Холопство в XVI — начале XVII века - Панеях В.М.

Author: Панеях В.М.

Tags: история россии историография новое время

Year: 1975

Text

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ СССР
Ленинградское отделение
В. М. ПАНЕЯХ
холопство
В XVI-НАЧАЛЕ XVII ВЕКА
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
Ленинградское отделение
ЛЕНИНГРАД . 1975
Монография посвящена истории одной из важнейших соци-
альных групп в России XVI—начала XVII в. — холопству.
В ней на основе использования многочисленных опублико-
ванных и архивных источников раскрывается значение
холопства в процессе развития феодальных отношений и
закрепощения крестьянства. Показаны социально-экономи-
ческое положение холопства и его правовой статус. Особое
внимание уделяется эволюции холопства.
Книга рассчитана на историков и преподавателей исто-
рии в вузах.
Ответственный редактор
н. к. носов
10604-532
-----------36-75
042 (02)-75
© Издательство «Наука»^1975
ПРЕДИСЛОВИЕ
История холопства на Руси с недавних пор стала объектом
все более углубленного исследования. О том свидетельствует,
в частности, появление ряда монографий.1 Первая из них вышла
в свет в 1943 г., еще три — совсем недавно (начиная с 1967 г.).
Показательны и хронологические их рамки: преимущественное
внимание теперь привлекает поздний период истории холопства
(с конца XV в.). Таким образом, наметились качественные
сдвиги в изучении второго по численности сословия феодальной
России: от работ частного характера — к исследованиям, ставя-
щим и решающим широкие проблемы, от изучения холопства
древней Руси — к анализу холопства в XVI—XVII вв.
Если переход к монографическому исследованию холопства
не нуждается в объяснении, поскольку отражает поступательное
движение нашей науки, то хронологическая ее переориентация
требует некоторых комментариев. Можно указать на комплекс
причин, также связанных с развитием отечественной историогра-
фии. Во-первых, холопство древнейшего периода изучено гораздо
более обстоятельно, чем холопство позднего времени. Во-вторых,
прочно закрепившееся после работ Б. Д. Грекова представление
о быстром и легком изживании холопства уже с XV в. не способ-
ствовало появлению новых исследований, посвященных анализу
данного института в XVI—XVII вв. Когда же сомнительность
господствующей в исторической литературе концепции о судьбах
холопства была осознана,2 * выяснилось, что именно этот период
его истории нуждается в систематическом изучении. В-третьих,
1 А. И. Яковлев. Холопство и холопы в Московском государстве
XVII в., т. I. М.—Л., 1943; В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси
в XVI в. Л., 1967; Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество
(конец XV—XVI в.). М., 1971; А. А. Зимин. Холопство на Руси (с древ-
нейших времен до конца XV в.). М., 1973.
2 Л. В. Черепнин. Образование Русского централизованного госу-
дарства в XIV—XV веках. М., 1960, с. 253—263; А. А. Зимин. Отпуск
холопов на волю в Северо-Восточной Руси XIV—XV вв. — В кн.: Кре-
стьянство и классовая борьба в феодальной России (Труды Ленинград-
ского отделения Института истории АН СССР, вып. 9). Л., 1967,
с. 55-74.
1*
3
усиленное внимание, уделяемое в нашей историографии послед-
него времени XVI, а также началу XVII в., вскрыло тот несомнен-
ный факт, что без углубленного анализа различных аспектов
истории холопства невозможно дальнейшее исследование этой
эпохи.
Можно, таким образом, констатировать, что повышенный ин-
терес к судьбам холопства в России именно XVI—начала XVII в.
вызван объективными потребностями развития нашей науки. В ре-
зультате ряд проблем в работах 50—70-х годов оказался исследо-
ванным глубоко и обстоятельно.
Так, в весьма ценной монографии Е. И. Колычевой изучена
эволюция полного, старинного и докладного холопства в конце
XV—XVI вв. в связи со становлением крепостничества.3 Законо-
дательство о холопах, вошедшее в Судебник 1550 г., было предме-
том анализа в работах И. И. Смирнова3 4 и Б. А. Романова.5
В. И. Корецкий в специальной главе своей книги о закрепоще-
нии крестьян подверг анализу законодательство о холопах 80—
*90-х годов XVI в.6 В ряде работ освещается история холопства
накануне и в период первой крестьянской войны в России.7
История кабального холопства в XVI в. (до 1597 г.) явилась
предметом исследования в нашей монографии.8
В перечисленных исследованиях с неодинаковой степенью глу-
бины и убедительности освещаются различные, но далеко не все
стороны истории холопства в XVI—начале XVII в. А между тем
этот период, будучи переломным для истории России в целом,
•оказался во многих отношениях переломным и для холопства.
3 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество... — В этой книге
отмечается, что предметом изучения является наследственное холопство.
Однако автор не исследовал кабальное холопство, также бывшее до 1597 г.
наследственным.
4 И. И. Смирнов. Очерки политической истории Русского государ-
ства 30—50-х годов XVI в. М,—Л„ 1958.
5 Б. А. Романов. 1) Комментарий [к Судебнику 1550 г.]. —В кн.:
Судебники XV—XVI веков. Под общей редакцией Б. Д. Грекова. М—Л.,
1952; 2) О полном холопе и сельском попе в Судебнике Ивана Грозного. —
В кн.: Академику Б. Д. Грекову ко дню семидесятилетия. М., 1952;
3) К вопросу о 15-рублевом максимуме в служилых кабалах XVI в.—
Исторические записки, 1955, т. 52.
6 В. Й. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в. М., 1970.
7 Е. Н. К у ш е в а. К истории холопства в конце XVI—начале
XVII в. — Исторические записки, 1945, т. 15; И. И. Смирнов. Восстание
Болотникова. 1606—1607. М., 1951; И. С. Шепелев. Освободительная и
классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957;
А. А. Зимин. Некоторые вопросы истории крестьянской войны в России
в начале XVII века. — Вопросы истории, 1958, № 3; В. И. Корецкий.
1) Из истории крестьянской войны в России начала XVII в. — Вопросы
истории, 1959, № 3; 2) Голод 1601—1603 гг. в России и церковь. — Вопросы
истории религии и атеизма, М., 1959, т. VII; 3) К истории формирования
крепостного права в России. — Вопросы истории, 1964, № 6.
8 В. М. П а н е я х. Кабальное холопство на Руси в XVI в. Л., 1967.
4
В предлагаемой вниманию читателя книге мы и предприни-
маем попытку изучить холопство именно в данном аспекте. Иначе
говоря, нас интересует здесь, как видоизменялось холопство в его
отдельных частях и в целом на протяжении XVI—начала XVII в.
и во что оно превратилось к концу этого периода.
Указанные задачи определили и хронологические рамки книги,
и ее внутреннюю структуру, и крут затрагиваемых вопросов.
Начальной хронологической гранью является рубеж XV—
XVI вв., когда, с одной стороны, достаточно явственно проявился
кризис старых видов холопства, приведший очень скоро к исчез-
новению полного холопства и к количественному сокращению
старинного холопства, а с другой — выдвинулись на авансцену
исторического процесса две формы зависимости, быстро эволю-
ционирующие в сторону холопства: кабальная зависимость и
добровольная служба. Эволюции этих последних в течение XVI в.
(до 1597 г.) посвящена главным образом первая глава книги,
в которой, кроме того, рассматривается проблема холопьего на-
дела, важная для понимания места холопства в социальной струк-
туре общества. В данной главе мы не сочли, однако, необходимым
специально анализировать правовую природу полного, старин-
ного и докладного холопства (хотя и включили в нее небольшой
параграф об их изживании), поскольку это прекрасно проделано
в работах наших предшественников, прежде всего в книге
Е. И. Колычевой.
Вторая глава всецело посвящена изучению февральского уло-
жения 1597 г. о холопстве — важного законодательного свода,
охватывающего все категории холопства и имеющего цель в связи
с конкретными условиями конца XVI в., в том числе с юридиче-
ским оформлением крепостного права, существенным образом
реформировать кабальное холопство, добровольное холопство и
документально не оформленное старинное холопство.
В третьей главе рассматриваются пути реализации уложения
1597 г., оказавшейся на практике не во всем адекватной задуман-
ному властями, а кроме того, влияние бурных событий первого
десятилетия XVII в. на институт холопства.
Наконец, в заключении сопоставляются различные категории
холопства в их качественной и количественной эволюции и выяв-
ляются основные тенденции развития холопства как единого со-
словия в целом.
Конечной хронологической гранью работы стал рубеж между
первым и вторым десятилетйями XVII в., когда после периода
полной дезорганизации в сфере холопства наметились первые
симптомы крепостнической стабилизации на основе возвращения
к принципам уложения 1597 г.
Очерченные здесь хронологические рамки нашей работы не
являются достаточно жесткими. В необходимых случаях мы до-
пускаем экскурсы за их пределы — как в XV в., так и в период,
5
следующий за первым десятилетием XVII в. (вплоть до Собор-
ного уложения 1649 г.).
Нетрудно заметить, что в некоторых отношениях данная ра-
бота примыкает к нашей предыдущей книге. Внешне это выра-
зилось в том, что здесь проблеме, анализу которой посвящена была
целая монография, отводится всего только один параграф первой
главы. Однако, вновь приступив к работе над историей холопства,
но уже на более широкой основе — ив тематическом, и в хроно-
логическом аспектах, — мы почувствовали потребность проверить
некоторые элементы той конструкции, которая была создана
нами прежде, имея в виду укрепить некоторые ее узлы, а в не-
обходимых случаях и заменить их, тем более что к этому нас
побуждало и общее движение исторической науки, и ряд кон-
кретных ее достижений, и критика непосредственно в наш адрес.
Результатом такого критического рассмотрения наших соб-
ственных построений явилось не только уточнение отдельных по-
ложений, высказанных нами ранее, но и пересмотр ряда частных
и общих выводов. Само собой разумеется, что вместе с тем в книге
неоднократно высказывается наше отношение к некоторым воз-
зрениям, отразившимся в историографии недавнего или более
отдаленного прошлого.
Комплекс источников, в той или иной степени подвергнутых
нами анализу, достаточно традиционен. Это прежде всего новго-
родские кабальные книги 1591—1609 гг.,9 записные книги старых
крепостей 1597—1598 гг., актовый материал, законодательство,
писцовые книги. Часть из них уже была объектом специальных
источниковедческих исследований, к которым мы всякий раз от-
сылаем читателя; некоторые, иногда довольно обширные, источ-
никоведческие экскурсы включены в необходимых случаях в соот-
ветствующие места монографии. Сочетание этих двух обстоя-
тельств избавляет нас от необходимости давать общий обзор
источников.
В процессе работы над книгой отдельные ее части обсужда-
лись на заседаниях феодальной группы Ленинградского отделения
Института истории СССР и сектора феодализма Института исто-
рии СССР АН СССР. Автор благодарит всех участников этих
дискуссий за критику и ценные советы, которые он неизменно
принимал во внимание.
9 В процессе работы мы получили возможность пользоваться подго-
товленным к печати В. И. Шунковым, но так и не опубликованным
сборником, включающим новгородские кабальные книги начала XVII в.
(хранится в Отделе рукописных фондов Института истории СССР АН
СССР), всякий раз сверяя извлекаемые из него данные с архивными ори-
гиналами. К сожалению, сборник сохранился далеко не в полном виде:
в нем отсутствуют все кабальные книги новгородских пятин, а также
некоторые кабальные книги по Новгороду.
Глава первая
ПУТИ РАЗВИТИЯ ХОЛОПСТВА В XVI в.
ИЗЖИВАНИЕ ПОЛНОГО, СТАРИННОГО И ДОКЛАДНОГО
ХОЛОПСТВА
Ко второй половине XVI в. кризис полного холопства, наме-
тившийся ранее, достиг своего апогея. Основным его проявлением
было сокращение количества оформленных полных грамот, а за-
тем и окончательное их исчезновение.
Так, в отрывках новгородских записных книг старых крепостей
декабря 1597—января 1598 г. из 97 сохранившихся перерегистри-
рованных полных грамот самая поздняя относится к 1554 г.,1
а наибольшее их число падает на 1490—1529 гг. (65 грамот);
к ним следует прибавить несколько из восьми точно не датирован-
ных, но относящихся ко второй половине XV в. полных грамот.
Вместе с тем за период 1520—1554 гг. зарегистрировано всего
9 полных грамот.2 Если учесть, что вероятность сохранности гра-
мот, хронологически близких к моменту перерегистрации, больше,
чем вероятность сохранности отдаленных, то факт быстрого ис-
чезновения полных грамот становится еще более явным.
Наличие же упоминаний о полных грамотах в Соборном уло-
жении 1649 г., как показал С. Н. Валк, объясняется лишь коди-
фикационным дефектом, «недостаточной переработкой тех или
иных статей», а последнее упоминание о них, отражающее реаль-
ное положение, находится в уложении 1597 г.3
Но и относительно названных в уложении 1597 г. о холопстве
полных грамот нет уверенности, что речь идет именно о холопах
по полной грамоте, а не об их потомках, т. е. холопах по старине,
старинных холопах, предки которых дали на себя полные гра-
1 РИБ, т. 17, № 356.
2 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество (конец XV—
XVI в.). М., 1971, с. 15.— При подсчетах нами не учитывались две уни-
кальные находки последнего времени — впервые обнаруженные подлинные
полные грамоты 1511 и 1494 гг. (А. Л. Хорошкевич. 1) Псковская
полная грамота 1511 г. — В кн.: Археографический ежегодник за 1967 г.
М., 1969, с. 68—72; 2) Источники по истории полного холопства конца
XV—начала XVI в. — Советские архивы, 1974, № 4, с. 82—84), поскольку
они не входят в состав записных книг старых крепостей.
3 С. Н. Валк. Грамоты полные. — В кн.: Сборник статей по русской
истории, посвященных С. Ф. Платонову. Пгр., 1922, с. 117—118.
7
моты: хотя последние и были перерегистрированы в записных
книгах старых крепостей, лица, давшие их на себя, не дожили
до 1597 г. вовсе. Эти грамоты вносились в книги в качестве доку-
ментального основания зависимости их потомков.
Конечно, отсутствие в новгородских записных книгах старых
крепостей полных грамот, датированных временем после 1554 г.,
не обязательно свидетельствует о том, что их оформление прекра-
тилось именно в 50-х годах XVI в. Можно указать по аналогии
на докладные грамоты, последняя из которых в составе записных
книг старых крепостей датируется 1567 г.,4 в то время как из-
вестны докладные грамоты и более позднего времени5 — вплоть
до 1600 г.6 Но все же резкое сокращение количества полных гра-
мот — факт несомненный, равно как и их исчезновение во второй
половине XVI в. Наблюдения Е. И. Колычевой над таможенными
грамотами XVI—XVII вв., приведшие к выводу об исчезновении
в XVII в. клаузулы о пошлинах с продажи «в полницу»,7 подтвер-
ждает этот вывод. По ее мнению, полные грамоты перестали
оформляться с 80-х годов XVI в.8
Е. И. Колычева вполне обоснованно считает, что и другие
факты свидетельствуют об изживании полного холопства именно
в XVI в. К их числу относятся преобладание в полных грамотах
с конца XV в. мужчин-одиночек либо мужчин с сыновьями вза-
мен прежней практики оформления ими зависимости целых семей;
понижение реальной стоимости полных людей; падение числен-
ности холопов;9 возрастание процента вольноотпущенников;
смягчение ограничений, связанных с правоспособностью холо-
пов.10 11 Невыполнение на практике ст. 77-й Судебника 1550 г.,п
ограничивавшей выдачу отпускных грамот Москвой, Новгородом
и Псковом,12 свидетельствует о неудачном исходе предпринятой
властями попытки затормозить отпуск на волю холопов прежде
всего старых видов и тем самым об идущем процессе изживания
старых видов холопства.
К старым видам холопства, кроме полного, относится и старин-
ное холопство, мало чем отличавшееся от полного холопртва,
но уже в XVI в. не во всем адекватное ему. Состав данной группы
холопов был чрезвычайно пестрым. Определение Н. П. Павлова-
Сильванского, согласно которому этим термином назывались «как
специально холопы по рядным или духовным, так и вообще все
4 РИБ, т. 17, № 501.
5 Акты Юшкова, № 228, 234, 235, 247, 256, 259.
6 Там же, № 259.
7 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество, с. 21—22.
8 Там же, с. 22.
9 Там же, с. 20.
10 Там же, с. 158, 235.
11 Там же, с. 200—201.
12 Судебники XV—XVI веков. М,—Л., 1952, с. 168.
Я
потомки рабов, служившие по крепостям своих отцов»,13 справед-
ливо, но не охватывает все источники пополнения старинного хо-
лопства, если даже под «отцами» понимать не только собственно
отцов, но и в целом всех предков. Итак, в старинных холопов до
середины XVI в. превращались потомки полных холопов, кабаль-
ных людей, докладных холопов, людей, находившихся на добро-
вольной службе, тиунов (если их дети жили вместе с ними
у тех же государей) вне зависимости от того, было ли их холопье
состояние оформлено документально или нет; потомки холопов
по сельскому ключу (если их дети жили вместе с ними у тех же
государей), безотносительно к тому была ли их неволя оформлена
докладной грамотой или нет; потомки тех из представителей пере-
численных здесь категорий, которые были переданы их господами
другим лицам по духовным, данным, рядным. Наконец, старин-
ными холопами называли в быту и тех холопов в первом поколе-
нии, которые служили у наследников их господ.
Однако термин «старинные холопы», будучи многозначным,
не являлся устойчивым. Так, например, старинных холопов,
являвшихся потомками полных, часто называли полными холо-
пами, потомков кабальных людей — кабальными холопами либо
старинными кабальными холопами. Все же представляется целе-
сообразным выделить две разновидности старинных холопов.
Во-первых, старинные холопы, зависимость предков которых была
оформлена документально любыми частными актами, сохранив-
шимися в семейном архиве холоповладельцев (полные, докладные,
духовные, рядные, данные, служилые кабалы). Во-вторых, ста-
ринные холопы, зависимость предков которых была оформлена
документально, но документы эти не сохранились, а также такие
старинные холопы, чьи предки превратились в холопов без оформ-
ления на них какой-нибудь крепости, а в силу специфических осо-
бенностей их службы (служба во дворе, служба в качестве тиунов
или по сельскому ключу).14
Несмотря на отмеченные различия, до середины XVI в. поло-
жение всех старинных холопов было однотипным. Более того,
всякое старинное холопство пока фактически не отличалось от
полного, поскольку «старина» уравнивала все виды холопства
между собой и приравнивала их к полному холопству.
Процесс изживания старых видов холопства затронул не только
полное холопство, но и старинное. Прежде всего это выразилось
в постепенном сужении каналов, по которым вливались в старин-
ное холопство потомки холопов других категорий. Так, исчезно-
вение полных грамот привело к тому, что приток в старинное
холопство из данного резервуара замедлился. И наоборот, воз-
13 Н. П. П а в л о в - G и ль в а н с кий. Люди кабальные и докладные. —
В кн.: Государевы служилые люди. Изд. 2. СПб., 1909, с. 303.
14 В дальнейшем эту вторую разновидность старинных холопов мы
будем называть документально не оформленными старинными холопами.
9
растание процента вольноотпущенников усилило отток людей
из старинного холопства.
И все же изживание старинного холопства происходило мед-
леннее, чем изживание полного холопства. Это различие в темпах
вполне естественно. Исчезновение полных грамот означало, что
полное холопство прекращает свое существование после смерти
лиц, давших на себя полные. Старинное же холопство, попол-
няясь за счет их потомков, потомков холопов других категорий,
а также потомков лиц, находившихся в зависимости, близкой
к холопьей (кабальная неволя, добровольная служба), могло суще-
ствовать длительное время, даже лишившись всех других источ-
ников формирования, кроме естественного прироста.15
Наряду с исчезновением полного и постепенным изживанием
старинного холопства процесс изживания затронул и один из но-
вых видов холопства — докладное холопство. Этот вид холопства
и не мог получить широкого распространения, поскольку охва-
тывал лишь определенную и весьма незначительную в количе-
ственном отношении привилегированную группу сельских ключни-
ков, чье холопье состояние оформлялось специальной докладной
грамотой. Более того, он, как справедливо отметила Е. И. Ко-
лычева, был обречен «на сравнительно быстрое исчезновение»,
связанное с резким сокращением количества привилегированных
с луг-министериа лов.16
Период существования докладного холопства определяется сле-
дующими крайними датами. Первая из сохранившихся доклад-
ных грамот датируется 1485 г.,17 последняя — 1600 г.18 В духов-
15 Механизм формирования старинного холопства наглядно можно про-
следить на примере хозяйства Ивана Никифоровича Лихарева. В январе
1598 г. он предъявил к перерегистрации в новгородской записной книге
старых крепостей по Шелонской пятине 11 служилых кабал, 1 полную
грамоту и 1 докладную туамоту (А. И. Копанев. Материалы, с. 183—
186). По И служилым каоалам, оформленным в период с 1568 по 1597 г.,
кабальными холопами стали 22 человека. Однако к 1598 г. к этим послед-
ним, из которых лишь двое умерло, прибавилось в результате естествен-
ного прироста еще 14 человек, ставших тем самым старинными кабаль-
ными холопами. По полной грамоте 1499 г. прадед Ивана Никифоровича
Лихарева (тоже Иван Никифоров сын Лихарев) приобрел 4 холопов
(Дмитрия Гаврилова сына с женой и двумя детьми). В 1598 г. правнук-
холоповладелец имел в качестве старинных холопов 21 потомка той хо-
лопьей семьи, которая положила начало нескольким поколениям старин-
ных холопов. Следовательно, за столетие количество холопов, превратив-
шихся из полных в старинных, возросло в 5 раз. Наконец, докладная
грамота 1500 г. фиксировала поступление в докладные холопы по сель-
скому ключу 1 человека, а к 1598 г. у Лихарева в качестве старинных
холопов — потомков докладного жило 11 человек. Итого к 1598 г.
И. Н. Лихарев владел 20 кабальными и 46 старинными холопами. Правда,,
из этих 66 холопов 18 в данный момент находилось «в бегах».
16 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество, с. 27.
17 А. И. Копанев. Материалы, с. 176.
18 Акты Юшкова, № 259.
10
ных впервые докладные холопы упоминаются в 1510 г.,19 а после
1600 г. — значительно реже, чем прежде.20 Законодательство
трактует о докладных грамотах с 1550 21 до 1609 г.22
Распределение сохранившихся докладных грамот по годам
также свидетельствует об изживании докладного холопства.
Из 24 докладных 16 относятся к концу XV—первой трети XVI в.
Эта разновидность холопства по юридическому статусу вряд ли
отличалась от полного холопства,23 хотя как по экономическому,
так и по социальному положению докладное и полное холопство
неидентичны.
Хотя докладное холопство формально было новым видом, воз-
никшим, очевидно, в конце XV в., по существу его истоки уходят
в глубокую древность, так как докладная грамота лишь юриди-
чески оформляла зависимость слут-министериалов, и прежде яв-
лявшихся холопами, чье холопье состояние определялось испол-
нением обязанностей ключника. Поэтому докладное холопство
исторически примыкает к ^старым видам холопства.
ЗАВИСИМОСТЬ ПО СЛУЖИЛОЙ КАБАЛЕ — КАБАЛЬНОЕ ХОЛОПСТВО
Зависимость по служилой кабале постоянно являлась предме-
том разностороннего исследования и как часть истории крестьян-
ства,24 и в историко-правовом ее аспекте,25 и при изучении част-
19 Духовная Д. Т. Синего. — ГБЛ, Троицк., кн. 518, л. 410—413.
20 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество, с. 24.
21 Судебники XV—XVI веков, с. 168—169.
22 ПРП, вып. 4, М., 1956, с. 379.
23 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество, с. 28—29.
24 И. Д. Беляев. Крестьяне на Руси. М., 1879; В. О. Ключев-
ский. Происхождение крепостного права в России. — В кн.: В. О. Клю-
чевский. Сочинения, т. VII. М., 1959; А. С. Лаппо-Данилевский.
Очерк истории образования главнейших разрядов крестьянского населения
в России. — В кн.: Крестьянский строй, т. I. СПб., 1905; Б. Д. Греков.
Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII в. М.—Л., 1946;
В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба в России
во второй половине XVI в. М., 1970.
25 К. А. Неволин. История Российских гражданских законов, т. III.
СПб., 1851; И. Д. Беляев. Лекции по истории русского законодатель-
ства. М., 1879; В. И. Сергеевич. Русские юридические древности, т. I.
СПб., 1890; М. Ф.- Владимирский-Буданов. Обзор истории рус-
ского права. Изд. 4. Киев, 1905; А. Н. Филиппов. Учебник истории рус-
ского права. СПб., 1914; В. И. Веретенников. К истории кабального
холопства. — ЛЗАК за 1926 г., вып. 1(34), М., 1927; И. И. Смирнов.
1) Судебник 1550 г. — Исторические записки, 1947, т. 24; 2) Очерки поли-
тической истории Русского государства 30—50-х годов XVI в. М.—Л.,
1958; Б. А. Романов. 1) Судебник Ивана Грозного. — Исторические
записки, 1949, т. 29; 2) Комментарий [к Судебнику 1550 г.].—'В кн.:
Судебники XV—XVI веков. Под общей редакцией Б. Д. Грекова. М.—Л.,
1952; 3) К вопросу о 15-рублевом максимуме в служилых кабалах XVI в. —
Исторические записки, 1955, с. 52.
И
ного акта,26 и в целях выяснения места кабальных отношений
в истории заемных операций,27 и в связи с работой над общими
или частными вопросами истории холопства в России.28
История кабального холопства в XVI в. (до уложения 1597 г.)
стала объектом изучения и в нашей, монографии.29 Это последнее
обстоятельство избавляет нас от необходимости подробно характе-
ризовать зависимость по служилой кабале. Мы остановимся лишь
на основных чертах и ведущих тенденциях ее развития.
К середине XVI в. зависимость по служилой кабале уже сло-
жилась как форма отношений между кабальным человеком и его
господином, хотя и не стала еще предметом общегосударственной
законодательной регламентации. Функционирование этого инсти-
тута регулировалось пока нормами обычного права и условиями,
включаемыми в служилую кабалу, — акт, оформлявший службу
кабального человека.
Однако первые упоминания о кабальных людях относятся
к XV в. Определенно можно утверждать, что в духовных грамотах
они фигурируют с 1481 г.30 По нашему мнению, о кабальных
людях идет речь и в более ранних актах — в серии договорных
грамот великого князя Василия Васильевича с галицкими, Верей-
скими, можайскими князьями, относящейся к 1433—1447 гг.31
Однако только упоминания (тем более немногочисленные) не дают
возможности всесторонне судить о характере данной зависимости,
хотя представляется симптоматичным, что в духовных грамотах
кабальные люди перечисляются в одном ряду с полными холо-
пами.
Лишь первые из сохранившихся служилых кабал (начиная
с 1509/10 г.), относящиеся к типу так называемых рязан-
ских,32 в совокупности с духовными позволяют пока лишь фор-
26 А. С. Лаппо-Данилевский. Служилые кабалы позднейшего
типа.— В кн.: Сборник статей, посвященных В. О. Ключевскому. М., 1909.
27 В. А. У д и н ц е в. История займа. Киев, 1908; П. И. Б е л я е в.
Холопство и долговые отношения в древнем русском праве. — Юридический
вестник, 1915, кн. IV.
28 В. О. Ключевский. Подушная подать и отмена холопства в Рос-
сии. — В кн.: В. О. Ключевский. Сочинения, т. VII; Н. П. Павлов-
Сильванский. Люди кабальные и докладные; А. И. Яковлев. Холоп-
ство и холопы в Московском государстве XVII в., т. I. М.~Л., 1943;
Е. Н. Куше в а. К истории холопства в конце XVI—начале XVII в.—
Исторические записки, 1945, т. 15.
29 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в. Л., 1967.—
Здесь же см. обзор литературы по данной проблеме.
30 «А хто моих людей полных, и кабальных, и приказных, которые
от меня прибытки мои ведали, те все на слободу» (ДДГ, № 74, с. 277).
31 См., например: ДДГ, № 30, с. 77 (1433 г.): «А что инятцы твои на
поруце подаваны, или на них кабалы пойманы, и мне с них порука свести,
а кабалы им подавати»; ср.: там же, № 34, с. 88; № 36, с, 102; № 38,
с. 108; № 46, с. 141; № 48, с. 148.
32 «Сё яз Авертей Турай Федосов сын Лопков занел есми, господине,
у Василья у Федорова сына Хирина три рубли денег от покрова святыя
12
мально и неполно определить условия функционирования зависи-
мости, фиксируемой этим актом. Зависимость по служилой кабале
оформлялась как заемная операция сроком на один год с отра-
боткой в хозяйстве кредитора взамен выплаты процентов. Невы-
полнение заемщиком своих обязательств, т. е. просрочка уплаты
долга, влекла продолжение службы на тех же основапиях до по-
гашения займа. Кабаловладельцы могли передать кабальных
людей, не выплативших долг, по наследству. В свою очередь ка-
бальный имел право освободиться и до истечения годового срока,
уплатив долг и 20% от него взамен отработки.
Дальнейшая история кабальной неволи характеризуется
прежде всего ее бурным количественным ростом и возрастанием
роли данной формы зависимости в феодальном хозяйстве. О том
свидетельствует ряд фактов. Прежде всего зависимость по слу-
жилой кабале начиная с Судебника 1550 г., где о ней прямо гово-
рится пока лишь в одной статье (ст. 78) ,33 становится предметом
все более пристального внимания центральных властей, что и
отражается в законодательстве (три указа от 1 сентября 1558 г.,34
указ от 15 октября 1560 г.,35 указ 1586 г.36). Кроме того, в 60—
80 годах XVI в. происходит процесс быстрого и почти равномер-
ного нарастания количества закабалений, несколько замедлив-
шийся, правда, с конца 80-х годов.37 И, наконец, зависимые по
служилой кабале, наделяемые функциями деловых и страдных
людей, приказных людей и военных слуг, получающие от своих
господ в некоторых случаях земельные пашенные участки, ста-
новятся все более неотъемлемым элементом социальной струк-
туры общества.
Однако развитие зависимости по служилой кабале характе-
ризуется не только увеличением ее количественного и социального
веса, но и борьбой в ней двух противоположных тенденций.
Эти две тенденции выявляются уже на ранней стадии истории
кабальной зависимости, когда о ней можно судить лишь по упо-
минаниям о кабальных людях в духовных завещаниях и по не-
скольким служилым кабалам раннего, так называемого рязан-
ского, типа. И действительно, в них кабальные люди предстают,
с одной стороны, как лица, имеющие право посредством погашения
долга прервать свою зависимость в любой момент, а с другой —
богородицы на год; и за рост мне у него работать. А не похочю у него
работать до сроку, и мне ему дати денги его все и с ростом и по росчету,
как дают на пять шестой. А полягут денги на сроце, и мне у него за
рост работать потому ж, а не отниматися мне у него от сей кабалы ни
полетною, ни изустною...» (Акты Юшкова, № 108; ср. № 78, 93, 94, 98,
102,103,106,107).
33 Судебник XV—XVI веков, с. 169.
34 ПРП, вып. 4, с. 515—517.
35 Там же, с. 517.
36 Там же, с. 372.
37 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 34—37.
13
как зависимые лица, стоящие в одном ряду с полными холопами.
Рассмотрим указанные тенденции более подробно.
Самым существенным проявлением первой тенденции разви-
тия кабальной неволи является ее специфическая особенность,
сводящаяся к праву кабального человека освободиться от зависи-
мости по истечении одного года посредством выплаты долга
(а в начале XVI в. и до истечения года, если кабальный возвра-
щал не только долг, но и 20% от него). Это право существовало
вплоть до уложения 1597 г. и в начале XVI в. достаточно часто
реализовывалось. Об этом свидетельствуют ранние рязанские
кабалы, в которых зафиксировано, что в 4 из 9 случаев кабаль-
ный человек прежде служил другому лицу и освободился от него,
внеся долг.38 И, хотя деньги на выплату долга давал ему новый
господин (следовательно, речь идет о переходе кабальных людей
от одного кабаловладельца к другому), все же выкуп кабального
человека происходил без согласия первого господина, а по дого-
воренности между кабальным человеком и новым его хозяином.
Во второй половине XVI в. положение постепенно меняется.
Право кабального человека освободиться, возвратив занятую
сумму, становится практически не реализуемым. Так, в кабаль-
ных книгах, содержавших огромное количество биографий ка-
бальных людей, зафиксирован всего только один случай выплаты
долга.39 Однако эта трансформация, весьма симптоматичная сама
по себе, преобразуя и извращая основную специфическую черту
кабальной зависимости, не была еще ее окончательной ликвида-
цией. Лишь уложением 1597 г. власти отменили право кабаль-
ного человека выплачивать долг (см. с. 105—131), стремясь ли-
шить тем самым кабальную зависимость ее двойственной природы.
Исторически эта специфическая особенность кабальной зави-
симости непосредственно восходит к происхождению данного ин-
ститута, возникшего из займа и связанного тем самым с экономи-
ческой формой принуждения.
И действительно, термин «кабала», появившийся в русском
языке на рубеже XIV—XV вв. в значении заемной расписки,
письменного долгового обязательства, входит в название актов,
оформлявших разные типы займа — ростового, закладного и слу-
жилого. В. А. Удинцев и П. И. Беляев обнаружили близость
между закладной и служилой кабалами, во-первых, и между за-
логом и службой за рост, во-вторых.40 Существенно, что в XVI в.,
а быть может и ранее, имела место практика заклада работника
38 Акты Юшкова, № 93, 98, 102, 107.
39 НЗКК, ч. I, стлб. 395: «А наперед сего служил у новокрещена у Ивана
у Кудашева годы с три по кабале, и по той деи кабале на нем на Иванке
Иван Кудашев денги взял и кабалу ему отдал, а после того не служивал
ни у кого».
40 В. А. Удинцев. История займа, с. 85, 96, 171; П. И. Беляев.
Холопство и долговые отношения в древнем русском праве, с. 149.
14
с оформлением этой сделки закладной кабалой.41 Более того,
можно указать на случаи оформления промежуточных отношений,
имеющих черты как зависимости по служилой кабале, так и за-
клада работника.42
Кроме близости между займом по закладной кабале и займом
по кабале служилой, необходимо отметить и близость последней
с займом по ростовой кабале. О том свидетельствуют специфиче-
ские особенности ранних, так называемых рязанских, служилых
кабал: включение в них условия освобождения до срока с выпла-
той денежных процентов, упоминание грамоты полетной (фикси-
ровавшей, как правило, рассрочку именно денежного процента),
наличие в составе служилой кабалы клаузулы («а кто нас будет
в лицех на том... деньги вси»), характерной для заемных кабал.
Близость служилой кабалы к традиционным формам ростового
займа нашла отражение и в законодательстве. В частности,
ст. 82 Судебника 1550 г. свидетельствует о том, что до 1550 г.
имела некоторое распространение служба лиц, занявших какую-
либо сумму по заемной кабале, у их кредиторов, причем такая
служба являлась результатом лишь устной договоренности, а тек-
стом заемной кабалы не предусматривалась.43 Очевидно, отноше-
ния, складывавшиеся до 1550 г. между кредитором и служащим
у него по заемной кабале «заемщиком», не отличались от отно-
шений между кабаловладельцем и кабальным человеком, а слу-
жилая кабала стала тем частноправовым актом, которым юриди-
чески оформлялась уже сложившаяся практика.
Даже в 1560 г., разъясняя порядок взыскания долгов, власти
имели в виду долг не только по заемной кабале, но и по служилой,
причем устанавливался единый в этом смысле подход к служи-
лым и заемным кабалам.44
Ряд данных свидетельствует о том, что на протяжении XVI в.
констатированная выше известная близость займа по кабале слу-
жилой и займа по кабале заемной шла на убыль, т. е. сделка
по служилой кабале постепенно отдалялась от традиционных
форм займа.45
Установленный факт близости в начале XVI в. кабалы служи-
лой с кабалой заемной и процесс постепенного их отдаления дает
ключ к решению проблемы происхождения служилой кабалы и
кабальной зависимости. Служилая кабала как акт сложилась
в XV в. в результате сочетания клаузул, из которых состояли
41 РИБ, т. 17, № 144, стлб. 49—50; А. И. Копанев. Материалы, с. 160;
АИ, т. III, СПб., 1841, № 213; АОЮБ, т. II, № 122-VIII.
42 ДАИ, т. I, СПб., 1846, № 51-IV, с. 73; В. М. П а н е я х. Кабальное
холопство на Руси в XVI в., с. 18—19.
43 Б. А. Романов. Комментарий [к Судебнику 1550 г.], с. 294—296.
44 ПРП, вып. 4, с. 517.
45 Подробно см.: В. М. П а н е я х. Кабальное холопство на Руси
в XVI в., с. 22-26.
15»
кабала закладная и кабала заемная. Ранние, так называемые ря-
занские, служилые кабалы являются обыкновенными заемными
кабалами, в которые взамен условия выплаты процентов вклю-
чено условие «за рост служити», являющееся модификацией фор-
мулы «за рост коситц» или «пахати», характерной для закладных
кабал.
Генетическая связь между тремя типами кабал отражает про-
цесс складывания зависимости по служилой кабале. Вначале от-
ношения службы взамен выплаты процентов не оформлялись
какими-либо актами. С появлением кабалы заемной на рубеже
XIV—XV вв. и вообще с возникновением актовой формы заклю-
чения частных сделок стало практиковаться использование долж-
ника по обычной ростовой кабале на каких-либо работах, которые
должны были заменить денежный процент. Следовательно, на
этом этапе неволя кабального человека оформлялась обычной ро-
стовой кабалой.46 Позднее, очевидно со второй половины XV в.,
в заемную кабалу уже вносятся условия отработки взамен вы-
платы денежных процентов в форм-е «за рост служити», заим-
ствованной из закладных кабал по аналогии с условием «за рост
пахати» и «косити». В результате образовался формуляр ранней
(так называемой рязанской) служилой кабалы, очень близкой
еще к формуляру кабалы заемной. Потом, в рамках развиваю-
щейся кабальной зависимости, продолжался процесс отдаления
служилой кабалы от кабалы ростовой, нашедший свое отражение
в постепенном ослаблении роли денежной стороны кабальной
сделки, в начале XVI в. весьма значительной.
Изложенная здесь общая тенденция складывания и развития
служилой кабалы не проявлялась в гладкой и последовательной
смене формуляров и типов сделок. Напротив, до 50-х годов
XVI в. все описанные типы сделок пока еще сосуществовали. Если
46 Не исключено? что в серии договорных грамот великого князя
Василия Васильевича с удельными князьями 1433—1447 гг. с упоминанием
кабал речь идет еще об обычных ростовых кабалах, по которым «заем-
щики» не обязаны были выплачивать денежный процент, а должны были
взамен этого отрабатывать его. Высказанное в наших прежних работах,
это предположение вызвало недоумение у В. И. Корецкого: «Из чего
В. М. Панеях заключил, что в формуляр этих кабал уже входило условие
об отработке процентов по займу, остается неясным» (Закрепощение кре-
стьян и классовая борьба в России во второй половине XVI в., с. 189).
Однако даже цитированный им здесь же текст из нашей статьи («Трудно
сказать что-либо определенное о формуляре этих кабал... Быть может,
здесь мы имеем дело с обычными ростовыми кабалами с той разницей,
что получившие ссуду лица не выплачивали обычного денежного про-
цента, а взамен этого отрабатывали его») свидетельствует о том, что ста-
вящееся под сомнение предположение принадлежит не нам, а В. И. Ко-
рецкому. Ведь указывая на возможность определения упоминаемых в до-
говорных грамотах кабал в качестве обычных ростовых, мы тем
самым исходим из того, что условие об отработке процентов по займу
как раз не входило в их формуляр, а являлось предметом устной дого-
воренности.
16
правильна мысль, что служилая кабала сформировалась в резуль-
тате включения в ростовую кабалу условий отработки процентов
по займу, по аналогии с условием использования заложенной не-
движимости, то тогда происхождение самой зависимости пред-
станет как длительный процесс, начало которого относится не
к XV в. Его завершение наметилось к концу XV—началу XVI в.,
симптомами чего являются достаточно частое упоминание о ка-
бальной зависимости в источниках и появление служилой кабалы.
Можно, таким образом, констатировать, что направленность
изменений в характере реализации права кабального человека
освобождаться путем уплаты долга в сторону ограничения этого
права на практике, вплоть до полной невозможности его реали-
зации, равно как и процесс отдаления служилой кабалы от ка-
балы ростовой, нашедший отражение в постепенном изживании
роли денежной стороны кабальной сделки, в начале XVI в. еще
весьма значительной, свидетельствуют о постоянном ослаблении
той тенденции в истории кабальной неволи, которая может быть
определена как нехолопская. Эта нехолопская тенденция угасает
главным образом под влиянием резко прогрессирующей и насту-
пающей второй тенденции в развитии кабальной зависимости —
тенденции холопской.
Мы уже отмечали, что еще в XV в., т. е. при первых упоми-
наниях о кабальных людях в духовных завещаниях, они перечис-
ляются вместе с полными холопами.47
Показательна в этом смысле и особенность сделки о вступле-
нии в кабальную зависимость. Она предусматривает лишь мини-
мально допустимый срок службы с отработкой процентов (1 год),
а не максимальный срок, ибо таковой и не был обусловлен. Следо-
вательно, кабальная зависимость фактически была бессрочной,
а сама бессрочность службы кабального человека сближает его
положение с положением холопа. Кроме того, кабальная служба
являлась, согласно формуляру служилой кабалы, работой за про-
центы. Такая работа в случае, когда величина процента обуслов-
лена, может быть весьма ограничена во времени или определен-
ным кругом обязанностей. Однако работа за проценты с любой
занятой суммы, когда и величина процента не оговорена, может
рассматриваться как способ самопродажи или похолопления,
а форма займа оставляет лишь право выкупиться из неволи.
Несомненно кабальную зависимость со старыми формами хо-
лопства сближала практика распоряжения кабальными людьми,
распространенная столь же широко, сколь и практика распоряже-
ния полными и старинными холопами.
Прежде всего необходимо отметить, что кабаловладельцы пере-
давали принадлежавших им кабальных людей по наследству.48
47 ДДГ, № 74, с. 277; № 99, с. 414; ЦГАДА, ГКЭ, 27/4993.
48 АЮ, № 42, с. 452 (1548 г.): «Да пожаловал есми жену свою княжню
Овдотью своими людьми кабалными ... и тем людем жити у княгини
2 В. М. Панеях
17
Широко распространена была практика продажи кабальных лю-
дей.49 Правда, операция купли-продажи оформлялась не купчей
(не сохранились и купчие на холопов старых видов),50 а при по-
мощи надписей на служилых кабалах о «выкупе» или «передаче»
людей. Такой способ объясняется спецификой самой кабальной
сделки, характеризующейся зафиксированным в формуляре гра-
моты правом кабального освобождаться от неволи путем уплаты
долга.
Помимо «выкупа» или «передачи» кабальных людей как
формы их продажи, в XVI в. имела место практика, заключав-
шаяся в том, что кабаловладельцы «поступались» кабальными
холопами,51 и эта операция также могла означать продажу либо
уступку и передачу.52 Кроме того, кабальные люди могли быть
объектом обменных операций,53 раздела между совладельцами при
дележе имущества,54 передачи по данным грамотам в счет при-
даного при бракосочетаниях холоповладельцев.55
Вея эта практика продажи, обмена, раздела кабальных лю-
дей, «поступки» ими и передачи в качестве приданых регулиро-
валась не какими-либо действующими законодательными актами,
а нормами обычного права, равно как и аналогичные операции,
объектом которых становились полные и старинные холопы.
Поскольку же старые виды холопства безусловно древнее кабаль-
ной зависимости, а практика распоряжения кабальными людьми
и холопами старых категорий идентична, можно утверждать, что
нормы обычного права, сформировавшиеся применительно к пол-
ному и старинному холопству, оказались перенесенными на ка-
бальные отношения.
Кроме того, начиная с Судебника 1550 г. был издан ряд за-
конодательных актов, относящихся к холопству в целом, но при-
после княжого живота пять лет»; Акты Лихачева, X, с. 29 (.1555/56 г.):
«А страдные люди кабальный и некабальныи, те все жены моей Федосьи»;
ГБЛ, Троицк., № 376 (1570/71 г.): «Да что отца моего людей и живота,
полных людей и кабальных холопей ... и те люди после моего живота
осподарни моей матери да брату моему»; АФЗХ, ч. 3, М., 1961, № 20, с, 39
(1587/88 г.): «Да брату же нашему Ивану досталось отца нашего
старинных людей полных и кабальных...».
49 Е. Н. Куше в а. К истории холопства в конце XVI—начале XVII в.,
с. 87; В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 112—115;
В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба в России
во второй половине XVI в., с. 193.
50 Продажа полных холопов оформлялась, судя по дошедшим доку-
ментам, при помощи полных и отпускных грамот (см.: А. И. Копанев.
Материалы, с. 171, 182; РИБ, т. 17, № 516).
51 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 115—116.
52 А. А. Шилов. Поступные записи. — В кн.: Сборник статей, посвя-
щенных А. С. Лаппо-Данилевскому. Пгр., 1916, с. 266, 309.
53 ЦГАДА, ГКЭ, № 89/5056.
54 РИБ, т. 17, № 40, 478, 495; АФЗХ, ч. 3, № 20, с. 39; Книга Лакиера,
с. 68, 69; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. 68 об.; кн. 5, л. 36 об.
55 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. 67 об.
18
меняющихся на практике к кабальным людям, хотя зависимость
по служилой кабале еще не определялась в них впрямую терми-
ном «холопство».
В частности, комментарий Б. А. Романова к ст. 81 Судебника
1550 г. показал, что уже через восемь лет, в 1558 г., имелось пред-
писание властей решать чисто кабальные дела по этой общехолоп-
ской статье.56
Можно указать также на конкретный случай практического и
притом педантически точного применения норм другой общехо-
лопской статьи Судебника к зависимым по служилой кабале.
В 1595 г. кабальному человеку была выдана отпускная грамота
с взиманием пошлины «по Судебнику... з головы по три ал-
тына».57 Поскольку же в Судебнике даже не упоминается об от-
пускной кабальному, а следовательно, и о величине взимаимой
при этом пошлины, то неизбежен вывод, что власти сослались
здесь на ст. 77, тщательно разрабатывающую процедуру выдачи
отпускных грамот холопам и устанавливающую размер пошлин.58
Ряд общехолопских законов, вошедших в Судебник 1550 г.,
хотя их применение к делам о кабальных людях прямо не под-
тверждается (как то было со ст. 77 и 81), вполне соответствовал
повседневной, официальными властями санкционированной прак-
тике кабальных отношений. Имеем в виду нормы, согласно кото-
рым рождение от лица, находящегося в холопстве, является не-
пременным источником холопской неволи (ст. 76); дети, родив-
шиеся до вступления в холопство их родителей, не являются
холопами данных холоповладельцев (ст. 76); «по робе холоп»,
«по холопе роба» (ст. 76); холоп, завещанный по духовной,
остается холопом (ст. 76); в случае наличия двух холопьих кре-
постей на одного человека дело разрешалось в соответствии
с принципом старины (ст. 79).59
И после Судебника 1550 г., в законодательстве второй поло-
вины XVI в., можно выявить юридические нормы, сформулирован-
ные для холопства, но либо применяемые при решении кабальных
дел, либо не противоречившие практике кабальных отношений.
К первым из них относятся указ 1558 г. о порядке возвращения
беглого холопа в случае, если истец не может на месте предъ-
явить документ, подтверждающий его владельческие права,60 и
указ того же 1558 г. о полоняниках и крещеных неслужилых
детях иноземцев, которые пожелали бы бить челом в холопство.61
Ко вторым — указ 1556 г., согласно которому отпускная гра-
мота, выданная холопу, и после ее получения продолжающему
56 Б. А. Романов. Комментарий [к Судебнику 1550 г.], с. 286—293.
57 НЗКК, ч. I, стлб. 155-145.
58 Судебники XV—XVI веков, с. 168.
59 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 107—111.
60 Там же, с. 106—107; ПРП, вып. 4, с. 516.
ПРП, вып. 4, с. 516-517.
2*
19
служить у прежнего хозяина, аннулируется,62 и указ 1556 г.,
определивший судьбу пленников, попавших в холопство, а также
их детей.63
Практика кабальных отношений, основанная на нормах обыч-
ного холопьего права и законодательства, относящегося к холоп-
ству в целом, сочеталась в XVI в. с полным отсутствием до 1550 г.
законодательного регулирования непосредственно зависимости по
служилой кабале. И хотя начиная с царского Судебника наме-
тился некоторый перелом, все же законодательные акты, частично
или полностью имевшие в виду именно кабальную неволю
(ст. 78 Судебника 1550 г., указы от 1 сентября 1558 г., указ
1560 г., несохранившийся указ 1586 г.), не определяли ее юриди-
ческого положения. Их смысл сводился только к тому, чтобы либо
оградить холоповладельцев от закабаления принадлежавших им
холопов старых категорий, либо запретить оформление служилых
кабал на отдельные категории свободных людей, либо укрепить
владельческие права кабаловладельцев. Все это свидетельствует
безусловно о том, что правовые нормы (обычного права или
сформулированные в законодательстве), относящиеся к холоп-
ству, вполне удовлетворяли господствующий класс как основа ре-
гулирования и кабальной зависимости.
Можно констатировать также, что процесс признания вла-
стями кабальной зависимости в качестве разновидности холоп-
ства протекал со все нарастающей интенсивностью. Механизм
этой эволюции наглядно выявляется при сопоставлении ст. 81
Судебника 64 с указом от 1 сентября 1558 г. о служилых кабалах,
взятых на детей боярских.65 Оставляя в стороне основное содер-
жание данных законов,66 обратимся к предписанию указа «вер-
62 Там же, с. 514.
63 Там же.
64 «А детей боарьских служилых и их детей, которые не служивали,
в холопи не нриимати никому, опричь тех, которых государь от службы
отставит» (Судебники XV—XVI веков, с. 170).
65 «А хто на ком взыщет по служивой кабале, и ответчик кабалу
оболживит, а скажет, что он сына боярского служивого сын, и про то
государь велит сыскати, будет тот человек, который кабалу оболживил,
сына боярского служивого сын, лет болыпи пятинатцати, а службы будет
государевы не служит, и в десятне не написан, а та будет на него кабала,
по которой на нем взыщут, писана в тех летех, как ему минуло пятнат-
цать лет, и по тем кабалам [государь] приговорил и на детей боярских
суд давати, и вершить дело по новому Судебнику. А хто на кого положит
служивую кабалу, а будет тот человек сына боярского служивого сын,
а менши пятинатцати лет, и те кабалы государь приговорил отставливатп,
и суда по тем кабалам давати не велел, а велел государь те кабалы вер-
шить по своему государеву прежнему уложенью по новому Судебнику»
(ПРП, вып. 4, с. 515).
€6 См. об этом: Б. А. Романов. 1) Комментарий [к Судебнику
1550 г.], с. 291—293; 2) К вопросу о 15-рублевом максимуме в служилых
кабалах XVI в. Исторические записки, 1955, т. 52; В. М. Панеях.
Служилые кабалы на детей боярских по указу 1558 г. — В кн.: Проблемы
20
шить дело», связанное с зависимостью по служилой кабале,
«по новому Судебнику», т. е. по его 81-й статье.
Указ 1558 г. не давал по существу ничего нового в формально-
правовом плане по сравнению со ст. 81 Судебника. Можно даже
говорить о том, что указ 1558 г. являлся инструкцией по приме-
нению ст. 81, слишком лаконичной, лапидарной, а потому, ве-
роятно, не вполне ясной. К числу такого рода неясностей отно-
сится вопрос о том, имелось ли в виду составителями ст. 81 за-
претить похолопление служилых детей боярских и их детей
только при помощи полной и докладной грамот или также и за-
кабаление посредством служилой кабалы, поскольку в самом Су-
дебнике о служилой кабале упоминаний нет, а запрещение вы-
ражено обобщенно: «.. .в холопи не приимати».
Каково было бы, например, решение судей, окажись на их
рассмотрении в период восьмилетия между Судебником и указом
служилая кабала, оформлявшая неволю сына детей боярских
«менши пятинатцати лет»? Очевидно, они отвергли бы ее, руко-
водствуясь общим духом ст. 81, и поступили бы так, как будто бы
указ 1558 г. был уже издан. Поэтому следует согласиться
с Б. А. Романовым, которому путем обращения к данному указу
удалось показать, что «статья 81 запрещала „приимати44 не только
в „холопи44, но и в кабалу».67 Однако формально это запрещение
оказалось включенным лишь в указ 1558 г., а не в Судебник.
Последнее обстоятельство открывало перед холоповладельцами
возможность, используя неясность ст. 81 и рассчитывая в силу
этого (по-видимому, ошибочно) на безнаказанность, брать до
1558 г. служилые кабалы именно на тех людей, похолопление
которых было поставлено под запрет в ст. 81.
Таким образом, отсутствие в ст. 81 Судебника 1550 г. пря-
мого упоминания о кабальных людях и специальное разъясне-
ние о них в указе 1558 г. свидетельствуют о том, что составители
Судебника, несмотря на включение в него первой в законодатель-
стве специальной, так сказать, «кабальной» статьи (78-й), недо-
статочно еще представляли себе количественный и социальный
вес кабальной зависимости и ее социальную природу, тогда как
сама практика ее распространения в течение всего только восьми
лет вынудила власти рассмотреть некоторые аспекты, связанные
с развитием зависимости по служилой кабале, и впервые фор-
мально и прямо признать кабальную неволю разновидностью хо-
лопства, хотя пока лишь в ограниченной сфере.
Терминология, относящаяся к кабальной зависимости, отра-
жает довольно быстрое расширение этой сферы, а вместе с тем
постепенное исчезновение двойственности в социальной природе
истории феодальной России. Сборник статей к 60-летию проф. В. В. Мав-
родина. [Л.], 1971.
67 Б. А. Романов. Комментарий [к Судебнику 1550 г.], с. 293.
21
данной формы неволи, которая все более осознается как разновид-
ность холопства.
И действительно, в духовной кн. Ногтева 1534 г. отчетливо
еще выражено терминологическое различие между зависимостью
по служилой кабале и холопством: «А что мои люди по кабалам
серебреники и по полным грамотам и по докладным грамотам хо-
лопы. ..».68 «Серебряниками» названы кабальные люди и при пер-
вом их упоминании в законодательстве— в ст. 78 Судебника
1550 г.69 Однако можно предполагать, как отмечалось, что в дру-
гой статье того же Судебника (81-й) под обобщенным термином
«холопы» имелись в виду и кабальные люди.70
И уж во всяком случае в указе 1558 г. о служилых кабалах,
взятых на детей боярских, косвенно, что тоже было отмечено,
кабальные люди квалифицировались в качестве холопов. Кос-
венно же, но с большей определенностью, кабальный человек
назван холопом в указе 1558 г. о порядке возвращения беглого
холопа в случае, если истец не может на месте предъявить до-
кумент, подтверждающий его владельческие права. Хотя вначале
указ не определяет, о каком холопе идет речь («хто боярский че-
ловек поймает на Москве какова человека ни буди, а назовет
его государя своего холопом»), затем все же он уточняет, что
имеется в виду не только холопья крепость в старом понимании,
но и служилая кабала («того не скажет, какая у государя его
на того человека, кого поймает, крепость или в кольких рублех
кабала»).71 Следовательно, в тексте значение обобщающего слова
«холоп» раскрыто таким образом, что этот термин включает в себя
и зависимость по служилой кабале.
В духовной 1570/71 г. мы, если не ошибаемся, впервые прямо
встречаемся с термином «кабальный холоп»: «Да что отца моего
людей и живота, полных людей и кабальных холопей ... и те
люди после моего живота осподарни моей матери да брату
моему».72 Тем более естественно, что, как показал В. И. Корец-
кий, еще позднее, после 1586 г., «в официальных документах
выдача на себя кабалы совершенно определенно трактуется как
поступление в холопство».73 И, наконец, впервые в законодатель-
стве терминологическое сращение «кабальный холоп» встречаем
в уложении 1597 г.
Такова эволюция терминов, относящихся к кабальной зави-
симости. И хотя кабальные люди в течение длительного времени
назывались также «заимщиками» (особенно в служилых каба-
68 Сборник кн. Хилкова, СПб., 1879, № 57, с. 153.
69 Судебники XV—XVI веков, с. 169.
70 Там же, с. 170.
71 ПРП, вып. 4, с. 516.
72 ГБЛ, Троицк., № 376.
73 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 209.
22
лах), термин этот существовал на фоне нарастающего применения
термина «кабальный холоп», окончательное утверждение которого
в быту и в законодательстве отражает тот несомненный факт, что
процесс признания властями кабальной зависимости в качестве
разновидности холопства завершился.
О том же свидетельствует и указ от 1 июня 1586 г., текст ко-
торого не сохранился. Какие бы ни велись споры по вопросу о его
реконструкции,74 ни у кого не вызывает сомнения, что указ пред-
писал регистрировать кабальные сделки и записывать служилые
кабалы в специально заведенные кабальные книги. Подобные
книги, но для записи полных и докладных грамот, как свидетель-
ствует И. Пересветов, существовали прежде: «А не велел их при-
кабаливати, ни прихолопити, а служити им добровольно... Да ве-
лел перед собя книги принести полные и докладные, да велел
их огнем пожещи».75 Теперь же, очевидно по их типу, заводились
и кабальные книги. Следовательно, и данное мероприятие сбли-
жает кабальную зависимость с полным холопством.
Кабальные книги XVI в. (до уложения 1597 г.) широко из-
вестны, так как в подавляющем большинстве изданы А. И. Яков-
левым.76 Сохранилась лишь 31 книга (или их отрывки). Они от-
носятся к Новгороду и новгородским пятинам77 и датируются
1591—1596 гг. (по Новгороду — 4 книги, по Бежецкой пятине
Белозерской половине — 4, по Бежецкой пятине Тверской поло-
вине — 5, по Водской пятине Карельской половине — 2, по Вод-
ской пятине Полужской половине — 4, по Деревской пятине — 4,
по Обонежской пятине Нагорной половине — 4, по Шелонской
пятине Залесской половине — 2, по Шелонской пятине Зарусской
половине — 2 книги). В Новгороде кабальные книги велись
в Приказной избе, а в пятинах — у губных старост. Предписа-
ниями властей каждая кабальная книга должна была ограничи-
ваться одним полугодием, однако этот порядок соблюдался не
всегда. Иногда книги охватывают год целиком. В результате те-
кущей регистрации кабал в Новгороде и в пятинах составлялись
оригиналы, являвшиеся в то же время черновыми экземплярами
74 Обзор мнений и о нашей точке зрения см.: В. М. Панеях. Кабаль-
ное холопство на Руси в XVI в., с. 89—97.—См. также с. 105—108 настоя-
щего издания.
75 Сочинения И. Пересветова. Подготовил текст А. А. Зимин. М.—Л.»
1956, с. 157.
76 НЗКК, ч. I. — А. И. Яковлев не издал лишь одну из сохранившихся
книг —книгу по Шелонской пятине Зарусской половине, охватывающую
период с 8 сентября 1592 по 29 августа 1593 г. (ЦГАДА, ф. 1144, кн. К
л. 126—141 об.).
77 Источниковедческое их исследование см.: А. И. Яковлев. Введе-
ние.—В кн.: НЗКК, с. IV—V; Е. И. Каменц ев а. Записные книги кре-
постям дьяка Дмитрия Алябьева. — Труды Историко-архивного института»
М., 1946, т. II, с. 79—98.
23
кабальных книг.78 По завершении составления книги (через пол-
года или год) оригинал вместе с собранными с кабаловладельцев
пошлинами пересылался губными старостами в Новгород в При-
казную избу. Здесь с нее снималась копия, которая заверялась
новгородским дьяком. Точно так же копия снималась с тех ори-
гиналов кабальных книг, которые велись непосредственно в Нов-
городе, после чего копии и пошлинные деньги отправлялись в Мо-
скву в Казенный приказ.79
Порядок ведения кабальных книг предусматривал внесение
в них в качестве непременного элемента полного текста служи-
лых кабал, составленных обычно в тот же день, и это правило
соблюдалось неукоснительно. Присутствие лиц, дающих на себя
кабалу, было обязательным, так как они подвергались опросу на
предмет выявления, добровольно или принудительно оформлялась
на них кабала. Имелся в виду порядок, согласно которому власти
должны были признавать недействительными принудительно взя-
тые служилые кабалы. Кроме того, в книгах давалось описание
внешних примет закабаляемых.
При регистрации в кабальных книгах служилых кабал прово-
дился также опрос закабаляемых для выяснения их прежней дея-
тельности, главным образом чтобы выявить, не были ли они
прежде холопами или крестьянами, принадлежавшими другим,
господам, т. е. не беглые ли они холопы или крестьяне. Резуль-
таты этого опроса должны были также вноситься в книгу. Однако
последнее правило соблюдалось не всегда. Так, например, био-
графии кабальных людей отсутствуют в кабальной книге 1594/95 г.
Бежецкой пятины Тверской половины.80 И вообще наи-
более педантично, с полным следованием установленной про-
цедуре, кабальные книги велись в самом Новгороде. В пятинах же
нередко отступали от предписанных правил. Способ ведения ка-
бальных книг неоспоримо свидетельствует о том, что они были
заведены с целью укрепления владельческих прав на кабальных
людей. В условиях массового бегства крестьян и холопов,81 попы-
78 НЗКК, ч. II, с. 206; «... а у черных книг рука его Феткова», т. е.
кабального холопа.
79 Там же, ч. I, стлб. 84: «И в нынешнем, государь, во 103-м году,
я холоп твой собрал на тебя государя служилых кабал пошлин сентября
с 1-го числа по март по 1-е число 4 рубли 13 алтын; да ис пятин при-
слали губные старосты Деревские пятины ... 102-го году книги служилых
кабал записку, по тем книгам пошлин 3 рубли 25 алтын 3 денги ... И я,
холоп твой, з записных ноугородских и с пятинных книг списав списки
слово в слово за своею рукою, и по тем книгам пошлины всего 9 рублев
5 денег послал к тебе государю к Москве на Казенной двор...». — Ср.:
там же, стлб. 452.
80 Там же, стлб. 237—-258.
81 В 1597—1598 гг. при перерегистрации старых служилых кабал обна-
ружилось, что беглыми являлись 30.8% кабальных людей от общего коли-
чества кабальных холопов (В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси
в XVI в., с. 43).
24
ток разыскать беглых, тяжб между холоповладельцами из-за холо-
пов кабальные книги становились инструментом, при помощи ко-
торого господствующий класс попытался стабилизировать нару-
шенный разрухой крепостнический порядок в отношениях между
господами и кабальными людьми; они превратились в докумен-
тальное основание кабальной крепости и сохраняли это свое по-
следнее значение и впоследствии.
Так, вынося в 1623 г. решение по спору между двумя холо-
повладельцами об Афимье Ондреевой дочери с мужем в пользу
Тимофея Желябужского, Приказ Холопьего суда руководство-
вался исключительно тем обстоятельством, что «та ево Тимофеева
кабала в шацких книгах на тое Офимку сыскана ... и по тем
по кабальным книгам ее, Офимку, осматривали, и по осмотру во
всех приметах сошлась».82 Подобно этому же в 1630 г. Приказ
Холопьего суда сопоставил предъявленную холоповладельцем слу-
жилую кабалу с кабальными книгами, «и из кабальных холопьих
книг 132-го году та кабала на того человека ... выписано; и про-
тив кабальных книг тот человек в рожей и в приметы осматривай;
и по осмотру тот человек ... против кабалы рожей и в приметы
сшолся», почему и «приговорили того человека» холоповладельцуг
предъявившему на него служилую кабалу.83
Внесенные в кабальные книги служилые кабалы позволяют
выявить эволюцию их формуляра к концу века по сравнению
с его началом. При всем многообразии формуляров новгородских
служилых кабал, отмеченном А. С. Лаппо-Данилевским,84 реаль-
ное значение имело полное исчезновение из служилых кабал
клаузулы, характерной для ранних рязанских кабал. Отсутствие
в кабалах конца века этой клаузулы, фиксировавшей условие
освобождения кабального человека до истечения годового срока
(выплата, помимо занятого долга, 20% от него) и сближавшей
служилую кабалу с кабалой заемной, как раз и свидетельствует
о том, что даже в изменениях формуляра служилой кабалы,
весьма устойчивого и консервативного в его основных частях,
отразились ведущие черты развития института кабальной зави-
симости и его внутренняя эволюция.
Превращение кабальной зависимости в разновидность холоп-
ства (т. е. победа холопской тенденции в ее внутренней эволю-
ции), по всей видимости, исторически было предопределено с са-
мого начала. Факторы, решающим образом повлиявшие на эво-
люцию кабальной зависимости именно в данном направлении,
в конкретных условиях XV и XVI вв. оказались неизмеримо бо-
лее сильными, чем те, которые определяли нехолопскую тенден-
82 Тяжбы по холопьим делам, с. 358.
83 Там же, с. 451.
84 А. С. Лаппо-Данилевский. Служилые кабалы позднейшего
типа.
25
цию в ее развитии, потенциально ведшую, возможно, к вольному
найму.
Прежде всего необходимо указать на экономическое положе-
ние кабальных людей. Оно, конечно, не было одинаковым. Разли-
чия в экономическом положении кабальных людей находили свое
отражение как в отсутствии однородности в применении труда
кабальных людей, так и в сфере имущественной.85 Зависимые
по служилой кабале, возможно, с самого их появления исполняли
функции страдников, деловых людей, дворовой челяди, приказ-
ных людей, военных слуг.86 Следовательно, одни из них (и таких
большинство) выполняли прежде всего дворовую работу, обраба-
тывали барскую запашку, другие, находившиеся на привилегиро-
ванном положении, несли административные обязанности в гос-
подском хозяйстве и сопровождали своих господ в период воен-
ных действий.
Нетрудно заметить, таким образом, что место, занимаемое ка-
бальными людьми в феодальной экономике, полностью совпадало
85 Подробно об этом см.: В. М. Панеях. Кабальное холопство на
Руси в XVI в., с. 51—83.
86 В данном случае мы не касаемся спорного вопроса о точном зна-
чении каждого из терминов, равно как и об их чередовании и эволюции
(различные точки зрения об этом см.: В. О. Ключевский. Подушная
подать и отмена холопства в России, с. 360—379; М. А. Дьяконов.
Очерки по истории сельского населения в Московском государстве. СПб.,
1898, с. 288; Р. Г. Скрынников. Экономическое развитие новгородского
поместья в конце XV и первой половине XVI в.— Уч. зап. Ленингр. гос.
пед. ин-та им. А. И. Герцена, 1957, т. 150, вып. I, с. 18; В. М. Панеях.
Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 51—83; Е. И. Колычева.
Холопство и крепостничество, с. 132—142). Отметим лишь, что наблюде-
ния Е. И. Колычевой об исчезновении во второй половине XVI в. Терми-
нов «страдник», «страдные люди», быть может, и улавливают основную
тенденцию, но не учитывают всей совокупности фактов. «Страдный чело-
век» упоминается, например, в 1607 г. в кабальной книге по Новгороду
(ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 10 об.), а «жена страдного человека» —
в той же книге, но в 1608 г. (там же, л. 79) и в другой новгородской
кабальной книге в 1609 г. (там же, кн. 16, л. 113). Правда, Е. И. Колы-
чева делает исключение: в «бытовой речи термин „страдник41 сохраняется
дольше, но при этом он полностью теряет конкретный смысл, не отожде-
ствляясь ни со специальностью холопа, ни с условиями его содержания»
(Холопство и крепостничество, с. 141). Однако к приведенным нами упо-
минаниям данное допущение определенно не применимо. Е. И. Колычева
указывает также на документы «северного происхождения», где «термин
„страдники “ встречается и в XVII в., но опять-таки не в качестве опреде-
ления какой-то категории холопов», и ссылается на сообщение старосты
одного из новгородских сел, датируемое 1613—1616 гг. (там же, с. 142).
Оставляя в стороне факт отнесения автором Новгорода к северу Русского
государства, отметим, что специфика кабальных книг требует включения
в них таких биографических данных, которые позволяли бы властям не
допускать похолопления лиц, уже находившихся в какой-либо форме
зависимости от других холоповладельцев. Поэтому мы полагаем, что
в кабальных книгах термин «страдники» определяет именно категорию
холопов.
26
с положением в ней холопов старых категорий.87 Это обстоятель-
ство, по-видимому, и определяло главным образом характер эво-
люции социальной природы кабальной зависимости. Необходимо*
также учитывать значительность роли холопства в социальной
структуре общества, степень правовой разработанности отноше-
ний между холоповладельцами и холопами, распространенность
и прочность холоповладельческой психологии и, наконец, общий
закрепостительный курс царизма в последней трети XVI в. Вен
эти факторы, взятые в совокупности, и определили «холопью»
эволюцию зависимости по служилой кабале. Суть этой эволюции
состояла в том, что, возникнув как отношение экономическое
(из займа), зависимость кабальных людей все в большей степени
приобретала черты внеэкономического принуждения, превра-
щаясь в разновидность холопства.
Поскольку на протяжении всего XVI в. кабальные люди
в сфере производственной занимали место, ничем не отличимое
от принадлежащего холопам старых категорий, и это соответство-
вало их юридическому положению, которое характеризовалось
легализованной практикой распоряжения ими со стороны кабало-
владельцев и регулировалось главным образом общехолопскими
нормами (как нормами обычного права, так и начиная с 1550 г..
нормами, включаемыми в законы), а специфическая черта ка-
бальной зависимости, заключавшаяся в праве кабального осво-
бодиться путем выплаты долга, трансформировалась фактически
вначале в свободу выбора нового хозяина, сведясь в конечном
счете к праву выкупа другими господами, иначе говоря, к тем же
сделкам купли-продажи, объектом которых были кабальные люди,,
постольку кабальная зависимость по меньшей мере с середины
XVI в. должна быть определена как разновидность холопства.
Кабальное холопство являлось специфической формой холопства,
порожденной новыми экономическими и социальными процес-
сами, наметившимися еще в XV в. Его особенность заключалась-
в двойственности, в наличии нехолопских черт, которые, впрочем,,
под влиянием старых видов холопства и в связи с победой кре-
постнического курса все в большей степени утрачивали свое зна-
чение. Таким образом, происходило быстрое угасание специфики
кабального холопства. Вместе с тем шел процесс нивелировки
черт, разграничивавших холопов разных категорий, слияния их
в единую общехолопскую массу.
ДОБРОВОЛЬНАЯ СЛУЖБА
Добровольная служба не была еще предметом специального
рассмотрения. Чаще всего этот социальный институт лишь упо-
87 О занятиях холопов подробнее см.: Е. И. Колычева. Холопство
и крепостничество, с. 49—96.
27
минается в связи с анализом отдельных указов второй половины
XVI в., прежде всего указа 11 октября 1555 г.
Следует отметить, пожалуй, только работу Б. Д. Грекова,
где предпринимается попытка дать целостную, хотя и предельно
лаконичную характеристику добровольного холопства. По его мне-
нию, «приблизительно в XV—XVI вв. создается особая характер-
ная прослойка холопов — „добровольные холопы“, под которыми
разумеются слуги, работающие у своих хозяев без оформления
через документ».88 Признавая добровольную службу разновид-
ностью холопства с самого начала ее существования, Б. Д. Греков
в явном противоречии с этим упрекает М. Ф. Владимирского-Бу-
данова, увидевшего в указе 1555 г. отказ от поддержки доброволь-
ного холопства, причем упрек сделан на том единственном осно-
вании, что «указ ни о каких холопах не говорит, а говорит о сво-
бодных слугах».89
Непоследовательность позиции Б. Д. Грекова объясняется, воз-
можно, социальной оценкой добровольной службы, даваемой ав-
тором: с его точки зрения, добровольный холоп — наемный слуга,
наемный человек, вольный наемный работник.90 В качестве воль-
ных наймитов вслед за Б. Д. Грековым определял добровольных
холопов и Д. П. Маковский, считавший даже, что найм носил
капиталистический характер.91
Это мнение о социальной природе добровольной службы как
будто бы закрепилось в нашей исторической литературе; во вся-
ком случае оно не вызвало возражений. А между тем приравни-
вание добровольной службы к вольному найму базируется по су-
ществу на двух терминологических аргументах и вытекающем
из них, а также из законодательства представлении о правовой
основе функционирования института: термин «добровольный»
понимается как «вольный» в прямом его значении, т. е. в отно-
шении лица, не связанного никакой зависимостью; отсутствие
в быту и в законодательной практике до 90-х годов XVI в. тер-
мина «холоп» применительно к добровольной службе; указ 1555 г.
не отвергает права добровольного человека покинуть работода-
теля в любое время и без всяких предварительных условий.
Поскольку недостаточность этой системы аргументации оче-
видна, для ее подкрепления обычно приводятся многочисленные
и не вызывающие сомнений факты, свидетельствующие о приме
нении наемного труда в XVI в. Однако лишь анализ всего круга
источников, непосредственно относящихся к добровольной службе,
в сопоставлении с материалами, характеризующими наемный
88 Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси..., с. 580.
89 Там же, с. 863.
90 Там же, с. 581, 668, 863.
91 Д. П. Маковский. 1) Развитие товарно-денежных отношений
в сельском хозяйстве Русского государства в XVI в. Смоленск, 1963,
с. 454; 2) Первая крестьянская война в России. Смоленск, 1967, с. 70, 186.
28
труд в XVI в., а не подмена одних другими или их смешение
может хотя бы в некоторой степени прояснить вопрос. Следует
признать при этом, что сведения о добровольной службе, относя-
щиеся к периоду до 50-х годов, отрывочны и случайны.
В частности, можно указать на единичные упоминания о ней
в духовных грамотах. Так, еще в 1507—1515 гг. в духовной Дмит-
рия Константиновича Хворостина фигурирует «добровольная
жонка» с сыном: «А что у меня служила добровольна жонка
Дарьица Тимохина дочь Расплатина с своим сыном с Ывашком
с паробком, и прикажьщики мои их наделят по списку же».92
Д. П. Маковский, приведя это известие, без какой-либо аргу-
ментации категорично определяет «добровольную жонку» батрач-
кой, работавшей по найму.93 Однако столь лапидарное упомина-
ние в источнике само по себе не дает основания ни для такого, ни
для какого-либо иного суждения. И все же некоторые обстоятель-
ства необходимо отметить.
Обычай наделять отпускаемых на волю холопов различными
предметами домашнего обихода, зерном, коровами, лошадьми и
деньгами хорошо известен. В то же время нам не встречались
случаи наделения наемных людей. Отсутствие подобных известий,
конечно, не решает вопрос. Однако без внимания Д. П. Маков-
ского осталось распоряжение завещателя наделить «добровольную
жонку» после его смерти «по списку» вместе с полными холо-
пами. Примечательно также и то, что завещательное распоряже-
ние сделано в безусловной форме. Следовательно, завещатель даже
и не допускает мысли о возможности ухода «жонки» от него до
его смерти, т. е. до практической реализации духовной.
Таким образом, можно констатировать, что в данном случае
добровольная служба фигурирует в одном ряду с холопьей и яв-
ляется формой отношений с господином, достаточно прочной и
длительной.
В 1553/54 г. была оформлена духовная Ивана Истомина сына
Курчева, которая проливает некоторый свет на возможный харак-
тер отношений между холоповладельцами и людьми, служившими
без крепости: «А что людей моих, чем отец и мати наша благо-
словила и пожаловали, по намети отца нашего духовной моя по-
ловина полных и докладных и кабальных и безкрепостных
отпустить (разрядка наша, — В. Я.)».94 «Безкрепостные люди»
термин, являющийся синонимом термина «добровольные люди».
Об этом свидетельствует выражение указа 1555 г.: «... которые
люди учнут у кого служити добровольно бес крепости. . .».95 Учи-
92 АФЗХ, ч. 2. М., 1956, № 40, с. 41.
93 Д. П. Маковский. Развитие товарно-денежных отношений в сель-
ском хозяйстве Русского государства в XVI в., с. 452.
94 АФЗХ, ч. 2, № 248, с. 251.
95 ПРП, вып. 4, с. 514.
29
тывая это, необходимо обратить внимание прежде всего на то»
что люди, служившие без крепости и отпускаемые теперь на волю»
достались холоповладельцу по наследству, т. е. находились в на-
следственной зависимости. Следовательно, и отпуск их на волю
в данном случае на практике был делом, всецело зависящим от
господина, который не обязательно должен был отпускать их по
духовной, а мог поступить по примеру своего отца. Ведь «безкре-
постные» люди разделили здесь судьбу холопов полных, доклад-
ных и кабальных так же, как в цитированной выше отпускной
Д. К. Хворостинина «добровольная жонка» разделила судьбу пол-
ных холопов.
Вытекает ли из приведенных примеров вывод, что правовой
статус добровольной службы непременно предусматривал в эта
время наследственную зависимость и отвергал право доброволь-
ного человека покинуть своего господина? По нашему мнению,
ответить на этот вопрос утвердительно не представляется воз-
можным. Но несомненно в этих случаях в них отразилась одна
из тенденций, действующих в период складывания стихийно воз-
никшего социального института.
В памятниках общественной мысли середины XVI в. отчетливо
проступает противоположная тенденция. Так, Сильвестр в «Посла-
нии и наказании от отца к сыну» писал об освобождении им своих
холопов и отметил, что «ныне домочадцы наши все свободны»
живут у нас по своей воли».96
Пересветов также отдавал явное предпочтение добровольной
службе при резко отрицательном отношении к холопству пол-
ному, докладному и кабальному: «Да Магмет-салтан, турской
царь, уставил иным царем после собя от тех лет и до сих лет,
а во всем царстве дал волно служити у велмож своих, кому ни
буди. А не велел их прикабаливати, ни прихолопити, а служити
им доброволно... Да велел пред собя книги принести полныя и
докладныя, да велел их огнем пожещи».97
Наконец, Матвей Башкин, выражая возмущение тем, что
«у нас де на иных и кабалы, на иных беглыя, а на иных наряд-
ный, а на иных полныя», на практике перевел своих холопов на
положение добровольных послужильцев: «А я де благодарю бога
моего, у меня де, что было кабал, полных, то де есми все изодрал»
да держу де, государь, своих доброволно».98
Приведенные здесь высказывания против холопства, разу-
меется, широко известны и не один раз цитировались, вызвав
даже полемику по вопросу о причинах антихолопской позиции.
96 Домострой, по Коншинскому списку и подобным. — Чтения ОИДР,
1908, кн. 2, отд. II, с. 66.
97 Сочинения И. Пересветова, с. 157; А. А. Зимин. Пересветов и его?
современники. М., 1958, с. 386.
98 ААЭ, т. I, СПб., 1836, № 238/IV, с. 249.
30
На альтернативу же холопству, предлагаемую этими деятелями
XVI в., отнюдь не во всем являвшимися единомышленниками, не
было обращено должного внимания. Обычно без какой-либо аргу-
ментации указывается, что, отдавая предпочтение добровольной
службе, все они имели в виду работу по найму." Однако подоб-
ное утверждение требует специального предварительного анализа.
Пока же можно констатировать лишь несомненный факт выдви-
жения в общественно-политической мысли середины XVI в. в ка-
честве альтернативы холопству формы отношений между работо-
дателями и работниками, получившей название добровольной
службы.
Контекст приведенных высказываний совершенно определенно
свидетельствует о противопоставлении здесь добровольной
службы различным, по существу всем, видам холопства. Это
обстоятельство наталкивает на весьма вероятное предположение,
что добровольная служба, по мысли ее сторонников и пропаган-
дистов, лишена отрицательных, с их точки зрения, черт холоп-
ства — наследственности неволи, неограниченности права холо-
повладельцев распоряжаться холопами (продажа, дарение, пере-
дача в качестве приданого и т. д.), отсутствия у холопов права
(полные, старинные) или возможности (кабальные) покинуть
своего господина.
Тот же взгляд на добровольную службу нашел отражение
в правой грамоте 1530 г., которая дает решение по делу между
Данилой Федоровым сыном Скобельцыным и бежавшим от него
Микитой Ивановым сыном. Данила Скобельцын утверждал, что
«тот Микитка, холоп его по ключю, держал у него ключ, сидел
в Кулибакине, и он от него збежал». Микитка же «сказал, что
ему не холоп, и у него не служивал, и ключа не держивал, и не
бегивал, послужил у них добровольно, как оне были з братьею
о одном месте, и как оне поделилися, и он бых прочь отошел».
Поскольку «слались на правду, и правда сказала в ыщеины речи»,
дело было решено в пользу господина, «а ответчика Микитку
Иванова сына» «боярин и намесник наугородцкой князь Михаило
Васильевич» «обинил да велел его выдать по ключю в холопи».99 100
В данном случае представляет интерес не только позиция Ми-
китки, твердо стоявшего на том, что добровольная служба не
является холопством, почему и прервать ее можно в любой мо-
мент, но и властей, которые, судя по формулировке судебного ре-
шения, придерживались той же точки зрения и не выдали бы
холопа Скобельцыну, если бы в ходе судебного разбирательства
оказалось, что он не докладной холоп, а служил добровольно.
99 См., например: Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси..., с. 572—573,
580; А. А. Зимин. Пересветов и его современники, с. 65; Д. П. Маков-
ский. Развитие товарно-денежных отношений в сельском хозяйстве Рус-
ского государства в XVI в., с. 134—135.
100 А. И. Копанев. Материалы, с. 174.
31
Но если сущность добровольной службы в приведенных выше
высказываниях против холопства и в правой грамоте была улов-
лена правильно, то как это согласуется с зафиксированными
в цитированных выше духовных грамотах передачей доброволь-
ных людей по наследству, наделением их вместе с холопами и
вообще распоряжениями завещателей об их судьбе в одном ряду
с холопами разных категорий? Полагаем, что такая абсолютная
на первый взгляд несовместимость черт, характеризующих до-
бровольную службу и выявляющихся из различных источников,
отражает противоречивость функционирования самого института
в период его возникновения и складывания при полном отсут-
ствии государственной регламентации.
И действительно, в условиях, когда детально было разрабо-
тано право по холопьему вопросу, а традиции отношений между
холоповладельцами и холопами имели многовековую историю,
любая форма отношений между работодателями и работниками,
даже внешне похожая на холопство, очень быстро на практике
приобретала характер холопства. В частности, уже сам факт
службы во дворе господина (а добровольные люди предстают
прежде всего как служащие именно там), согласно обычаю, вос-
принимался, очевидно, не только как свидетельство холопской за-
висимости, но и как ее источник. Нет ничего удивительного поэ-
тому в том, что добровольный послужилец оказывался передан-
ным по наследству, отпущенным на волю, наделенным всякий раз
вместе с холопами.
У судебных властей неопределенный правовой статус добро-
вольной службы также мог вызвать трудности при решении
спорных дел. Чем, в частности, должны были бы они руковод-
ствоваться в случае бегства «безкрепостных» людей Ивана Кур-
чева, переданных ему отцом по духовной? 101 Если следовать ло-
гике Сильвестра, И. Пересветова и Матвея Башкина, судьям ни-
чего другого не оставалось делать, кроме как отказать Ивану
Курчеву в иске, потому что служба здесь добровольная, бескре-
постная, а добровольные люди могут в любой момент покинуть
своего господина. Но тот же Иван Курчев, по-видимому, легко
мог выставить свидетелей, которые подтвердили бы наследствен-
ный характер неволи бескрепостных людей, не говоря уже о воз-
можности предъявления им духовной грамоты отца, и тогда
судьи должны были бы поступить с этими людьми, как с бег-
лыми старинными.
Хотя такая ситуация вполне вероятна и судебные власти
могли (но не обязательно) решить этот конфликт в пользу холо-
повладельца, у холоповладельцев все же не было законных осно-
ваний задерживать у себя добровольных людей, пожелавших их
покинуть. Иначе они не прибегали бы в целях закрепления за
101 АФЗХ, ч. 2, № 248, с. 251.
32
собой добровольных людей к ложным искам о краже имущества
(«он его не хотя от себя отпустити да на нем ищет сносу») —
приему, описанному в указе от 11 октября 1555 г.102
О том, что прикрепление добровольного человека к личности
господина, получившее распространение в первой половине
XVI в., не было санкционировано законодательно, в некоторой
степени свидетельствует судебное решение 1543 г. по делу между
Микитой Секириным и Ивашкой Есиповым сыном. Микита Се-
кирин «искал на Ивашке Есипове сыне, да на его жене Ириницы,
да на их детех ... холопства и сносу трехнатцати рублев».
Ивашка же «в сносе и в побеге винился», но своего холопства не
признал, а «сказал, что он у Микиты служил доброволно». Разби-
равшие дело бояре и наместник «исщею ... оправили, а отвес-
шика ... обвинили и выдали его Ивашка в сносе в трехнатцати
рублех до искупа головою».103
То обстоятельство, что добровольный человек был выдан гос-
подину только «в сносе» и потому «до искупа», а не «в сносе и
в холопстве», дает основание предполагать, что если бы факт
кражи не был установлен, господину не вернули бы его человека,
мотивируя это добровольностью службы.
На практике, очевидно, отношения между добровольными
людьми и господами, во всяком случае на стадии складывания
института, определялись конкретными обстоятельствами и усло-
виями и колебались в диапазоне между относительной свободой
добровольных людей, ограниченной их службой во дворе госпо-
дина вместе с холопами и выполнением одних с ними обязанно-
стей, и зависимостью холопского типа с возможной передачей
добровольных людей по наследству, отпуском на волю по духов-
ным и наделением движимым имуществом.
Власти очень рано проявили неодобрительное отношение
к добровольной службе, правда первоначально лишь к некоторым
ее формам, отличающимся от других форм своим возникнове-
нием. Уже в Судебнике 1550 г. могут быть обнаружены в заро-
дыше некоторые тенденции последующей политики московских
властей в этом вопросе. Имеем в виду ст. 82: «А кто займет
сколке денег в рост, и тем людем у них не служити ни у кого,
жити им собе, а на денги рост давати им. А кто даст денег
в заем, да того человека станет дръжати у собя, и збежит у него
тот человек покрадчи, и что снесет, то у него пропало, и по ка-
бале денег лишен».104
Б. А. Романов считает, что наиболее правильно рассматривать
ст. 82 как постановление, имеющее целью «поощрение покупа-
теля к закрепощению человека путем служилой кабалы во
102 ПРП, вып. 4, с. 514.
103 РИБ, т. 17, стлб. 184, № 502.
104 Судебники XV—XVI веков, с. 170.
3 В. M. Панеях
33
Что бы то ни стало», так как составитель «озабочен именно тем,
чтобы держащий у себя во дворе своего должника впредь оказы-
вал решительное предпочтение кабале служилой перед кабалой
ростовой».105 Б. А. Романов основывает свой анализ на рассмот-
рении той ситуации, которую имел в виду составитель Судебника,
и задается вопросом: «Каково было отношение суда — до Судеб-
ника — к описанной в ст. 82 ее развязке?». «В поисках рабочих
рук, — пишет Б. А. Романов, — кредитор в данный момент не мог
найти их на иных условиях, как ростовая кабала; вступивший
в долговое обязательство не был в таком ультимативном положе-
нии, чтобы согласиться надеть на себя петлю служилой кабалы...
Таково было соотношение сил в момент заключения сделки, соз-
давшее положение весьма неустойчивого равновесия». При этом
«в ст. 82 нет и намека» на «насильственное удержание кредито-
ром своего должника: пользуясь терминологией Татищева, это
было добровольное проживание „по приятству44, а „не холопство44».
Однако, когда «должник исчезал со двора „покрадчи44, с житей-
ской точки зрения (не формальной) это казалось „бегством44 даже
составителю Судебника 1550 г.», и поэтому «любой судья — до Су-
дебника 1550 г. — судил бежавшего как татя и вернул бы его
кредитору как недобросовестного должника „до искупа44. Теперь
статья 82 решительно отвергает это: сам виноват, не держи хо-
лопа без крепости».106 Эти последние наблюдения Б. А. Романова
имеют для нас особую ценность: здесь показано, во-первых, что
составитель Судебника в противоположность сложившейся ранее
практике квалифицировал отношения между кредитором и заем-
щиком (по ростовой кабале) в случае службы последнего в хозяй-
стве кредитора в качестве одной из форм добровольной службы —
зависимости, которая позднее стала называться добровольным хо-
лопством (недаром Б. А. Романов сопоставил ст. 82 Судебника
с указом от 7 марта 1607 г. о добровольном холопстве и ст. 17
главы XX Соборного уложения 1649 г., посвященной тому же
сюжету),107 а сумму займа —как оплату за такую службу и, во-
вторых, что законодатель весьма неодобрительно относился по
крайней мере к данной форме добровольной службы.
Вскоре власти обратили внимание еще на одну форму добро-
вольной службы, возникающей в результате отпуска на волю хо-
лопов, которые и после этого формального акта продолжали слу-
жить у выдавших им отпускные холоповладельцев. Имеем в виду
два указа о холопьих отпускных, принятые в 50-х годах XVI в.108
105 Б. А. Романов. Комментарий [к Судебнику 1550 г.], с. 295—296.
106 Там же, с. 294—295.
107 Там же, с. 295.
108 ПРП, вып. 4, с. 517: «Которые отпускные без боярские печати и
без дьячьи руки в прежних летех даваны до уложенья, и те отпускные
в отпускные ли? И государь указал, что с отпускною у того государя не
служити»; там же, с. 514: «Да написати в Судебник к Холопью суду,
которому холопу дадут отпускную з боярского докладу или у ково старая
34
Оба эти указа возникли в связи с трудностями при практиче-
ской реализации ст. 77 Судебника 1550 г., которой вводился новый
порядок оформления холопьих отпускных. По строгому смыслу
обоих указов здесь речь идет только о старых отпускных,
т. е. данных до Судебника 1550 г., следовательно, без соблюдения
недавно, введенной новой процедуры их оформления, и формули-
руется единая норма: «у того государя» (первый указ) или «по
старым крепостям у своих государей» (второй указ), дававших
отпускные еще до царского Судебника, служить нельзя.
Отличие же второго указа от первого состоит в том, что, как
верно отметила Р. Б. Мюллер, в первом указе отсутствуют санк-
ции за нарушение этого правила, а во втором — приравниваются
старые незарегистрированные отпускные, выданные до Судебника,
к новым, зарегистрированным в соответствии с Судебником, и
вводится санкция за нарушение первого указа посредством анну-
лирования отпускной, если холоп, получивший ее, продолжает
служить у старого государя.109
Трудно, однако, объяснить, почему запрещение холопам, имев-
шим уже на руках выданные отпускные, служить у прежних хо-
лоповладельцев, касалось лишь той части холопов, которая полу-
чила эти отпускные до Судебника, хотя указы сформулированы
именно таким образом. Скорее можно предположить, что здесь
имеет место неудачная редакция закона, которая выражается и
в других его несообразностях. Поэтому нам представляется, что
И. И. Смирнов был прав, когда распространил действие этих ука-
зов «и на новые отпускные, „с боярского доклада44».110
Если дело обстоит именно так, в указах о холопьих отпускных
сформулирована норма, направленная против одной из форм доб-
ровольной службы, — обстоятельство, странным образом усколь-
завшее от внимания исследователей. И действительно, кем как ни
находящимся на добровольной службе, бескрепостным человеком
являлся холоп, отпущенный на волю, но продолжавший служить
у прежнего владельца. Более того, тут возникает ситуация, ана-
отпускная без боярского докладу, и тем холопем по старым крепостям
у своих государей не служити. А станет которой холоп служити с отпуск-
ною у старого государя, и та его отпускная не в отпускную». В литера-
туре высказывались различные точки зрения как по вопросу о последо-
вательности этих указов, так и об их датировке (см., например: А. А. 3 и-
мин. Историко-правовой обзор [к Сводному судебнику]. — ПРП, вып. 4,
с. 550, 553; И. И. Смирнов. Очерки политической истории Русского
государства 30—50-х годов XVI в., с. 390—394; Р. Б. Мюллер. Некоторые
замечания об издании законодательных актов второй половины XVI в. —
Проблемы источниковедения, М., 1961, т. IX, с. 336—338). Не касаясь сей-
час датировки указов, отметим, что последовательность, предложенная и
обоснованная Р. Б. Мюллер, представляется нам наиболее убедительной.
109 Р. Б. Мюллер. Некоторые замечания об издании законодатель-
ных актов второй половины XVI в., с. 338.
110 И. И. Смирнов. Очерки политической истории Русского госу-
дарства 30—50-х годов XVI в., с. 393.
3*
35
логичная той, которая сложилась в хозяйствах Сильвестра и Мат-
вея Башкина, переведших своих бывших холопов на положение
добровольных людей.
