Древнейшие государства Восточной Европы. Материалы и исследования. 2003 год. Мнимые реальности в античных и средневековых текстах - Джаксон Т.Н.

Author: Джаксон Т.Н.

Tags: всеобщая история европа (ес, часть снг) история европы восточная европа

ISBN: 5-02-018472-1

Year: 2005

Similar

Повествование о делах армянских. VII век. Источник и время

Армения и страны Южного Кавказа в условиях византийско-иранской и арабской власти

Восточная Европа в древности и средневековье. Мнимые реальности в античной и средневековой историографии

Киракос Гандзакеци. История Армении.

Text

ДРЕВНЕЙШИЕ
ГОСУДАРСТВА
ВОСТОЧНОЙ
ЕВРОПЫ
2003
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ
ДРЕВНЕЙШИЕ
ГОСУДАРСТВА
ВОСТОЧНОЙ
ЕВРОПЫ
2003 год
Мнимые реальности в античных
и средневековых текстах
Ответственный редактор
доктор исторических наук
Т.Н.ДЖАКСОН
е
МОСКВА
Издательская фирма
«ВОСТОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА» РАН
2005
УДК 94(4)
ББК 63.3(4)
Д73
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)
согласно проекту № 04-01-16129д
Издательство благодарит за содействие в выпуске книги
Институт практического востоковедения (г. Москва)
Ответственный редактор серии
доктор исторических наук Е.А. Мельникова
Редакционная коллегия:
член-корреспондент РАН Я.Н.Щапов, доктор исторических наук А.В.Назаренко,
доктор исторических наук А.В.Подосинов, доктор исторических наук Л.В.Столярова,
доктор исторических наук ИС. Чичуров, кандидат исторических наук Г.В.Глазырина,
кандидат исторических наук И.Г. Коновалова (ответственный секретарь),
кандидат филологических наук В.ИМатузова
Древнейшие государства Восточной Европы: материалы и
Д73 исслед. / Ин-т всеобщей истории. — М. Вост, лит., 1978-.
2003: Мнимые реальности в античных и средневековых текстах /
отв. ред. Т.Н. Джаксон. — 2005. —440 с. — ISBN 5-02-018472-1 (в пер.).
В очередном выпуске ежегодника «Древнейшие государства Восточной
Европы» собраны статьи, посвященные теме «Мнимые реальности в античных
и средневековых текстах». Подобная формулировка темы позволяет исследова-
телям, участвующим в сборнике, приблизиться к пониманию различий между
картиной мира современного человека и человека древности, дает возможность
выявить «привычки сознания» людей древности, способы оценки ими действи-
тельности, особенности вйдения ими мира. В разделе «Публикации» помещен
перевод письма известного теолога второй половины IX в. монаха Ратрамна
из Корби, посвященного обсуждению вопроса о наличии или отсутствии души
у людей с песьими головами.
ББК 633(4)
ТП-2005-П-245
ISBN 5-02-018472-1

© Джаксон Т.Н., составление, 2005
© Оформление. Издательская фирма
«Восточная литература» РАН, 2005
ПРЕДИСЛОВИЕ
В очередном выпуске ежегодника «Древнейшие государства Восточной
Европы» собраны по преимуществу статьи, посвященные проблеме, обо-
значенной нами как «Мнимые реальности в античных и средневековых
текстах». Весьма броская, основанная на оксюмороне формулировка те-
мы, с одной стороны, позволяет исследователям, участвующим в сборни-
ке, приблизиться к пониманию различий между картиной мира современ-
ного человека и человека древности; с другой стороны, она дает возмож-
ность выявить «привычки сознания» людей древности, способы оценки ими
действительности, особенности вйдения ими мира, присущую им менталь-
ную карту.
В одной группе статей речь идет об «открытиях, которых не было»
(используя термин Р.Рамсея), а именно о ментальной карте людей ан-
тичности и раннего средневековья (Т.Н.Джаксон, Е.В.Илюшечкина,
И.Г.Коновалова, Е.А.Мельникова, С.М.Перевалов, А.В.Подосинов, Л.С.Чекин,
Д.А.Щеглов). В другой — о том, что представлялось реальностью челове-
ку античности и средневековья, фиксировалось в источниках наряду и
наравне с вещами, событиями и явлениями реальными и что совершенно
иначе трактуется с позиций современности: о великанах, о «диковинах» и
«чудесах» природы и животного мира (И.Вуд, Т.М.Калинина) и о литера-
турном вымысле квазиисторического характера (А.Г.Юрченко). В статьях
сборника анализируются мнимые реальности богословской полемики в Ар-
мении IX в. (В.А.Арутюнова-Фиданян); «реальность» и «мнимость» сакраль-
ного мира древнерусской книжности (М.В.Рождественская); видения в ли-
тературных памятниках Тевтонского ордена (В.И.Матузова); трактовка собы-
тий позднеримской истории в древнеанглийской поэме (Н.Ю.Гвоздецкая).
Исследователи останавливают свое внимание на сакральной символике
знаков, наносившихся на оружие (С.Ю.Каинов, А.С.Щавелев), на спосо-
бах имянаречения (В.В.Рыбаков) и терминах родства (Ф.Б.Успенский), на
социальной терминологии (Ф.Х.Гутнов) и идеологических обоснованиях
легитимности венценосных родов (А.А.Молчанов). В целом ряде статей
развенчиваются историографические мифы (Н.Ф.Котляр, А.С.Либерман,
П.В.Лукин, В.Я.Петрухин, И.Е.Суриков).
В разделе «Публикации» помещено письмо монаха Ратрамна из Корби,
весьма известного теолога IX в., адресованное гамбург-бременскому
архиепископу св. Римберту и обсуждающее вопрос о наличии или от-
сутствии души у людей с песьими головами (перевод и комментарии
В.В.Рыбакова).
3
Отдельный тематический блок представляют две работы древнерус-
ской тематики: исследование Т.В.Гимона о способах ведёния летописи (на
материале новгородского летописания XII в.) и продолжающаяся публи-
кация монографического труда Л.В.Столяровой «Заказчики древнерус-
ских кодексов XI-XIV вв.».
Т.Н.Джаксон
Исследования
ВААрутюнова-Фиданян
МНИМЫЕ РЕАЛЬНОСТИ БОГОСЛОВСКОЙ ПОЛЕМИКИ
В АРМЕНИИ IX в.
В нескольких армянских рукописях сохранились документы Собора,
состоявшегося (как в них указано) в 311 г. армянского летосчисления
(25 апреля 862 — 24 апреля 863 г.) в Ширакаване. Архиепископ Ники
Ваан, по свидетельству этих рукописей, произнес на Соборе нечто вроде
обширной речи об исповедании веры, в которой основное внимание уде-
лялось вопросу о соединении естеств во Иисусе Христе. Очень своеоб-
разна композиция речи Ваана (Иоанна). Он излагает учение о каждом лице
Троицы и их взаимоотношениях, говорит о сотворении мира, видимого и
невидимого. И вдруг повествование разрывается пятнадцатью анафемами,
направленными против различных ересей, в том числе против монофиси-
тов (анафемы VI и VII) и хулителей Халкидонского Собора (XIII-XIV)1
После анафем изложение плавно продолжается, подробно раскрывается
догмат воплощения и соединения во Иисусе Христе двух естеств, и заканчи-
вается речь опровержением еретических мнений по этому поводу2. Армено-
веды полагают, что досье Ширакаванского Собора дошло до нас в искажен-
ном виде, так как ясно, что 15 анафем представляют собой самостоятельный
раздел, случайно (намеренно?) интегрированный в речь Иоанна. Исследова-
тели недоумевают также по поводу назначения анафем, не зная, считать ли
их принятыми или отвергнутыми актами Собора3. Определенного ответа на
этот закономерный вопрос при настоящем состоянии источников получить
нельзя, поскольку так называемые «акты Ширакаванского Собора» не
вошли ни в одну из кодификаций армянского канонического права4.
1 Ответные заявления армян И ППС. 1892. Т. XI. Вып. 31. Ч. I. С. 196,246.
2 Там же. С. 196-210; см. также (на арм. яз.): Акинян Н. Трактат Ваана, епископа
Ники И НА. 1968. Т. 82. № 7-9. Стб. 257-280.
3 Юзбашян К.Н. Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX-XI вв.
М., 1988. С. 262.
4 Тигранян С. Древнеармянская книга канонов. Очерки, описания и исследования
памятника И Зап. Российской АН. Сер. 8. 1918. Т. 13. № 3; Армянская книга канонов /
Критическое издание В.А.Акопяна. Ер., 1964. Т. I; 1971. Т.П. (на арм. яз.); Shir-
inian М.Е., Muradian G. The Armenian collection of the Ecclesiastical canons // XB. 1999.
T. I (7). C. 124-154. См. указ, литературу.
© В.ААрупонова-Фиданян, 2005
5
Нет сообщений об этом Соборе и в армянской историографии, а те
сведения, которые приводят Тигран Пахлаву ни (XI в.) и Вардан Великий
(XIII в.), восходят к вариантам того же «Ширакаванского досье». Тигран
датирует Собор 862 г., а Вардан Великий — 318 г. армянского летосчис-
ления (23 апреля 869 — 22 апреля 870 г.). Посланца Фотия и Тигран, и
Вардан именуют Йоханом (Иоанном), архиепископом Ники, а Ашот в их
произведениях носит титул не спарапета (на этом посту Ашот Багратуни
был до 862 г.), а ишханац ишхана (князя князей)5 Вардан Великий сооб-
щает, что Иоанн доставил католикосу Захарии послание Фотия, и приво-
дит выдержки из него6 А между тем все другие армянские источники го-
ворят только об одном письме Фотия в Армению, а именно к Ашоту Баг-
ратуни. Асолик после рассказа о воцарении Ашота отмечает: «В его дни
жил армянский вардапет Саак, исполненный мудрости и познаний, напи-
савший ответ на послание греческого патриарха Фотия»7
Иоанна называет автор послания «О ереси теопасхитов», которое кон-
статирует успех миссии епископа Ники в Армении. Так был ли успех
миссии? Была ли сама миссия? И наконец, был ли Ширакаванский Собор?
Все эти вопросы приходится задавать потому, что посланец Фотия будто
бы привез письмо от Константинопольского патриарха.
В обширном эпистолярном наследии патриарха Фотия (858-867; 877-
886) существует раздел, именуемый «перепиской с армянами», ббльшая
часть которой была переиздана в середине 80-х годов XX в. Б.Лаурдасом
и Л.Г.Вестеринком8 «Послание к католикосу Захарии», дошедшее до нас
на древнеармянском языке, изданное А.И.Пападопуло-Керамевсом и
переведенное на русский язык Н.Я.Марром9 10, издатели не включили в
Bibliotheca Teubneriana^, так как, по мнению Б.Утье, оно «поп potest
5 Новонайденный отрывок из неизвестной истории Тиграна Пахлавуни И Кавказ и
Византия. 1987. Вып. 5. С. 147 (на арм. яз.); Вардан Бардзрабердаци Великий. Всеоб-
щая история. М., 1861. С. 112 (на арм. яз.) (далее — Вардан). Исследователи отождест-
вляют этого Иоанна с автором трактата о рождестве Иисуса, адресованного Захарии,
католикосу Великой Армении (cod. Sin. gr. 1699). Действительно ли некий Иоанн за-
нимал епископскую кафедру Ники, мы не знаем. Существует предположение, что Иоанн
мог занять эту кафедру после смещения Фотием Никифора, однако в 867 г. кафедру
Ники занимал тот же Никифор (Россейкин Ф.М. Первое правление Фотия, патриарха
Константинопольского. Сергиев Посад, 1915. С. 250. Примем. 3).
6 Вардан. С. 112 и сл.
7Степаноса Таронеци — Асолика Всеобщая история. 2-е изд. СПб., 1885. С. 158
(на арм. яз.).
8 Photii patriarchae Constantinopolitanae epistulae et amphilochia / B.Laourdas,
L.G.Westerink. Lpz., 1985. Vol. Ill (перевод армяноязычных посланий на латинский язык
выполнен Б.Утье) (далее — Phot. Ер. III).
9 ППС. 1892. Т. XI. Вып. 31. Ч. I. С. 179-195, рус. пер. с. 227-245 (далее — «Послание»).
10 Переиздано без лакун Н.Акиняном в 1968 г. (Акинян Н. Письмо патриарха
Фотия католикосу Великой Армении//НА. 1968. Т. 82. № 1-3. Стб. 65-100; №4-6.
Стб. 129-156). Опубликована ббльшая часть «Послания» в сб.: Кавказ и Византия. 1987.
Вып. 5. С. 147-155 (по изданию Н.Акиняна).
6
Photii esse»11 Попытка найти ответ на вопрос, кому же принадлежит «По-
слание к Захарии», так долго (даже до настоящего времени) атрибутируемое
Фотию и так точно легшее в канву интенсивного общения между Византий-
ской и Армянской Церквами, может, как мне кажется, пролить новый свет на
отношения и взаимосвязи православных церквей Христианского Востока.
В «Послании» армянский католикос почтен пышным титулом: «полу-
чивший высочайшее первонаместничество Великого Апостола Фаддея и
престол Преблаженного Святого Григория, святой хранитель и законо-
учитель Араратской земли, блюститель северного народа и архипастырь
Асканазского воинства»12
«Послание» четко делится на две части: историческую и богословско-
полемическую. Первая имеет целью показать, что Армянская Церковь в
течение долгого времени принимала решения Халкидонского Собора и,
даже отвергнув его, не раз вступала в союз с Греческой Церковью. Вто-
рая — утверждает недопустимость мысли о том, что вся Вселенская Цер-
ковь утратила истину и только армяне сохранили ее, и доказывает согла-
сие Халкидонского Собора с тремя предшествующими.
Следует отметить, что богословское содержание этого письма в значи-
тельной степени выпадает из традиции общения между Армянской и Ви-
зантийской Церквами, как общения-инвективы, так и общения-убеждения.
В традиционных посланиях всегда есть вступление, где подчеркивается
постоянное стремление Греческой Церкви вернуть армян на путь истин-
ный, излагается толкование халкидонского символа веры и осуждается
Несторий, с одной стороны, и Диоскор, Евтихий и Севир — с другой, а
также обсуждается прибавка к Трисвятой песне («иже распныйся за ны»)13
Далее обычно идут проблемы литургии, причастия и поста, а в кратком
заключении декларируется православие Халкидонского Собора14 Тради-
ционные сюжеты переписки-убеждения между византийским патриархом
и армянским католикосом в значительной степени трансформированы в
«Послании». Ж.Даррузес, сравнивая «Письмо патриарха к католикосу»
(XI в.) с «Посланием к Захарии», отмечает лишь одно незначительное сов-
падение в тексте (упоминание об Иезекииле)15
В исторической части «Послания к Захарии», написанной, по увере-
нию его автора, «после достоверного исследования»16, он излагает историю
11 Phot. Ер. III. Р. XI.
12 «Послание». С. 179. Автор указывает также, что «благодать Божия с ранних вре-
мен дана нашей греческой земле и Святой Дух, начиная с первых же Святых учителей,
предпочтительно почил на греках, а также (видим), как они стяжали, до пришествия
Христа, иную внешнюю мудрость» («Послание». С. 183, 231).
13 Там же. С. 194-195, 244-245.
14 Darrouzes J. Trois documents de la controverse gr£co-arm£nienne П REB. 1990. T. 48.
P. 100-101, 104-131.
15 Ibid. P. 91.
16 «Послание». C. 180.
7
четырех Вселенских Соборов и дальнейших конфессиональных взаимоот-
ношений между армянами и греками. При этом сведения о V и VI Вселен-
ских Соборах неточны хронологически и событийно, с очевидной целью
соединить эти важнейшие для Вселенской Церкви события с ключевыми
эпизодами собственно армянской истории. V Вселенский Собор связыва-
ется с именем Вардана Мамиконяна, который поднял восстание против
персидского марзпана Сурена, потерпел поражение и бежал в Византию
при Юстиниане I (527-565), однако V Вселенский Собор состоялся в 553 г.,
а марзпан Сурен был убит в ходе восстания 572 г.
VI Вселенский Собор датируется в «Послании» царствованием Маври-
кия и связывается с прибытием в Византию Мушега Мамиконяна17. В дей-
ствительности VI Вселенский Собор, осудивший монофелитов, состоялся не
при Маврикии (582-602), а при Константине IV Погонате (668-685) в 681 г.
«Послание», направленное, если верить заголовку, Фотием католикосу
Захарии и призванное богословскими и историческими доводами доказать
случайность отделения Армянской Церкви от Вселенской, изобилует мно-
гочисленными ошибками в хронологии и, что особенно удивительно, в
датировке Вселенских Соборов.
«Защитникам аутентичности „Послания", — отмечает Ж.Гаритт, —
придется объяснить необъяснимый парадокс: наиболее сведущий из ви-
зантийских патриархов вынужден искать в армянском источнике сведения
не только об Армянской Церкви, но и по истории собственной Церкви, и в
этой истории, которую он знал как никто другой, множество данных со-
вершенно очевидно недостоверны»18
Автор «Послания» считает, что Халкидонский Собор (451 г.) состоял-
ся на пятнадцатом году после смерти католикоса Саака Партева19, т.е. в
454 г., так как католикос Саак скончался 15 сентября 439 г. Присутствует
в «Послании» и еще одна дата Халкидонского Собора, также неточная:
«462 год от Воскресения Господа нашего Иисуса Христа», т.е. 495 год
(462 + 33). Автор полагает также, что «от второго года царствования им-
ператора Маркиана и от Халкидонского Собора до нас 444 года»20
454 или 495 годы как даты Халкидонского Собора, конечно, неверны,
но гораздо интереснее то, что автор «Послания» в сущности датирует свое
собственное произведение (указывая, что от Халкидонского Собора до его
времени 444 года) или 898 г. (454 + 444), или 939 г. (462 + 33 + 444) от Ро-
ждества Христова, т.е. годами, когда Фотия уже не было на свете21
Исследователи продолжают утверждать, что послание к Захарии при-
надлежит если не Фотию, то армянам-халкидонитам из окружения Фотия.
17 «Послание». С. 182.
18 Garitte G. La Narratio de rebus Armeniae. Louvain, 1952. P. 375.
19 «Послание». C. 180.
20 Там же. С. 186.
21 Ф.М.Россейкин датирует смерть Фотия 897 г. Другие исследователи относят его
кончину к 891 г. (Россейкин Ф.М. Первое правление Фотия. С. 3-4, примеч. 2).
8
Вспомним, однако, о неправильной датировке Вселенских Соборов, о
плохой осведомленности относительно внутриимперских событий и, на-
против, о достоверных сведениях по армянской истории, о том, что V и VI
Вселенские Соборы автор тенденциозно стремится связать с важными
событиями армянской истории. Ни византийская историческая традиция,
ни какая-либо иная не связывает, насколько мне известно, эти события.
В армянской же историографии подобную версию о созыве V Собора
поддерживает Вардан Великий, так как халкидонитская традиция тракто-
вала созыв V и VI Соборов как авторитетное средство для убеждения ар-
мян примкнуть к имперской ортодоксальной Церкви.
В «Послании», как обычно в армянской средневековой литературе,
армянский католикос стоит в одном ряду с первосвященниками христиан-
ского мира — римским папой, патриархами Константинополя, Антиохии,
Александрии, Эфеса, Иерусалима22. Тесные связи с местной армянской тра-
дицией отражаются также и в употреблении армянского летосчисления23
Совокупность приведенных аргументов дает возможность полагать,
что «Послание» было подготовлено армянами-халкидонитами на армян-
ском языке и в самой Армении.
Стремление приписать «Послание» Фотию или его окружению (армя-
нам-халкидонитам Константинополя) вытекает из непременного желания
арменоведов считать «Послание» фактом армяно-византийских церков-
ных отношений24, между тем как оно, очевидно, является свидетельством
внутриармянских коллизий, взаимоотношений между армянами-монофи-
ситами и армянами-халкидонитами. Последние использовали в своей
борьбе имя и авторитет патриарха Фотия. Почти в то же время появляются
письма, также приписываемые Фотию, которые должны были легитимизи-
ровать программное «Послание к Захарии». В письме, условно именуемом
«О ереси теопасхитов», автор упоминает о том, что «Фотий отправил по-
слание католикосу Захарии», и о том, что Фотий послал архиепископа
Ники Иоанна на Ширакаванский Собор и в результате миссии последнего
часть армян перешла в «правильную» веру. О «Послании к Захарии» со-
общается и в «Письме к армянам», также приписывемом Фотию25 Со-
вершенно очевидно стремление местной армяно-халкидонитской общины
22 Иоанн Драсханакертци, приводя доводы в пользу учреждения католикосата в
Армении, пишет: «Царь Аршак и нахарары армянские, набравшись смелости, посадили
на патриаршество дома Торгомова Великого Нерсеса, приведя в качестве оправдатель-
ного довода то, что народ Асканазов был господом дан в удел святым Апостолам на-
шим Варфоломею и Фаддею для проповеди и благовествования, мощи их находятся у
нас, и престол их принял живой мученик Григорий. По осуществлении сего замысла
образовались купно семь патриаршеств, которые существуют и останутся на вечные
времена» (Иованнес Драсханакертци. История Армении. Ереван, 1986. С. 68).
23 «Послание». С. 181 и сл.
24 Юзбашян К.Н. Армянские государства. С. 267.
25 Phot. Ер. III. Р. 4-97, 172-174.
9
ввести «Послание» в культурную канву армянского мира, и это стремле-
ние явно увенчалось успехом, поскольку «Послание» Фотия к Захарии
нашло свое место в известиях более поздних писателей — Самуэла Анеци
и Вардана Великого26 Последний приводит выдержки из «Послания» и
также упоминает о миссии архиепископа Ники на Ширакаванском Соборе
и письме патриарха Фотия, которого, как выясняется, он никогда не писал.
«Послание», подготовленное местной армяно-халкидонитской общи-
ной от имени патриарха Фотия, очевидно, должно было освятить автори-
тетом Вселенского патриарха планируемый этой общиной Собор в Шира-
каване.
Обратимся к тем пятнадцати анафемам, которые, возможно, подготав-
ливались как акты Собора. Почти все они не отличаются от обычных пра-
вославных установлений. Иное дело — анафемы XIII и XIV, направлен-
ные в защиту Халкидонского Собора. Их оформление настолько своеоб-
разно, что необходимо привести их дословно.
«XIII. Если из-за человекоугодия или любостяжания [кто-либо] не
проклинает того, кто Халкидонский Собор и его последователей признает
врагами и противоборниками установленного Апостольского и Пророче-
ского предания или завета трех Святых Соборов, таковой да будет проклят.
XIV. Если [напротив] дерзает, согласно с Несторием, проклинать или
бесславить мерзким того, кто Халкидонский Собор и следующие за ним
Соборы (пятый, шестой и седьмой) признает последователями и едино-
мышленниками преданий Апостолов, Пророков и трех [первых] Святых
Соборов, то таковой проклинает себя»27
Исследователи пытались объяснить тяжеловесный стиль этих форму-
лировок стремлением «подать идею не в лоб» и полагали, что формулы
Ширакаванского Собора были приняты при активном участии давних и
новообращенных халкидонитов28
Несколько настораживает тот факт, что только так называемое досье
содержит сведения о Соборе в Ширакаване, а также то, что в самом досье
речь (или проект речи Иоанна) перемешана с анафемами (актами? поста-
новлениями?) Собора.
Сами же эти постановления настолько плохо отредактированы, что
почти нет сомнений в том, что перед нами черновая редакция, и возникает
обоснованное сомнение, существовала ли окончательная редакция у этого
черновика. Поздние сведения об этом Соборе у Тиграна Пахлаву ни и
Вардана Великого явно восходят к тому же «Ширакаванскому досье».
Достаточно интересен и исторический зачин досье. В нем сообщается,
что в 862 г. был созван Собор в Ширакаване. Ширакаван — резиденция
Багратидов и католикоса, и естественно было бы привязать Собор к этому
26 Юзбашян К.Н. Армянские государства. С. 262.
27 Ответные заявления армян. С. 251.
28 Юзбашян К.Н. Армянские государства. С. 98-99.
10
городу. Традиционно упоминание о присутствии на общеармянском Со-
боре католикоса, владетеля Багратуни с его «азатами» и «многих еписко-
пов и монахов». Однако известие об участии в Соборе сирийского диако-
на по имени Нана наводит на размышления. Известно, что к началу IX в.
относится миссия Харранского епископа Феодора Абукуры (или Эпику-
ры), который пытался утвердить халкидонитство в Центральной Армении.
У Мхитара Айриванеци под 801 г. указано: «Эпикура старается обратить
Ашота в халкидонскую веру, но вардапет Бурет посылает своего диакона
Нану, который побеждает Эпикуру и дает толкование Евангелия св. Иоан-
на»29 У Вардана Великого также есть сообщение об этом диспуте30
Нана, однако, вряд ли мог прибыть в Армению во второй половине
IX в.31, и тогда упоминание его имени в зачине «Ширакаванского досье»
становится литературным приемом. Это соображение, в свою очередь,
позволяет выдвинуть предположение, что все досье в целом, может быть,
является фактом полемической богословской литературы, а не отражени-
ем реального события. В начале IX в. монофиситы одержали победу над
халкидонитами с помощью сирийского полемиста. Авторы «Ширакаван-
ского досье» вводят его фигуру в рассказ о Соборе, который должен был
предать анафеме монофиситов и провозгласить халкидонский символ ве-
ры, т.е. диакон должен, в свою очередь, потерпеть поражение, хотя бы в
призрачной жизни литературного вымысла.
Арменоведы по большей части считают «Послание» Псевдо-Фотия,
миссию Иоанна и Ширакаванский Собор реальными событиями32 И дей-
ствительно, аутентичность «Ширакаванского досье» и, соответственно,
реальность Ширакаванского Собора непосредственно зависят от аутен-
тичности «Послания к Захарии» и реальности миссии Иоанна как эмисса-
ра Фотия в Армении. К.Максудян делает попытку упрочить положение
Ширакаванского Собора в армянской истории, считая, что до католикоса-
та Анании (943-967), занявшего жесткую антихалкидонитскую позицию,
29 Мхитар Айриванеци. История Армении / Издал М.Эмин. М., 1860. С. 53 (на арм. яз.).
30 «В те дни приходил епископ, по имени Эпикура, к Ашоту и старался обратить
его в нечестивое халкидонитство. Услышав об этом, некий Бурет (Бюрат), вардапет
в Месопотамии, посылает диакона Нану, который, явившись, состязается с Эпикурою
и побеждает нечестивца силою. Тогда князь гонит его [Эпикуру] и еще более укрепля-
ется в вере св. Григория» (Марр Н.Я. Аркаун, монгольское название христиан в связи
с вопросом об армянах-халкидонитах И Марр Н.Я. Кавказский культурный мир и Ар-
мения. Ер., 1995). Противопоставление веры св. Григория халкидонитскому исповеда-
нию, по мнению Н.Я.Марра, представляет анахронизм, так как халкидониты являлись
особенно ревностными поклонниками св. Григория, и арабский текст «Мученичества
св. Григория Просветителя» — архаичная версия среди существующих — представля-
ет, по-видимому, халкидонитский памятник. Н.Я.Марр считает, что в сообщении Вар-
дана важен отзвук критического положения антихалкидонитства в Армении в нача-
ле IX в. (там же).
31 Когеян С. Армянская церковь. Бейрут, 1961. С. 279 (на арм. яз.).
32 Акинян Н. Письмо патриарха Фотия; он же. Трактат Ваана.
11
в Армении наблюдалась «терпимость к халкидонитским элементам»33. Даже
оставляя в стороне сомнительную характеристику статуса халкидонит-
ской общины в Армении, трудно согласиться с тем, что позиция любого
католикоса (халкидонита или антихалкидонита) могла заставить таких
эрудированных, скрупулезных и имевших доступ к архивам Армянской
Церкви историков, как Иоанн Драсханакертци (X в.) и Степанос Тар о не ци
(X в.), пропустить в изложении истории Армении такое событие, как Со-
бор Армянской Церкви. И еще более невозможным представляется ис-
ключение актов Всеармянского Собора из «Книги канонов».
Маврикий, Ираклий, Фотий, Нана и др. — фигуры вполне реальные и
реально участвовавшие в политической жизни и конфессиональной борь-
бе в Армении, становятся еще и символами, литературными персонажами,
которые вводятся одной, а иногда и обеими сторонами в богословскую
полемику.
Имена исторических деятелей, поставленные в вымышленный кон-
текст, призваны конституировать новую реальность. Феномены этой
мнимой реальности, умело вплетенные в ткань истории, становятся дей-
ствительными как для последующих средневековых историографов, так и
для современных исследователей.
33 Maksoudian К. The Chalcedonian Issue and the Early Bagratids: The Council of Sira-
kawan H REAr. 1988-1989. T. 21. P. 333-344.
Иэн Вуд
(Лидс, Великобритания)
КИНОКЕФАЛЫ: КТО ОНИ?*
В статье, опубликованной в 1983 г., П.Готье-Дальше утверждал, что со-
временная наука сильно недооценила степень самостоятельности каро-
лингских космографов: такие писатели, как Дикуил или автор сочинения
«Об устройстве мироздания» («De situ orbis»), — а именно их П.Готье-
Дальше выбрал в качестве примера, — не просто бездумно копировали
античные образцы, но тщательно приспосабливали их для отражения реа-
лий IX в.* 1. В целом гипотеза П.Готье-Дальше привлекательна, и потому она
стимулировала дальнейшее развитие исследовательской мысли2. Тем не
менее даже П.Готье-Далыпе не оценил по достоинству один космографи-
ческий труд. Говоря об источниках сочинения «Об устройстве мирозда-
ния», он рассматривает так называемую «Космографию» Этика Истрий-
ского и пишет о ней следующее: «Это произведение, атрибуция которого
сомнительна, которое кажется переводом с греческого; оно имеет ярко
выраженный фантастический характер; в нем царит бессвязность, а его
латынь настолько варварская, что Аноним (т.е. автор сочинения „Об уст-
ройстве мироздания".— И.В.) без колебаний исправляет ее»3 Действи-
* В основу статьи положен доклад “The frontiers of the cynocephali”, прочитанный
мной на конференции в Центрально-Европейском университете в Будапеште в апреле
1999 г. Часть материала заимствована из доклада “Heads, shoulders and the frontiers of
the Other”, представленного мной на конференции “Mismatched bodies? Animal-human
hybrids in Western iconography and literature” в Центре средневековых исследований
Университета г. Лидс в июне 2001 г. Прочие добавления касаются преимущественно
«Страстей святого Христофора», о которых мне много рассказал Макс Дизенбергер.
1 Gautier Dalche Р. Tradition et renouvellement dans la representation de I’dspace
gdographique au IXe sidcle // Studi Medievali. Spoleto, 1983. A. 24- P. 121-165.
2 Положительный отклик на работу П.Готье-Дальше в целом см.: Lozovsky N. “The Earth
is Our Book”: Geographical Knowledge in the Latin West ca 400-1000. Ann Arbor, 2000.
3 Gautier Dalche P. Tradition et renouvellement. P. 141: «oeuvre dont 1'attribution reste
douteuse, qui se donne faussement pour traduite du grec; elle a un caractdre fantastique
prononcd, ['incoherence у rdgne et sa latinitd est si barbare que 1'Anonyme n'hdsite pas & la
corriger». Менее критична Н.Лозовски (Lozovsky N. “The Earth is Our Book”. P. 31-33,
150-152). Она рассматривает «Космографию» как пародию (что отчасти верно), но не
высказывает никаких соображений относительно целей этой пародии, указывая лишь
на желание ниспровергнуть существовавшие тогда географические представления.
© Иэн Вуд, 2005
13
тельно, определить составителя «Космографии» пока не удалось, хотя
вполне возможно, что это произведение было составлено в Южной Гер-
мании или в районе Зальцбурга в начале VIII в.4. Латынь данного сочине-
ния, несомненно, причудлива. А вот считать «Космографию» бессвязной
или же не считать ее таковой, зависит все-таки от нашей способности или
неспособности понять ее структуру, задачи и смысл5 Ее популярность в
средние века и то, что она цитируется даже на таком священном предмете,
каким являлась Херефордская карта, находившаяся в алтарной части Хе-
рефордского собора, предполагает, что средневековые ученые и художни-
ки не считали ее столь легковесным текстом, каким считает ее П.Готье-
Далыие6 При этом они использовали вовсе не только те ее сведения, ко-
торые мы могли бы счесть наименее фантастичными. Херефордская кар-
та, например, определенно цитирует описание кинокефалов (песьеголо-
вых людей), которое можно найти в «Космографии» Этика Истрийского.
В настоящей статье я намереваюсь показать, что фантастическое могло
использоваться и иногда использовалось для того, чтобы передать неко-
торый реальный опыт — передать настолько же точно, насколько точны
были измерения, записанные Дикуилом и вызвавшие восхищение у
П.Готье-Далыие7 В самом деле, интерес к фантастическому весьма пока-
зателен для VIII и IX столетий. Я полагаю, что современные исследова-
ния, вдохновленные развитием антропологии, — вроде книги С.Гринблэт-
та, где анализируются «Путешествия» Уильяма де Мандевиля8, — демон-
стрируют, как медиевисту следует обращаться с заведомо своеобычными
произведениями, к числу которых принадлежит и «Космография» Этика
Истрийского. Чтобы доказать правомерность этого подхода, я рассмотрю
не весь труд Этика, а только один фрагмент — описание кинокефалов
(cynocephali). Начав с «Космографии», я перейду к другим текстам, преж-
де всего к письму Ратрамна из Корби к Римберту. Во-первых, я собираюсь
выяснить, какие функции могли иметь описания песьеголовых людей
в этнографических представлениях позднемеровингского, каролингского
и оттоновского периодов и как эти функции менялись. Во-вторых, я по-
пытаюсь рассмотреть (но более кратко), какие могли существовать осно-
вания для веры в кинокефалов. Ответив на этот последний вопрос, мы,
возможно, сумеем понять тот особый интерес, который люди раннего
4 См. обсуждение вопроса и литературу в издании: Die Kosmographie des Aethicus I
O.Prinz. Munchen, 1993 (MGH QGM. Bd. 14). S. 10-18.
5 См. недавнюю попытку сделать это: Wood LN. Aethicus Ister: an exercise in
difference // Grenze und Differenz im friihen Mittelalter I W.Pohl, H.Reimitz. Wien, 2000.
S. 197-208.
6 Harvey P.D. Марра Mundi: the Hereford World Map. L., 1996. P. 45-47; Westrem S.D.
The Hereford Map. Tomhout, 2001. P. 186-187.
7 Хотя мои интересы частично совпадают с интересами Д.Уильямса (Williams D.
Deformed Discourse: the function of the monster in medieval thought and literature. Exeter,
1996), наши подходы имеют мало общего.
8 GreenblattS. Marvellous Possessions. Oxf, 1991. P. 26-51; Wood LN. Aethicus Ister.
14
средневековья питали к названному племени чудовищ. Не меньшее вни-
мание Этик Истрийский и прочие раннесредневековые авторы уделяют
и целому ряду иных монстровидных народов9 И некоторые из них могли
бы послужить материалом для исследователя, желающего выяснить
принципы классификации и функции подобных народов согласно пред-
ставлениям VIII-X вв. Но, как мы увидим, в песьеголовых существах,
очевидно, есть нечто особенное, что противопоставляет их большинст-
ву других категорий чудовищ10 Ведь не многие другие монстровидные
создания могут быть подвергнуты сходному анализу.
Однако прежде чем обратиться к «Космографии», необходимо под-
черкнуть тот факт, что существование кинокефалов зафиксировано и в
более ранних источниках. Хорошо известно, что египтяне почитали кино-
кефала Анубиса в качестве бога подземного мира. Если говорить о менее
экзотических примерах, то сведения о песьеголовых имеются у Плиния11,
Элиана12, Августина13 и Исидора Севильского14 Особенно интересны све-
дения Плиния: он описывает племя менисминов (gens Menisminorum), ко-
торые обитают к северу от эфиопов; они держат стада кинокефалов жен-
ского пола ради их молока15 В других сочинениях, как мы увидим, кино-
кефалы рассматриваются исключительно как особи мужского пола. Авгу-
стин позволяет нам ближе подойти к интересующей нас проблеме, сосре-
доточивая свое внимание на вопросе, являлись ли существа-чудовища
людьми, id est animal rationale, — вопросе, который не мог не стать пред-
метом обсуждения в IX в. В отличие от некоторых последующих авторов
Августин сомневался в том, что их можно квалифицировать именно так16
9 Friedman J.B. The Monstrous Races in Medieval Art and Thought. Cambridge, 1981.
10 Амазонки, которые в некоторых текстах тесно связаны с кинокефалами, предос-
тавляют аналогичные возможности д ля интерпретации.
11 Plinius. Naturalis Historia I R.Schilling. P., 1977. VII. 3. 2.
12 О кинокефалах в Индии см.: Aelianus. De animalium natura libri XVIII A.F.Scholfield.
Cambridge (Mass.), 1958-1959. X. 45; комментарии Элиана по поводу собак в Египте:
ibid. IV. 46.
13 Augustinus. De Civitate Dei / B.Dombart, A.Kalb. Tomhout, 1955 (Corpus Chris-
tianorum. Series Latina. T. 48). XVI. 8.
14 Isidorus Hispalensis. Etymologiarum, sive originum libri XX I W.M.Lindsay. Oxonii,
1911 (далее — Isidorus. Etym.) XI. 3. 12, 15; XII. 2. 32.
15 Plinius. Naturalis Historia. VII. 3. 2: «[Племя менисминов] кормится молоком тех
животных, которых мы называем кинокефалами. Они выпасают их стада, уничтожая
при этом особей мужского пола, за исключением тех, которые необходимы для вос-
произведения потомства» («[Gens Menisminorum] animalium, quae cynocephalos vocamus,
lacte vivit, quorum armenta pascit maribus interemptis, praeterquam subolis causa»).
16 Augustinus. De Civitate Dei. XVI. 8: «Что уж говорить о кинокефалах, в которых и
песьи головы, да и сам издаваемый ими лай выдают скорее зверей, чем людей? Ведь
вовсе необязательно верить в существование всех тех человеческих племен, о которых
рассказывают. Однако где бы какой бы человек ни появился, это будет существо ра-
зумное, сколь бы непривычную для наших чувств форму или же цвет тела он ни имел,
сколь бы необычным образом ни передвигался, сколь бы необычные звуки ни издавал,
15
Исидор Севильский, разумеется, сосредоточился на этимологии слова
«кинокефалы».
Сочинения Августина и Исидора наряду с такими памятниками, как
апокрифическое «Послание Александра к Аристотелю» и столь же фанта-
стичные «Чудеса Востока», были использованы автором «Книги чудо-
вищ» («Liber Monstrorum»), произведения, которое может быть отнесено к
периоду между серединой VII и серединой VIII в. и которое, возможно,
возникло на Британских островах17 Ф.Брунхёльцль пишет о «Книге чудо-
вищ»: «Это типичная книга из числа тех небольших руководств, которые
были широко распространены в поздней античности и все еще ценились в
раннем средневековье. Они служили проводниками знаний в определен-
ных областях. Большая часть из них сегодня утрачена»18. Было также отме-
чено, что «Книга чудовищ», равно как и другие описания монстров, вполне
могла иметь моралистическую цель, а именно обличать грех гордыни19
Мир чудовищ в этих сочинениях о чудесах животного мира можно рас-
сматривать скорее в моральном, нежели в географическом контексте.
сколь бы ни была необычна его природа — в смысле способностей, частей тела или
общих свойств. Пусть никто из верующих не сомневается, что, несмотря на это, он
произошел от того же самого первого человека» («Quid dicam de Cynocephalis, quorum
canina capita atque ipse latratus magis bestias quam homines confitetur? Sed omnia genera
hominum, quae dicuntur esse, credere non est necesse. Verum quisquis uspiam nascitur
homo, id est animal rationale, quamlibet nostris inusitatam sensibus gerat corporis formam
seu colorem sive motum sive sonum sive qualibet vi, qualibet parte, qualibet qualitate
naturam: ex illo uno protoplasto originem ducere nullus fidelium dubitaverit»). Значение
взглядов Августина удачно рассмотрено в работе: Buhrer-Thierry G. Des paiens comme
chiens dans le monde germanique et slave du Haut Moyen Age 11 Impies et paiens entre An-
tiquity et Moyen Age IL. Mary, M. Sot. P., 2000. P. 175-187. См. также: Friedman J.B. The
Monstrous Races.
17 Lapidge M. Beowulf, Aidhelm, the Liber Monstrorum and Wessex // Lapidge M.
Anglo-Latin Literature, 600-899. L., 1996. P. 282-296; Orchard A. Pride and Prodigies:
Studies in the monsters of the Beowulf manuscript. Cambridge, 1995. P. 86. Это мнение,
однако, оспаривает Ф. Брунхёльцль, который считает родиной сочинения Галлию:
Brunholzl F. Histoire de la literature latine du moyen fige. Leiden, 1990. Vol. 1. P. 1:
L’dpoque mdrovingienne. P. 148-150, 274 (немецкий оригинал: Brunhdlzl F. Geschichte
der lateinischen Literatur des Mittelalters. Miinchen, 1975. Bd. 1: Von Cassiodor bis zum
Ausklang der karolingischen Emeuerung. — Примеч. ped. перевода). Сочинения, в кото-
рых идет речь о mirabilia на территории Индии, кратко обсуждаются в книге: Le GoffJ.
Pour un autre moyen fige. P., 1977. P. 286 (русский перевод: Ле Гофф Ж. Другое средне-
вековье. Екатеринбург, 2000. — Примеч. ред. перевода). Однако предположение
Ле Гоффа, что «Послание Александра к Аристотелю» известно лишь «примерно с
800 г.», опровергается датировкой «Книги чудовищ».
18 Brunhdlzl F. Histoire de la literature. P. 148: «Се livre typique est du nombre de ces
petits manuels, qui furent trds rgpandus dans 1'Antiquitd tardive et encore appr£ci£s au haut
Moyen Age et qui ont eu leur importance comme vdhicule de la science en certains domaines
particuliers. La plupart sont perdus aujourd'hui».
