ISSN 0130-5972
ХИМИЯИЖИШЬ
НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫЙ ЖУРНАЛ
АКАДЕМИИ НАУК СССР
9
1991

Л '
->3.
^f"
=**К-
* 9 Щ **%■.■&&•
X
V*.
J&9*

химия и жизнь
Иада«тс а
IMS года
Ежэ " гсячныи нау чно-попупярныи журнал Академии наук СССР
№ 9 сентябрь
Москва 1991
Аналогии
Последние известия
Наблюдения
Полезные советы
химикам
Размышления
Проблемы и методы
современной науки
А что у вас?
Классика науки
Гипотезы
Экологическая экспертиза
Размышления
Вещи и вещества
Размышления
Земля и ее обитатели
Живые лаборатории
Что мы пьем
Живые лаборатории
Ноу-хау
Живые лаборатории
С намагниченных лент
Страницы истории
Фантастика
А почему бы и нет?
ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ЧИТАТЕЛЕМ
КУДА ВЫВЕЗЕТ КРИВАЯ ВАН-ДЕР-ВААЛЬСА.
М. Н. Магомедов
ПЕРВОЕ ИЗ «МЕНДЕЛЕЕВСКИХ СООБЩЕНИЙ»
В. Зяблов
2
4
7
СОСТОЯНИЕ ХИМИЧЕСКОЙ НАУКИ В СССР. Р. Хоффман 8
ПОПЫТКА — НЕ ПЫТКА. В. А. Зубов
НОВАЯ РОССИЯ. Б. Хазанов
СОНАТА ДЛЯ ВСЕЛЕННОЙ. А. Семенов
О СИММЕТРИИ И ЕЕ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ.
Г. Б. Шульпин
ВЕСТИ ИЗ ИМГРЭ. Н. К. Дмитриенко
ЗАГЛЯНЕМ В ЩЕЛЬ. А. Д. Ноздрачев, А. В. Янцев
ТАЙНА БАРОНА МЮНХГАУЗЕНА. В. В. Уваров
БЕЛАЯ КНИГА «ХИМИИ И ЖИЗНИ»
ПРО НАС
БЛЕСК МОЛЕКУЛ. В. А. Гудков
ОПЕРАЦИЯ «ЧЕРНОЗЕМ». Н. Бондаренко
ПЕСТРЫЙ ХОРЬ — ПЕРЕВЯЗКА. А. Чегодаев
ВИНОГРАД. Ю. Лаптев
СОК ПО-РЫНОЧНОМУ. В. Циприян
ГРИБЫ — ЯД И ЛЕКАРСТВО. В. Михальченко
КУРИНАЯ ИСТОРИЯ. С. А. Аронов
ИЗ ЖИЗНИ ТЕПЛОЛЮБОВ. Е. П. Феофилова
Юрий Лорес: «ВОТ ЧЕЛОВЕК. ОН СТРОИТ ДОМ...»
ПЕРЕКАТЫ. А. Городницкий
УТЕШЕНИЕ. К. Булычев
КИНГ-КОНГ ЕЩЕ ЖИВ... В. Б. Сапунов
9
10
16
22
29
30
36
40
42
46
53
58
62
65
66
70
74
84
88
96
103
НА ОБЛОЖКЕ — рисунок
А. Кукушкина к статье
«Сок по-рыночному»
НА ВТОРОЙ СТРАНИЦЕ
ОБЛОЖКИ — репродукция
картины Адальберта Трильхааса
«Лестница Якоба». Мечта
о полете всегда жила
в человеческом сердце. И если
верить автору статьи
«Тайна барона Мюнхгаузена»,
сбылась она уже давно...
ИНФОРМАЦИЯ
КОНСУЛЬТАЦИИ
ОБОЗРЕНИЕ
ДОМАШНИЕ ЗАБОТЫ
КЛУБ ЮНЫЙ ХИМИК
КОРОТКИЕ ЗАМЕТКИ
ПИШУТ, ЧТО...
ПЕРЕПИСКА
21,
45,
55,
65,
106
51
56
76
78
ПО
ПО
112
1

Лицом к лицу
с ГКЧП
Недавние драматические
события побудили нас в
последний технологически
возможный момент, 27 августа,
заменить находившийся в аерстке
на этом месте»траднцнонный
ежеквартальный обзор
"Лицом к лицу с читателем"
новым материалом. Первыми,
пока еще неизбежно
отрывочными сообщениями о том,
что происходило в московских
институтах в те три дня. Для
сохранения документального
характера этих сообщений,
полученных по телефону,
публикуем их практически без
редактирования.
Городской совет уже утром 20
августа информировал
население о своем решении не
поддерживать ГКЧП. Автобусы
для перевозки людей в Москву
получить не удалось,
добровольцы добирались к центру
событий как могли. Город
получал информацию об
истинном положении дел через
городской совет (зам.
председателя О.П.Белецкая) и
"Демроссию".
Биологический центр
АН СССР, г.Пущиноу
информация от предгорсовета
В.В.ДЫННИКА
Сейчас в институте очень
мало народа - около 100 человек.
Остальные в разъездах, в
отпусках. Но около 20 человек,
пятая часть, ушли к "Белому
дому". Практически вся
молодежь, которая была в наличии.
Все они стояли 20-21 августа в
оцеплении. Ребята взяли на
себя снабжение санередствами -
ватой, бинтами, готовили
повязки. Приготовили бутылки
с бензином, затыкали их
фитилями, чтобы можно было
поджечь. Это было
единственное оружие.
19 августа Галя Тимохина
была недалеко от Манежной
площади. Около 16.00 увидела,
что параллельно Калининскому
проспекту к Манежу
направляются танки. Галя повисла на
пушечном стволе. Ребята из
танка сказали, что они из
Таманской дивизии, их
подняли но тревоге и отправили в
Москву. Они ничего не знали о
событиях. Шли исполнять
приказ. Пятьдесят минут
продолжалось объяснение. Солдатам
дали листовки - чтоб знали,
куда они ехали и приехали.
Машина в конце концов
развернулась и уехала. Потом
этот танк видели у "Белого
дома", он охранял здание.
Институт молекулярной
биологии АН СССР,
сообщила
В.ГРЕЧКО
В основном в организации
поддержки "Белого дома"
участвовали активисты Клуба
избирателей АН. Размножали
листовки на ксероксе,
вывешивали в институте,
распространяли в городе (Г.
Горохов, Н. Полянский,
В.Кузнецов). Две Тани - Ребрик и
Шевченко - собирали вату и
марлю для народного госпиталя
у здания ВС РСФСР. Добыли
из запасов гражданской
обороны противогазы (по слухам -
около 1500) и отвезли на
Краснопресненскую
набережную. Многие дежурили там
сутками.
Один из отделов
(органической электроники) в первый
же день объявил забастовку,
которую отменили, когда
ситуация улучшилась.
В охраняемой (режимной)
части института листовки не
вывешивали (а может быть, их
очень быстро срывали).
Институт
химической физики АН СССР,
информацию передал
К. МУРАНОВ
Первым принес обращение "К
гражданам России" инженер
Аркадий Иванов. Он и
И.С.Кондакова читали его
сотрудникам в проходной,
потому что был всего один
экземпляр.
Институт давно не получает
перевязочных средств в той
мере, как того требует его
специфика. Бинты приносили из
дома и везли к "Белому дому".
У здания ВС России дежурили
профессор Е.А.Коваленко,
полковник в отставке начальник
репроцеха Б.Г.Кекелия, завлаб
А.А.Чирков, старший научный
сотрудник И.М.Ларина и
многие другие. Старший научный
сотрудник Ю.В.Суханов трое
суток проработал в народном
госпитале.
Институт
медико-биологических проблем
МЗ СССР,
сообщил А.МАРКИН
Совет трудового коллектива и
активисты "Демроссии"
вывешивали листовки и
распространяли информацию,
организовывали добровольцев
для защиты здания ВС
РСФСР.
До 12 часов утра 19.08 были
отключены внутренние
телефоны. Других режимных
мероприятий сотрудники не
отметили.
Институт биофизики
МЗ СССР,
сообщила М. КАДОМЦЕВА
Активисты "Демроссни"
К.Калакуцкий, Ю.Маторин,
Я.Рабинович, Терехова
ксерокопировали Указы и
обращения руководства России,
вывешивали их на стендах.
Иногда листовки исчезали (то
ли кто-то хотел прочитать
повнимательнее, то ли текст не
нравился).
А. Вольфсон с друзьями
строили баррикады из мусор-

ных баков. На них крупно
написали: "Мины".
Подъезжавшие машины военной
автоинспекции разворачивались и
отправлялись обратно.
Институт биохимии
АН СССР,
передал Д.СЕРГЕЙЧЕВ
Институт, входящий в концерн
"Фазотрон", в последнее время
потерял много бюджетных
заказов. 19 августа утром многим
своя рубашка оказалась ближе:
ну вот, теперь-то заказы
появятся. Руководство ни по
внутренней трансляции, ни
как-нибудь иначе явно своей
позиции не высказало, но
категорически запретило выход
за территорию в рабочее
время, угрожая на следующий
день уволить нарушителей.
Начальник отдела режима
Н.В.Балан и замдиректора по
кадрам В. И. Назаров мешали
развешивать листовки, срывали
их. Главный режимщик
"вышел из окопов" и лично
следил, кто уходит. Но люди все
равно уходили и шли на
Краснопресненскую набережную.
Институт радиостроения,
сообщил М.СИЛИН
"Московская трибуна" - клуб
интеллигенции Москвы,
созданный по предложению
А.Д.Сахарова для борьбы за
демократические принципы
перестройки. Сопредседатель
правления Клуба С.И.Аленико-
ва-Волькенштейн рассказала,
что 20 августа "Московская
трибуна" собралась в
помещении журнала "Новый мир" и
приняла следующее
обращение, которое потом
распространялось в виде листовки и
было передано по радио
"Свобода":
«Дорогие соотечественники!
Над Россией, над Советским
Союзом нависла страшная
угроза. Самозванный Комитет
1 Чрезвычайного Положения
арестовал законного
Президента СССР М.С.Горбачева,
совершил
военно-государственный переворот и захватил
власть. Комитет этот,
возглавляемый подставным лицом,
представляет
военно-промышленный комплекс, генералитет,
тайную полицию. Комитет
якобы спасет страну от
катастрофы. В действительности,
никакая катастрофа стране не
угрожала, напротив,
обстановка начала
стабилизироваться, был готов для подписания
Союзный договор. Если бы не
провокации, организуемые
силами армии, КГБ и МВД,
выход из кризиса произошел
бы еще быстрее. Лживая
демагогия ГКЧП стремится скрыть
реальную угрозу террора,
нового ГУЛАГа. Именно
незаконный Комитет ведет страну к
катастрофе. Для нас, членов
"Московской трибуны",
сегодня решается вопрос о чести и
достоинстве советского
интеллигента, советского
гражданина. Отступив сегодня - не
отмыться от позора вовек. Мы
требуем немедленной отмены
чрезвычайного положения и
роспуска неконституционного
Комитета. Его члены, люди,
заинтересованные только в
личной власти и благополучии,
должны быть наказаны.
Президент М.С.Горбачев должен
вернуться к исполнению своих
обязанностей. Мы полностью
поддерживаем честную и
мужественную позицию
Президента России Б.Н.Ельцина и
его соратников и приступаем к
бессрочной политической
забастовке. Мы призываем
интеллигенцию, весь народ РСФСР
и остальных республик
поддержать наши требования».
Члены клуба "Московская
трибуна", 22 подписи.
20 августа 1991 г.
Все три дня не умолкали редакционные телефоны, читатели-
немосквичи узнавали, что творится в столице. К часу дня 19
августа наш редакционный ксерокс выдал первые сотнн листовок с
обращением руководителей РСФСР "К гражданам России".
На Краснопресненской набережной сотрудники "Химии и жизни"
встретили десятки знакомых - из Университета и ИНЭОСа, Мен-
делеевки и Карповки. У "Белого дома" ребята из нашей студии
научной журналистики интервьюируют омоновцев, вставших на
защиту российского парламента:
- А вам уже приходилось стрелять в людей?
- На поражение, к счастью, нет. По колесам, правда, стрелял.
- Но ведь можно промахнуться: целил по колесам - попал в стекло,
а за стеклом голова...
- Профессионал не может промахнуться.
- А если здесь придется стрелять на поражение?
- У нас нет другого выхода. Пути назад нет.
У другого подъезда молодой парень держал речь о грядущем суде
над заговорщиками - всех их надо расстрелять, и чем раньше, тем
лучше. Мы с ним категорически не согласны: организаторов путча
надо судить как военных преступников, приговорить к смертной
казни, помиловать и отправить в колхоз во главе со Стародубцевым
- пусть поработают!
Толпа хохочет. Тогда на руках путчистов еще не было крови, еще
живы были Дима, Володя, Илья...
Мы нашли рисунки и стихи Ильи Кричевского - хотим
опубликовать их у нас в журнале.
Еще мы напечатаем записки давнего нашего друга и автора,
одного из лидеров "Демократической России" Ильи Заславского,
который, кстати, все эти трое суток проработал в "Белом доме".
Едва отоспавшись после проведенных на баррикадах бессонных
ночей, мы начали готовить интервью с Павлом Бурцевым -
тридцатидвухлетним хирургом нз ВНЦ хирургии. Он организовал
у "Белого дома" народный госпиталь, где днем и ночью
непрерывно дежурили более двухсот московских медиков...
В первый день путча, 19 августа, Елена Георгиевна Боннэр в
интервью корреспонденту радио "Свобода" сказала, что
противостоять хунте сможет только рабочий класс, на
интеллигенцию надежды нет.
Слава Богу, на этот раз она ошиблась!

Аналогии
Куда вывезет
кривая
Ван-дер-Ваальса
Кандидат технических наук М. . МАГОМЕДОВ
Распад Союза на суверенные части,
который стал неожиданностью для зачинателей
перестройки, не удивил изучающих фазовые
переходы в конденсированных веществах.
Каждый человек воспринимает окружающий
мир через систему привычных ему
представлений. Поэтому читателям «Химии и
жизни», наверное, будет интересно
взглянуть на процессы, происходящие в стране,
сквозь призму термодинамики фазовых
переходов.
Рассмотрим переход из твердого
состояния (которым вполне можно моделировать
общество в эпоху «застоя») в жидкое
состояние (которое будет отображать
«обновленную» общественную структуру).
В жидкости, как известно, у каждой частицы
несколько большая свобода движения, чем в
кристалле. Вряд ли найдется хотя бы один
читатель, который не видел такого
фазового перехода — плавления.
Но при плавлении можно наблюдать
явление фрагментации кристаллов, обнару-

же иное Ю. И. Петровым в шестидесятых
годах. Суть его такова: если нагревать
кристалл под давлением, то при подходе к
температуре плавления он распадается на
куски. Причем число атомов в каждом
фрагменте не превос ходит некоторой
величины Ыф, которая различна для разных
веществ и зависит от давления Р. Отметим,
что если Р=0, кристалл не
разваливается, а целиком переходит в новую
фазу. Физическая причина фрагментации
состоит в том, что вблизи точки
плавления микрокристаллы термодинамически
стабильнее, чем массивный кристалл, то есть
лучше могут сохранять прежнюю
структуру-
Перенесемся теперь в наше
многострадальное общество. Для начала определим
понятия, аналогичные давлению Р и
объему V, приходящемуся на «атом»
системы, то есть на
среднестатистического гражданина. Очевидно, объемом атома
можно считать совокупность тех реальных
свобод, которые имеет в обществе этот
среднестатистический гражданин.
Определим, что называть «давлением». Какой
фактор уменьшает совокупность реальных
свобод граждан? Давайте уподобим давлению
величину прожиточного минимума. В самом
деле, чем больше нам надо тратить, чтобы
выжить, тем тяжелее нам живется, тем
меньше остается свободы в выборе пищи,
одежды, развлечений.
В координатах Р—V область фазового
перехода представляет собой так называемую

петлю Ван-дер-Ваальса (см. рис.). Ее можно
найти в любом учебнике по
термодинамике. Строго доказано: если с ростом
объема давление уменьшается, то система
устойчива. Если же с ростом V растет и Р, то
система неустойчива и малейшая
флуктуация может привести к резкому переходу ее в
устойчивую при данном давлении фазу.
Такое состояние соответствует участку БГ
на диаграмме. Например, если давление и
объем системы соответствуют точке В,
малое возмущение переведет систему либо в
точку А, либо в точку Д. В первом случае
объем системы скачком уменьшится, во
втором — скачком увеличится.
А теперь давайте подумаем, как это
отразится на нашей шкуре. Если с ростом
предоставляемых свобод прожиточный
минимум уменьшается (то есть средний
гражданин может прокормиться на все меньшую
сумму), то такое состояние общества
будет устойчивым. Если же дышать
становится вольнее, но растет и прожиточный
минимум (рост цен, инфляция), общество
даже от слабых потрясений скачком
может перейти либо в старое, либо в
новое состояние. В результате такой
«революции» совокупность свобод его членов
в первом случае резко сократится, а во
втором — так же резко возрастет.
То, что общество наше в условиях
одновременного раскрепощения граждан и
ухудшения их жизни нестабильно, ясно
без всякой термодинамики. Достаточно
поглядеть вокруг и почитать газеты. Аналогия
лишь подтверждает, что опасность
свалиться в диктатуру реальна, как, впрочем,
и то, что надежды на быстрый прорыв к
демократическому обществу не беспочвенны.
Вот только куда именно рванет страна от
возможных потрясений, не предскажут ни
политологи, ни термодинамики.
Аналогия поможет нам понять, как будет
«плавиться» СССР дальше. Теория
утверждает, что этот макрокристалл должен
закономерно распадаться на куски старой
твердой фазы (то есть на суверенные
социалистические республики), которые
будут оттаивать поодиночке. И никакой
референдум здесь не поможет.
А что же поможет? Фрагментация
уменьшится, если снизить Р либо если удалить
систему из области неустойчивости,
изменяя V. Уменьшить прожиточный минимум
до нуля не реально. Он равен нулю только
при коммунизме, а это такое же
недостижимое состояние, как идеальный газ.
Следовательно, целостность нашего общества
будет определяться уровнем свободы.
Есть два пути. Первый — «зажать» V и
перейти в старую твердо-застойную фазу,
где при дальнейшем ограничении свобод
резко пойдет вверх и давление
прожиточного минимума. Не радует...
Второй — быстро увеличивать V. Кривая
Ван-дер-Ваальса вывезет нас из
неустойчивого состояния в новую, более свободную
фазу, где величина Р снова будет
уменьшаться по мере роста V. Кривая эта
горбатая, обществу придется пройти через
состояние с максимумом Р. До некоторой
точки (на рисунке — Г) цены будут расти.
Эта точка и станет переломной, и общество
должно пройти через нее, чтобы выбраться
из старой «твердой» фазы.
И вот что важно. Эксперимент
показывает: после плавления фрагментация
сменяется консолидацией. Консолидация
становится тем сильнее, чем дальше уходит
система от области фазового перехода.
Распад СССР во время перестройки
напоминает закономерный термодинамический
эффект, присущий системе
взаимодействующих атомов при фазовом переходе
кристалл — жидкость. Теория фазовых
переходов развивается уже давно, имеет мощ-
t ный аналитический аппарат. Может, стоит
ознакомить с ним наших ведущих
политиков, чтобы легче им было разбираться
в поведении сложных систем в
критических условиях?
Зависимость прожиточного минимума (Р) от
совокупности реальных свобод (V) образует в
области фазового перехода «петлю
Ван-дер-Ваальса»
^шуОт редакции. А если уж совсем всерьез,
" то очень хочется большой свободы при
маленьком прожиточном минимуме.
На с. 4—5 — рисунок О. ДОМЬЕ

последние известия
Первое
из «Менделеевских
сообщений»
^ интезирован палладие -
выи комплекс,
сохраняющим в виде лигандов
четыре активных дифе-
иилкарбена.
CPha
CPhz
Карбены — фрагменты молекул, содержащие
двухвалентный углерод,— чаще всего обсуждаются
химиками-органиками как эфемерные, неспособные к
самостоятельному существованию промежуточные частицы реакций.
Для тех же, кто изучает комплексы переходных металлов,
карбен — вещь вполне реальная, могущая сколь угодно
долго «сидеть» на атоме металла в качестве лиганда,
сходного с общеизвестной окисью углерода (СО).
Работа, опубликованная группой советских
исследователей в феврале этого года, помогает перекинуть мостик
между двумя несхожими карбеновыми ипостасями. Им
удалось превратить ацетат палладия, связанный с СО, в новое
соединение, в котором место СО занимают дифенил-
карбены,— для этого был использован дифенилдиазометан:
Pd.,(COL (OCOCH3L+4Ph2CN2 >
* РсЫСРп2L (OCOCH.*L+4CO+4N2.
(I)
Комплекс (I), структура которого показана рядом,
недвусмысленным образом демонстрирует, что спрятанный
в его составе карбен сохраняет почти всю свою
недюжинную потенцию. При действии водорода он легко
превращается в дифенилметан Ph2CH2, а при кипячении с гексе-
ном-1, как и положено карбену, «прицепляется» к двойной
связи:
(I) +С4Н7СН=СН2 » CtH7CH— СН2.
\ /
CPh2
В этой работе многое — впервые. Впервые получен
палладиевый комплекс с карбе новым лигандом. Карбен
впервые «пересажен» с палладия на молекулу олефина.
А еще результаты этого исследования опубликованы
на странице самого первого номера журнала, о котором
стоит сказать особо. Фамилии авторов (некоторые из них
знакомы читателям «Химии и жизни») напечатаны не
по-нашему: Т. A. Stromnova, I. N. Busygina, D. I. Kochubey and
1.1. Moiseev. И все же журнал — лишь наполовину
иностранный. Читателям-химикам полезно запомнить его название
«Mendeleev Communications». Это — новое совместное
издание Академии наук СССР и Королевского химического
общества Великобритании. Выпускаемый на английском
языке, он предназначен, как написано в представлении,
для быстрой публикации «предварительных сообщений,
содержащих новые принципиально важные результаты по
общим и специальным вопросам химии, требующие
срочного опубликования и представляющие интерес для
широкого круга специалистов. По характеру и стилю
публикаций близок издаваемому Королевским обществом
журналу "Chemical Communications"».
Для сведения будущих авторов — адрес советской
редакции «Менделеевских сообщений»: 117871 ГСП-7 Москва
В-437, ул. Миклухо-Маклая, 16/10, Институт
биоорганической химии им. М. М. Шемякина.
В. ЗЯБЛОВ
7

Наблюдения
Состояние
химической
науки в СССР
Обращение к ученым Запада
Роальд ХОФФМАН,
лауреат Нобелевской премии
по химии
Недавно я провел десять дней в
Советском Союзе — читал
лекции, преподавал студентам. Эту
страну я хорошо знаю, так
как в 1960 году учился (по
обмену студентов) в
Московском университете и работал
вместе с А. С. Давыдовым над
теорией экситонов.
Я мало что могу добавить
к общей картине положения в
СССР, которую все мы и так
представляем по сообщениям
средств массовой информации.
Сообщения эти — в целом
верные, с учетом обычных
журналистских преувеличений и
субъективного подбора фактов.
Тем не менее я считаю
необходимым рассказать вам о
безнадежно пессимистичном
настроении молодых химиков в
СССР и предложить некоторые
пути помощи им с нашей,
американской стороны.
Очереди в магазинах длиннее,
а пищи в них меньше, чем
когда-либо за последние
тридцать лет. Телеэкран поражает
открытостью рекламы, прямой
трансляцией дебатов в
советском парламенте,
разоблачениями коммунистических грехов,
религиозными передачами,
эмигрантскими произведениями —
словом, все, буквально все, что
когда-то было запрещено, ныне
разрешено. (Профессор Хофф-
ман уехал домой в конце
декабря 1990 года.— А. П.)
Тем временем страна
распадается, усугубляются этнические
конфликты, экономика на грани
паралича. В советских
химических лабораториях реагенты
и растворители никогда не были
в изобилии, а теперь подходят
к концу и тщательно
припрятанные запасы. Бартерная
система поставок разрушительна,
ибо поставщики требуют
больших денег либо просто
выключаются из системы,
преобразуясь в поисках пока
несуществующего рынка сбыта в
кооперативные и частные
предприятия. На глазах тают
запасы химикатов: от тетрагидро-
фурана до диметилсульфоксида,
от материалов для
хроматографии до простой бумаги. Мои
советские друзья утверждают,
что из-за отсутствия реактивов
химические исследования в их
стране полностью остановятся
к концу 1991 года.
Проводить химические
исследования в Советском Союзе
никогда не было легко. Но,
работая в тяжелых условиях,
талантливые люди доказывали,
что желание искать и
исследовать новые молекулы
способно преодолеть трудности.
Поэтому советские исследования
всегда отличались не рутинной
проработкой, а изобретательностью,
и советские коллеги были
настроены оптимистично, потому
что им было открыто окно в мир
химии, хотя они и не .могли
свободно общаться с нами.
Из того, что я увидел
сегодня, самое пугающее —
безнадежный пессимизм молодых
ученых. Они видят, как их
духовное убежище — мир
современной химии — разрушается
на глазах. Они мрачно шутят,
их черный юмор доходит до
того, что для страны было бы
лучше, если бы во второй
мировой войне победил нацизм.
Чем же им помочь?
Разумеется, нужны и персональная
помощь, и правительственная
поддержка. Но мне кажется,
что мы, их собратья по
профессии, должны сделать как
можно больше для поддержания
духа талантливых, одаренных
молодых коллег из СССР,
впавших в отчаяние.
Вот что я предлагаю.
Поддерживайте личные связи.
Если вам попадется интересная
советская работа, напишите
автору об этом. Посылайте
оттиски и препринты.
Включайте советских
выпускников в наши аспирантские
программы. Вспомните, сколько
оживления, изобретательности,
интересных идей принесли нам
аспиранты из Китая.
Предоставляйте места в
наших постдоковских
программах молодым советским
кандидатам наук, которые до
недавнего времени (в отличие от своих
завлабов) не имели
возможности путешествовать.
Предусматривайте фонды для
посещения советскими учеными
собраний Американского
химического общества и Гордонов-
ских конференций.
Открывайте каналы
электронной почты с СССР
(соглашение уже подготовлено). Сейчас
обычной почтой письмо между
нашими странами идет от
одного до двух месяцев.
Для более эффективной
помощи «усыновляйте» советские
университеты и промышленные
лаборатории на
территории США.
Учреждайте расчетные
отделы в библиотеках, с помощью
которых советские коллеги
могли бы надежно получать копии
научных статей. К ним научная
периодика поступает на полгода
позже, а многих западных
журналов, издаваемых на
коммерческой основе, просто нет в
их библиотеках.
Составляйте списки
реагентов, необходимых для
фундаментальных исследований, и
продумайте систему их
доставки, не мешающую торговым
связям организаций СССР и США.
Но более всего наши
советские друзья нуждаются в
личных контактах, в
информации. Им важно ощущать, что
американские химики знают о
них и их работах и
понимают те трудности, с
которыми советские коллеги
сталкиваются. Им нужно помочь
включиться в нашу систему:
объяснить, как писать
«резюме» (научно-биографическую
справку), куда обратиться для
поступления в американские
университеты, рассказать, как
заполняются постдоковские
вакансии. Им нужна информация,
где можно получить те или
иные реактивы. Мы должны их
заверить, что статьи могут
публиковаться в журналах
Американского химического общества,
даже если у авторов нет
валюты для оплаты
публикаций. Пишите им письма, даже
если на их пересылку уйдут
месяцы. Они потеряли надежду
на получение наших препринтов.
Пожалуйста, давайте
поможем им!
«Chemical and Engineering
News»,
1991, № 3
Перевел с английского
А. Л. ПАСЫНСКИЙ
8

liorfejHbie совет-
> 1ика\
Попытка —
не пытка
Дорогие соотечественники!
Через пару лет заработает закон
о свободном въезде и выезде из
СССР. В связи с этим многие
попытаются перебраться на
Запад с целью подзаработать да
и мир посмотреть. Я живу в
Германии уже более пяти лет и
накопил, как мне кажется,
достаточный опыт, чтобы поделиться
им с вами.
Скажу сразу — здесь вас
никто не ждет. В Германии уже
около 10 миллионов
иностранных рабочих и специалистов.
И это при численности
населения 60 миллионов.
Конечно,
высококвалифицированные специалисты имеют
шансы хорошо устроиться. Но
Социальная компетенция
как велики эти шансы? Как
правило, одно вакантное место
собирает сотни, если не тысячи
соискателей. Из них выбирают
10—20 человек, которых фирма
за свой счет приглашает на
собеседование. В конкурсную
комиссию входят не только
специалисты фирмы, но и
приглашенные ею психологи, юристы,
экономисты. Здесь очень
серьезно относятся к кадровой
политике, так как кадры решают
все. Сама беседа служит тестом
на надежность,
психологическую устойчивость, гибкость,
прозорливость, способность
самостоятельно решать трудные
задачи. Что касается
компетентности, то она включает не
только современное знание
предмета и методов, но и владение
английским языком (надо уметь
говорить, понимать и писать
научные работы), а также
свободно ориентироваться в
современных системах коммуникации
(компьютеры, факсы и т. п.).
Помимо беседы всем предстоит
Знание предмета
Знание методов
.
Критерий
Оценки в дипломе
Специализация
Владение иностранными
языками
Опыт практической
боты
Хобби
Научная степень
Контактность
Представительность
Манера держаться
Способность быстро
шать проблемы
Инициативность
ра-
ре-
Способность доводить
дело до конца
Не
имеет

значения
(%)
0
0
3
2
23
15
0
3
0
0
0
0
Мало
чимый
(%)
5
0
17
7
35
37
1
9
1
0
1
0
Имеет
значение
при


деленных

условиях
14
1
23
15
27
36
3
24
11
0
2
5
Имеет
значение
(%)
71
37
48
67
13
10
68
52
71
43
53
66

Требуется

обязательно
(°/о)
10
62
9
9
2
2
28
12
17
57
44
29
еще отвечать на анкету,
состоящую примерно из 500 вопросов.
Испытательный срок после
заключения письменного
договора на работу составляет 6
месяцев. В это время вы можете
быть уволены по устной жалобе
шефа. Но по истечении
испытательного срока уволить вас уже
не так-то просто.
Чтобы иметь успех на рынке
труда, надо, как говорят здесь,
видеть тренд рынка, или,
по-нашему, попасть в струю. Ваша
цена на этом рынке
определяется тремя важными
критериями, которые на рисунке
представлены в виде шайб. Наиболее
важный критерий — это
социальная компетенция, которая
сама по себе сложна,
многопрофильна и в значительной
степени зависит от требований
фирмы. В таблице перечислена
ценность критериев, которыми
руководствуются работодатели.
Надеюсь, вам ясно, о ком
мечтают немецкие фирмы. Замечу
лишь, что эта статистика
касается относительно молодого
специалиста, до сорока лет. Для
людей более старшего возраста
соответственно и требования
другие, да и найти работу очень
сложно.
Наиболее щепетильный
вопрос — размер вашей зарплаты.
Здесь надо проявить
максимальную осторожность, чтобы
своего не упустить и не
показаться рвачом работодателю.
Вилка зарплаты определяется
соответствующими тарифами и
контролируется профсоюзами и
государством. Поэтому в
беседе с работодателем надо
прежде всего продемонстрировать
свое желание работать. Он сам
кровно заинтересован, чтобы
у вас голова не болела за свое
материальное положение, так
как от этого зависит
производительность труда,
психологический климат в коллективе, а
главное, престиж фирмы. Со
своей стороны он учитывает
стоимость жизни, ваше
семейное положение... В общем,
рынок есть рынок.
Буду рад, если хоть в малой
степени смог помочь вам
правильно сориентироваться, а
значит уменьшить число ошибок и
драм.
Кандидат химических наук
В. А. ЗУ ИОВ
2 Химия и жизнь № 9
9

Новая Россия
Борис ХАЗАНОВ
В прошлом году имя Бориса Хазанова
замелькало перед советскими читателями.
«Искусство кино», «Литературная газета»,
«Библиотека „Огонек"», «Химия и жизнь»
печатали рассказы, эссе этого автора,
интервью с ним. На наших страницах
появилась повесть «Час короля», которую
ранее уже успел узнать и оценить
зарубежный читатель.
К Борису Хазанову у нас особое
отношение. За этим писательским
псевдонимом стоит Геннадий
Файбусович, который долгие годы
был автором и сотрудником «Химии и
жизни». Последние девять лет наш бывший
коллега живет в Германии. Отъезд
с родины — ни с чем не сравнимое
мучительное событие в жизни любого
эмигранта. Этому сюжету посвящены очерки
Хазанова, которые мы предлагаем
вниманию читателя в этом и следующем
номерах журнала.

О чем же мы станем беседовать? У меня, вы
знаете, всего одна идея, и если бы ненароком
в моем мозгу оказались еще какие-нибудь идеи,
они, конечно, тотчас прилепились бы к той одной:
угодно ли это для вас?
Чаадаев — Пушкину
Вот я сижу и в который раз перебираю свои безутешные мысли. Пытаюсь извлечь
из них какой-нибудь окончательный вывод. У меня в мозгу действительно только одна
идея, и о чем бы я ни подумал, все сходится к ней. Я думаю о своей стране и о том,
что такое я сам перед лицом моей страны. Я знаю, что тут решается вопрос всей
моей жизни, ведь если бы это было не так, я воспринял бы феномен этой страны
лишь как более или менее возвышенную абстракцию; я сказал бы себе, что эта страна
огромна, хаотична и разнолика, что ее история несоизмерима с моей жизнью, что она
непостижима, что ее просто нет. И что на самом деле я сопричастен лишь некоторой
эмпирической реальности, более или менее неприглядной, и вопрос в том, чтобы
определить свое отношение к этой реальности, избегая метафизических терминов, таких, как
Россия, русский народ и пр.
В действительности это не так, и я ощущаю эту страну физически, как ощущают
близость очень дорогого человека. И оттого, что я сознаю, до какой степени запуталась,
до какой невыносимой черноты дошла моя жизнь с этим близким мне человеком, я
не нахожу в себе решимости свести проблему к простому вопросу перемены квартиры,
не могу спокойно обдумать, где и на каких условиях я обрету для себя новый очаг.
Мысль о новом супружестве меня не привлекает. Для этого я слишком намучился в
первом браке, да и слишком прирос к своей старой жене. Короче говоря, я слишком
русский человек для того, чтобы всерьез на пятом десятке начинать новую жизнь в
качестве израильтянина, парижанина или американца. Проще всего было бы сказать: эта
страна погибла, и с ней больше нечего делать.
Вот уже по крайней мере три года я вижу себя в невероятной ситуации.
Становится осуществимой мечта, столько лет сосавшая меня: уехать. Уехать вон, бежать,
не оглядываясь, не прощаясь, не тратя времени на сборы и расставания, уехать —
и чем дальше, тем лучше.
Когда-то, сидя в лагере, я представлял себе, что было бы, если бы на десять минут
открыли ворота лагпункта и сказали бы: кому надоело — сматывайтесь. Это было бы
какое-то нечеловеческое столпотворение. Самые знатные лагерные придурки: нарядчик,
помпобыт, завстоловой — побросали бы свои замечательные должности, свои теплые
места и смешались бы с теми, кого совсем недавно отделяла от них социальная пропасть,
не менее глубокая, чем пропасть, отделяющая рабочего от секретаря райкома. И
начальник лагпункта, оперуполномоченный, часовые на вышках и вся псарня растерянно
глядели бы на эту бегущую толпу и, может быть, втайне завидовали бы им, а потом
спохватились бы, что десять минут уже прошло, и с наслаждением заперли бы тех,
кто не успел выбраться.
Я слышу вокруг себя: такой-то уехал. И такой-то уехал. Их становится с каждым
днем все больше. Пустеет вокруг: все меньше остается друзей или тех, кто мог бы
стать мне другом. Правда, такой-то все еще не добился визы, но и он непременно
уедет. Что самое удивительное, этот такой-то до такой степени полон решимости добиться
своего, он так уверен в своей безнаказанности, он настолько сошел с ума, что даже
не помышляет о том, чтобы скрываться. Наоборот: он трубит об этом на всех перекрестках,
говорит и пишет, взывает и настаивает, и похоже, что и его наконец выпустят — чтобы
избавиться от него. «Выпустят!» — вот словечко, сделавшее излишним доводы и
объяснения. Выпускают из клетки, из тюрьмы.
Если бы даже уехало только сто семей, если бы их, этих отпущенников, набралось
всего полтора десятка, ситуация не перестала бы выглядеть невероятной и чудесной,
и такой она останется навсегда для поколения людей, выросших в убеждении, что
покинуть Советский Союз невозможно, как невозможно забросить камень так высоко, чтобы
он не упал обратно. Это поколение, искалеченное страхом, ни в чем не
продемонстрировало так свою увечность, как в своем понимании патриотизма. Ведь ему и в голову
не приходило, что любовь к родине ничего не стоит, если известно, что родину нельзя
покинуть. Оно не могло усвоить ту очевидную для нормального человека мысль, что
условием любви может быть только свободный выбор возлюбленной и что
принудительность патриотизма умерщвляет самую идею привязанности к отечеству. Вы можете сколько
угодно сидеть дома, не чувствуя надобности выйти на улицу, но как только до вашего
2*
11

сознания доходит, что дверь заперта и у вас нет ключа, родной дом превращается
для вас в тюрьму.
Поколение, к которому я принадлежу, знало и, можно сказать, всосало с молоком
матери, что говорить на эти темы не полагается. Самая мысль об отъезде была
преступлением; высказанная вслух, она гарантировала лагерный срок, ибо ставила под сомнение
коронный тезис о том, что мы живем в самом лучшем в мире государстве, где наконец
достигнуто все, о чем мечтали спокон веков лучшие умы. Тут, как всегда, действовал закон
двухэтажности, закон афишируемого и подразумеваемого, и радость по поводу
воплотившихся грез весомо обеспечивалась безмолвным, но внятным предупреждением: а кто
не радуется — пожалеет. Так вечно неунывающий массовик-затейник, называемый
пропагандой, не давал скучать народу — хлопал в два прихлопа и топал в два притопа,
и призывал становиться в круг; а в дверях маячили «розовые лица, револьвер желт».
И вдруг, как бы сама собой, дверь, неизвестно почему, приоткрылась.
Но ведь это были люди, которые выросли в тюрьме. Здесь они учились говорить,
на этом каменном полу ползали несмышленышами. Я знал человека, сидевшего много
лет. Он со страхом думал о приближающемся конце срока. В лагере, что бы ни
произошло, он по крайней мере знал, что ему обеспечена пайка в четыреста грамм и место
на нарах. В лагере прошло полжизни, здесь были его друзья, прошлое, здесь все его
знали и он знал всех. Лагерь бы его отечеством. И он спрашивал себя, что он станет
делать на воле. Кому он там нужен? Я хорошо понимал его. Я знал многих таких,
как он. В конце концов, я и сам когда-то вышел за ворота, испытывая
противоречивые чувства: радость и растерянность. Растерянность была сильнее радости.
Сама собой — хоть и не без помощи властей — возникла теория о том, что нам
нечего делать на воле. Теория, в известном смысле подобная теории о том, что свет
вреден для зрения. Ожила легенда, которая должна объяснить, отчего мысль об
эмиграции сама по себе, независимо от запоров и запретов и независимо от преимуществ
советского строя, невозможна, несообразна, позорна и противоестественна. Легенда эта
состоит в том, что истинно русский человек в силу коренных особенностей своей души
не может жить на чужбине. Не нужен ему берег турецкий, и Африка ему не нужна.
Он скажет: не надо рая, дайте родину мою. Если он писатель, ему не о чем писать,
если он певец, он теряет голос и т. д. в бесчисленных вариациях, как будто не было
или нет за границей русского языка, русской мысли, русского искусства и русской
свободы. Поэтическая версия этого мифа заключается в том, что бесчеловечный Запад
противопоказан идеалистической русской душе, а прозаическая — в том, что за рубежом
придется худо, так как там надо вкалывать. С этой точки зрения все мы являемся
своеобразными инвалидами: не говорим на иностранных языках, ни ступить, ни молвить
не умеем и не умеем трудиться.
Нечего и говорить о том, что коварнейший момент всей этой ситуации тот, что уезжают
евреи. Вопрос нелепым образом обернулся чем-то вроде проверки подлинности. Истинно
русскому человеку лучшего доказательства и не надо. Народное самолюбие, народная
подозрительность, народный патриотизм злорадно тычут в нас пальцами. Тысячи губ
складываются в презрительную гримасу.
«Бегут. А-га! Бегут, как крысы. Что им Россия!..»
И это относительно благородная позиция, ибо в ней как будто содержится признание,
что Россия в самом деле тонущий дредноут; можно встретить смерть, стоя на шканцах,
а можно и спрыгнуть в воду. Я стараюсь вычленить из того, ч*го говорится об эмиграции
евреев, все принадлежащее собственно официальной точке зрения, так как очевидно,
что она не заслуживает вовсе никакого уважения. Но в том-то и дело, что отделить
«официальное» от «народного» нет никакой возможности. На самом деле то, что извергают
газеты, то и есть.
Хочется бежать без оглядки — а куда, не так уж важно.
И не все ли равно, что о нас будут говорить. Ведь мы представители племени, чье дело
при всех обстоятельствах проиграно. Как бы мы ни поступили, о нас скажут дурно.
Что нам терять!
Небо над головой меняет тот, кто бежит за море. Небо, а не душу. Я этот стих
зазубрил с младых ногтей. Страх и впитанное с материнским молоком рабство мешают
нам оттолкнуться от берега. Значит, мы недостойны называться свободными людьми,
недостойны свободы. Как это всегда бывает, мы заслужили свою участь. Но я не желаю
признать себя рабом — и не хочу отрекаться от матери. И я нашел выход. Я
сформулировал для себя главную мысль, но я не виноват, если она покажется абсурдной.
Абсурдная истина порождается абсурдными обстоятельствами.
12

Как-то раз я присутствовал на сессии районного Совета депутатов трудящихся, далеко
от Москвы. Это было одно из немногих собраний такого рода, на которых мне пришлось
побывать, и отнюдь не из тех, на которых принимают важные решения: я вообще не видел
общественных собраний, на которых кто-нибудь что-нибудь решал; и все же я нахожу,
что оно обогатило мой жизненный опыт. Обсуждалось положение дел в колхозах. Выступил
местный прокурор. Он настаивал на решительных мерах, для того чтобы прекратить
продолжающееся под разными предлогами бегство молодежи из села. Этот прокурор,
говоривший с сильным деревенским акцентом и, очевидно, сам происходивший из
деревни, не понимал, насколько нелепо звучали его слова. Но не о нем речь. На сессии
выступила одна колхозница. В отличие от других ораторов она производила впечатление
неглупой женщины. Она говорила о положении в их хозяйстве.
История до смешного напоминала ситуацию царя Авгия, но тут было не до смеха.
Помещения для скота были настолько запущены, что коровы и телята стояли по брюхо
в навозе. Через несколько месяцев они должны были утонуть.
Это была эпоха постановлений о крутом подъеме животноводства. Очистить стойла
не было никакой возможности. Не найдя другого выхода, колхозники с большим трудом
воздвигли новые помещения, а старые бросили.
Я уважаю позицию патриотически настроенной интеллигенции, выражающей надежду,
что рано или поздно некий очистительный поток омоет Россию — эти единственные
в своем роде Авгиевы конюшни. Я только не вижу Геракла, способного выполнить
необходимые канализационные мероприятия. Это не попытка сострить. Все черно впереди,
и никогда еще не было столь ясного сознания всеобщей и невылазной беды, никогда
я не чувствовал так отчетливо, что у всех нас и у наших детей ампутировано будущее.
Мало было мук и унижений, вынесенных нашей страной, и когда-нибудь ее постигнет
оглушительная расплата за то, чем она является сегодня. Спасением был бы, вероятно,
распад империи, возникновение какой-нибудь федерации или возврат к международному
статусу, аналогичному статусу Московского государства,— но это невозможно.
Куда же нам деваться? Бросить все?
Перед глазами, словно галлюцинация, стоит Русь — страна, куда лиса и кот привели
доверчивого Буратино. В этой стране пасутся козы с выщипанными боками, вдоль заборов
робко пробираются шелудивые жители, а на перекрестках стоят свирепые городовые.
«Пр-рава держи!» Сыщики нюхают воздух и подозревают самих себя. В этой стране,
в полицейском участке, за столом, закапанным чернилами, густо храпит дежурный бульдог.
В этой стране было двенадцать миллионов заключенных, и у каждого был свой доносчик,
следовательно, в ней проживало двенадцать миллионов предателей. Это та самая
страна, которую в рабском виде Царь Небесный исходил, благословляя.
«Бегут. Что им Россия!»
Что ж, в определенном смысле — я никогда не был патриотом. В своей стране я
чувствовал себя ссыльнопоселенцем. Я привык стыдиться этой родины, где каждый день
жизни — унижение, каждая встреча — как пощечина, где все — пейзаж и люди —
оскорбляет взор. Но тайное чувство шепчет мне, что этот стыд есть род извращенной
любви.
Не нам воротить нос от этой тьмы и слякоти, мы и сами, как говорится, с конца
копия вскормлены,— сами коротали вечера с коптилкой, потому что керосиновая лампа
была для нас недоступной роскошью. Не об этом речь, а о том, что на этой искалеченной
земле будто бы нашла приют величайшая душевность. На эту душевность указуют нам,
как на некое национальное сокровище, уникальный продукт, вроде паюсной икры, и мы,
дескать, лишимся его, уехав на чужбину. А я вижу всеобщее помыкание друг другом
и презрение к человеческой личности, вижу, как государственные служащие — а в России
все государственные служащие — унижают и обкрадывают каждого, кто мало-мальски
зависит от них, как мужчины топчут достоинство женщин и взрослые оскорбляют детей.
Я вижу, какую ненависть вызывает в нашей стране всякое проявление утонченности —
красота, талант и оригинальность. Все убогое и немудрящее, напротив, приветствуется.
Каждый народ воображением своих писателей создает собственный идеальный портрет.
В данном случае это портрет доброго, мягкосердечного и непрактичного человека, не
умеющего копить и приобретать, наивного и бесхитростного, готового последнюю рубаху снять и
отдать ближнему и превыше всего на свете ставящего правду, которую он понимает как
справедливость. Я спрашиваю себя, насколько этот образ соответствует действительности.
«Бегут!» Народ — советский народ — в нас не нуждается, кем бы мы себя ни объявили:
русскими, евреями или русскими -евреями. По-моему, вопрос не в том, могут или не могут
оставаться в Советском Союзе евреи, еврейская судьба — это только парафраз судьбы
13