Отметим при этом, что ни в ст. 82 Судебника 1550 г., ни в ука-
зах о холопьих отпускных добровольная служба даже не названа,
но уже в них, по существу, ведется наступление против некото-
рых ее форм.
Лишь в указе от 11 октября 1555 г. впервые в законодатель-
стве появляются термины «добровольная служба», «добровольный
человек», и только этот указ внес в положение людей, находив-
шихся на добровольной службе, элемент регламентации.111 Указ
11 октября 1555 г. дает* таким образом, прочное основание для
суждений об отношении центральных властей к добровольной
службе в целом.
Указом безусловно запрещалось задерживать людей, которые
служили у кого-либо «добровольно бес крепости». Составитель
указа имел, очевидно, основания подозревать господ в возмож-
ности предъявления покинувшим их людям, служившим без кре-
пости, ложных исков о краже имущества с одной только
целью — вернуть и закрепить их за собой раз и навсегда. Однако
власти отказывались теперь разбираться в обоснованности подоб-
ных обвинений, фактически квалифицируя казус с ложными
исками как частный случай, и решали проблему в целом — по
образцу ст. 82 Судебника 1550 г.
Как в ст. 82 бежавший со двора господина человек, связан-
ный документально с хозяином лишь ростовой кабалой и хотя бы
совершивший кражу, признавался свободным и не привлекался
к ответственности, так и по указу уход человека, служившего без
крепости, не влек за собой никаких санкций, а иски о краже
господского имущества оставлялись без внимания во всех случаях
и вне зависимости от степени обоснованности таких обвинений.
В указе 1555 г. дается и развернутая мотивировка подобного ре-
шения: «...то и у себя потерял того для, что доброволному че-
ловеку верил и у себя его держал бес крепости». И если ст. 82
нагоняла страх на займодавца,112 вынуждая его крепить факти-
111 ПРП, вып. 4, с. 514: «Лета 7064-го октября в И день по памяти
с приписью дьяка Ивана Безсонова, царь и великий князь Иван Василье-
вич всеа Руси приговорил со всеми бояры, и приказал бояром, которые
люди учнут у кого служити доброволно бес крепости, а пойдут от них
прочь с отказом или без отказу, и те люди, у которых они служили,
учнут на цих искати сносов, на сколько-нибуди, и тем людем, у которых
служили, на тех людей суда не давати по тому, что у него служил добро-
волно, и он его не хотя от себя отпустити да на нем ищет сносу. А что
у него пропало, то у себя потерял того для, что доброволному человеку
верил и у себя его держал без крепости. И бояре в сесь Судебник велели
написать да и в городы к выборным головам послати, чтобы они о добро-
волных людях судили по сему приговору».
112 Б. А. Романов. Комментарий [к Судебнику 1550 г.], с. 296.
36
чески добровольных людей, связанных с ним лишь ростовой ка-
балой, то и составитель указа 1555 г. также был озабочен не
столько тем, чтобы обеспечить свободу «добровольному человеку»,
сколько стремлением стимулировать господ к взятию каких-либо
крепостей на поступающих к ним в службу людей посредством
отказа в правовой защите и угрозы систематического и уголовно
не преследуемого обворовывания людьми, служившими без кре-
пости, дворов холоповладельцев.
Сопоставление указа 1555 г. с цитированной выше правой гра-
мотой 1543 г. по делу между Микитой Секириным и доброволь-
ным человеком Ивашкой Есиповым (см. с. 33) свидетельствует
о новаторском характере указа. И действительно, в правой гра-
моте 1543 г. добровольный человек, обвиненный в краже его гос-
подином, был выдан «в сносе ... до искупа головою»,113 тогда как
указ 1555 г. вовсе запрещал впредь принимать к производству
дела, возбуждаемые холоповладельцами, о краже имущества доб-
ровольными людьми.
Принятие указа 1555 г. может служить симптомом количествен-
ного роста института добровольной службы даже по сравнению
с 1550 г. и вместе с тем намечающейся тенденции к закрепоще-
нию различных свободных и полусвободных категорий населения.
Так или иначе, но между ст. 82 Судебника 1550 г. и указом
1555 г. обнаруживается безусловная общность и в ситуации, ко-
торая в них рассматривается (уход или бегство человека, чья
зависимость не закреплена документально), и в осложняющих
эту ситуацию обстоятельствах (кража господского имущества), и,
наконец, в предписаниях обоих памятников (признание такого
ухода законным даже и при краже) независимо от того, что
в ст. 82 речь идет фактически об одной разновидности доброволь-
ной службы (когда господина покинул человек, чья формальная
связь с ним ограничивалась лишь ростовой кабалой, и именно
служба по ростовой кабале теперь опорочивалась), а в указе
1555 г. — о добровольной службе в целом (в борьбе с которой
теперь были применены те же меры, что и к службе по ростовой
кабале). Таким образом, можно констатировать, что неодобри-
тельное отношение к добровольной службе в той ее форме, кото-
рая явилась предметом рассмотрения в ст. 82 Судебника 1550 г.,
переросло к 1555 г. в отрицательное отношение к добровольной
службе вообще. Следовательно, в середине XVI в. наметились
два отношения к добровольной службе как к альтернативе холоп-
ства: положительное — со стороны таких деятелей господ-
ствующего класса, как Сильвестр, И. Пересветов, Матвей Баш-
кин, и отрицательное — со стороны властей.
Необходимо отметить, что между двумя рассмотренными за-
конодательными памятниками имеется одно, на первый взгляд
113 РИБ, т. 17, стлб. 184, № 502.
37
малозначительное, но весьма симптоматичное, терминологическое
различие. В ст. 82 исчезновение должника со двора господина
«покрадчи» квалифицируется, «с житейской точки зрения», по-
старому как бегство («збежит у него тот человек покрадчи»),
хотя сама ст. 82 «решительно отвергает» 114 такой подход и, остав-
ляя такое бегство без внимания, фактически признает его закон-
ным. Другое дело указ 1555 г. Пяти лет оказалось вполне доста-
точно, чтобы новаторство ст. 82 было осознано самими законода-
телями, и потому они в указе 1555 г. не допускают случайной
оговорки и вместо бытового термина «збежит» вводят определен-
ный, юридически точный оборот, соответствующий смыслу самой
нормы: «.. .а пойдут от них прочь с отказом или без отказу».
В. О. Ключевский, а вслед за ним Б. Д. Греков придержива-
лись другой точки зрения при оценке указа 1555 г. В. О. Клю-
чевский, в частности, видел смысл указа только в предоставлении
возможности добровольному слуге уйти, когда он хотел, и в отри-
цании права у хозяина искать на нем сноса.115 Б. Д. Греков также
считал, что «закон 1555 г. ... отвечает только на один, но, по-
видимому, наиболее часто встречающийся в практике случай,
когда хозяин хотел удержать у себя вольного работника, имею-
щего полное право уйти от хозяина».116 Б. Д. Греков при этом
не склонен был «согласиться с мнением некоторых ученых, кото-
рые видят в законе 1555 г. свидетельство отрицательного отно-
шения власти к добровольной службе».117 Однако ни В. О. Клю-
чевский, ни Б. Д. Греков даже не попытались объяснить, почему
в указе 1555 г. нет различия между ложными исками о краже
господского имущества и исками, имеющими реальные основания,
и почему с этими последними предписывается поступать так же,
как с ложными, т. е. не принимать их к рассмотрению вовсе.
Столь суровая, даже исключительная мера должна иметь при-
чину, которую естественно, с нашей точки зрения, искать в отри-
цательном отношении властей к добровольной службе.
Поскольку отношение центральных властей к добровольной
службе выявилось, важно определить, оказал ли указ 1555 г. влия-
ние на развитие данного института и вообще в каком направле-
нии эволюционировала добровольная служба во второй половине
XVI в.
Конечно, теперь, после того как добровольная служба впер-
вые стала объектом законодательной регламентации в указе
1555 г., провозгласившем право добровольного человека покинуть
господина не только «с отказом», но и «без отказа», местные
114 Б. А. Романов. Комментарий [к Судебнику 1550 г.], с. 295.
115 В. О. Ключевский. Происхождение крепостного права в Рос-
сии. — В кн.: В. О. Ключевский. Сочинения, т. VII. М., 1959, с. 261.
116 Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси..., с. 580—581.
117 Там же, с. 863.
38
власти, да и сами добровольные люди имели возможность опе-
реться на него.
Так оно и было на практике. Сохранилась, например, правая
грамота 1587 г., выданная в Казани боярином и воеводой
Ф. В. Шереметьевым и дьяком Михаилом Битяговским помещику
Захару Петровичу Люткину. По утверждению Захара Люткина,
в 1575/76 г. от него сбежали полные холопы, которых ему удалось
найти и схватить. Однако допрошенные беглецы, «выслушав че-
лобитную, тако ркли: у Захарьи, господине, у Люткина мы слу-
жили доброволно, крепостей на нас никаких у Захарьи у Лют-
кина нет». Тогда Захару Люткину был дан срок для предъявле-
ния полной. До этого, впрочем, дело не дошло, поскольку беглые
люди, отданные на поруки, вскоре признались в том, что они
«на суде от холопства оттягивались, не хотя у него (Захара Лют-
кина, — В. П.) служить», а на самом деле «люди есмя его полные,
старинные». Поэтому беглецов было решено «Захарье Люткину
отдати в холопи».118
Обращает на себя внимание способ, каким беглые холопы «от-
тягивались» от холопства: они вовсе не отвергали свою прежнюю
службу у Захара Люткина, а настаивали лишь на ее доброволь-
ности. Не предъяви Захар Люткин полную грамоту или не при-
знайся холопы в обмане, и власти вынуждены были бы отпустить
их как добровольных людей даже в случае предъявления госпо-
дином иска о краже имущества — строго в соответствии с указом
1555 г.
К аналогичному способу попытался прибегнуть Исачко Овер-
киев сын Кривой, бежавший от Игнатия Оболнянинова, утверж-
давшего, что Исачко является его полным холопом. Однако Исачко
«сказал, что ... у Игнатия Оболнянинова служил доброволно и
крепости ему на собя никакие не давывал». Предъявление исцом
полной грамоты на «Исачкову бабку» решило дело в его пользу:
«Исачко Оверкиев сын Кривово Игнатью Оболнянинову в холоп-
стве по полной головою выдан».119
Опираясь на указ 1555 г., добровольные люди могли теперь
на законных основаниях покидать своих господ, не рискуя быть
разыскиваемыми. Многие так и поступали. Микита Ильин сын
Иванов, например, «служивал ... у помещика у князя Глеба
Оболенского по кабале, и от князя Глеба збежал, и жил на Се-
беже у козака у Микулы у Собакина добровольно лет с пять, а от
Микулы сшод, жил в наймех на Волдае».120
Показательно, что в отношении одного и того же лица, поки-
дающего своих господ, но выступающего при этом вначале в ка-
118 Сборник актов, относящихся до рода дворян Люткиных. Акты
собраны и изданы профессором Д. А. Корсаковым. СПб., 1899, № 8,
с. 6-14.
119 РИБ, т. 17, стлб. 155—157, № 422.
120 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 8, л. 70.
39
честве кабального холопа, а затем добровольного человека, упот-
реблены принципиально отличные термины: если кабальный хо-
лоп «збежал», то добровольный человек «сшол».
Трижды был на добровольной службе другой человек, который
вначале «служил ... у сына боярского у Семого у Юшкова добро-
вольно и родился и взрос у него во дворе, а от Семого отшод,
служил добровольно ж у Воина у Толстова з год, а от Воина
отшод, служил добровольно ж у Матфея у Кунщикова».121 В дан-
ном случае заслуживает внимания то обстоятельство, что даже
факт рождения во дворе первого господина не являлся препят-
ствием для ухода от него.
У Богдана Данилова, являвшегося человеком Андрея Щелка-
лова, «служил ... добровольно» Максимка, который, по его сло-
вам, «от Богдана деи сшол в нынешнем 103-м году, а сносу от
него не снес ничего».122 Максимка «сшол» безусловно без согла-
сия господина — раз он считает необходимым подчеркнуть, что
уход его не сопровождался кражей. Но в, то же время это его
сообщение, совершенно неуместное в данной ситуации, поскольку
вопроса о краже Максимке не задавали, представляется нам чрез-
вычайно показательным.
Можно предполагать, что предписание указа 1555 г. о непри-
нятии к рассмотрению исков по поводу кражи господского иму-
щества, предъявляемых добровольным людям, к 1595 г. кое-где
оказалось забытым. Иначе трудно объяснить, почему Максимка
специально сказал о том, что он ушел от Богдана, не совершив
кражи, а новгородские власти сочли возможным записать эти его
слова в официальные книги.
И вообще наряду с тенденцией, наметившейся в период воз-
никновения и складывания института добровольной службы, к от-
носительной свободе добровольных людей во второй половине
века весьма ощутимо проявляется и иная тенденция, также имев-
шая корни в первой половине века, — тенденция к приобретению
им черт зависимости холопского типа.
И действительно, как и до 1555 г., добровольные люди во
второй половине века могли выступать в качестве объекта на-
следования. Так, два человека, на которых в марте 1600 г. оформ-
лялась служилая кабала, объяснили, что прежде «служили оне
у Офонасьева отца у Ондрея и у него, Офанасья (Терпигорева, —
В. П.), старинные их холопи, доброволно служили...» 123 Перейдя
по наследству от Ондрея Терпигорева к его сыну Офанасью,
добровольные люди и превратились в «старинных добровольных».
До смерти Пятого Хвостова служил ему добровольно Папилка
Васильев сын, «а после Пятого служил добровольно у жены его
у вдовы у Анны». У нее же «после Пятого служил ... добро-
121 Там же, кн. 9, л. 225.
122 НЗКК, ч. I, стлб. 149.
123 Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 40.
40
вольно» Терентий, до этого служивший у Пятого Хвостова «добро-
вольно лет с пятнадцать». «Лет с семь» у Пятого Хвостова «слу-
жил добровольно Васька Родионов», но после смерти господина
стал служить «добровольно у жены его у вдовы у Анны».124 «Лет
з дватцать добровольно служил» у Григорья Скудина человек,
а после этого еще 16 лет «служил у жены его у Марьи ... добро-
вольно».125
Отпуск добровольных людей на волю после смерти господ,
а не уход их в любое время «с отказом или без отказу», безу-
словное право на который было зафиксировано в указе 1555 г.,
как раз и свидетельствует о том, что они на практике могли быть
задержаны наследниками, если их судьба не была специально
оговорена завещательными распоряжениями.
В этом отношении большой интерес представляет отпускная,
выданная 31 августа 1598 г. Оксеньей Борановой (вдовой Васи-
лия Полушкина) Анне, дочери Степана Федотьева сына, кото-
рый, по словам Оксеньи, «служит добровольно без крепости ...
после мужа моего з женою и з детьми». Содержание отпускной
сводится к тому, что Оксенья Боранова «Степанову дочь девку
Анну отпустила на волю, а позволила отцу ее Степану выдати
замуж за вольного человека на сторону за кого похочет. А мне
до нее и моему роду и племяни в холопстве вперед дела нет по
сей отпускной».126 Отпускная представляет интерес не только
в связи с ее прямым назначением и зафиксированным в ней от-
пуском добровольной «девки» (а не уходом по собственному же-
ланию), но и потому, что в ней отразились отношения между
добровольными людьми и господами, сложившиеся на практике,
достаточно наглядно.
Во-первых, добровольные люди Степан Федотьев с женой и
детьми достались Оксенье Борановой по наследству, а отпускает
она лишь одну его дочь, задерживая у себя всю семью. Во-вторых,
Оксенья Боранова имеет возможность распоряжаться судьбой
этой семьи, о чем свидетельствует данное ею разрешение на брак
с вольным человеком. В-третьих, вольный человек явно противо-
поставляется здесь по своему правовому статусу добровольной
«девке», а «воля», как й во многих других случаях, — доброволь-
ной службе. И, наконец, в-четвертых, добровольные люди прямо
и косвенно названы холопами, поскольку только в отношении
отпущенной на волю господам «в холопстве вперед дела нет»,
а «в розспросе» было сказано, что «вдова Оксенья девку свою
робу Анку отпустила и отпускную ей дала».
124 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 8, л. 29—30.
125 Там же, кн. 9, л. 132.
126 Там же, кн. 7, л. 30 об.—32. — Допустить влияние на содержание
отпускной уложения 1597 г. о холопстве не представляется возможным,
так как оно дошло до Новгорода после 31 августа 1597 г. (см.: Е. И. Ка-
м е н ц е в а. Записные книги крепостям дьяка Дмитрия Алябьева, с. 16).
41
В сознании самих добровольных людей отпуск их на волю
без выдачи отпускной грамоты являлся делом, по меньшей мере
необычным. О том свидетельствуют слова одного из них, который
«служил ... у Ивана Игнатьева сына Поскочина добровольно».
Иван Поскочин его отпустил, но, как считает необходимым спе-
циально отметить добровольный человек, «отпускные не дал».127
Документы свидетельствуют, что отпуск добровольных людей
по смерти господ имел некоторое распространение. «Лет з дват-
цать без крепости» жил у князя Богдана Гагарина человек, «и
как князя Богдана не стало, и его отпустили на волю».128 Также
по своей доброй воле отпустили на рубеже 80—90-х годов добро-
вольного человека наследники Григория Гордеева: «Наперед сего
служивал у Григория у Гордеева Деревские пятины у сына
боярсково доброволно, и Григория не стало тому лет с пять, и
после Григория жена его Огафья и сын его Роман меня отпустили
на волю и отпускную ... мне дали».129
Само собой разумеется, наследники отпускали добровольных
людей не только по собственной инициативе, но и если это было
специально предусмотрено духовной грамотой. Так, в 1596 г.
бывший добровольный человек Богдана Колычева, излагая био-
графию свою и своей семьи, сказал: «Наперед сего послужил
у Богдана у Колычева добровольно, и Богдана деи не стало ... и
после деи Богдана брат его Олексей Колычев по духовной их от-
пустил».130
Конечно, случаи отпуска добровольных холопов по смерти
господина не исключали того, что их отпускали и при жизни
господ. Добровольного человека, который служил у князя Ивана
Самсоновича Туренина «доброволно истари», «князь Иван ... от-
пустил на волю при своем животе».131 Подобным же образом по-
ступили Микита Мелюков, Федор Васильев сын Константинов 132
и др.
Помимо практики передачи добровольных людей по наслед-
ству или их отпуска на волю (что также, как было отмечено,
является формой распоряжения добровольными людьми), можно
указать и на случай их передачи в дар. Парасковья Иванова дочь
«служила ... у Посника (Дровнева, — В, П.) доброволно». При
этом Поснику Дровневу «дал де тое Парасковьицу ... в дарех
государев крестовый дьяк Ондрей Костянтинов сын Верещен-
ской».133
Существенным для характеристики добровольной службы пред-
127 НЗКК, ч. I, стлб. 406.
128 Там же, ч. II, с. 64.
129 Там же, ч. I, стлб. 276.
130 Там же, стлб. 333.
131 Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 21.
132 НЗКК, ч. I, стлб. 119, 279.
133 Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 4.
42
ставляется и то обстоятельство, что многие из добровольных лю-
дей «родились и взросли» на дворе у своих господ. Например, один
из них «служил ... у сына боярского у Семого у Юшкова добро-
вольно и родился, и взрос у него во дворе».134 Папилка Васильев
«служивал у Оксентья у Пушкина доброволно и родился у него
во дворе».135 Ондрон Иванов сын Ларионов «после отца», который
вместе с матерью служил у Михаила Васильева сына Амосова,
«жил у него ж у Михаила добровольно и родился у него во
дворе».136 В последнем случае существенно не только то, что
добровольный человек родился во дворе у своего господина; ва-
жен и факт его потомственной зависимости.
Добровольные люди могли разделять судьбу холопов не только
в таких обычных обстоятельствах, какими были рождение во дворе
господина (и приобретение в связи с этим характера потомствен-
ной зависимости), либо передача по наследству (и приобретение
в связи с этим статуса «старины»), либо отпуск на волю обита-
телей господского двора, либо, наконец, передача их в дар дру-
гому лицу, но и в таких исключительных случаях, как роспуск
господского двора в связи с опалой его владельца. Спиридон
Фомин сын, например, «служил ... на Москве у государева ко-
нюха у Ондрея у Быкасова доброволно, и как на Ондрея пришла
государева опала, и их роспустили на волю».137
Трудно определить те прослойки господствующего класса, ко-
торые преимущественно использовали форму добровольной службы
для привлечения работников в свои хозяйства. Можно было бы
полагать, что ей отдавали предпочтение мелкие служилые люди,
не имевшие возможности оказать столь сильный нажим на по-
ступающих в службу лиц, чтобы формально охолопить их полной
грамотой или служилой кабалой. Однако обращение к новгород-
ским кабальным книгам не подтверждает этого предположения:
как мелкие, так и средние и даже крупные помещики новгород-
ской земли имели наряду с кабальными и полными холопами
добровольных людей.138 Любопытной в этом плане является судьба
Василия Маркова сына. Давая на себя служилую кабалу в ноябре
1595 г. Семену Львову, он объяснил, что «наперед сего ... служил
в Углече у Федора у Федорова сына Нагово доброволно, и Федора
деи не стало, и они деи после Федора разошлися».139 Если учесть,
что Федор Нагой был отцом Марии Нагой, вдовы царя Ивана IV
и матери царевича Дмитрия, то факт наличия у него доброволь-
ного человека окажется весьма симптоматичным (как и приве-
134 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 9, л. 225.
135 Там же, кн. 8, л. 29.
136 Там же, кн. 9, л. 299—299 об.
137 Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 12—13. — В опалу Быка-
сов попал осенью 1586 г. (ПСРЛ, СПб., 1910, т. .14, пол. 1, с. 37).
138 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 49—50.
139 НЗКК, ч. I, стлб. 289.
43
ценный выше случай добровольной службы у государева конюха
Ондрея Быкасова).
Для определения характера зависимости добровольных людей
важно было бы выяснить, сколь длительной была их служба
у одного господина. Такую возможность предоставляют кабаль-
ные книги на добровольных и старинных документально не оформ-
ленных холопов, ведшиеся по предписанию уложения 1597 г.
о холопстве (см. с. 135—139). В декабре 1597—январе 1598 г. в со-
хранившихся отрывках таких книг по Новгороду140 было зарегист-
рировано 212 служилых кабал на 523 человека, которые прежде
добровольно служили закабалителям. Это и было предусмотрено
уложением 1597 г., предписавшим принудительно переводить
в категорию кабальных холопов всех без исключения доброволь-
ных людей, прослуживших к этому времени не менее полугода.
Из данного количества кабал 9 было взято на добровольных людей,
прослуживших прежде полгода и менее (4.2%), 33— на добро-
вольных людей, прослуживших от 1 до 3 лет (17.4%), 63 —на
добровольных холопов, прослуживших от 4 до 9 лет (30%), 51 —
на добровольных холопов, прослуживших от 10 до 14 лет (24%),
49 — на добровольных холопов, прослуживших от 15 до 20 лет
(23%), 3 кабалы — на добровольных холопов, прослуживших
свыше 20 лет (1.4%). Таким образом, подавляющее большинство
учтенных в дошедших до настоящего времени отрывках кабаль-
ных книг декабря 1597—января 1598 г. добровольных холопов
служило не менее 5 лет, около половины — не менее 10 лет и
почти 25% —не менее 15 лет. При этом можно с уверенностью
утверждать, что многие из них продолжали бы и впредь служить
у своих прежних господ в качестве добровольных людей, не по-
явись в феврале 1597 г. уложение о холопстве, призванное корен-
ным образом изменить их статус.
Дошедшие отрывки кабальных книг декабря 1597—января
1598 г. могут являться и показателем степени распространен-
ности института добровольной службы. Следует иметь в виду, что
эти отрывки фиксируют регистрацию служилых кабал на добро-
вольных людей всего только за 4 полных дня декабря 1597 г.
(16—19 декабря), 5 полных дней января 1598 г. (11—15 января),
а также за 4 неполных дня в декабре и январе (15 и 20 декабря
и 10 и 16 января) в одном только Новгороде и в одной только
кабальной книге. Если учесть, что за столь ограниченное время
в одной книге было зарегистрировано, как отмечалось выше,
212 служилых кабал на 523 человека, которые служили добро-
вольно, то распространенность добровольной службы следует счи-
тать весьма значительной.
140 РИБ, т. 15, с. 1—55; И. А. Бычков. Отрывок новгородской кабаль-
ной книги 1597 года.-ЛЗАК эа 1909 г., т. XXII, СПб., 1910, с. 2-6;
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6, л. 1—237 об.
44
Таким образом, институт добровольной службы, получив-
ший к концу XVI в. значительное распространение, несмотря на
ряд законодательных мероприятий середины столетия, призван-
ных затормозить его количественный рост, не претерпел суще-
ственных изменений по сравнению с периодом его складывания.
Как и прежде, его функционирование характеризовалось противо-
положными тенденциями — к свободе и к закрепощению. При
этом, если формально законодательство стояло на точке зрения
признания добровольных людей свободными, почему власти и
стремились ограничить развитие данного института, то повсед-
невная практика во все большей степени привносила в него эле-
менты холопьей зависимости.
В источниках не нашли отражения условия поступления лю-
дей на добровольную службу. Это и естественно. Другие формы
отношений между господином и работником (полное и кабальное
холопство, зависимое крестьянство) оформлялись обычно различ-
ного рода актами (полные, служилые кабалы, порядные), в ко-
торые и вносились такие условия. Отношения же добровольной
службы не фиксировались документально, а основывались па
устной договоренности.
Можно все же с большой долей уверенности предполагать, что
человек, поступавший на добровольную службу, не продавал себя
за какую-то определенную сумму (как холопы) и не получал ее
(подобно наемному работнику) за определенный труд, поскольку
он вообще не получал денег. Это была скорее всего служба за
одежду и прокорм, получаемые от господина. О том свидетель-
ствует формула уложения 1597 г., обосновывающая право госпо-
дина взять на добровольного человека, прослужившего не менее
полугода, служилую кабалу: «.. .потому что тот человек того
добровольного холопа кормил и одевал и обувал».141
Если дело обстояло именно таким образом, то, по-видимому,
следует отказаться от оценки добровольной службы в качестве
разновидности наемного труда. Впрочем, еще в XVI в. очень четко
видели различия между этими двумя институтами, что нашло
отражение в терминологии. Чрезвычайно показателен в данной
связи рассказ одного из бывших добровольных людей о своей
прежней деятельности: «Наперед сего служивал за Москвою ...
у сына боярского у Ивана Кошинского добровольно, и Ивана не
стало тому годы с три, а после Ивана жена его Иванова Оксинья
отпустила его ... на волю, и он деи ... после Ивана пожил в най-
мех на Туле у торгового человека у Гришки Иванова, а после
Ивана Кошинского не служивал ни у ково».142 Рассказывающий
о себе (или записывающий его рассказ) не только по-разному
характеризует отношения, связывавшие его с Иваном Кощин-
141 ПРП, вып. 4, с. 521.
142 ЦГАДА, ф. 1144, кд. 8, л. 21.
45
ским и Григорием Ивановым («добровольно» у первого, «в най-
мех» у второго), но и терминологически подчеркивает это: добро-
вольно «служивал», но «в наймех» «пожил». Более того, согласно
прямому смыслу записанного, работа по найму у Гришки Иванова
не является службой, поскольку допрашиваемый, хотя и «пожил
в наймех» после того, как был добровольным человеком Ивана
Кошинского, считает необходимым подчеркнуть, что именно
«после Ивана Кошинского» он «не служивал ни у ково».
Такое же разграничение между добровольной службой и
наймом имеет место в других случаях.143
Следует иметь в виду, что приведенные примеры практиче-
ского разграничения между добровольной службой и наймом вос-
ходят к законодательству. Этого последнего обстоятельства не
принял во внимание Б. Д. Греков,144 связывавший указ от 11 ок-
тября 1555 г. со ст. 83 Судебника 1550 г.145 А между тем в ней
речь идет о категории людей, получивших по крайней мере еще
со времени Судебника 1497 г. (ст. 54),146 если не Псковской суд-
ной грамоты (ст. 40),147 определенное и вполне устойчивое назва-
ние — «наймиты», в указе же 1555 г., как было отмечено выше,
фигурирует иная терминология—«добровольный человек», «слу-
жил добровольно». Одна эта терминологическая несовместимость
порождает сомнение в правомерности связывать указ со ст. 83 Су-
дебника 1550 г.
Но и, помимо этих терминологических различий, совершенно
очевидно, что ст. 83 регламентирует положение социальной
группы, принципиально отличной от института добровольной
службы, впервые подвергшегося регламентации в указе 1555 г.
И действительно, по смыслу ст. 83 наймит является свободным
наемным работником, получающим заработную плату («наем»),148
143 См., найример, запись рассказа о себе Васьки Родионова 3 декабря
1600 г.: «Наперед сего служил во крестьянах у Быка у Варакова, а как
был голод, хлебная дороговизна, и из-за Быка в те поры они разбрелись
и ходил по наймом в Старорусском уезде, а из Старорусского уезда бил
челом в службу Пятому Хвостову, и у Пятого служил добровольно лет
с семь, а после Пятого служил добровольно у жены его у вдовы у Анны»
(ЦГАДА, ф. 1144, кн. 8, л. 29. — См. также л. 70, 82 об. и т. д.).
144 Б. Д. Греко в. Крестьяне на Руси..., с. 580—581.
145 Судебники XV—XVI веков, с. 170: «А наймит у государя своего
не дослужит уроку да пойдет прочь, ино найму лишен. А которой госу-
дарь наймиту не захочет дати найму, и уличат его в том, и наймиту на
том доправити наем вдвое».
146 Там же, с. 27: «А наймит не дослужит своего урока, а пойдет
прочь, и он найму лишен».
147 ПРП, вып. 2, М., 1953, с. 291: «А которой наймит дворной пойдет
прочь от государя, не достояв своего урока, ино ему найму взяти по
счету; а сочит ему найма своего за год, чтобы 5 годов, или 10 год стоявши,
и всех тых ему год стоявши, найма сочить как отиде за год сочить, толко
будет найма не имал у государя; а толко пойдет болши года — ино им
не сочити на государех».
148 Б. А. Романов. Комментарий [к Судебнику 1550 г.], с. 296. —
По справедливому, с нашей точки зрения, мнению Л. В. Черепнина, най-
46
обязанным выполнить за нее определенную, заранее обусловлен-
ную работу («урок»). При этом предусматривается обоюдная от-
ветственность за нарушение условий: наймит, не выполнивший
«урока», лишается «найма»; с господина, отказывающегося пла-
тить «наем» за выполненный «урок» и уличенного на суде,149
должны «доправити наем вдвое».
Признание за наймитом права получить причитающийся ему
«наем» в двойном размере, да еще посредством правежа, свиде-
тельствует о том, что власти рассматривали наймитов и работо-
дателей в качестве равноправных сторон в договоре о найме.
О том же свидетельствует практика отношений между ними.150
Совершенно иной предстает из указа 1555 г. и других источни-
ков добровольная служба. Отсутствие заработной платы, не обус-
ловленный заранее «урок», служба за прокорм и одежду при зна-
чительной ее продолжительности, практика распоряжения судь-
бой добровольных людей вплоть до передачи их по наследству —
все это не оставляет решительно никаких оснований для сближе-
ния наймитов и добровольных людей, а следовательно, и ст. 83
Судебника 1550 г. с указом 1555 г.
Кроме того, указ 1555 г. с его предписанием лишать право-
вой защиты господ при уходе от них «с отказом или без отказу»
добровольных людей, даже ограбивших своих владельцев, и по-
пыткой подорвать доверие к самому институту добровольной
службы («то у себя потерял того для, что добровольному чело-
мит «не равнозначен наемному рабочему эпохи капитализма». Однако
утверждение Л. В. Черепнина о том, что при использовании труда наймита
«феодал в значительной степени действовал методами внеэкономического
принуждения» (Л. В. Черепнин. Комментарий [к Судебнику 1497 г.]. —
В кн.: Судебники XV—XVI веков, с. 89), высказанное в общей форме и
не подтвержденное конкретным материалом, представляется нам сомни-
тельным.
149 Б. Д. Греко в. Крестьяне на Руси..., с. 581.
150 См., например, царскую грамоту Василию Головину и Ивану Воей-
кову о найме посошных пеших и конных людей и плотников для строи-
тельства города на р. Туре: «... а на ... деньги велено вам наняти посош-
ных людей пеших и конных и плотников со всякою посошною плотничьею
снастью по договору, по чему наймутца ... Велели тотчас бирючю ...
кликать в Перми, в Чердыни да в уезде по погостам ... чтобы шли
охочие люди наймоватца к нашему к городовому делу ... Надобно по
вашей смете посошных пеших и конных людей и плотников, кому лес
ронить и возить и город и острог ставить, 550 человек: и пешие те люди
посоха договорились по полутора рубли на месяц человеку, а просят
денег вдруг на 3 месяцы, а на полтора и на 2 месяца не возмут...
А конные последнее договорилися на месяц по 2 рубли и по двадцати
шти алтын по 4 деньги, а плотники просят по 2 рубли в месяц, а денег
просят на три ж месяцы... Дали посошным людем наем по договору,
по чему уговаривались: конным по 2 рубли по двадцати по шти алтын
по 4 денги, а пешим по полутора рубли, а плотником по 2 рубли» (РИБ,
СПб., 1875, т. 2, № 44, с. 57—61). Подборку данных о найме в XVI в. см.:
Д. П. М а к о в ск и й. Развитие товарно-денежных отношений в сельском
хозяйстве Русского государства в XVI в., с. 126—133.
47
веку верил и у себя его держал без крепости»), если бы он имел
в виду и наймитов ст. 83 Судебника 1550 г., посягал бы на сами
основы последней и фактически отменял бы ее.
И действительно, если допустить, что уход добровольного чело-
века «без отказу» да еще, вполне вероятно, с частью краденого
господского имущества (по указу 1555 г.) идентичен ситуации,
описанной в ст. 83 («А наймит у государя своего не дослужит
уроку да пойдет прочь...»), то давно разработанная и налажен-
ная процедура досрочного ухода «наймита», зафиксированная
двумя Судебниками, оказывается лишенной смысла, а определен-
ный правопорядок в отношениях между наймитами и господами,
существовавший на протяжении более полувека, подрывается
уже через 5 лет после его законодательного подтверждения.
Неодобрительное отношение властей к добровольной службе,
нашедшее отражение в законодательстве 50-х годов XVI в., про-
тиворечит и неоднократно отмечаемой в нашей литературе прак-
тике привлечения наймитов для выполнения работ, предприни-
маемых государством и оплачиваемых казной. Любопытно в этой
связи, что в 1555 г., т. е. одновременно с принятием указа о доб-
ровольной службе, царь «велел есми Псковскому диаку Шер-
шеню Билибину, да старостам ... да с ними церковному и городо-
вому мастеру Поснику Яковлеву, да каменщикам псковским
Ивашку Ширяю с товарищы к весне в Казани новой город Ка-
зань камеи делати, прибрати двести человек псковских каменщи-
ков, стенщиков да ломцов, сколко будет человек пригоже...
И вы б, часа того, в Новегороде велели сметити, сколько станет
в деле пуд железа, доброго, мягкого, с угольем и с укладом и что
кузнецом от дела и казаком найму дати».151 При строительстве
каменной крепости в Смоленске указом царя предписывалось,
чтобы «те все дела делати наймом, а наймовати на те на все
дела охочих людей, уговариваяся с ними, а наем им давати из
государевы царевы и великого князя Федора Ивановича всеа
Русии казны, смотря по делу, от чего что пригоже».152
Приведенные данные свидетельствуют, по нашему мнению,
о неправомерности отождествления добровольной службы с наем-
ным трудом. Добровольная служба в XVI в. являлась, несмотря
на свою противоречивость, формой зависимости, которая несла на
себе печать холопства, все больше втягивалась в сферу холопьих
отношений и эволюционировала в этом направлении.
ХОЛОПИЙ НАДЕЛ
В исторической литературе много лет уже ведется дискуссия
вокруг проблемы холопьего надела. Еще В. О. Ключевский, раз-
и” ДАЙ, т. I, СПб., 1846, № 82, с. 136.
1Б2 ААЭ, т. I, «Ns 365/1, с. 450.— См. также: Д. П. Маковский. Раз-
витие товарно-денежных отношений в сельском хозяйстве Русского госу-
дарства в XVI в., с. 126—131.
48
рабатывая свою концепцию происхождения крепостного права,
придавал большое значение модификации форм холопства вообще
и холопьего землевладения в частности. В этой связи он отводил
важное место процессу слияния сословий холопов и крестьян и
сближению холопьего землевладения с землевладением крестьян-
ским. Выдвинутый Б. Д. Грековым и получивший широкое рас-
пространение тезис о быстром и легком изживании холопства уже
с XV в. опирался не только на представление о массовом отпуске
полных холопов,153 но и на мысль, восходящую к В. О. Ключев-
скому, о раннем слиянии холопов-страдников и крестьян
в единую массу крепостного крестьянства. Так, казалось бы,
частная проблема холопьего надела приобретает характер одной
из кардинальнейших проблем, поскольку в зависимости от того
или иного ее решения находится и решение общего вопроса о ха-
рактере и темпах процесса образования класса крепостных
крестьян.
В плане исследовательском дело осложнялось тем, что налич-
ные материалы источников дают возможность для альтернативных
выводов. Само собой разумеется, такая возможность оказалась
реализованной в исторической литературе. До недавнего времени
были распространены две точки зрения по вопросу об экономиче-
ской природе пахотных холопов.154
Одна из них восходит к В. О. Ключевскому, который считал,
что «пахотные холопы-страдники» жили «особыми дворами с зе-
мельными наделами».155 Эту точку зрения решительно поддер-
153 Обоснованную критику этого тезиса см.: Л. В. Черепнин. Обра-
зование Русского централизованного государства в XIV—XV веках. М.,
1960, с. 253—263; А. А. Зимин. Отпуск холопов на волю в Северо-Вос-
точной Руси XIV—XV вв. — В кн.: Крестьянство и классовая борьба в фео-
дальной России (Труды Ленинградского отделения Института истории
АН СССР, вып. 9). Л., 1967, с. 55—74; Е. И. Колычева. Холопство
и крепостничество, с. 143—180.
154 В данном случае мы не касаемся вопроса о прекарном землевла-
дении министериалов. Он получил достаточное освещение в литературе,
и дискуссионными остаются лишь частности (см.: К. В. Базилевич.
Новгородские помещики из послужильцев в конце XV в. — Исторические
записки, 1945, т. 14; С. Б. Веселовский. Феодальное землевладение
в Северо-Восточной Руси, т. I. М.—Л., 1947, с. 224; А. А. Зимин. Из
истории поместного землевладения на Руси. — Вопросы истории, 1959,
№ 11, с. 130—142; Л. В. Черепнин. Образование Русского централизо-
ванного государства в XIV—XV веках, с. 255; В. Б. Кобрин. 1) Из исто-
рии земельной политики в годы опричнины. — Исторический архив, 1958,
№ 3, с. 153; 2) Состав Опричного двора Ивана Грозного. — В кн.: Архео-
графический ежегодник за 1959 год. М., 1960, с. 25; 3) О формах светского
феодального землевладения в Русском государстве конца XV—XVI вв. —
Уч. зап. Моск. гос. пед. ин-та им. В. И. Ленина, 1969, № 309, с. 13, 15—16;
Ю. Г. Алексеев. Аграрная и социальная история Северо-Восточной
Руси XV—XVI вв. Переяславский уезд. М.—Л., 1966, с. 118—120; Е. И. Ко-
лычева. Холопство и крепостничество, с. 54—75.
155 В. О. Ключевский. Подушная подать и отмена холопства в Рос-
сии, с. 375.
4 В. M. Панеях
49
жал Б. Д. Греков, фактически отождествлявший холопа-страд-
ника с крепостным крестьянином.156 Интересные наблюдения
(главным образом топонимического характера) привел
Ю. Г. Алексеев.157
Противоположной точки зрения придерживается Р. Г. Скрын-
ников, который отметил, что даже «страдные люди, посаженные
на отдельные участки и наделенные лошадью, коровой и т. д.»,
не платили оброка и не несли барщины. И хотя «страдный холоп
мог иметь отдельную запашку», все же «он всегда (по точному
выражению писцов) пахал ее на помещика». Именно потому нет
основания «отождествить посаженного на надел страдника с кре-
постным крестьянином».158
В наших прежних работах была предпринята попытка изучить
и оценить аргументы, приводимые в обоснование концепции
В. О. Ключевского и Б. Д. Грекова. Так, например, В. О. Клю-
чевский едва ли не в качестве главного аргумента привлек отры-
вок из духовной Чебукова («а людям деловым после моего живота
земля на четыре части, а дела до них нет никому, а животов и
хлебца их не вредить»), который он интерпретировал как пока-
затель наличия у страдных людей надельных участков и до
реализации завещания.159 Однако анализ данной клаузулы духов-
ных грамот, основанный на учете многих духовных, позволил
высказать мнение, что она означает отпуск людей на свободу и
совпадает с позднейшим выражением: «отпустил на все четыре
стороны».160
Б. Д. Греков же, основываясь лишь на так называемых дере-
венских служилых кабалах Спасо-Прилуцкого монастыря,
утверждал, что в XVI в. существовали деревенские кабальные
люди, получавшие от кабаловладельца надел, самостоятельно вед-
шие хозяйство и очень похожие на крестьян-новопорядчиков, не
несущих государева тягла. Еще в 1956 г. нами была предпринята
попытка изучить комплекс так называемых деревенских служи-
лых кабал Спасо-Прилуцкого монастыря, результатом которой
156 Б. Д. Г р е к о в. Крестьяне на Руси..., с. 539.
157 Ю. Г. Алексеев. Аграрная и социальная история Северо-Вос-
точной Руси XV—XVI вв., с. 120—126.
158 Р. Г. Скрынников. Экономическое развитие новгородского по-
местья в конце XV и первой половине XVI в., с. 19—23.
169 В. О. Ключевский. Подушная подать и отмена холопства в Рос-
сии, с. 375—376. — А. А. Зимин, полагающий вслед за В. О. Ключевским,
что в духовной Чебукова речь идет о разделе земли между отпускаемыми
на волю холопами, в отличие от В. О. Ключевского считает, что «умерший
вотчинник передавал своим деловым людям ту землю, которую они
раньше обрабатывали на господина (разрядка наша,— В. /7.)»
(А. А. Зимин. Реформы Ивана Грозного. М., 1960, с. 100).
160 В. М. П а н е я х. 1) К вопросу о холопах-страдниках в XVI в. —
В кн.: Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1960 г. Киев,
1962, с. 76—77; 2) Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 58—60.
50
явился вывод, что они представляют собой специфическую разно-
видность крестьянской порядной записи.161
Поскольку эти выводы не вызвали возражений в печати, мы
впоследствии сочли возможным высказать свое несогласие с раз-
виваемыми в исследованиях В. О. Ключевского и Б. Д. Грекова
взглядами на природу холопьего надела и предложить иное ре-
шение проблемы, отличающееся как от концецции В. О. Ключев-
ского—Б. Д. Грекова, так и от концепции Р. Г. Скрынникова.162
Суть его сводилась к тому, чтобы рассматривать вопрос о хо-
лопьем наделе в эволюции на протяжении всего XVI в. Вплоть до
80—90-х годов холопы «не являлись, вероятно, владельцами па-
шенных участков, а, живя, как правило, на месячине, обра-
батывали исключительно помещичью пашню». Перелом относится
к 80—90-м годам: «...можно предположить», что именно с этого
времени «начинают происходить серьезные изменения в экономи-
ческом положении холопов-страдников — из холопов, живущих на
месячине и обрабатывающих только помещичьи земли, они по-
степенно превращаются в лично зависимых крестьян, наделен-
ных облагаемыми налогом земельными участками, которые па-
хались ими теперь на себя».163
Нетрудно заметить, что развиваемая нами прежде точка зре-
ния носила предположительный характер. На большее она и не
могла претендовать не только потому, что проблема рассматри-
валась не в связи с историей холопства в целом (а всего лишь
при изучении кабального холопства), но и ввиду того, что нами
не были достаточно основательно проанализированы примени-
тельно к данному вопросу материалы писцовых книг XVI в. По-
этому нет ничего неожиданного в том, что эта гипотеза подверг-
лась критическому рассмотрению и вызвала ряд серьезных воз-
ражений.164
Наиболее глубокая критика нашей гипотезы содержится в ра-
ботах Е. И. Колычевой. В частности, Е. И. Колычева справед-
161 В. М. Лакеях. К вопросу о так называемых деревенских служи-
лых кабалах Спасо-Прилуцкого монастыря. — Проблемы источниковедения,
1956, т. V, с. 210—230.
162 В. М. П а н е я х. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 60— 67.
163 Там же, с. 64.
164 Ю. Г. Алексеев. Аграрная и социальная история Северо-Вос-
точной Руси XV—XVI вв., с. 125; Е. И. Колычева. 1) Процесс слияния
земледельческих холопов с крестьянством в первой половине XVI в. —
В кн.: Тезисы докладов и сообщений X сессии Симпозиума по аграрной
истории Восточной Европы. М., 1968, с. 71—74; 2) Этапы эволюции «страд-
ников» и «деловых людей» в XVI в. — В кн.: Тезисы докладов и сообще-
ний XI сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы, М.,
1969, с. 40—43; 3) Опыт применения корреляционного анализа для реше-
ния некоторых спорных вопросов истории холопства. — История СССР,
1969, № 4 (далее — Опыт...), с. 140—145; 4) [Рец. на кн.]: В. М. Панеях.
Кабальное холопство на Руси в XVI в. Л., 1967. — Вопросы истории, 1969,
№ 8, с. 149—152; 5) Холопство и крепостничество, с. 98—100.
4*
51
ливо отметила, что имеющее место в наших прежних работах
«игнорирование писцовых книг первой половины XVI в. не могло
не сказаться на ... выводах».165 Не ограничиваясь лишь критикой,
автор приводит аргументацию для подкрепления точки зрения
о начавшемся наделении холопов индивидуальной пашней по край-
ней мере с конца XV в. Таким образом, Е. И. Колычевой предпри-
нимается попытка реставрировать концепцию В. О. Ключевского—
Б. Д. Грекова. Это последнее обстоятельство, критика наших по-
строений, равно как и важность проблемы в целом, вынуждает нас
не только проанализировать аргументацию Е. И. Колычевой, но и
заново подвергнуть исследованию писцовые книги, чтобы понять
свои просчеты и упущения, с большим основанием вступить, если
потребуется, в полемику с оппонентом, а главным образом в ин-
тересах дела — решения проблемы холопьего надела.
Е. И. Колычева полагает, что упоминание в духовных гра-
мотах о «собинном», или «людском», или «земляном» хлебе холо-
пов, который по завещательному распоряжению холоповладель-
цев не отнимается, а остается у холопов, свидетельствует о нали-
чии у них пашенных наделов.166 Однако сам факт наличия такого
распоряжения, реализуемого лишь после смерти холоповла-
дельца, наталкивает на мысль, что господин в других аналогич-
ных случаях мог и не оставлять так называемый «собинный» хлеб
у отпускаемого на волю холопа, тогда как в отношении кре-
стьянина, уходящего в Юрьев день, существовал совершенно
определенный, зафиксированный в законодательстве порядок.
Более того, предписание, адресованное наследникам, «не оты-
мати» «собинный» хлеб может расцениваться в качестве свиде-
тельства стойкого представления об имуществе, находящемся
в пользовании у холопов, как о части господского имущества.167
И, наконец, если даже стоять на точке зрения Е. И. Колычевой,
нет решительно никаких оснований исключать возможность того,
что в приведенных случаях речь идет об имуществе не рядовых
холопов, а холопов — приказных людей или военных слуг, отно-
сительно наличия у которых надельных пашенных участков ни
у кого не было и нет сомнений.
Приведенные здесь соображения вовсе не направлены на то,
чтобы совсем отвергнуть предположение Е. И. Колычевой о на-
делении рядовых холопов пашенными участками в тех случаях,
165 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество, с. 100.
166 Там же, с. 100—101.
167 Показательной в этом отношении является царская грамота намест-
нику в Новгород по судному делу 1555 г. Ляпун Некрасов сын Мякинин
«и в братьи своей место» заняли у Федора и Василия детей Микитина
и Степана Федорова сына Волынских деньги «по двем кабалам, по кабале
рубль и по другой два рубля». Однако кабалы оказались оформленными
не на Мякининых, а «на их людей имя»; возвращает же долг сам Ляпуп
Мякинин: «... и он деи им Федору, да Василью, да Степану денги по
кабале платит» (ДАИ, т. I, № 51-П, с. 72—73).
52
когда в духовных грамотах упоминается «собинный» хлеб. Не
исключено, что дело могло обстоять именно таким образом. Но не
следует при этом упускать из виду полное отсутствие доказа-
тельств для обоснования данного мнения, почему оно и приобре-
тает характер догадки: анализ тех же духовных грамот допускает
возможность как сомнений в ее правильности, так и иных пред-
положений.
Аргументируя свою точку зрения, Е. И. Колычева привлекает
для суждений о холопьем наделе и более надежный источник —
писцовые книги XV и XVI вв. Правда, при оценке их значимости
ею допускаются некоторые весьма существенные противоречия.
Как, например, согласовать утверждение о том, что писцовые
книги являются «неиссякаемым источником по изучению хо-
лопьей пашни», со справедливо констатированным фактом срав-
нительно редкого и случайного характера сведений в них о за-
нятиях холопов и порядке обработки барской пашни? 168
Но так или иначе, по мнению Е. И. Колычевой, «появление
пометы „сеют ... на господина44 является ... весьма симптома-
тичным признаком, указывающим на то, что далеко не всегда
земля, на которой проживали холопы, входила в состав барской
пашни», ибо «в противном случае данная помета теряла бы свой
практический смысл».169 Поэтому отсутствие фразы о том, что
«данная земля является барской запашкой», может свидетель-
ствовать о получении холопами за их службу наделов, на которых
они вели «собственное» хозяйство.170 Противоречивость позиции
Е. И. Колычевой проявляется и здесь, поскольку ею же отме-
чается, что, исходя только из наличия фразы «сеют ... на гос-
подина», невозможно определить «в каждом конкретном
случае», «какая земля обрабатывалась холопами на себя, а ка-
кая входила в барскую запашку».171
Впрочем, терминология писцовых книг заслуживает специ-
ального рассмотрения.
В литературе давно уже отмечено, что пашня, которую возде-
лывал пашенный холоп, обычно описывалась в писцовых кни-
гах XV—XVI вв. вместе с барской вне зависимости от того, рас-
полагались дворы этих холопов рядом с барским усадищем или
в деревнях. Эта особенность может быть прослежена на материа-
лах многих писцовых книг.
Так, в писцовой книге Шелонской пятины 1498 г. при описа-
нии поместья Алексея Самарина зафиксировано: «Дер. Чюдка:
двор болшой, а в нем сам Олексей, дв. человек его Сувор,
а хрестьян: дв. Савелко, сын его Симанко, пашни Олексеевы .. .
полторы обжи, а хрестьянские пашни ... полторы обжи. ..Ис тех
168 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество, с. 101.
169 Там же, с. 103.
170 Там же, с. 101.
171 Там же, с. 102.
53
обеж Олексей пашет полторы обжы».172 Ничего в этом смысле
не изменилось при описании Шелонской пятины в 1539 г.: «За
Юшком за Ботаевым сыном Хлуденева... Д. Ручьи Кобылкино:
двор болшой, дв. сам Юрьи. А людей его: дв. Казак, дв. Кривой,
дв. Стеш, пашни ... 2 обжы... Д. Векшина: дв. люди его Ло-
гинко, да Иванко, да Зеновко, пашни ... обжа. ..Ис тех обеж
Юшко пашет на собя 3 обжы».173
В писцовой книге Во декой пятины 1539 г. та же картина:
«Дрв. Кобона ... дв. болшой, дв. сам Митька (Романов сын Ку-
шелев, — В. П.) ... 4 обжи... Дрв. Твердилово: дв. человек его
Митя ... 2 обжи... А со шти обеж доходу нет: пашет помещик
на себя».174 Можно указать также и на Торопецкую писцовую
книгу 1540 г.: «... поместье за Микитою за Ондреевым сыном Ли-
хачева. Селцо Залесье, а в нем двор Микитин, а живет в нем сам
Микита Чихачов, а людей Никитиных, во дв. чел. его Жук, водв.
Рагоза, во дв. Жировой, во дв. Исак, во дв. Митка, пашни в поле
130 чети, сена 520 копен».175
В приведенных отрывках из писцовых книг обращает на себя
внимание не только совместное описание барской пашни и
пашни, как бы числившейся за холопами и обрабатываемой ими,
но и то, что эти участки земли обозначаются как полностью обра-
батываемые на помещика.
К этому следует добавить, что при совместном описании бар-
ской пашни и пашни, как бы числившейся за холопами, вся она
часто называлась барской. Так, при описании в 1539 г. в Шелон-
ской пятине поместья Ивана Иванова сына Кобылина фикси-
руется: «...дв. большой... А людей его: дв. Здобка, дв. Корзо,
пашни боярские ... 4 обжи... И из тех обеж Иван пашет на себя
172 НПК, т. V, СПб., 1905, стлб. 140—141. — Ср.: «... за Ивашком за
Родивоновым сыном Мякинина. Дер. Прлосы: двор болшой, а в нем сам
Ивашко, дв. человек его Давыдко ... 2 обжи.,. И с тех обеж Ивашко
пашет 2 обжы» (там же, стлб. 144—145).
173 НПК, т. IV, СПб., 1886, стлб. 321—322. — Ср.: «За Иваном за Федо-
ровым сыном Голодного... Д. Лосытина: дв. болшой сам Иван. Людей
служних: дв. Максимка, дв. Иванко Горбатой, пашни .. .* 2 обжи... Д. Горка
Дворянинцово: дв. человек его Васко, пашни... пол-обжи. ..Ис тех обеж
Иван пашет на себя пол-3 обжы» (там же, стлб. 471—472).
174 Писцовая книга Водской пятины 1539 г. Под редакцией А. М. Гне-
вушева. Новгород, 1917, с. 138—139. — Ср.: «Дрв. Глинница на Волхове:
дв. болшой, дв. сам помещик Неклюд ... 2 обжи ... пашот помещик на
собя... Дрв. Юрово Горбуново: дв. люди помещиковы Андрейко да Микитка
Долгой ... обжа. ..Ас трех обеж доходу нет: пашот помещик» (там же,
с. 105—107).
175 Торопецкая книга 1540 г. Подготовили к печати М. Н. Тихомиров
и Б. Н. Флоря. — В кн.: Археографический ежегодник за 1963 год. М.,
1964, с. 319. — Ср.: «В Лужниках поместье Ивана Гаврилова сына Чму-
това. Село Лужники, а в нем ... двор Иванов, а в нем живет сам Иван,
во дв. человек его Якушко, во дв. его живет человек Сухой» (там же,
с. 326).
54
4 обжи».176 Подобная же формула встречается при описании
поместья Петра Юрьева сына Назимова («...в деревне в Дубье:
дв. болшой, дв. сам Петр, дв. человек его Самойлик, пашни бо-
ярские... 2 обжи»),177 Григория Матвеева сына Матвеева
(«...дв. болшой, дв. сам Григорей. А людей его: дв. Скурат, дв.
Данилка без пашни, дв. Скоморох Степанко, дв. Мишук Скоморох
да брат его Уварко, пашни боярские... 2 обжи») 178 и т. д.
Ничего не меняется и от того, что формула «пашет на себя»
при совместном описании барской пашни и пашни, числившейся
за холопами, может иметь несколько иной вид: «пашет на себя
с людьми».179
Любопытен такой факт: когда описанная вместе пашня обо-
значается не как исключительно барская, при подведении итога
ее все равно могут отметить как обрабатываемую помещиком на
себя: «...за Чубаром за Шышмаревым. Дер. Вытепско...:
дв. в большем сам Чубар, а людей его: дв. Зинов, дв. Гридка Шеа,
пашни Чубаровы и с людьми... 2 обжы. ..Ис тех обеж па-
шет на себя 2 обжы».180
Еще более рельефно эта особенность описаний выступает
в Водской пятине. При описании поместья Григория Ивановича
Пушкина отмечается, что всего помещик пашет 4 обжи.181 Эта
цифра складывается из двух составных частей: 1) «Сельцо За-
дворье ... дв. боярский, дв. сам Григорей... людей Григорьевых:
дв. Ортюшка, дв. Третьяк... 3 обжи... Доходу нет: пашет по-
мещик»; 2) «Дрв. Петриково Кайкина: дв. человек его
176 НПК, т. IV, стлб. 332-334.
177 Там же, стлб. 387—388.
178 Там же, стлб. 401—403.
179 См., например, писцовую книгу Шелонской пятины 1498 г.: «... за
Андрейком за Самариным. Дер. Кошелевичи: двор болшой, а в нем сам
Андрейко, а людей его: дв. Ивашко Игнатов, дв. Игнат Ивашков, а хре-
стьян: дв. Максимка Гридин, да Митка Гридин, дв. Савка Офонасов;
а боярьские пашни ... 3 обжы, а хрестьянские пашни ... 3 обжы. ..Ис тех
обеж пашет Ондрейко и с людьми 3 обжы» (НПК, т. V, стлб. 143—144);
ср.: НПК, т. IV, стлб. 256, 280, 418—419; Писцовая книга Водской пятины
1539 г., с. 19, 44, 158 и т. д. — Кроме того, в писцовых книгах встречаются
формулы: «пашет с братьею на себя», «пашет сам на себя». А. Я. Дегтя-
рев предпринял попытку дифференцировать эти формулы. По его мнению,
формулы «пашет на себя» и «пашет с братьею на себя» означают, что
барская запашка обрабатывалась крестьянами; в тех же случаях, когда
барская пашня обрабатывалась другими категориями населения либо са-
мими помещиками, применялись формулы «пашет на себя с людьми»,
«пашет сам на себя» (А. Я. Дегтярев. К вопросу о развитии барщины
на новгородских землях в XVI в. по материалам писцовых книг. — В кн.:
Тезисы докладов и сообщений XI сессии Симпозиума по аграрной истории
Восточной Европы. М., 1969, с. 31—32). В тезисах, однако, не приводится
(по понятным причинам) аргументация автора, почему и суждения о его
точке зрения представляются преждевременными.
180 НПК, т. V, стлб. 156. — Здесь и далее разрядка наша.
181 Писцовая книга Водской пятины 1539 г., с. 48: «... а с 4-х обеж
доходу нет: пашет помещик».
55
Ивашко... обжа... Доходу нет: пашет помещиков чело-
fl е к».182
Подобным же образом было описано поместье Османа и
Митьки Григорьевых детей Секириных, которые, казалось бы, па-
хали на себя 2 обжи: «А з дву обеж доходу нет: пашут поме-
щики на собя». Однако эта итоговая цифра вновь вступает
в противоречие с подробным раздельным описанием. Если верить
ему, то помещик пахал на себя только 1.5 обжи («Дрв. Тур...
дв. большой, дв. помещики Осман да Митька, а людей их: дв. Го-
ряинко, дв. Кожевник... IV2 обжи... с полутора обжи доход не
идет: пашут помещики с людьми на с е б я»), а осталь-
ные 0.5 обжи пахали на себя холопы («Дрв. Горбыня...: дв. Офо-
наско да Гришка Османовы люди... пол-обжи... А новый доход
нейдет: пашут люди их»).183
При описании поместья Офонасия Отяева прямо фиксируется,
что холоп пашет на себя 1 обжу: «Дрв. Заполек: дв. человек Офо-
насьев Лукьянец... обжа... А новый доход не идет: пашет поме-
щиков человек на собя». На помещика же пахали 5 обеж: «Сельцо
Победицо большой двор у Ладоги: дв. сам Офонасей с детьми...
4 обжи... А новый доход не идет: пашет помещик на собя...
Дрв. Кобона... пуста, пашет помещик наездом... обжа... А но-
вый доход не идет, пашет помещик». Однако при подведении
итога указывается на шесть, а не на пять обеж, которые пахали
на помещика («А новый доход со шти обеж не идет: пашут на
помещика»),184 и, таким образом, 1 обжа, выше зафиксированная
как холопья, в итоге оказывается как числящаяся за поме-
щиком.
Такая терминологическая неопределенность и двусмыслен-
ность может быть следствием одной из двух причин: либо во
всех приведенных случаях холопы обрабатывали помещичью
пашню, а формулы «пашет помещиков человек» или «пашет по-
мещиков человек на себя» обозначали только то, что холопы си-
дели на отдельных участках, хотя могли пахать их на помещиков;
либо следует признать, что итоговые формулы поместных описа-
ний («пашет [помещик] на себя» и «пашет [помещик] на себя
с людьми») использовались лишь в качестве условного приема
для разграничения барской и холопьей пашни, с одной стороны,
и крестьянской — с другой. В этом случае холопы могли обраба-
тывать на себя участки, на которых они сидели, и хотя в быту
формулы «пашет [помещик] на себя» и «пашет [помещик] на
себя с людьми» приобретали бы характер фикции, в правовом
аспекте они могли иметь основание, так как холоп со всем его
имуществом принадлежал господину.
182 Там же, с. 46—47.
183 Там же, с. 76—77.
1814 Там же, с. 113—114.
56
Таким образом, анализ терминологии писцовых книг сам по себе
не дает оснований для определенных суждений о характере позе-
мельных отношений между господином и его холопом.
Однако Е. И. Колычева оперирует не только косвенными,
в частности терминологическими, данными. Она обнаружила
(прежде всего в писцовых книгах Новгородской земли, а также
в Торопецкой писцовой книге) «прямые указания о наличии
в этот период (т. е. уже в конце XV—начале XVI в., — В. П.)
„собственной" пашни у холопов».185 И действительно, автор приво-
дит несколько отрывков из писцовых книг, в которых упоми-
наются холопы, либо сеющие «на себя» рожь, либо обрабатываю-
щие «на себя» пашню.186
Сами по себе эти отрывочные и немногочисленные упоминания
о холопьих наделах не являются еще достаточным основанием
для вывода об их наличии именно у рядовых, а не у служилых
холопов. И хотя Е. И. Колычева признает, что «в большинстве
случаев мы не можем точно установить, какие функции в имении
своего господина выполнял тот или иной холоп, владеющий паш-
ней», она все же склонна видеть в них не слуг-министериалов,
а представителей низших категорий холопства, поскольку «к на-
чалу XVI в. социальный состав холопства становится все менее
пестрым» ввиду идущего процесса «освобождения из рабства при-
вилегированных административно-хозяйственных и военных слоев
холопства». Что же касается положения «сельских приказчиков
в новгородских поместьях», то оно «мало напоминало положение
привилегированных слуг-министериалов ».187
Все эти общие рассуждения справедливы, но не снимают воз-
можности предполагать, что приводимые Е. И. Колычевой факты,
свидетельствующие о существовании холопьего надела, могут отно-
ситься к холопам — военным слугам и приказным людям, ибо при-
надлежность холопьих наделов не только слугам-министериалам,
но и менее привилегированным представителям верхнего слоя
холопов (военным слугам и приказным людям) не вызывает у нас
сомнения.188
Таким образом, хотя наличие холопьих наделов в тех немного-
численных примерах, которые приводятся в книге Е. И. Колыче-
вой, отмечено правильно, автору не удалось установить их
принадлежность какой-либо определенной категории холопов.
Поэтому вывод Е. И. Колычевой о том, что «данные актового ма-
териала и писцовых книг опровергают точку зрения Р. Г. Скрын-
никова и В. М. Панеяха об отсутствии в конце XV—первой поло-
185 Е. И. Колычев а. Холопство и крепостничество, с. 103.
186 Там же, с. 103—104, 106, 108.
187 Там же, с. 106.
188 В. М. П анеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в,, с. 79. —
В писцовых книгах лишь редко представляется возможным выделить из
числа наделов основной массы холопов наделы приказных людей.
57
вине XVI в. у холопов „своей-4 пашни»,189 представляется нам
не вытекающим из тех данных, которыми оперирует автор. Кроме
того, они не обязательно свидетельствуют о том, что процесс на-
деления холопов пашенными участками был, как полагает
Е. И. Колычева, достаточно интенсивным и массовым.
Е. И. Колычева не ограничилась критикой наших построений
и изучением проблемы традиционными методами, а применила
в другой работе корреляционный анализ при изучении отрывков
двух писцовых книг (1539 и 1540 гг.) — по Торопецкому уезду и
Шелонской пятине.190 Е. И. Колычева, вычислив коэффициенты
корреляции между количеством всей пахотной земли и числом
холопов в Торопецком уезде (1540 г.) и Шелонской пятине
(1539 г.), установила, что они равны соответственно 0.81
и 0.69.
По мнению Е. И. Колычевой, высокий показатель коэффи-
циентов корреляции, констатирующий определенную тесноту
связи между количеством. пашни и числом холопов, свидетель-
ствует (как бы автоматически) о том, что «в Торопецком уезде
подавляющая часть холопов, живших вне двора своего господина,
189 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество, с. 106.
190 Е. И. Колычева. Опыт..., с. 140—145. — Использование в исто-
рических сочинениях корреляционного метода исследования (равно как
и других математико-статистических методов) нужно безусловно привет-
ствовать. В этой области у нас предпринимаются лишь первые, хотя в не-
которых случаях и весьма обнадеживающие, шаги. Впрочем, поддерживая
подобные поиски, целесообразно было бы (по крайней мере пока) воздер-
живаться от получивших известное распространение в нашей литературе
попыток оценивать качество исследования лишь на том единственном
основании, что в процессе работы нашли применение те или иные мате-
матико-статистические методы или велись расчеты при помощи электрон-
ных вычислительных машин. Тем менее приемлемым представляется поло-
жение, при котором результаты такого рода исследований противопостав-
ляются другим результатам, полученным традиционными для историче-
ской науки методами, и оцениваются на том же сомнительном основании
как единственно верные. Подобные взгляды лежат, очевидно, в основе
статьи Е. И. Колычевой. Автору даже кажется, что «данные матема-
тики» (!) могут подтвердить или опровергнуть те или иные выводы исто-
рического исследования (Опыт..., с. 144: «Рассмотрим, подтверждается ли
этот вывод даннымд математики»). Во-первых, целесообразность, а в иных
случаях даже необходимость привлечения новых методов определяется,
по-видимому, невозможностью получить результаты или решить проблему
старыми средствами либо, что практически одно и то же, недостаточной
точностью результатов при их использовании. Во-вторых, применение но-
вых методов может ускорить достижение необходимых результатов или
решение исследуемых проблем. Само собой разумеется, что на практике
чаще всего имеет место сочетание этих обстоятельств, делающее жела-
тельным расширение методов исследования за рамки традиционных. Но
какими бы ни были мотивы применения той или иной новой методики
исследования, она должна основываться на проверенных цифрах, доста-
точно достоверных исходных данных, вполне проясненных понятиях,
которыми приходится оперировать в процессе работы, однозначных терми-
нах, не говоря уже об абсолютном владении самим методом.
58
имела свои наделы», а в Шелонской пятине, где теснота взаимо-
связи «была несколько ниже», «имели наделы» «большинство хо-
лопов».191
Но корреляционный анализ, как хорошо известно, не может
указать на причины и следствия установленной корреляционной
связи между двумя переменными. Интерпретация результатов
статистического исследования требует привлечения дополнитель-
ных материалов и логического анализа всей совокупности фактов.
Именно поэтому мы считаем вывод Е. И. Колычевой предвосхи-
щающим исследование вопроса и тем самым поспешным.
Непредубежденный наблюдатель обратит внимание прежде-
всего на то, что установленная Е. И. Колычевой связь между ко-
личеством пахотной земли и числом холопов относится к сфере
трудовой деятельности холопов. Иначе говоря, коэффициенты кор-
реляции оказались столь высокими потому, что холопы в основ-
ном занимались земледельческим трудом, т. е. обрабатывали ту
самую пашню, между количеством которой и числом холопов и
была установлена корреляционная зависимость.
То обстоятельство, что Е. И. Колычева сравнивает полученные
коэффициенты корреляции с коэффициентами корреляции между
количеством пашни и числом крестьян, а также между количе-
ством пашни и общим числом зависимого населения, ничего не
добавляет к тому бесспорному выводу, что все сделанные в ее
статье расчеты свидетельствуют лишь о взаимозависимости между
числом обрабатывающих пашню людей и величиной этой пашни.
И действительно, более высокий коэффициент корреляции (по
Торопецкому уезду 0.84, по Шелонской пятине 0.91), указываю-
щий на взаимосвязь между количеством пашни и всем зависимым
населением поместья (крестьяне + холопы), по сравнению с коэф-
фициентом корреляции, показывающим тесноту взаимосвязи
между количеством пашни и числом только крестьян (по Торо-
пецкому уезду 0.82, по Шелонской пятине 0.86), может свиде-
тельствовать (если не обращать внимания на незначительность
различий между коэффициентами) лишь о том, что все зависимое
население занималось земледельческим трудом безотносительно
к тому, кто и на каком праве владел теми или иными участками
земли.192
И, наконец, вычисленный Е. И. Колычевой для Шелонской
пятины коэффициент корреляции между числом холопов и вели-
чиной барской запашки (0.59) вовсе лишен какого-либо реаль-
ного исторического содержания, поскольку, по признанию самого
191 Там же, с. 142.
192 Различия в коэффициентах корреляции столь микроскопичны (по
Торопецкому уезду — 0.02, по Шелонской пятине — 0.05), что это обстоя-
тельство требует специального объяснения. Во всяком случае отмеченные
различия не дают оснований для сколько-нибудь надежных выводов.
59
автора, «в подавляющем большинстве случаев... не удалось отде-
лить холопью запашку от лично барской, и размеры барской
пашни получились явно преувеличенными, включающими в себя
подчас холопьи наделы».193
Если бы не это последнее обстоятельство, коэффициент корре-
ляции между числом холопов и величиной барской запашки яв-
лялся бы ценным показателем и мог бы оказать помощь в реше-
нии вопроса о степени участия холопов, упоминаемых в писцовых
книгах (т. е. холопов, сидящих исключительно в отдельных дво-
рах), в обработке барской запашки. Следовало бы только иметь
в виду, что челядь, жившая в господских дворах, также прини-
мавшая, очевидно, значительное участие в работе на барской
пашне, не учитывалась писцовыми книгами.
Е. И. Колычева, однако, признавая данный коэффициент до-
статочно показательным (хотя и с некоторыми оговорками), по-
лагает, что он может только подтвердить ее вывод о наделении
в Шелонской пятине большинства холопов пашней: «... если пред-
положить, что у большинства холопов в первой половине XVI в.
наделы отсутствовали и они жили исключительно за счет получае-
мой от господина месячины, то в таком случае теснота взаимо-
связи числа холопов с величиной барской запашки должна быть
значительно выше, чем с общим количеством всей пахотной
земли, что не подтвердилось результатами, математического ана-
лиза».194
Но считать так (даже если признать полученный коэффициент
между числом холопов и величиной барской запашки достовер-
ным) — значит исходить из того, что продукты, выдаваемые хо-
лопам в качестве месячины, производились только лишь на бар-
ской запашке, и не принимать во внимание натуральный и денеж-
ный оброк феодалов с крестьянских наделов, составлявший, по
крайней мере в первой половине XVI в., подавляющую часть всех
их доходов.
Таким образом, вопреки мнению Е. И. Колычевой, корреля-
ционный анализ в том его виде и применении, которые она из-
брала, на наш взгляд, оставил открытым основной вопрос, па-
хали ли холопы, посаженные в отдельные дворы, пашню на себя
или на феодалов и косвенно подтвердил лишь давно уже ставшие
достоянием нашей науки данные о земледельческом труде этих
холопов.
Можно, конечно, спорить по поводу того, целесообразно ли
предпринимать сложные и длительные расчеты, чтобы прийти
к столь тривиальному выводу (который, впрочем, в статье
Е. И. Колычевой не сделан) о взаимозависимости между числом
обрабатывающих пашню людей и величиной этой пашни, но оче-
193 Е. И. Колычева. Опыт..., с. 143.
194 Там же, с. 142—143.
60
видным остается, что они не приблизили нас к решению проб-
лемы холопьего надела.195
Как видим, анализ изучения проблемы холопьего надела мо-
жет создать впечатление, что оно зашло в тупик. И действительно,
с одной стороны, предложенная нами гипотеза вызвала ряд
серьезных возражений, в частности ввиду неиспользования нами
в данной связи писцовых книг первой половины XVI в. С дру-
гой же стороны, ни традиционная, ни математико-статистическая
методики исследования этой проблемы, примененные в работах
Е. И. Колычевой, не дали, как мы пытались показать, достаточ-
ных оснований для подкрепления выдвинутого ею решения.
И все же следует попытаться выйти из этого тупика. В част-
ности, представляется перспективным изучение некоторых спе-
цифических особенностей отдельных писцовых книг.
Особенность писцовой книги Водской пятины 1539 г. состоит
в том, что, подводя итог по каждому поместью, писец отмечал,
с какого количества обеж «новый доход не идет», и нередко ука-
зывал причину. Сопоставление этих итогов с подворными описа-
ниями дает интересные результаты.
Выше уже отмечалось, что в писцовых книгах барская пашня
и пашня, как бы числившаяся за холопами, нередко описывались
совместно и фиксировались как полностью обрабатываемые на
помещика. Естественно, что с помещичьей пашни «доход» не шел,
и количество такой совместно описанной пашни, с которой «до-
ход» не шел, как правило, совпадает с количеством обеж (с кото-
рых не идет доход) в итоговых описаниях по поместьям — всякий
раз с указанием на одну причину: «пашут на помещика».196
Однако в той же писцовой книге имеются еще два типа описа-
ний, отличающиеся от приведенного.
Во-первых, встречаются описания, в которых, хотя и не ука-
зывается, что холоп пашет на себя, все же при подведении итогов
по поместьям обрабатываемая холопом пашня не фигурирует как
195 Вряд ли есть смысл подробно останавливаться здесь на других
методических просчетах Е. Ц. Колычевой при оперировании статистиче-
скими понятиями и терминами. Укажем только, что, отмечая неполноту
и отрывочность писцовых книг по Торопцу и Шелонской пятине, а потому
признавая их неполной переписью, Е. И. Колычева при попытке
выяснить, с какой долей вероятности можно распространить выводы на
всю территорию Торопецкого уезда и Шелонской пятины, применила фор-
мулу стандартной ошибки коэффициента корреляции, высчитанного на
материале большой выборки, и привлекла специальную диаграмму,
применяемую при очень малых выборках (там же, с. 143).
Однако выборки и неполная перепись отнюдь не одно и то же. Автор
должен был проанализировать сохранившиеся отрывки писцовых книг,
показать случайность сохранности всех ее данных, а также их
репрезентативность и лишь после этого применять указанные формулу и
диаграмму.
196 Писцовая книга Водской пятины 1539 г., с. 46—48, 76—77, 113—114.
61
составная часть барской и с нее идет «доход» помещику и ключ-
нику.
Этот тип описаний можно оценить на примере поместья
кн. Михаила Елецкого: «За князем за Михаилом за Елецким.
Дрв. Пельгора... дв. большой, дв. князь Михайло, а непашенных
крестьян: дв. Петрушка, дв. Илейка Кузнец... 4 обжи... Нового
доходу нет: пашет помещик на себя... Дрв. Подпрудка: дв. чело-
век его Яныш... обжа... А старого доходу 7 денег, полбочки пива,
2V2 горсти льну, овчина, сыр, лопатка баранья, а из хлеба треть;
а ключнику четвертка ржи, четвертка ячмени, V2 кор. овса, сыр,
лопатка баранья, овчина... А новый доход со штинатцати обеж
по тому же, а с 4-х обёж доход не идет, пашет помещик на
себя».197
Характерно, что, когда в подобном случае при описании по-
местья Чертовых, пашня, обрабатываемая холопом, оказалась по-
ложенной в обжи вместе с помещичьей, писец специально под-
разделяет ее на две части, с одной из которых «доход» не идет,
а с другой идет: «Сельцо Поречье ... дв. Степан Чертов...
3 обжи... А новый доход не идет. .. Дрв. Луковица...: двор бояр-
ской, дв. сам Иван Чертов, дв. человек его Федко... 5 обеж...
Да он же емлет с пятой обжи доход 9 денег, бочка пива, пяток
льцу, из хлеба четь; то и за ключнич доход, а з 4-х обеж доход
не идет: пашет помещик».198
Последний тип описания числившейся за холопами пашни
с достаточной определенностью свидетельствует о том, что пахали
ее холопы на себя. Два фактора в совокупности склоняют к столь
решительному заключению — отдельное от барской пашни описа-
ние пашни, которая числилась за холопами и которую они обра-
батывали, и главным образом взимание с нее «дохода», т. е. де-
нежно-натурального или натурального оброка. Естественно, что де-
нежный и особенно натуральный оброк могли взиматься лишь
с тех холопов, которые имели надел и вели самостоятельное хо-
зяйство.
Но в таком случае та числившаяся за холопами и обрабаты-
ваемая ими пашня, которая описывалась вместе с барской пашней
(как при подворном описании, так и при подведении поместных
итогов) и с которой не взимался денежно-натуральный или нату-
197 Там же, с. 38—40. — Ср. описание поместья Алексея, Ивана, Ти-
мошки Григорьевых детей Забелиных: «>ч,. дв. большой, дв. Алексей
з братьею ... 2 обжи... Доходов не идет: пашут на себя... Дрв. Домницы
Подтынье: дв. человек их Ерш... обжа. Старого доходу 2 гривны, боран,
полоть мяса, бочка пива, чаша масла, из хлеба треть; а ключнику деньга,
лопатка боранья, горсть льну да по четвертке хлеба ото всякого овина...
А нового доходу с полусемнатцаты обжи по тому ж, а з дву обеж доходу
нет: пашут на помещиков» (там же, с. 52—54); см. также описание
поместья Османа и Никиты Григорьевых детей Секириных (там же»
с. 58—59), и т. д.
198 Там же, с. 302.
62
ральный оброк (потому что ее «пашут на помещика»), может
быть признана помещичьей и обрабатываемой сидящими на ней
холопами исключительно на помещиков.
Во-вторых, имеются описания, в которых прямо указывается,
что холоп пашет на себя и «доход» с него при этом не взимается.
Так, в поместье Микиты Иванова сына Путилова зафиксированы,
помимо крестьянских дворов: «Сельцо Межники: дв. боярский,
дв. Микита... 5 обеж... А доходу нет: пашет Микита на собя...
Дрв. Турцыно...: дв. ... человек Грибан... обжа ... А новый доход
не идет: пашет помещиков человек на собя. Дрв. Козвела: дв. Ми-
китин человек Кожух... обжа... А новый доход не идет: па-
шет помещиков человек на себя». Затем подводится итог:
«... а с 7-ми обеж доход не идет: 5 обеж ... пашет помещик,
а 2 обжи пашут помещиковы люди».199
Именно это противоречие (когда указывается, с одной сто-
роны, на отсутствие «дохода» с пашни, числившейся за холопом
и обрабатываемой им, а с другой — на то, что холоп пашет на
себя) и не дает возможности определить сколько-нибудь точно,
что скрывается за данным типом описания. Остается предложить
с одинаковым основанием два варианта решения.
Холопы могли действительно пахать на себя, и тогда отсут-
ствие оброка с них должно свидетельствовать о том, что они по-
лучили надел за какую-либо службу, являясь, возможно, приказ-
ными холопами либо военными слугами.
С другой стороны, если холопы пахали не на себя, а на поме-
щика, отсутствие оброка этим и объясняется. Указание писцов,
что холоп пахал на себя, взятое само по себе и рассмотренное изо-
лированно, не является решающим аргументом уже в силу не-
определенности и неустойчивости (как было показано выше) тер-
минологии писцовых книг. Кроме того, хотя в этом случае при
подворном описании фиксируется, что холоп «пашет на себя»,
при подведении итога по всему поместью обычно употребляются
более неопределенные формулы: «пашет помещик с людьми на
себя»,200 «пашут помещиковы люди».201
Обращение к писцовой книге Шелонской пятины 1539 г. поз-
воляет проверить выводы, сделанные в результате анализа писцо-
вой книги Водской пятины, а также придать им некоторую коли-
чественную определенность.
199 Там же, с. 235—238.— Ср. описание поместья Семена Владимирова
сына Волынского: «Дрв. Саря Большой двор: дв. сам Семен ... 1^2 обжи...
Дрв. Мухино: дв. человек Семенов Воробей, дв. человек его Истомка;
а крестьян дв. Стешко Власов ... обжа... А нового дохода с крестьянина
с трети обжи ... а з дву третей обжи доходу нет, пашут люди Семеновы
на собя. ..Ас полуторы обжи да з дву третей обжи доход не идет: пашет
помещик с людьми на себя» (там же, с. 156—158).
200 Там же, с. 158.
201 Там же, с. 238.
63
В отличие от писцовой книги Водской пятины в писцовой книге
Шелонской пятины при подворном описании не указывается, как
правило, на кого обрабатывается та или иная пашня, однако уже
упоминавшиеся формулы («пашет (помещик, — В. П.) на себя»,
«пашет (помещик) с братьею на себя», «пашет (помещик) на
себя с людьми», «пашет (помещик) сам на себя») употребляются
при подведении поместных итогов с точным фиксированием коли-
чества обеж. При этом ни разу не применяется формула «пашет
(холоп) на себя».
Сравнение результатов поместных описаний с подворными
(в части, касающейся людской пашни) дает возможность выявить
случаи обработки холопами пашенных участков на себя. Пашен-
ные участки следует признать заведомо обрабатываемыми холо-
пами на себя, если они (как в случае с писцовыми книгами
Водской пятины) не включены в итоговые поместные описания
(по количеству обеж) в качестве помещичьей пашни, а входят
в состав тех участков, с которых идет «доход».
Эти случаи заслуживают особого внимания. Рассмотрим, к при-
меру, поместье Григория Микифорова сына Квашнина. В нем, по-
мимо крестьянских дворов (38), имелось 5 дворов, населенных
холопами: «Д. Городня Меншая: дв. большой сам Григорей
з детми, дв. человек его Горностай, пашни ... 4 обжы... Д. Коне-
чок: дв. человек его Гневаш, дв. человек его Стеш... пашни ...
пол-3 обжы.. . Д. Селцо на Лютой: дв. человек его Третьяк Гри-
шин, пашни... обжа... Да им же дано их починки, что они ста-
вили сами на лесу ново. Починок Петрухново: дв. Васюк Дуда...
Починок Конечок: дв. человек его Сенка, пашни поло-обжы».202
Таким образом, помещик вместе с холопами пахал более
7.5 обжи (4+2.5 + 1 H-какая-то часть той половины обжи, которая
состоит из совместно описанных участков крестьянина и холопа,
находившихся на починках). Однако в итоговом поместном описа-
нии фигурирует другая цифра: «И всего за ними... пашни...
боярские, и з служни, и з хрестьянские... обеж 50 ... и с тех
обеж Григорей с людми пашет на собя пол-семы
обжы; а доходу емлет с 10 обеж из хлеба треть, а с 30 и
с пол-4 обжы хлеба поспом.. ,».203 Как видим, итоговое описание
свидетельствует лишь о 6.5 обжи, которые помещик «с людми
пашет на собя», а оставшаяся — более 1 обжи — холопья пашня
должна быть отнесена к числу тех участков, с которых помещик
получает «доход» — «из хлеба треть» или «поспом». Всего вероят-
нее, речь должна идти о холопе Третьяке Гришине из дер. Сельцо
(1 обжа) и холопе Сеньке из починка Конечок (менее 0.5 обжи),
поскольку указанные в итоге 6.5 обжи, обрабатываемые на поме-
щика, легко складываются из 4 обеж совместно описанной пашни
202 НПК, т. IV, стлб. 283—285.
203 Там же, стлб. 285.
64
помещика и его человека Горностая и 2.5 обжи двух холопов из
дер. Конечок (Гневаш и Стеш).
Следовательно, лишь о двух холопах из пяти в поместье
Квашнина можно с уверенностью говорить, что они были наде-
лены пашенными участками, обрабатываемыми ими на себя.
Показательно и описание поместья Дмитрия Иванова сына
Татьянина. Здесь рядом с боярским двором стоял людской двор
Тимошки Онаньина: «... пашни боярские и служни... две обжи».
Еще 1.5 обжи помещик взял к своему усадищу в деревнях Птица
и Середка, а в дер. Луг он пахал на себя 2 обжи пустоши. Кроме
того, в его поместье, помимо крестьянских дворов, были: 1) в де-
ревне Марково «дв. человек его Прибыток, пашни... пол-3 обжы»;
2) в дер. Евашково людской двор и крестьянский двор («дв. чело-
век его Казак, дв. Фролко да Ларионко Ивановы дети ... пашни
3 обжы, а третью обжу пустую пашет на собя»); 3) на починке
Деревягине «дв. человек его Левка Степанов», двор которого уч-
тен вместе с дворами двух крестьян на других починках, и
в сумме они составляют 1 обжу. Таким образом, заведомо на себя
помещик пахал 6.5 обжи (2 +1.5 + 2 +1). Однако в итоговом по-
местном описании сказано, что помещик пахал на себя 9 обеж.
Совершенно очевидно, что недостающие 2.5 обжи — именно те,
которые обрабатывал холоп Прибыток из дер. Марково. Следова-
тельно, он пахал не на себя, а на помещика. Два других холопа
(Казак из дер. Евашково и Левка Степанов с Починка Деревя-
гино) пахали на себя.
Мы не имеем возможности определить количество обеж, кото-
рые эти люди пахали на себя, потому что их наделы положены
в обжи вместе с крестьянскими наделами из той же деревни
(Евашково) и починка (Деревягино). Но именно это последнее
обстоятельство весьма симптоматично: холопий надел, обрабаты-
ваемый на себя, описывается вместе с крестьянским. Показа-
тельно также и противопоставление: «...двор человек его Казак,
дв. Фролко да Ларионко Ивановы дети, дв. пуст ... пашни
3 обжы, а третью обжу пустую пашет (помещик, —
В. П.) на собя».204
Писцовая книга Шелонской пятины 1539 г. поддается и коли-
чественной обработке. Всего в ней учтен 321 людской двор; впро-
204 Там же, стлб. 403—405. — Разрядка наша. Можно указать еще на
ряд случаев обработки пашни холопами на себя. Так, в поместье Субботы
Шаблыкина помещик «пашет на собя пол-3 обжы», в то время как его
2 холопа пашут, кроме того, еще более 1 обжи: «Д. Загоскино: дв. человек
их Степанко, пашни ... обжа... Поч. Нива: дв. человек его Филипко...
Поч. Суседова Нива: дв. Олешка Васильев... Поч. Кополь: дв. Терех
Юрьев сын, пашни в тех 3 починках пол-обжы» (там же, стлб. 382—385).
См. также описание поместья Федора Семенова сына Терпигорева (там же,
стлб. 449—451); описание поместья Бориса Григорьева сына Глотова
(там же, стлб. 472—474); описание поместья Якова Осипова сына Розан-
цева (там же, стлб. 476—478) и др.
5 В. М. Панеях 65
чем, 48 из них были населены холопами «без пашни».205 Это озна-
чает, что лишь 273 двора могли бы быть предметом изучения.
Однако еще в 60 случаях запашку, обрабатываемую холопами, не
удается отделить от крестьянской, так как часть людских дворов
оказалась описанной не только вместе с помещичьими, но и
с крестьянскими дворами.206 Следовательно, поддаются анализу
данные по 213 людским дворам, которые были описаны в 74 по-
местьях. Показательно, что в 71 поместье (из 74) имелись хо-
лопьи дворы, включенные в обжи вместе с барскими дворами,207
а всего таких холопьих дворов было 188 (из 213), т. е. 88%.
Людские дворы, включенные в обжи вместе с помещичьими
дворами, распадаются на две неравные части. 129 дворов (из 188),
т. е. 69%, были расположены непосредственно рядом с поме-
щичьими дворами (причем все они были включены в обжи вместе
205 См., например, описание поместья Огаревых: «На погосте на Дегже
2 двора болших, а живут в них сам Иван з братьею, да двор отнесен
на поле, дв. человек их Ивашко без пашни...» (НПК, т. IV, стлб. 247;
см. также стлб. 257, 261, 268, 274 и т. д.).
206 В дискуссии, развернувшейся в Секторе феодализма Института
истории СССР АН СССР по нашему докладу, Е. Н. Кушева высказала
мнение, что все холопы, населявшие эти дворы, пахали пашню на себя,
поскольку людская пашня была положена в обжи вместе с крестьянской.
Признавая совместное описание пашни, числившейся за холопами, и кре-
стьянской пашни важным аргументом в обосновании приведенной точки
зрения, в данном конкретном случае мы вынуждены усомниться в его
справедливости. Дело в том, что подавляющее большинство такого рода
людских дворов располагалось рядом с помещичьими дворами и пашня,
которую обрабатывали холопы, была положена в обжи вместе не только
с крестьянской, но и с барской пашней. Так, например, при описании
поместья Микиты Васильевича Попадьина-Квашнина зафиксировано:
«... сельцо Перегини на реке на Ловоти: дв. болшой сам Микита, а служ-
них дворов: дв. Гридя Федоров, дв. Сенка Иванов, дв. Иванко Иванов,
дв. Онтонка Павлов, дв. Иванко Дмитреев, дв. Михаил Федотов, дв. Бекет
Юрьев, дв. Буй Кузмин. А крестьянских дворов: дв. Юрка Устинов, дв.
Зелех Михалев, дв. Исак Павлов, дв. бобыль Лучка, пашни боярские, и
служни, и крестьянские в одном поле 27 коробей, а в дву потому ж, сена
135 копен, 9 обеж» (НПК, т. IV, стлб. 474—475; ср. стлб. 313—316, 316—
321, 335—337, 398—401, 455—458, 470, 483—486 и т. п.). Приведенные случаи,
таким образом, наверняка отражают особенность описаний в некоторых
поместьях, а не характер поземельных отношений. Эти описания не могут
дать оснований хотя бы для предположительных суждений о том, кому
принадлежали наделы.
207 См., например, описание поместья Олферия Ворыпаева сына Пле-
щеева: «Селцо Рва ... дв. большой сам Олферей з детми. А служних
дворов: дв. Бориско, дв. Мотай да дв. челяденной ... 2 обжы... Д. Маку-
шыно на Рве: дв. человек его Острец, дв. человек его Давыдко . .. обжа ...
и с тех обеж Олферей пашет на собя и с людми 3 обжы» (НПК, т. IV,
стлб. 297—300). Ср. описание поместья Михаила Чеботарева: «В деревне
в Острове ... дв. болшой, дв. сам Михайло з детми ... 4 обжы... Д. Коча-
ново: дв. человек их Прокуда, дв. человек их Сенко ... 2 обжы ... и с тех
обеж Михайло з детми пашет на собя и с людми 6 обеж» (там же,
стлб. 311—313: см. также стлб. 254—257, 262—264, 278—280, 340—342, 394—
398, 410—413, 422—425 и т. д.).
66
с ними), и только 59 дворов (т. е. 31%), включенных в обжи
вместе с барскими дворами, стояли отдельно — в других деревнях
или на починках. Лишь 24 людских двора (т. е. 12%) оказались
положенными в обжи отдельно от помещичьих дворов, и пашня
тем самым не попала в итоговые поместные описания как обра-
батываемая на помещика.
Следовательно, с достаточной степенью достоверности можно
утверждать, что только 12% холопов владели наделами, обрабаты-
вали их на себя, давая помещику натуральный или денежно-на-
туральный оброк.
Все эти случаи относятся ко дворам, расположенным не рядом
с помещичьим двором, не в одной с ним деревне, а в отдалении.
Следовательно, холопьи дворы, находившиеся рядом с поме-
щичьими дворами, были населены холопами, обрабатывавшими,
как правило, помещичью пашню.
Большая часть холопов, имевших свои наделы и пахавших их
на себя (14 из 24, т. е. 58% от количества холопов, пахавших
надел на себя) жила не в деревнях, а на починках, осваивая но-
вые участки.208 Естественно предположить, что помещики, заинте-
ресованные в хозяйственном освоении новых земель и постоянно
сталкивающиеся с нехваткой крестьян, использовали для этой
цели холопов и вынужденно ставили их в привилегированное по-
ложение по сравнению с основной их массой (недаром пашня
только 2 холопов, живших на починках, была положена в обжи
вместе с помещичьей пашней). Можно считать, следовательно, что
наделение холопов пашней было одной из форм (но, разумеется,
далеко не единственной и не основной формой) освоения новых
земель.
