Tags: политическая литература
Year: 1954
Text
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
ОЧЕРКИ
ИЗ ИСТОРИИ ДВИЖЕНИЯ
ДЕКЛБРИСТОВ
HUK. CtHCLWieU
pe.^cc'K.'i^vtew
с&.ё.С ыро£чк.о$ск.ого
iiW
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА • 1954
Редакторы Н. Пирумова и Л. Лазаревич
Оформление художника М. Хейфиц
Технический редактор Н. Трояновская
Ответственный корректор С. Федорова
Сдано в набор 30/VII 1954 г. Подписано к печати 17 ноября 1954 г.
Формат 84 X Ю81/з2- Физ..п$ч. л. 18*/8. Условн. печ. л. 29,725. Уч.-изд. л. 30,6.
Тираж 25 тыс. экз. А-04752. Заказ № 1453. Цена 8 р. 50 к.
Государственное издательство политической литературы.
Москва, В-71, Б. Калужская, 15.
Министерство культуры СССР. Главное управление полиграфической промышлен
ности. 2-я типография «Печатный Двор> имени А. М. Горького.
Ленинград, Гатчинская, 26,
ПРЕДИСЛОВИЕ
астоящий сборник статей, посвященный движе-
нию декабристов и их времени, неразрывно
связан с исканиями и достижениями новейшего
этапа советского декабристоведения. Изучение
восстания 1825 г. и его исторических предпосы-
лок насчитывает более сотни лет. Оно возникло
еще в тот период, когда исследователям были
недоступны богатые документальные материалы, собран-
ные во время следствия и суда над декабристами. С момента
подавления восстания вплоть до революции 1905—1907 гг.
в распоряжении исследователей оставался крайне ограни-
ченный круг источников; это были преимущественно пра-
вительственные документы, искаженно рисовавшие рево-
люционные события и их участников. Правда, начиная
с конца 50-х годов XIX века стали появляться воспомина-
ния непосредственных деятелей движения, но в силу субъ-
ективного характера этих записок, а также цензурных
стеснений представление о движении декабристов попреж-
нему оставалось не только неясным и неполным, но и дале-
ким от реальной исторической правды. Долгое время могли
появляться только клеветнические извращения истории
декабристов в реакционных книгах М. А. Корфа, М. Устря-
лова, М. И. Богдановича. Ту же феодально-дворянскую
традицию продолжали позднее работы Н. К. Шильдера и
Н. Ф. Дубровина. Буржуазная историография давала иное,
но тоже искажающее — либеральное освещение идеологии
1*
4
Предисловие
и деятельности дворянских революционеров, получившее
наиболее полное выражение в работе А. Н. Пыпина «Обще-
ственное движение при Александре I». Реакционной кле-
вете и либеральным искажениям истории декабристов про-
тивостояли горячие статьи А. И. Герцена и Н. П. Огарева,
прославлявшие революционный характер движения, гневно
обличавшие и опровергавшие клеветнические извращения
его в официозных изданиях. Однако Герцен и Огарев сами
принадлежали к поколению дворянских революционеров
и не могли занять правильной, научно-объективной пози-
ции в подходе к рассматриваемому явлению. Исследователь-
ские возможности на этом первом этапе были до крайности
ограничены не только скудостью доступных источников,
но и характером идеологии самих авторов, мешавшей ра-
скрытию исторической истины.
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг.
открыла перед учеными скрытые тайники императорских
архивов и обеспечила возможность публикации ценных
революционных документов, в том числе важнейших декаб-
ристских проектов и разрозненных показаний, данных на
следствии. С использованием свежих архивных материалов
были тогда же написаны работы буржуазно-либеральных
исследователей — П. Е. Щеголева, Н. П. Павлова-Сильван-
ского и В. И. Семевского. Идеология и деятельность дека-
бристов предстали перед читателями в более конкретных
и полных очертаниях, но либерально-идеалистическая
трактовка политических явлений 20-х годов XIX века
исключала возможность и для указанных авторов правильно
понять и осветить движение декабристов.
Уже в этот период, в противовес реакционному и либе-
ральному толкованиям декабристского движения, В. И. Ле-
нин формулировал марксистскую точку зрения на декабри-
стов: он характеризовал их как дворянских революционеров,
страшно далеких от народа, но впервые развернувших
знамя восстания против самодержавия и крепостничества,
разбудивших своим выступлением Герцена и ставших гор-
достью великорусской нации. К сожалению, эти осново-
Предисловие
5
полагающие суждения В. И. Ленина не были в то время
поняты и осмыслены историками. М. Н. Покровский и
К. Н. Левин, которые в своей статье «Декабристы» («Исто-
рия России в XIX в.», изд. Гранат) поставили своей целью
разрушить старую либеральную легенду и дать научно-
материалистическое объяснение восстания 1825 г., сползли
на одностороннюю, грубо вульгаризаторскую точку зре-
ния. В том же духе вульгарно-материалистического прини-
жения события, отрицания его революционного существа
и исторического значения была дана характеристика дви-
жения декабристов в пятитомной «Русской истории» По-
кровского.
Великая Октябрьская социалистическая революция от-
крыла собой новый этап в развитии научного декабристове-
дения. Глубокий интерес к истории революционной борьбы
и возможность широкого использования архивных материа-
лов обеспечили публикацию важнейших документов, свя-
занных с восстанием декабристов. Впервые с чрезвычайной
тщательностью были изданы следственные дела руководя-
щих членов тайного общества, напечатаны многие из их
сочинений, воспоминаний и писем. Опираясь на эти много-
численные богатые содержанием публикации, советские
исследователи постарались по-новому подойти к изучению
движения декабристов, понять его как закономерное исто-
рическое явление в свете методологических принципов
марксистско-ленинской теории. К сожалению, над всеми
историками этого периода, с 1918 до 1935 г., тяготела непра-
вильная, вульгаризаторская концепция Покровского. Сам
Покровский продолжал вносить дополнения и поправки
в свои прежние построения, но они не изменяли его преж-
них методологических позиций. В его работах советского
периода движение декабристов непосредственно и прими-
тивно связывалось с экономическими процессами, в частно-
сти с изменением хлебных цен и аграрным кризисом 1820-х
годов. Покровский отрицал революционное единство дви-
жения и усиленно подчеркивал его внутренние — програм-
мные, тактические и организационные противоречия; он
6
Предисловие
отвергал революционный характер Северного общества и
преувеличивал демократические черты идеологии Пестеля.
Патриотизм декабристов вызывал у Покровского осуждение,
а закономерная связь движения декабристов с общеевропей-
ским революционным движением систематически им замал-
чивалась. Несмотря на обилие научных работ, вышедших
в 1918—1934 гг., особенно в связи со столетней годовщиной
восстания 1825 г., все они в большей или меньшей степени
отражали на себе влияние концепции Покровского. Только
проведенный по инициативе партии и правительства реши-
тельный критический пересмотр исторических и методоло-
гических взглядов так называемой «школы» Покровского
освободил советское декабристоведение от давления невер-
ных, антиленинских установок.
С 1935 г. начался новый, наиболее плодотворный этап
в изучении движения декабристов. Хотя археографических
изданий, посвященных истории тайного общества 1820-х
годов, вышло менее, чем раньше, но проблематика и мето-
дология исследования приобрели большую глубину и верное
направление. Только в этот период ленинская характери-
стика дворянских революционеров была вполне понята
историками и легла в основу их конкретных исследований.
Можно наметить пять основных проблем, которые по пре-
имуществу изучаются и получают более или менее одина-
ковое освещение на этом новом этапе советского декабри-
стоведения. В соответствии с высказываниями В. И. Ленина
и в противовес выводам М. Н. Покровского, все исследова-
тели сходятся в своем понимании революционности декабри-
стов. Несмотря на разногласия между Северным и Южным
обществами, на своеобразие Общества соединенных славян,
на различие взглядов тех или других деятелей, все члены
тайного общества оставались дворянскими революционе-
рами в ленинском понимании этого термина: они были рево-
люционерами, ибо стремились к революционному, насиль-
ственному низвержению устаревшего феодального строя,
основанного на крепостничестве и охраняемого царским
самодержавием; но они вышли из дворянской среды и со-
Предисловие
7
хранили в своем сознании и своей деятельности пережитки
дворянских традиций — отсюда непоследовательность и
колебания революционеров начала XIX века, их неспособ-
ность осознать и воплотить в реальной действительности
идею массового народного переворота. История тайного
общества декабристов с начала и до конца его существования
была историей революционной организации, преследовав-
шей одну и ту же социально-политическую задачу. Эволю-
ция общества и его отдельных сочленов развивалась в опре
деленном закономерном направлении — постепенного ос-
вобождения революционеров от давящих пережитков
феодально-дворянского прошлого. Внутреннее единство
тайного общества было характерной чертой декабристской
организации. Такова общая точка зрения современных
декабристоведов, какую бы тему ни подвергали они своему
исследованию. Анализ революционных устремлений декаб-
ристов и раскрытие степени их дворянской ограниченно-
сти — таково содержание первой проблемы, занимавшей
умы советских исследователей за последние 19 лет.
В соответствии с требованиями исторического материа-
лизма и в противовес дворянско-буржуазной историографии
советские декабристоведы перенесли центр тяжести своего
исследования на поиски внутренних истоков революцион-
ного движения, на выяснение его органической связи с рус-
ской действительностью. Стремления декабристов выросли
из потребностей русской общественной жизни и многообраз-
ными нитями были связаны со всеми сторонами окружаю-
щего и близкого революционерам мира. Декабристы были
искренними и горячими патриотами, желавшими блага
своему народу и вместе с народом пережившими крупней-
шее испытание своей эпохи — Отечественную войну 1812 г.
Декабристы вдумывались в очередные задачи своего времени
и отзывались на разнообразные запросы современности
Вот почему, занимая наиболее передовую позицию в обще-
ственно-политических вопросах, они сказали новое слово
в разных сферах практической жизни, оставили заметный
и прочный след в развитии русской культуры. Исследова-
8
Предисловие
ния ряда ученых, появившиеся за последние годы, выявили,
какое большое влияние оказали члены тайного общества
на разработку положений военной теории, на развитие
русской художественной литературы, на постановку новых
вопросов философии, политической экономии, исторической
науки. Выяснение глубокой внутренней связи между раз-
витием русской жизни и деятельностью декабристов — та-
кова вторая основная проблема, составляющая предмет
систематического изучения для современных исследователей.
С нею неразрывно связана и третья, не менее важная
проблема, привлекшая к себе пристальное внимание исто-
риков на новом этапе декабристоведения, — проблема
преемственности революционных поколений. Если декаб-
ристы органически выросли из недр развивавшейся русской
жизни, то неизбежно встает вопрос об их непосредственной
связи с политическими предшественниками и преемниками,
о месте тайного общества декабристов в процессе формиро-
вания и развития русской революционной и культурной
традиции. Радищев и декабристы, декабристы и Герцен,
положение декабристов в ряду других дворянских револю-
ционеров, наличие течений и организаций, непосредственно
предварявших Союз спасения и непосредственно следовав-
ших за восстанием 1825 г. — таковы наиболее важные темы,
охватываемые данной проблемой. За последние годы сделан
ряд интересных открытий, которые вскрывают предпосылки
декабристского движения в идеологии конца XVIII века
(дело Пассека, организация М. П. Каховского и пр.), но
изучение этих ранних источников декабристской идеологии
только начинается, мало исследована и проблема связей
и преемственности между движением декабристов и револю-
ционной деятельностью Герцена, Огарева и представителей
революционного движения 20—30-х годов, а также тра-
диции декабризма в последующем революционном движении.
Признание глубокой русской основы декабристского
движения не означает отрицания его международного зна-
чения, его внутренней связи с освободительными течениями,
волновавшими Западную Европу в первые десятилетия
Предисловие
9
XIX века. Для советских исследователей сохраняют всю
свою силу признания самих декабристов, в частности изве-
стные показания Пестеля о всеобщем «духе преобразова-
ния», который «заставляет, так сказать, везде умы клоко-
тать». Россия закономерно проходила через те же этапы
развития, которые частью раньше, частью одновременно
переживали другие страны Европы и Америки. Поэтому
понятен глубокий интерес декабристов к событиям и лите-
ратуре мирового революционно-буржуазного движения,
их стремление учесть и использовать исторический опыт
других народов, прошедших через горнило революционной
борьбы. Декабристы не могли не поставить перед собой
вопроса о международных революционных связях, о соз-
дании прочного западноевропейского тыла, обеспечиваю-
щего победу русской революции. С этой точки зрения осо-
бенно важны их проекты революционного объединения
славянских народов и революционного союза России и
Польши. С другой стороны, понятен и тот интерес, который
вызвало в западноевропейских странах восстание 14 де-
кабря 1825 г., как об этом свидетельствуют многочисленные
источники, частично использованные в работе француз-
ского историка — коммуниста П. Анграна С Проблема
взаимодействия западноевропейских и русских событий,
охватывающая вопросы о влиянии буржуазно-революцион-
ных движений Запада на идеологию декабристов и об обрат-
ном воздействии декабристов на западноевропейскую поли-
тическую жизнь (не только реально осуществленном, но и
намечавшемся в планах дворянских революционеров), —
одна из очередных в программе советского декабристове-
дения. Современные исследователи, далекие от поверхно-
стной буржуазной теории «филиации идей», не должны забы-
вать методологических указаний партии, данных в замеча-
ниях И. В. Сталина, А. А. Жданова, С. М. Кирова по поводу
конспекта учебника по истории СССР, о необходимости
марксистского учета западноевропейских теорий при ана-
лизе буржуазного революционного движения в России.
1 См. «Вопросы истории» 1952, № 12.
10
Предисловие
Пятая основная проблема, интересующая современных
советских исследователей, может быть формулирована как
проблема взаимоотношений декабристов и народа. «Узок круг
этих революционеров. Страшно далеки они от народа», —
говорил В. И. Ленин. Значит ли это, что декабристы, смы-
каясь в узкую группу заговорщиков, сознательно противо-
поставляли себя народу, намеренно отгораживались от
всякого общения с широкими трудящимися массами? Так
рассуждал М. Н. Покровский, усиленно подчеркивая
сословно-классовый страх декабристов перед возможностью
массовой народной революции. Современные исследователи
иначе понимают ленинскую характеристику декабристов.
Члены тайного общества в силу своего дворянского проис-
хождения предпочитали тактику военного переворота и
не были способны связаться с народными массами, но они
любили свой народ и стремились создать условия жизни,
обеспечивающие ему быстрое экономическое и культур-
ное развитие. Такое стремление особенно ярко прояви-
лось у Пестеля и его единомышленников, но в той или
иной степени оно было свойственно всем остальным дво-
рянским революционерам. Больше того, беря на себя
инициативу восстания и переворота, декабристы рас-
считывали на моральное и организационное содействие со
стороны народа. Об этом совершенно отчетливо говорили и
Пестель и Никита Муравьев, это предусматривалось пла-
нами и Северного и Южного обществ \ Некоторые по-
пытки перейти к массовой агитации имели место в группе
Рылеева (вспомним его народные песни). Таким образом,
проблема взаимоотношения декабристов и народа оказы-
вается более сложною, чем представлялась она М. Н. По-
кровскому. Советские исследователи критически пересмот-
рели выводы Покровского и его школы по этому вопросу;
однако не все в опубликованных работах бесспорно и ясно.
Предстоит большой сосредоточенный труд, прежде чем дан-
ная проблема получит правильное и полное разрешение.
1 См. «Восстание декабристов». Материалы. Центрархив, М.—Л.
1925, т. I, стр. 325; т. IV, М.—Л. 1927, стр. 102—103.
Предисловие
И
Таковы основные направления, в которых развивалась и
продолжает развиваться научная мысль на последнем этапе
советского декабристоведения.
Составители и авторы настоящего сборника исходили
из ясного представления об этих основных научных про-
блемах. Сборник был задуман в связи со 125-летней годо-
вщиной восстания 14 декабря 1825 г. В его состав вошли
одна публикация и десять самостоятельных исследований.
Проблеме дворянской революционности декабристов, кото-
рую в той или иной степени затрагивают все авторы, посвя-
щены преимущественно статьи М. В. Нечкиной, С. М. Файер-
штейна, Н. С. Захарова, И. В. Пороха, Н. М. Лебедева и
С. А. Овсянниковой. Изыскания М. В. Нечкиной в области
работ П. И. Пестеля над «Русской Правдой» окончательно
устраняют распространенную мысль о том, что Пестель
сохранял привилегии старого дворянского сословия и
в 1825 г. колебался в решении основных вопросов государ-
ственного переворота. Статья С. М. Файерштейна, вскры-
вая различные наслоения «Русской Правды», прослежи-
вает эволюцию взглядов П. И. Пестеля по основному со-
циальному вопросу его революционной программы — о наде-
лении землей освобождаемых крестьян России. Анализ
последовательных записей Пестеля вносит необходимую
ясность в наши представления об аграрном проекте вождя
Южного общества, страдающие путаницей из-за отсутст-
вия точного и хорошо комментированного издания «Русской
Правды». Исследование С. М. Файерштейна помогает лучше
понять демократическую, революционную тенденцию, ко-
торая лежала в основе этого замечательного политического
документа. Статья Н. С. Захарова о переговорах руково-
дителей Северного и Южного обществ в 1824 г. убедительно
показывает отсутствие внутреннего антагонизма между
декабристскими организациями и ярко проявившуюся в них
тенденцию к программному и тактическому объединению
перед лицом близкого выступления. К такому же выводу
о внутреннем единстве движения приводит работа И. В. По-
роха о восстании Черниговского полка: подробно анали-
12
Предисловие
зируя источники, автор отвергает ранее господствовавший
тезис о наличии глубоких внутренних противоречий между
Обществом соединенных славян и Южным обществом; по
мнению автора, подкрепленному большим количеством доку-
ментов, восстание было подготовлено Васильковской упра-
вой, было начато С. И. Муравьевым-Апостолом и понесло
поражение в силу классовой ограниченности дворянских
революционеров, в том числе и бывших членов Общества
соединенных славян.
Статьи Н. М. Лебедева и С. А. Овсянниковой посвящены
радикальному течению в составе Северного общества, груп-
пировавшемуся вокруг К. Ф. Рылеева. Первая статья рас-
сматривает идеологию и деятельность «отрасли» Рылеева
в целом и показывает ее крупную роль в Северном обществе,
которая нашла проявление как в решении вопросов рево-
люционной программы и тактики, так и в подготовке вос-
стания на Сенатской площади. Автор дает анализ воззрений
и действий рылеевской группы с полнотой и подробно-
стями, не имевшими места в литературе. Показывая сохра-
нение единства в рядах Северного общества и отсутствие
столкновения антагонистических группировок, Н. М. Лебе-
дев расходится с автором недавно вышедшей работы «Север-
ное общество декабристов» К. Аксеновым и дает более пра-
вильную трактовку развития идей и деятельности Север-
ного общества. Статья С. А. Овсянниковой специально
сосредоточивает внимание на одном из главных членов рыле-
евской группы — А. А. Бестужеве; исследование автора
окончательно ликвидирует буржуазно-либеральную версию
о А. А. Бестужеве как случайном члене тайного общества,
поверхностно затронутом идеологией декабристов. К этому
же кругу статей примыкает работа Ю. Г. Оксмана «Воз-
звание к сынам Севера», подкрепляющая вывод о внутреннем
единстве Северного и Южного обществ.
Проблему связи декабристов с развитием родной страны
и их влияния на разные стороны русской жизни затраги-
вает исследование Н. Н. Коваленской о художнике-медаль-
ере Ф. П. Толстом. Являясь носителем передовых взгля-
Предисловие
13
дов в вопросах художественного творчества, Ф. П. Толстой,
соратник П. И. Пестеля и Н. М. Муравьева по Союзу бла-
годенствия, увековечил в серии медалей героическую
эпопею Отечественной войны 1812 г. Тесно связанный с худо-
жественными кругами, позднее один из руководителей Ака-
демии Художеств, этот художник-декабрист воплотил в своих
произведениях неоклассического стиля идеалы гражданского
патриотизма и воинской доблести. Таким образом, уста-
навливается внутренняя связь между идеологией дворян-
ских революционеров и эволюцией русского изобразитель-
ного искусства начала XIX века.
Проблема международных связей в программе и дея-
тельности декабристской организации занимает централь-
ное место в статьях Ю. Г. Оксмана («Пифагоровы законы
и Правила Общества соединенных славян»), Л. А. Медвед-
ской («Южное общество декабристов и Польское патрио-
тическое общество») и Б. Е. Сыроечковского («Балкан-
ская проблема в политических планах декабристов»).
Ю. Г. Оксман путем сравнительного анализа устанавли-
вает связь между идеологическими документами Обще-
ства соединенных славян и бабувистской литературой
последнего периода французской революции. В исследова-
нии Л. А. Медведской чрезвычайно подробно, с привлече-
нием новых данных прослеживаются русско-польские рево-
люционные связи, установившиеся в последние годы перед
восстанием декабристов. Наконец большая работа Б. Е. Сы-
роечковского знакомит нас с широкими внешнеполитически-
ми планами П. И. Пестеля, в частности, с его идеей балкан-
ской федерации и политического сближения европейских
государств, обновленных в результате революционных пере-
воротов и войны с реакционными европейскими монархиями.
И здесь, в вопросах международных отношений, де-
кабристы выступили как революционные новаторы, смело
пробивавшие дорогу новым идеям; но и здесь они оставались
в плену феодально-дворянских пережитков, которые мешали
последовательному развитию передовых политических прин-
ципов.
J4
Предисловие
Разрешению той же проблемы международных связей
помогает публикуемый первоисточник: размышления моло-
дого И. Д. Якушкина о французской революции и империи
Наполеона, комментированный покойным С. Н. Черновым.
Проблеме взаимоотношений декабристов и народа в
сборнике не уделено специальной работы, но почти все
печатаемые статьи в той или иной мере дают конкретный
материал для размышлений и выводов по этому карди-
нальному вопросу современного декабристоведения.
Сохраняя единство в общем понимании декабристского
движения, авторы отдельных статей расходятся в толкова-
нии некоторых второстепенных деталей (например, о вре-
мени появления «Государственного завета» Пестеля). Редак-
ция не считает такие расхождения препятствием для сов-
местного выступления в печати: дискуссии по отдельным
спорным вопросам большой и сложной проблемы неизбежны
и даже желательны в процессе коллективного творческого
труда. Зато безусловно необходимо соблюсти другие усло-
вия: соответствие общей концепции сборника принципам
марксистско-ленинской теории, привлечение и критическую
обработку новых материалов, введение в научный оборот
новых фактов и новых обоснованных выводов. Составители
и авторы старались в меру своих сил удовлетворить этим
основным требованиям. Постановка в их работах новых
вопросов и пересмотр тем, уже обсуждавшихся в прежней
литературе, по глубокому убеждению редакции сборника,
поможет дальнейшим успехам современного советского
декабристоведения.
//. Л4. Дружинин.
ДВА ВАРИАНТА
РЕШЕНИЯ АГРАРНОГО ВОПРОСА
В «РУССКОЙ ПРАВДЕ» ПЕСТЕЛЯ
С. М. Файерштейн
^истории русской общественной мысли первому
поколению дворянских революционеров, дека-
бристам, принадлежит весьма важное место.
В их революционной идеологии, несмотря на ее
дворянскую ограниченность, получила свое вы-
ражение передовая творческая мысль лучших
людей России первой четверти XIX века. Их
смелые идеи и мужественное революционное выступление
стали заветом борьбы против царизма и крепостничества
для последующих поколений русских революционеров.
Декабристы не были подражателями западных идеологов.
Их вдохновляла горячая любовь к редине, приниженной
и придавленной крепостничеством и аракчеевским произ-
волом. В историческую эпоху ломки феодальных отноше-
ний они внесли свою революционную активность и ориги-
нальные творческие идеи, соответствовавшие условиям
освободительной борьбы в России.
В. И. Ленин раскрыл исторический смысл декабрист-
ского движения и его значение в истории революционной
борьбы в России. Глубокое изучение важнейших идеологи-
ческих памятников декабристов и всей истории их борьбы
в свете этих гениальных ленинских положений дает нам
возможность раскрыть содержание дворянской революцион-
ности декабристов во всей ее полноте и конкретности.
Между тем задача всестороннего исследования подлин-
ного, документального наследия декабристов остается не-
выполненной до сих пор. Только этим можно объяснить
тот факт, что до настоящего времени социально-экономи-
16
С. М. Файерштейн
ческие взгляды наиболее выдающегося идеолога декабрист-
ского движения — П. И. Пестеля характеризуются на осно-
вании ошибочно приписываемых его авторству «Практиче-
ских начал политической экономии»; что до настоящего
времени в нашей литературе сохраняются унаследованные
в основном от П. Е. Щеголева и В. И. Семевского непра-
вильные толкования важнейших положений «Русской
Правды». Отсутствие до сих пор научного; тщательно выве-
ренного издания текста «Русской Правды» и пользование
неисправным, в настоящее время — устаревшим изданием,
выполненным в 1906 г. П. Е. Щеголевым по списку
Н. Ф. Дубровина1 лишь закрепляет ошибочные толкова-
ния важнейших положений этого оригинального програм-
много творения южных декабристов, сыгравшего выдаю-
щуюся роль в развитии идейного содержания декабрист-
ского движения в целом.
На одном из таких важнейших программных элементов
«Русской Правды», а именно на аграрном вопросе, мы и
имеем в виду остановиться в настоящей статье.
Для правильного чтения и толкования «Русской Правды»
необходимо прежде всего учитывать процесс формирова-
ния этого документа, определивший его сложный внутрен-
ний состав.
В одном из вопросов следственной комиссии от 1 апреля
указывается, что, по словам Поджцо, Янтальцева и Лиха-
рева, Пестель работал над своим планом конституции более
семи лет. В своем ответе Пестель не отрицал этого, но только
добавил, что «название же Русской Правды дал я моему
плану конституции в 1824 году» 1 2. Другим своим ответом,
от 9 апреля, Пестель дает основание утверждать, что над
планами конституции он размышлял уже с 1816 г. 3 Та-
1 См. Л. И. Пестель. «Русская Правда». Наказ Временному прав-
лению. Редакция и предисловие П. Е. Щеголева СПБ 1906. Ввиду
неисправности этого издания, при ссылках на «Русскую Правду» в ста-
тьях настоящего сборника в сносках указываются листы архивного
оригинала «Русской Правды», хранящегося в Центральном Государ-
ственном Историческом Архиве в Москве (ЦГИАМ) в составе фонда 48,
дело 10. л. 59—314 (сокращенно обозначается «Русская Правда»), и
одновременно страницы указанного издания (сокращенно—«в изд.
П. Е. Щеголева»).
2 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 158.
8 См. там же, стр. 179,
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде'»
17
ким образом, сам Пестель периодом своей работы над «Рус-
ской Правдой» считал все время своего участия в деятель-
ности тайных обществ, т. е. и тот ранний период своей
идейной эволюции, от которого сохранились отрывки из
его ранних сочинений, служивших материалом при его
последующей работе над собственно «Русской Правдой».
Действительно в «Русской Правде» мы встречаемся со
многими проблемами, уже нашедшими свое отражение в
ранних произведениях Пестеля. Но в «Русской Правде»
эти проблемы представляются автором в новом свете, на-
полняются новым содержанием и при своем разрешении
получают бдльшую революционную остроту. В 1822 г. на
совещании руководящих членов Южного общества во время
«контрактов» 1 в Киеве Пестель изложил главные черты
разрабатывавшегося им проекта, который на совещании
в следующем, 1823 г. был признан программой Южного об-
щества декабристов.
Приведенный ряд фактов, ориентирующий нас в вопросе
о хронологии формирования «Русской Правды», необходимо
дополнить следующими весьма важными данными. В 1823 г.
работа Пестеля над его конституционным проектом не
закончилась. Наоборот, в период после 1823 г. она ста-
новится наиболее интенсивной. Революционная концепция,
составившая содержание «Русской Правды», была разра-
ботана в 1822—1823 гг. В 1823 г. она была изложена
в нескольких кратких записях. Но развернутое письмен-
ное выражение в «Русской Правде» она получила уже
после 1823 г.
В своем ответе на вопросы от 1 апреля Пестель заявляет:
«Прежде еще приезда моего [в Петербург в 1824 г. — С. Ф.]
был Никита Муравьев принужден сжечь свою конститу-
цию, и он же спорил наиболее против моей, особенно про-
тив избирательной системы и разделения земель. Трубец-
кой спорил преимущественно против временного правле-
ния. Русская Правда не была тогда еще начата, и я тут
вознамерился ее написать, к чему особенно меня приглашал
кн. Оболенский и Матвей Муравьев. Тогда же и начал я
краткие ее начертания»1 2. Это не была случайная оговорка
1 «Контракты» — большая контрактовая ярмарка, ежегодно про-
исходившая в Киеве в январе месяце.
2 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 163. (Курсив мой.— С. Ф.)
18
С. М, Файер штейн
Пестеля. В другом месте того же показания Пестель гово-
рит: «Я некоторые статьи и краткие начертания написал
во время моего пребывания в Петербурге в 1824 году и,
когда поехал обратно к полку, взял эти бумаги с собою» Ч
В своем автобиографическом показании на следствии Пе-
стель также относит свою интенсивную работу над «Рус-
ской Правдой» именно к 1824 г., отмечая ослабление этой
работы только в 1825 г.1 2. Наконец, в самой «Русской Прав-
де» мы находИхМ одно место, ориентирующее нас в хроноло-
гии документа. Излагая в «беловой» редакции «Русской
Правды» необходимые преобразования в отношении мещан-
ства, Пестель пишет: «Непременно уничтожить вышед-
шее в конце 1824 года постановление, известное под назва-
нием гильдейского...»3. Эта, к сожалению, единственная
дата, упоминаемая в самой «Русской Правде», указывает
на работу Пестеля над ней после конца 1824 г.
В настоящей статье мы не можем остановиться на слож-
ном вопросе о том, что именно начал писать Пестель в Пе-
тербурге. Отчасти этот вопрос станет яснее в дальнейшем
изложении. Отметим сейчас только, что второй ряд фактов
не противоречит первому, а существенно дополняет его.
Все эти факты фиксируют лишь различные этапы формиро-
вания программного документа Южного общества декабри-
стов. Они с бесспорностью устанавливают, что 1824 г. и
частью 1825 г. были временем продолжавшейся работы над
«Русской Правдой». Этот вывод подтверждается и теми
сложными отношениями, которые установились в эти годы
как между членами Южного общества, так и в особенности
между Южным обществом, с одной стороны, и Северным —
с другой.
«Русская Правда», таким образом, явилась итогом твор-
ческой работы Пестеля на протяжении всей его револю-
ционной деятельности. У истоков этой работы (1816 г.)
Пестель еще стоял на монархических позициях; с 1820 г.
он прочно стал на позиции республиканские, причем его
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 173.
2 См. там же, стр. 92.
8 «Русская Правда», л. 129; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 75.
Курсив мой. — С. Ф. Пестель имеет в виду «Дополнительное
постановление об устройстве гильдий и о торговле прочих состояний»
от 14 ноября 1824 г. (ПСЗ, т. XXXIX, № 30115, стр. 588—612.)
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде» 19
республиканские идеи продолжали развиваться, получая
на различных этапах этого развития все более глубокое
революционное содержание \
Такой длительный процесс формирования «Русской
Правды», протекавший в условиях усиливавшейся прави-
тельственной реакции и роста массовых движений в стране
и в армии, был неминуемо связан с эволюцией взглядов
декабристов, с борьбой различных идейных направлений
в тайном обществе. Серьезные сдвиги, характерные для
идейной эволюции не только Пестеля и его ближайших
соратников, но и для декабризма в целом, получали свое
последовательное отражение во внутренней структуре и
в содержании дошедшей до нас «Русской Правды».
Отмеченные обстоятельства определяют важнейшую осо-
бенность «Русской Правды» как исторического источника.
Отражая непрерывный процесс революционизирования
Южного общества и декабризма в целом, «Русская Правда»
в конечном итоге предстает перед нами в виде ряда идей-
ных пластов, каждый из которых выражает известную
стадию в этом сложном процессе. Отсюда проистекают мно-
гочисленные разноречия и противоречия, с которыми при-
ходится иметь дело в тексте «Русской Правды». При таком
положении нет ничего ошибочнее попытки характеризовать
отдельные взгляды Пестеля или отдельные положения
программы Южного общества на основании случайно извле-
ченного из «Русской Правды» текста. Такой подход к тек-
сту может привести к самым различным, нередко к взаимно
исключающим выводам по одним и тем же вопросам. По-
этому большое значение приобретают те данные, которые
ориентируют нас в последовательности отдельных наслое-
ний в «Русской Правде» и в отделяющих эти наслоения гра-
нях, в движении мысли ее автора от низших к высшим
ступеням его общей идейной эволюции, отраженной в «Рус-
ской Правде».
Судя по подробному оглавлению, расположенному в на-
чале текста «Русской Правды»1 2, из десяти намеченных
к разработке глав обстоятельно и в деталях Пестелем были
продуманы пять начальных глав, из которых собственно
1 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 89—92.
2 См. «Русская Правда», л. 232—233.
20
С. М. Файерштейн
и состоит дошедший до нас текст «Русской Правды». Эти
пять разработанных глав в свою очередь отражают смену
этапов в работе Пестеля, дающую основание говорить о двух
основных редакциях «Русской Правды».
Ряд формальных признаков, а главное, внимательный
анализ самого текста «Русской Правды» позволяют устано-
вить ту грань, которая отделяет эти две редакции друг от
друга. Это 139-й лист дела № 10 фонда декабристов, или,
точнее, четвертый пункт § 12 третьей главы, обозначенный
цифрой, но оставшийся ненаписанным, а поэтому и не отме-
ченный в издании Щеголева. На этом пункте обрывается
новая редакция «Русской Правды», и вслед за ним идут
не переработанные Пестелем листы старой редакции доку-
мента. Из формальных признаков, определяющих указан-
ную линию отделения двух редакций «Русской Правды»,
обратим внимание здесь только на два наиболее важных,
с нашей точки зрения, признака. Для удобства их выявле-
ния восстановим по оригиналу третьей главы «Русской
Правды» последовательное чередование всех ее параграфов.
Листы дела Номера параграфов Заглавия параграфов
112 ИЗ 114 115 Начало — 112 об., про- должение — л. 117, за- тем 119 об.— 120 120 об. 126 127 1 2 3 4 !5 6 (рядом — § 3) 7 (в ориги- нале § 4 исправлен на § 7) 8 «Исчисление сословий, в России обре- тающихся» «Сословия постепенности в государствен- ных делах не образуют» «Аристокрация богатств» «Все должны быть перед законом равны» «Духовенство» «Дворянство» «Купечество» «Мещанство»
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде»
21
Листы дела Номера параграфов Заглавия параграфов
129 об. (не обозна- чен) «Военные поселяне»
132 об. (не обозна- чен) «Солдатские дети»
135 И «Вольные земледельцы»
138-139 12 «Казенные крестьяне»
140 (не обозна- чен) «Казенные крестьяне»
141 9 «Монастырские крестьяне»
141 об. 10 «Вольные земледельцы»
142 11 «Дворянские крестьяне»
143 12 «Дворовые люди»
143 об. 13 «Заводские крестьяне»
144 14 (Не имеет заглавия, заключительный параграф).
Внимательное чтение приведенной схемы третьей главы
«Русской Правды» обнаруживает прежде всего два после-
довательных порядка чередования в ней параграфов. Один
последовательный порядок охватывает параграфы от 1-го
по 12-й включительно. Два параграфа — «Военные посе-
ляне» и «Солдатские дети», — не обозначенные номерами,
восполняют последовательность этого порядка. Второй
последовательный порядок параграфов начинается с л. 140,
с не обозначенного в тексте номером параграфа, под повтор-
ным названием «Казенные крестьяне»; за ним следуют
в порядке повторной последовательности параграфы от
9-го по 14-й. Обратим внимание, что граница отмеченных
двух порядков чередования параграфов четко обозначается
после § 12 с его первым наименованием «Казенные кресть-
яне». Сохранившиеся в первом порядке чередования пара-
графов обрывки старой их нумерации свидетельствуют о том,
что при переработке третьей главы автор ввел в ее текст
новые, дополнительные параграфы, вследствие чего обра-
зовался разрыв между старой и новой нумерацией парагра-
фов на три единицы. Такими обрывками старой нумерации
являются сохранившийся на л. 120 об. § 3 по старому обоз-
начению, рядом с § 6 по новому обозначению, или же на
2'2
С. М. Файерштейн,
л. 126 старый § 4, исправленный на новый — § 7. Такой
разрыв на три единицы сохраняется и у границы отмечен-
ных двух последовательных порядков чередования пара-
графов: вслед за § 12 нового ряда обозначения идет § 9
старого обозначения.
Та же граница отделения двух составных частей тре-
тьей главы «Русской Правды» четко обнаруживается и
в третьей рубрике приведенной таблицы, в которой даны
те же параграфы с заглавными их обозначениями. Обратим
внимание, что вслед за последним, 12-м параграфом нового
обозначения следует не обозначенный в тексте номером
параграф с тем же повторным наименованием — «Казен-
ные крестьяне». Щеголев в своем издании «Русской Правды»
вслед за Н. Ф. Дубровиным ошибочно полагал, что этот
повторный параграф «Казенные крестьяне» есть прямое про-
должение § 12 под тем же названием. Поэтому Дубровин,
автор списка «Русской Правды», и Щеголев, издатель
«Русской Правды» по этому списку, в противоречии с ори-
гиналом не отметили повторного заглавия этого параграфа.
Они заметили при этом повторяемость отдельных мыслей и
их разноречивость в трактовке отдельных вопросов о казен-
ных крестьянах, но объяснили это противоречивостью суж-
дений Пестеля.
Между тем подобная повторяемость наблюдается не
только в отношении параграфа «Казенные крестьяне», но,
как это видно из приведенной таблицы, и в отношении
параграфа «Вольные земледельцы», который в первом
последовательном ряде параграфов дан под № И, а во вто-
ром ряде повторно дан под № 10. Нетрудно заметить, что
именно смежность расположения двух вариантов параграфа
о «Казенных крестьянах» ввела в свое время в заблуждение
Дубровина и вслед за ним и Щеголева, воспроизведшего
в своем издании без каких-либо оговорок как текст «Рус-
ской Правды» по копии Дубровина, так и сделанные послед-
ним пояснения к этому тексту (набранные курсивом) Ч
Эта смежность расположения параграфов о «Казенных
крестьянах» продолжает и по сей день вводить в заблуж-
дение некоторых исследователей. Между тем эта смежность
1 Архив Академии Наук СССР (Ленинград), ф. 100, on. 1, № 325,
копия Н. Ф. Дубровина.
Решение аграрного вопроса в ^Русской Правде* 23
обнаруживает не якобы последовательное развитие про-
тиворечивых суждений Пестеля о «Казенных крестьянах»,
а, наоборот, разрыв этой последовательности: она опять-
таки только обозначает границу отделения двух разно-
временных частей третьей главы «Русской Правды» *.
Перерабатывая «Русскую Правду», Пестель не только
перегруппировывал отдельные ее параграфы, но и переме-
щал отдельные темы и мысли, входившие в состав различ-
ных параграфов. Выявить эти перемещения и установить
действительное направление мысли Пестеля на том или
ином этапе его идейной эволюции составляет труднейшую
и вместе с тем необходимейшую задачу исследователя.
Сказанное на основании анализа некоторых формальных
признаков третьей главы «Русской Правды», трактующей
«О сословиях, в России обретающихся», дает нам основа-
ние для следующего вывода: названная глава в полном ее
составе не представляет собою единого целостного разви-
тия концепции Пестеля по вопросу о перестройке социаль-
ного строя России. Эта глава состоит из двух частей, разно-
временно Пестелем написанных, граница между которыми
прорезает 139-й лист дела № 10 фонда декабристов. Эта
граница пролегает между двумя смежными параграфами,
дважды фигурирующими в «Русской Правде» под одним и
тем же названием — «Казенные крестьяне». Первая часть
этой главы обрывается на четвертом пункте § 12, который
остался ненаписанным.
В чем заключается существенная разница между этими
двумя частями, нам скажет последующий анализ их тек-
стов. Этот анализ еще в большей мере убедит нас в необ-
ходимости различать отдельные редакции в составе «Русской
Правды».
1 Это обстоятельство не было учтено и при последней публикации
извлечений из «Русской Правды» («Избранные социально-политиче-
ские и философские произведения декабристов». Общая редакция
И. Я. Щипанова. Подготовка текста и примечания С. Я. Штрайха,
т. II, «Южное общество», М. 1951, стр. 73—162). В этом издании также
смешиваются две различные редакции «Русской Правды»: § 11 «Дворян-
ские крестьяне» старой редакции третьей главы помещен непосред-
ственно за § 11 «Вольные земледельцы», относящимся к новой редак-
ции. При этом § 12 «Казенные крестьяне» в обеих его редакциях,
а также два следующих за ним параграфа старой редакции: § 9 «Мо-
настырские крестьяне» и § 10 «Вольные земледельцы», выпущены
вовсе. — Ред.
24
С. М, Файер штейн
Приведенный вывод, сделанный пока на основании только
внешних наблюдений, получает подтверждение и в следст-
венном показании Пестеля от 13 января 1826 г., имеющем
первостепенное значение для установления как последо-
вательности в работе его над «Русской Правдой», так и
той стадии, на которой эта работа оборвалась: «Первая,
вторая и большая часть третьей главы были кончены; чет-
вертая и пятая были начерно написаны; а последние пять
состояли в разных отрывках» Ч Где кончается эта «большая
часть третьей главы», мы выше установили. Суть заклю-
чается в том, что указанные Пестелем три группы материа-
лов, относящихся к тексту «Русской Правды», отличаются
друг от друга не только степенью их разработанности, но
и временем их написания. Эти группы отражают в себе
различные ступени в развитии декабристского движения и
мировоззрения Пестеля. Отсюда неизбежные противоре-
чия между ними.
Приведенное свидетельство Пестеля позволяет нам уточ-
нить ранее сделанный вывод. Первые 12 параграфов третьей
главы составляют текст наиболее поздней, по выражению
Пестеля—окончательной редакции незаконченнойпереработ-
кой третьей главы, последующие же параграфы представляют
конец ранней, непереработанной, редакции той же главы.
Вследствие такой особенности структуры «Русской Прав-
ды» перед исследователем, при желании проследить развитие
мысли Пестеля по тому или иному вопросу, часто возникает
необходимость читать «Русскую Правду» не от начала
к концу, а, наоборот, от конца к началу, т. е. от более ран-
ней к более зрелой редакции. Сравнивая повторяющиеся
или смежные темы суждений Пестеля из старой и новой
редакций «Русской Правды», мы получаем возможность
судить об эволюции его взглядов по коренным вопросам
революционных преобразований России.
Учитывая эти особенности внутреннего состава «Русской
Правды», мы обратимся к раскрытию представленных в ней
различных вариантов решения крестьянского и земельного
вопросов.
Отрицательное отношение к крепостному праву и ца-
ризму, убеждение в необходимости устранения их путем
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 115. (Курсив мой. — С.Ф.)
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде» 2В
революционного переворота явились важнейшим изначаль-
ным мотивом объединения декабристов в тайное общество.
Этот мотив лежал в основе единства движения декабристов
на всех его этапах. Но как глубоко надлежит преобразовать
Россию? На этот вопрос не может ответить самый факт
отрицания крепостного права. Для ответа на этот вопрос
необходимо учесть еще, на каких условиях предполагается
эта ликвидация крепостного права, в какой мере эти усло-
вия смогут подорвать основные устои феодального режима.
В решении аграрного вопроса все программы декабристов,
связанные дворянской ограниченностью, проявляют береж-
ное отношение к помещичьему землевладению. Но в отдель-
ных из них проявилась тенденция к более демократическому,
хотя и не выходящему за рамки дворянской революцион-
ности, решению этого вопроса.
Политическую концепцию Пестеля выделяет то, что
вопрос крестьянский и вопрос земельный в общем плане
ликвидации крепостничества в России он рассматривал
в их органическом сочетании, в их единстве. Для Пестеля
вопрос об условиях освобождения крестьян от крепостной
зависимости был прежде всего вопросом о наделении кре-
стьян землей. Именно поэтому в условиях первой четверти
XIX века его взгляды на крестьянский вопрос в России
оказывались наиболее революционными. Эту сторону
революционной концепции Пестеля правильно подметил
еще Герцен, когда он в уста Пестеля вложил следующие
слова: «Тщетно провозглашать республику... это будет
только перемена названия. Нужно коснуться земельной
собственности. Надо, во что бы то ни стало, дать землю
крестьянам; только тогда совершена будет революция» х.
В приведенных словах весьма удачно схвачена основная
тенденция мысли Пестеля. В то время как Никита Му-
равьев исходным положением в своих суждениях по
крестьянскому вопросу брал незыблемое право помещика
на землю и на этой позиции оставался до конца своей
революционной деятельности; в то время как Николай
Тургенев склонен был примириться с мыслью о безземель-
ном освобождении личности крестьянина, — Пестель стре-
мился юридическую свободу крестьянина подкрепить и
1 А. И. Герцен, Русский заговор 1825 г., М. — Л. 1926, стр. 12.
26
С. М. Файерилтейн
экономической независимостью его. Таково во всяком слу-
чае было его субъективное намерение. Острая постановка
в порядок дня русской революции вопроса о земельной
собственности вообще, вопроса о дворянском землевладе-
нии в частности означала подкоп под самую основу крепост-
нических отношений в России. В этом выражалась важнейшая
сторона той радикальной тенденции, которая пробивалась
среди других, более умеренных направлений декабристской
мысли и оказывала на декабристов революционизирующее
воздействие. Однако в рассматриваемом нами кардиналь-
нейшем вопросе русской революции идущая вперед мысль
Пестеля не успела получить своего завершения. В нашем
распоряжении имеется лишь ряд документов, фиксирую-
щих по крестьянско-земельному вопросу основные вехи
эволюции его идей. Проследить эту эволюцию, определить
ее характер и направление, а также установить тот предел,
на котором она оказалась оборванной, — таков круг задач,
который может быть поставлен и разрешен на базе имею-
щихся у нас источников.
Переработанные Пестелем первая, вторая и большая
часть третьей главы характеризуются внутренней строй-
ностью и большой логической последовательностью в раз-
витии темы. В границах этих трех глав нетрудно заметить
и то единое логическое основание, которое определяло
все важнейшие линии рационалистических конструкций
Пестеля при разрешении конкретных задач проектиро-
вавшейся им революции в России. Раз признав единство
общества и государства всеопределяющим основанием безо-
пасности и благоденствия России, Пестель с настойчивой
последовательностью кладет это единство в основание всех
своих конструктивных суждений. Так он утверждает
принцип государственного единства — в первой главе «Рус-
ской Правды», принцип «народного» (национального) един-
ства — во второй главе и, наконец, принцип гражданского
единства — в третьей главе. При разрешении вопросов,
связанных с первыми двумя единствами, Пестель руковод-
ствуется преимущественно соображениями внешней безо-
пасности. При утверждении третьего, гражданского, един-
ства Пестель исходит главным образом из соображений
внутреннего благосостояния России в его, Пестеля, пони-
Решение аграрного вопроса в ^Русской Правде» 77
мании. Цель гражданского общества, говорит автор «Рус-
ской Правды», заключается в «благоденствии всего общества
вообще и каждого из членов оного в особенности» г. Однако
на таком широком, лишенном необходимой конкретности
и обычном для передовой публицистики Европы XVIII и
начала XIX века определении мысль Пестеля не остано-
вилась. Выводя свое общество и государство из потребно-
стей самой природы человека, пользуясь при этом в своих
суждениях категориями естественного права, Пестель,
однако, основной акцент делает на материальных условиях
обеспечения естественных прав человека. «Первоначаль-
ная обязанность человека, — говорит Пестель, — которая
всем прочим обязанностям служит источником и порожде-
нием, состоит в сохранении своего бытия. Кроме естест-
венного разума сие доказывается и словами евангельскими,
заключающими весь закон христианский: люби бога и
люби ближнего как самого себя (подчеркнуто в подлиннике.—
Ред.\ — словами, вмещающими и любовь к самому себе, как
необходимое условие природы человеческой, закон естествен-
ный, следственно обязанность нашу. От сей обязанности
происходит право пользоваться для пищи плодами и прочими
произведениями природы1 2. Человек имеет сие последнее
право только потому, что он обязан сохранять свое бытие»3.
Приведенное положение имеет первостепенное значение
для понимания той отправной мысли, которая привела
Пестеля к его аграрному проекту. Именно это положение
служит, так сказать, философским основанием его «фаво-
ритной идеи» о всеобщем наделении землей. В аграрной
программе «Русской Правды» центральное место занимает
идея разделения земель. Эта идея является стержневой
во всей «Русской Правде», в обеих ее редакциях. Сущность
ее подробно изложена Пестелем в четвертой главе, т. е.
в непереработанной, оставшейся в черновой редакции части
«Русской Правды», где трактуется «О народе в политиче-
ском отношении».
1 «Русская Правда», л. 64; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 2.
2 Курсив мой. — С. Ф.
8 «Русская Правда», л. 65; в изд. П. Е. Щеголева —
стр. 3—4. Начало ссылки на слова евангелия вписано на поле
рукою Н. С. Бобрищева-Пущкина 1, комментарий к этим словам
дописан рукою Пестеля.
23 С. М. Файерштейн
В своей исходной позиции Пестель делает попытку при-
мирить и свести к единой исходной формуле два противостояв-
ших друг другу в современной ему публицистике мнения:
одно — утверждающее общественную и отвергающее част-
ную собственность на землю; другое, наоборот, — утвер-
ждающее справедливость и экономическую целесообраз-
ность частной собственности на землю. «Сии два мнения, —
говорит Пестель, — совершенно друг другу противоречат,
между тем как каждое из них много истинного и справедли-
вого содержит» Ч Из сопоставления аргументов в пользу
той и другой точки зрения Пестель делает решающие для
всей его концепции по аграрному вопросу выводы: «1) Чело-
век может только на земле жить и только от земли пропи-
тание получать, следовательно, земля есть собственность
всего рода человеческого и никто не должен быть от сего
обладания ни прямым, ни косвенным образом исключен...
2) С учреждением гражданских обществ сделались сноше-
ния между людьми многообразнее и возникло понятие о
собственности. Охранение сего права собственности есть
главная цель гражданского быта и священная обязанность
правительства... 4) Наперед надобно помышлять о доста-
влении всем людям необходимого для жития, а потом уже
о приобретении изобилия. На первое каждый человек имеет
неоспоримое право, потому что он человек; на второе имеет
право только тот, который сам оное приобрести успеет...
5) Установив возможность для каждого человека пользо-
ваться необходимым для его жития, не подвергая его, для
приобретения оного, зависимости от других, надлежит
только дать обеспечение и совершенную свободу приобре-
тению и сохранению изобилия» 1 2.
Таковы исходные принципы Пестеля. Реализация их
мыслилась Пестелем путем разделения земель каждой во-
лости на две равные половины. «Одна половина получит
наименование земли общественной, другая земли частной.
Земля общественная будет всему волостному обществу со-
вокупно принадлежать и неприкосновенную его собствен-
ность составлять; она ни продана, ни заложена быть не
может. Она будет предназначена для доставления необходи-
1 «Русская Правда», л. 250; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 203.
2 Там же, стр. 203—204.
Решение аграрного вопроса в ^Русской Правде'»
29
мого всем гражданам без изъятия и будет подлежать обла-
данию всех и каждого. Земли частные будут принадлежать
казне или частным лицам, обладающим оными с полною сво-
бодою и право имеющим делать из оной, что им угодно. Сии
земли, будучи предназначены для образования частной соб-
ственности, служить будут к доставлению изобилия» Ч
Общественные земли подлежали делению на участки.
Пестель по понятным причинам нигде не указывает разме-
ров этих участков, но в полном соответствии со своим основ-
ным замыслом подчеркивает, что величина каждого участка
должна быть достаточной для доставления необходимого
средней семье, состоящей из мужа, жены и трех детей.
Эти участки подлежат раздаче не в собственность, а в поль-
зование членам волостного общества.
Таковы основные положения плана разделения земли
в проекте Пестеля. Любопытны еще некоторые правила,
регламентирующие порядок раздачи общественных участ-
ков и предусматривающие возможные при этом конфликты.
Каждый член волостного общества имеет право требовать
для себя столько участков, сколько ему угодно. При нали-
чии свободных участков все такие требования подлежат
удовлетворению. При ограниченности же количества свобод-
ных участков предпочтение отдается гражданам, не имеющим
частной земли и занимающимся только земледелием. «Одним
словом, — заключает Пестель, — предпочитается тот, кото-
рый беднее». В случае же наличия излишка общественных
участков после удовлетворения всех требований членов
волостного общества такие излишние участки «могут отда-
ваться в откуп посторонним лицам». Таким образом, при
известных условиях и общественные участки могут служить
базой для «приобретения изобилия». При каждой волости
Пестель проектировал организацию волостного банка, из
коего «получать будут граждане нужное число денег на
первоначальное обзаведение своего хозяйства, когда в зем-
ледельческое состояние поступать будут» 1 2. Той же цели
должны будут служить и волостные страховые учреждения.
1 «Русская Правда», л. 250 об.; в изд. П. Е. Щеголева —
стр. 204—205.
2 «Русская Правда», л. 251 об.; в изд. П. Е. Щеголева —
стр. 206—207.
30
С. М. Файерштейн
Пестель предвидит многообразные выгоды, к которым
поведет, по его мнению, осуществление его аграрной про-
граммы. При всей утопичности отдельных суждений Пе-
стеля они представляют большой интерес. В них выпукло
обнаруживается общая социальная направленность его
мысли, его стремление возвысить нравственный облик рус-
ского народа, воспитать в людях высокие гражданские
качества, среди которых любовь к отечеству, преданность
родине занимают первенствующее место.
1) «Каждый россиянин будет совершенно в необходимом
обеспечен и уверен, что в своей волости всегда клочек земли
найти может, который ему пропитание доставит, и в коем
он пропитание сие получать будет не от милосердия ближ-
них и не отдаваясь 1 в их зависимость, но от трудов, кои
приложит для обрабатывания земли, ему самому принад-
лежащей, яко члену волостного общества наравне с про-
чими гражданами» 1 2.
2) Будет устранена нищета, толкающая людей на путь
преступлений, и повысится посему нравственный уровень
народа 3.
3) «Сие постановление ни в чем не препятствует стремле-
нию к изобилию и улучшению земледелия, ибо земли, для
последней сей цели предоставленные, составляют половину
всех земель вообще и в полной мере для того достаточны» 4.
Обеспеченность в необходимом, наоборот, говорит Пестель,
буд т вселять смелость и в области частного предпринима-
тельства: «решительнее, безопаснее, веселее будет частное
действие каждого гражданина. Народная промышленность
получит быстрейший ход и сильнейшие обороты, потому что
всегда опираться будет на уверенности в необходимом, и
следовательно само изобилие твердейшее возымеет основа-
ние» 5.
4) Переселения крестьянские, которые обусловливались
нищетой и захватывали беднейшие слои населения, при
установлении нового порядка прекратятся. При новых
1 В подлиннике ошибочно «не оставаясь».
2 «Русская Правда», л. 251; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 207.
3 См. там же.
4 «Русская Правда», л. 251 об.; в изд. П. Е. Щеголева — стр.
207.
5 Там же.
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде»
31
условиях будет переселяться тот, «которому нельзя полу-
чить столько общественных участков в своей волости,
сколько бы он того желал. Желающий же иметь несколько
участков не есть человек бедный и потому может пересе-
литься с удобностью и с выгодою как для себя, так и для
своей волости» \
5) Умножение народонаселения создаст невозможность
предоставления в одни руки нескольких «участков», возра-
стет стремление к приобретению земель в частную собствен-
ность; земли вздорожают, и возвышение цен на них «по-
служит поощрением к направлению капиталов на устройство
мануфактур, фабрик, заводов и всякого рода изделий, на
предприятие разных коммерческих оборотов и торговых дей-
ствий» 1 2. Эта мысль о переливе капиталов в сферы промыш-
ленности и торговли особенно интересно очерчивается на
том общем аграрном фоне, который характерен для «Русской
Правды» в целом. Земля в концепции Пестеля — основа обе-
спечения людей «необходимым». Отсюда то особенное внима-
ние к земле и наделению землей, которым отмечены стра-
ницы «Русской Правды». Из этого, однако, неверным будет
вывод о предпочтении Пестелем однобокого, аграрного раз-
вития хозяйства России вообще. Наоборот, в толковании
Пестеля всеобщее наделение землей должно было содейство-
вать широкому процветанию в России также промышлен-
ности и торговли. Перед одним вопросом, оставаясь в рам-
ках своей концепции, проявил Пестель полное свое бесси-
лие: как обеспечить эту частную промышленность рабочей
силой? Предположение, что «гражданин... пойдет в услу-
жение, или на какую-нибудь работу наймется... только
потому, что в том более удовольствия или выгоды найти
надеется» 3 составляет наиболее наивное место в «Русской
Правде».
6) При новом порядке «каждый россиянин будет... об-
ладателем земли». Вся Россия «будет следовательно со-
стоять из одних обладателей земли и не будет у нее ни
одного гражданина, который бы не был обладателем
земли... Право свое на общественную землю будет он...
1 «Русская Правда», л. 251 об.; в изд. П. Е. Щеголева —
стр. 208—209.
2 Там же.
8 «Русская Правда», л. 252 об.; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 210.
32
С, М. Файер штейн
сохранять неизменно, и каждый россиянин тем самым
будет истинным членом Российского государства всегда
пребывать. Какую осанку должно таковое положение ве-
щей российскому народу приобщить и какое почтение все-
лить к нему во всех других державах и государствах!» Ч
Каждый гражданин, будучи приписан к какой-нибудь во-
лости, найдет в ней «не только безопасность, но и верное
пристанище, не только охранение своей собственности, но
и дарование необходимого для житья». Это будет цементи-
ровать волостное «политическое семейство» и укреплять
любовь к отечеству. «Каждый будет видеть, что он в госу-
дарстве находится для своего блага, что государство о бла-
годенствии каждого помышляет, каждый будет чувствовать,
что он подати платит и повинности несет для цели ему
близкой и для собственного своего блага. На таковом об-
разе мыслей будет основана любовь к Отечеству, сей источ-
ник всех государственных добродетелей, и сия сильнейшая
подпора существования и благоденствия царств» 1 2.
Каковы были источники изложенных мыслей Пестеля
по земельному вопросу? В историографии декабристов
много усердия было проявлено в стремлении отыскать того
западноевропейского автора, слепком мыслей которого
явился аграрный проект Пестеля. Особенно много изобре-
тательности в этих поисках проявил Семевский. Несом-
ненно, при постановке вопроса о земельном наделении
Пестель учитывал освещение вопроса о формах земельной
собственности в современной ему литературе. Мы помним,
что Пестель своему аграрному проекту предпослал анализ
двух противоположных точек зрения, представленных в этой
литературе. При такой постановке вопроса, особенно при
мотивировке каждой из этих точек зрения, обнаруживается
широкая эрудиция Пестеля: его несомненное знакомство
с трактатами Руссо и с социалистическими утопиями XVIII
века (Морелли, Мелье). Однако в своих обобщениях и вы-
водах, в разрешении вопроса о всеобщем наделении зем-
лей и о конкретных формах этого наделения Пестель высту-
пает как совершенно оригинальный мыслитель. Его аграр-
ный проект, представляющий утопическое сочетание эле-
1 «Русская Правда», л. 252 об.; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 210.
2 «Русская Правда», л. 253; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 210.
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде'»
33
ментов обоих принципов земельной собственности, должен
был, по замыслу Пестеля, явиться конкретной формой реа-
лизации права каждого человека на удовлетворение его
жизненных потребностей. Этот проект явился плодом дол-
гих и, несомненно, томительных исканий Пестеля. Есть
основания думать, что в 1820 г., когда Пестель писал свою
(неопубликованную) «записку» на французском языке1, в
сознании его, повидимому, уже бродила мысль о плане
решения земельного вопроса, которая однако только впо-
следствии, на страницах «Русской Правды», облеклась в
конкретную форму.
Весьма важно в связи с процессом развития «фаво-
ритной идеи» Пестеля о разделении земель учитывать то
влияние, которое на него оказывали критические наблюде-
ния над объективными условиями жизни современной ему
России. В этом отношении весьма интересно звучит его
заявление в связи с планом разделения земель: «Ежели
при первом взгляде покажется введение такового порядка
сопряженным с большими трудностями, то надлежит только
вспомнить, что сие постановление может большие затрудне-
ния встретить во всяком другом государстве, но не в Рос-
сии, где понятия народные весьма к оному склонны, и
где с давних времен уже приобыкли к подобному разделе-
нию земли на две части» 1 2.
Эту идею разделения земель и наделения всех желающих
граждан земельным участком, предназначенным для обеспе-
чения жизненно необходимого минимума каждому чело-
веку, Пестель положил в основу конкретных путей раскре-
пощения различных категорий крестьян.
* *
*
Обращаясь к конкретной части суждений Пестеля по
крестьянскому вопросу, мы оказываемся перед фактом
1 Этой записке Пестель дал заглавие: «Краткое умозрительное
обозрение государственного управления. (Сочинение русского гусара.)
1820 г.». Большой фрагмент ее был включен Пестелем в пакет с
рукописями «Русской Правды», переданный им в ноябре 1825 года
Крюкову на сохранение, в числе материалов для ненаписанных ча-
стей Правды. ЦГИАМ, ф. 48, д. № 10, л. 309—309 об.
2 «Русская Правда», л. 250 об. (вставка); в изд. П. Е. Щеголева —
стр. 205.
2 Очерки из истории движения декабристов
34
С. М. Файерштейн
многочисленных разноречий «Русской Правды», явившихся
неизбежными, если учесть изложенную выше историю
формирования этого документа. Серьезнейшим недостатком
известных нам исследований по рассматриваемому вопросу
является смешение положений различных редакций «Рус-
ской Правды» по одному и тому же вопросу. Подобное
смешение, происходящее в результате игнорирования про-
цесса развития декабристского движения и эволюции взгля-
дов Пестеля по коренным вопросам русской революции,
приводит к тому, что закономерные разноречия текстов
«Русской Правды» превращаются в необоснованные про-
тиворечия в конечных обобщениях и выводах отдельных
исследователей.
Рассмотрение конкретных проектов раскрепощения кре-
стьян мы начнем с вопроса о государственных крестья-
нах. Наш интерес к этой категории крестьянского населения
определяется в данном случае не только ее известными отли-
чительными чертами в составе российского крестьянства и
ее весьма значительным удельным весом, но и тем особен-
ным местом, которое занимают листы о казенных крестья-
нах в тексте «Русской Правды».
Пункт о казенных крестьянах представляет редкий слу-
чай, когда в нашем распоряжении оказываются обе редак-
ции «Русской Правды» по одному и тому же вопросу. Ли-
ния, отделяющая новую редакцию от старой, как выяснено
было выше, проходит через незаконченней в новой редакции
§ 12 третьей главы, посвященный казенным крестьянам,
вслед за чем сохранился полный текст старой редакции пара-
графа о тех же казенных крестьянах. Именно такое располо-
жение текстов и ведет к тому недоразумению, когда отдель-
ные исследователи читают старый текст как прямое про-
должение нового текста, допуская тем самым выше отмечен-
ное смешение различных фаз в идейнОхМ развитии Пестеля.
Уже в ранней редакции «Русской Правды» Пестель про-
являет относительную решительность в вопросах коренной
переделки социальной структуры и экономики казенной
деревни. Первые три пункта параграфа о казенных крестья-
нах в старой редакции говорят о распространении принципа
волостного устройства на государственные земли и разде-
лении в каждой волости земли «на две половины, из коих
дать одной название общественной земли, а другой казен-
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде» 35
ной земли». При этом надлежит «общественную землю
отдать в собственность волостному обществу, а казенную
землю оставить собственностью казны». В дальнейшем,
в седьмом пункте того же параграфа, определяются права
в отношении общественных и казенных земель: «Волост-
ное общество не должно иметь права общественную землю
продавать или закладывать — она есть собственность всем
отношении неприкосновенная. Казна же является в отно-
шении к казенной земле в виде частного человека и потому
продавать казенные земли право имеет» Ч Дальше Пестель
делает важную оговорку, что если крестьянин купит у каз-
ны земельный участок, то этот участок в отличие от обще-
ственной земли будет его «совершенною частною собственно-
стью», т. е. он будет иметь право такой участок продавать,
закладывать, передавать по наследству и т. д. Специаль-
ным пунктом Пестель предусматривает в старой редакции
и организацию в каждой волости банка, ломбарда и стра-
хового учреждения, предназначаемых для оказания помощи
крестьянам в их хозяйственном обзаведении и для общего
стимулирования хозяйственной деятельности в волости.
Таким образом, все основные черты общего плана разделе-
ния земли получили свое полное отражение в конкретном
плане волостного переустройства государственных земель.
Ничего удивительного в этом нет: вспомним, что общий план
разделения земли дан уже в ранней редакции «Русской
Правды» и этот план, естественно, конкретизируется,
прилагаясь к каждой категории крестьян и в ранней и в позд-
ней редакциях «Русской Правды».
Однако само волостное переустройство казенной деревни
еще не предрешает конкретных условий освобождения
государственных крестьян, условий перевода их из состоя-
ния зависимых держателей казенной земли в состояние
свободных обладателей волостной земли. Именно в этом
вопросе коренным образом отличаются друг от друга ран-
няя и поздняя редакции «Русской Правды». Особо важное
место в ранней редакции параграфа о казенных крестьянах
занимают четвертый, пятый и шестой пункты, тесно свя-
занные между собой единством идеи и трактующие вопрос
1 «Русская Правда», л. 140—140 об.; в изд. П. Е. Щеголева —
стр. 85—86.
2*
36
С, М. Файерштейн
об условиях, при которых должен происходить постепенный
процесс освобождения государственных крестьян. В этой
длительной постепенности — главная суть раннего вари-
анта программы «Русской Правды» о казенных крестьянах.
Ввиду особенной важности этих пунктов для последующих
выводов приведем полностью их содержание:
4) «Крестьяне казенных поместий или селений продол-
жают обрабатывать, как общественные, так и казенные
земли теперешним порядком и платят казне тот же оброк
за оные, который и ныне платят.
5) Сей порядок будет продолжаться десять или пятнад-
цать лет сряду, а после сего срока не будут крестьяне ника-
кого оброка платить за общественную землю, а за казен-
ную, которую пожелают для обрабатывания на откуп взять,
будут они деньги платить по назначению, какое тогда имеет
быть сделано, и для которого потребуются от крестьян пред-
варительные их предположения.
6) После десяти или пятнадцати лет, и если удобно
будет, то и прежде, когда сей новый порядок окончательно
возымеет существование, ход и действие, будут казенные
крестьяне пользоваться совершенною свободою и будут
объявлены совершенно вольными, причем общественная
земля никому не будет принадлежать частно, но всему
волостному обществу совокупно, а казенная земля оста-
нется собственностью казны и крестьянам будет отдаваться
в откуп» Ч
Собственно этими тремя пунктами и исчерпываются
суждения Пестеля о государственных крестьянах в старой
редакции «Русской Правды». Остальные пункты специально
о крестьянах не говорят, а имеют своей основной темой
волость и волостные земли.
В этих пунктах имеются отдельные недосказанности
и неувязки. Так, в четвертом пункте говорится о продол-
жающихся барщинных и оброчных повинностях крестьян.
В пятом же пункте крестьяне по истечении 10- или 15-лет-
него срока освобождаются только от оброчных повинностей.
О барщине здесь просто не упоминается. Однако четкое
определение в шестом пункте, что государственные кресть-
яне после указанного срока будут «пользоваться совер-
1 «Русская Правда», л. 140 об.; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 86.
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде»
37
шенною свободою и будут объявлены совершенно вольными»,
исключает возможность предположения о сохранении для
государственных крестьян каких-либо барщинных повин-
ностей. Здесь мы имеем дело с явной недосказанностью мысли
Пестеля в пятом пункте, которая восполняется следующим,
шестым пунктом. По истечении 10- или 15-летнего срока,
по мысли Пестеля, государственные крестьяне должны
были стать действительно свободными.
Неувязка в приведенных пунктах сказывается в вопросе
о хозяйственном использовании казенных земель после
истечения 10- или 15-летнего срока. В конце шестого пункта
Пестель говорит: «...казенная земля останется собствен-
ностью казны и крестьянам будет отдаваться в откуп».
Такая формулировка могла бы дать основание для предпо-
ложения о принудительной аренде крестьянами казенных
земель. Но против такого толкования возражает четкая
формулировка пятого пункта, предусматривающего добро-
вольность такой аренды («...которую пожелают для обра-
батывания на откуп взять...»). При таком положении
хозяйственное использование казенных земель оставалось
негарантированным. Это обстоятельство, повидимому, осо-
знавалось Пестелем и смущало его.
Следует также отметить, что предусматриваемый Песте-
лем 10-или 15-летний срок сохранения старых отношений
в казенной деревне не был, повидимому, связан с мыслью
о выкупе в течение этого времени повинностей крестьян.
Об этом свидетельствует оговорка Пестеля в шестом пункте:
«...и если удобно будет, то и прежде, когда сей новый поря-
док окончательно возымеет существование, ход и действие».
Стало быть, Пестель отмечаемый срок ставил в зависимость
не от накопления компенсации за отменяемые повинно-
сти, а от времени, которое потребуется для переустрой-
ства казенной деревни. Повидимому, Пестеля здесь тре-
вожила мысль о возможности запустения хозяйства в реор-
ганизационный период. Как быть с казенными землями
и с доходами казны? Вот вопрос, к разрешению которого
Пестель искал и не находил пути. Введением 10- или 15-лет-
него периода Пестель на старой крепостнической базе ото-
двинул трудность во времени, но не устранил ее. То, что так
тревожило Пестеля, на самом деле получило бы свое сти-
хийное разрешение на новой, капиталистической основе.
38
С. М. Файерштейн
Но именно стихийность больше всего и тревожила рацион-
нал иста Пестеля.
Таково основное содержание ранней редакции «Русской
Правды» по вопросу о казенных крестьянах. Сохраняет*
ли Пестель все изложенные принципы, в особенности прин-
цип длительной постепенности и сохранения старых оброч-
ных и барщинных повинностей в течение 10—15 лет, и
в новой редакции «Русской Правды»? На этот весьма
важный вопрос мы можем получить ответ только путем
самого пристального сопоставления текстов обеих ре-
дакций.
В новой редакции «Русской Правды» Пестель, перечис-
ляя необходимые преобразования в отношении казенных
крестьян, обстоятельно раскрывает первый, второй и тре-
тий пункты этих преобразований. Четвертый пункт в ори-
гинале отмечен проставленной цифрой, но не был изложен
и остался без ответа Ч Этот факт свидетельствует о том, что
переработка Пестелем параграфа о казенных крестьянах
в новой редакции осталась неоконченной. Это обстоятель-
ство, по всей вероятности, и породило те недоразумения
в толковании предположений Пестеля по данному вопросу,
родоначальником которых следует признать первого изда-
теля «Русской Правды» — П. Е. Щеголева.
П. Ё. Щеголев, точно воспроизведя в своем издании
список «Русской Правды», сделанный Дубровиным, при
переходе от новой к старой редакции параграфа о казенных
крестьянах напечатал и такую оговорку Дубровина: «Конец
этой главы сохранился лишь в черновых набросках, отча-
сти повторяющих сказанное выше, отчасти содержащих
новые соображения» 1 2.
Н. Ф. Дубровин и П. Е. Щеголев, таким образом, при-
нимали старую редакцию «Русской Правды» за прямое
продолжение новой редакции параграфа о казенных крестья-
нах, за «конец этой главы», содержащий «новые сообра-
1 Эта весьма важная деталь осталась неотмеченной в копии
Н. Ф. Дубровина и в издании П. Е. Щеголева (см. стр. 85).
2 «Русская Правда», в изд. П. Е. Щеголева, стр. 85. (Курсив
мой. — С. Ф.)
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде^ 39
жения», которые Пестель не успел перевести из состояния
«черновых набросков». Заметив повторения между «началом»
и «концом этой главы», они не придали этому факту ника-
кого значения, так как объясняли все повторения и даже
противоречия, содержащиеся в различных редакциях,
«непоследовательностью» суждений Пестеля.
Любопытно отметить и другое. Дубровин и вслед за ним
Щеголев, как мы заметили выше, опустили содержащуюся
в оригинале цифру 4. обозначавшую не написанный еще
пункт четвертый и свидетельствующую о незаконченности
параграфа о казенных крестьянах в его новой редакции.
Щеголев в своем издании опустил также и повторяющийся
в оригинале заголовок «Казенные крестьяне» \ который,
принадлежа к повторному параграфу об этой категории
крестьян, как раз и свидетельствует о том, что мы здесь
имеем дело не с «концом» единого параграфа о казенных
крестьянах, а с началом другой, ранней редакции этого
параграфа с последовательной нумерацией его пунктов.
Эта точка зрения Щеголева, принявшего две различные
редакции параграфа о казенных крестьянах за один цель-
ный параграф, механически перешла в историческую лите-
ратуру о декабристах и сохраняется, как выше было отме-
чено, до сегодняшнего дня. Мало того, поскольку новая
редакция обрывается на четвертом пункте, то и чтение того,
что Щеголев определяет лишь как «конец главы» о казенных
крестьянах, начинается с четвертого пункта старой редак-
ции, т. е. с того пункта, где Пестель оговаривает сохранение
на определенный срок барщинных и оброчных повинностей
крестьян. При этом упускается из виду то обстоятельство,
что Пестель в новой редакции коренным образом перегруп-
пировал материал, что еще больше усиливает противоре-
чивость в интерпретации этого места из «Русской Правды».
На самом же деле внимательное чтение оригинала убеждает
нас в том, что мы в данном случае имеем дело не просто
с началом и концом главы, а с двумя во многом различными
между собою вариантами трактовки темы о казенных кре-
стьянах, т. е. с двумя редакциями «Русской Правды»,
фиксирующими различные этапы в процессе формирования
программы Южного общества.
1 См. «Русская Правда», л. 140; ср. в изд. П. Е. Щеголева — стр. 85.
40
С. М. Файершпгейн
Какие же отклонения в трактовке вопроса о государе
ственных крестьянах мы находим в новой редакции по
сравнению со старой редакцией?
Прежде всего обратим внимание, что перегруппировка
материала в новом варианте сравнительно со старым носит
не просто редакционный, а глубоко принципиальный харак-
тер. Если в старой редакции отправным пунктом суждений
Пестеля является идея волостного переустройства казенных
земель, чему посвящаются три первых пункта, а вопросу
об условиях освобождения казенных крестьян (о чем гово-
рится лишь в последующих трех пунктах) отводится явно
подчиненное место, то в новой редакции центр внимания
обращен именно на вопрос об освобождении крестьян, о чем
обстоятельно говорится в первом же пункте. Последующие
пункты трактуются в полном подчинении этому первому
пункту. Если старая редакция говорит главным образом
о казенной земле, то новая редакция имеет основной своей
темой казенного крестьянина.
Второе обстоятельство, на которое необходимо обратить
серьезнейшее внимание, заключается в том, что три пункта
новой редакции в новой трактовке и в новом свете охваты-
вают круг проблем, относящихся не к трем пунктам старой
редакции, а к семи и частично даже к последнему, восьмому
пункту старой редакции «Русской Правды». Здесь в полном
объеме даны вопросы, касающиеся освобождения крестьян,
разделения государственных поместий на волости, а волост-
ных земель — на общественные и казенные, распростране-
ния на казенных крестьян прав купечества и мещанства,
характера собственности на общественные и на казенные
земли. Только два вопроса из старой редакции не нашли
отражения в новой — это вопрос об откупе или аренде
крестьянами казенных земель и вопрос о волостных бан-
ках и страховых учреждениях.
Таким образом, является совершенно неправильным
рассмотрение четвертого пункта старой редакции в каче-
стве прямого продолжения текста новой редакции параграфа
о казенных крестьянах. Против этого возражает не только
история создания «Русской Правды», не только данные
оригинала этого документа, но и логическое развитие Песте-
лем темы о казенных крестьянах в старом и новом вариан-
тах.
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде» 41
Имея в виду отмеченные моменты, рассмотрим са-
мый главный вопрос: как изложены в новой редакции
«Русской Правды» условия освобождения казенных кре-
стьян?
В старой редакции, как мы помним, этому вопросу посвя-
щены три пункта (4, 5 и 6-й), в которых Пестель последо-
вательно утверждает три положения: 1) крестьяне и после
волостного переустройства казенных поместий продол-
жают отбывать в отношении казны оброчные и барщинные
повинности; 2) такой порядок будет продолжаться 10—
15 лет; 3) по истечении этого срока казенные крестьяне
приобретут, наконец, полную свободу. В новой редакции
эти три пункта заменены одним пунктом — первым, кото-
рый категорически заявляет: «...признать, объявить и
провозгласить всех казенных и удельных крестьян вольными
и никакого рода крепости более не подлежащими, включить
их в общий состав российского гражданства на основании
общих правил, признавая их российскими гражданами и
распространяя на них все права купечества и мещанства
так, чтобы они отныне впредь особого сословия более не
составляли, но принадлежали бы к общему сословию рос-
сийских граждан» Ч В этой категорической формуле Пестеля
нет места для того 10—15-летнего срока, о котором он гово-
рил в раннем варианте «Русской Правды». Если бы Пестель
имел в виду этот срок сохранить, то, при строгой тематиче-
ской последовательности построения последнего варианта
параграфа о казенных крестьянах, он должен был об этом
сказать в первом же или в очередном, втором пункте.
Отсутствие упоминания об этом сроке именно здесь, в пер-
вом пункте нового варианта, где говорится о порядке осво-
бождения казенных крестьян, свидетельствует о том, что
Пестель от этой мысли отказался. В этом сказалась та
радикализация взглядов Пестеля по конкретному вопросу
о казенных крестьянах, которая отличает новую редакцию
«Русской Правды» вообще.
Но как же быть с отмеченным цифрою 4, но не раскры-
тым в новой редакции пунктом четвертым? Что Пестель
имел в виду еще сказать в этом пункте?
1 «Русская Правда», л. 138; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 84.
(Курсив мой. — С. Ф.)
42
С. М. Файерштейн
Здесь можно допустить одно из следующих предполо-
жений: 1) Если Пестель имел в виду оставаться в кругу
тех вопросов, которые были им охвачены в старом варианте,
то этот четвертый пункт должен был говорить либо об аренде
крестьянами казенной земли после их освобождения, либо
о волостных банках, ломбардах и страховых учреждениях.
Но во втором случае этот пункт вряд ли вызвал бы у Пе-
стеля какое-либо затруднение и остался бы недописанным.
Всего вероятнее Пестель остановился перед затруднявшим
его все тем же вопросом: как быть с казенными землями
в связи с освобождением крестьян? Этот вопрос так и остался
у Пестеля в плане его программных суждений неразрешен-
ным. 2) Если же Пестель имел в виду выйти за круг вопро-
сов, очерченных старым вариантом, и хотел в этом четвер-
том пункте затронуть какую-то новую проблему, то опре-
делить ее мы, конечно, не можем. Но именно потому, что
это была бы новая проблема, исключается возможность ее
связи с вопросом о 10—15-летнем сроке.
Так представляется трактовка вопроса о казенных кре-
стьянах в различных вариантах «Русской Правды». Безого-
ворочное освобождение казенных крестьян от феодальных
повинностей с распространением на них принципа волост-
ного устройства и разделения земель — таковы основные
черты намеченного Пестелем последнего варианта про-
граммы в этой области.
Все сказанное о казенных крестьянах Пестель в полном
объеме распространяет также на казенных заводских кре-
стьян 1 и на монастырских крестьян 1 2.
* *
*
С той же тенденцией в сторону революционного развития
мысли Пестеля и программы Южного общества мы встре-
чаемся и при рассмотрении вопроса о проектировавшихся
«Русской Правдой» преобразованиях в отношении помещи-
чьих крестьян. По этому вопросу разноречия в различных
редакциях «Русской Правды» оказываются еще более рази-
1 См. «Русская Правда», л. 143 об.; в изд. П. Е. Щеголева —
стр. 90—91.
2 См. «Русская Правда», л. 141; в изд. П. Е, Щеголева — стр. 87.
Решение аграрного вопроса & ^Русской Правде* 4dr-
тельными. Обратимся к рассмотрению этого вопроса пока
только в рамках старой редакции.
Вопрос об условиях освобождения крестьян трактуется
в обеих редакциях «Русской Правды» в тесном переплете-
нии с вопросом о судьбах дворянского сословия. Когда
мы обращаемся к старой, непереработанной редакции
третьей главы «Русской Правды», то здесь Пестель еще нахо-
дил основания для сохранения дворянства, правда в пере-
смотренном его составе. Судя по отдельным положениям
этой старой редакции, и начальные параграфы третьей главы
«Русской Правды», не дошедшие до нас в ранней редакции,
трактовали дворянство как отдельную привилегированную
группу, хотя и при коренном изменении оснований, опреде-
лявших ее особые права. Так, заключая третью главу «Рус-
ской Правды» (вспомним, что конец этой главы дошел до нас
в непереработанном виде, т. е. в старой редакции), Пестель
говорит: «Из всего содержания главы сей явствует:...
2) что дворянство обязывается под руководством Верховного
правления пересмотреть свой состав и проекты об оном
представить». В конце третьей же главы Пестель предла-
гает и тот критерий, на основе которого следует пересмот-
реть состав привилегированного дворянства: «При сем
надлежит заметить ... 2) что люди, оказавшие отечеству
большие услуги, должны быть отличены от тех, которые
только о себе думали и только о частном своем благе по-
мышляли. Таковые лица должны особенными пользоваться
правами и преимуществами. Вот главное правило, основа-
нием дворянству служащее» Ч
В четвертой главе «Русской Правды», в которой Пестель,
так же как и в третьей главе, в основном трактует крестьян-
ский и земельный вопросы, мы также находим мысль о сохра-
нении внутри гражданского общества дворянства и его
привилегий. «Дворянство есть установление справедливое,
когда основанием своего существования имеет услуги,
им отечеству оказываемые...» 1 2 — заявляет здесь Пестель.
Еще категоричнее и полнее здесь звучит и такое заявление
Пестеля: «Надлежит однако же заметить, что те отличные
1 «Русская Правда», л. 144; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 91—
92. (Курсив мой. — С, Ф.)
а «Русская Правда», л. 245 об.; в изд. П. Е. Щеголева —- стр. 194.
44
С. М. Файерштейн
граждане, которые большие отечеству оказывают услуги
(дворяне), должны некоторыми особыми преимуществами
пользоваться в виде награждения за их услуги и от неко-
торых тягостнейших обязанностей быть освобождены» Ч
Таким образом, ранний вариант «Русской Правды» сохра-
няет в составе общества дворянство как группу, выделен-
ную особыми правами. Правда, эта привилегированная
группа создается на существенно иных основаниях, чем
старое феодальное дворянство. Однако в создании ее все
же сказывается бережное отношение и к старому дворян-
ству, к помещикам. Та же бережность отразилась и на пози-
ции Пестеля в вопросе об условиях и методах освобожде-
ния помещичьих крестьян. Конечно, и в старой редакции
«Русской Правды» Пестель выступает принципиальным
противником крепостного права. Однако для обоснования
этого принципа Пестель здесь оперирует такими аргумен-
тами, как «успехи просвещения», «дух свободы» и т. д.,
т. е. аргументами преимущественно морально-политиче-
ского характера. «Успехи общего просвещения, — говорит
нам старая редакция «Русской Правды», — повсюду более
и более распространяющиеся, лучшие понятия о взаимных
отношениях всех членов и частей государства, дух времени,
стремящийся к свободе, на законах основанной, все сие
заставляет желать, чтобы рабство было совершенно в Рос-
сии уничтожено, и чтобы полезное сословие крестьян не
было забыто, особливо в то время, когда Россия’ стремится
к установлению прочного законного порядка и всем прочим
своим сословиям и частям улучшение положения и состоя-
ния их приобретает»1 2. Такие выражения в приведен-
ном тексте, как «заставляет желать», «чтобы полезное
сословие крестьян не было забыто» и т. п., не соответствую-
щие обычно категорическому стилю Пестеля, накладывают
печать большой умеренности на суждения Пестеля по кре-
стьянскому вопросу в старой редакции «Русской Правды».
С этими аргументами, обнажающими безнравственность
крепостного права, Пестель как бы обращается к самим
помещикам: «Сверх того надобно также и о том в совести
своей помышлять, что право обладать другими людьми,
1 «Русская Правда», л. 248; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 200.
2 «Русская Правда», л. 142; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 89.
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде» 45
как собственностью своею, продавать, закладывать, дарить
и наследовать людей на подобие вещей, употреблять их
по своему произволу, без предварительного с ними согла-
шения и единственно для своей прибыли, выгоды и прихоти
есть дело постыдное, противное человечеству, законам
естественным, святой вере христианской и заповедной воле
всевышнего творца, гласящего в священном писании, что
все люди перед ним равны, и что одни деяния их и доброде-
тели разницу полагают» К Весьма любопытен самый под-
ход «Русской Правды» в старой редакции к вопросу о кре-
постном праве. Она констатирует большое разнообразие в
положении крепостных крестьян в зависимости от того, под
властью «добрых» или «дурных» господ они находятся. Это
разнообразие, по суждениям Пестеля, оказывается возмож-
ным потому, «что участь крепостных людей в полной мере
зависит единственно от мысли и воли их господ, и что ника-
кого не существует определительного постановления, взаим-
ные их отношения, обязанности и права устанавливающего
и положение крестьянского состояния ясно определяю-
щего». Из этого положения Пестель делает вывод о необ-
ходимости создания такого постановления, «дабы дурные
помещики принуждены были следовать примеру добрых
помещиков, и дабы положение крестьян, елико возможно,
было улучшено и на твердых началах и правилах положи-
тельным образом основано» 1 2. Это равнение на «доброго
помещика» представляет характерную черту ранней редак-
ции «Русской Правды». Оно сказалось в решении и вопроса
о дворянском сословии и вопроса о крепостном праве.
Здесь мы находим наиболее полное и откровенное выра-
жение дворянской ограниченности Пестеля периода ранней
редакции «Русской Правды».
Все сказанное подводит нас к пониманию весьма важ-
ного момента в концепции старой редакции «Русской
Правды» по вопросу о крепостном праве: здесь видная роль
в разработке постановления по крестьянскому вопросу
предоставляется дворянству — «грамотным дворянским со-
браниям». Правда, Временному верховному правлению
1 «Русская Правда», л. 142 об.; в изд. П. Е. Щеголева —
стр. 88—89.
2 Там же. (Курсив мой. — С. Ф.)
46
С. М. Файерштейн
принадлежит установление принципов реформы и издание
окончательного постановления на основании проектов
«грамотных дворянских собраний», а равно и последующее
практическое осуществление всех мероприятий: «Для со-
ставления такового постановления, — читаем мы в пара-
графе о дворянских крестьянах, — имеет Верховное правле-
ние возложить на вышеупомянутые грамотные дворянские
собрания1 обязанность представить ему проекты об оном и
потом из всех сих проектов выбор сделать, целое составить
и оный в ход и действие привести» 1 2.
Изложенные суждения привели Пестеля к следующему
заключительному выводу по вопросу об условиях освобож-
дения помещичьих крестьян: «Поелику таковое важное
предприятие требует зрелого обдумания и весьма большую
произведет в государстве перемену, то не может оное иначе
к успешному окончанию приведено быть, как введением
постепенным. О сем предмете должно Верховное правление
потребовать проекты от грамотных дворянских собраний и
по оным мероприятиям распор я дить, руководствуясь сле-
дующими тремя главными правилами: 1) освобождение
крестьян от рабства не должно лишить дворян дохода,
ими от поместий своих получаемого; 2) освобождение сие
не должно произвести волнений и беспорядков в государстве,
для чего и обязывается Верховное правление беспощадную
строгость употреблять против всяких нарушителей общего
спокойствия; 3) освобождение сие должно крестьянам доста-
вить лучшее положение противу теперешнего, а не мнимую
свободу им даровать» 3.
Эти правила Пестель распространяет на все категории
помещичьих крестьян, уделяя при этом особенное внимание
«дворовым людям» и помещичьим «заводским крестьянам».
В отношении последней группы Пестель безоговорочно
1 Упоминаемые здесь и выше грамотные дворянские собрания,
действующие под руководством Временного правления, т. е. в период
перехода от старого порядка к новому строю, несомненно, не являются
дворянскими собраниями Жалованной грамоты 1785 г., но вполне
определенных указаний Пестеля о их составе, организации, полно-
мочиях до нас не дошло. По этому вопросу см. статью М. В. Нечкиной
в настоящем сборнике (стр. 62—72).
2 «Русская Правда», л. 142; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 88.
(Курсив мой. — С, Ф.)
8 Там же, л. 142 об.; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 89. (Курсив
мой. — С. Ф.)
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде» 47
заявляет, что «суждение об улучшении их состояния и
о постепенном даровании им вольности принадлежит к ста-
тье о дворянских крестьянах, где действие свое иметь будут
грамотные дворянские собрания с окончательным решением
и утверждением Верховного правления»г. Этот текст,
между прочим, интересен и тем, что он совершенно точно
определяет соотношение функций дворянских собраний и
Верховного правления при освобождении крестьян. Что
касается дворовых людей, то Пестель, охарактеризовав их
положение как «самое жалкое состояние в целом простран-
стве Российского государства» и определив также необхо-
димость затребования от дворянских собраний проектов,
предусматривающих «средства к постепенному освобожде-
нию от рабства дворовых людей», вместе с тем не ограни-
чивается этими общими определениями, а конкретизирует
их в характерных для тогдашних взглядов Пестеля напра-
влениях: «Здесь могут с удобностью два средства быть
употреблены. Первое состоит в назначении числа годов,
кои господину своему прослуживши, дворовый человек
делается вольным. Второе состоит в назначении суммы
денег, кои своему господину заплатив, дворовый человек
также делается вольным». В этих строках принцип выкупа
помещичьим крестьянином своей свободы четко обозначен.
Таким образом, на этом этапе идейной эволюции Пестель
искал компромиссных путей разрешения крестьянского
вопроса, предоставляя при этом ведущее место помещичьему
интересу. Первым правилом, которым должно руковод-
ствоваться Верховное правление при суждениях по вопросу
о помещичьих крестьянах, является: «освобождение кре-
стьян от рабства не должно лишить дворян дохода, ими от
поместий своих получаемого»2. Этот принцип в старой редак-
ции «Русской Правды» сохраняет за собою всеопределяю-
щую силу и накладывает на все параграфы о помещичьих
крестьянах отпечаток большой умеренности. Здесь вла-
дельческое право помещика на землю не подвергается еще
ни малейшим колебаниям.
Однако уже и в старой редакции «Русской Правды»
Пестель считал необходимым уравнять положение помещи-
1 «Русская Правда», л. 143; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 90.
2 Там же. (Курсив мой. — С. Ф.)
48
С. М. Файерштейн
чьих крестьян с положением всех граждан России. Об этом
говорит одна любопытная мысль, высказанная Пестелем в
четвертой главе, когда он перечисляет те блага, которые
принесет с собой разделение земель: «Что же касается дво-
рянских крестьян, то об оных сказано в предыдущей главе,
что дворянские грамотные собрания представят свои про-
екты и Верховное правление оные в соображение примет
при переводе сих крестьян из нынешнего их положения в об-
щее состояние российского гражданства» Ч Если учесть,
что эта мысль высказана в параграфе, целиком посвящен-
ном вопросу о разделении земель, то ясно, что здесь Пестель
под «общим состоянием российского гражданства» имеет
в виду не только формально-правовой момент, но и общее
положение граждан, обусловленное распределением их по
волостям и наделением их общественной землей. Каков
же путь, ведущий к этому итогу? На этот вопрос старая
редакция «Русской Правды» нам не отвечает. На него дол-
жны были предварительно ответить «грамотные дворянские
собрания».
Суммируя все сказанное о дворянстве и помещичьих
крестьянах, мы видим, что Пестель в период ранней редак-
ции «Русской Правды», несмотря на общий революционный
характер его суждений, находил основания для сохранения
в России некоего дворянства, выделенного привилегиями
из общего состава граждан, хотя и коренньш образом отлич-
ного по правовым принципам, определявшим его преиму-
щества по сравнению со старым потомственным дворянством
крепостной эпохи. Он видел основания также и для осо-
бенной заботы о помещичьих доходах и в весьма умеренном
стиле трактовал вопрос об условиях освобождения помещи-
чьих крестьян, правда, акцентируя при всем этом мысль
о необходимости действительного улучшения положения
крестьян, предоставляя, однако, предварительное решение
этого вопроса «грамотным дворянским собраниям».
Такова основная концепция ранней редакции «Русской
Правды» по крестьянскому и аграрному вопросам. Именно
эта концепция лежала в основе той программы Южного
общества декабристов, которая была принята на совеща-
1 «Русская Правда», л. 253 об.; в изд. П. Е. Щеголева стр. 211.
(Курсив мой. — С. Ф.)
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде» 49
нии руководящих деятелей этого общества в январе 1823 г.
«Конституция Государственный завет», ошибочно рассмат-
риваемый некоторыми исследователями в качестве послед-
него программного слова Пестеля, в действительности пред-
ставлял собой конспективную запись именно этого раннего
варианта политического плана Пестеля, т. е. официально
принятой программы Южного общества. В этом нас убеж-
дает прежде всего происхождение этого важного декабри-
стского документа. «Государственный завет» представлял
собой краткое изложение основных положений программы,
принятой на Киевском совещании 1823 г., записанное
Бестужевым-Рюминым под диктовку Пестеля К Эти извле-
чения были использованы Васильковской управой в про-
пагандистских целях при слиянии Общества соединенных
славян с Южным обществом в сентябре 1825 г. Одна из
копий этого извлечения, написанная Петром Борисовым,
под названием «Конституция Государственный завет» и
дошла до нас. Понятно, что «Государственный завет» не
мог выйти за рамки официально принятой программы Юж-
ного общества. В этом нас убеждает и внутреннее содержа-
ние этого документа. Единственный пункт «Государствен-
ного завета», трактующий вопрос о помещичьих крестьянах
и о путях ликвидации крепостного права вообще, гласит
следующее: «6) Переход из нынешнего положения в поря-
док, здесь предлагаемый, есть постепенный. У нынешних
помещиков земля откупается оброком или работою летнею.
Наперед заводится сие в казенных имениях и волостях,
а потом уже в частных. Оброчные селения и пахотные се-
ления, дворовые люди, заводские крестьяне, продолжая
нынешние занятия положенное время, те же сами [?]
откупаются, а дворовые в волости поступают»1 2. Нетрудно
заметить, что этот пункт «Государственного завета» нахо-
дится в полном созвучии именно с ранним вариантом
«Русской Правды» по аграрному вопросу и служит допол-
нительным подтверждением ранее сделанных выводов.
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 186, 188.
2 «Красный архив», т. 6 (XIII), 1925 г., стр. 282. Быть может, в
тексте «те же сами откупаются» — ошибка, и следует читать: «тем
сами откупаются». (Аналогичное исправление этого текста предла-
гает и М. В. Нечкина. См. ниже стр. 75. Ред.)
50
С. М. Файерштейн
Обращаясь к анализу последнего варианта «Русской
Правды», мы видим, что в своем дальнейшем развитии мысль
Пестеля весьма существенно отклонилась от ранее высказан-
ных положений по вопросу об условиях освобождения
помещичьих крестьян. Этот процесс и получил свое отра-
жение в переработанной части «Русской Правды».
Прежде всего необходимо учесть коренное изменение
взглядов Пестеля по вопросу о судьбах дворянского сосло-
вия в России. Это коренное изменение получило свое выра-
жение в § 6 третьей главы новой редакции «Русской Прав-
ды», в которой специально трактуется вопрос о дворянстве
и который принадлежит к числу наиболее обстоятельно
разработанных и зрелых мест в проекте Пестеля. В новой
редакции своего проекта Пестель в основу своих суждений
положил следующее определение дворянства как сословия:
«Дворянство есть то отдельное от массы народной сословие,
которое свои особенные имеет преимущества, состоящие
в следующих пяти предметах: 1) дворянство обладает
другими людьми, как собственностью своею, называя их
своими крепостными, и право имеет составлять майораты
с разрешения правительства; 2) дворянство никакой подати
не платит и никаких вкладов в пользу общую не вносит;
3) дворянство не подлежит телесным по суду наказаниям
подобно прочим россиянам, ниже за самые ужаснейшие
преступления; 4) дворянство не подлежит рекрутскому
набору и всякие звания и должностные места в государ-
стве занимает за исключением прочих россиян и 5) дво-
рянство называется сословием благородным, имеет гербы
и присоединяет к сему различные титла. Сии пять пре-
имуществ составляют дворянство, в отношении к коему
употреблено здесь слово преимущество, а не слово право
потому, что упомянутые выгоды, коими пользуется дворян-
ство, ни на какой предшествующей обязанности не основаны,
ниже для исполнения какой-либо обязанности нужными
не бывают, почему и не могут правами быть признаны на
основании § 5 предисловия, тем более, что сии выгоды
не только не основаны на предшествующих обязанностях,
но даже напротив того от обязанностей избавляют и потому
должны быть признаны преимуществами, а не правами» Ч
1 «Русская Правда», л. 120 об., 121; в изд. П. Е. Щеголева —
стр. 65—66.
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде» 51
В этом определении, имеющем в виду положение дворян-
ства по законодательству российского самодержавия, мы
не находим и отдаленного намека на какие-либо «оказанные
отечеству большие услуги», которые, по суждениям старой
редакции, должны были лечь в основание новых дворянских
привилегий. Наоборот, в приведенном тексте подчерки-
вается та мысль,. что преимущества (именно преимущества,
а не права!), которыми пользовались дворяне при старом
строе, не находят для себя какого-либо обоснования в их
общественно полезных обязанностях.
Подвергнув последовательному критическому рассмотре-
нию каждое из указанных преимуществ, обрушившись
при этом с наиболее острой критикой на институт крепост-
ного права, Пестель в своей новой редакции «Русской
Правды» делает такой решающий вывод по вопросу о дво-
рянском сословии: «Из всего до сих пор сказанного явст-
вует, что все пять родов преимуществ, коими дворянское
сословие поныне пользовалось, должны непременно реши-
тельнейшим образом быть уничтожены. А так как дворян-
ское достоинство не что иное есть, как итог сих пяти родов
преимуществ, то и следует из сего, что и само звание дворян-
ства должно быть уничтожено: члены оного, поступая в
общий состав российского гражданства, на основании общих
правил, ниоюе сего изложенных, и долженствуя подобно всем
прочим россиянам по волостям быть расписанье1, В сохране-
нии какого-либо из перечисленных выше преимуществ дво-
рян Пестель видит грозную опасность нарушения принципа
«равенства всех перед законом — сего первейшего, глав-
нейшего и прочнейшего основания государственного бла-
годенствия» 1 2. Таков конечный вывод Пестеля по вопросу
о судьбе дворянского сословия в России. Пестель, таким
образом, в поздней редакции «Русской Правды» категори-
чески формулирует свой принцип полной и безусловной
ликвидации дворянства в России. Этот весьма важный факт
не мог не оказать влияния на всю концепцию Пестеля по
вопросу об условиях освобождения помещичьих крестьян.
Вместе с тем важно отметить и такое обстоятельство. Отвер-
1 «Русская Правда», л. 124 об.; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 70.
(Курсив мой. — С, Ф.)
2 Там же, л. 125.
52
С. М, Файерштейн
гая преимущества дворянства, составляющие его основные
признаки, Пестель, однако, не касается самого главного
признака, составлявшего материальную основу существо-
вания этого сословия в России, — феодального помещичьего
землевладения. В этом факте обнаруживается дворянская
ограниченность мысли Пестеля и в поздней редакции
«Русской Правды», хотя и в меньшей степени, чем в ран-
нем варианте его программы. В свете новых положений
«Русской Правды» исчезает одна из центральных идей,
упорно повторявшаяся на протяжении всей ее ранней ре-
дакции: условия освобождения крестьян уже не ставятся
в зависимость от волеизъявления «грамотных дворянских
собраний». Таков первый существенный вывод, который
следует из сопоставления различных вариантов «Русской
Правды».
С внешней стороны при обозрении «Русской Правды»
создается впечатление, будто Пестель, перерабатывая свою
программу, остановился перед вопросом об освобождении
помещичьих крестьян. Однако внимательное чтение «Рус-
ской Правды» опровергает такое представление. В новой,
переработанной части «Русской Правды» мы, действительно,
не имеем специального параграфа о дворянских крестьянах.
Однако эта тема в существенных ее очертаниях в новой
редакции дана там, где Пестель аргументирует необходи-
мость ликвидации всех преимуществ дворянского сословия,
особенно первого преимущества — обладания крепостными.
Здесь Пестель в части своих суждений дословно воспроиз-
водит текст параграфа о дворянских крестьянах из старой
редакции «Русской Правды», но дает свои суждения в новых
интонациях и с иными выводами.
Для удобства и наглядности сопоставлений приведем
интересующие нас тексты:
Новая редакция «Русской Правды».
Из параграфа «Дворянство»
Старая редакция «Русской Правды».
Из параграфа «Дворянские крестьяне»
«Обладать другими людьми как
собственностью своею, продавать,
закладывать, дарить и наследовать
людей наподобие вещей, употреб-
лять их по собственному своему
«Сверх того надобно также и
о том в совести своей помы-
слить, что право обладать дру-
гими людьми, как собствен-
ностью своею, — продавать, за-
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде»
53
произволу без предварительного
с ними соглашения и единственно
для собственной своей прибыли,
выго'ды, а иногда и прихоти — есть
дело постыдное, противное чело-
вечеству, противное законам есте-
ственным, противное святой вере
христианской, противное, нако-
нец, заповедной воле всевышнего,
гласящего в священном писании,
что люди перед ним все равны,
и что одни деяния их и доброде-
тели разницу между ими поста-
вляют»1.
кладывать, дарить и наследо-
вать людей на подобие вещей,
употреблять их по своему про-
изволу, без предварительного
с ними соглашения и един-
ственно для своей прибыли, вы-
годы и прихоти — есть дело
постыдное, противное челове
честву, законам естественным,
святой вере христианской и за-
поведной воле всевышнего твор-
ца, гласящего в священном пи-
сании, что все люди пред ним
равны, и что одни деяния их
и добродетели разницу пола-
гают»1 2.
Как мы видим, эти два текста почти дословно совпадают.
Это говорит, во-первых, о том, что материал из старой
редакции параграфа «Дворянские крестьяне» был исполь-
зован Пестелем при переработке параграфа о дворянстве
и что Пестель, стало быть, не остановился перед темой о по-
мещичьих крестьянах; это говорит, во-вторых, о том, что
текст из старой редакции «Русской Правды», отвечавший
новым взглядам Пестеля, при незначительных редакцион-
ных исправлениях переносился им почти дословно в новую
редакцию.
Из только что приведенной совпадающей общей пред-
посылки Пестель, однако, делает в своих двух редакциях
«Русской Правды» совершенно различные выводы. В старой
редакции этот вывод звучит весьма умеренно и характери-
зуется подчеркнутой постепенностью: «Поелику таковое
важное предприятие требует зрелого обдумания и весьма
большую произведет в государстве перемену, то не может
оное иначе к успешному окончанию приведено быть, как
введением постепенным. О сем предмете должно Верховное
правление потребовать проекты от грамотных дворянских
собраний и по оным мероприятиям распорядить, руковод-
ствуясь следующими тремя главными правилами». И далее
1 «Русская Правда», л. 121, 121 об.; в изд. П. Е. Щеголева —
стр. 66.
2 «Русская Правда», л. 142 об.; в изд. П. Е. Щеголева—-стр. 89,
54
С. М, ФайерштейН
формулируются те правила, в которых акцентируется мысль,
что освобождение крестьян «не должно лишать дворян
дохода, ими от поместий своих получаемого»1. Совершенно
по-иному звучит вывод Пестеля в новой редакции «Русской
Правды»: «И потому, — продолжает новая редакция, —
не может долее в России существовать позволение одному
человеку иметь и называть другого своим крепостным.
Рабство должно быть решительно уничтожено, и дворян-
ство должно непременно навеки отречься от гнусного пре-
имущества обладать другими людьми» 1 2. Пестель предвидит
возможность сопротивления этому освобождению крестьян
со стороны дворян и обязывает Верховное правление в таких
случаях применять жесткие меры воздействия: «Ежели
бы паче всякого чаяния нашелся изверг, который бы сло-
вом или делом вздумал сему действию противиться или оное
осуждать, то Временное верховное правление обязывается
всякого такого злодея безизъятно немедленно взять под
стражу и подвергнуть его строжайшему наказанию, яко
врага отечества и изменника противу первоначального
коренного права гражданского» 3. В уничтожении крепо-
стного права, которое должно быть произведено в «скорей-
шем времени», здесь, в новой редакции «Русской Правды»,
Пестель усматривает главнейшее предназначение Верхов-
ного правления: «Сие уничтожение рабства и крепостного
состояния возлагается на Временное верховное правление,
яко священнейшая и непременнейшая его обязанность.
Позывается оно к престолу всевышнего на вечное посрам-
ление, есть ли не устремится всеми силами на исполнение
сего веления в скорейшем времени, решительнейшими и
действительнейшими мероприятиями'» 4.
Таким образом, и по тону, и по своему содержанию и
характеру конечные выводы Пестеля в отношении поме-
щичьих крестьян оказались не только отличными, но в изве-
стном смысле и противоположными тем выводам, которые
1 «Русская Правда», л. 142 об.; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 89.
2 «Русская Правда», л. 121 об.; в изд. П. Е. Щеголева —
стр. 66.
8 «Русская Правда», л. 121 об., 122; в изд. П. Е. Щеголева —
стр. 67.
4 «Русская Правда», л. 122; в изд. П. Е. Щеголева — стр. 66.
(Курсив мой. — С. Ф.)
Решение аграрного вопроса в ^Русской Правде» 55
были им сформулированы в ранней редакции «Русской
Правды». Здесь уже нет подчеркнутой в ранней редакции
постепенности в разрешении вопроса о помещичьих кре-
стьянах, здесь уже не фигурируют «грамотные дворянские
собрания» и задача ликвидации крепостного права возла-
гается непосредственно на Верховное правление. Нет здесь
и подчеркнутой заботы о сохранении помещичьих доходов.
В новой редакции «Русской Правды» Пестель ставит вопрос
об освобождении помещичьих крестьян с категорической
безусловностью. В этих новых выводах исчезают и подчерк-
нутые в ранней редакции три правила освобождения поме-
щичьих крестьян, которые выражали уже пройденный этап
в развитии взглядов Пестеля.
Рассмотренные нами данные знакомят нас с принципиаль-
ной позицией Пестеля в вопросе об освобождении помещи-
чьих крестьян. Однако важнейший вопрос об условиях
этого освобождения, в частности вопрос о наделении поме-
щичьих крестьян землей, не находит своего раскрытия
в приведенных текстах. В этом смысле старая редакция
«Русской Правды» определеннее: там мы имеем «три пра-
вила» освобождения крестьян, известным образом ориенти-
рующие нас в этом вопросе. В новой редакции эти правила
Пестель устранил, но не ввел в свой новый текст других
правил. Это получилось у Пестеля вполне естественно:
вспомним, что Пестель, по-новому рассматривая вопрос
о крепостном праве, подвергает уничтожающей критике
основные признаки дворянского достоинства, а в ряду этих
признаков, как уже было отмечено выше, Пестель не пред-
усматривает права помещиков на землю. Между тем из
всех революционных преобразований именно вторжение
в область помещичьего землевладения должно было оказать
наиболее прогрессивное влияние на последующее развитие
России. При таких условиях приобретает тем большее зна-
чение сохраненный Пестелем в числе материалов для нена-
писанных глав «Русской Правды» набросок: «Дележ зе-
мель». Положения этого наброска должны были, по мысли
автора, найти свое место где-то в «Русской Правде». Тща-
тельность отделки этого важнейшего документа, точность
56
С. М. Файерштейн
приводимых в нем расчетов и своеобразное их оформление
заставляют видеть в нем не случайный экспромт, а продукт
серьезной работы мысли. Возможно, что в тесной связи
с этим документом находится и та выписка, которая
обнаружена была при обыске у поручика Крюкова 2-го и
в которой было предусмотрено «собрание сведений о дохо-
дах помещиков и количестве владеемой земли» \
Ввиду особенной важности документа «Дележ земель»
приведем полный его текст, содержащий две редакции
единого по существу плана разделения помещичьих земель
(ср. повторяющиеся в тексте пункты 1, 2 и 3):
«Дележ земель.
I. У кого есть 1 000 душ и более.
1) Есть ли на каждую душу имеется по 10 или более
десятин земли, тогда половина земли останется за помещи-
ком, а другая половина отберется для волости без всякого
помещику возмездия.
2) Есть ли на каждую душу менее 10 десятин земли, но
не менее пяти, тогда половина земли останется за помещи-
ком, а другая половина отберется для волости, а за оную
получит помещик возмездие:
а) 1000 — 9. — 9000. — 4500. — 4500. — 500. — 5000
1000 — 8. — 8000. — 4000. — 4000. — 1000. — 5000
1000 — 7. — 7000. — 3500. — 3500. — 1500. — 5000
1000 — 6. — 6000. — 3000. — 3000. — 2000. — 5000
Ю00 — 5. — 5000. — 2500. - 2500. — 2500. — 5000
1000 — 4. — 4000. — 2000. — 2000. — 2000. — 4000
1000 — 3. — 3000. — 1500. — 1500. — 1500. — 3000
1000 — 2. — 2000. — 1000. — 1000. — 1000. — 2000
1000— 1. — 1000.— 500.— 500.— 500. — 1000
Таким образом, что ему додается к его земле из казен-
ных земель нужное число десятин, дабы итог всех его земель
составлял 5 000 десятин.
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 42,
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде» 57
3) Есть ли на каждую душу имеется менее 5-ти десятин
земли, тогда к половине остающейся за помещиком до-
дается точно такое же число десятин, каковое от него отбе-
рется».
Далее в рукописи Пестеля, без внешнего отделения от
предшествующего текста, идет второй вариант изложения
проекта «дележа земель».
«1. Есть ли у помещика имеется 10 000 десятин земли
или более, тогда отбирается у него половина земли без вся-
кого возмездия.
2. Есть ли у помещика имеется менее 10 000 десятин,
но не менее 5 000 десятин земли, тогда за отбираемую поло-
вину земли дается ему возмездие состоящее в таковом числе
десятин земли, чтобы итога 1 возмездной земли и за ним
остающейся земли составлял всего на всего 5 000 десятин.
3. Есть ли у помещика имеется менее 5 000 десятин земли
(л. 230 об.), тогда ему дается за отбираемую для волости
землю таковое же точно число десятин возмездной земли.
4. Число десятин возмездной земли может быть выдано
из казны помещику деньгами или натурою. Есть ли выда-
ваться будет деньгами то ценность определится показа-
нием волости или помещика. За то обязан будет...»1 2. (Ру-
копись обрывается.)
Приведенный отрывок не оставляет сомнений в том, что
Пестель свою идею разделения земель распространял и на
помещичьи владения, что он, вторгаясь в помещичье зем-
левладение, имел в виду, вопреки своим утверждениям
в ранней редакции «Русской Правды», значительно затро-
нуть доходы дворян и поколебать экономическую основу
их социально-политического могущества. Дворянская огра-
ниченность Пестеля в данном вопросе проявилась слабее,
но она не была преодолена полностью и в приведенном
отрывке. Здесь Пестель ограничивает размеры помещичьего
землевладения и подчиняет его общему широкому плану
революционного преобразования социальных отношений
в России, но он не доводит свою мысль до полной ликвидации
помещичьего землевладения. До такого предела мысль
1 Так в подлиннике.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 10, л. 230—230 об.
58
С. М. Файерштейн
Пестеля, представителя дворянского поколения русских
революционеров, и не могла дойти. История русской рево-
люции показала, что только на высшем этапе развития рево-
люционного движения, возглавляемого единственно после-
довательным, до конца революционным классом — проле-
тариатом, оказалась возможной полная ликвидация в Рос-
сии помещичьего землевладения.
Однако самый факт постановки вопроса о революцион-
ном вторжении в область помещичьего землевладения и
насильственной конфискации хотя бы части помещичьей
земли имел большое принципиальное значение.
Повидимому, именно вопрос о разделе помещичьих
земель, хотя еще и не в той постановке, какую дает ему
«Дележ земель», явился предметом наиболее острой дис-
куссии в среде декабристов на последнем этапе их движе-
ния и начинает фиксироваться в документах со времени
пребывания Пестеля в Петербурге в 1824 г. Это подтвер-
ждается высказываниями как самого Пестеля, так и руко-
водящих деятелей Северного общества, особенно Рылеева.
«Пестель полагал, — говорит Рылеев, излагая свою беседу
с Пестелем, — что все вообще земли, как помещичьи, так
экономические и удельные должно разделить в каждом
селе и деревне на две половины. Из коих одну половину
разделить поровну крестьянам... в вечное и потомственное
владение. Другую же половину земель помещичьих оста-
вить помещикам» х.
Такой акцент в беседе с Рылеевым на разделе именно
помещичьих земель обнаруживает, что этот вопрос был
темой бесед и дискуссий Пестеля на севере не с одним
Рылеевым, а и с открытыми противниками аграрного плана
Пестеля в Северном обществе, особенно с Н. Муравьевым
и Н. Тургеневым 1 2. Для оценки общей тенденции этой дис-
куссии и перспектив, которые открывала она для предстояв-
шего в 1826 году съезда, главной целью которого являлась
выработка единой программы для всего тайного общества,
весьма важно отметить, что некоторые члены Северного
общества (Оболенский, Рылеев, Поджио) с интересом и
сочувствием отнеслись к предложениям Пестеля. Другие
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 179. (Курсив мой. —С. Ф.)
2 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 162—163.
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде» 5$
же, спорившие против них (Н. Муравьев, Н. Тургенев,
Трубецкой), в последующем пересмотре своих собствен-
ных аграрных программ шли в сторону все большего учета
интересов крестьян и некоторых, хотя и весьма скром-
ных, уступок этим интересам.
* *
*
Анализ решения аграрного вопроса в «Русской Правде»
по его формальным признакам и по существу его внутрен-
него содержания позволяет нам сделать следующие выводы.
«Русская Правда», преломляя в себе непрерывный про-
цесс революционного развития движения декабристов и
идейной эволюции Пестеля, предстает перед нами в виде
ряда идейных пластов, каждый из которых выражает из-
вестную стадию в этом процессе. Названные Пестелем на
следствии три группы материалов, составляющих текст
незаконченной «Русской Правды», отличаются друг от друга
не только степенью их разбросанности, но и временем их
написания; они отражают в себе три различные ступени
в процессе революционного восхождения южной организа-
ции декабристов и ее идейного руководителя — Пестеля.
Отсюда разноречия и противоречия между ними.
Анализ внутреннего содержания написанных пяти глав
«Русской Правды», подкрепляемый свидетельствами самого
Пестеля, позволяет различать в ней два основных варианта,
во многих случаях глубоко по-различному разрешающих
коренные вопросы революционных преобразований в Рос-
сии. Эта особенность текста «Русской Правды» обязывает
исследователя судить о позиции Пестеля в том или ином
вопросе не на основании произвольно извлеченных из этого
текста цитат, а лишь с учетом сложного процесса формиро-
вания программы Южного общества, с учетом общей идей-
ной эволюции Пестеля, строго отличая взгляды его, отра-
женные в ранней редакции «Русской Правды», от взглядов,
выраженных в поздней ее редакции.
Разноречия между старым и новым вариантами «Русской
Правды» с особенной силой обнаруживаются при трактовке
вопросов, связанных с условиями освобождения крестьян.
В раннем варианте Пестель мыслил освобождение казен-
ных крестьян как весьма длительный процесс, который
60 С. М. Файерштейн
«будет продолжаться 10 или 15 лет сряду»; в течение этих
лет казенные крестьяне будут продолжать «обрабатывать
как общественные, так и казенные земли теперешним поряд-
ком и платить казне тот же оброк за оные, который и ныне
платят». В новом варианте «Русской Правды» Пестель от
мысли о 10—15-летнем периоде сохранения старых отноше-
ний в казенной деревне отказался, считая, что вопрос об
освобождении казенных крестьян должен быть решен
безусловно и немедленно. Такая решительная постановка
вопроса характерна для последней редакции «Русской
Правды» вообще.
В ранней редакции «Русской Правды» Пестель при реше-
нии вопроса об условиях освобождения помещичьих кре-
стьян значительную роль в определении этих условий
передавал «грамотным дворянским собраниям», ставя,
правда, их под контроль временного революционного пра-
вительства и сохраняя за ним последнее решение вопроса.
В последнем варианте «Русской Правды» Пестель по-
новому, значительно более революционно решает вопрос
об условиях освобождения помещичьих крестьян. Этот
вопрос уже не ставится в зависимость от волеизъявления
«грамотных дворянских собраний», для которых вообще в
последнем варианте не остается больше места. С большой
ожесточенностью обрушившись на «чудовищную» приви-
легию дворян «владеть другими людьми», Пестель в новой
редакции «Русской Правды» возлагает непосредственно
на Верховное правление «непременнейшую обязанность»
уничтожить крепостное состояние «в скорейшем времени,
решительнейшими и действительнейшими мероприятиями^.
Принцип волостного переустройства и разделения зе-
мель Пестель распространил и на помещичьи владения,
предусмотрев передачу волостям половины помещичьих
земель и допуская при этом безвозмездную конфискацию
части дворянских владений. В этом революционном втор-
жении в область помещичьего землевладения, независимо
от той утопической цели, которую Пестель преследовал
своим общим планом разделения земель, находит свое
выражение наиболее высокая ступень в развитии револю-
ционной идеологии декабристов.
1 Курсив мой. — С. Ф.
Решение аграрного вопроса в «Русской Правде»
61
Печать дворянской ограниченности продолжала, ко-
нечно, лежать и на новом варианте аграрного проекта
Пестеля. Она выражалась в факте сохранения помещика и
помещичьего землевладения в России. Она жила и в мысли
о компенсации за землю, отчужденную у помещиков, имев-
ших менее 10 тысяч десятин земли.
Отмеченные выводы имеют важное значение при раскры-
тии конкретного содержания дворянской революционности
декабристов в ее историческом развитии, при выяснении
незавершенного, оборванного событиями конца 1825 г.
процесса формирования революционной идеологии декабри-
стов и единой программы их движения. Особенно важное
значение эти выводы приобретают при рассмотрении вну-
тренней истории декабристского движения в его последний
период и при выяснении принципиальных основ и границ
тех разногласий внутри тайного общества декабристов,
которыми были отмечены 1824 и 1825 гг.
В напряженной идейной борьбе этого времени одно из
важнейших мест в планах дворянских революционеров
принадлежало вопросу о размерах и формах уступок кре-
стьянину. В пересмотре этого кардинального вопроса рево-
люции все программные проекты отражали приближение
их авторов к более глубокому пониманию нараставшего
антагонизма между крестьянином и помещиком. В этом об-
щем движении декабристов к единой программе Пестелю при-
надлежало ведущее место. Он дал наиболее передовой для
своего времени программный проект, который уже до съезда
1826 г. оказывал революционизирующее воздействие на бо-
лее умеренные течения мысли в среде декабристов.
Указанные выводы и наблюдения позволяют, наконец,
также более конкретно определить и преемственную идео-
логическую связь между декабристским и последующими
этапами освободительного движения, направленного против
царизма и крепостничества в России.
ИЗ РАБОТ НАД «РУССКОЙ ПРАВДОЙ» ПЕСТЕЛЯ 1
М. В. Нечкина
I
«ГРАМОТНЫЕ ДВОРЯНСКИЕ СОБРАНИЯ»
)анней редакции «Русской Правды», отразив-
шей ту конституционную концепцию, которая
была принята как программа Южного общества
на съезде его руководителей в 1823 г. в Киеве
«на контрактах», фигурируют «грамотные дво-
рянские собрания». Функция этих собраний
важна до чрезвычайности—на них возлагается,
согласно раннему проекту «Русской Правды», подготовка
освобождения крестьян от крепостного права.
Но Пестель — враг сословного строя, враг дворянства
и его привилегий. Откуда же у него дворянство, да еще
организованное в «собрания», да еще со столь значительной
общественной функцией? В литературе о декабристах этот
вопрос до последнего времени не был изучен. В. И. Семев-
ский преимущественно пересказывал «Русскую Правду»,
не анализируя ее по существу, и оставил этот вопрос без
объяснений 1 2. М. Н. Покровский в свое время заметил эти
грамотные дворянские собрания и пришел в недоумение.
Он склонен был считать наличие их в проекте Пестеля
недоразумением, связанным с тем, что рукопись «Русской
Правды» представляет собою путаный черновик3.
1 Публикуемая работа является частью подготовленной к пе-
чати монографии автора — «Движение декабристов».
2 См. В. И. Семевский, Политические и общественные идеи де-
кабристов, СПБ. 1909.
8 См. М. Н. Покровский, Декабристы. Сборник статей, М.—Л.
1927.
Из работ над «Русской Правдой» Пестеля
63
Для других авторов наличие «грамотных дворянских
собраний» явилось основанием утверждать без дальнейших
пояснений, что Пестель в первоначальной редакции «Рус-
ской Правды» сохраняет дворянство как отдельное приви-
легированное сословие.
Между тем ранний вариант «Русской Правды» с предель-
ной ясностью определяет отношение автора к сословному
строю: он разрушает его. У Пестеля зарегистрировано 12
сословий крепостной России: духовенство, дворянство,
купечество, мещанство, военные поселяне, солдатские дети,
казенные крестьяне, монастырские крестьяне, вольные
земледельцы, дворянские крестьяне, дворовые люди и завод-
ские крестьяне. Все эти сословия по его проекту «сливаются
в единое сословие — гражданское».
Пестель, таким образом, разрушает всю старую сослов-
ную систему и сливает всех представителей прежних сосло-
вий в общее «сословие» российских граждан с равными
политическими правами. Следовательно, самый термин
«сословие» он употребляет в двух смыслах: в первом слу-
чае он говорит о старых сословиях феодального строя, во
втором (понятие «единого сословия гражданского») — разу-
меет как широкое обобщение единого правового положения
всех российских граждан. Разумеется, во втором случае
он употребляет термин крайне неточно, потому что там, где
правовое положение для всех граждан уже одинаково,
термин «сословие» лишается своего содержания. Пестель,
очевидно, применяет формулу «единое сословие гражданское»
лишь как вошедшее в обиход, привычное понятие.
Итак, в будущей революционной России каждый гра-
жданин, независимо от бывшей сословной принадлежности,
приписывается к той волости, где живет, входит в ее «поли-
тическое семейство». Наравне со всеми он участвует в вы-
борах, может требовать себе участок из «общественной»
половины земли, если пожелает заняться земледелием,
может наравне с другими занимать любую государственную
должность. Все граждане, независимо от старой сословной
принадлежности, платят одинаковые налоги. Однако при
всех этих ясных и определенных положениях Пестель
в своем проекте «Русской Правды» делал одно весьма свое-
образное и требующее пристального внимания исключе-
ние.
64
М, В. Нечкина
Третья глава, посвященная «сословиям, в России состоя-
щим», в ее раннем варианте дошла до нас не полностью.
Первые параграфы главы не сохранились. Они должны
были касаться сначала общего «исчисления сословий»,
далее — по отдельности духовенства, дворянства, купече-
ства, мещанства, военных поселян и солдатских детей.
От последнего указанного параграфа о солдатских детях,
по счету — седьмого, сохранилась лишь последняя его
часть. Далее за ним следует уже полностью сохранившийся
параграф восьмой о казенных крестьянах и последующие
параграфы, посвященные отдельным сословиям, в соот-
ветствии с общим порядком сословий, перечень которых
приведен выше. Таким образом, самая важная для нас
в данном случае часть текста — параграф о дворянах —
в первоначальной редакции «Русской Правды» отсутствует.
Поскольку параграф этот вообще не дошел до нас, мы лишь
на основании косвенных данных можем судить о решении
Пестелем в ранней редакции «Русской Правды» вопроса
о дворянском сословии.
Такими косвенными данными мы располагаем в тексте,
непосредственно следующем за изложением вопроса о завод-
ских крестьянах. Мы читаем тут: «Из всего содержания гла-
вы сей явствует... 2) Что дворянство обязывается под руко-
водством Верховного правления пересмотреть свой состав
и проекты об оном представить». Далее мы узнаем и крите-
рий этой своеобразной дворянской «чистки»: «Люди, ока-
завшие отечеству большие услуги, должны быть отличены
от тех, которые об себе думали и только о частном своем
благе помышляли. Таковые лица должны особенными
пользоваться правами и преимуществами».
Теперь становится понятным, на какой основе должен
происходить этот «пересмотр» дворянского сословия. Ока-
зывается, из состава прежнего дворянства должны быть
исключены все те, которые «только об себе думали» и по-
мышляли лишь о своем «частном благе». Вдумываясь в то
содержание, которое Пестель вкладывал в этот ясно фор-
мулированный критерий, мы должны признать, что пода-
вляющая масса дворян должна была из дворянства быть
исключена. Ведь критерий именно «больших услуг оте-
честву» очень много значил в устах декабриста. Очевидно,
в дворянском звании остались бы Кутузов и Багратион,
Из работ над «Русской Правдой» Пестеля 65
если бы они были к этому времени живы, остался бы герой
1812 г. генерал Раевский, остался бы бывший попович
Сперанский, остался бы Александр Сергеевич Пушкин,
поэт Вяземский и баснописец Крылов, остались бы генерал
Ермолов и Ы. С. Мордвинов. Можно не сомневаться, что
ни Аракчеева, ни князя Голицына, ни Рунича, ни потом-
ков Салтычихи не было бы в составе новых дворян.
Этим новым дворянам, оказавшим «большие услуги»
отечеству, Пестель дает в другом месте рассматриваемого
раннего текста «Русской Правды» название «отличных
граждан». Эют термин многое поясняет в замысле Пестеля.
Он считал необходимым существование знатных людей, но
знатных не по предкам, а лично заслуживших знатность
своими делами на пользу родине.
Представляя себе этот любопытный проект в действии,
чувствуешь, что он повлек бы за собой весьма значительное
пополнение разряда новых, отобранных по этому признаку
«дворян», или «отличных граждан», именно в процессе
совершения революции. Ясно, что, помогая революции,
дворянин-революционер более чем на каком-либо ином
основании мог попасть в разряд «отличных граждан».
Разряд этот, или, употребляя выражение Пестеля, «сосло-
вие», тем должен был отличаться от прочих, что освобож-
дался от некоторых «тягостнейших» повинностей. Но реши-
тельно нигде нет ничего о сохранении за ним особых
привилегий по отношению к средствам производства, т. е.
в первую очередь о дворянском землевладении.
В тех фрагментах «Русской Правды», которые до нас
дошли, нет прямого перечня повинностей, от которых осво-
бождались «отличные граждане». Но в одной из глав есть
упоминание о том, какие, например, повинности вообще
считались Пестелем «чрезвычайно тягостными»: к их числу
Пестель относит, например, постой войск, «продовольст-
вие оных обывателями», «снабжение фекрут обмундиров-
кой», «содержание почт», «принудительные поставки от
обывателей и тому подобное». Пестель полагал, что повин-
ности эти вообще надо уничтожить, но оговаривал все же,
что «одна только крайность может таковые повинности
допускать и разрешать». Повидимому, принадлежность
к новому «дворянству» во всяком случае освобождала
членов этого сословия от перечисленных повинностей.
3 Очерки иэ истории движения декабристов
66
М, В. Нечкина
Из рассматриваемого текста следует, что Пестель не
считал эти особые права нового дворянства аналогичными
сословным привилегиям. «Гибельный обычай даровать
некоторым людям привилегии за исключением массы народ-
ной будет совершенно уничтожен», — категорически зая-
влял он. Следовательно, выделение «отличных граждан»
Пестель мыслил не как создание особого сословия, хотя
он и называл иногда своих «отличных граждан» именно
этим термином. Сущность сословной привилегии требует
ее наследственного характера. Но в проекте «Русской
Правды» нигде нет намека на то, что образуется сословие
«потомственного» дворянства. Точное и ясное требование
лично оказанных услуг — причем «больших услуг» — оте-
честву вступает в резкое столкновение с жалованной гра-
мотой дворянству, утверждающей, что дворянское достоин-
ство возникает в результате рождения «от благородного».
По проекту Пестеля не рождение, а единственно личные
заслуги дают право войти в состав «отличных граждан».
Это полностью согласуется с духом «Русской Правды» и
с основными философскими установками Пестеля. Эти уста-
новки шли от давних и прочных традиций русской пере-
довой общественной мысли. Пестель продолжал эту линию,
давно продуманную Радищевым и Новиковым, Княжни-
ным и молодым Крыловым. Еще в конце XVIII века в аль-
боме стихов, принадлежавшем молодому офицеру А. П. Ер-
молову, который при Павле был посажен за вольнодумство
в Петропавловскую крепость, было записано выразительное
четверостишие, противопоставляющее личные заслуги породе:
Сам(ойло)ва себе представим крайне бедство,
Что бы был он, ежели б не дядино наследство?
И Раз(умовский) Петр, Рум(янцев) Михаил,
Которых мозг умом творец не отягчил,
Что б были бедные, когда бы не порода
И тысяч по ciy в год им каждому дохода?
Таким образом, выделение «сословия» отличных гра-
ждан дворянского происхождения никак не является сохра-
нением феодального сословия с потомственными, наслед-
ственными привилегиями.
Слово «сословие» в данном случае применено Пестелем
лишь для обозначения особого разряда, особой группы
граждан — и только.
Из работ над «Русской Правдой» Пестеля
67
Тем не менее в сохранении и такого «сословия» прояви-
лась дворянская ограниченность революционного мировоз-
зрения Пестеля и его товарищей.
Приведенные места из черновой редакции .«Русской
Правды» позволяют уяснить характер «грамотных дворян-
ских собраний».
Впервые «грамотные дворянские собрания» упомянуты
в раннем тексте «Русской Правды» следующим образом:
указав на необходимость «елико возможно» улучшить
положение крестьян и основать его «на твердых началах
и правилах», Пестель пишет: «Для составления такового
постановления имеет Верховное правление возложить на
вышеупомянутые грамотные дворянские собрания обязан-
ность предоставить ему проекты об оном и потом из всех
проектов выбор сделать, целое составить и оное в ход и
действие привести». Слово «вышеупомянутые» указывает
на то, что где-то ранее — очевидно, в недошедшей до нас
главе раннего текста о дворянстве — уже пояснялось, что
представляют собою «грамотные дворянские собрания».
Но текстом этого пояснения исследователь не распола-
гает, и мы можем поэтому идти лишь одним путем: внима-
тельно вчитываясь в текст уцелевших фрагментов и находя
в них прямые упоминания о «грамотных дворянских собра-
ниях», сопоставлять все эти тексты между собою, чтобы
прийти к логически обоснованным предположениям о сущ-
ности и функциях этих собраний.
Что может означать термин «грамотные»? Может быть,
«грамотный» тут означает «знающий грамоте», т. е. умею-
щий читать и писать? Может быть, Пестель предполагал
предоставить составление проектов освобождения крестьян
собраниям только таких дворян, которые умели читать и
писать. Но такое предположение явилось бы просто на-
ивным. Очевидно «грамотный» тут означает нечто другое.
Нет сомнений, что в данном случае имя прилагательное
«грамотный» происходит от понятия «грамота» — офици-
альный документ, констатирующий присвоение каких-
либо прав (ср. «Жалованная грамота дворянству», гра-
мота городам и т. п.). В рассуждении о «Судебнике» буду-
щей России Пестель в одном из набросков, раскрывая
содержание пункта «Нравственное благосостояние», пишет:
«а) Духовные предметы, в) Предметы просвещения,
3*
68
М. В. Нечкина
с) Грамотные дела». Отсюда опять следует, что вопросы
просвещения не смешивались с «грамотными делами» и
стояли особо. В предшествующем же наброске содержания
«Судебника» по главам Пестель посвящает главу 20-ю «пре-
ступлениям по предметам грамотным». В скобках он делает
заметку: «сюда же принадлежит и порядок делопроизвод-
ства», а сбоку на полях помечает общую рубрику —
«Нравственное благосостояние». Из этого следует, что
«предметы грамотные», т. е. касавшиеся каких-то важных
документов, грамот, считались самостоятельным вопросом,
выделялись в особую рубрику и включали в себя как состав-
ную часть «порядок делопроизводства».
Сопоставляя эти соображения с тем существенным обстоя-
тельством, что дворянство сейчас же после революции
должно «пересмотреть свой состав» и отделить истинных
сынов отечества от лиц, не оказавших отечеству «больших
услуг», можно предположить, что в результате этого пере-
смотра старого дворянского сословия лица, выделенные за
услуги отечеству, получали грамоты на дворянство и этим
закреплялись в новом «сословии». Поэтому «грамотное
дворянское собрание» рисуется нам как собрание дворян,
имеющих соответствующий документ, «грамоту», в кото-
рой указаны их заслуги перед отечеством. Если бы этого
документа не требовалось, если бы подготовка проекта об
освобождении крестьян доверялась всему прежнему дво-
рянству, Пестель написал бы просто, что подготовка эта
поручается «дворянскому собранию», скажем, областей
или уездов. Но он счел нужным придать этим собраниям
существенное определение «грамотные», чтобы воспрепят-
ствовать смешению их с дворянскими собраниями вообще.
Таким образом, то ли в самой мелкой административно-
территориальной единице — волости, то ли в уезде, то ли
в крупнейшем территориальном подразделении после-
революционной России — в области должно было заседать
«грамотное дворянское собрание», состоявшее из «отлич-
ных граждан отечества».
«Грамотное дворянское собрание» не должно было решать
судьбу крестьянства, а обязано было лишь выработать
проект этого решения. Проект представлялся Временному
революционному правительству, облеченному диктаторской
властью. Правительство, рассмотрев все поданные проекты,
Из работ над «Русской Правдой-» Пестеля
69
должно было выработать окончательный закон об освобо-
ждении крестьян. Пестель, очевидно, предвидел попытки
многих бывших дворян незаконно, без личных заслуг,
проникнуть в число «отличных граждан». Поэтому он пре-
дусматривал в составе будущего «Судебника» раздел пре-
ступлений по предметам «грамотным» и самое «делопроиз-
водство» по «грамотным» предметам вызывало насторожен-
ное внимание с его стороны.
Так определяются формы участия дворянства в разра-
ботке условий отмены крепостного права согласно ранней
редакции «Русской Правды». Существенный момент в этих
условиях со стороны их содержания составлял выдвинутый
Пестелем принцип, что «освобождение крестьян от рабства
не должно лишить дворян доходов, ими от поместий своих
получаемых». Этот тезис необходимо рассматривать в широ-
ком контексте, со всей системой мероприятий революцион-
ного правительства, предположенной Пестелем. В каждой
волости, как известно, лишь половина земель отходит
в общественный фонд и распределяется между всеми, кто
желает вести хозяйство личным трудом, т. е. практически
прежде всего между крестьянами. Вторая половина земель
в общественное распределение не поступает, а остается
в ведении частных лиц или казны и может продаваться,
покупаться как частная собственность. В состав этих
земель входят и дворянские имения, наполовину урезан-
ные в результате образования волостного фонда обществен-
ных земель. В течение переходного периода помещики
пользуются обязательным трудом своих бывших крестьян.
В том случае, если крестьяне этих имений и до переворота
ходили на барщину, их селения называются «пахотными
селениями» (см. «Конституцию Государственный завет»).
По истечении переходного периода крестьяне полностью
освобождаются от обязательств помещику и становятся
свободными. Политические права (право избирать и быть
избранными во все представительные правительственные
органы нового устройства в послереволюционной России)
они получали тотчас же после революционного переворота.
Следовательно, такой, условно скажем, «временно обя-
занный» крестьянин и до истечения срока переходного
периода мог быть выбран в Народное вече или в Верховную
думу. В тех же имениях, которые до переворота были на
70
М. В, Нечкина
оброке («оброчные селения» по «Конституции Государствен-
ному завету»), «временно обязанное состояние» должно
было реализоваться не через барщину, а через оброк, упла-
чиваемый помещику определенное время, по истечении
которого обязательства крестьянина прекращались.
Таким образом, положение Пестеля «освобождение кре-
стьян от рабства не должно лишить дворян дохода, ими
от поместий своих получаемого» и есть не что иное, как
одна из формул переходного состояния или, — если можно
тут применить этот термин, — временнообязанного состоя-
ния крестьян. По истечении установленного срока владельцы
имений из бывшего дворянского сословия были, разумеется,
вольны свои имения продать или заняться на новых основах
сельскохозяйственным производством, нанимая вольно-
наемных рабочих за плату на общих основаниях. Поэтому
и в данном случае они не лишались доходов, «ими от поме-
стий своих получаемых». Но эти доходы уже не обусловли-
вались привилегиями сословного характера и наличием
крепостного права, а являлись доходом от капиталисти-
ческого хозяйства.
Так как охарактеризованный выше порядок опреде-
лялся основным законом революционной России, то легко
понять, что сфера деятельности «грамотных дворянских со-
браний» была довольно узкой и по сроку строго определен-
ной. В их задачу, очевидно, не входило обсуждение общих
положений освобождения крестьян, ибо наказ Временному
революционному правительству и народу («Русская Прав-
да») уже определял основы освобождения крестьян. «Гра-
мотные дворянские собрания» должны были определить
лишь конкретные особенности, вытекающие из этих основ-
ных положений ранней редакции «Русской Правды».
Процесс освобождения крестьян по первоначальным
предположениям Пестеля должен был быть постепенным
и растянуться на довольно длительный — 10- или 15-летний
срок1. Весьма возможно, что «грамотные дворянские собра-
ния» должны были, например, высказаться о точных гра-
ницах этого срока, а также установить, какие селения
1 Срок полномочий «грамотных дворянских собраний» должен
был быть, разумеется, много короче этого срока: очевидно, их функции
прекращались сейчас же после того, как они кончали работу над
своим проектом.
Из работ над «Русской Правдой» Пестеля
71
в данной волости считать «пахотными» и какие «оброчными»
и т. п.
Освобождение дворовых также было предметом внимания
«грамотных дворянских собраний». Правительство должно
было извлечь из поданных ими «на сей счет» проектов «сред-
ства к постепенному освобождению от рабства дворовых
людей».
Говоря о постепенном освобождении от рабства дворо-
вых людей, Пестель проектировал основной закон следую-
щим образом: «здесь могут с удобностью два средства быть
употреблены. Первое состоит в назначении числа годов,
коих господину своему прослуживши, дворовый человек
делается вольным. Второе состоит в назначении суммы
денег, коих своему господину заплатив, дворовый человек
также делается вольным». В обоих случаях, по мысли Пе-
стеля, и сумму и срок должна была назначить правитель-
ственная власть, а не помещик. Но как бы поняв классовую
ограниченность этих предложений, Пестель спешит доба-
вить: «За сими распоряжениями будут все-таки дворовые
люди крепостными оставаться и для сих последних в осо-
бенности нужны вышеупомянутые проекты «грамотных
дворянских собраний»».
Пестель, таким образом, и в этом черновом варианте
«Русской Правды» отстаивает полное (после переходного
состояния) освобождение крестьян и при этом освобожде-
ние с землей. В нем устанавливалось твердое правило:
«освобождение сие должно крестьянам доставить лучшее
положение противу теперешнего, а не мнимую свободу им
даровать». Освобожденные крестьяне переводятся в «общее
состояние российского гражданства». Спокойный ход пре-
образований при введении нового аграрного закона был
обязательным условием, выставленным Пестелем.
На примере решений основного закона по отношению
к казенным крестьянам особенно отчетливо виден взгляд
Пестеля на суть вопроса на этом раннем этапе создания
«Русской Правды». Проект предлагал, чтобы в течение 10
или 15 лет казенные крестьяне продолжали платить казне
«тот же оброк», который и «ныне платят», и лишь после
этого времени положение существенно менялось: «после
сего срока не будут крестьяне никакого оброка платить
за общественную землю, а за казенную, которую пожелают
72 М. В. Нечкина
для обрабатывания на откуп взять, будут они деньги пла-
тить по назначению, какое тогда имеет быть сделано и для
которого потребуются от крестьян 1 предварительные их
предположения». В этом тексте замечательно для дворян-
ского революционера решение привлечь самих крестьян
к обсуждению столь важного вопроса. Вместе с тем этот
текст позволяет, на мой взгляд, уяснить способ освобожде-
ния крестьян, изложенный Никитой Муравьевым в пере-
сказе проекта конституции, показанного ему Пестелем в
Тульчине летом в 1820 г. Крестьяне должны согласно
этому проекту платить помещикам «тот же оброк», что и
прежде. Очевидно, предусматривался и срок, на который
распространялось это правило и после которого, выплатив
стоимость земли, крестьяне становились вольными.
Во всем этом, разумеется, видна как дворянская огра-
ниченность Пестеля, так и резкая противоречивость про-
екта. За что же платить, если земля, по признанию самого
автора проекта, — общественное достояние? Почему дво-
ровый должен выкупаться, если человек не может быть
товаром? В творческом развитии идеологии декабристов
в дальнейшем наступит такой период, когда дворянские
революционеры осознают и выразят, хотя и в смутной форме,
все эти противоречия. Но это придет позже. Однако и в чер-
новом проекте «Русской Правды» Пестель — подчеркнем
это еще раз — выступает как решительный и принципиаль-
ный противник крепостного права: «... право обладать
другими людьми как собственностью своею, продавать,
закладывать, дарить и наследовать людей наподобие вещей,
употреблять их по своему произволу без предварительного
с ними соглашения и единственно для своей прибыли,
выгоды и прихоти есть дело постыдное, противное челове-
честву, законам естественным, святой вере христианской и
заповедной воле всевышнего творца, гласящего в священ-
ном писании, что все люди пред ним равны, и что одни дея-
ния их и добродетели разницу полагают».
Так уясняются функции «грамотных дворянских собра-
ний» и их отношение к основному закону революционного
переворота.
1 Курсив мой. — М, Н
Из работ Hud ^Русской Правдой* Пестеля 76
II
«КОНСТИТУЦИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЗАВЕТ»
(к анализу документа)
Хорошо известный документ пестелевского цикла —
находящаяся в деле декабриста И. Ф. Шимкова рукопись
«Конституция Государственный завет» — несомненно отно-
сится к комплексу «Русской Правды» Ч Сам Пестель назы-
вает его «извлечение краткое из «Русской Правды»» и тем
самым указывает на принадлежность документа к данному
комплексу. Эта рукопись драгоценна по содержанию,
освещает важные вопросы, не освещенные или недостаточно
освещенные в дошедших до нас основных текстах «Русской
Правды», например, вопрос о политических учреждениях
будущей революционной России, об ее государственной
системе. Некоторые вопросы политической концепции Пе-
стеля отражены только в «Конституции Государственном
завете», а также в пересказах рядом декабристов ее содер*
жания на следствии.
Однако при комментировании этого важного документа
исследователи встречаются с одной значительной труд-
ностью— внутренним противоречием, еще не нашедшим в
литературе о декабристах удовлетворительного объяснения.
С одной стороны имеются веские свидетельства, говоря-
щие о том, что «Конституция Государственный завет»
была записана под диктовку Пестеля декабристом Бестуже-
вым-Рюминым осенью 1825 г. для сообщения членам Об-
щества соединенных славян. Организация эта присоеди-
нялась к Южному обществу декабристов и настаивала на
том, чтобы ее ознакомили с текстом конституции. Поэтому
Бестужеву понадобилось авторитетное краткое изложение
конституции для использования на собрании Общества
соединенных славян и для последующей передачи ее
1 Под комплексом «Русской Правды» в настоящей статье под-
разумевается не комплект документов, зашитых в клеенку и зарытых
членами Южного общества в селе Кирнасовке (позже вырытых след-
ствием), а нечто более широкое — вся система документального мате-
риала, отражающего творческую историю «Русской Правды». «Кон-
ституция Государственный завет», как известно, не входила в за-
рытый комплект бумаг. Копия ее была взята у Шимкова при аресте.
74
М. В. Нечкина
«славянам». Он обратился к Пестелю и под его диктовку
записал краткое содержание «Русской Правды».
Однако эти чрезвычайно убедительные свидетельства
вступают в решительный конфликт с самим содержанием
документа. Это содержание бесспорно восходит к раннему
варианту «Русской Правды», относящемуся к 1823 г. Доку-
мент не отражает тех новых решений, которые уже давно
были записаны самим Пестелем в его последнем, наиболее
зрелом варианте «Русской Правды», датированном 1824 г.
Возник вопрос: как же мог Пестель в 1825 г. продиктовать
Бестужеву-Рюмину для «славян» содержание старого вари-
анта, являвшегося уже пройденным этапом, варианта,
решения которого уже намного отстали от позднейшей,
более зрелой, конституционной концепции? Чем объяснить
в диктовке 1825 г. этот странный «рецидив» к 1823 г.?
При первой публикации текста «Конституции Государ-
ственного завета» 1 не было сделано попытки ответить на
этот вопрос. Более того, сопровождающие публикацию
комментарии содержат ряд необоснованных замечаний,
затрудняющих ее использование. Комментатор пытается
вызвать недоверие к документу на том основании, что пуб-
ликуемая рукопись из «дела» Шимкова является не под-
линной записью Бестужева-Рюмина, а копией, снятой декаб-
ристом Борисовым. При этом он ссылается на неисправ-
ность этой копии.
Поскольку широкому кругу историков приходится до
сих пор пользоваться текстом, опубликованным в «Красном
архиве», необходимо заметить, что сама эта публикация
далеко не вполне исправна. Сопоставление ее с подлин-
ником позволяет установить до 42 мелких разночтений.
Между тем, копия снята Борисовым в общем достаточно
ясно и исправно: она доносит до читателя отчетливый смысл
того, что он копировал. Случайные и редкие неправильно-
сти в согласовании слов могут относиться к особенностям
орфографии, например: «наибольшие число участков» вме-
сто «наибольшее число участков», «нынешние занятие»
вместо «нынешнее занятие» или к случайным опискам (напри-
мер: «Вся земля... разделяется на две части волостную и
частная» вместо «и частную»). Как известно, все подлинные
1 См. «Красный архив», т. 6 (XIII), 1925 г., стр. 280—284.
Из работ над «Русской Правдой» Пестеля
75
рукописи декабристов изобилуют подобными отклонениями.
Единственное на мой взгляд не вполне ясное место копии
Борисова — пункт 6 «Конституции» — все же легко под-
дается эмендации. В конце этого пункта слова: «те же сами
откупаются» (в рукописи «теже» написано слитно и с бук-
вою «ять»); очевидно, должны читаться: «те(м) же...
сами откупаются». Между упоминанием о дворовых лю-
дях и заводских крестьянах в том же тексте естественно
должна восстанавливаться запятая или же союз «и». Что
касается предшествующей фразы, то ее чтение вполне
понятно, если заменить старинный оборот речи на совре-
менный. Таким образом, получаем следующее чтение всего
пункта 6 «Конституции», передаваемое ниже с восстановлен-
ной по современной орфографии пунктуацией (для ясно-
сти приводим предлагаемое чтение в параллельном сопо-
ставлении с исходным текстом, который также передаем
по современной орфографии, но с сохранением пунктуа-
ции подлинника и без эмендаций):
Исходный текст:
6) Переход из нынешнего поло-
жения в порядок здесь пред-
лагаемый есть постепенной у
нынешних помещиков земля
откупается оброком или рабо-
тою летнею. Наперед заводится
сие в казенных имениях и во-
лостях а потом уже в частных
оброчныя селения и пахотные
селения дворовые люди завод-
ские крестьяне продолжая ны-
нешние занятие положенное
время теже сами откупаются
а дворовые в волости посту-
пают.
Предлагаемое чтение:
6) Переход из нынешнего поло-
жения в порядок, здесь пред-
лагаемый, есть постепенной.
У нынешних помещиков зем-
ля откупается оброком или
работою летнею. Наперед за-
водится сие в казенных име-
ниях и волостях, а потом
уже в частных оброчных се-
лениях и пахотных селениях.
Дворовые люди (и) заводские
крестьяне, продолжая ны-
нешнее занятие положен-
ное время, те(м) сами отку-
паются, а дворовые в во-
лости поступают.
Как видим, предлагаемое чтение содержит вполне понятный
и ясный текст, а допущенные эмендации весьма скромны и
не выходят за рамки самых обычных, всегда допускаемых
при чтении рукописных текстов. Таким образом, Борисов
оставил нам достоверную копию чрезвычайно важного
конституционного документа Южного общества, относя-
щегося к комплексу «Русской Правды».
76
М. В. Нечкина
В качестве объяснения охарактеризованного выше
противоречия указывалось, что Пестель хотел проявить
«осторожность» по отношению к самостоятельной и доста-
точно радикальной политической позиции нового, еще неиз-
вестного ему Общества соединенных славян. В силу этого
он якобы и прибегнул к раннему, более умеренному вари-
анту. Некоторое время эта неправильная точка зрения раз-
делялась и автором данной статьи. Объяснение это искус-
ственно, оно возникло лишь в силу известной «безвыходно-
сти» положения, создавшегося в исследовании вопроса.
Другое решение этого затруднения, господствующее среди
декабристсведов, заключается в том, чтобы, отбросив всю
фактическую обстановку возникновения документа, обри-
сованную данными следствия, утверждать, что документ
возник... в 1823 г. Он будто бы был продиктован Пестелем
Бестужеву-Рюмину не в 1825, а в 1823 г., когда Бестужев
только что вступил в тайное общество. Бестужев будто
бы сохранил эту копию вплоть до 1825 г. и, когда члены
Общества соединенных славян потребовали текст консти-
туции, Бестужев извлек его на свет и очевидно выдал «сла-
вянам» за последнее слово Южного общества. Таким обра-
зом, эта концепция утверждает, что самый документ,
с которого списывали «славяне», возник в 1823 г. Слабость
такой трактовки самоочевидна. Во-первых, нет ни одного
свидетельства о том, что Пестель в 1823 г. продиктовал
этот документ Бестужеву-Рюмину. Во-вторых, эта концеп-
ция, явно стремящаяся к искусственному «упрощению»
положения, оставляет без ответа тот же самый вопрос,
только с заменой фамилии: а почему же на этот раз уже не
Пестель, а Бестужев, отлично знавший о существовании
нового, более зрелого текста «Русской Правды», предста-
вил «славянам» старый вариант?
Чтобы подойти к решению всех этих вопросов, не-
обходимо прежде всего вспомнить некоторые суще-
ственные моменты в самой истории «Русской Правды»
Пестеля.
В 1820 г. на знаменитом совещании Коренной управы
Союза благоденствия на квартире декабриста Глинки была
единогласно принята республика как наиболее желатель-
ная форма государственного устройства будущей револю-
ционной России. Вслед за этим на частном совещании у де-
Из работ над «Русской Правдой* Пестеля 77
кабриста Шипова, в связи с только что принятым решением,
был поставлен вопрос о цареубийстве. В тайном обществе
обострилась в силу всего этого нужда в конституционном
проекте, который оформил бы новое идейное продвижение
общества. Пестель, еще в первые годы Союза благоденствия
составивший «Записку о государственном правлении»,
продолжил свою работу над проектом нового государствен-
ного устройства. Позже (в 1824 г.) проект его получил
название «Русской Правды», но в 1821—1823 гг. он еще
так не назывался V Все предшествующее политическое
развитие Пестеля, вся история формирования его мировоз-
зрения, столь ярко рассказанная им на следствии, подгота-
вливали работу над конституционным проектом, и ранее
написанные политические рукописи Пестеля непосредствен-
но вливались в нее как первые, предварительные этапы
ее осуществления, первые пробы формулировок.
Вероятно, новый этап работы над конституционным проек-
том относится к весне 1820 г., когда Пестель возвратился
с бурных петербургских совещаний. Первый новый набро-
сок его проекта был готов уже к августу 1820 г., когда
направлявшиеся в Одессу Никита Муравьев и Лунин за-
ехали к Пестелю в Тульчин и получили рукопись нового
проекта для ознакомления.
На Московском съезде 1821 г. Союз благоденствия был,
как известно, ликвидирован. Ликвидация тайной организа-
ции явилась конспиративной завесой, за которой шла
интенсивная работа по созданию новых революционных
обществ. Южное общество декабристов возникло в Тульчине
в марте 1821 г. Его бурные учредительные собрания
1 Тем не менее я полагаю, что общее название «Русская Правда»
в условном порядке, с обязательной о том оговоркой, приложимо к до-
кументу и на более ранних стадиях его существования. Мы говорим,
например, о длительной, многолетней работе Пестеля над «Русской
Правдой», о том, что ранее 1824 г. декабристы приняли такие-то прин-
ципы «Русской Правды» и т. д. Если мы откажемся от этого обобщен-
ного употребления термина, мы вообще лишимся краткого общего
обозначения конституционной концепции Пестеля, взятой в целом.
Сами декабристы чувствовали нужду в подобном словоупотреблении
и сами применяли его. Так, например, Сергей Муравьев-Апостол по-
казывал, что на совещаниях 1822 г. в Киеве Пестель «излагал нам
сочиненную им «Русскую Правду»» («Восстание декабристов», т. IV,
стр. 349).
73 М. В. Нечкина
происходили на квартире Пестеля. Самый первый, органи-
зационный период создания нового общества был быстро
завершен, была намечена и организационная его структура.
Борьба за ликвидацию крепостного строя и за республикан-
скую программу оставалась целью новой организации, она
в этом отношении сознательно считала себя преемницей
петербургского совещания 1820 г. у Глинки. Пестель под-
черкивал преемственность вновь возникающего общества
от предшествующего. «При решении Думы о продолжении
Союза были подтверждены как республиканское правление,
так и революционный способ действия. Сим не новая цель
вводилась, но старая, прежде уже принятая, продолжа-
лась» х, — показывал Пестель. На этих же мартовских
учредительных собраниях Южного общества органи-
зация получила оформленную структуру: была избрана
Директория Южного общества, председателем которой
явился Пестель, «блюстителем» — Юшневский, а третьим
членом Директории был заочно избран Никита Муравьев.
Это избрание активнейшего представителя северной орга-
низации общества подчеркивало единство всего движения
в целом. Вопрос о строгой внутренней дисциплине, о соблю-
дении принятых правил и о безусловном подчинении руко-
водству также был обсужден и решен положительно на
первых учредительных собраниях в марте 1821 г. Возникла
необходимость и в ежегодных съездах руководителей. Съезды
эти, как известно, были приурочены ко времени открытия
контрактовой ярмарки в Киеве, около праздника креще-
ния в январе месяце.
Первый съезд руководителей Южного общества состо-
ялся в Киеве на «контрактах» в январе 1822 г. Пестель докла-
дывал на этом съезде об основных началах своего консти-
туционного проекта. Необходимость выработки конститу-
ции будущей революционной России была очевидна для
Южного общества. Пестель, как и все декабристы, полагал
наличие заранее приготовленного конституционного про-
екта залогом успеха будущей революции. «На контрактах»
1822 г. в Киеве собрались Пестель, Юшневский, Давыдов,
Волконский и Сергей Муравьев-Апостол. Последний дал
особо важное для нас свидетельство о работе съезда 1822 г.
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 156.
Из работ над «Русской Правдой» Пестеля
79
«... в начале 1822-го года, — показал Сергей Муравьев-
Апостол, — сошелся я в Киеве с членами Пестелем, Юшнев-
ским, Давыдовым, кн. Волконским, объявившими мне,
что они не хотят признать уничтожения Союза Благоден-
ствия и решились действовать как отдельное общество, что
впоследствии сего объявления я присоединился к ним, что
мы избрали директорами нового нашего общества Пестеля
и Юшневского, что первой на совещаниях, в том году быв-
ших, излагал нам сочиняемую им Русскую Правду и вместе
необходимость введения оной в России посредством пере-
ворота и временного правления, вверенного директорам
общества, и что совещания того года кончились решением:
предоставить каждому члену целой год на обдумание
мнения как о Русской Правде, так и о образе введе-
ния ее» Ч
Как видим, вопрос о «Русской Правде», особо нас инте-
ресующий, изложен здесь совершенно ясно: мы узнаем, что
Пестель излагал съезду «сочиняемую им Русскую Правду»
и говорил уже об основном тактическом положении своего
плана — о диктатуре временного правления. Ввиду сложно-
сти и важности вопроса членам Южного общества был предо-
ставлен значительный — годичный — срок для обдумыва-
ния мнения «как о Русской Правде, так и о образе введе-
ния ее». Изложенное показание Сергей Муравьев-Апостол
дал в апреле 1826 г., но он говорил об этом совещании и
ранее, на допросах в феврале месяце. Ввиду важности во-
проса приведем и более раннее показание в части, нас инте-
ресующей.
«На сих совещаниях говорено было о том, что прежде
нежели приступить к какому-либо действию, надобно иметь
готовую Конституцию; вследствие чего Пестель объяснял
главные черты сочиняемой им Русской Правды, по выслу-
шании коих положено было оставить год на размышление
каждому члену для принятия или отвержения оной Консти-
туции; сим кончились совещания 1822 года» 1 2.
Через год — в 1823 г. — собрался второй съезд руково-
дителей Южного общества. Он происходил на киевской квар-
тире декабриста Волконского. На съезде присутствовали
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 349.
2 Там же, стр. 275.
