ЗАРУБЕЖНЫЙ ДЕТЕКТИВ
Эллери Квин
ЧЕТВЕРТАЯ
СТОРОНА ТРЕУГОЛЬНИКА
Патрик Квентин
ЗАДАЧА ДЛЯ ИГРОКОВ
ШАРАДА
ДЛЯ
ЭКСЦЕНТРИЧНЫХ ЛЕДИ
Москва «Кругозор» 1994

ББК 84.4
3-34
Редакционная коллегия
Золочсвский М. М. (председатель)
Давыдов А. А.
Давыдова JT. М.
Выпуск девятый
3-34 Зарубежный детектив: Романы: Пер. с англ. /Сост.
3.	Михайлов; Оформление А. Шах г елдяна. М.: Крчточор,
1994.	352 с.: ил.
ISBN 5-88160-015-0.
Девятый выпуск ич серии «Зарубежный детектив» издательства «Кру¬
гозор» представлен романами 'Эллери Квина «Четвертая сторона трс\т ель¬
ника» и Патрика Квентина «Задача .тля игроков» и «Шарада для жецеиг-
ричны.х леди».
, 4703000000—14 г . г
132689-02-94 обьявл.
ISBN 5-88160-015-0 © Издательство «Кругозор» составигельсгво. оформление
Эллери Квин
ЧЕТВЕРТАЯ СТОРОНА
ТРЕУГОЛЬНИКА

ПЕРВАЯ СТОРОНА
ШЕЙЛА
В тот томительный августовский четверг Дейв размышлял о
том, как ему получше провести уинк-энд. Возможностей было
несколько. Его пригласили в одну компанию, которая собиралась
нанять лодку в Нью-Касгле, Пенсильвания, и подняться вверх по
реке, пройдя по Венс-Каунти до самых истоков, или, может быть,
наоборот, спуститься вниз до самого устья... Можно будет пова¬
ляться на корме иод геигом, от души отдыхая от столицы.
Это было очень заманчивое предложение: чудесное путешест¬
вие под сенью зеленых деревьев, а по вечерам костры, фонари на
лужайках и ганцы.
Был еще вариант присоединиться к друзьям на Файр Ай¬
ленд. Плавать гам намного лучше. Дейв любил прибой, а ехать
туда недалеко.
Третье приглашение было из имения неподалеку от Райнбека
на Гудзоне.
Это значило, что плавать можно будет только в бассейне, а
Дейву не нравилось эго. К тому же придется бесконечно переоде¬
ваться. Зато еда гам превосходная, и дамы, наверно, будут в
достаточном количестве. Одно было бесспорно: куда бы он ни
отправился, в Нью-Йорке он, разумеется, не останется, чтобы не
жариться в этом чертовом пекле. Что бы ни произошло, он
уезжает.
Но кое-что произошло: внезапно он узнал все о своем огце.
Первый из Маккелов прибыл в Америку, когда Нью-Йорк
именовался еще Новым Амстердамом. Причина его отъезда из
Шотландии некоторые разногласия с лордом его клана...
Сначала новоиспеченный иммигрант с некоторой тревогой
взирал на королевское знамя Стюартов, развевающееся над го¬
родом, который дал ему убежище. Но герцог Йоркский и его
лейтенанты нисколько, по-видимому, не интересовались тем, что
темпераментный Питер Стивезант оказал радушный прием свое¬
му кузену с его семейством.
Постепенно Маккел становился на ноги: с большой осторож¬
ностью он стал по-настоящему заниматься куплей-продажей, а
потом и экспортом-импортом. Этот первый из Маккелов со
5

временем женился, а потом и умер в пресвитерианской вере,
оставив своим наследникам пятьсот футов и совет: «Обращать¬
ся с серебром осторожно и не растрачивать его попусту!»
Старший сын принял гак близко к сердцу завет пионера, что
завоевал репутацию человека, вообще не тратившего серебро.
Так оно, вероятно, и было, потому что он оставил после себя в
семейной копилке уже тысячу фунтов, да еще и шлюз на Гудзоне.
И пошло. Каждый последующий Макксл превосходил своего
предшественника в коммерции и в умении из всего извлекать
выгоду... Во время Гражданской войны тогдашний Маккел но
имени Джеймс оказался достойным своего имени.
Наняв себе замену в отряде ополчения, он заключил контракт
на поставку союзной армии черного орехового дерева на прикла ¬
ды для ружей. В свое время он умер от апоплексии и оставил в
наследство миллион долларов.
Сын Джеймса, Тейлор, которому в виду отсутствия войны не
пришлось демонстрировать глубину своего патриотизма, напра¬
вил всю энергию на расширение фамильной торговли сахаром,
кофе и табаком...
У него хватило даже дара предвидения сделать капитало¬
вложения в фрахтование кораблей в тот период, когда американ¬
ский флот являл собой жалкое зрелище после поражения, нане¬
сенного ему Конфедерацией и конкуренцией железных дорог.
Он умер в преклонном возрасте, оставив после себя три
миллиона и молодого сына по имени Эштон, а также собствен¬
ную скамью в Епископальной церкви города Нью-Йорка...
Эштону Маккелу было далеко за сорок, ког да его сын Дейв
сделал потрясающее открытие, касавшееся отца. Большая часть
современников Эштона потерпела крах при попытке сохранить
хотя бы наследство и разорилась, проклиная профсоюзы, подо¬
ходный налог и самого господа бога за свои злоключения. Но
только не Эштон Маккел.
Эштон удвоил наследст во, когда ему не было еще и двадцати
пяти лет, а с тех пор еще раз удвоил состояние. И более того:
корабли «Линий Маккела» бороздили все моря... Кофе Маккела,
закупаемое под разными наименованиями каждой американской
семьей, выдержало острую конкуренцию, и чаще всего в него
добавляли сахар Маккела.
А те сигареты, которые выкуривались после чашечки души¬
стого кофе, наверняка в той или иной степени содержали продук¬
цию «Национальной и Южной табачной компании», акции кото
рой полностью находились в руках Маккела.
В общей сложност и доходы Энн она Маккела колеба лись
где-то между восемьюдесятью и ста миллионами долларов, при¬
чем, точнее не смог бы сказать и сам Эштон.
Он до сих пор хранил гот самый шиллинг, который пустил в
оборот в Америке самый первый из Маккелов и, конечно, пуст и л
его в оборот выгодно.
6
Дейв, сказала Лютеция Маккел,— я хотела бы расска¬
зать т ебе кое-чт о о твоем о тце.
Вся жизнь Эштона была наполнена борьбой.
— Не принимать близко к сердцу? — Фыркнул он однажды в
ответ на совет доктора. Если бы у меня была такая натура, я
уже лет двадцать тому назад только и делал бы, что стриг
купоны. И это вы называете жизнью?
Да, скучная, размеренная жизнь, которая завершится медлен¬
ным угасанием—-это не для него. Он любил вспоминать Захария
Маккела, который скончался в возрасте девяноста двух лет после
того, как самолично распилил весь запас дров на зиму, не желая
платить наемному работнику непомерную цену в одни доллар за
корд.
«Будь проклята умеренность», -таково кредо Эштона Мак¬
кела. Он выкуривал по двадцать сигарет в день, ел вкусную
жирную пищу, работал, играл и упорно сражался.
В своем кабинете главы империи он царствовал, и эго было
ему вполне по плечу.
Внешне Дейв был очень похож на отца. Те же краски, пат¬
рицианский нос, волевой подбородок, густые каштановые воло¬
сы, которые так любили перебирать женщины. Но, если у огца
были холодные серые глаза, унаследованные от предков «сумрач¬
ных и упорных гибридов», то у сына они были такого фарфоро¬
во-голубого цвета, как у матери. И кроме тех случаев, когда у
Дейва случались приступы ярости, никто не замечал в уголках рта
тех суровых складок, которые так заметны были на лице огца.
Мама! Дейв вскочил со стула, притворившись удивлен¬
ным, хотя на самом деле как ни странно - никакого удивления
не испытывал. Ты на самом деле хочешь этого? Не могу пове¬
рить!
Но на самом деле поверил.
Сомнения, которые вызывал у Эштона его сын, возникли
много лет назад, ког да Дейв был еще ребенком. Мальчишка,
который футболу предпочитает книги!..
Мендельсона предпочитает «Рено старика», а позже -Моцар¬
та Мендельсону.
Языки математ ике! Сравнительное богословие - экономи¬
ке! Древнюю историю науке администрирования! Коллекци¬
онирование монет накоплению денег!
И что за странный Макксл народился!
Себя отец утешал, что это всего лишь «стадия в развитии его
сына». Так же расценивал он и совершенно немыслимое предпоч¬
тение Дейва поэзии перед борделями.
«Постепенно он из всего этого вырастет», любил повторять
Эштон Маккел.
7

Когда Дейв поступил в колледж, отец надеялся, что он изме¬
нится. Однако это не произошло, и отец послал его в Келс. В
глубине души Эштон считал, что лучшим местом для перевос¬
питания юноши был бы Морской корпус, но сам не смел даже
заикнуться об этом, семья считала военную службу позором для
всякого приличного человека... И Дейву была предоставлена
возможность жить по-своему.
И тогда выяснилось, что не напрасны были худшие опасения
Эштона Маккела. Дейв ушел из Келса и исчез. После долгих
поисков отец обнаружил его на одной из табачных плантаций под
обжигающим солнцем Северной Каролины. И плантация эта
даже не являлась собственностью Маккела.
Потом Дейв нанялся на работу в качестве судового матроса
на один из сухогрузов Маккела, но в Маракайбо он исчез с судна
и вновь выплыл только через шесть месяцев в Гринвич-Виллид-
же, где спутался с какой-то грязной босоногой девицей, у которой
вечно была на носу грязная засохшая масляная краска.
Половину следующего года Дейв слонялся с какими-го бро¬
дягами по всем трущобам. В последующие три года он становил¬
ся поочередно то статистом в Голливуде, то членом какой-то
подозрительной шайки контрабандистов на границе с Мексикой,
работал на пляже в Санта-Моника, потом сборщиком урожая на
кокосовой плантации на Гавайях, затем помощником запойного
пьяницы — чикагского полицейского репортера. Тот нуждался в
каком-нибудь компаньоне, чтобы не быть обобранным, а может,
и зарезанным в одной из пивнушек города.
Когда, наконец, Дейв появился дома, тощий, с голодными
глазами, его мать провела три восхитительных месяца, самолич¬
но готовя для него еду—услугу, которую, как кисло заметил
отец, она оказывает только сыну...
Огец же сказал:
—	Уже несколько столетий все Маккелы неизменно занима¬
ются нашим фамильным бизнесом.
—	А я, -ответил Дейв, собираюсь нарушить традицию.
Впечатление от ответа было такое, как если бы он объявил, что
собирается уйти в монастырь в Кентукки и дать обет молчания.
—	Ты хочешь сказать, что ты не...
—	А почему именно я должен, папа?.. Мне вообще не нравит¬
ся бизнес. Любой бизнес. В том числе и твой... Во всяком случае,
я ничего такого не должен.
Дейв сильно побледнел, а подбородок отца стал еще реши¬
тельнее.
—	Что, черт побери, ты хочешь этим сказать? — спросил
Эштон, вернее, выкрикнул.
—	Я уже совершеннолетний, и это не только дает мне право
голосовать. Ведь оба дедушки, и Маккел и Ловитт, позаботились
обо мне в своих завещаниях. Так для чего же мне заниматься
бизнесом?
8
—	То есть, ты хочешь сказать, что собираешься жить, не
работая? Господи, Дейв, да вель это... это просто невозможно!
—	Я вовсе не имел этого в виду! Я собираюсь работать. Но
только эта работа, которую я сам себе выбрал... Впрочем,-
задумчиво добавил Дейв, -в каком-то смысле не я ее выбрал, а
она выбрала меня.
Эштон Маккел жил не только хлебом единым. Он был рев¬
ностным приверженцем своей религии и даже членом приходско¬
го совета. И потому эта мысль первым делом пришла ему в
голову. В ужасе он закричал:
—	Ты собираешься посвятить себя церкви?
—	Что?.. Нет, конечно. - Дейв рассмеялся. - Я собираюсь пи¬
сать.
—	По-видимому, я тебя не понял. Писать? Что именно пи¬
сать?
—	Я хочу стать писателем.
Эштон покопался в памяти. Знал ли он хоть одного писа¬
теля?.. Или, может быть, хоть кого-то, кто был знаком с каким-
нибудь писателем?.. Был сын Лаймонта Корлисса, но ведь он -
социалист, и молодой Вандербильд Корнелиус у того не было
даже такого жалкого оправдания. И... ах, да, еще друг его
покойной матери, вернее, подруга, миссис Джоунс, которая писа¬
ла романы под псевдонимом, под своим девичьим именем Эдит
Бертон. Но — черт побери,— она ведь была женщиной!
—	Значит, ты собираешься писать. - медленно проговорил
Эштон Маккел и снова спросил:
—	Что же именно?
Ища в своем уме оправдание сыну, он нашел только одно —
его мать. Это она испортила сына.
—	- Художественную литературу, в основном, романы,—ска¬
зал Дейв.— Я уже попробовал свои силы в коротком рассказе, и
один из них опубликован в небольшом журнале. Разумеется, я и
не надеялся, что у тебя хватит времени прочитать тот экземпляр,
который я тебе принес.
Он слабо улыбнулся.
—	Мне можно, то есть у меня есть возможность писать, о чем
я захочу, не заботясь о заработке. А ведь большинству писателей
приходится работать только ради того, чтобы оплачивать счета,
и чаще всего писать то, что им ненавистно. Мне же не придется
так поступать.
—	Благодаря деньгам, которые заработал не ты...
—	Я ведь и говорю, что мне повезло, папа. Но я надеюсь
оправдать свое везение тем, что буду писать хорошие книги.
Пожалуйста, пойми меня правильно: обеспечивать людей кофе и
сахаром — вполне достойное занятие.
—	Спасибо! — саркастически заметил Эштон.
Тем не менее, в глубине души он был тронут. По крайней
мере, сказал он себе, мальчик не обвиняет меня в том, что я
9

проклятый капиталист эксплуататор, и не потешается над тем,
чем его семья зарабатывает на жизнь на протяжении почти
трехсот лег.
—- Все другое не для меня, папа. Я буду писать. Я хочу этого
и я должен.
И он увидел... Увидел, что это не было ни фантазией, ни
стадией развития. Это было твердое решение.
Дейв занял отдельную квартиру в одном из домов, достав¬
шихся ему по наследству от Жерара Девитта.
Он сделал эго достаточно тактично и долгое время наведы¬
вался домой чуть ли не каждый день. Однако, Эштон понимал,
что Дейв делает это не из искренней привязанности, а лишь из
уважения к чувствам своей матери. Отцу пришлось признать, что
работает мальчик очень упорно. Лишь один раз в месяц позволял
себе оторваться от работы на уик-энд, а остальное время сидел в
четырех стенах, окутанный клубами дыма и оглушенный треском
машинки...
Он писал, переписывал, уничтожал, начинал снова...
Его первый роман «Утренний ад» был полным и абсолютным
провалом. Ни один крупный критик не отметил его, а провинци¬
альные были безжалостны: «Утренний ад - это адское чтение в
любое время суток»...
Одна из дам-	обозревательниц («И почему только она не
сидит дома и не стирает грязные пеленки» бушевал Эштон
Маккел) заметила:
«Редко случается, чтобы столь малый талант так упорно
трудился, чтобы произнести столь немногое»...
Дейв, переносивший стойко свое поражение, чуть не распла¬
кался, прочтя эту фразу. А его отец — хотя только секретарша
Джудит Уоли знала, что негодование показное буквально рвал
и метал. Потребовалось немало времени, чтобы улеглась буря, и
на смену пришла утешительная мысль: «Теперь, по крайней мере,
он перестанет валять дурака»...
—■ Ты так думаешь, Эштон? спросила Лютеция за одним из
семейных обедов, на котором Дейв отсутствовал, теперь это
случалось все чаще и чаще.
Лютеция сама не знала, печалиться ли ей за сына или радо¬
ваться за мужа. Борьба, однако, была, как всегда, недолгой.
-- Если Эштон считает, что писательская карьера не под¬
ходит его сыну, значит, так оно и есть, решила она.
—	Я просто не понимаю вас, - сказала Джудит Уоли.
Она была нередкой гостьей в доме своего патрона. Эшгон
иногда диктовал ей деловые письма далеко за полночь в своем
домашнем кабинете, и поэтому Джудит обедала у них очень
часто.
Кроме того, она занимала определенное место в жизни Люте¬
ции Маккел, которая, хотя никогда не жаловалась на эго, все же
ю
тяготилась отсутствием женского общества. Несколько ее пле¬
мянниц были, на ее взгляд, слишком уж эмансипированы. А
Джудит была сирота деловая, элегантная, сдержанная молодая
женщина. И хотя при своей независимости Джудит, казалось, ни
в ком не нуждалась, Лютеция подозревала, что, как и она сама,
Джудит тосковала но женской мягкости и нежности.
Волосы Джудит пламенели, как и подобает волосам ирланд¬
ки, у нее был маленький прямой ирландский носик и голубые
открытые ирландские глаза.
В самом деле, мистер Эштон, сказала Джудит в ответ на
замечание Эштона. «Бросит дурака валять!» Вы словно персо¬
наж из какой-то пьесы. Разве вы недостаточно хорошо знаете
Дейва и не понимаете, что он никогда от этого не отступится?
Эштон поперхнулся супом.
Второй роман Дейва «Охотники за лисами» гоже провалился.
«Нью-Йоркер» писал в литературном обзоре:
«Первый жизненный опыт подростка, для которого жизнь на
поверку оказывается совсем не такой, какой он ее себе представ¬
лял, чепуха!»Другие отзывы были в гом же духе. Дейв продолжал
борьбу.
Все началось в том августе, когда жара стала особенно невы¬
носимой. Когда даже самые спокойные и тихие люди взрывались
безо всякой причины, когда те, у кого не было кондиционеров,
тщетно пытались обойтись вентиляторами, а те, у которых не
было даже вентиляторов, спали на кухне у открытой двери
холодильника...
Жара угнетала... Все теряли терпение, мужья ругали жен,
жены били детей. Офисы закрывались раньше положенного вре¬
мени. В густом дымном воздухе сердца от перенапряжения захо¬
дились, а порой и разрывались. И вот, в такой гнетущей атмо¬
сфере, Лютеция Маккел сказала сыну, что муж признался ей:
«У меня есть другая!»
Мама! Дейв вскочил со стула, притворяясь удивленным,
хотя в действительности он сразу же поверил, как ни странно.—
Ты и в самом деле уверена в этом? Не могу поверить!
Да, как ни странно, но он сразу поверил в это. За минуту до
того, как мать произнесла это, Дейв мог бы честно признаться,
что ему и в голову никогда не приходила мысль о неверности
отца. Но, когда эти слова были произнесены, все стало на свои
места. Как и большинству людей, Дейву обычно неловко было
думать о том, что его родители могут сливаться воедино в
объятиях, друг друга, но в этом конкретном случае - фрейдов¬
ский комплекс еще осложнялся тем, что его отец и мать не были
заурядной парой.
Мать напоминала плющ, который раз и навсегда обвился
вокруг скалы. Она получила в браке намного больше, чем дала
сама. Потому что единственными его дарами супругу было
] 1

полное понимание и преданная верность. Где-то в самой глубине
его сознания иногда всплывала мысль, что во всем мире не
нашлось бы, наверное, такого неудачного партнера в сексе, как
его мать.
Дейву казалось само собой разумеющимся, что отец его был
темпераментным мужчиной, учитывая его характер и привычку
всему отдаваться со страстью... И потому его нисколько не
удивил сам факт: у отца есть другая женщина. Her, его удивило
то, что он сам был гак слеп.
О, да, я совершенно уверена, дорогой, сказала Люте¬
ция,- хотя мне и очень трудно поверить в это.
«Ну, конечно, нет, подумал Дейв, ты скорее поверишь в
то, что началась революция».
Хотя, продолжала Лютеция, я уже некоторое время
подозревала что-то.
Но, мама, откуда ты узнала?
Я спросила его, что с ним происходи!, он покраснел,
заволновался...
И что он ответил?
Он сказал: «Мне очень жаль, но у меня есть другая»...
Так и сказал?
Но, дорогой мой, ведь я сама же его спросила.
Я понимаю, но все же... А ты что?
Что же я могла сказать ему, Дейв?.. Мне ведь никогда
раньше не приходилось бывать в такой ситуации. Помнится,
что-то вроде: «Мне гоже очень жаль, но все-гаки узнать правду
большое облегчение». И тго па самом деле так.
А отец?
Он кивнул.
Кивнул? И эго все?
Да. И она добавила, заметив его гримасу: Мне очень
жаль, дорогой, но ведь ты меня сам спросил.
На том разговор и кончился?
-	Да.
Невероятно! Просто ни на что не похоже. Где-то в глубине
души Дейва все эго время не покидало смутное беспокойство за
мать. Вероятно, поэтому он так неохотно покидал город. С
молоком матери он впитал в себя ощущение полной зависимости
матери от ее мужа.
Как пошутил однажды Дейв в присутствии Джудид Уоли, его
мать представляла собой такое же редкое явление природы, как
и американский бизоп.
И в самом деле, Анна Лютеция Деввит-Маккел была настоя¬
щим анахронизмом... Рожденная шесч ь лег спустя после смерти
королевы Виктории, Лютеция, тем не менее, сумела в своем
хрупком деликатном геле пронести викторианский дух в самую
середину двадцатого столетия, заботливо лелея его, словно са¬
мим провидением была предназначена для роли хранительницы
вечного огня. Правда, некоторую роль в этом сыграло то, что
рано лишившись матери, она воспитывалась чопорной бабуш¬
кой, урожденной Филлипс, никому, и особенно Лютеции, не
позволявшей забывать о своем долге.
Старая дама считала себя, по крайней мере, по духу, дочерью
Англии. Во время революции Филлипсы принадлежали к тори.
Она всегда обижалась, если ее считали епископалкой: «Я принад¬
лежу к англиканской католической церкви», заявляла она гордо.
Но характер Лютеции формировался не только такой бабуш¬
кой. По отцовской линии она унаследовала гордость и всю
чопорность Никербокеров, прямым потомком которых был ее
отец...
Вот так она и росла: в атмосфере викторианских и голланд¬
ских бюргерских добродетелей.
До сих пор в глубине души она считала, что очень дурно
оставлять наедине друг с другом молодых людей разного пола,
а социальные свободы двадцатого столетия приводили ее в ужас
и просто оскорбляли.
Даже само слово «секс» не могло употребляться порядочны¬
ми женщинами в разговоре с мужчинами, и ей потребовалось
собрать все свое мужество, чтобы произнести словосочетание
«другая женщина» в разговоре с сыном.
Дело было не только в манере выражаться. Вот, например,
Джудит Уоли была связана с мужем Лютеции деловыми отноше¬
ниями. И какое же мучение она испытывала при мысли о том, что
такая милая молодая женщина должна заниматься делами! Если
бы ей пришлось думать о Джудит только как о служащей, то она
неминуемо опустилась бы в глазах Лютеции до уровня прислуги,
с которой та была неизменно добра и приветлива, но никто из ее
семьи не сел бы с ними обедать за один стол.
Лютеция Маккел во время девичества вела жизнь очень доб¬
ропорядочной девушки, надежно охраняемой от внешнего мира.
Она посещала только привилегированные школы для девушек,
потом совершила положенное путешествие в Европу, должным
образом сопровождаемая матроной дуэньей.
Она никогда не бывала в ночных клубах называла их каба¬
ре,— по ведь ясно, что в сущности, это ни что иное, как своего
рода салуны.
Иногда могла выпить стакан шерри, к ниву относилась как к
продукту питания, который следует пить при необходимости
набрать вес. Виски напиток исключительно мужской. Не мень¬
ше часа в день посвящала рукоделию, но только никогда не
занималась им в присутствии посторонних, потому что, как
правило, эго были крохотные предметы туалета, предназначен¬
ные для «несчастных молодых женщин», части церковной пас¬
твы конечно, той церкви, которую она посещала.
Она была, как заметил однажды Дейв в беседе с Джудит,
просто немыслима.
13

Я люблю маму,—-сказал он,— но находиться рядом с ней
длительное время все равно, что проводить жизнь на сцене во
время представления «Беркли Сивер».
Дейв! Что гы говоришь!
—	Я-то ведь жил с ней, Джудиточка.
Лютеция Маккел своеобразно воспринимала все, что имело
отношение к сексу и супружеству... Разведенным, например, жен¬
щинам полагалось оставаться одинокими. Если бы они вздумали
снова выйти замуж, это было бы прелюбодеяние, и нечего боль¬
ше добавить, кроме величайшего сожаления о них и об их
несчастных детях. Женщина должна приходить на брачное ложе
девственницей, и даже сама мысль о том, что может быть
по-другому, совершенно невозможна.
Что же касается идеи завести любовника, то Лютеция скорее
позволила бы растерзать себя диким зверям, чем совершить
нечто подобное. Мысль о раздельных супружеских постелях по¬
казалась бы ей нелепой, хотя в некоторых ситуациях она и
пользовалась отдельной спальной...
Она смутно отдавала себе отчет в том, что где-то, в том
безбрежном мире, где находятся мужья всех женщин, существуют
какие-то странные создания, называемые свободными женщина¬
ми, которые наверняка имеют каких-то мужчин... В общем-го,
она мирилась с такой ситуацией.
Материальная независимость означала для нее только то, что
она может, если ей заблагорассудится, заниматься благотвори¬
тельностью и делать кому-то подарки. Для домашних нужд ей
никогда не приходилось подписывать чеки или иметь дело с
наличными. Потому что Лютеция Маккел жила в особом мире,
которым правил и в котором безраздельно царил ее муж.
Она покупала то, что он находил нужным, совершала путеше¬
ствия туда и тогда, куда и когда этого хотел он, и вела свой дом
именно так, как этого хотелось ему.
Она была счастлива, когда муж выглядел веселым и доволь¬
ным, и грустила, когда у него были неприятности. У нее не было
никаких надежд и желаний, которые не совпадали бы с надеждами
и желаниями Эштона Маккела, и это ее нисколько не тяготило.
«Ах ты, старый козел!» — думал Дейв. Он глубоко сочувство¬
вал матери и в то же время понимал отца. Но больше всего его
беспокоило, что будет теперь с его матерью, такой неприспособ¬
ленной к жизни?.. Она ведь действительно совсем не такая, как
большинство женщин.
—	Раньше не случалось ничего подобного,— пожаловалась
она.— Я ведь знаю, что бывают такие минуты, когда... когда у
мужчин появляются такие чувства, которых нет у женщин... В
общем, когда они... теряют над собой контроль... Но с твоим
отцом такого не было. Дейв, я это знаю совершенно точно.
Она словно вымаливала мужу прощение у сурового судьи.
Сидела в кресле, скрестив на груди руки, в детских голубых
14
глазах не было и намека па слезы. Хрупкая фигурка из средне¬
векового фарфора.
«Ему не следовало этого делат ь, упорно размышлял Дейв.
Она к лому совершенно не готова. Не следовало, несмотря на
неудовлетворенность в их интимных отношениях, причинять ей
такое горе. И это после того, как он взял не только ее хрупкое
тело, но и душу. Ведь они прожили столько лег. В сущности, он
полностью подчинил ее себе, без него она просто не может
существовать. Эштон Маккел единственный смысл ее жизни.
Она теперь словно планета, оторвавшаяся ог родного солнца».
Дейв почувствовал закипавший гнев.
Мама, он сказал что-нибудь о разводе?
Лютеция обратила на него ясные удивленные глаза.
О, Господи, что за вопрос, Дейв! Конечно же, нет! Мы
никогда бы не пошли на такую вещь. Люди нашего круга не
разводятся. Мне он не нужен, да и отец твой ни о чем подобном
не помышляет.
«Ну, конечно», мрачно подумал Дейв. Он отлично знал то,
что хорошо было известно и матери: до тех пор, пока одна из
двух сторон, оформивших гражданский брак, не вступила в но¬
вый брак, законы епископальной церкви не нарушены. Но как
сможет она перенести его измену!
Он оскорбил тебя, мама. Гы сможешь и дальше жить
с ним1?
Я удивляюсь тебе, Дейв, эго ведь твой огец.
Она уже готова была простить измену. Да разве тонущий
откажется от спасательного круга только потому, что круг пере¬
пачкан нефтью?
Лютеция терпеливо сидела в кресле, уставившись невидящим
взором на висевшую на стене картину школы Фонтепебло, на
которой пышные нимфы нежились под деревьями.
Конечно, я дам развод твоему огцу, проговорила она,
наконец, спокойным голосом, если он этого захочет. Но я
уверена, что такая мысль и в голову ему не приходила. Ни один
Маккел не был разведен.
Тогда, ради всего святог о, скажи, зачем он вообще рас¬
сказал тебе обо всем этом? в от чаянии воскликнул Дейв.
Она бросила па него укоризненный взгляд.
Прошу тебя, дорогой, ire упоминай всуе имя господа.
Прости, мама. Но все же, зачем же он это сделал?
У твоего отца никогда не было от меня секретов.
Он чуть было не всплеснул руками, но подавил невольное
движение и подошел к большому окну, выходящему на Парк-
авешо.
Дейв нисколько не сомневался в отцовской откровенности с
матерью, вернее, не обманывался на э г о г счет . У него было
множество секретов от нее. И. если он и в самом деле не желал
развода, то только потому, что не любил ту, другую.
15

Но тогда, для чего он сделал это? Дейв разозлился еще
больше. Похоже, у отца обычная любовная интрижка, дешевая
постельная возня, из-за которой старый козел, не задумываясь,
причинил такую боль своей жене. Он, кстати, рискует, если
падкая до сенсаций пресса разнюхает эту историю, может возник¬
нуть скандал.
«Бедная мама!»---подумал Дейв.
До сих пор обо всех скандалах она читала или кто-либо
рассказывал ей, и это не касалось непосредственно ее, а на этот
раз — вот он скандал! Совсем рядом!
Имя настоящей леди появляется в газете только ТРИ РАЗА:
когда она рождается, когда выходит замуж и когда умирает...
Этому правилу Лютеция следовала непоколебимо. Разве она
не понимает, что теперь грозит ей?
Он спросил об этом.
Мелькнула ли тень в ее ясных глазах или ему показалось?
—	Я сказала твоему отцу. Но он заверил, что никто ни в коем
случае ничего не узнает. Он крайне осторожен. Принимает специ¬
альные меры предосторожности... Да, я тоже так думаю, до¬
бавила Лютеция.
«Я сплю,— подумал Дейв,— это сон. Они вдвоем обсуждали
меры предосторожности, которые принимает неверный муж, что¬
бы никто не обнаружил его связь!»
Нет, по-видимому, его отец еще более немыслимое существо,
чем мать! Или Эштон Маккел настолько привык к жене, что уже
не испытывает к ней ничего, кроме презрения?.. Или, может быть,
я никогда не понимал их обоих?
Мама,— голос его звучал мягко. -Кто она такая? Он рас¬
сказал тебе?
И она снова его удивила. Наследница рода Никербокоров
улыбнулась своей милой, застенчивой улыбкой.
—	Мне, конечно, ничего не следовало тебе рассказывать, мой
дорогой. У тебя свои проблемы... Извини... Кстати, решил ты,
наконец, как у тебя будет с третьей главой?.. Я думала об этом
целый день...
И она начала расспрашивать Дейва о его литературных заня¬
тиях, словно начисто забыла о неверности мужа, словно от¬
ложила рукоделие для более важного занятия.
«Придется мне самому выяснить, кто эта женщина,— поду¬
мал Дейв.— Она, конечно, никогда не скажет мне, если даже
знает».
Оставь в покое мою третью главу, мама. Я спрошу гебя
только об одном и кончим на этом: ты не хочешь переехать ко
мне при сложившихся обстоятельствах?
Ему не просто было сделать ей такое предложение: он так
радовался своей отдельной квартире!
Мать посмотрела на него:
Большое спасибо, дорогой, но это невозможно.
16
Ты собираешься и дальше жить с отцом, как будто ничего
не произошло?
Я не знаю, что она из себя представляет, сказала Люте¬
ция. Но я жена своего мужа, и мое место рядом с ним. Нет, я
не собираюсь покидать его. И прежде всего потому, что я очень
огорчу его этим.
«Да, подумал про себя Дейв,— бедная мама... Одно из двух:
или ты лжешь мне или себе самой, причем последнее более
вероятно. Господи, а ведь у моей старушки достаточно силы и
воли. И она не собирается сдаваться без борьбы».
Нежно поцеловав мать, Дейв ушел.
Он должен был непременно выяснить, кто же любовница
отца. Дейв и сам не сумел бы объяснить, почему он считал себя
вправе раскрыть эту тайну, возможно, в этом повинен Фрейд, но
ясно понимал, что ему необходимо это сделать...
Скорее всего потому, что он содрогался при одной мысли о
гой отчаянной борьбе, которую придется вынести его бедной,
хрупкой матери... Он понимал, что обязан как-то помочь ей.
Одно мгновение он поколебался, не пойти ли к отцу и прямо
спросить его: «Кто она такая?»..
Но мысль об этом повергла его в смущение. Отец наверняка
или схватит его за шиворот и вышвырнет из дома, или же, что еще
хуже, разрыдается и признается во всем. А может просто ответит:
«Это не твое дело, сынок!».. И переменит тему разговора.
Во всяком случае, Дейв решил, что он должен действовать
самостоятельно.
Привычки Эштона Маккела оставались неизменными в тече¬
ние многих лег. В строго определенные часы он появлялся в
конторе и возвращался домой после рабочего дня. В определен¬
ное время отправлялся в клуб, читал газеты, журналы и полгное
собрание сочинений Редьярда Киплинга. Домой приходил в семь.
Обедал в восемь, и гак пять дней в неделю... Бражничал он
обычно в уик-энд, гго делал это всегда открыто.
«Кроме... кроме, внезапно вспомнил Дейв, кроме послед¬
них недель, а может и месяцев». Отец один раз в неделю, по
средам, возвращался домой много позднее установленного часа.
Что же эго за дела, которые вдруг стали задерживать его в
определенный день недели?.. Совсем нетрудно догадаться, что
именно по средам у Эшгона Маккела свидания с любовницей.
Сегодня был вторник. А завтра... Придется ему отложить
свои развлечения.
Дейв прикусил нижнюю губу, высоко вздернул голову и вер¬
нулся к прерванной работе. Пальцы громко забарабанили по
клавишам машинки.
Старший Маккел вышел из своей конторы точно в полдень по
часам Тейлора Маккела, старинному экземпляру фирмы «Сент-
Томас», которые стояли в приемной.
2 А-20.
17