Количество холопов, живших во дворах не рядом с помещи-
ками, а в отдалении и обрабатывавших, несмотря на это, пашню
на помещиков (59 дворов), значительно превышало, как отмеча-
лось, количество холопов, пахавших на себя (24 двора). Если же
не принимать во внимание холопов, живших на починках, осваи-
вавших новые земли и находившихся в силу этого в особых усло-
виях, то доля холопов, живших в деревнях и имевших надел, бу-
дет и вовсе ничтожной — 5% от общего числа холопов и 15% от
числа холопов, живших не рядом с помещиками, а в отдалении.209
208 Факты наделения холопов земельными участками на починках
отмечаются и Е. И. Колычевой, однако автора заинтересовали другие
аспекты проблемы: категории холопов, сажаемых помещиками на починки,
и соотношение холопьих и крестьянских дворов на починках (Е. И. Ко-
лычева. Холопство и крепостничество, с. 108—109). Распределение же
холопьих наделов между деревнями и починками осталось вне сферы
наблюдений Е. И. Колычевой.
209 Не исключено, что какая-то часть из 24 холопов, обрабатывавших
надел на себя, принадлежала к числу служилых. Однако отнести целиком
эту группу к данной категории нельзя, поскольку более половины их жили
на починках, и уже во всяком случае они не могут отождествляться с при-
5*
67
Таким образом, вывод Е. И. Колычевой о том, что в Шелонской
пятине в 1539 г. большинство холопов имело наделы, подрывается
не только в силу высказанного выше мнения о неточной интер-
претации результатов корреляционного анализа, но и в связи
с несоответствием их приведенным здесь подсчетам.
В то же время выдвинутая нами гипотеза о появлении холо-
пов, имевших наделы лишь с 80—90-х годов XVI в., не подтвер-
дилась при анализе писцовых книг 1539 г. по Водской и Шелон-
ской пятинам, и в этом отношении критику в наш адрес следует
признать справедливой.
Трудно определить, к какому периоду можно относить начало
процесса наделения холопов землей. Во всяком случае в 30-х го-
дах XVI в. он получил некоторое развитие, хотя большинство па-
шенных холопов, по-видимому, как и прежде, использовалось
в хозяйствах феодалов в традиционных формах — для обработки
барской запашки.
Едва ли имеется возможность проследить за динамикой этого
процесса и для второй половины XVI в. Однако должны быть
приняты во внимание материалы 90-х годов XVI в. и особенно
дозорная книга Бежецкой пятины 1594 г.210 Эта книга, появив-
шаяся вскоре после составления губными старостами Фаддеем
Мавриным и Петром Арбузовым платежных книг 1591/92 г., изве-
стна и использовалась в литературе,211 однако, к сожалению,
лишь в незначительной части.212
Прежде всего в ней неоднократно употребляется едва ли не
уникальная формула, определяющая место холопа в хозяйстве
феодала: «Да крестьянские пашни паханные и людцкие, которые
люди пашут на себя, а не на помещика».213 Эта формула, возник-
шая, очевидно, в связи с определением размера обельной поме-
щичьей пашни и необходимостью резкого противопоставления ей
всех других пашенных участков, не подлежавших обелению, пред-
ставляет интерес в том отношении, что выделяет холопью пашню
как особую разновидность обрабатываемой холопами пашни.
вйлегированными холопами. Поэтому осторожнее было бы процент холопов
йизших категорий, обрабатывавших надел на себя, несколько снизить.
210 ЦГАДА, ф. 1209, № 972.
211 Н. А. Рожков. Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в.
М., 1899, с. 266 и сл.; В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси
в XVI в., с. 62—63; В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая
борьба в России во второй половине XVI в., с. 150, 186.
212 Только недавно дозорная книга Бежецкой пятины подверглась
серьезному исследованию (Г. В. Абрамович. Новгородские писцовые
кййги как источник по истории барщины в поместном хозяйстве XVI в. —
В кн.: Тезисы докладов и сообщений XII сессии межреспубликанского
симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. М., 1970, с. 58—60).
213 ЦГАДА, ф. 1209, № 972, л. 164; см. также л. 178 об.—179: «...люд-
цкие пашни паханые, которые пашут на собя, а не на помещика»; л. 197—
197 об., 251, 291.
68
Судя по этой формуле, а также по некоторым цифровым пока-
зателям, ее удельный вес был невелик. Так, в Спасском Мошнен-
ском погосте Бежецкой пятины в 1594 г. вся пашенная земля
распадалась на три части: помещичья — около 20 обеж; крестьян-
ская— около 22 обеж; людская пашня, которую «помещиковы
люди пашут на себя, а не на помещиков», — Р/з обжи.214 В Ми-
хайловском погосте той же пятины пашенная земля распределя-
лась следующим образом: помещичья — около 17 обеж; крестьян-
ская — более 16 обеж; «людцкие пашни... которые люди пашут
на себя, а не на помещика», — около 2 обеж.215
Холопьи наделы, несмотря на незначительный их количествен-
ный вес, приобрели, очевидно, важную социальную функцию, по-
скольку именно наделение холопов пашней являлось началом
процесса постепенного экономического и социального сближения
их с крестьянством.
Власти в иных случаях склонны были теперь рассматривать
эту пашню как равноценную в некоторых отношениях крестьян-
ской, а потому и в подсчетах сводят их воедино: «А только люд-
цкая пашня положити с крестьянскою пашнею в живущея по-
тому, что они тое пашню пашут на себя, а не на помещиков».216
Могут быть и иные мотивы для такого приравнивания: «А только
положить людцкая пашня с крестьянскою пашнею в живущее
потому, что оне живут со крестьяны в одной деревне, а называют
своею людцкой пашнею».217 За приведенной формулой угады-
вается получавшая, очевидно, распространение мысль: что бы там
ни говорили, а факт проживания человека (при отсутствии доку-
ментального подтверждения его холопской зависимости) в одной
деревне с крестьянином сближает его с этим последним (хотя
пока еще наверняка не в правовой сфере).
Людская пашня в данном случае настолько срослась с кресть-
янской, а социальный облик холопа, обрабатывавшего пашню на
себя, настолько сблизился с социальным обликом крестьянина, что
в отсутствии помещика необходимо было производить специаль-
ный обыск, чтобы определить, с какой пашней имеет дело
писец, — с крестьянской или с людской. Писцы предпочитали учи-
214 Там же, л. 197—198 об.: «... за помещики пашни паханые, пашут
своими людьми и крестьяны, за которыми помещики обелная земля пят-
натцать обеж и полполтрети обжи, да за новыми помещики, которым
обелные земли в платежных книгах не написана, пашни паханые, пашет
своими людми, четыре обжи с полуобжею и полполтрети и полполчети
обжи. Да крестьянские пашни паханые дватцать две обжи без четверти
обжи. Да людцкие пашни, которые помещиковы люди пашут пашню на
себя, а не на помещиков ... обжа с третью обжи».
215 Там же, л. 291.
216 Там же, л. 292; ср. л. 269 об.: «... а только положить люцкая пашня
с крестьянскою пашнею в живущая, потому что они пашут на себя, а не
на помещика».
217 Там же, л. 232 об.
69
тывать их вместе, отказываясь от такого обыска: «А положена
люцкая пашня с крестьянскою пашнею в перечень потому, что
верить тому нечему и сыскати было допряма неким, люцкая ль
та пашня или прямая крестьянская»;218 «и того сыскати было
допряма неким, людцкая ль то пашня или прямая крестьян-
ская».219 Иногда же людская пашня без дополнительного обосно-
вания включалась в состав крестьянской.220
Такие холопы могли быть настолько хозяйственно самостоя-
тельными, что не удовлетворялись обработкой своего надела и
стремились арендовать участки у соседних помещиков. В таких
обстоятельствах оказались холопы Ивана Ондреева сына Судо-
кова Малах Игнатьев и Гришка Стульев, которым вдова Василиса
Шамшева отдала «пахать из найму»: первому — треть обжи,
а второму — пол-обжи пустоши. Характерно, что наряду с холо-
пами у Шамшевой арендовал пашню еще и крестьянин того же
Судокова.221
К концу XVI в. наделение холопов пашней начинает рассмат-
риваться (пока в единичных случаях) как операция, идентичная
поряжению крестьян на пашенные участки. Именно потому, по-
видимому, в духовной Ивана-Воина Васильевича Кондырова
(1599 г.) употреблен столь характерный термин: «Да которые
яз люди деловые на пашню порядил в Синицыно, и тем
людем дати.. .».222
Следует еще раз подчеркнуть, что количество холопов, владев-
ших наделами в 1539 г. в Водской и Шелонской пятинах и
в 1594 г. в Бежецкой пятине, было ничтожным по сравнению
с общим числом холопов. Большая же их часть жила либо на
челядинных дворах, либо в отдельных дворах и обрабатывала бар-
скую пашню.
Такое положение сохранялось, по-видимому, на протяжении
всего XVI в., а возможно, и в первой половине XVII в. Не слу-
чайно, очевидно, в уложении 1597 г. о холопстве в качестве мо-
тивировки насильственного оформления служилой кабалы на лю-
дей, прослуживших не менее полугода, указывается на то, что
холоповладелец «кормил, и одевал, и обувал» холопа.223 По пред-
ставлению современников, холоп — социальный тип, в массе своей
характеризующийся отсутствием средств существования, а следо-
вательно, и собственного хозяйства. И потому наличие у холопа
земельного надела может восприниматься пока еще как исключе-
ние, хотя тенденция к наделению холопов пашенными участками
становится к концу века достаточно ощутимой.
218 Там же, л. 197 об.
219 Там же, л. 232 об.
220 Там же, л. 175.
221 Там же, л. 233—234 об.
222 ГБЛ, Троицк., № 422.
223 ПРП, вып. 4, с. 374.
70
В некоторых случаях можно даже уловить момент, когда холо-
повладельцы переходили от использования холопов для обработки
барской запашки к наделению их пашенными участками. Так,
из духовной грамоты Ивана Головы Соловцова 1594/95 г. ясно,
что вся земля в его поместье делилась на барскую и крестьян-
скую, причем до реализации духовной барская пашня обрабаты-
валась его людьми (т. е. холопами Ивана Соловцова). По духов-
ной, положение должно было измениться. До возмужания двух
сыновей Соловцова два холопа хотя и должны были жить во дворе
у них, но получали каждый по 3 десятины в одном поле на чело-
века, по две лошади, по корове и по 3 овцы: «...и тем им кор-
митца, и одеватися, и обуватца». Подобным образом наделялся и
третий холоп (лошадь, корова и «иная животина»), живший не
в основной части поместья, а в деревне.224 Очевидно, этот послед-
ний при жизни Ивана Соловцова обрабатывал пашенный участок,
принадлежавший господину.
Факты обработки барской пашни холопами, жившими в от-
дельных дворах, на отдельных пашенных, но барских участках,
фиксируются документально даже в конце XVI в.: «Полдеревни
Олексеева... а в ней двор Максимов человек Якушка Юрьев,
пашни паханные помещиковы, пашет своими людми ... пол-
обжи».225 Поэтому сомнения в возможности существования такого
рода отношений .между холоповладельцами и их холопами не мо-
гут быть признаны основательными. Именно такие холопы могли
получать месячину, о которой упоминается, например, в духовной
Алексея Скрябина (1565 г.): «А что мои люди старинные, и ка-
балные, и безкабалные, и жонки, и мужики, и все те люди на сло-
боду ... а дадут прикащики мои тем людям, которые месячину
ели, мужу з женою 10 четвертей ржи, да 8 овса, да по 6 ячменя,
да и по полтине денег на голову, а у которых ребяти, на ребят
по четверти ржи, да по гривне денег, а у которых животина есть
какая-нибуди, ино у них не тронут ничем».226
Остается уточнить, в какой мере предложенные здесь решения
могут интерпретироваться расширительно. Хотя выше были ис-
пользованы (вынужденно!) преимущественно новгородские ма-
териалы, едва ли все же отыщутся разумные основания настаи-
вать на региональном характере сделанных здесь выводов (исклю-
чая, разумеется, количественные характеристики). Во всяком
случае нам неизвестны факты, которые побуждали бы к этому.
224 Сборник документов по истории СССР для семинарских и практи-
ческих занятий, ч. III. XVI век. Под ред. А. М. Сахарова. М., 1972, № 78,
с. 107—114 (публикация духовной грамоты В. Д. Назарова).
225 ЦГАДА, ф. 1209, № 972, л. 260.
226 ЦГАДА, ГКЭ, № 5061/94.
Глава вторая
УЛОЖЕНИЕ 1597 г. О ХОЛОПСТВЕ
В самом конце XVI в. — 1 февраля 1597 г. — правительство
царя Федора Ивановича издало уложение о холопстве, которое
призвано было, с одной стороны, законодательно закрепить сло-
жившуюся практику отношений между холоповладельцами и
холопами, а с другой — значительно видоизменить ее.1 Большое
по объему, сложное по составу, содержащее ссылки на более
ранние, но не дошедшие до настоящего времени указы, уложе-
ние это является наряду с известными указами 90-х годов XVI в.
о крестьянстве одним из важнейших законодательных актов
после Судебника 1550 г., регламентирующих положение зави-
симого населения, и состоит из ряда постановлений, имевших
в виду различные стороны юридического и социального положе-
ния холопов всех категорий.
Именно в силу своего значения уложение 1597 г. о холопстве
не могло не привлечь внимания исследователей. Однако оно либо
было предметом общей оценки без тщательного его анализа,
либо изучалось лишь в отдельных частях. Это обстоятельство,
равно как сложность и противоречивость самого уложения,
явилось причиной разноречивой его интерпретации в историче-
ской и историко-правовой литературе.
1 Уложение от 1 февраля 1597 г. сохранилось в составе памяти, дан-
ной должностным лицам Приказа Холопьего суда Михаилу Ивановичу
Внукову и дьяку Пятому Кокошкину, которая была датирована 25 апреля
того же года, а сама память — в составе Указной книги Приказа Холопьего
суда. Следовательно, и уложение было адресовано в этот приказ. Вслед-
ствие того что в тексте памяти фигурируют две даты (дата составления
уложения и дата составления памяти), уложение 1597 г. часто ошибочно
называют апрельским (см., например: А. И. Яковлев. Холопство и
холопы в Московском государстве XVII в., т. I. М.—Л., 1943, с. 85;
Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII в.
М.—Л., 1946, с. 866, 875—876, 879). В противоположность установившейся
традиции мы называем этот законодательный документ не указом, а уло-
жением. Дело не только в том, что в его тексте несколько раз фигурирует
именно термин «уложение», а не «указ». Уложением 1597 г. начинается
Указная книга Приказа Холопьего суда. Это обстоятельство в сочетании
с учетом самой конструкции данного уложения наталкивает на предполо-
жение, чта оно состояло из нескольких указов, сведенных 1 февраля
1597 г. в один документ. Деление уложения 1597 г. на статьи принадлежит
нам и не совпадает с делением на статьи, предложенным составителями
ПРП (вып. 4, М., 1956, с. 371-374).
72
Содержание уже вступительной части уложения 1597 г. о хо-
лопстве 2 позволяет утверждать, что законодатели расценивали
его как постановление, имевшее целью всеобъемлющую регла-
ментацию холопства, как полного, старинного, докладного, так и
кабального и добровольного.
Из вступительной части уложения следует, что его составле-
ние непосредственно связано с бегством холопов. В условиях
разрухи и запустения 70—80-х годов XVI в. бегство холопов
действительно приобрело массовый характер. В записных кни-
гах старых крепостей было перерегистрировано 30.8% служилых
кабал с записью о бегстве кабальных холопов. В хозяйстве Ми-
лославских, например, с 1573 по 1591 г. сбежали холопы по 30
из 37 перерегистрированных служилых кабал.3 Поэтому отме-
ченная уложением связь между бегством холопов и уложением
1597 г. вряд ли может быть поставлена под сомнение.
ПРОВЕРКА ПРАВ ХОЛОПОВЛАДЕЛЬЦЕВ НА ДОКУМЕНТАЛЬНО
ОФОРМЛЕННЫХ ХОЛОПОВ
Правительство царя Федора Ивановича сочло необходимым
прежде всего проверить права холоповладельцев на всех без
исключения принадлежащих им, документально оформленных
холопов. Этому мероприятию посвящены две первые статьи уло-
жения 1597 г.4 Проверку владельческих прав господ на принад-
2 «Которые люди, на Москве и по городом, служат в холопьстве у бояр,
и у князей, и у думных, и у приказных людей, и у детей боярьских, и
у всяких служилых людей, и у гостей, и у всяких торговых людей по
полным, и по купчим, и по докладным, и по всяким крепостям, и по
кабалам по старым, и по новым записным кабалам, и от кого которые
холопи полные и кабалные люди побежали, и ныне, с лета 7105-го фев-
раля с 1 числа, государь царь и великий князь Федор Иванович всеа
Русии приговорил со всеми бояры» (ПРП, вып. 4, с. 371).
3 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в. Л., 1967,
с. 42—43.
4 Ст. 1: «От которых бояр полные холопи, и кабальные и приданые
люди, и жены и дети побежали, и бояром имена своих холопей и на них
крепости прислати в Холопей приказ, да тех холопей имяна, которые
у государей своих служат и которые холоди от кого збежали, и на них
крепости старые — полные, и купчие, и докладные, и всякие крепости,
и кабалы старые — в Холопье приказе записывати в книги. А тем всяким
холопьим крепостным книгам быти за дьячею рукою, большого для укреп-
ления. А пошлин с старых кабал и со всяких крепостей не имати».
Ст. 2: «А приговорил государь со всеми бояры: Московского государ-
ства всяким людем холопьи имена и на них крепости всякие записывати
с нынешняго нового уложения бессрочно. А ближних городов дворяном
и детем боярским и всяким служивым людем имяна холопьи и на них
крепости всякие писати в год. А князем, и дворяном, и приказным людем,
которые на государевых на далных службах, в Астрахани, и на Тереке,
и на Сушне, и в Сибирских городех, и на Таре с товарыщи, и тем князем,
и дворяном, и детем боярским, и всяким служилым людем в ыменах
холопьих и в крепостях дати строку три года» (ПРП, вып. 4, с. 371).
73
лежавших им холопов предписывалось проводить посредством
записи в специально для того заведенных книгах в Приказе Хо-
лопьего суда холопьих крепостей как на бежавших холопов,
так и на холопов, продолжавших в момент перерегистрации
службу холоповладельцу. Можно предполагать, что правитель-
ство придавало особое значение срочности осуществления этого
мероприятия. Во всяком случае оно установило для основного
контингента холоповладельцев годичный срок.5 Феодалам, нахо-
дившимся на дальней государевой службе, срок был продлен до
трех лет.6
В уложении при этом специально отмечено, что обязатель-
ность предъявления старых крепостей не имеет ограничений —
регистрации должны были быть подвергнуты все крепостные до-
кументы вне зависимости от времени их составления («холопьи
имена и на них крепости всякие записывати с нынешняго нового
уложения бессрочно»).7
5 М. Ф. Владимирский-Буданов (Хрестоматия по истории русского
права, вып. 3. СПб.—Киев, 1908, с. 76) оценивал введенный уложением
1597 г. ограниченный срок для записи крепостей не как постановление
о перерегистрации всех холопьих крепостей, а как уточнение не дошед-
шего до нас указа 1586 г. о регистрации в кабальных книгах служилых
кабал. Однако это противоречит тексту самого уложения 1597 г., в кото-
ром сказано о записи именно «всяких крепостей», а не только служилых
кабал. Кроме того, завершение (в основном) в Новгороде перерегистрации
старых крепостей к 1 февраля 1598 г., т. е. ровно через год после уло-
жения 1597 г. (см. об этом: Е. И. К а м е н ц е в а. Записные книги крепо-
стям дьяка Дмитрия Алябьева. — Труды Историко-архивного института,
1946, т. II, с. 94), свидетельствует о том, что установление уложением
1597 г. ограниченного срока относится к перерегистрации всех холопьих
крепостных актов и к ведению записных книг старых крепостей, куда
они и вносились.
6 М. Ф. Владимирский-Буданов ошибочно полагал, что уложение
1597 г. давало отсрочку «иногородним служилым людям» «для совершения
записи» в книги Приказа Холопьего суда, узаконенной указом 1586 г.
(Хрестоматия по истории русского права, вып. 3, с. 76). Дело в том, что
М. Ф. Владимирский-Буданов отождествил текущую запись служилых
кабал в кабальные книги (со взиманием за это пошлины), предусмотрен-
ную указом 1586 г., с беспошлинной перерегистрацией в определенный
срок всех холопьих крепостей по уложению 1597 г., которое не изменило
практику текущей регистрации служилых кабал.
7 В. И. Корецкий понимает фразу о бессрочности записей иначе.
По его мнению, здесь «был провозглашен бессрочный сыск беглых холо-
пов» взамен пятилетнёго срока сыска, который мог быть установлен не-
сохранившпмся мартовским указом 1593 г. (Закрепощение крестьян и
классовая борьба в России во второй половине XVI в. М., 1970, с. 225—226).
Такая интерпретация текста уложения представляется нам произвольной.
Ни во фразе о бессрочности записей, ни во всей 2-й статье беглые холопы
даже не упоминаются. Предметом рассмотрения ст. 2 является порядок
записи старых крепостей в книги — и только. Что же касается возмож-
ности установления указом 1593 г. пятилетнего сыска холопов, то мнение
как о сроке сыска, так и о времени его введения опирается всего только
на аналогию с другим реконструированным В. И. Корецким указом —
указом о сыске крестьян. Нетрудно заметить, что одна реконструкция,
74
Книги, в которые вносились подлежащие перерегистрации
документы, получили в исторической литературе название
записных книг крепостным актам XV—XVI вв. (А. С. Лаппо-
Данилевский) 8 либо ретроспективных книг (А. И. Яковлев).9
Полагаем, однако, что наиболее точно их содержание отражает
термин «записные книги старых крепостей».10 Получить пред-
ставление о книгах этого типа можно лишь на основе наблюде-
ний над отрывками записных книг старых крепостей новгород-
ского происхождения, так как только они сохранились до на-
стоящего времени.11
Велись записные книги в Новгороде, по вероятному предпо-
ложению Е. И. Каменцевой, в течение двух месяцев. Е. И. Ка-
менцева установила, что указ (уложение) 1 февраля 1597 г.
«был прислан в Новгород между сентябрем и декабрем 1597 г.
и записка старых крепостей в книге могла быть начата между
сентябрем и декабрем 1597 г.».12 Регистрацию нужно было за-
кончить до 1 февраля 1598 г.13 Исходя из этого Е. И. Каменцева
и высказала предположение, что «сохранившиеся книги указы-
вают на время записки крепостей в книги в Новгороде...:
1 декабря 1597 г.—31 января 1598 г.».14
Предоставление столь краткого срока для перерегистрации
холопьих крепостей в Новгороде объясняется, вероятно, тем, что
власти отсчитали один год, предусмотренный уложением 1597 г.
для перерегистрации холопьих крепостей основным континген-
том холоповладельцев, непосредственно от 1 февраля 1597 г.,
когда было составлено уложение, не принимая во внимание
действительную дату его присылки в Новгород.
нуждающаяся еще в дополнительной проверке, кладется здесь в основу
другой реконструкции. Единственное же упоминание об указе 1593 г.
в уложении 1597 г. касается лишь порядка восстановления утраченных
холопьих крепостей (см. с. 100—103).
8 РИБ, т. 17, с. Ill—XXX.
9 НЗКК, с. IV—V.
10 В. М. Панеях. О классификации и составе кабальных и запис-
ных книг старых крепостей XVI века. — В кн.: Археографический ежегод-
ник за 1962 год. М., 1963, с. 397—400.
11 Книга Лакиера, с. 31—70; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 4, л. 1—230 об.
(опубликована: РИБ, т. 17, стлб. 1—214); кн. 5, л. 1—72 об.; кн. 1, л. 1—
125 об.; БАН, текущее поступление № 98, л. 8—107 об. (опубликована:
А. И. Копанев. Материалы, с. 151—157, 159—186); ЛОИИ, колл. 115,
№ 1092, л. 1—8 об. (опубликована: А. И. Копанев. Материалы,
с. 157-159).
12 Е. И. Каменцева. Записные книги крепостям дьяка Дмитрия
Алябьева, с. 94.
13 «В нынешнем де 106 году прислан указ в Великий Новгород, а ве-
лено де по государеву указу старые крепости людцкие в Новегороде
записывати в книги февраля по 1 число» (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7,
л. 52 об.).
14 Е. И. Каменцева. Записные книги крепостям дьяка Дмитрия
Алябьева, с. 94.
75
В записных книгах старых крепостей должны были быть пере-
регистрированы все акты, оформлявшие состояние холопства (не-
зависимо от давности их составления) и не потерявшие своего
значения как документы, которые обосновывали владельческие
права холоповладельцев на холопов. Поэтому в книги оказались
внесенными документы (большей частью в кратком изложе-
нии), самые ранние из которых датируются концом XV в.,
а самые поздние — 1598 г. В числе документов, подлежавших
перерегистрации, следует отметить полные и докладные грамоты,
служилые кабалы, жилые записи, данные, рядные, духовные, раз-
дельные, купчие на людей, закладные на людей и т. д. Обычно
вслед за изложением содержания акта в книгу вносились сведе-
ния об изменениях в семейном положении холопов (женитьба,
рождение в холопстве детей, смерть членов холопьей семьи) и
данные о бегстве холопов.15
Эти сведения вносились в книгу на основе специальных
«росписей», подаваемых холоповладельцами вместе с предъявле-
нием старых крепостных холопьих документов, подлежавших
перерегистрации. О содержании такой «росписи» можно судить
по одной из записей, в которой объясняется причина отсутствия
росписи в данном случае. х 30 января 1598 г. Иван Васильев сын
Лодыгин по поручению своего отца предъявил несколько полных
и докладных грамот. Однако сведений о продолжающих службу
холопах или об их бегстве в книге не оказалось. Этому тут же
дается объяснение: «А те деи крепости прислал к нему Ивану
из Ыванягорода отец его Василей Лодыгин, а тово де отец ево не
ведал, что крепостям полным и докладным дают розписи, хто
по которой полной и докладной ныне у ково в холопстве служит,
а ко отцу ему к своему к Василью послати для розписи на Иван-
город и неколи, потому что деи сроку всего два дни».16 Любопытно
и упоминание об оставшемся двухдневном сроке для записей ста-
рых крепостей, подтверждающее факт прекращения в основном их
перерегистрации после 31 января 1598 г.
Хотя по уложению 1597 г. записные книги старых крепостей
должны были вестись в Москве в Приказе Холопьего суда, на
практике, как видим, было разрешено перерегистрировать ста-
рые холопьи крепости и в некоторых других городах, в част-
ности в Новгороде. Это противоречие объяснялось, очевидно,
тем, что данная редакция уложения была адресована в Приказ
Холопьего суда.
15 См., например: РИБ, т. 17, № 37: «Кабала на Ермолку Захарьева
сына, прозвище Остатку, да на его жену Марьицу Левонтьеву дочь
в четырех рублех; денги заняли у Степана да Ивана у Матфеевых детей
Кузминского. Послухи в кабале, у кабалы руки Гриши Васильева сына
Ушакова да Нечайка Калинина. Кабалу писал Савка Семенов лета 7096-го
марта в 13 день. А детей ди у Ермолки в холопстве родился Овдокимка
да Федотко. И Ермолка ди от него Степана з женою и з детми бегает».
16 А. И. Копанев. Материалы, с. 176.
76
Поскольку, как уже было отмечено, сохранилось несколько
отрывков записных книг старых крепостей, относящихся к Новго-
роду и датируемых одним периодом (декабрем 1597—январем
1598 г.), возникает вопрос, как они соотносятся между собой.17
На материалах одного из этих отрывков 18 легко установить,
что, хотя он и является частью книги, составленной в Новгороде,
перерегистрировались в нем холопьи крепости, принадлежавшие
псковичам.19 Кроме того, можно провести сопоставление данных
этой записной книги с данными Псковской писцовой книги. Та-
кое сопоставление свидетельствует о том, что поместья (или их
части) по меньшей мере 16 холоповладельцев (из 36 владель-
цев, предъявивших свои старые крепости) были описаны
именно в Псковской писцовой книге20 (о местоположении по-
местий остальных 20 землевладельцев сведений в данной пис-
цовой книге нет). Сохранившиеся листы этого отрывка книги
фиксировали перерегистрацию старых крепостей в следующие
даты: один из дней ранее 12 января 1598 г., 12—15, 17 января
1598 г.
17 Е. И. Каменцева, придя к выводу, что в одном только Новгороде
одновременно велось несколько записных книг старых крепостей (Запис-
ные книги крепостям дьяка Дмитрия Алябьева, с. И—16), не пыталась
выяснить причину этого явления и установить соотношение между ними.
18 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5:
19 Из 36 холоповладельцев, перерегистрировавших принадлежавшие им
холопьи крепости, 28 названы псковскими помещиками, 1 — слугой Велико-
Пустынского монастыря, 1 — псковским подьячим, 1 — ивангородским стре-
лецким сотником.
20 Речь идет о следующих землевладельцах: Федор Арапов Аминев
(ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5, л. 67 об.—68; Сб. МАМЮ, т. 5, с. 348, 349, 395, 409);
Федор Гордеевич Бороздин (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5, л. 47—49; Сб. МАМЮ,
Т- 5, с. 324, 328); Иван Константинович Вышеславцов (ЦГАДА, ф. 1144,
кн. 5, л. 68 об.—70 об.; Сб. МАМЮ, т. 5, с. 368, 390, 392); Иван Никифорович
Вышеславцов (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5, л. 50—61; Сб. МАМЮ, т. 5, с. 145,
239, 242, 246, 254); Ермолай Григорьевич Евлашков (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5,
л. 10 об.—14; Сб. МАМЮ, т. 5, с. 138, 145, 277); Григорий Афанасьевич
Еремеев (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5, л. 42—42 об.; Сб. МАМЮ, т. 5, с. 145, 151,
240); Федор Булгаков Неклюдов (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5, л. 15 об.—17;
Сб. МАМЮ, т. 5, с. 195); Михаил Иванович Ногин (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5,
л. 37—37 об.; Сб. МАМЮ, т. 5, с. 327); Овдотья Федоровна Окунева, жена
Левонтия Ондреевича Окунева (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5, л. 7—8, 65—65 об.;
Сб. МАМЮ, т. 5, с. 110, 140, 168, 171, 206—208); Прокофий Левонтьевич
Окунев (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5, л. 3; Сб. МАМЮ, т. 5, с. 140, 145, 146, 168,
171, 207, 208); Петр Иванович Симанский (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5,
л. 26 об.—28 об.; Сб. МАМЮ, т. 5, с. 172, 177, 240, 244); Василий Степа-
нович. Тимашев (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5, л. 9 об.—10; Сб. МАМЮ, т. 5,
с. 286); Иван Степанович Тимашев (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5, л. 38—38 об.;
Сб. МАМЮ, т. 5, с. 246, 255, 286, 291, 292); Фома Андреевич Тимашев
(ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5, л. 44 об.—45; Сб. МАМЮ, т. 5, с. 318, 323, 327, 381);
Семен Васильевич Харламов (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5, л. 29 об.—36; Сб.
МАМЮ, т. 5, с. 202, 242, 286, 291, 427, 437); Ждан Михайлович Хвостов
(ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5, л. 71 об.—72 об.; Сб. МАМЮ, т. 5, с. 380, 381, 383,
386, 388).
77
Можно, следовательно, констатировать, что один из отрывков
записной книги старых крепостей, ведшейся в Новгороде в ян-
варе 1598 г. (или, что более вероятно, в декабре 1597—январе
1598 г.), включал холопьи крепости, предъявленные холоповла-
дельцами, жившими в одном административном районе, который
был подчинен Новгороду.
Этот факт дает основание произвести проверку и других от-
рывков ведшихся в Новгороде записных книг для выяснения
вопроса, не перерегистрировались ли в каждом из них старые
холопьи крепости, предъявленные холоповладельцами, жив-
шими в определенном административном районе.
Такую проверку можно провести, определяя местоположение
населенных пунктов, упоминаемых в записных книгах.21
В одном из отрывков22 встречаются следующие географиче-
ские пункты, относящиеся к Шелонской пятине: погосты — Бель-
ский, Болчинский, Буряжский, Быстреевский, Высоцкий, Дегож-
ский, Дремяцкий, Дубровенский, Михайловский, Мусецкий, Опоц-
кий, Пажеревицкий, Ручьевский, Сабельский, Свинорецкий,
Турский, Хмерский; 23 города — Порхов.24 Кроме того, в этом же
отрывке неоднократно упоминается Зарусская половина Шелон-
ской пятины25 как район, в котором составлялись внесенные
в записную книгу акты, несколько раз — земский дьячок Залес-
ской половины Шелонской пятины Жданец Гаврилов,26 который
писал некоторые акты, а 11 холоповладельцев (из 46, перерегист-
рировавших принадлежавшие им крепости) названы помещиками
Шелонской пятины (земельные владения остальных 35 холоповла-
дельцев не причисляются данной книгой к какому-либо опреде-
ленному географическому району).
В этой же записной книге упоминаются географические наз-
вания, не относящиеся к Шелонской пятине: Водская пятина,27
21 С этой целью могут быть использованы данные, собранные еще
К. А. Неволиным в его известной работе о новгородских пятинах и пого-
стах (О пятинах и погостах новгородских.— Записки императорского рус-
ского географического общества. СПб., кн. VIII, 1853).
22 БАН, текущее поступление № 98; А. И. Копанев. Материалы,
с. 151—157, 159—186.
23 А. И. Копанев. Материалы, с. 183 (ср.: К. А. Неволин, с. 145),
152, 181 (К. А. Неволин, с. 149), 179 (К. А. Неволин, с. 141), 169
(К. А. Неволин, с. 151), 175, 181, 182 (К. А. Неволин, с. 149), 169,
175 (К. А. Неволин, с. 148), 156, 164 (К. А. Неволин, с. 145), 163,
166, 173, 179, 180 (К. А. Неволин, с. 148), 167 (К. А. Неволин, с. 147),
161, 172, 180 (К. А. Неволин, с. 149), 171 (К. А. Неволин, с. 148),
152, 177 (К. А. Неволин, с. 150), 163, 164 (К. А. Неволин, с. 152), 162,
185 (К. А. Неволин, с. 140), 172 ( К. А. Неволин, с. 142), 151, 155
(К. А. Неволин,.с. 145), 165 (К. А. Неволин, с. 150).
24 а. И. Копанев. Материалы, с. 163, 166—168; ср.: К. А. Неволин,
с. 149.
25 А. И. Копанев. Материалы, с. 161, 163, 168, 172, 175, 178—183.
26 Там же, с. 162.
27 Там же, с. 170.
78
Устьрецкая волость28 Бежецкой пятины29 и Молвятицкий по-
гост 30 Деревской пятины.31
В другом отрывке записной книги32 встречаются следующие
географические пункты, относящиеся к Шелонской пятине: по-
госты — Мусецкий, Пажеревицкий; 33 города — Порхов.34 В со-
ставлении крепостных актов, внесенных в этот отрывок, прини-
мал участие Посник Якимов,35 губной староста Зарусской по-
ловины Шелонской пятины.36
В так называемой книге Лакиера встречаются следующие
географические пункты, относящиеся к Шелонской пятине: по-
госты — Бельский, Буряжский, Дегожский, Дремяцкий, Дубро-
венский, Пажеревицкий, Щепецкий, Щирский; 37 города — Пор-
хов.38 Кроме того, в этом же отрывке упоминаются Зарусская
половина Шелонской пятины39 и губной староста Зарусской по-
ловины Шелонской пятины Посник Якимов.40
В этом же отрывке записной книги встречаются географиче-
ские названия, не относящиеся к Шелонской пятине: Дерёвская
пятина,41 Дятелинский погост Водской пятины42 и Орлинский
погост Водской пятины.43
Рассмотрим с этой точки зрения еще один отрывок записной
книги крепостей.44 В нем встречаются следующие географиче-
ские пункты, расположенные в Водской пятине: погосты — Буд-
ковский, Городенский, Дудоровский, Ижорский, Коломенский,
Лопский, Лузский, Опольский, Передольский, Солецкий, Ти-
годский, Хрепельский.45
28 Там же, с. 170.
29 К. А. Неволин, с. 193.
30 А. И. Копанев. Материалы, с. 160.
31 К. А. Н е в о л и н, с. 179.
32 Л ОНИ, кол. 115, № 1092.
33 А. И. Копанев. Материалы, с. 158; ср.: К. А. Неволин, с. 145,
150.
34 А. И. Копанев. Материалы, с. 158; ср.: К. А. Неволин, с. 149.
35 А. И. Копанев. Материалы, с. 158.
36 Список новгородских губных старост, казацких и стрелецких голов
и сотников, городовых приказчиков, рассылыциков и неделыциков XVI—
XVII вв. В кн.: Н. Е. Носов. Очерки по истории местного управления
Русского государства первой половины XVI в. М.—Л., 1957, с. 356.
37 Книга Лакиера, с. 55, 58 (ср.: К. А. Неволин, с. 145), 54
(К. А. Неволин, с. 141), 50 (К. А. Неволин, с. 145, 148), 44, 52, 70
(К. А. Неволин, с. 148), 56 (К. А. Неволин, с. 150), 51—53, 68
(К. А. Неволин, с. 153) ,53 (К. А. Н е в о л и н, с. 151).
38 Книга Лакиера, с. 48, 53, 54 (ср.: К. А. Неволин, с. 149).
39 Книга Лакиера, с. 59.
40 Там же, с. 60.
41 Там же, с. 63.
42 Там же, с. 51; ср.: К. А. Неволин, с. 133.
43 Книга Лакиера, с. 51; ср.: К. А. Неволин, с. 131.
44 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 4; РИБ, т. 17.
45 РИБ, т. 17, Кз 245 (ср.: К. А. Неволин, с. 126), 369 (К. А. Нево-
лин, с. 123, 128, 131, 134), 327, 432 (К. А. Неволин, с. 132), 124—126,
79
К Водской же пятине относятся акты, в которых фигурирует
в качестве земского дьячка Лазарь Семенов,* 41 * * * * 46 неоднократно на-
зывавшийся в документах земским дьячком Водской пятины.47
В некоторых актах, кроме того, прямо указывается, что они
относятся к Водской пятине;48 в других актах имеются подписи
губных старост — Левонтия Кнутова,49 Сильвестра Зеновьева,50
Федора Елагина,51 Степана Кузминского,52 Бориса Вельяшева,53
являвшихся губными старостами именно Водской пятины.54
В рассматриваемом отрывке записной книги старых крепо-
стей встречаются географические названия, и не относящиеся
к Водской пятине: Обонежская,55 Бежецкая,56 Деревская57 и
Шелонская пятины.58
Теперь остается выяснить местоположение географических
названий, встречающйхся в последнем из известных отрывков
записных книг старых крепостей.59 В нем встречаются следую-
щие географические пункты, расположенные в Водской пятине:
погосты — Будковский, Городенский, Дудоровский, Замошский,
Ижорский, Коломенский, Лопский, Хрепельский.60 Кроме того,
в этом же отрывке записной книги неоднократно упоминается
131—142, 193, 194, 201, 202, 207—218, 318—324, 400, 479, 484, 496-498, 542
(К. А. Неволин, с. 128), 91, 92, 148, 150, 437, 438, 541 (К. А. Неволин,
с. 121), 176, 197-200, 450, 451, 458, 480, 481 (К. А. Н е в о л и н, с. 124), 369
(К. А. Неволин, с. 126), 317 (К. А. Неволин, с. 136), 59, 186, 187
(К. А. Неволин, с. 130), 40, 42, 196, 478 (К. А. Неволин, с. 122), 10,
41 (К. А. Неволин, с. 127), 69, 114, 225, 258, 293, 379, 405, 444, 445, 477,
489, 491, 522, 526, 552, 553 (К. А. Н е в о л и н, с. 126).
46 РИБ, т. 17, стлб. 3, 9, 40, 67, 86, 87, 95—97, 99, 102, 133, 134, 138, 140,
144, 164, 172, 173, 195, 207, 208, 211, 213.
47 См., например: РИБ, т. 17, № 188: «Кабалу писал земской дьячек
Вотцкие пятины Полужские половины Лазарец Семенов»; ср.: там же,
№ 277; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1, л. 14 и т. д.
48 См., например: РИБ, т. 17,, № 407, 559.
49 РИБ, т. 17, стлб. 3, 91, 102, 177, 196, 211.
50 Там же, стлб. 4, 5, 27, 32, 33, 40, 54, 59, 60, 65, 78, 83, 84, 94, 117, 122,
138, 147, 148, 157, 158, 160, 163, 178, 179, 211.
51 Там же, стлб. 2, 3, 26, 40, 73, 91, 144, 164.
52 Там же, стлб. 13, 14—16, 29, 64.
53 Там же, стлб. 29, 31, 32, 52, 53, 168.
54 См.: Список новгородских губных старост, казацких и стрелецких
голов и сотников, городовых приказчиков, рассылыциков и неделыциков
XVI—XVII в., с. 355-357; ср.: НЗКК, ч. I, стлб. 168—185.
55 РИБ, т. 17, № 108.
56 Там же, № 144.
57 Там же, № 20.
58 Там же, № 185, 277, 501, 559.
59 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1.
60 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1, л. 74 об, 75 (ср.: К. А. Неволин, с. 126),
78 об. (К. А. Неволин, с. 123, 128, 133, 134), 20, 58, об, 59, 59 об.
(К. А. Неволин, с. 132), 112 (К. А. Н е в о л и н, с. 133), 12 (К. А. Нево-
лин, с. 128), 63 (К. А. Неволин, с. 121), 85 (К. А. Неволин, с. 124),
3, 7 об, 15, 22 об, 29 об, 34, 37 об, 53, 72 об, 75, 95, 100 об. (К. А. Н е в о-
лин, с. 126).
80
Водская пятина.61 Выше мы уже отметили, что Лазарь Семенов
в документах называется земским дьячком Водской пятины. Та-
ким образом, и все документы рассматриваемого отрывка, в ко-
торых упоминается это лицо в качестве одного из участников
составления акта, могут быть причислены также к Водской пя-
тине.62 То же самое относится к земскому дьячку Павелке
Прокофьеву63 и губному старосте Водской пятины Степану
Кузминскому.64
В единичных случаях в данном отрывке встречаются геогра-
фические названия, не относящиеся к Водской пятине, напри-
мер Ивангород (Шелонская пятина).65
Итак, из приведенных данных совершенно очевидно, что
в каждом из рассмотренных отрывков записных книг старых
крепостей перерегистрировались крепостные холопьи документы,
взятые в подавляющем большинстве в каком-либо определенном
географическом районе: ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5 —в Псковской
земле; БАН, текущее поступление № 98 (А. И. Копанев.
Материалы); ЛОИИ, кол. 115, № 1092 (А. И. Копанев. Мате-
риалы); книга Лакиера — в Шелонской пятине; ЦГАДА, ф. 1144,
кн. 4 (РИБ, т. 17); ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1 — в Водской пятине.
Однако едва ли новгородские влаети в 1597—1598 гг. интере-
совались тем, где были взяты холопьи крепости. Безусловно кри-
терием, в соответствии с которым они вносились в ту или иную
записную книгу старых крепостей, являлось не это обстоятель-
ство, а местожительство холоповладельца в момент перерегистра-
ции (т. е. в декабре 1597—январе 1598 г.).66 Таким образом, на-
личие нескольких отрывков записных книг старых крепостей,
ведшихся в Новгороде, объясняется тем, что каждый из них
включал в себя холопьи крепости, предъявленные к перереги-
страции холоповладельцами, жившими в этот момент в каком-
либо одном административном районе, подчиненном Новгороду.
Именно такой характер ведения записных книг дает возмож-
ность указать на одну из причин наличия в этих книгах упоми-
наний в незначительных количествах географических пунктов,
относящихся не к тем географическим районам, которые только
и должны были учитываться составителями данной книги. По-
скольку между моментом составления акта и моментом его пе-
61 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1, л. И, 11 об., 14, 16, 17 об., 18 об., 94 об.,
97 об. и др.
62 Там же, л. 9, 10, 14, 14 об., 15, 15 об., 29 об., 33 об., 34, 53, 53 об.,
72 об., 73 об.
63 Там же, л. 22 об., 23 об., 33 об., 38 об., 39, 48, 74, 95, 100 об., 102,
ИЗ, 121 об., 122.
64 Там же, л. 85 об.
65 Там же, л. 71 об., 72, 74; ср.: К. А. Неволин, с. 153.
66 На примере полных грамот это хорошо показала Е. И. Колычева
(Полные и докладные грамоты XV—XVI веков. — В кн.: Археографический
ежегодник за 1961 год. М., 1962, с. 45—48).
6 В. М. Панеях 81
ререгистрации на рубеже 1597 и 1598 гг. проходило нередко не-
сколько десятилетий, постольку местожительство холоповла-
дельца могло измениться. Поэтому взятая ранее в Деревской пя-
тине служилая кабала могла быть внесена (в 1597—1598 гг.)
в записную книгу Шелонской пятины, если холоповладелец
в этот момент проживал именно в ней.
Указанная причина не является единственной. Наличие в за-
писных книгах незначительного количества актов, в которых упо-
минаются географические пункты, относящиеся к другим геогра-
фическим районам, может быть объяснено и порядком оформле-
ния крепостных актов, характером их записи. Обычно в служи-
лой кабале указывались лица, выступавшие в качестве послухов,
и лица, непосредственно писавшие служилую кабалу: «Послух
в кабале, и у кабалы рука Арханьильского дьячка с* Колмова:
Сава Онаньен. Кабалу писал Богуславский дьячек Суботка Ти-
мофеев».67 В этом случае (как и во многих других) в качестве
послухов и писцов выступают лица, являвшиеся дьячками в раз-
ных населенных пунктах. Более того, иногда послухи и писцы
служили даже в разных пятинах: «Послух в кабале, и у кабалы
рука земского дьячка Шелонской пятины Жданка Гаврилова _
А кабалу писал земский дьячек Вотцкие пятины Полужской
половины Лазарко Семенов».68 Но то обстоятельство, что при
написании приведенной служилой кабалы послухом являлся
земский дьячок Шелонской пятины, ни в коем случае не подры-
вает факта ее составления именно в Водской пятине, в которой
холоповладелец, как видно, проживал вплоть до момента пере-
регистрации.
Следует иметь также в виду, что в каждом отрывке дошед-
ших до нас записных книг имеются (хотя и в малом количестве)
акты, составленные в Новгороде.69 Это обстоятельство может
быть объяснено как проживанием холоповладельца в момент
составления акта в Новгороде в связи с делами службы (с по-
следующим переездом в какую-либо из пятин), так и какими-
либо особыми причинами, которые могли стимулировать холопо-
владельца составить и зарегистрировать холопий крепостной акт
именно в Новгороде, являвшемся крупнейшим административ-
ным центром.
Как бы ни объяснять эти единичные отклонения от общего
правила, они все же не могут поколебать вывода о том, что
в каждый из отрывков записных книг старых крепостей за
декабрь 1597—январь 1598 г. включались в основном холопьи
крепости, предъявленные к перерегистрации холоповладельцами,
67 РИБ, т. 17, № 46.
68 Там же, № 185; ср. № 501, 559.
69 См., например: А. И. Копанев. Материалы, с. 158, 162; ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 1, л. 26, 26 об., 27, 31 об., 71, 86 об., 88; РИБ, т. 17, № 14,
18, 21.
82
жившими в этот момент в каком-либо одном административном
районе, подчиненном Новгороду.
Но тогда остается открытым вопрос, почему среди сохранив-
шихся отрывков записных книг, ведшихся в Новгороде, помимо
одного отрывка по Пскову, имеется более одного отрывка книг
по Шелонской (три отрывка) и Водской (два отрывка) пятинам.
В поисках ответа на него следует обратиться к этим отрывкам
записных книг.
Отрывок записной книги БАН, текущее поступление № 98
(А. И. Копанев. Материалы) 70 состоит из 107 листов бумаги
в 4°. Весь отрывок книги написан тремя почерками. Л. 1—7
об. написаны одним почерком, на них зарегистрировано 10 актов
(10-й акт не полностью — его изложение обрывается концом
л. 7 об.), предъявленных 31 января 1598 г. На этих листах отсут-
ствует скрепа. Другим почерком написаны л. 8—23 об. Эти
листы, скрепленные дьяком Дмитрием Алябьевым, представляют
собой часть отрывка записной книги (БАН), причем акты были
зарегистрированы здесь в один из дней ранее 8 января 1598 г.
и 8 января того же года. И, наконец, л. 24—107 об. написаны
третьим почерком. На этих листах, также скрепленных дьяком
Дм. Алябьевым, перерегистрировались акты, предъявленные
в разные дни января 1598 г., начиная со дня ранее 23 января и
кончая 31 января.
Изучение состава отрывка записной книги (БАН) позволяет
установить, что регистрация 10 актов на л. 1—7 об., датированная
31 января 1598 г., дословно повторяется под тем же числом на
л. 98 об.—104 об.71 А. И. Копанев привел вполне убедительные
аргументы, дающие основание утверждать, что л. 1—7 об. явля-
ются не частью черновика (как мы полагали прежде),72 а, наобо-
рот, выписью из книги.73
Таким образом, отрывок записной книги (БАН) распадается
(если исключить ту часть, которая представляет собой выпись
из книги) на две части. При этом между первой (л. 8—23 об.) и
второй (л. 24—107 об.) частями отрывка какой бы то ни было
прямой связи не наблюдается, и это обстоятельство могло бы на-
толкнуть на мысль о том, что они являются частями разных
записных книг старых крепостей, позднее случайно переплетен-
ных вместе. Однако привлечение некоторых дополнительных ма-
териалов (архивных и уже давно изданных) вынуждает отка-
заться от такого заключения.
70 В тексте мы будем в некоторых случаях называть его кратко:
отрывок записной книги (БАН).
71 В. М. Панеях. Новый источник по истории холопства в XVI в. —
Исторический архив, 1959, № 4, с. 206.
72 Там же.
73 А. И. Копанев. Материалы, с. 143—144.
6*
83
В Архиве ЛОИИ хранятся в качестве «отрывка кабальной
книги Дм. Алябьева» 74 8 листов (на них зарегистрировано 8, 9,
10 и 12 января 20 крепостных актов), являющихся в действи-
тельности отрывком той большой записной книги старых кре-
постей, другой отрывок которой (БАН) уже кратко охаракте-
ризован. Для такого утверждения имеется ряд оснований.
Прежде всего на л. 22—23 об. отрывка записной книги (БАН)
зарегистрированы 1 данная и 4 служилые кабалы, принадлежав-
шие Федору Вельяминову. Однако известно, что сам Федор
Вельяминов предъявил не 4, а 7 кабал 75 и 3 из них отсутствуют
только потому, что первая часть отрывка записной книги (БАН)
обрывается на л. 23 об. При этом на л. 23 об. последней зареги-
стрирована кабала на Гаврилку Китаева, но не полностью.
Запись кончается словами: «Кабалу писал земский дьячок Жда-
нец Гаврилов лета.. .».76
В то же время л. 1 хранящегося в ЛОИИ отрывка из книги
начинается так: «...7093 мая в 9 день».77 А непосредственно
вслед за тем записаны 3 кабалы, предъявленные тем же Федо-
ром Вельяминовым78 и недостающие в отрывке книги, храня-
щемся в БАН. Вместе с тем тетрадь, хранящаяся в ЛОИИ (отры-
вок записной книги), помечена составителем книги цифрой 22,
тогда как две тетради, составляющие первую часть хранящегося
в БАН отрывка записной книги (л. 8—23), помечены состави-
телем цифрами 20 (л. 8—15) и 21 (л. 16—23). Следовательно,
вслед за тетрадями № 20 и 21 (из отрывка книги, хранящегося
в БАН) должна следовать тетрадь № 22 (т. е. целиком отрывок,
хранящийся в ЛОИИ).
К этим аргументам может быть добавлено еще и следующее.
На л. 23 об. и предшествующих ему (в отрывке книги, храня-
щемся в БАН) были зарегистрированы крепостные акты, предъ-
явленные 8 января. На л. 1 об. (в отрывке, хранящемся в ЛОИИ)
после регистрации 3 кабал Федора Вельяминова, недостающих
в отрывке книги, хранящемся в БАН, начинается регистрация
крепостных актов, датированная 9 января.79 Значит, л. 23 (в от-
рывке, хранящемся в БАН) и л. 1 (в отрывке, хранящемся
в ЛОИИ) смыкаются еще и в силу последовательности дат ре-
гистрации крепостных документов (после регистрации 8 января
непосредственно следует регистрация 9 января). Кроме того,
74 ЛОИИ, кол. 115, № 1092; А. И. Копанев. Материалы, с. 157—159.
75 БАН, текущее поступление № 98, л. 22; А. И. Копане в. Мате-
риалы, с. 156.
76 БАН, текущее поступление № 98, л. 23 об.; А. И. Копанев. Мате-
риалы, с. 157.
77 ЛОИИ, кол. 115, № 1092, л. 1; А. И. Копанев. Материалы, с. 157.
78 ЛОИИ, кол. 115, № 1092, л. 1—1 об.; А. И. Копанев. Материалы,
с. 157.
79 «Генваря в 9 день Михалка Савин...» (ЛОИИ, кол. 115, № 1092,
л. 1 об.; А. И. Копанев. Материалы, с. 157).
84
указанные листы полностью тождественны по почерку, а также
соответствуют друг другу по скрепе дьяка Алябьева: на л. 22—
23 (в отрывке, хранящемся в БАН) — «Ди-ак.на л. 1 (в от-
рывке, хранящемся в ЛОИИ) — «Дми» (имеется в виду обычная
скрепа: «Ди-як—Дми-трей—Аля-б-ев»).
Итак, отрывок, хранящийся в ЛОИИ, непосредственно при-
мыкает к той части отрывка записной книги (БАН), которая
расположена на л. 8—23 об., и продолжает эту ее часть. Однако
этот отрывок не соединяет двух частей отрывка записной книги,
хранящегося в БАН, так как если первые листы отрывка, хра-
нящегося в ЛОИИ, примыкают к л. 23 об. отрывка книги (БАН),
то последний лист (л. 8 отрывка, хранящегося в ЛОИИ) не
имеет прямого отношения к л. 24 отрывка книги, хранящегося
в БАН. Таким образом, записная книга по-прежнему распа-
дается на две части, но в несколько ином составе: 1) л. 8—23 об.
отрывка книги, хранящегося в БАН, и л. 1—8 об. отрывка, хра-
нящегося в ЛОИИ; 2) л. 24—107 об. отрывка книги, храняще-
гося в БАН. Привлечение отрывка, хранящегося в ЛОИИ, и
включение его в книгу все же оставляет открытым вопрос о том,
являются ли первая и вторая части книги частями разных за-
писных книг или разрозненными частями одной книги.
Для решения этого вопроса необходимо обратиться к запис-
ной книге старых крепостей, принадлежавшей в середине XIX в.
А. Б. Лакиеру и опубликованной частично Н. В. Калачовым.80
Согласно описанию, книга Лакиера (или, вернее, отрывок книги)
состояла из 97 листов в 4°. В ней было зарегистрировано
256 актов. Однако издатель (Н. В. Калачов) напечатал лишь
97 актов, «которые отличаются чем-либо» один от другого и ко-
торые «вообще представляют что-нибудь любопытное при сличе-
нии их между собой».81 Издатель, кроме того, изменил в публи-
кации расположение материала, сгруппировав его по видам ак-
тов и поместив в хронологической последовательности. И, нако-
нец, в публикации лишь в единичных случаях указывается день
регистрации документов.
Поскольку к началу XX в. рукопись была утеряна, то нелег-
кую задачу воссоздать по дефектной публикации Н. В. Калачова
хоть в какой-то мере внешний вид утраченной книги взял на
себя В. А. Егоров.82 В. А. Егорову удалось восстановить порядок,
в котором холоповладельцы предъявляли один за другим свои
крепости, а также определить первый и последний дни регист-
рации.
80 Книга Лакиера.
81 Н. В. Калачов. Предисловие. — Архив историко-юридических све-
дений, относящихся до России, книги второй половина первая. М., 1855,
с. 28.
82 В. А. Егоров. Записные холопьи книги дьяка Алябьева. — В кн.:
Сборник статей, посвященных С. Ф. Платонову. СПб., 1911, с. 462—470.
85
Согласно реконструкции В. А. Егорова, первыми были заре-
гистрированы 13 актов, принадлежавших Олферию, Степану,
Алексею Микитиным детям Колычевым-Лошаковым.83 Эти 13 ак-
тов, принадлежавшие Колычевым, распадаются на следующие
виды: служилые кабалы — 7, докладная — 1, данная — 1, миро-
вая—1, изустная духовная—1, деловые (раздельные) — 2.84
Все эти акты были предъявлены к регистрации Олексеем Колы-
чевым85 в один из дней ранее 13 января86 и записаны были на
л. 90—97 и 41—48 рукописи.87 Существенным также является и
то, что в книге Лакиера отсутствует начало регистрации
актов, принадлежавших Колычевым,88 т. е. нет листов, предше-
ствующих л. 89 (напомним, что л. 89 при правильном располо-
жении листов должен бы начинать частично опубликованную
Н. В. Калачовым книгу Лакиера).
Следовательно, если признать, что листы, предшествующие
л. 89, реально в XVI в. существовали, а к Лакиеру попал лишь
отрывок записной книги уже без этих листов, то эти не дошед-
шие до Лакиера листы должны были содержать: 1) указание на
то, что акты предъявил Олексей Колычев; 2) перечисление
владельцев актов и среди них обязательно упоминание самого
Олексея Микитина сына Колычева,89 Олуферия Микитина сына
Колычева,90 Степана Микитина сына Колычева,91 Посника Сте-
панова сына Колычева,92 Орины Колычевой (жены Микиты Ива-
новича Колычева и матери Олферья, Олексея, Степана Колы-
чевых) ; 93 3) перечисление видов актов, предъявленных Олексеем
Колычевым, с указанием их количества; 4) точную дату реги-
страции актов Колычевых, причем эта дата должна предшест-
вовать 13 января; 5) возможно, несколько актов, принадлежав-
ших Колычевым. Следовательно, поиски листов, предшествую-
щих л. 89 рукописи Лакиера, должны сводиться к поискам от-
рывка, последние листы которого содержали бы все вышеука-
занные сведения. Таким отрывком и является отрывок записной
83 Там же, с. 463.
84 См.: Книга Лакиера, с. 32, 47, 48, 49, 51, 53, 55, 66—67, 68.
85 Там же, с. 47, прим. 59. — Лицо, предъявившее к регистрации акты
Колычевых, определяется по последнему из этих актов, записанному на
л. 48 рукописи книги Лакиера.
86 В. А. Егоров. Записные холопьи книги дьяка Алябьева, с. 465.
87 Там же, с. 463. — Такое расположение актов на листах рукописи
объясняется тем, что листы были переплетены неправильно и должны
быть размещены в следующем порядке: 89—97, 41—65, 1—40, 65—89
(Н. В. Калачов. Предисловие, с. 29).
88 См.: Книга Лакиера, с. 32, прим. 5. — В этом примечании Н. В. Ка-
лачов указывает, что в подлиннике недостает листа, на котором назы-
вается лицо, предъявившее грамоту к записке.
89 Там же, с. 48, 49, 53, 55, 68.
90 Там же, с. 47, 51, 68.
91 Там же, с. 48, 49, 68.
92 Там же, с. 53, 64.
93 Там же, с. 66.
86
книги старых крепостей, хранящийся в ЛОИИ и являющийся,
как было установлено выше, непосредственным продолжением
первой части отрывка, хранящегося в БАН.
И действительно, на л. 5 отрывка, хранящегося в ЛОИИ,
начинается регистрация актов, предъявленных 12 января,94 ко-
торая продолжается на л. 6—8, т. е. до конца отрывка. В то же
время на его л. 7—7 об. начинается регистрация крепостных ак-
тов Колычевых: «Тово же дни (12 января,— 5. П.) Олексей
Колычев в брата своего Олферьево, и в племенников своих
в Посникове, да в Иваново в Степановых детей Колычева место
подал челобитную да положил к докладу да к записке даную, да
докладную, да две записи деловых старых, да изустная матери их,
да дватцать служилых кабал».95 Вслед за этим на л. 6 об.—-8 об.
записана деловая (раздельная) Колычевых, однако не пол-
ностью, так как она обрывается концом л. 8 об. Нетрудно убе-
диться, что сведения, содержащиеся здесь, во многом совпадают
с теми, которые, как мы полагаем, должны находиться на листах,
предшествующих началу книги Лакиера (а именно л. 89).
Прежде всего предъявил все эти акты к регистрации Олексей
Колычев, как то и было отмечено в книге Лакиера. Во-вторых,
среди владельцев актов перечисляются Олферий Колычев и
Посник Степанов сын Колычев, выступающие в качестве владель-
цев и в книге Лакиера. В-третьих, здесь указывается на реги-
страцию 1 данной, 1 докладной, 1 изустной, 2 деловых, зареги-
стрированных в книге Лакиера.96 В-четвертых, регистрация про-
исходила 12 января, в то время как из книги Лакиера было
известно, что она была в один из дней ранее 13 января. Любо-
пытно, что изустная в отрывке, хранящемся в ЛОИИ, названа
как «изустная матери их», т. е. матери Олексея и Олферия Ни-
китиных детей Колычевых, а в книге Лакиера, где изустная не
только названа, но и полностью приведена, читаем: «Изустная
память Микитова жена Ивановича Колычева Орина дала сыну
своему Олферью мужа своего людей своих приданых...».97
Вместе с тем не все сведения, изложенные в записи о реги-
страции актов (в отрывке, хранящемся в ЛОИИ), совпадают
с реальной регистрацией в книге Лакиера. Однако все такие
расхождения легко объяснимы. Необходимо учитывать, что
Н. В. Калачов публиковал не все акты из книги Лакиера. В част-
ности, не было издано ни одного крепостного документа, заре-
гистрированного на л. 89—89 об.,98 хотя известно, что на нем
94 «Генваря в 12 день Денис Евреев подал челобитную...» (ЛОИИ,
кол. 115, № 1092, л. 5; А. И. Копанев. Материалы, с. 158).
95 ЛОИИ, кол. 115, № 1092, л. 7—7 об.; А. И. Копанев. Материалы,
с. 159. !
96 Книга Лакиера, с. 32, 47, 66, 68.
97 Там же, с. 66.
98 Ом.: В. А. Егоров. Записные холопьи книги дьяка Алябьева,
с. 465.
87
были записаны акты, принадлежащие именно Колычевым; безу-
словно не опубликован был ряд актов, изложенных и на других
листах, так как невероятно, чтобы только 13 актов занимали
16 листов с оборотами. Ничего удивительного поэтому нет и
в том, что в публикации Н. В. Калачова напечатаны лишь 7 слу-
жилых кабал, а не 20, о которых упоминалось в отрывке, хра-
нящемся в ЛОИИ. Потому же среди актов, опубликованных
Н. В. Калачовым, отсутствуют акты, принадлежащие Ивану
Степанову сыну Колычеву. Очевидно, именно они не показались
Н. В. Калачову интересными для издания.
С другой стороны, в опубликованных Н. В. Калачовым актах
из книги Лакиера упоминается в качестве холоповладельца
Степан Микитин сын Колычев, хотя в перечислении собственни-
ков крепостных документов на л. 7—7 об. отрывка, хранящегося
в ЛОИИ, он отсутствует. Однако Степан Колычев ни разу не
выступает в качестве самостоятельного владельца крепостных
актов, а всякий раз — как совладелец (трижды с Олексеем99 и
дважды с Олексеем и Олуферием,100 и, кроме того, судя по тому,
что документы его сыновей (Посника и Ивана) предъявлял их
дядя (Олексей), сам Степан Колычев, возможно, умер к моменту
регистрации. Именно этим может объясняться отсутствие его
имени в перечислении холоповладельцев на л. 7—7 об. отрывка,
хранящегося в ЛОИИ.
Наконец, среди крепостных актов, упомянутых в записи
о предъявлении челобитной (в отрывке,хранящемся вЛОИИ),во-
первых, названы лишь 2 деловых (раздельных), в то время как
реально было зарегистрировано 3 деловых,101 и, во-вторых, вовсе
не названа мировая запись из книги Лакиера, опубликованная
Н. В. Калачовым.102 Оба этих несоответствия можно объяснить
тем, что при большом количестве предъявляемых к регистрации
актов (а Колычевы предъявили более 25) писцы при предвари-
тельном подсчете общего количества актов и отдельных их видов
весьма часто ошибались.
Учитывая приведенные факты, мы считаем вполне обоснован-
ным вывод о том, что л. 89 утраченной книги Лакиера является
продолжением л. 8 отрывка, хранящегося в ЛОИИ, а поскольку
последний непосредственно примыкает к отрывку записной
книги старых крепостей, хранящемуся в БАН, то и книга Ла-
киера целиком должна быть отнесена к той же записной книге.
Мы не стали бы категорически утверждать, что между л. 8 от-
рывка, хранящегося в ЛОИИ, и л. 89 книги Лакиера вовсе не
было других листов, хотя такое предположение является наибо-
99 Книга Лакиера, с. 48, 49.
100 Там же, с. 68.
101 ЛОИИ, кол. 115, № 1092, л. 7 об.—8 об.; А. И. Копанев. Мате-
риалы, с. 159; Книга Лакиера, с. 68.
102 Книга Лакиера, с. 64.
88
лее правдоподобным. Если все-таки между указанными листами
и находились другие листы, то их было не более одного-двух.
Теперь остается выяснить, не смыкается ли конец книги Ла-
киера с началом второй части отрывка записной книги, храня-
щегося в БАН (последним листом в книге Лакиера является,
очевидно, л. 88,103 первым же листом второй части отрывка за-
писной книги, хранящегося в БАН, является л. 24).
Прежде всего отметим, что на последних листах книги Ла-
киера были записаны крепостные акты, предъявленные и зареги-
стрированные 22 января. Во всяком случае именно 22 января
были зарегистрированы акты, записанные на л. 87—88 об.,104
хотя, быть может, и на предыдущих листах были записаны
акты, зарегистрированные в тот же день. Что же касается второй
части отрывка записной книги, хранящегося в БАН, то первое
указание на дату регистрации находим на л. 35, где начата
запись 23 января.105 Следовательно, все предыдущие записи в этой
части отрывка книги (на л. 24—34 об.) были произведены в один
из дней ранее 23 января. Естественно предположить, что в усло-
виях почти ежедневной регистрации старых крепостей в книгах
подобного типа на л. 24—34 об. отрывка записной книги (БАН)
регистрация была произведена 22 января. Это предположение
приобретает еще большую правдоподобность, если вспомнить
дату записей актов на последних листах книги Лакиера —
22 января. Такое совпадение может создать впечатление, что
первый лист второй части отрывка записной книги, хранящегося
в БАН (л. 24), является непосредственным продолжением по-
следнего листа книги Лакиера (л. 88). Однако, по нашему мне-
нию, хотя вторая часть отрывка записной книги (БАН) и
является продолжением книги Лакиера, но все же продолжением
не непосредственным, так как между л. 88 книги Лакиера и л. 24
отрывка записной книги (БАН) было расположено еще не-
сколько (но едва ли много) листов.
И действительно, на л. 88 книги Лакиера была сделана сле-
дующая запись: «Того ж дни Иван Ондреев сын Рагозин подал
роспись, да данную, да пять кабал».106 Можно даже утверждать,
что эта запись была начата не с самого верха листа, хотя, быть
103 Н. В. Калачов, исправляя ошибочность расположения переплетчи-
ком листов в рукописи Лакиера, сам допускает ошибку, отмеченную еще
В. А. Егоровым, — дважды называет л. 89 (в качестве первого и послед-
него листа рукописи) (см.: Н. В. Калачов. Предисловие, с. 29). Вероят-
нее всего, последним был л. 88, так как именно на нем зарегистрирован
акт, предъявленный Иваном Рагозиным позднее всех других владельцев
(В. А. Егоров. Записные холопьи книги дьяка Алябьева, с. 465).
104 В. А. Егоров. Записные холопьи книги дьяка Алябьева, с. 465.
105 БАН, текущее поступление № 98, л. 35; А. И. Копанев. Мате-
риалы, с. 163.
106 Н. В. Калачов. Предисловие, с. 30; см. также: Книга Лакиера,
с. 44, прим. 52.
89
может, и близко от верха.107 Несмотря на то что в приведенной
записи упоминается 6 актов, Н. В. Калачов опубликовал лишь
один из них (данную). С другой стороны, на л. 24—24 об. от-
рывка книги, хранящегося в БАН, помещена была данная, при-
надлежащая Ивану Лодыгину, но без начала, а вслед за ней —
2 кабалы того же холоповладельца. Если теперь предположить,
что л. 24 отрывка книги, хранящегося в БАН, является не-
посредственным продолжением л. 88 книги Лакиера, то на по-
ловине л. 88 и на л. 88 об. должно было бы поместиться 5 кабал
Ивана Рагозина, начало данной, принадлежащей Ивану Лоды-
гину, и запись о предъявлении последним 1 данной и 2 кабал.
Такое размещение актов и записи едва ли возможно. Следова-
тельно, между концом книги Лакиера и началом второй части
отрывка книги (БАН) находилось и было утрачено еще не-
сколько листов. Сомнительно, чтобы этих промежуточных листов
было много. Ведь и без того нам известно по крайней мере
о 31 акте, зарегистрированном 22 января,108 в то время как на
16 дней регистрации в отрывке книги, хранящемся в БАН,
в отрывке, хранящемся в ЛОИИ, и в книге Лакиера приходится
лишь 3 дня, когда количество зарегистрированных актов превы-
шало 31, причем одним из этих трех дней является последний
день регистрации — 31 января (зарегистрирован 41 акт). По-
этому правильно было бы предположить, что между концом книги
Лакиера и началом второй части отрывка записной книги (БАН)
утрачено было лишь 2—3 листа.
Приведенные факты наталкивают на вывод о том, что отры-
вок книги, хранящийся в БАН, отрывок, хранящийся в ЛОИИ,
и книга Лакиера являются тесно связанными между собой ча-
стями (лишь в позднейшее время обособившимися) одной
записной книги старых крепостей по Шелонской пятине.
Состав этой книги таков:109 л. 8—23 об. отрывка книги, хра-
107 Непосредственно до этой записи расположена была одна кабала,
предъявленная Чернышидким и записанная на л. 87—88 (Н. В. Кала-
чов. Предисловие, с. 30; см. также: Книга Лакиера, с. 50, прим. 71).
Поскольку запись кабалы занимает немного места, а начало ее распола-
гается на л. 87, мы и предположили, что следующая запись (об актах
Рагозина) была начата близко от верха, л. 88.
108 БАН, текущее поступление № 98, л. 24—35; А. И. Копанев.
Материалы, с. 159—163 (24 акта); В. А. Егоров. Записные холопьи
книги дьяка Алябьева, с. 465 (7 актов в книге Лакиера).
109 Принадлежащая писцу нумерация тетрадей, составляющих вторую
часть отрывка записной книги, хранящегося в БАН (л. 24—107), не соот-
ветствует нумерации тетрадей, из которых состоит первая часть записной
книги (БАН) и отрывок, хранящийся в ЛОИИ. Если эти последние со-
стоят из 20-й, 21-й и 22-й тетрадей, то вторая часть отрывка записной
книги (БАН) начинается со 2-й тетради (л. 24—31) и кончается 12-й тет-
радью (вернее, первыми четырьмя листами этой тетради —л. 104—107).
Однако и в других отрывках записных книг имеют место подобные не-
соответствия. Так, в одном из них (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5) нумерация
тетрадей отсутствует вовсе. В другом отрывке книги (ЦГАДА, ф. 1144,
90
нящегося в БАН (с. 151 — 157 публикации А. И. Копанева);
л. 1—8 об. отрывка, хранящегося в ЛОИИ (с. 157—159 публи-
кации А. И. Копанева); книга Лакиера (л. 89—97 об., 41—
65 об., 1—40 об., 66—88 об. утраченной рукописи или с. 31—75
публикации Н. В. Калачова); утраченные листы (в количестве
2—3); л. 24—107 об. отрывка книги, хранящегося в БАН
(с. 159—186 публикации А. И. Копанева).
Впрочем, и в реконструированном виде мы имеем дело не
с полной записной книгой старых крепостей, а с отрывком та-
кой книги (насчитывающим более 200 листов), так как начало
ее отсутствует, хотя заканчивается этот отрывок концом книги.
Возможно (хотя и не обязательно), что было утрачено 19 тет-
радей по 8 листов, т. е. 152 листа, которыми должна была начи-
наться записная книга, поскольку сохранившийся отрывок книги
начинается с 20-й тетради.
Однако реконструированный отрывок можно считать цельным,
о чем свидетельствует, помимо всех ранее высказанных сообра-
жений, последовательность дней регистрации предъявленных
холоповладельцами крепостных актов: в один из дней ранее
8 января (БАН), 8 января (БАН и ЛОИИ), 9 января (ЛОИИ),
10 января (ЛОИИ), 12 января (ЛОИИ и книга Лакиера),
13 января (книга Лакиера), 14 января (книга Лакиера), 17 ян-
варя (книга Лакиера), 22 января (книга Лакиера и БАН), 23 ян-
варя (БАН), 25 января (БАН), 26 января (БАН), 28 января
(БАН), 30 января (БАН), 31 января (БАН).110
Рассмотрим теперь отрывки записных книг старых крепостей,
относящихся к Водской пятине. Отрывок книги ЦГАДА, ф. 1144,
кн. 4 (РИБ, т. 17) состоит из 230 листов бумаги в 4°. Водяной
знак на бумаге соответствует одной из филиграней из альбома
Н. П. Лихачева и относится, вероятнее всего, ко второй половине
XVI в.111 В данном отрывке записной книги отсутствуют начало
и конец. Начинается рукопись концом служилой кдбалы, пере-
регистрированной в один из дней ранее 20 декабря 1597 г.; затем
следует перерегистрация холопьих крепостных документов, про-
изведенная 20, 21, 22, 23, 25, 27, 28, 30, 31 декабря 1597 г. и
1, 2, 3, 4, 5, 7, 8, 9, 10, И, 12, 14, 15, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23
кн. 1) первые 40 листов также не имеют нумерации тетрадей, но затем
она начинается с № 11 и продолжается до № 19, после чего последние
20 листов опять не имеют нумерации. Поэтому и в данном случае про-
тиворечивость нумерации тетрадей в рассматриваемом отрывке не может
подорвать сделанного вывода о составе записной книги. Возможно, книга
велась двумя писцами, каждый из которых вел свою нумерацию.
110 Следует учитывать, что здесь отражены не все даты регистрации,
так как в публикации Н. В. Калачова не указывались некоторые дни,
когда она производилась. Поэтому можно наверняка предполагать, что
в промежутках между 14 и 17 января и 17 и 22 января были другие дни
регистрации.
111 Н. П. Лихачев. Палеографическое значение бумажных водяных
знаков, ч. III. СПб., 1899, № 1870.
91
января 1598 г.; завершения перерегистрации актов в день 23 ян-
варя 1598 г. в рукописи нет. Отрывок записной книги ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 4 (РИБ, т. 17) скреплен по листам дьяком Дмитрием
Алябьевым.
Отрывок книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1 112 состоит из 125 ли-
стов бумаги в 4°, причем водяной знак точно совпадает с водяным
знаком отрывка книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 4 (РИБ, т. 17). Сов-
падает с этой последней и скрепа дьяка Дмитрия Алябьева по
листам отрывка книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1. Отрывок записной
книгиЦГАДА, ф. 1144, кн. 1 также, как и отрывок записной книги
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 4 (РИБ, т. 17), лишен начала и конца.
Когда книга ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1 переплеталась или сшива-
лась, в ней был перепутан порядок листов, которые следует рас-
положить следующим образом (по существующей пагинации):
л. 94—125 об., л. 1—75 об. Таким образом, л. 1 является не-
посредственным продолжением л. 125 об. Что касается л. 76—
93 об., то на них отсутствуют какие-либо данные, которые поз-
волили бы определить их местоположение в книге. В отрывке
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1 перерегистрировались крепостные хо-
лопьи документы, предъявленные в один из дней ранее 26 ян-
варя, а затем 26, 27, 28, 30 и 31 января 1598 г. Какого числа
были предъявлены акты, перерегистрированные на л. 76—93 об.,
установить на материалах одной только книги ЦГАДА, ф. 1144,
кн. 1 невозможно.
Поскольку записные книги старых крепостей велись с 1 де-
кабря 1597 г. по 31 января 1598 г. включительно, то естественно
допустить, что в отрывке книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 4 (РИБ,
т. 17) отсутствуют листы, на которых перерегистрировались хо-
лопьи крепости с 1 по 19 декабря 1597 г. и с 24 по 31 января
1598 г., а в отрывке книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1 — с 1 декабря
1597 г. по 25 января 1598 г. (хотя, очевидно, большая часть
актов — 34 акта, перерегистрированных в один из дней ранее
26 января, — оказалась в отрывке книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1),
а также листы, на которых заканчивалась перерегистрация хо-
лопьих актов 31 января 1598 г. Следует, на наш взгляд, ответить
положительно на вопрос, могли ли листы, отмеченные здесь как
недостающие в отрывке книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 4 (РИБ,
т. 17), являться частями той же книги, и отрицательнона во-
прос, не составляли ли недостающие листы две самостоятельные
книги, первая из которых (с 1 по 19 декабря 1597 г.) непосред-
ственно предшествовала бы книге ЦГАДА, ф. 1144, кн. 4 (РИБ,
т. 17), а вторая (с 24 по 31 января 1598 г.) непосредственно
112 Рассматриваемый отрывок записной книги старых крепостей, кото-
рую мы в тексте условно называем отрывком книги ЦГАДА, ф. 1144,
кн. 1, на самом деле составляет лишь часть книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1.
В ней вслед за листами записной книги идут листы кабальной книги
Шелонской пятины Зарусской половины за 7101 г. (л. 126—141 об.).
92
следовала бы за ней. И действительно, количество листов (230)
в отрывке книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 4 (РИБ, т. 17) не таково,
чтобы нельзя было допустить, что их было даже вдвое больше.
На самом же деле даже по количеству отсутствующих дней пере-
регистрации можно полагать, что число недостающих листов было
менее 230. Необходимо принять во внимание и незначительность
в наличной части книги числа актов, перерегистрированных в де-
кабре 1597 г., — всего только 86 актов с 20 по 31 декабря, уме-
стившихся на л. 1—32 об. рукописи, — и нарастание количества
перерегистрируемых актов по мере приближения к концу книги,
т. е. к конечной дате перерегистрации. Обращение же к записной
книге старых крепостей по Шелонской пятине, ведшейся в Нов-
городе одновременно (и теми же лицами) с рассматриваемой кни-
гой, дает основание не видеть ничего невероятного в предположе-
нии, что вообще записные книги старых крепостей могли быть
по составу абсолютно цельными и законченными, т. е. включать
в себя все те даты перерегистрации, которые предусматривались
для Новгорода с начала и до конца (1 декабря 1597 г.—31 ян-
варя 1598 г.).
Если дело обстояло именно таким образом, то поиски недо-
стающих листов отрывка записной книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 4
(РИБ, т. 17) должны свестись к поиску таких отрывков записной
книги, в которых перерегистрировались бы холопьи крепостные
акты, принадлежавшие холопов л ад ельцам Водской пятины; даты
перерегистрации были бы следующими: с 1 по 19 декабря 1597 г.
и с 24 по 31 января 1598 г.; совпадали бы внешние данные: фор-
мат листов книги, водяной знак, скрепа. Но всем перечисленным
условиям отвечает отрывок, который может быть квалифицирован
как недостающее продолжение отрывка записной книги ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 4 (РИБ, т. 17) и который рассматривался обычно
в литературе как самостоятельная книга — а именно, уже охарак-
теризованный выше отрывок книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1. Как
было отмечено выше, действительно этот последний включал
в себя холопьи крепости, перерегистрированные холоповладель-
цами Водской пятины; даты перерегистрации в нем ограничи-
ваются периодом от одного из дней ранее 26 января до 31 января
1598 г. (за исключением л. 76—93 об., дата перерегистрации
на которых не указывается); наконец, его внешние данные (фор-
мат листов, водяной знак, скрепа дьяка Дмитрия Алябьева) пол-
ностью совпадают.
Таким образом, отрывки книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 4 (РИБ,
т. 17) и книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1 предстают в качестве двух
частей одной записной книги старых крепостей по Водской пя-
тине. Проще всего обстоит дело с выделенными выше в отдельную
часть листами отрывка книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1 (л. 76—
93 об.), местоположение которых именно в данном отрывке опре-
делить оказалось невозможным, равно как и дату предъявления
93
холопьих крепостей, перерегистрированных на этих листах. Од-
нако в сочетании с рассмотрением отрывка книги ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 4 (РИБ, т. 17) удается установить и место указан-
ных листов из отрывка книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1, и дату
предъявления перерегистрированных на них холопьих крепостей.
На последнем листе рукописи отрывка книги ЦГАДА, ф. 1144,,
кн. 4 (РИБ, т. 17) указывается, что «того же дни (23 января
1598 г., — В. П.) Борис Микифоров Кренев подал розпись да
положил к докладу к записке четыре полные деда своего»,113
а перерегистрированной на сохранившихся листах (л. 230—
230 об.) оказалась всего только одна полная деда Бориса Кре-
нева — Черемисина Федорова. Однако три остальные полные гра-
моты Черемисина Федорова сына Кренева находятся на л. 76—
78 книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1, т. е. на первых листах той ее
части, место которой и дату перерегистрации актов установить
ранее не удавалось. На л. 78 отрывка книги ЦГАДА, ф. 1144,
кн. 1 при подведении итогов перерегистрации этих полных грамот
указывается, что они возвращены предъявившему их Борису Кре-
неву. Следовательно, л. 76 отрывка книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1
является непосредственным продолжением л. 230 об. отрывка
книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 4 (РИБ, т. 17), а оба эти листа яв-
ляются на самом деле соседними листами одной записной книги
старых крепостей. Но тогда и вся рассматриваемая часть (л. 76—
93 об.) отрывка книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1 непосредственно
примыкает к отрывку книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 4 (РИБ, т. 17).
Таким образом, перерегистрированные на л. 76—93 об. отрывка
книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1 холопьи крепости были предъяв-
лены 23 января 1598 г., так же как и холопьи крепости, пере-
регистрированные на л. 220 об.—230 об. отрывка книги ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 4 (РИБ, т. 17).114
Вслед за л. 93 об. отрывка книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1 необ-
ходимо, по нашему мнению, поставить л. 94—125 об. и 1—75 об.
той же книги. Правда, л. 93 об. и 94 смыкаются не непосред-
ственно: между ними оказалось утраченным, по-видимому, не-
значительное количество листов. И действительно, на л. 93 об.,
очевидно, закончилась перерегистрация холопьих крепостей в день
23 января 1598 г. (в этот день на сохранившихся листах было
перерегистрировано примерно столько же актов, что и в другие
дни третьей декады января, — а именно 44 акта). На л. 94 была
начата перерегистрация актов в один из дней ранее 26 января,
когда было перерегистрировано 34 акта — примерно столько же,
сколько и в другие дни. Следовательно, эти 34 акта должны почти
исчерпывать количество актов, перерегистрированных в этот день.
Таким днем могло быть либо 24 января (если 25 января перере-
113 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 4, л. 230; РИБ, т. 17, стлб. 214.
114 РИБ, т. 17, стлб. 207—214.
94
гистрация не производилась), либо 25 января. В первом случае
между л. 93 об. и 94 оказалось бы утраченным лишь несколько
листов. Незначительное количество листов оказалось бы утрачен-
ным и во втором случае при условии, что 24 января перерегист-
рация не производилась. Другой вариант второго случая (пред-
положение о перерегистрации 24 января наряду с перерегистра-
цией 25 января) дает право предположить, что между указан-
ными листами было утрачено значительное количество листов, на
которых перерегистрировались все холопьи крепости, предъяв-
ленные 24 января, и небольшая часть документов, предъявленных
25 января.
Мы все же склоняемся к предположению, что перерегистрация
производилась только лишь в один из дней — либо 24, либо 25 ян-
варя. И вот почему. Начиная с 17 января холопьи крепости пере-
регистрировались ежедневно вплоть до 23 января и затем 26, 27
и 28 января. Если предположить, что перерегистрация состоялась
и 24, и 25 января, то, таким образом, получилось бы, что холопьи
крепости перерегистрировались ежедневно без перерыва в тече-
ние 12 дней. Однако другой такой случай в практике ведения
записных книг старых крепостей нам неизвестен. Обычно перере-
гистрация производилась ежедневно в течение 3—5 дней, после
чего наступал однодневный перерыв, и лишь в одном случае пере-
рыв наступил после 7 дней и еще в одном — после 6 дней пере-
регистрации. Поэтому-то и было бы логично предположить, что
24 или 25 января как раз и не производилась перерегистрация.
Как уже было отмечено, отрывок записной книги ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 1 заканчивается регистрацией старых крепостей
31 января 1598 г. Однако на последнем его листе (л. 75 об.) ре-
гистрация 31 января 1598 г. не завершается. Здесь зафиксиро-
вано предъявление князем Степаном Ивановичем Елецким пол-
ной грамоты на Иванка Савина сына и кратко излагается эта
грамота, после чего перечисляются, как обычно практиковалось,
потомки полного холопа. Это перечисление обрывается словами:
«И та де Анница замужем была за Ваською за Ивановым, и
у Васьки с тою Анницею родилась дочь Ириница у князя Степана
в холопстве; да та ж де Анница.. .».115
Поиски продолжения данного перечисления приводят к книге 6
из того же фонда 1144 ЦГАДА, где один из листов начинается
словами: «...прижила у них в холопстве дочь Агапию, проз-
вище Нежданку да сына Сеньку. А тот Васька, прежней ее муж,
умер у них в холопстве».116 Кончается запись следующим обра-
зом: «И та полная, записав в книги, отдана князю Степану княж
Иванову сыну Елецкому».117
115 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1, л. 75 об.
118 Там же, кн. 6, л. 2376.
117 Там же.
95
Таким образом, л. 2376 книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6 является
непосредственным продолжением отрывка книги ЦГАДА, ф. 1144,
кн. 1, а за л. 2376 непосредственно должен следовать л. 237г
книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6. Но и эти случайно оказавшиеся
в другой книге листы не завершают новгородскую записную
книгу старых крепостей по Водской пятине, так как обрываются
на середине фразы. Изложение рядной грамоты Кузьмы Василь-
ева сына Мокиева и Левонтия Федорова сына Валового обрывается
словами: «.. .и Палашка деи была замужем за Ивановым холо-
пом...».118 Кроме того, начало записи свидетельствует, что далее
должна была быть записана по крайней мере одна данная грамота.
Итак, состав отрывка новгородской записной книги старых
крепостей по Водской пятине таков: л. 1—230 об. рукописи книги
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 4 (стлб. 1—214 публикации А. С. Лаппо-
Данилевского в РИБ, т. 17); л. 76—93 об. книги ЦГАДА, ф. 1144,
кн. 1; утраченные листы (несколько); л. 94—125 об., 1—75 об.
книги ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1; л. 2376, 237г книги ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 6.
Даже в таком реконструированном виде мы имеем дело не
с полной записной книгой старых крепостей по Водской пятине,
а аналогично с книгами по Пскову и Шелонской пятине всего
только с ее отрывком, хотя и представляющим большую часть
книги. Отсутствуют начало книги, где производилась перерегист-
рация с 1 по 19 декабря 1597 г., и самый ее конец, где завер-
шалась перерегистрация 31 января 1598 г.
Реконструированный отрывок записной книги по Водской пя-
тине, как и отрывок записной книги по Шелонской пятине, можно
считать цельным (с одним незначительным пропуском), о чем
свидетельствует, помимо всего прочего, последовательность дней
перерегистрации предъявленных холоповладельцами крепостных
актов: 20, 21, 22, 23, 25, 27, 28, 30, 31 декабря 1597 г. и 1, 2, 3, 4,
5, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 14, 15, 17, 18, 19, 20, 21, 22 января 1598 г.
(РИБ, т. 17), 23 января 1598 г. (РИБ, т. 17 и ЦГАДА, ф. 1144,
кн. 1), 24 или 25 января 1598 г. (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1), 26, 27,
28, 30 января 1598 г. (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1), 31 января 1598 г.
(ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1 и 6).
Следовательно, можно считать установленным, что до настоя-
щего времени дошли отрывки трех новгородских записных книг
старых крепостей — по Псковской земле (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5),
по Шелонской пятине (БАН, текущее поступление № 98; ЛОИИ,
кол. 115, № 1092; книга Лакиера), по Водской пятине (ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 4; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6).
Вероятно, в Новгороде в течение декабря 1597—января 1598 г.
велось одновременно по меньшей мере шесть записных книг ста-
рых крепостей: по одной для каждой из пятин и одна — непосред-
118 Там же, л. 237г.
96
ственно для Новгорода. Возможно, их было больше, если до-
пустить, что книги велись по половинам пятин.
Уже один факт введения порядка, при котором перерегистра-
ция старых крепостей проводилась не на месте (у губных ста-
рост), а в крупных административных центрах (в приказных
избах), свидетельствует о том, какое значение придавалось этому
мероприятию. Отныне записные книги старых крепостей приз-
ваны были стать средством борьбы за стабилизацию положения
в сфере отношений между холопами и холоповладельцами, рас-
шатанных массовыми бегствами холопов. Недаром именно к этим
книгам обращались прежде всего при восстановлении владельче-
ских прав холоповладельцев на беглых холопов.119
Оценивая предписание ст. 1 и 2 уложения 1597 г. о проведе-
нии всеобщей и срочной перерегистрации холопьих крепостных
документов, следует признать, таким образом, его чрезвычайность
и важность в системе мероприятий правительства царя Федора
Ивановича конца XVI в. Реализацией этого постановления власти
сразу же наводили порядок в делопроизводственной практике,
связанной с холопством, а тем самым облегчали проведение
столь частых в условиях массового бегства холопов судебных
тяжб из-за холопов. Вместе с тем прошедшая перерегистрация
холопьих крепостей решала задачу, до того, вероятно, не разре-
шимую. В записные книги оказались внесенными имена лишь тех
холопов, чья зависимость была оформлена документально;
имена же всех остальных лиц, которых холоповладельцы считали
своими холопами (в первую очередь так называемых доброволь-
ных холопов и документально не оформленных старинных холо-
пов), не были внесены в записные книги, поскольку документы,
оформлявшие их неволю, отсутствовали. Тем самым власти полу-
чили возможность резко и решительно выделить всех холопов,
чей статус до 1597 г. был оформлен документально, из массы лиц,
чье положение, с точки зрения этих властей, не было определено,
так как отсутствовали документы, оформлявшие их холопью за-
висимость.
Неодобрительное отношение к добровольной службе, обнару-
живаемое в законодательстве со времени указа 1555 г. (о недаче
суда за снос хозяйского имущества на тех людей, которые жили
119 Так было, например, в 1601 г., когда псковский помещик Степан
Фомин сын Тимашев подал новгородским властям царскую грамоту, в ко-
торой излагаются обстоятельства дела, связанного с бегством от его отца,
Фомы Ондреева сына Тимашева, кабального холопа Степана Иванова сына
Рогова. В деле специально отмечено, что «холоп его Степанко по госуда-
реву указу в наугородцких книгах написан, что он от него бегает».
С другой стороны, украденные беглым холопом служилые кабалы на
других холопов «в Великом Новегороде по государеву указу не записаны,
потому что их от него холоп снес их» (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 8, л. 112 об.—
113 об.).
7 В. М. Панеях
97
без крепости),120 теперь принимает гораздо более конкретный
характер: если не внесен в записную книгу, то холопью зависи-
мость такого лица, поступившего в холопы до 1597 г., следует еще
доказать. Другое дело — холоп, крепостной документ на которого
был перерегистрирован в записной книге. Его холопье состояние
тем самым было доказано, и в этом смысле требование, чтобы за-
писная книга скреплялась дьяком «большего для укрепления»,
приобретает особый смысл. Безусловно и поиски бежавшего хо-
лопа в новых условиях значительно облегчались.
СТАРЫЕ ВИДЫ ХОЛОПСТВА
Содержащаяся в уложении 1597 г. статья, посвященная пол-
ным холопам,121 почему-то не привлекала внимания исследователей.
Лишь В. И. Корецкий отметил, что основное положение этой статьи
могло быть сформулировано в указе 1586 г., так как последний
«внес серьезные изменения в положение докладных холопов, в ре-
зультате чего уже тогда у законодателя должна была возникнуть
необходимость высказаться и относительно полных холопов, по-
ложение которых оставалось неизменным и продолжало опреде-
ляться Судебником 1550 г.».122
Однако только лишь констатацией факта повторения в данной
статье уложения прежних постановлений, будь то Судебник
1550 г. или указ 1586 г., едва ли следует ограничиваться. В част-
ности, не может не возникнуть вопроса о том, какие именно
нормы Судебника 1550 г. подтверждает данная статья уложения
1597 г. и в интересах каких социальных групп это было сделано.