19 Orchard A. Pride and Prodigies. Passim; характерный пример этого из «Книги чу-
довищ» см.: ibid. Р. 100.
16
Упомянутые выше руководства по mirabilia содержат и пассажи о
кинокефалах, впрочем довольно краткие. Описывая местность между
Вавилонией и Персией, автор «Чудес Востока» замечает: «Там также
водятся кинокефалы {cynocephali), которых мы именуем конопёнами
{conopoenas)\ у них конские гривы, кабаньи зубы, песьи головы, они
извергают огонь и пламя»20 В «Книге чудовищ» два таких описания:
«Сообщают, что в Индии также водятся кинокефалы, у которых песьи
головы; всякое произносимое ими слово они коверкают тем, что при-
мешивают к нему лай. Тем, что они питаются сырым мясрм, они похо-
дят на зверей, а не на людей»21 «Врут, что в Персии обитают живот-
ные, коих именуют конопёнами, у которых песьи головы, а под ними,
на шеях, — конская грива; из пасти и ноздрей они выдыхают огонь и
пламя»22 Зависимость этого второго отрывка от «Чудес Востока» со-
вершенно очевидна.
Данные описания mirabilia имеют довольно много общего с «Космо-
графией» Этика Истрийского, хотя сравнение между ними проводится
крайне редко23 Их объединяет среди прочего интерес к Александру, к
тому же все они написаны с известной долей юмора. По поводу «Книги
чудовищ» в литературе отмечалось, что в ней много «забавных шуток,
понятных тем читателям, которые хорошо знали своего Вергилия»24. Было
высказано мнение, что Космограф насмехается над Бонифацием25 Эта
точка зрения может быть и ошибочной, но она в любом случае свидетель-
ствует о присущем Этику чувстве юмора.
Хотя «Космографию» Этика Истрийского роднит с текстами, подоб-
ными «Книге чудовищ», своего рода юмористический интерес к mirabilia,
имеющиеся в ней описания отдельных народов и созданий отличаются
ббльшим объемом и подробностью. Просто-напросто рассказы о чудови-
щах в «Космографии» обычно длиннее, чем аналогичные рассказы в дру-
20 Ibid. Р 176: «Similiter ibi nascuntur Cenocephali, quos nos Conopoenas appellamus,
habentes iubas equorum, aprorum dentes, canina capita, ignem et flammam fl antes».
21 Ibid. P. 268-269: «Cynocephali quoque in India nasci perhibentur, quorum sunt canina
capita, et omne uerbum quod loquunutur intermixtis corrumpunt latratibus, et non homines,
crudam camem manducando, sed ipsas imitantur bestias».
22 Ibid. P 296-297: «Et in Perside fingunt esse bestias quas conopenos appellant, quibus
sub caninis capitibus equina dependet per ceruices iuba et ore naribusque ignem flammamque
expirant».
23 Такое сравнение имеет смысл несмотря на то, что при издании «Космографии»
О.Принц не обнаружил в ней явного цитирования предшествующих руководств по
mirabilia (Die Kosmographie des Aethicus. S. 323-328). Можно также отметить, что, хотя
Н.Лозовски обсуждает сочинение Этика Истрийского в связи с историей географиче-
ских знаний, она не делает попытки включить в ту же традицию руководства по mir-
abilia (Lozovsky N. “The Earth is Our Book”).
24 Lapidge M. Beowulf, Aidhelm. P. 288.
25 Lowe H. Ein literarischer Widersacher des Bonifatius. Virgil von Salzburg und die
Kosmographie des Aethicus Ister. Wiesbaden, 1952. См. библиографию в: Brunholzl F.
Histoire de la litt6rature. P. 251-252.
17
гих источниках. Обратимся к описанию кинокефалов у Этика Истрийского.
Вот как оно выглядит в переводе (хотя, подчеркну, грамматика и орфо-
графия таковы, что не дают уверенности относительно точного значения
каждой фразы): «Он описывает северный остров Муницию. В своем весь-
ма знаменитом исследовании он подробно изучает песьеголовых людей;
их голова похожа на собачью, а остальные части тела на вид человече-
ские, руки и ноги — как и у других представителей человеческого рода,
рост высокий, на вид страшные, о наличии же среди них чудовищ никто
не слышал. Соседствующие с ними народы называют их Хананеями, ведь
их женщины на них совсем не похожи. Это нечестивый народ, о котором
не пишут ни в одном историческом сочинении, кроме как у этого фило-
софа. Это подтверждают жители Германии, в особенности те, кто взимает
пошлины, да и торговцы их, [рассказывая,] что они часто ездят на этот
остров по нуждам морской торговли и именуют это племя Хананеями.
Эти языци ходят с голыми ногами, улучшают состояние волос тем, что
смазывают их маслами или жиром, отчего они издают омерзительную
вонь. Они живут в скверне, питаются заповеданным мясом нечистых чет-
вероногих, мышами, кротами и прочим. У них нет настоящих домов, они
используют накрытые тканью шалаши, [живут] в чащобах и труднодос-
тупных местностях, на болотах и в зарослях камыша, [у них] много скота,
птицы и овец. Бога они не знают, почитают языческих богов и гадания;
царя у них нет, они больше предпочитают использовать свинец, а не
серебро, утверждая, что свинец нежнее и ярче серебра, ведь в тех кра-
ях свинец не попадается, если только его не ввезут откуда-либо. На их
берегах находят золото, а фрукты и овощи там не растут, молока мно-
го, меда — мало. Все это в языческой манере описывает тот же самый
философ»26
Легко понять, почему П.Готье-Дальше и другие исследователи не при-
нимают «Космографию» всерьез или же рассматривают ее преимущест-
26 Die Kosmographie des Aethicus. S. 114-116: «Munitiam insolam septentrionalem
scribit. Homines Cenocefalus nimis famosa indigatione scmtans capite canino habere
similitudinem, reliqua membra humana specie, manus et pedes sicut reliqui hominum genus,
procure statura, truculenta specie, monstra quoque inaudita inter eos. Quos vicinae gentes circa
eos Cananeos appellant, nam feminae eorum non praeferunt tantum horum similitudinem.
Gens scelerata, quam nulla historia narrat nisi hie philosophus. Et gentes Germaniae, maxime
qui vectigalia exercent, et negotiatores eorum haec adfirmant, quod in ea insola crebrius na-
vale conmercio provehunt et gentem illam Cananeos vocitant. Idem gentiles nudatis cruribus
incedunt, crines nutriunt oleo inlitas aut adipe fetore nimium reddentes, spurcissimam vitam
ducentes, inmundarum quatrupediarum inlicita comedent, mus et talpas et reliqua. Aedificia
nulla condigna travis cum tentoriis filteratis utentes, silvestria loca et devia, paludes et ha-
rundinosa, pecora nimium et avium copia oviumque plurimarum, ignorantes deum, demonia
et auguria colentes, regem non habent, stagno magis utuntur quam argento, molliorem et
clariorem argentum dicunt stagnum, nam illarum partium non invenitur, nisi illinc fuerit dela-
tum aliunde. Aurum invenitur in litoribus eorum, fruges non gignit nec holera, lactis copia
multum, mel parum. Haec omnia idem philosophus profana mentione scribit».
18
венно как сочинение пародийное27 По форме описание кинокефалов по-
хоже на подобные описания в античной этнографии28, но его содержание
в высшей степени своеобразно. Однако стоит отнестись к приводимой
информации с большим вниманием. Прежде всего необходимо сказать
кое-что о самом тексте. Философ, которого, как заявляет автор, он цити-
рует, — это тот самый (вероятно, вымышленный) Этик, фигурирующий в
заглавии сочинения, — ведь сам автор, который, по-видимому, писал не-
задолго до середины VIII в., именует себя Иеронимом. Несмотря на его
утверждение, что никто до него не описывал кинокефалов, существует,
как мы уже видели, множество свидетельств обратного — даже у тех ав-
торов, которых Космограф заведомо читал. Среди латинских писателей
мы уже отметили Плиния и более поздних Августина и Исидора Севиль-
ского, хотя информация последнего скудна и сводится к тому, что кино-
кефалы — это чудовища, подобные гигантам и циклопам, и что их назва-
ние происходит от их песьеголовости29 Из других произведений, в кото-
рых идет речь о песьеглавцах, «Книга чудовищ», очевидно, практически
современна «Космографии» Этика, в то время как «Послание Александра
к Аристотелю» и «Чудеса Востока», по-видимому, относятся к более ран-
нему периоду.
Безусловно, не все просто с тем, как Псевдо-Иероним представляет
нам свой источник информации, а также с тем, какой характер он стре-
мится ему приписать. Утверждая (скорее всего, ложно), что он основыва-
ется на книге философа — Этика Истрийского, он не оставляет у нас со-
мнений в том, что (вымышленный им) философ — язычник30; и это, веро-
ятно, важно в том смысле, что христианская космография непременно
начиналась с сотворения мира христианским Богом. Отношение Псевдо-
Иеронима к информации, которую он приводит, и к его предполагаемым
источникам — это сложный и важный вопрос, однако здесь его нет необ-
ходимости затрагивать31
Что же касается самих кинокефалов, то описание их изобилует дета-
лями — в большей степени, чем у Плиния или Исидора Севильского, —
27 Н.Лозовски дает обзор длительной традиции изучения «Космографии», а также
делает интересное наблюдение, что труд Этика Истрийского проливает свет на харак-
тер географической мысли в раннее средневековье: Lozovsky N. “The Earth is Our Book”
P. 150-152.
28 Ср. экскурс о скритефинах (Scrithiphini) у Прокопия Кесарийского (Bell. Goth. VI.
15 [русский перевод: Прокопий из Кесарии. Война с готами / Пер. С.П.Кондратьева. М.,
1950. С. 211-212. — Примеч. ред. перевода^ обсуждаемый в работе: Whitaker I. Late
Classical and Early Mediaeval Accounts of the Lapps (Sami) // Classica et Mediaevalia.
B. 34. Kobenhavn, 1983. S. 286.
29 Isidorus. Etym. XI. 3. 12, 15; XII. 2. 32.
30 См. употребление им словосочетания profana mentione (Die Kosmographie des
Aethicus. S. 116). Об аналогичном отношении к языческому прошлому в «Книге чудо-
вищ» (и других текстах) см.: Orchard A. Pride and Prodigies. Р. 114-115.
31 См.: Woodl.N. Aethicus Ister.
19
и дает нам возможность в подробностях проанализировать подход автора
к классификации чудовищ. Кинокефалы живут на острове Муниция, кото-
рый О.Принц, последний издатель текста, отождествляет со Скандинави-
ей32 Вполне вероятно, что именно этот регион автор и имел в виду. Связь
кинокефалов с Балтикой засвидетельствована и в других сочинениях, о
чем пойдет речь ниже. С другой стороны, топоним «Муниция», видимо,
тождествен названию острова Монабия (МопаЫа), упомянутого в описа-
нии мира у Орозия. Остров помещен Орозием в том же самом регионе и с
большой вероятностью отождествляется с островом Мэн33 Как это ни
странно, на острове Мэн зафиксировано географическое название Conhan,
которое, как полагают, связано с собаками, а предметом гордости в этой
местности является группа крестов эпохи викингов, на которых изобра-
жены кинокефалы34 Кресты относятся к более позднему времени, чем
труд Этика Истрийского, но само наличие этих изображений увеличивает
вероятность существования давних традиций, связывающих кинокефалов
с островом Мэн (хотя и не доказывает этого с очевидностью). Такое отож-
дествление не исключает того, что, в представлении Псевдо-Иеронима,
остров мог находиться в районе Скандинавии. Где бы ни располагалась
Муниция, ясно, что Космограф помещает кинокефалов на севере, а не в
Эфиопии, Персии или Индии, где они обитали, согласно Плинию, Элиану,
«Посланию Александра к Аристотелю», «Чудесам Востока» и «Книге чу-
довищ»35 Такая разница в географическом положении кинокефалов впол-
не может быть значимой: песьеглавцы здесь принадлежат не экзотиче-
скому Востоку, а северной периферии известного автору мира.
У Этика Истрийского сами кинокефалы, которые описаны намного бо-
лее детально, чем в других обсуждавшихся до сих пор текстах, изображе-
ны как народ во многих отношениях пограничный. По своему облику, за
исключением головы, — это люди, причем песьи головы среди них имеют
только особи мужского пола. Здесь мы встречаемся с разделением по по-
ловому признаку, что находит параллели и в других аналогичных указа-
ниях, согласно которым кинокефалы — это мужская пара к амазонкам36
Это представление получило полное развитие ко времени Адама Бремен-
ского, т.е. к концу XI в. Описывая амазонок на северном побережье Бал-
тики, Адам писал: «Иные рассказывают, что они (амазонки.—Ред. перев.)
32 Die Kosmographie des Aethicus. S. 114, Anm. 155. Исследователями предлагалась
также Финляндия: Lecouteux С. Les Cynocdphales. Etude d'une tradition tdratologique de
Г Antiquity au ХПе stecle I I Cahiers de Civilisation Mddtevale. Vol. 24. Poitiers, 1981. P. 121.
33 Wood LN. Aethicus Ister. P. 199.
34 Orchard A. Pride and Prodigies. P. 15; и библиография в Note 93.
35 Это положение прямо противоречит утверждению Ле Гоффа, что «уже Адам
Бременский переносит mirabilia Indiae в северный мир» (Le Goff J. Pour un autre moyen
age. P. 291). Адам явно принадлежал к устоявшейся традиции, которая, по-видимому,
возникла в Гамбург-Бремене при Ансгарии.
36 WoodLN. Aethicus Ister. Р. 201-202.
20
зачинают, выпив воды. Есть и [те,] которые говорят, что они беременеют
от проезжающих купцов, либо от тех, кого берут в плен, либо от других
чудовищ, которые там не редкость. И последнее, полагаем, наиболее ве-
роятно. Когда же доходит до ребенка, [то,] если он мужского пола, это
кинокефал, [а] если женского, то прекраснейшая женщина»37 Как будет
показано ниже, мужская природа кинокефалов может быть значимой и в
других отношениях. Однако, хотя они и чудовищны, они не суть чудо-
вища: «О наличии среди них чудовищ, — утверждает Этик Истрийский, —
никто не слышал». Это наблюдение, по-видимому, подразумевает, что
они — люди, но оставляет читателя в некотором сомнении. Подобно их
внешности, их образ жизни пограничен, т.е. в определенных и очень су-
щественных отношениях он — человеческий: они обращают внимание
на свой внешний вид (чго, видимо, можно считать признаком культуры),
но то, как они это делают, — речь идет о смазывании волос жиром — от-
вратительно (по крайней мере так считалось в римской традиции, как ста-
новится ясно из описания бургундов у Сидония Аполлинария38). Сходным
образом пограничны их дома: у них есть жилища, но это скорее шатры,
нежели постройки, которые сделали бы их истинно цивилизованными.
Кроме того, они разбивают эти шатры на болотах: на первый взгляд —
странное сочетание, поскольку шатры ассоциируются с кочевниками, но
кочевники не живут на болотах. Впрочем, это можно сопоставить с полу-
кочевым образом жизни венгров (мадьяр) X столетия39 40 Об одежде кино-
кефалов почти ничего не говорится, но упоминается, что они путешество-
вали с голыми ногами, что явно непристойно. Их пища отодвигает их еще
дальше за границы культуры и несомненно оправдывает их описание как
живущих в скверне: нечистые четвероногие, которыми они питаются, —
это явный намек на запреты Книги Левит, где «те, которые ходят на
40
лапах» и «животные, пресмыкающиеся по земле», в том числе мы-
37 Adamus Bremensis. Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum//Quellen des 9. und 11.
Jahrhunderts zur Geschichte der hamburgischen Kirche und des Reiches I R.Buchner,
W.Trillmich. 6. Aufl. Darmstadt, 1990. S. 137-500. Lib. IV, cap. 19: «Sunt etiam, qui
referunt eas fieri pregnantes ab his, qui pretereunt, negaciotores, vel ab his, quos inter se
habent captives, sive ab aliis monstris quae ibi non rare habentur, et hoc credimus etiam fide
dignius. Cumque pervenerint ad partum, si quid masculini generis est, fiunt cinocephali, si
quid feminini, speciosissimae mulieres». В.Трилльмих (ibid. S. 458, Anm. 56) отмечает,
что Солин и Марциан Капелла связывают ту же историю с блеммиями в Африке, а сам
Адам цитирует Солина в 25-й главе четвертой книги, где также упоминает, что его
информатором относительно одного из монстровидных племен в Хельсингланде был
датский король. Подробнее о чудовищах у Адама см.: Woodl.N. “The Ends of the Earth”:
the Bible, Bibles and the Other in Early Medieval Europe (в печ.).
38 Sidonius Apollinaris. Carmina / C.Luetjohann. B., 1887 (MGH AA. T. 8). XII. 1. 7.
39 Kontler L. Millenium in Central Europe: a History of Hungary. Budapest, 1999. P. 45.
40 Лев. 11:27-28: «Из всех зверей четвероногих те, которые ходят на лапах, нечисты
для вас: всякий, кто прикоснется к трупу их, нечист будет до вечера; кто возьмет труп
их, тот должен омыть одежды свои и нечист будет до вечера: нечисты они для вас».
21
ши41, перечислены как запрещенные для человеческого потребления42 43
Кроме того, можно отметить, что свидетельством нечистоты их пищи яв-
ляется отсутствие в ней фруктов и овощей.
Однако у них есть стада животных и птиц и, следовательно, молоко, а
это все, безусловно, является признанным показателем культуры. С дру-
гой стороны, не сказано, что они занимались возделыванием земли, что —
по крайней мере в современных категориях природы и культуры, вырабо-
танных под влиянием К.Леви-Стросса , — мыслилось бы как более вер-
ный признак цивилизованности. Утверждение Космографа, что кинокефа-
лы употребляют молоко, можно связать с упомянутым выше сообщением
Плиния44, но недвусмысленное указание на отсутствие у них меда вполне
можно рассматривать как предложение вспомнить об известном обетова-
нии, данном Господом в Книге Исход (3:8), где сказано, что в Земле Обе-
тованной текут молоко и мед: обладание первым без последнего может
быть сознательным намеком на то, что земля кинокефалов только наполо-
вину цивилизованна. На самом деле стоит процитировать весь библей-
ский стих: «И иду избавить его от руки Египтян и вывести его из земли
сей в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед, в землю
Хананеев, Хеттеев, Аморреев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев». Не исключено,
что имеющееся здесь упоминание о хананеях можно соотнести с рассказом
Этика Истрийского, который описывает кинокефалов не иначе как хананеев
мужского пола. Вопрос о хананеях мы еще кратко затронем.
Отношение кинокефалов к богатству столь же трудно отчетливо клас-
сифицировать, как и их сельскохозяйственную деятельность. Возможно,
считалось, что им посчастливилось жить в богатых золотом землях и что
они были добродетельны (по крайне мере по античным меркам) в своем
презрении к серебру45 При этом следует отметить также психологиче-
скую правдоподобность предпочтения ими того металла, которого нет в
их краях, хотя их любовь к свинцу можно принять и за дополнительный
признак их промежуточного положения. Равным образом отсутствие ко-
роля и то, что автор не приводит каких-либо сведений о политическом
устройстве, наводит на мысль, что они живут в дикости. Их религия —
нечто мерзостное, но стоит отметить, что они в достаточной мере люди
для того, чтобы иметь религию или по крайней мере верить в языческих
богов и гадания.
41 Лев. 11:29: «Вот что нечисто для вас из животных, пресмыкающихся по земле:
крот, мышь, ящерица с ее породою».
42 Анализ таких табу см. в третьей главе книги: Douglas M Purity and Danger: an
analysis of the concepts of pollution and taboo. L., 1966.
43 Levi-Strauss C. Totemism. Harmondsworth, 1969. P. 84-85, 173-175.
44 Plinius. Naturalis Historia. VII. 3. 2.
45 Cp.: Tacitus. De origine et situ Germanorum I J.G.C.Anderson. Oxf., 1938. Cap. 5; cm.
комментарии в: Rives J.В. Tacitus. Germania. Oxf., 1999; см. также по поводу пруссов:
Adamus Bremensis. Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum. Lib. IV, cap. 18.
22
Даже столь краткий анализ с очевидностью демонстрирует, что описа-
ние кинокефалов представляет их существами, пограничными по целому
ряду различных показателей. Они не являются стопроцентными чудови-
щами, но они и не вполне цивилизованны. Их статус можно, так сказать,
трактовать по-разному. Следует также подчеркнуть, что, с точки зрения
автора, они не являются соседним народом, скорее, они живут за Герма-
нией (Germania)46 и, таким образом, отделены от автора как минимум не-
сколькими другими народами. Введение соседних германцев (Germani) в
качестве источника информации о кинокефалах является дистанцирующим
средством, причем в нескольких отношениях. Во-первых, в качестве ин-
форматоров выступают сборщики пошлин и торговцы, а они не могут (по
крайней мере в рамках христианской традиции) считаться людьми, достой-
ными большого доверия. Во-вторых, очевидно, что автор, который утвер-
ждает, что происходит из Истрии, но вполне может быть и баварцем47, не
любит германцев, к которым явно не принадлежит. Действительно, он пред-
ставляет их почти такими же пограничными, как и самих кинокефалов48
Образ пограничности в «Космографии» Этика Истрийского вполне
может быть предметом дискуссии. Возможно, однако, что кинокефалы (да
и другие чудовища) имеют в структуре «Космографии» иное назначение,
нежели в других обсуждавшихся выше рассказах о mirabilia. На эту мысль
наводит в первую очередь сама подробность их описания у Этика, которая
позволяет нам узнать гораздо больше о том или ином народе. Будет ло-
гичным заключить, что детализированные описания Этика (в отличие от
других подобных им, например в «Книге чудовищ») являются важной
стороной авторского замысла.
По тому, каким образом представлены чудовища в сочинениях позд-
нейших авторов, мы можем составить более четкое представление о том,
каковы были принципы их изображения. Для исследования этих принци-
пов необходимо перейти от космографических произведений к другим
типам источников, прежде всего к агиографии. В своем «Житии Адаль-
берта Пражского» Бруно Кверфуртский, писавший в первом десятилетии
XI в., утверждал, что среди пруссов, которые глумились над святым перед
его мученической кончиной, были песьеголовые существа49 Это утвер-
ждение может показаться фантастическим и бессмысленным. И все же
оно имеет некоторое значение, коль скоро сам Бруно взял Адальберта за
46 Die Kosmographie des Aethicus. S. 115.
47 См. обсуждение вопроса в: Wood LN. Aethicus Ister.
48 Die Kosmographie des Aethicus. S. 118, 123-124; Wood LN. Aethicus Ister. P. 203-204.
49 Bruno. Passio Adalbert! I G.H.Pertz. Hannover, 1841 (MGH SS. T. 4). Cap. 25; Wood LN.
Missionaries and the Christian Frontier // The Transformation of Frontiers from Late Antiq-
uity to the Carolingians I W.Pohl, I.N.Wood, H.Reimitz. Leiden, 2000. P. 213-215; idem.
The Missionary Life: Saints and the evangelisation of Europe 400-1050. L., 2001. P. 251-
252; Biihrer-Thierry G.B. fitrangers par la foi, Strangers par la langue: les missionnaires du
monde germanique A la rencontre des peuples pai’ens H L’6tranger au Moyen Age. Actes du
XXXe congrds de la SHMESP. P., 2000. P. 261; idem. Des pai’ens comine chiens. P. 183.
23
образец для подражания и был полон решимости продолжить его миссио-
нерскую деятельность. Действительно, он создавал текст «Жития Адаль-
берта Пражского» около 1008 г., когда готовился к своей собственной,
последней и роковой поездке к пруссам50 Рассказывая о тех, кому пропо-
ведовал Адальберт, Бруно на самом деле изобразил те народы, среди ко-
торых собирался действовать сам. Более того, говоря о песьеголовых су-
ществах в толпе вокруг Адальберта, Бруно шел на шаг дальше, чем Иоанн
Канапарий, чье «Житие Адальберта» он определенно читал: в этом более
раннем тексте сказано всего-навсего, что толпа рычала подобно собакам51
Иоанн Канапарий писал свое «Житие Адальберта» в Риме. Поэтому осо-
бенно любопытно, что Бруно, находившийся в то время, когда он создавал
житие, ближе к землям пруссов, демонстрирует бблыпую определенность
и открыто признает существование кинокефалов. Как видим, чудовища не
обязательно были продуктом воображения тех, кто сам жил вдали от их
предполагаемого места обитания52 Считалось, что кинокефалы действи-
тельно существуют, и, хотя Бруно сам их не видел, он не дистанцируется
от них подобно тому, как это делал Этик Истрийский, или, скорее, Псев-
до-Иероним. Более того, он, должно быть, предполагал очень скоро с ни-
ми встретиться.
Несомненно, именно такими были и ожидания Римберта, преемника и
биографа гамбург-бременского архиепископа Ансгария. Римберт, который,
подобно своему предшественнику и образцу для подражания, занимался
миссионерством в Скандинавии, слышал, что тот, вероятно, встречался с
песьеголовыми людьми в ходе своей миссионерской деятельности. И вот
в какой-то момент (ранее 865 г.) он написал письмо Ратрамну из Корби,
в котором спрашивал совета, что делать с кинокефалами: считать ли их
людьми, потомками Адама, и, следовательно, возможным объектом миссии
или же они — животные, которых в таком случае можно безнаказанно уби-
вать? Вопрос об их природе затрагивал Августин, который неявным обра-
зом вошел в противоречие с самим собой, утверждая, что кинокефалы яв-
ляются animal rationale53. Хотя письмо Римберта не сохранилось, к счастью,
до нас дошел ответ Ратрамна, и он помогает нам продвинуться дальше в
понимании сущности кинокефалов, или, точнее, в понимании того, какие
представления о них бытовали в каролингский и отгоновский периоды54
50 Woodl.N. The Missionary Life. P. 207.
51 Johannes Canaparius. Passio Adalbert! I G.H.Pertz. Hannover, 1841 (MGH SS. T. 4).
Cap. 28.
52 Это противоречит мнению Дж.Б.Фридмана (Friedman IB. The Monstrous Races.
P. 1, 37, 58) и Д.Уильямса (Williams D. Deformed Discourse. P. 14, 149).
53 Augustinus. De Civitate Dei. XVI. 8.
54 Ratramnus Corbeiensis. Epistola 12 I E.Diimmler. B., 1925 (MGH Epp. T. 6 = Episto-
lae Karolini aevi. T. 4). P. 155-157 (перевод см. в наст. томе.— Примеч. ред.). См.:
Wood I. Christians and Pagans in Ninth-Century Scandinavia // The Christianization of Scan-
dinavia / B.Sawyer, P.Sawyer, I.Wood. Alingsis, 1987. P. 64-66; idem. Missionaries and the
Christian Frontier. P. 214-215; idem. The Missionary Life. P. 252-253.
24
Ратрамн толкует сведения Римберта с осторожностью55 Сама форма
его ответа даже наводит на мысль, что Римберт, подобно Псевдо-Иеро-
ниму, преднамеренно привел свое описание в соответствие с традициями
античной этнографии. Римберт писал, что кинокефалы следуют «общест-
венным предписаниям» (societatis iura), живут совместно в неких поселе-
ниях (villarum cohabitatio), пашут и жнут; они не ходят голыми, подобно
зверям, а прикрывают гениталии (указание на присущую им стыдли-
вость); они пользуются не только шкурами, но и одеждой (non solum
pelles, sed etiam et vestes). Все это является признаками разумных существ.
Да и само то, что они подчиняются закону (jus), подразумевает некое об-
щее согласие (consensus communis). То, что они занимаются сельским хо-
зяйством, свидетельствует об искушенности в ремеслах (peritia), а изготов-
ление одежды говорит о наличии разумной души (rationalis animae). Их
стыдливость предполагает, что у них есть чувство достоинства (honestatis
cognitio). Способность различать между позорным и достойным, устанав-
ливать законы и заниматься ремеслами не могла бы существовать без ра-
зума, дающего возможность выносить суждения (iudicio rationis), и талан-
та, развитого до высокой степени (acumen ingenii). Разум отличает чело-
века от зверей — именно это подразумевалось в id est animal rationale Ав-
густина56; а потому кинокефалы — это люди.
Приводятся и другие доказательства. Прежде всего говорится о том,
что святой Христофор, кинокефал, чьи жизнь и мученическая кончина
отмечены чудесами, считался человеком и заслужил крещение. Цитирует-
ся также Исидор Севильский, который трактует кинокефалов как monstra
hominum («чудовищ, которые вышли из человеческого рода»), подобных
гигантам и циклопам57 Хотя они и кажутся созданными вопреки законам
природы, в действительности это не так, поскольку их существование есть
проявление божественного промысла (disposition)5* Таким образом, они не
отличаются от пигмеев и антиподов (или же пигмеев-антиподов?), гиппо-
подов и макробиев. Что же касается гигантов, то их человеческая природа
подтверждается их появлением в Библии59 Кинокефалов следует отнести
к той же категории не в последнюю очередь потому, что о святом Хри-
стофоре было известно, что он — кинокефал. Но, настаивает Ратрамн, не
все, рожденное женщиной, является человеком, поскольку женщины, как
известно, рождали зверенышей и змей, — несколько неожиданное биоло-
гическое отступление, взятое, несомненно, из каких-то описаний prodigia
(«дурных предзнаменований»). Кроме того, говорит Ратрамн, имеются
55 Вопрос обсуждается в: Friedman J.B. The Monstrous Races. P. 188-190; Lecouteux C.
Les Cynoc6phales. P. 122-123.
56 Augustinus. De Civitate Dei. XVI. 8.
57 Isidorus. Etym. XI. 3.12.
58 Cm.: Augustinus. De Civitate Dei. XXI. 4, 8; cp.: Isidorus. Etym. III. 1-2.
59 Быт. 6:4; Чис. 13:33-34. Голиаф был ростом «шести локтей и пяди» (1-я Цар. 17:4),
и это означает, что его тоже можно воспринимать как гиганта.
25
сведения времен Александра Македонского о существах, которые были
животными ниже талии, — упоминание, показывающее, что Ратрамн знал
какую-то версию легенды об Александре. Обладание разумом — вот что
определяло, являются такие чудовища людьми или нет. Итак, информация
Римберта, позволявшая выяснить, наделены ли кинокефалы разумом, но-
сила решающий характер.
Ратрамн высказывается и по поводу другого дошедшего до него сообще-
ния: кинокефалы держат домашних животных, причем таких же, какие были
известны в каролингском мире. Этого не могло бы быть, если бы их души
были звериными, а не разумными, — ведь из Книги Бытия известно, что Бог
подчинил животных человеку. Поскольку кинокефалы владеют множеством
домашних животных, которых они приручили, им не может быть свойствен-
на звериная дикость. (Критерий, который — если, конечно, опустить ссылку
на Библию — мог бы оценить по достоинству К.Леви-Стросс60.)
Ответ Ратрамна Римберту многопланов. Во-первых, вся аргументация
строится на обращении к авторитетам, прежде всего к Библии, хотя мес-
тами— в истолковании Исидора Севильского. Во-вторых, информация
Римберта оценивается в соответствии с аристотелевским или, лучше, ав-
густиновским критерием разумности. В-третьих, основная часть аргумен-
тации построена таким образом, что ее можно в известном смысле вос-
принимать как антропологический анализ сообщенной Римбертом инфор-
мации — подход, к которому Ратрамн возвращается в самом конце своего
письма. И в-четвертых, в качестве примера-прецедента приводится святой
Христофор.
Пример со святым Христофором требует краткого отступления. В не-
которых ранних версиях легенды о святом Христофоре он изображен кино-
кефалом-христианином, который проповедовал христианство столь энер-
гично, что ему пришлось предстать перед местным правителем Даганом,
по приказу которого его допросили, подвергли пыткам и замучили до
смерти. Хотя традиция, согласно которой Христофор — песьеглавец, со-
хранилась в преданиях православной церкви, на Западе святого помнят
скорее как великана, несущего на плече младенца Христа. Однако и в
раннесредневековой западной традиции Христофор был известен как
песьеголовый61 Эта традиция представлена в самой ранней латинской
версии «Страстей святого Христофора», сохранившейся в «Гомилиа-
рии» Бурхарда Вюрцбургского—рукописи, составленной в Южной Ба-
варии в последней четверти VIII в.62 Принятая ныне датировка рукописи
60 Ср., например: Levi-Strauss С. Totemism. Р. 84-85, 173-175.
61 Orchard A. Pride and Prodigies. Р. 14—15.
62 Рукопись: Wilrzburg. M.p.th. F. 28. Датируется второй половиной VIII в. в:
Lowe Е.А. Codices Latini Antiquiores 9. Oxf., 1959. P. 48. N 1408. Та же датировка и ука-
зание на Южную Баварию приведены в: Thum Н. Die Handschriften der Uni vers itatsbib-
liothek Wurzburg. Wiesbaden, 1984. Bd. 3. T. 1: Die Pergamenthandschriften der ehemaligen
Dombibliothek. S. 19-21. Текст «Страстей святого Христофора» см. в Acta Sanctorum.
26
не позволяет связать ее с епископом Бурхардом (742 — ок. 754). Характер
включенных в сборник проповедей, однако, указывает на то, что рукопись
была составлена по заказу кого-то, кому приходилось бороться с язычески-
ми обычаями63, что роднит этот сборник с «Перечнем языческих обычаев
и ритуалов» («Indiculus Superstitionum et Paganiarum»), автор которого
принадлежал к кругу Бонифация64, да и с миром представлений самого
Бонифация, как можно понять из постановлений Concilium Germanicunf5
Такой интерес тем не менее вовсе не означает, что составитель «Гоми-
лиария» Бурхарда был связан с зонами миссионерства (если подразумевать
под ними области, ожидающие христианизации), хотя и указывает на жела-
ние заказчика углубить проникновение христианских норм в жизнь людей.
Сами проповеди, в конце концов, по большей части заимствованы у Цеза-
рия Арелатского, который являлся епископом диоцеза, находившегося на
уже давно христианизированной территории. Итак, включение «Стра-
стей святого Христофора» в «Гомилиарий» Бурхарда не обязательно ука-
зывает на то, что Христофора следует считать святым, чей культ был осо-
бенно популярен в зонах миссионерской деятельности. Тем не менее
можно прийти именно к такому заключению, учитывая как само содержа-
ние «Страстей святого Христофора», где всячески подчеркивается пропо-
ведническая роль мученика, так и упоминание святого Ратрамном в своем
письме к Римберту. С другой стороны, «Страсти святого Христофора»
демонстрируют такой же интерес к кинокефалам, как и «Космография»
Этика Истрийского, а она, безусловно, была известна в краях, где возник
«Гомилиарий» Бурхарда66
О других текстах из этого сборника см.: Morin D.G. L’homdiaire de Burchard de Wurz-
burg 11 Revue Bdnddictine. Vol. 13. P., 1896. P. 97-111. Явно не эта рукопись обсуждается
в: McKitterick R. The Frankish Church and the Carolingian Reforms, 789-895. L., 1977.
P. ПО. В 1984 г. мне так и не удалось отыскать следы рукописи, использованной в Acta
Sanctorum, где она идентифицирована как происходящая из Фульды: Wood I. Christians
and Pagans. P 66. Полное описание ранних рукописей «Страстей святого Христофора»
можно найти в: Rosenfeld H.F. Der heilige Christophorus: Seine Verehrung und seine Leg-
ende. Abo, 1937. S. 362-363.
63 Ср., например, следующие проповеди из «Гомилиария» Бурхарда. Гомилия 20
(«De his qui filios per aliquas sacrilegas superstitionis ...bere volunt»): «Solent, fratres karis-
simi, aliqui viri vel aliquae mulieres cum se viderint in coniugis positos filios». Гомилия 24
(«Ammonicio ut fana destruantur»): «Gratum nobis est, fratres dilectissimi». Гомилия 26
(«De martiribus et de de luna fectu et de avorsibus vel filacteriis»): «Sicut frequenter am-
monui, fratres karissimi, iterum suggero». Можно также отметить, что в гомилии 18 («De
Reddendis Decimis in Natale sancti Iohannis»: «Propitio Christo, fratres karissimi, iam prope
sunt dies») важное место уделено вопросу о десятине в контексте христианизации саксов.
64 Superstitions, christianisme et paganisme A la fin de Fdpoque mdrovingienne I
A.Dierkens 11 Magie, sorcellerie, parapsychologic / H.Hasquin. Brussels, 1985. P. 9-26.
65 Concilium Germanicum I A.Weminghoff. Hannover, 1906 (MGH LL. T. 3). Con-
cilia 2. P. 33-35.
66 О распространении «Космографии» в Баварии см.: Ldwe Н. Salzburg als Zentrum
literarischen Schaffens im 8. Jahrhundert П Lowe H. Religiosity und Bildung im friihen
27
Нет сомнений, что предполагаемая песьеголовость Христофора, нало-
жившись на этимологию слова кинокефал — от греч. kucdv (kuv-) и, что
более очевидно для западного агиографа, от лат. canis, — привела к ассо-
циации с Ханааном, название которого могло быть ошибочно переведено
как «Земля собак»67 Сама по себе замена слова canineus словом cananeus
могла произойти очень легко68 Мы уже видели, что кинокефалы ассо-
циировались с Ханааном у Этика Истрийского, а в его описании земли, от-
куда происходят песьеголовые существа, вероятно, использовано место из
Книги Исход, где говорится о Земле Обетованной, в которой текут молоко
и мед, и где также упомянуты хананеи69 70 То, что хананеи обладают чертами
чудовищ, было известно из Книги Чисел: лазутчики, посланные Моисеем в
Ханаан, доложили, что там обитают чудовища: hie monstra sunt de genere
giganteo™ Это описание позволяло связать хананеев с чудовищами и гиган-
тами, а именно такая связь, несомненно, воплощена в образе святого Хри-
стофора. Интересно, что Ратрамн очень мало пользуется в своей аргумента-
ции тем фактом, что один из христианских святых был песьеглавцем, и при-
водит пример с Христофором в последнюю очередь. Существование
песьеголового Христофора, как и существование гигантов, считалось бес-
спорным. И все же, несмотря на это, Христофор у Ратрамна — лишь вспомо-
гательный аргумент в пользу признания человеческой природы кинокефа-
лов. Некоторые авторы, в противовес сказанному, думали, что в идее о
песьеголовом миссионере воплотилось намеренное противопоставление:
они противополагали образ христианского миссионера-кинокефала, пре-
терпевшего мученичество, образу его жестокого преследователя, кото-
рый, однако, являлся стопроцентным человеком71 Ратрамн тем не менее
обращает много больше внимания на предоставленную Римбертом инфор-
мацию этнографического характера, нежели на сведения, происходящие
из традиции о святом Христофоре.
Действительно, ббльшая часть доводов Ратрамна носит протоантропо-
логический характер. В своем стремлении описать образ жизни кинокефа-
лов он проливает дополнительный свет на известия «Космографии» Этика
Истрийского, поскольку в ней, хотя она во многих отношениях и фанта-
стична, предпринята своего рода попытка описать общественное устрой-
Mittelalter. Weimar, 1994; Stelzer ИС Ein alt-Salzburger Fragment der Kosmographie des
Aethicus Ister // Mitteilungen des Instituts fiir Osterreichische Geschichtsforschung. Wien,
1992. Bd. 100. S. 132-149.
67 Связь между собаками и хананеями удачно рассмотрена в: Buhrer-Thierry G. Des
pafens comme chiens. P. 178-179.
68 Lecouteux C Les CynocSphales. P. 122.
69 Hex. 3:8.
70Чис. 13:34: ...там видели мы и исполинов, сынов Енаковых, от исполинского
рода».
71 О случаях иронической трактовки образа святого-песьеглавца см.: Orchard А.
Pride and Prodigies. Р. 12-17. О людях с песьими головами в роли миссионеров см.:
Friedman J.B. The Monstrous Races. P. 61-75.
28
ство кинокефалов. Ратрамна и Этика по большей части интересовали одни
и те же стороны жизни, которые все были предметом интереса также и
античных географов: внешний вид, одежда, еда, жилище и сельское хо-
зяйство72 Однако если рассказ Этика и вправду представляет кинокефа-
лов существами пограничными, если не живущими за гранью, то изыска-
ния Ратрамна, основанные на сведениях Римберта, по существу представ-
ляют их людьми. Их образ жизни свидетельствует об их цивилизованно-
сти: они прикрывают гениталии, их одежда изготовлена не только из
шкур, но и из ткани, они живут организованными группами в поселениях
(yillae). Кроме того, они пашут землю и держат домашних животных, что
является признаком цивилизованности. Те же элементы описания нахо-
дим и в «Космографии», но они наполнены другой информацией: на месте
одетых существ у Ратрамна мы видим у Этика существ голоногих (это,
однако, подразумевает, что другие части их тела не были обнажены). На
месте описанных Этиком шатров, разбитых на болотах, у Ратрамна мы
видим поселения, а на месте пастухов — земледельцев. Хотя следует
помнить, что для Ратрамна уже одно обладание домашними животными
было показателем человеческой природы.
Невзирая на то что описания кинокефалов в «Космографии» Этика
Истрийского и в письме Ратрамна различны, в них обсуждаются одни и те
же вопросы. Оба автора стремились провести ментальную границу, а что-
бы сделать это, они использовали схожие методики. Они столкнулись с
пограничными существами — частично людьми, частично животными, и им
необходимо было решить, квалифицировать ли их как людей, как животных
или же как нечто среднее. Ратрамн использовал информацию протоантро-
пологического характера, которой он располагал, для того, чтобы предста-
вить их людьми, в то время как Этик Истрийский применил систему поня-
тий Книги Левит, чтобы изобразить их как можно более маргинальными
существами, хотя и определил их словом gens («племя»). В известном
смысле можно было бы сказать, что, делая акцент на запретах из Книги
Левит, Этик выступает в качестве Мэри Дуглас VIII столетия, в то время
как Ратрамн, для которого главными являлись критерии, связанные с
земледельческим образом жизни кинокефалов, — в роли Леви-Стросса
IX столетия.