Джудит должна была уйти в двенадцать десять, верну ться в
двенадцать пятьдесят пять. Эштон вернется ровно в час.
Семнадцатое августа, двенадцать ноль пять дня!..
Джудит? Эго Дейв. Отец у себя?
Он ушел, Дейв, вероятно твои часы отстают .
Невеселый смех.
И в самом деле, черт возьми!
Затем внезапно:
Джудит, мне необходимо повидать его сегодня. Но только
я не могу раньше пяти. Как ты думаешь?
Эго будет слишком поздно, Дейв. Сегодня ведь среда, а гю
средам мистер Маккел уходит из конторы в четыре. А раньше ты
не можешь?
-- Неважно, я поймаю его дома. Можешь не говорить, что я
звонил. Как поживаешь, Джудиточка?.. Впрочем, извини, не ста¬
ну отрывать тебя от ленча.
«Странный разговор», подумала Джудит, вешая трубку.
Потом пожала плечами и пошла завтракать.
Давным-давно перестала она пытаться понять, что за человек
Дейв. И вообще, какой смысл слишком много о нем думать?
Только в кино секретарши выходят замуж за сыновей своих
боссов.
Дейв вышел под палящее августовское солнце. Он взял напро¬
кат подержанный «Форд», чтобы не пользоваться своей малень¬
кой красной машиной и не привлекать к себе внимание.
В три сорок пять остановился рядом с административным
зданием фирмы Маккел. Дейв считал, что вряд ли огец станет
тайком проскальзывать через служебный вход. И в самом деле,
через несколько минут подошел огромный «Бепгли», за рулем
которого сидел Рамон, отцовский шофер.
Дейв отъехал за угол и, заняв наблюдательный ноет позади
«Бентли» на другой стороне улицы, принялся терпеливо ждать.
Рамон читал бюллетень скачек.
«Что я делаю? -невесело размышлял Дейв. Допустим, я
узнаю, кто эта женщина и разоблачу ее. Чем это поможет мате¬
ри?.. Хотя, может быть, эта женщина не знаег, что ее возлюблен¬
ный женат. Может быть, ей уже надоели туманные обещания
огца и достаточно шепнуть ей на ушко правду, чтобы она с
удовольствием дала ему отставку?.. Но я-то сам как при этом
буду выглядеть?..» Дейв пожал плечами. И все-таки искушение
было слишком сильным. Он должен узнать имя этой женщины.
В четыре десять показалась могучая фигура отца.
Пройдя через вращающиеся двери. Маккел направился к ма¬
шине. Дейв внутренне напрягся. Рамон отшвырнул бюллетень,
выскочил из машины и распахнул дверцу. Маккел уселся. Рамон
бегом вернулся на свое место, и огромный автомобиль тут же
влился в непрерывный поток транспорта.
Дейв последовал за ним.
18
«Бентли» двигался по направлению к Вестсайд Клаузи. Мимо
Вашингтонского рынка, административного здания фирмы Сапо-
лис, мимо ангаров, где словно чудовища из комиксов стояли
огромные лайнеры.
Дейв держался на расстоянии в несколько фугов.
«Куда же они все-таки едут?.. В какую-нибудь уединенную
квартирку на Семьдесят второй авеню?»
Но «Бентли» свернул на Пятую авеню и снова помчался
к северу. У Дейва не оставалось времени на размышления.
Держаться за «Бентли», не теряя его из виду, становилось
все труднее.
Внезапно машина резко остановилась перед приземистым
каменным зданием в три этажа, отлично известным Дейву... Он
был поражен. Если и был во всем Нью-Йорке какой-нибудь дом,
где его отец не мог найти себе возлюбленную, то это было
именно это заведение, Метрополитен Крикет-Клуб, бастион уль-
трареспектабельной аристократии. Постояв у подъезда не более
минуты, «Бентли» отъехал от здания клуба, а Дейв едва успел
заметить, как отец быстро поднялся по истертым ступенькам,
словно сегодня была не среда, а пятница, обычный день, когда он
посещал клуб.
Что же он собирался там делать?.. Выпить что-нибудь? Напи¬
сать письмо?.. Позвонить?.. Дейв терялся в догадках. Интересно,
сколько времени собирается старик пробыть в клубе?
И вдруг Дейв вздрогнул: мать что-то упоминала насчет того,
что он принимает «особые меры предосторожност и».
Что если эта остановка в клубе только мера предосторож¬
ности?
Дейв торопливо нажал на стартер и объехал здание вокруг.
Так и есть! У задней двери клуба, прямо у открытых ворот
общественного гаража стоял пустой «Бент ли».
Рамона не было видно, его, очевидно, отпустили. В дверях
показался отец. Но только теперь на Эштоне Маккеле не было
светлого полотняного костюма, который сшил его лондонский
портной, не было и туфель, сделанных на заказ у знаменитого
лондонского обувщика, куда-то исчезла и шляпа из манильской
соломки, специально присланная из Эквадора.
То поразительное одеяние, которое красовалось на отцовской
фигуре, Дейву никогда прежде видеть не приходилось. В руках у
него были трость и маленький черный чемоданчик, очень похо¬
жий на докторский саквояж.
Дейв нахмурился. Вряд ли простое переодевание могло сойти
за «особое предосторожности». Что же будет дальше?
Старший Маккел быстро прошел мимо «Бентли» и, никого не
предупредив, забрался в черный лимузин «Континенталь», там
уселся за руль и нажал на стартер.
Лимузин поворачивал то к северу, го к югу, то к западу...
Дейв перестал ориентироваться, изо всех сил стараясь не поте¬
2*
19

рять «Континенталь» из виду. В лимузине были по-старомод-
пому задернуты занавески на окнах.
В чем гу г дело, черт возьми?!
Наконец, они добрались до Центрального парка и тут лиму¬
зин начал описывать круги, непонятно с какой целью... Чтобы
избавиться от преследования он двигался слишком медленно.
Может, отец просто убивает время?.. Внезапно автомобиль
остановился. Подъехав ближе, Дейв увидел, как огец вышел из
машины и забрался на заднее сиденье.
Дейв притормозил и остановился неподалеку, не заглушая
мотора. Он ничего не мог понять. Какого черта отец забрался на
заднее сиденье? Там никого не было, в этом Дейв был совершен¬
но уверен. Ч то он там делает?..
Вдруг лимузин пронесся мимо него, направляясь к выходу из
парка... Дейв поехал следом. Снова остановка около гаражей на
боковой улице между парком и Мэдисон-авеню.
Из гаража вышел механик с оранжевым билетом в руке.
Подойдя к «Континенталю», кивнул и протянул билетик води¬
телю. Затем водитель выскользнул из машины, остановил такси,
вскочил в него и умчался прочь. Дейв едва успел нажать на
стартер и помчаться следом.
Теперь он вовсе растерялся. Пассажир такси выглядел как-то
странно, но почему, Дейв пока не разобрался. Путешествие было
недолгим, кварталов шесть-семь, не больше. Такси притормози¬
ло у тротуара, пассажир вышел, расплатился и направился вниз
по Парк-авеню.
Дейв тихонько поехал за ним, недоумевая больше прежнего.
Fro родители жили в нескольких кварталах отсюда.
А человек, который вышел из такси, был совсем не тог. кто
сел за руль «Континенталя» у Крикет-клуба.
У этого человека были седые волосы, длинные и у самой шеи
довольно грязные. Седые усы, вандейковская бородка, очки... В
руке у него была палка, в другой докторский саквояж. Но
костюм был. насколько помнил Дейв, тот, в котором отец вышел
из клуба. В машине с ним никого не было, это Дейв знал
наверняка.
И тут Дейв понял... Это был отец, только переодетый, в
парике и гриме, который он наложил на лицо, пока «Континен¬
таль» стоял в Центральном парке, скрываясь за задернутыми
занавесками. Дейв чуть не расхохотался. Неужели, черт побери,
вся эта комедия и есть «особые предосторожности?».. Сейчас он
выглядит стариком из допотопного водевиля!
Дальше ехать опасно. Дейв оставил машину и продолжил
слежку пешком. Лицо мрачнело. И с каждым шагом все больше,
по тому что переодетый Эш тон Маккел не свернул ни направо, ни
палево. Он подошел к одному из домов и вошел в него. Это было
старинное здание, когда-то его занимала одна из самых древних
фамилий Гюйгенсы. Последний из Гюйгенсов в свое сремя
подарил этот дом «своей дорогой и любимой приятельнице
Флавви», но еще прежде, чем наследники этого Гюйгенса успели
доказать свои бесспорные права на него, дом стал разваливаться.
Прадедушка Дейва по материнской линии приобрел этот дом по
дешевке и сделал его жилым. В этом доме были три роскошные
квартиры и отлично оборудованная мансарда.
Дейв знал этот дом до самых укромных закоулков. Потому
что он вырос в нем... Э г о б ы л д о м е г о р о д и г е л е й!!
Теперь все как будто прояснилось, за исключением единствен¬
ного пункта... самого в а ж н о г о.
Стало понятно, что имелось в виду иод «особыми мерами
предосторожности»... Старший Маккел по средам приказывал
шоферу отвезти себя в Крикет-клуб. Затем «Бентли» оставляли в
гараже при клубе, и Рамон на несколько часов получал отпуск.
Тем временем, Эштон Маккел переодевался в клубе в своей
комнате. Выскользнув через заднюю дверь, садился в «Континен¬
таль» и уезжал. В Центральном парке, в укромном местечке, он
останавливал машину и загримировывался. Потом ехал в га¬
раж— вероятно, он пользовался разными гаражами --оставлял
гам «Континенталь» и брал такси, которое довозило его до угла
Парк-авешо, до дома Маккелов. Все было рассчитано так, чтобы
войти в дом в гот момент, когда портье обедает. Джон мог
узнать его, несмотря на переодевание и грим... Конечно, был риск
быть узнанным при выходе, но Джон меньше внимания обращает
на выходящих посет ителей, чем на входящих. К тому же докт ор¬
ский саквояж служил ему своего рода пропуском, как честер-
тоновскому почтальону.
Потом все происходило в обратном порядке, и в конечном
итоге отец выходил из дверей Крикет-клуба в своей обычной
одежде. Рамон ожидал его за рулем «Бентли» и Эштон Маккел
возвращался домой.
Но самый главный вопрос оставался невыясненным, для ко¬
го же отец проделывал все эго?.. Кого он навещал в своем
собственном доме?
Дейв постоял на пороге, пока в дверях не показалась высокая
фигура в серой униформе.
-	О, мистер Дейв, сказал портье, миссис Маккел нет
дома.
Может быть, вы знаете, (суда она уехала и когда вернется?
Она отправилась поглядеть ковры в галерею мистера Ко¬
эна. Но когда вернется, не знаю.
Ну, что ж, небрежно проговорил Дейв, а потом со смеш¬
ком добавил:
Кстати, Джон, в дом вошел какой-то человек, которого я
никогда не видел раньше. Это было, пока вы обедали. Седые
волосы, усы, очки и медицинский саквояж. Кто-нибудь болен?
Это, наверное, доктор мисс Грей, сказал Джон Лесли.
Я его несколько раз видел и однажды спросил у мисс Грей о нем.

Она ответил, что эго доктор Сгоун. Как продвигается ваша
книга, мистер Дейв? Вы должны как-нибудь рассказать нам с
хозяйкой, как их печатают и когда они выходят. Мы их все
покупаем, они нам очень нравятся.
—	Спасибо, Джон.
Дейв знал, что обе его книги лежат в коморке Лесли на
столике рядом с фотографией королевского семейства.
-	Да, вот что, не говорите, пожалуйста, маме, что я заходил.
Она будет переживать, что я не застал ее.
Дейв дошел до Лексинггон-авеню и зашел в бар с объявлени¬
ем «ТЕЛЕВИЗОРА НЕТ»... Внутри было прохладно и пахло так,
как и должно пахнуть в порядочном баре. Он заказал себе джин
с тоником, потом взял еще порцию.
«Мисс Грей. Мисс Шейла Грей... Так, значит, она и есть —
другая женщин а!»
Это было настоящим ударом.
Шейла Г рей была одной из десяти законодательниц междуна¬
родной моды. И была она немногим старше Дейва — хотя дос¬
таточно взрослая, чтобы годиться в дочери старому быку.
В Штатах она пользовалась репутацией одной из трех самых
знаменитых художниц-модельеров. И знатоки говорили, что из
этих трех она лучшая.
Это она занимала мансарду в их доме. Дейв постарался
собраться с мыслями... Чтобы там ни было, но эго, конечно, не
обычная связь. И Эштон Маккел не содержал Шейлу Грей,
которая могла себе позволить заплатить за десяток таких ман¬
сард, дело тут, разумеется, не в деньгах. Но тогда — по спине у
него пробежали мурашки- но тогда, значит, любовь?.. И в
таком случае пусть бог поможет его бедной матери!
Теперь вся театральность выходок отца перестала казаться
нелепой. С такой женщиной, как Шейла Грей, конечно же, невоз¬
можно встречаться где-нибудь в мотеле или увезти ее с глаз
долой от общества в сельскую глушь...
Она, вероятно, весьма независима... Насколько знал Дейв, она
не замужем, и если будет принимать любовника, то только у себя
на квартире. А поскольку квартира по случайности оказалась в
том же доме, где живет со своей женой ее любовник, то они
вынуждены встречаться в глубокой тайне. Потому-то он и пред¬
почитает переодевание.
«Да, гяжко ему приходится»,--подумал Дейв. Консерватизм
отца постоянно вступал в конфликт с его жаждой жизни. ...Ему,
конечно, тошно корчить из себя такого дурака. Но раз уж он
на это решился, то делает с явным мастерством... Впрочем,
во всем, за что брался Эштон Маккел, он достигал совершен¬
ства.
Дейв заказал третью порцию джина. Он чувствовал, как снова
им овладевает гнев. Предаваться разврату прямо над головой
собственной жены!!. Обыкновенная низость, и ничего больше!!
22
Интересно, знает ли мама, что соперница живет в мансарде ее
собственного дома? ...Дейв оттолкнул стакан. Какая, в сущности,
разница? Все равно он обязан что-то сделат ь.
Пусть мат ь его безнадежно старомодна, пусть она не блещет
умом, он все равно ее обожает и если ее жизнь может быть
разбита, то кто же, кроме него, ее сына, защитит и утешит ее?
Что же ему в первую очередь предпринять?.. Ну, конечно, он
должен положить конец этой связи!.. Но каким образом?..
Дейв вдруг почувствовал, что к той жалости, которую он
испытывает к матери, к той злобе, которую он ощущал к отцу,
примешивается еще какое-то странное чувство удовлетвореннос¬
ти. Чем же он доволен?
Дейв заказал еще джин с тоником.
Ну, прежде всего тем, с какой легкостью узнал, кто любов¬
ница отца и где она живет. И еще тем, что ему предстоит
действовать решительно. Ведь сама ситуация, с которой он стол¬
кнулся, одна из самых древних в мировой литературе, честное
слово! А как бы я разрешил такую проблему в своем романе, а?
Впрочем, в жизни нельзя манипулировать людьми, как геро¬
ями книг... А почему нельзя?.. Если взяться за дело с толком, то...
никто из главных действуюгцих лиц истории даже не догадается,
что они всего лишь марионетки!
К тому времени, когда Дейв расправился с шестой порцией
джина, гглан был готов.
Он. прежде всего, познакомится с Шейлой Г рей.
Он станет спать с ней!
Он заставит ее в себя влюбиться!
Он займет место отца в ее жизни!
Таким образом все разрешится...
Интересно, как отнесется отец к тому, что ею место займет
сын?! ...Или к тому, что им, возможно, придется делить место
рядом с Шейлой?
Ну, конечно, немного жаль старика... Ведь он нанесет ему
сокрушительный удар!.. А старик ли он, Дейв?
Что ж, поделом ему! Пусть возвращается к матери, он ей
принадлежит. Ну, а что же он сам будет делать потом? Бросит
Шейлу и снова вернется к своей работе? ...Почему бы и нет! Гак
ей и надо!..
Дейв гихо засмеялся. После седьмого джина с т оником он не
сомневался, что ему отлично удастся задуманное...
Интересно, как она выглядит? Он попытался вспомнить, но
тщетно.
Раза два или три он сталкивался с ней в холле дома, по тогда
его интересовали другие женщины и на нее не обратил никакого
внимания.
Видел ее фотографии в «Силуэте» и в воскресных газетах, но
лица не запомнил. Скорее всего на нее было приятно смотреть.
И он заказал себе еще бокал.

На сголе у Дейва резко зазвонил телефон. Дейв вздрогнул,
оторвавшись от соображаемого диалога с Шейлой Грей, и не¬
охотно поднял трубку.
Это была Сара Вернье.
—	Ты чем-то недоволен, Дейв? Наверное, я оторвала тебя от
работы?
—	Да нет, тетя Сара, ничего.
—	Дорогой, я хотела только выяснить, приедешь ли ты на
уик-энд в «Двадцать оленей?»
Миссис Вернье. собственно говоря, не приходилась ему те¬
тушкой, а была его крестной матерью, и между ними уже много
лет существовала самая нежная привязанность. Именно «Двад¬
цать оленей» с самого детства Дейва было самым любимым
местом его отдыха.
Очарование Сары Вернье в сочетании с отличным винным
погребом ее мужа-француза, великолепный стол притягивали
Дейва и когда он стал взрослым.
Имение находилось возле Вайнебока, и скорее всего, он от¬
правился бы туда, если бы признание матери не опрокинуло все
его планы.
—	Боюсь, что эго невозможно, тетя Сара.
—	Черт! — воскликнула она.— Что это стряслось со всеми
вами? Или, может, кто-то специально распространяет ложные
слухи, что у нас здесь эпидемия!
—	Я, честное слово, очень хотел бы приехать.
—	Так я тебе и поверю! У тебя начался очередной роман с
какой-нибудь новой девицей, да?
Голос ее звучал заинтересованно.
—	Ну, рассказывай, да поскорее!
Хуже. Новая книга.
—	О, Господи!
Уик-энд определенно будет испорчен. Ей придется торчать
здесь в полном одиночестве, довольствуясь обществом милейше¬
го Жака --он, конечно, очаровательный человек, но невыноси¬
мый энтузиаст сельского хозяйства: в прошлом году он весь был
поглощен фермой, а в этом году занят исключительно орхидеями.
—	Только об этом целый день и разговоры, пожаловалась
она Дейву. Я уже почти решилась уеха ть на пару дней в город,
чтобы проучить Жака.
—	Так почему бы вам этого не сделать? — с воодушевлением
спросил Дейв.
Он и не надеялся, что все получится гак удачно.
На секунду он сам поразился, какое снизошло на него вдохно¬
вение, теперь оставалось только ожидать результатов.
Но ведь в городе никого сейчас нет, сказала Сара Вернье.
Но вы можете ведь сделать кое-какие покупки?
Но с кем?.. Ты ведь знаешь, дорогой, что твоя мать не в
счет, благослови ее господь. Она преспокойно могла бы одевать¬
24
ся в вещи, полученные от Армии Спасения. А ты слишком занят.
А, может, внезапно спросила она, - ты сейчас не так уж и
занят?
-	Для вас, тетя Сара? Никогда не занят.
Вот так все и получилось. Сара Вернье с ее покупками была
притчей во языцах в их кругу. Пожалуй, это было единственное
заня тие, которое никогда не приедалось ей, и Дейву было отлич¬
но известно, где и как она делает покупки.
Все прошло гак, как было заведено. Сначала они заехали
к Тиффани, где Сара заказала роскошные запонки для мужа,
разумеется, с изображением орхидей. Потом купила две хру¬
стальные подставки для зубочисток. В симпатичном маленьком
магазинчике на Восьмидесятой улице она нашла очаровательную
шляпку.
Они позавтракали в Коомни. С отменным аппетитом Сара
расправилась со своей порцией цыпленка и виши.
—- Теперь куда? — спросила она. - О, Дейв, честное слово, на
тебя снизошло вдохновение!
—	Может быть, поедем к Мэйси?
—	Не будь таким плохим! О, я знаю! — воскликнула она. -
Мы поедем к Шейле Грей!
И Дейв ответил, как будто он не приложил все свои силы,
чтобы вытащить Сару Вернье в город с единственной целью —
услышать от нее эги слова:
—	Шейла Грей? Можно и к ней.
Голос его звучал довольно безразлично, ведь он сто раз
слышал, как она говорила:
—	Я всегда покупаю одежду у Шейлы Грей.
Когда они шли к выходу, Сара спросила:
Почему бы нам не оставить где-нибудь пакеты? А то ты
нагружен, как носильщик.
Да они ничего не весят.
Он собирался появиться в салоне Шейлы именно в роли
нагруженного, словно осел, джентльмена, который помогает зна¬
комой леди в путешествии по магазинам.
И вот они у цели.
Салон Шейлы Грей на Пятой авеню. Пока миссис Вернье
обменивалась приветствиями с изысканно одетой седовласой
старшей продавщицей, Дейв со скучающим видом слонялся по
магазину, не расставаясь со своими свертками.Наконец, он с
интересом стал рассматривать репродукции картин Питера де
Гуча.
Тот, кто выбирал картины Питера для украшения салона, не
разделял, как видно, мнения декораторов, увешивающих несмет¬
ным количеством копий стены американских отелей У филло и
О’Кифа.
Спокойный голос позади пего произнес:
Позвольте я возьму у вас пакеты, мистер Маккел.
25

Круто повернувшись, он лицом к лицу оказался с женщиной
одних лет с ним.
Она была по-настоящему элегантна и шикарна, и в то же
время, одета с изысканной небрежностью. Не дав ему возразить,
просто забрала из его рук все пакеты.
Мое имя Шейла Грей, мистер Маккел.
Даже если бы он недели две готовился к этой встрече, не
получилось бы лучше.
Он не заметил, как она подошла, он не узнал ее и поэтому
реакция его была вполне естественной.
Спасибо, мисс Грей, глупо, что я вас не узнал.
Она передала все его пакеты какой-то девушке, неизвестно
откуда появившейся за ее спиной и гут же испарившейся. Шейла
мягко ему улыбнулась.
У вас нет никаких оснований гак говорить. Вот если бы вы
были женщиной, это меня встревожило бы.
Он что-то пробормотал в ответ. Сердце не выскочило из
груди, плогь не стала кровоточить, он не испытал ни ярости, ни
презрения, и сам не понимал, почему.
Сияя улыбкой, подошла Сара Вернье:
Шейла, эго мой крест ник. Дейв Маккел. Разве не прелесть?
-	Мне кажется, именно это слово не подходит к мистеру
Маккелу, сказала Шейла с улыбкой.— Или вы ничего против
него не имеете?
Я никогда не возражаю против того, что говорит тетя
Сара, мисс Грей. Кстати, откуда вам известно, кто я такой?
Простите?
Но ведь вы только что назвали меня по имени, еще до
того, как тетушка представила нас друг другу.
Разве?
Она слегка покраснела под слоем пудры, или это только
показалось ему?
Наверное, я встречала вас в холле дома ваших родителей.
Вы знаете, что я снимаю гам мансарду?
Ну, конечно же, - спокойно сказал Дейв. Что-то я сегод¬
ня и в самом деле веду себя г лупо.
Она была среднего роста, худощава, довольно бледна—-или,
может быть, такое впечатление создавал слой пудры. У нее были
роскошные черные волосы и серые-серые глаза. Черт ы лица были
так правильны, что казались невыразительными.
Если честно, как автор он никогда не наделил бы такой
внешностью героиню своей книги, роковую женщину. Удиви¬
тельно. что именно могло привлечь в ней его огца. который,
если бы того захотел, мог бы иметь десяток куда более краси¬
вых женщин?
Дело было и не в ее молодост и, ведь молодость легко купить
или взять на содержание. В ней должно было быть что-то особен¬
ное. Дейв почувствовал смутное раздражение.
26
	 Скажите, так диктуют законы международной моды?
спросил Дейв, оглядываясь,- Я имею в виду, зря пропадающую
площадь салона? Или, можег быть, у вас есть ггокупательницы-
невидимки?
Они невидимы только в это время года.
Она улыбнулась в ответ на его улыбку.
—	Сейчас ведь в полном разгаре летний штиль, как говорят
моряки.
Не знаю, я не моряк.
Дейв, а я думала, что писатели знаюг решительно все
на свете, -сказала Сара Вернье в восторге от собственных
открытий.
Вы знаете, Шейла, Дейв все лето проводит в городе и
работает над своей новой книг ой.
Таким образом, нам обоим одинаково гге повезло, мистер
Маккел.
Она высоко вздернула красивые брови, выщипанные, как
заметил Дейв.
—	Вы тоже пишете книгу? По вопросам моды и умения
одеваться?
—	О, нет, да я едва умею расписываться.
Ему понравился ее смех, свежий и звонкий, словно дружеское
рукопожатие.
—	Нет, я осталась в городе, потому что работаю над новой
коллекцией одежды. Демонстрация состоится в ноябре, и прихо¬
дится торопиться. По сути, сейчас мне следовало сидеть дома за
чертежной доской.
Дейв понял, что эго было вежливое уведомление о том, что
она собирается оставить их.
Шейла, вы не можете меня покинуть! взмолилась миссис
Вернье. - В конце концов, я ведь приехала из Вайнебока, и никто
не сумеет меня обслужить, как следует, а мне совершенно необ¬
ходимо кое-что закупить на лето и на осень. Ах, Дейв, ну помоги
мне, обратилась она к крестнику.
Разумеется, надо быть очень невоспитанным, чтобы взять
на себя смелост ь мешат ь творческому порыву художника, ска¬
зал Дейв.— Но, если вы уделите теге Саре еще немного времени,
я мог бы потом огвезги вас домой...
Вот видите, -торжествующе воскликнула Сара Вернье.
Но Шейла торопливо возразила:
—	О, нет, нет, в этом пег необходимости.
«Интересно, милочка, как тебе понравится, если я буду наста¬
ивать»,--'подумал Дейв и продолжал тоном капризного маль¬
чика:
Я ведь никогда прежде не вст речал художника-модельера,
да к тому же мы с вами товарищи по несчастью. И, в конце
концов, с вашей стороны просто жестоко вынуждать тетю Сару
оставаться в этих тряпках.
27

Должна сообщить вам, мистер Маккел, что эти тряпки
куплены в моем магазине.
Ах, Шейла, но ведь я купила их в апреле, закричала
миссис Вернье.
В самом деле, пробормотал Дейв. Ведь нельзя же тре-
боват ь от женщины, чтобы в августе она носила платье, куплен¬
ное в апреле, правда? Это просто нарушение конституции, мисс
Грей!
Что ж, ладно, сдалась Шейла, только учтите, если
французы и итальянцы обставят нас в следующем сезоне, то вы
будете тоже виноваты в этом... Садитесь в уголок, мистер Мак¬
кел, и не скучайте, а мы займемся чисто женским делом.
Дейву стало ясно, что она заинтересована, а может быть, даже
ночуяла опасность. «Впрочем, подумал Дейв, я преувеличи¬
ваю. Может быть, она считает, что так легче всего от меня
избавиться».
Через несколько минут Шейла весьма искусно и незаметно
для миссис Вернье передала ее на попечение своего многочислен¬
ного штага, а сама присела рядом с Дейвом, и они начали
болтать. О новых книгах, о том, как томительно и скучно летом
в жарком Нью-Йорке, и еще о тысяче всяких вещей. Время от
времени она успевала давать советы продавщицам, которые суе¬
тились вокруг миссис Вернье, и делала это очень умело.
«Да, она умеет обращаться с людьми, подумал Дейв.
Интересно, как она управляется с отцом».
Думаю, что рубикон, наконец, перейден, и миссис Вернье
не придется больше ходить в тряпках. Внезапно поднялась и
сказала Шейла. А теперь мне и в самом деле пора домой.
Дейв вскочил.
Я от везу вас.
Ничего подобного вы не сделаете, мистер Маккел, хотя это
и очень мило с вашей стороны. Вы поедете с миссис Вернье, а я
возьму такси.
Тогда, может быть, мы вместе поужинаем? быстро спро¬
сил он.
Она в первый раз посмотрела ему прямо в глаза. Взгляд ее
спокойных серых глаз был очень прямым и открытым, и в нем
было предупреждение о том, что Дейву следует быть очень
осторожным.
Почему вы решили пригласить меня поужинать, мистер
Маккел?
У меня ест ь для этог о серьезные мотивы. Дело в том, что
мне необходимо познакомиться поближе с каким-нибудь моде¬
льером, и трудно будет найти для этого более приятную возмож¬
ность. Вы заняты? У вас свидание?
Нет. Я должна поехать домой и засесть за работу. Я буду
занята вест» уик-энд.
Простите, я слишком назойлив.
2Х
Вовсе нет, это я неблагодарная. Но я могла бы позав¬
тракать с вами в понедельник.
Правда? Как мило с вашей стороны! В час дня? Или в
половине второго?.. Назовите место и час, мисс Грей.
Шейла заколебалась.
«Значит, я ей не противен», подумал он и ощутил непонят¬
ную радость.
Fxjih вы и в самом деле интересуетесь моей работой, ю...
знаете что, мистер Маккел, почему бы вам не приехат ь сюда в
понедельник пораньше? Скажем, в полдень. Тогда мы могли бы
поговорить о том, что вас интересует.
Чудесно, сказал Дейв. Вы даже не знаете, что это для
меня значит, мисс Грей. Значит, в понедельник в полдень. Тетя
Сара?
Ах, вы и в самом деле понравились друг дру1 у! восклик¬
нула миссис Вернье, расплываясь в улыбке.
Вообще-то Дейв знал, что женщины носяг изысканные пла¬
тья, и что на их создание требуется затратит ь не меньше времени,
чем на разработку схемы ядерного реактора. Краем уха ему
приходилось слышать о соперничестве между континентальными
и американскими домами моделей, поэтому вся работа моделье¬
ров проходила в глубокой тайне. Но все же для него явилось
полной неожиданностью, что сыщики от Пинкертона охраняли
буквально все подступы к заведению Шейлы Грей, включая
салон, где проводилась продажа.
Это как с вином, объяснила Шейла. Всякий разумный
француз признает, что некоторые французские вина уступают
нашим, американским. Но ведь мы такие снобы: г ораздо охот нее
пьем третьесортное вино из бутылки с французской этикеткой,
чем превосходное калифорнийское вино. Точно также и с одеж¬
дой. Ну, конечно, недели Сен-Лорана действительно великолеп¬
ны, но ведь это не потому, что они французские, а потому, что он
Сен-Лоран. И потом еще одна вещь меня просто выводит из себя:
некоторые женщины не желают носить платье, если оно создано
не мужчиной! Просто злости не хватает !
Это вам очень идет, сказал Дейв. Так оно и было на
самом деле: гнев окрасил ее щеки, а глаза заблестели от возмуще¬
ния и возбуждения.
Она остановилась на полуслове с коротким характерным
смешком.
Поехали завтракать!
Поехали! согласился он не без воодушевления.
Я уже забыла, что от завтрака можно получить удоволь¬
ствие,--сказала Шейла Грей, спасибо, мистер Маккел.
Может быть, я буду для вас просто Дейвом?
Дейв... Вы и в самом деле пишете кишу о модельерах?

Почему вы сомневаетесь?
Вероятно, потому, что не люблю людей, у которых есть
скрытые мотивы... Впрочем, я всегда настороже.
Она рассмеялась.
Единственный скрытый мотив, который я смог бы иметь,
вряд ли мог разочаровать какую-нибудь женщину.
Однако, в настоящий момент,— со вздохом сказала Шей¬
ла, мне придется возвратиться обратно к своей галере.
Может быть, можно повторить нашу встречу? Завтра,
например...
Мне следует...
Снова побеседуем у вас в салоне, а потом снова позав¬
тракаем?
Ног навязался! Ну, ладно, я сдаюсь!
Он отвез ее обратно на Пятую авеню. По дороге она рас¬
сказывала о своей работе, а Дейв внимательно слушал.
Перебирая в намял и подробности этого дня, Дейв пришел к
выводу, что если Шейла чего-нибудь хотела, то брала эго немед¬
ленно.
Интересно, неужели ее отношения с отцом начались таким же
точно образом -—прямо и откровенно, без уловок? Возможно,
однажды она столкнулась с Эштоном Маккелом в лифте, тут же
приняла решение и немедленно его осуществила? «Этот чело¬
век -для меня», -сказала она и пригласила к себе наверх чего-
нибудь выпить.
Й гуг вдруг Дейв понял, что хотел бы познакомиться с
ней при других обстоятельствах. Он восхищался ее прямотой
суждений, ее умом, поражался, как не похожа она на боль¬
шинство других женщин, вспоминал крошечные веснушки, ко¬
торые разглядел при ярком свете. Как ни странно, но с ней
он не испытывал обычных чувств мужчины — завоевателя. Нет,
с ней можно было вести себя свободно, спокойно, без суеты,
а уж она сама или примет твое общество, или откажется
от него безо всяких обиняков.
Ему это нравилось.
Дейв вздохнул. Между ним и Шейлом Грей стоял эгоизм отца
и беспомощное самоотречение матери. Эта женщина предпочла
стать любовницей его отца и заниматься этим в нескольких
футах над толовой его матери.
Так или иначе, но ей за это придется ответить!
Постепенно между ними возникла настоящая привязанность,
это мучило и грызло Дейва.
Шейла была восхитительна. Она грызла кукурузные зерна,
словно школьница, сидя с ним в кино, с живым интересом следя
за невероятными приключениями космических пришельцев на
землю. С восторгом захлопала в ладоши, когда однажды он
привез ее в крохотное заведение, завсегдатаями которого были
30
приверженцы индуизма. Бородатый хозяин поднес ей огромный
леденец со словами: «Мэм сагиб, это помогает привести все в
порядок». Она улыбнулась и, принимая леденец, заметила:
Я не прочь, если бы можно было как-то навести порядок в
нашем деле. Сегодня утром мы поймали какого-то л ипа с мини¬
атюрной камерой. Пленку я, конечно, уничтожила, но ведь завтра
то же может сделать любой из моих служащих. И раскроется это
только после осенней демонстрации, когда наши модели появят¬
ся по цене семь долларов девяносто центов в магазине на четыр¬
надцатой авеню на следующий день после показа.
Как выяснил Дейв, искусство шпионажа в той области, кото¬
рой занималась Шейла, было развито очень сильно.
Я могла бы предоставить вам материал для доброй дюжи¬
ны романов, сказала она.
Хватит мне возни с одним, сказал Дейв. - Скажите луч¬
ше, как насчет л ото, чтобы пообедать со мной сегодня? В восемь?
Ее пристальный взгляд заставил его слегка смутиться.
Глупый вы. Конечно, это будет чудесно. На мне будет
мантилья, и я буду жевать ярко-красную розу.
Дейв почувствовал смутную неловкость. Слишком уж хорошо
все налаживалось. Но он постарался обо всем забыть.
Они пообедали в маленьком бельгийском ресторанчике, где
цены были поистине чудовищными, полом поехали на Стойтон
Айленд, навестили Хобокен, потом долго гуляли. Когда они
возвращались на пароходе в город, он взял Шейлу под руку. Ее
прохладные пальцы дружески сжимали его руку. Ветер играл ее
волосами.
Дейв позабыл обо всем, что его мучило и, подавшись первому
порыву, предложил:
Как насчет того, чтобы завтра отправиться в Цен тральный
зоопарк9 Там, говорят, появился невероятных размеров гризли.
Шейла тихо рассмеялась.
Нет, Дейв, спасибо, я и так достаточно бездельничала. Вы
на меня дурно влияете.
В таком случае, может, поужинаем в армянском ресторане?
Нел , я и в самом деле занята. Я слишком запустила свои
дела. Завтрашний день полностью исключается.
Завтра была среда.
Его словно обухом по голове стукнули. Ну, конечно, завтра
она не согласилась бы встретиться даже с самим Сен-Лораном:
вечера по средам от водились его дорогому папочке.
Были еще и другие дни и вечера: спортивные соревнования,
балет, опера в каком-то амбаре, ярмарка, однажды вечером
официальный обед в Павильоне, и на другой день обед у Динди.
Несколько раз они проводили вечера у Шейлы дома, слушая
музыку или коротая время у телевизора. Тогда она сама
кормила его.
31