интеллигенции в этой стране, судьбы ее культуры, и еврейское сиротство есть символ
иного, духовного одиночества, порожденного крушением традиционной веры в «народ».
Раньше все обстояло проще: существовало деспотическое правительство и народ, который
простирал к нам руки, взывая, как предполагалось, о помощи. Сейчас — кругом одни
обломки. Я отдаю себе отчет в том, что то, что я говорю, не разделяют многие
интеллигенты еврейского происхождения: ведь им кажется/что они ощутили в себе зов библейских
предков. (Правда, я подозреваю, что по крайней мере для некоторых из них
«национальное самосознание еврейства в СССР» есть особая форма произрастания вбок, когда
не дают расти прямо,— новая форма инакомыслия.) И вовсе я не собираюсь отрекаться
от того, что я еврей. Я еврей самой чистой воды, все мои предки до одного были
евреи. Но в это слово я — для себя — вкладываю другой смысл. Я отстраняюсь
от еврейского изоляционизма не только потому, что не верю в него,— роль евреев
диаспоры представляется мне иной, да и скучно было бы жить «в себе»,— но и потому,
что я не считаю, что оскорбленная и поруганная человечность нашла единственное
прибежище в еврейском народе. Высшим доводом в споре с оскорбленными евреями для
Достоевского, как помним, было то, что «коренной нации» приходится еще горше. Спор,
таким образом, свелся к вопросу, кому хуже; каждая сторона ревниво отстаивала эту
привилегию. Я согласен, что евреи терпят бедствие — еще бы,— а я всегда видел себя
только среди тех, кто терпит бедствие. Но не они одни оскорблены и унижены. Евреи
идут ко дну, потому что идет ко дну Россия. И поэтому я с ней.
Я знаю, что когда я буду лежать на дне сырой и скользкой ямы на Востряковском
кладбище, под дождем, похожим на лошадиную мочу, то и тогда мне будут сниться
бесконечные дороги, лагерные частоколы, оперативные уполномоченные, стукачи и пьяницы.
Меня будет преследовать кошмарный сон о стране, которая, подобно доисторическим
животным, погибла оттого, что она была слишком большой, но последние слова, которые
я оставлю ей, будут написаны по-русски.
В море обломков единственное, за что я могу уцепиться, это русский язык. Веру в
язык я противопоставляю вере в народ — в умершего Бога. Религиозное отношение
к языку кажется мне, впрочем, вполне еврейским.
Скажут: что за безумие твердить о языке без почвы и нации. Я могу ответить на это
только то, о чем я уже писал в другом месте. Патриотизм в русском понимании слова
мне чужд. Та Россия, которую я люблю, есть платоновская идея; в природе ее не
существует. Россия, которую я вижу вокруг себя, мне отвратительна. Но вообразить себя
в среде, где умолкла русская речь, я не в силах. Русский язык — это и есть для
меня мое единственное отечество. Только в этом невидимом граде я могу обитать.
Напрасно думают, что бред умалишенного отгораживает его от мира. Напротив: это
его способ искать связь с миром. В моем одиночестве я знаю только один способ
ломиться наружу. Безумие мое бредит по-русски.
Признаюсь, я не чувствую себя подготовленным к тому, чтобы стать гражданином
Израиля. Я боюсь, что не смогу выполнять требования, которые вправе предъявить к нам
маленькое отважное государство, отбивающееся от врагов, численно превосходящих его
и вдохновляемых низкими побуждениями. Этому государству не нужны плаксивые
погорельцы. Не нужны ему и высоколобые космополиты. Видите ли, между эмиграцией и
иммиграцией есть большая разница, и, со своей стороны, я могу лишь завидовать
счастливцам, толкующим об обетованной земле отцов. Земля моих отцов — та, на которой я
мыкаюсь сейчас. Или вообще никакая.
Я понимаю, что выстроить новые конюшни, а старые попросту бросить, вместо того
чтобы взяться за расчистку,— это есть образец решения проблемы в истинно российском
духе; на языке науки он именуется экстенсивным способом ведения хозяйства. Таким
способом за исторически короткий промежуток были загажены огромные территории.
(Последний пример — освоение целины.) Но в притче с коровниками сокрыто, по-моему,
рациональное зерно. Разумеется, страна уже не может вернуться к былой изоляции,
влияние внешнего мира будет ощущаться все сильнее, и в конце концов все это приведет
к каким-то переменам. Но мы не доживем до подлинного возрождения. Не доживут и
наши внуки. Мы будем влачить жалкое существование лишних людей, техническая
интеллигенция будет мучиться сознанием того, что она служит дьяволу милитаризации,
гуманитарная — проклинать себя за то, что продалась дьяволу демагогии, и в любом
случае мы останемся иудеями в прямом и переносном смысле, презираемые народом
и неполноценными с точки зрения властей. Время от времени нас будут сажать в
психиатрические больницы и лагеря, потом ненадолго нам посветит мартовское солнышко
либерализации, чтобы вновь уступить место ледяным моросящим дождям, и так будет
продолжаться до тех пор, пока все мы вместе с нашими правителями не угробимся
14

в какой-нибудь грандиозной катастрофе — в какой-нибудь бессмысленной войне с желтым
соседом. Нет, для нашего поколения есть другой выход.
История знает Новую Англию и Новую Голландию, знает примеры колоний, которые
со временем, в силу закона обратного действия, подобного действию следствия на
причину, оздоровляли и облагораживали метрополию. Нет надобности заниматься политической,
деятельностью. И бессмысленно обращаться к власти, которая по самой своей природе
не способна нас понять. Но можно основать русскую колонию где-нибудь в Канаде,
Австралии, в Новой Зеландии или вообще где угодно. Давайте сговоримся и махнем
туда все. Там много места — в отличие от этой большой страны, где так тесно.
Пускай в этой Новой России будет только тысяча граждан. Она станет расти, как кристалл.
Там, на новой земле, как на новой планете, мы взрастим нашу свободу, сохраним наш
язык, наш образ мыслей, нашу культуру и нашу старую родину.
Эти грустные размышления о месте человека
на земле появились в отнюдь не самом плохом
для всех нас 1974^м году. О казалось, что
советский человек может законным образом (а не в
качестве «невозвращенца») уехать навсегда за
пределы «социалистического лагеря». Правда,
возможность эта покупалась ценой вынужденного
отречения от родины. Оформить выезд можно было,
только получив приглашение на постоянное
жительство в Израиль — независимо от того, куда
человек на самом деле намеревался попасть.
Этим подчеркивалось, что покидают свою страну
не нормальные граждане СССР, а только
«инородцы».
Возможность отъезда была симптомом
гражданской свободы — слабым, но все же признанием
того, что некоторые граждане имеют право
выбирать место жительства. Любые проявления
симпатии к отъезжающим жестоко
преследовались. Я помню, как после проводов
преподавателя Московского университета сослуживцев
уехавшего подвергли проработкам и
административным карам. Я помню, как мой друг
добровольно ушел с работы за год до
предполагаемой подачи заявления в ОВИР, чтобы
не ставить под удар своих коллег. Решившие
уехать общались преимущественно в своем кругу,
чтобы остающихся не заподозрили в намерениях
последовать их примеру. Разрешение на выезд
получали не все, и каждый подавший
заявление рисковал остаться без работы и без всяких
перспектив на долгие годы.
Это были отнюдь не пустые опасения. Я знаю
одного крупного ученого, специалиста по русской
литературе XVIII-ro века, которого выгнали с
работы и перестали публиковать, после того
как эмигрировали его юная дочь с мужем.
В конце концов был вынужден эмигрировать
и он. Увы, сегодня они с дочерью живут
в разных странах. Уехавший человек должен
был исчезнуть из действительности, из памяти.
На работы ученых-эмигрантов переставали
ссылаться. Рефераты их зарубежных публикаций
ие попадали в реферативные издания ВИНИТИ
усилиями ретивых редакторов.
И все же возможность отъезда, несмотря на
уродливые формы ее воплощения, была
предвестием грядущего освобождения.
За каждым отъездом стояла своя судьба,
свои личные мотивы. Это могло быть
стремление очутиться на земле предков, чтобы обрести
религиозный смысл своего существования. Один
вполне русский человек внезапно объявил в нашем
институте, что теперь он не Павел, а Савел,
и стал активистом движения за отъезд. Я мог
в ответ лишь заметить, что это несколько
запоздалая реакция на обращение апостола Павла.
И в качестве реванша предложил
переименовать Савеловский вокзал в Павелецкий.
Впрочем, активизатором переименования из Павла
в Савла была жена этого сотрудника,
происходившая из сельской глубинки России, где о
существовании избранного народа знали только
по Священному писанию.
Многих людей науки соблазняла возможность
реализовать в эмиграции свои замыслы, войти в
контакт с мировым научны м сообществом, что
было крайне затруднительно в наших пределах.
Для этих людей путь лежал в страны,
расположенные существенно западнее Тель-Авива и
Хайфы, а религиозные мотивы заметной роли
не играли.
В те годы трудности эмигрантской жизни
были еще не опробованы на личном опыте, и
люди ехали с надеждой, что жить «там»
будет, конечно, лучше. Многие считали, что
само разрешение эмиграции есть признак
нормализации жизни и что из страны, разрешающей
свободный выезд, уже нет надобности
отправляться в другую. На фоне умонастроений тех
лет размышления Б. Хаза нова выглядят не
типичными. Он думает не о том, где лучше
устроиться, но о том, где человек может
и должен жить. Родина — это не просто
географическое понятие. Это целый духовный мир,
который человек носит с собой и в себе.
Понятие эмиграции он осмысливает не в
практическом, политическом, национальном или
моральном аспектах, а в контексте предназначения
человека, самого смысла жизни.
Было бы неуместно комментировать эти
мысли — то есть брать на себя их оценку.
Небольшое пояснение необходимо лишь к
биографии автора. Он не включился в поток
эмигрантов 70-х годов. Он решился на отъезд позднее,
летом 1982 г., когда выезд из СССР был
практически закрыт. Но это была уже не
эмиграция, а бегство — после того, как у него
изъяли рукописи его произведений. Разрешение
на выезд было им получено лишь после
личного письменного обращения к Ю. В.
Андропову. Теперь он живет в Мюнхене. Он
продолжает оставаться тем, кем в душе был
всегда — русским писателем.
Ю. ШРЕЙДЕР
Рисунок А. КУКУШКИНА
15

;%>

Соната
для Вселенной
— Не может быть! —
воскликнула Алиса.— Я этому
поверить не могу!
— Не можешь? — повторила
Королева с жалостью.—
Попробуй еще раз: вздохни
поглубже и закрой глаза.
Алиса рассмеялась.
— Это не поможет! —
сказала она.— Нельзя поверить в
невозможное!
— Просто у тебя мало
опыта,— заметила Королева.—
В твоем возрасте я уделяла
этому полчаса каждый день! В иные
дни я успевала поверить в
десяток невозможностей до
завтрака!
Льюис КЭРРОЛЛ.
Алиса в Зазеркалье
Нелегко осознать то, что Земля круглая.
Можно поверить авторитетам и свыкнуться
с этой мыслью, но прочувствовать и
ощутить — вряд ли. С детства мы ходим по
плоским полям и дорогам, а мысль о том,
что Земля — шар, вползает в наше
сознание независимо от опыта и постепенно
укореняется там. Вероятно, это
естественный путь развития науки: с каждым
следующим шагом все меньше удается
«пощупать», попробовать «на зуб», все чаще
приходится верить косвенным
доказательствам и логическим умозаключениям.
Поэтому совершенно необходимо
следовать совету Королевы и учиться верить
в невозможное с детства, поддерживая эту
способность в зрелом возрасте
ежедневными тренировками. Во всяком случае, на
следующих страницах без нее никак не
обойтись: речь пойдет о рождении Вселенной
и о том, как она... Но не будем
опережать события.
ОБЫЧНЫЙ БОЛЬШОЙ ВЗРЫВ
Всего пять-шесть лет назад общепринятой
моделью возникновения и развития
Вселенной был Большой взрыв*. Суть этой гипотезы,
* См. статью А. Семенова «Давным-давно, двадцать
миллиардов лет тому назад», «Химия и жизнь», 1983,
№ 8, и статью Г. Воронова «Такая замечательная
Вселенная», «Химия и жизнь», 1984, № 1.— Ред.
в двух словах, в том, что
пятнадцать—двадцать миллиардов лет назад космос был сжат
в невообразимо крошечном объеме и очень
горяч. С той поры наш мир расширяется.
Есть три основных косвенных
экспериментальных аргумента в пользу Большого
взрыва.
Во-первых, наблюдение за спектрами
далеких галактик, несомненно, указывает на
красное смещение этих спектров, что
свидетельствует об их разбегании.
Во-вторых, в космосе очень много
дейтерия. Откуда бы ему взяться?
Единственная возможность — из термоядерной
реакции слияния протонов с нейтронами.
Температура, необходимая для подобного
слияния, есть сейчас лишь в звездах, но там
после образования дейтерия процесс не
останавливается, а идет дальше — уже сам
дейтерий сливается с дейтерием, образуя более
тяжелые элементы. Говоря на жаргоне
физиков, он «выгорает». То есть сейчас звезды
поставлять дейтерий не могут.
Следовательно, космический дейтерий образовался
раньше — вскоре после Большого взрыва, когда
царили сверхвысокие температуры и
плотности. Дальше термоядерные реакции не
пошли, потому что Вселенная расширилась
и температура упала.
В-третьих, наличие реликтового
излучения — газа ультрахолодных (всего 3 градуса
Кельвина) фотонов, заполняющих всю
Вселенную. Если в расширяющейся и
остывающей Вселенной сохранился такой газ
во всех ее областях, то, значит, много
миллиардов лет назад он был очень горячим.
В теории Большого взрыва этот газ
появляется в момент отделения вещества от
излучения, когда температура падает
настолько, что вещество уже не может
поглощать фотоны и они начинают свой путь
по просторам космоса.
Долгое время эти три аргумента
казались вполне достаточными для того, чтобы
модель Большого взрыва не только была
признана, но и укрепляла свои позиции в
науке. Ее даже стали называть
стандартной космологической моделью. Однако
время шло, новых аргументов «за» не
прибывало, а вот сложностей и неувязок,
связанных со стандартной моделью, становилось
все больше.
ВОПРОСЫ И СОМНЕНИЯ
В основе стандартной модели лежит
сингулярность — так называют состояние с
бесконечно большой плотностью в момент
Большого взрыва. Модель описывает все, что
происходило после нулевого момента
времени, и самый мучительный вопрос для кос-
17

мологов состоит в том, было ли что-нибудь
до этого момента, а если нет — то как и
откуда возникла Вселенная.
Вопрос второй — проблема плоскостности.
Вселенная расширяется, но гравитационные
силы тормозят расширение. Если средняя
плотность материи меньше, чем 2Х
ХЮ~29 г/см3, то расширение никогда не
прекратится, а если она больше этой
величины, то расширение сменится сжатием
и через миллиарды лет вся материя снова
соберется в сгусток с немыслимой
плотностью и температурой. Расчеты по модели
Большого взрыва показывают, что в первые
мгновения после взрыва плотность
вещества должна иметь строго определенное
значение. Если бы плотность была больше на
10— , то Вселенная наша давно
прекратила бы свое расширение и сжалась. А если
бы плотность была на 10~55 меньше, то
космос разредился бы слишком сильно, и
не возникли бы звезды и галактики, и
невозможно было бы зарождение жизни.
Разлетающуюся Вселенную называют открытой,
коллапсирующую — замкнутой, а
расширяющуюся с замедлением расширения —
плоской.
Вопрос о том, по какой причине наша
Вселенная на самых ранних стадиях своей
эволюции имела плотность, близкую к
критической с такой невероятной точностью,
называется проблемой плоскостности Вселенной.
Изучение реликтового излучения
показывает, что родилось оно через сто тысяч лет
после Большого взрыва. К тому моменту
Вселенная была уже достаточно велика,
отдаленные ее области никак не могли
воздействовать друг на друга, поскольку
разлетались с огромными скоростями. Тем не
менее излучение, исходившее изо всех
частей, показывает, что Вселенная была
однородна и изотропна, то есть всюду
имела одинаковую плотность и температуру и
одинаковые свойства во всех направлениях.
Проблема образования галактик —
четвертая. Совершенно неясно, как возникли
галактики: для их зарождения нужны
«затравочные» неоднородности на самых ранних
стадиях эволюции.
Здесь уместно предоставить слово
эксперту — доктору физико-математических наук
Андрею Линде, автору одной из наиболее
интересных идей о развитии Вселенной.
Процитируем его мнение о некоторых
несообразностях стандартной модели.
«Перечисленные проблемы в течение
долгого времени казались почти
метафизическими. Первый вопрос говорит сам за себя,
так как его можно поставить так: «Что
было, когда еще ничего не было?». Что же
касается остальных вопросов, то от них всегда
18
можно было отговориться тем, что
начальные условия во Вселенной по счастливой
случайности были ровно таковы, чтобы в
конечном счете Вселенная приобрела как раз
такой вид, какой она сейчас имеет. Еще
один вариант ответа основан на так
называемом антропном принципе и выглядит
совершенно метафизично: мы живем в
однородной, изотропной Вселенной, содержащей
избыток вещества по сравнению с
антивеществом просто потому, что в
неоднородной, анизотропной Вселенной, содержащей
равное количество вещества и антивещества,
жизнь была бы невозможна, и никто не
задавал бы глупых вопросов».
Есть и другие проблемы, например ба-
рионная асимметрия: все элементарные
частицы имеют в микромире равные права,
и в пекле Большого взрыва они должны
были рождаться с равной вероятностью.
Тем не менее во Вселенной есть вещество
(протоны, нейтроны и электроны) и
практически отсутствует антивещество. Из тех же
соображений непонятно, почему фотонов в
миллиард раз больше, чем барионов.
Словом, ясно, что наступила пора найти
ответы на эти вопросы. Одна из таких
попыток — создание сценария
раздувающейся Вселенной.
РАЗДУВАЮЩАЯСЯ ВСЕЛЕННАЯ
Главная изюминка этого сценария — идея
о том, что в начале эволюции
Вселенная находилась в неустойчивом состоянии,
характеризующемся большой плотностью
внутренней энергии. Затем Вселенная
переходит из неустойчивого состояния в
состояние с более низкой энергией вакуума, при
этом выделяется колоссальная энергия.
Такая Вселенная, согласно уравнениям
Эйнштейна, должна была расширяться
экспоненциально, то есть невероятно быстро. Во
время фазового перехода из одного
состояния вакуума в другое вся энергия
переходит в тепло, и Вселенная разогревается
до еще более высокой температуры, после
чего эволюция Вселенной описывается
стандартной моделью Большого взрыва.
Введение промежуточной стадии
экспоненциального расширения (которое и названо
раздуванием) оказалось весьма важным для
формирования модели крупномасштабной
структуры Вселенной.
Итак, существование Вселенной
приобретает черты сонатной формы, и можно
выделить три части сценария. Первая — бурное,
взрывное аллегро — сингулярность и
Большой взрыв. Вторая — невероятно быстрое
громкое престо — экспоненциальное разду-

вание за счет внутренней энергии вакуума.
Третья — затихающее и замедляющееся
анданте — расширение Вселенной после
перехода энергии вакуума в тепловую.
Получается не сценарий для Вселенной, а
настоящая соната Вселенной. Остается лишь найти
композитора, чтобы переложить ее на язык
семи нот!
Попробуем чуть подробнее разобраться,
как и почему происходит грандиозное
раздувание Вселенной. В поисках объяснения
придется перенестись от невообразимо
большого к немыслимо малому. А именно —
к элементарным частицам, поскольку
именно на этом уровне организации материи
запрятан ответ. Не раз уже приходилось
убеждаться, что практически все проблемы
космологии оказываются тесно связанными
с закономерностями и законами микромира.
Одно из важнейших понятий
микромира — вакуум. Это отнюдь не пустота, а
сложное физическое явление*.
ИЗ ОДНОГО ВАКУУМА — В ДРУГОЙ
Одна из основных идей, на которых
базируются современные теории элементарных
частиц,— идея спонтанного нарушения
симметрии. Такое нарушение приводит к
возникновению во всем пространстве полей
нейтральных частиц, названных по имени их
изобретателя Питера Хиггса из Эдинбурга
хиггсовскими полями. Эти поля до сего дня
не обнаружены в эксперименте, но
благодаря им все элементарные частицы
приобретают массу.
Вакуум — это состояние с наинизшей
энергией, но бывают энергетические кривые
с несколькими минимумами (см. рис.).
Может так случиться, что после Большого
взрыва реализуется вакуум со значением
поля (р=0. Благодаря колоссальной темпера-
• См. статью А. Семенова «Что такое пустота?», «Химия
и жизнь», 1982, № 7.— Ред.
■VI
0
\
i
л. Г *Ш
' t
Зависимость потенциальной энергии поля <р от
его величины
туре в первые мгновения после взрыва
появляется вероятность тоннельного перехода
из этого минимума в минимум с более
низкой энергией. Поскольку поле (р
пронизывает все пространство, то при переходе
его в вакуумное состояние с меньшей
энергией выделяется колоссальная энергия. При
этом Вселенная экспоненциально
расширяется (приготовьтесь услышать невероятное!)
в 10800 раз. Такое число можно только
написать. Представить, что за ним кроется,—
невозможно. Просто надо поверить, что так
следует из расчетов.
ПРОБЛЕМЫ СНЯТЫЕ
И ОСТАВШИЕСЯ...
Крошечный пузырек после
экспоненциального расширения достигает размеров,
превышающих наблюдаемую часть Вселенной —
1028 сантиметра, поэтому нет проблемы
горизонта: в пузырьке была одна температура и
плотность — все остается однородным и во
всей видимой Вселенной.
Интересно, что при переходе из одного
вакуума в другой квантовые флуктуации
поля (р не исчезают, а усиливаются,
поскольку растет величина поля от 0 до (p=q*).
В конечном счете из-за этого и
появляются неоднородности в плотности вещества
Вселенной. Из таких неоднородностей
образуются в дальнейшем галактики.
Из-за квантовых флуктуации поля в
разных пузырьках могут возникать разные
минимумы энергии. Как следствие —
рождаются элементарные частицы различных видов и
различные типы симметрии. Таким образом,
после раздувания Вселенная как бы
разбивается на разные мини-вселенные. В них
могут появляться даже пространства различной
размерности. Но еще Эренфест отметил,
что планеты, атомы, молекулы существуют
лишь в четырехмерном
пространстве-времени. Для пространства большей размерности
гравитационное и электростатическое
притяжения быстро убывают с расстоянием, и в
таких обстоятельствах невозможны связанные
состояния вроде планетарных систем или
атомов. С другой стороны, в пространствах
с размерностью меньше четырех
гравитационное притяжение между удаленными
телами вообще отсутствует. Поэтому мы и
живем на «обитаемых островах» во
Вселенной, четырехмерность пространства внутри
которых делает наше существование
возможным.
Привычный взгляд на Вселенную, как на
нечто в целом однородное и изотропное,
сменяется представлением о Вселенной
островного типа, состоящей из многих
локальных однородных и изотропных мини-все-
19

ленных, в каждой из которых энергия
вакуума, свойства элементарных частиц и даже
размерность пространства могут быть
различными.
Именно сценарий раздувающейся
Вселенной объясняет, почему наше пространство
четырехмерно.
Экспоненциальное расширение позволяет
решить проблемы горизонта, плоскостности,
объяснить однородность и изотропию.
Появляется надежда понять барионную
асимметрию, поскольку, как было сказано, в
разных пузырьках физические процессы и даже
свойства элементарных частиц могут быть
совсем непохожими.
Одна из наиболее трудных
космологических проблем — общая космологическая
сингулярность. Попросту говоря, вопрос:
«Как из ничего возникла Вселенная?». К
сожалению, раздувание не проясняет
ситуацию. Экспоненциальное расширение —
вторая часть сонаты для Вселенной, а вопрос
возникновения вынесе н в первую ее часть
и пока остается без ответа. Есть
несколько гипотез о том, как могла бы
рождаться Вселенная в результате квантовой
флуктуации, но вероятность такого события очень
мала.
Раз уж мы вспомнили о сонатной форме,
то надо признать, что соната у нас не
совсем обычная: первая ее часть длится от
момента Большого взрыва до 10~ доли
секунды, когда температура Вселенной
понижается до 10й—10 5 ГэВ (это около 1024
градусов). Тут происходит фазовый
переход с нарушением симметрии, и
начинается вторая часть — экспоненциальное
раздувание, но и оно длится совсем недолго,
до 10~ доли секунды. Зато третья часть
протянулась на миллиарды лет. И даже в
третьей, наиболее привычной нашему
сознанию части до сего дня есть немало
темных мест. Одно из них связано с тем, что
плотность вещества во Вселенной
измерена с большой неточностью. Поэтому неясно,
сменится ли расширение Вселенной
сжатием или она будет расширяться вечно.
Мало того, большая часть вещества не
видна, она лишь чувствуется по косвенному
гравитационному воздействию на видимую
материю. Ее так и называют — «скрытая
масса» или «темное вещество», но об этом —
отдельный разговор.
МИКРО И МАКРО
За последние годы пути физики
элементарных частиц и космологии пересекались
десятки раз. Одна наука проверяла другую,
дополняла, уточняла, и получалось, что одна
без другой существовать не могут. Мало того,
теории Великого объединения*,
предсказывающие объединение электрослабого и
сильного взаимодействий, говорят, что
произойти это должно при энергиях 1014—1015 ГэВ.
Энергия современных ускорителей «всего»
1000 ГэВ, и можно надеяться, что ее
удастся увеличить раз в двадцать, максимум —
в пятьдесят. Однако до энергии Великого
объединения наверняка с Земли не
дотянуться. А заглянуть в область таких энергий
просто необходимо. Ведь именно такие
энергии царили во Вселенной в момент
начала второй части сонаты —
экспоненциального расширения.
Вселенная становится уникальной
лабораторией для проверки теорий
элементарных частиц. И наоборот, развитие и само
существование Вселенной, как показывает
сценарий раздувания, определяются
законами микромира и закономерностями
взаимодействия элементарных частиц и квантовых
флуктуации вакуума. Надо только
научиться отыскивать следы прошлых катаклизмов
в сегодняшнем космосе. Не могу
удержаться от того, чтобы не процитировать
великолепное высказывание космолога,
бельгийского аббата Жоржа Леметра: «Эволюцию
мира можно сравнить со зрелищем
фейерверка, который мы застали в момент, когда
он уже кончается: несколько красных
угольков, пепел и дым. Стоя на остывшем пепле,
мы видим медленно угасающие солнца и
пытаемся воскресить исчезнувшее великолепие
начала миров».
Прекрас ный, хоть и немного грустный
образ нашей сегодняшней Вселенной,—
пепелище. В дополнение к нему хочу
предложить свою музыкальную аналогию:
слушая третью часть сонаты для Вселенной,
надо так проникнуться гармонией, чтобы
суметь угадать звуки ее первых частей. Это
невероятно трудно, но на этом нелегком
пути ощущаешь как никогда единство
всего сущего — от мельчайших частиц до
огромных галактик.
А. СЕМЕНОВ
На с. 16 — репродукция картины
Р. МАГРИТА
•См. статью «Возможно ли Великое объединение?»,
«Химия и жизнь», 1983, № 6.— Ред.
20

|4f
-M_
Ш
iffl
"Л
ip, /S«-| /1*4 К-*ЯЦЛ
/ад /~*j /li-d |£iyM
mf^№(^[irr f№&)
w я. I V I Vii^l
ЖУРНАЛИСТИКА БЕЗ
ЦЕНЗУРЫ!
ОПЕРАТИВНОСТЬ
ИНФОРМАЦИИ!
ОБЪЕКТИВНОСТЬ И
ВЗВЕШЕННОСТЬ!
5 РАЗ В НЕДЕЛЮ НА 8 ПОЛОСАХ
БОЛЬШОГО ФОРМАТА
НЕ ГЛАСНОСТЬ, А СВОБОДА СЛОВА
НАИБОЛЕЕ ПОЛНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
О ЖИЗНИ СУВЕРЕННЫХ РЕСПУБЛИК
Продажа в киосках
в 1992 году будет
ограничена
Принимается
реклама
(тел. 925-17-40)
ОБЪЯВЛЕНА ПОДПИСКА
Наш индекс 50089
Подписная цена:
на 12 месяцев - 89 р.
на 6 месяцев - 52 р.
на 3 месяца - 27 р.
на 1 месяц - 9#50 р.
Теп: 924-47-06
925-31-80 .

О симметрии
и ее противоположности
Кандидат химических наук
Г. Б. ШУЛЬПИН
В истории химической науки 1874 год
отмечен красным цветом. Еще бы — именно в
этом году двадцатидвухлетний голландец
Якоб Вант-Гофф предложил теорию тетраэд-
рического атома углерода. Эта теория стала
как бы зерном, из которого выросла вся
стереохимия будущего. Сегодняшнему
химику положения стереохимической теории
Вант-Гоффа кажутся до смешного
очевидными. Ну, действительно — атом углерода
соединяется с четырьмя заместителями,
которые расположены в углах тетраэдра, и, если
все заместители разные, их можно
расположить в пространстве только двумя
различными способами. При этом получающиеся
структуры относятся друг к другу, как
предмет к своему изображению в зеркале.
Поэтому они называются оптическими
изомерами и обладают оптической активностью.
Судьба стереохимической теории весьма
типична и похожа на судьбы многих других
теорий. Тетраэдрическая модель атома
углерода была придумана как раз тогда, когда в
ней возникла потребность. Идея, как
говорится, уже витала в пропахшем бензолом и
терпентином воздухе тогдашних химических
лабораторий. Неудивительно поэтому, что
всего через два месяца после статьи Вант-
Гоффа вышла работа француза И. Ле-Беля,
содержащая сходные мысли. Но еще за
несколько лет до создания стереохимической
теории Л. Пастер, А. М. Бутлеров, И. Висли-
ценус высказывали догадки о том, что атомы
углерода имеют тетраэдрическое окружение,
что оптическая активность вещества
связана с различным пространственным
расположением атомов в молекуле.
Велика ли в таком случае заслуга Вант-
Гоффа? Судите сами. Через три года после
выхода статьи голландского ученого
немецкий химик Г. Кольбе назвал гипотезу о
природе оптической активности галлюцинацией,
игрой фантазии, лишенной всякой почвы и
совершенно непонятной трезвому эмпирику.
Тех же химиков, которые поддерживали
стереохимическую гипотезу, Кольбе
исключил из числа занимающихся точной наукой
естествоиспытателей и причислил чуть ли не
к спиритам. Парадокс, казус — но Бутлеров,
логичнейшим развитием теории химического
строения которого была гипотеза Вант-Гоф-,
фа, тоже не принял ее.
Так или иначе, но время взяло свое, и
теория Вант-Гоффа стала общепризнанной
аксиомой химии.
если без Симметрии,
то без какой?
Углеродный атом, окруженный четырьмя
различными соседями и обусловливающий
оптические свойства вещества, Вант-Гофф
назвал асимметрическим. То есть такой атом
как бы противоположен симметрическому,
имеющему симметричное окружение. Но что
это — симметричное окружение, вообще —
что такое симметрия? Ограничивая себя
рамками интересующей нас сейчас области,
скажем, что симметричность фигуры или
молекулы — это способность размещаться в
пространстве несколькими способами,
причем так, что после переориентации
молекула оказывается в положении, которое
нельзя отличить от первоначального.
Переориентировать молекулу в
пространстве можно разными способами. Например,
повернуть ее на какой-то угол. Для
молекулы хлороформа (СНС13) это угол 120° и
240° (рис. 1). Обозначим Эти два действия
буквами с индексами Сз и Сз. Поскольку
при повороте на каждые 360°/3 молекула
хлороформа как бы совмещается сама с
собой, назовем наши переориентации
молекулы вращением вокруг оси третьего порядка.
Говорят, что такая ось (обозначим ее, как и
операцию вращения, символом Сз) —
элемент симметрии.
Бывают элементы симметрии и другого
рода. Представьте себе, что мы рассекаем
молекулу пополам вертикальной плоскостью,
проходящей через атомы углерода, водорода
и один из атомов хлора. Тогда для
оставшихся атомов хлора эта плоскость будет как
бы зеркалом, в которое они «глядятся».
Обозначим такую плоскость симметрии буквой а.
На рис. 1 в молекуле хлороформа три
плоскости симметрии. В конце концов, можно
молекулу и не вращать, и не отражать в зеркале,
и вообще не трогать. Вот эту операцию «не-
трогания» обозначим буквой Е. Оказывается,
все операции симметрии молекулы
хлороформа связаны между собой и, как говорят
математики, образуют группу.
Молекула метана более симметрична в
сравнении с хлороформом. Действительно,
здесь гораздо больше элементов симметрии:
четыре оси С4, три оси Сг, шесть плоскостей о
и другие.
23

E
с;
с;
*
ot
Сз
Е
Е
с;
с;
01
1 °*
с5
с;
с;
с2.
Е
03
01
с4
с.
С1,
Е
с;
«4
0Э
01
Oi
<*■
0*
03
Е
с;
с2,
Ol
0i
03
о;
С,
Е
с;
0з
0з
0,
0Z
с;
с;
Е
//а рисунке слева — молекула хлороформа (атом
водорода — белый шарик, цветные шарики —
атомы хлора 1, 2 и 3). Вращая молекулу вокруг
оси С3 на угол 120°, мы переводим атомы хлора
1 — на место 2,2 — на место ЗиЗ — на место 1.
Отражая молекулу в плоскости о\, мы оставляем
атом 1 на своем месте, а атомы 2 и 3 меняем
местами. Все операции симметрии связаны между
собой. Например, поворачивая молекулу сначала
вокруг оси Сз, а затем — вокруг С§,
получаем исходное расположение, то есть мы как
будто и не вращаем молекулу (действие Е). Если
повернуть молекулу вокруг С3, а потом отразить
в а2, придем к такому расположению, как будто
мы только один раз отразили атомы в oi. Все
такие отношения отражены в приведенной
внизу таблице. На пересечении строки и столбца,
соответствующих двум операциям, находим
третью операцию, эквивалентную применению
двух первых (говорят, что третья является
произведением двух первых). Поэтому все
операции образуют математическую группу
Но вот если атом углерода несет два
одинаковых и еще два разных атома (для этого
надо в хлороформе один атом хлора
заменить, например, на бром), симметрия
молекулы понижается — то есть число
элементов симметрии уменьшается. Заменим в
получившейся молекуле еще один атом хлора,
скажем, на фтор. Теперь атом углерода
несет четыре различных заместителя. Такая
молекула не имеет никаких элементов
симметрии, кроме, разве что, оси первого
порядка С|, которая совмещает молекулу с
собой после поворота на 360° и вращение
вокруг которой эквивалентно операции
идентичности Е. Такие молекулы называются
асимметрическими.
Попробуем сделать вывод (а для этого,
собственно, мы и затеяли весь разговор об
элементах симметрии). Итак, если молекула
не имеет элементов симметрии, если она
асимметрична, то она может существовать
в виде двух зеркальных антиподов —
оптических изомеров.
Казалось бы, все предельно ясно. Но
предложу вам простой эксперимент. Возьмите
два картонных треугольника и воткните в
каждый две спички поближе к двум
вершинам так, чтобы головки спичек смотрели
в разные стороны (рис. 2). Обратите
внимание: сделать это можно двумя различными
способами. Обе полученные структуры
относятся друг к другу, как предмет и его
зеркальное изображение. Но в этих структурах
присутствуют оси второго порядка С* А
теперь представьте себе, что треугольник — это
циклопропан, состоящий из трех групп СН2,
и два атома водорода в определенных
положениях заменены на атомы хлора, которые
символизируются спичечными головками.
Получается, что есть молекулы не
асимметрические, но существующие в виде
зеркальных антиподов. Такие молекулы могут
содержать привычные тетраэдрические
атомы углерода, связанные с четырьмя
разными заместителями, например одна из форм
винной кислоты СН(ОН) (СООН)СН(ОН)—
—(СООН). Можно самому построить из
пластилина и спичек модель этого
соединения и убедиться, что в молекуле есть ось Сг.
Все такие молекулы называются диссимет-
ричными. Но известны соединения, в
молекулах которых нет классического
асимметрического центра, и тем не менее они прояв-
V
Модели транс-1,2-дихлорпропана помогают
увидеть, что, если даже в молекуле есть некоторые
элементы симметрии (в данном случае ось С2),
вещество все-таки может состоять из двух
оптических изомеров
24

J
Три примера молекул, содержащих хиралъные
центр, ось и плоскость (отмечены цветом). Все
эти молекулы имеют зеркальных двойников.
Если в первых двух структурах все заместители
сделать одинаковыми, а от третьей оторвать ме-
таллоорганическую группу Fe (СО) а, то элементы
хиралъности превращаются в элементы
симметрии
ляют оптическую активность. Эти
соединения тоже относятся к диссиметричным.
И «асимметричный» и «диссимметричный»
означают «несимметричный». Но среди
несимметричных молекул бывают и не
существующие в виде антиподов (например
хлороформ или хлорбромметан). Такие
оптически неактивные соединения, молекулы
которых имеют элементы симметрии, относят
к недиссимметричным.
Впрочем, довольно! Готов поручиться, что
читатель, даже знакомый с основами
стереохимии, успел заблудиться в лесу терминов.
Ситуация чем-то напоминает известную
присказку: «Вам воду с сиропом или без? Если
без, то без какого?».
Я не зря потратил довольно много времени,
чтобы сбить с толку читателя. Зато теперь,
надеюсь, вы прочувствовали, в каком
терминологическом тупике оказалась химия в
середине 60-х годов нашего столетия.
НОВОЕ — ЗАБЫТОЕ СТАРОЕ
Вместо всех этих мудреных терминов Р. Кан,
К. Ингольд и В. Прелог в 60-х годах
предложили понятие «хиральность». Но термин этот
они придумали не сами, а взяли его из
забытых выступлений знаменитого физика лорда
Кельвина. Еще в конце прошлого века он
дал определение: «Я называю любую
геометрическую фигуру или группу точек хираль-
ной и говорю, что она обладает хираль-
ностью, если ее изображение в идеальном
плоском зеркале не может быть совмещено
с нею самою». Самый простой и
доступный пример хиральной фигуры — рука.
Действительно, взгляните на свою левую
руку в зеркале — она стала правой, которая
отнюдь не идентична оригиналу — вашей
левой руке. Проверить это можно
простейшим экспериментом: попробуйте втиснуть
правую руку в перчатку, предназначенную
для левой. Собственно, слово «хиральность»
3 Химия и жизнь № 9
У н н
^Т6н5 н | стон
i
Fe(C0)<<
в переводе с греческого и означает «руч-
ность», оно — ближайший родственник давно
прижившихся в нашем языке слов
«хирургия» и «хиромантия».
Итак, все очень просто — молекула может
быть хиральной (если ее нельзя совместить
с зеркальным отображением) или ахираль-
ной (в противном случае). Хиральность,
свойство молекулы не совпадать с
зеркальным изображением, как бы
противоположно другому свойству — симметричности. Мы
уже говорили об элементах симметрии. А
можно ли представить себе элементы хи-
ральности?
Первый элемент симметрии — центр
симметрии. Если в молекуле передвигать
любой атом по прямой линии, проходящей
через центр симметрии, то на равном
расстоянии от центра с другой стороны наш атом
встретит точно такой же атом. Например,
центр симметрии имеется в правильном
октаэдре (рис. 3). Если в молекуле
комплексного соединения, построенной в виде октаэдра,
в вершинах многогранника находятся
одинаковые атомы (например хлора), то атом
металла в центре октаэдра располагается
также и в центре симметрии. Но замените
три атома хлора на аммиак, бром и иод —
вы получите хиральную структуру (можете
убедиться в этом, построив из пластилина
модель и отразив ее в зеркале). Говорят,
что теперь атом платины находится в хираль-
ном центре. Традиционный асимметрический
атом углерода тоже находится в хиральном
центре.
Хиральная ось имеется у производного
аллена (рис. 3, в середине). Пример
хиральной плоскости дает л-комплекс акриловой
кислоты с железокарбонильной группой.
Этот комплекс очень легко может быть
смоделирован... рукой. Представьте себе, что
кисть вашей левой руки лежит в плоскости,
изображенной на рис. 3 справа. Двойная
связь задается направлением четырех
пальцев, а группа СООН — направлением
оттопыренного большого пальца. Пусть теперь
атом железа — это яблоко, которое держит
рука. Поменяйте местами группу СООН и
соседний водородный атом так, чтобы на
рис. 3 группа СООН смотрела в направлении
от читателя. Вы получили оптический
антипод, или, если хотите,— правую руку! Значит,
25

rczi
ч.
6^
Если длины сторон левого кубика выразить
векторами, равными I, то объем этого кубика V=
= (АВ) (AC) (CD)=1X1X*=1. После
отражения в зеркале для правого кубика К=
= (ВА) (AC) (CD)=(—1)X1X1=-1-
в кисти руки имеется хиральная плоскость.
Какие условия нужны, чтобы плоскость
стала хиральной? Во-первых, нужно отличать
стороны от плоскости. В случае нашего
комплекса: сторона, с которой к двойной
связи прикреплено железо, отличается от
противоположной. В кисти руки различают
ладонь и тыльную сторону (вы не можете
схватить яблоко тыльной стороной).
Во-вторых, необходимо различать направления
«направо» и «налево» в самой этой плоскости.
В наших примерах они заданы либо
карбоксильной группой, либо большим пальцем.
АЛГЕБРА ХИРАЛЬНОСТИ
Итак, хиральность — это свойство молекул,
но оно же влияет и на свойства вещества,
Если в тетраэдрической молекуле плавно
изменять параметры Х\ и Хг заместителей в
положениях 1 и 2, функция хиральности х
(изображенная здесь условной кривой) проходит
через нуль и симметрично возрастает по
абсолютной величине в отрицательной области
значений
составленного из таких молекул. Хорошо
известно, что хиральность проявляется в
оптических свойствах — вещество вращает
плоскость поляризации света. А нельзя ли
как-то математически, количественно
описать хиральность?
Сначала два примера. Представьте себе,
что у вас имеется груда перчаток — старых
и новых, черных и белых, женских и
мужских... Вам предлагается такая задача:
придумать классификацию перчаток и разложить
их на несколько груд в соответствии с этой
классификацией. Конечно, можно отложить
в одну сторону все мужские перчатки, а в
другую — все женские. Но напрашивается и
другая классификация: на правые и левые.
Попытаемся сформулировать свойство, по
которому мы будем откладывать перчатки в
ту или другую кучу. Все правые перчатки
независимо от того, кому они принадлежат,
надевают на правые руки, а все правые руки
способны пожимать друг друга. Правая и
левая руки обменяться рукопожатием вряд
ли смогут. Назовем такое свойство,
роднящее все правые перчатки, гомохираль-
ностью. Левые перчатки по отношению к
правым являются гетерохиральными.
Вторая задача. Пусть имеется кубик с
вершинами А, В, С и т. д. (рис. 4), и длина
каждого ребра равна единице. Вычислим
объем кубика. Ясно, что он равен
произведению длин трех ребер, то есть единице. Теперь
отразим кубик в зеркале, поставленном
вертикально. Для зеркального отражения, если
пользоваться декартовыми координатами,
длина ВА=—1, и объем кубика теперь
выражается отрицательной величиной.
Значит, можно .выразить математически
некие принципы, по которым молекулы
разделяются на две гомохиральные группы, и
можно подобрать такую функцию, которая
имеет разный знак для левой и правой групп.
Ш%
о
А,>А2
л
2
1 *i
В
Л,<Л2
26

м
А
м
Б
Два изомера л-олефинового комплекса металла
М, обозначенные буквами А и А, относятся
друг к другу,, как предмет к зеркальному
отражению (можете проверить это, нарисовав
формулы на вырезанных из бумаги квадратиках).
Значит, величины функции хиральности для А и
А должны иметь разный знак. Но при переходе от
одного изомера к другому через структуры В, С
и D мы ни в одном случае не получаем ахи
рольную структуру с х=0
Вот давайте и попробуем построить такую
функцию хиральности (обозначив ее х) для
тетраэдрической молекулы. Разместим в
вершинах тетраэдра четыре заместителя с
номерами от 1 до 4. Охарактеризуем каждый
заместитель параметром к, значение которого
определяется некоторым свойством
заместителя. Ну, скажем, пусть это — диаметр
шарика, изображающего заместитель. Положим
условно, что чем меньше номер заместителя,
тем больше его диаметр и, следовательно,
больше величина А,. Если для наглядности
быть совсем уж конкретным, то пусть к\
характеризует большой атом иода, А,2 — атом
брома поменьше, Я,3 — атом хлора и А,4 —
совсем маленький атом водорода.
Разместим наши атомы, как показано на
структуре А (рис. 5). Пусть теперь функция
хиральности для такого тетраэдра имеет вид:
Х(Я,)= (Я,,—Я,2) (h2—k3) (A*—h) ал—h) X
Для структуры А такая функция имеет
некоторое положительное значение,
поскольку в выражении для %(к) первые два
сомножителя имеют положительный знак,
остальные четыре — отрицательный. Теперь будем
плавно изменять размеры заместителей в
положениях 1 и 2 так, что диаметр 1 (а значит,
и параметр ki) будет уменьшаться, а
диаметр 2 увеличиваться. Заместители 3 и 4
трогать не станем. Функция хиральности
при этой процедуре будет плавно
уменьшаться, и, когда к сравняется по величине с А,2,
функция х обратится в нуль. Но ведь в этот
момент в молекуле два одинаковых
заместителя, в ней присутствует плоскость
симметрии (структура В на рис. 5), и молекула
ахиральна. Значит, %(к)=0 для ахиральных
молекул. Будем продолжать изменения
заместителей. Мы перевалили через нуль, и
теперь, поскольку к\ <Я2, функция %(к)
имеет отрицательный знак. Действительно, от-
5^>
D
ныне значения параметров к находятся в
таких отношениях: А,2>А,|]>А,з]>А,4. Когда к\ по
величине станет равным А* в структуре А,
мы получим оптический антипод^ А. В этом
случае функция хиральности х(А) по
абсолютной величине будет равна х(А), но
противоположна по знаку: х(А)=—х(А).
Функция хиральности для оптически
активного аллена, изображенного на рис. 3,
представляет собой сумму функции
хиральности тетраэдрической молекулы и
дополнительного члена. Надо сказать, что эта
функция — не какое-то целиком абстрактное
построение. Оказывается, она позволяет
теоретически предсказывать угол вращения
плоскости поляризации веществом.
Например, в случае аллена на рис. 3, вводя в
функцию хиральности значение параметров к для
водорода, равное нулю, и для фенильной
группы, равное 31,9, получаем угол
вращения 1018 °. А экспериментально
определенный угол равен 1020 °. Таким образом, беря
из неких справочников необходимые
значения К можно рассчитывать углы вращения
еще не полученными веществами.
ГИПЕРХИРАЛЬНОСТЬ —
СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ОНА?
Теперь пример посложнее. Пусть это будет
л-олефиновый комплекс металла, подобный
тому, что изображен на рис. 3. Только в
качестве заместителей в этилене возьмем не
один карбоксил, а четыре разные группы,
которые обозначим числами 1, 2, 3 и 4
(рис. 6, структура А). По известной уже
нам методике будем плавно менять местами
заместители 1 и 2. Мы перейдем через
структуру В с одинаковыми заместителями (но
хиральную!) к хиральной же структуре С.
Точно таким же манером перейдем от
молекулы С через хиральную структуру D к
изомеру, который оказывается оптическим
антиподом первоначального и который поэтому
обозначим А. Что же получается? Мы
сменили знак функции, не перейдя ни в одном
месте через нулевую линию! Значит, для
л-олефиновых комплексов понятия гомохи-
ральности и функции хиральности не имеют
смысла.
Однако присмотримся попристальнее к
свойствам л-олефиновых комплексов. Всего
такие структуры дают 12 изомеров, каждому
из 6 изомеров находится зеркальный анти-
3*
27