80
М. В. Нечкина
Пестель, Юшневский, Волконский, Давыдов, Сергей
Муравьев-Апостол и впервые — друг последнего Бестужев-
Рюмин. Его присутствие на съезде очень не нравилось
остальным участникам: он был молодым, только что приня-
тым членом. Но поскольку именно он вместе с Сергеем Му-
равьевым-Апостолом должен был возглавить Васильков-
скую управу Южного общества, он по настоянию Муравьева
был допущен на съезд.
В центре внимания съезда 1823 г. стоял вопрос о приня-
тии плана конституционного проекта, основы которого были
изложены год тому назад. Развернулось оживленное обсу-
ждение сообщенного проекта, были сделаны некоторые
возражения, но прения закончились единодушным приня-
тием предложенных Пестелем основ. Сергей Муравьев-Апо-
стол показывает об этом так: «Пестель снова объяснял
Русскую Правду, которая была признана всеми членами
с некоторыми возражениями». В другом показании он сви-
детельствует, что на киевских «контрактах» 1823 г. «едино-
душно приняты были всеми членами Русская Правда и образ
введения оной в Россию» Ч Таким образом, 1823 год был зна-
менательнейшим годом в истории «Русской Правды»: ее
основы были приняты Южным обществом декабристов и
стали его программой. Из личного проекта Пестеля она стала
документом Южного общества.
Присутствовавший на съезде В. Л. Давыдов дает следую-
щее показание о тематике доклада Пестеля на съезде 1823 г.:
«Пестель говорил о разных предметах своих проектов, как-то
об образе избрания в депутаты палат, о распределении зе-
мель волостям, о образовании сих волостей (communes),
о Директории»1 2. Отсюда ясно, что речь действительно шла
о самых важных конституционных вопросах.
В начале следующего (1824) года Пестель повез свой кон-
ституционный проект, принятый Южным обществом, в Пе-
тербург. Оба общества — и Северное и Южное—стремились
к объединению, к выработке единой программы и к единому
плану действий в предстоящем открытом выступлении.
Пестель был наиболее настойчивым защитником этой идеи.
Петербургские переговоры 1824 г. не привели, как известно,
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 275, 349.
2 «Восстание декабристов», т. X, стр. 232.
Из работ над «Русской Правдой» Пестеля
81
к окончательному соглашению, — принятый Южным об-
ществом план вызвал споры и разногласия при обсуждении
его в Петербурге. Решено было вернуться к этому вопросу
в дальнейшем и разработать новую конституционную про-
грамму, которая объединила бы как северную, так и южную
организации.
Вернувшись в конце июля 1824 г., после петербургских
совещаний, Пестель принимается за новый — самый зре-
лый — вариант своего конституционного проекта, которому
он еще в Петербурге впервые дал название «Русской Прав-
ды». Появляется замечательный новый текст документа,
широко цитируемого в декабристской литературе, полное
название которого таково: «Русская Правда или Заповедная
Государственная Грамота великого народа российского,
служащая заветом для усовершенствования государствен-
ного устройства России и содержащая верный наказ как для
народа, так и для Временного Верховного Правления».
Отсюда становится ясным, между прочим, происхождение
названия «Конституция Государственный завет», последнее
слово имеется и в заглавии «Русской Правды».
Пестель создает таким образом не конституционный
проект в прямом и непосредственном смысле этого слова, а
наказ временному правительству, облеченному диктатор-
ской властью, и вместе с тем наказ русскому народу. Те
усовершенствования, которые Пестель вводит в свой проект,
по сравнению с текстом 1823 г. говорят, конечно, не только
об его личной политической эволюции, но и об идейном росте
всего Южного общества. Предназначены же они, по мысли и
Пестеля и его единомышленников, еще для более широкой
цели — для объединительной программы всего тайного обще-
ства — как Северного, так и Южного. Материал готовился
для предполагаемого в 1826 г. съезда тайных обществ.
Новый текст, над которым работал Пестель, не имел пря-
мой цели заменить старую программу южан, принятую в
1823 г.: дело шло о проекте общей программы для обеих
организаций тайного общества.
Работа Пестеля над этим новым, наиболее зрелым вари-
антом «Русской Правды», как известно, не была закончена.
Отсюда ясно, что в тот день 1825 г., когда Бестужев-Рю-
мин, присоединивший Общество соединенных славян к
Южному обществу, обратился к Пестелю с просьбой дать
82
М. В. Нечкина
ему требуемую «славянами» конституцию, принятую Юж-
ным обществом, Пестель продиктовал основное содержание
принятой в 1823 г. Южным обществом конституции. Ибо
другой какой-либо, принятой Южным обществом, консти-
туции не существовало. Какая бы работа ни велась над но-
вой, еще не принятой программой, нельзя было выдавать
ее за принятую. Пестель продиктовал Бестужеву-Рюмину
содержание того конституционного документа, который был
принят Южным обществом. Это и был конституционный
вариант 1823 г.
Так чрезвычайно просто и естественно, на мой взгляд,
объясняется то «неразрешимое» противоречие, которое тре-
бует своего разрешения при изучении документа «Консти-
туции Государственный завет».
В заключение уточним дату и место возникновения до-
кумента. Известно, что Бестужев-Рюмин присоединил Об-
щество соединенных славян к Южному обществу ранней
осенью 1825 г. во время лагерного сбора 3-го корпуса около
местечка Лещин (так называемые «Лещинские лагери»).
Полки некоторых дивизий ушли на место лагерного сбора
под Лещин в начале августа, а гусарская дивизия и конная
артиллерия прибыли в лагерь в самом конце августа.
Первоначальное совещание южных декабристов со «славя-
нами» состоялось 29—30 августа, и первое общее собра-
ние — 3 или 4 сентября 1825 г. На этом собрании «славяне»
и потребовали знакомства с конституцией Южного общества.
Второе совещание «славян» с Бестужевым-Рюминым состоя-
лось спустя два-три дня после первого, т. е. примерно 6—
7 сентября. На нем уже фигурировала «Конституция Госу-
дарственный завет», сначала прочтенная и комментирован-
ная Бестужевым на собрании, а затем переданная им «сла-
вянам» для снятия копий. Заметим, что лагерный сбор около
Лещина закончился 15 сентября. Отсюда ясно, что «Кон-
ституция Государственный завет» никак не могла быть
продиктована Пестелем ранее последних чисел августа
1825 г. и позже какого-то дня, очень близкого к 7 сен-
тября — дате, когда она уже была передана «славянам».
Отсюда следует, что текст интересующего нас документа
возник между 3 и 7 сентября 1825 г.
Где же был он продиктован? Пестель в это время был в
местечке Жарнищах, где происходили маневры Вятского
Из работ над «Русской Правдой» Пестеля 83
пехотного полка, которым он командовал. Пребывание
Пестеля на маневрах бесспорно устанавливается многократ-
ными свидетельствами самого Пестеля о том, что он был на
маневрах 1825 г. и свидетельствами других лиц Ч Особенно
выразительно свидетельство предателя Майбороды, капитана
того же Вятского пехотного полка. Во время лагерного сбо-
ра, доносит он, «съездив в м. Линцы за некоторыми полков-
ника (Пестеля) вещами и доставив оные в лагерь, я испро-
сил у него затем позволение опять ехать в Линцы для взя-
тия оставшихся там вещей моих. Здесь я остановился и под
предлогом болезни пробыл почти три недели. Это возбу-
дило в г. Пестеле сильнейшее подозрение, ибо приехав в ла-
герь перед самым уже смотром г. главнокомандующего, я
нашел г. Пестеля дышущим ко мне злобою...»
Таким образом, Пестель был на месте лагерного сбора
более трех недель еще до смотра главнокомандующего. Оче-
видно, он прибыл туда вместе с Вятским полком, который
как и все пехотные части, пришел к месту лагерного сбора
в начале августа 1825 г., а отбыл обратно в Линцы после
окончания маневров, т. е. после 15 сентября 1825 г.
Очевидно тут же, в Жарнищах, где находилась его ла-
герная квартира, и продиктовал Пестель Бестужеву-Рюмину
в какой-нибудь украинской хате «Конституцию Государ-
ственный завет».
1 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 54, 191; ср. там же,
стр. 20—21, 25—26 и др.
ПЕТЕРБУРГСКОЕ СОВЕЩАНИЕ ДЕКАБРИСТОВ
В 1824 г.
Н. С. Захаров
рактерной чертой движения декабристов на
всех этапах его развития являлось внутреннее
его единство. Все расхождения в программных
и тактических вопросах в их среде были лишь
вариантами и оттенками единой в своих основ-
ных положениях программы движения. Внут-
реннее единство движения проявлялось п в орга-
низационном отношении. Это касается не только управ Союза
благоденствия, но и относится также к Северному и Южному
обществам, в которых сами члены обеих организаций видели
лишь «отрасли», «управы» единого тайного общества. Достиг-
нуть законченного единства в вопросах программы и так-
тики и закрепить единство обоих ответвлений Общества
в организационной структуре было стремлением Северного и
Южного обществ с момента их возникновения в 1821 г.
Особенно важным этапом в установлении декабристами
программного, тактического и организационного единства
в своих рядах являются переговоры о полном слиянии
Северного и Южного обществ, происходившие в 1824 г. в
Петербурге с участием Пестеля.
В начале января 1824 г. в качестве представителя Южно-
го общества в Петербург выехал С. Г. Волконский. Пред-
полагалось, что переговоры с членами Северного общества
о соединении обеих тайных организаций Волконский будет
вести вместе с Пестелем, который должен был приехать в
ближайшее время С
1 Волконский указывал, что Пестель «не хотел быть одним упол-
номоченным и просил его съехаться с ним в Петербурге, назначив
время встречи» (ЦГИАМ, ф. 48, д. 399, л. 97, 112).
Петербургское совещание декабристов в 1824 г.
85
Показания С. Г. Волконского о поездке в Петербург
в начале января 1824 г. весьма кратки и уклончивы.
Кроме того, Волконский, рассказывая о своих свиданиях
и переговорах с Оболенским, ошибочно датирует все эти
встречи и переговоры январем 1824 г. В действительности же
некоторые из них имели место во время пребывания Волкон-
ского в Петербурге в октябре 1824 г., т. е. уже после поездки
Пестеля в столицу V
Ввиду выявившегося из переписки Никиты Муравьева
с Пестелем резко критического отношения Муравьева к про-
грамме Южного общества директория его дала Волконскому
указание не входить в тесные сношения с Муравьевым,
«а более стараться взойти в связь с Трубецким и Оболен-
ским».
С. Г. Волконский сообщил Трубецкому и Оболенскому
условия, на которых должно произойти соединение обоих
обществ: введение в России после революционного перево-
рота программных предположений Южного общества через
Временное верховное правление, составленное из директо-
ров тайного общества. В совещании с Трубецким и Оболен-
ским Волконский отстаивал и тактические установки
южан — начать военный революционный переворот царе-
убийством и истреблением всех членов императорской
фамилии. В решении всех этих вопросов Волконский
«нашел более сообщника в Оболенском, нежели в Трубец-
ком» 1 2. Он виделся также и с Н. Муравьевым, вручил ему
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 255—257 (показания Е. Обо’
ленского); т. IV, стр. 162 (показания Пестеля). М. В. Довнар-Заполь'
ский, исходя из ошибочного показания Волконского, переговоры
последнего с Оболенским в октябре 1824 г. относит к январю 1824 г.
(М. В. Довнар-Запольский, Тайное общество декабристов, М. 1906,
стр. 222—223).
2 «Восстание декабристов», т. X, стр, 120. В протоколе заседания
следственной комиссии от 9 марта 1824 г. записано: «Слушали:
Ответы генерал-майора князя Волконского... Между прочими мало-
важными обстоятельствами раскрывает, что членам Северной думы,
а именно князю Трубецкому и князю Оболенскому было сообщено им,
князем Волконским, по поручению Южной думы о принятом ею по-
ложительном намерении начать революцию истреблением всех «свя-
щеннейших особ императорской фамилии»» (ЦГИАМ, ф. 48, д. 26,
лл. 250—250 об,). Подчеркнуто в подлиннике.
86
H. С. Захаров
письмо от Пестеля и получил ответ от него Ч Встречался
Волконский и с постоянным представителем Южного об-
щества в Петербурге М. И. Муравьевым-Апостолом1 2, ко-
торый послал с ним письмо к брату С. И. Муравьеву-
Апостолу. «Через князя Волконского, — показывал
М. И. Муравьев-Апостол, — я писал брату моему Сергию,
что Северное общество останавливает Ник[ита] Муравьев,
который только что толкует всем членам быть осторож-
ным, к чему они очень склонны чтобы ничего не делать.
Я ему также говорил в сем письме, что я узнал, познакомив-
шись с Рылеевым, что он составил тайное общество между
морскими офицерами в Кронштадте посредством Бестуже-
вых, что Рылеев в полном революционном духе»3. Нет сом-
нения в том, что тематика бесед Волконского с М. Муравье-
вым была аналогичной содержанию письма последнего
к своему брату.
Как сказано, Волконский должен был принять участие
в переговорах Пестеля с членами Северной думы. Однако
по каким-то обстоятельствам Пестель не смог в январе вы-
ехать в Петербург. Он уведомил Волконского о своей задерж-
ке, и тот немедленно выехал из Петербурга. По возвращении
на юг он успел еще принять участие в последних совеща-
ниях руководителей Южного общества на киевских «кон-
трактах» 4.
Совещания эти проходили на квартире В. Л. Давыдова.
Председательствовал на них сначала Пестель, а после его
отъезда (Пестель должен был по каким-то обстоятельствам
уехать из Киева до окончания совещаний) — А. П. Юшнев-
ский. 26 января к концу совещаний приехал в Киев А. В.
Поджио, имея «бумаги к Пестелю от Никиты Муравьева».
Он, как и Волконский, не застал уже Пестеля в Киеве 5.
Важнейшим вопросом этих совещаний был вопрос о соеди-
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 399, л. 99. См. «Восстание декабристов», т. X,
стр. 157.
2 М. И. Муравьев-Апостол по предписанию руководства Южного
общества жил в Петербурге, и ему было поручено ускорить слияние
Северного и Южного обществ на основе программных и тактических
предположений южан.
3 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 255.
4 ЦГИАМ, ф. 48, д. 399, л. 97 об., 99.
5 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. ПО; ЦГИАМ, ф. 48,
д. 402, л. 52 об., 57, 68; д. 415, л. 51 об.
Петербургское совещание декабристов в 1824 г. 87
нении с Северным обществом. А. В. Поджио указывал
на следствии, что на киевских совещаниях 1824 г. Давыдов,
который в течение 1823 г. два раза ездил в столицу и вел
переговоры с руководителями Северного общества, осведо-
мил участников совещаний — Пестеля, Юшневского, Сергея
Муравьева-Апостол а, Бестужева-Рюмина, Волконского о
положении дел в Петербурге. Можно полагать, что и Вол-
конский отчитывался в своих поездках в Петербург. Под-
робную информацию о деятельности Северного общества
дал А. В. Поджио. Из его показаний видно, что, информируя
участников киевских совещаний 1824 г. о положении дел
в Северном обществе, он выражал также мнение и постоян-
ного представителя Южного общества в столице — М. И.
Муравьева-Апостол а. Поджио указывал, что Н. Муравьев
«дело останавливает, что его надо сменить», что Северное
общество «ничуть не увеличилось», что при таком положении
дел «надеяться нечего на содействие Петербурга». Вместе
с тем Поджио отмечал отсутствие полного единства в про-
граммных и тактических взглядах членов Северного обще-
ства. На следствии А. В. Поджио писал об этом: «Я говорил,
что мнение разделено, что иные хотели республику с поку-
шением на жизнь всей царской фамилии, а что другие, как
мне говорил Матвей Муравьев, отвергнули республику».
По предложению Поджио участники съезда постановили
добиваться замены Н. Муравьева в Думе Северного обще-
ства другим членом. О постановлении этом решено было
сообщить Пестелю, «ибо без него, по словам Поджио, ни-
чего не делалось». Участники съезда полагали, что М. Му-
равьев «все исправит и будет о всем доносить» х.
Для достижения окончательного соглашения была при-
знана необходимой поездка Пестеля в Петербург. Волкон-
ский свидетельствует, что, по мнению всех членов Обще-
ства, соединение Южной и Северной управ тайного общества
могло быть произведено только Пестелем 1 2. Эту же мысль
высказывали и другие декабристы. Так, А. В. Поджио под-
черкивал в показаниях следственной комиссии, что поездка
Пестеля явилась результатом неудачи предшествующих
переговоров с членами Северной думы. «К тому же, — пока-
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 402, л. 52 об., 53, 56 об., 57.
2 См. «Восстание декабристов», т. X, стр. 165.
88
Н. С. Захаров
зывал А. Поджио, — и мои подтверждения достаточны
были, чтобы после заставить Пестеля ехать в Петербург и
самому сие устроить (соединить оба общества. — /7. 3.),
как он желал»1. Приезд Пестеля в Петербург отвечал жела-
ниям и членов Северного общества. По свидетельству М. Му-
равьева-Апостола, Е. Оболенский настоятельно просил его
вызвать Пестеля в Петербург, уверяя, «что коль скоро члены
Северного общества услышат все, что делается в Южном
обществе, об его единодушии для достижения намерения,
они все пристанут к оному вопреки князя Трубецкого и
Никиты Муравьева» 1 2. Это показание М. Муравьева говорит
об уверенности Е. Оболенского в том, что члены Северного
общества примут программу и тактику южан, но его от-
нюдь не следует понимать как свидетельство о нежелании
Н. Муравьева привести к полному соединению оба обще-
ства. Вся деятельность Н. Муравьева говорит об обрат-
ном. Но, по мнению Н. Муравьева, соединение должно
было произойти на основе взаимных уступок в программ-
ных и тактических предположениях обоих обществ. Он и
настаивал на приезде Пестеля в Петербург для того, чтобы
в личных переговорах выработать программные и тактиче-
ские установки, приемлемые для обоих обществ. По пока-
занию С. Г. Волконского, Н. Муравьев «изъявил [ему] жела-
ние, чтоб для подробного совещания прибыл бы Пестель»3.
С программой действий и линией поведения Пестеля в
Петербурге нас хорошо знакомит С. Г. Волконский. Он го-
ворит о том, что, отправляясь в Петербург, Пестель заранее
выработал план предстоящих переговоров и обсуждал его
с виднейшими представителями Южного общества. Пестель
в Петербурге должен был проводить программу, принятую
Южным обществом в 1823 г., «и сделать общий свод, буде
учинится им ожидаемое соединение управ. Совещания же
должен он был иметь с Никитою Муравьевым, Трубецким и
Оболенским»4. В полном соответствии с показанием Волкон-
ского находится показание С. Муравьева-Апостола, с кото-
рым Пестель провел целые сутки перед своим отъездом в
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 402, л. 53.
2 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 255.
3 «Восстание декабристов», т. X, стр 120.
4 Там же, стр. 156.
Петербургское совещание декабристов в 1824 г.
89
Петербург: «Перед отъездом же своим в Петербург Пестель
говорил мне, что он намерен все средства употребить, чтобы
совершенно слить в одно оба общества, что для сего намерен
он предложить Северному обществу признание над собою
директорства Южного, обешая им таковое признание и со
стороны Южного; что он более всего ожидает сопротивления
на счет принятия «Русской Правды», тем паче, что в Се-
верном обществе существует конституция, сочиненная]
Н. Муравьевым, и что сопротивление сие тем более ему не-
приятно будет, что он не может отступиться от «Русской
Правды», признанной всем Южным обществом, но что во
всяком случае употребит он всевозможное старание для
совершенного соединения и введения единодушия между
обоими обществами» Ч
Приведенное выше показание С. Муравьева-Апостола
о характере беседы с отъезжающим в Петербург Пестелем,
а также письма С. Муравьева-Апостола и Бестужева-Рю-
мина, посланные в Петербург с Повало-Швейковским, сви-
детельствуют о том, что и для руководителей Васильковской
управы соединение обоих обществ на основе программы,
принятой Южным обществом в 1823 г. совершенно так же
представлялось желательным, как и остальным руководя-
щим членам Южного общества 1 2.
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 353.
2 А^. В. Нечкина в ряде своих работ («Кризис Южного общества
декабристов», «Историк-марксист» № 7, 1935 г., стр. 33—34; «История
СССР», т. II, изд. 2, М. 1949, стр. 144; «Восстание декабристов»,
т. IX, М. 1950, стр. 21—22) высказала мнение, что в вопросе о пред-
стоящих Пестелю переговорах с членами Северного общества С. Му-
равьев шел на «уступки» Пестелю, что у руководителей Васильков-
ской управы в 1824 г. появилось стремление соединиться с Северным
обществом помимо Пестеля на основе платформы Н. Муравьева. Это
мнение разделяет также К. Аксенов (см. К. Аксенов, Северное общество
декабристов, Л. 1951, стр. 176). Главным основанием для этого служит
показание А. Поджио о том, что в 1824 г. Пестель подозревал обоих
братьев Муравьевых-Апостолов — Сергея и Матвея — в желании
«отделиться». Однако анализ фактов опровергает это мнение. Пока-
зание А. Поджио о желании братьев Муравьевых-Апостолов «отде-
литься» от Пестеля имеет в виду стремление руководителей Василь-
ковской управы начать самостоятельно революционные действия
с целью поставить Южное общество в необходимость предпринять
выступление, не откладывая его до завершения полной подготовки.
Это выступление было бы нарушением тактического плана Южного
90
Н. С Захаров
И. С. Повало-Швейковский, привезший в Петербург
письма руководителей Васильковской управы, не был офи-
циальным представителем Южного общества, уполномочен-
ным его директорией на ведение переговоров в Петербурге.
Он приехал в столицу по служебным и личным делам. Вос-
пользовавшись его отъездом в Петербург, С. Муравьев-
Апостол и Бестужев-Рюмин вручили ему письма к М. Му-
равьеву-Апостолу, а также к Н. Муравьеву, Тургеневу и
Трубецкому, в которых предлагали произвести соединение
Южного и Северного обществ
Повало-Швейковский имел встречи в Петербурге с
Н. Муравьевым, Тургеневым и Трубецким, но они уклоня-
лись от подробных переговоров с ним, ссылаясь на скорый
приезд в Петербург Пестеля. «Н. Муравьев..., — как пока-
зывает М. Муравьев-Апостол, — сказал Швейковскому,
что, по словам князя Волконского и В. Давыдова, он ждал
Пестеля» 2.
общества. Но С. Муравьев своего намерения не скрывал ни от кого,
тем более от Пестеля, постоянно предупреждая его о нем. Тактический
план революционных действий, выработанный руководителями Ва-
сильковской управы, исходил из предпосылки о возможности начать
революционные действия не в столице, а на юге. Неподготовленности
петербургской организации в этом тактическом плане не придавалось
значения. Следовательно, «отделение» С. Муравьева от Пестеля не
могло означать «соединения» с Северным обществом, да еще на основе
платформы Н. Муравьева, ибо С. Муравьев-Апостол твердо придер-
живался программы, принятой Южным обществом в 1823 г. Так-
тический план С. Муравьева-Апостола скорее предполагал не «сое-
динение» с Северным обществом, а, наоборот, независимые от него
действия.
Ярким свидетельством того, что в начале 1824 г. у братьев Сергея
и Матвея Муравьевых не было мысли «объединиться» с Северным обще-
ством через голову Пестеля, является показание Матвея Муравьева
о том, что он в письме, отправленном с отъезжавшим из Петербурга
Повало-Швейковским, просил своего брата Сергея уговорить Пестеля
приехать в Петербург и жаловался на Н. Муравьева и С. Трубецкого.
«Через полковника Швейковского, — показывал М. Муравьев, —
я его (С. Муравьева. — Н. 3.) просил, чтобы он уговорил Пестеля
приехать в Петербург, что и Пестель сделал прежде отъезда Швей-
ковского из Петербурга. В сем письме я также жаловался брату на
Н. Муравьева и на князя Трубецкого» («Восстание декабристов»,
т. IX, стр. 255).
1 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 115, 276; т. IX, стр. 60;
ЦГИАМ, ф. 48, д. 404, л. 54 об.
2 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 258.
Петербургское совещание декабристов в 1824 г. 91
М. В. Довнар-Запольский неправильно датирует поездку
Повало-Швейковского, как и Пестеля, концом 1824 г. и
считает, что вместе с ними участвовал в переговорах и
Волконский х. В действительности же и Повало-Швейков-
ский и Пестель в Петербург приехали в марте 1824 г. По-
следняя поездка Волконского в Петербург относится к ок-
тябрю 1824 г. В это время ни Повало-Швейковского, ни
Пестеля в столице давно уже не было 1 2. Довнар-Запольский
считает, что поездка Повало-Швейковского в Петербург
была предпринята по прямому указанию Пестеля. Эту же
точку зрения разделяют Н. М. Дружинин и С. М. Файер-
штейн 3. Однако мы не имеем ни одного показания, свиде-
тельствующего о том, что Повало-Швейковский своей по-
ездкой исполнял поручение Пестеля. О поездке Повало-
Швейковского в Петербург Пестель узнал еще в Киеве от
С. Муравьева-Апостола и Бестужева-Рюмина во время сви-
дания с ними перед отъездом в Петербург. Но познакомился
Пестель с Повало-Швейковским лишь по приезде в Петер-
бург, причем познакомил их М. И. Муравьев-Апостол 4.
Как свидетельствует его показание, Пестель, «не приступая
к Северному обществу ...принял Швейковского на квар-
тире его в Демутовом трактире в бояре, то есть он ему открыл
весь ход Южного общества» 5.
Приехав в начале марта 1824 г. в Петербург, Пестель
прежде всего встретился с М. Муравьевым-Апостолом, ко-
торый информировал его о положении дел в Северном об-
ществе. Информация М. Муравьева еще раз дала возмож-
ность Пестелю убедиться в том, что в Северном обществе нет
полного единодушия в программных и тактических вопро-
сах. Поэтому, прежде чем приступить к совещанию с Се-
верной думой в целом, Пестель решил начать переговоры
с отдельными ее членами, «дабы их отклонить друг от друга».
По свидетельству М. Муравьева, Пестель начал со встречи
1 См. М. В. Довнар-Запольский, Тайное общество декабристов,
стр. 232—233.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 399, л. 46.
8 См. Н. М. Дружинин, Декабрист Никита Муравьев, М. 1933,
стр. 140—141; С. М. Файерштейн, Южное общество декабристов
(рукопись докторской диссертации), Баку 1950, стр. 555.
4 ЦГИАМ, ф. 48, д. 404, л. 66.
Б «Восстание декабристов», т. IX, стр. 258.
92
Н, С. Захаров
с Е. Оболенским, которому «открыл все намерения Южного
общества» Ч
В своих «Воспоминаниях» Оболенский говорит о Пестеле
как о человеке необыкновенного ума и редкого дара слова.
Он подчеркивает полную определенность взглядов Пестеля
на положение дел в обществе, на его цель и тактические
средства. «Трудно было устоять против такой обаятельной
личности» 1 2, — заключает он свой отзыв о Пестеле. Чув-
ством симпатии к Пестелю и его идеям проникнуты и по-
казания Оболенского на следствии. О своей первой встрече
с Пестелем Е. Оболенский писал: «Прибытие полковника
Пестеля было решительное. Он объяснил каждому из нас
(т. е. членов Думы) особенно конституцию свою словесно.
При словесном изложении оной мне, новость мыслей, связь
оных и в особенности главные основные правила оной были
причиною, что я одобрил оную. Главные правила оной бы-
ли: незыблемое утверждение собственности каждого из
52-х миллионов жителей России определением обществен-
ных и городских земель; разделение всех граждан един-
ственно на два класса: жители деревенские и городские;
двойное избирательство и, наконец, управление министер-
ское под наблюдением представительной палаты, которое
соединяло в себе силу монархического правления с формами
представительного... Главою исполнительного совета пред-
полагался император или президент. Полковник Пестель,
сколько я могу вспомнить его слова, не утверждал необхо-
димости сего последнего при вопросах моих о сем» 3.
Из приведенного показания Е. Оболенского становится
очевидным, что тематика первой беседы Пестеля с Оболен-
ским касалась основных программных вопросов об отмене
сословных различий, о земельном строе, о форме правления.
Первая встреча Пестеля с Оболенским была весьма успеш-
на, с точки зрения миссии Пестеля в Петербурге: один из
членов Северной думы одобрил программу Южного обще-
ства. Показание Е. Оболенского о том, что Пестель в своей
беседе с ним не настаивал на передаче высшей исполнитель-
1 «Восстаниедекабристов», т. IX, стр. 260.
2 «Общественные движения в России в первую половину XIX
века», т. I, СПБ 1905, стр. 237—238 («Воспоминания князя Евгения
Петровича Оболенского»).
8 «Восстание декабристов», т. I, стр. 264.
Петербургское совещание декабристов в 1824 г. 98
ной власти в России после совершения в ней революции
в руки президента, свидетельствует о готовности Пестеля
пойти на компромисс в этом вопросе. При всем своем респуб-
ликанизме Пестель серьезно допускал введение в послерево-
люционной России конституционной монархии, разумеется,
при широком народном представительстве и контроле
со стороны органов, избранных народом, за действи-
ями монарха. Пестель считал, что при такой форме правле-
ния вполне возможно осуществить социально-политическую
программу, изложенную в его конституционном плане.
Интересно в этом отношении показание К. Рылеева. На во-
прос Пестеля, какое бы он (Рылеев. — Н. 3.) предпочитал
ввести правление в России в настоящее время, Рылеев отве-
чал: император, «которого власть не должна много пре-
восходить власти президента... Пестель задумался, — пока-
зывал Рылеев, — и сказал: это счастливая мысль! Об этом
надо хорошенько подумать» х. Показание Пестеля о двух
вариантах шестой главы «Русской Правды» (республикан-
ском и монархическом) 1 2 также говорит о том, что Пестель
решил в этом вопросе пойти навстречу умеренному крылу
тайного общества. Весьма вероятно, что при этом он учиты-
вал также монархизм широких народных масс. В случае
установления после революционного переворота в России
конституционной монархии Пестель предполагал, что назна-
ченное из директоров тайного общества «временное правле-
ние составляло бы регентство, а Александр Николаевич
был бы признан императором» 3. Эту же мысль проводил
Пестель и в беседе с Трубецким. «С Трубецким, — пока-
зывал Пестель, — говорили между прочим, что ежели не
республика будет принята, то избрать Александра Никола-
евича в императоры при регентстве» 4. Показания Пестеля
подтверждаются свидетельством Трубецкого 5.
В. Л. Давыдов на следствии признавался, что он (Давы-
дов. — Н. 3.) «точно не раз говаривал, что при несовершен-
нолетнем государе легче преобразовать правление в смысле
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 178.
2 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 114.
3 Там же, стр. 83, 103.
4 Там же, стр. 163.
5 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 15.
94
Н, С. Захаров
общества и что вернее можно установить конституцию при
сыне его императорского величества» Ч
Во время второй беседы Пестеля с Оболенским Пестель
рассказал ему о тактических предположениях Южного
общества и посвятил его в план цареубийства, являвшегося,
по мнению южан, первым действием революции. Есть осно-
вания полагать, что Пестель говорил Оболенскому и о ре-
шении Южного общества истребить всю императорскую
фамилию. На следствии Оболенский категорически отри-
цал свою осведомленность в этом вопросе. «О истреблении
же царствующей фамилии ни он (Пестель. — Н. 3.) и никто
из членов Южного общества мне не сообщали и при мне о
сем никакого совещания не было», — писал Оболенский
И мая 1826 г. в ответах следственной комиссии. Однако,
если вспомнить свидетельство Волконского, признававшего,
что в своих рассказах Оболенскому он говорит о решении
Южного общества лишить жизни всех членов императорской
фамилии, и если учесть, что Пестель рассказывал об этом
другим членам Северной думы (Трубецкому и Н. Муравьеву),
то становится очевидным, что показание Оболенского про-
диктовано самозащитными целями. Наш вывод подтверж-
дается и свидетельством М. Муравьева, который показывал,
что Пестель открыл все намерения Южного общества Обо-
ленскому.
Из признаний Оболенского видно, что он одобрил план
революционных действий, принятый Южным обществом, и
сочувственно отнесся к идее цареубийства. «Не помню,
именно мнения моего, — показывал Е. Оболенский, —
изложенного полковнику Пестелю о убийстве императора,
но полагаю, что оно было или согласно с его мнением, или
не утвердительно» 1 2.
Горячее сочувствие со стороны Оболенского Пестель
встретил в вопросе об организационном слиянии обоих тай-
ных обществ. В своем показании от 13 апреля 1826 г. Обо-
ленский писал: «Действительно при свиданиях моих с пол-
ковником Пестелем я ему оказал желание мое соединить
общества нераздельно между собою и даже полагал возмож-
ным принятие предлагаемой им конституции. Сверх сего я,
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 400, л. 70 об.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 265.
Петербургское совещание декабристов в 1824 г. 95
поистине полагая, что соединение сие необходимо для ус-
пешного действия общества, я сколько помню, обещал ему
содействовать, по возможности, к сему соединению» Ч
Таким образом, в Оболенском Пестель встретил горя-
чего сторонника соединения Южного и Северного обществ
на основе программы и тактических предположений южан.
Рассказывая о своих переговорах с членами Северной думы
и давая оценку отношению каждого из них к его предло-
жениям, Пестель говорил: «Оболенского, имевшего прежде
еще сношения с Матвеем Муравьевым, нашел я более всех
на республику согласным» 1 2. Оболенский также подчер-
кивал, что из числа членов Северной думы наибольшее
сочувствие предложения Пестеля нашли в нем. «Полков-
ник Пестель, — писал Оболенский, — во время пребыва-
ния его в С. Петербурге в конце 1823-го или в начале
1824-го года, в частных совещаниях со мною находил меня
более склонным к соединению обоих обществ и одобряю-
щим более предлагаемую им конституцию, нежели князь
Трубецкой и Муравьев, сочлены мои в Думе» 3.
Следующей задачей Пестель поставил себе установление
тесного контакта с другим членом Северной думы — Тру-
бецким. Пестель понимал, что это обеспечило бы ему успех
в переговорах с руководящими членами Северного общества:
два из трех членов Северной думы были бы на его стороне,
Н. Муравьев вынужден был бы подчиниться воле большин-
ства или отойти от руководства обществом.
Показания Трубецкого подробно характеризуют темати-
ку его бесед с Пестелем: «Пестель, — писал Трубецкой о
своей первой встрече с Пестелем, — более был знаком со
мною и Никитой Муравьевым. Он приехал ко мне на другой
день по приезде своем в С. Петербург, жаловался, что здесь
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 256. (Курсив мой. — Я. 3.)
2 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 162.
3 «Восстание декабристов», т. I, стр. 256.
Вскоре после своего приезда в Петербург Пестель через Оболен-
ского познакомился с декабристом Н. И. Лорером, подавшим рапорт
о переводе его из гвардии в армию. По совету Оболенского, незадолго
до этого перевода принявшего Лорера в члены тайного общества, по-
следний выразил желание служить в Вятском пехотном полку, коман-
диром которого был Пестель (см. И. И, Лорер, Записки декабриста,
М. 1931, стр. 69—71).
96
И. С. Захаров
вовсе ничего нет, что никто ничего не хочет делать, что
Муравьев ничего к нему не отвечал ни по письмам, ни по
словесным поручениям, от него к Муравьеву бывшим.
Выхвалял свое общество, как оно хорошо устроено, как
оно хорошо идет. Говорил, что и здесь должно устроить в та-
ком же порядке, что для сего надобно непременных упра-
вляющих членов и совершенное беспрекословное от прочих
к ним повиновение, что надобно слить оба общества вместе
и чтоб управление у них было одно и то же, то есть одни
управляющие члены. Сказывал, что он занимается сочине-
нием или уже и написал конституцию, что правление должно
быть республиканское, что для перехода из нынешнего
в республиканское нужна постепенность, что сия посте-
пенность должна быть введена временным правлением, кото-
рое должно состоять из пяти директоров, облеченных во всю
верховную власть на неспределительное время, которое
может продолжиться многие годы». Рассказал Пестель
Трубецкому и о решении Южного общества истребить всю
императорскую фамилию. На следствии Трубецкой об этом
писал: «Намерение ввести в России республиканское пра-
вление с покушением на жизнь всей императорской фамилии
было мне открыто самим Пестелем» Ч
Склонить Трубецкого на свою сторону Пестелю не уда-
лось. На следствии Трубецкой усиленно подчеркивал свое
несогласие с программными и тактическими предположе-
ниями Южного общества. Внимательное изучение источни-
ков говорит, однако, о том, что Трубецкой это несогласие
преувеличивал. Предположения Пестеля поколебали поли-
тические взгляды Трубецкого, его возражения Пестелю не
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 15, 87. Ср. стр. 27.
Как известно, по «Государственному завету» постоянное прави-
тельство будущей республики — «Державную думу» — также пред-
полагалось составить из пяти человек. По плану Пестеля в состав
Временного правительства должны были войти директора тайного
общества, быть может, даже без введения других лиц, о чем Пестель
заявлял членам Северного общества, с которыми он вел переговоры
в Петербурге. На следствии об этом Рылеев писал: «Трубецкой гово-
рил также, что Пестель требует настоятельно, дабы введение нового
порядка вещей произвесть через Временное правление и чтобы в оное
назначить директоров общества» («Восстание декабристов», т. I,
стр. 174). Также говорил Пестель о составе Временного правления и
Никите Муравьеву (см. там же, стр. 323—324).
Петербургское совещание декабристов в 1824 г. 97
были такими решительными, как он старался изобразить
их на следствии Ч Трубецкой колебался, например, в реше-
нии такого важного вопроса, как вопрос о форме правления
в послереволюционной России. Пестель отмечал, что «Тру-
бецкой решительного образа мыслей не показывал: то
был согласен на республику, то опять оспаривал ее», а
«спорил преимущественно против Временного правления»1 2.
Свидетельство Пестеля подкрепляется показанием самого
Трубецкого, который вынужден был признать, что не смел
«взять на себя решить о правлении какое должно быть
в России» и считал этот вопрос компетенцией депутатов,
избранных народом 3. В другом показании Трубецкой пи-
сал, что стремясь разгадать все намерения Пестеля, он вы-
нужден был «иногда показывать» Пестелю, что входит
«в некоторые его виды» 4.
В первые же дни своего пребывания в Петербурге Пе-
стель имел встречу с Рылеевым, с которым познакомился
через Оболенского 5. Повидимому, он уже знал о растущем
влиянии Рылеева в среде членов Северного общества, о чем
ему мог, в частности, сказать М. Муравьев-Апостол, счи-
тавший, что «Рылеев в полном революционном духе» 6.
1 Не следует забывать, что резкое отмежевание Трубецкого от
Пестеля в большой степени объясняется целями самозащиты на след-
ствии.
2 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 162—163.
8 «Восстание декабристов», т. I, стр. 88.
4 Там же, стр. 27.
6 Там же, стр. 154.
6 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 255. К. Аксенов (см.
«Северное общество декабристов», стр. 184—185) ошибочно считает,
что беседа Пестеля с Рылеевым состоялась тогда, когда Пестель
не оказывал уже «никакой доверенности» членам Северной думы,
убедившись «в ходе совещаний, что будущее Северного общества
за Рылеевым, а Н. Муравьев и Трубецкой теряют свое былое влияние
и руководящую роль в петербургской организации». Но, во-пер-
вых, Рылеев на следствии указывал, что его беседа с Пестелем
состоялась до расширенных совещаний членов Северной думы по
поводу предложений Пестеля («Восстание декабристов», т. I, стр. 174),
а, во-вторых, Пестель и после беседы с Рылеевым неоднократно встре-
чался с Н. Муравьевым и Трубецким; последнему он сделал предло-
жение войти в состав соединенной директории (там же, стр. 16).
Нельзя не отметить, что К. Аксенов, ссылаясь на высказанное Пе-
стелем в беседе с Рылеевым мнение в пользу личных качеств Напо-
леона, делает необоснованный вывод о «честолюбивых замыслах»
4 Очерки из истории движения декабристов
98
Н. С. Захаров
В беседе двух крупнейших представителей декабризма
были затронуты прежде всего программно-политические
вопросы. Пестелю было очень важно знать мнение Рылеева
о форме правления для России после революционного пере-
ворота и выяснить, насколько взгляды Рылеева близки
его собственным. Этим и объясняется его желание «выведать»
Рылеева, о чем последний сообщает на следствии. Из призна-
ний Рылеева следственной комиссии видно, что Пестель во
время двухчасовой беседы с ним о лучшей форме правления
стремился предоставить своему собеседнику широкую воз-
можность высказывать свои мнения и только отдельными
замечаниями и репликами направлял его мысли в жела-
тельную для себя сторону. На прямой вопрос Пестеля, ка-
кое же правление, по его мнению, является лучшим для Рос-
сии, Рылеев отвечал, что он хотя и является поклонником
республиканского правления, но в конкретных условиях
России считает, что в ней должна быть установлена консти-
туционная монархия, ибо «к чисто республиканскому»
правлению она «еще не готова». «Причем, я прибавил, —
признавался Рылеев, — что я хотя и убежден в совершен-
стве предлагаемого мною образа правления, но покорюсь
большинству голосов членов общества, с тем, однако ж,
чтобы и тот устав, который будет принят обоими обществами
был представлен Великому народному собору как про-
ект, и чтоб его отнюдь не вводить насильно. Пестель возра-
жал на это, что ему, напротив, кажется и справедливым
и необходимым поддержать одобренный обществом устав
всеми возможными мерами, а иначе значило бы остановиться
на половине дороги; что, по крайней мере, надобно ста-
раться, дабы как можно более попало в число народных
представителей членов общества. Это совсем другое дело! —
сказал я. Безрассудно бы было о том не хлопотать, ибо
этим некоторым образом сохранится законность и свобода
принятия государственного устава»* 1.
Желание Рылеева предоставить решение вопроса о бу-
дущем политическом строе Великому собору расходилось
Пестеля, о его желании стать «вторым Наполеоном». «Едва ли эти об-
винения (в диктаторских замашках и честолюбивых замыслах. —
Н. 3.), — пишет Аксенов, — были лишены всякого основания» (Се-
верное общество декабристов, стр. 187, 188).
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 178—179.
Петербургское совещание декабристов в 1824 г.
99
с концепцией Пестеля о введении в жизнь нового строя
властью Временного правительства без созыва Великого
народного собора. Однако Пестель ради достижения един-
ства пошел на уступки. Он согласился с мнением Рылеева,
но с тем, чтобы приложить максимум усилий для избрания
депутатами Верховного народного собора возможно боль-
шего количества членов общества. Это предложение Пе-
стеля, по мнению Рылеева, не нарушало свободу народного
волеизъявления, и он согласился с ним.
Беседа Пестеля с Рылеевым закончилась обсуждением
аграрного проекта Пестеля. Принятию аграрной программы
Южного общества северянами Пестель придавал чрезвы-
чайно важное значение, так как отступить от нее, пойти на
компромисс в этом вопросе он не мог1. Пестель справедливо
считал разрешение земельного вопроса одной из самых
главных задач, стоящих перед страной, и тесно связывал
эту задачу с уничтожением крепостного права. Интересно
в этом отношении показание А. Поджио. «Пестель, — писал
он, — мне читал отрывки «Русской Правды» в 1824 году
при начале его сочинения. Помню, читал мне статью о раз-
деле земель и вольности мужиков, составлении волостей
общественных, что занимало его более всего, как он мне гово-
рил» 1 2. «Пестель полагал, — рассказывает Рылеев о своей
беседе с Пестелем, — что все вообще земли как помещичьи,
так экономические и удельные должно разделить в каж-
дом селе и деревне на две половины. Из коих одну поло-
вину разделить поровну крестьянам (с правом дара и про-
дажи) в вечное и потомственное владение. Другую же
половину земель помещичьих оставить помещикам. Удель-
ных же и экономических крестьян навсегда приписать к
деревням и селам их с тем, чтобы участками из оных каж-
догодно наделять крестьян, смотря по требованию каждого,
начиная с тех, кто требует менее. Сим последним средством
предполагал он уничтожить в России нищих». Как видим,
Рылеев довольно полно и верно передает основные черты
аграрной программы Южного общества, что, в свою оче-
редь, свидетельствует о том, что она его глубоко заинте-
1 Сам Пестель, рассказывая о своей встрече с Рылеевым, указы-
вал, что темой их беседы было «одно только разделение земель» («Вос-
стание декабристов», т. IV, стр. 162).
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 402, л. 31 об. (Курсив мой.— И. 3.).
4*
100
Н. С. Захаров
ресовала Ч Мнение самого Рылеева о наделении крестьян
землею известно из сообщения Е.И. Якушкина. Со слов чле-
нов тайного общества, близко знавших Рылеева, Е. И. Яку-
шкин писал: «Он (Рылеев. —Н.З.) был за наделение крестьян
не только огородною, но и полевою землею. Как та, так и
другая должны были поступить в их собственность» 1 2.
Есть основание полагать, что в беседе Пестеля и Рылеева
затрагивались и тактические вопросы, в частности, вопрос
об истреблении всей императорской фамилии. Вероятно,
Пестель излагал Рылееву те причины, по которым эта мера
являлась необходимой. Характерно, что в одном из пока-
заний о своих политических взглядах в 1825 г. Рылеев обо-
сновывал необходимость истребления царской семьи до-
водами Пестеля: «...Мне самому часто приходило на ум,
что для прочного введения нового порядка вещей необхо-
димо истребление всей царствующей фамилии. Я полагал,
что убиение одного императора не только не произведет
никакой пользы, но, напротив, может быть пагубно для
самой цели общества, что оно разделит умы, составит партии,
взволнует приверженцев августейшей фамилии, и что все
это совокупно неминуемо породит междоусобие и все ужасы
народной революции. С истреблением же всей император-
ской фамилии я думал, что поневоле все партии должны
будут соединиться или, по крайней мере, их легче можно
будет успокоить» 3. О том, что Рылеев, как и Оболенский,
пришел к выводу о необходимости истребить всю император-
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 179. Необходимо указать,
что К. Пигарев в своей работе «Жизнь Рылеева» ошибочно считает,
что Рылеев не понял аграр юго проекта Пестеля и не разобрался
в нем. К. Пигарев пишет: «От Пестеля Рылеев услышал нечто иное
(в решении аграрного вопроса. — Н. 3.), ничуть не похожее на по-
добные рассуждения петербургских либералов... То, что услышал
Рылеев, было для него так ново, что он даже не вполне разобрался
в нем. Пытаясь припомнить и пересказать слышанное — правда, уже
через несколько лет, — он многое перепутал» (Д’. Пигарев, Жизнь
Рылеева, М. 1947, стр. 115). В изложении Рылеевым пестелевского
аграрного проекта, вопреки мнению К. Пигарева, никакой путаницы
нет. К. Пигарев вопрос о разделе помещичьих земель в показании
Рылеева подменяет вопросом о разделе единого государственного
земельного фонда.
2 «Девятнадцатый век». Исторический сборник, изданный
П. Бартеневым, кн. 1, М. 1872, стр. 361.
8 «Восстание декабристов», т. I, стр. 188—189.
Петербургское совещание декабристов в 1824 г. 101
скую фамилию под влиянием Пестеля, свидетельствовал и
А. Бестужев. «...С полгода или немного более, когда точно
не упомню, — показывал А. Бестужев, — Оболенский и
Рылеев сказали вследствие, кажется, южных инстигаций,
что надобно уничтожить всю фамилию... Я пристал к этому
же мнению» Ч Чрезвычайно близкий к Рылееву А. Бесту-
жев указывал также, что симпатии Рылеева к республикан-
скому строю в значительной степени увеличились после его
встреч с Пестелем. А. Бестужев писал: «Только в конце
1824 года я увидел в нем (Рылееве. — И. 3.) перемену мы-
слей на республиканское правление, ибо дотоле мы меч-
тали о монархии, и из слов его о пребывании здесь Пестеля
заключил, что это южное мнение»1 2. О влиянии, оказан-
ном Пестелем на Рылеева, свидетельствует и Е. Оболенский.
В своих «Воспоминаниях» он писал: «Павел Иванович, по-
знакомившись... с Кондратием Федоровичем, сблизился с
ним и, открыв ему свои задушевные мысли, привлек его
к собственному воззрению на цель Общества и на средства
к достижению оной. Кажется, это сближение имело реши-
тельное влияние на дальнейшие политические действия
Рылеева» 3.
Во время своего пребывания в Петербурге Пестель встре-
чался с бывшим членом Тульчинской управы Союза благо-
денствия С. Г. Краснокутским, занимавшим должность обер-
прокурора Правительствующего сената. Показания Пестеля
о характере этих встреч очень кратки. «С Краснокутским,—
писал Пестель. — виделся я раза два, и мы все время рассу-
ждали о республике и об объявлении нового порядка ве-
щей через Сенат» 4. На очной ставке с Пестелем 2 мая 1826 г.
Краснокутский вынужден был подтвердить это показание
Пестеля 5. Однако из этого краткого свидетельства Пестеля
видно, что он изложил Краснокутскому республиканскую
программу, принятую Южным обществом, и познакомил его
с тактическим революционным планом южан. Особое внима-
ние Краснокутского Пестель обратил на «объявление нового
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 435.
2 Там же, стр. 457.
8 «Общественные движения в России в первую половину XIX
века», т. I, стр. 238.
4 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 162.
6 ЦГИАМ, ф. 48, д. 411, л. 45.
102
Н. С. Захаров
порядка вещей через Сенат». Весьма вероятно, что в этом во-
просе Пестель стремился заручиться поддержкой Красно-
кутского, занимавшего в Сенате видную должность.
Пока Пестель вел переговоры с отдельными членами Се-
верного общества, собеседники Пестеля держали между
собою тесный контакт. Для обсуждения предложений Пестеля
состоялось несколько совещаний руководящих членов
Северного общества, на которых происходил оживленный
обмен мнений по программным, тактическим и органи-
зационным вопросам, вызванный планом Пестеля. Одно
из таких совещаний состоялось на квартире Рылеева.
На нем, кроме Рылеева, по свидетельству последнего, при-
сутствовали Тургенев, Митьков, Трубецкой, М. Муравьев-
Апостол, Оболенский, Пущин Ч Н. Муравьев и Пестель
в работе совещания участия не принимали 1 2. На совещании
обсуждался вопрос об условиях полного организацион-
ного слияния Северного и Южного обществ, так как все
участники совещания «полагали, что соединение и полезно
и необходимо». Против немедленного слияния высказывался
лишь один Трубецкой: «Главным препятствием соединению
обществ, — показывает Рылеев, — Трубецкой предполагал
конституцию Никиты Муравьева, которая не нравилась
Пестелю потому, что она в духе своем была совершенно
противоположна образу мыслей и конституции, составлен-
ной самим Пестелем. Причем я сказал, что в этом находить
препятствие есть знак самолюбия, что, по моему мнению, мы
вправе только разрушить то правление, которое почитаем
неудобным для своего отечества, и потом тот государствен-
ный устав, который будет одобрен большинством членов
обоих обществ, представить на рассмотрение Великого Со-
1 Присутствие Пущина на совещании Рылеев берет под сомнение
(см. «Восстание декабристов», т. I, стр. 174). Во всяком случае Пущин
в это время находился в Петербурге (см. там же, стр. 15, 271).
О составе участников совещания у Рылеева показывает также
Н. Муравьев. Он говорит, что в работе совещания принимали участие
Трубецкой, Оболенский, Тургенев, Рылеев, М. Л1уравьев-Апостол
и Семенов, «кажется» (см. там же, стр. 308). Полагаем, что более
точным является показание Рылеева, так как сам Н. Муравьев не
был участником этого совещания (там же, стр. 308, 323).
2 К. Аксенов ошибочно считает, что в числе участников совеща-
ния находился Н. Муравьев (К. Аксенов, Северное общество декаб-
ристов, стр. 180).
Петербургское совещание декабристов в 1824 г. 103
бора как проект. Насильное же введение оного я почитал
нарушением прав парода». Мнение Рылеева было одобрено
всеми участниками совещания; присоединился к этому мне-
нию и Трубецкой г.
Другим обстоятельством, препятствующим, по мнению
Трубецкого, немедленному слиянию обоих обществ являлось
требование Пестеля установить диктатуру Временного пра-
вления, составленного из директоров общества. Обращая
внимание совещания на это требование Пестеля, Трубецкой,
очевидно, говорил о своих подозрениях в отношении якобы
честолюбивых замыслов Пестеля. С возражением Трубец-
кому вновь выступил Рылеев. Он указывал, что если до-
пускать подозрительные намерения у Пестеля, то тем более
следует итти на слияние обществ. «Поэтому даже, — гово-
рил Рылеев, — соединение обществ необходимо, дабы не
выпускать его из виду и знать все его движения. С этшм так-
же были согласны все» 1 2. Следовательно, Трубецкой в этом
вопросе также примкнул к мнению Рылеева и других участ-
ников совещания. Признав, что расхождения в програм-
мных и тактических вопросах Северного и Южного обществ
не являются препятствием к их полному организационному
слиянию и, отодвинув вопрос о выработке программы всего
движения на будущее, совещание определило те организа-
ционные начала, на которых это слияние должно было про-
изойти. В основу организационной структуры объединенного
общества совещание рекомендовало положить предложения
Пестеля. Н. Муравьев об этом писал: «Он (Пестель. — Я. 3.)
предлагал соединить оба общества в одно, признать боярами
главных северных членов, признать в обоих обществах
одних и тех же начальников, дела решать большинством
голосов бояр и обязать бояр и прочих членов слепо испол-
нять решение большинства голосов. Сие предложение было
принято...» 3.
Таким образом, на совещании членов Северного обще-
ства, состоявшемся на квартире Рылеева, было постановлено
признать соединение обоих обществ необходимым. Совещание
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 174. Это показание пол-
ностью совпадает с показанием Рылеева о содержании его беседы с
Пестелем и свидетельствует об искренности Рылеева в обоих случаях.
2 Там же.
3 Там же, стр. 308.
104
Н. С. Захаров
поручило «членам думы произвести окончательные пере-
говоры по сему с Пестелем» Ч
О принятом на квартире Рылеева решении Трубецкой
сообщил Н. Муравьеву 1 2. Вскоре после этого собрания
состоялась и личная встреча Пестеля с Н. Муравьевым 3.
О содержании беседы Пестеля и Н. Муравьева с достаточной
полнотой говорят свидетельства их обоих на следствии.
«Через несколько дней, — говорил Муравьев, — Пестель
пришел ко мне. У нас началось сперва прение о конститу-
ции. Я объявил ему, что кончив работу эту, я намерен
распущать ее повсюду, как бы произведение неизвестного, и
принимать всех тех, которые будут соглашаться на оную.
Что желательно даже, чтобы она обращалась и вне обще-
ства, поелику мы можем достигнуть нашей цели посредством
одного только общего мнения. Пестель возражал на сие, что
начала конституционные должны оставаться тайною упра-
вляющих обществом и не должны быть объявлены для избе-
жания прений, что правление общества должно сперва убить
членов императорской фамилии, заставить святейший Синод
и Сенат объявить оное Временным Правительством, которое
должно быть облечено неограниченною властью. Что Вре-
менное правительство сие, приняв присягу от Синода, Се-
ната и всей России раздав министерства, армии, корпуса и
прочие начальства членам общества, мало по малу, в про-
должении нескольких лет будет постепенно вводить новое
образование. Что между тем общество будет продолжаться,
принимать членов, и что никто, не поступив предварительно
в оное, не должен быть облечен никакою гражданскою или
военною властью». «Пестель, — сообщает Н. Муравьев
в другом показании, — жаловался на недеятельность Се-
верного общества, на недостаток единства в действиях, на
различие устройств на Севере и Юге и на недостаток поло-
жительных начал».
Обратимся теперь к показанию Пестеля: «В бытность
мою в Петербурге виделся я преимущественно с тремя ди-
ректорами. Никита Муравьев мне тут говорил, как и прежде
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 174.
2 См. там же, стр. 323.
3 На следствии Н. Муравьев показывал, что из-за болезни жены
он более недели не мог видеть приехавшего в Петербург Пестеля
(см. «Восстание декабристов», т. I, стр. 308).
Петербургское совещание декабристов в 1824 г. 105
писал, доставляя начало своей конституции, что монархи-
ческие формы им ей даны ради вновь вступающих членов,
причем отзывался с сильным негодованием о лицах импера-
торской фамилии, но, вместе с тем, оспаривал разные статьи
моего конституционного предложения». В этом же по-
казании Пестель указывал, что Н. Муравьев «спорил...
особенно против избирательной системы и разделения
земель»1.
Из этих подробных показаний видно, что в беседе Пе-
стеля с Н. Муравьевым обсуждались прежде всего програм-
мные вопросы. Программе Пестеля Н. Муравьев противопо-
ставил проект своей конституции, причем наибольшее воз-
ражение Н. Муравьева вызвали демократическое решение
вопроса об избирательной системе и аграрный проект Пе-
стеля. Осуждал также Н. Муравьев взаимоотношения Юж-
ного общества с Польским тайным обществом и проект
Пестеля об уступке Польше после революционного перево-
рота ряда территорий 1 2. Не было достигнуто согласия и
в вопросе о плане революционных действий. Отвергая пред-
лагаемый Пестелем план действий, Н. Муравьев изложил
свои взгляды на тактические пути Общества. О тактических
«предположениях» Н. Муравьева, которые, вероятно, пол-
ностью были им сообщены Пестелю, позволяет судить его
показание от 27 апреля 1826 г.: «Я полагал: 1-е. Распростра-
нить между всеми состояниями людей множество экземпляров
моей конституции, лишь только оная будет мною окончена.
2-е. Произвесть возмущение в войске и обнародовать оную.
3-е. По мере успехов военных, во всех занятых губерниях и
областях приступить к собранию избирателей, выбору тысяц-
ких, судей, местных правлений, учреждению областных
палат, а в случае великих успехов — и Народного веча.
4-е. Если бы и тогда императорская фамилия не приняла
конституции, то, как крайнее средство, я предполагал из-
гнание оной и предложение республиканского правления»3.
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 323—324, 308; т. IV,
стр. 162—163.
2 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 300. Здесь же находим
указание, что свое неодобрение решению южан по польскому вопросу
Н. Муравьев высказывал и другим представителям Южного обще-
ства, приезжавшим в Петербург, и, в частности, В. Л. Давыдову.
8 Там же, стр. 325.
106
Н. С. Захаров
Следствием разногласий по программным и тактическим
вопросам явилось отрицательное отношение Н. Муравьева
к предложению Пестеля о немедленном полном слиянии
обоих обществ. Поэтому Н. Муравьев начинает прилагать
все усилия к отмене решения, принятого влиятельными чле-
нами Северного общества на квартире Рылеева. Прежде
всего Н. Муравьев «решился склонить Думу к уничтоже-
нию своего постановления о соединении обоих обществ».
«Я сообщил разговор сей (с Пестелем. — Н. 3.) к. Тру-
бецкому и к. Оболенскому» (т. е. двум остальным чле-
нам думы), — писал Н. Муравьев в своих ответах след-
ственной комиссии Т Из свидетельств Оболенского, под-
твержденных показаниями Трубецкого и Н. Муравьева,
видно, что на этом заседании членов Северной думы Н. Му-
равьев и примкнувший к его мнению Трубецкой пришли
к решению о том, что, прежде чем пойти на полное организа-
ционное слияние с Южным обществом, необходимо детально
ознакомиться с его программой, для чего «истребовать оную
письменно от Пестеля и по внимательном рассмотрении
оной, составить нечто общее, избрав из оной все хорошее и по-
лезное, равномерно из предлагаемой конституции Муравье-
вым, со всеми нашими замечаниями утвердить сей новый
план и предложить Южному обществу». С мнением Н. Му-
равьева и Трубецкого «после некоторых споров» согласился
и Оболенский. Было также решено «истребовать» от Пестеля
план действий Южного общества, составленный в письмен-
ной форме. «В сем же заседании нашем...—показывает
Оболенский, — предложено мне было моими сочленами
сохранить связь мою с Пестелем и соблюсти доверенность,
которую он ко мне имел, более, нежели к сочленам моим»1 2.
Принятое Северной думой решение «было предложено на
утверждение всех членов общества». С этой целью на квар-
тире Н. Тургенева было созвано новое совещание Северного
общества, призванное пересмотреть принятое у Рылеева
решение и утвердить постановление думы. На совещании
присутствовали Н.Муравьев,Трубецкой,Оболенский, Мить-
ков, Рылеев, Нарышкин, Тургенев 3. Следует отметить, что
еще до этого совещания члены думы приложили немало
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 324.
2 Там же, стр. 264—265, 272—273.
3 См. там же, стр. 265, 271.
Петербургское совещание декабристов в 1824 г.
107
энергии к тому, чтобы склонить наиболее влиятельных
членов Северного общества к отмене решения о необходимо-
сти немедленного слияния с Южным обществом.
Из показаний Оболенского видно, что при этом выска-
зывались и «противные» мнения, отстаивающие постановле-
ние состоявшегося на квартире Рылеева совещания1. Оче-
видно, и Рылеев был недоволен тем, что дума не исполнила
сразу же решения членов Северного общества о немедленном
слиянии обеих организаций. Рылеев признавался, что свое
недовольство он высказывал членам Северной думы —
Оболенскому и Трубецкому 1 2. Однако на совещании у Тур-
генева все его участники в конечном итоге согласились
«единодушно о истребовании письменной конституции и
плана действий и о составлении особенного комитета для су-
ждения об оных... Если же и были противные мнению сему,
то при общем совещании они присоединились к большинству
голосов...»3. Большую роль в достижении единодушного
решения на совещании сыграло выступление Н. Муравьева.
«...Я... — показывал Н. Муравьев — изложил невозмож-
ность слить в одно два общества, отделенные таким боль-
шим пространством и притом разделенных мнением. В Се-
верном обществе всякий имел свое мнение, в Южном,
сколько мне было известно по приезжающим из оного, не
было никакого противоречия мнениям Пестеля: итак боль-
шинство голосов всегда бы было выражением одной его
воли. Притом он не определял, сколько именно он мог иметь
бояр, и предоставлял себе право вместе со своими боя-
рами принимать новых. К тому же я объявил, что никогда
не соглашусь слепо повиноваться большинству голосов,
когда решение их будет противно моей совести и предоста-
вляю себе право выйти из общества во всяком случае. При-
чины сии подействовали...»4.
Своим выступлением Н. Муравьев достиг цели — слия-
ние обществ было решено отложить. Об этом было
объявлено Пестелю на собрании у Тургенева5. «Тут нахо-
дились Оболенский, Н. Муравьев и я», — свидетельство-
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 265, 271,
2 См. там же, стр. 175.
3 Там же, стр, 265.
4 См. там же, стр. 308.
5 Там же, стр. 271.
108
Н. С. Захаров
вал М. Муравьев-Апостол. Кроме того, Трубецкой призна-
вался, что и он присутствовал «в сем заседании»1. Из чрез-
вычайно скупых свидетельств декабристов по поводу этого
собрания мы видим, что Пестель в ответ на сделанное ему
сообщение вновь говорил о том, что нужно слить оба обще-
ства вместе, что нужно одно для обоих управление и бес-
прекословное повиновение членов1 2. Полагаем, что именно
во время этого совещания, вероятно, до того, как собрались
все его участники, состоялась беседа Пестеля с Тургеневым.
Пестель показывал, что в свою поездку в Петербург он имел
с Тургеневым «только одно свидание»3. Об этом же говорил
на следствии М. Муравьев-Апостол4. Эти показания в со-
вокупности с приведенными выше свидетельствами Оболен-
ского и Трубецкого о последнем собрании у Тургенева под-
тверждают правильность нашего вывода.
В своих ответах следственной комиссии от 6 апреля
1826 г. Пестель раскрывает тематику своей беседы с Турге-
невым. Пестель указывает, что «предмет разговора был раз-
деление земель, против которого он спорил. Но, впрочем,
был в республиканском образе мыслей»5.0 республиканских
взглядах Тургенева говорил и Трубецкой. Из его свидетель-
ства видно, что Тургенев поддерживал мнение Пестеля о
введении республики 6. Показание Пестеля о неодобрении
Тургеневым аграрной программы, принятой Южным обще-
ством, подтверждается самим Тургеневым, указывающим,
что в этом вопросе он «старался всячески опровергнуть их
доводы»7. М. Муравьев-Апостол также говорит, что Н. Тур-
генев не соглашался на принятие программы Южного обще-
ства, так как «никак не хотел допустить разделения земли,
говоря, что, не мешая промышленности, земли неприметным
образом сами собою разделятся. Мнение Н. Тургенева очень
подействовало на всех членов Северной управы»8.
После того как Пестель узнал на квартире Тургенева о
решении, принятом руководителями Северного общества,
1 См. «Восстание декабристов», т, I, стр. 89; т. IX, стр. 260.
2 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 15.
8 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 162.
4 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 260.
6 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 162.
6 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 88.
7 Н. И. Тургенев, Россия и русские, т. I, М. 1915, стр. 130—131.
8 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 260.
Петербургское совещание декабристов в 1824 г. 109
он сделал новую попытку, направленную на немедленное
слияние обеих организаций. На этот раз Пестель решил дей-
ствовать через Трубецкого. Пестелю казалось, что Трубец-
кой по своему влиянию в Северном обществе является наи-
более подходящим кандидатом в члены соединенной дирек-
тории. Кроме того «нерешительное» поведение Трубецкого
в беседах с Пестелем, в которых Трубецкой «то был согла-
сен на республику, то опять оспаривал ее», давало основа-
ние Пестелю полагать, что лестное для Трубецкого пред-
ложение быть членом соединенной директории им будет
принято и он приложит все свое влияние к немедленному
слиянию обществ. Из показаний Трубецкого и Пестеля
видно, что Пестель вновь доказывал Трубецкому всю пользу
полного организационного единства обоих обществ и изла-
гал ему те принципы, на которых должны строиться взаимо-
отношения членов соединенной директории х. Предложение
Пестеля Трубецким было отклонено: пойти на соглашение
с Пестелем означало отказаться от постановления Северной
думы соединить оба общества лишь после выработки и при-
нятия общей конституционной программы и общего плана
действий.
Последнее известное нам совещание Пестеля, в кото-
ром принимали участие все члены Северной думы, состоя-
лось на квартире Оболенского. «У Оболенского на квар-
тире,— показывает Пестель,—съехались к нему Трубецкой,
Никита и Матвей Муравьевы, Нарышкин и я». В этом же
показании Пестель отмечает, что во время своего пребыва-
ния в Петербурге он «только один раз у к. Оболен-
ского» встречался и беседовал с Нарышкиным, но темы этой
беседы не называет 1 2. Однако из показания М. Муравьева-
Апостола видно, что предметом обсуждения и в этой беседе
была программа, на основе которой предполагалось объеди-
нить оба общества. Нарышкин, по словам М. Муравьева-
Апостола, был против мнения Пестеля насчет разделения
земли (la loi agraire), он также «хотел, чтобы выборы были
основаны на имуществе»3.
Повидимому, и на совещании у Оболенского Пестель
настаивал на немедленном полном слиянии Северного и
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 16; т. IV, стр. 161 —162.
2 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 162—163.
3 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 255.
110
Н. С. Захаров
Южного обществ, а руководители Северного общества от-
стаивали свое постановление об отсрочке такого слияния.
«Они много горячились, а я все время был хладнокровен»,—
вспоминает Пестель об атмосфере этого совещания. Причи-
ной своего решения члены Северной думы выставляли свое
несогласие с Пестелем по целому ряду программных и так-
тических вопросов. Из показаний Пестеля, подтвержден-
ных М. Муравьевым-Апостолом, видно, что главным пред-
метом разговора было «Временное правление, против кото-
рого говорили наиболее Трубецкой, а также и Никита
Муравьев... Говорили и о прочих предметах, но ничего не
положили на меру»1. Под конец совещания хладнокровие
покинуло и Пестеля. Видя, что члены Северной думы «не
склоняются на его предложение насчет введения нового
порядка посредством Временного правления и насчет со-
единения обоих обществ», Пестель, по свидетельству М. Му-
равьева-Апостола, «ударил по столу и сказал: Так будет
же республика!». Одновременно Пестель указал на М. Му-
равьева-Апостола как на посредника, через которого оба
общества могут взаимно получать сведения друг о друге.
Пестель это свидетельство М. Муравьева-Апостола выну-
жден был подтвердить. Он писал: «Огорчаясь, что мы не
могли дойти до полного согласия с северными директорами
в тот вечер, я мог говорить в том смысле, как упоминает
Муравьев и, сколько припоминаю себе, то в том именно
смысле и говорил»1 2. Вспышка Пестеля, очевидно, произвела
впечатление на участников совещания. Трубецкой говорил
Пестелю, что несмотря на отсутствие полного единодушия
во взглядах участников петербургских совещаний «при
наших рассуждениях не надо считать два общества, а пола-
гать их одним» 3. О том, что декабристы представляли Юж-
ное и Северное общества «округами», «управами», частями
единой тайной организации, говорят и другие показания ее
членов. «Я утверждал, — веско свидетельствует Пестель,—
что Северное и Южное общества составляют одно потому,
что они оба суть продолжение Союза благоденствия, что
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 163, 187; т. IX, стр. 260.
2 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 260; т. IV, стр. 187. За-
метим, что со слов Пестеля об этом факте было известно и ряду других
декабристов, например, А. Поджио (ЦГИАМ, ф. 48, д. 402, л. 53 об.).
3 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 187.
Петербургское совещание декабристов в 1824 г. 111
в самой начальной переписке с Никитою Муравьевым
мы себя признавали за одно общество, что оба округа имели
твердое намерение не иначе действовать как вместе, что когда
я был в 1824 году в Петербурге, то от всех членов слышал,
что никогда не считали иначе наши два округа, как отделе-
ния одного и того же общества» х.
В другом своем показании Пестель писал: «Я доносил
комитету и ныне честь имею подтвердить, что по моим све-
дениям общество разделялось на Северный и Южный округ»1 2.
Эту же мысль подчеркивал и Н. Муравьев, который, пока-
зывая на преемственность в истории тайных обществ гово-
рил, что Южное и Северное общества возникли «из одного и
того же корня (общества 1816—1817 г.)»3.
После собрания у Оболенского Пестель, как это видно
из его показания на вопросы следственной комиссии от
15 апреля 1826 г., снова неоднократно встречался с руково-
дителями Северного общества, повидимому, для уточнения
достигнутых решений 4.
Каковы же были результаты переговоров Пестеля с влия-
тельными членами Северного общества? Чтобы ответить на
этот вопрос, обратимся к свидетельствам самих декабри-
стов— участников этих переговоров. Начнем с ознакомле-
ния с показаниями Н. Муравьева. В своем показании от
27 апреля 1826 г. Н. Муравьев писал, что «соединение
обоих обществ было отсрочено на два года, сколько помню,
как то мною уже изложено в изображении историческом
хода всего общества» 5.
В этом «изображении исторического хода общества»
Н. Муравьев дал более детальную характеристику согла-
шению, к которому пришли в результате переговоров Пе-
стель и Северная дума: «Пестель, — показывал Н. Муравь-
ев, — согласился на следующее определение: оставить оба
общества в их настоящем положении, сколько помню до
1826-го года, а тогда собрать уполномоченных от обоих
обществ, которые бы уже согласились в началах и избрали
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 115; см. также стр. 109.
(Курсив мой.—Н. 3.)
2 Там же, стр. 157.
8 «Восстание декабристов», т. I, стр. 300.
4 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 187.
5. «Восстание декабристов», т. I, стр. 324.
112
Н. С. Захаров
бы вместе общих правителей для всего общества»1. Для
суждения об итогах совещаний в марте — апреле 1824 г.
очень ценным является показание Оболенского от 13 апреля
1826 г. В этом показании о решениях директории Северного
общества, принятых также и Пестелем, Оболенский сообщал:
«...положено было, чтобы ни Южное не начинало действий
решительных без согласия нашего Северного общества,
равномерно и наше Северное не приступало к действиям без
Южного, подкрепляя, по возможности, действия наши.
Касательно конституции положено было, дабы полковник
Пестель, изложив оную письменно, прислал нам для рас-
смотрения и определения о принятии или отвержении оной,
равномерно письменный проект Южного общества о способах
предполагаемых к начатию решительных действий. По
получении как конституции, так и проекта мы должны были
составить свой проект и конституцию, приняв от полковника
Пестеля все, что нами было бы одобрено, и с мнением нашим
обратить Южному обществу для решительного определения
о способе действия и принятии конституции. Впрочем члены
нашего общества по разряду, в коем они находились, долж-
ны были пользоваться теми же преимуществами при пере-
ходе во вторую армию или в круг действий Южного обще-
ства, и наоборот. После сего определения, имел я поручение
от сочленов моих в Думе сблизиться с полковником Пестелем
еще более убедить его в моем искреннем желании соединить
общества, дабы посредством меня иметь всегда звено соеди-
няющее оба общества, между собою, ибо полковник Пестель
был недоволен вообще холодностью, с которой его приняли
и притом желал соединения совершенного, но не условного,
как у нас положено было»1 2.
В полном соответствии с показаниями И. Муравьева и
Оболенского находятся свидетельства Пестеля. В показа-
нии от 6 апреля 1826 г. Пестель так определил итоги своих
переговоров с членами Северного общества: «Условие
о единодушном действии было заключено со всеми тремя ди-
ректорами, причем отмечались некоторые оттенки: едино-
душнее всех с князем Оболенским, а менее всех с Никитой
Муравьевым. С Трубецким говорили, между прочим, что
1 «Восстание декабристов», т. I, стр: 308.
2 Там же, стр. 256.
Петербургское совещание декабристов в 1824 г. ИЗ
ежели не республика будет принята, то избрать Александра
Николаевича в императоры при регентстве. Со всеми же тремя
положено было, что ежели они найдутся в необходимости
действие начать, то мы их должны поддержать, и, обратно,—
они нас. Если же необходимости не встретится, то перед
приступом к действию, долженствовало предшествовать
взаимное соглашение, по которому и решится тогда, где, как
и что делать» Ч В другом своем показании Пестель дополнил
это свидетельство. Он писал: «В... свиданиях, бывших между
мною и... директорами, особенно с к. Трубецким и к. Обо-
ленским, постановили мы действовать заодно, друг другу во
всем вспомоществуя, и принимать взаимно приезжающих
членов, как членов одного общества»1 2. Как видим, Пестель
особо отмечал, что соглашение было достигнуто со всеми
тремя членами Северной думы. Это-то и давало законную
силу этому соглашению.
Итак, в результате петербургских переговоров, в кото-
рых сами декабристы рассматривали себя членами одного
тайного общества, имеющего ветви на юге и на севере, было
достигнуто соглашение о нижеследующем:
1) Было вновь подтверждено существовавшее правило
об единстве членства, по которому член одной организации,
приехавший в месторасположение другой, считался ее чле-
ном.
2) Признавалась необходимость полного организацион-
ного объединения обоих обществ. Его намечено было про-
вести в 1826 году.
3) Это слияние должно было произойти на основе вновь
выработанных программы и тактического плана действий.
4) Общую программу и план действий предполагалось
выработать на основе проектов как Южного, так и Северного
обществ.
5) Выработанные программа и план действий должны
были быть поставлены на обсуждение обоих обществ
для учета их критических замечаний и получения одоб-
рения.
6) Новая программа и новый план действий окончатель-
ное утверждение должны были получить на съезде уполномо-
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 163 (Курсив мой. — Н. 3.),
2 Там же, стр. 187.
114
Н. С. Захаров
ченных от Южного и Северного обществ, который намеча-
лось созвать в 1826 г. На этом съезде предполагалось утвер-
дить организационные формы, обеспечивающие единое и
твердое руководство обеими ветвями общества в период
подготовки выступления и во время самого переворота.
7) При обстоятельствах, не терпящих промедления, каж-
дое общество имело право начать самостоятельно открытое
выступление. По получении о тОхМ известия другое общество
обязано было поддержать это выступление всеми своими
силами. Если же обязательства позволяли, оба общества
обязывались совместно выработать план выступления.
Достигнутое соглашение являлось важным этапом в деле
оформления и укрепления существовавшего единства тай-
ного общества. Были сделаны шаги к организационному
оформлению этого единства, усилились революционные
тенденции, активизировалась деятельность по выработке
общей программы и тактического плана движения. Нагляд-
ным проявлением существовавшего и признаваемого един-
ства явилось правило о взаимном членстве обоих обществ.
Важным результатом поездки Пестеля в Петербург было
заключенное соглашение о единстве действий обеих ре-
волюционных организаций во время вооруженного выступ-
ления. Необходимо отметить, что сами декабристы заклю-
ченному соглашению в деле укрепления единства движения
придавали большое значение. Так, например, Оболенский
это соглашение квалифицировал как «условное» слияние
обществ. Волконский, со слов Трубецкого и Оболенского,
достигнутое Пестелем соглашение оценивал как «соеди-
нение Северной и Южной управы».
Как с удовлетворением отмечал А. Поджио, из сделан-
ного ему Пестелем сообщения было видно, что в результате
поездки Пестеля в Петербург было достигнуто принципи-
альное соглашение о единстве программной цели и такти-
ческих планов Северного и Южного обществ. Давыдов на
основании информации Пестеля о его переговорах с руко-
водителями Северного общества заключил, что «последние
сближались к цели южных членов и обещали быть деятель-
нее» Ч
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 402, л. 53 об., 61 об.; «Восстание декабри-
стов», т. X, стр. 229. Поэтому нельзя согласиться с выводом К. Аксе-
нова, который не видит стремления к единству в декабристском
Петербургское совещание декабристов в 1824 г. 115
Ознакомление членов Северного общества с программой
и тактическими предположениями южан содействовало более
решительному оформлению республиканских идей в Север-
ном обществе. Один из членов Северной думы, Оболенский,
открыто выражал свои симпатии к Пестелю и его полити-
ческим идеям. Большое влияние оказал Пестель на Рылеева
и его единомышленников, республиканские воззрения ко-
торых в значительной степени окрепли после пребывания
Пестеля в Петербурге. Наконец, политические дебаты с
Пестелем представителей умеренного течения содействовали
пересмотру в радикальном направлении также и их взгля-
дов. «Многое в замечаниях Пестеля, — пишет Н. М. Дру-
жинин, — находило сочувственный отзвук в настроениях
северной «левой»; Н. Муравьеву приходилось учитывать
эти радикальные веяния и делать из них соответствующие
политические выводы Нападки на «удельную систему» и
«аристокрацию богатств» заставляли задуматься и пересмо-
треть свои взгляды. Второй вариант конституции, сло-
жившийся к концу 1824 года, явился результатом этих
разнородных явлений; в характерных особенностях его
юридических норм мы улавливаем скрытые черты пережи-
тых столкновений»1. Руководители Северного общества в
лице Оболенского, Н. Муравьева и Трубецкого, так же
как и Пестель, стремились к полному организационному
слиянию обоих обществ. Именно поэтому они искали ком-
промисса в решении программных и тактических вопросов,
именно поэтому Пестель и Н. Муравьев дали свое согласие
на составление новой программы, на основе которой пред-
полагалось слить оба общества. Эта общая программа
движении и считает, что «прение» о конституции между Н. Му-
равьевым и Пестелем «выявило непримиримое различие их взглядов
на программные цели общества» (/\. Аксенов, Северное общество
декабристов, стр. 178). Подобную точку зрения высказал в свое время
М. В. Довнар-Запольский, расценивавший результат переговоров
в Петербурге как неуспех, который «повергнул Пестеля в апатию,
охладил в нем веру в выполнимость его планов» (М. В. Довнар-За-
польский, Тайное общество декабристов, стр. 247—249). Это непра-
вильное мнение разделял и Н. Павлов-Сильванский, говоря, что
«неуспех в Петербурге парализовал энергию Пестеля с конца
1824 года» (//. Павлов-Сильванский, Декабрист Пестель перед Вер-
ховным уголовным судом, Ростов 1907, стр. 21).
1 И. М. Дружинин, Декабрист Никита Муравьев, стр. 208.
11G
Н. С. Захаров
должна была воплотить в себе основные цели движения
(уничтожение самодержавия и крепостничества), одинаково
определявшие программы как Северного, так и Южного
обществ. О стремлении Н. Муравьева и Трубецкого к объ-
единению с Южным обществом свидетельствует поручение,
данное ими Оболенскому поддерживать самые тесные отно-
шения с Пестелем, быть «соединяющим звеном» между
Северным и Южным обществами. Однако при наличии
всех вышеуказанных положительных моментов, закрепив-
ших единство декабристского движения в целом, петербург-
ская поездка Пестеля не решила задачи немедленного пол-
ного объединения Северного и Южного обществ. В жарких
спорах членов единой революционной тайной организации,
обсуждавших кровное общее дело и страстно искавших
общеприемлемые решения, имевшиеся между ними разно-
гласия по программным, тактическим и организационным
вопросам до конца так и не были преодолены. Ради уста-
новления единства Пестель сознательно шел на уступки
(согласился на составление новой общей программы и
с требованием Рылеева о созыве Великого народного собора
сразу же после совершения революции). Но он шел на
уступки до известного предела. Отказаться от наиболее
радикальных положений своей программы и тактиче-
ского плана — от всеобщего избирательного права, раз-
деления земель, истребления императорской фамилии, ди-
ктатуры Временного верховного правления — Пестель не
мог. По мнению Пестеля, эти одобренные Южным обще-
ством пункты, необходимые для успешного проведения ре-
волюционного переворота и решительного изменения в по-
литическом и хозяйственном положении страны, должны
были войти и во вновь выработанные программу и план
действий. В то же время Пестель понимал, что предлагае-
мые им положения могут встретить возражения со стороны
руководителей Северного общества и при обсуждении их
в 1826 г. Поэтому во время своего пребывания в Петербурге
он настойчиво искал сторонников программы и тактики,
принятых Южным обществом. Еще в 1823 г., во время пре-
бывания в Петербурге Барятинского, А. Поджио совместно
с ним принял в члены общества офицеров Кавалергардского
полка Ф. Вадковского и И. Поливанова, которые выразили
свое согласие с программой и тактикой южан. Впоследствии
Петербургское совещание декабристов в 1824 г, 117
оба эти новопринятые члены были «препоручены» Барятин-
ским Трубецкому с целью доказать членам Северной думы
возможность количественного роста революционной орга-
низации в Петербурге. Принятие республиканской цели и
идеи уничтожения императорской фамилии офицерами-
кавалергардами делало их предметом особенного внимания
со стороны Пестеля. Тактический план революционных дей-
ствий, принятый в Южном обществе, предполагал наличие
в Петербурге сильной революционной организации, могу-
щей нанести решительный удар царской семье, захватить
центральные правительственные учреждения, провозгла-
сить республику и выдвинуть временное правительство.
Кавалергардский полк имел наиболее близкое касательство
к царскому двору. Поэтому революционные элементы Ка-
валергардского полка могли легче привести в исполнение
первую стадию тактического плана Южного общества —
«заговор»1.
Узнав о приезде Пестеля в Петербург, Ф. Вадковский,
недовольный деятельностью членов Северной управы и,
в частности, Трубецкого, обратился к Пестелю «в надежде
получить от него более доверия и прав». «Сим средством,—
показывал Вадковский, — я помалу от Северного общества
отдалился, по не предваря, дабы общества сии между собою
не разделить» 1 2. Очевидно, что после этого разговора с Вад-
ковским у Пестеля созрела мысль об организации в Кава-
лергардском полку Петербургской управы Южного общества
во главе с М. Муравьевым-Апостолом и Ф. Вадковским.
В своих ответах на вопросы следственного комитета от
10 апреля 1826 г. М. Муравьев-Апостол писал: «Пестель
мне сказал, что с содействием Ф. Вадковского мне должно
здесь составить отдельное общество так, чтобы Северное его
не знало, чтобы не прервать все сношения с оным»3. В пол-
ном соответствии с этим свидетельством М. Муравьева-Апо-
стола находится свидетельство самого Пестеля. «Муравьев,—
показывал Пестель,—долженствовал составлять в Петер-
1 Как известно, Пестель и вообще члены Южного общества раз-
личали в развитии военного переворота две стадии: «заговор», т. е.
умерщвление всей императорской фамилии специально выделенным
отрядом цареубийц, стоявшим вне общества, и «собственно переворот»,
долженствовавший произойти в типичной форме военной революции.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 405, л. 8.
3 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 260.
из
Н. С. Захаров
бурге управу из членов в духе Южного общества и все ме-
ры к тому предоставлялись его усмотрению. Он же сам мне
говорил, что намерен он ...членов, коих он примет, не вво-
дить в сношения с противниками республиканского правле-
ния для избежания новых несогласий. Вот сущность дела.
Я находил сие весьма основательным и советовал ему сего
предположения держаться» С
После упомянутого выше свидания Пестеля с Вадковским,
во время которого последнему было поручено подготовить
своих сослуживцев-кавалергардов к вступлению в тайную
революционную организацию 1 2, на квартире у Свистунова
было назначено учредительное собрание новообразуемой
управы. На собрание явились Пестель, М. Муравьев-Апо-
стол, Ф. Вадковский, Поливанов, Свистунов, Анненков и
Депрерадович. Получив согласие собравшихся на вступле-
ние в тайное общество, Пестель изложил им программные
цели и тактические планы Южного общества. М. Муравьев-
Апостол на следствии указывал, что Пестель, объясняя
вновь вступающим членам план своей конституции, изложил
им «все, что клонилось к склонению их к республиканским
мыслям» 3. Основной акцент в своем выступлении Пестель,
однако, сделал на вопросах революционной тактики и,
в частности, подчеркивал необходимость уничтожения цар-
ской семьи для успеха революционного переворота, так как
именно кавалергардская ячейка намечалась Пестелем в со-
став отряда цареубийц. Речь Пестеля была одобрена при-
сутствующими; на все свои предложения Пестель получил
согласие. На следствии Пестель писал, что все присутствую-
щие на этом собрании вновь принятые члены «находились
в полном революционном и республиканском духе» 4. Вскоре
после учредительного собрания состоялось совещание на
квартире Вадковского, на котором произошло организа-
ционное оформление Петербургской управы Южного об-
щества. На совещании присутствовали Пестель, М. Муравь-
ев-Апостол, Вадковский и Свистунов. По единогласным
свидетельствам участников этого совещания, Пестель объ-
яснил на нем подробно Вадковскому и Свистунову планы
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 187.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 405, л. 29 (показание Ф. Вадковского).
3 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 261.
4 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 163.
Петербургское совещание декабристов в 1824 г. 119
Южного общества, познакомил их с составом Южной ди-
ректории, возвел Вадковского и Свистунова в высшее зва-
ние «бояр» и поручил им совместно с М. Муравьевым-Апо-
столом руководить новообразованной управой и принимать
в нее новых членов Ч
Так возникла и оформилась Петербургская управа Юж-
ного общества декабристов 1 2.
Пестель, устно объяснивший свою программу членам
вновь образованной управы, уезжая из Петербурга, вручил
М. Муравьеву-Апостолу сокращенное письменное ее изло-
жение, с которьш и поручил ему ознакомить новопринятых
членов. На одном из совещаний М. Муравьев-Апостол вы-
полнил это поручение Пестеля. «После отъезда Пестеля, —
показывал М. Муравьев-Апостол, — было одно еще сове-
щание у Свистунова на квартире, в котором я читал копию,
которую мне Пестель дал вкратце своей конституции» 3.
Таким образом, скрытая от руководителей Северного об-
щества Южная управа в Петербурге была создана с двоякой
целью: во-первых, филиал Южной организации явился бы
опорой для будущего петербургского восстания, начатого по
плану и указаниям Южной директории; во-вторых, при
поддержке членов этой управы легче было бы ввести более
радикальные положения южан в программу, на основе кото-
рой предполагалось провести организационное слияние
Северного и Южного обществ, намеченное на 1826 г.
Вместе с тем создание этой управы явилось результатом
непреодоленных еще разногласий в декабристской среде и
было маневром Пестеля, направленным на укрепление
наиболее революционного крыла тайного общества, способ-
ного возглавить руководство движением.
Под влиянием объективной ситуации развитие декабри-
стского движения шло по линии демократизации и радика-
лизации взглядов членов тайного общества, освобождения
его рядов от попутчиков и колеблющихся элементов, прео-
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 405, л. 8 об., 29; «Восстание декабристов»,
т. IX, стр. 260—261.
2 История Петербургской управы Южного общества обстоятельно
изложена в статье Н. А1. Дружинина «Семейство Чернышевых и де-
кабристское движение», сборник «Ярополец», М. 1930.
8 ЦГИАМ, ф. 48, д. 282, л. 14.
120
Н, С. Захаров
деления существовавших разногласий, которые, в конечном
счете, обусловливались неравномерным изживанием фео-
дально-дворянского прошлого у первых русских револю-
ционеров. Эти разногласия никогда не доходили до степени
непримиримых противоречий, так как у всех декабристов
была основная общая цель — уничтожить самодержавие
и крепостничество, и во имя этой общей цели декабристы
настойчиво искали компромисса, стремились и приходили
к внутреннему единству тайного общества. Яркой иллю-
страцией этого являются результаты петербургских сове-
щаний 1824 г. с участием Пестеля. Поездка Пестеля для
переговоров в Петербург была следствием осознанной всеми
декабристами необходимости полного слияния обоих от-
ветвлений общества. И хотя в процессе переговоров такого
слияния не произошло, принципиальная договоренность
о нем была достигнута, и в этом заключается значение пе-
тербургских переговоров, способствовавших укреплению
единства декабристского движения в вопросах программы,
тактики и организационной структуры тайного общества
декабристов.
ВОССТАНИЕ ЧЕРНИГОВСКОГО ПОЛКА
И. В. Порох
gj======^ декабристов имеет более чем сто-
Ш' двадцатипятилетнюю давность. Однако пред-
ставители дворянской и буржуазной историо-
графии в силу порочности своих методологи-
I _ ческих установок и классовой предвзятости не
только не смогли дать правильного освещения
движения декабристов, но и умышленно обхо-
дили молчанием наиболее острые вопросы в их идеологии и
революционной деятельности. Среди других вопросов вос-
стание Черниговского полка не стало предметом специаль-
ного исследования дворянских и буржуазных историков.
Даже в специальных монографиях наиболее видных бур-
жуазных исследователей декабризма (В. И. Семевского,
Н. П. Павлова-Сильванского) вопрос о восстании Черни-
говского полка обходился молчанием или рассматривался
поверхностно (М. В. Довнар-Запольский) х.
Начало подлинно научной историографии декабристов
связано с победой Великой Октябрьской социалистической
революции. Однако на первом этапе развития советской
исторической науки большой вред делу изучения движения
декабристов принесла антиленинская, вульгаризаторская
1 См. В. И. Семевский, Политические и общественные идеи де-
кабристов; Н. П. Павлов-Сильванский, Декабрист Пестель перед Вер-
ховным уголовным судом; М. В. Довнар-Запольский, Тайное обще-
ство декабристов; его же «Декабрьская революция 1825 г.», «Голос
минувшего» № 7—8, 1917 г., стр. 52—68.
122
И. В. Порох
концепция М. Н. Покровского и его «школы». Покровский
исказил вопрос о революционной сущности восстания Чер-
ниговского полка, дав совершенно неправильное освеще-
ние деятельности С. Муравьева-Апостола и повторив
тенденциозные положения «Записок» И. И. Горбачев-
ского о том, что решающую роль в восстании Чернигов-
ского полка играли «славяне». «Восстание Черниговского
полка, — писал М. Н. Покровский, — было подготов-
лено, было возможно только благодаря соединенным сла-
вянам» Ч Отдельные высказывания Покровского о револю-
ционном характере восстания Черниговского полка тонут
в его общей оценке декабризма как движения нереволю-
ционного.
В советской историографии имеется по существу един-
ственная специальная работа, посвященная восстанию
Черниговского полка, — статья М. В. Нечкиной, напеча-
танная в 1925 г.1 2 Эта статья сыграла положительную роль
в изучении вопроса о восстании Черниговского полка, так
как знакомила с новыми документальными данными и фак-
тами, устанавливала карту восстания, а также маршруты
разъездов бывших «славян», желавших организовать по-
мощь черниговцам. Но общая концепция статьи была оши-
бочной, и сам автор ее в настоящее время не разделяет уже
многих из своих прежних положений. Существенный недо-
статок статьи заключается в том, что автор некритически
отнесся к «Запискам» И. И. Горбачевского и развил их не-
верные положения о том, что восстание Черниговского
полка было делом рук соединенных славян и что основной
причиной поражения восстания было отсутствие внутрен-
него единства деятелей и «тяжелая борьба внутренних про-
тиворечий», погубивших его.
1 М. Н. Покровский, Очерки по истории революционного движе-
ния в России XIX—XX вв., М. 1924, стр. 29.
2 См. М. В Нечкина, Восстание Черниговского полка, «Каторга
и ссылка» №8(21), 1925 г. С незначительными изменениями эта статья
вошла в монографию М. В. Нечкиной «Общество соединенных сла-
вян», М. 1927. Имеющаяся еще статья Л. П. Добровольского
«Повстання Чершговського полку», опубликованная в сборнике
«Повстання декабриспв на УкраТнЬ (Харьюв 1926, стр. 3—43) —
является лишь сводкой данных о восстании, заимствованных глав-
ным образом из дореволюционной литературы.
Восстание Черниговского полка
123
За последние годы вопрос о восстании Черниговского
полка был затронут в исследованиях Н. Н. Лысенко \
Л. А. Медведской * и С. М. Файерштейна 3.
Н. Н. Лысенко в своей работе дал хорошо обоснован-
ную критику концепции М. Н. Покровского и его «школы»
относительно тактики декабристов. Приходится лишь
пожалеть о том, что недостаточное привлечение автором
неопубликованных архивных материалов лишило его
возможности сделать эту критику еще более убеди-
тельной.
В работе Л. А. Медведской собран большой фактический
материал о деятельности Васильковской управы, свиде-
тельствующий о том, что С. Муравьев-Апостол и Бестужев-
Рюмин начиная с 1823 г. вели планомерную подготовку
революционного выступления. Этим самым показана связь
восстания Черниговского полка с предшествующим разви-
тием движения декабристов. В главе, посвященной восста-
нию Черниговского полка, Л. А. Мсдведская правильно
указывает, что руководителями восстания были С. Муравь-
ев-Апостол и Бестужев-Рюмин, но оставляет без рассмотре-
ния вопрос об участии и роли в восстании других офицеров
и солдат. Различные варианты плана действий Муравьева,
сменявшиеся в ходе восстания, разобраны схематично.
Выводы о причинах поражения Черниговского полка не
объединены и не обобщены.
Один из разделов ценного монографического исследова-
ния С. М. Файерштейна посвящен вопросу о восстании
Черниговского полка. Он содержит плодотворную мысль,
что восстание Черниговского полка явилось результатом
естественного хода развития деятельности Васильковской
управы. Прав С. М. Файерштейн, доказывая, что руководи-
тель восстания С. Муравьев-Апостол в ходе восстания не
только не уклонялся от соединения со «славянами», нахо-
дившимися в 8-й пехотной дивизии и в 8-й артиллерийской
1 Н. Н. Лысенко, К вопросам тактики декабристов. Рукопись
кандидатской диссертации, Киев 1949.
2 Л. А Медведская, С. И. Муравьев-Апостол и Васильковская
управа Южного общества декабристов. Рукопись кандидатской дис-
сертации, М. 1946.
3 С. М, Файерштейн, Южное общество декабристов. Рукопись
докторской диссертации.
124
И. В. Порох
бригаде, а, наоборот, стремился соединиться с ними. Убе-
дительно обоснованы выводы автора о причинах поражения
восстания Черниговского полка. Но научную ценность этих
правильных и впервые выдвинутых С. М. Файерштейном
положений снижает его неверная общая концепция о харак-
тере внутренних отношений в Южном обществе. По мнению
С. М. Файерштейна, восстание Черниговского полка яви-
лось завершением неуклонной тенденции руководителей
Васильковской управы к сепаратистским действиям, на-
правленным на изоляцию Пестеля. Это положение в общей
концепции исследования должно подкрепить утверждение
автора о том, что в 1825 г. Южное общество декабристов
переживало глубокий внутренний кризис. Однако многочи-
сленные документы, часть из которых осталась вне поля
внимания С. М. Файерштейна, позволяют говорить, наобо-
рот, о процессе сглаживания расхождений программного
и тактического характера между Пестелем, с одной стороны,
и С. Муравьевым-Апостолом и Бестужевым-Рюминым —
с другой. В результате сближения тактических взглядов
этих руководителей Южного общества декабристов в 1825 г.
были выработаны отправные положения общего плана рево-
люционного выступления летом 1826 г. Восстание Чернигов-
ского полка являлось составной частью этого плана. Поэто-
му представляется неверным утверждение С. М. Файер-
штейна о том, что в ноябре — декабре 1825 г. Пестель
готовил революционное выступление в строгой тайне не
только от внедекабристской среды, но и от Васильковской
управы.
Следует сказать, что не только названные исследования,
но и другие работы последних лет по истории движения
декабристов критикой неправильных взглядов М. Н. По-
кровского и его последователей, а также своими позитив-
ными положениями в значительной мере определяют то
направление, в котором должен идти пересмотр вопроса о
восстании Черниговского полка. Важное значение в этом
отношении имеет убедительно обоснованное М. В. Нечкиной
утверждение о том, что у декабристов в 1824—1825 гг. сла-
гался уже с достаточной определенностью план переворота,
объединявший столичную и южную организации тайного
общества, и что восстание 14 декабря задумано было и про-
водилось в соответствии с основными началами этого общего
Восстание Черниговского полка 125
плана1. Это утверждение вполне применимо и к восстанию,
поднятому на юге в конце декабря 1825 г. Сергеем Муравь-
евым. Выдвинутые в ряде работ положения о единстве
движения декабристов и об органической преемственной
связи их революционных выступлений в декабре 1825 г.
со всем предшествовавшим развитием их движения должны
быть признаны руководящими и в изучении вопроса о вос-
стании Черниговского полка.
Советские историки располагают большим количеством
ценнейших источников по этому вопросу как напечатанных,
так и еще не опубликованных. Основным и важнейшим пер-
воисточником для изучения восстания Черниговского полка,
как и вообще для истории движения декабристов, являются
следственные дела и официальные документы, опублико-
ванные в издании «Восстание декабристов» (тт. IV, V, VI,
VIII, IX, X), в украинских изданиях: «Рух декабриспв на
Украпп» (Харк1в 1926); «Повстання декабриспв на Укра’Р
нЬ> (Харк1в 1926) и в других изданиях и в журналах.
Очень ценный материал дают неопубликованные дела фонда
48 («Декабристы») Центрального государственного истори-
ческого архива и документы других хранилищ Москвы и
Ленинграда. Ценными для истории восстания являются
также источники мемуарного характера: записки И. И. Гор-
бачевского, Ф. Вадковского, Соловьева, Олизара, Руликов-
ского и др. Следует сказать, что содержательные и важные
записки И. И. Горбачевского требуют очень критического
отношения ввиду предвзятой концепции их автора и наличия
ряда неточностей и ошибок фактического характера. Как
общие положения «Записок» Горбачевского, так и сообщае-
мые ими факты, требуют тщательной проверки по другим
источникам. Так, например, данные Горбачевского о попыт-
ке «славян» Полтавского полка поднять восстание в первых
числах января 1826 г. с целью оказания помощи Чернигов-
скому полку и о неприглядной роли в этой истории члена
Южного общества полковника Тизенгаузена не соответст-
1 См. М. В. Нечкина, Восстание 14 декабря 1825 года, М. 1951.
Однако нельзя согласиться с утверждением автора о том, что
выработка декабристами общей программы и общего тактического
плана сопровождалась потерей руководящего значения как Пестелем
в Южном обществе, так и Никитою Муравьевым в северной органи-
зации.
126
И. В. Порох
вуют подлинному ходу событий. Неудачная попытка Трусо-
ва поднять восстание в Полтавском полку была сделана
6 февраля 1826 г., т. е. через месяц после ареста Тизенгау-
зена Ч Имеющиеся свидетельства о той памяти, какую
оставил по себе Пестель в Вятском полку, и другие доку-
менты, характеризующие его деятельность в нем, опровер-
гают утверждение Горбачевского, что Пестель «никогда
не заботился об офицерах и угнетал самыми ужасными спо-
собами солдат»1 2.
Деятельность С. Муравьева-Апостола и М. Бестужева-
Рюмина получила в «Записках» извращенную трактовку.
Вопреки исторической действительности Горбачевский
выдает за руководителей восстания Сухинова, Кузьмина,
Соловьева. «Записки» Горбачевского страдают рядом
серьезных фактических ошибок; беллетристические при-
емы мемуариста часто приводят к искажению истори-
ческой правды. Отметим неточности, допущенные «Запи-
сками» в сообщениях о бунте 1-й гренадерской роты
Саратовского полка во время Лещинских лагерей, подня-
том будто бы юнкером Шеколлой (стр. 61—65) 3, о встрече
фельдфебеля Шутова с командиром 9-й пехотной дивизии
генерал-майором Тихановским (стр. 148—150) 4, о разведке
Сухинова в Белую Церковь (стр. 170—171)5, о дате присяги
Николаю I в Черниговском полку (стр. 101) 6 и т. п.
Погоня Горбачевского за «возможно более красочной и
драматической передачей фактического материала», пишет
Ю. Г. Оксман, обусловила широкое введение им в повество-
вание вымышленных «программных речей, размышлений,
1 См. И. И. Горбачевский, Записки и письма декабриста, изд. 2,
под редакцией Б. Е. Сыроечковского, М. 1925, стр. 197—201;
«Восстание декабристов», т. VI, стр. XXXV; Филиал ЦГВИА,
ф. 534, д. 638, л. 5; см. также дела № 2672, 2673. Тизенгаузен был
арестован в ночь с 4 на 5 января 1826 г. (см. Б. С. Пушкин, Арест
декабристов. Сборник «Декабристы и их время», т. II, М. 1932, стр. 415).
2 И. И. Горбачевский, Записки и письма декабриста, стр. 90;
см. также «Красный архив», 1926, т. 3 (XVI), стр. 192.
3 «Восстание декабристов», т. VI, стр. 353; ЦГВИА, ф. 36,
оп. 4/847, д. 97.
4 Центральный государственный военно-исторический архив
(ЦГВИА), ф. 36, оп. 4/847, д. 7, л. 148.
6 Там же, л. 144 об.; сборник «Рух декабриспв на УкраТнЬ,
Харк1в 1926 г., стр. 51.
• «Восстание декабристов», т. VI, стр. 77.
Восстание Черниговского полка
127
сентенций и даже целых диалогов действовавших в описы-
ваемых событиях исторических лиц» Ч Наиболее характер-
ными примерами такого изложения могут служить сообще-
ния Горбачевского о поездке Мозалевского в Киев («За-
писки», стр. 156)1 2, о записке С. Муравьева-Апостола из
Трилесс к Кузьмину (стр. 134)3, а также диалог между
Соловьевым и Гебелем перед присягой Черниговского полка
Николаю I (стр. 101). Диалог этот вообще весь вымышлен,
так как 27 декабря, когда происходила присяга, Гебель на-
ходился в Любаре, преследуя С. Муравьева, и присягу
проводил майор Трухин4.
Настоящая статья не претендует на полное и всестороннее
освещение всех событий, связанных с историей восстания
Черниговского полка.
Попытку пересмотреть историю восстания Чернигов-
ского полка на основе методологических положений, харак-
теризующих советскую историографию декабризма на со-
временном этапе ее развития, и используя более широкий
круг источников, чем тот, который привлекался до настоя-
щего времени, автор предпринял в своей диссертации «Вос-
стание Черниговского пехотного полка (К вопросу о тактике
Южного общества декабристов)»5. Здесь дается краткое
изложение основных положений названной диссертации.
* *
*
Восстание Черниговского полка явилось последним эта-
пом долгой предшествующей деятельности Южного общества
по подготовке революционного переворота. Оно было попыт-
кой выполнить в трудных условиях конца 1825 г. план пере-
ворота, разработанный уже в основных чертах руково-
1 См. предисловие к VI тому «Восстания декабристов»,
стр. XXXV—XXXVI.
2 Ср. с показаниями самого Мозалевского, «Восстание декабри-
стов», т. IV, стр. 249—250.
3 Ср. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 260, 324—325; т. VI,
стр. 142.
4 См. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 77.
6 Саратов 1953.
123
И, В. Порох
дителями Южного общества и согласованный с Северной сто-
личной организацией, попыткой исправить неудачу выступ-
ления 14 декабря и направить дальнейший ход событий в
соответствии с революционными предположениями тайного
общества. Руководителем этой смелой и героической попыт-
ки был Сергей Муравьев-Апостол.
Мысль о решительных действиях была основным побу-
ждающим мотивом всей революционной деятельности С. Му-
равьева-Апостола Ч Начиная с лета 1823 г., С. Муравьев
совместно с Бестужевым-Рюминым выдвигает один за дру-
гим ряд планов революционного выступления тайного
общества. Лето 1823 г. ознаменовалось попыткой руководи-
телей Васильковской управы начать действия Южного обще-
ства восстанием 9-й пехотной дивизии. Эта попытка полу-
чила в показаниях декабристов наименование Бобруйского
плана. «В 1823 году полк наш был в Бобруйской крепости,—
рассказывал на следствии об этом плане С. Муравьев-Апо-
стол. — Тогда назначен был смотр дивизии государем. Мы
решились — Швейковский, Бестужев, Норов и я — на-
чать действие. Положили овладеть государем и потом с ди-
визиею двинуться на Москву. Сие осталось без исполнения
по недостаткам средств» 1 2.
В советском декабристоведении до настоящего времени
принято считать, что одной из решающих причин провала
Бобруйского плана С. Муравьева и Бестужева-Рюмина
являлось то обстоятельство, что Александр I не приехал для
смотра 9-й пехотной дивизии. Но в Центральном государ-
ственном военно-историческом архиве в Москве, в фонде
канцелярии начальника главного штаба (материалы по
инспекторской части), хранится дело «О высочайшем смотре
войск 1-й и 2-й армий в 1823 г.», где имеется приказ началь-
ника главного штаба генерала Дибича от 13 сентября 1823 г.
о результатах проведенного в Бобруйске смотра. В приказе
1 Интересно отметить, что еще в пору Союза спасения, зимой
1817 г., в Москве С. Муравьев, по свидетельству Бестужева-Рюмина,
считал возможным организовать военное восстание (см. «Восстание
декабристов», т. IX, стр. 44).
2 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 258. О Бобруйском плане
см. т. IV, стр. 104, 277, 389, 392, 400; т. IX, стр. 46, 60, 84, 102, 112,
167, 258; ЦГИАМ, ф. 48, д. 91, л. 5; д. 399, л. 40 об., 47, 99;
д. 404, л. 66 об., 47.
Восстание Черниговского полка
129
говорится, что Александр остался доволен смотром и
выразил свое удовольствие и благоволение начальствующим
лицам, начиная с командующего 3-м корпусом генерал-
лейтенанта Рота Ч Этот документ не оставляет никакого
сомнения в том, что Александр I был в Бобруйске и что, сле-
довательно, другие причины вынудили С. Муравьева и
Бестужева-Рюмина отказаться от своего плана.
«Я от Швейковского узнал, — пишет М. Муравьев-Апо-
стол в показании на следствии, — что в 1823 году в лагере
в Бобруйске брат мой Сергей, Бестужев, Норов и он имели
намерение остановить покойного государя, но что они его
не исполнили потому, что не успели предварительно дать
знать Южной директории» 1 2. Руководители Васильковской
управы считали необходимым получить согласие директо-
рии на свой план. Спрошенный по этому поводу Повало-
Швейковский показал, что в бытность его в Петербурге
Матвей Муравьев говорил ему: «Для чего в Бобруйске не
остановили государя? Я ему отвечал на это, что надо было
иметь другие средства, а те недостаточны, которые мы име-
ли, и доказывал ему те же самые неудобства, которые объяс-
нял брату его Сергею Муравьеву в Бобруйске. Но никогда
сих слов не говорил, что не успели получить согласия от
Южной директории» 3. Однако, не допуская до очной став-
ки, Повало-Швейковский 23 апреля 1826 г. подтвердил пра-
вильность показания М. Муравьева-Апостол а 4 5. Таким
образом, решающими причинами отказа от Бобруйского
плана С. Муравьева и Бестужева явились недостаточность
средств и отсутствие согласия на его осуществление со сто-
роны директории Южного общества.
Неудача бобруйской попытки не только не ослабила,
но лишь углубила и укрепила планы С. Муравьева и Бе-
стужева. Уже в январе 1824 г. на съезде руководителей
Южного общества, «когда возвратившиеся из Петербурга
Давыдов, князь Волконский и Поджио объявили о нереши-
мости и бездействии Северного общества, Сергей Му-
равьев предлагал, что нечего ждать от оного, а надобно на-
чинать дело (возмущение. —И. П.) самомуЮжному обществу
1 ЦГВИА, ф. 35, оп. 3/244, д. 1144, л. 174.
2 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 258.
8 ЦГИАМ, ф. 48, д. 404, л. 66 об.
4 Там же, л. 71.
5 Очерки из истории движения декабристов
130
И. В. Порох
с теми силами, какие у него есть, и тут же доказывал на сие
решительную готовность свою» Ч
Однако в январе 1824 г. эти предложения С. Муравьева
были выражением одной лишь готовности к действию руко-
водителей Васильковской управы: конкретного плана ре-
волюционного выступления в это время С. Муравьев и
Бестужев еще не имели. Этот план был создан в течение
марта — июля 1824 г. с расчетом на предполагаемый смотр
царем 9-й пехотной и 3-й гусарской дивизий летом того же
года в лагере под Белой Церковью 1 2.
Согласно Белоцерковскому плану предполагалось, что
переодетые в солдатские мундиры офицеры — члены об-
щества, поставленные в караул при Александре I, ночью
умертвят его, а утром С. Муравьев, Тизенгаузен, Повало-
Швейковский поднимут лагерь, двинутся на Киев, а оттуда
на Москву. Для взаимодействия с Северным обществом
С. Муравьев должен будет из Москвы ехать в Петербург, ко-
мандование же Черниговским полком примет Бестужев 3.
Основные контуры намеченного плана вооруженного вос-
стания были сообщены Бестужевым-Рюминым Давыдову и
братьям Поджио в апреле 1824 г. 4, а затем весь план пол-
ностью доложен был Пестелю в июле 1824 г. в лагере под
Белой Церковью, куда Пестель заехал для свидания с
С. Муравьевым при возвращении из отпуска в Линцы,
к месту службы.
Пестель не возражал принципиально против этого плана
руководителей Васильковской управы, но настаивал на
необходимости одновременного выступления и в Петербур-
ге 5. Окончательное отношение Пестеля к Белоцерковскому
плану С. Муравьева и Бестужева было им сформулировано
во время обсуждения плана на съезде в Киеве в январе
1825 г.
1 «Записка» следственной комиссии о С. Муравьеве. Приведенный
текст из этой записки составлен на основании показаний А. Поджио,
Давыдова и самого С. Муравьева («Восстание декабристов», т. IV,
стр. 401).
2 О Белоцерковском плане см. «Восстание декабристов», т. IV,
стр. 158, 190, 191, 196, 219, 220, 344, 353, 354, 392, 401; т. IX, стр. 89,
90, 168; ЦГИАМ, ф. 48, д. 406, л. 18.
8 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 344; т. IX, стр. 90.
4 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 89, 90, 168.
6 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 225; т. IX, стр. 168.
Восстание Черниговского полка
131
В основе тактического плана, принятого Южным об-
ществом, лежало разделяемое также и Северным обществом
положение, что переворот должен носить характер военной
революции. Однако при полном согласии по этому основ-
ному вопросу руководители Южного общества имели раз-
ные точки зрения о конкретных формах подготовки и про-
ведения в жизнь военной революции. «Вообще заметить мож-
но, — писал Пестель об этих расхождениях, — что два глав-
ные существовали оттенка во всех предположениях. По
первому располагалось начальное действие в Петербурге,
а от армии и губерний ожидалось содействие. По второму
располагалось начальное действие в армии где-нибудь, а от
Петербурга ожидалось содействие»1. Пестель и подавляющее
большинство членов Южного общества держались первого
мнения. Подготовку к открытому революционному высту-
плению Пестель рассматривал как процесс длительный, тре-
бующий много времени и большой организационной работы
всего тайного общества. Для этого, «во-первых, надлежало
решить в подробности, какой новый образ правления обще-
ство желает... Во-вторых, надлежало обществу усилить
число своих членов до такого количества, чтобы можно было
посредством членов ввести образ мыслей Союза в общее
мнение... чтобы чрез них можно было не только повсюду
пресечь всякое сопротивление, но даже везде устроить содей-
ствие, когда бы революция началась» 1 2. Революционное вы-
ступление, по плану Пестеля, намечалось произвести в Пе-
тербурге, где были сосредоточены все власти и находилась
царская фамилия. Переворот предполагалось осуществить
при помощи вооруженного восстания гвардии и флота под
руководством тайного общества. От армии же, находившей-
ся на периферии, ожидалось лишь содействие восставшим.
Открытому выступлению должен был непосредственно пред-
шествовать и служить сигналом для его начала выполняе-
мый особым отрядом цареубийц «заговор», т. е. «истребле-
ние» всей царствующей фамилии во главе с императором 3.
Пестель называл этот «заговор» «первым актом революции».
После совершения переворота предполагалось через Синод
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 104, 87; т. IX, стр. 254.
2 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 102.
8 См. там же, с^р. 137, 184, 185, 350.
5*
132
И. В. Порох
и Сенат объявить два манифеста к народу, установить Вре-
менное правительство и опубликовать «Русскую Правду»
в качестве «наказа» для революционного правительства.
Основной трудностью в предстоящем перевороте Пестель
и большинство членов Южного общества считали проведе-
ние в жизнь мероприятий по установлению нового строя.
«Русская Правда» должна была дать Временному правитель-
ству план этих мероприятий. Для проведения их револю-
ционному правительству передавалась вся полнота власти
на длительный ряд лет Ч
Авторами второго плана подготовки и проведения воен-
ной революции были С. Муравьев-Апостол и Бестужев-Рю-
мин. Их взгляды поддерживали члены Васильковской упра-
вы. Согласно этому плану, тайное общество перед началом
революционного выступления должно было иметь готовую
конституцию и «значительное число войск благонадежных»1 2.
Поэтому С. Муравьев и Бестужев-Рюмин особое внимание
уделяли подготовке ударных частей, которые смогли бы
возглавить восстание. Место начального действия переноси-
лось в район расположения 1-й и 2-й армий, затронутых вли-
янием Южного общества. Инициативу восстания брал на
себя 3-й пехотный корпус. Сигналом к выступлению должно
было послужить убийство Александра I, прибывшего на юг
для проведения смотра войск.
Части 3-го пехотного корпуса, находившиеся подкоман-
дой членов тайного общества, должны были увлечь по пути
своего движения другие части 1-й и 2-й армии «без пред-
варительных даже с ними сношений, полагаясь на общий
дух неудовольствия», занять Киев, а потом Москву,
одновременно стараясь поднять восстание в Петербурге3.
После начала восстания предполагалось издать две про-
кламации: одну к войску, другую к народу. По плану
С. Муравьева и Бестужева-Рюмина 3-й корпус, придя в
Москву, должен был требовать от Сената преобразования
государства 4. Остававшиеся на юге члены тайного обще-
ства должны были содействовать успеху 3-го корпуса, обес-
1 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 254; т. IV, стр. 185,
187, 103, 169.
2 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 92.
8 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 102—104, 169.
4 См. там же, стр. 104.
Восстание Черниговского полка
133
печив тыл восставшим. Северное общество в это время долж-
но было поднять гвардию и флот, препроводить в чужие края
всех особ императорской фамилии, и, так же как и 3-й кор-
пус, предъявить требования Сенату Ч
Основное внимание С. Муравьев и Бестужев-Рюмин
сосредоточивали на успешном осуществлении самого рево-
люционного переворота; предварительная разработка пла-
нов перехода к новым порядкам после победы революции
не представлялась им столь важным делом.
Планы С. Муравьева и Бестужева являются наиболее
типичным выражением тактики военной революции, рас-
считанной в основном лишь на активные действия армии.
Вместе с тем они носили на себе следы «некоторой нетерпе-
ливости» 1 2. Субъективными мотивами этой «нетерпеливости»
С. Муравьева являлись, с одной стороны, отсутствие уве-
ренности в том, что Северное общество способно начать ре-
шительные действия 3, с другой — боязнь, что промедление
может привести к раскрытию общества правительством и
его разгрому 4.
Пестель, критикуя Белоцерковский план Муравьева,
исходил не только из тактических установок, принятых
большинством руководителей Южного общества, но и из
основного условия, выдвинутого им при определении на-
чальных сроков действия. «...Время начатия долженство-
вало определиться преимущественно обстоятельствами и
силою общества» 5.
На съезде в январе 1825 г., обсуждая вопрос о пред-
стоящем летом того же года восстании, руководители Юж-
ного общества не могли не признать, что рассчитывать на
успех при данных обстоятельствах нельзя, так как в их
распоряжении было мало подготовленных частей, да и сама
обстановка еще не требовала настоятельно таких решитель-
ных действий. Отсюда естественно, что против Белоцерков-
ского плана С. Муравьева выступили кроме Пестеля Юш-
невский, Давыдов, Волконский и Барятинский. План
С. Муравьева был отвергнут.
1 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 104.
2 Там же.
8 См. там же, стр. 401.
4 См. там же, стр. 458.
6 Там же, стр. 103.
134
И, В. Порох
После съезда, в феврале 1825 г., Пестель, Юшневский и
Швейковский приехали в Васильков к Муравьеву, чтобы
сообщить руководителям Васильковской управы решение
Киевского съезда об отклонении Белоцерковского плана Ч
Обсуждение плана переросло в долгий спор представителей
двух точек зрения по вопросам тактики военной революции.
«...Я очень помню,—писал на следствии Бестужев-Рюмин,
свидетель и участник совещания, — что было долгое толкова-
ние о возможности предпринять действия в лагере того го-
да... С. Муравьев и я были того мнения, что первая масса,
которая восстанет, увлечет за собою прочие и что посланные
войска против нас к нам же присоединятся. Пестель полагал,
что нужно еще общество распространить...»1 2. Давыдов в од-
ном из своих показаний говорил о Васильковском совеща-
нии руководителей Южного общества: «...что там происхо-
дило, точно не знаю, но слышал от Пестеля, когда видел его
в прошлом декабре (1825 г. — И. П.) у Волконского, что
Муравьев крепко стоял на своем намерении и что Швейков-
ский подавался на его сторону, но не Юшневский; чем кон-
чилось, не знаю» 3.
Отмечая, что план военной революции, выдвинутый
руководителями Васильковской управы, содержит в себе
«много хорошего и удобного», Пестель все же считал, что
«лучше не торопиться, но дело сделать делом, не оставаясь
в бездействии и не сетуя, ежели удобные случаи пройдут
без употребления» 4. По всей вероятности, в ходе обсужде-
ния вариантов плана революционного выступления тайного
общества поднимался вопрос о том, что определенное стече-
ние обстоятельств может заставить начать революцию на
юге, и что тогда сигналом к восстанию послужит арест глав-
ной квартиры 2-й армии Вятским полком 5. Бестужев-Рю-
мин, очень уклончиво отвечая на вопрос следственной ко-
миссии, обсуждалось ли это предложение в Василькове и
какое было принято решение, писал: «В Василькове в фев-
рале месяце 1825 года, сколько мне помнится, об арестова-
1 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 348, 393; т. IX, стр. 103,
112—113; ЦГИАМ, ф. 48, д. 400, л. 6 об., 42 об., 75 об.
2 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 112.
3 ЦГИАМ, ф. 48, д. 400, л. 75 об.
4 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 87.
5 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 348; т. IX, стр. 103, 112,
Восстание Черниговского полка
135
нии главной квартиры 2-й армии говорено не было. (Впрочем,
может быть С. Муравьев сказал Пестелю, что с Вятским пол-
ком ему удобно овладеть Тульчиным, где члены тамошней
управы арестуют г. Витгенштейна и Киселева)» Ч
На следствии Пестель говорил о намерении арестовать
главную квартиру 2-й армии, как о давно решенной детали
принятого плана. «Намерение арестовать главную кварти-
ру, — показывал он, — не возникло в виде перемены плана
действия по получении известия о кончине государя импе-
ратора, но всегда входило, яко подробность в общее предна-
чертание революции, где бы оная ни началась: в Петербурге
ли или в другом ли каком-нибудь месте»1 2. Нам кажется,
что именно как «подробность общего предначертания рево-
люции» намерение начать выступление на юге арестом коман-
дования 2-й армии не могло быть обойдено молчанием в ходе
обсуждения вопросов тактики во время Васильковского со-
вещания.
Оценивая результат Васильковского совещания руко-
водителей Южного общества по тактическим вопросам,
Л. А. Медведская считает, что «попытка Пестеля переубе-
дить С. Муравьева и Бестужева-Рюмина во время совеща-
ния в Василькове кончилась неудачей» 3. Мы не можем со-
гласиться с этим выводом, так как выраженный в такой
категорической форме, он не учитывает влияния Васильков-
ского совещания на последующий ход событий. Бестужев-
Рюмин писал, что в итоге февральского совещания руково-
дителей Южного общества «все осталось неопределенным»4.
Нам думается, что под словом «неопределенным» Бестужев-
Рюмин понимал такое положение, когда полное согласова-
ние относительно плана революционного выступления до-
стигнуто не было, но Белоцерковский проект был все же
отстранен. С. Муравьев и Бестужев-Рюмин подчинились
решению съезда руководителей Южного общества и отка-
зались от намерения выступить летом 1825 г. Об этом свиде-
тельствуют действия руководителей Васильковской управы
1 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 112.
2 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 171.
3 Л. А. Медведская, Сергей Иванович Муравьев-Апостол и Ва-
сильковская управа Южного общества декабристов. Рукопись дис-
сертации.
4 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 112.
136 И. В. Порох
во время Лещинских лагерей, когда они, поступая в пол-
ном согласии с точкой зрения Пестеля и решениями январ-
ского совещания, предотвратили преждевременное выступле-
ние частей 3-го пехотного корпуса в связи с отстранением
Повало-Швейковского от командования полком. Таким
образом, А. Поджио оказался полностью прав, говоря, что,
«как Муравьев ни отважен, однако удара в воду не даст»,
т. е. отдельно от всего общества не выступит х.
Васильковское совещание было первым шагом на пути
выработки единого плана революционного Южного обще-
ства. Отказавшись от Белоцерковского проекта на лето
1825 г., руководители Васильковской управы стали со-
вместно с Пестелем создавать новый общий план действий
на лето 1826 г.
* *
*
Роль и значение Васильковской управы и ее руководи-
телей С. Муравьева и Бестужева-Рюмина в жизни и планах
Южного общества усиливаются в последний период его дея-
тельности, приходящийся на вторую половину 1825 г.
Это находит яркое выражение в активной деятельности
Васильковской управы во время Лещинских лагерей, явив-
шейся исходным моментом широкой и планомерной подго-
товки войск 3-го пехотного корпуса к вооруженному восста-
нию. В августе 1825 г. под местечком Лещин были собраны
для смотра 8-я и 9-я пехотные дивизии с принадлежа-
щими к ним артиллерийскими бригадами и 3-я гусарская
дивизия, входившие в состав 3-го пехотного корпуса. Та-
ким образом, в лагере собрались почти все члены Василь-
ковской управы и, не вызывая особого подозрения, имели
возможность проводить свои совещания.
Неожиданное событие чуть было не нарушило мирный
ход лагерной жизни. Член тайного общества, командир
Алексопольского полка, полковник И. С. Повало-Швей-
ковский без видимого основания был отстранен от командо-
вания полком. Собравшиеся у него в тот же вечер члены
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 402, л. 62. Тем более кажется нам необосно-
ванным утверждение М. В. Нечкиной, что после отказа от Бело-
церковского плана на январском съезде 1825 г. Васильковская
управа «не соглашалась с Пестелем и вела свою линию» (см.
Л1. В. Нечкина, Грибоедов и декабристы, М. 1951, стр. 461).
Восстание Черниговского полка
137
общества А. Муравьев, Тизенгаузен, С. Муравьев-Апостол,
Бестужев-Рюмин по предложению А. Муравьева решили
немедленно начать выступление, предполагая, что общество,
повидимому, открыто правительством, и учитывая, что от-
странение Швейковского от командования лишало обще-
ство целого полка. Бестужев-Рюмин должен был тотчас же
ехать к Пестелю, чтобы «уведомить его о намерении» Управы
«спросить его мнение и требовать от него пособия и содей-
ствия»1. По плану предполагалось арестовать начальника
штаба 1-й армии генерала Толя, возглавлявшего лагерь, и
командира корпуса генерал-лейтенанта Рота, поднять кор-
пус, двинуться на Киев, овладеть им и далее действовать
в зависимости от обстоятельств 1 2.
Бестужев-Рюмин показывал: «Сергей Муравьев хотел
послать за братом своим Матвеем и поручить ему немедленно
отправиться в Петербург, дабы уговорить Северное обще-
ство с нами совокупно действовать» 3. Обсуждался вопрос о
посылке цареубийцы в Таганрог, но к окончательному ре-
шению в выборе кандидатуры не пришли.
Задуманный план не был осуществлен. На следующий
день к С. Муравьеву-Апостолу и Бестужеву-Рюмину при-
ехали Швейковский и Тизенгаузен. Швейковский сообщил,
что отстранение его от командования полком, как выясняет-
ся, не стоит в связи с предполагаемым раскрытием суще-
ствования тайного общества. Для обсуждения дальнейших
действий было созвано новое собрание, на квартире у А. Му-
равьева. На нем члены общества, отказавшись от попытки
немедленно поднять восстание, приняли окончательное ре-
шение о проведении вооруженного выступления в 1826 г. 4.
По вопросу о выборе руководителями Южного общества
срока для начала революционных действий очень ценный
материал дает показание Бестужева-Рюмина. На следствии
он сообщил о том, что в июле 1825 г., как раз перед выступле-
нием частей 3-го пехотного корпуса в лагерь под местечко
Лещин, он получил с нарочным письмо от Пестеля, в кото-
ром тот просил его «прежде лагеря непременно с ним пови-
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 279; т. IX, стр. 114.
2 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 278—279; т. IX,
стр. 104, 114.
8 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 114.
4 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 279; т. IX, стр. 104.
138
И. В, Порох
даться». «Я немедленно поехал в Линцы, — рассказывает
далее Бестужев-Рюмин, — и там Пестель мне сказал, что
он звал меня за тем, чтобы дать нашей управе порученность
самым вернейшим образом приготовить 3-й корпус к вос-
приятию действий на общем смотре в 1826 году» Ч Смотр
этот должен был происходить в присутствии Александра I.
Таким образом, перед Лещинскими лагерями Пестелем дана
была директива о подготовке к началу революционных дей-
ствий в 1826 г. Этой директиве и подчинялась последующая
деятельность С. Муравьева и Бестужева-Рюмина. По-
этому, когда в связи с отстранением Швейковского от коман-
дования полком, перед членами Васильковской управы
встал вопрос о выступлении ранее намеченного директорией
срока, они сочли себя обязанными получить одобрение сво-
его плана со стороны Пестеля.
Нам кажется небезынтересным в связи с назначением
срока выступления Южного общества на 1826 г. вспомнить
договор Пестеля с руководителями Северного общества во
время его поездки в Петербург в начале 1824 г. Окончатель-
ное решение организационных вопросов о полном слиянии
Северного и Южного обществ, как свидетельствует Н. Му-
равьев, было отложено именно на 1826 г. Как он показы-
вает, по настоянию Пестеля руководители Северного обще-
ства согласились «оставить оба общества в их настоящем
положении, сколько помню, до 1826 г., а тогда собрать упол-
номоченных от обоих обществ, которые бы уже согласились
в началах и избрали бы вместе общих правителей для всего
общества» 1 2. Видимо, эти соображения принимались в рас-
чет Пестелем, когда он выдвигал как единый срок начала
революционного выступления тайного общества лето 1826 г.
Но у него имелись основания приблизить время выступле-
ния также и потому, что у директории возникли подозрения
о провокации со стороны Бошняка и Витта и опасение, что
существование общества уже известно правительству.
Только учет этих данных о Васильковском совещании и
о поездке Бестужева-Рюмина перед лагерями к Пестелю
1 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 112—113. Об этом письме
Пестеля к Бестужеву-Рюмину см. ЦГИАМ, ф. 48, д. 470, л. 7; см.
рецензию Б. Е. Сыроечковского на IX том «Восстания декабристов»,
(«Вопросы истории» № 11, 1951 г., стр. 147—148).
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 308,
Восстание Черниговского полка
139
может внести ясность в понимание поведения С. Муравьева-
Апостола и Бестужева-Рюмина при обсуждении вопроса о
выступлении во время Лещинских лагерей, когда руково-
дители Васильковской управы, известные своей решитель-
ностью и нетерпеливостью в вопросе о начале открытого
выступления, отговаривали тем не менее А. Муравьева от
попыток немедленно начать восстание. «Сергей Муравьев и
я, — говорил по этому вопросу на следствии Бестужев-
Рюмин, — однако, были того мнения, чтобы подождать
смотра следующего года, на котором, как нам говорили, со-
берутся три корпуса и будет император» Ч
Вообще вся деятельность С. Муравьева-Апостола и Бе-
стужева-Рюмина в лагере показывает определенную согла-
сованность действий руководителей Южного общества в под-
готовке общего плана революционного выступления в 1826 г.
На упомянутом выше совещании у А. Муравьева Бестужев-
Рюмин впервые сообщил активу Васильковской управы о
наличии тайной организации среди офицеров 8-й артилле-
рийской бригады и 8-й пехотной дивизии. Узнав о существо-
вании Общества соединенных славян от своего бывшего
сослуживца по Семеновскому полку капитана Тютчева,
С. Муравьев и Бестужев приняли самые энергичные меры,
чтобы присоединить вновь открытую организацию к Южному
обществу. Это мероприятие блестяще удалось Бестужеву
не столько благодаря его выдающимся организаторским спо-
собностям, сколько благодаря тому, что программа и методы
действия, принятые Обществом соединенных славян, не удо-
влетворяли его членов и что в программе и планах Южного
общества они нашли те решения задач движения, которых
они не могли найти своими силами.
Возникшее по инициативе братьев Борисовых и польско-
го шляхтича Люблинского в конце 1823 г. Общество соеди-
ненных славян к моменту присоединения его к Южному
обществу находилось еще в стадии формирования как орга-
низационного, так и идейного 1 2. Его программа, изложенная
1 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 47.
2 Общество соединенных славян было в свое время предметом
специального монографического исследования М. В. Нечкиной (см.
«Общество соединенных славян»). Однако сейчас многие положения
этой книги устарели и Общество соединенных славян нуждается
в дополнительном изучении.
140
И, В. Порох
в 17 пунктах «Правил Общества соединенных славян»,
содержала главным образом этические требования и свиде-
тельствовала о незрелости политической мысли Ч Видный
член Общества соединенных славян И. В. Киреев, анали-
зируя содержание этого документа, писал: «Правила, объ-
явленные нам при вступлении нашем в общество Славян,
заключали большею частью правила морали, по которым
мы долженствовали следовать. Они предлагали нам воздер-
жание, отдаляли нас от суетности и тщеславия, предста-
вляли лесть в самом презрительном виде; призывали нас
на защиту страждующей невинности; обязывали нас иметь
братскую любовь к людям всякого состояния, в особенности
же к товарищам нашего общества; приглашали к образованию
себя во всех родах наук и художеств и к прочему сему по-
добному. Одним словом, большая часть правил состояла
в средствах заслужить любовь и уважение от людей, умею-
щих ценить достоинства, и, пользуясь сим, успешнее идти
к назначенной цели»1 2. Не случайно Бестужев-Рюмин писал
о Славянском союзе: «В сем обществе я нашел много энту-
зиазму, решительности, но порядка, цели, ясно определен-
ной, и плана не было. Одно в сем обществе замечательно то,
что оно демократическое» 3.
Политическая программа Южного общества, с которой
Бестужев-Рюмин познакомил «славян», встретила у них вос-
хищение и общее признание. На них произвела большое впе-
чатление конкретность планов Южного общества. Предло-
жение о присоединении было принято с большим подъемом.
Тактической основой присоединения было принятие
«славянами» плана переворота, который в форме военной
революции должен был быть осуществлен летом 1826 г.
В связи с выяснением вопроса о тактической основе объеди-
нения двух тайных обществ следует остановиться на отно-
шении «славян» к тактике военной революции.
В советской историографии декабризма существует мне-
ние, что «славяне» были противниками военной революции
и являлись первыми носителями идей революции народной.
Эта точка зрения была выдвинута в 1927 г. М. В. Нечкиной
в книге «Общество соединенных славян» и осталась без
1 См. «Восстание декабристов», т. V, стр. 12—13.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 441, л. 13, 13 об.; ср. д. 451, л. 19 об.
8 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 61.
Восстание Черниговского полка 141
изменения во всех ее последующих работах. «Тактика
военной революции, — говорится в учебнике по истории
СССР, — была чужда Обществу соединенных славян.
Его члены считали, что военные революции бывают «не
колыбелью, но гробом свободы, именем которой соверша-
ются»^ были сторонниками народной массовой революции»1.
В последнее время мы вновь встречаем это утверждение
в статье М. В. Нечкиной «Декабристы», написанной для
2-го издания Большой советской энциклопедии 1 2.
Можно полагать, что главным основанием для этой
точки зрения послужили слова «Записок» И. И. Горбачев-
ского: «хотя военные революции быстрее достигают цели, но
следствия оных опасны: они бывают не колыбелью, но гро-
бом свободы, именем которой совершаются»3. Но мате-
риалы следствия, в частности показания Борисова 2-го,
Андреевича 2-го, Бечасного, Киреева, Веденяпина и мно-
гих других видных членов общества не подтверждают вы-
вода, сделанного М. В. Нечкиной. Эти материалы говорят
о том, что «славяне» рассчитывали на активное участие
солдат в подготавливаемом восстании и готовили их к
этому 4. Но они ничего не содержат о планах «народной
революции», о планах организации народного массового
восстания. Более того, ведя агитацию среди солдат через
фейерверкеров, Борисов 2-й лишь «слегка» говорил о пере-
вороте, подчеркивая при этом, «что сие хотят сделать та-
ким образом, чтобы не нужно было никому умирать» 5 6. Нет
данных и об отрицательном отношении «славян» к тактике
военной революции. Наоборот, содержание агитационно-
1 «История СССР», т. II, под редакцией М. В. Нечкиной, стр. 145.
В рецензии на этот учебник («Вопросы истории» № 7, 1950 г.,
стр. 156) Н. Сладкевич поставил под сомнение правомерность утвер-
ждения, что «славяне» делали ставку на народную революцию. Это же
сомнение еще раньше высказывал А. Е. Пресняков в рецензии на
книгу М. В. Нечкиной «Общество соединенных славян» («Каторга и
ссылка» № 6 (35), стр. 253).
2 См. Большая советская энциклопедия (БСЭ), изд. 2, т. 13,
стр. 577.
8 И. И. Горбачевский, Записки и письма декабриста, стр. 58.
4 См. «Восстание декабристов», т. V, стр. 294—296, 381—382,
396—397; т. VI, стр. 210—211; ЦГИАМ, ф. 48, д. 441, л. 14 об., 16,
16 об.; д. 443, л. 13, 13 об.
6 «Восстание декабристов», т. VI, стр. 210.
142
И. В. Порох
пропагандистской деятельности бывших членов Общества
соединенных славян, их стремление убедить солдат в том,
что они являются основой государства и что, стоит только
им захотеть перемены законов, — они добьются своего
освобождения, показывают что «славяне» именно солдат
рассматривали, как основную силу подготовляемой револю-
ции. Так, Андреевич 2-й, возбуждая в солдатах революцион-
ный дух, говорил им, «что они есть основание всему, что
на них держится вся слава государства и крепость сего рода
правительства, которое к ним столь несострадательно, и
что стоит только им пожелать перемены законов, — и тотчас
все сделают...»1. И. В. Киреев, восстанавливая содержание
решения, которое было принято «славянами» на одном из
организационных собраний во время их присоединения к
Южному обществу, писал: «В собрании было положено так-
же, чтобы каждый из членов, состоящих в обществе, всеми
возможными средствами действовал на дух народный, а в
особенности на дух солдат, долженствовавших быть главною
пружиною действий к достижению предпринятой цели»1 2.
На этих собраниях при обсуждении вопроса о сред-
ствах и методах, с помощью которых можно было бы до-
биться введения в России республики и уничтожения кре-
постного права, некоторые из «славян» просили Бестужева
обосновать возможность осуществления военной революции,
но не осуждали ее, а тем более не выдвигали идеи народной
революции3. Как свидетельствовал Киреев, Бестужев-
Рюмин в одном из своих выступлений говорил, «что взяты
все возможные меры, дабы произвести революцию без по-
трясения и пролития крови. Последнего, — отмечал Ки-
реев, — желали все» 4. Андреевич 2-й, Борисов 1-й, Бечас-
нов совершенно определенно говорили, что они хотели
избежать кровопролития при помощи военной революции5.
Характерно, что на одном из собраний, происходившем на
квартире у Андреевича 2-го, как показывает последний,
«...все единодушно говорили, что при открытии действий
1 «Восстание декабристов», т. V, стр. 381.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 441, л. 14 об. (Курсив мой. — И. П.)
8 Там же, д. 443, л. 13, 13 об.
4 Там же, д. 441, л. 14 об.
6 См. «Восстание декабристов», т. V, стр. 33, 381; т. VI, стр.
210—213.
Восстание Черниговского полка 143
избегать кровопролития и не доводить до анархии, в про-
тивном случае, если сие произойти должно необходимо, то
лучше ничего не начинать. Сии условия были по выходе
Бестужева между одними «славянами»» Ч Яркой иллю-
страцией тактики военной революции является также план
выступления частей 8-й пехотной дивизии и 8-й артилле-
рийской бригады, составленный в конце декабря 1825 г.
Борисовым 2-м и принятый активом «славян» 1 2.
Таким образом, имеющиеся в нашем распоряжении факты
не подтверждают точки зрения на «славян», как против-
ников тактики военной революции. Идея народной револю-
ции принадлежит уже к следующему революционно-демо-
кратическому этапу освободительного движения в России.
Дворянская ограниченность, свойственная первому поколе-
нию русских революционеров, была присуща и «славя-
нам», которые, так же как и декабристы Северного и
Южного обществ, были далеки от народа и так же, как они,
являлись сторонниками военной революции.
Отрыв «славян» от декабристов и стремление выделить их
из общей массы дворянских революционеров противоречат
ленинской концепции первого этапа революционного дви-
жения в России 3.
Безусловно, «славяне» имели ряд отличительных черт,
которые дают право поставить значительную часть из них
на левом фланге движения. Среди этих черт следует отме-
тить: революционный энтузиазм «славян», демократичность
состава их организации, ведение активной агитационно-
пропагандистской работы среди солдат, согласие на царе-
убийство и т. д. Но все это не дает оснований утверждать
что «славяне» были «первыми носителями идеи народной
революции».
Следует сказать, что и в рядах основной организации и
революционный энтузиазм, и отмеченный Лениным демо-
кратизм воззрений, и активная пропаганда среди солдат
иногда выражены были не менее ярко и сильно, чем у
1 «Восстание декабристов», т. V, стр. 381.
2 Там же, стр. 31, 33, 38, 54—56, 59.
8 К аналогичным выводам по этому вопросу пришел Н. Н. Лы-
сенко в своей диссертации «К вопросам тактики декабристов» (см.
гл. VI, «Критика концепции о двойственном характере тактики де-
кабристов»).
144 И. В. Порох
«славян». Недаром П. Борисов отметил как основную и ха-
рактерную черту Южного общества его демократизм. «Цель
сего общества, — говорил Борисов 2-й, — есть введение
в России чистой демократии, уничтожающей не токмо сан
монарха, но дворянское достоинство и все сословия и сли-
вающее их в одно сословие гражданское» Ч
Присоединение Общества соединенных славян к Южному
обществу значительно усилило последнее и способствовало
распространению революционных планов декабристов на
юге и частях 3-го пехотного корпуса. В лице «славян» Юж-
ное общество получило деятельных членов, развернувших
широкую агитационно-пропагандистскую работу среди сол-
дат по подготовке к вооруженному восстанию летом 1826 г.
Другим источником распространения в солдатских мас-
сах революционных замыслов декабристов явилась агита-
ционно-пропагандистская деятельность С. Муравьева и
Бестужева-Рюмина среди бывших солдат Семеновского
полка, особенно широко развернувшаяся во время Лещин-
ских лагерей 1 2 * * * * * В.
Руководители Васильковской управы пытались через
бывших семеновских солдат воздействовать на солдат 8-й
1 «Восстание декабристов», т. V, стр. 54.
2 Первой попыткой установления связи С. Муравьева с штраф-
ными солдатами Семеновского полка нужно считать беседы, которые
проводил будущий руководитель Васильковской управы при отправке
наказанных в армейские полки (см. «Декабрист М. И. Муравьев-
Апостол. Воспоминания и письма», П. 1922, стр. 41). Следующие из-
вестные нам действия С. Муравьева в этом направлении относятся
к ноябрю — декабрю 1824 г., когда Черниговский полк нес карауль-
ную службу в Житомире. Об этом факте показывал на следствии
капитан Фурман. «Каких солдат Муравьев приклонял к возмуще-
нию, — писал Фурман, — я не известен,~а когда мы были в 1824 г.
с батальоном в корпусной квартире в Житомире, в карауле приходили
к нему солдаты 8-й дивизии, служившие в Семеновском полку с ним
вместе; из коих некоторые были его роты; С. Муравьев им давал деньги,
а по сколько не знаю» (ЦГИАМ, ф. 48, д. 442, л. 15). На агитацию
Муравьева среди бывших семеновцев в 1824 г. в Житомире и на уста-
новление связей с ними впервые обратила внимание Л. А. Медвед-
ская в своей диссертации «Сергей Иванович Муравьев-Апостол и
Васильковская управа Южного общества декабристов», рукопись.
В том же плане следует рассматривать попытку Бестужева-Рюмина
в марте 1825 г. подготовить через капитана Рачинского бывших се-
меновских солдат, служивших в Муромском полку, к участию в вос-
стании, намечаемому на 1826 г. (см. «Восстание декабристов», т. IX,
стр. 122).
Восстание Черниговского полка
145
пехотной дивизии. С. Муравьев и Бестужев-Рюмин хорошо
знали, какой огромной популярностью и авторитетом поль-
зовались бывшие семеновцы среди солдат провинциальных
полков. В них они видели силу, которая своим примером
увлечет за собой армейскую массу во время восстания х.
Для армейских солдат семеновцы были не только героями
Отечественной войны 1812 г. и солдатами одного из привиле-
гированнейших полков гвардии, но прежде всего людьми,
пострадавшими за защиту солдатских прав, выступившими
открыто с протестом против издевательства над солдатами
со стороны царского командования. О том влиянии, какое
имели бывшие семеновцы на остальную солдатскую массу,
рассказывал на следствии Арт. Муравьев. По его словам,
бывший семеновский солдат в палатке у С. Муравьева
«говорил, что коренные полковые солдаты их слушаются и
что они то будут делать, что они, семеновцы, пожелают, а они,
семеновские, готовы умереть за старых своих командиров»1 2.
Как показывал рядовой Ф. Анойченко, С. Муравьев
призывал семеновцев «склонять прочих армейских нижних
чинов... к его... делу, которому он,однако ж, названия ника-
кого не давал, но я как и все без исключения... понимали что
это должно клониться к бунту против царской власти»3.
Здесь интересно отметить два различных метода воздей-
ствия С. Муравьева на солдат. Среди бывших семеновцев он
вел агитацию с целью подготовить из них активных участни-
ков восстания; у солдат Черниговского полка стремился
вызвать чувство доверия и привязанности к себе. Как пока-
зывал С. Муравьев на следствии, он «никогда не говаривал
с ними (черниговскими солдатами.—И.П.) как с... семенов-
скими солдатами. Во время же пятилетней службы... в пол-
ку успел их привязать к себе, входя в их нужды и стараясь
помогать им сколько мог во всяком случае. Никаких же
других средств я с ними не употреблял» 4.
Оживленная деятельность руководителей Васильковской
управы и ее актива во время лагерей закончилась совеща-
1 См. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 330, 352—353.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 403, л. 14 об., 15.
3 «Восстание декабристов», т. VI, стр. 228.
4 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 276. Такими же методами
действовал и Бестужев-Рюмин (см. «Восстание декабристов», т. IX,
стр. 100).
146
И. В. Порох
нием на квартире полковника Швейковского, состоявшимся
перед выходом частей на зимние квартиры. На этом сове-
щании «Бестужев отдавал отчет о действиях своих в Сла-
вянском обществе и о выбравшихся 15 членах оного на
покушение на жизнь государя. Собрание кончилось непо-
колебимым решением, утвержденным всеми членами чест-
ным словом, начинать действие при первом удобном случае,
не пропуская никак сбора войск 1826-го года (сие последнее
предложение сделано мною)», — показывал на следствии
С. Муравьев1.
В результате работы, проведенной С. Муравьевым и Бе-
стужевым-Рюминым во время Лещинских лагерей, дело
подготовки вооруженного восстания на юге значительно
подвинулось вперед. По окончании лагерей Бестужев-Рю-
мин ездил к Пестелю и сообщил ему основные положения
намеченного руководителями Васильковской управы плана
революционного выступления Южного общества.
«Сей план был ими сделан и мне сообщен, — подчерки-
вал на следствии Пестель, — а не по предварительному сове-
щанию со мною изготовлен 1 2... Намерение действовать в мае
1826 г. есть то самое Белоцерковское, неоднократно мною
упоминаемое предположение, — продолжал Пестель —...
Главные его черты были: изведение государя императора
во время смотра и шествие на Москву. Сие принимал 3-й
корпус на себя. Потом совместно и современно — революция
в Петербурге через Северное общество, коему предоставля-
лось назначение временного правления, и, наконец, соста-
вление лагеря при Киеве чрез остальную часть Южного
общества... Главное и начальное революционное действие
Васильковская управа представляла себе чрез третий кор-
пус, к которому долженствовали присоединиться все те про-
чие войска 1-й армии, которые к революции пристанут»3 * * * * 8.
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 279.
2 Подчеркивая это обстоятельство перед следователями, Пестель
хотел сгладить впечатление от показаний ряда членов тайного об-
щества о его неограниченной власти. Однако формулировка Пестеля
отнюдь не отрицает того, что «делая», т. е. разрабатывая в конкретных
деталях, план выступления летом 1826г., члены Васильковской управы
действовали в рамках полученного Бестужевым перед лагерями при-
каза директории о подготовке войск к открытию действий в это именно
время (см. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 112—113).
8 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 169.
Восстание Черниговского полка
147
Пестель был близок к истине, утверждая, что по замыслу
этот план действительно очень похож на Белоцерковский и
содержит развитие его основных положений \ но по сред-
ствам исполнения и возможности осуществления этот план
в новых условиях был более реален. Он отражал рост сил и
влияния Васильковской управы в частях 3-го пехотного
корпуса.
Намечая вооруженное выступление во время предпола-
гаемого смотра войск Александром I в 1826 г., руководители
Васильковской управы рассчитывали на активное участие
в нем 8-й пехотной дивизии, где была управа из бывших
членов Общества соединенных славян и в полках которой
служили семеновцы 1 2, а также на полки 9-й пехотной диви-
зии: Черниговский, Полтавский, Алексопольский, 17-й егер-
ский и на Ахтырский гусарский полк 3-й гусарской диви-
зии. Предполагалось при этом, что Александрийский гусар-
ский и Кременчугский пехотный полки, командиры которых
были близки к С. Муравьеву, будут сохранять благожела-
тельный нейтралитет.
(Особую роль С. Муравьев и Бестужев-Рюмин отводили
артиллерии, видя в ней необходимое средство для достиже-
ния успеха. Имея в 8-й артиллерийской бригаде управу из
бывших членов Общества соединенных славян, а в 9-й ар-
тиллерийской бригаде и 5-й конно-артиллерийской роте —
членов Общества, они могли твердо рассчитывать на реши-
тельную поддержку со стороны этих частей.
Таким образом, у них были все основания надеяться,
что при активном содействии 2-й армии и при поддержке со
1 Новым в нем был только пункт о «современном» выступлении
Северного общества и о предоставлении ему назначения Временного
правления. Во включении этого пункта в концепцию Муравьева ска-
зывались как учет с его стороны настойчивых указаний Пестеля и
всего актива организации о необходимости одновременного выступле-
ния на юге и на севере, так и стремление закрепить идею Временного
правления в Северном обществе вместо господствовавшего там мнения
о необходимости введения после победы военной революции Учреди-
тельного собрания. В осенние месяцы, после возвращения из лагеря,
Муравьеву и Бестужеву удалось, хотя и не без труда, вынудить
у Трубецкого согласие на одновременное с Южным обществом выступ-
ление Северной организации, на убийство Александра I и на учрежде-
ние Временного революционного правления (см. «Восстание декабри-
стов», т. I, стр. 106—107; ЦГИАМ, ф. 48, д. 421, л. 44 об.).
2 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 318—323.
14S
И. В. Порох
стороны Северного общества выступление увенчается успе-
хом.
По окончании сбора в Лещинских лагерях Бестужев-
Рюмин поехал к Пестелю для окончательного согласова-
ния с руководителем Южного общества плана выступления
в 1826 г. По пути в Линцы он заехал в Киев, где сообщил
С. Трубецкому основное содержание этого плана. Киевское
свидание Бестужева-Рюмина с С. Трубецким осенью 1825 г.
после лагерного сбора 3-го пехотного корпуса является од-
ним из звеньев в цепи многочисленных встреч и переговоров,
которые еще летом 1825 г. завязались между руководите-
лями Васильковской управы и Пестелем, с одной стороны,
и представителем Северного общества — с другой. В ре-
зультате энергичного воздействия руководителей Василь-
ковской управы и в первую очередь Бестужева-Рюмина на
Трубецкого, последний вынужден был согласиться с програм-
мными и тактическими принципами Южного общества. С. Му-
равьев в письме к брату Матвею от 4 июля с удовлетворением
сообщал: «Вот еще один совсем недавний случай, который
вам доставит удовольствие. Вы знаете петербургскую бесстра-
стность и осторожность, которая овладела С. Трубецким.
Ну, мой дорогой друг, узнайте, что после месяца своего
пребывания Бестужев так хорошо взялся за него, что не
только сам Сергей искренне присоединяется к Югу, но и
обещает присоединить к нему весь Север, — дело которое
он действительно исполнит и на которое можно рассчи-
тывать, если он обещает, потому что он человек, заслужи-
вающий доверия. Я полагаю, дорогой Матвей, что это
было не легкой вещью и услуга значительна для нашего
дела»1.
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 470, л. 4,4 об. Приводим французский текст
подлинника: «Еп voila un tout nouvellement arrive, et qui vous fera
plaisir. Vous connaissez 1’apathie et la prudence petersbourgeoise qui
avaient gagnc,S. Troubetzkoy. Et bien, mon cher ami, sachez qu’apres
un mois de sonsejour Bestougeff s’y est si bien pris, que non seulement
Serge s’unit franchement au midi, mais promet d’y reunir franchement
tout le Nord, chose qu’il est bien a meme de faire, et sur laquelle on peut
compter, quand il le promet, car c’est un homme de bonne foi. J’espere,
mon cher Mathieu, que la chose n’etait pas facile et que le service est
important pour notre cause».
Впервые это письмо в несколько другом переводе было исполь-
зовано в диссертации Л. А. Медведской.
Восстание Черниговского полка
149
Содержание этого письма позволяет уяснить и отношение
С. Трубецкого к сообщенному ему в конце сентября 1825 г.
Бестужевым-Рюминым плану революционных действий Юж-
ного общества. Он должен был дать на него согласие в силу
уступок, на которые пошел еще в июле. Об этом показывал
Пестель: «Когда Бестужев-Рюмин приезжал ко мне во вто-
рой половине 1825 года (в начале октября. — Я. П.) и мне
о сем плане сообщил, тогда говорил он мне, что сей план уже
известен к. Трубецкому, и что к. Трубецкой совершенно
на все согласен и все в полной мере одобряет»1. Договари-
ваясь с С. Трубецким и привлекая его на сторону вырабаты-
ваемого руководителями Южного общества общего плана
революционного выступления в 1826 г., С. Муравьев и
Бестужев-Рюмин действовали вначале по собственной ини-
циативе, исходя лишь из известных им и признанных ими
еще в феврале 1825 г. общих решений руководства Южного
общества и персонально Пестеля. Поэтому «эти переговоры
были частным обменом мнений между тремя видными чле-
нами тайного общества, а не совещанием делегатов его Се-
верной и Южной организаций. Только одобрение результа-
тов этих переговоров Пестелем придало им официальное
значение, так как это означало признание их Южным обще-
ством» 1 2. Приняв за основу общего плана революционного
выступления в 1826 г. отправные положения, выдвинутые
руководителями Васильковской управы в переговорах
с Трубецким, Пестель поручил им уже официально со-
общить С. Трубецкому о сроках начала действий и о той
роли и задачах, которые возлагались на Северное обще-
ство во время переворота 3.
М. В. Нечкина правильно отмечает, что программная
сторона соглашения между Северным и Южным обществами
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 171; т. I, стр. 100—101.
2 Б. Е. Сыроечковский, Рецензия на IX том «Восстания декабри-
стов» («Вопросы истории» № 11, 1951 г., стр. 147).
8 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 27, 100, 138, 140—141 >
т. IV, стр; 220, 284; т. IX, стр. 67—68, 171, 228, 235, 251, 265
и др. Б. Е. Сыроечковский справедливо замечает, что утвержде-
ние автора предисловия к IX тому «Восстания декабристов» о том,
что Муравьев и Бестужев «договорились» с Трубецким помимо
Пестеля, стоит в противоречии с данными источников. Этой
же ошибкой страдает глава о восстании декабристов в учебнике
«История СССР» для вузов, т. II, стр. 144—145.
150
И. В. Порох
накануне самого выступления — важный и до сих пор мало
исследованный вопрос в изучении движения декабристов Ч
Но ее решение этого вопроса нельзя признать правильным.
В последнее время М. В. Нечкина пришла к выводу, что «не
конституционный проект Никиты Муравьева и не консти-
туционный проект Пестеля принимались за непосредствен-
ную программную основу предполагаемого государствен-
ного переворота — на основе всего предыдущего опыта
должен был быть выработан новый конституционный про-
ект» 1 2. Основанием для этого заключения послужило по-
казание Бестужева-Рюмина, в котором он говорил, «что
Северное общество, в особенности Тургенев, Никита Му-
равьев и князь Сергий Трубецкой, всегда пестелеву консти-
туцию отвергали с некоторыми даже переменами, Сергеем
Муравьевым и мною предложенными, ввести не соглаша-
лись, и при отъезде Трубецкого из Киева было положено
между нами тремя, что он предложит Северному обществу
по введении временного правления составить комитет из
числа членов для сочинения конституции»3.
Но это свидетельство Бестужева-Рюмина не может быть
раскрыто и понято правильно, если его рассматривать без
учета показаний по этому вопросу С. Трубецкого, Пестеля,
С. и М. Муравьевых-Апостолов. С. Муравьев и Бестужев-
Рюмин, твердо державшиеся программы, предложенной
Пестелем и принятой активом Южного общества в 1823 г.,
знали, что не исключалась возможность внесения в эту
программу частичных изменений, не отменявших основных
ее положений. Полномочия на внесение таких поправок
были даны на съезде в январе 1824 г. Пестелю перед отъездом
его в Петербург для переговоров с руководителями Север-
ного общества 4. Вот почему они могли из тактических со-
ображений дать согласие С. Трубецкому создать при Вре-
менном правительстве после успешного переворота комитет
для выработки конституции, не сомневаясь в том, что в
основу ее будет положена «Русская Правда» 5. Это, конечно,
не означало отказа Муравьева и Бестужева от конституцион-
1 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 14.
2 Там же.
8 Там же, стр. 77.
4 См. «Восстание декабристов», т. X, стр. 156.
5 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 115.
Восстание Черниговского полка
151
ного проекта Южного общества. Подтверждением этому
служит хотя бы то место из приведенного выше показания
Бестужева, где он говорит, что прежние руководители Се-
верного общества (Н. Тургенев, Н. Муравьев и С. Трубец-
кой) отвергали Пестелеву конституцию «с некоторыми даже
переменами, Сергеем Муравьевым и мною предложенными».
Из этого показания явствует, что в переговорах с Трубецким
речь шла о программе Пестеля и что «перемены», предла-
гаемые Муравьевым и Бестужевым, не отменяли основных
положений «Русской Правды», если отношение к ней назван-
ных руководителей Северного общества оставалось неиз-
менным. Нельзя оставить без внимания и прямого показа-
ния Трубецкого о том, что в основе плана революционного
выступления лежала «пестелева конституция»1.
Таким образом, не вызывает сомнения, что именно «Рус-
ская Правда», первая в истории русского освободительного
движения дошедшая до нас республиканская конституция,
явилась основанием программного соглашения о единстве
действий тайных обществ, заключенного между представи-
телями Северного и Южного обществ в Киеве в октябре
1825 г.1 2
Неожиданная смерть Александра I и тревожные слухи
о том, что существование тайного общества известно пра-
вительству, смешали все планы декабристов. События, раз-
вивавшиеся с головокружительной быстротой, заставили
их пересмотреть вопрос о сроках революционного выступ-
ления, намеченного на лето 1826 г., и принять решение о
подготовке вооруженного восстания в самое ближайшее
время. В напряженной обстановке междуцарствия все
усилия Пестеля, С. Муравьева, Бестужева-Рюмина и ряда
других видных декабристов на Юге были направлены на
ускоренную мобилизацию сил для успешного осуществле-
ния переворота и на определение подходящего момента
для начала восстания. «Опасение, что общество наше пра-
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 100.