Уважаю тех, кто выпускает полуфабрикаты, смеялась
она.— Они не конструируют одежду, а мне не приходится кор¬
петь над плитой.
—	Можете не извиняться,— сказал Дейв.
—	Телевизионные обеды — это наш единственный националь¬
ный вид искусства.
Она расхохоталась, запрокинув голову. Глядя на ее гладкую
смуглую шею, Дейв почувствовал, как в нем просыпается жела¬
ние, и подумал, что будет, если он сейчас сделает решительный
жест. В конце концов, ведь он довольно давно встречается с ней
и ни разу даже виду не подал, как его к ней тянет.
Возможно, она уже и сама этому удивляется?
Зазвонил телефон. Все еще смеясь, Шейла взяла трубку.
—	О, привет...
Тон ее голоса заметно изменился, и она откинулась на спинку
стула.
Дейв вздохнул, момент был упущен.
—	Как дела? У меня все отлично... нет, сейчас не могу ска¬
зать.
Она бросила украдкой взгляд на Дейва, и он сказал себе: «Это
отец».
Он встал и подошел к окну. В стекле отразилось его собствен¬
ное лицо, искаженное, как ему показалось, злобной гримасой.
—	Хочу чего-нибудь выпить,— сказала Шейла у него за
спиной.
С телефонным разговором было покончено, можно продол¬
жать играть комедию.
—	Что-нибудь покрепче, вроде джина. Может быть, вы сме¬
шаете,— попросила она Дейва.
Он повернулся к ней и посмотрел ей прямо в лицо. В эту
минуту она показалась ему грубой и хищной, улыбка ее была
самодовольной... «Вот как ведут себя развратные женщины. Они
пьют и едят, потом вытирают рот и говорят: я не сделала ничего
дурного!»
Сердце его пронзила острая боль, и он был рад тому, что
можно отойти к бару и заняться бутылками.
Шейла не раз во время их встреч отвечала на подобные
телефонные звонки — дважды, когда он был у нее в кабинете
дома. И каждый раз по ее напряженному гону Дейв заключал,
что звонил его отец.
Однажды вечером в самом конце августа они ходили на
какой-то старый фильм в кинотеатр на Доуэр Истсайд. Когда
они вышли, было около трех часов ночи. В машине Дейв обнял
ее, но она отодвинулась и сказала:
Я не верю в безопасность езды, когда правят одной рукой.
Разве гак не будет лучше?
И ее рука обвила его талию.
Дейв не мог подавить дрожь.
Может , заедем куда-нибудь выпить?
Не хочется мне сейчас всей этой дряни,— тихо сказала
она. Давайте лучше заедем ко мне и выпьем чего-нибудь при¬
личного...
Олл рай I!
Все получилось гак естественно. Войдя в холл дома, он почув¬
ствовал неловкость: над их головами, в своей супружеской посте¬
ли лежали родители. Но он тут же подавил в себе эго чувство. Он
ни о чем другом не мог думать в эти дни.
Входите, Дейв.
Мне вдруг вспомнилось,— сказал Дейв, входя в мансарду
вслед за Шейлой, как мой приятель попал в переплет. Он
принял приглашение одной знойной красотки, с которой позна¬
комился на вечеринке, подняться к ней наверх и выпить чего-
нибудь на ночь. Когда они вошли, то, о, боже, он увидел, что по
комнате неторопливо разгуливает эдаких скромненьких размеров
оцелот. Артур клялся, что он был величиной с хорошего леопар¬
да... Единственное что ему удалось в гот вечер,- выпивка, да и
ту он наполовину оставил на ковре.
Ну, у моего оцелота сегодня выходной день, — сказала
Шейла, так что вам ничего на ковер выплескивать не придется.
К тому же, да будет вам известно, он шотландский, да еще
ручной работы... Так что же вам налить?
Гостиная, обставленная в модернистском скандинавском сти¬
ле, была полуосвещена. Шейла всегда выглядела спокойной и
умиротворенной, а сегодня особенно. Чувство полного покоя и
тихой радости овладело Дейвом. Когда Шейла наклонилась,
чтобы достать что-то из бара, он на ее лице увидел тихую
улыбку.
Вот так оно произошло: не по расчету и. не потому, что за
всем этим стоял его отец, и не как часть задуманной интриги, а
просто и естественно, словно само дыхание.
Дейв обнял ее, а Шейла повернулась к нему, подняв свое
необыкновенное лицо и полузакрыв глаза. Они поцеловались. Ее
губы и гело были нежными и теплыми. До сих пор он представ¬
лял ее в объятиях волосатых отцовских рук.
Дейв услышал, как она сказала:
Как я счастлива, что у тебя хватило терпения, дорогой.
Она протянула ему бокал и подняла свой. Они молча выпили,
пристально глядя друг другу в глаза.
Потом Дейв поставил свой бокал на сгол, взял ее руку с
пятнышком фиолетовой туши на ладони, поцеловал, едва коснув¬
шись ее губами, и вышел.
У себя дома, когда он раздевался, чтобы лечь в постель, ему
вдруг впервые пришла в голову мысль:
«Я ведь достиг своей цели. Я получил ее. Но только все это
ни к чему, потому что... потому что я люблю ее».
3 Л-20.
33

Эта мысль его ужаснула. Он полюбил любовницу огца. Ведь
их поцелуй не был началом отношений, нет, этот поцелуй вен¬
чал собой дни и ночи взаимного изучения, оживленного обмена
мнениями, общего смеха и молчания, полных глубокого смысла.
Он скрепил собой союз... союз, в который вступили они, не
подозревая об этом.
«Я счастлива, что у тебя хватило терпения, дорогой...»
Значит, и она чувствовала то же самое, что и он. Она тоже
понимала, что поцелуй закрепит их необычные отношения, и,
если это и было началом чего-то, то уж никак не легкого приклю¬
чения, а началом романа на всю жизнь.
И вдруг горькое сожаление пронзило все его существо: гак
кого же он собирается наказать? Отца? ...Да, конечно. Но
мать будет наказана гораздо больше, а хуже всего придется
ему самому.
Совсем не так должно было все произойти...
А теперь будет плохо всем — отцу, матери, ему самому... и
Шейле.
До самого у гра он так и не сомкнул глаз.
Вероятно, он все-таки задремал в конце концов, потому что,
когда он очнулся, на улице был уже белый день... Вместе с
пробужденим пришло чувство отчаяния. Вог как все поверну¬
лось... Будь все проклято!
Только за завтраком немного успокоился. Надо все спокойно
обдумать. Ведь, может, все это чистая фантазия, и этот поцелуй
ровно ничего не значит ни для Шейлы, ни для него...
Он-то не сомневался в обратном и был совершенно уверен,
что и Шейла разделяет его чувства, но все-гаки следовало об¬
думать и такую возможность... Надо выждать день-два, пусть все
уляжется и предстанет в более реальном свеге.
Весь день он не находил себе места, изнывая ог желания
услышать ее голос. А если она подумает, что у него были
только задние мысли? Нет, она не должна так думать, не
должна.
Шейла? Это Дейв.
Я узнала.
Голос ее был, словно теплый мед, необыкновенный, волную¬
щий...
Должен видеть тебя сегодня вечером. Или, может, прямо
сейчас?
Нет, Дейв, я хочу немного подумать.
—	Завтра?
Да.
Я люблю тебя.
Она ответила не сразу, словно пыталась овладеть собой и
силясь противостоять ему.
Я знаю, Дейв, произнесла она, наконец, жди... подо¬
жди до завт ра.
34
Она бросилась в его объятия, едва он появился на пороге. На
белой шее билась, пульсировала жилка. Он поцеловал ее как раз
туда, где она билась, и с минуту не в силах был вымолвить ни
слова. Потом крепко прижал ее к себе и сказал:
Шейла, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Я знаю, Дейв.
Она знала...
Ты согласна? — воскликнул он.
Нет.
Его словно обожгло стыдом и унижением. Он вспомнил отца.
Поделом ему, ведь это он сам спланировал и осуществил весь
этот сценарий... А, может быть, она с самого начала видела его
насквозь?
Он посмотрел на нее диким взглядом.
Дорогой, я ведь не отказала тебе, пробормотала Шейла
и,	взяв в руки его голову, поцеловала в губы.
—	Может быть, я слишком туп, чтобы понять гебя?
—	Я люблю тебя, Дейв. Можешь взять меня, когда захо¬
чешь... но твоей женой я не буду!
Не будет его женой!?
Ты замужем?..
Она, наверно, замужем?!
Господи, конечно, нет!
Тогда почему же?
Она рассмеялась. Потом увидела выражение его лица, молча
подошла к бару и налила в стакан немного бренди. Поднесла
стакан к его губам, но он грубо вырвал его.
Ты хочешь сказать, что согласна спать со мной, но не
согласна выйти за меня замуж?
Совершенно верно, милый.
Но ведь ты т олько что сказала, что любишь меня!
Люблю!
В таком случае, я ничего не понимаю.
Она погладила его по щеке. А потом сказала ему то, что он
меньше всего ожидал от нее услышать.
Она не намекнула ему на Эштона Маккела, она не собиралась
отказываться от своей любви во имя чего-го в прошлом. Она уже
какое-то время знает, что любит его...
Я говорю только за себя, милый,— сказала она. Я пони¬
маю, что мои взгляды в какой-то мере антисоциальны, и что
общество не могло бы существовать, если бы все его члены
руководствовались моими принципами... Но я эгоистка, Дейв. И
дело не в том, что мне безразличны окружающие меня люди.
Дело в том, что больше всего меня беспокоит, что происходит со
мной лично в той короткой жизни, отпущенной мне природой.
Вероят но, я материалистка. Моя потребность, мое представление
о любви, вовсе не связано с браком... По сути — я говорю только
за себя я вообще противница брака. Я неспособна превратить¬
з*
35

ся в добропорядочную матрону. Быть может, как поется в песне,
любовь и брак лошадь в упряжке, не знаю, но только я,
по-видимому, продукт века электроники. По мне, кольцо на пальце
все равно, что кольцо в носу. Возможно, все дело в том, что мне не
нужен мужчина, который стал бы содержать и опекать меня.
Она рассмеялась.
-	Мне, разумеется, не нужны твои деньги-- у меня полно
своих. Не заинтересованна я и в общественном положении, пото¬
му что в том мире, где я вращаюсь, у меня достаточно высокое
положение. И уж, конечно, я не могла бы посвятить себя устрой¬
ству твоей карьеры. Я свою карьеру сделала, а твою предстоит
еще делать.
-	А как насчет детей? с горечью перебил ее Дейв.— Твоя
передовая концепция как-то недоучитывает этот незначительный
фактор, а?
Это так. Но я считаю, что делом продолжения рода чело¬
веческого пусть занимаю тся те женщины, ко торые больше ничего
создать не способны, и господу богу известно, что таких у нас
предостаточно. Как и всякая другая женщина, я люблю детей, но
в жизни приходится делать суровый выбор: я свой сделала. И
материнству в нем нет места. Теперь ты видишь, Дейв, какое ты
полюбил чудовище!
О да, вижу.
Но ведь мы и без супружества можем быть счастливы. До
тех пор, пока будем любить друг друга. Разве ты этого не
11 о н и м а е н i ь, дорогой ?
Ему показалось, что во взгляде ее он уловил нетерпеливое
беспокойство. Гнев и возмущение как-то уже его покинули, ос¬
тавив лишь ощущение пустоты и безнадежности.
Нет, Шейла, не понимаю. Я не считаю твое предложение
аморальным, черт возьми! Оно гораздо хуже. Ведь если от¬
вратителен брак без любви, то и любовь без брака отвратительна
ни чуть не меньше. Это значит, что нам все время придется
прятаться и скрываться в темных уголках...
Ничего подобного, возразила Шейла.
Голова ее была высоко поднята, голос звучал холодно.
Ты рассуждаешь, словно школьник, - продолжала она.—
Впрочем, дорогой, ты ведь и поступаешь, как мальчишка, разве
не видишь? Вчера вечером удовлетворился поцелуем в темноте.
В самом деле, Дейв! А сегодня эти добропорядочные разговоры.
Что же дальше? Может быть, ты собираешься сообщить мне, что
будешь хранить целомудрие для своей единственной и обожа¬
емой будущей женушки?.. Вся разница между нами в том, что
ты романтик, а я трезвая реалистка.
Ну вот, теперь все стало ясно: строптивая натура, которая
глубоко таится в каждой женщине, показала, наконец, зубки.
А сам-то он до сих пор считал себя человеком, который
стремится только к легким победам и мимолетным наслаждени¬
36
ям! И теперь перед ним стоит Шейла, которая заставила его
почувствовать себя, правильно она сказала, ... школьником.
Посмотрев на нее, он изумился. В поднятом к нему лице с
идеально правильными чертами не было и следа тепла и женст¬
венности. Это было лицо греческой статуи, невозмутимо храня¬
щей свои, никому не доступные, тайны.
Может быть, в глубине души он все еще телец: развлекайтесь
пока вы не связаны брачными узами, потом устройте семейный
очаг, а если удастся скрыть от жены свои приключения, то. если
хотите, можете развлекаться и дальше.
Но философия Шейлы презрела все эти условности. Нет, они
никогда не смогу т здесь быть с ней на равных, никогда!
Она как будто прочитала ею мысли и тихонько рассмеялась.
Дейва горячей волной захлестнуло желание.
О. Дейв, пожалуйста, не смотри на меня с таким ошелом¬
ленным видом, взмолилась она. Ведь вместо того, чтобы
стать супругами, мы просто станем возлюбленными, вот и все!
Только не говори, ч то у тебя никогда не было женщин!
Она уставилась на него с нескрываемым ужасом в глазах.
Он был благодарен, что она при пом не рассмеялась, потому
что почувствовал, как где-то, в самой глубине его сознания,
мутной волной поднимается то бешенство, которого он сам
всегда страшился... Он стиснул кулаки и постарался ответить как
можно спокойней:
Да, у меня, конечно, были женщины, но я в самом деле
очень старомоден. Потому что я в высшей степени однолюб и
могу быть только с одной единственной женщиной.
Она немного отодвинулась от него.
О, Дейв, ты говоришь, что можешь быть только с одной
женщиной. Ты, очевидно, хотел сказать, что можешь любить
только одну женщину? То есть: любить одну женщину в какой-то
период своей жизни? Потому ч то именно гак обстоит дело и со
мной. У меня нет никакого желания делить тебя с кем бы еще. И
я никогда не согласилась бы на что-нибудь подобное. В конце
концов, в этом плане мы не гак уж далеки друг от друга.
И, увидев, как побелели его плотно сжатые губы, она до¬
бавила:
Я вовсе не хотела сказать, что никогда не выйду за тебя
замуж. Бы ть может, со временем ты и сумеешь мне доказать, что
брак с гобой это именно то, что мне нужно. Но только не
сейчас... Я могу любить только одного мужчину, и в данный
момент этим мужчиной являешься ты. Но ты должен понять, что
я буду принадлежать лишь одному тебе ровно столько времепп.
сколько буду испытывать к тебе такое чувство. Я не знаю, как
долго эго продлится неделю, месяц, год или всю жизнь. Кто
может предсказать такое? Когда ты захочешь выйти из игры, ты
просто скажешь мне об этом и я поступлю точно так же.
Как же мог он и в самом деле полюбить ее?
37

Дейв нервно мерил шагами комнату, а Шейла опустилась
на кушетку, и с тем же беспокойством в глазах наблюдала
за ним.
Что же все это значит?.. Она решила дать отставку старику?
Или просто играет с ним в какую-то грязную игру?.. Черт бы
побрал все на свете!
Он остановился, наконец, у тахты и взял ее руки в свои.
Олл райт, беби, пусть все будет, как будет. На твоих
условиях. Быть может,, мне в каком-то смысле даже повезло!
Значит, мы любовники? В таком случае, к чему терять время?
Руки ее сомкнулись вокруг его шеи и они оба упали на тахту.
На следующее утро Дейв проснулся в самом умиротворенном
состоянии души. Он не сомневался больше в искренности Шейлы.
Она отдалась ему со всей страстью, и теперь он был полностью
уверен, что это не игра с ее стороны. Их отношения могут
оказаться совсем недолговечными, но как бы скоро они ни пре¬
кратились, она не играла с ним. Он был уверен теперь, что она
сказала ему чистую правду.
Шейла и в самом деле могла быть близка только с одним
мужчиной, а не с несколькими одновременно, и ему не приходи¬
лось сомневаться, что будучи искренней, она обо всем поставила
в известность отца. Она, конечно, с самого начала предупредила
отца о том же, о чем предупредила и его, Дейва, гак что разрыв
не должен был быть для него неожиданностью.
Теперь отец вернется к матери, и нет нужды им знать, какой
план пришлось ему осуществить, чтобы все стало на свои места.
Вовсе не обязательно старому Маккелу знать, что любовник
Шейлы — его собственный сын. А Лютеция пусть считает, что ее
супруг вернулся к семейному очагу по собственной воле. Это
утешит ее.
И. все-гаки, что-то получилось не так, как он думал. Он
предложил Шейле ключ от своей квартиры, она отказалась.
Пока не нужно, милый. Я все еще наслаждаюсь таинствен¬
ностью наших отношений.
Взамен она предложила ему свой ключ, но когда наступила
очередная среда, он не смог с ней встретиться.
-	Я всего лишь человеческое существо, сказала она по
телефону, и он понял по голосу, что она улыбается.	 Не сегодня.
Завтра вечером, ладно?
В этот' вечер Эштон Маккел, как обычно не обедал дома и
отсутствовал до поздней ночи.
Значит, все-таки Шейла лгала ему? Или, может быть, она
старается облегчить старику их разрыв... Отец, наверное, принял
ее решение с отчаянием, и поэтому она решила рвагь с ним
постепенно. Однако, эго означало, что Шейла делила сейчас свою
постель с отцом.
Ему стало дурно от одной этой мысли.
38
Все продолжалось по-прежнему до следующей среды, четыр¬
надцатого сентября. В т от день Дейв позвонил по телфону мате¬
ри, чтобы справиться, как она себя чувствует.
У меня все в порядке, сказала Лютеция, хотя я немно¬
го расстроена. Мы с отцом как раз собирались поехать куда-
нибудь позавтракать, а туг вдруг из Вашингтона позвонил сек¬
ретарь президента. Президенту зачем-то срочно понадобился
Эштон.
Она рассмеялась своим тихим смехом.
Вот все наши планы и рухнули. Надо сказать, что папа, как
видно, не слишком высоко оценил оказанную ему честь. Но ведь
президенту не откажешь. Так что он попросил собрать ему
саквояж, придется там переночевать. В общем, он улетел...
Н О Ч Е ВАТ Ь!!
Шейла?
Дейв? Привет, милый!
Увидимся вечером?
Mv-
Ka к насчет ужина у Луи?
Олл райт, дорогой, только давай встретимся пораньше, к
десяти мне нужно вернуться домой.
Почему?
У меня полный завал с работой. А ведь скоро демонстра¬
ция моей коллекции.
Интересно, какой она найдет предлог, когда демонстрация
моделей будет позади? Отец не будет ночевать дома... Он ломал
себе голову над тем, что может скрываться за этим... Не ис¬
ключено, что вызов к президенту был чистейшей выдумкой.
Рассеянно и торопливо проглотила Шейла все, что они зака¬
зали но изысканному меню у Луи. Она попросила его не задер¬
живаться за кофе, и когда они вышли на улицу, было всего
пол о в и н а дес я то го.
Как насчет того, чтобы ты угостила меня чем-нибудь
покрепче, Шейла?
Она не смогла найги подходящего предлога, чтобы отка¬
заться.
Может быт ь, ты сам себе смешаешь, дорогой? Мне ничего
не наливай, сказала она, когда они были у нее наверху. —■Я
сейчас переоденусь в свое рабочее одеяние, и тебе придется уйти.
Я не уйду, спокойно сказал Дейв.
Шейла рассмеялась.
—	Ну-ка, давай, приятель, выпей, чт о хочешь и выт ряхивайся!
—- Я не хочу пить... и я не уйду.
На этот раз ее смех прозвучал как-то неуверенно.
Я не думаю, Дейв, что мне эго поправится. Мне нужно
работать.
39

■— Ты не собираешься работать, а я не собираюсь уходить.
—	Не понимаю, что ты хочешь сказать?
Ты просто хочешь от меня избавиться, а я не дам тебе
такой возможности.
С минуту она стояла совершенно неподвижно, потом сказала
очень спокойно и небрежно:
-	Вы только послушайте!.. Разве ты меня содержишь, гос¬
подин мой и повелитель!?. Я сама плачу за свою квартиру, милый
мой мальчик, и поэтому ты можешь здесь оставаться только
тогда, когда я сама тебе это разрешаю, но должен уйти, когда я
велю тебе уйти. А сейчас я и хочу, чтобы ты ушел!
Он ничего не ответил.
Лицо ее приобрело ледяное выражение.
Дейв, уходи сейчас же. Сейчас же, понимаешь? Или ты сам
об этом пожалеешь!
—	Потому что сюда с минуты на минуту должен прийти мой
отец, не правда ли?
Она отшатнулась, словно он се ударил.
—	Ты знаешь?.. Ты, вероятно, хорошо знал эго с самого
начала! Понимаю, понимаю теперь. Вот почему...
—	Вот почему я остаюсь. Да, моя драгоценная, вот почему!
Он был самому себе противен, да и она внушала ему теперь
отвращение, гак же, как и отец и даже магь. Сняв пиджак, он
бросил его на спинку кресла и вынул из кармана красивый
серебряный портсигар, подарок матери. Вынул сигарету, но руки
дрожали гак сильно, что он не смог прикурить.
—	Я подожду отца,— пробормотал он, швыряя портсигар в
кресло. И больше того, я расскажу ему всю правду о нас обоих.
Едва подавив крик, Шейла метнулась к окну, потом к двери, а
потом снова вернулась на середину комнаты.
Олл райт, Дейв, оставайся и будь проклят! Я ведь не могу
выдворить тебя отсюда силой.
—	У тебя не хватило мужества рассказать ему. Или, может
быть, ты и не собиралась это делать?
—	Это низко, Дейв!
—	Я помню, ты говорила, что можешь любить только одно¬
го мужчину. Может быть, ты имела в виду только одну семью?
К его изумлению, она вдруг весело расхохоталась:
—	До чего же забавно! Куда забавнее, чем ты предполага¬
ешь! -сказала она, продолжая смеяться.
—	У тебя поисгине своеобразное чувство юмора!
Вся любовь его к ней таяла с каждым мгновением со скоро¬
стью света. Ее место занимали ненависть и та свирепая ярость,
которой он сам так страшился.
—	Ты думаешь, что я сплю с т воим отцом? — крикнула Шей¬
ла.— Так позволь сказать тебе, милый мальчик, что мы не лю¬
бовники и никогда ими не были. В нашей дружбе нет ничего
физического. Да, да, именно в нашей дружбе! Мы нравимся,
40
уважаем друг друга. И это все. Ты, конечно, не поверишь. И
никто не поверил бы. Но, Дейв, клянусь тебе, что это правда.
Ради себя самого ты должен поверить этому, Дейв!
Он увидел, как сжались его кулаки, услышал свой крик.
—	Неужели ты не могла придумать что-нибудь поубедитель¬
нее? Дружба! Думаешь, я не знаю, что каждый вечер в среду мой
старик оставляет у тебя под кроватью свои туфли? Я видел
кое-что из его вещей у тебя в шкафу!
Это верно, что он приходит сюда, и у меня есть тут для
него смена одежды, удобные вещи, к которым он привык...
Чтобы обсудить с тобой за чаем события последней неде¬
ли, наверное? В шлепанцах и халате? ...Ты принимаешь меня за
слабоумного идиота? ...Господи боже, неужели у тебя не хватает
мужества признаться, раз уж гебя поймали с поличным?
Он задохнулся, в ушах гудело, не сразу понял, что она что-то
говорит, только видел, как шевелятся ее губы.
Я не хотела причинять тебе боль, Дейв, я ничего не хотела
говорить о твоей...
Лучше не пытайся, проревел он.
—	... о твоей матери. Но, очевидно, твой отец находит в моем
обществе... то, что не в состоянии дать ему твоя мать. Он
говорит со мной так, как никогда не смог бы разговаривать с ней.
У нас совершенно необыкновенная, чудесная дружба. Ему помо¬
гает жить то, что он приходит сюда каждую среду по вечерам...
И он мне очень нравится.
—	В самом деле! Чего же мне беспокоиться! Это ему помогает!
Она, наконец, взорвалась.
Ну, да, это помогает ему чувствовать себя полноценным
мужчиной мужчиной в обществе женщины. Я говорю тебе,
Дейв, он только друг мне, а вовсе не любовник! Да он и не смог
бы стать им, если бы даже захотел. Ну вот! ... Теперь ты
удовлетворен? Ты понял?
Дейв стоял, совершенно ошеломленный.
«Он не смог бы с г а г ь моим любовником, если бы даже
захотел...»
Ты хочешь сказать, что ты бы ему этого не разрешила?
Эго ты хочешь сказать?
Она ответила побелевшими губами:
Я хочу сказать, что он неспособен... физически, теперь ты
знаешь все!
Он не мог, никак не мог поверить в это. Эштон Маккел, этот
огромный, волосатый, ненасытный, темпераментный, жадный до
удовольствий Эштон Маккел и вдруг неспособен на физическую
близость с женщиной!
Он без сил опустился на тахту. Весь ужас был в том, что он
сразу поверил в услышанное. Никто, никто на свете, даже сама
ведьма не смогли бы возвести на Эштона Маккела такую напрас¬
лину. Это, безусловно, было правдой.
41

И вдруг он ясно понял причину ненасытной жажды деятель¬
ности, обуревавшей его от ца. Он искал в работе забвения, своего
рода компенсации за свое бессилие...
Но если дело обстояло именно так, то почему же магь ничего
ему об этом не сказала?.. Ответ был ясен: Лютеция Маккел не в
силах была заставить себя рассказать такое своему сыну, ни за
что на свете.
Теперь ты знаешь правду, сказала Шейла, и в голосе ее
звучала настойчивость. Пожалуйста, уходи, Дейв. Я все время
искала повод рассказать твоему отцу о наших отношениях, но
так, чтобы не причинять ему боль. Дай же мне возможность
самой найти выход... Помоги мне сделать это так, чтобы не
наносить ему удара.
Он отчаянно замопал головой.
Я все расскажу ему, я должен наверняка знать, правда это
или ложь!
Она в от чаянии стиснула руки.
Неужели ты эт о сделаешь?.. Не оставишь ему возможности
сохранить к себе уважения?.. Ведь ты же его сын! Неужели ты не
понимаешь, как он стыдится своего бессилия? Если ты эго сдела¬
ешь, Дейв, то, значит, ты дрянной, мерзкий...
Он протянул к ней руку.
Не смей обзывать меня, сука!
Сука?! воскликнула Шейла. Вон отсюда! Немедленно
убирайся!
Нет!
Нет?
Она дала ему ог лушительную пощечину.
Вот тогда-то па него все это и обрушилось, словно буря. Она
даже не поняла, что вызвала своей пощечиной. Потянулась к
телефону.
Ты не оставил мне другого выхода... Сейчас я вызову
Джона Лесли, и огт выдворит тебя отсюда. Больше я не желаю
никогда тебя видеть.
С самого детства он был жертвой своего необузданного
темперамента. Время ог времени взрывался, словно бомба, и
тогда никто не мог с ним совладать... Жертвами этих вспышек
были гувернантки, слуги, другие дети, даже мать, но никогда
отец.
Эштон во всем винил Лютецию и надеялся, что ребята в
пансионе несколько раз вздуют его, и тогда огт излечится. Но
бешенство вызывало в нем и отчаяние, если он встречал отпор.
Только став достаточно взрослым, Дейв кое-как научился вла¬
деть собой. Но все равно чувствовал, что внутри у него порой
клокочет вулкан, который вот-вот прорвется.
И сейчас горячие слова Шейлы, сознание собственной вины,
смутное чувство страха перед свиданием с отцом все эти чув¬
ства лавиной обрушились гга него.
42
Он бросился к Шейле и схватил ее за горло. Она боролась, и
сопротивление усилило его ярость. Он слышал собственные кри¬
ки, проклятия и угрозы, потом ее страшный хрип...
Опомнился, увидев ее побледневшее лицо, закатившиеся гла¬
за. К нему вернулось сознание.
Он разжал руки, и Шейла безжизненной куклой повалилась на
пол. Из ее груди со свистом вырвалось дыхание. Дейв молча
уставился на нее. Между ними все было кончено. Она не сможет
взглянуть гга него без ужаса!
Все планы... помочь матери, наказать отца, жениться на Шей¬
ле... все это в один миг рухнуло под бешеным напором его ярости.
Единственным утешением было то, что она осталась живой.
Он схватил свой пиджак и выбежал.
Шейла с трудом поднялась на колени, дотащилась до тахты и
рухнула гга нее.
Прошло немало времени, прежде чем дыхание ее окончатель¬
но восстановилось и она снова была в состоянии делать глота¬
тельные движения. В голове билась одна-единственная мысль: он
и в самом деле хотел ее убигь... У него были глаза убийцы.
Теперь ей пришли на память все его маленькие странности:
легкая возбудимость, внезапная, ничем не объяснимая угрю¬
мость, непонятная молчаливость.
Вся дрожа, Шейла с трудом поднялась с тахгы и поплелась в
ванную. Включив холодную воду, встала под ледяную струю и
долго стояла неподвижно. Когда она вытиралась, послышался
звук поворачиваемого в замке ключа.
Это был Эштон Маккел.
У него был усталый вид, но лицо его просияло, когда
увидел ее.
Ну, нация в полной безопасности, сказал он, целуя ее и
опускаясь на тахту, старый Эш Маккел дал президенту все
необходимые советы. Шейла! Что-нибудь случилось?
Огга покачала головой, рука ее была прижата к горлу.
Он вскочил на ноги и подошел к ней.
Что случилось? Почему вы держитесь за горло?
Эш... я ничего не могу объяснить вам.
Дайте мне поглядеть, что у вас там такое? Кто-то вас
поранил?
Нет, нет, все в порядке... прошу вас, оставьте меня в
покое...
Он был обескуражен и расстроен.
Не понимаю...
Эш, я плохо себя чувствую. Вы не обидитесь, если...
Вы хотите, чтобы я ушел?
Рыдая, она кивнула головой. С минуту он колебался, потом
похлопал ее по плечу, взял свой саквояж, шляпу и вышел.
Несколько минут после его ухода Шейла молча стояла у окна,
глядя на спящий город. Потом быстро подошла к своему рабо¬
43

чему столику, отодвинула в сторону несколько незаконченных
набросков, достала из ящика конверт и лист бумаги и быстро
принялась писать.
«Четырнадцатое сентября...
Сегодня вечером Дейв Маккел попросил разрешения поднять¬
ся ко мне наверх чего-нибудь выпит ь. Я сказала ему, что у меня
срочная работа, по он настоял па своем.
Оказавшие!» в квартире, он отказался уйти, когда я попросила
об л ом. и не усI упал, не взирая пн на какие уговоры. Я потеряла
терпение и ударила его. Тогда он попытался задушить меня. Эго
не моя выдумка он схватил меня за горло обеими руками и
старался задушить, это было видно по его глазам.
Он кричал, что убьет меня и осыпал оскорблениями. Потом
вдруг швырнул меня на пол и выбежал из кварт иры. Еще минута,
и он бы задушил меня.
Я уверена, что он опасная личность, и повторяю, что его
зовут Дейв Маккел. Он пытался убить меня.
Подписала: Шейла Грей».
Она даже не ст ала перечитывать написанное, сунула письмо в
конверт, надписала:
«Вскрыт ь в случае моей насильственной смерти».
Достала еще один конверт побольше, положила в него первый
и надписала: «Для полиции».
Спрятала конверт в нижний ящик стола, потом подумала и
снова положила его на стол.
«Завтра найду более подходящее место», решила она.
С трудом поднялась, добра тает, до удобного кресла и рухнула
в него. Ее тошнило, голова кружилась, перед глазами все плыло.
Ей казалось, что она умирает. Да. пожалуй, сейчас она и рада
была бы умереть.
Когда пришла в себя, то сначала никак не могла понять,
почему она полулежи г в кресле. Внезапно все вспомнила с ужаса¬
ющей отчетливостью. Бросив взгляд на часы, удивилась, что
прошло всего десять минут.
Снова встала и пошла в ванную, сполоснула лицо и шею. Что
за кошмарная ночь!.. О сие не могло быть и речи, может быть,
она все же сможет немного поработать...
Шейла присела за свой рабочий стол. Как все чудовищно!
Самое лучшее обо всем забыть. Но разве сумеет она забыть
когда-нибудь л и вцепившиеся 15 ее трло руки?
Тяжело вздохнув, потянулась за листом бумаги... Рука ее
повисла в воздухе.
Кто-то вошел в гостиную. Она застыла, парализованная стра¬
хом... Потом колоссальным усилием воли потянулась к телефон¬
ной трубке и медленно стала набирать номер.
Тихие шаги прошелестели из тетиной в спальню. В трубке
послышался далекий голос:
Дежурный!
44
Шейла старалась говорить шепотом, но это ей плохо удава¬
лось.
Полицию! Быстро!
Срочно?
~	 Да-
Зубы ее выбивали отчаянную дрожь.
Мужской голос в трубке произнес:
—	Семнадцатый участок, сержант Тьюмент слушает.
Кто-то посторонний находится у меня в квартире.
Ваш адрес, номер телефона?
Шейла сказала и добавила умоляюще:
Пожалуйста, поторопитесь.
Не поддавайтесь панике, мисс Грей. Заприте дверь той
комнаты, в которой находитесь. Мы сейчас же кого-нибудь при¬
шлем.
-	Слишком поздно! крикнула она. Не стреляй... нет...
нет... не надо!
При звуке выстрела сержант машинально засек время: десять
двадцать три ночи. Потом крикнул:
Мисс Грей? Это был выстрел или...?
В ответ раздался характерный звук брошенной на рычаг
трубки.
Было уже начало первого ночи, когда Дейв, увидев освещен¬
ные окна квартиры родителей, поднялся наверх и нашел мать в
музыкальной комнате. В полном одиночестве она смотрела ка¬
кой-то старый фильм. Несмотря на протесты сына, она выклю¬
чила телевизор при его появлении.
Поцеловала его в лоб.
Не съешь ли чего-нибудь, дорогой? Может выпьешь лимо¬
наду?
Нет, спасибо, мама. Папа еще не вернулся?
Нет. Я думаю, что он задержался в Вашингтоне. У него с
собой все необходимое.
Чем ты без него занимаешься?
Дейв бесцельно слонялся по комнате.
Слуги ушли в восемь, а я все эго время смотрю телевизор.
----- Мама...
Да. дорогой.
—	Я хочу о чем-то спросить тебя, очень личном.
—	О?!
—	Я думаю, ты понимаешь, что я никогда бы не стал зада¬
вать такой вопрос из праздного любопытства.
Он остановился, мучительно пытаясь сообрази ib. как лучше
спросить.
Ну, конечно, дорогой... Разумеется, если ты считаешь его
необходимым...
Она неуверенно улыбнулась.
45

Ты помнишь о расторжении брака Ванлер Бройкинса?
Она порозовела. Разумеется, она помнила.
Второго брака, я имею в виду,— продолжал он.
Она неохотно кивнула.
Так вот о чем я должен у тебя спросить: с отцом произо¬
шло го же самое?
Дейв! Как ты смеешь?
Прости, мама, но я должен знать.
Она избегала его взгляда, нервно потирая руки.
Так как же, мама?
—	Да,- сказала она, чуть слышно.
Он был потрясен Значит, Шейла не солгала ему. В жизни
своей он не был так потрясен.
Мама, я ничего не понимаю.. Почему же ты не сказала
мне об этом раньше?
■— Есть слова, которые невозможно произнести в чьем-то
присутствии, -чопорно сказала Лютеция.— Особенно перед
детьми.
Но, мама, я ведь давным-давно не ребенок. Я давно уже
знаю о жизни все, что положено знать, хотя меня и растили
подобно тепличному растению.
Голос его звучал горько.
—	Если... отец в гаком состоянии, но каким же образом,
скажи на милость, он мог изменять тебе, как ты сама мне
сказала?
Он изменил мне не физически. Есть ведь и духовная изме¬
на. Отец твоего отца прожил со своей женой пятьдесят один год,
и никго из них не искал себе другую женщину или мужчину.
Мама, мама...
Как мало он понимал своих родителей. Он подошел к матери
и взял ее за руки.
Я только теперь начинаю понимать, как все это было
мучительно... Если хочешь, я останусь у тебя переночевать.
Она приготовила ему комнату с любовью и теплотой женщи¬
ны, которая дождалась, наконец, возвращения одного из своих
домочадцев после трехлетнего отсутствия.
Они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по
своим комнатам. Дейв лег в кровать, думая о том, что мать,
конечно, не спит, а молится, стоя на коленях у кровати... Потом
мысли его обратились к Шейле... Какое чувство из обуревавших
его было самым сильным?.. Стыд?.. Негодование?.. Презрение?..
Во всяком случае, всему тому, что он сделал в этот вечер,
оправдания найти он так и не смог.
На следующее утро, одеваясь, он думал о том, что приближа¬
ется осень, и что он собирался в конце года завершить свою
книгу теперь эта цель казалась ему далекой и недостижимой,
как звезда.
46
Ему захотелось курить, коробка на столе была пуста, и он
пошарил в карманах пиджака в поисках портсигара. Своего
красивого, серебряного портсигара не нашел. В кармане, правда,
валялось несколько обломанных сигарет.
Сердце Дейва екнуло, когда он вспомнил, что после ухода от
Шейлы, он так и не видел портсигара. Нашел зажигалку и с
трудом раскурил одну из раскрошившихся сигарет.
В мозгу у него стучало: забудь ее, забудь ее...
Потом с трудом оделся, руки его дрожали. Войдя в столовую,
он чуть не вскрикнул: за столом отец пил кофе... Когда же он
вернулся? ...С какой отговоркой? У старшего Маккела был такой
вид, словно он не спал всю ночь, одежда была в беспорядке. Эго
было совершенно невероятно...
Доброе утро, папа. Как съездил?
----- Хорошо.
Голос у Эштона был сдавленный, глаза налиты кровью. Дейв
вздохнул с облегчением, когда к ним присоединилась магь. Она
была сегодня утром бледнее, чем всегда. Ясно, она успела пого¬
ворить с мужем. Интересно, что именно сказали они друг другу?
Завтракали все трое в напряженном молчании. Наконец, Эш¬
тон Маккел резко сказал:
Да, за этим столом гак же весело, как на Уолл-стрит в
воскресный день.
Потом его тон резко изменился:
И я один в этом виноват. Слишком много работаю. Очень
устал... Лютеция, что ты скажешь, если предложу тебе отпра¬
виться в небольшое путешествие?.. Только вдвоем. Немного рас¬
сеемся.
Ох, Эштон!
Сейчас, когда туристы возвращаются домой, можем спо¬
койно поехать в Европу. Никаких дел: просто осматривать досто¬
примечательности вместе с кучей зевак из Штатов. Обещаю тебе,
что не нанесу ни одного делового визита.
О, Эшгон, эго будет просто восхитительно! Когда мы
поедем?
Почему не сегодня же. как только подвернется приличное
судно... Какое-нибудь из «Королев». Сегодня же улажу все с
паспортами. Мы не полетим. Эго будет спокойное путешествие
по морю.
Сначала давай поедем в Париж! воскликнула Люте¬
ция. -Где мы остановимся?
И они стали оживленно обсуждать планы путешествия. Зна¬
чит, и в /этом Шейла не обманула. Она и в самом деле все это
время старалась порвать с отцом, и вот теперь он, наконец,
понял, в чем дело... Или, может быть, гут совсем другое?
В чем дело, Рамон? вдруг спросил огец.
Автомобиль подан, мистер Маккел.
Подождите немного.
47