Информация о кинокефалах, содержащаяся в этих текстах, может, сле-
довательно, интерпретироваться как дискуссия о классификации живых
существ, а значит, об определении неких границ. Действительно, для мно-
гих, но, конечно, не для тех, кто почитает святого Христофора, в дискус-
сии относительно границы вопрос о кинокефалах имел бы вторичное зна-
чение73 И именно эта дискуссия, а не кинокефалы сами по себе являет-
ся настоящим предметом интереса в обсуждаемых описаниях Псевдо-
72 См. примем. 28.
73 Wood LN. Missionaries and the Christian Frontier. P. 214-215.
29
Иеронима и Ратрамна. Ни в «Космографии», ни в письме Ратрамна речь
не идет о такой границе, которую автор мог непосредственно наблюдать.
В действительности Космографа отделяет от этой границы по меньшей
мере одно промежуточное звено. В то же время можно заметить, что Рим-
берт, которому в отличие от Космографа перспектива встретить киноке-
фалов виделась более чем реальной, предоставил Ратрамну информацию
такого рода, что она позволила истолковать кинокефалов как почти лю-
дей, т.е. «нормальных» существ. Совершенно аналогичным образом, как
мы видели, Бруно Кверфуртский накануне своей миссии к пруссам недву-
смысленно признал наличие кинокефалов в предполагаемой области сво-
ей миссионерской деятельности, в то время как у Иоанна Канапария соба-
чье рычание вполне могло быть лишь фигурой речи.
Миссионерские интересы как Римберта, так и Бруно могут пролить
дополнительный свет на функцию кинокефалов. Римберт в «Житии Анс-
гария» демонстирует абсолютную убежденность, что скандинавская мис-
сия привела ее участников на край мира. Взяв несколько стихов пророка
Исайи (49. 1:6), которые он ошибочно, но, возможно, неслучайно, припи-
сал Иеремии, Римберт комментирует: «„Слушайте Меня, острова44, ибо
почти вся та страна (patria) состоит из островов, а также продолжение:
„Я сделаю тебя светом народов, чтобы спасение Мое простерлось до кон-
цов земли44, ибо в северных странах край мира лежит в областях шведов»74
Само это ощущение, что миссионеры пришли на край известного мира,
похоже, имело апокалиптические обертоны: отсюда и появление Иере-
мии. Более того, согласно Евангелию от Матфея, «проповедано будет сие
Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и
тогда придет конец»75 Таким образом, прибытие миссионеров в самые
отдаленные уголки мира должно было непосредственно предшествовать
Страшному суду. Использование Ратрамном кинокефалов для изучения
границ человеческой природы следует, таким образом, понимать в апока-
липтическом контексте.
Римберт, Ратрамн и, позднее, Бруно считали, что кинокефалы были ча-
стью мира, в котором они действовали, или, скорее, отмечали собой край
этого мира. Стоит остановиться, чтобы задаться вопросом не только по-
чему это так, но также почему именно о кинокефалах идет речь в дискус-
сии о пределах человеческого. Почему другие многочисленные чудовища
из «Послания Александра к Аристотелю», «Чудес Востока» и «Книги чу-
довищ» не были использованы подобным образом? Почему, наконец, тех
самых кинокефалов, которых в этих текстах помещали на территории между
Персией и Индией, в VIII и IX столетиях перенесли в Балтийский регион?
74 Vita Anskarii auctore Rimberto. Accedit Vita Rimberti / G.Waitz. Hannover, 1884
(MGH SS rer. Germ, separat. T. 55). Unveranderter Nachdruck, 1988. Cap. 25. P. 55. Cm.
также: Wood I. Christians and Pagans. P. 63.
75 Матф. 24:14.
30
Ответить на этот вопрос помогает целый ряд наблюдений, некоторые
из которых уже приводились. Во-первых, античная и позднеантичная тра-
диция, включая Плиния, Августина и Исидора Севильского, считала су-
ществование кинокефалов неоспоримым. Но то же было верно и по отно-
шению к другим видам чудовищ. Во-вторых, весьма почитаемый святой,
Христофор, считался кинокефалом, и его песьеголовость либо происхо-
дила от его связи с. Ханааном, либо позволяла домыслить такую связь.
Таким образом, еще с античности кинокефалы являлись категорией су-
ществ, о которых многие знали. В-третьих, и некоторые другие каролинг-
ские авторы писали о кинокефалах. Павел Диакон рассказывает, что в на-
чале своей истории лангобарды распространяли слухи о том, что у них в
лагере есть кинокефалы, которые пьют человеческую кровь, чтобы дер-
жать в благоговейном страхе соседний народ Assipiti™ Хотя и нельзя до-
верять тому, как Павел описывает жизнь лангобардов в Северной Герма-
нии76 77, сама по себе эта информация указывает на одну очевидную причи-
ну появления рассказов о кинокефалах: они распространялись для того,
чтобы запугать соседей. Племена чудовищ, должно быть, нередко служи-
ли пугалами. И как показывает свидетельство Павла, не только Этик Ист-
рийский, Римберт и Бруно связывали кинокефалов с Северной Европой.
Возможно, для возникновения историй о кинокефалах существовали и
иные поводы, а не одни только намеренно распускаемые слухи. Среди
многих замечательных археологических находок, сделанных в гавани Хе-
дебю, было и несколько войлочных масок, поражающих своей реалистич-
ностью, причем некоторые из них с уверенностью интерпретировались
как изображения собак78 Не исключено, что для того, чтобы терроризи-
ровать соседей, не только распространялись слухи о кинокефалах, но не-
которые люди были готовы одеться таким образом, чтобы их внешность
подтверждала эти рассказы. Возможно, что такие маски использовались в
шаманских ритуалах79 В связи с этим стоит также отметить упоминание о
песьеголовых в скандинавской литературе более позднего времени, кото-
рое О.Хёфлер интерпретировал как свидетельство существования воин-
ских кланов или сообществ, использовавших собачьи тотемы80 Хотя
бблыпая часть работ О.Хёфлера неоднозначна, не в последнюю очередь
из-за того, что они (особенно поздние) проникнуты нацистской идеологи-
ей, маски из Хедебю можно рассматривать как подтверждение того, что
76 Pauli Diaconi. Historia Langobardorum I L.Bethmann, G.Waitz Hannover, 1878 (MGH
SS Langob. T. 1). Lib. I, cap. 11.
77 См. недавнюю работу: Christie N. The Lombards. Oxf., 1995. P. 1-14.
78 Htigg I. Die Textilfunde aus dem Hafen von Haithabu. Neumttnster, 1984 (Berichte
Uber die Ausgrabungen in Haithabu. Bd. 20). S. 69-72.
79 Buhrer-Thierry G. Des paiens comme chiens. P. 184. Я сомневаюсь, однако, в нали-
чии здесь связи с культом Одина.
80 Hofler О. Kultische Geheimbunde der Germanen. Frankfurt am Main, 1934. См. так-
же: Lowe H. Salzburg als Zentrum. S. 131, Anm. 139.
31
его теория не совсем невероятна. Одна из фигур животных на накладках
из Торслунды. вполне может быть изображением песьеголового воина:
детальный анализ показывает, что волкоподобная фигура, следующая за
танцующим воином, имеет человеческие ноги и, возможно, обувь на
них81 Датировка этих накладок, а они относятся к вендельскому (т.е. до-
викингскому) периоду, может служить свидетельством того, что костю-
мы, изображающие людей с песьими головами, существовали уже в эпоху
Великого переселения народов, в тот период, когда, согласно Павлу Диа-
кону, лангобарды столкнулись с Assipiti. Накладки из Торслунды — не
единственный предмет, на котором изображены песьеголовые воины.
Аналогичные примеры, также эпохи Великого переселения народов, об-
наруживаются в Южной Германии (у алеманнов)— на ножнах из Гутен-
штайна, где вроде бы изображен воин в волчьем или песьем костюме,
и на металлическом фрагменте из Обригхайма, с рисунком, по-види-
мому, схожим с тем, который украшает уже упомянутые накладки из
Торслунды82 То, что северные воины продолжали в определенных
случаях использовать песьи маски, можно вывести из того, что Ноткер
Заика называет викингов кинокефалами83 Кроме того, если признать,
что мужские воинские братства были одним из источников рассказов о
кинокефалах, это дало бы еще одно возможное объяснение того факта,
что в «Космографии» Этика Истрийского кинокефалы — это существа
исключительно мужского пола. Нестандартность такой трактовки ки-
нокефалов видна из сообщения Плиния, который, напротив, упоминает
кинокефалов женского пола, которых держали ради их молока84 Воз-
можно, что женщины так называемых «хананеев» не имели в северной
традиции собачьих признаков как раз потому, что кинокефалы в дейст-
вительности были группами воинов, которые выделялись тем, что но-
сили песьи маски. Таким образом, кинокефалов женского пола не суще-
ствовало по определению.
Однако меня занимает здесь не вопрос о реальности существования
кинокефалов. Для меня намного более важны представления о границе
человеческого, существовавшие в сознании людей того времени, нежели
возможное поведение воинских групп. Такой подход ставит нас еще перед
одним вопросом. Почему самые пространные описания кинокефалов,
сохранившиеся от античности и раннего средневековья, возникли именно
81 См., например: Vendeltid. Stockholm, 1980. S. 25, 351-352; The Northern World I
D.M.Wilson. L., 1980. P. 131.
82 Quast D. Opferplatze und heidnische Gdtter 11 Die Alamannen. Stuttgart, 1997. S. 437-
438. Я не вижу, однако, оснований для того, чтобы автоматически связывать эти фигу-
ры с Воданом-Одином. Хотя известно, что в саговой литературе Один изображается в
сопровождении волков, в раннесредневековых упоминаниях о кинокефалах нет ничего,
что позволило бы предположить связь между ними и Одином.
83 Nolker. Gesta Karoli I H.Haefele. В., 1959 (MGH SS rer. Germ, separat.). Lib. П, cap. 13.
84 Plinius. Naturalis Historia. VII. 3. 2.
32
в VIII (или, возможно, VII) и IX столетиях? Для ответа на этот вопрос необ-
ходимо вернуться к тому историческому контексту, в котором творили ав-
тор «Космографии» Этика Истрийского (Псевдо-Иероним) и Ратрамн. По-
следний отвечал на вопрос, заданный миссионером85 Хотя сочинение
первого и не связано с миссионерством, это, если я прав, — текст, где за-
тронута тема неких ментальных границ, и его определенно читали в Ба-
варии, которую с полным основанием можно считать пограничной зо-
ной86. Я бы предположил, что именно экспансия франкского мира превра-
тила кинокефалов в инструмент для ведения дискуссии о границах на Се-
вере. Кроме того, в случае с Ратрамном следует помнить, что он писал
ответ Римберту, который не только был миссионером, но и явно считал
миссионерские поездки Ансгария в Скандинавию проповедью на краю
земли87 Народ, который, в представлениях римлян, жил на самых от-
даленных границах обитаемого мира, превратился в средство обсуждения
вопроса о границах цивилизации. Эта трансформация произошла тогда,
когда сначала Виллиброрд88, а позднее Ансгарий и Римберт принесли
христианство в Скандинавию. Для Космографа кинокефалы были не
соседним народом, а находились на один шаг дальше непосредственного
соседства. Римберту, однако, как и Бруно Кверфуртскому, встреча с кино-
кефалами представлялась весьма реальной.
За пределами мира миссионерства кинокефалы, как мы уже видели,
включались в другие дискурсы89 «Книга чудовищ» была написана пример-
но тогда же, что и «Космография» Этика Истрийского. Приблизительно в
то же время, когда Бруно Кверфуртский создавал свое «Житие Адальберта
Пражского», англосаксонский писец записал древнеанглийские версии
«Страстей святого Христофора», «Чудес Востока» и «Послания Алексан-
дра к Аристотелю» в единственной дошедшей до наших дней рукописи
«Беовульфа». В этих текстах кинокефалы — одно из многих племен чудо-
вищ, а все они вместе, возможно, были отобраны для того, чтобы служить
общей дидактической цели90 Сам факт, что другие чудовищные народы
не использовались Римбертом, Ратрамном и Бруно, делает развернутую
ими дискуссию о кинокефалах еще более необычной.
85 Важность миссионерского контекста для некоторых описаний племен чудовищ
отмечена в работах: Friedman J.B. The Monstrous Races. P. 59-86; BUhrer-Thierry G.B.
£trangers par la foi.
86 Wood I.N. Aethicus Ister. Ср. также: Reimitz H. Conversion and control: The estab-
lishment of liturgical frontiers in Carolingian Pannonia // The Transformation of Frontiers.
P.189-207.
87 Vita Anskarii auctore Rimberto. Accedit Vita Rimberti. Cap. 25. P. 55.
88 Vita Willibrordi Archiepiscopi Traiectensis auctore Alcuino I H.-J.Reischmann H
Willibrord, Apostel der Friesen. Darmstadt, 1989. Cap. 9.
89 О более позднем времени см.: Friedman J.B. The Monstrous Races; Williams D. De-
formed Discourse.
90 Orchard A. Pride and Prodigies. Passim.
- 2006
33
Я предполагаю, что, сколь бы комичной и антитрадиционной ни каза-
лась современному читателю «Космография» Этика Истрийского, исполь-
зование ее автором фантастики не обязательно сколько-нибудь менее на-
учно, чем использование измерений у Дикуила. Кроме того, я попытался
показать, что, когда речь идет о вычленении категорий сознания, с фанта-
стикой нужно обращаться как с самой серьезной вещью. Я применил этот
метод для анализа представлений о песьеголовых людях. Можно было
бы избрать какой-нибудь другой монстровидный народ, чье описание в
«Космографии» не до такой степени фантастично, прежде всего амазо-
нок91, и, как и в случае с кинокефалами, они позволили бы провести ис-
следование реалий, лежащих в основе их описаний. Как мы видели, в свя-
зи с сообщениями о кинокефалах в некоторых раннесредневековых тра-
дициях упоминались и амазонки. Сам император Оттон I информировал
арабского географа Ибрагима ибн Якуба, что их можно найти к западу от
Руси92 Более того, между кинокефалами и амазонками можно провести и
другие параллели, а именно: есть достаточные основания для помещения
последних, как и первых, в Балтийский регион. Я выдвинул предположе-
ние, что войлочные маски из Хедебю могли бы дать основания думать,
что кинокефалы в действительности существовали на Севере. Равным об-
разом возможно, что некоторые раннесредневековые описания амазонок
как-то связаны с общностями, обитавшими на северном побережье Балти-
ки, мужское население которых уходило летом в экспедиции далеко на
север, оставляя своих женщин одних, — и это происходило в то единст-
венное время года, когда континентальные торговцы отваживались пере-
сечь Балтийское море93
Кинокефалы, однако, лучше подходят для нашего исследования, чем
другие народы и даже чем амазонки. Причиной тому — сохранившееся
письмо Ратрамна из Корби, которое ясно показывает, каким образом это
племя чудовищ могло использоваться для определения границ человече-
ской природы. Не все авторы рассматриваемой эпохи трактовали киноке-
фалов одинаково. Но ни одна другая разновидность чудовищ не заслужи-
ла столько внимания, сколько Ратрамн уделил песьеголовым существам,
являвшимся плодом воображения Римберта. С другой стороны, сам факт,
что между Ратрамном и Римбертом возникла такая дискуссия, может ука-
зывать на некое особое свойство кинокефалов. Я бы предположил, что
решающим здесь было не только то, что люди с песьими головами явля-
лись составной частью тех запасов чудовищ, которые накопила антич-
ность, но также и то, что существовали реалии (вроде песьих масок из
Хедебю), с которыми они могли быть сопоставлены. Добавим к этому тот
91 Die Kosmographie des Aethicus. S. 178-179. В качестве параллели к кинокефалам я
исследовал амазонок и турок: Wood LN. Aethicus Ister.
92 Jacob G. Arabische Berichte von Gesandten an germanische FUrstenhdfe aus dem 9.
und 10. Jahrhundert. B., 1927. S. 14, 17.
93 Наблюдение, которым я обязан профессору П.Сойеру.
34
факт, что их (не в последнюю очередь под влиянием миссионеров) поме-
щали на территориях, которые в VIII-IX вв. были пограничными, и мы
поймем, почему именно кинокефалы, населявшие Балтику, приобретали
особую значимость. Аналогичный набор факторов имелся только в случае
с амазонками. Большинство прочих народов-чудовищ так и осталось не
более чем зафиксированным на бумаге плодом воображения.
Дискуссия вокруг кинокефалов являлась упражнением фантазии, в ко-
торое было вовлечено ограниченное число индивидов. Однако появив-
шиеся в результате этой дискуссии описания не стали менее интересными
от того, что они — плод вымысла. Они демонстрируют, что подробное
обсуждение даже такого объекта, как чудовища, могло быть существен-
ным вкладом в классификацию явлений природы. В этом отношении фан-
тастическая «Космография» Этика Истрийского, а в еще большей степе-
ни — вопросы, адресованные Ратрамну Римбертом, и предчувствия Бруно
Кверфуртского можно рассматривать как попытки приспособить антич-
ные традиции к действительности каролингского и оттоновского миров.
Космограф, Римберт и Бруно, каждый по-своему, были не менее научны,
чем Дикуил и автор сочинения «Об устройстве мироздания».
Перевод с английского А.А.Анисимовой под ред. В.В.Рыбакова,
латинские цитаты в переводе В.В.Рыбакова
Н. Ю.Гвоздецкая
ПОЗДНЕРИМСКАЯ ИСТОРИЯ ГЛАЗАМИ АНГЛОСАКСА:
ЭПИЗОД ОБРАЩЕНИЯ КОНСТАНТИНА ВЕЛИКОГО
В ПОЭМЕ КЮНЕВУЛЬФА «ЕЛЕНА»*
Древнеанглийская аллитерационная поэма «Елена», объемом более тысячи
трехсот строк, поделенная на пятнадцать глав, сохранилась в единственной,
так называемой Верчелльской рукописи (the Vercelli Book), которая полу-
чила свое название по имени североитальянского городка Верчелли, где
была оставлена, вероятно, одним из англосаксонских паломников на пути
в Рим и с тех пор хранится в библиотеке собора* 1 Датировка и место воз-
никновения рукописи являются спорными — скорее всего, она была соз-
дана в конце X в. в Уэссексе2, который в эпоху норманнских набегов стал
центром монастырской учености. В отличие от огромного корпуса других,
анонимных, поэтических произведений на древнеанглийском языке, «Еле-
на» (как и «Юлиана», «Судьбы апостолов» и вторая часть большой поэмы
«Христос») имеет автора, который вплел свое имя — Кюневульф — рунами
в конец текста, прося читателя молиться о спасении его души3 Личность
Кюневульфа остается загадочной, ибо о нем нет никакой информации,
кроме того немногого, что пытаются вычитать исследователи из лириче-
ских концовок его поэм4 Несмотря на это, поэзия Кюневульфа вполне впи-
сывается в общее русло древнеанглийского поэтического творчества и
соответствует по стилю устной аллитерационной поэзии, принесенной
еще с континента и воплотившейся в героико-эпическом жанре (единст-
венным крупным образцом которого остается «Беовульф»)5
♦ Исследование проведено при поддержке РГНФ (проект № 03-04-00208а).
1 Смирницкая О.А. Поэтическое искусство англосаксов И Древнеанглийская поэзия.
М., 1982. С. 173.
2 Wrenn C.L. A Study of Old English Literature. L., 1967. P. 123.
3 Scragg D.G. The Nature of Old English Verse // The Cambridge Companion to Old
English Literature. Cambridge, 1991. P. 56.
4 Обзор сведений о Кюневульфе см.: Fletcher R. Who is Who in Roman Britain and
Anglo-Saxon England. L., 1989. P. 113-114, 230; Гвоздецкая Н.Ю. Англосаксонская ис-
тория в лицах и конфликтах. Иваново, 2001. С. 116-117.
5 Об особенностях стиля Кюневульфа см.: Calder D.G. Cynewulf. Boston, 1981;
Anderson E. Cynewulf: Structure, Style and Theme in his Poetry. Toronto, 1983.
© H.Ю.Гвоздецкая, 2005
36
Поэма «Елена» повествует о путешествии в Иерусалим св. Елены, мате-
ри императора Константина Великого, с целью обретения св. Креста —
орудия казни Христа. Обретение Креста Господня составляло наряду с Воз-
движением Креста весьма популярную тему раннесредневековых сказаний,
связанных с одноименными церковными праздниками. Эта легенда восточ-
ного происхождения, появившаяся после обнаружения Гроба Господня в
326 г., включает в версии «Елены» также историю вражды и последующего
обращения Иуды (впоследствии св. Кириака, епископа Иерусалимского).
История св. Елены представлена в патристике IV-V вв., в то время как ис-
тория Иуды появляется в творениях восточных отцов примерно с середины
V в. Объединение этих преданий в древнеанглийской поэме позволяет счи-
тать ее источником «Деяния св. Кириака» — раннесредневековое сказание
житийного характера, сохранившееся во множестве вариантов, один из ко-
торых и был положен в основу поэмы — по-видимому, латинский вариант,
ибо Иуда представлен в нем братом св. Стефана Первомученика (деталь,
отличающая латинские источники от греческих и сирийских, но отражаю-
щая реальность явно мнимую, синхронизирующую персонажей IV и I вв.
н.э.6). Сам этот вариант до нас не дошел, а наиболее близким к нему счита-
ется текст латинской рукописи из Сен-Галленского монастыря7, которая,
как полагают, могла быть переписана с англосаксонского оригинала8
Несмотря на то что трактовка материала в поэме обнаруживает зависи-
мость от латинского источника, поэт нередко допускает и значительные от-
ступления от него. До сих пор исследователей больше всего привлекал лири-
ческий эпилог поэмы, в котором разрабатывается тема бренности мира сего и
неизбежности Страшного суда. Однако не меньшее внимание обращает на
себя и сам исторический материал, положенный в основу сказания. Будучи
помещен в рамки эпического повествования, материал этот, по-видимому, не
терял для англосаксов своей конкретности и реальности (сколь бы мнимой ни
оказывалась она при сличении фактов), как об этом свидетельствует хотя бы
обилие имен собственных в поэме (причем принадлежащих не только биб-
лейской, но и позднеримской истории). Утверждения о том, что «в „Елене“
мало что могло бы показаться оригинальным»9, заслуживают пересмотра.
Опираясь на известный сюжет и пользуясь традиционной героико-
эпической фразеологией, поэт по-своему решал весьма трудную задачу —
посредством привычного художественного языка познакомить англосак-
сонского читателя и слушателя с событиями всемирно-исторического
масштаба и обосновать их значимость для личного спасения каждого че-
6 Допускают, что св. Стефан мог иметь внучатого племянника в лице историческо-
го Кириака, епископа Иерусалимского, мученически пострадавшего в 134 г. н.э. (Gra-
don Р.О.Е. Introduction//Cynewulf s “Elene” / P.O.E.Gradon. Revised edition. Exeter, 1996.
P. 16.)
7 Greenfield S.B. A Critical History of Old English Literature. L., 1966. P. 114.
8 Gradon P.O.E. Introduction. P. 19.
9 Ibid. P. 20.
37
ловека. Поэтическое искусство Кюневульфа состояло, по-видимому, в
том, чтобы, максимально приблизив своих героев к собственной аудито-
рии, не лишить их исторической конкретности и достоверности — нарож-
давшаяся англосаксонская цивилизация скорее стремилась сама приоб-
щиться к римской истории, а не просто отождествить ее с эпическим гер-
манским прошлым. Этому немало способствовала и проримская ориента-
цияи англосаксонской церкви. При такой постановке вопроса недостаточ-
но перечислить германские образы и мотивы, которые придают своеобра-
зие англосаксонской версии легенды о св. Елене и епископе Кириаке, но
следует более подробно остановиться на композиции поэмы.
Поэма отличается от обычного жития тем, что интерес в ней сосредо-
точивается на деяниях, никак не связанных с мученической кончиной свя-
того. Рассказ строится по следующему плану. Император Константин,
выступая в поход против ополчившихся на него врагов, получает свыше
видение Креста Господня и побеждает (главы I-II). Он обращается в хри-
стианскую веру и посылает свою мать Елену на поиски св. Креста в Иеру-
салим. Елена отправляется в морское путешествие (III) и добивается от
одного из иудеев согласия помочь ей в поисках (IV-VIII). Иуда отправля-
ется на Голгофу и молит Господа о знамении, которое помогло бы обрес-
ти Крест (IX). Господь посылает знамение и помогает найти три креста,
один из которых, Честной Крест Господень, оживляет умершего (X). В дело
вмешивается Сатана, но Иуда побеждает его в словесной стычке (XI). Ра-
дуясь обретению св. Креста, Константин повелевает построить на этом
месте храм, в котором принимает крещение Иуда (XII). Иуду поставляют
епископом Иерусалимским под именем Кириака. По его молитве совер-
шается также обретение Святых Гвоздей (XIII), которые по совету мудре-
цов назначаются для украшения уздечки Константинова коня. Елена ода-
ривает Кириака, учреждает праздник Обретения Креста Господня и от-
правляется в обратный путь в Рим (XIV). Поэт благодарит Господа за свое
искусство и завершает поэму размышлениями о Судном Дне (XV).
Центральное место занимает в поэме драматическое столкновение
Елены с иудеями, выражающееся в ряде длинных монологов и диалогов, в
которых некоторые исследователи не видят ничего, кроме «скучного по-
лемизирования»10 На это можно возразить, что словесная распря Елены с
иноверцами разворачивается вполне в духе «подстрекательства», столь
характерного для женских персонажей германского эпоса (на память при-
ходят как речи героини древнеанглийской поэмы «Вальдере», так и «Под-
стрекательство Гудрун» из древнеисландской «Старшей Эдды»), и тем от-
теняет как героическую решимость Елены, так и внутренние духовные кол-
лизии, которыми сопровождалось обращение Иуды. Пожалуй, именно тема
обращения в истинную веру и составляет тот композиционный стержень, на
котором держится поэма: от обращения Константина рассказ переходит к
10 Ibid. Р. 115.
38
обращению Иуды, которое происходит как бы на глазах читателя, убеждая
его обратиться ко Христу в ожидании Страшного суда, описанием которого
и заканчивается поэма. Таким образом, Константин выступает в поэме не
просто случайным инициатором путешествия Елены, но концентрирует в
себе основной замысел автора, и потому трактовка его обращения ко Хри-
сту, содержащаяся в двух первых главах, представляется особенно важной
для интерпретации всей поэмы. Остановимся на этом эпизоде подробнее.
Глава I начинается с длинного (в десять долгих строк) зачина (для
сравнения — зачин «Беовульфа» ограничен тремя строками), который
обозначает время событий (указан 233 год от Р. X. и шестой год от начала
правления Константина), прославляет Бога и сообщает о поставлении
Константина во главе римской армии: “Ра waes agangen / geara hwyrftum И
tu hund and [эгео I geteled rimes 11 swylce Jjrittig eac I Jnnggemearces I I wintra
for worulde / J?aes j?e wealdend God// acenned weard / cyninga wuldor//in
middangeard / jnirh mennisc heo 11 sodfaestra leoht; I J?a waes syxte gdar П
Constantines / caserdomes I I J?aet he Romwara I in rice weard // ahaefen hildfruma I
to hereteman” (Elene 1-10)11 «Когда совершился/времен поворот,// две
сотни лет / с тремя отошли, И и тридесять вслед им / своим чередом И зим
миновало, / с тех пор как Владыка Бог И на земле народился, / Славнейший
из конунгов, И в мире срединном / во плоти появился, И праведных Свет, /
шел год шестой // Константина, / кесаря власти, И как он в государст-
ве / ромеев стал, И битвоводитель, / главою войска». Здесь, с одной сторо-
ны, выдержана трехчленная структура эпического зачина, с которой мы
встречаемся в «Беовульфе», — выведение героев на сцену и включение их
в рамки эпического времени (“Hwaet we Gar-Dena I in geardagum” [Beow I]12
«Вот мы копье-данов I в давние дни»), прославление героев (“jjeodcyninga /
[эгут gefruno” [Beow 2] «великих конунгов / славу узнали») и указание на
их деяния (“hu J?a aedelingas/ ellen fremedon” [Beow 3] «как те витя-
зи I подвиги совершали»). С другой стороны, эта структура приспосаб-
ливается поэтом к новым задачам «историописания» — рассказу о со-
бытиях позднеримской и Священной истории, причем «эпическое» и «ис-
торическое» сочетаются весьма своеобразно.
Заметен явный параллелизм земной и небесной истории, каждая из ко-
торых получает весьма точную хронологическую канву — стольким-то
годам от Боговоплощения соответствует столько-то лет от начала правле-
ния римского императора, благодаря чему фигура последнего становится
более масштабной и все происходящее приобретает космические черты, а
сам Константин получает в повествовании роль не меньшую, чем его мать
Елена и епископ Кириак. Соотнесение Константина с Христом не мешает
11 Здесь и далее текст поэмы «Елена» цитируется с указанием номеров поэтических
строк по изданию: Cynewulfs “Elene” (см. примеч. 6).
12 Здесь и далее текст «Беовульфа» цитируется с указанием номеров поэтических
строк по изданию: Beowulf / Ed. with an Introduction, Notes and New Prose Translation by
Michael Swanton. Manchester, 1978. Repr. 1990.
39
поэту дать ему наряду с римским титулом caser «цезарь, император» ти-
тул вполне германский и выдержанный в духе традиционной поэтической
фразеологии — hildfruma «воевода», причем это совмещение отмечается и
в дальнейшем повествовании (однако на два употребления римского титула
в первых двух главах приходится множество разнообразных германских
перифрастических обозначений правителя). Характерно при этом, что сам
«Владыка Бог» (wealdend God) мыслится в германских терминах (cyninga
wuldor «Славнейший из конунгов») и приходит не просто в мир (woruld), а
именно в германский космос, «мир срединный» (in middangeard), как из-
давна именовалась в германской мифологии обитаемая часть вселенной.
Римский император и Христос встречаются на германской почве и ста-
новятся органичными составляющими эпического повествования. И все
же они не отождествляются до конца с германскими легендарными ге-
роями, ибо с самого начала оказываются включенными не только в эпи-
ческое, но и в историческое время. С одной стороны, сама растянутость
зачина, которая достигается с помощью неопределенных темпоральных
терминов и «замедленного» счета лет (обозначаемых также и чисто гер-
манским способом — через зимы), явно направлена на то, чтобы отодви-
нуть происходящее на некую эпическую дистанцию. С другой стороны,
счет лет (совершенно нехарактерный для эпоса) призван, по-видимому,
сообщить событиям историческую достоверность и связать их с поворот-
ными моментами Священной истории и истории римской государствен-
ности. Иное дело, насколько соответствующим реальности оказывается
сам этот счет. Видение Креста Константину действительно могло иметь
место на шестой год его правления: Константин стал цезарем Британии и
Галлии в 306 г., в 307 г. получил титул августа, а поворот его к христиан-
ству совершился перед битвой с Максенцием в 312 г. Однако указание на
233 г. от Р. X. как шестого года правления этого императора— реальность
явно мнимая, не согласующаяся с годами жизни Константина (272-337)13
Зато концовка зачина отсылает к действительному историческому собы-
тию— поддержке Константина легионами западной армии в 306 г. при
приходе его к власти после смерти Констанция Хлора14 И здесь поэт обо-
значает статус Константина германским наименованием военного вождя
(heretema), сохраняя чужеземное имя Roma при наименовании государст-
ва (Romawara rice «царство римлян»).
Вслед за зачином, как и в «Беовульфе», следует период, напоминаю-
щий хвалебную песнь в честь героя, которая кратко суммирует его заслу-
ги и достижения: “Waes se leodhwata / lindgeborga П eorlum arfaest, / aedelinges
13 Есть предположение, что число 233 соответствует числу лет между захоронением
Креста при императоре Траяне (98-117) и его обретением Еленой (Gradon P.O.E. Intro-
duction. Р. 18). Но и в таком случае оно не может относиться к шестому году правления
Константина.
14 Кривушин И.В. Комментарии // Сократ Схоластик. Церковная история / И.В.Кри-
вушин. М., 1996. С. 325.
40
weox // rice under roderum; / he waes riht cyning, // gudweard gumena. / Hine
God trymede // maerdum and mihtum / ]>aet manegum weard // geond
middangeard / mannum to hroder // werjjeodum to wraece / syddan waepen ah6f //
wid hetendum” (Elene 11-18a) «Был он доблестный/ щитоноситель,//
щедр к дружине, Л выросла княжья//держава под небом — / то правый
был конунг, // воинов страж. / Бог его утвердил // в силе и славе, / многим
он стал // в срединном мире / людям на радость, // народам в отместку, /
как вооружился // против врагов». Германский колорит создается здесь не
только за счет специфических эпитетов, в том числе композитов-перифраз,
отмечающих идеальные качества военного вождя (отвагу и щедрость), но
и формульных (клишированных) словосочетаний, выражающих его иде-
альное поведение. Константин, как и родоначальник датской королевской
династии Скильд Скевинг, дал «вырасти» (weox) своему «царству под не-
бесами» (rice under roderum) «людям на радость» (mannum to hroder); в
«Беовульфе»: weox under wolcnum [Beow 8a] «вырос под небесами» (о
Скильде) и folce to frofre [Beow 14a] «народу на радость» (о его наследни-
ке). Оба выполняют главные обязанности правителя — расширять свои
владения и оборонять сородичей от врагов.
Однако есть и отличия в интерпретации их деятельности: Скильд про-
сто заставил своих заморских соседей подчиниться (‘фага ymbsittendra//
ofer hronrade / hyran scolde” [Beow 9b-10] «сидевших вокруг, // за путями
китовыми, / к послушанью принудил»), Константин же действовал “mannum
to hroder// wer]>eodum to wraece” (Elene 16b-17a) «людям на радость,//
народам в отместку». Привлекает внимание противопоставление «людей»
(mannum, видимо, подданных Константина) и неких «народов» (werpeodum),
а также явно различное отношение к ним. Упоминание мести в конце хва-
лебной части оправдано тем, что далее сообщается о походе иноплемен-
ников против императора. И все же синтаксический параллелизм и сосед-
ство фраз в тексте позволяют предположить, что противоположение соро-
дичей иноплеменникам совершается не только в плане «свои — чужие», но
и в каком-то ином, эксплицитно не обозначенном плане, который, однако,
важен для замысла поэта. Композит werpeodum для обозначения инопле-
менников скорее всего указывает не на какую-то «разновидность» племен,
но включает обычный украшающий эпитет («воинственные народы» от
wer «муж, воин»). Таким образом, толкование глоссария «nations»15 (пле-
мена, народы), под которыми подразумеваются далее враждебные импе-
рии франки, готы, гунны и т.д., можно понять в том числе как отсылку
к варварам вообще, которых римляне называли nationes или gentes. В ранне-
христианской апологетике эти синонимичные термины стали пониматься
как обозначение «языческих народов» (Тертуллиан16) в противополож-
ность христианам: этот-то смысл, возможно, имел в виду и англосаксон-
15 Cynewulfs “Elene”. Р. 115.
16 Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. 2-е изд. М., 1976. С. 662.
41
ский поэт. Попытка употребить древнеанглийский композит как эквива-
лент латинского термина предвосхищает здесь рассказ об обращении Кон-
стантина — с самого начала поэмы римляне противопоставляются варва-
рам как народ христианский народам языческим, чем в еще большей мере
оправдывается борьба с последними.
Следует отметить также и возможные дополнительные коннотации
слов, обозначающих отношение Константина к «своим» и «чужим».
Нгодог «радость, утешение, польза, выгода» сохраняет смысл своего од-
нокорневого образования hred «слава» в таких именах, как Hrodgar и
Hrodmund, a wracu (однокорневое к wrecan «гнать, мстить») совмещает (в
«Беовульфе», например) смыслы «отмщение» и «наказание»17 Оппозиция
«слава — наказание», подчеркивающая в начале поэмы антагонизм рим-
лян-христиан и варваров-язычников, подготавливает читателя к мысли о
будущем разделении праведников и грешников на Страшном суде, разви-
ваемой в конце поэмы.
Подобные рассуждения могли бы показаться натяжкой, если бы не еще
одно двусмысленное употребление германского слова в том же месте по-
эмы: формульное восклицание, подытоживающее похвалу Константину,
содержит иной (по сравнению с похвалой Скильду) эпитет — “he waes riht
cyning” (Elene 13b) «то правый был конунг» вместо “j)aet waes god cyning!”
[Beow 1 lb] «то добрый (в смысле „дельный44. — Н.Г.) был конунг!» в «Бе-
овульфе». Разумеется, оба определения указывают на то, что восхваляе-
мый герой вполне «годился» в конунги, но riht, с учетом дальнейшего
содержания поэмы, может кроме «правильности» поведения Константина
как правителя означать еще и его «праведность» как будущего святого.
Формульные замены помогали поэту вводить новые смыслы в повество-
вание, сохраняя его вполне германский антураж.
Эпитет lindgeborga (Elene 11b) «щитоноситель», как и gudweard
gumena (14а) «воинов страж», задает тему «защиты», которая раскрывает-
ся в последующей части главы I, посвященной оборонительной войне
Константина против варваров, в которой он побеждает силою св. Креста.
И сама эта война (ее участниками называются различные народы), и ее
привязка к видению св. Креста не находят подтверждения в позднерим-
ской историографии. В поэме противниками Константина выступают гун-
ны, «хред-готы», франки и «хуги»: “Him waes hild boden, // wiges woma; /
werod samnodan // Huna leode / and Hredgotan, // foron fyrdhwate / Francan
and Hugas, // waeron hwate weras... // gearwe to gude” (Elene 18b-23a) «Войну
ему объявили, // брань великую, / собрали воинство // гуннов люди / и слав-
ные готы, // бравые двинулись / франки и хуги, // отважны были герои-
воители... // к схватке готовы». Гунны появились в Европе после Кон-
стантина (обычно называют 375 г., когда было разрушено остготское го-
17 Beowulf with the Finnsburg Fragment / C.L.Wrenn, W.F.Bolton. Revised edition. Exe-
ter, 1988. P. 290.
42
сударство на Дону18); с франками он воевал не на Дунае (где противника-
ми его были готы), а на Рейне, который в поэме не упоминается19 «Ху-
ги» — литературный синоним франков, встречающийся в «Беовульфе» в
эпизодах рейнского похода Хигелака (2501 ff., 2914 ff.). Наконец, «хред-
готы» то локализуются в одном из районов готских поселений в Восточ-
ной Европе, то рассматриваются просто как поэтический композит с укра-
шающим эпитетом20
Таким образом, сама «битва народов», представленная в «Елене» как
крупномасштабное предприятие, — это всего лишь поэтическое обобще-
ние сражений римлян с различными варварскими племенами, которые
когда-либо нападали на империю. Примечательно, что первыми в их ряду
упоминаются гунны, оставившие по себе недобрую память в Европе
своими набегами, имевшими место столетие спустя после смерти Кон-
стантина (в поэме гунны именуются gramum [Elene 43а] — «лютыми»).
Заслуги Константина как первого христианского императора в поэме
равны его из ряда вон выходящим военным подвигам, размеры которых
увеличиваются за счет увеличения сил противника: “F6r folca gedryht, /
fyrdleod ag61 // wulf on wealde, / waelrune ne mad; // urigfedera / earn sang
ahdf // ladum on laste; / lungre scynde // ofer burgende / beadujjreata maest //
hergum to hilde / swylce Huna cyning // ymbsittendra I awer meahte // abannan
to bead we / burgwigendra. // F6r fyrda maest, / fedan trymedon, // eoredcestum /
|)aet on aelfyIce // dearedlacende / on Danubie, // staercedfyrhde / staede wicedon //
ymb [)aes waeteres wylm / werodes breahtme. // Woldon Rdmwara / rice
gejjringan // hergum dhydan” (Elene 27-4la) «Вышло племен целое полчи-
ще, / клич издал боевой // в лесу волчище, / кровопролития тайну не
скрыл; // росокрылый / орел песнь завел // противникам вслед; / скоро
прорвалась // сквозь укрепления / рать великая // рядами на битву — / из
тех, что вождь гуннов,// из пограничных, / смог отовсюду// собрать на
бой / ратоборцев-воинов. // Шло в поход войско несметное, / пехотинцы —
строем, // рядами ровными / на чужой стороне, // копьеносцы искусные / на
Данувии, // духом крепкие, / разбили палатки // у буйных вод, / с шумом и
гамом. // Возжелали римскую / державу взять, // захватить и ограбить...
Героическая борьба Константина с варварскими полчищами, против
которых он отважился выступить с небольшим войском (вначале ему «не-
достало воинов» — horfde wigena to lyt, Elene 63b), одновременно и воз-
вышала в глазах германской аудитории его самого, и оправдывала вмеша-
тельство Провидения в исход дела. Факт значительного превосходства
сил противника над силами Константина находит подтверждение в исто-
риографии того времени, однако при этом и Евсевий Кесарийский, и Со-
крат Схоластик подчеркивают, что перед битвой Константин сам искал
18 Словарь античности / Под общ. ред. В.Н.Ярхо. Пер. с нем. М., 1993. С. 170.
19 Там же. С. 617.
20 De Vries J. Altnordisches Etymologisches Worterbuch. Leiden, 1961. S. 253.
43
помощи Божией в молитве21 Римские писатели вообще детально обрисо-
вывают исторический контекст обращения Константина, приписывая его
поворот к христианству благочестию его родителей22 Древнеанглийская
поэма, напротив, акцентирует неожиданность явления Константину не-
бесного вестника, чудесный характер события.
