Text
                    В.И.РУТЕНБУРГ
ИТАЛЬЯНСКИЙ ГОРОД
ОТ РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
ДО ВОЗРОЖДЕНИЯ


АКАДЕМИЯ НАУК СССР ОТДЕЛЕНИЕ ИСТОРИИ В. И. РУТЕНБУРГ ИТАЛЬЯНСКИЙ ГОРОД ОТ РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ ДО ВОЗРОЖДЕНИЯ Очерки 8 ЛЕНИНГРАД ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА» ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ 1987
В монографии члена-корреспондента АН СССР В. И. Рутен- бурга рассматриваются проблемы возникновения и развития италь- янского города VIII—XVI вв., его экономической, политической и культурной жизни, дается критика буржуазных теорий истории го- рода. Книга рассчитана на историков. Рецензенты: Л. А. КОТЕЛЬНИКОВА, Г. Л. КУРБАТОВ Виктор Иванович Рутенбург ИТАЛЬЯНСКИЙ ГОРОД от раннего Средневековья до Возрождения Очерки Утверждено к печати Отделением истории Академии наук СССР Редактор издательства А. И* Строева Художник Д. В. Уркинеев Технический редактор Р, А. Кондратьева Корректор Г. И. Суворова ИБ № 33088 Сдано в набор 03.11.86. Подписано к печати 12.03.87. М-33030. Формат 84Х108’/з2. Бумага для глубокой печати. Гарнитура академическая. Печать высокая. Уел. печ. л. 9.24. Усл. кр.-от. 9.66. Уч.-изд. л. 9.85. Тираж 6600. Тип. зак. № 951. Цена ?>0 к. Ордена Трудового Красного Знамени издательство «Наука». Ленинградское отделение,, 199034, Ленинград, В-34, Менделеевская линия, 1» Ордена Трудового Красного Знамени Первая типография издательства „Наука". 199034в Ленинград9 В-349 9 линия, 12. 0504020000-574 Р 042 (02)-87 28*87-7 © Издательство «Наука», 1987 г.
ВВЕДЕНИЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ИТАЛЬЯНСКОГО ГОРОДА «Шире, чем эти ворота, открывает тебе свое сердце Сиена» — гласит надпись на Порта Камоллиа при входе в этот город: Cor tibi magis Sena pandit. Точно так же при изучении жизни итальянского города раскрыва- ется специфика истории Италии, так как городская жизнь — экономическая, политическая, культурная -—• с давних пор была наиболее характерной стороной ее развития. Период городских коммун, «вольных городов» Маркс считал наиболее блестящим этапом, апогеем Сред- невековья.1 Этот период в Италии длился до XIV— XV вв., когда в отдельных городах появились «первые зачатки капиталистического производства».1 2 Городская жизнь приобрела несколько другой облик и иное содер- жание, но не менее интенсивное развитие. Города эпохи Возрождения были средоточием великого культурного пе- реворота. Они не потеряли значения и в последующие времена, сыграв немалую роль в эпоху Рисорджименто. Исторические наслоения, лучшие традиции городской жизни прошлых веков питают прогрессивные стороны раз- вития Италии сегодняшнего дня. В средневековой Италии статус города (citta) полу- чали епископские центры. Остальные именовались посе- лением (borgo), замком (castello), землей (terra).3 Только 1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 728. В русском переводе сказано: «... блестящая страница средневековья — воль- ные города», в немецком тексте дан термин «Glanzpunkt», — т. е. наиболее блестящий этап, апогей. 2 Там же. 3 Fiumi Е. Storia economica е sociale di San Gimignano. Firenze, 1961. P. 15. Это относится к раннему периоду становления средне- векового города (см.: Dupre Theseider Е. Problemi della citta nell’alto Medioevo//La citta nell’alto Medioevo. Spoleto, 1959. P. 22—37). 1* 3
городов, бывших епископскими резиденциями, было около 300 (126 в Северной Италии и 198 в Центральной и Южной). Всего на относительно небольшой территории (около 300 тыс. км2) насчитывалось много сотен городов. Италию можно бесспорно назвать страной городов. Одной из важнейших проблем изучения истории го- рода является проблема соотношения античного, древне- римского городского центра со средневековым. Глубокое рассмотрение процессов городской жизни естественно при- водит к выводу о существенных отличиях античного го- рода от города Средневековья, как и средневекового от города Нового времени, вплоть до города сегодняшнего дня с его дворцами, музеями и промышленными гиган- тами. Но можно ли полностью пренебрегать чертами сход- ства античных городских центров со средневековыми, со- хранением материального организма города — стен, двор- цов, площадей, некоторыми традициями политической и духовной жизни? Справедливо отвергая неизменность кате- гории города как внеисторического явления, марксист- ская методология не только не отрицает, но и требует конкретного рассмотрения всех сторон его развития. При этом необходимо исследовать, что мог дать и дал антич- ный город для образования и роста такого нового соци- ально-экономического явления, как итальянский город средних веков. Различные варианты буржуазных теорий континуитета сводятся к принципиальному отрицанию революционных скачков в истории. Своеобразным способом подтвердить это положение является теория непрерывности городского развития (А. Дюпон, Э. Эннен и др.).4 Острые споры о возможности и реальности континуитета в историческом процессе вообще и в частности в эволюции города от- носятся к разряду больших теоретических проблем. Сто- ронники конкретной истории, вроде Анри Берра, высту- пали за то, чтобы в рамках исторической науки не было места «для глобальных построений и чисто умозритель- ных бесплодных концепций, не подтвержденных доказа- тельствами и вообще недоказуемых».5 4 Dupont A. L’evolution sociale du consulat nimois//Annales du Midi. 1960. № 6; Ennen E. Die Entwicklung des Sliidtewesens an Rhein und Mosel vom 6. bis 9. Jahrhundert//Cilta nell’alto Medioevo. Spoleto, 1959. P. 88—99. 5 Бродель Ф. Свидетельство историка // Французский ежегодник. М., 1984. С. 180. 4
История итальянского города от античных времен до позднего Средневековья и Возрождения весьма богата фактическим материалом, дающим обильные доказатель- ства для реалистических построений и плодотворных кон- цепций. Джино Луццатто считал возможным характери- зовать относительную непрерывность городского развития Италии от античности к Средневековью как процесс эво- люции «городской цивилизации».6 Этот процесс включал в себя такие существенные элементы экономики, как че- канка монеты, наличие товарно-денежных отношений, а также важные стороны политической жизни и прежде всего сохранение муниципальных учреждений в итальян- ском городе. В. Ф. Шишмарев, исходя из диалектных данных, вы- явил в качестве характерной стороны развития фиксацию лангобардами территориальных рамок некоторых антич- ных регионов при определении границ лангобардских гер- цогств.7 Такая традиция дала себя знать и в последую- щие столетия в отдельных городах-государствах Италии. Так, например, Марино Беренго отмечает, что многие цен- тральные города нынешних итальянских провинций вы- росли из крупных городов древнеримской эпохи, а затем и Средневековья; более того, Роберто Лопез указывает на сохранение в их основе античного плана города, а ино- гда целых кварталов и улиц с античными названиями.8 Все эти явления свидетельствуют не о континуитете в чистом его виде, что невозможно при изменении эко- номических, политических и культурных условий от ан- тичной, древнеримской эпохи до многовекового периода Средневековья, а о наличии, говоря словами Лопеза, «жизненного постоянства» (persistenza vitale) 9 многих го- родских центров Италии. Речь идет о той среде, которая, меняясь, продолжает способствовать развитию, а в даль- нейшем и процветанию итальянского города-коммуны, а затем и города эпохи Возрождения. Эту сложную со- 6 Луццатто Дж. Экономическая история Италии : Античность и средние века. М., 1954. С. 186—296 (см. также мою рецензию на эту книгу: Средние века. М., 1956. Вып. 8. С. 443 444). 7 Шишмарев В. Ф. У истоков итальянской литературы : Избр. статьи//История итальянской литературы и итальянского языка. Л., 1972. С. 24—27. 8 Lopez R. S. Intervisla sulla citta medievale/A cura di Marino Berengo. Roma ; Bari, 1984. P. 30. 9 Ibid. P. 26. 5
вокупность условий Дж. Луццатто и назвал «городской цивилизацией». Не последнюю роль в ней сыграли ма- териальные элементы города как специфического центра — городские стены с башнями и воротами, дворцы, храмы, дома, рыночные площади, улицы, мосты, акведуки. Но сами по себе они не обязательно гарантируют жизненное постоянство в меняющемся развитии городского орга- низма. Еще Исидор Севильский говорил, что город (civi- tas) — это не камни, а люди. Р. Лопез раскрывает этот афоризм: не дома с красивыми крышами, не скромные каменные стены, не каналы с набережными создают го- род, а люди, способные использовать все это.10 11 12 При изучении истории города Лопез считает важней- шим «понять душу и мышление» горожан, «душу ком- муны» или, как формулирует Беренго, «состояние души» горожан.11 Формально такой подход может показаться чисто идеалистическим, хотя в действительности речь идет не только о мировосприятии горожан, но и об их кон- кретной деятельности в разные периоды истории города. Так, типичным для итальянского города развитого Сред- невековья является, согласно Лопезу, ведущая роль в нем ° 12 ремесленников и купцов, тех и других в разной степени. Тезис о «жизненном постоянстве» приобретает тем са- мым признание различных этапов истории города, прин- ципиального отличия феодального города от античного, а в целом отрицания антиисторического положения о пря- молинейном континуитете в процессе эволюции города. «Жизненное постоянство» состоит не в непрерывном од- нообразии, а в процессе постоянных изменений в соци- ально-экономической, политической и культурной истории города, соответственно чему в каждый период по-разному действуют и мыслят горожане, люди, способные влиять на окружающую их обстановку.13 Более того, в самом средневековом городе-коммуне Италии нет и не может быть однообразного континуитета, город проходит не- сколько стадий развития, каждая из которых протекает в острой внутренней и внешней борьбе.14 10 Ibid- Р- 5- 11 «comprendere I’animo е la mentalita, «anima del Comune», «lo stato d’animo degli abitanti—il caratlere di cilia» (ibid. P. 22). 12 «La citta tipica del pieno Medioevo e dominata non degli arti- giani ma dai mercanti» (ibid. P. 18). 13 «. . . fanno la citta gli uomini capaci di sfruttarp 1’occasione» (ibid, P. 5). 14 Ibid. P. 46—50, §
Показателем постоянной эволюции итальянского города является его топография (forma urbis). Почти во всех итальянских городах, существующих с античных времен, можно обнаружить древнеримский план (cardo et decu- manus). Эта естественная форма была с древности свой- ственна городам Средиземноморья: еще древнеегипетский символ города состоял из круга с перпендикулярно пере- секающимися внутри него линиями.15 Однако социально- экономические условия античного и средневекового города были настолько различны, что под их влиянием изменя- лась и топография города: широкие прямые улицы антич- ности дополняются узкими и неровными улицами, пере- улками и небольшими площадями Средневековья. Это вы- зывается естественными причинами. Такая планировка возникает в связи с концентрацией разных групп насе- ления вокруг феодальных дворцов или башен, вокруг церкви своего прихода. Создание микрогородков (micro- citta) внутри города соответствует наличию различных групп городского населения, социальных и родственных, цеховых ремесленников, консортерий. Новая топография способствует успешной обороне города от внешнего врага.16 Топографическая структура средневекового города закономерно становится отличной от античной под влия- нием меняющихся социальных условий, которые включают в себя последовательно, а иногда и одновременно проис- ходящие конфликты, нередко перерастающие в острую, вплоть до вооруженной, борьбу города с различными по- литическими силами, составляющими сложную структуру итальянского общества. Город ведет борьбу с сеньерами контадо, подчиняя их своему политическому господству или по крайней мере ослабляя их права. В процессе этой борьбы происходит насильственная инурбанизация ноби- литета, что делает весьма своеобразной социальную и по- литическую структуру коммуны. Не менее сложную борьбу он ведет с сеньером города, обычно епископом, уступаю- щим коммуне все или часть экономических и политиче- ских прерогатив. В итальянской обстановке город вступает в борьбу с такими общеевропейскими силами, как император и папа, будучи сторонником той или другой власти, что приводит к определенной партийной окраске каждой коммуны — 15 Ibid. Р. 5. 16 Jbid. ₽. 129-131, 7
гвельфской (сторонники папы) или гибеллинской (сторон- ники императора). Внутри самих городов происходит борьба этих партий, выливающаяся нередко в своеобраз- ную гражданскую войну. Партийные столкновения носят характер борьбы консортерий, родов и семей, отчего уси- ливается накал противоречий. Но несмотря на многообразную борьбу, коммуна не гибнет, а усиливается и превращается в город-государ- ство, способный противостоять целым феодальным ар- миям чужеземцев. Об этом свидетельствуют итоги 20-лет- ней борьбы Ломбардской лиги городов с имперскими войсками Фридриха Барбароссы в XII в.: многие ком- муны в ходе войны были политически подчинены импе- рии, дело шло к ликвидации их самостоятельности и по- тере их экономических завоеваний, но в итоге империя потерпела поражение, а города окрепли и в течение сле- дующего столетия перешли к небывалому подъему, став- шему в дальнейшем основой Возрождения. Вся история городов-коммун, городов-государств свидетельствует о «жизненном постоянстве» итальянского города, которое он отстаивал в сложной драматической борьбе. Этот про- цесс подтверждает относительную прогрессивность для Италии системы полицентризма при временных объедини- тельных тенденциях, проявляющих себя в периоды особой опасности и не завершающихся настоящим объединением ни всей страны, ни отдельных ее регионов. Бесспорной истиной, казалось бы, является прогрес- сивное значение централизации, объединения страны и отрицательное — раздробленности. Италия, входившая в Римскую империю в качестве ее центральной части, и в античности фактически не отличалась единством по сво- ему социально-экономическому, политическому, этниче- скому и даже правовому характеру. Раздробленность, свойственная раннему феодализму, не была лишь его по- рождением и присущей только ему формой политического устройства. Она осталась и во времена создания и рас- цвета городских коммун, как и в эпоху Возрождения. То, что формально получало характеристику феодаль- ной раздробленности, в действительности представляло собой специфическое для Италии явление полицентризма городов, достигших уже к XIV в. наиболее высокого в Европе уровня экономики (ранний капитализм) и куль- туры (Возрождение), в то время как некоторые центра- лизованные державы во многом становились объектом их 8
финансовой и торговой экспансии (Испания, Неаполитан- ское королевство). Итальянские города были связаны тор- говыми отношениями, они знали не только местные, но и межрегиональные ярмарки (Неге), не говоря о широких международных экономических контактах (Шампань, Лион, Испания, Ближний Восток, Крым). Поэтому им была чужда идея единой столицы, кото- рая бы подавляла их автономию, свойственные им на- правления и формы экономических и политических струк- тур. Пример тому — неудачная попытка Кола ди Риенцо реанимировать Рим XIV в. в качестве столицы Италии, которой бы подчинялись целые города-государства типа Флорентийской республики. Если эта идея и не пол- ностью отрицается в те времена, она привлекает города- государства Северной и Центральной Италии в гораздо меньшей степени, чем города других стран.17 Главной причиной этого было не какое-либо особое стремление к автономии, его знали города и других стран, а фактическое состояние дел, полицентризм, которые обе- спечивали итальянским городам — не только как отдель- ным городским центрам, а как городам-государствам — блестящее развитие в течение многих столетий. Только к XVII—XVIII вв. стали назревать условия, привед- шие к появлению первых истоков будущего объединения страны.18 Особенно выразительным является пышный и многогранный расцвет искусства, литературы, философии в итальянских городах-государствах, существующих в си- стеме полицентризма. Общеевропейское значение италь- янского Возрождения, его влияние на культуру других стран Европы, в том числе централизованных, является наиболее убедительным доказательством прогрессивности полицентризма (а не феодальной «раздробленности») итальянских городов. Это понимали наиболее глубоко- мысленные и дальновидные современники такого мас- штаба, как Франческо Гвиччардини.19 Полицентризм — одна из существеннейших черт истории итальянского го- рода, истоки его находятся еще в античности, но в новом социальном качестве проявляются в средневековом городе, 17 Ibid. Р. 119. 18 Рутенбург В. И. Истоки Рисорджименто : Италия в XVII— XVIII веках. Л., 1980. 19 Рутенбург В. И. Гвиччардини : Заметки о позднем Возрожде- нии//Итальянское Возрождение. Л., 1966. С. 89—120. 9
черпающем свое «жизненное постоянство» из положитель- ных сторон предшествующего периода. * * * Об итальянском городе написано огромное количество 20 книг, однако многие существенные стороны его истории рассматриваются недостаточно полно, а нередко, по тра- диции, и недостаточно верно. На данном этапе урбани- стики назрела необходимость в пересмотре некоторых по- ложений в свете марксистской методологии. Не пытаясь охватить все стороны развития города, эта книга, напи- санная в виде очерков, в качестве главной проблемы об- ращается к анализу особенностей итальянского города. В каждом из очерков рассматривается какая-то одна ха- рактерная черта городской жизни на примере города, ко- торый и дает название очерку, а затем привлекается мате- риал из истории других городов, близких по своему типу к первому. 20 См., например: Bibliografia di storia delle citta italiane/Д curej di G. Montecchi. Bologna, 1982. P. 59,
ТУРИН АНТИЧНЫЙ И СРЕДНЕВЕКОВЫЙ В ноябре 218 г. до н. э. войска знаменитого карфагенского полководца Ганнибала перешли Альпы и появились в долине р. По. После огромных потерь его ар- мия насчитывала около 20 тыс. пехотинцев и 6 тыс. всад- ников. Первой народностью, с которой ему пришлось столкнуться, были союзники римлян — таврины — галло- лигурийское племя, населявшее территорию у подножия Альп. Ганнибал, нуждавшийся в пополнении армии, пред- ложил тавринам дружбу, но они отказались от нее. Тогда пунийские войска окружили крепость тавринов—Турин и после трехдневной осады захватили ее, подвергнув раз- рушению и пожарам.1 Защитники ее погибли, население бежало, а пехотинцы, всадники, вьючные лошади и слоны грозного завоевателя двинулись дальше к победам и по- ражениям. Такова была первая драматическая страница истории античного Турина. Восстановленный античный Турин вел жизнь обычного городского центра. Его на- селение проживало в скромных домах, с которыми сосед- ствовали сарай, хлев, конюшня, погреб. В то же время в городе были и большие дома богачей и правительствен- ных учреждений, храмы. Высокие стены города (6—8 м) в периметре доходили до 2875 м, заключая в себе пло- щадь до 45 га. Город владел коммунальной землей, пастбищем и ле- сом. Горожане в большинстве своем частично были заняты сельскохозяйственными работами — скотоводством, садо- водством и даже хлебопашеством, хотя в городе существо- вали многочисленные ремесленные коллегии (кузнецы, ключники, ткачи, красильщики, кожевенники, сапожники, золотых дел мастера и др.). 1 1 Кораблев И. Щ. Ганнибал. М., 1981. С. 65—79. 11
Таврины (жители древнего Турина). Фриз античного памятника из раскопок под Турином. Важнейшей социальной прослойкой города было со- словие светлейших (ordo splendidissimus), которое постав- ляло кандидатов для выборов в городскую магистра- туру —• дуомвират или кватрумвират, — руководящую юридическими и хозяйственными делами Турина. Маги- страты наблюдали за состоянием публичных зданий, рын- ков, бань, улиц, сбором налогов, проведением празднеств. Правом быть избранными пользовались горожане, достиг- шие 25-летнего возраста, а главное, обладавшие имуще- ственным цензом не ниже 100 тыс. сестерциев. Кроме общегородских должностных лиц в городе суще- ствовали магистраты в каждой из четырех картьер города, выполнявшие административные, военные и религиозные функции, например, наблюдение за исполнением культо- вых обычаев и праздников. В античном Турине соблю- дался культ Аполлона, Марса, Вакха, Меркурия, Мат- роны, Изиды, а с 80-х гг. IV в. город стал резиденцией христианского епископа. Античные картьеры, носившие названия по городским воротам (Порта Палатина, Порта Секузина, Порта Мармореа, Порта ди По, или Фибел- лона), остались и в средние века. За стенами города на- ходились пригороды (suburbi), отличавшиеся по роду ре- месленных занятий, что сохранилось и в последующие 12
века. Многие традиции и порядки продолжали существо- вать подобно этим, несмотря на новые захваты и разру- шения в период варварских нашествий и даже превраще- ние Турина в резиденцию лангобардского герцога.2 Первый взгляд на античный Турин дает, казалось бы, право видеть в нем подобие города Средневековья с его аграрными чертами, организованными ремеслами, ограни- ченной городской демократией, административным деле- нием. Однако это сходство лишь внешнее. Турин, Фло- ренция, Сан-Джиминьяно и другие итальянские города приобретают в средние века новое содержание как со- циально-экономические центры ремесленной промышленно- сти и торговли. Обратимся к примерам. По дороге из Флоренции в Сиену, среди холмов, по- крытых виноградниками и оливами, перед взором совре- менного путешественника вырастает каменное гнездо ба- шен и суровых дворцов, окруженных средневековой сте- ной, — город Сан-Джиминьяно. Его основание относится не позднее, чем к началу X в., так как уже в 929 г. король Италии Уго Прованский пре- доставил епископу Вольтерры Адоларду право владения Башенной горой (qui dicitur Turris) с замком Сан-Джими- ниано (Sancto Geminiano). Замок стоял на торговом «пути франков» (via Francigena, она же —- via Romea) из Лом- бардии в Рим, поэтому возле него возникли постоялые дворы для купцов и пилигримов, а в конце IX или на- чале X в. появился рынок и целое поселение, в конце X в. обнесенное стенами. Кроме епископского замка, ока- завшегося в центре города, вырос и замок гражданских властей, представителей увеличившегося городского насе- ления, купцов и ремесленников. С середины XII в. «доб- рые люди» (boni homines), участвовавшие в совете епископа и в управлении города, превращаются в консу- лов коммуны. Им вынуждены подчиниться каттаны (ка- питаны) городской округи — контадо. Власть городской коммуны в XII—XIII вв. распространяется таким обра- зом и на контадо. Растут хозяйственные связи Сан-Джи- миньяно с Пизой, Луккой, Сиеной. В 1255 г. коммуна Сиены направляет своих послов в Сан-Джиминьяно. В 1241 г. в Сан-Джиминьяно приглашается представитель Генуи для переговоров о свободной поставке туда шаф- рана— главного продукта сан-джиминьянского экспорта— 2 Cognasso F. Storia di Torino. Firenze, 1978. P. 15—56. 13
•Средневековый Турин. Худ. П. Оливеро. Музей г. Турина.
пряности, широко используемой тогда в медицине, кули- нарии, красильном производстве. Богатство Сан-Джи- миньяно во многом основывалось на торговле высокока- чественным шафраном, которую вело общество купцов, со- биравшее эту продукцию у свободных крестьян и исполь- щиков округи. Его направляли в такие итальянские города, как Генуя, Лукка, Вольтерра, Пиза, на Сардинию, во Францию (Шампань и Прованс) и другие европейские страны, на Левант. Компания купцов по продаже шаф- рана, выросшая из торговцев сельской округи, обоснова- лась в самом городе (nobili inurbati), ее представители превратились в знатных горожан — купцов и ростовщи- ков. Не менее выгодным было производство и продажа двух знаменитых сортов сан-джиминьянских вин — «гре- ческого» (il greco) и белого (la vernaccia), зерна, олив- кового масла, скота и мяса. Аграрное хозяйство города и его округи носило ярко выраженный товарно-денежный характер. Естественно, коммуна знала не только сельско- хозяйственные занятия, но и труд ремесленников, объеди- ненных в цехи уже с 30-х гг. XIII в. В XIV в. их насчи- тывалось до 11: судьи и нотации, купцы, шерстяники, портные, кузнецы, строители и каменщики, мясники, ка- ретники, парикмахеры и др.3 Такими представляются появление, развитие, хозяй- ственная и социальная жизнь итальянского города Сред- невековья. От замка к созданию городского рынка, посе- ления, товарно-ремесленного центра, достигающего в своем экспорте пределов региональной (Тоскана), общеитальян- ской, европейской и даже внеевропейской (Левант, Еги- пет) торговли. Небольшой город, население которого не превышало 8 тыс. чел., являвшийся в политическом отно- шении резиденцией епископа, становится коммуной, в ко- торой ведущую роль начинают играть инурбанизирован- ные нобили, превращающиеся в городскую знать, они эксплуатируют сельских тружеников и контролируют го- родских цеховых ремесленников, хотя и сами входят в один из цехов. Является ли пример Сан-Джиминьяно классическим образцом итальянского средневекового города? Можно ли считать, что все средневековые города возникают на «чи- стом» месте в материальном смысле слова только в X— 3 Fiumi Е. Storia economica е sociale di San Gimignano. Firenze, 1961. P. 15—42, 102—111. 15
Сан-Джиминьяно. Башни XIII в. Фотография.
XI вв. и не могут Появиться на территории бывших ан- тичных центров, которые якобы представляют собой одни развалины? Некоторые античные города погибли, но боль- шинство итальянских городов Средневековья возродилось на их месте, естественно, в новом качестве феодальных центров торговли и ремесла. Нельзя представлять себе процесс исчезновения или падения античных городов и появление и рост новых как сплошную однообразную кар- тину регресса и прогресса. Все было гораздо сложнее. Немаловажным было само наличие античных городов с их стенами и укреплениями. Там, где эти укрепления не со- хранились, первый пояс городских стен, созданных в ран- нюю эпоху коммун, как правило, проходил по линии стен античных. Это подтверждается на примере таких городов, как Аоста, Турин, Иврея, Генуя, Комо, Бергамо, Бреша, Триест, Кремона, Пьяченца, Реджо-Эмилия, Имола, Ри- мини, Лукка, Пистойя, Перуджа и др. Во многих городах еще в период варварских наше- ствий (лангобардов, сарацинов и др.) происходит восста- новление античных городских укреплений: речь идет об Аквилее, Вероне, Милане, Павии, Бреши, Пьяченце, Мо- дене, Асти, Фермо, Флоренции, Фьезоле, Ареццо, Са- лерно, Римини, Анконе. Расширение античных укреплений производится в Равенне, Парме, Неаполе, Палермо. Рим- ские стены Беневента, разрушенные Тотилой, восстанав- ливаются при лангобардах. После разрушения сараци- нами в 925 г. древних стен Генуя восстанавливает их (mu- rus civitatis) в 955 г., затем в 1155—1159 гг. создает могу- чее укрепление (mura del Barbarossa), остатки которого можно видеть и в сегодняшней столице Лигурии. Бреша расширяет кольцо римских стен в 1174 г. Падение античных городов происходило и от есте- ственных причин: малярии и других эпидемий, землетря- сений, наводнений. Так были покинуты античные центры Терравеккья ди Сепино и Чивита Кастеллана, которые в раннем Средневековье снова были заселены, чему спо- собствовали укрепления старой римской колонии Сепи- нум. На месте погибших античных городов возникали средневековые. С XII в. наблюдается возрождение бывших античных городов, а также появление новых городских центров, так называемых «свободных городов» (citta franche) или «но- вых поселений» (terre nuove), таких как Мельфи, Аквила (в Абруццах), Виктория (близ Пармы). Их основывают В. И. Рутенбург J.7
Флоренция. Старый мост (Понте Веккьо). Фотография.
города-Коммуны или отдельные правители, Как правило, на торговых путях, близ переправ и т. п. Так, в 1186 г. Флоренция основала Семифонте, ставший важным пунк- том на торговой «дороге франков». Его население соста- вили жители соседних сельских поселений Шьяно, Тужь- яно, Муджьяно и др. В 1299 г. были созданы новые го- родки Кастель Сан-Джованни (нынешний Сан-Джованни Вальдарно) и Кастельфранко (нынешний Кастельфранко ди Сопра) в тосканских землях. Новые городки были основаны также Луккой в первой половине XIII в. (Валь- дарно ди Сотто и Кастельфранко ди Сотто), которые затем перешли в руки флорентийцев.4 Многообразие всех этих вариантов сводится к тому, что независимо от античного происхождения или новооб- разования становление средневековых городов, начав- шееся с IX—X вв., происходило и в последующие столе- тия и зависело от социально-экономического процесса складывания новых торгово-промышленных центров, хотя в то же время, как показано, влияние античного города было весьма конкретным фактором этого становления. Убедительным тому доказательством является возник- новение и расцвет великого тосканского собрата Сан-Джи- миньяно— Флоренции, одного из крупнейших городов Италии (ее население доходило до 100 тыс.). История Флоренции связана с далекой эпохой этрусков, когда на высоком холме, с которого ныне открывается вид на ве- личественную панораму города на Арно, находился про- цветающий город Фезулы (нынешний Фьезоле). В IV в. в результате покорения Этрурии римлянами он потерял независимость, но сохранил хозяйственное значение. Фе- зуланцы спустились к реке Арно и на ее правой северной стороне построили щристань, через которую шли то- вары—лес, зерно, изделия из шерсти и металла. Около 200 г. до н. э. произошло торжественное основание но- вого поселения — Нижних Фезул, прозванных римлянами Флоренцией. Однако через сто лет она была разрушена ими за участие в восстании против Рима. И только в 50 г. до н. э. Юлием Цезарем сюда была выведена ко- лония римлян и основан новый город — колония Юлия Флоренция. Правильный квадрат римской колонии, около полукилометра с каждой стороны, пересекающиеся под 4 Schmiedt С. Gilta е fortificazioni nei rilievi aerofotografici // Sto- ria d’Italia/Ed. Einaudi. Torino, 1973. Vol. 5, pt 1. P. 121—208. 2* 19
прямым углом главные уЛицы войдут непременным элё- ментом в организм средневековой Флоренции и опозна- ются в нынешнем современном городе на Арно. Флорен- ция находилась на оживленной дороге, шедшей из Рима и соединявшей его через Апеннины и Болонью с Север- ной Италией. Хозяйственное значение этих путей сохра- нилось и в средние века. Дорога шла через город, по од- ной из его главных улиц, и через мост, переброшенный че- рез Арно, на том же месте, где затем в средние века был возведен широкий Старый мост (Ponte Vecchio), суще- ствующий до сих пор. Благоприятные природные и гео- графические условия способствовали процветанию города в средние века.5 Если в Сан-Джиминьяно епископ в качестве главы го- рода-государства соперничал с относительно слабой здесь властью коммуны, то во Флоренции в X—XI вв. во главе государства стояли светские сеньеры маркизы Тосканские. В начале XII в. владения маркизов Тосканских распа- лись, их власть ослабела, а Флоренция стала независимой коммуной, в которой епископ исполнял лишь свои рели- гиозные функции, а город целиком освободился от фео- дального сеньера. Таким образом, итальянский феодальный город мог появиться и на «чистом» месте, но чаще — на месте давно существовавших древних городов. И происходило это не случайно: как правило, в X—XI вв. власть феодальных сеньеров, владевших городами, — будь то церковный или светский правитель — слабела, а хозяйственный рост го- рода приводил к политическому его усилению, а затем и к образованию свободной городской коммуны. Феодальные традиции, естественно, требовали юриди- ческого оформления новых форм государственного по- рядка, поэтому города-государства Италии, отвергая власть местных сеньеров — епископов или маркизов, ис- прашивали у высшего феодального сеньера — императора хартии вольного города — коммуны. Формально юриди- ческий подход к истории образования города приводит к определению времени и причин создания коммун исходя из появления этих хартий как волеизъявления сюзерена. В XI в. хартии получили Мантуя, Феррара, Пиза (1014—1081), в XII в. — Кремона, Болонья (1114— 5 Греве И. М. Кровавая свадьба Буондельмонте: Жизнь итальян- ского города в XIII веке. Л., 1925. С. 9—17. 20
Замок Урпьяно в Ломбардии. Фотография,
1116). Более определенно можно установить начало ком- муны по появлению в городе коллегии консулов, факти- чески управлявших городом, хотя первые упоминания о них в документах могут отставать от действительности. Впервые консулы упоминаются в документах XI в. в Пизе, Асти, Милане, Ареццо, Генуе (1081 —1099), затем в XII в. в Пистоне, Ферраре, Лукке, Бергамо, Кремоне, Болонье, Пьяченце, Мантуе, Модене, Вероне, Флоренции, Парме (1105—1149). На раннем этапе среди консулов были пред- ставители дворянских семей, игравших заметную роль в городе еще до образования коммун. В эпоху господства епископской власти они и представляли тот «народ», ко- торый вместе с местным клиром избирал епископа.6 Такое «сотрудничество» города и епископа характерно для ран- него периода, когда консулат состоял при духовном сень- ере, а власть и широкие права его освящались и под- тверждались светским сюзереном. Так, например, король Беренгарий в своем дипломе 904 г. подтверждал права епископа Бергамо Адельберта, подчеркивая, что все госу- дарственные дела передаются в наследственное ведение церкви.7 К XI—XII вв. консулат из совета епископа пре- вратился в орган управления коммуной, его состав из но- бильского перерос в купеческий, а епископ лишился власти или потерял значительную часть своих прав. Образование итальянской коммуны было переходом к новой по своему качеству форме государственной вла- сти, социальная направленность ее была устремлена на подрыв классических феодальных порядков и ослабление дворянского сословия магнатов (magnati). Эта роль ком- муны была ясна уже современникам, особенно таким ти- пичным представителям феодальных кругов, как напри- мер Оттон Фрейзингенский, дядя императора Фридриха Барбароссы, пытавшегося в XII в. подчинить себе италь- янские коммуны: «Ломбардцы (итальянцы) столь пре- данны свободе, что во избежание самоуправства правите- лей предпочитают управляться консулами, — писал Оттон 6 «II vescovo a norma dei sacri canoni era eletto dal clero locale e dal popolo» (Fasoli C., Bocchi F. La citta medievale italiana. Fi- renze, 1973. P. 23). 7 «Dislricta vero ipsius civilatis omnia quae ad reis publice perti- nent potestatem sub eiusdem ecclesiae tuitionis defensione predestinamus permanere eo videlicet ordine, ut pontifex iam dicte ecclesiae qui pro tempore ipsi prefuerit. . .» (I diplomi dj Bprengario I / A cura di L, Schia- parelli. Roma, 1903, P, 137). 22
Фрейзингенский, — а не князьями. Они не гнушаются поднять до высокой степени благородства и до самых вы- соких должностей юношей самого низкого происхождения и даже презренных цеховых ремесленников, т. е. людей, которых в других странах гонят как чумных от благород- ных и выгодных занятий. Благодаря этому они намного превосходят любые другие (государства) мира своими бо- гатством и могуществом».8 Этот перелом в большей или меньшей степени коснулся всех итальянских городов от небольшого нового городка Сан-Джиминьяно до величественной античной Флорен- ции: будучи оба средневековыми, они подошли к новой грани — вольной коммуне. Это был не только политический, но и экономический скачок, который произошел в многочисленных итальян- ских городах благодаря бурному развитию торговли и ре- месла, усилению разделения труда между городом и де- ревней. Хартии, признающие самостоятельность городов- коммун, городов-государств, были лишь юридическим оформлением реальной обстановки. Регулирование эконо- мической жизни города переходит из рук феодального сеньера в руки горожан, административными представи- телями которых были консулы — исполнительная власть коммуны. Законодательной властью коммуны было со- брание доверенных — Креденца (Credenza, Consilia creden- tiae). Города получили право самоуправления, чеканки монеты, контроля над торговлей, налогами. Это был силь- нейший экономический рычаг, который способствовал не- виданному расцвету городской экономики. Однако над сво- бодными итальянскими коммунами нависла грозная туча чужеземной феодальной агрессии. 8 Ottonis et Rahewini Gesla Friderici 5criptores Rerum Germanicarum, Haunoverae, I imperalores//Waitz Gs 1884. 93,
КРЕМА ГЕРОИЧЕСКАЯ В далеких германских землях между крупными феодалами шла острая борьба за обладание реальной и формальной властью. В середине XII в. соперничали два сильнейших рода — Вельфы и Гогенштауфены, владельцы родового замка Вайблинг. От них получили свое наиме- нование две партии итальянских городов: партия импера- тора получила название гибеллинов (от Вайблинга в итальянском звучании), а партия папы — гвельфов (от Вельфов). Обостренная борьба между городами и внутри городов в течение длительного времени выражалась в борьбе этих партий. Племянник Конрада III, Фрид- рих I, прозванный итальянцами Барбароссой (Рыжебо- родым), одержал победу над баварским герцогом Генри- хом Львом и в 1155 г. двинулся с небольшим войском через Бреннер в Италию с целью получения император- ской короны в Риме, где он подавил народное движение. Руководителя этого движения, Арнольда Брешианского, он выдал папе Адриану IV, который расправился с ере- тиком и врагом церкви. Волнения в Риме продолжались, но, получив императорский титул, Фридрих Барбаросса покинул беспокойный Вечный город. Уже этот первый (из пяти) поход Фридриха Бар- бароссы имел целью не только юридический акт — коро- нование, но и политический — подчинение свободных итальянских коммун феодальной власти императора. Гвельфский Милан оказал сопротивление германским вой- скам, гибеллинская Павия — поддержку. К Милану при- мкнули Асти, Бреша, Крема, Тортона. Император пред- ложил Тортоне перейти в гибеллинский лагерь, но она отказалась. В феврале 1155 г. началась осада Тортоны. Войскам императора удалось прорвать второе кольцо стен и захватить нии$ний город. Тортонцы укрылись в неболь* 24
Шом верхнем городе, стены которого подверглись удараМ осадных машин. Прошел целый месяц, но жители города не сдавались. Вдохновитель сопротивления — Милан по- слал им на помощь отряд из 200 всадников и 200 пеших под командованием Уго Висконти, но он не смог соеди- ниться с обороняющимися. Немцы казнили пленных тор- говцев на глазах у жителей города. Длительная осада за- ставила Тортону пойти на перемирие на условиях сохра- нения города, но Барбаросса не считал необходимым дер- жать слово. Все жители были изгнаны из города, а Тор- тона сожжена и разрушена. Через некоторое время она была восстановлена за счет Милана, и над возрожденным городом был поднят миланский флаг — красный крест на белом полотнище и, кроме того, изображение солнца и луны, как символ Милана и верной ему Тортоны. Начался длительный, почти 20-летний период борьбы итальянских городов-коммун за свою независимость от феодального поработителя: все достижения итальянских коммун, экономические, политические и культурные, нахо- дились под угрозой ликвидации. Это была борьба не на жизнь, а на смерть. Италии грозило стать провинцией германских феодалов. Через три года после коронации Фридрих Барбаросса организует второй поход на Италию. 50-тысячное войско шло двумя путями через альпийские проходы. В его со- ставе были крупные феодалы — король, герцоги, архи- епископы, епископы. Часть соперничающих итальянских городов продолжала придерживаться политики соглаше- ния с германскими пришельцами в борьбе против своих конкурентов — гвельфских городских центров. Фридриха Барбароссу поддерживали около 30 городов: Павия, Бо- лонья, Генуя, Лукка, Пиза, Римини, Равенна, Кремона и другие, что способствовало успешному продвижению гер- манских феодальных войск и увеличению их численности до 100 тыс. пеших и 15 тыс. конных. Немецкая буржуазно-националистическая историогра- фия утверждала, что германский император нес с собой в Италию твердые централизованные начала, что будто бы было прогрессивным для раздробленной страны. Эта идея справедливо была осуждена в литературе как нереальная и реакционная. В действительности происходило разграб- ление городов, создание опорных пунктов для организа- ции «всемирной монархии» на основании прав, якобы дан- ных императорам еще со времен Карла Великого, Однако, 25
если всемирная или даже всеевропейская монархия были утопией, овладение Италией и ее отдельными террито- риями было вполне реальным, что показали годы нашест- вий императора, а в более крупном масштабе доказало испанское владычество в XVI в., хотя это происходило в иных социально-экономических и политических условиях. Гвельфские города еще на примере Тортоны могли убедиться в коварстве и беспощадности Фридриха Барба- россы и, будучи его противниками, понимали, что их мо- жет спасти только вооруженное сопротивление. Первым под удар германских войск попал вдохнови- тель антиимперских сил — Милан, осажденный войсками немецких феодалов и их итальянских союзников — гибел- линских городов и некоторых феодальных владетелей. Го- рожане оказали упорное сопротивление, но миланская знать пошла на уступки, на что обратил внимание Маркс в своих заметках.1 В результате такой расстановки сил Милан был вынужден принести клятву верности импера- тору. Фридрих Барбаросса торжествовал победу и на фео- дальном съезде на полях Ронкальи, близ Пьяченцы, объ- явил свои постановления, уточнявшие его политическую декларацию, принятую тоже на съезде в Ронкальи еще в 1154 г. В постановлениях этого первого съезда запре- щалось отчуждать лены без согласия суверена, а приоб- ретенные вопреки этому правилу должны были быть воз- вращены их владельцам; графства и герцогства восста- навливались в прежних границах, не могли подвергаться делению, а территории коммун переходили обратно под власть феодальных сеньеров. Эта политическая деклара- ция реставрации порядков, существовавших в Италии до победы коммун над светскими и феодальными сеньерами, на практике могла привести к ликвидации независимости коммун, завоеванной ими на первом этапе борьбы с мест- ными сеньерами. Тем самым приостанавливался подрыв старых феодальных отношений, который привел Италию, ее города к коммунам как более высокой ступени полити- ческого развития и к экономическому подъему, замечен- ному Оттоном Фрейзингенским. Италия возвращалась на позиции классического феодализма ухудшенного гер- манского издания. 1 Архив Маркса и Энгельса. Т 5, С, 142. 26
Постановления второго Ронкальского съезда в сен- тябре 1158 г. усиливали постановления первого и вводили в Италии феодальный регламент организации государ- ства при полном политическом подчинении городов воле и юрисдикции сюзерена. Итальянские коммуны должны отказаться от своих суверенных прав и бывших феодаль- ных территорий в округе — в контадо и дистретто и под- чиниться власти императора, который назначает в города своего полномочного представителя — подеста (от pote- stas). Города приносят императору присягу, а также вы- плачивают ему дань и содержат его войска; все конфликты между коммунами решаются только через посредство им- перской юстиции. Независимые небольшие итальянские города-государства, таким образом, превращались в го- 9 рода, целиком подчиненные одному монарху. Юридическую поддержку императору оказал Болон- ский университет в лице известных профессоров Мартино Госсиа и Джакомо Уголино, которые отстаивали тезис, гласящий, что все принадлежит императору и его воле- изъявление имеет силу закона (quod principi placuit legis habet vigorem).2 3 Эти феодально-реакционные положения были узаконены Ронкальским земским миром (Sententia de regalibus). Они являлись существенным политическим оружием, подкрепляемым оружием военным.4 В ответ на это некоторые города поднялись против феодальной армии Барбароссы с оружием в руках. Первой в 1159 г. выступила Крема. Этот город ведет свое на- чало от замка (castrum) византийских времен, основан- ного в 570 г. у слияния рек Адды и Ольо.5 В оттонов- ские времена она была укреплена, а в период войны с Барбароссой ее двухметровой ширины стены были уси- лены 21 башней. Из многих средневековых крепостей та- кого типа (Кастельсерпио, Фьорентино, Драгонара, Ка- зерта Веккья и до.) сохранились до наших дней только две. в том числе Крема.6 Войско Барбароссы, подкрепленное городскими ополче- ниями Кремоны и других проимперских городов, окружает 2 Rodolico N. Storia degli italiani. Firenze, 1954. P. 66. 3 Sorbelli A. Storia della universita di Bologna. Vol. 1: Il Medievo (sec. XI—XV). Bologna, 1944. P. 176. 4 Monumenta Germaniae Historica (далее MGH). Hannoverae, 1893. T. 4. S. 109, 110—113. 5 Verga C. Crema, citta murata. Roma, 1966. P. 10—21. G Schmiedt G. Citta a fortificazioni nei rilievi aerofotografici//Sto- ria d’Italia/Ed- Einaudi. Torino, 1973, Vol. 5, pt 1, P. 151—152. 27
Кремона. Центр города XIII в. Фотография.