Рамон вышел и вошла старшая горничная, Маргарет.
В чем дело, Маргарет? спросила Лютеция.
—	Визитеры, мадам.
Так рано? Кто же это?
Полиция, мадам.
Полиция?!
Кровь зашумела в ушах Дейва, он едва слышал голос гор¬
ничной.
Потом раздался голос отца:
—	Позовите их сюда, Маргарет. Лу, позволь мне самому это
уладить. И ты тоже, Дейв.
Сквозь застилавшую глаза пелену Дейв едва различил фигуры
двоих мужчин в штатском. Один из них был огромного роста с
густым голосом.
Сержант Вейли из полицейского управления,— сказал ги¬
гант, предъявив удостоверение.— А эго детектив Мак из семнад¬
цатого участка. Сожалею, что потревожил вас в сголь ранний
час, но ведь вам известно, что произошло в этом здании...
—	Произошло? -Эштон Маккел вскочил из-за стола. Нет,
сержант, нам ничего неизвестно. В чем дело?
Мисс Грей, которая снимает мансардное помещение, вчера
вечером, около половины одиннадцатого, была убита...
Лютеция Маккел застыла, прижав руку к груди. Муж ее
побелел, словно мертвец. Дейв изо всех сил старался подавить
знакомый приступ бешенства.
Нам хотелось бы узнать, сэр,— сказал сержант Вейли, не
слышали ли вы что-то подозрительное примерно в то время,
когда произошло убийство?
Колени Эштона Макелла подогнулись и он со страшным
грохотом упал навзничь.
ВТОРАЯ СТОРОНА
эшгон
Полицейские подняли Эштона Маккела и уложили не кушет¬
ку, расстегнув ворот рубашки.
Дейв сидел неподвижно.
Может быть, вам стоит позвать доктора, миссис Маккел,—
сказал один из детективов.
Она покачала головой.
Достав откуда-то филигранной работы серебряный флакон¬
чик с нюхательной солью, она поднесла его к побелевшему носу
мужа. Он судорожно дернул головой, но она не отвела руки.
Это переутомление. Он слишком много работает. Вчера
только летал в Вашингтон по приглашению президента. На
прошлой недели летал в Лос-Анджелес. Мы как раз строили
планы на отдых... Вы говорите, что ее убили?... Бедная женщи¬
на... Нет. мы ничего не слышали, дом ведь старый, и стены здесь
очень толстые... Дейв, принеси, пожалуйста, из кухни стакан
воды. И ничего не говори слугам, не стоит пугать их.
Она говорила так спокойно, будто ничего особенного не было
в том, что ее муж упал в обморок, услышав об убийстве одной
из квартиросъемщиц.
Постепенно лицо Эштона порозовело, веки дрогнули. Люте¬
ция встала и повернулась к детективам.
Вы были очень добры. Теперь все в порядке. Я понимаю,
что не имею права задерживать вас, джентльмены.
Возможно, нам придется к вам еще зайти, извиняющим¬
ся тоном сказал тот, что был повыше.
Полицейские ушли.
Дейв принес воду и опустился на стул, пытаясь как-то ов¬
ладеть собой. Нго словно трясла «Пляска святого Витта»: все
тело ходило ходуном. Он понимал, что до самой смерти не
сможет теперь забыть, каким страшным стало лицо его отца,
когда он услышал сообщение полицейских, не забудет, как зака¬
тились его глаза и он рухнул на пол... Дейв был уверен, что до
этого дня отец никогда не падал в обморок. Значит, весть о
смерти Шейлы Г рей оказалась для него невыносимым ударом.
Дейв пошарил в карманах в поисках сигареты. И тут вспом¬
нил, что еще утром не мог найти своего серебряного портсигара.
4 Д-20
49

Он почувствовал вкус сигареты, которую выкурил утром: горечь,
тошнотворная горечь... Или это был вкус страха?
Огец начал стонать. Мать позвонила доктору Пибоди и снова
села подле мужа.
Дейв вскочил и побежал к себе в комнату. Перевернул все
вверх дном, расспросил слуг, вернулся обратно в столовую.
—	Вы не видели моего портсигара?
Лютеция молча посмотрела на него и покачала головой. В глазах
ее был немой укор, как он может думать сейчас о таких вещах.
Эштон Маккел пришел в себя Дейв слышал его ровное
дыхание, но лежал он молча, неподвижно.
Дейв рухнул в кресло. Портсигар подарила ему когда-то мать
в день его двадцатипятилетия. Этим подарком она как бы давала
ему разрешение курить теперь в ее присутствии. Портсигар был
куплен у Тиффэни, внутри на крышке выгравировано: «ФИ¬
ЛИПП ДЕЙВ АРЕНИС МАККЕЛ».
Где он теперь?
Если он забыл его у Шейлы, то полиция, конечно, его об¬
наружила. Его портсигар на месте преступления?!.. Он, правда,
может сказать, что забыл его в одно из предыдущих посещений...
Беспокойство стало гнетущим. Если полицейские нашли порт¬
сигар, то почему об этом не упомянули?... Если же его гам не
было, то куда он исчез?
Следующие два дня были очень неприя тными. Родит ели боль¬
ше не упоминали о своем намерении совершить турне по Европе.
Эштон Маккел держался дома замкнуто и настороженно.
Дейв пытался продолжать работу над книгой, но безуспеш¬
но... Он часами бесцельно перелистывал иллюстрированные жур¬
налы, по ночам его мучили кошмары: демоны, сошедшие с
картин Иеронина Боска, обнаженные мужчины и женщины, ябло¬
ки... серебряные портсигары.
Дело было не только в серебряном портсигаре. В течение
нескольких недель он монополизировал частную жизнь Шейлы
завтраками, обедами, ужинами, театрами, балетом, прогулками,
поездками на пароме. Полиция будет, разумеется, искать того
мужчину, с которым Шейла проводила свободное время. И
сколько времени, интересно, понадобится полицейским, чтобы
установить, что этим мужчиной в ее жизни был именно он?!
С легкостью уступил просьбе матери все это время обедать и
завтракать с ней и отцом.
«Интересно, - размышлял он,— знает ли мать о том, что
было у него с Шейлой?»
Они все трое сидели за унылым завтраком, когда их снова
посетили оба полицейских.
По их лицам Дейв сразу понял, что на этот раз они не
собираются спрашивать Маккелов, что они слышали необычного
в т у ночь.
50
Как и в прошлый раз, говорил в основном сержант Вейли. Он
вежливо поздоровался с Лютецией, кивнул Дейву и все свое
внимание сконцентрировал на Эштоне Маккеле.
Отказавшись от предложенного стула, сержант Вейли сказал:
По поводу убийства Шейлы Грей. Могу сообщить вам, что
она была убита выстрелом в сердце. Рядом с телом был найден
револьвер тридцать восьмого калибра марки Смит и Вессон... Вы
хотите что-то сказать, мистер Маккел?
Эштон быстро сказал:
—	Вероятно, это мой револьвер, сержант. И в этом нет
никакой загадки. Я одолжил его мисс Грей: она сказала, что
иногда чувствует себя неспокойно, ведь она жила в мансарде
совсем одна Но мне не хотелось бы, чтобы в руках у
испуганной женщины з один прекрасный момент оказался
заряженный револьвер. Поэтому я зарядил его холостым
патроном, ничего не сказав ей об тгом. Неужели вы хотите
сказать...
Вот именно. Мисс Грей была убита именно из вашего
пистолета.
—	Но ведь он был заряжен только холостым патроном!
—	Ее убили не холостым патроном.
Я не имею понятия, кто мог заменить патрон и каким
образом,— сказал Эштон твердо Быть может, мисс Грей сде¬
лала эго сама. Мне неизвестно, умела ли она обращаться с
огнестрельным оружием.
Сержант Вейли внимательно на него посмотрел.
Оставим пока вопрос о нулях. Вы признаете, что знали эту
женщину?
Мне нечего признавать. Конечно, я знал мисс Грей. Я знаю
всех жильцов в этом здании. Ведь я его хозяин.
—	Вы хорошо знали мисс Грей? терпеливо переспросил
сержант.
—	Довольно хорошо.
-	А все-таки, насколько хорошо?
—	Не понимаю, сержант, что именно вы имеете в виду?
Дейв бросил взгляд на мать.
Она словно окаменела.
—	Видите ли, сэр, мы нашли в ее квартире мужскую одежду.
Помолчав, сержант спросил:
—	Вы хотите что-то сказать, сэр?
Старший Маккел кивнул с замечательным самообладанием:
—	Это моя одежда, сержант,—-он не глядел на жену. Вы,
вероятно: уже установили это.
Лицо Лютеции застыло, словно маска. Когда полицейские
вошли, муж взял ее за руку и сейчас, как заметил Дейв. их руки
были по-прежнему крепко сжаты.
Вошел Рамон и доложил, что «Бентли» не заводится.
Может быть, мне вывести «Континенталь»?
4*

Подождите на кухне, Рамон, вы можете понадобиться
миссис Маккел.
Рамон безмолвно удалился. В Испании, откуда он был родом,
не принято задавать вопросы хозяевам.
«Его одежда... думал Дейв. Что же все-таки за отношения
были у него с Шейлой?... Как могла Шейла этим довольствовать¬
ся?» В нем снова начала подниматься ярость...
Отец т вердо сказал:
Вы ведь к чему-то клоните, сержант. Я был бы вам призна¬
телен, если бы вы объяснили, в чем дело.
Сержант Вейли продолжал смотреть на Эштона Макелла
пристальны м из у ч а ю и шм в з г л я до м.
Дейв понимал, что привело детективов в их дом: у Эштона
Макелла были все возможности убить Шейлу Грей. Именно из
его пистолета ее застрелили, а его история с холостым патроном
вряд ли убедительна. Он жил в одном доме с Шейлой Грей, и у
него был мотив для убийства.
Тут Дейв запутался, потому что не в состоянии был обосно¬
вать мотив убийства.
Мистер Маккел, я вынужден просить вас поехать с нами
для допроса. У нас внизу полицейская машина.
Лицо Эштона гоже окаменело.
Олл райт . сержант , сказал он и мягко высвободил свою
руку. Лютеция, мне очень жаль, сказал он совсем тихо...
Она ничего не ответила, только широко открыла глаза.
Сын...
Все в порядке, папа, ответил Дейв. облизав пересохшие
губы. Мы вытащим тебя из этой истории.
Позаботься о матери, сын. Ксгаги, не одолжишь ли ты
мне свой носовой платок? Я забыл взять свежий.
И с этим нелепым замечанием Эштон Маккел удалился в
со 11 ро в о ж де пни поли це й ск и х.
Когда Дейв повернулся к матери, ее в комнате не было.
Подошел к двери спальни и постучал: никого. Он поднял теле¬
фонную трубку и набрал номер Ричарда М. Хитона, адвоката их
семьи.
Боже всемогущий! только и вымолвил Ричард М.
Хитон.
Повесив трубку. Дейв почувствовал, что обливается потом,
хотя в комнате работал кондиционер. Поискал в кармане платок,
но вспомнил, что отдал его отцу. Машинально прошел к себе в
комнату, открыл ящик для белья и замер. На стопке носовых
платков лежал его серебряный портсигар.
Значит, кто-то унес его из мансарды до того, как гам поя¬
вилась полиция... Наверное, тог же, кто положил портсигар в
ящик старого бюро, его отец...
Вот почему Эштон Маккел спросил у него платок: он хотел,
чтобы сын пошел к себе в комнату за другим и нашел там свой
52
портсигар. Значит, отец увидел его в квартире у Шейлы, узнал и
положил к себе в карман, а потом сунул в ящик Дейва.
«Какую же горькую ночь провел он, подумал Дейв. Найдя
доказательство пребывания Дейва в квартире у Шейлы, он. ко¬
нечно, сразу понял, почему Шейла хочет расстаться с ним. Его
собственный сын...»
И вдруг Дейв увидел Эштона Маккела в совершенно ином
свете. Теперь это не был старик, устраивающий шуговский ма¬
скарад для посещения женщины, которая не могла даже^быть его
возлюбленной. В решающий час, зная, что его moi vi обвинит ь в
убийстве, которое карается смертью он думал только о нем, о
своем сыне. В последней реплике глубокий смысл: «Не бес¬
покойся, сын, сказал он ему, я унес твой портсигар из мансарды,
так что теперь они не смогут заподозрегь гебя»...
Дейв опустился в кресло и разрыдался.
В городе, где убийст ва давным-давно перест али бы и» чем-то
из ряда вон выходящим событием, арест Эштона Маккела все же
произвел эффект разорвавшейся бомбы.
Не гак часто в убийстве обвиняли миллионера, советика
президента, короля коммерции, потомка древнею рода.
Потрясенная арестом мужа. Лютеция была повергнута в
ужас, поднятой газетами шумихой. Бросив мимолетный взгляд
на кричащие заголовки «Ныо-Иорк Таймс», она распорядилась
больше в дом не доставлять никаких газет и журналов. А когда
узнала, что дом осажден журналистами и фоторепортерами,
превратилась в настоящую затворницу.
Окна были наглухо зашторены, двери заперты. Дейву. чтобы
повидаться с матерью, приходилось пробираться в дом околь¬
ными путями, как в детстве. Он заходил в соседний дом, оттуда
через черный ход в переулок, а там уже добирался до окна
квартиры Джона Лесли, портье. Джон или его жена впускали
Дейва и через боковую дверь провожали к служебному .лифту.
Когда он был мальчишкой, вся эта процедура занима ла ею,
но сейчас он находил ее чересчур утомительной.
Необходимо было посоветоваться с адвокатом. Хитон при¬
гласил их с матерью приехать к нему в контору. Но Лютеция
прореагировала гак. словно ей предложили принима и, солнечные
ванны нагишом на крыше дома.
Я ни шагу не ступлю за порот, уверяла она, заливаясь
слезами, и никт о на свете не заст авит меня это стела и»!
Так и пришлось Магомету самому пойти к юре. что было
очень нелегко для Хитона полного, рыхлою, средних лет муж¬
чины, так же панически боявшеюся огласки, как и сама Лютеция.
Мерзкие животные, бормотал он. принимая из рук Лю¬
теции стакан шерри и бисквит.
Он был необычайно взволнован и чувствовал себя почему-то
обиженным. Дейву потребовалось добрых пять минут, чтобы
успокоить его.

Я просто никак не могу поверить, сказал он, наконец.
Мне уже пятнадцать лет не приходилось появляться в суде и
заниматься подобными делами!... Her, подумать только! Какая-
то портниха!
У Дейва появилось искушение спросить, что изменилось бы
во всей этой истории, если бы Шейла Грей носила имя Ван-
Спуйтен и происходила из древнего рода.
Но он ничего не сказал, так как подозревал, что его мать
думает точно так же.
—	Расскажите маме то, что вы сказали мне, мистер Хитон.
Почему мне не удалось вырвать Эштона из рук полиции?
...Ну, Лютеция, дело в том, что он не сумел предъявить алиби.
Они, конечно, получили у него ответ на вопрос, где он был во
время... этого события, но нет подтверждения. Так что его пока
задержали. Вот... Но, хотя речь идет о тягчайшем преступле¬
нии— убийстве все равно подозреваемый считается невинов¬
ным до тех пор, пока не будут представлены доказательства его
виновности. Благодарения господу, я совершено не представляю
себе, как они сумеют добыть самое ничтожное число улик про¬
тив Эштона. Мне, безусловно, удалось бы добиться его осво¬
бождения под залог, если бы не печальный прецедент: несколь¬
ко месяцев назад был арестован по обвинению в убийстве своей
жены один очень известный человек. Его отпустили под залог в
сто тысяч долларов, и он гуг же уехал из страны. Гак что
теперь полицейские власти стали крайне осторожны. Боятся,
что пресса обвинит их в попытке повторно совершить ту же
ошибку.
Но Эштон не мог сделать ничего подобного, простонала
Лютеция. Он невиновен, Ричард. Только виновные убегают.
Это несправедливо.
Боюсь, что мы живем в неслишком справедливом мире,
печально вздохнул адвокат. Конечно, можно было бы попробо¬
вать настоять на своем, но вся сложность еще и в том, что...
Он заколебался, потом осторожно добавил:
Дело в том, чт о он категорически запретил мне настаиват ь
на том, чтобы его отпустили под залог.
Что?!
Да, да. И знаете, почему? Из-за общественного мнения.
Ему кажется, что разумнее всего положиться на закон. Он мне
прямо сказал: «Может быть, люди и правы. Если бы я не был так
богат, то меня не отпустили бы под залог. Так пусть все идет
своим чередом...»
Должен сказать, что я не разделяю подобных взглядов и пе
понимаю его поведения. Так я ему и сказал. Никакого смысла нет
вести себя подобно кающемуся грешнику.
Лютеция тихонько высморкалась в крошечный платочек.
Он всегда был такой принципиальный, сказала она и
тихо заплакала.
54
Дейв утешал ее, рассуждая о том. что поведение Эштона
Маккела не так уж непонятно. Хотя отец и настаивал на своей
полной непричастности к убийству, в глубине души он считал
себя виновным в другом не менее ужасном преступлении, в том,
что он согрешил, как считала Лютеция, с другой женщиной.
Дело было вовсе не в том, что он презирал свою жену и
потому искал утешения у другой. Эштон вовсе не презирал
Лютецию, наоборот, он любил ее. Но ею любовь была сродни
привязанности к статуэтке из драгоценного фарфора, которая
может разбиться от малейшего сотрясения. Он считал себя ви¬
новным в том, что разрушил это прекрасное произведение искус¬
ства, и казнил себя за это.
Дейв отправился на свидание с отцом.
Старший Маккел был теперь похож на собственную тень, и
Дейв не мог без боли смотреть на него.
Как поживаешь, сын? спросил Эштон более мягким, чем
обычно, голосом. Как мама?
Мы в порядке. Самое главное, папа, как твои дела?
У меня такое ощущение, что все это сон, от которого я
скоро очнусь.
Некоторое время они разговаривали па всякие отвлеченные
темы, но, наконец, Дейв набрался мужест ва:
Папа, я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что было с
тобой в ту ночь... Во всех подробностях. Гак, как ты рассказал
полиции.
Старший Маккел с минуту подумал, потом тяжело вздохнул
и сказал:
Если ты этого хочешь, Дейв... Я пришел в мансарду около
десяти вечера, такси задержала пробка на дороге, иначе пришел
бы раньше. Оставался я у нее недолго. Она была чем-то очень
взволнована, но не хотела рассказывать мне.
Дейв наклонился над своей записной книжкой, чтобы отец не
смог разглядеть выражение его лица.
Ты не смог бы вспомнить поточнее, сколько времени ты у
нее пробыл?
Она почти сразу попросила меня уйти, что я и сделал. Я
бы сказал, что ушел в три минуты одиннадцатою.
Куда ты затем направился?
Эштон спокойно сказал:
Я сам был расстроен и пошел пешком.
«Я не спросил его, почему он был взволнован, подумал
Дейв,---потому что мне это отлично известно».
Я сейчас не помню. Наверное, шел недолго. Помню толь¬
ко, что очутился в каком-то баре...
Что это был за бар?
Понятия не имею. Помню, что выпил там и раз1 оворился
с барменом... Сейчас я даже представления пе имею, 1де он

находится. Только почему-то у меня вертится в голове Первая
авеню... Скорее всего, он где-то в районе Шестидесятой улицы...
Понимаешь, я ведь не обращал внимания на детали... Теперь-го
мне хотелось бы, чтобы я был в тот вечер повнимательнее.---Он
слабо улыбнулся.
—	Название бара гы не запомнил?
—	О, я позабыл его. Да ведь такие заведения иногда и не
имеют названия, просто «бар» и все.
—	Сколько времени ты там пробыл, не помнишь?
—	Совсем недолго. Несколько минут. Потом вышел оттуда и
пошел дальше. Наконец, взял такси... Но я не помню ни имени
водителя, ни номера машины, не помню даже улицы, где я вышел
из такси. Помню только, что оказался в нескольких кварталах от
нашего дома и остаток пути прошел пешком.
—	И не можешь даже приблизительно вспомнить, в котором
часу вернулся домой?
—	Не имею ни малейшего представления.
Дейв знал, что и матери неизвестно, когда вернулся огец, она
сама сказала ему об этом.
—	Вот видишь, сын, моя информация ничего тебе не дала.
Он хотел поговорить о гом, что огец положил в его ящик
портсигар, но тут подошел дежурный и прервал свидание.
Дейв направился в полицейское управление и повидал инспек¬
тора, который занимался делом Грей.
Это был невысокого роста человек с птичьим личиком и
пышными седыми усами. Звали его Квин.
—	Присаживайтесь, мистер Маккел, кивнул инспектор на
стул, обтянутый черной кожей, и послушайте, что я вам скажу...
Все обстоятельства сейчас против вашего огца. Эксперты по
баллистике утверждают, что нуля, убившая мисс Г рей, вылет ела
из пистолета, который ваш огец признал своим. Он находился
буквально в нескольких минутах ходьбы от места преступления,
когда сержант из семнадцатого отделения услышал по телефону
звук выстрела. Что же касается мотива, то гут нет ничего зага¬
дочного, если учесть прошу извинить меня что ваш огец был
связан с этой женщиной. А все, что он может сказать в свое
оправдание, так эго го, что он в это время находился в каком-то
баре. Но что это за бар, где он находится, в какое время он там
был — это ваш огец сказать не может.
«Интересно, что сказал бы инспектор, узнай он про переодева¬
ние отца, подумал Дейв. Наверное решил бы. что издеваюсь
над ним, и вышвырнул меня отсюда».
А вы не пытались проверить то, что он говорит, ин¬
спектор?
Полицейский внезапно взорвался:
Иногда люди приводят меня в бешенство. Я прощаю вас
потому, что вы заботитесь об отце. Что, по-вашему, мы получа¬
ем проценты с каждого смертного приговора, кот орый выносит
56
суд?... Ну, разумеется, мы все проверили или по крайней мере из
кожи вон лезли, чтобы проверить. Вам известно, сколько баров
находятся на одной квадратной миле в Манхэттене? ... Тем не
менее, мы прочесали все мыслемые и немыслемые бары в том
районе, который примерно определил ваш отец. У наших агентов
были с собой фотографии вашего отца, но никто — понимаете,
решительно никто - не помнит, чт обы встречал его в ту ночь, да
и вообще когда-нибудь... Так что же прикажете нам делать? Я
очень сожалею, мистер Маккел, но единственный совет, который
я могу вам дать, это нанять для своего отца самого лучшего
защитника, какого только можно заполучить за деньги.
Дейв не знал, что еще может сделать полиция, но зато он
знал, что делать ему. Он должен разыскать этот бар.
Он взял из семейного альбома фотографию отца и начал
методичный обход баров, ресторанов, закусочных и даже отелей
в Исгсайде.
Повсюду он задавал один и гот же вопрос:
Не видели ли вы этого человека?.. Он, возможно, заходил
к вам выпить чего-нибудь вечером четырнадцатого сентября
между десятью и полуночью... Вы уверены, что не видели его?
В одном из баров на Второй авеню в районе верхних Шести¬
десятых улиц, бармен бросил взгляд на фотографию Эшгона
Маккела и проворчал:
-	Интересно, кто же все-таки этот тип, всеобщий дядюшка?
Что вы имеете в виду? — устало спросил Дейв.
-	Здесь была девушка.
-- Какая девушка?
-	Разве вы не на пару работаете?... Такая хорошенькая штуч¬
ка, приходила несколько мнут назад. Нет, этого типа я никогда
не видел, так я ей и сказал.
Дейв терялся в догадках, что за девушка? Из полиции?... Вряд
ли, может быть в жизни отца была еще одна женщина... Впрочем,
теперь Дейву было совершенно безразлично. Пусть хоть целый
гарем. Только бы вызволить его из беды.
Загадка с девушкой скоро разрешилась достаточно прозаично.
В следующем баре Дейв увидел женщину, которая что-то показы¬
вала бармену.
Нет, мисс, не видел я его ни в ту ночь, ни вообще когда-
нибудь.
Это была Джудит Уоли, секретарша от ца. Он не видел ее с той
злополучной ночи и считал, что она охраняет отцовскую контору.
-	Джудит?
Дейв? Что вы тут делаете?
Очевидно, го же самое, что и вы. Пытаюсь доказать алиби
отца.
Они сели за столик и он заказал пива. Джудит горько сказала:
Я просто не знаю, что еще можно сделать. А сидеть сложа
руки не могу.
57

Дейв кивнул. Он шал, что Эштон Маккел предоставил Джу¬
дит Уоли работу в те времена, когда девушка ее положения не
могла рассчитывать на что-либо приличное. Она сделалась для
Эштона незаменимым работником, и он щедро платил ей за ее
привязанность и прилежание.
Теперь они поделили между собой территорию и продолжали
свое хождение по мукам день за днем, вечер за вечером, фот огра¬
фия изрядно поистерлась за тго время.
С горьким интересом наблюдал Дейв за поведением бывших
своих друзей. Все они теперь куда-то торопились, им некогда
было поболтать с ним две-три мину ты. Девушка, которая раньше
преследовала его своей любовью и телефонными звонками, по¬
просту исчезла с горизонта.
Но зато старый полковник Адольфус Филлипс, кузен матери,
не появлявшийся в их доме с незапамятных времен, приехал к
ним с визитом и объявил вознаграждение в десять тысяч дол¬
ларов тому, кто найдет настоящего преступника. С большим
трудом удалось убедить его, что в подобной щедрости с его
стороны нет никакой необходимости.
К первому ноября Дейв и Джудит были окончательно измо¬
таны. Единственное, в чем они не сомневались, это в правдивост и
рассказа Эштона Маккела.
А первого ноября в битком набитом зале суда начался про¬
цесс Эштона Маккела.
Председательствовал судья Эдгар Суарец...
Это было во вторник...
В среду вечером, после бесплодных поисков, Дейв настоял,
чтобы проводить Джудит до дому. Она жила в отдельной квар¬
тире на Уэст-энд авеню.
Войдя в квартиру, Джудит буквально закачалась от усталос¬
ти, и Дейв едва успел подхват ит ь ее.
Немедленно принять таблетку и сейчас же в постель,
сказал Дейв.
Но Джудит убедила его, что ей уже лучше.
До сих пор он не был у нее. Квартира была обставлена
просто, но во всем ощущалась мягкая женственность.
В глаза ему бросился внушительных размеров проигрыватель
с огромной стопкой пластинок.
Я трачу на это все свои деньги, рассмеялась Джудит,
перехватив его взгляд. Просто помешана на музыке, а ты?
Я тоже.
Ну и чудесно! Когда весь этот кошмар кончится, мы
сможем провести вечер, наслаждаясь музыкой.
С большим удовольствием.
Они еще раз проверили список заведений на том участке,
который обошли сегодня и убедившись, что ничего не пропуще¬
но, Дейв сказал, откладывая карандаш:
Ну вот, этот район закончен.
58
Джудит удивилась:
Как ни странно, я не так уж и устала.
Дейв обнял ее и поцеловал.
Сначала она с удивлением отодвинулась от него, но потом с
жаром ответила на поцелуй.
Позже он считал, что эго было неизбежно. Их взаимная
симпатия сколько уж ей лет! Дейву казалось, что она родилась
в тог самый день, много лет назад, когда он впервые ее увидел.
Его всегда привлекала в пей необыкновенная женственность,
доброта и целенаправленность.
Почему только он не осознавал этого раньше? И куда по¬
девалась его страсть к Шейле Грей? Все казалось в далеком
прошлом. Может быть, он никогда и не любил Шейлу?
Но вдруг, так же внезапно, как он привлек к себе Джудит,
Дейв оттолкнул ее, вскочил с дивана и выбежал из квартиры.
Джудит больше поразилась, чем оскорбилась, к тому же она
невероятно устала. И она уснула беспокойным сном, успев поду¬
мать:
Дейв считает невозможным быть счастливым, когда его
отец в тюрьме. Он такой странный!
Они продолжали свои ежевечерние походы, торопливо переку¬
сывая, где придется. Но никогда больше Дейв не пытался поцело¬
вать ее и постепенно Джудит стало казаться, что все это присни¬
лось ей.
Тем временем судебный процесс продолжался. Защита при¬
гласила свидетелей, которые уверяли суд, что Эштон Маккел не
мог оказаться убийцей.
Но и Дейв, и Джудит, и Ричард Хитон, и в первую очередь
Роберг О’Брайен высококомпетентный защитник, которого
пригласил Хитон, все они отлично понимали, как мало все эти
показания значили для суда.
Каковы шансы моего отца? спросил Дейв у защитника.
И тог, глядя ему в глаза, ответил:
—	Честно говоря, дела очень плохи.
Если бы он ответил по-другому, Дейв все равно не
поверил бы.
Джудит расплакалась.
Мы должны что-нибудь делать, пока не слишком поздно.
Неужели нельзя нанять частного детект ива, Дейв?
Что?! горько рассмеялся Дейв. Да ведь эти люди в
ужасе шарахаются or любого необычного поручения... Конечно,
нетрудно найти человека, желающего заработать, но...
Он остановился вдруг на полуслове. Только сейчас ему на ум
пришло имя того человека, которого он встретил когда-то на
литературном коктейле в Ангонкине.
Этот человек, зарабатывающий себе на жизнь тем, что писал
детективные романы, имел еще хобби... по поводу которого
59

ходили самые невероятные слухи. А огец его был связан с
нью-йоркской полицией.
О, боже! воскликнул Дейв. Ведь его отец тот самый
старик, с которым я разговаривал в полицейском управлении.
Чей отец? спросила удивленно Джудит.
Того самого парня, который нам нужен.
И они отправились к Эллери Квину.
Они нашли его в частной клинике отделения шведско-норвеж¬
ского госпиталя в Мюррей-хилле, где ему накладывали на ноги
гипс.
Эллери с усмешкой посмотрел на своих молодых визитеров.
В лом году мне что-то не везет, сказал он. Я поехал
в Ратсвилл покататься па лыжах, ведь уже открылся сезон.
Как назло, там снимается какой-то фильм, постановщик мой
пртпель. Он и предложил мне не просто кататься на лыжах, а
в качестве статиста. Камеру установили на санки... Ну и как
нарочно, полозья санок треснули и они понеслись как раз туда,
тле я стоял. В общем, вот результат! И. знаете, мне не гак
обидно за hoi у, которую покалечили сани. Гораздо больше ме¬
ня возмущает вторая нога, которую сломала моя собственная
лыжа!... Кстати, как подвигается ваш новый роман, Маккел?
Помню, когда мы в последний раз виделись, вы собирались
начать новый.
Эллери восседал, словно па троне, в глубоком кресле, ноги его
были вытянуты на высокой скамейке. Каждое утро его выволаки¬
вали из кровати и каждый вечер запихивали обратно. Книги,
журналы, табак, фрукты, все необходимое для записей, бутылка
вина, телефон было у него под рукой.
Я пришел к вам не для гою, чтобы обсуждать мой ро¬
ман, сказал Дейв.
Тогда, наверное, чтобы поговорить о вашем отце.
Дейв кивнул.
Я следил за сообщениями газет . Но лучше, если вы сами
подробно все расскажите.
Дей и поведал ему все без утайки, за исключением, разумеется,
ею собственного нападения на Шейлу.
Потом Джудит Уоли подробно описала их похождения по
барам, которые ни к чему не привели.
Эллери внимательно слушал, задавал вопросы, делал записи.
Потом откинулся на спинку кресла и погрузился в раздумье.
Воцарилось долгое молчание. Казалось. Эллери дремлет с
откры 11,1 ми глазами.
Внезапно он. словно очнувшись, сказал:
Все упирается в одип-едипст венный вопрос.
Конечно, мистер Квин, подхватила Джудит, вопрос в
том. в каком баре был мистер Маккел.
Hei. И очень cipaimo, что до сих пор вопрос лот так и не
был задан А ведь вся суп, дела именно в нем.
60
Открылась дверь и вошла роскошная блондинка-сестра. Лицо
се выразило разочарование при виде гостей Эллери. Она подари¬
ла больному улыбку и тут же вышла. Эллери, все еще улыбаясь
в ответ, потянулся к телефонной трубке и назвал местной теле¬
фонистке номер полицейского управления.
Прошу инспектора Квина... Папа?... Нет, у меня все в
порядке. Папа, у меня сидит Дейв Маккел... знаю, он мне все
рассказал. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Я должен
увидеть его отца. Подожди минутку. Я должен кое-что у нею
спросить, а гы можешь это устроить через прокурора... Ну,
пожалуйста, папа, ведь гы можешь это сделать... Сегодня суббо¬
та, в суде все равно перерыв. Да, это очень важно, иначе я не стал
бы просить гебя. Ладно? Позвоню тебе вечером, как обычно.
Эллери положил трубку и, повернувшись к Дейву, стал рас¬
спрашивать о его новой книге.
Прошло часа полтора, когда, наконец, постучали в дверь.
Войдите, крикнул Эллери.
На пороге стоял Эппон Маккел, охраняемый двумя детек¬
тивами, один из которых смахивал на Рэя Робинсона, а второй
был совершенно незнакомый.
Освещенное неяркими лучами осеннего солнца лицо Эштона
Маккела показалось Дейву еще более бледным и утомленным,
чем несколько дней назад.
Дейву показалось спом, что он видит своег о отца и гладит его
по плечу, с нежностью и сост раданием бормоча:
Мистер Эштон, мистер Маккел...
Оба детектива обменялись с Эллери приветствиями, и он
попросил их выйти в коридор.
—	Ты ведь знаешь, что мы не имеем права этого делать,
сказал тот, которого Эллери назвал Энглиотоном. Да и вооб¬
ще, как тебе удалось добиться, чтобы мы очутились здесь?
Неважно. Послушайте, ребята, раз уж мне разрешили по¬
видать мистера Маккела, значит суд полпост ью мне доверяет, и
я имею право оставаться с ним без надзора.
Ну, ладно, неохотно согласился второй детектив, Ри-
готт,— но только под твою полную ответственность. Не забы¬
вай, мы в коридоре.
Детектив еггял с Эштона наручники, и они вышли.
Эштон Маккел ножал руку Эллери Квипу и сказал:
Я не знаю, о чем вы собираетесь говорит ь со мной, мист ер
Квин, но дареному коню в зубы не смотрят... У меня такое
чувство, что я лет двадцать не покидал своей камеры.
Ну-ка, Дейв, и вы, мисс У оли, расскажите мистеру Мак-
келу, что вам пришлось проделать.
Дейв повиновался.
Судя по тому, что мне на сегодня известно, сказал Эл¬
лери Квин, когда Дейв закончил, мы можем с уверенностью
>'| верждать, что полиция тщательно обыскала ряд мест: квартиру
61