Любопытно проанализировать другие соответствия и несоответствия
представленных в поэме фактов их изображению в трудах позднеримских
историков. Во-первых, в той битве, где победа была одержана силою Кре-
ста Господня, против Константина выступал не ряд варварских племен, а
его политический соперник Максенций, который при этом погиб непода-
леку от Рима, на Мульвийском мосту. К началу V в. складывается преда-
ние о том, что Константин выступил против Максенция по соображениям
нравственного порядка: «Между тем Максентий жестоко обходился с
римлянами и следовал способу управления более тиранскому, нежели
царскому... Узнав об этом, царь Константин старался избавить римлян от
их рабства и немедленно начал думать, каким бы образом погубить тира-
на»23 Сопоставляя мнения разных историографов того времени, исследо-
ватели отмечают, что поход Константина на Рим в 312 г. скорее всего был
упреждающим шагом, посредством которого он просто хотел обезвредить
соперника: «И Константин, стремясь освободить город Рим от тирана,
имел в виду предупредить политического врага, а не защитить христи-
ан»24 Для англосаксонской аудитории политические и моральные сооб-
ражения отходили на задний план, а Константин выступал в традицион-
ной роли германского конунга— защитника своего народа от внешних
врагов. Поэтому, несмотря на превосходство сил противника, военные
действия римлян обрисованы не менее внушительно, чем действия их
врагов: “Waeron Romware, // secgas sigerdfe / sona gegearwod // waepnum to
wigge...” (Elene 46b-48a) «Были ромеи// мужи победнодоблестные, / тот-
час заготовили// оружье в сраженье...»; “Ridon ymb rofhe, / |>onne rand
dynede, // campwudu clynede, / cyning Create f6r // herge to hilde, / hrefen
uppe gol // wan and waelfel. / Werod waes on tyhte; // hleopon homboran, /
hreopan friccan, // mearh moldan traed, / maegen samnode // cafe to cease”
(Elene 50-56a) «Скакали за славным, / щиты звенели, // стучало походное
древо, / вождь толпами вел // в битву войска, / ворон в выси кричал, //
черный и лютый. / Рать встрепенулась, // трубачи поспешали, / голосили
глашатаи, // конь землю топтал, / силы сплотили // скорые в схватке».
21 Поснов М.Э. История христианской церкви. Киев, 1991. С. 252.
22 См., напр., у Сократа Схоластика: «В таких размышлениях он спросил себя, ка-
кого бы Бога призвать ему на помощь в битве? И пришел к мысли, что войска Диокле-
тиана, предавшись богам эллинским, не получили никакой пользы, а отец его Констан-
ций, оставив эллинское богослужение, провел жизнь гораздо счастливее» (Сократ
Схоластик. Церковная история. С. 8).
23 Там же.
24 Поснов М.Э. История христианской церкви. С. 251.
44
Вместе с тем поэт разрабатывает и мотив сомнений и колебаний Кон-
стантина, отмеченных римскими историками. Не вдаваясь в детали, зна-
чимые лишь для античного читателя (например, неблагоприятные пред-
сказания гаруспиков), Кюневульф доводит до крайности эмоциональное
состояние императора: “Cyning waes afyrhted, // egsan geaclad...” (Elene 56b-
57a) «Конунг напуган был, // ужасом обуян...»; “Modsorge waeg//
Romwara cyning, / rices ne wende...” (Elene 61b-62) «Опечалился// рим-
ский конунг, / победы не чаял...». Тем поразительнее представляется да-
лее явление Константину вестника и вслед за ним самого Креста Господ-
ня. В описываемой сцене ясно обозначен контраст света и тьмы:
“...hwit and hiwbeorht / haeleda nathwylc // geywed aenlicra...” (Elene 73-74a)
«...светло-сияющий, / некий муж// показался...»; “...him se ar hrade,//
wlitig wuldres boda / wid jnngode // and be naman nemde — / nihthelm
toglad...” (Elene 76b-78) «...а вестник-гонец тотчас,// в лепоту облечен-
ный,/ к нему обратился// и позвал по имени — / скрылась тьма ноч-
ная... Далее он дополняется контрастом печали и радости— прием, во-
обще весьма характерный для древнеанглийского поэтического творчест-
ва25 В начале главы III поэт описывает радость Константина всеми дос-
тупными ему средствами: “Da waes on saelum / sinces brytta, // nidheard
cyning; / waes him niwe gefea // befolen in fyrhde; / waes him frofra maest // and
hyhta hihst / heofonrices weard” (Elene 194-197) «Возликовал / кольцедро-
битель, // доблестный князь; / новая радость // душе дарована; / сердца
отрадой // и высшей усладой / стал для него небесный Страж». Здесь
характерна концентрация в нескольких строках разбросанных в «Бео-
вульфе» по разным эпизодам наименований радости, причем первое из
них содержит обозначение «идеального» эпического времени so?/26, адъек-
тивное образование от которого (scelig) становится уже в древнеанглий-
ском языке одним из христианских терминов для описания небесного
блаженства.
Контраст света и тьмы усиливается, с одной стороны, за счет подбора
разнообразных эпитетов для сияющего Креста, с другой — через отнесе-
ние самого видения к ночному, а не дневному времени: ...here wicode//
eorlas ymb aedeling / egstreame neah // on neaweste / nihtlangne fyrst // jjaes j)e
he feonda gefaer / fyrmest gesaegon. // ba weard on slaepe / sylfum aetywed, //
j)am casere / jjaer he on cordre swaef, // sigerofum gesegen / swefnes woma”
(Elene 65b-71) «Стояла рать, // знать вкруг князя, / у вод потока, // тесным
кругом, / всю ночь напролет, // движенье врага / лишь только приметили. //
И тут на отдыхе / самому открылось // кесарю, чуть / задремал с дружи-
ной, // победнославное явилось / во сне видение». Сравните у Евсевия Ке-
25 Wright H.G. Good and Evil, Light and Darkness, Joy and Sorrow in “Beowulf’// An
Anthology of Beowulf Criticism I L.E.Nicholson. Notre Dame (Indiana), 1963. P. 257-268.
26 Бочкарева ТВ. Картина времени в «Беовульфе»: Автореф. дис. канд. филол.
наук. М., 1999. С. 13-14. См. также: Чупрына ОТ Sael и mael в концептосфере «Бео-
вульфа» И Атлантика: Записки по исторической поэтике. М., 1999. Вып. 4. С. 141-154.
45
сирийского: «Однажды в полуденные часы дня, когда солнце уже начало
склоняться к западу,— говорил царь,— я собственными очами видел
составившееся из света и лежавшее выше солнца знамение креста, с над-
писью „Сим побеждай"»27 А также у Сократа Схоластика: «Находясь в
таком раздумье и в то же время ведя за собою войско, он нечаянно увидел
дивное и невыразимое словом явление: в полуденные часы дня, когда
солнце начинало уже склоняться, узрел он на небе крестовидный столп
света с надписью: „Сим побеждай" Царь был поражен этим знамением и,
не веря сам своим глазам, спросил присутствующих, видят ли и они явле-
ние. Когда же те подтвердили, он совершенно уверился в божественном и
дивном видении»28 29 Отметим также, что присутствие войска выполняет у
Сократа и у Кюневульфа разные функции: у Сократа оно призвано под-
твердить истинность видения, у Кюневульфа — скорее подчеркивает вер-
ность дружины своему вождю, которая входила в кодекс героического
29
поведения германского воина
Сцена видения представлена как эпическое обобщение и расширение
конкретных фактов, отмеченных римскими историографами. Согласно
Евсевию, св. Крест явился Константину задолго до его сражения с Максен-
цием, и притом во время пребывания в Галлии (а не на Дунае, как у Кю-
невульфа). У Лактанция св. Крест является непосредственно перед сраже-
нием с Максенцием30 Наконец, Сократ Схоластик не уточняет времени
видения, но дополняет явление Креста явлением самого Христа, которое
совершается в те же сутки, но уже ночью (а не на закате): «Сверх того, во
время наступившей ночи явился ему во сне Христос и приказал устроить
знамя по образцу виденного знамения, чтобы в нем иметь как бы готовый
трофей над врагами. Убежденный этим провещанием, царь устроил кре-
стный трофей, который и доныне хранится в царском дворце, и тем с
большей уверенностью приступил к делам»31 У Кюневульфа Константи-
ну является не сам Христос, а некий вестник Божий «в человечьем обли-
чье», и произносит не одну, а две речи, обрамляющие видение Креста.
Лишь вторая из них более или менее точно воспроизводит слова, цити-
руемые историографами, т.е. с традиционным эпическим расширением
(вариацией) передает фразу «Сим побеждай»: "Mid pys beacne du // on pam
frecnan faere / feond oferswidesd, // geletest lad werod” (Elene 92b-94a) «Сим
знамением ты // в сем опасном походе / врага победишь, // разгромишь
ненавистную рать». Первая речь, предшествующая видению, по-види-
мому, имеет целью подготовить к нему Константина, направив его взор
27 De vita Constantini. I. 27-28. Цит. в пер. М.Э.Поснова: Поснов М.Э. История хри-
стианской церкви. С. 252.
28 Сократ Схоластик. Церковная история. С. 8.
29 Cherniss М. Loyalty: the Foundation of Germanic Heroic Society // Cherniss M. Ingeld
and Christ. The Hague; P., 1972. P. 31-59.
30 De morte persecutorum. LX. 4. 4-6.
31 Сократ Схоластик. Церковная история. С. 8.
46
к небу (вспомним, что у Сократа Константин увидел Крест «нечаянно»):
“Constantinus,/ heht {эе cyning engla// wyrda wealdend,/ waere beodan//
duguda dryhten;/ ne ondraed J)u de// deah |эе eljjeodige/ egesan hwopan//
heardre hilde; / j)u to heofenum beseoh // on wuldres weard; / jjaer du wrade
findest // sigores tacen” (Elene 79-85a) «Константине, / повелел тебе конунг
ангелов, // судеб Владыка, / обет принести, // воинств вождь; / не бойся
ничуть, // хоть те чужеземцы / ужасы возвещают, // войну жестокую; / ты
ж на небо гляди, // на Стража небесного; / там ты помощь найдешь, // по-
беды знак».
Кроме эпических вариаций здесь интересны следующие моменты. Во-
первых, Вестник называет Константина по имени, привлекая к себе его
внимание. Таким образом, Кюневульфов Константин к Богу не обращает-
ся — Бог сам делает его своим избранником в момент угрожающей ему
опасности (милосердие Божие акцентирует и «Беовульф», где Бог по сво-
ей воле посылает «безначальным» данам правителя Скильда). Во-вторых,
Бог и Константин сближаются здесь через похожие перифразы военного
вождя, и трудно сказать, то ли «конунг ангелов» мыслится в обличье гер-
манского правителя, то ли земной «воинств вождь» становится сродни
Христу: во всяком случае, соединение Священной и римской истории ви-
дится сквозь призму германских героических концептов. В-третьих, что
самое главное, Вестник не приказывает Константину сделать знамя по
образу Креста (Константин далее по собственному почину отдает такой
приказ воинам), но сразу требует от него обета Богу, т.е., по-видимому,
крещения, которое Кюневульфов Константин принимает от папы Сильве-
стра (314-335) вскоре после битвы, ибо, как сообщает концовка главы II,
он «получил крещение и с тех самых пор по воле Божией оставался
верным ему до конца своих дней». В действительности, как известно,
Константин был крещен Евсевием Никомидийским чуть ли не на смерт-
ном одре. Данная фактическая неточность присутствует уже в упомя-
нутых латинских «Деяниях св. Кириака», отчасти отражая проримскую
ориентацию англосаксонской церкви и желание оградить Константина
от обвинения в общении с еретиками (Евсевий Никомидийский сочув-
ствовал арианам)32 Однако важнее другое: эпический рассказ сглажи-
вает все биографические коллизии Константина реального. Под дейст-
вием благодати Божией герой поэмы обращается ко Христу сразу и на-
всегда.
Наконец, трансформируется и само изображение Креста. Цель рим-
ских историографов— подтвердить достоверность рассказа с помощью
конкретных деталей: Сократ говорит о «крестовидном столпе света»; Лак-
танций сообщает о том, что император повелел начертать крест на щитах
своих воинов, так что он «представлял подобие буквы X, пересеченной
вертикальной линией, верхний конец которой был изогнут, в виде Р, или
32 Gradon Р.О.Е. Introduction. Р. 18-19.
47
прикрыт другой скрытой линией: Р. X.»33 Подобные детали не нужны
древнеанглийскому поэту, цель которого — прежде всего внушить чита-
телю представление о красоте и ценности небесного знамения: “...geseah
he fraetwum beorht // wliti wuldres treo / ofer wolcna hrof // golde geglenged; /
gimmas lixtan; // waes se blaca beam / bocstafum awriten // beorhte and leohte”
(Elene 88b-92a) «...узрел он ярко расцвеченное, // прекрасное Древо Сла-
вы / над облачным покровом, // золотом украшенное; / самоцветы сверка-
ли; // было Древо светящееся / буквами изрезано, // яркими и ясными».
Любопытно, что из всех внешних деталей Креста внимание поэта привле-
кают именно буквы — не казались ли они ему подобием рунических зна-
ков, магического эквивалента слова, которыми был вырезан отрывок из
поэмы «Видение Креста» на знаменитом Рутвельском каменном распятии
и которыми зашифровал свое имя в поэме сам Кюневульф, надеясь обрес-
ти спасение души? Буквы оказывают воздействие и на Кюневульфова
Константина, ибо он от печали мгновенно переходит к радости, чем и
завершается глава I.
Глава II делится по содержанию на две части, первая из которых по-
священа битве и победе Константина над врагами, вторая — обращению
Константина в христианство, благодаря которому он наконец узнаёт прав-
ду о Пресвятой Троице, о евангельском благовестии Христа, Сына Божия, о
Его крестной смерти, воскресении и вознесении на небо.
Часть первая включает множество связанных с битвой эпических мо-
тивов и перифраз: черный ворон радуется добыче, расправляет крылья
орел, лесной волчище заводит свою песнь, копья и «змеи битвы» (стрелы)
взлетают над желтыми щитами и т.п. Но враги Рима с самого начала
представлены как «обреченный народ» (fcege folc, Elene 117а), а их пора-
жение констатируется двумя параллельными фразами: “haedene grungon, II
feollon fridelease” (Elene I26b-127a) «язычники гибли, // падали варвары».
«Народ гуннов» (Нипа leode, Elene 128а), служащий в этом месте собира-
тельным наименованием всех варваров, не выдерживает даже вида Свято-
го Древа, воздвигаемого в гуще битвы в форме Креста, изготовленного по
приказу Константина, и бежит. Варварство отождествляется с язычеством,
а римляне выступают как носители христианства: Константин называется
«конунгом римлян» (Romwara cyning, Elene 129b) именно при упомина-
нии о воздвижении Креста. Битва завершается традиционным преследо-
ванием победителями побежденных и оплакиванием участи последних,
выдержанным в обычных формульных выражениях древнеанглийской
лирики. Особенностью данной поэмы является изображение массовой
гибели варваров в водах Дуная, в связи с чем приходит на память эпизод
потопления египетского фараона с войском, разработанный в древнеанг-
лийской парафразе библейской Книги Исход. Таким образом, упоминание
Дуная — реалии геополитического пространства Римской империи —
33 Цит. по: Поснов М.Э. История христианской церкви. С. 252-253.
48
одновременно и придает повествованию эпические масштабы, и помога-
ет интерпретировать гибель язычников в духе Священной истории.
Вторая часть передает диалог Константина с мудрецами-книжниками,
которые оказываются бессильными объяснить происхождение чудесного
знамения, но подтверждают его истинность и принадлежность Царю Не-
бесному. Это вызывает радость в сердцах христиан, которые излагают
Константину евангельскую историю и тайну Пресвятой Троицы в деталях,
точно соответствующих Символу Веры. Христиане здесь представлены
как немногочисленная группа истинно верующих, получивших свои зна-
ния не через книги, но «наученных крещением» (‘фа jjurh fulwihte // laerde
waeron”— Elene 172b-173a). Вместе с тем в их христианском обучении
подчеркивается роль папы Сильвестра — сравните синтаксически парал-
лельную формульную фразу “swa fram Siluestre // laerde waeron” (Elene
190b—191a) — дань уважения англосаксов к папскому престолу, от кото-
рого получили крещение и первые обращенные англосаксонские короли.
Таким образом, при более внимательном рассмотрении древнеанглий-
ская поэма «Елена» оказывается не механическим соединением житийно-
го сюжета с германской образностью, но искусно сплетенным гобеленом,
который помогал англосаксонскому читателю вжиться в новый для него
мир Священной и римской истории. Опуская исторические детали, поэт
не теряет тем не менее самого чувства реальности происходящего, хотя
оно и приобретает под его пером некие эпические черты и масштабы. Для
историографов Константина Великого реалии поэмы Кюневульфа показа-
лись бы, возможно, мнимыми. Но были ли они таковыми для англосаксов?
Ф.Х.Гутнов
АЛАНЫ НАЧАЛА НАШЕЙ ЭРЫ
В ЗАКАВКАЗСКИХ ПАМЯТНИКАХ
Исследование социальной структуры ранних алан ведется при помощи
анализа комплекса источников — письменных, археологических, фольк-
лорных, топонимических и т.д. Определенные результаты можно получить
путем изучения содержащейся в письменных памятниках социальной
терминологии, применяемой в отношении алан. В данной статье объектом
такого исследования будут древние закавказские источники.
Крупнейший древнеармянский историк Мовсес Хоренаци (V в.) при
описании правления Хосрова привел рассказ о набеге «жителей северной
части Кавказа», подстрекаемых «в особенности просьбами Санатрука, по
тайному приказанию Шапуха, царя персидского». Нападавших было всего
«около двух тысяч», тем не менее северяне прошли половину страны, «на-
несли поражение нашим (армянским. — Ф.Г.) полкам, обратили их в бег-
ство, очутились под стенами Валаршапата». Поскольку автор описал отряд
как малочисленный, но в то же время боеспособный, очевидно, он имел в виду
отряд (дружину?) катафрактариев. Это тем более вероятно, что Мовсес назвал
нападавших «копейщиками», во главе которых «выступил какой-то чудо-
вищный исполин, во всеоружии... он совершал чудеса храбрости посреди
войска. Храбрейшие из армян... напали на него, но не могли причинить ему
вреда; от ударов копий только вращалась его войлочная [броня]»1 2 3
Сюжет о «чудовищном исполине», предводителе «копейщиков», по-
вторил Степанос Таронский (XI в.), вероятно позаимствовав его у Мовсеса.
Первый переводчик обоих текстов на русский язык, Н.Эмин отметил, что в
подлиннике вместо «чудовищный исполин» стоит слово анарискс? К.Патка-
нов перевел его как имя собственное Анариска Ю.С.Гаглойти не без осно-
вания сопоставил этот антропоним с осет. анарисга «не чувствующий боли»4
1 Армянские источники об аланах / Сост. и коммент. Р.А.Габриелян. Ереван, 1985.
Вып. I. С. 37-38.
2 Моисей Хоренский. История Армении / Пер. с древнеармянского Н.Эмина. СПб., 1858.
3 Моисей Каганкатваци. История агван / Пер. и коммент. К.Патканова. СПб., 1861. С. 22.
4Аланика. Сведения греко-латинских, византийских, древнерусских и восточных
источников об аланах-ясах / Сост. и коммент. Ю.С.Гаглойти И Дарьял. 2000. № 2. С. 251,
примеч. 27.
© Ф.Х.Гутнов, 2005
50
Еще один сюжет о «мощных копьеносцах» (аланах) Мовсес привел в
рассказе о правлении Валарша II (117-140)5 Агатангехос (V в.) сообщает о
«многочисленных и храбрых, хорошо вооруженных всадниках» алан6
В армянских памятниках агиографической литературы V в. («Житие
Воскянов», «Житие Сукиасянов») упоминаются некие аланы — «прибли-
женные великой царицы» Сатиник, «прославленные и могучие мужи», при-
надлежавшие «к высшему сословию и первые в войне (бою)», «мужи
смелые и добродетельные», «военачальник по имени Барлах», «второй са-
новник государства» алан7
Приведенные данные свидетельствуют о существовании у ранних алан
военной аристократии.
Древнеармянские историки оставили ценную информацию о проис-
хождении одного из знатных армянских родов — Аравелеанов. Согласно
Мовсесу Хоренаци, «в его (Арташеса. — Ф.Г.) время [появились] Араве-
леаны, родом из аланов, сродники Сатиник, ее сопровождавшие [были]
возведены в достоинство армянского нахарарства, как родственники ве-
ликой царицы»8
Мовсес Каганкатваци этот же род называет Аравегьян9 «Княжество
рода Аравегьян было даровано родственникам Сатиник. Они во время
Хосрова Великого, отца Трдата, сроднились с храбрым мужем, при-
шедшим из страны Басилов»10 Р.А.Габриелян данный сюжет проком-
ментировала нейтрально: «Аравелеаны — родом из аланов. Судя по всему,
пришли из Аланского царства»11. А.В.Гадло полагал, что Аравелеаны были
«сравнительно молодым» родом, происходившим не от собственно алан, а
от родственных им басилов. Их связь с родственниками Сатиник потре-
бовалась для «удревнения» родословной12 Хотя, на наш взгляд, инфор-
мацию Хоренаци и Каганкатваци можно принять без поправок.
В последующие века Аравелеаны почти всегда фигурируют в различ-
ных списках нахарарских родов. В «Зоранамаке» («Воинская грамота») —
разрядной грамоте, устанавливавшей численность вооруженных сил каж-
дого из 86 нахарарств, численность войска Аравелеанов определялась в 500
всадников. Н.Адонц владения указанного рода локализовал «в царском
стане Айрарате, на границе Ширака»13
5 Армянские источники. Вып. I. С. 34.
6 Там же. С. 17-18.
7 Там же. С. 43-46.
8 Там же. С. 34.
’Согласно А.В. Гаддо, от иран. арьяв-аг «геройский, сильный» (Гадло А.В. Этни-
ческая история Северного Кавказа IV-X вв. Л., 1979. С. 44).
10 Армянские источники. Вып. II. С. 26.
11 Габриелян Р.А. Армяно-аланские отношения (1-Х вв.). Ереван, 1989. С. 54, при-
меч. 155.
12 Гадло А.В. Этническая история. С. 43-44.
13 Адонц Н.Г. Армения в эпоху Юстиниана. 2-е изд. Ереван, 1971. С. 305.
51
Термином нахарар в древней Армении обозначалась высшая и средняя
знать. Иными словами, полного равенства среди нахараров не было, они
подразделялись на старших (аваг) и младших (кртсер)4
Этимология слова нахарар остается предметом дискуссии вот уже
свыше ста лет. Р.Фрай в эпиграфических памятниках Восточного Ирана
обратил внимание на термин nhwdr, бытовавший в Парфии: «Звание (или
титул) noxodar, буквально „держащий первое место“, представлено в армян-
ском языке в форме пахагаг — „феодальный предводитель44, скорее почетное
звание, чем титул»14 15 Г.Виденгрен, напротив, считал это слово и фео-
дальным титулом, и названием должности16 У А.П.Новосельцева интерес
вызвала гипотеза НЯ.Марра о связи первой части термина с сохранившимся
в арабском языке словом nahie «область». Если бы удалось доказать иран-
ское происхождение арабского слова, то, учитывая наличие в армянском
сходного наханг «область», «округ», можно было бы толковать нахарар
как «владетель», «правитель области». Пока же, после находок парфян-
ских надписей, можно считать установленным, что нахарар — видоизменен-
ное иранское нахвадар или нахвабар\ в одном из древнеиранских памятников
встречается нахвар в значении «командир», «начальник», «правитель»17
В I в. н.э. прежние армянские стратегии, наместничества царей, превра-
тились в полусамостоятельные княжества. Владельцы последних — наха-
рары — имели свои замки и дружины. Видимо, они обладали и опреде-
ленными судебными правами в отношении подвластных им людей. Ос-
новой их могущества являлся тун (букв, «дом», здесь — «владение»)18
В IV-V вв. нахарары находились в определенной связи с царским домом,
выполняли воинские обязанности; в собственных владениях они оставались
полновластными хозяевами. Положение нахарара и его фамилии на иерархи-
ческой лестнице определялось его гахом — местом во время торжественных
собраний во дворце. Н.Адонц полагал, что решающее значение при установ-
лении гаха в списке имело число состоявших под началом того или иного
удельного князя конных воинов. В аршакидский период нахарары исполняли
при дворе царя различные обязанности — от верховного военачальника до
сокольничего и виночерпия19 Воинские функции нахараров отметил армян-
ский автор V в. Фавстос Бузанд. В сюжете о войне с маскутским царем Сане-
саном он поведал о том, что «полководец Великой Армении Ваче... собрал
всех храбрых нахараров и составил весьма многочисленное войско»20
14 Юзбашян К.Н. Армянская эпопея V века. М., 2001. С. 20-24.
15 Фрай Р Наследие Ирана. 2-е изд. М., 2002. С. 265.
16 Widengren G. Iranisch-semitische Kulturbegegnung in parthischer Zeit. Koln, 1960. S. 33.
17 ПРФ. C. 75-77.
18 Там же. С. 77; Новосельцев А.П. Генезис феодализма в странах Закавказья. М.,
1980. С. 164.
19 Юзбашян К.Н. Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX-XI вв. М.,
1988. С. 10-12.
20 Армянские источники. Вып. I. С. 21.
52
В арабской версии Агатангехоса (V в.) говорится о «царе алан» и «со-
брании князей»; в списке крещенных Григорием Просветителем народов
называются «царь аланов и все князья и главы народов и племен, и все их
подвластные, и множество слуг, мужчин и женщин»21
Довольно интересен фрагмент письма «царя севера», адресованного
царю Армении. В передаче Иоанна Мамиконяна: «Приходи и завтра мы
сразимся и увековечим этот день меж нами. Либо ты возвратишь мне моих
ишханов и подать за 15 лет, либо, если не согласишься, мечом и полоном
разорю я твою страну, чтобы ты узнал свиное рыло свое, каким было оно
перед войском твоим. Так дай соответствующий ответ»22 Возможно, тре-
бование «царя» алан «подати за 15 лет» имело под собой какую-то основу.
Р.А.Габриелян рассматриваемый поход алан относит к 316 г.23 Независи-
мость от Сасанидов Армения получила в 298 г.* тогда же началось прав-
ление Трдата III Великого (298-330). Получается, что поход алан состоялся
на 19-м году правления Трдата, подать же они требовали за 15 лет. По сути
аланы требовали подать за время независимости Армении. Насколько
верна информация Мамиконяна, жившего в VII в., а писавшего о событиях
начала IV в., — судить трудно. Но в данном случае для нас важно дру-
гое— Иоанн свидетельствует о существовании у алан ишханов. Этим
термином (в переводе — «владетель», «князь»), обязательно связывавшимся
с властью над областью, обозначался высший слой нахараров. Титул,
возможно, родствен хетгскому isha «господин»24
Не менее интересен рассказ древнеармянских авторов о браке царя
Трдата III с дочерью повелителя алан. Согласно Мовсесу Хоренаци, Трдат
отправил аспета Смбата «привести в жены девицу Ашхен, дочь Ашхадара,
которая ростом не уступала царю, [который] приказал записать ее в Ар-
шакуни, облечь в пурпур, возложить на нее корону, дабы она могла быть
супругой царя. От нее родился сын Хоеров, который ростом не походил на
своих родителей»25
Армянские исследователи26 отметили внутреннюю связь имен Ашхадар и
Ашхен, восходящих к одному корню — xsa «власть». Первый антропоним
разбивается на составные xsa «власть» + dar «иметь» = «обладающий вла-
стью». Ашхен сопоставляется с осетинской формой axsin «княжна». Учитывая
время, в которое жили носители антропонимов, внесем небольшую коррек-
тировку в понимание их имен. Ашхен точнее трактовать как «госпожа»27, а не
21 Габриелян Р.А. Армяно-аланские отношения. С. 51, 53.
22 Армянские источники. Вып. II. С. 23.
23 Габриелян Р.А. Армяно-аланские отношения. С. 107.
24 ПРФ. С. 77.
25 Армянские источники. Вып. I. С. 35.
26 Налбандян ГМ. Армянские личные имена скифо-алано-осетинского происхождения И
Вопросы иранской и общей фразеологии. Тбилиси, 1977.
27 Абаев ВИ. Историко-этимологический словарь осетинского языка. М., 1989. Т. IV
С. 236.
53
«княжна». Часть имени Ашхадар действительно восходит к др.-иран.
xsathra. Если исходить из трифункциональной концепции Ж.Дюмезиля, то
термин связан со второй, военной функцией и в догосударственный период
обозначал «военную силу», «воинскую доблесть». По В.И.Абаеву, «эта
семантика преобладает в осетинском». Своеобразие же аланского термина
состоит в том, что xsar понимается как «высшее достоинство в бою»28
Иными словами, антропоним Ашхадар следует переводить как «обла-
датель высшей воинской доблести», очевидно — военный вождь (ба-
гатар). Здесь же отметим, что именник предков осетин в основном
состоял из так называемых «говорящих» имен. Ббльшая их часть была
мотивирована, т.е. отражала различные стороны быта и окружающей
среды29 С этой точки зрения Ашхадар и Ашхен принадлежали, очевидно,
к высшему слою аланской (военной) аристократии.
В родословной просветителя Армении св. Григория и в житии св. Нер-
сеса, патриарха Армении, упоминается «царь алан Урнайр»30 В памятни-
ках армянской агиографической литературы V в. (упомянутых выше жи-
тиях) и у Мовсеса Хоренаци приведен сюжет о «царице» Сатиник, не-
сколько раз упоминаются аланские «цари». Фавстос Бузанд достаточно
подробно рассказал об «аршакидском царе мазкутов (маскутов. — Ф.Г.),
имя которого было Санесан. Ибо и их цари и армянские были одного и того
же происхождения и рода». В другом месте он вновь упоминает «мазкут-
ского царя, повелителя многочисленных войск». Фавстос царей армян и
алан-массагетов считал родственниками, происходившими из одного рода.
Он неоднократно подчеркивал это: «мазкутский царь Санесан, сильно
разгневавшись, проникся враждой к сородичу своему, армянскому царю
Хосрову... И армянский царь Хоеров уклонился от встречи со своим бра-
том, то есть мазкутским царем Санесаном... И голову великого царя Са-
несана принесли армянскому царю. А [он], когда увидел, расплакался и
сказал: „Братом же он был моим, родом Аршакуни“»31
Упоминание древнеармянскими источниками раннеаланских «царей»
не превращает автоматически контролируемую ими территорию в царства
в позднейшем значении термина. Каким же статусом обладали аланские/
маскутские «цари» закавказских памятников?
Для ответа на этот вопрос необходимо сначала разобраться, что пред-
ставляли из себя «цари» Армении в начале н.э. А.П.Новосельцев полагал,
что в Армении царский род (азг) по сути еще не сформировался как соб-
ственно царский. Азги Арташесидов и Аршакидов — «обычные большие
семьи»; единственным связующим их звеном была общая родословная.
Анализ термина азг показал, что роды нахараров и «царей» могли пред-
28 Там же. С. 224-225.
29 Козырева Т.З. Осетинская антропонимия древнего и средневекового периода И
Ономастика Кавказа. Махачкала, 1976. С. 243.
30 Аланика И Дарьял. 2000. № 2. С. 241.
31 Армянские источники. Вып. 1. С. 20-22.
54
ставлять обширную организацию, включая принятых в род лиц иного
происхождения32
Применительно к царю Армении употреблялись термины таговор и
аркай‘, по мнению исследователей, разница между этими терминами
«чисто стилистическая». В арамейских надписях армянский царь высту-
пает как малик, для персов он шах, греки обозначали его василевсом или
даже василевсом василевсов (царь царей)33
В социальной структуре Армении I-IV вв. существовали две основные
группы-сословия: азаты (букв, «свободные») и противостоящие им шина-
каны (юридически свободные, но несущие налоговое тягло). Хотя, конечно,
сословий и социальных групп было больше. Арабская версия Агатангехоса
сообщает о ближайшем окружении Трдата, взявшего на встречу с Григорием
Просветителем «жену Ашхен, свою сестру Кусарадухту, царя грузин, царя
русов, царя аланов, начальников своих, князей и владетелей народов»34
О характере социального устройства Армении этого периода свиде-
тельствует состав собраний. По некоторым данным, «в часы придворных
званых пиршеств... выносилось 900 подушек», на которых восседали гос-
ти35 Интересно, что еще в IV в. мнение шинаканов в определенной мере
учитывалось при решении важнейших вопросов общегосударственного
масштаба. Собираемые в таких случаях сословные соборы — отголосок
древних народных собраний. А.П.Новосельцев в этой связи обратил вни-
мание на рассказ Фавстоса Бузанда о соборе середины IV в. Царь Аршак
долгие годы воевал с персами. В конце концов эти войны так истощили
страну, что к католикосу собрались «все люди Армянского царства»,
включая «дасапетк шинаканац», т.е. глав, старейшин шинаканского со-
словия. Собор объявил, что «народ устал и воевать больше не хочет,
предложив царю при желании воевать самому. После отказа такого авто-
ритетного собрания Аршаку ничего не оставалось, как сдаться на милость
шаха Шапура II»36
Таким образом, власть «царя» Армении серьезно ограничивалась ре-
ликтами прежних социальных институтов. Очевидно, еще меньше на «ца-
рей» в собственном значении термина походили «цари» алан и маскутов,
тем более что они нередко упоминаются во множественном числе.
С.А.Яценко37, опираясь на фольклорный сюжет об аланской «царице»
Сатиник, предполагает наследование именно царскрй власти. Между тем
32 Новосельцев А.П. Генезис феодализма. С. 132-133.
33 Юзбашян К. И Армянская эпопея. С. 21.
34 Габриелян Р.А. Армяно-аланские отношения. С. 52.
35 Адону Н.Г Армения. С. 239.
36 Новосельцев А.П. Генезис феодализма. С. 62-63.
37 Яценко С.А. Аланы в Восточной Европе в середине I — середине IV вв. н.э. И ПАВ.
СПб., 1993. Вып. 6. С. 86; он же. К истории формирования одного из ключевых сте-
реотипов сарматологии И Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху.
СПб., 1994. С. 200-204.
55
источники, которыми он оперирует, не дают оснований для такого за-
ключения. Рассматриваемый сюжет дошел до нас в древнеармянских
агиографических памятниках (двух житиях) и в «Истории» Мовсеса Хо-
ренаци. Специфика житий как источника очевидна, и буквально следовать
за их текстом нельзя. Сведения о Сатиник, ее роде и походе алан в Арме-
нию Мовсес Хоренаци черпал из фольклорных памятников, на что сам же
указывал38 К тому же в самих этих источниках родственники Сатиник
приравниваются к армянским нахарарам — представителям элиты, но все
же не «царям». При описании тех же событий Леонтий Мровели братьев
Сатиник назвал «царями овскими по имени Базук и Амбазук»39 40 То есть
в этносоциальном организме, к которому принадлежали Сатиник и ее
братья, был «царь»-отец и еще два брата-«царя». В одном из фрагментов
труда Мовсеса сообщается, что противники рода Сатиник «завладели их
землею». Армянский полководец Смбат, придя на помощь брату Сатиник,
«опустошил землю его врагов». Следовательно, здесь речь идет о двух
40
автономных этносоциальных организмах, но не о едином государстве , а
в аланских «царях» древнеармянских источников следует видеть вождей
позднепотестарных обществ.
Об аланских (овских) «царях» сообщают в описании событий первых
веков н.э. и древнегрузинские историки. В частности, Леонтий Мровели41 в
разделе о правлении Амазаспа I (242-272) повествует о походе «царя»
овсов. Каково же содержание термина в данном случае? Для ответа на
вопрос и в данном случае выясним для начала статус «царей» Грузии на
рубеже двух эр.
Довольно подробную характеристику социальной структуры Иберии
привел Страбон. «Страну эту населяют 4 разряда людей. Один разряд са-
мый главный — из него они выбирают (перевод А.П.Новосельцева иной —
„ставят44 — Ф.Г.) царей, старших по родству и возрасту; следующее по
значению лицо — это верховный судья и полководец. Второй разряд — это
жрецы, ведающие, кроме прочего, еще тяжбами с соседями. Третий разряд
состоит из воинов и земледельцев. Наконец, четвертый — простой народ:
это царские рабы, которые выполняют все работы по добыванию жиз-
ненных средств»42 43
А.П.Новосельцев термин генос (род, вид), переведенный Г.А.Стра-
43
таковским как «разряд», предпочел переводить как «сословие» , хотя и
38 Моисей Хоренский. История Армении. С. 120-121.
39 Мровели Леонтий. Жизнь картлийских царей / Пер., предисл. и коммент. Г.В.Цулая.
М., 1979. С. 33-35.
40 Гутнов Ф.Х. Аланский царевич Баракад древнеармянских фольклорных памят-
ников И Осетинская филология. Владикавказ, 1992. С. 134-138; он же. Ранние аланы:
Проблемы этносоциальной истории. Владикавказ, 2001. С. 234.
41 Мровели Леонтий. Жизнь. С. 35-36.
42 Аланика // Дарьял. 1999. № 1. С. 234.
43 ПРФ. С. 67.
56
отмечал многозначность термина в древнегреческом языке: происхожде-
ние как таковое, род, семья, потомство, племя, разряд, отряд, класс, кате-
гория и т.д.44 У Страбона чаще всего это действительно «род» в смысле
происхождения либо большая родственная группа, имеющая общего пра-
родителя. Общественный строй Иберии, по описанию Страбона, выглядит
весьма архаично и отражает скорее всего реалии I в. до н.э. и более раннего
времени.
Согласно Страбону, «царя» иберийцы еще выбирали (географ прямо
указывает: «царей в Иберии ставят»). Кто их «ставит», не совсем ясно, но
по смыслу можно предположить бытование в Картли народного собрания,
в котором участвовало все свободное население, по классификации Стра-
бона — первые три геноса. Напомним, что в соседней Армении такие на-
родные собрания практиковались еще в IV в. н.э.45
Очень интересно сообщение Страбона о существовании в Иберии ин-
ститута второго по положению на сословной лестнице лица46 Титул его не
назван, но сказано, что этот человек возглавлял войско и ведал судопро-
изводством. Для объяснения функций «второго сановника (,,царя“)»
обычно используют материалы о картлийских питиахшах. Информация о
последних содержится в обнаруженных во время раскопок осенью 1940 г. в
Армази (близ Мцхета) двух надписях начала н.э. Одна из них выполнена
арамейскими письменами. Другая является билингвой: греческая надпись
сопровождается параллельным арамейским текстом. По оценке В.И.Абаева,
«блестящего интерпретатора нашел арамейский текст в лице... Г.В.Церетели.
Его работа, посвященная билингве, может быть охарактеризована одним
словом: образцовая»47
До открытия армазских надписей полагали, что институт питиахшей —
«чисто персидский», а в Грузии он появился не ранее рубежа IV-V вв.
Однако армазские надписи убедительно показали существование питиах-
шей в древней Грузии. Более того, один из них — Зевах — назван «малым»,
или «младшим», питиахшем. Это предполагает существование «старших»
питиахшей. Такая титулатура засвидетельствована в соседней Армении во
времена Трдата. Что касается Грузии, то упоминание «двух одновремен-
44 Новосельцев А.П. Генезис феодализма. С. 107.
45 Там же. С. 109.
46 Закавказские источники впервые знакомят нас с институтом «второго царя» у алан.
Агиографические памятники Армении в рассказе о свадьбе «царицы» Сатиник с царем
Армении Арташесом повествуют об аланском сановнике Баракаде (видимо, «говоря-
щее» имя: осетин, баркад «изобилие»), который был «вторым по престолу соцарст-
вующим царем». В Армении Баракад и его земляки, прибывшие в свадебном поезде
Сатиник, приняли христианство и стали жить отшельниками на горе Коса-Таг. Много
лет спустя за ними из Алании был послан военачальник Барлах. Обращаясь к Баракаду,
он предложил: возвратись домой «и вновь удостоишься прежнего положения и возля-
жешь на втором месте (после царя)» (Армянские источники. Вып. I. С. 45).
47 Абаев В.И. Вокруг Армазской билингвы // Сообщения АН Груз. ССР. 1944. Т. V
№ 8. С. 825.
57
ных царей» (Фарасмана и Хсефарнуга) в армазских надписях «можно
объяснить существованием двоецарствия в Иберии в I-II веках нашей эры,
о котором сообщает грузинская хроника „Mokcevay Kartlisay“»48
Термин питиахш, этимология которого не совсем ясна, — иранский.
Его связывают с ахеменидской должностью «око царя», известной по
греческим источникам, и переводят как «наблюдающий». Этот титул но-
сили первые сасанидские шахи. Встречается он и в среднеиранских над-
писях III в. н.э. Словари переводят его как «второе лицо после царя (ви-
це-король)», а у Захарии Ритора он переведен как «заместитель царя»
(хипархос). Аммиан Марцеллин упоминает vitaxae, т.е. питиахшей (на-
чальников конницы), управлявших большими областями Ирана. «Важ-
нейшие провинции Персии, которыми управляют витаксы, т.е. командиры
конницы, цари и сатрапы»49 Интересно, что здесь питиахши названы
прежде других правителей областей — «царей» (reges) и сатрапов.
В надписи Ка’бе Зороастра среди иранских титулов упоминается пи-
тиахш (bthsy/bitaxs). Его носитель, согласно Р.Фраю, «по всей вероятности,
был чем-то вроде помощника царя». Еще при Ахеменидах существовал
чиновник, именуемый bitaxs\ тогда его титул имел форму patyaxs и «обо-
значал наместника, которого можно отождествлять с „оком царя“». От-
метив бытование аналогичного титула—pitiaxsi — в Грузии более ран-
него периода, «где он прилагался к очень крупному сановнику, уступав-
шему по значению только самому царю», американский ученый в то же
время подчеркнул: «Попытки интерпретации этого титула как „второй
(после царя)“ вызывают сомнения»50
Вероятно, из парфянского Ирана институт питиахшей перешел в Ар-
мению. Н.Эмин обратил внимание на рассказ Мовсеса Хоренаци о кон-
фликте между военачальником Аргаваном и сыном царя Арташеса Арта-
ваздом. Царевич, недовольный тем, что военачальник получил «второе
место в государстве», настроил против него своего отца и в конце концов
отнял у Аргавана «второе место»51
В Грузии данный институт зафиксирован в I в. н.э. Г.А.Меликишвили
полагал, что в те времена во главе государственной администрации стоял
спаспет (главнокомандующий), бывший вторым после царя лицом, главой
над всеми эриставами, а также правителем в центральной области госу-
дарства— Шида Картли. Опираясь на свидетельство Страбона, ученый
считал, что носитель рассматриваемого титула в Иберии «творит суд
и предводительствует войском»52 В другой работе Г.А.Меликишвили
48 Церетели Г.В. Армазская билингва. Тбилиси, 1941. С. 52-54.