2 М. В. Нечкина в своей работе «Следственное дело о А. С. Грибое-
дове» (М.—Л. 1945, стр. 64) сделала попытку определить пункты, ко-
торые, по ее мнению, могли составить основу программного соглаше-
ния Северного и Южного обществ. Однако сформулированные ею
«пять, пунктов» по существу мало чем отличались от основных поло-
жений конституционного проекта Никиты Муравьева.
152
И. В. Порох
вительством открыто, и возможность, что по случаю кончи-
ны государя императора окажутся где-нибудь смятения,
заставляли рассуждать о могущей встретиться необходи-
мости для нас начать также со своей стороны возмутитель-
ные действия», — показывал на следствии Пестель Ч В
этих условиях Пестель отказывается от прежнего взгляда,
что революция должна начаться в Петербурге, и принимает
решение о немедленном проведении восстания на Юге.
Реальным основанием для этого являлась для руководителей
Южного общества надежда на выступление частей 3-го пе-
хотного корпуса, подготовленных Васильковской управой1 2,
и полков 18-й и 19-й пехотных дивизий 2-й армии, где были
видные члены тайного общества 3.
По последнему плану руководителя Южного общества
действия должны были начаться в январе 1826 г. с ареста
штабквартиры 2-й армии Вятским пехотным полком во
время несения им караульной службы в Тульчине. Вятский
пехотный полк, возглавляемый Пестелем, должен был
увлечь за собой всю 18-ю пехотную дивизию. Волконский
имел задание, подняв в это время 19-ю пехотную дивизию и
27-ю конно-артиллерийскую роту, присоединиться к восстав-
шим; Давыдову поручалось попытаться поднять военные по-
селения. От руководителей Васильковской управы ожидали,
что они организуют восстание 3-го пехотного корпуса. О
своем плане Пестель сообщил в ноябре 1825 г. приезжав-
шему к нему Крюкову 2-му и через него офицерам штаба
2-й армии — членам тайного общества. В ночь с 29 на
30 ноября Крюков 2-й ездил в Васильков к С. Муравьеву
с письмом от Пестеля. Целью этой поездки было выяснение
обстановки и согласование действий. Сообщая в письме о
своих опасениях относительно того, что общество открыто,
Пестель, видимо, передал С. Муравьеву о своем намерении
начать выступление раньше намеченного срока 4. Из Ва-
силькова Крюков 2-й привез Пестелю три письма. «Одно
письмо было от Бестужева-Рюмина, другое от Сергея Му-
равьева и третье от Матвея Муравьева, — показывал на
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр 191.
2 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 112—113; т. IX,
стр. 88—89.
8 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 83.
1 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 192.
Восстание Черниговского полка
153
следствии Пестель, — они все трое писали ответ на сообщен-
ное через Крюкова опасение об открытии общества и изъяс-
няли, что готовы действия начать, если общество открыто.
Бестужев сверх того писал, что будет ко мне перед контрак-
тами. Сергей Муравьев писал, что им только две недели
нужно дабы значительные силы собрать» Г К этим письмам
были приложены донесение Горбачевского о полной готов-
ности к выступлению солдат 8-й артиллерийской бригады и
его записка о необходимости проверить годность артилле-
рийских снарядов на случай революционного выступления1 2.
Заслуживает быть отмеченным то обстоятельство, что до-
несения от «славян» были использованы Пестелем в качестве
своеобразного агитационного документа среди членов Туль-
чинской управы для поднятия их революционного духа 3.
Как показывал Бобрищев-Пушкин 1-й, эти донесения «были
посланы полковником Пестелем для того, чтобы, дав изве-
стие внезапным образом о состоянии духа в войске, что нам
совершенно было ново, возбудить живость в членах Туль-
чина, в недостатке которой он давно нас подозревал, осо-
бенно Юшневского»4 5.
Использование Пестелем донесений «славян» в агита-
ционных целях убедительно показывает его солидарность
с действиями руководителей Васильковской управы и рас-
крывает еще одну сторону их совместной деятельности по
подготовке в ближайшее время революционного выступле-
ния. Не случайно следственная комиссия на основании пока-
заний ряда членов тайного общества предъявила обвинение
Пестелю в том, что вскоре после отъезда Трубецкого в Пе-
тербург «условился он с Сергеем Муравьевым начать дей-
ствия при первом удобном случае, не отлагая до 1826 г., о
чем в декабре 1825 года говорил князю Волконскому'» 8.
На следствии было установлено, что в самом начале де-
кабря Пестель ездил в Умаиь к Волконскому, чтобы
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 192.
2 См. там же, т. VI, стр. 215.
8 Заметим, что в таких же целях использовали руководители
Васильковской управы эти донесения и письма, полученные от быв-
ших семеновских солдат, среди офицеров и солдат Черниговского
полка во время его восстания.
4 С. Н, Чернов, Поиски «Русской Правды» П. И. Пестеля, «Изве-
стия АН СССР», VII серия, № 7, 1935 г., стр. 684—685.
5 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 220.
154
И, В. Порох
посвятить его и Давыдова в план вооруженного восстания.
Давыдов и Волконский, узнав от Пестеля о решении С. Му-
равьева начать действия по первому сигналу, советовали
повлиять на него через Матвея Муравьева, чтобы руководи-
тель Васильковской управы не выступил преждевременно Ч
Однако Пестель заявил, «ежели... он это начнет, то нечего
делать, и я то же сделаю» 1 2.
В самый разгар приготовлений Тульчинской управы
к восстанию в Тульчине появляется дежурный генерал
главного штаба его имп. вел. Чернышев и начинаются
аресты членов тайного общества по доносам Шервуда,
Бошняка и Майбороды. Первыми 13 декабря были арес-
тованы директоры Южного общества — Пестель и Юшнев-
ский. Затем арестован был Барятинский, стоявший во
главе Тульчинской управы.
В этот критический момент, казалось, следовало бы
ожидать решительных действий со стороны Волконского,
который в это время командовал 19-й пехотной дивизией,
замещая находившегося в отпуске командира дивизии гене-
рала Корнилова. Однако руководитель Каменской управы
наотрез отказался поднять восстание. Узнав в тот же день,
13 декабря, об аресте Пестеля, он сумел увидеться с ним
и перекинуться несколькими фразами, призывая его му-
жаться. Но сам он изменил установленному в обществе
правилу — выступить в случае ареста кого-либо из членов
организации. Не выступил он и в конце декабря, когда
восстал Черниговский полк. Николай I, пока Волконский
не был арестован, был крайне обеспокоен возможностью
выступления 19-й пехотной дивизии 3.
Арест Пестеля и разгром Тульчинской управы нанесли
смертельный удар общему плану вооруженного восстания
Южного общества, и отчаянная попытка спасти положение,
которую предпринял С. Муравьев-Апостол, подняв восста-
ние Черниговского полка, не могла, конечно, привести
к успеху.
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 406.
2 Там же, стр. 207; т. X, стр. 218.
8 См. «Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов...»,
М.—Л. 1926, стр. 175. Арестован был С. Волконский лишь 5 января
1826 г. (см. Б. С. Пушкин, Арест декабристов, стр. 381).
Восстание Черниговского полка
155
* *
*
Руководители Васильковской управы при первых тре-
вожных сигналах в ноябре месяце 1825 г. еще более активи-
зировали свою деятельность. После свидания с Крюковым
2-м в Василькове Бестужев-Рюмин 30 ноября выехал через
Киев в Бобруйск \ имея целью подготовить к выступлению
Полтавский пехотный полк 1 2 и передать «славянам», чтобы
они были в боевой готовности. В Киеве через Андреевича
2-го Бестужев-Рюмин передал записку Горбачевскому,
сообщив, кроме того, словесно, что действия начнутся рань-
ше срока и примерно через 40—60 дней3. Эти примерные
сроки начала восстания показывают, что вплоть до ареста
Пестеля и первых сообщений о событиях 14 декабря в Пе-
тербурге руководители Васильковской управы не предста-
вляли всей сложности и опасности создавшейся обста-
новки, при которой в их распоряжении для подготовки
вооруженного восстания оставались не месяцы, а считан-
ные дни.
Известие об аресте Пестеля, полученное от Артамона
Муравьева, заставляет С. Муравьева, под предлогом исхо-
датайствования для Бестужева-Рюмина отпуска по случаю
смерти его матери, выехать 24 декабря вместе с братом Мат-
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 408, л. 43; д. 421, л. 17 об.
2 См. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 257; «Красный архив»,
т. 6 (XIII), М. 1926, стр. 28.
3 Следует обратить внимание на совпадение этих сроков с несе-
нием Вятским пехотным полком караульной службы в Тульчине.
Кроме того, Бестужев-Рюмин совершенно определенно передал «сла-
вянам» через Андреевича 2-го, что «вторая армия первая откроет
действия» (см. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 253). В письме от
18 января 1826 г. к начальнику главного штаба генералу Дибичу
начальник штаба 1-й армии Толь подчеркивал согласованность срока
предполагаемого выступления. Он писал: «Слух,... что злоумышлен-
ники намеревались начать свое революционное выступление 1 января,
не должен упускаться из вида во время следствия; потому что если
принять за факт, что Вятский полк должен был притти в Тульчин
30 декабря и арестовать там всю главную квартиру, то поездка Му-
равьева в Житомир, Троянов, Любар, Бердичев не лишена основа-
ния. Своевременный арест Пестеля и других лиц 2-й армии, равно
как обоих Муравьевых, был, безусловно, поводом к более раннему
выступлению, которое должно было быть приведено в исполнение в
определенный день» («Восстание декабристов», т. IX, стр. 37).
156
И, В. Порох
веем в Житомир для того, чтобы «известить всех сообщни-
ков о времени начала действия, предполагая начать с Черни-
говского полка» Ч Собственно эта поездка и явилась первым
этапом тех развернувшихся на юге Украины в конце 1825 г.
событий, которые привели в смятение и испуг не только
местное военное и гражданское начальство, но и вступив-
шего на престол под грохот артиллерийской канонады
на Сенатской площади Николая I. Ведущую роль в этих
событиях играют руководители Васильковской управы
Южного общества С. Муравьев-Апостол и М. Бестужев-
Рюмин.
Сергей Иванович Муравьев-Апостол, человек большого
ума и высоких моральных качеств, горячо любивший свою
родину, пользовался заслуженным уважением окружавших
его людей. Среди многих членов тайного общества С. Му-
равьева-Апостола выделяла его глубокая революционная
убежденность и преданность делу. Обладая твердым ха-
рактером и настойчивостью в достижении поставленной
цели, сторонник решительных действий, он не представлял
себе возможным остановиться на половине пути. Прекрас-
ную характеристику С. Муравьеву дал в своих показа-
ниях Андреевич 2-й. «Он не был бесчестен, — говорил
Андреевич о С. Муравьеве, — он не помрачил своего до-
стоинства ни трусостью, ни подлостью». Андреевич считал
С. ЛАуравьева «другом человечества, который для общего
блага не щадил... даже жизни»1 2. Деятельный руководи-
тель Васильковской управы Южного общества, один из
первых организаторов тайного общества в 1816 г., С. Му-
равьев был больше практиком, чем теоретиком. Колоссаль-
ная фигура признанного идеолога и вождя Южного обще-
ства Пестеля, естественно, отодвинула на второй план
личность С. Муравьева, оставляя его в тени вплоть до
того момента, когда он и Бестужев-Рюмин вышли на аван-
сцену событий. «Важный член тайного общества и душа
Черниговского полка»3, С. Муравьев-Апостол стал во главе
восстания, чтобы спасти честь и дело тайного общества.
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 295; т. VI, стр. 193.
2 «Восстание декабристов», т. V, стр. 387.
8 В. Н. Соловьев, Записка о... И. И. Сухинове, «Воспоминания
и рассказы деятелей тайных обществ 1820 годов», т. II, М. 1933,
стр. 22.
Восстание Черниговского полка
157
Тяжело раненный в голову, закованный в кандалы, пред-
стал он перед Николаем I не раскаивающимся и молящим
о пощаде, а убежденным в правоте своего дела. 5 апреля
1826 г. после долгого допроса в следственной комиссии он
прямо заявил своим следователям, «что раскаивается
только в том, что вовлек других, особенно нижних чинов,
в бедствие, но намерение свое продолжает почитать благим
и чистым,... что составляет единственное его утешение в
теперешнем положении». Николай I писал о нем: С. Му-
равьев-Апостол «был образец закоснелого злодея.Одаренный
необыкновенным умом, получивший отличное образова-
ние,... он был в своих мыслях дерзок и самонадеян до
сумасшествия, но вместе скрытен и необыкновенно тверд»1.
Смертный приговор он встретил с поразительным мужест-
вом. Декабрист Н. Р. Цебриков, описывая в своих «Воспо-
минаниях» последние часы жизни приговоренных к смерти,
передает разговор между С. Муравьевым и М. Бестужевым-
Рюминым. С. Муравьев уговаривал своего молодого друга
«встретить смерть с твердостию... как мученику за правое
дело России, утомленной деспотизмом, и в последнюю
минуту иметь в памяти справедливый приговор потом-
ства» 1 2.
Мы не должны закрывать глаза на те недостатки С. Му-
равьева-Апостола, которые были присущи ему как предста-
вителю поколения дворянских революционеров, не подни-
мавшихся до понимания роли народных масс в истории,
оторванных от народа и преклонявшихся перед тактикой
военной революции. Это не вина С. Муравьева, и это не сни-
жает его выдающихся качеств революционного деятеля
своей эпохи. Ход исторического развития обусловил ограни-
ченность революционности представителей первого периода
освободительного движения в России. Преодолеть эту огра-
ниченность не смог никто из декабристов, в том числе и
С. Муравьев-Апостол.
1 «Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов...», стр. 33;
ЦГИАМ, ф. 48, д. 26, л. 344; см. также «Восстание декабристов»,
т. IV, стр. 458.
2 Я. Р. Цебриков, Воспоминание о Кронверской куртине, «Вос-
поминания и рассказы деятелей тайных обществ 1820 годов», т. I,
М. 1931, стр. 260.
159
И. В. Порох
Вместе с С. Муравьевым на всем протяжении деятельно-
сти Васильковской управы выступает М. П. Бестужев-Рю-
мин. Он был связан узами тесной дружбы с Муравьевым и
всей душой предан ему. «Сергей Муравьев и Бестужев-Рю-
мин составляют, так сказать, одного человека»1, — так ха-
рактеризовал Пестель их близость. Бестужев-Рюмин яв-
лялся одним из наиболее энергичных деятелей тайного
общества. Многие современники сохранили о нем воспо-
минания как о горячем патриоте и страстном энтузиасте,
блестящем ораторе и одаренном организаторе. Даже явно
недоброжелательный к нему И. И. Горбачевский, отмечая
его умение подчинять своему влиянию людей, писал: «Энту-
зиазм Бестужева-Рюмина походил на вдохновение» 1 2. Бе-
стужев-Рюмин был одним из самых молодых декабристов:
он родился в 1803 г. Формирование его мировоззрения и
характера завершилось в период активного участия его в
деятельности Южного общества под непосредственным влия-
нием Пестеля и С. Муравьева-Апостола. Энергичный и дея-
тельный член тайного общества Бестужев-Рюмин первый
находит следы Польского патриотического общества и уста-
навливает с ним связь; ему же принадлежит основная за-
слуга в присоединении к Южному обществу Общества
соединенных славян. Яркую характеристику личности Бе-
стужева-Рюмина оставил в своих «Воспоминаниях» Иосиф
Руликовский: «Бестужев... был очень обходительный, имел
приятную и милую внешность, смелый и красноречивый,
он был без сомнения, деятельным членом тайного общества
российских революционеров, которые имели широкие на-
мерения. Опытный и неутомимый в революционной пропа-
ганде, он заводил обширные знакомства с виднейшими
жителями Киевской, Волынской и Подольской губерний»3.
Бестужев-Рюмин беспрерывно находился в разъездах по
делам общества. Начальник штаба 1-й армии генерал
Толь особо отметил эту сторону деятельности Бестужева-
Рюмина. Он писал: «Бестужев-Рюмин, по мнению моему,
один из важнейших лиц, и подобно [С.] Муравьеву, усо-
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 179.
2 И. И, Горбачевский, Записки и письма декабриста, стр. 53.
3 «Воспоминания Иосифа Руликовского», «Воспоминания и рас-
сказы деятелей тайных обществ 1820 годов», т. II, стр. 380.
Восстание Черниговского полка 159
вершенствованный, закоснелый злодей, потому что посред-
ством его имели сообщники свои сношения, и он по де-
лам их был в беспрестанных разъездах. Ему должны быть
известны все изгибы и замыслы сего коварного обще-
ства»1.
С. Муравьев с полным основанием назвал главными дей-
ствующими лицами Южного общества себя, Пестеля и Бе-
стужева-Рюмина 1 2. Бестужев-Рюмин не мог выдержать ис-
пытания следствия 3 и до конца остаться твердым в своих
убеждениях. Морально и физически подавленный, он впал
в уныние 4. Тем не менее ни раскаяние, ни молодость не
спасли Бестужева-Рюмина от участи, постигшей главных
деятелей тайного общества, и он вместе с четырьмя товари-
щами заплатил жизнью за стремление освободить крепо-
стную Россию. Таковы некоторые черты характера и дея-
тельности руководителей Васильковской управы, возгла-
вивших восстание Черниговского полка.
Однако вернемся к непосредственному ходу событий.
Приехав 25 декабря утром в город Житомир, С. Муравьев
узнал от сенатского курьера о восстании 14 декабря в Петер-
бурге. Немедленно после этого он передает представителю
Польского тайного общества в Житомире графу Мошин-
скому от лица директории Южного общества решение о необ-
ходимости лишить жизни великого князя Константина5. Не
задерживаясь долго у командира корпуса генерала Рота,
которому для соблюдения формальности С. Муравьев сделал
визит, он вместе с братом выехал через Троянов в Любар.
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 239.
2 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 409.
8 11 февраля в наказание за «уклонение от ясных и удовлетво-
рительных ответов» Бестужев-Рюмин был закован в кандалы и оста-
вался закованным в течение всего следствия (см. «Восстание дека-
бристов», т. IX, стр. 288).
4 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 43, 76.
5 «Декабристы». Отрывки из источников, стр. 357. Следует
припомнить, что по соглашению между Пестелем и Юшневским
С. Муравьев в начале ноября был введен третьим директором в состав
полновластной директории Южного общества. Как рассказывал на
следствии А. Муравьев, заезжавший в г. Васильков 19 или 20 ноября
1825 г., С. Муравьев показывал ему «на лоскутке назначение его в
главнокомандующие и Бестужева над войсками в обитаемом им крае.
Писана она была Пестелем, причиной сего назначения дает большие
его занятия» (ЦГИАМ, ф. 48, д. 403, л. 40, 40 об.).
160
И. В. Порох
В Троянове стоял Александрийский гусарский полк, ко-
торым командовал троюродный брат С. Муравьева Алек-
сандр Захарович Муравьев. Он не был членом тайного обще-
ства, но руководители Васильковской управы надеялись
на благожелательный нейтралитет этого полка во время дей-
ствий. В Троянове Сергей и Матвей Муравьевы пробыли не
более 2 часов (с 2-х до 4 часов дня 26 декабря). С. Муравьев
явно торопился, стараясь выиграть как можно больше вре-
мени для подготовки восстания.
В 10 часов утра 27 декабря братья прибывают в Любар
к члену тайного общества — командиру Ахтырского гусар-
ского полка Артамону Захаровичу Муравьеву. Через час
туда же приезжает Бестужев-Рюмин и сообщает о том,
что в 2 часа утра 26 декабря командир полка подполковник
Гебель и два жандармских офицера приходили на квартиру
к С. Муравьеву с целью арестовать его1 и, забрав все бумаги,
тут же выехали па розыски его. В бешеной гонке Бестуже-
ву-Рюмину удалось опередить преследователей и сообщить
С. Муравьеву-Апостолу об опасности.
После недолгих колебаний С. Муравьев, отвергнув вы-
двинутую Матвеем мысль о бегстве, предложил Артамону
Муравьеву «немедленно собрать Ахтырский полк, итти на
Троянов, увлечь за собой Александрийский гусарский полк
(так как прежде и обещал Артамон Муравьев), явиться не-
чаянно в Житомир и арестовать всю корпусную квартиру»1 2.
Однако Артамон Муравьев отказался немедленно поднять
свой полк. «Мы стали советоваться что делать, — рас-
сказывает в своих показаниях Бестужев-Рюмин. — Под-
нять раскинутые по квартирам подготовленные' нами части
было делом трудным. Хотя Артамон и обещал присоединить-
ся к нам, если мы выступим, но расстояние, которое надо было
пройти для того, чтобы осуществить это соединение, было
слишком велико... Но размыслив затем,... решили мы попы-
тать счастья»3.
1 См. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 3, 317.
2 И. И, Горбачевский, Записки и письма декабриста, стр. 123;
ср. Ф. Ф, Вадковский, Белая Церковь, «Воспоминания...», т. I, М.
1931, стр. 193.
8 «Красный архив», т. 6 (XIII), 1925, стр. 24; «Восстание декаб-
ристов», т. IX, стр. 47—48.
Восстание Черниговского полка
161
Еще более определенно о решении начать восстание
Черниговского полка говорил в своих показаниях С. Му-
равьев-Апостол. «В Любар по приезде моем вскоре прибыл
Бестужев с известием, что приехали меня арестовать и
бумаги уже взяли. Тогда решились мы прежде бежать, но
после отправились в полк с намерением, оный собрав,
начать действовать» Ч На следствии Артамон Муравьев
должен был признать, что обещал перед отъездом С. Му-
равьеву и Бестужеву-Рюмину поддержать черниговцев1 2.
Руководитель Васильковской управы уезжал с твердым
намерением поднять восстание Черниговского полка.
С. Муравьев-Апостол с братом и Бестужевым-Рюминым
выехали из Любара 27 декабря в 12 часов дия в полк про-
селочной дорогой, безопасной и кратчайшей.
Миновав ночью Бердичев, они в 5 часов утра 28 декабря
прибыли в местечко Паволочь. где, стремясь запутать следы
и обмануть преследователей, «наняв лошадей, хозяину оных
объявили, что они едут или в Белую Церковь или в Фастов,
но куда именно они решат то на дороге»3. Часам к 12 дня
28 декабря Сергей Муравьев и его спутники прибыли в
местечко Трилесы, место расквартирования 5-й мушкетер-
ской роты Черниговского полка, командир которой пору-
чик Кузьмин был энергичным членом тайного общества.
Выбор этой глухой, стоявшей в стороне от большой дороги
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 259.
2 «Красный архив», т. 6 (XIII), стр. 28; «Восстание декабри-
стов», т. VI, стр. 332; т. IX, стр. 47. Поведение Артамона Му-
равьева в эти дни показывает все его малодушие. Обещав под-
держку Черниговскому полку, Артамон Муравьев уже 29 де-
кабря подает командиру дивизии рапорт, чтобы его на месяц
по болезни освободили от командования полком (ЦГИАхЧ, ф. 48,
д. 403, л. 41 об.). После отъезда С. Муравьева и Бестужева-
Рюмина он уничтожает записку, оставленную ими для славян (см.
«Восстание декабристов», т. IX, стр. 109). Об Артамоне Муравьеве
см. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 332; «Красный архив»,
т. 6 (XIII), стр. 11 — 12, 24—29, 42—46; И. И. Горбачевский,
Записки и письма декабриста, стр. 122—133; Ф. Ф. Вадковский,
Белая Церковь, «Воспоминания и рассказы деятелей тайных об-
ществ», т. I, стр. 192—195; «Междуцарствие 1825 года и восстание де-
кабристов»... стр. 333. Попытка М. В. Муравьева реабилитировать
А. 3. Муравьева в статье «Декабрист Артамон Захарович Муравьев»
(сборник «Тайные общества в России в начале XIX столетия», М,
1926, стр. 103—128) не выдерживает критики.
3 «Восстание декабристов», т. VI, стр. 107.
6 Очерки из истории движения декабристов
162
И. В. Порох
деревни в качестве своеобразной штаб-квартиры по органи-
зации восстания определялся расчетом Муравьева, что пре-
следователи не найдут его здесь скоро и это позволит ему
выиграть хотя бы два-три дня для того, чтобы оповестить
ближайших членов тайного общества о начале выступления.
Сергей и Матвей Муравьевы остались в Трилесах, а Бес-
тужев-Рюмин, не задерживаясь, поехал через Фастов на
Брусилов, имея поручение от С. Муравьева пробраться в
Новоград-Волынск для организации там восстания частей
8-й пехотной дивизии и 8-й артиллерийской бригады в це-
лях оказания помощи восставшему Черниговскому полку х.
После отъезда Бестужева-Рюмина С. Муравьев послал рядо-
вого 5-й мушкетерской роты Савицкого в Васильков с за-
пиской к командиру роты поручику Кузьмину.
Накануне, 27 декабря Черниговский полк присягал Ни-
колаю I, и Кузьмин остался в городе, где вместе с членами
тайного общества Соловьевым, Щепиллой и Сухиновым
с тревогой и нетерпением ожидал известий от С. Муравьева.
С. Муравьев своей запиской вызывал к себе командиров
рот — Кузьмина, Щепиллу и Соловьева, чтобы решить с
ними организационные вопросы восстания и «послать по-
ротно собрать оные» 1 2. О Сухинове С. Муравьев не упоминал
в своей записке потому, что не знал о его нахождении в
Василькове, так как Сухинов в интересах общества был
переведен в Александрийский гусарский полк и приехал
из Киева уже после отъезда С. Муравьева в Житомир 3.
Получив поздно ночью 28 декабря записку от С. Муравьева,
1 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 120, 122, 267.
2 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 260.
3 То обстоятельство, что среди вызываемых С. Муравьевым
в Трилесы лиц не упоминалось имя Сухинова, послужило в свое время
одним из основных поводов для создания версии о существовании
вражды и соперничества между С. Муравьевым и И. Сухиновым
(Л1. В. Нечкина, Общество соединенных славян, стр. 143. 149, 168).
Развивая эту версию, М. В. Нечкина пришла к совершенно неверным
выводам о причинах поражения восстания Черниговского полка.
Критический анализ материалов следствия полностью опровер-
гает эти выводы, так же как и сохраняющееся до последнего времени
ошибочное мнение о принадлежности Сухинова к Обществу соединен-
ных славян. Еще в 1933 году Ю. Г. Оксман в примечаниях к «Записке»
В. Н. Соловьева о И. И. Сухинове доказал, что Сухинов не был членом
Общества соединенных славян, а был принят сразу в Южное общество.
Восстание Черниговского полка 163
Кузьмин, Соловьев, Щепилла и Сухинов немедленно вы-
ехали в Трилесы. Но прежде чем они приехали на квартиру
поручика Кузьмина, где находились С. и М. Муравьевы,
туда в 4 часа утра 29 декабря явился подполковник Гебель
в сопровождении жандармского поручика Ланга Ч Встреча
для обеих сторон была неожиданной. Отобрав у Муравьевых
заряженные пистолеты, подполковник Гебель вызвал к себе
фельдфебеля Шутова и нарядил караул из 12 солдат. После
этого он объявил Муравьевым приказ об их аресте. Видимо
довольный таким исходом дела, и приняв формально все
меры предосторожности, подполковник Гебель решил до-
ждаться утра и тогда везти арестованных в Могилев. Однако
это промедление, которое, кстати сказать, нарушало стро-
гое указание командующего 1-й армией — после ареста,
«не теряя ни одного мгновения, ...посадив Муравьева с со-
бою на повозку, везти его обратно через Могилев-Белорус-
ский прямо в С.-Петербург» *, — имело для Гебеля неожи-
данные последствия.
На рассвете 29 декабря приехали в Трилесы сначала
Кузьмин и Щепилла, а вскоре затем и Соловьев с Сухино-
вым. Приезд в столь ранний час четырех офицеров обеспо-
коил Гебеля, и он, сделав им выговор за самовольную
отлучку от частей, приказал немедленно разъехаться по ме-
стам. Отказавшись выполнять его приказ, Соловьев, Кузь-
мин, Щепилла и Сухинов стали спрашивать у него, за что он
арестовал С. Муравьева. В это время, как показывает С. Му-
равьев: «Кузьмин успел спросить у брата, что ему делать?
На что брат отвечал: «Ничего», а я на тот же вопрос ска-
зал: «Избавить нас!» Вслед за сим, — говорит С. Мура-
вьев, — услышал я крик в сенях; я вышиб окошко, выско-
чил на улицу, где нашел часового, хотящего меня остано-
вить, но я на него закричал и вырвал из рук ружье. Я побег
тогда на шум и нашел Гебеля борющегося против офице-
ров» 3.
1 Подробности о погоне Гебеля и жандармских офицеров за С. Му-
равьевым см. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 105—108; «Дека-
бристы. Неизданные материалы и статьи», М. 1925, стр. 10; С. Еремин,
«Объяснение» капитана Несмеянова, «Памяти декабристов», вып. II,
Л. 1926, стр. 73—87.
2 «Восстание декабристов», т. VI, стр. 317.
8 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 260.
6*
164
И. В. Порох
Призывы Гебеля к солдатам помочь ему остались без
внимания. В этом факте нарушения солдатами воинской
дисциплины Гебель не без основания видел договоренность
с ними офицеров — членов тайного общества х.
Как установлено было на следствии, «когда Гебель вы-
рвался из рук их (офицеров), в то время ефрейтор, выскочив
из сеней, сказал часовым, стоявшим у окон, что ротный
командир приказал им отойти прочь, в то самое время, как
уже Муравьев лез в окно и часовые не пускали его, а более
из них Доминин. Виновные ж по оному происшествию —
фельдфебель Шутов, бывший за вице-унтер-офицера Ни-
кифоров, за ефрейтора Григорьев и стоящий на часах
в сенях Иван Аникин в том, что не защищали своего
полкового командира»1 2. Израненному подполковнику
Гебелю все же удалось спастись. Организаторы восстания,
дав возможность подполковнику Гебелю и поручику
Лангу бежать из Трилес, допустили первую тактическую
ошибку 3.
Вооруженное освобождение С. Муравьева явилось нача-
лом восстания Черниговского полка. В литературе по этому
вопросу имелась тенденция рассматривать факт освобо-
ждения С. Муравьева офицерами Черниговского полка,
бывшими членами Общества соединенных славян, как един-
ственную причину, побудившую С. Муравьева начать вос-
1 См. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 108.
2 ЦГВИА, ф. 36, оп. 4/847, д. 7, л. 149. Начальник глав-
ного штаба 1-й армии генерал Толь, узнав о «возмутительных»
действиях состава караула, допустившего избиение своего коман-
дира полка, писал в отношении на имя генерала Рота от 30 января
1826 г.: «Караульные и фельдфебель их Шутов суть первые
зачинщики возмущения из числа нижних чинов, и... в осо-
бенности фельдфебель явно прежде испорчен и в заговор введен
был. А поэтому г. главнокомандующий армией приказать изволил
всех сих людей заковать покрепче на руках и на ногах и воен-
ному суду, который над преступниками учрежден быть имеет,
взять в особое внимание изменнический поступок их» (ЦГВИА,
ф. 343, д. 198, л. 414 об.). Вследствие этого распоряжения весь со-
став караула понес жестокое наказание (ЦГВИА, ф. 343, д. 201,
л. 23 об., 24).
3 Следствием ее было то, что Ланг 30 декабря предупредил гене-
рала Рота о событиях в Трилесах, а Гебель при содействии капитана
Козлова распропагандировал против восстания 1-ю гренадерскую
роту й дал знать майору Трухину о случившемся.
Восстание Черниговского полка 165
станиег. Безусловно, факт вооруженного освобождения
С. Муравьева имел большое влияние на последующий ход
событий. Он не только рассеял все сомнения С. Муравьева,
но и позволил встать во главе восстания признанному руко-
водителю, без которого поднять Черниговский полк было
бы очень трудно. Вместе с тем было бы ошибкой отрывать
восстание Черниговского полка от предыдущих планов
революционного выступления Южного общества и послед-
него намерения С. Муравьева начать решительные действия
с Черниговского полка 1 2. При этом следует учитывать, что
в силу стечения обстоятельств восстание Черниговского
пехотного полка на деле существенно отличалось от всех
предшествующих революционных замыслов декабристов.
Это отличие заключалось, во-первых, в том, что восстание
Черниговского пехотного полка началось после поражения
северян и не могло, следовательно, рассчитывать на помощь
последних, т. е. нарушалось единство действий обоих тай-
ных обществ, а во-вторых, восставшие не могли осуществить
на месте главной цели революционного выступления —
захвата государственной власти или царствующего монарха.
Выступив в поход против старой государственной вла-
сти, которая долго еще могла оставаться недосягаемой,
ввиду отдаленности столицы от района восстания, руководи-
тели восстания неизбежной логикой событий были постав-
лены перед неразрешимой для них задачей поднять народ
и страну на борьбу с существующим строем3. Действия
1 «Поведение «славян» остается непосредственной причиною ре-
шительных действий. Сергею Муравьеву действительно ничего не
оставалось, как стать во главе восстания» (М. В. Нечкина, Общество
соединенных славян, стр. 150). Этот вывод М. В. Нечкиной опирался
на тенденциозные «Воспоминания» М. Муравьева-Апостола, «Записки»
Горбачевского и первые, умышленно неправильные показания С. Му-
равьева и Бестужева-Рюмина на следствии о случайном характере
восстания. Однако в ходе следствия С. Муравьев и Бестужев-Рюмин
вынуждены были отказаться от этих утверждений (см. «Восстание
декабристов», т. IV, стр. 348).
2 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 295, 354, 362.
3 Автор статьи выражает свою глубокую благодарность М. В. Неч-
киной за предоставленную возможность использовать в настоящей
работе ее ценные критические замечания по вопросу о существенном
отличии реальных условий восстания Черниговского полка от всех
предыдущих планов революционного выступления декабристов. Эти
замечания положены в основу нашего изложения,
166
И. В. Порох
С. Муравьева и его ближайших сподвижников во время
революционного выступления Черниговского полка нагля-
дно показывают всю дворянскую ограниченность даже наибо-
лее решительных декабристов на примере их отношения
к народу. Поставив своей задачей добыть с оружием в руках
свободу и счастье народу, они не сумели правильно понять
значение массового движения, которое, в их глазах, связы-
валось с возникновением анархии и беспорядков. Целиком
взяв на себя разрешение основной задачи военной револю-
ции, руководители восстания Черниговского полка ждали
от народа лишь благожелательного отношения и сочувствия.
Даже слабая попытка обращения к народу, которую пред-
принял С. Муравьев, провозглашая вольность крепостным
крестьянам в районе действия восставшего полка (о чем
подробнее речь будет идти дальше), не имела целью привлечь
массы к активному участию в революционном выступлении.
Все надежды руководителей восстания были обращены к
полкам южных армий, затронутым декабристским влия-
нием, на помощь которых они рассчитывали.
Таким образом, Черниговский полк, развернув знамя
восстания, имел своей задачей возглавить широкое револю-
ционное выступление военных частей, расположенных на
юге. С учетом этого плана руководителей восстания и связи
его со всей предыдущей деятельностью Васильковской
управы и всеми предшествовавшими планами руководи-
телей Южного общества и следует рассматривать весь ход
восстания.
После своего освобождения С. Муравьев приказал Кузь-
мину собрать 5-ю мушкетерскую роту и идти с ней в село
Ковалевку на соединение со 2-й гренадерской ротой, кото-
рую должен был привлечь на сторону восставших сам
С. Муравьев. Соловьеву и Щепилле он приказал ехать к
своим ротам, поднять их и двигаться на сборный пункт
полка в город Васильков. Вместе с ними С. Муравьев выехал
из Трилес. В И часов дня 29 декабря С. Муравьев был уже
в Ковалевке и без труда склонил к выступлению 2-ю грена-
дерскую роту вместе с ее командиром поручиком Пети-
ным Ч После этого С. Муравьев послал унтер-офицера Ка-
каурова в Белую Церковь с запиской к подпоручику
1 См. «Восстание декабристов», т. VI, стр, 156.
Восстание Черниговского полка
167
17-го егерского полка А. Ф. Вадковскому, вызывая его в
Васильков1. Вечером 29 декабря в Ковалевку прибыли Кузь-
мин, Сухинов и М. Муравьев с 5-й мушкетерской ротой.
Разбушевавшаяся метель заставила С. Муравьева сделать
в Ковалевке ночевку. 30 декабря восставшие роты, совершив
марш в 25 верст за 6 часов, прибыли в местечко Мытницу,
расположенное в 8 верстах от города Василькова, где С. Му-
равьев приказал людям зарядить ружья и двинулся к
городу 1 2. В Мытнице восставших встретил Бестужев-Рю-
мин, попытка которого пробраться в Новоград-Волынск
окончилась неудачей, причем он сам едва не был аресто-
ван 3.
В это время майор Трухин, оставшийся в Василькове
за командира полка, получив 29 декабря от израненного
подполковника Гебеля из деревни Снетинки известие о
событиях в Трилесах, принял меры к встрече восставших.
По его приказу 30 декабря в Васильков прибыли 3-я и
4-я мушкетерские роты для усиления 6-й роты, несшей там
караул. Ночью 29 декабря по приказу майора Трухина были
арестованы штабс-капитан Соловьев и поручик Щепилла,
ехавшие через Васильков в свои роты. 30 декабря майор
Трухин удвоил караулы, и, когда в 3 часа дня около Василь-
кова появился авангард революционных рот под командой
поручика Сухинова, приказал бить тревогу. Но попытка
майора Трухина организовать сопротивление успеха не
имела. Находившиеся в Василькове 3-я, 4-я и 6-я мушкетер-
ские роты восторженно встретили восставших и примкнули
к ним почти со всеми офицерами. При занятии восставшими
города майор Трухин был арестован, причем Сухинов сор-
вал с него эполеты и отнял шпагу, а солдаты довольно
изрядно поколотили 4.
Выполняя приказ С. Муравьева, Сухинов и Петин напра-
вились со взводом солдат на квартиру командира полка,
где взяли знамена и полковую казну. Рядовой Федор
Иванов, участвовавший в этих действиях, показывал на
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 103, л. 1 об., 4 об., 5, 6, 7.
2 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 287.
8 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 122. Узнав от
Олизара, что его ищут жандармы, Бестужев-Рюмин, переодевшись,
вернулся (ЦГИАМ, ф. 48, д. 101, л. 6 об.).
4 См. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 199.
168
И. В. Порох
следствии, что «по приказанию ротного командира поручика
Петина, прибывшего с гренадерским взводом обще с пору-
чиком Сухиновым в квартиру полкового командира, брали
казенный ящик унтер-офицер Корчагин, рядовые Игнат
Федосов, Тарас Николаев, Моисей Федоров и другие с пра-
вого фланга в первом полувзводе стоявшие люди, имен и
прозваний коих не знает» Ч По приказу поручика Сухинова
унтер-офицеры Корчагин и Лазыкин вынесли полковые
знамена. В целях обеспечения охраны восставшего полка
на Белоцерковской и Киевской заставах были поставлены
усиленные караулы под начальством штабс-капитана
В. Соловьева1 2. Остальные солдаты были распущены по
квартирам и ревностно занялись подгонкой обмундирования
и приведением в порядок оружия.
Занятие Василькова предоставило в распоряжение вос-
ставших запасы оружия, боеприпасов, продовольствия,
обмундирования. Вызванные С. Муравьевым поручик Си-
зиневский и подпоручик Войнилович получили от него
приказ подготовить все необходимое для обеспечения полка
в походе провиантом. За внутренней дисциплиной восстав-
ших следили Соловьев, Кузьмин, Щепилла и Сухинов.
Они же старались привлечь на сторону восставших офи-
церов полка. Офицерам и солдатам С. Муравьев и Бе-
стужев-Рюмин говорили о том, что восстанием охвачены
многие части 3-го пехотного корпуса 3. В доказательство
революционного настроения в войсках С. Муравьев давал
читать письмо Горбачевского о готовности 8-й артилле-
рийской бригады к действию и письма бывших семенов-
цев, где они заверяли, что исполнят слово, данное в Ле-
щине 4.
30 декабря, в день занятия Василькова, к С. Муравьеву
приезжал, вызванный им поручик 17-го егерского полка
А. Ф. Вадковский. Он обещал С. Муравьеву поднять, если не
весь полк, то по крайней мере батальон. Но на обратном
пути А. Ф. Вадковский был арестован ночью на заставе в
1 ЦГВИА, ф. 36, оп. 4/847, д. 7, л. 141, 141 об.
2 См. Ф. Ф. Вадковский, Белая Церковь, «Воспоминания...», т. I,
стр. 196.
3 См. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 145—147.
4 См. там же, стр. 353.
Восстание Черниговского полка
169
Белой Церкви, закован в кандалы и отправлен в главную
квартиру 1-й армии Ч
Ночью С. Муравьев вызвал к себе полковых писарей
Хоперского и Дмитриевского и, диктуя попеременно с
Бестужевым-Рюминым, заставил их писать «Православный
катехизис». Один экземпляр написанного «Катехизиса»
С. Муравьев отдал Хоперскому, приказав «к 8 часам утра
написать таковых катехизисов двенадцать»1 2. Остаток
ночи С. Муравьев «провел... за подготовкой диспозиции
похода» 3.
В 11 часов утра 31 декабря пять рот восставшего Черни-
говского полка вместе с офицерами собрались на площади.
Со всей торжественностью были вынесены боевые знамена.
С. Муравьев, выйдя к построенным ротам, приветствовал
солдат и «в коротких словах изложил им цель восстания и
представил, сколь благородно и возвышенно пожертвовать
жизнью за свободу» 4. «Мы, братцы, идем доброе дело де-
лать, — говорил он, — избавить народ из рабства, вам
службу убавить» 5. Заверение в успехе он подкреплял сло-
вами о том, что многие полки готовы выступать вместе с
«черниговцами».
После речи С. Муравьева полковой священник Даниил
Кейзер, наспех проведя молебен, читал «Православный
катехизис» 6, в котором цитатами из священного писания
1 См. И. И. Горбачевский, Записки и письма декабриста, стр. 145.
А. Ф. Вадковский отрицал обещание поднять полк (см. «Восста-
ние декабристов», т. VI, стр. 321), и С. Муравьев, не желая усилить
вины А. Ф. Вадковского, говорил в том же духе (ЦГИАМ, ф. 48, д. 103,
л. 6). Однако весь ход операции под Белой Церковью свидетельствует
о серьезности расчетов на участие 17-го егерского полка. О расчетах
на 17-й егерский полк совершенно определенно говорит Бестужев-
Рюмин. «Все, что я замечательного от Вадковского слышал, — рас-
сказывал он о своей встрече с Вадковским в Василькове, — ограни-
чивается тем, что в 17-м егерском полку существует такое же негодо-
вание, как и в Черниговском. Основываясь на этом, предполагал
Муравьев, что и 17-й полк к нам присоединится» («Восстание декабри-
стов», т. IX, стр. 34).
2 «Восстание декабристов», т. VI, стр. 283.
3 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 47.
4 И. И. Горбачевский, Записки и письма декабриста, стр. 152.
5 «Декабристы. Отрывки из источников», стр. 359; ср. «Восстание
декабристов», т. IV, стр. 310—311.
6 Во время этого чтения в Васильков прибыл младший брат
Сергея Муравьева Ипполит и решил остаться с восставшими
170
И, В. Порох
подкреплялся призыв к солдатам «для освобождения страж-
дущих семейств своих и родины...ополчиться всем вместе
против тиранства и восстановить веру и свободу в Рос-
сии» х.
Этот своеобразный агитационно-пропагандистский доку-
мент, написанный С. Муравьевым совместно с Бестужевым-
Рюминым 1 2, очень заинтересовал военные и гражданские
власти, а также следственную комиссию. Придавая ему
большее значение и видя в нем «оскорбление» верховной
власти и «попытку обосновать свои цели превратным истол-
кованием текстов священного писания», они тщательно
разыскивали каждый экземпляр «Катехизиса», боясь его
проникновения в массы 3. Однако следует заметить, что
«Катехизис» был рассчитан прежде всего на солдатскую
массу. Форма его в виде вопросов и ответов была близка к
солдатским памяткам об основах воинского устава. Рели-
гиозная же оболочка использовалась как наиболее доступ-
ное, по мнению руководителей восстания, средство обосно-
вания республиканских идей. М. Муравьев-Апостол, опре-
деляя основную сущность «Катехизиса», говорил на след-
ствии: «Содержание его относится к представительному
правлению», что для Южного общества означало введение
республики. Основное положение «Православного катехи-
зиса» заключалось в отрицании законности самодержавной
власти и монархии вообще. Из этого положения выводи-
лось требование замены монархии республиканской формой
правления. Но именно эту республиканскую сторону «Пра-
вославного катехизиса» менее всего восприняли солдаты.
В массе своей они не смогли отделаться от царистских убеж-
дений и не могли себе представить свободу без царя.
Заметив это, С. Муравьев и его товарищи вынуждены были
уже на походе перейти к действию во имя великого князя
Константина Павловича4, придя, таким образом, к лозунгу,
1 «Восстание декабристов», т. VI, стр. 129.
2 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 32, 60, 123, 173, 184,
202, 205, 229, 241, 283; т. IV, стр. 260, 277, 286, 410.
3 См. «Рух декабристов на У краТно», стр. 62.
4 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 287, 407. Одно-
временно с «Катехизисом» Бестужевым-Рюминым при участии
С. Муравьева было набросано вчерне «Воззвание» к народу, кото-
рое не получило, однако, распространения (см. «Восстание декабри-
Восстание Черниговского Полка 171
выдвинутому и Северным обществом 14 декабря. После
чтения «Катехизиса» восставшие роты с развернутыми зна-
менами, провожаемые благожелательными напутствиями
местных жителей, двинулись в деревню Мотовиловку, имея
направление на Брусилов.
Движение на Брусилов не решало окончательно во-
проса о дальнейших маршрутах и действиях восставших,
оставляя за ними свободу выбора конечной цели: или Жито-
мир, или Киев, так как до каждого из этих пунктов от Бру-
силова был один переход. «Из Василькова я мог действо-
вать трояким образом, — показывал на следствии С. Му-
равьев, — 1-е итти на Киев, 2-ое итти на Белую Церковь и
3-е — двинуться поспешнее к Житомиру и стараться соеди-
ниться с Славянами. Из сих трех планов я склонялся более
на последний и на первый» С То, что Муравьев склонялся
более к третьему варианту — движение на Житомир, вполне
понятно. Важность этого стратегического пункта была обу-
словлена не только тем, что он был штаб-квартирой 3-го пе-
хотного корпуса и что захват его парализовал бы действия
командования корпуса, но и тем, что он находился в центре
расположения частей, наиболее надежных и распропаган-
дированных руководителями Васильковской управы. Именно
этот район при избранной руководителями восстания так-
тике военной революции мог послужить источником уси-
ления революционного авангарда — Черниговского полка
путем присоединения к нему при его движении сочувствую-
щих частей. Однако провал попытки Бестужева-Рюмина
связаться со «славянами» и близлежащими полками (Кре-
менчугский, Алексопольский) наносил этому плану серьез-
ный удар. Не будучи твердо уверенными в том, что по пути
стов», т. IX, стр. 35) и было найдено в бумагах С. Муравьева после
разгрома восстания под Устиновной. Это «Воззвание» со всей полнотой
отражает сущность избранной декабристами тактики военной рево-
люции, в которой активные действия возлагались только на армию
а народ должен был пассивно выжидать своего освобождения. «Рос-
сийское воинство, — гласило воззвание, — грядет восстановить пра-
вление народное, ...основанное на святом законе. Никаких злодейств
учинено не будет. Итак, да благочестивый народ наш пребудет в мире
И спокойствии и умолит всевышнего о скорейшем свершении святого
дела нашего» («Восстание декабристов», т. IV, стр. 256; «Декабристы.
Отрывки из источников», стр. 360).
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 287.
172
И. В. Порох
к Житомиру к полку присоединятся какие-либо части,
руководители восстания считали немедленное движение на
Житомир из-за недостаточности своих боевых сил рискован-
ным. В связи с этим встал вопрос о движении на Киев.
Имея сведения от Андреевича 2-го о сочувствии многих
лиц в Киеве целям заговора, С. Муравьев, Бестужев-Рю-
мин и особенно Кузьмин, Соловьев, Щепилла и Сухинов
надеялись на возможность восстания в городе при прибли-
жении к нему революционных рот и на легкость захвата
при создавшихся условиях важнейшего административного
и стратегического центра Юга.
Чтобы выяснить обстановку в городе, С. Муравьев
послал 31 декабря в Киев прапорщика А. Мозалевского с
унтер-офицером Иваном Харитоновым и тремя солдатами:
Павлом Прокофьевым, Алексеем Федоровым, Акимом Саф-
роновым. Поручив Мозалевскому выяснить положение в
Киеве и распространить на окраинах города «Православный
катехизис», (3. Муравьев «назначил ему приехать в Бруси-
лов, ибо из Брусилова,—показывал он,—я мог одним
переходом притти в Киев, если бы получил от Крупенникова
удовлетворительный ответ, в противном же случае я находил-
ся также в расстоянии одного перехода от Житомира» Ч
31 декабря, показывал командир 1-й гренадерской
роты капитан Козлов, в деревню Мотовиловку «прибыл
с полком подполковник Муравьев-Апостол с примкну-
тыми штыками и заряженными ружьями» 1 2 и начал угова-
ривать собранные 1-ю гренадерскую и 1-ю мушкетерскую
роты присоединиться к восставшим. Из них только половина
солдат 1-й мушкетерской роты дали согласие присоеди-
ниться к полку. Остальные же, еще ранее настроенные
командирами рот капитанами Козловым и Вульфертом про-
тив восставших, отделились от них и ушли в Белую
Церковь, где была штаб-квартира 9-й пехотной ди-
визии.
В Мотовиловке восставшие роты расположились на ночь.
Расставив на дорогах Киевской, Васильковской и Бело-
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 287. Майор Крупенников
был указан С. Муравьеву Андреевичем 2-м как лицо, готовое будто
бы оказать содействие восставшим. Эта личность оказалась вы-
мышленной (см. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 18).
2 «Восстание декабристов», т. VI, стр. 134.
Восстание Черниговского полка
173
Церковской караулы, С. Муравьев распустил остальных
солдат по квартирам, велев им иметь ружья заряженными
и по первому приказанию быть готовыми к выступлению
на сборное место. Утром 1 января в Мотовиловку прибыл
подпоручик Быстрицкий со 2-й мушкетерской ротой. С. Му-
равьев, не желая утомлять полк новым переходом и возбу-
ждать недовольство солдат, решил по случаю нового года
устроить в Мотовиловке дневку. Одновременно он ждал
известий от Мозалевского. Потеря времени в такой ответ-
ственный момент, когда единственную надежду можно было
возлагать только на быстроту и решительность действий,
должна была повлечь за собою самые пагубные последствия.
Дневка восставшего полка в Мотовиловке ярко описана
в мемуарной литературе Ч Обращает особое внимание со-
чувствие восставшим со стороны местных жителей. Кре-
стьяне с радостью принимали солдат на постой, в то время
как эта повинность была одной из наиболее ненавистных
для них. Они окружили солдат вниманием и заботой, «снаб-
жали их всем в избытке, видя в них не постояльцев, а за-
щитников», называли С. Муравьева «избавителем» 1 2.
Благожелательное отношение крепостных крестьян к
восстанию Черниговского полка становится еще более
понятным, если учесть документы, свидетельствующие о том,
что С. Муравьев провозглашал вольность поселян в районе
действия восставшего полка. В одном из этих документов —
в рапорте командующего 3-м пехотным корпусом на имя
главнокомандующего 1-й армией генерала Сакена от 7 ян-
варя 1826 г. за № 30 о настроении войск и местного населе-
ния после восстания Черниговского полка — генерал Рот
сообщал: «Имею честь донести, что все войска под моим
начальством состоящие, а в особенности 3-я гусарская диви-
зия, преисполнены верности и повинования... Я имею честь
донести также вашему сиятельству, что во всем крае близ
места мятежа и далее все совершенно спокойно, и жители
вовсе не изъявляют духа непокорности, даже в тех местах,
где подполковник Муравьев-Апостол находился и провозглашал
1 См. И. И. Горбачевский, Записки и письма декабриста, стр. 165—
170; Воспоминания Иосифа Руликовского. «Воспоминания...», т. II,
стр. 402—417; Ф. Ф. Вадковский, Белая Церковь. «Воспоминания...»,
т. I, стр. 197.
2 См. И. И. Горбачевский, Записки и письма декабриста, стр. 166.
174
И, 13. Flopox
вольность, поселяне не вышли из повиновения и только
имели о сем разговоры, совершенно прекратившиеся с окон-
чанием бунта» Ч Это сообщение о провозглашении С. Му-
равьевым вольности подкрепляется и другими разыскан-
ными нами свидетельствами. Так, в Центральном Госу-
дарственном историческом архиве (фонд III отделения)
сохранилась выписка из погибшего подлинного военно-
судного дела И. И. Сухинова о силе вины последнего.
Перечисляя «преступления» И. И. Сухинова, составитель
записки отмечал вместе с этим, что «Муравьев-Апостол,
имея намерение возмутить вблизи квартировавшие войска,
выступил с своим отрядом из Василькова к Белой Церкви,
постоянно провозглашая всем мнимую свободу» 1 2. Речь
идет о провозглашении С. Муравьевым свободы мест-
ному крестьянству, так как ни с одной воинской частью
установить соприкосновения и связи черниговцам не уда-
лось.
Провозглашение С. Муравьевым в ходе восстания сво-
боды крепостным крестьянам стояло в полном согласии с
программой Южного общества и в частности с планами,
выдвигавшимися руководителями Васильковской управы.
Правительство распускало клеветническую легенду о
«неистовствах» черниговцев во время восстания. Большин-
ство источников, в том числе и официальных, наоборот, от-
мечают строгую дисциплину в революционных ротах Чер-
ниговского полка.
Вечером 1 января С. Муравьевым был отдан приказ
о выступлении утром 2 января в поход на Брусилов, через
Бышев, куда уже были посланы квартирьеры с целью раз-
ведать обстановку и связаться с ротами Кременчугского
пехотного полка 3. Перед выступлением в поход, утром
2 января, С. Муравьев собрал на совещание всех офицеров,
1 ЦГВИА, ф. 343, д. 198, л. 176, 176 об. (Курсив мой. —
И. 11.) Впервые извлечение из этого документа было опубликовано
10. Г. Оксманом в примечании к донесению генерала Ностица гене-
ралу Сакену (см. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 339). Однако
до настоящего времени исследователи не обратили на него должного
внимания.
2 ЦГИАМ, ф. 109, д. 61, ч. 154, л. 6 об.
3 См. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 151—154; «Рух де-
кабрис'п’в на УкраТш», стр. 41.
Восстание Черниговского полка 175
приказал им быть на своих местах, поддерживать среди
солдат революционный дух и в случае нападения органи-
зовать сопротивление Ч
Однако после совещания с офицерами С. Муравьев узнал
о начавшемся передвижении войск в районе Брусилова и о
выводе Кременчугского полка по направлению к Жито-
миру.
«Не имея никаких известий о Мозалевском 1 2, — пока-
зывал С. Муравьев, — и заключив из сего, что он взят или
в Киеве, куда, следственно, мне идти не надобно, или в
Брусилове, где, стало быть, уже предварены о моем дви-
жении, и зная, сколько первая встреча подействует на
солдат, я решился двинуться на Белую Церковь, где
предполагал, что меня не ожидают, и где надеялся не
встретить артиллерии»3. В Белой Церкви С. Муравьев
надеялся усилить революционные роты Черниговского
полка присоединением 17-го егерского полка. Таким
образом, слабость и малочисленность наличной силы вос-
стания, отсутствие артиллерии заставили избрать путь
наименьшего сопротивления — движение на Белую Цер-
ковь.
Присоединением 1 января 2-й мушкетерской роты за-
вершился первый этап восстания — подъем его и наращи-
вание сил. В этот момент силы восставших состояли из
шести с половиной рот солдат (около 1 000 человек) и 17 офи-
церов. Дневка 1 января, несмотря на все старания С. Му-
равьева и его ближайших сподвижников, несколько
ослабила революционный подъем восставших, а отказ от дви-
жения на Житомир способствовал падению морального
состояния среди офицеров и солдат революционных рот.
Воодушевление и революционный энтузиазм сменились
разочарованием. Вместо обещанного победоносного шествия
и присоединения к восставшим новых частей Черниговский
полк оставался в одиночестве и не только не приближался
к намеченной цели — Житомиру, но даже удалялся от
него.
1 См. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 27.
2 О поездке Мозалевского в Киев и о его аресте см.: «Восстание
декабристов», т. IV, стр. 249—250; «Рух декабриспв на УкрашЬ,
стр. 29—30.
3 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 287—288.
176
И. В. Порох
С этого момента начинается бегство офицеров-попутчи-
ков» \ которое деморализующе действовало на солдат. От
руководителей восстания требовалась большая сила воли
и настойчивость для поддержания среди восставших рево-
люционного духа и воинской дисциплины. В этом С. Му-
равьеву-Апостолу помогали Соловьев, Щепилла, Кузьмин
и Сухинов, которые личным примером и неустанной аги-
тацией среди солдат сплачивали их и укрепляли дисциплину
и моральное состояние восставших. Однако им все же не
удалось полностью предотвратить дезертирство. Всего до
боя 3 января 1826 г. от восставших ушли 51 человек сол-
дат (среди них 5 унтер-офицеров) и 9 офицеров.
Намеченный в Мотовиловке план движения в Белую
Церковь с целью присоединить к восставшим 17-й егерский
полк также потерпел неудачу. Не доходя 15 верст до Белой
Церкви, поздно вечером 2 января С. Муравьев остановил
полк. Ночь с 2 на 3 января, проведенная в селе Пологи,
была тревожной. Везде были поставлены усиленные ка-
раулы, по разным направлениям посылались квартирьеры-
разведчики для выяснения обстановки и для того, чтобы
ввести в заблуждение правительственных агентов о даль-
нейшем маршруте движения полка 1 2. В Пологах от местных
крестьян С. Муравьев услышал о том, что 17-й егерский
полк 1 января вышел из Белой Церкви по направлению
к городу Сквиры. Посланная С. Муравьевым ночью в Белую
Церковь разведка во главе с Сухиновым ничего не дала,
а рано утром Щепилла послал в Белую Церковь своего
осведомителя, который и сообщил С. Муравьеву, «что в
местечке Белой Церкви находится 18-й егерский полк с
артиллерией» 3. На присоединение этого полка С. Муравьев
1 Вначале к восставшему полку примкнуло большинство его
офицеров, даже не являвшихся членами тайного общества. Из них до
конца с полком остался Быстрицкий. Остальные же офицеры-попут-
чики — Маевский, Кондырев, Мещерский, Апостол-Кегич, Белелюб-
ский, Войнилович, Сизиневский, Петин и Рыбаковский покинули полк
до боя под Установкой (см. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 97).
2 См. «Рух декабрисНв на УкраТш», стр. 51.
3 «Рух декабриспв на Укра'Гш», стр. 51. Личность солдата,
посланного Щепиллой в Белую Церковь, устанавливается на
основании найденного нами «Списка» нижних чинов Чернигов-
ского полка, принимавших активное участие в восстании. В этом
«Списке» значится, что рядовой 3-й мушкетерской роты Вита-
Восстание Черниговского полка 177
не мог рассчитывать, так как он не был затронут декабрист-
ским влиянием и в нем не было членов тайного общества.
Рушилась еще одна надежда. «Не имев уже никакой цели
идти на Белую Церковь, — показывал С. Муравьев, —
я решился поворотить на Трилесы и стараться прибли-
зиться к славянам, по первому моему предположению»1.
В это время бывшие «славяне» безрезультатно пытались
поднять восстание ряда частей и оказать помощь Чернигов-
скому полку. Поездки с этой целью Андреевича 2-го, Бори-
сова 1-го и Бечасного не имели успеха. Медлительность в
решающий момент, отсутствие должной координации дей-
ствий среди членов тайного общества, а также нерешитель-
ность ряда видных заговорщиков — Артамона Муравьева,
Повало-Швейковского, Волконского, Тизенгаузена и др.—
привели к тому, что восстание Черниговского полка оста-
лось одиноким и не получило ожидаемой поддержки. Это
позволило командованию 3-го пехотного корпуса и 9-й пе-
хотной дивизии выйти из состояния растерянности, лока-
лизовать восстание и через несколько дней ликвидировать
его.
Первые распоряжения военных и гражданских властей
Киева и Житомира после получения сообщения о восстании
Черниговского полка свидетельствуют об испуге и смятении,
охвативших царскую администрацию. Эти распоряжения
были направлены не на подавление восстания, размах кото-
рого оставался еще не ясным, а на ограждение от восстания
Киева и Житомира * 1 2. Еще большую тревогу сообщение
о восстании Черниговского полка вызвало в главной квар-
тире 1-й армии. Командующий 1-й армией генерал Сакен
приказал командирам трех корпусов и одной дивизии под-
готовить свои части к выступлению с патронными ящиками
лий Фитиолин «из обер-офицерских детей по исследованию признался,
что он по приказанию поручика Щепиллы переодевшись в крестьян-
ское платье ездил из села Пологов в местечко белую Церковь для
узнания, где находится 17-й егерский полк, и, удостоверясь на дороге
от встретившегося ему неизвестного мужика о выступлении оного
полка по дороге к Сквире, возвратился и по приказанию ж Щепиллы
ходил к Муравьеву пересказать о том» (ЦГВИА, ф. 36, оп. 4/847,
Д. 7, л. 144).
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 288.
2 См. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 7, 8; ЦГВИА, ф. 36,
оп. 4/847, д. 7, л. 1, 2, 2 об., 4,
178
И. В. Порох
и артиллерией для подавления восстания Ч Командование
1-й армии, получив ряд приказов из Петербурга об аресте
членов тайного общества на юге, среди которых были коман-
диры полков Артамон Муравьев, Повало-Швейковский,
Тизенгаузен и ряд других офицеров, опасалось, что восстав-
ший Черниговский полк возглавит вооруженное выступле-
ние многих частей 1-й и 2-й армий. Так же оценивал обста-
новку на юге и Николай I. В письме к Константину Павло-
вичу он предоставлял ему право для того, «чтобы поме-
шать развитию этого зародыша мятежа,... двинуть все
войска... двух корпусов». «...Я, принимая во внимание
направление, взятое Муравьевым, — писал Николай I, —
не могу не опасаться, как бы Полтавский полк, командуе-
мый Тизенгаузеном, который еще не арестован, а также
Ахтырский гусарский и конная батарея, командиры кото-
рых тоже должны были быть арестованы, не присоединились
к восставшим. Князь Волконский, который по близости,
вероятно, присоединится к ним. Таким образом наберется
от 6 000 до 7 000 человек»1 2.
Эти опасения Николая I оказались напрасными. Уже с
31 декабря командование 3-го пехотного корпуса перехва-
тило инициативу действий. По приказу генерала Рота
ненадежные полки (Кременчугский, Алексопольский,
17-й егерский) были отведены из района действий и заме-
нены другими, не затронутыми влиянием декабристов3.
Это явилось началом планомерного окружения восставшего
Черниговского полка правительственными войсками, при-
ведшего в результате сложных маневров к тому, что рево-
люционные роты С. Муравьева-Апостола оказались в мешке.
Одновременно с этой военно-тактической операцией,
проводимой командованием, гражданские власти Киевской
и Житомирской губерний через свою местную администра-
цию развили активную слежку за каждым движением вос-
ставших и настроениями местного населения 4. Прибыв
31 декабря после полудня в Белую Церковь, генерал-лей-
1 См. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 34; ЦГВИА, ф. 36,
оп 4/847, д. 7, л. 3 об.
2 «Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов...», стр. 175.
8 ЦГИАМ, ф. 48, д. 20, л. 35; ЦГВИА, ф. 343, д. 198, л. 70, 70 об., 71.
4 См. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 40, 44—45; «Рух
декабриспв на УкраТш», стр. 31, 33, 44.
Восстание Черниговского полка
179
тенант Рот отдал приказ сосредоточить к 1 января в ме-
стечке Паволочь по два эскадрона из Мариупольского,
Александрийского и принца Оранского гусарских полков
и 5-ю конно-артиллерийскую роту. В Бердичеве были со-
средоточены остальные четыре эскадрона Мариупольского
полка и 6-я конно-артиллерийская рота. 18-й егерский полк
с двумя орудиями занял Белую Церковь вместо отведен-
ного в город Сквиру 17-го егерского полка.
Командование основным отрядом, находившимся в ме-
стечке Паволочь, принял сам Рот. Средним отрядом, за-
нявшим местечко Мохначку и состоящим из трех эскадронов
гусар и двух орудий 5-й конно-артиллерийской роты, коман-
довал генерал-майор Гейсмар. Отрядом между Белой Цер-
ковью и Сквирой командовал генерал-майор Тихановский,
остальными частями в районе Брусилова командовал гене-
рал-лейтенант Ридигер Ч
Начальник штаба 1-й армии генерал Толь, будучи сам
активным участником подавления восстания 14 декабря в
Петербурге, требовал в своих приказах от командиров
3-го и 4-го корпусов самых решительных действий против
восставших. «Я еще повторяю, — писал он, — что сила
оружия должна быть употреблена без всяких переговоров» 1 2.
В предписании Роту от 2 января 1826 г. за № 9 генерал
Толь напоминал командиру 3-го корпуса, что «главнокоман-
дующий приказал не щадить никаких мятежников и везде,
где только можно, рубить и бить их картечью» 3. Этим прика-
зом и руководствовались генерал Рот и его подчиненные
при подавлении восстания.
Из местечка Паволочь Рот двинулся за Черниговским
полком по направлению к Брусилову, но, узнав в местечке
Мохначке о том, что С. Муравьев изменил маршрут и идет
на Белую Церковь, приказал занять Фастов, Трилесы,
Гребенки и замкнуть кольцо вокруг революционных рот.
Таким образом, вышедший утром из села Пологи на село
Трилесы Черниговский полк должен был наткнуться на
правительственные войска, которые методично сжимали
кольцо окружения. Генерал-майор Гейсмар, получив
1 См. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 336—337; «Рух де-
кабриспв на УкраТш», стр. 54.
2 «Восстание декабристов», т. VI, стр. 333.
8 ЦГИАМ, ф. 48, д. 20, л. 9,
180
И. В. Порох
известия от высланных им на разведку офицеров о том, что
восставшие выступили из Пологов и идут к Ковалевке,
решил взять на себя инициативу разгрома мятежников, чем
вызвал позднее неудовольствие Рота, отняв у него лавры
победителя. Оставив у Ковалевки два эскадрона принца
Оранского гусарского полка под командой подполковника
Левенштерна, генерал Гейсмар с двумя эскадронами Мариу-
польского полка и двумя орудиями 5-й конно-артиллерий-
ской роты направился к Установке, чтобы «встретить мятеж-
ников в открытом поле» Ч
Вскоре действительно показались восставшие. Полк
шел в боевом порядке с авангардом и боковыми охране-
ниями. С. Муравьев, видимо, не учел опасности встречи
с кавалерией в поле и потому с целью сокращения пути
избрал маршрут движения не через деревни, а через целину.
Последний эпизод восстания Черниговского полка —
бой под Установкой — многие участники и авторы описы-
вают по-разному 1 2. Подвергнув критическому анализу весь
материал о бое под Установкой, можно воссоздать картину
событий.
«На ...переходе между деревнями Устимовкою и Коро-
левкою, быв встречен отрядом генерала Гейсмара, — пока-
зывал С. Муравьев, — я привел роты, мною водимые, в
порядок, приказал солдатам не стрелять, а итти прямо на
пушки и двинулся вперед со всеми оставшимися офицерами.
Солдаты следовали нашему движению...»3.
Зарядив ружья, каре двинулось на пушки. Несмотря на
то, что по ним была открыта стрельба картечью, солдаты
смело двигались вперед, и одно время казалось, что они
1 «Восстание декабристов», т. VI, стр. 339.
2 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 288; т. VI, стр. 68—70,
74, 334—339; т. IX, стр. 47 — 48, 251, 266; ЦГВИА, ф. 36, оп. 4/847,
д. 7, л. 12; «Русская старина», ноябрь 1898, стр. 338; май 1905, стр.
376—377; «Красный архив», т. 6 (XIII), стр. 22—26; «Рух декабриспв
на УкраТнЬ, стр. 46, 51; И. И. Горбачевский, Записки и письма дека-
бриста, стр. 173—177; Ф. Ф. Вадковский, Белая Церковь, «Воспоми-
нания...», т. I, стр. 198; М. А Фонвизин, Обозрение проявлений по-
литической жизни в России; «Общественные движения в России в пер-
вую половину XIX века», т. I, стр. 196; М. В. Нечкина, Общество
соединенных славян, стр. 166—168 и др.
3 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 288; ср. «Русская старина»,
ноябрь 1898 г., стр. 338.
Восстание Черниговского полка 181
смогут захватить орудия. Только после 7—8 залпов, когда
восставшие подошли к орудиям на расстояние не более
200 метров, они были остановлены огнем в упор. С. Му-
равьев, раненный в голову, потерял возможность управлять
ротами, и подавленное артиллерийским огнем наступление
черниговцев было окончательно разгромлено кавалерийской
атакой. В разгроме Черниговского полка видную роль
сыграли орудия 5-й конно-артиллерийской роты Ч
Сообщая о поражении восстания Черниговского полка,
генерал Рот в рапорте от 3 января 1826 г. на имя главно-
командующего 1-й армией генерала Сакена писал: «Спешу
донести вашему сиятельству через нарочного, что после
выступления моего из мест. Паволоча по двухдневном пре-
следовании возмутителя подполковника Муравьева-Апо-
стола, имевшего при себе шесть рот Черниговского пе-
хотного полка, я успел его окружить с трех сторон. Средний
отряд настиг мятежников на Устиновской высоте близ
деревни Пологов (Васильковского уезда), где Муравьев-
Апостол, увидя приближение наших войск, построил мятеж-
ников своих в каре и, взяв на руку, пошел прямо на орудия.
Каре сей, быв принят картечным огнем, расстроился. Тогда
кавалерия сделала атаку. Все мятежники бросили оружие,
1 Здесь следует отметить, что командир 5-й конно-артиллерийской
роты, член Южного общества капитан Пыхачев, предав товарищей, при-
нимал активное участие в подавлении восстания (см. «Восстание де-
кабристов», т. VI, стр. 345; т. VIII, стр. 158, 382; ЦГИАМ, ф. 48, д. 93,
л. 21 об., 22, 24; И. И. Горбачевский, Записки и письма декабриста,
стр. 186; Б. Пушкин, Арест декабристов, «Декабристы и их время»,
т. II, стр. 402; «Восстание декабристов», т. IX, стр. 47). Поздней-
шая попытка М. Муравьева-Апостола реабилитировать Пыхачева,
как якобы арестованного до боя под Установкой, не обоснована. Пыха-
чев еще до восстания имел намерение изменить Обществу и даже на-
мекал Бестужеву-Рюмину о возможности доноса (см. «Восстание де-
кабристов», т. IX, стр. 108, 119, 125—126). На следствии Пыхачев
показывал: «Января 3 дня находясь со вверенной мне ротою при
усмирении и забрании мятежников Черниговского пехотного полка,
ревностное усердие всех чинов ко исполнению обязанности своей
замечено корпусным командиром 3-го пехотного корпуса, за что имел
счастье слышать личную благодарность с объявлением в приказе до-
вести до сведения его величества» (ЦГИАМ, ф. 48, д. 93, л. 21 об., 22).
Только учитывая его участие в подавлении восстания, можно понять,
почему Пыхачеву был вынесен мягкий приговор — продержав 2 ме-
сяца под арестом, перевести в том же чине в 13-ю конно-артиллерий-
скую роту.
182
И. В. Порох
и до семисот человек нижних чинов сдались, равно как и
сам подполковник Муравьев-Апостол, который весьма тя-
жело ранен» Ч
Победа правительственных войск была полной. У восстав-
ших было убито два офицера: поручик Щепилла, прапорщик
Ипполит Муравьев-Апостол, и трое было ранено. Среди
солдат шесть человек было убито и около двадцати человек
ранено 1 2. Правительственными войсками было взято в плен
шесть человек офицеров и 895 человек нижних чинов Чер-
ниговского полка, участвовавших в бою под Установкой 3.
Пленные солдаты Черниговского полка были отправлены
под строгой охраной в Белую Церковь, организаторы и руко-
водители восстания С. Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин
и с ними М. Муравьев-Апостол отвезены в Петербург,
остальные офицеры — участники восстания предстали пе-
ред судом в Могилеве.
Николай I был очень доволен быстрым подавлением вос-
стания и в письме от 11 января к Константину Павловичу
откровенно признавался: «При всей надежде на милость
божью, я все же готовился к худшему» 4 5. Изрядно перетру-
сив, Николай I жестоко выместил на восставших пережитую
им тревогу. Руководители восстания С. Муравьев-Апостол
и М. Бестужев-Рюмин были казнены вместе с Пестелем,
Рылеевым и Каховским. Соловьев, Сухипов, Мозалевский и
Быстрицкий были осуждены на каторжные работы пожиз-
ненно. Из числа солдат Черниговского полка -- участни-
ков восстания подверглись наказанию: шпицрутенами
через 1 000 человек 12 раз и каторга — 3 человека (фельд-
фебель Шутов, унтер-офицер Никитин, рядовой Борисов),
шпицрутенами через 1 000 человек от 1 до 6 раз и пере-
вод на Кавказ— 103 человека, 200 лозанов и перевод на
Кавказ — 15 человек и перевод на Кавказ 805 человек б.
Тяжесть наказания была обусловлена тем, что действия
солдат и унтер-офицеров Черниговского полка квалифици-
1 «Русская старина», май 1905 г., стр. 376—377.
2 См. «Восстание декабристов», т. VI, стр. 102—103; «Рух дека-
бриспв на УкраТнЬ, стр. 51.
3 См. «Рух декабрист1в на УкраТнЬ, стр. 75.
4 «Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов...», стр. 179.
5 См. Г. С, Габаев, Солдаты — участники заговора и восстания де-
кабристов, «Декабристы и их время», т. II, 1952, стр. 361.
Восстание Черниговского полка 183
ровались как сознательное и добровольное участие в заго-
воре и восстании. Черниговский полк был заново сформи-
рован из солдат других частей и переменил место расквар-
тирования. Штаб-квартира его была перенесена в город
Острог.
Так закончилось восстание Черниговского пехотного
полка.
Предистория революционного выступления декабристов
на юге и самый ход восстания Черниговского пехотного
полка, кратко изложенные здесь, позволяют установить
ряд положений, существенных как для уяснения характера
этого выступления и причин его неудачи, так и для понима-
ния характера всего движения декабристов в целом.
Прежде всего можно установить, что инициатива в по-
становке вопросов тактики в Южном обществе декабристов
принадлежала в основном руководителям Васильковской
управы. Выдвинутые С. Муравьевым и Бестужевым-Рюми-
ным Бобруйский, Белоцерковский планы и установленные
в период Лещинских лагерей отправные положения общего
плана революционного выступления, намечавшегося на
лето 1826 г., ускорили разработку тактических принципов
Южного общества. Энергично выступая за открытие реши-
тельных действий и предлагая «не ждать удобных обстоя-
тельств, а стараться возродить оные», С. Муравьев, а вместе
с ним Бестужев-Рюмин всегда усиленно пропагандировали
необходимость революционного слома существующего строя,
способствуя активизации деятельности всего тайного обще-
ства. Одновременно необходимо подчеркнуть, что взаимо-
отношения между Пестелем и руководителями Васильков-
ской управы характеризуются не нарастающим обостре-
нием имевшихся на отдельных этапах их совместной
деятельности расхождений, а, наоборот, последовательным
сближением программных и тактических взглядов. Это соот-
ветствовало основному содержанию внутренней жизни
Южного общества — борьбе за выработку единого плана
государственного переворота посредством военной револю-
ции на основе политических требований «Русской Правды».
Восстание Черниговского пехотного полка, по сути
дела завершившее собою пятилетнюю деятельность Южного
общества, не было случайным событием в жизни тайной орга-
низации. Оно непосредственно было связано со всей преды-
184
И. В. Порох
дущей деятельностью Васильковской управы и планами
руководителей Южного общества. Последние переговоры
Пестеля, С. Муравьева и Бестужева-Рюмина с Тру-
бецким в октябре 1825 г. свидетельствуют о согласовании
между представителями Южного и Северного обществ
отдельных элементов выработанного руководителями Юж-
ного общества единого плана революционного выступления
летом 1826 г. — плана, составной частью которого было
восстание Черниговского полка.
Однако арест Пестеля, разгром Тульчинской управы,
отказ Волконского от решительных действий нанесли
смертельный удар общему плану вооруженного выступле-
ния Южного общества. Поражение восстания в Петербурге
завершило удары, обрушившиеся на тайное общество.
В этих условиях отчаянная попытка спасти положение,
которую предпринял С. Муравьев, подняв восстание Чер-
ниговского полка, не могла, конечно, рассчитывать на
успех.
В то же время возникшая сложная ситуация не могла
не отразиться на ходе выступления. Восстание Чернигов-
ского пехотного полка не соответствовало предшествующим
планам руководителей Южного общества и отличалось от
восстания декабристов в Петербурге. Тем не менее восста-
ние Черниговского полка, являясь вместе с восстанием
14 декабря на Сенатской площади первым революционным
выступлением против царизма, расшатывало устои самодер-
жавия и способствовало пробуждению народа. Восстание
Черниговского пехотного полка оказало свое революциони-
зирующее влияние на армию и крестьянство, вызвав среди
солдат и офицеров 3-го пехотного корпуса горячее сочув-
ствие к декабристам и пробудив крестьянские массы Ук-
раины к открытому выступлению против крепостного права.
Выступление революционных рот под руководством
С. Муравьева со всей полнотой показывает в то же время
слабые стороны движения декабристов, их классово-дво-
рянскую ограниченность, оторванность от народа, ошибоч-
ность принятой ими тактики военной революции, тактиче-
ские ошибки в руководстве восстанием. Одной из таких
решающих ошибок тактического характера явилось то, что
руководители восстания, потеряв напрасно драгоценное
время, не смогли использовать растерянность и замеша?
Восстание Черниговского полка 18В
тельство правительства, вызванные неожиданностью рево-
люционного выступления Черниговского пехотного полка.
Действия черниговцев носили не наступательный, а выжи-
дательный характер, что в корне противоречило требова-
ниям законов вооруженного восстания. Подобная тактика
обрекала восстание на гибель.
Малодушие ряда видных членов Южного общества, ко-
мандиров частей (А. Муравьева, Повало-Швейковского,
Тизенгаузена, Волконского), отказавшихся помочь вос-
ставшим, и открытый переход некоторых из них на сторону
правительственных войск (Пыхачев), естественно, нанесли
серьезнейший удар планам руководителей восстания и спо-
собствовали скорейшему разгрому Черниговского полка.
Не смогли придти на помощь восставшему Черниговскому
полку и бывшие «славяне», промедлившие с выступлением.
Если С. Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин в ходе
восстания упустили дорогое время и не использовали расте-
рянности властей, то последние, быстро оправившись от
потрясения, сумели развить самую активную деятельность,
направленную на подавление восстания.
Единоборство Черниговского полка с послушной ца-
ризму военной машиной было неравным. Смелая попытка
С. Муравьева-Апостола и М. Бестужева-Рюмина возглавить
выступление войск 1-й и 2-й армий окончилась неудачей.
Но их революционный подвиг не пропал даром. Героическое
восстание Черниговского полка вошло ярчайшей страни-
цей в историю декабризма, ставшего знаменем борьбы для
последующих поколений революционеров.
БАЛКАНСКАЯ ПРОБЛЕМА
В ПОЛИТИЧЕСКИХ ПЛАНАХ ДЕКАБРИСТОВ1
Б. Е. Сыроечковский
ешение вопросов внешней политики в программе
и политических планах декабристов значитель-
но менее привлекало внимание исследователей,
чем изучение их взглядов по вопросам преобра-
зования внутреннего строя России. Внешне-
политическим планам декабристов уделялись
обычно лишь беглые попутные замечания в ра-
ботах, написанных на другие темы. Рассматривались эти пла-
ны на основе узкого круга источников и недостаточно углуб-
ленно. Дело сводилось к пересказу решений декабристами
отдельных вопросов, без внимания к тому, что их взгляды по
вопросам внешней политики и международных отношений
представляли цельную систему, имевшую определенные
теоретические обоснования, что эти взгляды развивались,
осложнялись, принимали более определенный характер
как в связи с изменениями общей международной и внутрен-
ней обстановки, так и еще в большей мере под влиянием
успехов самого тайного общества и эволюции его программ-
ных и тактических планов. Осуществление внешнеполити-
ческих планов тайного общества должно было, по расчетам
декабристов, содействовать успеху задуманных ими рево-
люционных преобразований внутри страны и — обратно —-
победа революции в России должна была явиться основной
1 Настоящая статья воспроизводит в дополненном и переработан-
ном виде два доклада автора, сделанные на заседаниях кафедры исто-
рии СССР Московского университета 21 декабря 1948 г. и сектора
истории СССР периода капитализма Института истории Академии наук
СССР 2G января 1949 г.
Балканская проблема в планах декабристоь №7
предпосылкой осуществления их программы во внешней
политике.
Без учета внешнеполитической программы декабристов
и их борьбы за ее осуществление не может быть полного
понимания ни их революционной деятельности, ни истори-
ческого значения-этого движения. Изучение взглядов дека-
бристов по вопросам внешней политики потребует еще
большой работы и целого ряда специальных исследований.
Попытку предварительного изучения одного из вопросов
этой большой темы представляет настоящая статья. Она
посвящена рассмотрению лишь одного, правда, централь-
ного вопроса внешнеполитической программы декабризма —
решению декабристами балканской проблемы.
Другие вопросы, и прежде всего польский, затрагивают-
ся лишь постольку, поскольку они связаны с решением дека-
бристами балканской проблемы или помогают раскрытию
принципиальных положений, лежавших в основе всей
внешнеполитической программы декабризма. Но и рассмо-
трение решения декабристами балканской проблемы поста-
влено в статье в узкие рамки. Ее содержание сосредоточено
на вопросе о том, как развивалось решение балканской
проблемы в революционном плане Пестеля.
С революционным решением балканской проблемы, во-
шедшим в программу Южного общества, связан предше-
ствовавший ему проект, изложенный в записке Пестеля,
озаглавленной «Царство Греческое». Поэтому рассмотрение
этого вопроса в настоящей статье делится на две части.
В первой части рассматривается вопрос о происхождении
указанного документа и изложенного в нем политического
плана; во второй — вопрос об отношении этого плана к
революционной концепции Пестеля и к внешнеполитиче-
ской программе декабристов. В связи с этим раскрывается
и вопрос о соображениях, побудивших Пестеля включить
эту записку в число материалов для ненаписанных еще
глав «Русской Правды».
По состоянию источников указанные вопросы во многом
не могут получить вполне определенного разрешения, и в от-
ношении их приходится ограничиться лишь более или менее
обоснованными гипотезами. Тем не менее можно думать,
что настоящая статья все же окажется небесполезной в
общей работе по изучению внешнеполитических взглядов
188
Б. Е. Сыроечковский
декабристов хотя бы тем, что привлечет внимание исследо-
вателей к ряду мало известных документов и обычно оста-
вляемых без внимания отдельных данных по этому вопросу
истории декабризма.
I
ЗАПИСКА ПЕСТЕЛЯ «ЦАРСТВО ГРЕЧЕСКОЕ»
Денщик П. И. Пестеля С. Ф. Савенко на допросе, учи-
ненном ему в Тульчине 15 декабря 1825 г., показал, что
с начала осени этого года Пестель, «часто, находясь один,
вынимал из шкафов бумаги, разбирал оные и сам жег одни,
а некоторые давал ему, Савенке, для сожжения, что он
сейчас делал» х. Так в связи со все новыми и новыми преду-
преждениями о том, что существование тайного общества
стало известно правительству и что можно ожидать аре-
стов и обысков, Пестель принялся за «чистку» своих бумаг.
Результаты этой «чистки» сам Пестель определил в ответах
на вопросы от 13 января 1826 г.: «Из бумаг моих о предме-
тах политики я большую часть сам сжег. Оставалось малое
число оных, между коими и начатое мною предположение о
государственном образовании» 1 2. Сохранены были написан-
ные главы «Русской Правды», а также фрагменты более ран-
них работ, отдельные заметки и справки, которые могли
послужить материалом при составлении ненаписанных ча-
стей «Русской Правды» или оказаться полезными «Времен-
ному правлению» на первых порах его деятельности после
переворота. Подбирая документы, группируя их и иногда
снабжая обложками, Пестель кое-где проставил каранда-
шом нумерные обозначения — 5, 6, 7, 8, 9, 10 — тех напи-
санных начерно или вовсе ненаписанных глав «Русской
Правды», при составлении которых предполагал использо-
вать тот или иной фрагмент, тот или иной документ. Пачка
сохраненных рукописей, по словам Савенко, сравнительно
с ворохами сожженных им и самим Пестелем бумаг предста-
вляла лишь «небольшую связку». В конце октября или в
начале ноября Пестель приказал Савенко зашить эту
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 154, л. 2 об.
2 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 113.
Балканская проблема в планах декабристов 189
пачку бумаг в холст и положить их к нему на стол Ч В се-
редине ноября Пестель передал этот пакет для тайного хра-
нения члену Тульчинской управы Южного общества Ни-
колаю Крюкову. Пакет был закопан на поле деревни Кир-
насовки близ Тульчина, а в феврале 1826 г. был извлечен
из земли адъютантом генерала Чернышева Слепцовым и
представлен следственной комиссии 1 2.
В числе бумаг, присоединенных Пестелем к рукописи
«Русской Правды» в качестве возможных материалов для
ее ненаписанных глав, имеется набросок, составляющий
по архивной нумерации 300-й лист дела № 10. Он написан
почерком Пестеля, с поправками и производит впечатление
авторского черновика. Первая половина текста написана
довольно тщательно: каждый пункт имеет порядковый
номер, наименования перечисляемых в нем областей выде-
лены подчеркиванием, так же выделены и названия главных
городов; в расположении текста отчетливо выдержан от-
ступ от левого края листа, образующий поля.
Царство Греческое
1. — Валахия. — Главный город Букарест. — Карпат-
ские горы, Дунай, от Галаца мимо Ривника до гор
Карпатских.
2. — Булгария. — Главный город София. — Дунай,
Балкан, море. От Нидин по направлению к Драмо-
вац, Шипцовац, Шакирад, Пирет, Цариброд до
гор близ Солисмика.
3. —- Романия. — Главный город Адриянополь. — Море,
Балкан. Македония 3.
4. — Сербия. — Главный город Бельград. — Булгария,
Дунай, Балкан. Сава4 река и Дрина река.
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 154, л. 5 об.
2 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 127—134; С. Н. Чер-
нов, Поиски «Русской Правды» П. И. Пестеля, «Известия Акаде-
мии наук СССР, Отделение Общественных наук» № 7, 1935 г., стр.
661—703.
8 Первоначально: Горы от Сомакорца до Драмы и Каваллы,
В слове «Драмы» Д переправлено из Б.
4 Первоначально: Драва.
190
Б. Е. Сыриечковский
5. — Босния. — Главный город Б анялу ка. — Море
Адриятическое, Австрия, река Сава 1 и Дрина,
отсель границы Герцоговины до Ливны, а от
Ливны до Скордона, а отсель море 1 2.
Вторая половина рукописи выполнена менее тщательно:
при названии шестой области — Албании — еще проста-
влен порядковый номер, но далее номера исчезают; в тексте
пунктов более нет указаний главных городов, увеличивается
количество поправок; весь текст все более отступает к краю
листа, и поля, четко отграниченные в верхней части листа,
теперь скрадываются и против последнего пункта — Маке-
дония — почти совсем исчезают.
6. — Албания. — Вышеописанная Босния, Балкан, гра-
ницы теперешние с Македониею, источники реки
Кревасты, потом сия река до устья, затем море 3.
Ливадия, — включает Ливадию от Яноха до Арты,
Негрепонт и весь архипелаг.
Морея.—Морея, Итака, Цефалония, Цанте и Кандия.
Фессалия. — Ливадия от Яноха до Арты, море до
реки Вардар — Хмалс — Акциус 4. Отсель по го-
рам мимо Водена 5, Кастраницы, Флорины до реки
Кревасты, сия река.
Македония. — Романия, Фессалия, а от источника
Кревасты настоящие ее границы с Албаниею и
потом Балкан 6.
1 Далее зачеркнуто: Драва.
2 Начиная со слов «отсель границы» первоначально было-: от
Призренсы до Мостара, а там река Карене до моря. Сюда же и
острова.
3 Начиная со слова «источники» первоначально было: до боль-
шой горы недоходя Перлена и Магарова, от сей горы по горам
мимо Перлена и Магарова, от сей горы по горам мимо Перлена, Пле-
тиара и Дстиркапы до реки Вардар—Хмалс—Акциус. Потом сия
река.
4 Акциус написано над строкой. Ср. предыдущее примечание.
5 Первоначально Пестель написал прописное Ф, затем перепра-
вил его на В и написал — Водена.
6 Текст печатается с сохранением пунктуации подлинника.
В географических наименованиях сохранена передача их Пестелем.
Как можно видеть, в наименованиях некоторых населенных пунктов
он отступает от обычной транскрипции, в одном же случае (Нидин
вместо Видин) делает странную ошибку: он сам в донесении о вто-
рой из трех своих командировок в Бессарабию для собирания сведе-
ний о греческом восстании писал: Видин.
Балканская проблема в планах декабристов
191
Приведенный документ расположен на одной стороне
листа, оборотная сторона которого чистая, без текста, а ле-
вый край — неровный, носит явные следы обрыва. Повиди-
мому, этот лист — часть разорванного пополам полного
писчего листа. Бумага плотная белая, с водяными знаками
(большой гербовый щит во всю страницу и улей), без даты.
Того же или близкого качества бумага с теми же водяными
знаками имеется в деле лишь в листе 311, содержащем очень
раннюю запись Пестеля: «Science de Dieu». Чернила
рукописи обычные для бумаг Пестеля, но несколько тем-
нее, гуще, чем в других листах дела. По внешним призна-
кам документ выглядит несколько обособленным во всем
архивном комплексе материалов «Русской Правды».
Уже при беглом знакомстве с этим документом ясно,
что он представляет проект политического переустройства
европейской части Турецкой империи, какой она была во
время Пестеля, причем перестройка должна была носить
в какой-то мере характер федерации в монархической форме
«царства».
Когда и с какой целью был составлен этот проект? Был
ли автором его Пестель? Какое «царство» имеет этот проект
в виду? Являются ли перечисленные в нем области только
административными областями этого «царства» или это
самостоятельные штаты единой федерации? И, наконец,
какое отношение имеет этот проект к «Русской Правде»?
Почему он включен Пестелем в состав сохраненных им
материалов для ненаписанных глав ее?
Таковы вопросы, которые возникают перед исследова-
телем при рассмотрении этого документа.
* *
*
Обстоятельства, вызвавшие составление рассматривае-
мого наброска, наиболее естественно искать в общественно-
политической обстановке, созданной греческим восстанием
1821 г.
Известно, что восстание греков поставило российское
самодержавие в крайне противоречивое положение. С одной
стороны, правительство Александра I готово было в целях
распространения влияния России на Ближнем Востоке
использовать национально-освободительную борьбу под-
192
Б. Е. Сыроечковский
властных Турции христианских народов и поэтому явно
поддерживало греческое движение. Но в то же время в
силу враждебности своей ко всякому независимому, а тем
более революционному выступлению, где бы оно ни воз-
никало, оно не могло иначе, как отрицательно, отнестись
к бурному взрыву греческого восстания, во многом столь
определенно перекликавшегося с движениями эпохи недавней
французской революции и с только что одержавшими победу
над реакционными монархическими порядками восстаниями
испанских и итальянских революционеров. Недаром Але-
ксандр I был инициатором «Священного союза» монархов,
автором его учредительного «акта» и вдохновителем контрре-
волюционной интервенционистской политики конгрессов.
В отличие от правительства широкие общественные круги
встретили греческое восстание совершенно определенным
сочувствием. В отношении к нему не было, по крайней мере
по внешности, того резкого размежевания, какое реши-
тельно разделяло охранительные и либеральные круги в
оценке движения итальянских карбонариев и испанских
революционеров. Но, разумеется, у одних и в этом случае
преобладали традиционные великодержавные и национали-
стические стремления, свойственные дворянской политике
крепостничества и усиливаемые развитием в народном хо-
зяйстве тенденций капиталистических, у других — сочув-
ствие героическому порыву народа, поднявшего знамя
борьбы против векового угнетения. Сочувствующие из
консервативного лагеря подчеркивали в греческом восста-
нии момент борьбы против ига иноверных и варварских
завоевателей, якобы коренным образом отличавший его от
революционных движений Западной Европы. В этих кру-
гах в ходу было сближение восстания греков против турок
по его характеру с борьбою русского народа против татаро-
монгольских завоевателей. В либеральных и тем более в
революционных кругах сочувствие грекам не требовало
никаких оговорок и в противность оценкам крепостников
движение гетеристов воспринималось как однородное по
своему характеру с революционными движениями южных
стран Западной Европы. Сочувствие восстанию, призывы к
поддержке его Россией нашли выражение в литературе, пуб-
лицистике, письмах и записках той эпохи. Глубоко пережи-
вал эти настроения и отразил их в своем творчестве Пушкин.
Балканская проблема в планах декабристов 193
Декабристы встретили восстание греков горячим сочув-
ствием. По записям Николая Тургенева в его дневнике за
1821 г. видно, что он внимательно и с живым интересом
следил за борьбой греков. Рылеев в том же 1821 г. в извест-
ном послании к Ермолову, которого прочили на пост ко-
мандующего русскими войсками в войне с Турцией, призы-
вал его «спасать сынов Эллады», поднявших «свободы зна-
мена». Кюхельбекер в 1821—1822 гг. написал несколько
стихотворений по поводу греческого восстания. Якушкин
собирался ехать в Грецию для участия в борьбе греков и
изучал греческий язык. Собирался ехать в Грецию и Кахов-
ский. В. Ф. Раевский, заточенный в Тираспольской кре-
пости, 28 марта 1822 г. в стихотворении «К друзьям в Ки-
шинев» говорил о зажегшейся на Востоке заре, о «воспря-
нувшем народе», о «пробудившейся свободе», которая зовет
его друзей «под тень священную знамен на поле славы
боевое». Лорер позднее в своих «Записках» писал:
«Более всего воспламенило молодежь известие о восстании
в Греции. Все были уверены, что государь подаст руку
помощи единоверцам и что двинут наши армии в Мол-
давию».
М. Фонвизин в записке «О повиновении вышней власти
и какой власти должно повиноваться», написанной
в первой половине 1823 г. под впечатлением постановлений
Веронского конгресса, отказавшегося выслушать делега-
тов восставших греков и объявившего их мятежниками про-
тив законного государя, доказывал законность борьбы на-
родов как против власти завоевателей, какими были турки
для народов Балканского полуострова, так и против деспо-
тических правительств, какими в Европе являются прави-
тельства турецкое и российское. Он говорил о моральной
правоте и полном соответствии принципам права восстания
греков и гневно обличал насильнический характер политики
Священного Союза и властвующих в Европе больших дер-
жав, которые попирают законные права народов, воору-
женным вмешательством возвращают к власти низвергну-
тые народами беззаконные правительства и объявляют
законной власть варварских чужеземных поработителей1.
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 186; В. И. Семевский,
Политические и общественные идеи декабристов, стр. 250, 254, 255;
7 Очерки из истории движения декабристов
194
Б. Е. Сыроечковский
Пестель разделял общее всем членам тайного общества
сочувствие грекам и желание активного вмешательства
России в балканские события. Мысль о войне с Турцией
для него связывалась также с убеждением в необходимости
исправления южных границ России включением в ее состав
Молдавии и черноморского побережья Закавказья. Войну
против Турции, даже если она будет предпринята царским
правительством, Пестель оценивал положительно, как отве-
чающую интересам России. Но взгляды его и других дека-
бристов на задачи России на Ближнем Востоке шли далее
мысли о собственных ее экономических и военных интере-
сах и о поддержке греков в их борьбе за свободу. Декабри-
сты, несомненно, разделяли распространенные в широких
кругах русского общества симпатии ко всем вообще пора-
бощенным Турцией народам Балканского полуострова и
прежде всего к славянам и сочувствие их стремлениям к по-
литической самостоятельности. Ряд статей в журналах
этого времени и книг, посвященных описанию славянских
и других народов Балканского полуострова, их истории,
культуре, фольклору, записки русских людей, преимуще-
ственно моряков, побывавших в балканских странах, сви-
детельствуют о живом интересе к судьбам славянских
народов. Мысль о необходимости расширить и углубить
исконные исторические связи России с этими народами
проходит красной нитью во всей этой литературе. Декабри-
сты, несомненно, были знакомы с ней, разделяли ее общее
направление, и мысли их переходили в требование дела,
отражались в их планах. Ниже будут приведены данные
источников, относящиеся преимущественно к 1824—1825 гг.,
свидетельствующие об их интересе к славянской проблеме
на Ближнем Востоке и о включении ее в круг программных
вопросов тайного общества.
В силу служебного положения Пестель оказался поста-
вленным в особенные, очень близкие отношения к событиям
Лорер, Записки декабриста, М. 1931, стр. 67; «Голос минувшего»
№ 10, 1916 г., стр. 135—154. Принадлежность статьи «О повино-
вении вышней власти...» М. А. Фонвизину с несомненностью уста-
навливается как совпадением всех ее положений со взглядами
Фонвизина (иногда характерно своеобразными), излагаемыми им в
его письмах и статьях, а также стилем речи и словарем этой
статьи.
Балканская проблема в планах, декабристов 19В
на Балканах. Перед расквартированной по юго-западным
границам России Второй армией была поставлена задача
не только охраны этих границ, но и подготовки к возмож-
ной и постоянно ожидаемой войне с Турцией. Живой инте-
рес и горячее сочувствие, какими было встречено греческое
восстание в широких кругах русского общества, с особен-
ной силой захватывали высшее командование и офицер-
ство Второй армии. В войне с Турцией, начала которой ожи-
дали со дня на день, армия эта должна была играть ведущую
и ответственную роль. Развертывавшиеся события требо-
вали от нее не только бдительного внимания, но и неот-
ложных действий. Пестель в штабе армии занимал исклю-
чительное положение не только потому, что был близок к
главнокомандующему, графу П. X. Витгенштейну, адъю-
тантом которого он состоял с августа 1813 г., но и в силу
отношения к нему начальника штаба генерала П. Д. Кисе-
лева, высоко ценившего его ум, знания, энергию и деловые
способности. Он, как доверенный помощник и советник
своих начальников, оказался в самом центре деятельности,
вызванной восстанием греков.
Правда, в дни греческого восстания он уже не был более
адъютантом главнокомандующего, так как в связи с пред-
полагавшимся походом, вызванным революционными со-
бытиями в Италии, 20 марта 1821 г. был переведен в Смо-
ленский драгунский полк. Однако он еще не направился
в полк и был «употреблен в главной квартире Второй армии
по делам о возмущении греков». Поход же против Италии,
как известно, не состоялся. Пестель был ближайшим помощ-
ником Киселева во всех сношениях и мероприятиях, свя-
занных с ходом дел в Турции и с подготовкой к ожидаемой
войне. Как видно из пометок на ряде донесений, поступав-
ших в штаб Второй армии от гражданских и военных долж-
ностных лиц из пограничной местности, и на секретных
донесениях агентов разведки, они проходили через руки
Пестеля. Через его же руки шла и переписка по вопросам,
связанным с восстанием, между штабом армии и высшими
правительственными инстанциями. Его рукою написан
ряд очень важных секретных донесений, направлявшихся
в Лайбах, а позднее в Петербург к начальнику Главного
штаба П. М. Волконскому и к министру иностранных дел
К. Нессельроде,а через них и к самому Александру. В период
7*
196
Б. Е. Сыроечковсклш
от конца февраля до начала июня 1821 г. он был три раза
командирован на турецкую границу в Бессарабию по
вопросам, связанным с восстанием грековПервая поездка
состоялась между 26 февраля и 8 марта, вторая — между
28 марта и 14 апреля, третья — между 18 мая и началь-
ными числами июня. В результате этих поездок явились
три донесения Пестеля на имя начальника штаба армии
генерала Киселева (от 8 марта, 15 апреля и 25 мая) и два
письма к нему же (от 3 марта и 25 мая) 1 2. Во время своих
поездок Пестель собрал очень полные и ценные сведения
о начальных событиях восстания и выполнил некоторые
ответственные дипломатические поручения, исходившие от
самого Александра. Пестель был в Кишиневе, в местопре-
бывании наместника Бессарабской области и штаба 16-й ди-
визии, в лежащем на берегу Прута невдалеке от Ясс погра-
ничном местечке Скулянах, где устроен был карантинный
пункт, в Тирасполе, где была штаб-квартира 6-го корпуса,
части которого были расположены непосредственно по
турецкой границе3. Как видно из донесений и писем Пе-
стеля, к числу лиц с которыми он встречался и беседовал,
относятся также наместник Бессарабской области генерал
И. Н, Инзов, кишиневский губернатор князь К А. Ката-
1 В показании на следствии Пестель об этом времени своей службы
писал: «В 1821 году, когда открывался поход в Италию, тогда был
я переведен в Смоленский драгунский полк, не оставаясь уже более
адъютантом. В полку однако же я не был налицо, потому что сказан-
ный поход в Италию был отменен, а я, между тем, употреблен был
в главной квартире Второй армии по делам о возмущении греков и по
сим же делам был трикратно посылай в Бессарабию, представив тогда
начальству две большие записки о делах греков и турок, которые и
были отосланы к министру иностранных дел». В формулярном списке
Пестеля значится, что в Смоленский драгунский полк он был переве-
ден из Мариупольского гусарского 20 марта 1821 г. («Восстание дека-
бристов», т. IV, стр. 6, 92).
2 В приведенном выше показании Пестель говорит не о трех, а
о двух своих записках потому, что только в этих двух записках со-
держались сообщения «о делах греков и турок»; третья предста-
вляла отчет о передаче князю Суццо пожелания Александра I о
выезде его из пределов России.
3 Не исключена возможность, что во время этих поездок Пестель
был нс только в Бессарабии, но и за границей. Киселев, пересылая
Закревскому «записку» Пестеля, в письме от 14 марта 1821 г. называет
автора ее «одним из чиновников, отправленных мною за границу».
Курсив мой. — Б. С,)
Балканская проблема в планах декабристов
197
кази, зять вождя греческих инсургентов Александра Ипси-
ланти, командир 6-го корпуса генерал И. В. Сабанеев,
командир второй бригады 16-й дивизии генерал П. С. Пу-
щин, кишиневский вице-губернатор М. Е. Крупенский,
русский генеральный консул в Молдавии А. Н. Пизани,
начальник скулянского карантина Навроцкий, богатый
молдаванский помещик, действительный статский советник
Розетта Рознаван, бывший господарь Молдавии князь
Михаил Суццо, подполковник И. П. Липранди, командо-
вавший 16-й дивизией генерал М. Ф. Орлов, Н. С. Алек-
сеев и ряд других, занимавших видные посты военных и
гражданских чиновников, а также греков, румынских бояр
и русских дворян того же чиновного и помещичьего круга.
Видался, разумеется, с членами тайного общества —
М. Ф. Орловым, К. А. Охотниковым, В. Ф. Раевским.
Утро 9 апреля он провел с Пушкиным; был у Пушкина и
26 мая — в день его рождения; встречался с ним еще не раз,
между прочим, вместе с ним был у Мих. Суццо. Пушкин
отметил эти встречи в своем «Кишиневском дневнике» и
вспомнил о них позднее в дневнике 1833—1835 гг. 1
Пестель лично мог наблюдать тот энтузиазм, с каким
встретили проживавшие в России греки восстание Ипси-
ланти. От своих собеседников, среди которых были и члены
Гетерии или лица, близкие к этой организации, он слышал
рассказы о событиях в Валахии, Молдавии, в Константино-
поле и в Греции, о планах и целях восставших. Беседы
о событиях на Балканах, разумеется, носили разный харак-
тер, в зависимости от положения и политических взглядов
собеседников Пестеля. Наиболее полную и конкретную ин-
формацию Пестель получал от начальствующих лиц как
военного, так и гражданского ведомств и от имевших связи
с гетеристами греков и молдаван. Особенно ценные сведения
он почерпнул от консула Пизани, от князя Михаила Суццо
и от Розетта Рознавана, а также от Крупенского, крупного
1 Под 9 апреля 1821 г. Пушкин записал свою известную характе-
ристику Пестеля: «Утро провел я с Пестелем; умный человек во всем
смысле этого слова. Mon coeur est materialiste, говорил он: mais ma
raison s’y refuse. Мы с ним имели разговор метафизический, политиче-
ский, нравственный и проч. Он один из самых оригинальных умов,
которых я знаю» (А. С. Пушкин, Полное собрание сочинений,
М. 1933, т. V, стр. 803).
I9X Б. Е. Сыроечковский
помещика, молдаванина по национальности. Составленные
на основании собранных сведений донесения Пестеля и его
полуофициальные письма Киселеву содержали очень об-
стоятельный рассказ о начальных событиях восстания и
анализ, учитывающий их общую связь и значение х. Они
являются ценным источником для изучения начала грече-
ского восстания и вызванных им действий русской админи-
страции в южном краю. Донесения изложены в сдержанном
тоне, соответствующем официальному их характеру. Также
и в письмах к Киселеву Пестель стремится выдержать пози-
цию стороннего наблюдения, объективно излагающего ви-
денное и слышанное. Однако и в донесениях, и тем более
в письмах его отношение к излагаемым событиям просту-
пает уже в самом подборе фактов, а за выводами и оценками,
которые передаются им как итог слышанных суждений гре-
ков и молдаванских бояр, легко угадываются мысли самого
Пестеля. Местами же он высказывает те или иные сообра-
жения и прямо от своего лица.
Пестель сочувствует восстанию. «Мотивы, определяю-
щие поведение Ипсиланти, — пишет он Киселеву 3 марта
1821 г., — заслуживают самого высокого уважения». Он
сообщает, что силы движения велики; они еще не разверну-
лись полностью, но быстро растут: со всех сторон в отряды
Ипсиланти идут добровольцы. «Греки из Одессы, — пишет
Пестель, — прибывают в очень большом количестве, и
волнение в Одессе чрезвычайное». Местные власти, — отме-
чает он, — не имеют никаких формальных оснований для
отказа в паспортах грекам, желающим выехать па родину,
хотя те открыто говорят, что едут сражаться под знаменами
Ипсиланти за свободу Греции. Чиновники боятся ответ-
ственности, и одесский градоначальник Лапжероп просил
у Инзова отставки.
Указав, что восстание подготовлено Гетерией, Пестель
сообщает сведения о возникновении этого тайного общества
1 Фактические сведения, сообщаемые Пестелем в его донесениях
и письмах о балканских событиях, и общая картина этих событий
близки к содержанию информационных сообщений Инзова Витген-
штейну. Пушкин в мае 1821 г. в своем письме к В. Л. Давыдову из
Кишинева дает в основном ту же картину событий (ГВИА, ф. МА
(Молдавская армия), д. 18, оп. 182-а,док. 11, приложение А;А. С. Пуш-
кин, Письма, т. I, М.—Л. 1926, стр. 19—21).
Балканская проблема в планах декабристов 199
и о его внутренней организации. Силы Гетерии велики.
«Если, — пишет Пестель, — существует 800 тысяч итальян-
ских карбонариев, то еще значительнее может быть число
греков, объединенных во фратриях общею политическою
целью». Он приводит слышанные от греков подсчеты, со-
гласно которым Гетерия охватывает свыше миллиона патрио-
тов. Однако в своих официальных донесениях и письмах
Пестель никогда не называл Гетерию «отраслию карбона-
ризма». Наоборот, говоря о движении, Пестель стремился
ослабить предубеждение царя против греческих патриотов
и прибегал к формулам правительственных кругов и к харак-
теристике, даваемой движению самими греками. Он пишет,
что вожди Гетерии, обращая свои надежды к Александру,
полагают, что они имеют все основания рассчитывать на его
поддержку, так как восстание их подобно борьбе русских
князей против татарского ига и «не может...быть сравнено
с действиями испанских и неаполитанских революционе-
ров».
Пестель отмечает национальную сложность движения.
Вместе с греками сражаются албанцы. Греки ждут присоеди-
нения к движению сербов. Идет брожение среди болгар.
Трудным оказалось положение молдаван. Они ненавидят
греков еще более, чем турок. Причина тому — грабежи и
притеснения, которые чинили поставляемые Портою госпо-
дари и русские консулы из греков — фанариотов и перо-
тов Ч Молдаване, особенно бояре — члены молдаванского
дивана, с враждой относятся к восставшим грекам и в то же
1 И. П. Липранди, хорошо знавший положение дела в княжествах,
писал о роли титулованных фанариотов и авантюристов-перотов (Фа-
нар и Пера — предместья Константинополя): «Пагубное влияние
этих выродков, особенно в придунайских княжествах, увенчалось
полным успехом... После Букарештского мира, вместо консулов рус-
ских заняли эти места... пероты и фанариоты... [Они] не могли, по
связям своим, обуздывать на основании трактатов алчность княжив-
ших фанариотов, с коими обыкновенно делились... Консулы этого
времени получали ежесуточно из кухни господаря известное количе-
ство хлеба, мяса, масла и т. п. Между тем как наш консул вместе с тем
[по договорам] был как бы и прокурор, обязанный следить за пра-
вильностью действий господаря. Каким же образом такие блюстители
буквы трактата, пользующиеся «тайном» («пайком».—Б. С.) с кухни
князя, могли иметь какое-либо значение в глазах народов?»
(И. П. Липранди, Восточный вопрос и Болгария. Чтения Общества
истории и древностей российских, 1868, кн. I, стр. 132—134).
200
Б. Е. Сыроечковский
время боятся, что турецкие власти сочтут их соучастниками
восстания и обрушат свою месть заодно с греками также
и на них. Вот почему, — говорит Пестель, они стремятся
«отделить свою участь... от участи греков не только на
теперешнее время, но и на последующее». Они всячески
стараются засвидетельствовать свою верность турецкому
правительству, но не думают, чтобы оно способно было вод-
ворить порядок, которого молдаванские бояре в страхе за
свои земли и богатства жаждут более всего. Они обратились
к генералу Витгенштейну с просьбой о вводе в Молдавию
русских войск, но получили через русского консула ответ,
что согласно договору России с Турцией войска могут быть
введены в княжества только по просьбе турецкого прави-
тельства. Консул Пизани говорил Пестелю, что этот отказ
может вызвать поголовное бегство молдаванских бояр и
полный беспорядок. Потерпев неудачу в обращении к
России, бояре обратились с просьбой о защите к австрий-
скому императору Ч
В меньшей степени, чем национальная сложность дви-
жения, привлекали внимание Пестеля социальные противо-
речия в рядах восставших. Тем не менее Пестель отметил
демократические тенденции Владимиреско, еще в феврале
поднявшего восстание в Валахии и примкнувшего в марте
к Ипсиланти. Он передает содержавшиеся в его обраще-
ниях к молдаванам и валахам, а также к Порте и к валаш-
скому дивану заявления, что его цель — не мятеж против
турецкого правительства, а борьба против грабежей и
насилий бояр и правителей фанариотов над народом Вала-
хии. Сообщает Пестель и об отповеди со стороны Влади-
миреско русскому консулу в Валахии греку Пини, высту-
пившему с осуждением восстания. Владимиреско ответил
Пини, что тот вступается за бояр и правителей Валахии
только потому, что получал свою долю из разграбляемого
ими народного достояния. Раздраженный Пини, по словам
1 О молдавских боярах Пестель писал в своей «Записке» о пер-
вой командировке в Бессарабию от 9 марта 1821 г.: «...надобно всегда
иметь в виду... стремление их выказать себя усердными привержен-
цами России, послушными рабами Турции и людьми, чуждающимися
греков, хотя, впрочем, они и сим последним не посмеют открыто пре-
кословить» (ЦГВИА, Военно-ученый архив, отд. I, № 722, Записка
Пестеля, л. 9).
Балканская проблема в планах декабристов
201
Пестеля, в своем донесении Александру I назвал Владими-
реско карбонарием.
Вывод, который Пестель делает из приведенных им
наблюдений в первом же своем донесении и развивает в
письме к Киселеву от 25 мая, тот, что активное и притом
незамедлительное вмешательство России в балканские собы-
тия диктуется не только обязательствами ее по договорам,
но и собственными ее интересами. Силы восстания растут
и в ближайшее время должны стать очень значительными.
Ипсиланти, объединившись с Владимиреско, занимает
неплохие позиции. Армия его продолжает возрастать за
счет не только вновь прибывающих греков, но также волон-
теров — немцев, венгров, поляков, французов, итальянцев.
Со дня на день ждут восстания в Морее и в остальной
Греции. Действия повстанцев станут более решительны,
когда начнется борьба и в этих греческих провинциях.
Восставший против Порты Янинский паша Али идет
на союз с греками, он развернул греческое трехцветное
знамя и обещает Греции независимость. Албанцы восстают
вместе с греками. Греки рассчитывают па выступление
Сербии, которое даст до 40 тыс. солдат. Между тем турки
не могут противопоставить восстанию необходимую силу.
Они не могут рассчитывать на свой флот, потому что боль-
шая часть его офицеров и матросов — греки. В то же время
все острова Архипелага вооружили свои торговые корабли,
и Гетерия располагает более чем пятью сотнями судов.
Турецкая армия находится в разложении. Султан, по слу-
хам, тяжело болен. Многие чиновники константинополь-
ского дивана подкуплены Али-пашею. В греческих кругах
носятся слухи не то об ожидаемой, не то об уже начавшейся
войне Персии против Турции. Австрия не будет иметь воз-
можности вмешаться в балканские дела, так как внимание
ее отвлечено войной против Неаполя. Да она и не поль-
зуется достаточными симпатиями среди подвластных Тур-
ции христианских народов. Наоборот, и греки, и молдаване,
и славяне возлагают надежды на поддержку России. Но
Россия должна спешить со своим выступлением.
«Правительство и народ Турции, — писал Пестель Кисе-
леву 25 мая, основываясь главным образом на рассказах
Михаила Суццо, — находятся в состоянии расслабленности
и полного оцепенения». Роскошь и чувственность убивают
202
Б. Е. Сыроечковский
энергию правящего класса. Произвол власти, постоянно
грозящая опасность лишиться имущества и жизни приводят
к тому, что все живут день за день. «Полное безразличие
ко всему, что не имеет отношения к делам личным, овладело
всеми умами». Фаворит султана Халеп-Эффенди —
«ханжа и человек жестокий — грезит о былой славе отто-
манов и хотел бы видеть их снова народом номадов». Султан
разделяет его мечты о возрождении Турции. Но они ничего
не могут сделать.
Однако последние события изменили положение. «Необ-
ходимо было потрясение, которое поколебало бы всю импе-
рию и поставило бы под угрозу существование как нации
в целом, так и каждого отдельного турка». Таким потрясе-
нием было восстание греков. Несомненно, правительство
использует его как средство пробудить народ. Оно давно
имеет это желание, «и я не думаю, — говорит Пестель, —
чтобы оно... упустило случай». Правда, «апатия народа
слишком велика и длится слишком большое время», и он
не так скоро выйдет из этого состояния. «Но нет сомнения,
что он кончит тем, что... возродит силу своего мужества,
ибо, с одной стороны, действительно, и самое существование
всей Турции и каждого турка поставлено под угрозу,
а с другой — и соблазн грабежей и резни слишком
велик, чтобы остаться без... влияния на этот варварский
народ. Ему нужно время — может быть, 6 или 8 месяцев;
но если он воспрянет из своего теперешнего жалкого состоя-
ния, он станет грозным и покажет себя еще способным на
большие дела. Быть может, это будет последняя вспышка
потухающего светильника, но, несомненно, если она вспых-
нет, она произведет ужасный пожар, гасить который при-
дется потоками крови».
Турецкое правительство не верит дружественным заве-
рениям России, но в то же время, возможно, и само разде-
ляет мысль, которую усиленно внушает турецкому народу,
что христианские державы, и прежде всего Россия, изну-
рены последними войнами, боятся турецкой силы и потому
не отважатся на решительное выступление. «Обольщение,
в котором находится сейчас турецкое правительство, пола-
гающее, что пришел случай для исполнения его планов
возрождения, побудит его к необдуманным шагам. Оно
оставит без внимания условия договоров. Тем самым Россия
балканская Проблема в планах декабристов
будет поставлена в необходимость начать войну». В зачерк-
нутом первоначальном тексте этого места своего письма
от 25 мая Пестель, явно приноравливаясь к образу мыслей
и официальному стилю своего чиновного корреспондента,
не без скрытой иронии писал: «...Я полагаю, что государь...
при всей любви, которую его величество как отец народа
питает к миру, оставит свое воздержание от пролития крови
и никогда не допустит, чтобы какая-либо держава на свете
пренебрегала обязательствами, принятыми ею по догово-
рам с великою империей, которую его величество вознес
на ту высокую степень славы и могущества, на какой Рос-
сия находится в настоящее время, тем более что она, осо-
бенно с 1812 года, была покровительницею и гарантом суще-
ствования других государств».
Но неизбежное, как думает Пестель, решение должно
быть принято без промедления, так как «не безразлично,
застать ли турок в том состоянии оцепенения, в каком они
еще находятся сейчас, или же найти их воспрянувшими,
воссоединенными и представляющими силу тем более вну-
шительную, что моральный дух народа будет приподнят».
Не безразлично и то, что если турки успеют обрушиться на
греков и молдаван, то русским войскам придется действовать
в провинциях, совершенно опустошенных, и они будут испы-
тывать величайший недостаток в продовольствии и фураже.
В Молдавии, Валахии и Болгарии поля уже в настоящее
время (т. е. в конце мая 1821 г.) на три четверти стоят
необработа иными.
Международная конъюнктура, по мнению Пестеля, во-
обще говоря, благоприятна для вмешательства России в
балканские дела, но и она заставляет не медлить с выступле-
нием. «Я, пишет Пестель, — имел случай заметить вели-
чайшее шатание умов как среди греков и молдаван, так и
среди других иностранцев». Они не могут прийти к какому-
нибудь устойчивому решению. Свои надежды они возлагают
то на русских, то на англичан, то на австрийцев. Но важно
отметить, что еще недавно «в Молдавии... существовали две
партии — русская и турецкая, в настоящее же время ту-
рецкая превратилась в австрийскую и усилилась многими
лицами, которые до того держались русской партии»...
Говорят, что эта перемена — следствие усилий австрийских
Дипломатических чиновников, которые оставались в Яссах
204
Б. Е. Сыроечковскии
после отъезда австрийского консула, пока гетеристы их
всех не выгнали. «Они, как говорят, усердно старались
доказать молдаванам, как мало пользы им было от покро-
вительства России, как мало думает она о них в настоящих
обстоятельствах и насколько иначе повело бы себя в отноше-
нии их австрийское правительство. Я не знаю, — заключает
Пестель, — насколько все это верно, но нельзя отрицать,
что Австрия приобрела большое влияние в этой стране со
времени последних событий и что все с удивлением смотрят
на поведение, которое усвоила себе Россия».
«Что касается англичан, — продолжает он, — то греки
не только не рассчитывают на них, но ожидают найти в них
подлинных врагов, которые, поистине, рады были бы видеть
истребленной без остатка всю греческую нацию, чтобы
сорвать в своей морской торговле несколько лишних гиней
с народа невежественного и варварского1 и чтобы возможно
более уменьшить конкуренцию со стороны греков, так как
они могут мешать их ненасытной жадности. Разорение дру-
гих представляется им источником богатства для них самих.
Их правительство, обычно столь много 1 2 прославляемое,
ни в чем другом не видит величия, как в унижении других,
не знает другого процветания, как за счет бедности других.
Им все мало золота, и лишь бы захватить его, а там — для
них неважно, если все погибнет, даже и христианство».
«Что касается австрийцев, то греки о них знают только
то, что они стремятся расширять, насколько возможно,
пределы своей империи и иметь влияние повсюду и рассма-
тривают как враждебный всякий народ, который не со-
стоит в числе их политических клиентов. Греки их боятся
и мало надеются на них, хотя и видят, что Австрия ищет
использовать настоящие обстоятельства, чтобы создать про-
тивовес влиянию России, которая, может быть, одна только
действует с полной лойяльностью. Настоящее положение
в Европе должно бы, как это кажется на первый взгляд,
сообщить иное направление активности австрийского пра-
вительства и привлечь его внимание к успехам, которые
делают идеи века, но оно, повидимому, спокойно на этот
счет и крепко захватило господствующие политические
1 Имеются в виду турки.
2 Далее в черновом тексте вычеркнуто: «и столь ошибочно».
Балканская проблема в планах декабристов 205
позиции в Германии (a bien saisi le clef de la position poli-
tique en Allemagne), где весь строй держится еще только
благодаря характеру, присущему идеям самих немецких
политических реформаторов (ой tout I’ordre maintient
encore par une raison qui provient des idees qu’ont les refor-
mateurs politiques allemands eux-mems). Любая перемена
может произойти только тогда, когда вооруженная сила —
за эту перемену, а немецкие конституционалисты хотят
поставить армию в такое ничтожное и приниженное поло-
жение, что она не может быть за них. Людей в массе к дея-
тельности побуждает интерес, а не что-либо иное. Поэтому
армия, обманутая в своих интересах немецкими конститу-
ционалистами, не станет под их знамена. Именно это укреп-
ляет и поддерживает существующий порядок вещей в Гер-
мании, которая без того сделалась бы уже добычею таких
же революционных потрясений, как и Испания и Ита-
лия».
«Итак, — заканчивает Пестель, — глаза и ожидания
всех обращены к России, которая во все времена и среди
всех предшествующих событий всегда показывала себя твер-
дой защитницей греков и доказала свое бескорыстие среди
всех обстоятельств и с особенным блеском со времени
1812 года. Греки, получив урок в том неодобрении, которое
его величество высказал по поводу поведения повстанцев \
все же надеются увидеть прибытие русской армии не в по-
мощь инсургентам и гетер и стам, но для отмщения за пору-
ганную религию. Алтари осквернены, договоры в презрении
и самые священные и законные интересы Империи (т. е.
России. — Б, С,) не признаются и попираются. Греки
и другие христианские подданные Порты возлагают свои
надежды на ошибки турецкого правительства и от их по-
следствий ожидают спасения. Однако, имея перед глазами
противное праву и договорам поведение, усвоенное отто-
манским правительством в его настоящих отношениях с
Россией, и припоминая то, что говорят англичане и австрий-
1 Имеется в виду ответ Александра I на обращение к нему Ипси-
ланти, в котором говорилось, что греки, как мятежники, восставшие
против своего законного государя, не могут рассчитывать на под-
держку со стороны России, и им рекомендовалось сложить оружие,
после чего только и возможно будет заступничество за них царской
дипломатии перед Портой.
206
Б. Е. Сыроечковский
цы, они не знают более, что им думать, и поэтому очень
возможно, что их преданность и любовь к России окон-
чатся охлаждением и обратятся к какой-либо иной дер-
жаве» х.
* *
*
Политическое направление изложенных суждений Пе-
стеля о сложившемся в связи с восстанием греков положе-
нии совершенно ясно и определенно. Однако он писал на-
чальнику, с которым состоял в служебных отношениях,
лишь несколько смягченных той манерой снисходительной
дружественности, какую усваивал себе Киселев со своими
подчиненными. Пестель отлично представлял себе всю
разницу между своими политическими взглядами и взгля-
дами лойялыюго и преданного слуги Александра I, каким
был Киселев, флигель-адъютант его величества, который,
по собственному его признанию, выше всего в жизни ценил
успехи карьеры и был готов принести им в жертву все на
свете. Знал он и то, что письмо его будет прочтено не одним
только Киселевым1 2. Понятно поэтому, что подлинные
«суждения Пестеля о событиях на Балканском полуострове
могли получить в его письме к Киселеву лишь очень непол-
ное отражение. Ему, конечно, совершенно ясна была не
только реакционная сущность программы и действий Свя-
щенного союза и конгрессов, но и захватнический характер
ближневосточной политики царизма, лицемерно прикры-
ваемый фразами о покровительстве народам, угнетаемым
Турцией. Пестель был далек от того, чтобы в своих донесе-
ниях и письмах высказывать полностью и открыто свои
взгляды и оценки. Он преследовал лишь практическую
цель — внушить руководящим военным и дипломатическим
инстанциям, а через них и самому правительству мысль
о необходимости и возможности вооруженного вмешатель-
ства России в события на Балканах. Видимо, активная
1 Первоначальный зачеркнутый текст был таков: «...они не знают,
как понимать это длительное и миролюбивое молчание и спокойствие,
с каким Россия хранит позицию мирного наблюдения происходящих
событий, и поэтому очень возможно, что их преданность...» и т. д.
2 Письмо Пестеля от 25 мая 1821 г. сохранилось в архиве штаба
Второй армии среди других бумаг по греческому восстанию — следо-
вательно, ему придано было официальное значение.
Балканская проблема в планах декабристов
207
политика царизма на Балканах увязывалась с его собст-
венными политическими соображениями, имевшими, ко-
нечно, гораздо более глубокий и значительный смысл, чем
тот, который был выражен в письме Киселеву.
В течение последних полутора лет под впечатлением
обостряющейся социально-политической борьбы в России
и Западной Европе «коренное ядро» тайного общества
перешло к более решительным программным и тактиче-
ским лозунгам, а сам Пестель от ранних планов, еще
допускавших сохранение монархии, перешел к более ради-
кальной республиканской концепции.
Определяющим положением этой концепции была мысль
о «борьбе между массами народными и аристокрациями
всякого рода, как па богатстве, так и на правах наследствен-
ных основанными», как о «главном стремлении» текущего
века. Новая программа требовала установления респу-
блики как формы правления, обеспечивающей победу «масс
народных» над «аристокрациями», и равенства всех граж-
дан в политических правах. Для предотвращения угнете-
ния «бедных» «богатыми» она выдвигала план создания
путем частичной конфискации помещичьих имений фонда
общественных земель, передаваемого в распоряжение демо-
кратически организованных волостей для предоставления
всем желающим гражданам участков, обеспечивающих
существование им самим и их семьям. Она признавала не-
обходимым «истребление» при начале переворота всех чле-
нов царской фамилии и установление на долгий ряд лет
диктатуры временного революционного правительства.
Она предполагала также активную внешнюю политику
Временного правительства.
В начале февраля 1821 г., т. е. за 3 недели до первой
командировки Пестеля в Бессарабию, собрание членов
Тульчинской управы Союза благоденствия положило прин-
ципы новой концепции Пестеля в основу организации
Южного общества. На киевских съездах 1822 и 1823 гг.
эта концепция, к тому времени получившая форму стройно
и детально разработанного плана, была принята как про-
грамма общества. В 1823 г. она была изложена в нескольких
«кратких начертаниях», из которых дошло до нас одно,
под названием «Конституция Государственный завет», за-
писанное Бестужевым-Рюминым под диктовку Пестеля.
208
Б. Е. Сырмчковский
Но в феврале 1821 г.,накануне первой командировки Пестеля
в Бессарабию, даже ему самому его план представлялся
еще в общих очертаниях и был предметом его постоян-
ных и настойчивых размышлений. О них свидетельствуют
сохранившиеся в его бумагах наброски и заметки 1821 —
1822 гг. Они угадываются и за суждениями, которые
записывал он в письмах к Киселеву и даже в официаль-
ных донесениях о событиях на Балканах.
Гневные обличения холодной жестокости и ненасытной
жадности английских капиталистов и правителей, содер-
жащиеся в письме Киселеву от 25 мая 1821 г., приводят
па память вызванные бедствиями английских рабочих
мысли «Краткого умозрительного обозрения государствен-
ного правления» (1820 г.) о всепорабощающей силе богат-
ства, о неравенстве условий в борьбе богача, владеющего
капиталом, и рабочего, который не может жить, не получая
своей заработной платы. В этой связи слова письма
к Киселеву, что для английских купцов и правителей
«разорение других представляется источником богатства
для них самих», приобретают еще более глубокий социаль-
ный смысл. Точно так же следующее далее замечание об
английской правительственной системе, которая держится
на порабощении и грабеже других народов, расширяется
в своем смысле и распространяется также и на внутренние
отношения в самой Англии, если связать его с показа-
нием Пестеля на следствии, что «во Франции и Англии
конституции суть одни только покрывала, никак не воспре-
щающие министерству в Англии и королю во Франции
делать все, что они пожелают», что в Англии подлинной
силой являются «аристокрации всякого рода, как на
богатстве так и на правах наследственных основанные»,
которые «сильнее самого монарха» Ч
Если в письме Киселеву австрийской политике как
аннексионистской, несущей народам подавление их са-
мостоятельности, противопоставлялась политика царской
России как политика покровительства единоверным и
единоплеменным народам, то это, разумеется, делалось
прежде всего с учетом взглядов Киселева и других пред-
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 10, л. 308; «Восстание декабристов», т. IV,
стр. 91; т. I, стр. 179,
Балканская проблема в планах декабристов 209
полагаемых читателей письма. Пестель, конечно, знал и
видел, что покровительство угнетаемым Турцией народам
отнюдь не было определяющим принципом балканской
политики царизма и что фразы царской дипломатии об осво-
бождении угнетенных народов были лишь лицемерной
маскировкой подлинных, захватнических мотивов этой
политики. Но разгоревшаяся на Балканах борьба должна
была сообщать новую силу оформлявшимся уже в послед-
ние годы собственным мыслям Пестеля о переходе после-
революционной, свободной России от «завоевательной»
системы внешней политики, которой держалось самодер-
жавие, к «системе покровительственной». Позднее, в 1824 г.
Пестель говорил об этом переходе А. Поджио именно в связи
с планами освободительной войны против Турции и созда-
ния федерации освобожденных от турецкого ига балкан-
ских народов 1.
Замечания о решающем значении для революционного
переворота поддержки со стороны армии, о бессилии немец-
ких конституционалистов, не умеющих привлечь на свою
сторону армию, и противопоставление им испанских и
итальянских революционеров, подаваемые Киселеву как
объективная констатация фактов, для самого Пестеля
имели, разумеется, иное значение. Он, несомненно, думал
о русском тайном обществе, о его планах переворота и о
стоявших перед ним задачах завоевания армии, привлече-
ния ее на свою сторону путем учета ее интересов и прежде
всего интересов солдат в программе общества. Но его раз-
мышления, вероятно, шли и дальше. Опыт гетеристов,
создававших в ходе восстания народную революционную
армию, опыт испанских революционеров и итальянских
карбонариев, опыт борьбы американских штатов и прежде
всего опыт всегда так привлекавшей его мысль француз-
ской революции, поднявшей к оружию народ и затем сое-
динившей в своей революционной армии старые полки и
отряды добровольцев и слившей их в патриотическом рево-
люционном порыве, — все это должно было вести его
к мысли о необходимости для успеха русской революции,
1 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 111—112, 144, 160;
М. Д. Довнар-Запольский, Мемуары декабристов, Киев 1906, стр. 207—
208; т. I, стр. 178 (Замечания Пестеля об английской конституции).
210
Б. Е, Сыроечковский
для закрепления и защиты ее завоеваний создания новой,
построенной на новых началах, тесно связанной с народом
и вдохновляемой революционным патриотизмом армии.
Слова письма: «Любая перемена может произойти только
тогда, когда вооруженная сила за эту перемену», — звучат
в устах Пестеля как широкая по своему содержанию теоре-
тическая формула, обобщающая неоднократные размы-
шления над фактами прошлой и текущей истории со
всеми их конкретными вариантами.
В греческом восстании внимание Пестеля должны были
привлекать также и организационные формы его подго-
товки и руководства его ходом. Масштабы деятельности
Гетерии, формы конспирации, приемы и методы руковод-
ства массою членов со стороны законспирированного
центра, до времени не раскрывающего патриотической пери-
ферии своих конечных планов, должны были укреплять
его давнее убеждение в необходимости и для русского
движения длительной и тщательной подготовки, создания
широко разветвленной конспиративной организации, под-
чиняющейся твердому руководству со стороны тайного
центра на основе строгой дисциплины. По-иному должен
был расценивать Пестель выявившееся вскоре отсутствие
у гетеристов заранее разработанного и согласованного
проекта будущего политического устройства Греции после
переворота и плана мероприятий, обеспечивающих переход
к новому строю, — того, что русской революции должна
была дать принятая всем тайным обществом «Русская
Правда» Г
1 В этом отношении взгляды Пестеля расходились с точкой зре-
ния Сергея Муравьева-Апостола, считавшего, что для успеха восста-
ния достаточно воли нескольких человек. Посылая 25 февраля 1825 г.
одному из видных членов Васильковской управы полковнику Тизен-
гаузену книгу о греческом восстании, Муравьев писал, что события
в Греции показали, что «вопреки непрерывно возникавшим препят-
ствиям и внутренним несогласиям одной железной воли нескольких
человек оказалось достаточно, чтобы привести к возрождению народ,
разъединенный на части и приниженный более чем тремя веками раб-
ства. Было именно так, — продолжает Муравьев, — что одна только
энергия дала им победу, что они действовали при этом вовсе не по
какому-либо единому плану, что только год спустя после начала
восстания они получили возможность создать свое правительство и
строить планы» (ЦГИАМ, ф. 48, д. 406).
Балканская проблема в планах декабристов 211
Наконец, весьма вероятным представляется, что именно
в весенние месяцы 1821 г. перед лицом развертывавшихся
на Балканском полуострове событий, как бы замыкавших
цепь событий в Испании, Италии, Германии, Англии, Фран-
ции, в странах Латинской Америки, у Пестеля впервые
с полной отчетливостью и конкретностью оформилась
мысль, так замечательно изложенная позднее в его показа-
нии на следствии в январе 1826 г.: «... имеет каждый век
свою отличительную черту. Нынешний ознаменовывается
революционными мыслями. От одного конца Европы до
другого видно везде одно и то же — от Португалии до Рос-
сии, не исключая ни единого государства, даже Англии и
Турции, сих двух противуположностей. То же самое зре-
лище представляет и вся Америка. Дух преобразования
заставляет, так сказать, везде умы клокотать (fait bouillir
les esprits)» x. Социальное содержание этого движения
Пестель видел в «борьбе между массами народными и
аристокрациями всякого рода».
Чеканные формулировки Пестеля — итог долгих раз-
мышлений — отражали мысли и настроения, общие всем
декабристам. А. Поджио, говоря о причинах, породив-
ших его вольномыслие, писал, что он «увидел время,
где дух преобразования взволновал народы. Испания, Неа-
поль, Пьемонт, Греция — вслед одно за другими (так в под-
линнике. — Б. С.) приняли образ свободного правления».
Оболенский показывал, что свободомыслие его «утвержда-
лось... духом времени и наблюдением происшествий, ознаме-
новавших последние годы почти все страны мира (исключая
Африки) революциями различного рода». С. И. Муравьев-
Апостол причиной, окончательно определившей укоренение
«революционных мнений в России», называл «дух времени...
обративший умы к наблюдению законов внутреннего уст-
ройства государств». Каховский показывал: «Недавние
перевороты в правлениях Европы сильно на меня действо-
вали», и писал из крепости Левашову: «Народы постигли
святую истину, что не они существуют для правительства,
но правительства для них должны быть устроены. И вот —
причина борений во всех странах. Народы, почувствовав
«Восстание декабристов», т. IV, стр. 105,
2/5
Б. Е. Сыроечковский
сладость просвещения и свободы, стремятся к ним, прави-
тельства же, огражденные миллионами штыков, силятся
оттолкнуть народы в тьму невежества. Но тщетны их все
усилия: впечатления, раз полученные, никогда не изглажи-
ваются. Свобода, сей светоч, ума, теплотвор жизни, была
всегда и везде достоянием народов, вышедших из грубого
невежества. И мы не можем жить, подобно предкам нашим,
ни варварами, ни рабами» Т
Предназначая России высокую миссию в этой борьбе
народов за свое освобождение, декабристы думали и о той
поддержке, которую сам русский народ получит для своей
революции, сомкнув ее развитие с освободительной борь-
бой других народов. Учет внутренних сил и возможностей
русской революции дополнялся учетом возможностей внеш-
неполитических, и вместе с тем программа внутренних рево-
люционных преобразований осложнялась планами револю-
ционной внешней политики. В программу этой политики
одним из первых пунктов должно было входить активное
вмешательство «возрожденной» России в ближневосточные
отношения и вместе с тем — война против Турции с целью
освобождения порабощенных ею народов. Ниже будут при-
ведены записи Пестеля, относящиеся, повидимому, ко вре-
мени работы его над «Запискою о государственном правле-
нии», т. е. к 1818—1819 гг., позволяющие думать, что он
уже в эти годы предусматривал возможность войны после-
революционной России не только с Турцией, но, может
быть, также с Австрией и с Пруссией ради содействия поля-
кам в воссоединении Польши в ее национальных границах 1 2.
* *
Пестель знал, что излагаемые им в письме Киселеву
мысли о необходимости скорейшего вооруженного вмеша-
тельства России в события на Балканском полуострове и
радикального изменения положения народов, подвластных
Турции, будут встречены сочувственно и высшим командо-
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 226; т. IV, стр. 273;
М. Д. Довнар-Запольский, Мемуары декабристов, стр. 190; Л. К. Бо-
роздин, Из писем и показаний декабристов, СПБ 1906, стр. И.
2 См. ниже, стр. 241 и следующие.
балканская проблема в планах декабристов 213
ванием и офицерами Второй армии. Он имел основания
рассчитывать на сочувственное отношение к ним также
и в высших чиновных кругах Петербурга, куда, он знал,
донесения его и письма будут сообщены как в порядке
официальном, так и в личной переписке Киселева с
дежурным генералом Главного штаба А. А. Закревским.
Переписка эта дошла до нас и позволяет составить
представление об отношении к событиям на Балканах
высших военных кругов как во Второй армии, так и
в Петербурге Ч
14 марта Киселев, посылая Закревскому копию доне-
сения Пестеля о его первой командировке в Бессарабию,
писал по поводу сообщаемых в этом донесении сведений:
«Дело не на шутку, крови прольется много и, кажется,
с пользою для греков. Нельзя вообразить себе, до какой
степени они очарованы надеждою спасенья и вольности.
Все греки Южного Края — старые, как молодые, богатые
и бедные, сильные и хворые — все потянулись за границу,
все жертвуют всем и с восхищением собою для отечества.
Что за время, в которое мы живем, любезный Закревский!
Какие чудеса творятся и какие твориться еще будут!
Ипсилантий, перейдя за границу, перенес уже имя свое
в потомство. Греки, читая его прокламацию, навзрыд
плачут и с восторгом под знамена его стремятся. —
Помоги ему бог в святом деле! Желал бы прибавить: и
Россия».
Однако ожидания быстрого и решительного вмешатель-
ства России в события в Турции не оправдывались. Наобо-
рот, в сообщенном к сведению командования Второй армии
ответе на просьбу Ипсиланти о поддержке греков в их
борьбе восстание решительно осуждалось, и инсургентам
рекомендовалось изъявить покорность султану, как своему
законному государю. Участь греков тревожила всех, кто
с сочувствием следил за их борьбой. 12 апреля Киселев
писал Закревскому: «Обнародованное мнение правитель-
ства нашего много повредило предприятию; мало людей
довольно сильных духом, чтобы противоборствовать пре-
пятствиям, которые могуществом представиться могут.
1 См. «Сборник Русского исторического общества», т. 78, СПБ
1891, стр. 63—64, 67, 71—72, 246—247, 249—250.
214
Б. Е. Сыроечковский
Кинжалы турецкие не устрашали их, но одно слово, рос-
сийским государем провозглашенное, исторгнуло надежду
и с нею пламенный энтузиазм многих. Надо здесь жить,
чтобы знать, в каком уничтожении находятся подданные
турецкого правительства и сколько так называемое воз-
мущение греков законно».
Между тем поведение оттоманского правительства ста-
новилось все более вызывающим, и командование Второй
армии могло каждый день оказаться в трудном и ложном
положении, так как турецкие банды могли прорваться на
русскую территорию, а никаких предписаний о воору-
женном отпоре им и о подготовительных на этот случай
мероприятиях из Главного штаба не приходило. Вообще
высшее военное начальство воздерживалось от всяких ука-
заний, и директивы военного характера приходили в армию
от министра иностранных дел графа Нессельроде.
«Понять я не могу, — писал Киселев Закревскому
1 июля, — почему от Нессельрода получили мы приказа-
ние увеличить осторожность, а от князя П. М. Волконского
ни слова — распутай мне загадку».
16 июля Киселев из Кишинева пишет Закревскому, что
Вторая армия более месяца не получает никаких указаний
от Главного штаба, несмотря на донесение Витгенштейна
о том, что турки еще в июне ввели свои войска в Молдавию
и творят там грабежи и зверства. Между тем Нессельроде
предлагает быть наготове к отпору против турецкого втор-
жения. Учитывая создавшееся положение, командование
армии самостоятельно решило сосредоточить 6-й корпус
в Бессарабии, а 7-й привести в полную готовность на
случай движения. Время идет, между тем обстоятельства
требуют покончить с колебаниями, и условия для решитель-
ных действий достаточно благоприятны.
Закревский, как видно из его ответов Киселеву, также
разделял мнение о неизбежности войны России с Турцией
и был сторонником немедленного начала военных действий.
Он писал Киселеву 29 июня: «Поведение турок столь дерзко
с христианами, что без войны никак не может обойтиться,
да жаль, что очень мешкают, а с несчастных головы летят.
Не знаю, вырвется ли оттоль барон Строганов Г Его поло-
1 Русский посол в Константинополе. Русское правительство вы-
нуждено было послать в Константинополь военные суда, чтобы га-
Балканская проблема в планах декабристов 215
жение также незабавное... Война, кажется, неизбежна, но
какие именно войска назначат, кроме вашей армии, еще
неизвестно... В нынешнем году ничего нельзя более сделать,
как занять Молдавию и Валахию и подкрепить сербов,
снабдя их оружием и некоторою частью денег, без коих
им трудно будет решительно действовать... При первом
вступлении в Молдавию и Валахию надо вводить и граждан-
ское управление, для чего заблаговременно нужно пригото-
вить хороших чиновников... Турки наступают злодейски,
а мы смотрим хладнокровно, тогда как необузданные толпы
могут ворваться в наши пределы...»
Но вместе с тем письма Закревского должны были уга-
сить надежды Киселева на возможность скорого начала
военных действий. 1 августа Закревский писал, что в Пе-
тербурге «по сие время еще ни на что не решились и не
делают к войне никаких приготовлений, а потому на все
ваши бумаги князь Волконский ничего не отвечает, да они,
между нами сказать, еще вполне не читаны. Теперь суди,
как хочешь! Вам так же странно кажется, как и нам, что
армия получает высочайшие повеления от графа Нессель-
роде, а не от военного начальства, как должно содержать
оную на границе в нынешних обстоятельствах».
«Легко может быть, — писал Закревский в письме от
22 августа, — что и войны совсем не будет, ибо есть боль-
шое желание остаться в мире, несмотря, что турки оскор-
бляли русских и тем унижают наше величие перед прочими
державами. Дай бог, чтобы все шло к лучшему, а по порядку
и деятельности, ныне существующим, ничего хорошего
ожидать нельзя. Надо быть здесь, видеть и потом судить,
чего Россия может ожидать. Вот, любезный друг, как рус-
ский русскому говорить должен».
Таким образом, Пестель не ошибался, полагая, что его
мнение о необходимости скорейшего начала военных дей-
ствий против Турции встретит сочувствие не только в штабе
Второй армии, но и в высших военных кругах. Как сказано
выше, Пестель был в курсе всех сведений, поступавших
в штаб армии, и секретной переписки по поводу событий.
рантировать безопасность Строганова и его чиновников. А. Г. Строга*
нов выехал в Россию 27 июля.
216
Б. Е. Сыроечковский
Киселев, несомненно, делился с ним своими мыслями и
планами, и весьма возможно, что некоторые из мероприя-
тий штаба были подсказаны Киселеву Пестелем. В этой
связи представляет интерес написанный на французском
языке документ, оказавшийся среди бумаг Пестеля, отно-
сящихся к его командировкам в Бессарабию и взятых при
обыске у него на квартире в Линцах в декабре 1825 г. * 1
Даем перевод этого документа.
«Договор в Кайнарджи и конвенции в Яссах и Буха-
ресте — три сохраняющих силу акта, которые налагают
на Россию обязательство оказывать покровительство всем
христианским подданным Высокой Оттоманской Порты.
Россия не может поэтому отказать в своем покровительстве
грекам без пренебрежения своими священными обязанно-
стями и без нарушения верности договорам, которой
она всегда следовала с самой строгой точностью. Это обя-
зательство России в качестве вытекающего из него след-
ствия налагает в силу тех же договоров в Кайнарджи,
Яссах и Бухаресте равным образом и на Высокую
Порту обязанность не противиться этому покровительству
со стороны России и содействовать в свою очередь его
успешности. Здесь не место подымать обсуждение вопроса
о пользе или опасности для державы предоставлять другой
державе покровительство над одним из разрядов своих
подданных: достаточно того, что это покровительство было
включено в преимущества, предоставляемые одной дер-
жаве договорами, чтобы другая не могла им противиться без
пренебрежения соглашениями, установленными этими са-
мыми договорами.
Такова основа политических отношений между Россий-
ской империей и Оттоманской Портой. Эти отношения совсем
иного рода, чем те, которые определяют отношения оттоман-
ского правительства с другими европейскими державами. Они
1 Все эти бумаги входят в состав д. 473 (ЦГИАМ, ф. 48) и идут
в такой последовательности: л. 465—476 — черновой текст письма
Пестеля Киселеву из Кишинева от 25 мая 1821 г., л. 477—477 об. —
сделанная рукою Пестеля копия письма Нессельроде к Витгенштейну
из Лайбаха от 1 мая 1821 г., л. 478, 478 об. — сделанная рукою Пе-
стеля копия письма Каподистрии Михаилу Суццо из Лайбаха от
1 мая 1821 г., л. 479—480 — черновой набросок Пестеля, воспроиз-
водимый далее.
Балканская проблема в планах декабристов
217
видят в греках всего лишь подданных его высочества (sa
hautesse), подобных всем остальным народам, подвласт-
ным скипетру султана, и не имеют другого права на вме-
шательство в мероприятия, которые угодно будет турец-
кому правительству принимать в отношении греков, кроме
того, которое дают им веления гуманности. Совсем иначе
обстоит дело для России, которая, как провозглашенная и
признанная покровительница, отвечает перед богом и перед
своею совестью за все бедствия, от которых страдают неспра-
ведливо греки и которым она могла бы воспрепятствовать.
Вот почему другие державы могли удовлетвориться объяс-
нениями, данными Портой, тогда как Россия обязана была
принять дело греков более горячо к сердцу и в настоящее
время вынуждена потребовать, чтобы Высокая Порта дей-
ствительным образом признала покровительство, которое
Россия обязана оказывать грекам, и чтобы это покрови-
тельство не было только пустым словом, но — положитель-
ным правом, которое приводило бы к столь же положитель-
ным результатам. Но так как обязанность покровительст-
вовать внутренно включает обязанность сдерживать [опе-
каемого], Россия не замедлила предложить свои добрые
услуги — моральные и материальные, — чтобы содейство-
вать быстрому восстановлению порядка в Молдавии и
в Валахии, чтобы усмирить восстание нескольких мятеж-
ников при первой же его вспышке. Моральная поддержка,
о которой просила Турция, была ей тотчас оказана Россией
в полной мере, и Турция не имеет оснований для жалоб
в этом отношении. Что же касается помощи материальной,
то Турция от нее отказалась — и она, конечно, вольна была
это сделать, хотя было бы гораздо лучше принять эту по-
мощь, так как тогда Молдавия и Валахия были бы приве-
дены к спокойствию значительно скорее и не были бы пре-
вращены в пустыню, в какую, к сожалению, их превратили
теперь жестокие действия, предпринятые турецким пра-
вительством, совершенно, повидимому, забывшим, что
провидение вручило государям попечение о народах для
того, чтобы охранять их благоденствие, а не для того, чтобы
их уничтожать».
Написанный рукою Пестеля, с многочисленными по-
правками, этот документ, по всей видимости, представляет
собою черновой набросок, автором которого, несомненно,
т
Б. Е. Сыроечковский
является Пестель. Набросок не окончен: в нем явно не
хватает заключения, излагающего выводы и практические
предложения, вытекающие из изложенных соображений.
Что этот документ должен был иметь официальный харак-
тер, об этом свидетельствует его стиль, выдержанный
в духе правительственных дипломатических документов
того времени, — говорится о провидении, вручающем госу-
дарям попечение о народах; инсургенты в первоначальном
тексте именуются разбойниками — brigands; слово это
в окончательной редакции заменено более нейтральным —
insurges, повстанцы, мятежники, — но пренебрежительная
и отрицательная характеристика гетеристов сохранена;
о восстании греков говорится, как о возмущении горсти
мятежников, которое следовало тотчас подавить при содей-
ствии русских войск.
На вопрос о том, с какою целью был составлен Песте-
лем этот документ, позволяет дать предположительный
ответ та же переписка Киселева с Закревским. У Киселева,
горевшего нетерпеливым ожиданием начала войны против
Турции и считавшего непростительной беспечностью мед-
лительность в деле подготовки к неминуемым военным
действиям, сложился в июле 1821 г. план — ехать в Петер-
бург, чтобы непосредственно познакомить начальника Глав-
ного штаба и других начальствующих лиц с положением
дел на месте событий и тем самым побудить правительство
к решительным мерам. Об этом он писал в письме к Закрев-
скому от 16 июля: «Местные сведения, которые мы здесь
имеем, и некоторые мысли, которые возродить могут дру-
гие, полезнейшие, я желал бы представить на благоусмотре-
ние начальства. Но всего описывать не имею возможности,
почему полагал бы неизлишним видеться со всеми вами
и объяснить все то, что выгодным полагаю». Он просит
Закревского сказать свое мнение об этом плане и в случае
одобрения его внушить Волконскому «между слов» мысль
о вызове его, Киселева, в Петербург, так как «проситься»
он считает неудобным Ч
1 Желание Киселева представить свои соображения о плане ожи-
даемой войны было вполне естественно и уместно уже и по его служеб-
ному положению начальника штаба Второй армии. В том же июле
1821 г. И. И. Дибич, в то время начальник штаба Первой армии,
Балканская проблема в планах декабрис/пов 219
Закревский не одобрил этот замысел Киселева. «Тебе
сюда приезжать, — писал он Киселеву 1 августа, — неза-
чем и бесполезно; твое мнение не может дать никакого
перевеса войне, а когда будет война, тогда можешь свои
мысли объяснить главнокомандующему, если находишь
оные полезными».
Можно думать, что приведенный выше набросок сделай
был Пестелем в те недели июля — августа, когда нетерпе-
ливые желания скорейшего начала войны в штабе Второй
армии достигли высшего напряжения, а надежды побудить
правительство к решительным действиям еще не были поте-
ряны. Киселев, несомненно, делился с Пестелем своими
планами поездки в Петербург и обсуждал с ним их подроб-
ности. Быть может, рассматриваемая рукопись представляет
набросанный по просьбе Киселева проект докладной за-
писки, которую предполагалось подать военному министру,
а через него и министру иностранных дел, чтобы побудить
их к решительным представлениям самому Александру.
Но это мог быть и проект дипломатического представления
Порте, обосновывающего необходимость и целесообраз-
ность введения русских войск в «княжества». Подобное
вхождение Киселева в круг вопросов дипломатического,
политического порядка понятно при существовавшем тогда
положении Второй армии, командованию которой прихо-
дилось участвовать в дипломатических акциях правитель-
ства и выполнять весьма ответственные поручения министер-
ства иностранных дел.
Пестель вполне мог поддерживать Киселева в его пла-
нах. Он желал войны с Турцией в помощь грекам и другим
народам Оттоманской империи, полагая, что победа сво-
боды на Балканах подорвет гнет европейской реакции,
сообщит новые силы революционному движению в других
странах и что в самой России победоносная освободитель-
ная война, как было в 1812 г., возродит и поднимет высо-
кий гражданский дух и приблизит «роковое время» ее воз-
рождения. Однако надеждам Пестеля не суждено было
получил возможность лично доложить Александру I план военных
действий против Турции и подготовки к ним (см. Т. А. Богданович,
История царствования Александра I и России в его время, т. VI,
СПБ 1871, стр. 36—42),
220
Б. Е. Сыроечковский
осуществиться: правительство Александра I не торопилось
объявлять войну Турции, а помогать народам, борющимся
за свое освобождение, не входило в его расчеты. Поэтому
набросок Пестеля остался незаконченным и был приобщен
Пестелем к другим бумагам, оставшимся от его весенних
поездок в Бессарабию.
Можно предположить, что в те же дни июля — августа
1821 г., в предвидении скорой войны и необходимости быть
готовым не только к военным действиям, но и к установле-
нию нового порядка в молдавских, славянских и греческих
областяхх, был набросан и приведенный выше проект
устройства стран Балканского полуострова, которому Пе-
стель дал заглавие «Царство Греческое».
’t*
*
Как было указано, рукопись этого проекта носит харак-
тер авторского черновика. По содержанию план «Царства»
не похож ни на какие официальные русские проекты устрой-
ства отношений на Балканском полуострове. «Греческий
проект» Екатерины II предполагал раздел европейской части
Турции с присоединением одних территорий к России и
других к Австрии, с выделением Молдавии, Валахии и Бес-
сарабии в особое государство Дакию и с образованием Импе-
рии Греческой со столицею в Константинополе, во главе
которой в сане императора должен был стать великий князь
Константин. Раздел европейской Турции с открытым при-
соединением к России значительной ее части предлагала и
одобренная Павлом записка Растопчина от 30 сентября
1800 г. Согласно этому плану, Австрии уступались Босния,
Сербия и Валахия 1 2. К России отходили Молдавия, Болга-
рия и Романия. Грецию предполагалось «учредить... рес-
публикою» под покровительством России, Австрии, Фран-
ции и Пруссии в надежде, что «по времени греки и сами
подойдут под скипетр российский»3. Раздел балканских
владений Турции намечался неоднократно также в перего-
1 См. выше — стр. 214—письмо Закревского от 29 июня 1821 г.
2 Пометка Павла: «Не много ль?»
3 Пометка Павла; «А можно и подвести».
Балканская проблема в планах декабристов 221
ворах Александра I с Наполеоном и с Австрией. Александр
претендовал в первую очередь на «княжества», но при слу-
чае выдвигал претензии на Болгарию и на Румелию с выхо-
дом к Эгейскому морю, на берега Архипелага, на часть
островов, на проливы, на Константинополь, уступая
другие территории своим партнерам. Ультиматум, постав-
ленный Турции в войне 1806—1812 гг., включал присоедине-
ние к России «княжеств» и выделение Сербии в независи-
мое государство, состоящее под русским покровительст-
вом х. Во всех указанных проектах имеются в виду те или
иные разделы европейской Турции, Выделение из ее владе-
ний известных территорий имели в виду и те неопределен-
ные заявления о возможности создания «Славянской импе-
рии», которые должен был, согласно инструкциям Алек-
сандра I, делать в мае — июле 1812 г. адмирал Чичагов
балканским славянам, чтобы создать в их лице в ожидаемой
со дня на день войне опору для России против Турции и
Австрии, а в конечном счете против Наполеона. Такой же
план выделения известной части турецких владений и соз-
дание на их основе нескольких мелких, зависимых от Порты
государств проектировал и позднейший русский «Мемуар
об умиротворении Греции» от 9 января 1824 г. Он предла-
гал создание трех отдельных греческих княжеств и «муни-
ципального управления» на островах Архипелага с тем,
что эти княжества и острова будут считаться состоящими
под верховной властью Порты на таких же условиях, как
и княжества Молдавия и Валахия 1 2.
В отличие от этих официальных проектов план Пестеля
имел в виду создание на Балканском полуострове единого
государства, разделенного на области, с известной само-
стоятельностью в управлении, быть может, даже — с феде-
ративным устройством. Весьма вероятно, что в этом плане
Пестель отчасти учел и те предположения относительно
устройства балканских народов, которые имелись у самих
1 См. Т. I. Djuvara, Cent projets de partage de la Turquie, Paris
1914, p. 343 et suiv.
2 Предполагалось образование трех княжеств: Греция восточная
(Фессалия, Беотия, Аттика), Греция западная (прежние Венецианские
владения по берегу Адриатического залива, Эпир, Акарнания),
Морея, или Южная Греция, с Критом.
22.
Б. Е. Сыроечковский
руководителей греческого восстания. Пестель знал об этих
предположениях от греков и молдаван, с которыми говорил
во время своих поездок в Бессарабию. В донесении о второй
командировке он писал: «Желание греков, на случай совер-
шенного успеха, состоит в образовании федеральной рес-
публики на подобие Американских Соединенных Областей.
Сие подобие не в верховном правлении состоит, но в том, что
каждая особенная область будет иметь частное свое осо-
бенное правление с своими законами и только в общих
государственных делах совокупно с прочими действовать.