этот небольшой город. Жителям Кремы могли помочь только четыре сотни миланцев. Осажденные не только обо- роняются, но и совершают дерзкие вылазки, наносящие ущерб врагу. К стенам Кремы немцы направляют свои осадные машины, но местный архитектор Маркизио создает контросадные приспособления, разрушающие их. Тогда осаждавшие привязывают к осадным башням пленных жи- телей Кремы в надежде, что осажденные не будут стре- лять по своим. Осадная башня медленно подвигается к стене города, и с нее горожане слышат голоса своих му- чеников: «Мы будем счастливы умереть за родину и за свободу. Мы не боимся смерти, так как только она нас освободит. Вы сделали бы то же».7 Штурм был отбит, башня разрушена, а на ней были тяжело ранены жители Кремы Альберто Росси, Джованни Гараффи и убиты Труко да Бонате, Арриго да Галиассо, один кремский свя- щенник и два миланских воина. Немцы потерпели неудачу и в гневе казнили всех остальных захваченных ими плен- ных. Обороняющиеся в ответ на это казнили на стенах го- рода пленных немцев. Осада продолжается, героическая Крема сопротивляется в течение восьми месяцев, но не собирается сдаваться. Только предательство архитектора Маркизио, за золото перекинувшегося в стан врага, от- крывает ворота города, который в январе 1160 г. подвер- гается разрушению по приказу Барбароссы. Теперь наступила очередь Милана — главы антиим- перской коалиции городов. Два года длилась осада одного из крупнейших и многолюднейших городов Италии. В 1162 г. Милан пал. «Милан должен быть пуст и остав- лен жителями, — приказал Барбаросса, — в течение 8 дней жители должны покинуть город и переселиться в четыре места, удаленные друг от друга не менее чем на две мили. . .». По земле разрушенного города плугом была про- ведена борозда, а земля посыпана солью, что символизи- ровало превращение ее в вечную пустыню. Феодальный полководец снова проявил себя как бес- пощадный победитель, но этого было мало. Как феодаль- ный правитель он приступил к подрыву итальянской эко- номики: замки, служившие ключом к перекресткам сухо- путных и водных путей, он отдал в качестве феодов немецким феодалам, а они препятствовали прохождению ку- 7 Rerum Italicarum Scriptures (далее RIS). Citta di Castello, 1909. T. 19. P. 125. 29
Печеских караванов, В землях Вербны и Венеции вплоть до Адриатики немецкие феодалы нарушали продвижение товаров к рынкам, что наносило удар и по торговле, и по промышленности. Большие убытки понесла Венеция не только по линии ее связей с Востоком, но и со всей Се- верной Италией, так как горные проходы и торговые пути попали в руки немецких феодальных владетелей. Поэтому Венеция организовала антиимперскую лигу, в которую во- шли Верона, Падуя и Виченца. По их примеру против Барбароссы выступили даже когда-то верная ему Бо- лонья и Пьяченца, изгнавшая имперских подеста. В 1167 г. Кремона, недавно союзная с императором, стала инициато- ром антиимперской коалиции городов, к которой при- мкнули Бергамо, Бреша, Мантуя и изгнанные из своего города миланцы. В Понтиде они принесли клятву верно- сти своему союзу. Создалась Ломбардская лига итальян- ских городов. Через год, в 1168 г. был возведен новый стратегически важный городской центр — Алессандриа (в честь главы антиимперского лагеря папы Алек- сандра III). К лиге примкнуло множество городов и не- мало итальянских феодальных владетелей. В течение по- лугода Барбаросса осаждал Алессандрию, но войска лиги в мае 1176 г. нанесли ему сокрушительный удар в битве при Леньяно. Неистовый феодальный император потерял на поле битвы свой щит и знамя, его жизнь была в опас- ности, и ему пришлось пойти на мирные переговоры.8 Че- рез несколько лет они завершились соглашением в Кон- станце, фактически восстановившим права коммун,9 а зна- чит, и обеспечившим их дальнейшее укрепление и воз- можное процветание. Германская феодальная система показала свою сла- бость в сравнении с экономической, политической и куль- турной потенцией итальянских городов-коммун, а героизм Кремы и сила Ломбардской лиги подтвердили возмож- ность регионального объединения, хотя и временного, и появление первых элементов национального самосознания. 8 Rodolico N. Slorica degli italiani. P. 67—68. 9 MGH. Hannover; Leipzig, 1893. T. 1. N. 293.
ФЛОРЕНЦИЯ ПОПОЛАНСКАЯ Победа итальянских коммун над германскими войсками Барбароссы пресекла попытку отбросить Ита- лию на позиции классического феодализма, когда города были подчинены феодальным сеньерам, и смогла обеспе- чить продолжение процесса ослабления феодальных отно- шений в Италии. Этот прогрессивный процесс вывел Ита- лию на первое место в Европе в области экономики и привел к развитию раннего капитализма. Не все города- коммуны достигли этого уровня, в целом Италия бес- спорно оставалась феодальной страной. Достаточно обратиться к документам эпохи, чтобы убедиться в этом. В коллекции итальянских рукописей за- падноевропейской секции Архива Ленинградского отде- ления Института истории СССР АН СССР хранятся мно- гочисленные документы о продаже, купле, завещаниях зе- мельных участков, типичные для обычных аграрных сде- лок феодальной эпохи, хотя и составленные в понятиях римского права. Так, например, 27 сентября 1208 г. в Пизе некий Бонус, сын Пандульфа, продал и передал Бонаи- сенье, сыну Бернардо ди Палуде, участок земли, распо- ложенный в пределах церкви Сан-Витторио де Кампо, что соответствующим образом заверено.1 В 1308 г. донна Скотта, жена магистра Фредиано, док- тора грамматики, дочь Ридольфо Донелла, передает Бо- нучче, своей дочери, участок земли, расположенный в ком- 1 1 «In aeterni Dei nomine amen. Dominicae incarnationis MCCVIII, indictione XI quinto Kalendas Octubris. Manifestum sit omnibus, quod ego Bonus quondam Pandulfi vendo et trado tibi Bonamsengne quondam Bernardi de Palude, unum integrum petium terrae campiae, positum in confinibus ecclesiae S. Victoris de Campo» (Архив Ленингр. отд-ния Института истории СССР АН СССР, западноевропейская секция (далее Архив ЛОИИ, з. е. с.), № 13/163). 31
муне д‘Аньяно, что подтверждает благородный сер Убальдо ди Микеле да Падуле, пизанский нотарий.2 19 августа 1477 г. в той же Пизе аббат монастыря Сан-Паоло на берегу Арно дон Миньято д’Анконио да Фиренце ордена Валомброзы с согласия капитула всех монахов передает в вечное пользование на либелларных правах участок земли с домом, находящийся в Пизе у ка- пеллы Сан-Сильвестро, некоему Раньери ди Джованни Кваратези и его наследникам по мужской линии с обяза- тельством уплаты за свечу в полфунта, произведенной в день св. Стефана в Пизе в церкви Сан-Паоло на берегу Арно, что засвидетельствовано Джованни ди Антонио да Террафино и Джованни ди Джульяно Ченчи да Спиккьо и подтверждено магистром Бартоломео ди Пьетро ди Джованни Спина.3 В приведенных документах зафиксированы обычные для Италии данной эпохи случаи продажи, передачи, дара, наследования, либелларной сделки, инвеституры. Примеры могут быть умножены не только для Пизы, но и для Милана, Виченцы, Бергамо и других итальянских горо- дов-коммун XIII—XV вв., даже если обратиться только к городским фондам, хранящимся в западноевропейской секции Архива ЛОИИ: продажа дома в 1213 г., продажа земли монастырю в 1219 г., продажа земли у стен города в 1225 г., передача участка земли монастырем в 1231 г., обмен земельными участками в 1255 г., обязательство о возврате денег монастырю в 1278 г., получение взаймы 20 золотых флоринов в 1307 г., инвеститура на земельный налог в 1335 г., завещание в 1343 г., либелларное согла- 2 «Donna Scotta, moglie di maestro Frediano, dottore di gramatica, e figlia di Ridolfo Donella aggiudica a Bonuccia, sua figlia, un pezzo di terra, posta in Comune d’Agnano, come per instrumento rogato da ser Ubaldo di Michele da Padule gentiluomo e notaio Pisano (там же. № 25/163). 3 «1477, 19 agosto, inditione IX, Don Miniato d’Anconio da Firenze abate dal Monastero di San Paolo a Ripa d’Arno di Pisa dell ordine di Vallombrosa con il consenso dei suoi monaci adunati capitolarmente da a livello a Ranieri di Giovanni Quaratesi e sua linea mascolina in perpetuo, un pezzo di terra con casa posto in Pisa nella Capella di San Silvestro confina a 1a via publica a 2a coll’orto di Donato di Guido d’Arezzo, a 3a Pietro di Batista Minori con obbligo di pagar per li- vello nella festa di San Stefano una candella di mezza libbra fatto in Pisa nella chiesa di San Paolo a Ripa d Arno. Testimoni Giovanni d’Antonio da Terrafino e Giovanni di Giuliano Cenci di Spicchio. Roga Bartolommeo di maestro Pietro di maestro Giovanni Spina» (там же. № 38/163). 32
шение в 1351 г., раздел имущества в 1351 г., продажа земли в 1352 г. в Милане, инвеститура на дом с хозяй- ством в 1231 г. в Бергамо, покупка земли в 1460 г., ин- веститура в 1496 г. в Виченце.4 Характер этих документов определяется не намерен- ным их подбором или особым видом архивных коллек- ций, он является вполне естественным по форме и зако- номерным по содержанию для той эпохи. Из 18 докумен- тов два связаны с кредитными операциями, специфи- ческими для экономики Италии XIII—XV вв., хотя многие виды банковских сделок были известны и в других европейских странах, где в меньшей степени существовала практика римской собственности. Внешний подход к социально-экономической характе- ристике общества, где всякая аграрная сделка причисля- лась к феодальным общественным нормам, может при- вести к выводу об отсутствии итальянской специфики. К такому выводу пришел, в частности, Руджьеро Романо, предложивший теорию 1500-летней «феодальной глыбы» в истории Италии: «История Италии представляет еди- ную глыбу в пятнадцать веков. Как характеризовать эту глыбу? С моей точки зрения, она без сомнения является феодальной».5 Абсолютизация этого тезиса может при- вести к отказу от конкретного изучения исторического процесса, который не может быть неизменным в течение целой эпохи. Обращение к конкретной действительности доказывает это. В XII в. Флоренция, которая была вся окружена замками феодальных сеньеров (incastellavano la Firenze), начинает с ними упорную и успешную борьбу. В 1125 г. была разрушена угрожавшая ей крепость Фьезоле, а в 1198 г. коммуны Тосканы создали лигу Сан-Дженезио и обязались «не подчиняться без общего на то согласия императорам, королю, папе, герцогам и маркграфам».6 Здесь уже речь идет не о приверженности коммун к одному из политических лагерей той эпохи: 4 Там же. № 5/143, 4/143, 7/143, 9/143, 14/143, 19/143, 23/143, 25/143, 26/143, 27/143, 28/143, 29/143, 8/143, 16а/124, 38/214. 5 «... la storia d’Italia presenta un blocco di quindici secoli. . . Come caratterisare il blocco? Per mia parte non esitazioni: feudale» (Romano R. Una tipologia economica//Storia d’Italia. Milano, 1972. Vol. 1. P. 301). 6 «... non obbedire senza comune accordo ad imperatori, a re, a papa, a duchi e a marchesi» (цит. no: Rodolico N. Storia degli italiani. Firenze, 1954. P. 90). 3 В. И. Рутеибург 33
папскому — гвельфскому или имперскому •— гибеллин- скому, а об отказе коммун подчиняться любому феодаль- ному сеньеру. Такое решение тосканских коммун свиде- тельствует о том, что классическую «феодальную глыбу» итальянские города начали подтачивать уже с XII в., не ограничиваясь политической декларацией. С XI в. было известно переселение в город отдельных феодалов (но- билей, грандов). На ранних этапах феодальные магнаты играли заметную роль в политической жизни коммуны. Материальной основой их боевой силы были башни се- мей и целых консортерий, воздвигаемые ими в стенах самого города. Такие каменные гиганты сохраняются и доныне в итальянских городах, типичным образцом их являются расположенные в самом центре Болоньи башни феодальных фамилий Гаризенда (высотой в 47.5 м) и Азинелли (97.6 м). Эти городские ячейки-крепости не исключали сохранения теми же семьями феодальных ба- шен и замков в окрестностях города, хотя там их нередко разрушали горожане. Переселение феодалов в город имело, таким образом, две стороны: политическое подчинение их городу и уси- ление контроля за ними со стороны коммуны, но в то же время проникновение феодалов в городскую среду и их влияние на ход коммунальной жизни. Нередко магнаты, переехавшие в город, обязывались служить коммуне в ка- честве военной силы, получая за это право гражданства или другие привилегии. Относительное равновесие фео- дальных и коммунальных сил, как правило, нарушалось в пользу последних. Образно говоря, проблему взаимоотношений феодалов и горожан можно назвать проблемой башен и банков. В XII—XIII вв. начинается принудительная инурба- низация феодалов, нередко сопровождавшаяся разруше- нием их замков и селений, опустошением их полей, про- исходит настоящая война независимых городов с фео- дальными магнатами.7 Это явление проистекает из расту- щего экономического укрепления городов-коммун, особенно после победы над Барбароссой, олицетворявшим реакци- онную политику европейского феодального мира, и из процесса роста экономического и политического влияния 7 Salvemini С. Magnati е popolani in Firenze del 1282 al 1295. Firenze, 1899. 34
Флоренция. Городские стены. Фотография» 3®
горожан, получающих название пополанов (от popolo — народ). Передовые города-—Болонья, Флоренция, Сиена, Падуя, Лукка, Бреша декларируют и фактически прово- дят ликвидацию крепостного права в своих землях, а за- тем принимают декреты, лишающие политических прав всех феодалов. Ослабление экономической мощи и поли- тических прав феодалов не означало уничтожения их как класса, хотя в определенной степени сломило его. В этом сложном процессе наблюдается компромиссное решение экономических, социальных и политических проблем. Взаи- моотношения грандов, или магнатов (magnati), и попола- нов (popolani) вначале регулируются официальными со- глашениями коммуны с феодальными владетельными семь- ями. Так, например, еще в 1156 г. капитаны Корволи за- ключили договор с коммуной города Модены, причем Корволи принесли коммуне присягу верности и обяза- лись: помогать ей против ее врагов, кроме маркграфини Матильды Тосканской, от которой как от верховного сень- ера они держат свои лены; давать охранные грамоты жи- телям Модены в своих владениях и рынках; допускать в свои крепости должностных лиц коммуны; вносить ком- муне налог со всего зависимого от них населения с каж- дой пары быков; проживать в Модене один месяц в мир- ное время и два месяца — в военное. Со своей стороны коммуна в качестве сеньера обязалась награждать их ле- нами, оказывать им военную помощь, объявить их членами коммуны, т. е. дать гражданство Модены (cittadinanza). Коммуна выступает в качестве более силь- ной стороны, а феодалы отступают, пытаясь пока сохранять с соизволения города свой политический престиж. Показательна и эволюция могучего рода маркграфов Маласпина, владевшего многими землями в Тоскане и Ломбардии. Уже в XII в. его стали теснить, оставив ему владения только между лигурийским и тосканским по- бережьями. Коммуна Пьяченцы согласилась дать маркгра- фам гражданство своего города на условиях военной по- мощи в борьбе с Павией. Победа Павии привела к из- гнанию рода Маласпина из Пьяченцы, упадку его в XIII в., а затем и к захвату его владений городскими коммунами Павии, Пьяченцы, Пармы, Кремоны и Генуи. Города-коммуны делаются сеньерами бывших феодальных территорий, приобретают право высшего суда, чеканки монет, организации воинских сил, имеют своих вассалов 36
Болонья. Башни Гаризенда (слева) и Азанелли. Фотография.
Каштановая башня — дом правительства Флоренции в XII—XIII вв. (справа). Фотография
и аррьервассалов.8 Коммуны юридически становятся сень- ерами нового типа и в этом смысле сохраняются в каче- стве части феодальной Италии. Если в XII в. наблюдается компромисс между ком- муной и феодалами с некоторым преимуществом в пользу городских торгово-ремесленных слоев, то в XIII в. ком- муна открыто и беспощадно ведет борьбу с магнатами при полном преобладании пополанских кругов. Примером тому может служить Флоренция, хотя подобные процессы наблюдаются и во многих других городах. В 1293 г. во Флоренции была принята новая антифеодальная консти- туция, которая именовалась «Установлениями справедли- вости» (Ordinamenti deDa giustizia). Участник этих собы- тий, автор «Флорентийской хроники» Дино Компаньи так пишет о введении новых пополанских порядков: «Нобили и гранды, проживавшие в городе, полные гордыни, тво- рили немалые несправедливости по отношению к попола- нам, избивая их и подвергая оскорблениям. Объединились тогда многие добрые горожане и купцы, среди которых был один великий и могущественный горожанин, умный, храбрый и добрый муж по имени Джанно делла Белла, очень смелый, из хорошего рода, которому не нравились эти несправедливости. Он стал их главой и руководите- лем и, будучи избран в новую синьорию, с помощью на- рода и своих коллег способствовал укреплению позиций народа. . . И были приняты законы, названные „Установ- лениями справедливости", и были они направлены против могущественных грандов, которые наносили обиды по- поланам. . . И постановили, чтобы каждая семья, имев- шая в своем составе рыцарей, считалась принадлежащей к грандам, и члены ее не могли бы быть избраны в синьо- рию, стать гонфалоньерами справедливости или членами правительственных комиссий. И было всего таких семей тридцать три. ..Ия, Дино Компаньи, будучи гонфа- лоньером справедливости в 1293 году, направился к их домам и домам их родственников и приказал разрушить их согласно этим законам».9 «„Установления справедливо- сти“, — по словам М. А. Гуковского,-—кульминационная точка и наиболее выразительный памятник той классовой борьбы, которая характеризует собой всю внутреннюю 8 Leo Н. Geschichte der italienischen Staaten. Hamburg, 1832. Bd 2. S. 118—132. 9 Compagni D. La cronaca Fiorentina. Firenze, 1888. P. 12—13. 39
жизнь итальянских коммун второй половины XIII в. Ос- новная цель и задача новой конституции сделать попола- нов полными хозяевами коммуны, окончательно удалить с политической сцены грандов всех видов и разновидно- стей, окончательно закрепить и обезопасить демократиче- ский метод управления Флоренции».10 Пополанский метод управления начал осуществляться во флорентийской коммуне еще до «Установлений спра- ведливости». В 1250 г. гвельфская партия (parte guelfa) закрепляет пополанские порядки во Флоренции в так на- зываемой первой народной конституции (primo popolo). Конституция подтверждает наличие двух социально-по- литических организаций в городе: Большой коммуны, в которую входят все жители города от простых ремес- ленников до грандов, и Малой коммуны, в которую вхо- дят только пополаны, возглавляемые капитаном народа (capitano del popolo). При нем действуют два совета на- рода — общий и специальный. Капитан народа и его со- веты рассматривают все вопросы, связанные с отноше- ниями между пополанами и грандами. Во главе Большой коммуны стоит подеста (podesta), который избирается из числа иногородних грандов как формально нейтральное лицо и обычно имеет юридиче- ское образование. Фактически подеста состоит на оплате у коммуны и подлежит ее контролю (sindicato). Долж- ность подеста, учрежденная Барбароссой в подчиненных ему городах, превратилась из имперской в коммунальную и из находящейся над коммуной в подконтрольную ей. Кроме того, первая народная конституция предпола- гала учреждение коллегии 12 старейшин-анцианов (anzi- ani), избираемых каждой сестьерой города. Они решают важнейшие вопросы управления коммуной вместе с ка- питаном народа. Весьма важным было наличие пополан- ского ополчения, которое состояло и из горожан, и из жителей контадо и могло быть использовано для борьбы против грандов в самой коммуне. Таким образом, смысл этой конституции заключался в политическом укреплении пополанской прослойки, кото- рая становилась фактическим хозяином города-государ- ства. В 1282 г. это положение было закреплено учрежде- нием приората — правительства, состоящего из приоров 10 Гуковский- М. Л- Итальянское Возрождение. Д., 1947. Т 1. С. 56—57, 40
Портновская мастерская. Замок Иссонье в Валь д’Аоста. Фреска (XV в.). (priori)—старейшин шести старших цехов, представляю- щих интересы богатых пополанов. При этом политиче- скими правами в коммуне пользовались только члены цеха. Бесправными оказались гранды, внецеховые ремес- ленники и наемные рабочие. Главной чертой пополанской демократии для XIII в. был ее антифеодальный характер. Феодальные магнаты приспосабливаются к обстановке, отказываются от своих нобильских фамилий: так, дворянский род Торнаквинчи принял фамилию Пополески («Пополанские»). Они всту- пают в цехи, что дает политические права, и, более того, по роду своих занятий становятся пополанами, обращаясь к торгово-банковской и промышленной деятельности. Из 72 нобильских семей 33 были связаны с деятельностью торгово-банковских компаний. Крупнейшими объедине- ниями такого типа были флорентийские компании попола- нов Перуцци и бывших нобилей Барди. Гранды обраща- ются к городским промыслам, а многие пополаны скупают земли феодальных владетелей, частично получая от кре- стьян в качестве доходов феодальную ренту, а также 41
Портновская мастерская. Закройщик (фрагмент). в большей степени арендную плату от половников (mezza- dieri). Переплетение этих отношений и занятий свиде- тельствует о компромиссном решении проблемы «башни и банки». Такое переплетение было характерно и для политических, и для родственных отношений. Союз с грандами нужен был богатым пополанам по тактиче- ским соображениям: ослабить политическую роль млад- ших цехов, временно усилившуюся в конце XIV в. Г ранды в еще большей степени нуждались в союзе с богатыми пополанами, так как деловые и родственные связи с ними укрепляли их политические позиции и спо- собствовали их социальной живучести, 42
Это колеблющееся равновесие обычно склонялось в пользу пополанов, что в значительной степени зависело от перераспределения земельных фондов. В конце XIII и в течение XIV в. пополанские семьи расширяют свои земельные владения. Так, например, Перуцци с 1286 по 1338 г. совершили 111 сделок по закупке как участков земли, так и целых имений. Из наиболее крупных при- обретений можно назвать покупку в 1299 г. имения Ба- рончелли за 1487 лир, в 1309 г. — имения Кьярмонтези за 5000 лир и Бонакольти за 5379 лир, в 1310 г. — име- ния Моцци за 8859 лир. В 30-х гг. XIV в. совершают земельные закупки члены компании Перуцци—Виллани, Содерини и даже служащие этой компании.11 В 1365— 1378 гг. расширяются земельные владения рода Курь- яни.11 12 Переход земель в руки горожан ослаблял феодаль- ных магнатов, искавших путей к компромиссу. Срастание пополанов с грандами, башен с банками, привело их к своеобразному политическому объединению в рамках гвельфской партии, сложившейся из двух со- циальных и политических течений — черных гвельфов (главным образом грандов) и белых гвельфов (преиму- щественно богатых пополанов). Гвельфская партия была политическим центром, определявшим лояльность любого гражданина Флорентийской республики. Таким образом, наиболее крупные магнатские и пополанские семьи, вла- девшие главными хозяйственными рычагами Флоренции и в городе, и в деревне, стали господами положения и в экономике, и в политической жизни одного из круп- нейших городов Италии. Этот союз башен и банков, не лишенный внутренних противоречий, проявил себя во время восстания чомпи, когда богатые пополанские и маг- натские роды, которым принадлежали земли во флорен- тийской округе, объединились и организовали голодную блокаду города.13 Башни и банки, феодальные консортерии и банкир- ские кланы, вначале выступавшие как антиподы, нашли пути к сближению на основе общей социальной базы и классовых интересов, но в этих отношениях не могло быть и не было паритета. Равновесие их было колеблющимся, 11 I libri di commercio del Peruzzi. Milano, 1934. P. 38, 42—45, 49, 68, 72—73, 77, 129, 347, 442, 464, 468, 479. 12 Rodolico N. I Ciompi. Firenze, 1945. P. 67. 13 Diario d’Anonimo fiorentino dell’anno 1358 al 1389 : Document di storia italiana. Firenze, 1876. T. 6. P. 373—374. 43
компромисс относительным: преимущество, как правило, было на стороне банков. И в экономике, и в политике гордые феодальные башни вынуждены были склониться перед мирным оружием золотого флорина, мощным по- током притекавшего из сукнодельческих мастерских, по- местий, с рынков в скромные конторы банков. Такова была политическая победа пополанской Фло- ренции и не только ее, но и многих итальянских коммун. В этой острой социальной борьбе особая роль при- надлежит итальянским цехам, во многом отличным от ре- месленных корпораций других стран.
МИЛАН ЦЕХОВЫЙ «Население города с давних пор было разде- лено на две части — знать и народ (partem nobilium ex una parte et partem populi ex alia). Народ в свою очередь делится на две части — ремесленники (artistae), такие как мельники, хлебопеки и прочие, объединились воедино и образовали сообщество, которое назвали Креденцей св. Амвросия (Credentia sancti Ambrosii), и другая часть народа, более богатая и благородная, как купцы (merca- torum) и другие, которые управлялись консулами. . .», — писал хронист Гальвано Фьямма, характеризуя Милан конца XII в.1 В одном из крупнейших городов-государств Италии, Милане, цехи, которые именуются паратиками (paratici), приобретают политическое значение. В годы создания Креденцы св. Амвросия в Милане проживало до 90 тыс. человек, а в середине следующего, XIII в. — около 160 тыс.,1 2 почти вдвое больше, чем во Флоренции. Цехи Милана славились прежде всего производством оружия и бархата. Если во Флоренции безраздельно через прио- рат правили старшие цехи — и прежде всего Лана (про- изводители тонких сукон), Калимала (производители гру- бых сукон) и Сета (шелкоткачи),-—миланская Креденца св. Амвросия разделяла власть с дворянством средней руки, объединенным в сообщество, именуемое Мотта (Motta), которое в XIII в. отходит от своего пополанского союзника и смыкается со знатью. Значение миланских цехов, определяющих богатство Милана, усиливается в годы республиканского правления, но не ослабевает до конца и в периоды власти различных тиранов. 1 Цит. по: Carli F. Storia del commercio italiano. Vol. 2 : Il Mer- cato nell’eta del Comune. Padova, 1926. P. 321. 2 Ibid. P. 22—23. 45
Ё отличие от древнеримских ремесленных коллегий и типично средневековых корпораций цехи (arti) в итальян- ских городах-коммунах играли значительную экономиче- скую и политическую роль. Они как ремесленные корпо- рации составляли основную хозяйственную ячейку горо- да-коммуны: «Эти два фактора,-—пишет Вальсекки, — це- ховая организация и коммунальная свобода, представляют собой две стороны одного источника, два феномена одного и того же закона».3 Как уже говорилось, в античности города были в определенной мере центрами товарно-де- нежных отношений и именно оттуда черпали продукты ремесленного производства крупные латифундисты. Во всяком случае до конца VI в. города продолжали играть роль центров экономической активности,4 да и во времена варварских нашествий далеко не все они были уничто- жены или разрушены. Это означает, что в какой-то мере в городах сохранялись некоторые традиции политической жизни и основы экономической деятельности, в том числе и в области ремесленной промышленности. Естественно, речь идет не о плавном переходе античных коллегий в средневековые цехи, а о сохранении жизнестойких эле- ментов, которые могли войти в качестве строительного материала в новый организм феодального города.5 Во всяком случае, следует отметить принципиальное однообразие типологии старых городов (Милана, Фло- ренции, Болоньи и др.) и вновь появившихся городских центров (Феррары, Удине, Сарцаны и др.) как в отно- шении политического строя,6 так и в области экономиче- ской структуры. Признаки старых коллегий прослежива- ются в появлении и деятельности средневековых цехов, о чем можно судить по традиционно существующим в от- дельных городах видам производства, например, произ- водству майолики в Фаэнце.7 Об этом же свидетельствуют ранние статьи уставов ремесленных корпораций, представ- ляющие юридическую фиксацию обычаев, относящихся 3 Valsecchi F. Comune е corporazione nel Medioevo italiano. Mi- lano ; Venezia, 1948. P. 21. 4 V ercauteren F. La ville en Europe du IVе au XIе siecle // Saggi in memoria di Gino Luzzatto. Milano, 1964. P. 21. 5 Sapori A. Arti//Enciclopedia Italiana. Milano, 1929. T. 4. P. 676. 6 Sestan E. La citta comunale italiana dei secoli XI—-XIII nella sue caratteristiche rispetto al movimento comunale europeo//XIe Con- gres Intern. Sci. Hist. Rapports 3. P. 94—95. 7 Dal Pozzo U. Storia di Faenza. Imola, 1960. 46
Рынок сукноделов. Миниатюра кодекса 1470 г. Болонья. Музей города.
Аптека. Замок Иссонье в Валь д’Аоста. Фреска (XV в.). к прошлым временам. «Самая маленькая ячейка средне- векового социального и политического организма» Италии, как называл цех Вальсекки,8 была подобна общеевропей- ской модели, но имела и свои отличия. Так, в цеховой иерархии Европы присутствовали три ступени: мастер, подмастерье и ученик. Такие категории известны и италь-/ янскому цеху. Например, они встречаются в некоторых венецианских цехах в XIII—XIV вв. (maestro, lavorante, discepolo),9 однако это было исключением: обычно в италь- янском цехе выпадало второе звено — подмастерье (lavo- rante). В состав итальянского цеха входили коллективные члены (membra), представлявшие социальные группы, об- ладавшие разными правами. Высшая категория цеха — организаторы производства и владельцы основного ка- питала являлись старшими членами цеха (membra maiora), 8 Valsecchi F. Comune e corporazione... P. 24. 9 Соколов H. 17. Венецианские цехи в XIII и XIV веках//Сред- ние века. М., 1959. Вып. 15. С. 36. 4§
Аптека (фрагмент). более низкие, подчиненные категории — младшими чле- нами цеха (membra minora). Такова была структура цеха Пор Санта Мария, в который входила в качестве голов- ной части названная уже Сета, вобравшая в себя более слабые подчиненные ей профессии.10 Данная структура свидетельствует о более высокой и сложной организации цехов, с разделением труда более эффективным, чем при обычной цеховой системе, когда существовали мелкие кор- порации. Нередко подчиненные цехи — младшие члены 10 Rutenburg V. I. Popolo е movimenti popolari nell’Italia del’300 e '400. Bologna, 1971. P. 25—28. 4 Bs Hs Рутенбург 49
Рынок. Замок Иссонье в Валь д’Аоста. Фреска (XV в.). (membra minora) восставали против этих порядков, пы- таясь вернуть себе самостоятельность и корпоративную эгалитарность, что объективно означало возвращение к бо- лее примитивному состоянию производства. Таким было, например, движение младших цехов Лукки в 1369 г. за право воссоздать независимые корпорации.11 Попытки вернуться к системе мелких корпораций про- исходили, несмотря на юридическую фиксацию определен- ного числа цехов, например, 21 во Флоренции или 47 в Перудже.11 12 Большое количество цехов не означало само по себе высокого разделения труда в ремесленной про- мышленности. Наоборот, это становилось возможным при сокращении количества корпораций и подчинения второ- степенных ведущей, как в приведенном здесь случае с фло- рентийским цехом шелкоткачей — Сета (Пор Санта Ма- рия). Весьма показательным отличием итальянского цеха от обычного западноевропейского было не обязательное вхож- 11 Leicht Р. 5. Operai, artigiani е agricoli in Italia del secolo VI al XVI. Milano, 1946. P. 163. 12 Pal secchi F. Comune e corporazione... P. 171. 50
Оружейная мастерская. Замок Иссонье в Валь д’Аоста. Фреска (XV в.). дение производителя товарной продукции в цех, отсут- ствие цеховой монополии, как это наблюдалось в клас- сических немецких корпорациях (Zunftzwang). Не было в итальянских цехах и других свойственных почти всем европейским ремесленным корпорациям правил — шедевра, ограничения численности учеников и лет их ученичества и т. п.13 Все это способствовало более свободному раз- витию производственного процесса и торговли. Даже в тех итальянских городах, где, как например в Венеции, было обязательным объединение всех ремесленников в цех, довольно значительная часть трудового населения не вхо- дила в корпорации (матросы, гребцы, рыбаки и др.).14 В отличие от обычной средневековой структуры город- ских сословий и их организации итальянские коммуны ни номинально, ни фактически не знали разделения на купеческие гильдии и ремесленные цехи. Ведущие члены 13 Тoniolo С. Storia dell’ economia sociale in Toscana nel Medioevo. Citta di Vaticano, 1948. T. 2. P. 108—112. 14 Соколов H. IL Венецианские цехи..» С. 33. 4* 51
Милан. Замок Сфорца. Фотография.