Прежде всего не вызывает никакого сомнения, что законода-
тель имел здесь в виду те нормы Судебника 1550 г., которые ре-
гулируют положение полного холопа, так сказать, изнутри, т. е.
после оформления полной грамоты. Таковы нормы, сформулиро-
ванные в ст. 76 («О холопстве суд»), 77 и 79 Судебника.123 Не
исключено, что в число статей Судебника, на которые ссылался
составитель уложения, можно включить ст. 63 и 66,124 оставляе-
мо ПРП, вып. 4, с. 514. — Подробно об этом указе см. стр. 36—40.
121 Ст. 3: «И который люди служат в холопьстве у бояр, и у князей,
и у дворян, и у приказных людей, и у детей боярьских, и у всяких слу-
жилых людей, и у гостей, и у всяких торговых людей по полным, и по
купчим, и по рядным, полные люди, и те люди, и жены их, и дети
в холопстве тем своим государем и их детям, по прежнему государеву
уложенью по Судебнику» (ПРП, вып. 4, с. 371).
122 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 228—229. — Следует иметь в виду,
что ст. 3 ссылается именно на Судебник, а не на указ 1586 г., тогда как
в обычной законодательной практике московских властей принято было
ссылаться на последний правовой прецедент.
123 Судебники XV—XVI веков. М.—Л., 1952, с. 168—169.
124 Там же, с. 162—163.
98
шие за наместниками и волостелями, которые держали кормление
с боярским судом, право давать грамоту (анализ ст. 10 см. на
с. 128—131).
Впрочем, если дело обстояло именно таким образом, подтверж-
дение ст. 63 и 66 Судебника 1550 г. было всего только процедур-
ным педантизмом, так как в это время полные грамоты, очевидно,
уже не оформлялись.125
Однако не одними только ст. 76, 77 и 79, а, возможно, 63 и
66 Судебника определялось юридическое положение полных хо-
лопов, и не одни только эти статьи имелись в виду законодателем,
когда он ссылался на Судебник. В 78-ю, так сказать кабальную,
статью Судебника включена весьма важная норма, имеющая не-
посредственное отношение к полному холопству: «А имати им
кабалы на волных людей, а на полных людей, и на докладных,
и на старинных холопей кабал не имати».126 Комментируя ст. 78
Судебника 1550 г., Б. А. Романов отметил, что «в основном она
решает ставший, очевидно, массовым случай столкновения в суде
двух прав на одного и того же работного человека и решает его
в пользу старины, защищая интересы и неприкосновенность прав
группы старинных холоповладельце в».127
Возможно, что те же причины вынудили законодателя вклю-
чить и в не дошедший до нас указ 1586 г. подтверждение этой
нормы ст. 78 Судебника, нарушение которой приняло, очевидно,
достаточно серьезные размеры. Если предположить, что в 1586 г.
вопрос стоял именно так, то едва ли есть основания исклю-
чать приведенную норму ст. 78 Судебника из числа норм, под-
твержденных в ст. 3 уложения 1597 г.
Но включение в состав уложения 1597 г. статьи, подтверждаю-
щей неизменность юридического положения полных холопов во-
обще, и подтверждение им нормы, запрещавшей брать служилые
кабалы на полных холопов в частности, в то время как москов-
ские власти вполне определенно стали отдавать предпочтение ка-
бальному холопству, свидетельствуют, что в 1597 г., как и ранее
(в 1550 и 1586 гг.), центральное правительство было заинтере-
совано не только в том, чтобы удовлетворить интересы основных
собственников кабальных холопов, но и в том, чтобы обеспечить
интересы (или хотя бы не затронуть их) основной массы старин-
ных холоповладельцев.
Содержанием следующей (4-й) статьи уложения 1597 г. яв-
ляется подтверждение несохранившегося указа 1593 г. о выдаче
125 С. Н. Валк. Грамоты полные. — В кн.: Сборник статей по русской
истории, посвященных С. Ф. Платонову. Пгр., 1922, с. 115—118; Е. И. Ко-
лычева. Холопство и крепостничество (конец XV—XVI в.). М., 1971,
с. 20-23.
126 Судебники XV—XVI веков, с. 169.
127 Б. А. Романов. Комментарий [к Судебнику 1550 г.]. — В кн.:
Судебники XV—XVI веков. М.—Л., 1952, с. 286.
7*
99
новых крепостных холопьих документов взамен утраченных во
время или после московского пожара 1571 г.128
Ряд исследователей предпринимал попытки реконструировать
содержание утраченного указа 1593 г. В результате в литературе
довольно прочно установилось мнение о том, что в случае утраты
старых крепостей и сделанной об этом своевременной явки указ
1593 г. предписывал оформлять новые крепости на тех же холо-
пов только в форме служилой кабалы.129 Однако эта точка зрения
не представляется нам достаточно убедительной. По нашему
мнению, указ 1593 г. разрешил восстанавливать (при наличии
явочных челобитий) утраченные холопьи крепости в их первона-
чальной форме.130
В. И. Корецкий, не вступая в прямую полемику с нами, пред-
ложил новую реконструкцию указа 1593 г. Выше было уже от-
мечено, что предположение В. И. Корецкого о введении указом
1593 г. пятилетнего сыска беглых холопов основывается на про-
извольной интерпретации текста уложения 1597 г. и на анало-
гии с реконструкцией другого несохранившегося указа (см. с. 74) .
Сомнительным нам представляется и мнение В. И. Корецкого
о порядке выдачи по указу 1593 г. новых холопьих документов
взамен утраченных: «... при подаче явки в определенный срок
предписывалось восстанавливать прежние владельческие права,
а тогда, когда таких явок своевременно сделано не было, вос-
станавливать их уже в форме служилых кабал». Этот вывод
обосновывается В. И. Корецким тем, что наблюдения «над ретро-
спективными книгами 1597—1598 и других годов», проведенные
Е. Н. Кушевой, якобы показали, что при отсутствии ссылок на
явки новые крепости оформлялись как служилые кабалы.131
128 Ст. 4: «А у ново на холопа или на рабу была полная или доклад-
ная или у ково по рядным и по докладным или по духовным грамотам
и по иным старинным крепостям холопи служили, а те будут у них пол-
ные и докладные, и рядные, и данные, и духовные, и всякие старинные
крепости в московской пожар в прошлом 79-м году и после того в ыные
пожары погорели, или будет иным каким обычаем те у них крепости
утерялись, и в том у них даваны явки, и явки сыщут, а крепостей на тех
людей нет, и тем людем на тех своих крепостных и на всяких старинных
людей по прежнему государеву цареву и великого князя Федора Ивано-
вича всеа Русии приговору сто первого году с марта имати в службе
новые крепости» (ПРП, вып. 4, с. 372).
129 См., например: Н. Новомбергский. Вымученные кабалы в Мос-
ковской Руси XVII столетия. — ЖМЮ, 1915, № 5, с. 372; А. И. Яковлев.
Холопство..., с. 50—53; Е. Н. К у ш е в а. К истории холопства в конце
XVI—начале XVII в. — Исторические записки. 1945, т. 15, с. 88; А. А. 3 и-
мин. Историко-правовой обзор [к Уставной книге Приказа Холопьего
суда]. — ПРП, вып. 4, с. 401.
130 Реконструкция указа 1593 г. не входит в задачу данной работы.
Обоснование нашей точки зрения см.: В. М. Панеях. Кабальное холоп-
ство на Руси в XVI в., с. 97—101.
131 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 221—222.
100
Однако в так называемых ретроспективных книгах, т. е. за-
писных книгах старых крепостей, новые холопьи крепости взамен
старых не оформлялись вовсе ни при наличии, ни в отсутствии
явок, не говоря уже о том, что они велись лишь в 1597—1598 гг.,
и потому не может быть и речи об изучении тех из них, которые
относились бы к другим годам. В действительности же Е. Н. Ку-
шева в данном случае ссылалась на кабальные книги (на добро-
вольных и документально не оформленных холопов), которые на-
звала регистрационными (но не ретроспективными!) 132 и которые
велись также лишь в 1597—1598 гг. Дело, впрочем, не столько
в этих фактических ошибках, допущенных В. И. Корецким,
сколько в том, что перевод документально не оформленных хо-
лопов (а следовательно, и тех из них, на которых были утрачены
холопьи крепости, оказавшиеся не восстановимыми из-за непо-
дачи своевременно, т. е. сразу же по утрате, явки) в категорию
кабальных холопов был предусмотрен уложением 1597 г. и лишь
в отношении тех из них, которые прослужили к этому моменту
не менее полугода (см. с. 131—145). Это означает, что поиски
в данных кабальных книгах ссылок на явки были заведомо обре-
чены на неуспех, поскольку в них фиксировались: а) только слу-
жилые кабалы; б) только те из них, которые были взяты в соот-
ветствии с уложением 1597 г. (а не указом 1593 г.), т. е. при
условии не менее чем полугодовой прежней службы человека
у холопов ла дельца. А поскольку в кабальных книгах указанного
типа ссылок на явку быть не могло, постольку их отсутствие
нельзя объяснить, как это делает В. И. Корецкий, прохождением
основной массы дел по поданным явкам об утрате документов
в течение четырех лет (между 1593 г. и уложением 1597 г.). Тем
самым подрывается единственное основание для предположения
о порядке восстановления утраченных холопьих крепостей, сде-
ланного В. И. Корецким.
Выясняя соотношение между указом 1593 г. и уложением
1597 г., В. И. Корецкий отметил, что в уложении 1597 г. под-
тверждение указа 1593 г. сформулировано таким образом, «как
будто в 1597 г. и последующее время явок подавать было уже
нельзя».133
Но документы свидетельствуют как раз об обратном: после
уложения 1597 г. явочные челобитные об утрате старых крепо-
стей продолжали поступать. Сохранился Даже указ, который
установил ограниченный двумя годами (1612/13 и 1613/14 гг.)
132 Е. Н. Куш ев а. К истории холопства в конце XVI—начале XVII в.,
с. 88.
133 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 222.
101
срок подачи явок на исчезнувшие во время так называемого
московского разорения 1611/12 г. холопьи крепости.134
Но если понадобилось почему-либо ограничить срок подачи
явок на холопьи крепости, утраченные в определенное время и
в связй с определенными событиями, то, следовательно, такие
явки делались до введения ограничений и должны были даваться
после проведения этого мероприятия в тех случаях, когда утрата
холопьих крепостей не была связана с данным московским разо-
рением. И действительно, в декабре 1620 г. в Приказе Холопьего
суда рассматривалось дело о беглом кабальном холопе Федоре
Шемякине, который бежал от своего господина Михаила Кирил-
ловича Бутурлина в 1615/16 г. В процессе слушания дела оказа-
лось, что служилая кабала на Федора Шемякина (вместе с дру-
гими крепостными документами) сгорела, после чего холоповла-
дельцем были сделаны явки: «И Михайло сказал: была де у него на
тово Федьку кабала, и те де крепости у нево в Суздоле погорели,
и на те де крепости давал он явки в Суздоле в 125-м году».135
Таким образом, явка была сделана в следующем (1616/17) году
после бегства холопа. Представляет интерес и утверждение Петра
Еремеева, судившегося из-за холопа Вахрушки Семанова с Дан.
Воробьиным, о том, что у него была на Вахрушку полная, которая
пропала в 1620 г., когда сам Еремеев «сидел в разбойном при-
казе за приставом», в связи с чем он не сумел подать явку о про-
паже холопьей крепости.136
Практика принятия и после 1597 г. явок об утрате холопьих
крепостей дает основание утверждать, что они восстанавливались
в первоначальной форме не только после указа 1593 г., но и
после уложения 1597 г. — ведь господа могли теперь, по уложе-
нию 1597 г., восстанавливать утраченные крепости в форме слу-
134 «Великий государь указал: у которых людей старинные крепости
утерялися в московское разорение в прошлых годех до 7121 года, и тем
людем в 7121 и в 7122 годех на те старинные крепости давати явки; и
будет которые люди учнут на кого искати старинного холопства, а ста-
ринных крепостей на тех людей в суде не положат, а скажут, что у них
на тех людей старинныя крепости пропали в московское разорение, и в том
учнут они слатися на явки, которые даваны в указные годы, и те явки
будет сыщутся, и по тем явкам таких старинных холопей отдавати тем
людем, которые на них те явки подавали. А будет кто учнет искати ста-
ринного холопства, а в суде крепостей никаких на спорных холопей не
положит, а скажет, что у него на тех людей крепости в разоренье про-
пали, а явок он на те крепости в указные годы не давал, и учнет он про
ту старину тех людей слатися в обыске, и по той ссылке тех людей про
старинное холопство сыскивати всякими сыски накрепко, и отдавати таких
старинных холопей по обыском тем людям, у кого обыскные люди в ста-
ринном холопстве кого знали» (Указатель Российских законов, временных
учреждений, суда и расправы, изданный Львом Максимовичем, ч. I. М.,
1803, с. 153).
135 Тяжбы по холопьим делам, с. 328—329.
136 А. И. Я к о в л е в. Холопство..., с. 86.
102
жилой кабалы и не прибегая к явкам, а представив доказатель-
ства по меньшей мере полугодовой службы холопа (по ст. 11).
Таким образом, по нашему мнению, ст. 4 уложения 1597 г.
подтверждала указ 1593 г. в полном его объеме, предоставляя
возможность холоповладельцам впредь, как и прежде, восстанав-
ливать утраченные холопьи крепости в первоначальной форме,
если об утрате своевременно подавались явочные челобитные.
В ст. 5 уложения 1597 г. сформулировано запрещение принуж-
дать холопов, отпущенных перед смертью холоповладельца, слу-
жить родственникам умершего.137 В XVI в. наследники умерших
холоповладельцев, используя наследственность старых видов хо-
лопства и прибегая к мерам экономического и внеэкономического
принуждения, пренебрегали выданными перед смертью холопо-
владельцев отпускными и заставляли уже отпущенных на волю хо-
лопов служить себе по старым крепостям, формально аннулиро-
ванным отпускными. Эта практика получила, очевидно, такое рас-
пространение, что сами холоповладельцы, заботясь о выполнении
своих завещательных распоряжений, включали в текст отпускных
грамот специальную оговорку: «...а вперед мне Ондрею и моему
роду и племени до того отца моего приданого человека, и до его
жены, и до детей дела нет по сей отпускной».138 Аналогичная ого-
ворка имеется и в духовных: «.. .и те все мои люди на слободу и
з женами, и з детми волные люди великого князя, а моей братье
и моим племянником до тех моих людей по полным, и по доклад-
ным, и по кабалам дела нет ни почему».139 Обращает на себя вни-
мание почти дословное совпадение этой формулы отпускных и
духовных грамот с заключительной частью ст. 5 уложения 1597 г.:
«...и женам, и детем их вперед до тех холопей дела нет». Ст. 5
потому, возможно, и была включена в текст уложения 1597 г., что
одних только предостерегающих оговорок отпускных и духовных
грамот оказалось недостаточно и появилась потребность сформу-
137 Ст. 5: «А которых всяких крепостных холопей государи их, отходя
от сего света, от себя велели отпустить и отпускные им давали, и те
холопи по тем отпускным впредь свободны, и женам и детем их впредь
до тех холопей дела нет» (ПРП, вып. 4, с. 372).
138 НЗКК, ч. I, стлб. 28—29; стлб. 144—145: «... и вперед мне, Ивану,
и моим детем, и моему роду племяни до того Роди, и до его жены, и до
их детей дела нет ни в чем, волно им жити, где похотят, и в том есми
им отпускную дал лета 7103 августа в 18 день».
139 Духовная князя Семена Федоровича Сицкого. — Изв. Русск. генеа-
логического общества, 1909, вып. 3, с. 220; ср. духовную князя Юрия
Андреевича Оболенского 1547—1565 гг. (АФЗХ, ч. 2, М., 1956, № 207,
с. 213: «А жене моей ... и дочери моей до тех до всех людей дела нет»);
духовную князя Андрея’ Ивановича Стародубского 1556/57 г. (ГИМ, Собр.
Уварова, № 41/16: «... и до тех людей, которых есми отпустил на слободу,
моему роду и племяни дела нет никакова»); духовную Дмитрия Григорье-
вича Плещеева (АФЗХ, ч. 2, № 274, с. 281: «...а братье моей и жене моей
до моих людей до полных, и до докладных, и до кабальных, и до полон-
ных ни до мала ни до велика дела нет; после моего живота всё на сло-
боду»).
103
лировать общую норму, которая способствовала бы наведению
определенного порядка в тяжбах из-за холопов.
О том, что здесь речь шла всего только о наведении и сохра-
нении необходимого делопроизводственного порядка, а не об абсо-
лютном запрещении холопам служить у наследников умершего
холоповладельца по мотивам обеспечения их свободы, свидетель-
ствует отсутствие в уложении упоминаний о практике оформле-
ния этими наследниками новых холопьих крепостей на холопов,
отпущенных по смерти холоповладельца. А между тем такого рода
практика была, возможно, не менее широкой, чем та, пресечению
которой посвящена ст. 5 уложения 1597 г. Так, в духовной князя
Ивана Михайловича Глинского 1586 г. читаем: «А что люди мои
служили у меня полные, и докладные, и кабальные... отпустит
на свободу ... а дочери моей до моих людей дела нет ... а за-
хочет доч моя звати тех людей к собе, и дочери
моей звати их к собе из воли, кто захочет к ней,
тот идет».140 Смысл подчеркнутых слов заключается в запре-
щении наследнице насильно держать у себя отпускаемых холопов.
В то же время завещатель признает вполне нормальным новое
похолопление вольноотпущенных. Он исходил при этом, очевидно,
из конкретных условий, в силу которых освободившийся тем или
иным способом холоп вынужден вновь становиться холопом. По-
этому завещатели, равно как и составители уложения 1597 г., за-
ботились вовсе не об обеспечении действительной свободы отпу-
щенных на волю, а, по сути дела, лишь о предоставлении им сво-
боды выбора нового хозяина.
Е. И. Колычева обратила внимание на одну особенность
данной статьи уложения, до того никем не замеченную. В ней
говорится «об отпускных, составленных самими холоповладель-
цами, как о привычном и вполне законном явлении» и отсутствуют
«какие-либо территориальные ограничения относительно места
выдачи отпускных грамот». Поэтому, а также в результате изуче-
ния духовных и отпускных грамот второй половины XVI в.
Е. И. Колычева пришла к обоснованному выводу, что «попытка
правительства регламентировать освобождение холопов соответ-
ствующей документацией потерпела неудачу», поскольку «поста-
новление Судебника 1550 г. о запрещении холоповладельцам са-
мим выдавать отпускные грамоты действовало, по все вероят-
ности, крайне непродолжительное время».141
140 Н. П. Лихачев. Сборник актов, собранных в архивах и библио-
теках. М., 1895 (далее — Акты Лихачева), XIX, с. 65. — Разрядка наша.
Ср.: АОЮБ, т. II, с. 117—118: «Била челом в службу Федору да Климен-
тию Облезовым детем Вороновым вдова Офимия Семенова дочь ... со
своей дочерью... А преж того служила с своим мужем ... по кабале
у Микиты у Воблезова сына Воронова, и после живота Микита Воронов
велел меня Офимицу братьи своей отпустити на свободу, и яз ныне Офи-
мица била челом в службу изнова Федору да Климентею Вороновым».
141 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество, с. 201.
104
Не следует ли в этой связи расценивать ст. 5 уложения
1597 г. как запоздалую констатацию краха всей системы выдачи
отпускных грамот, введенной ст. 77 Судебника 1550 г., и как
признание задним числом тех отпускных, которые были выданы
(или могут быть выданы впредь) с нарушением норм Судебника,
законными и действующими?
РЕФОРМА ИНСТИТУТА КАБАЛЬНОГО ХОЛОПСТВА
Преобразованию института кабального холопства на совер-
шенно новых правовых основах посвящены главным образом две
статьи уложения 1597 г.142
В ст. 6 содержится прямое упоминание о не дошедшем до нас
указе 1586 г.
В литературе делались неоднократные попытки реконструиро-
вать текст этого указа. Несмотря на то что исследователи опери-
142 Ст. 6: «А которые люди до государева царева и великого князя
Федора Ивановича всеа Русии уложенья в прошлых годех, до лета 7000
девяносто четвертаго году июня до перваго числа, били челом в службу
бояром и дворяном, и приказным людем, и детям боярским, и всяким
служилым людем, и гостем, и всяким торговым людем, и кабалы на себя
служилые давали, а в книги тогды, в Приказе Холопья суда, те служивые
кабалы не писаны, и которые люди, с государева царева и великого князя
Федора Ивановича всеа Русии уложенья, лета 7000 девяносто четвертаго
году июня с 1 числа, били челом в службу бояром и князем, и дворяном,
и приказным людем, и дьяком, и детем боярским и всяким служивым
людем, и гостем, и всяким торговым людем, и кабалы служивые на себя
давали, на Москве з докладу Холопья суда, и во всех городах с ведома
приказных людей, и в записных в московских в кабальных книгах и
в городех, и те служилые кабалы записываны до нынешнево государева
новово уложенья, 105-го году февраля по 1-е число. И которые люди
впредь с лета 7105-го году февраля с 1-го числа били челом в службу
и впредь учнут бити челом в службу бояром, и князем, и дворяном, и
приказным людем, и детем боярским, и всяким служивым людем, и гостям,
и всяким торговым людем, з докладу Холопья суда, и во всех городах
с ведома приказных людей, и в московских записных в кабальных кни-
гах, и в городех у приказных людей те служилые кабалы будут записаны, и
те все люди, и жены и дети, которые жены и дети в тех служилых
кабалах писаны в службу государем своим, по тем служилым кабалам,
по старым и по новым быти в холопстве, как и по докладным; а от госу-
дарей своих им не отходити, и денег по тем служилым кабалам у тех
холопей не имати, и челобитья их в том не слушати по старым кабалам;
а выдавать их тем государем по тем кабалам в службу до смерти» (ПРП,
вып. 4, с. 372—373).
Ст. 7: «А которого записново кабалново человека, которая кабала,
старая и новая, по новому уложенью записано в книги, а в том кабалном
холопьстве у ково родится сын или дочь, и тех их дети тем своим госу-
дарем в холопи, против докладных людей, по государыни их смерть, как
и отцы их; и женам после мужей своих, и детем после отцов своих до
тех кабальных записных людей и до их детей, которые дети в кабалах
будут писаны, которые дети в том кабалном холопьстве родяться, дела
нет, и денег по тем отцовским кабалам на тех кабалных холопех женам
и детем не указывати» (там же, с. 373).
105
ровали материалом различным по объему и неравноценным, было
все же высказано три точки зрения по поводу содержания указа
1586 г. В. И. Сергеевич, М. А. Дьяконов, А. Н. Филиппов, а затем
Б. Д. Греков и недавно В. И. Корецкий считали, что указ 1586 г.
превращал кабальное холопство в неволю до смерти кредиторов,
имея в виду тех кабальных людей, которые дали на себя кабалу
после 1586 г. Что же касается кабальных людей, поступивших
в кабалу до 1586 г., то они не лишались еще права выплаты
долга.143 А. И. Яковлев, противопоставив указ 1586 г. уложению
1597 г., писал: «В исчезнувших указах (1586 и 1593 гг., — В. П.)
содержалось именно разрешение ликвидировать зависимость по
кабале».144 И, наконец, по мнению М. Ф. Владимирского-Буданова,
«указ 1586 г. установил только доклад у установленных для того
властей».145
Нам представляется, что точка зрения на указ 1586 г., выска-
занная М. Ф. Владимирским-Будановым, в наибольшей степени
приближается к содержанию утраченного указа. На основе при-
влечения всего известного о нем материала, а также ряда источни-
ков, либо неизвестных, либо в этой связи не привлекавшихся, мы
также сделали попытку предложить свою реконструкцию указа
1586 г.146
По нашему мнению, указ 1586 г. в части, относящейся к ка-
бальному холопству, ограничивался введением доклада и реги-
страции кабальных сделок и устанавливал для этого специальный
порядок. В Москве этим занимался Приказ Холопьего суда,
а в городах — приказные люди. Указ определял единую пошлину
(алтын с рубля), взимавшуюся с кабалящего за регистрацию
сделки. Предписывалось ведение специальных кабальных книг,
списки с которых вместе с собранными пошлинами должны были
присылаться в Москву на Казенный двор.
Все эти мероприятия имели большое значение и выходили за
пределы простого упорядочения делопроизводства. Доклад и ре-
гистрация кабальных сделок ставили целью закрепление владель-
ческих прав кабалодержателей в условиях массового бегства
кабальных холопов и организацию их сыска на совершенно новой
основе.
Вместе с тем некоторые косвенные данные, в частности наблю-
дения над динамикой закабалений в Новгороде и пятинах, дают
143 В. И. Сергеевич. Русские юридические древности, т. I. СПб.,
1890, с. 157—158; М. А. Дьяконов. Очерки общественного и государ-
ственного строя Древней Руси. СПб., 1912, с. 371; А. Н. Филиппов.
Учебник истории русского права. СПб., 1914, с. 490; Б. Д. Греков. Кре-
стьяне на Руси..., с. 855—856; В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян
и классовая борьба в России во второй половине XVI в., с. 211—219.
144 А. И. Яковлев. Холопство..., с. 50.
145 М. Ф. Владимирский-Буданов. Обзор истории русского
права. Изд. 4. Киев, 1905, с. 670.
146 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 92—97.
106
основание связать введение указом 1586 г. доклада и регистрации
всех без исключения вновь оформляемых кабальных сделок не
только с укреплением владельческих прав кабаловладельцев и
с сыском, но и с другими факторами. Резкое падение в 1587 г.
и некоторое сокращение в 90-х годах по сравнению с 80-ми коли-
чества закабалений позволили нам предположительно связать это
явление с результатами реализации указа 1586 г.147 Не исключено,
что отмеченное падение количества закабалений после 1586 г.
было вызвано сокращением закабаления лиц, уже находившихся
в холопской зависимости от других холоповладельцев, т. е. тех ка-
тегорий, закабаление которых: прямо запрещалось ст. 78 Судеб-
ника 1550 г.148 В этом случае в указе 1586 г., как можно предпо-
лагать, содержалось подтверждение приведенной части ст. 78,
нарушение норм которой в условиях массового бегства зависимого
населения и общего краха феодального правопорядка, особенно
в области отношений между господами и зависимыми людьми
(а не только холопами), приняло, быть может, значительные раз-
меры. Одновременно введение доклада и регистрации кабальных
сделок обосновывалось, возможно, необходимостью соблюдения
действующего законодательства по вопросу о контингентах лиц,
оформление неволи которых служилой кабалой разрешалось или
запрещалось. Законодатель, таким образом, если бы наше предпо-
ложение являлось справедливым, стоял в 1586 г. на тех же пози-
циях, что и в 1550 г.149
147 Там же, с. 34—37.
148 «А имати им кабалы на водных людей, а на полных людей, и на
докладных, на старинных холопей кабал не имати» (Судебники XV—
XVI веков, с. 169).
149 Е. И. Колычева в рецензии на нашу книгу решительно оспорила
это наше, выраженное, кстати, в весьма осторожной форме, предположе-
ние: «... совершенно непонятным остается факт резкого сокращения числа
закабалений после 1586 г.: предположение В. М. Панеяха, что до 1586 г.
кабальная зависимость развивалась главным образом за счет лиц, уже
находившихся в холопстве (с. 37), не подтверждается» (Вопросы истории,
1969, № 8, с. 151). Изложенное в такой форме, наше мнение действительно
может вызвать недоумение. Однако на указанной рецензентом странице
мы отметили «резкое падение количества закабалений» лишь в 1587 г.,
а относительно последующих лет сочли возможным говорить только о за-
метном падении их числа. Ни на этой странице, ни на любой другой
в нашей книге не утверждается, что до 1586 г. кабальная неволя главным
образом развивалась за счет холопов, а высказывается предположение,
что «уменьшение количества кабальных сделок происходило за счет рез-
кого сокращения и даже прекращения закабалений лиц, уже находя-
щихся в холопской зависимости от других холоповладельцев». Более того,
нами была специально оговорена вероятность того, что «уменьшение коли-
чества кабальных сделок в 90-х годах по сравнению с 80-ми могло и не
всецело находиться в зависимости от реализации указа 1586 г.», а было
связано с другими, отмеченными здесь же факторами (В. М. Панеях.
Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 37). Поиски фактических под-
тверждений для обоснования приписываемого нам построения, оспорен-
ного Е. И. Колычевой, и не могут увенчаться успехом. Высказанное в нашей
107
Оценивая несохранившийся указ 1586 г., надо учитывать, что
в 1597 г. законодатель не имел в виду подтвердить или отменить
его, а относился к нему как к указу, который повсеместно прово-
дился в жизнь.
Предметом же ст. 6 (в которой и упоминается указ 1586 г.)
и ст. 7 уложения 1597 г. являются постановления о проведении
в жизнь с 1597 г. кардинальных изменений в юридическом поло-
жении кабальных людей. Эти постановления вызвали разноречи-
вую интерпретацию прежде всего по вопросу о том, какие группы
кабальных людей имеют они в виду.
Значительное количество исследователей, исходя из той оценки,
какую они дали указу 1586 г., запретившему, по их мнению,
прекращать зависимость по служилым кабалам, взятым лишь
после 1586 г., утверждало, что уложение 1597 г. распространило
это запрещение на кабальных людей, давших на себя кабалу до
1586 г.150 Последний по времени, кто решительно поддержал эту
точку зрения и сделал попытку дополнительно ее аргументиро-
вать, был В. И. Корецкий.
В. И. Корецкий исходит из убеждения, что в самом уложении
1597 г. имеются данные для утверждения о создании уже указом
1586 г. двух групп «кабальных холопов, отличных друг от друга
по своему положению: 1) служивших по старым кабалам... не
записанным в кабальные книги, и 2) служивших уже по новым,
официально зарегистрированным кабалам».151 В соответствии
с этим терминологию уложения 1597 г. о «старых» и «новых» ка-
балах В. И. Корецкий понимает так: «Кабалы, заключенные до
1 июня 1586 г., стали называться „старыми", а кабалы, заключен-
ные после 1 июня 1586 г., — „новыми", или „записными"».152
В. И. Корецкий обращает внимание на то обстоятельство, что
«требование (в уложении 1597 г., — В. П.) не слушать челобитья
об уплате долга относится только к „старым" кабалам, т. е. за-
ключенным до 1 июня 1586 г., в то время как выше формули-
руется правило службы по смерть господина по „новым" и „ста-
рым" служилым кабалам».153 Отсюда В. И. Корецкий и приходит
к своему общему выводу о том, что по так называемым «новым
записным кабалам уплата долга была запрещена уже указом
предыдущей книге и повторенное здесь мнение также пока не обосновы-
вается документально, почему и сформулировано было предположительно.
Но и точка зрения Е. И. Колычевой о влиянии указа 1586 г. на пра-
вовое положение кабальных холопов не имеет фактических подтвержде-
ний. Т Л КП
150 В. И. Сергеевич. Русские юридические древности, т. I, с. 150—
151; М. А. Дьяконов. Очерки общественного и государственного строя
Древней Руси, с. 371—373; А. Н. Филиппов. Учебник истории русского
права, с. 490—491; Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси..., с. 855—856.
151 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 209.
152 Там же, с. 205.
153 Там же, с. 211.
108
1586 г., а указ (уложение, — В. П.) 1 февраля 1597 г., объявив
обязательной регистрацию и „старых*4 кабал, распространил одно-
временно это запрещение на служивших по ним холопов, которые
еще сохраняли право ликвидировать зависимость путем выплаты
долга, т. е. фактически могли быть выкупленными каким-нибудь
другим господином».154
Оценивая приведенную аргументацию, прежде всего следует
отметить известную произвольность в таком определении значе-
ния терминов «старые» и «новые» кабалы в уложении 1597 г.
Дело в том, что в самом уложении 1597 г. значение указанных
терминов, употребленных несколько раз, отнюдь не однозначно
по смыслу.
Отметим, в частности, что в нем трижды говорится о новом
уложении, причем всякий раз имеется в виду именно уложение
1597 г., а не указ 1586 г.: 1) «А приговорил государь со всеми
бояры: Московского государства всяким людем холопьи имена и
на них крепости всякие записывати с нынешнего нового
уложенья бессрочно...»; 155 2) «и которые люди з государева ца-
рева и великого князя Федора Ивановича всеа Русии уложенья
лета 7000 девяносто четвертаго году июня с 1 числа били челом
в службу... и кабалы служивые на себя давали на Москве з док-
ладу Холопья суда, и во всех городех с ведома приказных людей,
и в записных в московских в кабалных книгах и в городех, и те
служилые кабалы записываны до нынешнево государева
нового уложенья...»; 156 3) «а которого записново кабал-
ново человека которая кабала старая и новая по новому
уложенью записано в книги.. .».157
По нашему мнению, новому уложению, т. е. уложению 1597 г.,
соответствуют все новые крепости, в том числе новые кабалы,
т. е. такие, которые берутся начиная с 1597 г. Отсюда следует
также, что старые крепости, а значит, и старые кабалы — это ка-
балы, взятые до 1597 г. Такому пониманию терминов «новая» и
«старая» кабала соответствует еще одно место из уложения
1597 г.: «От которых бояр полные холопи, и кабалные и прида-
ные люди, и жены и дети побежали, и бояром имена своих холо-
пей и на их крепости прислати... в Холопей приказ, да тех хо-
лопей имяна, которые у государей своих служат и которые холопи
от кого побежали, и на них крепости старые, полные, и купчие, и
докладные, и всякие крепости, и кабалы старые в Холопье
приказе записывати в книги; а тем всяким холопьим крепостным
книгам быти за дьячею рукою болшово для укрепления; а пошлин
со старых кабал и со всяких крепостей не имати».158 Этим пара-
154 Там же.
155 ПРП, вып. 4, с. 371. — Здесь и далее разрядка наша.
156 Там же, с. 372.
157 Там же, с. 373.
158 Там же, с. 371.
109
графом уложения 1597 г. предписывалось завести записные книги
старых крепостей (часть из которых до нас дошла) именно для
записи любых не утративших своего значения холопьих крепостей,
в том числе старых служилых кабал. Но в книги эти записыва-
лись, как известно, все кабалы, составленные до 1597 г., а не
только те, которые составлялись до 1586 г. Кроме того, в послед-
ней цитате весьма показательно распоряжение не брать пошлин
со старых кабал. Если понимать в данном случае под старыми
кабалами лишь те, которые были взяты до 1586 г., то по всем
кабалам, взятым после этого, при внесении их в записные книги
старых крепостей пошлины должны были бы взиматься. Однако
на деле пошлины не взимались со всех кабал, в том числе и с тех,
которые брались после 1586 г., а это означает, что здесь под ста-
рыми кабалами названы все кабалы, подлежащие по уложению
1597 г. предъявлению для внесения в записные книги старых кре-
постей, т. е. все служилые кабалы, составленные до этого уложе-
ния.
В. И. Корецкий обратил внимание на вступительную часть
к уложению 1597 г. («Государь царь и великий князь Федор
Иванович всеа Русии приговорил ... которые люди на Москве и по
городом служат в холопстве .. по полным, и по купчим, и по док-
ладным, и по всяким крепостям, и по кабалам по старым, и по
новым записным кабалам, и от кого которые холопи полные и ка-
балные люди побежали, и ныне, с лета 7105-го февраля с 1 числа»
государь царь и великий князь Федор Иванович всеа Русии при-
говорил со всеми бояры».. ,159) и отметил, что здесь «довольно
четко пртивопоставляются старые кабалы новым, „записным" ка-
балам», причем «не закон 1597 г. ввел впервые это деление, а оно
существовало и до его издания, будучи установлено уже в указе
1586 г.».160
Действительно, в данном случае «новыми» кабалами названы,
по-видимому, служилые кабалы, оформленные после указа 1586 г.
Однако это обстоятельство лишь подтверждает высказанную выше
мысль о неоднозначном употреблении терминов «старая» и «новая»
кабала в уложении 1597 г., поскольку в других, не рассматривае-
мых В. И. Корецким, случаях под «новыми», как мы пытались
показать выше, имелись в виду кабалы, которые могли быть
взяты после 1597 г. Впрочем, употребление во вступительной
части уложения 1597 г. сочетания «новые записные кабалы»
и отсутствие упоминаний о записных кабалах во всех других слу-
чаях употребления термина «новые кабалы» позволяет предпола-
гать, что в уложении 1597 г. термин «новые кабалы» применяется
в двух значениях: а) как кабалы, взятые после указа 1586 г.,
когда добавлено слово «записные»; б) как кабалы, которые будут
15Я Там же, G. 370—371.
160 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 205—206.
НО
оформлены после уложения 1597 г., когда такое добавление
отсутствует.
Представляют также интерес и наблюдения над термином
«старые крепости» по материалам книги особого рода: в ней,
с одной стороны, перерегистрировались старые крепостные доку-
менты на холопов, а с другой — регистрировались кабалы, взятые
либо на добровольных холопов, прослуживших не менее полугода,
либо на старинных людей, на которых не сохранились крепостные
документы.161 Перерегистрация и регистрация производились
здесь в течение льготного срока (не позднее 31 августа 1598 г.)
и всякий раз по специальному указанию царя, поскольку холопо-
владельцы не успели сделать это в общем порядке.
В царских грамотах, включенных в книгу для мотивировки пе-
ререгистрации крепостных актов, мы и находим интересующие нас
сведения: 1) «...велено де в Новегороде записывати и на людей
своих в службе всякие старые крепости»; 162 2) «...в нынеш-
нем де 106 году прислан указ в Великий Новгород, а велено де
по государеву указу старые крепости людцкие в Новегороде запи-
сывати в книги»;163 3) «... по государеву указу велено им всякие
людцкие старые крепости записывати»; 164 4) «...по государеву
указу велено де в Новегороде записывати лютцкие старые кре-
пости»; 165 5) «... по государеву указу... велено в Новегороде ...
холопей своих имяна и на них крепости старые полные, и доклад-
ные, и кабалы, и рсякие крепости записывать в книги».166
Во всех приведенных случаях имеются ссылки на уложение
1597 г., которое предписывало регистрировать в книгах старые
кабалы и всякие другие холопьи крепости. При этом, однако,
среди перерегистрированных здесь же кабал есть и такие, кото-
рые были составлены между 1586 и 1597 г.167 Следовательно, ста-
161 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7. — Записи перерегистрируемых старых
крепостей и новых служилых кабал на документально не оформленных
холопов производились в одну книгу, хотя и на разных листах ее (старые
холопьи крепости — на л. 51—79; новые служилые кабалы на докумен-
тально не оформленных холопов — на л. 35—48 об.). О том, что это была
именно одна книга, свидетельствует запись крепостей, принадлежавших
Ивану и Хрипуну Жогловым. На л. 46—48 об. 31 августа 1598 г. были
записаны новые служилые кабалы на документально не оформленных
холопов, причем это делалось «по государеве царя и великого князя
Бориса Феодоровича всея Русии грамоте», хотя сама грамота здесь не
приведена, а о ней лишь сказано, что «государева грамота под-
линно писана в старых крепостех Ивана да Хрипуна Жог-
ловых после сее стати» (л. 46). И действительно, на л. 63—78 об. записаны
старые холопьи крепости Жогловых, предъявленные к перерегистрации
того же 31 августа 1598 г., а в качестве обоснования — вышеупомянутая
государева грамота (л. 62—63).
162 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. 51.
163 Там же, л. 52 об.
164 Там же, л. 56 об.
165 Там же, л. 57 об.
166 Там же, л. 62.
167 Там же, л. 55 об., 57, 61, 70, 71.
111
рыми крепостями названы все крепости, в том числе служилые
кабалы, относящиеся к периоду до 1597 г.168
Анализируя эту же книгу, В. И. Корецкий пришел к противо-
положному выводу: именно указ 1 июня 1586 г. подразделял
«служилые кабалы на „старые44 и „новые записные44».169
В. И. Корецкий сделал в данном случае свои заключения
о значении интересующих нас терминов, сопоставив ряд имею-
щихся в ней записей.
1. «Да он же Иван положил служилую кабалу, писали цер-
ковные дьячки, а не земские, и у губных старост в книги не
писана, а писана в государев указ. И воевода князь
Данило Ондреевич Ногтев с товарищи велели тое служилую ка-
балу записати в книги, а с нее взяти пошлины по государеву
указу с рубля по алтыну» 170 (кабала 1589 г.).
2. «И всего по государевым царевым и великого князя Бориса
Федоровича всеа Русии грамотам с новых кабал, что писаны
в Новегороде на холопей, и с старых служилых кабал,
которые писали церковные дьячки, а не земские в государев
указ, а у губных старост в книгах не записаны, пошлин...».171
3. «По государеву указу и по боярскому приговору велено
в Новегороде всех пятин князем, и дворяном, и детем боярским,
и всяким людем холопей своих имяна и на них крепости старые
полные, и докладные, и кабалы, и всякие крепости записывати
в книги, а на волных людей, хто у ково служит доброволно с пол-
года и болши, велено в службу имати кабалы. И они де, Иван да
Хрипун, в те поры были отосланы на Холмогоры и в Каргополь и
на Вагу, а на людей де их старые крепости были с ними,
а в книги не записаны, и на волных людей, которые у них слу-
жат доброволно, кабал без них имати было некому. И по той
государеве грамоте Ивановы да Хрипуновы людцкие старые вся-
кие крепости велено записать в книги, а на волных людей, кото-
рые у них служат доброволно с полгода и болши, велено дати ка-
168 Е. И. Колычева сомневается в том, что к числу старых крепостей
можно отнести и старые кабалы, поскольку старые крепости упоми-
наются в книге «в том же значении, в каком этот термин встречается еще
в Судебнике 1550 г. (ст. 79, 80) (Вопросы истории, 1969, № 8, с. 151).
Но это противоречит содержанию данной книги и записям в ней, в одной
из которых читаем: «По государеву указу и по боярскому приговору
велено в Новегороде всех пятин князем, и дворяном, и детем боярским,
и всяким людем холопей своих имена и на них крепости старые полные,
и докладные, и кабалы, и всякие крепости записывати в книги...»
(ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. 62). Здесь, хотя и идет речь о старых крепо-
стях, дается ссылка не на Судебник 1550 г., а явно на уложение 1597 г.
Кроме того, под старыми крепостями имеются в виду не только полные
и докладные грамоты, но и служилые кабалы.
169 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 208.
170 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. 70 об.
171 Там же, л. 78 об.—79.
112
балы в нынешнем 106-м году до Семени дни летопроводца по
прежнему государеву указу, да те записные книги ста-
рых крепостей и новые кабальные пошлинные
книги и государевы пошлины прислати к Москве...» 172
Следуя концепции В. И. Корецкого, нужно было бы ожидать,
что кабала, данная «в государев указ», т. е. после 1586 г., будет
названа «новой». В первой и второй записях она, однако, опреде-
лена как «старая». Обнаружив эту несообразность, В. И. Корец-
кий дает ей весьма искусственное объяснение. Оказывается, хотя
служилая кабала и «была составлена после указа 1 июня 1586 г.»,
но писали ее «по старой форме в обход постановления этого
указа» церковные дьячки без регистрации в кабальных книгах и
без взимания пошлин. Именно потому она отнесена к категории
«старых» вопреки ее дате.173
Дело здесь, однако, в другом. Деление в данной книге служи-
лых кабал на «старые» и «новые» не имеет отношения не только
к указу 1586 г., но даже и к уложению 1597 г. О том свидетель-
ствует сопоставление их значения с теми двумя значениями тер-
мина «новая кабала», которые были уже отмечены выше («новая
кабала» составлена после 1597 г., «новая записная кабала» — после
1586 г.). Обращение к третьей записи дает основание утверждать,
что «новыми кабалами» названы те, которые составлялись по
предписанию уложения 1597 г. на добровольных холопов, прослу-
живших не менее полугода, и вносились в специально для того
заведенные книги, названные здесь новыми кабальными
пошлинными книгами. В противоположность этому «ста-
рыми кабалами» здесь названы те, которые вносились в запис-
ные книги старых крепостей вне зависимости от вре-
мени их составления.
Подобное необычное деление служилых кабал, расходящееся
с действующим законодательством, объясняется отмеченной выше
специфической особенностью данной книги — в ней фиксировались
как старые холопьи крепости (и в этом случае она играла роль
записной книги старых крепостей), так и новые служилые кабалы
на документально не оформленных холопов (и в этом случае она
играла роль кабальной книги для регистрации служилых кабал на
добровольных холопов, прослуживших без крепости не менее
полугода, и документально не оформленных старинных холопов).
Следовательно, деление в данной книге служилых кабал на
«новые» и «старые» не может являться подтверждением ни точки
зрения В. И. Корецкого (о том, что «старыми кабалами» являются
лишь те, которые были взяты до указа 1586 г.), ни нашего мне-
ния (об отнесении к категории «старых кабал» всех служилых
кабал, взятых до уложения 1597 г.).
172 Там же, л. 62—62 об.
173 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 208.
8 В. М. Панеях
113
Как видим, не только уложение 1597 г., но и другие докумен-
тальные материалы не дают однозначного определения терминов
«старая» и «новая» кабала. Но все же в подавляющем большин-
стве случаев «старыми кабалами» названы все кабалы, составлен-
ные до уложения 1597 г., а «новыми» — кабалы, которые будут
составляться впредь. Отказ в рассмотрении исков кабальных лю-
дей только по «старым» кабалам не может быть расценен как сви-
детельство распространения действия уложения только на кабалы,
взятые до 1586 г., потому якобы, что по кабалам, взятым после
1586 г., уплата долга была запрещена уже указом 1586 г. Уложе-
ние 1597 г. распространяет свое запрещение как на все кабалы,
составленные до 1597 г., так и на те кабалы, которые будут состав-
лены впредь. Отказом же в рассмотрении исков кабальных людей
по «старым » кабалам, т. е. по кабалам, составленным до 1597 г.,
подчеркивается мысль о том, что данный закон имеет обратную
силу. И действительно, челобитья могли поступать только от тех
кабальных холопов, которые, давая на себя служилую кабалу до
1 февраля 1597 г., рассчитывали на возможность в будущем осво-
бодиться путем уплаты долга и неожиданно для себя попали
в капкан службы по смерть господина. Но челобитья от лиц, дав-
ших на себя служилую кабалу уже после уложения 1597 г.,
просто бессмысленны, так как предполагается, что они, поступая
в службу по кабале, должны были знать о новом уложении и соз-
нательно шли именно на преобразованное холопство.
Немаловажным, хотя и не решающим, аргументом в пользу
нашего мнения о соотношении между указом 1586 г. и уложением
1597 г. являются зафиксированные в записных книгах старых
крепостей многочисленные случаи выкупа кабальных людей по
служилым кабалам, взятым после указа 1586 г.174 Во всяком слу-
чае это обстоятельство в значительной степени противоречит
утверждению В. И. Корецкого о том, что уже указом 1586 г., а не
уложением 1597 г. было отменено право ликвидировать зависи-
мость путем выплаты долга.175
В ст. 6 и 7 уложения 1597 г. упоминается, помимо кабального
холопства, холопство докладное. В. И. Корецкий, сопоставив со-
174 См., например: ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5, л. 29: «Кабала на Матрену
Матфееву дочь в дву рублех московских. Денги займовали у Микиты
у Иванова сына Кропотова ... лета 7101 августа 18. Да на той же кабале
подписано: Микита денги взял у Семена Васильева Харламова и жонки
Матренки Семену поступился, и вперед до тое женки ему Никите дела
нет. А кабалу подписал Григорей Васильев сын Ежов 104 мая 15»; ср.:
РИБ, т. 17, № 28: В. М. П а н е я х. Кабальное холопство на Руси в XVI в.,
с. 112—116.
175 Е. И. Колычева утверждает, что ссылка на «кабалы периода 1586—
1597 гг.» «не меняет дела», «ибо в них речь идет не о выкупе кабальных
людей, а об их купле-продаже» (Вопросы истории, 1969, № 8, с. 151).
Но ведь купля-продажа приняла здесь форму именно выкупа, а запре-
щение ликвидировать зависимость путем выплаты долга означало тем
самым и отмену права выкупа кабальных другими холоповладельцами.
114
хранившиеся докладные грамоты с упоминанием о них в уложе-
нии 1597 г., высказал мнение, что «докладные, составленные
после 1586 г., были доложены у постельничьего и наместника
Московской трети Истомы Осиповича Безобразова и уже по новой
форме, отличной от той, по которой писались докладные до
1586 г.». На основании этого предположения В. И. Корецкий при-
шел к выводу, что «концентрация всех дел по полным и доклад-
ным у постельничьего и наместника Московской трети являлась
не нововведением указа (уложения, — В. П.) 1 февраля 1597 г.,
а была уже проведена указом 1586 г., который, следовательно, за-
нимался вопросом о полных и докладных холопах». Поэтому «не
исключена возможность, что... перевод службы по докладным из
потомственной в службу до смерти господина с отпуском в таком
случае на волю вместе с отцом и детей был произведен также
указом 1586 г.».176
Е. И. Колычева подвергла эти выводы В. И. Корецкого реши-
тельной критике. Ею было отмечено, что различия в формуляре
докладных грамот до и после 1586 г. являются кажущимися и
объясняются тем, что докладные грамоты «за первую половину
века известны нам только в виде краткого изложения их содержа-
ния в книгах старых крепостей», тогда как «все докладные 1587—
1600 гг. дошли до нас в форме копий». В то же время «сравнение
текста обеих групп грамот показывает идентичность их клаузул».
Поскольку «известны грамоты за 1484 и 1553 гг., также доложен-
ные „наместнику трети Московские44», постольку это дает
основание Е. И. Колычевой утверждать, что «эта практика
восходит к XV веку». Делать же «конкретные выводы о том,
составлялись ли докладные грамоты в других городах, из-за
отсутствия источников здесь... нельзя». Факт передачи в при-
даное докладных холопов по данной 1596—1597 гг.177 также,
по мнению Е. И. Колычевой, противоречит концепции В. И. Ко-
рецкого.
Что же касается предположения В. И. Корецкого об упомина-
нии в законах докладных грамот в качестве образца «для нового
положения кабальных: холопы по смерть господина», то Е. И. Ко-
лычева противопоставляет ему свое понимание этого сопоставле-
ния. В условиях конца XVI в., когда «полное холопство... пере-
стает существовать», а более «живучим» «оказалось докладное
холопство», для «предельной четкости и наглядности мысли
„о крепости44 с настоящего момента кабальных необходимо было
сослаться на существующие категории холопства, к которым по
правовому положению приравнивались кабальные люди». Именно
потому на докладное холопство и «ссылается уложение, утверж-
176 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 214.
177 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5, л. 20—20 об.
8*
115
дая принцип „крепости" кабальных: „быти в холопстве, как и по
докладным, а от государей своих им не отходити"».178
Это построение Е. И. Колычевой как в негативной, так и в по-
зитивной части представляется нам весьма обоснованным и вер-
ным. Можно отметить и еще одно противоречие в концепции
В. И. Корецкого о соотношении между докладным холопством и
холопством кабальным по указу 1586 г. Если зависимость тех ка-
бальных холопов, которые дали на себя кабалу после июня
1586 г., должна была по закону 1586 г. продолжаться до смерти
господина и если тем же законом «потомственная служба доклад-
ных холопов» также «была превращена в службу до смерти госпо-
дина», то остается неясным, как здесь могло быть произведено
«уравнение... кабальных холопов с докладными в отношении
службы до смерти господина» 179 и почему не было произведено
обратного уравнивания — докладных с кабальными. Впрочем, при
допущении одновременного и идентичного реформирования инсти-
тутов кабального и докладного холопства (как это сделано
у В. И. Корецкого) лишено смысла и то и другое — ведь уравни-
вать можно с уже существующим положением.
При рассмотрении аргументации В. И. Корецкого, подкреп-
ляющей его построение, согласно которому реформа кабального
холопства была проведена не уложением 1597 г., а несохранив-
шимся указом 1586 г., обнаруживается, что автор предпочитает
оперировать косвенными данными об указе 1586 г., привлекая
лишь часть прямых ссылок на него и оставляя без внимания
другую их часть, также введенную уже в научный оборот.180
178 Е. И. Колычев а. Полные и докладные грамоты XV—XVI веков,
с. 62.
179 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 216—217.
180 Кроме ссылки самого уложения 1597 г. на указ 1586 г., которая и
является предметом интерпретации, В. И. Корецкий использует отписки
представителей местной новгородской администрации при пересылке ка-
бальных книг и пошлинных денег из пятин в Новгород и из Новгорода
в Москву и упоминания об указе в записной книге старых крепостей и
новых служилых кабал на документально не оформленных холопов (1598 г.)
(Закрепощение крестьян и классовая борьба в России во второй половине
XVI в., с. 200—202, 206—208; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. 62—62 об., 78 об.-
79). Однако им не привлекались: запись за 1586 г. в Башмаковской раз-
рядной книге: «Июня в 1 день почели кабалы имать служилые на людей
и в книги записывати» (ЛОИИ, колл. 115, № 93, л. 694 об.; об этой записи
см.: С. Ф. Платонов. Очерки истории смуты в Московском государстве
XVI—XVII вв. М., 1937, с. 441; И. Забелин. Минин и Пожарский. М.,
1901, с 183; В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в.,
стр. 92); две служилые кабалы 1588 и 1591 гг., о которых в новгородской
записной книге старых крепостей по Шелонской пятине сказано, что «их
писали церковные дьячки, а не земские мимо указу и у губных старост
в книгах не написаны» (А. И. Копане в. Материалы, с. 179); упоминание
в отпускной о служилой кабале, которая была «взята з докладу и в запись
в те книги по уложению записано» (БАН, текущее поступление № 98,
л. 63 об.; А. И. Копанев. Материалы, с. 171).
116
Помимо изложенных здесь точек зрения (по поводу того, ка-
кие группы кабальных холопов имелись в виду в уложении
1597 г., когда оно вводило службу по кабале до смерти холопо-
владельца), В. И. Веретенников высказал мнение, основанное
всего только на изменении пунктуации отрывка уложения и сво-
дящееся к тому, что «никакого видоизменения в самый институт
кабального холопства как таковой» уложение не вносит, по-
скольку «институт продолжает существовать далее и после этого
указа так же, как он существовал и до него, нисколько не изме-
няясь в своей юридической сущности». Просто «всем тем кабаль-
ным холопам ... кабалы на которых были даны по 1 февраля
1597 г., запрещалось погашать уплатой долга свою зависимость,
которая устанавливалась раз навсегда отныне в общем виде до
смерти господина». Но «такое запрещение никакого отношения
к служилым кабалам, совершенным вновь, после 1 февраля
1597 г., не имеет».181
В прежних наших работах аргументация В. И. Веретенникова
была подвергнута подробному анализу. В ней, в частности, обна-
ружились неточности и натяжки. Кроме того, оказалось, что во-
преки мнению В. И. Веретенникова о недостаточности историче-
ских данных для решения вопроса об уложении 1597 г. в судеб-
ных делах, относящихся к XVII в., имеются вполне определенные
ссылки на него, которые не оставляют сомнений по поводу про-
должительности кабальной неволи до смерти господина по служи-
лым кабалам, взятым именно после 1597 г. Поэтому предложен-
ная В. И. Веретенниковым трактовка рассматриваемых поста-
новлений уложения 1597 г. как вводящих неволю до смерти
кабаловладельцев по служилым кабалам, взятым лишь до 1597 г.,
представляется нам противоречащей действительности.182
Как видим, одна только проблема соотношения между уложе-
нием 1597 г. и указом 1586 г. вызвала весьма разноречивые суж-
дения. Следует, однако, учитывать, что, за исключением упоми-
нания в самом уложении об указе 1586 г., упоминания, недоста-
точно ясного и допускающего неоднозначную трактовку (именно
это обстоятельство породило диаметрально противоположные
точки зрения), все прямые ссылки на указ ограничивают его
нормы: а) изменением порядка оформления служилых кабал по-
средством передачи функции по их составлению от церковных
дьячков к земским; б) введением доклада и регистрации кабаль-
ных сделок в специально заведенных для этого кабальных книгах
(в Москве — в Приказе Холопьего суда, а в городах — у губных
старост или в приказных избах); в) установлением единой по-
шлины (алтын с рубля), взимавшейся с кабалящего за регистра-
181 В. И. Веретенников. К истории кабального холопства. — ЛЗАК
за 1926 г., Л., 1927, вып. 1 (34), с. 161—167.
182 Подробный анализ работы В. И. Веретенникова см.: В. М. П а н е я х.
Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 125—128.
117
цию сделки; г) предписанием вносить в кабальные книги, кроме
текста служилой кабалы, запись внешних примет и биографиче-
ских данных кабальных холопов посредством опроса и осмотра
каждого из них (подобная запись делалась, возможно, и на самой
служилой кабале); д) предписанием посылать списки с кабаль-
ных книг вместе с собранными пошлинами два раза в год
в Москву.183
Это обстоятельство в сочетании с анализом косвенных данных
об указе 1586 г., не только не противоречащих прямым данным
о нем, но и во многом подтверждающих их, и с анализом проти-
воречивых суждений в исторической литературе вынуждает нас
вновь, как и прежде, ограничить содержание несохранившегося
указа 1586 г. лишь теми предписаниями, которые нашли отраже-
ние в прямых ссылках на него.
Тем самым мероприятия уложения 1597 г., касающиеся изме-
нений в юридическом положении кабальных людей (во-первых,
отмена права выхода кабальных холопов путем выплаты долга и
закрепление кабальных людей за кабаловладельцами до смерти
последних; во-вторых, безденежное освобождение кабальных лю-
дей после смерти кабаловладельцев; в-третьих, обязательная
служба до смерти кабаловладелъца не только кабальных людей —
родителей, но и их детей, если они родились в холопстве; в-чет-
вертых, лишение наследников кабаловладельцев права владеть
в порядке наследования кабальными холопами и их детьми, при-
надлежавшими умершим родственникам), вслед за М. Ф. Влади-
мирским-Будановым мы относим ко всем служилым кабалам,
взятым до 1597 г., равно как и ко всем кабалам, которые могли
быть оформлены после уложения 1597 г.
Однако один этот вывод не исчерпывает всех вопросов, свя-
занных с изучением тех изменений в юридическом положении
кабальных людей, которые должны были явиться следствием реа-
лизации ст. 6 и 7 уложения 1597 г. В частности, основное внима-
ние следует уделить вопросу о характере этих изменений по срав-
нению с характером зависимости кабальных холопов в период,
183 Помимо приведенных выше ссылок на указ 1586 г., уже находя-
щихся в научном обороте, представляет интерес еще один документ
(1608 г.), содержащий ранее не известную ссылку на этот указ: «... боя-
рину и воеводе князю Михаилу Васильевичу Шуйскому бил челом Ларин
Сумин ... а сказал: бьют деи челом ему в службу Михайловские люди
Татищева Якимко Онтонов да Прошко Семенов и дают служилые кабалы
на собя и на своих детей за очи, а жены деи их и дети в Михайлове по-
местье Татищева в Вязьме, и площадные подьячие на жон их и на детей
за очи кабал не пишут, и ему б велел князь Михайло Васильевич площад-
ным подьячим на тех людей и на [жон их и на де]тей написати служи-
лые кабалы. [И площад] ные подьячие Степанко Боков ... тутом стоя
сказали, что им по государеву указу на холопей служи-
лых кабал за очи писати не велено» (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 16,
л. 11 об.). Как видим, и в этом случае указ 1586 г. упоминается лишь
в связи с введенным им порядком оформления служилой кабалы.
118
предшествующий уложению. А между тем в исторической и исто-
рико-правовой литературе существуют два противостоящих друг
другу взгляда.
И. Д. Беляев считал, что уложением 1597 г. «все кабальные
холопы, в прежнее время полусвободные, были почти сравнены
с полными холопами или рабами». Как видим, И. Д. Беляев
усмотрел в уложении мероприятие, приведшее к полному закре-
пощению ранее полусвободных людей. Вместе с тем автор
здесь же впадает в противоречие, когда пишет о различиях между
полными и кабальными холопами после 1597 г., которые состояли
всего лишь в том, что «кабальные были крепки своему господину
только до смерти его и господин не мог ни продать кабального,
ни заложить, ни отдать его в приданое или по завещанию»,184
как будто эти различия не являются существенными и не обра-
зуют водораздела между двумя названными категориями холопов.
Н. П. Павлов-Сильванский справедливо настаивал на необхо-
димости строго различать в истории кабального холопства «два
периода: первоначальный и после указа (уложения,—В. П.)
1597 г.», но обосновывал эту периодизацию тем, что «до 1597 г.
кабальные люди — это свободные должники, обязавшиеся взамен
уплаты процентов служить во дворе господина», и «правительство
в XVI в. строго держалось этого формального взгляда на служи-
лую кабалу»,185 в то время как «смысл замечательного указа
1597 г., создавшего новую форму кабального холопства, пожиз-
ненного, до смерти господина, и заключается прежде всего в ли-
шении кабальных людей этого права перехода, в их прикрепле-
нии к лицу господина».186 Правда, Н. П. Павлов-Сильванский от-
метил, что «на практике кабальные люди, вероятно, с первого их
появления стали в положение холопов», и в частности, «господин
до 1597 г. имел ... право распоряжения кабальным холопом»,187
но таким утверждением автор сразу же устранил те различия,
которые он положил в основу предложенной им периодизации
истории кабального холопства.
Б. Д. Греков отметил, что по уложению 1597 г. «зависимость
кабального холопа есть зависимость временная и сильно отлича-
ется от рабства не только своей временностью, но и тем, что гос-
подин кабального холопа не имеет права распоряжаться его лич-
ностью».188 В то же время Б. Д. Греков выразил уверенность, что
эти постановления находятся в одном ряду с законодательными
мероприятиями «по отношению к крестьянам, кабальным людям
184 И. Д. Бел я е в. Лекции по истории русского законодательства. М.,
1879, с. 554.
185 Н. П. Павлов-Сильванский. Люди кабальные и докладные. —
В кн.: Государевы служилые люди. Изд. 2. СПб., 1909, с. 313.
186 Там же, с 316.
187 Там же, с. 314.
188 Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси..., с. 876.
119
и другим категориям зависимого сельского населения», направ-
ленными «на обеспечение рабочими руками землевладельца», при-
чем отмеченный курс он оценивал как закрепостительный,189
устанавливающий более прочную зависимость кабальных лю-
дей.190 Остается непонятным, каким образом согласуется
у Б. Д. Грекова временность кабального холопства при отсут-
ствии права распоряжения личностью кабальных людей по уло-
жению 1597 г. с закрепостительными тенденциями этого законо-
дательного мероприятия по отношению именно к кабальным хо-
лопам и в чем именно выражалась более прочная зависимость
последних (после 1597 г.) по сравнению с периодом, предшест-
вующим 1597 г.
По мнению И. И. Смирнова, неправильно «усматривать некие
антикрепостнические тенденции в законе 1597 г. о холопах лишь
потому, что, введя принцип службы кабального человека „по жи-
вот“ его господина (и уничтожая тем самым действовавшее до
этого право кабального человека ликвидировать свою зависи-
мость путем погашения долга по служилой кабале), указ (уло-
жение,— В. П.) в 1597 г. одновременно создавал отсутствовав-
шую прежде возможность для кабального холопа получить сво-
боду ... в случае если он переживет своего господина».191
В. И. Корецкий квалифицировал уложение 1597 г. как несу-
щее большие перемены для кабальных (и для добровольных)
холопов, положение которых ухудшилось, так как «они попали
в более суровые формы крепостной зависимости».192
Таким образом, взгляды ряда исследователей совпадают
в оценке введенной уложением 1597 г. службы по кабале до
смерти кабаловладельца и тех изменений, которые произошли
в положении кабальных холопов в связи с реализацией этого уло-
жения. Однако это представление об ухудшении положения ка-
бальных людёй и об установлении более прочной крепостной за-
висимости для них оказывается зачастую в противоречии с отме-
чаемыми теми же авторами фактами, заключающимися в том,
что если в 1597 г. отменяется наследственность и потомственность
кабальной неволи, то до 1597 г. кабальное холопство являлось и
наследственной, и потомственной формой зависимости, а введе-
ние службы до смерти господина вносило мало нового по срав-
нению с фактической невозможностью и до 1597 г. выплатить
долг и тем самым освободиться.
189 Там же, с. 879.
190 Там же, с. 878.
191 И. И. Смирнов. О некоторых вопросах истории борьбы классов
в Русском государстве начала XVII в. — Вопросы истории, 1958, № 12,
с. 119—120.
192 В. И. К о р е ц к и й. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 231.
120
Противоречивость этой позиции была обнаружена впервые,
если не ошибаемся, М. Ф. Владимирским-Будановым, который
в специальном приложении к своему «Обзору истории рус-
ского права» оспаривает правильность предложенной Н. П. Пав-
ловым-Сильванским периодизации истории кабального холоп-
ства.193 Неприемлемость такой периодизации определяется, по
мнению М. Ф. Владимирского-Буданова, тем, что «не закон
1597 г., а обычай создал пожизненность кабалы», и для подтверж-
дения этого мнения автором были привлечены новгородские ка-
бальные книги, в которых записаны рассказы многих лиц, даю-
щих на себя кабалу, об их «прежнем кабальном состоянии и
освобождении; каждое такое освобождение последовало по смерти
господина».194
Еще дальше пошел А. Н. Филиппов, который, хотя и отметил,
что уложение 1597 г. «с правовой точки зрения» ухудшало «по-
ложение холопа», так как «теперь кабальные люди не могли
уйти от своих кредиторов, даже если бы хотели уплатить свой
долг», и что «необходимость для должника быть» «при жизни»
«всегда крепким своему господину сближала фактически холопа
кабального с холопом' полным», однако при этом писал: «Указ
(уложение, — В, П.) 1597 г., запрещая (женам — после мужей
и детям — после отцов) взыскивать долги на кабальных людях и
погашая их со смертью кредитора-отца, превращал кабальных,
обязанных фактически служить до своей смерти, в людей, свобод-
ных со дня кончины кредитора, и притом распространял это осво-
бождение на детей и жен их, т. е. иначе говоря, улучшал поло-
жение тех и других, хотя и улучшал уже после смерти креди-
тора».195
В том же плане, что и А. Н. Филиппов, высказался об этих
постановлениях Н. Я. Новомбергский с той, однако, разницей,
что, по мнению последнего, уложением 1597 г. «совершилась дву-
сторонняя экспроприация: у холопов была отчуждена свобода
в пользу холоповладельцев, у йоследних отчужден ссуженный
ими капитал в пользу заимщиков».196 Вследствие этого «кабаль-
ная сумма должна была уменьшаться по сравнению с прежде да-
вавшимися Суммами, когда со смертью кабального кабалу тянула
его семья и долг не уничтожался ... и когда наконец после
смерти кабаловладельца кабала продолжала приносить выгоду
его семейству».197
193 М. Ф. Владимирский-Буданов. Обзор истории русского
права, с. 670.
194 Там же, с. 669.
195 А. Н. Филиппов. Учебник истории русского права, с. 490—491.
196 Н. Я. Новомбергский. Вымученные кабалы в Московской Руси
XVII столетия, с. 300.
197 Там же, с. 302.
121
Итак, в противоположность тем исследователям, которые ви-
дели в постановлениях о кабальном холопстве уложения 1597 г.
исключительно лишь закрепостительнйе мероприятие, лежащее
в одном ряду с мероприятиями, направленными на закрепощение
крестьян, М. Ф. Владимирский-Буданов вообще не увидел в них
ничего нового, а А. Н. Филиппов и вслед за ним Н. Я. Новомберг-
ский сочли даже возможным писать об улучшении положения
кабальных холопов после 1597 г.
Удачно избежала, по нашему мнению, такого рода крайностей
Е: Н. Кушева. Она отметила, что «до указа (уложения, — В. П.)
1597 г. право освободиться путем уплаты долга весьма редко
могло быть кабальным человеком реализовано». В то же время
«имеем случаи передачи кабального вместе с кабалой в уплату
долга господина и многочисленные примеры так называемых вы-
данных или выкупных кабал, которые являются актом замаски-
рованной продажи кабального человека его господином другому
лицу, заплатившему за кабального его долг. Имеем также при-
меры передачи кабальных по наследству по духовным и деловым
грамотам». После же уложения 1597 г. «отрицание наследствен-
ности кабального холопства проводится очень последовательно и
настойчиво». И действительно, «при регистрации старых крепо-
стей на холопов в 1597 г. й в ближайшие годы сыновьям, предъ-
явившим кабалы, выданные на имя их умерших отцов, отказы-
вали в записи такого рода актов.198 Отказ в регистрации означал,
что документ терял силу и что в том случае, если отцовский хо-
лоп не хотел возобновить кабалу на имя сына своего господина,
он становился свободным».
Правда, имели место попытки «наследников умершего госпо-
дина взять служилую кабалу насильно», но в таких случаях «ка-
бальный мог искать защиты и находил ее».199
Все это свидетельствует, казалось бы, о том, что составители
уложения 1597 г. имели в виду провести беспрецедентное по раз-
маху раскрепостительное мероприятие, касающееся кабальных
холопов. Однако допустить это едва ли представляется возмож-
ным, если учесть, что вторая половина XVI в., и особенно его ко-
нец, характеризуется противоположными процессами, а именно
все нарастающими усилиями в направлении закрепощения кре-
стьянства. Разумеется, и уложение 1597 г. являлось носителем
этой тенденции, что нашло наиболее яркое выражение в поста-
198 Е. Н. Кушева имеет в виду записные книги старых крепостей.
См., например: А. И. Копанев. Материалы, с. 164 (Катерина Пустошкина
пыталась зарегистрировать кабалу на Пахомку Ондреева сына, занявшего
деньги у ее мужа Богдана Пустошкина, но «та кабала» была «отдана» Ка-
терине «потому; что писана на мужа ее Богданово имя, а муж ее Богданка
умер»); ср.: РИБ, т. 17, № 32, 180, 278; Книга Лакиера, с. 27; ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 5, л. 68; кн. 7, л. 71 об.
199 Е. Н. Кушева. К истории холопства в конце XVI—начале XVII в.,
с. 87.
122
новлении об оформлении служилыми кабалами неволи всех так
называемых добровольных холопов, прослуживших к 1597—
1598 гг. более полугода (см. стр. 131—145), а также в законода-
тельном оформлении службы кабальных холопов до смерти
господина, исключающей возможность перехода кабального к но-
вому кабаловладельцу без согласия старого.200
Однако, изучая постановления ст. 6 и 7 уложения 1597 г., сле-
дует выйти за пределы традиционных их оценок, основанных
исключительно лишь на сравнении положения кабальных холо-
пов до и после 1597 г. (хотя и этот аспект представляется весьма
важным) и поисках прямых совпадений в законах, относящихся
к крестьянам и холопам.
По нашему мнению, ст. 6 и 7 уложения 1597 г. необходимо
рассматривать, по-первых, в связи с обстановкой, сложившейся
в стране в 80—90-х годах, и, во-вторых, в одном ряду с предше*-
ствующими мероприятиями властей, относящимися к кабальному
холопству.
Сколь ни велики в настоящий момент расхождения по вопросу
о конкретных обстоятельствах и путях введения в 80—90-х годах
XVI в. режима, характеризующегося запрещением крестьянского
выхода (и вывоза),201 факт его функционирования во второй
половине 90-х годов вряд ли у кого-нибудь вызывает сомнения.
Именно в этих условиях запрещение кабальным холопам возвра-
щать долг и тем самым освобождаться от холопской зависимости
означало, что перед крестьянином закрывалась последняя воз-
можность приобрести статус, при котором он имел санкциониро-
ванное законом право покидать своего господина без согласия по-
следнего хотя бы посредством выкупа другим господином.
200 В. О. Ключевский предостерегал от слишком буквального понима-
ния ст. 6 и 7 уложения 1597 г., предписавших службу кабальных холопов
до смерти господина. Он писал, что «закон не предписывал, чтобы кабаль-
ная служба Всегда непременно продолжалась только до господской смерти;
он только давал норму для разрешения спорных случаев и запрещал про-
дажу и заклад кабальных детей. По любовному уговору кабальный мог
по смерти господина служить его семье, по воле господина мог выйти
на волю раньше его смерти» (Происхождение крепостного права в России.
В кн.: В. О. Ключевский. Сочинения, т. VII. М., 1959, с. 260). Следует
лишь добавить, что служба кабального после смерти кабаловладельца его
семье должна была быть оформлена путем взятия новой кабалы, так как
старая теряла силу.
201 В. И. К о р е ц к и й. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 89—160; В. М. П а н е я х. Закрепо-
щение крестьян в XVI в.: новые материалы, концепции, перспективы изу-
чения (по поводу книги В. И. Корецкого). — История СССР, 1972, № 1,
с. 157—165; Г. Н. Анпилогов. К вопросу о законе 1592—1593 гг., отме-
нившем выход крестьянам, и урочных летах в конце XVI—первой поло-
вине XVII в. — История СССР, 1972, № 5, с. 160—177; Р. Г. Скрынни-
ков. Заповедные и урочные годы царя Федора Ивановича. — История СССР,
1973, № 1, с. 99—129.
123
И действительно, переход в докладные или полные холопы
не был для закрепощенного крестьянина более предпочтительной
альтернативой (не говоря уже о том, что полные грамоты к этому
времени уже перестали оформляться,202 а докладные имели
в виду преимущественно привилегированных холопов),203 так как
и докладные, и полные холопы не имели права покидать своих
господ без их согласия. Другое дело кабальное холопство. Никем
не оспариваемое до 1597 г. право кабальных холопов, зафикси-
рованное в служилых кабалах, покидать господ посредством воз-
вращения долга в любое время по истечении одного года с мо-
мента оформления кабалы могло оказаться весьма привлекатель-
ным для крестьян, лишенных столь привычного для них права
выхода. Конечно, самостоятельно реализовать право возвращения
долга было для кабальных людей — бывших крестьян — едва ли
возможным.204
Но даже маячившая в перспективе вероятность предоставле-
ния им денежной суммы другим холоповладельцем для расплаты
со старым господином и перехода к новому — операция, анало-
гичная вывозу крестьян, также попавшая теперь под запрет, —
имела относительное преимущество перед полной и безусловной
крестьянской крепостью.
По-видимому, в этой связи февральским уложением 1597 г. и
был провозглашен полный запрет освобождения кабальных хо-
лопов путем выплаты долга, чтобы не оставить земледельческому
зависимому населению, прежде всего крестьянам, даже мини-
мальной возможности для последующих переходов посредством
изменения их юридического статуса. Но тем самым правовое по-
ложение кабальных холопов в некотором отношении сближалось
с положением не только крепостного крестьянина, но и полного
холопа.
В то же время власти понимали, что это приближение ста-
туса кабального холопа к статусу холопа полного не может зайти
слишком далеко. Дело было не только и не столько в предпоч-
тении, которое они отдавали кабальной форме холопства. В слу-
чае сохранения наследственных прав на кабального холопа,
существовавших до 1597 г., отмена права освободиться путем вы-
платы долга превращала бы кабальную форму зависимости в ин-
ститут, решительно ничем не отличавшийся от института полного
холопства, который к этому времени уже отмирал. Именно по-
тому власти пошли на введение службы кабального человека до
смерти господина, означавшей отмену наследования права вла-
дения, а тем самым ограничение права распоряжения кабальным
202 С. Н. Валк. Грамоты полные, с. 115—118; Е. И. Колычева. Хо-
лопство и крепостничество, с. 20—23.
203 Е. И. Колычев а. Холопство и крепостничество, с. 23—29.
204 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 120—121.
124
человеком. А эта мера в противоположность запрету кабальным
холопам освобождаться посредством выплаты долга лишала ка-
бальное холопство некоторых существенных признаков холопства
вообще (с точки зрения юридической природы холопства), нано-
сила серьезный удар по холопству, расшатывала его вековые
устои, содействовала его ликвидации в дальнейшем, а тем самым
способствовала укреплению единой чисто феодальной формы за-
висимости, зависимости крепостных крестьян, которая впослед-
ствии становится господствующей.205
Таким образом, ст. 6 и 7 уложения 1597 г. являлись первым
законодательным постановлением, проводящим] всеобщую регла-
ментацию кабальных отношений в общегосударственном мас-
штабе, так сказать, изнутри самого института. Но хотя эта рег-
ламентация и проводилась с учетом предшествующего законода-
тельства, обычного права и сложившейся практики, все же она
была основана на совершенно новых началах и предстает как
едва ли не первый серьезный шаг центральной власти на пути
отмены холопства как формы зависимости вообще.
Следующая статья уложения 1597 г.206 формулирует приме-
нительно к кабальным холопам принцип старины, имея в виду
случай предъявления на одного' холопа двух служилых кабал.
При этом в ст. 8 рассматриваются два возможных варианта столк-
новения двух прав на кабального холопа: либо более поздняя по
времени оформления служилая кабала была взята новым госпо-
дином по неведению, либо вследствие проживания в одном месте
новый господин знал о том, что кабальный холоп принадлежит
другому лицу, и взял на него новую кабалу «ведая». Однако и
205 В этом отношении представляет интерес мнение Л. В. Черепнина,
высказанное им, правда, в другой связи, о холопстве до смерти холоповла-
дельца: «... пожизненность холопства ... давала возможность холоповла-
дельцам через какой-то (правда, весьма неопределенный) срок переводить
часть холопьей дворни на положение крестьян и освобождаться от тех
„людей“ из числа дворовых слуг, которые становились ненужными.
Иногда же холопы даже прикупались. Словом, пожизненность холопства
должна была служить интересам не „страдников “, не „деловых людей“,
а господствующего класса. Установление пожизненности холопства (до
смерти господина) облегчало ряду холопов переход в крестьяне, с кото-
рыми они сливались в один разряд феодально зависимого населения, под-
вергавшегося дальнейшему закрепощению. Поэтому введение принципа
пожизненности холопства означало не что иное, как путь развития кре-
постничества, ибо способствовало тому, что бывшие холопы даже без вы-
купа становились зависимыми от землевладельца крестьянами» (Л. В. Че-
репнин. Образование русского централизованного государства в XIV—
XV веках. М., 1960, с. 259—260).
206 Ст. 8: «А которая служилая кабала на холопа или на рабу, у кото-
рого государя старие, или будет оба государя живут в одном городе, а воз-
мет на тово же холопа хто, ведая, новую служивую кабалу, будет крадом
тое кабалу и в книги запишет, и тех людей, и жены, и дети по тем ста-
рым служивым кабалам отдавати прежним их государем, а по новой ка-
бале денег не имати» (ПРП, вып. 4, с. 373).
125
в том и в другом варианте предписывается «тех людей, и жены,
и дети по тем старым служивым кабалам отдавати прежним их
государем, а по новой кабале денег не имати».
Введение в эту статью мотива заведомости и форма, в которой
выражена мысль о возможности регистрации в кабальной книге
незаконной кабалы («будет крадем тое кабалу и в книге запи-
шет»), свидетельствует о том, что законодатель не сомневается
в осведомленности кабаловладельцев еще до 1597 г. о противоза-
конности оформления на чужого кабального холопа второй ка-
балы. Не означает ли это, что уложение 1597 г. не вводило прин-
цип старины применительно к служилым кабалам, а лишь уточ-
няло его и, быть может, окончательно сформулировало?
Обращение к предшествующему законодательству наводит на
мысль, что ст. 8 уложения 1597 г. явилась таким уточнением и
дополнением прежде всего ст. 79 Судебника 1550 г.207 Правда,
в ст. 79 речь идет не о служилых кабалах, а лишь о полных и
докладных, но можно предполагать, что между 1550 и 1597 г.
в случае наличия двух служилых кабал на одного человека дело
разрешалось в соответствии с общим принципом старины, сфор-
мулированным в ст. 79 Судебника. На мысль об этом наталки-
вает, в частности, очевидная незавершенность ст. 8 уложения по
сравнению со ст. 79 Судебника.
И действительно, в случаях с полными и докладными судьи
точно знали, с кого следует взыскивать компенсацию за кражу
холопом имущества старого государя: ответственным за это, со-
гласно Судебнику, являлся новый государь, незаконно взявший
на службу чужого холопа. В случае же с двумя кабалами судья
не найдет ответа на тот же вопрос в ст. 8 уложения 1597 г.
именно потому, что эта статья являлась не принципиально новой,
а лишь уточняющей и дополняющей ст. 79 Судебника, и судьи
безусловно обращались все к той же ст. 79, которая давала об-
щее правило, хотя и сформулированное в 1550 г. применительно
лишь к полным и докладным, но не к кабальным.
По существу здесь произошло то же, что и со ст. 81 Судеб-
ника 1550 г.208 и указом 1558 г.209 (о признании законными слу-
жилых кабал на сыновей детей боярских старше 15 лет, не несу-
щих службу).210 Если подходить формально, то ст. 81 Судебника
207 «А положат на одного холопа две полные или две докладные, и ко-
торая будет старее, тому тот холоп, а денги по новой полной или по до-
кладной пропали у того; а снос старого государя взяти на том, хто поло-
жит новую полную и докладную, а тот ся ведает с своим знахорем сам,
а станет тот на того знахаря бити челом о суде, ино на него суд дати»
(Судебники XV—XVI веков, с. 169).
208 Судебники XV—XVI веков, с. 170.
209 ПРП, вып. 4, с. 515.
210 О ст. 81 Судебника 1550 г. и указе 1558 г. см.: Судебники XV—
XVI веков, с. 291—293 (комментарий Б. А. Романова); Б. А. Романов.
К вопросу о 15-рублевом максимуме в служилых кабалах XVI в. — Истори-
126
запрещала принимать определенные категории детей боярских
лишь в холопы полные и докладные, а в указе 1558 г.
речь идет только о запрещении закабалять представителей тех же
слоев господствующего класса. На самом же деле и в Судебнике,
и в указе речь идет об одном и том же: о запрещении принимать
в холопы (вне зависимости от формы холопства) детей боярских,
не достигших 15 лет, а указ 1558 г. явился всего только разъяс-
няющим дополнением к ст. 81 Судебника.
Аналогичным образом и ст. 8 уложения 1597 г. дополняла и
разъясняла ст. 79 Судебника. Обращает на себя внимание, од-
нако, что и в ст. 81, и в ст. 79 отсутствуют упоминания именно
о кабальных людях, почему и потребовались разъясняющие до-
полнения в 1558 й 1597 гг. Безусловно это свидетельствует об
усилении внимания центральных властей к кабальной форме хо-
лопства.
Следует учитывать и то обстоятельство, что к 1597 г. изме-
нился порядок оформления служилых кабал: с 1586 г. их надо
было регистрировать и записывать в кабальную книгу. В новых
условиях перед судьями мог возникнуть вопрос, как поступить,
если владелец второй, более поздней, кабалы «крадом тое кабалу
и в книги запишет», т. е. оформит с соблюдением законной про-
цедуры. Уложение 1597 г. давало разъяснение, что и в этом слу-
чае следует придерживаться принципа старины, признавая за-
конными более ранние и аннулируя новые кабалы, даже если бы
первые были взяты до 1586 г. и потому не записаны в кабальные
книги, а вторые, взятые после 1586 г., уже были оформлены над-
лежащим образом и записаны в книги.
В. И. Корецкий обратил внимание на правую грамоту от
24 июля 1593 г., в которой разбирается конкретный случай столк-
новения двух прав на одного человека: на суде фигурировали
полная грамота и служилая кабала. Дело было решено в пользу
владельца полной, поскольку, как было установлено, полная была
намного старше кабалы.211 Справедливо указав на то, что «при
решении дела был применен принцип старины, с которым мы
встречаемся в ст. 78 и 79 Судебника 1550 г.», В. И. Корецкий,
однако, идет дальше и предполагает, что ст. 8 уложения 1597 г.
не оригинальна, а «воспроизводит в основных чертах» не только
ст. 78 Судебника, но «и, возможно, какое-то предшествующее ему
(уложению 1597 г., — В. П.) законодательство о холопах царя
Федора Ивановича (указ 1593 г. или даже указ 1586 г.), в кото-
ческие записки, 1955, т. 52, с. 325—335; В. М. П а и е я х. Служилые кабалы
на детей боярских по указу 1558 года.— В кн.: Проблемы истории фео-
дальной России. Сборник статей к 60-летию проф. В. В. Мавродина. Л.,
1971, с. 122-126.
211 РИБ, т. 17, № 421.
127
ром могли быть затронуты эти вопросы, так как в нем уже шла
речь о записи в книги новых служилых кабал».212
Последнее предположение В. И. Корецкого не представляется
нам убедительным. Ведь в уложении 1597 г. речь идет о столкно-
вении двух служилых кабал на одного человека, а в привлечен-
ной В. И. Корецким правой грамоте рассматривается случай
столкновения полной и кабалы. Этот последний казус был преду-
смотрен еще в ст. 78 Судебника 1550 г., запретившей брать слу-
жилые кабалы на полных холопов.213 Следовательно, указанное
судебное решение 1593 г., основанное целиком на ст. 78 Судеб-
ника 1550 г., предписание которой не повторялось в ст. 8 уложе-
ния 1597 г., не может являться основанием для утверждения, что
ст. 8 уложения 1597 г. повторяет нормы указов 1593 или 1586 г.
Ст. 9 уложения 1597 г.214 подчеркивает значение кабальных
книг как документа, подтверждающего владельческие права на
кабального холопа. По существу одна только запись кабалы в ка-
бальной книге является достаточным основанием для возвраще-
ния беглого кабального холопа и возбуждения иска о «сносе»,
если, разумеется, не возникнет ситуация, зафиксированная в пре-
дыдущей, 8-й, статье, когда показания кабальных книг не при-
нимаются во внимание в случае предъявления третьим лицом
служилой кабалы, более ранней по времени составления.
Ст. 10 уложения 1597 г.215 разрешает переход кабальных
в полные или докладные холопы и рассматривает в общей форме
вопрос об условиях и обстоятельствах такого перехода. Предпи-
сание отсылать кабальных людей, пожелавших дать на себя вза-
мен служилых кабал полные или докладные грамоты, к постель-
ничьему и наместнику Московской трети для оформления полных
или докладных обычно трактуется в том смысле, что только дан-
212 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 224.
213 « А имати ... кабалы на волных людей, а на полных людей, и
на докладных, и на старинных холопей кабал не имати» (Судебники
XV—XVI деков, с. 169).
214 Ст. 9: «А которой государь, поймав, приведет к Холопью суду своего
кабальново холопа или рабу, а кабала будет у Холопья суда в записных
книгах записана; и тово холопа и рабу, по записной кабале, отдавати го-
ловою в холопство тому его государю, а в сносе дати суд» (ПРП, вып. 4,
с. 373).
215 Ст. 10: «А которые кабальные люди учнут на себя полные и доклад-
ные давати, и тех кабалных людей отсылати с памятми и с кабалами
к постелничему и к наместнику Трети Московские, к Истоме Осиповичи)
Безобразову, которые постелничие впредь будут. А которые кабалные
люди, став, скажут, что они служили преж сего по кабалам, а ныне на
себя дают полные и докладные, да постояв, тут же скажут, что полные и
докладные на себя не дают,' и Михаилу Ивановичю да дьяку Пятому Ко-
кошкину велети тех кабалных людей присылати к себе и, записав в книги,
отдавати тех кабалных людей по прежнему их в холопи по их кабалам,
по которым винятца, старым их государем» (ПРП, вып. 4, с. 374).
128
ное лицо имело теперь право выдавать полные и докладные гра-
моты.216
Но если стоять на такой формальной позиции при комменти-
ровании ст. 10, то допустимо утверждение, что та же статья уло-
жения 1597 г. вводит ограничения при взятии служилых кабал
путем концентрации их записи в кабальных книгах в При-
казе Холопьего суда у должностных лиц Михаила Ивановича
Внукова и Пятого Кокошкина. Но это последнее допущение про-
тиворечит достоверным фактам, согласно которым запись служи-
лых кабал в кабальные книги велась не только в Приказе Хо-
лопьего суда, но и у приказных людей и губных старост.
Подобно этому же, руководствуясь ст. 1 («всякие крепости
и кабалы старые в Холопье приказе записывати в книги»), можно
было бы утверждать, что уложением 1597 г. предписывалось
вести записные книги старых крепостей лишь в Москве (что не-
верно). Также о книгах, ведшихся якобы лишь в Приказе Хо-
лопьего суда, речь идет в ст. 9.
Все эти противоречия объясняются, с нашей точки зрения,
тем, что сохранился текст уложения 1597 г., адресованный в При-
каз Холопьего суда, а потому и приспособленный главным обра-
зом для применения в Москве. Поэтому в ст. 10 при описании
процедуры оформления полной или докладной грамот на кабального
холопа фигурирует не наместник с боярским судом, оформлявший
(по ст. 63 Судебника 1550 г.) полные и докладные грамоты, а по-
стельничий и наместник Московской трети, выдававший полные и
докладные именно в Москве, и не дьяки в городах или губные
старосты, ведшие кабальные книги (по указу 1586 г.), а именно
Михаил Иванович Внуков и Пятой Кокошкин из Приказа Хо-
лопьего суда, руководившие их ведением в Москве. Таким обра-
зом, мы не видим оснований считать, что уложение 1597 г. своей
10-й статьей отменяло порядок оформления полных и докладных
грамот, введенных Судебником 1550 г., и тем самым ограничивало
право их выдачи.
Ст. 10 уложения 1597 г. устанавливает процедуру перехода
кабальных людей в полные и докладные холопы, учитывая при
этом сложившуюся к 1597 г. систему, при которой компетенция
центральных и местных учреждений, ведавших холопьими делами,
была уже строго разграничена. Проявлением такого разграни-
чения является непременное участие в оформлении превращения
кабального холопа в полного или докладного двух должностных
лиц: в Москве — наместника Московской трети и кого-либо из
руководителей Приказа Холопьего суда; в других местах — на-
местника с правом боярского суда и дьяка или губного старосты.
216 См., например: Н. П. Павлов-Сильванский. Люди кабальные
и докладные, с. 304; В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и клас-
совая борьба в России во второй половине XVI в., с. 230.
9 В. М. Панеях
129
Основная забота составителей уложения 1597 г. заключалась
в том, чтобы обеспечить кабальному человеку такие условия, при
которых, по мнению законодателя, переход в полные или доклад-
ные холопы основывался бы только на добровольном желании и
исключал бы непосредственное принуждение со стороны кабало-
владельца. Едва ли, однако, предусмотренная в ст. 10 процедура
опроса кабального человека могла обеспечить устранение нажима
со стороны господина, но несомненно зафиксированное в уложе-
нии 1597 г. стремление его составителей исключить или хотя бы
ограничить такой нажим.
Совершенно очевидно, что не забота о кабальном холопе про-
явилась в данном постановлении уложения 1597 г. Разрешив
в общей форме переход кабальным людям в полные и докладные
холопы, ст. 10 уложения 1597 г. отменяла тем самым постановле-
ние указа 1558 г. (о выдаче несостоятельных должников истцам
«головою» до выплаты долга), запретившего кабальному чело-
веку, если на нем ищут деньги «по кабалам ... за рост служити
да сносов», продаваться в полные и в докладные, а предписав-
шего в этом случае «выдати» их в «искех головою до искупа».217
Этим самым правительство, проводя в целом политику, имевшую
тенденцию к ограничению полного, старинного и докладного хо-
лопства и к развитию холопства кабального, выражением чего и
явился указ 1558 г., не изменив своей общей ориентации в дан-
ном вопросе, сделало все же шаг назад —- в пользу полного и
докладного холопства. Но, совершив такое попятное движение, со-
ставители, верные своей отмеченной выше тенденции, стреми-
лись свести до минимума результаты этой уступки старому хо-
лоповладению, почему в ст. 10 уложения 1597 г. и было включено
в качестве непременного условия перехода из состояния кабаль-
ной службы в полные или докладные холопы добровольное согла-
сие на такой шаг со стороны самого кабального человека.
Возвращаясь к казусу, рассмотренному в указе 1558 г., сле-
дует отметить, что теперь, после 1597 г., кабальный холоп, обви-
нённый в сносе, имел две, как бы на выбор, возможности: либо
согласиться на предложение господина перейти в полные или
докладные холопы, поступив, таким образом, в соответствии со
ст. 10 уложения 1597 г., либо отказаться от этого, и тогда всту-
пал в силу указ 1558 г., согласно которому такой кабальный хо-
лоп должен был быть отданным головой до искупа.
Не исключено, однако, что, включая в уложение 1597 г. выра-
женное в общей форме разрешение перехода кабального человека
в полные и докладные холопы, составители уложения исходили
из частного случая продажи кабаловладельцем своего кабального
человека другому лицу в полное или докладное холопство. На
возможность такого предположения наталкивают заключитель-
217 ПРП, вып. 4, с. 517.
130
ные слова ст. 10: «... отдавати тех кабалных людей по-прежнему
их в холопи по их кабалам, по которым винятца, старым их
государем».218 Если это предположение не является произ-
вольным, то мысль о непоследовательности законодательной
власти в вопросе регулирования развития форм холопства
в пользу кабального получает еще большее подтверждение.