49 Аммиан Марцеллин. Римская история / Пер. Ю.А.Кулаковского; вступ. ст. и ре-
дакция перевода Л.Ю.Лукомского, коммент. Ю.А.Кулаковского. (1-е изд. — Киев,
1906-1908). СПб., 1994. С. 291.
50 Фрай Р Наследие Ирана. С. 144, 288.
51 Эмин Н. Моисей Хоренский и древний армянский эпос. М., 1881. С. 83.
52 Меликишвили Г.А. К истории древней Грузии. Тбилиси, 1959. С. 455.
58
повторил: из людей «первого рода» страбоновской Иберии «ставили царей
(выбирая ближайшего) по родству (с прежним царем) и старейшего по
летам; второе (за ним лицо) творит суд и предводительствует войском».
В факте «большого удельного веса в царстве (даже в более позднюю эпоху,
в первые века н.э.) „второго после царя лица“, как правило, брата царя»
ученый усматривал примитивный характер государственной организации,
когда правящая династия «смотрит на царство как на свое коллективное,
родовое владение. Не исключено, что на заре картлийсксй государствен-
ности царский престол на самом деле переходил в царском роде по
старшинству»53
В греческом варианте армазской билингвы питиахш Иодманган назван
эпитропосом, что, помимо обычного перевода «опекун», имеет значения
«наместник царя», «регент». Питиахши, чьи могилы открыты в Армази,
являлись высшими должностными лицами при дворе «царя», могли за-
менить его в необходимых случаях, управляя социумом во время мало-
летства правителя, болезни и т.д. Это, собственно, и есть второе после царя
место, т.е. именно питиахши были теми вторыми после царя лицами, о
которых писал Страбон54
Изучение имен, перечисленных в армазских надписях, показало, что
довольно большой процент среди них составляют имена сармато-аланского
(древнеосетинского) происхождения. Это в первую очередь имена «царя»
Хсефарнуга, питиахшей Шарагаса, Аспарука, Зеваха, двороуправителя
Иодмангана и др.55. Имя Хсефарнуг образовано от хшау «сиять, блистать» +
фарныг «благодатный». Шарагас — осет. «невредимый» (букв, «с невре-
димой головой»). Аспарук, как и имя аланского военного аристократа V в.
Аспара, восходит к корню спар «наступать»56. Зевах — «ленивый», от осет.
53 Очерки истории Грузии / Г.А.Меликишвили. Тбилиси, 1989. Т. I. С. 292.
54 Новосельцев А.П. Генезис феодализма. С. 106, 109-114.
55 Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. М.; Л., 1949. Т. I. С. 86-87.
56 Согласно другой версии, бытующей со времен В.Ф.Миллера, данные антропо-
нимы образованы от aspa «конь» — см.: Zgusta L. Die Personennamen griechischer
Stadte der nOrdlichen Schwarzmeerkiiste. Praha, 1955. S. 73. А.В.Гадло в результате
«безупречного текстологического исследования» (по оценке в кн.: Найденко А.В. Не-
которые вопросы истории населения Ставропольской возвышенности в VII-X вв. //
Северный Кавказ и кочевой мир Евразии. Ставрополь, 2001. С. 105) «Именника бол-
гарских ханов», являющегося этногенетическим оногуро-болгарским преданием, а по
сути— преданием господствующего рода, пришел к выводу о связи происхождения
ханского рода Дуло с одним из подразделений алан. Род Дуло в «Именнике» назван
родом «вихтунов»; этот термин, вероятнее всего, представляет собой искажение титула
бег-тун— «первый из бегов, глава племени, князь» (Ф.Альтхайм рассматриваемый
термин переводил как «княжеская родня»). А.В.Гадло высказал предположение о воз-
можности связи рода Дуло с западными аланами. В пользу этого мнения свидетельствуют
аланские имена, встречающиеся в родословной. В частности, предок Аспарука носил
имя Курт (ср. осет. курд «кузнец по железу»; gurd «герой» — см.: Гадло А.В. Этническая
история. С. 110-118). Аспарук — третий сын Кубрата, предводитель части распавшейся
59
зиваг «лень». Иодманган — и (определенный артикль) + од (душа) + манг
(неправдивый); в итоге — «тщедушный»57
Э.Бозуорт и Ю.С.Гаглойти обратили внимание на один фрагмент ар-
мазской билингвы. Русский перевод греческого текста: «Серафита, дочь
Зеваха, младшего питиахша, жена сына питиахша Пупликия Агриппы,
Иодмангана, одержавшего много побед эпитропа (двороуправителя) ве-
ликого царя иберов Хсефарнуга. Скончалась молодая, 21 года, обладая
бесподобной красотой». Параллельный текст: «Я, Серафита, дочь Зеваха,
младшего питиахша царя Фарсмана, жена Иодмангана-победоносца (вое-
начальника) и много побед одержавшего (сделавшего) двороуправителя
царя Хсефарнуга — сына Агриппы, двороуправителя царя Фарсмана. Горе
тебе, которая была молодая. И столь хорошая и красивая была, что никто
не был ей подобен по красоте. И умерла на 21 году (жизни)»58
Э.Бозуорт также обратил внимание на эпитафию, посвященную «смерти
благородной девушки, несомненно относившейся к высшим придворным
кругам». Он использовал «арамейскую версию, которая слегка отличается
от греческой: “I am Serapit, daughter of Zevah the younger pitiax of Parsman
the king, wife of Yodmangan — both victorious and having wrought many vic-
tories as chief of the court of Hsepharnug the king — son of Agrippa, chief of
the court of Parsman the king”»59 Здесь упоминаются два царя: Фарас-
ман/Фарсман и Хсефарнуг. Второй по сути неизвестен, «но его предше-
ственник, Фарасман, мог быть только Фарасманом II, современником
Адриана и Арриана». Э.Бозуорт цитирует арамейский текст, где Хсефарнуг
назван наследником Фарасмана. Первый Фарасман жил в I в., во время
правления Нерона, и ему наследовал сын Митридат — царь Иберии во
времена Траяна, и, кажется, в этом промежутке не было времени для
правления Фарасмана II и Хсефарнуга. Выбора нет. «Фарасман эпитафии
может быть идентифицирован только с Фарасманом II, современником
Адриана и Арриана»60 В приведенном фрагменте эпитафии указано два
поколения питиахшей. «Отец Серапиты и ее муж по имени Иодманган
конфедерации отца, которая переселилась с Танаиса и Меотиды на Дунай. «О том же
говорит и имя первого хана Дунайской Болгарии — Аспарука, имеющее несомненные
древние ираноязычные корни» (Найденко А.В. Некоторые вопросы. С. 105-106).
О.Б.Бубенок присоединился к мнению И.Г.Добродомова, склонного видеть в имени
Аспарук термин иранского происхождения Aspa-ruk «светлый конь». Данное обстоя-
тельство оба исследователя рассматривают как свидетельство тесного переплетения
болгарских и иранских элементов в восточноевропейских степях в раннее средневеко-
вье — см.: Бубенок О.Б. Ясы и бродники в степях Восточной Европы (VI — начало
XIII вв.). Киев, 1997. С. 19.
57 Абаев В.И. Вокруг Армазской билингвы. С. 827; Козырева Т.З. Осетинская ан-
тропонимия. С. 237-239.
58 Алано-Георгика. Сведения грузинских источников об Осетии и осетинах / Сост.,
введ. и коммент. Ю.С.Гаглойти //Дарьял. 1993. № 1. С. 168.
59 Bosworth А.В. Arrian and the Alani П HSCP. 1977. № 81. P. 231.
60 Ibid. P. 231. Fig. 58.
60
носили титул питиахш, занимая важную придворную должность, воз-
можно сопоставимую с ахеменидской должностью „око царя“ (King’s Eye)».
Отец мужа Серапиты, довольно неожиданно, носил латинское имя Publicius
Agrippa. Он являлся питиахшем Фарасмана II и настолько интегрирован
в иберийское общество, словно был природным иберийцем. Как же Агриппа
достиг столь высокого положения? Отвечая на этот вопрос, Э.Бозуорт
рассмотрел два варианта.
Возможно, Агриппа был иммигрантом, но в таком случае речь должна
идти об отсутствии в Иберийском царстве этнических предубеждений, что
выглядит настолько же удивительно, насколько привлекательно. Более
вероятно, как полагает Э.Бозуорт, что Агриппа был внедрен в царское
окружение Аррианом, осуществлявшим контроль за границами Иберии и
Албании61 Исследователь отметил также, что Publicius Agrippa — доста-
точно редкое имя. Оно вряд ли принадлежало иберийцу, принявшему
римское подданство. Источники фиксируют всего лишь одно римское имя
среди представителей царского дома Иберии — Flavius Dades*2
Аргументом в пользу версии Э.Бозуорта об Агриппе является предпо-
ложение об активном участии Арриана в делах Иберийского двора. Если
при Траяне отношения между Римом и Иберией стали напряженными, о
чем свидетельствовал сам Арриан в «Перипле», то в конце правления
Адриана Фарасман стал более податливым. Согласно «Historia Augusta»,
эти перемены были достигнуты благодаря подаркам. Уже при императоре
Антонине Пие Фарасман лично появился в Риме, где ему устроили пыш-
ный прием, но в итоге Фарасман прямо и публично подчинился Риму. В этом
деле римская дипломатия, несомненно, использовала рекомендации Ар-
риана. В Картли ввели вспомогательные легионы63 Возможно, с римским
61 Как полагает С.М.Перевалов, «можно достаточно уверенно утверждать, что Ар-
риан побывал в районе современного Дарьяла именно в ходе кампании против аланов
в 135 г. Если верить Фемистию, Арриан пересек со своими отрядами Кавказские горы,
оказавшись, таким образом, на территории нынешней Северной Осетии» {Перева-
лов СМ. Арриан у ворот Кавказа И ПИФК. 2001. Вып. 10. С. 286).
62 Bosworth А.В. Arrian. Р. 231-232.
63 Ibid. Р. 228-229. В 134 г. Арриан по заданию императора Адриана посетил рим-
ские военные лагеря Восточного Причерноморья, в том числе и Апсар (с. Гонио, в 8 км
южнее Батуми). Из «Перипла» Арриана следует, что в Апсаре были расквартированы
пять когорт. Э.Бозуорт полагает, как выше уже отмечалось, что речь идет о вспомога-
тельных когортах, тогда как некоторые другие ученые видят в них полноценные ле-
гионы. В последнем случае получается, что в Апсаре находилось 3000 легионеров (во
II в. н.э. основная единица легиона — когорта — состояла из 600 солдат).
Согласно обнаруженной в Абеле (Италия) надписи, к концу I в. н.э. в Апсаре уже
располагались вспомогательные отряды (numeri). Во фрагменте папируса II в. н.э.,
найденном в Фаюме (Египет), упомянут расквартированный в Апсаре Cohors II Claudiana.
Во время раскопок 1995-1998 гг. в центральной части крепости обнаружены два кир-
пича с обозначениями этой когорты — СОН II. Среди других находок отметим кирпич с
клеймом SAGI[ttariorum] («когорта лучников») и лампу с надписью Coh[ors] A UR[relius]
C[ivium] R[omanorum]. По общему заключению специалистов, когорты с подобными
61
присутствием связаны находки серебряных римских монет вдоль трассы
современной Военно-Грузинской дороги в районе Степанцминда и Мцхета
в Грузии, а также у аула Чми Северной Осетии64
Древнеармянские и древнегрузинские источники в социальной струк-
туре аланского общества выделяют «царей», «дворцовых и военных чи-
нов», «нахараров» и т.д. Разумеется, свидетельства анализируемых памят-
ников не дают оснований считать общество алан первых веков н.э. госу-
дарством. Но они позволяют выделить военную по происхождению ари-
стократию, элита которой стремилась монополизировать власть в социуме.
Наиболее точным термином, отражающим стадию развития алан начала н.э.,
представляется термин «стратифицированное (позднепотестарное) обще-
ство».
названиями являлись вспомогательными военными частями— см.: Халваши М.С.,
Асланишвили Л.Г Римский гарнизон в Апсаре И Международная научная конфе-
ренция «Археология и этнография Кавказа». Баку, 2000. С. 101—103.
64 Пахомов Е.А. Клады Азербайджана и других республик, краев и областей Кавказа.
Баку, 1940. С. 30.
Т.Н.Джаксон
ULTIMA THULE
В ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЙ
И ИСЛАНДСКОЙ ТРАДИЦИЯХ*
Где океан, век за веком, стучась о граниты,
Тайны свои разглашает в задумчивом гуле,
Высится остров, давно моряками забытый, —
Ultima Thule.
В.Я. Брюсов.
Пифей из Массилии, греческий купец и путешественник, совершил во
второй половине IV в. до н.э. знаменитое и знаменательное путешествие
на север, в «Страну олова», «Страну янтаря» и к легендарному остро-
ву Туле.
Подлинное сообщение Пифея не сохранилось, однако по ссылкам на
его труд в позднейшей литературе можно составить следующую картину:
остров Туле «отстоит от Бреттании к северу на 6 дней морского пути и
находится вблизи замерзшего моря» (Strabo. I. 4. 2)* 1; это — «самый север-
ный из Бреттанских островов»; он «является наиболее отдаленной стра-
ной, и там летний тропик одинаков с полярным кругом» (Strabo. II. 5. 8)2;
в соседних с Туле областях «нет более ни земли в собственном смысле, ни
моря, ни воздуха, а некое вещество, сгустившееся из всех этих элементов,
похожее на морское легкое... по нему невозможно ни пройти, ни проплыть
на корабле» (Strabo. II. 4. 1 — со ссылкой на Полибия)3; ночь в этих об-
ластях очень короткая и продолжается «в некоторых местах два, в дру-
гих — три часа»4
Исследователи, обращая внимание на информацию о продолжительно-
сти дня и ночи на Туле либо о протяженности плавания до него от Брита-
* Статья написана в рамках проекта, поддержанного РФФИ (грант № 05-06-80043).
1 Страбон. География в 17 книгах / Пер., статья и коммент. Г.А.Стратановского.
М., 1994. С. 69 (курсив в цитатах здесь и далее — мой).
2 Там же. С. 116.
3 Там же. С. 106.
4 Geminos. Elem. astronom. VI. 8. 9. Р. Хенниг полагает, что это— «единственный
достоверный оригинальный отрывок из утерянного труда Пифея» (Хенниг Р. Неведо-
мые земли. М., 1961. Т. I. С. 175).
© Т.Н.Джаксон, 2005
63
нии, а также рассуждая о том, что могло подразумеваться под «морским
легким», пытались найти означенный остров, помещая его среди Гебрид-
ских и Шетландских островов, отождествляя его с Исландией, Норвегией5
и Гренландией6 У меня вызывает большие сомнения возможность одно-
значного ответа на вопрос о том, какому конкретному острову Пифей дал
имя Thule.
На мой взгляд, гораздо более, чем топографические и астрономические
детали того, что сообщил об острове Туле Пифей, важен общий контекст
его открытия (степень осведомленности о Европейском Севере, само пони-
мание «севера» в его время)7 и, как это ни удивительно, несколько использо-
ванных им клише. Ведь далеко не случайны слова Плутарха (Thes. 1), что
«ученые мужи, трудясь над описанием земель, всё ускользающее от их
знания оттесняют к самым краям карты, помечая на полях: „Далее безвод-
ные пески и дикие звери44, или: „Болота Мрака44, или: „Скифские морозы44,
или: „Ледовитое море44». Итак, повторю: важно не то, какой остров посе-
тил (и посетил ли?) Пифей, а его утверждение, что он достиг «края света».
Возникнув как «мнимая реальность», как воплощение, материализация
человеческого представления о крайнем северном пределе обитаемой зем-
ли, остров Туле был «обречен», по мере расширения географических зна-
ний, смещаться на север. В научной литературе уже было отмечено, что
“textually, at least, the island was not firmly anchored”8
Co времен Пифея античные и средневековые географы не прекращали
поисков острова Туле, и все же следует признать отсутствие у них реаль-
ных знаний о Европейском Севере9 Исследователи отмечают, что антич-
ные авторы — от Аристотеля и Платона до Тацита— не много могли со-
общить по этому поводу10; Исидор, Орозий и Беда, в свою очередь, крайне
мало добавили к тому, что уже было сказано античными авторами11 Так, в
5 «Эти сведения о продолжительности ночи позволяют сделать вывод, что Пифей
побывал где-то у 64-й параллели, вероятнее всего, в районе современного Тронхеймс-
фьорда (Западная Норвегия). Во всяком случае, таково мнение Ф.Нансена (Nansen,
1911), Р.Хеннига (1961), Л.А.Ельницкого (1961) и И.П.Магидовича (1970), с которыми
мы согласны» (Дитмар А.Б. География в античное время (очерки развития физико-
географических идей). М., 1980. С. 61).
6 См., напр.: Федотов В.В. Античная традиция о крайнем севере (проблема Туле)
И Вестник МГУ Сер. 8: История. 1982. № 5. С. 60-66.
7 См.: Подосинов А.В. «Мнимые реальности» в античных представлениях о Вос-
точной Европе // ВЕДС XIV: Мнимые реальности в античной и средневековой исто-
риографии. 2002. С. 183-191.
8 De Р Cassidy V.H. The Voyage of an Island // Speculum 1963. Vol. 38. P 595-602.
9 Simek R. Heaven and Earth in the Middle Ages. Munchen, 1996. P. 67.
^Brenner O. Nord- und Mitteleuropa in den Schriften der Alten bis zum Auftreten
Cimbem und Teutonen. Munchen, 1877. S. 25-61; ср.: Ельницкий Л.А. Знания древних о
северных странах. М., 1961.
11 Райт Дж.К. Географические представления в эпоху крестовых походов: Иссле-
дование средневековой науки и традиции в Западной Европе. М., 1988. С. 75.
64
представлении Прокопия Кесарийского (ок. 500 — ок. 560)12, остров Фула
лежит далеко на север от Британии; земля на нем по большей части пус-
тынна; солнце не заходит около летнего солнцестояния в течение прибли-
зительно сорока дней и не появляется около зимнего солнцестояния в те-
чение сорока дней. Для Исидора Севильского (ум. в 636 г.)13 Тула — край-
ний остров океана на северо-западе; летний день здесь самый длинный; за
нею нет никакого дня; окружающее ее море — спокойное и застывшее.
Для Беды Достопочтенного (673-73 5)14 остров Тиле лежит к северу от
Британии на расстоянии шести дней плавания; в одном дне плавания к
северу от Тиле море оказывается замерзшим; здесь самая длинная ночь и
самый длинный день тянутся одинаково — целые сутки.
В средние века «горизонт географических знаний» на севере и северо-
востоке расширяется, и в первую очередь это связано с викингской актив-
ностью. С 80-х годов VIII в. выходцы из Скандинавии — норманны («се-
верные люди») — начинают совершать атаки на британские побережья.
Дружины викингов появляются не только в Англии, но и в Ирландии и
Франции, в Испании и Южной Италии, в Германии, на Руси и в Византии,
в Арабском халифате и даже в Африке. С середины IX в. происходит ко-
лонизация ряда областей и стран: норвежские и датские завоеватели осно-
вывают королевство в Дублине (853 г.) и герцогство в Нормандии (911 г.).
Викинги завоевывают Северную и Восточную Англию (конец IX — сере-
дина X в.); укрепляются на Оркнейских и Шетландских островах, заселяют
Фарерские острова, Исландию, часть побережья Гренландии. Около 1000 г.,
за несколько веков до Колумба, скандинавы из Гренландии достигают
побережья и островов Северной Америки. Герцоги Нормандии, в свою
очередь, завоевывают Англию (Вильгельм Завоеватель, 1066 г.), а также
Сицилию и Южную Италию, основав в начале XII в. Королевство Обеих
Сицилий.
Сведения античных географов с IX в. пополняются новыми данными.
Англосаксонский король Альфред в приложении к своему переводу (на
древнеанглийский) семи книг «Истории против язычников» («Historiarum
adversum paganos libri septem») испанского священника Павла Орозия со-
общает о плавании халогаландца Отгара вокруг Северной Норвегии вплоть
до Белого моря15
Ирландский монах и ученый Дикуил (до 770 — после 825), автор гео-
графического трактата «Об измерении круга Земли» («Liber de mensura
orbis terrae»), рассказывает о неизвестных ранее островах в Атлантиче-
12 Прокопий Кесарийский. Война с готами / Пер. С.П.Кондратьева. М., 1996. II. 15.
13 Isidorus Hispalensis. Etymologiarum, sive originum libri XX I W.M.Lindsay. Oxonii,
1911. XIV. 6. 4.
14 Beda Venerabilis. De ratione temporum I Ch.W.Jones // Bedae Venerabilis Opera Di-
dascalica. Tumholt, 1977. T. 2. 31, 34.
15 Матузова В.И. Английские средневековые источники IX-XIII вв. Тексты, пере-
вод, комментарий. М., 1979. С. 13-35.
3 - 2006
65
ском океане со слов живших там ирландских монахов16 Один из этих ост-
ровов — Туле. Повторив информацию Пифея (в передаче Плиния), Юлия
Солина, Присциана и Исидора, Дикуил (со слов очевидцев, «клириков,
которые жили на этом острове с первого февраля по первое августа»)
уточнил, что «не только в летнее солнцестояние, но и за несколько дней до
него и после него... там не было темноты», и высказал предположение,
«что и в зимнее солнцестояние, а также до и после него рассвет наступает
на Туле на самое кратчайшее время».
Нельзя быть до конца уверенными в том, что Дикуил имел в виду Ис-
ландию, хотя это и очень вероятно в свете того, что рассказывает первый
исландский историк, Ари Мудрый (1067/68-1148): до того как Исландия
была заселена из Норвегии, «здесь были крещеные люди, которых нор-
вежцы называют пап ар, а позже они уехали прочь, потому что не хотели
находиться здесь рядом с язычниками, и оставили они ирландские книги,
и колокола, и посохи; из этого можно заключить, что они были ирландца-
ми»17 Тем не менее реальный остров Дикуила носит еще условное назва-
ние — Туле (Thule).
Пророчество Сенеки: «Пролетят века, и наступит срок, / Когда мира
предел разомкнет Океан, / Широко предел распахнется земной, / И Тефия
нам явит новый свет, / И не Фула тогда будет краем земли»18, — сбы-
вается лишь через восемь с половиной столетий. Ультимо Туле «мате-
риализуется» (отождествляется с чем-то конкретным), когда появляет-
ся далеко на севере реальный остров с реальным названием — тот са-
мый остров, который описал Дикуил, но который около 870 г. откры-
ли, поименовали и заселили норвежцы, а именно Исландия. Это ото-
ждествление мы обнаруживаем по преимуществу в работах скандинав-
ских авторов.
Так, Адам Бременский в «Деяниях архиепископов гамбургской церк-
ви» («Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum», ок. 1070 г.), имевший
скандинавского информатора (датского короля Свена Эстридсена), сооб-
щает19, что остров Тиле (insula Thyle) отделен от прочих островов бес-
крайним океаном; со ссылкой на «римских писателей»20 и «варваров» —
что это самый отдаленный остров, что после летнего солнцестояния на нем
не бывает ночи, а после зимнего подобным же образом отсутствует день и
эти периоды длятся по шесть месяцев; со ссылкой на Беду, ссылающегося,
в свою очередь, на Пифея, — что Тиле лежит к северу от Британии на рас-
16 Dikuili Liber de mensura orbis terrae / J.J.Tiemey, L.Bieler. Dublin, 1967 (Scriptores
latini Hibemiae. Vol. VI). Lib. VII, cap. 7-13.
17 Islendingabyk / Jakob Benediktsson // Islenzk fomrit. Reykjavuk, 1986. В. I. Hl. 1.
Bl. 5.
18 Сенека. Медея / Пер. С.Ошерова/Z Сенека. Трагедии. М., 1991. С. 20.
19 Adam. Lib. IV, cap. 36 (здесь и ниже перевод В.В.Рыбакова).
20 В схолиях 152 и 153 — глухие ссылки на Марциана и Солина; ниже упоминается
Пифей; в главе 39 приводятся слова Марциана.
66
стоянии шести дней плавания21 и что на обоих островах в течение шести
месяцев длится сплошной день; что Тиле теперь называется «Исланд» по
тому льду (а лед этот черный и сухой), который сковывает океан. Здесь же
сообщаются размеры острова; рассказывается об образе жизни и нравах
обитателей; о принятии исландцами христианства; о епископе Ислейве.
«Предел мира» при этом отодвигается еще дальше к северу — за те земли,
которые к этому времени открыты норвежцами.
Адам повествует со слов датского короля Свена Эстридсена, но харак-
теристику непригодного для плавания из-за сковывающих его льдов океа-
на заимствует у Марциана, демонстрируя, с одной стороны, свою уче-
ность, а с другой — отсутствие конкретных знаний:
«Король рассказывал еще про один остров, который находится в том
океане и называется Винланд, потому что на нем сам по себе растет вино-
град, давая превосходное вино. Плоды также взрастают там, не будучи по-
сеяны, что известно нам не по выдуманным россказням, а по верным словам
данов. За оным островом, говорил король, в океане нет больше обитаемой
земли, так как в тех местах невозможно жить из-за льдов и заполняющего
все тумана. Марциан пишет об этом следующее: „В одном дне плавания от
Тиле лежит Густое море (mare concretum est)“. Многоопытный король
норманнов Харальд (Прекрасноволосый. — Т. Д.) недавно исследовал сей
вопрос. Плывя на кораблях, он хотел выяснить величину Северного океа-
на, однако, увидев туманные пределы угасающего мира и исполинскую
бездну, едва уцелев, повернул назад»22
В анонимной «Истории Норвегии» («Historia Norwegiж», ок. 1170 г.)23
речь идет конкретно об Исландии. Сообщается целый ряд деталей: ост-
ров — большой; он лежит к западу от Фарерских островов; он не был из-
вестен людям и не был заселен до времени Харальда Прекрасноволосого
(2-я пол. IX в.); открыли его Гардар и Амбре (?); первопоселенцами были
Ингольв и Хьёрлейв; норвежцы назвали его «Исланд» (glaciei terra); на
нем много гор с вечными ледниками; римляне называли его «Ультима Тиле».
Отождествление — прямое и однозначное, но никак не мотивированное.
Монах Теодорик в «Истории о древних норвежских королях» («Historia
de antiquitate regum Norwagiensium», 1177-1180 гг.) рассказывает о том, как
неких норвежских купцов, направлявшихся на Фарерские острова, прибило,
после долгих блужданий по океану, к. какой-то весьма удаленной земле,
21 Ср.: Adam. Schol. 154: «Британия— самый большой из всех островов. Оттуда
можно доплыть до Тиле за девять дней»; Schol. 155: «Говорят, что тем, кто отправляет-
ся из датской гавани Ольборг, чтобы доплыть до Исланда, потребуется 30 дней, а при
благоприятном ветре даже меньше».
22 Adam. Lib. IV, cap. 39; ср.: Schol. 154: «От Тиле — один день плавания до Густо-
го моря (mare congelation). Оно является густым потому, что его никогда не нагревает
солнце»; Schol. 158: «У Исланда лежит океан ледовитый, кипящий и туманный».
23 Historia Ыо1^^ж И Monumenta historica Ыоп^1ж. Latinske kildeskrifter til Norges
historic i middelalderen / G. Storm. Kristiania, 1880. P. 92-93.
3*
67
куда вскоре после них приплыли Гардар и Флоки, а позднее Ингольв и
Хьёрлейв, начавшие обживаться там на десятый год правления в Норвегии
Харальда Прекрасноволосого (т.е. в конце 860-х годов). Теодорик весьма
осторожен с именованием этой «удаленной земли»: «Кто-то считает ее
островом Тула, но мы, поскольку не знаем того доподлинно, не поддержи-
ваем их и не опровергаем». Он лишь утверждает: «Сейчас мы называем ее
Исландией». Говоря о крещении Исландии, он еще раз возвращается к
этой теме: Исландия «считается некоторыми островом Тула по причине
определенного сходства, в наибольшей же степени погому, что день там
не кончается в течение летнего солнцестояния, а ночь постоянно длится в
течение зимнего». Здесь Теодорик явно следует Беде, хотя и не упоминает
его. Есть у него также перекличка с известием «Книги об исландцах» Ари
Мудрого («Islendingabdk», между 1122 и 1132 гг.) об ирландских отшельни-
ках, которые жили на острове до норвежцев: «В старину лишь очень не-
многие с острова Иберния, то есть с Малой Британии, бывали там, как
полагают на основании некоторых примет, а именно найденных их книг
и иной утвари»24
В «Книге о взятии земли» («Landndmabdk», восходящей к началу XII в.,
но сохранившейся в нескольких списках XIII-XVII вв.) и в «Большой саге
об Олаве Трюггвасоне» («61dfs saga Tryggvasonar en mesta», ок. 1300 г. или
несколько позднее) Тиле и Исландия отождествляются («мудрые люди
думают, что Исландия могла называться Тиле») на том же основании, что
и у Теодорика, но присутствует и прямая ссылка на «De ratione temporum»
Беды Достопочтенного. В «Книге о взятии земли» повторяется информа-
ция Пифея о шести днях плавания от Британии до Туле, вводимая словами
«в книгах говорится»25 В саге, кроме того, сообщается (дословно по тек-
сту Ари) об ирландцах-христианах, живших на острове раньше норвеж-
цев26 К саге, вне всякого сомнения, восходит сообщение под 870 г.
24 Theodrici monachi Historia de antiquitate regum Norwagiensium I I Monumenta his-
torica Norvegiae. P. 8, 19 (пер. А.В.Бусыгина).
25 «I aldarfarsbdk beiri, er Beda prestr heilagr gerdi, er getit eylands bess, er Thile heitir
ok d bdkum er sagt, at liggi sex doegra sigling i nordr fr& Bretlandi; bar sagdi hann eigi koma
dag d vetr ok eigi ndtt d sumar, bd er dagr er sem lengstr. Til bess aetla vitrir mean j)at haft, at
Island sd Thile kallat, at bat er vida d landinu, er sol skinn um naetr, j)d er dagr er sem lengstr,
en bat er vida um daga, er sdl sdr eigi, b& er ndtt er sem lengst. En Beda prestr andadisk sjau
hundrud bd^tigi ok fimm drum eptir holdgan drdttins vdrs, at bvi er ritat er, ok meir en
hundradi dra fyrr en Island byggdisk af Nordmpnnum.
En ddr Island byggdisk af Ndregi, vdru bar beir menn, er Nordmenn kalla papa; beir vdru
menn kristnir, ok hyggja menn, at beir hafi verit vestan um haf, bvi at fundusk eptir beim
boekr irskar, bjpllur ok baglar ok enn fleiri hlutir, beir er bat mdtti skilja, at beir vdru
Vestmenn. Enn er ok bess getit d bdkum enskum, at i bann tima var farit milli landanna»
(Landndmabdk I Jakob Benediktsson I I Islenzk fomrit. Reykjavik, 1986. В. I. Hl. 1. Bl. 31-32).
26 «Sva segir heilagr prestr Beda i alldar fars bok beirri er hann gerddi vm landa skipan i
heiminum at eyland bat er Thile er kallat i bokum. liggi sva langt i nordr halfu heimsins at bar
komi eigi dagr aa vetriN ba er nott var lengzt ok eigi nott aa sumar ba er dagr er lengztr. fyrir
68
«Oddverjaann^ll» (составленных на основании более ранних источников во
второй половине XVI в.), где говорится следующее: «Некоторые люди пола-
гают, что Исландия могла быть заселена ранее, поскольку священник Беда
Достопочтенный пишет об острове, который зовется Тиле (Tile)'. лежит
так далеко в северной части мира, что там не наступает зимой день, когда
ночь самая долгая; и не наступает ночь летом, когда дни самые долгие.
Поэтому люди думают, что этот [остров] Тиле (Thile) сейчас зовется Ис-
ландией (Jsland)»21 * * * * * 27
Как можно видеть, отождествление Исландии и Туле сохраняется в
Скандинавии достаточно долго. В то же время для остальной Европы оно
достаточно быстро теряет свою актуальность.
Так, Гиральд Камбрейский (ок. 1146-1222), представитель нормандско-
валлийского духовенства, в 1185 г. отправившийся в Ирландию в качестве
советника при юном принце Иоанне, автор трактатов об Ирландии и Уэльсе,
пишет, что Исландия находится в трех днях плавания к северу от Ирлан-
дии, что власть там находится в руках епископа, что там случаются земле-
трясения и извержения вулканов. Его Исландия не имеет ничего общего с
Туле. Более того, повторив слова Солина, Исидора и Орозия об этом по-
следнем, Гиральд утверждает, что ни один из известных людям островов
на Туле не походит. В итоге он приходит к выводу, что это мог быть либо
легендарный остров, известный в рамках мифа, либо остров, сокрытый
где-то в дальних уголках Северного Ледовитого океана, неподалеку от
Северного полюса28
Соответственно на средневековых картах Туле и Исландия нередко изо-
бражаются как два различных острова. Скажем, Англо-саксонская карта
jwi aetla vitrir mean at Island se Thile kallat. at j)at er vida aa f>vi landi at sol setz eigi vm
naetr [за er dagr er lengztr. [эаг er ok j)at vida at sol ma eigi sea vm daga [за er nott er lengz. En
hinn heilagi Beda prestr anndajnz .dccc.xxx.v. dArum eftir holldgan vars drottins lesv Kristi
meiR en hundrai ddra fyrr en Island bygdiz af Nord mQnnum. En adr Island bygdiz af Noregi.
hpfdu [jar verit jjeir menn er Nord menn kalla Papa, jjeir hpfdo verit kristnir. jjviat fundoz
eptir J)eim baekr irskar. bipllur oc baglar. oc eN fleiri lutir [>eir er [jadan af matti skilia at [эеи
voro kristnir menn ok komnir til uestan vm haf. visa ok sva til enskar baekr at фапп tima hafi
verit farit imilli land anna» (Ol&fs saga Tryggvasonar en mesta I Olafur Halldorsson П
Editiones Amamagnaeanae. Ser. A. Kobenhavn, 1958. Vol. 1. S. 254-255; cp.: ibid. 2000.
Vol. 3. S. 69-70 [Thile}, 75-76 [Tyley}; Flateyjarbdk, En Samling af norske Konge-Sagaer /
Gudbrandr Vigfusson, C.R.Unger. Christiania, 1860. В. I. S. 247 [77/e]).
27 «Halida sumir menn ad Island muni fyrri bygt hafa werid jjui hinn h(eilagi) prestur
Beda skrifar Ad Eyland ^ad er Tile er kallad: liggur suo langt j nordur alfu heimsins ad [эаг
kemur eij dagur wm wetur [за nott er leingst: og eij nott wm sumar [за dagur er leingstur: Fyrir
jjui hyggia menn ad su Thile sie nu Island kallad: Enn Beda prestur andadizt 121 aari fyrri
enn Yngolfur leitadi Islandz: funduzt og [за ed Island bygdizt morg merki [эаг til ad landit
hafdi fyrr bygt werid: og mundi hafa kristnad werid af enskum maunnum: sem war krossar
baglar og biollur: Enn huersu [jad hafi eydst wita menn ecki» (OddaannAlar og Odveijaanndll
I Eirikur Pormddsson og Gudrun Asa Grimsddttir. Reykjavik, 2003. Bl. 103).
28 Giraldi Cambrensis Topographia Hibemiae I I.F. Dimock I I Giraldus Cambrensis. Opera
omnia. L., 1867. Vol. V. Lib. II, cap. 13, 17.
69
(второй четверти XI в.) содержит и Island, и Ту1еп19\ Херефордская
карта (ок. 1290 г.) над Скандинавским полуостровом помещает следующие
острова: «Крайняя Фула (Ultima Tile). Исландия (Ysland). Фарерские ост-
рова. 34 Оркнейских острова»29 30 Порой, напротив, упомянут только ост-
ров Туле, но нет ясности, относится это обозначение к Исландии или к
некоему «пределу земли». Так, на Оксфордской карте (ок. 1100 г.) острова
Британия, Ирландия и Тиле (Tile) вынесены на северо-востоке за пределы
схемы Т-О31, в то время как на картах Флерийской группы (конца X —
XI в.) Тиле (Tile), Британия и Ирландия представлены как острова около
берегов Европы32 33
На некоторых картах, однако, обнаруживаются два острова с очень схо-
жими названиями: так, к примеру, на копии Сен-Викторской карты (XII в.)
мы находим в Северном океане Tile insula наряду с Tilos insult О по-
следнем следует сказать особо.
Практически в то же время, когда Пифей поведал миру об обнаруже-
нии им острова Туле (Thule) в Северном Ледовитом океане, точнее— в
IV в. до н.э., лейтенант Александра Македонского по имени Архий (Archias),
двигаясь в южном направлении по Персидскому заливу, приплыл к ост-
рову Тилос (Tylus). Остров этот, как сообщил Архий, был, при попутном
ветре, на расстоянии дневного и ночного перехода от устьев Евфрата. «Он
велик, гор там нет и лесов мало; но все посеянное и посаженное он растит
в изобилии»34 35 Индийский остров Tylos, покрытый пальмами и вечнозеле-
ными растениями, производящий масло и изобильный винами, был
упомянут вслед за ним Плинием (I в. н.э.) в «Естественной истории»
(«Naturalis Historia»), Солином (III в. н.э.) в его «Собрании вещей досто-
памятных» («Collectanea rerum memorabilium»), Блаженным Августином
(354-430) в трактате «О Граде Божием» («De Civitate Dei»), Исидором Се-
вильским в «Этимологиях» («Etymologiae»), Равеннским Анонимом
(VII в.), описавшим в своей «Космографии» («Cosmographia») даже не два,
а три (!) острова со схожими названиями (Thile к северо-востоку от Брита-
нии, Thyle в Западном океане, Thilos в Персидском заливе). В XII в. два
острова с близкими названиями упоминаются в «Жизни Мерлина» («Vita
Merlini») Гальфрида Монмутского (Ytilie, Atilis^5 и в приписываемом Гуго
Сен-Викторскому «Tractatus excerptionum» (два Tyle).
29 См.: ЧекинЛ.С. Картография христианского средневековья VIII-XIII вв. Тексты,
перевод, комментарий. М., 1999. Карта Х.2.
30 Там же. Карта Х.12.
31 Там же. Карты Ш.2.2.
32 Там же. Карты VII.3.1; VII.3.2.
33 Там же. Карта Х.4.
34 Flavius Arrianus. Anabasis Alexandri. VII. 20. 6-7; Арриан. Поход Александра / Пер.
М.Е.Сергеенко. М., 1993. С. 239.
35 Гальфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина / Изд. подг. А.С.Бобо-
вич, А.Д.Михайлов, С.А.Ошеров. М., 1984. С. 157.
70
Существует мнение, что два острова «соединились в один» в трактате
«Об образе мира» («De imagine Mundi»), вероятнее всего принадлежащем
Гонорию Августодунскому, в котором описывается остров в Северной
Атлантике, называемый Chile, где деревья никогда не теряют своей листвы и
где все шесть месяцев лета тянется день, а шесть зимних месяцев продол-
жается ночь36 Это же представление нашло отражение в энциклопедиче-
ской работе конца XIII в., «Великом сочинении» («Opus majus») англий-
ского философа францисканца Роджера Бэкона (1214-1292), описавшего
прекрасный остров около Ирландии, где люди не умирают и где растут
деревья, у которых листва остается зеленой и зимой и летом. Такое сме-
шение Туле в Северной Атлантике с Тилосом, островом Бахрейн в Персид-
ском заливе, возможно, было результатом развития представления о ша-
рообразности Земли. «Признание Земли шаром, утвердившееся уже в конце
раннего средневековья, в XII-XIV вв. стало общепризнанной истиной»37
В представлениях об устройстве Земли господствовало понимание того,
что обитаемая зона располагается вокруг сферы. При таком знании было
вполне естественным искать восточный остров на западе, как это делал в
середине XIII в. Винсент из Бове38
И фактически именно с того времени, когда характеристики европей-
ского и азиатского Туле/Тиле были наконец приписаны одному острову,
Исландия не могла более оставаться островом Туле — она была слишком
хорошо известна в ту пору, чтобы «присвоить» чудеса восточного острова39
Даже исландские карты и географические трактаты, следующие в
большей степени общеевропейской, нежели местной традиции, отражают
это направление развития географической мысли: для них Исландия более
не является Ultima Thule. На единственной известной нам исландской кар-
те середины XIII в. Thile и Исландия изображены как два отдельных ост-
рова; исландское географическое сочинение второй половины XIII — на-
чала XIV в. с условным названием «Какие земли лежат в мире» и древне-
исландский перевод Библии «Stj6m» упоминают Thile только «в море ря-
дом с Индией»40
Итак, подводя итоги, можно сказать, что в конце IX в., с обнаружением
и заселением Исландии норвежцами, мифическая земля Ultima Thule на
время совпала с этим реальным островом. Однако вскоре в западноевро-
пейской географической литературе их отождествление утратило силу, что
было следствием открытия новых земель, лежащих еще дальше к северу
(таких, как Гренландия), развития представления о шарообразности Земли
36 De Р. Cassidy V.H. The Voyage of an Island. P. 600; De imagine mundi. Lib. I, cap. 31.
37 Мельникова E.A. Образ мира: Географические представления в Западной и Се-
верной Европе. V-XIV века. М., 1998. С. 149.
38 Vincentii Bellovacensis Speculum naturale. Nurenbergiae, 1485. Lib. XXXII, cap. 16,17.
39 De P. Cassidy V.H. The Voyage of an Island. P. 600.
40 Мельникова E.A. Древнескандинавские географические сочинения. Тексты, пере-
вод, комментарий. М., 1986. С. 61/63, 103-112, 145.