1 M Ч
2 М 1
3 М 2
1
4 М 3
.1 /]
V
1 Ч
\ /
2 М 3
ynrv
3 М Ч
Ч М 1
-А- УТ\
1 М 2
Четыре изомера л-олефинового комплекса,
отмеченные цветом, образуют гиперхиральное
семейство. Характерная особенность всех членов
семейства: для того чтобы получить зеркальный
антипод из изомера или повернуть его на 180 °,
в любом изомере нужно переставить одни и те же
заместители. Для того чтобы перейти к
антиподу, необходимо поменять местами сначала 1 и 2,
затем Зи4, либо l начала 1 и 4, затем 2иЗ. Чтобы
просто повернуть изомер, нужно поменять
местами, например, 2и4 или 1 иЗ. Все перестановки
заместителей для гиперхирального семейства
образуют математическую группу с таблицей
умножения, подобной той, что приведена на рис. 1
под. Но, оказывается, у каждого изомера
есть еще двойник другого рода. У таких
двойников нужно переставить местами одни
и те же заместители, если мы хотим
получить из изомера его антипод, или
повернуть его вокруг оси на 180 ° (рис. 7).
Естественно, некоторые свойства у таких
двойников, так сказать, псевдоантиподов, должны
оказаться одинаковыми.
Авторы концепции гиперхиральности
предположили, что в идеальном случае
оптические свойства псевдодвойников должны
выражаться одинаковыми по абсолютной
величине значениями. А это значит, что, смешав
в равных количествах такие изомеры, мы
получим как бы оптически неактивный раствор.
В нашем случае 12 изомеров образуют три
гиперхиральных семейства, состоящих из
двух пар антиподов. Можно провести такую
аналогию. Два зеркальных антипода
образуют одну семью, один из них — это муж,
другой — жена. Представьте себе, что у мужа
есть брат — близнец, а у его жены — сестра-
близнец. И вот эти брат с сестрой женаты
между собой, они образуют вторую семью.
Все же вместе члены двух семей входят в
одно гиперхиральное семейство.
Концепция гиперхиральности была
предложена в 1976 году американским
математиком Дж. Дугунджи и западногерманскими
химиками Д. Маркуардингом и И. Уги, но
уже через несколько месяцев вышли две
статьи, в которых эта теория весьма резко
критиковалась.
Так существует ли гиперхиральность,
представляет ли ее теория новое слово в науке,
развивает ли стереохимию или, как
утверждают оппоненты, это — артефакт, ложная
теория, не имеющая никакого значения для
химии и физики? Тут на ум приходят
ассоциации с теорией Вант-Гоффа, а точнее —
вспоминается то, как она была встречена
некоторыми современниками. Что же, время
рассудит спор. Во всяком случае ясно, что
разработка теории хиральности не завершена.
А ДЛЯ ЧЕГО ВСЕ ЭТО?
У читателя, должно быть, возник такой
вопрос. Постараемся ответить на него очень
кратко. Мы рассказали о создании строгой
теории хиральности, а известно, что нет
ничего практичнее хорошей теории. Что же
касается самого явления хиральности, то
значение его огромно. Дело в том, что почти
все вещества в живых организмах
присутствуют лишь в виде одного из двух
возможных изомеров. Замените изомер на
антипод — и вы не сможете построить ни
одну белковую цепь, ни одну нить ДНК.
Вот одна проблема. Хорошо бы
добавлять в корм скоту аминокислоты,
полученные на заводе из химического сырья. Но
молекулы аминокислот хиральны, значит, в
синтезе на заводе будут получаться равные
количества обоих изомеров. Но организму-
то нужен только один изомер. А если
использовать хиральные катализаторы,
которыми выступают л-комплексы металлов,
подобные тем, что изображены на рис. 3, 6 и
7, то выход синтетических добавок к
кормам возрастает вдвое. Вот и получается,
что даже накормить буренок и хавроний
нельзя, если не разбираешься в теории
хиральности. Что уж говорить о более
сложных задачах...
Рисунок А. КУКУШКИНА
28

А что у вас?
Вести из
ИМГРЭ
Сегодня гость нашей новой
рубрики — Институт
минералогии, геохимии и
кристаллохимии редких элементов
(ИМГРЭ).
Основан в 1956 году
Академией наук СССР. Сегодня
входит в систему научных
учреждений Министерства геологии
СССР. За академией, впрочем,
сохраняется
научно-методическое руководство институтом.
В составе института 30
лабораторий и секторов, где
трудятся 520 человек, в том числе
429 научных работников.
Основные направления
исследований — экогеохимия, новые
методики поиска твердых
полезных ископаемых, изучение
глубинных зон земной коры,
малоотходные технологии
переработки минерального сырья.
В разные годы директорами
института были
члены-корреспонденты АН СССР К. А.
Власов и Л. Н. Овчинников.
Сейчас ИМГРЭ возглавляет член-
корреспондент Академии
естественных наук РСФСР доктор
геолого-минералогических наук
Э. К. Буренков.
Средний возраст лаборантов,
научных сотрудников и
инженеров — почти 42 года,
заведующих подразделениями, старших
и ведущих научных
сотрудников — 53,5.
Три четверти научных
сотрудников — выпускники МГРИ и
геофака МГУ.
В стенах ИМГРЭ успешно
трудятся семь супружеских пар.
Сотрудники сектора геохимии
глубинных зон земной коры
(зав. сектором — кандидат
геолого-минералогических наук
А. А. Кременецкий), изучая
данные, полученные при
бурении глубоких и сверхглубоких
скважин, обнаружили
неизвестные ранее явления: гидро-
генно-геохимическое
разуплотнение глубинных пород, эффект
пирит-пирротинового перехода
в золоторудных черносланцевых
толщах, нисходящую
фильтрацию подземных вод. Это
позволило разработать новые
критерии прогноза и поиска
глубоко погребенных и перекрытных
рудных и нефтегазовых
месторождений.
В отделе математического
обеспечения НИР (заведующий —
кандидат геолого-минералоги -
ческих наук Б. С. Коган)
совместно с партнерами из
Академии наук Украины
разработана методика извлечения
тонкодисперсного золота из трудно-
обогатимых руд. Во время
работ сделано открытие:
обнаружена избирательная гетерокоагу-
ляция минеральных коллоидных
частиц с микроорганизмами.
Руководство института —
инициатор создания программы
картирования «Экогеохимия
России». В дальнейшем
планируется распространить эту
работу и на другие республики.
Зарубежные партнеры
ИМГРЭ — учреждения и
организации из Чехо-Словакии,
Болгарии, Испании.
Сотрудниками института
составлена уникальная карта
техногенного загрязнения города
Москвы.
Со 2 апреля 1991 года плата за
гостиницу для командировочных
составляет 10 рублей в сутки,
суточные — 8 рублей.
С 1 мая 1991 года все,
работающие в ИМГРЭ, получают
40 рублей в месяц в качестве
компенсации за удорожание
буфета.
Информацию передал
ученый секретарь ИМГРЭ
И. К. ДМИТРИЕНКО
(тел. 443-84-49),
принял М. ЬИСЕНГАЛИЕВ.
Июнь, 1991 г.
29

•N
*
•Г I
''*iи —in- 4*. ~
»4~
V
-*—3* _>»
/

Классика науки
Заглянем в щель
А на дендритах у клеточной сомы
Везде образуют синапсы аксоны.
Из них медиатор выходит, и сразу
В щели он встречает холинэстеразу.
Ю. П. Пушкарев.
Лири ческое-нейрофизиологическое
Да, действительно, героиня нашей статьи —
щель, точнее, синаптическая щель, а
синапс — это межклеточный контакт. Но не
любые клетки его образуют. Первый партнер
по синаптической связи — обязательно
нейрон, вторым может быть другой нейрон,
или мышечное волокно, или секреторная
клетка. Кстати, и название свое синапс
получил от греческого «синапсис», что означает
«соединение», «связь». Но дело даже не в
личности партнера; самое главное, что синапс
обладает способностью изменять природу
кода, с помощью которого передается
биологическая информация: код электрических
сигналов переводится на химический язык
межклеточных посредников, а они, в свою
очередь, вновь порождают определенную
последовательность электрических импульсов.
По мере удаления от тела нервной клетки
ее длинный отросток — аксон — начинает
истончаться, но заканчивается обычно
небольшим расширением. Его называют пре-
синаптическим — это и есть первый
обязательный компонент синапса. Участок
мембраны нейрона, мышечного волокна или
секреторной клетки, располагающийся напротив
пресинаптического окончания, носит
название постсинаптической мембраны. Это
вторая, также непременная составная часть
синаптического контакта.
Если бы пресинаптическая и постсинапти-
ческая поверхности плотно прилегали друг
к Другу, электрический импульс мог бы
свободно переходить с одной клетки на другую,
но этого не происходит, так как мембраны
возбудимых клеток разделяет синаптическая
щель. Хотя ширина ее невелика и составляет
обычно всего 300—500 ангстрем,
синаптическая щель служит серьезным препятствием
для передачи электрических сигналов,
препятствием, которое может быть преодолено
лишь с помощью химического
межклеточного посредника — медиатора (рис. 1).
Продолжение. Начало — см. статью «Язык
электрических импульсов», «Химия и жизнь», 1991, № 8.
В первом приближении синапс можно
уподобить выпрямителю электрического тока —
он позволяет электрическим потенциалам
перемещаться лишь в одну сторону: от
пресинаптического окончания к постсинаптической
мембране, и ни в коем случае наоборот. Чтобы
понять, почему это так важно, попробуем на
минуту представить обратное: никаких
синапсов не существует, и возбуждение свободно
передается от клетки к клетке по всем
направлениям. Громадное число нейронов мозга
связано своими отростками в единое целое,
и отдельный нейрон может получать
информацию от тысяч других нейронов, направляя
в свою очередь сигналы тысячам клеток-
адресатов. Без синаптических клапанов
возбуждение любой нервной клетки вызвало бы
ответ всех связанных с ней нейронов.
Каждый из этих нейронов тысячекратно
размножил бы полученный сигнал и так далее, до тех
пор, пока возбуждение не охватило бы весь
мозг. А это уже функциональная нелепица:
если укол в ладонь будет активировать не
только нейроны, обеспечивающие
отдергивание руки, но также нервные клетки,
ответственные за глотание и выделение пота, намор-
щивание бровей и секрецию желчи,
покачивание головой и, извините, мочеиспускание —
такой принцип организации нервной системы
иначе как абсурдным не назовешь.
Нечто подобное происходит у
кишечнополостных, примитивная нервная система
которых состоит из отдельных клеток,
соединенных отростками в единую сеть. А в итоге
на любое раздражение кишечнополостные
реагируют одинаково — сжимаясь всем
телом в комочек. Но человек тем и отличается
от медузы, что ведет себя более адекватно
складывающимся обстоятельствам.
Поскольку перенос информации происходит
со стороны пресинаптического окончания,1
именно здесь сосредоточены запасы
медиатора. До поры до времени молекулы медиатора, >
например ацетилхолина, норадреналина или!
каких-то других химических посредников,
хранятся в пузырьках, откуда, при
необходимости, они могут быть извлечены и
направлены в путешествие через синаптическую
щель. Сигнал к старту — электрический
импульс.
Как только очередной потенциал действия
достигнет пресинаптического окончания,
несколько пузырьков приближаются к
мембране и, сливаясь с ней, опорожняют свое
содержимое в щель. Новый импульс — еще группа
пузырьков избавляется от груза медиатора,
и так происходит до тех пор, пока не
закончится вся серия электрических потенциалов.
Поскольку медиатор выделяется порциями,
физиологи назвали содержимое одного
31

Митохондрия
Пресинаптический отросток -^
о о о J
■^ Уплотнен нгя
Везикулярная
сетка
инаптическая щель
-Постсинаптическое
I "\ уплотнение
Синаптический лузырек Синаптопор
Синаптические
пузырьки
Постсинаптические
отростки
Строение химического синапса: простой контакт
(А) и пластинчатый синапс (Б) (по Шеперду,
1987)
пузырька «квантом». Удалось даже
подсчитать, что в холинергических синапсах (то
есть в синаптических контактах, где функцию
медиатора выполняет представитель группы
простых эфиров — ацетилхолин) одному
кванту соответствует около 20 тысяч молекул
медиатора.
Для вегетативных нервных узлов
количество медиатора, содержащееся в двух-трех
синаптических пузырьках — химический
эквивалент электрического импульса. Что же
касается пресинаптического окончания, то
оно, по сути дела, выполняет функцию
обменного пункта, где обмен идет по курсу два-три
кванта за один импульс. Таков обменный
курс в вегетативных нервных узлах,
управляющих работой внутренних органов. В
других синапсах цена электрического
потенциала будет выше, и за него придется
платить не пару-тройку квантов, а десятки и даже
сотни пузырьков — например в синапсах
нервного волокна с клетками.
Когда исследователи обнаружили
пузырьки в пресинаптических окончаниях,
появилось подозрение, что именно здесь хранятся
запасы медиатора. Чтобы доказать или
опровергнуть это предположение, надо было
выловить и исследовать одиночный синаптический
пузырек, размеры которого исчисляются
сотнями ангстрем,— задача практически
неосуществимая. Тогда решили пойти по иному
пути: выделить для последующего анализа
достаточно большое количество пузырьков.
С этой целью кусочек нервной ткани
растирали в ступке, а затем тонко измельченные
останки нейронов помещали в пробирку и
центрифугировали при оче нь высоких
скоростях. Под действием силы тяжести самые
крупные и тяжелые фрагменты клеток
опускались на дно пробирки, выше располагались
менее плотные структуры, и на самом
верху — наиболее легкие.
То, что некогда было живыми нейронами,
расслаивалось на отдельные фракции, среди
которых находилась и фракция
синаптических пузырьков. Провести ее химический
анализ уже было несложно. В пузырьках,
как и ожидалось, оказались медиаторы; в
одних пробах это был ацетилхолин, в
других — норадреналин, дофамин, серотонин...
Попутно заметим еще одно чрезвычайно
интересное явление — после
центрифугирования в пробирке обнаружили фракцию
синаптических окончаний. В самом факте
выделения этой фракции ничего удивительного не
было, странным оказалось другое:
оторванные силой гравитации пресинаптические
окончания зачастую находились в комплексе
с кусочком постсинаптической мембраны.
А между ними — ничего, щель, пустота! Но
почему-то она удерживала между собой
фрагменты двух различных клеток. Вот и выходит,
что пустота эта лишь кажущаяся. И еще: в
последующих опытах было установлено, что
если одна из двух синаптически связанных
клеток погибает, то сам синаптический
контакт какое-то время сохраняет свою
целостность.
Разобраться в секретах синаптической
щели до конца не удалось и поныне, но вот
еще одно любопытное наблюдение. Иногда
на фотографиях, сделанных с помощью
электронного микроскопа, между пресинап-
тической и постсинаптической мембранами
заметны тонкие нити. Может быть, они и
скрепляют поверхности двух клеток,
превращая синапс в единое целое? Существует и
другая версия. Поскольку нити могут
располагаться и вдоль, и под углом, и поперек
синаптической щели, предположили, что они
регулируют движение медиатора к цели.
32

Когда нагрузка на синапс возрастает (то есть
при высокой частоте приходящих к нему
потенциалов действия), нити дружно
выстраиваются в направлении от пресинаптической
к постсинаптической мембране, образуя как
бы беговые дорожки, или туннели для
перемещения молекул медиатора. Если же надо
ослабить взаимодействие клеток, нити
располагаются хаотично и затрудняют движение
молекул. Так ли это на самом деле, пока не
известно, но очевидно, что синаптическая
щель — образование более сложное, чем
может показаться с первого взгляда.
А теперь зададимся вопросом: почему
медиатор не уходит из синаптической щели в
межклеточное пространство? Надо сказать,
что толика медиатора действительно
ускользает из синаптической щели, и есть даже
подозрения, что некоторые синапсы
обзавелись особым приспособлением,
регулирующим величину утечки медиатора. Его
образуют вспомогательные клетки нервной
системы — глиальные, которые окружают тела
и отростки нервных клеток, а также
располагаются вокруг синаптического контакта.
При интенсивной работе синапса, когда
потребность в медиаторе возрастает,
глиальные клетки полностью закрывают выходы
из синаптической щели, и утечка
прекращается. Если же активность синапса снижается,
глиальные клетки смещаются, приоткрывая
выход из щели.
Ясно, что такой порядок должен иметь какой-
то смысл. Он становится понятен, если
обратить внимание на постсинаптическую
мембрану. Здесь, напротив участков, где выделяется
медиатор, располагаются особые комплексы
белковых молекул, называемые клеточными
рецепторами. Как они устроены, мы
расскажем на примере довольно хорошо изученной
холинергической передачи, то есть
синаптической передачи с использованием ацетил-
холина.
Отдельный холинорецептор — это
комплекс из пяти белковых молекул-субъединиц,
пронизывающих постсинаптическую
мембрану насквозь. Они похожи на сложенные
вместе пять круглых карандашей — в центре
проходит канал, где могут перемещаться
ионы, например натрия, или какие-либо
другие.
Две субъединицы рецепторного комплекса
имеют на обращенной в сторону
синаптической щели поверхности так называемые
контактные площадки, на которых и происходит
взаимодействие холинорецептора с ацетил-
холином. Белковые цепи субъединиц стерегут
вход в ионный канал, до поры закрывая его
для ионов (это и есть уже упоминавшийся
в предыдущей нашей статье воротный
механизм). Вблизи холинорецептора
располагается, выжидая своего часа, фермент ацетил-
холинэстераза.
Атомы, входящие в состав молекулы
фермента, окружены отрицательно заряженными
электронными облаками. Атом кислорода,
соединенный двойной связью с атомом
углерода, способен оттягивать на себя часть их
общего электронного облака, в результате
чего он заряжается отрицательно.
Соответственно, атом углерода, частично утративший
заряд электронного облака, приобретает знак
«плюс». Атому азота для полного насыщения
недостает пары электронов, а это, по сути, то
же, что и частичный положительный заряд.
В результате в молекуле ацетилхолина
оказывается три заряженных центра: два
положительных и один отрицательный. Причем
располагаются они не по одной линии, а под
углом около 120°. Важно и расстояние между
заряженными центрами. В молекуле
ацетилхолина оно составляет 4—5 ангстрем.
Теперь о строении контактной площадки
холинорецептора. Участок белковой
молекулы, образующий эту площадку, тоже несет
три заряда, и располагаются они под тем же
углом 120°, и расстояние между центрами
также 4—5 ангстрем. Все, как в молекуле
ацетилхолина, за одним важным
исключением: знак зарядов контактной площадки —
противоположный, то есть два отрицательных
и один положительный. Поскольку
противоположно заряженные частицы
притягиваются друг к другу, контактная площадка
идеально приспособлена к взаимодействию с аце-
тилхолином.
А далее происходит следующее: молекула
ацетилхолина, прошедшая через синапти-
ческую щель, подходит к постсинаптической
мембране и, оказываясь в зоне действия
электростатических сил контактной
площадки, устраивается на ней. В результате такого
взаимодействия срабатывает воротный
механизм — белковая цепочка, закрывающая вход
в ионный канал, смещается в сторону, и в
клетку устремляется поток натриевых ионов.
Позволим себе еще одну аналогию, может
быть, шокирующую натурализмом, но зато
наглядную.
Моделью рецептора клеточной мембраны
может послужить самый обыкновенный бачок
для мусора с крышкой и педалью.
Взаимодействие медиатора, то есть ноги, с
контактной площадкой — педалью, приводит к от-
33

крытию входа внутрь конструкции. Но
возникающей при движении ионов натрия
деполяризации не суждено превратиться в
потенциал действия, так как доступ ионов в клетку
быстро прекращается. Педаль отбрасывает
ногу, захлопывая крышку, что следует
понимать как насильственное удаление молекулы
медиатора с площадки.
Незавидна судьба молекулы ацетилхолина,
сброшенной с контактной площадки: она
попадает в то место, где ее уже поджидает аце-
тилхолинэстераза. Происходит
моментальная реакция гидролиза, и от молекулы
ацетилхолина остаются рожки да ножки, что
в данном случае означает уксусную кислоту
и азотистое основание холин. Уж очень
агрессивный фермент ацетилхолинэстераза — за
одну лишь тысячную долю секунды он
способен расправиться с десятком молекул
ацетилхолина (рис. 2).
Ацетат + КоА
Ацетат-КоА-
синтетаэа
~* Ацетил- КоА
Холин-ацетил-
трансфераэа
6 Ацетил-КоА + Холин т^т- ► Ацетипхолин + КоА
Ацетил холин-
В Ацетипхолин + НгО эстераза <АХЭ)' Х°ЛИН + АцеТЭТ
О
» +
Г СН3-С-0-СН2-СН2— N -
'OU
^сн,
(АХ)
Ацетилхолин: его биосинтез (А, Б), гидролиз
(В), химическая формула (Г), формирование
новых синоптических пузырьков (Д). Схема,
объединяющая процессы синтеза, хранения и
высвобождения ацетилхолина, а также
вторичного поглощения продуктов его гидролиза из
синоптической щели (Е), схема, показывающая, что,
кроме фракции доступного медиатора, имеется
более значительная по величине
депонированная фракция и наконец меньшая стационарная
фракция, которая не может высвобождаться из
нервного окончания (Ж) (по Шмидту, 1985)
Но зачем же так? Ведь для образования
ацетилхолина была затрачена энергия
молекул веществ, работали катализаторы
биохимических реакций — ферменты. Кому и чем
мешала молекула ацетилхолина,
находящаяся на рецепторе?
Представьте ситуацию, что вам нужно
передать какое-то сообщение азбукой Морзе.
Нажимая на телеграфный ключ и замыкая
электрическую цепь, вы можете получить
лишь отдельный знак — точку или тире, а
точнее, лишь часть знака, поскольку он
должен иметь не только начало, но и конец.
Чтобы передать следующий, необходимо
прервать цепь, отпустив ключ. Иначе ничего
не получится — ведь информация кодируется
прерывистыми сигналами.
Так же и в синапсе. Если через него
проходит серия импульсов, то перед очередным
потенциалом необходимо ликвидировать
последствия, вызванные предыдущим.
Действительно, приходящий к пресинаптическому
окончанию потенциал действия стимулирует
выделение медиатора, молекулы которого
располагаются на контактных площадках
холинорецепторов. Очередной импульс — и
в синаптическую щель выплескивается новая
порция молекул ацетилхолина. Но
расположиться им негде, так как контактные
площадки уже заняты. Значит, посадочные места
нужно очистить. Для этого и происходит
удаление ацетилхолина с контактных
площадок вследствие конформационных изменений
холинорецепторов.
По правде говоря, мы немного упростили
изложение событий, так как в
действительности молекулы медиатора, выделившиеся
в ответ на один потенциал действия,
оккупируют не все, а лишь часть контактных
площадок постсинаптической мембраны. Но суть
дела не меняется, поскольку без удаления
медиатора, пусть даже не после первого, а
после пятого или двадцатого импульса,
приходящего к пресинаптическому окончанию,
все равно неминуемо создается положение,
когда все вакансии окажутся заняты. И хоть
при этом первые несколько сигналов пройдут
через синапс, затем последует его
функциональная закупорка. В реальных же условиях
этого не происходит благодаря
своевременному удалению медиатора с контактных
площадок.
В предыдущей статье мы рассказали о том,
как возникает потенциал действия при
пропускании через подведенные к клеточной
мембране электроды электрического тока. Но
это были условия искусственные, в организме
же никто электроды на клетку не
устанавливает и ток не пропускает. Тем не менее
потенциалы действия исправно возникают, когда в
34

этом есть необходимость. Каким же образом
локальная деполяризация, вызванная
отдельной порцией медиатора, может обернуться
потенциалом действия, и что для этого
нужно?
Дело в том, что в мембране любой нервной,
мышечной или секреторной клетки есть два
типа каналов: медиаторочувствительные и по-
тенциалозависимые, причем те и другие могут
быть специфичны для определенных ионов.
Первые тесно связаны с рецепторами
клеточных мембран и открываются при
взаимодействии с соответствующими медиаторами.
Вторые никак не реагируют на медиатор
(нет там контактных площадок), но
становятся проницаемы для ионов под действием
электрического поля, а следовательно, и при
изменении мембранного потенциала клетки.
Величина деполяризации, порождаемая
одним квантом медиатора, слишком мала,
чтобы вызвать распространяющийся
потенциал действия. Если электрические
потенциалы поступают на пресинаптическое
окончание редко, тоже ничего не происходит, так
как ацетилхолинэстераза не позволяет
накопиться медиатору в достаточном количестве.
Но когда к нервному окончанию приходит
высокочастотная пачка импульсов, медиатора
выделяется столь много, что
ацетилхолинэстераза не успевает справиться с
нашествием. Под влиянием суммарного
электрического поля, вызванного движением ионов
через большое количество медиаторчувстви-
тельных каналов, открываются потенциало-
зависимые натриевые каналы, далее следует
неудержимо нарастающая деполяризация, и
как ее итог — потенциал действия.
Примером подобного хода процессов
может служить синаптическая передача с
окончаний блуждающего нерва на нейроны мета-
симпатической нервной системы, иннерви-
рующие клетки гладких мышц желудка или
кишечника. В органах пищеварительного
тракта ацетилхолин действительно вызывает
сначала деполяризацию, а затем потенциал
действия и сокращение мускулатуры. Но
почему же в таком случае другие веточки
блуждающего нерва, иннервирующие сердце,
вызывают прямо противоположный эффект —
тормозят сокращения? Ведь медиатор тот же
самый — ацетилхолин.
Разгадка кроется в том, что холинорецеп-
торы могут кооперироваться не только с
ответственными за возбуждение натриевыми
каналами — этот случай мы только что
рассмотрели, но и с каналами для ионов калия
или хлора, благодаря которым возникают
тормозные реакции. Если при
взаимодействии медиатора с холинорецепторами
открываются калиевые каналы, то движущиеся по
градиенту концентрации из клетки ионы
калия еще больше увеличивают
положительный заряд наружной стороны мембраны.
Следовательно, разность потенциалов между
внешней и внутренней поверхностями
мембраны возрастает и может составлять уже не
60—70 (что соответствует норме), а 80—90 и
более милливольт. Как говорят физиологи,
происходит гиперполяризация.
Аналогичным образом тормозной эффект
достигается и в том случае, когда холино-
рецептор связан с каналом, специфично
пропускающим ионы хлора. Содержание этих
ионов в межклеточной жидкости значительно
выше, чем в цитбплазме нейронов. Поэтому
ацетилхолин, открывая такие каналы, будет
вызывать поступление ионов хлора в
клетку — отрицательный заряд внутренней
поверхности мембраны еще больше возрастает,
увеличивая разность потенциалов, то есть
результатом будет опять же
гиперполяризация. Понятно, что довести клетку,
атакованную ионами хлора, до критического
состояния, в котором она сможет генерировать
потенциалы действия, станет уже труднее.
Вот почему один и тот же медиатор в
различных тканях вызывает разный эффект.
Если он взаимодействует с рецепторами,
находящимися в альянсе с натриевыми
каналами, медиатор можно считать
возбуждающим, если же рецептор связан с каналами для
калия или хлора, то медиатор тормозной. Но
возбуждающим или тормозным допустимо
называть медиатор не вообще, а лишь
применительно к конкретной клетке, ткани, органу.
Другие медиаторы, так же, как и
ацетилхолин, имеют в своей молекуле заряженные
центры. Топография и знак зарядов, да и
расстояние между ними, соответствуют
строению контактных площадок, специфичных для
них рецепторов. К сожалению, особенности
организации адренорецепторов (медиатор
норадреналин) изучены хуже, чем
рецепторов, воспринимающих действие ацетилхоли-
на, и совсем мало известно о рецепторах
дофамина, гистамина, серотонина и других
медиаторов. К сожалению — потому, что
знания эти необходимы не только физиологам,
занимающимся «чистой наукой», но и
практикам, например фармакологам,
специалистам сельского хозяйства, врачам и химикам-
фармацевтам. Но о практическом
приложении этих знаний мы расскажем в следующей
статье.
Доктор биологических наук
А. Д. НОЗДРАЧЕВ,
кандидат биологических наук
А. В. ЯНЦЕВ
Рисунок П. ПЕРЕВЕЗЕНЦЕВА
35

Тайна барона Мюнхгаузена

Мог ли барон Мюнхгаузен
поднять себя за волосы?
Не спешите с ответом. Уже
несколько лет английский
журнал «Electronic and
Wireless World» (E&WW)
публикует любопытные заметки
физика Алекса Джонсона о
необычном явлении —
эффекте волчка, или
гироскопа, как его называют в
механике. Если гироскоп
установить на весы,
сбалансировать, а затем раскрутить с
большой скоростью, то его
вес уменьшится. Журнал
«Physics Review Letters»
(том 63, № 25) опубликовал
доклад японских
исследователей С. Такеучи и X. Хай-
сахи, которые утверждают,
что вес 175-граммового
гироскопа при скорости 13 тысяч
оборотов в минуту
составляет всего лишь десять
миллиграммов. В январском
номере E&WW за 1987 год
помещена фотография
первооткрывателя этого эффекта
профессора Эрика Лейтуэй-
та, удерживающего на
пальцах (!) вытянутой руки
массивный маховик.
— А причем тут барон
Мюнхгаузен? — спросит
читатель. Дело в том, что если
взять раскручиваемый
электромагнитным полем
гироскоп и вместе с
источником питания поместить в
некий черный ящик, то это и
будет идеальная модель
героя книги Распэ,
вытаскивающего самого себя за косу
из болота. Барон, как
замкнутая система, совершает
работу только за счет
перераспределения внутренней
энергии, противореча всем
канонам физики.
КРЕПКИЙ ОРЕШЕК
В 1912 году Альберт
Эйнштейн опубликовал
короткую заметку, озаглавленную
«Существует ли
гравитационное воздействие,
аналогичное электромагнитной
индукции?» И отвечает
утвердительно, доказывая, что
если полая Массивная
сфера получает ускорение вдоль
оси, проходящей через ее
центр, то инертная масса
материальной точки,
расположенной в центре сферы,
возрастает.
К сожалению, эта идея
не получила своего
дальнейшего развития.
Эйнштейн занялся общей
теорией относительности. Но
его мысль не потеряна.
В 1918 году немецкие
физики Г. Тирринг и Й.
-Пензе, опираясь на линейные
уравнения Эйнштейна,
провели теоретические
исследования гравитационного поля
вращающегося шара и
сделали любопытные выводы.
Оказывается,
гравитационное поле вращающегося
шара принципиально
отличается от поля неподвижного.
Вычисления показали, что
масса, внесенная в него,
испытывает ускорения,
аналогичные тем, которые
возникают во вращающихся
системах отсчета под
действием сил Кориолиса. Причем
величина этих сил не
зависит от гравитационной
постоянной. Поле Лензе—Тир-
ринга (так иногда называют
гравитационное поле
вращающегося шара) оказалось
удивительно похожим по
строению на магнитное поле
заряженного вращающегося
шара (поэтому его
называют еще гравимагнитным).
Как видим,
антигравитационный эффект волчка,
открытый Лейтуэйтом, вполне
объясним с позиции грави-
динамики. Но вот беда,
поле Лензе—Тирринга нашей
планеты, как показали
расчеты, столь незначительно,
что воздействием его на
вращающийся гироскоп можно
и нужно пренебречь.
Конфуз? Нет. Просто
эффект волчка показал, что
напряженность гравимаг-
нитного поля Земли во
много раз больше
напряженности поля
Лензе—Тирринга, учитывающего только
простое механическое
вращение земного шара.
Значит, «собака зарыта»
гораздо глубже, чем
предполагали вначале.
Альберт Эйнштейн
говорил, что ни один
эксперимент не может подтвердить
теорию, он может ее лишь
опровергнуть. В ос пользуем -
ся этим постулатом
великого физика и попробуем
опровергнуть предлагаемую
гипотезу. Для этого достаточно
показать, что у быстро
вращающегося гироскопа
отсутствует гравимагнитное поле.
В противном случае с его
существованием придется
смириться.
Рассмотрим следующий
случай: взаимодействие гра-
вимагнитного поля с
влетающей в него частицей.
Согласно расчетам Лензе и
Тирринга, на такую частицу
в каждой точке ее
траектории в поле станет
действовать локальная сила, ничем
не отличающаяся от
«мнимой» силы Кориолиса. Если
воспользоваться аналогией с
магнитным полем, то
траектория нашей частицы
напомнит траекторию заряженной
частицы в магнитном поле,
на которую действует сила
Лоренца, то есть примет
форму спирали.
Таким образом, если
сквозь предполагаемое
гравимагнитное поле гироскопа
пропустить поток
нейтральных частиц, то их
траектория должна искривиться,
иначе наша гипотеза не
более, чем курьезный случай.
Но так как в повседневной
практике организовать, а тем
более измерить траекторию
потока нейтральных частиц
затруднительно,
воспользуемся его аналогом —
пучком света. Для
демонстрации опыта изготовим черный
ящик — камеру, оклеенную
изнутри светопоглощающим
материалом. В одной из стен
прорежем несколько узких
щелей так, чтобы
проходящий через них свет созда-
37

Поле Ленэе-Тирринга
Q
6-гравитационная постоянная;
с-скорость света;
fi-угловая скорость вращения шара
вал внутри камеры
плоскопараллельный поток.
Если теперь возле камеры
установить гироскоп и
раскрутить его, то можно
наблюдать, как внутри камеры
появятся мерцающие
концентрические кольца.
ОПЫТ ВТОРОЙ
Вспомнив постулат
Эйнштейна, подождем бить в
литавры. Если у быстро
вращающегося гироскопа
имеется гравимагнитное поле,
оно должно каким-то
образом взаимодействовать с
веществом.
Ничто не запрещает нам
рассматривать каждый атом
вещества в качестве
крошечного гироскопа,
обладающего собственным гравимаг-
нитным моментом. Значит,
если взять легкое
немагнитное тело и определен-
38
Магнитное поле
профессора В. П. Мышкина,
который еще в начале
нашего века наблюдал подобный
эффект и подробно описал
его в «Журнале Русского
физико-химического
общества» за 1906 и 1909 годы.
Изготовленный таким
образом индикатор поместим
возле гироскопа, раскрутим
маховик и увидим, как диск
медленно отклонится от
своего первоначального
положения на некоторый угол
и будет находиться в этом
положении до тех пор, пока
длится опыт. После
окончания опыта он также
медленно вернется в исходное
положение.
В=2™9* C Ч*—),
m,q- масса, заряд шара;
D -угм>вой момент вращения;
г - расстояние от центра шара
до точки наблюдения;
ным образом
воздействовать на него внешним гра-
вимагнитным полем, то его
кристаллическая решетка
начнет вращаться. Причем,
ее момент количества
движения будет равен и
противоположен по направлению
результирующему моменту
движения электронов в
атомах. Такое
«самопроизвольное» вращение тела под
воздействием внешнего
магнитного поля в физике
называют пондемоторным
эффектом.
Чтобы увидеть этот
эффект, нам понадобится
индикатор Мышкина — легкий
диск из немагнитного
материала, например из
алюминиевой фольги,
диаметром 20—40 мм. Его
подвешивают на тонкой нити
(а лучше всего — на
паутине) внутри стеклянного
сосуда. Кстати, свое название
он получил в честь русского
МЫСЛИ ПО ПОВОДУ
Итак, гравимагнитное поле
у быстро вращающегося
гироскопа существует, и оно
намного превышает
расчетное поле Лензе—Тирринга.
Почему? Об этом чуть
позже. Вначале несколько слов
об опытах Мышкина.
Проводя тонкие
метрологические измерения и
систематизируя ошибки в
показаниях приборов,
повторяющиеся с неизменным
постоянством, Мышкин
обнаружил загадочное явление,
свойственное всем
высокочувствительным приборам —
дрейф нуля. Изучая его,
профессор пришел к мысли,
что окружающее
пространство, непрерывно изменяя
какие-то свои определенные
параметры, действует на
стрелку любого точного
прибора, постоянно
устанавливая ее в новое положение.
Для исследования открытых
им сил Мышкин
конструирует еще один простой
прибор. Он отличался от
использованного нами лишь
тем, что к нити
подвешивали подвижную систему из
слюдяного диска и
небольшого зеркальца,
скрепленных между собой тонкой
платиновой нитью. С
помощью зеркальца и
несложной оптической системы

можно было контролировать
перемещение диска, а при
соответствующей
калибровке — измерять силы,
действующие на него! Прибор,
изготовленный В. П. Мыш-
киным, обладал
чувствительностью 6,7* 10— Н (такая
сила должна быть
приложена к диску, чтобы
переместить световой зайчик на
одно деление шкалы).
В. П. Мышкин
предположил, что свет, или, как было
принято тогда говорить,
«поток лучистой энергии», не
только носитель «светового
давления», но и некая
тонкая среда, воздействующая
на пространство и
изменяющая его энергетические
характеристики.
Чтобы исключить
воздействие дневного света, опыты
проводили ночью. Вот
описание одного из них.
Индикатор устанавливали на
столе. В комнате, где
находился индикатор, включали
тот или иной источник
света. «В случае мгновенного
сильного освещения
комнаты подвижная система
получила сильный толчок,
заставляющий ее закручиваться в
обратную сторону движения
стрелки.., до тех пор пока
направляющая сила бифиля-
ра не прекращала этого
движения и система не
получала вследствие этого
некоторого нового положения,
которое и сохранялось
неизменным, сколько бы времени
ни длился опыт... При
употреблении сильных
источников угол отклонения
составил... для ауэровской
горелки... 18 делений, для
вольтовой дуги... 56—60 делений
шкалы. После прекращения
освещения система
возвращалась в первоначальное
положение*.
Очевидно, что отклонение
системы индикатора
пропорционально силе света, или,
точнее, объемной плотности
«потока лучистой энергии»,
а наличие пондемоторного
эффекта указывает на некое
поле не магнитной и не
электрической природы.
Последний вывод основан на
том, что пондемоторный
эффект наблюдался, несмотря
на тщательное
экранирование индикатора чем
угодно — латунью, алюминием,
деревом...
Анализируя опыты В. П.
Мышкина и опыты с
гироскопом, можно сказать, что
гравимагнитное поле
образуется не только и не столько
благодаря вращению тела.
Основной его источник —
поток массы или энергии.
Причем напряженность и
направление этого поля
будут определяться объемной
плотностью потока, или,
выражаясь строго научно,
вектором Умова. Чем больше
его модуль, тем сильнее
поле. Похоже, что любой
обмен энергией между
системами или внутри их
стимулирует появление гравимаг-
нитного поля в окружающем
пространстве.
ЖЕМЧУЖИНА В НЕБЕ
В санскритской поэме «Са-
марангана Сутрадхара»
описывается удивительный
летательный аппарат.
«Сильным и прочным
должно быть его тело,
сделанное из легкого
материала, подобно большой
летящей птице. Внутри следует
поместить устройство с
ртутью и с железным
подогревающим устройством под
ним. Посреди силы,
которая таится в ртути и
которая приводит в движение
несущий вихрь, человек,
находящийся внутри этой
колесницы, может пролетать
большие расстояния по небу
самым удивительным образом.
Четыре прочных сосуда для
ртути должны быть
помещены внутри. Когда они будут
подогреты управляемым
огнем из железных
приспособлений, колесница
разовьет силу грома благодаря
ртути, и она сразу
превратится в жемчужину в небе».
Рабочее тело в этом
случае — поток ртути,
разогнанный по замкнутому кон-
ТУРУ Д° больших скоростей
и возбуждающий вокруг
«колесницы» гравимагнитное
поле большой
напряженности. Результат — появление
силы, вызывающей
левитацию! Почему использована
име нно ртуть?
Напряженность гравимагнитного поля
прямо зависит от объемной
плотности потока массы
вещества или энергии. Значит,
для получения
максимальной левитирующей силы в
качестве рабочего тела
необходимо выбрать вещество
с наибольшей объемной
плотностью. Именно ртуть
лучше всего удовлетворяет
этому условию. И еще одно
обстоятельство,
позволяющее быть уверенным в
правильности гипотезы,—
сравнение летящей колесницы с
«жемчужиной в небе». Это
не аллегория! Как только
скорость потока ртути
превысит звуковую,
напряженность гравимагнитного поля
вокруг «колесницы»
достигнет такой величины, что
проходящие сквозь кокон поля
световые лучи начнут
искривляться. Помните
концентрические кольца в
первом опыте? А «колесница»,
до этого парившая в воздухе,
исчезнет, и вместо нее
возникнет серебристый, матово-
блестящий шар —
жемчужина!
В. В. УВАРОВ
Рисунок Л. ЛСТРИНЛ
39

ч экспертиза
Белая книга
«Химии и жизни»
Случилось так, что для многих людей в
нашей стране «яблоко познания» экологии
оказалось нитратным. Конечно, памятный
читателю NO.^-бум мало чем отличался от
традиционных газетных кампаний — по обыкновению
нитраты выявляли, клеймили или «ставили на
вид». Чуть позже на страницах
периодических изданий прочно обосновались
пестициды, канцерогены, тяжелые металлы и прочая
ядовитая нечисть. Но, вкусив от благ
цивилизации румяного нитратного яблока, многие
открыли для себя полный неожиданностей мир
экологии и научились разборчивее относиться
к дарам прогресса. Или, как сказано в книге
Бытия: «В день, когда вы вкусите те плоды,
откроются глаза ваши и будете как боги,
знающие добро и зло»... Действительно, купив
специальные индикаторные бумажки «для
определения ионов NO.r». каждый желающий смог
не только теоретически познать, но и
увидеть своими глазами «экологию» собственной
кухни.
Правда, в конце 1989 . ода, когда поток
тревожной корреспонденции в редакциях уже
иссякал, еще одним письмом —
Минздрава СССР — без лишнего шума «временно
запретили» продажу населению индикаторных бумаг
«а нитраты и нитриты под предлогом того,
что «вышепоименованные индикаторные бумаги
обладают невысокой точностью и ограниченным
сроком годности». Что ж, наверное,
тщательная проверка всех появившихся индикаторов
санитарными ведомствами и временный запрет
Минздрава вызваны самыми благими
намерениями: если уж знать, сколько мы съедаем
нитратов, так с точностью до миллиграмма.
А поскольку изготовителям дано указание
«повысить точность и качество продукции», значит,
уже в 1992 году можно ждать утвержденной
во всех инстанциях индикаторной бумажки,
отвечающей мировым стандартам.
Возможно, так оно и случится, однако со
времен первых статей о вредных нитратах все
мы изменились. И сегодня на научных
встречах химиков становятся традиционными
вопросы об экологической безопасности новых
технологий и даже самих методов анализа
различных токсикантов. Да, да, не удивляйтесь.
Экологическая чистота химического контроля —
проблема для аналитиков новая, но очень
важная. К примеру, ежегодный московский семинар
«Аналитические методы контроля окружающей
среды» в 1990 г. начался отнюдь не со
здравиц успехам советских аналитиков, а с
доклада, который так и назывался: «Экологическая
чистота химического анализа». Наконец-то наши
ученые задались вопросом: «А насколько
безопасны для человека те самые тесты на
нитраты, которые продавали и вскоре, видимо,
будут вновь продавать в хозяйственных
магазинах и подземных переходах?».
Прошлым летом на состоявшемся в Москве
международном симпозиуме под неброским
названием «Экологические аспекты в фармации»
впервые открыто обсуждали данные о том, что
применяющийся для анализа нитратов (и, кстати,
утвержденный в этой роли Минздравом) реактив
нафтиламин — опасный яд. Вот что написано
об этом соединении в известном американском
учебнике «Методы общей бактериологии»,
переведенном на русский язык аж в 1984 году:
«ОСТОРОЖНО! Управление по профессиональной
безопасности и здоровью США объявило а-наф-
тиламин канцерогеном. Его производные также
следует считать опасными. Поэтому необходимо
соблюдать все предосторожности в отношении
использования, обработки и последующего
уничтожения этих соединений».
А вот строчки из отечественного справочника
«Вредные органические вещества в
промышленных водах», изданного, кстати, в 1982 году:
«а-нафтиламин для людей... токсичен. Оказывает
канцерогенное действие». Там же можно
прочесть, что нафтиламины всасываются через
кожу.
Вот и получается, что~ индикаторные
бумажки, основное действующее начало которых —
а-нафтиламин, во много раз опаснее, чем
сами нитраты. Если вы приложили такую
бумажку к исследуемому плоду, по американской
инструкции следует потом уничтожить и то и
другое. Лишь после этого можно снимать
резиновые перчатки, ведь яд легко проникает
через кожу!
А что думают по этому поводу сами
производители, не теряющие надежду возобновить
выпуск нитратных индикаторов, и потому
пожелавшие сохранить инкогнито? Наш
корреспондент А. ЛЕОНИДОВ, готовивший эту
публикацию, беседовал с одним из них.
Корр.: Как влияет на качество вашей
продукции вынужденное перемирие между
производителями индикаторов и контролирующими
ведомствами, вызванное временным запретом?
Минздрав дал нам время, чтобы повысить
точность и другие товарные параметры нитратных
тестов. Сегодня они действительно стали лучше.
Не раскрывая коммерческую тайну, расскажите
читателям, как устроены ваши индикаторы?
Все секреты в технологии изготовления, а
принцип действия у наших тестов простой: на
бумагу нанесены восстановительная смесь и реактив
40

Экологическая экспертиза
Грисса, состоящий из сульфаниловой кислоты
и нафтиламина. Если с каплей исследуемой
жидкости на реактивы попадают ионы N05", то
начинается цепочка химических реакций, в
результате которой нитраты восстанавливаются до
нитритов, образующих с реактивом Грисса
интенсивно окрашенный азокраситель. Причем окраска
зависит от исходного уровня искомых нитратов.
Передо мной учебник Альберта Ленинджера
для американских студентов-биохимиков. Здесь
написано: «Среди рабочих химической
промышленности, использующих или производящих нафтил-
амины, гораздо чаще, чем в других группах
населения, встречается рак мочевого пузыря».
Как вы относитесь к тому, что имеете дело
с очень опасным для здоровья соединением?
Никто нас об этом не предупреждал!!!
Да, поистине нитраты — образ символический и
обобщенный. Их история, в сущности, история
нашей экологической культуры. И поскольку
природоохранный критерий оценки качества не
привился пока достаточно прочно даже в
Минздраве, трудно осуждать горе-производителей
нитратных бумажек, «ибо не ведали, что творили»...
Чтобы перевоспитать нерадивых
хозяйственников, у которых нынче совсем другие
проблемы, требуется строгое законодательство, точная
экспертиза, экономические санкции. Выгодной
должна быть только высококачественная,
безопасная и безвредная продукция. А как иначе
можно теперь приучить к порядочности
производителей заведомо вредного урожая?
Индикаторными бумажками, даже безвредными, уже
не обойдешься. Запрещать же их производство
лишь из-за того, что ион-селективные
нитратомеры точнее — не менее глупо. Любителям-
садоводам аналитические приборы еще долго
будут не по карману. Да и мало кому
действительно нужно знать третью цифру после
запятой, достаточно уверенности, что продукты
не за ни трачены. При этом должно быть
исключено использование в индикаторах
канцерогенов типа нафтиламина, для которых
установить безопасные концентрации действительно
очень трудно. Лучше всего, чтобы в
продуктах, с которыми соприкасаются люди, этой
дряни не было вовсе. Потому и возникает
резонное беспокойство — какими будут
бумажки, когда их снова разрешат?
Как ни странно, ответ на эти соображения
редакция уже получила. Спустя несколько месяцев
после интервью, один из знакомых нам
производителей нитратных бумажек вновь пришел в
редакцию. Уже не соблюдая инкогнито, он
принес с собой заявку от Зеленоградского НПК
«Метод» на изобретение «экологически чистых
тестов» и образцы новых индикаторных
бумажек на нитраты и нитриты, сделанные
исключительно из аптечных препаратов. Принес и
съел их за чаем — «вприкуску».
Не знаем, заставят ли такие жесты
задуматься над требованиями к экологическим
тестам работников Минздрава, но нас,
признаться, это обнадежило. Более того, утвердило в
желании поучаствовать в экологическом
воспитании производителей, организовав независимую
токсикологическую экспертизу химических товаров
народного потребления с ежегодной публикацией
на страницах журнала будущей «Белой книги»
продукции, безопасной для здоровья
потребителей. При нормальных рыночных отношениях
информированность населения о качестве
товара позволяет влиять на его производство через
спрос. Но и в наше смутное время это
знание не помешает. А потому:
ПРЕДПРИЯТИЯ И КООПЕРАТИВЫ, ВСЕ ТЕ,
КТО ПРОИЗВОДЯТ ХИМИЧЕСКУЮ
ПРОДУКЦИЮ ДЛЯ РОЗНИЧНОЙ ПРОДАЖИ,— МОГУТ
РАССЧИТЫВАТЬ НА ПОДДЕРЖКУ НАШЕГО
ЖУРНАЛА, ЕСЛИ ИХ ТОВАРЫ ОТВЕЧАЮТ
МЕЖДУНАРОДНЫМ ТРЕБОВАНИЯМ
БЕЗОПАСНОСТИ ДЛЯ ПОТРЕБИТЕЛЯ И
ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ЧИСТОТЫ! ЕСЛИ ВЫ УВЕРЕНЫ В
КАЧЕСТВЕ СВОЕЙ ПРОДУКЦИИ —
ПРЕДЛОЖИТЕ ЕЕ В «БЕЛУЮ КНИГУ» ДЛЯ
ПОТРЕБИТЕЛЕЙ, ВПЕРВЫЕ В СССР СОЗДАВАЕМУЮ
ЖУРНАЛОМ «ХИМИЯ И ЖИЗНЬ».
Безусловно, определение экологической чистоты
производства — дело местных СЭС. Мы же
предлагаем анонимную оценку токсикологами
конечного продукта, не затрагивая коммерческих
секретов технологий. Для этого предприятия
должны выслать в адрес редакции краткое
описание товара и перечень входящих в него
компонентов, пометив на конверте
«Экологическая экспертиза». В случае благоприятной
рецензии ваш товар будет включен в «Белую
книгу» «Химии и жизни». Для оплаты труда
рецензентов и публикации текста к
информации должно быть приложено гарантийное
письмо предприятия на сумму 1000 рублей. В
случае выявления опасных для человека или
окружающей среды токсикантов рекламная
информация не публикуется, а деньги возвращаются
(исключая затраты на экспертизу).
Производители получат разъяснения, что именно в
предложенной на конкурс продукции препятствует
помещению ее в нашу «Белую книгу».
В качестве экспертов редакция пригласила
высококвалифицированных токсикологов и
экологов из различных научных и общественных
организаций.
Если кто-либо, прочитав эту заметку, захочет
принять участие в этом серьезном и
благородном деле в качестве эксперта, мы готовы
встретиться и обсудить ваши предложения.
Операция «Экологическая экспертиза» —
начинается.
4 Химия и жизнь № 9
41