Предложенная здесь попытка представить частный случай, из
которого исходили составители ст. 10 уложения 1597 г., не исклю-
чает высказанного выше мнения об общем характере данной
статьи, нормы которой должны были применяться всегда, когда
вставал вопрос о переводе кабальных людей в полные или до-
кладные холопы. Просто мы попытались представить ход мысли
законодателя — от частного к общему. Разрешая, по необходи-
мости продажу кабальных людей другим лицам в полные и до-
кладные холопы и ограничивая нежелательные последствия этого
шага введением обязательного согласия самого продаваемого, за-
конодатель вынужден был пойти и на общее разрешение перево-
дить при тех же условиях кабального человека в полного или
докладного холопа, в том числе и на отмену запрещения, содер-
жащегося в указе 1558 г., чтобы не создавать путаницы при ре-
шении подобных дел и не ставить одних холоповладельцев
в слишком уж привилегированное положение по сравнению
с другими. И действительно, если власти вынуждены были раз-
решить продавать кабального холопа другому лицу в полное или
докладное холопство, то на каком основании можно запретить
такой же перевод холоповладельцам, желающим превратить
своих кабальных холопов в холопов полных или докладных? Но,
разумеется, и в том и в другом случае оставалось в силе условие
добровольности (для кабального) такого перевода.
ПОПЫТКА ЛИКВИДАЦИИ ИНСТИТУТА ДОБРОВОЛЬНОЙ СЛУЖБЫ.
ДОБРОВОЛЬНОЕ ХОЛОПСТВО
Живучесть института добровольной службы и заинтересован-
ность феодального государства в его ограничении — зти противо-
речивые тенденции достаточно наглядно прослеживаются во вто-
рой половине XVI в. Ст. 11 уложения 1597 г.219 не только яв-
218 Там же, с. 374.
219 Ст. 11: «А о волных людех приговорил государь со всеми бояры.
Которые люди на Москве и по городам служат у ково добровольно, и
Михаилу Ивановичю и дьяку Пятому тех волных людей велети ставити
перед собою, с теми людми, кто у кого служит добровольно, да тех вол-
ных людей распрашивати: сколь давно хто у ково служит добровольно
и кабалу на себя даст ли? И которые люди водные послужили у ково
недель пять-шесть, а кабал на себя дати не похотят, и тех людей отпу-
гцати на волю. А хто скажет, послужил у ково добровольно с полгода и
болши, а кабалы на себя дати не похочет, а сыщут, что тот доброволный
холоп у того человека служил с полгода, и на тех волных холопей служи-
9*
131
ляется их отражением, но и знаменует собой попытку коренным
образом изменить статус добровольной службы и одновременно
наметить путь вообще к ликвидации той ее формы, которая быто-
вала в XVI в.
И. Д. Беляев, оценивая уложение 1597 г. и имея в виду ст. 11,
считал, что «узаконение о кабальных холопах было особенно тя-
жело для вольных людей».220 М. Ф. Владимирский-Буданов дер-
жался другого мнения: «Этот закон во многом снисходительнее
Предшествующих». Основанием для такой квалификации ст. 11
уложения 1597 г. послужила, во-первых, точка зрения, что
«служба ведет уже не к полному холопству», как было ранее,
«а к кабальному», и, во-вторых, что указом «дозволяется служить
полгода без обращения за то в рабство».221 Б. Д. Греков не сомне-
вался в характере этой статьи уложения. Оно разрешило «вопрос
... относительно добровольных слуг» «совершенно недвусмыс-
ленно и в том же направлении», направлении, охарактеризован-
ном им как закрепостительное.222
И действительно,, судьба так называемой добровольной службы
была решена уложением 1597 г. вполне определенно. Свое отри-
цательное отношение к добровольной службе в собственном
смысле слова московские власти продемонстрировали еще
в 1555 г., когда 11 октября был дан указ, запрещающий даже
путем предъявления исков о краже имущества задерживать лю-
дей, которые служили у кого-либо «добровольно без крепости»
(см. с. 36—38). Не вызывает никакого сомнения, что составитель
указа 1555 г. был озабочен тем, чтобы под угрозой систематиче-
ского и уголовно не преследуемого обворовывания добровольными
людьми дворов своих господ стимулировать последних к взятию
каких-либо крепостей на поступающих к ним на службу.
Однако такая мера оказалась, как видно, мало действенной,
поскольку, как отмечалось, на протяжении второй половины
XVI в. добровольная служба была весьма широко распространена.
Очевидно, убедившись в этом и оставаясь верным своему отрица-
тельному отношению к подобной форме зависимости, московские
вые кабалы давати, и челобитья их в том не слушати, потому что тот
человек того добровольного холопа кормил, и одевал, и обувал. А который
государь тово добровольнова холопа одевал, и обувал, и кормил, и тово
добровольного холопа однолично никому, мимо того государя, никак не
приимати. А кто того добровольного холопа, мимо нынешнее новое госу-
дарево царево и великого князя Федора Ивановича всеа Русии уложенье,
примет, и тех добровольных холопей, сыскав, отдавати со всем старым их
государем, у ково хто служил добровольно, а в сносе давати суд и управа
по государеву цареву и великого князя Федора Ивановича всеа Русии
указу» (ПРП, вып. 4, с. 374).
220 И. Д. Беляев. Лекции по истории русского законодательства,
с. 554.
221 М. Ф. Владимирский-Будан о в. Хрестоматия по истории
русского права, вып. 3, с. 98.
222 Б. Д. Г р е к о в. Крестьяне на Руси..., с. 879.
132
власти решили принять новые, более действенные меры. С этой
целью в уложение 1597 г. и была включена ст. 11.
Прежде всего, по мысли составителя уложения 1597 г., в про-
цессе практической его реализации все без исключения добро-
вольные холопы должны были вместе с их господами предстать
перед властями для определения длительности службы без кре-
пости. Если при этом оказывалось, что срок такой службы не
достиг полугода, добровольный холоп, не желавший сразу же
дать на себя служилую кабалу, отпускался властями на свободу.
Вслед за тем уложение 1597 г. вводило норму, которой точно пре-
дусматривались условия насильственного оформления служилых
кабал на добровольных холопов; для этого господин должен был
доказать, что такой холоп прожил в его дворе не менее полугода;
причем теперь, в 1597 г., власти явно проявили заинтересован-
ность в развитии именно кабального холопства, а не старых его
видов, предписывая оформлять исключительно служилые кабалы,
тогда как указ 1555 г. упоминал просто любую «крепость».
Однако само уложение не определяет способа доклада и реги-
страции кабал, взятых на добровольных холопов, и вообще не дает
возможности судить о намеченных путях практической реализации
данного постановления. Все же наблюдения над сохранившимися
отрывками новгородских кабальных книг для регистрации служи-
лых кабал на добровольных холопов, прослуживших не менее полу-
года, и документально не оформленных старинных холопов (в ча-
стности, над временем их ведения и контингентом закабаляемых)
позволяют внести некоторую ясность в этот вопрос.
До нашего времени дошли три таких отдельно хранящихся
отрывка, хотя два из них, как было уже давно установлено,223
непосредственно примыкают друт к другу. Поэтому правильнее
вести речь о двух отрывках книг. В первом из них 224 всего только
за 2 неполных и 4 полных дня (15, 16, 17, 18, 19, 20 декабря
1597 г., причем за 15 декабря отсутствует начало регистрации,
а за 20 декабря — конец) было записано 110 служилых кабал, из
них на добровольных холопов 67 (175 человек), на документально
не оформленных старинных холопов 38 (96 человек), на пленни-
ков и свободных людей, поступающих в кабалу, 4 служилые
кабалы.225
223 И. А. Б ы ч к о в. Отрывок новгородской кабальной книги 1597 г. —
ЛЗАК за 1909 г., вып. 22, СПб., 1910, с. 1.
224 Новгородская кабальная книга. 15—20 декабря 1597 г. ГБЛ, собр.
Беляева (ф. 29), № 1622, л. 1—112 об. (15—19 декабря 1597 г.); ГПБ, Q. II,
№ 136, л. 1—8 об. (19—20 декабря 1597 г.). Опубл,: РИБ, т. 15, с. 1—55
(рукопись из ГБЛ); ЛЗАК за 1909 г., вып. 22, с. 2—6 (рукопись из ГПБ).
225 По подсчетам Н. П. Павлова-Сильванского, обстоятельно изучившего
отрывок, опубликованный в РИБ, т. 15, за неполных пять дней (с 15 по
19 декабря 1597 г.) было записано 105 служилых кабал, из них на добро-
вольных холопов — 64, на старинных холопов — 34 (Люди кабальные и
докладные, с. 302).
133
Во втором отрывке 226 за 5 полных и 2 неполных дня (10, 11,
12, 13, 14, 15, 16 января 1598 г., причем за 10 января отсутствует
начало, а за 16 января — конец регистрации) было записано
276 служилых кабал, из них на добровольных холопов — 146
(348 человек), на документально не оформленных старинных хо-
лопов— 116 (312 человек), на пленников и свободных людей, по-
ступающих в кабалу, — 14 служилых кабал.
Хотя в уложении 1597 г. ничего не говорится о судьбе старин-
ных холопов, в кабальные книги указанного типа, как было от-
мечено, оказалось внесенным большое количество кабал именно
на них. Это дает основание связать ст. 11 уложения с судьбой
не только добровольных, но и старинных холопов, крепостные
документы на которых либо были утеряны и не могли быть вос-
становлены, либо отсутствовали и ранее. Дело заключалось в том,
что господа, очень часто не имея документов, подтверждающих их
владельческие права на старинных холопов, и даже не зная, ка-
кие документы подтверждали эти права прежде, оказывались
в положении, при котором старинные (потомственные и наслед-
ственные) холопы могли расцениваться как зависимые по добро-
вольному холопству. Регистрация в одной книге служилых кабал
на добровольных холопов и на документально не оформленных
старинных холопов показывает, что в 1597 г. власти встали
именно на такую точку зрения и ст. 11 уложения 1597 г. начала
использоваться для документального оформления (причем именно
служилыми кабалами) зависимости старинных холопов — ведь
более чем полугодовая служба при отсутствии какой-либо кре-
пости давала основание для взятия служилой кабалы.
Любопытные результаты дает сравнение специальных кабаль-
ных книг, регистрировавших служилые кабалы на доброволь-
ных и документально не оформленных старинных холопов, с за-
писными книгами старых крепостей, которые велись в Новгороде
(как и в других местах) по предписанию ст. 1 и 2 того же уло-
жения 1597 г. и в которых перерегистрировались в срочном по-
рядке все старые крепостные документы на холопов, и с обыч-
ными кабальными книгами текущей регистрации.
Обращает на себя внимание, что запись в книги для регистра-
ции служилых кабал на добровольных и документально не оформ-
ленных холопов, если судить по двум сохранившимся отрывкам,
происходила каждый день, тогда как в записные книги старых
крепостей — почти каждый день (лишь с единичными пропу-
сками). Кроме того, большое количество кабал было зарегистри-
ровано в книгах для записи кабал на добровольных и докумен-
тально не оформленных холопов всего только за несколько дней
декабря 1597 и января 1598 г. (за 6 неполных дней декабря
226 Новгородская кабальная книга. 10—16 января 1598 г. ЦГАДА, ф. 1144,
кн. 6, л. 1—237 об.
134
1597 г. — 110 служилых кабал, за 7 неполных дней января
1598 г. — 276 служилых кабал). Это означает, что большое их
количество регистрировалось ежедневно.227 Аналогичное явление
характеризует записные книги старых крепостей228 с той лишь
разницей, что в них перерегистрировались не только старые слу-
жилые кабалы, но и все старые крепости на холопов. И, наконец,
как записные книги старых крепостей, так и книги для записей
служилых кабал на добровольных и документально не оформлен-
ных холопов велись в самом Новгороде, а конкретно — в Новго-
родской приказной избе.
В то же время в обычных кабальных книгах текущей реги-
страции, относящихся к последнему десятилетию XVI в., запись
служилых кабал происходила далеко не ежедневно, а часто даже
и не еженедельно. Когда же такая запись проводилась, в среднем
на каждый день месяца приходилось значительно меньше актов,
чем при ведении специальных книг для документально не оформ-
ленных холопов, а также записных книг старых крепостей.229
Между кабальными книгами текущей регистрации и специаль-
ными книгами для регистрации кабал на добровольных и доку-
ментально не оформленных холопов имеется еще одно, на первый
взгляд незначительное, но на самом деле существенное различие.
Процедура оформления и регистрации служилой кабалы в обыч-
ной кабальной книге предусматривала присутствие при этом хо-
лоповладельца (либо его представителя) и всех похолопляемых,
причем запись возраста, внешних примет и сведений о прошлой
деятельности идущих в кабалу людей производилась составите-
лями кабальной книги в результате непосредственного осмотра
и опроса.230 По-другому проводились составление служилой ка-
227 15 декабря 1597 г. (без начала) —22 кабалы; 16 декабря —27; 17 де-
кабря—14; 18 декабря —21; 19 декабря —24; 20 декабря (без конца) —2;
10 января 1598 г. (без начала) —16; И января —23; 12 января —33;
13 января — 53; 14 января — 59; 15 января — 54; 16 января (без конца) —
38 кабал.
228 Так, за пять дней января (23, 25, 26, 28, 30) 1598 г. в новгородской
записной книге старых крепостей по Шелонской пятине была перерегист-
рирована 101 служилая кабала (А. И. Копанев. Материалы, с. 163—180).
229 Так, например, в новгородской кабальной книге текущей регистра-
ции за пять месяцев 1594—1595 гг. было зарегистрировано всего 30 слу-
жилых кабал (НЗКК, ч. I, стлб. 1—52), а в другой новгородской кабальной
книге текущей регистрации за шесть месяцев 1599—1600 г.— всего 57 слу-
жилых кабал (Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 1—33).
230 См., например, новгородскую кабальную книгу 1594 г.: «Декабря
в 12 день к дьяку к Дмитрею Алябьеву площадные подьячие Софейской
стороны Жданец Пупынин да Третьяк Захарьев принесли к записке слу-
жилую кабалу на Иванка Кирилова сына, прозвище на Жданка, да на его
жену на Анницу на Павлову дочь, и того Иванка, прозвище Жданка, и
его жену Анницу к записке с собою ж привели, а сказали: пришед, гос-
подине, к нам на площадь тот Иванко и велел нам на себя и на свою
жену служилую кабалу в пяти рублех московских написати, а идут
во Двор служить к подьячему к Петру Лазореву; и мы, господине, по его
135
балы на добровольных и документально не оформленных холопов
и ее запись в специально для того заведенные книги. Как пра-
вило, в этом случае присутствовали лишь холоповладельцы и
главы похолопляемых семей. Глава холопьей семьи опрашивался
для выяснения прошлой деятельности как его самого, так и
его родственников. Внешние приметы отсутствующих также запи-
сывались с его слов.231
Иванкову велению на его Иванка и на его жену на Анницу и кабалу
писали». Далее следует текст служилой кабалы, после чего идет запись
процедуры опроса: «И дьяк Дмитрей Алябьев, выслушав служилую кабалу,
спросил Иванка Кирилова сына, прозвище Жданка: ты ли тем площадным
подьячим на себя и на свою жену такову служилую кабалу в пяти руб-
лех писати велел, и деньги есте у подьячего у Петра Лазорева взял ли,
и за рост во двор к нему служити идете ли, и наперед сего у кого слу-
живали ль? И Иванко, прозвище Жданко, сказал: такову есми, господине,
служилую кабалу тем площадным подьячим на себя и на свою жену
в пяти рублех писати велел, и деньги у подьячего у Петра у Лазорева
взяли, и за рост во двор к нему служити идем, а наперед сего служивал
у Ондрея у Быкасова доброволно, и Ондрея Быкасова государь за опалу
сослал в Сибирь, а после Ондрея его отпустили на волю, и после Ондрея
не служивал ни у кого. А ростом человек середней, волосом рус, очи серы,
в правом ухе колечко-бывало. А жена его Анница сказала: наперед сего
ни у кого не служивала и родилась в Новегороде. А ростом середняя, во-
лосом руса, очи серы. И дьяк Дмитрей Алябьев велел тое служилую ка-
балу, записав в книги, отдати подьячему Петру Лазореву и тем площад-
ным подьячим — кабальному дьячку и послуху — велел к записным кни-
гам руки свои приложити, а на подьячем на Петре на Лазореве велел с тое
служилые кабалы взять пошлины ... с рубля по алтыну» (НЗКК, ч. I,
стлб. 23—25). Присутствие при составлении и регистрации служилой ка-
балы всех закабаляемых членов холопьей семьи было, очевидно, столь обя-
зательным, что когда это оказывалось невозможным, требовалось специаль-
ное разрешение воеводы. Так произошло, например, в 1608 г., когда «боя-
рину и воеводе князю Михаилу Васильевичу Шуйскому бил челом Ларион
Сумин без челобитные словом, а сказал: бьют деи челом ему в службу
Михайловские люди Татищева Якимко Онтипов да Прошко Семенов и
дают служилые кабалы на собя и на своих жон и детей за очи, а жены
деи их и дети в Михайлове поместье Татищева в Вязьме, и площадные
подьячие на жон их и на детей за очи кабал не пишут, и ему б велел
князь Михайло Васильевич площадным подьячим на тех людей и на жон
их и на детей написати служилые кабалы. И площадные подьячие Сте-
панко Боков ... тутом стоя, сказали, что им по государеву указу на хо-
лопей служилых кабал за очи писати не велено. И боярин и воевода
князь Михайло Васильевич Шуйский, выслушав Ларионова челобитья, ве-
лел Михайловским людем Татищева Якимку и Прошке писати в служи-
лые кабалы на жон своих мужи свои, а на детей отцы свои» (ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 16, л. 11 об.).
231 См., например, новгородскую кабальную книгу 1597 г. для записи
служилых кабал на добровольных и документально не оформленных хо-
лопов: «Того ж дни Поздейко Пупынин да Яковец Иванов принесли
к записке служилую кабалу, а в кабале пишет». Далее следует текст слу-
жилой кабалы на Овдокима Денисова сына, его жену Окулину Иванову
дочь, сына Дениса и дочь Анну, после чего идет запись процедуры опроса:
«И Овдокимка лет в полчетвертатцать, волосом светлорус, ростом средний,
очи серы велики, сухощок, бородка бела, невелика. А про жону Овдокимко
сказал: ростом середняя, лет в тритцать, очи серы; а дети деи: Дениско
осми лет, а Анница на четвертом году. А в розспросе Овдокимко сказал:
136
Таким образом, то, что категорически воспрещалось при ре-
гистрации в обычных кабальных книгах, практиковалось при ре-
гистрации в специальных книгах для записи служилых кабал на
добровольных и документально не оформленных холопов. Это раз-
личие вполне объяснимо, если учесть, что в первом случае офор-
млялась неволя свободных людей, а во втором — крепостной до-
кумент на людей, уже находившихся в холопьей зависимости
от тех же холоповладельцев.
Сопоставление специальных книг для регистрации служилых
кабал на добровольных и документально не оформленных холопов
с записными книгами старых крепостей и обычными кабальными
книгами текущей регистрации позволяет утверждать, что в тече-
ние шести дней декабря 1597 г. и семи дней января 1598 г., за ко-
торые мы располагаем сведениями, в Новгороде происходила мас-
совая запись служилых кабал на добровольных и старинных до-
кументально не оформленных холопов, сравнимая по темпам
лишь с перерегистрацией старых крепостей и отличная по про-
цедуре от регистрации в обычных кабальных книгах, которые ве-
лись с 1586 г. Если при этом учесть, что перерегистрация старых
крепостей в Новгороде ограничивалась в основном декабрем
1597 г. и январем 1598 г., а известные нам даты регистрации слу-
жилых кабал на добровольных и документально не оформленных
старинных холопов относятся к этому же времени, то напраши-
вается предположение, что специальные кабальные книги, пред-
назначенные для регистрации в них кабал на добровольных и
старинных документально не оформленных холопов, велись в Нов-
городе, как и записные книги старых крепостей, с 1 декабря
1597 г. по 31 января 1598 г. Однако соотношение между двумя
сохранившимися отрывками таких книг до сих пор остается не
выясненным. Впрочем, этот вопрос и не возникал в процессе их
изучения или использования.
Отметим прежде всего, что внешние признаки обоих отрыв-
ков идентичны.* 232 Однако и записные книги старых крепостей
имеют точно такие же внешние признаки.
Для выяснения того, каким образом соотносятся между собой
два сохранившихся отрывка кабальных книг, регистрирующих
служилые кабалы на добровольных и документально не оформ-
ленных старинных холопов, необходимо определить, помещики
какого района или каких районов Новгородской земли фигури-
служит у него ж у Олексея лет с пятнадцать, а идет к нему во двор
служити волею. И с тое служилые кабалы на Олексее с пяти рублев пош-
лин пять алтын взято, а кабала отдана Олексею Колычеву. К сей кабал-
ной записке диячек Поздейко Пупынин руку приложил. Кабалной послух
Яковец руку приложил» (РИБ, т. 15, с. 6—7).
232 Формат — в 4°; скрепа дьяка Дмитрия Алябьева; филигрань, близ-
кая к одной из филиграней из альбома Н. П. Лихачева (Н. П. Лихачев.
Палеографическое значение бумажных водяных знаков, ч. III. СПб., 1899,
№ 1870).
137
руют в каждом из них в качестве холоповладельцев. Это можно
сделать путем сопоставления с кабальными книгами и записными
книгами старых крепостей конца XVI—начала XVII в., геогра-
фическая принадлежность которых достоверно известна. Допол-
нительно к этому в необходимых случаях можно прибегнуть
к списку землевладельцев новгородских пятин по переписи 1582—
1584 гг., составленному Н. Яницким.233
В первом отрывке 234 из 64 холоповладельцев 2 относятся
к Бежецкой пятине, 9 — к Водской, 8 — к Деревской, 1 — к Обо-
нежской, 3 — к Шелонской, 1 — к Пскову, 9 условно можно от-
нести к Новгороду, а имена 31 холопов л адельца не внесены в дру-
гие кабальные книги, в записные книги старых крепостей либо
отсутствуют в списке Н. Яницкого.
Во втором отрывке 235 из 155 холоповладельцев 14 отно-
сятся к Бежецкой пятине, 29 — к Водской, 10 — к Деревской,
10 — к Шелонской, 3 — к Пскову, 19 условно можно отнести
к Новгороду. Имена 5 холоповладельцев внесены в кабальные
книги, относящиеся к разным территориальным единицам,
а имена 65 холоповладельцев не внесены в сохранившиеся кабаль-
ные книги, в записные книги старых крепостей либо отсутствуют
в списке Н. Яницкого.
Обследование двух сохранившихся отрывков специальных книг
для регистрации служилых кабал на добровольных и докумен-
тально не оформленных холопов позволяет прийти к выводу, что
с 1 декабря 1597 г. по 31 января 1598 г. в Новгород из всех райо-
нов Новгородской земли съезжались холоповладельцы в сопро-
вождении принадлежавших им добровольных холопов, прослужив-
ших к этому времени не менее полугода, и документально не
оформленных старинных холопов для оформления на них и на
членов их семей служилых кабал, которые затем регистрирова-
лись в специально для того заведенных книгах. В эти последние
в отличие от записных книг старых крепостей, составлявшихся
также в Новгороде, но отдельно для каждой административной
единицы, вносились служилые кабалы вне зависимости от места
проживания холоповладельца, и они являлись, таким образом,
книгами для записи служилых кабал на добровольных и доку-
ментально не оформленных холопов по Новгородской земле
в целом.
Если дело обстояло именно таким образом, то в Новгороде
должна была вестись либо одна такая книга, либо несколько не-
посредственно связанных между собой книг, хронологически про-
должающих друг друга. Это предположение находит косвенное
подтверждение в том, что в двух сохранившихся отрывках книг
233 Н. Яницкий. Экономический кризис в Новгородской области
XVI века (по писцовым книгам). Киев, 1915, прилож., с. 110—226.
234 РИБ, т. 15, с. 1—55; ЛЗАК за 1909, вып. 22, с. 2—6.
235 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6, л. 1—237 об.
138
(или книги?) в некоторых случаях встречаются в качестве холо-
повладельцев одни и те же лица.236
Одновременное ведение в Новгороде записных книг старых
крепостей и книг для регистрации служилых кабал на доброволь-
ных и документально не оформленных холопов не является слу-
чайным совпадением. Помимо всего прочего, это создавало удоб-
ства для холоповладельцев, приезжавших в Новгород, которые
имели возможность одновременно перерегистрировать старые хо-
лопьи крепости и оформить новые служилые кабалы на добро-
вольных и документально не оформленных холопов. Имеются и
фактические подтверждения синхронности подобных операций.
Так, кн. Микифор Кудеяров Мещерский в один день 15 января
1598 г. перерегистрировал старые крепости 237 и регистрировал
новые служилые кабалы на документально не оформленных хо-
лопов; 238 Офонасий Васильев Неелов 12 января 1598 г. перере-
гистрировал старые крепости 239 и регистрировал новые служи-
лые кабалы на документально не оформленных холопов.240 Число
подобных примеров можно было бы умножить.241
Но главное заключалось в том, что для осуществления всех
мероприятий, связанных с переводом документально не оформ-
ленных холопов в разряд кабальных, был дан (по аналогии с пе-
ресмотром прав холоповладельцев на документально оформленных
холопов) один год — с 1 февраля 1597 по 31 января 1598 г.
Отсюда можно сделать вывод, чрезвычайно важный для пони-
мания всей ст. 11 уложения 1597 г. Его составители предписали
провести обязательное и срочное оформление служилой кабалой
неволи всех добровольных холопов, прослуживших к этому вре-
мени полгода, и документально не оформленных холопов.
Высказанное предположение об обязательном, по уложению
1597 г., взятии кабал на всех документально не оформленных хо-
лопов, прослуживших к 1597—1598 гг. не менее полугода, при-
чем не позднее истечения годового срока со дня принятия уложе-
236 Микифор Тимофеев Воронин (РИБ, т. 15, с. 5, 8; ЛЗАК за 1909 г.,
вып. 22, с. 2; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6, л. 130); Семен Денисьев Евреев (РИБ,
т. 15, с. 50, 51; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6, л. 76); Олексей Микитин Колычев
(РИБ, т. 15, с. 6—7; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6, л. 200 об.); Овдотья Колычева
(РИБ, т. 15, с. 7—8; ЦГАДА, ф. 1144, «кн. 6, л. 200 об.); Ондрей Павлов Лу-
пандин (РИБ, т. 15, с. 27—28; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6, л. 236 об.); Докучай
Иванов Нармацкий (РИБ, т. 15, с. 33; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6, л. 68. об.);
Обросим Ондреев Терпигорев (РИБ, т. 15, с. 35; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6,
л. 222 об.).
237 РИБ, т. 17, стлб. 103—104.
238 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6, л. 180 об.
239 РИБ, т. 17, стлб. 95—96.
240 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6, л. 53 об.
241 Ср., например: РИБ, т. 17, стлб. 106—107 и ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6,
л. 193 об.; РИБ, т. 17, стлб. 105—106 и ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6, л. 179 об.;
РИБ, т. 17, стлб. 123—125 и ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6, л. 189 об.; ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 5, л. 21 и кн. 6, л. 104; кн. 5, л. 48—50 об. и кн. 6, л. 128;
кн. 5, л. 64 об.—65 и кн. 6, л. 172.
139
ния 1597 г. (1 февраля), находит подтверждение при анализе
одной из новгородских книг за 1598 г., в которую оказались вне-
сенными, во-первых, старые крепостные документы на холопов,
перерегистрированные в соответствии с постановлением того же
уложения 1597 г., и, во-вторых, служилые кабалы на доброволь-
ных или документально не оформленных старинных холопов, ре-
гистрируемые также в соответствии с уложением 1597 г. с той
лишь особенностью, что и в том и в другом случае запись в книгу
делалась всякий раз по специальному распоряжению царя, по-
скольку холоповладельцы не успели это сделать в общем порядке
(см. с. 111).
Уже сама необходимость испрашивать разрешение централь-
ной власти, чтобы внести в книгу кабалы на документально не
оформленных холопов, говорит о том, что для этого был установ-
лен весьма краткий срок, а объединение таких кабал в одной
книге со старыми крепостными документами, время перерегистра-
ции которых также было просрочено, свидетельствует, что для
регистрации первых и перерегистрации вторых срок был один.
Если же считать установленным такой срок для перерегистрации
основного комплекса старых крепостей на холопов по Новгороду
(декабрь 1597—январь 1598 г.), то, следовательно, время с 1 де-
кабря 1597 по 31 января 1598 г. являлось периодом регистрации
в Новгороде служилых кабал и на документально не оформлен-
ных холопов. В других районах государства могли быть установ-
лены иные сроки, но все это мероприятие нужно было закончить
безусловно к 1 февраля 1598 г.
Впрочем, в упомянутой книге имеются и прямые данные, под-
тверждающие правильность высказанного выше мнения по по-
воду обязательности по уложению 1597 г. перевода в категорию
кабальных людей всех без исключения документально не оформ-
ленных холопов (добровольных и старинных), прослуживших
к 1597—1598 гг. не менее полугода, в срок до 1 февраля 1598 г.,
а конкретно по Новгороду — в период с 1 декабря 1597 по 31 ян-
варя 1598 г., в течение которого там и велись специальные ка-
бальные книги для записи в них этих новых служилых кабал.
В одной из царских грамот, включенных в книгу в качестве
обоснования несвоевременного взятия служилых кабал на добро-
вольных холопов, прослуживших не менее полугода, и докумен-
тально не оформленных старинных холопов, читаем: «По госу-
дереву указу и по боярскому приговору велено в Новегороде всех
пятин князем, и дворяном, и детям боярским, и всяким людем
холопей своих имяна и на них крепости старые полные, и до-
кладные, и кабалы, и всякие крепости записывати в книги, а на
волных людей, хто у кого служит добровольно с полгода и болши,
велено в службу имать кабалы. И они де, Иван да Хрипун (холо-
повладельцы, — В. П.), в те поры были отосланы на Холмогоры,
и в Каргополь, и на Вагу, и на людей де их старые крепости были
140
с ними, а в книги не записаны, и на водных людей, кото-
рые у них служат добровольно, кабал без них
имати было некому. И по той государево грамоте Ивановы
да Хрипуновы людцкие старые всякие крепости велено записати
в книги, а на водных людей, которые у них служат
доброволно с полгода и болши, велено дати ка-
балы в нынешнем 106 году до Семена дни лето-
проводца по прежнему государеву указу; да за-
писные книги старых крепостей и новые пошлинные книги и го-
сударевы пошлины прислати к Москве в Приказ Холопья суда».242
В цитированных отрывках из царских грамот во всех случаях
имеет место ссылка на уложение 1597 г. При этом его содержа-
ние излагается как предписание одновременно перерегистрировать
старые крепости на холопов и взять новые кабалы на доброволь-
ных холопов, прослуживших не менее полутода (а следовательно,
и на документально не оформленных старинных холопов). Зна-
чительное количество холоповладельцев выполнило это распоря-
жение в установленный срок, который к началу ведения данной
книги уже истек, однако некоторые из них не успели этого сде-
лать вовремя (т. е. до 1 февраля 1598 г.), чаще всего потому, что
находились на государевой службе, «и на волных людей, которые
у них служат добровольно, кабал без них имати было некому».
Именно поэтому власти для каждого случая отдельно специаль-
ными распоряжениями разрешали в виде исключения перереги-
страцию старых крепостей на холопов и взятие новых кабал, уста-
новив в Новгороде в качестве крайнего льготного срока 1 сен-
тября 1598 г.
Таким образом, анализ книги записей, в которую вносились
эти документы, а также проведенное сопоставление записных
242 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. 62—62 об.; ср. л. 35—35 об.: «106 года
июля в 18 день, писал государь и великий князь Борис Федорович всеа
Русии в Великий Новгород к воеводе ко князю Данилу Ондреевичу
с товарыщи по челобитью Шелонские пятины Василя Федорова Бутур-
лина до Офанасья Своитинова сына Бачина, как де записывали в Нове-
городе всяким людем на холопей всякие крепости, а на волных людей,
хто у ково служил доброволно с полгода и болши, в службе иманы ка-
балы, и оне де, Василей, Офонасей, на людей своих старых крепостей
не записывали и на доброволных людей кабалы не имали, а были в те
поры на государеве службе, на годовой в Иванегороде... И те Василевы
Бутурлина да Офонася Бачина люцкие старые крепости велел государь
записати, а на волных людей, которые у них служат добровольно в службе,
дати кабалы по прежнему своему государеву указу в нынешнем во
106-м году до Семеня дни летопровотца»; там же, л. 51: «Велено де в Нове-
городе записывати и на людей своих в службе всякие старые крепости и
новые служилые кабалы имати. И он де, Агей, на людей своих старые
крепости записывал и новые писал»; там же, л. 57 об.: «По государеву
указу велено де в Новегороде записывати лютцкие старые крепости, а на
волных людей кабалы имати, и он де, Микита, в те поры был на госуда-
реве службе ... а крепостей было ему в Новгород послати не с кем».
141
книг старых крепостей с отрывками специальных кабальных книг,
ведущихся для регистрации новых кабал на документально не
оформленных холопов, прослуживших не менее полугода, и
с обычными кабальными книгами текущей регистрации позво-
ляет со всей определенностью утверждать, что уложение 1597 г.
дало годовой срок не только для перерегистрации всех старых
крепостей, но и для взятия и регистрации в обязательном порядке
служилых кабал на документально не оформленных холопов, про-
служивших без крепости к 1597—1598 гг. не менее полугода.
А книги для такой регистрации велись в Новгороде всего лишь
в течение двух месяцев: декабрь 1597—январь 1598 г.
После января 1598 г. ведение таких специальных книг для ре-
гистрации олужилых кабал на добровольных и документально
не оформленных холопов было, как правило, прекращено. Это
соответствовало смыслу уложения 1597 г., которое, предписав
в срочном порядке перевести всех без исключения' документально
не оформленных холопов, прослуживших к моменту реализации
данного уложения не менее полугода, в категорию кабальных
людей, вовсе, если строго держаться текста ст. 11, не запрещало
бескабальную службу в будущем. Возможно, именно потому
в самом уложении употреблен глагол настоящего времени: «.. .ко-
торые люди на Москве и по городам служат добровольно...».
Существование и после 1597 г. бескабальной службы, значительно
превышающей по длительности установленный минимальный
срок (полгода), свидетельствует о том же.
Применительно к добровольным холопам, полугодовой срок
службы которых истекал после реализации уложения 1597 г.
(т. е. после 1597—1598 гг.), уложение давало общую норму для
решения спорных случаев в отношениях между господином и доб-
ровольным холопом, совсем не требуя в обязательном порядке ка-
балить всех без исключения добровольных холопов, служба ко-
торых началась бы впредь. Уложение 1597 г. несомненно стиму-
лировало холоповладельцев к оформлению добровольной службы,
возникающей после 1597—1598 гг., кабалой как можно скорее,
потому что предписывало давать служилые кабалы на доброволь-
ных холопов (если этого требовали холоповладельцы) при одном
только условии: в случае представления соответствующего обо-
снования факта по меньшей мере полугодового пребывания их во
дворе господина. Само собой разумеется, что подобные доказа-
тельства легче было представить сразу же по истечении полугода;
чем позднее, когда холоп мог бежать. То же самое относится
и к старинным документально не оформленным холопам, чья
служба началась после 1597—1598 гг., т. е. после осуществления,
как мыслилось законодателю, перевода в обязательном порядке
всех без исключения добровольных и документально не оформ-
ленных холопов, прослуживших до 1597—1598 гг. не менее полу-
года, в категорию кабальных людей.
142
Е. Н. Кушева обратила внимание на последствия такого пере-
вода и отметила, что в результате «старинные холопы и их дети,
которых господин рассматривал как безусловных и наследствен-
ных, становились кабальными, т. е. крепкими ему только по его
смерть».243 Е. Н. Кушева же приводит фактические данные о том,
«какие широкие круги холоповладельцев были затронуты этим
постановлением указа (уложения,—В. П.) 1597 г.». В резуль-
тате «огромное количество старинных холопов перешло на не-
сравненно более легкое положение кабальных холопов».244
Е. Н. Кушева располагала, однако, лишь частью подобных
сведений. Если же привести данные всего только за девять пол-
ных и четыре неполных дня декабря 1597 и января 1598 г. о ходе
перевода, согласно предписанию уложения 1957 г., старинных
документально не оформленных холопов в категорию кабальных;
холопов, то картина получится еще более убедительной. За это
время в специальные книги для регистрации служилых кабал
на добровольных и документально не оформленных холопов245
были записаны 154 кабалы, по которым осуществлялся перевод
408 старинных документально не оформленных холопов в кате-
горию кабальных холопов. В этой связи следует поддержать вывод
Е. Н. Кушевой о том, что ст. 11 уложения 1597 г. «интересы хо-
лоповладельцев были чувствительным образом задеты»,246 если
иметь в виду тех из них, кто владел старинными документально
не оформленными холопами.
Однако если ст. 11 уложения 1597 г. рассматривать в целом,
сопоставляя ее с другими статьями того же уложения и вообще
с законодательными мероприятиями второй половины XVI—пер-
вой половины XVII в., то она предстанет в качестве весьма симп-
томатичной в том смысле, что в ней рельефно отображается об-
щая тенденция центральных властей по отношению к холопству.
И действительно, предписания ст. 11 уложения 1597 г. пред-
ставляли собой еще один шаг в сторону замены всех видов хо-
лопства кабальным холопством (в форме службы до смерти гос-
подина), причем в данном случае за счет добровольного холоп-
ства и документально не оформленного старинного холопства.
На этом пути власти не останавливались перед необходимостью
поступиться временными интересами некоторых холоповладель-
цев, владевших старинными холопами без крепостей, и в то же
время шли навстречу стремлению подавляющего большинства хо-
лоповладельцев, владевших так называемыми добровольными хо-
243 Е. Н. Кушева. К истории холопства в конце XVI—начале XVII в.,
с. 88—89.
244 Там же, с. 89.
245 РИБ, т. 15, с. 1-55; ЛЗАК за 1909 год, вып. 22, с. 2—6; ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 6, л. 1—237 об.
246 Е. Н. Кушева. К истории холопства в конце XVI—начале XVII в.,
с. 90.
143
лопами, одна часть которых (прослужившие не менее полугода
к 1597—1598 гг.) должна была быть отныне в обязательном
порядке закреплена за своими господами по их смерть раз и на-
всегда (посредством оформления на них служилых кабал), а дру-
гая часть (поступившие в добровольные холопы после 1597—
1598 гг.) могла быть подобным же образом закреплена за их гос-
подами по желанию этих последних.
О реальном выигрыше холоповладельцев в результате прове-
дения этой операции свидетельствуют следующие цифровые дан-
ные. За те же девять полных и четыре неполных дня декабря
1597 и января 1598 г., в течение которых 408 старинных доку-
ментально не оформленных холопов было переведено в катего-
рию кабальных, 523 добровольных холопа, прослуживших к этому
времени не менее полугода, были закреплены за их господами
по смерть последних (посредством оформления 213 служилых
кабал). Так, холоповладельцы, сохраняя за собой старинных до-
кументально не оформленных холопов и лишившись всего только
права передать их по наследству, одновременно пожизненно за-
крепляли за собой еще большее число добровольных холопов и
получали возможность поступать подобным же образом впредь.
Не вызывает никакого сомнения, что это была попытка гос-
подствующего класса восполнить острый недостаток в рабочих
руках, вызванный массовым бегством крестьян и холопов в 70—
90-х годах XVI в.
В том же плане следует расценивать еще более радикальные
предписания уложения 1597 г., касающиеся добровольного хо-
лопства. Убедившись, очевидно, на основе опыта реализации
указа 1555 г. в невозможности искусственными мерами прину-
дить массу добровольных холопов к оформлению их отношений
с господами какими-либо крепостными актами, составители уло-
жения 1597 г. ст. 11 установили в качестве обязательной нормы
службу добровольного холопа, прожившего по крайней мере пол-
года у господина, по смерть его господина. Если бы эту норму
удалось реализовать на практике, то добровольная служба ока-
залась бы приравненной к кабальному холопству, каким оно ста-
новилось в связи с преобразованиями того же уложения 1597 г.
(ст. 6—7), и лишалась бы специфической черты вольной службы,
заключавшейся в праве прервать безвозмездно свою зависимость
в любой момент. Одновременно ст. 11 запрещала другим холопо-
вл ад ельцам принимать добровольных холопов «мимо того госу-
даря», т. е. фактически без предъявления отпускных прежнего
владельца, хотя бы они у него служили формально «добровольно».
Но, проведя это мероприятие и предписав «в сносе давати суд
и управа» даже и в случае отсутствия документального укрепле-
ния отношений между господином и холопом, составители уло-
жения 1597 г. отменяли тем самым указ 1555 г. и, в частности,
отказывались от той, очевидно не оправдавшей себя, по их мне-
144
нию, формы давления на холоповладельца (при помощи угрозы
уголовно не преследуемого ограбления его имущества), которая
подразумевалась в указе 1555 г.
Сопоставление уложения 1597 г. с указом 1555 г. любоцытно
и в другом отношении. Выше уже отмечалось, что в указе 1555 г.
добровольная служба не определяется еще терминологически как
холопство. Лишь в уложении 1597 г. данная категория наряду
с прежними обозначениями («добровольные люди», «служит доб-
ровольно») получает впервые в законодательстве термин «холоп»
в противоестественном по существу сочетании — с определе-
ниями «добровольный», «вольный» («добровольный холоп», «воль-
ный холоп»). Не вызывает никакого сомнения, что эта термино-
логическая эволюция отражала общую закрепостительную тен-
денцию конца XVI в. А в сознании, в быту и праве понятие
«крепости» в первую очередь пока еще связывалось с холопством.
Ю В- М. Панеях
Глава третья
ХОЛОПСТВО В КОНЦЕ XVI—НАЧАЛЕ XVII в.
СТАТИСТИКА ЗАКАБАЛЕНИЙ
Целесообразность наблюдений над материалом, дающим воз-
можность охарактеризовать кабальное холопство с количествен-
ной стороны, вряд ли может вызвать сомнения.
Давно уже было обращено внимание на то, что удобным для
цифровой обработки источником являются кабальные книги по
Новгороду и новгородским пятинам. Это обстоятельство отме-
чалось, в частности, А. И. Яковлевым еще в 1938 г. при издании
им новгородских кабальных книг за 1591—1596 и 1602—1603 гг.1
А. И. Яковлев же предпринял и первый практический опыт
статистической их обработки.2 Несомненно выводы автора чрез-
вычайно важны и не могут не учитываться. Однако некоторые
особенности подхода к обработке показаний кабальных книг и
методические ее приемы уже вызывали сомнения в исторической
литературе.
С. Б. Веселовский в рецензии на книгу А. И. Яковлева от-
метил, что «самый интересный для историка элемент кабальных
книг — показания лиц, дававших на себя кабалы, о своей прош-
лой жизни..., — А. И. Яковлевым не использован».3 И. И. Смир-
нов указал на то, что не во всех случаях подсчеты А. И. Яков-
лева могут быть признаны точными.4 Это последнее обстоятельство
связано, по нашему мнению, как с отказом от привлечения для
подсчетов всех сохранившихся книг, так и — главным образом —
с широким использованием гипотетических цифр, полученных
в результате сложных вычислений, для восполнения пробелов
в статистических данных. Кроме того, А. И. Яковлева интересо-
вала не столько динамика развития кабального холопства в целом,
сколько те изменения в нем, которые были связаны с неуро-
1 НЗКК, с. II: «Статистическое изучение кабальных книг поможет уясне-
нию характера кабальной зависимости как массового явления».
2 А. И. Яковлев. Холопство и холопы в Московском государстве
XVII в., т. I. М.—Л., 1943, с. 57—82.
3С. Б. Веселовский. [Рецензия на книгу А. И. Яковлева «Хо-
лопство и холопы в Московском государстве XVII в.», т. I]. — Историче-
ский журнал, 1944, № 10—11, с. 119.
4 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607. М., 1951, с. 71.
146
жаями и голодом начала XVII в. Даже издание кабальных книг
было подчинено А. И. Яковлевым выяснению этой важной, но
вовсе не единственной проблемы. Именно поэтому опубликован-
ными оказались книги за 7100—7104 (1591—1596) гг., охарак-
теризованные А. И. Яковлевым как «нормальные», и за
7111 (1602/03) г., который являлся «голодным», а книги 7106
(1597/98), 7109 (1600/01) и 7110 (1601/02) гг. не были включены
в издание, не говоря уже о книгах, относящихся к периоду после
1604 г.5
И, наконец, вычисления, проведенные А. И. Яковлевым, и
предложенные им группировки не всегда являются достаточно
показательными, отражающими динамику развития кабальной
неволи.
Поэтому еще в 1967 г. мы предприняли попытку заново обра-
ботать кабальные книги XVI в. (до 1597 г.) и охарактеризовать
кабальное холопство в XVI в. с количественной стороны, для
чего привлекли как записные книги старых крепостей, так и ка-
бальные книги 1591—1596 гг.6 Но, во-первых, в силу хронологи-
чески ограниченных рамок нашей работы неизученными оста-
вались книги самого конца XVI (1597—1600 гг.) и начала
XVII в. (1601—1609 гг.), а, во-вторых, кабальные книги
1591—1596 гг. ввиду немногочисленности служилых кабал, вне-
сенных в них в указанные годы, обрабатывались нами сум-
марно—и в территориальном (Новгород и его пятины), и в хро-
нологическом аспектах (за весь этот период вместе).
Результаты такой обработки хотя и представляли, по-види-
мому, известный интерес для характеристики кабального хо-
лопства прежде всего в первой половине 90-х годов и, что осо-
бенно важно, накануне уложения 1597 г., однако не давали
возможности выявить динамику некоторых процессов, а в от-
дельных частях, как нам теперь стало очевидным, оказались
ошибочными.
Поэтому представляется целесообразным обработать ка-
бальные книги за весь период — с 1591 по 1609 г., строго при-
держиваясь хронологического и территориального принципов и
выделив для статистического анализа книги по тем географи-
ческим пунктам, которые обеспечены наибольшим количеством
полностью сохранившихся кабальных книг.
Анализ дошедших до настоящего времени кабальных книг7
5 Подобный принцип отбора материалов для публикации в составе
одного издания едва ли можно признать удачным и археографически
оправданным.
6 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в. Л., 1967,
с. 31-51.
7 НЗКК, с. IV—XIV; Е. И. К а м е н ц е в а. Записные книги крепостям
дьяка Дмитрия Алябьева. — Труды Историко-архивного института, М.,
1946, т. II, с. 79—98; В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси
в XVI в., с. 141—148.
10*
147
приводит к выводу, что в наибольшем количестве дошли до
нас кабальные книги по Новгороду. И действительно, за 7103
(1594/95) г.8 9 книги сохранились полностью; за 7104 (1595/96) г? —
полностью; за 7106 (1597/98) г.10 — второе полугодие: март—ав-
густ 1598 г.; за 7108 (1599/1600) г.1* — полностью; за 7109
(1600/01) г.12 — полностью; за 7110 (1601/02) г.13 —первое полу-
годие: сентябрь 1601—февраль 1602 г.; за 7112 (1603/04) г.14 —
полностью; за 7116 (1607/08) г.15 — полностью; за 7117
(1608/09) г.16 — полностью.
Таким образом, с 7103 (1594/95) по 7117 (1608/09) г. пол-
ностью кабальные книги сохранились за 7 лет и еще за 2 года —
по полугодию, что составляет более 50% ведшихся в это время
в Новгороде книг. В этих книгах были зарегистрированы 1102
служилые кабалы. Следовательно, степень сохранности кабаль-
ных книг по Новгороду и достаточно массовый материал, вклю-
ченный в них, дают основание для статистической их обработки
и выявления динамики процессов.
Целесообразность статистической обработки кабальных книг
по Новгороду обусловливается еще и тем, что именно в них текст
каждой служилой кабалы всегда сопровождается записью о дея-
тельности кабальных холопов до их поступления в холопство, что
представляет исключительный интерес. Что же касается кабаль-
ных книг новгородских пятин, то в них такие данные вносились
далеко не всегда, да и сохранилось их намного меньше, чем по
Новгороду. И все же отдельные статистические наблюдения воз-
можны и на материалах кабальных книг новгородских пятин,
прежде всего по Белозерской половине Бежецкой пятины17 и
по Деревской пятине.18 Почерпнутые из них данные могут
служить для корректировки некоторых показателей по Новго-
роду и для необходимых сравнительных характеристик. Более
1100 служилых кабал, включенных в эти книги (помимо новго-
родских), предоставляют такую возможность.
8 НЗКК, ч. I, стлб. 1—52, 85—149.
9 Там же, стлб. 263—366, 390—449.
10 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. 1-30 об.
11 Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 1—78; ЛЗАК за 1911 г.
СПб., 1912, вып. 24, с. 6—10.
12 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 8, л. 2—86 об., 95—151.
13 Там же, кн. 9, л. 1—338.
14 Там же, кн. 14, л. 1—433 об.
15 Там же, кн. 15, л. 3—95.
16 Там же, кн. 16, л. 6—114 об.
17 Кабальная книга 7111 (1602/03) г. — НЗКК, ч. II, с. 1-143; Кабаль-
ная книга 7112 (1603/04) г. — ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14, л. 223а—315.
18 Кабальная книга 7102 (1593/94) г. —НЗКК, ч. I, стлб. 52—76; Ка-
бальная книга 7103 (1594/95) г. — НЗКК, ч. I, стлб. 80—83, 209—223, 383—
390: Кабальная книга 7110 (1601/02) г. —ЦГАДА, ф. 1144, кн. 9, л. 334—441;
Кабальная книга 7111 (1602/03) г.— НЗКК, ч. II, с. 163—294; Кабальная
книга 7112 (1603/04) г. —ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14, л. 134—223; Кабальная
книга 7116 (1607/08) г. - ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 111-139 об.
148
Таблица 1
Количество новых служилых кабал и кабальных холопов в Новгороде в 7103—7117 (1594/95—1608/09) гг.а
7103 7104 7106 7108 7109 7110 7112 7116 7117
ф ф ф ф ф ф ф ф ф ф ф ф ф ф ф ф ф ф
s Я Я Я Я . Я я я я я я я я я я я я я
я , я я я я я я я я я я я Я Я я я Я Я
о о о о о о о о о о о о О О о о о о
Я Pi Рн См Pi я Сч См я я {4 Си Я Я я я
>» >»
к я я я Я Я я я & & В Я я & Я Я я я
о о _ о о о ° о о о л о о л ° ° о о _ О О _ о о _
В В g В В й в в 2 в В g в в £ в в g в к g В В g В в g
ф ф g ф ф 8 ф ф ф ® ® g ф ф g ф ф g ф ф g ® ф 8 ф ф 8
Д* СЧ Я чн СО Я Д СО Я t-i СО Я <гм СО я Д со я т-ч СО я со я чн СО Я
Количество слу- 29 34 63 57 33 90 - 25 65 62 127 75 50 125 318 (424] [742] 102 86 188 49 30 79 30 57 87
жилых кабал
Число кабальных 69 95 136 145 [1065] 245 88 99
холопов
а НЗКК, ч. I, стлб. 1-52, 85-149, 263-366, 390-449; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7,л. 1-30 об.; кн. 8, л. 2-86 об., 95-151; кн. 9, л. 1—338;
кн. 14,л. 1—133 об.;кн. 15,л. 3—95; кн. 16, л. 6—114 об.; Новгородские кабальные книги 7108 г.,с. 1—78; ЛЗАК за 1911 г., вып. 24, с. 6—10’
— (тире). — данные не сохранились; в квадратных скобках — цифры, гипотетически восстановленные. Обоснование восстановления см.
Таблица 2
Количество новых служилых кабал и кабальных холопов в Белозерской
половине Бежецкой пятины в 7102—7112 (1593/94—1603/04) гг.в
7102 7111 7112
1-е полу- годие 2-е полу- годие всего 1-е полу- годие 2-е полу- годие всего 1-е полу- годие 2-е полу- годие всего
Количество служилых кабал Число кабаль- ных холопов 7 17 24 50 131 186 317 569 95 64 159 268
а НЗКК, ч. I, стлб. 193-198, 367-379; ч. II, с. 1—1433 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14,
л.'279а—315 об.
Таблица 3
Количество новых служилых кабал и кабальных холопов в Деревской
пятине в 7102—7116 (1593/1594—1607/1608) ггЛ
7102 7103 7110 7111 7112 7116
Количество
служилых
кабал
Число ка-
бальных
холопов
4 15 19
29
[55] 74
[129]
[347]
119126 245
85 143 41 2 43
310
а НЗКК, ч. I. стлб. 52—76, 80-83, 209-223, 383-390; ч. II, с. 163-292; ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 9, л. 342—441; кн. 14, л. 134—223; кн. 15, л. 111—139 об.; в квадратных
скобках — цифры, гипотетически восстановленные. Обоснование восстановления
см. на с. 151.
он условно удвоил данные за второе полугодие и тем самым по-
лучил гипотетическую цифру за 7110 г.19 Таким образом, оказа-
лось, что в Новгороде во второй половине 7110 г. количество за-
кабалений снизилось по сравнению с первым полугодием, а в Де-
ревской пятине осталось на уровне первого полугодия.
Известно, однако, что осенью 1601 г. в Новгородской земле
(как и на всей территории Русского государства) вследствие
19 А. И. Яковлев. Холопство..., с. 66, 68.
150
длительных дождей и ранних морозов начался тяжелый и затяж-
ной голод, который нарастал и продолжался до 1603 г., принося
неисчислимые бедствия прежде всего социальным низам об-
щества,20 и который специфически отразился на ходе закабале-
ний. Поэтому даже априорно следует считать ошибочным интер-
полирование данных за «голодный» 7110 г. по периоду, в который
не входит ни один из «голодных» годов, так как уровни учтен-
ного А. И. Яковлевым ряда не определяют характер и темп за-
кабалений в период голода.
Обращение к данным также «голодного» 7111 (1602/03) г. по
Белозерской половине Бежецкой пятины (первое полугодие
131, второе 186) (см. табл. 2), Деревской пятине (первое полу-
годие 119, второе 126) (см. табл. 3) и Залесской половине Ше-
лонской пятины (первое полугодие 40, второе 75)21 дает воз-
можность установить общую для этих территорий тенденцию
к увеличению (вопреки восстановлению А. И. Яковлева) коли-
чества служилых кабал во втором полугодии по сравнению
с первым. В среднем по указанным трем территориям на первое
полугодие падает 43%, а на второе 57% от общего количества
служилых кабал в этом году.
Поскольку мы не располагаем конкретными фактами, харак-
теризующими различия процессов, происходивших в «голодные»
7110 и 7111 гг., представляется возможным распространить на
7110 г. соотношения, установленные для 7111 г., и на основании
этого гипотетически восстановить количество служилых кабал
за второе полугодие 7110 г. для Новгорода и за- первое полуго-
дие 7110 г. для Деревской пятины (выделив в таблицах восста-
новленные цифры квадратными скобками).
Таким образом, можно определить и величину расхождения
между гипотетическими цифрами закабалений в 7110 (1601/
02) г., предложенными А. И. Яковлевым и нами: если А. И. Яков-
лев считал, что кабальными холопами стали в Новгороде 852 че-
ловека, а в Деревской пятине 398,22 то мы полагаем, что в пер-
вом случае цифра закабалений должна быть увеличена до 1050,
а во втором — уменьшена до 347.
Что же касается первого полугодия 7106 (1597/98) г. для
Новгорода, то отказ от попыток восстановления недостающей
цифры представляется нам наиболее правильным, так как дан-
ные для сколько-нибудь надежных подсчетов не сохранились.
Наблюдения над абсолютными цифрами, содержащимися
в табл. 1—3, дают возможность утверждать, что закабаление
вначале изучаемого периода наиболее интенсивно протекало
20 См.: В. И. Корецкий. Голод 1601—1603 гг. в России и церковь.—
В кн.: Вопросы истории религии и атеизма. Сборник статей, т. VII. М.,
1959, с. 218—256.
21 НЗКК, ч. II, с. 293—338.
22 А. И. Яковлев. Холопство..., с. 66, 68.
151
в Новгороде, значительно превосходя в количественном отноше-
нии закабаление в новгородских землях. Так, в 7103 (1594/95) г.
Новгород превосходил Деревскую пятину по количеству служи-
лых кабал в 3.5 раза, а по количеству кабальных холопов —
в 2.3 раза. Количество служилых кабал и кабальных холопов
в Новгороде в том же году превышает количество служилых ка-
бал и кабальных холопов в Белозерской половине Бежецкой пя-
тины в 7102 (1593/94) г. соответственно более чем в 2.5 и в 2.3 раза.
Сравнение с данными по Зарусской половине Шелонской пя-
тины,23 Полужской половине Водской пятины24 и Нагорной по-
ловине Обонежской пятины25 дает еще больший количественный
разрыв.
Степень сохранности кабальных книг, к сожалению, исклю-
чает возможность сравнить уровень закабалений в Новгороде
с уровнем закабалений в пятинах в «голодные» годы, поскольку
для Новгорода имеются данные лишь за первое полугодие
7110 г., а для пятин — главным образом за 7111 г., а также за
второе полугодие 7110 г. (по Деревской пятине). Можно лишь
предполагать, что разрыв в количестве закабалений еще больше
увеличился.
Сравнение для периода, последовавшего за «голодными» го-
дами (для частично «голодного» 7112 и 7116 г.), дает на первый
взгляд неожиданные результаты. В 7112 (1603/04) г. разрыв
между количеством оформленных служилых кабал в Новгороде
и пятинах значительно сократился: в Новгороде было взято слу-
жилых кабал в 1.2 раза больше, чем в Деревской пятине, и
в 1.3 раза больше, чем в Белозерской половине Бежецкой пя-
тины. Эти последние цифры, как оказалось, не отражают дейт
ствительного положения дел в двух пятинах, в каждой из ко-
торых в данном году в кабальные холопы впервые поступило
больше людей, чем в Новгороде. Поэтому сравнение между уров-
нем закабаления в Новгороде и в пятинах дает обратную кар-
тину: в Деревской пятине кабальными холопами стало больше
людей, чем в Новгороде, в 1.3 раза, а в Белозерской половине
Бежецкой пятины — в 1.1 раза больше, чем в Новгороде. При
этом следует учитывать, что новое соотношение в количестве
закабаленных людей между Новгородом и пятинами является
результатом не возрастания абсолютного числа кабальных холо-
пов в пятинах, а более быстрого, чем в пятинах, сокращения
в Новгороде после окончания голода количества закабаляемых
людей. Так, в Новгороде число закабаляемых людей уменьшилось
в 4 раза, в Белозерской половине Бежецкой пятины — в 2.1 и
в Деревской пятине — в 1.7 раза.
23 НЗКК, ч. I, стлб. 200—209.
24 Там же, стлб. 175—177.
25 Там же, стлб. 228—233, 260—263, 452-463.
152
К 7116 (1607/08) г. преимущество в количестве закабалений
вновь переходит к Новгороду, где служилых кабал было дано
больше, чем в Деревской пятине, в 1.8 раза, а людей поступило
в кабальные холопы больше в 1.2 раза.
Значительный разрыв между количеством служилых кабал и
числом кабальных холопов, особенно в пятинах, объясняется рез-
ким ростом числа кабальных холопов, приходящихся на 1 слу-
жилую кабалу (см. с. 166—169) .
Динамика закабалений в Новгороде, Деревской пятине и Бело-
зерской половине Бежецкой пятины может быть выражена ря-
дом относительных величин (табл. 4—6).
Таблица 4
Динамика закабалений в Новгороде в 7103—7117 (1594/95—1608/09) гг.
7103 7104 7108 7109 7110 7112 7116 7117
Количество слу- 1 жилых кабал, в % Г к 7103 г. к предшествую- 100 100 143 143 202 140 200 99 1178 584 298 25 125 42 138 НО
1 щему году Г к 7103 г. к предшествую- 100 100 138 138 197 140 210 106 1543 730 355 23 127 35 143 НО
Число кабальных 1 холопов, в %
[ щему году
Примечание. Под предшествующим годом здесь и в табл. 5 и 6 принимается
ближайший, за который сохранились сведения.
Таблица 5
Динамика закабалений в Деревской пятине в 7102—7116
(1593/94—1607/08) гг.
7102 7103 7110 7111 7112 7116
Количество слу- жилых кабал, в % Г к 7102 г. к предшествую- 1 щему году 100 100 95 95 679 714 1289 204 753 58 226 30
Число кабальных холопов, в % ( к 7102 г. к предшествую- 1 щему году 100 100 103 103 1200 1165 1876 156 1069 57 262 24
Эти таблицы свидетельствуют прежде всего о значительном
росте ежегодных закабалений в Новгороде в период от 1594/95
до 1599/1600 г. Очевидно, такое возрастание не протекало равно-
мерно. Во всяком случае уже в 1595/96 г. количество закабале-
ний здесь увеличилось по сравнению с 1594/95 г. (то есть за
один год) сразу на 40%, или в 1.4 раза (служилых кабал было
153
Таблица 6
Динамика закабалении в Белозерской половине Бежецкой
пятины в 7102—7112 (1593/94—1603/04) гг.
7102 7111 7112
Количество слу- жилых кабал, в °/0 [ к к 7102 г. предшествую- щему году 100 100 1320 1320 662 50
Число кабальных 1 холопов, в % 1 [ к к 7102 г. предшествую- щему году 100 100 1138 1138 536 47
дано больше на 43%, а кабальными холопами стало больше лю-
дей на 38%). Вместе с тем в 1599/1600 г. количество закабалений
увеличилось по сравнению с 1595/96 г. (т. е. по истечении четы-
рех лет) всего только на 40%, или в 1.4 раза. О неравномерности
роста количества закабалений в течение пятилетия, с 1594/95 по
1599/1600 г., а возможно, и о некоторых падениях числа ежегодно
даваемых служилых кабал свидетельствует то обстоятельство, что
в Новгороде в марте—августе 1598 г. было зарегистрировано
всего 25 служилых кабал, тогда как в эти же месяцы 1595 г. —
34 кабалы, 1596 г. — 33, 1600 г. — 62 кабалы (см. табл. 1). При-
мечательно, что в 1600/01 г. количество закабалений по сравне-
нию с предыдущим годом увеличилось лишь минимально
(на 6%).
Если приведенные данные сопоставить с материалами о ходе
закабалений в 1585—1593 гг.,26 то получит подтверждение сви-
детельство Авраамия Палицына о количественном росте холоп-
ства в период царствования царя Федора Ивановича.27
Таким образом, несмотря на некоторые возможные колеба-
ния в ходе закабалений в Новгороде в течение шести лет перед
голодом, годовое количество закабалений за это время возросло
более чем вдвое и удерживалось примерно на этом уровне в те-
чение двух лет, непосредственно предшествующих голоду, кото-
рый начался осенью 1601 г.
Голод отразился на ходе закабалений сразу же резким скач-
ком количества взятых в 7110 г. служилых кабал и поступивших
в кабальные холопы людей. Рост количества служилых кабал на-
чался в 7110 г. уже в октябре, когда было оформлено 20 кабал,
26 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 34—36.
27 «Сказание» Авраамия Палицына. М.—JL, 1955, с. 255: «В правлении
при сем велицем государе (Федоре Ивановиче, — В. П.) Борис Годунов
и инии мнози от велмож, не токмо род его, но и блюдомии ими, многих
человек в неволю к себе введше служить».
154
при 5 кабалах, оформленных в октябре 7109 г., и 4 кабалах, взя-
тых в сентябре 7110 г. (см. табл. 7).
В Новгороде в сентябре 1601—феврале 1602 (7110) г. было
оформлено 318 служилых кабал, тогда как если суммировать ко-
личество служилых кабал, оформленных здесь в течение тех же
месяцев 7103 (1594/95), 7104 (1595/96), 7108 (1599/1600), 7109
(1600/01) гг., то получится всего 221 служилая кабала
(см. табл. 1). Это означает, что первое полугодие 7110 г. дало
прирост количества закабалений по сравнению с первыми полу-
годиями 7103, 7104, 7108 и 7109 гг., вместе взятых, более чем
в 1.4 раза. Если же принять во внимание гипотетически восста-
новленную цифру закабалений в целом за 7110 г., то окажется,
что уже первый «голодный» год дает прирост по сравнению
с предыдущим по количеству кабал почти в 6 раз и по количе-
ству кабальных холопов — более чем в 7 раз.28
Сохранившиеся кабальные книги не дают возможности опре-
делить рост числа закабалений в первый «голодный» год в Де-
ревской пятине в сопоставлении с 7109 г. (1600/01) г. Можно
все же предположить, что здесь имели место явления, аналогич-
ные тем, которые были характерны для Новгорода. О том свиде-
тельствует сопоставление количеств закабалений в Новгороде и
Деревской пятине в 7110 (1601/02) г. по сравнению с 7103
(1594/95) г.: в Новгороде в 7110 г. было, закабалено в 15.5 раза
больше людей, чем в 7103 г., а в Деревской пятине — в 11.5 раза.
Кабальные книги Деревской пятины дают возможность
хотя бы предположительно выяснить, как соотносились по коли-
честву закабалений два «голодных» года — 7110 и 7111.
А. И. Яковлев полагал, что в Новгороде количество закабалений
в 7111 г. снизилось по сравнению с 7110 г. Как и в случае с вос-
становлением числа закабалений в 7110 г., он исходил лишь из
наблюдений над тенденцией процесса закабаления в «неголод-
ные» годы,29 что вряд ли может быть признано удачным.
Хотя достаточно массовых показателей для сопоставлений не
имеется, можно все же предполагать, что в 7111 г. как в Новго-
28 Утверждение А. И. Яковлева, что «голод НО г. увеличил размеры
похолопления (в Новгороде, — В. П.) более чем в 10 раз (до 1052%)
(Холопство..., с. 66), является, с нашей точки зрения, чрезмерным и
основанным на недоразумении. Автор сопоставлял уровень 7110 г. не
с уровнем 7109 г., а со средней годовой цифрой за 7103, 7104 и 7106 гг.,
не принимая во внимание роста числа закабалений к 7109 г., и непра-
вильно, как уже отмечалось, вычислил цифру закабалений в 7110 г.
Поэтому сомнения И. И. Смирнова в точности предложенных А. И. Яков-
левым показателей (Восстание Болотникова, с. 71), хотя и не подкреплен-
ные аргументацией, представляются нам основательными. Расходится
с нашими расчетами и утверждение А. И. Яковлева о том, что количество
кабал в 7110 г. составляет 936% по отношению к числу кабал в 7103 г.
(Холопство..., с. 69). Нам представляется более точной цифра, указанная
в табл. 4, — 1178%.
29 А. И. Яковлев. Холопство..., с. 67.
155
роде, так и в пятинах количество закабалений значительно уве-
личилось. Определенным свидетельством тому является рост
числа закабалений в Деревской пятине с 74 в марте—августе
1602 г. до 126 в марте—августе 1603 г. (см. табл. 3). Если же
полагать, что предложенное нами восстановление числа закаба-
лений в Деревской пятине за 7110 г. в некоторой степени отра-
жает действительность, то количество закабалений в 7111 г. по
сравнению с 7110 г. возрастет на 56%, или в 1.5 раза, по числу
закабаленных холопов и на 104%, или в 2 раза, по количеству
оформленных служилых кабал.
Белозерская половина Бежецкой пятины вовсе не дает мате-
риалов для суждений о темпах роста количества закабалений
при переходе от «неголодных» годов к «голодным» и о соотноше-
нии между двумя «голодными» годами. Можно все же предпола-
гать, что положение здесь было аналогично положению в Дерев-
ской пятине, поскольку количество оформленных служилых кабал
в 7111 г. в Белозерской половине Бежецкой пятины превышало
количество оформленных служилых кабал в 7102 г. несколько бо-
лее чем в 13 раз, а в Деревской пятине — почти в 13 раз. Правда,
по числу закабаленных людей эти соотношения расходятся более
значительно.
К осени 1603 г. острый голод в России начал спадать, хотя и
не прекратился, и это сразу же отразилось на ходе закабалений
в Новгороде и пятинах. Особенно резко снизилось число закаба-
ленных в Новгороде. Здесь в 7112 (1603/04) г. было закабалено
лишь 23% от количества закабаленных в 7110 (1601/02) г., что
дает снижение более чем в 4 раза. В пятинах тешхы снижения
числа закабаленных были гораздо медленнее. В Деревской пятине
в 7112 г. было закабалено немногим меньше людей, чем
в 7110 г?, — лишь 89% от уровня этого последнего года. По срав-
нению же с 7111 г. падение количества закабалений более ощу-
тимо: в Деревской пятине в 7112 г. число закабаленных людей
составляло 57%, а в Белозерской половине Бежецкой пятины —
47% от уровня 7111 г., что дает снижение соответственно в 1.7 и
2.1 раза.
Нам ничего не известно о ходе закабалений в 7113—7115 гг.,
но 7116 (1607/08) г. характеризуется значительным снижением
количества закабалений по сравнению с 7112 (1603/04) г.: в Нов-
городе — в 2.8 раза, а в Деревской пятине — в 4 раза. Это при-
вело к тому, что количество закабалений в Новгороде в 7116 г.
хотя и было выше, чем в 7103 г., но несколько ниже, чем в 7104 г.
Можно, таким образом, полагать, что к 7116 г. в Новгороде поло-
жение на холопьем рынке стабилизировалось и вернулось
к уровню 7103, 7104 гг. Очевидно, к этому времени потрясения
«голодных» и послеголодных лет были изжиты, во всяком случае
это касается холопьего рынка. Правда, в 7117 (1608/09) г. наме-
тилась некоторая тенденция к новому возрастанию количества
156
закабалений. Уровень же закабалений в Деревской пятине и
в 7116 г., несмотря на существенное падение количества закаба-
лений, оставался довольно высоким, превосходя уровень 7102 г.
более чем в 2.5 раза.
Анализ табл. 1—6 дает возможность, таким образом, предста-
вить ход закабалительного процесса в Новгороде и пятинах
в конце XVI—первом десятилетии XVII в. Важна, с нашей точки
зрения, динамика закабалений, рассмотренная не только изо-
лированно для разных территориальных единиц, но и в соот-
ношении между ними. В частности, было констатировано возра-
стание доли пятин по сравнению с Новгородом в закабалении
в 7112 (1603/04) г., когда количество закабалений в Деревской
пятине и Белозерской половине Бежецкой пятины порознь пре-
высило их число в Новгороде.
Вряд ли представляет трудность объяснение резкого роста за-
кабалений в «голодные» годы. Количество разоренных и пол-
ностью лишенных средств существования людей в это время зна-
чительно возросло. С другой стороны, большая прослойка господ-
ствующего класса имела возможность не только приобретать
новых холопов, изыскивая необходимые для того денежные сред-
ства, но и прокормить их.
Более медленные темпы сокращения количества закабалений
после голода в пятинах по сравнению с Новгородом могут иметь
различные причины. Не исключено, что именно в пятинах изжи-
вание последствий голода проходило труднее. Кроме того, «го-
лодные» годы, по-видимому, характеризовались притоком в го-
рода большого числа людей из деревень. Это обстоятельство,
в частности, отмечено было Авраамием Палицыным, который пи-
сал о приходе людей в Москву: «Мнози же тогда от ближних
градов и весий приришуще к царьствующему граду, препитатися
хотяще от милостыни царевы».30 Прекращение же голода, воз-
можно, привело и к сокращению миграционного потока в города.
Кабальные книги дают интересные сведения о распределении
кабальных сделок по месяцам (табл. 7—9).
Наименьшее число кабальных сделок, как правило, прихо-
дится на летние и осенние месяцы (июль—ноябрь), а наиболь-
шее — на зимние и весенние месяцы, особенно на январь—март.
Любопытно, что даже в «голодные» годы количество служилых
кабал, оформленных в сентябре, в некоторых случаях в октябре
и даже в ноябре, было незначительным и держалось на уровне
«неголодных» лет.
Е. И. Колычева, рассматривая распределение полных грамот
в 1489—1554 гг. по месяцам, обнаружила аналогичное явление и,
на наш взгляд, правильно связала его с тем, что в холопы в пер-
вую очередь шли низшие слои населения, которые испытывали
30 «Сказание» Авраамия Палицына, с. 254.
157
Таблица 7
Распределение служилых кабал по месяцам в Новгороде в 7103—7117 (1594/95—1608/09) гг.а
Месяцы Количество служилых кабал Служилые кабалы в процентах к их количеству в данном году
7103 7104 7106 7108 7109 7110 7112 7116 7117 7103 7104 7106 -7108 7109 7110 7112 7116 7117
Сентябрь 5 б 5 5 4 1 __ 5.6 б 3.9 4.0 0.5 0.5 — —
Октябрь 9 8 б 7 5 20 8 6 8 14.3 8.9 б 5.5 4.0 2.7 4.2 7.6 9.2
Ноябрь 2 4 б 7 9 21 9 5 5 3.2 4.4 б 5.5 7.2 2.8 4.8 6.3 5.8
Декабрь 2 6 б 11 17 44 30 14 3 3.2 6.7 б 8.7 13.6 5.9 16.0 17.7 3.4
Январь 7 22 б 23 16 108 27 21 6 11.1 24.5 б 18.1 12.8 14.6 14.4 26.6 6.9
Февраль ........ 9 12 б 12 23 121 27 3 8 14.3 13.3 б 9.4 18.4 16.3 14.4 3.8 9.2
Март 5 14 6 26 30 б 31 10 14 7.9 15.6 20.5 24.0 б 16.5 12.7 16.1
Апрель 4 3 1 10 10 б 9 8 8 6.3 3.3 7.9 8.0 б 4.8 10.1 9.2
Май 4 4 5 5 6 б 11 4 22 6.3 4.4 3.9 4.8 б 5.8 5.1 25.3
Июнь 9 3 — 13 3 б 17 2 6 14.3 3.3 10.3 2.4 б 9.0 2.5 6.9
Июль 7 4 8 5 1в б 9 5 6 11.2 4.4 3.9 0.8в б 4.8 6.3 6.9
Август 5 5 5 3 б б 9 1 1 7.9 5.6 2.4 б б 4.8 1.3 1.1
а НЗКК.ч. 1,?стлб.Ш—52, 85-149, 263 —366 , 390—449;ЩГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. 1-30 об.; кн. 8, л. 2—86 , 95—151; кн. 9, л. 1—338J
кн. 14, л. 1—133 об.; кн. 15, л. 3—95; кн. 16, л. 6—114 об.: Новгородские кабальные книги 7108 г., с, 1—78; ЛЗАК за 1911 г., вып. 24t
с. 6—10, б Данные не сохранились в Данные сохранились не полностью.
Таблица 8
Распределение служилых кабал по месяцам в Белозерской половине
Бежецкой пятины в 7102—7112 (1593/94—1603/04) гг.а
Месяцы Количество служилых кабал Служилые кабалы в процентах к их количеству в данном году
7102 7111 7112 7102 7111 7112
Сентябрь .... __ —
Октябрь .... 3 2 1 12.5 0.6 0.6
Ноябрь 2 5 3 8.3 1.6 1.9
Декабрь .... — 9 25 — 2.8 15.7
Январь 1 53 48 4.2 16.7 30.2
Февраль .... 1 62 18 4.2 19.6 11.3
Март 1 61 23 4.2 19.2 14.5
Апрель ..... — 30 8 — 9.5 5.0
Май 5 2 10. 20.8 0.6 6.2
Июнь 2 74 12 8.3 23.4 7.6
Июль 5 15 9 20.8 4.7 5.7
Август 4 4 2 16.7 1.3 1.3
а НЗКК, ч. I, стлб. 193-198, 367-379; ч. II, с. 1-143; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14,
л. 279а— 315 об.
особую нужду именно в те месяцы, когда запасы продовольствия
были уже съедены.31 Кроме того, в марте—апреле начинался но-
вый сельскохозяйственный цикл, и это обстоятельство свидетель-
ствует об использовании труда холопов и в земледелии.32
Важным показателем состояния холопьего рынка является
величина кабального долга, т. е. фактически уровень цен на ка-
бальных холопов (табл. 10—42).
Данные по Новгороду, Белозерской половине Бежецкой пя-
тины и Деревской пятине в существенной части не расходятся
между собой: на всех трех территориях и на протяжении всех
рассматриваемых лет подавляющее большинство кабальных сде-
лок оформлялось на сумму от 1 до 5 руб. Общей является и тен-
денция к увеличению доли служилых кабал с ценой холопов
в 1-5 руб.- от 63.2 (1593/94 г.) до 100% (1601/02, 1602/03,
1603/04 и 1607/08 гг.) в Деревской пятине; от 70.8 (1593/94 г.)
31 Е. И. Колы ч е в а. Холопство и крепостничество (конец XV—
XVI в.). М., 1971, с. 18.
32 В. М. Панеях. Опыт цифровой обработки материалов записных
книг старых крепостей. —В кн.: Вопросы историографии и источнико-
ведения истории СССР. Труды Ленинградского отделения Института исто-
рии АН СССР. М.—Л., 1963, вып. 5, с. 549—550.
159
Таблица 9
Распределение служилых кабал по йесяцам в Деревской пятине в 7102—7116 (1593/94—1607/08) гг.а
Месяцы Количество служилых кабал Служилые кабалы в процентах к их количеству в данном году
7102 7103 7110 7111 7112 7116 7102 7103 7110 7111 7112 7116
Сентябрь .... — 2 б б — 4 — 11.1 б б — 9.3
Октябрь 1 4 б 1« 5 1 5.3 22.2 б 0.4в 3.5 2>3
Ноябрь — — б 4 8 — — — б 1.6 5.6 —
Декабрь 1 2 б 15 34 28 5.3 11.1 б 6.1 23.7 65.1
Январь 2 1 б 58 И 6 10.5 5.6 б 23.8 7.7 14.0
Февраль .... — — б 41 — 2 — — б 16.7 — 4.7
Март —• 5 35 46 31 1 — 27.7 27.1 18.8 21.7 2.3
Апрель 3 1 — 3 — — 15.8 5.6 — 1.2 — —
Май 4 1 18 44 — — 21.0 5.6 14.0 18.0 — —
Июнь 6 1 — 3 13 — 31.6 5.6 — 1.2 9.1 *—
Июль — — 16 26 16 — — — 12.4 10.6 11.2 —
Август 2 1 5 4 25 1 10.5 5.6 3.9 1.6 17.5 2.3
а НЗКК, ч. I, стлб. 52—76, 80—83, 209—223, 383—390; ч. II, с. 163—292; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 9, л. 342—441; кн. 14, л. 134—223; кн. 15,
л. 111—139 об. б Данные не сохранились. в Данные сохранились не полностью.
Панеях
Таблица 10
Распределение новгородских служилых кабал в 7103—7117 (1594/95—1608/09) гг. в зависимости от величины долга а
Количество служилых кабал Служилые кабалы в процентах к их количеству в данном году
Величина долга (в руб.) 7103 7104 7106 б 7108 7109 7110 6 7112 7116 7117 7103 7104 7106 б 7108 7109 7110 б 7112 7116 7117
1 1 — — 6 13 47 4 — — 1.6 — — 4.8 10.4 14.8 2.1 — —
2 4 7 10 54 53 158 25- 43 42 6.3 7.8 40.0 43.2 42.2 49.7 13.3 54.4 48.3
3 12 21 7 34 30 72 13 13 20 19.1 23.4 28.0 27.2 24.0 22.6 7.0 16.5 23.0
4 7 2 1 8 5 17 1 5 3 11.1 2.2 4.0 6.4 4.0 5.4 0.5 6.3 3.4
5 26 45 3 21 18 21 144 12 18 41.3 50.0 12.0 16.8 14.4 6.6 76.6 15.2 20.7
6 1 3 — — 3 1 — 1 2 1.6 3.3 — — 2.4 0.3 — 1.3 2.3
7 5 1 2 1 — — — — — 7.9 1.1 8.0 0.8 — — — — —
8 5 — — — 1 — — 1 — 7.9 — •— — 0.8 — — 1.3 —
9
10 1 10 2 — 2 2 1 2 2 1.6 11.1 8.0 — 1.6 0.6 0.5 2.5 2.3
15 1 1 — 1 — — — 2 — 1.6 1.1 — 0.8 — — — 2.5 —
& НЗКК, ч. I, стлб. 1-52, 85-149, 263-366 , 390-449; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. 1-30 об.; кн. 8, л. 2-86, 95-151; кн. 9, л. 1—338;
кн. 14, л. 1—133 об.; кн. 15, л. 3—95; к^г. 16, л. 6—114 об.; Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 1—78; ЛЗАК за 1911 г., вып. 24,
с. 6—10. б Учтены данные за полгода.
Таблица if
Распределение служилых кабал в зависимости от величины долга
в Белозерской половине Бежецкой пятины в 7102—7112 (1593/94—
1603/04) гг.а
Величина долга (в руб.) Количество служилых кабал Служилые кабалы в процентах к их количеству в данном году
7102 7111 7112 7102 7111 7112
1 142 39 44.8 24.5
2 143 100 — 45.2 62.9
3 4 21 13 16.7 6.6 8.2
4 2 7 5 8.3 2.2 3.1
5 И 3 2 45.8 0.9 1.3
6 1 —. — 4.2 —- —
7 2 1 — 8.3 0.3 -—
8 1 — — 4.2 — —
9 — —— — —
10 2 — — 8.3 — —
15 1 — — 4.2 — —
а НЗКК, ч. I, стлб. 193-198,
Л* 279а — 315 об.
367-379; ч. II, с. 1-143; ЦГАДА, ф. 1144. кн. 14,
Таблица 12
Распределение служилых кабал в зависимости от величины долга
в Деревской пятине в 7102—7116 (1593/94—1607/08) гг.а
Величина Количество служилых кабал Служилые кабалы в процентах к их количеству в данном году
долга (в руб.) 7102 7103 7110 б 7111 7112 7116 7102 7103 7110 б 7111 7112 7116
1 1 12 62 30 5.4 16.2 25.3 21.0
2 — 2 42 86 63 36 11.1 56.7 35.1 44.0 83.6
3 3 8 15 30 36 3 15.8 44.4 20.3 12.2 25.2 7.0
4 4 1 1 6 2 2 21.0 5.6 1.4 2.5 1.4 4.7
5 4 5 4 61 12 2 21.0 27.7 5.4 24.9 8.4 4.7
6 2 —— — — — — 10.5 — — — — —.
7
8
9
10 2 1 — — 10.5 5.6 —
15 3 1 — — — — 15.8 5.6 — — — —
а НЗКК, ч. I, стлб. 52—76, 80-83, 209-223, 383-390; ч. II, с. 163-292; ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 9, л. 342—441; кн. 14, л. 134—223; кн. 15, л. 111—139 об. б Учтены данные
за полгода.
162
до 100% (1603/04 г.) в Белозерской половине Бежецкой пятины;
от 79.4 (1594/95 г.) до 99.5% (1603/04 г.) с минимальной тен-
денцией к понижению до 92.4% (1607/08 г.) и 95.4% (1608/09 г.)
в Новгороде.
Любопытно, что однорублевые кабалы либо вовсе отсутство-
вали, либо были оформлены в минимальных количествах
в 1593/94, 1595/96, 1607/08, 1608/09 гг. и, возможно, в 1597/98 г.
Зато их количество резко возросло в «голодные» годы, прибли-
жаясь в Белозерской половине Бежецкой пятины даже к 50%
(1602/03 г.). И наоборот, если первоначально (в 1593/94—
1595/96 гг.) количество 5-рублевых кабал приближалось к 50%,
а вместе с 4-рублевыми превышало 50%, то уже с 1597/98 г.
резко возрос процент 2-рублевых кабал (свыше 40%), число ко-
торых увеличилось еще больше в «голодные» годы. Количество
2- и 3-рублевых кабал, взятых вместе, начиная с 1597/98 г. пре-
вышает, как правило, 50%. После голода сохраняется, а в неко-
торых случаях и возрастает количество 2-рублевых кабал, ко-
торые вместе с 3-рублевыми составляют большинство. Таким об-
разом, в пределах 1—5-рублевых кабал происходит перемещение
от преобладания 4—5-рублевых кабал к преобладанию 2—3-руб-
левых.
Знаменательно, что при сравнительно небольшом количестве
кабал на сумму, превышающую 5 руб. в 1593/94—1595/96 гг., их
число в Новгороде становится минимальным в период голода и
незначительно увеличивается после «голодных» лет, а в пятинах
начиная с «голодного» 1601/02 г. такие кабалы исчезают вовсе.
На всем протяжении рассматриваемого времени отсутствуют
кабалы с величиной долга от И до 14 руб. Это обстоятельство
свидетельствует о том, что 15-рублевые (максимальные по Судеб-
нику 1550 г.) кабалы стоят особняком. Б. А. Романов, специально
анализировавший законодательство и обследовавший помещичьи
денежные бюджеты, пришел к выводу, что «цифра кабального мак-
симума скорее могла иметь в виду контингент людей привычных и
способных (или социально предназначенных) к военному делу»,
которых помещики специально вербовали для «сопровождения
их в походах на государевых службах». Эти люди, претендовав-
шие на максимальную 15-рублевую сумму и получавшие ее при
поступлении в кабалу, «вербовались ... вероятнее всего, из мо-
лодежи, поставленной под запрет статьей 81-й Судебника
(т. е. детей боярских служилых и их несовершеннолетних детей,
которые еще не достигли 15 лет, — В, П.), и из забракованных
при царском верстании переростков — сыновей детей боярских».33
Наблюдения над служилыми кабалами второй половины XVI в.,
33 Б. А. Романов. К вопросу о 15-рублевом максимуме в служилых
кабалах XVI в. — Исторические записки, 1955, т. 52, с. 333.
11*
163
как оказалось, согласуются с выводом Б. А. Романова.34 Эта
точка зрения была поддержана и Ю. Г. Алексеевым.35
Прошедшие со времени издания царского Судебника полвека
внесли, однако, существенные изменения в данную проблему.
И действительно, если в записных книгах старых крепостей, в ко-
торых перерегистрировались старые крепости, за вторую половину
XVI в. (до 1597 г.) в числе 947 служилых кабал имелось
40 15-рублевых, что составляет 4.3%,36 то в кабальных книгах
1593—1609 гг. по Новгороду, Деревской пятине и Белозерской
половине Бежецкой пятины из 2144 служилых кабал всего 10
было 15-рублевых, что составляет 0.5%. Следует также обратить
внимание и на то, что из этих 10 кабал 8 относятся к годам,
предшествующим голоду, и лишь 2 — к периоду после голода.
Между прочим, эти два случая оформления 15-рублевых кабал
в 1607/08 г. чрезвычайно характерны. Обе они были даны новго-
родскому воеводе Михаилу Игнатьевичу Татищеву, причем один
из холопов был сыном попа, а другой шел в сокольники.37 Не вы-
зывает никакого сомнения, что и в данном случае речь идет
о привилегированных холопах.
Однако отмеченный ничтожный процент 15-рублевых кабал
свидетельствует о фактической утрате к началу XVII в. практи-
ческого значения той части ст. 78 Судебника 1550 г., которая
касалась 15-рублевого максимума. Очевидно, отчасти это объяс-
няется тем, что холопство становилось все более однородным
в социальном отношении сословием. Возможно, оказали влияние
и отмеченные Е. И. Колычевой изменения в компетенции слуг-
министериалов, падение их значения и низведение их в один
ранг с простыми холопами.38
Приведенные выше данные, характеризующие распределение
служилых кабал в зависимости от величины долга, свидетель-
ствуют о падении цен на холопов. Степень этого уменьшения цен
может быть определена при сопоставлении по годам среднего ко-
личества рублей, приходящихся на одного кабального' холопа
(табл. 13).
Прежде всего необходимо отметить значительно более низкие
цены на холопов в пятинах по сравнению с Новгородом, причем
этот разрыв в уровне цен менее ощутим в 1594/95 г., вырастает
в «голодном» 1601/02 г., когда цены на холопов в Новгороде
в 2 раза выше цен в пятинах, достигает апогея в 1603/04 г., когда
34 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 38—39.
35 Ю. Г. Алексеев. Пятнадцатирублевый максимум по служилой
кабале, служба с земли и феодальная рента. — В кн.: Исследования по
социально-политической истории России. Сборник статей памяти Б. А. Ро-
манова. Л., 1971, вып. 12, с. 110—117.
36 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 38.
37 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 9, 60.
38 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество, с. 75.
164
Таблица 13
Средняя цена кабального холопа в Новгороде, Белозерской половине
Бежецкой пятины и Деревской пятине в 7102—7117 (1593/94—1608/09) гг.
(в руб.)»
Административные
единицы
7102 7103 7104
7108 7109 7110 7111 7112
Новгород .........
Белозерская поло-
вина Бежецкой пя-
тины .............2.67
Деревская пятина . 4.31
4.33
3.63
2.73
4.73
2.82
2.59
1.69
0.83
0.95
1.21
3.36
1.11
1.07
7116 7117
3.05 2.76
1.75
1.33
а Таблица составлена по: А. И. Яковлев. Холопство. . ., с. 60, 61, 63.
цены в Новгороде оказываются уже в 3 раза выше, и несколько
сокращается в 1607/08 г.
Следует, однако, отметить, что столь существенное различие
в ценах на холопов между Новгородом и пятинами именно
в 1603/04 г. является следствием медленного и минимального
роста цен в пятинах, в то время как в Новгороде они подскочили
резко и сразу же вдвое. Это обстоятельство в сопоставлении
с отмеченным выше медленным темпом снижения количества за-
кабалений в пятинах в 1603/04 г. по сравнению с Новгородом
подтверждает как будто предположение о более трудном изжи-
вании последствий голода в пятинах.
Как бы то ни было, колебания в уровне цен на холопов в Нов-
городе и пятинах однотипны: в голодные годы цены максимально
падают, а затем вновь имеют тенденцию к росту, превосходя, воз-
можно, даже «предголодные» годы (1599/1600 и 1600/01 гг.).
Не исключено, впрочем, что после 1607/08 г. цены на холопов
вновь пошли на убыль.
Для определения характера кабальной зависимости некото-
рый интерес представляют данные о том, каково количественное
соотношение между служилыми кабалами, в которых в качестве
закабалителя выступает одно лицо, и служилыми кабалами
с двумя, тремя и т. д. закабалителями (табл. 14—16).
Обращаясь к табл. 14—16, следует отметить, что в тех слу-
чаях, когда кабаловладельцами были два лица и более, они явля-
лись членами одной семьи — отец с сыновьями или несколько
братьев.
Прежде мы уже констатировали наличие в XVI в. большого
процента кабальных сделок, в которых в качестве закабалителей
в каждом случае выступало несколько человек.39 Если судить по
39 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 40.
165
Таблица 14
Распределение новгородских служилых кабал по числу закабалителей в 7103—7117 (1594/95—1608/09) гг.®
7117 t" со СМ 1 1 сх> . 1-338; 1ып. 24,
и Н ф 7116 ОО 1 1 Ci В «2
S В о к X 7112 ОО см ю со | | -151; к VK за 1,
S к сб И Ен О 7110 6 §111 5—86, 95 •78; ЛЗ-i
абалы в продев в данном 7109 чг х> LO 1 1 сэ " 1 - о ос
00 о пгч СО СО СМ С© птн | Ci Я Ен И _ '6 Г" ° S
силые к 7106 6 84.0 16.0 со s 1 В к • Ф
ж в и 7104 86.7 11.1 1.1 1.1 4 3 _ в в С В ЕС О К св
7103 82.5 15.9 1.6 Ф £ В х 8 О & <2
7117 1 1
7116 1 1 .„о
в св \о св 7112 1 1 ОТ п-н <17 от «о
к И 3 в S । 7110 6 2 и | СО со , со’4 со 7 s
Й В и 7109 1 1 49, 263- ; кн. да.
о и о Ф ГГ 7108 г- 00 см . S 1 5. 1-52, 85-1 [. 15, л. 3—95 ные за полго
S г? о к 7106 6 S'* 1 1
о ХСтНгн iK, ч. I, стл( 1—133 об.; кв 5 Учтены дан
1 7103 I см о I lQ И-h 1
Число закабали- телей см со а НЗВ кн. 14, л. с. 6-10.
новгородским кабальным кни-
гам, после 1597 г. произошел
перелом, в результате которого
доля служилых кабал, принад-
лежавших одному кабаловла-
дельцу, значительно увеличи-
лась (с 82—86% в 1594—
1598 гг. до 92%. в 1599—
1600 гг.) и имела тенденцию
к еще большему росту, пока
в 1601/02 г. не достигла 100%,
а затем лишь незначительно
уменьшилась (до 97—99 %).
Принципиально иные про-
цессы наблюдались в пятинах.