71
и смешения (в результате этого последнего) Thule в Северной Атлантике с
Tilos insula (островом Бахрейн) в Персидском заливе. Единственным ис-
ключением из этой общей тенденции — сколь бы невероятным это исклю-
чение нам ни казалось — является наблюдаемое вплоть до XIV в. именно в
исландских источниках (сагах, хрониках и анналах) отождествление Ис-
ландии (Island) и Крайней Тулы (Ultima Thule),
Объяснение этого удивительного факта, как мне представляется, сле-
дует искать в традиционности исландской культуры в целом. Не пускаясь
здесь в углубленное обсуждение проблемы (какового она, безусловно, за-
служивает), приведу лишь некоторые соображения по этому поводу одно-
го из крупнейших немецких саговедов, Курта Шира. Исследователь не без
основания полагает, что в Исландии, как и во многих других наново засе-
ленных регионах, старые традиции сохранялись лучше, чем на оставлен-
ной переселенцами родине. Сохранение старых традиций чаще всего воз-
можно в условиях изоляции, каковой изоляцией, географической во вся-
ком случае, Исландия обладала. При этом возникает стремление сохранять
и превозносить то, что было на родине общим культурным достоянием. В
то же время наиболее сильным импульсом для формирования новых тра-
диций и особенно для их сохранения оказывается у исландцев «осознание
своей посвященности», осознание нахождения у истоков нового общества
и причастности к формированию новых социальных порядков. Обострен-
ное самосознание привело исландцев к идеализации событий и реалий
начального этапа своей новой истории. По этим причинам традиции рас-
сматривались ими как нечто весьма важное, что практически гарантирова-
ло их сохранность41
41 Schier К. Iceland and the Rise of Literature in “terra nova”. Some comparative
reflections (1975) // Schier K. Nordlichter. Ausgewahlte Schriften. 1960-1992. Mttnchen,
1994. S. 140-153.
Е. В. Илюшечкина
«СКИФСКИЙ ЛУК»
КАК МОДЕЛЬ ДЛЯ ОРИЕНТАЦИИ В ПРОСТРАНСТВЕ
Античные авторы любили уподоблять различные местности — моря, про-
ливы, острова, полуострова и даже страны и континенты — геометриче-
ским фигурам или бытовым предметам, которые напоминали очертания
этих местностей, увиденных как бы с высоты птичьего полета («трапе-
ция» для Ливии, «ромб» для Индии, «треугольник» для Сицилии, «плата-
новый лист» для Пелопоннеса и др.). Одним из распространенных сопо-
ставлений такого рода является «скифский лук», с формой которого срав-
нивали очертания Черного моря (см. у Гекатея Милетского, Эратосфена,
Саллюстия, Страбона, Плиния Старшего, Помпония Мелы, Валерия Флак-
ка, Дионисия Периэгета, Солина, Аммиана Марцеллина). Цель настоящей
статьи — проследить, насколько адекватно различные авторы «наклады-
вали» скифский лук на контуры Черного моря, насколько форма лука воз-
действовала на представление о реальном расположении местности и ка-
кие «мнимые реальности» могли возникать при таком отождествлении.
Для анализа привлекаются описания трех античных авторов, давших наи-
более подробное сравнение очертаний Понта Евксинского с формой скиф-
ского лука, — Страбона (рубеж эр), Дионисия Периэгета (II в. н.э.) и Ам-
миана Марцеллина (IV в. н.э.). Начнем с Аммиана Марцеллина.
В XXII книге своих «Деяний» этот автор подробно описывает Понт
Евксинский, сопоставляя его контуры с формой скифского лука: «все гео-
графы единодушно утверждают, что оно (т.е. побережье Понта. — Е.И.)
похоже на скифский лук с натянутой тетивой» (XXII. 8. 10); «оконечности
лука образуют с обеих сторон два узких Боспора, лежащие друг против
друга, Фракийский и Киммерийский» (XXII. 8. 13); «весь морской берег...
как бы вытянут в длину по прямой линии и представляет собой нечто
вроде тетивы, прикрепляемой к двум концам лука» (XXII. 8. 20); «в этих
местах (т.е. вблизи Меотиды. — Е.И.) находится самый угол лука. Теперь
я прослежу по порядку дальнейшую его кривизну, обращенную к северу,
до левого берега Боспора Фракийского. Замечу при этом, что тогда как у
всех прочих народов луки стянуты согнутыми древками, только скифские
и парфянские луки сведены с обеих сторон внутрь широкими и кривыми
рогами с разделяющей середину прямой и круглой планкой...» (XXII. 8.
© Е В.Илюшечкина, 2005
73
37); «в среднем пространстве лука, представляющем собой весьма широ-
кую протяженность... [живут] европейские аланы... Если подойти к дру-
гому обильному гаванями заливу, которым заканчивается фигура лука, то
здесь выступает остров Певка» (XXII. 8. 42-43). Итак, 1) Понт Евксинский
уподоблен скифскому луку (§ 10), тетива которого связывает его cornua
(§ 37), маркированные как лежащие напротив друг друга проливы Боспор
Фракийский и Боспор Киммерийский (§ 13); 2) европейское, или северо-
западное, побережье Понта Евксинского напоминает двойной изгиб скиф-
ского лука, а место соединения составного лука (regula «планка») (§ 37)1
совпадает с местоположением острова Певка в устье Дуная (§ 42-43);
3) натянутая тетива лука представляет собой все азиатское — от Боспора
до Керченского пролива — побережье Понта Евксинского (§ 20).
Уже простое сопоставление карты Черного моря и формы скифского
лука приводит к мысли, что автор, очевидно знавший скифский лук не
понаслышке, плохо ориентировался в географических реалиях Черномор-
ского бассейна; иначе трудно понять, каким образом с тетивой лука срав-
нивается линия южного, восточного и северо-восточного побережья Чер-
ного моря, своими изгибами образующая петлеобразную дугу. В чем же
здесь дело?
Установлено, что источниками для данного экскурса Аммиана послу-
жили сочинения греческих авторов, так как сохранившиеся свидетельства
латинской традиции (Саллюстий, Помпоний Мела, Плиний Старший, Ва-
лерий Флакк) содержат лишь беглые упоминания о Черном море в форме
скифского лука2 Одновременно нельзя полностью исключать и того, что
1 Согласно заключению исследователей, скифский лук был небольшим по размеру,
но сложной формы (Мелюкова А.И. Вооружение скифов И Свод археологических ис-
точников. М., 1964. Вып. Д1-4. С. 14 и сл.; Артамонов М.И. Сокровища скифских кур-
ганов в собрании Государственного Эрмитажа. Л. 1966. Табл. 224 и 232; Козуб Ю.И.
Модель лука из Ольвии // Скифские древности. Киев, 1973. С. 270 и сл.). Скифский лук
был отчеканен на реверсе некоторых боспорских монет (Зограф А.Н. Античные моне-
ты. М.; Л. 1951. Табл. X, № 30). Археологами зафиксированы находки лука сравни-
тельно хорошей сохранности в кургане № 2 у с. Волковцы (Украина) и в кургане № 2
из Трехбратних курганов (Ильинская В.А. Скифы днепровского лесостепного Левобе-
режья. Киев, 1968. С. 97; Бессонова С.С. Погребение IV в. до н.э. из Трехбратнего кур-
гана И Скифские древности. Киев, 1973. С. 217). Подробнее см. литературу в коммен-
тарии к IV книге «Истории» Геродота: Доватур А.И., Каллистов Д.П. Шишова И.А.
Народы нашей страны в «Истории» Геродота. М., 1982. С. 206; Черненко Е.В. Скиф-
ские лучники. Киев, 1981; Вооружение скифов и сарматов. Киев, 1984.
2 Ср.: «[mare Ponticum] speciem efficit Scythici arcus». — «[Понт] образует форму
скифского лука» (Sail. Hist. III. 63); «hie iam sese ingens Pontus aperit, nisi qua
promunturia sunt, hue atque illuc longo rectoque limite extentus, sinuatus cetera, sed quia
contra minus quam ad laevam et dextram abscessit, mollibusque fastigiis donee angustos
utrimque angulos faciat inflectitur, ad formam Scythici arcus maxime incurvos». — «Тут
уже открывается могучий Понт, распростершись краями, если бы не горные мысы, по
разные стороны на большое расстояние, а местами — изогнутый; поскольку он раски-
нулся налево и направо, то образует с обеих сторон узкие углы и изгибается согнутыми
74
в риторических целях Аммиан включил в свой рассказ помимо типичных
образов и форм ряд неправдоподобных деталей.
Говоря о способе работы Аммиана, следует подчеркнуть, что черно-
морский экскурс XXII книги «Деяний» содержит в основном традицион-
ный материал по истории и географии Северного Причерноморья, кото-
рый неоднократно повторяется в различных античных сочинениях. Начи-
ная с VIII-VII вв. до н.э. греки, основавшие многочисленные колонии на
берегах Понта Евксинского и вступившие в контакт с местными племена-
ми и народами, стали составлять описания новооткрытых земель. Геродот
был одним из первых древнегреческих историков, кто побывал в Север-
ном Причерноморье и рассказал о крае, который видел своими глазами;
вслед за ним этногеографические описания этой части ойкумены оставили
Псевдо-Скилак (IV в. до н.э.), Деметрий Каллатийский, Псевдо-Скимн и
такие авторы периода эллинизма, как Эратосфен, Аполлодор и Посидо-
ний. Об обстоятельном знакомстве с Черноморским регионом греческих
авторов, чьи произведения сохранились в отрывках, можно судить по до-
шедшей до нас «Географии» Страбона, который во многом основывался
на свидетельствах предшественников. То же самое можно сказать и об
авторах периода Римской империи — Помпонии Меле, Плинии Старшем,
Клавдии Птолемее и Арриане, составившем во II в. «Перипл Понта Евк-
синского», — которые активно использовали сведения греческих истори-
ков и географов.
Вместе с тем часть географических данных, приводимых Аммианом в
своем экскурсе, странным образом расходится со свидетельствами приве-
денных выше авторов. Так, например, он нарушает привычный перечень
концами, весьма [напоминая] форму скифского лука» {Mela. I. 102); «dein vastum mare
Pontus Euxinus, qui quondam Axenus, longe refugientes occupat terras magnoque litorum
flexu retro curvatus in cornua ab iis utrimque porrigitur, ut sit plane arcus Scythici forma.
Medio flexu iungitur ostio Maeotii lacus». — «Затем обширное море Понт Евксинский,
который некогда назывался Аксенским, охватывает далеко расходящиеся земли, и,
заворачивая назад большим изгибом берегов, эти земли растягивают его в обе стороны
в виде рогов так, что прямо получается форма скифского лука. Посередине изгиба
[Понт] соединяется с устьем Меотийского озера» (Plin. NH. IV. 79); «Pontus... / atque
hac Europam curvis anfractibus urget, / hac Asiam, Scythicum specie sinuatus in arcum». —
«Понт... изогнутый наподобие скифского лука, с одной стороны давит своими кривы-
ми изгибами Европу, с другой — Азию» (Vai. Flacc. IV. 728). См. также: Fornara С. IV
Studies in Ammianus Marcellinus II: Ammianus’ Knowledge and Use of Greek and Latin
Literature 11 Historia. 1992. Bd. 41. S. 420-438; Barnes T.D. Ammianus Marcellinus and the
Representation of Historical Reality. Ithaca; L., 1998. P. 65 sq.
Подробнее о содержании и литературных функциях этногеографических отступле-
ний в «Деяниях» Аммиана Марцеллина, использующих традиционные сюжеты и рито-
рические топосы, см.: Emmett Л.М. The Digressions in the Lost Books of Ammianus
Marcellinus H History and Historians in Late Antiquity I B.Croke, A.M.Emmett. Sydney,
1982. P. 42-53; Richter U. Die Funktion der Digressionen im Werk Ammians 11 Wiirzburger
Jahrbiicher fur die Altertumswissenschaft. 1989. Bd. 15. S. 209-222; Barnes T.D. Ammianus
Marcellinus. P. 222-224.
75
номенклатуры гидронимов и топонимов, называет расположенные на Та-
манском полуострове греческие колонии (Гермонассу и Фанагорию) ост-
ровами3 4 Как правило, Аммиан не указывает точного местоположения
греческих полисов или других географических объектов, неизменно огра-
ничиваясь расплывчатыми выражениями, вроде «недалеко оттуда» (haud
procul inde— XXII. 8. 20), «неподалеку» (prope— XXII. 8. 30), «вдалеке
оттуда» (longo exinde intervallo— XXII. 8. 41). В отличие от более или
менее определенных указаний древнегреческих периплов Страбона и Пто-
лемея протяженности отдельных отрезков береговой линии, Аммиан
лишь дважды приводит цифры — длину окружности Понта Евксинско-
го и расстояние между мысом Криу Метопон (Бараний Лоб) на южной
оконечности Таврического полуострова и расположенным против него
мысом Карамбис*
Вслед за античными авторами Аммиан уподобляет очертания Чер-
ного моря скифскому луку, шесть раз упоминая его в своем описании5
По всей видимости, это традиционное сравнение, ставшее ко времени
жизни Аммиана «общим местом» и выполняющее у него функцию
риторического топоса, изначально восходило, как можно догадаться, к
схематическим изображениям древнеионийских карт, хотя и неясно,
на каком этапе развития традиции произошло замещение графическо-
го изображения нарративным6 Важно отметить, что Аммиан, не-
смотря на заверения во вступительной части своего экскурса «изло-
жить ясно и достоверно сведения о положении Понта... по личному
наблюдению и по книгам» (visa vel lecta — XXII. 8. 1), не обладал точ-
ными данными о реальных очертаниях береговой линии Понта и самом
3 К примеру, вместо традиционно принятого перечня рек (Реба, Филис, Сангарий,
Лик) Аммиан Марцеллин пишет: «Sangarius et Phyllis et Lycus et Rhebo fluvii» (XXII. 8.
14); вместо установленной последовательности перечисления южнопонтийских поли-
сов (Гераклея, Тиос, Амастрида, Синопа, Амис, Полемоний) он приводит: «Heraclea et
Sinope et Polemonion et Amisos... et Tios et Amastris» (XXII. 8. 16); схожим образом
греческие колонии Гермонасса и Фанагория оказываются у него островами («insulae
sunt Phanagorus et Hermonassa» — «острова Фанагор и Гермонасса» XXII. 8. 30). Поми-
мо всего, остается не вполне ясным, почему Аммиан, оставляя в стороне те или иные
топонимы, отдает предпочтение названиям определенных рек и полисов. Подробнее
см.: den Boeft J., Drijvers J.W., den Hengst D., Teitler H.C. Philological and Historical
Commentary on Ammianus Marcellinus XXII. Groningen, 1995. P. 198 ff.
4«...viginti tribus dimensa milibus stadiorum»— «[окружность моря] измерена в
23 тысячи стадий» (XXII. 8. 10); «haud procul inde attolitur Carambis placide collis... cuius
e regione est Criumetopon... duobus milibus et quingentis stadiis disparatum» — «недалеко
оттуда отлого поднимается гора Карамбис... и на расстоянии 2500 стадий находится
Криу Метопон» (XXII. 8. 20).
1 Атт. Marc. XXII. 8. 10, 13, 20, 37, 42, 43.
6 Подробно о проблеме соотношения картографического и литературного способов
описания в структуре античного географического текста см.: Подосинов А.В. Ex oriente
lux! Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии. М., 1999. С. 595
и сл.
76
регионе7 Поэтому неудивительно, что в отличие от большинства свиде-
тельств географических трактатов и периплов Аммиан помещает Азов-
ское море (Palus Maeotis «Меотийское болото») не в Северном, а в Вос-
точном Причерноморье («со стороны, где восходит солнце, [Черное море]
замыкается болотом Меотиды» — XXII. 8. 11)8
Вопрос об источниках Аммиана Марцеллина до сих пор остается весьма
сложным. Уже отмечалось, что одним из возможных источников Аммиана
в рассматриваемом случае мог быть схожий пассаж «Географии» Страбона
(II. 5. 22 С125)9 Очертания Понта у Страбона также сравниваются со скиф-
ским луком, тетива которого совпадает с правым (если плыть в Черное море
из Боспора Фракийского), т.е. с юго-восточным, побережьем: за исключе-
нием мыса Карамбис, азиатское побережье вытянуто в прямую линию до
залива Диоскуриады; оставшаяся часть азиатского и европейского побережья
Понта образует фигуру скифского лука с двумя изгибами, один из которых
(верхний) более округлый, чем другой (нижний)10 Отрывки Страбона и Ам-
миана Марцеллина чрезвычайно близки между собой по содержанию, за ис-
ключением одной, но важной детали: согласно Аммиану, тетива лука — это
правое (азиатское) побережье Понта вплоть до Боспора Киммерийского11, а
7 Начав службу в армии в звании протектора (protector domesticus— XIV. 9. 1),
«солдат и грек» Аммиан участвует в военной кампании в Галлии, посещает Фракию,
Грецию, Египет, сопровождает императора Юлиана в персидском походе и лишь по-
следний период жизни проводит в Риме, где пишет свои книги. Тем не менее на осно-
вании содержания черноморского экскурса трудно что-либо говорить о личном зна-
комстве Аммиана с регионом Понта (см., напр.: Drijvers J.W. Ammianus Marcellinus on
the Geography of the Pontus Euxinus // Histos. 1998. № 2. P. 1-8).
8 См. подробнее: Bekker-Nielsen T Terra incognita: the subjective Geography of the Ro-
man empire // Studies in Ancient History and Numismatics presented to Rudi Thomsen. Aar-
hus, 1988. P. 148-161; Brodersen K. Terra Cognita. Studien zur rSmische Raumerfassung.
Hildesheim; Zurich; N. Y. 1995. S. 147; Sundwall G.A. Ammianus Geographicus // AJPh.
1996. T. 117. P. 619-643.
9 Gualandri I. Fonti geografice di Ammiano Marcellino XXII 8 // La Parola del Passato.
Rivisti di studi antichi. 1968. T. XXIII. P. 206; Ермолова И.Е. Аммиан Марцеллин и
античная традиция о Северном Причерноморье // ДГ. 1996-1997 гг. М., 1999. С. 337- 338.
10 eucdCoucn 6ё Tives тд ахлца тг£ лерьцётрои таитц? ёут€тар.ёуш XkvOlkcj т6£а),
тт)у |1€У yevpdy €{ор.ою0утб? tol? Sejioi? каХоир.€УО1? цёресл тои Пбутои (таита S
’ёатьу 6 ларалХои? 6 dnd той атоцато? цёхрь тои р.ихои тои ката AioaKovpidS
ajrXi^y yap тц? Kapdp.pios fj ye aXXq iraaa i^y рлкра? £x€L elaoxas те ка! ё
{oxa? шат|еи0е(а ёоькёуаь), т?)У 6ё Копиру тфкёрать той т6£ои б1тт?)У ёхоуть тт|
у ётатрофцу,т?)У цёу da) ле рифе ре атё pay т?)У 6ё катш еиОитёрауш — «Некоторые
сравнивают форму этой окружности с натянутым скифским луком, уподобляя тетиве
так называемые правые части Понта (т.е. побережье от устья до впадины у Диоскуриа-
ды; ведь кроме мыса Карамбис, весь остальной берег имеет только незначительные
углубления и выступы, так что он похож на прямую линию). Остальную часть сравни-
вают с рогом лука с двойным изгибом; верхний изгиб более закругленный, нижний
более прямой...» (Strabo. II. 5. 22 С125, пер. Г.А.Стратановского).
11 «extremitates autem arcus utrimque tenues duo exprimunt Bospori, e regione sibi op-
positi, Thracius et Cimmericus» — «Оконечности лука образуют с обеих сторон два
узких Боспора, лежащие друг против друга, Фракийский и Киммерийский» (Атт.
Marc. XXII. 8. 13).
77
согласно Страбону — лишь до восточного угла Черного моря. Форма
скифского лука у Страбона — с тетивой, проходящей только по Южному
и Юго-Восточному Причерноморью, — отражает действительные конту-
ры Черного моря, что и понятно, если вспомнить тесное знакомство Стра-
бона с этим регионом12 Таким образом, расхождение Аммиана со Стра-
боном вызвано различным представлением о протяженности «правого»
и «левого» побережий Понта.
По всей видимости, при описании береговой линии Черного моря на-
ряду со специальными .географическими трудами— в § 10 своего экскур-
са, упоминая об измерении окружности Понта, он ссылается на прослав-
ленных географов Гекатея Милетского, Эратосфена и Птолемея13 — Ам-
миак широко использовал сведения исторической и поэтической тради-
ции: на литературный характер экскурса недвусмысленно указывают сло-
ва самого Аммиана (utpoetae locuntur «по словам поэтов» — XXII. 8. 13)14
Возможно также, что источником Аммиана при описании Черного мо-
ря было соответствующее место из географической поэмы Дионисия Пе-
риэгета «Описание ойкумены» (II в.)15 После того как Дионисий привел в
своей поэме богатейшие свидетельства античной географической тради-
ции и придал им удобную для запоминания форму, он невольно уготовил
собственному произведению длительную славу: на протяжении ряда ве-
ков «Описание ойкумены» Дионисия считалось одним из самых автори-
тетных трудов по географии — на него ссылались, ему подражали, заим-
ствовали из него сведения и комментировали не только позднеантичные,
но и средневековые авторы самых разных направлений16 На близость
12 См.: Грацианская Л.И. «География» Страбона. Проблемы источниковедения И
ДГ 1986 г. М, 1988. С. 15.
13 «Omnis autem eius velut insularis circuitus litorea navigatio, viginti tribus dimensa
milibus stadiorum, ut Eratosthenes adfirmat et Hecataeus et Ptolomaeus aliique huius modi
cognitionum minutissimi scitatores, <in> speciem Scythici arcus, nervo coagmentati,
geographiae totius adsensione formatur...» — «Окружность моря, если плыть вдоль побе-
режья, как вокруг острова, измерена в 23 тысячи стадий, как утверждают Эратосфен,
Гекатей, Птолемей и другие авторитетнейшие специалисты в этого рода знаниях; и все
географы единогласно уподобляют форму моря скифскому луку с натянутой тетивой»
(Атт. Marc. XXII. 8. 10).
14 Так, в отдельных фразах черноморского экскурса Аммиана некоторые исследо-
ватели видят реминисценции географических отступлений мифологической «ученой»
поэмы Аполлония Родосского «Аргонавтика» (III в. до н.э.), пользовавшейся необык-
новенной популярностью в Риме; ср., напр., Apoll. Rhod. II. 360-361 и Атт. Marc. XXII.
8. 20. Подробнее см.: Gualandri I. Fonti geografice. Р. 209-211.
15 Dionysii Orbis Descriptio I C.Miillerus И Geographi Graeci minores. Parisiis, 1861.
Vol. II. P. 103-176. Новейшие издания: Tsavari I.О. Dionysiou Alexandreos oikumenes
periegesis, kritike ekdose. loannina, 1990; Dionysios von Alexandria. Das Lied von der
Welt I Zweisprachige Ausgabe von K. Brodersen. Hildesheim; Ziirich; N. Y., 1994.
16 Поэма Дионисия Периэгета получила к IV в. широкое распространение: о зна-
комстве с ее содержанием свидетельствует одна из речей ритора Фемистия (Or. XXX.
183 sq.); именно в IV в. занимавший высокую государственную должность римский
78
свидетельств Аммиана Марцеллина о племенах, обитавших в древности
вокруг Меотиды, с данными Дионисия обратил внимание еще М.И.Рос-
товцев17 Целый ряд сходных по содержанию и структуре мест у Диони-
сия и Аммиана заставляет предположить, что Аммиан в «Деяниях» исполь-
зовал поэму Дионисия в качестве одного из своих многочисленных источ-
ников при описании Северного Причерноморья и обитающих там скифо-
сарматских племен18 Так, вслед за Дионисием Аммиан Марцеллин сопро-
вождает этногеографические данные свидетельствами мифологической
традиции: перечисляя народы, населяющие Северное Причерноморье,
упоминает агафирсов, у которых находятся обильные залежи камня-
адаманта19, реку Фермодонт, берущую начало в Армянских горах20 (заме-
тим, однако, что рукописная традиция латинского текста Аммиана Марцел-
лина включает чтение armonio, а не armenio). Из греческого текста Диони-
сия заимствованы также сведения о племени амазонок, обитающих вблизи
Танаиса, истоки которого лежат в Кавказских горах и который при впаде-
нии в Меотиду (Азовское море) служит границей между Европой и Азией21
При дальнейшем сопоставлении у обоих авторов обнаруживаются
многочисленные соответствия: острова Фанагор и Гермонасса располага-
ются около «правого берега Понта»22; колхи считаются потомками егип-
тян23; скифы ведут типично кочевой образ жизни24; Кикладскими острова
названы потому, что лежат вокруг (греч. д кикХо?) Делоса25; причерно-
чиновник Руф Фест Авиен первым вольно перевел гекзаметром на латинский язык
географическую поэму Дионисия; не исключено также, что уже в IV в. поэма Дионисия
стала использоваться в школах в качестве учебного пособия и Аммиан мог познако-
миться с ней в своем родном городе Антиохии. См.: Илюшечкина Е.В. Географическая
поэма Дионисия Периэгета в период Средневековья и в Новое время: из истории тек-
ста И Всемирная история. Сборник молодых ученых. М., 2002. С. 22-39.
17 Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. Критическое обозрение памятников литера-
турных и археологических. Л., 1925. С. 79-81. В своем анализе Ростовцев опирался на
выводы работ, подробно рассматривавших вопрос об источниках Дионисия Периэгета:
MilllenhoffK. Deutsche Altertumskunde. В., 1893. Bd. III. S. 84 ff.; Bernays U. Studien zu
Dionysius Periegetes. Heidelberg, 1905.
18 Gardhausen V. Die geographischen Quellen Ammians // Jahrbilcher fiir classische Philolo-
gie. Lpz., 1873. Suppl. Bd. VI. Ht. 2. S. 507-555; Mommsen Th. Ammians Geographica I I
Mommsen Th. Gesammelte Schriften. B., 1909. Bd. VII. S. 393-425; Gualandril. Fonti
geografice. P. 199-211; DrijversJ.W. Ammianus Marcellinus. P. .4-5; Ермолова И.Е. Ам-
миан Марцеллин. С. 336-347, см. особенно: с. 339-341.
*’ Атт. Marc. XXII. 8. 31; Dion. Per. 318-319.
20 Атт. Marc. XXII. 8. 17; Dion. Per. 773.
21 Атт. Marc. XXII. 8. 27; Dion. Per. 660-663.
22 Amm. Marc. XXII. 8. 24; Dion. Per. 682.
23 Amm. Marc. XXII. 8. 24; Dion. Per. 689. Ср. также: Herod. П. 102-104; Apoll. Rhod. IV.
272-278; Strabo. 1.3.21.
24 Amm. Marc. XXII. 8. 42; Dion. Per. 675-678. Ср. также: Strabo. XI. 2. 1; Fa/.
Flacc. VI. 80-83; Arr. Ind. VII. 2.
25 Amm. Marc. XXII. 8. 2; Dion. Per. 525-526. Ср. также: Callim. Hymn. Delos. 300-316.
79
морские халибы «первыми начали добывать и обрабатывать железо»26
Как видим, в основе многих этногеографических описаний экскурса XXII
книги «Деяний» Аммиана Марцеллина лежит греческий текст Дионисия, све-
дения которого, в свою очередь, восходят к эллинистическим источникам27
Между тем поэма Дионисия Периэгета содержит отрывок, который по
содержанию и структуре напоминает пассажи Страбона и Аммиана Мар-
целлина о конфигурации Черного моря и его сравнении со скифским луком:
бк той 8’ av ка! IT6vtov 1801? SiOdXaaaov ббута,
тбруш 66i86p.6vov тгсргг|'уб09 аццатс тб£ои
dXX’ б1т) V6upfj? ат)цт|Ха 8e£id Пбутои,
биОи бсаурафОбРта, цбсл) 8б то! бате Kdpap.pi?,
ypappfj? бктд? боиста ка1 б? £орб1)У дрбакта
afjpa 8’ K6pdajv оксид? ттбро?, дат’ бтг1 Siacrqv
б1ХбТт<и oTpocfjdXi'yya, Ptov K6pd6aaiv босксо?.
Отсюда можно увидеть, что Понт состоит как бы из двух морей
И по своей округлости похож на сгиб согнутого лука:
Правый берег Понта представляет собой тетиву,
Так как описывает прямую линию, и только один Карамбис
Выходит за эту линию и смотрит к северу;
Левый берег представляет собой знак рогов, который изгибается
двойным
Извивом, подобно рогам лука
(Dion. Per. 156—162).
Дионисий, подобно Страбону, говорит здесь о правой (восточной) и
левой (западной) сторонах Черного моря для плывущих на корабле из
Пропонтиды в Понт (8б^са Пбутои, оксид? ттбро?)28 Линия европейского
(левого) побережья Понта описывает у Дионисия два изгиба рогов лука (им
соответствуют заливы, образуемые выдающимся на юг Крымским полуост-
ровом); азиатское (правое) побережье (исключая выступ мыса Карамбис)
составляет прямую линию и соответствует, как и у Страбона, тетиве лука29
26 Атт. Marc. ХХП. 8. 21; Dion Per. 768-769. Ср. также: Хеп. Anab. V 5. 1; Apoll.
Rhod. II. 374-376,1002-1008.
27 «Описание ойкумены» обнаруживает знакомство Дионисия не только с произве-
дениями Гесиода, александрийскими поэмами Арата из Сол, Каллимаха, Аполлония
Родосского, но и с географическими сочинениями эллинистической традиции — Псев-
до-Скимна, Эратосфена, Тимосфена Родосского, Гиппарха, Посидония, а также Стра-
бона. Подробнее см.: Gothe A. De fontibus Dionysii Periegetae (diss.). Gottingae, 1875;
Tsavari I. Histoire du texte de la description de la terre de Denys le Pdri£gdte. loannina, 1990.
28 О распространенном в античной географической литературе делении Черного
моря на левую и правую стороны для плывущих от Боспора Фракийского см. подроб-
нее: Подосинов А.В. Ex oriente lux! С. 226.
29 Ср. комментарий Евстафия Солунского (XII в.) к поэме Дионисия Периэгета:
«[Дионисий] сравнивает Евксин, пути которого только что назвал кривыми, с натяну-
80
В отличие от описания Страбона (II. 5. 22 С125) приведенный текст
Дионисия не изобилует подробностями; тем не менее, излагая свидетель-
ство Страбона (или одного из географических источников), Дионисий
сохраняет его лексику и порядок слов, что служит основанием для воз-
можного вывода: либо Дионисий использовал пассаж Страбона в качестве
своего источника, либо сведения обоих авторов восходят к одному источ-
нику эллинистического времени30
Сравнение Черного моря со скифским луком отражает не только
античные представления о простейших географических координатах
(правое и левое, прямое и кривое), но и в соответствии с конфигураци-
ей скифского лука указывает на местоположение важных для античных
авторов географических объектов (правое и левое побережье Понта,
мыс Карамбис и расположенный предположительно в углублении ме-
жду изгибами лука Крымский полуостров с мысом Криу Метопон).
По нашему мнению, «скифский лук», согласно античной традиции, бе-
рущей начало еще у Гекатея Милетского (VI в. до н.э.), выступает у древ-
них авторов в качестве знаковой модели для облегчения ориентации в
пространстве Понтийского региона, выражая таким образом особенности
структуры окружающего пространства. Во многом этому способствовало
то, что постоянное сравнение очертаний побережья Черного моря с фор-
мой «скифского лука» со временем стало «общим местом», или топосом.
Поражающий воображение образ «скифского лука», связанный с ритори-
ческой традицией, выполнял уже функцию знака, лишь условно соотно-
симого с береговой линии Понта.
Возвращаясь к описанию Аммиана Марцеллина, следует отметить, что
его сравнение Черного моря со скифским луком расходится с традицион-
ным. В результате оно, вследствие смещения некоторых пространствен-
ных параметров Понта (например, размещения Меотиды на востоке При-
черноморья), должно было не столько помогать ориентироваться в его
тым скифским луком. Скифскими же луками [называются] состоящие из рогов. Подо-
бие тетивы он (Дионисий. — Е.И.) придает правой, для въезжающих, [стороне] Понта,
т.е. южной, „описанной прямо44, т.е. тянущейся по прямой линии и миновавшей Карам-
бис, выступивший вне [этой] линии, но обращенный не к югу, а к северу; для того что-
бы не стала кривой тетива лука, если причислить [к ней] и изгиб Карамбиса. Северная
же сторона Понта, для въезжающих из Пропонтиды левая, по его словам, „имеет
вид двух рогов лука44, потому что она подобно рогам лука изгибается двойным
извивом по обе стороны Криу Метопона (Бараньего Лба)» (Eust. Comm, ad Dion.
Per. 157-163, пер. И.П.Цветкова). См. также: Подосинов A.B. Крымский полуост-
ров в античной и средневековой западноевропейской картографии // Норна у ис-
точника судьбы. Сборник статей в честь Е.А.Мельниковой. / Отв. ред. Т.Н.Джаксон.
М., 2001. С. 309.
30 См.: Илюшечкина Е.В. «География» Эратосфена как источник периэгезы Диони-
сия Александрийского И Индоевропейское языкознание и классическая филология.
СПб., 2003. VII: Материалы чтений, посвященных памяти проф. И.М.Тройского. [Тези-
сы.] С. 165-166.
81
географии, сколько вводить в заблуждение читателей31 Понятия «левой»
и «правой» сторон Понта не совпадали с понятиями «азиатского» и «ев-
ропейского» побережья, и путаница в их определении привела к искаже-
нию очертаний Черного моря.
31 Примечательно, что в одной из сохранившихся эпиграмм эпического поэта Hi-
ll вв. до н.э. Квинта Энния, переводившего греческих авторов и писавшего на латин-
ском языке, «болота Меотиды» (Азовское море) помещены на востоке ойкумены («От
солнечного восхода выше болот Меотиды...» — Ennius. Epigram.).
С.Ю.Каинов, А.С.Щавелев
ИЗОБРАЖЕНИЕ КРЕСТА НА НАКОНЕЧНИКЕ КОПЬЯ
ИЗ ЧЕРНОЙ МОГИЛЫ
(Технология и семантика)
Раскопанный Д.Я.Самоквасовым в 1892 г. черниговский курган Черная
Могила1 до сих пор остается, несмотря на многочисленные публикации и
исследования2, одним из недостаточно изученных древнерусских памят-
ников. В большинстве работ, где так или иначе упомянут курган Черная
Могила, речь идет о погребальном обряде. В них рассматривается как по-
гребальный обряд в целом, так и семантическая нагрузка каждого его
элемента. Непосредственно предметам, найденным при раскопках курга-
на, внимания уделено намного меньше.
1 Погребение совершено около города Чернигова и относится к 60-80-м годам
X в. — как по датировкам вещей из комплекса, так и по младшей византийской монете,
мало бывшей в обращении, — половине милисиария Константина VII и Романа II (945-
959). Курган отличают рекордные по масштабам Восточной Европы размеры погре-
бальной насыпи (высота кургана достигает 11 м, длина по окружности — 125, диаметр
основания — свыше 40 м, на его сооружение, по общим подсчетам, было потрачено
1500 человеко-дней), а также редкий по своему богатству, художественный вырази-
тельности и научной информативности инвентарь. Судя по известию Ипатьевской ле-
тописи под 1147 г., название кургана «Черная Могила» аутентично древнерусское,
происходящее от имени собственного Чернъ или Чернь. ПСРЛ. М., 1998. Т. 2: Ипатьев-
ская летопись. Стб. 391; Щавелев АС. Особенности княжеских погребений языческой
Руси (летописные известия и археологические данные) // Святилища: археология ри-
туала и вопросы семантики. Материалы тематической научной конференции. СПб.,
2000. С. 106-110.
2 См. этапные работы: Самоквасов Д.Я. Северянские курганы и их значение для ис-
тории И Труды III Археологического съезда в России. Киев, 1878. Т. 1. С. 187-190, 210—
224; он же. Северянская земля и северяне по городищам и могилам. М., 1908. С. 37; он
же. Могилы русской земли. М., 1908. С. 197-201; Рыбаков Б.А. Древности Чернигова И
МИА. М.; Л., 1949. № 11. С. 24-54; он же. Язычество Древней Руси. М., 1988. С. 329-
347; Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX-XI веков. М.; Смоленск,
1995. С. 171-194; он же. Большие курганы Руси и Северной Европы: К проблеме этно-
культурных связей в раннесредневековый период И Историческая археология: Тради-
ции и перспективы. М., 1998. С. 360-369; Шевченко Ю.Ю. Княжна-амазонка в парном
погребении Черной могилы И Женщина и вещественный мир культуры у народов Рос-
сии и Европы. СПб., 1999 (Сб. МАЭ. Т. LVII).
© С.Ю.Каинов, А.С.Щавелев, 2005
83
Среди огромного количества предметов, извлеченных из Черной Мо-
гилы, особое место, как по количеству, так и по составу, занимает коллек-
ция предметов вооружения. Ряд из них, главным образом шлемы и мечи,
были рассмотрены в работах А.А.Арендта, Б.А.Рыбакова и А.Н.Кирпич-
никова. Остальные — топор, наконечники копий и стрел — упомянуты в
историографии только с точки зрения вовлеченности их в типологические
схемы.
Воздействие огромных температур погребального костра не лучшим
образом сказалось на сохранности вещей. В момент находки большинство
предметов представляли собой спекшуюся массу, в которой угадывались
отдельные артефакты. В ходе реставрации, проведенной в 1950-х годах,
некоторые предметы были разделены и расчищены, при этом выявился
ряд деталей, не отмеченных сразу после находки.
Объектом нашего исследования будет один из наконечников копий,
найденных в кургане Черная Могила3 (рис. 1).
Сохранность наконечника копья очень плохая — имеются значитель-
ные утраты, ббльшая часть поверхности наконечника повреждена сильной
коррозией. Изъятие наконечника из первоначальной груды предметов
привело к тому, что он разломился на несколько частей. При его склейке
втулка была собрана неправильно — со смещением по горизонтальной
плоскости отдельных фрагментов.
Длина сохранившейся части наконечника — 34,5 см, из них длина
втулки, восстанавливающаяся целиком,— 12 см. В первоначальном виде
длина наконечника составляла около 45 см. Наибольшая ширина пера —
3,5 см. Форма пера— сильно вытянутый треугольник. Диаметр втулки —
21 мм.
На значительной части поверхности втулки сохранилась инкрустация,
выполненная горизонтально расположенными серебряными и латунными
проволочками, вбитыми в канавки, предварительно насеченные в железе
втулки4 Следует отметить очень высокую плотность инкрустации —
3 проволочки на 1 мм. Проволочки выложены таким образом, что обра-
зуют ромбы, расположенные в горизонтальной и вертикальной разверт-
ках. Горизонтальные ромбы со ступенчатыми сторонами выложены сереб-
ром, а пространство между ними (также в виде ромбов) заполнено жгути-
ками, свитыми из серебряной и латунной проволоки. Две четко оконтурен-
ные вертикальные колонки образованы ромбами (по 6 или 7 в каждой ко-
лонке), выложенными латунной проволокой, и расположенными между
ними треугольниками из серебряной проволоки. В центре каждого верти-
кального ромба имеется окружность диаметром около 2 мм, внутри неко-
торых сохранились небольшие обломки металлических штырьков.
3 ГИМ. Отдел археологических памятников, группа В, опись 1539 №10.
4 Полностью восстановить инкрустационную композицию возможно только после
тщательной реставрации.
84
Рис. 1. Наконечник копья из кургана Черная Могила
Плохая сохранность наконечника не позволяет точно определить его
тип. Наиболее вероятно, что он относится к типу I, по типологии норвеж-
ского исследователя Яна Петерсена5 Для этого типа характерны наконеч-
ники с длинной втулкой, узким пером с хорошо выраженным централь-
ным ребром и плавным скругленным переходом от втулки к перу. На
втулку нанесена инкрустация. Главным отличием этого типа от других
наконечников является наличие бронзовых штырьков длиной до 1 см и
диаметром 1,5-2 мм, расположенных с двух сторон втулки.
Однозначно определить принадлежность к типу I мешает плохая со-
хранность деталей наконечника, не позволяющая проследить наличие
четкого ребра и характер перехода от втулки к перу. Отсутствуют также
четко выраженные штырьки. Но их плохую сохранность и частое отсутст-
вие отмечал и Ян Петерсен.
По данным Кристины Крейц, посвятившей наконечникам копий типа I
специальную работу, наконечники этого типа распространены в основном
в Норвегии. За ее пределами на территории Северной и Восточной Евро-
пы найдено около 35 экземпляров (25-30 — Швеция, 3 — Латвия, 1 —
Финляндия, 1 — Эстония, 1 — Белоруссия)6
Как уже отмечалось, отличительным признаком этого типа является
наличие штырьков на втулке. Исследователи до сих пор не пришли к еди-
ному мнению в определении их функции. Предлагались разные объясне-
ния функциональной нагрузки, от чисто утилитарного — для крепления
древка или препятствия глубокому проникновению в тело жертвы, до
символического — маркировки высокого социального статуса. Принад-
лежность подобных наконечников социально значимым людям определя-
ется значительной их дороговизной, обусловленной технологически край-
не сложным процессом орнаментации7
Ян Петерсен, основываясь на норвежском материале, датировал нако-
нечники этого типа первой половиной X в.8 Впоследствии другим нор-
вежским исследователем, Б.Солбергом, датировка была расширена на
весь X век9 Существование наконечников этого типа во второй поло-
вине X в. подтверждается и шведским материалом. Укладывается в эту
датировку и наконечник из Черной Могилы, насыпанной, по всей видимо-
сти, в 60-80 годах X в.
Но инкрустация — не единственное отличие наконечника из Черной
Могилы от подавляющего большинства наконечников копий, найденных
на территории Древней Руси. Деталью, ставящей рассматриваемый нако-
5 Petersen J. De norske vikingesverd. Kristiania, 1919. S. 31.
6 Creutz K. An I-type spearhead revealed by the X-ray method // Proc. Estonian Acad.
Csi. Humanities and Social Sciences. 1996. № 45,3. P. 326.
7 Ibid. P. 327-328.
8 Petersen J. De norske vikingesverd. S. 31
9 Solberg B. Norwegian Spear-heads from the Merovingian and Viking Periods. Bergen,
1984. P. 95.
86
нечник в разряд уникальных, является наличие знаков на пере нако-
нечника.
Исходя из того, что знаки не отмечены при первой публикации нако-
нечника Д.Я.Самоквасовым, можно считать, что они скорее всего были
обнаружены во время реставрации. Но они так и не привлекли внимания
исследователей.