Размышления
Про нас
Перед подписной кампанией
газеты и журналы обычно
публикуют обращения к
читателям, планы, анонсы,
рассказывают о проблемах,
с которыми столкнулось
издание. Делаем это и мы,
хотя меньше всего хотелось
бы вести на этих страницах
разговор о собственных
трудностях: кому сейчас
легко?
Разумеется, не от хорошей
жизни мы стали публиковать
объявления о поисках
спонсоров: не хотим быть
нахлебниками Академии, да и не
приучены к тому. На
самоокупаемость наш журнал
был выведен его
создателями очень быстро, и — более
того, на протяжении
двадцати с лишним лет «Химия
и жизнь» приносила
Академии средства для выпуска
трех-четырех десятков
научных журналов. Да и сегодня
мы намерены сохранить
рентабельность журнала, не
изменяя на будущий год
условий подписки и ее цены,
хотя рыночные отношения,
разумеется, коснулись и нас.
Что же может обещать
редакция вам в будущем
году?
ЖУРНАЛ
Более тысячи читателей
ответили на вопросы нашей
анкеты, напечатанной в
февральском номере.
Большинство из них
констатировали определенный
консерватизм журнала — следование
сложившимся традициям в
тематике, оформлении, науч-
42
/
JL
ных и литературных
пристрастиях. Отказываться от
этих традиций мы не
намерены и впредь, хотя во
внешнем облике жу риала и его
внутренней архитектуре
наши художники намерены
кое-что изменить — грядет
переход на компьютерный
набор. Есть надежда
улучшить полиграфическое
исполнение, но тут мало что
зависит от нас.
Постоянной, как и прежде,
темой журнала остается
жизнь науки и жизнь в
науке. Мы охотно расскажем
читателям о достижениях
наших ученых — были бы
достижения. Будем
публиковать как можно больше
информации, полученной из
первых рук, но не в форме
научных статей — на то есть
иные журналы, а в виде
бесед, размышлений,
мемуаров ученых, а иногда и
лекций. Главное требование
редакторов к этому жанру —
хорошее литературное
исполнение. В рубриках,
адресованных прежде всего
научным работникам, «Химия и
жизнь» продолжает
выполнять роль средства связи,
канала взаимного
интеллектуального обогащения.
Из-за того что многие —
даже научные — библиотеки
страны сегодня лишены
иностранной периодики, мы
хотим увеличить число
публикаций, подготовленных по
материалам зарубежных
журналов, расширить
информационную емкость
наших сообщений с переднего
края науки. В планы
редакции входит и другой
способ действия: открыть
информационный научный
мост «Восток — Запад,
Запад — Восток». С
некоторыми нашими зарубежными
авторами и советскими
учеными, работающими сейчас
в зарубежье, договорились,
что с их помощью
подготовим серию публикаций,
которые ответят на вопросы:
кто, на каких условиях
и в какой форме готов

сотрудничать с нашими
институтами и лабораториями?
каковы принципы и
правила публикаций в зарубежных
изданиях и стажировки в
зарубежных научных центрах?
где и как можно получить
дефицитные у нас приборы
и реактивы?
Хотелось бы поменьше
писать о плохом оснащении
наших лабораторий, о
воинствующей посредственности,
об утечке умов. Но куда
денешься от этих проблем?
Разумеется, журнал будет
продолжать работать не
только для ученых.
Общеинтересные публикации в
рубриках «Вещи и
вещества», «И химия — и
жизнь!», «Рассекреченный
элемент №...», «Живые
лаборатории», «Земля и ее
обитатели» остаются любимым
коньком «Химии и жизни»,
равно, как и экология.
Сугубо практические
рубрики, такие, как «Домашние
заботы», «Консультации»,
«Фотолаборатория», «Клуб
Юный химик», сохраняются.
Хотим даже расширить
некоторые из них, дать им
побольше места в журнале.
Создаем и новую рубрику,
неожиданную, наверное, в
невеселые наши времена,
потому что она называется
«Радости жизни». В ней
появятся рассказы об
увлечениях, скрашивающих
будни,— коллекционировании,
возне на садовом участке,
о бане, рыбалке и т. п. с
обязательными
практическими советами людей, в данном
увлечении многоопытных и
неординарных.
На наших литературных
страницах традиционно
займет место фантастика, в том
числе и зарубежная (кое-что
интересное уже в
редакционном портфеле), и другие
прижившиеся в журнале
литературные жанры.
ВОКРУГ ЖУРНАЛА
Как трудно и долго
добираются до вас книги нашей
научно-художественной
«Библиотеки», читатели со
стажем знают из собственного
опыта. К сожалению,
изменить тут что-либо мы
бессильны: фонды на бумагу
держит издательство, и фон-
i
i.
:сср
1я
Iе*
1 п
It-'
I*
Iе*
|г
Is
ч*
m .
Й
СВЯЗИ С
печать"
НТ на-
Министерство
.Союз
АБОНЕМЕ
Ю С
Я С
° с
^ *
\~1
я
-
CQ
(наймет
35
п
се
о
О
Z
О
<=1
О
L.
1 О)
X
СМ 1
*"^ 1
,©
ai
—*"• "
«1
-1
"~|
т\
ГЧ
«1
!<М
Г"
Куда
а.
индекс)
3
ю
X
.«-«
а
U
ё
Кому
^1
л 1
ас
к
51
2
|
L!
ас
яг
а.
^g
э-
сэ
OD
1
&
S №
Г5"
г
1 cz
г!
н ^
3- ^NJ
\
S *
1 z
1 1 ^
1
1
Iе
Г
i7| ^t
hi v4
Is
—1 \ ^
1 «
1 ^
El
1?
к
я
1°
X
2
[
)Личество

комплектов:
bi
с
>ч
С-
С
и
I
I1 1
* Us
с ~ -j
J. л
i «- Э
1 U 7
as
2
cc
о
x
о
о
X
-1 1
— !
о 1
о> 1
00 I j
**■ 1
1
СО 1
см
|- 1
то
«ч
4*
43

ды эти достаточно скудны.
А от прибыли, которую эти
книги приносят, редакции не
достается практически
ничего. Тем не менее выпуск
«Библиотеки журнала
„Химия и жизнь"» будет
продолжаться: в новом году вам
предложат абонементы на
сборник фантастики Кира
Булычева (художник М. Злат-
ковский) и на повесть о
Д. И. Менделееве
«Просветитель» (авторы И. Петря-
нов и В. Рич, художник
А. Анно). Может быть,
удастся выпустить и третью
книгу, анонсировать которую
пока поостережемся.
Инициативам редакции в
издании книг и других
полезных начинаниях мешало
отсутствие у нее прав
юридического лица, в частности
права на свой банковский
счет. Теперь такое право
у нас есть — мы оформили
в качестве юридического
лица редакционную первичную
организацию Союза
журналистов. Как общественную
организацию. Ее текущий
счет № 100 700 003 в Ком-
мерческом Народном банке,
Москва, МФО 191016.
Именно она, эта
общественная организация, впредь
будет заниматься приемом и
размещением рекламных
публикаций в «Химии и
жизни» и некоторых других
изданиях. Кроме того, в ее
рамках мы намерены
заниматься издательской,
консультативно -
информационной и
культурно-просветительной деятельностью. В
перспективе хотим создать
вокруг «Химии и жизни»
многогранный издательский
и культурный центр «На
Мароновском», может быть,
даже воссоздать в его
рамках некогда знаменитое
кафе футуристов «Розовая
лошадь» — говорят, оно
было в том самом доме, где
теперь наша редакция.
КАК МЫ ПОНИМАЕМ
СПОНСОРСТВО
Публикуя объявления о
поисках спонсоров, мы трактуем
само слово «спонсор» не как
благодетель, а как партнер,
соучастник наших
начинаний, которые со временем,
может быть, принесут
дивиденды. Но для любого дела
нужен стартовый капитал,
которого у нашей «первич-
г
1
ОС
X
X
=;
а.
О
О
О uj
н
2<
ш
I-
м
о.
Ш
00
о
о.
S S
" 8
о
«О
*
U
ч
00
«о
S.
2
о
X
о
н
X
X
1>
X
£
«о
X х
э
CQ
ж
2
о
X
и со
ТО t3
* X
о S
2 *
со £
« Ё
i з
§ в
2 (и
.;
X
X
о
чэ- ео
о х
li
С х
э
ее х
н о
о х
S =
2 °
а с
И
II
СО {^
о
СО
2 §
Л «О
со °
■X
X £
со х
и со
S *
I 2 •
ч х
о *
О.
СО
а>
о
с
3
я ° с
3 с-
о
44

ки», естественно, нет.
Издательское дело, если вложить
в него труд и талант и
нестандартное мышление,
может быть прибыльным даже
при нынешних диких ценах
на бумагу и полиграфию.
Вот почему мы ищем
спонсоров. Вот почему вступили
в Ассоциацию «Химпро-
гресс», о которой рассказано
на с. 106 и на четвертой
странице обложки.
Надеемся и на други х партнеров.
Как и было обещано в
одном из весенних номеров,
называем первых наших
спонсоров.
Это уже упомянутая
Ассоциация «Химпрогресс»,
это Институт
биологического приборостроения,
это научно-техническая
фирма «Физика» — разра-
предоставит информацию из
Банка данных (сырье, отходы,
реактивы, производства, готовая
продукция, научно-технические
разработки);
•
предлагает 5,25" дискеты для
IBM и совместимых с ними
компьютеров. С помощью
дискеты вы можете в течение
нескольких секунд узнать
максимальную разовую и
среднесуточную предельно
допустимые концентрации (ПДК)
загрязняющего вещества в
атмосферном воздухе, класс
опасности или ориентировочный
безопасный уровень
воздействия (ОБУВ). Информация
извлекается по начальным
буквам, полному названию
вещества, его синониму,
техническому обозначению или
торговой марке. Программа
содержит все значения ПДК и ОБУВ,
в том числе и утвержденные
Минздравом СССР 31 июля
1991 г.;
•
проконсультирует по вопросам
химии строительных
материалов, химических технологий,
ботчик и производитель
портативных радиометров
«Физика — ИМ» (см.
«Химию и жизнь», 1991, № 2,
с. 52,
это, наконец, наши давние
читатели и подписчики
супруги Оксана и Олег
Соколовы из города Вожского,
приславшие в редакцию
3 рубля с коротким
тревожным письмом: «Неужели
ваши дела так плохи?..
Примите наш посильный вклад...»
Приняли с
благодарностью и помещаем эту
купюру серии БЯ № 6585611 в
редакционный музей. В банк
отправим другую — того же
достоинства.
Дела наши относительно
неплохи, особенно, если
сравнивать со многими
другими редакциями, но мы хо-
производственных процессов,
экологии, токсикологии
производства, пищевых технологий
и продуктов питания, бытовой
химии, фотодела,
патентоведения;
•
организует оперативный
радиационный контроль,
радиационный мониторинг,
квалифицированную экспертную оценку
новой аппаратуры и
технологии радиационного контроля,
их конкурентоспособности на
зарубежном и отечественном
рынках;
заказные фотоработы;
выставки-продажи работ
замечательных
художников-графиков «Химии и жизни»;
•
найдет партнеров для внедрения
научно-технических разработок,
заключения договоров;
подготовит к публикации
научно-техническую рекламу;
•
разработает дизайн, фирменный
стиль, символику, товарные
знаки;
тим, чтобы скромное по
масштабам явление
отечественной культуры, имя
которому — журнал «Химия и
жизнь», сохранилось на все
время, пока в нем есть
нужда. А закон сохранения
подразумевает развитие —
отсюда наши планы и наши
призывы к сотрудничеству.
Главным же своим
спонсором мы, как и прежде,
считаем своих подписчиков и их
же — главным агитатором
за журнал. Потому печатаем,
как обычно, на отрезном
листе бланк для подписки на
«Химию и жизнь».
Посоветуйте своим друзьям тоже
подписаться на «Химию и
жизнь», тем более, что это
вдвое выгоднее, чем
покупать журнал в киоске. И во
много раз надежнее.
выполнит художественное,
литературное и техническое
редактирование журналов и книг.
Редакция «ХиЖ» не
отказывается от многолетней традиции
внимательного отношения к
читательским письмам. Мы и
впредь будем бесплатно
отвечать на все вопросы
подписчиков, связанные со статьями,
опубликованными в журнале,
а также на письма юных
химиков.
Другие виды информации,
названные в этом объявлении,
становятся платными. Цены —
договорные, умеренные. Заявки
от организаций, представителей
фирм и частных лиц
принимаются в редакции.
Оплата по безналичному
расчету.
Наш счет № 100700003 в
Коммерческом Народном банке,
г. Москва, МФО 191016.
Консультативно-информационный
центр «Химии и жизни»
45

Вещи и вещества
Блеск молекул
Издревле драгоценными камнями
украшали царские короны, статуи богов, оклады
икон. С началом эпохи христианства особую
ценность приобрели рубины. Их глубокая
лилово-красная окраска даже получила
название «голубиная кровь». Разумеется,
ортодоксы раннего христианства и не
подозревали, что искупительный кровавый цвет
рубина обусловлен всего-навсего примесью в
корунде ионов хрома, которые под солнцем
испускают насыщенный красный свет.
Рубин сверкает и переливается до тех пор,
пока освещен. Ныне такой вид свечения
материалов принято называть флуоресценцией.
В литературе древних довольно часто
встречаются описания камней, светящихся в
темноте. Плиний Старший упоминает
карбункул, сиявший лунной ночью так ярко, словно
внутри кристалла горела свеча. Бенвенуто
Челлини божился, что лично видел в лавке
одного купца в Рагузе белый сапфир,
освещавший темное помещение ярким ровным
светом. Впрочем, среди современников
репутация Челлини была примерно такой же,
как у барона Мюнхгаузена. Но совсем иное
дело, когда вас не угощают байками о
заморских чудесах, а приглашают увидеть
собственными глазами и пощупать собственными
руками светящийся камень.
...Почтенный болонский сапожник Винчен-
цо Касчиарола отдавал все свободное время
малопочтенному, а по мнению соседей,
просто пагубному занятию — алхимии. Рыская в
окрестностях родного города, он тащил
домой тяжелые камни, из которых в своей
лаборатории (очаг да пара мехов)
старался выделить «философский камень».
Разжиться золотом и серебром Касчиароле не
удалось, но после обжига очередного трофея
своих геологических экскурсий он увидел,
что камень приобрел способность долго
светиться в темноте красноватым светом
после того, как полежит на солнце.
Еще при жизни Касчиаролы его находка
получила множество имен: болонский камень,
лунный камень, световая губка, люцифер...
Но общепринятым поначалу стало название
«фосфор» — по-древнегречески «несуший
свет» (химический элемент фосфор еще не
был открыт). Лишь через 250 лет раскрыли
тайну болонского камня. Увы, как всякая
разгаданная тайна, она оказалась простой
и скучной: камень, состоявший в основном
из сульфата бария с примесью марганца и
висмута, при термической обработке
превращался в сульфид, который и
фосфоресцировал.
Итак, появился еще один термин
«фосфоресценция», или способность вещества
долго (секунды, минуты, часы и даже
сутки) светиться после того, как внешнего
возбуждения уже нет. Конечно, вы уже
поняли, что граница между двумя явлениями —
флуоресценцией и фосфоресценцией —
условная. В их основе лежат одни и те же
физические явления.
Коротко напомню их суть. Как условились
физики еще в прошлом веке, свет
одновременно обладает и волновыми, и
корпускулярными свойствами, то есть представляет
собой поток частичек, получивших название
фотоны, или кванты с энергией E=hv, где
v— частота света, ah — постоянная Планка.
При взаимодействии с молекулами вещества
может поглощаться только целый квант. При
этом молекула освещенного вещества
возбуждается — ее электронная оболочка
переходит в более высокое энергетическое
состояние.
Но молекулы вещества имеют свои
собственные дискретные энергетические уровни
(Ек) и поэтому поглощают при освещении
только такие кванты, энергия которых
соответствует разнице между двумя
дискретными энергетическими уровнями, то есть
должно выполняться условие:
hv=EK-E0,
где Ео — основной уровень, а Ек —
возбужденный.
Впрочем, в действительности дело обстоит
чуть сложнее. Из-за тепловых колебаний
внутри молекул либо взаимодействия между
молекулами в плотных средах основной
энергетический уровень, как правило,
расщепляется на множество подуровней (на
рис. 1 они изображены сериями близко
расположенных полос).
Процесс поглощения кванта света
молекулой вещества длится всего лишь 10~
секунды, а возвращается электронное облако
молекулы к исходному состоянию
существенно медленнее. Допустим, что при
поглощении кванта света молекула вещества
перешла на уровень Е2 (для простоты на рис. 1
изображено всего два возбужденных
уровня, но на самом деле их может быть
бесконечно много). После этого молекула
47

ll
5 E,
0J Внутренняя
конверсия
Интеркомьинационная
■*_ конверсия
Упрощенная схема энергетических уровней
молекул вещества, объясняющая явления
флуоресценции и фосфоресценции
начинает релаксировать, а проще говоря,
испускать свет. Она стремится вернуться на
основной энергетический уровень Ео, но, как
правило, с верхнего уровня Е2 молекула
сначала попадает на промежуточный Ej, причем
стремится перейти на его самую нижнюю
энергетическую оболочку, затрачивая на это
примерно 10~12 секунды. А далее по каким-
то, пока еще не вполне ясным причинам
молекула на промежуточном возбужденном
уровне может задержаться на гигантски
большое время — одну стомиллионную долю
секунды. Напомню, что этот промежуток в
107 раз дольше времени поглощения света
веществом. Вот почему промежуточный
возбужденный уровень (на рис. 1 это—Ei)
называют метастабильным (почти
стабильным) .
Через 10 ~8 секунды молекула испустит
фотон света и перейдет в основное,
невозбужденное состояние Ео. Это и есть
флуоресцентное излучение.
Кроме того, в молекулах возможны уровни,
куда переход электронов вроде бы
запрещен правилами квантовой механики
(запрет Паули), но тем не менее время от
времени в конденсированных твердых
телах — кристаллофосфорах — такие
переходы происходят. При этом электрон меняет
спин и задерживается на «запрещенном»
уровне довольно продолжительное время.
В итоге мы наблюдаем послесвечение
кристалла — фосфоресценцию — ту самую,
которую видели Челлини и Касчиарола.
С фотолюминесценцией (общий термин для
флуоро- и фосфоресценции) мы
сталкиваемся повседневно. Светящиеся
циферблаты, индикаторы, мониторы компьютеров,
телевизор, наконец,— вот лишь несколько
примеров использования фотолюминесценции.
Но мне хотелось бы остановиться
подробнее на сравнительно новой области
применения этого явления.
Дело в том, что флуоресцируют не
только твердые тела, но и жидкости.
Достаточно вспомнить, как играет в бокале
хорошее красное вино. Видно недаром
большинство красителей древние получали из
растений. Хотя были и флуоресцирующие
краски животного происхождения, например
ПУРПУР и кермес. Однако подлинный расцвет
химии жидких флуорофоров приходится на
вторую половину прошлого века. После
выделения из каменноугольной смолы анилина
и фенола прошло несколько десятилетий, и
химики синтезировали на их основе
искусственные красители, способные
флуоресцировать на свету.
Знаменитый родамин
н«с.
5^2
-С2Н5С£
сн5
соос2н5
окрашивал ткань в темно-розовый цвет с
богатой игрой оттенков.
Другой краситель, который, долго не
мудрствуя, так и назвали «флуоресцин»:
придавал шелку оранжево-желтый цвет
с великолепной зеленой флуоресценцией.
Если в молекуле флуоресцина заместить
часть атомов водорода галоидами, то
образуются соединения, щелочные соли которых
легко растворимы в воде. Эти необычайно
яркие, будто светящиеся изнутри красители
получили общее название «эозины».
Когда в арсенале химиков накопилось
достаточно много искусственных
флуоресцирующих красителей, они подметили, что
кандидатом в флуорофор может стать любое
48

органическое вещество, в молекуле которого
двойные связи чередуются с одинарными.
Это мы уже видели у родамина, у флуорес-
цина, а вот еще один пример: 3,3'-диэтилтио-
трикарбодианионид:
СО-
н н н н н н н
I I I I I I
*
ы >■>
©II
с*н5
Такие связи называют сопряженными, а
вещества с этими связями уже давно нашли
применение в самых разных областях,
подчас весьма далеких от текстильной
промышленности.
Вот один пример. В конце прошлого века
в русло верхнего течения Дуная вылили
десять литров уранина. Примерно через двое
суток пробы воды из реки Ааха начали
флуоресцировать. Так было доказано
существование подземной связи между бассейнами
Дуная и Рейна. Конечно, подобные
гидрологические изыскания нынче запретили бы
из-за экологического риска, но тот давний
опыт показывает, что даже при огромных
разведениях, при ничтожно малой
концентрации флуорофоры обнаруживают свое
присутствие.
Это свойство помогает физиологам и
медикам проследить метаболизм в организме
того или иного вещества, меченного флуоро-
фором. А в последние годы все чаще блеск
Впрыснув в реактор
флуоресцирующую примесь, можно
наблюдать процессы обмена, зоны
перемешивания и, наоборот,
«мертвые» зоны
Течения жидкостей и газов в
виде струи широко
применяются в технике. Вводя в струю
флуоресцирующие добавки,
можно проследить сложные
вихревые структуры, нависающие
над местом выхода струи
49

Обтекание бусинки струей жидкости в
стационарном (слева) и нестационарном (справа)
режимах. Как видно, во втором случае
обтекание более полное, а значит, снижается
сопротивление тела в среде
молекул используют при разработке и
эксплуатации химико-технологических
процессов и аппаратов. Достаточно впрыснуть в
реакционную смесь небольшое количество
флуоресцирующей жидкости, и мы воочию
можем наблюдать конвекцию и
перемешивание в растворах, обтекание потоком тел
разной формы — словом, те процессы, которые
играют ключевую роль в химической
технологии и определяют эффективность
химических реакторов (рис. 2).
Представьте себе теплообменный аппарат
по производству, например, фталиевого
ангидрида. Здесь реагирующие компоненты
обтекают катализатор, и от того, как это
происходит, зависят выход и качество
продукта. Да что далеко ходить за
примерами. Чтобы толково сконструировать
обычную лабораторную мешалку, надо знать, что
реально в ней происходит, а увидеть это
помогут светящиеся молекулы (рис. 3).
Флуоресцирующие молекулы все время
сигнализируют о своем местонахождении ярким
излучением, стоит лишь осветить их. Где нет
возбуждения, там нет и ответного блеска,
а в итоге с помощью плоского луча света
можно делать характерные срезы
динамических процессов в растворах. Совокупность
таких срезов даст картину всего процесса. Чем
не томография?
В последнее время все большее развитие
получают крупнотоннажные химические
производства, работающие в нестационарном
режиме, когда реагенты в зоне
взаимодействия периодически подвергают действию
внешних возмущающих факторов. Проще
говоря, действуют либо механическими
импульсами, либо акустическими, либо облучают.
При этом выход конечного продукта может
увеличиваться, порой значительно. Но как
подобрать оптимальный вариант
нестационарного режима? Конечно, можно
экспериментировать по старинке, поочередно перебирая все
возможные варианты, но, имея в
распоряжении такой мощный исследовательский
инструмент, как флуоресцирующие добавки,
легко сократить и удешевить опыты и вести
их непосредственно в промышленных
реакторах.
Кроме того, минимальные добавки флуо-
рофоров практически не вносят возмущений
в поток, не меняют вязкость среды и дают
контрастные яркие картины даже самых
быстротекущих гидродинамических
процессов. Наверное, излишне будет говорить о
том, насколько это важно при
проектировании подводной техники (рис. 4).
А ведь все начиналось с восхищения
блеском драгоценных камней. Поистине
прав был Козьма Прутков, когда советовал,
бросая камешки в воду, наблюдать круги,
ими образуемые.
Кандидат физико-математических наук
В. А. ГУДКОВ
Тем. кого заинтересуют конкретные методика
исследования течений, сообщаем адрес и
телефон автора: 1174 IS Москва, В-418, а/я 35;
тел 496-02-66.
50

Консультации
Черные пятна
на табло
На табло моего
микрокалькулятора появились черные пятна.
Хотел бы узнать, каков их
химический состав и чем эти пятна
можно вывести.
Ф. И. Л ЕМ АН, Калининград
Прежде всего, черные пятна на
индикаторе не химической
природы. Их происхождение не
имеет ничего общего с
темными пятнами на серебряных
предметах и связано только с
жидкокристаллической начинкой.
Кстати, жидкие кристаллы
были открыты сто лет назад,
но лишь недавно их стали
широко использовать в
промышленности и быту. Они бывают
разных'типов. Нас же интересуют
нематические (от греческого
слова «нить»). Вот такими
кристаллами, нематиками,
молекулы которых вытянуты, как
стерженьки, заполняют индикаторы
калькуляторов. И эти
стерженьки за счет сил
межмолекулярного притяжения расположены
параллельно. Так возникает
структура, напоминающая
кристаллическую.
Отдельные молекулы немати-
ка притягиваются друг к другу
не очень сильно, поэтому
тепловые движения легко
разрушают области упорядоченного,
«кристаллического»
расположения молекул. В обычных
условиях нематик мутный, так как
в нем непрерывно возникают и
разрушаются мельчайшие,
размером менее 0,1 мкм,
кристаллики; именно они и
рассеивают свет. При повышении
температуры микрокристаллики
полностью разрушаются, и
жидкость становится прозрачной,
нематик как бы плавится. Но
если попытаться выстроить все
молекулы в одном направлении,
как в настоящем кристалле,
нематик тоже станет прозрачным.
Это можно сделать с помощью
электрического поля.
Представим себе две
параллельные стеклянные пластинки,
на которые нанесены цифры или
рисунки из прозрачного токо-
проводящего материала,
например диоксида олова. Поместим
между пластинками тонкий слой
нематика, а под ними —
черный экран. При подаче на
электроды напряжения жидкость
между ними станет прозрачной,
и мы увидим черный рисунок.
Но это всего лишь наглядный
опыт, показывающий
возможности жидких кристаллов. На
практике же используют более
сложную конструкцию, которая дает
четкое изображение. Для того
чтобы понять принцип ее
работы, надо вспомнить, что такое
поляризация света. В обычном,
неполяризованном свете
электромагнитное поле колеблется в
любых направлениях, тогда как
в поляризованном — только в
одном. Материалы,
поляризующие свет, называются
поляроидами. Если оптические оси двух
поляроидов параллельны, свет,
выйдя из первого поляроида,
легко проходит сквозь второй.
Если же их оптические оси
перпендикулярны, то второй
поляроид просто не пропустит
поляризованный первым поляроидом
свет.
Представьте, что протягиваете
пушистую нить через две узкие
щели; если щели параллельны,
ворсинки на нити останутся,
хотя и не все. Если же щели
перпендикулярны, нить останется
совсем без ворсинок. Правда,
ворсинки оборвутся и при
повороте щелей на любой малый
угол, а при повороте второго
поляроида свет убывает
постепенно и гаснет вовсе, когда угол
поворота оптической оси
станет 90и. Человек не отличает
обычный свет от
поляризованного, то есть частично
обрезанная световая «нить» выглядит
для нас совершенно так же, как
целая.
Но вернемся к нематикам. В
каждом кристаллике тоже есть
оптическая ось, так что он
может поворачивать плоскость
поляризации света. Вот на этом
свойстве жидких кристаллов и
основана работа индикатора.
Как же делают табло к
часам и калькуляторам? Процесс
этот не прост. Сначала берут
тонкую стеклянную пластинку
и полируют ее в одном
направлении. На стекле образуются
мельчайшие параллельные
бороздки шириной от 0,01 мкм
до 0,1 мкм. Близкие им по
размерам микрокристаллики
нематика, укладываясь в бороздки,
прочно прилипают к стеклу. Эти
первые слои притягивают
следующие, заставляя их
ориентироваться в том же
направлении. И если слой нематика
будет не слишком толстым, около
10 —100 мкм, то тепловые
движения не смогут разрушить
упаковку молекул, тем более, этот
слой прикрывают сверху вторым
стеклышком с бороздками.
Теперь представим себе, как
верхнюю полированную
пластинку поворачивают на 90°
по отношению к нижней.
Нетрудно сообразить, что
возникает винтовая конструкция в
четверть оборота, в которой
молекулы, а с ними и
оптическая ось, совершают плавный
поворот на 90 с от одной
жесткой ориентации к другой.
Остается нанести на стекла
прозрачные электроды,
приклеить сверху и снизу прозрачные
пластинки поляроидов,
оптические оси которых
перпендикулярны, подложить снизу
зеркало, и индикатор готов.
Посмотрим, как он работает.
Свет, пройдя через верхний
поляроид, поляризуется. Потом
слой жидкого кристалла плавно
поворачивает плоскость его
поляризации на 90 °, поэтому свет
минует и нижний поляроид,
отразится в зеркале и проделает
тот же путь в обратном
направлении. В результате индикатор
останется светлым. Теперь
подадим на электроды небольшое
напряжение. Электрическое поле
поставит молекулы нематика
перпендикулярно бороздкам на
стекле, кроме тех, которые
непосредственно прилегают к
стеклу. Сейчас свет не
изменяет направления своей
поляризации в жидком кристалле и
поэтому не проходит через
нижний поляроид и не отражается
от зеркала — пространство
между электродами будет черным.
Это явление, называемое
эффектом Фридрихсона, можно
наблюдать и в обычных
жидкостях (эффект Керра). Но
если для ориентирования молекул,
например нитробензола, надо
тысячи вольт, нематику
достаточно всего долей вольта — ведь
здесь соседние
молекулы-палочки сами помогают друг другу
выстраиваться в одном
направлении. Особенно легко этот
процесс происходит при
температурах, близких к температуре
«плавления» нематика, то есть
перехода его в обычную
жидкость.
Теперь понятно, что
необходима слаженная работа всей
51

конструкции. При ее
механических повреждениях нарушается
слой жидкого кристалла, и свет
уже не отразится от зеркала —
на экране в этом месте
возникает черное пятно. Именно
поэтому в инструкциях к
приборам, в которых есть
жидкокристаллическое табло, указано, что
следует избегать ударов,
воздействия прямых солнечных лучей
(они могут вызвать
нежелательные фотохимические реакции)
и резкой смены температур.
Помочь поврежденному
индикатору нельзя — разве только
заменить в мастерской на новый.
И. ИЛЬИН
Запахи
исцеляют?
Говорят, что некоторые запахи
лечат не хуже лекарств.
Расскажите об этом поподробнее.
П. СЕЛИВАНОВА, Минск
Увы, у запахов нет названия.
Для цвета определения
почему-то нашли, и вкус можно
описать довольно точно, а вот
запахи явно обделены. Для их
обозначения мы пользуемся
заимствованными понятиями.
«Горький запах» или
«цветочный аромат» — скажет
продавщица парфюмерного магазина,
помогая выбрать духи. Но,
может быть, запахи безымянны
оттого, что обоняние не играет
особой роли в нашей жизни?
Нет, это не так. Изучением
и применением запахов в
медицинских целях занимается
ароматотерапия — самая
современная отрасль науки о
лекарственных средствах. Даже термин
появился только в 1936 году,
когда известный французский
исследователь эфирных веществ
М. Гатефос.стал лечить своих
пациентов запахами.
Современная наука пытается
найти причины чудодейственной
силы ароматических растений и
веществ, молекулы которых
через обонятельные центры
поступают в мозг. А система
нейронных связей вызывает
соответствующую реакцию
организма. Именно поэтому, вдыхая тот
или иной аромат, мы
волнуемся или, наоборот,
успокаиваемся.
Другое не менее важное
свойство запахов — способность
некоторых из них... убивать.
Возможно, именно это качество
помогло некоторым растениям
выжить, надежно защищая
эфиронос от бактерий, низших
грибов, да и от некоторых
излишне прожорливых высших
организмов.
Некоторые ученые считают,
что запахи нужны цветам лишь
для того, чтобы привлекать
насекомых, иногда благоуханием,
а нередко и смрадом
гниющего мяса. Аромат служит
растению и своеобразным щитом, и
магнитом для опылителей.
Немногим более полувека
тому назад советский ученый
Б. П. Токин создал учение о
фитонцидах (в переводе с
греческого — «растения-убийцы»).
Так он назвал невидимые
летучие вещества, обладающие
способностью тормозить рост
микроорганизмов. Фитонциды,
содержащиеся в тканях, могут
уничтожать бактерии, вирусы и
некоторые простейшие
организмы, а иногда даже водоросли
или насекомых.
В нашей стране исследования
по практическому
использованию фитонцидов ведут со
времен Великой Отечественной
войны. Ленинградский биохимик
профессор П. А. Якимов,
например, вместе с известным
хирургом профессором М. М.
Петровым изготовили из живицы
лиственницы сибирской
бальзам, который успешно
использовали при лечении тяжело
заживающих ран.
А кто не знает об
оздоровительных свойствах сосновых
лесов? Совсем недавно из
зелени хвойных растений получили
препарат, уничтожающий
дизентерийные и коклюшные палочки.
Разбрызгивая его в детских
садах или в школах во время
большой перемены, можно на 80
процентов очистить воздух от
микробов.
Препараты из чеснока
отлично лечат дизентерию и другие
кишечные инфекции. Для этой
же цели можно использовать
фитонциды хрена, лука или
репы. Согласитесь, заманчиво
вместо некогда обычных, а ныне
дефицитных таблеток и микстур,
вдыхать целительный запах.
В Саратове провели
эксперименты с лечебным раствором из
чеснока. Сок растения
помещали в стеклянный сосуд, который
был совмещен с колбой,
наполненной физиологическим
раствором. Постепенно фитонциды
перешли в раствор, который
врачи успешно применяли для
лечения тяжелых ран, ожогов и
язв. Почти так же
эффективны ароматические вещества
зверобоя и некоторых других
растений. Им по зубам даже
такой опасный микроб, как
золотистый стафилококк, очень
стойкий к обычным антибиотикам.
Запахи розмарина, лавра
благородного, мяты и лаванды
издавна применяли как легкое
снотворное и успокоительное
средство. На подушке, набитой
высушенной травой лаванды,
любая бессоница не страшна.
Розовой водой и розовым
маслом с успехом лечили
головную и зубную боль. ,
Фитонциды могут работать и
на полях. Многие вредные
насекомые, приносящие столько
неприятностей садоводам и
огородникам, не переносят запаха
эфиромасличных растений.
Посадив на грядки лук, ромашку
лекарственную, ноготки,
чистотел, бузину, чернокорень, вы
избавитесь от вредителей без
всякой химии. Ромашка и бузина
обладают прямо-таки
чудодейственной силой, уберегая посевы
от грызунов, а конопля,
петрушка, кориандр отлично
предохраняют деревья от болезней.
Полынь горькая отпугивает
многих вредных насекомых, в
том числе яблонную
плодожорку. Вот почему там, где растет
полынь, яблони дают высокие
урожаи. Инсектицидные
свойства есть и у пижмы. Если сорвать
несколько веточек с соцветиями
и поставить в комнате, то
назойливые мухи не замедлят
освободить помещение.
Достойно оценили многие
фитонцидные растения и
пчеловоды. Для борьбы с клещом вар-
роа они окуривают ульи дымом
багульника. Пчелы при этом не
страдают, мед и воск остаются
чистыми, а эффективность не
ниже, нежели от химических
препаратов или термической
обработки ульев.
Предстоят еще многие
открытия в этой области. И
возможно, недалек тот день, когда,
почувствовав головную боль, мы не
будем искать привычную
таблетку, а возьмем флакончик с
нежным ароматом цветка и, сделав
несколько вдохов, забудем про
недуг.
И. В. ТКАЧУ К,
Ирпень
52

Размышления
Операция «Чернозем»
Хорошо там, где нас нет,— гласит народная
пословица. Только этим, наверное, можно объяснить
оптимизм россиян касательно положения дел в
других республиках. Опрос общественного мнения,
проведенный в начале 1991 года в 15 областях
РСФСР, показал, что в описании жизни на
Украине большинство придерживается самых
восторженных оценок.
А на самом деле ситуация в республике крайне
тяжелая, особенно экологическая. Достаточно
вспомнить, где находится Чернобыль.
Еще одна беда — быстрая деградация
прославленных украинских черноземов. С начала века они
потеряли больше половины (а кое-где и две трети!)
главного фактора плодородия — гумуса.
Органическое вещество почвы смывается весенними
паводками, выдувается летними суховеями и, как
всегда, разлагается под действием солнечных лучей и
микроорганизмов.
Что же губит черноземы? Колхозный строй?
Минеральные удобрения? Пестициды? Нет,
главный их враг старше и опытней. Это —
классический плуг с оборотом пласта, заделывающим
верхний слой почвы на глубину пахотного слоя.
ПЕРЕКУЕМ ОРАЛА НА МЕЧИ?
Во многих известных романах — например в
«Поднятой целине» или «Степане Разине» —
встречается похожий пример: когда главный герой пробует
научиться у крестьянина пахать землю, ему шутя
предлагают сделать это с помощью шашки. Как ни
странно, нечто подобное — плоскорезную
обработку — сейчас применяют во всем мире, в том числе
и у нас.
Почвы, по определению замечательного
ученого В. И. Вернадского,— биокосный, то есть
практически живой организм. Поэтому глубокая вспашка,
переворачивая все вверх тормашками, ставит ее
живую составляющую в очень тяжелые условия.
И действительно, обитающим на поверхности
существам вовсе не в удовольствие переселяться в
темное сырое подземелье, впрочем, как и жителям
глубин жариться на южном солнышке. Аэробные и
анаэробные микроорганизмы, поменявшись
местами, вряд ли почувствуют себя хорошо. А при
воздействии высоких доз минерального азота в
пахотном слое идет очень неприятный процесс:
микробы, с жадностью набросившись на дармовое
угощение, закусывают его углеродом, содержа-
53

шимся в гумусе. Рыхление плугом нарушает чисто
механические связи между частицами почвы, после
чего они становятся легкой добычей для ручьев и
ветров. Конечно, за сотни тысяч лет природа
накопила огромные резервы плодородия, но транжирим
мы их просто варварски и рано или поздно
подойдем к последнему рубежу.
В середине 30-х годов нечто подобное произошло
в Соединенных Штатах, а в начале 60-х — у нас на
целине. Решение, принятое в обоих случаях,
оказалось единственно верным: полный отказ от.
вспашки с оборотом пласта и замена ее
неглубоким рыхлением. Отечественные хлеборобы стали
поднимать нож комбайна как можно выше, чтобы
срезать только колос. Оставшаяся на зиму стерня
задерживала влагу, не давала разгуляться ветрам и
к тому же была неплохим органическим
удобрением. Кстати, в других областях страны 80 %
соломы просто сжигают. Тогдашнее руководство
одобрило инициативу целинников и даже
разрешило издать на русском языке манифест
врагов плуга — книгу под недвусмысленным
названием «Безумие пахаря».
Читатель, знакомый со школьным курсом
истории, в этом месте выразит недоумение. Ведь когда-
то человечество отказалось от палки-су ко ватки, а
позже — от сохи, поскольку через несколько лет
земля переставала давать урожай и требовала
непрерывного унавоживания.
Еще один бич почвозащитных систем —
сорняки. У плуга действительно не отнять одного
достоинства — численность сорняков на вспаханных
полях меньше, чем на обработанных по
почвозащитным технологиям. Правда, они не уничтожаются
полностью — ведь в каждом кубическом дециметре
земли на глубине до 20 сантиметров есть сотни
семян вредных растений, часть которых взойдет не
сейчас, а через год или два. Но плуг нарушает
природные сроки их развития и дает
сельхозкультурам своего рода фору: самые первые дни, а
иногда даже недели они растут без конкурентов.
К счастью, сегодня эта проблема уже решена во
всех развитых странах. Современные пестициды —
такие, как раундап или сульфанилмочевины,
уничтожают сорные растения не на время, а на весь
сезон.
Так или иначе, но увеличение количества
сорняков при отказе от вспашки стало главной
причиной, по которой другие области страны не пошли по
пути целинников. Впрочем, не все.
ПОЛТАВСКАЯ БИТВА ЗА ГУМУС
На Украине, особенно в Полтавской области,
местное руководство не испугалось «зеленого пожара».
Будущий первый председатель Госкомприроды
СССР, а в то время — первый секретарь обкома
Ф. Т. Моргун сделал очень много для того, чтобы
сберечь черноземы от губительного воздействия
вспашки. Еще больше повезло почвам соседней
Сумской области. Американская фирма «Монсан-
то» взяла под свою опеку одно из самых
отстающих хозяйств, дабы продемонстрировать
рутинерам все преимущества минимальной бесплужной
обработки.
А в самих США в них уже никто не
сомневается. По оценкам экспертов к 2010 году на 90 %
пахотных земель этой страны будет проведена
минимальная обработка, то есть, кроме бороздок для
семян, на поле не будет никаких царапин от
сельхозорудий. Кстати, еще одно преимущество
этих технологий — экономия энергии. Ведь тащить
за собой глубоко ушедший в землю плуг тяжело
даже трактору. Он всеми четырьмя или шестью
колесами упирается в грунт, продавливая его, чем
снова наносит огромный вред почве. На колеях, по
которым проехал тяжелый сельхозагрегат,
растения чувствуют себя примерно, как на футбольном
поле. В таких местах урожай обычно меньше на
треть.
А заокеанские машины, пластмассовые,
насколько возможно, выглядят форменными
пушинками рядом с основательной отечественной
техникой. Но разница не только в этом. И если
необходимость кондиционера в кабине опрыскивателя
для нас с вами понятна, то персональный
компьютер, вмонтированный рядом, будет полной
неожиданностью. Но не увидев его, невозможно
понять, почему наш механизатор за несколько
месяцев осваивает и трактор, и комбайн, умеет
опрыскивать, сеять, вносить удобрения, ровнять
дороги — словом, и швец, и жнец, и на дуде игрец,—
а в подопечном «Монсанто» колхозе полгода
осваивают только опрыскиватель и после работают
лишь на нем. То есть на комбайн придется сесть
кому-нибудь еще. Ничего не поделаешь,
персональный агрегат требует настояшего хозяина не
меньше, чем персональный компьютер,
обобществляемый только в Союзе.
Впрочем, усложнять что-либо совершенно
необязательно. Иногда правильное решение настолько
просто, что диву даешься — как это мы сами не
догадались! Вот пример: каждый, взглянувший на
фотографию, видит, что размах крыльев у
опрыскивателя совсем не шуточный. Пройдя поле до
конца и развернувшись на его кромке, даже
самый опытный тракторист не увидит, где
кончается опрысканная часть поля и начинается
нетронутая. Далее возможны два варианта развития
событий: халтуршик станет оставлять
необработанные куски, а серьезный товарищ значительные
территории «опестицидит» дважды. И то и другое
совершенно ни к чему.
Кстати, на советских опытных
сельскохозяйственных станциях светила науки применяли весьма
оригинальный прием: перед трактором бегал
человек с красным флажком и показывал
механизатору направление движения. Правда, бегать по
жаре в прорезиненном комбинезоне и респираторе
быстро надоедает, но тут уж ничего не поделаешь.
Поля в Америке, как известно, большие, бегать
из конца в конец трудно, вот и пришлось
придумать так называемый пенный маркер. По краям
штанг крепятся два устройства, оставляющих за
собой через определенное расстояние комки
стойкой пены. И необходимость в стайерах с
флажками полностью отпадает.
Так что пойти на выучку к капитализму стоит
не только для того, чтобы уничтожить сорняки и
сберечь почвы, но и для того, чтобы работать
без мучений.
Н. БОНДАРЕНКО
Рисунок Л. КУКУШКИНА
54

Когда вы уничтожаете сорняки, убедитесь,
чтобы при этом не страдала природа
Гербицид РАУНДАП фирмы «Монсанто»,
самый популярный гербицид в мире, так же
беспощаден к сорнякам, как он безвреден
для окружающей среды.
После исчерпывающих испытаний, на
которые были истрачены миллионы долларов,
и многих лет успешного применения во
всем мире, можно с уверенностью сказать,
что он не причиняет вреда ни человеку, ни
окружающей среде.
Например, его токсичность для
млекопитающих, измеряемая по ЛД™, гораздо ниже,
чем у столовой соли. Это говорит о том, что
при внесении гербицида РАУНДАП фирмы
«Монсанто» операторам не нужно опасаться
токсичности.
После внесения РАУНДАП подвергается
полному биораспаду, быстро разлагаясь на
Monsanto
AGRICULTURAL COMPANY
Монсанто
такие естественные соединения, как С02,
нитраты и т. д. Кроме этого, пользуясь
РАУНДАПОМ вместо механической
обработки почвы, вы способствуете
предотвращению эрозии и одновременно сокращаете
затраты горючего и труда на 50 %.
При использовании гербицида РАУНДАП
фирмы «Монсанто» вы получаете более
высокие урожаи при меньших затратах,
а помимо этого еще то, что нельзя измерить
деньгами — более чистую, здоровую
окружающую среду.
За более подробной информацией
обращайтесь по адресу:
Монсанто Ко.,
Москва, 123376
Волков пер., 19

ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ
.-А сам не плошай!
В застойные годы вечные
неурожаи принято было свали-
вато на погоду: каждый
сезон подводит, проклятая! Это
анекдотическое объяснение
породило ответную, правда,
неофициальную, реакцию:
«нет плохих оркестров, есть
плохие дирижеры». Ну
мыслимое ли дело — в конце XX
века ждать милостей от
погоды?
Истина, как ей и
положено, лежит посередине.
В одном из подмосковных
хозяйств в течение девяти
лет проводили эксперимент:
сеяли овес и ячмень на
делянках, где применяли
самую разную агротехнику.
Участки с высокой
культурой земледелия дали
гораздо лучший урожай, чем
остальные. Но урожай этот
зависел от погоды даже в
большей степени, чем на
плохо обрабатываемых
участках. И никакие ухищрения
эту зависимость не
компенсировали («Известия
Тимирязевской
сельскохозяйственной академии», 1991,
№ 1). Напрашиваются
выводы: во-первых,
теоретический — и глупость надо
отрицать с умом; во-вторых,
практический — на погоду
надейся, а сам...
Левши из Японии
Высота кегля № 6, самого
мелкого шрифта в нашем
журнале,— около полутора
миллиметров. Представьте
себе буквы, в миллион раз
меньше. Именно таким
бисерным почерком
специалисты японской фирмы
«Hitachi» написали несколько
слов на поверхности
кристалла дисульфида
молибдена. Мастера технологию не
скрывают: берете
сканирующий электронный
микроскоп, подводите наконечник
электрода (его диаметр
приблизительно равен диаметру
атома) к кристаллу и
мощными импульсами тока
выбиваете атомы серы с
поверхности, двигаясь по нужному
контуру («New Scientist»,
1991, т. 129, № 1753).
Предыдущий рекорд
принадлежал американской фирме
«IBM». Тамошние
умельцы «пришпиливали» атомы
ксенона к никелевой
пластинке. Но японский шрифт
мельче, к тому же получен
при нормальных условиях, а
не при — 263 °С, как у
американцев. Разумеется,
«Hitachi» взялась за
дорогостоящие игры не для того,
чтобы утереть нос заокеанским
соперникам. Атомное письмо
можно использовать в
производстве запоминающих
устройств с фантастической
плотностью записи: 1015 бит
на квадратный сантиметр!
Практика
Проблема повторного
использования батареек издавна
волновала любителей электроники.
К каким только ухищрениям не
прибегали они. чтобы хоть как-
то оживить подсевшие элементы: шприцевали
их водой, кипятили, били. Иногда что-то
получалось, но стандартной емкости элементы не
набирали, а зачастую текли или даже
взрывались. О том, как самому сделать приборы для
диагностики отслуживших свой срок батареек
и для их регенерации, подробно рассказано в
майском номере журнала «Радио» за 1991 год. Как
утверждает автор статьи, эти устройства не
только позволят полностью восстановить
батарейки, но и увеличить их емкость.
Чтобы изготовить высококачественную и, увы,
слишком дорогую сырокопченую колбасу, теперь
нет необходимости коптить ее в течение четырех-
пяти суток. Как поведал журнал «Вопросы
питания» A991, № 3), для этого достаточно и двух
часов. По новой технологии коптят не саму
колбасу, а фарш, который заталкивают в
оболочку. Не знаем, как отнесутся к этому
потребители, но ученые отмечают высокие вкусовые
качества продукта.
Не простое дело — разработка песчаных
карьеров в зимнюю стужу: промерзая на глубину от
полутора до двух метров, песок превращается в
камень. Раньше для защиты карьеров от морозов
использовали солому, опилки, торф. Теперь, как
сообщает журнал «Строительные материалы»
A991, № 4), для этих целей в СибНИИпроект-
цементе создана быстротвердеющая полимерная
пена, надежно укрывающая залежь. Кубометр
покрытия из такой пены стоит всего лишь
три-пять рублей.