Правда, отсутствие сведений за
годы, непосредственно пред-
шествовавшие 1597 г., и сле-
дующие за ним не дают воз-
можности судить о том, произо-
шел ли здесь в это время та-
кой же сдвиг, какой наметился
в Новгороде. Однако «голод-
ные» годы в противополож-
ность Новгороду, где рост про-
цента кабал, принадлежавших
одному лицу, достиг апогея,
дали в пятинах обратную кар-
тину — произошло уменьшение
доли таких кабал до 76—85%,
причем после «голодных» лет
увеличение если и имело ме-
сто, то было весьма незначи-
тельным.
Важно также определить
количество и удельный вес по-
холопления одной служилой ка-
балой одного, двух, трех, четы-
рех и более лиц (табл. 17—19).
Эти таблицы свидетельст-
вуют о существовании между
Новгородом и пятинами зна-
чительных различий в том,
сколь часто по одной служилой
кабале поступали в кабальные
холопы группы людей. И дей-
ствительно, если в Новгороде
166
Таблица 15
Распределение служилых кабал по числу закабалителей
в Белозерской половине Бежецкой пятины
в 7102—7112 (1593/94—1603/04) гг.а
Число закабалите- лей Количество служилых кабал Служилые кабалы в процентах к их количеству в данном году
7102 7111 7112 7102 | 7111 7112
1 20 241 132 83.3 76.0 83.0
2 4 52 21 16.7 16.4 13.2
3 — 10 4 — 3.2 2.5
4 — 6 2 — 1.9 1.3
5 — 7 — — 2.2 —
6 — 1 — — 0.3 —
а НЗКК, ч. I, стлб. 193-198, 367-379; ч. II, с. 1-143; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14,
л. 299а—315 об.
Таблица 16
Распределение служилых кабал по числу закабалителей
в Деревской пятине в 7102—7116 (1593/94—1607/08) гг.а
Число закаба- лителей Количество служилых кабал Служилые кабалы в процентах к их количеству в данном году
7102 7103 7110 6 7111 7112 7116 7102 7103 7110 6 7111 7112 7116
1 17 17 63 203 125 33 89.5 94.4 85.1 82.9 87.4 76.7
2 2 1 10 37 17 8 10.5 5.6 13.5 15.1 11.9 18.6
3 — — — 4 1 2 — — — 1.6 0.7 4.7
4 — — 1 1 — — — — 1.4 0.4 — —
а НЗКК, ч. I, стлб. 52-76, 80-83, 209-223, 383-390; ч. II, с. 163-292; ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 9, л. 342—441; кн. 14, л. 134—223; кн. 15, л. 111—139. об. 6 Учтены данные
за полгода.
в подавляющем большинстве случаев (от 77.7 до 94.5%) в кабалу
шли одиночки, то в Деревской пятине и Белозерской половине
Бежецкой пятины соотношение между одиночками и группами
оказывается иным: в Деревской пятине доля одиночек колеблется
от 29.7 до 68.4%, а в Белозерской половине Бежецкой пятины —
от 33.3 до 59.2%.
Что же касается изменений в соотношении между закаба-
ляемыми одиночками и группами по годам, то в Новгороде и Де-
ревской пятине тенденция однотипна. В «голодные» годы проис-
ходит падение доли закабаляемых одиночек, а следовательно,
увеличение доли закабаляемых групп, причем в Новгороде эти
изменения выражены менее резко, чем в Деревской пятине. Суще-
167
сб
И"
И
ю
сб
Ен
Служилые кабалы в процентах к их количеству в данном году 7117 C4J СО СО | 1 1 1 02
7116 'ГН <х> СО ^1^1111 02
7112 Г- xF ОО 20 LTO t£ UO 1 О 1 1
7110 6 02 ио О 00 СО СО со со осооюсо^ооо
7109 О 00 00 об об сч о 1 1 1 1 00
| 7108 mt- оо g 1 о 1 1 1 1
7106 6 о о СО | 1 | 1 | 1 00 ’ГН
| 7104 СО СО яги m со ! 1 1 1 1 02
7103 СО 00 со IU 1 I 1 1 02
Количество служилых кабал | 7117 1 II 1
7116 1 - 1 1 1 1
7112 СО t— со . ^4 . . । I I
7110 6 t- со сч m сч т сч сч
7109 ||||
7108 Г 1 1 1 1
7106 6 Я'* 1 1 1 1 1 1
7104 1 i 1 1 1
7103 S” т । । । ।
Число закаба- ленных гнсчсо^тсог—оо
ственно также, что 1603/
04 г. не дает здесь вовсе
иди сколько-нибудь зна-
чительного роста доли
закабаляемых одиночек, а
к 1607/08 г. их доля ока-
зывается восстановленной
примерно на уровне «до-
голодных» лет или не-
много ниже.
В Белозерской поло-
вине Бежецкой пятины
иная картина. Здесь в
1593/94 г. количество зака-
баляемых одиночек чрез-
вычайно мало (33.3%), а
групп — велико (66.7 %),
тогда как в «голодном»
1602/03 г. доля одиночек
несколько выше (51.4 %),
хотя тоже остается низ-
кой. Впрочем, об общей
тенденции в данной ад-
министративной единице
судить трудно, поскольку
за период между 1593/94
и 1602/03 гг. отсутствуют
данные.
Зато по одному пока-
зателю и Новгород, и обе
пятины дают однотипную
картину. Имеется в виду
количественный состав
групп, идущих в холопы
по одной служилой ка-
бале.
До и после «голодных»
лет закабаляемые группы
в большинстве своем со-
стояли из 2 человек и,
как правило, не превыша-
ли 4 человек. В «голод-
ные» же годы доля групп,
состоявших из 3 и более
человек, превышала долю
групп из 2 человек, а
кроме того, появлялись,
правда в незначительных
168
количествах, закабаляемые группы из 5—8 и даже 9 человек.
Следует отметить, что в подавляющем большинстве случаев
закабаляемые по одной кабале группы состояли из членов одной
семьи (муж и жена, муж, жена и дети, братья, братья и сестры
и т. д.), но закабалялись и группы людей, не связанных род-
ственными узами. Иногда это были выходцы из одних мест,
пришедшие одновременно в Новгород или пятины, иногда —
люди, связанные совместной деятельностью в прошлом (холопы,
принадлежавшие одному господину, и т. п.).
Важным показателем является количество и процент детей
(до 15 лет), поступавших в кабальные холопы без родителей: 40
Служилые
Годы Количество кабалы
служилых кабал в процентах к их количеству в данном году
7103 — —
7104 6 6.7
7108 13 10.2
7109 10 8.0
7110 35 11.0
7112 15 8.0
7116 2 2.5
7117 3 3.4
Как видим, наибольшее количество детей-одиночек подверга-
лось закабалению в «голодные» годы. Но достаточно высокий
процент закабаленных детей падает и на 1599/1600, 1600/01 и
1603/04 гг. при полном их отсутствии в 1594/95 г. и минималь-
ном проценте в 1607/08 и в 1608/09 гг.
В период «голодных» лет зафиксированы случаи продажи ро-
дителями своих детей в кабальные холопы. Так, 28 марта 1602 г.
крестьянин кн. Ивана Кропоткина Ларион привел свою четыр-
надцатилетнюю дочь на губной стан и «велел тот Ларионко на
дочь свою на Парасковьицу писати служивую кабалу в рубле,
а отпущает ее служити во двор к Рюме Стогову».41 Причины та-
кого рода действий вполне очевидны. Да и сами родители обычно
дают объяснения о причинах вынужденной продажи детей в хо-
лопы. Например, отец семилетней Марии говорил 26 декабря
1601 г. при оформлении на нее служилой кабалы, что «свою дочь
отдает в службу Степану Мшохину ... потому что ему кормити
нечим».42
40 НЗКК, ч. I, стлб. 1—52, 85—149, 263—366, 390—449; Новгородские
кабальные книги 7108 г., с. 1—78; ЛЗАК за 1911 г., вып. 24, с. 6—9;
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 8, л. 2—86, 95—151; кн. 9, л. 1-338; кн. 14, л. 1-
133 об.; кн. 15, л. 3—95; кн. 16, л. 6—141 об.
41 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 9, л. 378 об.-379 об.
42 Там же, л. 84; ср. л. 107 об. («... для хлебные дороговизны, потому
что кормить нечим»); кн. 14, л. 117 («Сидорко Петров ... у записки ска-
зал, что он дочь свою девку Катеринку отдает в службу Насилью Кона-
нову, что он был в Кореле в стрельцах, и в прошлом, во 111-м, году забо-
169
Таблица 18
Распределение служилых кабал по числу закабаленных
в Белозерской половине Бежецкой пятины
в 7102—7112 (1593/94—1603/04) гг.а
Число закабален- ных Количество служилых кабал Служилые кабалы в процентах к их количеству в данном году
7102 7111 7112 II 7102 7111 7112
1 8 163 94 33.3 51.4 59.2
2 9 94 35 37.5 29.7 22.0
3 4 35 20 16.7 11.1 12.6
4 3 15 8 12.5 4.7 5.0
5 — 8 1 2.5 0.6
6 — 1 — 0.3 —
7 — 1 1 0.3 0.6
а НЗКК, ч. I, стлб. 193—198, 367—379; ч. II, с. 1—143; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14,
л. 299а—315 об.
Таблица 19
Распределение служилых кабал по числу закабаленных
в Деревской пятине в 7102—7116 (1593/94—1607/08) гг.а
Число закаба- ленных Количество служилых кабал Служилые кабалы в процентах к их количеству в данном году
7102 7103 71106 7111 7112 7116 7102 7103 7110 6 7111 7112 7116
1 13 12 22 85 54 26 68.4 66.7 29.7 34.7 37.7 60.4
2 3 1 22 84 36 И 15.8 5.6 29.7 34.3 25.2 25.6
3 2 4 8 39 33 1 10.5 22.1 10.8 15.9 23.1 2.3
4 1 1 12 23 16 2 5.3 5.6 16.2 9.4 11.2 4.7
5 — — 5 6 3 1 — — 6.8 2.5 2.1 2.3
6 — — 3 5 1 2 — — 4.0 2.0 0.7 4.7
7 — — — 2 — — — — — 0.8 —. —
8 — — 1 1 — — — — 1.4 0.4 — —
9 — — 1 — — — — — 1.4 — — —
а НЗКК, ч. I, стлб. 52-76, 80-83, 209—223, 383-390; ч. II, с. 163-292; ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 9, л. 342—441; кн. 14, л. 134—223; кн. 15, л. 111—139 об. 6 Учтены данные
за полгода.
Значительный интерес представляют сведения по годам о ко-
личестве закабалителей и о числе служилых кабал, предъявлен-
ных к перерегистрации каждым холоповладельцем (табл. 20—22).
Прежде всего здесь обнаруживается постепенное увеличение
количества холоповладельцев до голода и резкий рост их числа
в период голода с последующим спадом до начального (в Новго-
роде) или вдвое большего по сравнению с начальным (в Дерев-
лел, и его отставили, и он, пршпод в Новгород, кормился по миру, и
ныне деи ему тое своей дочери кормить нечим»); см. также л. 96.
170
ской пятине) уровня.
Сопоставление табл.
20—22 с табл. 1—3
приводит к выводу о
синхронном изменении
по годам количества
кабаловладельцев и
служилых кабал.
Это наблюдение при-
обретает особый инте-
рес при сравнении с
наблюдениями над сте-
пенью обновления со-
става холоповладель-
цев.
В Новгороде в 1595/
96 г. из 74 холоповла-
дельцев лишь 14 офор-
мляли кабалы в пред-
шествующем 1594/95 г.;
во втором полугодии
1597/98 г. из 23 холо-
повладельцев 7 оформ-
ляли кабалы в 1594/
95 и 1595/96 гг.; в
1599/1600 г. из 110 хо-
лоповладельцев 20 офо-
рмляли кабалы в 1594/
95, 1595/96 гг. и во вто-
ром полугодии 1597/
98 г.; в 1600/01 г. из 91
холоповладельца 22 офо-
рмляли кабалы в 1594/
95, 1595/96 гг., во вто-
ром полугодии 1597/
98 г. и в 1599/1600 г.;
в первом полугодии
1601/02 г. из 240 холо-
повладельцев 39 офор-
мляли кабалы в 1594/95,
1595/96 гг., во втором
полугодии 1597/98 г. и
в 1599/1600, 1600/01 гг.;
в 1603/04 г. из 156 холо-
повладельцев 49 офор-
мляли кабалы в 1594/
95, 1595/96 гг., во вто-
а НЗКК, ч. I, стлб. 1—52, 85—149, 263—366, 390—449; Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 1—78; ЛЗАК за 1911 г., вып. 24, с. 6—
10; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. 1—30 об.; кн. 8, л. 2-86, 95-151; кн. 9, л. 1—338; кн. 14, л. 1—133 об.; кн. 15, л. 3—95; кн. 16, л. 6-114 об.
6 Совладельцы принимаются за одно лицо. в Учтены данные за полгода.
171
Таблица 21
Количество служилых кабал, оформленных холоповладельцами
в Белозерской половине Бежецкой пятины
в 7102—7112 (1593/94—1603/04) гг.а
Количество кабал Число холоповладельцев Холоповладельцы в процентах к их числу в данном году 6
7102 7111 7112 7102 7111 1 7112
1 15 123 89 83.2 64.1 78.1
2 1 45 16 5.6 23.5 14.0
3 1 И 5 5.6 5.7 4.4
4 1 2 2 5.6 1.0 1.7
5 — 7 — — 3.7 —
6 — 2 — —- 1.0 —
7 — 1 1 — 0.5 0.9
8 — 1 1 — 0.5 0.9
Итого . . . 18 192 114 100 100 100
а НЗКК, ч. I, стлб. 193—198, : 367-379; ч. II, с. 1-143; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14,
л. 279а—315 об. 0 Совладельцы принимаются за одно лицо.
Таблица 22
Количество служилых кабал, оформленных холоповладельцами
в Деревской пятине в 7102—7116 (1593/94—1607/08) гг.а
Коли- чество кабал Число холоповладельцев Холоповладельцы в процентах к их числу в данном году 6
7102 7103 7110в 7111 7112 7116 7102 7103 7110 в 7111 7112 7116
1 И 14 50 112 92 29 78.6 87.5 83.3 70.9 80.7 82.9
2 1 2 9 29 17 4 7.1 12.5 15.0 18.4 14.9 11.4
3 2 — •— 8 5 2 14.3 — — 5.1 4.4 5.7
4 — — — 4 — — — — 2.5 — —
5 — — — 2 — — — — 1.3 — —
6 — — 1 1 — — — 1.7 0.6 — —
7 — — — — — — — — — — —
8 — — — 1 — — — — 0.6 — —
9 — — — — — — — — — — —
10 — — — — — — — — — — —
И — — — 1 — — — — 0.6 •— —
Итого 14 16 60 158 104 35 100 100 100 100 100 100
а НЗКК, ч. I, стлб. 52-76, 80-83, 209-223, 383—390; ч. II, с. 163-292; ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 9, л. 342—441; кн. 14, л. 134—223; кн. 15, л. 111—139 об. 6 Совладельцы
принимаются за одно лицо. в Учтены данные за полгода.
172
ром полугодии 1597/98 г., в 1599/1600, 1600/01 гг. и в первом по-
лугодии 1601/02 г.
Конечно, эти сведения не могут считаться абсолютно точными,
поскольку отсутствуют данные за период, предшествующий
1594/95 г., а также за 1596/97, первое полугодие 1597/98, за
1598/99, за второе полугодие 1601/02 гг. Отмеченные лакуны дают
основания полагать, что степень обновления состава холоповла-
дельцев на самом деле была не столь интенсивной, как это сле-
дует из приведенных цифр. Но все же остается очевидным, что
увеличение количества служилых кабал происходило главным
образом не в результате интенсификации закабалительной дея-
тельности старых холоповладельцев, а за счет втягивания в со-
став холоповладельцев новых слоев, т. е. за счет его обновления
и расширения.
В то же время «голодные» годы характеризуются уменьше-
нием процента холоповладельцев, оформивших в течение года по
одной служилой кабале, и увеличением процента холоповладель-
цев, оформивших по две и более кабалы. Все это наряду с отме-
ченным выше фактом общего увеличения количества кабал в «го-
лодные» годы свидетельствует о емкости холопьего рынка.43
Положение, сложившееся в Новгороде в 1608/09 г., по-види-
мому, подтверждает этот вывод. И действительно, в этом году
дворы нескольких крупных холоповладельцев были распущены
в связи с опалой, изменой или насильственной смертью послед-
них.44 И сразу же многие из только что приобретших свободу
холопов оказались в зависимости по служилой кабале у других
холоповладельцев, действовавших иногда весьма активно. Так,
Семен Гаврилович Коробин закабалил одного бывшего холопа
изменника Андрея Ржевского, трех бывших холопов изменника
боярина Михаила Салтыкова;45 Иван Григорьевич Одо Дуров за-
кабалил четырех бывших холопов Михаила Салтыкова и одного
бывшего холопа М. И. Татищева.46 Всего же в 1608/09 г. из 87
служилых кабал 32 оказались взятыми на холопов, принадлежав-
ших прежде изменникам или погибшим, причем некоторые новые
владельцы кабалили по нескольку человек. Такими исключитель-
ными обстоятельствами может быть объяснен необычно высокий
для «послеголодных» лет процент холоповладельцев, оформивших
более одной служилой кабалы.
43 Прежде мы уже высказывали предположение, что среди крупных
помещиков процент кабаловладельцев был большим, чем среди мелких,
и это ставилось в связь с различными хозяйственными потребностями
поместий (В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 49).
44 И. С. Шепелев ошибочно относит окольничьего и воеводу Михаила
Игнатьевича Татищева к числу опальных бояр (Освободительная и клас-
совая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957,
с. 163—164). На самом деле он был убит новгородцами в октябре 1608 г.
45 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 16, л. 45—88.
46 Там же, л. 72 об.—91.
173
Существенным, однако, является то, что избыточное предло-
жение рабочих рук холопов, вызванное особыми условиями, на-
ходило в 1608/09 г. реализацию на холопьем рынке так же, как
и в период «голодных» лет. Не свидетельствуют ли все эти факты,
взятые в совокупности, о том, что и в начале XVII в. труд
холопов высоко ценился и был признан феодалами вполне вы-
годным?
Лишь кабальные книги по Новгороду содержат сведения
о деятельности до оформления кабалы всех без исключения по-
ступающих в кабальные холопы. Что же касается кабальных книг,
относящихся к пятинам, то в них отсутствуют такие сведения
о многих кабальных холопах (иногда пробелы превышают 50%).
Поэтому мы рассмотрим данные только по Новгороду (табл. 23).
Еще А. И. Яковлев пытался исследовать эту проблему.
Правда, приведя полученные им сведения о количественном соот-
ношении между лицами, «закабаляемыми с воли» в Новгороде, и
холопами, переходящими от одного господина к другому,47 он воз-
держался от сколько-нибудь определенных суждений и не рас-
крыл свою методику подсчета. Это последнее обстоятельство, воз-
можно, послужило основанием для утверждения С. Б. Веселов-
ского о том, что «показания лиц, дававших на себя кабалы,
о своей прошлой жизни» не поддаются «статистической обра-
ботке».48
Но уже И. И. Смирнов на основании собственных подсчетов
и использования данных А. И. Яковлева пришел к ряду сущест-
венных результатов. И. И. Смирнов утверждал, что в «голодные»
годы «удельный вес крестьян (вместе с бобылями) в составе за-
кабаляемых был весьма значителен, достигая 16.7% общего числа
кабал».49 Этот вывод был сделан на основании анализа кабальных
книг 1602/03 г. по Белозерской половине Бежецкой пятины, Де-
ревской пятине и Залесской половине Шелонской пятины.
Однако И. И. Смирнов не принял во внимание то обстоятель-
ство, что в использованных им кабальных книгах отсутствуют
материалы опроса по многим служилым кабалам, а следовательно,
данные о многих поступавших в кабалу. Так, например, по Бе-
лозерской половине Бежецкой пятины из 317 служилых кабал
отсутствуют сведения о прошлом людей, поступавших в холопы,
в 79 служилых кабалах, а по Деревской пятине из 245 служилых
Кабал нет таких сведений в 109 кабалах. В этих условиях про-
центирование количества служилых кабал, по которым поступали
в холопы бывшие крестьяне и бобыли, от общего числа служилых
кабал неизбежно приводит к существенному искажению картины.
47 А. И. Яковлев. Холопство..., с. 70—-71.
48 С. Б. Веселовский. [Рецензия на книгу А. И. Яковлева «Хо-
лопство...»], с. 119,
49 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова, с. 68.
174
Таблица 23
Деятельность кабальных людей, давших на себя служилую кабалу в Новгороде в 7103—7117 (1594/95—1608/09) гг.,
до похолопления или их происхождение а
Деятельность кабальных людей до похолопления или их происхождение Количество служилых кабал Служилые кабалы в процентах к их количеству в данном году
7103 7104 7106 6 7108 7109 7110 6 7112 7116 7117 7103 7104 7106 6 7108 7109 71106 7112 7116 7117
«Не служивали», «воль- ные» 10 И 8 16 И 35 32 4 7 15.9 12.2 32.0 12.7 8.8 11.0 17.0 5.1 8.1
«Ходили по наймем» . . . 12 16 4 24 21 91 49 17 6 19.0 17.8 16.0 19.1 16.8 28.6 26.1 21.5 6.9
«В казаках» — 4 — — 3 4 — 2 — —. 4.4 — — 2.4 1.3 — 2.5 —
Крестьяне — — — — — 7 1 — — — — — — — 2.2 0.5 — —
Бобыли 2 4 — 5 6 19 14 — — 3.2 4.4 — 4.0 4.8 6.0 7.4 — —
Дети крестьян 4 — 1 7 5 10 3 — 1 6.3 — 4.0 5.5 4.0 3.1 1.6 — 1.1
Дети бобылей 1 — — 2 1 12 1 — — 1.6 — — 1.6 0.8 3.8 0.5 — —
Нищие — — — 3 — 7 21 1 2 — — — 2.4 — 2.2 11.2 1.3 2.3
Холопы (без определения категории) 6 1 2 12 22 15 5 16 12 9.5 1.1 8.0 9.5 17.6 4.7 2.7 20.2 13.8
Старинные холопы .... 1 1 3 8 9 17 5 1 14 1.6 1.1 12.0 6.3 7.2 5.4 2.7 1.3 16.1
Кабальные холопы .... 3 6 — 9 7 23 13 8 22 4.8 6.7 — 7.1 5.6 7.2 7.0 10.1 25.3
Добровольные холопы . . 24 47 7 40 40 73 42 30 23 38.1 52.3 28.0 31.8 32.0 23.0 22.3 38.0 26.4
Дети холопов (без опре- деления категории) . . — — — 2 2 — — 0.6 1.0 — —.
Дети кабальных холопов . — — .— — — 1 — — .— — — — — 0.3 — — —
Дети добровольных холо- пов — — — — — 2 — __ — — — — — — 0.6 — — —
Итого 63 90 25 126 125 318 188 79 87 100 100 100 100 100 100 100 100 100
а НЗКК, ч. I, стлб. 1—52, 85—149, 263—366, 390—449; Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 1—78; ЛЗАК за 1911 г., вып. 24, с. 6—
10; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. 1-30 об.; кн. 8, л. 2—86, 95—151; кн. 9, л. 1-338; кн. 14, л. 1—133 об.; кн. 15, л. 3—95; кн. 16, л. 6—114 об.
6 Учтены данные за полгода.
Кроме того, И. И. Смирнов отнес к числу крестьян и бобылей
крестьянских и бобыльских жен и детей, что, по нашему мнению,
неправильно. Само собой разумеется, что от включения или не-
включения членов крестьянской и бобыльской семей, идущих
в кабалу без главы семьи, в состав крестьян и бобылей зависит
вывод об удельном весе бывших крестьян (вместе с бобылями)
в составе закабаляемых. В Новгороде, например, в «голодном»
1601/02 г. доля бывших крестьян и бобылей при закабалении
составляла 8.2%, а бывших крестьян и бобылей плюс жен и де-
тей крестьян и бобылей — 15.1%.
И, наконец, И. И. Смирнов не делал различий между теми
крестьянами и бобылями, которых их господа переводили в кате-
горию кабальных холопов, и теми, кто лишь в прошлом был кре-
стьянином или бобылем и шел в кабалу к новым владельцам.
А между тем это существенный показатель, который следовало бы
учитывать. В кабальной книге Деревской пятины 1602/03 г., на-
пример, из 4 бывших крестьян и 38 бывших бобылей 1 крестья-
нин и 18 бобылей не меняли владельцев и были превращены
в кабальных холопов их господами.
Сомнения вызывают и данные, приведенные И. И. Смирно-
вым, о соотношении между свободными и зависимыми до закаба-
ления элементами в 1602/03 г.: согласно его подсчетам, «свобод-
ные элементы составляли 74% общего количества закабаляемых»,
и это дало повод утверждать, что «основным резервуаром, из
которого феодалы черпали людские массы для закабаления, и
в голодные годы продолжали оставаться свободные, еще не за-
крепощенные элементы в составе населения городов и сел».
Если проанализировать особенности подсчета, проведенного
И. И. Смирновым, то окажется, что именно ими, а не реальным
положением можно объяснить получение столь высокого про-
цента свободных элементов. И. И. Смирнов проводил вычисления,
«оставляя в стороне те случаи, когда прежнее состояние закаба-
ляемого неизвестно».50 Такими оказались 395 случаев из 1347.
Само собой разумеется, эти записи в кабальных книгах без ука-
зания на прошлую деятельность могут быть с равными основа-
ниями отнесены как к свободному, так и к зависимому со-
стоянию.
Тот же ошибочный прием при характеристике деятельности
кабальных людей до закабаления для периода, предшествовав-
шего февральскому уложению 1597 г., был прежде применен и
нами. Имея 379 записей в кабальных книгах, мы отбросили 190
из них, поскольку там отсутствовали необходимые сведения, и
все вычисления производили по 189 записям51 и уже одним этим
50 Там же, с. 70.
51 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 49—51.—
См. также: В. М. Панеях. О социальном составе кабальных холопов
176
предопределили неверные выводы. Кроме того, к категории сво-
бодных людей мы отнесли, как теперь стало совершенно оче-
видно, ошибочно добровольных холопов. В результате доля сво-
бодных до закабаления лиц возросла до 80.8%, и эта цифра дала
нам основание, поддерживая вывод И. И. Смирнова, утверждать,
что количественный рост кабального холопства происходил глав-
ным образом за счет свободных элементов.52
Таким образом, методические и фактические неточности пре-
допределили выводы (в том числе и в наших работах), которые
нуждаются в пересмотре.
Возвращаясь к табл. 23, следует иметь в виду, что в ней в ос-
новном отражена деятельность людей непосредственно накануне
похолопления, а кроме того, сведения об этом вносились в ка-
бальные книги со слов похолопляемых. Вместе с тем градации
не всегда достаточно определены. Например, те, кто характеризо-
вал себя в качестве вольных или неслуживших людей, на деле
могли оказаться наемными, в казаках, крестьянскими или бо-
быльскими детьми, нищими, и с меньшей долей вероятности кре-
стьянами и бобылями. С другой стороны, назвавшихся холопами
(при отсутствии уточнения, о какой категории холопства идет
речь) с равными основаниями можно относить к числу старин-
ных или кабальных холопов.
Так или иначе ни одна из отмеченных в табл. 23 групп, взя-
тых в отдельности, не являлась главным источником формирова-
ния людского контингента кабального холопства. Можно говорить
лишь об относительном преобладании той или иной группы.
В частности, следует отметить значительную роль доброволь-
ного холопства (22.3—52.3%) в формировании холопства кабаль-
ного. Некоторое падение доли добровольного холопства (при
росте абсолютного количества бывших добровольных холопов)
в «голодном» 1601/02 г., а также в 1603/04 г. — с 32 до 23% (при
том же, что и до голода, абсолютном количестве бывших добро-
вольных холопов) в пополнении кабального холопства вполне
объяснимо, если сопоставить эти данные с процентами, приходя-
щимися в эти же годы на тех, кто прежде «ходил по наймам».
Оказывается, здесь имел место подъем с 16.8 до 28.6—26.1%
(также при росте абсолютных показателей). Таким образом, го-
лод привел к более интенсивному притоку в кабальное холопство
наемных людей, не имевших возможности сохранить свою сво-
боду, а роль бывших добровольных холопов в этом процессе не-
в конце XVI в. — В кн.: Крестьянство и классовая борьба в феодальной
России. Л., 1967, с. 172—175.
52 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 51. —
Подобным образом действовал И. G. Шепелев, производивший подсчеты
на материалах новгородских кабальных книг 1607/08 и 1608/09 гг. (Осво-
бодительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг.,
с. 174—176).
12 В. М. Панеях
177
Зависимость кабальных людей, давших на себя служилую кабалу в
до похоло
Деятельность кабальных людей до похолопления
или их происхождение
Количество служи
7103 7104 7106С ‘ 7108
1 — — 1
— — —
— 2 — 4
— — 1
1 — — —
— — — —
— — — —
— — — —
— -- — —
1 — 3 7
2 1 — 3
4 15 — 18
— — — —
__ — — . —
— — — —
1 — — 5
— — — 2
— — — 3
«В наймех» у холоповладельцев, к которым поступают
в кабальные холопы..................................
«В казакех» у холоповладельцев, к которым поступают
в кабальные холопы..................................
Бобыли холоповладельцев, к которым поступают в ка-
бальные холопы......................................
Дети крестьян холоповладельцев, к которым поступают
в кабальные холопы..................................
Дети бобылей холоповладельцев, к которым поступают
в кабальные холопы..................................
Крестьяне отца холоповладельцев, к которым посту-
пают в кабальные холопы.............................
Бобыли отца холоповладельцев, к которым поступают
в кабальные холопы .................................
Дети бобылей отца холоповладельцев, к которым по-
ступают в кабальные холопы..........................
Холопы (без определения категории) холоповладельцев,
к которым поступают в кабальные холопы..............
Старинные холопы холоповладельцев, к которым по-
ступают в кабальные холопы..........................
«Родился и взрос» во дворе холоповладельцев, к кото-
рым поступают в кабальные холопы....................
Добровольные холопы холоповладельцев, к которым
поступают в кабальные холопы........................
Дети холопов холоповладельцев, к которым поступают’
в кабальные холопы..................................
Дети кабальных холопов холоповладельцев, к которым
поступают в кабальные холопы........................
Дети добровольных холопов холоповладельцев, к кото-
рым поступают в кабальные холопы....................
Холопы родственников холоповладельцев, к которым
поступают в кабальные холопы........................
Кабальные холопы родственников холоповладельцев,
к которым поступает в кабальные холопы..............
Добровольные холопы родственников холоповладельцев,
к которым поступают в кабальные холопы..............
Итого служилых кабал на людей, зависимых от
холоповладельцев до похолопления..............
Общее количество служилых кабал...............
10
63
18
90
а НЗКК, ч. I, стлб. 1-52, 85-149, 263-366,
кн. 8, л. 2—86, 95—151; кн. 9, л. 1—338; кн. 14, л.
390—449; Новгородские кабальные
1—133 об.; кн. 15, л. 3—95; кн. 16,
книги
л. 6—
44
127
3
25
178
Таблица 24
Новгороде в 7103—7117 (1594/95—1608/09) гг., от холоповладельцев
пленил а
лых кабал Служилые кабалу в процентах к их количеству в данном году
7109 71106 7112 7116 7117 7103 7104 7106 6 7108 7109 71106 7112 7116 7117
— 6 — 1 — 1.6 — — 0.8 — 1.9 — 1.3 —
1 — — — — — — — — 0.8 — — — —
1 3 3 — — — 2.2 — 3.2 0.8 0.9 1.6 — —
— 2 — — — — — — 0.8 — 0.6 — — —
— 6 — — — 1.6 — — — 1.9 — —‘ —
— — 1 — — — — — — — — 0.5 — —
2 3 3 — — — — — — 1.6 0.9 1.6 — —
— 1 1 — — — — — — — 0.3 0.5 .— —
2 — — — — — — — — 1.6 — — — —
7 12 2 — — 1.6 — 12.0 5.5 5.6 3.8 1.1 •— —
9 5 — 4 — 3.2 1.1 . — 2.4 7.2 1.6 — 5.1 —
26 52 27 19 8 6.3 16.7 — 14.2 20.8 16.4 14.3 24.0 9.2
— 2 2 — — — — — — __ 0.6 1.1 — —
— 1 — — — — — — — — 0.3 — — —
— 1 — — — *— — — — — 0.3 __ —• —
1 4 — — 6 1.6 — — 4.0 0.8 1.3 — — 6.9
3 7 1 2 2 — — — 1.6 2.4 2.2 0.5 2.5 2.3
1 1 2 3 2 — —- — 2.4 0.8 0.3 1.1 3.8 2.3
53 106 42 29 18 15.9 20.0 12.0 34.9 42.4 33.3 22.3 36.7 20.7
125 318 188 79 87 100 100 100 100 100 100 100 100 100
7108 г., с. 1-78; ЛЗАК за 1911 г., вып. 24, с. 6-10; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. 1—30 об.;
114 об. 6 Учтены данные за полгода.
12*
179
сколько уменьшилась, хотя, как уже было отмечено, абсолютное
количество бывших добровольных холопов, дававших на себя
служилые кабалы, не только не сокращалось, но увеличивалось.
Отметим, что голод втянул в процесс формирования кабального
холопства бывших крестьян (правда, в минимальных количест-
вах), увеличив количество и процент бывших бобылей.
Иные, специфически местные, причины вызвали некоторое
падение в 1608/09 г. процента бывших добровольных холопов,
дававших на себя служилую кабалу. Здесь это объяснялось тем,
что, как уже было отмечено, в 1608/09 г. оказались распущен-
ными дворы ряда крупных феодалов и на холопий рынок попали
в большем, чем обычно, количестве холопы других категорий,
прежде всего старинные и кабальные.
Бывшие крестьяне и бобыли на всем протяжении рассматри-
ваемого периода играли незначительную роль в качестве источ-
ника формирования людского контингента кабального холопства,
служилые кабалы на них не превышали в сумме 8.2% от общего
количества служилых кабал.
Более точное представление о социальном составе дающих на
себя служилую кабалу можно получить лишь при учете степени
их прежней зависимости от тех холоповладельцев, к которым они
сейчас шли в холопы (табл. 24).
В таблице учтены служилые кабалы, по которым оформлялось
холопство на людей, так или иначе связанных с холоповладель-
цем, были ли они его крестьянами или бобылями, служили ли
«в наймах», являлись ли старинными либо добровольными холо-
пами или «родились» у него «во дворе». При этом мы полагаем,
что любая форма прежней связи идущих в холопы с холоповла-
дельцем свидетельствует о зависимости от него и вынужденном,
если не принудительном, закабалении даже в тех случаях, когда
дающие на себя служилую кабалу прежде были «в наймах».
Сведения о прежней зависимости кабальных людей, давших
на себя служилую кабалу, от холоповладельцев корректируют,
таким образом, данные о деятельности кабальных людей до похо-
лопления. Оказывается, в составе кабальных холопов значитель-
ное место (от 12 до 42.4%) занимали люди, и прежде зависимые
от данных холоповладельцев, причем их число неизменно росло
от 1594/95 до 1601/02 г., а удельный вес рос до 1600/01 г., имея
в «голодном» 1601/02 г. тенденцию к некоторому уменьшению.
Последнее обстоятельство, естественно, объясняется более быст-
рым в условиях голода пополнением института холопства свобод-
ными людьми.
После голода как количество зависимых прежде от холоповла-
дельцев людей, так и их доля в составе кабальных холопов идет
на спад.
Важно отметить, что подавляющая часть в группе кабальных
холопов, и прежде зависимых от данных холоповладельцев, со-
180
Таблица 25
Свободное и зависимое до похолопления состояние людей, давших на себя служилую кабалу в Новгороде
в 7103—7117 (1594/95—1608/09) гг.
Состояние до похолопления Количество служилых кабал Служилые кабалы в процентах к их коли- честву в данном году
7103 7104 7106 а 7108 7109 7110а 7112 7116 7117 7103 7104 7106 а 7108 7109 7110а 7112 7116 7117
Не связанные прежде с данным холоповладельцем 25 31 13 50 40 144 105 23 16 39.6 34.4 52.0 39.7 32.0 45.3 55.9 29.1 18.4
Свободные « Связанные прежде с данным хо- лоповладельцем 2 — — 2 1 15 1 1 — 3.2 — — 1.6 0.8 4.7 0.5 1.3 —
Всего 27 31 13 52 41 159 106 24 16 42.8 34.4 52.0 41.3 32.8 50.0 56.4 30.4 18.4
Независимые прежде от данного холоцовладельца 2 2 — 1 3 20 8 — — 3.2 2.2 — 0.8 2.4 6.4 4.2 — —
Крестьяне , и бобыли Зависимые прежде от данного хо- лоповладельца или его ближай- ших родственников 2 — 4 3 6 7 — — — 2.2 — 3.2 2.4 1.8 3.7 — —
Всего 2 4 — 5 6 26 15 — — 3.2 4.4 — 4.0 4.8 8.2 7.9 — —
Не служившие прежде у данного холоповладельца 26 39 9 31 29 48 33 27 63 41.3 43.4 36.0 24.6 23.2 15.0 17.6 34.2 60.9
Холопы - Служившие прежде у данного хо- лоповладельца или его ближай- ших родственников 8 16 3 38 49 85 34 28 8 12.7 17.8 12.0 30.1 39.2 26.8 18.1 35.4 20.7
k Всего 34 55 12 69 78 133 67 55 71 54.0 61.2 48.0 54.7 62.4 41.8 35.7 69.6 81.6
Учтены данные за полгода.
стоит из холопов же, но других категорий (либо холопов, принад-
лежавших их ближайшим родственникам), а среди категорий хо-
лопов превалируют добровольные холопы.
Для выявления роли свободных и зависимых в прошлом эле-
ментов, вливавшихся в состав кабального холопства, данные
табл. 23 и 24 целесообразно свести в более краткую и показа-
тельную таблицу (табл. 25).
К числу свободных мы относим формально, по закону, свобод-
ных людей — назвавших себя вольными неслужившими, тех, кто
«ходил по наймам», был в «казаках», нищих, а также крестьян^
ских и бобыльских детей. Две последние категории можно отно-
сить к крестьянству и бобыльству лишь по социальному проис-
хождению, но не по их правовому статусу, поскольку они не вно-
сились в писцовые книги или иные крепостные документы и не
подпадали тем самым под действие заповедных лет или других
закрепостительных узаконений.
Поэтому в категории бывших крестьян и бобылей мы вклю-
чили лишь тех, кто именно так назвал себя в момент оформления
служилых кабал. И, наконец, в число несвободных включаются
бывшие холопы всех категорий и их дети.
Следует иметь в виду, кроме того, что определение правового
статуса поступающих в кабальные холопы людей является
в некотором отношении условным. Строго говоря, все люди, да-
ющие на себя служилую кабалу, — свободны, поскольку еще Су-
дебник 1550 г. отверг возможность оформления кабалы на холо-
пов, а несохранившееся узаконение конца XVI в. о закреплении
крестьян, по-видимому, исключало право продаться с пашни в хо-
лопы. В данном же случае нас интересуют сведения, являлись ли
поступающие в кабальные холопы люди в прошлом холопами,
крестьянами, бобылями или они впервые приобретали статус
зависимых, даже несвободных. Иначе говоря, предстоит выяснить,
за счет кого по преимуществу происходит пополнение кадров
кабальных людей — за счет прежде свободных элементов или тех,
кто либо менял форму зависимости (бывшие крестьяне и бобыли)
и холоповладельцев, либо менял холоповладельцев, сохраняя
свой статус несвободных (при возможной смене категории холоп-
ства).
Если с этой точки зрения рассмотреть материалы новгород-
ских кабальных книг (сведенные в табл. 25), то окажется, что
в большинстве случаев преимущество в формировании кадров ка-
бальных холопов имеют бывшие холопы разных категорий, а быв-
шие крестьяне и бобыли составляют ничтожный процент кабаль-
ных людей, свободные же элементы, играющие значительную
роль в пополнении корпуса кабальных холопов новыми людьми,
в основном уступали в этом процессе элементам несвободным.
Этот вывод усугубляется, если к числу несвободных прибавить
свободных лишь формально, т. е. прибавить тех из них, которые
182
прежде были связаны с данным холоповладельцем, а также при-
надлежавших последним крестьян и бобылей.
Исключениями являются второе полугодие 1597/98 г., 1601/02
и 1603/04 гг. Второе полугодие 1597/98 г. было бы правильно не
принимать во внимание вовсе, поскольку сохранилось слишком
незначительное количество служилых кабал для того, чтобы
иметь возможность высказать сколько-нибудь обоснованные суж-
дения. Что же касается «голодного» 1601/02 г. и 1603/04 г., то по-
вышение процента свободных элементов до 50 в первом случае
и до 56.4 во втором вполне объясняется бедствиями, связанными
с голодом.53
В этих условиях свободные элементы все чаще не могли со-
хранить свой статус и попадали в неволю. Когда же последствия
голода были преодолены, бывшие холопы вновь стали преобла-
дать, а иногда играли и подавляющую роль (в 1608/09 г. — 81.6%)
при формировании кабального холопства.
В группе бывших холопов обращают на себя внимание изме-
нения в соотношении между закабаляемыми — не служившими
прежде у данного холоповладельца и служившими у него. До
1597/98 г. здесь имели преимущество холопы, раньше принад-
лежавшие другим холоповладельцам. В 1599/1600 г. преимущество
перешло (и нарастало вплоть до 1601/02 г.) к той части холопов,
которая являлась объектом переоформления холопьей зависи-
мости: либо владельцы переводили своих холопов из других ка-
тегорий в категорию кабальных, либо после смерти владельца
служилой кабалой оформлялась собственность наследников умер-
ших владельцев на холопов.
Это изменение предположительно может быть объяснено хо-
дом практической реализации уложения 1597 г., разрешившего
оформлять на добровольных холопов и документально не оформ-
ленных холопов других категорий, прослуживших полгода и бо-
лее, служилые кабалы. И действительно, как следует из табл. 24,
подавляющее большинство холопов, принадлежавших прежде
оформлявшим на них в 1599—1602 гг. кабалы холоповладельцам,
подпадало под действие данного постановления уложения 1597 г.:
прежде у своих закабалителей они были добровольными холо-
пами, старинными холопами либо «во дворе» у них «родились и
взросли».
53 Данные А. И. Яковлева расходятся с нашими иногда незначительно,
в некоторых случаях существенно. Так, например, определяя количество
лиц, закабаляемых с воли в Новгороде, А. И. Яковлев указывает следую-
щие цифры: 1594/95 г. —45%, 1595/96 г. — 36, 1601/02 г. —62, 1603/04 г. — 66,
1607/08 г.— 34, 1608/09 г.— 13% (Холопство..., с. 70—71). Наши подсчеты
дали по годам соответственно следующий ряд цифр: 42.8%, 34.4, 50.0,
56.4, 30.4 и 18.4% (см. табл. 25). К сожалению, мы вынуждены ограни-
читься этим сопоставлением и не можем объяснить отмеченные расхо-
ждения, так как А. И. Яковлев не раскрыл свою методику подсчета.
183
G 1603/04 г. соотношение между служившими прежде у тех же
холоповладельцев и не служившими у них в группе бывших хо-
лопов выравнивается.
Все эти данные свидетельствуют не только о том, что втяги-
вание свободных элементов в кабальное холопство происходило
менее интенсивно, чем перераспределение холопов между холопо-
владельцами и пополнение кабального холопства за счет бывших
холопов других категорий, но и об известной мобильности инсти-
тута холопства в целом. Отпуск холопов разных категорий на
волю по духовным завещаниям или еще при жизни холоповла-
дельца в связи с опалами или изменами господ, обязательное пре-
доставление свободы кабальным холопам по смерти господина,
введенное уложением 1597 г., бегство холопов — все это выбра-
сывало на холопий рынок людей, часто лишенных возможности
сохранить только что обретенную свободу в течение длительного
времени и вновь становившихся источником пополнения холопьего
сословия (теперь уже, очевидно, в большинстве случаев посред-
ством служилой кабалы)..
Конечно, каждый холоповладелец в своей закабалительной
практике руководствовался различными соображениями и обстоя-
тельствами. Можно все же указать на три типа закабалительной
деятельности.
Некоторые холоповладельцы стремились приобрести новых
кабальных холопов, одновременно оформляя служилой кабалой
зависимость людей, и раньше принадлежавших им. Так, Офона-
сий Ондреевич Еремеев 30 апреля 1603 г. предъявил к регистра-
ции 11 служилых кабал, из которых одна была на его же старин-
ного холопа, две — на принадлежавших ему добровольных холо-
пов, одна — на его бобыля; семь остальных кабал оформляли
неволю людей, не связанных прежней зависимостью от данного
холоповладельца.54
Другие холоповладельцы в основном кабалили не связанных
с ними прежде людей. Василий и Ефим Григорьевы дети Телеп-
невы, например, с 27 марта 1595 г. до 14 мая 1609 г. оформили
не менее 17 служилых кабал. Все они фиксировали неволю не
принадлежавших им прежде людей.55
И, наконец, были холоповладельцы, стремившиеся при помощи
служилой кабалы закрепить за собой принадлежавших им прежде
людей, неволя которых не была документально оформлена, и тех
холопов, которые остались после смерти их ближайших родствен-
ников и формально не переходили по наследству. Так поступила,
в частности, Анна Субботина дочь Косицкая, которая с 12 мая
по 2 июля 1609 г. после смерти мужа Данилы оформила
54 НЗКК, ч. II, с. 322—327.
55 Там же, ч. I, стлб. 92—94; Новгородские кабальные книги 7108 г.,
с. 8; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. И; кн. 8, л. 65 об., 80, 97 об.; кн. 14, л. 93,
99; кн. 15, л. 25 об., 26, 69 об., 93; кн. 16, л. 18, 54 об., 84 об.
184
служилые кабалы не только на принадлежавшего ей доброволь-
ного холопа, но и на шесть холопов ее покойного мужа, в том
числе на двух добровольных и двух старинных.56
Таким образом, анализ кабальных книг для определения со-
циального статуса поступавших в кабальные холопы привел нас
к выводам, которые существенным образом расходятся с воззре-
ниями, прочно установившимися в исторической литературе и до
сих пор не оспариваемыми.
Вообще же кабальное холопство предстает институтом, не
только не имеющим тенденции к сокращению числа закабале-
ний, но, наоборот, развивающимся и приобретающим в некоторых
отношениях характер универсальной формы холопской зависи-
мости, количественный рост которой происходит как за счет дру-
гих форм холопства, так и в результате закабаления свободного
еще или полусвободного населения.
КАБАЛЬНОЕ ХОЛОПСТВО
Неволя кабального холопа после 1597 г. оформлялась, как и
прежде, служилой кабалой. Несмотря на некоторые весьма зна-
чительные местные специфические отличия, их формуляры в на-
чале XVII в. не претерпели сколько-нибудь существенных из-
менений и сохранялись в тех видах, которые они приобрели во
всяком случае после 1586 г.57 Обязательными их клаузулами были
заем поступающим в холопы какой-либо суммы сроком на один
год; служба во дворе за рост или деньги «по вся дни» либо до
срока и «по сроце».
Это означает, что реформирование кабального холопства уло-
жением 1597 г. не сопровождалось введением нового формуляра
служилой кабалы, который бы содержал новые условия функцио-
нирования данного института — запрещение кабальным холопам
покидать господина до его смерти, т. е. служба «по живот» гос-
подина.58
Таким образом, формуляр служилой кабалы, по-прежнему
предусматривавший возможность освобождения кабального хо-
лопа посредством выплаты долга, после 1597 г. оказался в значи-
тельной мере лишенным реального смысла.
Поскольку это несоответствие весьма очевидно и не могло
оставаться незамеченным долгое время, возникает вопрос, не
56 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 16, л. 81 об., 93 об., 101 об., 102 об., 107 об.
57 О формулярах служилых кабал, их эволюции и местных разно-
видностях см.: А. С. Лаппо-Данилевский. Служилые кабалы позд-
нейшего типа. — В кн.: Сборник статей, посвященных В. О. Ключевскому
М., 1909; С. М. Каштанов. Историко-правовой обзор [к актам феодаль-
ного землевладения и хозяйства]. —ПРП, вып. 5, М., 1959, с. 93—110.
58 А. С. Лаппо-Данилевский. Служилые кабалы позднейшего
типа, с. 740.
185
задумано ли было в момент составления уложения 1597 г. введе-
ние службы кабального холопа по смерть господина в качестве
временной меры (наподобие запрещения крестьянского выхода)
в ряду других попыток стабилизации хозяйства страны, пережи-
вавшей серьезный кризис. Правда, допустимо и другое предполо-
жение. Быть может, власти, отказываясь от введения нового фор-
муляра служилой кабалы, рассчитывали на то, что основной кон-
тингент лиц, идущих в холопы, был незнаком с новыми законами,
ввиду чего сохранение старого формуляра обеспечивало бы не-
прекращающийся приток людей в данную форму зависимости.
Если уложение 1597 г. не привело к изменениям в сфере ак-
тового укрепления кабальной неволи, то последствия реформиро-
вания им кабального холопства как формы зависимости имели
принципиальный характер.
Источники конца XVI—начала XVII в., несмотря на их оби-
лие и массовость, не сохранили сведений об освобождении ка-
бальных людей из неволи посредством возвращения полученного
ими в момент оформления служилой кабалы займа. Это обстоя-
тельство позволяет утверждать, что предписание уложения
1597 г., касающееся запрещения кабальным холопам покидать
своих господ путем выплаты кабальной суммы без согласия по-
следних, выполнялось строго и повсеместно. Следовательно, ка-
бальные холопы лишались возможности не только получать сво-
боду вопреки согласию их господ, но и являться объектом прак-
тики, сложившейся до 1597 г., когда за цабального холопа новый
господин вносил деньги старому холоповладельцу. Эти операции,
аналогичные вывозу крестьян, попадали теперь также под за-
прет. Таким образом, кабальная неволя по смерть господина
(если холоп жил дольше него) либо по смерть холопа (если госпо-
дин жил дольше холопа) стала теперь, после 1597 г., практически
реализованной.
Исключение составляли те немногочисленные случаи, когда
господа отпускали принадлежавших им холопов на волю59 либо
когда холопы кого-нибудь из господ по разным причинам осво-
бождались распоряжением властей, но это не имеет принципиаль-
ного значения и не подрывает вывода о закрепостительном харак-
тере замены службы кабального холопа до выплаты займа служ-
бой по смерть господина.
Сложнее обстояло дело с практической реализацией другого
нововведения уложения 1597 г. — предписания отпускать на волю
после смерти господина принадлежавших ему кабальных холопов
и их детей, родившихся в холопстве.
Выяснить точно, сколь многочисленной была прослойка ка-
бальных холопов, повседневно отпускаемых на волю после смерти
кабаловладельцев, не представляется возможным, так как факт
69 См., например: НЗКК, ч. II, с. 25. 76, 298.
186
отпуска в этих случаях, по-видимому, как правило, не регистри-
ровался.
Однако в кабальных книгах, ведшихся на рубеже XVI и
XVII вв., а также в начале XVII в., среди записей биографий
кабальных людей имеется большое количество такого рода запи-
сей: «А в распросе сказал: родился на Москве; отца и матери
нет. Грамоте умеет. А преж того служил у Степана Скобельцына
по кабале, а кабала писана в Новгороде в дву рублех. И Степана
в животе не стало, а после своего живота отпустил меня, Пет-
рушку, на слободу. А ныне бил челом государю своему Некарю
Девятого сыну Скобельцыну».60 Эта запись кабалы на Петрушку
Лукьянова, сделанная 23 мая 1602 г., представляет тем больший
интерес, что в нашем распоряжении имеется еще одна кабала,
датированная 28 января 1602 г. (и внесенная в другую книгу),
на того же Петрушку Лукьянова, поступившего в службу к Сте-
пану Девятого сыну Скобельцыну: «В распросе сказал: родом
московитин. Отец его жил на Москве на Покровке и промышлял
маслом. Отца не стало с полгода, а матери не стало года з два.
А после отца и матери жил у брата своево у двоюродново у Сенки
у Тимофеева. А брат его сидит в бобровом ряду. И он, Петрушка,
для голоду отшод от брата своего, бил челом Степану
в службу».61 Таким образом, Петрушка Лукьянов, поступив
в кабалу к Степану Скобельцыну 28 января 1602 г., уже менее
чем через четыре месяца дал на себя новую кабалу, так как со-
ответственно уложению 1597 г. был отпущен на волю в связи
со смертью кабаловладельца.
В судебных делах начала XVII в. также многократно идет
речь об отпуске на волю кабальных людей после смерти их гос-
под. Так, например, Тимофей Васильев, «Ивановской человек
Козлова, и как де Ивана не стало, и он отпущен на волю».62
Другой кабальный человек, Назарка Макидонский, служил
у Микиты Новокщенова, «и Микиты не стало, и он после Микиты
свободной человек, и тому человеку Назарку Макидонскому з же-
ною ево и з дочерью дана воля».63 В судном приговоре по одному
из дел прямо говорится: «.. .по государеву указу после смерти от-
пущаютца кабальные люди».64
Любопытные данные можно извлечь при подсчете количества
закабалений одного, двух, трех и более людей и числа кабальных
холопов, семьи которых увеличились после закабаления. Так,
10% служилых кабал, перерегистрированных в записных книгах
старых крепостей, оформили зависимость кабальных холопов,
«о ЦГАДА, ф. 1144, кн. 10, л. 68 об,—69 об.
61 Там же, кн. 9, л. 197 об.—199.
62 Тяжбы по холопьим делам, с. 479.
63 Там же, с. 477.
64 Там же, с. 502.
187
у которых дети родились после похолопления родителей. Кроме
того, в записных книгах имеется 50% кабал, оформивших зака-
баление целых семей, в состав которых входили малолетние дети.
И, наконец, 12% кабал фиксируют зависимость холопов, всту-
пивших в брак уже после похолопления.65 Если же обратиться
к кабальным книгам 1593—1609 гг., то окажется, что доля кабал,
оформивших закабаление семей, колеблется в Новгороде от 5.5
до 22.3%, в Деревской пятине — от 31.6 до 70.3%, в Белозерской
половине Бежецкой пятины — от 40.9 до 66.7% (см. табл. 17—19).
Во многих из этих случаев дети, попавшие в кабалу вместе
с родителями и родившиеся в холопстве, весьма вероятно, пере-
жили своих хозяев и подлежали отпуску на волю, как это преду-
смотрено уложением 1597 г, . Таким образом, помимо кабальных
холопов, отпуск которых на волю прямо фиксируется в кабальных
книгах, можно выделить еще и таких, возможность отпуска кото-
рых на волю определяется предположительно, исходя из косвен-
ных данных.
Уложение 1597 г. сформулировало норму об отпуске кабаль-
ных холопов и их детей, родившихся в холопстве, после смерти
их господ лишь в общем плане, не выработав, однако, обязатель-
ной во всех случаях процедуры такого освобождения. Поэтому
даже в одной местности не было сколько-нибудь унифицирован-
ной системы реализации данного предписания.
В некоторых случаях наследники умершего холоповладельца
либо его душеприказчики давали оформленным на его имя ка-
бальным холопам отпускные.66 Если они регистрировались в ка-
бальных книгах, то производился опрос лиц, выдавших отпуск-
ные, а с отпускаемых взималась пошлина (по 3 алтына «с го-
65 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 41.
66 См., например, отпускную, зарегистрированную в кабальной книге
1599/1600 г.: «Се яз Анна Иванова дочь Петровская жена подьячего Аисина
отпустила есми после мужа своего Петра мужа своего и своих людей
кабальных на свободу: вдову Офимицу Григорьеву дочь, Васильевскую
жену да ее детей, дерку Лукерьицу, да сына Филипка, да девку Дарку
на все четыре стороны; волно им жити, где похотят, и вперед мне, Анне,
и моим детем и моему роду и племяни до их дела нет, и отпускную я им
в том дала. А на то послуси Михало Васильев сын, а отпускную писал
Гриша Васильев сын Ушаков, лета 7108-го, апреля в 11 день. А назади
отпускной пишет: к сей отпускной Кузмодемьянской поп Иван и в до-
чери своей духовной место Анны Петровской жены Аисина руку прило-
жил» (Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 55; ср.: ЦГАДА, ф. 1144,
кн. 8, л. 146—146 об.). См. также довольно часто встречающиеся упоми-
нания о таких отпускных: «Преж сего жил у Василья у Васильева сына
Языкова и отпущен, и отпускную перед губново клал за отца его духов-
наго рукою за Ионыною» (НЗКК, ч. II, с. 94—95); «[служила] преж сего
у [Григорья] у Борисова сына Огарева, и Григорья ... не стало, и жена
Григорьева, Овдотья Никитина дочь, ту Мавру и с ей сыном Венедихтом
отпустила и отпускную дала» (Новгородские кабальные книги 7108 г.,
с. 348).
188
ловы»).67 Впрочем, такого рода регистрация, очевидно, не была
обязательной.
Практиковалась и выдача отпускаемому на волю взамен от-
пускной грамоты служилой кабалы, когда-то оформленной на него
и теперь тем самым аннулируемой.68 Наконец, имели место слу-
чаи освобождения из кабальной неволи без выдачи отпускной или
служилой кабалы.69
Трудно установить, какая процедура отпуска кабальных хо-
лопов по смерти их господ была наиболее распространенной.
Однако чаще всего поступавшие в кабальные холопы, если они
и в прошлом были кабальными холопами и освободились в связи
со смертью их прежних господ, не предъявляли отпускные гра-
моты либо аннулированные служилые кабалы, а просто ссылались
на факт их отпуска на волю.70 Не свидетельствует ли это о том,
что они их и не имели, а власти при оформлении новых кабал
удовлетворялись всего только словесными заверениями закаба-
ляемых?
И уж во всяком случае отпускные грамоты и аннулируемые
служилые кабалы не выдавались кабальным холопам, когда после
смерти их господ на них оформлялась новая служилая кабала,
в которой в качестве холоповладельца выступали дети или жена
умершего. Само собой разумеется, лицо, отпускающее на сво-
боду оставшихся после смерти его родственников кабальных хо-
лопов и одновременно кабалящее их, получало широкие возмож-
67 «А у роспросу вдова Анна Петровская жена Аисина, став, сказала,
что она тех мужа своего и своих кабальных людей, Офимицу з детми
саму четверту, на слободу после мужа своего отпустила и отпускную им
дала, и вперед ей, Анне, и ее роду и племяни до тех кабальных людей,
до Офимьицы и до ее детей..., дела нету... И по государеву цареву и
великого князя Бориса Федоровича всеа Русии указу с тое отпускные на
Офимьице з детми с четырех голов пошлин, по три алтына з головы,
всего двенатцать алтын взято, а отпускная отдана Офимьице Григорьеве
дочери с детми» (Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 55—56; ср.:
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 8, л. 146—146 об.).
68 Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 3; НЗКК, ч. II, с. 295, 304.
69 «Наперед сего служил в Костромском уезде у Офонасья Иванова
сына Симанова лет с семь, а как Офонасья Симанова не стало, и после
его, Офонасья, жена его Огрофена отпустила на волю, а кабалы не вы-
дала» (Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 72); «После Якова жена
его Устенья их отпустила на волю, а кабалы им не выдала и отпускной
не дала» (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 14).
70 «Наперед сего служил у княж Данилова человека Ондреевича Ног-
тева, у Ивана у Степанова сына по кабале; Иван деи умер, и он после
Ивана бил челом в службу ... Олексею волею» (Новгородские кабальные
книги 7108 г., с. 16—17); «Наперёд сего служил в Боровске у Павла Кар-
цева ... а государя деи его Павла Карцева не стало на государево
службе ... а после Павла отпустила его на волю Павлова жена Марья»
(там же, с. 37); «Наперед сего служил в холопстве ... по кабале у сына
боярсково у Степана у Рохманинова годы з два; и Степана в животе не
стало, и после Степана отпустили его на волю» (там же, с. 53).
189
ности для злоупотреблений и для фактического нарушения пред-
писания, содержавшегося в уложении 1597 г.
Внешне, однако, все выглядело вполне законным, и лишь в не-
которых случаях удается обнаружить насильственный харак-
тер нового похолопления людей родственниками умершего каба-
ловладельца. Так, при опросе, зафиксированном в новгородской
кабальной книге 1599/1600 г., Васьки Федорова сына, дающего на
себя пятирублевую служилую кабалу Василию Иванову сыну
Мотякину, поступающий в холопы сказал: «Наперед сего служил
у Васильева отца у Ивана у Мотякина по кабале лет з дватцать,
а кабала на него была в пятинатцати рублех, и Ивана деи не
стало, и он, Васка, бил челом в службу сыну его Василью Мо-
тякину».71 Сама по себе такая операция не являлась противо-
законной. Власти заботились лишь о том, чтобы новая кабала
давалась не в результате принуждения, а добровольно, почему
и был предусмотрен обязательный опрос похолопляемого с вы-
яснением того, идет ли он в холопство «своей волею».
Однако в данном случае настораживает уже одно то обстоя-
тельство, что Васька Федоров служил у господина-отца по 15-руб-
левой кабале, а поступал к его сыну по пятирублевой. Этим,
впрочем, дело не ограничивается. Через два года, в новгородской
кабальной книге 1602 г. была зарегистрирована служилая кабала
на сына Васьки, Федота Васильева, данная все тому же Василию
Мотякину. Федот Васильев, рассказывая свою биографию, изло-
жил обстоятельства похолопления его отца Василием Мотякиным
совсем не так, как было зафиксировано тогда: «Наперед сего
служил у Ивана у Мотякина добровольно и с отцом своим Вась-
кою, а служил де отец его... у Ивана по кабале, и отходя сего
света тот Иван Мотякин его Федоткова отца Ваську да и его
Федотка приказал сыну своему Василью Мотякину, и ныне
отец его Федотков Васька служит у Василия во дворе, а он Фе-
дотка бил челом Василию Мотякину в службу волею».72
Оказывается, таким образом, что Васька не добровольно по-
ступил в кабалу к Василию Мотякину, а по завещанию его гос-
подина, и здесь за внешне законной формой отношений между
господином и поступающим в кабалу скрыта фактическая пере-
дача кабального холопа по наследству, что, как известно, было
запрещено.
Подобным образом и Титко Кузьмин, который прежде «служил
по кабале» у Василия Опсеитова, в 1602 г. после смерти госпо-
дина «бил челом в службу волею» одному из его сыновей Елиза-
рию Опсеитову. Тем самым предписание уложения 1597 г., ка-
залось бы, было не нарушено, но здесь же выясняется, что «после
Василия дети его Офонасей, да Арист, да Степан, да Елизарей
71 Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 69.
72 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 9, л. 159 об. —Здесь и далее разрядка наша.
190
отца своего Васильевых людей и живот меж собою поделили»,73
и поступление Титки в кабалу именно к Елизарию явилось ре-
зультатом такого раздела. Как видим, и здесь кабальный холоп
фактически наследуется сыном господина.
Конечно, в таком стремлении холоповладельцев обойти пред-
писание уложения 1597 г. об освобождении кабальных холопов
после смерти их господ нет ничего удивительного. Традиция, со-
гласно которой кабальные холопы передавались по наследству,
сложилась в XVI в. и укоренилась в сознании как холоповладель-
цев, так и холопов. Уложение 1597 г. вошло в противоречие с этой
давней традицией, и потому тенденция, ему противоречащая, про-
является достаточно явственно. Интересно, что даже в тех слу-
чаях, когда наследники холоповладельцев не имели намерения
принуждать оставшихся после них холопов к оформлению новых
кабал и давали им отпускные, сила привычки вела к тому, что
в отпускную грамоту могла быть вставлена фраза о свободе вы-
бора нового господина именно из числа наследников,74 поскольку
холоповладельческому сознанию трудно было представить дру-
гую возможность.
Конечно, у наследников умерших холоповладельцев имелось
много возможностей принудить холопов, которых по закону по-
лагалось отпускать на свободу, продолжать службу у них, офор-
мив это посредством составления новых служилых кабал. Неко-
торые из кабальных холодов, не будучи осведомленными о новых
законах, могли уступить нажиму и дать на себя новые кабалы,
полагая, что они обязаны были это сделать. Другие задолжали
умершему холоповладельцу, и его наследники под видом взыска-
ния долгов оформляли на свое имя служилые кабалы на суммы,
как раз соответствующие величине долга. Третьи просто не пом-
нили, какого рода крепостной документ привязывал их к холопо-
владельцу,75 а это открывало возможность перед наследниками
холоповладельцев для разного рода злоупотреблений.
73 Там же, л. 289 об.—290.
74 Там же, кн. 15, л. 59 об.: «Се яз Игнатей Семенович Чертова по
приказу брата своего Антонья Семеновича Чертова отпустили есмя после
его живота на слободу людей его крепостных Фоку Дмитриева сына с его
женою с Овдотьею, прозвище Смирена, со всем его животом и с его детми.
Люди они вольные, куда хотят, к тому идут. А нам ... и всему роду
нашему и племяни до него, Фоки, и до его жены, и до его детей, и до
его живота дела нет. А х кому он похочет идти в нашу семью своею
волею, и тому его вольно взяти». — Любопытно, что Фока с семьей по-
ступил в холопы не в семью Чертовых, а к кн. Семену Мещерскому
(там же, л. 58).
75 См., например: Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 12: «Слу-
жил деи в городе Ростове у сына боярского у Реута Иванова сына Фро-
лова отец его и он, Михалка, а по какой крепости служил, того не упо-
мнит»; с. 45—46: «Служила с отцом своим и с матерью у Васильева отца
у Воина Завалишина, и в нынешнем 108-м году Воин постригся, а ее отдал
сыну своему Василью; а отца деи ее и мать Воин дал сыну своему Гор-
491
Таким образом, не вызывает никаких сомнений, что, несмотря
на опрос поступающих в кабалу специально на то уполномочен-
ными представителями местных или центральных властей для
предотвращения насильственного похолопления, на практике та-
кая процедура не всегда гарантировала добровольность при
оформлении служилой кабалы.76
Определить количество принудительно взятых служилых ка-
бал наследниками холоповладельцев на лиц, которых они должны
были отпустить на свободу, невозможно. Однако, по всей види-
мости, их число было сравнительно небольшим. Во всяком случае
по новгородским кабальным книгам число служилых кабал,
оформляемых женами или сыновьями умерших холоповладельцев
на принадлежавших последним холопов, распределяется по годам
следующим образом: 1599/1600 г. — 7 служилых кабал;
1600/01 г.-4; 1601/02 г.-11;77 1603/04 г.-1; 1607/08 г. - 2;
1608/09 г. — 8 служилых кабал (см. табл. 24). Следует, однако,
учитывать, что не все эти служилые кабалы могут быть охарак-
теризованы как принудительно взятые. Ведь часть из лиц, соблаз-
ненных посулами новых хозяев либо находившихся в безвыход-
ном положении, давала на себя служилые кабалы действительно
добровольно.
Впрочем, приведенные цифры не вполне характеризуют коли-
чество кабальных холопов, фактически переходящих по наслед-
ству, поскольку отражают лишь один путь к этому. Но был и
другой путь. Достаточно часто в кабальных книгах встречаются
случаи, когда кабальные холопы умерших холоповладельцев за-
держивались их наследниками в качестве добровольных холопов,
и лишь впоследствии, по истечении срока, превышающего 6 ме-
сяцев, на них принудительно оформлялись служилые кабалы.
Если принять во внимание это последнее обстоятельство, то число
принудительно наследуемых кабальных холопов окажется значи-
тельно увеличенным.
Особенно участились случаи задержания кабальных холопов
детьми их владельцев в период гражданской войны начала XVII в.,
характеризующейся не только антифеодальной борьбой восстав-
ших крестьян и холопов, но и безудержным крепостническим
произволом представителей господствующего класса, в результате
чаку; а у Воина служила по крепостям, а какие крепости, того не ве-
дает».
76 Любопытно в этом смысле утверждение дочери кабальной о том,
что «мать их в Холопье приказе у записки стояла пьяна, запоил де ее
Иван Детков (кабаловладелец, — В. П.)» (Тяжбы по холопьим делам,
с. 345), и звучащее весьма демагогично возражение Приказа Холопьего
суда: «... в обычае тово николи не ведетца, что у кобал стояти пьяному
... и в три годы мочно было ей, проспався, государю или в Холопьем
приказе о том бити челом» (там же, с. 350—351).
77 В 1601/02 г. сохранились сведения за полгода.
192
чего установленный в конце XVI в. крепостнический правопоря-
док оказался расшатанным и во многих отношениях подорван-
ным. О том свидетельствует указ от 21 мая 1609 г. царя Василия
Шуйского, в котором констатируется, что «дворяне, и дети бояр-
ские, и всякие люди держат у себя людей по отцов своих кре-
постям, по кабалам и по докладным, а отцов их не стало».78
Это не означает, однако, что нажим наследников умерших
холоповладельцев на оставшихся после их смерти кабальных
холопов всегда приводил к оформлению новых служилых кабал.
Наоборот, в некоторых случаях холопы уходили, не дождавшись
выдачи им душеприказчиками отпускных грамот либо служилых
кабал («в отпускной место»). Вступали они и в конфликты с на-
следниками холоповладельцев, и тогда власти, следуя предписа-
ниям уложения 1597 г., отпускали холопов на свободу вопреки
нажиму наследников.
Так, 4 апреля 1600 г. кабальным холопом подьячего Петра
Аисина Нечайкой Труфановым была подана челобитная, в кото-
рой содержалась жалоба на жену Петра Аисина — Анну. Из чело-
битной выясняется, что Нечайка Труфанов с женой и детьми слу-
жил у Петра Аисина «и Петра деи не стало в 108 г., а Петрова
деи жена Анна после смерти Петра его Нечайка не поит, не
кормит, не одевает, не обувает, а морит их голодом и от себя их
не отпущает». Анна Аисина была вызвана на очную ставку, но не
явилась, сославшись на болезнь, а выдала Нечайке кабалу, пи-
санную на имя ее. мужа, которая и была зарегистрирована в «от-
пускной место».79 Можно указать на подобную же челобитную,
поданную 3 мая 1601 г. кабальным человеком Тимошкой Яковле-
вым, который после смерти его господина, Микиты Кропотова,
оказался в затруднительном положении: жена Микиты «Офимья
с своими пасынки хотят его у себя охолопить в неволю насил-
ством». Однако по требованию новгородских властей «того же
дни» кабала была доставлена сыном Кропотова и подобно случаю
с Нечайкой Труфановым записана в книгу вместо отпускной.80
Попытку насильственного закабаления двух кабальных холо-
пов (Карпа Иванова сына с сыном Федотом), принадлежавших
убитому под Тулой в 1607 г. Якову Мордвинову, предприняла его
жена Устинья, которая хотя их и «отпустила на волю» «после
Якова», но «кабалы им не выдала и отпускной не дала» и даже —
более того—«хотела сильно к себе охолопити». Нажим наслед-
78 ПРП, вып. 4, с. 379.
79 Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 53; А. С. Лаппо-Дани-
левский. Служилые кабалы позднейшего типа, с. 754—755; Е. Н. К у-
шева. К истории холопства в конце XVI—начале XVII в. — Исторические
записки, 1945, т. 15, с. 87—88.
80 Е. Н. К у ш е в а. К истории холопства в конце XVI—начале XVII в.,
с. 88; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 8, л. 140—141 об.; ср. л. 15—17 об.; кн. 15,
л. 12 об.—14 об.
1/а 13 В. М. Панеях 193
ницы холоповладельца был столь энергичным, что Карп с сыном,
спасаясь от ее притязаний, вынужден был, «не хотя ей дати на
себя крепости в службу», оформить на себя порядную крестьян-
скую запись другому лицу.81 Регистрация этой порядной в кабаль-
ной книге свидетельствует о том, что с точки зрения властей вы-
дача служилых кабал или отпускных при предоставлении свободы
кабальным холопам после смерти холоповладельцев была хотя
не обязательной, но желательной. В данном случае конфликтная
ситуация привела к тому, что порядная запись официально под-
тверждала факт освобождения холопов.
Таким образом, и факты насильственного закабаления наслед-
никами холоповладельцев кабальных холопов, которым по закону
они должны были предоставлять свободу, и случаи, когда ка-
бальным холопам удавалось отразить поползновения оформить
на них новые служилые кабалы, свидетельствуют не только о том,
что кабаловладельцы были существенно затронуты отменой уло-
жением 1597 г. наследственности кабального холопства, но и
о предпринимаемых ими попытках обойти этот закон и на прак-
тике сохранить наследственный характер данной формы холоп-
ства. Тем самым можно констатировать, что это предписание уло-
жения 1597 г. строго соблюдалось лишь формально, а по существу
нарушалось неоднократно.
В противоречие с ним вступала и практика оформления та-
ких служилых кабал, по которым холопы оказывались собствен-
ностью нескольких холоповладельцев — отца с сыновьями либо
братьев. Впрочем, их появление непосредственно не связано со
стремлением обойти предписание уложения 1597 г. И действи-
тельно, в записных книгах старых крепостей82 имеется 10.3%
служилых кабал второй половины XVI в., владельцами которых
было несколько человек. В абсолютном значении это выражается
следующими цифрами: из 963 служилых кабал 79 принадлежали
двум холоповладельцам, 19 — трем холоповладельцам, 1 — четырем
холоповладельцам.83 В кабальных книгах по Новгороду и новгород-
ским пятинам за 1591 — 1596 гг.84 из 379 служилых кабал 36 при-
надлежали двум холоповладельцам. Это означает, что 14.5% слу-
жилых кабал, зарегистрированных в книгах, принадлежало не-
скольким холоповладельцам.85 Особенно много таких служилых
кабал было в кабальных книгах по Новгороду (1594/95 г. —
17.5%; 1595/96 г. —13.3%) и Белозерской половине Бежецкой
пятины (1593/94 г.— 16.7%); несколько меньше — в кабальных
81 Е. Н. Куше в а. К истории холопства в конце XVI—начале XVII в.,
с. 88; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 12 об.—14 об.
82 РИБ, т. 17; Книга Лакиера; А. И. Копанев. Материалы; ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 1 и 5.
83 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 40.
84 НЗКК, ч. I.
85 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 40.
194
книгах по Деревской пятине (1593/94 г.— 10.5%; 1595/96 г.—
5.6%) (см. табл. 14—16).
В свете приведенных данных оказывается ошибочным утверж-
дение И. И. Смирнова, по мнению которого даже «не может быть
сомнения» в том, что «форма кабалы», характеризующаяся вне-
сением в нее двух заимодавцев (отца и сына), «была явлением
новым и возникшим как результат действия закона» (уложения
1597 г.),86 ибо «во второй половине XVI в. писать такие кабалы
не было никакой надобности».87
Судя по новгородским кабальным книгам, после 1597 г. доля
служилых кабал, принадлежавших двум и более кабаловладель-
цам, уменьшилась (1599/1600 г. — 7.9%; 1600/01 г. — 5.6;
1601/02 г. — 0; 1603/04 г. — 3.2%) (см. табл. 14). По-иному дело
происходило в новгородских пятинах. Здесь имело место увели-
чение доли служилых кабал, принадлежавших двум и более ка-
баловладельцам (Белозерская половина Бежецкой пятины:
1602/03 г.— 24%; 1603/04 г.— 17%; Деревская пятина:
1601/02 г.-14.9%; 1602/03 г.-17.1; 1603/04 г.-12.6%) (см.
табл. 15 и 16).
Приведенные данные, несмотря на противоположные процессы,
происходившие в Новгороде, с одной стороны, и в пятинах — с дру-
гой, не свидетельствуют о каком-либо количественном переломе
в этой сфере под влиянием уложения 1597 г. Зато принципиально
изменился смысл такой сделки,, при которой в качестве закабали-
телей выступали два лица или более: если до 1597 г., когда ка-
бальная неволя была наследственной по закону, подобная сделка
просто заранее определяла линию наследования кабального хо-
лопа, то после уложения 1597 г., запретившего передачу кабаль-
ных холопов и их детей, родившихся в холопстве, по наследству,
она могла быть легальной (поскольку уложение не признало
служилую кабалу, в которой в качестве закабалителей высту-
пали два лица, противоправовой) формой одноразового наследо-
вания при двух владельцах кабалы и соответственно двух- и трех-
разового наследования при трех и четырех владельцах кабалы.
В этой связи обстоятельства появления 7 января 1606 г. бояр-
ского приговора о служилых кабалах, написанных на двух гос-
под,88 представляются не вполне ясными.
86 И. И. Смирнов. К характеристике внутренней политики Лже-
дмитрия I. — Ученые записки Ленинградского государственного универси-
тета, серия исторических наук, Л., 1938, вып. 1, № 19, с. 187.
87 Там же, с. 190. — Мнение это, высказанное И. И. Смирновым в весьма
категорической форме и сопровождающееся упреками в адрес М. Н. По-
кровского (который якобы выдвинул предположение, требующее, по утвер-
ждению И. И. Смирнова, внесения существенных поправок в фактические
данные), производит тем более странное впечатление, что легко могло
быть проверено по записным книгам старых крепостей, часть которых
публиковалась еще во второй половине XIX в.
88 «Лета 7114-го генваря в 7 день приговорили бояре, которые дети
боярские, и приказные люди, и гости, и торговые всякие люди учнут имати
13* 195
Во-первых, новгородские материалы не свидетельствуют о том,
что накануне его обнародования повсеместно в стране произошел
сколько-нибудь значительный количественный взрыв в практике
оформления служилых кабал, написанных на нескольких господ,
который мог бы потребовать принятия действенных мер, направ-
ленных на ее прекращение.
Во-вторых, с уложения 1597 г. о холопстве прошло уже 9 лет,
и за это время власти давно могли обнаружить противоречие
между его предписанием о службе кабальных холопов до смерти
холоповладельцев и отмеченной практикой, тем более что она
была достаточно широко распространена и до 1597 г.
В-третьих, указ был принят в период правления Лжедмит-
рия I и всего только через полгода после его прихода в Москву,
но исходил не от царя, а от Боярской думы.
Следовательно, боярский приговор 7 января 1606 г. мог быть
вызван либо резким ростом количества служилых кабал, оформ-
ленных на имя нескольких господ, непосредственно в Москве и
непосредственно в период правления здесь Лжедмитрия I (или
незадолго до его воцарения), либо какими-то обращениями
московских холопов к правительству с требованием прекратить
практику, ведшую к фактическому превращению кабального хо-
лопства в наследственную неволю, либо, наконец, стремлением
новых московских властей в условиях начавшегося уже броже-
ния привлечь на свою сторону кабальных холопов, проживавших
в Москве. Не исключено, что предложенные здесь возможные
причины принятия боярского приговора действовали в совокуп-
ности или в каких-то сочетаниях.
Если обстоятельства принятия боярского приговора представ-
ляются загадочными или во всяком случае неясными, то его не-
посредственный смысл вполне очевиден. Боярский приговор (или,
как его часто называют, закон Лжедмитрия I) 7 января 1606 г.
запретил оформление* таких служилых кабал, в которых в каче-
стве холоповладельцев выступает более одного человека, и ввел
санкцию за его нарушение посредством запрещения удовлетво-
рять иски по ним и отпуска на волю кабального человека.89
на людей кабалы, а в кабалах напишут: занял у него да у сына ево
денги, и кабалу им на себя дает, и тех кабал отцу с сыном писати и
в книги записывати не велети, а велети писати кабалы порознь, отцу
опроченная кабала, а сыну опришенная кабала, и сыну с отцом, и брату
з братом, и дяде с племянником на людей писати и в книги записывати
не велети. А которые люди, отец с сыном, или брат з братом, на которых
людей по служилым кабалам учнут холопьства искати, и тем исцом по тем
кабалам отказывати, а тех людей, на кого они кабалы положат, освободити
от них на волю. И сесь свой приговор в Верху бояре приказали Ивану
Васильевичу Милюкову да дьяку Пешку Жюкову в Приказе Холопья
суда в Судебник приписать» (ПРП, вып. 4, с. 376).
89 И. И. Смирнов полагал, что санкция вводилась «за нарушение нормы
закона 1597 г.» (К характеристике внутренней политики Лжедмитрия I,
с. 188). Согласиться с этим мнением невозможно, поскольку не уложение
196
Что же касается предписания «писати кабалы порознь, отцу
оприченная кабала, а сыну опришенная кабала», то, по нашему
мнению, следует согласиться с М. Ф. Владимирским-Будановым,
выразившим сомнение в возможности по закону единовременного
заключения двух кабал на одного холопа, так как «это было бы
пустою формою, не ведущею к цели, которую преследовал закон».
В нем имелось в виду «последовательное заключение двух актов,
из которых второй мог быть заключен по уничтожении первого,
т. е. холоп отца по освобождении от этого последнего мог дать
на себя служилую кабалу сыну своего господина или другому
его родственнику».* 90
И. И. Смирнов, однако, не принял данный комментарий
М. Ф. Владимирского-Буданова как противоречащий «точному
смыслу текста закона 7 января 1606 г.» и противопоставил ему
утверждение, что закон этот разрешает одновременное оформле-
ние двух служилых кабал на одного холопа.91 А. А. Зимин перво-
начально поддержал это мнение И. И. Смирнова,92 однако вскоре
высказался по-иному и вступил с ним в полемику, справедливо
отметив, что «законодательство о холопах категорически не до-
пускало существования нескольких документов разных лиц на
одного кабального человека», и сославшись на указ 21 мая 1609 г.,
«где говорится о том, что кабалы дети боярские брали „после ...
отцов своих44».93
К этому необходимо добавить, что если бы приговором 7 ян-
варя 1606 г. разрешалось брать на одно лицо два крепостных
акта, то данная мера, будучи реализованной, означала бы разру-
шение всей сложившейся веками системы отношений внутри гос-
подствующего класса в области владельческих прав на холопов.
Кроме того, в многочисленных кабальных книгах XVII в. никому
еще не удавалось обнаружить даже единичные примеры одно-
временного оформления разных служилых кабал двумя родствен-
никами на одного холопа.
Представление о неясности обстоятельств принятия боярского
приговора 7 января 1606 г., о которой шла речь выше, усугуб-
ляется отсутствием данных о его практической реализации. Более
того, в кабальных книгах по Новгороду и пятинам уже за
1607/08 г. было зарегистрировано достаточно большое количество
служилых кабал, оформленных на имя двух и более холоповла-
1597 г., а именно приговор 7 января 1606 г. впервые запретил оформление
служилых кабал более чем на одного холоповладельца.
90 М. Ф. Владимирский-Буданов. Хрестоматия по истории
русского права, вып. 3. СПб.—Киев, 1908, с. 87.
91 И. И. Смирнов. К характеристике внутренней политики Лжедмит-
рия I, с. 188—189.
92 А. А. 3 и м и н. Историко-правовой обзор [к указной книге Приказа
Холопьего суда]. — ПРП, вып. 4, с. 403.
93 А. А. 3 и м и н. Некоторые вопросы истории крестьянской войны
в России в начале XVII в. — Вопросы истории, 1958, № 3, с. 100.
х/< 13 в. М. Панеях 197
дельцев (Новгород 1.3%, Деревская пятина 23.3%) (см. табл. 14
и 16), как и в следующем 1608/09 г. (Новгород 2.3%) (см.
табл. 14). Это означает, что боярский приговор 7 января 1606 г.,
не будучи официально отмененным, не принимался все же во
внимание новгородскими властями на огромных просторах Новго-
родской земли.
Разумеется, основываясь на приведенных фактах, нельзя
утверждать, что боярский приговор 7 января 1606 г. вовсе не
применялся, но во всяком случае они ставят под сомнение воз-
можность его практической реализации. В этой связи мнение
А. А. Зимина о том, что приговор «освобождал значительное
число кабальных холопов, находившихся в зависимости от не-
скольких родичей — холоповладельцев»,94 нуждается в суще-
ственных коррективах и не может быть принято без дополни-
тельной аргументации.
Что касается общей оценки боярского приговора 7 января
1606 г., то и сами его предписания, и характер их реализации не
дают оснований для суждений ни о прохолопской его направлен-
ности,95 ни «о тенденции усилить крепостнический гнет»,96 ни
о какой-то особой линии, отражающей интересы в первую оче-
редь южного дворянства.97 Просто в 1606 г. практика оформле-
ния служилых кабал на двух и более холоповладельцев была
признана московским правительством противоречащей тому
правопорядку в сфере отношений между холоповладельцами
и холопами, а также статусу кабального холопства, которые
были установлены уложением 1597 г. Впрочем, как оказалось,
приговор этот в условиях быстро меняющейся политической
конъюнктуры не был реализован в полном объеме, а возможно,
и в целом.98 Очевидно, опыт применения уложения 1597 г. до
94 А. А. Зимин. Некоторые вопросы истории крестьянской войны
в России в начале XVII в., с. 100.
95 М. Н. Покровский. Русская история в самом сжатом очерке.
М., 1933, с. 48.
96 И. И. Смирнов. К характеристике внутренней политики Лже-
дмитрия I, с. 200.
97 В. И. Корецкий. К истории формирования крепостного права
в России. — Вопросы истории, 1964, № 6, с. 92.
98 О том, что указ от 7 января 1606 г. если и получил применение,
то крайне ограниченное как во времени, так и территориально, свидетель-
ствуют ст. 47 и 48 гл. XX Соборного уложения 1649 г.
«47. А кто на холопа возмет кабалу отец с сыном, или брат с братом,
или дядя с племянником вместе, и учнут на тех людей по тем кабалам
холопства искати: и тем истцом по таким кабалам отказывати, и таких
людей, на кого они такия кабалы в суде положат, от них свободити на
волю по тому, что по государеву указу велено всем людем служилыя ка-
балы имати порознь, а дву человек вместе отцу с сыном, и брату с бра-
том, и дяде с племянником на одного холопа имати кабал не велено.
48. А будет у кого на холопей такия служилые кабалы взяты до сего
государева указу: и им те кабалы приносили на Москве в Холопей приказ,
а в городах к воеводам, и к приказным людем, и к губным старостам
198
1606 г., а также впоследствии и без запрещения оформлять слу-
жилые кабалы более чем на одного холоповладельца показал,
что незначительное количество такого рода актов при отсутствии
тенденции к его росту не грозило подорвать ненаследственный
характер кабальной зависимости в целом.
И действительно, большей частью оформление служилых ка-
бал на двух и более холоповладельцев носило случайный харак-
тер, и лишь иногда холоповладельцы целенаправленно шли на
оформление подобных актов, имея в виду обеспечить наслед-
ственное владение кабальными холопами. Так, например, Тимо-
фей Яковлевич Обутков с 8 сентября по 25 декабря 1607 г. офор-
мил неволю холопов по трем служилым кабалам, владельцем
которых был он совместно с сыном Борисом — в одном случае,
совместно с сыном Федором — во втором и совместно с сыном
Леонтием — в третьем случае."
В связи с тем что проблема наследственных прав холоповла-
дельцев на кабальных холопов была решена уложением 1597 г.
вполне определенно, возникает вопрос, в какой мере это сказа-
лось на других формах распоряжения холоповладельцев судьбой
принадлежавших им кабальных холопов.
Выше было отмечено, что в XVI в., помимо практики пере-
дачи кабальных людей по наследству, имели место их продажа,
дарение, раздел при дележе имущества, передача в качестве
приданых, обмен и т. д. Хотя законодательно эти операции
(кроме передачи по наследству) не были поставлены под запрет
непосредственно, сложилось мнение, что вследствие отмены
в 1597 г. наследования кабальных холопов, и другие формы рас-
поряжения ими оказались косвенным образом также отменен-
ными.99 100
Это представление о характере зависимости кабальных хо-
лопов основывалось главным образом на том, что в исторической
литературе отсутствовали данные, свидетельствующие о праве
распоряжения холоповладельцев кабальными холопами после
в съежия избы, и на тех холопей имати новый кабалы по сему госуда-
реву указу, а старый кабалы у них взяти в приказ, а воли по тем старым
кабалам тем их холопем не давати» (ПРП, вып. 6, М., 1957, с. 340—341).
Нетрудно заметить, что ст. 47 — почти дословное повторение указа от 7 ян-
варя 1606 г. Но в то же время она не является его подтверждением, так
как в ст. 48 кабальных холопов по служилым кабалам, принадлежавшим
более чем одному холоповладельцу, не предписано отпускать на волю, что
было бы естественно, если бы указ оказался в числе практически реали-
зованных узаконений.
99 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 111 об., 112, 118 об.
100 Эта точка зрения, высказанная впервые еще в «Историческом из-
вестии об упомянутых старинных чинах в России» (Древняя Российская
вивлиофика, М., 1791, т. XX, с. 254), была поддержана и развита нами
(В. М. П а н е я х. Уложение 1597 г. о холопстве. — Исторические записки,
1965, т. 77, с. 173).
14 В. М. Панеях
199
1597 г., тогда как для периода, предшествующего 1597 г., такие
факты приводились в большом количестве. Однако если бы для
времени, следующего после уложения 1597 г., действительно не
удалось бы обнаружить случаев распоряжения кабальными холо-
пами, то даже и это обстоятельство не давало бы оснований для
противопоставления в данном аспекте указанных двух периодов.
Дело в том, что материалы, свидетельствующие о праве холопо-
владельцев продавать кабальных холопов, дарить их, передавать
в качестве приданого и т. д., содержатся в подавляющем боль-
шинстве случаев в записных книгах старых крепостей 1597—
1598 гг., в которых не только перерегистрировались в срочном
порядке все старые холопьи крепости и в том числе служилые
кабалы, но и фиксировались изменения в судьбе холопов с мо-
мента составления акта до времени перерегистрации его
в книге.101 Однако подобной перерегистрации впоследствии не про-
водилось, и потому у нас нет возможности сравнивать в указан-
ном аспекте на однородном материале периоды до и после уло-
жения 1597 г.
Но даже и при столь существенных различиях в оснащен-
ности источниками можно указать на несколько случаев распо-
ряжения судьбой кабальных холопов холоповладельцами после
1597 г.
Так, В. И. Корецкий обнаружил в составе новгородской за-
писной книги старых крепостей данную грамоту, по которой
Мурат Гаврилов сын Мордвинов отдал в январе 1598 г. двух
своих кабальных людей в приданое: «Дал есмя за сестрою за
своею за Федосьею за Гавриловой дочерью Мордвинова Безсону
Ондрееву сыну Неелову в приданые людей своих крепостных и
кабальных Сенку Борисова сына да сына его Тишку».102
В промежутке между январем 1598 г. и февралем 1603 г.
кабальный холоп Григорий Ларионов сын стал объектом раздела
между братьями Богданом и Иваном Кунщиковыми: «А в рас-
просе Гришка сказал перед губным старостою, перед Юмраном
Нарбековым, что он был Богдановский да Ивановский послужи-
101 См.: А. С. Лаппо-Данилевский. Предисловие. — РИБ, т. 17,
с. 10; Е. Н. Куш ев а. К истории холопства в конце XVI—начале XVII в.,
с. 87; В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в., с. 112—
118; В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба в Рос-
сии во второй половине XVI в. М., 1970, с. 193—194.
102 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 194; ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1,. л. 94—
94 об. — Ссылаясь на эту книгу, В. И. Корецкий указывает ее номер по
архивной описи 1937 г. (№ 8), а не по описи 1958 г. В 1958 г. была изме-
нена и ее пагинация. Кроме того, В. И. Корецкий ошибочно называет эту
книгу кабальной, тогда как она является записной книгой старых крепос-
тей. Неясны также основания для утверждения, что в данном случае
имела место отдача в приданое не только кабальных холопов, но и холо-
пов полных.
200
лец и на делу по кабале достался Богдану, и Богдан меня,
Гришку, отпустил на слободу и служивую кабалу мне выдал».103
Можно, таким образом, констатировать, что после уложения
1597 г. право распоряжения кабальными холопами хотя и было
существенно ограничено отменой наследственных прав на них, но
не аннулировалось вовсе и продолжало оставаться важной
чертой юридического положения кабальных холопов.
Отмеченные тенденции в развитии кабального холопства на
рубеже XVI и XVII вв. были связаны главным образом с реали-
зацией уложения 1597 г. Однако напряженная обстановка
в стране накануне крестьянской войны и сама крестьянская
война, активная роль холопов в классовых боях начала XVII в.
привели к резкому обострению борьбы холопов против их господ
и как следствие этого к нарушению системы отношений между
холопами и холоповладельцами, а в районах непосредственных
военных действий — к их полной дезорганизации. Этот аспект
проблемы достаточно полно исследован,104 почему мы коснемся
лишь некоторых его сторон.
Указ об отпущенных холопах 16 августа 1603 г. царя Бориса
Годунова105 наряду с указами 1601 и 1602 гг. о временном раз-
103 НЗКК, ч. II, с. 340.