Знаки представляют собой фигуры в виде крестов, расположенных не-
много наклонно по отношению к центральной оси наконечника, по одно-
му с каждой стороны примерно в центре пера. Кресты исполнены в тех-
нике инкрустации латунной проволокой диаметром около 1,5 мм.
Первый крест сохранился почти полностью. Длина вертикальной
перекладины не менее 1,5 см. Верхняя ее часть залита при реставрации
каким-то составом. Горизонтальная перекладина видна полностью, ее
длина составляет 12 мм. Сохранность второго креста несколько хуже.
Проволока сохранилась фрагментарно. Длина вертикальной переклади-
ны — 23 мм, длина сильно нарушенной коррозией горизонтальной — не
менее 8 мм.
Как уже отмечалось, кресты изготовлены путем инкрустации латунной
проволоки в металл пера наконечника. Не вызывает сомнения, что это
было сделано уже после изготовления наконечника и, несомненно, не тем
же мастером, который изготавливал инкрустацию на втулке. В пользу
этого свидетельствует достаточно грубое и неровное исполнение крестов
по сравнению с ювелирной, точно выверенной техникой инкрустации на
втулке. Вполне правомерно и предположение о некотором временнбм
промежутке между изготовлением наконечника и нанесением на его перо
крестовидных знаков.
Каково было предназначение этих крестов? Одно из объяснений могло
бы заключаться в том, что перед нами клеймо мастера или мастерской,
изготовившей наконечник. Но уже отмечавшийся выше факт гораздо бо-
лее грубой техники исполнения крестов вряд ли подтверждает это пред-
положение. К тому же для эпохи викингов совершенно нехарактерны на-
конечники копий с клеймами, в том числе и исполненными в технике ин-
крустации проволокой из цветных металлов. Клеймение инкрустирован-
ным цветным металлом начинает распространяться примерно с середины
XI в., да и то отмечается только для клинков мечей.
Наиболее вероятной является сакрально-символическая интерпретация
знаков, нанесенных на наконечник копья. Украшение и «усиление» ору-
жия разного рода знаками и надписями типично для варварского мира10
10 Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства. М., 1987. С. 100-104. Diiwel К.
Runenninschriften auf Waffen // WOrter und Sachen im Lichte der Bezeichnungsforschung.
Arbeiten zur Fruhmittelalterforschung. Milnster, 1981. Bd. 1. S. 128-167. Стоит упомянуть
и широко распространенное в «эпоху викингов» клеймение мечевых клинков различ-
ными знаками, в том числе и крестами (см.: Кирпичников А Н. Древнерусское оружие.
М.; Л., 1966. Вып. 1: Мечи и сабли IX-XIII вв. С. 21-22).
87
Нанесение различных символов на оружие (в частности, на копье) име-
ет прямую аналогию в языческом мире Скандинавии. «Копье копий»
Гунгнир, как явствует из древнескандинавской мифологии и эпоса, было
основным атрибутом верховного бога скандинавов Одина, оно играло
особую роль в ритуале его самоповешения на Мировом древе.
Украшение копий рунами известно в германском мире с конца II в. н.э.и
Причем и руны, и различные знаки в основном наносились на наконечни-
ки копий. На оружие наносился «устойчивый репертуар» определенных
знаков — рунические надписи, солярные знаки (круги, свастики, кольца),
полумесяцы, символы молнии, тамгообразные двузубцы, восходящие к
знакам власти сарматского мира11 12.
Эта традиция наиболее ярко воплотилась в повествовании о копье Серый
Клинок, которое принадлежало знаменитому исландцу Гисли. Сага о нем опи-
сывает события середины X в. Копье выковывают из обломков волшебного
меча, к его созданию причастны сверхъестественные существа— карлики.
На наконечник нанесены «тайные знаки» (руны?). Это копье еще раз упоми-
нается в «Саге о Стурлунгах», его использовали и в 1221 г. В X в. Серый Кли-
нок используется в обряде побратимства, им совершаются полуритуальные
убийства. В саге это один из главных артефактов и реликвий культа Одина13
Именно копьем постоянно действует Один в скандинавском эпосе и
сагах, когда вмешивается в земные дела: ломает оружие, убивает обре-
ченных героев, одалживает его своим фаворитам. Нанесение рун и знаков
на земное оружие уподобляет его прообразу копий Гунгниру, переводит
действие в мифолого-ритуальный план.
В восточнославянской традиции копье, вероятно, также обладает са-
кральностью: согласно «Повести временных лет», копьем начинает «зна-
ковый» бой ребенок-князь Святослав14
Можно предположить, что изображение креста на копье из Черной Могилы
заменило изображение рун и других символов. Особо отметим, что крест
и копье в христианстве вписывались в одну символическую систему реликвий,
связанных с казнью Иисуса Христа15 Датировка погребения временем доста-
точно интенсивного распространения новой религии на территории Руси,
форма креста и изображение только одного креста с каждой стороны наконеч-
ника16 говорит в пользу христианской интерпретации этого изображения.
11 Мельникова Е.А. Скандинавские рунические надписи: Новые находки и интерпре-
тации. Тексты, перевод, комментарий. М., 2001. С. 7-12, 88-96.
12 Мельникова Е.А. Скандинавские рунические надписи. С. 92-94.
13 Херманн Палссон. Одиническое в «Саге о Гисли» И Другие средние века: К 75-летию
А.Я.Гуревича/ И.В.Дубровский, С.В.Оболенская, М.Ю.Парамонова. М.; СПб., 2000.
С. 253-266.
14 ПВЛ. С. 28.
15 Лидов А.М. Восточнохристианские реликвии И Реликвии в искусстве и культуре
Восточнохристианского мира. М., 2000. С. 17.
16 Языческие символы и руны чаще изображались сериями, иногда даже сериями
одинаковых знаков.
88
Позже основными функциями христианского креста в Древней Руси
были: военно-мобилизующая, гарантийно-клятвенная и отчасти марки-
рующая носителей власти — дружинной элиты17 Особая, может быть
главная для Древней Руси, функция святого креста отводит ему роль га-
ранта клятвы. В договорах с греками языческоги периода основным га-
рантом клятвы является настоящее боевое оружие, именно оно должно
наказывать клятвопреступников. Такую же функцию оружие имеет в
скандинавском и более позднем осетинском (шире — восточном ирано-
тюркском) дружинном эпосе18 Целование креста в ходе переговоров кня-
зей Рюриковичей в христианский период заменило присягу оружием при
заключении договоров с греками в языческое время. В летописных извес-
тиях крест неоднократно изображается, как ранее оружие, орудием воз-
мездия клятвопреступникам19 20 Можно предполагать, что в раннехристи-
анский период в варварском мире крест выполнял семиотические функ-
ции оружия, одновременно распространялась практика украшения оружия
изображениями креста и привесками крестов. Рассматриваемый нами на-
конечник копья — видимо, один из первых известных древнерусских при-
20
меров такого рода
Двойное изображение креста (т.е. рассчитанное на наглядную де-
монстрацию) на копье одного из погребенных достаточно явно сигна-
лизирует о его знакомстве, или личном, или через дружинное окруже-
ние21 22, с христианством и в то же время о благожелательном отношении
к этой религии. Современник погребенного киевский князь Святослав
и его дружина, согласно ПВЛ, резко негативно относились к новой
22
религии
В завершение отметим, что кроме комплекса разноэтничных (сканди-
навских, славянских, ирано-тюркских, венгерских, византийских) элемен-
тов вещевого набора, органично вписанных в скандинавский обряд погре-
17 Мусин А.Е. Меч и крест: новое религиозное сознание Древней Руси по данным
археологии И Раннесредневековые древности северной Руси и ее соседей. СПб., 1999.
С. 134-150. Щавелев А.С. Символические функции креста в Древней Руси//ВЕДС
XIV: Мнимые реальности в античной и средневековой историографии. 2002. С. 248-
254.
18 Фетисов А.А. Ритуальное содержание «клятвы оружием» в русско-византийских
договорах X века И Славяне и их соседи: Становление славянского мира и Византия в
эпоху раннего средневековья. Сб. тезисов 20-й конференции памяти В.Д.Королюка. М.,
2001. С. 113-119.
19 См. самые яркие эпизоды, связанные с предательским пленением князя Всеслава
Полоцкого и ослеплением Василька Теребовльского: ПВЛ. С. 72-75,115.
20 Ср.: Мусин А.Е. Меч и крест. С. 134-150.
21 В случае если это посмертный дар участников тризны. Однако против этого ва-
рианта говорит тот факт, что копье входит в набор парных вещей, составляющих боль-
шой и малый наборы доспехов и оружия.
22 ПВЛ. С. 30.
бения23, в Черной Могиле присутствует типично христианский символ.
Таким образом, в черниговском кургане отразились все основные тради-
ции, сформировавшие «синтетическую» культуру элиты нового государ-
ства — «руси».
23 Судя по наличию ладейных заклепок — сожжение в «ладье», в пользу такого ис-
толкования говорит и планиграфия погребения— см.: Самоквасов Д.Я. Северянские
курганы. С. 188. Ср.: Булкин В.А. Курган 18 из раскопок С.И.Сергеева в Гнездове//
Проблемы археологии и этнографии. Л., 1977. Вып. 1. С. 33-37.
Т.М. Калинина
РАССКАЗЫ АРАБСКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ
ИБН ФАДЛАНА И АБУ ХАМИДА АЛ-ГАРНАТИ
О ВЕЛИКАНЕ В ПОВОЛЖЬЕ
Иногда на маленьких примерах легендарных преданий, запечатленных в
средневековых сочинениях и представляющих собой некую специфику
данной, конкретной культуры, легко прослеживаются общие закономер-
ности так называемых мифологических универсалий1
В арабской средневековой литературе была распространена легенда о
Ное (араб. Нух) — спасшемся во время потопа прародителе человечества.
В основу ее легла библейская традиция, получившая на арабской почве
аравийские реалии2 Дальнейшее развитие историй о первых людях Земли
и их потомках связывалось у арабов с преданием о народе ‘ад — следую-
щем после Ноя поколении людей на Земле, которые жили в Аравии и
отличались очень высоким ростом3 По арабским преданиям, эти гиган-
ты, не вняв проповедям пророка по имени Худ, не поверили в единого
Бога и были за это наказаны. По наиболее распространенным версиям,
они были истреблены, по другим же — перенесены Аллахом далеко на
север, что тоже означало их фактическую погибель4 Не сомневался в их
существовании знаменитый ученый XI в. ал-Бируни. В книге «Памятники
минувших поколений» он писал: «Что же касается огромности тел, то
хотя она и не обязательна, так как теперь ее не наблюдают, это, однако,
все же не является невозможным. Вот ведь и в Торе говорится нечто по-
добное о телесах великанов, но ею не пренебрегают с тех пор, как изра-
ильтяне не видели их воочию, и никто на нее не нападает (имеется в виду
ветхозаветная история об исполинах — потомках падших ангелов и „дще-
рей человеческих44, см. ниже. — Т.К.). И если бы какие-то люди действи-
тельно не были огромны телом — прибавил им Аллах обширности! — то,
наверное, не осталось бы упоминаний о них в устах непрерывным и не
1 Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976. С. 230.
2 Пиотровский М.Б. Коранические сказания. М., 1991. С. 44-55.
3 Коран / Пер. с араб, и коммент. М.-Н.О.Османова. М., 1995. VII. 69; XLI. 15.
4 Коран. XI. 60; XLI. 12-15; LIV. 18-20; LXIX. 4-8. См. также: Пиотровский М.Б.
Коранические сказания. С. 56-59; Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его
путешествии на Волгу в 921-922 гг. Харьков, 1956. С. 60.
© Т.М.Калинина, 2005
91
уподобляли бы им всякого, кто превосходит величиной обычные сущест-
ва своего вида. Таковы, например, люди племени ‘Ад, уподобление им
стало ходячей [поговоркой]. Но где мне заставить скептиков поверить
моим словам об ‘адитах! Они ведь отрицают даже то, что ближе по вре-
мени и более очевидно по состоянию!»5
В арабской литературе была также весьма распространена персидская
мифологическая традиция, по которой первый царь Земли Афридун, из дина-
стии великанов Пишдадидов, разделил Землю так, что восточная часть,
населенная народами Китая (ас-Син) и тюрками (ат-турк), досталась
Туджу; южная, Ираншахр, — Ираджу; и западная, включавшая Византию
и близлежащие европейские территории (ар-Рум), — Сальму6 В совре-
менной научной среде была высказана мысль, что эта персидская тради-
ция разделения Земли близка скифской7
Таким образом, архаический сюжет о существовании предка человече-
ства — народа-исполина — был характерен как для семитской, так и для
иранской средневековых литератур.
По рассказу Ибн Фадлана, араба, прибывшего в составе миссии к пра-
вителю волжских булгар на Среднюю Волгу в 921/22 г. и оставившего
уникальную записку о своем путешествии, он узнал о существовании в
стране булгар великана. Ему поведал об этом некий Текин — гулям-
тюрок, живший при дворе халифа и ранее уже побывавший в Булгаре. По-
видимому, неслучайно Ибн Фадлан расспросил о великане, ибо, будучи
культурным человеком, он должен был, по коранической и литературной
традициям, наверняка знать о народе ‘ад, хотя в сохранившейся версии
«Записки» Ибн Фадлана упоминаний о таких людях нет. Рассказ булгар-
ского царя приведен в книге Ибн Фадлана от лица самого этого правите-
ля: «Да, он [раньше] был в нашей стране и умер. Он не был из жителей
этой страны, да также и [вообще] не из числа [обыкновенных] людей.
История же его такова: люди из числа купцов вышли к реке Атыл, как они
[обыкновенно] выходят. А эта река поднялась, и вода выступила из ее
берегов. И однажды, еще не успел я об этом узнать, как уже явилась ко
мне толпа купцов, которые сказали: „О царь! На воде приплыл человек —
если он из народа, близкого к нам, то нет для нас возможности жить в
этих местах, и нам ничего другого не останется, как переселиться". Итак,
я поехал верхом вместе с ними, пока не прибыл к реке. И вот передо мной
5 Абурейхан Бируни. Памятники минувших поколений / Пер. и примеч. М.А.Салье.
Вступ. статьи С.П.Толстова и В.П.Щеглова И Абурейхан Бируни. Избранные произве-
дения. Ташкент, 1957. Т. I. С. 101.
6 Ибн Хордадбех. Книга путей и стран / Пер. Н.Велихановой. Баку, 1986. С. 60; Kitdb
at-tanbih wa’l-ischraf auctore al-MasOdi. Leiden, 1894. P. 37; Абурейхан Бируни. Памятни-
ки минувших поколений. С. 3; Абу Райхан Беруни. Книга вразумления начаткам науки
о звездах / Вступ. статья, пер. и примеч. Б.А.Розенфельда и А.Ахмедова. Отв. ред.
А.К.Арендс И Абу Райхан Беруни. Избранные произведения. Ташкент, 1975. Т. VI.
С. 113.
1 Хазанов А.М. Социальная история скифов. М., 1975. С. 99-100.
92
этот человек, и вот в нем двенадцать локтей, меряя моими „локтями",
голова у него как самый большой из котлов, нос более четверти, глаза
огромны, а пальцы — каждый более четверти. Случай с ним привел меня
в ужас, и овладел мною такой же страх, как и теми людьми. И начали мы
говорить с ним, а он не говорил нам [ничего], только смотрел на нас.
Я доставил его в свое местопребывание и написал жителям страны Ви-
су — а они от нас [на расстоянии] трех месяцев [пути], — спрашивая их о
нем. Они же написали мне, извещая меня, что этот человек из числа йад-
жудж и маджудж: „Они от нас на [расстоянии] трех месяцев [пути]. Нас
и их разъединяет море, так как они [живут] на [том?] его берегу. Они по-
добны [диким] скотам, нагие и босые, [как скот] совокупляются друг с
другом. Аллах могучий и великий выводит для них из моря [одну] рыбу,
и каждый из них приходит, имея при себе нож, и отрезывает себе от нее
столько, сколько достаточно для него и достаточно для его семьи. Если же
он возьмет сверх того [количества], которое их удовлетворяет, то у него
заболит живот и у его семьи заболит живот, а иногда он умрет и умрут
они все. Когда же они возьмут от нее (рыбы) то, что им нужно, она повер-
нется и погрузится в море. Итак, они изо дня в день [живут] таким обра-
зом. [Лежащее] между нами и ими море [находится у них] с одной сторо-
ны, а горы окружают их с других сторон. Преграда [также] отделила их от
ворот, из которых они обычно выходили. Когда же Аллах могучий и ве-
ликий захочет вывести их в обитаемые земли, то он произведет для них
раскрытие Преграды, море уйдет в землю, и прекратятся для них рыбы“.
Он сказал. Тогда я спросил его (царя) об этом человеке, и он сказал:
„Он оставался у меня некоторое время. И бывало, как взглянет на него
мальчик, так и умрет, и беременная [взглянет] и выбросит свой плод. И быва-
ло, если он овладеет человеком, то сжимает его обеими руками, пока не
убьет его. Когда же я увидел это, я повесил его на высоком дереве посред-
ством крепкой цепи, пока он не умер. Если ты хочешь посмотреть на его
кости и голову, то я отправлюсь с тобой, чтобы ты посмотрел на них“
Я же сказал: „Клянусь Аллахом, я очень хочу этого". Итак, он поехал со
мной верхом в большой лес, в котором были огромные деревья. Он при-
вел меня к большому дереву... и голова его под ним. И я увидел, что голо-
ва его подобна большой кадке, и вот ребра его подобны большим сухим
плодовым веткам пальм, и в таком же роде кости его голеней и обе его
локтевые кости. Я изумился этому и удалился»8
О.Г.Болыпаков, заново оценивая и исправляя старый перевод А.П.Кова-
левского, заметил в этой связи, что последний расценивал «рассказ Ибн
Фадлана о некоем великане лишь как отражение легенды о северных ве-
ликанах, живущих в неведомых северных краях. На первый взгляд это так
8 Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана. С. 138-139; курсив и пометки ав-
тора. В XIII в. Закарийа ал-Казвини повторил этот рассказ Ибн Фадлана в сокращенном
варианте (Демидчик В.П. «География» или «Памятники стран и предания о людях»
Закарийа ал-Казвини. Душанбе, 1977. С. 93).
93
и есть. Рост великана в 12 локтей (6 м) совершенно фантастический, вся
ситуация кажется малоправдоподобной»9 Но Абу Хамид ал-Гарнати,
побывавший двумя веками позднее в Поволжье, утверждал, что сам видел
множество могил и костей людей из племени 'ад, которые, как он писал,
были перенесены Аллахом в эти северные края за их неверие, и подробно
описывал большие размеры их костных останков, а также двух живых
людей, потомка ‘адита и его сестру, встреченных им в городе Булгар10
О.Г.Болыпаков считает вполне вероятной величину фигуры, описанной
Абу Хамидом ал-Гарнати, если рассмотреть называемые арабским автором
способы измерения роста гиганта, так сказать, реалистически: если один
человек достигает пояса другого, то это еще не означает гигантизма по-
следнего — все дело в пропорциях встретившихся. «Иное дело, — пишет
О.Г.Болыпаков, — интерпретация его происхождения, тут уже действовали
фантастические представления народов Поволжья и книжные знания Ибн
Фаддана. Была ли какая-то генетическая линия высокорослых людей в
Среднем Поволжье — решать не мне»11
Представляется, что в случае с рассказом ал-Гарнати имеет место нало-
жение реального и, может быть, не очень экстраординарного случая на
известное человеку с востока мифологическое предание. С одной сторо-
ны, это те универсалии, что входят в состав общечеловеческого круга сход-
ных форм и категорий мышления, религиозных представлений, обрядовой
жизни, фольклора1^ С другой стороны, известная консервативность сред-
невекового мышления иной раз навязывает легендарные черты (на приме-
ре вполне конкретной данной единичности) там, где можно было бы заме-
тить и реалии. Ряд исследователей отмечали, что крупные кости, виден-
ные арабами воочию, могли принадлежать ископаемым животным (на-
пример, мамонту), но воспринимались как останки великанов13
Великан, о котором рассказал Ибн Фаддан, приплыл по реке с севера,
из области, расположенной за страной вису, за морем. Страна вису упоми-
нается и в ПВЛ, и в арабских источниках (ал-Бируни, ал-Марвази, ал-
Казвини) и идентифицируется с белозерской весью14; сам же гигант был
из народа йаджудж и маджудж.
9 Большаков О.Г Уточнения к переводу «Записки» Ибн Фаддана И ДГ. 1998 г.:
Памяти чл.-кор. РАН А.П.Новосельцева. М., 2000. С. 62.
10 Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131—
1153). / Публикация О.Г.Большакова, А.Л.Монгайта. М., 1971. С. 42-43,60-61 (пер.).
11 Большаков О.Г. Уточнения. С. 62.
12 Пропп В.Я. Специфика фольклора И Пропп В.Я. Фольклор и действительность.
Избранные статьи. М., 1976. С. 22.
3 2r6dla arabskie do dziejdw slowianszczyzny. Wroclaw; Warszawa; Krakdw; Gdansk,
1978. T. III. S. 179-180.
14 Frahn C.M. Ibn Foszlan’s und anderer Araber Berichte Uber die Russen alterer Zeit...
SPb., 1823; Markwart J. Ein arabischer Bericht Uber arktischen (uralischen) Landert//
Ungarische Jahrbticher. B.; Lpz., 1924. Bd. IV. S; 318-322; Ковалевский А.П. Книга Ахме-
да Ибн-Фадлана. С. 58-61; Заходер Б.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Евро-
пе. М., 1967. Т. II. С. 61-67.
94
Эти названия происходят от библейских имен Гог и Магог. В Библии
упоминается народ, живущий в северной части Азии, в земле Магог, и его
правитель потомок Иафета Гог, который, по пророчеству Иезекииля, будет
перед концом мира завоевывать страны и народы15; по Откровению Иоан-
на же, Гог и Магог— это народы, которые, будучи нечестивцами, подни-
мут последний бунт против Бога16 В Коране и арабской посткоранической
литературе, однако, под этими именами известны народы йаджудж и
маджудж, закрытые Александром Македонским (Зу-л-Карнайном) же-
лезной стеной (валом или рвом), которая рухнет перед концом света и
откроет путь ордам этих людей, несущим разрушение17 Сюжеты романа
об Александре Македонском (Зу-л-Карнайне, т.е. «Двурогом», прозвище
которого отображало его походы в оба конца света; впрочем, есть мнение,
что «источником коранического рассказа об Александре Македонском
является сирийская легенда VI в. н.э., в которой говорится, будто у Алек-
сандра было на голове два нароста вроде рогов»18) широко бытовали на
Востоке, а затем и на средневековом Западе.
Ал-Хорезми, ал-Фергани, «Чистые братья», Ибн Русте, ал-Бируни при
описании климатов (широтных зон) располагали народы йаджудж и
маджудж в восточной части ойкумены, начиная или заканчивая именно
на них отсчет населенной части Земли19. Мутаххар ибн Тахир ал-Макдиси
(X в.) описывал их следующим образом: «Племя (синф) между Китаем и
тюрками, у них преобладают узкие глаза, приплюснутый нос и малый
рост. На юг от них — Китай, на север — тюрки, а на запад — Кашмир и
Тибет. Они наихудшие из людей по [скудости] образа жизни и самые
отвратительные по своей пище»20 Как видим, арабские писатели имели
разноречивые данные о внешнем виде йаджудж и маджудж’. Ибн Фад-
15 Иезек. 38 и 39.
16 Откр. 20.
17 Коран. XXI. 96.
18 Абурейхан Биру ни. Памятники минувших поколений. С. 427. Примем. 1 к с. 49.
19 Калинина Т.М. Сведения ранних ученых Арабского халифата. Тексты, перевод,
комментарий. М., 1988. С. 132-134; она же. Арабский источник Хв. (географический
трактат «Чистых братьев») о территории СССР и сопредельных районах И ДГ. 1982 г.
Материалы и исследования. М., 1984. С. 202-206; Kitab al-‘alak an-nafisa VII auctore
Abu Ali Ahmed ibn Omar ibn Rosteh... Lugduni Batavorum, 1892. P. 98; Абу Райхан Веру-
ни. Книга вразумления. С. 115-117; Sharaf al-Zaman Tahir Marvazi on China, the Turks
and India. L., 1942. P. 1-2 (араб, текст), 13-14 (англ. пер.). Х.Даунихт полагал, что,
несмотря на следование традиции Птолемея в описании ойкумены в книге ал-Хорезми,
в упоминании земли Йаджудж можно вполне усматривать реальную страну Кокурьо,
приблизительно соответствующую совр. Корее: Daunicht Н. Der Osten nach der Erdkarte
al-Huwarizmi’s. Bonn, 1970. Bd. IV. Teil 1. S. 103, 107.
20 Le Livre de la Crdation et de Thistoire de Motfihhar b. Tahir el-Maqdisi attribu6 £
Abou-Zdi’d Ahmed b. Sahl el-Balkhi... I Cl. Huart. P., 1902. T. IV. P. 96; Бейлис B.M. Наро-
ды Восточной Европы в кратком описании Мутаххара ал-Макдиси (X в.) И Восточные
источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы / А.С.Тверита-
нова. М., 1969. Т. II. С. 36.
95
лану и ал-Гарнати рассказали о них как о великанах; другая традиция
представляла их злобными карликами. Ибн Фадлан, ал-Истахри, Ибн
Хаукал считали их жителями севера21 Ал-Истахри писал: «Йаджуджи
живут к северу, если ты пересечешь земли, находящиеся между владе-
ниями кимаков и саклабов. Но Аллах лучше знает об их местопребывании
и обо всей их стране». Ал-Бируни в «Памятниках минувших поколений»,
упоминая о войнах Зу-л-Карнайна, отметил, что последний нашел и отго-
родил эти племена рвом из железа и меди на северо-востоке ойкумены22
Прародителем их назывался Маджудж, сын Машиха и внук Йафета23
Известна легенда, переданная Ибн Хордадбехом в IX в. и повторенная
затем многими восточными писателями, о поездке Саллама ат-Тарджу-
мана (переводчика), по приказу халифа ал-Васика, к этой преграде, дабы
удостовериться в ее прочности. Существует обширнейшая литература по
этому вопросу, в которой были выдвинуты самые различные версии на-
хождения этого «препятствия» — от Дербентской стены на Кавказе до
Великой Китайской стены24 Не вдаваясь в подробности этого спора, ука-
жем лишь, что изначальная, сирийская версия этой легенды связывала эту
«преграду», вероятнее всего, с Дербентским горным проходом25, но затем
и сама легенда, и привязывавшиеся к ней реалии «отводили» ее местопо-
ложение все дальше на восток26 Тем не менее и северная ее топография
отражена в источниках. Так, Ибн ал-Факих, писавший в начале IX в., а
также Йакут (XIII в.), от имени ученого эпохи Омейядов аш-Ша‘би из
Куфы, поведали о походе Зу-л-Карнайна на север, где он встретил голубо-
глазый и русоволосый народ, питающийся огромной рыбой размером в
десять дней пути (!), которую дважды в год выбрасывало им море. Этот
народ Зу-л-Карнайн и защитил преградой из меди и железа от набегов
диких народов йаджудж и маджудж и других, живших еще далее на
север27 Схожий рассказ о рыбе, питающей, однако, именно народы йад-
жудж и маджудж, есть у Ибн Фадлана28, а Абу Хамид ал-Гарнати отно-
21 Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана. С. 138-139; Viae regnorum. De-
scriptio ditionis moslemicae auctore Abu IshAk al-Fdrisi al-Istakhri I M.J. de Goeje. Lugduni
Batavorum, 1870. P. 7, 9, 12; Opus geographicum auctore Ibn Haukal (Abu’l-Kasim ibn
Haukal al-Nasibi)... I J.H.Kramers. Lugduni Batavorum, 1938-1939. P. 110, 202, 392.
22 Абурейхан Бируни. Памятники минувших поколений. С. 49.
23 Ibn Wadhih qui dicitur al-Ja‘qubT, Historiae I M.Th.Houtsma. Lugduni Batavorum, 1883.
T. I. P. 13.
24 Обзор точек зрения см.: Велиханова Н.М. Введение в изучение памятника. 2:
О путешествии Саллама ат-Тарджумана И Ибн Хордадбех. Книга путей и стран. С. 43-46.
25 Пигулевская Н.В. «Железные ворота» Александра Македонского И Проблемы
арабской культуры. Памяти акад. И.Ю.Крачковского. М., 1987. С. 423-426.
26 Велиханова Н.М. Введение.
27 Compendium libri KitAb al-BoldAn auctore Ibn al-Fakih al-HamadhAni I M.J. de Goeje.
Lugduni Batavorum, 1885. P. 143; Jacut’s geographisches WOrterbuch... I F.WUstenfeld.
Lpz., 1869. Bd. III. Ht. 1. S. 53-54.
28 Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана. С. 139..
96
сил схожий сюжет о рыбе к народу вису29, т.е. веси, что также свидетель-
ствует о распространенности легенды. А.П.Ковалевский отметил, что
аналогичный мотив встречается у ал-Мас‘уди, однако здесь речь идет о
некоем народе, живущем на берегу реки, впадающей в море Рума, которое
называется одновременно морем Меотис, а столица этого народа имену-
ется Ирам с Колоннами30 В рассказе ал-Мас‘уди явственно переплетены
легенды о восточноевропейской территории и мусульманские предания
о погибшем народе 'ад, у которого и была столица Ирам с Колоннами,
однако находилась она в Аравии31 Как видно, и в местоположении, и
в описании роста и внешнего вида легендарных народов у арабских авто-
ров имелись существенные разногласия.
Интересны и описания преграды: в большинстве случаев она пред-
ставлена как стена или гора, скрепленная железом и медью, а иногда как
ров или вал, также укрепленный железом и медью (эти последние атрибу-
ты упоминаются в Коране). Упоминается в этой связи история новгородца
Гюряты Роговича из древнерусской «Повести временных лет» о поездке
его отрока в землю Югорскую, где ему рассказали о высоких горах на
севере, в которых живут некие непонятного языка люди, общающиеся с
пришельцами только через малое оконце и дающие в обмен на железо
драгоценные меха. «Путь же к тем горам непроходим из-за пропастей,
снега и леса, потому и не доходим до них никогда; этот путь идет и даль-
ше на север». Летописец подтверждает достоверность рассказа Гюряты
Роговича: «Я же сказал Гюряте: „Это люди, заклепанные Александром
Македонским царем, как рассказывает о них Мефодий Патарский“»32 Так
восточная легенда отразилась в древнерусских памятниках.
Некоторые исследователи придерживались мнения, что те авторы, кото-
рые рассказывали о народах йаджудж и маджудж как жителях севера,
подразумевали вполне реальных северян33 Иные полагали, привлекая
данные географов X в. ал-Истахри и Ибн Хаукала, что речь может идти о
норвежцах или шведах (на основании информации ал-Истахри о близости
области русов Арсанийа к землям йаджудж и маджудж и указания на
торговлю русов с ними в книге Ибн Хаукала34).
29 Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати. С. 59.
30 Mapoudi. Les Prairies d’or / Texte et traduction par C.Barbier de Meynard et Pavet de
Courteille. P., 1863. T. II. P. 47-48.
31 Ковалевский AIL Книга Ахмеда Ибн-Фадлана. С. 59-60.
32 Повесть временных лет / Подг. текста, статьи и коммент. Д.С.Лихачева. Под ред.
В.Л.Андриановой-Перетц. М.; Л., 1950. Ч. I. С. 368-369.
33 Frahn CM. Ibn-Foszlan’s und anderer araber Berichte. S. 227; Lewicki T. Znajomo$6
krajow i ludow Europy u pisarzy arabskich IX i X w. // Slavia Antiqua. Poznan, 1961.
T. VIII. S. 112-113.
34 Hennig R. Der mittelalterliche Handelsverkehr in Osteuropa // Der Islam. 1935. Bd. 22.
S. 242-243; Togan Zeki Validi A. Ibn Fadlan’s Reisebericht. Lpz., 1927. S. 196-200; Zrddla
arabskie. T. III. S. 179.
4 - 2006
97
Таким образом, рассказ о великане из народа йаджудж и маджудж,
останки которого видел Ибн Фадлан близ Булгара, как совершенно пра-
вильно заметил А.П.Ковалевский, и рассказ Абу Камида ал-Гарнати о
потомках и останках ‘адитов действительно были теснейшим образом
связаны с фольклорными сюжетами, основанными на представлениях
арабов о жителях севера ойкумены.
Само подчеркивание силы персонажа-великана по сравнению с обыч-
ными людьми показывает мифологичность его происхождения: «...Атлети-
ческие силы или ловкость отражают мифологическую природу героя»35
Легенды о северных великанах были очень распространены в сканди-
навской литературе. Существовало древнеисландское сочинение о наро-
дах-великанах, которое, заимствуя информацию из «Этимологий» Исидо-
ра Севильского, опиравшегося, в свою очередь, на «Естественную исто-
рию» Плиния Старшего, рассказывало о великанах в Скифии и Великой
Свитьод, а эти земли исследователи считают восточноевропейскими тер-
риториями36 В скандинавских рунических надписях, ставившихся с це-
лью прославления погибших в походе, тоже встречается название страны
великанов — Рисаланд. Применение легендарного топонима в подлинных
рунических надписях указывает на то, что люди, в честь которых была
сделана надпись, побывали на дальнем севере в местах, им неизвестных и
потому отождествленных со сказочной страной великанов37 Как было
неоднократно отмечено исследователями, индоевропейская традиция о
существовании отдаленных, недоступных северных областей была тесно
связана с религиозными представлениями о загробном мире38 Возможно,
поэтому в рунических надписях, где обычно сказочные страны не фигу-
рируют, поскольку это нарушило бы их цель — известить о погибшем, —
и появляются иной раз легендарные топонимы как воспоминание пу-
тешественников о неизвестной земле, где в загробном мире остался их
соратник.
Й.Маркварт привел свидетельство одной из скандинавских саг о стра-
не великанов (Рисаланд'), которая помещалась «на востоке и севере Вос-
точного моря», а далее лежала земля Йотунхеймар, населенная троллями
и гномами. Это, конечно, совершенно сказочный сюжет, но все же ученый
считал, что речь может идти об одном из островов Северного моря или о
Биармии, предлагая для ее местоположения различные северные террито-
рии (югры, чукчей и т.п.)39
33 Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1946. С. 297.
36 Мельникова Е.А. Древнескандинавские географические сочинения. Тексты, пере-
вод, комментарий. М., 1986. С. 177-179.
37 Мельникова Е.А. Скандинавские рунические надписи: Новые находки и интер-
претации. Тексты, перевод, комментарий. М., 2001. С. 78, 285.
38 Бонгард-Левин Г.М., Грантовский Э.А. От Скифии до Индии. Древние арии:
Мифы и история. 3-е изд. СПб., 2001. С. 86.
9 Markwart J. Em arabischer Bericht. S. 320-329.
98
Известен один из легендарных эпизодов древнеисландской «Саги об
Ингваре» (записана в XIII в.) о разрушении Ингваром и его спутниками
дома некоего великана и гибели последнего от рук пришельцев, причем
Ингвар и его сотоварищи забрали с собой гигантскую ногу этого велика-
на, которая впоследствии спасла путников от страшного дракона40 Опи-
санные события происходили в земле, соотносимой с Южной Россией.
Х.Р.Эллис-Дэвидсон, анализировавшая этот эпизод, указала на возмож-
ные реалии легенды: большое количество крупных античных статуй, со-
хранившихся в некогда греческих областях юга России; с другой стороны,
исследовательница провела параллель между известиями Ибн Фадлана о
северном великане и указанным сюжетом «Саги об Ингваре»41 Представ-
ляется, что указание на возможные реалии, связанные с югом России, здесь
несколько натянуты: ведь сами приключения Ингвара во многом сказочны.
Искать здесь следует, скорее, метафорически закодированный смысл некое-
го обряда, непонятный современному сознанию и совсем необязательно
поддающийся расшифровке. Именно на этом примере отчетливо видно, что
действительность отражается в преданиях не прямо, а сквозь призму не-
коего мышления, и это мышление настолько отлично от современного
нам, что многие явления фольклора бывает очень трудно сопоставить с
чем бы то ни было42 В данном случае можно было бы вспомнить, скорее,
об очень отдаленных отголосках бытовавшей в индоевропейской мифоло-
гии теме «расчленения» гиганта при сотворении мира из его частей43
В прибалтийских, карельских, финских, русских преданиях существу-
ет множество сюжетов о великанах, в которых отчетливо выделяется мотив
существования последних как предшественников нынешнего человеческого
рода, при этом часто их гибель истолковывается как воля высших сил44
Такого рода предания могли основываться на Ветхом Завете, где говори-
лось об исполинах-«полубогах», потомках падших ангелов и «дщерей
человеческих»45 Согласно позднейшим переложениям, эти племена про-
гневили Бога за предпочтение духа плотского перед Духом Святым, за что
и было назначено им 120 лет жизни для покаяния, которого не произошло,
а в это время строился Ноев ковчег. Все непокаявшиеся должны были, по
воле Бога, погибнуть, что и случилось.
40 Глазырина ГВ. Сага об Ингваре Путешественнике. Текст, перевод, комментарий.
М., 2002. С. 89-90.
41 Изложено по: Ellis Davidson H.R. The Viking Road to Byzantium. L., 1976. P. 169.
См. также: ibid. P. 170. Note 1. Я выражаю признательность коллеге-скандинависту
Г.В.Глазыриной, которая обратила мое внимание на этот сюжет.
42 Пропп В.Я. Специфика фольклора. С. 26-27.
43 Левинтон Г А. Великаны И Мифы народов мира / Гл. ред. С.А.Токарев. М., 1980.
Т. I. С. 228.
44 Криничная Н.А. Русская народная историческая проза: Вопросы генезиса и струк-
туры. Л., 1987. С. 118, 131.
45 Быт. 6.
4*
99
Сюжеты о богах-великанах были распространены в космогонических
мифах индоевропейского происхождения. Титан ветер Борей, по грече-
ской традиции, жил на севере и дул с Рипейских гор, принося холод. Есть
предположение, что античный образ этого северного великана восходит к
скифскому, а шире — индоевропейскому кругу мифологических воззре-
ний о севере ойкумены. Сюда же относят античные предания об аримас-
пах — одноглазых богатырях, оберегающих подступы к северным горам,
с которых дует ледяной ветер. В осетинских сказаниях есть рассказы о
вайюгах — одноглазых гигантах, соотносимых со скифскими аримаспами.
Схожий сюжет о «стражниках с огромными телами», что охраняют страну
«блаженного» северного народа, сохранился и в индийском эпосе46 47 В скан-
динавской и шире — германской мифологии были распространены леген-
ды о стране исполинов (Рисаланд), существовавшей во внешнем, холод-
ном пространстве, в мире под названием Утгард*1, причем здесь (как и в
нартском, бурятском и целом ряде других эпосов) великаны противостоят
«светлым» богам или «добрым» героям — прародителям человечества48
Ведь в сознании средневековых авторов «эксплицитно соотнесены страны
света, боги и животные, времена года, стихии, органы тела, цвета, иногда
геометрические формы, некоторые географические сферы, социальные ранги,
специальные атрибуты... Поэтому близкие представления могут быть пере-
даны в коде „географическом", „календарном", „зоологическом", „цветовом",
„анатомическом" и т.д.»49 50
Возвращаясь к рассказам о северных великанах Ибн Фадлана и ал-
Гарнати, отметим, что среди народов Поволжья тоже имелись предания о
богатырях-великанах: алангасарах, некогда завоевавших эту территорию;
у татар еще и о предке-великане алыпе, алпаре, тулпаре, у чувашей —
улапе, у мари — онаре™ Есть мнение, что имя алангасар, или ал анкх ас ар,
имеет основой этноним, восходящий к военному союзу алан и хазар, по-
скольку легенды об этих людях встречаются на территории, некогда быв-
шей зоной влияния хазар51 В исторической памяти народа этот военный
союз мог трансформироваться в образ народа богатырей-великанов.
Однако во всех сюжетах, связанных с великанами, отчетливо просле-
живаются следы того мифологического мышления, свойственного опре-
46 Бонгард-Левин Г.М., Грантовский Э.А. От Скифии до Индии. С. 72, 85-86.
47 SimekR. Lexicon der germanischen Mythologie. Stuttgart, 1984. S. 217, 327-328,427;
Ellis Davidson H.R. Myths and Symbols in Pagan Europe. Early Scandinavian and Celtic
Religion. Manchester, 1988. P. 172.
48 Мелетинский E.M. Миф и историческая поэтика фольклора И Фольклор. Поэти-
ческая система. Сб. статей. М., 1977. С. 36.
49 Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. С. 233.
50 Ахметъянов Р.Г Общая лексика духовной культуры народов Поволжья. М., 1981.
С. 15-17.
51 Там же. С. 97-100; Петрухин В.Я., Раевский Д.С. Очерки истории народов Рос-
сии в древности и раннем средневековье. М., 1998. С. 228.
100
деленным стадиям человеческого общества, которое оперирует довольно
ограниченным арсеналом структур, обращаясь к одним и тем же «моде-
лям» универсума52 Это ясно выражено в мифах о великанах, разные вари-
анты которых, сплетаясь и трансформируясь, бытуют у самых разных
народов.
52 Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. С. 236.
И, Г. Коновалова
ГОРОД РУСИЙА
В АРАБСКОЙ ГЕОГРАФИИ XII-XIV вв?
В корпусе восточноевропейских известий арабских географов имеется
множество сведений, повторяемых по традиции. Источники той или иной
традиции далеко не всегда поддаются определению, но в ряде случаев
конкретное сообщение, явившееся прототипом всех последующих упоми-
наний, бывает достаточно очевидно. Так, данные арабского географа се-
редины XII в. ал-Идриси о причерноморском городе Русийа (<hjj) легли
в основу всех остальных упоминаний об этом пункте у более поздних
арабских авторов.
Сообщения о городе Русийа встречаются у испано-арабского ученого
второй половины XIII в. Ибн Са‘ида, для которого сочинение ал-Идриси
явилось одним из основных источников, а также у двух сирийских авто-
ров первой трети XIV в. — Абу-л-Фиды, опиравшегося на данные Ибн
Са‘ида, и Шаме ад-дина ад-Димашки, знакомого с сочинением ал-Идриси.