Полет на планету Земля
Комиссия американских
экспертов по авиации и
космонавтике считает, что НАСА
должна сейчас в основном
исследовать не космос, а
Землю из космоса. Надо
решать «повседневные
проблемы, оказывающие влияние на
все население Земли»
(«National Wildlite», 1991,
апрель— май, с. 29). В
программу «Полет на планету
Земля», входит запуск серии
искусственных спутников и
зондов, которые наблюдают
за поверхностью нашей
планеты и, в частности,
фиксируют изменения климата, вы-
заванные деятельностью
человека. И лишь потом,
считают эксперты, можно будет
приступить ко второй части
программы: «Полет с
планеты Земля».
Яблочко от яблоньки...
Вот небольшое дополнение
к предыдущей заметке. С
помощью специалистов НАСА
• *•
В странах ЕЭС до 2020 года
потребление электроэнергии
будет расти быстрее, чем
численность населения.
«Атомная техника за рубежом»,
1991, № 3
В ближайшие 10 лет мировое
производство бумаги будет
увеличиваться на 2,3 % (около
пяти с половиной миллионов
тонн) в год.
if Бумажная промышленность»,
1991, № 2
в Америке разработан
термометр, по принципу
действия сходный с
инфракрасными камерами для
наблюдения звезд и галактик.
Термометр, снабженный
одноразовой оболочкой, вставляют
в ухо, в инфракрасном
детекторе возникает
электрический сигнал и передается в
микропроцессор. Тот
преобразует величину сигнала в
значение температуры и
выводит его на
жидкокристаллический индикатор с
точностью в одну десятую
градуса («New Scientist», 1991,
т. 129, № 1755).
Интересно, что подобная точность
достигается в ртутном
термометре за восемь минут,
в электронном — за три
минуты, а в детище НАСА —
всего за две секунды.
Поистине космическая
скорость!
Цитата
Если компьютером
пользуется умный и
высокоморальный человек, да и то
осторожно, критически относясь
к его выводам, это хорошо.
Но тот же компьютер
многократно усилит глупость
пользователя и, главное,
сделает ее гораздо более
опасной, придав ей «онаученный»
вид, где ее уже так просто
не распознаешь.
Н. А. ГУЛИА. «Инженер»,
1991, № 3, с. 26
Вопреки тому, что
утверждают учебники, самые
важные решения в корпорациях
фактически принимаются не
коллективными органами, не
комитетами, а отдельными
лицами. Я всегда
придерживался политики соблюдения
принципов демократизма
вплоть до момента
принятия окончательного
решения. В этот момент я
становился безжалостным
начальником. «О'кей, я всех
выслушал, — говорил я. —
А теперь послушайте, что
мы будем делать». (...)
Когда комитеты заменяют
самостоятельных
менеджеров, тогда
производительность начинает падать.
М.:
ЛИ ЯКОККА.
Карьера менеджера.
Прогресс, 1991, с. 77
ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ

Земля и ее обитатели
Пестрый хорь
перевязка
Весенним утром в полупустыне
Азербайджана я обходил выставленные капканчики. у\
издали увидел в одном из них .нечто*
непохожее ни на одно из знакомых животных-нор,
ников, обычных жертв капканного вылова
58

/*5
:,}l
nr
/4
*C5
:<Г
■Mdl
&'*'•
V
Подойдя ближе, узнал небольшого зверь- -
ка: перевязка! Она сидела спокойно, не
металась. Дуги капкана были защелкнуты на
передней лапке. Зверек, казалось, смиренно
ждал своей участи.
Его черная голова разрисована белыми
узорами, словно боевая раскраска вождя какого-
нибудь дикого племени. Верх шубки и хвост в
оранжевых, белых и бурых пестринах, живот
и лапы черные. Перевязка сжалась в дугу.
Я рукой в толстой перчатке беру ее за шею и ,
нажимаю на пружину капкана, чтобы
высвободить. В нос ударяет волна неописуемого
смрада — так защищается перевязка в
крайнем случае. Сложная задача: держать зверька
и обследовать лапу, не зажимая при этом
носа! Рана несерьезная, перелома нет, но
подлечить надо. Вернувшись на стоянку, обраба- ^
тываю лапку, жалея, что нет при мне противо-
газа^
Дурно пахнущий секрет мускусных
желез — отличное средство защиты. Увы, хими-*
/1
•"
Ю
f
Cl/sy
,' <s
<ъ

ческий его состав пока неизвестен. Впрочем, и
вообще, биология и экология зверька изучены
плохо. Однако известно, что прежде чем
наполнить округу зловонием, он скалит зубы и
запрокидывает распушенный хвост на спину.
Перевязка до выздоровления заняла ящик
с подстилкой из стружек и крышкой из сетки.
На другой день предлагаю ей случайно
убитую капканом птицу. В куче стружек слышна
возня, и вот из подобия гнезда высовывается
«боевая маска». Несколько секунд перевязка
обнюхивает дар, потом сдергивает его с
ладони и исчезает в гнезде. Доносятся урчание и
хруст. Разгребаю стружки. Перевязка скалит
белые зубы; шерстка на морде перемазана
кровью, она недовольно выгибается и
предостерегающе рычит. Именно рычит
по-кошачьи, а не стрекочет, как все хорьки.
Днем перевязка спит, свернувшись в
клубок. Разбуженная, недовольно урчит, но
позволяет брать себя на руки и даже погладить
два-три раза, не более того! Аппетит у нее
хороший: охотно ест мясо и сырые яйца. Ночью
она оживляется и бегает вдоль фанерных
стенок, пытается грызть металлическую
сетку.
Вскоре, заглянув в комнату, где жили
перевязка и гюрза в мешке, висевшем на гвоздике,
а в углу был отгорожен вольерчик для птиц,
нашли всех обитателей задушенными. Ящик
пуст. В комнате лежал всякий хлам, но поиски
ничего не дали, пока кто-то не догадался
поднять старое автомобильное сиденье и
заглянуть в дыру на нем. Так и есть, сидит внутри и
еще рычит оттуда! Содрали обшивку, но
зверек ушел вглубь, в пружины. Шофер принес
монтировку и топор, и мы принялись крушить
перевязкино убежище. Зверек не замедлил
ответить. После газовой атаки толпа
добровольных советчиков, помощников и просто
зевак мгновенно рассеялась. Когда с
сиденьем было покончено, увидели, что перевязка,
изогнувшись в виде буквы «S», спряталась
между двумя пружинами; еле извлекли.
Хотели уж было совсем ее выпустить на
волю, как в ловушку попалась еще одна
перевязка, тоже ставшая нашей пациенткой.
Решили их познакомить; и вот новичок крадется
вдоль стенок ящика, принюхиваясь, а сонный
старожил разворачивается навстречу. Они
обнюхали друг друга и сцепились в яростной
схватке; несколько секунд, урча, катались в
опилках, пока их не разняли. За эти секунды
стало ясно, что верх одерживает прежний
хозяин территории, хотя явно уступает
новичку в весовой категории.
Вскоре оба зверька вернулись к себе, в
выжженные солнцем предгорья.
Этот вонючий, скрытный и мелкий зверек не
сильно пострадал от людского хищничества.
Однако ныне два подвида перевязки
оказались в «Красной книге СССР». Почему?
Когда-то у нас в стране перевязка населяла зону
степей, полупустынь и пустынь — от
Молдавии до Тувы, кое-где встречалась даже в
редколесье. Но это было давно. Распашка целины
отбросила ее ареал на 350—600 километров к
югу. «Красная книга» гласит: «В европейской
части СССР крайне редка, ареал разорван на
отдельные участки. Тенденция сокращения
ареала и численности вида отмечается и в
азиатской части страны».
На распаханные участки перевязка не
возвращается — разве что на двухлетние
залежи. Дело тут не в присутствии человека, а в
отсутствии ее основной пищи — грызунов.
Перевязка не очень избегает соседства с
людьми: ее встречали в поселках, садах, на
огородах, бахчах, на окраинах полей и даже
в некоторых южных наших городах. В горы
она поднимается до 3500 метров, всюду
неутомимо преследуя грызунов. Кстати,
больно ударило по перевязкам применение
ядохимикатов для борьбы с грызунами.
Убив и съев хозяина норы, перевязка
слегка расширяет его жилище и охотно им
пользуется. Ловит она всех грызунов, каких
только можно встретить; а ведь у нас на юге это
носители опасных для человека заболеваний
и немалые вредители сельского хозяйства.
Правда, не откажется перевязка и от
зайчонка или птицы, ящерицы или лягушки, ягод.
В отличие от других куницеобразных,
перевязка не наделена промысловым мехом. Тем
не менее в прошлые годы ее шкурки
поступали на заготовительные пункты, однако в
небольшом количестве. Так, с 1931 по 1940 годы
в Азербайджане было заготовлено 333
перевязки, хотя профессор Н. К. Верещагин
предупреждал, что заготовка ее на шкурки
вредна для сельского хозяйства.
Выделения в особый зоологический род
перевязка удостоилась за резкие отличия от
других хорьков. Тут и поведение, и рычание, а
не стрекот, и внешние признаки — тупая
мордочка, крупные уши, пушистый хвост и
пестрая раскраска. Такую раскраску объясняют
двояко: маскировка, мол, ей не нужна, ведь
живет она в норах и преследует грызунов
там же, почти в полной темноте. Но пестрая
раскраска отпугивает — ее часто носят
животные, жалящие или ядовитые, наделенные
химическим оружием: осы, саламандры,
скунсы.
Длиной перевязка около полуметра,
движется она змееобразно извиваясь. Ее следы
на песке легко распознать: другие хорьки
ступают задними ногами в следы передних, а
перевязка оставляет «четверки».
У самой перевязки врагов немного — секрет
действует еще и как средство психической
60

атаки, вызывая замешательство агрессора.
Впрочем, так защищаются и другие хорьки.
Есть и конкуренты по истреблению
грызунов — хори, ласка и лисица. Впрочем, лисицы
и хищные птицы могут съесть перевязку,
оказавшуюся в капкане. Такие случаи мне
известны. Любопытны взаимоотношения между
лисой и перевязкой: это совместная охота на
грызунов с выгодой для обеих сторон.
Перевязка пробирается по извилистым ходам нор
песчанок, выгоняет на поверхность, где их
ждет лиса. От лисы же зверьки пытаются
укрыться в ходах нор, попадая при этом на
обед перевязке. В прериях Северной Америки
так же вдвоем охотятся американский барсук
и койот — волк прерий.
Как и другим хорькам, молва приписывает
перевязке необыкновенную кровожадность.
Но это далеко не так. В неволе хищнический
рефлекс, рефлекс убийства, угасал у
перевязки на третий — седьмой день.
Насытившись, зверек мирно спал, а пущенные к
нему мыши его нисколько не волновали.
Как и о всех сторонах ее биологии,
сведения о размножении перевязок скудны и
противоречивы. Одни категорично утверждают,
что гон у перевязки летом, другие столь же
категорично заявляют, мол, когда угодно, но
не летом. Как бы то ни было, предполагают,
что беременность перевязок длится до пяти
месяцев. А беременных самок на юге ареала
встречали в феврале, на севере — в мае.
Перевязка рожает от четырех до восьми
малышей. Новорожденные в длину чуть
больше восьми сантиметров, весом три с
половиной грамма; сквозь редкие белесые волоски у
них видна темная кожа.
Говорят, что в воспитании детей принимает
участие и самец. Видели, как молодые
перевязки следовали за мамой, вцепившись в
хвост друг другу, а передняя держала ^амин
хвост — они передвигались как бы цепью.
Поправка
Приносим читателям извинение за
технологическую ошибку в № 7. В статье «Жизнеописание
лабораторного термометра», на с. 72, третий
абзац сверху, должен быть следующий текст:
«При температурах ниже —40 С можно
использовать металлические сплавы. Ртутно-тал-
лиевая амальгама (8,5 % Т1) не замерзает до
—60 °С, другие добавки снижают температуру
до —90 С
В области высоких температур ртуть иногда
заменяют галлием (который кипит при 2237 °С);
Останки перевязок находят в древних
слоях среднего плейстоцена. Их хрупкие
косточки соседствуют в Азербайджане с
огромными костями носорогов, диких быков,
пещерных львов и медведей из Бинагадинекого
нефтяного захоронения. Среди жертв
обманчивого блеска этого битумного озера
оказались и перевязки, почти ничем не
отличающиеся от современных. Впрочем, здесь, на
Апшероне, перевязок немало и сейчас. В
Закавказье, а также в Средней Азии, есть места,
где на гектаре живет до семи перевязок. Есть
перевязки и в списках фауны некоторых
отечественных заповедников, например
Черноморского на Украине, и других.
Ныне зверька охраняет закон, но неплохо
было бы научиться разводить его в неволе.
Сейчас этим заняты новосибирские зоологи
во главе с В. Д. Терновским. Перевязка
хорошо размножается в Новосибирском зоопарке,
держат ее еще в Ленинграде, а также в
зоопарках Средней Азии: в Душанбе, Ашхабаде
и Термезе. Неволю перевязка переносит
хорошо. О ручном же таком зверьке есть
прекрасный рассказ натуралиста Е. П. Спанген-
берга.
Честно говоря, я всегда мечтал о ручной
перевязке. Как-то раз повезло — мне передали
молодого самца по кличке Мухтар. Добыли
его противочумники Туркмении, но, судя по
всему, с капканами он, к счастью, знаком не
был. Мухтар быстро освоился с квартирным
бытом, позволял брать себя на руки и
тереться носом о его нос, не вцепляясь в мой. Как-то
раз на зоовыставке, посвященной животным
пустынь, он сбежал и спрятался внутри
пианино, которое стояло в зале. Его извлечение
при большой толпе зевак мне живо
напомнило историю с сиденьем автомобиля.
А. ЧЕГОДАЕВ
Рисунок А. АННО
заполненный им термометр из плавленого кварца
работоспособен до 1200 °С. Но галлий дорог,
легко окисляется; кроме того, из-за следов
Ga?Os металл прилипает к стенкам капилляра.
Еще хуже то, что галлий, как и вода,
затвердевает с увеличением объема и термометр
немедленно ломается. И хотя галлий может
переохлаждаться ниже точки плавления B9,8 °С),
такие термометры не популярны».
Тем, кто хочет сохранить статью и
использовать ее в своей работе, предлагаем вклеить
этот текст по месту и улыбнуться вместе с
нами — чего только не бывает!
61

Живые лаборатории
Виноград
Вино молчит,
Л годы лягут
В угрюмом погребе, как дым.
Пока сироп горячих ягод
Не вспыхнет
Жаром золотым.
Н. Ушаков
Вместе с брызжущей шутками и смехом
толпой менад, сатиров и простых смертных из
страны в страну кочевал Дионис — бог
растительности, покровитель виноградарства и
виноделия. Он шествовал в венке из винограда,
освещая лунный вечер улыбкой, молодостью
и красотой. В пляске кружили вокруг него
очаровательные менады, забавно
притоптывали козлиными ногами в такт музыке
неуклюжие сатиры. Под звуки флейт и свирелей
оживали горы, леса и луга. Везде Диониса
любили за легкий характер и юмор, а также за
то, что учил он доброжелательству, умению
разводить виноград и делать вино.
Вообще-то родословная культа Диониса
доподлинно не установлена. Самые распро-

страненные его прозвища Вакх, Бакх и Бахус
нельзя объяснить на основе греческого языка.
Да и местом, где прошли его детство и юность,
древние считали то Египет, то Аравию, то
Индию. Ясно одно — культ Диониса,
первоначально, конечно, носившего иное имя,
старее культа олимпийских богов и даже богини
земли Геи. Тем не менее почитание Диониса
порой встречало сопротивление властей. Путь
Дионису пытались преградить и знаменитый
Ликург, и фиванский царь Пентей (Пенфей),
и пророк Магомед, и наше Политбюро.
И происхождение излюбленного Дионисом
винограда до сих пор неизвестно. Одно
бесспорно, что культурный виноград появился в
Старом Свете. Так, во Франции и Италии
нашли ископаемые остатки виноградных лоз,
относящиеся к началу четвертичного периода.
Древние греки сотворение культурного
винограда связывали с Дионисом, нынешние же
ботаники — с евразийским дикорастущим
виноградом лесным, некогда занимавшим
огромные территории от Гибралтара до
Таджикистана. Ныне его ареал разорван на мелкие
островки, сохранившиеся в лесах Рейна,
Верхней Гаронны, Нижней Роны, Дуная, на
Балканском полуострове. У нас дикий виноград
еще кое-где встречается на Нижнем Днепре и
Херсонщине, в Крыму, Молдове, на Северном
Кавказе, в Закавказье и Копетдаге. Обильные
же его заросли уцелели только в ущелье реки
Дебет в Армении, что очень живо описано
Д. И. Сосновским: «Обилие лозы здесь
настолько велико, что весной во время ее
цветения, особенно к вечеру, весь воздух в
ущелье буквально напоен медовым ароматом
ее цветков».
Я видел заросли винограда лесного в лесах
бассейна Куры, в Кубинском районе
Азербайджана и в горном Талыше. Увы, ныне этот
виноград внесен в Красную книгу. Ведь его
заросли тают на глазах из-за хозяйственного
освоения территорий. Пора бы выделить
заказники и закрепить крупные заросли за
заповедниками.
Люди вовсю пользуются виноградом 7000—
9000 лет.
За 5000 лет до нашей эры (или даже
раньше) культурный виноград через Малую Азию
проник в Сирию и Палестину. В
Месопотамии, Ассирии и Вавилоне его выращивали уже
за 3500 лет до нашей эры, в Армении — за
2000 лет. При раскопках в Израиле нашли
семена винограда, относящиеся к бронзовому
веку!
Очень давно — за 6000 лет до нашей эры —
виноградарством занимались • в Древнем
Египте. Памятники культуры в Фивах, Бен-
Гассане рассказывают о приемах его
возделывания.
В Рим виноград попал из Эллады. Но в
первые времена существования Рима вино было
еще столь редкостно, что основатель города
Ромул тайно от богов в жертвоприношениях
подменял вино молоком. И тем не менее
именно Италия вскоре прославилась
множеством сортов винограда.
Вергилий писал по этому поводу:
Чисел не хватит...
Ибо желать их узнать — все то же,
что в море
Ливийском весь исчислить песок,
Зефиром со дна возмущенный.
А вот галлы (Южная Франция) долго
пробавлялись диким виноградом. Лишь после
походов к ним легионов Юлия Цезаря предки
французских виноделов переняли у римлян
культуру выращивания винограда. От
скрещивания итальянских сортов с лесным здесь
скоро возникли свои сорта. На Рейне
виноград появился только в XVI веке, на Дунае —
в XVIII.
В XVII веке сорта европейского
культурного винограда из Франции завезли в
Америку. Правда, качество тамошнего винограда
много ниже европейского и азиатского. Но
индейцы не отказывались ни от кислых ягод,
ни от терпкого вина из них.
Виноделие в доисламские времена
процветало и в Согдиане (Таджикистан). Ислам
запретил виноделие, но зато стимулировал
выведение сладких десертных сортов и сортов
для сушки — изюма, кишмиша.
Появлению винограда под Москвой в
XVII веке мы обязаны царю Алексею
Михайловичу. Во второй половине XVII века
виноградники обосновались в более подходящих
для себя местах — на Украине и Нижней
Волге.
Виноград — превосходное сырье для вин,
коньяка, виноградной водки, сока, морса,
компота, варенья, маринада, желе. Из сусла
получают виноградный мед бекмес, из
отходов виноделия — этиловый спирт, уксус,
винную кислоту, винный камень, сегнетову соль.
Из молодых побегов, усиков, листьев и
черешков готовят салаты, щи, квас. Самым
обычным холодным прессованием из семян
можно извлечь от 8 до 20 процентов жирного
неокисляющегося пищевого масла.
Не так давно дела по виноградной части у
нас обстояли неплохо. С 1955 по 1985 годы
площади под виноградниками в Советском
Союзе возросли втрое, до 1,4 миллиона
гектаров. Налог с оборота винодельческой
продукции давал государству до 9 миллиардов
рублей в год. Подумать только — виноградарство
и виноделие южных районов страны
приносило треть прибыли, получаемой от всего
сельского хозяйства. Однако роковые перегибы в
63

выполнении постановления Совета
Министров СССР от 7 мая 1985 года «О мерах по
преодолению пьянства и алкоголизма,
искоренению самогоноварения» вместо реальной
борьбы с пьянством породили уничтожение
виноградников и заводов. Вдумайтесь: в
1985—1988 годах в стране раскорчевано
364 тысячи гектаров виноградников. Потери
площадей виноградников за эти годы
B8,8 процента) превысили их посадки, чего
не было даже в тяжелейшие годы Великой
Отечественной войны B1,9 процента). Зато
продажа самогона из-под полы выросла
невиданно.
Средний химический состав виноградного
сока причудлив и сложен: вода 81,2 %,
азотистые вещества 0,4 %, сахара 16,5 %
(иногда 20 % и более), клетчатка 0,6 %,
органические кислоты 0,9 %, минеральные вещества
0,4 %, пектиновые вещества 0,2 %, пентоза-
ны 0,6 %. Кроме того, в нем конечно, есть
витамины С, Bi, В2, В6, В12, Р, РР, а также фо-
лиевая кислота, соли калия, кальция, магния,
железа, марганца, кобальта и изрядное
количество ферментов: инвертазы, пектиназы,
протеазы и липазы. Кислый же вкус
винограда обусловлен яблочной кислотой и кислым
виннокаменным калием. В кожице есть
дубильные и красящие вещества, а также
эфирные масла.
Сам виноград — отменное диетическое
блюдо, а виноградное вино, помимо алкоголя,
таит в себе антитоксические, бактерицидные
(убивает кишечную палочку и холерный
вибрион), тонические и диуретические
целебные свойства. Оно снижает уровень
холестерина в крови, улучшает отделение слизи в
дыхательных путях. И, как ни странно, в
умеренных дозах нормализует кровяное
давление. Ягоды винограда тоже целебны — они
обладают мочегонным, мягким слабительным
и потогонным действием. Именно поэтому
свежий виноград хорош при малокровии,
туберкулезе легких, бронхиальной астме,
воспалительных заболеваниях
желудочно-кишечного тракта, нарушении обмена веществ,
болезнях печени и почек, истощении
нервной системы, подагре и интоксикациях.
Препарат винограда натурозу вводят
внутривенно при острых потерях крови, коллапсе
и шоке. Зедь натуроза повышает
осмотическое давление крови, уменьшает
проницаемость сосудистых мембран, способствует
использованию Сахаров сердцем.
Пойде м дальше. Глюкоза (ви ноградный
сахар) — отменное противотоксическое
средство. Она помогает даже при отравлении
такими страшными ядами, как мышьяк,
морфин или стрихнин. Глюкоза благотворно
влияет на мышечный тонус и, в частности, на
сократительную деятельность сердца. Настои
и отвары листьев хороши при ангине для
полоскания горла и обмываний при болезнях
кожи.
Есть и своеобразный полуторамесячный
курс лечения самим виноградом
(ампелотерапия). Его надо есть до двух килограммов в
день. При таком лечении рекомендуют
легкую пищу, без сырого молока, фруктов,
спиртных напитков, кваса и минеральных вод.
Однако и в бочке меда бывает ложка
дегтя— виноград вреден при сахарном диабете,
ожирении, язвенной болезни, больных зубах,
хронических нагноениях в легких, сердечной
недостаточности, сопровождающейся
отеками и гипертонией, и усиленном брожении в
кишечнике.
Виноград может быть и своеобразной
«неотложкой». Вот оригинальный народный
азербайджанский рецепт лечения желудочно-
кишечных расстройств: в стакан наливают
60 миллилитров горячей заварки обычного
чая, потом в ней растворяют 40 граммов
сахара и доливают 100 миллилитров свежего
кислого из зеленых, незрелых ягод сока
винограда. Стоит выпить этот коктейль, как через
полтора-два часа боли в желудке исчезнут.
Ломоту в суставах тоже утихомиривают
таким способом. Обратите внимание — лечатся
соком незрелого винограда.
Ваннами и горячими припарками из
отходов виноградного хозяйства (жомом)
народная медицина врачует повсеместно мучающие
людей радикулит, люмбаго и другие
невралгические заболевания.
Сейчас, в дни тотального отсутствия в
аптеках валокордина и даже валидола, придется
вспомнить, что иногда виноградными листь-
ми в народе лечили сердечные хворобы.
В трехлитровую стеклянную банку клали 300
свежих листьев винограда, заливали
холодной водой и настаивали три дня. Настой этот
пили по 100 миллилитров трижды в день.
И помогало!
Не выходит ли, что виноград на все руки
мастер — вино, еда и лекарство? Молодец
Дионис — хорошо поработал!
Доктор биологических наук
Ю. ЛАПТЕВ
Рисунок И. ГОНЧАРУКА
64

Сок
по-рыночному
При слове «авитаминоз»
воображение рисует
безбрежные северные
просторы, покрытую снегом
мрачную тундру, чахлую
растительность, поедаемую
оленями. Соответственно, теплое
южное солнышко, синее
небо и лазурное море —
понятия прямо
противоположные. Так? Если бы...
Институт питания АМН
СССР решил проверить,
насколько полноценен рацион
жителей благодатной
Украины. Увы, зимой проблемы
с витамином С возникают
почти у всех, да и летом —
у большей части. Похожая
Потребление витаминов
с продуктами питания,
мг/сутки на человека
Витамины
США
СССР
А
В,
в2
РР
В6
С
2,8
2,2
2,4
26,1
2,0
124,0
0,7
1,0
1,6
11,7
1,6
42,0
картина и с другими
витаминами — A, Bi, B2, PP.
Ну а чем севернее, тем
положение, понятно, хуже.
Что же делать? «Пейте
соки круглый год!» — советует
плакат. «Соки — источник
витаминов!» — вторит ему
другой. Специалисты
кафедры гигиены питания
Киевского медицинского
института пожелали убедиться в
правильности последнего
суждения. Купив по
договорной цене четыре банки с
разными соками, исследователи
определили содержание
витамина С в каждой из них.
В ста граммах
произведенного в Крыму яблочного
сока оказалось лишь 0,75 мг
витамина. Много это или
мало? Если сравнивать с
ГОСТовскими
значениями — в четыре раза меньше,
чем положено. Столь же
«полноценными» оказались
азербайджанский
гранатовый и грузинский
мандариновый. Характеризуя
биологическую ценность таких
«источников витаминов»,
отметим, что всего
пятидесяти стаканов подобных
соков достаточно, чтобы
удовлетворить суточную
потребность в аскорбиновой
кислоте.
Но, может быть, не
витаминами едиными ценны эти
напитки? В конце концов,
стерилизация и некоторые
другие обязательные
процедуры не способствуют
сохранению той же аскорбинки.
А минеральные соли и
микроэлементы — вот
подлинное богатство, именно
они в первую очередь
обеспечивают биологическую
ценность фруктов и ягод.
Увы, определенная тогда
же зольность и яблочного,
и мандаринового соков
измерялась сотыми долями
процента @,06 и 0,08
соответственно). То есть по своему
химическому составу они
больше всего напоминали
подкрашенную,
подкисленную и подслащенную воду.
Приятным исключением
оказался гранатовый сок с
зольностью 0,3. Так что не
зря он самый дорогой.
Впрочем, и его не мешало
бы витаминизировать. Если
взглянуть на таблицу, а
затем — на лица американцев
и сравнить их с
собственными бледными
физиономиями, последние сомнения
в целесообразности
подобного мероприятия
развеются.
Глядишь, и к рынку
веселее перейдем.
В. ЦИПРИЯН
Если вам близка
фотография,
обратите свое внимание
на единственный
фотографический
журнал в СССР
«Советское фото»!
«Советское фото» —
надежный источник информации для
фотолюбителей,
фотожурналистов, фото художнике в,
фотографов рекламы и службы
быта, промышленных предприятий
и научных учреждений.
«Советское фото» знакомит с
творчеством выдающихся
фотографов мира, современными
направлениями в фотоискусстве.
«Советское фото» освещает
важнейшие события в
фотографическом мире.
«Советское фото» —
путеводитель по зарубежной и
отечественной фотоаппаратуре и
приспособлениям,
фотолабораторному оборудованию,
фотоматериалам и процессам их
обработки.
«Советское фото» —
организатор международных лекций,
семинаров и школ
фотомастерства.
«Советское фото» дает
рекомендации по отбору и
приобретению фототехники и
фотоматериалов зарубежных фирм.
Редакция журнала выпускает
брошюры, пособия по
фототехнике, теории и практике
фотографии.
Журнал выходит раз в
месяц. Снабжен кратким резюме
на английском, французском и
немецком языках.
Индекс по каталогу
Союзпечати — 70869.
Адрес: 101878 Москва,
Малая Лубянка, 16. Телефон для
справок: 925-00-27. Телекс:
411421, @95) 200-42-37.
65

Живые лаборатории
Грибы — яд и лекарство
Теперь, когда грибная охота в разгаре,
самое время потолковать о грибах, а
может быть, что-нибудь и пометить в своем
походном блокноте.
Принято все грибы делить на
ядовитые, съедобные и несъедобные. Но, как
мы теперь уже знаем, не бывает только
положительных и только отрицательных
героев. Можно отравиться вполне
съедобным экземпляром, а можно без особого
ущерба для здоровья съесть несъедобный
и даже ядовитый. В чем же дело?
О многом может поведать
вещественный состав грибов. Например, некоторые
из их компонентов взаимодействуют с
компонентами пищи, алкоголем и
медикаментами. Впервые в этом уличили
навозника белого. Чуть позже у его брата
навозника серого выделили коприн,
воздействие которого на организм подобно
антабусу, отвращающему от алкоголя.
Таких грибов известно уже много:
навозник мерцающий, трутовик серно-желтый,
чешуйчатка обыкновенная, говорушка бу-
лавоногая, боровик бронзовый и
поддубовик обыкновенный. Так что закусывать
такими грибами себе дороже... А
поддубовик содержит вещества, реагирующие с
компонентами чая и кофе с
неприятными последствиями.
Гриб — словно маленький химический
завод вырабатывает, а зачастую еще и
накапливает ядовитые соединения, например
66

У»
синильную кислоту. Ее следы обнаружили
в чешуйчатке травяной, валуе. Именно
поэтому зафиксированы случаи отравления
этими грибами в Эстонии и Ч ехо-Слова-
кии. Правда, год от года содержание
синильной кислоты разнится. Но в ме-
ланолейке родственной и вешенке
вытянутой ее уровень обычно чуть выше
среднего.
Фиолетовая рядовка и мухомор серо-
розовый не могут похвастать избытком
синильной кислоты, но зато они содержат
вещества, разрушающие гемоглобин крови —
гемолизины и гемоагглютинины. Впрочем,
на них есть управа — сковорода и
плита. Ведь при повышенной температуре
гемолизины и гемоагглютинины
разрушаются, превращаясь в безобидные соединения,
тем более что вкус у этих грибов
отменный. Фиолетовая рядовка даже признана
в Европе одним из самых вкусных осенних
грибов, а в Голландии ее пробуют
культивировать. На Западе высоко ценят и
мухомор серо-розовый, а в Чехо-Словакии его
считают жемчужиной кухни. Кстати,
гемоагглютинины, правда, в меньших
количествах, содержат лисички и маслята,
поэтому перед засолом эти грибы лучше
отваривать.
Впрочем, многие используют эту
рекомендацию как профилактику во всех
случаях, невзирая на гриб. Дескать, хуже
не будет. Хуже —- возможно, а вот лучше —
не всегда. Самые опасные грибные яды —
аманитины бледной поганки, вирозин
белого мухомора, ореланнин паутинников — не
растворяются в воде, да и хорошо
растворимый гиромитрин строчков в отвар
полностью не уходит. Зато витамины
группы В, витамин С, которыми так богаты
и ценны грибы, наверняка останутся' в
бульоне. Конечно, грибной суп это не
испортит.
Состояние, похожее на отравление, могут
вызвать плохо усваиваемые грибы —
говору шка стройная, рядовка желто-красная.
Людям с хроническими заболеваниями
желудка их есть ни к чему. Рядовка жел-
67

то-красная, хотя и не упоминается ни в одном
списке грибов, допущенных к продаже на
рынках, имеется там чуть ли не всегда
под названием подореховик. Особенно сухим
летом, поскольку это чуть ли не
единственный гриб, растущий в жаркое время
года.
Еще одно печальное обстоятельство:
многие съедобные грибы накапливают из
почвы и атмосферы ионы тяжелых металлов —
ртути, кадмия, олова. К сожалению, этим
свойством обладают наиболее вкусные —
боровики, шампиньоны, гриб-зонтик. Поэтому
не стоит собирать грибы в парках и
ближайших окрестностях больших городов,
а тем более — в них самих, вдоль автострад
и по соседству с крупными
химическими предприятиями. Некоторые европейские
страны даже планируют в ближайшем
будущем ввести запрет на продажу
дикорастущих шампиньонов.
Однако не всегда те или иные вещества,
содержащиеся в плодовых телах грибов,
можно оценить однозначно. Фиолетовая
рядовка, навозник белый, шампиньон
культурный содержат соединения, понижающие
уровень сахара в крови. Эти грибы по
своему действию могут заменить инсулин.
Для людей, страдающих скрытым
диабетом, эти грибы все равно что лекарство.
Но употребление их в пищу одновременно
с аптечным инсулином может быть
равнозначно завышенной дозе этого препарата.
А любое лекарство хорошо в меру. Поэтому
людям с пониженным содержанием
сахара в крови, а тем более диабетикам,
с такими грибами надо быть настороже.
Некоторые грибы (зеленушка, плютей
олений, рядовка тополевая, денежка
широкопластинчатая, трутовик сросшийся)
содержат антикоагулянты. Это очень важно
для людей, страдающих заболеваниями
сосудов. Между прочим, плютей и денежка,
растущие все лето, у отечественных
грибников до сих пор числятся в поганках.
Некоторые грибы содержат вещества,
снижающие уровень холестерина в крови.
Наиболее известен из них сиитаке,
культивируемый в Японии, Китае, Корее.
По общему сбору этот гриб сегодня
занимает второе место после шампиньона.
Большая часть урожая идет на экспорт в
США, Канаду и Западную Европу. Похоже,
спрос на этот гриб никогда не кончится,
и не без основания: сторонники восточной
медицины считают, что регулярное
употребление сиитаке продлевает молодость.
Тем же, у кого со здоровьем все в
порядке, годятся любые грибы, независимо
от их пищевой ценности, лишь бы они не
были ядовитыми. И чем они хуже
усваиваются, тем лучше. Для здорового желудка
употребление таких грибов все равно что
физкультура для мышц. А разница между
лисичкой настоящей и ложной не так
существенна, как это принято считать. И та
и другая имеют в своем составе
балластные вещества, лисичка ложная —
больше, а о позитивной роли балластных
веществ в современной литературе написано
более чем достаточно.
Много ли мы знаем о грибах-лекарствах?
Нет. Специалисты лишь чуть-чуть
приподняли завесу над тайнами этих созданий
природы. Сейчас появился интерес к старым
записям, из которых можно что-либо узнать
о применении грибов в народной
медицине. Между прочим, в ней
использовалось более 50 видов, в то же время
даже сегодня из них изучены не более
чем половина.
Излюбленные лечебные грибы у предков
европейских народов — кто бы мог
подумать? — боровик, мухомор красный и веселка
обыкновенная. Уж как только и от чего
только эту веселку не применяли! Настой на
водке пили от болей в животе и при
почечных заболеваниях, при подагре
пользовались им для растираний, в свежем
виде ели от туберкулеза, а также
прикладывали на раны. Отвар в молоке пили
от колик, порошок давали роженицам.
Даже использовали его как афродизиако-
вое, то есть повышающее потенцию средство,
для чего брали плодовые тела, когда
они «воняли особенно мерзко», сушили,
мололи в порошок и потом добавляли
в вино. Однако лучшим средством
такого рода в средневековье считался олений
трюфель, иногда его заменяли ложнодож-
девиком обыкновенным.
А вот что применяли наши предки для
остановки крови: трутовик настоящий,
трутовик ложный, дождевики, ложнодождеви-
ки. (Индейцы Великих Озер в Северной
Америке пользовались для этой цели
порошком саркосцифы.) Для заживления
гноящихся ран был незаменим порошок из
грибной капусты, тогда еще не занесенной в
Красную книгу, при обморожениях —
порошок из дождевиков, при сильных
обморожениях — спиртовой настой из боровиков,
при ожогах снова шли за дождевиками и
ложнодождевиками. Дальше скороговоркой:
слабительное — трутовик щетинистоволо-
сый, от астмы — отвар из березовой
губки, от ревматизма — спиртовой настой из
сморчков, мочегонное — сыроежка пищевая,
потогонное — рядовка отдельная.
Специально обработанная мякоть трутовика
настоящего служила перевязочным средством до
68

тех пор, пока не появилась вата. Настой
этого гриба помогал при раке матки, а
отвар — при зубной боли.
У европейских народов для лечебных
целей широко применяли некоторые
млечники: груздем перечным лечили туберкулез и
почечнокаменную болезнь. Как видите, для
каждого случая был свой гриб. Даже
простуженных коров поили чаем из алеурии.
Интересно, что в восточной медицине
лечебными считаются совсем другие виды. Там,
пожалуй, наиболее популярен гриб «иудино
ухо». Его применяют и для лечения
болезней желудка, и для компрессов при
воспалении глаз. Но чаще всего он входит в
состав различных изысканных блюд,
поэтому его уже несколько тясячелетий
выращивают искусственно.
Кстати, лиственная губка, которая долгое
время была очень популярна и в
европейской медицине, пришла в нее с Востока.
Губку применяли как кровоостанавливающее
и слабительное, как антипотогонное при
изнурительных потах у больных туберкулезом.
Выделенный из этого гриба агарицин в
небольших дозах действует как снотворное и
успокаивающее.
Древние китайцы считали трутовик
лакированный священным грибом. Его
применяли и как возбуждающее, и как
одурманивающее средство. Считалось, что само
созерцание этого гриба успокаивает нервную
систему и дает вдохновение.
Заинтересовались этим грибом и европейские медики.
Оказалось, что порошок из него помогает
при воспалении десен, болезни печени.
Подобных наблюдений набралось уже
много, и трудно сказать, где кончается
народная медицина и начинается официальная:
использование современной фармацевтикой
средств народной медицины — дело обычное.
Метод проб и ошибок — привилегия не
только народной медицины. Современные
специалисты тоже пользуются им, с той лишь
разницей, что первый опыт, как правило,
ставят на себе, потом переносят на
ближайших друзей и только после этого, при
положительном результате, может быть
дана рекомендация для применения в
клинике. Так что принципиальной разницы
между знахарем и специалистом почти нет.
Однако специалист находится вроде бы в
более выгодном положении: зная химический
состав грибов, он может предполагать их
определенные свойства.
Интересный пример терапии при помощи
грибов описан немецким специалистом Ше-
фером. Автор страдал тяжелой формой
инфекционного воспаления артерий бедер и
голеней. Он испытывал сильные боли в
области живота и бедер при самых
незначительных усилиях, не мог спокойно спать,
так как любое изменение положения тела
во время сна вызывало резкие боли.
Однажды, после того как случайно съел
приблизительно 200 г рядовки тополевой,
почувствовал облегчение. Это его
заинтересовало, и он решил испробовать на себе
действие порошка из сушеных рядовок.
Два раза в день по два грамма порошка
оказалось достаточно, чтобы чувствовать
себя почти здоровым. Без особых усилий
он мог пройти даже 10 км пешком и спал
по три-четыре часа без пробуждения. С тех
пор два раза в год он проводил
двухмесячный курс гриботерапии. Шефер лечил
порошком из грибов и свою супругу,
страдающую аллергическим сенным
насморком.
Не менее интересный случай описан
чешским писателем Ф. Чехловским. Азтор,
страдавший сложной формой диабета, с
экземами на руках и ногах" и с хроническим
расстройством желудка, вдобавок ко всему
имел еще и ишемическую болезнь сердца.
Поскольку терять было уже нечего, он
решил попробовать лечение грибами. Более
десятка видов: шампиньоны, майская
рядовка, рядовка фиолетовая, летний опенок,
пестрец, трутовик серно-желтый, особых
результатов не дали. А вот по два
килограмма зимнего опенка в неделю, иногда в
смеси с заморозковым грибом или гигро-
фором пихтовым, принесли хороший
результат. И неудивительно, специалисты
выявили значительную тромболитическую
активность этого вида, выделен из него и
антибиотик. А если учесть, что опенок легко
культивировать,— в Японии его производство
достигает 10 000 тонн в год,— то
предложение Чехловского заслуживает серьезного
внимания.
Порошок из шампиньона исцелил
двухлетнюю девочку сперва от экземы, а потом —
от аллергии к клубнике. А настой сухлян-
ки двулетней прекрасно сводил бородавки.
Конечно, нельзя безоговорочно верить
всем рецептам народной медицины.
Допустим, в средние века холеру лечили
бледной поганкой. Возможно, что этот гриб в
определенной дозе... хотя все равно
страшно. Ну а то, что от сглаза применяли
строчок обыкновенный, это информация уже не
для медиков.
В. МИХАЛЬЧЕНКО
Рисунок В. КУПЦОВА
69

в &'•

Ноу-хау
Куриная история
С. Л. АРОНОВ
Когда моя жена купила двадцать
суточных цыплят, я, конечно, расстроился, но
не очень. Потерпим месяц другой «амбре»
и писк в малогабаритной московской
квартире, думал я, а там наступит лето и —
в деревню, на природу...
Все оказалось не так просто. Кормить
цыплят в первые две недели нужно каждые
два часа. Температура на кухне, где им
суждено было обитать, не должна
опускаться ниже 37 градусов. Конечно, в качестве
наседки можно использовать банку с
горячей водой, но и ее надо менять
довольно часто. Дно их гнездовья, если так можно
назвать загончик на нашей шестиметровой
кухне, должно быть сухим и чистым.
Создать для цыплят такие условия
достаточно сложно, тем более если уходишь
на работу в восемь утра, а возвращаешься
не раньше семи вечера.
Естественно, когда от двадцати желтых
комочков осталось пятнадцать, мы отправили
их к теще-пенсионерке. Не могу сказать,
что моя теща — идеал женщины, но тут я
вынужден снять перед ней шляпу.
— Почему-то цыплята плохо ходят,
припадают на лапки,— докладывает она мне по
телефону.
— Рахит, наверно,— думая о чем-то своем,
брякаю я.— У меня тоже был, в войну
родился...
Посоветовал теще усадить цыплят перед
телевизором во время сеансов экстрасенсов,
но был неправильно понят. Тестя — нашу
общую палочку-выручалочку — тут же
отправили в ветеринарную лечебницу за
консультацией.
Диагноз был прост до безобразия: «На
травку их надо...»
В итоге на травку в деревню мы
выпустили двенадцать душ, из которых при
активном участии полугодовалого щенка с мутной
родословной (тоже жена купила под видом
пуделя на птичьем рынке за червонец)
вскоре осталось восемь.
По вполне понятным причинам отвезли мы
их в деревню еще до того, как пошли в
отпуск. Приглядывал за ними и кормил в
будние дни, вплоть до нашего отпуска, сосед.
Все было более или менее нормально, только
каждые выходные приходилось добывать
нашему благодетелю портвейн.
Лето есть лето. Летом случается отпуск.
А отпуск — это отдых. Как известно, любой
самый плохой отдых лучше самой хорошей
работы. За лето я поближе познакомился
с жизнью моих куриц. Ведь до этого
с живыми, а не синими гастрономными,
я вплотную встречался лишь в раннем
возрасте у дедушки с бабушкой: к ним, в частный
домик на Преображенке — тогдашней
окраине Москвы,— на будни возила меня сестра.
Помню, как отважно я защищал дедушкиных
кур от обидчика петуха, который норовил
вс кочить на очередную жертву: гулял-то
я один, не нашлось рядом старшего
товарища, который бы объяснил что к чему.
Когда минули благодатные дни отпуска,
появились первые яйца. Я уже начал
прикидывать, во что они мне обойдутся зимой.
Само собой разумелось, что, кроме корма,
я буду возить в деревню и питье для соседа.
Как уж повелось на Руси, гром грянул при
абсолютно ясном небе.
В воскресный день, когда мы с женой
и тестем завтракали на природе, пришел
задумчивый сосед. На сей раз обошлось
без обычного присловья о головной боли,
что, с одной стороны, было весьма кстати,
ибо уже наступило время «битвы за вино»
и я вторую неделю приезжал пустой,
отделываясь блоками дешевых сигарет, а с другой,
меня сразу насторожило.
— Тут я прикинул,— начал сосед,— и
считаю, что они (куры) тебя сожрут. На
твоих восемь штук надо на зиму три мешка
картошки, мешок крупы, мешок комбикорму
и по буханке хлеба на каждый день. (Да еще
мешок портвейна, в уме приплюсовал я.)
А яиц ты получишь рублей на сто, не больше.
Неделю тебе на размышления: либо продавай,
либо режь. В общем, решай.
— А если я все это обеспечу? — пришлось
закинуть удочку и мне.
— Да нет,— был ответ,— пойдут снега,
заметет все. Да и Валентина моя говорит,
что все это очень странно: птица долж на
принадлежать тому, кто за ней ухаживает.
Согласен?
Довод был бесспорным.
Сосед категорически отказался от чая и
гордо ушел восвояси.
— Причем здесь корма? — заявила моя
жена, по завету Козьмы Пруткова, всегда
зрившая в корень.— Перестал возить
бутылочки, вот все и кончилось.
— А где же их взять? — огрызнулся я.—
Его тоже понять можно. К чему лишние
71

хлопоты? Ты лучше думай, что с курами
делать?..
— Возьмем их в Москву.
— Т-ты спятила...
Дальнейшую свою тираду привести не могу,
потому что, как выяснилось, я человек
несдержанный, одним словом — горячий.
— У тебя есть гараж,— гнула свою линию
жена.
Я по инерции отбрехивался: что скажет
правление гаражного кооператива, темно там,
замерзнут они зимой. Но так как я к тому же
еще человек отходчивый, да и куры начали
нестись (интересно же!), то параллельно
пришлось строить планы на гаражную
куриную жизнь.
А если разместить их сзади, где верстак?
Тиски снять. Барахло — вон. Верстак
надставить в ширину до полуметра — доска
подходящая есть. Если машину загонять
сантиметров на сорок поглубже, то и люк
погреба будет открываться. Полку над
верстаком придется надставить: вот тебе и загон
высотой сантиметров в восемьдесят. Хорошо
бы еще две дверцы соорудить. Справа сделаю
гнездо, поставлю таз с песком. Во всю
ширину загона — насест. Лампа дневного
света — сороковаттка есть. Включать ее буду
через реле — у тестя возьму. Для обогрева
нагреватель ватт на триста-четыреста
(мощности должно хватить: стены у гаража
кирпичные, а перегородку можно утеплить).
Обогреватель сооружу из фотоглянцевателя,
а включать буду через термореле — опять же
у тестя возьму. На пол солому. Менять
ее буду раз в месяц: грязную в коробку
и на крышу гаража, а весной переправлю
в деревню — удобрение все-таки. Правлению
кооператива, конечно, докладывать не стоит.
Заказано — сделано. Рядом с гаражом
набрал подставок под кухонные мойки (меняли
их очень кстати в соседнем доме — даже
дверцы навешены).
В результате через отведенную мне соседом
неделю, к прибытию кур в столицу, гараж
был превращен в уютный, правда, пока
холодный курятник.
Следующий этап — подача курам тепла.
Эта работа выполнялась уже без горячки.
Сроки тут устанавливала надвигающаяся
зима, а она, к счастью, не торопилась.
Лицевую и верхнюю перегородки
курятника обшил пенопластовыми пластинами.
Как раз в это время наше КБ получило
последний привет из ГДР: рейссовские
кульманы, упакованные в пенопластовые
контейнеры, которые очень легко
ножовочным полотном можно разрезать на пластины
нужной толщины.