Сия мысль греков основана на соображении о чрезвычайно
большом различии между нравами, обычаями, понятиями и
всем образом мыслей различных народов, Грецию населяю-
щих» Г
Несомненно, в словах о «различных народах, Грецию
населяющих», имелись в виду все народы Балканского
полуострова, а не отдельные этнические подразделения
греческого народа. Слово «Греция» употреблено здесь в рас-
ширенном смысле — под ним разумеются все территории
будущего федеративного балканского государства, которое
должно будет именоваться Грецией или Греческой федера-
тивной республикой, потому что греки, как предполагали
гетеристы, будут играть в нем руководящую роль. Известно,
что Гетерия, возрожденная в 1814 г., имела в виду освобож-
дение всех христианских народов, подвластных Турции.
Демократическое валашское восстание, возглавляемое Вла-
димиреско, было связано с греческим. Гетерия рассчиты-
вала на вступление в борьбу сербов и болгар. Для сужде-
ния о планах устройства балканских отношений, которые
могли быть у руководителей греческого движения в 1821 г.,
некоторые основания может дать проект, предложенный
Каподистрией Николаю I в письме от 18 (31) марта 1828 г.
По этому проекту из бывших европейских владений Тур-
ции образуются следующие пять государств:
1) герцогство или королевство Дакия в составе Молда-
вии и Валахии;
2) королевство Сербия в составе Сербии, Боснии и Бол-
гарии;
1 Н. Павлов-Сильванский, Декабрист Пестель перед Верховным
уголовным судом, стр. 174.
Балканская Проблема в планах декабристов
223
3) королевство Македония в составе Фракии, Македо-
нии, островов Пропонтиды и островов Имброса, Самофракии
и Тасоса ь,
4) королевство Эпир в составе верхней и нижней Алба-
нии;
5) государство Эллиническое в составе Греции с север-
ной границей по линии от реки Пенея до города Арты.
Константинополь получает статут вольного города; ему
выделяется территория протяжением 13—14 лье. Он дол-
жен был стать столицей «федерации», местом собраний кон-
гресса представителей пяти государств. Государства эти
образуются по национальному принципу. Дакия объеди-
няет две румынские ветви. В Сербии объединяются славян-
ские народы, причем болгары явно отодвигаются на второй
план сравнительно с сербским большинством. В Македо-
нии преобладание и ведущая роль отводится македонцам,
рядом с которыми должны были бы оказаться на положе-
нии национальных меньшинств греки и турки. В Эпире
должны были преобладать албанцы, но кроме них в составе
этого королевства оказались бы эпироты и небольшая
часть греков.
«Эллиническое государство» является по этому плану
лишь одним из пяти членов федерации. Но румынский исто-
рик и дипломат Джувара (Djuvara) в своей книге «Cent
projets de partage de la Turquie», Paris 1914, p. 382, выска-
зывает предположение, что Каподистрия все же имел
в виду в замаскированной форме обеспечить преобладание
греков в федеративном конгрессе. Он якобы мог рассчи-
тывать на политическое значение греческого меньшинства
как в Македонии, объединяемой с островами, населенными
греками, так в известной мере и в Эпире. Он мог бы ожи-
дать, что и в объединенной Дакии у власти будут князья —
фанариоты. Таким образом, план как будто рассчитан на
противопоставление друг другу, с одной стороны, славян-
ских народов полуострова и с другой — греков в союзе
с албанцами, македонцами и румынами. Если у Каподист-
рии и был такой замысел, то нельзя не признать план его
1 Следует отметить, что Македония и Эпир в плане Каподистрии
не включены в состав Эллинического государства и что, следовательно,
состав населения этих областей Каподистрия не считал греческим.
224
Б. Е. Сыроечковский
очень сложным и далеко не прочно обеспечивающим заду-
манную цель. Следует также отметить, что поставить эту
цель открыто Каподистрия в силу соотношения националь-
ных сил на Балканах не мог и вынужден был делать это
скрытно в форме сложной комбинации.
Наименование проектируемого Пестелем союза — «Цар-
ство Греческое» — может подать повод к предположению,
будто и в нем имеется в виду политическое преобладание
греков. Однако намечаемое деление союза на составные
части исключает эту возможность. По плану Пестеля Мол-
давия отходит к России, причем граница ее к востоку от
Тульчи должна была, несомненно, итти, как это намечено
на позднейших картах, приложенных к «Русской Правде»,
на Сулину, т. е. проходить по среднему протоку дунайской
дельты. В определении границ десяти составляющих «Цар-
ство» провинций план явно исходит из административного
деления тогдашней Турции. Валахия, Булгария, Сербия
намечались в их существовавших в то время границах,
быть может, с небольшими отклонениями от них на линии
между Сербией и Болгарией. Романия воспроизводит Руме-
лию Оттоманской Турции. Босния объединяет Боснию,
Кроацию и часть Герцеговины с небольшими отступлениями
от их тогдашних границ. Албания образуется на основе
Скутарийского пашалыка Турции с присоединением части
Герцеговины. Фессалия охватывает Янинский пашалык,
Фессалию и часть Македонии. Ливадия намечается в гра-
ницах, какие эта провинция имела в составе Турецкой
империи, быть может, с некоторой урезкой в северной
части; к ней отнесены острова Архипелага и Евбея (Негро-
понт). Морея предполагается в существовавших тогда
границах с причислением к ней островов Итаки, Кефалонии,
Занте и Крита (Кандии). Македония очерчена в границах,
какие она имела по турецкому административному делению.
Две из намечаемых в плане Пестеля провинций — Морея
и Ливадия были греческими по населению. В Фессалии и
Македонии среди преобладающих албанцев, эпиротов и
македонцев должны были оказаться в известном числе и
греки. В проектируемой им Албании наряду с албанцами и
славянами тоже могло быть относительно незначительное
количество греков. Также и в Романии рядом с болгарами
и турками могло находиться некоторое количество греков.
Балканская проблема в планах декабристов
225
Как можно видеть, в четырех названных провинциях —
Фессалии, Македонии, Албании и Романии — влияние
греков должно было встретить противовес в других этни-
ческих элементах. Сербия, Босния и Булгария являлись
славянскими областями; Валахия — румынской. Таким
образом, для того чтобы грекам хотя бы в некоторой сте-
пени получить преобладающее влияние в проектируемой
федерации, необходимо было бы не только наличие полной
солидарности самих греческих провинций, которой не
наблюдалось, но также и поддержка со стороны некоторых
штатов, в которых преобладали бы не греки, а другие нацио-
нальности. Но весь план Балканской федерации у Пестеля
вообще построен не столько на национальной основе,
сколько на территориально-географической, на учете общих
политических интересов народов разных национальностей,
связанных соседством и общностью политических интере-
сов. Обеспечение политического преобладания греков при
этом вовсе не имелось в виду. Наименование «Царства
Греческого» давалось проектируемому союзу, повидимому,
лишь исходя из учета роли греков в те годы в борьбе хри-
стианских народов полуострова против ига Турции и
в память о старинной греческой византийской империи,
восстановление которой часто фигурировало в планах изгна-
ния турок из Европы.
В плане Пестеля нет указаний на то, какое положение
в проектируемом «Царстве» должен занять Константино-
поль. Вероятно, Константинополь должен был стать сто-
лицею федерации, и если в проекте не сказано ничего ни об
этом его предназначении, ни об административном статуте
его самого и его столичного округа, то это произошло потому,
что набросок не был дописан до конца и остался незакон-
ченным. В проекте Каподистрии (1828 г.) Константинополь
и его округ также выделялись в самостоятельную админи-
стративно-политическую единицу. Самостоятельное админи-
стративно-политическое положение столицы федерации и ее
округа было бы аналогично положению Вашингтона в строе
Североамериканских Соединенных Штатов. Следует заметить,
что и по «Русской Правде» столица будущей Российской ре-
спублики вместе с ее «уделом» представляла особый округ.
В плане «Царства» для последних пяти штатов — Алба-
нии, Ливадии, Морей, Фессалии и Македонии — не указаны
8 Очерки из истории движения декабристов
226
Б. Е. Сыроечковский
«главные города». Однако этот пропуск нельзя считать
преднамеренным, означающим, что эти пять провин-
ций должны были составить единый ведущий грече-
ский массив в составе проектируемого государственного
объединения подобно «Эллиническому государству» в со-
ставе федерации, намечавшейся в плане Каподистрии
1828 г.
Во-первых, на такие широкие рамки своего националь-
ного государства греки сами не претендовали ни в одном
проекте.
Во-вторых, в этом случае в составе предполагаемого
греческого массива оказалась бы Албания (Скутарийский
/ашалык), в которой преобладали бы албанцы и славяне,
а греки составляли бы незначительное меньшинство. Также
были бы они в меньшинстве и в проектируемой! Фессалии,
а равно и в Македонии; в этих последних провинциях их
процент был бы не выше, чем в Романии, а возможно и
ниже, особенно в Фессалии, включавшей Янинский паша-
лык и часть Македонии.
Наконец, даже в чисто греческих областях слишком
отчетливо выступали местные особенности и стремление
к автономии, чтобы было возможно отказать им в гаком
же самостоятельном управлении, какое предполагалось
дать провинциям других народов, и подчинить их непосред-
ственно центральной власти, которая в этом случае должна
была бы быть достаточно сильной. Поэтому, если Пестель
не назвал главные города для пяти последних штатов,
это произошло потому, что, как указано выше, вторую поло-
вину своего наброска он писал менее тщательно, не проста-
вляя порядковых номеров, отодвигая самый текст все более
и более к левому краю листа.
Весьма вероятно, что в проекте Пестеля могли найти
некоторое отражение известные ему планы самих греков
относительно устройства политических отношений на Бал-
канском полуострове. Греческие патриоты в весенние
месяцы 1821 г. были полны надежд на поддержку официаль-
ной России, мечтали о появлении на Балканах русской
армии, искали связей с русским правительством и с коман-
дованием Второй армии. В Пестеле они видели официаль-
ного представителя русских военно-дипломатических кру-
гов и, раскрывая ему свои планы, рассчитывали, что через
Балканская проблема в планах декабристов 2Ti
него эти планы будут доведены до сведения правительства
России и самого Александра I.
Весьма вероятно, что записку о «Царстве Греческом»
Пестель составил в июне — августе 1821 г , когда еще не
рухнули надежды командования Второй армии на скорую
войну против Турции, когда обсуждались планы поездки
Киселева в Петербург и вопросы будущего устройства поряд-
ков на Балканах. Он писал ее не в Бессарабии во время
встреч с греческими патриотами, а в Тульчине, имея перед
собою карту Турецкой империи. Целью его было набросать
план такого устройства балканских отношений, которое
даже и российский царизм мог бы предложить грекам и
другим народам полуострова после разгрома Турции в ожи-
даемой войне. Он мог его писать не только для себя, но,
может быть, показывал его Киселеву и даже Витгенштейну,
тем более что вопросы организации временного управления
оккупируемых балканских территорий, которые входили
в компетенцию штаба Второй армии, нельзя было целесо-
образно решать без хотя бы очень общей, перспективной
наметки плана окончательного устройства освобождаемых
из-под турецкой власти народов. Пестель исходил в своем
проекте из существующего административно-политического
деления Оттоманского государства, но вносил в него неко-
торые поправки. Весьма вероятно, что, делая их, он учиты-
вал, между прочим, желания и планы своих греческих собе-
седников, а также и полученные от них сведения о наци-
ональном составе населения провинций Турецкой империи.
Монархическая форма ^Царства», проектированного
объединения, объясняется тем, что набросок свой Пестель
составил как предположение о возможном устройстве бал-
канских отношений русским царизмом. Сами греки, судя
по донесению Пестеля, имели в виду иную форму и с доста-
точной определенностью говорили ему, что их «желание...
состоит в образовании федеральной республики наподобие
Американских Соединенных Штатов». Республиканец Пе^
стель, разумеется, мог только положительно оценить стре-
мление к установлению республиканского строя в будущей
дружественной в отношении России балканской федерации.
Но он набрасывал проект устройства политических отноше
ний на Балканском полуострове, какое они могли бы полу-
чить в результате победоносной войны царской России
8<
228
Б. Е. Сыроечковский
против Турции, и должен был поэтому придавать своему
плану приемлемые для царизма монархические формы \
То обстоятельство, что проектируемому объединению
придавалась монархическая форма, не исключало, однако,
возможности более демократических, республиканских форм
для ее штатов. Даже с точки зрения царизма необязательно
было, чтобы штаты эти имели монархическое устройство
«княжеств», как это было в Молдавии и Валахии и намеча*
лось в русском «Мемуаре» 1824 г., или «королевств», как
это предполагалось в проекте Каподистрии. Даже в растоп-
чинском плане Грецию предполагалось «учредить респуб-
ликой»; в проекте Каподистрии она фигурировала в неоп-
ределенной форме «Государства Эллинического», прикры-
вавшей, быть может, и республиканское устройство; и
в «Мемуаре» 1824 г. греческим островам предполагалось
дать «муниципальное управление». Но по проекту Пестеля
во главе объединения должен был стоять монарх, царь,
разумеется, не турецкий султан, ибо в проекте дело явно
шло о вытеснении турок из Европы: в составе федерации
не намечалось какого-либо турецкого штата. Надо полагать,
что проект Пестеля, предназначавшийся в конце концов
для сообщения высшим правящим кругам, предусматривал
во главе федерации царя, угодного России, быть может,
одного из русских великих князей.
В своем апрельском донесении Пестель говорил о феде-
ративном устройстве будущего союза балканских народов,
как о форме, необходимость которой предопределяется
чрезвычайно большими различиями между нравами, обы-
чаями, понятиями и всем образом мыслей этих народов.
Проект «Царства Греческого» не содержит прямых указа-
ний на устройство управления и степень политической
самостоятельности отдельных составляющих его частей.
Однако несомненно — здесь не могло иметь место центра-
лизованное бюрократическое управление через чиновников,
назначаемых властным центральным правительством. Такого
центрального управления не было уже и в Оттоманской
1 Монархическая форма проекта исключает предположение о со-
ставлении его Пестелем для надобностей тайного общества, тем более
в годы работы над «Русской Правдой». В этом случае проекту, несо-
мненно, придана была бы республиканская форма, согласная с планами
самих гетеристов.
Балканская проблема в планах декабристов 229
империи, где еще с XVIII века пользовались известной
автономией румынские «княжества», Сербия, частью и гре-
ческие провинции. Десять намечаемых проектом Пестеля
частей единого «Царства» должны были, несомненно, полу-
чить широкое самоуправление, даже известную автономию.
Но как далеко должны были простираться особенности
строя каждой из них и их самостоятельность? Должны ли
были они получить положение подлинных штатов свобод-
ной федерации, т. е., говоря словами того же апрельского
донесения Пестеля, должны ли были «иметь... свое особен-
ное правление с своими законами и только в общих госу-
дарственных делах совокупно с прочими действовать?».
Весьма вероятно, что и Пестель, учитывая различия в со-
циальном строе и в национальных культурах народов,
объединяемых по его плану в общий союз, считал необхо-
димым обеспечить им не только известное своеобразие пра-
вовых форм и особенностей административного строя, но
и некоторую политическую самостоятельность. В таком
случае в центральном правлении государства рядом с «ца-
рем» должно было стать учреждение, представляющее
отдельные «штаты». Эту функцию могли выполнять или
совет представителей местных правительств, или собрание
депутатов от местных законодательных органов, или даже
собрание специально выбранных представителей отдельных
штатов. Круг компетенции и пределы полномочий цен-
тральных и местных органов власти также могли мыслиться
очень различно, но, несомненно, известные элементы
автономии и федерализма проект Пестеля предполагал.
Разумеется, нет никакого противоречия в том, что
Пестель для России настаивал на централизованном госу-
дарственном устройстве и на полном слиянии с русским
народом всех других народов и племен, населявших Рос-
сию, для Балканского же полуострова высказывался за
создание федерации. К вопросу об устройстве отношений
между народами Балканского полуострова Пестель подхо-
дил со свойственной ему конкретностью мышления. Он не
видел здесь народа, для преобладания которого по «пра-
вилу благоудобства» были бы такие же основания, как для
первенства русского народа среди остальных народов
России. Не было также той экономической, политической
и культурной базы для единства, какая была налицо
230
Б. Е, Сыроечковский
в исторически сложившихся отношениях и связях русского
народа и других народов России. На Балканском полу-
острове единство его народов и ограждение их от захватов
со стороны более сильных государств наиболее целесооб-
разно могло быть обеспечено установлением между ними
союзных отношений, которые, как полагал Пестель, могли
бы принять форму федеративного государства. Эта федера-
ция нашла бы мощную поддержку в России, с которой у нее
должно было оказаться много общих интересов Ч
Проектируемая Пестелем перестройка отношений на
Балканском полуострове определенно имела в виду также
политические и экономические интересы России. С присоеди-
нением Молдавии Россия выходила к Дунаю и получала бы
половину дельты Дуная. Она становилась придунайской дер-
жавой и в известной мере оказывалась включенной в общие
отношения на Балканском полуострове. Через дружествен-
ный союз с покровительствуемой ею федерацией освобожден-
ных народов полуострова она приобрела бы влияние в проли-
вах, на островах Архипелага и Адриатики, в частности на
Ионических островах и на Крите. Для торговли России
в Черном и Средиземном морях открылись бы широкие
перспективы. Ее значение в средиземноморских отношениях
должно было возрасти. В то же время улучшилось бы стра-
тегическое ее положение на южных и юго-западных гра-
ницах. Дружественная ей федерация охватила бы с юга
и с востока владения Австрии. Турция была бы серьезно
ослаблена потерею европейских владений.
Но усиление международного значения России было бы
политическим успехом российского самодержавия. Вероятно
ли, чтобы Пестель мог разрабатывать и поддерживать пла-
ны, которые повели бы к упрочению строя, низвержение
1 «Русская Правда», как известно, не знает никаких выборных
органов самоуправления для областей. Но, быть может, Пестель и не
был (или не всегда был) безусловным противником строя, основанного
на широком областном самоуправлении, даже и для России. Может
быть, не является ошибкой памяти Никиты Муравьева его показание,
будто бы по проекту конституции, которую давал ему читать Пестель
в августе 1820 г. в Тульчине, предполагались, кроме общегосудар-
ственного Народного веча, еще и областные веча. Однако следует при-
знать, что свидетельство Муравьева очень неопределенно и расходится
сданными других источников («Русская Правда», в изд. П. Щеголева,
стр. 214—217; «Восстание декабристов», т. I, стр. 302--303).
Балканская проблема в планах декабристов
231
которого являлось целью тайного общества? Но Пестель,
надо полагать, ожидал, что война и освобождение народов
из-под турецкого ига существенно изменили бы не только
международное положение России, но и ее внутренние
отношения. Александр I, вступая в эту войну, вынужден
был бы порвать с принципами Священного союза, и Союз
распался бы. Отношения с Англией и Австрией, а вероятно,
и с Пруссией приняли бы крайне напряженный характер.
Война с Турцией могла бы осложниться вмешательством
других стран, Австрии в первую очередь. В трудной войне
правительству необходимо было бы искать поддержки всей
страны; в стране же освободительная по своим лозунгам
война, несомненно, вызвала бы движение, напоминающее
общий подъем 1812 г. Но дело, как мог думать Пестель,
могло пойти дальше. При том напряжении общественных
отношений внутри России, которое в двадцатых годах было
значительно острее, чем в 1812 г., и при существовании
тайного общества, которого в двенадцатом году не было,
могла бы сложиться благоприятная ситуация для перево-
рота. Самодержавие бы пало, ведение освободительной
войны перешло бы в руки революционного правительства,
и тогда вместе с Россией перешли бы к новому, свободному
строю и освобожденные ею от турецкого ига народы. Союз
балканских народов, разумеется, должен был бы тогда
получить уже не монархическую форму царства, но строй,
близкий к новым порядкам свободной России и к планам
самих греков.
Однако надежды Пестеля на энергичное вмешательство
России в балканские дела не осуществились. Это должно
было укрепить Пестеля, как и вообще декабристов, в мысли,
тто лишь новое, революционное правительство может пове-
сти Россию к разрешению стоящих перед нею исторических
задач не только во внутренней ее жизни, но и в области
внешней политики. Планы войны с Турцией и освобожде-
ния балканских народов с этого времени для Пестеля пол-
ностью переходят в программу тайного общества. Решение
балканской проблемы становится частью общей внешне-
политической программы декабризма. Поэтому рассматри-
вать дальнейшее развитие решения этого вопроса в планах
декабристов возможно лишь в связи с некоторыми другими
вопросами внешней политики, входившими в ту общую
232
Б. Е. Сыроечковский
революционную концепцию, которая, слагаясь как раз
в эту пору, получила отчетливую формулировку в докла-
дах Пестеля на киевских съездах руководителей Южного
общества в 1822 и 1823 гг., а позднее, в 1824—1825гг., нашла
свое завершение в «Русской Правде».
II
балканская проблема
В РЕВОЛЮЦИОННОЙ ПРОГРАММЕ ДЕКАБРИСТОВ
Вопросы внешней политики будущей свободной России,
в том числе и планы войны с Турцией и возможных войн
с Австрией и Пруссией, обсуждались активом Южного
общества на его ежегодных совещаниях, начиная с 1822 г.
Обсуждение их, как и всех вообще вопросов программы и
тактики, проходило на основании предложений Пестеля.
Источники сохранили отражения как подготовительных
работ Пестеля по этим вопросам, так и решений, принятых
по ним на совещаниях руководителей общества. Ряд сви-
детельств показывает, что одновременно вопросы внешней
политики обсуждались также в кругу Северного общества
и решались примерно в том же направлении, что и в южной
организации. Так намечались очертания общей для всего
движения декабристов программы внешней политики. Раз-
работка ее прошла через два этапа. Первый обнимает
1821—1823 гг., события которых так глубоко волновали
членов русского тайного общества и воодушевляли их
стремлением приобщить и свое отечество к великому дви-
жению пробуждающихся народов. Второй этап приходится
на 1824—1825 гг. Как внутреннее положение в России,
так и международная ситуация к этому времени существенно
изменились, но противоречия и борьба, их отличавшие,
получили еще большую напряженность.
Руководящие принципы внешнеполитической программы
Пестеля, отражавшие взгляды, общие всем декабристам,
вполне определились уже на первом этапе ее разработки.
«Государственный завет», продиктованный Пестелем Бесту-
жеву-Рюмину в 1823 г. и излагавший программные поло-
жения, одобренные руководителями Южного общества на
январском совещании этого года, дает отчетливые форму-
Балканская проблема в планах декабристов 233
лировки этих принципов и намечает некоторые конкретные
пункты предположений Южного общества в области внеш-
ней политики.
«Государственный завет» уже называет в качестве прин-
ципов, определяющих установление границ будущего Рос-
сийского государства, а также положение в его собственном
составе нерусских народов, «правила» «благоприличия» для
России 1 и «народности» для племен и народов, смежных
или подвластных ей. «Когда дело идет о народе, могущем
пользоваться независимостью и самостоятельностью, тогда
правило народности берет перевес», и народ этот сохраняет
политическую самостоятельность или получает ее вновь,
если до того не имел ее, находясь под властью России.
«Когда же дело идет о народе, не могущем оными (т. е. неза-
висимостью и самостоятельностью. — Б. С.) пользоваться
и долженствующем быть под покровительством и зависи-
мостью у другой славнейшей державы, тогда правило бла-
гоприличия для России берет перевес». Как известно, из
всех народов, входивших в состав старой Российской импе-
рии, Пестель, как и все вообще декабристы, наличие дан-
ных для самостоятельного политического существования
признавал лишь за польским народом. Образование под
покровительством России независимого польского госу-
дарства и указано в «Государственном завете». Российские
подданные остальных национальностей получают одина-
ково с коренным русским населением все права российского
гражданства и становятся под действие одних и тех же
общих для всей страны законов. Пестель полагал, что неиз-
бежным последствием установления однообразного пра-
вового положения для всех народов страны будет полное
слияние нерусских народов с русским и усвоение ими рус-
ской национальности, в чем он видел залог прочного един-
ства государства. «Правило благоприличия для России»,
включающее требование установления для нее естественных,
удобообороняемых и обеспечивающих экономическое раз-
витие границ, предрешало, согласно плану Пестеля, вклю-
чение в ее состав некоторых из «смежных» народов, «не могу-
щих пользоваться самостоятельностью».
1 В «Русской Правде» термин «благоприличие» заменен термином
«благоудобство».
234
Б. Е. Сыроечковский
В единственном дошедшем до нас, очень несовершенном
и неполном, экземпляре «Государственного завета» х, напи-
санном Петром Борисовым, конкретные указания будущих
границ Российского государства опущены: на место их
проставлена строка точек. Быть может, в подлиннике,
принадлежавшем Бестужеву-Рюмину, был дан перечень
географических пунктов, определявших линию этой гра-
ницы. В набросанном не позднее лета 1821 г. проекте «Цар-
ства Греческого» Молдавия, как сказано выше, уже вклю-
чалась в состав России; точно так же позднее, в 1824—
1825 гг., в «Русской Правде» говорилось о присоединении
ее к Российскому государству. Надо полагать, что границы,
предполагаемые «Государственным заветом», также дол-
жны были включить Молдавию в состав России. Следова-
тельно, и «Государственный завет» так же, как и «Русская
Правда» и «Царство Греческое», предполагал войну с Тур-
цией, а весьма вероятно, и с Австрией. Наряду с присое-
динением к России Молдавии, разумеется, имелось в виду
также включение в ее границы принадлежавшего Турции
Черноморского побережья Кавказа.
Можно думать, что желательные границы будущей
России и деление ее территории на 10 областей, 50 губер-
ний и 3 удела определились для Пестеля очень давно:
план этого деления, повидимому, был изложен уже в пер-
вой части «Записки о государственном правлении» (1817—
1819 гг.), дошедшей до нас лишь в небольшом фрагменте.
План этот очень определенно указан во французском «Крат-
ком умозрительном обозрении государственного правления»
(1820 г.), отчетливо изложен во второй статье «Государ-
ственного завета» (1823 г.) и дается в обстоятельном и
обоснованном изложении в первой главе «Русской Правды»
(1824—1825 гг.). Но это деление, как мы его знаем из «Рус-
ской Правды», не включало Польшу, а распространялось
только на губернии и области старой империи и не захваты-
вало Царства Польского. Следовательно, наличие этого
деления в «Государственном завете» предполагает, что
Польша согласно этому программному документу Южного
общества мыслилась, предположительно, как самостоятель-
1 Он сохранился в деле Шимкова (ЦГИАМ, ф. 48, д. 445, л. 8—9;
напечатан с погрешностями в т. 6 (XIII) «Красного архива», 1925,
стр. 281—284).
Балканская проблема в планах, декабристов 235
ная, особая от России политическая единица. Но Польша
предполагается особым государством уже и в более ранних,
чем «Государственный завет», документах, относящихся
к 1818—1822 гг. Мало того, повидимому, уже в ранних
проектах Пестеля, относящихся к первым годам существо-
вания тайного общества, имелось в виду также и воссое-
динение при содействии России Польши в национальных
исторических границах через возвращение ей территорий,
захваченных по разделам Пруссией и Австрией, о чем
позднее, как известно, с полной определенностью говорит
«Русская Правда». Ясно, что это воссоединение предпола-
гало вероятность войны с Австрией и Пруссией. Указания
на эти предположения дают заметки Пестеля по военным
вопросам, сделанные им в связи с разработкой проекта
политической программы Южного общества в 1822—1823 гг.,
а частью еще в пору работ над «Запискою о государствен-
ном правлении» в 1817—1819 гг. Заметки эти были в ноябре
1825 г. упакованы Пестелем вместе с «Русскою Правдою»
в числе материалов для ее ненаписанных глав, переданных
затем для сохранения Николаю Крюкову Ч
Все эти записки представляют планы деятельности вре-
менного правительства. В наброске, написанном на бу-
маге 1818 г. (л. 287), намечен проект размещения военных
сил для обеспечения безопасности будущих границ Рос-
сии. Как пункты расположения войск по западной границе
названы Ваза, Тайвола, Тавастгуст, Свеаборг, Аландские
острова, Ковно, Тильзит, Гродно, Модлин, Сохачевская
позиция на Бзуре, Краков, Устилуг на Буге близ Влади-
мира Волынского, Острог, Раков на Висле. На юго-запад-
ном направлении указаны Килия, Измаил, Галац. В Закав-
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 10, л. 261—269 и 286—287. На некоторых из
этих набросков проставлены карандашом пометки «8» и «9», указы-
вающие, в каких главах ненаписанной части «Русской Правды»
Пестель предполагал их использовать. Глава восьмая «Русской
Правды» должна была «рассуждать» в числе других вопросов также
о военных и морских силах послереволюционной России и о «внешних
сношениях» ее (см. «Восстание декабристов», т. I, стр. 114). Время
составления этих заметок устанавливается по датам водяных знаков
бумаги, на которой они писаны. Отнесение их к более поздним годам
представляется менее вероятным. Содержание некоторых из них за-
ставляет полагать, что они написаны ранее «Записки о государствен-
ном правлении».
236
Б. Е. Сыроечковский
казье граница с Персией обозначена линией «от Арпачая до
Аракса хребтом малонаселенных гор, течением Аракса и
Мунганскою степью до Каспийского моря». Граница с Тур-
цией указана от Арпачая через Карс до Арданадзжи, далее
на Батум. На Черноморском побережье названы пристань
св. Николая, Сухум-кале. В восточной части Закавказья
указаны Елизаветполь, Шуша, Ленкоран, Баку и далее
к северу по Каспийскому побережью — Дербент. В напра-
влении на восток в сторону Средней Азии граница намечена
неопределенно: «до Мустаго Утаня и реки Аму-Дарьи
покорением Таготая и Кипчака». Далее на восток границей
названы Алтайские и Саянские горы.
В приведенной заметке прежде всего привлекает внима-
ние намечаемая в Закавказье граница России с Турцией и
Персией. Она предполагает не предусматриваемые в «Рус-
ской Правде» присоединения Эриванского и Нахичеван-
ского ханств, принадлежавших Персии, и округов Карса,
Ардагана и Артвина, принадлежавших Турции. Включе-
ние в пределы России этих территорий, тесно связан-
ных исторически и географически с уже присоединен-
ными к России областями Закавказья, Пестель не мог не
признавать необходимым хотя бы в силу выдвигаемого им
«правила благоудобства для России». Если он не включил
это требование в подлежавший после переворота опубли-
кованию во всеобщее сведение «наказ Временному правле-
нию», каким являлась «Русская Правда», то, вероятно,
лишь потому, что не желал чрезмерно осложнять задачи и
положение этого правительства: возлагаемые на него обя-
зательства присоединения Черноморского побережья и
замирения горных племен Кавказа уже одни представляли
дело большой трудности. Но в записке, составляемой им
для самого себя, как и в беседах с товарищами по тайному
обществу, он мог намечать более широкие политические
перспективы и выдвигать задачи, рассчитанные на более
отдаленное время, чем тот переходный период, в котором
предстояло править страною Временному правительству.
Так, думается, могут быть объяснены расхождения в опре-
делении границ в Закавказье между ранней заметкой Пе-.
стеля и более поздней «Русской Правдой».
Второе обстоятельство, которое обращает внимание
в рассматриваемой заметке, — это то, что турецкие кре-
Балканская проблема в планах декабристов
237
пости, расположенные в Молдавии, — Фокшаны и Галац
названы в перечне как крепости русские, предназначенные
к обороне русских границ. Ясно, что Молдавия мыслится
уже присоединенной к России, разумеется, в результате
войны с Турцией.
Далее, польские крепости включены в общую оборони-
тельную линию. Это значит, что Польша мыслится или
входящей в состав Российского государства, или самостоя-
тельным государством, но состоящим, как это и намечалось
позднее в «Русской Правде», а также в переговорах с поль-
ским тайным обществом, в самом тесном союзе с Россией
на основании договора, в который входит обязательство
объединения вооруженных сил обоих государств для общей
защиты своих пределов. Как увидим, другой документ,
близкий по времени к рассматриваемой заметке, с несо-
мненностью показывает, что уже в ранних планах Пестеля
имел место второй вариант, т. е. что Польша предполага-
лась самостоятельным государством, связанным с Россией
договором. Рассматриваемая же заметка показывает, что
при этом имелась в виду Польша с территорией, расширен-
ной сравнительно с границами Царства Польского, так как
в числе укрепленных пунктов названы Тильзит, принадле-
жавший Пруссии, и Краков, отошедший к Австрии. Оба
эти города расположены в частях Польши, прилегающих
к России, между тем воссоединение Польши не могло исчер-
пываться возвращением в состав Польского государства
только этих частей его старой территории. Надо думать,
заметка имеет в виду создание основных опорных баз для
объединенных русских и польских войск, оставляя вопрос
об обороне западных границ будущего Польского государ-
ства открытым, считая его входящим в компетенцию прежде
всего самой Польши Ч Во всяком случае заметка эта лиш-
ний раз подтверждает тот факт, что уже в раннюю пору
(в 1818 г.) Пестель включал в программу русского тайного
общества воссоединение Польши в ее национальных грани-
цах и выделение ее в самостоятельное государство. Такой
1 Сергей Муравьев в 1824 г. спрашивал представителя польского
тайного общества о предположениях их общества относительно запад-
ных границ Польши (см. стр. 247).
283
Б, Е, Сыроечковский
план, конечно, предполагал осложнения, а вернее всего
войну с Австрией и Пруссией.
Другая заметка, писанная также на бумаге 1818 г. (л. 286),
содержит план устройства «кремельских» (т. е. крепостных)
округов будущей России и перечисляет ее крепости. В этом
перечне так же, как и в рассмотренном выше, значатся
Фокшаны и Галац, очевидно, включенные в число русских
крепостей в результате присоединения Молдавии. Польских
крепостей, как расположенных на территории бывшего
Царства Польского, так и возвращенных от Австрии и Прус-
сии, в списке нет. Это понятно, так как документ дает проект
планов не обороны, а военного управления — образования
«кремельских» округов Российского государства: Польша
мыслится самостоятельным государством, с самостоятельной
организацией своих военных сил.
Третий набросок, написанный на бумаге 1822 г. (л. 278),
представляет план расквартирования после переворота
корпусов новой, преобразованной русской армии. Наме-
чается расквартирование десяти русских корпусов и двух
польских — «Польского» и «Литовского». Польские кор-
пуса помещаются на польской государственной территории:
в Минске и Варшаве. Но и четыре русских корпуса полу-
чают квартиры в польских городах — Ковно, Гродно, Брест-
Литовске и Владимире Волынском. В перечне намечено
также сведение размещаемых корпусов в три армии. Сле-
дует заметить, что согласно плану устройства вооруженных
сил, изложенному в «Записке о государственном правле-
нии» (1817—1819 гг.), который Пестель, как это видно из
пометок его на соответствующих листах этой записки
(лл. 187, 191,193,196), предполагал перенести в главу 8 «Рус-
ской Правды», армии должны были формироваться только
на время войны, в мирное же время высшими войсковыми
соединениями являлись корпуса. Следовательно, набросок
плана соединения корпусов был сделан в предвидении
войны после переворота. Конкретные подробности проекти-
руемого расквартирования корпусов и сведёния их в армии
показывают, с какими именно странами имелась в виду
война в этой наметке 1822 г. В армии сводятся 8 русских
корпусов и 2 польских. Вне распределения остаются пер-
вый корпус с главной квартирой в Петербурге и десятый
с главной квартирой в Тифлисе. Одна из формируемых
Балканская проблема в планах декабристов
239
армий создается соединением двух русских и литовского
корпусов, расквартированных в Литве и Белоруссии (Ковно,
Гродно, Минск), на территории Польского государства
с главной квартирой в Вильно; вторая — на Волыни и
в Польше (Брест-Литовск, Владимир, Варшава) в составе
двух русских корпусов и одного польского корпуса с глав-
ным штабом в Брест-Литовске. Третья армия должна была
располагаться в юго-западной Украине и в Бессарабии в со-
ставе четырех русских корпусов. Она выделяется своими
размерами — ее четыре корпуса должны были включать
320 тыс. бойцов, тогда как две остальные армии имели по
240 тыс. бойцов каждая; сверх того в состав этой южной
армии включались также «отборные отряды», т. е. 12 пол-
ков, сформированных из прежних гвардейских и гренадер-
ских полков и из солдат старого, раскассированного в 1820 г.
Семеновского полка. Эти «отборные отряды» давали еще
60 тыс. бойцов. Таким образом, создавалась внушительная
сила в 380 тыс. человек, притом включающая лучшие («отбор-
ные») военные части. Главная квартира этой армии перво-
начально намечалась в Киеве; затем вместо «Киев» был
вставкою над строкой намечен вариант: «Тульчин или
Киев». Но и этот вариант был отменен: вставка «Тульчин
или» была вычеркнута и припискою после слова «Киев»
создан окончательный вариант: «Киев и по обстоятельст-
вам переменяется». Весь этот план ясно показывает, что
имелась в виду война против Турции с возможным вступ-
лением в нее также Австрии и Пруссии. Главным напра-
влением являлось юго-западное. Сосредоточенные здесь
крупные и отборные силы, очевидно, должны были перейти
в наступление и развивать его активно, так что штаб этой
армии должен был последовательно перемещаться в том
же юго-западном направлении — от Киева на Тульчин,
а затем и далее «по обстоятельствам». Военные действия
на Кавказе, которые, весьма вероятно, должны были
начаться одновременно с наступлением в направлении
к Дунак), должен был вести расположенный там десятый
корпус. Первый корпус должен был быть на страже против
возможных осложнений в северо-западном направлении.
Сохранившийся в числе тех же военных заметок Пестеля
проект «предписания», которое должно было быть дано
сейчас же после переворота и определить план передвижения
240
Б. Е. Сыроечковский
военных частей старой царской армии1, показывает, что эти
перемещения дивизий и целых корпусов имели целью не
только поддержку вооруженной силой устанавливаемого
нового строя внутри страны, но и сосредоточение сил для
предстоящей войны по плану, в основном совпадающему с
предположениями, отразившимися в рассмотренном плане
расквартирования после переворота новых корпусов.
Среди рассматриваемой группы заметок по военным
вопросам имеется (лл. 279—281) написанная почерком
одного из писцов штаба Второй армии копия составленного
Пестелем проекта замены обычных военных и правовых
терминов архаизованными русскими. Этот список тер-
минов был взят Чернышевым и Киселевым в числе дру-
гих бумаг при обыске на квартире Пестеля в Линцах. Он
был приложен к переписанным почерком того же писца
копиям записок Пестеля «О составе войск» и «О штабах»,
переданных им в подлинниках Киселеву в 1819 г. 1 2 Копии
как этих записок, так и списка терминов сделаны были
осенью 1819 г., как это видно из письма Пестеля к Киселеву
от середины сентября этого года. На свободном месте ниже
текста этого списка русифицированных терминов рукою
Пестеля карандашом записан титул: «Верховный предво-
дитель Задунайского российского войска войсковой боя-
рин». Титул этот, очевидно, должен был быть присвоен
главнокомандующему армией новой России, действующей
против турецких сил на Балканском полуострове. Он напи-
сан не ранее осени 1819 г., а весьма вероятно позднее, и
запись его также является следом размышлений Пестеля
о войне против Турции за Дунаем 3.
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 10, л. 276.
2 От названных записок Пестеля, вошедших позднее в состав дела
473, этот список был отделен и вложен среди набросков по военным
вопросам, приложенных к «Русской Правде», во время следствия Чер-
нышевым или Блудовым, а может быть, помогавшим им военным совет-
ником Вахрушевым. Сделано это было для сопоставления его с русифи-
цированной терминологией в «Записке о государственном правлении».
3 Упомянутое письмо Пестеля к Киселеву хранится в Инсти-
туте русской литературы Академии наук СССР (ИРЛИ) (в «Пушкин-
ском доме») в фонде Киселева. См. также отдел рукописей Ленин-
градской публичной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина,
ф. IV, д. 890: «Дело о тайном обществе 1825 года, составляющее началь-
ные действия их переписки генерал-адъютанта Чернышева до присут-
ствия в Тайном Комитете».
Балканская проблема в планах декабристов 241
Приведенные выше свидетельства источников позволяют
сделать некоторые выводы.
Очень рано, еще в 1817—1819 гг., т. е. в годы работы
над «Запиской о государственном правлении», Пестель
уже включал в круг политических задач тайного общества
после переворота улучшение границ России через присое-
динение Молдавии с выходом к низовьям Дуная, Кавказ-
ского черноморского побережья, территорий Закавказья
с населением, родственным грузинскому, армянскому и
азербайджанскому народам, вошедшим уже в состав рус-
ского государства, а также территорий казахских кочевий
и Амурского края.
Столь же рано он включал уже в программные предпо-
ложения тайного общества помощь польскому народу в соз-
дании независимого государства, воссоединяющего с Цар-
ством Польским польские территории, захваченные Прус-
сией и Австрией.
Эти предположения, нашедшие отражение в набросках
и в больших работах Пестеля периода 1817—1822 гг.,
встретили одобрение со стороны руководящего актива
Южного общества на его совещаниях 1822 и 1823 гг. и вошли
с достаточной определенностью в круг положений «Госу-
дарственного завета», продиктованного Пестелем Бесту-
жеву-Рюмину в 1823 г. и признававшегося в Южном обще-
стве изложением его программы Ч
Указанные предположения Южного общества включали
в себя войны как с Турцией, так и с Австрией и Пруссией.
Записи Пестеля отразили разработку им в 1818—1822 гг.
в очень конкретных подробностях планов войн, кото-
рые предстояло вести Временному революционному пра-
вительству после переворота. Планы этих освободительных
войн, как показывают заявления влиятельных членов
Южного и Северного обществ, относящиеся к 1824—1825 гг.
и потому в настоящей работе приводимые ниже, разделя-
лись обеими организациями тайного общества и, таким
образом, являлись общим программным предположением
всего движения декабристов.
1 Такое признание явствует из того обстоятельства, что Бестужев-
Рюмин передал членам Общества соединенных славян «Государствен-
ный завет» в качестве изложения программы тайного общества.
242
Б. Е. Сыроечковский
Разрабатывавшиеся Пестелем в 1817—1822 гг. планы
воссоздания свободной Польши уже включали предполо-
жение о тесном военно-оборонительном союзе между нею
и новой Россией, выдвинувшееся в 1824—1825 гг. в пере-
говорах Южного общества с Польским патриотическим
обгцеством в качестве обязательного условия признания
независимости Польши.
Целью войны новой свободной России против Турции
была бы, как это видно из собственных показаний Пестеля,
а также из показаний А. Поджио, помимо улучшения ее
собственных границ, также помощь грекам и другим наро-
дам Балканского полуострова в их борьбе за освобождение
и в их планах создания своего федеративного союза, дру-
жески связанного с Россией.
Проект «Царства Греческого», набросанный Пестелем
в 1821 г., в обстановке ожидания близкой войны царской
России против Турции, как казалось Пестелю, мог бы
оказаться полезным при будущей разработке Временным ре-
волюционным правлением условий соглашения с федерацией
балканских народов. Пестель поэтому и сохранял его среди
своих бумаг. Несомненно, что при этом он мыслил отно-
шения с этой федерацией построенными на принципах тес-
ного военно-оборонительного союза обеих сторон и покро-
вительства со стороны России своему союзнику.
Сложившиеся, таким образом, достаточно определенно
уже в 1821 —1823 гг. внешнеполитические планы тайного
общества на следующем этапе их развития, в 1824—1825 гг.,
оформились со значительно большею полнотой, отчетливо-
стью и законченностью. Развитие их определялось, с одной
стороны, изменением общей ситуации как в области
международных отношений, так и во внутреннем положе-
нии в России, а с другой — ростом сил самого тайного
общества.
* *
*
Нараставшая напряженность внутренних отношений
в 1824—1825 гг. достигла такой степени, что мысль о еже-
часной возможности охватывающего всю страну движения,
в котором крестьянские восстания слились бы с восстаниями
солдат и военных поселян, была распространена не только
Балканская проблема в планах декабристов
243
среди членов тайного общества, но и в широких кругах
дворянской общественности, и, быть может, прежде всего
в высших правительственных кругах. Не менее напряжен-
ными были и внешние политические отношения.
К 1824 г. как соотношение сил в борьбе между греками
и турецким правительством, так и отношение к ней руководя-
щих европейских держав существенно изменились. Дей-
ствия турецкого правительства не сломили стойкости гре-
ков, а наоборот, воодушевление их возрастало, единство
в их рядах крепло, и они добились некоторых военных и
организационных успехов. Однако, с другой стороны, сул-
тану удалось уладить отношения с египетским пашей, и
египетский флот и армия должны были в ближайшем буду-
щем вступить в борьбу против повстанцев. К этому времени
определился крутой поворот в отношении к происходившей
борьбе со стороны Англии. До этой поры она, как и другие
державы, рассматривала греков как мятежников, восстав-
ших против своего законного государя. Но в конце марта
1823 г. британское правительство заявило, что признает
Турцию и греков воюющими сторонами. Это значило, что
оно признает законность восстания греков и изъявляет
готовность признать самостоятельным государством пер-
вую территорию, на которой им удастся утвердиться.
Перемена ситуации побудила русское правительство перейти
к более активной политике. 9 января 1824 г. оно своим упо-
мянутым выше «Мсмуаром об умиротворении Греции»1
решительно поставило греческий вопрос на очередь. В июне
этого года по инициативе русского правительства в Петер-
бурге открылись с участием послов европейских держав
совещания, продолжавшиеся и в 1825 г. Россия добивалась
согласия держав на занятие русскими войсками княжеств
и на войну ее с Турцией, но успеха не имела. В августе
1825 г. совещания были прекращены, и русское правитель-
ство нотою от 18 августа уведомило европейские державы,
что Россия отныне в греческом вопросе будет действовать,
не считаясь с союзниками и руководствуясь единственно
своими интересами и соображениями. Ясно было, что речь
шла о войне против Турции. Об этом открыто говорили
и Нессельроде в Петербурге, и русские дипломаты, аккре-
1 См. выше, стр. 221.
244
Б. Е. Сыроечковский
дитованные при европейских дворах. В те же августовские
дни Витгенштейн был экстренно вызван в Петербург и,
получив соответствующие инструкции, отбыл обратно к
командуемой им Второй армии. 1 сентября Александр выехал
на юг. В европейских дипломатических кругах отмечали,
что в состав его свиты был включен новый начальник Глав-
ного штаба Дибич, известный как давний сторонник войны
с Турцией, и другие военные лица тех же взглядов. При
сложившейся ситуации приобретали особое значение при-
готовления к намеченным на лето 1826 г. маневрам на юге
и к смотру Александром войск Второй армии. Пестель и
другие руководящие члены Южного общества и по служеб-
ному своему положению, и по личным связям с высшим
командованием Второй армии должны были быть в курсе как
дипломатических выступлений правительства, так и воен-
ных приготовлений. Среди какого напряженного ожидания
вероятной войны жили в конце 1825 г. члены Тульчинской
управы Южного общества, видно из того, что, когда в послед-
них числах ноября в штабе Второй армии были получены
из Таганрога секретные извещения, повергшие в тревогу
и озабоченность Витгенштейна и Киселева, первой мыслью
Барятинского было не о войне ли с Турцией идет дело.
Скоро выяснилось, что полученные известия сообщали
о безнадежном положении заболевшего Александра I Ч
Столичная и московская организации тайного общества
были осведомлены о событиях, предвещавших близкую
войну, по толкам в дворянских кругах, близких ко двору
и к правительственным сферам.
Героическая борьба греков в этой обстановке вызвала
новую волну сочувствия в русском обществе; вызвала она
ряд новых сочувственных откликов и со стороны декабри-
стов. В мае — июне 1824 г. Рылеев в оде «На смерть Бай-
рона» говорит о «святой борьбе за вольность грека». В. Кю-
хельбекер в 1824 г. печатает в третьем томе «Мнемозины»
под аналогичным заглавием стихотворение, полное сочув-
ствия восстанию греков. В сентябре того же года Пестель
в разговоре с принятым им в тайное общество Старосель-
ским «выхвалял упорное действие... греков... к восстано-
влению своего отечества». Батеньков, по его признанию на
1 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 170.
Балканская проблема в планах декабристов 245
следствии, в первых месяцах 1825 г. начал сочувственно
задумываться «о делах греков», переходя от этих размышле-
ний к мыслям об условиях для восстания в России. Сергей
Муравьев 25 февраля 1825 г., как сказано выше \ посылал
Тизенгаузену книгу о греческом восстании и в письме выска-
зывал суждения о причинах успехов греков в их борьбе,
в которых ясно проступают его собственные взгляды отно-
сительно должного плана восстания русского тайного
общества. В том же 1825 г. Бестужев-Рюмин, придя к члену
Южного общества Врангелю, застал его за чтением статей
лондонских и парижских журналов о делах в Греции.
Внимательно за развитием борьбы греков следил один из
основателей Общества соединенных славян П. Борисов.
Он говорил на следствии, что «федеративный союз славян-
ских поколений» задуман им был наподобие греческого
союза, но должен был быть «гораздо его совершеннее».
Каховский в письме своем из крепости к генералу Лева-
шеву от 24 февраля 1826 г., отражая свои более ранние
суждения о балканских делах, гневно писал о равнодушии
Священного союза, а вместе с ним и правительства Алек-
сандра I к истребляемой, тонущей в своей крови единовер-
ной греческой нации, которую русское правительство само
возбуждало «против тиранства магометанского». Переходя
к положению балканских славян, он продолжал: «Сербы,
верные наши союзники, стонают под игом бесчеловечия
турецкого; черногорцы, не дающие никому войск своих,
столь усердно нам служившие во время кампаний флота
нашего в Средиземном море под начальством адмирала
Синявина, забыты, покинуты на произвол судьбы». А. М. Му-
равьев в своих «Записках», характеризуя внешнюю поли-
тику Александра I, вызывавшую негодование членов тай-
ного общества, писал: «Как основатель Священного союза
он должен был, вопреки симпатиям русских, оставаться
глухим к воплям и бедствиям восточной церкви и быть
бесстрастным зрителем жестокостей, совершавшихся мусуль-
манским фанатизмом над нашими единоверцами». Штейн-
гель в январе 1826 г. в записке из крепости для Николая I
так писал о впечатлении, какое произвело в широких кру-
гах русского общества отношение Александра I к восставшим
1 См. выше, стр. 210.
246
Б, Е. Сыроечковский
грекам: «Греки оставлены своей судьбе; связь едино-
верцев, восемь веков нерушимо существовавшая, которой
всегда страшилась Порта и опасалась Европа, вдруг раз-
рушена. Греки, в России находящиеся, и особенно в Москве,
шепотом произносили жалобу свою и сообщали знакомым
свои идеи о несправедливости поступка с ними». Разделяя
общее сочувствие грекам, декабристы своими открытыми
и решительными суждениями б внешней политике прави-
тельства оказывали большое влияние на общественное
мнение широких столичных и провинциальных кругов.
Позднее в Сибири Лунин в статье «Общественное движение
в России» не без некоторого основания высказывал мысль,
что энергичная политика Николая I в восточном вопросе
была вызвана «движением, поднятым тайным обществом
в пользу греков и восточных дел» еще в царствование Алек-
сандра I
Fla этапе 1823—1825 гг. вопросы внешней политики
встали перед тайным обществом с новой силой не только
вследствие вступления в новую фазу балканской проблемы,
но и вследствие нараставшей напряженности в Польше.
Установление связей с польским тайным обществом вновь
выдвинуло перед декабристами на очередь польский вопрос.
О существовании Польского тайного общества руководи-
тели южной организации декабристов узнали во время
своего совещания на киевских «контрактах» в январе
1823 г. Но первые встречи с польскими делегатами Сергея
Муравьева и Бестужева-Рюмина, которым было поручено
вести с ними переговоры, состоялись только через год в
Киеве в январе 1824 г. Переговоры велись на основании
указаний директории Южного общества, т. е. на основе
плана Пестеля, получившего отражение в его набросках
1818—1822 гг. и в «Государственном завете» (1823 г.) и
позднее изложенного в «Русской Правде». Поляки должны
1 См. /С. Рылеев, Полное собрание стихотворений под ред. Ю. Окс-
мана, Л. 1934, стр. 87, 98—100; А. М. Муравьев, Записки, Пгр. 1922.
стр 12; ЦГИАМ, ф. 48, д. 114, л. 15—16; А. К. Бороздин, Из писем
и показаний декабристов, стр. 15, 67; В. И. Семевский, Политиче-
ские и общественные идеи декабристов, стр. 250—256; «Восстание
декабристов», т. IV, стр. 60, 144; т. V, стр. 53; М. С. Лунин, Обще-
ственное движение в России, М. 1926, стр. 22.
Балканская проблема в планах декабристов 247
восстать одновременно с выступлением русского тайного
общества и действовать по указаниям последнего. По «пра-
вилу народности» в границах населенной польским народом
территории будет образовано независимое польское госу-
дарство; но при конкретном установлении его границ соглас-
но «правилу благоудобства» решающее значение будут
иметь соображения безопасности государственных пределов
России. Польша в будущем обязуется установить у себя
такое же республиканское правление, какое будет устано-
влено и в России. Польское тайное общество обязывалось
содействовать установлению связей русского тайного об-
щества с обществами, существующими в европейских стра-
нах.
В мае 1824 г. Сергей Муравьев, по показанию предста-
вителя польского общества Гродецкого, говорил ему, что
«поляки... в одних только... русских» (могут) «иметь...
надежду восстать... от падения» и что Польша может полу-
чить «отдельное политическое бытие» и те «пределы, какие
имела прежде», только в результате совместного выступ-
ления польского тайного общества с русским. Муравьев
спрашивал при этом, могла ли бы «Польша отыскать свои
древние границы», очевидно, имея в виду узнать предполо-
жения польского тайного общества о западных границах
будущей воссоединенной Польши. Ясна связь этого вопроса
Муравьева с предположениями Южного общества о воссое-
динении Польши путем возвращения территорий, отошед-
ших к Пруссии и Австрии Ч
Несомненно, Пестель и другие члены Южного общества
в своих переговорах с руководителями Северного общества
в Петербурге в 1823 и 1824 гг. выдвигали на обсуждение
предположения своего общества по вопросам внешней
политики. Определенно известно, что неоднократно захо-
дила речь о затрагивавшей эти вопросы польской проблеме.
Члены Северного общества высказывались за предоставле-
ние Польше самостоятельного управления на основе осо-
бой конституции, но считали нужным сохранить связи ее
с Россией в формах унии. Трубецкой же полагал, что
1 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 63—64; ЦГИАМ,
ф. 48, д. 327, л. 315, 315 об., 705 об.; см. статью Л. А. Медведской
в настоящем сборнике, стр. 291.
248
Б. Е. Сыроечкосский
должно «искать... присоединения к России через воссоеди-
нение Польши и тех ее частей, которые составляют вла-
дения Австрии и Пруссии» Ч
В докладе, который Пестель делал в 1824 г. на собрании
ячейки Южного общества в Кавалергардском полку, были
им изложены и планы южной организации по вопросам
внешней политики.
В Петербурге в 1824 г., как известно, Пестель начал
писать «Русскую Правду». Он написал начерно введение
и 5 глав. Первые главы этой начальной редакции «Русской
Правды», в которых должны были найти отражение взгляды
Южного общества по вопросам внешней политики, были
Пестелем уничтожены в ноябре 1825 г., так как к тому
времени они были уже заменены текстом, написанным
набело.
Прямое отношение к планам Южного общества в области
внешней политики, и в частности именно относительно
ближневосточной, балканской проблемы, имел разговор
Пестеля с А. Поджио в сентябре 1824 г. По показанию
Поджио, он заметил Пестелю, что предполагаемое последним
правление Временного правительства в течение не менее
10 лет может своею продолжительностью «устрашить мно-
гих». На это Пестель возразил: «Что же делать? Впрочем,
между тем можно будет обратить общее внимание на какую-
нибудь внешнюю меру, как-то объявить войну туркам и
восстановить восточную республику в пользу греков и
таким образом на поприще политическом явимся с самыми
благонадежнейшими видами для прочих народов Европы».
Пестель в ответе своем на следствии подтвердил показание
Поджио: «Что касается до внешней войны, долженствовав-
шей и умы занять, и через восстановление Греции в неза-
висимом состоянии доказать отклонение России от завоева-
тельной системы, имеющей замениться покровительствен-
ною, то сие предположение справедливо»3.
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 28, 96, 180, 268, 300;
т. IV, стр. 165; «Записки князя С. П. Трубецкого», СПБ 1907, стр. 24;
Н. М. Дружинин, Декабрист Никита Муравьев, стр. 308, 325, 356.
Территория Царства Польского по конституции Н. Муравьева не
входила в состав будущего русского государства.
2 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 111—112, 144, 160,211 —
212.
Балканская проблема в планах декабристов
249
Как можно видеть, Пестель и Поджио в рассматриваемой
беседе говорили о войне против Турции и о «восстановле-
нии Греции в независимом состоянии» так, как если бы
вопросы эти были для тайного общества давно решенными.
При этом под «восточной республикой», надо полагать,
разумелась та республиканская федерация балканских
народов, о которой Пестель говорил в отчете о второй своей
командировке в Бессарабию, как о плане самих гетеристов.
Война с Турцией, имеющая целью создание независимой
республики народов Балканского полуострова, по мнению
Пестеля, не только не осложнила бы положения Времен-
ного революционного правительства, но, наоборот, по своему
освободительному характеру и в силу того, что она явилась
бы ярким подтверждением его действительного перехода
к новой более демократической системе внешней политики,
она укрепила бы положение и авторитет этого правитель-
ства как внутри страны, так и в международных отноше-
ниях. В «Русской Правде» Пестель определенно указывает,
что провозглашение Временным правительством перехода
России к новой политике должно последовать сейчас же
после переворота в связи с началом присоединения к Рос-
сии территорий, необходимых для улучшения ее границ.
Временное правительство, заявив, что эти совершенно
необходимые присоединения являются последними, «объяс-
нит иноземным державам, что Россия не может дать силь-
нейшего доказательства в умеренности политической своей
системы, как ныне делает, восстановляя Польшу и поста-
новляя пределы всяким дальнейшим распространениям,
но что собственное ее благоденствие требует вышеизъяс-
ненного округления ее границ. Сила и могущество России
позволяют ей так откровенно говорить. Великодушие
ее и самая сия откровенность могут служить залогом в исти-
не и точности сего ограничения»1. «Русская Правда»,
текст которой включал приведенные строки, должна была
быть опубликована для общего сведения немедленно после
переворота как «наказ» Временному правительству, изла-
гающий программу его будущей политики. Открытое заявле-
ние в ее тексте о присоединении Молдавии и Черноморского
кавказского побережья и о предоставлении самостоятель-
1 «Русская Правда» в изд. П. Е. Щеголева, СПБ 1906, стр. 21.
250
Б. Е. Сыроечковский
ности Польше с упоминанием о возвращении ей также
территорий, отошедших к Австрии и Пруссии \ предпола-
гало не только последующие дипломатические осложнения
с Турцией, Австрией и Пруссией, но и прямое начало воен-
ных действий со стороны России. Ожидание войны с Авст-
рией после переворота было, повидимому, как и планы
войны с Турцией, общим среди декабристов, по крайней
мере среди членов Южного общества. Бошняк в своем
доносе утверждал, что В. Давыдов в 1825 г. говорил ему
о предполагаемой после переворота войне с Австрией.
Давыдов в своих показаниях не отрицал возможности с его
стороны такого утверждения в разговорах с Бошняком 2.
В заявлении Временного правительства должно было
быть указано, что после присоединений, необходимых для
исправления границ России, она в дальнейшем будет распро-
странять свое влияние лишь в форме покровительства
соседним малым народам. Она будет вести войны только
оборонительные, в том числе и войны в защиту независи-
мости и существования покровительствуемых ею народов.
«Русская Правда» дает указания о содержании, которое
влагал Пестель в понятие «покровительства». «Покровитель-
ственная система» противопоставляется «завоевательной»,
«покровительство» — «полному обладанию». Обладание
каким-либо народом и его территорией со стороны другого
является последствием завоевания, тогда как отношения
покровительства имеют формой союз и основанием—договор,
1 О предполагаемом расширении границ в Средней Азии и на
Дальнем Востоке в публикуемом тексте «Русской Правды* предпо-
лагалось умолчать; о нем было бы сообщено только членам тайного
общества (заметка на полях, опущенная в издании «Русской Правды*
П. Е. Щеголева), ЦГИА/Ч, ф. 48, д. 10, л. 81.
8 См. донесение Бошняка. «Красный архив», 9, 1925 г., стр. 211
(ЦГИАМ, ф. 48, д. 400 (Давыдова), л. 61). Давыдов, по словам Бошняка,
якобы сказал: «при... перевороте война с австрийцами... неизбе-
жна». Давыдов показывал: «Очень может быть, что говорил сие
(т. е. о войне с Австрией) господину Бошняку. Всех разговоров с ним
не упомню». Мысли Пестеля о предстоящей войне с Турцией, несо-
мненно, нашли отражение в его «Записке о маневрах», над которой он
работала 1825 г. одновременно с переработкой текста беловой редак-
ции «Русской Правды». Вероятно, составление этой записки стояло
в связи с предполагавшимися в 1826 г. маневрами Второй армии и,
возможно, было поручено Пестелю Киселевым. Темой маневров пред-
полагалась война между Россией и Турцией с оттеснением турок за
Дунай и к Карпатским горам.
Балканская проблема в планах декабристов
251
соглашение и предполагают сохранение суверенитета обеими
договаривающимися сторонами — как покровительствую-
щей, так и покровительствуемой. Как конкретно пред-
ставлял себе Пестель и его товарищи по Южному обще-
ству отношения между этими сторонами, показывают изла-
гаемые в «Русской Правде» принципы соглашения между
Россией и Польшей, на основе которых последняя должна
будет получить самостоятельность. Отношения Польши
и России определяются комбинированным применением
«правила народности» и «правила благоудобства». Польский
народ получает политическую самостоятельность. Незави-
симое польское государство создается в составе Царства
Польского и районов с преобладанием польского населения
из территорий, отошедших к России при разделах и остав-
шихся за Российской империей после образования Цар-
ства Польского. Границы между Россиею и Польшею опре-
деляются российским Временным правительством «по пра-
вилу благоудобства для России». Между Россиею и Поль-
шею «заключается] тесный союз на мирное и военное время...
Польша обя[зывается] все войско свое присоединить на
случай войны к российской армии», доказывая тем свою
признательность, дружбу и преданность России. «Зато
берет Россия Польшу под свое покровительство», принимая
на себя ручательство в ее существовании и неприкосновенно-
сти ее пределов. Польша усваивает социально-политический
строй новой России, так как только единство строя может
служить «залогом и обеспечением» прочности отношений
между государствами. Верховная власть и вся система управ-
ления в ней устанавливается согласно «Русской Правде».
«Всякая аристократия, хоть на богатствах и имуществах,
хоть на привилегиях и правах родовых основанная, должна
совершенно навсегда быть отвергнута, и весь народ поль-
ский одно только сословие составлять». В основу этой
перестройки кладется четвертая, шестая и девятая главы
«Русской Правды», включая и излагаемый в ней план «раз-
деления земель», волостное устройство и избирательную
систему. Пестель дважды оговаривает в «Русской Правде»,
что «на сих единственно условиях и началах может восста-
новление польского государства последовать». Польша
должна «заслужить самостоятельную независимость поступ-
ками своими и образом своего действия в роковое время
252
Б. Е, Сыроешювский
российского возрождения и государственного преобразова-
ния». Если же «польский народ устранится от вышеупомя-
нутых условий,., то... Польша останется... областью Рос-
сийского государства» Ч
Перечень условий выделения Польши в самостоятельное
государство написан на вкладном листе, вклеенном Песте-
лем в текст § 2 первой главы беловой редакции «Русской
Правды» взамен выброшенного первоначального — при пе-
реработке беловой редакции, произведенной Пестелем в
период между январем и июлем 1825 г., т. е. уже после
его встречи с Яблоновским в Киеве 1 2. На полях вклеен-
ного листа, содержащего текст условий выделения Поль-
ши, Пестель карандашом на французском языке запи-
сал более широкий, более детальный и конкретный пере-
чень пунктов этих условий. В нем имеется ряд пунктов,
не упоминаемых в тексте «Русской Правды». Пункты наме-
чены кратко, одним-двумя словами каждый. Можно думать,
что эта запись на полях представляет набросок плана для
переговоров с польскими делегатами и сделана Пестелем,
когда он готовился к встрече с представителем польского
общества в Бердичеве в июне 1825 г. (Встреча эта не состоя-
лась.) Здесь, очевидно, все условия договора между обо-
ими обществами должны были быть формулированы уже
с полною определенностью и конкретностью 3.
1 Один из польских делегатов, ведших переговоры с представи-
телями Южного общества, Гродецкий, показывал, что в январе 1825 г.
Пестель и Волконский «обещали» от имени русского тайного общества
не только «возвратить полякам все их провинции, к России присоеди-
ненные», но и «помочь им к возвращению тех, кои отняты Австриею и
Пруссиею» (ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 318, 417, 418 об.; «Восстание
декабристов», т. IV, стр. 106—107).
2 Перерабатывая в январе—июне 1825 г. уже написанный набело
текст «Русской Правды», Пестель вносил в него дополнения и поправки
частью на полях, но главным образом на вкладных листах. Лист
с новым текстом второй половины § 2 первой главы Пестель
вклеил на место выкинутого, не желая портить набело отделанный
текст этой главы; в других местах он пошел на нарушение белового
вида текста, так как это было неизбежно по сложности и количеству
переделок.
3 ЦГИАМ, ф. 48, д. 10, л. 79; «Русская Правда», под редакцией
П. Е. Щеголева, стр. 18—19; «Восстание декабристов», т. IV, стр. 85,
106—107, 116, 119, 121. Ср. в настоящем сборнике статью Л. А. Мед--
ведской, стр. 300—304.
Балканская проблема в планах декабристов
253
«Восстановление Греции в независимом состоянии»,
по словам Пестеля, должно было «доказать отклонение
России от завоевательной системы, имеющей замениться
покровительственною». Следовательно, и на отношения
России с федеративным союзом балканских народов, кото-
рый имел в виду Пестель, говоря о «Греции», должны были
распространиться те же принципы «покровительства», кото-
рые должны были определять взаимоотношения России и
Польши. «Покровительство» Польше со стороны России
в качестве обязательных предпосылок предполагало, как
это показано выше, общность основ социально-политиче-
ского строя, присоединение Польши к внешней политике
России и самое тесное объединение военных сил обоих госу-
дарств с подчинением польских войск русскому верхов-
ному командованию. Народы Балканского полуострова
в силу своего географического положения и менее тесных
прежних своих исторических отношений с Россией были
бы, конечно, несколько в иных условиях относительно
возрожденной России, чем Польша. Однако применение
и к ним внешнеполитической «системы покровительства»
по существу предполагало те же предпосылки, ту же общ-
ность социально-политической основы и такое же согласо-
вание интересов и единство во внешней политике. Отноше-
ния между ними и новой Россией должны были определиться
договором о вечном дружественном военно-политическом
союзе. Федерация должна была признать принципы «Рус-
ской Правды» и принять социально-политический строй,
если не совершенно тождественный с русским, то во вся-
ком случае приближающийся к нему. Старый план «Цар-
ства Греческого» в применении к новым условиям должен
был подвергнуться существенной переработке. Проектируе-
мый союз должен был получить республиканские формы,
основанные на демократическом народном представитель-
стве. Федеративное устройство сохранилось бы, но централь-
ное общесоюзное правительство должно было пользоваться
широкими полномочиями и иметь возможность регулиро-
вать порядки в отдельных штатах в согласии с основными,
обязательными для всех частей федерации социально-пра-
вовыми нормами х. Но правительство должно было бы
1 Быть может, Пестель предполагал, что строй Соединенных Шта-
тов, который согласно его записке 1821 г. сами греки принимали за
254
В. Е. Сыроечковский
строиться и действовать на демократической основе. Источ-
ником его силы должен был быть народ, воля народа, все-
народное избрание.
* «
*
Польшей и демократической федерацией балканских
народов не исчерпывался тот круг народов, с которыми, по
предположениям Пестеля, Россия должна была бы в буду-
щем установить отношения дружеского союза и покрови-
тельства.
Общеизвестно, и выше в настоящей работе уже упомина-
лось, решение Пестелем национального вопроса для Рос-
сии. Все многочисленные народы России признаются совер-
шенно равными в правах, однако за русским народом обес-
печивается ведущая роль. Русский строй и прежде всего
русские земельные порядки и волостное устройство кла-
дутся в основу социально-политических форм, распростра-
няемых на все народы на всей территории государства.
К этому единому для всей России строю все народы при-
водятся в разные сроки — одни довольно скоро, другие
через длительный ряд лет путем постепенных и свободных
от насилия переходных мер, учитывающих особенности
быта и ступени культурного развития каждого из них.
Пестель мыслил утопически, полагая, что в результате
социально-правового сближения различных народов с наро-
дом русским в ближайшем же будущем последует усвоение
ими всех черт русской национальности с потерею собствен-
ных исторических культурных и национальных особенно-
стей. Недооценка значения национальных различий и рос-
сийская великодержавность явно выступают в этом плане.
Так решался вопрос для народов, географически и исте-
рически тесно включенных в состав России. Иное решение
он получал в применении к народам «колоний», т. е., в пони-
мании Пестеля, в отношении территорий, слабее географи-
чески и исторически связанных с основным массивом госу-
дарства. Такой колонией России Пестель признавал лежа-
вшие за океаном североамериканские ее владения. К охот-
образец для порядков своей будущей федерации, обеспечил бы необ-
ходимое единство союза,если бы было установлено единообразие основ-
ных порядков во всех его штатах и была бы усилена административная
связь их с центральным правительством. Ср. выше, стр. 221—222,
228—229.
Балканская проблема в планах декабристов
255
ничьим и рыболовческим народам этих владений Пестель
считал необходимым применить ту же систему осторожных
мер, направленных к постепенному переводу их к оседлому
быту, к внедрению просвещения и грамотности, к переводу
их от язычества к христианству и к усвоению русской
культуры, какая будет применяться и в отношении охот-
ничьих народов Восточной Сибири. Но конечная цель
политики в отношении североамериканских колоний дол-
жна была быть иная: их политико-географическое положе-
ние относительно России выводит их из сферы действия
«права благоудобства» в интересах последней и сохраняет
для них в силе «право народности», т. е. право на националь-
ное самоопределение вплоть до отделения. К ним должно
быть применимо «общее правило», которое «в отношении
колоний состоит в том, что ими надо управлять таким обра-
зом, чтобы возможность была даровать им независимость,
если они достаточно сделаются сильными, дабы оною поль-
зоваться, и потому надо [ими] управлять более в виде покро-
вительства, чем в виде полного обладания» Ч
Обособление Аляски в независимое дружественное России
и состоящее под ее покровительством государство предпола-
гается в «Русской Правде» в неопределенном и отдаленном
будущем.
Имеется, правда, не вполне ясное свидетельство, которое
при недостаточно критическом отношении, казалось бы,
может быть истолковано, как указание на еще один, очень
широкий и далеко идущий, внешнеполитический план декаб-
ристов, имеющий отношение к балканскому вопросу. Пору-
чик Измайловского полка Гангеблов, принятый весною
1825 г. кавалергардом Свистуновым в состав ячейки Юж-
ного общества, организованной в 1824 г. в Петербурге
Пестелем, Барятинским и Матвеем Муравьевым-Апостолом,
как в своих показаниях, так и в позднейших «Воспомина-
ниях» говорил, что в цели тайного общества якобы входило
«соединение народов славянских в одно политическое тело».
Сведения о программе тайного общества Гангеблов имел от
Свистунова. Тот же в свою очередь знал о ней из доклада,
который Пестель делал в 1824 г. в «управе», созданной в Ка-
валергардском полку, а также из бесед с Матвеем Муравье-
1 «Русская Правда», д. 10, л. 99 об.; в изд. Щеголева—стр. 40—41.
256
Б. Е. Сыроечковский
вым и Барятинским. Ни один из этих декабристов не мог гово-
рить Свистунову и его товарищам о соединении всех славян-
ских народов в единое государство, в какую-либо федерацию,
включающую также и Россию. В планах Южного общества,
которые передавал Гангеблову Свистунов, Польша предпола-
галась самостоятельным государством, южные славянские
народы включались в балканскую федерацию. Ни о каком
объединении славянских народов в единое государство не
было речи в планах ни Южного, ни Северного обществ.
О целях Общества соединенных славян Свистунов не мог
говорить Гангеблову, так как Пестель, Матвей Муравьев,
Барятинский в 1824 г. еще не знали о существовании этой
организации. Очевидно, в формулировке Гангеблова неясно
переданы плохо понятые им планы Южного общества об
установлении дружественных союзных отношений с свобод-
ной воссоединенной Польшей и с народами Балканского
полуострова, причем отношения эти неточно обобщились
у Гангеблова в представлении о каком-то более полном
слиянии всех славянских народов в единое «политическое
тело» Ч
Несомненно, однако, что идея славянского единства,
мысль об исторической связи и общности интересов России
и славянских народов и убеждение в том, что победа сво-
боды в России принесет освобождение также всем запад-
ным и южным славянским народам, издавна были широко
распространены среди декабристов.
В программе одной из декабристских организаций —
Славянского союза, или Общества соединенных славян,
славянская проблема заняла совершенно исключительное
место. Как известно, по первоначальному замыслу учре-
дителей этого общества — братьев Петра и Андрея Бори-
совых — целью его должно было быть установление в Рос-
сии в отдаленном будущем в результате длительной под-
готовки умов и распространения просвещения представи-
тельного правления и отмены крепостного права. Поль-
ский шляхтич — студент Люблинский, сосланный в Новго-
род-Волынский за участие в польских революционных
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 49, л. 8 об., 12 об., 1-в; «Воспоминания дека-
бриста Александра Семеновича Гангеблова», М. 1888, стр. 91;
Н, М, Дружинин, Семейство Чернышевых и декабристское движе-
ние, стр. 22—26.
Балканская проблема в планах декабристов
257
организациях, которого Борисовы пригласили принять
участие в создании задуманного ими общества, предложил
включить в цели общества искоренение «ненависти между
Россией и Польшей». Предложение Люблинского шло на-
встречу, видимо, давно сложившимся мыслям самих Борисо-
вых, и Петр Борисов выдвинул план создания «федератив-
ного союза славянских поколений, подобного греческому,
но гораздо его совершеннее». Очевидно, этот план сложился
у него под впечатлениями борьбы греков за независимость,
к 1823 г. достигшей значительных успехов и приведшей
уже к созданию союза греческих областей на федеративных
началах1. Проект федерации нс был у «славян» достаточно
разработан, но некоторые указания программных доку-
ментов их союза все же определяют в известной мере общий
сто характер. Народам, входившим в состав федерации,
предполагалось предоставить свободу в установлении форм
своего внутреннего политического строя. Однако этот
строй должен был обязательно быть республиканским и
демократическим. Крепостная зависимость и всякие сослов-
ные различия и привилегии отменялись; все граждане дол-
жны были быть равными в правах. Вооруженные силы рес-
публик предполагались объединенными. Федерация высту-
пала как единое государство во всех международных сно-
шениях. Она рисовалась «славянам» как единое и могуще-
ственное государство с сильным флотом и приморскими
крепостями. В проекте, насколько он освещается источни-
ками, остаются все же невыясненными очень существен-
ные пункты. Россия при всем ее громадном территориаль-
ном пространстве и сложности ее национального состава
мыслилась, повидимому, как единый член федерации, без
выделения в особые единицы каких бы то ни было ее частей. 1 * * * * * * * 9
1 «Восстание декабристов», т. V, стр. 53, 82, 419; ср. стр. 18,
28, 36, 56; М. В. Нечкина, Общество соединенных славян,
стр. 24, 26, 89, 91, 103, 106. Указание М. В. Нечкиной, что мысль
организаторов Общества соединенных славян о создании славянской
федерации выдвинута была Люблинским и восходила к идеям поль-
ского панславизма, как можно видеть, не вполне точно передает исто-
рию возникновения этого плана. Люблинский выдвинул лишь мо-
ральную задачу борьбы с враждебными отношениями между
русскими и поляками. Политическую задачу создания федерации,
обнимающей все славянские народы, выдвинул русский революционер
Борисов. Эту идею поддержал украинец Горбачевский, привлеченный
во вновь учрежденное общество в первые недели его существования.
9 Очерки из истории движения декабристов
258
Б. Е. Сыроечковский
Не предполагалось образование особых Русской, Украин-
ской и Белорусской республик. Совершенно обойден вопрос
о положении в союзе неславянских народов, входивших
в состав населения России, а также таких больших терри-
торий со сложным населением, как Сибирь, американские
владения России, Кавказ и Закавказье. Национальная
проблема в Славянском союзе, полагавшем ее в основание
своей политической программы, оказывалась значительно
менее продуманной и разработанной, чем в планах основной
организации декабристов и прежде всего в «Русской Прав-
де» Пестеля. Известно, что в политической концепции
основного общества декабристов национальный принцип
был подчинен принципу социально-политическому. Но и
в федеративном плане Общества соединенных славян в основе
лежит принцип единства демократического строя всех объ-
единяющихся народов, а национальный принцип не выдер-
жан последовательно и явно уступает место принципу
территориальному, географическому. В перечнях народов
федерации, которые известны из показаний «славян», на-
ряду со славянскими народами названы венгры, молдаване,
валахи, иллирийцы. Федерация получает характер не
построенного по национальному принципу союза славян-
ских народов, а большого регионального объединения наро-
дов разной национальности, близких по соседству и связан-
ных между собой одинаковой для большинства из них зави-
симостью от национально чуждых больших государств —
Турции и Австрии, — а равно и демократическим строем,
устанавливаемым в каждом из соединяемых государств. В
соседстве с балканским «греческим» федеративным союзом
должна была по этому плану возникнуть другая, несравненно
более сильная и, по оценке автора проекта, социально и
политически более «совершенная» федерация со сложным
национальным составом, в которой славянские члены дол-
жны были лишь преобладать по своему количеству и,
очевидно, по своей ведущей роли х.
Намеченный в программе «соединенных славян» план
создания федерации славянских народов сложился неза-
висимо от планов основного общества декабристов в сла-
вянском и ближневосточном вопросах; он представляет как
1 Ср. М. В. Нечкина, Общество соединенных славян, стр. 105,
224. В этой книге даны и указания на источники.
Балканская проблема в планах декабристов 259
бы их параллель и возник под действием тех же противо-
речий и тех же событий современности, как и программные
предположения большого общества. Но планы «славян»
и в этом вопросе, как и в других, были неясны и уто-
пичны. Планы основного общества были значительно
определеннее и конкретнее, более учитывали расста-
новку сил в национальной борьбе на востоке Европы
и смену событий в ее развитии. Осенью 1825 г., когда со-
шлись пути Славянского союза и основного общества декаб-
ристов, «славяне» переживали глубокую неудовлетворен-
ность всей программой, тактическими планами своей орга-
низации и ее бездеятельностью. При этом вопросы русской
жизни вставали со все большею настойчивостью перед ними
и оттесняли на задний план далекую цель создания славян-
ской федерации. Бестужев-Рюмин дал такую оценку поло-
жения дел в Обществе соединенных славян к моменту
встречи его с Васильковской управой Южного общества:
«В сем обществе, я нашел много энтузиазму, решительности,
но порядка, цели ясно определенной и плану не было».
Тем не менее Петр Борисов и в это время настаивал в собра-
ниях «славян», что основной и определяющей целью их
общества является создание славянской федерации, и выра-
жал опасения, что вступление «славян» в Южное общество
и принятие его программы совершенно отдалит их от этой
основной цели. Бестужеву-Рюмину пришлось разъяснить,
что завоевание свободы для России, которое ставило своею
целью Южное общество, вовсе не противоречит задаче объ-
единения славянских народов; что, наоборот, эта последняя
задача предполагает предварительное установление сво-
боды в самой России; что только свободная Россия может
поставить на очередь вопрос о вольном славянском союзе.
При этом Бестужев, по словам П. Борисова, совершенно
определенно сказал, что «цель» Славянского общества «очень
многосложна, а поэтому едва ли можно достигнуть ее когда-
нибудь» х. Подавляющее большинство членов Общества
1 Возможно, что в этом ответе Бестужева-Рюмина Борисову полу-
чили отдаленное отражение политические планы основного обще-
ства декабристов о содействии обновленной России образованию
федерации балканских народов. См. И. И. Горбачевский, Записки
и письма декабриста, стр. 53; см. «Восстание декабристов», т. V,
стр. 31; т. IX, стр. 61.
9*
260
Б. Е. Сыроечковский
соединенных славян (их в 1825 г. насчитывалось около 50)
не разделяли склонности Петра Борисова к мечтам о дале-
ких и неясных целях и основную задачу своего союза видели
в борьбе против русского самодержавия и крепостниче-
ства. «Настоящей целью Общества, — говорил на след-
ствии Киреев, — было уничтожение существующей власти
и введение народного образа правления». Для достижения
этой цели нужна была программа более конкретная и сред-
ства более решительные, чем те неопределенные лозунги и
та проповедь самоусовершенствования и просвещения ума,
которые предлагали «Правила» общества, составленные
П. Борисовым и Люблинским. «Соединенные славяне»
нашли нужную им программу, тактические планы и формы
организации в Южном обществе, в которое вошли, объявив
распущенным свой «Союз». Задача создания федерации
славянских народов была оставлена, и бывшие «славяне»
с тем революционным энтузиазмом, который отметил в них
Бестужев, отдались агитационной и организационной ра-
боте среди солдат и подготовке «военной революции» со-
гласно программе и тактическим планам Южного общества
декабристов С
* *
*
Нельзя не признать, что планы Пестеля относительно
внешней политики России после переворота, в основном
отражавшие общие взгляды декабристов в этой области,
были чрезвычайно смелы и грандиозны. На какие же воз-
можности их осуществления и на какие силы Пестель рас-
считывал? Как они увязывались с общей концепцией пере-
ворота в том ее варианте, который сложился у Пестеля на
последнем этапе развития движения декабристов, при по-
следнем общем пересмотре тайным обществом программных
и тактических планов?
Пестель прежде всего рассчитывал на силы самой новой
России — на патриотическое воодушевление ее граждан.
Пестель был убежден, что весь строй «возрожденной» Рос-
сии — коренное изменение материального положения широ-
1 См. «Восстание декабристов», т. V, стр. 53; И. И. Горбачевский,
Записки и письма декабриста, стр. 53; ЦГИАМ, ф. 48, д. 441, л. 13—14;
М. В. Нечкина, Общество соединенных славян, стр. 43—44, 69.
Балканская проблема в планах декабристов 261
ких народных масс, участие всех граждан в политической
жизни высоко поднимут их патриотизм и внушат им глубо-
кую преданность новому строю и новой власти. «Будет
каждый гражданин сильнее к целому составу государства
привержен и, так сказать, прикован. Каждый будет видеть,
что он в государстве находится для своего блага, что госу-
дарство о благоденствии каждого помышляет... На таковом
образе мыслей будет основана любовь к отечеству, сей
источник всех государственных добродетелей, сия сильней-
шая подпора существования и благоденствия царств» Ч
Неслучайно в той переработке «беловой» редакции «Рус-
ской Правды», которую Пестель провел в первой половине
1825 г., наряду с новым решением дворянско-крестьянской
проблемы, с новыми мероприятиями в защиту мещанства и
городского рабочего населения от засилия купеческого
капитала, фискального гнета казны и произвола чиновни-
ков, с планами решительного подчинения церкви револю-
ционной власти получили также более твердую и отчетли-
вую формулировку как программа в польском вопросе,
так и планы исправления границ Российского государства.
В числе мероприятий новой власти, которые, по ожиданиям
Пестеля, должны были встретить широкое сочувствие и
поддержку со стороны граждан новой России, как он пола-
гал, будут и мероприятия по обеспечению внешней безопас-
ности государства, по исправлению его границ, по устано-
влению дружественных договорных отношений с сосед-
ними народами, также возрождающимися к новой свобод-
ной жизни, — вся принципиально новая «система» во внеш-
ней политике. В своем приведенном уже выше показании
Пестель признает, что у него было «предположение», что
война с Турцией за «восстановление Греции в независимом
состоянии», доказывающая переход России от «завоеватель-
ной системы» политики к «покровительственной», займет
свое место среди тех «новых предметов, коими все умы за-
няты будут» 1 2. Война в защиту завоеваний революции, как
полагал и Пестель и другие декабристы, была бы встречена
народом с высоким воодушевлением.
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 10, л. 252 об., 253; «Русская Правда», гл. IV,
§ 12; в изд. Щеголева — стр. 207—211.
2 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 144, 160, 212.
262
Б. Е. Сыроечковский
Но Пестель в своих планах рассчитывал не только на
внутренние силы России, а также и на благоприятную
международную ситуацию. Он, как и другие декабристы,
был убежден в невозможности в случае революции воору-
женного вмешательства реакционных правительств Европы
в русские дела в целях восстановления старого порядка.
Интервенция, полагал он, не найдет в России внутренней
опоры. После устранения Александра I, в случае ли есте-
ственной его смерти или умерщвления, контрреволюционные
защитники отжившего строя не могли бы собрать достаточ-
ных сил для борьбы. «Гвардия вовсе не предана к великим
князьям, и... они посему не составят своими особами силь-
ного сопротивления и препятствия исполнению и преуспе-
ванию революции, и... коль скоро они оставят Россию,
то и скоро забудут о них при большом числе новых предме-
тов, коими все умы заняты будут, и при улучшении положе-
ния и состояния как граждан, так и войска»1.
Но интервенты и по обстановке в собственных своих
странах не могли бы пойти на вторжение в Россию. «Внеш-
ней же войны не опасались, — продолжает Пестель свое пока-
зание, — во-первых, потому, что 1812 год отнял, наверно,
у всех охоту в Россию входить, а, во-вторых, потому, что,
при открытии революции в России, чужестранные кабинеты
слишком бы опасались собственных своих земель, где умы
еще более к переворотам склонны, дабы о чем-нибудь помыш-
лять ином, как о предупреждении революции у себя самих» 1 2.
В своем показании Пестель говорил во множественном
числе: «войны не опасались...», т. е. излагал приводимые
суждения не как свое личное мнение, а как взгляды всего
тайного общества. Он имел для этого известные основания.
По свидетельству М. А. Назимова, он в 1825 г. указывал
Никите Муравьеву, что монарх, которого принудят дать
согласие на конституционные ограничения его власти,
опираясь на «привычку народа», на «недовольных новым
правлением» и «на поддержку иностранных держав», может
«все потрясти, что это [по]влечет за собою междоусобия»,
что ослабленная Россия не в силах будет «отразить интриг
1 Пестель был сторонником истребления всей царской фамилии,
по крайней мере мужской ее части, но допускал и высылку ее за
границу.
2 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 112.
Балканская проблема в планах декабристов
263
и явных нападений извне, что будучи расторгаема своими
и чуждыми, она разрушится». Муравьев отвечал, что «вы-
годы нового правления привяжут к правительству все сосло-
вия, что извне нечего опасаться, ибо соседи будут ожидать,
чтобы и у них самих того же не случилось, что войско,
защищающее свободу, может все отразить, что честолюбцев
даже и опасаться нечего, ибо — что они будут говорить
народу? — и что если Россия и потерпит при сем перево-
роте, то предстоящее ей благосостояние все вознаградит» Ч
В подтверждение своей мысли Муравьев ссылался на при-
мер Северо-Американских Соединенных Штатов, отстояв-
ших в патриотическом воодушевлении свою свободу и
быстро достигших высокого процветания. Рылеев на след-
ствии так передавал свои суждения о значении русской
революции для других стран: «...Англия пребывает в тяже-
лом рабстве от аристократии... Она освободится после всех,
а прочие должны ждать всего от России, где опыт 1812 года
служит лучшим доказательством, что революция, не как
в Неаполе, Пьемонте и... Гишпании, не может быть пре-
кращена чужеземною силой» 1 2.
В приведенном показании Пестель не до конца досказы-
вает свои и своих товарищей мысли: декабристы были убе-
ждены, что реакционные правительства Европы не только
будут скованы в своих действиях против России опасением
возможных переворотов в собственных странах, но что они
и у себя увидят свершившиеся революции, которые кон-
чатся их низложением. Пестель, как и другие декабристы,
был убежден, что победа революции в России неминуемо
приведет к революционным переворотам в Европе, и, быть
может, даже полагал, что именно война революционной
России под освободительными лозунгами против Турции,
а весьма вероятно, и против Австрии и Пруссии как раз
даст толчок революционным выступлениям в Европе. Надо
полагать, что не старые правительства Европы и не реак-
ционные дворянские и буржуазные круги ее, а демократи-
ческую Европу имел он в виду, когда писал о том сочув-
ственном признании, какое встретит в других странах
новая благородная и гордая осанка свободного русского
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 386, л. 32. Ср. В. И. Семевский, Политические
и общественные идеи декабристов, стр. 473.
2 Там же, д. 359 (Батенькова), л. 103 об.
264
Б. Е. Сыроечковский
народа. К той же демократической Европе должна была,
конечно, быть адресована и декларация, провозглашающая
отказ России от дальнейших присоединений и о переходе
к «покровительственной системе» политики, которую должно
будет опубликовать временное правительство, приступая
к последним в истории России присоединениям в целях
исправления и укрепления границ Российского государ-
ства. Несомненно, Пестель, как и другие декабристы, был
убежден, что с победою революции в России будут в корне
подорваны силы реакции в Европе и дело свободы победит
во всех странах. Бестужев-Рюмин в своей речи «славянам»
при вступлении их в Южное общество говорил, что тайное
общество «скоро... восприемлет свои действия — освободит
Россию и, быть может, целую Европу. Порывы всех наро-
дов удерживает русская армия. Коль скоро она провоз-
гласит свободу, — все народы восторжествуют. Великое
дело свершится, и нас провозгласят героями века». Соглас-
но показанию Спиридова, Бестужев-Рюмин говорил, «...что
ни одно государство в Европе не пользуется настоящею сво-
бодою. Хотя я и некоторые сие оспаривали, однако же он
всегда старался доказывать противное, склоняя всегда,
что истинное благоденствие народа каждого состоит в рес-
публиканском правлении, и что Пруссия дожидает только
восстания России...». Рылеев, как сказано выше, полагал,
что «прочие народы должны ждать всего от России», т. е.
от победы русской революции. В 1825 г. он, по показанию
Назимова, «однажды сказывал ему, что Сербия и Босния
ждут только сигнала, чтобы объявить себя свободными и
присоединиться к России». Война против Турции должна
была явиться освободительной и для «возрожденной» Рос-
сии, укреплявшей и отстаивавшей свой новый строй, и для
Польши, и для народов Балканского полуострова, и для
всех народов Европы Ч
1 Грибовский еще в 1821 г. в своем доносе о Союзе благоденствия
писал: «Общество с нетерпением ожидало, что в Пруссии последует
насильственный перелом правления, после чего Польша не замедлила
бы тому последовать, и таким образом надеялись подать руку с севера
беспокойному югу». Грибовский имел в виду революционные перево-
роты в странах Южной Европы в 1820—1821 гг. (ЦГИАМ, ф. 48, д. 396,
л. 166/144; д. 386, л. 4, 35 об.; «Восстание декабристов», т. V, стр. 125;
т. IX, стр. 117; «Декабристы». Отрывки из источников, составил
Ю. Г. Оксман, стр. 112).
Балканская проблема в планах, декабристов 265
Легко видеть, что предпосылкой поддержки русской
революции из зарубежных стран в планах декабристов
являлся решительный успех переворота в самой России.
Успех внешнеполитических планов тайного общества, проч-
ность союзных отношений, которые оно надеялось устано-
вить между «возрожденной» Россией и освобождающимися
при ее содействии другими народами, должны были иметь
основой принципиальную однородность социально-полити-
ческого строя, устанавливаемого этими народами в своих
странах, со строем свободной России. Определяющее
значение оставалось за внутренними задачами революции.
Здесь проходила главная линия борьбы; в этом направле-
нии лежали главные задачи и цели.
Сохранившиеся рукописи Пестеля не только освещают
историю возникновения и развития его плана решения
Балканской проблемы и включения этого плана в общую
революционную концепцию «Русской Правды», они дают
также указания и для некоторых предположений о том,
в каких именно главах ненаписанной части «Русской Прав-
ды» нашло бы себе место краткое или, быть может, даже
довольно развернутое изложение проекта устройства после
победы в войне против Турции отношений на Балканском
полуострове.
Как сказано выше, на некоторых из старых своих
рукописей, присоединенных к тексту «Русской Правды»,
Пестель карандашом проставил цифровые пометки, обоз-
начающие те из ненаписанных глав его большой рабо-
ты, в которых он предполагал данные рукописи исполь-
зовать. На рукописи «Царства Греческого» нет таких
пометок, но можно с достаточной вероятностью предполо-
жить, при составлении каких частей «Русской Правды»
набросок этот мог бы быть использован. Он должен
был, очевидно, послужить одним из материалов для пара-
графов восьмой главы, рассматривающих вопросы органи-
зации и деятельности «Приказа внешних сношений» Г
По свидетельству Бестужева-Рюмина, в его показании
о плане политического устройства, принятом Южным обще-
ством согласно проекту Пестеля, «министр внешних сноше-
ний должен был все способы давать народам европейским
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 114.
266
Б. Е. Сыроечковский
для введения у них представительного правления. В Азии
же он должен был распространять просвещение и поощрять
народы к перемене правления» Ч Развивая в разделе о
«внешних сношениях» соображения об этом содействии
«народам европейским для введения у них представитель-
ного правления», Пестель, вероятно, предполагал изло-
жить не только общие принципы той системы покровитель-
ства, переход к которой должно было провозгласить перед
всем миром временное правительство, но и ту программу,
которую оно должно будет проводить в совершенно опре-
деленных конкретных случаях, в том числе в первую оче-
редь в результате войны с Турцией, о которой, несомненно,
должно было бы быть сказано в связи с изложением затра-
гивающего сферу деятельности приказа внешних сношений
плана исправления границ Российского государства. Кон-
кретное указание принципов строя освобожденных балкан-
ских стран и их отношений с покровительствующей им
новой Россией представляло бы аналогию таким же кон-
кретным указаниям принципов, полагаемых в основу отно-
шений между Россией и возрожденной Польшей, какие
были даны в первой главе «Русской Правды».
Вероятно также, что упоминание в самом сжатом виде
о содействии со стороны послереволюционной России соз-
данию «Греческой» федеративной республики на Балкан-
ском полуострове нашло бы себе место в «Заключении»
«Русской Правды». Во «Введении» к ней Пестель говорит,
что «Заключение» это должно было дать «краткие извлече-
ния» из «Русской Правды», «... главнейшие определения и
постановления [ею] учиненные». Первоначальная зачерк-
нутая редакция этого места определяла тему «Заключения»
как изложение «образования] Временного Верховного
Правления, учреждаемого для введения в Россию нового
государственного уложения» 1 2. Эти две редакции не про-
тиворечат одна другой и могут быть обе использованы
в попытке восстановления предполагаемого содержания
заключения. Надо полагать, оно должно было еще раз
в форме сжатых тезисов изложить прежде всего те общие
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 396, л. 64 (40); «Восстание декабристов»,
т. IX, стр. 59.
2 Там же, д. 10, л. 72; в изд. Щеголева — стр. 12,
Балканская проблема в планах декабристов
267
принципы, на которых должен был строиться новый поря-
док в России, и вместе с тем принципиально обосновать
право русского народа на низвержение старого строя и
установление отношений и порядков, отвечающих благу
и интересам всех граждан великой страны. Далее, оно
должно было изложить порядок образования временного
правительства, задачи, на него возлагаемые и его полномо-
чия. Затем должны были перечисляться в систематическом
порядке все те отмены старых учреждений и порядков,
которые должно было провести временное правительство,
и те мероприятия, которые оно должно было предпринять
для установления новых порядков внутри государства
и новых отношений во внешней политике. В этом послед-
нем разделе наряду с провозглашением перехода России
к новой «покровительственной системе» во внешней поли-
тике должны были найти себе место и упоминания как
о последних территориальных присоединениях, так и
о восстановлении Польши и о создании «греческой» феде-
рации. Предположения о расположении крепостей в погра-
ничной полосе будущего Российского государства, о расквар-
тировании и передвижении войск после переворота могли
найти себе место в VIII главе «Русской Правды», в разделах
об устройстве военных сил.
Но «Русская Правда», как известно, осталась недопи-
санной. Последние высказывания Пестеля о планах тай-
ного общества относительно политики на Ближнем Востоке
были даны им уже на следствии в ответах, которые писались
в каземате Петропавловской крепости. Следственная комис-
сия в пункте шестнадцатом своих вопросов от 1 апреля
1826 г. запросила Пестеля о разговоре его в сентябре
1824 г. с Поджио, во время которого он говорил о войне
с Турцией и о восстановлении независимости Греции. В отве-
тах своих от 6 апреля Пестель подтвердил справедливость
показания Поджио об этом разговоре Ч
* *
*
Как показывает предшествующее изложение, сопоста-
вление наброска «Царство Греческое» с другими высказы-
1 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 144, 160.
268
Б. Б. Сыроечковский
ваниями Пестеля по вопросам внешней политики позволяет
восстановить историю возникновения и развития взглядов
Пестеля на задачи политики России в балканском вопросе
и пути их включения в общую революционную концепцию
«Русской Правды». Взгляды эти в основном разделялись
и другими декабристами и получили прямое одобрение
на съездах руководящих деятелей Южного общества.
Прочно укоренившееся в общественных кругах России
еще в XVIII веке понимание того, что активная политика
на Балканском полуострове и поддержка подвластных
Турции народов в их борьбе за независимость отвечают
интересам России и являются исторической задачей ее внеш-
ней политики, приобрело новую силу в первой четверти
XIX века после Бухарестского мира в связи как с полити-
ческими успехами России после разгрома Наполеона, так
и с крепнувшей силой борьбы греческого и южных славян-
ских народов за свое освобождение. Пестель и другие
декабристы, несомненно, еще в ранний период формирова-
ния их революционных воззрений (1812—1816), до органи-
зации тайного общества должны были усвоить определен-
ный взгляд на задачи политики России на Ближнем Востоке.
Восстание греков в 1821 г. встречено было в России
горячим сочувствием. Все ожидали активного выступления
России в поддержку греков и других порабощенных Тур-
цией балканских народов. В либеральных кругах ждали
вместе с тем распада Священного союза. У декабристов
с этими ожиданиями связывались также надежды па более
благоприятную конъюнктуру для осуществления их рево-
люционных планов.
Пестель в силу своего служебного положения в штабе
Второй армии оказался в особенно близком соприкоснове-
нии с развернувшимися на Балканах событиями. Он был
привлечен высшим командованием армии к участию во всех
совещаниях по поводу этих событий и во всех мероприя-
тиях, ими вызываемых. Он разделял общие ожидания войны
против Турции и желал ее. Есть все основания думать, что
от вступления царизма в войну с Турцией он ожидал
также важных последствий и для планов тайного общества.
Он, повидимому, полагал, что война против Турции, кото-
рая объективно с неизбежностью должна будет принять
освободительный характер, поведет к распаду Священного
Балканская проблема в планах декабристов 269
союза, к революционным выступлениям в Европе и создаст
в самой России положение, благоприятное для переворота.
Представление о единстве революционной борьбы всех паро-
дов против «зловластия» «аристокраций всякого рода», в ко-
торой и Россия должна занять свое место, несомненно, сло-
жилось окончательно у Пестеля именно в 1820—1821 гг.
под впечатлением революционных событий в странах Южной
Европы и в последнем счете под впечатлением восстания
греков, развернувшегося у самых границ России. Ана-
логичные мысли эти события будили и у других декаб-
ристов.
Мысли Пестеля о перспективах революции переплета-
лись с работой над составляемыми им служебными докумен-
тами, и некоторые из последних получали в его глазах
двойной смысл. Такой двойной смысл имел для него и
набросок плана устройства политических отношений на
Балканском полуострове, написанный, надо полагать,
в летние месяцы 1821 г. План этот был составлен, весьма
вероятно, для ознакомления с ним высшего командования
Второй армии, как план, который мог бы быть осуществлен
царизмом в случае активного вмешательства России в собы-
тия на Балканах, и поэтому проектируемой в нем федера-
ции балканских народов придана была монархическая
форма «царства». Но, набрасывая его, Пестель про себя
мог обдумывать планы создания свободной республикан-
ской федерации народов, освободившихся из-под турецкого
ига при дружественной поддержке скинувшего царизм
русского народа. Он знал, что подобные планы были у самих
восставших греков.
Ожидания войны против Турции не сбылись. Разре-
шение ближневосточной проблемы и самая инициатива
решительной постановки ее переходили для Пестеля и
других декабристов всецело к российской революции,
делались полностью задачею тайного общества. Разраба-
тывая в 1820—1823 гг. свой революционный план для докла-
дов его на совещаниях руководящего актива Южного
общества, Пестель, как видно из его записок и набросков
этих лет, уже весьма конкретно и детально продумывал
программу внешней политики Временного революцион-
ного правительства и прежде всего планы войны с Турцией
и разрешения ближневосточной проблемы. Решительная
270
Б. Е. Сыроечковский
постановка ее и война с Турцией неизбежно должны были
повлечь за собой и войну с Австрией. Столь же решитель-
ная постановка задачи создания независимой и сильной
Польши, воссоединяющей свои старые земли, захваченные
Австрией и Пруссией, повела бы к столкновению, кроме
Австрии, также и с Пруссией. Революционная Россия,
как думал Пестель, будет иметь силу пойти навстречу
этим войнам. Она торжественно провозгласит переход во
внешней политике от «завоевательной системы» низвергну-
того царизма к «системе покровительственной» и окружит
себя с запада и юга суверенными государствами, связан-
ными с нею дружественными договорными отношениями и
находящимися под ее «покровительством». Основой проч-
ности связей между нею и покровительствуемыми ею наро-
дами будет единство их социально-экономического и поли-
тического строя. Политические успехи России и дружески
связанных с нею народов, несомненно, вызовут не только
попытки вооруженного противодействия со стороны Тур-
ции, Австрии и Пруссии, но и враждебное отношение Анг-
лии. Однако реакционные европейские правительства не
в состоянии будут предпринять что-нибудь против вооду-
шевленных революционным патриотизмом свободных наро-
дов, так как в их собственных странах против них самих
восстанут угнетенные ими «массы народные». В набросках
своих 1822—1823 гг. Пестель не только намечал общую
«систему» внешней политики революционной России и
принципы ее отношений с покровительствуемыми наро-
дами, но в конкретных подробностях разрабатывал и самые
планы подготовки к войне вооруженных сил России и союз-
ной Польши, объединения этих сил под общим командо-
ванием и укрепления русских и польских границ. Общие
принципы предполагаемой внешней политики будущей
России получили некоторое отражение в «Государственном
завете», продиктованном Пестелем Бестужеву-Рюмину в
1823 г. Но на съездах актива Южного общества в 1822 и
1823 гг. Пестель, несомненно, излагал свои планы в очень
конкретном и детальном виде. Они встретили полное одоб-
рение участников совещаний и были включены, таким
образом, в программу Южного общества. Они были соз-
вучны менее оформленным взглядам по вопросам внешней
политики членов Северного общества.
Балканская проблема в планах декабристов
271
В 1824 г. в связи с успехами греков и с переходом Анг-
лии к их поддержке правительство Александра I начинает
проявлять большую активность в своей ближневосточной
политике. Вновь оживляются ожидания войны с Турцией.
Между тем возрастающая напряженность внутренних отно-
шений в стране, рост сил тайного общества и крепнущая
революционная решимость его руководящего ядра привели
ранней весной 1824 г. оба его «округа» (употребляя тер-
минологию Пестеля) — северный и южный — к согласован-
ному решению о подготовке совместного революционного
выступления в ближайшее время. Среди других задач на
очередь ставятся и вопросы внешней политики. В «Рус-
ской Правде», над которой тогда же впервые начал работать
Пестель, побуждаемый к тому руководителями обоих
обществ, вопросы внешней политики, и прежде всего
планы войны с Турцией и Австрией, планы возрождения
Польши и создания федерации свободных народов Балкан-
ского полуострова, частью нашли свое место в написанном
уже тексте, частью должны были получить его в главах, так
и оставшихся ненаписанными. Об этом свидетельствуют
материалы, подобранные Пестелем для этих глав из его
ранних работ и из сравнительно недавних набросков и
заметок. Эти материалы присоединены были им к рукопи-
сям «Русской Правды» при передаче их позднею осенью
1825 г. для сохранения Николаю Крюкову. В число их
включена была и старая записка о «Царстве Греческом»,
переложенная в комплекс рукописей «Русской Правды»
из общей пачки бумаг, оставшихся у Пестеля с начала гре-
ческого восстания в .1821 г. Внешнеполитические планы,
в урезанном виде отраженные в полуофициальных наброс-
ках и записях 1821 г., при включении их в общую рево-
люционную концепцию «Русской Правды» должны были,
конечно, быть раскрыты полностью в своей органической
связи с определяющими принципами движения декабристов
и прежде всего с программой южной его ветви. Частью они
и получили отражение в уже написанных главах «Русской
Правды». Их революционная и демократическая направлен-
ность выступила теперь с полной определенностью, хотя
и они, как и вся революционная концепция Пестеля, несли
на себе печать дворянской ограниченности, отличавшей
вообще революционность декабристов,
272
Б. Е. Сыроечковский
Таковы были этапы зарождения и развития политиче-
ской программы Пестеля в Балканском вопросе, в значи-
тельной мере выражавшей общие позиции всего тайного
общества в этом вопросе. Программа эта представляет
выдающееся явление в истории русской политической
мысли первой четверти прошлого века. Планы внешней
политики, распространенные не только в правительствен-
ных, но и в либеральных общественных кругах того
времени, были эмпиричны и не шли далее тех или иных
перестановок существующих отношений без изменения
их основы; они были связаны старыми дипломатиче-
скими традициями, пропитаны захватническими тенден-
циями крепостничества, получавшими поддержку в требо-
ваниях нарождающегося капитализма. Декабризм же и во
внешней политике выдвинул программу принципиально
новую и притом представляющую цельную и связную си-
стему.
В настоящей работе рассмотрена только постановка
Пестелем балканской проблемы и лишь попутно и частично
затронуты другие вопросы, и прежде всего польский.
Балканский вопрос являлся лишь частью общей выдвину-
той декабризмом внешнеполитической программы. В пол-
пом своем объеме эта программа охватывала также
польский, балтийский, дальневосточный, среднеазиатский
вопросы. Она намечала расширение границ России и распро-
странение ее влияния и на Запад, и на Восток. Кроме неиз-
бежных войн с Турцией, Австрией и Пруссией, она пред-
полагала также осложнения с Китаем и напряженные
отношения с Англией. Отдельные части этой широкой и
смелой программы смыкались в революционной концеп-
ции Пестеля в цельную систему, определяющим принци-
пом которой провозглашался переход России от «завое-
вательной системы» к «системе покровительственной», т. е.
от расширения пределов русского государства путем насиль-
ственного включения в его границы новых смежных терри-
торий к системе установления дружественных договорных
отношений между Россией и сохраняющими под ее «покро-
вительством» свой суверенитет малыми государствами,
лежащими между нею и другими крупными державами.
Залогом прочности отношений дружбы и союза между
Россией и покровительствуемыми ею государствами должно
Балканская проблема в планах декабристов 273
было быть единство их социально-политического строя,
согласного с принципами «Русской Правды».
При всей своей смелости эта широкая программа отнюдь
не может быть безоговорочно признана нереальной и бес-
почвенной. Она, как и все вообще политические планы и
программы декабристов, все директивные решения руково-
дящих органов их тайного общества, сложилась и разви-
валась на основе конкретной исторической ситуации, под
воздействием событий внутренней жизни страны и развития
внешних политических отношений. Выдвигая эту программу,
Пестель исходил из поставленных на очередь всем предше-
ствующим ходом истории задач обеспечения прогрессив-
ного развития хозяйства России и усиления безопасности
ее границ. В случае осуществления намечаемых им планов
как хозяйственные успехи России, так и рост ее политиче-
ской силы и влияния получили бы мощный толчок. Реа-
листичными представляются и соображения Пестеля отно-
сительно условий и сил, которые могли бы обеспечить успех
этих планов. Он, как и все декабристы, искал эти силы
в движениях самой современной борьбы. В случае победы
революции в России, как они думали, возможность контрре-
волюционных интервенций была бы исключена. Обновлен-
ная Россия имела бы успех в войнах с Турцией, Австрией и
Пруссией. Англия при попытках сколачивания коалиций
против России оказалась бы в силу общей ситуации в Ев-
ропе перед значительно большими трудностями, чем во
время борьбы с революционной и наполеоновской Фран-
цией. Россия при условии победы революции также и
в Польше установила бы союзные отношения с последней.
На Балканском полуострове была бы создана под ее покро-
вительством дружественная федерация. Политическое влия-
ние России возросло бы в очень большой степени.
Но внешнеполитические планы декабристов, как и все
их планы в целом, предпосылкой своего осуществления
имели победу революции, успех задуманного тайным обще-
ством переворота. Между тем трагическая неудача их
выступления с жестокой определенностью разоблачила
как недостаточность сил самого тайного общества, так и
отсутствие объективных условий для успеха переворота и
прежде всего внутреннюю несостоятельность решения декаб-
ризмом основных задач революции. Внутренняя противо-
‘/74
Б. Е. Сыроечковский
речивость дворянской революционности декабристов, делав-
шая их «страшно далекими от народа», была причиной их
неудачи, и она же делала несбыточными все их программы
и проекты, в том числе и их программу внешней политики.
Пламенные патриоты и передовые люди своего времени,
с болью переживавшие позорящий родину крепостни-
ческий строй и видевшие могущество скованных веками
рабства сил своего народа; зоркие политики, обнаружи-
вавшие способность к подлинно государственной поста-
новке всех очередных вопросов жизни страны, декабристы
по всем стоявшим на очереди перед Россией вопросам вы-
двинули решения, превосходящие смелостью и глубокой
жизненностью все проекты реформ, возникавшие не только
в правительственных, но и в либеральных кругах их вре-
мени. Но им не дано было историей найти и собрать под-
линные силы для решения основной задачи своего вре-
мени — для революционного низвержения самодержавия.
Без решения же этой основной задачи разрушались и ста-
новились нереальными все их планы.
Декабристы могли только наметить исторически еще
далеко стоящие цели, но они не могли в силу объектив-
ных причин найти реальных путей к их достижению. Однако
их «дело не пропало». Их борьба и их идеи, противоречиво
сочетавшие реалистические планы и мечтательные утопии,
революционную смелость и малодушную нерешительность,
любовь к родной стране, внимание к интересам народа и
страх перед его движениями, имели все же величайшее
историческое значение и оказали самое глубокое воздей-
ствие как на отношения современной им эпохи, так и на
последующее развитие русской жизни. Декабризм был
ведущим движением своего времени. Он оказал глубокое
воздействие на развитие общественной мысли, на все сто-
роны жизни страны. Декабризм оказал глубокое воздей-
ствие и на последующие поколения, притом не только на
поколения революционеров, но и на более широкие пере-
довые круги общества. Идеи и лозунги декабристов стали
боевым знаменем для новых поколений, пришедших им на
смену, их революционное выступление — призывом к про-
должению борьбы. Живая непрерывающаяся традиция
связывает движение декабристов с борьбой последующих
революционных поколений вплоть до натиска настоящей
Балканская проблема в планах декабристов 27б
бури, т. е. движения самих масс, когда «пролетариат,
единственный до конца революционный класс, поднялся
во главе их и впервые поднял к открытой революционной
борьбе миллионы крестьян» Ч И та революционная тради-
ция, которую создали декабристы в решении внешнеполи-
тических вопросов и которую продолжили революционные
демократы 50-х—70-х гг., подхваченная бурей дви-
жения народных масс, нашла свое окончательное завер-
шение в пролетарском революционном интернационализме
наших дней.
1 В, И. Ленин, Соч., т. 18, стр. 15.
ЮЖНОЕ ОБЩЕСТВО ДЕКАБРИСТОВ
И ПОЛЬСКОЕ ПАТРИОТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО
Л. Д. Медведская
истории русского революционного движения
I счгл декабристы первые выдвинули лозунг восстано-
ви J вления независимости Польши и первые подняли
J) j вопрос о едином фронте борьбы русских и поля-
киков против самодержавия. Продолжатель дела
декабристов — Герцен, развивая идеюпольско-
русского революционного союза, подчеркивал
его значение для дела русской свободы. «Освобождение
Польши есть половина освобождения России», — писал
Герцен. Выдвигая лозунг «признания со стороны России
безусловной независимости Польши, всей полноты ее власти,
ее неограниченной самостоятельности» \ Герцен развивал
положения революционной программы декабристов.
Имена декабристов — сторонников содружества поль-
ских и русских революционеров — остались навсегда дороги
польским борцам за национальную свободу. В дни восста-
ния 1830—1831 гг. в Варшаве при большом стечении народа
была отслужена панихида в память Пестеля, Рылеева,
Муравьева-Апостола, Бестужева-Рюмина, Каховского. Гроб
с написанными на нем именами казненных декабристов был
пронесен по центральным улицам Варшавы 1 2.
В наши дни, когда братская поддержка народов Совет-
ского Союза помогает трудящимся Польши строить новую,
1 См. А. И. Герцен, Полное собрание сочинений, т. VIII, П. 1919,
стр. 88—89.
2 И. Беккер, Декабристы и польский вопрос, «Вопросы истории»
№ 3, 1948, стр. 72.
Декабристы и Польское патриотическое общество 277
светлую жизнь, вопрос о начале их совместной освободи-
тельной борьбы, о связях первой революционной организа-
ции в России с Польским патриотическим обществом при-
обретает актуальное значение. В исторической литературе
вопрос этот разработан далеко не достаточно.
Первой информацией о связях декабристов с Польским
патриотическим обществом явились официальные сообще-
ния петербургской, а затем варшавской следственных
комиссий. Разумеется, эти сообщения искажали историче-
скую правду, представляя и русское и польское движение
в свете, угодном палачу декабристов и польских патрио-
тов — Николаю I. На материалах донесения следственных
комиссий основывался и официальный историк царство-
вания Александра I Т. А. Богданович, освещая этот вопрос
в работе «История царствования Александра I» (СПБ 1871).
Весьма беглую информацию находим по этому вопросу
в работе М. В. Довнара-Заполнекого «Тайное общество
декабристов» (М. 1906).
В 1909 г. в сборнике «О минувшем» появилась статья
Н. Коробки «Польские общества 20-х годов и декабристы».
В основу этого исследования также положено донесение
варшавской следственной комиссии; правда, в работе есть
две-три ссылки и на польские следственные дела. Основ-
ная идея автора — показать ведущую роль Польского обще-
ства в союзе русских и польских революционеров и сравни-
тельную умеренность взглядов декабристов. Между тем
источники говорят как раз об обратном — о революцион-
ном воздействии декабристов па более умеренную по своей
программе польскую организацию и о стремлении декабри-
стов побудить ее членов к более активной деятельности.
В советской историографии вопрос об отношениях рус-
ского и польского тайных обществ освещался недостаточно.
В 1926 г. В. М. Базилевич в работе «Декабристы» совсем
не затрагивает этот вопрос и дает только беглый перечень
членов польской организации в связи с их арестом г.
Д. И. Багалей в работе «Декабристи на УкраТш», характери-
зуя воззрения Пестеля, изложение его взглядов на будущее
Польши ограничивает одной фразой: «Лише для одн1&1
Польщ! в!н робив виняток, даючи !‘й свободу, яко незалежнш
1 См. В. М. Базилевич, Декабристы, Киев 1926, стр. 29.
278
Л. А. Медведская
держав!, але на тих умовах, щоб i в Полыц! був такий
самий лад, як i в Pocii» Ч О связях членов Южного обще-
ства и Общества соединенных славян с поляками в работе
нет никаких сведений. В другой работе Д. И. Багалея
«У ваги до генези декабриського руху на У крапп» 1 2 тоже
отсутствуют сведения по интересующему нас вопросу,
хотя казалось бы, что характеристика деятельности Юж-
ного общества невозможна без освещения его связей с
Польским обществом.
Вышедшая в свет в 1952 г. книга Н. Н. Лысенко «Пов-
стання декабриспв на У крапп» лишь бегло касается отно-
шений Южного общества с Польским; автор ограничивается
констатацией факта встреч декабристов с членами Поль-
ского патриотического общества на контрактах 1824 и
1825 гг. и указанием на существование соглашения о сов-
местном выступлении русского и польского обществ 3.
В 1948 г. была напечатана статья И. Беккер «Декабристы
и польский вопрос» 4. Написанная на основании архивных
источников, эта статья все же не дает исчерпывающего
освещения поставленных в ней вопросов. Автор строит
все свои выводы на основании только одной группы источ-
ников, без учета комплекса фактов, возникающего при
сопоставлении различных источников. Так, например, он
не придает должного значения показаниям Бестужева-
Рюмина, иногда исчерпывающе освещающим польско-
русские переговоры, считая, что Бестужев многое нагова-
ривал на себя без основания. Автор излишне полагается
на показания представителей Польского патриотического
общества, отрицающие те или иные факты, не сопоставляет
их с другими показаниями. В результате он приходит к не-
верным выводам о бесплодности переговоров русских и
поляков 5.
Сведения о взаимоотношениях декабристов и членов
Польского общества могут быть пополнены материалами
1 Д. Багалш, Декабриста на Украпн, Харюв 1926, стр. 27.
2 См. Сборник «Рух декабриспв на Украпн», стр. 14—39.
3 См. М. Лисенко, Повстання декабриспв на Украпн, Ки’Гв
1952, стр. 31—32, 41.
4 См. «Вопросы истории» № 3, 1948 г., стр. 65—74.
6 См. там же, стр. 69.
Декабристы и Польское патриотическое общество 279
следственных дел, находящихся в Центральном государ-
ственном историческом архиве в Москве, в составе фонда 48.
Здесь хранятся копии показаний, дававшихся поляками
варшавской следственной комиссии, и переводы этих пока-
заний на русский язык. Ряд ценных данных имеется в след-
ственных делах о тех членах Польского патриотического
общества, которых привозили в Петербург для допроса.
Особенно интересные сведения содержат следующие дела:
№ 316 — «Дело о тайных злоумышленных обществах,
существующих в Польше»; № 320 — «Князь Яблоновский—
камергер»; № 321 — «Мошинский, Волынский маршал»;
№ 322 — «Тарновский, отставной польской службы пол-
ковник»; № 323 —«Ходкевич, граф, отставной польских
войск генерал»; № 327 — «Переводы показаний членов
польских тайных обществ»; № 328 — «Выписки из показаний
польских тайных обществ»; № 472 — «Дело о польских
тайных обществах». Показания польских революционеров,
сопоставленные с показаниями и мемуарами декабристов,
позволяют конкретизировать ряд вопросов польско-русских
революционных связей и утверждать, что русские и поляки
задумывали общее выступление, в разработке планов кото-
рого ведущая роль принадлежала русским революционерам.
Связь декабристов с Польским тайным обществом была
установлена, как известно, благодаря инициативе Василь-
ковской управы Южного общества, отличавшейся особенно
активной революционной деятельностью. О существовании
Польского тайного политического общества руководители
Васильковской управы — С. И. Муравьев-Апостол и
М. П. Бестужев-Рюмин узнали от польского помещика,
отставного генерал-майора польской службы графа Ход-
кевича, с которым познакомились во время контрактов
1823 г. в Киеве в доме Н. И. Раевского Ч В беседе с ними
Ходкевич заговорил о тайных обществах, существующих
повсюду, и прибавил: «Знаю, что и у вас такое же состави-
лось». Получив от своих собеседников подтверждение, что
в России действительно существует тайное политическое
общество, Ходкевич сказал, что сам он состоит в Польском
обществе, которое стремится к «возвращению независимости
1 Н. Н. Раевский — герой Отечественной войны 1812 г., жил
в то время в Киеве; в его доме часто бывали южные декабристы.
280
Л. А. Медведская
отечества». Затем он предложил учредить «посредствующее
общество для связи между русскими и поляками» и, встре-
тив, очевидно, со стороны Муравьева и Бестужева сочувст-
вие этой идее, обещал для дальнейших переговоров при-
слать представителя Польского общества в Бобруйск, куда
в июне 1823 г. должна была прибыть 9-я пехотная диви-
зия, в которой служили Муравьев и Бестужев Ч
На происходивших в эти же дни января 1823 г. совеща-
ниях руководящего актива Южного общества С. Муравьев
и Бестужев сообщили о своей беседе с Ходкевичем и пред-
ложили наладить связь с польской тайной организацией
для совместного выступления против самодержавия. Это
предложение встретило возражения со стороны некоторых
участников совещания, предубежденных против Польши
и поляков. По словам С. Г. Волконского, «прежде сего даже
было в нашем обществе мнение действовать враждебно
против поляков, и его (Бестужева-Рюмина.—Л. М.) пред-
ложение было даже поводом некоторого негодования между
сочленов» 1 2. Но возобладала положительная оценка пред-
ложенного плана, и С. Муравьеву и М. Бестужеву пору-
чено было продолжить сношения с членами Польского
общества и начать переговоры на основе только что приня-
той по докладу Пестеля программы Южного общества.
Поскольку обещанный Ходкевичем представитель Поль-
ского общества в назначенное время в Бобруйск не приехал,
С. Муравьев и М. Бестужев сделали попытку установить
связи с польской организацией другими путями. В сентябре
1823 г. Бестужев едет в Вильно с целью установить связь
с Польским обществом. На следствии он отрицал цель своей
поездки 3. Но если мы познакомимся с показаниями М. Му-
равьева-Апостола и Константина Радзпвилла 4, то будет
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 323, л. 21—22. Ходкевич был известен декабри-
стам как член Патриотического общества, но варшавской следственной
комиссии не удалось получить достаточно определенных доказательств
его принадлежности к этому обществу.
2 Там же, д. 399, л. 65 (показания Волконского); «Восстание
декабристов», т. X, стр. 131.
3 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 65.
4 Князь Константин Радзивилл был членом совета филиала Па-
триотического общества в Литве (см. //. Коробка, Польское общество
двадцатых годов и декабристы, «О минувшем», 1906 г., стр. 211).
Декабристы и Польское патриотическое общество 281
совершенно ясно, что поездка была предпринята именно
с этой целью и что в Вильне Бестужев-Рюмин всячески
старался найти след Польского общества. М. И. Муравьев
показывает: «Когда девятая дивизия [направлена] была
в Бобруйск на работу в 1823 году, Бестужев мне говорил,
что приедет туда член польского тайного общества, чтобы
познакомить оба общества между собою. Мне кажется,
[но наверно не утверждаю], что он мне назвал кн. Яблонов-
ского. Южное общество не имело еще тогда никаких све-
дений о польском обществе. Член польского общества не
приехал в Бобруйск. А после моего возвращения в деревню
в начале 1825 года Бестужев мне говорил, что он ездил
в Вильну; я не спросил у него зачем и полагал, что это для
того было, чтобы видеться с членом польского общества,
который не приезжал в Бобруйск» К В другом показании
М. Муравьев уже определенно говорит, что поездка в Вильно
являлась исполнением поручения Директории Южного
общества наладить связьс Польским обществом. «В 1823 году
директориат поручил моему брату и Бестужеву, которые
находились близ Киева, собрать сведения об одном поли-
тическом обществе, которое должно существовать и в Цар-
стве Польском, и в наших польских губерниях. Служба
не позволяла брату моему делать частыя отлучки. Бесту-
жев принял на себя это поручение. Он совершил вояж
в Вильну, где он должен был снестись с одним посланным
от польского общества. Образ, которым он исполнял сие
поручение, заслужил ему благодарность директориата» 1 2.
О том, что Бестужев ездил в Вильно для налаживания свя-
зей с Польским обществом, слышал также Волконский,
хотя и не знал подробностей этой поездки: «...что же
касается о сношениях же Бестужева (с Польским общест-
вом. — Л. М.)у полагаю, что в Киеве, Житомире, Василь-
кове и Ржищеве. Кажется раз, но не упомню когда, Бесту-
жев ездил в Литву, но зачем именно, не знаю» 3. Этих пока-
заний было недостаточно следственной комиссии, чтобы
уличить Бестужева и открыть подробности его поездки.
Но после того, как были казнены пять декабристов, т. е.
1 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 93.
2 Там же, стр. 200—201.
3 «Восстание декабристов», т. X, стр. 128.
282
Л. А. Медведская
после 13 июля 1826 г., следствию в Варшаве удалось полу-
чить некоторые новые данные, подтверждающие сделанное
предположение. «Бестужев-Рюмин, будучи в 1823 г. в
Вильне, старался познакомиться с Радзивиллом и не скры-
вал от него либеральных понятий своих о государственном
порядке. Радзивилл избегал с ним связи. Отъезжая в Киев,
Бестужев у Радзивилла спрашивал, не даст ли он ему каких
поручений. Сей отвечал, что может просить его только
отвезти поклон некоторым из знакомых. Через несколько
недель Радзивилл получил письмо от Бестужева с уведо-
млением об исполнении данного ему поручения; но он не
рассудил отвечать ему, за что Бестужев изъявил неудоволь-
ствие в письме к общему их знакомому доктору Фрибургу.
Показание сие сделано Радзивиллом, как говорит он,
единственно для того, чтобы не умолчать ни о чем, относя-
щемся до Бестужева и его с ним отношений» Ч Радзивилл
был членом Польского общества и был привлечен варшав-
ской следственной комиссией. Поляки были осторожны;
молодой поручик, говоривший с энтузиазмом «о государ-
ственном переустройстве», вероятно, не внушал достаточно
доверия, и поэтому поездка его кончилась неудачей.
У М. П. Бестужева-Рюмина были основания направиться
именно в Вильно. По показанию члена Патриотического
общества Плихты, еще в 1821 г. в Вильно был направлен
полковник польской службы А. Оборский для основания
филиала Патриотического общества. Этот филиал существо-
вал и в 1823 г. 1 2 Возможно, что Ходкевич сообщил об этом
Бестужеву.
Руководителей Васильковской управы не покидала
надежда вступить в переговоры с поляками. По показаниям
Бестужева, после неудачной поездки в Вилыю произошло
еще одно свидание с Ходкевичем в октябре 1823 г. Послед-
ний дал ему письмо для знакомства с членом Патриотиче-
ского общества графом Прозором. Бестужев должен был
наладить с ним связь, но затем Ходкевич, опасаясь иметь
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 328, л. 56 об., сводка сведений, полученных
следственной комиссией в Варшаве.
2 Там же, д. 327, л. 35, 712—713, выписка из допросов вар-
шавской следственной комиссии о литовской отрасли Патриотического
общества.
Декабристы и Польское патриотическое общество 283
письменные сношения, взял письмо обратно и обещал,
что постарается сам связаться с Польским патриотическим
обществом и сообщить о желании русских вступить в пере-
говоры К
* *
*
Таким образом, в течение 1823 г. южные декабристы без-
успешно пытались встретиться с представителями Польского
общества. В конце этого года в имение графа Ходкевича,
в местечко Млынов, Волынской губернии, приехал депутат
Патриотического общества подполковник Северин Крыжа-
новский. Граф Ходкевич сообщил ему о желании членов
Южного общества связаться с Патриотическим обществом
и обещал познакомить его в Киеве с С. Муравьевым-Апосто-
лом и Бестужевым-Рюминым 1 2. Встреча произошла на кон-
трактах 1824 г. Крыжановский в своих показаниях сооб-
щает подробности своего знакомства с С. Муравьевым-
Апостолом: «Я увидел его (С. И. Муравьева-Апостола. —
Л. М.) в первый раз у генерала Раевского на бале, но там
ничего с ним не говорил. На другой день нашел я его
у гр. Ходкевича, где и познакомился с ним. На третий день
видел я его у адъютанта генерала Раевского, к которому я
пришел для получения подорожной, и там Муравьев ска-
зал мне, что будет ко мне пополудни. И в самом деле был» 3.
Вместе с Муравьевым все время находился и Бестужев.
Содержание беседы во время свидания у Ходкевича восста-
навливается на основании показания Бестужева: «Ходке-
вич предложил нашему обществу чрез меня вступить в сно-
шение с польским. Для сего приехал в Киев на контракты
в 1824 году Крыжановский. Меня с ним познакомил Ход-
кевич у себя на квартире. Тут я слышал от Крыжановского,
что польское общество поручило ему заключить союз с на-
шим. Для сего назначено было свидание у него на квартире.
Прежде приступления к переговорам, он мне открыл, что
в 1822-м году общество курляндское, именующееся Вольные
садовники, предлагало польскому вступить с ним в союз.
Чрез кого, он мне не сказывал, да я и не спрашивал. Он
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 323 (Ходкевича), л. 22 (показание Бестужева).
2 Там же, л. 41, 41 об.
3 Там же, д. 327, л. 15 об.
284
Л. А. Медведская
говорил также мне, что слышал от Ходкевича о существо-
вании общества на Малороссии, которое желает вступить
в союз с польским. Дав мне все сии сведения, он приступил
со мною к заключению договора, который я в ответе по-
дробно изложил» V Таким образом, наряду с переговорами
о союзе с Польским обществом ставился вопрос и о других
существующих революционных организациях. Об обществе
«Вольные садовники» в Курляндии Бестужев-Рюмин инфор-
мировал Пестеля 1 2. Во время этого свидания Крыжановский
был несколько удивлен горячностью Бестужева. «Муравьев
говорил мало, — пишет он в своих показаниях, — и хотя
я всегда обращал речь к Муравьеву, но Бестужев не давал
ему отвечать, а только сам все говорил, так что я, наконец,
просил его, как молодого человека, извинить меня, ежели
предостерегу его, что речи сии могут иметь худые послед-
ствия. Когда же ко мне пришел Муравьев, то вместе с ним
был и Бестужев, ибо они были между собою неразлучны» 3.
В третий раз Крыжановский виделся с руководителями
Васильковской управы на квартире Бестужева-Рюмина 4.
Переговоры 1824 г. обеими сторонами считались предва-
рительными: хотели узнать о положении дел в обоих тай-
ных обществах и подготовить условия для дальнейших
соглашений. Условия эти Бестужев изложил в обстоятель-
ной записке, переданной им Юшневскому, как директору
Южного общества (Пестеля в это время уже не было в Киеве).
Записка Бестужева была заслушана и обсуждена на собра-
нии актива общества. Содержание ее изложено Бестужевым
в показании следственной комиссии 5. Декабристы гаран-
тировали возрождение независимого польского государства
и возвращение Польше тех из присоединенных к России
территорий, на которых преобладало польское население.
Предполагалось, что вопрос о польско-русской границе
будет решен заранее, причем преимущества при его решении
должны были оставаться на стороне России, «дабы она имела
хорошую военную границу».
1 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 86—87; см. там же, стр. 40—
43, 63—65, 72—74 и др.; ЦГИАМ, ф. 48, д. 323, л. 20.
2 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 118.
3 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 15 об., 16 (показание Крыжановского).
4 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 87.
5 См. там же, стр. 69—74, 133.
Декабристы и Польское патриотическое общество 285
Оба общества должны были способствовать установлению
дружеских связей между польским и русским народами,
«искоренять ненависть, существующую между обоими наро-
дами».
Связь между польской и русской революционными орга-
низациями устанавливалась через особых представителей,
которые должны были информировать друг друга о всех
важных делах. Польское общество обязывалось при начале
выступления воспрепятствовать возвращению в Россию
из Царства Польского Константина Павловича, лишить
его возможности собрать военную силу для подавления
революции, начатой в России. Муравьев и Бестужев наста-
ивали на одновременном выступлении обоих обществ
(«восстать в одно время с нами»). Обязанностью Польского
общества было изолировать во время восстания литовский
корпус, если он выступит на стороне правительства против
революционных войск. Польские революционеры должны
делать все, чтобы революция в России победила («подавать
нам все помощи, в их возможности состоящие»). Предста-
вители польской организации, действуя по единому плану
с русскими революционерами, должны были «действовать
в продолжение революции так, как им предпишется нашим
обществом, коему они признают себя подвластными». Уже
в условиях 1824 г. говорилось о том, что после революции
в Польше и в России должен быть одинаковый государст-
венный строй («принять правление республиканское»).
По всем этим пунктам последовало устное соглашение Ч
При ведении переговоров с польскими делегатами С. Му-
равьев и Бестужев-Рюмин так же, как и ранее, при устано-
влении связи с Польским обществом, руководствовались
указаниями Южной директории и лично Пестеля.
Материалы следствия дополняют эти показания Бесту-
жева. Так, по вопросу о совместном выступлении С. Му-
равьев задал следующий вопрос Крыжаиовскому: «А может
быть, вы хотите короля? И что бы вы учинили, если бы
последовала революция?» 1 2. Декабристы, судя по показа-
ниям Крыжановского, ждали от поляков не только изоляции
цесаревича Константина Павловича; они хотели, чтобы
в Польше произошел точно такой же государственный пере-
1 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 136.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 543 об. (показание Крыжановского).
286
Л. А. Медведская
ворот, как и в России. В своем показании от 14/26 апреля
1826 г. Крыжановский писал: «Правда, что Муравьев ска-
зал мне — следует чтобы мы поступили с великим кн. Кон-
стантином так, как они поступят с другими членами царст-
вующей фамилии. Что касается до меня, усматривая, что
в России хотят учредить правление демократическое, я
догадывался без сомнения, что сии способы, кои содержат
замыслы относительно царствующей фамилии, не могут
быть как насильственные; но желая от подобного разговора
избегнуть, старался я оный сократить, как можно, и для
того не спрашивал у Муравьева, каким образом поступать
хотели. А он сам собою о том ничего не сказал» Ч
Что С. Муравьев и Крыжановский договорились по этому
вопросу, об этом говорит в своих показаниях А. Поджио:
«В бытность мою в 1824 г. у Пестеля показывал он мне доне-
сение Бестужева о сношении его с польским обществом под
заглавием: «Rapport au directoire secrete sur les conferences
avec la societe Polonaise»1 2, где было именно требованно
покушение на жизнь цесаревича великого князя Констан-
тина Павловича, и сие было обещано в том же году польским
обществом» 3.
Таким образом, Польское общество должно было устра-
нить Константина Павловича — претендента на русский
престол. Оно должно было также обезвредить Литовский
корпус, т. е. не дать возможности опереться на него силам
контрреволюции. Судя по показаниям членов Польского
патриотического общества, вопрос о Литовском корпусе
занимал одно из важнейших мест в переговорах этого года.
Декабристы выражали серьезные опасения, что Литовский
корпус не перейдет на сторону революции, но Крыжанов-
ский уверял, что Литовский корпус не является надежным
оплотом правительства, что за последнее время в нем были
случаи неповиновения начальству 4. Несмотря на эти уве-
рения Крыжановского, С. Муравьев и Бестужев просили
оказать определенное воздействие со стороны Польского
общества на Литовский корпус.
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 607, 607 об.
2 «Донесение тайной директории о переговорах с польским об-
ществом».
3 ЦГИАМ, ф. 48, д. 402, л. 33.
4 Там же, д. 327, л. 597 об. (показание Крыжановского).
Декабристы и Польское патриотическое общество 287
Затем декабристы интересовались вопросом, имеют ли
члены Польского общества связи с русской гвардией,
которая находилась в Варшаве и в которой тоже были
члены русского тайного общества: «Прибавлю до сего, —
пишет в показании Крыжановский, — что Муравьев и
Бестужев спрашивали, не имеем ли мы каких сношений с
российскою гвардией. Я ответствовал, что хотя бы
еще 9 лет стояли в Варшаве, то верно никакого бы не
было» Ч
Следует отметить, что о провинциях, которые должны
были отойти от России к Польше, было сказано неопре-
деленно и вскользь 1 2. Этот очень сложный вопрос должен
был решиться в дальнейших переговорах. Муравьев и Бе-
стужев, как позднее Пестель и Волконский, в своих перегово-
рах с представителями Польского общества не могли,
конечно, делать каких-либо заявлений по вопросу, оконча-
тельное решение которого должна была дать будущая об-
щая программа Южного и Северного обществ.
Одновременно с полковником Крыжановским в Киеве
находился князь Антоний Яблоновский, один из видней-
ших деятелей Патриотического общества. Он не всту-
пал в переговоры, но был в курсе их, т. е. знал все
подробности встреч Крыжановского с декабристами. Ябло-
новский и Крыжановский обсуждали предложение русских
делегатов со всех сторон, и у них закрадывалось некоторое
сомнение: кончится ли все так благополучно, как предпо-
лагало русское общество, не приведет ли осуществление
его планов к переменам, выходящим за рамки их программы?
«Мы (т. е. Крыжановский и Яблоновский.—Л, /И.),—
пишет следственной комиссии Крыжановский, — согласи-
лись в том, что в стране, где из двух тысяч едва один чело-
век может понимать подобную цель и где личная выгода
и владение имениями противоречат словам сих людей, не
может произойти такой перемены, но когда бы сие и случи-
лось каким особенным бы образом, то и в сем отношении
не можно бы было полагаться на чьи-либо речи. Напосле-
док — ниспровержение столь огромной империи, составлен-
ной из разных народов, не понимающих и тем менее могущих
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 602 (показание Крыжановского).
2 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 165.
288
Л. А. Медведская
судить об образе правления, таковое ниспровержение
могло бы произойти только в военном отношении от мно-
жества обстоятельств, как по опыту известно нам, и оно
не могло бы усмирить страстей, пришедших в волнение и
восстановить порядок, как то бывает, когда государство
покоряется силою оружия. Тогда и мы первые сделались
бы жертвою сей неизбежной политики» С Как можно видеть,
представителей польской организации пугало то, что рево-
люция может разбудить широкое стихийное массовое дви-
жение, способное смести все планы русских революционеров.
Широкого движения масс они боялись так же, как и члены
русского тайного общества, полагая, что движение это им,
польским революционерам, и их делу принесет гибель.
Несмотря на все эти колебания, сближение двух обществ
все же казалось обеим сторонам возможным и желательным.
Можно отметить одну характерную для эпохи полубыто-
вую подробность в отношениях, установившихся между
обоими обществами. Крыжановский просил, чтобы поля-
кам, которые имеют судебные дела в Петербурге, было ока-
зано покровительство, давались бы полезные советы, чтобы
поляки видели в лице русских друзей и союзников. «От
Южного же общества, — пишет Юшневский, — сверх того
требовалось, чтобы оно старалось устранить недоброхотство,
замечаемое во взаимном сношении обеих наций, и чтобы
вообще в нужных случаях оказываемо было полякам добро-
желательство и вспомоществование от русских» 1 2. Со своей
стороны представители Польского общества тоже обещали
выделить такого же уполномоченного в Варшаве, который
должен был бы помогать русским, имеющим судебные дела
в Царстве Польском3. Русское общество добросовестно
выполнило эти взаимные обязательства. Южная директо-
рия поручила сенатскому обер-прокурору Краснокутскому,
старому члену общества еще со времени Союза благоден-
ствия, давать советы полякам, которые будут направляемы
к нему Директорией. Пестель во время своего пребывания
в Петербурге в 1824 г. просил лично об этом Краснокут-
ского, и последний принял это поручение. Сергей и Матвей
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 56, 56 об.
2 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 135.
3 ЦГИАМ, ф. 48, д. 411, л. 28 об.
Декабристы и Польское патриотическое общество
Муравьевы направили к Краснокутскому некоего поляка
Дениско.
М. Бестужев-Рюмин в одном из своих показаний писал:
«В 1824 году я писал от нашего общества к обществу Вар-
шавскому, адресовав письмо мое Гродецкому, упрекая [в]
бездействии оного. Я напоминал им, что обещание, нами
данное, покровительствовать всем полякам, находящимся
в России, нами свято исполняемо, а с их стороны они по
обещанию своему ничего еще не делают» Ч
Руководители Польского общества очень ценили связи,
установившиеся с русской организацией, так как сознавали
всю важность переворота в России и для Польши.
Со стороны Польского общества было выделено два пред-
ставителя, которые после отъезда Крыжановского должны
были поддерживать связь с С. Муравьевым-Апостолом и
Бестужевым-Рюминым. Этими представителями были апел-
ляционный судья Гродецкий, служивший в гражданском
департаменте Киевского главного суда, и уманский помещик
Чарковский. Крыжановский просил Муравьева и Бесту-
жева прекратить всякие сношения с гр. Ходкевичем, кото-
рый вызывал у него некоторое недоверие. С Гродецким Кры-
жановский познакомился тоже только во время контрактов
1824 г. Их представил друг другу член Патриотического
общества Янзельм Ивашкевич, сосед Крыжановского по
имению, находившийся в это время в отставке, а прежде
служивший в чине майора во втором Минском полку Царства
Польского 2. Ивашкевич был видным деятелем Патриоти-
ческого общества; по его словам, он входил в областной Со-
вет Патриотического общества в~ Киевской губернии. Дру-
гими членами Совета были Н. Йотейка, А. Чарковский и
Запольский. Собрания Совета бывали в период контрактов.
Показание самого Гродецкого раскрывает все подробности
его назначения для связи с представителями русского тай-
ного общества. Это показание также датирует все эти собы-
тия. Разговор между Ивашкевичем и Гродецким о назначе-
нии последнего уполномоченным для сношений с русским
обществом произошел 20 января 1824 г. «Я уже сказал
в прежних ответах своих на вопросы, что г. Янзельм Иваш-
1 «Восстание декабристовэ, т. IX. стр. 39.
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 389 об.
Ю Очерки «в истории
290
Л. Д. Медведская
кевич, предупрежденный, как я могу догадываться, в пользу
мою за два года перед сим вышеупомянутым моим род-
ственником или руководствуясь каким-то особенным ко мне
доверием, пришедший однажды ко мне, что случилось 20 ян-
варя 1824 г., начал представлять мне, что благо отечества
требует от меня жертвы и действительной помощи, что рус-
ские сами хотят открыть полякам важные обстоятельства,
касающиеся до их пользы и могущие служить к восстано-
влению отечества их и к возвращению Земли Польской
в первобытное ее состояние, что Польское патриотическое
общество, учрежденное в Варшаве, получив сведения
о таковом желании русских, прислало в Киев подполковника
Крыжановского, который имеет от оного поручение позна-
комиться с помянутыми русскими офицерами и узнать
мысли их в сем отношении, что сей г. Крыжановский не
может долго оставаться в Киеве и потому нуждается в чело-
веке, который содействовал бы в деле сем и обязался бы
на будущее время принять на себя поручения, что он, Иваш-
кевич, не находит, исключая меня, никого в Киеве, кому бы
открыть и вверить столь важное дело, и что я должен за
сие взяться, будучи по должности своей обязан постоянно
находиться в сем городе. Когда я отрицался, извиняясь
моею неопытностью в подобных переговорах и недостатком
времени при занятиях по моему званию, то он начал мне
снова с жаром представлять, что первый долг мой быть
прямым поляком и заклинал меня любовью к отечеству и
всеми обязанностями. Что же скажу? Подвигнутый, воспа-
ленный патриотизмом, я решился принять предложение и
дал слово, рассуждая в самом себе, что если бы от меня
стали требовать чего несогласного с моею совестью, то я,
не будучи связан присягою, всегда могу от того отказаться.
По неосторожности и неопытности в сих делах, я не знал
того, что, вошедши однажды в оные, невозможно выйти из
них. В сей самый день, ввечеру тот же г. Ивашкевич позна-
комил меня на концерте с подполковником Крыжановским,
а сей с подполковником Муравьевым и поручиком Бестуже-
вым, а потом, отведши меня в сторону, объяснил дело в не-
скольких словах: что относительно того, о чем якобы уже
я знаю от г. Ивашкевича, он поручает мне от имени Поль-
ского патриотического общества стараться по возможности
сблизиться с сими русскими офицерами, узнать хорошо
Декабристы и Польское патриотическое общество
мысли их и, услышав от них что-либо положительное,
определительное, касающееся до пользы Земли Польской, о
том пересылать сведения Польскому обществу в Варшаву»1.
Гродецкий обещал Крыжановскому приложить все стара-
ния для установления более тесных взаимоотношений между
польским и русским обществами. Ивашкевич играл и в даль-
нейшем важную роль в налаживании тайных политических
связей Польского общества с декабристами. По его инициа-
тиве был назначен для связи двух тайных обществ также
и Чарковский 1 2. Бестужев, как только узнал о назначении
Чарковского депутатом, немедленно поехал в Умань, для
того чтобы наладить с ним связь, но не застал его дома и
вынужден был уехать ни с чем 3.
Переговоры С. Муравьева и Бестужева с Крыжановским
происходили в период контрактов. Одновременно происхо-
дили совещания членов Южного общества. После окончания
переговоров Бестужев-Рюмин, как было уже сказано, доло-
жил об их ходе и результатах Директории в лице Юшнев-
ского, и отчет его был обсужден на ближайшем собрании.
«Оные условия были заключены словесно между мною и
Крыжановским по препоручению нашей Директории, коей
я обо всем подробно донес на бумаге, в исходе генваря
1824 г. в Киеве»4. Действия представителей Южного об-
щества были одобрены. Так как особенную активность в
переговорах с представителями Польского общества про-
явил Бестужев, то, как показал на следствии Волконский,
«С. И. Муравьев-Апостол просил всех от имени общества
определить о изъявлении благодарности Бестужеву-Рюмину,
что и было сделано Юшневским» 5. Связь двух политиче-
ских тайных организаций имела чрезвычайно важное значе-
ние для обеих сторон, так как вселяла уверенность в успеш-
ном исходе борьбы с общим врагом — самодержавием.
Энергичная разработка планов переворота как в Южном,
так и в Северном обществе вела к необходимости точно
определить отношения с польской организацией и ускорить
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 406—408.
2 Там же, л. 651 (показание Крыжановского).
8 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 66.
4 Там же, стр. 75 (показание Бестужева).
5 ЦГИАхМ, ф. 48, д. 399, л. 61 об.; «Восстание декабристов», т. X,
стр. 132.
10*
Л. А, Медведская
окончательное соглашение с нею. В мае 1824 г. в Киеве
произошло свидание С. Муравьева и Бестужева-Рюмина
с Гродецким. С. Муравьев просил передать в Варшаву о же-
лании закончить начатые переговоры и пытался уверить
Гродецкого, что сближение двух обществ необходимо и
выгодно как для России, так и для Польши. Беседа Му-
равьева с Гродецким дошла до нас в показании последнего
варшавской следственной комиссии. Она очень ярко ха-
рактеризует взгляды С. И. Муравьева на русско-польский
революционный союз. Гродецкий пишет следственной ко-
миссии об этой встрече с С. Муравьевым: «Я имел с ним осо-
бенный разговор наедине или, лучше сказать, он говорил
мне, и сие происходило в мае 1824 г. Содержание сей речи,
сколько могу упомнить, было следующее: «Отчего проис-
ходит, сказал он, что вы, поляки, которые в одних только
нас, русских, можете иметь единственную надежду восстать
от вашего падения, не хотите иметь сношений с нами, не
доверяете нам и не желаете с нами соединиться? Дошли до
нас сведения, что в Варшаве составилось Патриотическое
общество; оно должно знать о нашем. Почему же не сделать
с нами сношений? Наш русский народ не хочет оставаться
долее под самодержавным правлением, желает вольность
и хочет иметь народную конституцию. Партия наша сильна,
предводители ее люди известные и имеющие силу; большая
часть войска с нашей стороны. Судьба ваша зависит от нас.
Ежели общество варшавское будет действовать совокупно
с нами, то земля ваша получит те же пределы, какие имела
прежде, и будет иметь отдельное политическое бытие, но
ежели вы не соединитесь с нами, то должны будете самим
себе приписать совершенное прение свое и все бедствия,
какие затем последуют» Г Для того чтобы добиться большей
решительности со стороны поляков, Муравьев спрашивал
у Гродецкого: «... Могла бы Польша отыскать свои древ-
ние границы?»2. Об этом Гродецкий обещал спросить Вар-
шавскую директорию. В середине августа Гродецкий отпра-
вился в Бердичев, чтобы увидеться там с уполномоченным
Польского общества волынским губернским маршалом
графом Мошинским и передать ему содержание последнего
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 315, 315 об.
3 Там же, л. 705 об.
Декабристы л Польское патриотическое общество 293
разговора с С. Муравьевым. Гродецкого направил к Мо-
шинскому тот же Янзельм Ивашкевич. Мошинский обещал
исполнить данное ему поручение, т. е. обещал передать
Варшавской директории желание русских установить более
тесный контакт между двумя тайными обществами. Показа-
ние Гродецкого о свидании с Мошинским датирует эту
поездку Гродецкого и говорит о ее результатах: «Не имея
сам никакой возможности сообщить в Варшаву сведения,
полученные мною от подполковника Муравьева, я поехал на
Бердичевскую ярмонку в августе месяце, когда в присут-
ственных местах у нас распускается присутствие. Там
старался я познакомиться с графом Петром Мошинским; от-
крыл ему все, что слышал от Муравьева, и просил его уве-
домить о том начальников в Варшаве, которые, имея бли-
жайшие сведения о политических делах, будут знать, как
принять сие и как поступить далее. Г. Мошинский должен
был о том сообщить, и надобно догадываться, что прислание
князя Яблоновского, как сказывал он, с полномочием дол-
женствовало быть следствием сего уведомления. Я обра-
тился в сем деле к графу Мошинскому, зная, что он имеет
связи с обществом варшавским и имеет возможность от-
править туда нарочного» г.
Пестеля не было па последних собраниях членов Южного
общества в январе 1824 г., когда Бестужев делал свой отчет
о переговорах с поляками: он торопился к отъезду в Петер-
бург. Но в июле 1824 г., когда он на возвратном пути
в полк заехал в Белую Церковь к С. Муравьеву и Бесту-
жеву, они его информировали о своих переговорах с поля-
ками. Пестель выразил сомнения в искренности членов
Польского общества.
«Пестель, — показывал Бестужев, — по возвращении
своем из Петербурга виделся с нами в Белой Церкви и там
в присутствии Швейковского изъявлял сомнения на счет
готовности поляков «употребить все средства», чтоб воспре-
тить цесаревичу возвратиться в Россию; он полагал, что
поляки воспользуются нашей слабостью во время перево-
рота, чтобы вооруженной силой взвести на престол Констан-
тина Павловича, дабы он из благодарности возвратил им
независимость. Основываясь на сем мнении, Пестель именем
1[ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 316 об., 317.
294
Л. А. Медведская
директории велел мне требовать от польского общества
немедленного истребления цесаревича» К
В октябре 1824 г. С. Муравьев-Апостол и Бестужев-
Рюмин снова виделись с уполномоченным Патриотического
общества Анастасием Гродецким, который сообщил им
о результатах своей поездки в августе 1824 г. в Бердичев
и о свидании с П. Мошинским. Он предполагал, что от Поль-
ского общества на контракты 1825 г. для переговоров с рус-
скими будет послан Н. Ворцель1 2. Это известие Гродецкий
передал Муравьеву и Бестужеву. Они же со своей стороны
во время октябрьского свидания 1824 г. сообщили Гродец-
кому о возросшем влиянии Южного общества. «По возвра-
щении моем в Киев, — пишет Гродецкий, — тот же самый
поручик Бестужев однажды, как кажется мне, в октябре,
а другой раз в начале зимы того же 1824 г. нашел удобность
видеться со мною и сообщить мне известия свои. Из них
важнейшие за первым разом, сколько я могу упомнить,
были следующие: что их патриотическое общество значи-
тельно умножилось, что они надеются в скором времени
увидеть оное в той степени зрелости, какой они могли бы
желать посредством соединения с ними знаменитых и имею-
щих силу людей в народе»3. Во время этого свидания,
выполняя распоряжение Директории, С. Муравьев ставил
вопрос об умерщвлении Константина. Затем руководителей
Васильковской управы чрезвычайно интересовал вопрос
о существовании тайных обществ в Германии и программа
этих обществ. Декабристы полагали, что у польских пат-
риотов должны быть сведения об этих обществах. Интерес
к западным тайным обществам, повидимому, вызывался
мыслью о возможности поддержки с их стороны русско-
польского выступления. По словам Бестужева-Рюмина,
очень много говорили «о существующих в Германии об-
ществах и причине оных, также о помощи, которую дает
Англия полякам» 4. Отношение Англии к России, ее жела-
ние поддержать стремление Польши к независимости и этим
ослабить Россию неоднократно обсуждались среди дека-
бристов, которых очень интересовал вопрос, какую позицию
1 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 111.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 361.
8 Там же, л. 412.
* «Восстание декабристов», т. IX, стр. 87.
Декабристы и Польское патриотическое общество 295
займет Англия в отношении послереволюционной России.
Задавая вопрос об английской помощи полякам, С. Му-
равьев и Бестужев очень сомневались, чтобы Англия добро-
желательно отнеслась к революции в России. «От Гродецкого
узнал я, — говорит в своих показаниях Бестужев, — что
Англия поддерживала тайно их общество и обещала им
значительную денежную помощь, что козни этой державы
направлялись в особенности против России и что искала
возможности вовлечь в восстание провинции, отошедшие
к России по второму разделу Польши» Ч
Следующее свидание с Гродецким произошло, согласно
показанию Бестужева-Рюмина, в начале зимы 1824 г.;
вероятно, это было в конце ноября или в первых числах
декабря1 2. Причиной столь поспешного свидания были
следующие обстоятельства: Бестужев-Рюмин встретился
с графом Ходкевичем, который уверял, что Польское об-
щество почти бездействует и что не следует возлагать на его
помощь очень большие надежды 3. Бестужев-Рюмин сооб-
щил об этом Пестелю, который советовал снова встретиться
с Гродецким. Во время этого свидания Бестужев-Рюмин,
«по поручению Пестеля», жаловался на «явное их [поляков]
отклонение от нас и нерадение давать нам сведения ни о чем
важном»4. Гродецкий уверял С. И. Муравьева-Апостола и
Бестужева-Рюмина в обратном и говорил, что делегат от
Патриотического общества обязательно приедет во время
контрактов 1825 г. Во время свидания с Гродецким опять
был прямо и определенно поставлен вопрос о лишении
поляками жизни цесаревича Константина. Гродецкий обе-
щал донести об этом в Варшаву и полагал, что это требо-
вание русского общества будет исполнено. При прощании
Бестужев стал упрекать Гродецкого в том, что Польское
общество все только обещает, но очень вяло действует:
«Тут показал он (т. е. Бестужев. — Л. 7И.), — пишет след-
ственной комиссии Гродецкий, — явное неудовольствие,
1 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 71 и 74.
2 С. Г. Волконский виделся с С. Муравьевым и Бестужевым в Ва-
силькове в начале декабря, после последнего свидания с Гродецким
(ЦГИАМ, ф. 48, д. 399, л. 102).
8 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 87 (показание Бестужева-
Рюмина).
4 Там же, стр. 87.
296
Л. А. МеОведская
укоряя меня в медлительности и изъясняя огорчение свое,
что я столь холодно рассуждаю о делах столь важных. Он
ушел от меня с досадою, и от того времени я уже не видел
его вблизи и ни слова не говорил с ним даже в обыкновен-
ном разговоре и никакой переписки с ним не имел»
Недовольство Бестужева, возможно, Гродецкий преувели-
чил с целью умалить перед следственной комиссией свою
виновность, но подобные упреки со стороны русских де-
легатов, вероятно, имели место, так как основания для
них действительно были.
Считая, что Гродецкий действует недостаточно энергично,
руководители Васильковской управы помимо переговоров
с ним пытались наладить связь с поляками через графа
Олизара.
Поэт граф Олизар, владевший обширным имением Коро-
стышев и богатыми поместьями в Киевской и Волынской
губерниях 1 2, имел большой круг знакомств среди поляков
и русских. По словам С. И. Муравьева, Олизар был членом
Польского патриотического общества 3. Через него С. Му-
равьев и Бестужев пытались установить новые связи с чле-
нами польской организации. Пестель и В. Давыдов на след-
ствии показали о связях руководителей Васильковской
управы с членами Польского общества через графа Оли-
зара 4. О частых поездках Бестужева к Олизару свиде-
тельствуют письма братьев Муравьевых-Апостолов и са-
мого Бестужева 5 6. Олизар на следствии говорил, что он не
знал о существовании тайных обществ, но в своих мемуа-
рах не скрывает, что ему было известно об их существо-
вании.
«В последние годы царствования императора Але-
ксандра I, — пишет он, — существовали два политические
заговора — один между русскими, другой между поляками.
Сначала они действовали порознь и даже не знали о суще-
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 414.
* А. Ф. Копылов, Мемуары графа Олизара, «Русский вестник»,
т. 227, август 1893 г., стр. 10.
8 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 282.
4 См. там же, стр. 80 (показание Пестеля); т. X, стр. 186 (показа-
ние Давыдова).
6 ЦГИАМ, ф. 48, д. 470, л. 3—10. В этих письмах Бестужев
неоднократно упоминает о своих поездках к Олизару.
Декабристы а Ломкое патриотическое общество 29?
ствовании друг друга, но около 1822 г. стали стремиться
к сближению. На первых порах имелось в виду разузнать о
планах обеих сторон, и для этого польские заговорщики, цен-
тральное заведывание которыми находилось в Варшаве, упол-
номочили кн. Антония Яблоновского и полковника Кры-
жановского вступить в сношения с Пестелем, Муравьевым
и Бестужевым, находившимися во главе так называемого
Южно-русского комитета. Переговоры происходили в Киеве
во время контрактовой ярмарки в начале 1823 г. Они повели
к предварительному соглашению касательно разграничения
обоих государств и их будущих отношений, причем, однако,
русские участники обусловили свое согласие соизволением
на него С.-Петербургского комитета. Постановлено было
также, чтобы поляки в случае революции в России задержали
в Варшаве великого князя Константина Павловича и по-
мешали ему выступить в качестве претендента на престол» Ч
Сам Олизар, как видно из мемуаров, участия в перегово-
рах не принимал, хотя он и подчеркивает, что был дружен
с Муравьевым и Гродецким. Гродецкий, пишет Олизар,
«немного раскрыл мне планы заговорщиков и не умолчал
о данном ему на счет меня поручении». (Имеется в виду
прием в общество.)1 2 Таким образом, нет сомнений, что Оли*
зар был осведомлен о деятельности двух организаций.
