ОГЛЫ Э. А. — «Исследование истории» А. Тойнби в оценке
журнала «Диожен»	2
АРБАТОВ Ю. А. — На страже существующих порядков	2
БОГОМОЛОВ А. С. — Словацкий исследователь о современной амери¬
канской философии .	  4
ЖАГАР О. А.— Книга о типическом и ее критические оценки ....	6
ИГНАТЬЕВ Н. Б.— Социология или реклама? 	6
221
стр.
175
211
198
151
159
203
208
214
182
234
216
226
185
232
184
238
230
215
182
166
229
217
237
224
218
253
234
221
193
225
201
204
231
203
206

222
УКАЗАТЕЛЬ.
№№ стр.
КАРАВАНОВ Н. В,—Еще один «критик» диалектического материализма	6	205
КАСЬЯНОВА Е. В. — Марксизм ли это?	 4	227
НИКОГОСОВ Э. В. — Дискуссия о характере противоречий между на-
циональной буржуазией и рабочим классом в Китае	 4	225
ОСИПОВ Г. В. Несостоятельный ответ на «вызов истории» .....	2	206
ПАНФИЛОВ Е. Г.— Перестала ли война быть продолжением политики?	1	246
ПОПОВИЧ М. В. (Ки&в) — Научная конференция журнала «Пансе» .	3	227
САХАРОВА Т. А.— «Философские тетради» В. И. Ленина во Франции . .	2	198
СЕМЕНОВ В, С., ДЕНИСОВ В. В. — На международном семинаре
в Швеции		 .	2	208
СУББОТИН А. Л., АБРАМОВ А. И. — Ф'илосОфский семинар в Мексике	1	240
УГРИНОВИЧ Д. М.— «Ликвидация классового общества» или... его
апологетика? .  	 1	243
ШАБАД Б. А. — Еще одна апология буржуазного государства ....	3	233
ШЕЙНИН Ю. М. — Неолыберализм на распутье	 4	229
ЭФИРОВ С. А, — О социально-экономическом прогрессе (Франко-поль¬
ский семинар социологов)  	 3	230
ОТВЕТЫ КА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
ГУБАНОВ Н. И. — Ответ читателю	-	2	212
ПЕРЕВЕРТУН М. П. (Алма-Ата) — О биосфере Марса  	 5	249
Член-корр. АН СССР ТИХОВ Г. А. (Алма-Ата) — Геоцентризм в совре¬
менной биологии	 5	246
ХАРЧЕВ А. Г. (Ленинград) — Семья и общество 	2	215
* * *
[АНТОНИО бАнФИ.! — Некролог . .  	б	209
К изданию «Философской Энциклопедии» .	 6	216
Литература по философии и социологии за 1956 год	6	211
Новая зарубежная литература по философии	 4	237
Новые книги	   1	248
От Института философии АН СССР	 3	237
В.	М. ПОЗНЕР — Некролог  	 3	235
Тематика статей журнала «Вопросы философии» на 1957—1958 годы . .	2.	219