CI
Перегородки я обтянул полиэтиленовой
пленкой от этих же контейнеров. В левом
углу курятника установил
электронагреватель: отрезок асбоцементной трубы
диаметром 100 мм, длиной 70 см. В нижней части
трубы пропилил прорезь, в которую тесть
вмонтировал пластинчатый нагреватель от
электроглянцевателя мощностью 300 Вт.
Включал я его через термореле,
настроенное на десять градусов Цельсия. Только
в самые сильные морозы, а они в ту зиму
доходили до 30 градусов, нагреватель не
вытягивал, и температура в курятнике
опускалась до нулевой отметки.
Яиц от семи кур и одного петуха (не
смейтесь, даже моя жена считает, что петухи
нужны: они стимулируют) в неделю
набиралось штук десять — пятнадцать. Не много,
конечно, но в современных условиях было
очень кстати.
С кормами тоже обошлись малой кровью.
В дело шли размоченный черствый хлеб,
который таскали кулечками сотрудники (и
это несмотря на то, что я, избегая дешевой
популярности, тщательно скрывал свое
хобби) , разваренное пшено, пока его можно было
купить, и отварная мелкая картошка,
которую я раньше не брал даже для посадки.
Правда, к весне все подъели, и картошка
с новой ценовой политикой кусается —
15 копеечек за килограмм.
Все бы шло нормально, но куры оказались
страшными грязнулями. Соломенную
подстилку загаживали на второй день после
смены. Выручили опилки. С ними оказалось
попроще.
А тут еще одна напасть. Под Пасху,
когда яйца в особой цене, куры перестали
нестись* Ломаю голову: в чем же дело?..
Оказалось — в песке! Раньше я брал его из
железного ящика с крышкой. Им у нас в
гараже посыпали дорогу. Случилось так,
что сломал руку (слава Богу, левую), из
ящика доставать стало неудобно. Начал
таскать хороший песок со стройки, а курам-то
камешки нужны. Пришлось мучиться, но
снова черпать из ящика. И дело пошло.
После Пасхи и лето недалече. Скоро на
травку. Только вот портвейн нынче, сами
знаете... Опять придется сдаваться на
милость соседу?..
Лишь солнышко чуть пригрело, начались
в доме разговоры о бройлерах.
73

— Купим немного — штук тридцать (!!!).
Вот Танькина мать уже шестьдесят купила,—
начала вести артподготовку жена.
— Ты что, забыла, как прошлой весной...
(О том, что я человек несдержанный, уже
упоминалось.) Через два часа кормить...
— Все равно дома с рукой сидишь.
— Чем кормить будем?
— А что сам осенью есть будешь, подумал?
Уже сейчас в магазинах шаром покати...
А цены? А очереди?..
Ну, насчет магазинов и очередей она,
положим, права: мне с моей «деревянной»
рукой на привязи место в транспорте кое-
как уступают, а вот в магазине — постой.
Выдвигая антидоводы, параллельно думаю:
в ванной поставлю два ящика, каждый в
размер подноса. Длинными сторонами друг
к другу — как раз уместятся. Если их
закрыть пленкой, то и помыться можно.
В ящиках по отверстию — одно напротив
другого. Между ними заслонку. На подносы
газету. Пока в одном гадят, другой чистим;
потом открываем заслонку и перегоняем
в чистый... Сверху лампу инфракрасную ватт
на триста, и никаких банок с горячей водой,
а то подавят друг друга, как в прошлый раз.
— Пожалуй, штук десять разместить
можно,— неосторожно ляпнул я.
Хорошо зная характер своей жены, через
несколько дней я принялся одной рукой
стругать заготовки для ящиков (подносы
она уже раздобыла). Вечером явилась
супруга: она несколько растерянно улыбалась, а за
спиной держала большую картонную
коробку, из которой раздавалось знакомое
попискивание.
— Сколько? — выдохнул я.
— Двадцать пять!
— Куда же мы их денем? — В душе я уже
осознавал, что это только первая партия.
Если Танькина мать купила шесть десятков,
то моя на двадцати пяти не успокоится...
И все-таки весной на травку мы
выпустили семь прошлогодних несушек, красавца
петуха и пятьдесят новичков. Потери были
минимальными: опыт все-таки.
Все, о чем здесь написано, нельзя
рассматривать как инструкцию по зимнему
содержанию кур в кооперативном гараже или
разведению цыплят в малогабаритной
городской квартире.
Просто я решил на конкретном примере
показать, что можно найти выход
практически из любого положения. Поэтому,
попадая в подобные или еще худшие
ситуации, не паникуйте. Выход есть. Он
просто должен быть.
Помните, что у тех, кто нас посеял на
Земле, а теперь внимательно изучает с
«летающих тарелок», тоже есть совесть. И видя,
как мы тут барахтаемся, они обязательно
бросят нам спасительную соломинку.
Действительно, ведь не зря же стали
ремонтировать кухни в соседнем доме именно
тогда, когда мне позарез понадобился
материал для перегородки. Уверен, что и в вашей
жизни было немало подобных совпадений.
И последнее. Не кажется ли вам, что
иногда все-таки следует прислушиваться к
советам собственной жены? Нет, нет, не
слепо им следовать, а только прислушиваться.
Делать надо исключительно по-своему...
Всяческих вам успехов в любых
начинаниях!
Рисунок Л. ЛСТРИНЛ
Из жизни
теплолюбов
В ходе эволюции организмы
приспособились к разным
температурным условиям. Одни
биологические виды живут в
привычных для нас условиях, для
других жизнь просто немыслима
без лютого холода, третьим же
подавай жару, как в хорошей
парной. Об этих последних
организмах и пойдет речь ниже. Их
называют термофилами, или,
по-русски, теплолюбами.
Явление термофилии было
известно еще до того, как
открыли мир вездесущих микроорга-
низмоа В восемнадцатом
столетии европейские мореплаватели
встречали удивительных рыб,
живущих в термальных
источниках на Филиппинах. Впрочем, и
ранее человека занимал вопрос,
почему один вид организмов
способен переносить высокие
температуры, а другой нет.
Сначала это было просто
интересно. Но уже в наше время
выяснили, что, используя
термофильные микроорганизмы,
можно проводить ферментацию в
условиях менее строгой
стерильности и гораздо быстрее, а также
получать более устойчивые к
высоким температурам (более
термостабильные) биологически
активные соединения, например
ферменты. Кроме того,
оказалось, что термофилы устойчивее
к разнообразным стрессам, чем
их мезофильные собратья
(живущие при обычных
температурах). Между прочим, это еще
один аргумент в пользу древней
японской традиции закаливания
не холодом, а горячей водой,
почти кипятком.
Строго говоря, способность
организма переносить высокие
температуры зависит от тонкого
строения их клеток. Как
правило, прокариоты — бактерии и
бациллы, клетки которых не
содержат оформленного ядра,—
способны жить при более
высоких температурах, нежели
74

эукариоты. Последние имеют
настоящее ядро и развитую
мембранную систему, делящую
клетку на отсеки-компартменты.
Некоторые прокариоты, так
называемые архебактерии, живут в
термальных источниках в зонах
вулканической деятельности
даже при 110 °С. Лучше всего они
чувствуют себя при 105 °С, а
ниже 82 СС прекращают рост.
6 то же время среди животных
нет ни одного представителя,
способного выжить длительное
время даже при 50 °С. Другие
представители эукариот —
водоросли, простейшие,
растения — могут существовать при
55—59 °С. А рекорд
термостабильности среди эукариот
держат грибы — они переносят
60—62 °С.
Такое разное отношение к
температуре у про- и эукариот
наводит на мысль, что природа
термостабильности у них
принципиально различная. Но для
нас гораздо интереснее, почему
все же некоторые эукариоты (к
ним ведь относимся и мы)
выживают при относительно
высоких температурах. Поэтому
дальше речь пойдет о термофи-
лии ядерных организмов, а в
качестве модели рассмотрим
эукариотные микроорганизмы —
мицелиальные грибы.
В эукариотной клетке есть
очень важная структура. Это ци-
то плазм этическая мембрана —
составная часть клеточной
оболочки. Мембрана построена из
соединений двух основных
типов: липидов (жироподобных
веществ) и белков. Липиды
состоят из полярной «головки» и
не полярных «хвостов» —
молекул жирных кислот.
Для того чтобы клетка
нормально функционировала,
липиды в мембранах должны иметь
определенную степень
текучести: если они чересчур
вязкие — плохо, если слишком
жидкие — тоже нехорошо. А
текучесть ли пи дно го бислоя
зависит в большой степени от того,
какие жирные кислоты входят в
состав липидных «хвостов» —
насыщенные или
ненасыщенные. В свою очередь это
определяется числом двойных связей
в молекуле жирной кислоты.
Кроме того, текучесть липид-
ного бислоя в мембране зависит
от длины углеродной цепи
жирной кислоты. Например, если в
ли пи дах много насыщенной
пальмитиновой кислоты (ее
обозначают С16г0, где первый
индекс соответствует числу
углеродных атомов в цепи, а второй
показывает число двойных
связей в молекуле), то липиды
тверже, они вязкие и плавятся
при более высокой температуре.
Соответственно, если много
олеиновой (С18:1), а особенно
ли нолевой (Ci8:2) и линолено-
вой (С18.3) кислот, то липиды
становятся более текучими и
плавятся при сравнительно
низких температурах.
Когда жарко и надо
предохранить мембрану от излишнего
разжижения, клетка начинает
синтезировать насыщенные жирные
кислоты, либо кислоты с более
длинными «хвостами». И
наоборот, при понижении
температуры в цене оказываются
ненасыщенные л и нолевая и линоле-
новая кислоты. Именно так
регулируют состав своих клеточных
мембран грибы-мезофилы, что
позволяет им активно жить в
довольно широком интервале
температур — от 12° до 35 °С.
Термофилы же
демонстрируют более консервативный
характер. В частности, менять
состав кислот в пользу
ненасыщенных термофилы не могут.
Соответственно, и выдерживать
низкие температуры они не
способны. Например,
термофильные грибы синтезируют очень
мало лк ноле новой кислоты —
явно недостаточно, чтобы расти
в условиях, благодатных для
мезофилов.
Есть у термофильных грибов
еще одна особенность.
Текучесть липидного бислоя, помимо
прочего, зависит еще от
содержания в мембране нейтральных
липидов — стеринов. У мезофилов
при повышении температуры
количество стеринов
увеличивается, при понижении —
уменьшается. Термофилы же утратили и
эту полезную способность:
содержание стеринов в их
мембране всегда достаточно высокое.
Иными словами, они
приспособлены для жизни только при
высоких температурах.
Чем еще могут похвастаться
термофильные грибы перед
своими мезофильными
родственниками, так это
термопротекторными соединениями —
углеводами, которые способны защитить
мембрану от высушивания
(обезвоживания) при высоких
температурах: трегалозой, маннитом,
инозитом, О них я уже
рассказывала (см. «Химию и жизнь»,
1990, № 9), поэтому идем
дальше.
А дальше вот что: белки
теплового шока, предохраняющие все
остальные белки в клетке от
денатурации при нагревании. Эти
белки-защитники постоянно
присутствуют в мицелии
термофильных грибов.
Предполагают (пока это
гипотеза), что термофилы богаты
антиоксида нтами, которые
препятствуют окислению липидов и
разрушению мембран, то есть
процессам, наиболее активно
протекающим именно при
повышении температуры.
Благодаря всем этим
биохимическим защитным
механизмам термофильные грибы и
стали чемпионами среди эукариот
по термоустойчивости.
Но вот что самое интересное:
все эти хитрые приспособления
термофилов есть и у мезофиль-
ных грибов. Только работают
они очень короткое время при
температурном стрессе, в
течение которого
приостанавливаются ростовые процессы.
Термофилы же в процессе эволюции
научились активно жить и расти
при высоких температурах,
используя для этого те же самые
защитные механизмы, которые
действуют у мезофилов при
температурном стрессе. Другими
словами, термофильные грибы
приспособились существовать, и
не плохо, в условиях
постоянного стресса.
Как тут не вспомнить о
людях, которые предпочитают
вместо спокойной жизни
подвергать себя всяческим
опасностям, лазить по горам,
исследовать морские глубины —
словом, постоянно искать
стрессовые ситуации. Наверное, следует
согласиться с мнением
некоторых специалистов, считающих
стресс (не летальный,
разумеется) важнейшим фактором
эволюции и необходимым условием
жизни — ведь именно под
действием высокой температуры
возникла такая уникальная
группа организмов, как термофилы.
Доктор биологических наук
Е. П. ФЕОФИЛОВА
75

(.(ЖАЛПЫИБ 3AG@_T
Советы
«консерваторам»
В последнее время в
редакцию приходит много
вопросов о хранении овощных и
фруктовых консервов —
домашних и купленных в
магазине. Принципиальной
разницы между тем, как
готовят домашние и заводские
консервы нет, поэтому ни те,
ни другие не требуют особых
условий хранения. Правда,
не в каждой семье есть
автоклав, и домашняя
стерилизация даже в скороварке
не гарантирует уничтожения
анаэробных микробов,
живущих без кислорода, а
герметичная банка для
анаэробов — самое уютное место.
Да и многие домашние
рецепты основаны на «мягкой»
обработке, пример тому —
варенья-пятиминутки.
Поэтому хранить самодельные
консервы лучше все же на
холоде — в погребе или в
холодильнике.
Как известно, соль и
сахар (а их в консервах
достаточно много) понижают
температуру замерзания, и
легкий морозец, о дин-два
градуса ниже нуля, не
принесет вреда вашим соленьям
и вареньям. При более
низких температурах консервы
могут замерзнуть, но
питательной ценности они не
теряют, хотя теряют во
вкусе. Кристаллики льда в
клетках повреждают их
оболочки. Сок вытекает, фрукты и
овощи становятся дряблыми
и непривлекательными на
вид. Для варенья и джема
сильный холод и вовсе не
нужен, ибо при низких
температурах сахар хуже
растворяется, и возрастает
опасность засахаривания.
Хранить консервы в
принципе можно годами, но
помните, что даже после жесткой
стерилизации в них, хотя и
медленно, все же идут
химические процессы.
Например, в варенье сахароза
превращается в глюкозу и
фруктозу, и это прекрасно, так
как варенье становится
вкуснее, да и вероятность
засахаривания уменьшается. Но
беда в том, что на этом пре- |
вращения в банке с
вареньем не прекращаются. Моно- ,
сахара могут
преобразоваться в целый букет веществ, |
а в итоге — варенье темнеет i
и горчит. Поэтому даже для
заводских консервов уста- I
на ап ива ют сроки хранения, I
как правило, не более 2—
3 лет. Домашние же заго- |
товки лучше съедать до
нового сезона.
Следующий совет
относится к заготовкам из
косточковых плодов (вишни,
сливы, абрикосы и т. д.).
Читатели спрашивают, правда
ли, что они содержат
синильную кислоту. Здесь дело
обстоит так: в ядрышках есть
гликозид амигдалин,
который под действием
присутствующего там же
фермента эмульсина гидролизуется,
образуя в числе прочего и
синильную кислоту.
Нестойкий к высоким
температурам эмульсин разрушается
при стерилизации, но трудно
гарантировать, что это
произойдет в домашнем
абрикосовом компоте, когда плоды
просто заливают кипящим
сиропом. А особенно надо
опасаться эмульсина в
наливках, которые не
обрабатывают при высокой
температуре. И хотя случаи
отравления весьма редки, лучше
не рисковать. Или не
лениться удалять косточки.
Другой продукт, требующий
особого разговора,— грибы.
Многие хозяйки
предпочитают «закатывать» жареные,
соленые или
слабомаринованные грибы без
достаточной кислотной защиты от
микробов. А ведь полностью
отмыть шляпки и ножки
грибов от почвы и прочей
грязи практически
невозможно. И неудивительно, что
большое количество случаев
ботулизма, тяжелейшего
пищевого отравления, вызвано
домашними грибными
консервами: возбудитель
ботулизма попадает туда с
частичками почвы. В
промышленных условиях грибы
стерилизуют при температуре
116—120 °С.
Для грибных заготовок
важно все: от максимальной
чистоты продукта до
температуры хранения, поэтому
хорошо хотя бы часть
запасов поместить в
холодильник. И еще одна
рекомендация: после долгого
хранения, непосредственно перед
употреблением, грибы надо в
течение 15—20 минут
проварить. Дело в том, что в
отличие от самого микроба
ботулинуса его токсин менее
стоек и есть надежда его
разрушить.
Бывает, что в банке
помутнел маринад, появился
посторонний привкус и запах,
консервированные плоды
стали дряблыми. Что делать с
такими консервами?
Разумеется, желательно —
выбросить. Но не всегда
изменения органолептики —
свидетельство порчи продукта.
Простейший пример — так
называемый винный камень,
76

ОМАШНИЕ 3Afi©T
или осадок виннокаменных
солей, практически не
влияющий на пищевую ценность
виноградных соков и
компотов.
В бочке с солеными
огурцами стали появляться
мягкие, дряблые, неаппетитные
экземпляры. Отберите
наиболее сохранившиеся,
промойте в 2—3 %-м растворе
поваренной соли и уложите в
пол- либо литровые банки на
слой взятых из бочки и
тщательно промытых в
кипяченой воде пряностей.
Налейте в кастрюлю рассол из
бочки, прокипятите его,
профильтруйте и разлейте по
банкам. Если рассола не
хватит, то можно приготовить
свежий из 3 %-го раствора
соли, причем соль возьмите
погрубее — в ней больше
примесей (солей кальция и
магния), придающих
огурцам особую хрусткость и
упругость. Ну а далее, все как
полагается: накройте банки
крышками, простерилизуйте
их в кипящей воде 15—20
минут, закатайте и охладите.
Бывает и так. Вы
открыли бочку или консервную
банку, начали есть соленые
помидоры или огурцы, а они
возьми да и покройся
плесенью. Лучше всего промыть
соленье, переложить
промытые овощи в чистую
кастрюлю и побыстрее их съесть.
Но если вы все-таки
хотите сохранить продукт
подольше, то снимите плесень
с поверхности маринада и
посыпьте в банку немного
мелко наструганного хрена
или порошка горчицы.
Кстати, хрен, горчицу, а еще
виноградные, айвовые и
вишневые листья лучше сразу
класть в банку, когда ее
закрываете. И, разумеется,
доставать овощи или фрукты
из открытой банки надо
только чистой ложкой или
вилкой — тогда никакая
плесень не страшна.
Если соленые огурцы
стали неприятно попахивать,
лучше всего поможет
сахарная свекла. Нашинкуйте ее
из расчета 250 г на ведро
огурцов и — в бочку. Через
пару дней неприятный запах
исчезнет.
Остается добавить, что чем
точнее соблюдается
рецептура, тем меньше хлопот при
хранении консервов.
В заключение расскажем
еще раз о «тайнах шифра»
на крышках консервных
банок. Довольно длинный ряд
знаков на лакированной
крышке металлических
банок расшифровывается
следующим образом. Первые
одна-три цифры — это
ассортиментный номер
продукции, еще одна-две — номер
смены или бригады.
Дальше — сведения о времени
выпуска: по две цифры
обозначают дату, месяц и год
выработки (проставляют две
последние цифры года).
Наконец, буквенный индекс
системы, в которую входит
предприятие (К —
Минсельхозпрод, ЦС — Центросоюз)
и одна-три цифры — номер
предприятия - изготовителя.
Эти обозначения наносят в
один — три ряда.
Маркировка на крышках
стеклянной и полимерной
тары и на
литографированных металлических банках
лаконичнее: номер смены
(бригады), день, месяц и год
выработки. Остальные
сведения — на этикетке.
В. И. ГЕЛЬГОР
Довольно часто маринады
и соления меняют цвет. В
редакцию иногда приходят
вопросы: что делать с
позеленевшим маринованным
чесноком. Отвечаем: есть его так
же, как и непозеленевший.
Здесь дело вот в чем.
Содержащиеся в растительных
продуктах производные фла-
вонов могут вступать в
реакцию с железом, давая
зеленый цвет, который при
дальнейшем хранении
становится буровато-коричневым
(двухвалентное железо
превращается в трехвалентное).
Железо может попасть в
консервы из плохо луженой
кастрюли, из крышки
консервной банки, особенно
когда ее хранят в
перевернутом состоянии, да мало ли
откуда еще.
При контакте с ионами
металлов могут менять цвет и
другие растительные
красители, например антоцианы.
Любопытно, что цвет всегда
меняется в сторону
коротковолновой части спектра.
Поэтому не надо
удивляться, если ваш вишневый
компот вдруг станет
фиолетовым.
Еще несколько советов, как
спасти, казалось бы,
испортившийся продукт.
Банку с засахарившимся
вареньем поставьте в
кастрюлю с горячей водой и
прокипятите в течение
нескольких минут. Правда, такое
«реанимированное» варенье
лучше съесть сразу, ибо оно
вскоре снова засахарится.

КЛУБ
ЮНЫЙ
ХИМИК
При работе с газами, содержащими
фтористый водород, стекло, как
известно, заменяют тефлоном или
полиэтиленом. Но полиэтиленовая посуда
удобна и в других случаях. Она
безопаснее и долговечнее стеклянной,
изготовить ее совсем несложно. На
нескольких примерах я покажу основные
приемы работы, пользуясь которыми,
каждый сможет сделать то, что ему
нужно.
Начнем с материалов. Это прежде
всего полиэтиленовые флаконы из-под
реактивов. Несколько из них придется
испортить: вырезать полоски
сантиметровой ширины, небольшие кружки;
нарезать на мелкие кусочки.
Понадобятся также тефлоновая пленка, тефло-
новые тонкие трубочки и силиконовое
масло. Это вещи довольно редкие, и,
если вы их не отыщете, попробуйте
найти замену. Например, вместо теф-
лоновой трубочки вполне подойдет
провод в полихлорвиниловой
оболочке, тефлоновую пленку заменит
алюминиевая фольга (правда, она гораздо
хуже пленки).
Для работы вам потребуются
электропаяльник и газовая горелка. Иногда
нужно очень небольшое пламя,
поэтому сделайте микрогорелку — это
закрепленная в штативе медицинская
игла, газ к которой подводят по тонкой
резиновой трубке. Такая микрогорелка
дает пламя высотой всего в несколько
миллиметров. Еще понадобятся
стеклянные трубки разного диаметра,
медная трубка и другие мелочи, о которых
расскажу по ходу дела.
Закончить этот перечень хочется
стихотворением Бориса Заход ера:
Мне нужны такие вещи:
Молоток, тиски и клещи,
Ключ, напильник и ножовка,
А всего нужней — сноровка!
Поскольку сноровку заранее не
приобретешь, запаситесь другим хорошим
качеством — терпением. И не
удивляйтесь, если на первых порах вы что-то
испортите: работа с полиэтиленом —
дело довольно тонкое.
Теперь приступим к этому делу.
1. Как вваривать стеклянные вводы
Полоску полиэтилена (в дальнейшем
будем писать сокращенно ПЭ) и
стеклянную трубку 1 подогрейте на
небольшом пламени. Размягченный ПЭ
намотайте на стеклянную трубку в виде
муфты 2 (рис. а). В ПЭ-флаконе 3
прорежьте отверстие по диаметру трубки
(это отверстие может быть и в крышке,
и в днище, и в боковой стенке — в
зависимости от того, что вы хотите сделать).
Трубку введите в отверстие,
разогретую муфту прижмите к флакону.
78
Клуб Юный химик

Теперь надо вставлять в трубку
раскаленные гвозди 4, сменяя их по мере
остывания, до тех пор, пока ПЭ-муфта
не станет полупрозрачной. В этот
момент вдавите ее в стенку флакона, и
она окончательно приварится.
Поскольку усадка ПЭ больше, чем у стекла,
муфта герметично обожмет трубку,
2. Полиэтиленовые пакеты со
стеклянными вводами
Такие пакеты очень хороши для
демонстрации опытов с газами: сразу видно,
как изменяются и цвет, и объем.
Стеклянную трубку не припаяешь
непосредственно к тонкой ПЭ-пленке,
поэтому надо предварительно сделать в
пакете небольшое утолщение. Для
этого возьмите два ПЭ-кружка 1 (рис. б),
обложите ими с двух сторон ПЭ-пленку
2, сверху положите тефлоновую пленку
3 и прогревайте электропаяльником 4.
Делать это надо аккуратно, чтобы не
расплавить ПЭ-пленку по краям
кружков. Между нижним кружком и нижней
стороной пакета нужно проложить теп-
лоизолятор 5, скажем, стопку бумаги,
иначе при нагревании пакет спаяется с
двух сторон. Нагревайте, как и в
предыдущем случае, до тех пор, пока оба
ПЭ-кружка не станут полупрозрачными
в центре.
После этого вставьте стеклянную
трубку тем же способом, что и во
флакон. Под конец заварите пакет, проводя
по его сложенным вместе краям
паяльником через тефлоновую пленку.
3. Как сгибать и сваривать трубку
Отличные ПЭ-трубки — соломка для
коктейлей. Лучше покупать более
толстую, около 5 миллиметров в
диаметре. Изогнуть такую трубку над
пламенем горелки трудно — она
сплющивается. Приходится идти более
сложным путем.
Внутрь трубки вложите провод в
полихлорвиниловой оболочке или
тефлоновую трубочку. Погрузите трубку в
Клуб Юный химик
79

нагретое до 125°С силиконовое
масло — в этом случае она изогнется
ровно и красиво (масло можно заменить
глицерином, но нагревать его до
температуры не выше 125 °С!). Дав ПЭ
остыть, вытяните провод. Это легко
сделать, поскольку полихлорвинил или
тефлон не прилипают к полиэтилену.
Таким же способом изготавливают
ПЭ-спираль. Навив трубку с вложенным
проводом на стеклянный цилиндр,
опустите его в нагретое силиконовое мас-
ло; Дав трубке остыть, вытяните
провод. ПЭ-трубка сохранит форму
спирали.-
Чтобы соединить две ПЭ-трубки,
одну из них повертите над пламенем
горелки (рис. в). Когда на конце трубки
появится раструб 1, вдвиньте в него
вторую трубку 2 с предварительно
вложенным проводом 3. Для надежной
герметизации место соединения
оберните фольгой 4, смазанной
силиконовым маслом, и прогрейте паяльником
5 или микрогорелкой 6.
О других полиэтиленовых
приспособлениях я расскажу в следующем
выпуске Клуба, а пока потренируйтесь
на этих, более простых примерах.
А. А. ВОСКРЕСЕНСКИЙ
Нынешний месяц, особенно под конец,
настолько богат ими, что о каждой
подробно не напишешь. Ну, а если вкратце,
то...
...6 сентября 1766 г., 225 лет назад, в
семье английского ткача родился Джон
Дальтон, один из основателей
современной атомистики. Его именем назван
ряд законов, описывающих поведение
газов, единица молекулярной массы, а
также исследованный им на самом
себе дефект зрения (дальтонизм), при
котором человек различает не все
цвета спектра.
...22 сентября 1791 г., то есть на 25 лет
позже, в семье другого английского
рабочего, на этот раз кузнеца, родился
Майкл Фарадей, ученый, исследования
которого составили целую эпоху в
истории как химии, так и физики.
Перечислим лишь то, что до сих пор называют
его именем: законы электромагнитной
индукции и электролиза; эффект
вращения плоскости поляризации света в
магнитном поле; фарада — единица
емкости; фарадей — единица
количества электричества. А еще известны
число Фарадея, цилиндр Фарадея...
Не случайно его учитель, великий
X. Дэви, на вопрос о самом важном
своем открытии отвечал: «Я открыл
Фарадея».
...В тот же день, 22 сентября,
исполняется 250 лет со дня рождения Петра
Симона Палласа, естествоиспытателя и
путешественника. Будучи членом
Санкт-Петербургской Академии наук,
он изъездил почти всю Россию и
впервые научно описал многие ее районы и
их природу. Ироническую (порой не
совсем справедливую) справку о
деятельности Палласа и подобных ему
академиков-путешественников можно найти
в повести Андрея Платонова «Ямская
слобода».
80
Клуб Юный химик

...24 сентября 1541 г., 450 лет назад, в
Зальцбурге умер Филипп Аурел Теоф-
раст Бомбаст фон Гугенгейм, более
известный под именем Парацельс. Он
был одним из первых врачей, начавших
сближать свое искусство с химией.
Последовательно изучал действие на
живой организм химических элементов
и их соединений, создал ятрохимию.
...25 сентября 1866 г., 125 лет назад, в
штате Кентукки родился Томас Хант
Морган, один из создателей
современной генетики, лауреат Нобелевской
премии 1933 года. Подчиненные пе-
Лев Давидович Ландау, принимая у
студентов экзамен по физике, обычно
начинал его с математической задачки,
объясняя это так: «Если человек не
знает алгебры, он в жизни не выведет
ни одной формулы. Какой же из него
выйдет инженер?».
Математика нужна и химику.
Вспомните задачи и статьи Г. Б. Вольерова,
А. Ф. Хрусталева и других наших
авторов. Еще один пример — публикуемая
заметка Л. Н. Гусева.
Как-то мне понадобилось изготовить
три мерных цилиндрических стакана с
таким расчетом, чтобы суммарная
емкость двух из них была больше емкости
третьего в семь раз:
vi-|~v2=7v3l то есть
чально известного академика Т. Д.
Лысенко, изгоняя из советской науки
последователей научной генетики,
величали их
«менделистами-морганистами».
...29 сентября 1901 г., 90 лет назад, в
Риме родился Энрико Ферми, один из
величайших физиков XX века. Внес
решающий вклад в создание теории
атомного ядра, открыл искусственную
радиоактивность, построил первый в
мире ядерный реактор.
В. ИНОХОДЦЕВ
Здесь D — диаметр стакана, h —
высота от донышка до мерной риски.
Как подобрать нужные диаметры и
высоты? Можно, не мудрствуя лукаво,
выбрать пять из этих шести величин
наугад, а оставшуюся вычислить по
формуле. Но хотелось, чтобы
пропорции стаканов были эстетичными, а для
этого и диаметры, и высоты должны
подчиняться какой-нибудь простой
закономерности.
Я терялся в догадках, но на помощь
пришла дочь Оля, ученица 113-й школы
Нижнего Новгорода.
Попробуйте решить задачу
самостоятельно, а затем сравнить свой способ с
нашим.
(Решение — на с. 83)
Клуб Юный химик
81

ПРО ТЕБЯ
S7/ 0&U* oio4f€4><L .—
На страницах «Химии и жизни» уже
появлялась крылатая фраза из
репертуара Аллы Пугачевой: «Если долго
мучиться, что-нибудь получится».
Учимся ли мы писать, играть на
скрипке, штопать или титровать — всегда
сначала приходится «мучиться». Но
усилия вознаграждаются, появляется
навык.
Согласно энциклопедическому
словарю, «навыком называют умение
выполнять целенаправленные действия,
доведенные до автоматизма в
результате сознательного многократного
повторения одних и тех же движений или
решения типовых задач в
производственной или учебной деятельности».
Заметим, что о многократном
повторении сказано не зря. Оно необходимо,
чтобы образовался так называемый
динамический стереотип, благодаря
которому несколько простых движений
объединяются в одно сложное.
Вспомним, например, то далекое время,
когда нас учили писать. Сначала — разные
палочки, крючочки, овалы. Затем, из
крючков и овалов — буквы, а из
отдельных букв — слова... Но вот прошло
несколько лет, у нас наконец
выработался динамический стереотип, и мы
стали одним махом записывать не
только слова, но и целые фразы.
Динамический стереотип потому и
называют стереотипом, что, однажды
выработанный, он становится
инертным. Недаром почерк сохраняет
индивидуальность, и для получения денег со
сберкнижки ничего, кроме подписи, не
требуется.
С другой стороны, стереотип этот
динамический, ибо способен
перестраиваться, когда задание меняется.
Так на базе одного навыка может быть
образован другой. Вот этим мы сейчас
и займемся, чтобы понять, как
возникает навык, а заодно проверить и
уточнить формулу «повторенье — мать
ученья».
Вы никогда не писали зеркальным
шрифтом? Попробуйте. Выберите
слово подлиннее, с несколькими
асимметричными буквами, например
«психология». Запишите его и заметьте, сколько
это потребует времени.
Теперь попытайтесь написать то же
слово задом наперед, так, чтобы все
буквы смотрели в противоположную
сторону:
Получилась какая-то абракадабра, но,
посмотрев на слово в зеркало, вы
увидите привычное начертание букв и
легко прочтете запись.
Опыт надо повторить не меньше
десяти раз, постоянно засекая время.
Можно, конечно, проверить все на
себе, но лучше — на ком-то другом, да
еще в присутствии зрителей. Чем
больше их соберется, тем азартнее
возьмется за дело испытуемый и тем ярче
проявятся интересующие нас
закономерности.
Итак, перед вами десяток образцов
зеркального письма, и против каждого
проставлено время. Можно оценить
результаты.
Прежде всего подсчитайте число
разрывов в слове, написанном
традиционным и зеркальным шрифтом. Во
втором случае разрывов значительно
больше, буквы, а то и части их — не
соединены. Сложная уеловнорефлек-
торная деятельность как бы распалась
на отдельные свои элементы.
Почерк крупнее обычного, нажим
сильнее, особенно в тех местах, где
возникали затруднения. Старый навык
не уступает место новому, он
сопротивляется. Забавно смотреть на
заглавное П в шапке, надетой по старой моде,
или на букву Я, у которой обе ноги
смотрят в одну сторону.
82
Клуб Юный химик

Теперь постройте график, на
горизонтальной оси откладывая номера
попыток, а на вертикальной — время
написания слова.
На первый взгляд кажется, что с
каждым разом дела будут обстоять все
лучше и лучше. Увы! Это бывает у
немногих счастливчиков. Вторая попытка
действительно много лучше, чем
первая, но где-то на третьей или четвертой
попытке — иногда раньше, иногда
позже — навык перестает вырабатываться.
На графике возникают ровные
горизонтальные линии, так называемые
«плато». После них результаты могут
и ухудшиться.
Затем кривая ползет снова вниз, до
нового плато и следующего ухудшения.
Это может произойти не один раз, пока
наконец не установится новый
динамический стереотип и испытуемый не
почувствует, что писать необычным
шрифтом ему стало удобно.
Почему же происходят эти неудачи,
и почему после них навык начинает
снова вырабатываться, правда, не так
быстро, как раньше? Дело в том, что
система новых условнорефлекторных
связей образуется подсознательно, по
принципу проб и ошибок. В редких слу-
ТРИ СТАКАНА
(См. с. 81)
У египетских треугольников (то есть
треугольников с соотношением сторон
3:4:5) есть такое свойство: сумма кубов
всех его сторон равна кубу удвоенного
меньшего катета.
чаях она сразу становится правильной
и приводит к желаемому результату.
Обычно первые связи несовершенны,
и, когда возможности их исчерпаны,
возникает плато — идет новый поиск.
Затем — улучшение, новое плато и так
далее.
Но бывает, что подсознательная
деятельность заводит в тупик. Скорость и
качество письма застывают на низком
уровне и никак не улучшаются. Здесь
уже требуется совет опытного
человека: тренера, учителя, который
подскажет более рациональные движения.
Впрочем, если учителя нет — не все
потеряно. Сами проанализируйте свои
ошибки, отработайте отдельно самые
сложные места (в нашем случае —
соединения букв), проделайте опыт
мысленно... В общем, задействуйте не
только мышечную память, но и
сообразительность.
Недаром ведь в энциклопедическом
словаре говорится о повторении
сознательном. А один известный музыкант-
педагог выразил эту мысль гораздо
ярче: «Повторенье без накопленья —
мачеха ученья».
Кандидат педагогических наук
Р. Д. МАШ
а3+Ь3+с3=BаK.
Отсюда Ь3+с3=7а3.
Сравним с нашей формулой:
D?hi + Dih2=7Dlh3.
Чтобы окончательно привести ее к
«египетскому» виду, достаточно высоту
стаканов сделать краткой диаметру:
hi = kDi; h2=kD2; h3=kD3,
где k — любое число.
И получаем то, что надо:
kD3+kDi=7kDi.
Итак, диаметры и соответственные
высоты стаканов должны подчиняться
соотношению 3:4:5. Просто и красиво!
О. Л. ГУСЕВА,
Л. Н. ГУСЕВ
Клуб Юный химик
83

Юрий Лорес:
"Вот человек. Он строит дом..."
Юрии Лорес, один из строителей первого дома московских бардов - Театра авторской песни, до
недавнего времени оставался для нас "магнитофонным поэтом". Перед вами стихи и песни середины
восьмидесятых, они публикуются впервые. А для авторской песни это большое испытание - быть
напечатанной.
Главное в поэзии Лореса - это связь времен, в которой теряется время. Циклы стихов и песен,
посвященные античным, библейским и другим несовременным темам, сближают эпохи и народы, и в
молитве безнадежного соперника Иисуса кто-то узнает себя.
Останется всего одна монета
В кармане, зацелованном дождем.
Которой, как медалью, награжден,
Монета цвета спелого ранета.
Последняя, наверное, грешна,
Хранимая про черный день, скупая,
А этот день сегодня наступает,
И, кажется, - монета не нужна.
Оставь ее себе как подаянье.
Как должную оплату ремесла,
Как вечное проклятие числа,
Оставь ее себе как оправданье,
Не все ль равно - проси или плати,
Припомни строки Ветхого Завета,
Оставь себе последнюю монету,
Последнюю, одну из тридцати.
МАРИЯ
Как же в сети свои вы меня заманили?
Я четвертую ночь пью во славу Марии.
Пряный запах плывет
Бузины и сандала,
И танцует и пьет -
Веселится Магдала.
Все калитки и двери за мной затворили.
Пью во славу - четвертую ночь без Марии.
Все случилось точь-в-точь,
Как она нагадала,
И смеется всю ночь
Надо мною Магдала.
Мне давно наплевать, что о ней говорили,
Все равно буду пить я во славу Марии.
Пусть пророчат нам бездну
И проклятьям предали -
Слишком много известно
О Марии в Магдале.
Хоть на пятую ночь возвращайся, Мария!
Мы б тогда перед Богом грехи замолили
И пустились бы в пляс
Сквозь смешки и скандалы.
'"""Иегова за нас -
Наплевать на Магдалу.
Только к смерти меня нынче приговорили.
Перед градом камней пью во славу Марии.
И хитон распахнул я, .
~*^ И сбросил сандалии,
Лишь бы не промахнулся
Обыватель Магдалы.
* 7. "
» EcJih б руки твои мое тело зарыли,
/J-Io сейчас обо мне ты не помнишь, Мария.
Qh /тщедушен и плох,
М невзрачен, пожалуй,
{Мб прославит твой Бог
>*И тебя, и Магдалу.

Веками мы разделены рекой,
И с берегов своих о чем-то спорим,
И, словно дети, видим реку морем,
Хотя через ручей - подать рукой.
Хотя через ручей - перешагнуть.
Мы по нему предпочитаем плавать.
Не дай же нам до срока, Боже правый,
В глубины ненароком заглянуть.
И, прикасаясь к таинству воды.
Над ней склониться, мучаясь от жажды.
Неутолимой, оттого, что дважды
Нам в эту реку не дано войти.
К чему смотреть, как на берег другой
Ночами убегают наши тени,
Минувшего разыгрывая сцены,
И, зазывая, машут нам рукой?
Я с новой жаждой здешний воздух пью.
Стою, себя за плечи обнимаю,
Хотя давным-давно не понимаю,
С какого я вам берега пою.
И, может быть, не я, а кто другой,
Припомнивший одну из древних истин,
Что лучше быть рабом в своей отчизне.
Чем притворяться богом за рекой.
Которая связала берега,
И голоса, как ветры из пустыни,
Сойдутся где-то там, посередине.
Спросите, что есть истина? - Река!
Но, может, там, за этою рекой.
Мы обретаем и покой, и право.
Иначе для чего за переправу
Платить, держа монету за щекой?

АНТИЧНАЯ КАРТИНКА
БЛИЗНЕЦЫ
Танцует женщина, а бог
В лесу играет на свирели,
И в речке плещутся форели,
Как сорванцы, у самых ног.
Какой блистательный пролог!
Танцует женщина беспечно,
И мир, зеленый, юный, вечный,
Наполнен, словно винный рог.
И дух курится у лица
Оливы, цитруса, аниса.
Восславим бога Диониса
Как благодатного творца
Ах, идиллический апрель!
Бог восседает над водою,
Трясет козлиной бородою
И дует вежливо в свирель.
Туман, цветочная пыльца
И обнаженная натура -
Как будто белая скульптура
В грядущих парках и дворцах.
А меж дерев - и свет, и тень,
Сатиры, нимфы и амуры,
И х«ровод в овечьих шкурах
Спешит с окрестных деревень.
Им дни иные не видны,
Им не узреть средь буйных танцев,
Что на ахейцев и троянцев
Давным-давно поделены.
И бог глядит со стороны.
Как все уходит безвозвратно,
Как мир становится театром -
Театром будущей войны.
Я помню Ваши имена,
Ни одному не изменяю
И предков наших письмена
По одному запоминаю.
Хватило б сил из древних слов
Сложить хоть пару точных строчек!
В наш век, и суетный, и склочный,
И это - сказочный улов.
Я сочиню Вам сто имен,
Произнося, прикрою веки,
В святые книги всех племен
Я каждое впишу навеки.
А настоящее скрывать
Я буду ревностно и строго,
Чтобы его, как имя Бога,
Не смели люди называть.
Спаси меня, Кастор,
верни меня, Кастор, из царства теней!
Ты слов не находишь - за душу мою заступиться,
Вкушая нектар у счастливых богов-олимпийцев.
И ночью светло тебе так,
что не нужно огней—
А с этим лекарством не вспомнить тебе обо мне.
Прости меня, Поллукс.
Храни меня, Поллукс,
от этих щедрот!
Мы в жизни иной - на Земле - не об этом мечтали.
Полгода пройдет, нас с тобой поменяют местами -
Твой будет черед
на Олимпе прожить целый год,
Где небо, как полость, а царство Аида - как грот.
Беда с Близнецами: вскормленным одной пуповиной,
Как яблоко, душу разъяли на две половины.
Смеясь и ликуя, плоды обрывали с ветвей
И светом делились - померк,
но в тени не светлей.
Спаси меня, Поллукс,
верни меня, Поллукс, из царства теней...
А впрочем, мертвы мы, и некуда нам торопиться.
Я счастлив, что пьешь ты нектар у богов-олимпийцев,
И ночью светло тебе так, что не нужно огней.
Ты - северный полюс, я - южный, забудь обо мне...
Прости меня, Кастор,
храни меня. Кастор, от этих щедрот:
Не к чаше с нектаром - к тебе дотянуться устами.
Полгода пройдет - нас с тобой поменяют местами.
Но как без тебя на Олимпе прожить целый год
И верить напрасно, что вечность - когда-то пройдет?!
Беда с Близнецами: утраты, досада, обида...
Всегда пребывать - на Олимпе и в царстве Аида!
И тянутся в Космос от двух полюсов два следа -
То Кастор и Поллукс - два брата - двойная звезда...
Спаси меня, Кастор!
Прости меня, Поллукс!
Спаси меня, Поллукс!
Прости меня, Кастор!
ЭПИКУРЕЙСКАЯ ПЕСЕНКА
Чтоб позабыть печаль и дать душе согреться.
Вы воскресите древний дух эпикурейства
И, умоляю вас не слушайте аскета,
Который учит: наслажденье - это грех.
Нам надо лечь вокруг стола в красивых позах,
По кругу - чашу с лепестками чайной розы
И слово дать благословенному поэту -
Пусть пояснит, насколько прав был древний грек.
Любое чувство, в нас возникшее, - священно,
Когда его не доводить до пресыщенья,
Когда ему ни в чем не создавать преграды,
Когда постичь: ие только вкусом сладок плод.

В нем аромат и легкость головокруженья,
В его срывании - изящество движенья.
И все, чем души наши сказочно богаты,
Тогда свободно проникает в нашу плоть.
И мудрость светится, как голая коленка,
И наслажденье не в цветах, а в их оттенках.
Не в обнаженности - в отточенности чувства,
Так от картины отличается эскиз.
И жизнь меняется легко, в одно мгновенье,
И сразу похоть обернется вдохновеньем,
И грех возводится на уровень искусства
Так, что художники хватаются за кисть.
И мы ложимся вкруг стола в красивых позах,
И в чаше плавают бутоны чайной розы.
Ну и, конечно же, не слушаем аскета -
Он не оценит прелесть линий и фигур.
И этот пир не превратится в вакханалию:
Он идеален, потому и нереален.
Ну а все то, что мог бы нам поэт поведать,
Давным-давно поведал миру Эпикур.
И мы, поняв в своем движеньи по спирали,
Что красота превыше всяческой морали, -
Ее, хотя бы отдаленное, явленье
Нас окрыляет и уносит в высоту -
Увы, привыкли к меду только с ложкой дегтя
И любим близость неукушенного локтя,
И заключенье таково, что, к сожаленью.
Мы слишком поздно понимаем красоту.
ЧЕЛОВЕК СТРОИТ ДОМ
Вот человек. Он строит дом
Своим трудом, своим горбом.
Он все колотит молотком
С утра до поздней ночи
И только думает о том,
Какой хороший будет дом.
Какой прекрасный будет дом,
Когда он кончит.
Как будет жить в своем дому,
Как приведет сюда семью
И скажет сыну своему:
Я дом построил,
Своим трудом, своим горбом
Хороший я построил дом,
И заживем мы в доме том
Свободно и достойно.
И десять лет, и двадцать лет,
И тридцать лет, и сорок лет
Он строит дом от разных бед
С утра до поздней ночи.
Теперь он сед, теперь он дед,
Он строит дом так много лет,
Он строит дом так много лет,
Никак не кончит.
И на исходе своих сил
Он говорит: послушай, сын,
Огонь погас закат остыл,
Глаза закрою.
Я строил дом своим трудом,
Увы, не жить мне в доме том,
Какой хороший будет дом,
Коль ты достроишь.
И человек все строит дом
Своим трудом, своим горбом...