Описывая далее в мемуарах первый допрос, учиненный ему
в Петербурге, Олизар сообщает, что на вопрос Левашова:
«Не имел ли Яблоновский в вашем доме совещания с Му-
равьевым и Пестелем», он отвечал: «С Муравьевым, быть
может, и были разговоры во время обедов, на которые слу-
чалось приглашать того и другого. Что касается Пестеля,
то он в моем доме не бывал, и потому с ним никто не мог
там переговариваться» 3.
Следовательно, и на квартире Олизара происходили
встречи между членами двух организаций. К сожалению,
источники не раскрывают подробностей встреч и бесед
Яблоновского и С. Муравьева.
1 См. А. Ф. Копылов, Мемуары графа Олизара, стр. 104—105.
Олизар ошибается, датируя переговоры между представителями
русского и польского тайных обществ 1823 годом: первое свидание
представителей состоялось в 1824 г.
2 Там же, стр. 105.
1 Там же, стр. 119.
2М
Л. А. Медведская
Несмотря на энергичную деятельность руководителей
Васильковской управы, Пестель все же был недоволен
ходом их переговоров с поляками. Ему казалось, что многие
основные вопросы оставались недостаточно выясненными Ч
Он считал, что ему нужно самому как руководителю Юж-
ного общества вступить в переговоры с Польским обществом,
чтобы более решительно и детально договориться по всем
вопросам, в частности, о совместном выступлении и о взаимо-
отношениях после революции. Вскоре он осуществил свое
намерение.
В начале декабря 1824 г. С. Л^уравьев попросил заехав-
шего к нему в Васильков С. Г. Волконского передать
Гродецкому для пересылки в Варшаву письмо с требованием
покушения на Константина Павловича. Это было подтвер-
ждением той просьбы, которую Гродецкий еще во время
свидания с Бестужевым-Рюминым и С. Муравьевым обещал
передать в Варшаву. Волконский, считая, что письмо с по-
добным содержанием передавать опасно и что его следует
уничтожить, сообщил об этом В. Давыдову, и оба они обра-
тились за решением этого вопроса к Пестелю. Пестель,
согласившись с мнением С. Г. Волконского и В. Л. Давы-
дова, запретил Бестужеву-Рюмину иметь какую-либо пе-
реписку с Польским обществом, а затем сообщил членам
Южного общества, что переговоры с поляками он будет
вести сам совместно с Волконским во время контрактов
1825 г. «В декабре месяце в 1824 проездом через Линцы, —
пишет С. Волконский, — куда я заехал к Пестелю, он мне
объявил, что будет в Киеве член Варшавского Общества
и будет чрез нас совещание» 1 2. Таким образом, ведение
переговоров перешло непосредственно к руководству Юж-
ного общества декабристов. Перестав быть полномочными
представителями русского тайного общества в его пере-
говорах с польскими революционерами, С. Муравьев и
Бестужев не были, однако, вовсе отстранены от этой дея-
тельности и продолжали с ведома Директории искать
иных путей сближения с ними.
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 28 (показание Трубец-
кого).
2 «Восстание декабристов», т. X, стр. 128.
Декабристы и Польское патриотическое общество
299
* *
*
В январе —феврале 1825 г. П. И. Пестель и С. Г. Волкон-
ский вели переговоры с депутатом Патриотического об-
щества князем Яблоновским. О предстоящем приезде Ябло-
новского в Киев Пестель знал из предыдущих донесений
Бестужева-Рюмина. Еще в 1824 г. Яблоновский находился
в Киеве и знал все подробности переговоров, которые
велись с Крыжановским. Варшавская директория сочла
целесообразным и в этом году командировать Яблоновского,
так как «таковые сношения, будучи производимы кем-либо
другим, могли сделаться причиною обнаружения общества
и многих бесполезных разговоров» К
Прежде чем встретиться с представителями русского
тайного общества, Яблоновский счел необходимым узнать
о положении дел у Гродецкого 1 2. Пестель со своей стороны
тоже прежде чем говорить с Яблоновским, решил позна-
комиться с Гродецким, все переговоры с которым в течение
1824 г. вели Муравьев и Бестужев. Знакомство Пестеля
с Гродецким произошло в доме князя Волконского. К Вол-
конскому же Гродецкий привез и Яблоновского. «В конце
1824 г., — пишет Гродецкий, — генерал кн. Волконский,
пребывая в Киеве, где он сватался, полюбил меня, и я у него
бывал довольно часто, но ничего не слыхал от него относи-
тельно тайных связей. Однажды ввечеру, когда у него во
время контрактов было довольно многочисленное собрание,
князь представил меня полковнику Пестелю, отзываясь обо
мне, как о человеке благоразумном и заслуживающем дове-
рия, и что посему со мною говорить можно. Полковник
Пестель отвел меня в сторону и спросил, не знаю ли я, кто
приехал в Киев от Патриотического варшавского общества
с полномочием переговорить с ним. Когда я ему отвечал,
что никого не знаю из варшавских жителей, и что мне ничего
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 107 (показание Яблоновского).
2 Знакомство князя Яблоновского с Гродецким произошло через
члена Польского патриотического общества Станислава Карвицкого.
«Князь Яблоновский, — пишет следственной комиссии С. Карвиц-
кий, — приехал ко мне на квартиру, спросил, не знаю ли депутата
Гродецкого и где он живет. Я отвечал, что знаю, и отвез его к Гро-
децкому» (там же, л. 185 об.).
/I, А. Медведская
неизвестно о таком полномочии, то он просил меня только
постараться разведать о том» Ч
Встреча польского делегата с Пестелем и Волконским
происходила во второй половине января 1825 г. Дату эту
мы находим в показании Гродецкого1 2. Переговоры 1825 г.
руководителями как русского, так и польского обществ
считались уже вполне официальными. Пестель вел пере-
говоры от имени Южного и Северного обществ. Волконский
пишет в своих показаниях: «Пестель себя объявил как упол-
номоченным от управления Петербургской Директории, а
меня как члена назначенного от Южной управы на будущие
сношения по делам общества»3. Пестель сумел поднять пере-
говоры с членами Польского патриотического общества на
должную высоту. На следствии он показывал: «Во всех
сношениях с ними было за правило принято поставить себя
к ним в таковое отношение, что мы в них ни малейше не
нуждаемся, но что они в нас нужду имеют, что мы без них
обойтиться можем, но они без нас успеть не могут; и потому
никаких условий не предписывали они нам, а напротив
того — показывали готовность на все наши требования
согласиться, лишь бы мы согласились на независимость
Польши»4. Со своей стороны представитель Польского
патриотического общества Яблоновский тоже говорил о
большом влиянии своей организации, о революционных
настроениях во всей Польше. Яблоновский заметил, что
Общество особенно влиятельно в воинских частях, что оно
имеет отрасли во всех сословиях 5.
Польская организация имела свои филиалы почти во
всем царстве Польском, княжестве Познанском, Галиции,
Литве, Волынской и Киевской губерниях6. Показания
Пестеля кратко передают сущность переговоров 1825 г.
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 280.
2 «Возвратясь в Киев около 15 генваря 1825 г., застал князя Вол-
конского уже женатым. Он вместе с женою жил в особом и хорошо
убранном доме, давал у себя вечера. Когда я был на одном из сих ве-
черов по приглашению, князь Волконский подвел меня к одному не-
известному офицеру и сказал мне: «это полковник Пестель, позна-
комьтесь» (ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 415, показание Гродецкого).
8 «Восстание декабристов», т. X, стр. 128,
* «Восстание декабристов», т. IV, стр. 119
6 «Восстание декабристов», т. X, стр, 130
• ЦГИАМ, ф. 48, д. 328, л. 18 об
Декабристы и Польское патриотическое общество 301
«Весь разговор мой продолжался не более часу, и был
только один разговор. Предметы оного были: 1) Независи-
мость Польши. Глухо сказано, а о губерниях литовских,
Белостокской, Волынской и Подольской ни слова не было
упомянуто. 2) Взаимное содействие на случай внешней
войны. 3) Одинаковый образ правления. 4) Поступить им
с цесаревичем так, как нами поступлено будет с прочими
великими князьями. 5) Уведомлять им нас о всех своих
сношениях с прочими тайными союзами в Европе и с Анг-
лиею и никаких обязательств ни с кем не заключать без
предварительного нашего согласия» Г
Взгляды Пестеля по польскому вопросу могут быть уста-
новлены путем анализа соответствующего текста из «Рус-
ской Правды» и сопровождающих его карандашных пометок
на полях. У Пестеля была намечена целая программа русско-
польских взаимоотношений как накануне революционного
выступления, так и во время революции и после ее победы.
До начала выступления обе организации, польская и рус-
ская, должны поддерживать тесную связь. Когда же будет
решено начать восстание, то польское и русское общества
должны будут действовать по единому общему плану. По-
лякам отводилась очень важная роль: они должны были
устранить любым путем цесаревича Константина. Польские
военные части должны были принять активное участие
в революционной борьбе.
Польша, по «Русской Правде» Пестеля, становится само-
стоятельным государством. Между Польшей и Россией
поддерживаются после революции добрососедские отноше-
ния, основанные на дружбе и полном доверии. Декабристы
обещали помочь Польше сохранить ее национальную незави-
симость: «...беретРоссия Польшу под свое покровительство
и служить будет ей ручательством в неприкосновенности
ее пределов, а тем паче ее существования» 1 2.
Между Россией и Польшей должен быть заключен тес-
ный союз на мирное и военное время. Однако эта поддержка
и помощь Польше, по мнению Пестеля, могут быть оказаны
только в том случае, если Польша согласна будет принять
следующие три условия:
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 85.
• «Русская Правда», в изд. П. Е. Щеголева, стр. 19.
302
Л. А. Медведская
«А) Верховная власть должна быть устроена в Польше
одинаковым образом как и в России на основании шестой
главы «Русской Правды»;
Б) Назначение и выбор всех лиц и чиновников во все
правительственные присутственные места должны происхо-
дить по тем же точно правилам в Польше, как и в России,
на основании четвертой и девятой глав «Русской Правды» и
В) Всякая аристокрация, хоть на богатствах и имуще-
ствах, хоть на привилегиях и правах родовых основанная,
должна совершенно навсегда быть отвергнута, и весь народ
польский одно только сословие составлять должен на осно-
вании четвертой главы «Русской Правды»х.
Таким образом, в Польше после революции должны быть
проведены те же преобразования, как и в России. В Польше
должна быть введена демократическая республика с волост-
ным строем; граждане Польши получают те же права, что
и граждане России. В Польше проводится, подобно России,
частичная национализация земли; земля разделяется на две
части — общественную и частную; государство обеспечи-
вает прожиточный минимум каждому гражданину. Пестель
ставил вопрос о государственном и социальном переуст-
ройстве в послереволюционной Польше, видя в нем гаран-
тию укрепления завоеваний революции в России, так как
в противном случае враги нового порядка могли бы сделать
из Польши плацдарм для наступления на Россию.
Сделанные на французском языке карандашные пометки
на полях «Русской Правды» против изложения условий
получения Польшею самостоятельности представляют на-
бросок тех вопросов, о которых хотел говорить Пестель на
одной из предстоящих встреч с представителем польской
организации.
1) Les front ieres
2) La remise
3) Le 1гаИё
4) Le gouvfernement]
provisoire
5) Le grand due
— границы.
— сдача (т. e. порядок предоставления
Польше независимости и передачи
ей областей, принадлежавших тогда
России).
— договор.
— временное правительство.
— великий князь.
1 «Русская Правда», в изд. П. Е. Щеголева, стр. 19.
Декабристы и Польское патриотическое общество 303
— англичане.
— немцы.
— конституция.
6) Les anglais
7) Les allemands
8) La constitution
9) Le corps de Lithuanie — Литовский корпус.
Lesgardes a Warsovie— гвардия в Варшаве.
Les armes et
nitions
Les domaines
Les emigrants
Lessommes d’argents — денежные суммы.
La commerce —торговля1.
Ю)
И)
12)
13)
14)
15)
amu-
— оружие и амуниция.
— государственные земли.
— переселенцы.
Как видим из этих пометок, Пестеля интересовали кон-
кретные подробности взаимоотношений Польши и России.
Польское временное революционное правление должно было
свои действия подчинить указаниям России. Великий князь
Константин, как и все претенденты на русский престол,
должен быть умерщвлен. Поляки до совершения революции
должны иметь заранее составленный план государственного
устройства (La constitution), принципы которого, по замыслу
Пестеля, давала «Русская Правда». Пестеля интересовал
вопрос об отношениях Польского патриотического обще-
ства с Англией и Германией, а также отношения Поль-
ского патриотического общества с европейскими револю-
ционными организациями. «В 1825 году, — пишет П. И. Пе-
стель следственной комиссии, — я сам был в сношении
с князем Яблоновским и Гродецким, коих видел в Киеве.
Оные мне говорили, что общество их в сношении с обще-
ствами прусским, венгерским, итальянским...»1 2.
Есть указание, что польским делегатам было обещано
Пестелем восстановление западных границ Польши. «Рус-
ские, — показывал Гродецкий, — со своей стороны, обеща-
ли возвратить полякам все их провинции, к России присое-
диненные, и помочь им к возвращению тех, кои отняты
Австриею и Пруссиею» 3. Пестель придавал большое значе-
ние установлению польско-русской границы. Будущая гра-
ница, по плану Пестеля, должна быть удобной для
России. Конкретно же, «сия граница, имеет итти от
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 10, л. 79.
2 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 80.
8 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, стр. 14 (показание Гродецкого).
304
Л. Л. Медведева*
Полангена, — пишет Пестель в «Русской Правде», —
прямейшею чертою на Динабург. От Динабурга Двиною
до Полоцка. От Полоцка рекою Уманью до Березины.
Отсель линиею березинскою по направлению к Приле-
ту. Потом болотами припетскими по направлению к го-
роду Острогу Волынской губ. От Острога до Карпат-
ских гор. Из сего явствует 1) что Польское королевство, вся
Гродненская губерния и вся Белостокская область пред-
назначаются к отделению от России в состав предполагае-
мого польского государства и 2) что Виленская, Минская
и Волынская губернии частями остаются навсегда за Рос-
сией и частями предназначаются к отделению в состав
Польского государства. Подробности сего границеполо-
жения предоставляются... усмотрению Временного Пра-
вления» Ч
Пестель считал, что Польше следует передать только те
территории, где преобладает польский элемент. Но, пред-
полагая уступить Польше часть Виленской, Минской и
Волынской губерний на том, повидимому, основании, что
на этой территории преобладали польские помещики, Пе-
стель не учитывал того факта, что коренное население здесь
составляли русские, украинцы и белорусы. В таком под-
ходе к этому вопросу сказывалась дворянская ограничен-
ность декабристов.
Оценивая программу, выдвинутую Южным обществом
в польском вопросе, следует сказать, что она была значи-
тельно демократичнее предположений Польского патрио-
тического общества. Известно, что часть членов Польско-
го патриотического общества была готова ограничиться
введением после революции конституции 3 мая 1791 г.,
которая совсем не затрагивала аграрного вопроса и почти
не касалась вопросов переустройства Польши, декабри-
сты же хотели коренной и решительной перестройки всех
общественных политических отношений в России. Вместе
с тем программа была все же отмечена печатью несомнен-
ной великодержавности, унаследованной декабристами от
старого крепостнического строя.
Требования Пестеля о коренном преобразовании всего
политического и социально-экономического строя Польши
1 «Русская Правда», в изд, П. Е. Щеголева, стр. 20.
Декабристы и Польское патриотическое общество 369
вызвали возражения представителей Польского патриоти-
ческого общества. «Мы тогда только можем согласиться на
тесные с ними сношения, когда они постановят правилом
признать независимость всей Польши, не вмешиваться в наш
порядок и когда, наконец, откроют нам все свои намере-
ния»1,—так передавал Гродецкий на следствии возражения
польских делегатов Пестелю. Как видим, польские пред-
ставители оговаривали условия соглашения и не хотели
принять требования Пестеля о введении такого же порядка,
как в России. Пестель вынужден был заявить, что если они
не примут все эти предложения, то после свершения рево-
люции Польша войдет в состав русского государства и
не получит независимости. Яблоновский и Гродецкий
поспешили выразить уверенность, что все спорные вопросы
будут со временем урегулированы, и что они уже и сейчас
в основном соглашаются с теми условиями, которые предло-
жены Пестелем. По словам Гродецкого, Пестель в заклю-
чение переговоров во время контрактов 1825 г. говорил,
«что сии проекты и планы могут быть объявлены главному
комитету Патриотического общества» 2.
Практической мерой, принятой в результате перегово-
ров, было назначение двух делегатов, одного от русского
тайного общества, а другого от польского, для революцион-
ного воздействия на Литовский корпус. Так как в Литов-
ском корпусе служили и русские и поляки, то соответствую-
щая работа должна была проводиться двумя революционными
организациями. Поляки, служившие в Литовском корпусе,
должны были приниматься только в Польское общество,
а русские — только в русское. От русской организации
в Литовский корпус был назначен Швейковский, полк кото-
рого расположен был в Радомысле, по соседству с Литов-
ским корпусом, от польской — Мошинский. Волкон-
скому было поручено не терять связи с Гродецким3. Эта
параллельная деятельность обоих обществ в Литве вызы-
валась тем, что лишь часть литовской территории должна
была войти в состав Польши, остальная же ее часть должна
была остаться в составе Российского государства.
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 108.
1 Там же, л. 281.
• «Восстание декабристов», т. X, стр. 130; т. IV, стр. 165
306
Л. А. Медведская
О том впечатлении, какое осталось у Яблоновского
после переговоров с Пестелем, свидетельствует Крыжанов-
ский в своем показании от 19 февраля (3 марта) 1826 г.:
«Князь Яблоновский сказывал мне в 1825 г. в Киеве, что
он имел разговор с кн. Волконским во время контрактов по
предмету Общества с намерением выведать их замыслы. Мне
кажется, что Гродецкий присутствовал при сем, но я слы-
шал от Йотейки, что князь Яблоновский с неудовольствием
оставил сей разговор. В Варшаве же говорил со мною князь
о Пестеле, что он должен быть человек деловой и благора-
зумный, но не упомянул о разговоре, какой он имел с ним» х.
Члену же Польского патриотического общества Карвиц-
кому Яблоновский после переговоров заявил: «Русские,
кажется, искренни, и в будущем году все будет кончено» 1 2.
Следующая встреча намечалась в июне 1825 г. на Берди-
чевской ярмарке. Таким образом, после переговоров 1825 г.
между Пестелем и Яблоновским вопрос о полном сближении
двух организаций обеим сторонам представлялся близким
к окончательному решению. Следует отметить, что в январе
1825 г. Пестель и Яблоновский наметили сроком заключения
окончательного соглашения между русским и польским
обществами следующий, 1826 год, скорее всего — январь
этого года, как месяц обычных встреч и переговоров пред-
ставителей обеих организаций. Как известно, в 1826 г.
предполагался съезд представителей Южного и Северного
обществ для окончательного соглашения о программе и
о плане переворота, а затем и самое выступление.
Помимо тех сообщений, которые Пестель получал от
Бестужева-Рюмина, и кроме официальной встречи с Ябло-
новским Пестель сам пытался более подробно ознакомиться
с положением дел в Польском патриотическом обществе.
Информатором Пестеля был член Польского патриотиче-
ского общества доктор Плессель, проживавший в имении
князя Сангушки Линцы, где, как известно, жил и П. И. Пе-
стель. О связях Пестеля с доктором Плесселем говорится
в доносе капитана Вятского пехотного полка Майбороды
и в показаниях другого предателя — поручика Старосель-
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 100 об.
2 «Донесение варшавской следственной комиссии», «Государ-
ственные преступления в России в XIX в.», под ред. Б. Базилевского,
Щтутгардт 1903, стр. 163.
Декабристы и Польское патриотическое общество
307
ского Ч Сам же Пестель о связях с доктором Плесселем
в своих ответах на вопросы от 13 января 1826 г. говорит:
«С доктором Плеслем я не имел прямых сношений от лица
польского и русского обществ, но узнал от него, что члены,
с коими я сии сношения имел в Киеве, намереваются при-
быть в окрестности Линец, моей полковой штаб-квартиры
для продолжения переговоров. Однако же они не приез-
жали. Сие было в декабре прошлого (т. е. 1825. —Л. М.)
года» 1 2. В другом своем показании Пестель снова пытается
подчеркнуть, что его связи с доктором Плесселем были
вовсе незначительными, однако указывает, что он беседовал
с ним об установлении границ между Россией и Польшей
после революции. «Майор Лорер ошибается совершенно,
ибо я говорил ему, что определение границ между Россиею
и Польшею послужит поводом, по моим догадкам, ко мно-
гим затруднениям с Польским обществом, и что догадки
сии основывал я на разных словах доктора Плесля,
с коим однако же от лица Общества никакого сношения
никогда не имел» 3. На основании этих фактов мы вправе
сделать предположение, что Плессель в частных беседах
информировал П. И. Пестеля о делах польской организации.
Но, вероятно, темы бесед Пестеля с Плесселем и связи
с ним были гораздо шире, чем мы можем об этом предпола-
гать на основании следственных дел, так как арестованный
по делу декабристов Плессель по дороге в Киев отравился,
предпочитая смерть раскрытию своей революционной дея-
тельности.
* *
*
Накануне сбора войск третьего пехотного корпуса
в лагере под местечком Лещин в августе 1825 г. руководи-
тели Васильковской управы получили от Пестеля указания
о начале восстания в 1826 г. и директиву об использовании
лещинского сбора для привлечения новых членов в ряды
тайного общества и подготовке солдат 4. Намечая высту-
1 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 14, 66.
2 Там же, стр. 116.
8 Там же, стр. 165.
4 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 112—113; см. также ре-
цензию Б. Е. Сыроечковского на IX том «Восстания декабристов»,
«Вопросы истории» № 11, 1951 г., стр. 147.
Ъоь
Л. А. Медведская
пление на 1826 г., Южное общество ставило вопрос о полном
согласовании действий с Польским патриотическим об-
ществом. В мае 1825 г. происходит свидание члена Василь-
ковской управы Повало-Швейковского с членом Польского
патриотического общества графом Мошинским, с которым
накануне виделся по поручению Пестеля Волконский К
Оба представителя — Волконский и Мошинский — инфор-
мировали друг друга о состоянии и деятельности их орга-
низаций. «Князь Сергей Волконский был назначен вместе
со мною для переговоров с князем Яблоновским и Гродец-
ким. Сверх того виделся он в Бердичеве на ярмонке про-
шлого лета с гр. Мошинским, который ему более ничего не
сказал, как только то, что Польское общество приобрело
несколько членов в Минском полку из числа офицеров поля-
ков», — показывает Пестель 1 2. Во время свидания Мошин-
ского с Повало-Швейковским тоже ставился вопрос об аги-
тации в Литовском корпусе. По словам Мошинского, Швей-
ковский спрашивал, «не принят ли кто из литовских
офицеров в наш союз, вошел ли я (Мошинский. —Л. 7И.)
с ним в сношения» 3.
Как видим, русских революционеров попрежнему забо-
тил вопрос о Литовском корпусе. Они попрежнему со сто-
роны Польского общества ждали более активных действий.
Мошинский сообщил о некотором упадке, царившем в по-
следнее время среди членов Польского общества, хотя и
утверждал, что их общество сильно и влиятельно. Об этом
свидании с Мошинским Повало-Швейковский показал след-
ственной комиссии: «В прошлом году в бытность мою еще
весной в городе Житомире маршал Мошинский увидел
меня, когда я выходил из церкви, и заехал ко мне. В это
время он говорил о строгостях, существующих в Царстве
Польском, и, заведя разговор о тайных обществах, сказал,
что польское общество сильно» 4. Во время этого свидания
с Швейковским вновь был поднят вопрос о позиции англи-
чан во время предполагаемой революции. Мошинский сооб-
щил о посольстве лорда Стратфорда Канинга и о возможности
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 488 об.
2 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 116.
в ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 480 об.
• Там же, д. 404, л. 14.
Декабристы и Польское Патриотическое общество Зй9
встречи с ним Ч Польское общество придавало большое
значение поддержке англичан. Это заставляло насторо-
житься членов русского общества, которые не верили, что
англичане будут доброжелательны к России. Таким обра-
зом, информация после встречи с Мошинским, привезенная
Швейковским, была мало утешительна. Деятельность Поль-
ского патриотического общества, казалось, шла на спад.
Это подало мысль снова снестись с поляками, чтобы окон-
чательно выяснить положение дел у них. Бестужев вскоре
отправился к графу Олизару. Об этой поездке в Коросты-
шев к Олизару свидетельствует письмо самого Бестужева
к М. Муравьеву от 2 августа 1825 г. «Я только что возвра-
тился из поездки, которую совершил, чтобы повидать Оли-
зара»1 2. Но какие именно вопросы детально обсуждали
Бестужев с графом Олизаром остается неизвестным.
Когда в лагере под Лещином руководители Васильков-
ской управы, встревоженные отстранением Повало-Швей-
ковского по неизвестным причинам от командования пол-
ком, решили начать выступление, они хотели немедленно
сообщить о плане этого выступления не только Южной
директории и в Петербург Северному обществу, но также
и в Варшаву. «Артамон и Сергей Муравьевы, — показал
на следствии Повало-Швейковский, — точно хотели воз-
мутить лагерь, когда было мне отказано от полка и послать
во вторую армию и в Петербург, Москву и, кажется, к по-
лякам, дабы начать действия» 3. Выступление на этот раз
не состоялось, но намерение оповестить о предполагавшемся
его начале Польское общество лишний раз свидетельствует,
что в общем плане восстания ему отводилось важное место.
Во время лещинского сбора в сентябре 1825 г. в Южное
общество вливается целая организация — Общество соеди-
ненных славян. Небезинтересно выяснить воззрения «сла-
вян» на революционное содружество с поляками. В про-
грамме этой организации стоял вопрос об объединении всех
славянских народов для совместной революционной борьбы,
конечной целью которой было установление их федератив-
ного союза. Эта идея содружества всех славянских народов
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 321, л. 11 (показание Мошинского).
2 Там же, д. 470, л. 7 об.
3 Там же, д 404, л. 44 об.
310
Л. А. Медведская
была ведущей в революционной организации соединенных
славян. Основатель этой организации Петр Борисов за-
являл на следствии: «Что же касается до меня, то я был
ослеплен федеративным союзом славянских республик и
мечтал только о будущем счастии и славе славянских
племен» Ч
Инициатива создания Общества соединенных славян
принадлежала братьям Борисовым, Петру и Андрею, и
поляку Люблинскому. Революционная деятельность послед-
него тесно переплетается с деятельностью польских тайных
революционных организаций. Он был связан со студенче-
ской организацией «Союзом, вольных поляков» и в 1821 г.
за связи с членом этой организации Калиновским был выслан
на родину в Новгород-Волынский. Среди членов Общества
соединенных славян были поляки. Так, Горбачевский
в своих показаниях называет поляков Выгодовского,
Жебровского и говорит, что ему были известны еще три или
четыре поляка, фамилии которых он не мог припомнить 1 2.
Устав, или правила, Общества соединенных славян были
написаны на русском, польском и французском языках 3.
Есть основания предполагать, что у Люблинского были
связи также с членом Польского патриотического обще-
ства Мошинским. Правда, Люблинский на следствии от-
рицает факт своего знакомства с ним, но он устанавли-
вается показаниями Бечасного: «...Люблинский сказывал
мне, что он знаком с графом Мошинским, который сам,
будто, в сем обществе, и хотел познакомить с ним Бори-
сова и Горбачевского, а потом и меня, т. е. пас, стоявших
в Новоград-Волынском уезде и знакомых с ним, Люблин-
ским, но однако же не познакомил, не знаю почему» 4.
На собраниях Соединенных славян в Лещине при об-
суждении вопроса о вступлении их в Южное общество
руководители Васильковской управы С. Муравьев и Бесту-
жев-Рюмин говорили о невозможности осуществить планы
объединения славянских народов в федеративном республи-
канском союзе без содействия русского и польского тайных
обществ и предлагали «славянам» соединиться с Южным
1 «Восстание декабристов», т. V, стр. 56.
2 См. там же, стр. 206—207.
8 См. там же, стр. 12—14, 15—17.
4 Там же, стр. 276.
Декабристы и Польское патриотическое общество 311
обществом Ч Ведущая роль в борьбе за новую жизнь сла-
вянских народов должна принадлежать России, русским
революционным организациям. Бестужев-Рюмин доказывал,
что только преобразование России откроет всем славянским
племенам путь к свободе и благоденствию, что Россия,
освобожденная от тиранства, будет открыто содействовать
осуществлению цели славянского союза — освободить
Польшу, Богемию, Моравию и другие славянские земли,
учредить в них свободные правления и соединить их феде-
ративным союзом 1 2. Ставя вопрос о слиянии Общества соеди-
ненных славян с Южным, Васильковская управа требовала,
чтобы поляки — члены Славянского общества вошли не
в Южное общество декабристов, а в Польское патриотиче-
ское общество. Бестужев-Рюмин через Борисовых предлагал
Люблинскому связаться с Патриотическим обществом через
Мошинского, «ибо русских в русские общества только при-
нимать положено...» 3.
В последние месяцы 1825 г. в деятельности Южного
общества по подготовке к революционному выступлению
большое внимание отводилось укреплению связей с Поль-
ским обществом. «В начале ноября 1825 года, — пишет
М. Муравьев-Апостол следственной комиссии, — я ездил
с братом к полковнику Тизенгаузену в Чернигов — Пол-
тавский полк был на походе в Бобруйск — чтобы упросить
его, чтобы он позволил Бестужеву-Рюмину оставаться
в Василькове для переговоров с членом, которого Польское
общество пришлет в Киев. Тизенгаузен никак не хотел на
сие дать согласие свое. Когда Бестужев возвратился в полк,
он его посадил под арест на гауптвахту» 4.
1 См. И. И. Г орбачевский, Записки и письма декабриста,
стр. 53.
2 См. там же.
3 «Восстание декабристов», т. V, стр. 215, 422.
4 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 269.
В. К.- Тизенгаузен в своих показаниях уточняет дату приезда
к нему Муравьевых: «Я прибыл с полком в Чернигов 5-го числа, и
ночью приехали ко мне Сергей и Матвей Муравьевы просить, чтобы
я не только не делал представление за продолжительное отсутствие
Бестужева-Рюмина, но чтобы позволил ему еще побыть у них не-
сколько дней, говоря, что он не только что болен, но что сверх того
его лошади разбили, хотя и не так опасно» (ЦГИАМ, ф. 48, д. 406,
л. 37 об.).
3J2
А. Медведев ая
Встреча Бестужева с польским делегатом не состоялась.
В конце ноября — начале декабря 1825 г. по инициативе
Пестеля, поддержанной Сергеем Муравьевым и не встретив-
шей возражения со стороны третьего директора Южного
общества — Юшневского, состоялось согласованное с ру^
ководителями трех управ Южного общества решение
выступить в январе 1826 г. Подготовкой выступления руко-
водил Пестель. После его ареста инициативу действий при-
нял на себя Сергей Муравьев. В эти последние месяцы 1825 г.
в своих сношениях с Северным обществом руководители
Южного общества держали столичную организацию в курсе
общей подготовки к восстанию и, в частности, сообщали
о своих связях и переговорах с Польским обществом.
Отъезжавший в Петербург Корнилович по поручению С. Му-
равьева должен был информировать столичных членов
тайного общества и о подготовке Южного общества к высту-
плению, а также сообщить им план действий Польского
патриотического общества, в котором намечалось убийство
Константина. Как свидетельствует в своем показании
М. Муравьев-Апостол, С. Муравьев поручал Корниловичу
«отклонить Северную управу от пустых споров и, если он
увидит, что он не успевает в сем намерении, составить от-
дельное общество, которое бы не имело никаких сношений
с членами Северного общества; — стараться также действо-
вать на солдат посредством ротных командиров, что весьма
легко, что брат мой Сергей и Бестужев на деле видят, как
это полезно. Он все это ему изложил на бумаге. Корнилович
обещал все это исполнить. Я же сказал Корниловичу, что
я сам приеду в Петербург в начале 1826-го года и что тогда
будем действовать вместе» Ч Корнилович информировал
членов Северного общества о положении на Юге и передал
Трубецкому копию того письма Бестужева к руководи-
телям Польского общества, которое, как упоминалось
выше, было написано еще в конце 1824 г., но осталось
непереданным. «Именно ли Корнилович или кто другой из
членов общества, точно не помню, но вручил мне список,
сказав, что оный есть с письма, писанного Южным обще-
ством к Обществу Польскому. Содержание письма сего со-
стояло в доказательствах, что польскому обществу должно
’ «Восстание декабристов», т. IX, стр, 256,
Декабристы и Польское патриотическое общество
313
будет стараться извести государя цесаревича и в увере-
ниях, что русское общество готово всегда помогать поль-
скому и чтоб польское общество не сомневалось в нем и не
полагало, что оно имеет какие особые виды, кои бы желало
скрыть от него, или бы думало что-нибудь ко вреду поль-
ского общества. По прочтении сего списка я тотчас же его
сжег», — пишет Трубецкой Ч Таким образом, полякам от-
водилось одно из важных мест в общем плане восстания.
Но события 14 декабря 1825 г., выступление в Петербурге,
несогласованное с Югом, расстроили все планы.
* ф
*
24 декабря 1825 г., отправляясь в Житомир, С. Му-
равьев предполагал встретиться с Мошинским1 2. Во время
этой встречи Муравьев говорил о необходимости поддержки
со стороны Польского патриотического общества револю-
ционного выступления, которое состоится в ближайшее
время, и просил передать в Варшаву письмо (такую же
копию письма Бестужева, какая была послана с Корни-
ловичем в Петербург), содержащее требование к членам
Польского общества покончить с Константином. Но Мо-
шинский отказался иметь письменные сношения и обещал
требование русских передать Варшавской директории
устно3. Однако С. Муравьев все же договорился, как
дать знать полякам о начале восстания: «Во время моего
последнего свидания с Мошинским в Житомире, о коем я
уже упоминал, мы с ним условились, что в случае начала
действий я извещу его о том посредством письма и что
число, которое я назначу, как день моего предполагаемого
приезда, и будет именно днем выступления» 4. Во время
этого свидания с Мошинским С. И. Муравьев-Апостол
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 421, л. 22 об.
2 С графом Мошинским С. Муравьев познакомился в ноябре—
декабре 1824 г. в г. Житомире, где находился весь Черниговский полк
в карауле. Об этой первой встрече С. Муравьева с Мошинским имеем,
к сожалению, тоже только беглое упоминание в показаниях М. Му-
равьева: «Брат познакомился с г. Мошинским в 1824 году, когда
его батальон был в карауле в Житомире» («Восстание декабристов»,
т. IX, стр. 233).
3 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 371 (показание С. Му-
равьева).
4 Там же, стр. 262, Из письма С. Муравьева Николаю I о4»
25 января 1826 г.
314
Л. А. Медведская
всячески пытался уверить своего собеседника, что, не-
смотря на поражение восстания в Петербурге, дело еще
не проиграно. Мошинский показывал: «впрочем в нем не
было заметно беспокойства оттого, что план общества
уничтожен, напротив того — он думал ехать с братом в
Петербург и там условиться, но не знаю с кем, и хотел
послать ко мне брата в случае, когда бы там предпринято
было что-либо положительное» х. Хотя С. Муравьев и опро-
вергает последнюю часть показания Мошинского, но, по
всей вероятности, речь все же шла о его поездке в Петер-
бург, так как о ней говорит в своих воспоминаниях также
и Горбачевский 1 2, а о предполагаемой поздке в Петербург
М. Муравьева он сам говорил Корниловичу. Мошинский за-
являл, что Польское общество не так успешно действует:
«Граф Мошинский говорил брату в Житомире, — пишет
М. Муравьев, — что Польское общество не имеет никаких
успехов в Литовском корпусе» 3.
В ночь с 28 на 29 декабря, когда уже было решено начать
восстание, Бестужев отправляется из Три лес в Радомысль
к Повало-Швейковскому, т. е. пытается известить своих
товарищей о необходимости немедленно выступать. Он заез-
жает к графу Олизару, несомненно, для того, чтобы через
него сообщить Польскому обществу о восстании и напомнить
членам общества еще раз об их обещании присоединиться.
О встрече с Олизаром свидетельствует показание Бестужева-
Рюмина о его поездке из Трилес по поручению С. Муравьева.
«Узнав от Олизара о ищущих меня жандармах, я переоделся
и поехал назад к Муравьевым в Трилесы, но там уже их
не застал, а догнал близ Василькова» 4. Олизар в своих
мемуарах также говорит об этом приезде Бестужева, кото-
рый сообщил ему о начале восстания и изложил план дей-
ствий восставших. Правда, Олизар даже много лет спустя
в своих мемуарах ничего не говорит о поручениях Бестужева
и просьбе передать Польскому патриотическому обще-
ству о развернувшихся событиях. Но воспоминания Оли-
зара, несмотря на желание умалить свою долю участия
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 327, л. 507 об.
8 См. И. И. Горбачевский, Записки и письма декабриста, стр. 100.
8 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 267.
4 Там же, стр. 122.
Декабристы и Польское патриотическое общество 315
в деятельности Польского патриотического общества и
связь с декабристами Южного общества, подтверждают наше
предположение: «Едва уселись мы за стол, как послышался
почтовый звонок и из саней выскочил офицер. Служители
не хотели его пропустить ко мне, но я по голосу узнал, что
это был неотступный приятель С. Муравьева, Бестужев-
Рюмин. Итак, прошу его разделить с нами обед, на что он
и спешит согласиться. Обогревшись горячей пищей, при-
бывший попросил дать немедленно лошадей для следования
в Любар, куда надлежало ему спешить для спасения своего
и Муравьева. Так как мы ничего не понимали, Бестужев
в немногих словах рассказал нам о с.-петербургских проис-
шествиях, бунте на Сенатской площади, смерти Милорадо-
вича и неудаче всего предприятия. Список заговорщиков
попался в руки правительства, и в Васильков был прислан
фельдъегерь для арестования Муравьева. К счастью, при-
бавил рассказчик, находясь в это время в отпуску в Василь-
кове, я успел во-время узнать обо всем и укрыться ранее,
чем меня самого забрали, как сообщника Муравьева. Бе-
стужев из Василькова поспешил в Радомысль, чтоб уведо-
мить о всем полковника алексопольского полка Повало-
Швейковского и убедить его действовать немедленно, так
как лишь произведенное с быстротою восстание в провинции
могло поправить поражение дела в столице. В настоящее
время он направился к С. Муравьеву, рассчитывая поднять
подчиненный ему батальон и надеясь, что к восставшим
присоединятся и некоторые другие части, командуемые
заговорщиками, в том числе и стоявшая в Житомире артил-
лерия... Так как задерживать его было опасно, то я велел
нанять в местечке тройку лошадей с еврейской крытой по-
возкой и выпроводить гостя в дальнейший путь по напра-
влению к Бердичеву». Далее Олизар рассказывает, как он
задерживал приехавших для ареста Бестужева жандармов,
чтобы дать ему время скрыться от преследования Ч
Материалы следствия и позднейшие воспоминания участ-
ников событий содержат еще ряд фактов, которые свидетель-
ствуют, что уже после начала восстания руководители его
пытались связаться с членами Польского патриотического
общества. Так, прежде чем выступить из Василькова
1 «Русский вестник», т. 228, сентябрь 1893 г., стр. 112—114,
04 Л. А
31 декабря, С. Муравьев посылает для разведки в Киев
Модзалевского с тремя рядовыми. Модзалевский должен
был, как говорит в своих «Записках» Горбачевский, пере-
дать в Киев три письма: одно — члену Польского патрио-
тического общества с просьбой поддержать восставших,
другое — члену Южного общества, имени которого Горба-
чевский не знает, третье — майору Курского пехотного
полка Крупенникову, хорошему знакомому Кузьмина Ч
Члены бывшего Общества соединенных славян тоже
придавали большое значение участию польских патриотов
в восстании. В дни междуцарствия «славяне», набрасывая
план революционного выступления, по свидетельству Гор-
бачевского, предусматривали участие в нем поляков.
В шестом пункте плана восстания, который члены бывшего
Славянского союза из 8-й артиллерийской бригады соста-
вили 20—22 декабря и пытались сообщить через Андрее-
вича 2-го С. Муравьеву, говорилось: «Славяне хотят по-
средством поляков, состоявших в их обществе, действо-
вать на шляхту и склонить ее к участию в общем деле
объявлением всеобщего восстания»1 2. В дни самого вос-
стания Черниговского полка «славяне» восьмой артил-
лерийской бригады пытались и практически привлечь
поляков, связанных с бывшим славянским обществом.
Так, следствие установило попытки Андрея Борисова свя-
заться с поляками Киселевичем и Ярошевичем3, хотя
участники событий пытались скрыть этот факт. О попытках
«славян» привлечь к участию в восстании польских това-
рищей говорит в своих «Записках» Горбачевский. «В это
самое время (т. е. в дни восстания Черниговского полка. —
Л. М.) отставной поручик Креницкий, принимавший во
всем деятельное участие, привел к Борисову 2-му четы-
рех поляков, присоединенных им к Славянскому обществу
и давших клятвенное обещание действовать и погибнуть
вместе с артиллеристами за общее дело. Борисов 2-й на-
писал письмо к юнкеру Головинскому, служившему в чет-
вертой папочной роте, квартировавшей тогда в Овручском
уезде (в Некорости). Он просил помянутого члена пригото-
1 И. И. Горбачевский, Записки и письма декабриста, стр. 156—157.
2 Там же, стр. 108.
* См. «Восстание декабристов», т. V, стр. 139,
Декабристы л Польское патриотическое общество W
вить к восстанию солдат и убедить своего брата, занимавшего
должность поветового маршала, содействовать им по воз-
можности и, наконец, стараться узнать мнение шляхты
Овручского повета и, если можно, склонить их к участию
в деле. «Славяне» думали во время восстания послать Ки-
реева из Житомира в парочную роту для окончательного
действия на солдат, которые могли быть полезны 8-й
бригаде. С сим письмом к Головинскому двое поляков от-
правились в Овруч, взяв на себя обязанность действовать
там на шляхту, третий поехал в Заславль с тем, чтобы
узнать расположение тамошних поляков, действовать на
них и при первом известии о начале восстания поднять
оружие. Четвертый из них остался в Новграде-Волынском
при Борисове 2-м, надеясь иметь некоторое влияние на
шляхту, живущую в окрестностях сего города» Г
Последняя попытка связаться с Польским патриотиче-
ским обществом относится к пребыванию восставшего Чер-
ниговского полка в Мотовиловке. С. Муравьев и его това-
рищи пытались установить связи с местными поляками и,
быть может, не без надежды найти среди них и членов тай-
ного общества. Об этом свидетельствует в своих воспоми-
наниях мотовиловский помещик И. Руликовский: «В это
время пришли незнакомые мне офицеры: Бестужев, Иппо-
лит Муравьев и поручик Щепилла; первые два молодые,
очень милые в обществе. Пробыв недолго, они вышли и
по дороге на квартиру зашли в костел во время новогоднего
богослужения и там нашли нескольких офицеров и аренда-
торов из моего имения: Эразма Букоемского, Цишевского,
адвоката Пиотровского, которые были знакомы со многими
полковыми офицерами и с самим Муравьевым. Когда окон-
чилась служба, Муравьев пригласил к себе посессоров, и,
как мне передавали, вел с ними долгую беседу про общую
с поляками революцию в России, которая уже успешно
началась на Севере» 1 2. Но и эта попытка не имела успеха.
Ограниченность и умеренность шляхетских революционе-
ров, которая заставляла их колебаться еще в период пере-
говоров 1824—1825 гг., проявилась и в дни восстания.
1 И. И. Горбачевский, Записки и письма декабриста, стр. 112—113.
2 «Воспоминания и рассказы деятелей тайных обществ 1820-х
годов», т. II, М. 1933, стр. 390.
316
Л. А. Медведскай
Известие о неудаче восстания 14 декабря в Петербурге
также могло быть одной из причин, удержавших поляков
от поддержки выступления русского общества. Изолирован-
ность восставшего полка была слишком очевидной, чтобы
не заставить Польское патриотическое общество отказаться
от совместного с ним выступления.
Приведенные в предшествующем изложении данные
о развитии отношений между русским и польским тайными
обществами, почерпнутые прежде всего из показаний членов
польского тайного общества, позволяют установить ряд
дополнительных фактов и сделать некоторые общие выводы.
К числу таких дополнительных фактов относятся: поездка
в 1823 г. Бестужева-Рюмина в Вильно для установления
связи с польскими представителями, связь Пестеля и руко-
водителей Васильковской управы с польскими деятелями
помимо официальных представителей Патриотического об-
щества также через доктора Плесселя и Олизара, попытки
С. Муравьева, а также бывших членов Общества соединен-
ных славян уже в ходе восстания Черниговского полка
установить непосредственные связи с представителями
польской мелкой шляхты. Некоторые ранее известные мо-
менты отношений между русским и польским тайными об-
ществами (встречи, заявления сторон) в свете этих новых
данных приобретают большую конкретность и точность
в смысле их хронологического и локального приурочения.
Собранные наблюдения показывают организованность и
единство русского тайного общества в отношениях его с по-
ляками. Все без исключения переговоры с представителями
Польского общества велись в соответствии с решениями ру-
ководства Южного общества. Отдельные члены Общества,
включая и Пестеля, давали отчеты о каждом выполненном
поручении. Южное общество держало в курсе своих отно-
шений с польскими представителями Северное общество, и
если некоторые частные вопросы, прежде всего о разме-
рах уступок Польше из территорий, возвращенных России
по разделам, у руководителей столичной организации и
вызывали сомнения, то в принципе предоставление Польше
политической самостоятельности признавалось и Северным
обществом. Это нашло отражение как в «Конституции» Ни-
Декабристы и Польское патриотическое общество 31$
киты Муравьева, так и в предположениях о составе Учреди-
тельного Верховного собора и Временного революционного
правительства, выдвинутых в дни подготовки восстания
14 декабря.
Привлеченные данные бесспорно свидетельствуют о том,
что инициатива и ведущая роль в отношениях между рус-
ским и польским обществами принадлежала русской сто-
роне, что, обладая большей революционной решительностью,
декабристы оказывали активизирующее воздействие на
польских патриотов. Они свидетельствуют также о более
широком политическом кругозоре декабристов, о более глу-
боком понимании ими всей сложности связанных с револю-
ционным переворотом вопросов внутренней и внешнеполи-
тической жизни обоих народов, а также о тенденции со
стороны русских дворянских революционеров к более ради-
кальному решению этих вопросов, чем то, которое могли
дать члены Польского патриотического общества. Вместе
с тем эти данные убедительно подчеркивают, что дворянская
ограниченность, свойственная всему революционному дви-
жению декабристов в целом, отражалась и в их взглядах
на польский вопрос и сказывалась в практике их взаимо-
отношений с поляками, выражаясь, в частности, в неизжи-
тых еще великодержавных тенденциях.
Подлинно демократическое решение, основанное на
признании действительного равноправия и на уважении
к суверенитету обеих стран, русско-польский вопрос смог
получить лишь в совершенно иную эпоху, когда во главе
освободительного движения встали социальные силы несрав-
ненно более могущественные, чем далекие от народа дво-
рянские революционеры. Но и в решении этого вопроса
дело декабристов не пропало даром. Выдвинутая декабри-
стами идея польско-русского революционного союза, идея
совместной борьбы с самодержавием, подхваченная и разви-
тая Герценом и последующими поколениями революционе-
ров, нашла свое новое выражение в теснейшем союзе рус-
ских и польских рабочих в их классовой борьбе с угнетате-
лями, которая привела польский народ к полному полити-
ческому и экономическому освобождению.
«ОТРАСЛЬ» РЫЛЕЕВА
В СЕВЕРНОМ ОБЩЕСТВЕ ДЕКАБРИСТОВ
Н, М. Лебедев
истории движения декабристов написаны сотни
s м лП томов. Много ценных публикаций, докумен-
I I тальных материалов и исследовательских ра-
I III бот появилось после Великой Октябрьской ре-
r J волюции. Однако не все вопросы истории
Ж-_движения декабристов освещены и изучены в
достаточной мере, с использованием всех имею-
щихся опубликованных и неопубликованных материалов,
а появляющиеся исследовательские работы часто все еще
не свободны от методологически ошибочных подходов к по-
ставленным задачам, отражая не изжитые еще влияния
взглядов М. Н. Покровского и его «школы». Так, в частно-
сти, обстоит дело с изучением места и значения в дви-
жении декабристов так называемой «отрасли» Рылеева,
сыгравшей крупную роль в истории не только Северного
общества декабристов, но и всего их движения в целом,
Движение декабристов было единым. Единой была цель
их борьбы — свержение самодержавия и ликвидация кре-
постнического строя, едины были пути и формы борьбы —
военное восстание без участия в перевороте народных масс.
Но в конкретной разработке программных и особенно так-
тических вопросов в их рядах были значительные расхожде-
ния, не выходившие, однако, за рамки общих всему движе-
нию и характерныхдля него положений. Внутреннее единство
тайного общества не исключало этих расхождений. Развитие
идей и политической деятельности тайного общества шло
в направлении постепенного освобождения его революцион-
ной программы от дворянских феодальных пережитков. Но
в развитии этом не было равномерности: одни участники
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
321
движения шли впереди и играли ведущую роль, другие
в значительно большей степени оказывались в плену дво-
рянского прошлого. Те из них, у которых не хватало
революционное”! решимости, чтобы принять становящиеся
все более радикальными на каждом новом этапе лозунги
движения, отпадали от него. На этих этапах общество
пополнялось новыми членами, более решительно и опре-
деленно воспринимавшими революционные задачи момен-
та. Между участниками движения, задерживавшимися
в своих взглядах на пройденных уже этапах, и теми из них,
которые более энергично и последовательно искали форму-
лировок для новых лозунгов намечались известные расхо-
ждения во мнениях внутри единой организации. Нельзя
игнорировать указания на эти расхождения самих участ-
ников движения, которые говорят о борьбе мнений в тайном
обществе. «Все члены Союза благоденствия, — показывает
Пестель, — единодушно согласны были в намерении содей-
ствовать ко введению в России нового порядка вещей...
Но по всем прочим предметам и статьям не было общей
мысли и единства в намерениях и видах. Сие разногласие
относится преимущественно до средств, коими произвести
перемену в России, и до порядка вещей и образа правления,
коими бы заменить существовавшее правительство» V
В Северном обществе в последний период его деятельно-
сти с 1823 по 1825 гг. наиболее последовательными вырази-
телями нового этапа в развитии программных и особенно
тактических взглядов явились по преимуществу Кондратий
Федорович Рылеев и другие члены, вступившие в организа-
цию в эти годы. Сторонниками более умеренной программы
и тактики были Никита Муравьев, Трубецкой, Тургенев.
В досоветской историографии характерные для по-
следнего этапа истории Северного общества програм-
мно-тактические взгляды и революционная деятель-
ность рылеевской «отрасли» привлекали к себе недо-
статочно внимания 1 2. В советское время появилось много
работ о движении декабристов, в которых в той или иной
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 84.
2 В. И. Семевский в своем труде «Политические и общественные
идеи декабристов» (стр. 489 — 491) отмечает довольно сильное
республиканское течение в Северном обществе, возглавляемое
Рылеевым. Ревностными республиканцами Семевский называет
11 Очерки из истории движения декабристов
322
Н, М. Лебедев
мере идет речь о рылеевской ветви, течении, группе. А. Е.
Пресняков в книге «14 декабря 1825 г.» отмечает отличный
от воззрений старых членов общества характер взглядов
Рылеева и его друзей, называет их революционными роман-
тиками, которые явились выразителями нового течения
в настроениях тайного общества, и указывает на то, что
именно их деятельность в Северном обществе сделала дви-
жение таким популярным Ч Но и у А. Е. Преснякова нет
попытки исчерпывающе изучить деятельность и систему
взглядов представителей этого нового течения. Н. М. Дру-
жинин в книге «Декабрист Никита Муравьев» указывает
на существовавшие в Северном обществе разногласия между
Н. Муравьевым, с одной стороны, и Рылеевым и его едино-
мышленниками, критиковавшими основные положения му-
равьевского проекта конституции — с другой. Роли Ры-
леева и его сторонников в подготовке и проведении восста-
ния Н. М. Дружинин касался мало, так как это не входило
в задачу его работы. В другой, недавней своей работе
Н. М. Дружинин прямо говорит о возникновении в Северном
обществе боевого течения, группировавшегося вокруг Ры-
леева. Кратко останавливаясь на политических взглядах
участников этого течения, Н. М. Дружинин пишет, что оно
«стоит на иных социально-политических позициях, чем Ни-
кита Муравьев. Это прежде всего — убежденные республи-
канцы» 2. М. В. Нечкина в ряде своих работ уже не только
Каховского и Д. И. Завалишина. Однако он не говорит достаточно оп-
ределенно о взглядах и деятельности этих «ревностных республикан-
цев» и не рассматривает их роли в восстании 14 декабря 1825 г. Н. А.
Котляревский считает, что политическая деятельность Рылеева была
очень скромна и нереволюционна. Она заключалась, якобы, только
в привлечении новых членов общества, которые и составляли его
«отрасль». Рылеев и его «отрасль», по Котл я реве кому, не революцио-
неры, а умеренные либералы и случайные декабристы (см. //. А. Кот-
ляревский, Рылеев, СПБ 1908, стр. 197). М. В. Довнар-Запольский в
работе «Тайное общество декабристов» значительное место отводит
Рылееву, называя его видным членом Северного общества. Однако
и он принижает роль Рылеева, говоря о том, что Рылеев не был поли-
тиком, а только порывистым мечтателем, неспособным дать ни тонко
обдуманного плана действий, ни зрелого, разработанного плана буду-
щего государственного устройства (см. стр. 238, 253, 254, 260, 265,
331).
1 См. А. Е. Пресняков, 14 декабря 1825г.,М.—Л. 1926, стр. 98—99.
2 И. М. Дружинин, Программа северных декабристов, «Известия
АН СССР, серия истории и философии», т. VIII, № 1,1951, стр. 41—42.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
323
говорит о наличии рылеевской группы, но в одной из них
делает следующий вывод: «Группа Рылеева — Бестужева—
Оболенского и вынесла на себе восстание 14 декабря: она
явилась тем коллективом людей, без деятельности которого
выступление на Сенатской площади просто не произошло
бы...» Ч Однако и М. В. Нечкина в своих многочисленных
трудах специально не исследовала деятельность рылеевской
группы и эволюцию ее программных и тактических взгля-
дов от умеренных, конституционно-монархических к более
решительным, республиканским. В 1951 г. в Ленинграде
вышла книга К. Аксенова «Северное общество декабристов».
Автор больше, чем другие историки, останавливается на
рылеевской «отрасли». Однако К. Аксенов рисует Рылеева
последовательным революционером, забывая о том, что
никто из декабристов не был и не мог быть таковым в силу
дворянского характера их революционности. По Аксенову
получается, что Рылеев был главным и единственным идео-
логом и вождем Северного общества; роль Никиты Муравьева
в деятельности Северного общества незаслуженно прини-
жена, а также совершенно недооценивается то влияние,
которое оказывали сношения с Югом и непосредственно
Пестель па формирование более решительных взглядов
у Рылеева и его «отрасли». Но коренным недостатком кон-
цепции К. Аксенова является подчеркнутое противопоста-
вление воззрений и деятельности рылеевской «отрасли»
программе и тактическим планам умеренного крыла Север-
ного общества, представленного Никитою Муравьевым,
Трубецким и Тургеневым. К. Аксенов не видит того, что
внутреннее единство и классовая однородность движения
декабристов выступают во всех вариантах его программы и
тактических планов, что эти варианты отражают лишь раз-
ные этапы и разную степень развития движения.
Формирование «отрасли» Рылеева, характерные особен-
ности политических взглядов принадлежавших к ней чле-
нов тайного общества и значение их воззрений и деятель-
ности в общей истории движения декабристов заслужи-
вают внимания. Задача настоящей работы состоит в том,
чтобы показать:
а) образование в Северном обществе в последние годы его
1 М. В. Нечкина, А. С. Грибоедов и декабристы, стр. 373.
11*
324
Н. М. Лебедев
истории радикально настроенного республиканского боль-
шинства, во главе с Рылеевым;
б) эволюцию программных и тактических взглядов Се-
верного общества, отражающую общее развитие политиче-
ской линии всего движения декабристов в целом;
в) значение Рылеева и группировавшихся около него
членов Северного общества в истории сближения его с Юж-
ным обществом и
г) роль Рылеева и его «отрасли» в организации восстания
14 декабря 1825 г.
I О сложившемся вокруг Рылеева кружке говорили уже
сами декабристы. Николай Бестужев на следствии пока-
зывал об «обществе Рылеева». Этот же термин не раз упо-
требляют в своих показаниях Якубович, Арбузов, Зава-
лишин х. Тот же термин употребляет и Каховский: «обще-
ство тайное, предводимое г. Рылеевым» и указывает на
главных членов этого общества — Бестужева, Одоевского,
Оболенского. Батеньков называет себя «солдатом Рыле-
ева», определяя этим и свои решительные позиции и свою
связь с Рылеевым. Трубецкой, говоря о том, что по воз-
вращении из Киева он нашел общество в Петербурге
вовсе уничтоженным, выделяет «отрасль» Рылеева, объеди-
ненную энергией и решительностью. Наконец, важны в этом
смысле свидетельства и самого Рылеева, который в бе-
седе с Трубецким недостаток сил Общества объяснял безде-
ятельностью Думы и прочих членов; он говорил, что
действуют только члены его «отрасли» и что он готов в слу-
чае необходимости «со своей отраслью подняться», но «если
прочие члены Думы будут действовать по-прежнему»,
то это приведет лишь к тому, что «будут верные и бесполез-
ные жертвы» 1 2.
«Отрасль» Рылеева не представляла какой-то особой ор-
ганизации или фракционной группы внутриобщества.Этобыл
дружеский кружок, связанный общностью понимания как за-
дач, стоявших перед тайным обществом, так и общих всему
движению тактических лозунгов и положений программы.
Что же отличало составлявших этот кружок членов
тайного общества? Каковы были черты, дававшие и исто-
1 См. «Восстание декабристов», т. II, стр. 49; т. III, стр. 283.
2 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 94, 98, 105, '179—180,
338; ЦГИАМ, ф. 48, д. 359, л. 168 об.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
325
рикам и самим декабристам основание объединять их под
названием «отрасли» Рылеева?
* *
*
Кондратий Федорович Рылеев пришел в тайное общество
политически вполне подготовленным, знакомым и с целями
общества и с его главными деятелями. Ко времени вступле-
ния в тайное общество он уже пользовался известностью
человека высокой гражданской честности, поборника на-
родных прав и справедливости, горячего ненавистника кре-
постнического строя. Слава смелого обличителя деспотизма
и тирании сопутствовала Рылееву уже с 1820 г., когда он
нанес свой «первый удар» по самодержавию. Стихотворение
«К временщику» и очерк «Возмущение старого лейб-гвар-
дии Семеновского полка» достаточно ярко характеризовали
отважного молодого борца Ч Матвей Муравьев-Апостол,
встретившийся в Северном обществе с Рылеевым в конце
1823 г., находил его «в полном революционном духе»1 2.
Боровков, управлявший делопроизводством Следственной
комиссии по делу декабристов, сам литератор, встречав-
шийся с Рылеевым и ценивший его «поэтические дарования»,
в своих записках так характеризует Рылеева: «Рылеев
в душе революционер, сильный характером, бескорыстный...,
ловкий, ревностный, резкий на словах и на письме... Он
стремился к избранной им цели со всем увлечением, ...
действовал не из личных видов, а по внутреннему убежде-
нию, в ожидаемой пользе для отечества»3. Эти черты
определяли силу влияния Рылеева в тайном обществе.
Враждебно относившийся к декабристам Н. И. Греч так
отмечает влияние Рылеева: «Батенъков пошел в заговор
Рылеева... Александр Бестужев,... познакомившись с Ры-
леевым,... заразился его нелепыми идеями... Пущин...
познакомился на беду свою с Рылеевым, увлекся его
сумасбродством и фанатизмом... Штейнгель на беду позна-
комился с Рылеевым и пристал к ним... Оболенский.-
увлечен был в омут Рылеевым и погиб» 4.
1 См. «Воспоминания Бестужевых», М. — Л. 1951, стр. 11 —12.
2 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 255.
8 «Русская старина», ноябрь 1898 г., стр. 337—338.
4 Н. И. Греч, Записки о моей жизни, СПБ 1886, стр. 254, 393, 407,
425, '
326
Н. М. Лебедев
Вступив в тайное общество, Рылеев сблизился с его дав-
ним членом — поручиком лейб-гвардии Финляндского полка
Евгением Петровичем Оболенским и вместе с ним вел
свою революционную деятельность. «Начало моего зна-
комства (с Рылеевым. — Н. М.), — писал Оболенский, —
...было началом искренней, горячей... дружбы... Сблизив-
шись с Кондратием Федоровичем,... я вверился ему всем
сердцем и нашел в нем взаимную доверенность» Ч Е. П. Обо-
ленский вступил в общество еще в 1817 г. и принимал горя-
чее участие в жизни общества на всем протяжении его
существования. «Один из злейших заговорщиков» — такова
злобная пометка, сделанная Николаем I против фамилии
Оболенского 1 2.
Таким же давним членом тайного общества был Иван
Иванович Пущин, который и ввел в Северное общество
Рылеева. «Первейший злодей из всех» — так охарактеризо-
вал Николай I Пущина. Принятый Бурцевым в тайное об-
щество еще в 1817 г., Пущин был одним из деятельнейших
его членов. В короткое время узнав и оценив Рылеева, он
принимает его в общество и просит его, в свою очередь, о
«деятельности в принятии других» членов 3. Рылеев рев-
ностно отдается этой деятельности с первых же дней своего
пребывания в обществе.
Одним из первых членов, введенных Рылеевым в Север-
ное общество, был его ближайший товарищ и друг штабс-
капитан лейб-гвардии драгунского полка писатель Але-
ксандр Александрович Бестужев (Марлинский). Как и
Рылеев, Александр Бестужев был литератором-профессио-
налом. Совместная деятельность на литературном поприще,
общность стремлений к благу отечества и ненависть к кре-
постничеству сблизили Рылеева и Бестужева, и в на-
чале 1824 года Бестужев вступает в Северное обще-
ство 4. В середине 1825 г. он вводит в его ряды своего млад-
шего брата, Петра Бестужева5. Несколько позднее, после
принятия Александра, Рылеев вводит в общество и стар-
1 «Общественные движения в России в первую половину XIX ве-
ка», т. I, стр. 233.
2 «Междуцарствие 1825 г. и восстание декабристов...», стр. 16.
8 См. «Восстание декабристов», т. II, стр. 210.
4 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 433, 470.
6 См там же, стр. 434.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе 327
шего Бестужева, Николая1. Капитан-лейтенанту флотского
экипажа Николаю Александровичу Бестужеву было 33
года, когда он вступил в члены Северного общества. Это
был человек с уже сложившимися политическими убежде-
ниями, о чем говорят не только его показания, но и его
литературные труды.
Николай Бестужев привлекает в общество своего бли-
жайшего друга и сослуживца по флоту инженера Констан-
тина Петровича Торсона, с которым вместе учился, плавал
и жил и политические настроения которого знал хорошо 1 2.
Вступив в общество в 1825 г., Торсон открывает его суще-
ствование Михаилу Бестужеву, которого и принимает
в общество 3. Это был 24-летний штабс-капитан Московского
полка. Прежняя служба во флоте, беседы со старшими
братьями, дружба с Торсоном, влияние Рылеева, на квар-
тире которого он жил несколько месяцев, — все это под-
готовило из Михаила Бестужева твердого и деятельного
члена тайного общества. В феврале 1825 г. Александр Бе-
стужев вводит в общество известного поэта, корнета лейб-
гвардии конного полка Александра Ивановича Одоевского,
с которым он был связан тесной дружбой и литературной
деятельностью 4.
Александр Бестужев приближает к тайному обществу
также и Александра Ивановича Якубовича, капитана Ни-
жегородского драгунского полка. Известный герой кавказ-
ских боев, горячий ненавистник Александра I, Якубович
вызывался убить царя. Бестужев знакомит его с Рылеевым,
который, по собственному признанию, «с первого свидания
возымел намерение принять его в члены общества» 5. Яку-
бович говорит, что он не был членом общества, однако есть
целый ряд свидетельств, утверждающих обратное 6. «Изверг
во всем смысле слова» — характеризует Якубовича
Николай 17.
1 См. «Восстание декабристов», т. II, стр. 95.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 25, л. 337 об., 338; См. «Восстание декабри-
стов», т. II, стр. 95.
8 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 482.
4 «Восстание декабристов», т. I, стр. 445.
5 См. «Восстание декабристов» т. I, стр. 181.
6 См. там же, стр. 184, 206, 269, 331.
7 «Междуцарствие 1825 г. и восстание декабристов...», стр. 17
323
И. М, Лебеде*
В январе 1825 г. Рылеев принял в тайное общество от-
ставного поручика Петра Григорьевича Каховского Ч Ка-
ховский был одним из самых решительных и последователь-
ных членов «отрасли» Рылеева, одним из самых горячих
ненавистников царей, с которыми, по его убеждению, «на-
родам делать договоров невозможно» 1 2. Он все время стре-
мился к активному действию и привлек к делу общества
много молодых офицеров, сыгравших большую роль в осу-
ществлении восстания 14 декабря. Особенной решитель-
ностью отличались среди них офицеры лейб-гвардии грена-
дерского полка — Александр Николаевич Сутгоф и Нико-
лай Алексеевич Панов 3.
За несколько дней до восстания Рылеев принимает группу
«новобранцев», как он выражался. Эго были офицеры Фин-
ляндского полка, среди которых своей решительностью
выделяется штабс-капитан Николай Петрович Репин, давно
знавший о существовании общества и разделявший его
цели 4. Репин вводит в общество однокашника Рылеева по
кадетскому корпусу, поручика лейб-гвардии Финляндского
полка Андрея Евгениевича Розена, который принимал
участие в преддекабрьских совещаниях общества по под-
готовке восстания и в самом выступлении 14 декабря 5.
В ноябре 1825 г. Рылеев принял в тайное общество еще
одного литератора. Это был издатель прогрессивного аль-
манаха «Мнемозина», друг Пушкина и Одоевского поэт
Вильгельм Карлович Кюхельбекер 6. Писатель-профессио-
нал и педагог, Кюхельбекер является ярким представите-
лем той новой дворянской интеллигенции, социальное по-
ложение которой сближало ее с нарождающейся разночин-
ной интеллигенцией. В большей или меньшей степени это
относится и к Рылееву, и к инженеру Торсону, и к братьям
Бестужевым, и к Батенькову, и ко многим другим членам
рылеевской «отрасли».
В литературной компании Греча Рылеев познакомился
с отставным подполковником путей сообщения Гавриилом
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 338.
2 А. К. Бороздин,, Из писем и показаний декабристов, стр. 13.
8 См. «Восстание декабристов», т. II, стр. 108—109, 126.
4 ЦГИАМ, ф. 48, д. 25, л. 459 об.
6 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 284.
6 См. там же, стр. 153.
«Отраслью Рылеева в Северном обществе 329
Степановичем Батеньковым. Привлекая Батенькова в об-
щество, Рылеев надеялся использовать не только его бли-
зость к правительственным кругам, но и привлечь через него
в общество также представителей «третьего сословия», из
среды которого вышел сам Батеньков. Объясняя причины,
толкнувшие его в общество, Батеньков писал в письме из
крепости царю: «Вина моя проста — она состояла в жажде
политической свободы и кратковременной, случайной встрече
с людьми, еще более исполненными этой жажды». Эта
жажда свободы и сделала Батенькова, по его признанию,
«солдатом Рылеева»1.
Благодаря Батенькову Рылеев в 1823 г. познакомился
с отставным подполковником Владимиром Ивановичем
Штейнгелем. По своей многосторонней служебной деятель-
ности Штейнгелю приходилось близко соприкасаться с на-
рождающейся русской буржуазией, и у него так же, как
у Батенькова, эта близость отразилась на формировании
его политических взглядов. Будучи давно осведомлен через
Рылеева о существовании и целях тайного общества, Штейн-
гель в 1825 г. становится его членом 1 2.
Через Николая Бестужева, принявшего в Северное
общество лейтенанта гвардейского экипажа Антона Петро-
вича Арбузова, к рылеевской «отрасли» примкнул дружеский
кружок молодых офицеров-моряков. Активными членами
морского кружка были мичманы братья Беляевы, Арбузов,
лейтенант Михаил Кюхельбекер и другие. Все они, по
словам лейтенанта флота Д. И. Завалишина, были, когда
он с ними встретился, давно уже «с свободным образом
мыслей» 3.
Уже этот беглый обзор позволяет отметить одну черту,
общую для всего личного состава нового пополнения,
привлеченного Рылеевым в тайное общество: в большинстве
своем это — передовая дворянская служилая интеллиген-
ция, близко соприкасавшаяся с нарождающимися буржуаз-
ными и разночинными кругами. В силу этого она скорее
всего могла явиться носителем наиболее демократической
тенденции, которая была возможна в рамках ограниченной
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 359, л. 90—91 об.
2 Там же, д. 360, л. 2, 3 об.
* «Восстание декабристов», т. III, стр. 288.
330
II. М. Лебедев
дворянской революционности декабристов. Отсюда и боль-
шая решительность их стремлений к замене отживающего
крепостнического строя новым, буржуазным. Политическая
ситуация 1823—1825 гг. естественно выдвигала к руко-
водству в тайном обществе представителей более решитель-
ных взглядов. Это были годы поражения революций на
Западе и общего наступления реакции. Внутри страны —
аракчеевщина, жесточайшие репрессии в связи с возра-
стающими крестьянскими восстаниями и волнениями в ар-
мии и в военных поселениях, реакционные мероприятия
в области культуры и просвещения, сыск тайной полиции —
таково лицо александровского правления в последние годы
его царствования. Декабрист Беляев в своих воспоминаниях
об этом времени писал: «Чем сильнее действовала реакция,
тем неудержимее было в умах противодействие» Ч За-
валишин отмечает, что с момента его отъезда за границу до
момента его возвращения в Россию, т. е. с 24 июня 1822 г.
до 10 мая 1824 г., общественное настроение сильно изме-
нилось, приняв революционный характер. Перед тайным
обществом вставали задачи более решительной борьбы с
самодержавием, охранявшим крепостнический строй. По
словам Завалишина, Рылеев, выражая это общее стрем-
ление, говорил: «Мы мало того, что не признаем закон-
ным настоящее правительство, мы считаем его изменившим
и враждебным своему народу, а потому действия против
него не только не считаем незаконными, но глядим на них
как на обязательные для каждого русского, как если бы
пришлось действовать против неприятеля, силою или
хитростью вторгнувшегося в страну и захватившего
ее...»1 2. Рылеев и его друзья, вступив в ряды тайного об-
щества в пору пересмотра программных и тактических
вопросов в сторону их большей радикализации, скоро
заняли ведущее положение в жизни столичной организации.
В Северном обществе, в отличие от Южного, не было
общепризнанной, принятой руководящим активом про-
граммы. В пересмотре программных вопросов столичная
организация исходила из конституционного проекта, пред-
ложенного Никитой Муравьевым в 1822 г. В 1820—
1 А. Беляев, Воспоминания декабриста, СПБ 1882, стр. 159.
2 Д. И. Завалишин, Записки декабриста, СПБ 1906, стр. 137.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе 331
1821 гг. Никита Муравьев занимал очень решительную
позицию: высказывался за республику, за цареубий-
ство, за революционную диктатуру временного прави-
тельства. Еще и в 1821 г., после роспуска Союза бла-
годенствия он остается в лагере решительных и про-
должает деятельность тайного общества в Петербурге, как
и Пестель на юге, на республиканской основе. Но в 1821—
1822 гг. под впечатлением разгрома революций на Западе и
усиления реакционного курса внутри страны Никита Му-
равьев, оставаясь принципиально республиканцем, усом-
нился в успехе переворота с «республиканской целью»,
которая, по его убеждению, в России того времени не могла
рассчитывать на поддержку «общего мнения». «Я в продол-
жении 1821-го и 1822-го годов, — показывает он, — удо-
стоверился в выгодах монархического представительного
правления и в том, что введение оного обещает обществу
наиболее надежд к успеху» \ Признавая необходимой под-
держку нового строя со стороны крупнособственнических
элементов и прежде всего со стороны крупных землевла-
дельцев, добиваясь союза с прогрессивным дворянством
и со склонявшимися к либеральным взглядам представите-
лями высшей бюрократии, Н. Муравьев в 1822 г. пишет
конституционный проект, в котором из указанных тактиче-
ских соображений придает верховной власти монархиче-
скую форму и высоким имущественным цензом обеспечивает
крупным собственникам руководящую роль в верховном и
местном управлении. Конституция эта, как известно, вы-
звала в Северном обществе серьезную критику, которая
еще более усилилась, когда в 1823—1824 гг. члены сто-
личной организации познакомились с программой Южно-
го общества. Революционная решительность и демократи-
ческие тенденции южной организации встретили сочувст-
вие и такого давнего члена общества, как Оболенский,
входившего в состав Думы Северного общества, и такого
представителя нового пополнения общества, каким был
Рылеев. Сложилась мысль о составлении нового проекта
конституции с использованием как конституции Муравьева,
так и того письменного изложения конституции и проекта
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 312, 317, 318, 323, 325.
(Курсив мой. — Н, М.)
332
Н. М. Лебедев
действий Южного общества, которое должен был прислать
Пестель. «По получении как конституции, так и проекта
мы должны были, — показывал Оболенский, — составить
свой проект и конституцию, приняв от полковника Пес-
теля, все, что нами было бы одобрено». Предполагалось,
говорит он далее, «по внимательном рассмотрении оной
(т. е. конституции Пестеля.—И. 7И.) составить нечто
общее, избрав из оной все хорошее и полезное, равномерно
из предлагаемой конституции Муравьевым, со всеми нашими
замечаниями, утвердить сей новый план и предложить
Южному обществу»
Программные, тактические и организационные вопросы
оживленно обсуждались в Северном обществе в течение 1824
и 1825 гг. Никита Муравьев продолжал работать над своей
конституцией. До нас дошли две новые редакции его про-
екта: одна относящаяся к 1824 г., другая — к осени 1825 г.
В них Муравьев в известной мере учел слагавшуюся поли-
тическую ситуацию и замечания своих критиков, но все
же его конституция и в новых вариантах не удовлетво-
ряла большинство членов Северного общества. «По умерен-
ности ее мнений она не понравилась» — свидетельствует
брат Никиты Муравьева Александр 1 2. По собственному
признанию Никиты Муравьева, она одобрялась только «ста-
рейшими» членами Северного общества3. Большинство же
в рядах столичной организации тайного общества в это
время составляли новые члены, привлеченные в его ряды
Пущиным, Рылеевым, Оболенским и их друзьями. Их
взгляды, их понимание задач момента определяли полити-
ческую линию организации. Виднейшие их представители —
Оболенский, Рылеев, А. Бестужев — в течение этих лет
были включены в состав Думы организации 4.
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 256, 265.
2 Ц1ИАМ, ф. 48, д. 370; л. 22 об; «Восстание декабристов»,
т. I, стр. 256.
3 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 302.
4 Близких по взглядам к Н.Муравьеву Н.Тургенева, Трубецкого,
Нарышкина не было в Петербурге в конце 1825 г. Умеренные взгляды
преобладали в рядах московского филиала Северного общества, где
к ним склонялись М. Фонвизин, Якушкин, Митьков, Муханов,
Семенов и, в известной мере, И. Пущин. Их разделял формально
не входивший в Общество, но связанный с ним М. Орлов.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе 333
Каковы же были политические воззрения этого боль-
шинства?
Необходимо прежде всего заметить, что и в его рядах
не было полного единства взглядов: одни держались реши-
тельных и радикальных лозунгов, другие склонялись к бо-
лее умеренным решениям. Но всех их отличала револю-
ционная решимость и признание необходимости активной
тактики; все они, не будучи свободны от некоторых коле-
баний, одинаково шли в рассматриваемые годы от более
умеренных взглядов к позициям более решительным и
революционным.
Не сохранилось каких-либо записей программно-поли-
тического характера, сделанных участниками «отрасли»
Рылеева. Они были, вероятно, уничтожены ими в тревож-
ные дни декабря 1825 г. Никита Муравьев на следствии
отрицал существование каких-либо других, конституцион-
ных проектов, кроме его и пестелевского: «Я не полагаю,
чтобы существовали другие, кроме сих двух» \
Пестель в одном из своих показаний говорит, что в тай-
ном обществе начато было составление нескольких консти-
туций. «Из всех конституций, которые были писаны или
предлагаемы или о коих было говорено ни одна не была
докончена... и общим согласием ни одна еще принята не
была». Далее он говорит только о конституции Никиты
Муравьева и о своих конституционных опытах1 2. Упо-
минание во множественном числе «всех конституций», мо-
жет иметь в виду только «конституции» Пестеля и Мура-
вьева, но может быть понято и как намек на существо-
вание еще каких-нибудь нам неизвестных конститу-
ционных проектов 3.
Приезд в 1824 г. в Петербург Пестеля и знакомство
с его программными и тактическими планами сыграли боль-
шую роль в оформлении взглядов как самого Рылеева, так
и связанных с ним членов его «отрасли». Последовательный
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 302.
2 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 86.
3 Н. Бестужев, показывая на следствии о получении от Рыле-
ева проекта конституции, говорил, что не знал его автора, но
полагал, что он составлен Думою общества, которая не перестает
делать поправки и перемены в этом проекте («Восстание декабри-
стов», т. II, стр. 79—80)
334
//. М. Лебедев
республиканизм пестелевской программы произвел на них
большое впечатление. «Пестель, — писал Оболенский, вспо-
миная о Рылееве, — привлек его к собственному воззрению
на цель общества и на средства к достижению оной. Ка-
жется, это сближение имело решительное влияние на даль-
нейшие политические действия Рылеева» Ч В частной беседе
с Пестелем Рылеев говорил о своих личных симпатиях к рес-
публике, однако на прямой вопрос Пестеля, какое он пред-
почитает «правление для России в теперешнее время»,
отвечал: «...мне удобнейшим для России кажется областное
правление Северо-Американской республики при импера-
торе, которого власть не должна много превосходить власти
президента штатов». Об этом он говорил и Никите Му-
равьеву, «склоняя его сделать в написанной им консти-
туции некоторые изменения, придерживаясь устава Соеди-
ненных Штатов, оставив однако ж формы монархии».
Вскоре после отъезда Пестеля в одном из разговоров
с Матвеем Муравьевым-Апостолом Рылеев уже не возражает
против республики, требуемой Южным обществом, но гово-
рит лишь, что согласится на нее только тогда, «когда устав
оный одобрится большинством народных представителей» 1 2.
Дальнейший ход и отчасти причины эволюции взглядов
Рылеева и его единомышленников в этом вопросе рисует
в своих показаниях Александр Бестужев: «В конце 1824 года
я увидел в нем (Рылееве. — Н. М.) перемену мыслей на
республиканское правление,... дотоле мы мечтали о монар-
хии, и из слов его о пребывании здесь Пестеля [я] заключил,
что это — южное мнение» 3 4. Сознаваясь, что это мнение
о республике он также разделял, Бестужев в другом месте
показывал: «Как Испания доказала, что вынужденное
согласие не прочно, то и сказал мне Рылеев, что южные
отвергают монархию и мнение их принято здесь...». «Непри-
метно мнение за мнением, дошли мы и до мысли о респуб-
лике» Ч На совещаниях Северного общества и в тесном
дружеском кругу Рылеев не перестает высказывать свои
симпатии к республике. Это подтверждают показания Ка-
1 «Общественные движения в России в первую половину XIX
века». «Воспоминания Оболенского», стр 238.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 175, 178, 183.
8 Там же, стр. 457.
4 Там же, стр. 433, 457.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
335
ховского, Штейнгеля, Батенькова и Торсона Ч Оспаривая
Батенькова, склоняющегося к умеренным, конституционно-
монархическим мнениям, Рылеев говорил, что «в монархии
не может быть ни великих характеров, ни истинных добро-
детелей»; он отдавал предпочтение республике, находя, что
Россия и по древним воспоминаниям и по настоящей сте-
пени просвещения готова принять свободный образ правле-
ния 1 2. Перед восстанием Рылеев явно уклоняется от прямого
согласия на монархическое правление; не противореча Тру-
бецкому, он все же настаивал на том, чтобы этот вопрос
не предрешался тайным обществом и был предоставлен
решению Великого собора. Трубецкой имел, очевидно, все
основания не верить в окончательный отказ Рылеева от
республики3. Известно, что Рылеев отвергал предложение
Торсона избрать нового императора в случае отказа импе-
раторской фамилии подписать конституцию, принятую
Великим собором. Если увязать все эти высказывания
Рылеева с его согласием на устранение и даже на унич-
тожение императорской фамилии, то станет ясно, что при
всей искренности его показаний он пытался скрыть на след-
ствии свою истинную позицию в вопросе о республике.
Наконец, Матвей Муравьев-Апостол в своих показаниях
прямо говорит, что Оболенский, Рылеев, Бестужев и дру-
гие члены Северного общества разделяли республикан-
скую цель с южными членами4 5. Рылеев на следствии
показывал: «Я был всегда того мнения, что Россия еще
не созрела для республиканского правления, и потому в
то время всегда защищал ограниченную монархию, хотя
душевно и предпочитал ей образ правления Северо-Амери-
канских Соединенных Штатов, предполагая, что образ пра-
вления сей республики есть самый удобный для России по
обширности ее и разноплеменности населяющих ее наро-
дов...» б. В этом показании имеется небезинтереспая для
нас деталь: слова «в то время» написаны сверх строчки и
вставлены, очевидно, после некоторого раздумья. Можно
предположить, что это сделано Рылеевым на тот случай,
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 359, л. 86, 87 об.; д. 361, л. 22 об., 28 об.
2 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 183.
8 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 102.
4 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 254.
5 «Восстание декабристов», т. I, стр. 175.
336
Н. М. Лебедев
если ему придется сознаться, что в другое время он думал
и говорил по-иному, как и было показано выше.
Республиканский образ правления увлекал почти всех
сторонников Рылеева, включая и членов кружка моряков.
«Никогда я не доказывал или не убеждал об республикан-
ском (образе правления. — Н. /И.), — показывает Завали-
шин относительно республиканских настроений в морском
кружке, — ибо сие было ненужно, потому что на сей счет
никакого спора и не было» Ч Беляев 1-й показывает, что,
питая свободный образ мыслей и увлекаясь мечтаниями
о равенстве, он «склонялся к республике» 1 2. «Совершенно
республиканский» образ мыслей Каховского привлек к
нему Рылеева и сблизил их3.
В одном из своих писем следственной комиссии Кахов-
ский писал, что Рылеев ему сразу же открыл цель общества:
«истребление царствующей фамилии и водворение правле-
ния народного. Я с ним во всем был согласен» 4. В свою
очередь Каховский, принимая новых членов, сообщал им
республиканскую цель общества. Офицер лейб-гренадер-
ского полка Кожевников, принятый в общество Каховским,
показывал, что «сильные убеждения господина отставного
поручика Каховского о народной вольности... обольстили
мою неопытность» 5. Подобно Рылееву, Каховский лучшую
систему правления находил в американской конституции.
В письме к генералу Левашову из крепости он восторгался
маленькими республиками, прообраз которых видел в рус-
ских крестьянских общинах 6. В своих показаниях Кахов-
ский говорит, что у всех, кого он знал из окружения Рылеева,
«намерение было все одно и то же: истребить царствующую
фамилию и основать правление народное»; и добавляет тут
же: «в чем я был согласен» 7.
Из осторожных и сдержанных показаний Николая Бе-
стужева нельзя сделать твердого заключения об его позиции
1 «Восстание декабристов», т. III, стр. 290.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 363, л. 18, 21; д. 25, л. 429.
8 «Восстание декабристов», т. I, стр. 186.
4 Там же, стр. 372.
6 ЦГИАМ, ф. 48, д. 53, л. 3 об.
6 См. А. К. Бороздин, Из писем и показаний декабристов,
стр. 12, 17.
7 «Восстание декабристов», т. I, стр. 370.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
337
в основных программных и тактических вопросах. Однако,
суммируя его скупые намеки и проверяя их содержанием
всего его литературного наследства, можно увидеть его
истинное политическое лицо. Тот факт, что Каховский счи-
тал Н. Бестужева человеком, разделяющим его собственные
взгляды, многое говорит Ч На вопрос об отношении к рес-
публике Н. Бестужев на следствии показал, что он
вместе с Торсоном был против предложения ввести рес-
публику в России 1 2. Однако, в его «Записках о Голландии
1815 года» слишком громко звучит восхваление республики,
чтобы можно было поверить в искренность этих показаний.
Из написанного в Сибири и долгое время остававшегося
неопубликованным трактата Николая Бестужева «О сво-
боде торговли и вообще промышленности» явственно сле-
дует, что идеалом Н. Бестужева было правительство,
которое заботится о благосостоянии народа, и что таким мо-
жет быть только правительство, составляющее с ним «одно
политическое неразрывное тело», т. е. народное прави-
тельство3. Идеал этот Н. Бестужев находил в демократи-
ческой Парагвайской республике. В статье «О новейшей
истории и нынешнем состоянии Южной Америки» он во-
сторженно пишет о том, как президент Франсиа, опираясь
на поддержку народа, ускорил развитие экономики и про-
свещения своей страны, способствовал ее благосостоянию и
твердо стоял на страже интересов народа, защищая респу-
блику от посягательств реакционеров4. Из разговора
Рылеева с Торсоном Бестужев узнает, что прежняя, кон-
ституционно-монархическая цель общества заменена рес-
публиканской. Может быть, стремясь скрыть от следова-
телей свои республиканские воззрения, он говорил, что
не надеялся на достижение этой цели силами тайного об-
щества и называл ее «химерической», но, что когда он «уви-
дел возможность к получению законов», то, желая «горячо
добра своему отечеству», решительно присоединился к вос-
станию 5.
1 «Восстание, декабристов», т. I, стр. 370.
2 См. «Восстание декабристов», т. II, стр. 80.
3 Н. А. Бестужев, Статьи и письма, М. 1933, стр. 162, 183, 193.
4 См. т?м же, стр. 223—230.
5 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 196; т. II, стр.79—
81, 84.
338
Н. М. Лебедев
Александр Бестужев, который до 1824 г. мечтал о кон-
ституционной монархии, вместе с Рылеевым стал склоняться
на сторону республики. В этом он сознался на следствии,
заявив, что разделял мнение Южного общества Ч
Относительно Оболенского Трубецкой показывал на
следствии, что в разговоре с ним Оболенский соглашался
с мыслью о неприемлемости республиканского правления
в России, хотя, видимо, колебался в решении вопроса о
форме будущего политического строя. По его словам, еще
в 1824 г. Оболенский «не имел на сие основательного
мнения». Но в своих «Записках» Трубецкой отмечает,
что в дальнейшем Пестель увлек Оболенского «к при-
знанию необходимости республиканского правления в Рос-
сии» 1 2. Известно, что Южное общество считало Оболен-
ского наиболее согласным с программой Пестеля. Соз-
наваясь на следствии, что он одобрял пестелевскую
конституцию, Оболенский подчеркивает, что в ней не было
определенно сказано о республиканском направлении и
что он, якобы, не знал конечной цели этой конституции.
Но весь следственный материал доказывает, что это была
лишь уловка со стороны Оболенского. Пестель прямо
говорит, что он нашел Оболенского «более всех на респуб-
лику согласным»3. Матвей Муравьев докладывал Пестелю,
что намерен «главные свои сношения иметь с к[н.] Оболен-
ским, а менее всего с Никитою Муравьевым, и членов,
коих он примет, не вводить в сношения с противниками
республиканского правления для избежания новых несо-
гласий» 4. Представляя измайловцам цель тайного общест-
ва, Оболенский говорил о «совершенно республиканском
правлении» 5.
В скупых и полных достоинства показаниях И. Пу-
щина трудно найти определенные указания на его рес-
публиканские взгляды. Однако эти показания говорят, что
в 1823 г. мысли его и Рылеева были «сходны» 6. Решитель-
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 457, 458.
2 «Восстание декабристов», т. 1,стр. 89; «Записки кн. С. П. Тру-
бецкого», СПБ 1906, стр. 65.
8 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 162, 187.
4 Там же, стр. 187.
6 ЦГИАМ, ф. 48, д. 385, л. 4 об., 5, 29.
6 См. «Восстание декабристов», т. II, стр. 206, 210.
<Отрасль* Рылеева в Северном обществе
339
чость, с которой Пущин присоединился к восставшим,
досада, с которой он упрекал Михаила Пущина накануне
14 декабря за то, что тот не обеспечил присоединения
к восстанию конно-пионерского эскадрона, дают право
заключить, что мысли его и Рылеева также и в вопросе
о формировании республики оставались сходными до самого
конца, одинаково подчиняясь эволюции и претерпевая
колебания, свойственные всем декабристам.
Колебания Рылеева выражались в том, что он иногда
поддавался сомнениям в успехе восстания под лозунгом
республики и склонялся к монархии. Однако, как известно,
власть императора, по представлению Рылеева, должна была
быть очень ограниченной. Позже, преодолев в себе сомне-
ния в приемлемости республики в России, Рылеев все же
не считает, что Общество вправе навязывать ее народу;
он находит, что учредительное собрание само должно
выбрать образ правления. Таков же смысл высказываний
Пущина, Оболенского, Каховского и других членов рыле-
евской «отрасли» Ц Но, как увидим ниже, дальнейшая
эволюция взглядов Рылеева приводит его к отказу от этого
убеждения.
Причина устойчивости убеждения в необходимости для
России монархического строя заключалась в том, что, по
мнению сторонников монархического правления, «обшир-
ность государства российского и разнообразие народов,
его населяющих», требовали традиционной сильной монар-
хической формы правления для сохранения могущества и
целостности России. Батеньков и Штейпгель видели пре-
пятствие к введению республиканского правления и в со-
стоянии народного образования 1 2. Батеньков, как и Штейн-
гель, указывал Рылееву, что переворот с целью монархи-
ческой конституции может рассчитывать на поддержку
сената. Не исключена возможность, что Сперанский давал
Батенькову некоторую пищу для этих надежд. Сперанский
знал об обществе; Краснокутский, Корнилович и Батеньков
в доме Сперанского узнали о присяге; встретившись со
Сперанским после принесения сенатом присяги, Батеньков
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 178; т. II, стр. 225,
236; ЦГИАМ, ф. 48, д. 361, л. 35.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 359, л. 88; д. 361, л. 28 об.
340
Н. М. Лебедев
с горечью упрекал его, что он, «опередивши многих из
своих сверстников умом и подвинувши россиян 50-ю годами
вперед, не мог ни слова сказать в пользу законов».
В следственном материале встречаются указания на до-
вольно недвусмысленные намеки Мордвинова, могущие быть
истолкованы как сочувствие и поощрение делу декабристов.
Арбузов показывает, что Мордвинов, уезжая во дворец для
принятия присяги, говорил в доме Львовых: «Может быть
я уже более не возвращусь, ибо решился до конца жизни
противиться сему избранию» (Николая I. —Н. М.) и,
обращаясь к детям Львова, сказал: «Теперь вы должны
действовать» *. Декабристы имели довольно тесную связь
с сенатом; они знали все, что происходило там; даже
бумаги, могущие быть для общества интересными, пере-
давались им из сената 1 2.
Однако, нельзя согласиться с К. Аксеновым, который
безоговорочно относит Штейнгеля и Торсона, а также и
Батенькова к правому крылу Северного общества. От-
носительно Батенькова имеется показание Александра
Бестужева о том, что он «сначала» не соглашался на рес-
публику3. Отсюда можно сделать вывод, что впоследствии
под давлением политической обстановки он согласился на
республику, как это в действительности и было: в спорах
с Рылеевым Батеньков отстаивает необходимость сохране-
ния императора уже «лишь для перехода» 4. На следствии
Батеньков признается сам, что был согласен во всем с целью
тайного общества: «в предприятии, плане его, цели поку-
шения,... — показывает он, — во всем я принимал великое
участие» 5. Штейнгель не делает замечаний против монар-
хического принципа в конституции Никиты Муравьева;
однако все другие сделанные им замечания свидетельствуют
о его республиканских взглядах. Александр Бестужев
показывает, что Штейнгель «мнения был того же, что и
другие» 6. Это подтверждает и позиция Штейнгеля в во-
просах тактики накануне выступления.
1 «Восстание декабристов», т. IJ, стр. 31, 68, 77; т. I, стр. 374;
ЦГИАМ, ф. 48, д. 359, л. 47, 58 об., 60 об.
2 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 340.
3 ЦГИАМ, ф. 48, д. 359, л. 64, 64 об.
4 Там же, л. 115.
6 Там же, л. 102.
6 «Восстание декабристов», т. I, стр. 445.
^Отрасль* Рылеева в Северном обществе 341
Проследив эволюцию взглядов членов Северного об-
щества, принадлежавших к рылеевской «отрасли», можно
видеть, как по мере обострения политической ситуации они
все решительнее склоняются к признанию установления
республики своей программной целью. Эта цель в извест-
ной мере отражала демократическую тенденцию програм-
мы декабризма. С этих позиций политический строй
конституционного проекта Н. Муравьева, несмотря на
сделанные изменения, казался неудовлетворительным и
встречал серьезную критику «законоведов» — Торсона,
Штейнгеля, Николая Бестужева. Не менее показательны
в этом отношении высказывания членов рылеевской «от-
расли» на следствии, в мемуарной и другой литературе.
Возражения вызывал имущественный ценз, вводимый
Н. Муравьевым, а также опасения, что конституция Му-
равьева (в первой ее редакции) не давала достаточных га-
рантий против возможности контрреволюционного перево-
рота со стороны императора. Об отношении Рылеева к кон-
ституции Муравьева можно в некоторой мере судить по
тому, как он отзывался о конституции Англии. В беседе
с Пестелем Рылеев находит эту конституцию устаревшей и
«имеющей множество вредных пороков». Он говорил, что
«теперешнее просвещение народов требует большей свободы
и совершенства в управлении». Основным пороком Англии
Рылеев считал то, что она находится «в тяжелом рабстве
от аристократии» Ч Для Рылеева же аристократия ценза,
«аристократия богатств» была так же неприемлема, как и
феодальная, «столбовая» аристократия. Известна его от-
поведь Пушкину. «Ты мастерски оправдываешь свое чван-
ство шестисотлетним дворянством; но несправедливо... Пре-
имуществ гражданских не должно существовать... Чванство
дворянством непростительно, особенно тебе»1 2. Рылеев
возражал против избирательного ценза в конституции Му-
равьева, считая, что установление его «несогласно с зако-
нами нравственными»3. Подобно Пестелю, он восставал
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 83, л. 22 об.; д. 359, л. 87; «Восстание
декабристов», т. I, стр. 178, 183.
2 Д. Ф. Рылеев, Полное собрание сочинений, М.— Л. 1934, стр. 497.
3 Е. И, }1кушкин, По поводу воспоминаний о К. Ф. Рылееве,
«Девятнадцатый век», кн. 1, М. 1872, стр. 361; ЦГИАМ, ф. 48, д. 359,
л. 87 об.
342
Н, М. Лебедев
против «близоруких англоманов», которые не хотят понять,
что не от Англии или какой-либо другой страны, а именно
от России следует ожидать революционного переворота и
именно Россия встанет во главе освободительного движения
всей Европы Ч
Вызывала возражение со стороны членов рылеевской «от-
расли» и степень власти, предоставленная императору
в проекте Никиты Муравьева. Вместе с оставлением армии
и флота в руках императора это грозило, по их мнению, не-
избежной контрреволюцией. Соглашаясь с тем, что во главе
исполнительной власти должен быть император, Торсон,
подобно Рылееву, заботится о том, чтобы власть его как
можно тщательней была оговорена и ограничена: «Импера-
тор должен действовать только через своих министров...
Ни одно повеление императора без подписи министра... не
должно быть выполняемо...». Таким образом, «сделать
что-либо вредное... по деспотическим своим видам министры
императору не позволят»1 2. Такое же возражение встречаем
мы и у Штейнгеля: «Худо вверять такую силу такому че-
ловеку, с которым надобно быть в беспрестанной борьбе», —
замечает он на полях муравьевской конституции 3.
Идея Рылеева об императоре, поставленном во главе
правления, по характеру своему близкого к республикан-
скому, об императоре, чья власть немного бы пре-
вышала власть президента, имела последователей в Север-
ном обществе и даже произвела впечатление на Пестеля.
Возможно, он допускал ее приемлемость, когда, делая
уступки Северному обществу, «не утверждал необходимости
президента» 4. Особенно много возражений вызывал проект
Никиты Муравьева из-за предлагаемой им избирательной
системы, которая вместо ликвидируемых сословных пре-
град выдвигает не менее могущественные цензовые пре-
грады. Создаваемая такой системой политическая неравно-
правность обеспечивала максимальное влияние землевла-
дельческой и финансовой аристократии.
Торсон в своих «Рассуждениях...», приложенных к
проекту муравьевской конституции, категорически возра-
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 175, 178.
2 Н. М. Дружинин, Декабрист Никита Муравьев, стр. 351.
8 Там же, стр. 335.
4 «Восстание декабристов», т. I, стр. 178.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
343
жал против высокого имущественного ценза, закрываю-
щего дверь в палату, «умнейшему, опытнейшему и поседев-
шему в государственных делах человеку» только потому, «что
он не имеет достаточно для сего капитала». «Члены высшей
палаты, — пишет он, — должны состоять из людей, отлич-
ных по уму, заслугам, испытанных под бременем государ-
ственных должностей и преданных своей отчизне», а не из
невежд, которые, имея деньги, могут получить возможность
судить министров. «Палата сия, — читаем мы дальше, —
...тогда только будет твердым оплотом между деспотизма и
своевольства», если не будет находиться под влиянием
богачей V «Почему богатство только определяет достоинство
правителей? Это не согласно с законами нравственными», —
пишет Штейнгель против параграфа об имущественном
цензе. Эту же мысль выражает он в письме к царю из кре-
пости, сетуя, что «права, облагораживающие особу гражда-
нина, даны не лицу, а капиталу» 1 2. Протестует против из-
бирательных ограничений и Александр Бестужев, заявляя,
что нужно «палату...представителей составить по выбору
народа изо всех состояний»3. Николай Бестужев резко
осуждал английскую избирательную систему с ее высоким
имущественным цензом и осуждал именно потому, что
«сердце человека всегда там, где его имущество» 4. Итак,
мы видим, что здесь члены рылеевской «отрасли» солидари-
зируются с отзывом Пестеля о конституции Муравьева:
«Конституция Никиты Муравьева большей части членов
весьма не нравилась...» — говорит он и излагает главные
ее недостатки: «права на должности в правлении и на уча-
стие в делах общих и государственных основаны были на
богатстве, так что для исполнения должностей даже в уезд-
ных правительствах нужно было богатство, а для вышних
должностей все более и более. Сия ужасная аристокрация
богатств заставляла многих и в том числе и меня, противу
его конституции сильно спорить» 5. Следует сказать, что и
1 См. Н. М, Дружинин, Декабрист Никита Муравьев. Прило-
жение, стр. 346—349.
2 Там же, стр. 327, 329; ЦГИАЧ, ф. 48, д. 360, л. 22 об.; «Общест-
венные движения в России в первую половину XIX века», т. 1,стр. 491.
8 А. К. Бороздин, Из писем и показаний декабристов, стр. 41.
4 Н. А. Бестужев, Статьи и письма, стр. 163.
6 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 86.
344
Н. М. Лебедев
так часто противопоставляемые рылеевской «отрасли» «уме-
ренные» члены Северного общества отнюдь не были безус-
ловными сторонниками монархической формы правления
для России. Колебания в сторону республиканского реше-
ния вопроса о форме верховной власти были и у Тургенева,
и у Трубецкого. Сам автор монархической конституции —
Никита Муравьев хотя и отстаивал конституционную мо-
нархию как форму, наиболее обещающую успех революции,
принципиально оставался республиканцем, признавая рес-
публику наиболее совершенной формой государственного
строя. А. Бестужев говорит о нем на следствии, что он
«мнения с нами о чистом народном правлении разделял
одинаково». На очной ставке с Пестелем Н. Муравьев вы-
нужден был сознаться, что он и в письме к Пестелю и при
личном свидании с ним продолжал попрежнему высказы-
ваться за принципиальную предпочтительность республи-
канского правления. Однако крайние меры, предложенные
Пестелем для достижения республики — уничтожение всей
императорской фамилии, Муравьеву казались планом не-
сбыточным, рискованным для дела общества и пагубным
для России. Он теперь и сам разделял мнение тех членов,
которые в 1820 г. отвергали предложение Пестеля о царе-
убийстве как меру, способную вызвать анархию в стране.
Отсюда его пропаганда своего конституционного плана и
отстаивание умеренной программной линии. Однако такти-
ческий план Никиты Муравьева также носил весьма реши-
тельный характер. Муравьев считал необходимым после
переворота в столице занять перешедшими на сторону
революции полками все провинциальные центры, сместить
местные власти и приступить к перестройке системы
управления на основе выборов, начиная с волостей
и уездов, и затем лишь переходить к выборам губерн-
ских органов и представительных и административ-
ных учреждений областей (держав). Только по завершении
перехода к новому порядку на всей территории страны на-
ходил он возможным провести выборы в Народное вече.
Созыв учредительного собора он так же, как и Пестель,
считал ненужным и невозможным. Народное вече утверждает
своим вотумом произведенную в стране перестройку и от
имени народа предлагает содержащимся до тех пор под стра-
жей членам царской фамилии признать новый строй. В слу-
«Отрасль»" Рылеева в Северном обществе
345
чае ее несогласия на этот акт, царская фамилия высылается
за границу, а в России провозглашается республиках.
< ; Расхождения в вопросах о политическом строе между
членами Северного общества и вообще в рядах движения
декабристов не имели принципиального характера; они
вытекали из разницы в оценке общей политической ситуации
в стране и из тактических соображений. Принципиально
все декабристы стояли на республиканских позициях.
Одно из центральных мест в планах декабристов занимал
аграрно-крестьянский вопрос. Раскрепощение крестьян
было лозунгом всех декабристов. Все они также сошлись
постепенно в признании необходимости наделения крестьян
землею, но по вопросу о размерах надела и об условиях
его предоставления в их проектах были расхождения. Ни-
кита Муравьев, особенно в первом варианте своей консти-
туции, проявил наиболее бережное отношение к интересам
помещиков. «Крепостное состояние и рабство отменяются»,—
говорится в конституции, — но «земли помещиков остаются
за ними». Следовательно, раскрепощенный крестьянин оста-
вался без земли. Кроме того, он стеснялся и в свободе ухода
с земли помещика уплатою вознаграждения «за временное
прервание в порядке получения [помещиком] доходов».
В последующих вариантах своего проекта Никита Муравьев
под давлением напряженной внутриполитической конъюнк-
туры 1823—1824 гг. учитывает полученные критические
замечания. Но сделанные им уступки не разрешали вопроса,
и в последнем варианте его «Конституции» вся социально-
экономическая система была так построена, что освобож-
денный лишь формально помещичий крестьянин, полити-
чески не равноправный, не обеспеченный землей, опутан-
ный экономической зависимостью от помещика, не получал
ни действительной свободы личности, ни действительного
раскрепощения. Усадьба с сельскохозяйственным инвента-
рем и две десятины пахотной земли, которые по этому
варианту получал крестьянин, были даны лишь «для осед-
лости», как показывает сам Муравьев, т. е. для закрепления
за помещиком удобной рабочей силы. Оба последних вари-
анта встретили критику со стороны членов рылеевской «от-
расли». Так, по второму варианту проекта в собственность
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 318, 325, 443.
346
Н. М. Лебедев
крестьянина отходил только огород с домом и «со всеми
земледельческими орудиями и скотом им принадлежащим».
Против этой статьи мы находим лаконическое, но выразитель-
ное замечание «ежели огород, то земля», которое Н. М. Дру-
жинин обоснованно приписывает Николаю Бестужеву С
В примечании, сделанном па полях конституции Му-
равьева рукой Рылеева, переписывавшего проект, гово-
рится: «Земли, на коих поселены экономические, удель-
ные и государственные крестьяне, — остаются обществен-
ными [biens nationaux] и в ведении казначейского приказа
[ныне министерство финансов], кроме дворов их, огородов,
скота и земледельческих орудий, которые признаются их
собственностью»1 2. Очевидно Рылееву такое решение во-
проса о землепользовании бывших государственных кре-
стьян представлялось недостаточным. Е. И. Якушкин на
основании свидетельств, сообщенных ему рядом декабри-
стов, хорошо знакомых со взглядами Рылеева, говорит,
что он высказывался за наделение крестьян не только ого-
родной, но и полевой землей в собственность3. Ряд декаб-
ристов-моряков, а также Д. Завалишин показывали на
следствии, что Рылеев говорил о передаче крестьянам по-
ловины помещичьей земли. На очной ставке с Завалишиным
Рылеев подтверждает, что он вел с ним разговор «о
размежевании земель и освобождении крестьян»4.
Здесь воззрения Рылеева идут дальше проекта Н. Му-
равьева; требование освобождения крестьян с землей, ко-
торая отчуждается у помещиков и переходит в собствен-
ность крестьян, сближает его позицию с позицией Пестеля.
В своем описании встреч с членами Северного общества
Пестель показывает: «С Рылеевым виделся я только один
раз и говорили про одно только разделение земель. С Тур-
геневым имел я также только одно свидание, и предмет
разговора был разделение земель, против которого он спо-
рил»5. Следовательно, Рылеев по вопросу о земле не спорил,
1 См. Н. М. Дружинин, Декабрист Никита Муравьев, стр. 158,
189, 306, 307, 323.
2 Там же, стр. 323.
3 См. Е. И. Дкуиишн, По поводу воспоминаний о К. Ф. Ры-
лееве, стр. 361.
4 См. «Восстание декабристов», т. III, стр. 321—322, 329, 369.
6 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 216.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
347
иначе Пестель не преминул бы сказать об этом. Не упоми-
нает и Рылеев о каких-либо несогласиях с Пестелем по
этому вопросу, в то время как все остальные пункты этой
беседы снабжены рылеевскими комментариями и репли-
ками.
В общей экономической программе все члены Северного
общества стояли на позициях, общих всем декабристам. Они
высказывались за равную для всех граждан свободу хо-
зяйственной деятельности, за отмену подушной подати и
натуральных повинностей, за подоходное обложение. Если
в заявлениях этих требований что-либо выделяло членов
рылеевской «отрасли», то разве лишь яркое изображение
картины угнетения народных масс.
Каховский в письме на имя Николая I пишет об обреме-
нительности дорожной повинности, которая одна превы-
шает «все прочие земские повинности..., пи от одной столь
много не терпит народ, как от оной». Здесь же он критикует
чрезмерное раздувание государственного бюджета, вся
тяжесть которого ложится на народ. «Казна сделавшись
всему откупщиком (даже самых театров), еще более сжала
возможность к приобретению способов частным лицам упла-
чивать повинности государства... Все тарифы, таможни,
гильдии, цехи полезны казне и обременительны народу.
Казна все отымает у граждан, не оставляя им ничего, кроме
тягости и нищеты» Г
Яркую картину тяжелого экономического положения
России рисует Александр Бестужев в записке из крепости.
«Негры на плантациях счастливее многих помещичьих
крестьян»... «О притеснениях земских чиновников можно
написать книгу». Говоря о мещанах, А. Бестужев пишет,
что этот класс «ничтожен, беден, обременен повинностями,
лишен средств к пропитанию». Купечество, по мнению Бе-
стужева, стеснено гильдиями, налицо упадок торговли.
«Шаткость тарифа привела в нищету многих фабрикантов...
Запретительная система, обогащая контрабандистов, не
поднимала цены на наши изделия... Устранение или,
по крайней мере, ограничение запретительной системы и
устройство путей сообщения..., равно как заведение казен-
1 А. К. Бороздин, Из писем и показаний декабристов, стр. 5—6,
9—10.
348
Н. М. Лебедев
ного купеческого флота, дабы не платить чужеземцам до-
рогого фрахта за свои произведения и обратить транзитную
торговлю в русские руки, дало бы цвести торговле, сей, так
сказать, мышце силы государственной»1. О тяжелом эко-
номическом положении «всех сословий, входящих в состав
империи», говорится и в письме Якубовича к Николаю I 1 2.
При этом все члены рылеевской «отрасли» в своих письмах
из крепости в качестве главной причины экономического
расстройства России указывают на чрезмерное расширение
казенного хозяйства, тяжесть налогов и натуральных по-
винностей; по их мнению, в этом финансовом бремени, ко-
торое возлагалось на низшие слои русского народа, заклю-
чалось одно из главных препятствий, мешающих экономи-
ческому развитию и процветанию России. О том же пишет
в своих позднейших произведениях Николай Бестужев.
Он указывает, что вся тяжесть налогового пресса ложится
«всегда на самый бедный класс людей... Вследствие сего
правительства поступают несправедливо, обременяя много-
численнейшую и важнейшую часть народа, которая состав-
ляет основание силы государства» 3.
В требованиях гарантий гражданских прав и публич-
ности судопроизводства члены рылеевской «отрасли» также
стояли на общих всем декабристам позициях. «Дайте права,
уравновесьте их и не нарушайте: водворите правосудие», —
писал Каховский Николаю I 4. Рылеев в своих показаниях
писал, что от будущего правительства требовались «свобода
книгопечатания, открытое судопроизводство и личная без-
опасность» 5.
Немало дебатов во время переговоров Пестеля с руково-
дителями Северного общества вызвал вопрос о временном
правительстве. По словам Н. Муравьева, Пестель говорил,
что «правление Общества... должно заставить святейший Си-
нод и Сенат объявить оное Временным Правительством, ко*
торое должно быть облечено неограниченною властью; что
1 См. А. К. Бороздин, Из писем и показаний декабристов, стр. 36,
37, 38, 41—42.
2 Там же, стр. 75—81.
8 Там же, стр. 5—6, 9—10, 77—81; И. А. Бестужев, Статьи и
письма, стр. 147.
4 А. К. Бороздин, Из писем и показаний декабристов, стр. 25.
5 «Восстание декабристов», т. I, стр. 154.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
349
Временное правительство сие, приняв присягу от Синода,
Сената и всей России, раздав министерства, армии, корпуса
и прочие начальства членам общества, мало-по-малу, в про-
должение нескольких лет будет постепенно вводить новое
образование; что между тем общество будет продолжаться,
принимать членов, и что никто, не поступив предварительно
в оное, не должен быть облечен никакою гражданскою или
военною властью». Эго предложение Пестеля, по словам
Никиты Муравьева, служило одним из пунктов, препят-
ствующих окончательному слиянию обществ К В Северном
обществе главенствовало мнение, что во временное правле-
ние должны быть введены представители наиболее прогрес-
сивно настроенных дворянско-бюрократических кругов ста-
рой империи — Сперанский, Мордвинов, Синявин, Ермо-
лов 1 2. Однако на примере рылеевской «отрасли» можно
проследить, как Северное общество постепенно приходит
к мнению о правильности предложений Пестеля.
Из приведенной Рылеевым на следствии беседы его
с Пестелем видно, что он также был против предложений
Пестеля в вопросе о временном правлении. В основе сопро-
тивления Рылеева планам диктатуры временного правления
лежал принцип народовластия, тщательно им оберегаемый,
принцип принадлежности учредительной власти народу;
в отличие от Никиты Муравьева и Пестеля, Рылеев не видел
других форм для изъявления народом своей воли, кроме
учредительного собора. Ко всему этому у Рылеева присоеди-
нялась и боязнь возможностей узурпации власти, появления
какого-либо нового «Наполеона»; об этом он говорил и с Пе-
стелем, и с Торсоном, и с другими. Однако соображения
Пестеля о необходимости революционной диктатуры за-
ставили Рылеева задуматься над его предложением вре-
менной диктатуры тайного общества. Каховский в своих
показаниях вскрывает ход эволюции взглядов Рылеева
в этом вопросе. «Рылеев сказал мне один раз 3, что думе
будет нужно на некоторое время удержать правление за
собой, потому что еще народ несовершенно приготовлен
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 324.
2 См. там же, стр. 159, 364; ЦГИАМ, ф. 48, д. 359, л. 47, 58 об., 60.
* Из дальнейших слов Каховского можно судить, что Рылеев
не один раз говорил об этом. («Восстание декабристов», т. I, стр.
350
Н. М. Лебедев
к получению свобод»... «Потом... он рассказывал о консти-
туции,... сказал: за наши труды мы хоть вправе будем дать
закон... Говоря со мной о собрании с областей депутатов,
он говорил, что временное правление должно будет сделать
оценку, кто может выбирать и кто может выбираться».
Каховский правильно расценил эти слова Рылеева как
отказ от прежнего убеждения, высказанного им в 1824 г.
в разговоре с Пестелем, что конституцию лишь должно пред-
ложить Великому собору, а «не вводить насильно» ее
властью временного правительства1.
Показание Александра Бестужева, относящееся к 1825 г.,
раскрывает подлинный смысл слов Рылеева: оно указывает,
какой «закон» хотели бы Рылеев и его единомышленники
дать народу через сенат до созыва собора: «хотели принудить
сенат узаконить сделанное нами и устранить царскую фа-
милию от престола, а на Руси огласить республику»1 2.
Так постепенно Рылеев приходит к пониманию роли вре-
менного правительства и тайного общества в переходный
период; от этого понимания уже недалеко и до предлагае-
мого Пестелем плана диктатуры временного правительства.
Соответственно меняется у Рылеева и отношение к составу
временного правления. В показаниях Каховского мы нахо-
дим отрицательные высказывания Рылеева о кандидатуре
Мордвинова в члены временного правления: «Что ты хочешь
от аристократа Мордвинова? Его что ли сделать правите-
лем?» 3.
Идея революционной диктатуры была не чужда и Н. Бе-
стужеву, о чем достаточно красноречиво говорят его «За-
писки о Голландии 1815 года» и статья «О новейшей истории
и нынешнем состоянии Южной Америки». В последней из
них Бестужев, говоря о деятельности президента Парагвая,
писал: «если бы доктор Франциа ограничиваем был властью
другого чиновника, то он никогда, может статься, не был
бы в состоянии... предохранить сию землю... от междуусоб-
ных смятений...»4. Эти слова были написаны в 1825 г.,
в самый разгар споров декабристов о временном правлении.
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 374, 178.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 436.
8 Там же, т. I, стр. 375.
4 Н. А. Бестужев, Статьи и письма, стр. 225.
^Отрасль* Рылеева в Северном обществе 351
Когда Завалишин в кружке моряков говорил о необхо-
димости революционной диктатуры тайного общества, он
встречал сочувствие. «Начиная переворот, — говорил
он, — должно всегда верховную власть держать в руках
своих» х. Что касается позиции Оболенского в этом вопросе,
то Пестель показывал, что на совещаниях Думы «Оболен-
ский ничего решительного не говорил», но «во всех других
случаях» как «насчет временного правления, так «и почти
всех пунктов» его конституционного проекта, был с ним со-
гласен 1 2. Из записок Розена и Завалишина видно, что в
Северном обществе было принято решение, чтобы, каков бы
ни был численный состав временного правления, «один или
два из его членов непременно должны быть из числа
лиц, принадлежавших к тайным обществам и принимав-
ших участие в перевороте3. Это подтверждают и слова
Оболенского, который показывает, что в плане восстав-
ших было: «До сбора... представителей... назначить вре-
менное правление из двух или трех членов Совета, к
коим присоединить одного из членов нашего общества,
единственно для обеспечения нашего, соглашаясь даже
назначить его единственно правителем дел Временного
правления» 4; о том же говорит и Рылеев, указывая на Ба-
тенькова как предполагаемого кандидата в правители дел
временного правления.
Много споров вызывал также вопрос о выборах народ-
ных представителей в Великий собор: по сословиям или
по числу жителей без различия сословий. Трубецкой
предлагал провести выборы по сословиям 5. Источники не
сохранили указаний, какой позиции в спорах при-
держивался Рылеев, но его протесты против цензовой
системы выборов заставляют думать, что тем более горячо
должен был он восставать против выборов по сословиям.
Никита Муравьев, как и Пестель, предполагал немедлен-
ную, без созыва Учредительного собрания перестройку уп-
равления страны па основе выборов, проводимых согласно
1 «Восстание декабристов», т. III, стр. 345.
2 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 187.
8 А, Е. Розен, Записки декабриста, СПБ 1907, стр. 63; Д. И. За-
валишин, Записки декабриста, стр. 186.
4 «Восстание декабристов», т. I, стр. 159, 245.
6 См. там же, стр. 37 (примечание).
352
Н. М. Лебедев
объявленной при перевороте конституции, и только после
завершения этой перестройки — выборы в Народное вече,
наделяемое учредительной властью.
Укрепление республиканских настроений в Северном
обществе влекло за собой требования решительной револю-
ционной тактики; выразителем этих требований были члены
рылеевской «отрасли». Они, как и все декабристы, мыслили
революционный переворот в форме военного восстания.
Однако декабристы, как дворянские революционеры, опа-
сались самостоятельного движения солдатской массы и
допускали участие в восстании солдат лишь в качестве
послушного орудия в руках революционных офицеров.
Так, из показаний Завалишина видно, что Рылеев возра-
жал против тактики чисто военного восстания: он полагал,
что военный переворот должен получить поддержку и
завершение в движении широких кругов гражданского
населения. Власть после переворота и перестройка всех
отношений и порядков в стране должна быть в руках
представителей всего общества. «Надлежит, конечно, иметь
военную силу на своей стороне, — говорил он, — но переворот
должен быть сделан гражданским состоянием, тогда он
только будет прочен... Ежели переворот сделается военною
силою, то власть и останется в ее руках, и это весьма не-
надежно: сейчас можно сделать контрреволюцию... Власть
в руках военных, соединенная с силою опасна» 1. Воен-
ные силы, выступление которых должно было решить
победу восстания, в планах декабристов не ограничивались
полками гвардии и армейских частей. Своего рода резервом
революции мыслились военные поселения. Пестель вводил
в свой план переворота участие военных поселений. Мате-
риалы следственного комитета говорят, что и Рылеев при-
ходит постепенно к такому же решению. Из показаний Тру-
бецкого, Каховского, Арбузова и Николая Бестужева мы
видим, что Рылеев допускал возможность во время вос-
стания опереться на поддержку военных поселений1 2.
Незадолго до восстания он предлагал Каховскому в инте-
1 «Восстание декабристов», т. III, стр. 371.
2 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 37, 155, 163, 184, 188,
200, 202, 203, 444; т. II, стр. 33—34, 73; Д. И, Завалишин, Записки
декабриста, стр. 185.
^Отрасль» Рылеева в Северном обществе
353
ресах тайного общества поступить на службу в военные
поселения, чтобы приготовить их к восстанию Ч В связи
с разработкой плана восстания на совещаниях у Рылеева
заходит речь о настроениях в новгородских поселениях. Ба-
теньков сообщил, что новгородские и особенно старорусские
поселения сильно негодуют и готовы возмутиться при пер-
вом же случае 1 2. Внезапность и неподготовленность выступ-
ления оставляла место сомнению в успехе, и в рылеевской
«отрасли» разрабатывается план ретироваться в случае не-
удачи в новгородские поселения 3. По показаниям Арбузова,
Оболенский и Батеньков считали, «что в случае неудачи
стоит только дойти до поселения» 4. Накануне восстания
Рылеев вырабатывает план, изложенный на следствии Ни-
колаем Бестужевым; этот план был известен всем членам
Общества, собиравшимся в те дни на квартире у Рылеева.
«В случае же неуспеха, ежели останется часть войска, то
ретироваться на военные поселения и стараться поднять их».
Свидетельство Н. Бестужева можно считать достоверным,
тем более что и сам Рылеев не скрывал на следствии этих
своих намерений. «Барон Штейнгель знал, — показывает
Рылеев, — что дело может дойти до кровопролития» и что
в случае неудачи решено было «ретироваться на поселе-
ния» 5. Но планы шли и дальше. Продолжая свое показание,
Н. Бестужев говорил, что если не удастся поднять поселе-
ния, «то уже итти во внутренность России и объявлять
вольность крестьянам» 6.
Другим пунктом разногласий в области тактики был
у декабристов вопрос о цареубийстве. Опыт французской и
особенно испанской революций приводил членов Южного
общества к мысли о необходимости одновременного уничто-
жения всех возможных претендентов на престол как опоры
контрреволюции. По плану, принятому в Южном обществе,
убийство царя должно было стать первым актом революции,
сигналом к общему действию. Этот план встретил энергич-
ное возражение со стороны умеренных членов тайного
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 373.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 359, л. 74 об.
3 «Восстание декабристов», т. II, стр. 30, 33—34.
4 Там же, стр. 33.
6 ЦГИАМ, ф. 48, д. 360, л. 30, 30 об.
6 «Восстание декабристов», т. II, стр. 73.
12 Очерки из истории движения декабристов
354
Н. М. Лебедев
общества, которые находили, что убийство царя, а тем более
всей императорской фамилии восстановило бы против тай-
ного общества не только дворянство, но и народ. Трубецкой
«меру сию... отвергал с ужасом»1. Никита Муравьев,
в 1820 г. поддерживавший Пестеля в этом вопросе, в 1824 г.
предложенный Пестелем путь к республике через «покуше-
ние на жизнь всей императорской фамилии» отвергал как
«варварский и противный нравственности». «Люди, обагрен-
ные кровью будут посрамлены в общем мнении, которое не
даст им после того пользоваться похищенною ими властью»,—
говорил Н. Муравьев. Ту же мысль выражает и Трубецкой
в своих показаниях: «...от такого пятна общество никогда
омыться не возможет, и в самом начале своего действия по-
теряет доверие, и восставит против себя» 1 2.
Что касается Рылеева и связанных с ним членов Север-
ного общества, то урок, извлеченный южными декабри-
стами из испанской и французской революций, оказался
убедительным и для них. «Испанцы сделали глупо, что пона-
деялись на слова, выпустили из рук короля», — так фор-
мулировал Завалишин настроения членов рылеевской «от-
расли» 3. Эти настроения получили отражение в произведе-
ниях Рылеева, насыщенных образами Брута, Риего и Ка-
тона и воспевавших их подвиги. Но и Рылеева, подобно Му-
равьеву и Трубецкому, останавливала мысль, что «общество
потеряет навсегда доверенность благонамеренных людей»,
применяя такие кровавые средства 4. Однако под влиянием
усложняющейся политической обстановки и идей Пестеля
Рылеев был готов отбросить принципы дворянской этики.
Если на совещании Северного общества в середине 1823 г.
Рылеев первым поднял вопрос, как быть с императором и
предлагал, в противоположность мнению Пестеля, вывезти
его за границу, то позиция, занятая им на совещаниях
в конце того же года, позволяла Поджио сказать о нем:
«Я видел в нем человека, исполненного решимостью»5.
В 1824 г., по свидетельству Матвея Муравьева-Апостол а,
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 87, 209, 324, 326; т. IX,
стр. 114.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 87, 324.
а «Восстание декабристов», т. III, стр. 340.
4 ЦГИАМ, ф. 48, д. 83, л. 33, 33 об.
5 Там же, д. 402, л. 56 об.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе 355
Рылеев и его друзья разделяли мнение южных членов о «рес-
публике и истреблении», несмотря на то, что руководство
Северного общества — Никита Муравьев и князь Трубецкой
не были согласны на это х. В дальнейшем появление в об-
ществе новых членов, готовых перешагнуть преграды, воз-
двигаемые дворянской моралью, укрепили решимость Ры-
леева в этом вопросе. «Довольно одного удара, — говорил
Каховский, — чтоб заставить всех обратиться на нашу
сторону». Появление Каховского, готового принести делу
общества «не только жизнь, но и честь свою», а также Яку-
бовича, которого приходилось упрашивать, чтобы он
прежде времени не привел в исполнение своего намерения
убить царя, стимулировало решимость Рылеева в отношении
цареубийства1 2. «Я должен сознаться, — говорит он на
следствии, — что после того, как я узнал о намерениях
Якубовича и Каховского, мне самому часто приходило на
ум, что для прочного введения нового порядка вещей необ-
ходимо истребление всей царствующей фамилии» 3. Делая
это признание, Рылеев ясно показывает весь процесс по-
следовательного усвоения решительной тактики Южного
общества, при которой цареубийство является первоначаль-
ным условием переворота. «Поутру того дня (т. е. 14 де-
кабря. — Н. Л4.), долго обдумывая план нашего предприя-
тия, — показывает Рылеев, — я находил множество не-
удобств к счастливому окончанию оного. Более всего стра-
шился я, если ныне царствующий государь император не
будет схвачен нами, думая, что в таком случае непременно
последует междуусобная война»4 *. Утверждение Рылеева,
что он никому не говорил о своих мыслях, опровергается
следственными материалами. Уже в 1825 г. мы находим его
согласным со всей тактикой Южного общества. Это под-
тверждает и показание Торсона. «Осенью 1825 г., — пи-
шет он, — от Рылеева пред сим временем слышал я, что
намерены посягнуть на жизнь государя и великих князей» б.
1 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 254, 256.
2 «Восстание декабристов», т. II, стр. 97; ЦГИАМ, ф. 48, д. 372,
л. 2 об., 3, 3 об.; д. 25, л. 263.
8 «Восстание декабристов», т. I, стр. 188.
4 Там же.
6 ЦГИАМ, ф. 48, д. 361, л. 28, об.; «Восстание декабристов», т. I,
12
356
Н. М. Лебедев
Относительно других членов царской фамилии Рылеев го-
ворил уклончиво: «возьмем меры,... увидим». Каховский
рассказывал на следствии о целом ряде планов истребления
царской фамилии, предлагавшихся самим Рылеевым нака-
нуне восстания \ Под давлением улик Рылееву пришлось
сознаться и в более тяжком для него обвинении. Речь шла
уже не о принципиальном согласии на убийство бывшего
императора, а о санкционировании убийства царствую-
щего Николая I, «13 декабря ввечеру, я действительно
предлагал Каховскому убить ныне царствующего государя,
и говорил, что это можно исполнить на площади» 1 2. Инте-
ресно отметить, что Рылеев не извещал Муравьева и Тру-
бецкого о том, что Каховский вызвался на цареубийство,
и санкция, данная им Каховскому 13 декабря, также исхо-
дила не от Думы, а от одного Рылеева. Не значит ли это,
что он, вынужденный подчиняться принятому под давле-
нием Трубецкого решению относительно императорской
фамилии, имел свое, особое решение, для выполнения ко-
торого тайно надеялся использовать Каховского? 3 Из всего
выше сказанного ясно, что Рылеев пришел к этому решению
не поутру 14 декабря, как он говорит на следствии, оно
явилось результатом всей эволюции его взглядов, лишь
ускоренной создавшейся политической ситуацией.
О позиции Каховского в этом вопросе и говорить не
приходится. Он был твердо убежден и не скрывал этого на
следствии, что претенденты на самодержавие всегда вре-
дили намерениям конституции; в разговоре с членами об-
щества он всегда твердил, что «надобно истребить всех
вдруг, чтобы менее было замешательств». Каховский со-
знается, что с самого начала знал от Рылеева о цели обще-
ства: «истребление царствующей фамилии и водворение
правления народного. Я с ним во всем был согласен» 4, —
говорит он. Пришлось Каховскому сознаться также в своем
намерении убить Николая I. Он показал, что сделал бы
это, если бы уверился «в необходимой в этом потребности
для блага общего». «Если бы государь император подъехал
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 25 (Ежедневные доклады государю импера-
тору), л. 209, 209 об., 403; «Восстание декабристов», т. I, стр. 364, 376
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 188.
8 Там же, стр. 187, 463.
4 Там же, стр. 370, 372.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
357
к каре,... я... по государю выстрелил бы»1, — говорил
Каховский.
Что касается Оболенского, то и ему пришлось сознаться,
что он согласился на все предложения, сделанные ему от
имени Южного общества 1 2. Александр Бестужев показы-
вает, что Оболенский пропагандировал необходимость уни-
чтожения всей царской фамилии, «чтоб не оставить точки
опоры приверженцам», и «я пристал к этому же мнению», —
добавляет Бестужев 3. Якубович показывает, что в конце
1825 г. Бестужев говорил, «что он не видит других средств
дать конституцию России, как истребив... царствующего
императора и великого князя Михаила Павловича». На
очной ставке Александр Бестужев вынужден был подтвер-
дить эти показания 4 *. Одоевский также знал о принятом
в рылеевском кругу решении уничтожить царскую фами-
лию б. Даже умеренный Штейнгель, как показывает
Каховский, выставлял план истребления царствующей
фамилии в Москве накануне коронации, если не удастся
выступить в столице, предлагая «захватить их всех, у все-
нощной в церкви Спаса за золотой решеткой» 6. Если даже
допустить, что показания Каховского в отношении Штейн-
геля несправедливы, так как не подтверждены никем, то
известно, что Штейнгель и Батеньков присоединились
к восстанию на основе рылеевского плана; по этому плану,
отвергавшему ориентацию на сенат, было положено занять
Зимний дворец, и, конечно, Каховский делает правильный
вывод, что занятием дворца преследовалась цель уничтоже-
ния императорской фамилии 7.
Решительность «отрасли» Рылеева в этом вопросе вполне
разделялась и членами кружка моряков. Мнение Арбузова,
что «для твердости правления» необходимо истребить всю
царствующую фамилию, поддержал Завалишин, который
говорил, что «революции во всяком случае надобно начи-
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 348, 370.
1 Там же, стр. 256.
’ Там же, стр. 435.
4 Там же, стр. 463; т. II, стр. 289.
6 «Восстание декабристов», т. II, стр. 289.
• «Восстание декабристов», т. I, стр. 376; ЦГИАМ, ф. 48, д. 360,
л. 46.
7 ЦГИАМ, ф. 48, д. 359, л, 47; «Восстание декабристов», т. I.
стр. 348,
358
И. М. Лебедев
нать с головы» 1 Арбузов и Завалишин говорили, заявляет
Беляев 1-й, что лучше истребить всех, и доказывали ему,
«что из любви к отечеству истинный человек должен на
все решиться»1 2.
Все эти данные достаточно ярко свидетельствуют о нара-
стании революционной решительности в Северном обществе
и о том, что ведущая роль в выдвижении решительных ло-
зунгов принадлежала кругу Рылеева. Однако и у них эта
решительность подрывалась присущими всем декабристам
сомнениями и колебаниями. Дней за 10 до восстания Ни-
колай Бестужев, показывая Торсону «черновую прокла-
мацию», сообщил «об непокушении на великих князей».
«Может быть изберут из них того, кто согласится принять
наше предложение», — так передает Торсон слова Бесту-
жева 3. Александр Бестужев, который 13 декабря целовал
Каховского, укрепляя его в намерении убить царя, вечером
того же дня и утром 14-го пытается отвести его руку от
удара. Сам Каховский при всей своей решительности также
не избег колебаний. Накануне действия отказывается от
цареубийства и Якубович. Да и сам Рылеев то решается
прибегнуть к цареубийству, то отказывается от него и раз-
рабатывает план высылки императорской фамилии за
границу, то считает за лучшее только арестовать ее и предо-
ставить решение ее участи Великому собору 4. В некоторых
показаниях говорится о намерении овладеть флотом с целью
воспрепятствовать отъезду императорской фамилии за гра-
ницу. Из разговора Рылеева с Торсоном, приведенного на
следствии, ясно видны их опасения, что пребывание за
границей императорской фамилии может вызвать контрре-
волюцию и повести к интервенции; они находили более
верным держать царскую семью «под надзором» в Петро-
павловской, а еще лучше Шлиссельбургской крепости.
О намерении воспрепятствовать посредствохм овладения
флотам бегству императорской семьи за границу говорит
и Пестель 5.
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 361, л. 28 об.; «Восстание декабристов», т. III,
стр. 319.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 361, л. 32; д. 363, л. 27 об., 36; «Восстание
декабристов», т. II, стр. 42 (очная ставка).
8 ЦГИАМ. ф. 48, д. 361, л. 29.
4 «Восстание декабристов», т. I, стр. 182, 183, 187.
* Там же, стр. 182—183; т. IX, стр. 114; т. IV. стр. 120.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
359
* *
*
Таким образом, ограниченность дворянской револю-
ционности сказалась и на тактических воззрениях «отрасли»
Рылеева, как сказалась она и на ее республиканской про-
грамме. Тем не менее, решительность ее участников пред-
определяла характер всей их деятельности и ведущую роль
в жизни Северного общества. Как выше уже упоминалось,
Рылеев вступает в тайное общество в период перехода по-
следнего от революционной пропаганды к подготовке от-
крытого революционного выступления. Южное общество
опережает столичную организацию в этой подготовке и торо-
пит ее все настойчивее. Рылеев горячо отдался задаче под-
готовки к этим революционным действиям и скоро занял
ведущее положение в рядах Северного общества. Он много
сделал для расширения рядов Северного общества. Тру-
бецкой показывал, что Рылеев на одном из последних со-
вещаний в декабре 1825 г. говорил ему, что почти все при-
сутствующие — члены его «отрасли». «Все почти они при-
няты были в отсутствие мое из С.-Петербурга князем Обо-
ленским и Рылеевым» х, — говорил Трубецкой в другом
показании. При этом уже с самого начала Рылеев руко-
водствуется иной тактикой, чем И. Муравьев и Тру-
бецкой.
Отказ И. Муравьева от прежней решительности обусло-
вливал у него и его сторонников возврат к тактике медлен-
ного действия на умы, длительного овладения общим
мнением1 2. Эта тактика требовала осторожного расширения
общества за счет людей «солидных, постоянных, рассуди-
тельных», способных влиять на «общее мнение» и создавать
его. «Числом достоинства не заменишь» 3, — выражал смысл
этой тактики Трубецкой. Дворянский характер ее виден из
показаний Торсона, разделявшего мнение умеренных на
этот счет. «К чему поведет набор лейтенантов и мичма-
нов? — говорил он Рылееву. — Рядовые всегда скорее
послушают старших офицеров... Это дело должно итти
сверху, а не снизу» 4.
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 32.
2 Там же, стр. 324—325.
3 Там же, стр. 34.
4 Там же, стр. 194—195.
360
Н. М. Лебедев
Южное общество было недовольно такой медлительной
тактикой Н. Муравьева, обрекавшей Северное общество на
бездействие. «Матвей Муравьев очень сетовал, — показы-
вает Барятинский, — что Никита и другие члены, все
умствуют, а ничего не делают». Тот же Барятинский имел
от Южного общества поручение «упрекнуть» Никиту
/Муравьева за бездействие Северного общества. Матвей Му-
равьев писал брату Сергею, что «Северное общество остана-
вливает Никита Муравьев, который только что толкует
всем членам быть осторожным». «Трубецкой, Никита Му-
равьев, Тургенев проводят время в беспрерывных поли-
тических прениях и тем связывают руки Оболенскому и
Рылееву», — показывает Бестужев-Рюмин, передавая слова
Матвея Муравьева. Пестель сам показывает, что он возму-
щался бездействием Н. Муравьева и считал, что «лучше
совсем разойтиться нежели бездействовать и все-таки
опасностям подвергаться» \
Недовольство медлительной и осторожной тактикой раз-
делялось и новыми членами Северного общества, вступив-
шими в него начиная с 1823 г. В изменившейся общей
ситуации к революционным лозунгам тяготели и вступали
в тайное общество люди несколько иного оттенка воззре-
ний, занимавшие несколько иное место в рядах передовой
дворянской общественности, чем те ее представители,
которыми пополнялись ряды движения в первые годы
существования тайного общества. Взгляды этих новых
членов, в большинстве своем принятых Рылеевым и его
друзьями, отражали крепнувшее в последние годы дея-
тельности тайного общества сознание необходимости пе-
рехода к решительным действиям, что и определило в
дальнейшем деятельность Северного общества. Оболенский
показывает, что «в конце 1823-го или в начале 1824-го
года все вновь прибывшие члены нашли необходимым
дать правлению общества сильнейшее действие и потому,
решили, дабы вместо одного правителя, выбрать трех» 1 2.
Тогда же сформирована была Дума в составе прежнего
руководителя общества Никиты Муравьева и вновь вве-
денных в нее Трубецкого и Оболенского.
1 «Восстание декабристов», т. X, стр. 284, 285; т. IX, стр. 255,
113; т. IV, стр. 162.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 230.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
361
Рылеев и Оболенский с наибольшей готовностью шли
навстречу усилиям Пестеля слить Северное и Южное об-
щества. Особенно много было сделано в этом направлении
Оболенским. Он сам показывает: «действительно, при сви-
даниях моих с полковником Пестелем я ему оказал желание
мое соединить общества нераздельно между собою; и даже
полагал возможным принятие предлагаемой им консти-
туции... Я... обещал ему содействовать по возможности
к сему соединению». Эти слова Оболенского подтверждаются
показаниями Матвея Муравьева и Пестеля Ч О том же гово-
рил Оболенский и Волконскому: «Я представлял князю Вол-
конскому все усердное желание мое видеть соединенными
Общества для успешнейшего достижения цели нашей» 1 2.
На первом совещании Думы, созванном для обсуждения
предложений Пестеля, к участию в котором привлечены
были некоторые из руководящих деятелей общества, в числе
их Рылеев и Тургенев, но на котором не было Н. Муравьева,
признано было, «что соединение полезно и необходимо и
поручили членам Думы произвести окончательные пере-
говоры по сему с Пестелем». Это решение, как известно,
было Н. Муравьевым не признано. На следующем совещании
под влиянием двух других членов Думы к позиции
Н. Муравьева присоединился и Оболенский. Переговоры
Пестеля с Думою «в тот вечер», по показанию Пестеля,
успеха не имели, и Рылеев упрекал Оболенского в том, что
он не выполнил поручения общества 3. Но, несмотря на ряд
расхождений в частностях, слияние, хотя и условное, все
же было достигнуто единогласно в окончательном решении
на последующих совещаниях с участием Никиты Муравьева.
«Условие о единодушном действии было заключено со всеми
тремя директорами, при чем замечались некоторые оттенки:
единодушнее всех с кн. Оболенским, а менее всех с Никитою
Муравьевым» 4, — показывал Пестель. Окончательное слия-
ние было отложено до 1826 г. К этому времени должна была
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 256; т. IX, стр. 255;
т. IV, стр. 163.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 257.
8 «Восстание декабристов», т. IV, сгр. 187; т. I, стр. 174—
175. 256.
4 «Восстание декабристов», т. I, стр. 256, 257; т. IV, стр. 163
362
Н. М. Лебедев
быть окончательно оформлена общая программа и план
действий обоих обществ, для чего Пестель должен был
прислать свой проект и свой план переворота для полного
ознакомления с ними членов Северного общества Ч
К концу 1824 г. «отрасль» Рылеева значительно вы-
росла в количественном отношении. В декабре этого года
Рылеев был избран в Думу вместо уехавшего в Киев
Трубецкого. Впоследствии, когда Н. Муравьев уехал из
Петербурга в долгосрочный отпуск, его место в Думе
занял Александр Бестужев; таким образом, руководство
Северным обществом сосредоточилось отныне в руках наи-
более решительных его членов. Это изменение состава
Думы отражало развитие общей ситуации. С этого времени
влияние Рылеева в Северном обществе становится веду-
щим; наиболее последовательные позиции Оболенского и
Рылеева восторжествовали в самом развитии событий
1824—1825 гг.
Рылеев обладал удивительной способностью находить
нужных для дела общества людей, привлекать их к себе и
использовать свои знакомства в целях тайного общества.
Помимо близких ему кругов петербургской интеллигенции
и своих личных связей с купеческими кругами, Рылеев
стремится через Штейнгеля привлечь к делу тайного обще-
ства представителей купечества, а через Батенькова и Крас-
нокутского связаться с сановным чиновничеством 1 2. Знаком-
ство с Батеньковым, до известной степени, вселяло надежды
на возможность использования военных поселений в планах
тайного общества. Для успеха восстания обществу нужно бы-
ло как можно больше военных сил, и благодаря энергии Ры-
леева и его товарищей почти во всех гвардейских полках
имелись члены тайного общества, а в некоторых из них, как,
например, в Гренадерском и Измайловском, имелись креп-
кие организации. Понимая значение флота для успеха дела
общества, Рылеев добивается связи с Кронштадтом и уси-
ливает попытки создать отрасль Северного общества в гвар-
дейском Морском экипаже 3. Пущин с помощью Рылеева,
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 256.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 179; т. IX, стр. 269;
ЦГИАМ., ф. 48, д. 360, л. 34 об.
3 ЦГИАМ, ф. 48, д. 361, л. 35; «Восстание декабристов», т. I,
стр. 194; т. IX, стр. 113, 255.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
363
Оболенского, А. Бестужева и Н. Муравьева оживляет
деятельность членов московской управы. По инициативе
Пущина в Москве организуется «Практический союз», в ко-
торый в целях пропаганды идей общества принимаются
помещики, согласные освободить своих крестьян Ч Скром-
ные действия московского «Практического союза» не удо-
влетворяют Рылеева, и в 1825 г. он приезжает в Москву сам.
Наиболее полное выражение пропагандистская деятель-
ность получила в литературном творчестве Рылеева и его
ближайших друзей. Большинство писателей, причастных
к восстанию 14 декабря, принадлежали к литературному
кружку Рылеева. Рылеев, Бестужев-Марлинский, Одоев-
ский, Кюхельбекер были, если не говорить о Радищеве,
первыми русскими писателями, которые связали свою ли-
тературную деятельность с пропагандой революционных
идей. «Литературная пропаганда шла очень деятельно;
душою ее был знаменитый Рылеев», — писал Герцен.—Они
его друзья придавали ей энергию и увлекательность, кото-
рой она никогда не имела ни раньше, ни позже» 1 2. «Вся
жизнь его, от самого выпуска из первого кадетского корпуса
в конную артиллерию, — писал Розен о Рылееве, — ды-
шала любовью к отечеству. Прочтите его сочинения — вы
повсюду найдете эту любовь, готовую принять все муки
адские, лишь бы быть полезным своей стране родной» 3.
«Я не мог действительно понять, каким образом Рылеев
давно не был потребован к допросу. Сочинения его, а в осо-
бенности исповедь Наливайки, напечатанная в последней
Полярной Звезде, не оставляла никакого сомнения на счет
его мыслей и духа» 4, — показывал на следствии Завали-
шин. В этом произведении, написанном в начале 1825 г.,
когда, по свидетельству Михаила Орлова, в Северном об-
ществе окончательно восторжествовали «переворотные мыс-
ли», Рылеев призывает к решительной борьбе с царизмом.
«Улучшать что-либо в настоящем правлении есть преступ-
ление» 5, — говорил он Завалишину. Петр Муханов писал
Рылееву из Киева: «Войнаровский, твой почтенный ди-
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 205.
2 А. И. Герцен, Полное собрание сочинений, т. VI, стр. 350.
3 А. Е. Розен, Записки декабриста, стр. 101.
4 «Восстание декабристов», т. III, стр. 246.
5 Там же, стр. 405.
364
Н, М. Лебедев
тятко, попал к нам в гости; мы его приняли весьма госте-
приимно, любовались им, он побывал у всех городских люби-
телей стихов и съездил в Одессу... Я читал его М. Орлову,
который им любовался; Пушкин тоже...» \ Поэзия Рылеева,
будя революционный патриотизм, по свидетельству многих
декабристов, являлась набатом, призывавшим к борьбе
с деспотизмом. У многих декабристов наряду с сочинениями
Пушкина и Радищева были найдены стихи Рылеева. «Творе-
ния Рылеева были первой и главной пружиной моего пре-
ступного образа мыслей и желаний переворота» 1 2, — пока-
зывал Беляев 1-й.
Александр Бестужев-Марлинский подчинял свое твор-
чество тем же целям, что и Рылеев. Под романтическим
флером далекой старины в его произведениях пропаганди-
ровались идеи народного представительного правления,
борьба за политические права, призывы к свободе. Те же
черты — свободолюбие, протест против рабства, любовь
к родине — находим мы и в поэзии Одоевского. Револю-
ционной настроенностью отличаются и произведения Виль-
гельма Кюхельбекера. Политическая борьба, протест против
деспотизма, злободневность — вот характерные черты про-
изведений этих писателей. Лозунг освобождения крестьян,
который большинство декабристов считало возможным про-
пагандировать лишь среди передовых либеральных кру-
гов, Рылеевым и его товарищами-писателями предназна-
чается для агитации среди солдат и народа. В середине
1823 г. Рылеев на одном из собраний Северного общества
предлагал «как средство к раскрытию ума простого народа»
пародии .на народные песни, представляющие собой кол-
лективный труд его и Александра Бестужева.
В песнях Рылеева и Александра Бестужева настолько
сильна их антидворянская направленность, так беспощадно
заклеймена крепостническая Россия, что можно было бы
даже усомниться в авторстве представителей дворянских
революционеров. Однако личные признания Рылеева перед
следственной комиссией не оставляют сомнений в том, что
«подблюдные песни» — плоды творчества этой фаланги
1 «Из бумаг Рылеева», «Девятнадцатый век», 1872, кн. 1, стр
368—369.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 25, л. 246 об.; д. 363, л. 18.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
36b
героев, как называл их Герцен. В песне «Ах, тошно мне и
в родной стороне» Рылеев доходит до пределов отрицания
дворянского режима, за которыми уже начинается народная
революция. Но ее-то больше всего и боялись все дека-
бристы.
Николай Бестужев в своих воспоминаниях пишет: «Хотя
правительство всеми мерами старалось истребить сии песни,
где только могли находить их, но они были сделаны в про-
стонародном духе, были слишком близки к его состоянию,
чтобы можно было вытеснить их из памяти простолюдинов,
которые видели в них верное изображение своего настоя-
щего положения и возможность улучшения в будущем» \
Не будет преувеличением сказать, что во всей политико-
агитационной литературе 20-х годов XIX в. самым демо-
кратическим по духу произведением была песня «Ах, тошно
мне...». В ней кроме реалистического изображения беспра-
вия и беззащитности крепостного крестьянства, кроме обли-
чения продажности администрации и равнодушия царя
к нуждам народа прозвучал недвусмысленный призыв
к революции:
«По две шкуры с нас дерут;
Мы посеем, они жнут;
И свобода
У народа
Силой бар задушена.
А что силой отнято,
Силой выручим мы то» 1 2.
Эти песни Рылеевым были направлены как средство аги-
тации и в Южное общество. Он сам показывал, что передал
эти песни для Южного общества через Матвея Муравьева,
что подтверждает целый ряд показаний 3.
Пропагандистская и агитационная деятельность Рылеева
и его друзей выходила за пределы узких рамок тайного об-
щества. Осенью 1825 г. они организовали похороны де-
кабриста К. Н. Чернова, погибшего на дуэли с флигель-
адъютантом Владимиром Новосильцевым. Новосильцев —
представитель аристократической знати — сделал пред-
1 «Воспоминания Бестужевых», стр. 27.
2 К. Ф. Рылеев, Полное собрание сочинений, стр. 269.
3 «Восстание декабристов», т. I, стр. 176, 267; т. IX, стр. 261;
т. IV, стр. 289.
366
Н. М. Лебедев
ложение сестре Чернова, но его родные отвергли союз
с неродовитым семейством Черновых и воспротивились
этому браку. Нерешительное поведение Новосильцева,
находящегося под влиянием своей матери, компрометиро-
вало сестру Чернова. В дальнейшем создалось такое поло-
жение, что Чернов счел себя оскорбленным, потребовал
удовлетворения и был убит на дуэли. Похороны Чернова
вылились в грандиозную манифестацию, принявшую харак-
тер смотра сил тайного общества и показавшую декабри-
стам, что они не одиноки в своем движении, что «общее мне-
ние» явно на их стороне \ В своем стихотворении, написан-
ном на смерть Чернова, Рылеев призывал к решительной
борьбе с тиранами и деспотизмом:
«Клянемся честью и Черновым —
Вражда и брань временщикам,
Царей трепещущим рабам,
Тиранам нас угнесть готовым» 1 2.
Агитация среди солдат и матросов была опасной с точки
зрения дворянских революционеров формой борьбы. На
Юге ее развернули Вл. Раевский, Сергей Муравьев, Бе-
стужев-Рюмин и бывшие «соединенные славяне». Из след-
ственного материала видно, что уже с конца 1823 г. и члены
Северного общества вели агитационную работу среди ниж-
них чинов, усиливая ее при каждом новом известии с Юга
о близком восстании. Показания Волконского говорят,
что он узнал осенью 1823 г. от Оболенского, что «общество
начало действовать успешнее... В некоторых полках в ниж-
них чинах довольно удачно вселили уже негодование по
предмету взыскательности начальства». Пестель в своих по-
казаниях говорит, что в 1824 г. он получил от Оболенского
«через князя Волконского письмо, в котором он извещает,
что дела идут хорошо, что действуют на нижних чинов осо-
бенно унтер-офицеров...» Оболенский вынужден был со-
знаться, что говорил князю Волконскому об агитации среди
нижних чинов 3. Михаил Бестужев, перешедший для пользы
дела общества в Московский полк, все свое свободное время
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 359, л. 87 об.
2 А. Ф. Рылеев, Полное собрание сочинений, стр. 264.
3 ЦГИАМ, ф. 48, д. 361, л. 29; «Восстание декабристов», т. IV|
стр. 162; т. I, стр. 257, 275.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
367
посвящал беседам с солдатами и ротными командирами.
Тот факт, что его солдаты вели агитацию среди солдат дру-
гих рот, доказывает, что они были достаточно подготовлены
своим офицером. Об этом Бестужев говорит как в показа-
ниях, так и в своих воспоминаниях \ Поведение солдат в день
восстания в казармах и на Сенатской площади, решимость
их следовать за младшими командирами в ослушание выс-
ших командиров говорит не только о готовности солдат
к восстанию в силу их тяжелого положения, но и о прове-
денной в их среде агитационной работе. Особенно это было
заметно в гвардейском Морском экипаже, где на уговоры
генерала Шипова присягать Николаю I все офицеры, кроме
штабных, «не будучи членами общества», ответили отказом
«единогласно», а низшие чины, готовясь идти на Сенатскую
площадь по собственному почину заряжали ружья 1 2. Арбу-
зов, как показывают собранные о нем в Экипаже сведения,
вел смелую агитацию среди солдат через фельдфебеля Бо-
брова, унтер-офицера Аркадьева и других 3. Специальная
комиссия, созданная комитетом, установила, что и Бе-
ляев 1-й «возбуждал сомнение относительно присяги в ниж-
них чинах» 4. По получении известия о смерти Александра I
Рылеев вместе с Бестужевыми решил «приготовить дух
войска для всякого случая, могшего представиться впо-
следствии» 5. В лейб-гренадерском полку была проведена
настолько усиленная агитация офицерами Сутгофом, Пано-
вым, Кожевниковым и другими, действовавшими по ука-
занию Каховского, что некоторые роты были готовы к вы-
ступлению уже в конце ноября в связи с первой присягой 6.
Есть основание предполагать, что Рылеев, направлявший
Каховского в военные поселения, рассчитывал на его энер-
гичную агитацию среди новгородских поселенцев 7. Нака-
нуне восстания члены рылеевской «отрасли» ведут агита-
цию в полках даже в присутствии офицеров, не принадле-
1 См. «Воспоминания Бестужевых», стр. 60—61.
2 «Восстание декабристов», т. II, стр. 32, 61.
3 Там же, стр. 32, 46.
4 ЦГИАМ, ф. 48, д. 363, л. 7,60.
6 «Восстание декабристов», т. II, стр. 83, 84; «Воспоминания
Бестужевых», стр. 31.
6 См. В. Е. Якушкин, Заметки В. Н. Сутгофа, «Былое» № 4,
1907 г., стр. 167; «Восстание декабристов», т. I, стр. 445.
7 «Восстание декабристов», т. I, стр. 373.
368
Н. М. Лебедев
жащих к тайному обществу, но знавших замыслы дека-
бристов и сочувствовавших им Ч
Следует отметить, что далеко не вся агитационная и
пропагандистская деятельность декабристов нашла отра-
жение в материалах следствия. Факт революционной про-
паганды среди «низших чинов» очень отягчал вину декаб-
ристов и вмешивал в дело солдат, поэтому они всячески ста-
рались замалчивать свои связи с солдатами; многое было
скрыто от следственной комиссии, как это устанавливают
мемуары участников движения, многое было скрыто и в ме-
муарах, но и того, что известно, вполне достаточно, чтобы
иметь право говорить о большой решительности членов «от-
расли» Рылеева и в этой области. С приближением сроков
восстания агитация становится более смелой. Судя по за-
пискам Розена, солдаты знали основные лозунги восстаний:
уничтожение крепостного права, сокращение срока военной
службы, и понимали значение лозунга — конституция 1 2.
Правда, и тут мы сталкиваемся с дворянской ограничен-
ностью декабристов. «Все мы видели очень хорошо,—пока-
зывает Александр Бестужев, — что предпринимать что-
либо, не имея никакой надежды на солдат, было бы без-
рассудно...» 3. Но в то же время декабристы боялись до
конца открыть свои цели солдатам. «Мы... — говорил Ка-
ховский, — имели слово, потрясающее сердца равно всех
сословий в народе: Свобода!» 4. Но это слово не было про-
изнесено достаточно смело и громко.
В обоих обществах одновременно с усиленной подготов-
кой к решительному выступлению велась работа по уста-
новлению общей платформы и плана совместных действий.
Присутствие Трубецкого в Киеве облегчило эту задачу.
Известие о предстоящем в 1826 г. смотре Южной армии и
непременном приезде на юг императора укрепило намере-
ние Южного общества выступить летом 1826 г.
Осенью 1825 г. С. Муравьев и Бестужев-Рюмин, действуя
по указаниям и с одобрения Пестеля, достигли соглашения
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 25, л. 472, 478, 482, 491, 496.
2 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 257; А. Е. Розен, Записки
декабриста, стр. 70.
8 «Восстание декабристов», т. I, стр. 458.
4 А. К. Бороздин, Из писем и показаний декабристов, стр.
16—17.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
369
с Трубецким, по которому оба общества должны были
единовременно выступить под лозунгом республики. Про-
возглашение временного правительства предоставлялось
Северному обществу. Ему же в конечном счете предоставля-
лось и решение судьбы императорской фамилии. Оконча-
тельная разработка проекта конституции должна была быть
поручена после переворота особой комиссии из членов тай-
ного общества.
Показание Батенькова, Штейнгеля, Корниловича и дру-
гих говорят о том, что Рылеев был осведомлен о последних
планах Южного общества и был в курсе переговоров с ним
Трубецкого. В свою очередь он держал Трубецкого в курсе
дел Северного общества. В соответствии с этими планами
скорого выступления в Северном обществе велись обсужде-
ния кандидатов во временное правление. Обсуждались кан-
дидатуры Раевского, Мордвинова, Синявина, а из членов
тайного общества — Николая Тургенева1. В сентябре
1825 г. Рылеев через Бриггена по собственной инициативе
ставит Южное общество в известность о вызове Якубовича
на убийство Александра I. Тот же Бригген привозит на
Юг сообщение о возобновлении сношений Рылеева с
офицерами флота. «В июне прошлого года, — показывает
Рылеев, — при отъезде Бриггена в Киев я просил его
сказать Трубецкому, что я буду вновь стараться о
приготовлении в Кронштадте нескольких офицеров». В
это же время Пестель получает от Оболенского и На-
рышкина сообщение о хорошем ходе дел на севере и увере-
ния в содействии в случае открытия действий Южным
обществом 1 2. Наконец, Рылеев собирался сам поехать на
юг, чтобы принять участие в окончательной выработке плана
и платформы действий перед общим выступлением 3.
Начиная с середины 1825 г. Рылеев приступает к непо-
средственной подготовке необходимых кадров и военных
сил для предстоящего восстания. Он призывает старых чле-
нов общества к более решительным действиям, поддерживает
энергию новых перспективой близкого восстания. Он уве-
ряет Каховского, упрекавшего общество в бездеятельности,
1 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 168.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 182; т. IX, стр. 67—
68, 109, 119.
8 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 88, 95.
370
Н. М. Лебедев
что все почти готово к восстанию, что лишь остается
приготовить солдат и что общество непременно выступит
в 1826 г. 1 Рылеев упрекает Николая Бестужева и Торсона
в недостаточно активной деятельности в Кронштадте и
в гвардейском Морском экипаже; доказывает Торсону не-
обходимость овладения Кронштадтом; укоряет Александра
Бестужева в невыполнении поручений общества; он удер-
живает Якубовича от несвоевременного покушения на
Александра I, которое грозит сорвать планы тайного об-
щества 1 2.
Южное общество, решившее ни в коем случае не пропу-
скать представляющуюся в 1826 г. возможность выступле-
ния, поручило уезжавшему в Петербург Трубецкому пере-
дать Северному обществу о состоявшемся соглашении и
просьбу всемерно содействовать выполнению намеченного
плана восстания3. Вернувшись в Петербург, Трубецкой
выполняет поручение Южного общества: сообщает о до-
стигнутом соглашении, о намеченных сроках и планах вос-
стания, о силах Южного общества и его подготовленности.