цеха являлись организаторами производства и торговли: так, например, в цехе Лана они через своих агентов или лично закупали шерсть в Англии, Испании, Африке, фи- нансировали производство, производили все банковские операции, вели торговлю тонкими сукнами почти во всем европейском мире, руководя, таким образом, комплексным торгово-промышленным предприятием. Специфической чертой такого типа цехов была их вну- тренняя структура, состоявшая из компаний, возглавляе- мых наиболее состоятельным родом (Перуцци, Уццано и др.). Это сочетание цеха и компании было новой фор- мой торгово-промышленной и банковской деятельности, приведшей к первому в европейском мире образованию раннекапиталистического производства, ранней мануфак- туры.15 16 Можно условно установить пять типов цехов: южно- итальянский, венецианский, миланский, болонский и фло- рентийский. В Южной Италии города не достигли такого развития, как в северной и центральной части Апеннинского полу- острова. Причиной этого была экономическая отсталость юга и его политический строй, при котором монарх опре- делял судьбу города и его корпораций. Один из уставов, именовавшихся «Мастерам механических цехов» (Magi- stros mechanicarum artium), изданный по воле монарха, определял не права, а обязанности членов корпорации при типично феодальном контроле над ней. На юге участие производителей товарной продукции в цехе было обяза- 16 тельным как для сукноделов, так и для шелкоткачей. Венецианский тип цеха формально был близок к юж- ноитальянскому в смысле беспрекословной подчиненности его властям предержащим. В этом направлении его суть лаконично была выражена Вальсекки: «Чиновники от имени государства приказывают, ремесленники (artefici) повинуются».17 Но сама производственная и торговая дея- тельность цеха достаточно активна и плодотворна, бла- годаря обширному ареалу коммерческих связей Респуб- лики святого Марка. 15 Рутенбург В. И. Очерк из истории раннего капитализма в Италии : Флорентийские компании XIV в. М.; Л., 1951. 16 Brezzi Р. I comuni medievali nella storia d’Italia. Torino, 1959. P. 67—68, 102. 17 Valsecchi p. Содшпе e corporazione... P. 156. 53
Миланский вариант, с которого мы и начали этот очерк, является как бы средней равнодействующей парал- лелограмма сил итальянского цеха. Цехи Милана играют большую экономическую и в достаточной мере полити- ческую роль в истории города — замка полуострова. Их, как правило, не ограничивают титулованные и нетитуло- ванные тираны, заинтересованные в развитии нормальной деятельности Креденцы св. Амвросия. Так, например, периоды, когда у власти находился род делла Торре, обычно являлись временем расцвета не только пополан- ского Милана, но и его цеховой Креденцы. Да и феодаль- ный род Висконти не может обойтись без нее, придержи- ваясь политики развития торговли и ремесла. В Милане цехи почти не подвергались воздействию колебаний поли- тической судьбы города-государства и в некоторых слу- чаях по своей экономической структуре достигли уровня раннекапиталистических мануфактур, как например цех купцов-сукноделов (mercatores facientes laborare lanam). Болонья, город-коммуна, принявшая пополанскую кон- ституцию за 22 года до Флоренции и Перуджи, рано при- шла к установлению ведущей роли старших цехов — Мер- канции (купеческой коллегии) и Камбио (менялы и рос- товщики), их независимости от Большой коммуны и спе- цифического для болонского варианта тесного союза (с 1248 г.) цехов и воинских сообществ (societas агшо- гнш).18 Необычная потенция корпоративной жизни не смогла помешать установлению уже с начала XIV в. синьориальной власти, отобравшей у цехов политические права. Флорентийский вариант, о котором шла речь выше, привел к полновластию старших цехов и появлению пер- вых ячеек раннего капитализма в промышленности. Естественно, и в названных городских центрах, кото- рые могут служить моделями для нескольких вариантов развития цехов, наряду с ведущими цехами имелись и корпорации, почти ничем не отличавшиеся по своему ха- рактеру от обычных средневековых, и не в них прояви- лись специфические черты итальянского города. 18 Statuti delle societa del popolo di Bologna // Societa delle armi. Roma, 1889. Vol. 1. P. 264—320.
ГЕНУЯ БАНКИРСКАЯ В 1255 г. маркиз Савонский, Джакомо дель Каррето, зять императора, закладывает у генуэзского банкира за 2 тыс. лир позолоченный императорский трон, обязуясь выкупить его в течение трех месяцев. Прошел срок выкупа, денег у родственника императора не на- шлось, и трон был куплен за 2823 ливра генуэзским рос- товщиком Манджавакка.1 Именно Генуя, первая в 1251 или 1252 г. начинает, используя опыт Сицилии, где чеканили монету тари, че- канить золотую монету — дженовин, затем во Флоренции появляется всесильный золотой флорин, в честь которого складывались памфлеты или такой, например, дерзкий сонет Чекко Анджольери: Пусть родичей кто хочет воспевает, Поет, кто их имеет, лишь флорины. Они родню, и брата, и кузину, Отца и мать, и деток заменяют. Родня такая всякому полезна, Дает коня, одежду и доспехи, Гнут спину перед ними франки, чехи, Бароны-рыцари склоняются любезно. Они прославят и дадут дерзанье И все таланты заиграть заставят, Все сделают возможными мечтанья. Не говори же: «Род меня прославит!» Коль денег нет — напрасны ожиданья. Скажи: «Я прах и мною ветер правит».1 2 Деньги становятся главным мерилом жизни и движу- щей силой итальянского города, в частности такого, как 1 Гуковский М. А. Итальянское Возрождение. Л., 1947. Т. 1. С. 103-104. 2 Там же. С. 118, 55
Золотой флорин ХШ—XIV вз.
Генуя, где создается банк Сан-Джорджо (Compere di San Giorgio), обладающий огромными капиталами. Этот банк являлся государством в государстве и не только экономи- ческой, но и политической силой могучей морской рео публики, способной на борьбу с Венецианской морской державой, на вмешательство в дела Византийской импе« рии, на создание далеких заморских колоний. Деньги были не только психологическим стимулом для горожан эпохи коммун, но и могучим инструментом их социальной жизни.3 Уже на первой стадии роста и укреп- ления города в XI—XII вв. его расцвет находился в за- висимости от состояния денежного хозяйства.4 Победа над немецкими феодальными полчищами Барбароссы приводит к переходу в руки коммун могучего мирного оружия — денег. Они были главным оружием итальянских городов в их победе, так как существеннейшей ее причиной были экономические преимущества: выстояли не только стены, помог не только дух независимости коммун, победила укрепляющаяся городская экономика. Иногда в ходе войны деньги имели большее значение, чем оружие, и в руках самого Барбароссы, как было в случае покорения Кремы и подкупа Маркизио, инженера, возглавлявшего защиту города. Здесь деньги выступили как показатель их роли в Италии периода формирования и роста коммун. Их зна- чение проявлялось и при освоении городом-коммуной близлежащей территории контадо, в результате чего уве- личивалось число налогоплательщиков коммуны, усилива- лись торговые связи, расширялась прослойка наемных ра- бочих, что способствовало появлению мануфактур.5 Город получил право чеканки монеты и контроля за ее обра- щением на внутреннем и региональном рынках. Все эти социальные процессы, особенно взаимодействие города и деревни, явились новыми источниками жизнеспособности денег,6 которую питали также растущие товарно-денеж- ные отношения. Примером высокого уровня денежного ба- 3 Jones Ph. La storia economica : Dalia caduta dell’Imnero romano al secolo XVIII//Storia d’Italia/Ed. Einaudi. Torino, 1974. Vol. 2. P. 1483. 4 Calasso C. Le forme del potere, classi e gerarchie sociali // Storia d’Italia/Ed. Einaudi. Torino, 1972. Vol. 1. P. 414—415. 5 Fasoli G„ Bocchi F. La citta medievale italiana. Firenze, 1973. p. 47. 6 «. . . nuova vitalita delle citta dell’Italia» (Belletrini A. La po- polazione italiana dall’ inizio dell’ era volgare ai giorni nostri // Storia d’Italia/Ed. Einaudi. Torino, 1973. Vol. 5. P. 503). 57
ланса городов может служить сумма дани, взимаемой им- ператором с итальянских городов в XII в. на основании упомянутых ранее Ронкальских постановлений (Constitutio de feudis): 30 тыс. серебряных марок в год или 10 квин- талов серебра.7 Эта цифра может дать представление о потоке денежных капиталов, возросшем в условиях сво- бодного развития городов с конца XII—начала XIII в., особенно при пополанском режиме. Символом и практи- ческой реализацией сочетания экономики и политики были с XIII в. золотой дженовин, золотой флорин и венециан- ский золотой дукат, ставшие международным эквивален- том (прежде всего флорин) и мощным оружием экономи- ческого процветания Генуи, Флоренции и Венеции в об- щеевропейском масштабе. Портовые приморские центры, такие как Генуя, Ве- неция, Пиза, Анкона, — в первую очередь, речные (Фло- ренция, Пиза на р. Арно, ломбардские города по р. По) — в значительной степени становятся местами накопления и продвижения товаров и денежных операций по формуле товар—деньги—товар. Денежный поток проходит не только в границах итальянских владений вплоть до Кор- сики и Сардинии, но и за рубеж — во Францию, Боге- мию, Англию, Северную Африку, на Левант, в Византию. Уже в начале XIII в. купцы и банкиры Италии первыми получают привилегии от французских монархов на Шам- панских ярмарках, где они образуют сообщество (Univer- sitas mercatorum Italiae), в которое входят представители городов Ломбардии, Пьемонта и Тосканы. Шампань была важным, хотя и не единственным местом концентрации денежных капиталов, которые направлялись в Италию. Так, например, сумма стоимости товаров, проходивших только через один Пизанский порт в середине XIII в., достигала 900 тыс. лир, а в последней четверти того же века возросла еще на 40%.8 Не менее значительным был оборот товаров, а значит, и денежных капиталов через порт Генуи: от начала XIII в. до последней четверти он удвоился, а к концу века вырос в четыре раза.9 Располо- жение на берегах Средиземного моря во многом способ- ствовало превращению многих итальянских городов в цен- 7 Fasoli G., Bocchi F. La citta medievale italiana. P. 50. 8 Herlihy D. Pisa in the early Renaissance. New Haven, 1958. P. 163. 9 Heers J. Urbanisme et structure sociale a Genes au Moyen Age// Studi in onore di A. Fanfani. Milano, 1962. Vol. 1. P. 368—411, 58
рацк Сан-Джорджо, Худ. Д. Каадбьдзо. Масло,
Вид Генуи 1616 г. Худ. Бордони. Дворец Паллавичини. Гравюра.
Тры международной торговли и финансовых операции, как и некоторых городов Восточной Испании и Южной Фран- ции. Влияние товарно-денежных отношений на социальные ощущалось не только в городах-эмпориях, но и в конти- нентальных городских центрах Италии. В приморских го- родах создавались для ведения торговых операций такие сообщества, как коменда в Генуе или коллеганца в Ве- неции, а в континентальных — Флоренции, Сиене и дру- гих — торговые компании, связанные как с коммерческими операциями, так и с промышленным производством. В ге- нуэзской коменде сочетались два социальных слоя и две профессии: банкир — владелец денежного капитала или собственник корабля, остававшийся на месте, в самой Ге- нуе (stans), и купец-навигатор, который вез и сбывал то- вары (tractator). Главную роль играл владелец капитала, получавший 75% прибыли, в то время как купец-навига- тор, рисковавший своей жизнью, выполнял функции под- чиненного участника операции, на долю которого прихо- дилось только 25% прибыли. Обычно в случае успеха операции коменда приносила до 50% чистой прибыли, что содействовало росту денежного фонда города, его банка Сан-Джорджо и обогащало обе названные социальные прослойки, банкиров и купцов, игравших важную роль в жизни города-государства. Нередко материальные и со- циальные позиции подчиненной группы купцов-навигато- ров укреплялись: если они вносили свою долю денежного капитала в операцию, их часть прибыли увеличивалась до 50%. В таком случае коменда превращалась в морскую компанию (societas maris).10 В венецианской коллеганце купец-навигатор был по своим правам близок к банкиру в области распоряжения денежными фондами и вел за- морскую торговлю (cambium maritimum) на правах вла- дельца денежного капитала. Передовые города-коммуны Италии проводили много- численные финансовые операции через свои торговые ком- пании, обладавшие огромными для своего времени денеж- ными фондами. Достаточно назвать следующие данные: в 40-х гг. XIV в. счет Неаполитанского королевства во флорентийских компаниях достигал 200 тыс. золотых фло- ринов; кредитные операции компаний Барди и Перуцци доходили в 30-х гг. того же столетия до 1 млн. 700 тыс. 10 Luzzatto С. Studi di storia economica veneziano. Padova. P. 60—80. 61
золотых флоринов.11 Уже в XIII—XIV вв. финансовые и торговые компании Тосканы славятся на весь европей- ский мир: денежные операции на основе высокого ростов- щического процента ведут компании Асти, Пьяченцы, Пи- стойи, Сиены. Их обороты достигают миллионов золотых флоринов, что приводит к накоплению денежных капита- лов, способствующих образованию мануфактур, а с ними и новых социальных группировок: «жирного» народа (ро- polo grasso), превращающегося в раннюю буржуазию (во Флоренции, Сиене, Болонье, Милане, Генуе, Венеции); «меньшого» народа (popolo minuto), состоящего из зави- симых ремесленников, надомников города и деревни типа Бельколоры из боккаччиевского «Декамерона» и наемных рабочих мануфактур (salariati).11 12 В основе этого социаль- ного раздела лежит раздел денежно-монетных фондов: с одной стороны, золотые флорины, которыми владели банкиры и купцы, с другой — медная мелкая, неполно- ценная монета (quattrini et ogni moneta di rame), которую получали в качестве заработной платы (moneta salarii) 13 наемные рабочие и мелкие ремесленники.14 Об этой обес- цененной монете как выражении социальной несправедли- вости еще в начале XX в. писал Никколо Родолико.15 Усложнялся вопрос с обесценением денег и в связи с по- стоянным изменением курса флорина как реальной монеты и лиры как монеты расчетной.16 Результат реализации малых кватринов (piccoli) и малых гроссов (grossi piccoli) при всей сложности этих расчетов 17 приводит к обогаще- нию городской верхушки за счет оплачиваемых категорий трудящихся. Естественно, немалую роль в создании больших денеж- но-монетных фондов в городах-коммунах играло налогооб- 11 Villani С. Cronica. Firenze, 1844. Т. 1. Р. 92—93; I libri di ccmmercio dei Peruzzi. Milano, 1934. P. 190—196. 12 Рутенбург В. И. Очерки из истории раннего капитализма в Италии : Флорентийские компании XIV в. М. ; Л., 1951. 13 Romano R. Una tipologia economica. Milano, 1972. Vol. 1. P. 272. 14 Rutenbutg V. I. Popolo e movimenti popolari nell’Italia del’300 e ’400. Bologna, 1971. P. 58. 15 Rodolico N. Il sistema monetario e classi sociali nel Medioevo// Rivista Italiana di Sociologia. 1904. № 7. P. 462—69. 16 Einaudi G. Teoria della moneta da Carlomagno alia Rivoluzione francese: Saggi bibliografici e storici intomo alle dottrine economiche. Roma, 1953. 17 Felloni G. Il mercato monetario in Piemonte nel secolo XVIII. Milano, 1968. P. 4—5. 62
Дель Авогаро. Меняла. Миниатюра кодекса из библиотеки д’Эсте в Модене (XV в.).
ложение всех видов, включая и принудительные займы (prestanze, prestiti obligatori). В XIII—XIV вв. их сумма достигала 40—50 тыс. флоринов.18 В стихах поэта Антонио Пуччи эти займы подверга- ются острой сатирической критике: Когда затраты превышают доходы, [Правители] обращаются к своим гражданам, И заем быстро распределяется До пятидесяти тысяч флоринов. И почти каждый месяц — новый заем, А его умело выколачивают снова.19 Весьма важным фактором в области налогообложения и накопления денежных фондов являются политические и хозяйственные отношения города и деревни. Несмотря на небывалое развитие городов и их товарно-денежного хозяйства, Италия сохраняет свой аграрный характер. Ко- нечно, и в самой аграрной сфере происходят процессы, связанные с товарно-денежными отношениями. Так, на- пример, Л. А. Котельниковой установлено, что в XII— XIII вв. натуральная рента возрастает до 60—90% и причиной этого является не регресс в сельском хозяйстве, а возрастание значения денежных фондов: масса сельско- хозяйственных продуктов, получаемых сеньером, направ- ляется на рынок, и сеньер практически получает ренту в деньгах.20 Деньги приобретают небывалое значение в Италии, как в городе, так и в деревне. В XV—XVI вв. Генуя делается ведущим финансо- вым центром Италии.21 Традиции банкирской Генуи тя- нутся и в далекий от Средневековья XVIII в.: в 1738 г. денежная олигархия Генуи владела имуществом стоимо- стью в 134 168 600 лир.22 18 Рутенбург В. И. Налогообложение и общественный кредит Флоренции XII—XIV вв.//Учен. зап. ЛГУ. 1941. № 80. Сер. ист. наук, вып. 10. С. 139—154. 19 Pagnini С. F. Della decima е di altre gravezze imposte dal comune di Firenza. Firenze, 1765. T. 1. P. 22—23 (перевод мой.— В. P.). 20 Kotelnikova L. A. Le pecularita dello sviluppo del feudalisimo nel Nord e nel Centro d’Italia tra il IX e il XIV secolo//Storia d’Italia. Milano, 1979. Vol. 1. P. 97—123. 21 Рутенбург В. И. Италия и Европа в начале Нового времени : (Очерки). Л, 1974. С. 47—58. 22 Канделоро Дж. История современной Италии. М., 1958. Т. 1. С. 131—132. 64
К XVI в. Генуя приобретает международное значение и является одним из крупных итальянских городов-госу- дарств наряду с Венецией, Тосканским герцогством, Неа- политанским королевством, Миланом и Папским государ- ством. Уже в XV в. Генуя вырывается из рамок Среди- земноморья, овладевает пиренейскими рынками и Атлан- тикой, с выгодой используя географические открытия. Генуэзцы становятся банкирами Испании, они проводят деловые операции в Севилье, Лиссабоне, на Канарских островах. Купцы из Генуи, а также Флоренции, Рима, городов Ломбардии занимают общеевропейские, а затем и мировые позиции. Речь идет не только о накоплении капиталов, но и о существенном влиянии на весь процесс заокеанской колониальной экспансии западноевропейских стран.* 2 * 23 Это происходило в условиях формирования ре- гиональных рынков Италии и некоторых тенденций обра- зования общеитальянского зернового рынка.24 Для экономического развития итальянских городов важное значение имели характер и направленность тор- говли. Они значительно изменились со времени ранних этапов городской жизни до позднего Средневековья и эпохи Возрождения. Венеция была и осталась торговой державой восточной ориентации, закрепив свои позиции на Леванте и на Черном море, Генуя в основном перешла от торговли восточной к западной, что привело ее к но- вым методам ведения операций, свойственным Западной Европе, в отличие от Венеции, в целом сохранившей ста- рые методы. Связи Генуи с западноевропейскими стра- нами идут вглубь веков: уже в XII в. она овладевает торговыми путями в Иберию, на Майорку; в XIII в. укрепляет свои связи с Англией, Кастилией, Францией. Генуэзцы создают флот в Испании, арсенал в Эг-Морте, возглавляют флоты Испании и Франции, в XIV в. до- стигают Азорских островов, в XV в. осваивают пути в Африку. Сокращение деловой активности Республики св. Георгия на Леванте и потеря некоторых колоний сти- мулировали ее продвижение на Запад. В XV в. Генуя занимала первое место в Европе по количеству судов, 23 Ролова. А. Д. Основные черты экономического развития Ита- лии в XVI—XVII вв.//Возникновение капитализма в промышлен- ности, сельском хозяйстве стран Европы, Азии и Америки. М., 1968. 2i Sereni Е. Mercato nazionale е accumulazione capitalistica nell’unita italiana//Studi storici. 1964. № 4. 5 В. Ж, Рутенбург 65
за ней следовала Венеция, а затем Флоренция.25 Это не могло не способствовать успешному освоению Генуей рын- ков Англии и Фландрии, на которые она поставляла квасцы и другие товары, Венеция же по старинке постав- ляла пряности. Решающим фактором была теперь не ис- ключительность товаров, а их объем. Новые методы тор- говли сочетались с техническим совершенствованием флота: средневековые галеры заменялись новыми кораб- лями с высоким бортом — так называемыми каракками (сагасса). С банковской Генуей связана история банка Сан- Джорджо, о котором уже шла речь раньше. В XV в., когда банк стал играть роль владельца черноморских ко- лоний, он ведал основными потоками как восточной, так и западной торговли. Более того, к нему фактически пе- реходит экономическое, да и внешнеполитическое управ- ление республикой, он становится главным стержнем го- сударства, избавившегося от многих феодальных элемен- тов, прообразом Генуэзской республики XVI в. Именно благодаря такой активной роли банка Сан-Джорджо Ге- нуя быстрее стала приспосабливаться к новой экономиче- ской ситуации в Европе. Немалую роль здесь играли и крупные капиталы, которыми располагал банк: в XV в. они превышали 10 млн., а в начале XVI в. достигли почти 24 млн. лир.26 Маркс отмечал большое развитие купеческого капитала у венецианцев и генуэзцев. 27 Ши- рокая торговля Генуи оказывала влияние на достаточно интенсивный рост ее промышленности. Торговля способ- ствовала процветанию такой отрасли промышленности, как шелкоделие уже с XV в.,28 а также сукноделия, до- бычи медной и железной руды, обработки этих металлов, производству бумаги, мешковины, хлопчатобумажных из- делий. В целом Геную этого периода можно назвать, поль- зуясь выражением Эрса, «единственным в своем роде, великим средиземноморским городом».29 Эта несколько завышенная характеристика оправды- вается, если учесть не только роль банка Сан-Джорджо, 25 Negri Т. О. de. Storia di Genova. Milano, 1968. P. 611—613, 623. 26 Heers J. Genes an XVе siecle. Paris, 1961. P. 2, 146. 27 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 25, ч. I. С. 361. 28 Sivori G. Il tramonto dell’industria serica genovese // Rivista Storica Italiana. 1972. Vol. 84, fasc. 4. P. 895—896. 29 Heers J. Genes au XVе siecle. P. 2. 66
Генуэзский маяк. Фотография. 5*
Галера в Генуэзском порту. XVIII в. Гравюра.
но и весь комплекс финансовых операций Генуи. С XVI в. европейские региональные ярмарки утрачивают свой тор- говый характер и превращаются в ярмарки финансовые.30 В лионских ярмарках в XVI в. большую роль играют итальянские купцы и банкиры как кредиторы француз- ского правительства.31 Однако лионские ярмарки были еще средневековым центром как по своей технике, так и по методам сочетания торговой и банковской активности. Выделение финансовой деятельности в особую отрасль происходит на итальянской почве, и в этом исключитель- ную роль сыграет Генуя как центр международного мас- штаба. Разрыв с Лионом толкнул итальянские города на по- иски новых путей и форм организации финансовых опе- раций. Среди разных проектов удачной оказалась попытка основать центр денежного рынка в Безансоне, имперском городе во Франш-Конте, расположенном весьма выгодно для Италии — на расстоянии 400 км от Генуи и недалеко от Лиона, за 180 км. В 1535 Г. в результате официаль- ной переписки правителей Генуи с магистратом Безан- сона было заключено соглашение, которому, однако, не пришлось осуществиться. Этот город не стал центром фи- нансовых сделок, но дал им имя. Финансовый рынок стал кочующей «ярмаркой без места».32 но это не мешало его действенности. Он собирался в Пьяченце, Нови, Ри- воли, Триденте, Шамбери, Полиньи, Понтарлье, иногда в Безансоне, но всегда именовался Безансоном (Bisen- zone).33 Истинным хозяином «Безансона» была Генуя: «Мы — властелины денежных рынков и диктуем им за- коны», — писал генуэзский сенат своему послу.34 Эта ге- гемония Генуи опиралась на мощную финансовую базу банка Сан-Джорджо, который в свою очередь получал поток испанского золота, идущего из-за океана. Достаточно могучие партнеры Генуи — Тосканское герцогство, Вене- ция, Милан были не в состоянии побороть генуэзский 30 Bergier J. F. Geneve et I’economie europeene de la Renaissance. Paris. 1963. P. 219, 435. 31 Люблинская А. Д. Франция в начале XVII в. Л., 1959. С. 23—79. 32 «fiere senza luogo» (Davanzati В. Notizia de’cambi. Padua, 1754. P. 112). 33 Da Silva J. G. Banque et credit en Italie au XVIIе siecle. Pa- ris, 1957. P. 305. ?4 Ibid. P. 52. 69
Венеция. Гондола дожа. Модель. Музей арсенала. Фотография. диктат и только в качестве протеста при несогласии могли покидать очередную сессию «Безансона», но вынуждены были возвращаться на следующие. Это объяснялось ха- рактером его деятельности: «Безансон» был не совеща- тельным, а законодательным органом финансового мира — международной фондовой биржей (fiera di cambio). Ее возглавляли консул и два советника, которых назначал сенат Генуи, им подчинялась ассамблея (от 20 до 60 чел.) банкиров, вносивших залог по 4 тыс. золотых, и купцов, с которых брали залог в размере 2 тыс. золотых. На сес- сии ассамблеи устанавливался курс денег, совершались денежные переводы, подписывались финансовые соглаше- ния. Объем сделок доходил в XVI в. до 40 млн. золо- тых, в XVII в. от 250 до 500 тыс.35 С биржей были свя- заны, а значит, и подчинялись ее решению 18 крупных итальянских городов (Анкона, Бари, Болонья, Бергамо, Больцано, Венеция, Генуя, Лечче, Ливорно, Лукка, Ман- 35 Ibid. Р. 135, 138, 7Q
туя, Мессина, Милан, Неаполь, Палермо, Прато, Рим, Флоренция), не говоря о более мелких, семь городов Ис- пании (в том числе Барселона, Мадрид, Севилья), три немецких города (Аугсбург, Нюрнберг, Франкфурт-на- Майне), один французский (Лион), один английский (Лондон), один португальский (Лиссабон), один нидер- ландский (Амстердам), один австрийский (Вена). Таким образом, итальянская фондовая биржа была об- щеевропейским организмом, находившимся под руковод- ством Генуи. Так Генуя из города-коммуны превратилась в Геную международного масштаба. «Денежная обменная ярмарка, — писал в своем трак- тате «Негоциант» генуэзец Пери в первой половине XVII В. , — это сердце, которое дает политике пищу, дви- жение и жизнь. . . Это океан, из которого вытекают и в который впадают все потоки торговли».36 Будучи хозяином этой обменной финансовой ярмарки, Генуя стала главным и почти монопольным распредели- телем потока драгоценных металлов, прибывающих в Ис- панию. Генуя не только вывозила драгоценные металлы из Испании, но и проводила их мобилизацию в самой Италии. Драгоценный груз как из Испании, так и из Италии шел в Геную, так как банк Сан-Джорджо обеспе- чивал уплату иностранных долгов Испании. Если золотой запас был слишком велик, Генуя его замораживала, вызы- вая денежное голодание. Генуя добилась также ликви- дации кастильских банков. Кроме финансовых операций Генуя овладела товарными потоками сахара, кошениля и других заокеанских продуктов и некоторыми отраслями промышленности Испании. Успешные операции Генуи как ведущего центра международных валютных расчетов были связаны не только с ее многовековым опытом и четкой организацией банковского дела, но и с благоприятной для Италии обстановкой экономического упадка стареющей феодальной Испании. Города Италии, и прежде всего Ге- нуя, через «Безансон» способствовали развитию ранне- капиталистической Европы, но и «Безансон» был лишь одним из этапов этого развития. Более высокими ступе- нями будут национальные финансово-торговые центры — Антверпен, Амстердам, Лондон. Этот путь, как устано- вил Маркс, был качественно новым, ведущим к подчи- Q7 нению торгового капитала промышленному. 3G Ibid. Р. 283. 37 ]Чаркс К., Энгельс Ф. Соч, 2-е изд. Т. 25, ч. I. С. 366.
СИЕНА ВОССТАВШАЯ «Верить шерстянику, который ведет цеховое ре- месло, если он обвиняет низкого рабочего»1—говорится в уставе цеха Ланы в Радикондоли близ Сиены. Хозяева, полноправные члены цеха, уже превратившегося фактически в мануфактурное производство, всегда правы, если про- тив них с претензиями выступают бесправные низы цеха — наемные рабочие (lavorenti infimi). Так и было в Сиене, где наемные рабочие цеха шерстяников возымели сме- лость выступить с требованием равных прав с мастерами, членами цеха, владельцами мануфактурных мастерских. Это было впервые в истории только начавшего формиро- ваться предпролетариата в 1371 г. Более пространное обоснование законности социального неравенства дается в уставе цеха Ланы Флоренции: «На- званное общество не могут составлять шерстобиты или аппретурщики или другие группы цеха Ланы, кроме шер- стяников, так как под предлогом сообществ вышеназван- ные шерстобиты и чесальщики шерсти составляют за- говоры против цеха Ланы».1 2 Младшие группы (membra minora) цеха не являются его полноправными членами, так же как и наемные рабочие (чесальщики шерсти и другие), которые не имеют права на объединения. Каждое их сборище, а тем более коллективные требования объяв- ляются заговором против хозяев цеха — мануфактуристов. 1 «...credere a lanaiuolo el quale faccia 1’arte, contra el lavorenle infimo» (Statuto della Lana di Radicondoli : Statuti senesi, scritti in vol- gare ne’secoli XIII e XIV//Collezione di opere inedite о rare dei primi tre secoli della lingua. Bologna, 1863. T. 2. P. 168). 2 «... in dicta societate non possint esse battitores seu vergheggiato- res, vel alii de membro artis lane, nisi lanifices, cum hoc sit quod, sub pretextu societatis, predict! battitores et scardassarii et pettinatores fa- ciant ibidem conventiculas contra artem lane» (Statuto dell’Arte della Lana di Firenze (1317-1319). Firenze, 1940, p. 203).
Весьма сдержанные и не очень определенные требова- ния сиенских трудящихся компании Дель Бруко дозволить им приблизиться к правовому уровню членов цеха и не- сколько повысить оплату их труда были расценены как за- говор и бунт. И это закономерно, так как более опытные и практичные хозяева производства понимали, что наем- ные рабочие покушаются на главное — их прибыль и мо- нопольные политические права. Характерно, что и наемные рабочие Флоренции — чомпи через семь лет после сиенских событий будут вы- двигать столь же наивные по своей формулировке требо- вания равенства с хозяевами производства и увеличения оплаты труда, что также было воспринято правящими кру- гами как крайне дерзкое покушение на существующие не- зыблемые законные порядки. И восставшие сиенские чесальщики шерсти, и флорен- тийские чомпи не думали об отобрании власти у «жир- ного» народа, наоборот, они ратовали за полное равенство всех социальных прослоек коммуны, полагая, что эта уто- пическая идея может быть реальной. Верха сиенской и флорентийской коммун, их фактические хозяева — члены старших цехов, переродившихся в мануфактурные произ- водства, считали требования наемных рабочих, говоря современным языком, классовым эгоизмом. С ними соли- даризируются буржуазные историки. Например, Н. Родо- лико говорит о требованиях наемных рабочих: «Дух иск- лючительности, чистейшего и настоящего классового эгоизма плохо согласовывал интересы отдельных групп с общим интересом».3 Насколько серьезным и обоснованным может быть по- ложение о наличии в городах Италии XIV в. целой прослойки предпролетариата, т. е. трудящихся, живущих на заработную плату и эксплуатируемых мануфактури- стами, доросшими до уровня ранней буржуазии? Наемный труд и примитивное разделение труда внутри цехов и между ними было известно и Средневековью. Однако цехи во Флоренции, Сиене, в какой-то степени в Милане, Бо- лонье и Перудже в XIV—XV вв. фактически преврати- лись в мануфактуры, что было установлено еще в конце 3 « . . Io spirito di esclusivismo, di vero e proprio egoismo di classe. . . mal conciliava gli interessi dei singoli all’ interesse generale» (Rodolico N. Storia degli italiani. Firenze, 1954. P. 131), 73
прошлого века.4 В Перудже они находились на ранней стадии, в Сиене и Флоренции — достаточно зрелой. В Перудже и Сиене члены младших групп текстильных цехов, зависимых от полноправной группы шерстяников, стали даже в официальных документах именоваться рабо- чим людом (gente lavorente).5 Подмастерья там, где они были, и ученики жили на заработную плату.6 Количество наемных рабочих достигало крупных для своего времени масштабов: во Флоренции, например, оно доходило до 18—25% всего населения. Это выражалось в точных цифрах: три новых цеха, созданных в результате восста- ния чомпи, включали в свой состав 13 тыс. чел. (при на- селении Флоренции около 50 тыс. чел.).7 За их полити- ческим и профессиональным поведением следили пред- ставители специального аппарата: секретные информаторы (exploratores secreti), десятники (fattori sopra i lavoranti), чиновник из иногородних по наблюдению за наемными ра- бочими (ufficiale forestiero).8 Предприниматели Ланы и Сеты,9 не имея еще зрелой концепции заработной платы, уже осмысливали способы получения прибыли за счет труда наемных рабочих, для которых заработная плата была единственным средством существования.10 Предприниматели понимали, что источ- ником их прибыли является труд наемных рабочих и уровень их зарплаты. Тезис Федериго Мелиса о невоз- можности отделить элемент заработной платы от всего комплекса затрат на производство сукна или шелка не- 4 Doren А. 1) Entwicklung und Organisation der florentiner Ziinfte im 13 und 14 Jahrhundert. Leipzig, 1897; 2) Die florentiner Wollen- tuchidustrie. Stuttgart, 1901; Valsecchi F. Comune e corporazione nel Medioevo italiano. Milano ; Venezia, 1948. 5 Neri D. Cronica sanese //RIS. Mediolani, 1729. T. 15. P. 223. G Рутенбург В. И. Народные движения в городах Италии. XIV—начало XV В. м.; Л., 1958. С. 40—71. 7 Villani G. Cronica. Firenze, 1844. Т. 1. Р. 324—325; Cronaca primo d’Anonimo / Raccolta degli storici italiani, nuova ed. Bologna, 1934. T. 18, pt 3. P. 77. Рутенбург В. И. О прогрессивности капи- талистических отношений в Италии XIV—XV веков // Средние века. М„ 1955. Вып. 6. С. 394. 8 Statuto dell’Arte della Lana di Firenze. Firenze, 1940. Vol. 1. P. 38, 68—72; Statuto della Seta. Firenze, 1934. P. 42, 158, 415. 9 Romano R. II problema storico dei salari : Storia dei salari e sto- ria economica // Rivista Storica Italiana. 1966. T. 78. P. 318—319. 10 Bergier J. F. Il XVI secolo segno Finizio di una nuova conce- zione dei salari? // Ibid. P. 432-433, 74
сколько пессимистичен.11 Материалы архива Датини в Прато дают ответ на этот сложный вопрос.11 12 Стоимость дневной продукции наемного рабочего флорентийской ма- нуфактуры достигала 12—18 сольдов, мануфактуристы при- сваивали 4—10 сольдов в день в качестве прибавочной стоимости. Наемные рабочие получали, таким образом, 8 сольдов в день.13 Эта цифра является определяющей в том скачке, который приводит от цеха к мануфактуре. Сопоставляя данные достаточно точного и осведомленного хрониста Джованни Виллани и многочисленных торговых книг,14 можно предполагать, что в 1330 г., когда произ- водство тонких сукон достигало не менее 1 млн. 600 тыс. м, прибавочная стоимость колебалась между 528 тыс. и 792 тыс. флоринов. Поэтому требование повы- шения заработной платы в первых предпролетарских вос- станиях в Сиене в 1371 г. и во Флоренции в 1378 г. при- обретает особое значение как для «низких рабочих», так и для их высоких эксплуататоров. В первом предпролетарском восстании, охватившем Сиену, события развивались следующим образом. В июле 1371 г. чесальщики шерсти и другие бесправные рабочие цеха Ланы, проживающие в районе Овиле, вступили в спор со своими мастерами, доказывая, что они должны пользоваться одинаковыми с ними правами и получать более высокую плату за свой труд. Когда им в грубой форме отказали, толпы рабочих двинулись к центру го- рода, на площадь Кампо, где находился дворец прави- тельства, чтобы обратиться к синьории, которая, как они думали, заставит глав цеха удовлетворить их требования. Синьоры же даже не допустили их в свой дворец. Воз- мущенная толпа стала угрожать убийством мастеров чеха Ланы. Вожаки восставших, Чекко далле Форначи, Джо- ванни да Монна Тесса и Франческо д’Аньоло, были схва- чены и преданы пытке веревкой, их приговорили к смерт- ной казни. Тогда народ взялся за оружие, было убито 11 Melis F. Aspetti della vita economica medievale : (Studi nell Archivio Datini di Prato). Siena, 1962. Vol. 1. P. 455—491. 12 Рутенбург В. И. О прогрессивности капиталистических отно- шений. . . С. 395. 13 Рутенбург В. И. Наемные рабочие Италии XIV—XV веков // Из истории рабочего класса и революционного движения. М., 1958. С. 547—548. 14 Viliam G. Cronica. Р. 324—325; I libri di commercio dei Pe- ruzzi. Milano, 1934. P. 101—118. 75
и ранено несколько человек из числа охранявших помеще- ние, в котором были заключены три вожака, подвергнутые пыткам. Капитан народа поспешил уступить восставшим, и руководители чесальщиков были освобождены. Их вид вызвал возмущение, и восставшие двинулись к дворцу синьории, требуя изгнать из него правителей, допускаю- щих несправедливость и грубое насилие. Овладеть двор- цом не удалось, и они обратились за помощью к Салим- бени, знатному сиенскому роду, считавшемуся консортом народа и державшему в своих руках его знамя (1а Ьап- diera del populo). Салимбени отказали им в помощи, и на- род отобрал у них знамя. Восставшие прошли по всему городу, громя дома членов правительства. Встреченный по пути, в прошлом капитан народа Мануччо ди Фран- чино был убит за его антинародные деяния; затем был убит один из владельцев крупной мастерской. Возглавил восставших Ферраччо, которого они именовали капитаном компании Дель Бруко. Отобранные знамена перешли те- перь в руки народа, их водрузили в окнах дворца приоров как символ перешедшей к нему власти, однако правитель- ство богатых пополаров продолжало находиться в своей резиденции. Восставшие вторично штурмовали ворота дворца, но снова безуспешно. Раздраженные неудачей они двинулись в район Камуллия, где проживали Салимбени и гранды, отказавшие им в помощи. На этот раз гранды перешли от пассивного нейтралитета к наступлению. Объ- единенный отряд Салимбени, Малавольти, Ринальди и Толомеи был разбит народом. Победа привела к усилению рядов восставших: к чесальщикам присоединились ремес- ленники и другие горожане. Вместе они пошли на третий штурм дворца и изгнали оттуда правителей. На их ме- сто победившие выдвинули семерых своих представителей из прослойки «меньшого» люда (minuti), или, как она именовалась в Сиене, «народа большей численности», ко- торые присоединились к восьми «тощим», входившим в правительство богатых пополаров до восстания.15 Фор- мально новое правительство было социально однородным, фактически в политическом отношении компромиссным. Оно пыталось взять в свои руки всю власть в городе, рассмотреть требования восставших, но хозяева мастер- ских оставались их владельцами и не спешили пересмат- ривать уровень оплаты труда. Однако декреты нового пра- 15 Neri D. Crcnica sanese. Р. 224. 76
Сиена. Дворец правительства. Башня «Манджа;?. Фотография.