104 Е. Н. Кушева. К истории холопства в конце XVI—начале XVII в.;
И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607; А. А. Зимин. Не-
которые вопросы истории крестьянской войны в России в начале XVII в.,
с. 97—ИЗ; В. И. Корецкий. 1) Из истории крестьянской войны в Рос-
сии начала XVII в. — Вопросы истории, 1959, № 3, с. 118—137; 2) Голод
1601—1603 гг. в России и церковь, с. 218—256; 3) К истории формирования
крепостного права в России, с. 77—95; И. С. Шепелев. Освободительная
и классовая борьба в Русском государстве в 1608—1610 гг.
105 «Лета 7111-го августа в 16 день государь царь и великий князь
Борис Федорович всея Русии и ево цароково величества сын государь ца-
ревич князь Федор Борисович всеа Русии приговорили со всеми бояры
о холопех. Которые бояре и дворяне, и приказные люди, и дети боярские,
и гости, и всякие служилые и торговые, и всякие люди холопей своих ссы-
лали з двора, а отпускных им не дали и крепостей им не выдавали, а ве-
лит им кормитца собою, и те их холопи помирают голодом, а иные мно-
гие питаютца государевою царевую и великого князя Бориса Федоровича
всеа Русии милостиною, а затем их не примет нихто, что у них отпуск-
ных нет, и тем бояром, и дворяном, и всяким людем говорити Ивану Лас-
киреву да дьяку Михаилу Унковскому, а к иным неделщиков посылати:
будет которые холопи от них не бегают, а они тех холопей з двора со-
слали, а отпускных им не дали и крепостей им не выдали, и оне б им
давали отпускные и крепости им выдавали. И которым холопем отпускных
не дадут и крепостей не выдадут, велят им кормиться собою, а хотят
за них вперед в холопстве иматца, и государь царь и великий князь Бо-
рис Федорович всеа Русии и его царского величества сын государь царе-
вичь князь Федор Борисович всеа Русин велели: тем холопем давати
отпускные в Приказе Холопья суда, Ивану Ласкиреву да дьяку Михаилу
Унковскому. А которые холопи начнуть приходити из городов и бити че-
лом в Приказе Холопья суда об отпускных же, а скажут, что государи их,
князи и дворяне, и дети боярские, и всякие люди з двора их сослали,
а отпускных им не дали, и крепостей им не выдали, а велят им кормитца
14*
201
решении крестьянского выхода относится к числу первых в за-
конодательстве отражений начавшегося уже открытого противо-
борства между крестьянами и холопами, с одной стороны, и фео-
далами — с другой.
Связь данного указа с голодом 1601—1603 гг. не вызывает
сомнений. В нем констатируются ставшие, очевидно, массовыми
случаи изгнания холоповладельцами своих холопов, чтобы из-
бавиться в период голода от необходимости обеспечить их про-
питание, с последующим принудительным возвращением при
более благоприятных обстоятельствах даже тех из них, кто дал
на себя, спасаясь от голода, служилые кабалы другим господам.
Об отпуске холопов на свободу, превратившемся в условиях
голода фактически в их изгнание, мотивированном невозмож-
ностью прокормить их, свидетельствуют и другие источники.
Так, в 1602 г. протодьякон Офонасий Максимов «отпустил на
волю для хлебные дороговизны» своего холопа Онтонка именно
потому, что «ему кормити нечем», а «кабалу подрал».106 В марте
1603 г. Офимка Ондреев сын с женой, дающий на себя служилую
кабалу Павлу Загоскину, сказал, что прежде Кондрат Несипов
«отпустил ... их на волю для голода».107 18 декабря 1601 г.
Третьяк Назимов «отпустил ... на волю кабальных своих лю-
дей ... Левку Олексеева, Матфейка Мартынова да Конанка Пяр-
тюлева». В тот же день все они дают на себя служилую кабалу
торговому человеку Петру Исакову, так как «им ... прокормиться
нечим, а собою прожить не мочно».108
В двух из приведенных здесь трех случаев можно с уверен-
ностью утверждать, что зависимость холопов от отпускающих
их на свободу холоповладельцев ликвидируется окончательно.
В одном же случае ничего не известно о процедуре оформления
такого отпуска. Не исключено, что он совершался без выдачи от-
пускной грамоты либо ликвидации служилой кабалы, и тогда
прежний холоповладелец имел формальное основание возбудить
дело о возвращении ему холопа в любой удобный для него мо-
мент.
На практику массового отпуска холопов на волю в условиях
голода как с выдачей отпускной либо кабалы, так и без этого
(когда холоповладельцы стремились избавиться от лишних ртов
лишь временно, имея в виду впоследствии предъявить свои фор-
мально не утраченные права на изгнанных со дворов холопов)
собою, а государей их на Москве нет, и тем холопем потому ж давати
отпускные в Приказе Холопья суда, чтоб те холопи голодом не померли.
Да и в городех про тех холопей велети кликати не по один день, чтоб те
боярские и всяких людей холопи для отпускных приходили в Приказ Хо-
лопья суда» (ПРП, вып. 4, с. 375).
106 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 9, л. 233 об.
107 НЗКК, ч. II, с. 93.
108 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 9, л. 65-66.
202
указывал и Авраамий Палицын: «Во время же великого глада
сего озревшеся вси, яко немощно питати многую челядь, и на-
чатия рабов своих на волю отпускати; инии убо истинно,
инии же лицемерством. Истинствующеи убо с написанием и з за-
утверждением руки своея, лицемерницы же не тако, но токмо из
дому изгонит; и аще к кому прибегнет, той зле продаваем бы-
ваша и мног снос и убытки платеху; инии же ради воровства
нигде не приемлемы бываху; инии же от неразумна и безре-
мества погибаху; инии же срама ради сканчивахуся бедне за
отечества ради».109
Е. Н. Кушева справедливо связала указ 1603 г. не только
с голодом, но и с восстанием Хлопка: «Борис Годунов ответил
на движение холопов посылкой войск и жестокой карой пойман-
ным разбойникам, с одной стороны, и резким указом по адресу
холоповладельцев — с другой».110 И. И. Смирнов предложил
иную схему соотношения между указом и восстанием: прави-
тельство Бориса Годунова, «сознавая опасность, какую таило
в себе скопление больших масс холопов, брошенных их госпо-
дами на произвол судьбы, пыталось бороться с этим явлением
при помощи законодательных мероприятий» 111 и стремилось «не
допустить тем самым открытого взрыва классовой борьбы».112
Эта схема вызвала обоснованные возражения В. И. Корец-
кого, который не согласился с тем, что «правительство Бориса
Годунова, потерпев крах в своей политике по крестьянскому
вопросу, в том числе и с изданием указа о холопах от 16 августа
1603 г., обратилось затем к военным средствам подавления вос-
стания». Вслед за Е. Н. Кушевой В. И. Корецкий показал, что
закон о холопах и посылка войск против Хлопка — «две стороны
правительственной политики, принесшей Борису Годунову
победу».113
И действительно, необходимо учитывать, что указ от 16 ав-
густа 1603 г. был принят, с одной стороны, в условиях уже на-
чавшегося восстания Хлопка, с другой — не в период кульми-
нации голода (осень 1602 г.—зима 1602/03 г.), а во время его
спада. Уже одно это хронологическое сопоставление свидетель-
ствует о том, что указ хотя и был связан с голодом, но опосред-
ствованно, т. е. в той мере, в какой голод явился причиной выступ-
ления холопов; непосредственно же он оказался порожденным
восстанием. Чрезвычайный характер обстоятельств, вызвавших
109 «Оказание» Авраамия Палицына, с. 107.
110 Е. Н. Кушева. К истории холопства в конце XVI—начале XVII в.,
с. 92; ср.: Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси с древнейших времен до
XVII в. М.—Л, 1946, с. 892.
111 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова, с. 75.
112 Там же, с. 80.
113 В. И. Корецкий. Из истории крестьянской войны в России на-
чала XVII в., с. 133.
203
указ о холопьих отпускных,114 весьма своеобразно отразился на
содержании самого указа.
Само по себе вмешательство государства в отношения между
холоповладельцами и их холопами, чья зависимость была оформ-
лена без нарушения действующих норм, является достаточно
необычной мерой. Главное же заключается в том, что указ вво-
дил две, существенно отличающиеся друг от друга, процедуры
оформления холопьих отпускных: одну — для холопов, принад-
лежавших московским холоповладельцам, другую — для всех
остальных холопов.
Применительно к случаю изгнания холопов московскими хо-
лоповладельцами без документально оформленного освобождения
была разработана трехступенчатая процедура выдачи отпускных
холопам вопреки воле их господ. Во-первых, лица, возглавляв-
шие Холопий приказ, либо посланные от них неделыцики
должны были войти в контакт с самими холоповладельцами и
удостовериться, что речь идет не о беглых, а именно о сослан-
ных со двора холопах. Во-вторых, этим должностным лицам
предписывалось предупредить холоповладельцев о необходимости
документально оформлять освобождение тех холопов, которые
оказались изгнанными. И, наконец, в-третьих, лишь в случае
невыполнения этого требования Холопий приказ должен был
выдать отпускные таким холопам вопреки воле их господ.
Совершенно по-иному решался вопрос с холопами, принад-
лежавшими нестоличным холоповладельцам. Здесь не преду-
сматривались ни опрос холоповладельцев для выделения изгнан-
ных со двора холопов из числа беглых, ни предупреждение хо-
лоповладельцев о необходимости выдачи сосланным со двора
холопам отпускных грамот или служилой кабалы. Мотивируя
свое решение заботой о том, «чтоб те холопи голодом не по-
мерли», власти предписали Приказу Холопьего суда давать от-
пускные по одному только заявлению тех холопов, которые
«учнут приходити из городов», о том, что «з двора их сослали,
а отпускные им не дали, и крепостей им не выдали, а велят им
кормитца собою, а государей их на Москве нет». Более того,
предусмотрено было многократное публичное объявление во всех
городах о новом указе с призывом к изгнанным холопам прийти
в Москву для получения отпускных.
Принимая эти решения, правительство царя Бориса Годунова
не могло не сознавать, что широко пропагандируемый указ при-
ведет к массовому притоку в Москве за отпускными не только
холопов, изгнанных холоповладельцами, но и попросту беглых,
увидевших теперь легкую возможность легализовать свое осво-
114 В. И. Корецкий даже допускает, что решение о посылке против
восставших «со многою ратью воевод» было принято на том же заседа-
нии боярской думы, на котором утверждался указ, т. е. 16 августа 1603 г.
(Из истории крестьянской войны в России начала XVII в., с. 132).
204
бождение. Возможно, власти преследовали и эту цель, стремясь
воспрепятствовать их движению в стан восставших посредством
привлечения их в Москву. Безусловно главным образом имелось
в виду под угрозой выдачи холопам отпускных прекратить ши-
рокую практику их изгнания из господских дворов без соответ-
ствующего оформления и одновременно показать холопам, что
царь встал на их защиту. Это последнее обстоятельство дает
основание согласиться с оценкой указа 1603 г. как временного
мероприятия, как уступки холопам «с целью вырвать их из ла-
геря восставших и предотвратить возможность других выступле-
ний кабального люда»,115 а также как меры, имеющей социаль-
но-демагогическую окраску.116
Однако каковы бы ни были субъективные побуждения пра-
вительства, объективно, как показали дальнейшие события, и
в частности ход восстания Хлопка и следовавшие за ним вы-
ступления холопов, данный указ не столько привлек холопов
на сторону правительства, сколько вызвал недовольство предста-
вителей господствующего класса, которые не могли не усмотреть
в нем как нарушение своих холоповладельческих прав, так и
меру, фактически стимулирующую холопов к бегству.
С учетом всего этого вряд ли можно сомневаться, что бес-
прецедентный указ от 16 августа 1603 г. принимался в условиях
лихорадочной спешки, был порожден глубоким кризисом верхов,
вызванным восстанием Хлопка, и способствовал еще большему
его углублению.
О характере практической реализации указа 16 августа
1603 г. ничего неизвестно, поскольку архив Приказа Холопьего
суда не сохранился. Правда, Е. Н. Кушева обратила внимание
на серию отпускных, выданных холоповладельцами своим холо-
пам в последние месяцы 1603 и в 1604 г., и предположительно
связала их с последствиями указа 1603 г.117
По нашему мнению, эту связь нельзя исключать вовсе, хотя
дело не обязательно обстояло именно таким образом, поскольку
сохранились и более ранние отпускные, выданные при жизни
холоповладельцев.
Основываясь на данном наблюдении Е. Н. Кушевой, В. И. Ко-
рецкий предположил, что Борис Годунов «в 1604 г., по-види-
мому, отменил закон о холопах от 16 августа 1603 г.».118 Однако
у автора не приводится никаких аргументов в пользу того, что
после 1604 г. подобного рода отпускные не выдавались. Отсут-
115 А. А. Зимин. Историко-правовой обзор..., с. 402.
116 В. И. Корецкий. Из истории крестьянской войны в России на-
чала XVII в., с. 133.
117 Е. Н. Кушева. К истории холопства в конце XVI—начале XVII в.,
с. 92.
118 В. И. Корецкий. 1) Из истории крестьянской войны в России
начала XVII в., с. 133; 2) К истории формирования крепостного права
в России, с. 91.
205
ствие их может объясняться вполне прозаической причиной:
после кабальных книг 7112 (1603/04) г. (по Новгороду119 и
Тверской половине Бежецкой пятины) 120 не сохранились ка-
бальные книги за 7113—7115 гг., а дошли некоторые книги лишь
за 7116 (1607/08) г. и последующие годы.121 Да и вряд ли указ
от 1603 г. нуждался в отмене — ведь он был прочно привязан к пе-
риоду «голодных» лет и, если педантически придерживаться его
содержания, в иных условиях терял силу.
Однако последствия его, вернее ситуации, сложившейся в пе-
риод «голодных» лет и явившейся одной из причин появления
указа от 16 августа 1603 г., вероятно, можно обнаружить в те-
чение длительного времени. Так, в кабальных книгах за 1607 г.
зарегистрирована большая группа служилых кабал, в которых
говорится о том, что поступающие ныне в кабалу с периода
«голодных» лет являлись добровольными холопами тех же хо-
лоповладельцев: «живут у Тимофея с лихолетья в голодные
годы»;122 «живет ... с лихолетья в голодные годы»; «с лихо-
летья в морозобитной год».123 Не изгонялись ли они в «голод-
ные» годы со двора прежними холоповладельцами и почему их
новые господа не решались тогда оформлять на этих людей слу-
жилые кабалы, а предпочитали в первое время держать их в ка-
честве добровольных холопов?
Голод 1601 —1603 гг. вызвал не только бегство кабальных
холопов и их изгнание из дворов холоповладельцев, но и приток
в кабальное холопство крестьян, главным образом беглых. Дан-
ные об этом последнем процессе можно почерпнуть из новгород-
ских кабальных книг. В Новгороде доля крестьян и бобылей,
не зависимых прежде от холоповладельцев и давших на себя
служилую кабалу, в 1601/02 г. возросла до 6.4% по сравнению
с 0.8% в 1599/1600 г. и 2.4% в 1600/1601 г. (см. табл. 25).
В Белозерской половине Бежецкой пятины эти показатели еще
более высоки: в 1602/03 г. — свыше 13%,124 в 1603/04 г.—
свыше 28%.125
Крестьяне, поступавшие в кабальные холопы, в подавляющем
большинстве случаев ссылались на голод, вынудивший их пойти
на такую крайнюю меру. Так, Гриша Ондреев сын с женой, да-
вая на себя служилую кабалу Михаилу Ивановичу Кутузову,
объяснял: «Живали во крестьянех за Марком за Нармацким да
охудали».126 При поступлении в кабальные холопы к Федору и
119 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14, л. 1—133 об.
120 Там же, л. 133а—223.
121 Там же, кн. 15, 16 и т. д.
122 Там же, кн. 15, л. 112 об.
123 Там же, л. ИЗ, 118 об4, 119 об., 121 об., 127—127 об. и т. д.
124 НЗКК, ч. II, с. 1—143.
125 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14, л. 279а—315 об.
126 Там же, л. 188; см. л. 189 об. с аналогичной мотивировкой: «... да
прихудали».
206
Онисиму Измайловым 26 января 1604 г. Осип Кузьмин сын
сказал: «Наперед сего в холопстве ни у кого не служивал, а жил
за отцом их за Ортемьем во крестьянех и в морозобитной год
обнищал и волочился меж двор».127 1 мая 1604 г. Онуфрий За-
харьев сын сказал, что жил «в бобылех у Ивана у Изъеденова и
Иван де его сослал, а бьет челом в службу Василию Гри-
горьеву сыну Талызину и кабалу на себя служилую дает».128
Естественно, что такое нарушение владельческих прав фео-
далов на принадлежавших им крепостных крестьян приводило
к конфликтам в среде господствующего класса, к попыткам воз-
вратить крестьян, челобитьям и тяжбам. Эта борьба за спорных
людей была, как видно, затяжной и оставалась весьма актуаль-
ной до конца царствования Бориса Годунова. Согласно дей-
ствующему законодательству, тяжбы эти должны были решаться
в пользу старых владельцев, т. е. служилые кабалы, взятые в лю-
бое время, в том числе и в период «голодных» лет, на беглых
крестьян подлежали аннулированию.129 Принявшие в «голодные»
годы людей господа считали такое положение ущемляющим их
интересы, имея возможность ссылаться на то, что они «кормили,
поили, одевали и обували» холопов в самое трудное время —
в период голода.
Они не желали примириться с возможностью потери работ-
ного контингента из числа приобретенных в «голодные» годы
крестьян и, воспользовавшись приходом к власти в Москве
Лжедмитрия I, оказали на него нажим, в частности и в форме
челобитий. То были главным образом дворяне южных районов
страны, которые помогли самозванцу овладеть престолом и у ко-
торых оказалось большое число бежавших из центра крестьян.
Принятый 1 февраля 1606 г. указ свидетельствовал, между про-
чим, о том, что острота проблемы не спала, вопрос оставался
чрезвычайно актуальным, а конфликты не разрешенными и
в период, отделенный минимум полуторами и максимум четырьмя
годами от времени, когда они возникли.
В указе как раз и предпринималась попытка решить проблему
в интересах помещиков юга страны.130 Было предписано беглых
крестьян, покинувших своих господ за год до голода и после
«голодных» лет, возвращать на старые места. Так же необходимо
было поступать и с теми крестьянами, которые бежали во время
127 Там же, л. 87 об.
128 Там же, л. 284.
129 Подобным образом должны были поступать и с теми крестьянами,
которые, бежав в голодные годы, поряжались вновь во крестьяне, но те-
перь уже к другим феодалам.
130 М. Н. Покровский. Русская история с древнейших времен, т. II.
М., 1933, с. 34; А. А. Зимин. Историко-правовой обзор..., с. 565; В. И. К о-
рецкий. Восстановление Юрьева дня в России Лжедмитрием I. — В кн.:
Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы 1960 г. Киев, 1962,
с. 124.
207
трех «голодных» лет, но «с животы», а следовательно, могли про-
кормиться. Если же в результате расследования выяснялось, что
помещик или вотчинник, который пытался их «вытягивати ис
холопства по крестьянству», равно как и получить беглых кре-
стьян, порядившихся к другим господам в качестве крестьян же,
«прокормити его (т. е. своих крестьян,—В. П.) не умел», то
крестьянину предписывалось «жити за тем, хто его в голодное
время прокормил». В отношении беглых крестьян, ставших
в «голодные» годы кабальными холопами, мотивировка данного
предписания имеет следующий вид: «Будет сшол от бедности и
животов у нево не было ничево, и тем исцом отказывати: в го-
лодные лета тот помещик или вотчинник прокормити его не умел,
а собою он кормитися не возмог, и от бедности, не хотя умереть
голодною смертью, бил челом в холопи, а тот его, приняв в го-
лодные лета, прокормил и себя тем истощил, проча себе, и ныне
того крестьянина ис холопства во крестьяне не отдавати, а быти
ему у тово, хто его голодные лета прокормил. А не от самые от
нужи он в холопи не шел».131
Указом предусмотрен был и случай расхождения между ре-
зультатом расследования материального положения крестьянина
в момент бегства и его собственным утверждением. Если выяс-
нялось, что крестьянин «сшол от бедности и животов у него не
было ничего», а сам он вопреки этому пытался «оттягиваться»
от холопства, утверждая, что «взял его помещик во двор
силно и взял кабалу, а ему было прокормиться самому мочно»,
то вступала в силу другая процедура. Необходимо было лишь
«сыскивати крепостьми, в какое время и в которых годех кабалы
писаны». Убедившись, что служилые кабалы «на Москве и
в городех» записаны в кабальные книги именно в период «го-
лодных» лет, власти должны были беглых крестьян «по тем
кабалам в холопи выдавати». Законодатель исходил из убежде-
ния, что если новый господин оформил бы на беглого крестья-
нина «кабалу силно», то «он бы о том у записки бил челом».
Как будто факт регистрации служилой кабалы гарантировал от
насильственного закабаления! И наоборот, отсутствие в кабаль-
ных книгах служилых кабал на беглых крестьян, данных в «го-
лодные» годы, должно было, очевидно, решить спор в пользу
прежнего владельца вне зависимости от результатов обследова-
ния материального положения крестьянина в момент бегства.132
Любопытно, что, решившись задним числом на частичное на-
рушение владельческих прав феодалов в отношении их бежав-
ших в «голодные» годы крестьян в пользу новых господ, которые
приняли беглых и нарушили тем самым действующее законода-
тельство, безотносительно к тому, какую форму принимала но-
131 ПРП, вып. 4, с. 540—541.
132 Там же, с. 541.
208
вая зависимость — крестьянскую или холопью, — правительство
Лжедмитрия I не рискнуло поступить подобным же образом
с беглыми холопами. Они по-прежнему оставались объектом ро-
зыска, несмотря на то что бежать они могли и в связи с невоз-
можностью прокормиться у старого господина.
Более того, феодальное государство с конца XVI в. все на-
стойчивее стремилось усилить борьбу против бегства холопов.
Дело было не только в том, что беглые холопы представляли
ойасность в качестве одной из основных движущих сил антифео-
дальной борьбы (опыт гражданской войны и интервенции начала
XVII в. это наглядно подтвердил), но и в постоянно ощущаемой
помещиками и вотчинниками нехватке рабочих рук.
Симптомом этого дефицита является резкий рост закабалений
в период голода, свидетельствующий, как уже было отмечено,
о емкости холопьего рынка. Холоповладельцы в начале XVII в.
постоянно испытывали недостаток в рабочих руках и для их
привлечения готовы были платить значительные суммы. Так, на-
пример, в Новгороде софийский протопоп Амос Иванов сын в ян-
варе 1608 г. взял двухрублевую служилую кабалу на десятилет-
него ребенка, за которого он сверх 2 руб. заплатил еще 5 руб.
торговому человеку Кириллу, вывезшему малолетнего холопа из
Колывани.133
О масштабах бегства холопов до 1597 г. уже шла речь выше.
Но и на рубеже XVI—XVII вв. и в начале XVII в. количество
беглых холопов вряд ли уменьшилось. По свидетельству Авраамия
Палицына, в одних только украинных городах в период восстания
Болотникова скопилось свыше 20 тыс. беглых холопов.134 Пере-
водчик Прокофий Вразский утверждал, что в 1606 г. восставшие
«людишек кабальных роспустили и крепости им повыдали».135
Даже при наличии государственной регистрации служилых
кабал и внесении их в официальные кабальные книги, а также
при проведении столь всеобъемлющего мероприятия, каким
была экстренная перерегистрация всех холопьих документов по
уложению 1597 г. в записных книгах старых крепостей, отсут-
ствие государственного сыскного аппарата делало борьбу феода-
лов за возвращение беглых холопов малоэффективной. В этом
смысле весьма показательно положение, сложившееся с холо-
пами Ивана Брюхова. В декабре 1599 г. он взял служилую кабалу
на своего старинного человека Михаила, отец которого, также
старинный холоп, как отмечено тут же, «сбежав, живет в Торо-
пецком уезде».136 Таким образом, холоповладелец знает, где на-
ходится его беглый холоп, но бессилен его возвратить.
133 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 51 об.
134 «Сказание» Авраамия Палицына, с. 108.
135 Акты времени правления царя Василия Шуйского. Под ред.
А. М. Гневушева. М., 1915, с. 206.
136 Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 13—14.
209
Лишь в уложении царя Василия Шуйского от 9 марта 1607 г.
предпринимаются первые попытки возложить на государствен-
ные органы постоянный сыск беглых холопов (наряду с сыском
крестьян) и ввести более строгие санкции за прием беглых и
подговор к побегу.137 Наместникам, воеводам, судьям, дьякам и
«всяким приказным людям» под угрозой большого штрафа и пол-
ной отставки от государственной службы предписано было по-
стоянно следить за прибытием в подведомственные им территории
беглых крестьян и холопов и возвращать их владельцам, не до-
жидаясь челобитий последних. В свою очередь выявленные «под-
говорщики» подлежали торговой казни и денежному штрафу,
а «приимщики» — денежному штрафу.
В то же время уложение царя Василия Шуйского, принятое
в самый разгар восстания Болотникова, как и указ о доброволь-
ных холопах, принятый двумя днями ранее,138 отразило сиюминут-
ные заботы правительства, стремящегося привлечь хотя бы часть
холопов на свою сторону. Этим и объясняется включение в уложе-
ние статьи об отпуске властями холопов, достигших определен-
ного возраста, на свободу, если господа не выдали их замуж или
не женили.139 По наблюдению И. И. Смирнова, «здесь государ-
137 «А в городех наместником, и воеводам, и суднам, и диаком, и всяким
приказным людем наведыватися во всем их в езде [уезде или ведомстве]
через старост и сотников и свясченников, нет ли где пришлых вновь, и
где ему скажут, и ему оных брати и спрашивати накрепко: чей он, и
откуда, и когда бежал, и где сколко жил, и не подговорил ли его кто, и
буде скажет, кто его подговорил, и доведет на него [уличит], и того под-
говорщика казнити торговою казнию и взять с него порука, что ему
отвести того беглаго к его государю; да с него же в казну взяти пени
десять рублев, а с приимщиков, со всякого, кто его принимал и более
седми дней держал, доправити в казну по десять рублев за двор и за оди-
наково мужика, а за бабу и за девку по три за прием. А примут чьего
холопа, или крестьянина, или женку в царевы и великаго князя села или
волости, или в черные волости, или в патриарший и святителские и мо-
настырские села, ино за прием имати на волостелех [на прикасчиках] и
на старосте, кто ту волость тогда ведал [управлял] и пришлаго принял;
а пожилые и за дворы имати на тех селах и волостях, а в городех на
всех посадских, по сему уложению. А которой наместник, или судия, или
диак, и иной приказной о пришлых в его в езде проведывать, и сыски-
вать, и допрашивать не будет и за прием в денгах полготит [не взысчет],
а доведут на него в том, и с него те денги доправити вдвое и от дела
отбросити и впредь ему ни у какова государева дела не быти» (Новый
список уложения 9 марта 1607 г. — В кн.: И. И. Смирнов. Восстание
Болотникова, с. 537).
138 Об указе 7 марта 1607 г. см. с. 231—235.
139 «А которые люди держат рабу до осмнатцати лет девку, а вдову
мол оду после мужа более дву лет, а парня холостаго за 20 лет, а не же-
нят и воли им не дают, и той вдове, или девке, или парню идти к каз-
начею, а казначею, опытав о том, и доведут, что им те лета минули,
а государь их не женит, ино тем дати отпускные — в Москве казначею,
и в иных городех наместником и судиам; а будет государь их бити челом
о краже или сносе, и ему в том отказати и суда не давати: не держи
не женатых над закон божий и правила святых отец, да не умножится
210
ственная власть опять вторгается в сферу отношений между
холопом и его господином с целью недопущения со стороны хо-
лоповладельцев действий, могущих вызвать протест со стороны
холопов .. . заставляя холоповладельцев нести последствия их не-
законных действий».140
И, наконец, стремясь устранить или хотя бы ослабить борьбу
между феодалами из-за беглых крестьян и холопов, осложненную
противоречивостью политики Бориса Годунова, Лжедмитрия I
и самого Василия Шуйского, в связи с чем крестьянский и холо-
пий вопросы оказались в запутанном состоянии, уложение введе-
нием пятнадцатилетних урочных лет, единых для сыска беглых
крестьян и холопов,141 пыталось создать новую правовую основу
урегулирования крестьянского и холопьего вопросов на базе кре-
постничества.
Однако ни учреждение постоянного государственного сыска
беглых холопов, ни введение пятнадцатилетних урочных лет, ни
вмешательства властей в отношения между холопами и их госпо-
дами не могли устранить дезорганизацию и в этой последней
сфере, и в холопьем праве, и в отношениях между холоповладель-
цами, вызванную борьбой самих холопов за свою свободу и проти-
воречивой политикой в данном вопросе быстро сменяющихся
властей.
Наиболее наглядным подтверждением практической неразре-
шимости того клубка противоречий, который возник в результате
крестьянской войны и интервенции, является боярский приговор
о беглых холопах и холопьих отпускных от 25 февраля 1608 г.
Хотя к этому времени было уже покончено с Лжедмитрием I и
удалось подавить восстание Болотникова, злободневными остава-
лись порожденные грозными событиями 1605—1607 гг. проблемы
в сфере отношений между холоповладельцами и между холопо-
владельцами и холопами, а наряду с ними всплывали новые острые
проблемы, связанные с новыми социальными и классовыми потря-
сениями.
Боярская дума должна была, в частности, ответить на вопрос,
возникший в связи с многочисленными челобитьями дворян и де-
тей боярских и поставленный перед нею руководителями Хо-
лопьего приказа, как следует поступать с холопами, принадле-
жавшими господам, бывшим в измене в период восстания Болот-
никова и потому опальным, если другие холоповладельцы взяли
блуд и скверно деяние в людех» (Новый список уложения 9 марта 1607 г.,
с. 536).
140 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова, с. 419.
141 «А которые после сего уложения крестьяне, или холоп, или раба
побежит от своего государя и придет к иному, государю искати своего
холопа, и рабу, и крестьянина в пятнатцати летех [от побега], а за пят-
натцать лет не искати и суда не давати» (Новый список уложения
9 марта 1607 г., с. 537).
211
их из тюрем на поруки, оформив даже служилые кабалы, а ста-
рые господа, с которых сняли государеву опалу, предъявляют
права на своих прежних холопов.142
Следует отметить, что приказной запрос сформулирован не
вполне ясно. Из него вытекает, что холопы «были в измене»
вместе со своими господами. Но почему они оказались в тюрьме,
непонятно: то ли вследствие взятия в плен правительственными
войсками после первого их перехода на сторону восставших, то ли
первоначально они добровольно сдались властям, в результате
чего получили от государства отпускные, а затем после вторичного
перехода в лагерь Болотникова вновь оказались в руках карате-
лей. Ответ Боярской думы дает основания для обоих предполо-
жений.143
Впрочем, в этом ответе отсутствует казус с холопами, взятыми
из тюрьмы на поруки, на которых предъявляли свои старые права
прежние господа в связи с их амнистированием.144 Это обстоя-
тельство дало основание М. Ф. Владимирскому-Буданову отме-
тить, что в боярском приговоре дан «ответ не совсем на вопрос».145
Правда, И. С. Шепелев утверждает, что бояре вынесли компро-
миссное решение: «...взятые на поруки и давшие после этого на
себя кабалу крестьяне и холопы оставались за новыми хозяевами
лишь в том случае, если с их старых хозяев не была снята госу-
дарева опала. В противном случае холопы возвращались к преж-
ним своим господам: „... а старые их бояре, которые были в из-
142 ПРП, вып. 4, с. 377-378.
143 «Которые холопи были в воровстве и государю добили челом, и
даны были им отпускные, а после тово опять збежали в воровство, и тех,
которых возмут на деле, в языцех; и их казнити или старым их бояром
отда(вати по крепостям, а прежним их отпускным не верити; а которые
с нынешнего воровства прибежат ко государю сами, и тех старым их
бояром не отдавати, потому что они сами принесли вину свою» (ПРП,
вып. 4, с. 378).
144 В новгородской кабальной книге 1608/1609 г. зарегистрированы
документы, отразившие аналогичный конфликт. 27 октября 1608 г. Ивашка
Аверкиев, бывший холоп Владимира Татищева, отпущенный на волю,
согласно его утверждению, «по государеву указу» в связи с тем, что Тати-
щев «сослан за опалу», дал на себя служилую кабалу Роману Неелову
(ЦГАДА, ф. 1144, кн. 16, л. 10 об.—11). Однако уже 29 января 1609 г.
вернувшийся из ссылки Владимир Татищев потребовал возвращения сво-
его бывшего холопа, мотивируя это требование тем, что его люди не
были формально, т. е. по государеву указу, отпущены на волю. Роман
Неелов, «слыша ... государеву милость» к Татищеву, «вкинул того чело-
века в тюрьму». Разбиравший это дело новгородский воевода кн. Михаил
Васильевич Шуйский «велел того человека Ивашка Оверкиева, выняв ис
тюрьмы, отдати Володимеру Татищеву по-прежнему в холопи. А что
Иванко Оверкиев дал на собя служилую кабалу Роману Неелову, а той
кабале впредь не верити» (там же, л. 30 об—31). Из дела неясно, почему
холопа возвратили прежнему владельцу. Скорее всего это произошло
в связи с отсутствием официально зарегистрированной отпускной.
145 М. Ф. Владимирский-Буданов. Хрестоматия по истории
русского права, вып. 3, с. 89.
212
мене, а государева опала ныне им отдана, тех холопей имают и
ищут на них по старым крепостям холопства44».146 Но, во-первых,
в указе не идет речь о крестьянах, а, во-вторых, вывод автора
основывается на том, что за ответ Боярской думы произвольно
принимается вопрос Приказа Холопьего суда (в том числе и та
часть, которая им цитируется).
Неполучение Холопьим приказом ответа на поставленный им
вопрос может объясняться деликатностью данного казуса и неже-
ланием в условиях усилившейся интервенции вызвать недоволь-
ство центральной властью даже у части холоповладельцев.
Не исключено также, что он показался Боярской думе малозначи-
тельным на фоне новых обстоятельств, грозно давших о себе
знать: в войске Лжедмитрия II оказались именно те холопы, ко-
торые прежде принимали участие в восстании Болотникова и,
добровольно сдавшись властям, получили от них отпускные.147
Попытке привлечь их на свою сторону, стимулировать к добро-
вольной сдаче в плен посвящен ответ Боярской думы. Для этого
те холопы, которые «с нынешнего воровства прибежат ко госу-
дарю сами», даже если они вторично оказались во враждебном
правительству лагере, не отдавались их прежним владельцам,
а отпускались на свободу по отпускным, выданным еще тогда,
когда они впервые приняли участие в борьбе и добровольно «го-
сударю добили челом». В случае же захвата холопов в плен «на
деле», ранее выданные отпускные аннулируются, а их предписано
было «казнити или старым их бояром отдавати».
Дезорганизация в сфере холопства достигла столь значитель-
ных масштабов, что тем же приговором от 25 февраля 1608 г.
Боярская дума вынуждена была для стабилизации в этой области
пожертвовать интересами холоповладельцев, пострадавших при
Лжедмитрии I и лишенных принадлежавших им холопов.148
Власти приняли решение руководствоваться единым формальным
основанием: отпускная, выданная Холопьим приказом вследствие
опалы холоповладельца, законна — вне зависимости от того, когда
и при каких обстоятельствах она была оформлена. И. С. Шепелев
безусловно прав, утверждая, что Василий Шуйский «в данном слу-
чае предпочитал не ущемлять интересов тех дворян и детей бояр-
146 И. С. Шепелев. Освободительная и классовая борьба в Русском
государстве в 1608—1610 гг., с. 158.
147 Поэтому боярский приговор от 25 февраля 1608 г. представляется
нам важным и весьма авторитетным свидетельством тесной связи между
восстанием Болотникова и последующими событиями.
148 «Да государю и царю и великому князю Василию Ивановичи) всеа
Русии били челом дворяне и дети боярские, которые были от Ростриги
в опале, а люди их отпущены на волю и отпускные им по Приказу Хо-
лопья суда даны: и дворяне и дети боярские на тех отпущеных своих
людех ищут холопства по старым крепостям. И бояре по сей статье при-
говорили тем отпускным, которые даваны при Ростриге, верить; а у кото-
рых отпускных нет, тех имати и по крепостям их отдавати старым их
боярем» (ПРП, вып. 4, с. 378).
213
ских, за которыми эти холопы жили по кабалам уже более двух
лет».149 И действительно, если бы власти решились на дифферен-
цированный подход к отпускным, то они не могли бы объяснить
новым холоповладельцам, взявшим служилые кабалы на законном
основании (т. е. по предъявлении отпускных), почему одних из
них лишают холопов, а других нет.
Выше уже отмечалось, что в условиях крестьянской войны и
интервенции, характеризующихся хаотической политикой и пере-
плетением противоречивых тенденций в холопьем вопросе, холо-
повладельцы предпринимали попытки обойти либо попросту игно-
рировать преобразования уложения 1597 г., согласно которому,
в частности, кабальные холопы должны были служить до смерти
их господ и не могли являться объектом наследования. Если же
принять во внимание запрещение того же уложения прерывать
зависимость кабальных людей посредством выплаты долга, то ста-
новится очевидным, что именно наследственность неволи превра-
тила бы кабальных холопов фактически в холопов полных. Госу-
дарство само не склонно было допускать это и уже со второй по-
ловины XVI в. отдавало предпочтение кабальной службе перед
устаревшим полным холопством. Однако, внося своими противо-
речивыми и хаотическими действиями дезорганизацию в отноше-
ния между холоповладельцами и холопами, и без того расшатан-
ные борьбой холопов, власти в' условиях гражданской войны не
всегда могли воспрепятствовать попыткам холоповладельцев явоч-
ным порядком превратить кабальную неволю в наследственную
форму зависимости.
Перелом наступил лишь в 1609 г., когда царем Василием Шуй-
ским был провозглашен указ (от 21 мая), решительно подтвердив-
ший те пункты о кабальном холопстве в уложении 1597 г.,
которые холоповладельцы стремились игнорировать.150 Содержа-
ние этого указа допускает лишь однозначное толкование.
Во-первых, подтверждается статья уложения 1597 г., согласно
которой кабальные холопы и их дети, родившиеся в холопстве,
подлежат отпуску на волю по смерти холоповладельца. Во-вто-
149 И. С. Шепелев. Освободительная и классовая борьба в Русском
государстве в 1608—1610 гг., с. 158.
150 «Которые дворяне, и дети боярские, и всякие люди держат у себя
людей по отцов своих крепостям, по кабалам и по докладным, а отцов
их не стало, и тех людей велел государь, по прежнему своему государеву
указу, отпущати на волю; и кому они учнут на себя давати служилые
кабалы, тому они и холопи. А у которых дворян, и детей боярских, и у вся-
ких людей кабалы иманы на людей, и у тех людей в кабальном холопстве
дети поросли, и, бегаючи от старых своих государей, дали на себя иным
кабалы, и тем людем по новым кабалам отказывати, а отдавати их,
сыскиваючи, по старине, старым их государем, у кого они в холопстве
родились. А которые дворяне и дети боярские, а после их останутся дети,
а кабал они после отцов своих на тех людей, которые родились у отцов
их в кабалном. холопстве, на свое имя не взяли; и тех людей указал
государь их отпущати на волю» (ПРП, вып. 4, с. 379—380).
214
рых, подтверждается норма, сложившаяся в обычном праве и
включенная в уложение 1597 г., по которой кабальная неволя
является потомственной формой зависимости, иначе говоря, дети
кабальных холопов, родившиеся в холопстве, принадлежат холо-
повладельцам, как и их родители.151
Из сказанного может возникнуть впечатление, что правитель-
ство пыталось сбалансировать свою политику в отношении холо-
пов и холоповладельцев, одновременно провозгласив ненаслед-
ственность кабальной неволи и ее потомственность. Возможно
даже, оно стремилось создать такую иллюзию. Но перспективы
практической реализации обоих предписаний были весьма раз-
личными.
Если возвращение беглых детей кабальных холопов их холо-
повладельцам являлось делом не только последних, но и госу-
дарственных органов, которым, согласно уложению царя Василия
Шуйского от 9 марта 1607 г., поручался также сыск, то отпуск
кабального холопа на волю по смерти его господина, когда по-
томки холоповладельца препятствовали этому, мог осуществиться
принудительно лишь по жалобе самого холопа, а государствен-
ные органы только реагировали на нее, не проявляя никакой
инициативы самостоятельно.
По вопросу о причинах принятия указа от 21 мая 1609 г.
с его возвратом к нормам уложения 1597 г., посвященным ка-
бальному холопству, единство взглядов отсутствует. Отмеченное
Б. Д. Грековым и И. С. Шепелевым в данной связи изменение
положения в стране не вызывает сомнений. И действительно,
к этому времени в результате освобождения большей части тер-
ритории Замосковного края и Поволжья от польско-литовских
захватчиков, выступления из Новгорода русско-шведских войск
во главе со Скопиным-Шуйским и т. д. соотношение сил значи-
тельно изменилось: Тушинский лагерь оказался ослабленным,
151 Трудности в толковании закона связаны лишь со ссылкой в нем
на прежний указ царя Василия Шуйского («но прежнему своему госуда-
реву указу»). Еще М. Ф. Владимирский-Буданов отметил, что «такого
указа ц. Василия Шуйского мы не имеем» (М. Ф. Владимирский-
Буданов. Хрестоматия по истории русского права, вып. 3, с. 92). Б. Д. Гре-
ков, согласившись с М. Ф. Владимирским-Будановым, заметил, что «по духу
этот закон тесно примыкает к указу 9 марта 1608 г.» (Б. Д. Греков.
Крестьяне на Руси..., с. 897). И действительно, последний хотя и не
употребляет термины «кабальный холоп» и «служилая кабала», но запре-
щает оформлять такие «записи на вольных людей», которые предусма-
тривали бы их службу «до своего живота» (ПРП, вып. 4, с. 380—381).
Не это ли запрещение подтверждалось в указе от 21 мая 1609 г.? Ведь
длительность службы кабального холопа определялась в уложении 1597 г.
смертью холоповладельца, а не холопа. Служба же без каких-либо огово-
рок по смерть холопа могла означать наследственность его неволи, так
как в этом случае кабальный холоп не подлежал бы отпуску на свободу
наследниками умершего холоповладельца, а должен был продолжать
службу у них до конца своей жизни.
215
а положение правительства Шуйского укрепилось.152 Естественно,
что такое изменение положения в стране могло позволить Васи-
лию Шуйскому начать возврат к нормам уложения 1597 г. в пол-
ном его объеме, нарушенным в период гражданской войны как
в результате классовой борьбы холопов и сопровождавшего ее
обострения внутриклассовой борьбы в среде феодалов, так и в ре-
зультате действий самого правительства, побуждаемого полити-
ческой конъюнктурой к лавированию и противоречивым дейст-
виям. Указ 21 мая 1609 г. и был первым шагом в этом направ-
лении: он провозгласил восстановление всех норм уложения
1597 г., относящихся к кабальному холопству и являющихся
предметом острых столкновений при их практической реализации.
Тем самым, следовательно, правительство царя Василия Шуй-
ского получило возможность возвратиться к исходному пункту
нового курса в области кабального холопства, разработанного
правительством царя Федора Ивановича и связанного с его по-
литикой в крестьянском вопросе, а именно с оформлением кре-
постного права.
Однако связывать этот процесс только лишь с укреплением
власти Василия Шуйского вряд ли основательно. В передаче
В. Н. Татищева сохранилось важное известие, дающее возмож-
ность представить позицию холопов: «...хотя наши переводчики
письма святого служитель и раб за едино поняли, что наш пат-
риарх Иев в Истории по причине челобитья холопей, чтоб не быть
рабами, изъяснил и царь Василий Иванович Шуйский для ути-
шения великого в холопах смятения закон учинил, что пленным
токмо рабами быть, доколе он свободу получит, а холопей
в прежней верности оставил служить по кабале и полетной».153
Еще М. Ф. Владимирский-Буданов обратил внимание на по-
добный же текст, опубликованный Новиковым в «Древней Рос-
сийской вивлиофике», и отметил, что указ 21 мая 1609 г. мог
быть вызван упомянутой в ней холопьей челобитной.154 Е. Н. Ку-
шева вполне основательно выразила сомнения в достоверности
ряда сведений, сообщаемых Татищевым, которые являлись ре-
зультатом авторской интерпретации историка.155 С другой сто-
152 Б. Д. Греко в. Крестьяне на Руси..., с. 900; И. С. Шепелев.
Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608—
1610 гг., с. 160.
153 В. Н. Татищев. История Российская, т. I. М.—Л., 1962, с. 361.
154 М. Ф. Владимирский-Буданов. Хрестоматия по истории
русского права, вып. 3, с. 93. — Е. Н. Кушева тщательно исследовала исто-
рию этого текста и установила, что Новиков заимствовал его у И. Болтина,
а тот в свою очередь у Татищева. Татищев же пользовался «Историей
о разорении русском», принадлежавшей перу келейника патриарха Иова
Иосифу, экземпляр которой был у него в имении в с. Болдино и впослед-
ствии сгорел (Е. Н. Кушева. К истории холопства в конце XVI—начале
XVII в., с. 70—78).
155 В частности, Е. Н. Кушева приводит ряд соображений, ставящих
под сомнение фразы: «... закон учинил, что пленным токмо рабами быть,
216
роны, упоминание о холопьей челобитной, в результате которой
«царь Василий Иванович Шуйский для утишения великого в хо-
лопах смятения закон учинил», восходит, как полагает Е. Н. Ку-
шева, к первоисточнику, т. е. к «Истории» Иосифа.156 Выделив
известие, заслуживающее доверие, Е. Н. Кушева поддержала
мнение М. Ф. Владимирского-Буданова об указе от 21 мая 1609 г.
как об ответе Шуйского на челобитье холопов: «Именно наслед-
ственность холопства ставила полного холопа в положение раба.
Очевидно, подавая челобитье о том, „чтоб не быть рабами44, ка-
бальные холопы возражали против стремления господ превратить
их в наследственных рабов, и это челобитье и было удовлетво-
рено указом 21 мая 1609 г.».157
Б. Д. Греков, также связывая челобитье холопов с данным ука-
зом, полагал, однако, что речь шла о той его части, которая отно-
сится к добровольным холопам, жившим «бескабально» у своих
господ «лет пять, или шесть, или десять и болши» и не давшим на
себя служилых кабал. «Таких людей, — пишет Б. Д. Греков, — он
приказал оставить в покое до своего государева указа».158 Это
последнее утверждение Б. Д. Грекова неверно по существу, по-
скольку смысл указа не в том, чтобы оставить в покое докумен-
тально не оформленных холопов, а в предписании «отдавати»
прослуживших более пяти лет «старым их государем, у кого они
живут».159 Если же учесть, что данное распоряжение пришло
на смену ряду других, в которых в нарушение уложения 1597 г.
ставилось под сомнение право холоповладельцев оформлять слу-
жилые кабалы на документально не оформленных холопов, про-
служивших более полугода,160 то тогда нет никакой возможности
связывать эту часть указа с челобитьем холопов, «чтобы не быть
рабами».
И. И. Смирнов вообще выразил сомнение в возможности «рас-
сматривать как удовлетворение челобитья холопов, „чтоб им не
быть рабами44, закон (21 мая 1609 г., — В. П.), в числе статей
которого есть предписание возвращать старым „государям44 детей
кабальных холопов, которые, „бегаючи от старых своих госуда-
рей, дали на себя иным кабалы44».161 В. И. Корецкий разделяет
это сомнение: «... 21 мая 1609 г. никаких уступок холопам сде-
лано не было. Напротив, в этот день были аннулированы все
доколе он свободу получит» и «... а холопей в прежней верности оставил
служить по кабале и полетной» (К истории холопства в конце XVI—
начале XVII в., с. 78—79).
156 Там же, с. 79.
187 Там же, с. 79—80.
158 Б. Д. Греко в. Крестьяне на Руси..., с. 897.
159 ПРП, вып. 4, с. 380.
160 О статье указа 21 мая 1609 г., посвященной документально не
оформленным холопам, см. с. 236—238.
161 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова, с. 108.
217
предшествующие уступки, содержавшиеся в указах от 7 марта
1607 г., 9 марта и 19 марта 1608 г.».162
Нам представляется такая постановка вопроса в работах
И. И. Смирнова и В. И. Корецкого неправомерной. Отсутствие
уступок в указе 21 мая 1609 г., равно как и восстановление
нормы уложения 1597 г. о холопской зависимости детей кабаль-
ных людей, родившихся в холопстве, не является аргументом,
отрицающим возможность связи указа с выступлением кабальных
людей против превращения их в наследственных рабов. По-ви-
димому, в данном случае кабальные холопы выступили не с тре-
бованием уступок, а с призывом к соблюдению не отмененной,
но явочным порядком нарушаемой холоповладельцами нормы
уложения 1597 г. о службе их до смерти господина. Василий
Шуйский, используя укрепление своей власти, только лишь сде-
лал вид, что пошел на уступки холопам, на самом же деле всего
лишь возвратился к связанному с закрепощением крестьян но-
вому курсу в области кабального холопства, провозглашенному
в конце XVI в.163
Необходимо отметить, что, провозгласив 21 мая 1609 г. воз-
врат к уложению 1597 г. по вопросу о кабальном холопстве,
правительство Василия Шуйского не решилось пока еще на ана-
логичный шаг в области добровольного и документально не
оформленного холопства и выжидало до 12 сентября того же
1609 г., когда оно провело подобное мероприятие и в сфере до-
кументально не оформленного холопства. Не связана ли такая
затяжка с тем, что, несмотря на некоторое укрепление прави-
тельственной власти, Василий Шуйский не чувствовал себя еще
достаточно уверенно? Но тогда, быть может, и возврат к статьям
о кабальном холопстве уложения 1597 г. был вызван не только
изменением положения в стране, но и ускорен таким фактором,
каковым являлось требование холопов.
Конечно, провозглашение возврата к нормам уложения 1597 г.
в сфере кабального холопства не означало, что их нарушения
сразу же окажутся устраненными, а дезорганизация преодолен-
ной. Более того, последствия крестьянской войны и интервенции
долго еще будут сказываться. Однако отсутствие после 1609 г.
162 В. И. Корецкий. К истории формирования крепостного права
в России, с. 94.
163 Отмеченная В. И. Корецким отмена указом от 21 мая 1609 г. ука-
зов от 7 марта 1607 г. и 19 марта 1608 г. относится не к кабальному,
а к документально не оформленному холопству, а потому находится вне
сферы холопьего челобитья. Что же касается указа от 9 марта 1608 г., то
он скорее подтверждается, чем отменяется указом 21 мая 1609 г. Попытка
В. И. Корецкого найти закон, который можно было бы трактовать в ка-
честве уступки холопам в ответ на их челобитье, приводит его к указу
от 25 февраля 1608 г. (К истории формирования крепостного права
в России, с. 93). Но в чем состояли эти уступки и как их можно связать
с требованием холопов, «чтобы не быть рабами», неясно.
218
новых законодательных мероприятий (вплоть до Соборного уло-
жения 1649 г.), призванных изменить установленный в 1597 г.
статус кабального холопства либо, наоборот, укрепить его, свиде-
тельствует, что в конечном счете для проведения курса на кре-
постническую стабилизацию в сфере отношений, связанных с ка-
бальным холопством, оказалось достаточно указа от 21 мая
1609 г.
ДОБРОВОЛЬНОЕ ХОЛОПСТВО И ДОКУМЕНТАЛЬНО НЕ ОФОРМЛЕННОЕ
СТАРИННОЕ ХОЛОПСТВО
Предписания уложения 1597 г. о холопстве, относящиеся
к добровольной службе и к документально не оформленному
старинному холопству, в случае реализации их в полном объеме
должны были привести не только к сокращению числа добро-
вольных холопов (в связи с обязательным переводом всех без
исключения добровольных холопов и документально не оформ-
ленных старинных холопов, прослуживших к 1597—1598 гг. не
менее полугода, в категорию кабальных людей и разрешением
производить такой перевод впредь), но и к фактической ликви-
дации добровольного холопства в прежних его формах (в связи
с введением службы добровольного холопа, прожившего по край-
ней мере полгода во дворе господина, по смерть его господина и
приравниванием тем самым добровольной службы к кабальному
холопству).
Безусловно уложение 1597 г. сыграло существенную роль
в судьбах добровольного и документально не оформленного ста-
ринного холопства. В частности, как и было задумано властями,
значительно сократился численный состав добровольных холопов
и документально не оформленных старинных людей.
Выше уже приводились данные, свидетельствующие о степени
распространения добровольной службы до 1597 г. (см. с. 44).
Но они же дают основания считать, что перевод доброволь-
ных холопов и документально не оформленных старинных холо-
пов в категорию кабальных людей в период до истечения годо-
вого срока с момента принятия уложения 1597 г. (т. е. до 31 ян-
варя 1598 г.) проходил интенсивно и быстро. И действительно,
лишь в одной новгородской кабальной книге за 9 цолных и
4 неполных дня декабря 1597 г.—января 1598 г. было предъяв-
лено к регистрации 212 старых служилых кабал на добровольных
холопов и 154 служилые кабалы на документально не оформлен-
ных старинных холопов. Это означает, что за указанные дни
в Новгороде количество добровольных холопов сократилось более
чем на 523 человека, а старинных холопов — на 408 человек.164
164 РИБ, т. 15, с. 1—55; И. А. Бычков. Отрывок новгородской ка-
бальной книги 1597 г. — ЛЗАК за 1909 г., т. XXII, СПб., 1910, с. 2—6;
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6, л. 1-237 об.
219
Однако, несмотря на такой массовый перевод добровольных и
документально не оформленных старинных холопов в категорию
кабальных холопов, очень скоро практика оформления и реги-
страции служилых кабал вскрыла тот несомненный факт, что
проведенное срочное и, по мысли составителей уложения 1597 г.,
обязательное оформление служилыми кабалами зависимости всех
без исключения документально не оформленных холопов, про-
служивших к моменту реализации уложения (1597—1598 гг.)
не менее нолугода, оказалось и не всеобщим, и не для всех холо-
повладельцев обязательным — ни к 31 января 1598 г., когда
такая регистрация должна была быть закончена, ни к моменту
истечения позднее предоставленного льготного срока (31 августа
1598 г.). В обычные кабальные книги текущей регистрации, по
крайней мере начиная с 1599 г., вносились служилые кабалы
не только на вольных людей и документально не оформленных
холопов, полугодовая служба которых истекла после того, как
ведение специальных кабальных книг было завершено, но и на
таких документально не оформленных холопов, шесть месяцев
службы которых минули задолго до самого уложения 1597 г.
Уже в самой ранней (после уложения 1597 г.) из сохранив-
шихся новгородских кабальных книг текущей регистрации
(1599/1600 г.) имеются такого рода служилые кабалы. Например,
30 ноября 1599 г. Василий Аввакумов дал на себя служилую
кабалу Ивану Асанакову сыну Милюкову, «а в распросе сказал:
родом дмитровец, и взрос, походя по городам, а жил в Деревской
пятине у сына боярсково у Ивана у Осанакова сына Милюкова
доброволно лет з дватцать».165 Подобно тому же Родионко Он-
дреев сын с семьей дал на себя кабалу Ивану Секирину,
«а в розспросе Родивонко сказал: служил у него ж у Ивана лет
з дватцать, а идет к нему во двор служити волею».166 Дело, разу-
меется, не в этих единичных примерах. Гораздо важнее коли-
чественные показатели, которые удается выявить при изучении
некоторых кабальных книг. Так, в кабальной книге по Новгороду
1601/02 г.167 из 52 служилых кабал, взятых холоповладельцами
на своих прежних добровольных холопов, 25 служилых кабал
оформляли зависимость добровольных хблопов, у которых полу-
годовой срок добровольной службы истек до уложения 1597 г.
В кабальной книге 1603/04 г.168 доля таких служилых кабал не-
сколько меньше: из 27 служилых кабал 9 оформляли зависимость
добровольных холопов, у которых полугодовой срок добровольной
службы истек до 1597 г.
Запись в обычные кабальные книги текущей регистрации
таких кабал свидетельствует также о том, что центральные
165 Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 11—12.
166 Там же, с. 13; ср. с. 14, 15, 19, 20 и сл.
167 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 9, л. 1—338.
168 Там же, кн. 14, л. 1—133 об.
220
власти вскоре после уложения 1597 г. вынуждены были прими-
риться с невыполнением частью холоповладельцев некоторых его
предписаний и на практике приравнять документально не офор-
мленных холопов, чья зависимость должна была быть оформлена
служилой кабалой (в порядке реализации уложения 1597 г.),
но не была оформлена на деле (в нарушение этого уложения),
к тем документально не оформленным холопам, шестимесячная
служба которых истекала после реализации уложения и в отно-
шении которых предписано было поступать по усмотрению хо-
лоповладельцев, — либо оставлять их статус неизменным, либо
переводить в категорию кабальных холопов, а нормы уложения
вступали в действие лишь в конфликтных случаях. Следова-
тельно, холоповладельцы, не сумевшие либо не захотевшие взять
служилые кабалы на добровольных холопов или документально
не оформленных старинных холопов до 31 января 1598 г. вклю-
чительно (в крайнем случае до 31 августа 1598 г. включительно),
не только не лишались этих холопов, но теперь (после 1598 г.)
имели возможность и впредь не брать на них служилые кабалы
или, наоборот, взять их в любой момент — в зависимости от ме-
няющихся потребностей и интересов.
Впрочем, сами представители властей, коль скоро им прихо-
дилось вершить суд в спорных случаях по делам о добровольных
холопах, склонны были иногда применять уложение 1597 г. как
постановление, вовсе запрещающее держать без документального
оформления холопа, если он прослужил более полугода, даже
тогда, когда полугодовая служба истекала после января 1598 г.
Так, например, в приговоре Приказа Холопьего суда 1621 г. по
делу между двумя холоповладельцами наверняка имеется в виду
именно уложение 1597 г., и оно излагается следующим образом:
«... а по государеву указу и по боярскому приговору без кре-
пости людей у себя держати никому не велено и полугоду».
Здесь же одному из холоповладельцев вменяется в вину: «...для
чего он столько лет своему старинному холопу без крепости ве-
рил».169 В другом судном деле (1630 г.) ответчик так объясняет
причину взятия им кабалы на своего старинного человека: «...по
государеву указу велено на старинных людей имать кабалы».170
Однако это толкование уложения 1597 г. не только не соот-
ветствовало смыслу самого уложения, но и не получило сколько-
нибудь широкого распространения на практике. И действительно,
добровольное и приравненное к нему документально не оформ-
ленное холопство, хотя численно и сократилось в 1597—начале
1598 г., продолжало существовать и после этого периода. В част-
ности, после января 1598 г. в добровольные холопы поступало
большое количество людей, добровольная служба которых вовсе
169 Тяжбы по холопьим делам, с. 335.
170 Там же, с. 446; ср. с. 490: «И как по твоему государеву уложенью
не велено старинных людей без крепости держати».
15 В. M. Панеях
221
не обязательно была ограничена шестью месяцами (в результате
ухода этих людей от холоповладельцев до истечения полугодового
срока либо превращения их в кабальных холопов, сразу же по его
истечении). В новгородских кабальных книгах 1600/01 г.171 было
зарегистрировано не менее 12 служилых кабал на бывших до-
бровольных холопов, начавших службу после января 1598 г. и
прослуживших до момента их превращения в кабальных холопов
более шести месяцев; в кабальной книге 1601/02 г.172 было за-
регистрировано не менее 15, а в кабальной книге 1603/04 г.173 —
не менее 12 таких служилых кабал. И вообще сведения о добро-
вольных и документально не оформленных холопах, сохранив-
шиеся в кабальных книгах начала и даже середины XVII в.,174
столь многочисленны, что уже одно это обстоятельство не дает
возможности признать правильным мнение о полном запрещении
властями добровольной службы, срок которой превышал полгода.
Так, в сохранившихся новгородских кабальных книгах оказались
зарегистрированными кабалы на бывших добровольных холопов:
в 1594/95 г.— 24 кабалы, в 1595/96 г. —47, в 1599/1600 г.-40,
в 1600/01 г.-40, в 1601/02 г.-73, в 1603/04 г. - 42,
в 1607/08 г. — 30, в 1608/09 г. — 23 кабалы (см. табл. 23). Важно
при этом отметить, что служилых кабал на бывших доброволь-
ных холопов, прослуживших полгода и менее, оказалось ничтожно
малое количество.
О том, что власти вовсе не запрещали добровольное холопство,
сроком службы превышавшее полгода (хотя по-прежнему отно-
сились к нему неодобрительно), свидетельствует и запись губного
старосты Белозерской половины Бежецкой пятины Ивана Сала-
мыкова, которой начинается кабальная книга текущей регистра-
ции 1603 г.: «Лета 7111-го году по государеве царя и великого
князя Бориса Федоровича всеа Русии грамоти Бежитцкие пя-
тины Белозерские половины губной старосте Иван Саламыков
давал служилые кабалы на людей князем и дворяном и детем
боярским, хто кому бьет челом в службу добровольно, и хто кому
бьет челом в службу всякым людем добровольно, или хто у кого
служил з год или с полгода, а кабал на них не было, и на тех
171 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 8, л. 2—86, 95—151.
172 Там же, кн. 9, л. 1—338.
173 Там же, кн. 14, л. 1—133 об.
174 См., например, служилую кабалу, оформленную 23 февраля 1627 г.
и внесенную в кабальную книгу, в которой имеется указание: «.. .служил
у него (холоповладельца, которому дается кабала, — В. П.) до сее кабалы
с десять лет» (ГБЛ, Акты Беляева, ч. II, 15/1, № 3; С. М. Каштанов.
Историко-правовой обзор [к Актам феодального землевладения и хозяй-
ства], с. 99); см. также новгородскую кабальную книгу 1647 г., в кото-
рой зарегистрирована служилая кабала на человека, утверждавшего, что
он «во дворе ... в холопах ни у ково не служивал». Однако у данного хо-
лоповладельца «он живет ныне другой год, а ныне бьет челом ему же и
служилую кабалу на себя дает» (ЦГАДА, ф. 137, он. 1, кн. 497, л. 3).
222
людей по государеве... грамоте кабалы даны».175 Здесь наряду
с указанием на полугодовой срок добровольной службы, являю-
щийся основанием для насильственного превращения доброволь-
ных холопов по желанию холоповладельцев в холопов кабальных,
допускается возможность и более длительной службы без офор-
мления ее служилой кабалой.
Разумеется, многие холоповладельцы охотно использовали
представленную им уложением 1597 г. возможность и закрепляли
за собой добровольных холопов и вообще документально не офор-
мленных холопов, прослуживших полгода и более, путем пере-
вода их в категорию кабальных людей. В этой связи между хо-
лоповладельцами и добровольными холопами возникали споры
о том, продолжалась ли служба шесть месяцев или эта граница
между свободой и несвободой еще не пройдена.
Например, беглый холоп Александра Воейкова Семен Не-
стеров сын (по прозвищу Мурза) в 1620/21 г., желая освобо-
диться, утверждал на суде, что «он, Сенька, у него, Олександра,
в холопстве не служивал и от него де не бегивал, а побыл он,
Мурза, у него, у Олександра, с полгода добровольно, а не в холоп-
стве». Однако холоповладелец привел аргумент, коренным обра-
зом меняющий характер дела: оказывается, прежде Мурза, когда
его привели в Холопий приказ, говорил, «бутто жил он... у него,
у Олександра, 4 годы, а не полгода», и это последнее обстоятель-
ство решило конфликт в пользу Александра Воейкова.176
Наоборот, Марина Иевлева дочь сумела отстоять свою сво-
боду от притязаний князя Василия Нарымова, который «учал
на нее просити служилые кабалы», причем ссылалась она на то,
что «жила у него добровольно» всего только «полтретья годы».
Именно потому «Маринка князю Василью на собя служилые ка-
балы не дала», а поступила в кабалу к другому лицу — к Васи-
лию Базину.177 В подобных конфликтах факт проживания более
полугода во дворе господина, по-видимому, являлся не только
основным, но и единственным аргументом для насильственного
превращения такого человека в кабальные холопы. Показатель-
ным в этом отношении явилось дело между Григорием Алексан-
дровичем Крюковым и Павликом Никитиным Бешенцовым.
Последний, поехав на Дон «государю служить», по дороге заехал
к Александру Лазареву сыну Крюкову, у которого и зазимовал.
С тех пор прошло более 20 лет. За это время Бешенцов 10 лет
прослужил на Дону, 15 лет был атаманом в Воронеже, получил
поместье, попал раненным в плен к татарам, бежал из плена,
явился в Москву, где получил за выход из плена государево жа-
лованье. Здесь-то его и поймал Григорий Крюков, сын Алексан-
175 НЗКК, ч. II, с. 61.
176 Тяжбы по холопьим делам, с. 325—326.
177 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 8, л. 135-136.
223
15*
дра, приютившего его когда-то на одну зиму. Бешенцов пробовал
было отговориться тем, что у Крюковых он «пил и ел свое, а не
ево, Александрово». Но этот аргумент не был принят во вни-
мание, поскольку полугодовой срок пребывания во дворе Крю-
ковых не мог быть оспоренным.
В конечном счете Бешенцова от холопства освободили, но
только лишь потому, что «тот человек... от холопства свободился
полоном, был в полону и из полона вышел, а по государеву
указу таких холопей, которые, быв в полону, выдут, свободу им
давать от холопства».178 Формулировка судебного решения не
оставляет сомнений в том, что, если бы Бешенцов не побывал
з плену, наверняка его отдали бы в холопы Крюковым.
Некоторые холоповладельцы стремились закрепить за собой
добровольных холопов служилой кабалой сразу же по истечении
полугодового срока, используя возможность, представленную уло-
жением 1597 г. Подобным образом поступил, например, Лука Иг-
натьев сын Егнутьев, у которого Настасья Лаврентьева дочь
«служила...с полгоду», после чего на нее была оформлена слу-
жилая кабала.179
Холоповладельцы, желавшие гарантировать себя от всяких
случайностей, охотно брали служилые кабалы на добровольных
людей и до истечения полугодового срока. Так, 14 февраля
1602 г. Светлой Посников сын Негановский привел к губным
старостам Калинку Слоутина сына для регистрации служилой ка-
балы и сказал: «...служит деи у меня тот Калинка безкабально
с Семена дни, а Калинка сказал, я деи у Светлого служил
с Рожества Христова, а послужилец де я Казарина Мякинина,
и Светлой отпускную клал за Казариновою рукою Мякинина».
Противоречивые показания господина и холопа здесь не играют
роли, так как и в том и в другом случае полгода еще не истекло,
а Калинка «на себя кабалу дает».180
Возможно, в подобных обстоятельствах добровольное холоп-
ство играло роль переходной формы зависимости, пока холопо-
владелец не имел возможности оформить служилую кабалу (за
дальностью расстояния до города или губного стана, где произ-
водились такие операции). И действительно, Степан Спячий взял
служилую кабалу на одного человека, который «к Степану при-
шел тому недели с три, а жил добровольно».181 Обычный случай
похолопления превращается здесь в двуэтапную зависимость:
трехнедельное проживание во дворе господина в ожидании состав-
ления служилой кабалы квалифицируется как добровольная
служба, и лишь со дня оформления кабалы холоп становится
кабальным.
178 А. И. Яковлев. Холопство..., с. 134—135.
179 НЗКК, ч. II, с. 316.
180 Там же, с. 25—26.
181 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 85 об.
224
В уложении 1597 г. имеется постановление, запрещавшее до-
бровольным людям, прослужившим более полугода, покидать
своих господ. Это предписание, если бы оно было осуществлено
на практике, окончательно превратило бы добровольную службу
в пожизненную форму холопства, идентичную кабальному хо-
лопству, и свидетельствовало бы о полной победе закрепоститель-
ной тенденции в развитии добровольной службы, наметившейся
еще до 1597 г. Безусловно эта тенденция и после 1597 г. продол-
жала проявляться, тем более что она могла теперь опираться на
уложение 1597 г. Прежде всего терминологическое изменение
в определении формы зависимости — «добровольная служба» пре-
вратилась в «добровольное холопство» — сразу же получило ши-
рокое распространение в быту.182
Кроме того, существенно, что в иных случаях добровольная
служба рассматривается на практике как форма холопства, иден-
тичная кабальному холопству. Для вольного человека, дававшего
в 1615 г. на себя служилую кабалу, его будущее состояние резко
противостоит прежнему, так как в прошлом он «в холопстве ни
у кого по кабале и безкабально не служивал».183 Ясно, что для
этого человека добровольное и кабальное холопство неразличимы,
поскольку они — формы несвободы. Порой даже холоповладельцы
не делали таких различий. Третьяк Суетин сын Назимов, напри-
мер, дал отпускную трем своим холопам в полной уверенности,
что все они кабальные люди: «...отпустил ... на волю кабаль-
ных своих людей, новокрещенных латышей Левку Олексеева,
Матфейка Мартынова да Конанка Пяртюлева». Однако Конанко
при опросе определенно заявил, что «кабалы ... на Конанка
у Третьяка не было», а «жил у Третьяка добровольно лет
с пяти».184
Любопытно, что в сознании самого добровольного холопа его
прежняя, даже прервавшаяся уже, добровольная служба накла-
дывала на него определенный отпечаток на все последующее
время (во всяком случае до нового его похолопления). Недаром
Иван Васильев сын говорит, что он «Ильинский человек Осиева»,
поскольку «служил ... у дьяка у Ильи Осеева добровольно лет
с восемь», хотя уже после этого он «жил в Старой Русе по
наймом».185
182 См., например: Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 61:
«...женился на волной робе» (1600 г.); НЗКК, ч. II, с. 139: «А преж сего
жил в холопех безкабально» (1603 г.); ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14, л. 82:
«... служил наперед сего ... добровольно лет с восемь, а после... в холоп-
стве ни у кого не служивал» (1604 г.); ЛОИИ, ф. микрофильмов, № 363
(Государственный архив Швеции, Новгородская кабальная книга 7123 г.),
л. 43: «...в холопстве ни у кого ...безкабально не служивал» (1615 г.),
и т. д.
183 ЛОИИ; ф. микрофильмов, № 363 (Государственный архив Швеции,
Новгородская кабальная книга 7123 г.), л. 43.
184 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 9, л. 65—66.
185 Там же, кн. 14, л. 82.
225
Можно предполагать, что особенно прочные узы связывали
с холоповладельцами тех добровольных холопов, которые роди-
лись во дворе своих господ. Так, давая на себя в 1603 г. служи-
лую кабалу Офонасию Еремееву, Игнатий Мартемьянов сын
(с женой и двумя детьми) сказал: «Родился ... я у Офонасья
у Еремеева во дворе».186 Другой добровольный холоп «родился
в холопстве у Степана да у Никиты у Вышеславцевых добро-
вольно».187
Если имела место тенденция рассматривать добровольное хо-
лопство как неволю, которая не может быть прервана по жела-
нию холопов, то нет ничего удивительного в том, что у господ
проявлялось стремление к распоряжению судьбой принадлежав-
ших им добровольных людей. Именно потому оказалось возмож-
ным, чтобы Иван Мотякин, «отходя сего света», «приказал сыну
своему Василью Мотякину» Федота Васильева сына, который
«служил у Ивана Мотякина добровольно».188
По-видимому, практика передачи добровольных холопов по
наследству была достаточно распространенной. Во всяком случае
в результате этого появилась категория людей, называвших себя
старинными добровольными холопами: «... старинной, у отца его
служил добровольно»; 189 «старинной его и отца ... а служил
добровольно».190
Свидетельством существовавшей практики распоряжения судь-
бой добровольных холопов может быть и сохранившаяся данная
1616/17 г.: «Се яз Иван Будихин сын Казимеров выдал есми за-
муж дочерь свою Федору за Захарья Васильева сына Кишкина;
а дал есми за дочерью своею зятью своему и дочери своей в при-
даные людей своих, девку Феклицу Федорову дочь. . .».191 Харак-
терно, что в данной не определена форма холопства и могло бы
создаться впечатление о документально оформленной неволе,
если бы не слова Казимерова во время опроса: «...служила де
она у него лет 5 без крепости».192
Выдача добровольному холопу отпускной грамоты 193 или от-
пуск на волю добровольных людей без отпускных194 также
должны рассматриваться как распоряжение судьбой доброволь-
ных холопов.
186 НЗКК, ч. II, с. 327.
187 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14, л. 96.
188 Там же, кн. 9, л. 159 об.
189 Там же, кн. 16, л. 97.
190 Там же, кн. 14, л. 73.
191 Тяжбы по холопьим делам, с. 343.
192 Там же, с. 342.
193 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 8, л. 128 об.: «...служили у Ивана у Олексе-
ева сына Нармацково изстари добровольно, и Иван их отпустил и отпу-
скную им дал».
194 НЗКК, ч. II, с. 320: «Служил преж того у Первого у Харламова
добровольно, и Первой меня отпустил»; там же, с. 321—322: «Служил
преж того у Семена у Горяйнова, и Семен отпустил».
226
Однако в начале XVII в., как и до уложения 1597 г., в функ-
ционировании добровольного и документально не оформленного
старинного холопства проявлялась и иная тенденция — тенденция
к осознанию относительной свободы выхода холопа из неволи.
Любопытное переплетение этих тенденций имеем в записанной
14 июля 1608 г. биографии одного из добровольных холопов, рас-
сказанной им самим: «... служил отец его и он у Василья Ели-
зарьевича у Салтыкова... и Василья убили под Тулой в прошлом
во 115-м году, и после Василья по приказу жена его Васильева
отпустила, а отпускную ему не дала, потому что служили отец
его Иванков и он безкабально».195
И действительно, с одной стороны, Василий Салтыков держал
у себя добровольных людей, даже и мысли не допуская о том,
что они могут уйти самовольно — недаром после его гибели от-
пускают на свободу одного из них «по приказу», не будь этого
приказа — и холоп остался бы у вдовы господина. С другой же
стороны, отпущенный на свободу не получает отпускной гра-
моты, поскольку «служил безкабально». Не означает ли это, что
вдова, отпускающая добровольного холопа, осознавала зыбкость,
непрочность его зависимости, так как он мог самовольно уйти
и при жизни господина?
Любопытны в этом плане и объяснения холопа, который
«у Офонасья служил добровольно с отцом своим». Но отец был
не добровольным, а кабальным холопом, поэтому процедура его
отпуска на волю описывается с педантической точностью:
«... Офонасей отца его отпустил и кабалу ему выдал».196 Отсут-
ствие в данном случае не только подобного же описания для сына,
но даже упоминания об его уходе выглядит вполне логично —
здесь угадывается укоренившееся еще в XVI в. представление,
что добровольный человек, мог уйти по своей собственной ини-
циативе и без спроса.
Этим же представлением руководствовались все действующие
лица, причастные к переходу Марины Иевлевой дочери от одного
владельца к другому. Первоначально она служила «на Москве
у конского мастера у Григорья добровольно», а затем «во 106 году
подговорил ее с Москвы князь Василей Нарымов».197 Если Ма-
рина откровенно рассказала новгородским властям об обстоя-
тельствах перехода от одного господина к другому («подговор»),
а власти оформили на нее служилую кабалу третьему лицу, то,
очевидно, и ее первый господин, и она сама, и новгородские
власти признали в данном случае ее переход от Григория к кн. Ва-
силию Нарымову законным, хотя он и противоречил нормам уло-
жения 1597 г.
195 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 91 об.
196 Там же, кн. 14, л. 1.
197 Там же, кн. 8, л. 135—136.
227
Противоречила им в этом отношении и практика судопроиз-
водства при столкновении двух прав на одного холопа — доку-
ментально не оформленной «старины» и служилой кабалы. Весьма
показательным было, например, судебное решение 1620 г. по делу
между Федором Петровым сыном Стунеевым и Михаилом Федоро-
вым сыном Еропкиным о спорном холопе. Холоп был отдан по
служилой кабале 1606 г. Михаилу Еропкину, хотя Федор Стунеев
утверждал, что холоп является его старинным человеком, на ко-
торого он лишь впоследствии взял служилую кабалу. В судебном
решении при этом прямо записано, что «той его Федоровой сказки,
что он сказал, тот де человек Павел старинней его, верити не-
чему потому: только бы его он старинней его был, ино бы у него
на него, на Павлика, взята кабала в старине в прежних годех,
наперед бы его Михайловой кабалы», тогда как «Михайлова ка-
бала Федоровой кабалы Стунеева старея осьмью годы».198
В другом судном деле (о спорном холопе Титке) между Ива-
ном Дмитриевым сыном Селунским и Богданом Семеновым сыном
Борковым предписано было холопа отдать «по ... кабале» Ивану
Селунскому, а «Богдану Боркову в том же в человеке ... в ста-
ринном ... в.холопстве приговорили ему отказати», «потому что
он, Богдан, на суде в ответе сказал, что де он, Титко, ево Богда-
нов человек стариннай, а крепости он, Богдан, на него, на Титка,
в ответе не сказал». Судебные власти даже допускали, что спор-
ный холоп мог быть действительно старинным холопом Богдана
Боркова, но сознательно игнорировали это обстоятельство:
«А хотя будет он, Титко, и его Богданов был старинной человек,
и он от него отошел от старинного холопства Ивановою каба-
лою. .. И то Богдано вина же, для чего он столько лет своему
старинному холопу без крепости верил.. ,».199
Таким образом, после 1597 г. при столкновении двух прав
на холопа документально не оформленная «старина» потеряла
свою юридическую рилу, если ей противостоял любой крепост-
ной акт.200
Итак, поскольку многократно зафиксированы случаи само-
198 Тяжбы по холопьим делам, с. 321—322.
199 Там же, с. 334—335.
200 Поэтому утверждение А. И. Яковлева о том, что «понятие холопьей
старины, не скрепленное специальной кабальной регистрацией, продол-
жает жить и учитываться в юридическом обороте московских учрежде-
ний» (Холопство..., с. 85), справедливо лишь для тех ограниченных усло-
вий, когда «старина» не соперничает с документально оформленным хо-
лопством. Утверждение же, что Холопий приказ «в некоторых случаях
сам становился на точку зрения признания старины» в ущерб служилой
кабале (там же, с. 105), не подтверждается документально. Ссылка
А. И. Яковлева на дело Поздеева и Кречетникова не может являться
сколько-нибудь убедительным аргументом, поскольку интерпретируется
оно ошибочно (там же, с. 96). В действительности в деле конкурировали
не документально не оформленная «старина» и служилая кабала, а две
служилые кабалы, одна из которых оказалась «старее» другой «10-ю го-
228
вольного ухода добровольных и документально не оформленных
старинных холопов от холоповладельцев (которые не восприни-
мались как бегство) и поскольку в судебной практике конфликт
между документально не оформленной «стариной» и служилой
кабалой всегда разрешался в пользу последней, постольку напра-
шивается вывод, чрезвычайно важный для понимания характера
практического применения той нормы уложения 1597 г., которая
устанавливала обязательную службу добровольных и докумен-
тально не оформленных старинных холопов, прослуживших по
крайней мере полгода у господина, по смерть их господина (если,
разумеется, господин не пожелает их отпустить): можно утвер-
ждать, что она оказалась, как правцло, невыполненной. Что ка-
сается практики передачи добровольных и документально не
оформленных старинных холопов по наследству и вообще фактов
распоряжения их судьбами, то они, по-видимому, не были свя-
заны с уложением 1597 г., а восходят к обычаю, возникшему
гораздо раньше. Очевидно, на практике степень прочности за-
висимости добровольных и документально не оформленных холо-
пов определялась не только и не столько законодательными нор-
мами, а скорее конкретными обстоятельствами в отношениях
между ними и их господами.
Можно полагать также, что указанная норма уложения 1597 г.
оказалась и невыполнимой ввиду затруднительности в спорных
случаях принимать решения при отсутствии документальных до-
казательств. Кроме того, она фактически противоречила проводи-
мым уложением 1597 г. да и всем законодательством второй по-
ловины XVI—первой половины XVII в. принципам решения спор-
ных дел в пользу документально оформленного холопства.
Отмеченная тенденция рассматривать добровольное холопство
не всегда в соответствии с уложением 1597 г., наложившая от-
печаток на практику отношений между холоповладельцами и доб-
ровольными холопами, нашла отражение и в терминологии.
Конечно, термин «холоп» применительно к добровольным людям,
как мы пытались показать выше, вошел в повседневный оборот.
Но и традиция, восходящая к периоду, предшествовавшему уло-
жению 1597 г., оказалась весьма устойчивой. Это проявлялось
в том, что во многих случаях добровольные холопы стремились
избегать термина «холоп», когда речь шла о них самих. Так, Сте-
пан Онаньин, излагая свою биографию, говорил в 1603 г.: «Слу-
жил. .. я преж того у Сулеша у Щербачева, а крепости на меня
ды» (Тяжбы по холопьим делам, с. 495; все дело —на стр. 488—496), и
именно на этом основании было принято решение. По справедливому на-
блюдению А. И. Яковлева, у самих холоповладельцев «понятие старины
..'. не отличалось ... ни ясностью, ни обработанностью» и являлось лишь
«соображением, при конфликтах постоянно напрашивавшимся на язык
в виде неясной юридической посылки, при помощи которой спорив-
шие, обычно вкривь и вкось, разрешали или думали разрешить свои юри-
дические конфликты» (Холопство..., с. 91).
229
не было».201 Федора Иванова дочь в 1604 г. сказала, что «она
деи жила у Михаила ... во дворе без крепости».202 В 1615 .г. еще
один добровольный холоп утверждал, что он «служил у Ивана
Назимова безкабально».203 Не свидетельствует ли подобная тер-
минология, являвшаяся рудиментом терминологии XVI в., о том,
что и в новых условиях проявлялось стремление, противостоя-
щее наметившейся тенденции в практике холопьих отношений
и в законодательстве, не признавать добровольную службу фор-
мой холопства? Не случайно, по-видимому, в 1621 г. доброволь-
ный холоп на суде прямо противопоставил добровольную службу
холопству: «... он, Сенька, у него, Олександра, в холопстве не
служивал ... а побыл он ... у него, у Олександра, с полгода
добровольно, а не в холопстве».204
Отмеченные особенности добровольного и документально не
оформленного старинного холопства в начале XVII в. в полной
мере относятся ко всякому документально не оформленному ста-
ринному холопству — безотносительно к тому, оказались ли утра-
ченными прежде существовавшие документы, оформлявшие не-
волю, или их не было никогда.
После 1597 г. документально не оформленное старинное хо-
лопство не было юридически регламентированной формой зави-
симости, поскольку его статус не отличался от статуса доброволь-
ного холопства, не успевшего еще приобрести «старины».205 Фак-
тор «старины» должен был учитываться лишь тогда, когда воз-
никал спор между двумя холоповладельцами — претендентами на
владение документально не оформленным холопом. В этом слу-
чае «старина» могла свидетельствовать лишь о давности прав и
вступал в силу утвердившийся принцип, согласно которому пред-
почтение отдавалось тем, чьи права на холопа возникли раньше.
Но если в конфликтах между двумя холоповладельцами, когда оба
они предъявляли права на документально не оформленного хо-
лопа и не могли представить какие-либо крепости, понятие «ста-
рины», превращаясь фактически в понятие давности, фигуриро-
вало в качестве веского или даже единственного аргумента, то при
столкновении документально, не оформленной «старины» и слу-
жилой кабалы (или любого другого крепостного документа) «ста-
рина», Как было показано выше, не принималась во внимание
вовсе.
201 НЗКК, ч. II, с. 305—306.
202 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14, л. 86.
203 ЛОИИ, ф. микрофильмов, № 363 (Госуд. архив Швеции. Новг.
кабальная книга 7123 г.), л. 41.
204 Тяжбы по холопьим делам, с. 325.
205 Правда, 7 марта 1607 г. единство правового статуса добровольного
холопства и документально не оформленного старинного холопства зако-
нодательно было отклонено, но уже указом 12 сентября 1609 г. восста-
навливались нормы уложения 1597 г. Об указе 7 марта 1607 г. и его
отмене см. с. 231—235, 238.
230
Возможно, именно негативная линия властей в отношении до-
кументально не оформленной «старины» при столкновении ее
с документальным оформлением холопства привела к тому, что
в иных случаях дети старинных документально не оформленных
холопов стали называть себя добровольными людьми, и тем самым
наметилась еще одна линия, по которой шло практическое при-
равнивание старинного документально не оформленного холоп-
ства к холопству добровольному.206
В период крестьянской войны начала XVII в. правовой статус
добровольного холопства и документально не оформленного ста-
ринного холопства оказался предметом ожесточенной классовой
и внутриклассовой борьбы.207 Следствием этого были попытки
проведения различных реформ института добровольного и доку-
ментально не оформленного старинного холопства.
Наиболее существенная перестройка была намечена указом
7 марта 1607 г., в котором царь Василий Шуйский провозглашал
решительный отказ от закрепостительных принципов регулиро-
вания отношений между холоповладельцами и добровольными
холопами,208 установленных уложением 1597 г. о холопстве.
206 См., например: ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 23 об.: «.. .наперед сего
служил у отца его Васильева у Воина во дворе, старинные послужильцы,
а после отца жил у него ж добровольно» (1607 г.).
207 Подробно об этом см.: Е. Н. Кушева. К истории холопства
в конце XVI — начале XVII в., с. 70—96; Б. Д. Греков. Крестьяне
на Руси..., с. 892—901; И. И. Смирнов. Восстание Болотникова, с. 106—
107, 417—419; И. С. Шепелев. Освободительная и классовая борьба
в Русском государстве в 1608—1610 гг., с. 155—163; А. А. Зимин. Неко-
торые вопросы истории крестьянской войны в России в начале XVII в.,
с. 107; В. И. Корецкий. К истории формирования крепостного права
в России, с. 93—94.
208 ПРП, вып. 4, с. 376—377: «Лета 7115 марта в 7 день, государь
царь и велйкий князь Василей Иванович всеа Русии указал о доброволь-
ных холопех. Которые холопи у бояр, и у дворян, и дьяков, и у приказ-
ных людей, и у детей боярских, и у иноземцев, и у всяких служилых
людей послужат в холопех добровольно полгода, или год, или болши,
а не в холопстве родились и не старинные их люди, а кабал на себя
те холопи государем своим дати не похотели; и на тех добровольных хо-
лопей в Приказе Холопья суда учнут государи их бити челом о кабалах,
и тех добровольных холопей государь царь и великий князь Василей Ива-
нович всеа Русии велел роспрашивати: сколко он у тех государей своих
доброволно служит? Да будет которые доброволные холопи в роспросе
скажут, что служат полгода, или год, или болши, а кабал дати не хотят,
ино тех доброволных холопей в неволю давати не велеть, а им тем лю-
дем в кабалах отказывати: не держи холопа без кабалы ни одново дни,
а держал безкабално и кормил, и то у себя сам потерял. А которые добро-
волные холопы в распросе сами скажут, что они служили полгода или
год доброволно и впредь хотят служити по кабалам, и кабалы на себя
дают, и на тех доброволных холопей кабалы государь указал давати,
по прежнему своему государеву указу. И сесь свой государев указ о доб-
роволном холопстве государь царь и великий князь Василий Иванович
всеа Русии диаком Дороге Хвяцкому да Ондрею Ворееву в Холопье при-
казе велел записати».
231
И. И. Смирнов (а вслед за ним и И. С. Шепелев) справедливо
поставил этот указ в связь «с общим характером политики Шуй-
ского по вопросу о холопах», заключающейся в том, чтобы «удер-
жать их от присоединения к лагерю Болотникова».209 По мнению
А. А. Зимина, указом от 7 марта 1607 г. «правительство стреми-
лось расколоть лагерь крестьян и холопов, участвовавших в анти-
феодальной борьбе».210 И действительно, запрещая принудительно
оформлять кабальное холопство на добровольных холопов, даже
и прослуживших добровольно более полугода, и тем самым отме-
няя соответствующие постановления уложения 1597 г., прави-
тельство Василия Шуйского безусловно проводило мероприятие
чрезвычайное,211 вызванное конкретными обстоятельствами кре-
стьянской войны.
Некоторые черты данного указа свидетельствуют о том, что
он подготавливался в спешке, и это вполне соответствовало усло-
виям его принятия. Так, например, формулировка указа, уста-
навливающая принцип добровольности при взятии служилых ка-
бал на добровольных холопов вне зависимости от длительности
службы у господина, повторяет в несколько измененном виде
формулировку уложения 1597 г. (с процедурой опроса относи-
тельно продолжительности прежней добровольной службы).
Однако здесь это полностью лишено смысла, так как в уложении
1597 г. в зависимости от длительности службы определялось то
или иное решение (до полугода — отпустить на свободу, от по-
лугода и выше — оформить по требованию холоповладельца слу-
жилую кабалу), а в указе судьба добровольного холопа решалась
вне зависимости от этого — исключительно желанием или неже-
ланием самого добровольного холопа дать на себя служилую ка-
балу. Вместе с тем в указе 7 марта 1607 г. отсутствовал ответ
на вопрос, означала ли отмена соответствующих постановлений
уложения 1597 г. возврат к указу 1555 г. с его отказом прини-
мать от холоповладельцев иски о краже имущества к покинув-
шим их добровольным холопам. Однако употребление составителем
указа 7 марта 1607 г. формулы «не держи холопа без кабалы
ни одново дни, а держал безкабално и кормил, и то у себя сам
потерял», фактически идентичной формуле указа 1555 г. («то и
у себя потерял того для, что доброволному человеку верил и
у себя его держал без крепости»),212 свидетельствует о том, что
ему был известен указ более чем пятидесятилетней давности и
209 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова, с. 417.— Ср.: И. С. Ш е-
п е л е в. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве
в 1608—1610 гг., с. 157.
210 А. А. Зимин. Некоторые вопросы истории крестьянской войны
в России в начале XVII в., с. 101; см. также: В. И. Корецкий. К исто-
рии формирования крепостного права в России, с. 93.
211 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова, с. 418.
212 ПРП, вып. 4, с. 514.
232
что он использовал данную мотивировку в демагогических целях.
И действительно, если в старом указе речь шла о том, чтобы
стимулировать холоповладельцев к взятию каких-либо крепостей
на поступающих к ним в службу людей, то здесь имелось в виду
обосновать точно таким же образом мероприятие совершенно про-
тивоположного свойства, лишающее холоповладельцев права
брать служилые кабалы на добровольных холопов вопреки жела-
нию последних.
Примечательно, что из сферы действия указа 7 марта 1607 г.
исключались те документально не оформленные холопы, которые
«в холопстве родились» или «старинные их (холоповладельцев, —
В. П.) люди». Это означает, что составители указа решили отойти
от прочно уже укоренившегося с уложения 1597 г. представления
о документально не оформленных старинных или родившихся
в холопстве людях как о добровольных холопах. Тем самым пра-
вило уложения 1597 г., согласно которому холоповладелец мог
принудительно взять служилую кабалу на добровольного холопа,
если представлял доказательство по меньшей мере полугодовой
его службы, отменялось лишь в отношении собственно добро-
вольных холопов и оставалось в силе для документально не оформ-
ленных старинных холопов или людей, родившихся в холопстве.
Очевидно, даже в условиях крестьянской войны, когда прави-
тельство вынуждено было заявить о ряде уступок холопам, являв-
шимся активной силой восстания, оно не решилось сделать вто-
рой шаг по пути ущемления прав владельцев старинных холопов
после первого такого шага в 1597 г. Ведь если бы и теперь,
в 1607 г., вопрос о документально не оформленных старинных
холопах решался, как о добровольных, то это означало бы не
только отмену наследственных прав на них и их потомство (по
уложению 1597 г.), но и признание за старинными документально
не оформленными холопами права выхода в любой момент
(по указу 7 марта 1607 г.). В то же время в отношении добро-
вольных холопов указ 7 марта 1607 г. хотя и ущемлял прерога-
тивы их владельцев, но представлял собой лишь первый шаг
в этом направлении.
Обстоятельства выработки и принятия указа 7 марта 1607 г.
придают особую важность выявлению характера его реализации.
Однако до сих пор факты практического применения указа
7 марта 1607 г. не обнаружены, и уже одно это представляется
нам знаменательным. Более того, имеются признаки, вынуждаю-
щие усомниться в том, применялся ли он на практике вообще —
во всяком случае в той его части, которая относилась к доброволь-
ным холопам.
И действительно, в Новгороде с 14 октября 1607 г. (а к этому
времени указ должен был уже сюда дойти) по 1 августа 1608 г.
холоповладельцы взяли 19 служилых кабал на принадлежавших
им добровольных холопов, и это составило 24% от общего коли-
233
чества служилых кабал, взятых здесь за данный период.213 Пред-
ставляет интерес сравнение приведенных цифр с аналогичными
цифрами для Новгорода в период действия уложения 1597 г.