мисс Грей, вашу собственную, мистер Маккел, а также вашу
конт ору и т ак далее.
Эштон выглядел ошеломленным.
И все же, продолжад Эллери, до сих пор никто не
упомянул об одной важной вещи. Ведь, в сущности, Шейлу Г рей
навещал каждый раз вовсе не Эш гон Маккел, а доктор Стоун, не
гак ли?... Стоун. Я не ошибся?
Эштон кивнул.
Эштон Маккел садился в машину «Континенталь», а от¬
туда по дороге от Крикет-клуба до гаража па Парк-авеню,
Эшгои Маккел с помощью содержимого маленького черного
саквояжа превращался в докторе Стоуна... Теперь я хочу задать
вам вопрос, которого, очевидно, до сих пор никто не задавал вам,
мистер Маккел. Что произошло с вашим саквояжем?
Эштон бросил на Эллери Квина смущенный взгляд:
Мне надо подумать... Разве это так важно, мистер Квин?
Эллери даже подскочил в своем кресле.
Ва-жно!закричал он. Да ведь полиция наверняка не
нашла его, иначе он был бы представлен на суде в качестве
вещественного доказательства, можете не сомневаться. До сих
пор никто не единым словом не упомянул о докторе Стоуне и о
его визитах к мисс Грей. Никому в голову не приходит связать
вас с этим человеком. И полиция не только не нашла ваш
саквояж, но ей невдомек даже, что вы могли переодеваться. Вот
почему я спрашиваю: что случилось с саквояжем?
Эштон опустился в кресло и прикрыл глаза рукой.
Эллери подбодрил его:
Постарайтесь восстановить все в памяти. Он был у вас в
тот вечер, когда вы уезжали с аэродрома после возвращения из
Вашингтона?
Был. Помню, что он был у меня, когда я приехал к
Шейле... к мисс Грей... Когда у шел, гоже захватил его с собой.
Помню потому, что пока я шел пешком, мне приходилось то и
дело менять руки, ведь у меня был с собой еще и чемодан с
вещами, так как я мог заночевать в Вашингтоне. И в том баре он
тоже был со мной. Я помню, что поставил его рядом на стул.
Вы не помните, домой принесли его?
Когда я вернулся домой, у меня его не было. В этом я
уверен. Может быть, я оставил его в баре?... Нет... Помню, когда
выходил из бара, он был у меня в руках. Домой я не стал бы его
относить. Обычно он хранился в моей комнате в Крикет-клубе,
но па это-! раз я был ближе к Центральному вокзалу...
Центральный вокзал... мягко повторил Эллери.
Эшгон удивленно взглянул на него.
Я сказал «Центральный вокзал», ведь так?... Ну да, конеч¬
но, я оставил его в камере хранения. Видимо, когда я вышел из
бара, пошел к Центральному вокзалу, машинально. Я совершен¬
но забыл об этом.
62
Где же квитанция, мистер Маккел?
—- Не знаю. Может быть, в кармане костюма, который был
на мне в тот вечер?
-	Тогда почему полиция не нашла ее, обыскивая вещи?
спросил Дейв.
—	Теперь это не имеет значения, Дейв, - быстро перебил ег о
Эллери. Скорее позвоните домой вашей матери, пусть она
срочно поищет ее.
Трубку взяла старшая горничная Маргарет.
Я не могу позвать миссис Маккел. Она приказала не
беспокоить ее ни в коем случае, мистер Дейв.
Послушайте, Мэгги,— решительно сказал Дейв.- Вы ни¬
чего не нашли в комнате моего отца в то утро, когда стало
известно о мисс Грей? Или после этого? Вы не нашли...
Он хотел было сказать о темном костюме, но старая Мар¬
гарет перебила его:
Телефон, мистер Дейв,— услышал он ее шепот. Боюсь,
что он прослушивается...
Дейв остолбенел. Такая возможность не приходила ему в
голову. Неужели Маргарет нашла этот костюм и в нем квитан¬
цию от саквояжа?
Он растерянно положил трубку.
Мама не хочет подходить к телефону, а Маргарет боится,
что нас подслушивают. Но я думаю, она знает чго-то. Она
посоветовала: «Сходите к Брайди» и повесила трубку. Папа, кто
такой Брайди, черт побери?
Эго ее младшая сестра, Бриджит Донелли. Ее муж раньше
работал у меня.
Но я ничего не понимаю...
Вам и не нужно понимать, Дейв,— сказал Эллери.— Идите
и сделайте то, что сказала Маргарет. Найдите Брайди, найдите
немедленно, да поторапливайтесь, я не знаю, сколько времени
удастся мис продержать за дверью этих церберов.
Рамон привез его в «Бентли» к маленькому кирпичному доми¬
ку в Челси, где жила миссис Донелли. Это была точная копия
Маргарет, только полнее.
-	Говорите, вы мистер Дейв Аренис Маккел? — подозри¬
тельно спросила она, провожая его в гостиную, увешанную лито¬
графиями с изображением многочисленных святых. - А от куда
мне знать, правда ли это?
Послушайте, миссис Донелли, я ужасно тороплюсь,- ска¬
зал Дейв и объяснил, зачем приехал.
Вы назвали меня сестрой Маргарет,— сказала она непре¬
клонно, и просите помочь вашему отцу, да храпит его Святой
угодник. Вы считаете, Маргарет кое-что передала мне на хране¬
ние. Что именно могла она передать мен, мистер Филипп Дейв
Аренис Маккел, а может и не он?
63

—	Темный костюм?—-спросил он прямо.
Она покачала головой.
—	Багажная квитанция в камеру хранения Центрального вок¬
зала?
—	Не понимаю, о чем вы говорите, но продолжайте.
Он готов был удушить ее.
—	В таком случае черный саквояж.
Она тут же сделала ему приглашающий жест рукой.
Пройдя через несколько комнат, похожих на железнодорож¬
ные купе, они, наконец, остановились в спальне.
Включив свет, она приказала:
—	Вы помоложе и похудее. Достаньте его сами из-под кро¬
вати.
Под кроватью Дейв нашел только древнего вида ветхий сун¬
дук. Он выволок его и растерянно сказал:
—	Но он заперт.
Миссис Донелли протянула ему ключ, крышка сундука от¬
крылась.
—	Я сама,— сказала вдова. Наклонилась и извлекла из сунду¬
ка толстенную библию, весом фунтов двадцать. Под библией
лежал какой-то сверток, а под ним черный саквояж.
Дейв поднялся с колен, бормоча слова благодарности.
—	Не нужна мне ваша благодарность, молодой человек, Фи¬
липп Дейв Аренис Маккел — теперь я уверена, что это вы, раз вы
знали, что искать. А благодарность... мы отлично знаем, чей хлеб
едим вот уже тридцать лет: Маргарет, я сама и знал мой покой¬
ный Том. А теперь отправляйтесь по своим делам, и дай бог мне
поскорее услышать по радио, что ваш отец, благослови его бог,
свободен.
Дейв поцеловал ее, и она, усмехнувшись, дернула его за ухо.
Вся поездка заняла сорок минут. Детективы, все еще стоящие
в коридоре, взглянули на саквояж, но ничего не сказали.
Серые глаза Эллери засияли при виде саквояжа.
Отец Дейва открыл и вытряхнул все его содержимое на
столик около Эллери. Потом начал уверенно и неторопливо
гримироваться.
—	Какого черта*? воскликнул Дейв, но Эллери остановил
его, кивнув на Джудит, которая возилась с фотоаппаратом, при¬
лаживая к нему лампу-вспышку.
—	Все дело в том, что вы искали совсем не того человека.
Разумеется, в тех барах, которые обошли вы с Джудит и полицей¬
ские, не могли опознать Эштона Маккела. В тот вечер он был
доктором Стоуном.
—	Какой же я болван! — простонал Дейв, наблюдая, как лов¬
ко приклеивает отец вандейковскую бородку.
—	Папа, а где ты переодевался в тот вечер?
—	В аэропорту, в мужской комнате. Когда я ушел от Шейлы
Грей и забрел на Центральный вокзал, я снял грим в мужском
64
туалете, а костюм снимать не стал. Потом сдал саквояж в камеру
хранения и поехал домой. Благодаря мистеру Квину у меня
теперь в голове все прояснилось.
Когда Эштон повернулся к ним, то в комнате больше не было
миллионера Маккела: перед ними стоял седовласый и седоборо¬
дый доктор Сгоун.
Джудит защелкала фотоаппаратом, снимая с разных точек.
Сделав несколько снимков, она засмеялась:
—	Разгримировывайтесь, мистер Маккел, уж слишком неле¬
по вы выглядите.
Эштон Маккел тоже рассмеялся, отклеил бороду и смыл
грим, а потом тихонько пробормотал:
Как это я мог впутаться в такую нелепую историю?
—	Классический случай, мистер Маккел,—сухо заметил Эл¬
лери.— Вы готовы? Позовите их, Дейв.
Когда детективы ушли вместе с заключенным, Эллери весело
помахал им рукой.
—- Что же, отправляйтесь и вы тоже... Бары вас ждут не
дождутся. Я позвоню Роберту О’Брайену и попрошу его угово¬
рить судью и районного прокурора объявить сорокавосьмичасо¬
вой перерыв в заседании. Может быть и двадцати четырех часов
будет достаточно. Думаю, мне это удастся.
В то утро, когда после перерыва возобновилось судебное
заседание, атмосфера стала совсем иной. Когда со своего места
поднялся Роберт О’Брайен, по залу пронесся легкий шорох,
судья недовольно поднял голову и пристальным взглядом оки¬
нул зал.
—	Вызовите Эштона Маккела,— сказал О’Брайен.
С высоко поднятой головой занял Эштон Маккел свое место
на возвышении, словно председательствовал на какой-нибудь
международной конференции, и торжественным тоном принес
присягу.
Назовите ваше полное имя.
—	Филипп Корнелиус Эшгон Маккел.
—	Пользовались ли вы каким-нибудь другим именем?
—	Да-
Районный прокурор Анжелос наклонился вперед так резко,
словно его ударило гоком.
—	Каким же именем?
—	Доктора Стоуна.
—	Пожалуйста, объясните, с какой целью использовали вы
это имя? !
Вместе с этим именем я принимал и совершенно другой
физический облик... Я гримировался, надевал костюм, которого
никогда не носил в обычное время, пользовался очками с прос¬
тыми стеклами, черным докторским саквояжем и тростью.
О’Брайен отступил на шаг и пошарил под столом.
5 А-20.
65

Скажите, эго ваш саквояж?- спросил он, протягивая Мак-
келу небольшой черный чемоданчик.
—	Да.
—	Прошу открыть его и предъявить суду содержимое.
—- Вот это грим, эго фальшивая борода и волосы-парик.
Маккел начал извлекать предметы один за другим.
—	Иными словами, мистер Маккел, в этом саквояже имеется
все необходимое для того, чтобы можно было изменить свой
облик?
—- Да, исключая костюм и трость.
Благодарю вас. Прошу суд рассматривать этот саквояж
вместе с его содержимым как вещественное доказательство
защиты.
Районный прокурор вскочил на ноги, отчаянно размахивая
руками.
—	Ваша честь, я хотел бы спросить защитника, зачем предъ¬
являются суду эти доказательства?
—	Моему клиенту необходимо, ответил О’Брайен, вос¬
пользоваться содержимым этого саквояжа, чтобы загримиро¬
ваться.
Прокурор закричал:
—	В зале суда?
—	Да, в зале суда, вежливо ответил ирландец.
—	Здесь и сейчас?
—	Здесь и сейчас.
—	Защитник, сказал судья, нам хотелось бы услышат ь от
вас, какую цель вы преследуете, предъявляя суду все эти теа¬
тральные принадлежности?
О’Брайен напустил на себя озабоченный вид.
—	Если Ваша Чесгь настаивает...
—	Вот именно,— весьма твердо сказал «Его Чесгь».
—	Что же, ладно. Мистер Маккел, не сообщите ли вы суду, с
какой целью прибегали вы, возможно, неоднократно к подобной
маскировке?
Чтобы скрыть, изменить внешность.— Маккел колебался
не более секунды.— Я хочу сказать, что я принимал такие меры,
когда наносил визиты мисс Шейле Грей.
Понятно. Защитник может подойти к барьеру. Вы гоже,
мистер районный прокурор.
Последовало оживленное трехстороннее совещание, после
чего Анжелос слабо махнул рукой, а судья Эдгар Суарец
сказал:
—	Вещественное доказательство принимается.
Судебный исполнитель приблизился к свидетельскому воз¬
вышению, поставил перед ним столик, положил саквояж и ото¬
шел в сторону.
Маккел выложил на столик содержимое саквояжа, включая
маленькое вращающееся зеркальце на подставке.
66
Мистер Маккел,— сказал О’Брайен,— загримируйтесь, как
вы это обыкновенно делали, превращаясь в доктора Стоуна.
И перед глазами судьи, присяжных, прокурора, защитника,
журналистов и взволнованных зрителей предстал новый Мак¬
кел не тог, который обладал миллионами и давал советы
президентам, а Маккел, который уверенно, неторопливо, но с
большой сноровкой накладывал грим на лицо.
Несколько минут понадобилось ему, чтобы превратиться в
доктора Ст оуна. Когда он повернулся к присутствующим, в зале
воцарилось напряженное молчание.
Нарушил его О’Брайен:
Значит, именно так вы и выглядели, когда превращались в
доктора Стоуна?
Да, если добавить черный костюм и трость.
Думаю, эго можно довообразить. Отлично, мистер Мак¬
кел. Ваша Честь, теперь мне хотелось бы обратиться к суду с
просьбой временно прервать допрос этого свидетеля, чтобы до¬
просить двух других. Надеюсь, суд не будет возражать?
Новое совещание...
Маккела попросили спуститься с возвышения.
О’Брайен сказал:
Вызовите Джона Лесли.
Лесли, выбритый до синевы, прямой, словно проглотил пал¬
ку, в своем парадном костюме, был вызван в зал суда и доказал,
что является портье в доме номер 610/2 на Парк-авеню. Добавил,
что работает в этой должности с тех самых пор, как этот дом
стал жилым и квартиры в нем стали сдаваться в наем. Таким
образом, он знает мистера Маккела, да, сэр, на протяжении
двадцати лег.
Вы видите Мистера Маккела в этом зале?
Лесли внимательно оглядел всех присутствующих и растерян¬
но повернулся к судье:
Нет, сэр.
В гаком случае, не видите ли вы здесь доктора Стоуна?
Доктора Стоуна? Вы имеете в виду доктора, который
навещал мисс грей? По-моему, да, сэр.
Где же он?
Лесли указал на загримированного Эштона Маккела.
Вот он, сэр.
Благодарю вас, мистер Лесли, это все.
3ai оворил районный прокурор Анжелос:
Мистер Лесли, вы помните ту ночь, когда было найдено
гело мисс Грей?
Да, сэр.
В тот вечер этот человек, которого вы опознали как док¬
тора Стоуна, приходил в жилой дом номер 610/2 на Парк-авешо?
Да, сэр.
В какое время?
5*
67

Поздно вечером. Где-то около десяти часов.
Не можете ли вы указат ь время более т очно?
Нет, сэр... я не обратил на это внимания.
А заметили ли вы, когда он покинул здание?
—- Да, сэр, эго было буквально через несколько минут.
—- А точнее?
Точнее сказать не могу.
Это все.
К удивлению присутствующих адвокат О'Брайен объявил:
Вызывается Рамон Альварес.
Старого Джона Лесли сменил на возвышении Рамон, который
показал, что является в течение последних пяти лет шофером
Эштона Маккела. С начала этой весны он каждую среду под¬
возил Эштона Маккела на «Бентли» до воро г Крикет-клуба,
примерно, около четырех часов дня. После этого оставлял «Бент¬
ли» в гараже позади клуба.
—	Что вы делали потом?
Мне приказывали возвратиться к подъезду клуба на «Бен¬
тли» поздно вечером.
—	Мистер Маккел никогда не говорил вам, куда он отправ¬
ляется по вечерам в среду?
Нет, сэр.
И это происходило регулярно, каждую среду, начиная с
апреля месяца, так ведь?
—	Один или два раза этого не было, потому что мистер
Маккел уезжал по делам в Европу или в Южную Америку.
—	Мистер Маккел, повернулся к нему О’Брайен, не буде¬
те ли вы добры встать? Мистер Альварес, вам случалось когда-
нибудь видеть мистера Маккела в таком обличье, в каком вы
видите его сейчас?
—	Нет, сэр.
Вы уверены в этом?
Конечно, сэр.
И вам не было интересно, куда мистер Маккел отправля¬
ется вечером по средам?
Рамон пожал плечами.
Я ведь всего лишь шофер, сэр. Я делаю, что приказано.
Рамона отпустили.
Я вызываю для дачи показаний Эштона Маккела.
Мистер Маккел, сказал О’Брайен, когда Маккел снова
поднялся на возвышение, я собираюсь задать вам один
щекотливый вопрос. Чтр именно заставляло вас каждую
среду гримироват ься и превращаться в несуществующего док¬
тора Стоуна, причем так, что даже ваш шофер об этом
не знал?
—	Я не хотел, чтобы моя семья и вообще кто-нибудь знал о
моих визитах к мисс Грей.
В зале пронесся т ихий ропот.
68
Однако, с горечью прибавил старший Маккел, здесь я
с треском провалился.
В зале снова поднялся шум, и районный прокурор с раздраже¬
нием заметил, что вовсе нет необходимости, чтобы в зале суда
находился человек, загримированный, словно актер на репетиции.
О’Брайен успокоил:
Свидетель останется загримированным еще несколько ми¬
нут, чтобы другие свидетели могли увидеть его в гаком виде.
Обратившись к Маккелу, он попросил его подробно повто¬
рить свой рассказ о событ иях того вечера в квартире Шейлы Грей
и о его блужданиях по улицам.
Значит, вы не помните название бара, в который вы в
конце концов зашли?... Или, хотя бы, где он находится?
Не помню.
Мистер районный прокурор, вы можете допросить свиде¬
телей.
Анжелос провел перекрестный допрос свидетеля со всем при¬
страстием, но ни в чем не мог опровергнут ь показаний старшего
Маккела, на каменном лице которого, при всех вопросах проку¬
рора не дрогнул ни один мускул.
О’Брайен был очень доволен.
Когда районный прокурор, ничего не добившись, опустился
на свое место, О’Брайен сказал небрежным тоном:
-	Вызовите в зал Мэтью Томаса Клири.
Коренастого человека с гривой седых вьющихся волос приве¬
ли к присяге. Эго был совладелец и бармен «Керри Дансеро
Бара» на углу пятьдесят девятой улицы и Первой авеню.
Он сказал:
—	Никогда не имел неприятностей с законом... Слава тебе,
господи!
Ну, мистер Клири, весело спросил О’Брайен, подойдя к
доктору Стоуну и дотрагиваясь до его плеча, скажите нам,
пожалуйста, вам приходилось раньше видеть этого человека?
—Да, сэр, у меня в баре однажды вечером.
Вы совершенно уверены в этом, мистер Клири? Вы не
можете ошибаться?
Совершенно уверен.
Полицейский офицер распахнул дверь в зал суда перед женщи¬
ной с густой вуалью на лице, незаметно проскользнувшей на
заднюю скамью.
Это была Лютеция Маккел, которая, наконец, выбралась на
свег божий из своего добровольного заключения.
О’Брайен продолжал:
Мистер Клири, вам ведь приходится в своем баре видеть
сотни разных лиц. Что заставило вас вспомнить именно этого
человека?
Видите ли, в чем дело, сэр: у него такая бородка... в нашем
баре только раз может оказаться посетитель с такой бородкой,
69

большая редкость. Потому-то он и обратил на себя мое внима¬
ние. Кроме того, у меня на полке, за моей спиной, всегда стоит
большая кружка с надписью «Для детей Доретто», это такой
приют на Стэтен Айленде. Я в нее складываю всю мелочь,
которую посетители оставляют на стойке. Так вот, этот человек с
бородкой протягивает мне, когда он выпил, бумажку в двадцать
пять долларов. Ну, я даю ему сдачу, а он возвращает пять
долларов и говорит: «Положите это в кружку для сирот»... Я так
и сделал и поблагодарил его за это. Такие вещи не забываются.
Поэтому-то я его и запомнил. Никто, кроме него, не давал мне
пяти долларов, чтобы положить в ту кружку.
Когда это было, мистер Клири? — внезапно спросил об¬
винитель.
Вечером четырнадцатого сентября.
То есть, вы хотите сказать, что точно запомнили дату,
когда это произошло?
Вот именно, сэр, дело в том, что именно в гот вечер
состоялся розыгрыш чемпионата. Я обвел это число в календаре
красным кружком, чтобы не забыть включить телевизор в баре
именно в это время, а гут, как я уже говорил, вошел этот человек...
Районный прокурор Анжелос все время очень внимательно
слушал, что говорил последний свидетель.
Минуточку, минуточку, мистер Клири, не будем торопить¬
ся. Значит, четырнадцатого сентября состоялся розыгрыш чемпи¬
оната, и поэтому вы запомнили дату. Но почему вы уверены, что
этот человек с бородой зашел к вам в бар именно в тот вечер, а
не в какой-нибудь другой?
Да, нет, сэр,— твердо сказал Клири.--Мы ведь с ним
именно о чемпионате и разговаривали. Я еще сказал: «Сейчас
начнется самый важный бой сезона...» А он говорит: «Важный
бой», и поглядел на меня так, словно я по-сивашски говорю.
Потому вы и запомнили, что говорили с этим человеком
именно в тот вечер?
А вы бы разве не запомнили? Ну, в общем, я включил
телевизор, и мы с ним поглядели на бой. После первого раунда я
и г оворю ему: «Ну, что скажете?», а он отвечает: «Этот парень
Кидл все равно не выиграет. Не хватит у него силенок. Чемпион
побьет его». Это так он мне сказал.
Вы имеете в виду этого человека с седой бородой?
Ну ясно, кого же еще? Я вам гак с самого начала и объясняю.
Минуточку, мистер Клири. Мистер Маккел, пожалуйста,
подойдите сюда, поближе к свидетелю, и повторите, пожалуйста,
своим обычным гоном: —«Этот парень не выиграет. Чемпион
побьет его».
Маккел повиновался.
Мистер Клири, постарайтесь хорошенько припомнить, та¬
ким ли голосом разговаривал с вами вечером четырнадцатого
сентября седобородый человек в вашем баре?
70
Конечно, таким же точно, я вам об этом и толкую.
О'Брайен продолжал задават ь вопросы. Клири показал далее,
что они вместе продолжали наблюдать за поединком и даже
поспорили на десять долларов: седобородый настаивал, что Кид¬
да побьют, а Клири утверждал, что он продержится полных
пятнадцать раундов. Выиграл седобородый, потому что Кидла, к
сожалению, побили на третьем раунде. Но седобородый не взял
деньги, а сказал, чтобы Клири и эти деньги десять долларов-
положил в кружку для сирот, что он и сделал.
Скажите, мистер Клири, вы уверены, что смотрели пря¬
мую передачу, а не запись на пленке?
Клири был в этом совершенно уверен. В тот вечер матч
транслировался прямо из Денвера, а запись показывали только
на следующий день.
Наступила очередь районного прокурора, который набросил¬
ся на Клири с вопросами, изо всех сил пытаясь поставить под
сомнение тот факт , что он опознал доктора Стоуна.
Но Клири держался твердо.
В конце концов, прокурор так распалился, что начал задавать
вопросы оскорбительным тоном.
Тогда, по возражению О’Брайена, судья прекратил перекрест¬
ный допрос.
Теперь О’Брайену оставалось только хватать быка за рога. Он
предъявил суду документальное подтверждение того, что Кидл
Агир получил нокдаун в десять часов сорок шесть минут и
двадцать семь секунд, как было официально зарегистрировано
судейской коллегией чемпионата.
Господа присяжные, -заключил О’Брайен, я хотел бы
напомнить вам, что никго из присутствующих в этой комнате не
уполномочен осуждать кого-нибудь за грехи моральные. Мы
собрались здесь, чтобы судить за преступление. И потому, един¬
ственный вопрос, который поставит перед вами Его Честь, будет
следующий: виновен ли мой подзащитный, Эштон Маккел, в
убийстве Шейлы Г рей выстрелом из пистолета, произведенным в
двадцать три минуты одиннадцатого вечера четырнадцатого сен¬
тября сего года?... Вы слышали здесь убедительное подтвержде¬
ние тому, что мистер Маккел физически не мог совершить его,
ибо в момент совершения преступления сидел в баре, находя¬
щимся на расстоянии мили от места события и оставался там еще
некоторое время после этого. При таких обстоятельствах, леди и
джентльмены, вы, как и любой разумный человек, можете вынес¬
ти лишь один правильный приговор:
НЕВИНОВЕН!
Никто не покинул зала суда: ожидание было тягостным, почти
невыносимым. Кровь, казалось, готова была закипеть в их жилах.
Ричард М. Хитон с трудом вырвал Лютецию из рук набросив¬
шихся на нее репортеров, а Дейв и Джудит изо всех сил старались
71

отвлечь ее внимание от оставшегося в зале суда Анджелоса,
который первый должен был узнать о решении присяжных. До¬
вольно безуспешно старались они занять ее рассказом об Эллери
Квине.
Вдруг О’Брайен сказал:
—	Поглядите, к прокурору подошел отец Эллери, инспектор
Квин.
Лютеция была растрогана их рассказом, а особенно предан¬
ностью Маргарет. Все они единодушно сошлись на том, что
старая ирландка наверняка нашла квитанцию на саквояж в тем¬
ном костюме вскоре после первого визита полиции. Заподозрев
неладное, на всякий случай припрятала ее. Когда же Эштон был
арестован, пробралась на Центральный вокзал, получила сакво¬
яж и спрятала его у сестры, чтобы полиция, которая обыскивала
дом Маккелов, не наткнулась на него.
—	Сейчас должно что-то произойти! — возбужденно вмешал¬
ся в разговор О’Брайен.— Посмотрите, что происходит у стола
районного прокурора. Присяжные вынесли вердикт.
Они и в самом деле его вынесли.
НЕВИНОВЕН!
В следующие несколько минут все перемешалось: все хлопали
в ладоши. Эштон публично поцеловал Лютецию, Дейв и Джудит
прямо-таки бросились в объятия друг друга, успев при этом
удивиться непроизвольности своего порыва.
Вдруг, внезапно все стихло... Сначала никто не понял, в чем
дело, но потом вдруг все увидели, что к ним приближается
огромного роста человек с какой-то бумагой в руках.
Это был сержант Вейли.
Он вежливо сказал:
—	Мистер Маккел...
Эштон все еще держал Лютецию за руку.
~ Да?
—	Если вы не возражаете, мне хотелось бы поговорить с
миссис Маккел.
—	С моей женой?
Дейву показалось, что мать испугалась и отвернулась, но
сразу взяла себя в руки.
—	Да? В чем дело?
—	Мне придется попросить вас проследовать вместе со мной
в полицейское управление.
Лютеция вздрогнула, а муж ее растерянно посмотрел на
сержанта.
Дейв выступил вперед:
—	В чем дело, сержант? При чем тут моя мать? Какое от¬
ношение к полиции она имеет?
—	Дело в том,— сказал сержант,— что я должен арестовать
ее по обвинению в убийстве Шейлы Грей.
72
ТРЕТЬЯ СТОРОНА
ЛЮТЕЦИЯ
Поднялась суматоха...
Дейв метался по залу в поисках адвокатов. Эштон встал
между сержантом и женой, словно боялся нападения не нее.
Джудит растерянным взглядом искала Дейва.
Вокруг них, почуяв новую сенсацию, стали собираться репор¬
теры.
Откуда-то появился детектив Мак.
Эштон твердо сказал:
—	Очень сожалею, сержант, но в управление мы поедем
только все вместе.
—	Это невозможно, мистер Маккел: в машине не хватит для
всех мест.
—	Зато в моей машине мест предостаточно!
Вернулся Дейв.
—	Все адвокаты уже ушли, я позвонил в контору.
Они поехали в управление все вместе в машине Маккела.
Вейли с трудом сдерживал ярость. В вестибюле управления он
сказал Маккелам и Джудит:
—	Очень сожалею, но вам придется остаться здесь, пока.
—	Или мы пойдем все вместе или все останемся здесь, пока
не приедет мой адвокат,— возразил Эштон.
Лютеция крепко сцепилась в его руку. Лицо ее словно окаме¬
нело, и она, как ребенок, крепко зажмурила глаза.
—	Мистер Маккел, ваша жена арестована, и вы не имеете
права вести себя так,— сказал Вейли.
—- Нет, имею. Мне не известен закон, запрещающий присут¬
ствие родственников подозреваемого во время предварительного
допроса. Но вы очень хорошо знаете, что пока вина не до¬
казана— она не обвиняемая.
—■ Что ж, ладно, -пожал плечами Вейли.
И они прошли вслед за ним в кабинет инспектора Квина, где
он стал что-то торопливо объяснять инспектору.
Дейв спустился вниз, чтобы попросить Рамона отправиться за
О’Брайеном и Хитоном, а когда вернулся в кабинет, инспектор
уже спокойно беседовал с Лютецией. По-видимому, Эштон Мак¬
кел и инспектор Квин пришли к соглашению: получив разреше¬
73

ние присутствовать во время допроса Лютеции, Эштон согласил¬
ся на проведение допроса без адвоката.
По-видимому, на этот раз расследование было поручено ин¬
спектору Квину. Но почему все-таки задержали мать по обвине¬
нию в преступлении, в котором только что признали невиновным
его отца?
Дейв терялся в догадках.
Инспектор Квин задавал вопросы мягким, спокойным и доб¬
рожелательным гоном, но ответы Лютеции были такими неуве¬
ренными, словно она сама сомневалась в том, что говорит.
Да, да, она, конечно, помнит вечер четырнадцатого сентяб¬
ря. Пообедала поздно, потому что все-таки надеялась дождаться
возвращения мужа из Вашингтона. После обеда пошла в музы¬
кальный салон и попыталась читать... Всю прислугу отпустила
по домам: слуги у них приходящие. Потом поняла, что не может
сосредоточиться на романе миссис Олифаст, и решила заняться
рукоделием.
Здесь Лютеция ударилась в воспоминания детства, когда ее
учили, что рукоделием или чем-то иным полезным должны быть
всегда заняты руки.
Так сколько времени вы занимались рукоделием, миссис
Маккел? мягко спросил инспектор Квин, прервав поток ее вос¬
поминаний.
Она удивленно посмотрела на него.
—	Но я ведь не сказала, что занималась им. Я только хотела,
но потом...
Она вдруг смущенно захихикала...
Инспектор Квин ошеломленно уставился на нее.
—	Знаете, мне очень неловко признаваться, инспектор, но т уг
уж ничего не поделаешь: Дейв, гы помнишь, когда ты пришел в
тот вечер, и...
Моя мать смотрела телевизор, ---коротко добавил он.
Господи, ну неужели можно так нелепо вести себя?.. Старый
инспектор, не зная ее, наверняка подумает , что она прит воряется.
Что ж, мы не станем рассматривать эго как преступле¬
ние, коротко и сухо сказал инспектор. Этим грешат большин¬
ство людей. Так сколько времени вы смотрели телевизор?
Часа три, я думаю, призналась Лютеция. Шел какой-
то старый фильм.
Больше ничего инспектор ог нее не добился. Она никуда не
выходила в тот вечер и ни с кем не встречалась.
Послушайте, инспектор, вмешался Маккел. Моя жена
провела спокойный вечер дома. На каком основании вы задер¬
жали ее и допрашиваете в качестве подозреваемой?
Присядьте, мистер Маккел, сказал инспектор. Как вы
понимаете, мы не предприняли бы подобного шага, не имея на то
веских оснований.
Эштон уселся на место.
74
Начнем опять с начала: мотивы, возможности, средства.
Придется мне снова причинить вам огорчение, но у миссис
Маккел, безусловно, был мотив для преступления: ее муж встре¬
чался с мисс Шейлой Г рей.
Эштон покраснел, Лютеция же потянулась к нему и ласково
погладила по руке, отчего краска на его лице стала еще гуще.
Была у нее такая возможность, и причем, превосходная
ведь они жили в одном доме, и она могла в любой момент
подняться в мансарду, никем незамеченная... В любое время дня
и ночи, понимаете? В здании всего четыре квартиры, две из них
сейчас пустуют, поскольку жильцы в отъезде, лифт на самообс¬
луживании... а что касается средств,— инспектор сделал паузу,—
я вообще-то не должен говорить вам этого, мистер Маккел, но,
поскольку вы гоже проходили по этому делу, я могу сообщить,
что сегодня утром нами найдено новое вещественное доказатель¬
ство.
Доказательство? эхом откликнулся Дейв. Какое же?
Инспектор молча вынул из своего стола маленький узелочек.
Что-то, завернутое в крошечный кружевной платочек, монограм¬
ма которого была ясно видна:
«Л Д М» Лютеция Дэвитт Маккел...
Было бы поисгине необычайным совпадением, сказал
он,-- если бы кто-то еще, помимо миссис Маккел, имел такую же
монограмму. Во всяком случае, принадлежность платка устано¬
вить несложно. Ведь эго ваш платок, миссис Маккел?
Она судорожно глотнула и кивнула головой.
Инспектор осторожно развернул платочек, в нем лежало пять
медных патронов тридцать восьмого калибра.
Эиггон Маккел вскочил.
Где вы нашли эти патроны?
Там же, где и платок —-на дне ящика туалетного столика,
который стоит в гардеробной вашей супруги. Кроме того, в том
же ящике мы нашли коробку, на этикетке которой значится, что
в ней было двадцать патронов тридцать восьмого калибра. Не
хотите ли подсчитать, сколько их туг осталось?... Впрочем, могу
подсказать: ровно пятнадцать. Но,— продолжал инспектор,
пять недостающих — это не те, что завернуты в платочек. Пото¬
му что недостающие и оставшиеся в коробке— настоящие пат¬
роны, а в платочке холостые.
Что? — слабым голосом спросил Эштон.
-	Мисс Грей была убита из Смит и Вессона тридцать вось¬
мого калибра, который заряжается только пятью пулями. В
платочке лежать пять пуль, вернее, холостые патроны, которыми
вы в свое время зарядили пистолет, переданный мисс Грей.
Возникает естественный вопрос: кто и когда заменил эти холос¬
тые патроны настоящими?
Воцарилось тягостное молчание.
Инспектор очень мягко спросил у Лютеции:
75

—- Не ответите ли вы на этот вопрос, миссис Маккел?
Эштон хрипло сказал:
—	Не отвечай больше ни на какие вопросы, слышишь, Лу?
Но Лютеция сказала:
Н-ет... инспектор Квин... я ие думаю, что смогу вам от¬
ветить.
Это была ужасная минута, и Дейву страстно хотелось очу¬
титься за тысячу миль отсюда.
А инспектор продолжал:
Мотив есть. Возможность есть. Алиби нет. А вот вам и
средства. Вы ведь иомниге, что после вашего ареста, мистер
Маккел, мы сняли у всех вас отпечатки пальцев. Так вот, когда
сегодня мы нашли отпечатки указательного и большого пальцев
миссис Маккел на трех из пяти этих патронов... ну, вы должны
понимать, миссис Маккел: эго означает, что только вы одна
касались их. А также то, что именно вы извлекли их из пистолета,
из которого была потом убита мисс Г рей.
И тут Лютеция едва заметно кивнула головой. Это даже не
был кивок, а скорее какое-то непроизвольное движение.
-	Мы нашли точно такие же отпечатки, продолжал инспек¬
тор Квин,—-и на настоящих патронах. И если бы районному
прокурору стало известно, что я сообщил вам об этом, у меня
были бы служебные неприятности. Но я сознательно иду на
такой риск, чтобы доказан» вам что мы, все-таки, не занимаемся
голословным обвинением... Итак, миссис Маккел, вы заменили
холостые патроны в пистолете на настоящие, одним из которых
и была убита мисс Шейла Грей. Именно вы превратили это
безобидное оружие в оружие убийства... Я был бы никудышным
следователем, если бы не пришел к выводу, что вы подготовили
это убийство. Так что, давайте попытаемся еще раз, миссис
Маккел... Вы ничего не хотите мне сказать?
—	Нет, не хочет! проревел Эштон Маккел.—Лу! Ни звука
больше! Не смей говорить ничего, пока не посоветуешься с
О’Брайеном. У моей жены есть на это право, инспектор.
Разумеется.
Старый полицейский встал из-за сгола.
Но все же задам еще один вопрос, миссис Маккел. Это вы
застрелили мисс Г рей?
Она не будет отвечать! - яростно запротестовал Маккел.
Инспектор пожал плечами.
—■ Сержант Вейли, позвал он, предъявите миссис Маккел
обвинение в убийст ве. Я уже беседовал по этому поводу с район¬
ным прокурором. Поскольку миссис Маккел не смогла должным
образом объяснить свое поведение, у полиции может быть толь¬
ко одно решение.
В течение нескольких часов все было подготовлено, чтобы
Лютецию Маккел под залог выпустили из-под стражи.
76
Эштон Маккел объявил:
—	Нечего заниматься ерундой по поводу отказа от залога.
Хватит в семье и одного дурака!
Лютеция была на все согласна. Прикажи ей муж, она бы
осталась вместе с проститутками, наркоманками, мелкими во¬
ришками и пьянчужками в женской тюрьме, которая находилась
в Гринвич-Виллидже...
К тому времени Роберт О’Брайен вел другой процесс и смо¬
жет, как он сказал Эштону Маккелу, заняться делом Лютеции не
раньше, чем закончится предыдущий.
...Лютеция Маккел спокойно распоряжалась за чайным сто¬
лом, словно ничего не произошло.
Не выпьете ли чашечку чаю, Джудит?... У вас усталый вид.
Попробуйте кусочек кекса. Эштон?... Дейв?...
Они обменялись отчаянными взглядами.
Мама, не думаю, чтобы кто-нибудь из нас хотел чаю,—
сказал Дейв. Пана хочет кое-что сказать.
—	Прости, дорогой, кажется, я прослушала.
Эштон не выдержал.
Лютеция! Ты и вправду заменила холостые патроны на¬
стоящими?
—	Да, дорогой.
Дейв воскликнул:
—	Зачем?
Видишь ли, милый, когда твой отец одолжил пистолет
мисс Грей, он сказал мне об эт ом.
«Ну, разумеется, подумал Дейв, разве отец не все ей рас¬
сказывает».
Но он добавил при этом: «Боюсь, как бы не произошло
несчастного случая, поскольку мисс Грей ие умеет обращаться с
оружием». И зарядил пистолет холостыми патронами, хотя купил
одновременно и настоящие. Мне было известно, что настоящие
патроны лежат на верхней полке у тебя в шкафу, Эштон милый.
Эштон стонал.
Лютеция продолжала свой рассказ тем же легким тоном:
—	Однажды,- сказала она, я позвонила в мансарду и при¬
ходящая прислуга мисс Г рей сказала, что та только что вышла.
Я положила трубку, не назвавшись, потом соответствующим
образом оделась и поднялась в мансарду. Служанка открыла.
Когда я сказала, что мне нужна мисс Грей, девушка предложила
подождать хозяйку. Я спокойно уселась в кресло, а девушка,
извинилась, ушла на кухню.
Лютеция имела полное представление о планировке мансар¬
ды. Она знала, что в квартире две спальни, и безошибочно
определила, где спальня хозяйки. Тихонько пройдя через гости¬
ную, на цыпочках пробралась в спальню Шейлы...
Безошибочное женское чутье подсказало ей, где надо искать
пистолет... Как она и предполагала, он лежал в тумбочке у
77