ййтельства о вьхсьхлке йз города некоторых богатых по- поларов не могли не обеспокоить их всех. Имея большой политический спыт, которого не было у восставших, бо- гатые пополары решили ослабить новое правительство, используя республиканские методы правления: они посо- ветовали якобы для поддержания правительства «мень- шого» народа организовать Совет реформаторов, который включил имена изгнанных пополаров в списки кандидатов в правительственные инстанции на следующих выборах. Такие скрытые методы борьбы свидетельствовали о сла- бости позиций богатых пополаров. Хронист Малавольти рассказывает, что капитан народа Франчино Наддо «не мог вынести того, что государство попало в руки людей низкого происхождения»,16 и стал участником антинарод- ного заговора, реализовывавшегося постепенно. Городское ополчение, задачей которого обычно был.э охранять поря- док, выпустило из-под стражи захваченных во время вос- стания богатых пополаров и грандов, состоявших ранее в правительстве, и позволило им покинуть город. Чесаль- щики шерсти вновь взялись за оружие и направились к правительственному дворцу, протестуя против этого, угрожая «изрубить на куски капитана народа» и требуя от правительства принятия решительных мер, казни их врагов. Но заговор расширялся. В нем участвовали бога- тые пополары и гранды — Салимбени и другие. В ночь на 1 августа капитан Франчино Наддо вместе с город- ским ополчением должен был приготовиться к выступле- нию, открыть ворота города и впустить в Сиену отряды грандов из округи, а утром изолировать главную пло- щадь— Кампо, от всех трех городских районов и «разру- бить на куски компанию Дель Бруко».17 Под .стенами го- рода собралось более 2 тыс. пеших и конных, готовых ворваться в город. Один сиенский мясник сообщил прави- тельству о заговоре, и оно приказало арестовать несколь- ких заговорщиков, в том числе капитана народа Франчино Наддо, которого схватили с ключами в руках при по- пытке открыть городские ворота. Но заговор не был предотвращен: около 1800 городских ополченцев — участ- ников заговора овладели назначенными им районами, изо- 18 Malavolti О. Historia de ffatti е guerra de Sanesi, cosi esterne, come civili, seguite dall’origine della lor’Citta a’fino all’ anno MDLV. Venezia, 1599. P. 125. 17 Neri D. Cronica sanese. P. 226. 78
лировали от них Кампо и двинулись к правительствен- ному дворцу с целью захватить его. Компания Дель Бруко, будучи отрезана от центральной площади, не могла прийти на помощь своему правительству, которое оборонялось как могло. С башни осажденного дворца был сброшен большой камень, который попал в бассейн фон- тана и отскочил в толпу штурмовавших ворота синьории. В начале осаждавшие пустились в бегство, но затем вновь собрались. К тому же ремесленники и другие горожане покинули чесальщиков, начавших восстание и теперь оставшихся в одиночестве. Пополары не только отошли от наемных рабочих, но и приняли участие в их избиении в районе Овиле: «... и громили их, и гнали, — незнакомых с военным делом,— разным способом, копьями, мечами и арбалетами. Они бе- жали в разные стороны и бросались на стены. Их жены издавали вопли и умоляли, держа малых детей на руках, но должны были бежать. Их не жалели, чтобы не поощрять тех, кто видел много, но не имел ничего. Изби- вали их с такой яростью и с таким бешенством, что не принимали более в расчет — где женщины и где мужчины, убивали без различия всех, кто не мог спастись бег- ством».18 А на площадях и у городских ворот пополары рубили головы своим политическим противникам.19 Так закончилось первое выступление наемных рабочих одного из важнейших городских центров Италии XIV в. После его подавления богатые пополары вместе с гран- дами ведут политику ослабления не только отошедших от наемных рабочих ремесленников, но и пополаров средней руки и усиления своих рядов: возвращают в город около пятисот бежавших во время восстания зажиточных горо- жан; постепенно меняют состав правительства, хотя и про- должают действовать как бы от его имени. 1 августа на Кампо казнили капитана народа Франчино Наддо: его одели в ярко-красную одежду и отсекли ему голову на сукне того же цвета. Богатые пополары использовали этот трагический спектакль как для демонстрации своей мни- мой справедливости, так и для ликвидации одного из главных свидетелей заговора. Был также осужден 131 че- ловек из пополаров средней руки, 85 — из «меньшого» люда. Пополарская реакция торжествовала. Однако при- 18 Malavolti О. Historia de fatti. .. Р. 139. 19 Neri D. Cronica sanese. P. 227. 79
шлось провести некоторые по существу демагогические мероприятия: в устав цеха Ланы по решению Общего со- вета коммуны были введены правила свободы выбора хо- зяина при условии, что еще не были даны обязательства другому. В этом же решении декларативно заявлялось о правах всех без исключения горожан быть избранными в правительственные инстанции, кроме участников вос- стания.20 Неопытность, наивность, сказавшиеся как в организа- ции движения, так и в его программе, проистекали из са- мого состояния итальянского предпролетариата, делавшего первые шаги в борьбе со своим классовым врагом — ран- ней буржуазией, и из его социальной неоднородности. «Но вся эта пестрота форм зависимости только при- крывает ту основную черту мануфактуры, что здесь уже раскол между представителями труда и капитала прояв- ляется во всей силе».21 Яркое доказательство этого даст история первого восстания предпролетариата в Сиене, и в еще большей степени подтверждает восстание чомпи во Флоренции в 1378 г. К нем как более четко выраженному образцу классовых схваток этой эпохи необходимо обра- титься и потому, что буржуазные ученые в последнее время организуют специальные конференции, целью кото- рых является доказать отсутствие классовой борьбы во- обще и в восстании чомпи в частности. Такую же цель преследуют книги некоторых западных историков, посвя- щенные восстаниям. Примером может служить работа М. Молла и Ф. Вольфа «Синие ногти, жаки и чомпи. На- родные революции в Европе в XIV и XV веках».22 Ав- торы проявили широкий подход к теме, представив обще- европейский обзор народных движений всех видов и на- правлений: волнения цеховых ремесленников, крестьянские восстания, городские движения наемных рабочих и т. д. Однако парадоксальность выводов, вытекающих из обиль- ного материала исследования, заключается в том, что ав- торы не признают во всех проявлениях этих движений классовой борьбы. Они заявляют, что о гей, как и о клас- совом сознании, нельзя говорить «без риска впасть в ана- 20 Libro delle deliberazioni del Consiglio generale di Siena//Archi- vio di Siena. T. 170, P, 458—466, 21 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 3. С. 435. 22 Mollat М., Wolff Ph. Ongles bleus. Jacques e; Ciompi : Les revolutions populaires en Europe aux XIVе et XVе siecles. Paris, 1970. 80
Сиена. Ворота Камуллия, XIV в. Акварель Дж. Фанттини (1952 г.). 6 В. И. Рутенбург
Хронизм».23 Марксистский подход К этим явлениям они характеризуют весьма схематично: производственные отно- шения в феодальном обществе автоматически ведут к клас- совой борьбе, ее истоки исходят только из социальных ус- ловий, причем марксистами якобы не принимается во вни- мание влияние голодовок, эпидемий, демографических взрывов или кризисов. В действительности всестороннее изучение обстоятельств восстаний всегда было и остается характерной чертой марксистских исследований. Судя по аргументации, приводимой в западных работах такого типа, термин класс объявляется «изобретением» маркси- стов, хотя известно, что он был предложен еще в про- шлом веке Огюстеном Тьерри, которого Маркс поэтому и назвал отцом классовой борьбы.24 Конечно, в феодальном обществе нет ни классов, ни классового сознания в «чи- стом виде», хотя бесспорно в целом друг другу противо- стоят феодалы и крестьянство. В этом плане можно го- ворить о двух «больших классах» Средневековья. Однако это не исключает наличия более сложной иерархии, мно- гочисленных сословий и социальных прослоек, как-то: крупное и мелкое дворянство, рыцарство, высшее и низ- шее духовенство, сервы, либелларии, свободные крестьяне, купцы и мануфактуристы, банкиры и ростовщики, ремес- ленники и наемные рабочие. Нелегко определить клас- совое место и роль каждой из этих прослоек, как и их классовое и общественное сознание, их социальные, поли- тические и религиозные концепции, нередко туманные и противоречивые, но исследователи должны решать такие вопросы в целях установления исторической истины, а не изобретать новые схемы и формулы. Авторы, отрицающие наличие классовой борьбы в XIV-—XV вв., могут сказать, что в то время не было еще классов буржуазии и пролетариата, но они не могут отрицать того, что в этот период появились чомпи в Ита- лии или «синие ногти» во Фландрии, которые были пер- вым в европейской истории предпролетариатом, подняв- шимся на борьбу со своими хозяевами — ранней буржуа- зией. Сознание этого зарождающегося предпролетариата, который не был еще классом, было поэтому примитивным и компромиссным.25 23 Ibid. Р. 315. 24 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 28. С. 321. 25 Rutenburg V. Revoltes ou revolutions en Europe aux XIVе— XVе siecles? // Annales. 1972. N 3. P. 678-683. 82
Это видно на примере восстания чомпи, Которое в от- личие от сиенского восстания Дель Бруко прошло не столь скоротечно и имело более определенные и в клас- совом отношении более специфические программы. 22 июня 1378 г. во Флоренции вспыхнуло вооружен- ное восстание. С утра все слышали, как «мычит ко- рова»— звучит колокол на башне Старого дворца (Pa- lazzo Vecchio)—резиденции правительства. Дворец был построен на месте дома древнего рода Вакка (в переводе «корова»), до наших дней одна из улиц, ведущих к дворцу, носит наименование Ваккеречча. В старые вре- мена по ней направлялись домой члены рода Вакка, и флорентийцы говорили: «Стадо (ваккеречча) идет до- мой». Сейчас этот юмор был окрашен в грозные тона: «корова» призывала к восстанию. Чесальщики, шерсто- биты, красильщики, ремесленники разных цехов двину- лись поджигать дома грандов, хотя не они были винов- никами их нищенского существования. Богатым попола- нам во главе с Сальвестро Медичи удалось направить гнев народа на флорентийскую знать, однако, подтолк- нув движение масс, пополаны были не в силах остановить его или ввести в определенные рамки: «. . . когда масса народа сдвинута с места, она никогда не вернется на то место, с которого ее сдвинули», — записал хронист.20 Вскоре чомпи напали на дома своих хозяев — «жирных» пополанов, на церкви и монастыри, где те хранили свои ценности в связи с беспокойным временем. Была также разгромлена подземная тюрьма Стинке и освобождены все заключенные в ней. И все же в результате июньских событий были ослаблены только гранды, а к власти фак- тически пришли «жирные» пополаны. В июле за стенами города собираются толпы наемных рабочих и цеховых ремесленников и обсуждают создав- шееся положение. Подобно своим сиенским собратьям они требовали повышения оплаты труда на 50% и равенства с мастерами: «Не хотим быть подчиненными»,-—заявили они; более того — «...хотим принимать участие в управ- лении государством» и иметь своих консулов.26 27 Это было 26 «Ма la grande, quando ё mossa, ispesse volte non rista a posta di chi la muove» (Ser Nofri delle Riformaggioni : Cronaca / Raccolta iegli storici italiani, nuova ed. Bologna, 1934. T. 18, pt 3. P. 55). 27 «. . . vogliono avere parte nel reggimento della citta» (Acciaioli A. Cronaca (1378): Il Tumulto dei Ciompi / Raccolta degli storici ita- liani, nuova ed. Bologna, 1934. T. 18, pt 3. P. 21). 6* 83
четкое требование Политических прав, так как иметь своих консулов мог только цех, а принадлежность к цеху давала право участия в республиканских выборах города-ком- муны. Чомпи отказывались подчиняться чужеземному чи- новнику (ufficiale forestiere), который следил за ними и наказывал их. Они стремились добиться реформ с ору- жием в руках, но обращались также и к мирным мето- дам, используя конституцию республики. Несколько позднее чомпи, собравшиеся в церкви Сан- Лоренцо, выработали дополнительные условия, расширив- шие их программу в области политических прав: они тре- бовали участия двух своих представителей в приорате, один из которых в качестве гонфалоньера справедливости должен был возглавить правительство; во всех остальных правительственных инстанциях они должны были полу- чить четвертую часть мест. Одним из важных требований было создание самостоятельного цеха, что давало его членам политические права и в этом плане уравнивало их с «жирными» пополанами. 21 июля поднялась вторая волна восстания, которая завершилась взятием дворца цеха Ланы, дворца подеста, изгнанием из дворца приоров неугодного чомпи прави- тельства. Одной из причин такой победы была более чет- кая организованность, далекая от июньских беспорядков. Характерной чертой июльских событий было отсутствие грабежей и убийств, хотя производились целеустремлен- ные поджоги домов «жирного» народа. Проявили чомпи большую сдержанность и при ликвидации старого пра- вительства: они не тронули приоров и подеста, но при- казали им покинуть свои дворцы. 22 июля 1378 г. колокол дворца приоров торжественно звучал в честь победы народа, впервые в истории ком- муны им овладели вчера еще бесправные наемные рабо- чие. «Корова мычала», объявляя народ победителем. Од- нако чомпи не проявили достаточной бдительности в та- ком важном вопросе, как провозглашение главы прави- тельства. Им был объявлен Микеле ди Ландо. Бывший чесальщик шерсти, ставший давно десятником — над- смотрщиком над наемными рабочими и, более того, став- ленником «жирных» пополанов, считался представителем победивших. Впоследствии он проявил себя как подстав- ное лицо и явный предатель. Чомпи получили свой цех, а значит, и политические права; организовали народное ополчение из 1500 арба- 84
летчиков и, казалось, добились полного успеха. Но фак- тически дело обстояло несколько иначе. Хозяева закрыли почти все мастерские и победители остались без заработ- ной платы. Арбалетчики из ополчения также почти ни- чего не получали и не могли прокормить ни свои семьи, ни самих себя. К тому же «жирные» пополаны вступили в сговор со своими недавними противниками — грандами и организовали голодную блокаду города. Удар был на- несен по экономической линии наиболее простым, но весьма действенным образом. Победители голодали, но не могли пресечь саботаж путем официальных решений, исполнение которых тормозилось уже в самом приорате, где только небольшую часть составляли чомпи, не говоря уже о Микеле ди Ландо, который тайно содействовал этому саботажу. Гранды пошли на союз с «жирными» пополанами, так как чомпи открыто объявили об анти- магнатских мероприятиях и даже начали продавать земли мятежных нобилей, покинувших Флоренцию, как они это сделали, например, с имуществом Лапо ди Кастиль- онкьо.28 «Вам не достанется никакого дела в управлении, — писал хронист — сторонник восставших чомпи, — так как они все делают для себя и подносят вам ко рту пустую ложку; поэтому изыскивайте способ исправить это по- ложение».29 И чомпи стали искать его. В конце августа около двухсот чесальщиков шерсти во главе с Лукой Ме- лани, Пьеро Чири, Мео дель Грассо собрались за мо- настырем, расположенным в Ольтрарно, и избрали свое правительство, назвав его «восемь святых божьего на- рода», т. е., по их разумению, истинного, угодного самому господу богу, и являвшемуся, как они считали, факти- чески новым правительством Флоренции.30 Здесь же они выработали программу своих требований и действий, запи- санную затем на сборище в церкви Санта Мария Новелла. Чомпи выступили против компромиссного правительства 28 Liber continentes in se propositum // Архив ЛОНИ, з. е. с., № 3/173. Л. 1. 29 «Voi non averete a fare nulla in gli ufici, imperroche tutti costoro gli vorrano per loro; e v imboccano col cucchiaio voto; e pero trovato modo di disfargli» (Cronaca prima d’Anonimo / Raccolta degli storici italiani, nuova ed. Bologna, 1934. T. 18, pt 3. P. 79). 30 «quasi dominos totius civitatis Florentie» // Atti del Capitano del Popolo del 1379 (цит. no: Rodolico N. La democrazia fiorentina nel suo tramonto (1378—1,382). Bologna, 1899, p. 441—442). 85
Горожане XVI в. Сиена. Собор. Худ. Пинтурикьо (слева изображен Рафаэль).
приоров, справедливо заявляя, что не только Микеле ди Ландо, но и все правители недостойны доверия. Тайный союз «жирных» пополанов с нобилями флорентийской округи, организовавшими саботаж и голод, привел их к решению запретить всем грандам занимать любые пра- вительственные посты. Они потребовали также освобожде- ния от долгов бедных горожан. Чомпи отказались от мно- госословного общецехового правительства, тем самым они покончили с иллюзией демократичности пополанской кон- ституции. 28 августа несколько тысяч вооруженных чомпи двинулись к дворцу синьории, предъявили свои условия и потребовали выборов нового приората. 29 августа в при- сутствии вооруженной толпы наемных рабочих на пло- щади происходили выборы. Из избирательных сумок до- ставались имена кандидатов в приоры и читающий спра- шивал у чомпи: «Хотите его?». Те отвечали: «Нет, не хотим! Рви, рви!». Или: «Хорош, хорош!». Так был из- бран угодный им приорат в нарушение традиционных пра- вил. Этот приорат, считали они, должен подчиняться «восьми святым божьего народа». Во главе приората был поставлен чомпо — чесальщик шерсти Бартоломео ди Якопо, членами приората стали чомпо Джованни ди До- менико и стригальщик Бенинказа ди Франческо. Осталь- ные были представителями младших и старших цехов.31 Это не было правительство чомпи, состав его был снова многосословным, но это было правительство, угодное им. «Восемь святых», которые, по представлениям чомпи, стояли выше всех правительственных инстанций, потре- бовали от членов правительства принесения им присяги. Для принятия присяги во дворец были направлены пред- ставители «восьми». Это были чесальщик Доменико ди Туччо, Маттео Сальви и один из нотариусов «восьми». Все лица, подлежащие присяге, принесли ее, категориче- ски отказался это сделать только один из них •— Микеле ди Ландо. Он бросился на представителей чомпи с кин- жалом, висевшим у него сбоку на поясе и нанес им ра- нения. Двух делегатов схватили, нотариусу удалось бе- жать.32 Затем Ландо выехал из дворца со знаменем гон- фалоньера справедливости в сопровождении большой толпы пополанов, восклицая: «Да здравствует народ и 31 Stefani М. Cronaca fiorentina / Raccolta degli storici jtaliani. Citta di Castello, 1913. T. 30. Rubr. 803a. P. 331. Ibid. Rubr, 804a, P, 333, 87
цехи, смерть тем, кто хочет синьора!», поясняя, что синь- ора якобы хотят «восемь святых»,33 т. е. чомпи, что было прямым обманом. В ответ на это 31 августа вооруженные чомпи дви- нулись к площади перед дворцом приоров, преодолевая сопротивление правительственной охраны. Но никаких дальнейших действий чомпи не предпринимали, наивно полагая, что если правда на их стороне, то этого доста- точно. Они беспрепятственно пропустили во дворец вер- нувшегося туда Ландо, который пошел на очередную так- тическую уловку, объявив торжественное собрание всех цехов и ополчений для приема знамен. Большой отряд чомпи стоял со своим знаменем, на котором был изобра- жен ангел. Все цехи внесли свои знамена во дворец, так как они вместе с Ландо были в тайном заговоре против чомпи и хотели отобрать у них знамя, что лишило бы их всяких прав. Чомпи чувствовали что-то недоброе и по- этому отказались внести во дворец свое знамя. Тогда приоры объявили о перегруппировке отрядов, в резуль- тате которой чомпи оказались в невыгодном положении. Отряд цеха мясников и хозяев таверн закрыл цеху чомпи дорогу с площади. Наконец чомпи стали догадываться, что их заманили в ловушку, и взялись за арбалеты, но было поздно. На них напали мясники, хорошо владевшие своим профессиональным оружием — топорами. Это было около 9 часов вечера.34 «Народ упорно защищался, — пишет хронист. — По- этому нападавшие не имели успеха. Каждый из них, кто с мечом, кто с топором или копьем защищался как мог, не боясь никого. Когда же предатели-приоры увидели, что они не могут их сломить, они начали бросать с дворца множество камней и метать стрелы им в спину. Увидев, что приоры предали их, чомпи поняли, что пришел ко- нец. Тогда они отступили и были сломлены и рассеяны. Множество было убитых и раненых в этот день. . .».35 Обращенные в бегство, они все же восклицали: «Да здравствует тощий народ!».36 А через несколько дней со- 33 Cronaca prima d’Anonimo. Р. 81. 34 Ibid. Р. 81—82. 35 Diario d’Anonimo fiorentino dell’anno 1358 al 1389 // Documenti di storia italiana. Firenze, 1876. T. 6. P. 378. 36 «Et fugientes clamabant: Vivat Populus infimus» (Spezimen Historiae Sozomeni Presbyteri pistoriensis / Raccolta degli storici italiani, nuova ed, Citta di Castello, 1908, T. 16, pt 1. P, 43), 8§
вершилась казнь схваченных приорами вожаков чомпи Доменико Туччо и Маттео Сальви. Перед смертью они заявили: «Богу ведомо, что умираем из-за великой не- справедливости, но если родина получит успокоение через 47 нашу смерть, мы умираем удовлетворенные». Так драматически закончилось крупнейшее в Италии XIV В. восстание городского предпролетариата. Причиной его поражения была политическая наивность и неопыт- ность его участников и в то же время относительная ра- дикальность их требований, которая отпугнула в ходе восстания такого союзника наемных рабочих, как цехо- вые ремесленники. Программа чомпи не могла осуще- ствиться в условиях Италии XIV в., когда набирала силу и власть ранняя буржуазия, блокирующаяся с феодалами в нужный ей момент. Политический эгалитаризм чомпи, которого они придерживались почти до августовских со- бытий, шел по линии примитивного уравнительства, но для XIV в. он может рассматриваться как первый про- блеск примитивно коммунистических идей.37 38 Ныне в буржуазной исторической науке, как уже ска- зано, модно объявлять отсутствие классового сознания и классовой борьбы в эпоху Средневековья, что опроверга- ется новыми советскими исследованиями.39 Разработка ма- териалов по восстанию чомпи в западной литературе но- сит явно антиисторический характер. На специальной кон- ференции во Флоренции, посвященной 600-летию со дня восстания чомпи, все доклады, кроме советского, носили такой характер.40 В действительности восстание чомпи яв- ляется классическим для своей эпохи образцом классовых битв. Другим способом опровергнуть реальность классовой борьбы в то время является необоснованная попытка объ- явить XIV в. с его крупными крестьянскими и город- скими восстаниями исключением, а последующие века нормальными и мирными по сравнению с ним. 37 Cronaca prima d’Anonimo. Р. 84. 38 Рутенбург В. И. Народные движения в городах Италии, С. 270—271. 39 См., например: Гутнова Е. В. Классовая борьба и обществен- ное сознание крестьянства в средневековой Западной Европе (XI— XV вв.). М„ 1984. 40 II tumulto del Ciompi : Un momento di storia fiorentina ed euro- pea. Firenze, 1981. P. 280 (см. рецензию на этот сборник: Ро- лова А. Д. Классовая борьба во Флоренции XIV—XV вв. в свете зарубежной современной историографии//Средние века, М-, 1987. Bbin. 50). 89
Можно указать на то, что городские движения XIV в. характеризуются своей целеустремленностью и боевым ду- хом, так как они происходили в век укрепления и роста пополанской демократии, левым крылом которой был предпролетариат. XV век — век тираний, или синьорий, появившихся в результате подавления народных движе- ний, перехода от ограниченной пополанской демократии к олигархии, а от нее и к синьории как более высокому этапу упрочения власти господствующего класса. Синьо- рами городов-государств становятся кондотьеры типа Сфорца в Милане или «жирные» пополаны типа Медичи во Флоренции. Используя республиканские формы прав- ления, эти отцы отечества устанавливают единовластие, вводят «бархатную» диктатуру при демагогическом за- игрывании с народом. Такой характер синьории давал ей возможность предупреждать восстания, а в случае их вспышек — жестоко их подавлять, как было, например, в Вольтерре, подчиненной Флоренции, в 1472 г. Это про- исходило в период правления Лоренцо Великолепного, хитроумного государственного деятеля, блестящего дип- ломата и незаурядного поэта-гуманиста, абсолютно бес- пощадного по отношению к своим противникам, пытав- шимся нарушить его политическое господство, будь то республиканского духа бунтарь-одиночка Чуто Брандини или независимый в прошлом город Вольтерра. Тем более, что этот город был обладателем разработок такого цен- ного продукта, как квасцы, столь необходимые в текстиль- ном производстве, из которого семья Медичи не забывала черпать прибыли, как и из банковских операций, искусно сочетая тонкости гуманизма с точностью двойной италь- янской бухгалтерии. Восставшие горожане Вольтерры под- верглись жестокому наказанию со стороны Лоренцо,41 призывавшего в своих сонетах пользоваться полнотой счастья в век гуманизма. Синьория была нацелена на ликвидацию острых классовых битв, но она не в состоя- нии была восполнить хозяйскими подачками и замаски- ровать пышными карнавалами ухудшающееся положение народных масс. Не могли помочь и искусственные меро- приятия по расширению непроизводительных видов ра- 41 Fiuml Е. L’impresa di Lorenzo de’Medici contro Volterra (1472). Firenze. 1948; Го/’фпнкель A. X. Восстание в Вольтерре против Ло- ренцо Медичи в 1472 г.//Учен, зап, ЛГУ. 1950, № 127, Сер. ист, наук, вып. 17. С, 195—222. 90
бот.42 43 Поэтому эпоха синьорий также знала классовые битвы горожан и крестьян. Это находит свое подтвержде- ние в истории таких итальянских городов, как Пьяченца (1462 г.) и Вольтерра (1472 г.), а также таких своеоб- разных областей, как Калабрия (1459 г.), где народные движения охватили не только аграрные территории, но 43 и города. В период синьорий городские восстания носили сти- хийный характер и не отличались четкими программными требованиями. Их вожаки, вроде Джигантино или Буо- намичи в Вольтерре, находились под влиянием среднего пополанства, хотя городские низы, как это было на по- следнем этапе вольтерранской трагедии, проявляли истин- ный героизм. Классовые битвы XV в. отличались резким расколом пополанства, верхушка которого обычно шла в услужение синьориальному режиму, направлявшему свои силы на разгром народных низов. Одной из характерных черт городских восстаний этого периода, как установили С. д. Сказкин и В. В. Самаркин, является их антинало- говая направленность,44 а также ослабление религиозной окраски. Кроме того, как об этом пишет М. Луццати, эти народные движения использовали в своих интересах фео- далы или городская верхушка.45 Таким образом, неотъемлемой частью истории городов является классовая борьба, меняющая свои формы и со- держание в зависимости от социально-экономических и политических условий эпохи, что доказывают события в Сиене, Флоренции, Вольтерре и других городских цен- трах Италии XIV—XV вв. Классовая борьба была характерным явлением италь- янской истории и в XVI в., веке Возрождения, примером чего являются события в столице Лигурийской земли — Генуе, которая отличалась от других итальянских центров своей ролью в общеевропейской экономике и политике. Однако роль активно действующего субъекта не смогла оградить ее от превращения в объект общеевропейской 42 Гуковский. М. А. К вопросу о положении народных масс п Италии XV века//Итальянское Возрождение. Л., 1966. С. 3—20. 43 Кауман И. С. Крестьянское восстание в Калабрии 1459 года// Итальянское Возрождение. Л., 1966. С. 47-—80; История Италии. М„ 1970. Т. 1. С. 360—373. 44 История Италии. Т. 1. С. 362—373. 45 Luzzati М. Una guerra di popolo : Lettere private del tempo dell’ assedio di Pisa (1494—1509). Pisa, 1973, P, 3—18, 153—155. 91
политики. В 1527 г. флот, ведомый Андреа Дориа, овла- девает Генуей, и она объявляется союзником Франции, а в 1528 г. Дориа подписывает союзнический договор с императором Карлом V. Император гарантировал Генуе свободу (от французских посягательств), и в том же году была введена в действие новая республиканская консти- туция. Согласно конституции 1528 г. была проведена пе- репись нобильских семей и составлена «Книга города» (Liber Civitatis), в которую были внесены 28 наиболее видных домов (alberghi). Характерно, что среди них были семьи как дворянского, так и пополанского происхожде- ния. Они получали широкие и монопольные политические права.46 Не внесенные в эту книгу их теряли; произошло сужение господствующей прослойки аристократической республики и укрепление олигархической структуры госу- дарства. Главным органом республики был Большой Со- вет, исполнительной властью Синьория во главе с дожем (doge или doce). Фактическая власть находилась в руках высоких синдикаторов (sumpremi sindicatori), во главе ко- торых в качестве вечного приора синдикаторов стоял ге- рой Генуи — Андреа Дориа, носивший также звание осво- бодителя отечества и отца отечества (Liberatore е Padre della Patria). Исключение отдельных видных родов (Фьески, Фре- гози и др.) из системы олигархической республики го- ворит не о классовом или сословном их отличии от власть имущих нобилей, а об удалении конкурентов. Мобиль- ские выступления этих родов были направлены не против олигархического режима, а на борьбу за обладание фор- мальным правом включения в его структуру,47 т. е. на расширение социальной базы олигархии. Более четко выраженным антиолигархическим движе- нием была борьба за расширение политических прав по- поланских элементов, блокировавшихся с оппозиционными нобильскими. Они объединялись в двух портиках — Сан- Пьетро и Сан-Лука: в первом объединились новые но- били (nuovi), во втором — старые (vecchi). Итогом мно- голетней борьбы было завоевание новыми половины мест в правительственных инстанциях. Такая обстановка не могла примирить борющиеся стороны, и в 1574 г. начи- нается война двух портиков. В 1575 г. новые нобили до- 46 Crendi Е. Le conventicole nobiliari a Genova е la riforma del 1528 II Rivisia Storica Italiana. 1966. Vol. 78. 47 Negri T. 0. de. Storia di Genova. Milano, 1968. P. 673, 92
бились внесения многих из них в «Книгу города», что привело к бегству знатных из Генуи в свои поместья. Новым нобилям удалось захватить власть благодаря под- держке пополанов, которые искали у них помощи и на- деялись на облегчение налогового бремени.48 В конфликт вмешался папа римский, направивший в Геную в качестве арбитра апостолического легата кардинала Джованни Мо- роне. Первым предложением кардинала-арбитра было ра- зоружение народа, а одним из первых мероприятий пап- ской курии — финансирование отрядов, направляемых ис- панцами против Генуи. Мороне сразу же устанавливает контакты с испанским королем через папского нунция в Мадриде.49 Активно стала вмешиваться в генуэзские дела и Франция,50 конфликт генуэзских сословий грозил перерасти в общеевропейское столкновение. Мороне пы- тался разрешить внутренний конфликт между портиками и сдержать великие державы, направив события в угод- ную папству сторону. В сентябре 1575 г. должностные лица правительствен- ных магистратур из партии старых нобилей покинули Геную и отправились в Финале, ставший резиденцией как бы второго генуэзского правительства, портика Сан-Лука. На защиту интересов старых нобилей стал сам Дориа, возглавивший флот в качестве генерального капитана Ге- нуэзской республики. Новые нобили, стоявшие у власти, считали Испанию откровенным врагом Республики св. Ге- оргия и покровителем старых нобилей,51 они собрали для защиты города около 40 тыс. вооруженных людей.52 53 До- риа развернул военные действия как в восточной части Лигурийской ривьеры (Riviera di Levante), так и в за- падной (Riviera di Ponente), но испанцам помешали их финансовые трудности. Партия старых нобилей также идет на перемирие. «Старые нобили, — пишет хронист, — не имели ни способностей, ни денег, ни кредита», а после воины лишились и друзей. 48 Archivio di Stato di Firenze, Mediceo del Principal©, reg. N 6967. 49 Переписка Мороне//Архив ЛОИИ, з. е. с., № 19/52. С. 229, 239. 50 Casoni F. Annali della Republica di Genova del secolo decimo sesto. Genova, 1708. P. 328. 51 Ibid. P. 213. 52 Arditi B. Diario di Firenze e di altre parti della cristianita (1574__1579). Firenze, 1970. P. 46—47. 53 Ricci G. de. Cronaca (1532—1606). Milano ; Napoli, 1972. P. 177, 183. 93
Генуя. Рыбацкий район Боккадассе. Фотография.
Результатом сложных Столкновений генуэзских сосло- вий была конституция 1576 г. Она показательна в том отношении, что олигархия, продержавшаяся почти пол- века, не привела Геную к региональной монархии, как это стало с Флоренцией. Более того, она не сохранила оли- гархическую республику: по новой конституции в респуб- лике политическими правами обладали не только старые нобили, но и нобили пополанского происхождения. В XVI В. именно старые нобили еще в значительной сте- пени заняты финансовыми операциями, хотя в целом де- ловых людей среди них по сравнению с XV в. стало меньше. В то же время в Неаполитанском королевстве по- является много новых владельцев феодов из генуэзских родов (Дориа, Спинола и др.), так как сама Лигурия не обладает большими свободными территориями.54 Объ- явленное конституцией единство обеих партий нобилей, их политическое равноправие, усиление государственного аппарата способствовали в потенции пресечению возмож- ных выступлений рядовых пополанов. Усиление бюрокра- тической машины было существенным показателем эво- люции итальянских коммун от республиканских городов- государств к региональным государствам нового типа, республиканским и монархическим, в которых происходит выделение чиновно-бюрократической прослойки, приобре- тающей некоторую автономию. Конечно, республика не смогла удержаться в состоянии «вечного мира», антипра- вительственные выступления произошли уже в 1577— 1578 гг., а затем в 1602 г. Государство ответило на это укреплением аппарата республики, объявлением пожиз- ненного срока для синдикаторов и организацией специ- альной коллегии государственной инквизиции. Учрежде- ние карательных органов республики свидетельствовало не только об ее укреплении, но и о росте недовольства в эпоху «золотого века» Генуи, именовавшейся тогда гор- дой (superba). Новая форма правления республики, вы- текавшая из компромисса господствующих сословий, спо- собствовала развитию торговли, финансовых операций и, несмотря на фактическое своеобразное сотрудничество с Испанией, проведению политики неприсоединения к ко- му-либо против кого-либо.55 54 Galasso G. Economia е societa nelle Calabria del XVI s. Na- poli, s. d. [1967]. 55 «Non prende iniziative con nessuno e contro nessuno/» (Negri T. O. de. Storia di Genova. P. 697). 95
Генуя. Башни Сант-Андреа. Фотография.