Перекаты
ГЛАВЫ ИЗ КНИГИ
«И ВБЛИЗИ, И ВДАЛИ»
Александр ГОРОДНИЦКИЙ
В 1958 году, окончательно разочаровавшись
в «попутных поисках урана», я
переквалифицировался на геологическую съемку, а потом
на магниторазведку при поисках медно-
никелевых руд, сначала в районе реки Гор-
биачин, а потом южнее, на реке Колю.
Продолжение. Начало — в № 8.
Между базой экспедиции и полевыми
партиями поддерживали оперативную
радиосвязь. Каждый день в фиксированное время,
обычно часов в девять вечера, уже после
маршрутов, все партии со своими позывными
вызывались центральной рацией из Игарки.
Им передавались распоряжения, сообщения,
телеграммы. Если слышимость была
плохая — работали ключом, если же хорошая,—
пользовались просто микрофоном. Оттого
сугубо личные телеграммы, посланные из
Ленинграда по телеграфному адресу «Игарка,
Гранит, такому-то», становились известными
всем. С радиограммами этими вообще было
много трагикомических историй. Так, в
Ленинград из одной экспедиции, работавшей
на Таймыре, была послана телеграмма,
подписанная участниками экспедиции: «Иванов,
Поммер». На телеграфе прочли вторую
фамилию как «помер» и поменяли глагол: стало
«умер», и в Ленинграде семья ни в чем не
повинного Иванова испытала нервный шок.
Были и смешные истории — заместитель
начальника нашей экспедиции, попав в Туру-
ханск, прислал оттуда в Игарку телеграмму:
«Пароходом выехать не могу думаю баржей».
Ответ начальника гласил: «Думайте головой
выезжайте чем хотите».
Из-за этого телеграфного стиля немало
насмешек пришлось перенести и мне. Я в то
время занимался уже магнитной съемкой. На
базе экспедиции в Игарке стояла
самодельная вариационная станция, которую
обслуживала молоденькая девица Соня Коваржен-
ко, славившаяся своей наивностью и
невинностью на всю экспедицию. Станция эта
должна была работать бесперебойно, иначе
все измерения в тайге оказались бы
бракованными. Поэтому, уезжая в поле, я строго-
настрого предупредил Соню: «Главное, чтобы
не было никаких задержек в измерении
вариаций, иначе мы в тайге будем работать
впустую, понятно?». Каждый вечер, в строго
установленное время, к чему уже все
привыкли, Коварженко вызывала по радио
Город ницкого, и начиналась длительная
передача вариаций: «Шесть ноль ноль — двадцать
шесть ноль пять — двадцать две», и так далее.
Вдруг передачи эти прекратились, и на третий
день вместо ожидаемых данных о вариациях
пришла паническая телеграмма: «Саня,
третий день задержки, что делать? Соня». Надо
мной долго издевалась вся экспедиция.
Одним из моих первых начальников партии
оказался старый геолог Борис Борисович
Мариенгоф, младший брат Анатолия
Мариенгофа, того самого, который вместе с
Есениным и Рюриком Ивневым был когда-то
основоположником имажинизма и написал
книгу о Есенине «Роман без вранья».
Старший брат, судя по рассказам Бориса Борисо-
88

вича, не слишком признавал младшего,
который, несмотря на отсутствие высшего
образования, обладал глубоким аналитическим
умом и стремлением к философии. «Саня,—
поучал он меня,— жене, конечно, можно
изменять, но уж признаваться в этом ни в
коем случае нельзя. Потому что если ты
признаешься женщине, что был с другой,—
это самое для нее оскорбительное. Поэтому
всегда и все отрицай, несмотря даже на
очевидные факты. Пусть она прямо с другой тебя
в постели застанет, все равно говори — не
было, тебе показалось, оптический обман.
И рано или поздно она тебе все-таки поверит,
потому что хочет верить. Понял? Значит,
главный принцип такой: не верь своим
глазам — верь моей совести».
«А теперь,— заявлял он мне
неожиданно,— я объясню тебе механизм власти. Вот,
погляди, у меня двадцать работяг и двадцать
пар сапог. Я им сапоги роздал, и они на меня
плюют, я им — не начальник, я — завхоз.
А сейчас представь себе другую ситуацию:
у меня двадцать рабочих и только десять пар
сапог. Я уже начальник — я кому-то могу
дать, а кому-то нет, понял? В этом и есть
главный принцип власти».
Его улыбающаяся, всегда небритая
физиономия с мясистым горбатым носом, никак не
гармонировавшая с неизменной морской
фуражкой, с которой он никогда не
расставался, казалась лукавой и плутоватой. Однажды
после какой-то крупной пьянки он выстроил
в шеренгу своих работяг, которые его
обожали, вызвал из палатки меня и спросил
заплетающимся языком: «Саня, скажи, а вот
есть в Ленинграде такой поэт Шефнер?».
«Ну, есть»,— негромко ответил я, удивленный
неожиданностью и неуместностью вопроса.
«Громче говори, а вы, босяки, все слушайте,
понятно?» «Есть такой поэт»,— уже громко
выкрикнул я, ничего по-прежнему не
понимая. «Хороший поэт?» — снова спросил
Мариенгоф. «Ну, хороший, а что?» — «Нет,
еще раз скажи, что хороший, а вы все
слушайте!» «Хороший»,— заорал я громко. «Так
вот,— торжествующе заявил Борис
Борисович, подняв вверх палец,— я у него в
тридцать восьмом году в Ленинграде бабу
увел!»
С тех уже подзабытых времен я не видел
Бориса Борисовича Мариенгофа много лет,
даже не знал, жив ли он. Однако совершенно
неожиданно в прошлом году встретил его в
переполненном вагоне ленинградского метро.
«Привет, Саня»,— окликнул он меня и, как
будто продолжая прерванный только вчера
разговор, сказал: «А я все-таки этих сук
обманул (он показал пальцем вверх) — у меня
сын в Париж уехал!». И улыбнувшись своей
плутоватой улыбкой, сошел на следующей
остановке.
Первый полевой сезон в Заполярье подарил
мне также знакомство и дружбу с
удивительным человеком Анатолием Клещенко.
Мне вспоминается жаркий июльский день,
наполненный неотвязным гудением комаров,
на порожистой и стремительной таежной
реке и узкая заплатанная байдарка с двумя
бородачами в накомарниках и видавших виды
штормовках, выскочившая из-за поворота
перед нашей стоянкой. Оба они оказались
нашими земляками-ленинградцами: один, как
и мы, геолог, а второй, невысокого роста,
худощавый, с цепким внимательным
взглядом и дымящей трубкой, назвался сезонным
рабочим. Так произошло мое первое
знакомство с Анатолием Клещенко, художником,
писателем и охотником, человеком с
легендарной биографией. Свои первые стихи он
опубликовал в 1937 г., был принят в Союз
писателей в 1939-м и — осужден на
максимальный срок в сороковом.
Анатолий Клещенко родился 14 марта
1921 г. в деревне Поройки Я рославской
области. Отец Толи Дмитрий Андреевич был
«богомазом», реставрировал иконы в церквях
в городе Мологе, ушедшем вместе с ними на
дно Рыбинского водохранилища. Говорят, до
сих пор в окрестных деревнях в некоторых
домах висят иконы, писанные отцом
Анатолия. В одиннадцать лет Толя решил
убежать в Америку, но вместо этого в Молдавии
попал в табор к цыганам и почти год кочевал
с ними, научился ходить на руках, делать
сальто. Там же он в совершенстве изучил
блатной жаргон, что немало помогло ему
впоследствии в лагерях. После того как отец
разыскал беглеца, он отвез его в Киево-
Печерскую Лавру, где обучали иконописному
мастерству. Это тоже помогло и в лагере, и в
последующей ссылке под Красноярском.
Я помню, что стены его последней квартиры
в Петропавловске-Камчатском были
поначалу разрисованы им самим, но вмешался
бдительный домовой комитет, и пришлось
живопись со стен убрать.
Анатолий не получил высшего образования
в молодости, но был упорным самоучкой,
человеком редкого стремления к культуре и
познанию. В его детском и юношеском
воспитании большую роль сыграли известный
литературовед Борис Иванович Каплан,
расстрелянный в 1941 г., и его жена Софья
Шахматова Борис Иванович впервые был арестован
еще в тридцать четвертом году, так что
обстановка произвола и репрессий была знакома
Толе с детства.
Его ранние поэтические публикации
привлекли внимание Анны Ахматовой и
Бориса Корнилова. Зверские пытки и избиения
в подвалах печально знаменитого «Большого
дома» на углу Литейного и Шпалерной не сло-
89

мили девятнадцатилетнего юношу и не
заставили его отречься от найденных у него при
обыске самоубийственных стихов,
адресованных Сталину:
Чтоб были любы мы твоим очам,
Ты честь и гордость в наших душах выжег,
Но все равно не спится по ночам
И под охраной пулеметных вышек.
Что ж, дыма не бывает без огня:
Не всех в тайге засыпали метели!
Жаль только — обойдутся без меня.
Когда придут поднять тебя с постели.
В темные и страшные времена, когда, не
выдержав физических и нравственных мук
в застенках, бывалые бойцы покорно
подписывали заведомо ложные обвинения,
отрекаясь от самих себя, Анатолий нашел в
себе силы и на суде бесстрашно обличать
сталинщину. Почему его не расстреляли? По
чистой случайности — как раз в это время
ненадолго была отменена смертная казнь.
Вместо этого ему предстояло заживо сгнить
в лагерях. Шестнадцать беспросветных лет
провел он там, но не погиб и не согнулся:
Иных покрыла славою война,
Иные доставали ордена
За нашу кровь; не оскверняя стали.
Мы умирали тихо в темноте,
Бесславно умирали, но и те,
Кто убивал нас,— славы не достали.
В лагере, в нечеловеческих условиях неволи
и каторжного труда, он ухитрился написать
несколько циклов стихов и поэму о своем
любимом герое Франсуа Вийоне. Двадцатый
съезд и реабилитация в 1957 году вернули
Клещенко в родной Ленинград. По
ходатайству Анны Ахматовой, Бориса Лихарева и
Анатолия Чивилихина его заново приняли
в Союз писателей — поэтому до самой
смерти в его документах значилось, что он член
Союза не с тридцать девятого, а с пятьдесят
седьмого. Приходилось все начинать с нуля:
его не печатали. Александр Ильич Гитович
помог с переводами — надо было на что-то
существовать. И тогда Аанатолий начал
писать прозу («для денег»,— говорил он
сам).
Одна за другой начали выходить его
повести: «Дело прекратить нельзя», «Распутица
кончается в апреле», «Когда расходится
туман», «Это случилось в тайге». А вот стихи
практически не печатали. Слишком горькими
и обличительными казались они
осмотрительным редакторам тех лет. Так появился
прозаик Анатолий Клещенко, а поэт как бы
исчез.
Анатолию, однако, было душно в городе,
где, по существу, мало что изменилось. Все,
кто его сажал, остались на своих местах.
Будучи человеком прямым и
бескомпромиссным, он не мог спокойно чокаться в
ресторане Дома писателей с доносившими
на него стукачами, ныне преуспевавшими
литераторами. На лето Анатолий нанимался
сезонным рабочим в геологическую
экспедицию и уезжал в тайгу и тундру. В шумных
геологических застольях, где все звали его
просто Толей, поражали его скромность,
сосредоточенность и немногословие. По его
простецкому виду, бороде и постоянной
трубке, с которой Анатолий никогда не
разлучался, все окружающие принимали его за
«типичного» геолога.
После нашего неожидвнного знакомства
на Горбиачине мы не раз встречались с Толей
в Ленинграде и в Комарово, где он жил рядом
с Анной Андреевной Ахматовой.
О стихах его, особенно лагерных, не знали
даже близкие приятели. Вряд ли он надеялся
когда-нибудь их опубликовать... Но поступал
в соответствии с теми правилами, которые
как поэт принял для себя сам.
В то время стали известны песни
Александра Галича, и Анатолий один из первых
зазвал его к себе и записал на магнитофон.
Насколько мне известно, два этих поэта
поддерживали отношения, несмотря на все
превратности судеб, до 1974 года, который
для одного стал годом кончины, для
другого — изгнания.
Наши встречи с Анатолием Клещенко были
нечасты — иЬ-за экспедиций, его и моих.
Позже он как-то неожиданно исчез из
Ленинграда, а через год выяснилось, что навсегда
покинул Питер, завербовавшись на Камчатку
в качестве инспектора охотохозяйства Ели-
зовского района.
Что заставило его сделать это? Сам он так
отвечает в коротком стихотворении «Буран»:
Опять мои капканы занесло,
Опять в ловушках прячутся летяги,
Но любо мне худое ремесло
Таежного охотника-бродяги.
Я, видно, от рождения такой
(Ведь говорят: в семье не без урода!),
Что мне буран милее, чем покой,
Чем тихая бесснежная погода.
Мне веселей, чем дома,— в шалаше,
В тайге, в пути... Но не суди облыжно:
Чертей, что воют иногда в душе,
При вое ветра как-то меньше слышно...
Уход в тайгу был уходом от ненавистной
ему жизни.
В 1958 г. я познакомился с молодыми
талантливыми геологами Михаилом Ивановым и
Станиславом Погребицким.
Весной пятьдесят девятого мы с Ивановым
еще по апрельскому снегу поехали на веснов-
ку в район реки Колю, притока реки
Северной, где предстояло провести детальное
обследование выявленных там медно-никеле-
вых рудопроявлений. Около двух месяцев мы
90

с Михаилом прожили вдвоем в палатке
(позже появился третий — упомянутый уже
Станислав, Стае). Мирное это существование
было прервано только однажды, когда как-то
вечером Михаил спросил меня перед сном:
«Саня, ты не помнишь, у Стендаля есть такой
рассказ про знатную даму и карбонария. Как
он называется? Там, кажется, у нее имя и
фамилия — с одной и той же буквы!».
Последующие два дня мы мучительно и безуспешно
вспоминали. А в ночь на третий он разбудил
меня под утро и радостно заорал: «Ванина
Ванини!».
В конце мая к нам закинули вертолетом
рабочих и техников, и началась работа. Не
обошлось и без экзотики. Заместитель
начальника экспедиции Петухов с первым же
вертолетом прислал к нам нанятую им в
Игарке на сезон повариху, шуструю чернявую
девку с золотыми зубами и блатной
татуировкой. Свою программу она объявила тут же
у трапа вертолета, откуда выгрузилась, держа
в руках гитару, перевязанную огромным
розовым бантом: «Буду со всеми, а начну с
начальства». Вечером того же дня начались
первые неприятности. Мы с Мишей и Стасом
мирно выпивали в своей палатке, как вдруг
раздался истошный женский крик:
«Помогите,— насилуют!». Мы выскочили из
палатки. Крик продолжался. Ориентируясь на него,
в уже полной темноте, прибежали на
площадку, где днем приземлился вертолет. Посреди
нее лежала Шурка (так звали нашу новую
повариху) одна, совершенно одетая, и орала
благим матом. «Насилуют»,— снова крикнула
она, увидев нас, и захохотала. Выяснилось,
что она пьяна в стельку и встать на ноги не
может. «Значит, померещилось,— заявила
она нам в ответ на наши негодующие
замечания.— Уж и помечтать девушке нельзя!»
Первым объектом ее устремлений стал
Миша Иванов, бывший тогда начальником
нашей партии. У нас в палатке стоял старый
ламповый приемник, на стенке которого были
наклеены какие-то цветные женские головки
(с обертки немецкого туалетного мыла).
Каждый вечер она повадилась приходить к
нам, невыносимо надушенная. «Михаил
Иванович, скажите, это ваша жена? — кивала
она на наклейки.— Какая красивая! А я,
однако, вам больше подойду. Вы не смотрите,
что я на вид такая худая — просто кость
у меня тонкая...» Потом она принималась
закидывать ногу на ногу, и шелковая юбка,
сползая, обнажала ее смуглое бедро с синей
вытатуированной надписью «добро
пожаловать» и стрелкой в соответствующем
направлении. Несколько дней подряд мы ее успешно
выставляли, но потом Иванов не вынес
натиска и сбежал вместе со Стасом в недельный
маршрут, оставив меня за старшего.
Настала тяжелая жизнь. По ночам я
наглухо законопачивался в палатке, хотя и
переселил туда своего приятеля геофизика
Володю Юрина, чтобы не оставаться одному.
Шурка обозлилась. По утрам, направляясь
к большой армейской палатке, где
располагался наш камбуз, на завтрак, я слышал, как
она, разливая кашу, держит речь перед
проходчиками под их одобрительный смех: «Он
что же думает,— что если он образованный,
то он могет от меня свой жидовский нос
воротить? Не выйдет. Все равно я его уделаю!».
Я разворачивался и шел обратно в палатку
завтракать лежалым сухарем. На мое счастье,
через пару дней нашлись добровольцы,
закрывшие собой эту амбразуру...
Я же все последующие годы, пока работал
начальником партии, женщин больше в
повара не брал.
Контингент наших техников и рабочих,
набранных только на сезон еще в Питере, как
уже я упоминал, состоял из людей случайных,
и хотя, принимая на работу, требовали
показать паспорт и с судимостями старались не
брать, люди попадались всякие. На этом
фоне выделялся неизлечимый алкоголик,
которого все звали Федя, невысокого роста,
плотный, с седыми кавалерийскими усами и
цепким неприятным взглядом пустых и
неотвязных глаз. Пил он при каждом удобном
случае. Выпив, становился агрессивен и
назойлив. Я как-то, понадеявшись на его
фронтовое прошлое, назначал было Федю
завхозом, но он при первой же поездке в Игарку
пропил все казенные деньги, да еще и продал
нашим эвенкам-каюрам закупленный им для
экспедиции фталазол, выдав его за
противозачаточное средство. Ходил он в неизменном
донельзя вытертом и лоснящемся пиджаке
с орденом Красной Звезды. Всю войну, если
верить ему, прошел «от звонка до звонка».
О карьере своей военной рассказывал так:
«Был я сержантиком, был я лейтенантиком,
был я и капитанишкой... Потом опять
сержантиком». Служил поначалу в танковых частях,
потом в штрафбате. Говорить с интересом
мог только о двух предметах, которые знал
досконально,— о системах немецких танков
и женских статях. Уважения ко мне он не
испытывал решительно никакого, особенно
после того как, вспоминая каких-то своих
фронтовых друзей, сказал: «Да какие они мне
друзья — суки они, все меня продали потом.
Я таких друзей полетанью мажу». Когда я
спросил у него, что такое полетань, он заорал
мне в лицо, что не может быть в тайге
начальником человек, который не знает
элементарных вещей,— такой начальник всех погубит,
и это впрямь вызвало довольно долгое
скептическое отношение ко мне со стороны наших
работяг.
91

Был и еще один, Семен Иванович, убивший
в разное время пять человек и отсидевший
«по мокрому делу» в разных лагерях лет
пятнадцать, а потом досрочно
освободившийся по сложной зачетной системе. По вечерам
он подсаживался ко мне и вздыхал: «Эх,
Александр, тут же скука смертная! Тут же
только мы с вами двое — интеллигентные
люди, не с кем слова сказать!».
К вопросам жизни и смерти, впрочем,
относились довольно просто. Летом того же
пятьдесят девятого года к нам на Колю
прислали огромного черного азербайджанца
Ахмеда с его подругой Фаридой для
промывки шлихов. Однажды вечером Фарида у
костра поулыбалась мне несколько больше,
чем, по мнению Ахмеда, это полагалось. На
следующий день я вместе с его бригадой
пошел с утра на шлихи вдоль берега Колю.
Время было утреннее, прохладное, поэтому
одет я был, как и все прочие, в ватник, а на
спине болтался сзади полупустой рюкзак.
Ахмед шел след в след по тропе за мной.
Вдруг я почувствовал какое-то горячее
прикосновение к левой лопатке. Ощущение было
не больным, но неожиданным. Я обернулся и
увидел Ахмеда, молча заносящего
окровавленный нож для второго удара. Поскольку в
правой руке я нес лоток, то инстинктивно
закрылся от удара свободной левой, поэтому
нож пробил мне кисть левой руки между
большим и указательным пальцами.
Набежавшие сзади схватили Ахмеда за руки и отняли
нож. Меня пришлось перевязывать, разорвав
для этого мою же безнадежно испачканную
кровью рубаху. Первый удар был нацелен
точно под левую лопатку. Спасло меня только
то, что ватник и свободно висевший
полупустой рюкзак не позволили ножу пройти
в глубину, да еще случившаяся пряжка на
лямке рюкзака повела втыкающееся лезвие
чуть выше. Так у меня и остались два
шрама — в память о тех годах.
В целом же длинный полевой сезон
пятьдесят девятого года на реке Колю остался в
памяти как самый интересный. Жили мы
втроем в одной палатке и по вечерам за чаем
коротали время в долгих разговорах,
заводилой которых неизменно был Стае Погре-
бицкий, отличавшийся резким и острым умом,
оригинальностью суждений и довольно
сложным характером. Он тогда ходил в молодых
геологических гениях и держал в страхе весь
наш ученый совет, включая Урванцева,
которые мало понимали, о чем он докладывает.
Понимал его тогда, пожалуй, только Кор-
жинский* в Москве.
* Коржинский Дмитрий Сергеевич — выдающийся
геолог и геохимик, академик, лауреат Золотой медали
им. В. И. Вернадского. Об Урванцеве — см. первую
часть публикации в № 8.
У Стаса была довольно неприятная
привычка в полемике или споре долго и
пристально смотреть своему противнику в глаза
неподвижным и немигающим взглядом.
Говорил он так же прямо, как смотрел. Он мог,
например, заявить на ученом совете Института
геологии Арктики: «Вы тут все —
малообразованные люди, и мне с вами нечего
обсуждать». Иные от него шарахались.
Послушав однажды мои стихи, он заявил
в своей обычной манере: «Бросай немедленно
геологию, все равно как геолог ты останешься
говном». «Почему это?» — спросил я
обиженно. «Да потому что стихи у тебя
получаются лучше, а две такие разные вещи
человек хорошо делать не может».
Несмотря на молодость (всего двадцать
четыре), он уже был автором нескольких
нашумевших статей. Традиционной теории
генезиса медно-никелевых руд норильского
типа противопоставлял гипотезу, которая
выдвигала совсем другие поисковые
критерии.
В долгие темные вечера в палатке на Колю
велись длинные научные и ненаучные споры,
в которых последнее слово всегда было за
Стасом.
Вместе с тем работоспособности он был
нечеловеческой. Мог сутками пропадать на
обнажении* или сидеть за микроскопом.
Жадно поглощал всю научную литературу,
неизвестно где доставая оттиски статей, у нас
не издававшихся. Неукротимый характер
Стаса, широкий научный кругозор и
безусловный талант исследователя предвещали ему
блестящее будущее. Случилось, однако,
иначе. В июле следующего, шестидесятого
года он погиб на реке Северной, неподалеку
от того места, где стояли наши палатки
на Колю.
В тот год мы с Ивановым остались в
Ленинграде защищать отчет предыдущей
экспедиции, а Станислав поехал вперед на весновку с
отрядом, чтобы осмотреть новые рудопрояв-
ления и наметить фронт разведочных работ.
Помню, мы провожали его в мае в
ресторанчике-поплавке на Петроградской, где немало
было выпито шампанского и сказано
заздравных тостов.
Станислав улетел в Игарку, откуда еще по
снегу высадился с отрядом в район среднего
течения притока Нижней Тунгуски реки
Северная (старое эвенкийское название этой
реки — «Тымера», что по-русски значит
«Опасная»), Здесь, примерно на сто
пятнадцатом километре выше устья реки, они
встали лагерем, чтобы, как только сойдет
снег, начать осматривать близкие медно-
никелевые рудопроявления и вскрывать их
* Так полевые геологи называют выходы коренных
пород из-под рыхлых отложений.— Ред.
92

канавами и шурфами. Начальником партии
был Стае — самый молодой в ней по
возрасту. А дальше произошло следующее.
Когда сошел снег, надо было кому-то
отправиться вниз по реке, чтобы просмотреть
выходы коренных пород вдоль берега реки.
Погребицкий вызвал для этого из Туруханска
вертолет, но тот не пришел. Его ждали день,
другой, третий. А время уходило. Наконец
Стае психанул, приказал всем продолжать
разведочные выработки на старом месте, а
сам, погрузившись в резиновый «клиппер-
бот» и взяв палатку и продукты на два-три
дня, стал сплавляться по реке один, чем
нарушил одно из главных правил работы в
тайге — никогда не ходить в одиночку.
Приказать ему, однако, было некому — он был
самый главный.
Река Северная в том месте, где стоял отряд
Стаса, спокойно течет в пологих песчаных
берегах и шириной — метров около трехсот.
А вот ниже, на сто первом километре, где
песчаники сменяются базальтами, она резко
сужается и входит в глубокий базальтовый
каньон с отвесными и окатанными — не
зацепиться — стенами. Вода здесь катит,
пенясь и бурля, набирая скорость, как лыжник
на трамплине. И кончается все огромным
порогом в нижней части ущелья с водопадом
около десяти метров. Напротив водопада —
отвесная скала, а под ним кипит, бешено
крутясь, стремительный поток. Еще за год до
беды нам пришлось наблюдать, как входят в
это проклятое место деревья, смытые
половодьем. Из водоворота они выскакивают на
поверхность — как из лесопилки — с
обломанными ветвями и ободранной корой.
Станислав прекрасно знал, что место это
на плаву непроходимо, и, конечно, не
собирался этого делать. Что стряслось, так и
осталось навсегда загадкой. Может быть, он,
слишком близко подойдя на лодке к каньону,
не успел выгрести к берегу? Одет он был в
меховую куртку и сапоги с длинными
голенищами. Рюкзак и геологический молоток
были привязаны к борту лодки, которую с
одним пробитым отсеком выкинуло на
мелководье тремя километрами ниже. Станислав
же бесследно исчез. Судя по всему, он
остался в том каменном мешке под водоворотом.
В день, когда все это случилось, я прилетел
в Туруханск. И уже на другой день, поскольку
поиски с самолетов и вертолетов ничего не
дали, я в группе из трех человек на двух
резиновых лодках отправился на поиски его тела
вдоль всей реки вплоть до самого устья.
Не дай Бог никому искать тело своего
товарища...
Медленно двигаясь вдоль берегов и
обыскивая кусты, отмели, заросли речной травы
и островки, мы перемещались к устью
Северной. На пути и сами попали пару раз в
тяжелые пороги; пропоров свои надувные лодки и
утопив рацию, надолго застряли на берегу без
связи с базой. Только на шестые сутки
доплыли наконец до Нижней Тунгуски и, встретив
там катер новосибирской экспедиции, вышли
с помощью их радиостанции в эфир на
нужной частоте. И я услышал радиопереговоры
между начальником нашей экспедиции,
находившимся в Курейке, и его заместителем,
находившимся в Туруханске. Из разговора
было ясно, что каждый из собеседников винит
другого в том, что «пропала без вести группа
Городницкого», и снимает с себя
ответственность...
Погребицкого так и не нашли.
За долгие годы экспедиций на Крайнем
Севере и в океане мне неоднократно приходилось
терять товарищей, но эта ранняя гибель
запомнилась особенно.
Несчастный тот сезон I960 г. выдался
самым, пожалуй, тяжелым и драматичным.
Больше месяца потратив на безуспешные
поиски Погребицкого, мы не успели
выполнить до наступления осенней непогоды все
запланированные поисково-разведочные
работы. В конце сентября, завершив их,
наконец перевезли на оленях два десятка ящиков
с образцами руды в центральный лагерь на
Колю и, отпустив каюров с оленями, вызвали
самолет. Шел мелкий, по-зимнему сухой
снежок. Прилетевший на второй день пилот
сказал: «У меня строгий приказ — брать
только людей. Все имущество бросайте до
следующего года. Циклон идет».
Непросто бросить имущество, которое за
тобой числится. И совсем уж невозможно —
ящики с бесценными образцами, в которых,
как нам казалось, промышленное содержание
никеля. Это значило бы похоронить только
что открытое месторождение, возможно,—
новый Норильск.
Жажда подвига и — безответственность
руководили незрелыми нашими умами, и
мы с Ивановым заявили коллегам: «Ящик с
образцами — семьдесят килограммов, и
человек — столько же. Мы двое ставим вместо
себя ящики и остаемся ждать следующего
рейса. Кто с нами?». Охотников до таких
авантюр набралось вместе с нами семь
человек, тем более, что лету до Туруханска было
всего не более получаса, и пилот сказал, что
постарается вернуться. Вернулся он, однако,
только через месяц.
Этот месяц, проведенный в напрасном
ожидании самолета, без продуктов, с вышедшей
на второй день из строя рацией, в
непроходимой замерзающей тайге, стал нам хорошей
школой на всю последующую жизнь. Первое,
что я окончательно усвоил тогда,— это
пустоту и лживость наших детских иллюзий времен
93

историй про челюскинцев, нашей бездумной
уверенности в том, что «в нашей стране
человеку не дадут погибнуть».
Еще как дадут! Оказывается, авиаотряд в
Туруханске связался с базой нашей
экспедиции, где летчиков уверили, что продуктов у
нас — минимум на два месяца, так что можно
особенно не беспокоиться. А было их — на
неделю.
Но виновато было не начальство, а мы с
Мишей, забывшие о том, что никогда, ни при
каких обстоятельствах, нельзя ставить под
угрозу жизни людей, за которых отвечаешь,
во имя сомнительных открытий и
легкомысленных амбиций.
Больше всего мучились наши курильщики.
Сначала они разбирали полы палаток и
искали под ними старые окурки, потом стали
жарить на костре березовые листья и
пытались их курить. Их нечеловеческие муки
навсегда отбили у меня охоту к курению.
Лично у меня самые неприятные ощущения
начались тогда, когда кончилась соль. А
потом вообще все кончилось, и самое трудное
было заставить себя и других каждый день
расчищать площадку от снега в бесплодной
надежде на прилет самолета. А снег все валил
и валил.
Когда самолет все-таки сел, площадку уже
давно никто не расчищал, а нас тащили
волоком и долго потом откачивали в Туруханске.
Примерно через месяц после этого, уже в
Ленинграде, мой товарищ застал меня дома за
обедом накануне планируемого у него на
следующий день дружеского застолья. «Еды
готовь побольше, еды»,— заявил он жене,
вернувшись домой.
Самое же главное, что в образцах, таких
богатых с виду, на которые мы с Михаилом
возлагали радужные надежды и из-за
которых не задумываясь поставили на карту не
только свои, но и чужие жизни,
промышленных содержаний никеля не оказалось.
Так невесело кончилась для меня детская
романтика быстрых и героических открытий.
Итогом же месячного голодания в осенней
тайге стала песня «Черный хлеб».
В последующие два года мне довелось
руководить большой геофизической партией,
которая работала на реке Сухарихе,
неподалеку от Игарки. Работы эти проводились
по договору с Красноярским геологическим
управлением и были хотя и тяжелыми, но
привязанными к одному месту, так что
прежней «съемочной» экспедиционной экзотики
в них уже не чувствовалось, а был жесткий
производственный план...
Экзотические события тем не менее все-
таки случались.
Окончание следует
Строки
из тех экспедиций
В эту подборку вошли песни «Перекаты», «За
белым металлом», «Черный хлеб», история
которых рассказана в прозаических отрывках. Две
первых посвящены памяти геолога Станислава
Евгеньевича Погребицкого, погибшего на реке
Северной в 1960 году. Я тогда написал цикл
стихотворений и песен, связанных с печальным
этим событием. О песне «Перекаты» нелестно
отозвался в начале шестидесятых уважаемый
мною Марк Наумович Бернес (не зная
предыстории, он увидел в этой песне свидетельство
распущенности современной молодежи). Одно из
стихотворений этого цикла — о памяти мужчин —
песней стало независимо от меня. Узнал я про
это, как ни странно, в редакции «Химии и жизни»,
когда один из сотрудников редакции спел песню
на мои старые стихн. В песне не было двух
предпоследних четверостиший, зато неизвестный
мне автор, блюдя форму — три куплета по восемь
строк,— дописал концовку:
Пусть помнят, считают своими,
Довольно на это причин.
Пускай хранит наше имя
Серьезная память мужчин,
Тяжелая память мужчин,
Надежная память мужчин.
Самое интересное, что мотив почти полностью
совпал с мотивом другой моей экспедиционной
песни, написанной позже...
94

ПЕРЕКАТЫ
Все перекаты да перекаты.
Послать бы их по адресу!
На это место уж нету карты —
Плыву вперед по абрису.
А где-то бабы живут на свете,
Друзья сидят за водкою.
Владеют камни, владеет ветер
Моей дырявой лодкою.
К большой реке я наутро выйду.
Наутро лето кончится.
И подавать я не должен виду,
Что умирать не хочется.
И если есть там с тобою кто-то,
Не стоит долго мучиться:
Люблю тебя я до поворота,
А дальше — как получится.
* * *
Когда мы уйдем от комнат,
От солнцем нагретых листьев,
О нас не доверьте помнить
Женщинам нашим близким.
Пусть нас не считают своими,
Печальных не ждут годовщин,—
Пускай сохранит наше имя
Надежная память мужчин.
Когда упадем мы навзничь,
Когда не откроем глаз,
Пускай они будут праздничны
И выпьют они за нас.
Пусть женщин не будет с ними,
От разных на то причин,—
Пускай сохранит наше имя
Тяжелая память мужчин.
А женщины, что там женщины,—
Вопрос до предела прост:
До гроба любовь обещана,
А дальше — какой с них спрос?
Прижмутся губами ночными
К чужому рисунку морщин...
Пускай сохранит наше имя
Упрямая память мужчин.
Пусть наши сердца хранит она
И песни поет спьяна.
Болотом и ветром испытана
И спиртом обожжена.
ЗА БЕЛЫМ МЕТАЛЛОМ
В промозглой мгле — ледоход, ледолом,
По мерзлой земле мы идем за теплом,
За белым металлом, за синим углем,
За синим углем — да за длинным рублем.
И карт не мусолить, и ночи без сна, '
По нашей буссоли приходит весна,
И каша без соли пуста и постна,
И наша совесть — чиста и честна.
Ровесник плывет рыбакам в невода,
Ровесника гонит под камни вода,
А письма идут неизвестно куда,
А в доме, где ждут, неуместна беда.
И если тебе не пишу я с пути,
Не слишком, родная, об этом грусти:
На кой тебе черт получать от меня
Обманные вести вчерашнего дня?
В промозглой мгле — ледоход, ледолом,
По мерзлой земле мы идем за теплом,
За белым металлом, за синим углем,
За синим углем — не за длинным рублем.
ЧЕРНЫЙ ХЛЕБ
Я, таежной глушью заверченный,
От метелей совсем ослеп.
Недоверчиво, недоверчиво
Я смотрю на черный хлеб.
От его от высохшей корочки
Нескупая дрожит ладонь,
Разжигает огонь костерчики,
Поджигает пожар огонь.
Ты кусок в роток не тяни, браток,
Ты сперва оглянись вокруг.
Может, тот кусок для тебя сберег
И не съел голодный друг.
Ты на части хлеб аккуратно режь,
Человек — что в ночи овраг.
Может, тот кусок, что ты сам не съешь,
Съест и станет сильным враг.
Снова путь неясен нам с вечера,
Снова утром буран свиреп.
Недоверчиво, недоверчиво
Я смотрю на черный хлеб.
Рисунки А. КУКУШКИНА
95

Фантастика
Утешение
Кир БУЛЫЧЕВ
Льву Разгону посвящается.
Изобретатель машины времени Матвей Сергеевич Ползунков, будучи человеком
относительно молодым и, как говорится, не от мира сего, когда не работал — не знал, на что себя
употребить. А в его жизни, как и в жизни любого человека, возникали моменты
и даже периоды вынужденного безделья, как, например, вечер 6-го марта прошлого года, когда
домашний компьютер сломался, а институт был до утра закрыт. Можно было поехать
к маме, у которой он не был уже три месяца, но у мамы всегда было скучно,
и надо было общаться с отчимом. Можно было позвонить Людмиле, но Людмила так хотела
его на себе женить — нет, не из-за его научных достижений и благополучия, а потому что
жаждала с ним спать. И это тоже было скучно.
Поэтому, отказавшись от изъезженных путей, Матвей Сергеевич пошел по улице Герцена
и в нескольких шагах от площади Восстания увидел на Доме литераторов объявление
о том, что сегодня там писатель Леонид Ларин читает свои рассказы о прошлом, а устраивает
этот вечер общество «Мемориал», целям которого Матвей Сергеевич глубоко сочувствовал,
хотя никто из его родственников от репрессий не пострадал, а отец погиб на фронте
в мае 1945 года в возрасте двадцати лет, на четвертый день после свадьбы со связисткой
Семеновой, которая и стала потом матерью Матвея Сергеевича.
Матвей Сергеевич вошел в Дом литераторов, сдал на вешалку пальто и был встречен
двумя прозрачными бабушками в школьных платьях с белыми воротничками, которые
обрадовались его приходу. От такой встречи Матвей Сергеевич решил, что зал будет пуст
и Леонид Ларин будет читать свои рассказы лишь ему и двум прозрачным бабушкам.
Матвей Сергеевич ошибся, потому что зал был почти полон, если не считать пустых мест
спереди, в третьем и четвертом рядах, видно, припасенных для литературного начальства,
которому было недосуг сюда прийти.
Леонид Ларин, вышедший на сцену точно в девятнадцать часов, оказался прямым
пожилым мужчиной с лицом, склонным к улыбке, даже когда оно было совершенно серьезным.
Такими же оказались и его рассказы. Они повествовали о вещах страшных и вещах
обыкновенных, о жизни в лагерях и ссылке и, наверное, были бы, безусловно, трагичны и безысходны,
если бы и в них не было всегдашней легкой улыбки автора, которая, конечно,
и спасла его, и не только позволила выжить там, встретить высокой красоты женщину
и жениться на ней, но и остаться моложавым, подтянутым и легким в походке.
Сидя в том зале, Матвей Сергеевич не аплодировал и ничем не показывал своего одобрения,
потому что это казалось ему неуважением к Леониду Ларину, ведь не аплодируют в церкви
священнику, а в лесу — пению птиц. Его не оставляло забытое детское опасение, что
рассказы вот-вот кончатся и ему скажут, что пора домой, пора спать.
Так и случилось, сразу после того как Ларин прочел рассказ о жене президента нашей
страны, которая стирала белье в лагерной прачечной, тогда как ее супруг, покорный тирану,
раздавал ордена палачам и подписывал смертные приговоры другим женам и мужьям.
Выйдя на улицу, Матвей Сергеевич долго стоял у входа в Дом литераторов, словно
поклонник, ожидающий любимую певицу. Но все разошлись, а Ларина он не дождался, видно,
тот остался в ресторане или вышел другим путем.
Матвей Сергеевич внимательно следил в «Вечерней Москве», не будут ли объявлены другие
выступления Ларина, потому что он бы с удовольствием туда пошел, но в газете таких
объявлений не было. Тогда Матвей Сергеевич, отличавшийся логическим складом ума,
предположил, что Ларин не занимается чтением своих рассказов профессионально, а делает
это лишь по просьбе людей из «Мемориала». Рассудив так, Матвей Сергеевич отыскал
телефон «Мемориала», и там ему ответила очень любезная женщина, которая подтвердила его
подозрения и даже помогла узнать, где через две недели Ларин будет выступать вновь.
Выступление было дневное, в городской библиотеке, в пользу инвалидов, и Матвею
Сергеевичу стоило немалых трудов туда вырваться. По парадоксальной причине: он сам
назначил на это время совещание с поставщиками, деликатное и неимоверно трудное. И вдруг
97

пренебрег им и к полному изумлению его сотрудников и соратников переложил переговоры
на недалекого заместителя, который обязательно их провалит.
На выступление Ларина Матвей Сергеевич шел как на свидание. Он хотел даже купить
букет цветов, но смутился, представив себя идущим по проходу с букетом — нескладного,
худого и сутулого. Застыдился и букета не купил.
Ларин отвечал на записки, удивляясь их однообразию. На этот раз в зале библиотеки
народу было куда меньше, и в основном — пожилые женщины. Ларин обратил внимание
на худого, плохо подстриженного человека и даже подумал, что лицо его чем-то знакомо.
То ли встречал его когда-то раньше, то ли уже видел на собственном выступлении.
Этот худой человек сидел серьезно, неподвижно, будто принимал лечебную процедуру,
во время которой рекомендуется не двигаться. Выделив его лицо из ряда иных лиц, Ларин
уже посматривал на него, но ничего более интересного в поведении слушателя не заметил
и даже почему-то подумал, что это мог быть наблюдатель из КГБ, собирающий,
например, сведения для доклада о состоянии общественного мнения.
Второй встречей с Лариным Матвей Сергеевич не был удовлетворен, но не потому что
рассказы ему приелись или автор стал менее привлекателен,— на самом деле, хоть он и не мог
себе в этом признаться, его подсознательно волновал результат переговоров в институте'
и предчувствие их провала. Что и случилось.
В мае, после третьего выступления, Матвей Сергеевич набрался смелости и подошел
к Ларину. В тот день Ларин плохо себя чувствовал и очень беспокоился о жене, которой
сделали операцию. Он сам с трудом досидел до конца собственного вечера, отменить
который помешала лишь совестливость и всегдашнее чувство ответственности перед
людьми, от него каким-то образом зависящими.
Матвей Сергеевич почувствовал состояние Ларина и, подойдя к нему, предложил довезти до
дома. Ларин с благодарностью согласился. У подъезда клуба «Металлист», где выступал
Ларин, Матвея Сергеевича в тот день ждала служебная серая «Волга». Это удивило Ларина,
среди его знакомых и друзей почти не было людей со служебными серыми «Волгами»,
и он, понимая, что как-то надо поддерживать разговор, хотя бы из благодарности к человеку,
везущему его домой, спросил, где тот работает. Матвей Сергеевич ответил, что в институте.
Это была чистая правда, которая не удовлетворила Ларина, но он ничем не показал этого.
Для Матвея Сергеевича посещения выступлений Ларина стали обязательными, как для
иного человека — посещение церковной службы. Ларину даже бывало неловко от того, что
он читает те же рассказы, с теми же интонациями и даже одинаково шутит по поводу
удручающе одинаковых записок. Он привык уже видеть Матвея Сергеевича и считал его
чем-то вроде дворового сумасшедшего, безобидного и не очень надоедливого: не тронь,
он и промолчит.
А Матвей Сергеевич был влюблен в Ларина. В его писательский талант, в стать
его стройной фигуры, в его голос и главное — в сдержанную улыбку. Наверное,
психоаналитик объяснил бы эту привязанность последствием безотцовщины и бесконечным
внутренним одиночеством талантливого человека, вынужденного зачастую притворяться
банальным ради того, чтобы сдвинуть с места свое великое дело. Ведь никто, даже ближайшие
сотрудники, не верили в успех их предприятия, и с каждым месяцем все труднее было
доставать ассигнования, в первую очередь валютные.
Матвей Сергеевич настолько сжился с миром Ларина, с лагерями, сибирский зимой,
вышками над колючей проволокой, голодом, холодом и смертями, что порой просыпался
ночью будто в бараке, и даже открыв глаза, не мог отделаться от видения. И страшнее
всего ему было не за себя — если бы не дело, он бы вообще себя не берег,— а за Ларина,
которого считал куда более тонкой и благородной натурой, а значит, человеком, которого
надо оберегать.
Один раз, уже в августе, ему удалось оказать Ларину небольшую услугу. Матвей
Сергеевич услышал, подойдя к Ларину после выступления, как тот сказал какой-то
пожилой даме из «Мемориала», что послезавтра уезжает во Францию по приглашению
издателя и что трепещет перед этой поездкой, потому что за границей никогда не был. К тому же
такси никак не вызовешь, а жена еще слаба после операции. Дама из «Мемориала» вздыхала
и искренне сочувствовала, но была бедной женщиной и ничем помочь не могла. Тогда Матвей
Сергеевич, который в тот вечер был без машины, потому что считал неудобным использовать
ее в позднее время, подошел к Ларину, спросил, когда у того самолет, и сказал тоном,
не терпящим возражений, что отвезет своего кумира на аэродром. Ларин был благодарен
и не мог отказаться от такой любезности. Потом, дома, его жена смеялась, что наконец-то
Леонид обзавелся настоящим поклонником. И скоро к нему в двухкомнатную блочную
квартирку будут приходить ходоки, как ко Льву Толстому.
98

В назначенное время машина была у подъезда, Матвей Сергеевич поднялся, помог
перенести вещи» они поехали. Погода была плохая, шел дождь. Ларин спрашивал жену,
откуда ему знакомо лицо Матвея Сергеевича, может, она помнит, а Матвей Сергеевич
смеялся, что его лицо приелось Ларину и тому кажется, будто они встречались раньше.
И тут случилась беда.
Спустило колесо, потом сломался домкрат, а машины пролетали мимо и не хотели
останавливаться, потому что все спешили в аэропорт. В результате Матвей Сергеевич
пережил, не признавшись никому, приступ стенокардии, а к самолету они, изволновавшись,
устав от убежденности в провале французской поездки, приехали за двадцать минут до
отлета.
Вялый молодой таможенник, отлично зная, что каждая минута на счету и пожилые люди
не смогут бегать по коридорам, с добрым служебным садизмом потребовал открыть чемодан
и стал пересчитывать матрешек, бутылки шампанского и прочие вещи, что везли Ларины
в подарки людям, которых знали а Париже.
И вот тогда, не в силах более терпеть это издевательство, Матвей Сергеевич, наблюдавший
за процедурой из-за ограды, сметая все на своем пути, вылетел в таможенный зал и закричал,
обращаясь и к тому вялому молодому таможеннику, который досматривал Лариных, и ко
всем таможенникам и пограничникам аэропорта:
— Вы читали «Жену президента»? Нет, скажите — вы читали «Жену президента»?
В «Огоньке»?
— Читал,— сказал таможенник.— Кто не читал?
— А теперь вы хотите, чтобы человек, который написал этот рассказ, который провел
в сталинских лагерях почти двадцать лет,— вы хотите, чтобы он опоздал на самолет?
Вы преступник! Да!
Пауза, наступившая после этого взрыва, была недолгой — может быть, секундной, но
казалось, что она тянется вечно. И нарушил ее начальственный голос, прогремевший
со стороны:
— Семенов, а ну пропустить товарища писателя!
А молодой таможенник, уже сам спеша, засовывал обратно в чемодан вещи, защелкнул
его и сказал:
— Я понимаю, вы не думайте, у меня же дядя сидел, я ваши произведения читал!
Таможенный начальник взял чемодан, чтобы они успели на самолет, и повел Лариных
к пограничному контролю, а на Матвея Сергеевича больше никто не обращал внимания, и он,
страшно подавленный своим поступком, вернулся к машине, где его ждал такой же
удрученный и виноватый шофер, и сказал ему: «Вроде обошлось»,— и до Москвы больше
не произнес ни слова. Шофер тоже молчал.
Когда Ларин вернулся из Парижа, Матвей Сергеевич не явился на его вечер в Доме
литератора, и Ларин был удивлен, что тот не подошел к нему. А Матвей Сергеевич все не мог
пережить позора — ведь по его вине с писателем случился такой казус. Да и вел он себя
нетактично, и, наверное, Ларин сердится на него.
В то же время Матвей Сергеевич видел определенную историческую справедливость
в запомнившейся картинке: грузный таможенный чин ведет к границе, поддерживая под
локоть, бывшего заключенного, выкинутого и чуть не убитого этим обществом. Ах, если бы
человек мог знать заранее, что его ждет! И, заглянув в будущее, увидеть, что
справедливость в конце концов обязательно торжествует! Может, тогда садист-следователь
поостерегся бы избивать старую женщину, а лжесвидетель лгать и подличать? И с глубокой
горечью Матвей Сергеевич понимал, что многие годы в тюрьме, лагерях, ссылке его кумир
Леонид Ларин мог лишь смутно надеяться на смерть Сталина, но не на смерть эпохи.
И ждал лишь худшего... И никто не мог придти к нему и сказать: Дорогой Леонид!
Все обойдется! Ты еще пройдешь под руку со своей прекрасной женой по Лазурному берегу
во Франции. Правда, лучше бы вам это сделать сейчас, но и в преклонном возрасте Лазурный
берег очарователен, не так ли?
...Ларин сам позвонил Матвею Сергеевичу. Когда-то раньше тот сообщил ему, как
называется его институт. Ларин нашел телефон и позвонил. Не видя Матвея Сергеевича
более месяца, он решил, что тот в обиде: ведь человеку пришлось из-за него кричать
и волноваться в Шереметьеве.
Матвей Сергеевич, несмотря на то что в институте шли испытания и сам он трое суток уже
не спал, был счастлив звонку. Он обещал, как только станет свободнее, обязательно
навестить Ларина. Когда ходовые испытания завершились, Матвей Сергеевич пришел на
встречу писателя с читателями по поводу выхода в свет его новой книги. Во время
выступления Ларина спросили, каково после стольких лет страданий переносить теперь писательскую
99