кровати. Она достала его, заменила холостые патроны настоя¬
щими, положила оружие на место и вышла из спальни, завернув
в платочек холостые патроны...
Потом позвала прислугу, сказала, что больше не может ожи¬
дать, и спокойно ушла.
Потом я положила коробку с патронами к себе в туалет¬
ный столик,— заключила она обычным тоном, - вместе с холос¬
тыми патронами, завернутыми в платочек. Вот и все, дорогой.
Эшгон в отчаянии всплеснул руками.
—	Ну, зачем же, зачем ты все это сделала?
Ну, я просто не знала, что мне с ними делать.
Я не это имею в виду.
Он закрыл лицо руками.
Я спрашиваю, зачем ты подменила патроны? Чего, скажи
на милость, ты хотела этим добиться... Разве ты не понимала, как
это опасно?
Как ты не понимаешь, Эштон... Я ведь именно и хотела,
чтобы эго было опасно. Я собиралась как-нибудь вечером, когда
эта женщина будет одна, навестить ее и сказать, что мне все
известно о вас обоих. Я собиралась угрожать ей, понимаешь? Я
хотела оскорбить ее...
-	Угрожать? — тупо переспросил Эштон.
-	Да, да, я хотела рассердить ее настолько, чтобы она за¬
стрелила меня. Сделать это самой мне не разрешает религия.
Все ошеломленно уставились на Лютецию.
Застрелить тебя? — повторил Эштон, не понимая, что она
говорит.
-	Разве ты не понимаешь? Ведь это я одна была во всем
виновата: твой отец, Дейв, искал общества другой женщины
потому, что я оказалась плохой женой. Вина была только моя.
-	Ты лжешь! —воскликнул Эштон Маккел. Что за г лупую
историю пытаешься ты нам рассказать, Лютеция?
Он мрачно уставился на нее.
-	Скажи, это ты застрелила Шейлу?
Она в ужасе посмотрела на него, словно ребенок, который
рассказал чистую правду и убедился, что его все равно подозре¬
вают во лжи.
-	Конечно, нет, Эштон! Как ты можешь подумать такое? Я
подменила пули только чтобы сделать то. о чем рассказала.
Почему ты мне не веришь?
—	Нет! — крикнул он.— Не знаю,— добавил он потише.
«Она ненормальная»,— вдруг с ужасом подумал Дейв. Она
уже давно не в себе, а отец этого не видит и судит о ней, как о
нормальном человеке.
Эта мысль причинила ему такую боль, что он громко за¬
стонал.
Дейв не знал, какие мысли бродят у отца в голове, но понял,
что он не в состоянии переварить услышанное.
78
Старший Маккел сидел совершенно неподвижно, рот его был
полуоткрыт, всегда уверенный и решительный взгляд серых глаз
утратил свою ясность, дыхание стало прерывистым и затруднен¬
ным. Он был похож на человека в состоянии шока.
Молчание нарушила Джудит Уоли, мягко сказав:
Но разве вы не понимали, миссис Маккел, то, что вы
делаете, могло привести к трагедии?
Лютеция покачала головой, склоненной на кружевное жабо:
К сожалению, я не подумала об этом... Я ведь была
уверена, что эго можег произойти только со мной. Но только...
вечера приходили и уходили, а я все никак не могла решиться
выполнит ь свой план.
Джудит отвернулась, глаза ее были полны слез.
Нет,-- медленно сказала Лютеция,—я не могла больше
пойти туда наверх.
По совету О’Брайена, который все еще был занят, Эштон
Маккел обратился к Генри Калдеру Бартону, известному крими¬
налисту старой школы.
Мы будем придерживаться версии о неизвестном зло¬
умышленнике, решительно сказал он Эштону. Я уверен, что
нам эго удастся. У нас есть все шансы на успех. В конце
концов, если Грей сказала вам, что бои гея одна оставаться
в своей мансарде без всякой защиты, то, будучи разумной
женщиной, какой она и была, наверняка имела на это осно¬
вания...
В последние месяцы участились случаи ночных ограблений
квартир на Парк-авеню. Такое вполне могло произойти и в
вашем доме, мистер Маккел... Да, я считаю, что мы с полной
уверенностью можем придерживаться этой версии и надеюсь на
успех.
Дейв сомневался в том, что адвокату удастся таким образом
чего-нибудь добиться. Отпечатки пальцев Лютеции на холостых
патронах и на двух боевых, наверняка покажутся суду убедитель¬
нее всех других доводов.
Оп отвел Бартона в сторону.
Я думаю, что моя ма гь не вполне нормальна. Разве такая
линия защиты не будет надежнее?
Что заставляет вас думать гак? внимательно глядя на
него, спросил старый адвокат.
Но ведь вся эта история совершенно неправдоподобна.
Нормальный человек не мог сделать подобное с пистолетом.
Барт ой покачал головой.
Не думаю, что мы можем сыграть на этом. Ведь она не
утверждает, что спустила курок... Нет, лучше нам придерживать¬
ся версии с неизвестным злоумышленником. И пусть Анжелос
собирает доказательства ее виновности. В конце концов, между
фактом подмены холостых патронов боевыми и тем, что кто-то
79

нажал на курок пистолета, очень большое расстояние. Не бес¬
покойтесь... К помощи психиатра прибегнуть никогда не поздно.
Но Дейва он не убедил в правильности своего выбора.
Несмотря на страстные объятия Дейва, когда они оказались у
нее дома во время процесса над его отцом, Джудит чувствовала,
что он все больше и больше отдаляется от нее.
Она не понимала, в чем дело, но в их отношениях ощущался
теперь явный холодок... Что-то беспокоило Дейва. Но что
именно?
Однажды, после очередного обеда у Маккелов, во время
которого царила напряженная атмосфера, Дейв в полном отчая¬
нии отвез ее домой и коротко распрощался с ней. Джудит позво¬
нила ему:
—	Дейв, это Джудит.
—	Да.
Она молчала, молчал и он.
—	Дейв, я хочу знать, что произошло?
—- Что произошло!... Мой отец был под судом по подозре¬
нию в убийстве, а теперь моя мать арестована по тому же
обвинению... Что же могло произойти?
На глазах у Джудит навернулись слезы обиды, и она ус¬
лышала, как он швырнул трубку на рычаг.
Больше она ему не звонила, а когда позвонил он, у нее
хватило мужества держаться с ним холодно.
—	Я только передаю поручение,- мрачно сказал он. — Мы с
папой ездили к Эллери Квину, и он хочет, чтобы мы все вместе
навестили его завтра. Папа просил тебя поехать с нами.
—	Ну, конечно.
Она подождала секунду, ничего больше не было им сказано,
и она повесила трубку. Его голос звучал так безжизненно! И
вдруг Джудит показалось, что все они- Дейв, его родители,
Эллери Квин и даже она сама — все они давным-давно умерли, а
единственным живым существом во вселенной осталась Шейла
Грей...
И Джудит дала, наконец, волю слезам.
—	У вас на руках акции этого госпиталя? — спросил Дейв,—
или они держат вас здесь в качестве заключенного?
Они нашли Эллери в той же комнате и в гой же позе, что и в
первый раз, и гипс выглядел совсем свежим.
—	Неправильно срослись кости, сказал Эллери, вот они
что-то там и мудрят.
Лютеция наклонилась и поцеловала его в большой красивый
лоб.
—	Ах, вы бедняжечка!
—	Благодарю вас, миссис Маккел, такого со мной не случа¬
лось уже много лет,— сказал Эллери.
-	Просто я подумала, что еще не поблагодарила вас по-
настоящему за то, что вы сделали для моего мужа.
—	Теперь нам предстоит сделать то же самое, не гак ли? —
проговорил Эллери после минутного молчания. Как обстоят
дела, мистер Маккел?
—	Утешительного мало, если не считать, что Бартон по-
прежнему не теряет бодрости. Я не сомневаюсь в том, что будет
вынесен приговор: «Не доказано», но только мне хотелось бы
большего,— сказал Эштон.— Ведь миссис Маккел не виновата.
Боюсь, что нам придется удовольствоваться тем, чего
удастся добиться,- сухо заметил Эллери.
Он начал расспрашивать Лютецию о всяких незначительных
событиях. Ничто в их беседе, казалось, не напоминало о том, что
всего лишь через три дня ей предстоит отвечать перед судом.
Однако, незаметно и постепенно Эллери сумел подвести Лю¬
тецию к подробному рассказу о событиях, происходивших с нею
вечером четырнадцатого сентября.
—	Значит, когда вся прислуга ушла, вы, миссис Маккел,
остались совсем одна в квартире?
—	Да-
—■ Вы не выходили из дому? Хотя бы на несколько минут?
Лютеция покачала головой.
Ну, а по телефону вы ни с кем не разговаривали в тот
вечер?
Она заколебалась.
—	О, господи, кажется, говорила.
С кем же?
Не припомню сейчас, кажется, с каким-то мужчиной.
О чем?
Честное слово, я чувствую себя такой дурочкой, но совер¬
шенно не помню, с кем и о чем говорила. Столько трагических
событий произошло с тех пор, что у меня совершенно все выле¬
тело из головы.
Дейв готов был наброситься на нее и вытрясти из нее душу.
Он крикнул:
Мама, понимаешь, ты должна вспомнить. Это слишком
важно! Вспомни, кто звонил тебе.
Она посмотрела на него удивленно и обиженно:
Но, Дейв, я и в самом деле не помню. Неужели ты дума¬
ешь, что я не сказала бы? ... Но я не помню: я была так
поглощена телевизором.
Эллери сказал:
—	Миссис Маккел, я попросил бы вас все-таки припомнить,
что это был за звонок. Может быть, вам все-таки удастся, если
вы будете постоянно думать об этом.
Я постараюсь.
Эллери потер кончик носа и задумался. Потом обратился ко
всем присутствующим.
6 А-20.
81

У нас есть слово миссис Маккел, что она в тот вечер не
покидала своей квартиры. Мы верим ей, но для суда, боюсь,
этого будет недостаточно. Значит, наша задача добыть под¬
тверждение ее словам. Тут мне придется хорошенько поразмыс¬
лить. Мне надо будет посоветоваться с отцом.
Но ведь именно он занимается этим делом в полиции!
запротестовал Дейв.
Совершенно верно.
Встреча эта закончилась безрезультатно.
Маккелы и Джудит в тяжелом молчании пошли к двери, как
вдруг Эллери сказал:
Вот что. Может быть, это ни к чему не приведет, но...
Ч то именно? живо откликнулся Маккел-старший.
Я хотел бы взглянуть на работы Шейлы Грей. Не могли
бы вы принести мне все ее рисунки, фотографии, объявления,
рекламы — все то, что сумеете достать. Особенно самые послед¬
ние ее работы. Мне хотелось бы иметь представление о ее
деятельности за несколько лег. если возможно.
Хорошо, сказал Дейв. Я постараюсь устроить это, как
можно скорее.
Когда вы привезете мне материалы, мне хот елось бы, чтобы
мисс У оли приехала вместе с вами. Мне может потребоваться
консультация женщины относительно моды. Договорились?
Шейла Грей погибла, не оставив завещания. Единственной ее
наследницей была сестра, которая жила в Канзасе вместе с
богатым мужем-инвалидом.
Миссис Поттер не нуждалась в деньгах, а «Дом Грей» не
интересовал ее. Подписав доверенность на распоряжение всем
оставшимся имуществом какому-то адвокату, уплатив Джону
Лесли сто фунтов за то, чтобы он присматривал за вещами в
мансарде, сразу же после похорон она вылетела домой.
Джон Лесли согласился допустить Дейва в мансарду только
после того, как Эллери Квин с помощью отца добился на это
официального разрешения полиции.
Шейла Грей была аккуратной до педантизма.
В присутствии сержанта Вейли, Дейв и Джудит тщательно
осмотрели ее рабочую комнату. Все работы Шейлы, начиная с
тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года, были размещены в
специальной картотеке в хронологическом порядке.
Дейв и Джудит опорожнили содержимое ящиков в специально
принесенные с собой коробки.
В десять часов утра в субботу коробки были доставлены в
палату к Эллери.
Он обрадовался, когда Джудит с Дейвом снова появились в
шведско-норвежском госпитале.
Я попросил свою сестру Валькирию скупи ть все запа¬
сы клейкой ленты, сказал он. Так что давайте расклеим все,
S'1
что вы привезли, по стенам, а если не хватит места, то остальное
разложим на полу. Как видите, чтобы передвигаться без помощи,
я перебрался в кресло на колесиках. Джудит, вы подавайте, а
Дейв пускай приклеивает... Я же буду задавать вопросы, если
такие возникнут.
Джудит стала передавать Дейву эскизы и коллекции моделей,
которые демонстрировались Шейлой в 1957-м году.
Вскоре она открыто стала выражать свое восхищение.
Ну. разве эти модели не восхитительны?! сказала она.
Хотя они уже и шестилетней давности. Это из коллекции «Леди
Шейла»...
Леди Шейла? переспросил Эллери с удивлением.
Да, так названа эта коллекция, ответила Джудит. Каж¬
дая коллекция имеет название. Коллекция следующего 58-го года
гораздо оригинальнее. Придумывать названия гораздо интерес¬
нее, чем просто указывать дату. Вот, 1959-тый...
-	«Леди Руф», прочел Эллери. Шейла ее имя, вполне
понятно. Но вот «Нелла» это уже звучит довольно необычно.
А уж «Руф»?... Это и вовсе непонятно... хот я, пожалуй, все-т аки
я догадываюсь. В складках этих платьев есть что-то величест¬
венное, я бы сказал, библейское. Можно предположить, что
коллекция названа именем библейской Руфи. Не так ли.
Джудит?
О, да,—-сказала Джудит .
Глаза ее засияли при виде коллекции 1960 года, названной
«Леди Лерна Д»... В этой коллекции явно ощущались шотланд¬
ские мотивы: расцветки и линии платьев и пальто невольно
наводили на мысль о шотландских пальто и пледах.
«Леди Лерна Д.» размышлял Эллери, «Д», я думаю,
означает «Дун». Ну, пусть, ладно. Что дальше, Джудит?
Следующая коллекция, судя по рисункам и вырезкам из жур¬
налов, называлась «Леди Рина» и относилась к шестьдесят пер¬
вому году. В этой коллекции все, казалось, было устремлено в
будущее, некоторые из верхних вещей неплохо сочетались бы с
космическим шлемом.
По сравнению с остальными, мне все это не очень нравит ¬
ся, покачала головой Джудит. Думаю, эго не самая популяр¬
ная ее коллекция. Хотя, конечно, ни одна ее модель провалиться
не могла.
Почему, все-таки, «Рина», хотел бы я знать... пожал
плечами Эллери. Как вы думаете, Джудит?
Но Джудит полностью была поглощена коллекцией шесть¬
десят второго года под названием «Тельма».
Ну, разве это не великолепно? Неудивительно, что успех
этой коллекции был просто феноменален!
Дейв завесил уже все стены и теперь раскладывал рисунки па
полу.
Что это? спросил Эллери.
6:
83

Это была коллекция, над которой Шейла Грей работала перед
своей гибелью. Здесь пе было ни фотографий, ни вырезок, только
одни рисунки.
Эллери сказал:
Ни один рисунок не выглядит законченным.
Но Джуди т, поднимая с пола рисунок, сказала:
Вот лот. похоже, закончен. Единственный из всей серии.
Внизу рисунка стояла подпись, которая, как видно, должна
была служить названием коллекции 1962 года.
Большие буквы, нарисованные черной тутпы-о:
'<Ледн Норма».,.
Ну, вот и все, сказала Джудит.
Эллери в своем кресле склонился над рисунком.
Интересно, сказал он в раздумье. Может быть ее
смерть связана все-таки с конкуренцией в мире моды. Вряд лги
какая-нибудь крепкая корпорация решилась бы гга такое, но
вполне мог появиться какой-нибудь одиночка, решивший украсть
рисунок для продажи...
Он пожал плечами и поехал в своем кресле вдоль стен комна¬
ты, внимательно разглядывая развешанные рисунки.
За этим занятием и застал его вошедший врач с сестрой.
Эллери сказал:
Боюсь, что вам придется извинить меггя.
МожеI быть, нам вернуться после обеда? спросил Дейв.
Нет, мне нужно время, чтобы переварить все это.
В коридоре Джудит и Дейв обменялись взглядами, в которых
светилось отчаяние.
У Эллери, оставшег ося за закрытой дверыо, вид был не
радостнее.
Джудит и Дейв снова увиделись в воскресенье. Никто из них
пе решался заговорить первым. Наконец, Джудит гге выдер¬
жала.
Неужели ты не понимаешь, что мы еще не все сделали?
Что же еше мы можем сделать?
Хотя бы еще раз осмотрен, мансарду, мало ли что можег
там остаться?
Но ведь ты отлично знаешь, что Джон Лесли нас туда
больше не пустит, раздраженно ответил Дейв.
Дейв Аренис Маккел! Не смейте повышать на меня голос,
я ведь только хочу помочь...
В таком случае, предложи что-нибудь получше!
Д ж \ д и'т в зо р в а л ас ь.
>1 понимаю, почему ты стал так со мной обращаться!
Понимаю, что именно гложет тебя! Просто ты не можешь прос¬
тить мне и себе, что однажды вечером позволил себе забыть о
том. что я всего лишь маленькая «мисс секретарша», служащая
твоею отца. И к юму же, я ведь еще и ирландка! Я не разодета
в шелк и кружева!
84
•- О, Джудит, прекрати эго! устало сказал Дейв. Мне
совершенно безразлично, будь ты хоть гуггеноткой!
То есть, ты все равно бы обращался со мной не лучше!
Джудит, постарайся понять меня. Со мной что-то не так.
Я и сам гге ггонимаю, в чем дело. Я ничего не могу гебе объяс¬
нить. Даже тебе, особенно т ебе!
Я не понимаю... растерялась она.
Дейв перевел разговор на другую тему, и вскоре они рас¬
стались.
Джудит ушла так поспешно, что Дейву пришлось принять ее
отказ от предложения проводит ь ее домой.
На следующий день, в понедельник, когда начался суд над
миссис Маккел, Джудит и Дейв сидели в противоположных кон¬
цах зала.
Суд над Лютецией Маккел был мало похож на суд над ее
мужем.
Во-первых, подбор состава присяжных потребовал совсем
немного времени.
Во-вторых, газеты были настроены совсем иначе, чем в пер¬
вый раз. Как высказалась одна из них: «Если в первый раз в
своем приговоре суд не преуспел, рекомендуем арестовать жену
обвиняемого». Все считали, что районный гтрокурор строит из
себя осла... Это было, конечно, несправедливо по отношению к
Анжелосу, но газет чики ведь редко обеспокоены проблемой спра¬
ведливости.
На первом же заседании Бартону путем перекрестного
допроса сержанта Мака, обслуживающего район Парк-аве-
ню, удалось ггосеять среди присяжных мнение, что в этом
районе в последние месяцы начался разгул злоумышлен¬
ников, которые так же легко могли проникнуть и в дом Мак-
келов.
Утром третьего дня заседания суда, рано закончившегося,
Эллери Квин мрачно рассматривал цветную фотографию из
коллекции Шейлы Грей, «леди Рина», когда к нему неожиданно
ворвались отец и сын Маккелы/
Эллери приподнялся на своей постели.
Что-нибудь случилось?
На прошлой неделе, сверкая глазами, сказал старший
Маккел, когда вы расспрашивали мою жену, помните, вы ска¬
зали, что телевизор был ее единственным контактом с внешним
миром?
Да.
—	Посмотрите сюда, сказал Эш гон.
Мы получили это сегодня утренней почтой, добавил
Дейв в сильиом волнении.
Это был конверт, адресованный миссис Эшгон Маккел. На
конверте стоял адрес их дома на Парк-авеню.

Внутри было письмо на фирменном бланке «Принцесс Стоун
Компани», подписанный ее президентом Юстином Атимером.
Улыбаясь, Эллери прочел:
«Уважаемая миссис Эштон Маккел!
Наш расчетный отдел сообщил мне, что вами до сих пор не
востребован чек на 500 (пятьсот) долларов, который был выслан
вам в качестве приза за участие в нашем конкурсе по телевиде¬
нию, который состоялся более грех месяцев назад, вечером че¬
тырнадцатого сентября...
Прошу вас сообщить мне, получено ли вами извещение о
высылке вам чека, если же вы считаете ненужным востребовать
чек, то не будете ли вы столь любезны поставить нас об этом в
известность.
Примите уверения в искренней вам преданности.
(Подпись).»
Что ж, сказал Эллери, очень возможно, что это как раз
та соломинка, которая сломает шею прокурору. Однако, я все же
не понимаю, почему миссис Лютеция не сказала об этом в
прошлый раз.
Разве вы не знаете, Эллери! Мама просто забыла, вот и
все! Ведь деньги не имеют для нее никакого значения. А получе¬
ние приза гак или иначе связано с гласностью, а это для нее
совершенно невыносимо!
—	Что ж, поглядим, -сказал Эллери, надо все это прове¬
рить.
Проверить оказалось нетрудно.
По просьбе знаменитого Эштона Маккела четвертый прези¬
дент мыльной компании «Принцесс Стоун Компани» навестил
Эллери Квина в его палате.
Он подтвердил, что вечером четырнадцатого сентября миссис
Лютеция Маккел и в самом деле оказалась одной из четырех
победительниц конкурса «Угадай счастливое число», за что ей и
была присуждена премия в размере пятисот долларов.
В гот вечер передача была подготовлена так, что телефонист¬
ки немедленно связывались с постоянными зрителями передачи
«Телечас Принцесс Стоун Компании», которые называли наугад
свои числа. Счастливое число, названное электронной машиной
было 9951. Первый приз получил тог, кто отгадал это число,
плюс-минус 25. Остальные т ри приза достались тем, кто назвал
более близкие числа. Три числа.
Миссис Маккел оказалась обладательницей четвертого приза.
Она выиграла пятьсот долларов, но чек этот так и не был
погашен.
Эштон Маккел достал из кармана розовый чек.
Вот он, мистер Квин. Лютеция совершенно не умеет об¬
ращаться с деньгами. Она собиралась его отправить своей церк¬
ви, но йогом совершенно позабыла об этом.
86
О такой большой сумме?
Для нее она невелика. Вернее, для нее нет различия между
одним долларом и пятью тысячами.
Когда Генри Калдер Бартон приступил в то утро к исполне¬
нию своих обязанностей защитника, он всем своим видом выра¬
жал уверенность, что его подопечный, вернее, подопечная, будет
оправдана.
Первым был приглашен на свидетельское мест о некий Грейвс,
служащий рекламного агентства «Ньюби и Фелликс» на Мади-
еон-авеню, которое обслуживает мыльную компанию «Прин¬
цесс».
Искусно поставленными вопросами Бартон добился того,
что служащий со всеми подробностями описал, как вечером
четырнадцатого сентября протекал конкурс «Угадай счастливое
число».
Благодарю вас, мистер Грейвс.
Прокурор Анжел ос от перекрестного допроса отказался, по¬
скольку «Его Честь» отклонил его возражения против свиде¬
телей.
Вызовите Хогги Джонсон, провозгласил Бартон.
Мисс Джонсон, кем вы работаете?
Телефонисткой. Я работаю в «Тель-операторе».
«Тель-оператор» оказалась фирмой, обеспечивающей телефо¬
нистками частные корпорации, когда требовалась справочная
служба, каковой они не располагали.
Такая работа длилась обычно недолго, но работать прихо¬
дилось очень быстро и четко, сказала мисс Джонсон.
Были ли вы в числе телефонисток, нанятых мыльной ком¬
панией «Принцесс» на время рекламной телевизионной передачи
«Угадай счаст ливое число?»
-	Да, сэр. Это было по средам в течение четырех недель,
пока длился конкурс.
Вы не припомните свою работу четырнадцатого числа в
сентябре вечером?
Припоминаю. Эго был первый день конкурса.
Я предъявляю вам эту стенограмму. Вы узнаете ее?
Да, сэр. это запись одного из моих телефонных разговоров
в гот вечер.
С кем именно? Прочитайте, пожалуйста, имя.
Миссис Эштон Маккел, Парк-авеню, номер 610/2, Нью
Йорк Сити.
В заЛс поднялся шум. районный прокурор нахмурился и
заерзал на стуле.
Когда порядок был восстановлен, Бартон вызвал на свиде¬
тельское место Лютецию Маккел.
Как же получилось, что вы забыли об этом телефонном
разговоре, ког да многое зависело ог этого?

—	Не знаю,— беспомощно ответила Лютеция.— Вообще-го я
помнила, что разговаривала с каким-то мужчиной по телефону.
—	Это был Шоу Венсон, распорядитель конкурсов фирмы
«Принцесс».
Да, теперь я припоминаю. Но боюсь, что ничего не запом¬
нила из нашего разговора, потому что, право же, он показался
мне каким-то нелепым и глупым, что-то о числах...
—	Во всяком случае, сейчас вы все же припоминаете этот
разговор?
—	Да-
—	Вы припоминаете, что в результате этого звонка вы выиг¬
рали приз в сумме пятьсот долларов?
—	Теперь припоминаю.
—	Вы очень богатая женщина, миссис Маккел. Вы совершен¬
но не привыкли иметь дело с деньгами, рассчитывать, сколько вы
можете истратить?
—	Боюсь, что я вас не понимаю.
Районный прокурор бросил на нее взгляд — если не дружес¬
кий, то полный восхищения.
—	Расскажите нам, пожалуйста, об этом телефонном звонке
подробнее.
—	Боюсь, что я не слишком хорошо поняла правила игры. Я
ведь так давно ничем таким не занималась. Когда мистер Венсон,
так кажется его фамилия, попросил меня угадать счастливое
число, я ничего не могла придумать, ну, совсем ничего. Но мне
не хотелось расстраивать симпатичного молодого человека. В
тот момент я заметила, что в студии, как раз над его головой,
висят большие часы. Вот я ему и сказала что-то вроде: «Имеет
ли значение, откуда я возьму эго число?»
Он сказал в ответ что-то смешное, потому что в студии все
засмеялись, а я сказала: «О, господи, единственное число, кото¬
рое приходит мне на ум, это то самое, кот орое показывают часы
у вас над головой: двадцать две минуты одиннадцат ого, так что
называю 1022.
—-Десять двадцать две, обратился к присяжным Генри
Баргон.— Запомните эт о число, леди и джентльмены, потому что
именно оно поможет нам снять с моей подзащитной возведенное
на нее подозрение.
ДЕСЯТЬ ЧАСОВ ДВАДЦАТЬ ДВЕ МИНУТЫ
Именно в этот час, минута в минуту, была застрелена Шейла
Грей.
Именно в этот момент Лютеция Маккел ответила на телефон¬
ный звонок в квартиру Маккелов. Вы видели фотокопию пись¬
менного сообщения телефонистки, вы прослушали отрывок запи¬
си разговора миссис Маккел с Шоу Венсоном, который проис¬
ходил в момент передачи, и вы услышали, что она заметила
время на студийных часах и использовала показания часов в
качестве счастливого числа...
88
Я полагаю, что все эти доказательства достаточно бесспорны,
ибо никто не может усомниться в их подлинности.
Итак, в десять часов двадцать две минуты вечером четырнад¬
цатого сентября Лютеция Маккел находилась в своей собствен¬
ной квартире и разговаривала по телефону при незримом присут¬
ствии миллионов телезрителей...
Шейла Грей была убита всего лишь шестьюдесятью секун¬
дами позже, а ее квартира отделена от квартиры Маккелов двумя
этажами.
Бартон сделал многозначительную паузу, как бы давая при¬
сяжным возможность подготовиться к тому, что он собирается
обрушить на их головы.
Леди и джентльмены! Господа присяжные! Разрешите те¬
перь обратиться к вам с вопросом: посмотрите на мою под¬
защитную. Кто из вас осмелится утверждать, что миссис Маккел,
которая, хоть и выглядит молодо, тем не менее, давно перешаг¬
нула за рубеж, в котором бегуны становятся олимпийскими
чемпионами, за эту одну единственную минуту успела положить
трубку на рычаг, бегом пробежать по лестнице до мансардного
помещения, осторожно и незаметно прокрасться в квартиру мисс
Шейлы Грей, так же осторожно обыскать ее спальню и найти
пистолет, а потом ворваться в рабочую комнату Мисс Грей и
застрелить ее ... и все это за какие-то шестьдесят секунд!
Я утверждаю, что сама Джесси Сурне не смогла бы этого
сделать в расцвете своей спортивной карьеры... Это просто невоз¬
можно сделать! Физически невозможно за такой короткий от¬
резок времени!
Леди и Джентльмены! Перед вами стоит задача ответить на
вопрос: виновна или не виновна миссис Маккел в убийстве мисс
Шейлы Грей...
Она невиновна и вы это знаете. Причина вам тоже ясна: она
просто не в состоянии была совершить это убийство. Ей не
хватило бы на это времени.
В половине первого присяжные вынесли вердикаг: «НЕВИ¬
НОВНА».
Магь Дейва была оправдана точно так же, как раньше его
отец.
Судья Гершкович сказал, обращаясь к присяжным:
Ваш приговор подтвержден доказательствами... Уже два
обвинения по делу Шейлы Г рей были отклонены. Таким образом,
убийца все еще на свободе. Мы не хотим, чтобы был осужден
невиновный, но мы не хотим, чтобы виновный избежал наказа¬
ния...
Эго заявление было воспринято районным прокурором, поли¬
цией и прессой как указание продолжать расследование и на этот
раз, обязательно, завершить его успешно.
Маккелы, однако, были слишком счастливы, чтобы прислу¬
шиваться к словам судьи.
89

Какой чудесный рождественский подарок! воскликнул
Эштон Маккел.—Мы будем все вместе двадцать пятого декабря,
а весь этот кошмар останется далеко позади... Мистер Бартон,
как мне благодарить вас?
Адвокат покачал головой.
—	Благодарите не меня, а президента Латимсра, который
устроил конкурс, а также благодарите судьбу за то, что чек на
пятьсот долларов остался нетронутым. Мне удалось только вос¬
пользоваться всплывшими фактами... В такой ситуации и маль¬
чишка, только окончивший юридический факультет, справился
бы не хуже меня.
Единственной из присутствующих, кто не выказал особенной
радости, была сама Лютеция.
Это навсегда останется на моей совести, ответила она на
вопрос Дейва о причине ее грусти. Если бы я не заменила
холостые патроны настоящими, она была бы жива до сих пор.
Маккелам понадобилось немало усилий, чт обы успокоить ее,
но вид у нее был не очень счастливый.
Эллери тоже не радовался. Никогда еще рождество не каза¬
лось ему таким груст ным.
Во-первых, ему придется праздновать его в больнице, по-
прежнему прикованным к креслу, правда, имея возможность
разъезжать на нем по госпиталю.
Во-вторых, хоть он и был искренне рад за семейство Мак¬
келов, мысль о том, что он, собственно, ничем не помог Люте¬
ции, не давала ему покоя.
Подумать только, спасение пришло к Лютеции благодаря
случайно полученному письму от мыльной компании.
А ведь убийца Шейлы Грей по-прежнему остается на свобо¬
де, а в голове у великого человека не было ни одной мысли,
которая могла бы привести его к разгадке таинственного пре¬
ступления.
«А, ладно, со вздохом подумал Эллери Квин. По крайней
мере, неприятности Маккелов, наконец, позади».
Неприятности Маккелов остались позади ровно на один уи¬
кэнд. Отец, мать и сын провели очень приятное, если не сказать
радостное, рождество.
Они все вместе посетили службу в большом, еще не полнос¬
тью достроенном соборе в канун рождества, а утром присутство¬
вали на службе в церкви одного из бедных районов.
Вечер рождества они тихо провели дома. Обменялись подар¬
ками, слушали по радио торжественную мессу, читали газеты.
В понедельник Лютеция высказала желание съездить на побе¬
режье.
Поскольку у Рамона был выходной день, Дейв сам отвез
родителей на Лонг-Бич, где они около двух часов гуляли на
90
океанском побережье. Проголодались и, когда вернулись домой,
Лютеция с радостью сама приготовили простой и вкусный ужин.
Потом Эштон прочел вслух главу из Матфея, и они допоздна
слушали музыку.
Все это время Дейв завтракал и обедал у родителей, надеясь,
что вскоре вернется к своей прежней жизни.
Он как раз сидел за завтраком с отцом и матерью, когда через
два дня после рождества Рамон внес в столовую утреннюю
почту, среди газет лежал плотный конверт из коричневой бумаги.
Эштон, просмотрев почту, протянул конверт Дейву. Дейв
вскрыл его, вынул содержимое, бросил взгляд на бумагу и так
резко отставил свой чай, что чашка звякнула о блюдце.
Что случилось, Дейв? спросила Лютеция.
Он продолжал читать, кровь отхлынула от его щек.
Сын, в чем дело? обеспокоенно спросил Эштон.
Дейв пробормотал:
—	Теперь все станет известно...
Что именно?
Я скажу тебе, папа, но сначала я должен позвонить.Маши¬
нально прошел он в свою старую комнату, опустился на стул и
закрыл лицо руками.
Потом он встал и подошел к телефону.
—	Джудиг?
Дейв?
Голос Джудит звучал отчужденно.
Джудит, я могу рассказать тебе, почему я был так холоден
с тобой все это время.
Слова, казалось, с трудом выговаривались вслух.
Прошу тебя... пожалуйста... ты не могла бы встретиться со
мной в больнице у Эллери?
—	Хорошо,—неуверенно сказала она и положила трубку.
—	Дейв, сказал с порога Эштон Маккел, ты обещал ска¬
зать мне, в чем дело.
—	Поедем со мной к Эллери Квину. Но только пусть мама с
нами не едет.
—	Как хочешь, дорогой...
Оставшись одна, Лютеция нахмурилась, подошла к окну.
Неприятности, все время неприятности... с тех самых пор...
Эллери приветствовал их с энтузиазмом.
—	Уж совершенно точно: через несколько дней я покидаю,
наконец, эту БАСТИЛИЮ, торжественно заявил он. И туг же
добавил совсем другим тоном:
Что еще произошло?
Дейв протянул ему пакет из плотной бумаг и. Эллери заглянул
внутрь. Там лежал конверт помельче, и на нем была наклеена
полоска фотографической бумаги со словами «для полиции»,
написанными от руки.
91