Интересы господствующих сословий были также ярко отражены в теоретических трактатах этой эпохи. Борьба генуэзских сословий породила дискуссию о лучшем спо- собе правления, которая привела к появлению двух трак- татов. Один из них составлен Марком Антонио Саули, послом Генуэзской республики при испанском дворе, вто- рой — генуэзским политическим деятелем Леонардо Ло- мелино. Оба трактата возникли как реальные проекты, противопоставленные друг другу. Проект Саули требовал предоставления равных поли- тических прав не партиям, а каждому человеку: «В рес- публике существует единственный разряд — граждане, и среди них нет одного более привилегированного, чем дру- гой, кроме избранных в правящие органы. Средством, способствующим достижению правительственных должно- стей, должна быть не знатность рода и не помощь пар- тии, а личные заслуги и доблести».56 Однако Саули во- все не отказывается от интересов своего сословия: высту- пая за идеальную республику, он считает, что только корпорация нобилитета, который должен избегать вну- тренних противоречий, может руководить ею.57 Целью этого проекта было уравнение в правах новых нобилей — нуворишей, вышедших из пополанства. Проект Ломелино также является республиканским по своему содержанию, но он предусматривает два разряда нобилитета. Автор предлагает вернуться к относительному равенству этих двух прослоек, которое состояло бы в том, что горсточке знати принадлежала бы половина мест в правительстве. Такое положение, считает автор проекта, преградило бы путь к «гражданским волнениям и гибели республики».58 Эти два проекта, отражающие стремления двух нобиль- ских партий, были сразу же опубликованы в печати, стали достоянием читающей публики и предметом доста- точно широкого обсуждения, т. е. вплетались в качестве идеологического оружия в процесс борьбы двух ведущих сословий Генуэзской республики. В проектах присутст- вует не только призыв к полновластию высших сословий, но и попытка найти пути к избежанию народных вол- нений. Участник генуэзских событий этого времени кардинал Мороне писал: «Когда народ вооружен, может возник- 56 Casoni F. Annali della Republica... P. 336. 57 Ibid. 58 Ibid. P. 337. 7 В. и. Рутенбург 97
нуть великая опасность не только для этого города, это может привести к волнениям всю Италию».59 Пока нобили предлагали лучшие способы дележки пра- вительственного пирога, а представители папы советовали успокоить народ, в многосословной Генуе происходили события, которые не могли предотвратить ни нобили, ни папа. Инициаторами их были низшие сословия города. Они назывались пополанами и, претендуя на оформление своей особой партийной группировки, по примеру нобиль- ских партий присвоили себе наименование — «портик на- рода».60 В этой группировке не было и не могло быть достаточно прочной сплоченности и единства взглядов, что объяснялось разнородностью ее социального состава. Партия народа делилась на три категории: «почтенных», ремесленников и плебс.61 «Почтенные», или «главные», пополаны составляли верхушку партии народа: это были консулы цехов, купцы, судьи, врачи, т. е. зажиточные го- рожане. Ко второй категории народного портика принад- лежали владельцы небольших ремесленных мастерских и лавок, как правило, члены шелкоткацкого, сукнодельче- ского, горного цехов, металлообрабатывающих корпора- ций, т. е. среднезажиточные круги. Плебс состоял из мно- гочисленных городских бедняков. Это были мелкие за- висимые ремесленники и наемные рабочие, прежде всего ткачи. В 70-е гг. XVI в. в Генуе было около 250 шел- ковиков-предпринимателей (seatieri), у которых работали около 13 тыс. зависимых ремесленников и около 18 тыс. наемных рабочих.62 «Почтенные» — верхушка пополан- ства — пытались пробиться в ряды нобилитета, добившись однажды даже декрета о приписке к нему некоторой ча- сти их состава, однако это не было проведено в жизнь. Общую сложную картину многосословной Генуи допол- няли зависимые крестьяне из феодальных владений но- билитета и полузависимые крестьяне-горцы, отличавшиеся крайней бедностью.63 59 Переписка Мороне//Архив ЛОИИ, з. е. с., № 20/52. С. 239. 60 «II Portico del Popolo» (Casoni F. Annali della Republica... P. 315). 61 «persone d’onesta condizione», «gli Artigiani», «plebe minuta» (ibid. P. 318). 62 Sivori C. Il tramonto dell’industria. .. P. 896. 63 Moreno D. Per una storia della montagna ligure: note sul paesag- gio della montagna di fascia//Miscellanea Storica Ligure. 1971. Vol. 2, N 2. 98
Сыроварня. Замок Иссонье в Валь д’Аоста. Фреска (XV в.). В 70-х гг. XVI в. старые нобили приняли меры к ослаблению влияния новых нобилей на политическую жизнь города. В Геную были призваны крестьяне из нобиль- ских поместий и горных селений, а в водах Лигурийского залива появились галеры князя Джованни Дориа. Тогда новые нобили обратились к народу, намереваясь исполь- зовать его силы против старых нобилей. Новые нобили говорили пополанам, что чужаки-крестьяне нападут на их дома и мастерские. Цеховые мастера и купцы закрыли мастерские и лавки и приготовились к обороне. Старые нобили пошли на компромисс: обе партии нобилей выде- лили по шесть депутатов, которые практически заменили собой правительство. Этим воспользовалась верхушка по- поланства, превратившаяся в третьего конкурента в борьбе за власть, так как за ее спиной стояла многотысячная армия вооруженного народа. Вожаки пополанов подали в сенат ультимативный проект закона, согласно которому им предоставят политические права наряду с нобилями. Старые нобили пообещали им провести этот закон, чтобы оторвать народ от новых нобилей.64 Однако новые нобили, 64 Casoni F. Annali della Republica... P. 315—317. 7* 99
надеясь на послушание народа, подбивали его на воору- женное выступление в целях поражения своих конкурен- тов — старых нобилей. Народ вооружился, старые нобили засели в своих дворцах, а новые продолжали подстрекать пополанов к выступлению. Сенат объявил набор крестьян в солдаты для охраны города, а новые нобили призывали изгнать их из Генуи. В конце 1574 г. началось восстание народа: пополаны разбили и разоружили один из отря- дов Дориа, а затем дошла очередь и до других ополче- ний старых нобилей. Возглавляли пополанов Амброзио Черецца и его главный советник нобиль Коронато. По- поланы, главной силой которых был плебс, овладели пло- щадями и главными улицами города, перегородив их бар- рикадами. В каждой картьере города был назначен на- родный старшина (capo popolare). Народный старшина Вьяке занял ворота Моло с бастионами, усиленными ар- тиллерией. Он поставил артиллерию и на соседней пло- щади. В то же время были перекрыты горные проходы, через которые на помощь старым нобилям шли отряды горцев. Их разбили местные жители, захватив также склады с оружием.60 7 февраля 1575 г. весь пополанский лагерь взялся за оружие, а его вожаки предъявили требования сенату, по сути инспирированные новыми нобилями, так как в них заключалась программа расширения политических прав в рамках нобилитета. Пока восставшие действовали как инструмент в руках новых нобилей, их дирижером был Коронато, который направил в сенат представителей по- поланской партии, заявивших там, что «народ доволен и не стремится получить места в правительстве», он якобы жаждет лишь восстановления старых законов, т. е. рас- ширения прав новых нобилей, их преобладания в пра- вительстве. 15 марта 1575 г. об этом торжественно и про- возгласили в правительственном сообщении. Если «поч- тенные» надеялись получить нобильские политические права, то теперь ремесленники выдвинули свою программу: часть мест, отобранных у старых нобилей, передадут народу. Так в ходе восстания возникла мысль о предо- ставлении средним пополанам политических прав, вы- раженная в генуэзских политических терминах: присоеди- нить к портикам Сан-Лука и Сан-Пьетро портик народа.65 66 65 Vitale V. Breviario della storia di Genova. Genova, 1955. Vol. 1. P. 229. 66 Casoni F. Annali della Republica... P. 321—322 100
В отличие от флорентийских чомпи пополаны Генуи не считали себя равными высшим социальным категориям и требовали только своей доли в правительстве. Вторым требованием ремесленников было увеличение стоимости производимого ими шелка. В этом пункте правительство пошло на уступку: было объявлено о незначительном (3 сольда за локоть) повышении цен на шелковую ткань. Этот успех укрепил в глазах пополанов веру в их дру- жеский союз с новыми нобилями, добившимися этого решения. Низшая часть пополанства — плебс •— вначале не про- являла никакого интереса к вопросу о частичном участии в правительстве и требовала лишь понижения налогов на продукты питания и ликвидации бедности.67 В целях удер- жания плебса от крайних действий правительство пообе- щало снизить цену на вино как обычную часть рациона итальянца, но и это обещание не было выполнено. Положение обостряется: в страхе перед возможными выступлениями низов народа старые нобили бегут в свои виллы и поместья, а некоторые и в другие города. И вы- ступление произошло: 7 мая 1575 г. вспыхнуло восстание плебса, во главе которого стоял «комитет шести»: Чи- мино, Гаццо, Арквата и другие, долгое время тайно про- водившие к нему подготовку. Они доставали деньги для приобретения оружия, муки и другого продовольствия, со- ставляли планы захвата оружия из арсеналов, сочиняли петицию с перечнем своих требований. Петиция должна была быть представлена арбитру кардиналу Мороне, а если он ее не одобрит, решено было добиваться ее осу- ществления с оружием в руках.68 «Комитет шести» органи- зовал несколько боевых отрядов, главный из которых дол- жен был собраться в кафедральной церкви Сан-Лоренцо. В борьбе против правящей партии новых нобилей плебс связался с их политическими противниками — ста- рыми нобилями, которые хотели использовать восставших в своих политических целях и предоставляли им опреде- ленные суммы денег. Несколько делегаций посетили кардинала Мороне, они представляли собой разные прослойки пополанов. С тру- дом и почти силой к нему прорвалась делегация «коми- 67 «. .. questi chiamano rimedio alia poverta et alle gabelle» (Пе- реписка Мороне//Архив ЛОИИ, з. е. с., № 27/51. С. 192). 68 «.. . s’il Cardinale non li havesse dato qualque espediente, poi clie si dovesge pigliar Гагте» (там же. № 18/52. С. 261). 101
тета шести», которую до дворца кардинала сопровождала толпа восставшего народа. Кардинал не высказал своего неодобрения, и делегаты плебса наивно решили, что он их поддержал, направились в правительственные инстан- ции, но были схвачены и отправлены в тюрьму не без содействия папского легата, а затем началось подавление восстания. Если в официальной петиции плебса была изложена недостаточно четкая программа «спасения республики», то знаменательным является новое требование плебса о политических правах, а именно о получении трети мест в правительстве: «. . . если это не удастся сделать полю- бовно, мы применим силу».69 Внезапным ослаблением низов воспользовались «поч- тенные» и мастера, создавшие во главе с коварным и уме- лым Коронато пополанское правительство, что было ре- зультатом движения плебса, хотя и подавленного не без помощи богатых пополанов. Но пополанскому прави- тельству не суждено было долго продержаться. Классо- вая солидарность двух прослоек нобилей способствовала их союзу, так как экономический характер деятельности и новых, и старых нобилей совпадал. Это привело, по словам Витале, к их политическому слиянию в господ- ствующий класс (classe superiore) за счет ослабления низ- ших социальных слоев общества (categorie inferiori).70 Со- четание мирных действий с вооруженными, вера в демо- кратические традиции правящих сословий, вынужденный союз со знатью — вот причины слабости и поражения низших городских сословий общества в XVI в. В XVII в. городские восстания сочетались с кресть- янскими войнами, как это было в Неаполитанском коро- левстве и Папской области,71 а затем в восстании Мазань- елло в Неаполе в 1647 г. Новым в этих народных дви- жениях XVII в. являются их массовость и доведение борьбы до захвата власти. Не затихла эта борьба и в сле- дующем, XVIII в., о чем свидетельствует народное вос- стание в Генуе в 1746 г. Революционные методы борьбы не могли не оказать влияния на эволюцию сословий и классов позднего Сред- невековья и Возрождения. 69 «... se per amore non potremo haver il terzo, Fhaveremo per forza» (там же. № 27/52. С. 265). 70 Vitale V. Breviario della storia... P. 234. 71 Villari R. La rivolta antispagnola a Napoli: Le orignini (1585— 16471. Baris 1967.
ПАДУЯ АГРАРНАЯ Своеобразие итальянского феодализма за- ключалось главным образом в «исключительном развитии городов».1 И в этом отношении город был главным дей- ствующим лицом итальянской истории от раннего Сред- невековья до Возрождения. Однако «собственно городское развитие нельзя во многом понять, не уделив должного внимания исследованию аграрного строя».2 Это касается любого итальянского города. Так, например, в Падуе, еще в начале XII в., в 1119 г., некий Коно да Вигоново от- дал под залог Доменико Гомпо 6 мансов пахотной земли за 130 венецианских лир на условиях возвращения их владельцу, если тот отдаст полученные им деньги с про- центами. В 1145 г. Адам, сын Вивиано да Вигоново, пе- редал в залог Симоне да Фоссато участки земли и леса за 14 лир в веронских динарах с выплатой этого долга из сумм, полученных от реализации плодов с приобре- тенных земель. В 1123 г. кожевник Гвиберто дает Бе- недикте 1 пецию пахотной земли, принадлежащей мона- стырю св. Джустинии в окрестностях Падуи, на правах вечного либеллария с выплатой чинша. Это соглашение было составлено и подписано перед мастерской кожев- ника. В 1236 г. в Падуе был издан статут, требовавший от каждого владельца манса размером в 20 кампов земли возделать 1 камп виноградника, а от владельца манса в 10 кампов — половину кампа виноградника. В 1265 г. подеста Падуи распорядился проверять ворота города и дороги всего дистрикта в связи с запретом вывозить про- дукты. В 1281 г. было объявлено распоряжение подеста Энрико Дауро о наложении штрафа в 50 золотых лир на 1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 25, ч. IL С. 365. ?J История Италии, М„ 1970, Т. 1. С. 82, 103
либеллария или арендатора, которые будут отрицать, что они таковыми являются: штраф идет пополам сеньеру этого лица и коммуне Падуи. В статуте 1329 г. предпи- сывается пересмотр либелларных и арендных договоров и новое введение арендаторов во владение; в случае не- согласия на условия держания участок передается сень- еру. В статуте 1331 г. давалось разрешение на владение и держание 10 голов скота при наличии 20 кампов земли в дистрикте Падуи каждому падуанскому гражданину, ис- правно платящему налоги и исполняющему положенные повинности. В 1372 г. чиновник коммуны Падуи задер- жал некоего Дезидерато из Падуанского дистрикта за долг в 20 малых лир и проценты по неуплаченному им чиншу. Он должен содержаться в тюрьме, пока не упла- тит долга или не представит достойного поручителя. В 1381 г. синдик епископа Джованни Франческо передал в аренду сроком на 9 лет кузнецу Энрико из Падуан- ского дистрикта право на взимание дечимы с дома, земли, луга, цветника и огорода. В 1382 г. Балдуино, житель квартала Платео в Падуе, отдал в аренду на 5 лет Джо- ванни и Франческо, живущим в Боскосаци, 25 кампов земли с обязательством поддерживать в порядке по- стройки на этой земле. В том же году аббатиса монастыря Марии Магдалины дала Берту из Вилла Франко земли в аренду на 9 лет на условии несения чинша в 16 ма- лых лир. Этот перечень может показаться монотонным, но из- ложенные события были реальной жизнью итальянского города XII—XIV вв. и были неотделимы от свойствен- ных горожанам занятий, таких как работа в мастерской цеха или торговля в лавках на рынке. Город был двули- ким хозяйственным организмом феодального общества Италии, но именно он подрывал основы феодализма, сна- чала своей борьбой против сеньера города, а затем про- тив нобилей контадо, и особенно своими действиями по ликвидации крепостничества. Города производили массо- вое освобождение крестьян в землях своего контадо; были известны случаи освобождения и отдельных лиц. Так, например, 23 июня 1182 г. пресвитер церкви св. Мартина в Лукке с согласия каноников даровал свободу от коло- 3 Текст всех отрывков взят из документов, собранных в архивах Падуи В. В. Самаркиным (см.: Хрестоматия по истории средних веков. М„ 1963. Т. 2. С, 502-509). 104
ната Нигро ди Брунетто, всей его семье и потомкам. Пре- свитер продал при этом ему 1 пецию земли, виноградник, оливковые посадки и дом, получив за все 24 лукканские лиры в динарах. Заключено было соглашение в Лукке, в ограде церкви св. Мартина.4 Такой акт приводил к мно- госторонним результатам: феодал получал материальную компенсацию, необходимые ему деньги, роль которых в Италии возрастала и давала себя знать уже с XII в. Колон становился свободным, росла маневренность сбыта его продуктов на рынке, а само аграрное производство становилось более продуктивным. Проблема взаимоотношений города и деревни в Ита- лии XI—XIV вв. всесторонне рассмотрена в исследова- нии Л. А. Котельниковой; в нем же подведены итоги обильного потока литературы вопроса с аргументирован- ной ее критикой.5 В этой книге справедливо говорится о том, что освобождение сервов и колонов это не только акции городов или отдельных лиц и учреждений, но и постепенное развитие элементов личной свободы зависи- мого крестьянства.6 Действовало в итальянских городах и правило, знакомое другим европейским странам: город- ской воздух делает свободным. И действительно, в Пе- рудже, Реджо-Эмилии, Сиене, Флоренции, Сан-Джиминь- яно беглый крестьянин, проживший в городе свыше 10 лет, считался свободным, хотя в то же время серв в Парме, Пистойе, Сиене не получал освобождения, даже про- жив в городе более 10 лет.7 Акции городов, проводивших массовое принудительное освобождение сервов, бесспорно играли революционизи- рующую роль в процессе эволюции итальянского феода- лизма и подрыва некоторых его существенных сторон. Массовое освобождение крепостного и зависимого кресть- янства началось с первых лет XIII в.: в 1207 г. оно было произведено в Вероне. Выкуп сервов провозгласил статут Тревизо еще в 1233 г. В 1257 г. в Болонье была создана наиболее выразительная по форме и результативная по содержанию «Райская книга» об освобождении сервов. В декларативной части была изложена антифеодальная подоплека декрета. В ней говорилось, что сама природа 4 Там же. С. 495—496. 5 Котельникова Л. А. Итальянское крестьянство и город в XI— XIV вв.: По материалам Средней и Северной Италии. М., 1967. 6 Там же. С. 133. 7 Там же. С. 128, 154, 180» 105
Пекарня. Замок Иссонье в Валь д’Аоста. Фреска (XV в.). создала людей свободными и только закон, составленный человеком (jus gentium), одел на них рабское ярмо; ис- ходя из этого, главное город-государство Болонья, кото- рое всегда боролось за свободу (que semper pro libertate pugnavit), во имя спасителя нашего, за определенную плату (nummario pretio) выкупает всех связанных рабским со- стоянием и объявляет их свободными. Феодалы должны были освободить сервов, анцилл и маснадьеров за 8—10 болонских лир в зависимости от социальной категории и возраста. Общая сумма оплаты доходила до 50 тыс. лир. 406 сеньеров должны были освободить 5682 серва. Они как люди свободные посе- лялись в самом городе и на территории сельских коммун в контадо и дистретто этого города. Болонья — большой торгово-промышленный и университетский город, в ко- тором в XIII в. проживало от 30 до 50 тыс. человек, остро нуждался в свободных работниках и налогоплатель- щиках. К тому же этой акцией коммуна наносила значи- тельный удар по сеньерам контадо. Менялся и социаль- ный состав тружеников города и деревни: значительно 106
Средневековый городской центр Песколанчано-ин-Момете. Фотография. сокращалось количество сервов и возрастало число наем- ных рабочих мануфактур. Далее следуют не менее важные по своим результатам процессы освобождения колонов за выкуп во Флоренции, Сиене, Пистойе, хотя они и имели свои особенности и противоречия. Речь идет не только о проникновении го- рода в деревню, о влиянии на нее, но и о социальной трансформации сельских тружеников.8 Город фактически подтягивал отстававшую деревню к более высокому уровню товарного производства9 и, более того, способ- ствовал развитию раннего капитализма. 8 Bocchi F. Ville et campagne clans 1’Ilalie du Nord et du Centre (XII XIVе siecle). Bologna, 1982. P. 7. 9 Котелы-шкова Д. 4. Итальянское крестьянство.,, С. 183. 107
Как уже сказано, освобожденные за выкуп сервы се- лились не только в городах, но и в землях контадо и дистретто этих центров, как правило, в сельских комму- нах — своеобразных социально-экономических образова- ниях, свойственных только Италии и своей эволюцией неотделимых от истории города. Источником сельских коммун были крестьянские общины, хотя многие из них вырастали и на другой почве. Статуты сельских коммун XIII-XIV вв. рисуют их хозяйственную деятельность: определяются сроки посева и жатвы, сбора винограда и олив, желудей и каштанов, что говорит не только о при- нудительном севообороте, но и о предотвращении конку- ренции между членами коммуны; статуты коммун обязы- вали их членов разводить сад и огород; устанавливались правила пользования лугом и пастбищем и т. д. Сам по себе организованный коллектив крестьян способствовал продуктивности хозяйства, столь важного для города-по- требителя. Весьма важной стороной жизни сельской коммуны была ее антифеодальная направленность, которую на ста- дии появления и укрепления коммун всячески поддержи- вал город. Таким образом, в этот период сложился анти- феодальный блок города и сельской коммуны, фактически направленный на подрыв феодальных порядков. Сельская коммуна приобрела некоторые права и на земли, не яв- лявшиеся ее владением; коммуна запрещала продавать земли феодалам и церкви. В целом экономическая политика сельской коммуны приводила к увеличению урожайности и интенсификации сельского хозяйства. К концу XIV в. у многих сельских коммун сокращаются общинные угодья, часть из них сда- ется в аренду или продается. Все эти явления были свя- заны с политикой городов: город в целом и его торгово- промышленная верхушка были заинтересованы в приобре- тении земель. Усиливается административная и финан- совая деятельность сельской коммуны. Крупные коммуны или федерации мелких коммун по своей административной структуре были похожи на ком- муны городские: в них были должности подеста, консу- лов, приоров и другие подобные городским магистраты. Высшим законодательным органом сельской коммуны был общий совет, собиравшийся каждые полгода. Он рассмат- ривал вопросы утверждения и изменения статутов ком- муны, устанавливал виды и размеры налогов, сдачи 108
в аренду или продажи земли. В совет входили главы се- мей, а иногда и все налогоплательщики от 18 до 70 лет. Арендаторы и наемные рабочие не имели права участво- вать в совете, а тем более быть избранными на какие- либо должности в коммуне. Для избрания на должности требовался имущественный ценз: социального равенства в сельской коммуне не было. На следующем этапе отношений городской коммуны с сельской происходит фактическое поглощение ее горо- дом. Город становится своеобразным сеньером сельской коммуны, пересматривает ее статуты в угодном ему на- правлении, а иногда и включает их в городские статуты. Сельская коммуна вносит городу налоги, выполняет раз- ные повинности, снабжает его продовольствием, иногда даже путем принудительной реквизиции. Так, сельские коммуны стали не только объектом городской политики, но и частью структуры города-государства. Иногда рост торгово-промышленных занятий превра- щает сельские коммуны в небольшие городки; таковы, на- пример, Кьянти, Фриньяно, Ангиари. Как и в городе, они иногда имеют стены, мощеные улицы и площади, церкви и муниципалитеты.10 Сельские коммуны входят в историю итальянского города как его неотъемлемая часть. 10 Там же. С. 82—108.
БОЛОНЬЯ УЧЕНАЯ Болонья еще в XII в. прославилась своей имперской политикой; именно здесь возникла официаль- ная формула всевластия венценосца: это сделали юристы ее университета, являвшиеся законодателями права, это сделала Болонья, получившая сохраняющееся до наших времен прозвище — ученая (Bologna dotta). Та же Болонья впоследствии одна из первых изгнала имперского подеста и вступила на путь антиимперской по- литики. Эти колебания и противоречия отражают живую историю итальянского города, подобную морским прили- вам и отливам. В Болонье в начале XIII в. появился письмовник но- тария Бене да Болонья, образно подметившего феодаль- ную по форме структуру городской жизни, которая тер- пит крах при соприкосновении с реальной жизнью: «Каж- дое лицо, пишущее нижестоящей персоне, должно ставить свое имя в начале, как-то: император — королю, король — князю, князь — герцогу, герцог — маркграфу, маркграф — графу, граф — барону, барон — вальвассору, вальвассор — рыцарю, рыцарь — купцу и другому лицу из пополанов, или плебеев. . . Но бывает, что бароны пишут свое имя после купца, так как сами они вынуждены ходить босыми, и пешком, а купцы разъезжают верхом или даже в ка- ретах, так как святейшая в наши дни вещь — великие бо- гатства».1 Эта социальная сентенция была классически подтверждена на опыте самой Болоньи, которая в XIII в. провела такую радикальную реформу, как массовое осво- бождение сервов. 1 «... nam sanctissima est nostro tempore divitiarum maiestas» (Bo- logna B. da. Il Candelabro//Ercole F. La lotta delle classi alia fine del medio evo: Dal Comune a principato. Firenze, 1929). 110
Социальные сдвиги, естественно, отразились и на об- лике и уровне городской культуры. Наиболее характер- ными центрами ее были в итальянских городах ученые и учебные сообщества профессоров и студентов — уни- верситеты. Университеты — показатели специфики итальянской го- родской культуры, истоки которой уходили в античность. Как в области хозяйственной города Италии никогда не порывали окончательно с товарно-денежными отноше- ниями, существовавшими с античных времен, так и в сфере культуры не было резкого разрыва с античностью в об- ласти грамотности, письма, образования. Первая после Византии наследница античной культуры, Италия уже с раннего Средневековья была знакома с постепенным, но растущим развитием философских, литературных, меди- цинских и юридических знаний. Разветвленный административно-политический аппа- рат города-коммуны, города-государства требовал хорошо подготовленных и дипломированных специалистов. Среди- земноморская и общеевропейская торговля и финансовые операции, развитие мануфактурной промышленности, пе- реход земли в собственность богатых горожан и город- ских коммун — все это требовало точного и грамотного, основанного на римском праве, не без учета пережитков права лангобардского, обоснования и оформления. Тем бо- лее что эти процессы происходили в обстановке таких важных социальных сдвигов, как отмена крепостного права — серважа и колоната, развитие новых форм зем- левладения и землепользования, расширение наемного труда в целых отраслях промышленности и в сельском хозяйстве. Такая обстановка привела к необходимости перехода от обычных средневековых форм образования к более вы- соким. Монастырские школы, учебные заведения при ка- питулах или епископствах по своим методам и результа- там образования были уже пройденным этапом.2 Недо- статочно было и городских муниципальных школ, несмотря на более высокий их уровень и на относительно широкий охват ими молодого поколения городов. По данным до- 2 Pare G„ Brunet A., Tremblay Р. La renaissanse du XIIе siecle: Les ecoles et 1’enseignement. Paris; Ottawa, 1933. P. 21; Grabmann M. Geschichte der scholastischen Methode. Fribourg, 1911. Vol. 2. P. 231; Суворов H. Средневековые университеты. M., 1898. С. 192. Ill
к Университет Перуджи (XV в.). Гравюра Дж. Караттолм. статочно сведущего хрониста Джованни Виллани, во Фло- ренции XIV в., где насчитывалось тогда около 50— 60 тыс. населения, низшую школу посещали около 10 тыс. детей, среднюю — 1—2 тыс. чел., высшую (Studio) около 500 чел.3 Значительное количество высших учебных за- ведений в итальянских городах говорит о том, что в них назрела насущная потребность в связи с развитием эко- номики. В XI—XVI вв. их число доходило до 25 в раз- ных городах. Массовое появление университетов свидетельствовало о глубинных переменах, приведших к расцвету итальян- ских городов и оказавших решающее влияние как на эво- люцию всех культурных процессов общества, так и на организацию школ и методы обучения в них.4 Именно города-коммуны были организаторами и по- кровителями наиболее известных итальянских универси- тетов. Так, например, был основан университет Перуджи. В 1266 г. Большой совет коммуны Перуджи направил во все населенные пункты своих земель глашатаев с письмом 3 Villani С. Cronica. Firenze, 1844. Т. 1. Р. 324. 4 Carin Е. [-.’education de 1’homme moderne. : La pedagogie de la Renaissance (1400—1600). Paris, 1968. P. 58. 112
а создании университета, подготавливающего юрйстой гражданского права. Годовая оплата лекторов колебалась от 20 до 25 флоринов, а для известных приглашенных из других городов профессоров от 300 до 400 лир. В 40-е гг. XIV в. университет получал от коммуны дотацию в раз- мере 2 тыс. флоринов, источником которой служили до- ходы от земельных владений коммуны.5 В 1275 г. был организован университет в Сиене. Об- щий совет сиенской коммуны принял решение об орга- низации в городе высшей школы гуманитарного типа. Был объявлен набор школяров (студентов), приглашены пре- подаватели логики, грамматики и риторики, установлены размеры оплаты магистрам и докторам и условия обу- чения.6 Университет не только прославлял город, был источ- ником оживления тонуса городской жизни, но и способ- ствовал его товарному обороту. Особенно это ощущалось в Болонье, куда стекались богатые школяры из многих европейских стран со своими слугами и лошадьми, по- этому в городе расширялось строительство каменных до- мов. После основания университета Болонья менее чем за два века из скромного поселения превратилась в крупный центр. В решении Большого совета коммуны об универ- ситете говорилось как о венце и украшении города, по- вышающем политический престиж государства. Новым ви- дом хозяйственной и культурной жизни города было со- здание книжных лавок — станций (slationes), где можно было приобрести или получить на время, как из библио- теки, учебные пособия. Эти станции обслуживались ма- стерами по производству пергамена и бумаги, а также квалифицированными переписчиками.7 Хотя университеты имели автономию, фактически они были частью городской структуры коммуны: университет рассматривался как одна из корпораций в системе город- ских цехов. Во всех советах коммуны были представители университета, в совете приоров принимали участие долж- ностные лица по делам университета — мудрые (savii), выделяемые от каждого из четырех районов города. Уни- 5 Ermini С. Storia della Universita di Perugia. Bologna, 1947. P. 3—53. 6 Barducci D. Document! per la storia della R. Universita di Siena. Siena, 1900. P. 9—20. 7 Sorbelli A. Storia della Universita di Bologna. Vol. 1 : Il Me- dioevo. Bologna, 1944. P. 19, 58, 180, 211—212. 8 В. И. Рутенбург 113
J Болонья. Храм Сан-Стефано. С внешней кафедры читались лекции студентам Болонского университета. Фотография.
верситет на Правах цеха имел статут с перечнем прав и привилегий; в статуте даже говорилось, что университет это не что иное, как цех.8 Заинтересованность города в наличии и успешной деятельности университета прояв- лялась в освобождении его студентов от налогов, предо- ставлении льготных условий проживания в домах города, фактического пользования многими правами граждан Бо- лоньи, в том числе правом неприкосновенности.9 Иногда противоречия между коммуной и университе- том приводили к тому, что школяры и профессора вре- менно покидали Болонью и уходили в Виченцу, Ареццо или Ардженту. Такие конфликты не имели политической направленности, а были, как правило, столкновениями ад- министративно-престижного характера, и нормальные от- ношения быстро восстанавливались. В XIII В. известно участие студентов болонского уни- верситета в движении «меньшого» народа (popolo minuto). В контакт с ним вступили даже студенты-ректоры уни- верситета. Во время пополанского антимагнатского дви- жения 1270 г. некоторая часть студентов поддержала его противников — нобилей-гибеллинов. Когда их изгнали из Болоньи, с ними вместе должны были уйти и студенты. Большинство университета поддерживало гвельфскую по- поланскую партию и ее программу «святых и святейших установлений», подобных флорентийским «Установлениям справедливости».10 11 Эти события показывают, что универ- ситет был органической частью социальной структуры го- рода. То же подтверждает и история университета Пе- руджи: во время антипапского восстания 1368—1375 гг. папскими властями за участие в нем были высланы из города многие преподаватели университета, а затем была запрещена его деятельность.11 Однако университеты не могли ограничиться своим положением одного из учреждений коммуны. Пристальное внимание к ним было проявлено со стороны империи и папства, которые были заинтересованы в возможности влиять на деятельность этих важных идеологических цен- тров образования. Коммунам и их университетам также было необходимо укрепить свой престиж путем получе- 8 «Studio null’ altro che un’ arte» (ibid. P. 154). § Ibid. P. 3, 58. 10 Ibid P. 59, 60, 180; Суворов H. Средневековые университеты. С. 111—112. 11 Ermini G. Storia della Universita di Perugia. P. 18—19. 8* 115
ния папской буллы или императорского диплома, которые давали новые привилегии. Нередко власти коммуны до- бивались получения булл, направляя в курию своих пред- ставителей. Особенно важно было для университета полу- чить от папы или императора право называться генераль- ной студией (sludium generale), вследствие чего универ- ситет переходил в ранг общеевропейского учреждения. Такие права были предоставлены университетам Болоньи, Перуджи, Падуи, Рима и Неаполя. Особенно заботилась папская курия об организации богословских факультетов: в Сиенском университете он был основан в 1459 г., в Бо- лонском — международном центре юридического образо- вания— еще в 1364 г., в Перуджинском — в 1371 г.12 Университеты итальянских городов готовили юристов, ме- диков, светских и церковных чтецов, занимавших различ- ные государственные должности не только в Италии, но и в других странах Европы. В университетах Италии учи- лись не только итальянцы, но и немцы, чехи, поляки, венгры, англичане, испанцы, французы, каталонцы, про- вансальцы, арагонцы, португальцы и другие, объединяв- шиеся в университетах в землячества — нации (naziones), которые составляли общину чужеземцев (universita di stra- nieri). Университеты итальянских коммун были одним из наи- более ярких и важных центров городской культуры сред- них веков, которая переросла затем в культуру Возрож- дения. 12 Ibid. Р. 21, 28; Ehrle F. 1 pin antichi statutti della facolta teo- logica deH’Universila di Bologna. Bologna, 1932. P. 21.