популярность. На что тот с юмором рассказал об истории в аэропорту, в которой, правда,
Матвей Сергеевич совсем не выглядел глупым. Больше всего смеялись, когда Ларин
изобразил таможенного начальника.
Не подойдя к Ларину после встречи, потому что торопился в институт, Матвей Сергеевич
вдруг понял, что его поступок вовсе не плох и не смешон,— он всего-навсего
отражение нашего глупого, трагического и смешного времени.
В последующие две недели он не забывал о писателе, но института не покидал —
проходили пробные запуски. Сначала на десять минут, затем на полчаса, наконец — на год.
В прошлое и будущее улетали крысы и кошки, то исчезали, то возвращались — обо всем
этом можно было бы прочесть в специальной, но пока засекреченной литературе.
К нашему рассказу это не имеет отношения до того дня, когда, подобно врачу, привившему
себе чуму, в машину времени не вошел ее создатель, директор НИИВП, действительный
член АН СССР, генерал-лейтенант Матвей Сергеевич Ползунков, о чем его мама
Нина Сергеевна, конечно же, не знала, иначе бы она этого не пережила.
Благополучно прошли три путешествия — в недалекое прошлое, недалекое будущее,
и наконец наступил момент испытания максимальных возможностей машины, на чем
настаивал министр обороны.
Разумеется, все знали (хотя министр обороны этому не верил), что ничего в прошлом
изменить нельзя, да и не надо, потому что от этого непредсказуемо изменится
настоящее. Но если действовать осмотрительно, то последствия поступков постепенно
нивелируются.
В ночь перед основным запуском Матвей Сергеевич не спал.
Он думал о собственной ответственности перед человечеством и о том, что обязательно
найдутся силы, желающие манипулировать историей. Это будет трагедией для всей Земли,
и невинные жертвы этих манипуляций будут проклинать именно его — Матвея Ползун-
кова. И будут правы, хотя не будь Ползункова, через полгода нашелся бы кто-то другой.
Если человек имеет хоть малую возможность уравновесить причиненное им зло
каким-нибудь добрым поступком, он обязан к этому стремиться. И надеяться, что
сумма добрых дел в конечном счете перевесит гирю подлости. А Матвей Сергеевич
заранее решил, какое доброе дело он совершит.
Опасаясь, что его не поймут, а не поняв, захотят помешать, Ползунков проводил
основной эксперимент, не поставив в известность министра и своих коллег. Он отлично
использовал нашу страсть к засекречиванию всего, вплоть до имени покойной тещи
командующего военным округом, и ввел в курс дела, и то не полностью, лишь экипаж
своего вертолета и Людмилу.
Вертолетчики подготовили машину и взяли в штабе карты нужного района к северу
от Воркуты, Людмила раздобыла на бабушкиной даче — месте их недолгих и неуютных
встреч — потрепанный дедушкин ватник, штаны, в которых тот копал картошку, и ветхие
сапоги. У мамы, ничего не объясняя, Матвей Сергеевич реквизировал треух, которым
раньше натирали пол.
Именно в таком виде Матвей Сергеевич вышел из дома на рассвете 5-го ноября и уверенно
прошел к ожидавшей у подъезда машине. Охранник хотел было обезвредить бродягу
приемом самбо, но вовремя узнал генерал-лейтенанта.
Вертолет Ползункова был комбинированной машиной, могущей превращаться в ракету
и достигать скорости в две тысячи километров в час. Поднявшись на борт и поздоровавшись
с изумленными пилотами, Ползунков отметил на полетной карте точку, в которой вертолет
должен опуститься ровно через два часа.
Вертолет снизился посреди обширной старой вырубки на берегу Малого Воронца. Сыпал
редкий снег, и ветер был ледяным. Ватник совсем не грел. Ассистенты и охранники вытащили
на берег мобильную модификацию машины времени, схожую с будкой телефона-автомата,
и подключили ее к блоку питания. Несусветно одетый директор института вошел
в будку и на глазах у всех растворился в воздухе. В его распоряжении было десять
минут — через десят минут сеанс связи кончался, и исполнитель рисковал остаться
в прошлом навечно.
Но ни один из помощников и наблюдателей, собравшихся у вертолета, не знал, куда
и с какой целью полетел Ползунков.
Они ждали начальника, приготовив термос с горячим чаем.
Стояла глубокая осень. Ночью ударил крепкий мороз, а сейчас, к десяти утра, хоть и потеплело,
но все еще было градусов семь-восемь ниже нуля.
Будучи внимательным читателем Ларина, Матвей Сергеевич отлично знал обстоятельства,
давшие повод к появлению на свет рассказа «Случай на Воронце».
100

Он знал, что вечером 4-го ноября 1947 года садист-начальник лагеря приказал троим
заключенным отнести за двадцать километров плакаты и лозунги к тридцатой годовщине
Октября, потому что на восьмой шахте требовался праздничный агитматериал. Шли они
без конвоя, деваться было некуда — единственная дорога вела к шахте. Из рассказа
известно, что дошел до поста один Леонид Ларин, который очень любил одну молодую
красивую женщину, ставшую потом его женой, и он не мог нанести ей, поседевшей в том
мире, еще один непереносимый удар. И он шел к тому посту, как будто шел к ней. Его
спутники.с полпути повернули назад и замерзли. Такая вот случилась простая история.
Искушенному читателю несложно теперь понять ход рассуждений Ползункова.
Чем долее он ходил на выступления Ларина, тем более проникался сочувствием и жалостью
к нему, тем тяжелее ему было сознавать масштабы двадцатилетней казни, которой
подвергся незаслуженно и жестоко этот умнейший и талантливый человек, подобно
миллионам других таких людей. И возможно, не случись встречи с Лариным, Матвей
Сергеевич изобретал бы свою машину на год или два дольше — именно подсознательная
вначале и вполне осознанная с ходом времени надежда каким-то образом помочь Ларину,
заставила Ползункова торопиться. Вначале он предполагал, что сможет как-то помочь Ларину
бежать или, скажем, подменить того в лагере, спасая незаурядный талант... Было много
планов, но невозможность изменения прошлого заставила от них отказаться.
Матвей Сергеевич знал уже, что не сможет увести с собой Ларина, что не сможет даже
дать ему теплые сапоги или полушубок — отнимут и еще накажут! Он не может сделать
ничего! Ничего ли?
Матвей Сергеевич давно уже догадался, что он сделает.
...Леонид Ларин тупо считал шаги, зная, что умрет в этой тайге, потому что сил не
осталось, мороз не утихал, пальцы рук и ног были отморожены, но тяжелый рулон
плакатов и лозунгов выбросить было нельзя — на них многократно были написаны самые
дорогие слова: «Сталин» и «Партия»... Ларин шел и считал шаги, сбивался и снова считал...
И в этот момент он услышал голос:
— Простите, Леонид Борисович.
Ларин решил, что у него снова начинается бред,— бред начинался раньше, может,
час, может, два назад, казалось, что наступило лето и можно остановиться, прилечь,
отдохнуть и сладко заснуть...
— Леонид Борисович,— сказал человек, похожий на зэка, но не зэк. Наметанный
за долгие жестокие годы глаз Ларина сразу разгадал в нем ряженого, человека,
лишенного страха — страха замерзнуть, страха попасться охране, страха подохнуть от голода...
Встреченный в лесу человек не был голодным, он никогда не был голодным, он не представлял
себе, что такое голод, и хоть он был худ и костляв — это была иная худоба и иная
костлявость. Сколько можно встретить по лагерям умирающих от голода, но вовсе не
худых, а распухших сизощеких доходяг... И главное — он был чисто выбрит.
— Леонид Борисович? — неуверенно повторил встреченный человек.
И тогда Ларин понял, что ему предстало видение, разновидность бреда, ибо здесь не может
быть никого, знающего отчество Ларина.
И все же Ларин остановился. И сразу сбился со спасительного счета шагов.
— Простите, что я остановил вас,— сказал Матвей Сергеевич,— но мне нужно сообщить
вам нечто очень важное.
— Вы мне кажетесь? — спросил Ларин.
— Ничего подобного! У вас все будет в порядке! У вас все будет в порядке! Я не могу долго
оставаться с вами,— глаза доходяги радостно сияли.— Но я должен сказать, что до шахты
остался всего километр и через час вы там будете. И даже пальцы у вас останутся целы.
Честное слово, я знаю.
Ларин почувствовал раздражение против этого Луки-утешителя, который сбил его с
размеренного шага, могущего спасти в морозной тайге. Какой километр? Неужели еще целый
километр? А он так надеялся, что шахта откроется за поворотом.
— Но я о другом! Я о главном! Вы доживете до освобождения!
Ларин пошатнулся под грузом тяжелого рулона с плакатами и пошел дальше.
Человек шел рядом.
— Я не могу вам помочь,— говорил он быстро, будто робея.— Я скоро должен отсюда
уйти, но я вам скажу самое главное-
Ларин старался вернуться в привычный спасительный ритм — шаг-секунда-шаг-секунда —
он пошел дальше, скользя по обледенелой тропе. Молодой человек говорил быстро
и восторженно:
101

— Вы выйдете отсюда. Все будет хорошо. Вы женитесь на Лике, вы будете с ней в Париже,
слышите — в Париже! Да слушайте меня, я сам видел! Представьте себе — на таможне вас
не пускают в Париж. Вы меня слышите? На таможне вас не пускают, а я говорю: это ж Ларин,
который написал «Жену президента»! И тогда открываются все ворота» Я не шучу, мне
сейчас хочется плакать — сегодня самый трудный день вашей жизни, но ваша жизнь будет
долгой и счастливой!
Ползунков скользил, спешил, дыхание сбивалось, а Ларин считал шаги и думал: ну почему
эта сука не поможет нести рулон? Он понимал, что этот человек — фантом, рожденный
его умирающим воображением, но сердился на него.
За поворотом, далеко впереди, он увидел дымок и копер шахты.
А увидев, забыл о нелепом спутнике.
Человек остался у поворота и кричал вслед:
— А я вас сразу узяал! Вы не отчаивайтесь, я даю честное слово!
Академик Ползунков поднялся на борт вертолета. Следом за ним подняли кабину времени.
Он подумал — как странно, прошло больше сорока лет, а мне он показался старым, хотя
был моложе меня...
Матвей Сергеевич откинулся назад.
Все в вертолете молчали.
Наконец полковник Минский спросил:
— Перемещение получилось?
— Получилось,— ответил директор.
Он должен будет запомнить, думал Матвей Сергеевич.— Он не может не запомнить эту
встречу. Теперь ему станет легче терпеть лишения. И по мере того, как будут сбываться
предсказания незнакомца, он поймет и поверит...
Вернувшись в Москву и вновь включившись в упорную работу, Матвей Сергеевич был
счастлив.
Он знал, что если ему выпало сделать в жизни хоть одно доброе дело — то он его сделал.
Он знал, что теперь, пускай с улыбкой, пускай с долей недоверия, Ларин будет вспоминать
странного человека на тропе и его предсказания. И пускай не до конца, но все же научится
верить в собственное доброе будущее.
Академик Ползунков был счастлив.
После доклада на правительственной комиссии осунувшийся Ползунков пришел на
торжественный вечер «Мемориала» в Дом кино. Ларин увидел его еще до начала и обрадовался.
— Куда вы пропали? — сказал он.— Мне вас не хватает. Я привык к вам.
— Вы говорили, что мое лицо вам знакомо. Вы так и не вспомнили, откуда? — спросил
академик.
— Нет, не вспомнил. А вы?
— А я вспомнил! — торжествующе воскликнул академик.
— Тогда признавайтесь, не томите, мне скоро на сцену.
На Ларине был новый костюм и красный галстук. Наверное, из Парижа.
— Вспомните ноябрь сорок седьмого года, как вы несли на восьмую шахту плакаты?
— Конечно помню,— сказал Ларин и взглянул на часы.— Я же об этом написал рассказ.
Двое повернули назад и погибли, а я... а меня вела Лика.— Ларин смущенно улыбнулся.
Он не любил громких слов.
— Помните человека, которого вы там встретили?
— Где?
— В тайге, в конце пути, недалеко от шахты?
— Если там кто и был, я его не заметил — я считал шаги. Это очень помогает.
— Там был я,— сказал академик.— Я был в ватнике. Я вам рассказал про Париж,
про то, как вы будете жить потом... после лагеря.
Зазвенел звонок. Ларину было пора на сцену. Он сразу потерял интерес к собеседнику.
— Вы не можете забыть! — академик готов был заплакать.
— И сколько же вам тогда было лет? — спросил Ларин, делая шаг к сцене.— Два года?
Три?
Он засмеялся, махнул рукой и ушел.
102
Рисунок В. АДАМОВОЙ

Кинг-Конг
еще жив...
После многих лет запретов
фильмы ужасов — сперва
зарубежные, а теперь и
отечественные — заполнили
экраны видеосалонов и
кинотеатров. Чем же берут нас
режиссеры этих
произведений? Основные страсти
можно разделить на две
категории. Первая — ужасы,
основанные на логическом
восприятии объективно опасной
ситуации. Скажем, атомная
бомба становится страшной
только после того, как мы
узнали скрытую в ней
разрушительную силу. Вторая
категория — страх
иррациональный, не связанный с
логикой, основанный на
первобытных инстинктах.
Пример — страх перед
темнотой, свойственный нам, как
и всем дневным животным.
Темноты боится даже
маленький ребенок, еще не
научившийся говорить. Этот
страх достался нам с
незапамятных времен и когда-то
сберег наших предков от
зубов ночных хищников.
Еще один пример
подсознательного страха — арах-
нофобия, страх перед
паукообразными, свойственный
всем приматам. Если верить
современным
палеонтологическим данным, человечест-
103

во зародилось в Африке, где
всегда было полно
скорпионов и прочих ядовитых вось-
миногих тварей. Маленькие
дети с их привычкой все
трогать и тащить в рот в
результате таких встреч погибали,
а выживали
преимущественно те, кто избегал контакта
с подобными «игрушками».
Так путем естественного
отбора закрепилась арахнофо-
бия. Живущие на
территории нашей страны
скорпионы и тарантулы мало опасны
для человека, но
инстинктивная боязнь их есть и у нас.
Если проанализировать
фильмы ужасов, то мы
увидим, помимо гигантских
пауков и скорпионов, еще
одну группу распространенных
персонажей — существ,
объединяющих признаки
человека и животного. Кинг-
Конг и его аналоги
неизменно действуют на
воображение зрителей. На чем
основано это действие и есть ли
на Земле реальные
прототипы таких существ?
Именно так — большая
волосатая человекообезья-
на — описывают существо,
именуемое в популярной
литературе «снежным
человеком». И только. Правда,
встреча с орангутангом или
гориллой один на один тоже
представляется
малоприятной...
Почему же зверолюди
вызывают подсознательный
страх? Попробуем в этом
разобраться.
Очень похоже, что и
человек мыслящий, и человек
снежный относятся к
семейству гоминид. Многое в
происхождении и эволюции
этого семейства пока неясно,
но кое-что известно с
большой долей достоверности.
Например то, что общим
предком всех гоминид была
маленькая обезьянка —
австралопитек афарский,
живший два с половиной
миллиона лет тому назад в Африке.
Кроме того, еще со времен
Чарлза Дарвина известно,
что, возникнув, вид либо
погибает в борьбе за
существование, либо при
благоприятном исходе увеличивает
свою численность и вскоре
распадается на расы или
подвиды. Причем
наибольшими шансами выжить
обладают две крайние, сильнее
всего различающиеся друг от
друга формы. Они и
становятся родоначальниками
новых видов. Такой
эволюционный процесс, напомню,
называется дивергенцией.
По мере дивергенции все
большее значение
приобретает принцип,
сформулированный советским биологом
Г. Ф. Гаузе: в одной
экологической нише не могут
выжить два близких вида.
Конкуренция неизбежно ведет
либо к вымиранию одного
из видов, либо отбор
работает на усиление различий
между ними в строении,
физиологии, поведении.
Студентам-биологам
известны классические
лабораторные опыты,
иллюстрирующие это явление.
Например, если на один проросток
боба поместить два вида
тлей — виковую и бобовую,
то с пустя две-три недели,
максимум месяц, один из
видов исчезает бесследно.
Сколько ни повторяй опыт —
мирного сосуществования не
добиться. В природе близкие
виды сталкиваются часто,
но, как правило, до полного
уничтожения одного из них
не доходит. Виды просто
расходятся в пространстве,
во времени (один
проявляет максимальную активность
днем, другой — ночью), по
характеру питания.
Теперь вернемся к эволюции
человеческого рода. На ее
ранних стадиях
австралопитек афарский дивергировал
на две ветви. Одни
обезьянки продолжили развитие по
пути австралопитеков, дав
сначала африканского, а
затем массивного
австралопитека. Другая ветвь привела
к человеку мыслящему
(Homo sapiens).
Пралюди — человек
умелый и его прямой потомок,
человек прямоходящий —
неминуемо должны были
вступить в борьбу с

менниками-австралопитеками. О том. как она
происходила, мы знаем очень
мало и то лишь по косвенным
палеонтологическим
данным. Известно точно лишь
одно: австралопитеки
погибли в неравной борьбе.
Человек прямоходящий
расширил свою экологическую
нишу, дав начало человеку
мыслящему.
История повторилась
заново. Человек мыслящий
стал родоначальником
целого букета подвидов. Самый
древний из них — палеан-
троп, он же неандерталец.
Не оставляет сомнения, что
многие другие подвиды
навсегда утеряны для
современной палеонтологии, но
сам неандерталец проявил
просто уникальную
склонность к дивергенции. (В
скобках замечу, что такая
особенность характерна для
процветающих, «удачных»
видов.) Одна ветвь палеант-
ропов через так называемых
грацильных (хрупких)
неандертальцев привела к нам.
Другие палеантропы
выбрали путь классических или
массивных неандертальцев.
Рано или поздно произошло
то, что должно было
произойти. Представители
обеих ветвей достигли
различий на видовом уровне,
стали самостоятельными
видами. Близкими видами. Ну,
а дальше, как вы
понимаете, еще раз все
повторилось вновь — грацильные и
массивные неандертальцы
повели борьбу на
уничтожение.
Сейчас считается, что
классические неандертальцы
вымерли 20—30 тысяч лет
назад. Согласитесь, не так
уж давно. Здесь уместно
вспомнить идеи профессора
Б. Ф. Поршнева, который
104

предположил, что массивные
неандертальцы были
предками человека пещерного, или
снежного человека,
отдельные представители которого
могли дожить до нашего
времени. Но ыавное, как мне
кажется, не ъ том, что Порш-
нев создал доказательную
версию происхождения
снежного человека. Для него
снежный человек был не
столько объектом
увлекательного поиска, сколько
средством познать законы
зарождения человеческого
общества, ранней истории
человечества, появления
социальной формы движения
материи.
Итак, между родственными
видами, занимающими одну
и ту же или близкие
экологические ниши, неминуемо
разгорается борьба. В
зависимости от конкретных
обстоятельств она могла
проявляться в виде взаимной
(либо односторонней)
агрессии, а может быть
пассивной, например люди разных
линий просто избегали друг
друга.
Поршнев считал, что
социальная общность людей
могла сформироваться, только
когда человек стал отличать
себя от троглодитов, или, по
терминологии Поршнева, от
«нелюдей». В кавычках
потому, что нелюдьми они были
лишь в социальном плане.
С биологической точки
зрения они относились к роду
Homo — человек.
Ощутив в троглодитах
нечто враждебное, люди
осознали себя единым целым,
и это ускоряло развитие
членораздельной речи,
возникновение архаичных
социальных структур, вело к
прогрессу техники. В борьбе
с нелюдьми человек
успешно теснил троглодитов по
всему ареалу, поставив их в
итоге на грань вымирания.
Почему другие пары
конкурирующих видов как-то
устраиваются и
сосуществуют на Земле, а два вида
людей не смогли? Например,
очень сходные павиан
гамадрил и павиан анубис просто
разошлись географически и
соприкасаются в очень узкой
зоне. Столкновение с
видом — экологическим
двойником — стимулирует
миграцию, освоение новых
территорий. У двух видов рода
Homo конкуренция
оказалась более напряженной,
потому что оба они
распространились почти по всему
земному шару. Снежный
человек был вынужден уйти
с арены жизни,
превратившись в ночное существо,
именно тогда, когда человек
мыслящий до предела
активизировал поиск новых
жизненных пространств.
Со снежным человеком
связано много фантастических
представлений. Например,
согласно поверьям многих
народов, он никогда не
нападает на людей, но тем не
менее представляет собой
смертельную опасность.
Нередко при виде снежного
человека даже
мужественные люди теряют сознание
от ужаса. Мне пришлось
слышать рассказ о тянь-
шаньском охотнике,
стрелявшем в снежного
человека, но промахнувшемся.
Вскоре охотника разбил
паралич, и он умер. Шерп
Тенцинг, отец покорителя
Эвереста, тяжело заболел,
встретив в горах йети, что,
по мнению других
шерпов, было совершенно
закономерно. Американец
Роджер Паттерсон,
снявший на кинопленку
загадочное существо в горах
Калифорнии, вскоре умер в
возрасте 38 лет. Список
трагических примеров можно
продолжить, но как их
объяснить, не прибегая к
мистике?
Между прочим,
простейший статистический анализ
возраста людей, видевших
снежного человека,
показывает, что средняя
продолжительность их жизни не мень
ше, чем у других людей. И
все-таки отмахнуться от
удивительных, подчас
трагических последствий таких
встреч нельзя. Если с
другими опасными животными у
человека возможно было
перемирие, то с «нелюдьми» -
нет. Речь шла не о
моральных принципах, возникших
много позже, а об
отношениях чисто биологических.
Отсюда взаимная антипатия,
закрепившаяся на
генетическом уровне.
Такие обезьяны, как
мартышки, макаки вызывают у
нас улыбку. При встрече с
гориллой уже можно
испугаться. Но только снежный
человек вызывает
панический ужас. Я не раз
слышал от многих участников
экспедиций, идущих на
поиск снежного человека, что
они (люди, как правило, не
трусливые) просто боятся
встречи. О каком успехе
поисков можно говорить?
Первобытный страх, не
контролируемый здравым
смыслом, может стать
причиной нервного
расстройства и даже заболевания.
Кстати, антипатия и страх, по-
видимому, взаимны.
Снежные люди должны бояться
встречи еще больше, чем мы,
победители в жизненной
борьбе. Так что нет
оснований удивляться, что два
вида, тысячелетиями
избегавшие друг друга,
встречаются так редко. Ведь
принципиальных отличий
снежного человека от других
биологических видов, судя по
всему, нет. Главное в ином —
в том, что в далеком
прошлом законы биологической
эволюции столкнули нас в
непримиримой борьбе, в
борьбе на уничтожение.
Будем надеяться, что победа
осталась за нами...
Доктор биологических
наук
В. Б. САПУНОВ
105

Ьогиа
Ассоциация «Химпрогресс» —
объединение потенциальных
возможностей ведущих
научно-исследовательских
институтов химического
профиля.
«Химпрогресс» — комплексная разработка экологически
безопасных технологических процессов, материалов, сырья и
оборудования.
«Химпрогресс» — научно-техническое сопровождение работ на всех
стадиях инвестиционного процесса, сервисное обслуживание
заказчиков.
«Химпрогресс» — информация, реклама, маркетинг в области химии
и химической технологии.
Учредители ассоциации «Химпрогресс»
Научно-производственное акционерное общество «Спектр ЛК»:
научные исследования, ресурсосберегающие, малоотходные и
безотходные технологии, проектирование и авторский надзор за
строительством лакокрасочных производств.
НИИ пластических масс: комплексные работы в области
производства, переработки и применения конструкционных термостойких
функциональных полимерных материалов, олигомеров и связующих,
мембран, пластификаторов.
ГосНИИхимфотопроект: широчайший спектр разработок в области
фотоматериалов для профессионалов и любителей.
НПО «ИРЕА»: создание и исследование особо чистых веществ
для микроэлектроники, волоконной оптики, специальных видов
керамики, органических и неорганических реактивов, полимерных
сорбентов, аппаратура для их получения.
НПО «Химавтоматика»: разработка стационарных экологических
постов, региональных и передвижных лабораторий, систем и
приборов для анализа состава и свойств жидкостей и газов.
НПО «Стеклопластик»: исследование и производство
многофункциональных стекловолокнистых материалов и композитов на их основе.
МНПО «Синтез»: комплекс работ в области производства
каустической соды и хлорсодержащих продуктов,
поверхностно-активных веществ, малотоннажных продуктов, химических волокон,
фармацевтических препаратов, моющих средств.
НИФХИ им. Л. Я. Карпова: крупнейший методический и
организационный центр современной физической химии, исследования
по теории образования и фильтрации аэрозолей, электрохимии
и коррозии металлов, физико-химии молекулярных соединений,
теории химического строения, химической и физической кинетике,
катализу, радиационной химии, фотохимии.
МНПО «НИОПиК»: комплексные исследования в области
органических красителей, пигментов, оптических отбеливателей для
текстильной промышленности, соединений для фото-, электро-, термо-
и радиационно-чувствительных, жидкокристаллических материалов
и материалов для лазерной техники.
НИИПолимеров им. В. А. Картина: создание полимерных
материалов и изделий на основе поливинилхлорида для кабельной,
обувной, медицинской промышленности, акриловых и метакриловых
сополимеров, органических стекол, анаэробных герметикой, адге-
зивов и клеев.
ВНИИ синтетических волокон: технология производства
синтетических нитей и волокон, нетканых материалов, аппараты для
синтеза полимеров, фильтрации, измельчения, дозирования
твердых материалов, системы для контроля и охраны окружающей
среды.
ГНИИХТЭОС: прикладные исследования в области химии и
технологии элементоорганических соединений, разработка методов
получения экологически чистых водоэмульсионных красок,
герметиков, компаундов, особо чистых веществ для вычислительной
техники, микроэлектроники и солнечной энергетики.
«Химпрогресс» — к вашим услугам!
Наш адрес: 103064 Москва, ул. Обуха, 10. Телефон: 227-21-24,
Факс: 227-20-23.
106

1 J 4)L,V Ч1'ИЯ
Впервые вы получаете
возможность приобрести
за советские рубли продукцию
фирмы «Янссен Химика»
(Бельгия).
Любой из 10 тысяч высококачественных продуктов «Янссен
Химика» — одного нз крупнейших производителей химических
реактивов для научных исследований, промышленности, медицины,
образования — будет поставлен вам в необходимых количествах и
в кратчайшие сроки.
Оплата производится в советских рублях по договорным ценам
(на основе аукционного курса рубля) или в СКВ.
Интересы «Янссен Химика» в СССР представляет Молодежное
предприятие «777». По всем интересующим вас вопросам, включая
цены в рублях, объемы и сроки поставок, просим обращаться по
адресу: 270080 Одесса, Черноморская дорога, 86.
Телефоны: @482) 67-87-81, 65-30-54. Телефакс: @482) 65-30-54.
Телекс: 232240 CROWN SU. Телетайп: 232361 ХИМИК.
Каталоги и дополнительная техническая информация высылаются
по первому требованию бесплатно.
Биофизический усилитель
«Миранда» — уникальный,
не имеющий аналогов в мире
прибор для биолокационных
исследований.
Усилитель разработан учеными и конструкторами
Межхозяйственного научно-производственного объединения «Тандем» при участии
специалистов Медицинского исследовательского центра А/О «Ми-
раф» (Панама).
Его использование позволит значительно увеличить эффективность
биолокационных исследований в медицине — при проведении
биолокационной диагностики; в геологии — прн поиске месторождений
полезных ископаемых. Прибор может быть применен и для
выявления геопатогенных зон.
Заявки направляйте по адресу: 644063 Омск, а/я 4538.
Телефоны для справок: 30-65-42, 31-18-34.
Межхозяйственное НПО «Тандем»
Ученые всего мира
отдают предпочтение продукции
фирмы «SANYO».
•У
«SANYO» — это последнее слово науки и техники в ваших
исследованиях.
«SANYO» — это высокое качество научных исследований в ваших
лабораториях.
«SANYO» — это гарантия достижения высоких результатов.
Фирма «SANYO» предлагает к поставке в СССР:
низкотемпературные (до —135 °С) камеры;
термостатированные инкубаторы;
С О-инкубаторы;
стерилизаторы (суховоздушные и паровые);
ламинарные шкафы;
системы хранения для банков крови:
холодильное оборудование медицинского назначения.
Все виды оборудования фирмы «SANYO» обеспечиваются
бесплатным гарантийным, а также послегарантийным (за советские рубли)
обслуживанием и ремонтом, которые выполняют в кратчайшие
сроки высококвалифицированные специалисты НПК
«Биотехсервис».
НПК «Биотехсервнс» готов оказать вам помощь в подготовке и
оформлении документов по закупке оборудования и приборов
фирмы «SANYO».
Всю интересующую вас информацию вы сможете получить, если
обратитесь по адресу: 117334 Москва, ул. Вавилова, д. 34/5.
Телефоны для справок: @95) 135-99-57, @95) 135-99-88. Факс:
@95) 135-41-09.
107

Информация
Орловское производственное
объединение «Научприбор» —
крупнейший отечественный
производитель оборудования
для высокоэффективной
жидкостной хроматографии.
Широкое применение в органической и биоорганической химии,
молекулярной биологии, криминалистике, медицине, в службах
контроля загрязнения окружающей среды найдет
жидкостной микроколоночный хроматограф «Милихром-4».
Хроматограф выпускается в нескольких исполнениях.
Максимальный комплекс состоит из двух спектрофотометрических
многоволновых детекторов на ультрафиолетовую и видимую области спектра,
микропроцессорного блока управления, монитора, клавиатуры, мик-
рошприцевого насоса, автоматического дозатора и
автоматизированной системы обработки хромато графи ческой информации
(АСОИХ) на базе микроЭВМ.
В еще большей степени раскроет ваш исследовательский потенциал
жидкостной блочно-модульный микроколоночный
хроматограф «Милихром-5».
В этом приборе, наряду со спектрофотометрическими детекторами
на видимую и ультрафиолетовую области спектра, установлены
флуориметрический и электрохимический детекторы. Имеются
автоматическое и петлевое устройства ввода пробы. Микропроцессорный
блок обеспечивает управление практически всеми приборами,
а также первичную обработку и отображение хроматографи-
ческой информации с четырех видов детекторов.
Широкое применение для получения чистых веществ и их
фракционирования в биологии, биотехнологии, химии, фармакологии,
медицине, экологии и сельском хозяйстве найдет
жидкостной препаративный хроматограф «Препанал-А».
В состав этого прибора входят жидкостной хроматограф
«Милихром-4УФ», насос высокого давления, многоканальный
сборник фракций, петлевой кран-до затор с набором петель, а также
комплект препаративных хроматографических колонок.
Медиков должен заинтересовать выпускаемый нами
аппарат для детоксикации крови ДК 2-0,5.
Этот прибор обеспечивает очистку крови в стерильном
экстракорпоральном контуре при помощи биологического сорбента, а также
обменный плазмофорез и плазмосорбцию. Он временно замещает
утраченные функции пораженного органа, например печенн.
Аппарат позволяет в едином контуре разделять цельную кровь.
Во время операции можно промыть или заменить биосорбент
подогреть возвращаемую кровь; получить данные о
содержании воздуха и давлении в экстракорпоральном контуре; провести
тестирование основных функциональных узлов и в автоматическом
режиме заполнить магистрали кровью.
Использование нашего прибора — гарантия безопасности
проведения операции.
Для экспрессного определения концентрации элементов в
твердых, жидких и порошкообразных пробах флуоресцентным
методом предназначен
многоканальный рентгеновский спектрометр СРМ-25.
С его помощью одновременно можно определять до шестнадцати
любых заранее выбранных химических элементов в диапазоне от
углерода до урана, исключая азот и инертные газы; проводить
качественный анализ в диапазоне элементов от титана до урана
прн помощи сканирующих каналов с кристаллами-анализаторами
LifB00) и Lif B20).
СРМ-25 найдет применение в цветной и черной металлургии,
геологии, цементном и стекольном производстве, других
отраслях промышленности.
Дополнительную информацию о наших приборах можно получить
по адресу: 302020 Орел, Наугорское шоссе, д. 40.
Телефоны для справок: 4-50-87, 4-58-03, 4-51-53.

Информация
Сразу два пакета программ
в комплексе «РусскоеСлово»
предлагает
Совместное советско-
американское предприятие
«Параграф».
Первый из них — популярнейший текстовый процессор
MS-Word 5.0, распространяемый по соглашению с корпорацией
Microsoft, а второй — «РусскоеСлово» — компьютерная среда для
работы с текстами на кирилице, созданная в СП «ПараГраф».
Миллионы пользователей во всем мире уже по достоинству
оценили MS-Word, обеспечивающий практически все необходимое
для подготовки документов — от типовых писем до
профессионально оформленных книг. Помимо рядовых возможностей
редактирования, MS-Word 5.0 обеспечит вставку рисунков в текст,
многоколонную печать, быструю подготовку стандартных писем,
упорядочение фрагментов в алфавитном порядке (например списка
литературы), создание колонтитулов и сносок. MS-Word 5.0 имеет
замечательную функцию — «стили», используя которую, вы быстро
и согласованно отформатируете различные фрагменты текста.
Встроенные возможности MS-Word 5.0 обеспечат математические
расчеты, автоматическую проверку английской орфографии, работу
над структурой книги, таблицами, оглавлением, а также
предварительный просмотр текста в том виде, который он получит при
печати.
Пакет «РусскоеСлово», получивший одобрение корпорации Мк.
rosoft, включает ряд программ, среди которых прежде всего
русификатор MS-Word 5.0, реализующий функции этого процессора,
зависящие от языка, например сортировку по русскому алфавиту;
программа переноса слов по правилам русского языка; драйверы
для качественной печати русских текстов на матричном принтере;
базовый комплект шрифтов для лазерного принтера; программы
создания нестандартных символов и редактор раскладок клавиатур.
«РусскоеСлово» уже активно применяют в своей повседневной
работе сотни пользователей в СССР. Наверняка этот комплекс
понадобится и вам.
Учтите, что на мировом рынке только MS-Word 5.0 стоит около
400 долларов. В СП «ПараГраф» весь комплекс обойдется вам
всего лишь в 2990 рублей!
Запомните наш адрес: 103051 Москва, Петровский бульвар, 23.
Телефоны: @95) 200-25-66, 924-17-81, 928-12-21.
Факс: @95) 928-27-68.
М\СГ0\Т\Т0ГМ
/микроинфор/и
Выбросьте нелегальную копию старого "Лексикона" '
Вам нужен настоящий продукт Евгения Весе лова и СП ШКР0ИНФОРМ
многооконный текстовый процессор ЛЕКСИКОН ПЛОС I
Что нового в знаноных 10 окнах обещает версия 7.94 ?
Вариант ЛЕКСИКОН + ОРТОД0К (& 94) - верный страж авторитета грамотея
Опечатки и ошибки больше не проскользнут в Ваши документы
Встроенному файлеру все <DIR> близки !
i
Качественная "машинописная" печать документов и
скоростная распечатка черновиков - на лнбом принтере!
Для профессиональных машинисток - специальный драйвер клавиатуры
обеспечит полное соответствие стандарту
Драйвер и комплект шрифтов для лазерные принтеров I
■уры I-
I Возможна заказная разработка шрифтов национальных алфавитов |
/ ■ ч Используя дополнительный набор шрифтов ПРОЗА,
I Вниыгтпие, хзмлзеш! I новый ЛЕКСИКОН уже знает, что Е - тс?,
Д3°г - Е AGPn продукты)
C6H5NHC10H7
это фенил-0-нафтиламин
а также многое другое!
+00
L UG°r( реагенты) i
-00
i означает выпасть в осадэк.
OKI But didn't you prepare this page with ChiWnter or Word, sir'7'
- ни работаем с JitJfCHKOtlOk, сэр!
подготовлено на ЛЕКСИКОНе
109

■ороткие 'л1
Яркие одежды
туманного Альбиона
Во влажном климате Англии любая ткань,
пролежавшая в почве тысячу лет, приобретает
коричневато-черный оттенок. О том, насколько
красочной была одежда древних британцев,
раньше судили лишь по редким старинным текстам
и рисункам. Узнать об этом доподлинно помогли
химики из Ассоциации текстильных
исследований в Великобритании («New Scientist», 1991, т. 129,
№ 1757, с. 34). Они разработали методику
спектрального анализа древних тканей, которая
позволяет не только определять наиболее модные
тысячелетия назад краски, но н судить о способе
их изготовления.
Оказалось, что римляне, завоевавшие юг
Британии на заре нашей эры, охотнее всего
использовали пурпур, добывая его из моллюсков
(подробнее об этом — в «Химии и жизни» № 3 за
этот год). Норманны, диктовавшие моду в Англии
в средние века, предпочитали красный цвет,
используя ализарин из растения марена и
киноварь из дубовых вшей. Освободившись от
господства, британцы полюбили синюю краску,
добываемую из вайды, представителя крестоцветных, и
мхов рода Lycopodiales. В ходу была и желтая
краска Из растения вельд.
Химики помогли археологам обнаружить
древнюю красильню. Спектральный анализ почвы из
раскопок в Коппергейте (графство Йорк) показал,
что она насыщена красками для тканей. А рядом
нашли остатки ткаческих приспособлений:
видно, здесь работал «производственный текстильно-
красильный комбинат».
Открытия эти выходят за рамки этнографии
и истории ремесел. Ведь некоторые мхи, как
теперь выяснилось, бывшие сырьем для красок, в
Британии не растут. Значит, их откудв-то
импортировали, о чем специалисты раньше не подозревали.
Волны завоевателей (а их в туманном Альбионе
побывало немало) приносили с собой новые
химические технологии, новые красители и просто —
новую моду. А до прихода чужаков древние
британцы одевались попроще, в основном в
некрашеную шерсть.
Б. СИЛКИН

Чай попил —
совсем ослаб...
Гласность, снятие табу и срывание всяческих
масок не миновали диетологию. Получили
зеленую улицу вегетарианство и сыроедение,
сидение на фруктах и даже на воде. Кроме
стратегических линий, намечены и тактические:
собрано сколько угодно компромата на копченые
колбасы, икру, зернистую и паюсную,
консервы из осетровых и лососевых, сыр и прочие
дефицитные продукты. А простая здоровая пища —
черный хлеб, перловка, чай — по официальным
данным, полностью свободна от пестицидов,
нитратов и прочей нечисти и должна
гарантировать кавказское долголетие и сибирское
здоровье тем, кто ею довольствуется.
Но, как говорится, не было печали... Не в
меру любопытному коллективу исследователей
Германии и Швеции взбрело в голову
отправиться в Гонконг. Свои путевые заметки они
опубликовали в журнале «Enviromental Research»
A990, т. 52, № 1). Оказалось, что китайцы,
спасающиеся от тропической жары восемью-
девятью чашками настоящего китайского чая (его
вкус почти неведом советским гражданам,
родившимся после «большого скачка»), сильно рискуют
заболеть раком. Самое удивительное, что
воротами для этого несчастья оказались не органы
пищеварения, а легкие любителей
национального напитка. Вот почему 64 % случаев рака
легких, зарегистрированных в Гонконге в
последние годы, связаны не с курением, а с
повышенным потреблением чая.
Еще одно любопытное наблюдение: наиболее
богатый биологически активными соединениями
зеленый чай оказался весьма вредоносным. Его
чашка по мутагенности эквивалентна 0,5 мг
бен зп ирен а.
Но не спешите воспринимать эту заметку как
прямую рекомендацию немедленно отказаться
от зеленого и турецкого чая. Дело в том, что
изложенные результаты противоречат другим
данным научной литературы, утверждающим
обратное — зеленый чай обладает
антиканцерогенным действием. В некоторых случаях его даже
рекомендуют как профилактическое средство
против рака.
Надеемся, что дальнейшие научные
исследования помогут отыскать истину.
А. ЛЫСУХИН

»*^ i^Hfc&i*^ :'~*
В. КОТОВУ, Ленинград: Качество сыров у нас действительно
ламетно ухудшилось, одно утешение: есть их приходится все реже
и реже.
Е. Л. КОЗЬМ ИНОЙ, Москва: При всем нашем уважении к автору
книги «Три кита медицины» Ю. А. Андрееву в очередной раз
заявляем — панацеи быть не может.
Т. Г. ЕГЕРМАН, Брестская обл.: Мы не склонны считать
перестраховщиками тех, кто отказывается употреблять в пищу грибы
и ягоды, собранные непосредственно у железнодорожного полотна.
А. Е. КОЧЕНЯТОВУ, Ярославль: Готовы и в дальнейшем отвечать
на ваши вопросы, нисколько не смущаясь их количеством:
единственная просьба: не могли бы вы задавать их по одному в каждом
письме?
А. Г. ВЫ БОР НО ВУ, Киев: Водород не пахнет, в противном случае
объяснение может быть одно — ваши исходные реактивы были
недостаточно чисты.
A. В. СВЯТЕНКО, Киев: Настой чаги нетоксичен, но при
длительном его употреблении (так сказали нам специалисты) у
некоторых пациентов наблюдается повышенная возбудимость
вегетативной нервной системы.
А ВИЛЕНСКОМУ, Самара: И на старуху бывает проруха; мы
действительно дважды опубликовали в «Обозрении» одну и ту же
заметку, но, может быть, утешением читателям будет картинка,
отсутствующая в пятом номере, но напечатанная в шестом?
B. И. МЕШАЛ КИНУ. Ленинград: Судан (точнее, судан-1) —
это не только государство в Африке, но и желтый краситель,
о г носящийся к классу азосоединений: его номенклатурное
название \-фенилазо-2-нафтол; а есть еще судан-11, он оранжевый.
В. С. ПАВЛОВУ, Москва: Да, мы действительно входим в число
тех немногих изданий, которые не подняли подписную цену
на журнал в будущем году. Годовая подписка на «Химию и
жизнь» в 1992 году по-прежнему стоит 12 рублей. Но это не
значит, что она не будет увеличиваться в дальнейшем; мы не
знаем, какие действия предпишет нам через год рыночная
экономика.
112
Редакционная коллегия:
И. В. Петрянов-Соколов
(главный редактор),
П. Ф. Баденков,
В. Е. Жвирблис,
В. В. Листов,
В. С. Любаров,
Л. И. Мазур,
Г. П. Мальцев,
B. И. Рабинович,
М. И. Рохлин
(зам. главного редактора),
А. С. Хохлов,
Г. А. Ягодин
Редакция:
А. В. Астрин
(главный художник),
М. К. Бисенгалиев,
О. С. Бурлука,
Ю. И. Зварич
(зам. ответственного секретаря),
Е. М. Иванова,
C. Н. Катасонов,
A. Н. Кукушкин,
Т. М. Макарова,
С. С. Матвеев,
С. А. Петухов,
Ю. Г. Печерская,
М. Д. Салоп,
Н. Д. Соколов,
B. В. Станцо
(зам. главного редактора),
C. Ф. Старикович,
Л. Н. Стрельникова,
(ответственный секретарь),
В. К. Черникова,
А. Г. Шанги на-Березовская
Корректоры:
Л. С. Зенович, Т. Н. Морозова.
Сдано в набор 27.06.1991.
Подписано в печать 16.08.1991.
Бумага 70X100'/i6.
Печать офсетная. Усл. печ. л. 9,1.
Усл. кр.-отт. 5310,7 тыс.
Уч.-изд. л. 13,0.
Бум. л. 9,5. Тираж 149 910 экз.
Цена 2 руб. (по подписке 1 руб.)
Заказ 1042.
Ордена Трудового Красного
Знамени издательство «Наука».
АДРЕС РЕДАКЦИИ:
117049 Москва, ГСП-1,
Мароновский пер., 26.
Телефон для справок:
238-23-56.
Ордена Трудового Красного
Знамени Чеховский
полиграфический комбинат
ПО «Периодика»
Министерства информации
и печати СССР
142300, г. Чехов
Московской области
(С; Издательство «Наука»
«Химия и жизнь», 1991.

V -.."•■"»' •';♦- ч
fc.«
r-t v
^
*>

«Химпрогресс» —
начало начал
Говорят, что один индеец под одеялом
замерзает. Еще говорят, что один в поле не
воин, что ум — хорошо, а два — лучше.
Рассказывают, что если навалиться всем миром,
то соседу можно быстро и ладно дом
поставить. Даже уверяют, что гуртом и батьку
бить легче... Словом, и народная мудрость,
и личная практика убеждают, что
объединение сил и возможностей — благо для всех
объединяющихся. Химики это поняли в
числе первых и восприняли как призыв к
действию.
Более десятка НПО. исследовательских и
проектных институтов прикладного профиля
решили объединить свои силы и
возможности в домках Ассоциации «Химпрогресс».
Диапазон их научных интересов
чрезвычайно широк: органика и неорганика, пластики
и мономеры, красители и реактивы,
автоматика и очистка сточных вод... Подробнее
<
о возможностях каждого из соучредителей
Ассоциации — на с. 106. Объединение сил
позволит Ассоциации быстро и комплексно
справиться с любой задачей, связанной с
производством как новых, так и традиционных
химических продуктов. В основу этих
решений будет положена глубокая проработка
сложнейших проблем экологии и экономики.
Говорят, что самая лучшая агитация —
это агитация делом. К сожалению, следуют
этому правилу не всегда. Мы убеждены, что
сейчас объединяться надо.
Поэтому'агитируем делом: редакция «Химии и жизни»
стала членом Ассоциации «Химпрогресс».
Информацию о возможностях новой
Ассоциации можно получить по адресу: 103064
Москва, ул. Обуха, 10. |
Телефон для справок: 227-21-24.
Факс: 227-20-23.
I
f\
Издательство «Наука»
«Химия и жизнь»,
1991. № 9,
1—112 стр.
Индекс 71050.
Цена 2 руб.
(по подписке 1 руб.>