В 1599/1600 г. здесь было взято 18 служилых кабал на принад-
лежавших холоповладельцам добровольных холопов, что соста-
вило 14.2% от общего количества служилых кабал, взятых в дан-
ном году, в 1600/01 г.- 26 (20.8%), в 1601/02 г. - 52 (16.4%),
в 1603/04 г. - 27 (14.3%) (см. табл. 24).
Как видим, в 1607/08 г. количество служилых кабал, взятых
холоповладельцами на принадлежащих им добровольных холо-
пов, не было меньшим, чем в 1599/1600 г. Еще более важно, что
процент таких служилых кабал от общего числа служилых кабЗл,
взятых в том же году, в 1607/08 г. был наиболее высоким по срав-
нению с предыдущими годами.
Приведенные данные безусловно свидетельствуют о том, что
в Новгороде в 1607/08 г. власти продолжали вершить дела о доб-
ровольных холопах по уложению 1597 г., вовсе не принимая во
внимание указ 7 марта 1607 г.
Имеется и конкретный случай подобного действия властей
после марта 1607 г. 1 июля 1609 г. подала челобитную вдова по-
мещика Шелонской пятины Данилы Косицкого Анна. Косицкий
в 1607/08 г. был убит «на государеве службе под Болховым»,
а «у нее деи, вдовы Анны, после мужа ее служит добровольно
и по ся мест болыпи году ... жонка Овдотьица ... а ей бы,
вдове Анне, на ту жонку по государеву указу велели дати слу-
жилую кабалу». Боярин, воеводы и дьяки учинили допрос самой
Овдотьицы, которая «в роспросе» признала, что «после Данила
служила и по ся место доброволно у Даниловы жены Коситцкого
у вдовы у Анны болыпи год». На основании этого «боярин, и
воеводы, и дьяки велели вдове Анне на ту жонку на Овдотицу
по государеву указу дати служилую кабалу».214
Безусловно здесь имела место конфликтная ситуация: холопо-
владелец хотел взять служилую кабалу на своего добровольного
холопа, а добровольный холоп отказывался ее дать — иначе
не возникла бы необходимость в специальном судебном разбира-
тельстве, а кабала просто была бы записана в кабальную книгу.
И вот в этом случае педантически точно была применена проце-
дура, введенная уложением 1597 г., по которой стоило только хо-
лоповладельцу доказать, что добровольный холоп служил у него
полгода или более, и служилая кабала сразу же оформлялась
принудительно.
Примечательно, однако, что решение это «по государеву
указу», т. е. по уложению 1597 г., было принято 1 июля 1609 г. —
до 12 сентября этого же года, т. е. до полной отмены указа
213 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 3—95. — См. также табл. 24 на с. 178—179.
214 Там же, кн. 16, л. 107 об.—109.
234
7 марта 1607 г. и возврата к принципам уложения 1597 г. Если
даже допустить, что к 1 июля 1609 г. в Новгород дошел указ
от 21 мая 1609 г. (а это сомнительно), то и тогда не было осно-
ваний для решения дела по уложению 1597 г.: во-первых, Ов-
дотьица служила у Анны менее пяти лет, а, во-вторых, указ 21 мая
1609 г. не предписывал оформлять служилые кабалы даже и
на тех добровольных холопов, которые прослужили свыше пяти
лет, предписав лишь задерживать их впредь до нового узако-
нения.215
Означают ли приведенные данные, что возможность практи-
ческого применения указа 7 марта 1607 г. в отношении добро-
вольных холопов была полностью исключена? Полагаем, что от-
дельные случаи его реализации могут быть обнаружены.
Но обстоятельства провозглашения данного постановления, его
характер, время отмены, вряд ли оспоримые факты его игнориро-
вания в Новгороде — все это свидетельствует о том, что указ
7 марта 1607 г. являлся скорее политической декларацией, пре-
следующей демагогические цели пропагандистского характера,
чем программой, рассчитанной на практическое воплощение.
Прошел всего один год с момента принятия указа 7 марта
1607 г., и власти столкнулись с тем, что в Холопьем приказе на-
копилось большое количество дел, в которых конкурировали два
права на холопов — документально не оформленная «старина» и
новая служилая кабала: «. . .бьют челом дворяне и дети боярские
на своих холопей, а называют их старинными холопи, а крепо-
стей на них не кладут; а те их холопи своим бояром в старин-
ном холопстве винятца, а от старых своих бояр бегая, да на себя
дали иным дворяном и детем боярским кабалы, и те их новые
государи на них кладут кабалы, и холопи по кабалам винятца».
Царь Василий Шуйский 19 марта 1608 г. по этому докладу
принял решение в пользу служилой кабалы. Он «приказал: от-
дати холопей по кабалам, кому они на себя, бегая, давали ка-
балы; а в старинном холопстве, которые их держали без крепо-
стей, указал отказывати: почему у себя держал холопа без кре-
пости?».216
Противоречивость данного решения вполне очевидна. Каза-
лось бы, санкционируя уже состоявшийся переход документально
не оформленных старинных холопов к другим холоповладельцам,
взявшим на них служилые кабалы, власти отказались от подтвер-
жденной в указе 7 марта 1607 г. нормы уложения 1597 г. о не-
зыблемости прав холоповладельцев и на таких холопов (вслед
за отменой самим указом 7 марта 1607 г. зафиксированного
в уложении 1597 г. запрещения добровольным холопам, прослу-
жившим от полугода и более, покидать своих господ), но ведь
215 Об указах 21 мая и 12 сентября 1609 г. см. с. 236—238.
216 ПРП, вып. 4, с. 379.
235
данная норма и до этого, как показано выше, очевидно, не при-
менялась. Теперь двумя указами (7 марта 1607 г. и 19 марта
1608 г.) в законодательном порядке провозглашалась отмена всей
системы мероприятий уложения 1597 г. по документально не
оформленному холопству (как добровольному, так и старинному),
которая в отдельных ее частях и до того не находила практиче-
ского применения. Однако в отношении документально не оформ-
ленного старинного холопства правительство Василия Шуйского
все же не заняло в 1608 г. столь радикальной позиции, какая
была провозглашена в 1607 г. в отношении добровольного хо-
лопства.
И действительно, если добровольным холопам годом раньше
(указом 7 марта 1607 г.) было разрешено покидать своих господ
вне зависимости от срока службы у них, то документально не
оформленным старинным холопам такого разрешения дано
не было ни тогда, ни теперь. 19 марта 1608 г. дело ограничива-
лось решением о конфликтах между документально не оформлен-
ной «стариной» и служилой кабалой, в которых теперь, по-види-
мому, вслед за установившейся уже практикой признавалась за-
конной только служилая кабала. Но даже и это, казалось бы
ограниченное узкими рамками конкретной ситуации решение,
приоткрывало клапан для переходов старинных холопов к дру-
гим холоповладельцам при условии, если последние брали на них
служилые кабалы.
Еще через год с небольшим, 21 мая 1609 г., царь был выну-
жден вернуться к рассмотрению вопроса о документально
не оформленных старинных холопах. В результате указ от
19 марта 1608 г., ущемлявший интересы владельцев старинных хо-
лопов, он «велел ... отставити» 217 и без участия Боярской думы
попытался удовлетворить их притязания.218
Формулировка данной статьи указа 21 мая 1609 г. страдает
некоторой неопределенностью. Это обстоятельство привело к тому,
что ее непосредственно связывали с отменой указа 7 марта
1607 г.219 Полагаем, однако, что она прямо связана с другим ука-
зом — от 19 марта 1608 г. О том свидетельствует отсылка в мо-
мент отмены последнего к указу 21 мая 1609 г.: «...велел сей
приговор отставити: а как государь царь и великий князь Васи-
лей Иванович всеа Русии про тое холопью статью указал, как ей
217 Там же.
218 Там же, с. 380: «А которые холопи у государей своих служат без-
кабално лет пять, или шесть, или десять и болши, а ныне они государем
своим на себя кабал не дают, и тех холопей, которые холопи живут
безкабально лет пять, или шесть, или десять и болши, приказал государь
их отдавати старым их государем, у которого они живут, до своего госу-
дарева указу, а о том рекся государь говорить с бояры».
219 И. С. Шепелев. Освободительная и классовая борьба в Русском
государстве в 1608—1610 гг., с. 162; В. И. Корецкий. К истории фор-
мирования крепостного права в России, с. 94.
236
впредь быти, и тот государев указ записан в сем же Судебнике
впереди, 117-го мая в 21 числе».220
Но тогда указ 21 мая 1609 г. (в той его части, которая отно-
сится к документально не оформленному холопству) следует по-
нимать как предписание пересмотреть все дела, решенные уже
в соответствии с указом 19 марта 1608 г., в пользу владельцев
служилых кабал и вернуть прежним господам старинных доку-
ментально не оформленных холопов, прослуживших у них не ме-
нее пяти лет; прослужившие же менее этого срока должны были
остаться у новых холоповладельцев, взявших на них служилые
кабалы.
Таким образом, под напором владельцев старинных холопов
власти вынуждены были сделать еще один зигзаг и попытаться
хотя бы частично и временно удовлетворить их интересы, ломая
сложившуюся уже практику решения спорных дел при столкно-
вение документально не оформленной «старины» и крепостного
холопьего акта в пользу последнего и в то же время внося хотя
и в г евыполняемую, но абсолютно ясную норму уложения 1597 г.,
запрещающую документально не оформленным холопам покидать
своих господ, новый критерий — пятилетнюю службу.
Но, помимо своего прямого предназначения, рассматриваемая
статья указа 21 мая 1609 г. могла иметь и более общие послед-
ствия. Холоповладельцы получили теперь основание не только
возвращать своих бывших документально не оформленных ста-
ринных холопов, прослуживших не менее пяти лет (даже если
на них другими господами была уже оформлена служилая ка-
бала), но и задерживать у себя добровольных холопов (вопреки
указу 7 марта 1607 г.) с тем же сроком службы впредь до общего
узаконения о добровольных холопах. Дело в том, что в указе
21 мая 1609 г. отсутствует термин «старинное холопство» и
вместо него в отличие, от указов 7 марта 1607 г. и 19 марта 1608 г.
говорится в обобщенной форме о холопах, которые «служат без-
кабально», а ими могли быть в равной мере и старинные, и
добровольные холопы.
Терминологическое новшество указа 21 мая 1609 г. и возмож-
ность трактовать его на практике расширительно дают основания
утверждать, что власти начали отступление от норм о доброволь-
ном холопстве указа 7 марта 1607 г. Это было еще не полное воз-
вращение к уложению 1597 г. с его разрешением брать служи-
лую кабалу на добровольных холопов, прослуживших не менее
полугода, — ведь в данном указе речь шла о пятилетием сроке,
а не о полугодовом и не давалось разрешение насильственно
оформлять служилые кабалы даже и на тех документально не
оформленных холопов, которые прожили у господина от пяти лет
и более. Однако власти встали уже на путь пересмотра всего
220 ПРП, вып. 4, с. 379.
16 в. М. Панеях
237
комплекса мероприятий по данному вопросу, вызванных классо-
выми битвами периода крестьянской войны, предполагая завер-
шить этот пересмотр в будущем.
Подходящий момент наступил не сразу, но все же 12 сен-
тября 1609 г. было принято решение «тот прежний приговор»
(от 7 марта 1607 г.) «отставить» и возвратиться в вопросе о доб-
ровольных холопах к уложению 1597 г. в полном его объеме.221
Это означало прежде всего, что восстанавливалась норма, согласно
которой холоповладелец имел право взять в любой момент служи-
лую кабалу на добровольных и документально не оформленных
старинных холопов, если мог доказать, что они жили у него
не менее полугода. Тем самым отменялись указы от 7 марта
1607 г., 19 марта 1608 г. и относящаяся к бескабальной службе
статья указа от 21 мая 1609 г. Отныне документально не оформ-
ленное старинное холопство вновь утрачивало свой особый статус,
приобретенный указом 7 марта 1607 г., а затем дважды на про-
тяжении двух лет видоизменяемый, и подпадало под общие нормы
статьи уложения 1597 г. о добровольном холопстве.
Что же касается еще двух норм уложения 1597 г. (запреще-
ние добровольному холопу, прослужившему не менее полугода,
покидать своего господина, даже если на него и не была оформ-
лена служилая кабала, с одновременным запрещением другим
холоповладельцам принимать таких добровольных холопов; пред-
писание в срочном порядке перевести всех добровольных холо-
пов, прослуживших к моменту реализации уложения не менее
полугода, в категорию кабальных холопов), то они к этому вре-
мени и устарели, и, как было показано выше, оказались не выпол-
ненными в процессе практической реализации закона. Поэтому,
надо думать, при восстановлении 12 сентября 1609 г. норм статьи
о добровольных холопах уложения 1597 г. власти их и не имели
в виду.
Восстановленные применительно к добровольному холопству
нормы уложения 1597 г. (с некоторыми немаловажными откло-
нениями, вносимыми практикой) действовали вплоть до Собор-
ного уложения 1649 г., когда институт добровольного холопства
подвергся новому регулированию в ст. 16—18 гл. XX.222
221 Там же, с. 377: «И 118 сентября в 12 день, князь Григорий Василь-
евич Гагарин, да дьяк Пешек Жуков, да Павел Матюшкин, о сей холопье
статье, что о доброволных холопех в прошлом во 115-ом году в Судебник
приписано, в Верху бояр докладывали; и бояре все тот прежней приго-
вор 115 году указали отставить, а приговорили: о доброволном холоп-
стве быти той статье по государеву прежнему указу, как уложено и в Су-
дебник приписано блаженные памяти при государе и царе и великом
князе Федоре Ивановиче всеа Русии 105-го году»; Б. Д. Греков. Кресть-
яне на Руси..., с. 900—901.
222 ПРП, вып. 6, М., 1957, с. 332—333: «16. А будет которые вольные
люди на Москве и в городех бьют челом кому в холопство добровольно
и, бив челом, учнут у тех людей, кому они бьют челом в холопство, ж’ити
безкабально месяц, или два, или три месяца, а те люди, кому они бьют
238
Прежде всего составители Соборного уложения встали на
точку зрения правового непризнания добровольного холопства как
самостоятельно существующего социального института.
Косвенно это подтверждается исчезновением терминов «добро-
вольный холоп» или «вольный холоп» и введением терминологиче-
ского сочетания «жити безкабально», «живет ... безкабально»,
хотя еще сохраняются сочетания «бьет челом *... в холопство доб-
ровольно», «живучи в холопстве добровольно». Однако в ст. 18
главы XX имеются и прямые тому свидетельства. Во-первых,
здесь в связи с рассмотрением частного вопроса дается толкование
общей нормы, сформулированной в ст. 16 главы XX, и толкуется
она следующим образом: «... без кабалы держать не велено».
Во-вторых, рассматривая столкновение двух прав на одного че-
ловека — права холоповладельца, у которого он служил беска-
бально (хотя бы этот человек и называл себя в собственноручно
написанных документах холопом), и права холоповладельца,
взявшего на него же служилую кабалу (даже и после того, как
данный человек пожил бескабально у первого холоповладельца), —
законодатель решает его в пользу кабалы и отвергает в качестве
крепости любые самодеятельные и официально не оформленные
документы: «... и тех писем таким людем в крепости не ставить».
За этим решением и его формулировкой угадывается мысль, что
бескабальная служба — вовсе и не холопство, а временное состоя-
ние, из которого может быть только два пути: либо на волю,
если бескабальная служба, согласно ст. 16 гл. XX, не превышала
трех месяцев, либо в кабальные холопы, если три месяца уже
истекли.
челом в холопство, приведут их в Холопий приказ и учнут на них бить
челом государю, что они служат у них многое время, а служилых кабал
на себя не дадут, и чтоб на тех людей указал государь дати им кабалы;
а будет приводные люди кабал на себя дати не похотят, а жили они
у тех людей меньше трех месяцев: и тех людей отпущати на волю, а
служилых кабал на них не давати по тому, что они жили у них без-
кабально немногое время. А будет сыщется, что жили болыпи трех ме-
сяцев: и на тех людей кабалы давати и по неволе, хотя они к ним идти
и не похотят.
17. А будет такие вольные люди, у кого живучи в холопстве добро-
вольно, без крепости, пойдут от них прочь с отказом или без отказу, и те
люди, от которых они пойдут, учнут на них искати сносов, хотя их тем
у себя удержати: и им на тех людей, которые от них отойдут, в сносе
суда не давать для того, что он холопу верил и у себя его держал без
крепости.
18. А которой человек живет у кого безкабально, а грамоте он умеет,
и учнет тот человек во всяких писмах писатися холопом того человека,
у кого он живет безкабально, а после того он у того человека жити не по-
хочет и, отшед от него, даст кому иному служилую кабалу: и тот человек
крепок тому, кому он даст на себя кабалу. А будет тот, у кого он жил
безкабально до тоя кабалы, учнет на него бити челом и станет его ули-
чать по грамоткам руки его: и ему отказать по тому, без кабалы держать
не велено. А что он в письмах писался холопом того человека, у кого он
жил безкабально: и тех писем таким людем в крепости не ставить».
16*
239
Не удивительно в этой связи, что в Соборном уложении отра-
зился новый взгляд на обстоятельства возникновения отношений
между холоповладельцем и добровольным холопом. Этот взгляд,
по-видимому, был результатом успешного наступления крепост-
нического государства на институт добровольного холопства.
Теперь бескабальная служба, по мысли составителя Соборного
уложения (гл. XX, ст. 16), могла возникнуть лишь, в результате
такой бытовой ситуации, при которой бьющий «челом в холоп-
ство» (кабальное) отказывался своевременно оформить на себя
служилую кабалу, т. е. брал назад свое добровольное согласие,
данное в устной форме, поступить в кабальные холопы, и только
в этом случае по желанию холоповладельца пускалась в ход про-
цедура опроса относительно длительности бескабальной службы.
Судьям предписано было руководствоваться общим правилом, со-
гласно которому трехмесячный срок бескабальной службы являлся
гранью между свободой и несвободой.
Эта норма оказалась заимствованной из уложения 1597 г.
с сокращением предельного полугодового срока добровольной
службы до трех месяцев. Фигурирующий в уложении 1597 г. мо-
тив, из которого исходили законодатели при разработке этой
нормы («потому что тот человек того добровольного холопа кор-
мил, и одевал, и обувал»), полностью выпал из Соборного уложе-
ния. Власти и теперь не считали его утратившим силу. Просто
пятидесятилетняя практика применения уложения 1597 г. сделала
данный житейский мотив достаточно привычным и в быту, и
в праве.
Однако составители Соборного уложения отказались от той
нормы уложения 1597 г., которая запрещала добровольному хо-
лопу, прослужившему установленный срок (для Соборного уло-
жения он равнялся бы трем месяцам), покидать своего госпо-
дина, даже если бы на него и не была оформлена служилая ка-
бала, а другим холоповладельцам — принимать таких доброволь-
ных холопов (с предписанием «в сносе давати суд и управа»
и в случае отсутствия документального укрепления отношений
между господином и холопом) и тем самым приравнивала добро-
вольное холопство к кабальному холопству с его службой по
смерть господина.223
Отказ от этой наиболее закрепостительной нормы уложения
1597 г. означал, между прочим, что составители Соборного уло-
жения, в целом усилив закрепостительную направленность зако-
нодательства по добровольному холопству, в некоторых отноше-
223 Соборное уложение 1649 г. не могло восстановить явно устарев-
шее предписание уложения 1597 г. о срочном переводе всех доброволь-
ных холопов, прослуживших к моменту реализации уложения не менее
полугода, в категорию кабальных холопов. Впрочем, это предписание
устарело уже к моменту восстановления 12 сентября 1609 г. норм уло-
жения 1597 г.
240
ниях, учитывая практику его функционирования, вынуждены
были отступить — ведь данные о практическом применении этой
нормы отсутствуют, и, как мы пытались показать выше, она ока-
залась невыполненной.
Но отказавшись от этой нормы уложения 1597 г., состави-
тели Соборного уложения открыли путь для фактического восста-
новления указа 11 октября 1555 г., отмененного уложением 1597 г.
И действительно, в гл. XX Соборного уложения 1649 г. оказалась
внесенной ст. 17, почти дословно повторяющая указ 1555 г.
(см. с. 36—39). Отличие состояло лишь в том, что в ст. 17 вместо
выражения «у которых они служили» (указ 1555 г.) читаем «у кого
живучи в холопстве» и вместо «доброволному человеку верил» —
«холопу верил». Однако подобная терминологическая эволюция
была отмечена выше при сравнении уложения 1597 г. с указом
1555 г. и в данном случае не является каким-либо новшеством.
Включение в состав Соборного уложения 1649 г. норм указа
1555 г. означало, что власти восстанавливали запрещение задер-
живать людей, которые служили у кого-нибудь добровольно
(т. е. без крепости), даже путем предъявления исков о краже
имущества и тем самым возобновляли попытку стимулировать
холоповладельцев к взятию крепостей на поступающих к ним
в службу людей посредством угрозы систематического и уголовно
не преследуемого обворовывания добровольными холопами дворов
своих господ. Холоповладельцы подталкивались к взятию кабал
на добровольных холопов как можно скорее, ибо закон отныне
не защищал господина от кражи его имущества добровольными
холопами не только по истечении трехмесячного срока, но и до
этого. Отказ в правовой охране холоповладельцев, держащих
у себя людей без служилых кабал, с самого начала бескабальной
службы вполне согласуется с отмеченным выше правовым непри-
знанием добровольного холопства по Соборному уложению, хотя
безусловно вступает в некоторое противоречие с признанием
тем же Соборным уложением законности трехмесячной беска-
бальной службы.
Подобно тому как в 1597 г. московское правительство отме-
нило указ 1555 г., сочтя его малоэффективным для борьбы за
ликвидацию добровольного холопства, и разработало взамен,
с его точки зрения, более действенные нормы, теперь, в 1649 г.,
те же власти, убедившись в недостаточной эффективности одного
только уложения 1597 г., восстановили нормы указа 1555 г.,
однако не отвергли (за одним исключением) соответствующей
части уложения 1597 г., а дополнили его нормы нормами указа
1555 г. Таким образом, в Соборном уложении 1649 г. были объ-
единены нормы указа 1555 г. и уложения 1597 г. Нет никаких
сомнений, что предпринято это было все с той же целью —огра-
ничить распространение добровольного холопства, сузить сферу
его применения в хозяйствах феодалов, документально закрепить
241
и тем самым окончательно закрепостить контингент лиц, идущих
в добровольное холопство.
Следует, однако, отметить, что ст. 16 гл. XX Соборного уло-
жения 1649 г. (как и уложение 1597 г.), строго говоря, вовсе
не запрещала держать людей без служилых кабал сверх опреде-
ленного срока (безразлично в данной связи, шла ли речь о шести
или о трех месяцах), а давала общую норму для применения
в спорных случаях по инициативе холоповладельцев, что и под-
тверждается введением в Соборное уложение ст. 17 (той же
главы), которая предусматривает возможность существования бес-
кабальной службы, хотя и не одобряет ее.
Приведенное выше толкование (в ст. 18) ст. 16 («без кабалы
держать не велено») не может быть расценено в качестве запре-
щения бескабальной службы, превышающей трехмесячный срок,
а является симптомом правового непризнания добровольного хо-
лопства как самостоятельно существующего социального инсти-
тута. И действительно, отсутствие в Соборном уложении санк-
ции за нарушение запрещения бескабальной службы сверх трех
месяцев весьма показательно, если не считать ею стихийно воз-
никшую ситуацию, при которой человек, служивший без кабалы
и покинувший своего господина (вне зависимости от того, сопро-
вождалось это кражей господского имущества или нет), в судеб-
ном порядке по закону не преследовался (гл. XX, ст. 17). Но если
расценивать это как санкцию, то неизбежно следует сделать аб-
сурдный вывод о перекладывании законодательством карательной
функции, направленной против холоповладельцев, на самих лю-
дей, служивших у них без кабалы. А ведь допустимо предполо-
жить, что добровольный холоп мог и не покидать холоповла-
дельца, и не обкрадывать его. Предусмотрено ли Соборным уло-
жением в этом случае какое-либо преследование холоповла-
дельца, согласившегося держать у себя человека без кабалы?
Безусловно нет. Все это свидетельствует о недостаточно успеш-
ной на протяжении 1550—1649 гг. борьбе за ликвидацию данного
института.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
К началу XVI в. на Руси существовало несколько категорий
холопов (или их разновидностей) и социальных групп, эволюцио-
нирующих в сторону холопства. К первым относятся холопы ста-
рых категорий (полные, старинные) и одной новой категории
(докладные), ко вторым — находящиеся в зависимости по слу-
жилой кабале и на добровольной службе.
Ко второй половине XVI в. проявившийся ранее кризис пол-
ного холопства становится фактором, определившим его доста-
точно быстрое изживание и вытеснение другими формами холоп-
ства. На изживание было обречено и старинное холопство в связи
с замедлением притока из полного холопства, хотя изживание
старинного холопства происходило значительно медленнее, чем
холопства полного. Что касается докладного холопства, то оно
не получило да и не могло получить сколько-нибудь широкого
распространения, поскольку охватывало небольшую в количе-
ственном отношении привилегированную группу, имеющую
к тому же тенденцию к сокращению.
Параллельно со стихийно идущим процессом изживания пол-
ного, старинного и докладного холопства происходило постепен-
ное нарастание холопьих черт в двух формах зависимости, эво-
люционирующих в сторону холопства, — кабальной службе и
добровольной службе.
Появление кабальной зависимости в XV в. или еще раньше
с ее ярко выраженной первоначально нехолопской тенденцией
(как по происхождению, так и по внутренней природе) само
по себе являлось симптомом кризиса старых видов холопства, по-
скольку кабальные люди несли в феодальном хозяйстве те же
функции, что и полные или старинные холопы. Однако именно
это последнее обстоятельство, равно как и сила холоповладельче-
ской традиции, устойчивость холоповладельческой психологии,
привели к быстрому развитию холопьих черт в кабальной зависи-
мости и угасанию черт нехолопьих — вплоть до ее превращения
к середине XVI в. в разновидность холопства.
Лишь только кабальная неволя получила на практике статус
холопства, на авансцену социальных отношений выдвигается еще
одна форма зависимости, являвшаяся альтернативой холопства, —
243
добровольная служба, хотя и существовавшая ранее, но получив-
шая массовое развитие именно во второй половине XVI в.
Но и добровольная служба как форма зависимости характери-
зовалась противоречивыми чертами. Наряду с тенденцией, наме-
тившейся в период складывания института добровольной службы,
к относительной свободе добровольных людей, почему эта форма
отношений и могла выступать в качестве альтернативы холопства,
весьма ощутимо проявлялась и другая тенденция — к приобрете-
нию добровольной службой черт зависимости холопьего типа.
Правда, вплоть до 1597 г. ни та, ни другая тенденции не стали
господствующими, но все же добровольная служба все больше
втягивалась в сферу холопьих отношений и эволюционировала
в этом направлении.
Сопоставление процесса исчезновения полного холопства и
сокращения старинного холопства с процессом количественного
роста кабального холопства и добровольной службы позволяет
утверждать, что изживание старых видов холопства ускорялось
в XVI в. вытеснением их кабальным холопством и добровольной
службой.1 И действительно, по данным отрывков записных книг
старых крепостей, при перерегистрации в Новгороде в декабре
1597—январе 1598 г. оказалось, как уже было отмечено, что са-
мая поздняя полная грамота относится к 1554 г., причем из 97 пе-
ререгистрированных полных грамот наибольшая часть датируется
периодом, предшествующим 1530 г., а после этого времени их ко-
личество (всего только 9 полных) идет по нисходящей линии.
И, наоборот, самая ранняя из перерегистрированных здесь же слу-
жилых кабал датируется 1533/34 г., а к периоду до 1569/70 г. от-
носятся всего 26 кабал, к 70-м годам — 118, к 80-м годам — 467,
к 1591—1598 гг. — 348 кабал; всего же к перерегистрации были
предъявлены 963 служилые кабалы, датируемые периодом
с 1533/34 по 1598 г.2
Признаки вытеснения полного, старинного и докладного хо-
лопства кабальным обнаруживаются и в ст. 78 Судебника 1550 г.,
в которой предписано «имати ... кабалы на волных людей, а на
полных людей, и на докладных, и старинных холопей кабал не
имати».3 Это обстоятельство было отмечено И. И. Смирновым,
1 Так, упоминавшийся уже Иван Никифорович Лихарев, владевший
в 1598 г. 34 кабальными холопами или их потомками (из которых 14 на-
ходились в «бегах»), 21 старинным холопом по полным грамотам их пред-
ков (из которых 4 человека «бегают») и 11 старинными холопами
по докладным грамотам их предков, и после этого активно наращивал
количество принадлежавших ему холопов именно за счет кабального хо-
лопства. Только в 1602—1603 гг. он, оформив И служилых кабал, приоб-
рел 25 кабальных холопов (ЦГАДА, ф. 1144, кн. 9, л. 329 об.; НЗКК, ч. II,
с. 298—299, 327-331).
2 В. М. Панеях. Кабальное холопство на Руси в XVI в. Л., 1967,
с. 34—35.
3 Судебники XV—XVI веков. М.—Л., 1952, с. 169.
244
обнаружившим здесь «явную тенденцию к вытеснению старых
видов холопства, полного и докладного».4 По справедливому за-
мечанию Б. А. Романова, «вторжение служилой кабалы как спо-
соба сманивания чужих холопов посредством кабальных авансов»
стало в середине XVI в. злобой дня, поскольку полные, доклад-
ные, старинные холопы стали массами убегать «от старых своих
владельцев с целью продать на кабальных условиях свою рабочую
силу в обстановке, полной неразборчивого спроса на любого про-
исхождения рабочие руки».5
В отношении добровольной службы прямые сведения о дина-
мике вовлечения свободных людей в данную форму зависимости
отсутствуют, но все нарастающее внимание к ней в законода-
тельстве, а также факт оформления в Новгороде только лишь
в течение девяти полных и четырех неполных дней декабря
1597 г. и января 1598 г. 213 служилых кабал на добровольных
людей, прослуживших к этому времени не менее полугода, сви-
детельствуют о значительном ее распространении во второй по-
ловине XVI в.
Именно в связи с изживанием полного, старинного и доклад-
ного холопства, вытеснением их кабальным холопством и добро-
вольной службой, в которой холопьи черты были, весьма значи-
тельными, следует оценивать политику царизма по холопьему
вопросу. Уже в Судебнике 1550 г. и в законах, вскоре после него
разработанных, намечаются некоторые, хотя и не все, принципы
правительственной политики по холопьему вопросу, которые по-
лучили развитие впоследствии.
Во-первых, ст. 78, учитывая широко распространенную прак-
тику утечки полных, старинных и докладных холопов в кабальную
неволю, решительно встала на стражу интересов старых холопо-
владельцев и неприкосновенности полного, докладного и старин-
ного холопства,6 не возражая даже против перехода крестьян
в полные холопы (ст. 88). Во-вторых, законодатель предпринял
ряд мер, направленных на ограничение документально не оформ-
ленного холопства, с одной стороны, отменив холопство сельских
ключников, чья зависимость не была закреплена докладными гра-
мотами, и тиунов, на которых не было взято полных или доклад-
ных грамот (ст. 76), а с другой — отказавшись от правового при-
знания службы по обычной ростовой кабале (ст. 82). В-третьих,
получил начало процесс признания (первоначально в косвенной
4 И. И. Смирнов. Судебник 1550 года. — Исторические записки,
М., 1947, т. 24, с. 333.
5 Б. А. Романов. Комментарий [к Судебнику 1550 г.]. — В кн.: Су-
дебники XV—XVI веков. М.-Л, 1952, с. 286-287.
6 Б. А. Романов. 1) Комментарий [к Судебнику 1550 г.], с. 286—
287; 2) О полном холопе и сельском попе в Судебнике Ивана Грозного.—
В кн.: Академику Б. Д. Грекову ко дню семидесятилетия. М., 1952,
с. 141.
245
форме, а затем и прямо) кабальной зависимости в качестве раз-
новидности холопства, протекавший со все нарастающей интен-
сивностью. В-четвертых, обнаружилось стремление, вначале еще,
возможно, не вполне осознанное, выраженное в весьма осторожной
форме и с трудом уловимое, направить холопство, не посягая на
существующее уже документально оформленное холоповладение
старых видов, по пути развития кабальной его разновидности.
Составители уложения 1597 г. вынуждены были учитывать
как стихийно протекавшую эволюцию холопства и основные на-
правления правительственной политики по холопьему вопросу,
так и совершенно новые условия, сложившиеся в стране в 70—
90-х годах XVI в.
Последние годы правления Ивана IV привели страну к такому
положению, при котором слились воедино в общенациональный
кризис различные кризисные ситуации — внутриполитический
кризис (раскол правящей верхушки, террор), внешнеполитический
кризис, вызванный тяжелым поражением в Ливонской войне,
экономический кризис (резкий подъем государственного обложе-
ния), династический кризис. Едва ли не самым явным и катастро-
фическим последствием этого было массовое бегство земледельче-
ского населения и запустение огромных территорий. Важными
факторами, повлиявшими на характер уложения 1597 г., были
также введение крепостного права и указ начала 90-х годов об
обелении помещичьей запашки (вернее, ее основной части).
Таким образом, уложение 1597 г. было призвано не только за-
крепить некоторые тенденции в развитии холопства и правитель-
ственной политики в холопьем вопросе, но и в некоторых весьма
существенных аспектах значительно реформировать холопство,
приспособив его к новой обстановке. Власти пытались тем самым
провести мероприятия, которые наряду с другими могли бы, по их
мнению, способствовать выходу страны из еще не изжитого кри-
зиса. Поэтому они вынуждены были пойти прежде всего на ре-
формирование института кабального холопства — меру противо-
речивую и чреватую опасными последствиями.
В условиях уже существующего режима заповедных лет пра-
вительство сочло необходимым запретить кабальным холопам
освобождаться от холопской зависимости путем выплаты долга
и закрыть тем самым перед крестьянином последнюю возможность
приобрести статус, который предусматривал санкционированное
законом право покидать своего господина без согласия послед-
него хотя бы посредством выкупа другим холоповладельцем (опе-
рации, аналогичной крестьянскому вывозу). Тем самым кабаль-
ное холопство окончательно утрачивало свою двойственную при-
роду, лишаясь нехолопьих черт, характерных для данной формы
зависимости в XV и XVI вв. и постепенно угасавших.
Если бы законодатель этим и ограничился, положение кабаль-
ных холопов перестало бы отличаться от положения холопов пол-
246
пых. Однако к концу XVI в. оказалось, что полное холопство
изжило себя окончательно. А между тем холопы различных ка-
тегорий с самого возникновения барской запашки являлись основ-
ной и часто едва ли не единственной рабочей силой, ее обраба-
тывающей. Наметившиеся было в середине XVI в. некоторые
сдвиги, выразившиеся в использовании, правда пока еще лишь
в незначительной мере, крестьян, которые в порядке барщийных
работ также стали участвовать в возделывании барской запашки,
не получили развития и даже угасли в связи с кризисом и поваль-
ным бегством крестьян. Некоторый рост усадебной помещичьей
пашни во второй половине 90-х годов XVI в. после обеления бар-
ской запашки7 поставил перед правящим классом во весь рост
проблему рабочих рук для ее обработки. Имевшее место, оче-
видно, превышение процента беглых крестьян над процентом бег-
лых холопов неизбежно возвращало феодалов к традиционным
способам возделывания барской запашки — силами холопов.
Разумеется, в этих условиях власти не могли пойти на пере-
стройку кабального холопства, превращавшую его в форму зави-
симости, которая должна была бы разделить вскоре участь пол-
ного холопства. Поэтому одновременно с запрещением прерывать
кабальную службу по инициативе холопа или без согласия хо-
лоповладельца уложение 1597 г. ввело службу кабального до
смерти господина, означавшую отмену наследования права вла-
дения,8 а тем самым ограничение права распоряжения кабальным
человеком. Как видим, стремление приспособить кабальное хо-
лопство к режиму заповедных лет и одновременно оградить его
от изживания привело и к закрепостительной мере, выразив-
шейся в запрещении кабальному холопу освободиться при жизни
холоповладельца (посредством выплаты долга), и к отмене насле-
дования права владения, лишавшей кабальное холопство некото-
рых существенных признаков холопства вообще, расшатывавшей
его вековые устои (наследственность прав холоповладельцев на
принадлежавших им холопов в первую очередь).
Не исключено, впрочем, что реформирование кабального хо-
лопства задумано было лишь как временная мера (наподобие за-
7 Г. В. Абрамович. Государственные повинности владельческих
крестьян Северо-Западной Руси в XVI—первой четверти XVII в. — Исто-
рия СССР, 1972, № 3, с. 81.
8 Возвращаясь к примеру хозяйства новгородского помещика Ивана
Никифоровича Лихарева (см. с. 10, 244), можно утверждать, что в случае
его смерти в 1598 г. (т. е. вскоре после перерегистрации старых крепостных
актов) из 66 холопов наследники получили бы только 32 старинных хо-
лопа — потомков полных и докладных холопов, а лишились бы 20 ка-
бальных холопов и 14 их потомков, которых по закону они задерживать
у себя не могли. В случае же его смерти в 1603 г. наследники лишились
бы по меньшей мере еще 25 кабальных холопов Лихарева, на которых
он взял служилые кабалы в промежутке между 1598 и 1603 гг., а кроме
того, детей и внукрв, родившихся в течение этих же 5 лет в семьях тех
кабальных людей, которые у него были уже к 1598 г.
247
прещения крестьянского выхода) в ряду других попыток стабили-
зации экономики страны и только впоследствии получило постоян-
ный статус.
Приступив к решительному преобразованию кабального холоп-
ства, власти, верные наметившейся после Судебника 1550 г. тен-
денции в политике по холопьему вопросу, стремились вместе с тем
стимулировать развитие именно данной формы холопства и за-
тормозить рост старых его видов. Правда, составители уложения
1597 г. проявили пока еще большую осторожность в выборе
средств, которые могли бы замедлить развитие других форм хо-
лопства.
Прежде всего правительство царя Федора Ивановича сочло
необходимым путем перерегистрации в срочном порядке всех хо-
лопьих крепостей пересмотреть владельческие права холоповла-
дельцев на всёх принадлежавших им холопов. Тем самым вся
масса холопов оказалась фактически расчлененной на две группы:
во-первых, холопы, чья неволя была документально оформлена
(полные, докладные, кабальные, старинные — при наличии кре-
постей на них), а крепостные документы на них были перереги-
стрированы в записных книгах старых крепостей; во-вторых,
холопы, чья неволя документально не была оформлена (так назы-
ваемые добровольные холопы, старинные холопы — при отсут-
ствии крепостей на них), и в этом случае в записных книгах
просто нечего было перерегистрировать.
Уложение 1597 г., хотя и характеризуется стремлением огра-
ничить старые виды холопства, оставило все же, как и прежде,
в неприкосновенности права холоповладельцев на тех холопов,
которые входили в первую группу (документально оформленное
холопство). С этой же целью в уложение были включены статья,
подтверждающая неизменность юридического положения полных
и документально оформленных старинных холопов, и статья,
подтверждающая указ 1593 г., о разрешении восстанавливать
(при соблюдении определенных условий) утраченные холопьи
крепости в их первоначальной форме. Составители уложения
пошли даже еще дальше, разрешив переход кабальных людей
в полные и докладные холопы, ограничив, правда, нежелательные
последствия этого шага введением в качестве непременного усло-
вия такого перехода добровольного согласия со стороны самого
кабального человека.
Что же касается второй группы холопов (документально не
оформленных), то здесь составители уложения 1597 г. проявили
большую решительность. Было предписано перевести в течение
определенного, весьма краткого срока всех без исключения доб-
ровольных холопов и документально не оформленных старинных
холопов, прослуживших к 1597—1598 гг. не менее полугода,
в категорию кабальных людей. Одновременно холоповладельцам
предписывалось и впредь переводить добровольных и докумен-
248
тально не оформленных старинных холопов, полугодовая служба
которых истекала после 1597—1598 гг., в категорию кабальных
холопов — лишь бы было доказано, что установленный законом
срок (шесть месяцев) истек. Кроме того, предусматривалась обя-
зательная служба добровольных холопов, прослуживших не менее
полугода, до смерти их господ, чем добровольное холопство при-
равнивалось фактически к кабальному холопству.
По существу эти меры представляли собой попытку ликвиди-
ровать институт добровольного холопства раз и навсегда и
увеличить за счет людского контингента, входившего в него, ко-
личество кабальных холопов. Тем самым закрепостительная тен-
денция развития добровольной службы, казалось бы, одержала
окончательную победу, а власти не только подтверждали начатый
еще в 50-х годах XVI в. курс на вытеснение добровольной службы,
но и сделали важный шаг к замене разных категорий холопства
одной его категорией — кабальным холопством в существенно
преобразованной уложением 1597 г. форме.9
И действительно, в условиях исчезновения полного и доклад-
ного холопства, пополнения старинного холопства лишь в ре-
зультате естественного прироста и намеченной ликвидации доб-
ровольного холопства сословие холопов формировалось бы глав-
ным образом из постоянно пополняемого кабального холопства,
а документально оформленное старинное холопство, имевшее
тенденцию к изживанию ввиду отсутствия притока извне, обре-
чено было бы на постепенное исчезновение.
Однако развитие холопства после 1597 г. не сразу и не во всем
пошло по пути, намеченному в уложении. Большое влияние
на характер эволюции холопства в начале XVII в. оказала, в част-
ности, традиционная практика его функционирования, если
уложение 1597 г. входило в противоречие с ней. Голод 1601—
1603 гг., массовое бегство холопов, крестьянская война, активная
роль холопов в классовых боях — эти обстоятельства явились
временными факторами, также оказавшими воздействие на хо-
лопство.
Что касается реализации предписаний уложения 1597 г.
по кабальному холопству, то строго и повсеместно выполнялось
только запрещение кабальным холопам покидать (путем вы-
платы занятой суммы) их господ без согласия последних. Отмена
же наследования права владения кабальными холопами на прак-
9 А. И. Яковлев справедливо по этому поводу писал: «По смыслу,
хотя прямо и не выраженной, но несомненно подразумевавшейся пре-
зумпции указов XVI в. — особенно апрельского (февральского, — В. П.)
указа 1597 г. — старинное не оформленное зарегистрированной кабальной
записью холоповладение должно было бы исчезнуть, сменившись по всей
Линии холопством кабальным с его ограничениями и оговорками» (Хо-
лопство и холопы в Московском государстве XVII в., т. I. М. — Л., 1943,
с. 85).
249
тике встретила противодействие холоповладельцев, поскольку
кабальные люди традиционно являлись объектом наследования.
Поэтому наследники холоповладельцев предпринимали попытки,
иногда успешные, насильственно брать служилые кабалы на ка-
бальных людей, подлежавших отпуску на волю в связи со смертью
их господ. Таким образом, данное предписание соблюдалось
строго лишь формально, а по существу нарушалось неоднократно,
являясь при его реализации в повседневной жизни объектом
борьбы между холоповладельцами и холопами.
Отмена наследования права владения кабальными холопами
не означала, что право распоряжения ими оказалось аннулиро-
ванным вовсе. Холоповладельцы по-прежнему владели кабаль-
ными людьми как холопами, и право распоряжения ими, хотя ,и
ограниченное теперь, продолжало оставаться важной чертой юри-
дического положения кабальных холопов.
Реализация предписаний уложения 1597 г., адресованных
добровольному холопству и приравненному к нему докумен-
тально не оформленному холопству, встретила еще большие
трудности, чем проведение в жизнь постановлений, относящихся
к кабальному холопству, а потому в главном их последствия ока-
зались не адекватными ожидаемому результату.
Конечно, властям удалось значительно сократить численный
состав добровольных холопов и документально не оформленных
старинных холопов, поскольку их перевод в категорию кабаль-
ных холопов происходил первоначально интенсивно и быстро.
Однако на практике этот перевод оказался и не всеобщим, и
не для всех холоповладельцев обязательным, с чем центральные
власти вскоре после уложения 1597 г. вынуждены были прими-
риться. Фактически холоповладельцы получили право либо оста-
влять статус добровольных и документально не оформленных
старинных холопов неизменным, либо брать на них служилые
кабалы после истечения полугодового срока в любой момент,
а не сразу. Следовательно, полностью ликвидировать доброволь-
ное холопство после 1597 г. властям не удалось, и, оно продол-
жало существовать, постоянно пополняясь, кроме того, за счет
юридически свободного населения.
Невыполнимым оказалось на практике и постановление, за-
прещавшее добровольным холопам, прослужившим более полу-
года, покидать их господ. Хотя тенденция рассматривать добро-
вольное холопство как разновидность холопства была весьма
сильной и находила свое проявление в случаях распоряжения
добровольными холопами (передача по наследству, в приданое),
на практике не ослабевала и иная тенденция, берущая свое на-
чало еще. в XVI в., — тенденция к осознанию относительной сво-
боды выхода добровольных холопов из неволи. Таким образом,
и после 1597 г., вопреки явному курсу крепостнического госу-
дарства на изменение статуса добровольных холопов по типу
250
кабального холопства и на ликвидацию в конечном счете добро-
вольного холопства, снизу, как и прежде, проявлялось стремле-
ние не признавать добровольную службу разновидностью хо-
лопства. Можно даже полагать, что между двумя этими тенден-
циями установилось состояние неустойчивого равновесия, при
котором степень прочности зависимости добровольных холопов
и документально не оформленных старинных холопов определя-
лась не законодательными нормами, а конкретными обстоятель-
ствами в отношениях между ними и их господами.
Голод начала XVII в., связанное с ним массовое бегство
холопов, крестьянская война и интервенция настолько обострили
противоречия по холбпьему вопросу внутри господствующего
класса и между холопами и холоповладельцами, что существо-
вавшая после 1597 г. в данной сфере система отношений была
существенным образом нарушена, а в районах непосредственных
военных действий полностью дезорганизована. Меняющаяся
конъюнктура в той острой классовой и внутриклассовой борьбе,
которой характеризовалось первое десятилетие XVII в., вызвала
к жизни ряд чрезвычайных и весьма противоречивых мер, пред-
принятых различными группировками, возносимыми событиями
на вершину власти. Предметом особенно ожесточенной классо-
вой и внутриклассовой борьбы оказался вопрос о добровольных
и документально не оформленных старинных холопах. Предпри-
нимались попытки проведения различных реформ в этой обла-
сти, в частности, указом от 7 марта 1607 г. даже провозгла-
шался отказ от закрепостительных принципов регулирования
отношений между холоповладельцами и добровольными холо-
пами, хотя документально не оформленные холопы при этом
получали новый статус (отличающийся от статуса добровольных
холопов), который затем дважды на протяжении двух лет видо-
изменялся. Одновременно власти стремились усилить борьбу
против бегства холопов, возложив на государственные органы
постоянный сыск беглых холопов и введя более строгие санкции
за прием беглых и подговор к побегу (уложение царя Василия
Шуйского от 9 марта 1607 г.).
Однако клубок противоречий, возникший в результате кре-
стьянской войны и интервенции, был в течение длительного
времени практически неразрешимым (о чем свидетельствует,
в частности, боярский приговор о беглых холопах и холопьих
отпускных от 25 февраля 1608 г.).
Лишь с середины 1609 г. был взят курс на крепостническую
стабилизацию в сфере отношений, связанных с холопством.
Он нашел отражение прежде всего в указах от 21 мая и 12 сен-
тября 1609 г. Их принятие стало возможным для правительства
Василия Шуйского в связи с изменением положения в стране —
подавлением восстания Болотникова, освобождением большой
части Замосковного края и Поволжья от польско-литовских за-
251
хватчиков, выступлением из Новгорода Скопина-Шуйского. В этих
условиях правительство Василия Шуйского получило возмож-
ность возвратиться к исходному пункту нового курса в области
холопства, разработанного еще правительством царя Федора
Ивановича в уложении 1597 г.
В указах от 21 мая и 12 сентября 1609 г. был подтвержден
тот пункт уложения 1597 г., который холоповладельцы стре-
мились игнорировать: кабальные холопы и их дети, родившиеся
в холопстве, подлежат отпуску на волю по смерти холоповла-
дельца. Одновременно подтверждалась норма, согласно которой
дети кабальных холопов, родившиеся в холопстве, принадлежали
холоповладельцам, как и их родители. Что же касается добро-
вольных и документально не оформленных старинных холопов,
то и их судьба должна была решаться, согласно уложению
1597 г., — стоило только холоповладельцу представить доказа-
тельство по меньшей мере полугодовой их службы, и он мог
принудительно перевести их в категорию кабальных холопов.
Однако не была восстановлена норма, запрещающая добро-
вольному холопу, прослужившему не менее полугода, покидать
своего господина, даже если на него не была оформлена служи-
лая кабала. Это приводило к фактической легализации добро-
вольного и документально не оформленного старинного холоп-
ства, а статьи о добровольном холопстве в Соборном уложении
1649 г. свидетельствуют о недостаточно успешной борьбе властей
за ликвидацию данного института. Не следует ли вынужденное
отступление властей от уложения 1597 г. в одном пункте и их
неудачи при попытках полностью ликвидировать добровольное
и документально не оформленное холопство связать с послед-
ствиями первой крестьянской войны в России?
Хотя возврат к нормам уложения 1597 г. стал возможен
не в полном объеме, результаты крепостнической стабилизации
оказались если и не целиком совпадающими с задуманными еще
правительством Федора Ивановича в конце XVI в., то все же
близкими к ним. Полное и докладное холопство к началу вто-
рого десятилетия XVII в. уже прекратили свое существование.
Документально оформленное старинное холопство, лишенное
притока из других категорий холопства, а пополняемое только
в результате естественного прироста, было обречено на постепен-
ное вымирание, правда довольно медленное. Добровольное и
документально не оформленное старинное холопство ликвидиро-
вать полностью не удалось, к чему власти неизменно стреми-
лись, но предоставление холоповладельцам права переводить
людей, прослуживших без крепости не менее полутода (а после
Соборного уложения — трех месяцев), в кабальные холопы зна-
чительно сокращало численный состав данной категории хо-
лопства. В этих условиях на первый план выдвигалось кабальное
холопство, формируемое не только из свободных людей, но и
252
добровольных и документально не оформленных старинных
холопов.
Таким образом, внутри сословия шел подталкиваемый вла-
стями процесс унифицирования юридических категорий холоп-
ства с перспективой вытеснения их всех кабальным холопством.
В этой связи необходимо рассмотреть вопрос о месте холоп-
ства в социальной структуре общества. В исторической литера-
туре после трудов Б. Д. Грекова10 получили распространение
взгляды, согласно которым в XVI в. холопство являлось уже
изжившим себя институтом.11 Правда, применительно к XIV—
XV вв. данная концепция уже была подвергнута критике
Л. В. Черепниным и А. А. Зиминым,12 но для XVI в. она еще
не стала предметом критического анализа. Более того, в недавно
вышедших трудах В. И. Корецкого и Е. И. Колычевой высказы-
ваются взгляды, которые могли бы подкрепить мнение о далеко
зашедшем процессе изживания холопства.
Целесообразно прежде всего определить, каковы признаки,
дающие основание судить об изживании холопства. Во-первых,
полное исчезновение холопства как сословия или существенное
его количественное сокращение. Во-вторых, качественные сдвиги
в правовой природе холопства, ведущие к утрате им основных
юридических признаков холопства. В-третьих, утрата холопами
специфических функций в феодальной экономике вследствие
перекладывания их на крестьян или, наоборот, приобретение
холопами функций, ранее свойственных крестьянам. Два послед-
них признака можно сформулировать иначе — юридическое и
фактическое слияние холопства с крестьянством. Рассмотрим
перечисленные три признака отдельно.
Б. Д. Греков отметил, что старые виды холопства испыты-
вали в XVI в. серьезный кризис. А поскольку он не признавал
кабальное холопство разновидностью холопства вообще,13 по-
стольку вывод об изживании полного и старинного холопства
оказался перенесенным на холопство в целом. Старые виды хо-
лопства действительно в XVI в. прекращали существование,
некоторые категории были обречены на постепенное изживание,
однако их место все в большей степени занимала кабальная
служба, превратившаяся к середине XVI в. в разновидность
холопства. В ее развитии в XVI в. не только не обнаруживается
тенденция к количественному сокращению, но, наоборот, наблю-
10 Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII в.
М.—Л., 1946, с. 570—581.
11 Очерки истории СССР. Период феодализма. IX—XV вв., ч. II. М.,
1953, с. 55.
12 Л. В. Черепнин. Образование Русского централизованного го-
сударства в XIV—XV веках. М., 1960, с. 253—263; А. А. Зимин. Отпуск
холопов на волю в Северо-Восточной Руси XIV—XV вв. — В кн.: Кресть-
янство и классовая борьба в феодальной России. Л., 1967, с. 55—74.
13 Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси..., с. 659—679.
17 В. М. Панеях
253
дается интенсивный рост. Поэтому исчезновение отдельных ка-
тегорий холопства не свидетельствует еще об изживании холоп-
ства вообще.
Лишь уложение 1597 г. вследствие отмены им наследования
права владения кабальными холопами должно было в известной
мере затормозить количественный рост кабального холопства.
Однако в конкретных условиях начала XVII в. это вряд ли про-
изошло, так как сокращение числа кабальных холопов воспол-
нялось резким ростом числа закабалений во время голода
1601—1603 гг. Следовательно, в количественной сфере только
в самом конце XVI в. появилась потенциальная и пока еще
не реализованная возможность для последующего сокращения
общего числа холопов.
С уложением 1597 г., в частности с реформированием ка-
бального холопства, связаны и качественные сдвиги в правовой
природе данной разновидности холопства. Утрата холоповла-
дельцами наследственных прав на кабальных холопов является
существенным симптомом начавшегося изживания кабального
холопства, а следовательно, и холопства в целом. Необходимо,
однако, отметить, что за этим первым шагом в сфере утраты
холопством основных его правовых признаков так и не последо-
вало второго — вплоть до полного упразднения холопства в на-
чале XVIII в. Е. И. Колычева указала еще на один признак на-
чавшегося в XVI в. изживания всех видов холопства, в том
числе и кабального, — смягчение ограничений, связанных с пра-
воспособностью холопов.14
Изживание холопства, помимо всего прочего, обычно связы-
вается с процессом его слияния с сословием крепостных кре-
стьян. В. О. Ключевский, затем Б. Д. Греков, а в недавнее время
В. И. Корецкий и Е. И. Колычева изучали эту проблему и
пришли к выводу о том, что в XVI в. процесс слияния холопов
и крестьян в одно сословие крепостных крестьян зашел уже
достаточно далеко и охватывал весьма значительный контингент
холопов. Поскольку в работах В. И. Корецкого и Е. И. Колыче-
вой указанная проблема изучена наиболее полно, мы остано-
вимся на анализе прежде всего их аргументации.
В. И. Корецкий, в частности, отметил со ссылкой на
М. А. Дьяконова, что число людских дворов во второй половине
XVI в. по различным уездам Русского государства «колебалось
от 3—5% до 25—30% общего числа дворов». Основываясь всего
только на одном примере — описании поместья Якима Нарбекова
в дозорной книге Бежецкой пятины 1593/94 г. и нескольких
духовных грамотах, содержание которых исключает возможность
их однозначной интерпретации, В. И. Корецкий причисляет все
14 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество (конец XV—
XVI в.). М, 1971, с. 235.
254
такие дворы к тем, в которых жили холопы, обрабатывавшие
земельные наделы на себя,15 и приходит к выводу об отсутствии
принципиальной разницы между крестьянами и сельскими холо-
пами.16 Действительно, если бы удалось показать, что все или
подавляющее большинство холопов, чьи дворы зафиксированы
в писцовых книгах, обрабатывали пашню на себя, то тезис
об изживании холопства подкреплялся бы важным аргументом.
Однако единственный пример, приведенный В. И. Корецким,
дает основание судить лишь об этом дворе — и не более того.
Подсчеты, произведенные даже на материале данной дозорной
книги, свидетельствуют о том, что холопы выполняли на барской
пашне 79.2% работ, тогда как крестьяне — лишь 14.4%.17
Е. И. Колычева привлекла и проанализировала гораздо более
обширный материал. Она относит начало наделения холопов
индивидуальной пашней к периоду не позднее конца XV в.,
опираясь при этом главным образом на писцовые книги. Писцо-
вые книги, как удалось показать Е. И. Колычевой, содержат
данные о наличии уже в конце XV—начале XVI в. холопьих
наделов. Однако Е. И. Колычева не ограничивается этим и на-
стаивает на том, что процесс наделения холопов пашенными
участками был достаточно интенсивным и массовым.
Если же обратиться к приведенным Е. И. Колычевой приме-
рам,18 то обнаруживается, что случаи, не вызывающие сомнения
в наделении холопов индивидуальной пашней,, весьма немного-
численны, а, кроме того, их принадлежность к какой-либо опре-
деленной прослойке холопов автору установить не удалось:
15 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в. М., 1970, с. 186—187.
16 Там же, с. 189. — Данные о положении таких холопов автор вслед
за Б. Д. Грековым черпает главным образом из деревенских служилых
кабал Спасо-Прилуцкого монастыря, опубликованных В. Г. Гейманом (Не-
сколько новых документов, касающихся истории сельского населения Мо-
сковского государства XVI столетия.— В кн.: Сборник Российской публич-
ной библиотеки, т. II, вып. 1. Пгр., 1924). Однако так называемые дере-
венские служилые кабалы оформляли зависимость не холопов, а крестьян
и являлись местной разновидностью крестьянских порядных грамот, сло-
жившейся лишь в Спасо-Прилуцком монастыре (В. М. П а н е я х. К во-
просу о так называемых деревенских служилых кабалах Спасо-Прилуц-
кого монастыря. — Проблемы источниковедения, т. V, М., 1956). Этот
вывод, к которому мы пришли еще в 50-х годах, не был кем-либо
оспорен, в том числе и В. И. Корецким. Возвращаясь к точке зрения
В. Г. Геймана и Б. Д. Грекова по данному вопросу, В. И. Корецкий
должен был аргументировать мнение о неприемлемости предложенного
нами решения.
17 Г. В. Абрамович. Новгородские писцовые книги как источник
по истории барщины в поместном хозяйстве XVI в. — В кн.: Тезисы до-
кладов и сообщений XII сессии межреспубликанского симпозиума по аг-
рарной истории Восточной Европы. М., 1970, с. 61.
18 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество, с. 103—104,
106, 108.
17*
255
наделами могли владеть как рядовые холопы, так и (с немень-
шей долей вероятности) военные слуги или приказные люди.
Обращение к математико-статистическим методам обработки
писцовых книг привело Е. И. Колычеву к ошибочным выводам
о том, что «в Торопецком уезде подавляющая часть холопов,
живших вне двора своего господина, имела свои наделы»,
а в Шелонской пятине наделы имело «большинство холопов».19
На деле же проведенные Е. И. Колычевой расчеты свидетельст-
вуют лишь о земледельческом труде холопов, включенных в пис-
цовые книги, и оставляют открытым вопрос, пахали ли холопы,
посаженные в отдельные дворы, пашню на себя или на феодалов.
Проанализировав заново писцовые книги, мы склоняемся
к мнению, что время, когда начался процесс наделения рядовых
холопов индивидуальной запашкой, точно определить пока не
удается. Ясно только, что он берет свое начало до ЗО-х годов
XVI в., в это время получает некоторое развитие, хотя и
в 90-х годах удельный вес таких дворов невелик. Сопоставление
писцовых книг с кабальными книгами и записными книгами
старых крепостей приводит к выводу о преобладании в феодаль-
ных хозяйствах холопов, не внесенных в писцовые книги, а сле-
довательно, живших в челядинных дворах. Поэтому доля холо-
пов, пашущих на себя, в общем количестве холопов оказывается
и вовсе ничтожной.
Стремясь выяснить, каким было положение холопов, поса-
женных на надел, Е. И. Колычева исследует эту проблему
в двух аспектах: сколь крепкой была хозяйственная связь между
холопом и обрабатываемым им пашенным участком и какова
была система государственного обложения.
Автор приходит к чрезвычайно ответственному выводу о рас-
пространенности практики «перехода холопов с землей к другим
феодалам» при обмене поместьями или получении новых поме-
стий, являющейся симптомом столь далеко зашедшего процесса
прирастания холопа к наделу, что холоп «фактически сливался
в экономическом положении с окружавшим его крестьянским
населением».20 Основанием для такого суждения послужили
записи в писцовых книгах, в которых при описаниях нескольких
поместий фиксируются «люди» (т. е. холопы) прежних земле-
владельцев, продолжавшие, по мнению Е. И. Колычевой, юри-
дически оставаться их холопами, но включаемые писцами в об-
щее число крестьян, числившихся за новыми помещиками.
С подобной интерпретацией таких записей мы согласиться
не можем. Ее сомнительность очевидна даже из тех примеров,
которые приводятся в книге Е. И. Колычевой. Так, автор цити-
19 Е. И. Колычева. Опыт применения корреляционного анализа для
решения некоторых спорных вопросов истории холопства. — История СССР,
1969, № 4, с. 142.
20 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество, с. 113—114.
256
рует описание поместья Бориса Чеглокова, которое ранее при-
надлежало Семену Кокореву, а до него — князю Александру
Анбальскому: «Село ... а в нем двор князь Олександ-
ров ъс кой, да в селе ж княж О лексан дровы люди: во дв.
Степанко, во дв. Чюбар, во дв. Федько Кривой, во дв. Куземка,
пашни в поле 64 чети, сена 270 копен. Дрв. Заполек Бели: во дв.
княжие люди Савка, да Сидорко, да вдова Анюшка, пашни
в поле 10 чети, сена 40 копен. Дрв. Корниловская Ивашка Фе-
дотова, а живут в ней княжие люди: во дв. Малышко
да Санька, пашни в поле 7 чети, сена 59 копен».21 По мнению
Е. И. Колычевой, «9 холопьих семей», попавшие уже к третьему
владельцу, «еще при князе Анбальском настолько „срослись"
со своими наделами, что остались на старом месте, несмотря
на появление новы! владельцев земли», а писцы при подведении
итогов включили их в общее число крестьян новых владельцев.22
Но если придерживаться такой упрощенной логики, то под-
черкнутое нами упоминание о дворе князя Александра Анбаль-
ского в том же описании следовало бы понимать также в прямом
смысле: в поместье Чеглоковых оказался двор, который продол-
жает оставаться собственностью князя Анбальского.
Однако как в отношении людей, так и в отношении двора
князя Анбальского дело обстояло по-другому: в этом описании
(и в других подобных) речь идет о людях и дворах, прежде
принадлежавших прежним феодалам. В документации XVI—
XVII вв. бывшие холопы каких-либо холоповладельцев через
много лет после освобождения от них продолжают называться
их холопами. Так, Иван Васильев сын при поступлении в кабаль-
ные холопы в 1604 г. к подьячему Пятому Киршину говорит, что
он «Ильинской человек Осиева», у которого «служил ... добро-
вольно лет с восемь», хотя «после Ильи .. . жил в Старой Русе по
наймом».23 Подобно этому Олексейко Прокофьев сын «сказался
послужилец Василья Негановского», несмотря на то что потом
«дан был в приданые .. . Михайлу Обуткову», который отпустил
его на волю.24
Перейдя к проблеме государственного обложения холопов, на-
деленных пашней, Е. И. Колычева привлекает обширный мате-
риал, бесспорно свидетельствующий об обложении холопьих наде-
лов обежной данью.25 Казалось бы, этот факт также должен под-
тверждать мысль автора о том, что «в XVI в. разница между кре-
стьянами и холопами, сидящими на земле, становится все более
21 Там же, с. 112; Торопецкая книга 1540 года. Подготовили к печати
М. Н. Тихомиров и Б. Н. Флоря. — В кн.: Археографический ежегодник
за 1963 год. М., 1964, с. 336. — Разрядка наша.
22 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество, с. 112.
23 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14, л. 82.
24 НЗКК, ч. II, с. 46. — Подобные же случаи см.: НЗКК, ч. II, с. 96, 97.
25 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество, с. 119—132.
257
номинальной».26 Однако, во-первых, и вся господская пашня до
обеления ее части в первой половине 90-х годов XVI в. подле-
жала обложению обежной данью. Даже при предоставлении по-
датного иммунитета в ряде случаев он не распространялся на
дань.27 Не дают же эти обстоятельства основания для отожде-
ствления господской пашни и крестьянского надела. А во-вто-
рых, в работе Е. И. Колычевой не проведено различие между
обложением холопьих наделов и обложением холопов. Если пер-
вое обосновывается Е. И. Колычевой вполне убедительно, то
о втором пока ничего не известно. Можно лишь гадать по поводу
того, взималась ли обежная дань с холопьих наделов с самих
холопов или за них ее вносили их господа, и тогда холопья пашня
выступала как часть господской.
Сделанные нами замечания относительно аргументации, при-
званной подтвердить тезис о фактической однотипности отношений
между феодалом и крепостным крестьянином, с одной стороны,
и холоповладельцем и посаженным на надел холопом — с другой,
не преследуют цель вовсе отрицать их сближение в XVI в. Напро-
тив, мы полагаем, что в конце XVI в. такое сближение уже на-
мечалось. Однако пока еще нет достаточно прочных оснований
для вывода, сделанного Е. И. Колычевой, о том, что холопы, «об-
рабатывающие свою землю, имеющие длительную хозяйственную
связь с наделом, положенным в тягло, лишенные права без раз-
решения господина переменить место жительства, становятся свое-
образным прообразом крепостных крестьян».28
Остается выяснить, не вытеснялся ли труд холопов в тради-
ционных сферах его приложения трудом крестьян. Относительно
того, что в XVI в. обязанности дворовой челяди, прислуги, а также
(в меньшей мере) ремесленников в феодальном хозяйстве про-
должали исполнять холопы, как будто бы никто не высказывал
сомнений, да и материал о занятиях холопов, приводимый Е. И. Ко-
лычевой,29 не оставляет для них места. Лишь факт решающего
значения труда холопов в обработке барской пашни недавно был
оспорен В. И. Корецким.
В. И. Корецкий исходит при этом из разрабатываемой им кон-
цепции происхождения крепостного права в России, согласно ко-
торой резкий рост барской запашки в XVI в. вызвал столь же ин-
тенсивное увеличение крестьянской барщины.30 Представление
26 Там же, с. 131.
27 А. Д. Горский. Очерки экономического положения крестьян Се-
веро-Восточной Руси XIV—XV вв. М., 1960, с. 189.
28 Е. И. Колычева. Холопство и крепостничество, с. 131.
29 Там же, с. 75—95, 246—250.
30 В рецензии на книгу В. И. Корецкого мы высказали свое несогласие
с этой концепцией, равно как и с выводом автора о значительном росте
барской запашки в XVI в. (см.: В. М. П анеях. Закрепощение крестьян
в XVI в.: новые материалы, концепции, перспективы изучения (по поводу
книги В. И. Корецкого). — История СССР, 1972, № 1, с. 157—165).
258
о прямой связи между ростом барской запашки в частновладель-
ческом феодальном хозяйстве (если бы его даже и удалось зафик-
сировать) и увеличением крестьянской барщины может основы-
ваться только на полном отрицании земледельческого труда хо-
лопов на барской пашне. И действительно, по мнению В. И. Ко-
рецкого, «там, где барская запашка имела место, обрабатывалась
она руками крестьян», а труд холопов «носил ... как и впослед-
ствии, вспомогательный характер по отношению к труду кресть-
янскому».31
С этим утверждением, не подкрепленным никакими фактиче-
скими данными, решительным образом невозможно согласиться.
Оно противоречит и фактической стороне дела, и прочно сложив-
шимся и никем еще не оспоренным представлениям нашей исто-
риографии, согласно которым именно холопы и прежде всего они
работали на господской пашне в частных владениях, а роль
крестьян в обработке барской пашни была вспомогательной и ма-
лосущественной. Достаточно сослаться на труды Р. Г. Скрынни-
кова,32 Г. Е. Кочина33 и Г. В. Абрамовича.34
Между прочим, указ царя Федора об обелении собственной
помещичьей запашки способствовал использованию на ней труда
именно холопов, так как обелению подлежала только такая пашня,
которая обрабатывалась «собою», т. е., как справедливо заметил
сам В. И. Корецкий, руками холопов.
Разумеется, В. И. Корецкий прав, утверждая, что труд холо-
пов носил вспомогательный характер, в том смысле, что доля
труда холопов в производстве сельскохозяйственной продукции
в целом по стране значительно уступала доле труда крестьян,
но автор не сумел привести никаких аргументов, дающих основа-
ние отнести это утверждение к собственному барскому хозяй-
ству. Именно там соотношение резко менялось в пользу холопов.
Не являлось ли преобладание холопьего труда на господской
пашне причиной сравнительно позднего оформления крепостного
права в России? Если дело обстояло именно таким образом и если
к концу века не удается обнаружить сколько-нибудь значитель-
ного роста крестьянской барщины, особенно в ущерб холопьему
труду на господской пашне, то не следует ли связывать введение
крепостного права в последней трети XVI в. не с синхронным уве-
31 В. И. Ко ре ц к и й. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 24—25.
32 Р. Г. Скрынников. Экономическое развитие новгородского по-
местья в конце XV и первой половине XVI в. — Ученые записки Ленин-
градского педагогического инет. им. А. И. Герцена, 1957, т. 150, вып. 1,
с. 10—24.
33 Г. Е. Кочин. Сельское хозяйство на Руси в период образования
Русского централизованного государства. Конец XIII—начало XVI в. М.—
Л., 1965, с. 330, 352.
34 Г. В. Абрамович. Новгородские писцовые книги как источник
по истории барщины в поместном хозяйстве XVI в., с. 61.
259
личением барской пашни и крестьянской барщины на ней,
а с иными факторами?
Как бы то ни было, приходится констатировать, что пока не
удалось сколько-нибудь убедительно аргументировать мнение
о вытеснении в XVI в. холопьего труда на господской пашне тру-
дом крестьян.
Процесс слияния земледельческих холопов с крестьянством
В. И. Корецкий усматривает и в том, что происходило «сближе-
ние их правового положения»:35 «...и крестьяне, и кабальные
холопы к концу XVI в. были лишены возможности законным пу-
тем покидать своих господ»; в отношении обоих сословий «был
провозглашен принцип обязательной регистрации документов,
удостоверяющих владельческие права на них».36
Не имея намерения оспаривать эти наблюдения, мы считаем
необходимым указать на то, что лишение права выхода кабаль-
ных холопов было проведено по меньшей мере двумя десятиле-
тиями позднее, чем запрещение крестьянского выхода. Кроме
того, уже с конца XVI в. обнаруживаются разные тенденции
в юридическом положении кабальных холопов и крепостных
крестьян: если статус кабальных холопов с 1597 г. характери-
зуется утратой наследования права владения ими и остается
таковым вплоть до упразднения холопства, то право феодалов
на владение крепостными крестьянами постепенно все в большей
степени становится наследственным.
Однако, несмотря на это, в обыденной практике даже закре-
пощенные крестьяне чаще всего признаются в начале XVII в.
людьми свободными и в данном своем качестве противопостав-
ляются несвободным кабальным холопам. Так, дающие на себя
в феврале 1608 г. служилую кабалу Лутьянко Федоров сын и
жена его говорили о себе: «... вольные люди, живем за Иваном
за Петровичем Золотовым во крестьянех».37 Другой человек ска-
зал о себе, что он «жил преже сего в Спасской вотчине, Хутынья
монастыря ... в бобылех на воли».38 Подобным образом Антонина
Федотьева дочь, по ее словам, «не служивала ни у кого, жила
во крестьянех».39 Все это является следствием привычного взгляда,
согласно которому любая зависимость, кроме холопьей (даже если
она не наследственна), не противоречит свободному состоянию
потому, очевидно, что только холопство прикрепляет к личности
господина, чьей частной собственностью в период его жизни
и является холоп: «А в роспросе сказалися: люди вольные, в хо-
лопех нигде не бывали».40
85 В. И. Корецкий. Закрепощение крестьян и классовая борьба
в России во второй половине XVI в., с. 189.
36 Там же, с. 232—233.
37 ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 135 об.
38 НЗКК, ч. II, с. 258.
39 Там же, с. 300—301.
40 Там же, с. 283—284.
260
Сопоставление приведенных мнений об изживании холопства
в XVI в. (и их анализ), равно как и о слиянии холопства с кре-
постным крестьянством, с изложенными здесь же нашими взгля-
дами по этим проблемам дает возможность выявить расхождения
в решении весьма существенного вопроса. Они сводятся главным
образом к различиям в хронологии отмеченных процессов, к несо-
гласиям в оценке интенсивности их эволюции, наконец, к тому,
сколь далеко они зашли и насколько были всеобъемлющими.
С нашей точки зрения, лишь в конце XVI в. как в количе-
ственном, так и в качественном отношении наметились некоторые,
незначительные еще сдвиги в сторону изживания холопства.
На протяжении XVI и в начале XVII в. оно продолжало оставаться
важным элементом в социальной структуре общества.
СПИСОК КАБАЛЬНЫХ КНИГ 1591—1609 гг.
И ЗАПИСНЫХ КНИГ СТАРЫХ КРЕПОСТЕЙ 1597—1598 гг.
Кабальные книги текущей регистрации
1. Кабальная книга по Новгороду. 1 октября 1594 г.—21 февраля 1595 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 3, л. 122—122 об., 1—67. Опубликована: НЗКК, ч. I,
стлб. 1—52.
2. Кабальная книга по Новгороду. 9 марта—26 августа 1595 г. ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 3, л. 115—121 об., 123—182 об. Опубликована: НЗКК, ч. I,
стлб. 85—149.
3. Кабальная книга по Новгороду. 14 сентября 1595 г.—28 февраля 1596 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, л. 78—197 об. Опубликована: НЗКК, ч. I,
стлб. 263—366.
4. Кабальная книга по Новгороду. 1 марта—31 августа 1596 г. ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 2, л. 217—290. Опубликована: НЗКК, ч. I, стлб. 390—449.
5. Кабальная книга по Новгороду. 1 марта—31 августа 1598 г. ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 7, л. 1—32 об.
6. Кабальная книга по Новгороду. 3 сентября 1599 г.—28 февраля 1600 г.
ГПБ, Q. II, № 9, л. 1—68 об. Опубликована: Новгородские кабальные
книги 7108 г., с. 1—33 (л. 1—52 об., 61—68 об.); ЛЗАК за 1911 г., СПб.,
1912, вып. 24, с. 6—10 (л. 52 об.—60).
7. Кабальная книга по Новгороду. 2 марта—15 августа 1600 г. ГПБ,
Q. II, № 9, л. 83—160. Опубликована: АОЮБ, т. II, стлб. 125—129
(л. 83—88, 159—159 об.); Новгородские кабальные книги 7108 г., с. 34—
78 (л. 83—159 об.).
8. Кабальная книга по Новгороду. 5 сентября 1600 г.—28 февраля 1601 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 8, л. 1—86 об.
9. Кабальная книга по Новгороду. 2 марта—4 июля 1601 г. ЦГАДА, ф. 1144,
кн. 8, л. 95—154 об.
10. Кабальная книга по Новгороду. 22 сентября 1601 г.—28 февраля 1602 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 9, л. 1-338.
11. Кабальная книга по Новгороду. 30 сентября 1603 г.—25 августа 1604 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14, л. 1—133 об.
12. Кабальная книга по Новгороду. 14 октября 1607 г.—1 августа 1608 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 3—95.
13. Кабальная книга по Новгороду. 2 октября 1608 г.—20 августа 1609 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 16, л. 6—115.
14. Кабальная книга по Бежецкой пятине Белозерской половине. 1 октября
1593 г.—30 июля 1594 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, д. 198—205. Опубли-
кована: НЗКК, ч. I, стлб. 367—379.
15. Кабальная книга по Бежецкой пятине Белозерской половине. 1 октября
1593 г.—15 июня 1595 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, л. 1—6 об. Опублико-
вана: НЗКК, ч. I, стлб. 193—200.
16. Кабальная книга по Бежецкой пятине Белозерской половине. 1 октября
1594 г.—15 августа 1595 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, л. 206—207. Опубли-
кована: НЗКК, ч. I, стлб. 379—381.
262
17. Кабальная книга по Бежецкой пятине Белозерской половине. 27 ав-
густа—3 октября 1595 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, л. 208—209. Опублико-
вана: НЗКК, ч. I, стлб. 381—383.
18. Кабальная книга по Бежецкой пятине Белозерской половине. 16 марта—
9 июля 1600 г. ГПБ, Q. II, № 9, л. 186—188. Опубликована: АОЮБ,
т. II, стлб. 129—132.
19. Кабальная книга по Бежецкой пятине Белозерской половине. 16 ок-
тября 1602 г.—20 июля 1603 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 12, л. 1—71 об.
Опубликована: НЗКК, ч. II, с. 1—61.
20. Кабальная книга по Бежецкой пятине Белозерской половине. 1 ян-
варя—6 августа 1603 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 12, л. 77—188 об. Опубли-
кована: НЗКК, ч. II, с. 61—143.
21. Кабальная книга по Бежецкой пятине Белозерской половине. Ноябрь
1603—август 1604 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14, л. 223а—279 об.
22. Кабальная книга по Бежецкой пятине Белозерской половине. Ноябрь
1603—август 1604 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14, л. 279а—315 об.
23. Кабальная книга по Бежецкой пятине Белозерской половине. 1607/08 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 157—164.
24. Кабальная книга по Бежецкой пятине Тверской половине. 8 сентября
1592 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 3, л. 184—186. Опубликована: НЗКК, ч. I,
стлб. 149—152.
25. Кабальная книга по Бежецкой пятине Тверской половине. 9 декабря
1593 г.—25 августа 1594 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 3, л. 187—198 об. Опуб-
ликована: НЗКК, ч. I, стлб. 152—165.
26. Кабальная книга по Бежецкой пятине Тверской половине. 1 сентября
1594 г.—январь 1595 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 3, л. 200—202. Опублико-
вана: НЗКК, ч. I, стлб. 165—167.
27. Кабальная книга по Бежецкой пятине Тверской половине. 1594/95 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, л. 52—71. Опубликована: НЗКК, ч. I, стлб. 237—
258.
28. Кабальная книга по Бежецкой пятине Тверской половине. Сентябрь
1595 г.—март 1596 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, л. 303—309, 311—315 об.
Опубликована: НЗКК, ч. I, стлб. 463—476.
29. Кабальная книга по Бежецкой пятине Тверской половине. 1597/98 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. 86-166.
30. Кабальная книга по Бежецкой пятине Тверской половине. Сентябрь
1603-февраль 1604 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14, л. 315а-350.
31. Кабальная книга по Бежецкой пятине Тверской половине. 1607/08 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 140—155.
32. Кабальная книга по Водской пятине Карельской половине. 4—14 де-
кабря 1594 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, л. 48—51 об. Опубликована: НЗКК,
ч. I, стлб. 233—237.
33. Кабальная книга по Водской пятине Карельской половине. 2 мая 1595 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, л. 72—73. Опубликована: НЗКК, ч. I, стлб. 258—
260.
34. Кабальная книга по Водской пятине Полужской половине. 14 сентября
1591 г.—29 июля 1592 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 3, л. 208—212. Опублико-
вана: НЗКК, ч. I, стлб. 169—175.
35. Кабальная книга по Водской пятине Полужской половине. 19 ноября
1592 г.—29 августа 1593 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 3, л. 220—224 об. Опуб-
ликована: НЗКК, ч. I, стлб. 179—185.
36. Кабальная книга по Водской пятине Полужской половине. 8 сентября
1593 г.—23 апреля 1594 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 3, л. 216—219 об. Опуб-
ликована: НЗКК, ч. I, стлб. 177—179.
37. Кабальная книга по Водской пятине Полужской половине. 6 декабря
1594 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 3, л. 213—215. Опубликована: НЗКК, ч. I,
стлб. 175—177.
263
38. Кабальная книга по Водской пятине Полужской половине. 1 октября
1599 г.—1 августа 1600 г. ГПБ, Q. II, № 9, л. 179—185. Опубликована:
ЛЗАК за 1911 г. СПб., 1912, вып. 24, с. 27—31.
39. Кабальная книга по Водской пятине Полужской половине. 1607/08 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 104—109.
40. Кабальная книга по Деревской пятине. Не позднее 6 января 1594 г.—
не ранее 6 августа 1594 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 3, л. 68—101 об. Опубли-
кована: НЗКК, ч. I, стлб. 52—76.
41. Кабальная книга по Деревской пятине. 1 сентября—1 октября 1594 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 3, л. 106—109, 111—113. Опубликована: НЗКК, ч. I,
стлб. 80—83.
42. Кабальная книга по Деревской пятине. 8 сентября 1594 г.—9 марта
1595 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, л: 22—37 об. Опубликована: НЗКК, ч. I,
стлб. 209—223.
43. Кабальная книга по Деревской пятине. 25 марта—6 августа 1595 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, л. 210—216 об. Опубликована: НЗКК, ч. I,
стлб. 383—390.
44. Кабальная книга по Деревской пятине. 1 марта—6 августа 1602 г.
ЦГАДА, ф. 1144, кн. 9, л. 342—441.
45. Кабальная книга по Деревской пятине. 19 октября 1602 г.—18 августа
1603 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 13, л. 1—174 об. Опубликована: НЗКК, ч. II,
с. 163—292.
46. Кабальная книга по Деревской пятине. 10 октября 1603 г.—10 августа
1604 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 14, л. 133а-223.
47. Кабальная книга по Деревской пятине. 1 сентября 1607 г.—15 августа
1608 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 15, л. 110—139.
48. Кабальная книга по Обонежской пятине Нагорной половине. 6—15 ав-
густа 1594 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 3, л. 102 об.—105 об. Опубликована:
НЗКК, ч. I, стлб. 76—80.
49. Кабальная книга по Обонежской пятине Нагорной половине. 16 октября
1594 г.—9 марта 1595 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, л. 42—46 об. Опубли-
кована: НЗКК, ч. I, стлб. 228—233.
50. Кабальная книга по Обонежской пятине Нагорной половине. 9 мая—
29 июня 1595 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, л. 74 об.—77. Опубликована:
НЗКК, ч. I, стлб. 260—263.
51. Кабальная книга по Обонежской пятине Нагорной половине. 29 фев-
раля—14 марта 1596 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, л. 291—302. Опублико-
вана: НЗКК, ч. I, стлб. 452—463.
52. Кабальная книга по Обонежской пятине Нагорной половине. 8 сентября
1599 г.—30 марта 1600 г. ГПБ, Q. II, № 9, л. 178, 161 об.—177. Опублико-
вана: ЛЗАК за 1911 г., СПб., 1912, вып. 24, с. 10—27.
53. Кабальная книга по Шелонской пятине Залесской половине. Октябрь
1592 г.—29 июня 1593 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 3, л. 226—232. Опублико-
вана: НЗКК, ч. I, стлб. 185—192.
54. Кабальная книга по Шелонской пятине Залесской половине. 1 сентября
1594 г.—17 марта 1595 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, л. 38—42 об. Опубли-
кована: НЗКК, ч. I, стлб. 223—228.
55. Кабальная книга по Шелонской пятине Зарусской половине. 8 сентября
1592 г.—29 августа 1593 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1, л. 126—141 об.
56. Кабальная книга по Шелонской пятине Зарусской половине. 1 ноября
1593 г.—18 августа 1594 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 2, л. 7—21. Опублико-
вана: НЗКК, ч. I, стлб. 200—209.
57. Кабальная книга по Шелонской пятине Зарусской половине. 14 сентября
1598 г.— И апреля 1599 г. ГПБ, Q. II, № 9, л. 69—82. Опубликована:
АОЮБ, т. II, стлб. 117—124 (л. 69—82); Новгородские кабальные книги
7108 г., с. 34 (л. 81—82).
58. Кабальная книга по Шелонской пятине Зарусской половине. 12 декабря
1599 г.—30 января 1600 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 8, л. 89а—94 об.
264
Кабальные книги для регистрации служилых кабал
на добровольных холопов, прослуживших не менее полугода,
и документально не оформленных старинных холопов 1
1. Новгородская кабальная книга. 15—20 декабря 1597 г. ГБ Л, Собрание
Беляева (ф. 29), № 1622, л. 1—112 об. (15—19 декабря 1597 г.); ГПБ,
Q. II, № 136, л. 1—8 об. (19—20 декабря 1597 г.). Опубликована: РИБ,
т. 15, с. 1—55 (рукопись из ГБЛ); ЛЗАК за 1909 г., СПб., 1910, вып. 22,
с. 2—6 (рукопись из ГПБ).
2. Новгородская кабальная книга. 10—16 января 1598 г. ЦГАДА, ф. 1144,
кн. 6, л. 1—237 об.
Записные книги старых крепостей2
1. Новгородская записная книга старых крепостей по Пскову. Один из
дней ранее 12 января—15 января 1598 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 5,
л. 1—72 об.
2. Новгородская записная книга старых крепостей по Водской пятине.
Один из дней ранее 20 декабря 1597 г.—31 января 1598 г. ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 4, л. 1—230 об. (один из дней ранее 20 декабря 1597 г.—
23 января 1598 г.); ЦГАДА, ф. 1144, кн. 1, л. 76—125 об., 1—75 об.
(23—31 января 1598 г.); ЦГАДА, ф. 1144, кн. 6, л. 2376, 237г (31 января
1598 г.). Опубликована частично: РИБ, т. 17, стлб. 1—214 (ЦГАДА,
ф. 1144, кн. 4).
3. Новгородская записная книга старых крепостей по Шелонской пятине.
Один из дней ранее 8 января—31 января 1598 г. БАН, текущее поступ-
ление № 98, л. 8—23 об. (один из дней ранее 8 января и 8 января
1598 г.); ЛОИИ, кол. 115, № 1092, л. 1—8 об. (8—12 января 1598 г.);
Книга Лакиера (рукопись утрачена), л. 89—97 об., 41—65 об., 1—40 об.,
66—88 об. (12—22 января 1598 г.); БАН, текущее поступление № 98,
л. 24—107 об. (22—31 января 1598 г.). Опубликована: А. И. Копанев.
Материалы, с. 151—186 (БАН, текущее поступление № 98; ЛОИИ,
кол. 115, № 1092); Архив историко-юридических сведений, относящихся
до России. М., 1855, книги второй половина первая, отд. 2, с. 31—75
(Книга Лакиера).
Записные книги старых крепостей и служилых кабал
на добровольных холопов, прослуживших без крепости не менее полугода,
и документально не оформленных старинных холопов3
1. Новгородская записная книга старых крепостей и служилых кабал на
добровольных холопов, прослуживших без крепости не менее полугода,
и документально не оформленных старинных холопов. 18—31 августа
1598 г. ЦГАДА, ф. 1144, кн. 7, л. 35—48 об., 51—79.
1 Возможно, что указанные два отрывка книг данного типа являются
разрозненными частями одной книги.
2 Даты указывают на время ведения книг, а не на время составления
перерегистрируемых актов.
3 Даты указывают на время ведения книг и время составления ре-
гистрируемых служилых кабал на добровольных холопов, прослуживших
без крепости не менее полугода, и документально не оформленных ста-
ринных холопов, но не на время составления перерегистрируемых старых
крепостей.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
ААЭ — Акты, собранные в библиотеках и архивах Россий- ской империи Археографическою экспедицией Ака- демии наук.
АИ — Акты исторические, собранные и изданные Архео- графическою комиссиею.
Акты Лихачева — Н. П. Лихачев. Сборник актов, собранных в ар- хивах и библиотеках. СПб., 1895.
Акты Юшкова — Акты XIII—XVII вв., представленные в Разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества. Собрал и издал Александр Юшков. М., 1898.
АОЮБ, т. II — Книги кабальные. — В кн.: Акты, относящиеся до юридического быта древней России. Под ред. Н. Ка- лачова. Том второй. СПб., 1864.
АФЗХ — Акты феодального землевладения и хозяйства XIV—XVI веков.
АЮ — Акты юридические, или собрание форм старин- ного делопроизводства, изданные Археографиче- скою комиссиею. СПб., 1838.
БАН — Отдел рукописей и редкой книги Библиотеки Ака- демии наук СССР.
ГБЛ — Государственная библиотека СССР им. В. И. Ле- нина.
ГИМ — Государственный исторический музей, Отдел пись- менных источников.
ГКЭ ГПБ — фонд грамот Коллегии экономии. — Отдел рукописей и редкой книги Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щед- рина.
ДАИ — Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографическою комиссиею.
ДДГ — Духовные и договорные грамоты великих и удель- ных князей XIV—XVI вв. Подготовил к печати Л. В. Черепнин. М.—Л., 1950.
ЖМЮ Книга Лакиера — Журнал Министерства юстиции. — Акты, записанные в крепостной книге XVI в. Со- общены А. Б. Лакиером. Предисловие редактора [Н. Калачова]. —В кн.: Архив историко-юридиче- ских сведений, относящихся до России, издавае- мый Николаем Калачовым, книги второй половина первая. М., 1855.
266
А. И. Копанев.
Материалы
ЛЗАК
ЛОИЦ
К. А. Неволин
НЗКК
Новгородские
кабальные книги
7108 г.
нпк
ПРП
ПСРЛ
РИБ
РИБ, т. 15
РИБ, т. 17
Сб. МАМЮ, т. 5
Троицк.
Тяжбы по холопьим
Делам
ЦГАДА
Чтения ОИДР
А. И. Копанев. Материалы по истории крестьян-
ства конца XVI и первой половины XVII в. —
В кн.: Материалы и сообщения по фондам Отдела
рукописей и редкой книги Библиотеки Академии
наук СССР. М.-Л., 1966.
Летопись занятий Археографической комиссии.
Архив Ленинградского отделения Института исто-
рии СССР АН СССР.
К. А. Неволин. О пятинах и погостах новгород-
ских. — Записки императорского русского геогра-
фического общества, кн. VIII. СПб., 1853.
Новгородские записные кабальные книги 100—104
и 111 годов. Под ред. проф. А. И. Яковлева. М.—
Л., 1938.
-Новгородские кабальные книги 7108 (1599—
1600) г. -у Русская историческая библиотека. СПб.,
1894, т. 15.
Новгородские писцовые книги, изданные Археогра-
фическою комиссиею.
Памятники русского права.
Полное собрание русских летописей.
Русская историческая библиотека.
Новгородская кабальная книга 7106 (1597), г. — Рус-
ская историческая библиотека, СПб., 1894, т. 15,
разд. III.
Записная книга крепостным актам XV—XVI вв.,
явленным в Новгороде дьяку Д. Алябьеву. Редак-
ция и введение А. С. Лаппо-Данилевского. — Рус-
ская историческая библиотека, СПб., 1898, т. 17.
Писцовая книга по Пскову и его пригородам. —
В кн.: Сборник Московского архива Министерства
юстиции, т. 5. М., 1913.
- Фонд Троице-Сергиевой лавры (ф. 303).
• Документы (тяжбы по холопьим делам). —В кн.:
А. И. Яковлев. Холопство и холопы в Москов-
ском государстве XVII в., т. I. М.—Л., 1943.
- Центральный государственный архив древних ак-
тов.
- Чтения в Обществе истории и древностей россий-
ских при Московском университете.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие .................................................. 3
Глава первая. Пути развития холопства в XVI в................. 7
Изживание полного, старинного и докладного холопства ... 7
Зависимость по служилой кабале — кабальное холопство ... 11
Добровольная служба..................................... 27
Холопий надел.......................................... 48
Глава вторая. Уложение 1597 г. о холопстве................. 72
Проверка прав холоповладельцев на документально оформлен-
ных холопов........................................... 73
Старые виды холопства................................... 98
Реформа института кабального холопства................. 105
Попытка ликвидации института добровольной службы. Добро-
вольное холопство...................................... 131
Глава третья. Холопство в конце XVI—начале XVII в........... 146
Статистика закабалений . ...............................146
Кабальное холопство................................... 185
Добровольное холопство и документально не оформленное ста-
ринное холопство....................................... 219
Заключение ..................................................243
Список кабальных книг 1591—1609 гг. и записных книг старых кре-
постей 1597—1598 гг.....................................262
Список сокращений............................................266
Виктор Моисеевич Панеях
ХОЛОПСТВО В XVI —НАЧАЛЕ XVII века
Утверждено к печати
Ленинградским отделением Института истории СССР Академии наук СССР
Редактор издательства Г. А. Альбова. Художник Д. С. Данилов
Технический редактор Н. Ф. Виноградова
Корректоры 3. В. Гришина и В. А. Пузиков
Сдано в набор 3/Х 1974 г. Подписано к печати 15/V 1975 г. Формат бумаги бОхЭО1/^.
Бумага № 2. Печ. л. 16/34=16.75 усл. печ. л. Уч.-изд. л. 19.53. Изд. № 5834. Тип. зак.
№ 1519. М-26713. Тираж 3300. Цена 1 р. 43 к.
Ленинградское отделение издательства «Наука»
199164, Ленинград, В-164, Менделеевская линия, д. 1
1-я тип. издательства «Наука».
199034, Ленинград, В-34, 9 линия, д. 12