ФЛОРЕНЦИЯ ВОЗРОЖДЕНЧЕСКАЯ На пороге раннего Возрождения, в конце XIII в., во Флоренции вырастают такие выдающиеся творения архитектуры, как Старый дворец (palazzo Vec- chio), где в XIV в. разыгралась трагическая история чомпи, храмы Санта Кроче, Санта Мария Новелла, ка- федральный собор Санта Мария дель Фьоре и кампанила Джотто, без которых нельзя представить себе ни Фло- ренцию прошлого, ни Флоренцию сегодняшнего дня. В XIII же веке появились соборы в Перудже, Орвието, Сиене, церкви Сан-Антонио в Падуе и Санта Мария сопра Минерва в Риме, коммунальные дворцы в Милане, Падуе, Болонье, Пьяченце. Это каменная летопись эпохи, свидетельствующая о переходе от Средневековья к Воз- рождению: былая средневековая суровость сочетается в них с грядущей возрожденческой гармонией. Назревание новых восприятий наблюдается и в миро- воззрении горожан, что отражается в философских сочи- нениях XIII в. Джованни да Фиденца в миру, кардинал Бонавентура, генерал ордена францисканцев создает си- стему мышления, в которой поиски пути к богу сочета- ются с признанием реального мира, окружающего чело- века.1 Не менее показательным для зарождения новых идеологических восприятий итальянских горожан предвоз- рожденческого периода было творчество доминиканского теоретика Фомы Аквинского. Создатель богословского идеализма феодального характера, используемого и по- ныне католическими кругами, он пришел в то же время к признанию объективного существования мира, что в пе- риод Возрождения способствует его общему реалистиче- 1 Dal Monte F. Filosol ia $ inistka in Bonaventura da Bagnorea. Дота, 1924, 117
скому восприятию. Фома Аквинский выдвигает тезис, в котором отразились сдвиги, происшедшие и в практи- ческой деятельности, и в мировоззрении итальянского го- рожанина XIII в.: само по себе богатство не является греховным, учит он, его лишь необходимо умеренно ис- пользовать, придерживаясь правила «справедливой се- редины», оправдывающего торгово-промышленную и бан- ковско-ростовщическую деятельность городского пополан- ства времен болонской «Райской книги» и флорентийских «Установлений справедливости».2 Такого же рода отношение к активной деятельности преуспевающего горожанина-пополана можно встретить в литературе XIII в. Так, например, Брунето Латини под- черкивал значение для практической жизни как денег, так и знаний, о чем говорит и само название его главного сочинения — «Книга сокровищ».3 Отражением и оправда- нием хозяйственной и политической деятельности флорен- тийских горожан XIII в. является хроника Дино Ком- пании, написанная на итальянском языке.4 В элегантной поэзии «сладостного стиля» рельефно выступают черты нового человека, отрицающего средневековую мораль. Так, в канцоне Гвидо Гвиничелли говорится: Сверкает солнце над земною грязью, Но не скудеет сила солнца. Надменный говорит: «Я знатен древним родом!» Подобен грязи он, а солнце — благородству. Пускай никто не скажет, Что было благородство без отваги, Что можно унаследовать его, Не чуя благородства в сердце.5 Из школы «сладостного стиля» вышел и великий поэт Италии флорентиец Данте Алигьери, участник и жертва политических схваток, изгнанный из родного города как белый гвельф. Сама жизнь Данте — часть истории италь- янской городской жизни XIII—начала XIV в. Он автор 2 Fanfani A. Le origini dello spirito capitalistico in Italia. Milano, 1933. 3 Гуковский M. А. Итальянские энциклопедии XIII—XVI вв. II Tp. Института книги, документа и письма. Л., 1932. Т. 2. С. 44—49. 4 Del Lunge I. Dino Compagni e la sua cronica. Firenze, 1879— 1887. 5 Цит. по: Алпатов M. В. Итальянское искусство эпохи Данте ц Джотто. М.; Л, 1939, С. 52, ' 118
схоластического трактата «Пир», посвященного совершен- ствованию человеческой души, трактата во многом еще средневекового, как и другой его трактат — «О монархии», посвященный поискам путей к идеальному государству. В трактате «О красноречии народного языка» Данте впер- вые в итальянской литературе доказывает, что латинский язык — искусственный, а народный итальянский (volgare illustre) — естественный и благородный. За рамки обычного творчества эпохи выходит главное произведение Данте — «Комедия», однако и оно крайне характерно для периода Предвозрождения. По форме оно принадлежит Средневековью с его аллегорической симво- ликой образов и чисел, его феодальной моралью. Однако яркий и образный итальянский язык, обращение к реаль- ной действительности, к истории Рима, Пизы, Римини, Флоренции, где происходят рельефно переданные поэтом человеческие и политические трагедии, позволяют гово- рить, что Данте выступает как последний поэт Средне- вековья и первый поэт Нового времени.6 Значительную роль в живописи этой эпохи играет Джотто.7 Флорентиец, как и Данте, Джотто ди Бондоне в своих фресках, со- зданных им в Падуе, Флоренции, Ассизи, проявил себя как оригинальный художник-новатор, не избавившийся, однако, от средневековых по форме морально-нравоучи- тельных аллегорий и традиционных канонов иконографии. Главным в его творчестве было, как и у Данте, реальное восприятие жизни, изображение живых людей своей эпохи с их горестями и радостями. На фресках Джотто изобра- жены горожане его времени, их дома, их окружение, их страсти. Новые веяния заметны и в скульптуре отца и сына, Никколо и Джованни Пизано. Первый из них — создатель кафедры в баптистерии в Пизе. Вопреки средневековой готике он изображает реальные человеческие лица, фи- гуры, движения. Фигурам баптистерия свойственна ан- тичная торжественность — характерный шаг к Возрожде- нию, которое во многом будет питаться из античного ис- точника, творчески его перерабатывая. Никколо Пизано, сын Джованни, отказывается от спокойной античной гар- монии, его фигуры на городском фонтане Перуджи полны 6 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 22. С. 382. 7 Гуковский М. А, Итальянское Возрождение. Л., 1947, Т. 1. G 127? .... - U9
движения, эмоции, жизни — это первые признаки новой эпохи.8 Новое пробивается и в области архитектуры. Так, названный уже собор в Орвието, задуманный как готиче- ское строение, преображается на почве Италии, стано- вится более земным, чему помогают горизонтальные чле- нения и более спокойная гармоническая конструкция. Дворец коммуны в Сиене, родившийся в конце XIII— начале XIV в., несет в себе некоторые черты готики — зубцы, окна, уходящая высоко в небо башня (с нее бросали камни во время восстания Дель Бруко в 1371 г.) , — которые смягчаются горизонтальными линиями карнизов. Флорентийские дворцы — подеста и приоров тоже не лишены этой противоречивости переходного этапа Пред- возрождения. Они непосредственно связаны с политиче- ской жизнью пополанской Флоренции: дворец подеста — с первой народной конституцией, Старый дворец — с ор- ганизацией приората. Это памятники торжествующего по- поланства, предназначенные как для работы правитель- ственных учреждений, так и для обороны. Они увенчаны зубцами и башнями. По своему первоначальному проекту это здания готического плана, но архитектор Арнольфо ди Камбио, близкий по своему творчеству к Джотто, внес в структуру дворца приоров симметрию и гармонию, свойственную вкусам предвозрожденческого пополанства Флоренции.9 Такие же черты можно найти и в названных уже фло- рентийских храмах Санта Кроче и Санта Мария дель Фьоре, связанных с творчеством того же архитектора — Арнольфо ди Камбио. Если в период Предвозрождения можно наблюдать только первые признаки новой эпохи в мышлении, худо- жественном отражении городской жизни литеоатурой и искусством, то в первый век Возрождения — XIV век — Треченто — они приобретают более оельефные черты, не- смотря на немалые противоречия. XIV век — период хо- зяйственной, политической и идеологической победы по- поланства, что и отражается в творчестве крупнейших представителей литературы, философии и искусства. В этом плане первым человеком эпохи гуманизма, первым создателем возрожденческой идеологии можно назвать по- 8 Crohmann A. Perugia. Roma; Bari, 1981. Р. 39—41. 9 Гуковский М- А. Итальянское Возрождение, Т. 1. С, 13х 120
эта и философа — Франческо Петрарку.10 11 Отец Петрарки, как и Данте, был флорентийским изгнанником. Франче- ско, получивший юридическое образование в Болонье и в Монпелье, считал, однако, юриспруденцию схоластиче- ской средневековой наукой. Его увлекли античные пи- сатели Вергилий и Цицерон. Исходя из античных образ- цов, он первый среди горожан Италии создал произведе- ния, отразившие новую возрожденческую идеологию. Глав- ным открытием Возрождения было открытие человека. В творчестве Петрарки, выдающегося и в то же время типичного горожанина своей эпохи, наблюдается перепле- тение языческих мотивов с христианскими. Жизнь, при- рода, история рассматриваются им через призму христи- анства, которое он предлагал использовать в качестве ис- точника полной переделки человека (reformatrice di tutto Киото). Идеи Петрарки подготавливают гуманистические мотивы в философии, религии, искусстве. Первый италь- янский гуманист внимательно и любовно прислушивается к глубинным человеческим переживаниям: Вы, слушающие рассеянные в стихах звуки вздохов, которыми я питал свое сердце, потревоженное первыми ошибками юности, когда я был как бы несколько иным человеком, чем сейчас; мои столь противоречивые мысли и мои рыдания, рожденные тщетными надеждами и смутными печалями, в которые погружается каждый, познающий на опыте любовь, помните, что я надеялся найти сострадание, а не лишиться его.11 Петрарка — горожанин и гражданин пополанской рес- публики. Он активно поддерживал установление антифео- дальных порядков в Риме во время восстания Кола ди Риенцо. Еще в большей степени языческие, земные и даже антиклерикальные мотивы звучат в первый век Возрож- дения в творчестве родившегося в Париже флорентийца Джованни Боккаччо, автора «Декамерона». В этом со- чинении дана целая галерея городских типажей — богатых пополанов, нотариев, художников, монахов, священников, 10 Saitta С. Il pensiero italiano nell’umanesimo е nel Rinascimento. Bologna, 1949. Vol. 1. P. 82—86; Хлодовский P. И. Франческо Пет- рарка : Поэзия гуманизма. М., 1974. 11 Petrarca F. Le rime. Firenze, 1905. P. 1. Здесь даю свой дословный прозаический перевод, более точный, чем поэтические (5. Р.), 121
наемных рабочих и надомниц-прядильщиц из контадо. Живые, индивидуальные, убедительные люди Треченто, созданные Боккаччо, населяют Флоренцию, участвуют в калейдоскопе городской жизни. Без «Декамерона» нельзя представить себе истинного лица ранневозрожден- ческого города Италии. Боккаччо не только показывает людей в действии — в дороге, в домашней обстановке, он дает тонкую психологическую характеристику их поступ- ков и их мировосприятия. Аристократические нотки «Де- камерона»— дань прошлому, главное его направление-— воспевание человека, смелого, хитрого, преуспевающего раннего буржуа XIV в. Средневековые сюжеты ста новелл Боккаччо превратил в бурный поток реаль- ной, торжествующей жизни раннего Возрождения. Прошлому принадлежат многие его ученые работы, связанные с античными мотивами, но и они явля- ются убедительными свидетельствами двойственно- сти горожанина XIV в. — его интерес к античности идет по двум направлениям: антикварному, оторванному от реальной жизни и творческому, возрожденческому, про- кладывающему дорогу к новой эпохе.12 Неполной была бы картина жизни Флоренции XIV в. без новелл Франко Саккетти, менее глубокого и тонкого, чем Боккаччо, но весьма наблюдательного его современника. В новеллах Саккетти можно встретить не только пополана, но и бед- ного чесальщика шерсти — чомпо, жена которого прокли- нает тот час, когда она стала его женой, так как всю ночь она должна заниматься прядением, чтобы прокормить де- тей. Новеллы Саккетти показывают не только парадную жизнь возрожденческого общества, где образованные дамы и их галантные кавалеры ведут ученые беседы и делают друг другу комплименты, но и трудовую Флоренцию, своими руками создающую яркие тонкие сукна, в кото- рые одеваются высшие ее круги. Да и сам по себе Сак- кетти — показательная фигура своего времени, пополан- писатель.13 Если у Боккаччо и Саккетти новая возрожденческая идеология проявляется в изображении городской жизни XIV в., то в век расцвета Возрождения — XV столетие — 12 Branca V. Boccaccio medievale. Firenze, 1964; Хлодовскии P. И. Декамерон, поэтика и стиль. М., 1982. 13 Prafolini V. Franco Sacchetti е la novellistica fiorentina del Trecento. Firenze, 1958; Шишмарев В. Ф. Франко Саккеттц (I Сак- кетти Ф. Новеллы. М. ; Л., 1962, 122
Кватроченто возникает стройная теория, которую не только исповедуют, но и реализуют горожане Италии. Речь идет об учении Лоренцо Валлы, блестящего лати- ниста, разоблачителя папской фальшивки — «Константи- нова дара». Главная черта его мышления и деятельности в принципе свойственна каждому горожанину Кватро- ченто — это страстное отношение к разуму и привержен- ность к познанию и исследованию мира во всех его про- явлениях. Главным принципом Валлы является тезис: жизнь человека согласуется только с его собственной при- родой, поэтому его религией должна быть религия ра- зума, что является радикальным решением вопросов морали и этики.14 15 Средневековая религиозная мораль заме- няется принципом взаимополезности, а главным жизнен- ным стимулом провозглашается личный интерес. Практи- чески в этой философии рационализма не остается места религии. Валла удаляет из своего этического учения нрав- ственные принципы католической церкви и христианства в целом. Даже такой всеобщий и абстрактный ее прин- цип как общение с богом в качестве конечной цели че- ловека не получает в этой философской структуре хотя бы формально признаваемого места. Несмотря на естествен- ные для XV в. попытки примирить свое этическое уче- ние с христианским, он фактически выводит бога за круг человеческой морали, признавая за ним только функцию создателя благ. И только как таковой бог достоин любви человека. Учитывая, что само благо понимается Валлой как проявление природы и человека, бог фактически усту- пает человеку. Учение Валлы освобождает горожанина периода рас- цвета Возрождения от средневековых форм и практики религиозной жизни; это не делает его автоматически атеи- стом, но теория взаимополезности дает новое оружие для утверждения возрожденческой раннекапиталистической мо- рали. Характерной фигурой флорентийского города XV в. был Коллуччо Салутати, поклонник античных поэтов, но и в неменьшей степени приверженец идей Петрарки и Боккаччо. Салутати — активный политический деятель: 14 Sailta С. Il pensiero ilaliano nelFumanesimo. . . Р. 231—232. 15 Рутенбург В. И. Лоренцо Валла и его время // Хоментов- ская А. И. Лоренцо Валла — великий итальянский гуманист. М. ; Л., 1964. С. 3-2Q. 123
сначала апостолический секретарь папы римского, зател! секретарь Флорентийской республики, стилист и дипло- мат. Его сочинения свидетельствуют о том, что учение Валлы не было единственным идеологическим мерилом, определяющим сознание горожанина Кватроченто. Ко- луччо — сторонник тихой монастырской жизни, украшен- ной античной ученостью. Он стремится примирить укреп- ляющуюся идеологию гуманизма с богословско-схоласти- ческими идеалами: в жизни человека решающим является божественное предопределение или судьба, хотя воля че- ловека может внести свою лепту в ход событий. Однако Салутати — убежденный республиканец и поэтому откры- тый противник неразумно или незаконно правящих госу- дарей-тиранов; он выдвигает идею народовластия. На горожанина XV в. оказывали воздействие не только радикальное учение Валлы или компромиссные тезисы Салутати, но и антигуманистические сочинения и теории противников Возрождения, таких, например, как Джованни Доминичи, который в своем сочинении «Свет- ляк в ночи» («Lucula noctis») выступает против всякого использования античных источников, а тем более связан- ° 16 ных с ними языческих идеи. XV столетие было веком расцвета Возрождения, под его знаком проходила жизнь горожанина как в хозяй- ственной, так и в социальной и идеологической сферах. XV век был крупным шагом вперед в области новой воз- рожденческой философии, науки и искусства, и его дея- тели — итальянские горожане отличались всесторонними интересами и многими талантами. Типичным в этом плане был, например, Леон Баттиста Альберти, который соеди- нял в себе философа, литератора, математика, архитек- тора, скульптора, не говоря уже о его деятельности в ка- честве апостолического секретаря римского папы. Его со- чинения обращены к проблемам морали: она входила в гуманистическое мировоззрение как одна из главных его частей. Альберти считал, что человек это прежде всего деятельная личность, труженик и творец, его энер- гия приводит к утверждению земных успехов в деловой и политической жизни, они залог могущества государства, республики, города. Альберти-горожанин считает, что * 10 Гуковский М. А. Итальянское Возрождение. Т. 1. С. 274— 277; Ревякина И. В. Проб демы человека в итальянском гуманизме второй половины XIV—первой половины XV в, М-, 1977, С- 207— 240, 124
труд прославляет человека и, более того, делает его гар- монически развитой личностью. Главное для человека ра- зумное начало: «Разум сильнее судьбы, благоразумие пре- выше, чем счастливый случай».17 Разум помогает отвести опасные моменты судьбы, поэтому она не непреодолима, ее нельзя основывать на мистике и астрологии, утвержда- ющих ее неизбежность. Разум, скромность, труд — вот идеал человека, гражданина города-государства Кватро- ченто; это его оптимистическая, хотя и несколько утопи- ческая программа. Добродетели, свойственные человеку, достигаются трудом, праздность — источник пороков, чест- ные и добродетельные люди более ценны для общества, чем могущественные и богатые.18 Горожанин XV в.— патриот: его самая высокая заслуга — «... увеличение славы своего отечества, его граждан и своей семьи».19 20 Он умеет сочетать в себе интересы личности и общества. Та- кое мировоззрение не только намечает, как это было в раннем Возрождении XIV в., но декларирует отказ от католической христианской морали — служения богу. Дея- тельный и гармонично развитый человек — смысл гума- нистических воззрений Альберти как горожанина Кватро- ченто. В скульптуре образ такого горожанина, уверенного в своей правоте и силе разума, создан Донателло в его св. Георгии. Альберти же как один из выдающихся пред- ставителей художественной культуры Кватроченто был со- здателем возрожденческой теории и практики архитек- 20 туры. Архитектура была выражением практической стороны жизни города XV в., продолжали создаваться новые дворцы, храмы, городские ворота — шла широкая строи- тельная работа, направленная на осуществление новых ху- дожественных идеалов горожанина периода Кватроченто, когда высота искусства строителя сочеталась с утилитар- ной стороной деятельности. Близкими к философии Альберти были идеи флорен- тийских мыслителей Манетти, Пальмьери и других, пред- лагавших программу гражданского гуманизма с его про- поведью любви к семье и отечеству, заботы о государстве, 17 Alberti L. Della famiglia. Milano, 1928. P. 35. 18 Ibid. P. 68. 19 Ibid. P. 53. 20 Гращенков В. H. Альберти как архитектор//Леон Баттиста Альберти. М„ 1977. С. 150—184. 125
городе, своем доме.21 Эти идеи были особенно ценными в условиях фактической гибели республиканских поряд- ков города на Арно и замены их синьорией Медичи. Под высокой рукой Козимо Медичи во Флоренции и была создана Платоновская академия, основанная и ру- ководимая Марсилио Фичино. В его идеалистической и отвлеченной теории выразилось мышление образованного горожанина Кватроченто: свобода ведет человека к могу- ществу и величию, человеческое познание должно быть свободно от мира вещей, но не от бога, поэтому знание и вера неразрывны. Познание истины должно быть ак- тивным, исходящим из того, что в человеке заключена ча- стица божественного интеллекта; человек должен стре- миться к счастью, к красоте творения. Фичино стремится связать гуманистическую программу познания с принци- пами христианской религии. Важным принципом Фичино было признание всех языков и всех догм для познания истины, что фактически приводило к равноправию источ- ников, философий и религий в процессе научного иссле- дования.22 Направления, входившие в поток Платоновской ака- демии, были разнообразными. Так, Кристофо Ландино проповедовал идеи гражданского долга, активную дея- тельность разума, познание действительности в интересах общества.23 Другой член Платоновской академии Джо- ванни Пико делла Мирандола выступил против схола- стики и теологии, за права разума, творческого мышле- ния, против догматизма и поклонения авторитетам в науке. Эти смелые посылки привели его к острому конфликту с папской курией; его тезисы были признаны еретиче- скими, и он попал под суд инквизиции, от которого его спас только такой высокий заступник, как Лоренцо Ме- дичи. Опираясь на античные образцы, Пико связывает свои рассуждения с христианским учением, но приходит к совершенно новому смелому решению вопроса: бог со- здал человека, но поставил его в центр мира и дал ему возможность определять свои желания и поступки по соб- 21 Брагина Л. М. Итальянский гуманизм : Этические учения XIV—XV веков. М., 1977. С. 126—218. 22 Горфункель А. X. Гуманизм и философия итальянского Воз- рождения. М,, 1976. С. 103—111. 23 Брагина Л. М. Этические взгляды итальянского гуманиста второй половины XV в. : Кристофо Ландино (по его трактату «Дис- путы в Камальдоли»).—-Вести. МГУ. 1965. Сер. 9. История. № 5. 126
ственнои воле: «. . . ты же, не стесненный никакими пре- делами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя представляю. Я ставлю тебя в цен- тре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире. . . О, высшее и восхитительное счастье человека, которому дано владеть тем, что пожелает, и быть тем, кем захочет!».24 25 Пико — сам образец этого правила: блестящий мыслитель и оратор, тонкий знаток пяти древних языков, первоклассный философ. Таков че- ловек, горожанин Кватроченто. Облик человека Кватроченто во многом зависит от оценки содержания этого периода. По отношению к дан- ной эпохе существует своеобразный взгляд, который можно выразить в виде условного афоризма: Возрожде- ние погубило Италию. Эта теория поражает не только своей парадоксальностью, но и своей относительной жи- вучестью. Ее автором был Франческо де Санктис. Все беды, обрушившиеся на Италию с конца XV в., как он доказывал, произошли от отрицательных сторон возрож- денческой культуры, от ее пустоты, отказа от политиче- ских, религиозных и моральных интересов, что в свою очередь шло от усталости ранней буржуазии, оторвав- шейся от народа и ставшей консервативной. Поэтому рас- цвет культуры Возрождения он считал лишь видимостью всеобщего процветания общества. Эта точка зрения была убедительно отвергнута Ф. Ка- талано, как исходящая не из конкретно-исторической оценки условий эпохи, а из положений абстрактной мо- рали.26 Возрождение первой половины XV в. он считает периодом активной борьбы против схоластики и всей фео- дальной морали, но, по его мнению, эта борьба ослабевает во второй половине века. Представляется более справед- ливым относить некоторый упадок возрожденческой идео- логии только к последним десятилетиям XV в., когда Средиземноморье в результате открытия Америки стало второстепенным районом мировой торговли, что не могло не отразиться и на Италии; когда французское нашествие 24 История эстетики : Памятники мировой эстетической мысли. М„ 1962. Т. 1. С. 507. 25 Sanctis F. de. Storia della letteratura italiana. Bari, 1949. Vol. 1. P. 401—409; Санктис Ф. де. История итальянской литературы. М., 1963. Т. 1. С. 485—493. 26 Catalano F. La crisi italiana alia fine del secolo XV//Belfagor. 1956. N 4. P. 396—421. 127
Винчи. Анкиано. Дом, где родился Леонардо да Винчи. Фотография.
и серия тяжелых воин, именуемых итальянскими, чрезвы- чайно осложнили обстановку в стране. Рассматривая этот специфический этап конца XV в., де Санктис перенес его характеристику на всю культуру Возрождения, осудив ее в целом с точки зрения не столько исторической, сколько морально-этической. Используя тезис де Санк- тиса, Антонио Грамши подходит к Возрождению с точки зрения социально-политической, ставит вопрос значительно шире как общую проблему содержания и соотношения Возрождения и Реформации, их относительной революци- онности и степени народности.27 Г ород и горожане XVI в. — периода Чинквеченто — позднего или высокого и наиболее блестящего этапа Воз- рождения переживали времена своего апогея. Всесторонне развитый, сильный и, как казалось, всемогущий человек- творец был вершиной возможных достижений; как бы осу- ществилась мечта Пико делла Мирандола: человек может быть тем, кем он захочет. Таким был Леонардо да Винчи. Могучий красавец, тонкий и глубокий мыслитель, сын крестьянки из Винчи и нотариуса, художник и скульптор, ученый, инженер и философ, он расхаживал по улицам Флоренции элегантно одетый, с записной книжкой на по- ясе, потому что постоянно наблюдал, обдумывал, записы- вал и зарисовывал цветы, лица, фигуры, которые видел, и механизмы, строения, которых пока не было, так как возникали они только в его голове. Впервые он ступил на улицы великого города на Арно в 15 лет — на третьем году правления Пьеро Медичи. Еще пройдут почти три- дцать пять лет Кватроченто, но Леонардо скорее — ха- рактерный деятель и мыслитель следующего столетия — Чинквеченто. Энгельс именно таких людей назвал тита- нами Возрождения, подчеркнув размах, глубину и сме- лость их деятельности и их характеров.28 В литературе встречается и иное, уничижительное и совершенно необоснованное отношение к деятелям эпохи Возрождения,29 горожанам Италии XVI в. Встречается также и легкомысленная оценка гениев Чинквеченто, ко- торые якобы создавали свои шедевры одним мановением перста, походя, без сомнений и трудностей, в то время как истинно великий художник испытывает творческие муки и затрачивает на них все силы своего интеллекта и 27 Ibid. Р. 400. 28 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 346—347. 29 Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. М., 1978. 9 В. И. Рутенбург 129
души. Существует также малоубедительная менторская точка зрения, согласно которой эти выдающиеся горожане XVI в. были недостаточно энергичны и поэтому не вы- полнили многое из своих начинаний.30 Опровержением тому может служить хотя бы перечень живописных работ, которые сохранились от Леонардо: миланская «Тайная вечеря», парижская «Джоконда», ленинградские «Мадонна Бенуа» и «Мадонна Литта», краковская «Дама с горно- стаями», вашингтонская «Джиневра деи Бенчи», ватикан- ский «Св. Иероним». Энциклопедичность интересов и зна- ний, свойственная горожанам XVI в., отразилась и в огромном научно-теоретическом наследии Леонардо, содер- жавшем материалы по всем существовавшим тогда отрас- лям науки. Горожанина, мыслителя XVI в. можно назвать человеком нового типа, который стремился прове- рить и пересмотреть накопленный до него опыт средне- вековой схоластической науки, что и предопределило тот качественный скачок, который Энгельс назвал «величай- шим прогрессивным переворотом».31 По словам Гарена, Леонардо стал «действительно первым из людей нового типа, своего рода чудесным героем мышления. . . Важным является не количество проблем, к которым обращался Леонардо, не количество наблюдений и открытий, кото- рые он сделал, а глубина проникновения в них и то новое, что он сказал людям».32 Наряду с энциклопедичностью, попыткой охватить весь мир и все отрасли знаний мышление горожанина XVI в. отличалось творческим, новаторским подходом. Примером тому может служить уже первая заказная работа Вин- чианца — запрестольный образ в капелле Палаццо Век- кио. В процессе подготовки Леонардо создал многочислен- ные эскизные варианты — это были эксперименты в об- ласти живописи, поиски сюжетных композиций. Парал- лельно он производил эксперименты с красками — это были поиски в области химии. Так длилось пять лет, пока заказ не был передан другому художнику, но для самого Леонардо эти годы не были потрачены безрезуль- татно: были исследованы пути подхода к решению темы и материал для ее реализации. Леонардо подходил к за- 30 Зубов В. П. Леонардо да Винчи. 1452—1519. М. ; Л., 1962. С. 30. 31 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 346. 32 Garin Е. Scienza е vita civile nel riniscimento italiano. [Bari], 1965. P. 59, 87. 130
казу как исследователь, Так как живопись, по его пред- ставлениям, это наука, средство познания жизни. От- сюда — многочисленные эксперименты: «До того как прийти к общему правилу по поводу какого-нибудь явле- ния, я проводил с ним испытания два или три раза», — говорил Леонардо.33 Если в творческой деятельности го- рожан Чинквеченто можно отметить экспериментаторство как элемент новаторства, то у Леонардо оно дошло до создания эксприментального метода, хотя и менее совер- шенного, чем это будет у Галилея; выводя гипотезу из результатов эксперимента, он обращался к математиче- ской ее проверке.34 Живопись, считал Леонардо, выше ли- тературы, ее может понять и грамотный, и неграмотный, «живопись — это поэзия, которую видят»; живопись не толь- ко выше литературы, но и такой науки, как геометрия: «... живописец произвел на свет перспективу, создал разно- образные фигуры тем», живопись породила геометрию. Человек Чинквеченто не только энциклопедист и экс- периментатор, он по-новому, по-своему осмысливает место и роль науки и искусства: живопись — источник науки и ее выражение, она охватывает явление целиком и одно- временно, показывая взаимоотношение элементов в движе- нии «с такой истинностью, какая только возможна в при- роде», поэтому «живопись является философией». Лео- нардо не просто возвеличивал живопись, будучи великим живописцем, а исходил из ее всесторонности и глубины, отчего и именовал ее наукой живописи. Как он считал, она не только выражает связь явлений, но и сохраняет все проходящее в мире, делает его более «долговечным, чем творения природы».35 Поэтому и в живописи, и в науке художник все под- вергает исследованию. Создание фресок, красок для них, опыты по мелиорации, военной инженерии, плавке метал- лов для скульптуры были у него неотрывны от живописи: «...изображать для Леонардо — значит изучать».36 Несмотря на титанический размах деятельности Лео- нардо, глубину и оригинальность его мышления, он не 33 Ibid. Р. 59. 34 Lilley S. Leonardo da Vinci and the experimental method // Studi vinciani. Firenze, 1953. 35 Леонардо да Винчи. Книга о живописи. ГМ-], 1934. № 9, 17, 23, 29. 3(5 Гуковский М. А. Леонардо да Винчи: Гнорческая биография. М. ; Л., 1967. С. 46. 9* 131
мог во всем превзойти свою эпоху и совершить пересмотр всех наук, но он создал основы многих из них. Он сделал то, что был в силах сделать человек Чинквеченто. Воз- рождение даже на своем высшем этапе было исторически ограничено, создание новой науки будет делом титанов Нового времени: Галилея, Бруно, Вико, Бэкона... Неоправданны стремления рисовать людей Возрожде- ния всесильными, как и попытки принизить их деятель- ность, считая, например, Леонардо комментатором средне- вековых схоластов, как это делал Дюэм, или рассматри- вать деятельность Леонардо с точки зрения современного человека, как ОльшкиЛ Конечно, людям Возрождения были свойственны промахи. Так, у Леонардо блестящее знание анатомии сочеталось с отрицанием эволюции в при- роде или силы притяжения; законы гидравлики он сме- шивал с принципами кровообращения; придерживался средневекового учения о переходе одной стихии в дру- гую. . . Но смелость мысли, стремление преодолеть невоз- можное помогали человеку Возрождения сделать многое. В Милане Леонардо работает над сооружением колос- сальной конной статуи Франческо Сфорца, для которой потребовалось бы сто тонн бронзы. Через девять лет гли- няная модель коня была готова и выставлена на обозре- ние. Недавно найденные в Испании кодексы Леонардо37 38 свидетельствуют о четких расчетах и правильных методах отливки. Однако колоссу не довелось стать бронзовым: металл пошел на пушки. Великая затея, сложный научный эксперимент не завершился успехом не из-за недостатков проекта великого мастера, а по причине сложных полити- ческих условий, в которых оказалось Миланское герцог- ство. Высокий уровень культуры возрожденческого города сказался также и в деятельности другого выдающегося флорентийца Микеланджело Буонарроти, создателя выра- зительных скульптур, полных экспрессии и силы, как и его творение в Сикстинской капелле Ватикана. Длитель- ный период его деятельности отмечен эволюцией создан- ных им героев позднего Возрождения: от спокойной гар- 37 Duhem Р. Etudes sur Leonard de Vinci. Paris, 1906—1913; Олыики Л. История научной литературы на новых языках. М. ; Л., 1933. Т. 1. С. 162—262. 38 Madrid Codices of Leonardo da Vinci//Ed. by L. Reti. Mad- rid ; London, 1974. Vol. 1—5; Pedretti C. Leonardo da Vinci inedito : Tre saggi. [Firenze], 1968. 132
Микеланджело. Давид (фрагмент). Флоренция. Га лерея Академ ги.
монии его Гиганта (Давида) до эмоциональной экзаль- тации алтарной стены Сикстинской капеллы.39 Герои его произведений — люди возрожденческого города со всеми их горестями и радостями, всем драматизмом эпохи. Сам Микеланджело — характернейшая фигура возрожденче- ского города, гражданин, бесстрашно вступающий в кон- фликт с папой римским, принимающий активное участие в обороне родной республики, автор тонких по форме и глубокомыслию сонетов. Обращаясь к позднему Возрождению, де Санктис пи- сал: «Если мы хотим как следует познать этот век, нам следует искать его тайны у двух великих писателей, пред- ставляющих его синтез, — у Лодовико Ариосто и у Ник- коло Макьявелли».40 Ариосто может поведать тайны сво- его времени через поэзию, Макьявелли через свои исто- рические, философские, политические и драматургические произведения. Его «Мандрагора» 41 выводит на сцену ши- рокий круг типажей итальянского города той эпохи, его «Государь» показывает типичных правителей городов-го- сударств, ставших синьориями, его «Рассуждения»42 43 сви- детельствуют, что их автор республиканец-демократ. Его собственная биография — типичный путь политического деятеля, дипломата, секретаря Флорентийской республики, изгнанника, писателя и философа эпохи позднего Возрож- дения. Макьявелли ищет путь к новому государству без пап- ства и чужеземных пришельцев. Он освобождает от бес- плодного морализирования «теоретическое рассмотрение 44 политики» и вводит ее в реалистические рамки эпохи. Идеалом Макьявелли была республика, что отмечал Маркс в своих выписках из макьявеллиевских «Рассужде- ний»,44 хотя историческая обстановка подсказывала ему неизбежную реальность — абсолютизм государя как наи- более прогрессивную форму на том этапе. Это оказалось более жизненным и для Флорентийского государства. 39 Лазарев В. Н. Микеланджело//Микеланджело. Жизнь. Твор- чество. М., 1964. 40 Санктис Ф. де. История итальянской литературы. Т. 1. С. 535. 41 Макьявелли Н. Мандрагора. Л. ; М., 1958. 42 Machiavelli N. 1) Il Principe : Opere scelte. Roma, 1969; 2) Dis- eorsi. Milano, 1968. 43 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 314. 44 Архив Маркса и Энгельса. М. ; Л., 1929. Кн. 4. С. 349—351. 134
«Реализм доминировал почти у всех авторов этой эпохи» 45 и прежде и больше всего у Макьявелли. Так, на- пример, религию он рассматривал как явление, имеющее отношение к реальному миру человека. Более того, он счи- тал, что сам человек создал ее и что она составляет часть современной ему культуры, часть идеологического арсе- нала общества и государства.46 Это был светский подход к оценке религии, свойственный мышлению человека, горо- жанина такого высокого этапа, как позднее Возрождение. Макьявелли указывал на утилитарную сторону религии: она способствует укреплению патриотизма, стремлению к защите родины. Предлагаемая им религия признает ве- личие души, силу тела, все, что делает человека могущест- венным. Это рационалистическое и оптимистическое уче- ние, противоположное христианско-богословскому.47 Макь- явелли не отрицает бога, но четко определяет и ограни- чивает его функции — бог источник страха, а отсюда и послушания: «. . . когда недостает страха божьего, государ- ству угрожает гибель, соблюдение божественного культа — источник и причина величия республики». Так как «лю- дям без веры легче сменять порядки и воспринимать но- вые идеи», то, «если религия ослабевает, надо менять ее формы».48 Идею бога он считает не областью истины, а стимулом коллективной психологии, эффективной поли- тической силой. Религия — дело людей, а бог лишь один из элементов в сложной структуре коллективного миро- восприятия.49 Бог — это судьба, фортуна, а фортуна — это обстоятельства жизни человека, с которыми можно и нужно бороться, так как судьба властна над человеком лишь на- половину, а остальное зависит от энергии и таланта (virtu) человека, это «часть той славы, которая зависит от нас самих».50 «... В мышлении Макьявелли в своем за- родыше содержались элементы интеллектуальной и мо- ральной революции», — писал Антонио Грамши, и далее: «Макьявелли пишет о том, каким должен быть государь, 45 Brunelli В. Machiavelli е il pensiero politico del Rinascimento. Bolopna. 1964. P. 8. 46 Machiavelli N. Discorsi. P. 156, 160, 293. 47 Tenenii A. La religione di Machiavelli//Studi storici. 1969. № 4; Рутенбург В. И. Жизнь и творчество Макьявелли//История Фло- ренции. Л., 1973. С. 365. 48 Machiavelli N. Discorsi. Р. 160-—162. 49 Т enenti A. La religione di Machiavelli. P. 723—737. 30 Machiavelli N. Il Principe. P. 102. 135
чтобы повести народ к основанию нового государства».51 Речь идет о новом раннебуржуазном государстве, которое складывается на почве изжившего себя феодального. Революционный переворот совершил Макьявелли и в развитии исторической мысли: в его исторических про- изведениях показана сущность и источники внутриполити- ческих противоречий, закономерности и взаимосвязи внут- ренней и внешней политики, дана яркая характеристика классовых прослоек и причины их столкновений, установ- лено положение о том, что исторический процесс происхо- дит не по желанию или фантазии людей, а под влиянием «действительного хода вещей», непреложных жизненных обстоятельств.52 О таком типе исторического сочинения Маркс сказал: «Его история Флоренции это — шедевр».53 Тем не менее произведениям Макьявелли свойственна классовая ограниченность, несколько наивное обращение к античным образцам, отсутствие критического метода исследования, который открыл его современник, тоже фло- рентиец Франческо Гвиччардини. Последний убедительно отрицал положение Макьявелли об античности как глав- ном критерии оценки современных политических событий: «Как ошибаются те, кто при каждом слове ссылается на римлян. Нужно было бы жить в городе, находящемся в та- ких же условиях, как Рим, а потом уже управлять по этому примеру; при разностях условий это так же несо- образно, как требовать лошадиного бега от осла».54 Остро- умный сочинитель, глубокомысленный философ и историк, крупный политический деятель, Гвиччардини был не ме- нее выдающимся и не менее типичным, чем Макьявелли, горожанином позднего Возрождения. Он был яростным противником папской курии и всех церковников, как ка- толических, так и протестантских. В своей «Истории Ита- лии» он пишет о папах римских: «. . . обратив все свои помыслы к светскому величию, папы казались теперь ско- рее свирепыми государями, чем первосвященниками».55 Свое политическое кредо и свой идеал государственного устройства этот горожанин-флорентиец видел в следую- 51 Gramsci A. Note sul Machiavelli sulla politica e sullo Stato mo- derno. Torino, 1949. P. 3—4, 9. 52 Machiavelli N. Il Principe. P. 332. 53 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 29. С. 154. 54 Гвиччардини Ф. Заметки о делах политических//Сочинения. М., 1934. С. 143, 208. 55 Guicciardini F. Storia d’Italia. Firenze, 1919. Vol. 2. P. 126. 136
щем: «Три вещи хотел бы я видеть. . . хорошо устроенную республику в нашем городе, Италию, освобожденную от всех чужестранцев, и мир, избавленный от тирании зло- деев попов».56 Гвиччардини выступает не только против попов, но и против их ложных проповедей о чудесах. Он не только противник христианства, но противник любой веры: «. . . верить — это не что иное, как иметь твердое мнение и даже уверенность в вещах неразумных».57 Он мечтает о безрелигиозном веке и предлагает «религию добра»: 58 «. . . благо из благ никому не вредить, а быть полезным каждому, сколько ты можешь». Его гуманизм переплетался с реалистическим пессимизмом блестящего, но не во всех проявлениях радужного XVI в., над кото- рым уже нависли весьма мрачные тучи феодально-католи- ческой реакции: «. . . слишком сильна власть этого слова-— бог — над умами глупцов».59 Итальянских городов-государств не могли не коснуться Реформация и контрреформация. Стержневым вопросом для Италии были формы будущего государства. Но на пути к нему стояла преграда — папский Рим. «Церковь — причина нашего краха, это церковь держала и держит нашу страну разобщенной», — заявлял Макьявелли.60 Именно об этой эпохе Энгельс писал, что «. . . папская власть была препятствием национальному единству . .. уже с 1500 г. папа в качестве князя средней руки перерезал своими владениями Италию и сделал ее объединение прак- тически неосуществимым».61 Вся история итальянских городов подошла к решаю- щей черте. Какой же метод дальнейшего развития пред- лагали крупнейшие умы этого поворотного периода исто- рии городов — Макьявелли и Гвиччардини? Макьявелли говорил о циклическом развитии государ- ственных форм: демократия — олигархия—аристократи- ческая республика — монархия. Казалось бы, сама история итальянских городов-государств свидетельствует об этом. 56 Guicciardini F. Ricordi. Milano, 1951. Ser. 1. Rubr. 14. P. 21. 57 Гвиччардини Ф. Заметки о делах политических. С. 107. 58 Saitta G. Il pensiero italiano.. . Р. 411—412. 59 Guicciardini F. Ricordi. Ser. 2. Rubr. 31. P. 24; Rubr. 159—160. P. 72. 60 «La Chiesa e cagione della rovina nostra. Questo e che la Chiesa ha tenuto e tiene questa nostra provincia divisa» (Machiavelli N. Opere complete. Napoli, 1877. P. 42—43). 61 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 18. С, 572. 137
Но, восприняв античную формулу Полибия, Макьявелли не абсолютизировал ее: он выбирал путь к могучей и силь- ной Италии, без папства и чужеземцев. Предпочитая рес- публику, он понимал, однако, неизбежность принципата еэ АО или монархии, сильной власти государя. Гвиччардини предлагал более прогрессивную теорию цикличности, чем та, которая была порождена условиями грядущего политического заката Италии, интуитивно ощу- щавшегося уже в XVI в.: «Бывшее возвращается, — го- ворил он, — только под другим названием и в другой окраске», т. е. в новом качестве. Абсолютистское государство Макьявелли было наибо- лее высокой формой объединения городов-государств, но более реалистическим для Италии был проект конфедера- ции Гвиччардини: 62 63 экономические, политические и куль- турные различия отдельных государственных организмов Италии могли постепенно стираться только в рамках объ- единения такого типа, что впоследствии показал опыт XIX В., опыт Рисорджименто. Конфедерация, если не по форме, то по сути, была естественным для Италии путем к объединению, так как вся ее история связана с хозяй- ственным, политическим и культурным полицентризмом городов.64 Придерживаясь традиционной характеристики явлений, некоторые историки не отличали полицентризм от раздробленности, как бы порицая Италию и за то, и за другое и не учитывая, что полицентризм — специфи- ческая черта Италии, что он не был одинаковым на всех этапах развития города и, главное, что он способствовал многогранности и разносторонности культуры Возрож- дения. Именно поэтому Возрождение было многоликим по своему социальному содержанию и форме. Рим, Флорен- ция, Венеция, Милан, Неаполь, Генуя представляют собой образцы крайнего разнообразия этой культуры. Обра- щаясь к творчеству Леонардо и Микеланджело, нельзя не сказать о Возрождении в Милане, Флоренции. Риме. Своеобразным было оно, например, и в Генуе, где XVI в. стал периодом широкого строительства, расцвета архитектуры. Элементы генуэзской возрожденческой архи- 62 Machiavelli N. Opere scelte. Р. 118. 63 Житомирская С. В. Политические воззрения Франческо Гвич- чардини. М., 1945. 64 Петров М. Т. Полицентризм и итальянская культура в XIII— XVI вв.//Городская культура : Средневековье и начало Нового вре- мени. Л., 1986. 138
Генуя. Банк Сан-Джорджо в начале XVII в. (новое здание). Фрески худ. Л. Тавароне (реставрация 1912 г. Л. Польяги и его же живописное изображение, масло). тектуры отмечаются не позднее XV в., а крупное город- ское строительство известно уже с начала XVI в.: в 1508 г. расширяется здание банка Сан-Джорджо, а за- тем происходит его перестройка в 1571 г. В середине XVI в. в Генуе возникает специальное ведомство строи- тельно-архитектурных работ (conservatores sen ministri Com- munis Januae). C 1546 г. архитектор Бернардино Кантоне начинает создавать новую планировку Генуи (Strada Nuova). Это было одним из своеобразных проявлений Возрождения на почве Лигурии65 и символом укрепления старых (vecchi) родовитых нобилей, которые, занимаясь 65 Musso G, G. La cultura genovese fra il Quattrocento e il Cin- quencento//Miscellanea Storica Ligure. 1958. Vol. 1, 139
Страда Нуова. Худ. А. Гольфа, Дж. Гвидотти и Торичелли. Грааюра.