Внутри второго конверта был еще один, на котором была
точно такая же наклейка с надписью от руки.
«Вскрыть в случае моей насильственной смерти».
И, наконец, словно в коробочке с китайскими сюрпризами, в
последнем, третьем конверте, Эллери нашел фо токопию написан¬
ного от руки заявления размером, примерно, в три четверти
странички.
Шейла Грей? спросил Эллери. Это ее почерк?
Дейв кивнул.
Эштон сказал:
-	Да, это, без сомнения, ее почерк, у меня есть несколько ее
писем, и я могу подтвердить, что это почерк ее.
Голос его не дрогнул, но звучал совершенно безжизненно.
Эллери протянул письмо Джудит.
Мисс Уоли, прошу вас, прочтите, мне хочется услышать,
как это звучит из уст женщины.
Джудит с неохотой и опаской, словно эго был динамит, взяла
пакет' из его рук. Она начала читать, но голос плохо ее слушался:
«Дейв Маккел сегодня вечером попросил разрешения под¬
няться ко мне наверх, чтобы чего-нибудь выпить. Я сказала ему,
что у меня срочная работа, но он настоял гга своем. Потом он не
захотел уходить, и никакие мои уговоры гга него не подействова¬
ли, тогда он попытался...»
Голос Джудит прервался.
Эллери резко сказал:
Продолжайте, пожалуйста.
«Тогда он попытался задушить меня, прошептала Джу¬
дит. Он взял меня за горло обеими руками и сжал изо всех
сил... мне показалось, что он сошел с ума...»
Мистер Квин, я не в состоянии читать дальше.
Эллери взял у нее письмо и поспешно дочитал дальше:
«...я уверена, что он опасный человек и я повторяю его имя:
Филипп Дейв Аренис Маккел. Он действительно пытался убить
меня... Подписано: Шейла Грей»
А я-то думал, что семейство Маккелов наконец-то выбра¬
лось на дорогу из лесу.
Но никто не поддержал его шутку.
Джудит тщетно пыталась скрыть слезы. Эштон хмуро ус¬
тавился на Эллери.
Во-первых, если допустить, что Шейла Грей дейст вительно
написала это письмо, то насколько оно верно? спросил, нако¬
нец, Эллери.
Дейв уставился на свои руки.
Когда я был совсем мальчишкой, вместе со мной учился
один глупый паренек. Филбрин. И вот он принялся меня драз¬
нить глупо, по-детски «Пепельницей», я терпел довольно долго,
но однажды, когда он подошел ко мне вечером и, как всегда,
ухмыляясь, сказал: «Пепельница, ты забыл в умывальной поло¬
92
тенце!»... я вдруг набросился па пего и начал его душить. Я
наверняка задушил бы его, если бы ребята не опомнились и не
оторвали его от меня. Помнишь, папа, меня тогда чуть не
вышвырнули из школы?
Да, это правда, мистер Эллери, сказал Эштон Маккел.
Дейв всегда был невероятно необуздан. Мы немало натерпелись
из-за этого, пока он учился.
Он посмотрел на сына:
Но я думал, что с этим покопчено, сын.
И я так думал. Так вот, оказалось, что не покончено, будь
оно проклято!... Все, что написала Шейла правда. Эллери! ...Ге¬
ли бы я не пришел в себя, то...
-	Хотелось бы мне знать, в какое время написала она эго
письмо, задумчиво сказал Эллери.
Вероятно, сразу же после моего ухода, сказал Эш тон,
потому что, когда я пригнел, я пе заметил, чтобы она писала
она только плакала.
—	Значит, это письмо было написано в течение тех пятнадца¬
ти минут, которые прошли между вашим уходом и появлением
убийцы.
Эллери снова ваглянул в конверт.
А это что?
Дейв сказал:
Взгляните сами.
Эллери вынул из конверта записку, написанную печатными
буквами простым карандашом на листке бумаги, небрежно вы¬
рванном из простой записной книжки:
«Мистер Дейв Маккел, письмо Шейлы Г рей не будет отослано
в полицию, если вы отправите простой бандеролью на имя
мистера ИКСА, Главпочтамт, до востребования, сто двадцать
долларовых банктон. Вслед за этим нодютовьте такую же бан¬
дероль с тысячью долларами. Такие же бандероли вы должны
аккуратно посыла ть по тому же адресу пя i падцатого числа каж¬
дого месяца... В противном случае, полиция получит письмо»...
Мистер ИКС шутник, сказал Эллери. Но я должен ска¬
зать. что я не виню вас за то. что вам ire показалось это
смешным.
Шантаж, с горьким смешком сказал Дейв. Ч ю же мне
теперь делать?
То же самое, что делал и я, спокойно ответил отец.
Что? -спросил Дейв. Ты тоже платил шантажисту?
Эллери заинтересованно посмотрел на мистера Маккела.
Я Получил в свое время тчпо такое же письмо и уверен,
что послал его тот же человек. Требования были такие же... >1
получил его вскоре после того, как стал посещай» мисс Грей...
Конечно, я понимаю, это было с моей стороны очень глупо. Но
я не мог рисковат ь возможностью скандала. Гак чт о я шип ил
точно такую же сумму, какая указана в письме. Платил до
93

самою суда надо мной, ну, а после, разумеется, перестал пла¬
тить, потому что мне больше нечего было бояться.
Есть ли у вас это письмо?
-	Нет. Я получил всего одно письмо, точно такое, как это, и
сжег его.
Эллери немного подума л.
Дейв, давайте-ка немного пройдемся по новым фактам.
В тот вечер вы ушли от Шейлы чуть раньше десяти часов.
Вы оставили ее живой. В квартире родителей вы появились
только в полночь. Ладно... Что вы делали в течение этих двух
часов?
Сначала я быстро пошел по улицам, чтобы немного по¬
остынуть. Я был до смерти напуган тем, что сделал. Я понимал,
что чуть не убил ее, потому-то и убежал. В конце концов я решил
вернуться обратно.
Вы вернулись обратно? воскликнул Эллери.
Я попался, да? спросил Дейв со слабой усмешкой.
Но тем не менее, я гак и сделал. Я решил, что мне необходимо
объясниться с ней, рассказать о моих приступах бешенства, ска¬
зать, что они у меня случаются, и попросить прощения. Вот я и
вернулся обратно.
Кто-нибудь видел вас?
По-моему, нет, но полност ью я в этом не уверен.
Продолжайте...
Я поднялся на лифте в мансарду... Подошел к двери и уже
поднял руку, чтобы позвонить... но не нашел в себе мужества эго
сделать... Я просто не в силах был снова оказаться с нею лицом
к лицу. Не в силах был позвонить или постучать, или восполь¬
зоваться собственным ключом... И я ушел.
Дейв бросил умоляющий взгляд на Джудит, словно нрося
понять его. Лицо ее постепенно смягчилось.
Дейв, постарайтесь все точно припомнить. Это очень важ¬
но. Сколько времени прошло с того момента, как вы выбежали
из квартиры мисс Г рей, до той минуты, когда вы вернулись?
—	Боюсь, что не смогу этого сказать. Мне кажется, что
минут пятнадцать, не более.
В таком случае, вы, вероятно, оказались перед дверью
Шейлы Грей как раз в десять часов двадцать три минуты, то есть
в то время, когда в нее стреляли.
Вероятно, так.
Вы не слышали выстрела внутри квартиры?
Нет. Я бы запомнил эго.
Да он и не мог бы ничего услышать,- вмешался Эштон,
в доме надежная звукоизоляция.
Эллери пробормотал:
Значит, Дейв ст оял перед дверью квартиры как раз в гот
момент, когда в нее стреляли. Вы понимаете, что это значит? По
всей вероятности, вы стояли в вестибюле как раз в тог момент.
94
когда убийца был внутри. Неужели вы ничего не слышали?...
Сколько времени вы гам стояли?
Очень недолго. И я ничего не видел и не слышал.
И вы никого не встретили?
Нет . Никою. Я был словно в тумане. Помню, правда, что
очутился в каком-то кинотеатре...
Это уже что-то, воскликнул отец. В каком кинотеат ре?
Я ничего не помню! Я ведь был не в себе... Помню только,
что это был вестерн, и поэтому я вскоре почувствовал, что пе
могу вынести всей этой пальбы и мешанины тел...Я встал, вышел
из зала и пошел к вам. Это все, что я моту сказать, папа.
Все эго не имеет никакого значения, нетерпеливо сказал
Эллери. Важно только то, что Дейв находился у дверей квар¬
тиры мисс Шейлы Грей как раз в гот момент, ког да там находил¬
ся убийца... Какая разница, куда он пошел после этого?
Воцарилось молчание.
Эллери задумчиво пощипывал несуществующую бородку,-и
взор ею был устремлен в пространство.
-	Ну, ладно, все эго позади, сказал, наконец, Эллери, слов¬
но очнувшись,- Что же мы сейчас имеем?... Во-первых, шантажи¬
ста... Кто он такой? Кое-какие данные у вас имеются. Два
абсолютно идентичных письма, полученных разными лицами в
разное время. Я согласен с вами, мистер Маккел: такое совпадение
немыслимо... Нет сомнения в том, что оба письма были наггисапы
одним и тем же человеком. Таким образом, мы имеем дело только
с одним шантажистом. Вопрос заключается в следующем: если в
деле замешан с одной стороны убийца, а с другой стороны
шантажист, то какая между ними связь?.. А она, вероятнее всего,
существует. Ведь шантажирование Дейва основано на том, что у
шантажиста в руках письмо, написанное Шейлой Грей перед
самой ее гибелью... Как оно к нему попало?... Что ж, попробуем
воспроизвести события, происшедшие в тот невеселый вечер.
Все нетерпеливо наклонились вперед.
Эллери продолжал, тщательно обдумывая слова:
Дейв и Шейла отчаянно поссорились. Он начал было ее
душит ь, но вовремя опомнился и выбежал из кварт иры. Несколь¬
ко минут спустя появились вы, мистер Маккел, но почти гот час
же ушли по просьбе мисс Шейлы Грей. Было несколько минут
одиннадцатого...
Во время обоих судебных процессов никто не оспаривал тот
факт, что именно тот выстрел, который был услышан по теле¬
фону полицейским в деся ть двадцать т ри и оказался роковым для
Шейлы. Умерла она мгновенно. Единственный вывод она на¬
писала эго письмо, касающееся Дейва, между несколькими мину¬
тами одиннадцатого и десятью двадцать три...
Через несколько минут после выстрела на место происшест¬
вия прибыла полиция с нарядом. С момента их появления,
мансарда охранялась полицией...

Еще один вывод: поскольку письмо оказалось у шантажиста,
значит, скорее всего, именно он и унес его из квартиры. Он нашел
его, сфотографировал, и оно все еще у него.
Каким образом шантажист нашел его? спросил Эштон.
Эллери пожал плечами.
Кто тот единственный человек, который, насколько нам
известно, находился в мансарде у Шейлы Грей в тот промежуток,
когда она кончила писать письмо и когда появилась полиция?...
ЕЕ УБИЙЦА!... Итак, на сцене появился еще один человек —
шантажист, который обшарил мансарду, нашел письмо и успел
скрыться никем не замеченный, в том числе полицией.., Может
быть убийца Шейлы Грей и гог, кто нашел письмо то есть
шантажист — одно и то же лицо...
Если мы сумеем найти этого таинственного шантажиста,
мистера ИКСА, мягко закончил Эллери, то мы поймаем
убийцу Шейлы Грей. А такая работа не под силу любителям.
Нам необходима профессиональная помощь, а это значит, что
нам нужен мой отец.
—	Это невозможно, мистер Квин! воскликнула Джудит.
Я согласен с Джудит,— покачал головой Эштон Маккел.
Ведь в гаком случае нам придется показать мистеру Квину письмо
Шейлы Грей. А это подставит под удар моего сына, мистер Квин.
—	Но я скажу отцу только то, что Дейва шантажируют, без
подробностей. И будьте спокойны: вы предоставляете инспекто¬
ра Ричарда Квина эксперту, который сумеет с ним договорить¬
ся!... Ну как, Дейв?... Договорились?
Я готов подчиниться вам целиком и полностью, мистер
Квин, -спокойно ответил Дейв.
Джудит Уоли вышла из больницы в состоянии полного бла¬
женства. Как должен был страдать бедный Дейв!... И какое
счастье, что все, наконец, выяснилось! Какой же она была дуроч¬
кой... Но теперь... теперь все будет иначе!
Она не сомневалась, что ее преданная любовь, сострадание и
сочувствие помогут Дейву навсегда излечиться от этих странных
приступов.
И когда шантажист будет пойман и все неприятности остану т¬
ся позади, Шейла Грей останется только туманным воспомина¬
нием. А они заживут в мире и согласии, и наконец, будут
счастливы!
Итак. Дейва Маккела шантажируют, и я не должен зада¬
вать никаких вопросов. Так, Эллери? спросил инспектор Квин.
Вот именно! расплылся в улыбке его сын.
Даже у тебя я не хочу покупать кота в мешке. Поэтому
тебе придется объяснить мне, почему шантажируют именно его.
Иначе помощи не жди. Я догадываюсь, что это так или иначе
связано с делом Грей.
96
Я ничего не могу сказать тебе, папа. Позже ты все узна¬
ешь... Неужели ты мне пе доверяешь?
—	Я теперь уже и самому себе не доверяю,— мрачно сказал
инспектор. Мы с районным прокурором практически перестали
разговаривать друг с другом. В первый раз в жизни сталкиваюсь
с таким делом!
—Но ты ведь хочешь раскрыть его, правда?
Разумеется, хочу!
В таком случае помоги мне, прошу тебя.
—	Значит, ты меня шантажируешь?
Ну, конечно же, весело ответил Эллери.— К тому же, о
чем нам вообще спорить? Я всего лишь прошу направить твоих
людей к окошку, где выдается корреспонденция до востребова¬
ния, чтобы выследить одного человека.
А что, если гы ошибаешься? Что, если арест произойдет
без достаточных оснований? В каком тогда я буду положении?...
Нет, Эллери, ничего не выйдет.
Но Эллери в то утро был как никогда убедительным и крас¬
норечивым. Отт убеждал, что шантажист скорее всего и есть
убийца Шейлы Грей. И если его поддержит инспектор Квин, то
вся слава достанется ему одному, Ричарду Квину!
В конце концов ст арик, конечно, сдался.
На следующий день при содействии почтовой администра¬
ции, была проведена беседа со служащими на главном почтам¬
те. Подготовили бандероль, отправили и стали ждать получа¬
теля.
Главный почтамт кишел полицейскими в штатском, к кото¬
рым присоединился и частный детектив компании Маккела. Но...
никто так и не явился за бандеролью.
То ли шантажисту удалось пронюхать о засаде, то ли он сам
решил отказаться от своих намерений, но бандероль так и ос¬
талась невостребованной.
Закончился день двадцать восьмого декабря.
На следующее утро...
Поздно ночью накануне этого дня в палату Эллери Квина
ворвался разъяренный и торжествующий инспектор Квин.
—	Плевать я хотел на ваши порядки!— объявил он сестре,
пытавшейся остановить его, и сунул ей под нос свой значок,— И
попробуйте только помещать мне удушить вашего пациента,
чего он вполне заслуживает, черт бы его побрал!
Эллери читал, лежа в постели.
Папа! Ты его поймал!
Послушай-ка, сыночек, сказал инспектор, подтягивая но¬
гой стул и вырывая у Эллери книгу. Сердечный приступ и рези
в желудке, и все только из-за гебя. Ты не можешь сказать мне,
чем вызван шантаж? Черт с тобой! Но тебе должно быть стыдно,
что ты скрыл ог собственного отца!
7 А-20.
97

—- Потише! — спокойно заметил Эллери,- Здесь все-таки
больница.
—	Это все касается твоего драгоценного Дейва Маккела.
Знаешь, что произошло сегодня вечером?
—	- Это я и пытаюсь, правда, довольно безуспешно, у тебя
выяснить.
—	Мы в управлении получили, посланный специальной поч¬
той плотный конверт. И там было немало интересных докумен¬
тов. И самым интересным из них было письмо, подписанное
Шейлой Грей, адресованное полиции. Как тебе это нравится?
—	О! — сказал сын.
—	Ох и ах!... Ты ведь отлично знал об этом, не гак ли? И ни
слова не сказал мне, родному отцу! Мне пришлось узнать от
какого-то анонима!
—	Папа!
■— Я тебе не папа!... Ладно, ладно, я знаю, что ты хочешь
сказать! Что этот конверт прислал шантажист.
—	А как он попал к нему? задал Эллери провокационный
вопрос.
—	Откуда мне знагь! Да мне это безразлично! Главное то,
что он прислал его мне, я получил конверт, и твоим Маккелам не
поздоровится, особенно новоиспеченному Гамлету Дейву Мак-
келу!
—	Полегче, папа, спокойно сказал Эллери. Ты, ведь, не
гак уж молод... Может быть, мы все-таки поговорим спокойно?
С удовольствием! взорвался отец. Во-первых, шанта¬
жист, который именует себя мистером ИКСОМ, не появился на
главном почтамте: он знал, что не получит ни пении. Поэтому
послал документы в полицию, неважно, что было основной
причиной, месть или разочарование. Для него хорошего мало, но
для нас это как раз то, что нужно. В первый раз за все время возни
с семейством Маккелов у нас в руках настоящие доказательства.
Мы ошиблись относительно родителей, но Дейв эго тот, кто
нам нужен. На этот раз отрицательного приговора не будет.
Но что-нибудь еще у тебя есть, кроме этого письма?
раздраженно спросил Эллери. Разве ты не понимаешь, что эго
письмо доказывает только одно: когда Дейв ушел, он оставил в
квартире живую Шейлу Грей... Иначе не было бы этого письма!
Это далеко не все, дорогой сыночек! ... Это далеко не
все, да... У меня ест ь еще кое-что в запасе. У нас есть свидетель,
который видел, как твой Дейв вернулся потом обратно в ма¬
нсарду.
Эллери не прореагировал на эго сообщение.
Так, значит, и эго было тебе известно! подскочил ста¬
рик на стуле. Хорошего же я вырастил сына, ничего fie ска¬
жешь! ... Старый я осел! Интересно, откуда тебе это известно?
Мне сказал сам Дейв, неожиданно ответил Эллери. И
подумай, разве он сделал бы это, если бы был виновен?
98
Конечно, сделал бы! Если он достаточно умен, то должен
понимать, что рано или поздно это может выплыть... А хочешь
знать, сколько времени было, когда он вернулся обратно? Десять
часов девятнадцать минут! Именно в этот момент он вошел в
лифт, и у него еще оставалось четыре минуты на то, чтобы
подняться наверх и выстрелить в Шейлу Грей!... Мой свидетель
видел, как лифт без остановки поднялся из вестибюля прямо в
мансарду!
Полагаю, что это портье?
Вот именно. Нам пришлось немало потрудиться, пока
мы не выудили эти сведения у Джона Лесли. Он до смешного
предан семейству Маккелов. Но, все-гаки, в конце концов рас¬
кололся. Да, он еще кое-что сообщил: Дейв Маккел регулярно
посещал мансарду. Мы занимались стариком и не подумали,
что и молодой может быть замешан в этом деле!... Сегодня
мы выяснили, что он встречался с ней, и это были не просто
дружеские встречи... Так что мотив налицо... У этой дамочки
все происходило очень просто: сегодня она встречается с муж¬
чиной, а завтра дает ему от ворот поворот... Так, наверное,
случилось и с Дейвом. Ему это не понравилось, он и набросился
на нее и стал душить. Потом одумался и выбежал из мансарды.
Полчаса спустя вернулся и всадил в нее пулю из пистолета,
который его мамочка столь предусмотрительно снабдила бое¬
выми патронами вместо холостых.
—	А шантажист?
—	Я помню о нем. Что с того, если он и был в кварт ире в то
время, когда было совершено преступление?... Можно предполо¬
жить такое? Возможно, сам Дейв увидел эго письмо после того,
как застрелил Шейлу Грей, и унес его с собой, а теперь пускает
нам пыль в глаза!
Но зачем?... Зачем?... Ведь он рискует быть арестованным.
Раньше-то никто его не подозревал!... Придумай что-нибудь бо¬
лее логичное, папа.
А может, он почувствовал, что у него на шее сжимается
петля?! Откуда мне знагь! Во всяком случае, это не моя забота, а
его. На этот раз мы доведем дело до конца, уверен!
Так случилось, что утром двадцать девятого декабря, когда
все семейство Маккелов сидело за завтраком потом Дейв по¬
думал, что это каждый раз случается за завтраком в их квар¬
тире появился сержант Вейли и безмолвный детектив Мак, а за
их спинами маячила фигура инспектора Квина.
Эшто'н Маккел ледяным тоном спросил:
Неужели вы не знаете больше никого в городе?... Что еще
произошло?
На это инспектор Квин с любезной улыбкой ответил:
У меня есть ордер на арест Дейва Маккела.
7*
99

ЧЕТВЕРТАЯ СТОРОНА
ДЕЙВ
Суд присяжных, взятие под стражу, освобождение под залог-
все это, как сказал Дейв, превратилось в какую-то карусель.
В коридоре полицейские обсуждали очередную новость в
присутствии Дейва, словно он был неодушевленным предметом.
Думаешь, и он выкрутится, как его родители?
Да пег, на этот раз все, крышка. Ему даже деньги не
помогут. Он сможет ими оклеить электрический стул.
Дейв прошел мимо, не глядя на них.
Совещания в палате Эллери превратились теперь в своего
рода ритуал. Медицинский консилиум в самый последний мо¬
мент решил оставить его еще на несколько дней... Настроение у
Эллери было неважное. Он знал, что те случайности, которые
спасли отца и мать, на этот раз не помогут... У Дейва не могло
быть алиби... Ведь в гот самый момент, когда Эштон разговари¬
вал с барменом у стойки бара, а Лютеция разговаривала по
телефону с распорядителем телевизионного конкурса Дейв, по
его собственному признанию, находился у самого места преступ¬
ления, отделенный от преступника и его жертвы всего лишь
тонкой дверью. И никто не сможет подтвердить его уверения в
том, что, простояв несколько секунд перед дверью, он повернулся
и пошел прочь.
Пег, на этот раз необходимо предпринять самые решитель¬
ные меры.
Я бы сделал это,- сказал Эллери Квин Эштону Макке-
лу, будь я на йогах. Я нашел бы убийцу мисс Шейлы Грей...
Нам надо действовать. Если до сих пор мы доказывали, что
обвиняемый никак не мот совершить этого преступления, го
сейчас надо действовать иначе. Мы должны начать активно
разыскивать тех. кто мог убить Шейлу Грей. Согласны?... Соглас¬
ны искан, того, кто мог бы это сдела ть?
Все были согласны. Но кивнули без всякого энтузиазма, пото¬
му что слишком устали и вымотались...
Глаза Джудит Уоли постоянно были красными и опухшими —
она теперь плакала каждый день с той же регулярностью, с какой
чистила зубы. Все время сидела рядом с Дейвом, вцепившись в
его руку, словно пыталась удержать его на краю пропасти.
100
—	Начнем с Шейлы... Никто не запомнил, с чего началась ее
карьера художника-модельера?.. Ведь, кажется, у нее с самого
начала был партнер?
Да, был. Его звали Лайше Уинтертон. Я припоминаю,
Шейла говорила, что он и сейчас живет в Нью-Йорке.
—	Отлично. Значит, ваша задача — доставить его ко мне
сюда сегодня же и поскорее.
Я это сделаю, если даже придется вести его под дулом
пистолета.
Такая отчаянная мера не потребовалась. Лайше Уинтертон
был польщен, что сам Эштон Маккел приехал за ним в заведение
графини Рони на Пятой авеню, где он работал.
Графиня тоже была польщена.
—	Какой ужас! воскликнула она.— Бедная Шейла! И потом
это кошмарное преследование вашего семейства, мистер Маккел!
Мистер Лайше, вы должны помочь. Не теряйте времени!
По дороге в больницу Лайше Уинтертон не умолкал ни на
минуту. Эго был невысокого роста человек, смуглый, с лысой
головой со сплюснутой макушкой.
—	Рони очаровательная и милая женщина. Она вовсе не италь¬
янка, хотя и прожила двадцать лет в Италии... Там-го она и
познакомилась с бедным Сиги. Он настоящий аристократ, я видел
его родословную. Правда, сейчас это не ценится. Что до Шейлы...
Эш гон Маккел перебил его:
—	Очень прошу вас воздержитесь от разговора на эту тему,
пока вас не допросит Квин.
—- Квин? Кто это?
—	Эллери Квин.
—	Автор детективов? Он помогает вам?.. Мистер Маккел,
готов помочь, чем могу. Молчу как рыба.
В палате у Эллери Уинтертон закурил турецкую сигарету,
рассыпался в похвалах Эллери и закончил заявлением:
Насколько я понимаю, вы хотите меня расспросить о
Шейле Грей?.. Я весь внимание.
Расскажите мне, пожалуйста, все о ваших отношениях. Где
и когда вы познакомились, как стали партнерами и так далее.
Мы познакомились в пятьдесят шестом году,-— начал Уин¬
тертон. На одной из вечеринок у графини Рони. Я был к тому
времени довольно широко известен. Но и Шейла была уже на
пути к мировому признанию. Я был польщен, что она пред¬
ложила мне стать ее компаньоном, в самом начале пятьдесят
седьмого года. Вообще-то, Шейла могла заполучить в качестве
компаньона кого угодно. У этой девушки был потрясающий,
совершенно безошибочный вкус. И чувство времени, что тоже
очень важно... К тому же она сама выполняла все эскизы...
Пауза, вздох:
Это было большим событием в моей жизни. И не только в
смысле карьеры, она была потрясающей женщиной, лучшей из
101

всех, кого я знал... Я был влюблен в нее еще до основания «Дома
Грей». Сначала наши отношения носили чисто деловой характер,
никаких забав... Я почти оставил всякую надежду стать для нее
больше, чем компаньоном, как вдруг, однажды вечером, безо
всяких предисловий, она сделала меня своим любовником...
Шей ла всегда гак поступала,—с грустной улыбкой сказал
У интертон.— В течение долгих месяцев исключительно това¬
рищеские отношения, и вдруг -бац! Никому на свете не удалось
бы навязать Шейле товар, который она сама не решила бы
приобрести! А в том, что касалось мужчин стропт ивее ее поку¬
пательниц отродясь не было. Но она никог да не имела дело с
несколькими мужчинами одновременно.
Дейв сжал кулаки от ненависти к этому, так сказать, мужчине.
В тог год «Дом Грей» устроил свою первую официальную
демонстрацию моделей. Эго была настоящая сенсация в Штатах
и за границей. Благодаря «Леди Шейле», так называлась первая
коллекция мы сразу оказались на гребне волны.
Я хотел бы знать... начал было Эллери.
Почему «Леди Шейла»? Это была идея Шейлы называть
каждую коллекцию каким-нибудь собственным именем, и она
выбрала название «Леди Шейла» для коллекции пятьдесят седь¬
мого года. Кстати, это вовсе не настоящее ее имя.
Как не настоящее? в один голос воскликнули оба Мак¬
кела.
Ее настоящее имя было Лилиан, а фамилия писалась рань¬
ше через «э» Грэй. Когда мы организовали «Дом Грей», она
решила заменить одну букву в своей фамилии. Ну, а когда
коллекция «Леди Шейла» вызвала такую сенсацию, она офици¬
ально сменила свое имя Лилиан на имя Шейлы Шейлы Грей.
Это было тоже в пятьдесят седьмом году?
Да, мистер Квин.
Скажите, а сколько времени длилась ваша связь?
-	Какая именно?
И та, и другая.
Ну, мы были любовниками всего несколько месяцев. 51
был счастлив и считал, что она тоже счастлива. Мы повсюду
бывали вместе и наслаждались своей любовью с пылом подрост¬
ков---о, это было просто чудесно!
Улыбка сбежала с лица У интертона.
Как раз перед этим она начала работать над коллекцией
пятьдесят восьмого года под названием «Леди Нелла». Я сделал
несколько набросков, принес ей в кабинет, положил на стол и
наклонился, чтобы поцеловат ь ее.
Говоря это, он слегка разрумянился.
Но она отодвинулась и продолжала работать. Я был
поражен. Она подняла на меня глаза и сказала очень спокойно,
словно речь шла о погоде: «Между нами все конечно, Лаш. С
сегодняшнего дня мы с гобой только компаньоны и ничего
102
больше...» Очень просто, без всяких объяснений — так же, как все
началось. Я спросил ее: «В чем дело, чем я провинился?» ... «Ты
ни в чем не виноват,—-ответила огга.— Просто я больше не хочу
тебя»...
Уинтертон пожал плечами, но румянец не исчез с его щек.
—	Так она всегда поступала: все или ничего! Если она от¬
давалась, то самозабвенно, если ей надоедало, то все, конец... Но
я все еще любил ее и не мог оставаться ее компаньоном. Наши
деловые отношения прекратились месяца через три, по-моему.
—	Вероятно, она выкупила вашу долю и стала единственной
владелицей «Дома Г рей»?
—	Да, конечно. То, что я вышел из дела, нисколько не
отразилось на его процветании. Впрочем, у меня никогда не было
иллюзий на этот счет... А вскоре она стала одной из законода¬
тельниц мод в стране. Купалась в деньгах. Правда, она не
очень-то ими интересовалась. А я... после того, как она выстави¬
ла меня из своей постели, я никак не мог успокоиться.
Он помолчал с минуту, потом снова заговорил с неловкой
улыбкой.
—	В конце концов, я не выдержал и нанял частного детектива.
Мне просто необходимо было выяснить, кто же занял мое мес¬
то?.. Помню даже имя детектива: Дик Трейон. Он буквально не
спускал с нее глаз, и я регулярно получал подробные отчеты: что
она делала, куда и с кем ходила.... Так вот, никого у нее не было.
Никто не заменил меня. Просто она меня прогнала и все. Точка.
Потом, через некоторое время в ее жизни появился другой муж¬
чина. В том же году. Я уверен, что очеггь скоро он начал ставить
свои гуфли под ту же самую кровать, под которую раньше
ставил их я.
—- Кто же это был? — спросил Эллери.
—	Джентльмену гге положено говорить на такие темы.
Уинтертон провел языком гго пересохшим губам.— Но я думаю,
что при таких особых обстоятельствах... Так вот, вскоре Шейла
стала широко пользоваться рекламой... Обслуживало ее агент¬
ство— «Грауди Гардер». В агентстве работал очень одаренный
человек по имени Аллен Бройдриндж Фостер, и она вскоре
проглотила его вместе с его роскошной шевелюрой, и гак далее.
—	Аллен Фостер? — переспросил Эллери, который в эго вре¬
мя что-то записывал в блокноте.
—	Совершенно верно. Но к концу года она тоже устала от
мистера Фостера и выдала ему увольнительную.
А вы все еще продолжали следить за ней?
—	О,'нет. Тогда я отказался от услуг детектива, но у нас ведь
немало общих знакомых, так что все енлет ли о ней доходили и
до моих ушей. Знаете, как это бывает...
—	Понятно. А потом, после Фостера?
----- Я мог бы присягнуть, что у нее было по меньшей мере т ри
любовника за последующие четыре года. Когда дело касалось
103

любви, Шейла не знала сгыда. Ей было наплевать на собствен¬
ную репутацию. К тому же, ее похождения нисколько не мешали
ее «Дому»... Наоборот, слава, которая шла о ее любовных похо¬
ждениях, придавала особое очарование ее салону.
—	Вы не могли бы назвать имена этих трех любовников?
—	Конечно, могу. Одним из них был Джек Уарт.
Джек Френсис Уарт Третий, автогонщик?
—	Он самый. Джек не делал из этого секрета, наоборот, он
повсюду таскал с собой фотографию Шейлы и говорил всем: «Я
с ума схожу от этой девчонки»... И Шейла, видимо, платила ему
тем же: таскалась с ним по всем соревнованиям. Она, казалось,
тоже была ог него без ума. Но вдруг, в один прекрасный день,
она не появилась на очередных гонках. Ей все наскучило, и она
исчезла. Некоторое время Джек был безутешен, но потом все-
таки успокоился и женился на хорошенькой блондиночке.
Значит, Джек Уарт. А кто был его приемником?
После Уарта?.. Ренальд Ван Вестер, из тех самых высоко¬
родных Ван Вестеров. Не знаю, где именно Шейла откопала его,
но только стала появляться там же, где и он, и не успел он
оглянуться, как уже очутился в ее объятиях... Думаю, он слиш¬
ком увлекался лошадьми, и запах конюшни быстро приелся
Шейле. Ронни исчез со сцены... Потом пришел черед.... Дайте
вспомнить...
Лайше задумчиво постучал ногтем о зубы.
О, да! Следующим был персонаж по имени О’Даннел.
Актер. То ли Эдгар, то ли Эдмонд, не помню точно. Да никто и
не знал его по имени. Вы, наверное, помните его, мистер Квин —
огромные черные глаза и точеный профиль. Он славился испол¬
нением роли Гамлета, все его гак и звали: Гамлет О’Даннел.
■ Вы сказали, что их было трое за четыре года?
Уинтертон объяснил, что весь шестьдесят первый год он
провел за границей, и поэтому ничего не знает о событиях того
года. Когда он вернулся, то счастливчиком, состоявшим при
Шейле, был Гамлет. А с тех пор...
Воцарилось молчание. Тягостное молчание. Дейв и Эштон
Маккелы были смертельно бледны. «Значит, все это новость для
них», подумал Эллери.
Думаю, я понимал: рано или поздно Шейла плохо кон¬
чит, сказал, наконец, Уинтертон.— И все-таки... она была со¬
вершенно неотразима и очаровательна, когда любила. Любовь
ей была необходима... Мне кажется, любовь была для нее источ¬
ником энергии, вдохновления и жизненной силы. О, господи,
какая это утрата! Ведь у ее ног лежал весь мир!
И вдруг он перестал быть смешной обезьянкой. Теперь это
был мужчина, лицо которого превратилось в маску, застывшую
от горя.
«Он все еще любит ее, подумал Эллери, - все еще любит».
Уинтертон вскочил со стула:
104
Если я еще понадоблюсь вам, звоните в любое время. Вот
моя карточка. До свиданья, мисс У оли, всего доброго, мистер
Маккел.
И, обратившись к Дейву, он добавил:
—	Желаю вам удачи.
И, одарив на прощанье присутствующих улыбкой, он удалил¬
ся, оставив после себя слабый запах турецкого табака. Все мол¬
чали.
Первым заговорил Эштон:
—	Мистер Квин, скажите, что мы должны делать дальше?
—	Нам необходимо установить алиби всех четырех мужчин...
нет, пожалуй, пяти, включая самого Уинтертона, на вечер четыр¬
надцатого сентября.
Эштон кивнул.
—	Понимаю. Я найму у Пинкертона столько сыщиков, сколь¬
ко потребуется.
Отлично. И доставьте мне их рапорты, как только они
поступят.
—	Конечно.
Они простились с Эллери.
По мере поступления рапортов из детективного агентства,
Эллери раскладывал их на кучки на своем столике: Уинтертон,
Фостер, Уарт, Вестер, О’Даннел.
И вот что получилось:
Уинтертон находился в тот вечер на борту самолета «Эйр
Франс» по пути в Рим. Во время промежуточной посадки
французские журналисты брали у него интервью о развитии
современной моды и фотографировали, когда он поднимался
по трапу...
Сведения были получены и о его пребывании в Риме.
Фостер находился в Чикаго. После разрыва с Шейлой, он с
женой и двумя детьми переехал в Уинди-сити, где и жил с тех
пор. В вечер убийства он вместе с группой вице-президентов
рекламного агентства проводил совещание.
Джек Френсис больше не числился среди гонщиков, так как в
шестьдесят первом году его машина перевернулась на трассе и
вытащили его из-под обломков уже мертвым.
Роланд Ван Вестер тоже был мертв. Он утонул, перевернув¬
шись в лодке на Флоридских озерах в прошлом году.
«Гамлет» О’Даннел находился в Англии, исполняя в новой
пьесе главную роль, которая принесла ему очередной шумный
успех. Вечером четырнадцатого сентября на вечеринке в Лон¬
доне, в присутствии звезд разного калибра, он изображал Элиза¬
бет Тейлор в роли Клеопатры.
Так что, ни один из пяти бывших любовников убийцей быть
не мог.
К тому времени Эллери уже и сам знал это.
105

Когда утром тридцать первого декабря Дейв Маккел при¬
шел навестить Эллери, он застал в его палате невероятный
хаос: повсюду были разбросаны книги и одежда, чемоданы рас¬
крыты, вазы с цветами опустошены, а сам Эллери в полном
восторге прыгал по комнате, опираясь на металлический кос¬
тыль.
-	Неужели все-таки выписываетесь? — спросил Дейв.— Мне
показалось, вы говорили, что врачи передумали вас отпускать?
А я заставил их еще раз передумать! Черт меня возьми,
если я собираюсь в этом лазарете оставаться и на следующий
год! Нет уж! Я еду домой!
Рождественская елка, которую Эллери не удалось увидеть во
всей ее красе, все еще стояла в его квартире, когда все трое
Маккелов в сопровождении Джудит Уоли в половине десятого
вечера появились у него в доме.
Подарки, которые они захватили с собой, Рамон с трудом
втащил в комнату.
Инспектор Ричард Квин тоже присутствовал на этой встрече,
хотя вид у него был не слишком довольный. Эллери стоило
немалого труда уговорить огца согласиться придти.
-	Ну, это уж слишком, — возмутился старик.— Родители —
еще куда ни шло, но Дейв, которого я сам же арестовал!
—	Папа, прошу тебя, доверься мне! — взмолился Эллери. Ин¬
спектор вздохнул и помог Эллери привести квартиру в порядок.
О, какие великолепные подарки! -сияя воскликнул Эл¬
лери.— Впрочем, у меня тоже найдется рождест венский подарок
семейству Маккелов, только я покажу его попозже. Вы не могли
бы мне ненадолго одолжить вашего Рамона?
-	Ну, разумеется,— сказал Эштон.
-- Как мило с вашей стороны,— присоединилась Лютеция.
Она была безмятежно спокойна, нимало не сомневаясь в том,
что Эштон или Эллери все устроят наилучшим образом, и сын ее
будет так же оправдан, как она сама и ее супруг.
-	Понимаете, подарок еще не совсем готов,— сказал Эл¬
лери.Но если бы Рамон мог вернуться сюда чуть позже один¬
надцати и съездить кое-куда по моему поручению...
-	Конечно,— снова заверил Эштон. Рамон, вернитесь сю¬
да, пожалуйста, скажем, в одиннадцать пятнадцать.
—	Слушаюсь, сэр,-- уверил шофер и вышел.
Эллери изо всех сил старался быть радушным хозяином, хотя
присутствие инспектора несколько стесняло гостей.
Он поставил на проигрыватель пластинки с музыкой елизаве¬
тинских времен, предложил гостям отличный пунш, а Джудит
помогла заполнить сгол самыми отменными явствами, начиная
с индейки и кончая великолепными пирожными.
За ужином Эллери рассказал несколько смешных анекдотов,
встреченных смехом присутствующих, и вообще всячески старал¬
ся развлечь своих гостей.
106
Но отец заметил, что он то и дело бросает взгляды в прихо¬
жую. Когда у двери раздался, наконец, звонок и инспектор пошел
открывать, Эллери не мог уже скрывать свое нетерпение.
Это приехал Рамон, сказал инспектор.
Входите. Рамон, не хотите ли стакан пунша?
Шофер взшянул на хозяина, тот кивнул, и Рамон принял из
рук Эллери дымящуюся, красную жидкость, пробормотав по-
испански пожелание здоровья, и выпил.
Благодарю вас, сэр. Куда мне ехать?
-	Вот здесь записан адрес, Эллери протянул ему карточ¬
ку.— Передайте вот это и вам дадут пакет. И постарайтесь
всрнуться побыстрее.
Когда Рамон вышел, Эллери передал бразды правления Дей¬
ву. Тот вышел на кухню и вернулся с бутылкой шампанского.
Джудит включила телевизор. Шла праздничная передача, но
никто, казалось, не интересовался тем, что происходило на эк¬
ране.
С приближением полуночи нервы у всех стали натянуты до
предела, каждый ощущал это совершенно явственно, все ждали
какого-то события.
И когда у двери снова раздался звонок, все вздрогнули. Но
это был всего лишь Рамон. Он внес в гостиную какой-то сверток,
длинный и узкий, с круглым сечением, словно груба. Довольно
странный по своим очертаниям подарок!
Эллери осторожно пристроил сверток на каминной полке.
Ну, вот и полночь, сказал он, все прислушались к
голосу телевизионного диктора, взволнованно отсчитывающего
секунды.
Эллери поднял бокал, все последовали его примеру, не ис¬
ключая и Рамона, которому тоже было предложено шампанское.
С новым годом!!!
А когда все выпили. Эллери вдруг выключил телевизор, по¬
вернулся к ним лицом и сказал:
Я обещал вам подарок. Вог он: я готов назвать убийцу
Шейлы Грей.
Инспектор Квин сделал несколько шагов назад и загородил
спиной дверь в кабинет Эллери.
Эштон Маккел вцепился обеими руками в спинку стула, кото¬
рый стоял перед ним. Лютеция медленно опустила стакан на
стол, и он скользнул по полированной поверхности.
Джудит прислонилась к Дейву, который смотрел на Эллери
настороженным взглядом.
Выслушайте меня еще раз, на этот раз последний, - сказал
Эллери, точный хронометраж вечера четырнадцатого сентяб¬
ря... Без нескольких минут десять: Дейв выбежал из квартиры
Шейлы Грей. Несколько минут спустя, вы, мистер Маккел, вош¬
ли туда и вышли оттуда примерно в десять часов три минуты,
почти сразу же после своего прихода...