СОДЕРЖАНИЕ
Передовая — Великая эпоха обновления и возрождения
человечества 	 3
Б. М. Кедров — Торжество человеческого разума .	.	11
Фэн-Дин (Китай) —Торжество великих идей Октября в
Китае	 21
JI. Н. Пажитнов — Критика Марксом гегелевской кон¬
цепции субъекта — объекта	 35
В. М. Клочков (г. Куйбышев) — Сходство и различия в
этических взглядах JI. Фейербаха и Н. Г. Черны¬
шевского .	. :	 47
В. Ф. Асмус — Учение о непосредственном знании в исто¬
рии философии нового времени	 59
A.	JI. Субботин — Философские идеи	Огюста Конта .	72
Партийность и народность неразрывны	 .80
Альфред Сови (Франция) — Отношение между демогра¬
фией и социальными науками в капиталистических
странах	 91
Э. А. Араб-Оглы — Некоторые проблемы народонаселе¬
ния 	 102
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Е. К. Войшвилло — Об одной логической концепции .	109
О. Г. Юровицкий (г. Куйбышев) — Основной экономи¬
ческий закон и основное экономическое противоре¬
чие социализма	 118
И. Я. Щипанов — Еще раз о А. Н. Радищеве ....	127
A. В. Западов — О спорном и бесспорном в оценке на¬
следия А. Н. Радищева	 136
Ф. И. Баранов — Против описательства в ихтиологии .	142
B. В. Алпатов — О роли математики в медицине .	.	.	144
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
Н. П. Дубинин — Методы физики, химии и математики в
изучении проблемы наследственности	148
В. С. Тонгур — О биохимических основах раздражимости	154
И. А. Акчурин — Развитие физики античастиц ....	159
Закон отрицания отрицания	 164
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
JI. Е. Якобсон — О научном аппарате «Избранных фило¬
софских произведений» Г.	В.	Плеханова ....	173
В. А. Кривцов — Книга о великом китайском революци¬
онном демократе	 176
И. С. Нарский — Западногерманское издание произве¬
дений К- Маркса	 179

224
СОДЕРЖАНИЕ
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Научные сессии, посвященные 40-летию Великой Ок¬
тябрьской социалистической революции	 182
В.	И. Свидерский (Ленинград), Г. А. Курганов (Сверд¬
ловск) — О философских вопросах квантовой ме¬
ханики 	 184
МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ СОВЕТСКИХ ФИЛОСОФОВ
С.	Д.— Варшавские философские собеседования	.	.	.	194
Н. В. Завадская — Обсуждение журнала «Вопросы фи¬
лософии» в Румынской Народной Республике	.	.	194
М. X. Игитханян, Н. В. Новиков — На философском се¬
минаре VI Всемирного фестиваля молодежи и сту¬
дентов 	 198
ЗА РУБЕЖОМ
Краткие заметки
О. А. Жагар — Книга о типическом и ее критические
оценки	203
Н. В. Карабанов — Еще один «критик» диалектическо¬
го материализма	205
Н.	Б. Игнатьев — Социология или реклама?	 206
| Антонио Банфй~[ — Некролог	 209
Литература по философии и социологий за'1956 год .	.	211
К изданию «Философской Энциклопедии»	216
Указатель статей, помещенных в журнале «Вопросы
философии» за 1957 год	217
ПОПРАВКА
В № 5 на стр. 212 пропущена строка.
Исправленный текст следует читать так:
Книга носит несколько фрагментарный характер. Она состоит из трина¬
дцати глав. В вводной главе дается постановка вопроса, в следующих один¬
надцати главах рассматриваются взгляды влиятельнейших представителен
современной буржуазной философии и социологии и некоторых писателей,
деятелей науки и искусства — Уайтхеда, Маритэна, Сантаяны, Л. Тол¬
стого и Ганди, Рассела, Эмери Ривса, Эйнштейна, Матера, Джемса
и Дьюи, Перри,— а также анализируется учение В. И. Ленина о мире и
войне, наконец, в заключительной главе автор пытается обосновать необ¬
ходимость создания «цельной философии мира»._
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
М. Д. Каммари (главный редактор), А. Д. Александров, Б. М. Кедров,
В.	С. Кеменов, И. В. Кузнецов, М. Б. Митин, В. С. Молодцов, М. М. Ро¬
зенталь (зам. главного редактора), М. И. Сидоров, Ц. А. Степанян,
В.	Н. Столетов, П. Н. Федосеев, Ю. П. Францев, А. Ф. Шишкин.
Адрес редакции: Москва, Г-19. Волхонка, 14, коаан. 418. Телефоны: Б 8-76-32, Д 3-35-40.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРАВД А»	_
А юовГ	Подписано к печ/ 24/ХИ 1957 г.	 Тираж	50	000.
Изд. № 1507. Заказ № 300l” Формат бум. 70X108716-	? бум, л.—19,18 печ. л.
Ордена Ленина типография газеты .Правда» имени И. В. Сталина. Москва, ул. «Правды». 24.

Цена 12 руб.