торгово-банковской деятельностью, сохраняли дворянский быт и элементы феодальной культуры. Старые и новые нобили, а также пополанские круги в своей деятельности нуждались в специалистах по юриспруденции, медицине и другим отраслям знаний. Это и привело в 1512 г. к со- зданию Вернаццой учебного заведения, готовившего юри- стов и медиков. Характерной чертой культуры Генуи было влияние на нее Испании и Франции, с которыми она была связана в области политики и экономики, как и влияние Генуи на Испанию, куда приглашали таких мастеров, как Берга- маско и Камбиазо. Нельзя отрицать и большого влияния других итальянских центров Возрождения на Геную, что было одной из позитивных сторон полицентризма. Так, ранняя городская архитектура Генуи XIII в. находилась под влиянием ломбардской и провансальской школ, сви- детельством чего являются сохранившиеся до наших дней орнаментально оформленные лоджии нобильских домов (alberghi) и пополанских соседских общин (gruppi di vi- cinato). В период позднего Возрождения в Геную при- ходят римские и флорентийские формы, ощущается влия- ние Рафаэля и Микеланджело. Эти заимствования клас- сического Возрождения передавались через конкретных но- сителей: в 1528 г. Дориа пригласил из Рима флорентий- ских мастеров Перина дель Вагу и Сильвио Козини, а в 1538 г. Монторсоли, перестраивавших и украшавших его дворец в Фассоло. Результатом флорентийского влия- ния был начатый в 1541 г. и завершенный только в конце XVI в. дворец Антонио Дориа — нынешний дворец Спи- нола, созданный Кальви и Камбиазо.66 В 1542 г. строится дворец Чикола, типичный для классических возрожденче- ских дворцов Кватроченто. После установления олигархи- ческого режима 1528 г. и особенно нобильских порядков в 1576 г., о которых уже говорилось, происходит бурный процесс строительства загородных дворцов типа палаццо Дориа в Фассоло. Это—-владения «великолепных» (magni- fici) нобилей, которым по декрету 1581 г. был официально присвоен этот титул. В XVI—XVII вв. было построено около двух сотен таких дворцов-вилл, наиболее показа- тельными из которых являются Д’Альбаро, Сан-Вин- ченце, Пескьере, Сан-Пьер д’Арена. И по стилю, и по сб Negri Т. О. de. Storia di Genova. Milano, 1968. P. 686—688. 141
названиям они отражали двойственность генуэзского Воз- рождения: это были возрожденческие палаццо и одновре- менно виллы феодальных владетелей.67 Нередко их хо- зяевами были нобили из пополанов, что усиливало соци- альную и художественную двойственность архитектуры и живописных украшений этих дворцов-вилл. Так, в архи- тектурном решении дворца, который строил Галеаццо Алесси, ощущается вкус его владельца, крупного купца Томмазо Марино. Как правило, загородные дворцы-виллы, как и городские палаццо перестраивавшегося центра го- рода— столицы Лигурии были произведениями выдаю- щихся мастеров своего времени: Алесси, Бергамаско, Лу- рага, Перина дель Ваги.68 Острая нехватка земли в при- брежной Генуе приводила к чисто генуэзскому способу строительства и декорирования: узкие фасады зданий были богато украшены фресками и рельефами; таковы на- званный уже палаццо Спинола, палаццо Империале и др.69 Генуя в отличие от других крупных городов-государств Италии не представляла собой видного центра гуманизма, хотя и ей известны школы грамматики и риторики. Моло- дежь из богатых генуэзских семей искала себе учителей в Павии, Болонье, Пизе, что также было одним из поло- жительных проявлений полицентризма. Однако и в Генуе были собственные выдающиеся гуманисты, такие как ла- тинист, натуралист и географ Якопо Брачелли, медик-фи- лолог Лоренцо Маджола, знаток литературы дож Том- мазо Фрегозо и еще два представителя этого знаменитого рода — Паоло и Оттавиано Фрегозо. Оттавиано фигури- рует в трактате Кастильоне «Придворные» в качестве од- ного из собеседников-эрудитов.70 В роли педагогов в знат- ных генуэзских семьях или публичных лекторов выступали такие крупные итальянские гуманисты, как Валла и Фи- лельфо.71 0 7 Balbi С. Uomini сГаггае е di cultura nel Quattrocento genovese// Atti della Societa ligure di storia patria. 1962. Vol. 2. 68 Pollegi E. Strada nuova : Una lottizzazione del Cinquecento. Ge- nova, 1968. 69 Felloni C. Popolazione e case a Genova nel 1531 —1535 //Atti della Societa ligure di storia patria. 1964. Vol. 4. 70 Oreste G. II governo genovese e gli studi umanistici // Boll. Li- guristico. 1949. Vol. 1. 71 Gabotto F. Umanesimo ligure//Atti della Societa ligure di storia patria. 1959. Vol. 23. 142
Специфически генуэзской отраслью возрожденческой культуры была картография, столь естественная для при- морского города. Истоки этой картографической школы обнаруживаются уже в конце XIII в., а ее значение воз- растает в последующие века и увенчивается открытиями Христофора Колумба и Америго Веспуччи. Один из об- разцов генуэзской картографии — портолан де Майоло хранится в западноевропейской секции Архива ЛОИИ СССР АН СССР.72 В целом генуэзский вариант возрожденческой куль- туры является компромиссным по своей форме, совмещает в себе как раннебуржуазные, так и нобильские черты с преобладанием последних. Итальянские города были колыбелью Возрождения и носителями его культуры, однако параллельно, перепле- таясь или противоборствуя, нередко одновременно в них же протекал сложный и бурный процесс Реформации. Истоки этих двух явлений представляются иногда сходными, хотя каждое из них имеет свою почву, форму и, главное, ре- зультат. Это не лишает их элементов взаимовлияния и некоторых общих черт: Возрождение возникло в условиях подрыва феодальных отношений, появления раннего капи- тализма в Италии, Реформация — в условиях ломки фео- дализма в нескольких европейских странах. Возрождение связано с оформлением раннебуржуазной идеологии, Ре- формация — буржуазной. Деятели Возрождения, так же как и Реформации, обращались к античным сочинениям и языкам, способствовали развитию языков национальных. Однако итоги обращения к одному и тому же источнику были различными: античные традиции и критика старого богословия и церковных догм при помощи анализа древ- них текстов усиливали в творчестве деятелей Возрожде- ния языческие, антиклерикальные мотивы, а деятелей Реформации приводили к опровержению старых и утвер- ждению новых религиозных норм. Таким образом, более важными здесь являются отличия, а не сходство. В целом можно присоединиться к тем исследователям, которые го- ворят об антагонистичности Возрождения и Реформации.73 72 Carta navicatoria di mano di Giovanantonio de Maiolo quondam Visconte fatta nel anno MDLXXXVIII (Архив ЛОИИ, з. e. с., № 1/106). 73 Garin E. Il Rinascimento italiano. Milano, 1949. 143
Обращаясь к истории городов Италии, было бы недо- статочно историчным показать их на высшем этапе только как центры культуры Возрождения, хотя это бесспорно было венцом их эволюции. Необходимо сказать и о дру- гой линии их идеологической жизни — реформационной, ко- торая, конечно, не была единственным истоком новой исто- рии, как это утверждали некоторые клерикальные авторы.74 Для Италии Реформация начинается с Джироламо Савонаролы, его проповедей и его правления во Флорен- ции конца XV в. Флоренция возрожденческая стала пер- вым в Италии городом Реформации, где проходил опыт не только исправления и улучшения церковных порядков, но и всей светской жизни, подвергшейся беспощадному ригоризму Савонаролы, который вскоре стал первой жерт- вой грядущей контрреформации. Вторым центром итальянской Реформации был Неа- поль. Здесь Реформация направила свои стрелы против чу- жеземного испанского ига. Питавшееся традициями иоахи- мизма реформационное течение Южной Италии соединяло девизы борьбы за свободу от монархии с борьбой про- тив засилия католической церкви и усиления власти рим- ской курии. Поэтому среди протестантской оппозиции было немало представителей высшего духовенства и ро- довитого дворянства, стремившихся к независимости юж- ноитальянской церкви от папского Рима. В 30-х гг. XVI в. в Неаполе начал выступать Джованни Вальдес, ярый противник испанских правителей и светской власти пап. Среди его последователей был Пьетро Мартира, вы- нужденный бежать из Неаполя в Лукку, где он основал общину протестантов; такие же общины вскоре возникли и в других городах Тосканы — во Флоренции и Сиене. В самом же Неаполе тысячи горожан примкнули к про- тестантизму, который представлял собой разновидность кальвинизма и цвинглианства, реже анабаптизма. Рефор- мация здесь носила относительно массовый характер. В начале 60-х гг. XVI в. было уничтожено несколько ты- сяч бежавших в горы Калабрии горожан-вальденсов. Рим- ская инквизиция организовала в Неаполе многочисленные осуждения еретиков-протестантов. Если римская курия поручила преследование проте- стантов ордену театинцев, то испанская монархия опира- 74 Cantimori D. Sludi sulla Riforma e sulla vita religiosa del Cin- quencento. Torino, 1959. P. 78. 144
лась в этом на доминиканцев, которые преследовали как гуманистические кружки, так и протестантские общины, сжигали запрещенные книги. В деле борьбы против горо- жан-еретиков широко применялись и карательные экспеди- ции испанских войск. Немало итальянских горожан-про- тестантов бежали в Швейцарию, где они основывали зем- лячества, не терявшие связей с родиной. К началу XVII в. волна итальянских эмигрантов докатывается до Франции, Англии, Моравии и Польши. В некоторых городах Италии, таких как Модена, Ви- тербо, Каподистрия, появляется течение эразмианцев, весьма критически относящихся к ортодоксальному като- лицизму; среди них были и видные деятели церкви— Контарини, Пол, Верджерио, Мороне. Относительно сво- бодной в религиозном плане была Венеция, пытавшаяся быть независимой от папской курии. Там жил и творил Пьетро Аретино, остроумный памфлетист, а поэтому и гроза государей. Беспощадный критик и ниспровергатель основ, он был в то же время сочинителем религиозных сюжетов, которые стали популярными в пополанских кру- гах Венеции.75 76 Это явление было показателем своеобраз- ного переплетения гуманизма и христианства. В Ферраре, одном из наиболее ранних городов-синьо- ° 76 рии, также происходят весьма показательные процессы. Папская курия оказывала на нее давление, стремясь пре- вратить этот возрожденческий город в один из центров ортодоксального католицизма: в 1543 г. в Феррару пожа- ловал сам папа Павел III, после чего там была введена инквизиция, открыта иезуитская семинария, а затем под домашний арест попала и французская герцогиня Рената, дочь Людовика XII, известная как ученый критик бого- словия. Все это происходит в городе, где гуманистические тра- диции, слегка окрашенные в реформационные тона, были весьма прочными: здесь подвизались поэт Ариосто, про- фессор филологии Фульвио Мантуанский, его дочь — вы- дающийся эрудит Олимпия, гуманист Синапиус из Вюрц- бурга, муж Олимпии философ-платоник Грюнтлер, венчав- шийся с ней в протестанской часовне Феррары; образо- 75 Petrocchi С. Pietro Aretino : Fra Rinascimento e controriforma. Milano, 1948. P. 1—53. 76 Вернадская E.B. Классовые основы ранней итальянской синьо- рии//Учен, зап. Смоленского гос. пед. ин-та. 1963. Вып. 2. Ю В- И. Рутенбург 145
ваннейшие женщины Возрождения — Катарина Чибо, Ка- тарина Сфорца, последовательница Вальдеса—Джулия Г онзага и, наконец, герцогиня Рената Феррарская, читаю- щая Платона и Аристотеля, обращающаяся к рассмотрению богословских проблем. Катарина Чибо изучает древнеев- рейский, чтобы самостоятельно анализировать священное писание, Олимпия отыскивает в «Декамероне» Боккаччо критику католических святых. При феррарском дворе бы- вал Курионе Селио, ученик Меланхтона.77 Наконец, в Ферраре инкогнито побывал и сам Кальвин. Естествен- ной реакцией папской курии было ослабить, если не лик- видировать это гнездо зловредной гуманистической ереси. В Лукке, где в свое время проповедовал Савонарола, среди доминиканских монахов церкви Сан-Романо в XVI в. организовался кружок его последователей, которые призы- вали к раннехристианскому образу жизни, осуждали про- дажность духовенства и злоупотребления папства. Они предлагали достичь идеала путем всеобщей реформы церкви в целях усиления папства. Их поддержали иезуиты. Так, в период Реформации в одном из итальянских городов об- разовался союз савонаролианцев и адептов Лойолы, хотя их идеи и стремления полностью не совпадали.78 79 Само правительство Лукки, ее правящие семьи были настроены далеко не ортодоксально, изгоняли из города папских са- новников, симпатизировали протестантам лютеранского толка. Горожане Лукки читают сочинения Лютера, не- смотря на строгий запрет, рвут индульгенции, выступают против месс, культа святых, отрицают необходимость цер- ковной организации как посредника между человеком и бо- гом, требуют имущественного равенства и, более того, w 7Q ликвидации различии между религиями и народами. В Афинах Возрождения — Флоренции также появля- ются сторонники лютеранства и кальвинизма. В 1531 г. был осужден врач Буонаграция за переписку с Лютером. В 1552 г. были арестованы многие горожане за участие в лютеранских сборищах, организовывались их публичные покаяния и сожжение запрещенных книг у ступеней со- 77 Балобанова Е. В. Две судьбы. Герцогиня Рената Феррарская и муза Италии Олимпия Мората: Биографический очерк из эпохи Возрождения и Реформации. СПб., 1899. 78 Guasti С. Il Savonarola е i Lucchesi // Giornale storico degli Archivi toscani. 1892. Vol. 6. P. 122—126. 79 Berengo M. Nobili e mercanti nella Lucca del Cinquecento. To- rino, 1965. 146
бора Санта Мария дель Фьоре. В 1548 г. печатник Доме- ничи был присужден к 10 годам заключения за публика- цию сочинений Кальвина. И, наконец, в 1566 г. тоскан- ским правителем в руки инквизиции был передан Пьетро Карнесекки, отрицавший папскую власть и все таинства. Его казнили, а сочинения сожгли.80 Таковы были в горо- дах Италии XVI в. отношения между Возрождением, Ре- формацией и контрреформацией. Острая борьба, которую принесла Реформация, и мра- кобесие, пришедшее с контрреформацией, способствовали поискам иллюзорного для той эпохи справедливого строя, поискам утопического города. Так родился итальянский «Город Солнца» Кампанеллы и многие утопические сочи- нения XVI—XVII вв.81 Они представляют собой боль- шой интерес как по своему содержанию, так и по форме и не только как художественно-политическая литература, но и как программа желаемого будущего. В него верили и его пробовали реализовать некоторые авторы утопических проектов. Так, Томмазо Кампанелла пытался осуществить свои идеи путем вооруженного восстания, которое, однако, было сорвано предателями. Это было в Калабрии, в 1599 г. Факт попытки реализации утопического проекта весьма показателен, хотя сама по себе утопия, как пояснял В. И. Ленин, «. . . пожелание, которое не опирается на об- щественные силы и которое не подкрепляется ростом, раз- витием политических, классовых сил».82 Действительно, реальной почвы для осуществления программы города Солнца, где царствуют разум и справедливость, в усло- виях XVI—XVII вв. не было и быть не могло. Но про- грамма идеального города, несмотря на некоторые ее от- рицательные примитивно-вульгаризаторские стороны, яв- ляется прогрессивной для своего времени.83 Зарубежные авторы утверждают, что утопии XVI— XVII вв. противоположны гуманизму и Возрождению в целом, однако в работах последних лет показано, что творчество утопистов связано с Возрождением.84 «Город 80 Addario A. d\ Aspetti della Controriforma a Firenze. Roma, 1972. P. 414—421. 81 Утопический роман XVI-—XVII веков. M., 1971. 82 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 22. С. 117. 83 Воробьев Л. Утопия и действительность // Утопический роман XVI—XVII веков. М., 1971. С. 19. 84 Чиколини Л. С. Социальная утопия в Италии. XVI—начало XVII в. М, 1980. С. 356—357. 10* 147
Солнца» Кампанеллы также в большой степени питается идеями Возрождения.85 К нему приложима характеристика Энгельса, данная деятелям Возрождения, которые живут всеми интересами своего времени, борются и пером, и ме- чом, отличаются цельностью и силой характера.86 Сам Кампанелла — типичный горожанин, проживавший во мно- гих итальянских центрах, упорно и глубоко изучавший учения Платона, Плиния, Галена, Демокрита, стоиков, Телезия, чтобы сравнить их, как он говорил, с оригиналом, с законами самого мира, реальности, жизни. Естественно, Кампанелла не был кристально чистым мыслителем Воз- рождения, да и могли ли быть такие? В основном реали- стичное мировоззрение Кампанеллы не лишено элементов мистики и схоластики, идеализации папства, что делает его фигуру мыслителя и борца живой и историчной. Глав- ным в философии Кампанеллы было признание первосте- пенного значения научного исследования и опыта. Это сближает его с возрожденческими мыслителями и деяте- лями. Характерно его отношение к Телезию, которого он хвалит за то, что тот выводит истину из собственных восприятий, изучает предметы как они есть, отметая хи- меры. Однако он ставит разум ниже непосредственных ощущений. Весьма показательным является отношение Кампанеллы к научным открытиям: он восторженно при- ветствовал Галилея, познакомившись с его «Звездным вестником», вышедшим в 1610 г., но, будучи сторонником Галилея как смелого мыслителя, он не принимал гелио- центрического учения Коперника. Кампанелла считал, что религия — это обожание человеком его собственных выс- ших сил и способностей; он выступал против иезуитов и инквизиторов, говорил о вымышленной святости святых, не признавал ни ада, ни рая, ни чудес; считал, что тро- ица— это нечто противоестественное; более того, он заяв- лял, что если бог добр и всемогущ, то кто же допускает, что в мире так много зла и невзгод. По своему характеру Кампанелла сродни деятелям Воз- рождения, по своей философии он приближается к ним, но нельзя отвлечься от многих его противоречивых положений. Направленность его главного сочинения по- рождена реальной обстановкой современного ему итальян- 85 Рутенбург В. И. Кампанелла. Л., 1956; Штекли. А. Э. Кампа- нелла. М., 1966; Горфункель А. X. Томмазо Кампанелла. М., 1969. 86 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 346—347. 148
ского города: обращаясь к Неаполю, Кампанелла подчер- кивает, что в нем проживает много тысяч людей, а тру- дится из них едва ли четвертая часть; в другом месте он приводит даже цифры: из 70 тыс. населения работает 10—15 тыс. Он отмечает всю фальшь и изне- женность знати, которая держит в рабстве и нищете мно- жество людей. Вместо этого несправедливого порядка уто- пист предлагает новый строй, установленный в его городе Солнца. И хотя его город—вымысел, это не просто мечты фантаста, а программа, которую он намеревался реализо- вать. Город Солнца, окруженный стенами и умещающийся на одном холме, напоминает итальянский город-государ- ство. Вокруг лежат его владения, подобные контадо италь- янского города. Жители солнечного города-государства го- товы к обороне, так как их соседи, как было в Италии, стремятся напасть на соляриев и отобрать у них земли. Город Италии полон раздоров и несправедливости, в нем царит имущественное неравенство, а в утопическом городе—все общее. Таким, по мысли Кампанеллы, дол- жен быть и итальянский город. В итальянском городе большинство населения не трудится, а в городе Солнца трудятся все. Таким, согласно Кампанелле, должен быть и современный ему итальянский город. Города Италии знают бедность и неграмотность многих тысяч детей из низов. В городе Солнца существует трудо- вое воспитание и многостороннее обучение детей и моло- дежи. Таким, считал он, должен быть и итальянский го- род. В итальянских городах не было и не могло быть ра- венства мужчин и женщин. Только единицы, отдельные дамы — эрудиты времен Возрождения могли достигнуть уровня образованных мужчин, но и это в лучшем случае было только равенство на почве просвещения. В городе соляриев устанавливается примитивное равенство, но ра- венство: общность жен и общность мужчин, но женщины и учатся, и трудятся, и даже воюют наравне с мужчи- нами. Таким, по его мнению, должен быть и итальянский город. Итальянские города из века в век вели войны. Жи- тели города Солнца никому не причиняют насилия и всту- пают в бой, только если на них нападают. Цель войны они видят не в уничто?кении других, а в защите родины и со- вершенствовании побежденных. Таким должен быть, по Кампанелле, и итальянский город. Утопический город 149
Кампанеллы родился в его голове из реальных истоков. Лучшее, чего достигли итальянские города ко времени Возрождения, — высокая культура и искусство, научные открытия и гипотетические прозрения, признание равен- ства всех источников знания, гражданский гуманизм — все это в творчески переработанном виде было включено Кампанеллой в его программу создания идеального го- рода-государства. Все отрицательные стороны итальянского города Сред- невековья, да и эпохи Возрождения — несправедливое рас- пределение прав и богатств, труда и развлечений, науки, образования, религиозно-церковный гнет и преследование свободомыслия, раздоры внутри городов-государств и не- прерывные войны между ними были осуждены великим утопистом, а главное, им были предложены новые прин- ципы организации и развития города-государства для Италии и для всех остальных стран, так как Кампанелла верил в то, что весь мир будет жить по законам и обы- чаям города Солнца.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ НОВЫЕ ВРЕМЕНА Итальянский город не закончил свою ис- торию в эпоху Возрождения. Он был активной действую- щей ячейкой и в период глубинных истоков Рисорджи- менто,1 и несомненно в эпоху борьбы за независимость и объединение Италии.1 2 3 И это естественно, так как, говоря словами итальянского ученого Армандо Сапори, история не может быть «только экономической, или политической, или литературной и т. д., но историей всего этого, вместе ВЗЯТОГО». История итальянского города действительно сочетала экономические, политические и культурные факторы. В пе- риод зарождения раннего капитализма крупные городские центры (Флоренция, Сиена, Милан, Болонья) стали пе- редовыми пунктами экономического развития Западной Европы. Осложнение экономической обстановки в Италии последующего периода, как и свойственный этой стране полицентризм не помешали небывалому расцвету куль- туры. Вся история итальянских городов в эпоху Средне- вековья и Возрождения, как и в последний период, по- казала, что экономика не может механически влиять на политику и культуру. Специфика политической жизни, а тем более культуры имеет свои закономерности, что не дает права обходить содержание экономической базы итальянского города в разные периоды истории Италии. 1 Рутенбург В. И. Истоки Рисорджименто : Италия в XVII— XVIII веках. Л., 1980. С. 303. 2 Невлер (Вилин) В. Е. Даниэле Манини и Венецианская рес- публика. 1848—1849. М., 1978. С. 350; Ковальская М. И. Италия в борьбе за национальную независимость и единство : От революции 1831 г. к революции 1848—1849 гг. М., 1981, С 272; Невлер В. Е. Джузеппе Гарибальди. М., 1961. 3 Sapori A. L’eta della Rinascita. Secoli XIII—XVI. Milano, 1958. P. 3. 151
Развитые, экономически сильные образования, утверждав- шиеся вокруг крупных городов (Милан, Флоренция) пре- вращались в XVI—XVII вв. в регионально-абсолютист- ские государства. В то же время продолжали существо- вать традиционные феодальные монархии с такими сто- личными городскими центрами, как Феррара и Неаполь. Вместе взятые, они еще не образовывали единой страны, но уже были в начале пути к будущей федеративной по своей сути единой Италии. Тезис о кризисе итальянских городов в XVI— XVII вв. опровергается материалами недавних исследо- ваний. Так, например, Ливорно, образно названный Джорджо Спини «маленьким Амстердамом Средиземно- морья», стал международным коммерческим центром: за период с 1578 по 1605 г. количество английских и гол- ландских кораблей, прибывших туда, выросло в 5 раз. В Венеции в это время отмечается значительный рост про- изводства стекла и сукна.4 Города Италии не только включаются в международ- ную торговлю через посредство Голландии и Англии, но и сами ведут ее в крупных масштабах. Так, Флоренция в конце XVI в. снабжает Геную зерном, только одна из партий которого оценивается в 12 тыс. скуди.5 Крупную торговлю зерном Флоренция как столица герцогства ведет в Северной Европе, в Африке и Индии и, кроме этого, не пренебрегает вывозом своих промыш- ленных товаров. Купечество других городов Италии, и прежде всего Генуи, Рима, Флоренции, ломбардских цен- тров, овладевает рынками Испании, Португалии и даже Америки, захватив ведущие позиции как в Европе, так и во всем тогдашнем мире. Речь идет не только о концен- трации больших капиталов, но и о значительном влиянии торгового капитала итальянских городов на колониаль- ную экспансию европейских стран за океаном. Широкий поток товаров и капиталов приводит к рас- ширению влияния итальянских городов на общеевропей- ские и внеевропейские сферы и, что еще более важно для Италии, к новым формам, направлениям и размаху фор- мирующейся национальной экономики. На основании этого 4 Spini G. Storia dell’eta moderna dall’impero di Carlo V all'illu- minismo. Roma, 1960. P. 358 -359. 5 Arditi B. Diaiio di Firenze e di altie parti della ci'Lslianita (1574—1579). Firenze, 1970. P. 71—72. 152
процесса, как пишет Эмилио Серени, происходит форми- рование региональных рынков и намечается тенденция к образованию национального рынка.6 Не только в торговле, но и в области финансов на- блюдается отход от средневековых методов, свидетель- ством чего была организация международной валютной биржи при активном участии и под контролем итальян- ских городов. Через эту биржу во второй половине XVI в. прошло 37.5 млн. золотых дукатов, в первой половине XVII в. около 500 тыс., к концу XVII в. — от 80 до 240 тыс.7 Независимо от размеров этих сумм главное за- ключалось в том, что итальянские города играли решаю- щую роль в распределении ценных металлов, идущих из Америки, и установлении денежного курса для всей За- падной Европы. Столь велика и показательна была их роль накануне Нового времени. 6 Sereni Е. Mercato nazionale е accumulazione capitalistica nell’ unita italiana II Studi storici. 1964. N 4. 7 Da Silva /. C. Banque et credit en Italia ап XVIIе siecle. Paris. 1957. P. 196.
ПРИЛОЖЕНИЯ ИТАЛЬЯНСКИЕ ГОРОДА В АРХИВАХ ЛЕНИНГРАДА И МОСКВЫ Архитектурные и письменные памятники явля- ются реальными, живыми свидетелями истории италь- янского города. И если архитектурные памятники — го- родские стены, башни, дворцы, церкви, дома могут по- мочь знакомству с итальянскими городами Средневековья и Возрождения только в самой Италии, письменные ис- точники, хранящиеся в Ленинграде и Москве, представ- ляют собой частицу оригинальных памятников итальян- ских городов той эпохи, сохраняющих их далекий, но живой голос. В Архиве Ленинградского отделения Института исто- рии СССР АН СССР хранится около 23 тыс. рукописей почти из всех стран Западной Европы. Они входят в со- став западноевропейской секции Архива. Почти половина этих рукописей — 9870 единиц хранения — относится к Италии. Тематически они разделяются на коллекции писем политических и военных деятелей XV—XIX вв., актов и писем церковных деятелей XIII—XIX вв., писем гуманистов, писателей, ученых и художников XV— XX вв., материалы по истории городов и областей Ита- лии VIII—XIX вв. (2463 ед. хр.), особо по истории То- сканы и Флоренции XI—XVIII вв. (562 ед. хр.), Кре- моны X—XVI вв. (256 ед. хр.), Венеции XII—XVIII вв. (395 ед. хр.), Цизальпинской республики XVIII— XIX вв. (21 ед. хр.). Кроме того, по истории Италии в этой секции хранятся небольшие фонды таких поли- тических деятелей, как Джованни Мороне (XVI в.), Просперо Санта Кроче (XVI в.), рода Уццано (XIV— XVI вв.), рода Медичи (XIV—XVlII вв.), ученого Ле- она Аллация (XVII в.). О ценности этих источников можно судить хотя бы по рассмотренным здесь материалам, посвященным ком- 154
пании Уццано и ломбарду Губбио. В более крупном мас- штабе это видно из публикаций актов Кремоны Х-— XVI вв.,1 документов итальянских коммун XIV—- XV вв. — Флоренции, Губбио, Феррары, Фивиццано.1 2 Изучение и подготовка к публикации документов из Ар- хива ЛОИИ по истории итальянских городов продолжа- ются и поныне. Следует отметить, что нередко архивные материалы, казалось бы, не имеющие прямого отношения к истории городов, содержат в себе документы, пополняющие наши знания о важнейших процессах или событиях, происхо- дивших в том или ином центре Италии. Примером тому могут служить материалы фонда кардинала Джованни Мороне. До близкого ознакомления с ними логичным было относить их к истории церкви и папства, так как Мороне был послом папы Пия IV и затем папы Григо- рия XIII при императорском дворе. Однако он же вы- полнял дипломатические поручения и в других местах, и в частности в Генуе, где в 1575 г. произошло народное восстание. Мороне оказался в центре событий, принимал делегации народа и фактически способствовал подавлению восстания. Среди шести сотен рукописей этого фонда име- ется не только переписка Мороне с папским двором о ходе восстания, но и ценнейшие протоколы допросов вожаков восстания, из которых становится ясной вся кар- тина подготовки и проведения до того почти неизвестного народного движения. Эти материалы были опубликованы в 1974 г.3 Значительный интерес для истории итальянского го- рода представляют собой и отдельные документы вроде донесения русского посланника в Венеции М. А. Крю- денера графу Воронцову; оно хранится в русской части Архива ЛОИИ и посвящено структуре тогдашнего (1785 г.) Венецианского государства. Приложенные к нему данные воссоздают подробную картину состава населе- 1 Акты Кремоны в собрании Академии наук СССР. М. ; Л., 1937. Т. 1 ; М. ; А., 1961. Т. 2. 2 Ordini overo capitoli del Monte de la pieta de la cita de Ugob- bio 1463 /7 Итальянские коммуны XIV—XV веков : Сб. документов из архива Ленингр. отд-ния Института истории АН СССР. М. ; Л., 1965. 3 Sumarium super processu // Рутенбург В. И. Италия и Европа накануне Нового времени: (Очерки). Л., 1974. С. 290—311. 155
ния Венеции и 30 городов и земель, ей подчиненных. Эти сведения опубликованы в 1980 г.4 Многочисленные документы, связанные с историей итальянских городов, хранятся в Отделе рукописей Го- сударственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салты- кова-Щедрина в Ленинграде. Таковы, например, записки о доме Медичи, представляющие историю этого рода до 1580 г. Хотя они и носят несколько панегирический ха- рактер, но не лишены конкретных данных и убедитель- ных характеристик. Крайне интересные материалы для истории итальян- ских городов дают и такие рукописи того же хранилища, как донесения о различных государствах Италии 1624 г., в которых содержатся относительно точные суммы дохо- дов и расходов Рима, Венеции, Генуи, Флоренции, Ур- бино, Мантуи, Пармы, Модены, Лукки, Неаполя. Состояние флота в портах Анконы, Ливорно, Венеции описано в трактате XVII в. о государствах Италии. Одним из наиболее значительных документов, храня- щихся в ГПБ, представляется генеральный бюджет Ми- лана 1658 г. В нем имеется обильный цифровой мате- риал, из которого вырастает структура кредитно-финан- сового аппарата столицы Ломбардии, место и роль банка Сант-Амброджо, размеры займов, уровень банковского процента, объем затрат города на продовольствие и воен- ные нужды. Текст этого бюджета опубликован в 1980 г.5 Весьма ценные материалы хранятся в Рукописном от- деле Государственной Библиотеки СССР им. В. И. Ле- нина в Москве. Для истории итальянского города это прежде всего рукописная история Флоренции до 1586 г., в которой анонимный автор, основываясь на хрониках, весьма подробно и колоритно излагает события в городе на Арно с самого раннего Средневековья до XVI в. Интересным и содержательным источником являются хранящиеся в том же архиве донесения испанского посла в Венеции дона Луэва, относящиеся к 1620 г. В них име- ются достаточно детальные данные и характеристики та- ких городов и их земель, как Флоренция, Милан, Генуя, Венеция. Донесения содержат описание их географических ? Рутенбу/j'i В. И. Истоки Рисорджименто: Италия в XVII хеш исках. Ля» 1980. С. 244 247. 5 Bilancio geneiale della Cilla Milano//Рутенбург В. 11, Истоки Рисорджименто. С. 224—230. 156
условии, промышленности, сельского хозяйства, Торговли, военной силы. Автор рисует социальную среду, бедствен- ное положение рядового населения, причем его описания подкреплены личными наблюдениями. Часть этих доне- сений опубликована в 1980 г.6 Если архивные материалы по истории итальянских го- родов, хранящиеся в Ленинграде и Москве, не могут слу- жить единственными источниками, все же без них общая картина была бы неполной, так как любой из этих ма- териалов является не только оригинальным, но и уникаль- ным по своему содержанию и форме. Значительная часть рукописей еще ждет своих иссле- дователей, перед которыми открыт перспективный путь изучения истории итальянского города. ЛОМБАРД ВО ДВОРЦЕ (ПО МАТЕРИАЛАМ ЛЕНИНГРАДСКОГО АРХИВА) В период Средневековья итальянцев часто называли ломбардцами по наименованию северной части полуострова. В XV в. во многих городах Италии орга- низуются учреждения, которые выдавали ссуды под залог вещей, взимая за это небольшой процент. Эти учрежде- ния именовались «горой милосердия» (monte di pieta). Впоследствии их стали называть «ломбардами», т. е. учреждениями, изобретенными и организованными италь- янцами. В 1962 г. отмечался 500-летний юбилей первого итальянского ломбарда в городе Перудже. На юбилейную выставку по просьбе ее устроителей были высланы фото- копии устава второго ломбарда Италии, действовавшего в г. Губбио. Устав этот хранится в западноевропейской секции Архива Ленинградского отделения Института ис- тории СССР АН СССР и был прочтен и изучен только в 30-х гг., первые сведения о нем опубликованы в на- чале 50-х, а его текст — в середине 60-х гг.* 1 Здесь 6 Relazione fatta per il Lueva//TaM же. С. 208—213. 1 Рутенбург В. И. 1) Маркс о ростовщичестве и итальянские ломбарды XV в.//Учен. зап. ЛГУ. 1951. № 130. Сер. ист. наук, вып. 18. С. 207—221; 2) Итальянские ломбарды XV в.//Итальян- ские коммуны XIV—XV веков : Сб. документов из Архива Ленингр. отд-ния Института истории СССР АН СССР. М. ; Л., 1965. С. 351—• 362; Ordini overo capitoli del Monte de la pieta de la cita de Ugobbio 1463 //Там же. С. 363—380. 157