В это время Трубецкой, по отзыву Рылеева, «готовностью
своею на переворот совершенно ему равнялся»4. Однако,
когда внезапные обстоятельства потребовали от Северного
общества немедленных и решительных действий, Трубецкой
не проявил ни нужной инициативы, ни решимости. Близко
ознакомившись с положением дел в Северном обществе, оп
нашел силы по сравнению с Южным обществом недоста-
точными, и это заставило его усомниться в успехе. Он не
согласен был с мнением Рылеева, «что в каждом полку до-
статочно одного решительного капитана для возмущения
всех нижних чинов», и считал невероятным, «чтобы все роты
увлеклись примером нескольких» 5. Колебания и нереши-
тельность Трубецкого объясняются его умеренной пози-
цией, исключавшей возможность солидарных действий не
только с Южным обществом, но и с «отраслью» Рылеева.
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 373.
2 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 194, 197, 198; т. II,
стр. 73—74; ЦГИАМ, ф. 48, д. 361, л. 35 об.
8 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 171, 353; т. I, стр. 100,
138; т. IX, стр. 66.
4 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 184—185.
6 Там же, стр. 185.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе 371
Когда известие о внезапной смерти Александра I заста-
вило Северное общество принять решение о немедленном
выступлении, Трубецкой, ссылаясь на спокойно прошедшую
присягу полков Константину и на отсутствие «законного
права» для выступления, пытается помешать выполнению
этого решения и склонить общество к прекращению дея-
тельности. Когда затем в связи с отречением Константина
вновь возникает благоприятная для выступления ситуа-
ция, Трубецкой снова пытается убедить Рылеева в необ-
ходимости хотя бы временно прекратить деятельность тай-
ного общества Но Рылеев уже взял инициативу действий
в свои руки. Он, как и большинство членов общества, счи-
тал, что «сами обстоятельства призывают общество к нача-
тию действий, и что не воспользоваться оными со столь зна-
чительною силою, было б непростительное малодушие и
даже преступление»1 2. Глубоким чутьем революционера
Рылеев понимал историческое значение восстания и свою
роль в нем. «Неужели ты думаешь, — говорил он Михаилу
Бестужеву, — что я сомневался хоть минуту в своем на-
значении?... Верь мне, что каждый день убеждает меня
в необходимости моих действий,...в необходимости примера
для пробуждения спящих россиян» 3. Каховский, одолевае-
мый сомнениями, зачитывает Рылееву место из книги о
Лафайете, где говорится, что неудавшийся переворот де-
лает зачинщиков его преступниками перед отечеством, так
как наносит ему большой вред. «Поди с твоей книгой,
спроси у бога, успеешь ли ты или нет», — гневно обрывает
Рылеев Каховского: «Скажи, что может ли положение
России, при каком бы то ни было перевороте, быть хуже,
как теперь?» 4.
Дня за четыре до восстания Рылеев явился к Трубец-
кому с сообщением, что общество решило выступать во что
бы то ни стало; он уверяет Трубецкого, что «общество здесь
довольно сильно, чтоб воспользоваться таковыми сред-
ствами; что есть полки, за которые отвечать можно; что
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 370, л. 18; «Восстание декабристов», т. I,
стр. 64.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 185.
8 «Воспоминания Бестужевых», стр. 7.
4 «Восстание декабристов», т. I, стр. 375, 374.
372
Н. М. Лебедев
члены общества собирались на квартире у князя Оболен-
ского и избрали» его, Трубецкого «на сие время диктато-
ром», и чтобы он «подумал, каким образом можно будет
произвести в действо намерение общества» \
Избрание диктатором именно Трубецкого вызывалось
рядом соображений. Трубецкой был одним из основателей
тайного общества; он не раз показывал свою способность
находить примиряющую позицию при столкновении край-
них точек зрения. Его репутация как сторонника умерен-
ных действий и умеренной программы могла привлечь со-
чувствие и содействие бывших членов общества, занимаю-
щих значительные государственные должности и распола-
гающих большими силами1 2; в рядах членов общества он
был наиболее видной фигурой с точки зрения высших при-
дворно-бюрократических и дипломатических кругов, с ко-
торыми имел личные связи. Имели значение и засвидетель-
ствованные не раз боевые способности Трубецкого.
Принимая на себя руководство восстанием, Трубецкой
и тут остался верен своей нерешительности. Приход к нему
Рылеева с решением выступать означал, что общество не
только уже действует, но и принуждает действовать также
его, и что его надежда на то, что он всегда сумеет «все оста-
новить», рухнула. Однако Трубецкой не нашел в себе силы
сознаться в нежелании действовать и принял назначение 3.
Так создалось противоречивое и предвещавшее много
осложнений положение: во главе восстания оказался че-
ловек, не убежденный в его необходимости и, в сущности,
желавший предотвратить восстание или же, во всяком слу-
чае, — ограничить его размах и силу и свести дело к ком-
промиссному соглашению со старой властью. Подлинными
же революционными руководителями выступления остались
Рылеев и его ближайшие друзья, «С сей минуты, — вспо-
минает Николай Бестужев, — дом Рылеева сделался сбор-
ным местом наших совещаний, а он—душою оных»4.
Здесь происходят встречи, подсчитываются силы, распре-
деляются обязанности. «Рылеев всем распоряжался], все
брал на себя», — показывает Каховский. К дому Рылеева
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 64, 184, 185, 443.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 359, л. 94; д. 360, л. 24, 25.
8 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 28.
4 «Воспоминания Бестужевых», стр. зо.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе 373
идут все известия, сюда приносятся сведения со всех кон-
цов. «Он воспламенял всех, подкреплял настойчивостью,
давал приказания и наставления», — отмечал Боровков
в своих записках, говоря о Рылееве. Александр Бесту-
жев показывает, что Рылеев «был главною пружиною пред-
приятия; воспламеняя всех своим поэтическим воображе-
нием и подкрепляя своей настойчивостью» х. По инициативе
Рылеева происходят собрания у Трубецкого, Оболенского,
Репина и в Морском экипаже. «Признаюсь чистосердечно,—
показывает Рылеев, — я сам себя почитаю главнейшим ви-
новником происшествия 14 декабря, ибо... я мог остановить
оное, и не только того не подумал сделать, а напротив еще
преступною ревностию своею служил для других, особенно
для своей отрасли самым гибельным примером» 1 2. В день
получения известия о смерти Александра I Штейнгель при-
шел к Рылееву, приглашенный его запиской, «поговорить
о болезни государя», и с этого времени в Северном обществе
ведется активное обсуждение планов восстания 3.
Обычно, до последних работ М. В. Нечкиной, принято
было подчеркивать неподготовленность тайного общества
к восстанию, отсутствие у его организаторов разработанного
плана восстания и вообще изображать выступление 14 де-
кабря, как импровизацию. М. В. Нечкина в своих работах
«План государственного переворота в день восстания 14 де-
кабря 1825 г.» и «Восстание 14 декабря 1825 г.» доказала, что
у организаторов восстания существовал разработанный план
действий и нарисовала убедительную картину большой и
серьезной работы, которая велась в Северном обществе по
подготовке восстания уже с ноября, с момента известия о
смерти царя. Бросающаяся в глаза неслаженность и даже
противоречивость действий декабристов на Сенатской пло-
щади говорит не об отсутствии плана, а лишь о его незавер-
шенности, об отсутствии должной твердости и четкости в его
выполнении, о непрекращавшихся до самого последнего
момента колебаниях декабристов между решительными, рево-
люционными и умеренными, «законными» действиями и, на-
конец, о недостатке у ряда членов общества революционной
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 347, 444.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 185, 246—247; т. II, стр. 12,
33, 368, 369; ЦГИАМ, ф. 48, д. 360, л. 23 об., 24; д. 387, л. 9.
8 ЦГИАМ, ф. 48, д. 360, л. 23 об.
374
Н. М. Лебедев
стойкости и последовательности. Все это привело некоторых
из них даже к отказу от выполнения принятых ими на себя
революционных обязательств. Во всем этом можно видеть
трагическое проявление внутренней противоречивости дво-
рянской революционности декабристов. Неожиданная
смерть Александра I поставила организаторов восстания в
трудные условия: вынужденные обстоятельствами к внезап-
ному самостоятельному выступлению в обстановке, не преду-
смотренной в прежних, к тому же еще не вполне согласован-
ных планах общего выступления обеих организаций тайного
общества, они должны были спешно выработать новый план.
Бестужев-Рюмин так излагает план Трубецкого, относя-
щийся к 1824 году: «предположено было лишив государя
жизни и отправив на корабле остальных особ императорской
фамилии за границу, избрать государем великого князя
Александра Николаевича, и пользуясь его малолетством,
ввести и утвердить новые постановления. Когда же сей поря-
док вещей укоренится и масса народная к нему приобыкнет
и привяжется, то принудить молодого государя, подписать
отречение от престола» х. Поставленный обстоятельствами и
настойчивостью инициаторов восстания в необходимость
действовать, Трубецкой и теперь пытается внушить, «что
если можно, что делать, то должно делать с видом закон-
ности, и потому единственное средство есть делать посред-
ством Сената, через который обнародываются все указы и
манифесты». Ввиду такой позиции Трубецкого избрание его
диктатором представлялось Александру Бестужеву «ку-
кольной комедией». По его показанию, Трубецкой дня за
два до своего избрания говорил, «чтобы действовать как
можно тише и не лить крови», при этом, как и ранее при
известии о смерти Александра I, он «проговаривал, что
нельзя ли имп. Елисавету на трон возвести. Тут же сказал
он — «Впрочем, господа, если видите здесь свое малоси-
лие, — отпустите меня в Киев, я ручаюсь, что 2-й корпус
не присягнет». В день действия обещал он ждать войск
на площади — но отчего там не явился, не знаю. Это имело
решительное влияние и [на] нас и на солдат, ибо с малень-
кими эполетами и без имени принять команду никто не
решился» 1 2.
1 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 113.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 18, 443.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
375
Действия через Сенат вообще имели место в планах и
Северной и Южной организаций тайного общества, но соеди-
нялись с предпосылкой энергичных военных действий. Тру-
бецкой стремился свести выступление войск чуть ли не
к вооруженной демонстрации. Он предлагал: «полк, кото-
рый откажется от присяги, стараться вывести из того места,
где он будет собран для присяги, и вести его к ближнему
полку, на который надеются, и когда тот пристанет, то
итти к следующему, и так далее». Собрав таким образом
гвардию, вывести ее за город, блокировать столицу и,
изолировав Николая, требовать созыва депутатов от губер-
ний для установления конституции. Трубецкой надеялся,
что к требованиям восставших присоединятся и некоторые
значительные лица из высшей бюрократии. Он полагал, что
оставшиеся верными Николаю войска не станут действовать
против восставших полков. Для большей обеспеченности
успеха предприятий он предлагал захватить с собой артил-
лерию х.
План Трубецкого рассчитан был на переговоры с прави-
тельством; но тайное общество стремилось не к сговору
с самодержавием, а к решительному его низвержению;
поэтому план Трубецкого встречал возражения почти по
всем пунктам. Нерешительная тактика, предложенная
Трубецким, сковывала революционное выступление идеей
«законности» и тем с самого начала обрекала его на пора-
жение. Она исключала всякую агитацию со стороны орга-
низаторов восстания, представляя им ждать революцион-
ной инициативы от солдат. Лозунгом Трубецкого было
ждать от солдат отказа от присяги, тогда как, по мнению
Рылеева, в отказе от присяги «должно там офицер подать
пример солдатам»1 2. Предлагавшаяся Трубецким тактика
движения полков от одной казармы к другой давала воз-
можность Николаю I принять контрмеры и сорвать выступ-
ление в самом начале.
В «отрасли» Рылеева раздавались голоса, ставящие
в центре плана восстания не Сенат, а Зимний дворец. Первым
предложил «забраться во дворец» Александр Бестужев. Ар-
бузов разделял это мнение, уверяя, «что нет ничего легче,
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 18, 37, 65, 66,
2 Там же, стр. 19, 36, 154.
376
Н. М. Лебедев
как убить императора во дворце на выходе». Рылеев гово-
рил, что дворец и крепость могут быть взяты гренадерским
полком. Каховский сделал самое верное предложение:
всеми силами «идти прямо ко дворцу, назнача тому час
в ночи и занять оный». «А то смотрите, господа, — преду-
преждал он, — пока мы соберемся на площадь..., чтобы
нас всех не перехватали, прежде, чем мы соединимся» Ч
Захват дворца вызывал особое сопротивление Трубец-
кого, ибо он означал весьма вероятное уничтожение импе-
раторской фамилии среди возможного беспорядка 1 2.
Рылеев так представлял себе план революционных дей-
ствий: собрав преданные части войск, обложить ими сенат;
тем временем занять Зимний дворец и Петропавловскую
крепость, захватить «главные правительственные места,
банки и почтамт», арестовать или, если придется, то и уни-
чтожить царскую фамилию; одновременно занять Крон-
штадт и овладеть флотом3. Он показывал: «Созвать Великий
собор мы надеялись посредством Сената, а Сенат принудить
к тому силою». Об этом говорят и все показания наиболее
близких к Рылееву членов общества4. На Сенат должно было
влиять не дипломатическими переговорами, а силой, по-
этому и войска следует вести не за город, как предлагал
Трубецкой, а на Сенатскую площадь, и не так чтобы «полки
шли один к другому» — «это долго слишком будет», говорил
Рылеев, а как можно быстрее, чтобы не дать противнику
времени для ответных действий 5. Но следует сказать, что
в рядах «отрасли» Рылеева раздавались и голоса против за-
хвата дворца. Так, Батеньков, предлагая занять крепость,
всячески пытался доказать, что «дворец должен быть свя-
щенное место, что если солдат до него прикоснется, то уже
ни черт его ни от чего не удержит» 6.
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 62, 66, 187, 348, 364, 376.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 380, л. 24; «Восстание декабристов», т. I,
стр. 364.
8 «Восстание декабристов», т. I, стр. 66, 187, 188, 194, 195,
198; А. Розен, Записки декабриста, стр. 63.
4 «Восстание декабристов», т. I, стр. 158, 192, 232, 346, 452,
484, 488; ЦГИАМ, ф. 48, д. 360, л. 11 об.
6 «Восстание декабристов», т. I, стр. 18, 37, 66, 452; ЦГИАМ,
ф. 48, д. 411, л. 45.
6 «Восстание декабристов», т. I, стр. 37.
^Отрасль* Рылеева в Северном обществе
377
Умеренный и осторожный Батеньков, который увлечен
был общим настроением участников собраний у Рылеева
и предлагал даже «в барабан приударить, потому что это
сберет народ», в конце концов не менее Трубецкого боялся
развязать действия народа С Все же и он возражал про-
тив предложения Трубецкого, чтобы члены тайного общества
пристали к восставшим лишь после того, как соберется до-
статочное количество войск1 2. Решительные возражения
со стороны участников совещаний у Рылеева вызвало и
требование Трубецкого выводить солдат без патронов.
Арбузов, иронически усмехнувшись, заявил, что в случае
необходимости можно и с холодным оружием справиться,
а Александр Бестужев воскликнул: «А как по вас залп
дадут?» 3. В деле Штейнгеля есть показание Рылеева о том,
что план восстания предусматривал применение оружия.
Доказательством этого может служить и тот факт, что мно-
гие полки были выведены на площадь с заряженными
ружьями и с запасом боевых патронов. Из показаний Алек-
сандра Бестужева видно, что было решено в случае необхо-
димости прибегнуть к оружию. Характерно показание
Трубецкого, где он говорит, что «немало удивился 14 числа,
когда услышал, что бунтовщики стреляли»4.
Все эти данные говорят за то, что участники восстания,
руководимые Рылеевым, единодушно противопоставляли
тактике и плану Трубецкого решительную тактику и план
открытого вооруженного выступления, и что ряд предпри-
нятых ими действий не согласовался с предположениями
Трубецкого. Однако не следует забывать, что организаторы
восстания вынуждены были действовать среди неблаго-
приятных обстоятельств. Согласно прежним планам пере-
ворота выступление в Петербурге должно было явиться
лишь частью общего выступления всего тайного общества.
Поэтому оторванность от южного штаба восстания в момент
подготовки выступления, отсутствие такого руководителя,
как Пестель, малочисленность имевшихся в распоряжении
Северного общества сил — все это вызывало неуверенность у
членов Северного общества. Не следует забывать и о влиянии
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 66.
2 См. там же.
8 Там же.
4 Там же, стр. 66, 397, 411, 412, 439; т. II, стр. 113, 128.
37В
Н. М. Лебедев
авторитета Трубецкого как одного из давних руководите-
лей Общества и диктатора восстания. Со времени назна-
чения диктатора Дума больше не была полномочной и
«было положено повиноваться беспрекословно» Трубец-
кому. Показания Трубецкого ясно говорят о том, что он
ставил условием своего «диктаторства» принятие его плана
действий. Однако изучение имеющегося материала обнару-
живает, что принятие его плана организаторами восстания
на деле оказалось не безусловным и не окончательным; в ходе
событий план этот претерпел изменения. Трубецкой за-
являл на следствии, что он не ставил в своем плане средото-
чием действия ни Зимний дворец, ни крепость, ни Сенат и
что если это и было принято «положенным за непременное»,
то здесь Рылеев распоряжался сам, пользуясь его име-
нем Ч Но Рылеев показывал, что Трубецкой (надо по-
лагать — под давлением Рылеева) «изъявил свое согласие»
на захват дворца и крепости. Об этом же говорят и показа-
ния Оболенского: «О занятии же крепости и прочих мест
по усмотрению кн. Трубецкого ожидали его распоряжения до
самого последнего дня». Трубецкой говорит, что он не требо-
вал чтобы Николая I «принесли на жертву», но сознается, что
поддавшись общему настроению, согласился на это, так
как «совершенно потерялся и обезумел» 1 2. По плану Тру-
бецкого войска отводились сначала за город и оставались
там на время переговоров с Сенатом; лишь в случае неуспеха
переговоров они должны были двигаться на сенат. Рылеев
же предлагал вести их сразу на Сенатскую площадь, и,
как доказывает ход событий, это предложение было при-
нято и осуществлено; вечером 13 декабря он сказал Тру-
бецкому: «Мы уж прямо на площадь», на что тот уже не
возражал 3.
Идя на соглашение с Трубецким перед лицом завтраш-
него выступления, Рылеев стремился начать действия, по-
лагая, что потом сами обстоятельства будут способствовать
проведению в жизнь его революционного плана. План Тру-
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 68.
2 Там же, стр. 37, 63, 187, 188, 249.
3 Там же, стр. 18, 66, 69, 99, 492.
Интересно отметить, что Николай I, ожидая сопротивления со
стороны гвардии, также хотел вывести войска за город для принятия
там присяги.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
379
бецкого предусматривал лишь самые первые шаги восста-
ния, да и то без точного указания часа и порядка следова-
ния войск на площадь. Разработка всех нужных деталей
оставляла возможность Рылееву вносить поправки в
план, чем он и воспользовался, показав незаурядные
способности организатора и руководителя революционного
восстания. Захват Зимнего дворца и умерщвление Нико-
лая I представлялись Рылееву бесспорной необходимостью.
13 декабря, передавая Николаю Бестужеву и Репину план
предстоящих действий, Рылеев говорит им о взятии дверца.
Александру Бестужеву, Коновницину, Одоевскому он по-
ручает достать план Зимнего дворца и карту Петербурга.
Тогда же Якубовичу и Арбузову «было препоручено» взять
дворец и арестовать всю царскую фамилию с помощью
гвардейского Морского экипажа и Измайловского полка.
Принимая во внимание «буйное свойство» Якубовича,
можно было не сомневаться о дальнейшей цели этого «пре-
поручения» Ч Во главе восставших гренадеров должен был
стать полковник Булатов. Ему поручалась Петропавловская
крепость и арсенал. На следствии Булатов признался, что
он имел еще одно, более важное поручение—убить Николая I
в случае заключения императорской фамилии в Петропав-
ловскую крепость1 2. Все эти показания говорят о том,
что в планах восставших имели место предположения об
истреблении императорской фамилии или одного Николая
при взятии дворца. Рылеев, как и Пестель, был убежден,
что эти меры будут вернейшим залогом успеха рево-
люции. 13 декабря он обращается к Каховскому с тре-
бованием: «открой нам ход», и дает ему прямое задание:
«заберись во дворец рано по утру, переоденься в офицер-
ский мундир и убей государя, а если там не удастся, то
на площади, когда государь на оную выйдет» 3. Это пока-
зание Каховского подтверждает и Оболенский. Таким
образом, в результате самостоятельных решений и дейст-
вий руководящих участников восстания, принадлежавших
к «отрасли» Рылеева, план Трубецкого значительно видо-
изменялся.
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 66, 69, 160, 161, 188,
340, 364, 452.
2 См. там же, стр. 452; А. Розен, Записки декабриста, стр. 70—71.
’ ЦГИАМ, ф. 48. д. 25. л. 209.
380
Н. М. Лебедев
Решено было действовать следующим образом: 14 декабря
в час объявления присяги в полках членам общества и со-
действующим им командирам частей поручалось удержать
своих солдат от присяги способами, которые подскажут об-
стоятельства. Александру Бестужеву было поручено нахо-
диться при присяге Московского полка, Николаю Бесту-
жеву — при Гвардейском экипаже, Каховскому — у лейб-
гренадеров. Захватив оружие и боевые патроны, вести
войска на Сенатскую площадь. Обложив здание Сената,
помешать его членам принять присягу и заставить Сенат,—
если нужно, то и силой, — объявить об уничтожении преж-
него правления и обнародовать революционный манифест.
Переговоры с Сенатом и провозглашение манифеста было
поручено Пущину и Рылееву Ч С царской фамилией решено
было поступить в зависимости от обстоятельств, которые
определят и весь дальнейший ход действия. Торсон пока-
зывает, что получил от Рылеева распоряжение — при восста-
нии войск в Петербурге ему или Бестужеву «ехать в Крон-
штадт, где при помощи членов возмутить матросов, сменить
начальство и принять город и крепость под свою команду» 1 2.
Было установлено, что сигналом к началу восстания
служит час приведения войск к присяге 3. В этой связи очень
интересно показание Каховского, который передает слова
Рылеева: «солдаты прежде объявления присяги не пойдут
и после оной тоже» 4. Члены общества — офицеры должны
были привести на площадь части, за которые они отвечали.
Был разработан и путь следования восставших войск на
Сенатскую площадь. Об этой диспозиции дал показание на
следствии Александр Бестужев: «Якубовичу с Арбузовым,
выведя Экипаж, итти поднимать Измайловский полк и по-
том спуститься по Вознесенской на площадь. Пущину вести
с ними эскадрон. Брату Николаю и Рылееву находиться при
Экипаже. Мне поднять Московский полк и итти по Горо-
ховой. Сутгофу вывести свою роту, а если можно, и другие
по льду на мост и на площадь... Финляндскому полку через
Неву. Полковник Булатов должен был ждать лейб-гренаде-
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 25, л. 408 об.; см. «Восстание декабристов»,
т. I, стр. 69, 234.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 361, л. 24 об.
8 См. там же, д. 411, л. 13.
4 «Восстание декабристов», т. 1, стр, 348.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
381
ров, а кн. Трубецкой — все войска, чтобы ими командовать
и там сделать дальнейший распоряжения. Прочие члены
собираются на площадь» Ч Построение войск с военной точки
зрения было также хорошо рассчитано: войска строятся
в каре, впереди которого выставляется заградительная цепь.
У входа в здание Сената устанавливаются надежные ка-
раулы. Об этом распорядке знали командиры частей через
депутатов Измайловского, кавалергардского, гренадерского
и других полков 1 2. Московская управа и Южное общество
ставились в известность «о взятом намерении действовать».
12 декабря Пущин отправил в Москву письмо с сообщением
о выступлении и с просьбой к московским членам приехать
в Петербург 3.
Естественно напрашивается вопрос: под какими же
лозунгами собиралось выступить Северное общество?
Согласно принятому плану знаменем выступления дол-
жен был являться манифест. Этому манифесту дека-
бристы придавали большое значение. Содержание его
должно было привлечь на их сторону «общее мнение»,
передовое дворянство, прогрессивные круги правитель-
ственного лагеря и народ, а главное, удержать на их сто-
роне основную силу — армию. В проекте манифеста должны
были быть кратко изложены основные программные поло-
жения тайного общества, от которых можно было, глядя по
обстоятельствам, отступить не только вправо, как показы-
вал Трубецкой на следствии, но и влево, в случае успеха
восстания. Такой сложной задаче должно было отвечать
содержание манифеста. Из разных его проектов, о которых
говорят источники, до нас дошел только набросок, сделан-
ный Трубецким. «Я написал записку, которая находится
при деле», — показывает он на следствии и говорит об этом
манифесте, как о составной части своего плана. Трубецкой,
в день восстания бежавший с поста диктатора, на следствии
находит для себя выгодным выступать в этой роли: «Я не
находил надобности в совещаниях, — говорит он, — ибо
не полагал, чтоб диктатору нужно было просить советов
у членов, что должно делать». «Манифеста изготовить я не
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 452.
2 См. там же, стр. 284; А. Е. Розен, Записки декабриста, стр. 65.
8 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 41, 162; ЦГИАМ, ф. 48,
д. 83, л. 27 об : д, 367, л. 6 об
382
Н, М. Лебедев
поручал, — продолжает Трубецкой, — потому что почитал
это собственною моею принадлежностью... согласиться по
обстоятельствам на редакцию его в Сенате, я предоставлял
только себе» Ч Пытаясь снискать снисхождение следова-
телей, он подчеркивает собственноручное создание этого
документа и ставит себе в заслугу умеренность его. «По
крайней мере, смею надеяться, что комитет не откажет
принять свидетельство той самой собственноручной моей
записки... Из нее видно..., что я не смел взять на себя ре-
шить о правлении, какое должно быть в России» 1 2. Писать
манифест никто Трубецкому не поручал, и никто даже не
знал о его намерениях сделать это (Рылеев говорит, что
Трубецкой поручил это сделать ему, а он в свою оче-
редь, без ведома Трубецкого, — Штейнгелю). Набрасывая
проект манифеста, он искал такие формулировки для поло-
жений, наметившихся на совещаниях участников перево-
рота, которые бы открывали ему возможность провести
в переговорах с Сенатом свою умеренную концепцию. Это
стремление и отразилось на содержании манифеста. По-
этому нет оснований полагать, что этот документ, дает
окончательный результат длительных переговоров и обсу-
ждений соответствующих вопросов в тайном обществе и
отражает программу «революционного коллектива, заду-
мавшего и руководившего восстанием 14 декабря» 3. О том,
что этот набросок манифеста не представлял собой полной
и законченной программы восставших, ясно говорит сам
Трубецкой: «...я ...не полагал, чтобы до времени издания
его можно было определительно (курсив мой. — Н. М.)
его написать; достаточным казалось мне содержание
оного, как я написал в известной записке». Окончательная
редакция манифеста должна была быть выработана в Сенате,
смотря «по обстоятельствам»4. Следовательно, уже по
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 18, 98, 102.
2 Там же, стр. 88.
8 Такое предположение было сделано М. В. Нечкиной в ее работе
«Восстание 14 декабря 1825 г.» (см. стр. 19, 23); следует отметить,
что показание Оболенского, на которое М. Нечкина указывает в
примечании 28, не подтверждает факта поручения Трубецкому напи-
сать манифест: оно неточно прочтено. При Оболенском было пред-
ложено написать вообще манифест и не князю Трубецкому, а князем
Трубецким. («Восстание декабристов», т. I, стр. 270.)
4 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 102.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе 383
одному этому нельзя рассматривать манифест как плат-
форму, одобренную всеми участниками восстания, а тем
более как документ, отражающий программу всего тайного
общества в целом (включая Северное и Южное общества)
на данном этапе.
Естественно, что манифест, содержание которого дол-
жно было явиться программой восстания, должен был
обсуждаться на совещаниях в последние дни. Несо-
мненно, что вокруг него происходила борьба, которая
и получила отражение в наброске Трубецкого. «Мы всякий
день у Трубецкого и много работаем», — писал Пущин
Семенову в Москву 12 декабря. Михаил Орлов, зная содер-
жание этого письма, сделал из него заключение, что участ-
ники восстания «сочиняли или конституцию или манифест» х.
Трубецкому, стремившемуся к максимальной умеренности,
приходилось идти на уступки Рылееву. В манифесте пере-
числен ряд пунктов, представлявших общее требование
времени и выставляемых всеми декабристами. Таковы сво-
бода печати, свобода вероисповедания и выбора занятий;
образование общегражданского суда; параграфы, гласящие
об облегчении налоговой тяжести, об уничтожении казен-
ных монополий на соль и вино, об отмене-подушной подати,
о сложении недоимок и пр. Эти общие требования, обеспе-
чивавшие восставшим поддержку широких народных масс,
были заявлены в манифесте достаточно категорично. Ши-
роко освещал манифест и военную реформу, что объясняется
стремлением привлечь армию на сторону восставших. В ма-
нифесте провозглашалось «уничтожение рекрутства и воен-
ных поселений», «уничтожение постоянной армии» и «обра-
зование внутренней народной стражи»? Здесь же объявля-
лось значительное сокращение срока военной службы,
«отставка всех без изъятия нижних чинов, прослуживших
15 лет», «уравнение воинской повинности между всеми со-
словиями» 1 2.
Но во всех основных пунктах, касающихся социально-
политического строя в целом, мы вновь встречаемся с дво-
рянской ограниченностью декабристов. Недомолвки и умал-
чивания, окружающие эти пункты в манифесте, явно пре-
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 86, л. 27.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 108.
384
Н. М. Лебедев
следуют цель не отпугнуть дворянство — основную, по
мнению дворянских революционеров, силу, без поддержки
которой невозможно одержать победу. Первый параграф
манифеста гласит об уничтожении бывшего правления. Уни-
чтожается и Сенат, от которого остается лишь судебный де-
партамент для решения незаконченных судебных дел и то
лишь до установления постоянного правления; в категорич-
ности этого требования видна дань взглядам членов об-
щества, примыкавших к Рылееву: план Трубецкого был рас-
считан на сговор с прежним правлением, тогда как план
Рылеева исходил из решительного уничтожения его. Однако
в проекте Трубецкого ничего не сказано о судьбе царской
фамилии. По уничтожении бывшего правления учреждается
временное правление из двух или трех лиц без указания
на то, кто будут эти лица — члены ли тайного общества
или представители старой бюрократии. Утвердительно
было лишь сказано, что Временному правлению вручается
только исполнительная власть, «отнюдь не законодатель-
ная». «Всякая законодательная власть, — показывал Тру-
бецкой, — должна прекратиться до сбора депутатов» в Ве-
ликий собор, который и определит, какое правление должно
быть в России. Временное правление также существует до
созыва Великого собора.
В манифесте нет ни малейшего упоминания ни о форме
будущей власти, ни о конституции. Из показаний Рылеева
и Трубецкого видно, что каждый из них возлагал свои на-
дежды на решение Великого собора. О том, как уяснял себе
Рылеев действия Великого собора и отношение к нему тай-
ного общества, некоторое представление может дать его
показание о тех планах действия, которые выдвигались
в 1823—1824 годах. «Приговору Великого собора, — гово-
рит Рылеев, — положено было беспрекословно повино-
ваться, стараясь только, чтобы народным уставом был введен
представительный образ правления... Проект конституции,
составленный Муравьевым, должно было представить На-
родному собору как проект». Следует помнить, что в 1823—
1824 гг. речь шла о конституции Муравьева в предполагае-
мой будущей законченной редакции, получившей одобре-
ние всего тайного общества Ч
«Восстание декабристов», т. I, стр. 66. 154—155.
^Отрасль* Рылеева в Северном обществе 385
Еще более раскрывают истинный замысел Рылеева другие
материалы следствия. «В решительном совещании никогда
не полагали... провозгласить республику». Решено было
созвать Великий собор, «который долженствовал решить,
кому царствовать и на каких условиях», говорит Рылеев
на следствии. Однако приведенные выше показания членов
«отрасли» Рылеева говорят о том, что «при удаче» хотели
«принудить Сенат... на Руси огласить республику» или утвер-
дить конституцию. В таком же духе дает свои показания и
Рылеев: «...Сенат принудить к тому силою». «Захватить
Сенат и вынудить сенаторов принять конституцию», —
говорит Каховский. О том же говорит и Арбузов Ч
В этой связи интересны фразы, которыми обменялись
Александр Бестужев и Щепин-Ростовский утром 14 декабря
в момент выхода Московского полка. «К чорту конститу-
цию!» — сказал Щепин-Ростовский; «Разумеется — к чор-
ту», — отвечал Бестужев. Оба они пытаются на следствии
изобразить эти восклицания как доказательство своего
отказа от лозунга «конституция» в пользу монархии.
Однако в этих репликах, произнесенных в момент ожидания
успеха дела, гораздо естественнее видеть отказ от лозунга
«монархическая конституция» в пользу немедленного про-
возглашения республики, что и сходно с показаниями того
же Бестужева 1 2. Если все эти показания связать с предпо-
лагавшимся Рылеевым планом действий и в особенности
с данной им Каховскому санкцией на цареубийство нака-
нуне восстания и с допущением возможности «истребления»
всей царствующей фамилии, то тем самым опровергается
утверждение, что «весь задумавший и руководивший вос-
станием 14 декабря революционный коллектив полагал,
что вопрос о форме правления — республике или консти-
туционной монархии решит Великий собор» 3.
С другой стороны раскрывает и Трубецкой свои позиции,
заявляя на следствии, что «возможным полагалось многое
уступить» из перечисленного в манифесте, «исключая одна-
кож собрание депутатов из губерний по сословиям». В этом
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 66, 158, 187, 192, 346, 436,
452; т. II, стр. 31.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 419, 420.
8 Л4. В. Нечкина, Восстание 14 декабря 1825 г., стр. 23.
13 Очерки из истории движения декабристов
386
Н. М. Лебедев
последнем пункте Трубецкой, как и всегда, остается верен
себе. Параграф 6-й и 7-й манифеста, 1-й и 5-й пункты задач
временного правления, казалось бы, гласят об уничтожении
сословно-феодальной основы старого строя, хотя в них нигде
прямо и не сказано об уничтожении сословий. Оговорка
Трубецкого, утверждающая сословность выборов, сводит
на нет параграфы, гласящие о равенстве всех сословий пе-
ред законом. Отмена сословных различий была общим тре-
бованием декабристов. Пестель считал, что уничтожение
сословий, и особенно дворянского, является «важнейшим и
необходимейшим действием», без которого «не существует...
равенства перед законом». Сохраняя сословные выборы
в собор, призванный решить вопрос об основах будущего
строя, Трубецкой явно стремился обеспечить дворянству
голос при установлении принципов этого строя. Рылеев,
как указано выше, высказывался против сословных выбо-
ров и требовал выборов по числу жителей, о чем, надо по-
лагать, и был у него разговор с Трубецким, судя по показа-
ниям последнего Ч
Стремление к смягчению лозунгов восстания в наброске
Трубецкого особенно резко выразилось в том, что земель-
ный вопрос не получил в нем никакого освещения: о земле
в нем нет ни слова. Наконец, завуалирован и самый острый
вопрос эпохи — освобождение крестьян. В параграфе пятом
манифеста сказано довольно туманно об «уничтожении
права собственности, распространяющейся на людей»1 2. Это
может быть понято разно: крестьянами — как желаемое
полное раскрепощение и освобождение от феодальной за-
висимости, дворянами же — как ликвидация «рабовладель-
ческого нароста на крепостном праве»3, при сохранении
вотчинной власти помещиков и стеснении крестьянского
перехода. Поскольку набросок манифеста не исклю-
чал такого его понимания, никак нельзя утверждать,
чтобы он с полной определенностью и ясностью провозгла-
шал раскрепощение крестьян 4. Трубецкой сам заявляет
на следствии, что избегал употребления здесь слова «воль-
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 18, 37; «Русская
Правда», в изд. П. Е. Щеголева, стр. 70.
2 Там же, стр. 107.
8 Н, М. Дружинин, Программа Северных декабристов, стр. 39.
4 См. М. В, Нечкина, Восстание 14 декабря 1825 г., стр. 20.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
387
ность», боясь, что это слово слишком взволнует как крестьян,
так и помещиков Ч
Итак, содержание наброска манифеста говорит о стрем-
лении его составителя как можно более смягчить лозунги
восстания. Это показывает, насколько автор наброска при
всей дворянской ограниченности, свойственной революцион-
ному движению декабристов вообще, отстал от понимания
задач революции, уже вполне определенно установивше-
гося в 1824—1825 гг. как в Южном, так и в Северном об-
ществах.
Однако следует иметь в виду, что у нас нет никаких до-
казательств того, что именно этот найденный у Трубецкого
текст манифеста должен был фигурировать в сенате от имени
общества. Есть сведения, что написать текст манифеста
поручалось также Батенькову, Штейнгелю, Николаю Бе-
стужеву. Надо полагать, что если Рылеев и знал о наме-
рении Трубецкого писать манифест, то не ожидал получить
от него проект, отвечающий определившимся взглядам
большинства членов общества. Поэтому он и поручал на-
писать манифест тесно связанным с ним членам общества.
При этом нет оснований утверждать, что поручение это ка-
салось только «вводной части» манифеста 1 2. Излагая содер-
жание манифеста, написанного Штейнгелем, Рылеев, правда,
не упоминает о программных пунктах его. Но логично до-
пустить, что он это делает в полной уверенности, что ули-
чающие документы, написанные Штейнгелем и Бестужевым,
уничтожены, как и находившиеся у него самого документы
уничтожены его женою, — и комиссия не располагает
никакими сведениями об истинном содержании их; о записке
Трубецкого он, по всей вероятности, и не знал 3. То же самое
можно предположить и относительно Николая Бестужева.
Торсон, с которым он, очевидно, решил согласовать текст
манифеста, мог на следствии говорить лишь о вводной части,
которую Николай Бестужев успел написать до его прихода
к нему и которую он ему зачитал. У Бестужева, как и у Ры-
леева, не было причин давать комиссии компрометирующий
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 66.
2 Такое предположение было сделано М. В. Нечкиной (см. цит.
соч., стр. 19).
8 См. Д. Кропотов, Несколько сведений о Рылееве, «Русский
вестник», т. 80, 1869 г., стр. 236—237.
13
388
11. М. Лебедев
его и общество материал, когда они знали, что никто не
может уличить их в его сокрытии.
Конечно, выполнение даже минимальной программы,
вроде той, какую отстаивал Трубецкой, было бы все же
значительной победой. Но Рылеев и его друзья рассчи-
тывали при благоприятном ходе дела провести боле^
решительную ломку старого строя вплоть до проведе-
ния республиканской программы. Тот факт, что для веде-
ния переговоров и для подписания манифеста Общество
делегировало в Сенат Рылеева и Пущина, объясняется
не столько тем, что это были «штатские декабристы, по
субординации своей подчиненные Сенату», как полагает
М. В. Нечкина, а скорее всего тем, что члены общества опа-
сались нежелательной уступчивости со стороны Трубец-
кого. Пущин показывает: «Поручение сие... было обще
нами признано в совещании за нужное» Ч
Следственный материал говорит о том, что решение де-
кабристов выступать зиждилось на уверенности в успехе.
Очевидно, не безосновательны были слова Рылеева: «дей-
ствовать непременно, мы сильны, и отлагать не должно» 1 2,
если даже такой осторожный человек, как Батеньков го-
ворил накануне восстания, что «кажется, вся вероятность
к успеху предприятия несомненна,... и что совестно сим слу-
чаем не воспользоваться». Декабристы не сомневались, что
перевес сил будет на их стороне 3. Их расчеты строились на
том, что почти во всех частях петербургского гарнизона
находились члены тайного общества, которые ручались за
свои подразделения и надеялись, что «роты увлекут полки» 4.
По предложению Розена были созваны депутаты от тех
полков, где имелись члены тайного общества — кавалергард-
ского, Измайловского, гренадерского, Московского, Фин-
ляндского, конной гвардии, — и на квартире Оболенского
в присутствии Рылеева подсчитывались силы, на которые
можно было положиться. Николай Бестужев и Арбузов
ручались за гвардейский Экипаж; Александр и Михаил
Бестужевы должны были привести значительные части Мо-
сковского полка; Сутгоф, Панов и Каховский — лейб-гвар-
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 106.
2 См. там же, стр. 37, 452, 492.
8 См. там же, стр. 436; т. II, стр. 77.
4 «Восстание декабристов», т. I, стр. 450.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе 389
дии гренадерский полк, во главе которого становился пол*
ковник Булатов; Розен и Репин — Финляндский полк;
Оболенский и Якубович — Измайловский и артиллерию
Иван Пущин ручался за конно-пионерский эскадрон, ко-
торым командовал его брат Михаил. С помощью этого
эскадрона надеялись захватить артиллерию Ч Обещали
помощь и другие офицеры. Были надежды на некоторых
полковников: Моллера, Тулубьева1 2. Даже Трубецкой
счел такую силу достаточной 3. Кроме того, дух недоволь-
ства, существовавший в гвардии, непопулярность Нико-
лая I позволяли надеяться на поддержку и других полков 4.
Декабристы рассчитывали также на то, что солдаты пра-
вительственных войск не захотят стрелять в своих. О расте-
рянности во дворце у Рылеева было достаточно сведений
через Якубовича — от Милорадовича. через Оболенского —
от Бистрома, через Батенькова — от Сперанского и Красно-
кутского; двое последних со своей стороны внушали на-
дежды на поддержку сената 5 6.
Правда, по мере приближения момента выступления об-
становка значительно меняется. Надежды на целые полки
колеблются; многие офицеры, а главное, полковники укло-
няются от действия. Полковник Моллер прямо сказал’ «в
этом деле не вижу успеха и не хочу быть четвертованным» в.
Таким образом, исчезла надежда на Финляндский полк.
Ослабевает решительность некоторых командиров и в дру-
гих полках, в особенности измайловцев. Отпадает надежда
и на конно-пионерский эскадрон Михаила Пущина.
13 декабря Иван Пущин узнает, что офицеры конной артил-
лерии, «давши слово не присягать», изменили своему обе-
щанию 7.
Канун восстания приносит руководителям его целый
ряд разочарований. Дворянская сущность декабристов,
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 185—186; ЦГИАМ,
ф. 48, д. 373, л. 13, 13 об.
2 См. «Воспоминания Бестужевых», стр. 34—35.
3 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 185.
4 См. «Восстание декабристов», т. II, стр. 84.
5 См. «Восстание декабристов», т. I,стр. 18,200,436; т. II, стр. 68;
«Междуцарствие 1825 г. и восстание декабристов...», стр. 89.
6 «Воспоминания Бестужевых», стр. 35; А. Е. Розен, Записки
декабриста, стр. 71.
7 «Восстание декабристов», т. II, стр. 234,
390
Н. М. Лебедев
ограничивавшая их революционные порывы на протяжении
всего пути тайного общества, на последнем, самом высоком
его этапе привела некоторых из них к отказу действий. Яку-
бович и Каховский отказываются быть цареубийцами. Пер-
вый — потому, что, являясь лишь попутчиком тайного об-
щества, не находит в себе силы сделаться убийцей во имя
интересов общества; второй — потому, что не мог согла-
ситься на отречение от него тайного общества после того,
как он совершит порученный ему акт, и принять на себя
роль обреченного на изгнание и презренного обществом зло-
дея Ч Поведение Якубовича заставляло сомневаться
в выполнении и другого данного ему поручения. Михаил
Бестужев говорил Рылееву: «Вы поручили ему поднять
артиллеристов и измайловский полк, притти с ними ко мне
и тогда уже вести всех на площадь к Сенату. Поверь мне,
он этого не исполнит, а ежели и исполнит, то промедление
в то время, когда энтузиазм солдат возбужден, может по-
вредить успеху или совсем его испортить» 1 2. Как известно,
М. Бестужев оказался прав.
Наметившаяся уже накануне восстания серьезная угроза
его успеху не ослабила энергии Рылеева. Видя явное жела-
ние Трубецкого отказаться от навязанной ему роли дикта-
тора и от участия в восстании вообще, Рылеев упрекает его
в нерешительности, уверяет в успехе, заставляет его высту-
пать перед собравшимися членами общества — словом,
настойчиво побуждает его к деятельности. Он обрывает
малодушные разговоры «решительным объявлением, что
они собрались здесь обещаться честным словом быть на
площади в день присяги с тем числом войск, которое каж-
дый может привесть, в противном случае находиться на
площади самому» 3. Поздно вечером Рылеев уговаривает
Каховского нанести «первый удар», дать случай к дей-
ствию — убить Николая I. В этом помогали ему братья
Бестужевы, Одоевский, Оболенский, Пущин и другие члены
рылеевской «отрасли». Ночью Рылеев едет в Финляндский
полк в надежде убедить полковника Моллера не мешать
выступлению полка. Ночью же в гвардейском Морском
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 19, 68, 347; ЦГИАМ,
ф, 48, д. 25, л. 403.
2 «Воспоминания Бестужевых», стр. 65—66.
3 «Восстание декабристов», т. I, стр. 216, 247, 488.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе 391
экипаже было проведено собрание с участием Александра
Бестужева и Якубовича. Своему племяннику, подпоручику
Измайловского полка Малютину Рылеев поручил поднять
его роту Ч
Все это не означает, что Рылеев закрывал глаза на дей-
ствительность. Когда выяснилось, что «никто не мог ру-
чаться за полный полк; [что] ротные командиры, участво-
вавшие в заговоре, могли отвечать только за свои роты, и
то при некоторых благоприятных обстоятельствах», Рылеев
сказал: «Да, мало видов на успех, но все-таки надо, все-
таки надо начать». «...Потрясение необходимо... Мы своей
неудачей научим других». Рылеев «хотел явного восстания,
явного требования прав, в полном убеждении, что иначе
народу не получить того, что ему следует» 1 2. Мысль о воз-
можной гибели не останавливает участников восстания. Они
шли, чтобы «успеть или умереть», и были так убеждены, что
идут на правое дело, что с радостью готовы были отдать
за это свою жизнь. «Умрем, славно за родину! — вос-
клицает Одоевский, который возвращается из отпуска, для
участия в восстании. «Подобное сему... говорено было мно-
гими»3, — показывает Рылеев. Николай Бестужев, узнав о
доносе Ростовцева, советует Рылееву не объявлять об этом
никому и выступать: «Пусть лучше узнают, за что мы погиб-
нем, нежели будут удивляться, когда мы тайком исчезнем из
общества, и никто не будет знать, где мы и за что пропали» 4 5.
Трубецкой писал, что члены Общества всем жертвовали
для дела, которое даже «в случае успеха, не представ-
ляло личных выгод»..., а «в случае неуспеха, грозило
гибелью» б. Когда наступил час действовать, Арбузов
восклицает: «лучше умереть, чем не участвовать в этом» в.
Следует отметить разницу выводов, которые делали при
мысли о возможности неудачи Трубецкой и другие члены
общества. Не веря в успех восстания, Трубецкой видел в нем
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 448; т. II, стр. 46;
«Воспоминания Бестужевых», стр. 34—35.
2 А. Е. Розен, Записки декабриста, стр. 63, 101; «Воспомина-
ния Бестужевых», стр. 32.
8 «Восстание декабристов», т. I, стр. 187, 450, 452; т. II, стр. 263;
ЦГИАМ, ф. 48, д. 25, л. 350.
4 «Воспоминания Бестужевых», стр. 34.
5 С. П. Трубецкой, Записки, 1907, стр. 34—35.
8 ЦГИАМ, ф. 48, д. 363, л. 11 об., 32.
392
Н. М. Лебедев
лишь напрасную гибель свою и других и не хотел участво-
вать в нем. Рылеев и его соратники также допускали неу-
спех. но понимали историческое значение восстания и своего
подвига, даже если придется погибнуть. «Принесем собою
жертву, — говорил Рылеев, — для будущей свободы оте-
чества» х.
14 декабря с самого утра одна за другой стали
рушиться надежды на успех. Якубович провел всю
ночь без сна, колеблясь между желанием участвовать
в восстании и отказаться от него. Рано утром он пришел
к Александру Бестужеву и объявил, что не будет выпол-
нять поручения общества, в гвардейском Экипаже и у из-
майловцев действовать не будет, а будет ждать войска на
улице1 2 3. Вместе с отказом конно-пионеровМихаила Пущина
это означало, что восставшие лишались пушек, которые будут
на стороне противника. Перед самым началом действий и
Каховский отказывается выполнить свое задание. В 7 часов
утра к Рылееву пришел Трубецкой, движимый страхом,
что Морской экипаж, куда должен был пойти Рылеев, уже
двинулся на дворец, и надеясь, что этого не произошло.
Очевидно, состояние духа Трубецкого было достаточно
ясно выражено, ибо Пущин, будучи у него с Рылеевым
в 9 часов утра, уже без всякой надежды обращается к
«диктатору»: «Однако ж, вы будете на площади, если будет
что-нибудь?», на что тот «не имел духу сказать ни да, ни
нет» 8
Несмотря на все эти неудачи, Рылеев не опускает рук.
Со всей присущей ему энергией он старается предотвратить
намечающееся поражение. Прямо от Трубецкого он вместе
с Пущиным отправляется в гвардейский Морской экипаж,
чтобы ускорить его выход на площадь. В этом ему помогают
Каховский, Александр и Николай Бестужевы. Рылеев
заходит и в конно-пионерский и Измайловский полки в
надежде уговорить их выступить. Оболенский рано утром
успел объехать все полки и, знакомясь с положением, все-
мерно способствовал выходу их на площадь. В Финляндский
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 37; «ВоспохМинания Бесту-
жевых», стр. 34.
2 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 436—437.
3 Там же, стр. 38.
^Отрасль» Рылеева в Северном обществе
393
полк к Розену Рылеев рано утром посылает записку с при-
зывом к действию. К гренадерам для «ускорения прихода»
едет сам, а позднее направляет туда Одоевского Эта актив-
ная деятельность, предпринятая Рылеевым и его помощ-
никами, значительно облегчила создавшееся тяжелое по-
ложение и предотвратила возможность полного провала
восстания в самом начале.
Первыми вышли на Сенатскую площадь 800 человек
Московского полка во главе с Александром и Михаилом
Бестужевыми. Московский полк явился предметом особых
забот организаторов восстания. Михаил Бестужев служил
в нем всего два месяца, поэтому Александр Бестужев «мало
на московцев надеялся и для того», — по его собственному
признанию, — избрал это место для себя «как нужнейшее»
Пришел туда и Каховский. «Господа, не погубите лейб-
гренадеров нерешительностью», — просил он Г Горячая
агитация братьев Бестужевых, Щепина-Ростовского и дру-
гих содействовавших им офицеров сделала то, что солдаты
немедленно поднялись по их призыву. Пытавшиеся оста-
новить их генералы Фридерикс и Шеншин были тяжело
ранены Щепиным-Ростовским; от него же досталось пол-
ковнику Хвощинскому и другим, преграждавшим дорогу.
Преодолев все препятствия, Московский полк вышел, раз-
вернув знамя и захватив патроны, в полном боевом по-
рядке: «ружья на руку, а впереди их барабанщик бил
тревогу»1 2. Придя на площадь, полк построился в каре.
Сутгоф и Панов почти одновременно привели на Сенат-
скую площадь пять рот лейб-гвардии гренадерского полка,
численностью 1 250 человек. Сутгоф приказал солдатам
надеть шинели, зарядить ружья и взять запас патронов.
Панов с частью увлеченных им солдат прошел прямо на
Зимний дворец в соответствии с полученными накануне
распоряжениями. Не найдя там никого из восставших,
он прорвался через николаевскую кавалерию и привел свою
колонну в каре 3. Одоевский, находясь во дворце в карауле
с 13-го на 14-е, вынужден был вместе с ним принять присягу.
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 193, 437, 452.
2 Там же, стр. 412.
8 См. «Восстание декабристов», т. II, стр. 104, 109;
В. Е. Якушкин, Заметки А. Н. Сутгофа, стр. 168, 170; «Междуцар-
ствие 1825 г. и восстание декабристов...», стр. 25.
394
Н. М. Лебедев
Ни на минуту не задумываясь над тем, что отягчает
свою вину изменой царской присяге, он пошел прямо на
Сенатскую площадь. Увидя, что войск мало, он бросился
в Финляндский и гренадерский полки выполнять поруче-
ние Рылеева. В казармах гренадерского полка он помог
Сутгофу поднять своих солдат прямо с обеда и помешал Ми-
лорадовичу увести за собой полк ко дворцу х. Горячим при-
зывом «Ребята, за мной, на площадь!» Николай Бестужев
увлек за собой и привел к восставшим почти весь гвардей-
ский Морской экипаж 1 2.
Таким образом, основные силы восставших были при-
ведены на площадь членами рылеевской «отрасли», причем
солдаты вышли с заряженными ружьями и с запасом патро-
нов Здесь не лишне еще раз отметить, что солдаты с исклю-
чительной готовностью исполняли приказы своих, а не-
редко и чужих младших офицеров, не подчиняясь старшим
начальникам3. Однако войска восставших собирались
слишком медленно. Донос Ростовцева и предупреждение
Дибича сделали свое дело: Николай I успел рано поутру
привести к присяге значительную часть войск и тем лишил
их официального повода к выступлению.
Известно, что многие историки оценивали события на
Сенатской площади как бесцельное «стояние», утверждая,
что действия организаторов восстания были направлены
лишь на сдерживание «буйства» солдат. Недавно вышедшая
работа М. В. Нечкиной «Восстание 14 декабря 1825 г.»
опровергает эту ошибочную точку зрения. Реальная дей-
ствительность с первых же шагов восстания показала несо-
стоятельность идеи «законности», навязываемой Трубецким.
Надежды Трубецкого на возможность сохранить тишину и
спокойствие и «хоть некоторый вид законности» 4 были опро-
кинуты уже событиями в Московском полку, а в дальнейшем
и на площади. Внимательное исследование фактов, взятых в
их внутренней логической связи, доказывает, что и деятель-
ность декабристов на площади не была лишь удерживаю-
щей, и «стояние» не было предвзятой, намеченной формой
1 «Восстание декабристов», т. II, стр. 253, 258, 264.
2 См. там же, стр. 87.
8 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 66; т. II, стр. 47,
112—113, 128.
4 Там же, стр. 38.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе 395
4 ' — —
протеста — демонстрацией. Конечно, декабристы были свя-
заны в своих действиях. Необходимость ликвидации про-
рыва, образовавшегося в плане вследствие измены Якубо-
вича, требовала много времени. Ранее вышедшие войска
вынуждены были бездействовать в ожидании подкрепле-
ния. Последнее собиралось медленно. Время шло. Когда
войска собрались, главнокомандующий к ним не явился.
Не явился и его заместитель, полковник Булатов. Это не
могло не внести дезорганизации в ряды восставших, вызы-
вая недоумение и неуверенность у организаторов восстания,
и тем самым связывая инициативу и оперативность дей-
ствий Ч Когда, наконец, пришли моряки и Оболенский
был назначен командующим, время было уже упущено.
Николай I успел собрать войска и окружить Сенатскую
площадь со всех сторон, вынудив восставших занять оборо-
нительную позицию. Попытки Оболенского собрать военный
совет ни к чему не привели: среди командиров была полная
растерянность1 2. Оставалось лишь дожидаться темноты,
в надежде что под ее прикрытием части правительственных
войск перейдут на сторону восставших. Никто не думал,
что Николай I решится пустить в ход картечь
Многочисленные свидетельства опровергают утверж-
дение, что организаторы восстания направляли свои дей-
ствия на площади лишь на то, чтобы унять солдат. Воз-
можно, что вначале так действительно было — может быть,
надеялись, что Трубецкой делает попытки «законно» дого-
вориться с Сенатом, и боялись испортить дело «беспоряд-
ками». Целый ряд фактов говорит об энергичной деятель-
ности некоторых командиров; почти все они были из круга
ближайших друзей Рылеева. Парламентеры, посылаемые
Николаем I, — митрополит, генерал-губернатор Милрра-
дович, великий князь Михаил Павлович и другие — пред-
ставляли собой серьезную опасность восстанию. Руководи-
тели восстания каждый раз отводили эту угрозу, не оста-
навливаясь перед самыми решительными действиями. Так,
Оболенский, пытаясь удалить Милорадовича, обративше-
гося с речью к солдатам, ранил его в бедро. Каховский
смертельным выстрелом заставил его умолкнуть. С этой
же целью стрелял В. Кюхельбекер в Михаила Павловича.
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 152.
2 См. там же, стр. 243.
896
И. М. Лебедев
Каховский же убил полковника Стюрлера, убеждавшего
своих солдат уйти из мятежного каре. Щепин-Ростовский,
Арбузов, Александр Бестужев, Оболенский и другие
пытались мешать говорить парламентерамИван Пу-
щин проявил много распорядительности среди общей
растерянности. Он всячески поддерживал бодрость озяб-
ших, уставших и недоумевавших солдат. Под его коман-
дой солдаты отражали атаки правительственной конницы,
и он даже пытался взять общую команду над войсками,
несмотря на свой штатский чин 1 2. Так же решительно дей-
ствовали на площади братья Бестужевы. Александр Бес-
тужев сознается на следствии, что у него уже вертелся в
голове план атаки правительственных войск, и что он ждал
лишь присоединения Измайловского полка3. Несмотря на
растерянность и отсутствие руководящего командира,
восставшие оказывали энергичное сопротивление пра-
вительственным попыткам разогнать их. Правительствен-
ные войска в количестве не менее 12 тысяч войск ничего
не могли сделать с окруженным со всех сторон каре вос-
ставших, не имеющим ни конницы, ни пушек. Все атаки —
а их было не менее пяти — успешно отбивались, все уговоры
о сдаче встречали дружный протест, все обещания помило-
вания упорно отвергались. И лишь картечь, против которой
восставшие были бессильны, заставила каре дрогнуть и
рассыпаться, да и то не сразу. Не следует забывать, что на
площади собралась толпа, достигавшая, по свидетельству
современников, до 30 тыс. человек 4.
Александр и Михаил Бестужевы, братья Беляевы, Ар-
бузов, Панов, В. Кюхельбекер собирали разбегавшихся под
николаевской картечью солдат и несколько раз строили
и? в боевые ряды; Михаил Бестужев даже пытался занять
прикрытие и дать отпор правительственным войскам, но,
\ видев полную бесполезность дальнейшего сопротивления,
он бросил эти попытки. Очень интересно свидетельство
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 365, л. 5; См. «Восстание декабристов», т. I,
стр. 377, 459; т. II, стр. 47; «Междуцарствие 1825 года и восстание
декабристов...», стр. 26, 60.
2 См. «Восстание декабристов», т. II, стр. 217; т. I, стр. 444.
8 См. А. К. Бороздин, Из писем и показаний декабристов, стр. 43.
4 М В Нечкина, Восстание 14 декабря 1825 г., гл. IV, стр. 91
и след.; «Восстание декабристов», т. I, стр. 339; А. Е. Розен,
Записки декабриста, стр. 67.
^Отрасль» Рылеева в Северном обществе
397
принца Вюртембергского о баррикадах на Неве и Васильев-
ском острове Ч Пущин, Сутгоф и Панов оставались с сол-
датами до самого конца и под градом картечи не раз пыта-
лись восстановить порядок в их рядах 1 2. Все поведение
Розена, который, в сущности, мог не считать себя членом
тайного общества, ставит его в ряды решительных участни-
ков восстания. Утром 14 декабря, увидев слабость сил и
почти верную обреченность восставших, Розен все же не
отказался от дела тайного общества. Не имея возможности
пробиться к восставшим, он решил нейтрализовать Фин-
ляндский полк, вызванный Николаем I для подавления вос-
стания. «Стой!» — приказал Розен на Исаакиевском мосту
своему взводу, и тот остановился, преградив движение
всему полку. Никакие распоряжения старших начальников
не могли сдвинуть солдат с места. Они явно не хотели идти
против восставших. «Впереди командир стрелков знает,
что он делает»3, —отвечали они. Таким образом, 800 че-
ловек Финляндского полка могли быть в случае необхо-
димости использованы не Николаем I, а восставшими. Сле-
дует заметить, что Розен уже принес присягу вместе со
всем полком.
Наряду с мужественным-поведением участников восста-
ния бледной и жалкой фигурой выглядит Трубецкой. Он
давно изменил делу тайного общества. Еще в 1824—1825 гг.
он хотел уйти из общества, видя переход к более решитель-
ной постановке задач не только в Южном, но и в Северном
обществе. Втянутый в водоворот подготовки восстания на
Юге, он попытался еще раз добиться победы умеренного
течения. Но революционная твердость Пестеля, С. Мура-
вьева и Бестужева-Рюмина поставила его в необходимость
принять лозунги Южного общества и дать обязательство
приложить меры к признанию их столичной организацией.
Когда он приехал в Петербург, ход совещаний Северного
общества показал ему, что для попыток провести умеренные
компромиссные планы не осталось никаких возможностей,
и.тогда он решается «уже ...никакого участия не брать ни
1 «Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов...», стр. 117;
«Воспоминания Бестужевых», стр. 79—80.
2 См. «Восстание декабристов», т. II, стр. 104, ПО; В. Е. Якуш-
кин, Заметки А. Н. Сутгофа, стр. 170, 172.
8 А. Е. Розен, Записки декабриста, стр. 64, 65.
398
И. М . Лебедев
в коем случае» Ч С предстоящим восстанием у Трубецкого
уже не было ничего общего. Это видно из его показаний,
в искренности которых на этот раз не приходится сомне-
ваться. «Если мне почитать себя диктатором, как мне то
было объявлено, то... во всех отношениях должна была
исполняться моя воля. Если же другие члены между собою
положили что-либо к исполнению, то я уже не диктатор» 1 2.
Трубецкой прекрасно видел, что не его «воля» двигала вос-
стание, а развитие самой ситуации и твердость революцион-
ных решений Рылеева и его товарищей. Он не желал встать
под чуждое ему знамя; он не верил в его победу и решил
сделать последнее, что мог, для того чтобы предотвратить
или даже сорвать восстание. Так закономерно дошел Тру-
бецкой до окончательной измены делу тайного общества3.
В то время как Рылеев выбивался из сил, чтобы исправить
дело, метался от полка к полку, Трубецкой, покинув вве-
ренный ему революционный пост, пытался принести при-
сягу, надеясь, что это ему «во что-нибудь да вменится».
Услыхав крики и выстрелы с Сенатской площади, он «в боль-
шом унынии и страхе», мучимый совестью, сидел один
в курьерской Главного штаба, выжидая, чем кончатся со-
бытия. Рылеев, посылая декабриста Оржицкого к Сергею
Муравьеву-Апостолу с известием о поражении, прямо гово-
рил: «нам изменили Трубецкой и Якубович»4.
Конечно, говоря о причинах поражения восстания,
нельзя сводить их только к измене «диктатора», хотя его
поведение и повело к срыву всего плана действий. Не сле-
дует забывать о классовой ограниченности воззрений
самих организаторов восстания, все время сдерживавшей
их действия и ослаблявшей их революционные порывы.
Декабристы ни на следствии, ни в последующие годы
никогда не заявляли об ошибочности своих стремлений.
Но они сами признавали ошибочными тактику, средства,
избранные ими для осуществления своих целей. Участ-
ники 14 декабря, писал впоследствии Розен, имели дело
с политической невозможностью и пали жертвой своих
заблуждений. Он утверждал, что донесение следственной
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 20, 38.
2 Там же, стр. 68, 69.
3 Там же, стр. 71, 72.
4 Там же, стр. 164.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе 399
комиссии умышленно поместило слова Рылеева о раскаянии
и «перемене образа мыслей» и что перемена его мыслей не
заключает в себе «осуждения всего предприятия», а отно-
сится «к употребленным средствам» Ч Это утверждение Ро-
зена перекликается с показанием самого Рылеева. «Опыт
показал, — говорил он с горечью на первом же допросе, —
что мы мечтали, полагаясь на таких людей, каков князь
Трубецкой» 1 2. Генерал-адъютант Толль записал, как спо-
койно и холодно сказал ему Рылеев по окончании первого
допроса: «Не взирая на то, что вам всех виновных выдал,
я вам скажу, что я для счастья России, полагаю конститу-
ционное правление самое выгоднейшим и остаюсь при сем
мнении». Интересно показание Каховского, который
утверждает, что уже вечером 14 декабря, после разгрома
восстания, Рылеев в присутствии Бестужева упрекал его
«зачем не убили его высочества».
На Сенатской площади декабристы могли увидеть, как
ошибочны были их сомнения в способности народа понять
их стремления и поддержать выступление. Сочувствие на-
рода, солдат и матросов было несомненно и выражалось
очень активно. Пять часов простояли солдаты и матросы на
площади в одних мундирах, на ледяном ветру, не страшась
угроз, не поддаваясь никаким уговорам с противной стороны
и отказываясь разойтись. Часто по собственному почину
солдаты сами, без команды начальников дружными залпами
отражали атаки царских войск 3. Преданность правитель-
ственных войск тоже была небезусловной. От них прихо-
дили парламентеры к восставшим с просьбой продержаться
до вечера и с заверениями, что в темноте они все присоеди-
нятся к ним. В атаках войска явно щадили друг друга;
восставшие стреляли вверх, а кавалерия подозрительно
поспешно поворачивала назад. Понятны были солдатам и
лозунги и смысл восстания. Когда полковник Стюрлер был
сражен выстрелом, к Одоевскому подбежал солдат и, ду-
мая, что это сделал он, поцеловал его. Якубовичу, возвра-
тившемуся от Николая I к восставшим, пришлось спешно
ретироваться; солдаты хотели его заколоть: они считали его
1 А. Е. Розен, Записки декабриста, стр. 57, 124.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 152.
3 Там же, стр. 153, 243, 377.
400
Н. М. Лебедев
изменником. Народ, который огромными толпами двигался
за восставшими, окружил каре со всех сторон и очень
активно проявлял свое сочувствие. Появившийся на пло-
щади Николай I был встречен не только залпом вос-
ставших, но и палками и поленьями со стороны толпы
народа х. Из этой толпы также приходили к восставшим
парламентеры с предложением содействовать.
К вечеру контакт толпы с восставшими становился
все очевиднее. Выступление явно грозило перейти в народ-
ную революцию, что отметил и Николай I в своих
записках1 2. Но декабристы не оценили всего значения
этих ярких фактов. Ограниченность их революционных
воззрений помешала им пойти навстречу подымавшейся
революционности народа. «Мы больше всего боялись на-
родной революции, — говорит А. Бестужев, — ибо оная не
может быть не кровопролитна и не долговременна» 3. В этой
дворянской ограниченности и заключалась коренная при-
чина поражения восстания декабристов.
* ♦
*
Движение декабристов, закономерно обусловленное на-
чавшимся разложением феодально-крепостнического строя
и постепенным внедрением нового, капиталистического
уклада, прошло ряд стадий в своем развитии, приобретая
на каждом этапе все более решительный характер. Дея-
тельность тайного общества определялась одними и теми же
для всех его течений задачами, которые все с большей на-
стойчивостью ставила перед ним действительность, харак-
теризующаяся нарастанием напряженности в обществен-
ных отношениях под влиянием все обостряющейся классо-
вой борьбы. Решения этих задач углублялись, осложнялись
и получали все более революционный характер. В меру
крепнувшей революционности и решительности на каждом
этапе отпадали менее революционные элементы движения,
но основное ядро прошло цельным от его начала до конца,
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 350; «Междуцарствие
1825 г. и восстание декабристов...», стр. 27, 90.
2 См. «Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов...»,
стр. 24, 25.
3 «Восстание декабристов», т. I, стр. 458.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
401
пополнившись и усилившись присоединением таких же
стойких революционеров. Рылеев вступает в тайное общество
в период решительного перехода его от революционной про-
паганды к подготовке революционного выступления. В соз-
давшейся исторической обстановке эта задача являлась
очень ответственной и сложной, и путь к ее решению имел
в тайном обществе разные варианты. Южное общество во
главе с Пестелем, занявшее самую радикальную позицию,
стремилось к решительному уничтожению самодержавного
строя в России и вырабатывало планы открытого вооружен-
ного восстания с целью установления республики. На Юге
была разработана программа решительных действий и
коренной ломки всего феодально-крепостнического строя.
Руководство Северного общества считало первоначально,
что выступление с такой решительной программой не
встретит нужной поддержки в кругах передового дворян-
ства, и отстаивало конституционную монархию и соответ-
ственно более умеренный план действий.
Введенный в тайное общество Пущиным Рылеев по своим
республиканским симпатиям и стремлению к решительной
борьбе с самодержавием примкнул к сторонникам радикаль-
ного течения. В соответствии с задачами тайного общества
на данном этапе Рылеев вместе с Оболенским развивает
энергичную деятельность по расширению Северного об-
щества. Очень малочисленное в начале 1823 г. Северное об-
щество пополняется людьми, способными к активным дей-
ствиям. Общность политических воззрений обусловливает
у них одинаковое восприятие. От прежней программной
и тактической линии Северного общества они склоняются
к радикализму Южного.
В создавшейся напряженной ситуации 1823—1825 гг.
последовательная позиция Рылеева, Оболенского и их еди-
номышленников, отображающая наиболее революционную
тенденцию, восторжествовала в Северном обществе. К концу
этого периода ее сторонники составляют уже большинство
в рядах Северного общества. Под влиянием тех же причин,
которые толкали Южное общество к решительному радика-
лизму, а также под воздействием самих членов Южного
общества и особенно Пестеля, политические взгляды этого
большинства постепенно получают определенное оформле-
ние. Северное общество идет к новой программе, поло-
402
Н. М. Лебедев
жения которой расходились с программой, выдвинутой
в конституции Никиты Муравьева.
В вопросе о политическом строе это большинство
склонялось к установлению республики, расходясь с
монархической конституцией Муравьева. Акт созыва Вели-
кого собора при устранении царствующей фамилии и при
ликвидации сословных и цензовых привилегий являлся
бы актом демократическим и республиканским. Это явно
выражено в показании Александра Бестужева: «я твердо...
знал, что царствующую фамилию положено, в случае удачи
захватить и увезти и потом собрать собор или вече; но
это уже самое полагал я (и думаю не без основания) актом
республиканским» Ч Правда, республиканизм нового боль-
шинства Северного общества не успел достичь такой закон?
ченной четкости выражения, какая была характерна для
Пестеля и других членов Южного общества.
В аграрном и крестьянском вопросах руководимое Ры-
леевым большинство разделяло решительность южной про-
граммы. Освобождению крестьян без земли или с недоста-
точным наделом, с ограниченными цензом избиратель-
ными правами, оно противопоставляло полное освобожде-
ние крестьян с достаточным земельным наделом и с пол-
ным уравнением в гражданских правах. Эти взгляды
приближались к решению аграрного и крестьянского вопро-
сов в программе Пестеля.
Вообще социально-политические требования Рылеева
и его единомышленников отличались большей демокра-
тичностью сравнительно с конституцией Муравьева. Они
возражали против имущественно-цензового принципа и
требовали более решительных гарантий конституционных
свобод и революционных завоеваний. Новые члены Северно-
го общества требовали более радикальной ломки феодально-
крепостнического строя, чем это предусматривала консти-
туция Никиты Муравьева, и сближались в своих программ-
ных взглядах с программой Южного общества.
«Отрасль» Рылеева стояла на более решительных по-
зициях и в вопросах тактики. Рылеев расширяет Северное
общество за счет «незначительных», с точки зрения Му-
равьева и Трубецкого, молодых людей, но решительных
«Восстание декабристов», т. I, стр. 458.
«Отрасль» Рылеева в Северном обществе
403
и готовых к революционному действию. Новые члены
Северного общества все более сближались с революцион-
ной тактикой Пестеля и Южного общества, не исключая
и признания необходимости диктатуры тайного общества
в переходный период. Они склонялись к мысли о необ-
ходимости цареубийства как сигнала к открытому воору-
женному восстанию и уничтожения всей императорской
фамилии как гарантии от контрреволюции; они шли на рево-
люционный захват власти путем открытого вооруженного
восстания. В день 14 декабря организаторов восстания
вдохновляла новая решительная программа Рылеева и
его «отрасли». В противовес плану Трубецкого зто был
революционный план решительного захвата власти, в ос-
нове которого лежало прежде всего взятие дворца и устра-
нение царской фамилии. Колебания и неизжитая дво-
рянская ограниченность взглядов, свойственные всем де-
кабристам, помешали участникам восстания решительно
провести этот революционный план, связали их действия
на площади и послужили основной причиной неудачи
выступления.
Однако историческое значение восстания декабристов
огромно. Это было первое русское организованное восстание
против самодержавия. В 1825 г. впервые в истории револю-
ционного движения в России была сделана попытка открыто,
перед лицом народа, с оружием в руках свергнуть самодер-
жавную власть, добиться свободы и прав для народа. Так
расценивали восстание и сами декабристы. «14 декабря не
мятеж,., но первый в России опыт революции политической;
...цель — привести в борение права народа и права само-
державия», — бесстрашно заявил на следствии Николаю I
декабрист Батеньков Ч
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 359, л. 90, 90 об.
А. А. БЕСТУЖЕВ-МАРЛИНСКИЙ
И ЕГО РОЛЬ В ДВИЖЕНИИ ДЕКАБРИСТОВ
С. А. Овсянникова
Бестужев был одним из наиболее деятельных
членов Северного общества декабристов,
активным участником подготовки и проведе-
ния восстания на Сенатской площади. Между
тем в дореволюционной буржуазной истори-
ческой литературе господствовало мнение о
том, что участие А. Бестужева в тайном об-
ществе было случайностью. Буржуазные исследователи
видели в А. Бестужеве прежде всего литератора, автора
популярных в свое время романов и повестей. Его полити-
ческие взгляды и деятельность в тайном обществе освеща-
лись ими поверхностно и оценивались неправильно.
Самой значительной из существующих работ об А. Бе-
стужеве-Марлинском является посвященная ему и А. И. Одо-
евскому работа представителя буржуазной историографии
академика Н. А. Котляревского «Декабристы». Уделяя
основное внимание литературному творчеству А. Бесту-
жева, автор лишь кратко упомянул об его участии в тай-
ном обществе. Но даже и эта краткая характеристика
Бестужева как политического деятеля содержит целый ряд
ошибок и неточностей. А. Бестужев, по Котляревскому, —
случайный член тайного общества, для которого «полити-
ческая мысль» не была «необходимой умственной потреб-
ностью» х. Котляревский считает «либерализм» Бестужева
поверхностным, его отношение к тайному обществу и его
членам — легкомысленным. Котляревский делает грубую
1 Н. Котляревский, Декабристы, СПБ 1907, стр. 124.
А. А. Бестужев-Марлинский
405
ошибку, принимая на веру показания А. Бестужева на
следствии, в которых он пытался отрицать свою деятель-
ность в тайном обществе.
Разноречия в высказываниях Бестужева о республике
и судьбе царской фамилии после государственного пере-
ворота он объясняет «неустойчивостью взглядов» Бесту-
жева и его «несерьезным отношением к делу» х.
Участие Бестужева в восстании Котляревский считает
не результатом его политических убеждений, а лишь выра-
жением патриотизма, который вспыхнул якобы при мысли
о возможном отделении Польши от России в случае отказа
цесаревича Константина от престола. «Легко может быть,
что этот патриотизм, действительно, возбудил его энергию,
которая очень слабо откликалась на чисто политические
споры»1 2. А. Бестужев после 14 декабря 1825 г., по Котля-
ревскому, — человек полностью раскаявшийся в своем
кратковременном увлечении политикой и вновь вернувшийся
в лоно уединения и литературных занятий, от которых ему
и не следовало бы отвлекаться.
В. Я. Богучарский серьезнее подходит к изучению поли-
тической деятельности Бестужева. В статье «Семейство Бе-
стужевых» 3 он приходит к выводу, что А. Бестужев не был
случайным участником восстания на Сенатской площади,
но примкнул к тайному обществу вполне сознательно.
Путем «психологического» анализа Богучарский пытается
доказать, что причины, толкнувшие Бестужева и других
декабристов вступить в тайное общество, были одинаковы.
То, что Богучарский не выделяет Бестужева из среды де-
кабристов, а рассматривает его во взаимосвязи с членами
общества, является положительным моментом. Однако,
уделяя слишком много внимания психологии героя, его
субъективным переживаниям, автор не останавливается на
конкретной политической деятельности Бестужева.
В 1906 г. появилась статья Н. К. Пиксанова «А. С. Гри-
боедов и А. А. Бестужев» 4. Автор ставил своей целью
1 Н. Котляревский, Декабристы, стр. 130.
2 Там же, стр. 129.
8 См. В. Я. Богучарский, Из прошлого русского общества, СПБ
1904, стр. 1—99.
* См. «Известия отделения русского языка и словесности импе-
раторской Академии наук», т. XI, кн. 4, СПБ 1906.
406
С. А. Овсянникова
восстановить картину «теснейшей дружбы» двух писателей-
патриотов, в существовании которой сомневались дека-
брист Д. Завалишин в своих «Записках» и издатель Гри-
боедова — Шляпкин. Н. К. Пиксанову удалось показать,
что Грибоедов и Бестужев были не только светскими зна-
комыми, которых сближала общность литературных инте-
ресов, но что их дружба имела глубокие корни. Она осно-
вывалась главным образом на общности их социально-
политических взглядов, на их горячей любви к родине и
на стремлении к государственному преобразованию России.
М. И. Семевский в предисловии к материалам, освещаю-
щим биографию Бестужева периода сибирской ссылки, не
отрицает активного участия Бестужева в делах тайного
общества. Однако участие это он объясняет опять-таки
свойствами характера Бестужева — его легко увлекаю-
щейся натурой, тщеславием, стремлением «порисоваться,
первенствовать и играть роль. А что же заманчивее было
во времена аракчеевщины роли агитатора, заговорщика,
и именно в ту эпоху, когда на заговоры и тайные общества
была такая мода?» \
Ошибку Семевского повторил уже в советское время
Н. Измайлов во вступительной статье к публикации мате-
риалов о Бестужеве в юбилейном сборнике «Памяти декаб-
ристов» (т. I). Он также приписывает участие Бестужева
в делах тайного общества его «горячему темпераменту, вро-
жденному честолюбию и тесной дружбе с таким человеком,
как Рылеев» 1 2. Измайлов убежден в том, что А. Бестужев
«оставил наиболее яркий след по себе, не столько, как дея-
тель тайного общества — таким он никогда и не был —
сколько как писатель и человек» 3.
Правильную, но чрезвычайно краткую характеристику
политической деятельности Бестужева находим мы в пре-
дисловии Н. Л. Степанова к «Избранным повестям» А. Мар-
линского4. Из современных работ о Бестужеве следует
упомянуть также работу В. Васильева «А. А. Бестужев-
Марлинский на Кавказе» (Краснодар, 1939 г.). Используя
1 «Русский вестник», май, 1870 г., т. 87, стр. 220.
2 «Памяти декабристов», сборник материалов, т. 1, Л. 1926,
стр. 2.
3 Там же, стр. 1.
4 См. А. Марлинский, Избранные повести, Л. 1937.
А. А. Бесту жев-Марлинский
407
богатый документальный материал, автор верно освещает
жизнь и литературную деятельность Бестужева на Кавказе,
не касаясь его деятельности до 14 декабря 1825 г. Такой
же характер носит работа Е. Тарасова «Якутская ссылка
Бестужева-Марлинского» Ч
В вышедших в последнее время монографиях М. В. Неч-
киной и К. Аксенова 1 2, посвященных революционному вы-
ступлению 14 декабря 1825 года и Северному обществу
декабристов в целом, дается правильное, но лишь попутное
освещение деятельности и взглядов А. Бестужева. Однако
и в работах последних лет можно встретить старые, изжив-
шие себя утверждения историков о том, что А. Бестужев
был случайным лицом среди героев 14 декабря. Так, в книге
К. Пигарева «Жизнь Рылеева» можно прочесть следующее:
«Бестужев был склонен кипеть негодованием и пламенеть
восторгом, но он скоро выдыхался, и политическая деятель-
ность не являлась для него потребностью ума и сердца».
И далее: «...он не был рожден для вдумчивой последова-
тельной работы. Не ощущалось в нем и настоящей предан-
ности делу» 3.
Между тем вся совокупность данных о жизни и деятель-
ности Бестужева неоспоримо свидетельствует о том, что
жизненный путь его был типичен для декабристов, что его
деятельность в тайном обществе не была случайностью в его
биографии и имела большое значение в истории движения
декабристов, что и его литературная деятельность вдохновля-
лась и определялась революционными идеями декабризма.
* *
*
А. А. Бестужев родился 23 октября 1797 г. в Петербурге
в замечательной русской семье, воспитавшей четырех
активных участников декабрьского восстания — братьев
Николая, Александра, Петра и Михаила. Это не было слу-
чайностью. По словам М. Бестужева, детство их «было по-
ставлено в самое благоприятное положение»4. Их отец
Александр Федосеевич Бестужев принадлежал к числу наи-
1 См. «Декабристы на каторге и в ссылке», сборник, М. 1925.
2 См. Л4. В. Нечкина, Восстание 14 декабря 1825 г.; см. также
К. Аксенов, Северное общество декабристов.
3 К. Пигарев, Жизнь Рылеева, стр. 186.
4 «Воспоминания Бестужевых», стр. 206.
408
С, А. Овсянникова
более просвещенных и передовых представителей русского
общества конца XVIII века. Он был знаком с Радищевым и
дружески связан с Пниным. С его именем связано издание
в 1798 г. прогрессивного по тому времени «Санкт-Петер-
бургского журнала», который, несмотря на свою недолго-
вечность, оказал положительное влияние на развитие рус-
ской мысли. В 1806 г. А. Бестужев был помещен в Горный
кадетский корпус, а через 6 лет покинул его, чтобы гото-
виться к экзаменам в гардемарины. Однако мечта о службе
во флоте осталась неосуществленной.
Отечественная война 1812 г. пробудила в А. Бестужеве
патриотическое чувство гордости за свою родину и страст-
ное желание видеть ее свободной. Как и другие декабристы,
он связывал с войной 1812 г. начало политического пробуж-
дения России. «Наполеон вторгся в Россию, и тогда-то
народ русский впервые ощутил свою силу; тогда-то пробуди-
лось во всех сердцах чувство независимости, сперва полити-
ческой, а впоследствии и народной. Вот начало свободомыс-
лия в России» \ — так писал Бестужев из Петропавловской
крепости в письме на имя Николая I. Он правильно оценил
эту войну как народную, освободительную, в которой народ
сознательно защищал свои кровные интересы. В одном из
неопубликованных писем к матери, от 17 июля 1830 г.,
он писал: «Всегда ли понимали русские за что они гибли?
Мининых, Сусаниных немного, а машинальная храбрость
и беспричинная привычка — не суть добродетели. В войне
1812 года история должна сохранить черты преданности
каждого солдата — каждый чувствовал тогда, что он сра-
жается за отечество» 1 2.
Бестужев осуждал дворян, которые думали в это труд-
ное для России время больше о собственном имуществе, чем
о судьбе отечества: «Оно (т. е. дворянство. — С. О.) право,
не так было бескорыстно и великодушно, и я многих видел
вздыхающих в 12 году о своих жертвах» 3. Военную службу
Бестужев начал в 1816 г. юнкером в пехотном эскадроне
лейб-гвардии драгунского полка, расквартированного в
1 «Из писем и показаний декабристов», стр. 35.
2 ИРЛ И АН СССР, «Архив братьев Бестужевых», ф. 604, № 12
(5581), л. 96 об.
8 «Русский вестник», март, 1861 г., т. 32, стр. 291.
А. А. Бесту ж ев-Map ли некий
409
местечке Марли под Петергофом (от названия местечка, где
начал свою литературную деятельность Бестужев, произо-
шел впоследствии его псевдоним — Марлинский). Миро-
воззрение А. Бестужева складывалось в то время, когда
очередной задачей дня становилась ликвидация крепост-
ного права и самодержавия, являвшихся тормозом на пути
развития нового, капиталистического уклада. Противоречия
русской действительности оказали решающее влияние на
формирование идеологии Бестужева. Его знание русской
действительности наиболее полно запечатлелось в письме
к императору Николаю I. Можно поразиться смелости,
с какой А. Бестужев описывает царю бедственное положе-
ние крестьян, мещан, злоупотребления чиновников, без-
различие правительства к судьбам миллионов людей. «Зло-
употребления исправников стали заметнее обедневшим кре-
стьянам, а угнетения дворян чувствительнее, потому что
они стали понимать права людей... Поведение русских дво-
рян в этом отношении ужасно. Негры на плантациях счаст-
ливее многих помещичьих крестьян. Продавать в розницу
семьи, похитить невинность, развратить жен крестьянских—
считается ни во что и делается явно. Не говорю уже о бар-
щине и оброках, но есть изверги, которые раздают борзых
щенков для выкормления грудью крестьянок!!»1
Бестужев много читает, стараясь найти в книгах ответы
на волнующие его вопросы. Новые свежие мысли захваты-
вают его. На следствии он указывал: «по званию своему
я следил военные науки, для забавы занимался литерату-
рою, но по наклонности века наиболее прилежал к истории
и политике»1 2. Из современных западных публицистов
большое влияние оказали на него немецкий буржуазный
историк и юрист Геерен (1760—1842 гг.) и английский фи-
лософ И. Бентам (1748—1832 гг.), виднейший теоретик бур-
жуазного либерализма. Разумеется, ему были известны
также А. Смит, Руссо, Вольтер, Б. Констан. Огромное влия-
ние на формирование мировоззрения Бестужева оказали
сочинения русских публицистов и писателей.
Большое влияние на А. Бестужева оказали рассказы
участников заграничных походов. Он писал Николаю I
1 «Из писем и показаний декабристов», стр. 36—37.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 430.
410
С. А. Овсянникова
из Петропавловской крепости: «Войска от генералов до
солдат, пришедши назад, только и толковали, как хорошо
в чужих землях. Сравнение со своим естественно произвело
вопрос, почему же не так у нас?» Ч Французскую револю-
цию Бестужев воспринял как грозную бурю, сломавшую
прогнивший старый строй и открывшую новую эру истории,
но размах могучих народных движений смущал его. В не-
опубликованных заметках о французской революции он
писал: «Клик французской революции пробудил власти
Европы, дремавшие за шашками; но он не очень испугал
их; ...они еще не могли постичь опасности, им грозившей
издалека, не могли вообразить себе, чтобы граненая дво-
рянская шпага разлетелась вдребезги от вил огородника,
чтобы вековые стены Бастилии, со своими ужасными пре-
даниями, со своими грозными пушками, с рвами и барье-
рами по методе Вобана, могли пасть перед кучей рыбных
торговок и пьяных мещан; они не верили, чтобы кровавый
прилив мог залить высоту трона... Удар топора, разбивший
в прах древнейшую корону Европы, уничтоживший все
поверия пролил поток крови, который должен был пре-
вратиться в потоп, грозивший свету» 1 2.
Движение декабристов выросло на основе общего движе-
ния передовых кругов русского дворянского общества на-
чала прошлого века. Бестужев сознавал идейную близость
свою и своих товарищей по тайному обществу с этими кру-
гами, но сознавал и ту грань, которая резко отделяла их
как революционеров от расплывчатого либерализма их
знакомых и приятелей. «Едва ли не треть русского дворян-
ства мыслила почти подобно нам, хотя была нас осторож-
нее» 3, — говорил он на следствии. Бестужев искал связей
с людьми, близкими ему по воззрениям. «В укоренении сего
образа мыслей никого обвинять не хочу — я сам искал
таких знакомств» 4, — признался он перед судом. В 1820 г.
он вступает в «Петербургское Вольное общество любителей
российской словесности». Именно здесь он знакомится с пе-
1 «Из писем и показаний декабристов», под редакцией А. К. Бо-
роздина, стр. 36.
2 ИРЛИ АН СССР, «Архив братьев Бестужевых», ф. 604, № 8
(5577), л. 7 и об.
3 «Восстание декабристов», т. I, стр. 430.
4 Там же.
А, А, Бестужев-Марлинский
411
редовыми писателями того времени, а также с членами об-
щества декабристов — Ф. Глинкой, Н. Тургеневым и с бу-
дущими его участниками — К. Рылеевым, В. Кюхельбе-
кером, А. Корниловичем. Записки его о поездке в Москву
в 1823 г. буквально пестрят именами новоприобретенных
знакомых. Это П. Вяземский, Д. Давыдов, М. Нарышкин,
С. Раич, Павел Муханов (брат декабриста Петра Муханова)
В. Л. Пушкин, Ф. Толстой, М. Каченовский, С. Нечаев
и др. Все они или декабристы, или люди, близкие им по
взглядам и интересам.
1820 год был богат событиями. В Испании, Неаполе,
Португалии, Пьемонте вспыхнуло пламя революции. Мы
не располагаем сведениями о том, как Бестужев отнесся
к европейским событиям. Можно сказать лишь, что они не
прошли для него бесследно. Его брат Николай, побывавший
за границей, рассказывал о жестокой расправе над испан-
скими революционерами. Рассказ этот, проникнутый со-
чувствием к жертвам революции, был напечатан в «Поляр-
ной звезде» за 1825 г., издававшейся, как известно, А. Бе-
стужевым совместно с К. Рылеевым. Для развития взглядов
Бестужева основное значение имели события, происходившие
в России. Крепло крестьянское и солдатское движение;
политика правительства день ото дня становилась все более
реакционной. В октябре 1820 г. произошло выступление
Семеновского полка. Семеновцам сочувствовали не только
в армии. Сочувственно отнесся к пострадавшим и Бестужев.
Он тотчас же навестил семеновцев, заключенных в Крон-
штадтскую крепость, взяв отпуск на двое суток якобы для
свидания с братом Петром, который служил при главном
начальнике Кронштадтского порта. Поездка молодого офи-
цера, военная карьера которого как будто бы так счастливо
началась, в Кронштадт с целью навестить опальных солдат
была рискованным делом. Правительство преследовало
тех, кто сочувственно относился к заключенным. Этим посе-
щением Бестужев выразил свою солидарность с заключен-
ными. «Я был у семеновцев там же на другой день их от-
правки, на несколько часов; но теперь они в Свеаборге» S—
сообщал он сестре.
1 «Памяти декабристов», т. I, стр. 21.
412
С. А, Овсянникова
В 1822 г. Бестужев был назначен адъютантом к генералу
Бетанкуру. К этому времени относится и его знакомство
с К. Рылеевым. «В 22-м году, когда был назначен я адъютан-
том к генералу Бетанкуру, свел знакомство с г. Рылеевым,—
говорил Бестужев на следствии, — и как мы иногда воз-
вращались вместе из общества Соревнователей Просвеще-
ния и Благотворения, то и мечтали вместе, и он пылким
своим воображением увлекал меня еще более» Ч Знакомство
перешло вскоре в тесную дружбу. Принятый во второй
половине 1823 г. в Северное общество, Рылеев рассказывает
Бестужеву об идейном направлении тайной организации,
ее политической атмосфере.
Итак, вступление Бестужева в тайное общество декаб-
ристов было не случайным делом, как считают некоторые
историки, но закономерным следствием развития его взгля-
дов, формирования его мировоззрения.
* *
*
Вопрос о времени вступления А. Бестужева в Севернее
общество до сих пор разрешается по-разному. Некоторые
исследователи (Н. Котляревский, В. Васильев, Е. Тара-
сов, Н. Степанов, А. Цейтлин, В. Базанов, К. Пигарев
и др.) считают датой вступления Бестужева в тайное об-
щество начало 1824 г. Они основывают свой вывод на одном
из показаний Бестужева перед судом: «Так грезы эти оста-
вались грезами до 1824 года, в который он (Рылеев. — С. О.)
сказал мне, что есть тайное общество, в которое он уже
принят и принимает меня» 1 2. Богучарский утверждает, что
все братья Бестужевы «сочувствовали общественному дви-
жению своего времени и его идеалам, но до самого 1825 года
никто из них не был членом тайного общества»3. Богучар-
ский делает неправильный вывод, основываясь, очевидно,
на «Донесении Следственной комиссии», где сказано, что
Рылеев и «принятый им в апреле 1825 года, причисленный
к верхнему кругу Александр Бестужев, ...ревностнее всех
старались распространять свои правила и умножать число
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 433.
2 Там же.
8 В. Я. Богучарский, Из прошлого русского общества, стр. 19.
Л. Л. Бестужев-Марлинский 413
сообщников» Ч Вследствие неудачной формулировки и
пунктуации создается впечатление, будто Бестужев был
принят в общество действительно в апреле 1825 г., тогда
как речь шла лишь о причислении его в это время к
«верхнему кругу». В материалах о Бестужеве фигурирует
еще одна дата вступления его в Общество — 1823 год.
Декабрист Матвей Муравьев-Апостол показал однажды,
что во время пребывания его в Петербурге в 1823 г. на пред-
ложения южных делегатов о необходимости введения
в России республиканского правления и истребления цар-
ствующей фамилии ответили согласием Бестужев, Рылеев,
Тургенев, Оболенский, Голицын, Митьков, Поливанов,
Вадковский, Свистунов, Анненков и Депрерадович 1 2. След-
ственная комиссия обратилась к Бестужеву с вопросом,
действительно ли он давал согласие на подобные предложе-
ния. Бестужев ответил так: «Не быв, ни в 1823, ни в 1824-м
годах членом думы, я не мог иметь сведения, что там де-
лается, или о чем в ней рассуждают»3. Как видим, он не
отрицает своего членства в 1823 г., но говорит лишь, что
в 1823/24 г. не был членом думы общества. Кроме того,
существует показание Рылеева от 24 апреля 1826 г., на
основании которого можно сделать известное предположе-
ние о времени вступления А. Бестужева в тайное общество.
«В общество принят я в начале 1823 года... Вскоре по приеме
моем объявил я, что имею виды на трех Бестужевых:
Александра, Николая и Михаила... Предложение сие было
принято всеми единогласно, и я на другой же день открылся
А. и Н. Бестужевым и принял их» 4. Оболенский и Пущин
также говорили на следствии о том, что А. Бестужев всту-
пил в общество вскоре после приема туда Рылеева 5.
Итак, основываясь на позднейшем показании самого
Бестужева, а также на свидетельствах М. Муравьева-Апо-
стола, Рылеева, Пущина и Оболенского, мы можем сделать
вывод, что Бестужев был принят в общество вскоре после
вступления туда Рылеева, т. е. во второй половине 1823 г.
В эту пору в Северном обществе шел пересмотр программных
1 «Русский архив», 1881 г., кн. II, стр. 308.
2 См. «Восстание декабристов», т. IX, стр. 254.
3 «Восстание декабристов», т. I, стр. 457.
4 Там же, стр. 174, 177.
* «Восстание декабристов», т. I, стр. 230; т. II, стр. 210.
414
С. А, Овсянникова
и тактических вопросов, усилившийся весной 1824 г.
в связи с приездом в Петербург Пестеля.
Бестужев примкнул к радикальному крылу общества,
объединявшемуся вокруг Рылеева. Как же Бестужев пред-
ставлял себе цель тайного общества и его программу?
«Мы думали, — писал он Николаю I — учредить Сенат из
старейших и умнейших голов русских, в который надея-
лись привлечь всех важных людей нынешнего правления...
Палату же представителей составить по выбору народа изо
всех состояний» Ч Неизвестно, как раскрывалась для
А. Бестужева формулировка — «изо всех состояний». Од-
нако известно, что радикальные члены Северного общества,
к кругу которых он примыкал, выступали против высокого
имущественного ценза в проекте Н. Муравьева. Не было
единой точки зрения среди декабристов и по вопросу об
условиях уничтожения крепостного права. О том, какого
мнения придерживался Бестужев в решении крестьянского
вопроса, можно говорить лишь предположительно, по-
скольку в материалах не сохранилось его высказываний
на этот счет. Однако можно полагать, что он, подобно дру-
гим группировавшимся около Рылеева декабристам, был
сторонником наделения крестьян землей.
В решении другого основного вопроса программы де-
кабристов — вопроса о самодержавии и форме будущего
правления в России — Бестужев в конце концов пришел
к республиканским позициям. Приезд Пестеля и ознаком-
ление с планами Южного общества подняли революцион-
ную активность и в Северном обществе. Бестужев на след-
ствии показывал: «Наконец представился вопрос, что если
государь не захочет согласиться на конституцию, — и при-
том как Испания доказала, что вынужденное согласие не-
прочно, то и сказал мне Рылеев, что южные отвергают мо-
нархию, и мнение их принято здесь, и что южные берутся
извести государя при случае» 1 2. В другом показании он
писал: «В конце 1824 года, я увидел в нем (Рылееве. — С. О.)
перемену мыслей на республиканское правление, ибо до-
толе мы мечтали о монархии и из слов его о пребывании
здесь Пестеля заключил, что это южное мнение... Непри-
1 «Из писем и показаний декабристов», под ред. А. К. Бороздина,
стр. 41.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 433.
А. А. Бестужев-Марлинский
415
метно мнение за мнением дошли мы и до мысли о республике,
а как оную ввести было бы трудно при царствующей фами-
лии, то Рылеев сообщил мне и мнение южных о истреблении
оной» Ч О том, что Бестужев примкнул к республиканским
предложениям Пестеля, свидетельствует ряд показаний.
Так, М. Муравьев-Апостол назвал его в числе сторонников
республиканского правления в Северном обществе. Сам
Бестужев подтвердил показание М. Муравьева: «Впрочем
статься может, Рылеев передал ему (М. Муравьеву. —
С. О.) о том, что я разделяю их мнение, и это точно было» 1 2.
Кроме того, Бестужев показал о Н. Муравьеве, что в сере-
дине 1825 г. последний «мнение о преимущественности рес-
публики пред монархиею с нами (с Рылеевым и его друзья-
ми.— С. О.) разделял»3. На республиканских позициях
Бестужев оставался вплоть до выступления 14 декабря.
Незадолго до восстания, 22 ноября 1825 г. Бестужев полу-
чил письмо от А. С. Грибоедова: «Оржицкий передал ли
тебе о нашей встрече в Крыму? — писал Грибоедов. —
Вспоминали о тебе и о Рылееве, которого обними за меня
искренне, по республикански» 4 (подчеркнуто мною. — С. О.).
Значит, Грибоедову были известны республиканские на-
строения Бестужева и Рылеева.
В связи с вопросом о форме правления вставал вопрос и
о способах действия для установления республики. Выступ-
ление декабристов должно было носить характер военного
переворота, произведенного одной армией, без прямого
участия народа. «Мы более всего боялись народной рево-
люции; ибо оная не может быть не кровопролитна и не долго-
временна» 5, — признает Бестужев на следствии. В этих
словах видна ограниченность дворянской революционности,
которая и явилась коренной причиной поражения восста-
ния.
Остановимся теперь на деятельности А. Бестужева в Се-
верном обществе. Котляревский и Богучарский обходят
этот вопрос молчанием. Они соглашаются с показаниями
Бестужева на следствии, в которых он старался нарисовать
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 457.
2 Там же.
8 Там же.
4 «Русская старина», февраль, 1889 г., стр. 322.
5 «Восстание декабристов», т. I, стр. 458.
416
С, А. Овсянникова
картину своей полной бездеятельности и якобы скептиче-
ского отношения к целям и реальным возможностям об-
щества. Но было бы грубой ошибкой принимать на веру
показания Бестужева перед следователями. Он, как и мно-
гие декабристы, старался явно преуменьшить как силы об-
щества и его значение, так и свое участие в нем.
В одном из показаний Бестужев утверждает, что он «года
полтора никого незнал, кроме кн. Оболенского, ...брата Ни-
колая, ...и не любопытствовал узнать других по правилам» Ч
«Я имел связь по обществу только с Рылеевым» 1 2, — гово-
рит он в другом показании. Трудно согласиться с таким
утверждением. Вступив в Общество, он не мог не интересо-
ваться его жизнью. К тому же существует целый ряд дан-
ных, опровергающих это положение. Позднее Бестужев
сам должен был сознаться на следствии, что правило стро-
гой конспирации, в результате которого новый член знал
только того, кто его принял, «не очень строго наблюдалось,
и многие члены между собою знались» 3. Это относится и
к нему самому. Дневник Бестужева за 1824 г. 4 раскрывает
нам имена многих декабристов и лиц, явно сочувствовавших
им, с которыми он был знаком. Здесь имена Оржицкого,
Муханова, Акулова, Пущина, Торсона, Батенькова, Гри-
боедова, Плещеева и других. Одно время (зимой 1824 —
1825 гг.) Бестужев жил с В. Кюхельбекером на квартире
А. Одоевского, которая считалась одним из главных цент-
ров тайной организации. Именно здесь мог он встречать
активных членов общества, принимать участие в их бесе-
дах. Особенно часто бывал он в обществе Рылеева, с которым
позднее вместе поселился. Оба они устраивали литератур-
ные собрания, которые называли между собой «русскими
завтраками». На них присутствовали участники «Полярной
звезды», весь цвет современной им литературы. Друзья
читали свои произведения, делились литературными но-
винками. Михаил Бестужев отмечает, что на «русских
завтраках» «о политике редко заходила речь; о делах нашего
Общества — никогда. Об этом предмете мы толковали позд-
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 433.
2 Там же, стр. 457.
8 Там же, стр. 440.
1 «Памяти декабристов», т. I, стр. 59—70.
А. А. Бестужев-Марлинский
417
ними вечерами, когда оставались только члены нашего
Общества» Ч А. Бестужев, конечно, тоже участвовал в этих
разговорах.
Итак, круг знакомства Бестужева с членами тайного
общества значительно расширяется. Он сам принял многих
в состав тайного общества. Количество принятых им членов
вовсе не ограничивается А. Одоевским и его братом Петром,
как это он показал на следствии 1 2. Так, Рылеев указывает,
что А. Бестужев принял в общество брата своего Михаила.
В одном из показаний А. Бестужев признает, что «испыты-
вал» Михаила: «я... прошлого лета (летом 1825 г. — С. О.)
открылся брату Михаилу»3. Тогда же он советовал брату
перейти с морской службы в гвардию. «Дела нашего Об-
щества близились к окончательным результатам, — вспо-
минал Михаил Бестужев. — Брат Александр, которому
я исповедал состояние моей души, предложил мне перейти
на службу в гвардию, объяснив мне, что мое присутствие
в полках гвардии может быть будет полезно для нашего
дела — я согласился» 4. В результате Михаил Бестужев
был переведен в лейб-гвардии Московский полк, в выступ-
лении которого 14 декабря сыграл видную роль. Декабристы
Оржицкий и Якубович показывают на следствии, что были
приняты в общество А. Бестужевым 5. Каховский также
говорит, что «вовлечен дружбою Бестужева в преступле-
ние» 6. Наконец, сам Бестужев признает: «я ввел многих
в погибель»7.
А. Бестужев вел беседы на «либеральные» темы со мно-
гими близкими ему по взглядам людьми. Достаточно вспом-
нить его беседы с Грибоедовым. «С Грибоедовым, как с чело-
веком свободомыслящим я нередко мечтал о желании пре-
образования России. Говорил даже, что есть люди, которые
стремятся к этому, но прямо об обществе и его средствах
никак не припомню, чтобы упоминал... В члены же его не
принимал я во-первых потому, что он меня и старее и умнее,
1 «Воспоминания Бестужевых», стр. 61.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 434.
3 Там же, стр. 440.
4 «Воспоминания Бестужевых», стр. 59.
6 «Восстание декабристов», т. I, стр. 467; т. II, стр. 280.
6 «Восстание декабристов», т. I, стр. 469.
7 Там же, стр. 448.
14 Очерки из истории движения декабристов
418
С. А. Овсянникова
а во-вторых потому, что жалел подвергнуть опасности такой
талант, в чем и Рылеев был согласен» Ч «Подвергся испыта-
нию» осенью 1825 г. со стороны А. Бестужева и Г. С. Ба-
теньков. Батеньков познакомился с Бестужевым и Рылеевым
у И. В. Прокофьева, директора Российско-американской
компании, в доме которого на Мойке жили А. Бестужев и
Рылеев. Г. С. Батеньков показывает: «Нечувствительно
я остался с Бестужевым наедине, и начали мечтать о судьбе
России. Нам представлялась она в прелестном виде, под
свободным правлением; я пожелал, чтоб мы пользовались
свободою, жалел, что нет средств приняться за столь полез-
ное дело, и что, по всей вероятности, нет людей, кои бы
могли поддержать конституционное правление. Он сказал,
что люди есть уже, которые на все решились» 1 2. Через не-
которое время Бестужев вновь начал разговор с Батенько-
вым на ту же тему: «Около половины ноября я заболел, —
продолжает Батеньков, — Александр Бестужев приехал ко
мне ввечеру и намекал на прежний разговор. Мы говорили,
что, действительно, перемена в России необходима. Он
старался утверждать в той мысли, что лучше сделать ее
нам, нежели допустить других... Он, прощаясь, сказал,
что готов хоть сию минуту итти, куда укажут обстоятель-
ства. После приехал Рылеев. Мне ясно уже было, что он
в связи с Бестужевым... Он сказал мне, что произведе-
ние переворота составляет цель жизни некоторых людей,
образованных в общество» 3.
Показания Бестужева, будто он совершенно не участво-
вал в совещаниях тайного общества, также надо отвергнуть.
Находясь постоянно в обществе Рылеева и Оболенского, на
квартирах которых происходили совещания, он не мог не
участвовать в них. Бестужев присутствовал на заседаниях,
где Н. Муравьев читал главы своей конституции. Последний
дал ему однажды главу конституции для поправок: «Давал
он мне однажды часть о земском уложении для замечаний,
но я возвратил ничего не написав, сказавши, что немного
в законоведении смышлю» 4.
1 П. Е, Щеголев, Декабристы, М.—Л. 1926, стр. 90.
2 М. В. Довнар-Запольский, Мемуары декабристов, стр. 164.
8 Там же, стр. 166.
4 «Восстание декабристов», т. I, стр. 443.
А. А. Бестужев-Mapлинский
419
Служебные обязанности, участие в делах тайного обще-
ства Бестужев успешно совмещал с литературным творче-
ством. С 1823 г. совместно с Рылеевым он начинает издавать
альманах «Полярная звезда», который объединил лучших
поэтов и писателей 20-х годов — Пушкина, Грибоедова,
Крылова, Жуковского, Вяземского, Гнедича, Ф. Глинку,
А. Корниловича, Д. Давыдова, Баратынского, Батюшкова,
Дельвига, В. Кюхельбекера, Туманского и многих других.
Со многими из перечисленных лиц Бестужев поддерживал
не только литературную, но и дружескую связь.
Через своего друга Я. Толстого, жившего в то время
в Париже, А. Бестужев стремится узнать и понять события,
происходящие на Западе. Он буквально забрасывает Тол-
стого вопросами о современном положении во Франции.
В письме от 3 марта 1824 г. он пишет: «За мой винегрет
прошу заплатить в свой черед политикой и словесностью.
Эти два пункта меня очень занимают... Что делают либе-
ралы, и каков их характер? каков дух большей части фран-
цузов? доволен ли народ? Пожалуйста бросьте при верном
случае несколько строчек об этом. Вы одолжите тем всех
благомыслящих» Ч Характерно, что интересующие его све-
дения он просит прислать с надежным лицом, минуя почту.
Бестужев был вообще очень осторожен в словах и в пере-
писке. Об этом говорит, например, его письмо к другу-
поэту В. Туманскому: «Пожалуйста, не сердись, любезный
Туманский, что я не писал долго к тебе. По почте невозможно
и скучно, а другим путем не было случаю. Да и ты — су-
масшедший: вздумал писать такие глупости, что у нас
дыбом волосы встают. Где ты живешь? Вспомни, в каком
месте и веке! У нас, что день, то вывозят с фельдъегерями
кое-кого...» 1 2.
Письма, получаемые Бестужевым, читались в широком
кругу друзей, живших общими интересами. Друзья держат
Я. Толстого, находящегося далеко от родины, в курсе со-
бытий, происходящих в России. Бестужев в письме сообщает
ему все русские новости, как литературные, так и полити-
ческие. «Дибич силен, а Волконский стал дворецким без
околичностей. Поговаривают о присоединении министерств
к сенату; власть Аракчеева растет, как гриб, и тверда, как
1 «Русская старина», ноябрь, 1889 г., стр. 376.
2 «Киевская старина», март, 1899 г., т. LXIV, стр. 299.
14*
420
С, Д. Овсянникова
пирамида... В Петербурге ужасная скука...» Не обходит
он молчанием и ненавистную ему аракчеевскую систему
в армии: «Здесь же солдатство и ползанье слились в одну
черту, и офицеры пустеют и низятся день ото дня» Ч Его
продолжают возмущать гнет и издевательства помещиков-
самодуров над своими крепостными. В недошедшем до нас
письме Бестужева к Грибоедову нарисована им яркая кар-
тина издевательств знатного вельможи Юсупова над кре-
стьянами. Грибоедов был возмущен. Он писал Бестужеву:
«Одно знаю, что оргии Юсупова срисовал мастерскою
кистью. Сделай одолжение, внеси в повесть, нарочно со-
ставь для них какую-нибудь рамку. Я это еще не раз пере-
читаю себе и другим порядочным людям в утешение.
Этакий старый придворный подлец!» 1 2. Все эти темы нашли
место и в агитационных песнях А. Бестужева и Рылеева,
на которых мы остановимся ниже.
В начале 1825 г. программные и тактические взгляды
в Северном обществе приняли более радикальный и ре-
шительный характер. Соответственно этому изменился и
состав выдвинутых к руководству членов организации.
Рылеев заменяет в думе уехавшего С. Трубецкого. А. Бе-
стужев тоже приближается к руководящему положению
в обществе. «Наконец, в апреле, кажется, месяце Рылеев
сказал мне, — пишет Бестужев, — что меня выбрали в
верхнюю думу. Я принял это очень равнодушно и до
сентября месяца ни разу не был с членами ея»3. Это
показание Бестужева становится понятным, если принять
во внимание следующее: Бестужев мог быть выбран в верх-
нюю думу на место Н. Муравьева, который уехал из
Петербурга в сентябре 1825 г. Следовательно, членом думы
он и стал, очевидно, в сентябре, когда осталось только два
ее члена: Рылеев и Оболенский. Оболенский в одном из
своих показаний говорит: «Александр Бестужев членом
думы никогда избран не был, но был единственно принят
из соединенных в убежденные, и получил принадлежащие
сим последним права, которые при начатии решительных
действий, равнялись с правами членов думы» 4.
1 «Русская старина», ноябрь, 1889 г., стр. 376—377.
2 «Русская старина», февраль, 1889 г., стр. 322.
3 «Восстание декабристов», т. I, стр. 433—434.
4 Там же, стр. 255.
А. А. Бестужев-Марли некий
421
В другом показании Оболенский не отрицает принад-
лежности А. Бестужева к думе. Но, очевидно, вступление
Бестужева в думу он относит уже не к апрелю, а к сен-
тябрю Ч Отсюда можно сделать вывод, что сначала Бестужев
был переведен в разряд «убежденных». «Убежденные»
имели целый ряд прав и привилегий, которыми не пользо-
вались рядовые члены («соединенные»): они выбирали чле-
нов думы, контролировали ее работу, консультировали по
важнейшим вопросам. Все это предполагало выбор в разряд
«убежденных» наиболее активных и надежных членов
общества.
Оболенский говорит, что при выборе думы после отъезда
С. Трубецкого присутствовали «Пущин, Нарышкин и, ка-
жется Александр Бестужев» 1 2. Выбирать же членов думы
могли только «убежденные». Следовательно, перевод Бе-
стужева в разряд «убежденных» состоялся, по всей вероят-
ности, в самом начале 1825 года. Принятого в разряд
«убежденных» А. Бестужева используют тогда же для полу-
чения информации о московской управе Северного общества,
которою руководил И. Пущин. Сношения между обществами
поддерживались «через верных членов, которые по службе
или в отпуск ездили» 3. Поездка Бестужева в Москву по
делам службы в апреле—мае 1825 г. была тоже использована
членами общества.
Весной и летом 1825 г. на заседаниях общества чаще и
чаще обсуждаются вопросы о сроке восстания и цареубий-
стве. Бестужев присоединяется к мнению о необходимости
истребления царской фамилии. «Я сам... пристал к подоб-
ному мнению в начале 1825 г.» 4, — говорит Бестужев на
следствии. «В частных разговорах со мною А. Бестужев,
действительно был сего мнения» 5, — подтверждает Рылеев.
В Москве Бестужев должен был узнать о положении дел
в Московской управе, о степени ее готовности к восстанию
и о мнении И. Пущина насчет сроков восстания. На след-
ствии он показал, что виделся и разговаривал с И. Пущиным
о «действии» только один раз. Однако, из его московского
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 467.
2 Там же, стр. 231.
8 Там же, стр. 440.
4 Там же, стр. 451.
4 Там же, стр. 464.
422
С. А. Овсянникова
письма к Рылееву мы узнаем, что он часто виделся с ним:
«Балы, гулянья, спектакли — все комедия, и, как говорит
Пущин, (которого я часто вижу) все — комедианты»1
(подчеркнуто мною. — С. О.). По понятным причинам Бе-
стужев не мог в письме остановиться на результатах раз-
говоров с Пущиным, давая лишь понять Рылееву, что они
происходят.
В Москве Бестужев встретился с прежним своим прия-
телем А. Якубовичем, который направлялся в Петербург.
«При поездке моей в конце апреля в Москву, — указывал
Бестужев на следствии, — для провожания е. в. принца
Оранского я встретился там, с прежним своим приятелем
Якубовичем. Он по всему — замечательное лицо, — и мы
сошлись в приязнь... Либеральничали вместе, но друг другу
совсем еще не открылись» 1 2. Найдя в Якубовиче сходный
образ мыслей, Бестужев начинает рассуждать с ним на «ли-
беральные» темы, с тем чтобы позднее принять его в об-
щество. Возможно, что Якубович еще в Москве сказал что-
нибудь Бестужеву о своем плане убийства Александра I из
мести. Как бы то ни было, речи Якубовича встречали со-
чувствие со стороны А. Бестужева. «Главная моя утеха —
Якубович — ты его полюбишь» 3, — писал он Рылееву.
В конце мая 1825 г. Бестужев вернулся в Петербург. Он
привез из Москвы сведения о неподготовленности москов-
ской управы к немедленным действиям. Вслед за Бестуже-
вым приехал Якубович. «Приезд и намерение Якубовича
зажгло потухшую искру—начать действие»4, — так характе-
ризовал Бестужев отношение к плану Якубовича в столич-
ной организации. Намерение Якубовича убить царя вы-
звало жаркие прения. С большим трудом удалось убедить
Якубовича отложить на время его план. Но радикальное
крыло Северного общества и само стояло в это время на
позиции цареубийства. «В прошлом июне или июле я был
в обществе Бестужева, Рылеева и князя Одоевского, — по-
казывает Якубович, — ив разговоре относительно тайного
общества и России А. Бестужев говорил, что он не видит
1 «Пушкин. Временник пушкинской комиссии» № 6, М.—Л.
1941, стр. 259.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 434.
8 «Пушкин. Временник пушкинской комиссии» № 6, стр. 259.
4 «Восстание декабристов», т. I, стр. 444.
А. А. Бестужев-Марлинский
423
других средств дать конституцию России, как истребив
блаженной памяти покойного государя, царствующего им-
ператора и его высочество Михаила Павловича» Ч А. Бе-
стужев вначале упорно отрицал это показание, но когда
дело дошло до очной ставки, сознался, что убийство импе-
ратора признавалось тогда нужным некоторыми членами,
в том числе и им. Он признался, что даже предлагал себя
в цареубийцы: «я говорил даже... что, пожалуй, меня упо-
требите на это» 1 2.
Бестужев принимал участие в поездке группы декабри-
стов в Кронштадт. Рылеев считал необходимым участие
кронштадтских моряков в перевороте на случай отправки
царской семьи за границу. Дважды в течение лета 1825 г.
он ездил в Кронштадт, чтобы узнать о настроении моряков.
В одну из поездок его сопровождали А. Бестужев, Одоев-
ский, В. Кюхельбекер, Оржицкий, Завалишин. Хотя Ры-
леев пытался на следствии свести эту поездку к простой
прогулке, однако совершенно очевидно, что декабристы
ездили в Кронштадт по делам общества. Надежды на крон-
штадтских моряков не оправдались. Слишком слабы были
там связи тайного общества. Н. Бестужев и Торсон отнес-
лись скептически к предложению Рылеева. А. Бестужев
говорил о брате Николае, что он «слушал мечтания Ры-
леева... и доказывал, что содействие Кронштадта и невоз-
можно, и бесполезно» 3. Сохранилось также свидетельство
о том, что Рылеев и Бестужев пытались привлечь в качестве
союзника казачье войско. Они спрашивали у историка дон-
ского казачества поручика лейб-гвардии казачьего полка
В. Д. Сухорукова о настроении донских казаков, о сте-
пени возможности их участия в государственном перево-
роте. Ответ не был обнадеживающим 4.
Когда в сентябре 1825 г. Бестужев был введен в «верх-
нюю думу», сложился окончательно тот состав руководства
Северного общества, который позднее вынес на своих пле-
чах всю тяжесть подготовки и проведения восстания.
Все это время А. Бестужев был бодро, оптимистически
настроен. Недаром его письмо к Грибоедову, написанное
1 «Восстание декабристов», т. II, стр. 289.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 435.
8 Там же, стр. 446.
4 См. там же, стр. XVII.
424
С. А, Овсянникова
в ноябре 1825 г., способствовало поднятию духа у его мрачно
настроенного друга. «Любезнейший Александр, не поле-
нись, напиши мне еще раз и побольше, что в голову взойдет;
не поверишь, каким веселым расположением духа я тебе
нынче обязан, а со мною это редко случается» \ — пишет
Грибоедов в ответном письме.
* *
*
Весть о смерти Александра I дошла до Петербурга 27 но-
ября 1825 г. Как известно, кончина императора в плане
декабристов должна была стать знаком к началу действия.
Однако это известие застало членов Северного общества
врасплох. В своих воспоминаниях Н. Бестужев расска-
зывает, какое впечатление произвела весть о смерти Але-
ксандра I на Рылеева: «Рылеев долго молчал, облокотись
на колени и положив голову между рук. Он был поражен
нечаянностью случая и, наконец, сказал: Это обстоятель-
ство явно дает нам понятие о нашем бессилии. Я обманулся
сам; мы не имеем установленного плана, никакие меры не
приняты, число наличных членов в Петербурге невелико,
но, несмотря на это, мы соберемся опять сегодня ввечеру;...
Батеньков и брат Александр явились в эту минуту, и первое
начало происшествий, ознаменовавших период междуцар-
ствия, началось бедным собранием пяти человек (Рылеев,
Александр и Николай Бестужевы, Торсон, Батеньков. —
С. О.). С сей минуты дом Рылеева сделался сборным местом
наших совещаний, а он — душою оных» 1 2.
А. Бестужев принял самое активное участие в развер-
нувшихся событиях. Котляревский недоумевает, каким
образом Бестужев, не будучи, по его мнению, убежденным
и последовательным республиканцем, а также и активным
членом общества, проявил в те дни такую энергию и стой-
кость. Если смотреть с позиций Котляревского, то, действи-
тельно, трудно ответить на этот вопрос. Но дело в том, что
Бестужев совершенно сознательно вступил в общество,
ставя перед собою общую всем декабристам цель, и был
активным участником подготовки восстания. Этим объяс-
няется и его поведение в период междуцарствия.
1 «Русская старина», февраль, 1889 г., стр. 322.
2 «Воспоминания Бестужевых», стр. 30.
4. 4. Бесту ж ев-Мар линский
425
А. Бестужев был участником всех совещаний накануне
восстания, на которых обсуждался план выступления. Со-
бравшиеся утром 27 ноября у Рылеева, Александр и Нико-
лай Бестужевы, Торсон и Батеньков решили немедленно
разъехаться по полкам, чтобы узнать их настроение. Ве-
чером было решено вновь собраться и обсудить дальнейшие
действия. «Я и поехал в Измайловский» (полк), — говорил
А. Бестужев на следствии Ч «Ввечеру мы сообщили друг
другу собранные сведения, — вспоминает Н. Бестужев, —
они были неблагоприятны. Войско присягнуло Констан-
тину холодно, однако без изъявления неудовольствия. В го-
роде еще не знали, отречется ли Константин, тайна его
прежнего отречения в пользу Николая еще не распростра-
нилась. В Варшаву поскакали курьеры, и все были уверены,
что дела останутся в том же положении» 1 2.
Поздно вечером 27 ноября, оставшись наедине, Рылеев,
Александр и Николай Бестужевы «после многих намере-
ний, положили было писать прокламации к войску и тайно
разбросать их по казармам; но после, признав это неудоб-
ным, изорвали несколько написанных уже листов и реши-
лись все трое идти ночью по городу, останавливать каждого
солдата, останавливаться у каждого часового и передавать
им словесно, что их обманули, не показав завещания по-
койного царя, в котором дана свобода крестьянам и убав-
лена до 15 лет солдатская служба. Это положено было рас-
сказывать, чтобы приготовить дух войска для всякого слу-
чая, могшего представиться впоследствии... Нельзя пред-
ставить жадности, — продолжает Н. Бестужев, — с какою
слушали нас солдаты, нельзя изъяснить быстроты, с какой
разнеслись наши слова по войскам; на другой день такой
же обход по городу удостоверил нас в этом» 3. Таким об-
разом, первая попытка подготовить полки к возможному
выступлению относится ко дню присяги Константину Пав-
ловичу. Но Рылеев и его друзья пришли к выводу, что воз-
мущать полки было бы сейчас бесполезно, поскольку войско
присягнуло новому императору. «Между тем полки уже при-
сягнули очень охотно, — говорил А. Бестужев перед
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 435.
2 «Воспоминания Бестужевых», стр. 30.
8 Там же, стр. 30—31.
426
С, А. Овсянникова
судом, — следовательно не оставалось никакой надежды
увлечь солдат противу цесаревича, и мы на другой же день
решили, чтобы ничего не предпринимать теперь. А потом
Рылеев, поговори вероятно с Трубецким и Оболенским,
сказал мне, что, по крайней мере, на два года все отложено»1.
Тем не менее обстановка продолжала оставаться напряжен-
ной. После 6 декабря по городу разнесся слух, что Констан-
тин Павлович отказывается от престола. Бестужев показы-
вал на следствии: «Вдруг стали носиться слухи, что он
отказывается, что Польша с Литвой и Подолией отойдет
от России, дабы не обделить экс-императора. Тогда, при-
знаюсь, закипела во мне кровь и неуместный патриотизм
возмутил рассудок» 1 2. В другом показании Бестужев гово-
рит: «Тогда князь Трубецкой и Рылеев, а потом Оболен-
ский, я, Арбузов и Одоевский, Штейнгель и Якубович стали
говорить, что сим надобно воспользоваться, что солдаты не
расположены к Николаю Павловичу, а цесаревича любят,
и что никогда не представится для России благоприятней-
шего случая отыскать права, коими пользуются другие
нации» 3.
Квартира больного Рылеева опять стала сборным пунк-
том заговорщиков. «С 9-го числа стали собирать членов и
вербовать единомышленных в полках, — говорит А. Бе-
стужев. — Долгое медление двора объявить отречение, и
бюллетени, что цесаревича ожидают, дало нам средство
придать вероятие слуху, что отречение несправедливо, и
что он или обманут или задержан» 4. Последние дни перед
восстанием прошли в усиленной подготовке гвардии к вы-
ступлению. «Мы работали усерднее, приготовляли гвар-
дию, питали и возбуждали дух неприязни к Николаю,
существовавший между солдатами, — вспоминает Бесту-
жев. — ...Но, несмотря на успехи наши, невзирая на то,
что новые члены прибывали, что за многие полки сделаны
были обещания, мы мало уверены были в наших силах;
никто не мог ручаться за полный полк, ротные командиры,
участвовавшие в заговоре, могли отвечать только за свои
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 450.
2 Там же, стр. 436.
8 Там же, стр. 450—451.
4 Там же, стр. 451.
А, А. Бестужев-Марлинский
427
роты, и то при некоторых благоприятных обстоятельствах.
Часто в разговорах наших сомнение насчет успеха выра-
жалось очень положительно. Не менее того, мы видели не-
обходимость действовать, чувствовали надобность пробу-
дить Россию. Рылеев всегда говаривал: «Предвижу, что
не будет успеха, но потрясение необходимо, тактика рево-
люций заключается водном слове: дерзай, и ежели эго
будет несчастливо, мы своей неудачей научим других» L.
В совещаниях накануне восстания всегда участвовали,
по свидетельству Оболенского, Трубецкой, Рылеев, Обо-
ленский, три брата Бестужевых (Николай, Александр,
Михаил), Одоевский, Каховский, Арбузов и Сутгоф. А. Бе-
стужев проявлял на совещаниях большую активность.
Об этом свидетельствуют показания многих декабристов.
«Что ж касается до третьего брата — Александра Бесту-
жева, — говорит С. Трубецкой, — ...то действительно он
был большею частию запальчив, когда приходил на сове-
щание» 1 2. Кожевников, не участвовавший сам на совеща-
ниях, со слов других передает: «Слышал о Бестужеве, как
об ревностном распространителе сей гибельной заразы» 3.
Батеньков дает следующую характеристику Бестужеву:
«А. Бестужев известен мне был всегда как человек, способ-
ный в глазах на все крайности, и потому я, когда только мог,
избегал с ним разговоров и изъяснений» 4. Чувствуя бли-
зость развязки, А. Бестужев был в особенно приподнятом
и боевом настроении. Встретив во дворце за три дня до
восстания члена Северного общества Ростовцева, он сказал
ему, что «дело доходит до палашей» 5.
Жаркие прения на совещаниях вызвал сам план прове-
дения восстания. Решено было собрать восставшие полки
на Сенатской площади, чтобы принудить Сенат опубликовать
революционный манифест, который объявлял бы о созыве
Великого собора (учредительного собрания) и излагал бы
основные требования декабристов.
Вопрос о судьбе императорской фамилии продолжал вол-
новать декабристов до самого дня выступления. Решительное
1 «Воспоминания Бестужевых», стр. 31—32.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 62.
8 Там же, стр. 468.
4 Л4. Довнар-Запольский, Мемуары декабристов, стр. 175.
6 «Восстание декабристов», т. I, стр. 446.
428 С. А. Овсянникова
ядро (А. Бестужев, Оболенский, Каховский) высказы-
валось за умерщвление Николая. Однако последнее при-
нятое решение заменяло убийство арестом всей царствую-
щей фамилии, с тем чтобы Великий собор сам решил судьбу
императорского дома. «Я твердо только знал, что царствую-
щую фамилию положено в случае удачи захватить и увезти;
и потом собрать Собор или Вече. Великий же Собор должен
был решить, какого рода избрать правление, или кому цар-
ствовать, и без нас. Тогда мы входили уже в ряд всех гра-
ждан и могли ли уверительно сказать, что бы он избрал?» 1—
показывает А. Бестужев. Новый план требовал ареста цар-
ской фамилии. Для этого необходимо было захватить Зим-
ний дворец. Первая мысль об этом пришла А. Бестужеву.
Ее поддержал Рылеев. А. Бестужев разработал диспози-
цию операции. Осуществить захват Зимнего дворца должен
был Морской гвардейский экипаж во главе с Якубовичем
и Арбузовым. Рылеев предлагал достать карту Петербурга
и план Зимнего дворца, на что Бестужев возразил, сказав,
что «...это глупость, что царская фамилия не иголка, и
если удастся увлечь войска, то она, конечно, не скроется».
Однако, захват дворца и арест царствующей фамилии ре-
шено было осуществить только после того, как Сенат под-
пишет манифест, предъявленный ему делегацией членов
общества, в составе Рылеева и Пущина. «Овладеть дворцом
прежде успеха не было и в виду, — показывал Бестужев
на следствии, — и, как некоторые спрашивали, не соби-
раться ли лучше на Дворцовую площадь, то я настоял, чтобы
не туда, а на Сенатскую» 1 2. После Зимнего дворца поло-
жено было, лейб-гвардии Финляндскому полку и лейб-гре?
надерам занять Петропавловскую крепость.
На заседании 13 декабря было принято решение высту-
пить в день новой присяги, т. е. 14 декабря. По словам
А. Бестужева, участники совещания наметили следующий
план: «Якубовичу с Арбузовым, выведя Экипаж, итти под-
нимать Измайловский полк и потом спуститься по Возне-
сенской на площадь. [М.] Пущину вести с ними Эскадрон.
Брату Николаю и Рылееву находиться при Экипаже. Мне
поднять Московский полк и итти по Гороховой. Сутгофу
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 458.
2 Там же, стр. 452.
Д. А. Бестужев-Марлинский
429
вывести свою роту, а если можно и другие по льду на мост
и на площадь... Финляндскому полку — через Неву. Пол-
ковник Булатов должен был ждать лейб-гренадеров, а
кн. Трубецкой — все войска, чтобы ими командовать и
там сделать дальнейшие распоряжения. Прочие члены
собираются на площадь» Ч Когда же возник вопрос, что
делать, если командиры восставших полков воспротивятся
их движению на Сенатскую площадь, А. Бестужев был того
мнения, что в данном случае нужно будет применить наси-
лие, но не отступать: «Я говорил, что невозможно вывести
солдат из казарм без насилия, что вероятно запрут выходы,
и тогда надобно будет пробиваться на штыки; что напрасно
лить крови никто не захочет, но если невозможно будет
увлечь в полках начальников напором массы, ни испугать
их грозою оружия, в такой крайности надобно будет при-
бегнуть к выстрелам» 1 2. Для того, чтобы поднять войска,
решили распустить слух, будто отречение Константина не-
законно, и что в Сенате хранится духовное завещание по-
койного императора, в котором срок службы для нижних
чинов сокращен на 10 лет. А. Бестужеву было поручено
поднять Московский полк. Его ораторские способности
были хорошо известны декабристам. «Я был внутренним
чувством убежден, что буду иметь на военных большое
влияние» 3, — сознался он на следствии.
В течение дня 13 декабря у Рылеева созрел план царе-
убийства, который, однако, не был согласован с принятым
общим планом переворота. Рылеев боялся возможной
междоусобной войны, которая могла вспыхнуть в случае,
если бы Николаю удалось избежать ареста. Выполнение
этого плана он поручил Каховскому. Каховский, согласив-
шийся вначале на цареубийство, несколько позже отказался
выполнить план Рылеева, который расходился с обще-
принятым. Его поддержал А. Бестужев. Котляревский
объясняет этот факт «неустойчивостью взглядов» Бестужева
«в щекотливом вопросе об устранении царствующей фами-
лии» 4. Но А. Бестужев был сторонником цареубийства и
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 452.
2 Там же, стр. 459.
8 Там же, стр. 458.
* Н. Котляревский, Декабристы, стр. 129—130.
430
С. А. Овсянникова
лишь под давлением общего решения согласился на арест
царской фамилии. Каховский отклонил в конце концов
предложение Рылеева потому, что умерщвление Николая,
по мысли Рылеева, должно было быть представлено как
личный акт Каховского: политическая и моральная ответ-
ственность не ложилась бы на тайное общество, а всецело
падала бы на Каховского. Общество, как предполагалось,
должно было отмежеваться от этого акта и осудить его офи?
циально. Каховский отверг такую постановку дела и Бе-
стужев поддержал его в этом решении. Возможно, что Бе-
стужевым руководило то соображение, что цареубийство
противоречило принятому заранее плану и требовало бы
поэтому специальной подготовки. Он предложил Кахов-
скому явиться на Сенатскую площадь и действовать там
вместе с остальными товарищами х.
В ночь с 13 на 14 декабря Бестужев вместе с Якубовичем
направился в казармы гвардейского экипажа, чтобы озна-
комиться с его расположением и дать последние указания.
Но Якубовичу изменила решимость. В 6 часов утра 14 де-
кабря он явился к А. Бестужеву и заявил, что отказывается
от возложенного на него поручения — захвата Зимнего
дворца, обещав, правда, притти на Сенатскую площадь.
В 9 часов утра Бестужев направился в казармы Московского
полка. Его встретили брат Михаил, Щепин-Ростовский,
а также командиры рот Волков и Броке, которые, не будучи
членами тайного общества, действовали заодно с ними.
Перед выводом полка на Сенатскую площадь А. Бестужев
обошел вторую, третью, пятую и шестую роты и говорил
солдатам, что их обманывают, заставляя присягать Николаю
в то время, как цесаревич Константин вовсе не отказывался
от престола, что он задержан в Варшаве и призывает солдат
остаться верными первой присяге. Михаил Бестужев вспо-
минает, что его брат Александр называл себя адъютантом
Константина и говорил, что приехал недавно из Варшавы
с повелением не допускать полки до присяги 1 2. Адъютант-
ский мундир Бестужева придавал вероятие его словам.
«Говорил сильно — меня слушали жадно»3, — признался
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 363.
2 См. «Воспоминания Бестужевых», стр. 69.
8 «Восстание декабристов», т. I, стр. 437.
А. А. Бесту ж ев-Мар ли некий 431
Бестужев на следствии. Заслуживает внимания показание
Щепина-Ростовского о том, что «Александр Бестужев фельд-
фебелю Сергузееву велел приказать людям взять с собою
боевые патроны» Ч Увлеченные агитацией, роты начали
строиться во дворе. Как и предвидел Бестужев, восставшие
встретили сопротивление со стороны командиров полка —
генерал-майора Фридерикса, бригадного генерала Шен-
шина, полковника Хвощинского, капитана Моллера. А. Бе-
стужеву было поручено удалить от восставших рот коман-
диров полка. Выходя из казарм, Михаил Бестужев увидел
брата, который «...стоял подле генерала Фридрикса и убе-
ждал его удалиться... Видя, что его убеждения тщетны, он
распахнул шинель и показал ему пистолет. Фридрикс
отскочил влево и наткнулся на Щепина, который так ловко
рубнул его своею острою саблею, что он упал на землю» 1 2.
Та же участь постигла Хвощинского и Шеншина. Прибыв-
ший в это время в казармы Московского полка Петр Бесту-
жев, узнал, что восставший полк готов к выходу и поспешил
сообщить об этом в гвардейский Морской экипаж 3. Нако-
нец, Московский полк, возглавляемый братьями Бестужевы-
ми и Щепиным-Ростовским, заполнил Гороховую улицу и
направился на Сенатскую площадь. По подсчету историка
полка, за Бестужевыми пошли 671 человек 4. «Вышедши на
Сенатскую площадь, мы ее нашли совершенно пустою» 5 6, —
вспоминает М. Бестужев. Действительно, ни один из наме-
ченных полков еще не явился на площадь.
К чести Московского полка, и особенно Александра и
Михаила Бестужевых, надо сказать, что они не растерялись
в таком положении, не повернули обратно. Вместе с Щепи-
ным-Ростовским они построили каре вокруг памятника
Петру I и выдвинули заградительные цепи. Они позаботи-
лись также о том, чтобы известить о своем прибытии на
Сенатскую площадь командиров остальных полков, назна-
ченных к участию в восстании. Так, например, А. Бестужев
согласно составленной накануне диспозиции послал Конов-
1 «Восстание декабристов», т. I, стр. 411.
2 «Воспоминания Бестужевых», стр. 71.
3 «Восстание декабристов», т. I, стр. 412, 490.
4 А. Е. Пресняков, 14 декабря 1825 г., стр. 175; см. справку
Г. С. Бабаева, «Гвардия в декабрьские дни 1825 г.».
6 «Воспоминания Бестужевых», стр. 72.
432
С. А. Овсянникова
ницына, пришедшего на площадь без солдат, за лейб-гре-
надерами Ч «Мы стояли более 2 часов, а против нас не
показывалось никакое войско», — вспоминает М. Бесту-
жев. Наконец, правительство начало стягивать войска.
«Первые, кого мы увидели, были конногвардейцы, — про-
должает М. Бестужев, — которые... выстроились тылом
к Адмиралтейству и правым флангом к Неве. Потом пока-
зались Преображенцы, подвигавшиеся от Дворцовой пло-
щади, с артиллериею впереди... Первый батальон преобра-
женцев, прошед позади конногвардейцев, замкнул выезд
с Исаакиевского моста, коннопионеры, прошедши тем же
путем, замкнули выход к Английской набережной... Прочие
полки были размещены по главным улицам, идущим к пло-
щадям: Дворцовой, Исаакиевской и Петровской. Прибы-
тие и размещение войск не было одновременно, ио сопро-
вождалось большими паузами и суматохою» 1 2. Тем временем
на площади собралась большая толпа сочувствующего вос-
ставшим народа. Уговоры посланных Николаем генералов
и великого князя Михаила не склонили московцев на уступки.
Тогда правительство предприняло несколько атак конной
гвардии. Народ встретил атакующих камнями и поленьями
Атаки были отражены беглым ружейным огнем московцев.
Но восставшие сами не предприняли активных действий. Они
сдерживали попытки солдат вступить в перестрелку с пра-
вительственными войсками. При явном сочувствии народа
и наличии колебания среди царских войск, они продолжали
бездействовать. Возможно, что их активность была скована
общим планом выступления, согласно которому перейти
в наступление следовало только после сбора всех мятеж-
ных полков. Известную роль сыграла также неявка дикта-
тора С. Трубецкого на площадь. А. Бестужев показывал
на следствии: «Это имело решительное влияние и на нас и
на солдат, ибо с маленькими эполетами и без имени принять
команду никто не решился» 3.
Лишь во втором часу дня пришло первое пополнение.
То была первая рота лейб-гвардии Гренадерского полка под
командованием поручика Сутгофа, тут же пристроенная
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 446, 467; т. II, стр. 130.
2 «Воспоминания Бестужевых», стр. 72—73.
’ «Восстание декабристов», т. I, стр. 443.
А. А. Бестужев-Марлинский 433
к ротам Московского полка Ч Почти одновременно с лейб-
гренадерами прибыл и гвардейский Морской экипаж,
возглавляемый Николаем Бестужевым. Вместе с Экипажем
на площадь пришли В. Кюхельбекер, Арбузов, братья
Беляевы, Бодиско, Дивов. Моряки были выстроены отдель-
ной колонной. Через некоторое время прибыла остальная
часть лейб-гренадеров под командованием поручика Панова.
Будучи фактически начальником каре, А. Бестужев «по-
ставил свежих лейб-гренадеров на фасы, а московцев внутрь
каре» 1 2. «Я ни минуты до рассеяния не имел свободного
времени» 3, — констатировал он на следствии.
Начинало смеркаться, а диктатор все еще не являлся.
Михаил Бестужев вспоминает: «Со всех сторон мы были
окружены войсками — без главного начальства (потому
что диктатор Трубецкой не являлся), без артиллерии, без
кавалерии, словом, лишенные всех моральных и физиче-
ских опор для поддержания храбрости солдат. Они с необы-
чайною энергиею оставались неколебимы и, дрожа от хо-
лода, стояли в рядах, как на параде» 4. А. Бестужев, подобно
остальным своим товарищам, оставался на площади до
последнего момента. Возможно, он надеялся, что обстоя-
тельства изменятся в пользу восставших. Именно об этом
свидетельствует его невольное признание в письме к импе-
ратору Николаю I из Петропавловской крепости: «если бы
присоединился к нам Измайловский полк, я бы принял
команду и решился на попытку атаки, которой в голове
моей вертелся уже и план» 5. Однако, надеждам не суждено
было сбыться. «На площади под конец я увидел, что мы
погибли, — говорил Бестужев на следствии, — но не хотел
взять на себя крови солдат, еслиб повел их в атаку на пушки,
и потому молчал, слушая рассуждения других, что бы делать,
ибо видел, что все бесполезно» в.
Когда стала совершенно очевидной измена С. Трубецкого,
был выбран диктатором Е. Оболенский. Но было уже
поздно. Правительственные войска готовились к решитель-
1 См. «Восстание декабристов», т. II, стр. 128.
2 «Восстание декабристов», т. I, стр. 359.
3 Там же.
4 «Воспоминания Бестужевых», стр. 77—78.
5 «Из писем и показаний декабристов», стр. 43.
8 «Восстание декабристов», т. I, стр. 452.
434
С. А, Овсянникова
ной атаке. «Вдруг мы увидели, — говорит Н. Бестужев, —
что полки, стоявшие против нас, расступились на две сто-
роны, и батарея артиллерии стала между ними с развер-
стыми зевами, тускло освещаемая серым мерцанием сумерек.
Митрополит, посланный для нашего увещания, возвратился
без успеха; Сухозанету, который, подъехав, показал нам
артиллерию, громогласно прокричали подлеца — и это
были последние порывы, последние усилия нашей незави-
симости» Ч Кюхельбекер, Пущин, М. Бестужев уговари-
вали народ разойтись, но бесполезно. Толпа продолжала
окружать восставшие войска. Наконец грянули выстрелы.
Снег вокруг памятника обагрился кровью. Несколько вы-
стрелов подряд обратили в бегство толпу народа, которая
смяла строй каре и увлекла восставших за собой. Напрасны
были усилия Александра и Николая Бестужевых остановить
солдат. Часть отступавших бросилась в узкую Галерную
улицу. Н. Бестужев рассказывает: «Когда при входе в узкую
Галерную улицу бегущие столпились вместе, я достиг до
лейб-гренадеров, следовавших сзади, и сошелся с братом
Александром; здесь мы остановили несколько десятков че-
ловек, чтобы, в случае натиска конницы, сделать отпор и
защитить отступление, но император предпочел продолжать
стрельбу по длинной и узкой улице. Картечи догоняли
лучше, нежели лошади, и составленный нами взвод рас-
сеялся» 1 2.
Не дожидаясь ареста, А. Бестужев сам явился вечером
15 декабря на гауптвахту Зимнего дворца. По приговору
Верховного уголовного суда он был осужден по первому
разряду к смертной казни отсечением головы. Степень его
виновности была определена следующим образом: «Штабс-
капитан Александр Бестужев. Умышлял на цареубийство
и истребление императорской фамилии; возбуждал к тому
других; соглашался также и на лишение свободы импера-
торской фамилии; участвовал в умысле бунта привлечением
товарищей и сочинением возмутительных стихов и песен;
лично действовал в мятеже и возбуждал к оному нижних
чинов» 3. По конфирмации приговор был заменен лишением
1 «Воспоминания Бестужевых», стр. 41.
2 Там же, стр. 42.
8 «Государственные преступления в России в XIX в.» Сборник
материалов под ред. Б. Базилевского, т. I, СПБ 1906, стр. 57.
А, А. Бестужев-Марлинский 435
дворянского звания и чинов и каторжными работами сроком
на 20 лет, а после них — поселением. Позднее срок каторги
был сокращен до 15 лет.
По особому высочайшему повелению Бестужев после
годичного заключения в крепости форта «Слава», минуя
каторжные работы, был отправлен на поселение в Якутск.
Полное одиночество, неизвестность о судьбе родных и дру-
зей, отсутствие книг повергают его первое время в тоску.
Однако он не падает духом. В письмах он старается подбо-
дрить родных: «Я вовсе не так жалок, как может быть вы
себе воображаете: я крепок духом — и это главное. Воспо-
минание, правда, иногда огорчает меня, но зато оно же и
утешает» Ч (Курсив мой. — С. О.) Бестужева мучит
совесть, что он не разделяет тяжелой участи своих братьев,
отбывающих каторжные работы. Он называет их отныне
не просто братьями, но «друзьями души своей». В каждом
письме к братьям Николаю и Михаилу он просит передать
привет товарищам декабристам: «обнимите дружески Пу-
щина, Евгения (Оболенского. — С. О.), Штейнгеля. У меня
горячо сохранилось воспоминание о их дружбе» 1 2.
10 февраля 1829 г. Бестужев направляет на имя Дибича
письмо, в котором просит зачислить его рядовым в Кав-
казскую армию. Вскоре последовало повеление Николая I
определить А. Бестужева «рядовым в действующие полки
Кавказского корпуса, с тем, чтобы и за отличие не предста-
влять к повышению, но доносить только, какое именно
отличие им сделано» 3. Одновременно последовало отноше-
ние управляющего главным штабом А. И. Чернышева
командующему Кавказской армией графу Паскевичу. В этом
отношении говорилось: «К сему имею честь присовокупить,
что по определении Бестужева в полк рядовым должно
иметь за ним тайный бдительный надзор и согласно сооб-
щенной от меня вашему сиятельству высочайшей воле...
доносить немедленно, коль скоро усмотрено будет в поведе-
нии Бестужева какое-либо отступление от порядка» 4.
1 ИРЛ И АН СССР, «Архив братьев Бестужевых», ф. 604, № 12
(5581), л. 24, 24 об.
8 «Русский вестник», май, 1870 г., т. 87, стр. 235.
8 «Русская старина», декабрь, 1881 г., стр. 887.
4 «Былое», ноябрь, 1906 г., стр. 306.
436
С. А. Овсянникова
В августе 1829 г. Бестужев был доставлен в Тифлис и за-
числен рядовым в 41-й егерский полк. Он надеялся на Кав-
казе с головой уйти в боевую жизнь, однако разочарование
последовало тотчас же. Бестужев участвует лишь в мелких
стычках с горцами. Приподнятое настроение сменяется
тоской и апатией. В конце 1829 г. он опять попал в Тифлис,
где встретился с друзьями, также отбывавшими ссылку на
Кавказе. Однако начальство, выполняя царскую инструк-
цию, зорко следило за опальными декабристами и, в част-
ности, за А. Бестужевым, который пользовался большой
популярностью среди молодых офицеров. Доносы сменялись
доносами, скоро все декабристы были высланы в разные
стороны. В начале 1830 г. А. Бестужева перевели в Дербент-
ский гарнизонный батальон, в котором он вынужден был
прослужить около четырех лет. В письмах к матери он опи-
сывал скучную жизнь захолустного города, жаловался на
одиночество, вынужденное бездействие, от которого бежал
из Якутска. Особенно угнетали его строевые занятия. Не-
смотря на то, что он, бывший гвардейский офицер, хорошо
знал строевую подготовку, начальник гарнизона заставлял
его проходить строевые занятия наравне с новобранцами.
В письме (1832 г.) к матери он писал: «Новый командир так
груб, что надо верблюжье терпение служить с ним. Караулы
часты, а учиться обок с рекрутами, право, в мои лета не
к лицу» \ Он уже с отрадой вспоминал время, проведенное
в Якутске, где был предоставлен самому себе и мог зани-
маться литературой, для которой теперь почти не оставалось
свободного времени.
Мысли о России, о ее будущем не покидали Бестужева
и в эти трудные для него годы. Он был убежден в том, что
«Россия заключает в себе элементы народного богатства и
частного довольства, коих лишена старая дурочка Европа,
со всеми своими погремушками»1 2. «Ума не приложу, — с от-
чаянием восклицал он, — отчего мы — великие, сильные
как народ, мы свершители чудес храбрости и пользы от-
чего мы часто так мелочны, так пусты, так ничтожны!»3
1 «Русский вестник», июнь, 1870 г., т. 87, стр. 519.
2 ИРЛИ АН СССР, «Архив братьев Бестужевых», ф, 604,
№ 11(5580), л. 3.
8 Там же, ф. 604, № 8(5577), л. 12.
А, А. Бестужев-Марлинский 437
Бестужев верил в талант русского народа, в его способности
преодолевать любые трудности и обращал свой гнев против
тех, кто препятствовал развитию народного гения. Русский
патриот, Бестужев пронес через всю свою жизнь горячую
любовь к родине. В последние годы жизни его мучила мысль
о смерти на чужбине. В одном из писем (1832 г.) мы читаем:
«признаюсь, сердце у меня разрывается, когда вздумаю,
что не увижу моей родины, которой отдал и посвящал я все...
О, нигде в мире не хотел бы я родиться кроме России!» Ч
Он говорит, как о своем счастье, о том, что был членом тай-
ного общества и был дружески связан с его участниками.
В письме к Н. А. Полевому он писал: «Несчастны вы, что
судьбой брошены в такой огромный круг мерзавцев. Я был
счастливее вас, живучи в свете; я знал многих, у которых
самый большой порок был лишь то, что они считали себя
героями. Я счастливее вас и в этом преддверии ада, в котором
маюсь, ибо знаю людей, для коих падение стало вознесе-
нием. О, какие высокие души, какое ангельское терпение,
какая чистота мыслей и поступков!... Самая злая, низкая
клевета не могла в шесть лет искушения найти ни в одном
пятнышка, и в какое бы болото ни бывали они брошены,
приказное презрение превращалось в невольное уважение.
Безупречное поведение творит около них очарованную
атмосферу, в которую не смеет вползти никакая гадина...
Сколько познаний, дарований погребено вживе!»1 2.
В 1834 г. Бестужева перевели из гарнизона в действую-
щую часть. Непрерывные походы с их опасностями, лише-
ниями, всевозможные неприятности со стороны начальства—
вот что заполнило последний период его жизни. Мрачные
мысли все чаще и чаще овладевают им. Все уже становился
круг друзей. 23 февраля 1837 г. Бестужев на могиле Грибое-
дова служит панихиду по Пушкину. «Я плакал тогда — как
и сейчас плачу — горячими слезами, плачу о друге, о то-
варище по оружию, о самом себе... — писал он в письме
брату. — Да чувствую я, что смерть моя тоже будет и на-
сильственной, и необычайной — и близкой» 3. 7 июля 1837 г.,
при высадке десанта на мыс Адлер, А. Бестужев был убит,
1 «Русская старина», февраль, 1901 г., стр. 400.
2 «Русский вестник», март, 1861 г., т. 32, стр. 312—313.
3 «Отечественные записки», июль, 1860 г., стр. 71.
438
С. А. Овсянникова
* *
*
Декабрист А. Бестужев был писателем. Литературному
творчеству и издательской деятельности он отдавал много
сил и времени. Отразились ли политические идеи Бесту-
жева в его художественных произведениях? Мог ли он,
будучи активным членом Северного общества, ближайшим
другом поэта-революционера Рылеева и многих других
передовых представителей литературы, в своем творчестве
обойти социальные и политические проблемы, волновавшие
его как декабриста? Представители буржуазной историо-
графии не находили гражданских мотивов в творчестве
А. Бестужева. Котляревский видит в его произведениях
лишь некоторый «отпечаток его либерального образа мыс-
лей» Ч Богучарский и Венгеров объявляют творчество
А. Бестужева безидейным, не касавшимся социальных и
политических тем 1 2. Справедливый вопрос задает этим
критикам неизвестный автор статьи «Марлииизм»: «Но
можно ли быть, однако, идейным и не писать идейно?» 3.
Несмотря на то, что эта статья содержит в себе ряд ошибоч-
ных положений, она ценна тем, что защищает «гражданскую
подкладку» в творчестве А. Бестужева.
За последнее время советская наука сделала значитель-
ные успехи в деле изучения поэтического наследия дека-
бристов. Советские литературоведы указывают на непо-
средственную связь литературного творчества декабристов
с их политической деятельностью в тайном обществе4.
Теперь уже не приходится сомневаться в том, что лучшие
произведения декабристов были подчинены идеям борьбы
с самодержавно-крепостническим строем. Об этом говорят,
1 Н. Котляревский, Декабристы, стр. 295.
2 См. В. Богучарский, Из прошлого русского общества, стр. 65;
С. Венгеров, Критико-библиографический словарь, СПБ 1892, т. Ill,
стр. 157.
8 «Ежемесячные сочинения» № 1, 1903 г., СПБ, стр. 46.
4 См. В. Орлов, Радищев и русская литература, М. 1949;
Б. С, Мейлах, Поэтическое творчество декабристов, сборник «Поэзия
декабристов», Л. 1950; А, Г, Цейтлин, Агитационно-сатирические
песни Рылеева и Бестужева, «Известия АН СССР», отдел литературы
и языка, т. IX, вып. 6, М. Л. 1950; В. Г. Базанов, Поэты-декабри-
сты, М. — Л. 1950.
А. Л. Бестужев-Марлинский
439
например, обнаруженные не так давно в Центральном
государственном литературном архиве (фонд Вяземских)
новые тексты так называемых «подблюдных» песен де-
кабристов, объединенные общим композиционным замы-
слом с известными нам ранее песнями Ч До этого вре-
мени считалось вполне установленным авторство К. Ры-
леева и А. Бестужева лишь для пяти песен («Ах, где
те острова», «Ты скажи, говори», «Царь наш, немец рус-
ский», «Ах, тошно мне» и «Уж как шел кузнец»). Надо
думать, что дальнейшее изучение литературного наследия
декабристов, а также работа по выявлению новых ма-
териалов помогут нам еще больше узнать как о лите-
ратурной, так и о политической деятельности декабристов.
А. Бестужев сочетал литературное творчество с изда-
тельской и критической деятельностью. До 14 декабря 1825 г.
он был известен как писатель, критик и издатель одновре-
менно. После 1825 г. он известен главным образом как писа-
тель-романист. Литературная деятельность Бестужева на-
чалась с 1819 г. Творчество его идет под знаком идейных
стремлений декабристов. Уже в наиболее раннем произве-
дении, написанном в 1819 г., Бестужев противопоставляет
пустому и ничтожному свету гордого и свободного поэта,
со всей страстью бичуя пороки общества, которое ценит
только знатность, богатство и не отдает должное таланту.
«Но мне здесь жить? к чему? И что здесь делать мне?
Могу ль обманывать, могу ли притворяться?
Нет! К возвышению постыдно пресмыкаться.
Свободен мыслями, хоть скованный судьбой,
Не променяюсь я за выгоды душой.
Не захочу, на крест иль чин имея виды,
Смывать забвением вельможные обиды
Иль продавать на зло и вкусу и ушам
Тому, кто больше даст, стиховный фимиам».
Нет, поэт должен быть честен, Он не должен бояться
правды.
«Я отдаю товар, каков он есть, лицом:
Осла ослом зову, Бибриса — подлецом» 1 2.
1 М. А. Бриксман, Агитационные песни декабристов. «Дека-
бристы и их время». Материалы и сообщения, под ред. М. П. Алек-
сеева и Б. С. Мейлаха, М.—Л. 1951, стр. 12.
2 «Поэзия декабристов», Л. 1950, стр. 505—506.
440
С. А. Овсянникова
Гнев справедливости вдохновляет поэта, он пророчит
возмездие ничтожному высшему свету:
«Но я, уверен быв, что для самой фортуны
Хоть дремлют, но не спят каратели перуны,
От развращения спешу себя спасти.
Роскошный Вавилон! В последнее прости»1.
При жизни автора стихотворение это, разумеется, не
могло появиться в печати. Тема его перекликается с извест-
ной эпиграммой на Жуковского, которая приписывалась
одно время то Пушкину, то Воейкову, а в настоящее время
считается принадлежащей А. Бестужеву:
«Из савана оделся он в ливрею,
На ленту променял лавровый свой венец,
Не подражая больше Грею,
С указкой втерся во дворец —
И что же вышло наконец?
Пред знатными сгибая шею,
Он руку жмет камер-лакею.
Бедный певец!» 1 2
К 1819 г. относится также комедия «Оптимист». Здесь
в диалоге Крутона и Людмила автор противопоставляет
бунтаря-революционера реформатору. В уста Крутона
Бестужев вкладывает свой протест против существующего
строя, критику современного общества.
«...Невинность силе здесь, богатству предана;
Нет добродетели, честь в откуп отдана...
Все люди злобны в нем, и глупы и несчастны!»
В противоположность бунтарю показан умиротворитель,
пытающийся сгладить все противоречия, оставить в не-
прикосновенности устои общества. Людмил уговаривает
Крутона выбросить из головы его опасные мысли, он убе-
ждает друга в том, что тот ошибается:
«Системы ложныя умы вскружили нам?
Все заблуждаются! — тому пример ты сам.
Смягчи свой гнев, мой друг, будь прямо беспристрастен».
1 «Поэзия декабристов», стр. 508.
2 Там же, стр. 513.
А. А. Бестужев-Марлинский
441
Людмил советует последовать его примеру:
«Конечно, вижу я, как ты, как всяк другой,
Есть зло, но есть за то и благо под луной;
Я благом пользуюсь, а зло сносить стараюсь» 1
В романах и повестях раннего периода Бестужев также
не проходит мимо волнующих его тем — стремления к сво-
боде, любви к родине. В новгородской повести «Роман и
Ольга» мы видим гордого, независимого новгородца Романа,
который готов пожертвовать собственной жизнью и личным
благополучием ради сохранения новгородской вольности и
защиты ее от притязаний московского и литовского князей.
Автор симпатизирует новгородскому вечу, принимающему
вольнолюбивое решение. Рядом с мотивом вольности звучит
и тема патриотизма. Когда герой повести оказывается
в плену и ему обещают жизнь, купленную ценой измены
родине, он гордо бросает врагам: «Я не продам своей ро-
дины за все блага в мире, не хочу вести переговоров
с врагом Новагорода, когда не в руках, а на руках моих
гремит железо» 1 2. Наоборот, в повести «Изменник» А. Бе-
стужев клеймит предателя Владимира Ситского, который
в трудные для родины дни перешел на сторону литовского
князя, движимый корыстными целями. В «Ревельском тур-
нире» проведена идея борьбы против сословных привилегий.
Героем повести автор делает приказчика, показывая его
превосходство перед чванливой знатью. Антифеодальная
направленность получила свое выражение в таких повестях,
как «Замок Венден», «Замок Эйзен» и др. В образе средне-
вековых феодалов автор выводит современных помещиков-
самодуров, попирающих самые элементарные человеческие
права.
Наиболее яркие страницы в литературном творчестве
Бестужева, насыщенные острым политическим содержа-
нием, составили агитационные песни на народные, в част-
ности на солдатские мотивы, сочиненные им совместно
с Рылеевым. В одном из своих показаний А. Бестужев
старался уверить следственную комиссию в том,что песни эти
распространялись лишь в узком кругу друзей-декабристов
1 «Сын отечества», октябрь, 1819 г., ч. 52, стр. 180—181.
2 А. Марлинский, Полное собрание сочинений, изд. 4, СПБ
1847, т. III, ч. VII, стр. 187.