Десять девятнадцать: вы, Дейв, вернулись в дом... Десять
двадцать три: Шейла Грей была застрелена в своей квартире.
Почти тотчас же, буквально через несколько минут, на месте
преступления появилась полиция. Патрульные нашли Шейлу
Грей мертвой и тут же обыскали квартиру. Нашли пистолет и
патроны. Но не нашли письма Шейлы, в котором она описала
покушение Дейва на нее. Почему же они не нашли его?
Да потому, что оно, это совершенно очевидно, было унесено
еще до их прихода. Кто же его унес?.. Нам известно, что позже
оно оказалось в руках у шантажиста, который и переслал его
полиции.
Существовала только одна-единст венная возможность для
шантажиста заполучить это письмо вынести его из квартиры
Шейлы Грей.
Голос Эллери Квина звучал совершенно спокойно, он словно
не замечал нарастающего волнения тех, кто слушал его.
Возникает вопрос, продолжал Эллери, очень важный,
когда именно Шейла Грей написала эго письмо? Наверняка
можно сказать, что в промежутке между уходом Дейва и появле¬
нием Эштона Маккела, она никак не могла успеть сделать это.
Между этими событиями прошло не более пяти-шести минут, а
ведь ей еще надо было прийти в себя после покушения Дейва.
Таким образом, мы можем наверняка утверждать, что письмо
было написано позже. Когда же именно?..
Вы ушли в десять ноль три, мистер Маккел. В гаком случае,
совершенно очевидно, что письмо было написано между десятью
ноль гри и десятью двадцать три, когда ее застрелили...
И его должны были унести из квартиры после того, как она
его написала, но до появления полиции. Совершенно очевидно,
она не сама вручила его шантажисту, поскольку письмо было
адресовано полиции...
Напрашивается вывод: шантажист украл его из квартиры.
Получается, он находился в квартире, когда было совершено
убийство...
Кто-то вздохнул, инспектор оглянулся, но не успел заметить,
кто именно.
Теперь мы уже можем утверждать, что в квартире до
приезда полиции успели побывать и шантажист, и убийца. Впол¬
не разумно допустить, что убийца и шап гажист одно и то же
лицо... Однако, нам известно еще кое-что о личности шантажи-
ста-убийцы. Попытка шантажировать Дейва была не первым его
проступком такого рода. Ранее у него была другая жертва — вы,
мистер Маккел.
Здесь инспектор Квин бросил на своего сына такой уничто¬
жающий взгляд, что тому следовало бы поперхнут ься следующей
фразой, но Эллери даже не взглянул на своего отца.
Я уже однажды говорил о том, что в обоих случаях
действовал один и тот же шантажист, и поэтому не стану оста¬
108
навливаться на этом. Вопрос заключается вот в чем: на каком
основании он шантажировал свою первую жертву, мистера Мак¬
кела?
Эллери обратился непосредственно к Лютеции, которая сгор¬
билась в своем кресле.
—	Прошу простить меня, миссис Маккел, что я причиняю
вам боль, но это сейчас совершенно необходимо. Так вот, шан¬
тажисту было известно об отношениях между мистером Макке-
лом и Шейлой Грей. Кто знал или мог знать об этом? Сколько
человек?... И кто именно?
Он перевел дух и продолжал тем же размеренным голосом:
—	Я насчитываю пять человек. Сама Шейла Грей, во-пер¬
вых. Но ей не было никакой нужды шантажировать мистера
Маккела. Она глубоко уважала его, а денег у нее было предо¬
статочно. К тому же, чтобы получить от мистера Маккела
деньги, ей достаточно было бы просто попросить его об этом,
ведь гак?
Эллери поглядел на Эштона, тот кивнул головой и хрипло
сказал:
-- Конечно.
—	Значит, не Шейла Грей шантажировала мистера Маккела...
Кто же еще знал об их связи?.. Сам Эштон Маккел. Но, разумеет¬
ся, он не стал бы сам себя шантажировать! Знали об этом еще и
вы, миссис Маккел, и вы, Дейв. Разумеется, каждый из вас
огорчался и сожалел о поведении мистера Эштона Маккела, но
мало вероятно, чтобы кто-то из вас принялся шантажировать
его, чтобы отомстить. Если бы вы хотели наказать отца и
супруга, избрали бы другой путь, что фактически вы и сделали.
Так что и в вашем случае шантаж исключается...
Таким образом, из пяти человек, которые знали или могли
знать об отношениях Эштона Маккела и Шейлы Грей, четыре
человека, о которых я только что упомянул, не могли быть
шантажистами. Остается сделать единственно правильный вы¬
вод, что шантажистом, а следовательно и убийцей Шейлы Грей,
был пятый человек.
—	Не понимаю...- - пробормотал Дейв.— Пять! Не могу себе
представить, кто был пятый!
Минуточку терпения, Дейв. Следите дальше за ходом мо¬
их рассуждений. У нас имеются еще данные, касающиеся этой
личности, но придется вернуться в прошлое Шейлы Грей...
Об этом прошлом немало сведений сообщил нам Уинтертон,
бывший партнер Шейлы Грей но «Дому Грей». Что же мы от
него узнали? Во-первых, что у Шейлы была целая вереница
любовников, включая его самого... Во-вторых, Шейла Грей
это не настоящее имя, данное ей при рождении. Ее настоящее
имя Лилиан. Она сменила его на Шейлу только после ошелом¬
ляющего успеха ее первой коллекции мод. Коллекцию она сама
назвала «Леди Шейла». Почему же именно «Шейла»?... Ведь это
109

вовсе не было ее собственным именем в то время? Почему
именно это имя привлекало ее внимание?
Я немало размышлял над этим, но ответ получил совершенно
неожиданно, словно озарение. Скажите, как зовут Уинтертона?
Лайше. недоумевающе произнесла Джудит.
Лайше? — повторил Эллери.
Никто не откликнулся на его впрос.
—	■ Неужели вы не заметили, что между именами Лайше и
Шейла существует связь?
—	Они анаграммы! воскликнула потрясенная Джудит.
—	Вот именно. Имя Шейлы получилось от перестановки букв
в имени Лайше. И, когда я понял, что это не простое совпадение,
я снова просмотрел все названия ее коллекций. Коллекция пять¬
десят восьмого года «Леди Нелла»... В тот год в жизни Шейлы
Грей самым ярким событием была связь с ее новым возлюблен¬
ным. Вы помните, как его звали?
■— Фостер, кажется, сказал Дейв.
Я имею в виду полное имя.
—- Кажется я помню,— неуверенно сказала Джудит.—Да,
точно Аллен Фостер.
—	Совершенно верно,— кивнул Эллери.— Аллен... да ведь
это анаграмма имени Нелла! Неужели и это совпадение? Давайте
проверим... Уинтертон сказал, что на смену Фостеру, пришли в
пятьдесят девятом году Джон Уарт, а в шестидесятом Ренальд
Ван Вестер, а в шестьдесят втором — Эдвин О’Даннел, актер,
игравший шекспировские роли... Джек Френсис Уарт Третий, -
продолжал Эллери.— Название коллекции этого года «Леди
Руга». Уарт —-Рута тоже анаграммы... Ренальд Ван Вестер, шес¬
тидесятый год. И коллекция называется «Леди Лорна «Д» это
вовсе не Дун, как я думал. Просто Лорна Д, и Ренальд —
анаграммы. Таким образом, схема теперь ясна. Четыре года,
четыре коллекции, название от анаграммы — от имени возлюб¬
ленных... Признаюсь честно, я не нашел разгадки «Леди Рины»,
коллекции шетьдесят первого года — до сих пор теряюсь в догад¬
ках. Имя редкое, и как не старайся образовать от него анаграм¬
му, ничего, кроме Анри, не получается. Мы не можем знать, был
ли в жизни Шейлы Г рей такой человек или она на этот раз просто
придумала это имя для коллекции...
----- Минуточку,—сказал Эштон Маккел.— Анри. Да, Шейла
мне немало рассказывала о каком-то французском драматурге,
который приезжал в Нью-Йорк... Когда это было?.. Правильно...
В шестьдесят первом году. Он приезжал ставить на Бродвее свою
пьесу. Она о нем гак тепло говорила... теперь-то я начинаю
понимать.
Анри Клодель,— медленно проговорил Дейв. Она и мне
0	нем говорила, будь оно все проклято!
Шестьдесят первый год: Анри — Рина,—- кивнул Эллери.
Это слишком хорошо укладывается в схему, чтобы быть прос-
1	10
тыуг совпадением. Думаю, что у нас есть полное право пред¬
положить, что месье Клодель был зачислен в свиту любовников
мисс\ Шейлы Г рей в тог год.
+ А как насчет шестьдесят второго года? — не выдержав,
спросил инспектор Квин.
Его, как и всех остальных, заинтересовали анаграммы.
Что ж, по рассказу Уинтертона, в том году ее возлюблен¬
ным был актер О'Даннел, которого в соответствующих кругах
звали «Гамлетом». Коллекцию Шейла Грей назвала «Леди Таль¬
ма». Гамлет Тальма в английском языке тоже анаграмма.
Снова в комнате воцарилось тягостное молчание, наруша¬
емое завыванием ветра на улице. В тишине неожиданно громко
зазвонили часы, заскрипело чье-то кресло.
Молчание нарушила Лютеция, попросившая напряженным
голосом:
Прошу вас, продолжайте, мистер Квин.
Я почти уже закончил. Последняя коллекция Шейлы
Грей—«Леди Тальма» была закончена и показана в прошлом
году. Но вплоть до своей смерти Шейла работала над новой
коллекцией. Она сделала множество набросков и эскизов, но
закончить, по-видимому, не успела. Смогла закончить лишь один
рисунок. Но мы знаем, что коллекции моделей и любовники
Шейлы были одним целым в ее жизни. Кто же был последним
любовником?... Кто вдохновлял ее во время создания последней
коллекции? Простите меня за столь откровенное высказывание,
мистер Маккел, но это были не вы. Вы занимали особое место в
жизни Шейлы Г рей, и к тому же из вашего имени не получается
анаграмма.
Лицо Эштона Маккела было все еще белым и застывшим,
словно алебастровая маска.
Быть может, это были вы, Дейв?... Да, конечно, в какой-то
мере это возможно, но вы были слишком мало знакомы с
Шейлой, чтобы ваша связь стала для нее событием в жизни.
Я думаю, что все к этому шло, но все-таки вы должны были
стать чьим-то приемником. Потому что существовал еще один
человек, о котором вы ничего не знали и которого вы ни в чем
гаком не подозревали.
Все присутствующие удивленно и испуганно уставились на
Эллери. А он напомнил им, что Уинтертон рассказал, что Шейла
так же внезапно бросала своих любовников, как и сходилась с
ними. Если в момент появления в ее жизни Дейва она как раз
бросила очередного любовника или он заподозрил, что она соби¬
рается его бросить, то у нас налицо превосходный мотив для
убийства.
У нас есть вполне реальная возможность проверить, был ли
такой любовник в жизни Шейлы Грей. Надо установить, дала ли
она какое-нибудь ггазвание той коллекции одежды, над которой
работала перед тем, как ее убили...

Эллери попытался подняться с кресла, но гримаса боли ис¬
казила его лицо.
Рамон,— обратился он к шоферу, будьте любезны, по¬
дайте мне с камина сверток.
Шофер подал ему сверток. Эллери развернул его и извлек
оттуда свернутый в трубку плотный лист бумаги. Расправил,
чтобы все его могли рассмотреть.
Это был великолепно исполненный рисунок /девушки в спор¬
тивном костюме.
Вот единственный рисунок из всей коллекции, который
Шейла успела полностью закончить. И на нем стоит то имя,
которое она выбрала для коллекции «Леди Норма»... заглав¬
ными буквами...— «Леди Норма»...
Эллери заговорил теперь очень быстро, без всякой неуверен¬
ности в голосе:
Я обращаю ваше внимание на то, что и «Норма» это
анаграмма от имени того пятого человека, который, поскольку
мы установили, что остальные сделать этого не могли, должен
быть шантажистом и убийцей Шейлы Грей. Потому что кто,
кроме него мог знать, что Эштон Маккел посещает Шейлу Грей?
Кроме вас четверых, только шофер Эштона Маккела, который
каждую среду отвозил его в Крикет-клуб, а поздно вечером
увозил оттуда... Только ему могло придти в голову выследить
хозяина. Он узнал его тайну. Именно шофер каким-то образом
стал предшественником Дейва в объятиях Шейлы. Именно он и
убил ее за то, что она его бросила.
Дейв воскликнул:
Папа, посмотри на Рамона.
Рамон попятился к холлу. Лицо его посерело. Черты ис¬
казились от удивления и ненависти. Видя, что инспектор Квин и
Дейв Маккел надвигаются на него, он схватил стул и занес его
над головой. Потом швырнул стул на них и исчез за дверью.
Эштон Маккел, споткнувшись об упавший стул, сам упал и
увлек за собой сына. Но он ту г же вскочил и с о тчаянным криком
устремился вслед за Рамоном. Инспектор Квин проревел:
Не надо! Он, возможно, вооружен!
И когда они. задыхаясь, остановились, он объяснил:
Дом оцеплен агентами. Ему все равно не уйти!..
Позднее, когда они сидели за бренди, которое их немного
успокоило, Эллери сказал:
—	Да, именно Рамон был любовником Шейлы, который
вдохновил ее на создание последней коллекции. Поэтому она и
назвала коллекцию анаграммой его имени. Говоря это, Эллери
старался не смотреть на старшего Маккела.
Рамона она бросила ради вас, Дейв, и в нем взыграла
испанская гордость. Потому он и убил ее. Именно Рамон пришел
в тог вечер в квартиру Шейлы Грей, прокрался в се спальню и
112
достал пистолет, который, как ему было известно, лежал в ящике
гум&очки у ее кровати. Вошел в рабочую комнату и застрелил
Шейлу в тот момент, когда она звонила в полицию. Это Рамон
положил трубку обратно на рычаг, а потом нашел письмо Шей¬
лы, пЬложил его в карман и исчез. Письмо он взял, чтобы
шантажировать Дейва, а если шантаж гге удастся, то можно
навеет^ на Дейва подозрение, сам же он будет в безопасности.
Послышался стук в дверь. Инспектор Квин открыл. На пороге
стоял довольный и улыбающийся сержант Вейли.
Как я понимаю, вы схватили его? спросил инспектор
Квин.
Поймали. И он ведет себя теперь смирно, как положено
пай-мальчику. Вы поедете с нами?
—	Возьму только пальто и шляпу.
Едва за ним закрылась дверь, в комггате поднялась настоящая
буря восторга:
Все позади! Все наконец кончилось!
Как благодарить вас, мистер Квин?
Вы сделали эго, мистер Квин!
На кухне нашлись еще три бутылки шампанского. Весело
звенели бокалы... А Джуди т даже сплясала джигу под пение всего
общества, воодушевленно исполнявшего «Ирландскую прачку»!
Сенсация, что «Это сделал шофер», как кричали продавцы
газет на улице, разрядила атмосферу напряженности, окружав¬
шую таинственное убийство Шейлы Грей. Вскоре более «горя¬
чие» собы тия оттеснили дело Грей на последние страницы газет.
Имя Маккелов перестало появляться в прессе. Это было огром¬
ным облегчением для всей семьи.
Эштон с новой страстью занялся своими делами. Он был не
из тех, кто всю работу взваливал на подчиненных.
Урожай какао-бобов в Перу, проблема заменителей гаванско¬
го табака, попытки полудюжины новых национальных госу¬
дарств создать собственный торговый флот. Он теперь занимал¬
ся всеми этими вопросами с таким рвением и интересом, что они
с Джудит теперь даже завтракали в конторе столько на них
навалилось работы.
Лютеция была счастлива вновь заняться своими благотвори¬
тельными делами и рукоделием. Она даже наняла себе в помощь
швею, чего не делала ни разу за последние двадцать лет.
Дейв вновь принялся за свой роман, надеясь, что он гак и не
будет никогда завершен. Слишком уж многое напоминало ему
этот роман: свидания с Шейлой, ухаживание за ней, любовь... Все
лето связано с Шейлой. Он решил начать новую книгу и принялся
было набрасывать план. Потом поразмыслил и решил отложить
начало нового романа на некоторое время, пока ему не вынесут
оправдательный приговор. Однако время шло, а он не получал
из суда никаких известий. В конце концов, эго стало его раз¬
дражать, и он позвонил в полицейское управление.
8 А-20.
113

Трубку взял инспектор Квин, который каким-то странным
тоном посоветовал Дейву связаться с районным прокурором.
Потом вдруг передумал и сказал:
—- Впрочем, эго, вероят но, все равно. Раз уж вы мне позвони¬
ли, мистер Маккел, то скажу вам, что у меня возник ряд воп¬
росов. Я и сам хотел вам позвонить попозже, но, в сущности,
можно было бы обсудить их уже сейчас.
Какие вопросы?
—	Я вам все расскажу, только мне хотелось бы, чтобы при
этом присутствовал мой сын. Что, если мы встретимся у меня на
квартире в два часа? Идет?
Дейв приехал вместе с родителями и Джудит.
Я не знаю, в чем дело. Но я сказал отцу, что вы хотите
меня видеть, и он решил, что мы все должны при этом присут¬
ствовать.
—	Я тоже не знаю, в чем дело, — сказал Эллери, глядя на отца
сквозь прищуренные веки.— Так что же, папа, ты хочешь нам
рассказать?
Инспектор Квин сказал:
Дело в том, что я дни и ночи допрашивал этого Рамона. И
у меня создалось интересное впечатление.
-	Какое же, папа?
----- Видишь ли, мне приходилось в моей жизни допрашивать
десятки преступников, но никогда еще я не встречался с таким
странным сочетанием полной откровенности и ослиного упрям¬
ства. Он честно признался, что был в мансарде Шейлы примерно
в то же время,когда произошло преступление, но клянется и
божится, что оставил ее живехонькой... И, знаете, я пришел к
заключению, что он не лжет.
Это ерунда, папа, -сказал Эллери,— ведь я же доказал.
—	Может быть, ты ничего не доказал, сын.
Эллери удивленно посмотрел на него.
—	всяком случае, инспектор,— проворчал Эштон Мак¬
кел,— нам хотелось бы знать, зачем вам понадобился Дейв?
—	Он мог бы, я думаю, помочь нам раз и навсегда выяс¬
нить некоторые обстоятельства. Мы попытались с часами в
руках выяснить, как все происходило. Пятеро полицейских пы¬
тались написать точную копию письма Шейлы Грей с такой же
быстротой, с какой писала она, то есть, учитывая ее взвол¬
нованность и необычную ситуацию, в которой она очутилась.
Мы постарались с возможной точностью скопировать ее дейст¬
вия. И у нас получилось несколько раз подряд, что она должна
была кончить писать письмо и запечатать его в конверт, при¬
мерно, в десять часов тридцать минут. Что же произошло в
течение этих десяти минут? Неужели убийце понадобилось
столько времени на то, чтобы достать пистолет из ящика в
спальне и выстрелить в нее?
Может быть, они разговаривали? предположил Дейв.
1 14
—	Это исключено. Ведь она позвонила в полицию и шепотом
сказала, чт о к го-то находится у нее в квартире. Этот шепот
означал, что она боится, как бы ее не услышали. Нет. она
бесспорно не потратила эти десять минут на разговор с убийцей.
Рамон утверждает, что он пришел к ней в десять пятнадцать и
пробыл никак не более пяти минут. Если он не лжет, то у кого-то
было еще достаточно времени, чтобы пробраться к ней в комнату
уже после Рамона и застрелить ее.
—	А если он лжет? — саркастическим гоном заметил Элле¬
ри,— Интересно все же, чем он объясняет свой визит к Шейле
Г рей? Что он у нее делал?
—- Пришел за деньгами, которые он вымогал у нее шантажем.
Рамон и Шейлу шантажировал? -воскликнул Эштон.
—	Совершенно верно. Он извлекал выгоду с обеих сторон. А
она платила ему только потому, что беспокоилась о вас, мистер
Маккел. Она нисколько не заботилась о собственной репутации.
—	Кстати, она оказалась умнее вас,—сухо добавил старый
инспектор. - Рамон говорит, что она сразу же догадалась, что
именно он ее шантажирует. Она сообразила, что только у него
была возможность выследить вас во время посещения ее квар¬
тиры. Но все равно платила ему, оберегая вас.
—	В общем, Рамон говорит, что в тот вечер он пришел,
чтобы потребовать у нее денег. Он, правда, получал от вас и от
нее по тысяче, но неудачно играл на бегах и терял деньги быстрее,
чем получал. На вас нажимать он не стал, решив, что с женщиной
будет легче. Он говорит, что она полулежала в кресле в совер¬
шенно ужасном состоянии, почти без сознания и держалась ру¬
ками за горло. Она как будто даже не заметила, что он пришел.
Он понял, что что-то неладно, и решил уйги. Но ту г заметил на
столе написанное ее рукой письмо, адресованное полиции. Ре¬
шил, что сможет извлечь из этого письма какую-нибудь пользу
для себя, и положил его в карман. Вот, что он мне рассказал. И
я ему верю.
Как он вышел оттуда?... Он сказал тебе? спросил Эллери
сдавленным голосом.
Через заднюю дверь и спустился на лифте.
Так вот почему Дейв не натолкнулся на него, пробор¬
мотал Эллери.
Воцарилось долгое молчание. Нарушил его Дейв.
И все же я не могу понять, какое от ношение ко мне может
иметь эта история.
Инспектор ничего не ответил. Эллери беспокойно заег^ал на
кресле.
—	Если все это правда... а выяснить ежемесячные изъятия в
тысячу долларов со счета Шейлы Грей нам будет нетрудно... го
в этом случае Рамону не было никакого смысла убива гь ее: ведь
она была для него источником постоянного дохода. А это значит.
что мой анализ преступления неверен: шантажист не был убий-

ней. Значит, иаиа, ты склонен ечиган>, что в период между
десятью часами и десятью двадцатью гремя, в кварт ире у Шейлы
Грей побывал еще один человек, кроме Рамона? И что Рамон не
стрелял в нее?
>1 уверен в ном.
Тогда почему же Рамон бросился бежать?
-	Шантаж не такое уж приятное обвинение.
Что-то здесь все-таки не так...
Эллери как будто разговаривал сам с собой.
Ведь нам известно, что Шейла называла свои коллекции
анаграммами имен своих возлюбленных. Откуда же взялась «Ле¬
ди Норма?» Может быть, после Эдвина О’Даниела у нее был
другой любовник, папа1?
Инспектор покачал головой.
В таком случае, им может бы ть только Рамон. Он был не
только шантажистом, он был и любовником Шейлы. А если он
был ее любовником и она бросила его ради Дейва, го ревность
вполне могла оказаться сильнее жадности. Я считаю, что Ра¬
мой убийца.
Вот тут-то начинается самое смешное, медленно сказал
ипспек i op, если только умест но в данном случае применить это
слово. Он говорит, что никогда в жизни не был ее любовником.
Он говорит! взорвался Эллери. Надоело мне слушать,
что он вам говорит! Он лжет!
Я тебя не виню. Эго дело как раз из тех, когда кажется, что
уже во всем разобрался, но гу т всплывают новые обстоятельства.
На этот раз нам не придется принимать слова Рамона на веру. У
пас есть доказательства того, что он не лжет.
Какие же9
Когда Рамон заявил, что никогда не был любовником
Шейлы Грей, мы принялись за тот рисунок, иод которым стояла
анаграмма ею имени. Мы подвергли подпись лабораторному
исследованию... Я не знаю, какими именно методами они там
пользовались, но только мы получили из лаборатории категори¬
ческое заявление, вернее, официальное заключение, которое в
свое время будет фигурировать на суде. Под именем «Леди
Норма», которое сюит на рисунке, они нашли совсем другое имя.
Kio to воспользовался чернильной резинкой или специаль¬
ным составом бутылочка с таким составом стояла на столе у
Шейлы Грей и удалил стоявшее на рисунке первоначальное
имя. а потом на том же месте написал печатными буквами
«Леди Норма». Я подчеркиваю, печатными буквами, потому что
оршинальная надпись была сделана скорописью.
О. господи! простонал Эллери. Мне следовало бы сно¬
ва вернуться в детский сад. Папа!.. Какое же имя стояло под
именем «Норма»?
Инспектор порылся в своем портфеле и извлек оттуда увели¬
ченную фотографию нижней части единственного законченного
рисунка Шейлы Грей. Он протянул ее Эллери, и все остальные
сгрудились вокруг него, в нетерпении расталкивая друг /ipyia.
На рисунке знакомым почерком Шейлы Грей стояли, отчетли¬
во проступая сквозь печатные буквы имени «Леди Норма», де¬
сять букв: «Леди Сирена».
	 «Леди Сирена», слова эти Эллери произнес с большим
трудом... Остальные растерянно уставились на рисунок.
	-	 СИРЕНА анаграмма or имени Арснис.
-	Значит, она все-таки в самом деле намеревалась назва гь
коллекцию вашим именем, мистер Филипп Дейв Аренис Мак¬
кел.— проговорил инспектор Квин.
Эллери погрузился в горестное молчание.
-	Она, вероятно, закончила эт от рисунок до вашей ссоры. Он
лежал на ее рабочем столе на видном месте. А теперь, поскольку
ясно, что Рамон как убийца отпадает, то кто же остается тем
единственным человеком, который, кроме него, находился в то
же самое время па месте преступления? Кто же мог удалить
анаграмму «Леди Сирена» и заменить ее анаграммой «Леди
Норма»?... Как по-вашему, Дейв?
Дейв ничего не ответил. Лицо его вдруг страшно исказилось,
глаза загорелись лихорадочным блеском. Он как будто силился
что-то сказать, но из горла вырвались какие-то дикие звуки. И
вдруг с безумным криком, он вскочил с кресла и вцепился в горло
инспектора Квина.
Нападение было так внезапно, что инспектор не успел и
пальцем пошевелить, как руки Дейва вцепились в его шею.
Эллери рванулся на помощь отцу, по ноги у нею подкоси¬
лись, и он рухнул на пол. В конце концов опомнился Энной
Маккел. Он бросился к сыну, и, собрав всю свою огромную силу,
сумел оторвать его от старика... И гут словно силы покинули
Дейва. Он упал в кресло и зарыдал, прикрыв лицо руками.
—	Я больше не могу этого выносить... Я слишком устал.
Джудит... мне очень... жаль.... Джудит... Джудит... теперь ты
знаешь, что было у меня не в порядке. Я просто сходил с ума при
мысли о том, что я сделал с Шейлой...
Ужасно было то, что я сначала чуть не задушил ее... по
позднее снова совершенно потерял голову. Я не мог оставаться
вдали от нее... Я вернулся обратно... Я говорил вам. что долго
бродил, а потом вернулся обрат но в дом. Но я скрыл от вас, что,
входя в вестибюль, я увидел Рамона. Я не мог ошибиться он
крался в мансарду Шейлы и при этом все время украдкой ог¬
лядывался по сторонам. И тут вдруг мне вспомнились необыч¬
ные телефонные разговоры, которые она часто вела в моем
присутствии... Я считал, что она разговаривает с отцом... А что.
если это звонил Рамон?.. Что, если у него связь с пей... с шофером
моего отца!... О, господи!... Я пошел за ним, и он меня не
заметил. Я пробрался в переднюю и услышал, что Рамон раз¬
говаривает с Шейлой. Мне не было слышно, о чем они говорили.

но мне казалось... показалось, что в голосе ее звучат интимные
нотки... А он два или три раза засмеялся так, словно... словно...
Я больше не сомневался, что они любовники. Да и что я мог
предположить? Мне и в голову не пришло, что он ее шантажиру¬
ет... Я мог только думать о том, какая она грязная, как это подло
с ее стороны... Он пробыл гам недолго, но я услышал, как он
сказал, что еще вернется. Я понял это гак, что он вернется, чтобы
провести с ней ночь... Я почувствовал, что от ревности и униже¬
ния просто схожу с ума: я весь дрожал. И опять на меня налетела
слепая бешеная ярость. Я старался унять дрожь в руках. Мне
плевать было на Рамона... Он не играл никакой роли, это жалкое
насекомое. Но Шейла, Шейла... и тогда я достал пистолет из
ящика стола, мои руки больше не дрожали... Я пошел в ее
рабочую комнату. Она сидела у стола и разговаривала по теле¬
фону. Я выстрелил прямо в ее лживое сердце. Она угтала: трубка
выпала из ее руки, я поднял ее и положил гга рычаг. Нужно было
еще кое-что сделать... Я знал, что она собирается назвать свого
коллекцию моим именем. Бешенство мое сменилось холодной
яростью... Я понимал, что на рисунках не должна оставаться
анаграмма одного из моих имен. Я побоялся совсем уничтожить
этот рисунок, где уже стояло в виде анаграммы мое третье имя.
Ведь кто-нибудь мог раньше видеть этот рисунок, так что его
могли хватиться. На столе стояла бутылочка со специальным
составом. Я воспользовался им... И «Сирена» исчезла с листа...
И гут мне в голову пришла мысль: меня ведь могут заподоз¬
рить. Что, если я вместо этой анаг раммы поставлю другую и тем
самым отвлеку от себя внимание полиции.
В тот же момент меня осенило, что из имени Рамона лет ко
получится анаграмма. И я не сомневался в том, что он был ее
любовником. В конце концов, ведь он тоже был в этой квартире
несколько минут назад. Я был в бешенстве, я был безумно зол на
него, я его нет та видел.
И тогда я поверх стертой надписи начертил печатными бук¬
вами «Леди Норма» у меня не было времени пытаться скопи¬
ровать почерк Шейлы...
На все это мне потребовалось пе более трех минут ...
Отец, мама, Джудит... мне очень жаль, так жаль... Что-то со
мной не в порядке... гак было веет да... с самого детст ва... Все шло
не так, как надо...
Сначала обвинили тебя, пана, затем тебя, мама... я ведь ни
минуты не предполагал, что такое может произойти. Это было
ужасно. Но вы не должны сомневаться во мне. Если бы Эллери
не удалось откопать того бармена и ту телевизионную передачу,
я бы выступил вперед и сказал, что виноват я один. Верьте
мне я бы признался...
Шейла!... Шейла!
Патрик Квентин
ЗАДАЧА
ДЛЯ ИГРОКОВ

СОДЕРЖАНИЕ
Э. Квин. ЧЕТВЕРТАЯ СТОРОНА ТРЕУГОЛЬНИКА . .	3
П. Квентин. ЗАДАЧА ДЛЯ ИГРОКОВ 		119
ШАРАДА ДЛЯ ЭКСЦЕНТРИЧНЫХ ЛЕДИ	251
Литературно-художественное издание
Серия «ЗАРУБЕЖНЫЙ ДЕТЕКТИВ»
Выпуск 9-й
Ответственная за выпуск JI. Давыдова
Составитель 3. Михайлов
Художник А. Ша.\ге.к).чн
Технический редактор И. Щукина
Сдано в набор 14.01.94. Подписано в нечат ь 27.02.94. Формат 60x90Бума! a uinoip. .М> 2. Г аршп ура
1 ии-Таймс. Печать офсешая. Ус.т. п. л. 22-1 0.25 форт.. Тираж 50000 жч. Закат № Л-20.
Ичдаге-ibciBo «Кругозор» 141707, Московская обл., г. До..!Гопр>д11ый. аб.-яш 40.
Т и 11 о I рафия Та I а рекою га serno-журналы! ого ичда ilmi.c гва.
420066, [. Катань-66, у .т. Дскабрисюв, 2.