уместно сказать несколько слов об истории самого доку- мента и определить роль этих залоговых учреждений в экономической и социальной эволюции итальянского го» рода XV в., тем более что несомненен их массовый ха- рактер: с 1462 по 1512 г. они были организованы в 87 го- родах Италии. История первого ломбарда, появившегося в столице Умбрии Перудже, была тщательно изучена итальянскими учеными/ История нашей рукописи — устава ломбарда г. Губбио такова. В 90-х гг. прошлого века ее обладателем был итальянский профессор Джанфранческо Чиприани, кото- рый дал ознакомиться с ней историку Скальванти и не- которым другим ученым. В конце прошлого или в на- чале нынешнего века кодекс, принадлежащий Чиприани, был приобретен известным эрудитом-коллекционером Н. П. Лихачевым и вместе со всей его коллекцией вошел в состав западноевропейской секции Архива ЛОИИ. В 30-х гг. М. А. Гуковский рекомендовал мне изучить текст этого кодекса, о котором заведующий западноевро- пейской секцией С. А. Анненский сообщил, что его ни- кто еще не рассматривал. В уставе губбийского ломбарда говорится, что он находится в нижнем этаже дворца по- деста.2 3 Во время нескольких научных командировок в Ита- лию мне не удавалось попасть в Губбио и увидеть по- мещение ломбарда, устав которого хранится в ленинград- ском архиве, и только в 1983 г., находясь в составе делегации советских историков, я смог увидеть этот неболь- шой горный городок и помещение ломбарда в нижней ча- сти дворца. Губбио — один из древнейших городов Италии: город- ские стены в его окрестностях относятся ко временам до- римской эпохи. Близ города найдены древние монеты с его умбрийским названием — Икувини, в дальнейшем эволюционизировавшим в Игувиум и Эугуббио. И сего- дня жители Губбио именуют себя эугуббинами. За 20 лет до основания ломбарда в Губбио были найдены бронзо- вые таблицы, являющиеся наиболее важными памятни- ками умбрийского языка. Древний Игувиум первым из городов Умбрии стал союзником Рима и участвовал 2 Nicolini U„ Majarelli S. Il Monte dei poveri di Perugia : Periodo delle origini (1462—1474). Perugia, 1962. P. 488. 3 «... la stantia piu bassa del palazo del podesta» (Ordini overo capitoli.. . C. 364). 158
в войне против Ганнибала. Во времена Цезаря в Губбио восстанавливается древний умбрийский театр. В III в. н. э. языческие храмы Аполлона, Весты, Марса, Юпи- тера превращаются в христианские или становятся граж- данскими зданиями. Во времена остготского королевства Губбио пережил осаду Тотилы, был разрушен, а затем восстановлен с помощью Византии. В X в. Губбио ста- новится коммуной, союзной гвельфским Перудже, Сполето и Орвието. В XII в. коммуна ведет борьбу против фео- далов, организовавших безуспешную осаду города. В Губ- био создаются цехи, процветает производство художе- ственной керамики, существующее и поныне. К концу XII в. республиканская конституция коммуны устанав- ливает смешанное правление пополанов и нобилей, с XIV в. власть переходит к богатым пополанам. В на- чале XIII в. в Губбио учреждается должность подеста, во дворце которого с начала 60-х гг. XV в. будет раз- мещаться ломбард. С 60-х гг. XIII в. город находится под высоким покровительством папы римского, несмотря на попытки других претендентов овладеть им. В 80-х гг. XIV в. Губбио переходит во владение графов Урбино, против которых в начале XV в. поднялось народное вос- стание, подавленное синьорами. Инициатор движения Габ- риеле ди Печчоло по приказу графа был повешен на башне городских ворот. Город был подчинен сильной вла- сти феодального синьора, сохранившего некоторые комму- нальные учреждения.4 Урбинский граф, а затем герцог Федерико да Монтефельтро утверждает в 1463 г. устав ломбарда, а герцог Гвидобальдо да Монтефельтро в 1500 г. дополнительные к нему статьи.5 Ломбард становится одним из важных и характерных для своей эпохи учреждением. Францисканцы, бывшие инициаторами ломбардов в Умбрии и других областях Италии, в своих проповедях призывали помочь городской бедноте, которой «горы милосердия» могут выдавать крайне необходимые им небольшие ссуды за умеренную оплату (5% в месяц), освободить бедных лиц «из пу- чины ростовщичества».6 Городские власти были заинте- ресованы в функционировании ломбарда, так как он при- 4 Franceschini G. Saggi di storia montefeltresca e urbinate. Selci Umbra, 1957. P. 261. 5 Ordini overo capitoli... C. 372, 379. 6 «dela voragine dela usura» (там же. С. 361). 159
йосил прибыль коммуне и в некоторой степени разрешал проблему бедности, а значит, и недовольства со стороны городских низов. Не случайно первый итальянский лом- бард в Перудже именовался «горой для бедных» (monte dei poveri).7 Практически бедняки, закладывавшие свои вещи в ломбард, редко могли выкупить их обратно, не- выкупленные вещи, согласно правилам устава, шли в про- дажу. При отсутствии наследника денежные суммы пе- редавались епископу «на какое-либо благочестивое дело».8 Среди правил, узаконенных уставом ломбарда, было и обязательное требование завещать определенную сумму в пользу ломбарда. Если же такой пункт отсутствовал в завещании, то эта сумма все равно взыскивалась с на- следников. Размер ее был равен 1 % от налогов, вноси- мых завещателем коммуне, и именовалась она «умолчан- ными оставлениями».9 Таким образом, ломбард, кроме всего прочего, имел статью дохода в размере 1 % от нало- гов всех жителей города и контадо. Поскольку ломбард полностью был подвластен коммунальным властям, это фактически приводило к повышению общей суммы налогов. Распространение ломбардов главным образом в горо- дах Умбрии объясняется не только активной деятельно- стью здесь францисканцев, но и самим характером горо- дов, менее развитых, чем, например, Флоренция, где уста- новился умеренный банковский процент (7—8% годовых) и где состояние экономики в большей степени могло огра- дить город от ростовщичества. В городах Тосканы, Ли- гурии и Венето ломбарды организуются лишь в самом конце XV в. (в Генуе в 1485 г., в Лукке в 1489 г., в Пизе и Флоренции только в 1496 г.). До этого фран- цисканские проповедники даже высылались из Флоренции за проповедь в пользу организации ломбардов, а в Ве- неции ломбард вовсе не был организован. Если в таких развитых центрах, как Флоренция, чеканкой монеты ве- дает специальное учреждение — монетный двор (zecca), в Губбио этот процесс поручается в 1535 г. ломбарду, который за вознаграждение в 90 флоринов выпускает гроссы, болоньины, сольды и пикколи на сумму в 300 зо- лотых дукатов в год.10 7 Nicolini U., Majarelli S. П Monte dei poveri di Perugia. P. 251. 8 Ordini overo capitoli. . . C. 368. 9 «relicti taciti» (там же. С. 371). 10 Scalvanti О. Il Mons pietatis di Perugia con qualche notizia sul Monte di Gubbio. Perugia, 1892. P. 44. 160
Таким образом, изучение истории ломбарда, находив- шегося во дворце подеста в Губбио, раскрывает некото- рые специфические стороны социально-экономической жизни небольших итальянских городов второй половины XV в. ПОТЕРЯННЫЙ И НАЙДЕННЫЙ УЦЦАНО (ПО МАТЕРИАЛАМ ЛЕНИНГРАДСКОГО АРХИВА) В 1341 г. несколько крупных торгово-бан- ковских компаний Флоренции потерпели банкротство. Среди них хронист Джованни Виллани называет и ком- панию Уццано.1 Род Уццано был одним из многочисленных феодаль- ных родов флорентийской округи. Первый известный пред- ставитель этого рода Рануччо Мильоратти был владель- цем замка Уццано, по названию которого стали затем именовать этих нобилей. В начале XIV в. Уццано при- нимают участие в обороне Флоренции, и в награду за это с них снимают дворянское звание магистров (ноби- лей, грандов), что дает им политические права в пополан- ской республике. Уццано живут в городе, создают торго- во-банковскую компанию, хотя и посещают в летние ме- сяцы вплоть до 20-х гг. XV в. свой родовой замок.1 2 Кос- венные данные свидетельствуют о том, что после банкрот- ства в 1341 г. компании Уццано удалось восстановить свою деятельность во второй половине XIV в. Однако никаких сведений об этом в итальянских архивах обна- ружено не было, хотя, судя по описи имущества дома Уццано 1421 г., в его передней, а также в кабинете главы фамилии хранились книги и тетради торгово-банковского характера.3 Судьба этих материалов была неизвестна, и в специальной литературе считалось, что они целиком утеряны, что закрывало вопрос об изучении истории ком- пании Уццано. Только в 1940 г. в западноевропейской секции Архива ЛОИИ среди так называемой переписки Никколо да 1 Villani С. Cronica. Firenze, 1844—1845. Р. 92. 2 Bombe IV. Nachlass-Inventare des Angelo da Uzzano und des Lodovico di Gino Capponi. Leipzig; Berlin, 1928. S. 29—92. 3 Ibid. P. 14—21. 11 В. И. Рутенбург 161
Уццано— крупного политического деятеля Флоренции XIV В. мною были обнаружены и определены листы тор- гово-банковских книг и тетрадей прихода и расхода ком- пании Уццано с 1363 по 1386 г. Среди других материа- лов секции были затем обнаружены отдельные листы книг Уццано, и в целом они образовали небольшой единый фонд.4 Здесь же находится небольшая тетрадь ежеднев- ных записей с 2 июня по 2 июля 1363 г., которую, оче- видно, вел глава компании Аньоло да Уццано. Он имел отношение к чеканке флорентийской монеты, что было традиционным для рода Уццано занятием: уже с 1325 г. они были советниками монетного двора, и на малых фло- ринах изображалась та же по форме звезда, что и в гербе рода Уццано.5 После Аньоло да Уццано главой компа- нии становится Галеаццо да Уццано, о чем свидетель- ствует «Красная книга», часть которой относится к концу 1364 г. Членами компании были в это время его сын Антонио, будущий приор коммуны, и его племянник, Ник- коло да Уццано, ставший членом компании в 15-летнем возрасте и внесший вклад в 4 тыс. золотых флоринов, что устанавливается по «4-й оранжевой книге» компании Уццано, фрагменты которой за 1375 г. хранятся в Архиве ЛОНИ.6 Ленинградские материалы компании Уццано не только позволяют уточнить ее историю, но и установить новую, более точную дату рождения двойной итальянской бух- галтерии (la partita doppia). Уже в некоторых торгово- банковских книгах конца XIII—начала XIV в. встреча- ются списки дебиторов и кредиторов. В книгах компании Перуцци намечается еще более четкое разделение на де- бет и кредит, хотя они еще идут последовательно один за другим. Более усовершенствованным является располо- жение дебета и кредита один против другого (дебет слева, кредит справа), что, как считалось, было впервые отме- чено в книгах компании Портинари, в записях одного из членов этой компании Палиани в 1382 г. Фрагменты книг компании Уццано дают возможность проследить эволюцию создания двойного счета и уста- новить новую дату его рождения. На листах книг 1364 г. 4 См.: Путеводитель по Архиву Ленингр. отд-ния Института истории СССР. М. ; Л., 1958. С. 460. 5 Litta Р. Famiglie celebri italiani. Torino, 1862. Tav. 117. 6 Архив ЛОИИ, 3. e. C„ № 8/5, 71, 76. 162
список дебиторов дается на одной стороне листа, а кре- диторов— на другой, а на листах 1375 г. — на одной сто- роне листа один против другого. Кроме того, здесь на- блюдаются и такие существенные стороны двойной бух- галтерии, как сравнение сумм дебета и кредита, единая система счета, учет лицевых счетов наряду с безличными, ведение счетов по всем видам операций.7 Все это свиде- тельствует о рождении двойной итальянской бухгалтерии во Флоренции, в рамках компании Уццано не позднее 1375 г., за 7 лет до известного в литературе появления ее в книгах флорентийской компании Портинари. Отпа- дает и утверждение некоторых исследователей о возник- новении двойной итальянской бухгалтерии в Венеции, от- чего этот метод учета предлагали именовать «венециан- ским» (а^а veneziana). Он отмечен в Венеции только в 1417 г. Потеря материалов компании Уццано грозила вечным белым пятном в истории торгово-банковского дела. То, что они были сохранены Н. П. Лихачевым, а затем об- наружены в Архиве ЛОИИ, не только заполнило белое пятно, но и помогло сделать небольшое открытие. ПРОЕКТ ЛОДОВИКО ГЕТТИ Кто такой Лодовико Гетти — неизвестно, од- нако нет сомнений, что этот флорентиец был хорошо осведомлен об экономической ситуации, финансовых воз- можностях и способах налогообложения города на Арно — Флоренции первой четверти XV в. Опубликованная Вильямом Розко рукопись 1 представляет крайне инте- ресный проект налогообложения, дающий возможность су- дить не только об его видах, но и о структуре флорен- тийской экономики этого периода. Эта рукопись имену- ется «Проект введения нового налога, предложенный Ло- довико Гетти». Флорентийская коммуна прошла длинный путь эволюции в налогообложении.* 1 2 Наиболее близким п© своему характеру к проекту Гетти является кадастр,, 7 Там же. № 61—66, 68, 70—71, 76. 1 Roscoe IV. The life of Lorenzo de Medici called the Magnificent, [S. 1.], 1862. Appl. N 11. P. 112, N. 78. 2 Barbadoro Ё. Le finanze della Republica fiorentina : (imposto di- retta e debifo publico fino all’ istituzione del Monte). Firenze, 1929. P. 298 П* 163
установленный Медичи в 1427 г., в основе которого ле- жал принцип подоходного налогообложения: в начале раз- мер налога доходил до 0.5% состояния, а затем (с 1433 г.) от 1 до 3% в зависимости от размеров собственности. Практически кадастр был направлен не против всей бо- гатой верхушки Флоренции, а как орудие в руках Медичи против их соперников. Можно предполагать, что проект Гетти был предложен до медичейского кадастра. Налог, проектируемый Гетти, требует уплаты государ- ству десятой части (decimo) стоимости продукции цехов, мастерских, сельских угодий, прибыльных домов, гости- ниц и т. д. Проект налогообложения Гетти намечает пути к введению подоходного налога; в нем еще нет четкого определения дохода. По подсчетам автора проекта, новый вид налогообложения должен привести к ликвидации ог^ ромного государственного долга коммуны (250 тыс. фло- ринов), так как общая сумма нового налога должна дать не меньше 400 тыс. флоринов. Эта сумма, по мнению автора проекта, дала бы возможность отказаться от си- стематических и крайне разорительных принудительных займов. В принципе налоговая программа Гетти была весьма демократичной и даже совпадала с требованиями чомпи, восставшими еще в 1378 г.: их основные решения, свя- занные с финансовыми проблемами Флоренции, были на- правлены против принудительных займов и на установ- ление подоходного налога. Гетти исходил из принципа всеобщности налога, не исключая из состава налогопла- тельщиков ни светских, ни духовных лиц, даже пользую- щихся иммунитетом. Если кто-либо откажется от уплаты налога, считал он, необходимо «найти пути и средства за- ставить их добровольно принять это обложение».3 Не только в декларативной части проекта Гетти ра- тует за интересы народа, но и в конструктивных пунктах программы предлагает такие меры, как освобождение от налогов рабочих и мелких служащих цехов, «так как почти все они являются бедняками»,4 получающими меньше 30 флоринов. Получающие свыше этой суммы работники и служащие облагаются всеобщим побором, но за них его вносят хозяева цеховых мастерских, высчитывая со- ответствующие суммы из их заработной платы. 3 Roscoe IV. The life of Lorenzo Medici... P. 112. 4 Ibid. 164
Гетти не только выдвигает свои принципы налогооб- ложения, но и называет его хозяйственные объекты. Ис- ходя из общей цифры налога (400 тыс. флоринов), можно установить их удельный вес в экономике флорентийского государства XV в. Значительное место занимает налог с продукции сельского хозяйства: зерна, проса, льна, ко- нопли, шафрана, горчицы, чечевицы, гороха, бобов, иду- щих в пищу, овса и других злаков, идущих на прокорм лошадей, буйволов, коров, мулов, ослов, овец и свиней. Побор с сельского хозяйства должен дать около 50% всей суммы налога коммуны. Первое место в сельском хозяйстве занимают зерно- вые (более 45%), затем технические культуры (более 25%), животноводство (около 7%), огородничество (около 1%). Всего скота во флорентийских землях, по подсчетам Гетти, насчитывалось 184 тыс. голов, из них: коров, буй- волов, ослов, мулов, лошадей — 44 тыс., свиней — 40 тыс., овец—100 тыс.5 На втором месте следуют 10%-ные от- числения от производства вина, масла, муки. Эта статья должна приносить более 25% всей суммы налога. Естественно, что в таком развитом центре, как Фло- ренция, значительные отчисления должны были посту- пать от промышленных предприятий старших цехов, глав- ным образом текстильных. Налог по этой статье должен был составить около 20%. В проекте Гетти содержались сведения о количестве населения города и контадо: во всей Флорентийской рес- публике насчитывается около 400 тыс. жителей, из них около 20 тыс. солдат всех родов (пеших, конных, моря- ков). Около 80 тыс. могут носить оружие и быть исполь- зованы в качестве ополченцев во время военных конфлик- тов. Заметную прослойку городских жителей составляют бродяги, нищие, пришлые иногородние. Автора проекта беспокоит сложное финансовое поло- жение республики и ее престиж в глазах чужеземцев и жителей других итальянских городов. Он пишет: «Цехи, народ, вся земля наша усилились бы, росла бы их слава, и наши соседи ие считали бы нас разоренными и обан- кротившимися. И не будет тогда нужды в принудитель- ных займах. Флоренция избавится от этой чумы, от этих общественных бедствий».6 5 Ibid. 6 Ibid. I61?
Проект Лодовико Гетти не был осуществлен, но автор его заслужил право сохранить свое имя для истории, как прогрессивный мыслитель-экономист и бытописатель, бросивший яркий свет на жизнь и быт крупного город- ского центра — Флоренции XV в.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН* Адельберт, епископ Бергамо 22 Адолард, епископ Вольтерры 13 Адриан IV, папа 24 Азинелли, болонский род 34 Александр III, папа 30 Алесси Г алеаццо, итальянский архитектор 142 Аллаций Леон, эллинист 154 Алпатов М. В. 118 Альберти Леон Баттиста (Al- berti L. В.) 124, 125 Анджольери Чекко, флорентий- ский поэт 55 Анненский С. А. 158 Аньоло Франческо д’, предводи- тель сиенского восстания 75 Аретино Пьетро 145 Ариосто Лодовико 134, 145 Аристотель 146 Арквата, член «комитета шести» в Генуе 101 Арнольд Брешианский, глава ан- типапского движения в Риме 24 Арнольфо ди Камбио, итальян- ский архитектор 120 Аполлон 12, 159 Балдуино, падуанский землевла- делец 104 Балобанова Е. В. 146 Барбаросса см. Фридрих I Барди, флорентийские нобили, банкиры 41, 61 Барончелли, флорентийские но- били 43 .Бартоломео ди Якопо, участник восстания чомпи, член приора- та 87 Белла Джанно делла, автор «Установлений справедливости» во Флоренции 39 Бельколора, персонаж «Декаме- рона» Д. Боккаччо 62 Бенедикта, падуанский ливелла- рий 103 Бенинказа ди Франческо, участ- ник восстания чомпи, член приората 87 Бергамаско (Джамбаттиста Ка- стелло) архитектор 141, 142 Беренгарий I (Berengario), ко- роль Италии, император 22 Беренго М. (Berengo М.) 5, 6, 146 Вернадская Е. В. 145 Берт из Вилла Франко, аренда- тор 104 Берр А. 4 Боккаччо Джованни 121 —123, 146 Болонья Бене да (Bologna, Bene da), болонский нотарий 110 Бонавентура (Джованни да Фи- денца), кардинал, генерал ор- дена францисканцев 117 Бонаисенья сын Бернарда ди Палуде (Bonamsengna q. Ber- nardi de Palude), пизанец, участник земельной сделки 31 Бонакольти, флорентийские но- били 43 Бонате Труко да, участник обо- роны Кремы 29 Бонус сын Пандульфа (Bonus q. Pandulfi), пизанец, участник земельной сделки 31 Бонучча (Bonuccia), пизанка 31, 32 * Указатели составлены Л. Г. Климановым. 167
Брагина Л. М. 126 Брандини Чуто, предводитель чомпи 90 Брачелли Якопо, генуэзский гу- манист, канцлер республики 142 Бродель Ф. 4 Бруно Джордано 132 Буонаграция, флорентийский врач 146 Буонамичи, предводитель восста- ния в Вольтерре 91 Бэкон Френсис 132 Вага Перин (Пьерийо) дель (Пьетро Буонаккорси), фло- рентийский живописец 141, 142 Вакка, флорентийский род 83 Вакх 12 Валла Лоренцо, итальянский гу- манист 123, 124, 142 Вальдес Джованни (Хуан де Вальдес), деятель реформаци- онного движения в Италии 144, 146 Вальсекки Ф. (Vaisecchi F.) 46, 48, 52, 53, 74 Вельфы, германский феодальный род 24 Вергилий 121 Верджерио Пьер Паоло, епископ Каподистрии 145 Вернацца Этторе, генуэзский юрист и общественный деятель 141 Веспуччи Америго 143 Веста 159 Вико Джамбаттиста, итальянский философ 132 Вигоново Коно да, падуанец, участник земельной сделки 103 Адам, сын Вивиано, падуанец, участник земельной сделки 103 Виллани, член флорентийской компании Перуцци 43 Джованни (Villani, Giovanni) флорентийский хронист 62, 74, 75, 112, 161 Висконти, миланский род 54 Витале В. (Vitale V.) 100, 102 Вольф Ф. (Wolff Ph.) 80 Воробьев Л. 147 168 Воронцов, гр. 155 Вьяке, генуэзский народный старшина 100 Гален 148 Галиассо Арриго да, участник обороны Кремы 29 Г алилей Галилео 131, 132, 148 Гараффи Джованни, участник обороны Кремы 29 Гаризенда, болонский род 34 Гарэн Э. (Garin Е.) 112, 130, 143 Гаццо, член «комитета шести» в Генуе 101 Гвиберто, падуанский кожевник 103 Гвиничелли Гвидо, итальянский поэт 118 Гвиччардини Франческо (Guic- ciardini Francesco) 9, 136—138 Генрих Лев, баварский герцог 24 Гетти Лодовико, флорентийский экономист 163—166 Гогенштауфены, германский фео- дальный род 24 Гомпо Доменико, падуанец, участник земельной сделки 103' Гонзага Джулия, участница фер- рарского литературно-философ- ского кружка 146 Горфункель А. X. 90, 126, 148 Госсиа Мартино, болонский юрист 27 Грамши A. (Gramsci А.) 129,. 135, 136 Грассо Мео дель, участник вос- стания чомпи 85 Г ращенков В. Н. 125 Греве И. М. 19 Григорий XIII, папа 155 Грюнтлер, деятель реформацион- ного движения в Ферраре 145 Гуковский М. А. 39, 40, 55, 91, 118—120, 124, 131, 158 Гутнова Е. В. 89 Данте Алигьери 118, 118, 121 Дауро Энрико, подеста Падуи 103 Дезидерато, падуанский аренда- тор 104 Дель Бруко, сиенская компания 73, 76, 78, 79
Демокрит 148 Джигантино, предводитель вос- стания в Вольтерре 91 Джованни, падуанский аренда- тор 104 Джованни ди Антонио да Тер- рафино (Giovanni d’Antonio da Terrafino) свидетель при оформлении либелларного до- говора 32 Джованни ди Джульано Ченчи да Спиккьо (Giovanni di Gui- liano Cenci da Spicchio), сви- детель при оформлении либел- ларного договора 32 Джованни ди Доменико, член приората чомпи 87 Джованни да Монна Тесса, пред- водитель сиенского восстания 75 Джованни-Франческо, синдик епископа Падуи 104 Джованни да Фиденца см. Бо- навентура Джотто ди Бондоне 119 Доменико ди Туччо, участник восстания чомпи 87, 89 Доменичи Лодовико, флорентий- ский печатник 147 Доминичи Джованни, монах-до- миниканец 124 Донателло 125 Донелла Ридольфо (Donella Ri- dolfo), пизанец 31, 32 Дориа, генуэзский род 95, 141 Андреа 92, 93, 141 Джованни 99, 100 Дюэм П. (Duhem Р.) 132 Дюпон A. (Dupont А.) 4 Житомирская С. В. 138 Зубов В. П. 130 Изида 12 Исидор Севильский 6 Кальви Ладзаро и Панталеоне, генуэзские живописцы 141 Кальвин Жан, 146, 147 Камбиазо Джованни и Лука, ге- нуэзские живописцы 141 Кампанелла Томмазо 147—150 Канделоро Д. 64 Кантоне Бернардино, архитектор 139 Карл V, император 92 Карл Великий 25 Карнесекки Пьетро, деятель ре- формационного движения во- Флоренции 147 Каррето Джакомо дель, маркиз- Савонский 55 Кастильоне Бальдассаре 142 Кастильоккьо Лапо ди, флорен- тийский нобиль 8? Каталано Ф. (Catalano F.) 127 Кацман И. С. 91 Кваратези Раньери ди Джован- ни (Quaralesi Ranieri di Gio- vanni) пизанский либелларий 32 Ковальская М. И. 151 Козини Сильвио, флорентийский живописец 141 Колумб Христофор 143 Компаньи Дино (Compagni Di- no), флорентийский хронист 39, 118 Конрад III, император 24 Контарини Гаспаро, кардинал 145 Коперник Николай 148 Кораблев И. Ш. 11 Корволи, феодальный род 36 Коронато Бартоломео, генуэз- ский нобиль 100, 102 Котельникова A. A. (Kotelniko- va L. А.) 64, 105, 107 Крюденер М. А., русский по- сланник в Венеции 155 Курьяни, флорентийские попола- ны 43 Кьярамонтези, флорентийские но- били 43 Лазарев В. Н. 134 Ландино Кристофо, флорентий- ский гуманист 126 Ландо Микеле ди, глава прави- тельства чомпи 84, 85, 87, 88 Латини Брунето, флорентийский. правовед и писатель 118 Денин В. И. 80, 146 Леонардо да Винчи 129, 130— 132, 138 Лихачев Н. П., академик 158,, 163 Лойола Игнациэ, основатель ор- дена иезуитов: 146. 16.9)
ЛомелиНо Леонардо, генуэзский политический деятель 97 Лопез Р. {Lopez R. S.) 5, 6 Лосев А. Ф. 129 Лурага Рокко да, итальянский архитектор 142 Луррати М. (Luzzati М.) 91 Лурратто Д. (Luzzalto D.) 5, 6, 61 Луэва Алоизио дон (Lueva Aloi- sio, don), испанский посол в Венеции 156, 157 Люблинская А. Д. 69 Людовик XII, французский ко- роль 145 Лютер Мартин 146 Маджола Лоренцо, генуэзский гуманист 142 Мазаньелло Ф., предводитель восстания в Неаполе 102 Майоло Джанантонио де (Maio- lo G. А.), картограф 143 Макьявелли Никколо (Machia- velli N.) 134—138 Малавольти, сиенские гранды 76 Орландо, хронист 78, 79 Маласпина, маркграфы 36 Манджавакка, генуэзский ростов- щик 55 Манетти Джаноццо, флорентий- ский гуманист 125 Мануччо ди Франчино, бывший капитан народа Сиены 76 Марино Томмазо, генуэзский ку- пец 142 Маркизио, кремский инженер и архитектор 29, 57 Маркс К. 3, 26, 66, 71, 82, 103, 1 19, 129, 130, 134, 136, 137, 148 Марс 12, 159 Мартира Пьетро, деятель рефор- мационного движения в Ита- лии 144 Матильда Тосканская, маркгра- финя 36 Матрона 12 Медичи, флорентийский род 90, 126, 154, 156, 164 Козимо 126 Лоренцо Великолепный (Lo- renzo de’Medici) 90, 126, 163, 164 Пьетро 129 Сальвестро 83 Мелани Лука, участник восста- ния чомпи 85 Меланхтон Филипп 146 Мелис Ф. 74 Меркурий 12 Микеланджело Буонарроти 132, 134, 138, 141 Мильоратти Рануччо, первый из- вестный представитель рода Уццано 161 Миньято д’Анконио да Фиренце (Miniato d’Anconio da Firenze), аббат монастыря 32 Молла М. (Mollat М.) 80 Монтефельтро, синьоры Урбино Гвидо 159 Федерико 159 Монторсоли Джованни Андже- ло (Анджело ди Микеле д’Анджело да Поджибонси), скульптор 141 Мороне Джованни, кардинал, папский легат 93, 97, 98, 101, 145, 154, 155 Моцци, флорентийские нобили 43 Наддо Франчино, капитан наро- да Сиены 78, 79 Невлер (Вилин) В. Е. 151 Нигро ди Брунетто, освобожден- ный колон 105 Олимпия Мората, участница фер- рарского литературно-философ- ского кружка 145 Олъшки Л. 132 Оттон Фрейзингенский, хронист 22, 23, 26 Павел III, папа 145 Палиани, член компании Порти- нари 162 Пальмьери Маттео, флорентий- ский гуманист 125 Пери, генуэзец, автор трактата о торговле 71 Перуцци (Peruzzi), флорентий- ские банкиры 41, 43, 52, 61, 62 Петрарка Франческо (Petrarca F.) 121, 123 Петров М. Т. 138 Печчоло Габриеле ди, предводи- 170
тель народного движения в Губбио 159 Пизано Джованни и Никколо, скульпторы 119 Пий IV, папа 155 Пико делла Мирандола Джован- ни, итальянский мыслитель эпохи Возрождения 126, 129 Платон 146, 148 Плиний 148 Пол Реджинальд, кардинал 145 Полибий 138 Пополески см. Торнаквинчи Портинари, флорентийская ком- пания 162, 163 Пуччи Антонио, поэт 64 Рафаэль Санти 141 Ревякина Н. В. 124 Рената, герцогиня Феррарская 145, 146 Риенцо Кола ди, «народный три- бун» Рима 9, 121 Ринальди, сиенские гранды 76 Родолико Н. (Rodolico N.) 27, 30, 33, 43, 62, 73, 85 Розко В. (Roscoe IV.) 163, 164 Ролова А. Д. 65, 89 Романо Р. (Romano R.) 33, 62, 74 Росси Альберто, участник оборо- ны Кремы 29 Рутенбург В. И. (Rutenburg V. I.) 9, 49, 52, 62, 64, 74, 75, 82, 89, 123, 135, 148, 151, 155— 157 Савонарола Джироламо (Savona- rola G.) 144—146 Саккетти Франко, флорентий- ский новеллист 122 Салимбени, сиенские гранды 76, 78 Сальви Маттео, участник восста- ния чомпи 87, 89 Салутати Колуччо, гуманист, канцлер Флорентийской рес- публики 123, 124 Самаркин В. В. 91, 104 Санктис Ф. де (Sanctis F. de) 127, 129, 134 Санта Кроче Просперо, кардинал 154 Сапори A. (Sapori А.) 151 Саули Марк Антонио, генуэз- ский посол в Испании 97 Селио Курионе, ученик Ф. Ме- ланхтона 146 Серени Э. (Sereni Е.) 153 Синапиус, немецкий гуманист 145 Сказкин С. Д. 91 Скалъванти О. (Scalvanti О.) 158, 160 Скотта (Scotta), пизанка 31, 32 Содерини, член компании Перуц- ци 43 Соколов Н. П. 48, 52 Спина Бартоломео (Spina Barto- lomeo), пизанский нотарий 32 Спини Д. (Spini С.) 152 Спинола, генуэзский род 95 Сфорца, синьоры Милана 90 Катарина 146 Франческо 132 Суворов Н. 111, 115 Телезий (Телезио Бернардино), итальянский натурфилософ эпо- хи Возрождения 148 Толомеи, сиенские гранды 76 Тотила, король остготов 17, 159 Торнаквинчи (Пополески), фло- рентийский род 41 Торре делла, миланский род, 54 Тъерри О. 82 Убальдо ди Микеле да Падуле (Ubaldo di Michele da Padule), пизанский нотарий 32 Уго Прованский, король Италии 13 Уголино Джакомо, болонский юрист 27 Уццано (Uzzano), флорентийский род см. Мильоратти Рануччо, Uzzano Angelo da 52, 154, 155, 161, 163 Антонио 162 Аньоло 162 Галеаццо 162 Никколо 161 Никколо, племянник Антонио 162 Ферраччо, предводитель восста- ния в Сиене 76 Фиденца Джованни да см. Бона- вентура 171
Филельфо Франческо, итальян- ский гуманист 142 Фичино Марсилио, флорентий- ский гуманист, философ 126 Фома Аквинский 117, 118 Форначи .Чекко далле, предводи- тель восстания в Сиене 75 Фоссато Симоне да, падуанец, участник земельной сделки 103 Франческо, падуанский аренда- тор 104 Фрегози (Фрегозо), генуэзский род 92 Оттавиано 142 Паоло 142 Томмазо, дож 142 Фредиано (Frediano), магистр 31, 32 Фридрих I Барбаросса 8, 22, 24—27, 29—31, 35, 38, 57 Фульвио Мантуанский (Фуль- вио Морато Перегрино), гума- нист, филолог 145 Фьески, генуэзский род 92 Фьямма Гальвано, миланский хронист 45 %лодовский Р. И. 121, 122 Хожнтовская А. И. 123 Цезарь Юлий 18, 159 Цицерон 121 Черецца Амброзио, глава генуэз- ских пополаров 100 Чибо Катарина, участница фер- рарского литературно-философ- ского кружка 146 Чиколини А. С. 147 Чимино Бартоломео, член «коми- тета шести» в Генуе 101 Чиприани Джанфранческо, италь- янский историк 158 Чири Пьеро, участник восстания чомпи 85 Шишмарев В. Ф. 5, 122 Штекли А. Э. 148 Энгельс Ф. 3, 26, 66, 71, 82, 103, 119, 129, 130, 134, 136, 137, 148 Эннен Э. (Еппеп Е.) 4 Энрико, падуанский арендатор 104 Эре Ж. (Heers J.) 58, 66 Юпитер 159 172 Acciaioli Alamano, флорентий- ский хронист 83 Addario A. d’ 147 Arditi Bastiano, флорентийский хронист 93, 152 Balbi G. 142 Barducci D. 113 Barbadoro B. 163 Belletrini A. 57 Bergier J. F. 69, 74 Bocchi F. 22, 57, 59, 107 Bombe V. 161 Branca V. 122 Brezzi P. 52 Brunelli B. 135 Brunet A. 111 Cantimori D. 144 Capponi Lodovico di Gino 161 Carli F. 45 Casoni Filippo, итальянский исто- рик 93, 97—100 Cognasso F. 13 Bal Monte F. 117 Dal Pozzo U. 46 Da Silva J. G. 69, 153 Davanzati B. 69 Del Lungo I. 118 Donato di Guido d’Arezzo, пиза- нец 32 Doren A. 74 Dupre Theseider E. 3 Ehrle E. 116 Einaudi G. 62 Ercole F. 110 Ermini C. 113, 115 Fanfani A. 59, 118 Fasoli G. 22, 57, 58 Felloni G. 62, 142 Fiumi E. 3, 15, 90 Franceschini G. 159 Gabotto F. 142 Galasso G. 57, 95 Grabmann M. 111 Grendi E. 92 Grohmann A. 120 Guasti C. 146 Herlihy D. 58 J ones Ph. 57
Leicht P. S. 50 Leo H. 39 Lilley S. 131 Lilia P. 162 Maiarelli S. 158, 160 Melis F. 75 Montecchi G. 10 Moreno D. 98 Musso G. G. 139 Negri T. O. de 66, 92, 95, 141 Neri Donato, сиенский хронист 74, 76, 78, 79 Nicolini U. 158, 160 Nofri delle Riformaggioni, фло- рентийский хронист 83 Oreste G. 142 Fagnini G. F. 64 Pare G. 111 Pcdretti C. 132 Pcirocchi C. 145 Pietro di Batista Minori, пизанец 32 Pollegi E. 142 Pratolini V. 122 Reti L. 132 Ricci G. de, генуэзский хронист 93 Saitta G. 121, 123, 137 Salvemini G. 35 Sapori A. 46, 151 Schiaparelli L. 22 Schmiedt G. 18, 27 Sereni E. 65, 153 Sestan E. 46 Sivori G. 66, 98 Sorbelli A. 27, 113 Sozomeni Zomino, пистойский хронист 88 Stefani Marchione di Coppo, фло- рентийский хронист 87 Toniolo G. 52 Tremblay P. 111 Tenenti A. 135 Uzzano Angelo da см. Уццано 161 Vercauteren F. 46 Verga C. 27 Waiiz G. 23 УКАЗАТЕЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ Абруццы 17 Адда, р. 27 Азорские о-ва 27 Аквила 17 Аквилея 17 Алессандрия 30 Альпы 11 Америка 127, 152, 153 Амстердам 71, 152 Ангиари 109 Англия 52, 58, 65, 66, 145, 152 Анкона 17, 58, 70, 156 Антверпен 71 Аньяно д’ 32 Аоста 17 Аппенины 20 Арджента 115 Ареццо 17, 22, 115 Арно, р. 18, 20, 32, 58, 129 Ассизи 119 Асти 17, 22, 24, 62 Аугсбург 71 Африка 52, 58, 65, 152 Бари 70 Барселона 71 Безансон 69, 70 Беневент 17 Бергамо 17, 22, 30, 32, 33, 70 Ближний Восток 9 Богемия 58 Болонья 20, 22, 25, 30, 34, 36, 46, 54, 62, 70, 73, 105, 106, 113, 115—117, 121, 142, 151 Больцано 70 Боскосаци 104 Бреша 17, 24, 30, 36 173
Вайблинг (Вайблинген) 24 Вальдарно ди Сотто 18 Вена 71 Венето 160 Венеция, Венецианская респуб- лика 30, 50, 58, 61, 62, 65, 66, 69, 70, 138, 145„ 152, 154—156, 160, 163 Верона 17, 22, 30, 105 Византия 58, 111, 159-’ Виктория 17 Витербо 145 Виченца 30, 32, 33, 115 Вольтерра 13, 15, 90, 91 Генуя 15. 17, 22, 25, 36, 55, 57, 58, 61, 62, 64—66, 69— 71, 92, 93, 95. 97—102, 138, 141, 142, 152, 155, 156. 160 Голландия 152 Губбио 155—161 Драгонара 27 Европа 9, 65, 66- Египет 15 Иберия 65' Иврея 17 Имола 17 Индия 152 Испания 9, 52, 61, 65, 71, 93, 95, 132, 141, 152 Казерта Веккья 27 Калабрия 91, 144, 147 Канарские о-ва 65 Каподистрия 145 Кастель Сан-Джованни (Сан- Джованни Вальдарно) 18 Кастельсерпио 27 Кастельфранко ди Сопра 18 Кастельфранко ди Сотто 18 Кастилия 65 Комо 17 Констанца 30 Корсика 58 Крема 24, 27, 29, 30, 57 Кремона 17, 20, 22, 25. ,30„ 36, 154, 155 Крым 9 Кьянти 109’ Левант 15, 58, 65 Ленинград 154, 156, 157 Леньяно 30 Лечче 70 Ливорно 70, 152, 156 Лигурия 17, 95, 142, 160 Лион 9, 69, 71 Лиссабон 65, 71 Ломбардия 13, 36, 58, 65, 156 Лондон 7 1 Лукка 13, 15, 17, 18, 22, 25, 36, 50, 70, 104, 105, 144, 146, 156, 160 Мадрид 71, 93 Майорка 65 Мантуя 20, 22, 30, 70, 156 Мельфи 17 Мессина 71 Милан 17, 22, 24—26, 29, 32, 33, 45, 46, 54, 62, 65, 69, 71, 73, 90, 117, 132, 138, 151.. 152, 156 Модена 17, 22, 36, 145, 156 Монпелье 121 Моравия 145 Москва 154, 156, 157 Муджьяно 18 Неаполь, Неаполитанское коро- левство 9, 17, 61, 65, 71, 95, 102, 116, 138, 144, 149, 152, 156 Нови 69 Нюрнберг 71 Ольо, р. 27 Орвието 117, 120, 159 Павия 17, 24, 25, 36, 142 Падуя 30, 36, 103, 104, 116, 117, 119 Палермо 17, 71 Папское государство (область) 65, 102 Париж 121 Парма 17, 22, 36, 105, 156 Перуджа 17, 50, 54, 73, 74 105, 112, 115—117, 157—160' Пиза 13, 15, 20, 22, 25, 31, 32, 58, 142, 160 Пистойя 17, 22, 62, 105, 107 174
По, р. 58, 119 Полиньи 69 Польша 145 Понтарлье 69 Понтида 30 Португалия 152 Прато 71, 74 Прованс 15 Пьемонт 58 Пьяченца 17, 22, 26, 30, 36, 62, 67, 91, 117 Равенна 17, 25 Радикондоли 72 Реджо Эмилия 105 Риволи 69 Рим 9, 13, 18, 20, 24, 65, 71, 116, 117, 119, 121, 136—138, 141, 144, 152, 156, 158 Римини 17, 25, 119 Ронкальи 26 Салерно 17 Сан-Джиминьяно 13, 15, 18, 20, 23, 105 Сардиния 15, 58 Сарцана 46 Севилья 65, 71 Семифонте 18 Сиена 3, 13, 36, 61, 62, 72—78, 80, 91, 105, 107, 113, 116, 117, 120, 144, 151 Сицилия 55 Сполето 159 Средиземноморье, Средиземное море 58, 65 Терравеккья ди Сенино 17 Тортона 24—26 Тоскана 15, 33, 36, 58, 62, 65, 69, 154, 160 Тревизо 105 Триденто 69 Триест 17 Тужьяно 18 Турин 11 — 13, 17 Удине 46 Умбрия 158—160 Урбино 156, 159 Фассоло 141 Фаэнца 46 Фермо 17 Феррара 20, 22, 46, 145, 146,. 152, 155 Фивиццано 155 Финале 93 Фландрия 66, 82 Флоренция 9, 17, 18, 20, 22, 23, 33, 36, 39, 40, 43—45, 46,. 50, 54, 55, 58, 61, 62, 65, 66, 71 75, 80, 83, 85, 89—91, 95. 105, 107, 112, 117, 119, 120, 122, 128, 134, 136, 138, 144. 146, 151, 152, 154—156, 160— 166 Франкфурт-на-Майне 71 Франш-Конте 69 Франция 15, 58, 61, 65, 92, 93, 141, 145 Фриньяно 109 Фьезоле (Фезулы) 17, 18, 3 3 Фьорентино 27 Чивита Кастеллана 17 Черное море 65 Шамбери 69 ш ампань 9, 15. 58 Швейцария 145 Шьяно 18 Эг-Морт 65 Этрурия 18
ОГЛАВЛЕНИЕ Введение. Особенности развития итальянского города . . . . Турин античный и средневековый...................... Крема героическая . ................................ Флоренция пополанская............................... Милан цеховый ...................................... Генуя банкирская ................................... Сиена восставшая.................................... Падуя аграрная...................................... Болонья ученая ..................................... ' Флоренция возрожденческая......................... ' Заключение. Новые времена ............. 3 11 24 31 45 55 72 103 НО 117 151 Приложения Итальянские города в архивах Москвы и Ленинграда . . . . Ломбард во дворце (по материалам ленинградского архива) Потерянный и найденный Уццано (по материалам ленинград- ского архива) ............................................. Проект Лодовико Гетти...................................... Указатель имен............................................. Указатель географических названий ....................... 154 157 161 163 167 173