442
С. А, Овсянникова
и совершенно не имели хождения в народе Ч Однако
имеются прямые указания на то, что агитационные песни
были очень популярны среди «простолюдинов». «Хотя пра-
вительство всеми мерами старалось истребить сии песни,
где только могли находить их, — вспоминает Н. Бесту-
жев, — но они были сделаны в простонародном духе, были
слишком близки к его состоянию, чтобы можно было вы-
теснить их из памяти простолюдинов, которые видели
в них верное изображение своего настоящего положения и
возможность улучшения в будущем... Рабство народа,
тяжесть притеснения, несчастная солдатская жизнь изобра-
жались в них простыми словами, но верными красками...
В самый тот день, — продолжает Н. Бестужев, — когда
исполнена была над нами сентенция и нас, морских офице-
ров, возили для того в Кронштадт, бывший с нами унтер-
офицер морской артиллерии сказывал нам наизусть все
запрещенные стихи и песни Рылеева, прибавя, что у них
нет канонира, который, умея грамоте, не имел бы переписан-
ных этого рода сочинений...» 1 2 3 Как видим, агитационные
песни декабристов были любимы солдатами и матросами,
да это и понятно. Простыми, доходящими до каждого чело-
века словами рассказывалось в песнях о насилии помещи-
ков, судей, попов и, наконец, жестокого временщика Арак-
чеева. Такова широко распространенная песня «Ах, тошно
мне». Но не жалобы, а прямая угроза звучит в ней по адресу
угнетателей:
«А что силой отнято,
Силой выручим мы то.
И в приволье,
На раздолье,
Стариною заживем».
Или:
«А до бога высоко,
До царя далеко,
Да мы сами
Ведь с усами,
Так мотай себе на ус» 8.
Еще сильнее звучит призыв к расправе с угнетателями
в песне «Вдоль Фонтанки-реки», явно рассчитанной на
1 См. «Восстание декабристов», т. I, стр. 457—458.
2 «Воспоминания Бестужевых», стр. 27—28.
3 «Поэзия декабристов», стр. 245, 247.
А, А, Бесту ж ев-Map ли некий
443
солдатскую массу. Авторы призывают солдат штыками
истребить угнетателей во главе с «тираном-подлецом».
«Вдоль Фонтан ки-реки квартируют полки.
Их и учат, их и мучат, ни свет ни заря!
Что ни свет ни заря, для потехи царя!
Разве нет у них рук, чтоб избавиться мук?
Разве нет штыков на князьков голяков?
Да Семеновский полк покажет им толк.
А кому сбудется, не минуется. Слава!»1
В цикле так называемых «подблюдных» песен есть и
такие, в которых декабристы обращались к народу с прямым
призывомуничтожитьсамодержавно-крепостнический строй.
Такова известная ранее песня «Уж как шел кузнец», а
также недавно обнаруженные «Как идет мужик из Нова-
города» и «Уж вы вейте веревки на барские головки» 1 2.
Однако распространять эти песни среди крестьян декабристы
не решались, боясь сделать народ активной силой в гряду-
щей революции. В этом находит подтверждение ленинский
тезис о том, что декабристы были «страшно далеки» от на-
рода 3. Агитационные песни А. Бестужева и Рылеева имели
хождение не только в Петербурге. Из следственного мате-
риала мы знаем, что они были переданы Рылеевым Матвею
Муравьеву-Апостолу для распространения их на Юге4.
Итак, в творчестве Бестужева до 14 декабря 1825 г.
ясно можно обнаружить гражданские мотивы. Его первые
стихотворные опыты и повести разоблачают пороки совре-
менного общества. Герои повестей Бестужева полны любви
к родине и преданности ей, полны страстной ненависти ко
всем притеснителям свободы.
Эти гражданские мотивы не исчезли в творчестве Бесту-
жева и после декабрьского поражения. Особенно плодо-
творными были годы, проведенные на Кавказе. В тяжелых
условиях гарнизонной и походной солдатской жизни Бесту-
жев создает большую часть своих произведений. В основе
его повестей лежит конфликт героев с обществом. Неудо-
влетворенные жизнью, его герои протестуют против не-
справедливости того общественного строя, который душил
1 «Декабристы и их время», стр. 13.
2 Там же, стр. 13—14.
8 В, И, Ленин, Соч., т. 18, стр. 14.
4 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 289; т. IX,
стр. 261—262.
444
С. Л. Овсянникова
человеческую личность. Критическое отношение к пустому
и бездушному обществу высказывает Бестужев в речах
действующих лиц повестей «Фрегат Надежда», «Лейтенант
Белозор», «Испытание» и других. Близкое знакомство
с русским солдатом позволяет Бестужеву правдиво изобра-
зить его в своих произведениях. В романе «Вадимов» герой
высказывает мысли автора о русском солдате: «Полюбил
я русского солдата: это — самое безропотное существо
в самой тяжкой доле, это — самое беззаботное в опасностях
созданье, и, что всего чуднее, самое нехвастливое существо
после чудес храбрости» Ч Замечателен «Рассказ офицера,
бывшего в плену у горцев». Его герой в самых смелых
высказываниях бичует крепостников, торгующих крестья-
нами без всякого стыда и страха: «Меня продали — ничего
нет справедливее. Да и почему не продаст свою добычу
человек, отваживший собственную за нее жизнь, когда
продают людей другие люди, добывшие их без всякого
риску и сбывающие из одного барыша?» 1 2. Вопрос о невы-
носимом положении крепостных крестьян продолжал вол*
новать передовое общественное мнение и в 30-е годы.
А. Бестужев, находясь под зорким наблюдением николаев-
ской жандармерии, старался высказывать свои мыслив за-
вуалированной форме. Так, останавливаясь на крестьянском
вопросе в исторической повести «Наезды», Бестужев вы-
нужден был перенести действие в Польшу. «Здесь хлопа и
человеком не считают; его же грабят, да его же и в грязь
топчут. Я знаю некоторых панов, которые отдают выкар-
мливать своих щенков кормилицам, отымая у них грудных
младенцев» 3. Последняя фраза почти полностью воспроиз-
водит мысли Бестужева о положении русских крестьян,
высказанные в письме к Николаю I из Петропавловской
крепости.
Гражданскими мотивами проникнуто также и критиче-
ское творчество Бестужева. Его критическая деятельность
началась одновременно с литературно-художественной.
1 А. Марлинский, Полное собрание сочинений, изд. Каспари,
СПБ, т. II, стр. 447.
2 А. Марлинский, Полное собрание сочинений, изд. 4, СПБ 1847,
т. II, ч. VI, стр. 185.
3 А. Марлинский, Полное собрание сочинений, изд. 3, СПБ 1838,
ч. II, стр. 46.
А. А. Бестужев-Map линский 445
В своих критических статьях Бестужев борется за создание
русской национальной культуры. Он призывает писателей
и поэтов быть неподкупными, иметь постоянное общение
с народом — источником духовных сил.
Едва ли можно согласиться с мнением К. Пигарева
о том, что «игривый, тревожный и неглубокий ум Бесту-
жева менее всего был склонен к критическому анализу» Ч
Обзоры русской литературы А. Бестужева явились первым
опытом обобщить, систематизировать и подвести итог со-
стоянию русской литературы. Белинский видел в Бестужеве
первого русского критика, своего непосредственного пред-
шественника. «Вообще, Марлинскому как критику, лите-
ратура наша многим обязана» 1 2. Правда, Белинский часто
не соглашался с мнением Бестужева, но неизменно подчер-
кивал его заслугу в том, что он пробудил в читателе интерес
к критическому анализу произведений и поставил ряд важ-
ных проблем: необходимость создания русской национальной
культуры, искоренение из нее западных влияний. В этой
борьбе Бестужев придавал особенно большое значение рус-
скому народному языку. Белинский отмечал, что Бестужев
«силился подслушать живую общественную речь и, во имя
ее, раздвинуть пределы литературного языка» 3. Поэтому
любое проявление народности в языке, простоты слога,
его доступность для массового читателя приветствовалось
Бестужевым. Еще в первом обзоре «Взгляд на старую
и новую словесность в России» (1823 г.) он восхищался
баснями Крылова: «Крылов возвел русскую басню в ори-
гинально-классическое достоинство. Невозможно дать боль-
шего простодушия рассказу, большей народности языку,
большей осязаемости нравоучению. В каждом его стихе
виден русский здравый ум» 4. Высокую оценку дал он в этом
обзоре творчеству Пушкина: «Новый Прометей, он похитил
небесный огонь и, обладая оным, своенравно играет серд-
цами... Мысли Пушкина остры, смелы, огнисты; язык
светел и правилен. Не говорю уже о благозвучии сти-
1 Д’. Писарев, Жизнь Рылеева, стр. 174.
2 В. Г. Белинский, Полное собрание сочинений, под ред. С. А. Вен-
герова, СПБ 1901, т. V, стр. 135.
3 Там же, стр. 133.
4 «Полярная звезда», 1823 г., стр. 21.
446
С. А. Овсянникова
хов — это музыка» Ч Большое место в критических статьях
Бестужев уделял борьбе с низкопоклонством перед западной
культурой, которое захватило большую часть общества.
«Страсть к галлицизмам», вспыхнувшая, по его мнению,
во время заграничных походов, вызвала «совершенное
охлаждение лучшей части общества к родному языку и
поэтам, начинавшим возникать в это время» 1 2. Год спустя
он подробнее развивает ту же мысль: «Нас одолела страсть
к подражанию. Было время, что мы невпопад вздыхали
по-стерновски, потом любезничали по-французски, теперь
залетели в тридевятую даль по-немецки. Когда же попадем
мы в свою колею? Когда будем писать прямо по-русски?» 3.
Бестужев призывает писателей обратиться к мощному,
свежему, народному языку. «Вот стихия поэта, вот колы-
бель гения!»4 — восклицает он.
В критических статьях Бестужев продолжает тему неза-
висимости писателя от окружающей его пошлой среды.
«Богатство и связи безраздельно захватили все внимание
толпы, — но тут в проигрыше, конечно, не таланты!». Он
напоминает о великих писателях, которые смело высказы-
вали свои мысли и не зависели от толпы придворных. «Обо-
дрение может оперить только обыкновенные дарования...
Гомер, нищенствуя, пел свои бессмертные песни; Шекспир
под лубочным навесом возвеличил трагедию;... даже Воль-
тер лучшую свою поэму написал углем на стенах Бастилии»5.
А. Бестужев критикует современную систему воспитания,
которая не прививает человеку любви к умственному труду,
любви к чтению. «Сколько людей, которые бы могли просла-
вить делом или словом свое отечество, гибнут, дремля душой
в вихре модного ничтожества, мелькают по земле, как про-
летная тень облака» ®. Он с сожалением отмечает, что про-
свещение в России оставляет желать много лучшего. Учеб-
ные заведения охватывают малое количество населения.
«Недостаток хороших учителей, дороговизна выписных и
1 «Полярная звезда», 1823 г., стр. 24 — 25.
2 «Взгляд на русскую словесность в течение 1823 г.», «Полярная
звезда», 1824 г., стр. 3.
3 «Взгляд на русскую словесность в течение 1824 г. и начала
1825 г.», «Полярная звезда», 1825 г., стр. 9.
4 Там же, стр 7.
6 Там же, стр. 6—7.
3 Там же, стр. 8.
А. А. Бестужев-Марлинский
447
вдвое того отечественных книг и малое число журналов
не позволяют прсницать просвещению в уезды, а в столицах
содержать детей не каждый в состоянии» Ч
Появление комедии Грибоедова «Горе от ума» вызвало
широкую дискуссию в обществе, разделив его на два про-
тивоположных лагеря в оценке произведения. А. Бестужев
был одним из самых ярых ее защитников. Его блестящая
оценка «Горя от ума», помещенная в «Полярной звезде»,
широко известна в грибоедовской литературе. «Комедия
г. Грибоедова «Горе от ума», феномен, какого не видали
мы от времен «Недоросля». Толпа характеров, обрисован-
ных смело и резко; живая картина московских нравов,
душа в чувствованиях, ум и остроумие в речах, невиданная
доселе беглость и природа разговорного русского языка
в стихах... Человек с сердцем не прочтет ее, не смеявшись,
не тронувшись до слез... Будущее оценит достойно сию коме-
дию и поставит ее в число первых творений народных» 1 2.
Бестужев приветствовал в Чацком трибуна, разоблачи-
теля пороков современного общества. В его позднейших
воспоминаниях о Грибоедове мы читаем такие строки: «Воль-
ность русского разговорного языка, пронзительное остро-
умие, оригинальность характеров и это благородное него-
дование ко всему низкому, эта гордая смелость в лице
Чацкого проникли в меня до глубины души» 3. Произведе-
ние, в котором герой не противопоставляется «обществу»,
теряет, по мнению Бестужева, остроту и ценность. Поэтому
он спрашивал Пушкина по поводу «Евгения Онегина»:
«Поставил ли ты его в контраст со светом, чтоб в резком
злословии показать его резкие черты?» 4. Те же мысли нахо-
дим мы в первом критическом опыте Бестужева, написанном
им в 1819 г. по поводу комедий князя Шаховского «Липец-
кие воды»: «Искусство драматического писателя состоит не
только в умении сплетать вероятности и выдумывать пыш-
ные титулы, но в умении избирать разительные характеры,
искусно употреблять контрасты в оных для вернейшего
1 А. Марлинский, Полное собрание сочинений, изд. 4, т. IV,
ч. XI, стр. 156.
2 «Взгляд на русскую словесность в течение 1824 г. и начала
1825 г.», «Полярная звезда», 1825 г., стр. 17—18.
8 «Воспоминания Бестужевых», стр. 526—527.
4 «Русский архив», 1881, кн. 1, стр. 426.
448
С. А. Овсянникова
достижения нравственной цели» Ч Критические обзоры
Бестужева пользовались успехом у читателей. Полевой
так оценил их появление в русской литературе: «Самые
суждения о литературе, изложенные одним из издателей,
впоследствии известным под псевдонимом Марлинского,
отличались если не новостью взгляда, то, по крайней мере,
живостью, пылкостью и оригинальностью выражения.
В стоячем болоте тогдашней нашей критики это казалось
явлением необыкновенным» 1 2.
До 14 декабря 1825 г. Бестужев был известен также и как
издатель. Еще в 1818 г. он обратился в цензурный комитет
с просьбой разрешить ему издание журнала «Зимцерла».
Цензурный комитет, рассмотрев прошение Бестужева,
определил: «По содержанию программы, круг журнала,
предполагаемого г. Бестужевым, будет обширнейший, за-
ключая в себе не только все части словесности отечественной
и иностранной, но также критику и все отрасли гражданских
и военных наук. К выполнению такого обширного плана
потребны также и обширные по всем частям сведения, а
не менее того и практическая опытность для правильного
суждения о предметах, до государственного управления
относящихся, чего в г. Бестужеве ни отрицать, ни предпо-
лагать, по его слишком еще молодым летам, комитет не
может» 3. Первая неудача не смутила Бестужева, и уже
в 1823 г. он совместно с Рылеевым осуществляет издание
альманаха «Полярная звезда». Мысль о создании альманаха
родилась у Рылеева и была подхвачена его другом А. Бе-
стужевым. К участию в «Полярной звезде» был привлечен
обширный круг поэтов и писателей, объединенных общими
идеями и прославивших русскую литературу своими выдаю-
щимися произведениями, — Пушкин, Грибоедов, Крылов,
Жуковский, Вяземский, Баратынский, Гнедич, Дельвиг и
многие другие. Спустя месяц после восстания декабристов
П. А. Болотов писал отцу: «В числе сих возмутителей видим
имена известного Рылеева, Бестужевых, Кюхельбекеров
1 «Сын отечества», июнь, 1819 г., ч. 51, стр. 259.
2 К. А. Полевой, Записки, СПБ 1888, стр. 85.
8 «Беседы в Обществе любителей российской словесности при#
Московском университете». Материалы для истории русской цензуры*
1803—1825 гг., вып. 3, М. 1871, стр. 26.
А. А. Бестужев-Марлинами
449
как модных журнальных стихотворцев, которые все ды-
шали безбожною философиею согласно с модным их ораку-
лом Пушкиным, которого стихотворения столь многие
твердят наизусть и, так сказать, почти бредят ими. Сле-
довательно корни этой заразы весьма глубоко распростра-
нились и нелегко выдернуть их и уничтожить» х. «Полярная
звезда», выпущенная большим тиражом (1 500 экз.), имела
огромный успех и была раскуплена в течение трех недель.
Подобный успех выпал на долю лишь «Истории государства
российского» Карамзина. Декабрист П. Беляев, говоря
о причинах, способствовавших пробуждению вольнодумства
в молодежи, пишет: «В это же время появилась комедия
«Горе от ума» и ходила по рукам в рукописи; наизусть уже
повторялись его едкие насмешки; слова Чацкого: «все
распроданы по одиночке» приводили в ярость... «Полярная
звезда», поэмы Рылеева «Войнаровский» и «Наливайко»,
Пушкина «Ода на свободу» — были знакомы каждому и
сообщались и повторялись во всех дружеских и едино-
мышленных кружках» 1 2.
Созданная Рылеевым и Бестужевым «Полярная звезда»
все три года своего существования пользовалась огромной
популярностью. Передовые идеи печатавшихся в ней произ-
ведений, свободолюбивые призывы, звучавшие с ее страниц,
будили умы и привлекали к ней все лучшее, что было тогда
в русском обществе.
* *
*
Приведенные здесь данные о революционной и литера-
турной деятельности А. Бестужева показывают, что он за-
нимает одно из самых видных мест в движении декабристов
и раскрывают всю неосновательность и предвзятость утвер-
ждений буржуазных историков, а также некоторых сле-
дующих по их стопам советских авторов о том, что участие
в тайном обществе было, якобы, случайным и нехарактер-
ным для Бестужева. Вступив в тайное общество, Бестужев
становится одним из активнейших его членов.С конца 1824 г.
он переходит на республиканские позиции. В дни между-
царствия и в исторический день 14 декабря 1825 г. он раз-
1 .«Литературный архив», М.—Л. 1938, т. I, стр. 279.
2 /7. Беляев, Воспоминания декабриста, стр. 155.
15 Очерки пз истории движения декабристов
450
С. А. Овсянникова
деляет с другими членами Северного общества всю тяжесть
подготовки и проведения восстания. До последней минуты
находится он на Сенатской площади вместе с восставшими
полками. До последних своих дней чтил он память своих
товарищей, павших за свободу, и гордился своим участием
в событиях 14 декабря. Эта гордость поддерживала его
в тяжелые минуты.
Как и всем дворянским революционерам, Бестужеву
была свойственна классовая ограниченность, которая не
позволила ему дойти до полного понимания роли народа
в историческом процессе. Он не видел в народе главной
движущей силы развития, не искал способов сближения
с ним. Призрак народной революции пугал его, как и
остальных его товарищей. В этом была их слабость и основ-
ная причина их поражения. Однако, несмотря на это, исто-
рическое значение движения декабристов велико. Дека-
бристы открыли дорогу последующим поколениям рево-
люционеров. «Храбрые умирают скорее и чаще других,
но память о них долго хранится в дружинах и увлекает
в пыл боя, как обрывок знамени» 1 — эти слова А. Бесту-
жева по праву можно отнести как к его товарищам по
14 декабря, так и к нему самому.
1 А. Марлинский, Полное собрание сочинений, изд. 3, ч. X,
стр. 267.
ИЗ ИСТОРИИ
АГИТАЦИОННО-ПРОПАГАНДИСТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ДВАДЦАТЫХ ГОДОВ XIX ВЕКА
Ю. Г, Оксман
I. «ВОЗЗВАНИЕ К СЫНАМ СЕВЕРА»
gj ~ еволюционные периоды,—писал В. И. Ленин,—
тем и отличаются от периодов так называе-
мого мирного развития, от периодов, когда
экономические условия не вызывают глубоких
кризисов, не порождают мощных массовых
движений, что формы борьбы в периоды
первого вида неизбежно бывают гораздо
разнообразнее...» Ч Это разнообразие форм политиче-
ской борьбы и связанной с нею пропагандистской дея-
тельности впервые в истории русского революционного
движения нашло широкое проявление в возникновении
агитационно-пропагандистской литературы декабристов.
Как основоположник новых форм массовой подпольной
работы из рядов южных декабристов уже в 1821 г. ярко
выделился поэт и публицист, майор 32-го егерского полка,
участник походов 1812—1814 гг. — В. Ф. Раевский. Дея-
тельность Раевского оборвалась, как известно, очень рано:
по обвинению в революционной пропаганде среди солдат
и юнкеров 16-й пехотной дивизии он был арестован в Ки-
шиневе 6 февраля 1822 г. В позднейших записках Раевского
сохранился исключительно ценный для нас рассказ о том,
как ему удалось за несколько часов до ареста уничтожить
все хранившиеся у него уставные и агитационно-пропа-
гандистские материалы тайного общества, захват которых
мог бы привести к провалу всей организации.
Обыск в квартире Раевского производили по распоря-
жению командира 6-го пехотного корпуса генерала И. В.Са-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 15, стр. 40.
452
К). Г, Оксман
банеева, майор П. П. Липранди и капитан Я. Н. Радич.
«В квартире моей, — отмечал В. Ф. Раевский, — был шкаф
с книгами более 200 экземпляров французских и русских.
На верхней полке стояла «Зеленая книга», статут общества
«Союз благоденствия» и в ней 4 расписки принятых Охотни-
ковым членов и маленькая брошюра «Воззвание к сынам
Севера». Радич, адъютант Сабанеева, спросил у Липранди,
брать ли книги? Липранди отвечал, что не книги, а бумаги
нужны. Как скоро они ушли, я обе эти книги сжег и тогда
был совершенно покоен» Ч
Этот же эпизод получил отражение и в показаниях
В. Ф. Раевского от 16 февраля 1827 г. в крепости Замостье.
Разумеется, об уничтожении основных печатных и рукопис-
ных документов, относящихся к тайному обществу, Раев-
ский на допросе умолчал, но зато ясно удостоверил при-
надлежность находившихся в его квартире нелегальных книг
и бумаг капитану К. А. Охотникову: «Когда я объявил,
что в шкафе или бюро находятся бумаги капитана
Охотникова, то г. Радич их не взял, а на другой день
уже прислан он был опечатать и забрать бумаги капитана
Охотникова» 1 2.
В. Ф. Раевский и К. А. Охотников, проживая в Киши-
неве с лета 1821 г. в одной квартире, были тесно связаны друг
с другом и лично, и служебно, и политически. Можно пред-
положить, что благодаря К. А. Охотникову закреплены
были близкие отношения Раевского не только с генералом
Орловым как командиром 16-й пехотной дивизии, но и
с Пестелем,не раз посещавшим в эту пору Кишинев. Во время
обыска Охотникова в квартире не было, потому что 26 ян-
1 П. Е.. Щеголев, Декабристы, стр. 72. В статье П. Е. Щеголева
вместо «членов» ошибочно напечатано: «и мною». Записки В. Ф. Раев-
ского частично впервые были опубликованы Л. Ф. Пантелеевым в
«Вестнике Европы», 1874 г., кн. VI, стр. 857—858; перепечатаны в
«Русской старине», октябрь, 1887 г., стр. 132. См. об этой публи-
кации письма Л. Ф. Пантелеева от 16 апреля 1874 г. (см. «М. М. Ста-
сюлевич и его современники в их переписке», т. III, СПБ 1912,
стр. 657—658) и от 3 сентября 1912 г. («Каторга и ссылка», 1926, № 2
(23), стр. 143-144).
2 «Ответные пункты майора Раевского по черновым его бумагам»
(Архив Пушкинского дома. Материалы Военно-судной комиссии по
делу В. Ф. Раевского, организованной в 1827 г. при Литовском от-
дельном корпусе). Ср, В. Г. Базанов, Владимир Федосеевич Раевский.
Новые материалы, Л. — М. 1949, стр. 45.
Из истории агитационной литературы 20-х годов 453
варя 1822 г. он был уволен в пятнадцатидневный отпуск
в г. Житомир Ч
Брошюра, об уничтожении которой упоминает В. Ф. Раев-
ский, до нас не дошла. Больше того, о ней не сохранилось
никаких данных ни в следственных делах декабристов, ни
в их переписке, ни в мемуарах, ни в дореволюционной, ни
в советской специальной литературе. Между тем самый
характер показания Раевского о «Воззвании к сынам Севера»
четко свидетельствует о том, что он имел в виду, во-первых,
произведение хотя и нелегальное, но печатное и, во-вторых,
очевидно, столь же известное в кругу декабристов, как и
«Зеленая книга». Поэтому В. Ф. Раевский и счел возможным
ограничиться в своих записках беглым указанием лишь на
самый факт уничтожения им в 1822 г. брошюры «Воззвание
к сынам Севера».
Расчеты В. Ф. Раевского на осведомленность читателей
его записок не оправдались. Историки и сейчас не знают
не только текста «Воззвания к сынам Севера», но и места
и времени выпуска этой брошюры в свет. Мы не знаем,
кто был ее автором и с какими проблемами она обращалась
к читателям. Мы не знаем, наконец, когда и как оказалась
эта книжка в руках В. Ф. Раевского и каково было его
личное отношение к ней. Однако, если поиски прямых сви-
детельств о «Воззвании к сынам Севера» не привели до сих
пор к положительным результатам, попытаемся разобраться
в тех скудных данных об агитационно-пропагандистской
литературе 10-х и 20-х годов, учет и анализ которых может
пролить некоторый свет и на вопрос о нелегальной бро-
шюре, уничтоженной Раевским 5 февраля 1822 г.
* *
*
Как крупный политический деятель,как талантливый ор-
ганизатор с широкой теоретической подготовкой и большим
жизненным опытом В. Ф. Раевский определился никак не
1 См. «Разные черновые бумаги, принадлежавшие майору Раев-
скому», Фонд Аудиториатского департамента Военного министер-
ства в Ленинградском Историческом архиве, 1827 г., № 42, т. XII,
приложения, литера В, л. 142. Переписка В. Ф. Раевского с К. А. Охот-
никовым опубликована нами в «Красном архиве», 1925, т. VI (13),
стр. 297—309.
454
Ю. Г. Оксман
раньше 1820—1821 гг. Однако этот факт противоречит тра-
диционному представлению о В. Ф. Раевском, как о «первом
декабристе». Правда, он был арестован и заключен в кре-
пость в самом начале своей деятельности, почти за четыре
года до декабрьского восстания, но его тяжелая участь,
как первого подвергшегося аресту декабриста, все же не
дает никаких оснований для произвольного расшире-
ния общих хронологических рамок его революционной
работы. Установление революционного стажа В. Ф. Раев-
ского осложняется необычайной путаницей по этому вопросу
и в его показаниях во время процесса декабристов, и в его
позднейших воспоминаниях, и в свидетельствах его това-
рищей по тайной организации, и в официальных заключе-
ниях его следователей и судей. Между тем вопрос о времени
вступления В. Ф. Раевского в Союз благоденствия, т. е.
о начале его революционной деятельности, представляет
большой интерес не только в узко-биографическом плане.
Роль В. Ф. Раевского в развертывании работы Союза благо-
денствия и Южного общества настолько значительна, что
без восстановления точных дат политической биографии
«первого декабриста» мы не можем внести необходимой яс-
ности в одну из важнейших страниц начальной истории
Южного общества.
«Раевский был одним из первых, примкнувших к тайному
обществу, — свидетельствовал П. Е. Щеголев. — Получив
назначение в 32-й егерский полк, квартировавший в Бес-
сарабии, Раевский в 1818 г. отправился к месту своего слу-
жения и по пути заехал в Тульчин... В Тульчине решилась
судьба Раевского. Он был принят в члены Союза благоден-
ствия» Ч Свою справку исследователь подтверждал ссылкой
1 П. Е, Щеголев, Декабристы, стр. 17.
Эта же ошибка закреплена и в новейшей сводке биографических
данных о В. Ф. Раевском (С. Коваль, Декабрист В. Ф. Раевский,
Иркутск 1951, стр. 24, 25). В. Г. Базанов в своей работе «Владимир
Федосеевич Раевский. Новые материалы» (М. — Л. 1949) склонен дати-
ровать вступление В. Ф. Раевского в тайное общество еще более ран-
ним временем. Но, не входя в существо вопроса, он относит
на стр. 4 этой книги вступление В. Ф. Раевского в Союз благоден-
ствия к 1818 г., а на стр. 32 — к 1820 г. Чтобы как-нибудь устра-
нить это противоречие, Базанов подчеркивает, что в 1820 г. состоя-
лось «официальное принятие», давая тем самым понять, что в 1818 г.
Раевский связался с тайным обществом, так сказать, неофициально.
Из истории агитационной литературы 20-х годов 465
на фрагменты записок Раевского. И действительно, в отрыв-
ках из мемуарных записей «первого декабриста», оказав-
шихся в распоряжении П. Е. Щеголева и им же впервые
опубликованных, дважды упоминалось об определяющем
значении для формирования революционной идеологии
В. Ф. Раевского поездок его в Тульчин, где находилась
в то время главная квартира 2-й армии.
«В главной квартире было шумно, боевые офицеры еще
служили, — писал Раевский в первом из интересующих вас
отрывков. — Аракчеев не успел еще придавить или задушить
привычных гуманных и свободных митингов офицерских.
Насмешки, толки, желания, надежды ... не считались
подозрительными и опасными...» Другой отрывок из запи-
сок Раевского фиксировал второй его приезд в Тульчин:
«Отец мой желал, чтобы я служил; я подал прошение уже
не в артиллерию, а в 32-й егерский полк. Полк квартировал
в Бессарабии ... Я ехал через Тульчин... Меня туда
звали товарищи. Тут вступил я в тайное общество «Союз
общественного благоденствия» Ч
П. Е. Щеголев ошибочно объединил оба приведенных
нами свидетельства о пребывании В. Ф. Раевского в Туль-
чине в одно, чем обесценил не только свои собственные хро-
нологические расчеты, но и заключения всех доверившихся
ему позднейших биографов «первого декабриста». Из самого
контекста записок В. Ф. Раевского явствовало, что между
первым и вторым приездом мемуариста в Тульчин прошло
несколько лет, данные же формуляра В. Ф. Раевского позво-
ляют сейчас совершенно точно датировать оба его появле-
ния в главной квартире. В самом деле, в отставке В. Ф. Раев-
ский находился с 30 января 1817 г. по 2 июля 1818 г. * 1 2.
Вытекающие отсюда ошибки усугубляются утверждением, что в
1816 г. Раевский распространял дружеский лист, которым «передовая
военная молодежь приглашалась вступить в Союз благоденствия»
(стр. 141). Но, во-первых, Союз благоденствия основан не в 1816,
а в 1818 г., а — во-вторых, В. Ф. Раевский служил в 32-м егерском
полку не с 1816, а с 1818 г.
1 17. Е. Щеголев, Декабристы, стр. 17, 71.
2 Находясь в отставке, В. Ф. Раевский проживал в усадьбе своего
отца, в селе Хворостянка, Старооскольского уезда, Курской губернии.
Для Раевских Харьков являлся ближайшим культурным и торговым
центром, с которым вся семья связана была многолетними и много-
образными отношениями. Летом 1817 г. В. Ф. Раевский печатает в
456
Ю. Г. Оксман
Последняя дата фиксирует его зачисление на службу
в 32-й егерский полк, откуда он был 6 декабря 1818 г.
переведен штаб-ротмистром в Малороссийский кирасирский
полк, где оставался до 9 февраля 1820 г., когда состоялся
приказ о его возвращении в 32-й егерский полк. Таким
образом, первое появление В. Ф. Раевского в Тульчине
относилось ко второй половине 1818 г., а второе могло осу-
ществиться никак не ранее 1820 г.
По двум причинам приходится отвести 1818 г. как воз-
можную дату вступления В. Ф. Раевского в тайное общество.
Во-первых, никто из сколько-нибудь авторитетных членов
Союза благоденствия ни в показаниях своих в следственной
комиссии, ни в позднейших мемуарах никогда не относил
В. Ф. Раевского к числу старейших членов тайной органи-
зации. Особенно в этом отношении ценны показания Пе-
стеля, давшего исчерпывающий список «первоначальных»
членов тайного общества на юге, т. е. принятых в 1818 и
в 1819 гг. Имя В. Ф. Раевского в этом перечне отсутство-
вало1. Во-вторых, никогда и сам В. Ф. Раевский не при-
числял себя к основоположникам Союза благоденствия,
а гипотеза о вступлении его в последний в 1818 г., т. е.
при первоначальном зачислении в 32-й егерский полк,
должна отпасть потому, что в 1818 г. полк этот стоял не
в Бессарабии, а в Киевской губернии. Приурочение же
вступления В. Ф. Раевского в тайное общество ко времени
остановки его в Тульчине, на пути в Бессарабию, очень
прочно и закреплено не только свидетельствами самого
органе Харьковского университета «Украинский Вестник» (ч. VII,
июль, стр. 82—84) свое послание «К моим пенатам», за подписью
«В... Р-ий» и с отметкой «Днестр». Это послание, оставшееся неиз-
вестным биографам Раевского, судя по самой его тематике, написано
было Раевским перед уходом его в отставку и возвращением на родину.
Отставке предшествовали какие-то тяжелые личные и служебные
столкновения поэта с высшими чинами корпусного штаба (он был
адъютантом начальника артиллерии 7-го пехотного корпуса
кн. А. И. Горчакова). «Железные кровавые когти Аракчеева сделались
уже чувствительны повсюду, — вспоминал об этих годах Раев-
ский. — Служба стала тяжела и оскорбительна. Грубый тон новых
начальников и унизительное лакейство молодым корпусным офице-
рам было отвратительно... Требовалось не службы благородной, а
холопской подчиненности. Я вышел в отставку» (П. Е. Щеголев,
Декабристы, стр. 13).
1 См. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 108.
Из истории агитационной литературы 20-х годов 457
«первого декабриста». Так, например, капитан Н. И. Ко-
маров, которым и был введен В. Ф. Раевский в Союз благо-
денствия, показал в следственной комиссии: Раевский «был
принят в Общество в 1819 году, в проезд свой через Тульчин
в Бессарабию, где квартировал его полк»1. Более опреде-
ленно, чем в позднейших мемуарах, но все же не вполне
точно показал об этом следственной комиссии и сам В. Ф.
Раевский 2 февраля 1826 г.: «1819 года, при проезде моем
из первой армии в Бессарабскую область через Тульчин,
находившийся тогда при главной квартире капитан Комаров
или Филиппович (за давностью времени кто именно — при-
помнить не могу) предлагал мне вписаться в Патриотическое
общество и жертвовать некоторою частию своих доходов
в пользу или распоряжение Общества. Я согласился и дал
слово вступить, с условием если оное не содержит ничего
противного моим обязанностям, предполагая, что денежное
пособие или пожертвование составляет тут главное. Мне
обещано было дать постановления оного. Не помню причин,
которые воспрепятствовали мне читать их; но помню, что
при отъезде моем на другой день Филиппович или Комаров
сказал мне, что я могу получить особую книгу сих постано-
влений у капитана Охотникова, находившегося тогда при
дивизионной квартире 16-й дивизии. Я приехал в Кишинев
и сказал Охотникову о книге; он обещал дать мне оную
после. На другой или на третий день генерал Орлов, выез-
жая для осмотра близлежащих войск, взял его с собою,
откуда возвратился он через несколько дней. Я пробыл
только 7 или 8 дней в Кишиневе и отправился в полк.
Следственно, виделся с Охотниковым не более пяти или
шести раз и то вскользь при обеде у генерала Орлова или
у него Охотникова на квартире, но разговоров о сем пред-
мете уже не имел и иметь не мог» 1 2.
1 М. В. Довнар-Заполъский, Мемуары декабристов, стр. 36.
2 ЦГИАМ, ф. 48, д.49(Раевского), л. 15. В показаниях В. Ф. Раев-
ского поражает его выдержка при упоминании товарищей по револю-
ционной работе: из трех названных им членов Союза благоденствия
двоих — Н. И. Филипповича и К. А. Охотникова — не было уже в
живых, а относительно третьего — Н. И. Комарова — было известно,
что он вышел из тайной организации еще в 1821 г. Характерны для
В. Ф. Раевского и его упорные утверждения о незнакомстве с «Зеленой
книгой», которую он, конечно, очень хорошо знал.
458
Ю. Г. Оксман
Итак, В. Ф. Раевский, прибыв из Тульчина в Кишинев,
уже застал в последнем М. Ф. Орлова и хорошо, очевидно,
запомнил свои первые визиты к нему. Совершенно точные
данные свидетельствуют, что М. Ф. Орлов, переведенный
из Киева в Кишинев на должность начальника 16-й пехот-
ной дивизии, прибыл к месту своего назначения в послед-
них числах июля 1820 г.1 Следовательно, В. Ф. Раевский,
прибывший в Кишинев позже М. Ф. Орлова, был в Туль-
чине никак не раньше июля 1820 г. Дата эта, вполне согла-
суясь с официальными записями формуляра В. Ф. Раевского,
приведенными нами выше, заставляет отвести и 1819 г.
как время возможного вступления В. Ф. Раевского в ряды
Союза благоденствия: членом тайного общества он стал не
раньше июля 1820 г. Именно этот год, год расцвета дея-
тельности Союза благоденствия и принятия Коренной упра-
вой нового политического курса, год наибольших успехов
Пестеля в Петербурге и в Тульчине, год побед «славной
гишпанской революции» и выступления Семеновского полка,
дважды отметил впоследствии и сам В. Ф. Раевский.
В январе 1827 г. в своих ответах военно-судной комиссии
в Замостье он заявил: «1820 года, при проезде моем из Мало-
российского кирасирского полка в 32-й егерский полк,
в Тульчине, свиты е. и. в. полковник Комаров предложил
мне вступить в Патриотическое общество и подал мне про-
честь постановления ... Я согласился, почему и дал ему со-
гласие вступить в Общество и жертвовать частью своих
доходов... Давши сию расписку, я на тот же день уехал и
прибыл в полк в июле или августе того же 1820 года» 1 2.
Более точно и откровенно В. Ф. Раевский рассказал о своем
приеме в тайное общество в автобиографической записке,
писанной им в 1858 г., т. е. уже после амнистии декабристов.
«В 1820 году я проезжал через Тульчин, где были главные
квартиры 2-й армии. Генерального штаба капитан Комаров
1 См. М. В. Довнар-Запольский, Мемуары декабристов, стр. 6;
М. О. Гершензон, История молодой России, М. — П. 1923, стр. 29; ср.
«Красный архив», т. VI (13), 1925, стр. 161—162.
2 В. Г. Базанов, Владимир Федосеевич Раевский, стр. 32—33.
Судя по характеру всех упоминаний Раевского о Комарове, он не
знал о его предательской роли в процессе 1825—1826 гг. Об этом
свидетельствует и его «Послание к К... ву» («Изгнанник с маем и
весной тебя приветствует, друг милый»), писанное в 1828 г. («Стихо-
творения В. Раевского», Л. 1952, стр. 262—263).
Из истории агитационной литературы 20-х годов
459
(товарищ мой по воспитанию) предложил мне вступить в об-
щество Зеленой книги или Союз благоденствия. Я просил
прочитать книгу, он мне дал ее. Не найдя в ней никакого
противозаконного направления, я согласился быть членом
общества и дал подписку» х. Дату этой «подписки» точно
удостоверяла и одна из заметок, сделанных В. Ф. Раев-
ским вскоре после вступления его в тайное общество:
«Я имел альбом, в который вносил замечательные обстоя-
тельства, относительно ко мне, и мысли мои, — устанавли-
вал Раевский 16 февраля 1827 г. на допросе в Замостье. —
Но, желая подарить сей альбом одному дитяти, я вырвал
листки, на которых были замечания, мысли и проч. Альбом
отдал, а листки положил в свой портфель, на одном из
сих листков были имена тех членов общества, о коих узнал
я от подполковника Комарова и капитана Охотникова,
а именно: Пестель, Юшневский, Фон-Визин, Бурцов, Абра-
мов, Тургенев, генерал-майор Орлов, Комаров, Охотников,
Филиппович, Муравьев, Граббе и еще не помню кто-то ...
Сей списочек был на одном листке альбома. На другом
листке были следующие слова: принят 1820-го месяца, дня,
на других листках замечания, не относительные к делу и
обществу»1 2 * * *.
1 «Автобиографические записки» В. Ф. Раевского опубликованы
в «Пушкинском юбилейном сборнике», выпущенном в 1949 г. Ульянов-
ским Государственным педагогическим институтом (стр. 220—225).
Несмотря на категорическое заявление Раевского в этих записках
о том, что он вступил в Союз благоденствия в 1820 г., П. С. Бейсов
в примечаниях к документу произвольно передвинул эту дату на два
года назад (стр. 343). В своих позднейших статьях: «Творческий путь
Владимира Раевского» («Ученые записки Ульяновского Государствен-
ного педагогического института», вып. IV, 1950, стр. 189) и «Общест-
венно-политические взгляды В. Ф. Раевского» (там же, вып. V, 1953,
стр. 430—431) П. С. Бейсов переносит время вступления Раевского
в тайное общество с 1818 г. на 1819 г. Несостоятельно и выдвигаемое
в последней статье предположение о «связях» Раевского в 1817—
1819 гг. с М. С. Луниным. Автор принял за декабриста М. С. Лунина
одного из его многочисленных однофамильцев.
2 Материалы Военно-судной комиссии, разбиравшей «дело Раев-
ского» в крепости Замостье в 1827 г. (Архив ИРЛИ, № 3168, XVI6 —
44). Листки из альбома, о котором показывал В. Ф. Раевский, были
обнаружены в бумагах последнего в 1822 г. и тогда же препровождены
генералом И. В. Сабанеевым в штаб 2-й армии в пакете на имя
П. Д. Киселева. Об обстоятельствах уничтожения в Тульчине этих
«вещественных доказательств» существования тайного общества см
И. Д. Якушкин, Записки, статьи и письма декабриста, М. 1951,
460
10. Г. Оксман
Таким образом, точно установленные факты политиче
ской биографии В. Ф. Раевского не дают никаких оснований
связывать начало его агитационно-пропагандистской работы
ни с Союзом спасения, действовавшим в 1816—1817 гг.,
ни с Союзом благоденствия первых двух лет его существо-
вания. Однако заключение это отнюдь не дает нам права
безоговорочно относить к периоду 1820—1822 гг. и тот
политический документ, который был уничтожен Раевским
перед его арестом. Брошюру «Воззвание к сынам Севера»
В. Ф. Раевский и К. А. Охотников могли хранить не только
в качестве инструктивного материала, но и как памятник
агитационной литературы прошлого, не имеющий уже
актуального значения. Одной такой исторической реликвией
мог бы снабдить В. Ф. Раевского или К. А. Охотникова
не кто иной, как М. Ф. Орлов. Мы имеем в виду ту брошюру,
которую нелегально напечатал в 1816 г. граф М. А. Дмит-
риев-Мамонов, работавший в ту пору с М. Ф. Орловым над
организацией тайного общественно-политического союза
под названием «Орден русских рыцарей»1.
Брошюра М. А. Дмитриева-Мамонова напечатана была
в Москве в 1816 г., в типографии Медико-хирургической
академии, в количестве всего 25 экземпляров. В целях кон-
спирации это первое из русских нелегальных агитационно-
пропагандистских произведений было издано на француз-
ском языке. Ни один экземпляр этого издания до нас не
дошел, но, как свидетельствует недавно обнаруженная
в бумагах М. И. Невзорова копия с русского оригинала
рукописи Дмитриева-Мамонова, брошюра эта представляла
собою не конкретную политическую программу или доку-
мент прокламационного типа, а рассуждение о правилах
личного и общественного поведения «истинных крестовых
рыцарей», призываемых к служению родине* 1 2. Написанная
патетическим языком мистико-философских и псевдоисто-
стр. 36—37, а также материалы архива П. Д. Киселева в книге
А. П. Заблоцкого-Десятовского «Граф П. Д. Киселев и его время»,
СПБ 1882, т. I, стр. 157—161, 242—245; т. IV, стр. 37—42.
1 Свод основных документальных материалов о работе М. А. Дми-
триева-Мамонова над составлением и публикацией устава «Ордена
русских рыцарей» см. в книге В. И. Семевского «Политические и об-
щественные идеи декабристов», стр. 399—409.
2 См. Ю. М. Лотман, Краткие наставления Русским Рыцарям,
«Вестник Ленинградского университета» № 7, 1949 г., стр. 133—147.
Из истории агитационной литературы 20-х годов
461
рических трактатов, имевших хождение в масонских кругах
конца XVIII и начала XIX столетия, эта брошюра была
лишена какой бы то ни было политической четкости и
остроты. Ее призывы к борьбе со «злом, угнетающим оте-
чество», звучали сугубо абстрактно: «Гнушайся сколько
можно личною враждою, ненавидь порок и преследуй его
везде. Кровь врагов добродетели и чести есть тук и фимиам,
приносимый на алтарях их». В таком же духе говорилось
о подвигах «сынов славы и свободы»: «Естьли сердце твое
не трепещет, естьли ты не вне себя от радости при произне-
сении Курция, Телля, Сюлли, Пожарского, Минина,
Долгорукого, то не достоин рыцарствовать за союз наш»1.
В некоторых общих идеологических установках и дета-
лях политической фразеологии русского текста брошюры
Дмитриева-Мамонова можно было бы, казалось, найти опору
для гипотезы о том, что под «Воззванием к сынам Севера»
следует разуметь указанное выше издание Ордена русских
рыцарей. Однако эти же самые черты русской националь-
ной героики при ближайшем рассмотрении оказываются при-
сущими очень многим памятникам литературы конца XVIII
и первых двух десятилетий XIX столетия — от «Жизне-
описания боярина А. С. Матвеева» Н. И. Новикова,
«Вадима Новгородского» Княжнина и «Марфы Посад-
ницы» Карамзина до «Русской истории» С. Н. Глинки и
«Дум» Рылеева. Против отождествления «Воззвания к
сынам Севера» с брошюрой Дмитриева-Мамонова говорят
и более веские соображения. Брошюра Дмитриева-Мамо-
нова могла быть известна В. Ф. Раевскому, как и другим
членам тайного общества, не по ее русскому рукописному
тексту, а лишь во французском переводе. Со слов М. Ф. Ор-
лова о ней свидетельствовал П. И. Пестель в своих показа-
ниях от 13 января 1826 г.: «О тайном обществе под назва-
нием Русских Рыцарей говорил мне генерал Орлов, сказы-
вая, что к оному принадлежал граф Мамонов. У них была
В этой тщательной публикации подлежит уточнению лишь расшиф-
ровка двух последних слов заголовка, обозначенных в рукописи ини-
циалами «Р. Р.» Судя по всем дошедшим до нас сведениям о тексте
этого документа, «Краткие наставления» имели в виду «Русского
Рыцаря», а не «Русских Рыцарей».
1 Ю. М, Лотман, Краткие наставления Русским Рыцарям,
стр. 140, 142.
462
Ю. Г. Оксман
печатная книжечка об обществе, которую я, однако же.
не читал»1. Ни Пестель, ни Орлов не отметили названия
брошюры, но сам Дмитриев-Мамонов в своей переписке
с Орловым называл ее то «Наставлениями», то «Краткими
наставлениями» 1 2. О том, что именно такого рода заглавие
было дано французскому изданию брошюры, свидетельствует
секретное донесение о ней М. К. Грибовского от 4 марта
1822 г. на имя начальника главного штаба. Книжка Дмит-
риева-Мамонова в этом донесении названа была «Наста-
влением русскому рыцарю»3. Наконец, русский текст
этого памятника, недавно введенный в наш научный оборот
Ю. М. Лотманом, позволяет совершенно безошибочно уста-
новить его точное название: «Краткие наставления Рус-
скому) Р(ыцарю)». Именно этот заголовок, закрепленный
как в русском тексте рукописи «Кратких наставлений Рус-
скому Рыцарю», так и в ее переводе, не дает никаких осно-
ваний для отожествления французского издания мистико-
моралистической брошюры М. А. Дмитриева-Мамонова
с «Воззванием к сынам Севера», хранившимся вместе
с «Зеленой книгой» как своего рода руководство к действию
в Кишиневском филиале Союза благоденствия в 1822 г.
* *
*
Ни одна из тайных декабристских организаций, как на
севере, так и на юге, никогда не располагала собственной
подпольной типографией. Отказ от широкой агитационно-
пропагандистской работы, характерный для русских
дворянских революционеров в пору 1817—Г822 гг.,
позволял довольствоваться рукописной литературой (по-
литико-экономические рассуждения и памфлеты, рево-
люционные оды, сатиры, песни, послания, эпиграммы),
рассчитанной не на крестьянскую или солдатскую массу,
1 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 118.
2 В. И. Семевский, Политические и общественные идеи декабри-
стов, стр. 399 и 401.
8 Там же, стр. 409. В донесении М. К. Грибовского интересен
только самый факт знакомства его с брошюрой М. А. Дмитриева-
Мамонова. Однако утверждения его о том, что Орден русских рыца-
рей, сформировавшийся еще якобы «до французской войны» (т. е.
около 1811—1812 гг.), продолжал действовать и в 1822 г., являются
или сознательным искажением истины, или ошибкой.
Из истории агитационной литературы 20-х годов 463
а лишь на ограниченный круг читателей из рядов дворян-
ской и разночинной интеллигенции.
В период 1823—1825 гг. масштабы агитационно-пропа-
гандистской деятельности декабристов стали значительно
шире, но, как известно, ни массовые революционные песни
Рылеева и Бестужева, ни «Православный катехизис»
С. И. Муравьева-Апостола к печати не предназначались.
К числу крупнейших тактических промахов, допущенных
декабристами, относится и отказ их от использования
печатных возможностей, определившихся в дни между-
царствия. Несмотря на то, что в руководстве и в рядах
Северного общества было немало профессиональных лите-
раторов, ни один из них не обратился к печатному станку
накануне восстания. Ни одной прокламации не вышло из
недр тайного общества и в самый день 14 декабря.
Не заводя собственных подпольных типографий, вожди
тайных организаций декабристов не прибегали к услугам
и тех частных типографий, с владельцами которых многие
из них были связаны многолетними деловыми отношениями
(таковы были, например, типография С. И. Селивановского
в Москве и типография Н. И. Греча в Петербурге). Весьма
показательно, что даже Ф. Н. Глинка, один из руководи-
телей Союза благоденствия и наместный мастер масонской
ложи Избранного Михаила, объединявшей многих дека-
бристов, не раз сдавая в печать нелегальные стихотворные
листовки, предназначенные для обслуживания этой ложи* 1,
уклонялся от положительного разрешения вопроса о бес-
цензурной публикации произведений с более определенной
политической направленностью. Между тем, именно этот
вопрос встал перед руководителями Союза благоденствия
зимою 1818—1819 г., в период первой широкой мобилизации
всех сил оппозиционной дворянской общественности в мас-
штабах не только Петербурга и Москвы, но и крупнейших
1 Между 1818 и 1822 гг. в Петербурге нелегально были напечатаны
по заказу масонской ложи Избранного Михаила три листовки:
1. «Молитва при открытии стола» Ф. Глинки; 2. «Молитва при закры-
тии стола» Ф. Глинки; 3. «Стихи для открытия торжественной ложи»
А. Никитина. Как мы полагаем, все эти три листовки, до сих пор в
литературе неизвестные, вышли из типографии Н. И. Греча, являв-
шегося одним из основателей и некоторое время секретарем ложи
Избранного Михаила.
464
Ю. Г. Оксман
провинциальных центров. Именно в эту пору создается или
реорганизуется целая сеть легальных и полулегальных под-
собных общественных организаций (Санкт-Петербургское
Вольное общество любителей российской словесности, «Зе-
леная лампа», Военное общество при штабе гвардейского
корпуса, масонская ложа Избранного Михаила,Санкт-Петер-
бургское общество учреждения училищ по методе взаимного
обучения и др.), действующих под влиянием и контролем
Союза благоденствия.
В начале 1819 г. Н. И. Тургенев выдвигает план созда-
ния большого легального литературно-общественного жур-
нала («Россиянин XIX века»), которым руководили бы
вожди Союза благоденствия при самом широком участии
писателей и ученых прогрессивного лагеря (Пушкин,
Чаадаев, Кюхельбекер, Куницын и др.). В это же время, как
свидетельствует тайный правительственный агент М. К. Гри-
бовский, пробравшийся в Коренной совет Союза благоден-
ствия,руководители последнего «в одной из отдаленных дере-
вень кого-либо из членов намеревались завести типогра-
фию и как литеры, отлив на старинный шрифт, так и все
нужное выписать из-за границы. Глинка и Тургенев пола-
гали успешнейшим чрез находящихся за границею членов
литографировать в Париже, особенно карикатуры, и, ввозя
чрез них же, распускать в народе на толкучем рынке, рас-
сылать в армию и по губерниям»х. Предположения Корен-
1 «Декабристы». Отрывки из источников, стр. 113. Планы
организации подпольной типографии серьезно обсуждались в
1825 г. в Петербургской группе членов Южного общества. Так,
корнет граф В. А. Бобринский в беседах с князем А. П. Барятин-
ским предлагал «завести тайную типографию на его^с братом счет»
(«Восстание декабристов», т. VIII, стр. 36). Аналогичный проект
развивал корнет Ф. Ф. Вадковский, предлагая «завести типографию
в имениях кого-либо из их членов под надзором члена же и стараться
распространить произведения оной на некотором расстоянии от места
печатания» (Л4. Н. Покровский, Декабристы, стр. 41). В беседе об
этом приняли участие А. П. Барятинский, В. С. Толстой и 3. Г. Чер-
нышев. О планах Вадковского см. также письмо его к Пестелю,
переданное властям провокатором Шервудом осенью 1825 г. («Каторга
и ссылка» №2, 1929, стр. 84—94). Сводку материалов о выступлении
М. Ф. Орлова на московском съезде см. в статье С. Н. Чернова
«К истории политических столкновений на московском съезде 1821 г.»
(«Ученые записки Саратовского Государственного университета»,
т. IV, Саратов 1925, стр. 103—139).
Из истории агитационной литературы 20-х годов 465
кого совета не осуществились, как не было осуществлено
и предложение на московском съезде в январе 1821 г.
М. Ф. Орлова «завести тайную типографию или литографию,
посредством которой можно было бы печатать разные статьи
против правительства и потом в большом количестве рас-
сылать по всей России»1.
;Все же, как свидетельствует показание М. С. Лунина,
одного из деятельнейших членов Союза спасения и Союза
благоденствия, им был приобретен в 1819 г. в Петербурге
для нужд тайного общества «литографический станок,
новейшего в то время изобретения и приспособленный для
переписывания писем»1 2. Первые показания об этом даны
были М. С. Луниным 8 апреля 1826 г. 16 апреля он же до-
полнительно должен был разъяснить, что «литографический
станок» приобретен был им «с тою целью, чтобы литографи-
ровать разные уставы и сочинения тайного общества и нс
иметь труда или опасности оные переписывать». Объяснения
М. С. Лунина завершались свидетельством о том, что «лито-
графический станок после двух или трех проб не удался» 3.
Это разъяснение понято было следственными органами как
удостоверение в том, что литографский станок, бывший
в распоряжении Союза благоденствия, руководителями
последнего остался неиспользованным. Только поэтому,
конечно, Лунина не спросили подробнее о тех «пробах»,
о которых он сам упомянул в своих показаниях. Между тем
именно эти «две или три пробы» использования литограф-
ского станка представляют исключительный интерес для
исследователя нелегальной литературы конца десятых и
начала двадцатых годов. Данные об этих «пробах» позво-
ляют нам легче разобраться и в тех противоречивых сви-
детельствах о технике оформления и размножения основных
уставных и циркулярных документов Союза благоденствия,
которые дошли до нас в показаниях и мемуарах декабри-
стов. Мы имеем прежде всего в виду разноголосицу в рас-
1 И. Д. Дкуилкин, Записки, статьи и письма декабриста, стр. 43.
2 «Восстание декабристов», т. III, стр. 120. Судя по показа-
ниям М. С. Лунина, за литографский станок уплачено было им
375 рублей. Ср. показания С. П. Трубецкого о покупке этого станка
(«Восстание декабристов», т. I, стр. 42—43).
3 «Восстание декабристов», т. III, стр. 123.
466
Ю. Г, Оксман
сказах о «Зеленой книге». Однако если мы признаем, что
в числе «пробных» изданий Союза благоденствия была
«Зеленая книга», то все противоречия в показаниях о ней
сразу окажутся снятыми.
В самом деле, те члены тайного общества, которые рас-
полагали, как мы предполагаем, литографированными экзем-
плярами устава, описывали последний как «книгу» (Н. И.
Тургенев, В. Л. Давыдов, М. К. Грибовский) или, точнее,
как «маленькую книжечку», как «брошюру», названную
«по цвету обвертки» «Зеленою книгою» (Н. М. Муравьев,
Ф. Г. Кальм, В. Ф. Раевский и др.) Ч В этом отношении
интересны и те подробности о формате «Зеленой книги»,
которые запечатлелись в памяти полковника Непенина и
вошли в его ответы на специальные вопросные пункты
следственной комиссии об обстоятельствах его вступления
в Союз благоденствия. Показывая, что принят он был в тай-
ное общество в Тульчине в 1819 г., Непенин отмечал, что
Пестель, к которому он явился для ознакомления с уставом,
«вынес из другой комнаты какую-то книжку в четверть
листа, тонкую, писанную» 1 2. Незнакомый, видимо, с лито-
графией, Непенин определил текст «Зеленой книги» по
характеру ее шрифта, как «писанный», а не печатный. Те
же члены Союза благоденствия, которые пользовались
рукописным текстом «Зеленой книги», обычно не смеши-
1 Предатель М. К. Грибовский, характеризуя в своей секретной
записке деятельность Союза благоденствия, удостоверял, что «пра-
вила оного составляли особенную книгу, названную по цвету обвертки
Зеленою книгою» (сборник «Декабристы», стр. 110). Ср. об этом же рас-
сказ Н. И. Тургенева («Русская старина», апрель, 1902 г., стр. 51—52).
В рапорте генерал-адъютанта Чернышева от 25 декабря 1825 г.
на имя гр. Витгенштейна отмечалось, со слов генерал-майора
Кальма, что последний «в... 1819 г., по приглашению бывшего геваль-
дигера 2-й армии полковника Бистрома,... был членом товарищества
или Союза благоденствия, существовавшего в Петербурге и имевшего
благодетельную цель, как по словам Бистрома, так и по содержанию
данной им маленькой книжечки» («Восстание декабристов», т. IV,
стр. 43); ср. показания Н. М. Муравьева о «Зеленой книге» («Вос-
стание декабристов», т. I, стр. 307).
В. Л. Давыдов, показывая о том, что в Союз благоденствия он
был принят Охотниковым в Киеве в 1819 или 1820 г., отмечал: «Дал
он мне прочитать книгу, где ничего положительного не было, кроме
распространения некоторых мыслей и правил принятия членов»
(«Восстание декабристов», т. X, стр. 187).
2 ЦГИАМ, ф. 48, д. 96, л. 7—8.
Из истории агитационной литературы 20-х годов
467
вали основные литографированные экземпляры с их ко-
пиями, с так называемыми «списками устава» Ч Правиль-
ность заключения о том, что основные экземпляры «Зеленой
книги» оттиснуты были на «литографическом станке», о
котором упоминал в своих показаниях М. С. Лунин,
может быть подтверждена и письмом А. В. Поджио от
12 марта 1826 г. на имя генерала В. В. Левашова. Для
нас особенно интересны те строки этого письма, в которых
А. В. Поджио (один из представителей Пестеля в Петер-
бурге) рассказывал о том, как летом 1823 г. Н. М. Муравьев
вручил ему «лист литографированный, —то было изложение
общее правил Союза благоденствия». Из текста этого доку-
мента Н. М. Муравьев просил «извлечь удобнейшее и при-
совокупить новые определения наши на счет приемов чле-
нов» 1 2. Разумеется, общим изложением «правил Союза
благоденствия», оказавшимся в 1823 г. в руках А. В. Под-
жио, могла быть только «Зеленая книга».
Рукописные копии устава имели, видимо, более скром-
ную функцию, чем литографированные экземпляры «Зеле-
ной книги». Об этом особенно четко свидетельствуют пока-
зания А. И. Муравьева от 29 марта 1826 г.: «Мне дано было
от Коренного совета право принимать членов в Москве,
что называлось в Обществе полномочием, и один экземпляр
Зеленой книги первой части... Взял... в то же время и копию
с первой части за скрепою Коренного совета, но в другом
формате» 3 * * * * 8.
1 «Когда съезжавшиеся в Москве во время отсутствия моего за
границу члены решили об уничтожении общества, — показывал князь
С. П. Трубецкой, —тогда было положено также отобрать все розданные
разным членам списки устава» («Восстание декабристов», т. I, стр. 40).
2 М. В. Довнар-Запольский, Мемуары декабристов, стр. 201.
Не сделав простейшего вывода о том, что в распоряжении
А. В. Поджио был в 1823 г. литографированный экземпляр общеизвест-
ной первой части «Зеленой книги», М. В. Довнар-Запольский выразил
предположение, что А. В. Поджио получил от Н. М. Муравьева «вто-
рую часть Зеленой книги» («Тайное общество декабристов», стр. 38).
В. И. Семевский склонен был ошибочно толковать данные А. В. Под-
жио о «литографическом листе», полученном им в 1823 г., как сви-
детельство о существовании какого-то якобы неизвестного нам со-
кращенного варианта «Зеленой книги» (см. «Политические и обще-
ственные идеи декабристов», стр. 443).
8 «Восстание декабристов», т. III, стр. 24—25. А. Н. Муравьев
здесь же отмечает, что вторая часть устава Союза благоденствия (до
468 10. Г. Оксман
* *
*
Литографированных экземпляров «Зеленой книги» было
очень немного — никак не более десяти. Но и из этого
десятка печатных текстов до нас не дошел ни один. Все
они были уничтожены или в 1821 г., или в пору обысков
и арестов после 14 декабря 1825 г. Показания А. Н. Муравье-
ва дают основание утверждать, что выдача литогра-
фированных экземпляров устава Союза благоденствия на
руки связывалась с полномочиями на открытие «управ»
тайного общества и на прием новых членов в том или ином
городском центре или в воинской части. Члены тайного
общества, не имевшие полномочий Коренного совета на
организационную работу, вовсе не располагали какими-
либо экземплярами «Зеленой книги». В этом отношении
очень показательна жалоба М. Ф. Орлова на то, что в июле
1820 г., когда он принят был Пестелем, Фонвизиным и
Юшневским в Союз благоденствия, устав последнего,
предоставленный ему для прочтения, «обещан был мне в ко-
пии, но никогда не прислан» Ч Как свидетельствует устав
Союза благоденствия, его рядовые члены имели право только
на рекомендацию новых членов, но никак не на формальный
их прием в тайное общество (см. «Законоположение Союза
благоденствия», кн. II, § 17). Самый же прием в тайное
общество, требовавший предварительной тщательной про-
верки политических и моральных качеств кандидата, за-
вершался ознакомлением нового члена с «Зеленой книгой»
и получением от него специальной расписки в том, что он
соглашается с уставом и готов подчиняться ему («Законо-
положение», кн. П, § 23). Расписки, сданные капитану
нас не дошедшая) «не была прошнурована, как первая часть, и при
ней не было ни печати, ни подписи». В этих же показаниях
А. Н. Муравьева интересно указание на то, что «надворный советник
М. Н. Новиков, служивший при князе Репнине в Полтаве, так же,
как и я, получил или должен был получить полномочие. Взял ли
он список второй части, того не знаю». (Там же, стр. 25—26.)
Эти строки интересно сопоставить с показанием С. П. Трубецкого
о том, что при разъезде в 1818 г. членов вновь организованного
Союза благоденствия из Москвы «списки устава» даны были тамбов-
скому помещику Левину и нижегородскому помещику В. И. Бела-
вину (см. «Восстание декабристов», т. I, стр. 40).
1 М. В. Довнар-Запольский, Мемуары декабристов, стр. 6.
Из истории агитационной литературы 20-х годов 469
К. А. Охотникову четырьмя членами Кишиневской управы
тайного общества и хранимые им как своего рода учетные
карточки, и были уничтожены В. Ф. Раевским 5 февраля
1822 г. вместе с «Зеленой книгой» и «Воззванием к сынам
Севера» Ч Таким образом, записки Раевского, подтверждая
особые организационно-распорядительные функции К. А.
Охотникова, не оставляют никаких сомнений в том, что
именно последний являлся главой Кишиневской управы.
Через К. А. Охотникова, бывшего одним из делегатов Бес-
сарабской ячейки тайного общества на московском съезде
в январе 1821 г., В. Ф. Раевский был, конечно, немедленно
осведомлен о том, что решение о роспуске Союза благо-
денствия имело целью только его реорганизацию, освобо-
ждение от случайных и ненадежных элементов, поднятие
дисциплины, усиление конспирации, выработку нового
устава, более отвечающего условиям нового этапа полити-
ческой борьбы с абсолютизмом и крепостничеством. В узком
кругу старейших членов Союза благоденствия, работавших
как в Москве, так и в Петербурге, очень быстро конкрети-
зировались принципы новой тактики и новых форм органи-
зации. Эти принципы были не только вчерне намечены, но
уже весною 1821 г. успели получить определенное выраже-
ние в документах, размноженных при помощи того же лито-
графического станка, на котором оттиснуты были в 1819 г.
экземпляры «Зеленой книги». Этот переходный этап в раз-
витии деятельности тайных декабристских организаций не
получил надлежащего освещения в следственных показа-
ниях большинства декабристов, кровно заинтересованных в
том, чтобы представить формальный роспуск Союза благоден-
ствия как наглядное доказательство банкротства в русских
1 До нас дошла подлинная расписка о вступлении в Союз благо-
денствия, данная капитаном 32-го егерского полка И. М. Юминым
2 сентября 1819 г. и обнаруженная следственными органами в 1822 г.
у полковника А. Г. Непенина в Аккермане («Восстание декабристов»,
т. VIII, стр. 260. Ср. факсимильное воспроизведение расписки
И. М. Юмина в журнале «Огонек» № 1, 1926 г.). В то время как на
Юге расписки членов Союза благоденствия подлежали тщательному
хранению, в Петербурге определилась практика уничтожения этих
документов. Так, князь С. П. Трубецкой, рассказывая о двух видах
расписок, требуемых уставом Союза благоденствия, отмечал: «И те и
другие расписки тотчас сожигались, но сего не было объявляемо при-
нятым» («Восстание декабристов», т. I, стр. 17).
470
Ю. Г. Оксман
условиях самой идеи тайного общества. Однако этой
концепции событий 1821 г., которая одинаково отвечала
в 1826 г. интересам как обвиняемых, так и обвинителей,
противоречили не только такие факты, как успешная дея-
тельность Пестеля в главной квартире 2-й армии и В. Ф. Раев-
ского в 16-й пехотной дивизии, но и большая работа, про-
веденная Н. М. Муравьевым и Н. И. Тургеневым в Петер-
бурге в 1821 г. О том, что эта работа проводилась вовсе
не в отрыве от южных управ тайного общества, продолжав-
ших свое существование и после января 1821 г., свидетель-
ствует, например, официальное объяснительное письмо члена
Союза благоденствия князя П. П. Лопухина на имя гене-
рала В. В. Левашова во время процесса 1826 г. П. П. Ло-
пухин не мог скрыть в этом письме того, что, уезжая в мае
1821 г. на юг, он получил от Н. М. Муравьева «проект учре-
ждения общества и присягу литографированные». Один ком-
плект этих материалов предназначался для самого Лопу-
хина, а другой — для передачи Пестелю и был ему передан
Лопухиным. Об этих же политических документах шла
речь в одной из оправдательных записок Н. И. Тургенева,
который признавался Николаю I в том, что Н. М. Муравьев
показывал ему в 1821 г. в Петербурге «какой-то листок
литографированный, содержащий правила предполагае-
мого общества» Ч
Есть ли у нас данные, позволяющие судить о содержании
тех политических документов, которые оцределили про-
грамму и тактику петербургского руководства тайным
обществом весною 1821 г.? Ответ на этот вопрос дают вос-
поминания И. Д. Якушкина, одного из деятельнейших
участников московского съезда и позднейших совещаний
вождей Союза благоденствия в 1821 г.
И. Д. Якушкин утверждает, что новые директивные
документы, разработанные после закрытия Союза, безо-
говорочно определяли «цель общества в том, чтобы огра-
ничить самодержавие в России, а чтобы приобрести для
этого средства, признавалось необходимым действовать на
войска и приготовлять их на всякий случай» 1 2. Можно не
сомневаться, что эти же положения определяли содер-
1 «Красный архив», 1925 г., т. VI (13), стр. 90.
2 И. Д. Дкушкин, Записки, статьи и письма декабриста, стр. 44.
Из истории агитационной литературы 20-х годов
471
жание и «литографированных листков», напечатанных
в 1821 г. Н. М. Муравьевым. Один из этих листков был
им вручен Н. И. Тургеневу, работавшему одновременно
с ним над организацией нового тайного общества в Петер-
бурге, другой отправлен Пестелю в Тульчин, третий дан
П. П. Лопухину, о четвертом, как мы полагаем, шла речь
в записках В. Ф. Раевского.
Напомним, что в эту пору Н. М. Муравьев полностью
принимал программные и тактические установки Пестеля.
При учреждении в феврале 1821 г. Южного общества
Н. Муравьев по предложению Пестеля был избран третьим
директором новой организации (первым и вторым дирек-
торами были избраны Пестель иЮшневский). Естественно
предположить, что составленные Н. Муравьевым как раз
в это же время документы, определявшие принципы про-
граммы и тактики создаваемой им столичной организации,
должны были быть близки к установкам только что сло-
жившегося Южного общества. Таким образом, если допу-
стить, что упоминание о «Воззвании к сынам Севера» имело
в виду то самое обращение к активу бывших членов Союза
благоденствия, которое вышло из-под пера И. М. Муравьева
весною 1821 г., то сразу становится понятным, почему
В. Ф. Раевский, во-первых, поспешил уничтожить, ожидая
обыска и ареста, эту брошюру, а во-вторых, почему он не
счел нужным подробнее остановиться в своих записках на
ее содержании. Он имел все основания предполагать, что на-
звание последнего политического документа, выпущенного
руководящими деятелями Союза благоденствия, будет гово-
рить само за себя не менее ясно, чем название «Зеленая
книга».
«Воззвание к сынам Севера» было документом большого
политического значения. Самый факт его получения К. А.
Охотниковым, главой Кишиневской управы Союза благо-
денствия, является доказательством той живой связи,
которая продолжала существовать между петербургским
центром тайного общества и его далекой бессарабской пери-
ферией даже после формального постановления о ликвида-
ции Союза. Не прерывалась в эту же пору и связь киши-
невских заговорщиков с их товарищами по революционной
работе в Тульчине. Пестель, создавая новый организацион-
ный центр тайного общества, не мог не учитывать значения
472
Ю. Г. Оксман
для последнего таких боевых воспитателей новых револю-
ционных кадров, как В. Ф. Раевский. Трижды в течение
1821 г. — с 26 февраля по начало июня — Пестель приез-
жал в Кишинев. Правда, все эти его приезды связаны были
с поручениями штаба 2-й армии, а не с делами тайного об-
щества, но совершенно невозможно предположить, чтобы
именно Пестель в этот переходный момент не проявил инте-
реса к деятельности своих товарищей и единомышленников,
не поддержал бы их морально, не скрепил бы их тактически
и организационно. Опротестовав решение московского
съезда членов Союза благоденствия о роспуске тайной орга-
низации, Пестель продолжал в главной квартире 2-й армии
свою прежнюю революционную работу, заботясь не о реор-
ганизации общества, а о возможностях его расширения,
с одной стороны, и об освобождении его от всех неустой-
чивых и случайных элементов — с другой. Точно так же,
видимо, понимал свою задачу и К. А. Охотников в Киши-
неве. Поэтому ни в 1821 г., ни в начале 1822 г. не возникал
вопрос и о новом оформлении самого членства в подпольной
организации; оставались в силе ранее выданные подписки,
чем и объясняется отказ К. А. Охотникова от их уничто-
жения. Как известно, Южное общество окончательно
оформилось в результате совещаний, происходивших в Киеве
во второй половине января 1822 г. между руководителями
Тульчинской управы Союза благоденствия,.Пестелем и Юш-
невским, с одной стороны, и С. Г. Волконским, В. Л. Да-
выдовым и С. И. Муравьевым-Апостолом — с другой. В этих
совещаниях о возрождении тайной организации должен был,
видимо, принять участие и М. Ф. Орлов, выехавший по
личным делам из Кишинева в Киев 9 января 1822 г.1
Надеждами, возлагавшимися на М. Ф. Орлова, легко объяс-
няется факт отсутствия на киевских совещаниях других
представителей Кишиневской управы тайного общества.
Потерпев неудачу в переговорах с М. Ф. Орловым (эта
1 Дата выезда М. Ф. Орлова в Киев устанавливается на основании
кишиневского дневника князя П. И. Долгорукого («Звенья», т. IX,
1951 г., стр. 71—72). Об уклонении Орлова в начале 1822 г. от предло-
жения С. И. Муравьева-Апостола о вступлении в тайное общество см.
его признания в следственной комиссии 1825—1826 гг. («Красный
архив», 1925 г., т. VI (13), стр. 164).
Из истории агитационной литературы 20-х годов
473
неудача оказалась для них неожиданной), руководители
Южного общества уже не успели иными путями оформить
свою связь с Кишиневом, так как разъехались они в конце
января, а 6 февраля уже произошел арест В. Ф. Раевского,
поставивший под удар всех членов тайного общества, рабо-
тавших в Бессарабии. Разумеется, законы конспирации
совершенно исключали возможность в таких условиях
преобразовать Кишиневскую управу Союза благоденствия
в филиал Южного общества. Руководителям последнего
на время пришлось отказаться и от тех кадров, которые под-
готовлены были К. А. Охотниковым и В. Ф. Раевским
в войсках 16-й пехотной дивизии. Вот почему, характери-
зуя революционную работу на юге в период 1821—1822 гг.,
формально правильнее говорить о продолжении подпольной
деятельности в Кишиневе членов Союза благоденствия, а
не о Бессарабской ячейке Южного общества. Спор о том
или ином названии революционной организации, действо-
вавшей в эту пору в Кишиневе и в Тульчине, не имел бы
большого значения, если бы, во-первых, сам Раевский не
осложнил его своими разноречивыми показаниями и, во-
вторых, если бы в процессе следствия и суда над декабри-
стами в 1826 г. не получила официального признания точка
зрения некоторых представителей государственного аппа-
рата на возможность освобождения от уголовной ответ-
ственности всех тех участников тайных организаций, кото-
рые отказались от революционной работы после объявления
о ликвидации Союза благоденствия. Это обстоятельство
некоторым образом смягчало и степень ответственности
В. Ф. Раевского, который поэтому так и настаивал в своих
позднейших показаниях, протестах и оправдательных запи-
сках на том, что он являлся членом Союза благоденствия,
а не Южного общества. Выгораживая таким образом себя,
В. Ф. Раевский не имел надобности делать того же в отно-
шении К. А. Охотникова, так как последнего в это время
уже не было в живых. Не случайно в одном из пунктов
заключительного постановления, вынесенного особой воен-'
по-судной комиссией, рассматривавшей «дело Раевского»
в 1827 г. в крепости Замостье, мы находим следующую ква-
лификацию отношений Раевского и Охотникова в 1821 —
1822 гг.: «Они оба тогда принадлежали к Союзу благоден-
ствия, а последний даже был деятельным членом Южного
474
Ю. Г. Оксман
общества, как Раевский сам показывает» Ч Разумеется, Раев-
ский не мог бы утверждать в столь категорической форме
о деятельности К. А. Охотникова в революционной органи-
зации после января 1821 г., если бы сам не являлся одним из
активнейших его сотрудников. О том же, что массовая аги-
тационно-пропагандистская работа Раевского проводилась
им в 1821—1822 гг., не за собственный страх и риск, а с ве-
дома и одобрения руководства будущего Южного общества,
свидетельствует и исключительно интересное в этом отно-
шении показание предателя Майбороды. Опираясь на све-
дения, полученные им непосредственно от Пестеля, Майбо-
рода устанавливал два периода в массовой агитационно-
пропагандистской работе декабристов на юге: один — свя-
занный с деятельностью В. Ф. Раевского, а другой — обус-
ловленный учетом всех обстоятельств его провала: «После
известного происшествия в 16-й пехотной дивизии Общество
переменило будущие свои орудия: вместо непосредственного
обольщения нижних чинов признало лучшим привлекать
сколь можно более офицеров, которые бы постепенно при-
вязывали к себе солдат и старались приготовить к слепому
последованию воле своих начальников» 1 2.
Итак, В. Ф. Раевский и К. А. Охотников, поддерживая
линию политического поведения Пестеля, в 1821 г. отка-
зались пойти на роспуск Кишиневской управы тайного
общества и,сохранив подпольную организацию, перестроили
работу ее ядра в том самом направлении, о котором сви-
детельствовал в своих записках И. Д. Якушкин, говоря
о переходе к непосредственной подготовке ударных войско-
вых частей к воооруженному восстанию. Формулировке
задач тайного общества на этом переходном этапе посвящено
было и составленное в 1821 г. Никитою Муравьевым «Воз-
звание к сынам Севера».
II. «ПИФАГОРОВЫ ЗАКОНЫ»
И «ПРАВИЛА СОЕДИНЕННЫХ СЛАВЯН»
Подпоручик П. И. Борисов, один из основоположников
и руководителей Общества соединенных славян, характе-
ризуя в своих показаниях от 20 апреля 1826 г. программу
1 Фонд Аудиториатского департамента. Дело В. Ф. Раевского,
1827 г., № 42, т. III, приложения, литер А, л. 6—7.
2 «Былое» № 5, 1925 г., стр. 65.
Из истории агитационной литературы 20-х годов 475
созданной им тайной организации, признал, что «целию сего
общества сначала были одни правила Питагоровой секты:
усовершенствование себя в науках, художествах и добро-
детели, любовь и дружба» х. Этот дружеский кружок, сфор-
мировавшийся в 1818 г. и еще якобы не имевший определен-
ной политической ориентации, назван был П. И. Борисовым
«Обществом первого согласия». К тем скромным целям, ко-
торые кружок ставил перед собою в начале своей деятель-
ности, добавлены были через некоторое время новые, более
широкие задачи. Эти задачи П. И. Борисов в своих показа-
ниях характеризовал как «усовершенствование нравствен-
ности и очищение религии от предрассудков». Как третью
фазу развития тайного общества П. И Борисов рассматри-
вал решение его членов «присоединить к первой цели основа-
ние известной республики филозофа Платона» 1 2. После этого
акта общество приняло название «Друзей природы» и полу-
чило письменный устав. Как свидетельствует П. И. Борисов,
им была написана «большая часть правил, клятвенное обе-
щание и устав сего общества, а девизом оного сделал солнце,
выходящее из-за горного хребта и рассевающее своими лу-
чами собравшиеся над ним тучи, с надписью: «Взойду и рас-
сею мрак»» 3. Наконец, в 1823 г. на смену «Общества друзей
природы» организовано было Общество соединенных славян.
В показаниях П. И. Борисова особенно существенны два
момента: во-первых, признание «правил Питагоровой секты»
1 «Восстание декабристов», т. V, стр. 52. П. И. Борисов
точно датировал в своих показаниях время создания тайного обще-
ства, в основу устава которого положены были им «Правила
питагоровой секты». Это произошло, по его словам, 13 мая 1818 г.
в местечке Решетиловка (Полтавской губернии).
2 В автографе показаний П. И. Борисова, как установлено
М. В. Нечкиной («Общество соединенных славян», стр. 21 и 218),
отмечалось «известная республика филозофа Плотина», а не «Платона»,
как читал это место В. И. Семевский («Политические и общественные
идеи декабристов», стр. 311, 552, 629). Мы полагаем, однако, что
начертание «Плотин» в показаниях Борисова надо признать явной
опиской. В самОлМ деле, никакой «республики Плотина» история не
знает. С тем меньшим основанием мог к ней апеллировать П. И. Бо-
рисов, да к тому же еще называть ее «известной».
3 «Восстание декабристов», т. V, стр. 52. В тех же примерно
словах писал об организации общества «Друзей природы» в своих
показаниях А. И. Борисов (см. «Восстание декабристов», V, стр. 88).
Свод данных об обществе «Друзей природы» см. М. В. Нечкина.
Общество соединенных славян, стр. 22—23.
476
Ю. Г, Оксман
и «известной республики филозофа Платона» основой устава
«Общества первого согласия» и «Общества друзей природы»
и, во-вторых, свидетельство о том, что в начальные цели
тайной организации не входило «соединение славянских
племен» или, как конкретизировал позже эту задачу Бори-
сов, создание «Федеративного союза славянских поколений,
подобного греческому, но гораздо его совершеннее» Ч
В декабристской литературе известны два опыта расшиф-
ровки свидетельства П. И. Борисова о «правилах Питаго-
ровой секты». Первый из них связан с именем В. И. Семев-
ского, который в своей книге «Политические и обществен-
ные идеи декабристов» выдвинул в 1909 г. предположение,
что «правила Питагоровой секты» могли бы быть связаны
с правилами революционной карбонарской венты «Свобод-
ных пифагорейцев», действовавшей в начале 20-х годов
в Неаполе1 2 3. Занимающие нас строки получили в 1927 г.
другое объяснение в книге М. В. Нечкиной, которая пола-
гала, что «Общество первого согласия», упоминаемое в по-
казаниях П. И. Борисова, являлось реализацией «идеалов»,
взятых из древнегреческого мира, а под «Питагоровой сек-
той» следует разуметь «религиозное товарищество Пифа-
гора», действовавшее в конце VI столетия до нашей эры
в Западной Элладе и в Великой Греции8. Историческая
справка о пифагорейском союзе «конца VI столетия до нашей
эры» в такой же мере далека была от объяснения показаний
П. И. Борисова о «правилах Питагоровой секты», как и
гипотеза В. И. Семевского о возможной связи устава Об-
щества соединенных славян с «правилами» неаполитанской
организации «Свободных пифагорейцев». Между тем самый
характер упоминания о «Питагоровой секте» в показаниях
П. И. Борисова не оставлял, казалось бы никаких сомнений
в том, что обвиняемый оперировал понятиями, в его время
общеизвестными, отнюдь не рассчитанными на специальную
эрудицию людей как его собственного круга, так и деятелей
враждебного лагеря, его следователей и судей. Отсутствие
дополнительных вопросов к Борисову по этой части его
показаний является лучшим доказательством того, что члены
1 «Восстание декабристов», т. V, стр. 53.
2 См. В. И. Семевский, Политические и общественные идеи дека-
бристов, стр. 312.
3 М. В. Нечкина, Общество соединенных славян, стр, 20—21.
Из истории агитационной литературы 20-х годов
477
следственной комиссии 1825—1826 гг. разбирались в «пра-
вилах Питагоровой секты» и в основаниях «известной рес-
публики Платона» так же легко, как и сам подсудимый.
* *
*
В массовой политической и философско-исторической
литературе конца XVIII и начала XIX столетия имя Пифа-
гора принадлежало к числу наиболее популярных имен
деятелей античного мира. В рассказах о Пифагоре и пифа-
горейцах Великой Греции, как и в «классически строгих
преданиях Римской республики», борцы с феодализмом,
говоря словами К. Маркса, нашли «в освященном древностью
наряде... идеалы и искусственные формы, иллюзии, необ-
ходимые им для того, чтобы скрыть от самих себя бур-
жуазно-ограниченное содержание своей борьбы, чтобы
удержать свое воодушевление на высоте великой историче-
ской трагедии» х. Героический образ Пифагора, великого
ученого, математика и натуралиста, провозвестника новой
морали и новых форм человеческого общежития, с особой
выразительностью показан был в 1789 г. в известной книге
Жан-Жака Бартелеми «Путешествие молодого Анахарсиса
по Греции». Специальный раздел этого труда «Беседа о Пи-
фагоре и его школе» впервые вводил в литературный оборот
в виде занимательного рассказа всю ту сумму знаний о
жизни и деятельности кротонского мудреца, которая опре-
делилась в результате переосмысления с передовых просве-
тительских позиций всех свидетельств о нем его учеников
и биографов 1 2.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 323, 324.
2 См. «Беседа о Пифагоре и его школе», «Entretien sur 1’Institut
de Pythagore». См. «Voyage de * jeune Anacharsis en Grece». Par I.
I. Barthelemy, t. VI, Paris 1820, chap. LXXV, p. 321—361. На про-
исхождение этих страниц книги Бартелеми проливает свет материалы,
объединенные в изд. «Die Fragmente der Vorsokratiker». Griechisch
und deutsch von Hermann Diels. Berlin 1903, S. 26—32, 278—303.
Русское издание первоисточников легенды о Пифагоре и его
школе осталось незаконченным. См. «Досократики. Первые греческие
мыслители в их творениях, свидетельствах древности и в свете новей-
ших исследований. Историко-критический обзор и перевод фрагмен-
тов, доксографического и биографического материала Александра
Маковельского», ч. I (1913) и ч. П (1915), Казань. Самым ранним
478
Ю. Г. Оксман
Книга Бартелеми, переведенная на несколько европей-
ских языков, получила большое распространение и в Рос-
сии. «Путешествие молодого Анахарсиса» хорошо знали
у нас в оригинале, а с начала XIX столетия и в двух пере-
водах на русский язык Ч Один из них вышел в свет в Петер-
бурге (в шести частях, опубликованных в 1804—1809 гг.),
а другой — в Москве (в девяти частях, напечатанных
в 1803—1819 гг.). О необходимости тщательного учета пере-
довыми русскими писателями и учеными опыта таких работ,
как «Путешествие молодого Анахарсиса по Греции», напом-
нил в 1818 г. Ф. Н. Глинка, один из организаторов и руко-
водителей Союза благоденствия. Это указание сделано было
в программном выступлении Глинки в «Вольном Обществе
любителей российской словесности» и являлось ответом на
потребность в создании специального исторического труда,
который,в противовес официозной «Истории государства рос-
сийского», мог бы воскресить перед «юными россиянами» ге-
роическое прошлое их родины, популяризировал бы в зани-
мательной форме своеобразие русской культуры, раскрывал
бы на конкретных примерах ее давние демократические тра-
диции .Это широко развернутое «историческое повествование»
должно было бы, по мысли Ф. Н. Глинки, отразить, «как в
очарованном зеркале, гражданские законы, воинское искус-
ство, нравы, обычаи, одежду людей и слог — одежду мыслей
их: все в совершенном приличии месту, случаю и времени.
Тогда, конечно, взыграет дух юного россиянина при воз-
зрении на великие доблести и воинскую славу предков» * 1 2.
русским откликом на книгу Бартелеми являются страницы о ней и об
ее авторе в «Письмах русского путешественника» Н. М. Карамзина
(Соч., т. II, М. 1803, стр. 212; т. fV, стр. 275—279).
1 См. «Путешествие младшего Анахарсиса по Греции, в половине
четвертого века до Рождества Христова». Перев. с франц. Андрей
Нартов, Александр Никольский, гр. Дмитрий Хвостов, Александр
Севастьянов, Василий Севергин, Иван Дмитревский и Яков Дру-
жинин. Издано Академиею Российскою, 6 частей, СПБ 1804—1809
(цена 60 руб.); «Путешествие младшего Анахарсиса по Греции в
половине четвертого века до Рождества Христова». Перев. с франц.
Петр Страхов и Андрей Рудольский, 9 частей, Москва. В универси-
тетской типографии, в типографии Любия и в типографии Семена.
1803—1819 (цена 84 руб.).
2 В. Г. Базанов, Вольное общество любителей российской слове-
сности, Петрозаводск 1949, стр. 143—144.
Из истории агитационной литературы 20-х годов
479
Апелляция в статье Ф. Н. Глинки к «славянорусскому Ана-
харсису» не оставляет никаких сомнений в том, что для
первого поколения русских дворянских революционеров
в рассказах Бартелеми особенно значим был отказ автора
от реставрации старины с абстрактно-академических пози-
ций, его переоценка дел и людей античного мира под углом
зрения строителей новой жизни — борцов с идеологией
разлагающегося феодализма. Книга Бартелеми сыграла
положительную роль в политическом воспитании не только
декабристов, но и молодого Герцена. Мы имеем в виду его
признания в 3-й главе первой части «Былого и Дум», в кото-
рой речь шла о появлении в доме Яковлевых «корчевской
кузины» Герцена — Татьяны Петровны Кучиной (будущей
Пассек). В заботах о повышении культурного уровня Саши
эта передовая русская девушка, пропагандистка револю-
ционных традиций декабристов, прежде всего посоветовала
ему для самообразования «Сегюрову всеобщую историю и
Анахарсисово путешествие» \
* *
*
Новые методы литературной популяризации историче-
ского прошлого, показанные с большим художественным
мастерством и политическим тактом в книге Бартелеми,
очень внимательно учтены были в исторической беллетри-
стике и в массовой учебной литературе. Весьма заметный
след оставили эти методы и в политико-просветительной
литературе, поскольку именно «Путешествие молодого
Анахарсиса по Греции» явилось ближайшим образцом д/ я
шеститомного труда Сильвена Марешаля «Путешествие
Пифагора» 1 2, вышедшего в свет в 1799 году.
1 А. И. Герцен, Былое и Думы, Л. 1946, стр. 36.
2 «Voyages de Pythagore ей Egypte, dans la Chaldee, dans 1’Inde,
en Crete, a Sparte, en Sicile, a Rome, a Carthage, a Marseille et dans
les Gaules, suivis deseslois politiques et morales». A Paris chez Deter-
ville, libraire, rue du Battoir, № 16, Quartier de I’Odeon. Tomes I—VI.
Дата выхода томов в свет отмечена на обороте форзаца: «De
rimprimerie de Boiste. MDCCXCIX». Вопрос о «Путешествиях Пифа-
гора» как о памятнике агитационной литературы ставится нами впер-
вые. Данные о Пьере-Сильвене Марешале в общеизвестных русских,
французских, английских и немецких био-библиографических спра-
вочниках отличаются неточностью и неполнотой, ибо монографиче-
480
Ю. Г. Оксман
Поэт, ученый-филолог и журналист, один из виднейших
участников «заговора равных», друг и единомышленник
Бабефа, случайно лишь избежавший ареста и гильотины,
Пьер-Сильвен Марешаль (1750—1803) получил некоторую
известность еще до революции как автор атеистической
поэмы «Книга, спасшаяся от потопа» (1784) и памфлета
«Альманах честных людей» (1788). В пору якобинской дик-
татуры и в годы Директории Сильвен Марешаль принадле-
жал уже к числу популярнейших революционных поэтов
и публицистов. Особую славу доставили Марешалю его
многочисленные богоборческие памфлеты в стихах и в прозе.
«Словарь святых» (1790 г.), «Гимны и речи в честь разума»
(1795 г.), «Устав общества безбожников» (1797 г.), «Вольные
мысли о духовенстве» (1798 г.), прочно заняли одно
из самых видных мест в той «бойкой, живой, талантливой,
остроумно и открыто нападающей на господствующую
поповщину публицистике старых атеистов XVIII века», о
значении которой напомнил В. И. Ленин в 1922 г. х. 13 ок-
тября 1793 г. на сцене Театра Революции в Париже состоя-
лась премьера политического фарса Сильвена Марешаля
«Страшный суд над королями. Пророчество в одном действии
в прозе» * 1 2. Короли английский, прусский, испанский, поль-
ский, австрийский император, русская царица и римский
папа показаны были в этой пьесе как пленники революции,
победившей во всем мире и изолировавшей своих врагов
на необитаемом острове. Предоставленные самим себе,
недавние властители Европы очень быстро обнаруживают
ских работ об авторе «Манифеста равных» до сих пор не существует.
Еще более случайны упоминания о Сильвене Марешале в специальной
литературе о Бабефе и «Заговоре равных». Книга Ф. Буонаротти
«Заговор во имя равенства» («Conspiration pour I’egalite dite de Ba-
beuf», Bruxelles 1828) как в своей мемуарной, так и в документаль-
ной части продолжает оставаться основным источником сведений об
участии Сильвена Марешаля в «Заговоре равных».
1 См. В. И. Ленин, Соч., т. 33, стр. 204.
2 «Страшный суд над королями» опубликован в переводе на
русский язык К. Н. Державиным в сборнике «Театральное наследие»,
Л. 1934, стр. 255—276. Переводу предшествовала краткая биографи-
ческая справка об авторе фарса. До этой справки единственным
источником сведений о Сильвене Марешале в русской печати явля-
лась заметка о нем в «Философском лексиконе» С. Г. (огоцкого),
т. III, Киев 1866, стр. 381—382. Характеристика Марешаля дана
была в лексиконе с церковно-охранительных позиций.
Из истории агитационной литературы 20-х годов
481
свое моральное убожество и звериные инстинкты. Особенно
зло высмеяна была в этом фарсе «безнравственная и бес-
стыдная старушка Като, царица Великой, Малой и Белой
Руси». Трудно сказать, в какой мере пользовался извест-
ностью этот фарс в России, где гораздо более повезло дру-
гим произведениям Марешаля. Так, его переложение в стихи
прозаической концовки знаменитого «Завещания» француз-
ского атеиста начала XVIII века Жана Мелье получило
широкое распространение в следующем переводе:
Мы добрых граждан позабавим
И у позорного столба
Кишкой последнего попа
Последнего царя удавим.
Без всяких оснований это четверостишие под разными за-
головками («С французского», «Подражание Мирабо», «Под-
ражание Дидероту»), с измененной иногда первой строкою
(«Народ мы русский позабавим») в некоторых сборниках
нелегальных произведений декабристской поры приписы-
валось Пушкину Ч
Примыкая в 1792—1793 гг. к кругам Эбера и Шометта,
Сильвен Марешаль после их казни сближается с Бабефом,
работает в его газетах, создает замечательную агитацион-
ную «Новую песню для населения городских окраин» («По-
гибая от голода и холода, лишенный всех своих прав,
Народ, ты тихо-тихо предаешься отчаянию» и пр.). В марте
1796 г. Сильвен Марешаль входит в тайную директорию
бабувистов и принимает ближайшее участие в организации
«Заговора равных». По поручению товарищей Сильвен Ма-
решаль составляет проект воззвания к народу, известный
под названием «Манифеста равных». Этот манифест следую-
1 Первоисточником этого четверостишия являются следующие
строки: <Я хотел бы, и это будет последнее и самое пламенное
мое желание, чтобы последний король был удавлен кишкою послед-
него попа». Эти строки «Моего завещания» Жана Мелье исполь-
зованы были также в дифирамбе Дидро «Бредящие свободой или
отречение бобового короля» (1772). Н. О. Лернер в статье «Из прош-
лого русской революционной поэзии» («Каторга и ссылка» № 8,
1925, стр. 238—241) и М. А. Цявловский в статье «О принадлежности
Пушкину эпиграммы «Мы добрых граждан позабавим» («Красная
новь» № 1, 1937, стр. 179—183) окончательно установили отсутствие
оснований для приписывания этого четверостишия Пушкину.
16 Очерки из истории движения декебристо®
4*2
Ю. Г, Оксман
щим образом формулировал цели предстоявшего вооружен-
ного восстания: «Мы не можем дольше терпеть, чтобы пода-
вляющее большинство людей трудилось в поте лица своего
ради выгод и удовольствия незначительного меньшинства...
Пусть исчезнет, наконец, возмутительное деление на бога-
тых и бедных, на знатных и простых, на господ и слуг, на
правящих и управляемых. Пусть не будет иного различия
между людьми, как только возраст и пол... Нам нужно
это равенство, не только записанное в декларации прав чело-
века и гражданина, мы хотим, чтобы оно было среди нас,
под кровлей наших жилищ... Мы готовы снести все до осно-
вания, лишь бы оно осталось у нас. Если надо, пусть по-
гибнут все искусства, лишь бы у нас осталось действи-
тельное равенство» х. Манифест этот не был утвержден
вождями заговора. Гракх Бабеф решительно протестовал,
во-первых, против анархического тезиса Марешал я об «упра-
вляющих и управляемых» и, во-вторых, против его же
нигилистического отношения к искусству1 2. Вместо отверг-
нутого «Манифеста» была опубликована листовка под назва-
нием «Изложение доктрины Бабефа». Можно предполагать,
что разногласия из-за «Манифеста» на время охладили отно-
шения Бабефа и Марешаля и несколько отдалили послед-
него от подпольной работы. Иначе трудно было бы объяс-
нить, почему предатель Гризель, пробравшийся в ряды
тайной организации и пользовавшийся полным доверием
Бабефа, ни разу не отметил присутствия Сильвена Маре-
шаля на последних собраниях заговорщиков. Так или иначе,
но автор «Манифеста равных» не подвергся в 1796 г. аресту
и благополучно избежал суда.
1 Ф. Буонаротти, Гракх Бабеф и заговор равных, перевод
К. Горбач, П. — М. 1923, стр. 69—71.
2 См. Ф. Буонаротти, Заговор во имя равенства, именуемый за-
говором Бабефа, т. I, М. — Л. 1948, стр. 190. В пропагандистской
брошюре Бабефа «Ответ на письмо, подписанное М. В.» (1796 г.)
отмечалось: «Когда наука и искусства освободятся от такого стимула,
как периодическая стеснительная нужда, гениальный человек станет
руководствоваться только стремлением к славе и, быстро стряхнувши
с себя иго лести и эгоизма меценатов, начнет служить исключительно
интересам всего общества. Место фривольных поэм, неказистой архи*
тектуры и бесцветных картин займут цирки, храмы и прекрасные
портики, где верховный народ, ныне живущий в худшей обстановке,
чем домашние животные, станет черпать в памятниках и философ-
ских творениях знание, пример и любовь к мудрости».
Из истории агитационной литературы 20-х годов 483
В 1799 г. Сильвен Марешаль выпускает в свет «Путе-
шествия Пифагора», в 1800 г. — «Словарь атеистов» и
«Мировую историю в самом сжатом изложении», в 1801 г.—
«За и против библии». За год до смерти он заканчивает свою
последнюю большую работу — «Историю России» (от Рю-
рика до Екатерины II включительно)1.
Почти все работы Сильвена Марешаля печатались после
1797 г. без имени автора. Анонимно выпущены были в свет
в 1799 г. и «Путешествия Пифагора». Ни в одном из его
томов имя автора не обозначено — как писателя, еще,
видимо, находящегося на нелегальном положении. Посвя-
щение «Путешествий Пифагора» некоему «N. L.» подписано
«Le redacteur des Voyages et des Lois de Pythagore». Самая
форма историко-дидактического повествования нового типа,
впервые демонстрированная в «Путешествии молодого Ана-
харсиса», очень умело была использована Сильвеном Маре-
шалем для пропаганды под маркою заветов и правил путе-
шествующего Пифагора запретных лозунгов учения Баб^фа.
Осуществление этого боевого литературного замысла в усло-
виях победившей контрреволюции требовало очень сложных
методов маскировки основного материала книги, что и было
обеспечено введением во все тома обильных цитат из подлин-
ных писаний античных авторов, пересказов общеизвестных
трудов по истории древнего мира, археологических и фило-
логических справок, декоративных библиографических при-
мечаний и приложений. Новый, предельно революциони-
зированный и произвольно демократизированный образ
Пифагора как политического вождя и вдохновенного реа-
лизатора основ коммунистического общежития вырастал
в книгах Сильвена Марешаля из чрезвычайно скудных тра-
диционных данных о нем, а в самом его учении искусно
модернизировалось и оттенялось все то, что отвечало инте-
ресам бабувистской пропаганды (ненависть к тиранам и
тирании, неприятие официальных религиозных культов,
1 Однотомная «История России* Сильвена Марешаля вышла в
свет в 1802 г. без имени автора под следующим названием: «Histoire
de la Russie, reduite aux souls faits importants». A Londres et se trouve
a Paris. An. X (1802). Книга эта (всего в ней 390 страниц) является
большой редкостью и в русской историографии до сих пор не учи-
тывалась,
1А*
484 Ю. Г. Оксман
проповедь общности имуществ, отрицание частной собствен-
ности, суровый аскетизм в личном быту, презрение ко всем
материальным благам и знакам отличия), и наоборот, в са-
мых минимальных размерах уделялось внимание космогонии
и метафизике пифагорейцев, их реакционным бредням о
бессмертии и переселении душ, рассуждениям о числах как
сущности вещей и о мистических свойствах чисел. Но еще
дальше Сильвен Марешаль отходил от Бартелеми, когда,
опираясь на фантастическую «Жизнь Аполлония Тиан-
ского» Филострата, совершенно откровенно смещал все
исторические перспективы в своих рассказах о пребывании
Пифагора в Египте, Халдее, Индии, о политических высту-
плениях его в Агригенте, об успехах пифагорейцев в Риме
и Карфагене, об уроках, извлеченных философом из «Тир-
ских летописей». Именно эти страницы «Путешествий Пифа-
гора» наиболее резко прокламировали основные положения
учения Гракха Бабефа об истории как о процессе непрерыв-
ной борьбы между аристократами и плебеями, между бед-
ными и богатыми, между привилегированным меньшинством
и угнетенными народными массами. Конец этой борьбе —
как популяризировал мысли своего учителя Сильвен Маре-
шаль, сливая образ вождя «Заговора равных» с образом
Пифагора, — может быть положен только путем восстания
угнетенных против угнетателей, путем захвата ими государ-
ственной власти и использования последней в интересах
коренной перестройки общественных отношений. «В комму-
низме бабувистов, — пишет академик В. П. Волгин, — было
много черт, которые должны были быть отброшены с даль-
нейшим ростом классового сознания пролетариата. Но все
это не умаляет исторических заслуг бабувистов. В их учении
и в их проектах... имеется немало значительных и интересных
положений, резко отличающих их от их предшественников
и учителей. Бабувистская пропаганда составляет важное
промежуточное звено между социалистами-рационалистами
дореволюционной эпохи’и коммунизмом Х1Х века. Без изу-
чения бабувистского учения нельзя полностью понять разви-
тие социалистической мысли в течение десятилетий, непо-
средственно предшествовавших возникновению марксизма»1.
1 В. /7. Волгин, Движение «равных» и их социальные идеи.
'В книге: Буонаротти Заговор во и?ля равенства, именуемый
Иг асториа агитационной литературы 20-х годов 485
В числе борцов за перестройку старого мира был и Силь-
вен Марешаль, и не только как участник «Заговора рав-
ных», но и как автор «Путешествий Пифагора». В этом его
труде пламенная проповедь нового мирового порядка об-
лекалась в форму рассказов из истории якобы древнего
мира и в этой оболочке в самых жестких цензурно-полиг
цейских условиях завоевывала внимание передовой ауди-
тории во всех концах феодальной Европы. Пифагор «испу-
стил дух свой, — гласила заключительная страница «Пу-
тешествий Пифагора». — Но для нас еще осталась его
Философия. Повсюду, где ни рассеет нас жребий, мы клянемся
оживить в самих себе благороднейшую часть существа его,
чтобы со временем вся" вселенная, несмотря на жрецов,
на тиранов и на легковерную чернь, которая попущает им
обольщать и угнетать себя, засвидетельствовала, наконец,
с благоговением свою признательность пред Пифагорей-
цами» L Особенно большой успех выпал на долю «Путеше-
ствий Пифагора» в России.
*
В 1804 г. вышли в свет два первых тома «Путешествий
Пифагора» в переводе на русский язык; в 1805 г. —том
третий; в 1806 г. — четвертый; в 1807 г. — пятый и, нако-
нец, в 1810 г. — том шестой. Это шеститомное издание «Пу-
тешествий Пифагора» представляет собою перевод первых
пяти томов французского оригинала (204 главы). Без пере-
вода остался том шестой, содержавший «Lois politiques et
morales de Pythagore» (всего 3 506 сентенций). Из первого
тома остались непереведенными посвящение, предисловие,
роспись содержания, а из пятого — библиографические при-
ложения, выписки из исторических источников, указатели.
Все сокращения, сделанные в переводе по цензурно-полицей-
ским требованиям, отмечены были в русском издании много-
точием. Французское название книги было заменено в пере-
воде пышным рекламным издательским заголовком — «Путе-
заговором Бабефа, т. I, стр. 49); ср. книгу П. П. Щеголева: «Гракх
Бабеф», М. 1933, в приложении к которой тщательно учтена основ-
ная русская и зарубежная литература предмета.
1 «Путешествия Пифагора, знаменитого самосского философа,
или картина древних с^авррйщих народов», ч. VI, М. J810, стр 836
486
Ю. Г. Оксман
шествия Пифагора, знаменитого самосского философа, или
картина древних славнейших народов, изображающая их
происхождение, обычаи, богослужение, таинства и досто-
памятности. В сей картине оживлены все важнейшие проис-
шествия древних времен. Перевод с французского». Ни в од-
ном из томов этого издания не было обозначено имен ни
автора книги,ни его переводчиков1. Русские популяризаторы
«Путешествий Пифагора» хорошо помнили судьбу автора
другого «Путешествия» — Радищева — и сами, видимо, не
пожелали подвергать себя риску возможных репрессий,
обусловленных атеистическими и революционно-демократи-
ческими установками книги, написанной одним из ближай-
ших соратников Бабефа. В настоящее время можно считать
раскрытым имя только одного из переводчиков «Путеше-
ствий Пифагора». Это был Д. И. Дмитревский (1763—1848),
штатный переводчик Московской университетской типогра-
фии при Н. И. Новикове, а после ареста последнего — секре-
тарь почтамта, сотрудник «Зрителя» Крылова и других
московских журналов. Именно ему принадлежал перевод
первого тома «Путешествий» 1 2 3 *. Вопрос же о продолжателях
труда Дмитревского остается открытым, равно как и вопрос
об инициаторах издания. Русский перевод «Путешествий
Пифагора» первоначально намечался к выходу в свет в ка-
честве подписного периодического издания. Об этом свиде-
тельствует наличие в некоторых из наших книжных собра-
ний первых трех частей книги со следующим титульным
листом: «Ежемесячное сочинение «Пифагор», содержащее
в себе изображение славной жизни и деяний сего великого
гения древности, с ясным топографо-историческим описи-5
нием всех современных ему народов, их обыкновений, богол
служения, таинств и достопамятностей и с картинным пред*
1 Три последних части «Путешествий Пифагора» имели отметку
об именах издателей: «Иждивением Ивана Нехачина и Ивана
Переплетчикова». Отсутствие этих имен на титуле первых частей
книги позволяет предположить, что инициаторы издания в 1804 г.
были не те лица, которые ее субсидировали в 1806—1810 гг.
3 Это отмечено в «Историческом очерке Владимирской губерн-
ской гимназии», составленном П. Страховым, вып. I, Владимир 1891,
стр. 174. Био-библиографические данные о Д. И. Дмитревском см.
в книге А. В. Смирнова «Уроженцы и деятели Владимирской губер-
нии, получившие известность на пазличных поприщах общественной
пользы», вып. III, Владимир 1898, стр. 61—87.
Из истории агитационной литературы 20-х годов
487
ставлением всех важнейших происшествий древних времен.
Часть 1, 2 и 3-я. Москва, в университетской типографии
у Любия, Георгия и Попова. 1804 гл. Однако исключитель-
ная редкость данного варианта «Путешествий Пифагора»
позволяет утверждать, что этот план издания остался
неосуществленным. Всего вышло в свет четыре выпуска
периодического издания под названием «Пифагор». В объя-
влении о выходе четвертой книжки «почтенные господа
пренумеранты» извещались о том, что «книга сия отныне
выдаваема будет не ежемесячно, но целыми томами, каковая
перемена, уповательно, заслужит полное их одобрение» Ч
Тираж «Путешествий Пифагора» неизвестен, но, конечно,
он не превышал обычного для изданий первой четверти
XIX века одного типографского «завода», т. е. шестисот
экземпляров, а может быть, ограничивался и половинным
числом. Специальный список «особ, соблаговоливших под-
писаться на сию книгу», приложенный к шестому тому
«Путешествий», позволяет установить, что по предваритель-
ной подписке было размещено 214 комплектов издания 1 2.
Цифру эту следует признать довольно значительной, осо-
бенно если учесть специальный характер книги, ее высокую
цену (35 руб.) и отсутствие на обложке имен автора и изда-
телей. Весьма симптоматично, что в числе подписчиков на
«Путешествия Пифагора» широко были представлены купцы,
мещане и мелкие чиновники. Именно этих читателей особенно
1 «Московские ведомости» № 47, от 11 июня 1804 г. Объявления
о выходе в свет первых трех книжек «Пифагора» появились в «Мос-
ковских ведомостях» от 30 января, 2 марта и 6 апреля 1804 г.
Этот вариант издания «Путешествий Пифагора», известный лишь
немногим библиографам, отмечен Я. Ф. Березиным-Ширяевым в
«Материалах для библиографии», т. VII, СПБ 1869, стр. 103. Ср.
тезисы доклада П. Н. Беркова в Институте книговедения от 13 де-
кабря 1929 г. «Ежемесячное сочинение «Пифагор», как материал для
истории русской книги начала XIX века».
2 См. «Путешествия Пифагора», ч. VI, стр. 637—641. Харак-
терно, что «Путешествия Пифагора» оказались в числе немногих книг
библиотеки отца писателя А. И. Эртеля, сперва приказчика, а затем
хуторянина Усманского уезда Воронежской губернии («Письма
А. И. Эртеля», М. 1909, стр. 10). Другой из известных нам экзем-
пляров «Путешествий Пифагора» имеет экслибрис: «Из библиотеки
С.-Петербургского мещанина Ефима Косицкого», № 2070 (Биб-
лиотека Ленинградского государственного университета, шифр
488
Ю. Г. Оксман
должны были привлекать страницы политических пропове-
дей Пифагора: «Кротонцы!... Из всех правлений на земле,
поистине, самое твердое есть Республика при общем ра-
венство (т. VI, стр. 473); или: «Равенство есть главный
закон вселенной» (т. VI, стр. 591); или: «Храм счастия,
к которому все люди устремляют стопы свои, хотя и лож-
ными путями, имеет сильнейшего себе неприятеля в демоне
какой-то собственности» (т. VI, стр. 584); или: «Пусть не
будет наследственных государей, но судьи, нами избирае-
мые. В общем благе все должны принимать участие» (т. I,
стр. 502); или: «Лучше быть тираноубийцею, нежели тира-
ном» (т. VI, стр. 72). Как революционный набат, звучали
для русских читателей Сильвена Марешаля лозунги речей
Пифагора в Агригенте: «Я не оставлю вашей области до
тех пор, пока Филарид не оставит свой трон, слишком дол-
гое время утверждаемый на трупах и костях. Умы ваши зани-
мает презренная боязнь — я это вижу. Вы страшитесь
телохранителей тирана. С ними он всемогущ. Но что могут
они для него сделать противу груды согласного между собою
народа? Тиран вас обезоружил... Народ, стоящий на ногах,
не имеет нужды в оружии» (т. VI, стр. 9—10).
Не случайно, что именно о «Путешествиях Пифагора»
вспомнил В. И. Штейнгель, один из представителей умерен-
ного крыла деятелей Северного общества, когда ему при-
шлось в письме к Николаю I из Петропавловской крепости
характеризовать исключительно важную роль в политиче-
ском воспитании декабристов книг, «дающих понятие о но-
вых идеях относительно основания государственного блага».
Не случайно В. И. Штейнгель и противопоставил в этом
своем письме творения Монтескье, де-Лольма, Бентама
и др. именно «Пифагорову путешествию», как произведе-
нию, «непосредственно развивающему другие понятия и
развращающему нравы» Ч Разрешение цензурой книги
Сильвена Марешаля представлялось ему большой политиче-
ской ошибкой.
Не является случайностью, что вспомнили и заговорили
о «Путешествиях Пифагора» в кругах консервативно-дво-
рянской общественности сразу же после того, как в Петер-
1 «Русский архив» № 2, 1895 г., стр. 169—170. Перепечатано в
сборнике А. К, Бороздина «Из писем и показаний декабристов»,
стр. 64—65.
Из истории агитационной литературы 20-х годов
189
бурге были обнаружены первые солдатские прокламации,
разъясняющие смысл волнения в казармах лейб-гвардии
Семеновского полка. Так, например, В. Н. Каразин, не
сомневаясь в том, что и солдатские прокламации и «Путе-
шествия Пифагора» — явления одного и того же порядка,
связанные с деятельностью какой-то еще не обнаруженной
подпольной организации, систематически подрывающей ос-
новы самодержавно-помещичьей государственности, писал
12 ноября 1820 г. министру внутренних дел В. П. Кочубею:
«На разные классы народа действуют различным образом,
между прочим на читающих — книгами, и именно: на умных
и молодых—Путешествиями Пифагора, Антенора и пр.,
и пр. (таковых книг множество и в разных видах), на
глупых же или степенных людей — мистическими сочи-
нениями» г.
В последнем томе французского оригинала «Путешествий
Пифагора», не переведенном на русский язык, под видом
«политических и моральных законов Пифагора» в форме
кратких, острых, легко запоминающихся лозунгов популя-
ризировались основные программные положения учения
Гракха Бабефа. Предупреждая своих читателей о том, что
издание его будет заключаться полным «перечнем законов
Пифагора или законов, вышедших из его школы, затеряв-
шихся в развалинах античной учености и до сих пор не
собранных», Сильвен Марешаль, чтобы лучше прикрыть
свою мистификацию, пояснял: «Сроднившись с гением
Пифагора, мы поставили себе задачей сохранить в его за-
конах их античное своеобразие и тот налет таинственности,
который реформатор Великой Греции любил придавать
своим самым незначительным словам» 1 2. Эта «античная»
оболочка облегчила возможность публикации «Политиче-
ских и моральных законов Пифагора» во Франции и обес-
печила их использование в России.
В том же 1804 г., в котором вышел в свет перевод первых
трех томов «Путешествий Пифагора», молодой литератор
В. С. Филимонов (1787—1858) опубликовал в журналах
«Патриот» и «Новости русской литературы» около 150
«правил Пифагоровых», извлеченных им из последнего
1 «Былое» № 2, 1925 г., стр. 77.
2 «Voyages de Pythagore», t. I, p. 10. Перевод наш.
490
Ю. Г, Оксман
тома их французского оригинала Ч В политическом отно-
шении эта публикация была мало эффективна, так как
внимание переводчика привлекли только те сентенции,
которые не имели резко выраженного революционного
звучания. Совсем иной характер имели «Пифагоровы нраво-
учительные правила», опубликованные В. С. Сопиковым в
передовом журнале «Любитель словесности» в 1806 г. 1 2
Всего напечатано было здесь в двух номерах 203 сентенции,
самый подбор которых свидетельствовал об определенной
направленности философских и политических интересов
их переводчика. Эти интересы были настолько серьезны,
что еще через два года, не дождавшись окончания москов-
ского издания «Путешествий Пифагора», В. С. Сопиков на
свой счет выпустил в свет брошюру под названием «Пифа-
горовы законы и нравственные правила» 3. Книжка Сопи-
кова не являлась простой перепечаткой его журнальной
публикации. Она объединяла 325 законов, лозунгов и сен-
тенций, данных в новой последовательности, причем неко-
торые из них для большей убедительности повторялись
даже дважды. Были сделаны и некоторые изменения
в тексте, вызванные, очевидно, цензурными требованиями.
Так, например, такие конкретные политические понятия,
как «самодержавие» и «республика», имевшиеся в «Люби*
теле словесности», в брошюре были заменены более абстракт-
ными: «единоначалие», «народодержавие».
Брошюра В. С. Сопикова явилась первым после «Путе-
шествия из Петербурга в Москву» Радищева агитационно-
пропагандистским печатным произведением на русском
языке, в котором с большой последовательностью и прямотой
1 См. «Патриот». Журнал воспитания, издаваемый В. Измайло-
вым, 1804, т. II, кн. 3 (июнь), стр. 266—268. Статья озаглавлена:
«Извлечение из правил Пифагоровых». Подпись: В. С. Ф.; «Новости
русской литературы»-, ч. X, № 50, 1804 г., стр. 369—379; ч. XI,
№ 68, стр. 241—254. Статья озаглавлена «Нравоучение Пифагорово».
Подпись: В. С. Ф.
2 См. «Любитель словесности». Ежемесячное издание Н. Остоло-
пова №6, СПБ 1806, стр. 237—248; ч. IV, № 11, стр. 127—144. Первая
публикация была озаглавлена «Пифагоровы нравоучительные прави-
ла». Подпись: «С франц, перевел В. Сопиков»; вторая — «Пифагоровы
законы и правила». Подпись: «Перевел В. Сопиков».
8 «Пифагоровы законы и нравственные правила». Перевел с фран-
цузского В. Сопиков. СПБ 1808 г. Всего в брошюре 80 страниц.
Цена 65 копеек.
Из истории агитационной литературы 20-х годов 491
подвергались обличению все устои крепостнического госу-
дарства — рабство крестьян, самодержавный деспотизм,
церковное мракобесие. Эта боевая тематика в русском изда-
нии «Пифагоровых законов» прикрывалась еще более
искусно, чем во французском оригинале, специальной
псевдоисторической орнаментацией, характерной для мас-
совой дидактической литературы конца XVIII и начала
XIX столетия. Перевод «Пифагоровых законов» открывался
следующим обращением к читателям: «Зороастр был законо-
датель персов. Ликург был законодатель спартанцев. Солон
был законодатель афинян. Нума был законодатель римлян.
Пифагор есть законодатель всего человеческого рода...
Одни издают законы для снискания славы: простим им;
иные —- для приобретения великих сокровищ: пожалеем
об них. Законодатель человеков вещает истину единственно
по внутреннему убеждению и из любви к ней. Сезострис
в Фивах торжественно получил великие почести за умерщ-
вление многих тысяч людей. Пифагор, напротив того, пре-
терпел жестокие гонения за то, что ревностно желал обра-
зовать и просветить род человеческий. Такова есть горест-
ная судьба благодетелей человечества!». Эта патетическая
декларация, никак не раскрывавшая ни основ учения Пи-
фагора, ни его прав на звание «благодетеля человечества»,
могла быть расшифрована лишь в результате усвоения
читателем материала всей книжки.
Во французском оригинале лозунги и афоризмы Пифа-
гора были систематизированы в словарно-алфавитном по-
рядке («Abderitaines», «actions», «adieux», «ami», «animaux»
и пр.). В русском издании этот метод размещения материала
сохранить было невозможно, так как брошюра Сопи-
кова представляла собою не полное собрание сентенций
Пифагора, а политически конденсированную выборку
из них. Разумеется, объединение «Правил Пифагора»
по таким темам, как «атеизм», «абсолютизм», «рабство»,
«равенство», «религиозные предрассудки», «республика»
и пр., сразу же привело бы к изъятию брошюры
из обращения даже в том случае, если бы ее пропустила
цензура. Вынужденный поэтому отказаться от какой бы
то ни было систематизации «Правил Пифагора», В. С. Со-
пиков передал эту задачу самим читателям своей брошюры,
всемерно облегчив их труд удачным отбором наиболее
492
Ю. Г. Оксман
актуальных, острых и доходчивых сентенций. Напомним
характернейшие из них:
«§ 1. Прежде всего научайся каждую вещь называть
собственным ее именем: это самая первая и важнейшая
из всех наука».
«§ 221. Народы всех земель! Чтите память мудрого
Biaca, часто вещавшего: «Я не признаю ни НародоДер-
жавин, ни Единоначалия, кроме закона, установленного
разумом».
«§ 171. Кротонцы! Не просите у богов ваших ни дождя,
ни ведра: боги не принимают в сем участия. В природе все
управляется неизменными законами».
«§ 284. Боги (говорят жрецы) скоро раскаялись, что со-
творили человека. Мы равномерно им ответствуем: человек
раскаялся, что сотворил богов».
«§ 102. Не презирай народ иудейский за то, что он покло-
нялся ослу: народы, обоготворяющие человека, благора-
зумнее ли поступают?»
«§ 188. Где нет равенства стяжаний, там не может быть
равенства прав».
«§ 149. Кротонцы! Доколе град ваш составлен будет из
богатых и бедных граждан, дотоле вы не можете почитать
себя свободными: бедный по необходимости бывает неволь-
ником богатого».
«§ 126. Законодатель! Положи предел страстям гражда-
нина и его собственности. Кто имеет мало, хочет иметь
больше; кто имеет много, хочет иметь еще больше».
«§ 235. Поле твое обрабатывай собственными своими
руками; не оставляй его возделывать твоим невольни-
кам: земледелие необходимо требует рук свободного че-
ловека».
«§ 298. Кротонцы! Позволяйте носить корону токмо
богам, женщинам и детям».
В. С. Сопиков обозначил свою брошюру, как «перевод
с французского». Эту оговорку формально нельзя не при-
знать справедливой, ибо «законы» и «правила», включенные
в его сборник, были действительно заимствованы из книги
Сильвена Марешаля. Однако в самых методах отбора и кон-
центрации всего материала (книга Сильвена Марешаля
заключала в себе 3 506 сентенций, а в русском издании их
было только 325) В. С. Сопиков проявил исклт< 'штильную
Из истории агитационной литературы 20-х годов 493
смелость и самостоятельность Ч Враг крепостного строя,
самодержавия и церкви, В. С. Сопиков с большим литера-
турным тактом популяризировал в своем переводе только
то, что в «Путешествиях Пифагора» отвечало его собствен-
ным представлениям о задачах политического воспитания
русской интеллигенции на данном этапе ее идеологической
борьбы с феодализмом. Поэтому в его редакции «Пифагоро-
вых законов» вовсе отсутствовали или максимально были
приглушены все те социальные и политические формули-
ровки, которые во французском оригинале обусловлива-
лись анархическими и космополитическими тенденциями
Сильвена Марешаля, его отрицанием государства, его скеп-
тическим отношением к национальному суверенитету. Менее
чуток В. С. Сопиков оказался к ошибкам Марешаля, свя-
занным с недооценкой им завоеваний науки и с его прене-
брежительной трактовкой вопросов искусства.
Выполняя очень сложную редакторскую и критическую
работу, русский переводчик «Пифагоровых законов» имел,
конечно, совершенно ясное представление о Сильвене Ма-
решале не только, как об одном из поэтов и публицистов
эпохи якобинской диктатуры, но и как об ученике Бабефа,
участнике «Заговора равных». Мы говорим об этом с такою
определенностью потому, что лишь из специальной лите-
ратуры мог почерпнуть популяризатор Сильвена Марешаля
конкретные сведения о принадлежности именно ему ано-
нимного издания «Путешествий Пифагора». Что В. С. Сопи-
ков точно знал имя автора «Пифагоровых законов», видно
из того, что, аннотируя в четвертой части своего труда
«Опыт российской библиографии» московское издание «Пу-
тешествий Пифагора», Сопиков полностью раскрыл имя
автора этого произведения, неуказанное в свое время ни
в оригинале, ни в его переводах: «Сочинение г. Марешаля
де Сильвень».
1 Через пять лет после выхода в свет брошюры В. С. Сопикова
политические и моральные законы Пифагора в интерпретации Силь-
вена Марешаля были широко использованы в книжке А. Фабр
д’Оливе, одного из учителей Пьера Леру. Мы имеем в виду «Les
vers dores de Pythagore, expliques et traduits pour la premiere fois
en vers>, Paris 1813. Эта книга сохранилась в библиотеке Пушкина
(см. Б. Л. Модзалевский, Библиотека А. С. Пушкина, СПБ 1910,
стр. 231—232), тем самым свидетельствуя об интересе великого поэта
к затронутым темам.
494
Ю, Г. Оксман
« *
*
О переводчике «Пифагоровых законов» их первые чита-
тели знали столь же мало, как и об их авторе. Вклад Васи-
лия Степановича Сопикова (1765—1818) в строительство
русской национальной культуры определился не в началь-
ную пору его просветительской работы, а лишь после Оте-
чественной войны, когда им были выпущены в свет первые
томы «Опыта российской библиографии» — основного труда
всей его жизни г. Этот справочник имел широкое хождение
в кругу декабристов, о нем с большим сочувствием впослед-
ствии упоминал Белинский, его высоко оценил в своем
проекте организации «Общества любителей просвещения»
петрашевец А. П. Балосогло; его хорошо знал и часто цитю
ровал Добролюбов 1 2.Как первоклассный знаток и талантли-
вый популяризатор русской книги, как автор первого путе-
водителя по ней за два с четвертью века ее существования,
В. С. Сопиков давно уже и сам стал объектом специальных
исследований. Правда, результаты этих изучений были мало
утешительны, и известный биограф А. С. Поляков, обозре-
вая в связи с исполнившимся в 1914 г. столетием со дня
выхода в свет «Опыта российской библиографии» основные
печатные материалы о жизни и деятельности В. С. Сопикова,
признал, что «русская литература не позаботилась свое-
временно обеспечить себя данными о его личности, может
быть, мало интересной и заурядной, но оказавшей большую
услугу русскому просвещению» 3. Это наивное представление
о В. С. Сопикове, как о человеке «мало интересном и зауряд-
1 См. «Опыт российской библиографии, или полный словарь
сочинений и переводов, напечатанных на славянском и российском
языках от начала заведения типографий до 1813 года, с предисловием,
служащим введением в сию науку, совершенно новую в России,
с историею о начале и успехах книгопечатания как в Европе вообще,
так и особенно в России, с примечаниями о древних редких книгах
и их изданиях и с краткими из оных выписками, собранный из
достоверных источников Василием Сопиковым», СПБ ч. I — 1813,
ч. II — 1814; ч. III ~ 1815; ч. IV — 1816; ч. V — 1821 (вышла
посмертно).
2 См. В. Г. Белинский, Полное собрание сочинений, т. XII,
стр. 309; «Дело петрашевцев», т. II, М.—Л. 1941, стр. 18; Н. А.
Добролюбов, Полное собрание сочинений, т. I, ГИХЛ, 1934, стр. 30,
100, 484; т. II, ГИХЛ, 1935, стр. 149; т. V, М. 1941, стр. 318.
3 «Русский библиофил», кн. IV, 1914, стр. 54.
Из истории агитационной литературы 20-х годов 495
ном», характерно для всех его биографов буржуазно-либе-
рального и народнического лагеря \ К. Н. Дерунов, автор
брошюры «Жизненные задачи библиографии», пытался оспо-
рить принадлежность Сопикову даже его знаменитого «пред-
уведомления» к «Опыту российской библиографии» — на том
якобы «основании», что большой запас научных и литера-
турных сведений, рассыпанных в этом предисловии, не мог
быть доступен сравнительно мало образованному «книго-
продавцу Сопикову» 1 2.
Однако, если в дореволюционной историографии харак-
теристика жизни и деятельности В. С. Сопикова обычно
строилась лишь как некрологическая справка или стандарт-
ный формуляр, без всякого учета его идеологических пози-
ций, в совершенном отрыве от общественно-политической и
литературной борьбы начала века, то для советских иссле-
дователей далеко не безразличными оказались те нити,
которые связывали автора «Опыта российской библиогра-
фии» как ученого, вышедшего из мещанских низов, с самыми
передовыми кругами преддекабристской общественности 3.
Первая редакция «Пифагоровых законов и нравствен-
ных правил» в переводе В. С. Сопикова была опубликована
на страницах журнала «Любитель словесности», являвшегося
органом «Вольного общества любителей словесности, наук
и художеств». В этом литературном объединении, особенно
в первый период его деятельности, т. е. с 1801 по 1807 г.,
в противовес Карамзину и его эпигонам, тщательно поддер-
1 См. М. И. Сухомлинов, Библиограф В. С. Сопиков («Древняя
и новая Россия» № 1, 1876 г., стр. 61 — 68); ТО. Н. Верховский, В. С. Со-
пиков («Русский биографический словарь», том «Смеловский-Суво-
рин», СПБ 1909, стр. Г12—115); К. Я. Дерунов. Жизненные задачи
библиографии, М. 1913.
2 К. Н. Дерунов, Жизненные задачи библиографии, стр. 9—10.
8 См. П. И. Берков, Идеологическая позиция В. С. Сопикова в
«Опыте российской библиографии» («Советская библиография»,
1933 г., № 1—3, стр. 139—155); Н. В. Здобнов, История русской биб-
лиографии, т. I, М. 1944, стр. 118—126; А. Д. Эйхенголъц, В. С. Сопи-
ков — основоположник русской библиографии («Советская библио-
графия» № 1, 1949 г., стр. 58—74). Этим работам предшествовала
наша расшифровка политических установок переведенной Сопиковым
брошюры «Пифагоровы законы и нравственные правила» («Каторга
и ссылка» № 10, 1927 г., стр. 173—175). Характеристика, даваемая
В. С. Сопикову в настоящей работе, позволяет внести существенные
дополнения и поправки в прежнюю литературу о нем.
496
/О. Г, Оксман
живались литературно-теоретические традиции Радищева,
изучались, переводились и распространялись наиболее ак-
туальные в русских условиях философские, исторические
и политико-экономические труды французских просвети-
телей. Литературная борьба с абсолютизмом и крепостни-
чеством, с одной стороны, и с антинародной космополитиче-
ской культурой верхов правящего класса — с другой,
объединяла в «Вольном обществе» наиболее талантливых
представителей передовой петербургской интеллигенции
начала века Ч В. С. Сопиков участвовал не только в «Люби-
теле словесности», но и в другом издании Общества — в жур-
нале «Северный вестник», где в 1804—1805 гг. печатались его
переводы из «Социальной системы» Гольбаха. Весьма близ-
кие отношения связывали В. С. Сопикова с И. П. Пниным,
крупнейшим из идеологов, а в 1805 г. и президентом «Воль-
ного общества». Их дружба, завязавшаяся, вероятно, еще
в 1797—1798 гг., когда в книжной лавке В. С. Сопикова
организован был прием подписки на «Санкт-Петербургский
журнал» И. П. Пнина и А. Ф. Бестужева, очень красноре-
чиво документируется большим философско-историческим
«Посланием к В. С. С/опикову) на новый год», которое Пнин
напечатал отдельной брошюрой в конце 1804 г. В свою оче-
редь и В. С. Сопиков в «Опыте российской библиографии»
горячо рекомендовал читателям книгу Пнина «Опыт о про-
свещении относительно к России», хотя издание это было
давно уже изъято из обращения, как могущее «способство-
вать» «разгорячению умов и воспалению страстей темного
класса людей» 1 2.
В. С. Сопиков был близок не только с Пниным. Мате-
риалы недавно вошедших в научный оборот политических
«дел» Тайной экспедиции позволяют установить тесную
связь будущего переводчика «Пифагоровых законов» с майо-
ром В. В. Пассеком, единомышленником и популяризатором
Радищева, трижды за период времени с 1794 по 1803 г.
подвергавшимся тяжким репрессиям за «оскорбление вели?
1 Итогом новейших изучений этого литературного объединения
является книга Ek Н. Орлова «Русские просветители 1790—1800-х
годов», изд. 2, М. 1953.
2 «Описание дел Архива Министерства народного просвещения»,
под редакцией А. С. Николаева и С. А. Переселенкова, т. II. П. 1921,
ГР. 62—63.
Из истории агитационной литературы 20-х годов
497
чества» Ч В 1808 г. одновременно с «Пифагоровыми зако-
нами» В. С. Сопиков выпустил в свет перевод «политиче-
ского и нравственного» романа Мармонтеля «Велизарий».
По впечатлениям русских читателей, этот роман, вышедший
из-под пера ближайшего сотрудника и единомышленника
Дидро, «дышал либерализмом, ненавистью к ласкателям
и самовластию» 1 2. С 1809 г. Сопиков приступил к печатанию
на свой счет нового перевода книги Монтескье «О существе
законов», с примечаниями Гельвеция 3. Этот перевод сделан
был Д. И. Языковым, членом «Вольного общества». Харак-
терно, что подписчикам на это издание, широко распростра-
ненное в кругу будущих декабристов, в 1816 г. бесплатно
выдавались «Пифагоровы законы».
Таким образом, несмотря на то, что имя В. С. Сопикова
никогда не значилось в списках членов «Вольного общества»,
его тесная идейная и личная связь с наиболее деятельными
из них не вызывает никаких сомнений. Мы полагаем, что
эта связь осталась организационно не оформленной только
потому, что В. С. Сопиков, подобно Сильвену Марешалю,
недооценивал «изящной словесности» и являлся принци-
пиальным противником научных и литературных объеди-
нений, характер которых определялся академическими или
бытовыми, а не политическими соображениями. В свое время,
борясь в условиях революционного подполья с распылением
интересов, а тем самым и сил своих единомышленников,
1 Л. Светлов, А. Н. Радищев и политические процессы конца
XVIII в., сборник «Из истории русской философии XVIII—XIX ве-
ков», М. 1952, стр. 45.
2 Я. И, Дмитриев, Взгляд на мою жизнь, М. 1866, стр. 96.
Об успехе тематики романа Мармонтеля «Велизарий» в самых широких
кругах русской передовой общественности см. «Ученые записки Сара-
товского государственного университета», вып. XX, 1948, стр. 73,
а также «Полное собрание сочинений Н. А. Некрасова», т. IX, М.
1950, стр. 787—788.
* Перевод трактата Монтескье «О существе законов», изданный
В. С. Сопиковым, подвергся в печати существенным цензурным усе-
чениям. См. об этом в книге М. И. Сухомлинова «Исследования и
статьи по русской литературе и .просвещению», т. I, СПБ 1889,
стр. 448—449, а также «Описание архива дел Министерства народ-
ного просвещения», т. II, П. 1921, стр. 10. На обложке «Опыта
российской библиографии» (ч. IV, СПБ 1816) отмечалось, что под-
писчикам на книгу Монтескье при выдаче этого издания «прилагается
безденежно книжка «Пифагоровы законы».
498
Кк Г. Оксмап
Сильвен Марешаль бросил лозунг: «Не будь членом уче-
ного общества! Самые мудрые, когда они составляют об-
щество, делаются простолюдинами». Этот лозунг, трижды
повторенный В. С. Сопиковым в переводе «Пифагоровых
законов и нравственных правил», объясняет и его отсут-
ствие в рядах «Вольного общества» Ч
Скептическая позиция В. С. Сопикова имела основания:
подменяя выдвижение основных идеологических проблем
практикой малых литературных дел и абстрактного просве-
тительства, либерально-дворянские элементы внутри Об-
щества сковывали и разлагали стремления его более ради-
кально настроенного меньшинства. Примерно то же самое
произошло впоследствии и с литературным кружком «Ар-
замас» при попытке превращения этого дружеского литера-
турного объединения в общественно-политическую органи-
зацию. Несмотря на огромную энергию, затраченную
Н. И. Тургеневым, М. Ф. Орловым и Н. М. Муравьевым, эта
попытка, как известно, не удалась и, в конечном счете, не
упростила, а замедлила и осложнила осуществление тех
задач, которые стояли в 1816—1818 гг. перед будущими
вождями Союза благоденствия в области литературы.
Наоборот, подлинный расцвет деятельности всякого рода
научных, литературных, театральных, педагогических и
благотворительных объединений реально был обеспечен
в Петербурге только тогда, когда все эти отряды передовой
интеллигенции оказались под непосредственным политиче»
ским контролем Союза благоденствия, взявшего на себя
шефство над старыми общественными организациями и со-
здавшего целую сеть новых — легальных и полулегальных1 2.
Итак, уклоняясь от вхождения в «Вольное общество»,
В. С. Сопиков тем самым подчеркивал свое критическое
1 Связи В. С. Сопикова с членами «Вольного общества любителей
словесности» не получили нужного раскрытия ни в книге В. Н. Ор-
лова «Русские просветители 1790—1800-х годов», ни в статье А. Д. Эй-
хенгольца «В. С. Сопиков — основоположник русской библиогра-
фии» («Советская библиография» № 1, 1949 г.). Автор последней
статьи, считая, что В. С. Сопиков как «скромный книгопродавец и
издатель» не мог быть полноправным членом «Вольного общества»,
не учитывает, что оригинальные и переводные работы В. С. Со-
пикова в качественном и количественном отношении были гораздо
значительнее печатных трудов большинства членов этого общества.
2 См. выше, стр. 462.
Из истории агитационной литературы 20-х годов 499
отношение к его деятельности, несмотря на давнюю свою
близость со многими из действительных членов этого объеди-
нения.
Большой интерес представляют связи В. С. Сопикова
с некоторыми из будущих деятелей декабристских тайных
организаций. Так, например, он был, видимо, хорошо зна-
ком не только с Н. М. Муравьевым (через Гнедича), но и
с молодым П. Я. Чаадаевым, ссылки на библиотеку которого
дважды встречаются в «Опыте российской библиографии»
В таких же отношениях с «Вольным обществом любителей
словесности, наук и художеств», как В. С. Сопиков, нахо-
дился и приближавшийся по своим литературным установ-
кам к декабристам Н. И. Гнедич. Поэт, идейно и лично
тесно связанный с деятелями «Вольного общества» 1 2, участ-
ник его журналов, автор стихов «Общежитие» (1804 г.) и
«Перуанец к Гишпанцу» (1805 г.) — самых значительных
образцов революционной поэзии начала XIX века, являв-
шихся соединительным звеном между «Вольностью» Ради-
щева и политической лирикой Пушкина, Н. И. Гне-
дич в самом точном значении этого слова был учителем
поэтов-декабристов — Катенина, Рылеева, Кюхельбекера.
К его литературной школе принадлежал и первый агитатор-
массовик в рядах декабристов — поэт и критик В. Ф. Раев-
ский. Формально членом «Вольного общества» И. И. Гнедич
никогда не состоял, но в политическом и литературном его
воспитании идеологи «Вольного общества» оставили не мень-
ший след, чем в биографии В. С. Сопикова. Мы не знаем,
насколько близко русский популяризатор Сильвена Маре-
шаля был знаком с Н. И. Гнедичем в 1801—1807 гг., но
с 1811 г. их уже тесно связывала друг с другом совместная
работа в только что основанной Императорской публичной
библиотеке.
В 1814 г. В. С. Сопиков закончил печатание перевода
«О существе законов» Монтескье, а в 1815 г., публикуя
1 В, И. Семевский, Политические и общественные идеи декабри-
стов, стр. 209.
2 Н. И. Гнедич с 1803 по 1811 г. находился на службе в Депар-
таменте народного просвещения, где ближайшими товарищами его
по работе были три члена «Вольного общества» — И. П. Пнин,
Д. И. Языков и Н. А. Радищев, сын автора «Путешествия из Петер-
бурга в Москву». Сослуживцем Гнедича являлся некоторое время
и П. А. Катенин.
500
Ю. Г. Оксман
третью часть «Опыта российской библиографии», включил
в этот специальный труд под видом аннотации полный текст
120 социально-политических афоризмов из брошюры «Пифа»
горовы законы и нравственные правила». Эта перепечатка,
являясь по существу новым вариантом русского издания
работы Сильвена Марешаля, занимала в третьей части
«Опыта» одиннадцать страниц (130—141) и имела столь же
демонстративно-пропагандистский характер, как и справка
в четвертой части «Опыта» о конфискованной и сожженной
книге Радищева. Библиографические данные о «Путеше-
ствии из Петербурга в Москву» В. С. Сопиков дополнил
сочувственной цитацией авторского посвящения этой книги
А. М. Кутузову — «Я взглянул окрест меня — душа моя
страданиями человечества уязвлена стала» и пр. Эта цитата
принята была в 1816 г. как политический вызов. Справоч-
ник В. С. Сопикова был задержан цензурой и вышел в свет
лишь после того, как криминальная страница была из него
вырезана и перепечатана х. Выписки же из «Пифагоровых
законов» прошли безнаказанно. Цензура не обратила вни-
мания и на то, что к Сильвену Марешалю восходили эпи-
графы ко второй и четвертой частям «Опыта российской би-
блиографии». Первый из них гласил: «Более примечай и
наблюдай, нежели читай: кто читает много, тот читает худо.
Пифагор», а второй: «Одну каплю здравого разума предпо-
читай целому кладезю учености. Пифагор».
В. С. Сопиков умер в 1818 г. — в том самом году, когда
его перевод «Пифагоровых законов и нравственных правил»
положен был в основание устава той тайной организации,
которая через пять лет выросла в Общество соединенных
славян. Брошюра В. С. Сопикова, прокламировавшая под
маркою законов Пифагора материалистические и револю-
ционные лозунги «Заговора равных», помогла, таким обра-
зом, той группе русских дворянских революционеров, кото-
рая выступила на историческую арену в рядах Общества
соединенных славян, найти формулировки для своих неяс-
ных вольнолюбивых стремлений при создании их первой
ранней организации. Политико-просветительная работа
В. С. Сопикова оказалась тем звеном, которого недоставало
1 См. <Опыт российской библиографии», ч. IV, стр. 249—250.
Этот лист из книги был изъят и заменен другим, без печатного
текста на обороте.
Из истории агитационной литературы 20-х годов 501
исследователям для установления прямых не только идей-
ных, но и личных связей, ведущих от Радищева к Пнину,
от Пнина к «Вольному обществу любителей словесности,
наук и художеств» и к его литературной периферии, а от
последней к декабристам — к П. А. Катенину, В. Ф. Раев-
скому и К. Ф. Рылееву, с одной стороны, и к организаторам
Общества соединенных славян — с другой.
П. И. Борисов в своих показаниях непосредственно свя-
зывал с «Правилами питагоровой секты» только начальные
объединения будущих деятелей Общества соединенных
славян. Однако, если мы до конца попробуем расшифровать
и возможно точнее документировать рассказ П. И. Борисова
о всех четырех фазах деятельности возглавлявшегося им тай-
ного общества, то легко убедимся в том, что из задач послед-
него никогда не исключались основные положения «Пифа-
горовых законов и нравственных правил». В условиях арак-
чеевского режима принципы легальных «Пифагоровых
законов» легко прикрывали не только цели первого подполь-
ного коллектива, созданного П. И. Борисовым («усовершен-
ствование себя в науках, художествах и добродетели,
любовь и дружба»), но и те лозунги тайного общества, кото-
рые внесены были в его устав дополнительно («усовершен-
ствование нравственности и очищение религии от предрас-
судков»). Наконец, неразрывно связанными с «Пифагоро-
выми законами» в понимании их как просветителями начала
XVIII века, так и сподвижниками Бабефа были и те «осно-
вания известной республики филозофа Платона», которые
усвоены были братьями А. И. и П. И. Борисовыми при
учреждении «Общества друзей природы» \ В самом деле,
о каких «основаниях известной республики Платона» и о
каких «Друзьях природы» шла речь в показаниях П. И. Бори-
сова? Ответ на этот вопрос прежде всего дают «Путеше-
ствия Пифагора».
1 В такой же мере, как общество <Друзей природы» предвосхи-
щало переход его создателей к организации Общества соединенных
славян, кружки того же типа в Петербурге и в Москве предшество-
вали объединениям будущих декабристов на севере.
502
К). Г, Оксман
«Естьли бы мы могли уверить народ, — разъяснял чита-
телям Сильвен Марешаль под маркою Пифагора, — в спра-
ведливости и действительности сих двух законов Природы,
которые составляют один и тот же: Почитайте все общим,
не имейте у себя ничего собственного, то бы дело всеобщего
возрождения было окончено: человек сохранил бы себя
добрым в существе своем; люди перестали бы быть злыми
по необходимости, и вместе исчезло бы сребролюбие, тще-
славие, война, различные злоупотребления и излишества
в прихотях. Сама Природа была бы вспомоществуема смерт-
ными, смертными, совершенно понимающими Природу; и
тогда-то все на сем шаре соделается поистине законным,
необходимым» х. Эта апелляция к «природе», законами ко-
торой мотивировались в книге Марешаля основные поло-
жения коммунизма как единственной гарантии «дела все-
общего возрождения», для нас особенно интересна, ибо она
позволяет поставить знак равенства между тем, что лежало
в «основании» и «Общества друзей природы» и «известной
республики Платона». Мы имеем в виду лозунги Пифагора
в интерпретации Сильвена Марешаля: «Почитайте все об-
щим, не имейте у себя ничего собственного». Именно эту
«общность имуществ» Монтескье в своем трактате «О духе
законов» (кн. IV, гл. 6—7) считал «основой» утопической
республики Платона, а Ф. Буонаротти, один из вождей
«Заговора равных» и ближайший последователь Бабефа,
поминал Платона в числе «истинных мудрецов», боровшихся,
подобно Ликургу, Томасу Мору и Мабли, за новый обще-
ственный строй, «подчиняющий воле народа частные дей-
ствия и частную собственность» 1 2.
Разумеется, для передовой общественности эпохи аб-
солютизма в реакционном по существу платоновском уче-
1 «Путешествия Пифагора», ч. VI, стр. 585.
2 Ф. Буонаротти, Заговор во имя равенства..., стр. 67. Платон
необычайно импонировал передовым мыслителям XVI—XVIII вв.
своими проектами коренной перестройки общественно-политических
отношений. Однако ни Мабли, ни Сильвен Марешаль, ни Буонаротти
не учитывали того, что в основе учения Платона о государстве,
изложенном в диалогах «Политика», «Государство», «Законы», лежали,
как замечал Маркс, общественно-политические принципы «египетского
кастового строя» («Капитал», т. I, Партиздат, 1935, стр. 277—278),
резко противопоставленные как варварским деспотиям, так и тем фор-
мам демократии, которые утвердились в античном городе-государстве.
Из истории агитационной литературы 20-х водов 503
нии об идеальном государстве политически значимы были
те его элементы, которые могли быть использованы в борьбе
с идеологией феодализма, —дискредитация тирании, пере-
дача высших правительственных функций людям интеллек*
туального труда, пропаганда новых форм общежития,
основанных на общности имуществ и на отказе от частной
собственности. Таким образом, политические и социальные
установки Союза пифагорейцев настолько тесно связаны
были в понимании современников Сильвена Марешаля,
В. С. Сопикова и братьев А. И. и П. И. Борисовых с основа-
ниями «известной республики Платона», что объединение
их в агитационно-пропагандистских произведениях идеоло-
гов «Заговора равных» было столь же естественно, как и
в «Правилах соединенных славян». Поскольку же «Правила
соединенных славян», как свидетельствует анализ ряда их
положений, вытекали из «Пифагоровых законов и нрав-
ственных правил» в редакции В. С. Сопикова, можно не
сомневаться в том, что именно этот кодекс революционной
морали имел в виду П. И. Борисов, говоря о «Правилах
питагоровой секты» как прообразе устава Общества первого
согласия. Организатор Общества соединенных славян умол-
чал только о том, что эти же «Правила питагоровой
секты», как общечеловеческий идеал, не ограниченный ни-
какими историческими и национальными рамками, про-
должали иметь значение в глазах его и его единомышлен-
ников не только в 1818, но и в 1823—1825 гг.
Мы не можем утверждать, что будущие члены Общества
соединенных славян, усваивая в 1818—1819 гг. основные
положения «Пифагоровых законов и нравственных правил»,
сознательно приобщались к политическим и социальным
установкам идеологов «Заговора равных». Мы даже не уве-
рены в том, что братья А. И. и П. И. Борисовы хотя бы
впоследствии узнали имя автора той брошюры, с которой
познакомило их издание В. С. Сопикова. Однако, опираясь
хотя бы только на показания руководителей Общества
соединенных славян в следственной комиссии 1825—1826 гг.,
мы не можем не признать того, что общие представления
о социально-политической сущности изученной и исполь-
зованной ими литературы у составителей «Правил» были
на редкость точными, а особый интерес к проблематике
писаний о «Питагоровой секте» являлся совершенно законе-
504
Ю. Г. Окема*
мерным. «Я любил читать и размышлять, — отмечал
П. И. Борисов в одном из первых своих показаний в петер-
бургской следственной комиссии, — всякую новую мысль
хотел прежде,нежели сделать ее своею, разобрать и доказать
самому себе истину оной, но будучи ослеплен любовию
к демократии и свободе, каждую вольную мысль находил
справедливою и не мог ничем опровергнуть оной. Для чте-
ния избирал сочинения только тех писателей, коих мысли
и дух были сходны с моими. Таким образом, я нечувстви-
тельно сделался либералом. Желание быть полезным чело-
вечеству занимало меня всегда, я положил себе за правило
искать истины и думал, что, образовываясь в мнениях, меня
погубивших, я ищу ее и найду. Общее благо есть верховный
закон — вот максима, которая была основанием и моей
религии и моей нравственности»
Таким образом, перед П. И. Борисовым, как и перед
всеми его единомышленниками, вступившими в тайное об-
щество «для избавления себя от тиранства и для возвраще-
ния свободы, столь драгоценной роду человеческому»1 2,
литература о Пифагоре и его школе раскрывалась во всем
своем своеобразии и остроте. Факты широкого распростра-
нения этой литературы нами были уже освещены в связи
с историей появления в печати на русском языке шести
томов «Путешествий Пифагора» и брошюры В. С. Сопикова
«Пифагоровы законы и нравственные правила». Эти издания
имели большой успех в пору либерального брожения, в годы,
предшествовавшие Отечественной войне, и не случайно
интерес к ним возобновился в 1818—1819 гг., т. е. в пору
нового оживления общественного движения и поисков тай-
ным обществом наиболее рациональных и эффективных
форм политико-просветительной работы в целях овладе-
ния общественным мнением. Весьма симптоматична в этой
связи была и публикация в 1819 г. в таком распростра-
ненном журнале, как «Вестник Европы», исторического
1 «Восстание декабристов», т. V, стр. 22. (Курсив подлинника.)
Дата показаний в оригинале отсутствует.
2 Формула клятвы, произносимой при вступлении в Общество
соединенных славян. В. И. Семевский обратил внимание на близость
формулировок этой «клятвы» тексту той присяги, которую приносили
члены неаполитанской карбонарской ложи «Свободных пифагорей-
цев» (см. об этом далее, стрв 506),
Из истории агитационной литературы 20-х годов 505
очерка под названием «Секта пифагорейцев». Статья эта,
принадлежавшая перу молодого московского профессора
И. И. Давыдова, представляла собою полуперевод, по-
лупересказ «Беседы о Пифагоре и его школе» в книге
«Путешествие юного Анахарсиса»1. В 1820 г. она полностью
была перепечатана в учебнике И. И. Давыдова «Опыт руко-
водства к истории философии».
«Ни одна секта, — формулировал И. И. Давыдов, —
не имела столь счастливого применения правил своих
к образу жизни, как секта пифагорейцев. Ее можно на-
звать обществом друзей, верных в исполнении обязанностей,
страстно преданных друг другу». Этот культ дружбы про-
пагандировался, однако, не как самоцель, а лишь как пред-
посылка связей еще более глубоких — идейных и органи-
зационно-политических: «В учении физическом и мораль-
ном приводил Пифагор все к единству; от того соученики
имели одни мысли, одни желания. Не имея никакой соб-
ственности, не зная честолюбия и суетной славы, удаленные
от мелочных вещей, часто разделяющих нас, они были со-
перниками только в добродетели. Они учились в общей
пользе забывать собственную, жертвовать взаимно мнениями,
остерегались нарушить дружбу недоверчивостию, ложью
или шуткою» 1 * 3 * * * * 8. Пафосом «общественного блага», полным
подчинением личности коллективу определялся моральный
облик пифагорейца. Как отмечалось в статье Давыдова,
«Пифагорейца должно узнавать в важнейших делах: он
не проливает слез и не произносит жалоб в несчастии; он
не показывает ни страха, ни слабости в опасностях. Имея
дело, он не просит, надеясь на правосудие; он не прибегает
к лести, любя истину. Таким образом, общество практиче-
ских философов охотно отвергало удовольствия чувств и
житейских приятностей, предаваясь уединению, воздер-
1 «Вестник Европы» № 9, 1819 г., стр. 28—43. Статья под-
писана литерами: «Двдв». Об известности материалов о Пифагоре
и его школе в широких кругах русских читателей свидетельствует
протест против публикации статьи И. И. Давыдова, появившийся на
страницах журнала «Благонамеренный», август 1819 г. (стр. 166—174)
в форме «Письма к издателю». В этом «Письме» устанавливалось, что
статья Давыдова является переводом одной из глав книги «нашего
старинного знакомца Бартелеми».
8 «Вестник Европы» № 9. 1819 г., стр. 38,
506
Ю. Г. Оксман
жанию, суровости — и сими добродетелями разливало свои
истины между народами и в чертогах царских. Благодеяние
почиталось у них единственным средством уподобиться
божеству: они хотели связать узами верности и дружбы
небо и землю, города, семейство, все человечество. Пифа-
горейцы любили всех людей, потому что желали, чтобы они
были свободны и добродетельны» Ч
Моральный и политический облик пифагорейца, наме-
чаемый в этих страницах, пытались воплотить в русской
крепостнической действительности члены Общества соеди-
ненных славян. Однако в начале 20-х годов имя Пифагора
вызывало уже не только литературно-исторические или фи-
лософские ассоциации. Как известно, в 1821 г. вышла из
подполья и подняла знамя революции в Италии Неаполи-
танская карбонарская вента «Свободных пифагорейцев».
Если же мы учтем, что руководителем карбонарского дви-
жения в Италии с начала XIX века был Ф. Буонаротти,
соратник Бабефа и первый историк «Заговора равных»,
то самое название «Неаполитанской венты», напоминающее
о героях книги Сильвена Марешаля, товарища и едино-
мышленника Буонаротти, едва ли можно будет признать
случайным. Ведя свою революционную работу в широких
интернациональных масштабах, Буонаротти, как свиде-
тельствуют воспоминания его сподвижника Андриане,
в 1821 г. отправил «искусных и многочисленных эмиссаров
в Германию, в Польшу и даже в Россию, чтобы придать
новую силу тайным обществам» 1 2. Русская агентура Буо-
наротти до сих пор не раскрыта, но нет никаких сомнений
в том, что имя Пифагора, присвоенное им неаполитанской
организации карбонариев, в какой-то мере связывало в со-
знании современников боевые революционные лозунги «Сво-
бодных пифагорейцев» с «Пифагоровыми законами» В. С. Со-
1 «Вестник Европы» № 9, 1819 г,, стр. 41—42.
2 «Memoires d’un prisonnier d’etat au Spielberg», t. I, Paris 1839,
p. 22—30. Характерно, что Буонаротти в своих инструкциях Андриане
пояснял, что в целях лучшей конспирации его адепты в разных
странах Европы «из предосторожности надевают на себя масонские
знаки, чтобы в случае надобности выдать себя за масонов» (Andriane
«Souvenire de Geneve», 1839, кн. 2). О русских связях Буонаротти
и карбонариев см. указанную выше книгу В. И. Семевского, стр. 312,
361—366» 376—377.
Из истории агитационной литературы 20-х годов 507
пикова и с «Правилами питагоровой секты» Общества соеди-
ненных славян.
Литература о Пифагоре и пифагорейцах оставила неиз-
гладимый след в политическом воспитании членов Общества
соединенных славян, в их личном и общественном быту,
в их переписке, в их поведении на следствии, в их мемуарах.
Под непосредственным воздействием этих литературных
источников сложилась и первая история Общества соеди-
ненных славян, написанная И. И. Горбачевским1. Общие
идеологические установки записок И. И. Горбачевского,
характернейшие особенности их построения и даже стиля
чрезвычайно близки истории «Секты пифагорейцев».
И. И. Горбачевский, излагая составленный П. Борисовым
«проект нового образования» славянского общества, отпав-
ший ввиду вступления «славян» в Южное общество дека-
бристов, писал: «Вникая в основания благоденствия част-
ного человека, мы убеждаемся, что они бывают физические,
нравственные и умственные; посему гражданское общество
как целое, составленное из единиц, необходимо зиждется
на тех же началах и для достижения возможного благосо-
стояния требует промышленности, отвращающей бедность
и нищету, нравственности, исправляющей дурные наклон-
ности, смягчающей страсти и внушающей человеколюбие,
и наконец, просвещения, вернейшего сподвижника в борьбе
противу зол, неразлучных с существованием, которое делает
умнее и искуснее во всех предприятиях». Характеризуя
далее задачи, возлагавшиеся уставом на членов Общества
соединенных славян, И. И. Горбачевский отмечал, что
каждый из них «должен был, по возможности, истреблять
предрассудки и порочные наклонности и сглаживать раз-
личие сословий и искоренять нетерпимость верований,
собственным примером побуждать к воздержанию и трудо-
любию, стремиться к умственному и нравственному усовер-
шенствованию и поощрять к сему делу других, всеми спо-
собами помогать бедным, но не быть расточительным; не
делать людей богатыми, но научать их, каким образом,
1 О влиянии на литературную форму излагаемого в записках
И. И. Горбачевского очерка истории Общества соединенных славян
«Секты пифагорейцев» см. нашу рецензию на «Восстание декабристов»,
т. V («Каторга и ссылка» Хе 2, 1928 г., стр. 174—175), а также ввод-
ный очерк к «Восстанию декабристов», т. VI, стр. XXXV—XXXVI.
508 Ю. Г. Оксман
посредством труда и бережливости, можно приобретать
богатства и каким образом без вреда для себя и других,
должно пользоваться оными. Убеждение в сих правилах
заставляло Славян выводить следующие заключения: 1) Ни-
какой переворот не может быть успешен без согласия и
содействия целой нации; посему прежде всего должно при-
готовить народ к новому образу гражданского существова-
ния и потом уже дать ему оный. 2) Народ не иначе может быть
свободным, как сделавшись нравственным, просвещенным и
промышленным. Хотя военные революции быстрее дости-
гают цели, но следствия оных опасны: они бывают не колы-
белью, а гробом свободы, именем которой совершаются»1.
Вся деятельность Общества соединенных славян, судя по
воспоминаниям И. И. Горбачевского, сводилась к реализа-
ции одного политического тезиса — о постепенном пригото-
влении народа «к новому образу гражданского существо-
вания». Этот тезис отодвигал переход к новому демократи-
ческому строю в неопределенное будущее. «Славянское об-
щество желало радикальной перемены, — писал И. И. Гор-
бачевский,—намеревалось уничтожить политические и нрав-
ственные предрассудки; однако же, всем своим действиям
хотело дать вид естественной справедливости и потому,
гнушаясь насильственных мер, какого бы рода они ни были,
почитало всегда самым лучшим средством законность»1 2.
Положение о необходимости моральной и просветительной
подготовки народа к свободе имело ряд соответствий в «Пра-
вилах питагоровой секты»: «Народы! Старайтесь прежде
иметь добрые нравы, нежели законы: нравы суть самые
первые законы» («Пифагоровы законы», § 2); «Где нравы
без просвещения, или просвещение без нравов, там
невозможно долго наслаждаться счастием и свободою»
(§ 3); «Законодатели! Не составляйте законов для народа,
но сотворите народ для законов» (§ 130),
Историческая несостоятельность и бесперспективность
этих «политических и нравственных правил» с исключитель-
1 И. И. Горбачевский^ Записки и письма декабриста, стр. 57—58
(Курсив подлинника.)
2 Там же, стр. 78. «Посему, — замечает здесь же Горбачев-
ский, — Борисов 2-й и некоторые из его товарищей осуждали
убийство Павла I и все вообще дворцовые революции, но одобряли
суд Карла I, Людовика XVI. изгнание Иакова II и заточение
•'•’орчинанда VII?
Из истории агитационной литературы 20-х годов
509
ной выразительностью показана была в трактате В. Ф. Раев-
ского «О рабстве крестьян», взятом у него при аресте его
в Кишиневе в 1822 г. «Не человек созревает для свободы, —
писал В. Ф. Раевский, — но свобода делает его человеком
и развертывает его способности, ибо почти справедливо
заключает Аристотель, что добродетель не может быть свой-
ственна рабам... Голос некоторых: «еще рано, еще умы не
готовы» — значит или выражает отголосок деспотизма и
малодушия; делать добро и действовать благородно гораздо
лучше рано, нежели поздно... Крестьянин, не имеющий ника-
кого голоса,... может ли созреть для свободы? Нет, отягоще-
ние приводит его в отчаянное бездействие и невнимание к
собственному» х. Соратник Пестеля полемизировал в этих
строках не с установками И. И. Горбачевского, а с принци-
пами реакционного рукописного трактата Ф. В. Ростопчина
«Замечания на книгу графа Стройновского «Об условиях
помещиков с крестьянами»». Однако его аргументация, хотя
и попутно, но с исчерпывающей ясностью обнажала несо-
стоятельность ревизии с абстрактно-моралистических пози-
ций «Пифагоровых законов» тактики «заговора» и «военной
революции», пропагандировавшейся руководителями Василь-
ковской управы Южного общества при приеме в ее состав
членов Общества соединенных славян.
♦ ♦
ф
«Не надейся ни на кого, кроме твоих друзей и своего
оружия, — гласил первый лозунг «Правил соединен-
ных славян». — Друзья тебе помогут, оружие тебя за-
щитит». Этот лозунг вырастал из десятка аналогичных
1 Записка <0 рабстве крестьян! дошла до нас в виде нескольких
черновых фрагментов, приобщенных к следственному делу В. Ф. Раев-
ского («Черновые разные бумаги, отобранные от майора Раевского,
прошнурованные и припечатанные в Полевом Аудиториате Армии».
Фонд Аудиториате ко го департамента Военного министерства, 1827 г.,
№ 42, литер В, т. XI—XIV, л. 1—3; т. XII—XV, л. 315—320, 327).
Записка «О рабстве крестьян», частично введенная в научный оборот
еще В. И. Семевским, впервые опубликована полностью, но с досад-
ными неточностями в работе П. С. Бейсова «Новое о В. Ф. Раевском»
(«Пушкинский юбилейный сборник Ульяновского Педагогического
института», Ульяновск 1949, стр. 250—251). Время написания записки,
судя по дате «вступления», не замеченной публикатором («1820 гола,
декабря 20 дня»), относится к тиме .1820/22 г
510
Ю. Г, Оксман
сентенций о дружбе и дружеском коллективе в «Секте пифа-
горейцев» и в «Пифагоровых законах». «Никто не дорожил
дружбою более пифагорейцев, — писал в 1819 г. И. И. Да-
выдов. — Их мудрец первый произнес прекрасные утеши-
тельные слова: Мой друг есть другой я. В самом деле, когда
я с другом, я не один и мы с ним не двое» х. Об этом же гла-
сили специальные параграфы «Пифагоровых законов»,
например § 10: «Сыщи себе верного друга; имея его, ты мо-
жешь обойтись без богов»; § 15: «Никому, кроме своего
друга, ничем не будь обязан», и т. д. Из частных дружеских
объединений слагались более широкие группы единомыш-
ленников, людей одной морали, одного политического вос-
питания, одной целеустремленности. На эти кадры передо-
вой антифеодальной общественности должен был опираться,
по мысли А. И. и П. И. Борисовых, идеологический и орга-
низационный центр тайного общества, каждому из членов
которого, как свидетельствовали § 12 и 13 «Правил
соединенных славян», гарантировалась действенная под-
держка всего коллектива. Однако необходимо отметить и
существенное различие «Правил соединенных славян»
от правил пифагорейских: очень характерная для «Пра-
вил» и не имеющая аналогии в «Пифагоровых законах»
апелляция к «оружию», и притом «своему» (см. § 1, 12, 13),
подчеркивала, вопреки позднейшим воспоминаниям Горба-
чевского, революционные моменты в программе Общества 1 2.
Лозунг второй в «Правилах соединенных славян» —
«Не желай иметь раба, когда сам рабом быть не хочешь» —
может быть сближен с соответствующими параграфами
«Пифагоровых законов». § 6: «Человек! Не делай другим
животным того, чего не хочешь, чтобы они тебе делали»;
§ 42: «Не будь ни у кого невольником, даже и у своего друга».
Лозунг третий («Каждый почтет тебя великим, когда
гордости и избытку ласкать не будешь»), четвертый («Про-
стота, трезвость и скромность, сии блюстительницы [сво-
боды] сохранят твое спокойствие») и пятый («Не желай
более того, что имеешь, и будешь независимым») соответ-
1 «Вестник Европы» № 9, 1819 г., стр. 38.
2 См. И. И. Горбачевский, Записки и письма декабриста,
стр. 58—59. В тексте «Правил соединенных славян» слово
«оружие» отсутствовало, Его заменяло в § 1. 12 и 13 изображение
штыка.
Из истории агитационной литературы 20-х годов 311
ствовали «законам», формулированным в параграфах: «Не
почитай себя свободным до тех пор, пока пропитание твое
не будет зависеть от самого тебя» (§ 41); «Воздержись от
употребления вина: оно есть молоко, питающее страсти»
(§ 78); «Веди жизнь умеренную и трезвую, естьли желаешь
быть независимым» (§ 95), и т. д. Разумеется, и самую «сво-
боду» в лозунге четвертом, если бы «Правила» оказались
когда-нибудь в распоряжении следственных органов, можно
было бы объяснить как свободу от условностей и предрас-
судков, как моральную чистоту и интеллектуальную неза-
висимость, а не свободу политическую, для завоевания и
защиты которой ничего не могли бы сделать «простота,
трезвость и скромность»х.
Из четырех «Правил соединенных славян», не имев-
ших никаких прецедентов в «Пифагоровых законах» и
сложившихся в результате личной инициативы руководи-
телей заговора, два имели в виду конечные цели тайного
общества — создание славянской федерации (§ 15 и 16);
одно посвящено было узко организационным вопросам (§ 17)
и, наконец, еще одно (§ 7), на первый взгляд ничем не вы-
деляясь из контекста, проводило, однако, резкую демарка-
ционную черту между тем, что братья А. И. и П. И. Бори-
совы принимали в «Пифагоровых законах», и тем, что они
отвергали в них. Речь шла не только об элементах анархизма
и космополитизма, весьма ослабленных в русской редакции
«Пифагоровых законов» и вовсе отсутствовавших в «Пра-
вилах соединенных славян», но и о характерной для Силь-
вена Марешаля недооценке науки и искусства как факторов
прогресса. Исходя из примитивной идеализации в духе
Руссо «естественного состояния», Сильвен Марешаль дал
знаменитую формулу в проекте «Манифеста равных»:
«Пусть погибнут, если это необходимо, все искусства, только
бы для нас осталось подлинное равенство». В «Пифагоровых
законах» он же возглашал: «Не почитай знания за одно
1 В параграфе 4 «Правил соединенных славян» слово «сво-
бода» было заменено по конспиративным соображениям символи-
ческим обозначением ветви, которое было затем в оригинале тща-
тельно выскоблено и в печатном тексте («Восстание декабристов»,
т. V, стр. 12) отражения не получило. Этот дефект издания «Правил»
впервые был отмечен в рецензии М. В. Нечкиной («Историк-марксист»
Я» 5, 1927 г., стр. 219).
512 Ю, Г. Оксман
с мудростию» (§ 61); «Положи предел ревности твоей к нау-
кам» (§ 63); «Кротонцы! Страшитесь прелестей изящных
художеств: они питаются одною токмо роскошью, а роскошь
растлевает добрые нравы» (§ 160). Об этом же гласил послед-
ний, заключительный параграф русского издания «Пифа-
горовых законов». «Не пекись о снискании великого
знания: из всех знаний нравственная наука, может быть,
есть самая нужнейшая; но ей не обучаются» (§ 325). Мы пере-
числили все эти сентенции только для того, чтобы показать,
насколько демонстративно противостоял этому нигилизму
вульгарного уравнительства лозунг, формулированный в § 7
«Правил соединенных славян»: «Почитай науки, художества
и ремесла. Возвысь даже к ним любовь до энтузиазма — и
будешь иметь истинное уважение от друзей твоих».
Неприятием общественного строя, освящающего деление
граждан на бедных и богатых, на угнетенных и угнетате-
лей, и вытекающими отсюда требованиями борьбы за «ра-
венство», как за «величайшее человеческое благо», опреде-
лялась политическая платформа «Пифагоровых законов»
(§§ 126, 149, 176, 181, 235). Эти же принципы вдохновляли
и деятелей Общества соединенных славян, в «Правилах»
которых особенно откровенное революционное и демокра-
тическое звучание имел лозунг, по порядку десятый, но
по существу центральный и узловой. Мы имеем в виду при-
зыв к разрушению «всех предрассудков, а наиболее до раз-
ности состояний касающихся». Однако враг, с которым пред-
стояла борьба, прямо нигде в «Правилах» назван не был,
обозначаясь то «невежеством с детьми своими, гордостию,
суетностию и фанатизмом» (§ 8), то «предрассудками, до раз-
ности состояния касающимися» (§ 10),то «гордостью тирании
с своею суетностью» (§ 14). Если этими архаическими алле-
гориями подменялись такие конкретные политические поня-
тия, как «самодержавие», как «крепостническое госу-
дарство», как «церковное мракобесие», как «кастовый об-
щественный строй», то новый мир, который предстояло по-
строить на развалинах феодализма, составители «Правил
соединенных славян» еще более абстрактно представляли
своей аудитории в виде торжества (неизвестно, когда и ка-
кими путями обеспечиваемого) «просвещения» на всей огром-
ной территории от Черного и Адриатического морей до Ледо-
витого океана.
Из истории агитационной литературы 20-х годов 513
Из семнадцати «правил» только два прямо и непосред-
ственно учитывали интернациональные масштабы, которые
приобретало «Общество друзей природы» при его разверты-
вании в 1823 г. в Общество соединенных славян. «Ты еси
славянин, — гласил § 15 нового устава х, — и на земле твоей,
при берегах морей, ее окружающих, построишь четыре
флота — Черный, Белый, Далмацкий и Ледовитый, а в
середине оных воздвигнешь город и в нем богиню про-
свещения своим могуществом на троне посадишь. Оттуда
будешь получать для себя правосудие и ему пови-
новаться обязан, ибо оное с дороги, тобою начертанной,
совращаться не будет» (§ 15). Еще менее конкретен был § 16:
«В портах твоих, славянин, будут цвести торговля и мор-
ская сила, а в городе, посреди земли твоей, справедливость
для тебя обитать станет».
Можно предполагать, что в силу тех же расчетов на луч-
шую конспирацию, которые заставили организаторов Об-
щества первого согласия и Общества друзей природы
возможно менее отходить в формулировке своих лозунгов
от легальных (т. е. имевших цензурный штамп) «Пифаго-
ровых законов и нравственных правил», братья А. И. и
П. И. Борисовы и Ю. К. Люблинский сохранили для устава
Общества соединенных славян тот же печатный прототип,
дополняя и корректируя его исключительно экономно.
И. И. Горбачевский, характеризуя задачи, стоявшие
перед организаторами Общества соединенных славян в пе-
риод 1823—1825 гг., утверждал, что «Общество имело глав-
ною целию освобождение всех славянских племен от само-
властия; уничтожение существующей между некоторыми из
них национальной ненависти и соединение всех обитаемых
ими земель федеративным союзом. Предполагалось с точ-
ностью определить границы каждого государства, ввести
у всех народов форму демократического представительного
правления, составить конгресс для управления делами
Союза и для изменения в случае надобности общих корен-
ных законов, предоставляя каждому государству заняться
внутренним устройством и быть независимым в составлении
1 В тексте «Правил соединенных славян», в § 15 и 16, слова
«порт» и «город» заменены были символическими изображениями трех
якорей и параллелограмма с линиями и точками внутри.
Очерки из истории движения декабристов
514
Ю. Г. Оксман
частных своих узаконений»1. То, что И. И. Горбачевский
называл «главною целию», А. И. Борисов более точно опре-
делял в одном из своих показаний как «отдаленную цель»:
«Мы выдумали отдаленную цель соединения славянских
племен в одну республику и написали для оной правила или
катехизис и клятвенное обещание» 1 2.
Представляя собою не столько манифест революционной
организации, сколько изложение норм личного и обществен-
ного поведения ее членов, «Правила соединенных славян»
не могли мобилизовать вокруг своих лозунгов сколько-
нибудь значительное число последователей. Впрочем, в
этом составители «Правил» были, видимо, не очень
заинтересованы, ибо в отличие от «Пифагоровых законов и
нравственных правил», обращенных к широкой демокра-
тической аудитории, призывы «славян» имели в виду лишь
самый узкий круг читателей — одних только членов под-
польной организации. Работая над «Правилами соеди-
ненных славян» их составители усвоили не только об-
щие идеологические установки «Пифагоровых законов»,
но и самую схему их построения: сочетание в одном про-
граммном документе пункт за пунктом конкретных поло-
жений морально-бытового порядка с совершенно абстракт-
ными лозунгами социальной и политической борьбы. Вовсе
не получили отражения в «Правилах» организационные
вопросы (структура тайного общества, органы управления,
порядок приема новых членов, взаимоотношения центра и
филиалов и т. д.). Параграф 17, правда, фиксировал размер
членских взносов («Желаешь все то иметь, будешь жертво-
вать десятою частью твоих доходов годовых»), но этот един-
ственный пункт организационно-технического порядка
производил впечатление случайного привеска ко всем шест-
надцати предшествующим «правилам».
Вся история Общества соединенных славян не оставляет
никаких сомнений в том, что его деятели до самого включе-
ния их в Южное общество не имели конкретных планов
расширения революционной работы и из рамок чистого
просветительства в своей общественной практике не выхо-
дили. Об этом лучше всего свидетельствуют показания
1 И. И. Горбачевский, Записки и письма декабриста, стр. 57.
2 «Восстание декабристов», т. V, стр. 82.
Из истории агитационной литературы 20-х годов
515
Бестужева-Рюмина: «В сем обществе, — отмечал он в от-
вете на вопросные пункты от 27 января 1826 г. об Обще-
стве соединенных славян, — я нашел много энтузиазму,
решительности, но порядка, цели, ясно определенной, и
плану не было. Одно в сем обществе замечательно то, что
оно демократическое» \
«Правила соединенных славян» оказались далекими
от конкретной и революционной постановки самых на-
сущных вопросов современности. Отрыв утопической мечты
от действительности, отсутствие понимания политиче-
ских перспектив, сковывая революционную энергию чле-
нов общества, порождал сознание бесплодности и ошибоч-
ности усвоенного пути и неверие в свои силы. «Усилия сла-
вян укоренить свои мнения и распространить Общество
оставались без желаемого успеха. Многие из них убеждались
даже, что время нимало не сближает их с целию» 1 2, — писал
Горбачевский. Оценка положения Общества его членами
была совершенно правильной. Выход на большую истори-
ческую дорогу революции для носителей традиций «Пифаго-
ровых законов и нравственных правил» открылся лишь в ре-
зультате безоговорочного принятия ими генеральной линии
«дворянских революционеров» и ликвидации своей прежней
организации. Только в положениях пестелевской программы
Южного общества их неясные революционные стремления
обрели определенную и жизненную формулировку целей и
путей борьбы, а в указанных им руководителями Василь-
ковской управы задачах агитационно-пропагандистской и
организационной работы среди солдат нашла выход их
революционная энергия.
1 «Восстание декабристов», т. IX, стр. 61.
2 (Курсив наш. — Ю. О.) И, И. Горбачевский, Записки и письма
декабриста, стр. 43.
ХУДОЖНИК-ДЕКАБРИСТ Ф. П. ТОЛСТОЙ
(1783—1873)
Н. Н. Ковалеяская
gj===j^ архиве следственной комиссии по делу декаб-
ре ]| ристов, который стал широко доступен для изу-
чения после Великой Октябрьской революции,
D J хранится дело известного художника-медальера
Федора Петровича Толстого. Его замечательный
^1—образ, отмеченный высоким благородством и
ЛИЧНым обаянием, давно привлекал к себе внима-
ние. Давно были известны и его прогрессивные взгляды,
получившие отражение в его «Записках», опубликованных
в «Русской старине» Ч Было известно и то, что он возгла-
влял ланкастерскую школу, был членом масонской ложи
1 См. «Русская старина», 1873, кн. 1. К сожалению, часть
«Записок», повидимому, погибла. Дочь художника рассказывает
(£. Ф. Юнге, Воспоминания, 1843—1860, изд. «Сфинкс», стр. 77—78),
что мать ее сожгла их. Однако в архиве Государственного истори-
ческого музея хранятся записки, относящиеся к поздним годам
(1850—1873). Опубликованная часть записок была подготовлена к
изданию Т. Пассек. По мнению дочери, их достоверность не без-
условна, так как отец был уже очень стар во время редакти-
рования «Записок» и не вмешивался в работу Т. Пассек.
Однако стремление семьи внести сомнение в авторскую достовер-
ность «Записок», повидимому, было обусловлено опасениями поли-
тического характера. В этом отношении любопытно примечание
редакции «Русской старины» (стр. 124) ко второй части «Записок», в
котором говорится об «ошибке», якобы вкравшейся в издание первой
части; в том месте, где Толстой подвергает уничтожающей критике
придворное общество, якобы следует читать: «исключая, разумеется,
людей государственных, отличающихся своими достоинствами, умом и
приносимою отечеству пользою». Эта фраза совершенно не вяжется с
текстом «Записок» ни по содержанию, ни по форме. Вероятно, она
была вставлена женой Толстого, напуганной опубликованием смелых
Художник-декабрист Ф. П. Толстой 517
и Общества «Зеленая книга» \ Декабрист Якушкин назы-
вает Толстого активным членом Союза благоденствия * 1 2.
Дела фонда декабристов в Центральном историческом ар-
хиве в Москве подтверждают сведения Якушкина и про-
ливают свет на биографию этого выдающегося человека 3.
Наконец, в архиве Государственного Русского музея
хранится множество его рукописей. Особенный интерес
представляют в архиве Русского музея два его трактата
на общественно-политические темы4. Много материалов,
связанных с Ф. Толстым, разбросано и по другим хранили-
щам5 6. Все это позволяет сейчас восстановить более полно
образ этого крупного художника и выяснить его обществен-
но-политические взгляды и его участие в первом русском
революционном движении. Будучи деятельным членом
Союза благоденствия, Ф. Толстой после его ликвидации не
пошел за теми декабристами, которые продолжали свой
революционный путь. Разумеется, этого нельзя не учиты-
вать при изучении его мировоззрения и творчества. Но
вместе с тем Ф. Толстой отнюдь не принадлежал и к группе
тех дворянских революционеров, которые впоследствии
записок своего мужа. Достоверность «Записок» подтверждается тем,
что текст их в точности совпадает с местами, цитируемыми как самой
Юнге, так и старшей дочерью М. Каменской (Воспоминания, «Истори-
ческий Вестник», 1894), а также А. Н. Новицким в монографии
«Граф Ф. П. Толстой», Киев 1912. В последней работе цитируются
также и некоторые места записок, пропущенные в «Русской старине»,
в частности касающиеся общества «Зеленая книга». «Записки»
использованы также в воспоминаниях Т. Пассек, «Из давних лет»,
т. II, СПБ 1879.
1 См. А. Н. Новицкий, Граф Ф. П. Толстой, Киев 1912.
2 См. ZZ. Д. Якушкин, Записки, статьи и письма декабриста,
стр. 29.
8 ЦГИАМ, ф. 48, д. 232. Имя его упоминается в целом ряде других
дел.
4 В архиве Государственного Русского музея (в дальнейшем —
Архив ГРМ) хранится также дневник Толстого (12 томов, приблизи-
тельно по тысяче страниц в каждом томе), написанный во время путе-
шествия за границу в 40-х гг. (фрагменты этого дневника были исполь-
зованы в цит. соч. Т. Пассек), конспект лекций по истории, ряд
рецептов по технике живописи, стихотворная опера «Ополчение» (водя-
ной знак на страницах рукописи—«1815»), два балета и многое другое.
6 В библиотеках имени Ленина в Москве и имени Салтыкова-Щед-
рина в Ленинграде, в Центральном историческом архиве в Ленинграде,
в Государственном Историческом музее в Москве, в Центральном
Литературном музее в Москве, в архиве Академии художеств.
17 Очерки из истории движения декабристов
518
Н. И, Коваленская
изменили своим убеждениям и оказались в реакционном
лагере. Ф. Толстой, подобно своему другу Ф. Глинке,
остался на всю жизнь человеком прогрессивных и незави-
симых взглядов, что нашло выражение в его художест-
венном творчестве.
♦ *
*
Федор Петрович Толстой представляет большой интерес
и как художник и как крупная личность, поражающая цело-
стностью своего миросозерцания, особенно в лучший период
своего творчества, в первой трети XIX в. Редко можно
найти художника, взгляды которого на искусство и творче-
ство так гармонически сочетались бы с его социально-поли-
тическими воззрениями и с его общественной деятельностью.
В Толстом-художнике поражает исключительная раз-
носторонность. Прославившийся как медальер, он работал
также и в скульптуре, в рисунке, гравюре, живописи; был
причастен и к литературе. По словам его дочери, Е. Юнге,
он писал повести, в архиве ГРМ сохранились его драмати-
ческие произведения; сочинял сюжеты и для балетов («Эхо»
и «Эолова арфа»). Характерно, что в каждом искусстве
Толстой искал какие-то особые виды, например вырезы-
вал из черной бумаги силуэты, изобрел рисунки-транспа-
рангы и даже занимался мультипликацией, предвосхищая
кино Ч Толстой проявлял большой интерес и к различным
ремеслам, к гончарному, слесарному, и еще в детстве увле-
кался изучением устройства часового механизма. Впослед-
ствии он много работал по технике, изобретая всевозмож-
ные «фокусы» (по терминологии его дочери), которые и дей-
ствительно частично служили игрушками для детей, частично
же материалом для опытов 1 2. Большой интерес проявил
Толстой к изобретению гальванопластики, которую он
одним из первых в России начал применять при вос-
произведении своих барельефов и медалей. Им был даже
составлен учебник гальванопластики 3.
1 Дочь его Е. Ф. Юнге рассказывает, что Толстой делал «целые
вереницы рисунков, которые приведенные во вращательное движе-
ние изображали движущиеся фигуры: бегущих и прыгающих
мальчиков, скачущих лошадей» («Воспоминания...», стр. 105—106).
2 См. Е. Ф. Юнге, Воспоминания..., стр. 106.
8 См. там же, стр. 103.
Художник-декабрист Ф. П, Толстой 519
С детских лет и до глубокой старости Толстой обнару-
живал живейший интерес к широкому образованию — и
в Полоцком иезуитском коллегиуме, и в кадетском корпусе
в Петербурге, и особенно по его окончании. По словам Тол-
стого, он слушал лекции по физике, химии, зоологии, ста-
тистике, политической экономии, истории Ч В архиве Тол-
стого в ГРМ сохранились записки по астрономии 1 2. Он
усиленно изучал археологию, имел большое собрание
древних и средневековых костюмов, изучал и русскую
литературу. По окончании корпуса он сблизился с целым
рядом ученых: профессором нумизматики Кругом, астро-
номом Шубертом, с членом Академии наук Аделунгом,
с профессором Паротом, с Моргенштерном и Келлером,
антиквариями Эрмитажа. Уже на склоне лет, в 1860 г.,
вместе со своей дочерью, которой он дал очень широкое
образование, Толстой слушал в Париже лекции по зооло-
гии известного ученого Сент-Илера. Каталог библиотеки
Толстого, хранящийся в архиве ГРМ, содержит названия
книг по самым разнообразным отраслям знания 3.
Толстой увлекался также спортом. С детских лет он
был превосходным наездником: ему поручали объезжать
горских лошадей. По окончании корпуса Толстой увлекся
вольтижировкой, научился ездить стоя на коне и проделы-
вал всевозможные акробатические упражнения. Занимался
Толстой и фехтованием, притом до глубокой старости.
Наконец, одно время Толстой учился даже балету у зна-
менитого Дидло 4. До старости он сохранил необычайную
подвижность и физическую ловкость.
Образ Толстого разительно отличается от сложившегося
в XIX веке типа художника — узкого профессионала.
Вместе с тем широта интересов Толстого не имела ничего
общего с дилетантизмом. Искусство было для него смыс-
лом всей его жизни. Ему была свойственна исключительная
усидчивость и добросовестность в овладении мастерством,
техникой, по крайней мере в основных видах искусства,
которыми он занимался. 19-летним юношей, только что
1 См. «Записки Ф. П. Толстого», «Русская старина», февраль, 1873,
стр. 133.
8 Архив ГРМ, д. 102/5.
1 Там же, д. 106/1.
4 См. А. Н. Новицкий, Граф Ф. П. Толстой, стр. 2, 10—11.
17*
520
Н. Н. Коваленская
окончившим кадетский корпус, Толстой попробовал выле-
пить в воске копию с камеи, изображающей Наполеона,
и когда друзья посоветовали ему поучиться медальерному
делу, он начал неофициально посещать Академию худо-
жеств Ч Вскоре его заметил там скульптор Прокофьев и
задал ему вопрос: «Скажите, как вы хотите учиться? Осно-
вательно, как художник, или как все ваши братья-дворян-
чики, только для забавы?» 1 2. Толстой решил стать худож-
ником-профессионалом. На другой день он получил «билет
на право посещения художественных академических клас-
сов» (т. е. билет «постороннего ученика» Академии) и с
этого дня не пропустил ни одного занятия, пока не овладел
мастерством. Упорный труд и огромные способности помогли
Толстому закончить обучение в очень короткий срок.
Настойчивость в работе и стремление довести до конца
овладение делом, за которое он брался, оставалось отличи-
тельной чертой Толстого до конца его жизни. Всегда он
проявлял особый интерес к технике своего искусства, к его
материалу, сам приготовлял краски. В архиве ГРМ сохра-
нились составленные Толстым рецепты для приготовления
некоторых красок 3. Юнге говорит, что Толстой даже сам
делал для себя свои инструменты 4. Особенно досконально
изучал Толстой свое любимое медальерное дело, притом
даже и те отрасли техники, в которых обычно работают
подсобные мастера. «Я изучил кроме известной мне худо-
жественной части этого искусства, — вспоминает Толстой, —
и грубую техническую часть, принадлежащую к медальер-
ному искусству, как то: ковку и закалку штемпелей, дела-
ние пунсонов, а также и всю операцию выбивания медалей
из металлов в исполненные медальерами штемпеля. Эти
чисто технические производства не принадлежат к заня-
тиям медальеров, и для каждого из этих занятий на монет-
ном дворе есть особые мастера. Но я думаю, что медальер
должен знать, как делается все необходимое для производ-
ства отбиваемых из металла медалей»5. В самой медальер-
ной технике Толстой не останавливался перед наиболее
1 См. «Записки Ф. П. Толстого», стр. 31.
2 Там же, стр. 32.
8 Архив ГРМ, д. 103.
4 Е. Ф, Юнге, Воспоминания..., стр. 103.
6 «Записки Ф. П. Толстого», стр. 131,
Художник-декабрист Ф. П, Толстой
521
трудоемким методом, считая его самым совершенным.
Он настаивает на том, что «должно всю медаль резать от
руки, набивать же только одни надписи. Набивка показы-
вает неуменье медальера резать» Ч
Толстой отличался исключительной требовательностью
к себе; всем его произведениям свойственна особая закон-
ченность. Дочь его вспоминает, что он исполнял множество
эскизов, прежде чем останавливался на какой-нибудь
композиции. «Как в достижении своей цели в жизни, так
и в своей специальной деятельности, — говорит Е. Юнге, —
отец отличался замечательной выдержкой и силой харак-
тера: чем больше ему встречалось трудностей, тем энер-
гичнее он действовал и непременно доводил начатое дело
до конца» 1 2.
Очень характерно, что Толстой принципиально отрицал
всякую узкую специализацию. Рассказывая случай, когда
трагическая актриса Семенова прекрасно сыграла субретку,
Толстой пишет: это доказывает, что «человек, имеющий от
природы истинный талант в каком бы то ни было из трех
искусств,... может с одинаковым успехом действовать во всех
отраслях того искусства... Довольно назвать одного Микель-
Анджело, в одно и то же время производившего гениальные
памятники по скульптуре, живописи и архитектуре» 3.
Характерной особенностью Толстого было то, что, заня-
тый постоянным, непрерывным трудом, он неизменно нахо-
дил в нем источник творческой радости. Вспоминая детские
годы, Толстой пишет: «У меня было так много занятий, что
недоставало времени на исполнение того, что я затевал.
Мы всегда были заняты полезным, любимым нами делом и
были совершенно счастливы» 4 * * * 8. Ту же радость творчества он
1 А. Н. Новицкий, Граф Ф. П. Толстой, стр. 21. Техника
медальерного дела во времена Толстого была очень трудна; по
восковой модели художник не отливал форму, а выбивал ее в металле,
чаще всего в меди, в виде негативной, вогнутой копии с барельефа.
С этой формы можно было отливать любое количество медалей.
Такая техника требовала большого мастерства, но зато позволяла
добиваться очень тонких эффектов. Впоследствии Ф. Толстой начал
применять механический метод производства форм при помощи
гальванопластики.
* Е. Ф. Юнге, Воспоминания..., стр. 102.
8 «Записки Ф. П. Толстого», стр. 134.
8 Е. Ф, Юнге, Воспоминания..., стр. 9J—92,
522
Н. Н. Ковале некая
сохранил до глубокой старости. Труд и удовольствие сли-
вались для Толстого воедино. С наслаждением занимаясь
самой кропотливой работой, Толстой так же от души отда-
вался — притом не только в молодости, но и в старости —
самому неудержимому веселью, которое он наполнял той
же творческой фантазией, как и повседневный труд.
Дом Толстого был вечно полон людей. «Писатели читали
тут свои новые вещи, рассказывали, — говорит Е. Юнге, —
музыканты играли, пели. Публики собиралось очень много,
но большею частью все были артисты, и потому эти вечера
отличались оживлением, разнообразием, шумною весело-
стью и вместе с тем интимным характером. Чудные, незаб-
венные это были вечера!»1 Непременными членами этого
общества были ученики Академии художеств. «Ваш дом
был для нас школой, — вспоминает один из них, — мы
тут и образовывались и воспитывались. Сначала и не опом-
нишься, а выйдешь от вас уже другим человеком!» Не только
радушие встречала здесь молодежь, но и полное равенство.
«Притащенный к Вам почти насильно товарищами, — про-
должает тот же ученик, — дико озираешься на незнакомое
общество, сидишь ни жив, ни мертв на кончике стула, а
потом понемногу начинаешь чувствовать, что ты тут не
чужой, что ты такой же гость, как и все прочие, не снисхо-
дительное покровительство встречаешь к себе, а полное
равенство и ласковое участие...»2
Так сочетались в жизни Толстого труд и веселье, огром-
ная усидчивость и горячий темперамент, любовь к искус-
ству и исключительная теплота в отношении к людям.
* *
*
Толстой первый из дворянского общества решился стать
профессиональным художником. В 1804 г., 21 года, он вышел
в отставку из флота, где служил мичманом, чтобы посвя-
тить себя искусству. Этот шаг был целой революцией в быту
дворянского общества, которое, широко пользуясь трудом
художников, презирало их профессию, не видя в ней боль-
шого отличия от ремесла и считая ее более подходящей для
1 Е. Ф. Юнге, Воспоминания..., стр. 61—62.
3 Там же, стр. 72—73,
Художник*декабрист Ф. 11. Толстой
523
крепостных, во всяком случае для «простого народа».
Толстой прекрасно сознавал принципиальное значение
своего поступка. Вспоминая тот момент, когда профессор
скульптуры Прокофьев спросил его, хочет ли он заниматься
искусством всерьез или для забавы, Толстой пишет: «В этот
момент почувствовалось мне настоящее мое призвание,
я сознал, что только следуя ему, могу я, по всегдашнему
моему желанию, быть обязаннььм только себе и избегнуть
всяких покровительств и протекций» Ч
В этих словах обнаруживается сознание прав и достоин-
ства человеческой личности, приниженной и скованной
в феодальном обществе. Тем самым Толстой солидаризи-
руется здесь с тем течением общественной мысли, которое
еще во второй половине XVIII века провозглашало идею
ценности человеческой личности. Поступок Толстого выз-
вал настоящий скандал в «большом свете». «Обвинения
на меня сыпались отовсюду. Не только все родные (кроме
моих родителей), но даже большая часть посторонних,
упрекали меня за то, что я первый из дворян, имея самые
короткие связи со многими вельможами, могущими мне
доставить хорошую протекцию, наконец, нося титул графа,
избрал путь художника, на котором необходимо самому
достигать известности. Все говорили, будто бы я унизил
себя до такой степени, что наношу бесчестие не только моей
фамилии, но и всему дворянскому сословию» 1 2. В обществе
говорили даже, что Толстой сошел с ума. Враждебное отно-
шение встретил он и со стороны художников, которые проя-
вили вполне понятное недоверие к «дворянчику». «На меня,
первого из дворян, к тому же еще с титлом графа и в воен-
ном мундире, начавшего серьезно учиться художеству и
ходить в академические классы, они (профессора. —
Н. К.) смотрели с каким-то негодованием, как на лицо,
оскорбляющее и унижающее их своею страстию к искус-
ству; в особенности скульптор Мартос везде с насмешкой
и пренебрежением говорил о моем желании быть, в одно и
то же время, графом, военным и художником, чего, по его
мнению, дворянину достичь невозможно» 3.
1 «Записки Ф. П. Толстого», стр. 32.
2 1ам же, стр. 126.
8 Там же, стр. 34.
524
Н. Н. Коваленская
Первые два года по выходе в отставку Толстой провел
в большой нужде; он принадлежал к захудалой ветви граф-
ского рода, формулярный список его показывает, что у него
никогда не было имений. Толстой жил первое время после
отставки в двух комнатах, в подвале, вместе со своей няней
Ефремовной, которая была ему настоящей опорой в эти
тяжелые дни. Она носила на базар продавать те броши,
которые Толстой украшал своими восковыми камеями, а
когда этого заработка было недостаточно, не раз открывала
свой собственный сундук или сама вязала на продажу чулки.
Наконец, в 1806 г. Толстой получил место в Эрмитаже.
С этого момента его карьера была обеспечена. В 1809 г.
он был избран почетным членом Академии художеств,
в 1810 г. поступил медальером на Монетный двор, в 1825 г.
стал преподавателем медальерного класса в Академии и
получил звание профессора медальерного искусства. В
1826 г. Толстой был привлечен к суду по делу декабристов;
однако, поскольку он отошел от Союза благоденствия
в 1820 или 1821 г., дело о нем было прекращено. В 1828 г. мы
застаем его уже вице-президентом Академии художеств —
должность, которую он оставил лишь в конце жизни.
Такой блестящей карьерой Толстой был обязан отчасти
и своему графскому титулу, но все же большая доля при-
ходится на его личное упорство в завоевании себе звания
художника. Его искусство доставило ему громкую славу не
только в России, но и за границей: он был избран членом
многих европейских академий.
* *
*
Взгляды Толстого, проявившиеся при выборе профессии,
составляют органическую часть его мировоззрения. Оно
ярко проявилось в его «Записках», где он подвергает горя-
чей и острой критике нравы высшего дворянского общества.
От души ненавидит Толстой «избалованную светскую
молодежь», которая «не выдерживает ни ученья, ни заня-
тий, где требуется постоянный труд; его они боятся, как
физического, так еще более морального. Может быть, неко-
торые из молодежи и хотели бы чему-нибудь выучиться,
если б можно было какую-нибудь науку вдруг проглотить,
как ложку лекарства, только немного поморщась от горечи
Художник-декабрист Ф. П. Толстой
525
принятого» Г «Моральные свойства и качества большинства
придворных всегда и всюду одинаковы, — пишет Толстой, —
начиная с дворов императорских и кончая дворами герман-
ских владетельных князей. Придворные штаты обыкно-
венно состоят из людей знатных фамилий, избранных не
по их достоинствам, а по прихоти или по проискам и интри-
гам... Они (властелины. —Н. К.) большею частию окру-
жаются жалкими созданиями с наружною только полиров-
кою салонного воспитания; людьми, которых наука и искус-
ство состоят в уменьи сколь возможно лучше льстить, ловко
подличать и хитро интриговать» 1 2. Толстой подчеркивает,
что уже в молодости, в начале XIX в. круг его друзей был
совсем другой. «Это были не из тех людей, к которым при-
надлежит большая часть нашей молодой аристократии,
воспитанной только для бальных паркетов и салонной бол-
товни; то были люди, любившие отечество и постоянно
занимавшиеся науками, с целью быть ему полезными» 3.
Это были Пушкин, Плетнев, Крылов, Жуковский, Гнедич.
Наконец, к друзьям Толстого принадлежали также многие
будущие декабристы: Ф. Глинка, братья Муравьевы4 *.
В числе его друзей М. Каменская называет также и
Рылеева б. Толстой встречался с членами «Вольного обще-
ства любителей словесности, наук и художеств», существо-
вавшего в 1801—1813 гг., наиболее передовой литератур-
ной и художественной организации начала XIX векав.
Узнав о плохой репутации Ф. Булгарина, Толстой разо-
шелся с ним 7.
Толстого всегда отличала склонность к общественной
деятельности, стремление к пропаганде своих взглядов и
к проведению их в жизнь. В 10-х годах он был вовлечен
1 «Записки Ф. П. Толстого», стр. 29.
1 Там же, стр. 38.
8 Там же, стр. 124—125.
4 «С детьми ее (Муравьевой. — Н. К.)—гвардейскими офицерами
[в том числе Никитой], отличавшимися умом и образованием,
я был приятельски знаком» (там же, стр. 134).
6 «Семейство наше было просто убито несчастною судьбою двух
так еще недавно бывших друзей своих, Рылеева и Бестужева».
(ЛГ Каменская, Воспоминания, «Исторический вестник», апрель, 1894,
стр. 33).
8 См. Е. Ф. Юнге, Воспоминания..., стр. 93.
7 См. «Записки Ф. П. Толстого», стр. 134.
526
Н. И. Коваленская
в движение масонов. В масонстве его привлекала проблема
морального самоусовершенствования, о чем свидетельствует
сохранившаяся в архиве ГРМ его записка «о работе над
диким камнем» \ т. е. над человеческой душой. По его сло-
вам, ложа, в которой он участвовал, ставила себе и широ-
кие филантропические цели 1 2. Несколько позже Толстой
участвовал в организации так называемых «ланкастерских
школ», основанных на принципе взаимного обучения.
Смысл этой организации раскрывается в рассказе самого
Толстого: «Наша главнейшая цель состоит в том, чтобы
стараться о быстрейшем распространении грамотности
в простом народе: Отечеству нужны учащиеся грамоте» 3.
Школа была устроена «только для крестьянских детей».
«У нас каждый член платит 30 р. в год. На эти деньги
устроена и содержится школа... Для соблюдения необхо-
димого порядка при учении почти сотни всякий день при-
ходящих уличных мальчиков положено Обществом, чтобы...
по четыре человека каждый день дежурили в школе». Толстой
прибавляет, что в школе отсутствуют телесные наказания:
«за большие шалости и дурное поведение и непокорность
родителям наказываются стыдом, что в нашей школе приняло
большую силу: быть поставлену у дверей класса со щеткой
в руках, к счастью, сделалось для ребятишек очень страш-
ным, и теперь очень редко встречаются наказанные» 4.
Вся эта общественная деятельность Толстого подгото-
вила его к вступлению в Союз благоденствия. Об этом сви-
детельствуют показания целого ряда декабристов: Пестеля,
Никиты Муравьева, Колошина, Якушкина, Оболенского,
Сергея Муравьева-Апостола5, Бриггена, Лунина, Семе-
нова 6 и др. Никита Муравьев называет Толстого среди
членов Коренного совета Союза благоденствия с 1819 г. 7
Толстой был даже одним из сменяющихся председателей
Коренного совета 8. Именно он был председателем на том
1 Архив ГРМ, д. 102/3, л. 1.
2 См. А. Н. Новицкий, Граф Ф. П. Толстой, стр. 33.
8 Там же, стр. 34.
* Там же, стр. 34—35.
6 ЦГИАМ, ф. 48, д. 232, л. 7.
8 См. там же, д. 5, л. 2, 26, 30.
7 См. там же, л. 21.
8 См. там же, д. 65, л. 17. (Показания Колошина): «Председа-
телями и блюстителями Коренного совета были к[нязь] Сергей Тру-
Художник-декабрист Ф. П. Толстой
527
знаменитом собрании Коренной управы, состоявшемся
в начале 1820 г. на квартире Ф. Глинки, где был поставлен
вопрос о желательной для России форме правления 1.
«Князь Долгоруков, — показывает Пестель, — по откры-
тии заседания ... предложил Думе просить меня изложить
все выгоды и все невыгоды как монархического, так и
республиканского правлений с тем, чтобы потом каждый
член объявлял свои суждения и свои мнения. Сие так и
было сделано. Наконец, после долгих разговоров было пре-
ние заключено и объявлено, что голоса собираться будут
таким образом, чтобы каждый член говорил, чего он желает:
монарха или президента, а подробности будут современем
определены. Каждый при сем объявлял причины своего
выбора, а когда дело дошло до Тургенева, тогда он сказал
по-французски: «Le president — sans phrases, то-есть пре-
зидент без дальних толков. В заключение приняли все
единогласно республиканское правление...»* 1 2. Правда, Бриг-
ген в своих показаниях говорит: «Г-н Глинка, граф Тол-
стой (художник) ия — мы, будучи приятели и всегда за
одно, никакого решительного отзыва не дали»3, но это
показание опровергается свидетельствами других декабри-
стов. Очевидно, и голос Толстого был отдан республике.
Разумеется, отрицание подсудимыми своего участия в дей-
ствиях тайного общества не должно вводить нас в заблу-
ждение: оно вполне естественно. Поэтому нельзя принимать
на веру и показание Толстого, в котором он категорически
отрицает свое участие в тайном обществе. «В 15 году, —
пишет он, — я был принят в одно благотворительное
бецкой, к[нязь] Илья Долгорукий, граф Ф. Толстой, Глинка; они
переменялись так, как и члены, которые, сколько могу припомнить,
были Глинка, к[нязь] П. Трубецкой, Никита Муравьев, А. Муравьев,
Сергей Муравьев, Бурцев, Бригген и др.».
1 По показанию Пестеля, «в совещании сем присутствовали:
граф Федор Толстой в качестве председателя, князь Илья Долгору-
кий в качестве блюстителя, Николай Тургенев, полковник Федор
Глинка, полковник Иван Шипов, Сергей Муравьев-Апостол, Никита
Муравьев, Бригген, Колошин и сам Пестель... также Семенов, но
неутвердительно, и Матвей Муравьев» (ЦГИАМ, ф. 48, д. 5, л. 8. См.
также «Восстание декабристов», т. IV, стр. 101). Дата совещания
содержится в сводке показаний, подписанной военным министром
генералом Татищевым (ЦГИАМ, ф. 48, д. 40, л. 40, 40 об., 41).
2 «Восстание декабристов», т. IV, стр. 101 —102.
8 ЦГИАМ, ф. 48, д. 372, л. 30.
528
Н. Н. Коваленская
общество, целью которого было благотворение, поощрение и
распространение наук и художеств, здесь в Санкт-Петер-
бурге Г-м Новиковым. Побудила же меня вступить в бла-
готворительное общество всегдашняя моя готовность быть
полезным всем требующим помощи в нуждах... Не имея
никакого понятия о совещаниях (политических. — Н. К.)
и о том, что происходило на оных, я действовал с начала
до конца одинаковым образом: помогал, кому мог — давал
искренние советы тем, кто от меня их требовал» х.
Ссылка на благотворительный характер устава Союза
благоденствия, так называемой «Зеленой книги», встре-
чается и у других декабристов, например у приятеля Тол-
стого Ф. Глинки, который также «показал, что в 1819-м
году был членом общества, имевшего целью благотвори-
тельность и просвещение. При принятии его Новиковым
объявлено ему, что когда деятельность Общества получит
более правильный вид, то представят правительству и ста-
нут искать открытого покровительства на дальнейшие дей-
ствия, представив о том, что уже сделано» 1 2. Так же описы-
вает цели Общества Колошин: «Ближайшие цели сего обще-
ства заключались в нравственном и умственном образова-
нии себя и других. Избравши себе одну из отраслей, на
которые разделялась «Зеленая книга», образование, я обя-
занностью своею имел образовать себя и собственным при-
мером побудить к тому других». Однако далее Колошин
прибавляет: «Отдаленнейшею же (целью. — Н. К.), после
мне сделавшейся известною, к которой я единственным
средством почитал время и постепенное образование, было
содействие к получению конституции» 3. К тому же сводится
и показание Бриггена, который называет себя приятелем
Толстого: «Причины, побудившие меня вступить в общество
Союза благоденствия, были чистосердечное желание добра
моему отечеству, коему я честно 14 лет и на поле брани
служил. Союз не имел ничего противозаконного в виду,
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 232, л. 5. Союз благоденствия был основан
в 1818 г. Поэтому Толстой не мог быть принят в него в 1815 г.
Возможно, что эту дату он указывает с целью маскировки. Покойный
Новиков был правителем канцелярии малороссийского генерал-
губернатора князя Репнина (см. там же, д. 5, л. 21).
2 Там же, д. 40, л. 40.
8 Там же, д. 65, л. 17.
Художник-декабрист Ф, П. Толстой
529
и я, записавшись в отрасль человеколюбия, имел обязан-
ностью, по возможности, помогать страждущему и нищен-
ствующему человечеству. Цель общества состояла в том,
чтобы каждому члену по своей отрасли, по возможности,
стараться о благоденствии государства. Сие одно мне изве-
стно, о другом я не знаю» Г Наконец, так же описывает и
сам Толстой свою деятельность в обществе, которое он
называет обществом «Зеленой книги» в своих позднейших
записках 1 2. Самое возникновение общества он объясняет
стремлением бороться с «распутством и безнравственностью»,
распространившимися среди офицеров после окончания
Отечественной войны. «Некоторые из молодых людей, видя
распутство и злоупотребление чиновников по разным частям
правления, вздумали составить тайное общество, посред-
ством которого создать общественное мнение, которое
выставляло бы все подлые, порочные и несправедливые
действия чиновников и, открывая их правительству, пособ-
ляло бы ему к их уничтожению. Это центральное общество,
под названием «Зеленой книги», состояло из шести человек,
из коих избирался ими один первенствующий, под назва-
нием «Головы»3. Здесь же Толстой подробно описывает
структуру тайного общества. «Успехи этого общества
быстро распространялись, так что каждый, сделавший
важный проступок, немедленно делался известным всему
городу, так что, благодаря этому действию Общества, многие
из значительных чиновников получили за их несправедли-
вость и дурные поступки должное наказание. В это централь-
ное Общество был приглашен и я. Эти шесть членов Цент-
рального Общества состояли из Долгорукова, трех Муравье-
вых, двух братьев Игнатьевых 4, Ф. Н. Глинки. Вскоре
после моего вступления в это Общество меня избрали «гла-
вою» и действия его несколько времени продолжались очень
успешно».
Конечно, и этот текст, хотя и не напечатанный при жизни,
но, вероятно, предназначавшийся для печати, мог быть
1 ЦГИАЛ\, ф. 48, д. 372, л. 15.
2 Их цитирует А. Новицкий в работе «Граф Ф. П. Толстой»
по рукописи, представленной ему Е. Ф. Юнге. В «Записках Ф. П Тол-
стого», опубликованных в «Русской старине», это место отсутствует.
8 А. Н. Новицкий, Граф Ф. П. Толстой, стр. 35—36.
* О них не упоминается в показаниях декабристов.
530
Н. Н, Ковиленская
значительно искажен с целью замаскировать участие Толстого
в тайном обществе декабристов. Самый устав Союза благо-
денсчвия («Зеленая книга») 1 составлен в таком абстрактном
плане, что имеет характер скорее этический, чем политиче-
ский. «Священная обязанность и убеждение, — говорится
в уставе, — что господствующему злу противоборствовать
можно не иначе как отстранением личных выгод и совокуп-
лением общих сил добродетели против порока, влечет нас
к составлению Союза благоденствия...» 1 2. Устав полагает
задачей Союза содействие правительству в его заботах
об «общем благе»: «распространением между соотечествен-
никами истинных правил нравственности и просвещения
споспешествовать правительству к возведению России на
степень величия и благоденствия, к коей она самим творцом
предназначена». Э1 а помощь по уставу должна заключаться
в том, чтобы «превозносить добродетель, унижать пороки и
показывать презрение к слабости» 3, т. е. в создании обще-
ственного мнения («из общенародного мнения создать истин-
ное нравственное судилище» 4), а также в доведении до све-
дения правительства о всех «злоупотреблениях» 5. Повиди-
мому, все это не выходит за пределы утопических
мечтаний, хотя в уставе и упоминаются весьма конкретные
примеры «злоупотреблений», те самые, которые составляли
самую суть крепостнического и чиновничьего строя царской
России. Там говорится о недопустимой «жестокости к под-
властным», в частности к крепостным крестьянам 6, о «духе
1 А. Н. Пыпин, Общественное движение в России при
Александре 1, СПБ 1908, Приложение IV: «Законоположение Союза
благоденствия», стр 547 -576.
2 Там же, стр 549.
8 Там же, стр 549 550, 568.
4 Там же, стр 551.
ь Там же, стр. 564.
• «Вообще стараются склонять помещиков к хорошему с кре-
стьянами обхождению, представляя, что подданные такие же люди
и что никаких в мире отличных прав не существует, которые дозво-
лили бы властителям жестоко с подвластными обходиться» (там же,
стр 5е5). Член общества должен «доказать всем, что жестокость с под-
властными есть дело бесчестное, ибо участь их и без притеснений заслу-
живает не только сожаление, но и всевозможное старание улуч-
шить оную» (там же, стр 568). Члены Союза «истребляют продажу кре-
постных людей в рекруты; отклоняют вообще от продажи их по
одиночке, стараясь вразумить, — что люди не суть товар и что только
Художник-декабрист Ф. П. Толстой
531
раболепствия и властолюбия многих сограждан», о лихоим-
стве чиновников, как «ужаснейшем примере безнравствен-
ности» 1 и др. Но путь искоренения зла не идет дальше
морального воздействия. Члены «отрасли правосудия»,—
говорится в «Зеленой книге», — «почитаются от Союза...
блюстителями справедливости. Они всегда действуют, го-
ворят и судят право, не страшатся мнения малодушных,
не считают себя несчастными, когда за истину страждут.
Сильны будучи правдою, более еще укрепляются тесною
взаимною своею связью и особенным покровительством
Союза и Правительства» * 1 2.
Конечно, для общества, ограниченного такими задачами,
совершенно не требовалась бы та строгая конспирация,
которая была предусмотрена его уставом. Но Пестель
утверждает, что «содержание «Зеленой книги» Союза бла-
годенствия было не что иное, как пустой отвод от настоя-
щей цели на случай открытия общества и для первоначаль-
ного показания вступающим членам, коим всем после вступ-
ления делалось сие совершенно известным... Тайное наше
общество, — говорит Пестель, — было революционное с са-
мого начала своего существования и во все свое продолже-
ние не переставало никогда быть таковым. Перемены, в нем
происходившие, касались собственного его устройства и
положительного изъяснения его цели, которая всегда
пребывала революционной. И потому не было члена в Союзе,
на которого бы Союз не надеялся именно для произведения
революции, содействия ее успехам или участия в ней» 3.
Действительно, помимо задач, которые ставила перед
членами Союза «Зеленая книга», у общества была иная,
«сокровенная» цель, которая была известна только «корен-
ным» членам, его учредителям и руководителям, составля-
вшим его Коренную управу. «Сокровенная цель» Союза
должна была быть раскрыта во второй части его устава. Эта
вторая часть устава не была окончательно разработана и
простительно одним народам не просвещенным светом христиан-
ства почитать подобных себе собственностью, участию коей каждый
имеющий оную, располагать можетпопроизволению» (там же, стр 573).
1 А. Н. Пыпин, Общественное движение в России при
Александре I, стр. 572, 573.
2 Там же, стр. 573.
8 ЦГИАМ, ф. 48, Д. 87, л. 14 об,
532
Н, И, Коваленская
утверждена учредителями Союза. Был набросан только про-
ект ее. Он не дошел до нас. В своих показаниях декабристы
говорили о нем глухо и сдержанно, используя то обстоя-
тельство, что следственная комиссия вопросами о Союзе
благоденствия интересовалась мало. Безусловно, револю-
ционные цели Союза были известны Толстому, который был
не только введен в круг членов Коренной управы, но был
и ее председателем. Однако все же революционный путь,
повидимому, не был для него до конца приемлем: то засе-
дание Коренной управы, на котором он председательствовал
и голосовал за республику, возможно, было для него послед-
ним. По показанию Толстого 1 и ряда других декабристов 1 2,
он отошел от Союза благоденствия в 1820 или в 1821 г. и
позже не принимал участия в новых тайных обществах.
Это и было причиной того, что Толстой оказался среди
60 лиц, «по высочайшему повелению оставленных без вни-
мания», «как отклонившихся от Союза и неучаствующих
в возникших после 1821 года тайных обществах»3.
Прямых сведений о взглядах Толстого в период его
участия в Союзе благоденствия мы не имеем, за исключе-
нием красноречивого факта его голосования за республику.
Косвенное указание о них можно почерпнуть из некоторых
данных, касающихся его друга Ф. Глинки, которого он
высоко ценил. В своих показаниях Толстой писал о нем:
«Просвещенный ум, доброе и чувствительное сердце и бла-
городнейшая душа полковника Федора Николаевича Глинки
всегда привлекали меня к нему, и он один из всех членов,
которого я узнал короче других и с которым я был в дру-
жеских связях и дружбой которого я горжусь и теперь» 4.
Глинка был активным пропагандистом взглядов Союза бла-
годенствия, неутомимым организатором находившихся под
его влиянием периферийных обществ и кружков. Хотя на
собрании, где обсуждалась желательная форма правления,
Глинка был единственным, высказывавшимся в ходе обсу-
ждения вопроса за монархию, но и он в конце концов
голосовал за республику как форму предпочтительную5.
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 232, л. 6.
2 Там же, д. 5, л. би 9 (подытожены в сводке Татищева).
8 Там же, д. 28, л. 13 об.; д. 232, л. 7.
4 Там же, д. 232, л. 5 об.
* Там же, д. 40, л. 41, 41 об.
Художник-декабрист Ф. П. Толстой
533
Глинка не вошел в Северное общество, но сохранил дру-
жеские связи со многими декабристами, в том числе с Рыле-
евым, Трубецким и Бестужевым. Однако, узнав от Бесту-
жева о готовящемся выступлении 14 декабря, он отнесся
к этому с опаской, говоря: «Смотрите вы, не делайте никаких
насилий!»1. Взгляды Толстого, вероятно, были радикаль-
нее, чем у его друга. Но все же и он отошел от Союза
именно тогда, когда внутри Союза назревал кризис, когда
наметился подъем движения на новую ступень: как известно,
в 1821 г. Союз был распущен, дав место новым тайным обще-
ствам, имевшим задачей прямую подготовку революцион-
ного переворота. Товарищи по Союзу не посвятили Толстого
в свои приготовления к 14 декабря. Ни в каких показа-
ниях не упоминается о том, что Толстой что-либо знал об
этих приготовлениях. Однако совершенно неправдоподоб-
ным кажется рассказ его старшей дочери, М. Каменской,
по которому ее отец был неожиданным и случайным сви-
детелем восстания 14 декабря. Не понимая якобы, что
творится на Дворцовой площади, он ушел и, пробираясь
по Галерной, вдруг услышал гул орудия. Народ шарах-
нулся. Толстой был потрясен: «Ведь там могут быть жен-
щины и дети!». Дома он застал раненого, скрывавшегося
от полиции, и спрятал его у себя, правда, лишь до следую-
щего дня, когда он все-таки попросил его уйти, боясь дольше
держать его в своем доме. Толстой был арестован, но тот-
час же выпущен 1 2. Надо думать, что этот рассказ был вымы-
шлен дочерью Толстого для «реабилитации» отца. Трудно
поверить, чтобы Толстой мог не понимать, что совершается
на Сенатской площади, и только случайно оказался там!
* ♦
♦
Политические установки Толстого, сложившиеся у него
после разгрома движения декабристов, нашли выражение
в его интересной «Записке о состоянии Российской Империи
в отношении ее внутреннего устройства», хранящейся
в Архиве Государственного Русского музея 3. «Записка»
1 ЦГИАМ, ф. 48, д. 40, л. 49 об.
2 Л4. Ф. Каменская, Воспоминания, «Исторический вестник»,
1894, т. IV, стр. 30—33.
8 Архив ГРМ, д. 105/22,
534
Н. Н. Коваленская
была написана, невидимому, вскоре после восстания декаб-
ристов, так как о нем говорится в «Записке», как о «настоя-
щем происшествии», т. е. происшествии, случившемся в на-
стоящее время. С другой стороны, «Записка» написана до
польского восстания 1830 г., так как довольно много говоря
в ней о Польше, Толстой об этом восстании не упоминает.
Была ли эта записка написана Толстым для себя или для
опубликования — выяснить не удается. Весьма возможно,
что она предназначалась для подачи Николаю, так как
впоследствии Толстой обращался к царю с записками на
политические темы. Не была ли эта записка составлена
именно во время следствия и не была ли она предназначена
для объяснения позиции Толстого в отношении к декабри-
стам? Если это так, то, несмотря на то что восстание в ней
осуждалось, записка представляет собой образец редкого
мужества, так как весь смысл ее — резкий протест против
крепостного права и всего самодержавно-бюрократического
произвола, царящего в России. Резкая критика существую-
щего строя составляет сильную сторону «Записки» Толстого.
В области же предполагаемых реформ Толстой обнаружи-
вает большую умеренность вполне, впрочем, понятную
в обращении к Николаю со стороны человека, только что
привлекавшегося по делу декабристов. В этом отношении
Толстой ничем не отличается от более активных и рево-
люционных декабристов, которые обращались к Николаю I
с письмами из крепости — Александра Бестужева, Кахов-
ского и др.
«Бедность русского народа во всех классах достигла
крайней степени, — пишет Толстой, — причины сему мы
должны искать не в недостатке труда, ибо деятельность и
трудолюбие есть отличительное достоинство русского на-
рода, но в действии министерства финансов». И Толстой
обрушивается на непосильный для народа налоговый гнет,
решительно выдвигая необходимость введения налогов,
пропорциональных доходам.
Но главную причину нищеты народа Толстой видит
в крепостном праве. «Класс производящий предоставлен
прихоти и своеволию сильнейших его ...Всякий бродяга
иноплеменный пользуется в России покровительством зако-
нов, имеет право приобретения трудов своих употреблять
по произволу,...а русский земледелец не имеет сего — не
Художник-декабрист, Ф. И. Толстой
535
только имущество, но и самая личность его предана безу-
словно воле других... Помещик имеет все средства похитить
все принадлежащее земледельцу, употреблять личность его
по произволу, одним словом делать все, что хочет... Боль-
шая из них (крестьян. — И. /\.) часть за весь, можно ска-
зать, кровавый труд считает себя счастливым, ежели в тече-
ние года имеет с семейством хлеб насущный...»1.
Народное богатство может быть достигнуто лишь тогда,
когда человек «уверен, что его приобретение, обеспеченное
государственными постановлениями, составляет его неотъ-
емлемую принадлежность, переходящую к детям... Счастие
гражданское тогда только может быть постоянно, когда
основано на непременных, постоянных, незыблемых госу-
дарственных постановлениях» 1 2.
Однако как ни решителен протест Толстого, в своих
конкретных предложениях он проявляет большую умерен-
ность. «Улучшение же состояния крестьян помещичьих, —
пишет он, — требует глубокого соображения и осторож-
ности... Раздражение умов, как при взятии мечтательных
прав у первых (т. е. помещиков. — Н. К.), так и при воз-
вращении должных последним (т. е. крестьянам. — И. К.)
не может быть полезно»3. Поэтому Толстой предлагает
лишь полумеры: «ввести поселян в гражданское состояние,
дав им права имущественные, т. е. обеспечить их собствен-
ность во владении, приобретение и наследование общими
государственными постановлениями и означить пределы
их повинностей в отношении владельцев» 4.
Задача реформы — не только в улучшении положения
угнетенного народа, но и в предотвращении возможных
крестьянских восстаний: «Меры сии... необходимы, как для
щастия миллионов подданных, на которых основано богат-
ство государственное, так и для спокойствия обществен-
ного. Частые возмущения крестьян против помещиков,
бывшие в разных местах империи, доказывают таковую
потребность, иначе они могут слиться в общую массу бес-
порядков и произвесть гибельные явления. Обязанность
1 Архив ГРМ, д. 105/22, л. 1 об.
2 Там же, л. 2 об.
8 Там же.
4 Там же, л. 2 об., 3.
536
Н. Н. Коваленская
законодателя предвидеть события и полагать в настоящее
время устав истребляющий зло грядущих лет» Ч
По мнению Толстого, именно непредусмотрительность
и произвол правителей довели французский народ до гроз-
ных революционных выступлений, которые он называл
«преступлением, ужаснувшим вселенную». «Состояние Фран-
ции столько же было горестно до революции, сколь ужасно
во дни оной. Сия нещастная земля уподобилась гнойному
трупу, брошенному на съедение червям» 2. Возможно, что
эти слова Толстого имели особый смысл: он хотел устрашить
Николая возможными последствиями его собственной поли-
тики. Но все же взгляды Толстого, как они сложились
в период после 1825 г., свидетельствовали о том, что в эти
годы Толстой уже отошел от своих прежних революцион-
ных позиций. В его мировоззрении брали верх те элементы
либерализма, которые в той или иной мере были свойст-
венны деятелям дворянского периода освободительного
движения в России. В этом либерализме Толстой сближался
с Пниным, первым председателем «Вольного общества люби-
телей словесности, наук и художеств», возникшего в 1801 г.
Пнин, как и Толстой, горячо ненавидел крепостное право,
но отвергал идею революционных переворотов, признавая
лишь необходимость умеренных реформ, способных, по его
мнению, предотвратить революцию. Таким образом, «За-
писка» Толстого означала шаг назад по сравнению с его
позицией в период участия в Союзе благоденствия. Если
в этот период, входя в состав Коренной управы Союза,
Толстой несомненно разделял его конечную «сокровенную»
революционную цель, то его «Записку» нельзя рассматри-
вать иначе, как отступление, обусловленное впечатлением
от разгрома декабристов.
Большое место в «Записке» Толстого уделено борьбе за
законность, борьбе против произвола.
Помимо «частного угнетения» крестьян помещиками,
их разоряют и чиновники «под видом повинностей государ-
ственных»; самое «взимание податей ...распорядка не имеет
и совершенно зависит от произвольных распоряжений
местного начальства» 3. Такой же произвол царит и в
1 Архив ГРМ, д. 105/22, л. 3.
2 Там же (машинописная копия текста).
8 Там же, л. 4.
Художник декабрист Ф. П. Толстой 537
области народного просвещения: «сие зло заключается
в возможности каждому начальнику, часто не имею-
щему ни нравственного, ни умственного образования,
разрушать прежний порядок, изгонять людей достой-
ных и сведущих единственно потому, что познания послед-
них служат обличением невежества первых». И далее
Толстой ссылается на особенно пострадавший от разгула
реакции Казанский университет, «который представляет
жалкие остатки первобытного устройства» Ч Толстой настаи-
вает на том, что «правосудие есть первое и главнейшее
основание общественного благоденствия. Из него происте-
кает спокойствие, безопасность, деятельность гражданская.
Тогда только люди пекутся об умножении своего состоя-
ния, когда сие состояние совершенно обеспечено от притя-
заний сильнейшего, когда законы ручаются за безопасность
каждого и перед лицом их водворяется равенство состоя-
ний и лиц... Напротив, неправосудие служит причиною
гражданских нещастий, потрясает государство, прибли-
жает их к тем страшным переворотам, которые или перерож-
дают или истребляют народы...» 1 2. И далее Толстой прямо
говорит о современном состоянии России: «Может быть нет
в Европе государства, где бы неправосудие и неправда явля-
лись столь открыто и ненаказанно: потворство сильному,
угнетение слабого... По истине, правосудие в России...
столь же несовершенно и пристрастно, что трудно найти
сему примеров даже во время, предшествующее разруше-
нию римской империи».
Толстой хорошо знает порядки, царящие не только в сто-
лице, но и в провинции. «Особенно судилища высшей дистан-
ции (т. е. инстанции. — Н. К.) губернские и уездные превос-
ходят всякое вероятие... Это происходит от безусловного вла-
дычества губернаторов, которые, преследуя всякое благород-
ное чувство, всякое похвальное рвение к истине, стараются
оскорблениями и властию своею, едва ли не равной само-
державной, изгнать людей добродетельных и честных и
пополнить места, им подведомственные, бродягами и
негодяями, кои были бы слепыми орудиями их воли, их
личных выгод».
1 Архив ГРМ, д. 105/22, л. 10 об.
2 Здесь и далее цитирую без указания на листы дела 105/22, по
его машинописной копии, находящейся в ГРМ. — Н. К.
638 И. И. Коваленсйая
Толстой видит причину этого произвола прежде всего
в хаотичности самого законодательства. «Законы, — пишет
он, — по которым производится у нас суд и расправа, можно
сравнить с хаосом предшествующим мирозданию». Толко-
вать их можно самым разнообразным способом. Новый проект
свода законов не удовлетворил Толстого и вызвал с его сто-
роны ряд замечаний. Толстой считает, что основываться надо
на «коренных его (т. е. народа. — Я. К-) законах», он ратует
за открытое судопроизводство: «Мнение народное, — гово-
рит он, — должно быть блюстителем за правосудием».
Толстой последовательно перебирает целый ряд отра-
слей управления — ведомства военное, морское, народного
образования, наконец, общее устройство русского государ-
ства — и везде находит один произвол. Он считает, что
существование министерств имеет смысл только в конститу-
ционных государствах, в России же они лишь усиливают
произвол, так как власть сосредоточивается в руках отдель-
ных министров.
В итоге Толстой рисует мрачную картину внутреннего
состояния России: «общие нещастия, повсеместная бед-
ность, цветущие города и губернии разорены, лучшие
люди удалены и преследуемы, единство в управлении поте-
ряно и государственная машина представляет беспорядоч-
ную громаду...»
Но так же, как и в отношении крепостного права, Тол-
стой остается в высшей степени умеренным в предлагаемых
политических реформах. Единоличные министерства Тол-
стой предлагает заменить совещательными комиссиями:
по его мнению коллективность может служить некоторой
гарантией против произвола. Толстой намечает также и
расширение губернских депутатских собраний дворянства
путем включения в них «депутатов от сословия купеческого
всех городов губернии, так, чтобы распорядок внутренний
области, разложение повинностей общественных, взыскание
податей по городам и селам лежало на обязанности сего
собрания» Е Это предложение означало введение местного
самоуправления при участии помещиков и купцов, от
которого, конечно, очень далеко до самой скромной демо-
кратической конституции.
1 Архив ГРМ, д. 105/22, л. 4 (машинописная копия текста).
Художник-декабрист Ф. П. Толстой
539
Внимание к купечеству проявляется у Толстого не
только в проекте расширения дворянских собраний. При-
чину тяжелого положения купечества в России Толстой
видит, с одной стороны, в засилье иностранного капитала,
с другой стороны, в неравноправном, по сравнению с дво-
рянством, положении купечества в государстве: оно побу-
ждает купцов всячески стремиться переходить в дворян-
ство, что обескровливает купечество как особое сословие.
«Конечно, — пишет Толстой, — отдалить класс купече-
ства от преимуществ или, так сказать, от участия в прави-
тельственных действиях несправедливо... Полагаю, что
даже необходимо при настоящем положении России ввести
купечество в часть политических преимуществ, присвоен-
ных дворянству». Наконец, Толстой высказывает и завет-
ную мысль дворянских вольнодумцев-либералов об «общест-
венном узле»: «Не все ли сословия в государстве одина-
ково почтенны, ибо каждое из них представляет звено
общей цепи, общее стремление миллионов к одной цели —
благосостояния и могущества общественного» Ч Эту мысль
Толстой мог непосредственно заимствовать из «Зеленой
книги». Здесь говорится, что Союз «стремится примирить
и согласить все сословия, чины и племена в государстве
и побуждает их стремиться единодушно к цели правитель-
ства: благу общему»1 2. Разумеется, что слово «правитель-
ство» понадобилось здесь как ширма, прикрывающая
революционный смысл устава. В том же духе высказы-
вается и И. Д. Якушкин, говоря в своих показаниях,
что он мечтал о сближении всех сословий, единственной
преградой которому считал крепостное право, но отнюдь
не классовый антагонизм 3.
" В целях развития отечественной промышленности Толстой
настаивает на покровительственной таможенной политике
и на распространении технического образования 4. Вопросы
народного образования вообще чрезвычайно привлекают
Толстого. «Просвещение есть одна из важнейших причин
могущества народного, порука общественного благосостоя-
1 Архив ГРМ, д. 105/22, л. 8.
2 А. Н. Пыпин, Общественное движение в России при Але»
ксандре I, стр. 551.
8 См. «Восстание декабристов», т. III, стр. 44.
4 Архив ГРМ, д. 105/22, л. 6, 6 об., 7,
540
Н. Н. Коваленская
ния, источник высоких государственных добродетелей и»
так сказать, ключ к богатству общественному» Ч Оно пре-
жде всего должно быть «народным», национальным. В Рос®
сии же «просвещение не существует, и нет народного обра-
зования, поскольку нет тех основных правил, непрелож-
ных истин, которые бы, опираясь на свойства, русским
принадлежащие, заключали в себе государственную мысль...»
У нас же все просветительные учреждения основаны на
песке. Толстой громит и университеты и школы, особенно
сельские, где обучают «священники, которых невежество и
пороки могут истребить последние черты народной нрав-
ственности» 1 2. Особенное же негодование вызывает у Тол-
стого воспитание частное. Это — «источник разврата и
ничтожества», так как целиком отдано в руки «иноземцев».
И здесь Толстой непосредственно примыкает к уставу Союза
благоденствия, требовавшему борьбы с раболепством перед
иностранцами. «Быть особенным образом привержену ко
всему отечественному и доказывать то делами своими»;
«показывать всю нелепую приверженность к чужезем-
ному» — таковы были требования «Зеленой книги» 3. «Каж-
дый иностранец, — вторит ей Толстой,—только бы он
не говорил по-русски... и хотя бы развратною жизнью своею,
самым преступлением заслужил на родине виселицу, у нас
получает полное право на воспитание детей... У нас отцы
и матери знают детей своих только в минуту их рождения,
ибо после этого они поступают в руки наставников». Истин-
ное просвещение Толстой видит в широком понимании дей-
ствительности, однако далеком от материализма просвети-
тельной философии: повидимому, именно к нему относится
его выражение «ложное просвещение, которое есть умствен-
ное развращение» 4.
По мнению Толстого, истинное «просвещение означает
состояние души в полном свете, то положение, в котором
она, постигая причины и удивляясь мудрости мироздания,
поклоняется предвечному сердцем, полным любви и бла-
1 Архив ГРМ, д. 105/22, л. 9 об.
2 Там же, л. 10 об.
3 А. Н. Пыпин, Общественное движение в России при Але-
ксандре I, стр. 567, 569.
4 Архив ГРМ, д. 105/22, л. 10, 11.
Художник-декабрист Ф. И. Толстой 541
гоговения, но чуждым суеверия и страха»; состояние, «в ко-
тором она, зная устройство обществ человеческих, дела их
великие и ничтожества, проникает вглубь грядущих собы-
тий и по ошибкам настоящего предупреждает бедствия
будущего...» Ч Не трудно видеть, что в данном случае Тол-
стой повторяет идею «Зеленой книги» о значении «полити-
ческих наук». Просвещение, по мысли Толстого, тесно свя-
зано с культурой чувства и с идеями гражданственными:
«Оно наполняет сердце наше кроткими ощущениями в част-
ной, высокими порывами в общественной жизни: счастие
собратий, благо земли родной есть лучшие мечты, цель
всех поступков и дел истинно просвещенного человека» 1 2.
И здесь снова Толстой примыкает к «Зеленой книге», кото-
рая выдвигает высокий идеал гражданина: «Первый естест-
венный закон, — говорится во вступлении к уставу, —
есть соблюдение блага общего-»3. Большое значение здесь
придается воспитанию, «приуготовлению молодого человека
не к другому какому-нибудь званию, но вообще к званию
гражданина и добродетельного человека» 4.
Мысль о необходимости «обратить чувства и умы людей
к предметам возвышенным, к приличным достоинству
человека» глубоко волнует Толстого. С этой целью он хочет
«остановить распространение роскоши». «Роскошь... это,
так сказать, старость народная, влекущая за собой болез-
ненное состояние царств и признак ничтожества чувств и
дел человеческих» 5. Здесь Толстой непосредственно смы-
кается с традицией русских вольнодумцев конца XVIII —
начала XIX века, в частности с А. Ф. Бестужевым, который
еще в 1798 г. в «С.-Петербургском журнале» писал: «Рас-
слабление, леность и роскошь производят бесполезных
членов обществу и тягостных самим себе»6. Изгнание
роскоши, по мнению Толстого, «водворит опять семейст-
венное счастие, изгнанное у нас французскими модами,
вложит в сердца отцов и матерей... ощущения природы,
1 Архив ГРМ, д. 105/22, л. 10.
2 Там же.
8 А. Н. Пыпин, Общественное движение в России при Але-
ксандре I, стр. 548.
4 Там же, стр. 570.
6 Архив ГРМ, д. 105/22, л. 7.
• «С.-Петербургский журнал» ч. 1, 1798 г., стр. 61.
542
И. Н. Коваленская
теплые, благотворные для детей их, следовательно и для
государства» Ч
Большое значение придает Толстой воспитанию жен-
щины, будущей матери. Ссылаясь на законодательство
древних, Толстой утверждает необходимость воспитывать
в женщинах «пламенную любовь к отечеству, которая бы
была наследием детей, народною подпорою» 1 2. Все эти
мысли Толстого представляют почти точный пересказ
«Зеленой книги», которая, как это видно из множества
прямых совпадений с ней, осталась для него незыблемой
и после 1825 г.
Однако в своей «Записке» Толстой осуждает восстание
декабристов. Он называет его «горестным событием, покрыв-
шим стыдом землю русскую». Конечно, иначе он и не мог
писать в «Записке», по всей вероятности предназначавшейся
для подачи Николаю I. Но мысль об этом событии лежит
в основе всей его рукописи. «Событие 14-го декабря», по
мысли Толстого, представляет естественный итог вопию-
щего положения русской империи. «Что произвело подоб-
ное состояние дел?» — вопрошает он, и отвечает: «событие
14 декабря». Такое завершение «Записки», начатой Тол-
стым указанием на возможность общего восстания крестьян,
представляет серьезное предостережение правительству и
отражает ясное понимание угрожающего положения рус-
ского государства.
Большое значение в движении декабристов Толстой
придает конституции, данной Польше в 1818 г. «Кому не
известна речь покойного государя, произнесенная им в
Сейме Варшавском, исполненная высоких благородных
чувств души и упрочившая благоденствие и политическое
существование Польши? Сия то речь, обнаруживающая
великое настроение Александра I дать и России подобные
уставы, как электрическою силой потрясла сердца всех
пылких русских: 1818-й и 1819-й годы были лета волнения
умов, везде и все толковали о конституциях, одни явно
роптали на преимущества, данные Польше, другие,... как
открыло настоящее происшествие (т.е. событие 14 декабря. —
//. К.) положили втайне и насилием достигнуть то, чего они
1 Архив ГРМ, д. 105/22, л. 6 об.
2 Там же, л. не указан (рукопись на машинке).
Художник-декабрист Ф. П. Толстой
543
не могли получить явным старанием» Ч Отсюда Толстой
делает вывод, что «состав государственного управления
должен быть во всех областях одинаков, ежели не хотим,
чтобы преимущества одной поселило зависть и роптание
в других» 1 2. В отношении народов, включенных в состав
населения Российской империи, Толстой определенно стоит
на точке зрения необходимости руссификации их; ив этом
он не расходится с декабристами, которые восставали лишь
против насильственных методов руссификации.
Эта точка зрения Толстого нашла яркое выражение
в 1836 г. в докладной записке, поданной им Николаю I
в связи с введением некоторых особенностей в гражданское
право «Царства Польского»3. Хотя здесь Толстой и ссылается
на преобладание русского населения в землях, отошедших
к России по «разделам», тем не менее в отношении к
Польше он определенно стоит на великодержавной точке
зрения, которая была характерна для многих представи-
телей русского общества в первой половине XIX века.
Таковы были общественно-политические взгляды Тол-
стого в пору реакции 20—30-х годов.
$ $
$
В 40—60-е годы XIX века Толстой, как пишет его дочь
Е. Юнге, «продолжал быть тем, чем он был прежде: горячим
защитником всего свежего, молодого, сочувствующим вся-
кому движению вперед, всякому благому начинанию, с яс-
ным, широким взглядом на вещи» 4 5. Разумеется, эти слова
не надо понимать в том смысле, что в период глухой реак-
ции, в 30—40-х годах, Толстой был тем же республиканцем,
каким он был в 1820 г. Мы видели, что еще в конце 20-х
годов он отошел от революционных позиций. Конечно, мы
не встретим в доме Толстого в 50—60-х годах ни Черны-
шевского, ни Некрасова, ни Добролюбова в. Не найдем
1 Архив ГРМ, д. 105/22, л. 8 об., 9.
2 Там же, л. 9.
8 Там же, д. 105/23.
4 Е, Юнге, Воспоминания..., стр. 51.
5 В 50—60-х годах у Толстого бывали художники Рамазанов,
А. Брюллов, Бруни, Басин, Марков, Тон, Пименов и писатели Н.Греч,
Плетнев, Н. Ф. Щербина, Вяземский, Мей, Майков, Писемский,
544
Н. Н. Коваленская
мы у Толстого и ясного понимания смысла реформ 60-х
годов: он с радостью приветствует «эмансипацию» крестьян,
не задумываясь над истинным значением этого акта. Но
все же Толстой принадлежал и в это время к прогрессив-
ной части дворянской интеллигенции.
В архиве ГРМ хранится черновик упомянутой выше за-
писки, поданной Толстым Николаю 11 мая 1836 г. Она носит
название: «О необходимости уничтожения отдельных прав в
губерниях, от Польши возвращенных»1. В этой записке Тол-
стой возвращается к некоторым из тех мыслей, которые он
высказывал в своей записке 20-х годов,в частности к вопросу
об единоличных министерствах, которые считает полез-
ными только «в конституционных правлениях». Кроме
того, Толстой указывает на то, что при наличии власти
законодательной и исполнительной в русской системе
управления отсутствует «власть блюстительная». При Алек-
сандре I эту «блюстительную» власть осуществлял Арак-
чеев, «но сие причинило более вреда, чем пользы». По-
этому Толстой и предлагает кроме перехода к коллегиальным
совещательным министерствам учредить еще «блюститель-
ную власть» в лице Сената, как это было при Петре * 1 2 *.
Конечно, все эти мысли далеки от подлинного протеста.
Толстой прямо говорит: «Нет ничего плодотворнее власти
монарха». Он противопоставляет ее «пагубной власти под-
данного, приближающейся к власти монарха» 8, намекая
таким образом на царящий в России произвол малых
самодержцев. Тем не менее умеренность политического
либерализма в этой записке несомненна. И все же весьма
знаменательно, что Толстой решился послать эту записку
самому Николаю, о чем свидетельствует надпись на чер-
новике: «Подана государю И мая 1836 г.» и слова Тол-
стого: «Я готов подвергнуться гневу вашего императорского
величества, но не могу безмолствовать»4. По тем временам
это было большой смелостью.
И. Тургенев, Полонский, Григорович, Т. Пассек, Потехин, Данилев-
ский, Л. Толстой, Никитин и др. Большим другом Ф. Толстого был
Шевченко. (Е. Юнге, Воспоминания..., стр. 50, 52, 57, 62, 68, 69.)
1 Архив ГРМ, д. 105/23, л. 1—21.
2 Там же, л. 18—19.
* Там же, л. 14, 15.
* Там же, д. 105/24, л, 1.
Художник-декабрист Ф, П. Толстой
545
Как ни умеренна была прогрессивность Толстого, она
была постоянна, что особенно поражает в человеке, почти
всю жизнь занимавшем самые высокие посты. Как известно,
с 1828 г. он был вице-президентом Академии художеств,
сначала при президенте Оленине, а позже при герцоге
Лейхтенбергском и великой княгине Марии Николаевне,
сестре Александра II. При всем этом он оставался врагом
академической бюрократии. Показателен дневник его загра-
ничного путешествия 1845/46 гг., особенно том 7-й, посвя-
щенный пребыванию в Риме среди русских «пенсионеров» Ч
Ознакомившись с положением «пенсионеров» под над-
зором «директора» Киля, Толстой пришел в негодование.
«Киль, — пишет Толстой, — глупый, ничтожный чело-
век, недостойный начальник наших пенсионеров в Риме,
не понявший ни своего назначения, ни молодых людей, над
которыми поставлен директором, ненавидящий все русское.
Приехав в Рим, он не только что не собрал всех пенсионе-
ров, чтобы рекомендоваться им и с ними познакомиться,
что он по моему мнению обязан был сделать, но даже по
сие время ни у кого не был и в мастерской, ни разу никого
не приглашал к себе и очень мало кого знает в лицо». При
первой встрече он, не поклонясь им, спросил: «Кто вы та-
кие?» На что пенсионеры ответили: «А вы кто такой?..»
«И эдакого-то человека, — восклицает Толстой, — и назна-
чили директором русских пенсионеров. Хорош директор!..
Мудрено ли, что эти молодые люди, чувствующие свое до-
стоинство, его не терпят и презирают» 2.
Молодежь очень любила Толстого. Выше уже приво-
дились отзывы молодых художников о значении для них
дома Толстого. Многие из них выступали с горячими
речами на праздновании 50-летнего юбилея художествен-
ной деятельности Толстого (в 1854 г.). Римский днев-
ник добавляет к этому несколько красочных страниц,
рисующих отношение Толстого к молодежи. Толстой пишет
о приеме, устроенном ему в Риме пенсионерами. «Этот
импровизированный прием, сделанный нашими добрыми
1 Окончившие Академию художеств с золотой медалью посы-
лались за границу, чаще всего в Рим, заканчивать свое образование,
и назывались «пенсионерами». Надзор за ними поручался специаль-
ным чиновникам. Том 7 был использован в воспоминаниях Т. Пассек.
1 Архив ГРМ, д. 100/1, т. VII, л. 19, 20.
546
Н. Н. Коваленская
молодыми художниками, доставил мне такое душевное
удовольствие, какого никакие награды дать не могут и
которого я никогда не забуду»1.
Когда Николай приехал в Рим, Толстой делал все
возможное, чтобы обратить его внимание на русских
пенсионеров. «Эта невнимательность и нелюбовь ко
всему своему меня взбесила, — говорит Толстой, описывая,
как Николай отложил посещение мастерской Рамазанова
на вечер, утром собираясь посетить выставку иностран-
ных художников. Вечером государь не мог бы хорошо
рассмотреть его прекрасно исполненную статую и оценить
как следует труд художника». Придворные отказались
передать Николаю протест Толстого. «Если вы не смеете,
то я смею», сказал он и пошел к царю 1 2 *.
Отношения Толстого с Николаем были своеобразны.
Юнге рассказывает, как неоднократно он решался «воз-
ражать грозному царю... Мне известен случай, когда
отец при всей свите и всей Академии заявил, что и не поду-
мает исполнить приказание государя», и, спокойно выдер-
живая сердитый взгляд Николая, убивавший, как тогда
говорили, на месте людей, приступил к «изъяснению своих
мотивов» 8.
Толстой смело присоединился к передовым людям, тре-
бовавшим возвращения из ссылки Т. Г. Шевченко. Когда
по случаю коронации Александра II была объявлена амни-
стия политическим заключенным,имя Шевченко было вычерк-
нуто царем. Толстой был возмущен. Он обратился сначала
к Адлербергу, а потом к президенту Академии художеств
великой княгине Марье Николаевне, прося их ходатайст-
вовать за ссыльного. Оба наотрез отказались «просить за
человека, которого государь сам вычеркнул». Однако Тол-
стой не побоялся лично обратиться к царю с ходатайством
об освобождении Шевченко. Под давлением общественности
правительство вынуждено было вернуть из ссылки великого
революционера-демократа. Юнге вспоминает, с какой
1 Архив ГРМ, д. 100/1, т. VII, л. 15—16. О пребывании Тол-
стого в Риме сохранился также рассказ в «Записках ректора и
профессора Ф. И. Иордане», (М. 1918), подтверждающий изложение
Толстого (стр. 240).
2 Архив ГРМ, д. 100/1, т. VII, л. 221 —225.
1 Е. Юнее, Воспоминания..., стр. 119.
Художник-декабрист Ф, П. Толстой 547
буйной радостью известие об этом было встречено в доме
Толстого. Приезд Шевченко из ссылки был настоящим
праздником всей семьи Толстого Ч
Таким же отзывчивым остался Толстой и позже. По сло-
вам его дочери, в 1863 г. 80-летним стариком Толстой «был
вполне на стороне молодых художников» — четырнадцати
протестантов во главе с Крамским, впервые решившихся
восстать против Академии и отказавшихся писать на задан-
ную ею тему. Он много раз говорил, что «они правы», что
«избирая сюжет своей картины, художник может с большей
свободой и любовью работать и лучше выразить свою
мысль...» «Раз мы видим, что прежний способ не годится —
надо его изменить». Юнге прибавляет, что если бы Толстой
продолжал оставаться в 1863 г. «начальником» Академии,
«то — кто знает? — может быть нашим молодым худож-
никам не пришлось бы выходить из нее...» 1 2.
Характерный штрих в облике Толстого добавляет запи-
санный Юнге один разговор уже в год его смерти, т. е.
когда ему было 90 лет. Собеседники жаловались на «мел-
коту» молодого поколения. «Что это вы говорите? — горячо
возразил он, — это неправда, этого быть не может! Молодое
поколение должно быть лучше старого, иначе зачем же мы
работали?» 3.
Эта любовь к молодежи, вера в новое, молодое поколе-
ние прекрасно характеризует внутренний облик Толстого.
* *
*
Эстетические взгляды Толстого были неразрывно свя-
заны с его общим мировоззрением, что особенно сказыва-
лось в первые десятилетия XIX века, в пору наивысшего
расцвета его духовных сил, совпавшего с высоким обще-
ственным подъемом и участием Толстого в движении декаб-
ристов. Близость художественных и общественно-полити-
1 Е. Юнге, Воспоминания..., стр. 127, 131, 164—165.
В Центральном Литературном архиве в Москве сохранилось
письмо Шевченко к Толстому, полное горячей благодарности за по-
мощь в освобождении (фонд Достоевского, коллекция автографов
писателей, № 212).
2 Е. Юнге, Воспоминания..., стр. 75.
• Там же, стр. 125.
548
Н. Н, Коваленская
ческих идеалов была характерна для многих художников и
теоретиков того нового классицизма, к которому принадле-
жал Толстой Ч Многие художники-неоклассицисты были
членами «Вольного общества любителей словесности, наук
и художеств», например А. И. Иванов (отец знаменитого
Александра Иванова), Мартос, автор великолепного памят-
ника Минину и Пожарскому и др. Членом того же общества
был А. Писарев, написавший две книги: «Предметы для
художников» (1808 г.) и «Начертания художеств» (1807 г.),
где было изложено русское понимание эстетики неокласси-
цизма. В журналах, так или иначе связанных с «Вольным
обществом», например в «Северном вестнике», появлялись
статьи неоклассицистов, в частности И. Акимова и А. Писа-
рева.
Правда, никто из неоклассицистов, в том числе и Тол-
стой, не пытались прямо выразить в своем искусстве про-
тест против крепостного права. Прямое отражение социаль-
ной действительности в изобразительном искусстве поя-
вилось в России лишь в период первой «революционной
ситуации», в конце 50-х годов и особенно в 60-х годах. Тем
не менее отношение к действительности сказывается на идей-
ном содержании их искусства. В частности у Ф. Толстого
наиболее полно оно выражено в медалях в память Отече-
ственной войны.
В основе творчества неоклассицистов, так же как и
в основе передовых политических идей их времени, лежало
одно и то же понятие о ценности человеческой личности,
о ценности «естественного человека». Если понятие о лич-
ности было характерно и для сентименталистов, то у нео-
классицистов оно выступало в сочетании с той высокой,
героической гражданственностью, которая воодушевляла
и вольнодумцев, и в частности Толстого, и которая лежит
в основе деятельности декабристов: любовь к отечеству
была краеугольным камнем «Зеленой книги», где «глав-
нейшими признаются обязанности в отношении Отечества»
и где говорится, что «стремление к общему благу есть дело
1 Неоклассицизм, получивший распространение во всей Европе
(в частности и в России) в конце XVIII — начале XIX века, отли-
чался от французского классицизма эпохи расцвета абсолютизма
XVII в. большей простотой и естественностью, что являлось отраже-
нием идей просветительной философии и сентиментализма.
Художник-декабриспг Ф. П. Толстой
549
каждого гражданина» Ч Именно это сочетание понятия
о личности с героической гражданственностью и вырази-
лось в неоклассическом понятии о героизме, отличном от
того героизма, который культивировался французским
классицизмом в эпоху торжества абсолютизма, в XVII веке.
Новый герой должен был быть прежде всего «естественным
человеком», которому ничто человеческое не чуждо. Этот
высокий гуманизм неоклассицизма был неразрывно связан
с той зарождающейся мыслью о народе, которая была харак-
терна для русских передовых деятелей начала XIX в.
Внимание к отдельному человеку как части народа нашло
свое отражение в «Зеленой книге». «Общее благо народа, —
говорится там, — требует непременно частного (блага —
//. /(.)... каждый человек, какого бы он сословия ни был,
вправе оным пользоваться» 1 2. Этим устанавливается равен-
ство всех людей, независимо от их сословной принадлеж-
ности. Культ естественной закономерности, типичный для
неоклассицизма, как известно, был основой борьбы вольно-
думцев за «законность» и в общественном устройстве: эта
мысль, столь ярко выраженная Толстым, красной нитью
проходит по всем трактатам русских прогрессивных дея-
телей на рубеже XIX века — и у Пнина, и в «С.-Петербург-
ском журнале», и в «Северном вестнике». И эту мысль мы
встречаем в «Зеленой книге»: «первый естественный закон
есть: соблюдение блага общего»3. С мыслью о естественной
закономерности непосредственно связано и стремление
к простоте, характерное для неоклассицистов, — правда,
к простоте, далекой от повседневной будничности, но отра-
жающей высокие идеалы.
Требования естественности и простоты, отражающей
высокие идеалы, мы встречаем и в том разделе «Зеленой
книги», который относится к искусству. В § 55 книги 4-й
говорится, что член Союза «старается изыскать средства
изящным искусствам дать надлежащее направление, состоя-
щее не в изнеживании чувств, но в укреплении, благород-
ствовании и возвышении нравственного существа нашего» 4.
1 А. Н. Пыпин, Общественное движение в России при Але-
ксандре I, стр. 568.
2 Там же, стр. 552.
8 Там же, стр. 548.
4 Там же, стр. 572.
18 Очерки из истории движения декабристов
550
Н. Н. Ковале некая
В другом месте (§ 51) поясняется, что «истинное красноре-
чие состоит не в пышном облечении незначущей мысли
громкими словами, а в приличном выражении полезных,
высоких, живоощущаемых помышлений» Ч В этих утвер-
ждениях мы узнаем все ту же борьбу против придворной
«пышности», за простоту и естественность, за правдивое
выражение в искусстве высокого содержания.
Таким образом, передовые эстетические взгляды эпохи
нашли яркое выражение и свое революционное завершение
в уставе Союза благоденствия. Известно, что к движению
декабристов примыкали и Пушкин, и Грибоедов, и все
передовые деятели литературы и искусства их времени.
Идеи декабризма имели определяющее значение в культур-
ной жизни эпохи.
Толстой не оставил законченных работ по эстетике, но
разбросанные им в «Записках», опубликованных в «Русской
старине», замечания об искусстве свидетельствуют о его
глубокой приверженности к идеям неоклассицизма.
Он негодует по поводу господствовавших в медальерном
деле наследий старого классицизма и барокко: «Все эти
медали во вкусе времен Людовика XIV были наполнены
бестолковыми аллегориями, представлявшими мифологи-
ческих богов в тех карикатурных, фантастических костю-
мах, в какие их наряжали в то время в театрах, зверей и
птиц, породы которых невозможно было определить, урод-
ливых пирамид с висящими на них вензелями и портре-
тами, увенчанными гирляндами цветов, лавров и дубовых
листьев... И все это изображено было без всякого вкуса,
совершенно несообразно с природою и без всякого понятия
о художестве и перспективе. К довершению всего этого,
между аллегорическими изображениями... по земле, воз-
духу и во всех направлениях сновало по нескольку преурод-
ливых купидонов... Это смешное, жалкое положение медаль-
ерного искусства у нас на монетном дворе... нужно было
изменить» 1 2. Такой «дурной вкус» царил и в Европе «до
первой революции; во времена консульства в Париже в пер-
вый раз появились хорошо сочиненные и художественно
1 А.Н. Пыпин, Общественное движение в России при Александре I,
стр. 571.
2 «Записки Ф. П. Толстого», стр. 130—131.
Художник-декабрист Ф. П. Толстой
551
исполненные медали, с основательным знанием археоло-
гии»
Вычурности барочных медалей Толстой противопоста-
влял античную простоту. «Сочинение поручаемых мне меда-
лей... я полагал производить в античном греческом вкусе,
как лучшем в изящных искусствах» 1 2. Прежде всего Тол-
стой, как убежденный неоклассицист, требует от медали
полной ясности. Надо, говорит он, чтобы «всякий,
смотря на готовую медаль, мог узнать, не прибегая к над-
писи, на какой случай она выбита» 3. Рисунок медали дол-
жен вполне ясно изображать то действие, в память которого
она чеканится. Вместе с тем Толстой настаивает на лако-
низме: «ни под каким видом не следует наполнять медаль
посторонними вещами, не относящимися к объяснению
того предмета, на какой производится медаль».
Непреложным законом для Толстого является «верность
природе». Эту «верность» он понимает широко, требуя, чтобы
строго соблюдалось верное отображение обычаев страны в то
время, когда совершалось событие, изображаемое в медали.
Если надо вводить зверей, то их изображения должны
быть «сообразны с природой». Костюмы изображаемых на
медалях фигур должны быть археологически верны4.
Так центральной идеей Толстого становится борьба за
правду, за верность натуре, т. е. за реализм. Однако в своем
искусстве Толстой понимает эту правду и археологическую
точность в большой мере абстрактно, допуская известную
идеализацию. Так проявляется у него основное противоре-
чие неоклассицизма — между правдой единичного и прав-
дой общего. Это противоречие между частным и общим,
между действительностью и идеалом, свойственное всякому
искусству в классовом обществе, выступает в неокласси-
цизме особенно сильно, поскольку его высокие идеалы
хотя и были подсказаны действительностью, но все же
были очень далеки от нее как в буржуазной Франции, так
и в феодальной России.
Творчество Толстого почти целиком стояло под знаком
античной Греции. Однако оно было очень далеко от педан-
1 «Записки Ф. П. Толстого», стр. 130.
2 Там же, стр. 132.
8 Там же.
4 Там же, стр, 132, 133.
18*
552
И. Н. Коваленская
тического, школьного академизма. В Греции Толстой искал
не «оригиналов» для подражания, но воплощения всех
своих культурных идеалов. Период расцвета античной Гре-
ции был для Толстого «золотым веком». Это особенно ярко
проявилось в его письме от И марта 1856 г. к Н. Щербине
при посылке ему рисунков, которые Толстой сделал к его
стихотворениям: «Прочитывая вашу греческую поэзию, —
писал Толстой, — я забывал о гнилой нашей атмосфере,
о холоде, о черством эгоистическом веке, в который я,
с моими чувствами, брошен неумолимой судьбой. Душе
моей было тепло, уму просторно» Г Но если в юности «золо-
той век» был для Толстого возможным будущим, за которое
он готов был бороться, то в старости, в годы жестокой
реакции, он стал для него несбыточной светлой мечтой,
осуществимой лишь в искусстве. Вполне естественно, что
именно поэтому в эти поздние годы искусство Толстого,
оторванное от жизни, приобрело черты известной сухости.
При глубоко прочувствованном отношении к античности
Толстой мог позволить себе ту свободу в истолковании ее
художественного наследия, которая составляет особую
прелесть его творчества в лучшую его пору. Е. Юнге
пишет, что в произведениях Толстого «нет ни одной утвари,
ни одного орнамента на одежде, который был бы непо-
средственно скопирован с антика» 1 2. Творческое воображе-
ние ни на минут}7 не оставляло Толстого.
Очень характерно отношение Толстого к представителям
современного ему западного неоклассицизма. Так, признавая
достоинства новой итальянской скульптуры, он все-таки пи-
шет:«честь, сделанная Канове постановкой его произведений
в Ватикане, по моему мнению, повредила ему. Во всяком
другом месте эти прекрасные статуи остались бы превос-
ходными, но здесь, окруженные чудными образами класси-
ческих творений древней Греции, они много потеряли»3.
Некоторые произведения Кановы Толстой прямо бранит.
Так, по поводу его памятника папе Клименту XIII он пишет,
что «по гравюре, деланной» с этой скульптуры, она «давала
1 Рукописное отделение Публичной библиотеки имени Салтыкова-
Щедрина в Ленинграде. Альбом рисунков Ф. П. Толстого к стихотво-
рениям Н. Щербины.
2 Е. Юнге, Воспоминания..., стр. ПО.
8 Архив ГРМ, д. 100/1, т. VII, л. 164, 178.
Художник-декабрист Ф. П. Толстой 553
мне о себе лучшую идею. Статуя Веры по мне не христиан"
ская Вера, а какая-то языческая сибилла с сердитым
пасмурным лицом. Холодная, неподвижная ее поза, пря”
мая, грубая драпировка делают эту фигуру тяжелою»
деревянною» Ч
Еще холоднее отзыв Толстого о Торвальдсене, который,
по его мнению, «не очень отличился» в памятнике Пию VII.
Напротив, о произведениях чуждого ему по стилю Бернини,
крупного скульптора эпохи барокко, он находит сочувст-
венные слова: памятники его в соборе св. Петра во вкусе
того времени, «между тем грандиозны, красивы и очень
кстати в общей массе» 1 2.
Та же свобода проявляется у него и по отношению к са-
мому античному искусству. Хотя в его время «колоссы»
с Monte Cavallo приписывались Фидию и Праксителю,
Толстой критикует их за непропорционально крупный мас-
штаб человеческих фигур по отношению к коням. «Несмотря
на громкую славу этих изваяний... я осмеливаюсь не разде-
лять общего мнения о их превосходствах и нахожу, что
колоссальные фигуры всадников уступают многим другим
произведениям античного искусства... А лошади так просто
дурны»3.
Так Толстой остался верен себе, всегда сохраняя свободу
и независимость своих суждений, неизменно далекий от
всякого схематизма, от всякой предвзятости.
Художественное творчество Ф. Толстого в лучшую его
пору вытекало из его мировоззрения, в нем отразились
социально-политические, этические и эстетические взгляды
художника.
Гражданские героические идеалы Ф. Толстого, его стра-
стный патриотизм нашли наиболее яркое выражение в его ме-
далях в память Отечественной войны, исполненных в 1814—
1836 гг. 4. «Я русский и горжусь сим именем, — писал он.—
Желая участвовать в славе соотечественников... в восторге
души, я дерзнул на предприятие, которое затруднило бы
1 Архив ГРМ, д. 100/1, т. VII, л. 58.
2 Там же, л. 60.
8 Там же, л. 61.
4 В сущности это не медали, а скорее медальоны: они больше
медалей по величине, односторонни и предназначены для помещения
на стене. Однако они выполнены теми же техническими приемами,
554
Н. Н. Кова ленская
и величайшего художника»1.«Но... неслыханная доселе слава
наших дней... может и посредственный талант так оду-
шевить, что он... внидет во врата грядущих времен. Испол-
ненный сими чувствами, дерзнул я изобразить в медалях
знаменитейшие события 1812, 1813 и 1814 годов» 1 2.
В этих словах сказывается не только скромность боль-
шого художника, но и глубокое преклонение перед высоким
героизмом, проявленным русским народом в Отечественной
войне 1812 г. Именно объективная правда, лежащая в основе
медалей Толстого, придает им убедительность и мону-
ментальность. Толстому действительно удалось показать
здесь героические образы с той простотой, которая присуща
лишь подлинному героизму. Характерно, что память «зна-
менитейших воинских действий» он увековечил не портре-
тами генералов (как это сделал английский художник Дау
по заказу Николая I), а фигурами, изображающими самое
русское войско и народное ополчение. Лишь первая медаль
представляет портрет Александра I в виде «Радомысла»,
бога мудрости и войны, заимствованного из славянской
мифологии. В двадцати медалях показаны основные собы-
тия Отечественной войны, начиная с «Ополчения 1812 года»
до «Мира в Европе». В архиве Русского музея сохранилась
записка (на французском языке) с подробным описанием
главнейших сражений этой войны 3; записка написана
не почерком самого художника. Повидимому, ее составил
для него кто-либо из его друзей. Описания специалиста и
легли в основу композиций медалей — новое свидетельство
глубокой серьезности Толстого в работе.
В своих медалях он предельно лаконичен, в полной мере
осуществляя свои теоретические требования. Трех-четырех
фигур, поставленных на гладком фоне, ему достаточно, чтобы
с предельной ясностью выразить то событие, которому
посвящена медаль. Зрителю действительно не нужна над-
пись, чтобы его понять, как того требовал от медальерного
искусства Толстой.
Три фигуры, спокойные, решительные, мужественные,
протягивают руки, чтобы получить мечи из рук величавой
1 Цит. по кн. Е. Мроз «Федор Петрович Толстой (1783—1873)»,
М,—- Л. 1946, стр. 14.
2 «Записки Ф. П. Толстого», стр. 141.
3 Архив ГРМ, д. 105/16,
Художник-декабрист Ф. II. Толстой
55 о
женщины в национальном русском костюме, в кокошнике
и сарафане: одна из фигур представляет воина, две другие —
в гражданской одежде. Зритель понимает сцену и без объяс-
нения, приложенного к изображению медали «Ополчение
1812 года», в гравированном издании1. «Три единодушием
соединенные сословия, в лице дворянина, купца и поселя-
нина, спешат принять оружие из рук ее («Жены — россиян-
ки».— Н. К.) с тем усердным нетерпением, какое порывает их
лететь на службу и спасение отечества». Знаменательно,
что в числе трех сословий, упоминаемых в объяснительном
тексте, мы встречаем не те, которые были основой француз-
ского общества в момент революции: если там первые два
сословия были дворянство и духовенство, а третьим — бур-
жуазия, то у Толстого место духовенства занимает купе-
чество, а «третьим» лицом является «поселянин», т. е. кре-
стьянин. Если во французской революции крестьянство
и было ее движущей силой, то все же руководящая роль
оставалась за буржуазией. Представление о крестьянине
как об одном из основных действующих лиц ополчения
крайне характерно для всей русской культуры; как изве-
стно, крестьянский вопрос определял собою все револю-
ционные движения в России до появления на исторической
сцене пролетариата. Вместе с тем подход Толстого к со-
бытиям Отечественной войны ярко отражает точку зрения
декабристов, выработавших свои взгляды под впечатлением
борьбы за Родину и видевших в войне 1812 г. общенарод-
ное, национальное дело.
Так же глубоко задумана и убедительно выражена у Тол-
стого и характеристика самих военных действий. Зрителю
совершенно ясно мощное напряжение сражающихся, ясен
и смысл борьбы: в медалях, посвященных первым сраже-
ниям, Толстой изображает русского воина, защищающего
родину от насильников и захватчиков в полном соответ-
ствии со справедливым освободительным характером Отече-
1 «Собрание резных изображений с медалей, представляющих
знаменитейшие воинские действия, происходившие в 1812, 1813 и
1814 годах», СПБ 1818. Рисунки Толстого к гравюрам хранятся в
отделе рукописей ГИМ (ф. 344). Хотя текст подписан инициа-
лами «А. Ш.» и в литературе считается, что он составлен А. Шиш-
ковым, но Шишков был лишь редактором рукописи, написанной
самим Толстым (об этом пишет Толстой в своих «Записках», стр.
139—140).
556
Н, Н. Коваленская
ственной войны («Битва при Бородине», «Битва под Мало-
ярославцем»). Медали, изображающие последний период
войны, показывают русского воина, в справедливом гневе
разящим врагов. Сама действительность подсказывала Тол-
стому идеалы твердости, стойкости и благородной сдержан-
ности, которые увлекали его в античном искусстве. Излю-
бленным мотивом медалей является спокойно стоящий
герой, отражающий бешеный натиск врага. Всегда Толстой
сохраняет строгую простоту, нигде не допуская риторики
или нарочитой демонстративности. Даже в сценах побед
Толстой далек от изображения самодовольного торжества:
его победитель остается человеком, исполненным гуманных
чувств. Например, в изображении знаменитой битвы при
Березине Толстой показал фигуру победителя, с печалью
стоящего над трупами врагов. Текст объяснения подтвер-
ждает впечатление, производимое этой медалью: «Русский
воин, смотря на повсеместную окрест себя погибель и раз-
рушение, уже не столько с воспламененным от гнева, сколько
с сокрушенным от жалости сердцем восклицает: тако поги-
бают враги отечества нашего».
Ясность замысла в большой мере зависит от предельно
строгой композиции, не допускающей ничего лишнего.
Группы на медалях Толстого всегда крайне сконцентриро-
ваны, силуэты четки: ясность линейного контура особенно
повышается двухцветной раскраской как в оригиналах
(розовый воск на фоне черной аспидной доски), так и в
гипсовых отливках (белые фигуры на голубом или синем
фоне). Невысокий рельеф, лишенный сильных световых
эффектов, в свою очередь способствует ясности композиции.
Воины на медалях одеты в абстрактные одежды, не
имеющие ничего общего с реальной одеждой как русской,
так и наполеоновской армии в 1812 г. Правда, для русского
воина Толстой вводит кольчугу, но, хотя она и была в упо-
треблении в древнерусском войске,для XIX века она является
такой же абстракцией, как и античные тоги. Таким обра-
зом, Толстой отступает от требований, выдвинутых им в его
теоретических высказываниях, где он настаивает на археоло-
гической точности одежд и аксессуаров. Это отступление
типично для всего неоклассицизма как русского, так и за-
падноевропейского; оно объясняется стремлением поднять
реальную единичную правду до правды общечеловеческой,
Художник-декабрист Ф. П. Толстой
557
идеальной. Огромной заслугой Ф. Толстого является то,
что, несмотря на эту абстракцию, он сумел вложить в свои
образы ту подлинную человечность героической борьбы
за правое дело, которая оживляет его образы и пелает их
убедительными и правдивыми.
Медали в честь Отечественной войны принесли Толстому
не только русскую, но и европейскую славу; он был избран
членом многих европейских академий. На Толстого посы-
пались официальные заказы. Если в эти поздние годы Тол-
стой и не был уже тем горячим членом Союза благоденствия,
каким он был в молодости, то все же реакционная тематика
этих заказов была ему чужда. И именно поэтому эти позд-
ние работы, за немногими исключениями, уже не отличаются
тем высоким вдохновением, которое отмечает его медали
в честь Отечественной войны, особенно ранние.
Кроме медалей и медальонов Толстой работал и в тех-
нике воскового барельефа, тесно связанной с медальерным
делом. В 1816 г. он выполнил сюиту из четырех барельефов
на сюжеты из «Одиссеи» Гомера Ч Здесь Толстой далек от
всякой героики. Воскрешая образы древней Греции, он
словно проникает в их интимную жизнь. С большой заду-
шевностью изображает он юного Телемаха, который плачет,
слушая рассказы жены Менелая, Елены Прекрасной,
о своем отце, Одиссее, которого считает погибшим. Глубо-
кая скорбь разлита в этой сцене, хотя все фигуры сохраняют
благородную сдержанность.
Чувство правды, согревающее медали и барельефы
Толстого, нашло выражение и в более прямой форме: в не-
больших барельефных портретах (выполненных в воске)
Толстой дает острые реалистические характеристики (ГРМ).
В 1811 г. он выполнил автопортрет с женой и ребенком1 2,
изобразив семейную группу в античных одеждах: они
отнюдь не нарушают нежной грации задумчивой молодой
женщины, обнимающей ребенка. Кустик подорожника у
ее ног вносит в эту сцену неожиданную конкретность
русской природы.
Круглая скульптура Толстого уступает по качеству его
медалям и барельефам. Лишь бюст «Морфея», вылепленный
1 Барельефы находятся в Государственной Третьяковской гал-
лерее (ГТГ).
2 В ГТГ.
558
Н. Н. Коваленская
из глины (ГРМ) в 1822 г. и позже переведенный в мрамор
(ГТГ), отличается достоинствами: он хорошо передает дре-
моту бога сна, тревожимую видениями. Другие скульп-
турные работы Толстого, выполненные позже, много сла-
бее: в них уже сказывается та действительно холодная
абстракция, которая характерна для неоклассицизма сере-
дины XIX века. Это было время падения того неокласси-
цизма, с которым так глубоко был связан Толстой: этот
стиль, расцветший в эпоху высокого общественного подъ-
ема, был убит николаевской реакцией.
Тонкое понимание линии, проявленное Толстым в медаль-
ерном искусстве, блестяще проявилось и в его рисунках.
Первые его рисунки, сделанные в 1800-х годах, носят на
себе печать романтизма; они изображают ночные сцены
у костра, бурные пейзажи, кладбища. И позже у него
встречаются романтические акварели, например закончен-
ный эскиз к картине на сюжет из баллады «Варвик» (в ГТГ).
Но основным стилем рисунков Толстого с 20-х годов ста-
новится строгий неоклассицизм. По своему лаконизму линей-
ный рисунок его еще превосходит лаконизм медалей. Типич-
ным в этом отношении является гравированный самим
художником альбом рисунков к поэме Богдановича «Ду-
шенька» (1820—1833 гг.).
Рисунки этого альбома выполнены одной очерковой
линией, не только без пятен растушевки, но даже и без
штриховки, передающей тени: только разница в нажиме
дает представление об освещенных и затененных частях
предмета. Вместе с тем все формы обобщены, в композиции
нет ничего лишнего. Кажется, как будто Толстой доходит
здесь до полной абстракции в своей технике: в его рисунке
исчезла не только воздушная атмосфера, лучи света, но
и всякая материальность предмета. Таков строгий стиль
рисунка неоклассицизма, изгнавшего из искусства все
воспоминания о чувственном восприятии мира, характер-
ном для искусства XVIII века. А между тем в этом абстракт-
ном рисунке Толстой с точностью передает все предметы —
строение человеческого тела, его движения, его вырази-
тельность, сложные ракурсы; в природе — отдельные
породы деревьев и цветов.
Рисунки к «Душеньке» представляют один из лучших
образцов того течения внутри неоклассического стиля,
Художник-декабрист Ф. П. Толстой
559
которое хотя и было далеко от гражданской героики, но
для которого красота античного мира заключалась в
гармоническом образе человека. Следует отметить, что
именно это идиллическое течение неоклассицизма оказа-
лось наиболее живучим: в годы николаевской реакции,
когда высокий гражданственный неоклассицизм вырож-
дался в казенную абстракцию, а новая гражданственность
возникала совсем в новой, революционной, реалистической
форме, неоклассицизм еще некоторое время сохранял жиз-
ненную свежесть именно в этом идиллическом течении,
в мечтах о «золотом веке». И как раз у Ф. Толстого эта
свежесть сохранилась дольше, чем у других художников.
Лишь в 40—50-х годах его рисунки (напр., к балетам «Эхо»
и «Эолова арфа», ГРМ) приобрели академическую условность
и сухость.
Противоречие между стремлением к идеальной красоте
и реальной правдой, глубоко присущее неоклассицизму,
ярко проявилось в творчестве Толстого не только в его пей-
зажных сценах из альбома к «Душеньке», которые можно
принять за листы из ботанического атласа, — точные, но
абстрактные, схематические, лишенные аромата живой
природы. Это противоречие проявилось у Толстого и в том,
что, наряду с его строгими неоклассическими рисунками,
он увлекался и чисто иллюзионистической передачей в аква-
рели цветов, плодов и бабочек. Здесь Толстой добивается
не только точности формы, но и точности цвета и материала,
мастерски достигая полного обмана глаза: хочется снять
капельку воды, словно повисшую на листе с изображением
смородины, хочется снять листок папиросной бумаги, словно
прикрывающий гравюру (ГТГ). В этом увлечении иллюзио-
низмом Толстой выходит за пределы искусства, которое
не нуждается в том, чтобы его произведения принимались
за действительность. Увлечение этими крайностями иллю-
зионизма, повидимому, объясняется тем, что этого типа
работы были для Толстого скорее забавой, чем серьезным
искусством.
Наконец, Толстой оставил несколько работ и в масля-
ной живописи. Среди них совсем нет произведений на класси-
ческие темы, которые господствовали в Академии. Наоборот,
мы находим здесь семейный автопортрет (1830 г., ГРМ);
приписывается ему также картина «В комнатах» (ГТГ).
560
Н. Н. Коваленская
В обоих случаях сюжетом картины являются не только
люди — семья художника в первом случае, молодая
швея — во втором, — но и интерьер, характеризующий
повседневную жизнь человека. Такие интерьеры были
очень распространены в России во второй четверти
столетия, в особенности в школе Венецианова, у Зеленцова,
Славянского, Крендовского и других. От этих интерьеров
картины Толстого отличаются довольно значительно: в них
не утрачена известная строгость и лаконизм, в комнатах
просторно, даже пустовато, вещи не загромождают их,
в них не чувствуется домашний уют. Тишина и чистота
сообщают этим комнатам особое очарование.
Однако далее Толстой не пошел вместе с художниками-
новаторами. Зарождающийся в середине века критический
реализм остался ему чужд, хотя, как мы видели, он и не
осуждал его. Это вполне естественно, поскольку Толстой
был человеком другого времени. В середине XIX века
этот старик с прекрасной седой головой был сам как бы
живым памятником славной эпохи начала столетия, когда
в России только зарождалось первое революционное дви-
жение.
Тем не менее в основе мировоззрения Толстого лежали
те самые идеи об «естественной закономерности» в природе
и необходимости разумной законности в человеческом
обществе, о вытекающей отсюда необходимости борьбы с
произволом, — идеи, которые вдохновляли декабристов и
лучших людей их поколения. Толстой высоко ценил неза-
висимую человеческую личность, героическую граждан-
ственность и горячий патриотизм. В этом отношении Тол-
стой остался верен идеалам своей молодости, воплощен-
ным в программе Союза благоденствия и составлявшим
идеологическую основу революционной деятельности дека-
бристов.
Все эти идеи нашли яркое выражение в гуманистиче-
ском искусстве Толстого, в котором он сумел соединить
идеальную красоту героизма с теплотой жизненной правды.
ИЗ РАННИХ ПИСАНИЙ И. Д. ЯКУШКИНА
С. Н. Чернов
ранних годах И. Д. Якушкина известно так
мало, что приобретают громадное значение все
его, хотя бы и отрывочные, писания этих лет.
Вот почему представляют очень большой интерес
печатаемые здесь извлечения из его бумаг:
отрывки из его дневника за 1812 г., план статьи
по истории французской революции и сравни-
тельное описание Парижа и Петербурга. План статьи поме-
чен 1814 г., характеристика Парижа относится, вероятно,
к тому же времени.
В семейном архиве Якушкиных эти три документа хра-
нились вместе: в перегнутый листик плана статьи, зани-
мавшего всего две страницы, были вложены оба остальные
документа. Отрывок дневника носит нумерацию листиков:
3 и 5. План статьи и характеристика Парижа в процессе
составления подвергались большой правке. В настоящем из-
дании из вариантов текста отмечено лишь самое необходимое.
Заглавий нигде нет; здесь они проставлены по содержанию1.
ПЛАН СТАТЬИ О ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
И НАПОЛЕОНЕ
Quelles furent les principales causes de la revolution
de la France. —
Que les Frangais ne peuvent pas avoir un gouvernement
entierement libre. —
Premiere constitution de la Republique frangaise. —
1 Печатаемые документы воспроизведены по копии, которая
была лично снята С. Н. Черновым с оригиналов, хранившихся в
фамильном фонде Якушкиных у Е. Е. Якушкина до поступления
их в ЦГИАМ. — Ред.
552
С. Н. Чернов
Guerre en Italie, en Egypte, en Allemagne et cet. 1 —
Beaunoparte premier consul, et puis Empereur. — de la
Republique. 1 2 —
Agrandissement de la France, projets de domination sur
1’Europe; systeme continental.3 —
Guerre en Europe. — depuis 1803 jusqu’a 1809. 4 —
Guerre en Espagne, — causes et suites de cette guerre. —
Guerre en Russie — 1812. —Quelles furent les ressources
de ce pays dans cette guerre. —
1813. — Alliances des puissances de 1’Allemagne avec la
Russie. — L’empereur Alexandre 5alatetede la coalition. —
Les vues politiques des Anglais et des Autrichiens. 6 —
1814. — Passage du Rhein par les Allies. —Congres de
Chatillon. — Vues et projets de Napoleon. —
L’Empereur Alexandre entre a Paris. —
Traite avec Napoleon. — Retour du Roi de France dans
sa Capitale. —
Sejour des Allies a Paris. Coup d’oeuil sur cette ville. —
Combien la Revolution 7 de France a influe sur le reste
de 1’Europe. —
1814 года. Августа 5-го. Петербургъ.
Перевод:
Каковыбыли главныепричиныфранцузской революции.—
Что французы не могут иметь совершенно свободное
правление. —
Первая конституция Французской республики. —
1 Слова: Guerre en Italie... et cet. —вписаны между строк. Перво-
начально было написано: «Guerre en Egy...», затем Egy зачеркнуто, и
строка закончена в напечатанной здесь редакции.
2 de la Republique — приписано. Пунктуация подлинника сохра-
нена.
3 Первоначально после systeme continental было написано в
той же строке — Guerre; затем это слово было зачеркнуто и написано:
Que cela — и также зачеркнуто.
4 — depuis 1803 jusqu’a 1809 — приписано.
6 Зачеркнуты два неразобранных слова, стоявшие вместо слова
Alexandre.
6 Первоначально: La politique; politique des anglais et des autri-
chiens. — Затем исправлено, как напечатано здесь.
7 После la Revolution первоначально шли последовательно вы-
черкнутые et exemple, a influe.
Из ранних писаний И. Д. Дкушкина
563
Война в Италии, в Египте, в Германии и пр. —
Бонапарт — первый консул и потом император.—Рес-
публики. —
Усиление Франции, проекты господства над Европой.
Континентальная система. —
Война в Европе.—с 1803 до 1809. —
Война в Испании, — причины и последствия этой
войны. —
Война в России — 1812. — Каковы были средства этой
страны в этой войне. —
1813. — Союзы государств Германии с Россией. — Импе-
ратор Александр во главе коалиции. —
Политические виды англичан и австрийцев. —
1814. — Переход Рейна союзниками. — Шатильонский
конгресс. — Виды и проекты Наполеона. —
Император Александр вступает в Париж. —
Договор с Наполеоном. — Возвращение французского
короля в свою столицу. —
Пребывание союзников в Париже. Взгляд на этот
город.—
В какой мере французская революция повлияла на
остальную Европу. —
1814 года, августа 5-го. Петербург.
Печатаемый текст, очевидно, представляет набросанный
по живым следам только что отшумевших бурных событий
план задуманного молодым автором сочинения. Не сразу
только ясно, какой точно теме должно было быть посвя-
щено это сочинение: набросок так насыщен событиями из
истории Наполеона, что его, повидимому, и следует прежде
всего признать героем задуманной работы. Но эпоха Напо-
леона для автора совершенно определенно составляет
период общей истории французской революции, и тема о
Наполеоне в его статье должна была быть включена в рамки
обшей характеристики и общей оценки революции.
Как же понимает автор плана французскую революцию?
Она, видимо, делится для него на две части: первая
относится еще к периоду монархии, до провозглашения
республики, вторая — уже к республике. Последняя в его
плане охватывает и империю: недаром Наполеона он
564
С, Н. Чернов
называет императором республики, хотя наполеонов-
ская империя никогда и совершенно ничем, даже формально,
не походила на республику, а сам Наполеон сразу же был
провозглашен наследственным императором. Неясно, почему
автор отнес империю Наполеона к французской республике.
Во всяком случае никоим образом невозможно думать,
что здесь имеет место простая текстовая оплошность автора,
что, например, слово «республика» (de la Republique) он,
может быть, относил лишь к словам «первый консул» и
только случайно отнес его и к слову «император». Правда,
кое-какие основания для такого предположения дают неко-
торые впечатления от рукописи: слова (de la Republique)
отделены от пункта, к которому относятся, точкою и тире.
Можно поэтому было бы думать, что мысль автора о Напо-
леоне, первом консуле и императоре, была уже закончена
и сформулирована, когда ему показалось желательным ее
уточнить, и можно догадываться, что при этом ее уточне-
нии им была допущена ошибка: уточняющее слово приобрело
и сообщило уточняемой им мысли гораздо большее значение,
чем и ему и ей автором предполагалось дать. Но это и
всякое аналогичное предположение маловероятны по своим
крайне зыбким основаниям. Гораздо естественнее видеть
другое: то что автор сознательно назвал Наполеона импе-
ратором республики, вложив в такое его определение
особую мысль острого политического характера — подчерк-
нутое признание морально-политической неправоты импе-
рии Наполеона, этого злого «исчадия революции», деспо-
тически осуществлявшего, как ему казалось, во Франции
и за ее пределами многие социально-политические лозунги
республиканских правительств.
В плане автора, как это выше уже отчасти и отмечено,
Наполеон — центральная фигура изложения. Для автора
он совершенно несомненно целиком принадлежит револю-
ции и являет собою ее интереснейший персонаж. Поэтому,
интересуясь не его биографией, а историей Франции и
Европы его времени, автор планирует в своих набросках
пункты не его жизни, а его деятельности, притом почти
исключительно военной, как наиболее знакомой и понятной
автору. Но историю Наполеона он предваряет постановкою
важных обших вопросов о французской революции: об ее
основных причинах, о том, что французы не могут иметь со-
Из ранних писаний И. Д. Якушкина
565
вершенно свободного правления, о первой конституции Фран-
цузской республики и о войне в Италии, Египте и Германии.
Нельзя не пожалеть, что автор оказался чрезвычайно
кратким в постановке этих общих вопросов. В самом деле,
он никак не пояснил, какие обстоятельства он считает
основными причинами французской революции. Фразу,
«что французы не могут иметь совершенно свободное пра-
вление» («Que les francjais пе peuvent pas avoir un gouverne-
ment entierement libre»), трудно считать вполне самостоя-
тельной, но невозможно и связать уже по несоответствию
временных глагольных форм («furent — были» и «пе peu-
vent — не могут») с предыдущей, которая к тому же, во-
первых, формально не является вопросом, а, во-вторых,
говорит не об одной, а минимум о двух основных причинах
французской революции. Таким образом, нельзя вторую
фразу считать ответом на первую. Но все же, думается,
было бы очень затруднительным и полагать, что между
ними нет никакой связи; может быть, внешне как бы неса-
мостоятельный характер последующей фразы в известной
мере свидетельствует об ее, так сказать, глубоком внутрен-
нем подчинении предыдущей, о каком-то недосказанном
продолжении и развитии в ней мыслей о причинах рево-
люции. Но неясности с этой фразой на этом не кончаются.
Как, в самом деле, надо понимать ее утверждение, что
«французы не могут иметь совершенно свободное правле-
ние»? Что это — признание некоторой особенности нацио-
нального характера французов? Едва ли: в «не могут иметь»,
если понимать эти слова в смысле «получить, достигнуть и
удержать, сохранить», слышится отзвук наличия каких-то
объективных причин. Другое дело, если бы было сказано
«неспособны иметь», — тогда ясен был бы субъективный
характер причины явления. Но фраза может иметь и совер-
шенно другое значение: например, мысль о том, что
французы «не могут иметь совершенно свободного прав-
ления», в смысле их неумения в условиях такого об-
раза правления сохранить страну от «ужасов анархии»
и т. д. — от всего, чем для Якушкина тех лет, еще охва-
ченного традиционными дворянскими воззрениями, харак-
терно время конвента и якобинцев.
Если такое предположение возможно, следует отнести
явления, о которых вспоминает автор, к 1792—1794 гг.
566
С, Н. Чернов
Тогда трудно сказать, что разумеет автор под первой кон-
ституцией республики: конституцию ли 1793 г., что веро-
ятнее предполагать, или конституцию 1795 г., сложив-
шуюся, когда «тирания» якобинцев уже окончилась. Под
войнами же, о которых говорит план, надо разуметь, веро-
ятно, войны с 1794 г., когда они были перенесены на сосед-
ние с Францией территории.
Сопоставляя сказанное, видим, что главной части своего
труда — истории войн Наполеона — автор предпосылал
продуманное в своем содержании введение, увязывавшее
их изучение с общей историей Франции.
Замыкает автор свой план еще более широкой поста-
новкой темы, именно вопросом о влиянии французской
революции на остальную Европу.
Обращаясь к соразмерности частей задуманного автором
труда, заметим, что введение, видимо, охватывает события
до выдвижения Бонапарта на первые роли и дает анализ
основных причин революции и характеристику ее главней-
ших сторон и фактов за указанное время.
В плане Якушкина представляют интерес выражения,
в которых он говорит о реставрации Бурбонов: она для
него — «возвращение французского короля в свою сто-
лицу». Таким образом, для него Людовик XVIII и в своей
долгой эмиграции, очевидно, все же король, а Париж —
столица, так сказать, оставленная своим государем, отсюда
и выражение о «возвращении» Людовика «в свою столицу».
Видимо, Людовик XVIII для Якушкина — и законный и
правящий король не только с момента Реставрации, но
и в годы жизни его за границей. Невольно создается впе-
чатление, что молодой автор настроен несколько легити-
мистически и отношение его к революции по меньшей мере
нейтральное. В самом деле, во всем отрывке нигде нет ни
тени преклонения перед революцией, ни даже простого
сочувственного отношения к ней. Она принимается как
факт: она была и окончилась, оставив после себя разно-
образные последствия во Франции и во всей Европе, кото-
рые следует изучить, — и только.
Однако такое отношение к революции не исключает
известного либерализма, уже сложившегося у Якушкина
к 1814 г. Наоборот, можно решительно говорить о совер-
шенно определенном его сочувствии конституционной форме
Из ранних писаний И. Д. Якушкина 567
монархии уже и в те ранние годы его молодости. Уже
вскрывающая либерализм молодого Якушкина фраза о том,
что «французы не могут иметь совершенно свободное пра-
вление», выдает как сожаление об этом автора, так и его
мысль, что другие народы могут иметь такое правление,
да что и сами французы имели правление, относительно
свободное. Показательно, что в своих «Записках» Якуш-
кин очень высоко оценивает настойчивость Александра I,
заставившего Людовика XVIII «даровать права своему
народу, обеспечивающие до некоторой степени его незави-
симость», и говорит: «Хартия Людовика XVIII дала воз-
можность французам продолжать начатое ими дело в 89-м
году» Ч В последней фразе содержится несомненная поло-
жительная оценка 1789 г. с его установлением конститу-
ционно-монархических порядков. Таким образом, и в рево-
люции не все и не все ее эпохи были неприемлемы для
молодого Якушкина: например, начальный ее период он
оценивал положительно.
О влиянии отмечаемых в плане событий на оформление
взглядов самого Якушкина дают представления показания
следственной комиссии 25 мая 1826 г. На вопрос, «с кото-
рого времени и откуда заимствовал» он свой «свободный
образ мыслей», Якушкин отвечал: «Пребывание во время
похода за границей, вероятно, в первый раз обратило вни-
мание мое на состав общественный в России и заставило
видеть в нем недостатки. По возвращении из-за границы
крепостное состояние людей представилось мне как един-
ственная преграда сближению всех сословий и вместе с сим
общественному образованию в России. Пребывание неко-
торого времени в губерниях и частные наблюдения отноше-
ний помещиков с крестьянами более и более утвердили
меня в сем мнении» 1 2.
На основании этого, пусть даже и дипломатичного и не
вполне искреннего показания И. Д. Якушкина, надо заклю-
чить, что он вернулся из-за границы не только монархи-
стом, каким он, повидимому, навсегда и остался, но и
с некоторыми, правда, лишь самыми общими, либеральными
взглядами на «состав общественный в России» и его «недо-
1 И. Д. Якушкин, Записки, статьи и письма декабриста, стр. 8.
2 «Восстание декабристов», т. III, стр. 44.
568
С. Н. Чернов
статки» — в частности на крепостное право. Можно затем
полагать, что его дальнейшее политическое развитие шло
следующим образом: он мечтал о «сближении всех сосло-
вий» и «общественном образовании в России», т. е. о кон-
ституции, о том, чтобы русские, как это, по его мнению, не
удалось в свое время французам, получили совершенно сво-
бодное правление, и полагал, что «крепостное состояние
людей представляется... единственной преградой» этому.
Последующие поездки по России в том же 1814 г. только
«более и более утвердили его в сем мнении» Ч
Столь же показательны и поздние воспоминания И. Д.
Якушкина. Описывая в них свое политическое настроение
ранних лет, автор говорит о своей любви к императору
Александру I. Но в то же время он, по его словам, с самого
прибытия на корабле в Ораниенбаум испытывает «неблаго-
приятные впечатления», в том числе и от самого императора,
и до того, что раз, «стыдясь за любимого... царя», вместе
с товарищем от него «отвернулся». Он болезненно пережи-
вает реформу военного дела и, как бы резюмируя, что
«служба в гвардии стала для меня несносна», переходит в
армию. Он отчетливо видит «главные язвы нашего отече-
ства»; чувствует, что «крепостное состояние — мерзость»,
расходится с «высшим образованным обществом» и помещи-
ками, из которых родной дядя «выслушал» его заявление
о желании освободить своих крестьян «даже без удивления,
но с каким-то скорбным чувством; он был уверен, — доба-
вляет автор, — что я сошел с ума». Он обсуждает «главные
язвы... отечества» с немногими друзьями и, наконец, соз-
дает вместе с ними, года через два по приезде, тайное полити-
ческое общество 1 2.
Таким образом, политическое настроение и политиче-
ские взгляды И. Д. Якушкина 1814—1816 гг. восстанавли-
вались у него в старости примерно так же, как и в молодые
годы на следствии, и такими, какими их вырисовывает и
печатаемый план, набросанный в августе 1814 года.
Итак, изучение плана задуманного автором сочинения
и ранее опубликованных его показаний и «Записок»
1 «Восстание декабристов», т. III, стр. 42, 44.
2 И. Д. Дкушкин, Записки, статьи и письма декабриста,
стр. 8—12.
Из ранних писаний И. Д. Якушкина
569
позволяет близко подойти к уяснению его политических
настроений и взглядов в годы его молодости.
Присматриваясь к заголовкам плана, нельзя не заме-
тить, что автора интересуют почти исключительно события
внешнего порядка, главным же образом войны. Но все же
бросается в глаза, что он улавливает связь намеченной им
цепи событий. Не надо, конечно, вкладывать в его запись
больше, чем сказано там, но все же надо признать, что он
до некоторой степени связывает вопросы внутренней жизни
Франции с явлениями ее внешней истории. Повидимому,
такого рода связью событий он отчасти интересовался,
когда говорил о причинах и последствиях испанской войны
или о средствах Франции в войне 1812 г. К сожалению, улав-
ливаемая нами связь, которую он сознавал и устанавливал,
не может быть нами развернута, потому что мы имеем дело
с очень сжатым наброском плана — и только.
Точно так же он явственным образом устанавливал связь
между «первою конституцией» Французской республики
и внешнею политикой, в частности войнами Франции вре-
мен создания и действия этой конституции. Еще большее
значение в этом смысле имеют те общие вопросы, которыми
он начинает и замыкает свой набросок. При этом второй
вопрос выводит исследователя уже за пределы самой Фран-
ции.
Как содержание наброска, так и в особенности его общая
установка позволяют считать, что И. Д. Якушкин в момент
составления плана обладал для своих юных лет и широтой
политического развития и силой зреющего, упорно ищу-
щего ума.
СРАВНЕНИЕ ПАРИЖА С ПЕТЕРБУРГОМ
En faisant1 la comp a raison de Paris et de St.-Petersbourg,
on ne saurait ne pas s’apercevoir 1 2 des differents caracteres
de leur beaute3. Les eaux superbes de la Neva partagees en
plusieurs canaux et enfermees 4... des bords de granit, ne
peuvent sans doute etre ni comparees aux cours bourbeuses 5
1 Первоначально: si Гоп voulait faire...
2 Первоначально: on n’aurait p...tel (не разобрано) etre etonne.
8 После leur beaute вычеркнуто: si bien prononces.
4 Далее не разобрано одно зачеркнутое слово.
6 После bourbeuses вычеркнуто: et quelquefois.
570
С. Н. Чернов
de la Seine, ni compensees par les fontaines qui embellissent
Paris 4 — Si les quais larges, droites et excessivement lon-
gues de St.-Petersbourg 1 2 sont d’une beaute sans egale,
cette capitale n’a pas une seule place qui put seulement etre
comparee aux places de Louis XV, de Vanddme, du Carous-
seles. —
Перевод:
Сравнивая Париж и С.-Петербург, нельзя не заметить
различный характер их красоты. Великолепные воды Невы,
разделенные на много рукавов и заключенные в гранитные
берега, без сомнения, не могут быть ни сравниваемы с мут-
ными водами Сены, ни возмещены (compensees) фонтанами,
которые украшают Париж. Если широкие, прямые и
исключительно длинные набережные С.-Петербурга при-
дают ему несравненную красоту, то в этой столице нет
ни одной площади, которая могла бы быть хотя бы сравнима
с площадями Людовика XV, Вандомской Карусельной —
Нельзя не пожалеть, что это сравнительное описание
двух столиц осталось неоконченным, в чем, конечно, невоз-
можно сомневаться по самому его содержанию: автор успел
сказать только о различии вод, набережных и площадей
этих городов; ему, несомненно, осталось сравнить между
собою их здания, мосты, сады, предместья и т. д.
Подмеченные им различия взяты правильно и хорошо
сформулированы: очень кратко, сильно и выразительно.
В отрывке как бы уже чувствуется будущий автор замеча-
тельных «Записок». Но формулировки, в которые отлились
сравнения отрывка, автору дались не сразу: текст пестрит
правкою, несущественной по содержанию, но интересной
в смысле авторских поисков наиболее совершенного выра-
жения мысли. Эту особенность отрывка нельзя не отметить:
1 Конец фразы первоначально читался: «...ne peuvent sans doute
etre comparees aux cours bourbeuses de la Seine; mais en revanche la
quantite des fontaines, qui se... a Paris (одно слово не разобрано)
offre un embellissement, que St.-Petersbourg n’en a pas.
2 После de St.-Petersbourg вычеркнуто offrent.
Из ранних писаний И, Д, Якушкина
571
именно благодаря этим упорным поискам присущее автору
тонкое эстетическое восприятие и находит художественную
форму выражения. Так вырабатывались изумительные
жемчужины его прозы, достоинство которой — в высоком
внутреннем воодушевлении наблюдающего жизнь, дейст-
вующего в ней и ее изображающего автора. Этим воодуше-
влением, всегда присущим И. Д. Якушкину, веет на нас
и с немногих строк печатаемого отрывка.
Следует отметить, что тема отрывка включена, как один
из пунктов, в напечатанный выше план рассуждения о рево-
люции и Наполеоне.
ОТРЫВКИ ДНЕВНИКА 1812 ГОДА1
...de s’ennuyer1 2 еп marche; — pour moi je пе sanrais
le faire, meme si fen avais envie; mon compagnon Moura-
vioff. mes livres et lesommeilme I’empecheraient bien.—
Ciel convert des nuages, au reste assez beau temps. —
18. Nous partimes aujourd’hui plus de bonne heure qu’a
1’ordinaire, c’est-a-dire 3 a peu presa sept heures. —Notre
compagnie n’avait a faire qu’une quinzaine de verstes et
encore par un cbemin excellent; en sorte qu’a onzeheures nous
etions deja dans nos quartfers qui etaient au village 4 5 de За-
полье. La plus grande partie de la journeenousavons passee
tous quatre, ensemble avec le colonel, le prince et leurs
autres compagnons. — Pluie et neige 6.
19. Aujourd’hui ainsi qu’hier Mouravieff et moi nous
portames encore les drapeaux. — Le tra jet que nous ftmes
fut de trente cinq verstes, le chemin 6 n’etait pas mauvais.
Etant partis a six heures du matin nous arrivames a peu pres
a trois heures au village Теребуни ou nous nous arretames. —
1 Дневник сохранился в двух фрагментах. Текст его пронуме-
рован самим Якушкиным по писчим листам Гчетырехстраничным].
Сохранившаяся рукопись начинается третьим [четырехстраничным]
листом; затем идет пятый; четвертый, таким образом, отсутствует.
В конце текста поставлена черта — знак, что дневник или какая-то
часть его кончается.
2 После s’ennuyer зачеркнуто непрочитанное слово.
8 Далее зачеркнуто: a sept heures.
4 Зачеркнуто неразобранное слово.
5 Далее не разобрано одно слово.
8 Первоначально: par le chemin assez bon.
572
С. Н. Чернов
J’etais fort aise de sentir que je commence deja a m’habi-
tuer 1 un pen a la fatigue. — Comme ce serait heureux, si
toutes les autres faiblesses pourraient etre vaincues aussi
facilement que celle-ci; c’estelles seules qui nous font accroire1 2
tous les malheurs de ce bas monde. — L’homme est
compose en moitie d’elles et en moitie de vertus. — Bien
heureux celui qui donne le dessus sur celles-ci a celle-la. —
Apres le diner je me suis un peu repose — et ne me suis
couche pour dormir qu’a trois heures apres minuit. — Le
matin et le soir beau temps — vers midi un peu de la
neige. —
20. C’est dans 3 le village ou nous sommes arrives hier
que nous passons 4 la journee d’aujourd’hui. Notrecompagnie
seule a ses quartiers ici. — A dix heures du matin nous par-
times avec Mouravieff dans un miserable traineau chez Cher-
batoff qui logeait trois verstes 5. — Nous trouvames Schou-
bine qui avait la mine bien m... sade, parce qu’il avait son
pied ecorche 6 et sa gencive un peu enfleeacause de la dent7
qu’on venait de lui arrocher hier. — Tout le monde raillait
sur son compte; on lui demandait comment est ce qu’il ferait
quand il serait oblige de combattre et on ne s’appercevait
pas que c’etait un enfant, qui n’avait pas encore le courage
pour souffrir le mal, mais qui pouvait bien avoir de la bra-
voure pour mepriser les perils dans Paction. — Ayant passe
quelques heures chez Cherbatoff nous partimes chez nous. —
Vers le soir nous revinmes encore chez lui avec Narichkine
pour quelques minutes. — Et nous passames la soiree a nous
deux avec Mouravieff. — Froid de quinze degres et un vent
terrible.
21. Je me suis couche hier tres tard et me suis leve au-
jourd’hui a quatre heures du matin. Cette insomnie, un double
diner que j’ai fait hier — tout cela me faisait sentir un mal-
aise qui m’etait presque tout a fait inconu. — Nous porta-
1 Первоначально: deja pouvoir supporter.
2 Первоначально: ...que celle-ci, qui seules font accroire...
3 Далее зачеркнуто: ce village.
4 Далее зачеркнуто: aujourd’hui.
6 Первоначально: ...avec Mouravieff chez Cherbatoff qui logeait
avec sa compagnie trois verstes d’ici dans un miserable traineau.
6 Первоначально: un peu ecorche.
7 Первоначально: et son dent qui lui faisait mal etat.
Из ранних писаний И, Д. Якушкина 573
mes encore aujourd’hui les drapeaux avec Mouravieff. — Je
me sentais si mal en route, qu’a peine je pouvais 1 marcher,
pourtant je parviens, je ne sais comment, a aller a pied jus-
qu’au village ou etait les quartiers de notre bataillon. — Aussi
nous times aujourd’hui trente bonnes verstes par un chemin
si mauvais, que depuis que nous sommes partis de Petersbourg
nous n’avons pas un de pareil. — En arrivant je sentis d’abord
beaucoup de chaleur et de fievre, m’etant coucheaune heure
apres midi, je n’ai point presque quitte mon lit quinze heu-
res de suite, ce qui me fit beaucoup de bien. — Ciel serein
et point de vent. —
22. Enme levant aujourd’hui je ne sentait plus rien que
de la faiblesse. — J’ai d’abord cru que I’emotion et la diete
pouvaient faire passer1 2 le peu de maladie qui me restait, et
je n’avait pas tort, car une trentaine de verstes que je fis
aujourd’hui avec mon fusil sur mes epaules ne me fatiguerent
pas presque du tout. C’est vrai que le chemin etait beaucoup
meilleur qu’hier. — Ayant fait a peut pres huits verstes
Baron Rosen nous devanga — il fut tres content de 1’ordre
dans lequel il a trouve notre regiment. — Enfin nous enfra-
mes a Porchoff avec des tambours et de musique — ou nous
trouvames un quartier vraiment charmant; car il nous enchan-
tait tous par sa proprete. — Le soir nous etions couches
avec Mouravieff d’un pres de 1’autre et nous causions de la
maniere la plus agreable. — Le matin neige et vent 3.
...parler avec tant de furie et eloquence dans la derniere
scene de cette tragedie.—Qu’etait cet homme qui avait
tant d’esprit qu’il pouvait s’employer le faire valoir pour
des sentiments 4 les plus purs? — En entendant les dernie-
res paroles prononcees par Gusman, on croit5 6 entendre le
plus parfait chretien, et pourtant ces paroles sont pro-
1 Первоначально: ...en route, qu’avec beaucoup de la peine je...
2 Первоначально было: faire tout passer; затем исправлено:
faire passer tout; и, наконец, как напечатано.
3 Здесь кончается третий [четырехстраничный] лист, и далее
идет лист пятый.
4 Первоначально: qu’il pouvait lui tenir lieu et quand il avait
besoin des plus forts.
6 Первоначально: on croyait que...
374
С. Н. Чернов
noncees 1 par Voltaire. — Cherbatoff vient passer deux
heures avec moi. — Le reste de la journee s’etait ecoule a
ne rien faire. Beau temps. —
30. A cinq heures et un quart nous etions deja en marche;
chaque compagnie allait separement. — Dans neuve heures,
desquelles encore une heure et un quart nou avons employes
a nous reposer, nous fimes juste quarante verstes, — pour
racoursir le chemin nous marchions par des champs labou-
res,—enfin fatigues comme on ne pas plus [?] nous arrivames
dans un miserable village nomme Выгодское. — Le colonel
et tous les siens dinerent chez nous, car leur equipage et
leur cuisine sont restes en arriere 1 2. — On vint de recevoir
des nouvelles dans le regiment, qui rendent certaines celles3,
qui couraient sur la trahison de Speransky. — Lui et ses
complices sont arretes — on craint qu’ils [?] n’echappent
a une juste punition. — Plusieurs personnes bien estimees
sont compromises dans cette affaire. — Beau temps. —
31. Jour de repos. — Toute la matinee nous fumes obli-
ges d’etre couche pour n’etre point etouffes par la fumee, car la
cnambre en etait pleine. — On re^ut aujourd’hui dans 1’ordre
du juur la description des regiments qui iorment le cinqueme
corps, dans lequel les gardes у sont aussi comprises. — Le
grand due est nomme chef de corps. Le general Ermo-
loff4 commandera la division des gardes.—Vers le soir
il vint dans le village un commissionaire qui battait
les paysans pour avoir des chevaux. — Le colonel instruit
de cela defendit de lui en donner et Mouravieff 1’arran-
gea si bien que pour sur il se repentira d’avoir maltraite les
pauvres paysans. — Beau temps, vers le soir neige. —
Перевод:
.. скучать в пути; что касается меня, то я не мог бы этого
делать, даже если бы и хотел этого; мой товарищ Муравьев,
мои книги и сон очень бы мне в этом помешали. Небо покрыто
тучами; впрочем, погода довольно хорошая.
1 Первоначально: sont inspirees.
2 Далее вычеркнуто несколько не вполне разобранных слов.
8 В оригинале последнее слово написано неясно.
4 Далее вычеркнуто: doit.
Из ранних писаний И. Д. Дкушкина 575
18. Мы выступили сегодня немного раньше, чем обыкно"
венно, то есть почти в семь часов. Наша рота должна была
сделать только пятнадцать верст, да еще по превосходной
дороге, после чего в одиннадцать часов мы уже находились
на своих квартирах, которые были в деревне Заполье.
Большую часть дня мы провели все четверо вместе с пол-
ковником, князем и его другими товарищами. — Дождь
и снег.
19. Сегодня так же, как вчера, мы, Муравьев и я, несли
знамена. Переход*, который мы сделали, был в тридцать пять
верст; дорога неплохая. Выступив в шесть часов утра', мы
около трех часов пришли в деревню Теребуни, где и оста-
новились. — Я был очень доволен, почувствовав, что уже
начинаю привыкать немного к усталости. Какое было бы
счастье, если бы все другие слабости могли быть так же
легко побеждены, как эта. Ведь только они заставляют под-
даваться нас всем несчастиям этого низменного мира. Чело-
век наполовину состоит из них, наполовину из доблести. —
Счастлив тот, кто дает последней верх над первыми. После
обеда я немного отдохнул и лег спать только в три часа
пополуночи. — Утром и вечером хорошая погода, около
полудня — небольшой снег.
20. В деревне, куда мы вчера пришли, мы провели сегод-
няшний день. Наша рота одна имела здесь свои квартиры.
В десять часов утра мы выехали с Муравьевым на жалких
санях к Щербатову, который стоял в трех верстах от нас.
Мы нашли Шубина, который имел вид очень [страдающий (?)],
потому что он ссадил себе ногу и у него немного распухла
десна из-за зуба, который ему вчера пришлось вырвать.
Все подсмеивались на его счет, спрашивали его, как же
это он так себя ведет, раз он должен будет сражаться, и не
видели, что это ребенок, который еще не имеет духа пере-
носить боль, но уже может быть храбрым, чтобы презирать
опасности сражения. Проведя несколько часов у Щерба-
това, мы отправились к себе. — Под вечер мы еще верну-
лись к нему на несколько минут с Нарышкиным. И провели
вечер мы вдвоем с Муравьевым. Мороз до пятнадцати гра-
дусов и ужасный ветер.
21. Я вчера лег очень поздно, а сегодня встал в четыре
часа утра. Эта бессонница, двойной обед, который я вчера
устроил, — все это заставило меня чувствовать недомога-
576
С. Н. Чернов
ние, какое мне до того было почти совсем неизвестно.
Сегодня мы с Муравьевым опять несли знамена. В дороге
я чувствовал себя так плохо, что едва мог итти. Однако же
я добрался — не знаю как, — идя пешком, до деревни,
где была квартира нашего баталиона. Таким образом, мы
сделали сегодня добрых тридцать верст по такой дурной
дороге, что с самого выхода из Петербурга мы подобной
еще не имели. — Подходя к деревне, я сначала чувствовал
большой жар и сильную лихорадку; улегшись в час попо-
лудни, я почти не оставлял своей постели пятнадцать часов
сряду, что пошло мне очень на пользу. Небо ясное, и нет
ветра.
22. Вставая сегодня, я не чувствовал ничего, кроме сла-
бости. Я с самого начала был уверен, что движение и диэта
помогут прогнать остаток болезни, который у меня еще был-,
и оказался прав, потому что сорок верст, которые я сегодня
сделал с ружьем на плечах, почти совсем не утомили меня.
Правда, дорога была много лучше вчерашней. Мы сделали
почти восемь верст, когда нас обогнал барон Розен. Он был
очень доволен порядком, в котором нашел наш полк.
Наконец, мы с барабанами и музыкой вступили в Порхов,
где мы нашли квартиру поистине прекрасную, потому что
она восхитила всех нас своею чистотой. — Вечером мы
с Муравьевым лежали один подле другого и самым прият-
ным образом разговаривали. Утром снег и ветер Ч
... говорить с такой силой и красноречием в последней
сцене этой трагедии. — Кто был этот человек, который имел
столько духа, что мог других заставить ценить самые чистые
чувства? Слушая последние слова, произносимые Гусма-
ном, думаешь, что слышишь самого совершенного христиа-
нина, а между тем эти слова были сказаны Вольтером.
Щербатов приходил провести со мною два часа. — Оста-
ток дня прошел в ничегонеделании. Погода хорошая.
30. В пять часов с четвертью мы были уже в походе;
каждая рота шла отдельно. В девять часов, из которых час
1 На этом текст обрывается; записи в дневнике возобновляются
29 числа.
Из ранних писаний И. Д. Якушкина .577
с четвертью мы еще употребили на отдых, мы сделали точно
сорок верст; чтобы сократить дорогу, мы шли вспаханными
полями. Наконец, как нельзя более утомленные, мы при-
были в жалкую деревню под названием Выгодское. — Пол-
ковник и все его обедали у нас, потому что их экипаж и
кухня остались позади. Только что получены в полку ново-
сти, которые подтвердили ходившие [слухи]... относи-
тельно измены Сперанского. — Он и его сообщники аре-
стованы. Опасаются, как бы они не избегли справедливого
наказания. Многие очень уважаемые лица скомпрометиро-
ваны в этом деле. — Погода хорошая.
31. День отдыха. Все утро мы должны были лежать,
чтобы не задохнуться от дыма, потому что комната была
полна им. Сегодня получили в приказе расписание полков,
составляющих пятый корпус, в который включена и гвар-
дия. — Великий князь назначен шефом этого корпуса.
Генерал Ермолов будет командовать гвардейской дивизией.
Под вечер пришел в деревню комиссионер, который бил
крестьян, чтобы получить от них лошадей. Извещенный
об этом полковник запретил давать их ему, а Муравьев
так хорошо его отделал, что он, наверно, закается обижать
бедных крестьян. Погода хорошая, под вечер снег».
Отрывки дневника И. Д. Якушкина относятся к начатому
9 марта 1812 г. походу лейб-гвардии Семеновского полка
к границе навстречу уже медленно продвигающемуся к ней
войску Наполеона. Это следует как из маршрута и времени
похода, так и особенно из совпадения его описания с дан-
ными дневника старшего однополчанина автора, П. С. Пу-
щина, и материалов полкового архива Ч
Даем некоторые пояснения о лицах, которых упоминает
автор дневника.
Муравьев — Матвей Иванович Муравьев-Апостол, буду-
щий декабрист.
Князь — может быть, князь Иван Дмитриевич Щерба-
тов, которого, впрочем, как близкого товарища, автор
далее называет просто по фамилии; менее вероятно, что
1 То и другое — в издании С. П. Алхимова «Отечественная война
1812 года. Исторические материалы лейб-гвардии Семеновского
полка», Полтава, без даты. (Предисловие подписано в 1912 г.)
578
С. Н. Чернов
это князь Сергей Петрович Трубецкой, также будущий
декабрист.
Полковник — вероятно, баталионный командир автора—
Александр Александрович Писарев.
Шубин — Павел Петрович Шубин — подпрапорщик; в
сражении под Бородином и позднее он, повидимому, оправ-
дал надежды автора, по крайней мере он был награжден
знаком отличия военного ордена, а в октябре произведен
«за отличие» в прапорщики.
Нарышкин — вероятно, Нарышкин 2-й, Дмитрий Ва-
сильевич, — такой же молодой офицер, как и автор и его
товарищи.
Барон Розен — генерал-майор, командир бригады, в ко-
торую входил Семеновский полк.
Сперанский — Михаил Михайлович Сперанский, изве-
стный государственный деятель.
Великий князь — Константин Павлович.
Ермолов — известный генерал Алексей Петрович Ермо-
лов.
«Мы... все четверо» — автор, Муравьев-Апостол и бра-
тья Михаил Яковлевич и Петр Яковлевич Чаадаевы.
Следует сделать несколько хотя бы беглых замечаний
об этом дневнике.
Во-первых, он показывает, подтверждая ранее извест-
ное, состав прочно сложившейся небольшой группы буду-
щих деятелей тайного политического общества: автор,
М. И. Муравьев-Апостол, П. Я. Чаадаев и близкий к Обще-
ству князь И. Д. Щербатов, а рядом с ними, может быть,
и князь С. П. Трубецкой, вокруг которого складывалась
своя дружеская группа. Учитывая это обстоятельство,
нельзя не пожелать, чтобы предпринято было изучение
командного состава Семеновского полка перед войною и
во время войны 1812—1814 гг.; думается, что даже уже и
опубликованный материал дает возможность поставить
такое изучение.
Во-вторых, он дает любопытнейший материал для изу-
чения общественно-политических настроений полкового
офицерства, особенно записью об «измене» Сперанского и
толках о ней и записью об отношении офицеров к факту
жестокого вымогательства крестьянских лошадей комиссио-
нером. Важно, что эти записки касаются не только офицер-
Из ранних писаний И. Д. Дкушкина
579
ской молодежи, но и среднего и, повидимому, старшего
командного состава.
И, наконец, в-третьих, он много дает для характеристики
личности самого автора: его «день» в походе и отдыхе, чтение
(он, между прочим, знает Вольтера), его мысли и рассужде-
ния о себе самом, человеке вообще, политике и т. п., его
знакомства и дружеские связи, его постепенное привыка-
ние к тягостям похода и т. д.
В этих интимных высказываниях, пожалуй, самое инте-
ресное — его замечание о Шубине — глубокая и тонкая
мысль, обнаруживающая большую способность наблюдать,
соединенную с редким даром проникать в существо чело-
века. В сравнении с этим замечанием совсем незначитель-
ными кажутся высказывания Якушкина о Сперанском:
здесь он во власти ходячих представлений. Зато привлекает
внимание та большая симпатия, с которою он говорит
о крестьянах.
Можно отметить еще благородный дух независимости,
которым проникнуты страницы отрывков дневника. Не надо
забывать, что их автор — совсем молодой, очень небогатый
офицер, владеющий всего 35, да и то целиком не выделен-
ными, душами крестьян.
Юношеская непосредственность записей дневника при-
дает ему особую прелесть, которую, к сожалению, не удалось
сохранить в переводе.
содержан ие
Н. М. Дружинин. Предисловие.............................. 3
С. М. Файер штейн. Два варианта решения аграрного вопроса
в «Русской правде» Пестеля............................ 15
М. В. Нечкина. Из работ над «Русской правдой» Пестеля 62
I. «Грамотные дворянские собрания».................... —
II . «Конституция Государственный завет» ............. 73
Н. С. Захаров. Петербургское совещание декабристов
в 1824 г................................................. 84
И. В. Порох. Восстание Черниговского полка.............. 121
Б. Е. Сыроечковский. Балканская проблема в политических
планах декабристов................................... 186
I. Записка Пестеля «Царство Греческое».............. 188
II . Балканская проблема в революционной программе де-
кабристов ........................................... 232
Л. А. Медведская. Южное общество декабристов и Польское пат-
риотическое общество..................................276
Н. М. Лебедев. «Отрасль» Рылеева в Северном обществе декабри-
стов ....................................................320
С. А. Овсянникова. А. А. Бестужев-Марлинский и его роль в
движении декабристов................................. 404
Ю. Г. Оксман. Из истории агитационно-пропагандистской лите-
ратуры двадцатых годов XIX века.......................451
I. «Воззвание к сынам Севера»......................... —
И. «Пифагоровы Законы» и «Правила соединенных
славян».............................................474
Н. Н. Коваленская. Художник-декабрист Ф. П. Толстой . . . 516
| С. Н. Чернов. I Из ранних писаний И. Д. Якушкина .... 561