В сочинении ал-Идриси город Русийа упоминается дважды: в составе
черноморской лоции и в одном из описаний реки Атил При характери-
стике пути, соединявшего Трапезунд с городами Северо-Восточного При-
черноморья, после описания Тмутаракани сказано: «От города Матраха
(Тмутаракань) до города Русийа двадцать семь миль. Между жителями
Матрахи и жителями Русийа идет постоянная война. [Город] ар-Русийа
стоит на большой реке, текущей к нему с горы Кукайа. От города ар-
Русийа до города Бутар (Феодосия) двадцать миль. Мы уже упоминали
[города] ар-Русийа и Бутар ранее»2 На самом деле в предшествующем
* Работа выполнена при финансовом содействии РГНФ (проект № 04-01-0028а).
1 Гидроним Атил, обычно безоговорочно отождествляемый с р. Волгой, на самом
деле является сложным географическим понятием, в котором данные о реальной Ниж-
ней и Средней Волге тесно переплелись с информацией о Нижнем Доне, рассматри-
ваемом как рукав, соединяющий Атил с Черноморским бассейном (подробный анализ
гидронима Атил см.: Коновалова И.Г Восточная Европа в сочинении ал-Идриси. М.,
1999. С. 83-96).
2 Al-ldrisi. Opus geographicum sive «Liber ad eorum delectationem qui terras peragrare
studeant» I Consilio et auctoritate E.Cerulli, F.Gabrieli, G.Levi Della Vida, L.Petech, G.Tucci.
Una cum aliis ed. A.Bombaci, U.Rizzitano, R.Rubinacci, L.Veccia Vaglieri. Neapoli; Romae,
1978. Fasc. VIII. P. 916.
© ИГ. Коновалова, 2005
102
разделе сочинения, где описан путь «Константинополь-Тмутаракань», ал-
Идриси говорит не о городе Русийа, а об одноименной реке. Перечислив
(с запада на восток) города Крыма, ал-Идриси пишет: «От [города] Бутар
до устья реки Русийа3 двадцать миль. От устья реки Русийа до [города]
Матраха двадцать миль»4
Наконец, в каждом из четырех описаний реки Атил, имеющихся в со-
чинении ал-Идриси, говорится о разветвлении Атила в его нижнем тече-
нии на два рукава, один из которых течет в Каспийское, а второй —
в Черное море5 В одном из этих описаний географ недвусмысленно ука-
зывает место, где впадает в Черное море рукав реки Атшг. «Один ее рукав
течет до города Матраха и впадает в море между ним и городом Русийа;
что касается второго рукава, то он спускается от земли булгар и течет на
юго-восток до земли хазар и впадает за [городом] Итилем в Хазарское
(Каспийское) море»6 7
Данные этого отрывка нетрудно перевести на язык географических
реалий: совершенно очевидно, что под рукавом Атила, текущим в Черное
море, подразумевается Нижний Дон (от излучины до устья), Азовское
море и Керченский пролив. Отсюда следует, что лежащий по другую от
Тмутаракани сторону Керченского пролива город Русийа должен быть
отождествлен с Керчью.
Информацию ал-Идриси о городе Русийа не следует рассматривать
лишь как простое упоминание об этом пункте в морской лоции, поскольку
данным географа о городе сопутствует широкий контекст, тесно связан-
ный с традицией арабской историко-географической литературы. Знаком-
ство с последней и позволило ал-Идриси сделать заключение о местона-
хождении города Русийа1 В том, что это заключение принадлежит само-
му ал-Идриси, вряд ли можно сомневаться, так как ни в одной из лоций
Северо-Восточного Причерноморья, включенных географом в состав со-
чинения, не говорится, где именно (в частности, на каком берегу Керчен-
ского пролива) был расположен город Русийа.
3 Река Русийа представлялась ал-Идриси в виде огромной водной магистрали, пере-
секающей с севера на юг всю Восточную Европу (см. ее изображение на карте геогра-
фа: Miller К. Маррае arabicae. Stuttgart, 1927. Bd. VI. Taf. 56, 65-66). Этот гидроним
относится к числу тех географических понятий ал-Идриси, которые, вобрав в себя ин-
формацию из различных источников, имеют в силу этого сложный состав и не могут
быть отождествлены с каким-либо одним географическим объектом (подробный ана-
лиз гидронима см.: Коновалова И.Г Топоним как способ освоения пространства («Рус-
ская река» ал-Идриси) И Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории. М.,
2001. Вып. 6. С. 192-219).
4 Al-Jdrisi. Opus geographicum. Р. 909.
5 Ibid. Р. 831, 834-835, 919-920, 928-929.
6 Ibid. Р. 928-929.
7 Подробнее см.: Коновалова И.Г Город Росия/Русийа в XII в. // ВО: Труды
российских ученых к XX Международному конгрессу византинистов. СПб., 2001.
С.128-140.
103
Стоит отметить, что сообщение о городе Русийа никак не связано с
многочисленными сообщениями о русах в сочинении ал-Идриси; о при-
надлежности этого города русам или какому-то иному народу географ
ничего не говорит. Город Русийа был известен ал-Идриси как важный
навигационный пункт, причем характер данных, приводимых ал-Идриси,
не позволяет сомневаться в том, что это реальный географический объект,
поддающийся локализации.
В сочинении Ибн Са‘ида город Русийа упоминается при характеристи-
ке Черного и Азовского морей: «К востоку от него (города Судака. —
И.К.) находится вход из вышеупомянутого моря Нитаиг в море Мани-
таш8 9, шириной около 30 миль и протяженностью с юга на север около
60 миль. Затем начинается море, расширяющееся с запада на восток [на
расстояние] около двух целых и одной трети дня плавания, а с юга на се-
вер— около 160 миль. В этом море есть острова, населенные русами, и
[поэтому] его также называют морем русов. Русы в настоящее время ис-
поведуют христианскую веру. На севере этого моря [в него] впадает река,
текущая из огромного озера Тума10 На западном берегу этой реки лежит
Русийа — главный город русов. Русы— многочисленный народ, выде-
ляющийся своей силой среди храбрейших народов Аллаха. Долгота этого
города составляет 57 градусов 32 минуты, а широта — 56 градусов. На
море Ниташ и Маниташ ему принадлежит множество неизвестных [нам]
городов»11 Сообщение Ибн Са‘ида весьма существенно отличается от
данных ал-Идриси. Заимствовав известие ал-Идриси о городе Русийа, Ибн
Са‘ид ввел его в новый контекст, а именно в комплекс имевшихся в его
распоряжении сведений об Азовском море. Поскольку рассказ о черно-
морских городах у Ибн Са‘ида в отличие от ал-Идриси не имеет форму
лоции, в сообщении испанского географа оказалось полностью утрачено
представление о связи города Русийа с другими черноморскими портами,
а также с Атил ом. Вместе с тем Ибн Са‘ид располагал неизвестными
8 Это название произошло от неверной постановки диакритических знаков в араб-
ской передаче греческого наименования Черного моря Понт (греч. Пбутсх;, араб.
9 Араб. Маниташ (или Манитас) — распространенное в арабской географии на-
именование Азовского моря, восходящее к греч. Макоти; (Меотида), искаженному в
арабской передаче неверной постановкой диакритических знаков (Dunlop D.M. Bahr
Mayutis // El2 Vol. I. P. 933-934).
10 Сведения Ибн Са‘ида об озере Тума представляют собой переработку сообщений
ал-Идриси об озере Тирма, в рассказе о котором переплелись данные ранних арабских
географов (в свою очередь, восходящие к сообщению Птолемея о Меотиде), а также
информация купцов и путешественников, следовавших по Днепровскому пути к озерам
северо-западной части Восточно-Европейской равнины (подробнее см.: Коновало-
ва И.Г Физическая география Восточной Европы в географическом сочинении Ибн
Са‘ида И ДГ 2002 г.: Генеалогия как форма исторической памяти. М., 2004. С. 229-
232).
11 Ibn Sa 'id al-Magribi. Libro de la extension de la tierra en longitud у latitud I Edicidn
critica у notas del Dr. J.Vemet Gines. Tetuan, 1958. P. 136.
104
ал-Идриси данными об Азовском море, и в частности об одном из его на-
именований — «Море русов». По-видимому, соотнеся сведения о городе
Русийа с информацией о «Море русов», Ибн Са‘ид и сделал заключение о
принадлежности этого города русам. При этом упоминаний о каких-либо
иных русах, кроме причерноморских, у Ибн Са‘ида нет. Территория ре-
альной Руси осталась ему неизвестной.
Сообщение Ибн Са‘ида о городе Русийа было впоследствии процити-
ровано Абу-л-Фидой, который располагал большим объемом современ-
ных ему данных о Черном и Азовском морях. Сочинение Абу-л-Фиды
структурно распадается на три раздела: введение с систематическим опи-
санием морей, рек, озер и гор Земли; главы с описанием тех или иных ре-
гионов Земли; таблицы населенных пунктов. Сообщение о городе Русийа
у Абу-л-Фиды помещено в составе таблиц с описаниями населенных
пунктов: «Ибн Са‘ид говорит, что Русийа — главный город русов, а ру-
сы— многочисленный народ, выделяющийся своей силой среди храб-
рейших народов Аллаха. У них на море Ниташ есть много поселений, на-
звания которых [нам] неизвестны. В „Книге долгот44 сказано, что долгота
[этого] города — 77 градусов, а широта — 45 градусов. Также [там] гово-
рится, что Кутаба — город русов, а его долгота — 77 градусов, широта —
58 градусов»12
По аналогии с сообщениями о других городах, о которых говорится и
в таблицах, и во вводной части сочинения, можно было бы ожидать, что
Абу-л-Фида упомянет о городе Русийа также и в описании Черного и
Азовского морей. Однако описание города Русийа в таблицах никак не
связано с другими частями сочинения: ни с приводимыми Абу-л-Фидой
подробными сведениями о портовых городах Черного и Азовского морей,
ни с рассказом о реке Дон, известной Абу-л-Фиде под тюркским наимено-
ванием Аззу, ни с известиями о Руси, имеющимися в основном разделе
сочинения. Вместе с тем, не сумев вписать сообщение Ибн Са4ида о горо-
де Русийа в контекст своего рассказа о Черном и Азовском морях, Абу-л-
Фида попытался соотнести данные испанского географа с информацией
«Книги долгот», где фигурируют иные, чем у Ибн Са‘ида, координаты
города, и, опираясь на показания этих двух источников, высказал мнение
о возможном тождестве города Русийа с городом русов Кутаба из «Книги
долгот».
В сочинении ад-Димашки город Русийа упоминается в описании наро-
дов-потомков Йафета13 Кроме того, в рассказе о Черном море говорится
о семи островах русов: «Русы называются по имени города Русийа, рас-
12 Geographic d’Aboulfeda: Texte arabe publie d’aprds les manuscrits de Paris et de
Leyde aux frais de la Societe Asiatique par M.Reinaud et M. le B°" Mac Guckin de Slane. P.,
1840. P. 222-223.
13 [Mehren A.F.] Cosmographie de Chems-ed-Din Abou Abdallah Mohammed ed-
Dimichqui: Texte arabe, publie d’aprfcs Tedition commencee par M.Fraehn d’aprfcs les manu-
scrits de St. Petersbourg, de Paris, de Leyde et de Copenhague. Lpz., 1923. P. 262.
105
положенного на северном берегу одноименного моря. <...> Они населяют
несколько островов в море Манитас и обладают военными судами, на ко-
торых ведут войну с хазарами. К ним (русам. — И.К.) приходят по рукаву,
текущему в настоящее время от реки Атил. Когда они идут к главной час-
ти реки, то приходят по другому рукаву, текущему в Хазарское море, и
нападают [там] на них (хазар.—Я. А.)»14 Новыми деталями у ад-
Димашки по сравнению со всеми предшествующими авторами являются
упоминания о войне с хазарами и маршруте походов русов в Каспийское
море; эти данные, несомненно, восходят к известиям источников IX-X вв.
о поездках русов из Черного моря в Каспийское через территорию Хаза-
рин. Сообщение ад-Димашки об островах русов не связано со сведениями
о Руси в его сочинении: приводя популярный в мусульманской средневе-
ковой литературе рассказ о трех «группах» русов, ад-Димашки называет их
не русами, а сакалиба15
Таким образом, сообщение о городе Русийа, заимствованное арабски-
ми авторами XIII-XIV вв. у ал-Идриси, интерпретировалось ими исходя из
контекста собственных сочинений. Судя по данным ал-Идриси, акватория
Азовского моря была совершенно неизвестна арабским ученым XII в. Во
второй половине XIII в. в арабской географии сформировалось представ-
ление об Азовском море как особом водном бассейне, связанном на юге с
Черным морем, а на севере — посредством впадающей в него безымянной
реки — с материковыми речными путями. С начала XIV в. арабские гео-
графы располагали детальными сведениями об Азовском море и условиях
навигации в этом водоеме, а также о нижнем течении Дона и местном на-
звании этой реки. Начиная с Ибн Са‘ида, известия о городе Русийа стали
прочно ассоциироваться с рассказами о русах, но не с современными авто-
рам сведениями о Руси, а с информацией, восходящей к арабской литерату-
ре IX-X вв. В связи с этим рассказ о городе Русийа, утратив всякую связь
с реальностью, перешел в разряд «книжных» известий.
14 Ibid. Р. 145.
15 Ibid. Р. 133.
Н.Ф.Котляр
ТМУТОРОКАНСКОЕ КНЯЖЕСТВО:
РЕАЛЬНОСТЬ ИЛИ ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ МИФ?
Тмутороканское княжество принадлежит к числу главных загадок древне-
русской истории X-XI вв. Высказывались различные мнения относитель-
но обстоятельств, причин и самого времени его возникновения: в годы
княжения Игоря, Святослава или же Владимира? Наконец, вовсе туман-
ным видится его место в общественно-политической структуре Древне-
русского государства.
В историографии издавна утвердилась мысль, в соответствии с кото-
рой Тмуторокань будто бы принадлежала к числу русских княжеств X-
XI вв. Даже А.В.Гадло, которому принадлежит одна из наиболее основа-
тельных и оригинальных работ о Тмуторокани, назвал ее княжеством,
правда с существенными оговорками1 Впрочем, не все историки считают
Тмуторокань княжеством — достаточно припомнить известные статьи
А.Н.Насонова и Г.Г.Литаврина, в заглавии и тексте которых речь идет о
Тмуторокани2
К написанию этих строк меня побудило одно место из Киево-
Печерского Патерика, на которое обратил мое внимание А.В.Гадло: «Ве-
ликый же Никонь отьиде в островь Тмутороканьскый и ту обрЪте мЪсто
чисто близь града, вседЬ на нем»3 (согласно Патерику, Никон преступил
волю киевского князя Изяслава Ярославича и постриг в монахи двух киев-
ских вельмож, за что и был изгнан из Киева. Это случилось в 1061 г.).
Почему же составитель этого места Патерика воспользовался терми-
ном «остров» применительно к местности, островом не бывшей?4 Можно
1 Гадло А.В. Тмутороканские этюды. I-V И Вестник ЛГУ Сер. 2: История, языко-
ведение, литературоведение. 1989-1991.
2 Насонов А.Н. Тмуторокань в истории Восточной Европы X в. И ИЗ. М., 1940. Т. 6;
Litavrin G.G. A propos de Tmutorokan И Byzantion. Bruxelles, 1965. T. 25.
3 Абрамович Д. Киево-Печерський патерик. Вступ, текст, примпки. Кшв, 1931. С. 36.
4 Словари древнерусского языка знают слово «остров» лишь в трех значениях: соб-
ственно остров, пещера и скала (см.: Срезневский И.И. Материалы для словаря древне-
русского языка по письменным памятникам. СПб., 1895. Т. II. Стб. 743-744; Словарь
древнерусского языка (XI-XIV вв.). М., 2000. Т. VI. С. 189-200). Без сомнения, в Пате-
рике это слово употреблено в его главном значении: «часть суши, окруженная водой».
© Н.Ф.Котляр, 2005
107
допустить, что книжник имел в виду либо часть Русской земли, либо иную
(не русскую) землю, принадлежавшую русским князьям, но отделенную от
Русской земли кочевническим «морем»: ведь в 60-х годах XI в. в степях
Северного Причерноморья властвовали половецкие ханы. Наверное, по-
этому Тмуторокань не названа в Патерике землей либо волостью.
«Повесть временных лет» и другие летописи также никогда не называ-
ют Тмуторокань землей или волостью, упоминая лишь о граде. Да и была
ли Тмуторокань волостью (княжеством) — одной из тех, которые образовы-
вали государственную территорию Киевской Руси?
Древнерусское общество долго, пристрастно и постоянно интересова-
лось Тмутороканью — даже тогда, когда она уже давно исчезла с полити-
ческой карты Руси. Достаточно напомнить читателю неоднократные упо-
минания о ней в «Слове о полку Игореве»5, написанном, вероятно, в конце
80-х годов XII в. Воображение современников «Слова» продолжали вол-
новать драматические события в Тмуторокани и вокруг нее середи-
ны 60-х — начала 90-х годов XI в. В те годы Тмуторокань была главным
и, вероятно, единственным реальным очагом сопротивления князей-изгоев
централизаторским усилиям киевских государей — и после этого она вне-
запно и навсегда исчезает со страниц древнерусских летописей.
Итак, относительно времени и общественно-политических обстоятельств
возникновения Тмутороканского княжества в научной литературе сущест-
вуют различные мнения. Не находят подтверждения ни в русских, ни в
иноземных источниках предположения о его основании Игорем или Свя-
тославом6 Тмуторокань впервые появляется на страницах ПВЛ под весь-
ма условным 988 годом в рассказе об административной реформе Влади-
мира Святославича. После смерти старшего сына Вышеслава князь
переместил сыновей с одних столов на другие: «Посадиша Ярослава
НовЪгородЬ... Мстислава Тмуторокани»7 Стоит напомнить читателю, что
Владимир сажал сыновей в различных городах Руси не как полновластных
князей, а лишь как своих посадников (наместников).
Административную реформу Владимира не следует понимать так, что
страна была разделена на 12 или даже больше удельных княжеств, о чем
неоднократно писали историки прошлого. В действительности государст-
венное единство Руси окрепло. Ведь сыновья Владимира были лишь на-
местниками отца. Летописец подчеркивает, что киевский государь мог по
своей воле перемещать их из одного города в другой. Сыновья полностью
были во власти Владимира.
Поэтому ни с одним из названных в летописном рассказе сыновей
Владимира нельзя связывать возникновение Тмутороканского княжества.
5 Слово о полку Игореве / В.П.Адрианова-Перетц. М.; Л., 1950 (Литературные па-
мятники). С. 9, 12, 15, 19.
6 См., напр.: Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества X1I-XIII вв. М., 1982.
С. 376; Давня 1стор1я Укра’Гни. Кшв, 2000. Т. 3. С. 270.
7 ПВЛ. С. 54.
108
Естественно думать также, что столь масштабная реформа могла растя-
нуться на много лет. Высказывалось предположение, построенное на юж-
норусском житии Владимира Святославича, что до Мстислава в Тмуторо-
кани посадничал его брат Святослав, переведенный в 1010 г. в Древлян-
скую землю8
Итак, и Мстислав, и, возможно, Святослав находились в Тмуторокани
в качестве посадников киевского князя. Известно из летописи, что к кон-
цу жизни Владимира его пасынок Святополк и сын Ярослав пытались
выйти из зависимости от него. По-видимому, учтя этот опыт, Ярослав во
времена своего единовластного княжения в Киеве (1036-1054) держал
сыновей при себе, лишь изредка направляя их на время посадниками в те
или иные города Руси (Владимир Ярославич годами сидел в Новгороде,
вероятно, по причине отдаленности города от Киева и сепаратизма мест-
ной знати). Князьями его отпрыски делаются лишь после смерти отца. Но
стала ли княжеством Тмутороканская «волость» после Ярослава?
О Тмутороканском наместничестве и его наместниках вплоть до 60-х го-
дов XI в. известно немного. ПВЛ не знает, кто сидел в Тмуторокани после
Мстислава, ушедшего в Поднепровье в 1023 г.9 По сведениям В.Н.Тати-
щева, там впоследствии правил и скончался в 1033 г. сын Мстислава Ев-
стафий10 «Повесть» кратко сообщает о его смерти под тем же годом, не
называя города, в котором он умер11 Однако не следует чрезмерно дове-
рять Татищеву, как это особенно часто происходит в последние годы. Его
источники в этом, как и во многих других случаях, неясны.
Тмуторокань вновь появляется на страницах «Повести» и Новгород-
ской первой летописи младшего извода лишь под 1064 г.: город захватил
внук Ярослава Ростислав Владимирович, выгнав Глеба Святославича12
Можно согласиться с гипотезой, что Тмуторокань отошла к Святославу по
«ряду» (завещанию) Ярослава 1054 г.13 Не менее правдоподобной мне пред-
ставляется и возможность того, что Святослав захватил Тмуторокань,
договорившись с братьями-триумвирами о разделе сфер власти в государ-
стве после «ряда» 1054 г.
Археологические исследования свидетельствуют об отсутствии сла-
вянских древностей IX — большей части X в. в Тмуторокани, — сошлюсь
на давние авторитетные работы Н.Репникова и М.Артамонова14 Тогда
город пребывал под властью Хазарского каганата. Во времена похода Ру-
8 Гадло А.В. Тмугороканские этюды. III. 1990. С. 21.
9 ПВЛ. С. 64.
10 Татищев В.Н. История Российская. М.; Л., 1963. Т. II. С. 77.
11 ПВЛ. С. 66.
12 Там же. С. 71.
13 Гадло А.В. Тмугороканские этюды. IV. 1990. С. 4-5.
14 Репников НО. О древностях Тмуторокани// Труды Секции археологии Россий-
ской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук. 1928.
Т. IV; Артамонов М. [И.] Средневековые поселения на Нижнем Дону. М., 1935. С. 88.
109
си в Закавказье между 909-914 гг. (датировка А.П.Новосельцева15) в устье
Керченского пролива, по свидетельству ал-Масуди, стояла хазарская
стража. По мнению знатока истории этого региона А.П.Новосельцева,
вплоть до середины X в. нельзя предположить зависимость Тмуторокани
от Руси. В то время она могла находиться лишь под контролем Византии
или Хазарии16
Опираясь на свидетельства Константина Багрянородного и других ис-
точников, А.В.Гадло полагает, что Тмуторокань была автономным обра-
зованием, в котором совместно правили князь со старейшинами. «По су-
ществу, это была автаркичная территориальная (городская) община-
государство», и далее: «Русский князь присвоил себе лишь прерогативы
высшей власти, сохранив его (города. — Н.К.) самостоятельность и само-
управление...» И наконец: «После смерти Ростислава (1066 г. — Н.К.)
вопрос о замещении княжеского стола решают сами тмутороканцы»17 Но
в таком случае можно ли назвать подобное общественно-политическое
образование княжеством?
Полагаю, нельзя. Как известно, русским княжествам X— большей
части XI в. присуща не ограниченная вечем или другими выборными ор-
ганами княжеская власть — ограничения придут во времена удельной раз-
дробленности, около середины XII в. Князь был также верховным собст-
венником земли. Тмуторокань не могла быть русским княжеством преж-
де всего потому, что тяготевшие к ней земли не были в достаточной сте-
пени «окняженными», т.е. на ее весьма условную территорию не могли
быть в должной мере распространены системы сбора дани, суда и управ-
ления (администрации).
Мифическая, на мой взгляд, Тмутороканская «волость» находилась вне
основной территории Древнерусского государства, пребывавшего в про-
цессе формирования, — очень далеко от его рубежей, отрезанная от Руси
бескрайними степями, в которых господствовали половецкие ханы. В этих
условиях основным источником существования киевского наместника и
его дружины были, можно думать, таможенные сборы (мыта), взимавшие-
ся с купцов как в самой Тмуторокани, так и в другом важном городе наме-
стничества— Корчеве. Главное же — русские наместники правили в сре-
де преимущественно иноязычной и иноэтничной. Ведь население самой
Тмуторокани и окрестных мест составляли хазары и касоги (адыги)18 По-
этому термин «княжество» применительно к этой области представляется
очень условным. Думаю, что Тмуторокань вовсе не была княжеством,
15 Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы
и Кавказа. М., 1990. С. 213.
16 Там же. С. 132.
17 Гадло А.В. Тмутороканские этюды. III. С. 22-27; он же. Тмутороканские этюды.
IV. С. 4.
18 См. указанную работу А.В.Гадло, а также: Новосельцев А.П. Хазарское государ-
ство. С.132-133 и др.
НО
а лишь русским центром властвования в иноплеменной среде, наме-
стник которой встречал постоянное вооруженное сопротивление местных
жителей и правил окрестными землями сугубо насильственными методами.
О характере власти и способе правления тмутороканского русского
«князя» в городе и округе красноречиво свидетельствует ПВЛ под 1022 г.
Исследователи летописания возводят этот рассказ к сведениям Никона,
которые он приобрел во время пребывания в Тмуторокани: ...Мьсти-
славу сущю Тмуторокани поиде на касогы. Слышавъ же се князь касожь-
скый Редедя изиде противу тому». Когда войска сошлись, Редедя предло-
жил Мстиславу решить дело поединком между ними. Мстислав победил
Редедю и «шедъ в землю его, взя все имЪнье его, и жену его, и дЪти его, и
19
дань възложи на касогы»
Это место летописи обычно толкуют (см., например, «Тмугороканские
этюды» А.В.Гадло) как описание войны русского князя с политическим
объединением адыгов, приведшей к установлению его даннической зави-
симости от Мстислава. Думаю, однако, что Мстислав попросту подавил
(вероятно, в очередной раз) сопротивление одного из подвластных ему
союзов адыгских племен, восстановив на какое-то время свою власть и
возможность собирать дань на его территории. Ведь адыги-касоги были
коренным населением Тмутороканской области, и свидетельство ПВЛ
отражает, вероятно, повседневную практику отношений между русским
наместником и местными племенными вождями, которые тяготились его
властью и ожидали лишь удобного случая, дабы избавиться от нее.
Отраженный в источниках характер и методы господства русских кня-
зей-Рюриковичей в Тмуторокани не отвечают нарисованной А.В.Гадло
несколько идиллической картине их доброго согласия с местной общиной
и даже избрания ею этих князей. Ведь Олег Святославич, вернувшись из
византийского плена в 1083 г., беспощадно «исЪче козары», которые были
причастны к убийству его брата и пленению его самого19 20 Между тем это
были хазары, составлявшие тмутороканскую «общину». Точно так же его
дядя Мстислав полустолетием ранее подавляет силой оружия сопротивле-
ние другой части предполагаемой А.В.Гадло тмутороканской «общины» —
адыгов.
Попутно замечу, что в источниках не существует реальных доказа-
тельств существования Тмутороканской Руси, о которой любили писать
многие историки прошлых лет21 Точно так же нет оснований предпола-
гать давнее укоренение восточных славян в районе Тмуторокани вследст-
вие волны северянской колонизации, которую до сих пор не могут кон-
кретно проследить археологи...
19 ПВЛ. С. 64.
20 Там же. С. 87.
21 См. критику этих взглядов в кн.: Левченко М.В. Очерки по истории русско-
византийских отношений. М., 1956. С. 61, 62, 78 и др.
111
Вместе с тем русские князья с самого начала существования государ-
ственно-политического объединения вокруг Киева испытывали сильный и
постоянный интерес к Тмуторокани и всему Азово-Черноморскому регио-
ну. Достаточно вспомнить походы русов в Закавказье, во время которых
они проходили Приазовьем, а также войну Святослава против Хазарского
каганата, когда он ворвался в этот регион22 Основная причина этого инте-
реса до времени оставалась экономической. Положение изменилось во
второй половине XI в.
Чтобы попытаться удовлетворительно объяснить вспышку активности
Рюриковичей в отношении Тмуторокани начиная с указанного времени,
следует, кажется, бросить взгляд на характер древнерусской государст-
венности после смерти Ярослава Владимировича Мудрого (1054 г.).
Согласно «ряду» Ярослава, киевский престол достался его старше-
му сыну Изяславу. Однако правовая нечеткость этого акта, а также отсут-
ствие у Изяслава необходимых для главы государства качеств приве-
ли, можно думать, к тому, что Киевская Русь перестала быть единовласт-
ной державой и к власти пришел триумвират трех старших сыновей Яро-
слава: Изяслава, Святослава и Всеволода.
«Повесть временных лет» дает основания думать, что Ярослав Влади-
мирович благословил порядок престолонаследия на Руси по принципу
родового старшинства: от старшего брата к следующему по возрасту23
Кроме того, в «ряде» 1054 г. оговаривались права лишь сыновей Ярослава,
о внуках и тем более правнуках не было и речи. К тому же триумвиры от-
странили от власти двух своих младших братьев, Игоря и Вячеслава, ко-
торые вскоре после этого умерли: первый в 1060 г., второй в 1057 г.24
Как следует из дальнейшего рассказа источников, после их смерти Изя-
слав с братьями просто разделили между собой их земли, Смоленскую и
Волынскую, невзирая на то, что у младших братьев остались сыновья25
Им триумвиры не дали ничего из отцовских владений, превратив таким
образом племянников в безземельных князей-изгоев. Это посеяло зерна
больших усобиц на Руси, проросшие многими годами позднее.
Под 1064 г. в ПВЛ помещено загадочное сообщение, о смысле которо-
го уже давно спорят историки: «БЪжа Ростиславъ Тмутороканю, сынъ
22 ПВЛ. С. 31.
23 В.О.Ключевский обратил внимание на свидетельство ПВЛ о последних месяцах
жизни Ярослава Владимировича. Летописец рассказывает, как перед смертью Ярослав
велел призвать к себе любимого сына Всеволода и сказал ему: «Аще ти подасть Бог
прияти власть стола моего, по братьи своей, с правдою, а не с насильемь, то егда Бог
отведеть тя от житья сего, да ляжеши, идеже аз лягу, у гроба моего...» (ПВЛ. С. 91).
Приведенные слова источника логичнее всего понимать так, что Ярослав установил
передачу власти от старшего брата к следующему по возрасту, т.е. старшему в роде.
24 ПВЛ. С. 71.
25 См., напр.: ПСРЛ. СПб., 1863. Т. 15: Летописный сборник, именуемый Тверскою
летописью. Стб. 152.
112
Володимерь, внукъ Ярославль, и с ним бЪжа ПорЪй и Вышата, сынъ Ост-
ромирь воеводы Новгородьского. И пришедъ выгна Гл’Ьба (сына Свято-
слава Ярославина. — Н.К.) изъ Тмуторокана, а самъ сЪде в него мЪсто»26
Отец Ростислава умер в 1052 г., за два года до смерти отца, и, вероятно,
Ярослав держал внука при себе. После кончины Ярослава Ростислав также
превратился в изгоя — и первым среди изгоев начал борьбу за получение
отцовского наследства.
К слову «б’Ьжа» Никоновский, Тверской и некоторые другие своды
прибавляют: «из Новагорода»27 Вслед за В.Н.Татищевым С.М.Соловьев
полагал, что Ростислав бежал с Волыни28, но трудно представить, что три-
умвиры могли ранее отдать ему эту крайне важную в деле сплачивания
государства землю, выпустив тем самым ее из своих рук. Вероятно, прав
М.С.Грушевский, высказавший догадку, что уточнение «из Новагорода»
появилось в поздних сводах только потому, что вместе с Ростиславом в
Тмуторокань отправился Вышата, сын новгородского посадника Остро-
мира, — «Вышата же мог быть боярином Владимира и вне Новгорода»29
Можно добавить к сказанному, что Порей был киевским воеводой, а
Вышата еще в 1043 г. ходил с Владимиром Ярославичем, отцом Ростисла-
ва, на греков30 Однако все это не может быть доказательством мнения о
бегстве Ростислава в Тмуторокань из Киева.
Выглядит правдоподобным предположение, согласно которому Рости-
слав был выгнан дядьями из «Червенских градов» (его автор имел в виду
Перемышльскую, Теребовльскую и Звенигородскую волости). Ведь этот
старший внук Ярослава во время предсмертной болезни деда был уже
взрослым и тот мог дать ему какую-то волость между 1052 и 1054 гг.31. По
решению Любечского съезда князей 1097 г. Перемышль и Теребовль были
закреплены соответственно за Володарем и Василько Ростиславичами в
качестве былого пожалования Ярослава Владимировича32 Поскольку на
этом съезде был признан отчинный порядок владения землями, то логично
предположить, что Ростиславичи получили в Любече свою отчину33
Видимо, вовсе не случайно Ростислав подался в Тмуторокань, которая
находилась вне государственной территории Киевской Руси и в которой
власть ее князя была слабой, а временами и просто формальной. Выглядит
симптоматичным и то обстоятельство, что Ростислав Владимирович бро-
сился завоевывать Тмуторокань как раз в середине 60-х годов XI в. Деся-
26 ПВЛ. С. 71.
27 ПСРЛ. СПб., 1862. Т. 9: Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Нико-
новскою летописью. С. 92; Т. 15. Стб. 154.
28 См. разбор этих мнений в кн.: ПВЛ. С. 492-493 (комментарий Д.С.Лихачева).
29 Грушевськии М. 1стор1я Укра’ши-Pyci. КиУв, 1913. Т. I. С. 53.
30 ПВЛ. С. 67.
31 Грушевський М. 1стор1я. Т. I. С. 46, 52, 363.
32 ПВЛ. С. ПО.
33 Котляр Н.Ф. Древнерусская государственность. СПб., 1998. С. 168-169.
113
тью годами ранее в причерноморских и приазовских степях появились
половцы, намного более многочисленные и сильные, чем их предшест-
венники — печенеги.
Половецкие ханы, наряду с прочим, угрожали существованию важ-
нейшего для Руси в целом и Тмуторокани в частности Волго-Донского
пути — и перерезали связи этой области с Киевом и Древнерусским госу-
дарством. В новых условиях князь-изгой, которому бы посчастливилось
сесть в Тмуторокани, мог чувствовать себя в относительной безопасности
и определенной независимости от киевского центра власти. Но ему при-
ходилось бы постоянно обороняться и от вождей местных племен, и от
кочевников причерноморских и приазовских степей, угрожавших Крыму и
Тамани, или же вступать с ними в союзнические отношения. Недаром
другому сыну Святослава Ярославича, много лет проведшему в Тмуторо-
кани Олегу «Гориславичу», принадлежит горький «приоритет» наведения
половцев на родную землю в ходе соперничества со своими двоюродными
братьями. Но — вернемся к Ростиславу Владимировичу и Тмуторокани.
В 1065 г. Святослав Ярославич отвоевал Тмуторокань у Ростислава и
вернул Глеба в город. Но как только войско Святослава возвратилось в Чер-
нигов, Ростислав вновь выбил Глеба из Тмуторокани и на короткое время
утвердился в городе. Его недолгое вторичное правление в Тмуторокани
ознаменовалось политической активностью на Северном Кавказе («ем-
лющю дань у касогь и инЪхъ странъ»34). Вероятнее всего, в связи с этим
византийское правительство решило устранить деятельного соперника,
угрожавшего его интересам в регионе, и послало к нему «котопана» (от-
ветственного чиновника), который, не достигнув соглашения с Ростисла-
вом, отравил его, о чем коротко сообщает ПВЛ35 Но краткое пребывание
этого внука Ярослава в Тмуторокани оказалось, кажется, достаточным для
того, чтобы его сыновья начали считать город своей «отчиной».
Последующие десять лет истории Тмуторокани не отразились в древ-
нерусских источниках. Все же она находилась вне рубежей Русской земли
и сведения о ней приходили туда нечасто и спорадически. В течение этого
времени Святослав успел побывать киевским князем, изгнав в начале 1073 г.
старшего брата Изяслава. Но после смерти Святослава в конце 1076 г. его
сыновья также превратились в бесправных изгоев, тщетно вымаливая, а
затем и требуя у киевских князей свою черниговскую «отчину». Когда
Тмуторокань вновь появляется под 1077 г. на страницах летописей, там
продолжают властвовать Святославичи, однако их статус относительно
великокняжеского стола представляется в источниках неясным.
С самого своего появления на исторической сцене князья-изгои начи-
нают отстаивать «отчинный» порядок наследования княжеских столов —
вероятно, потому, что они не видели близких перспектив получить владе-
34 ПВЛ. С. 72.
35 Там же.
114
ния согласно традиционному родовому принципу. Ведь при родовом по-
рядке владения волостями и их наследования племянникам приходилось
ждать, пока не перемрут их дядья. Отделенная от Киева громадным про-
странством степей, в которых хозяйничали половецкие ханы, Тмуторокань
стала форпостом сопротивления изгоев центральной власти— вначале
триумвирам, а затем киевскому государю Всеволоду Ярославичу, заняв-
шему главный русский стол в октябре 1078 г. В Тмуторокани изгои чувст-
вовали себя в безопасности, там они накапливали силы для грядущих
битв, там заключали союзы с половецкими ханами, имевшие целью борь-
бу за «отчины» и княжеский статус.
Выступление старшего среди изгоев Ростислава Владимировича в се-
редине 60-х годов XI в. стояло особняком. Другие обездоленные князья
начали борьбу против дядьев с весны 1077 г., когда в Киеве первый раз
вокняжился Всеволод Ярославич. Воспользовавшись тем, что он двинулся
на Волынь навстречу брату Изяславу, возвращавшемуся из Польши, Борис
Вячеславич внезапно захватил Чернигов, но смог удержаться в городе
лишь восемь дней и «б’Ьжа Тмутороканю к Романови»36 Как известно из
летописи, Глеб Святославич некоторое время держал Тмуторокань, в ко-
торую вернулся после гибели Ростислава Владимировича в 1066 г. Однако
в конце 1068 или в начале 1069 г. отец Святослав посадил его в Новгороде
Великом37, а тмутороканское посадничество, вероятно тогда же, досталось
его брату Роману3® При дворе Романа нашли прибежище и его братья
Олег, Давид и Ярослав, а также другие изгои. Как оказалось, это было
лишь началом вооруженной борьбы изгоев против Изяслава и Всеволода
Ярославичей, развернувшейся в следующем, 1078 г.
Весной того года к Всеволоду в Чернигов приехал Олег Святославич.
По-видимому, он настойчиво требовал у Всеволода волости для себя —
Чернигова или по меньшей мере каких-то городов в Черниговском княже-
стве, где еще недавно господствовал его отец. Как рассказывает ПВЛ,
вместо удовлетворения его требований Всеволод с сыном Владими-
ром... угостили его обедом! Оскорбленный, «б’Ьжа Олегь, сынъ Свято-
славль, Тмутороконю от Всеволода, месяца априля 10»39 В Тмуторокани
Олег объединился с другим жаждущим отцовских земель изгоем — Бори-
сом Вячеславичем.
Сообщники стремились вернуть себе «отчины»: Олег— Чернигов, Бо-
рис — Смоленск. В своем стремлении добыть волости они не останови-
лись перед аморальным и небывалым ранее на Руси поступком: вовлекли
во внутриполитическую борьбу на Руси ее смертельных врагов — поло-
вецких ханов. Нет сомнений в том, что содеянное Олегом и его союзни-
36 Там же. С. 85.
37 Там же. С. 78.
38 Впервые ПВЛ удостоверяет власть Романа в Тмуторокани под 1077 г. (там же.
С. 85).
39 ПВЛ. С. 78.
115
ком Борисом произвело тяжелое впечатление на древнерусское общество,
повергло его в ужас. Пройдет более ста лет, и безымянный певец «Слова о
полку Игореве» осудит Олега, наградив его метким и выразительным про-
звищем «Гориславич»:
Тъй бо Олег мечемь крамолу коваше
и стрелы по земли сЬяше...
Тогда, при Олз’Ь Гориславличи,
СЪяшеться и растяшеть усобицами,
погибашеть жизнь Даждьбожа внука40;
в княжих крамолах вЪци человЪкомь скратишась.
Тогда по Руской земли рЪтко ратаевЪ кикахуть,
Нъ часто врани граяхуть,
трупиа себЪ деляче,
а галици свою рЪчь говоряхуть,
хотять полетЬти на уедие41
Олег с Борисом и половецкой ордой разбили войско Всеволода и за-
хватили было Чернигов, «земле Русьскей много зла створше, проливше
кровь хрестьяньску». После этого Всеволод попросил о помощи старшего
брата, киевского князя Изяслава. 3 октября 1078 г. они общими усилиями
разгромили Олега и Бориса в битве на Нежатиной Ниве вблизи Чернигова.
В бою погибли Изяслав и Борис, Олег с кучкой дружинников вновь бежал
в Тмуторокань, а Всеволод единовластно вокняжился в Киеве42
Но изгои Святославичи не смирились с этим. В следующем году они
вновь двинулись на Киев: «Приде Романъ с половци къ Воину. Всеволодъ
же ста у Переяславля, и створи миръ с половци». Вероятно, киевский
князь перекупил ханов, потому что половцы на пути восвояси убили сво-
его союзника: «И възвратися Роман с половци въспять, и убиша и полов-
ци...»43 Они бросили тело русского князя в степи. Как следует из статьи
ПВЛ 1083 г. («Олегь... исЪче козары, иже бЪша свЪтници на убьенье бра-
та его»)44, отношения русского князя с хазарской общиной Тмуторокани
были не столь идиллическими, как это кажется некоторым историкам.
М.С.Грушевский увидел в продолжении этой статьи отголосок какой-
то древней песни: «И суть кости его [Романа] и досЪле тамо лежаче, сына
Святославля и внука Ярославля». Историк не без удивления заметил, что
Роман воспет в «Слове о полку Игореве»45 Действительно, в зачине ге-
роической песни Боян «пояше старому Ярославу, храброму Мстиславу,
40 Русские люди считали себя детьми и внуками языческого божества Солнца —
Даждьбога.
41 Слово о полку Игореве. С. 15-16.
42 ПВЛ. С. 85-86.
43 Там же. С. 87.
44 Там же.
45 Грушевський М. 1стор1я. Т. I. С. 72.
116
иже зараза Редедю пред пълкы касожьскыми, красному Роману Свять-
славличю»46
Действительно, трудно не подивиться тому, что рядом с Ярославом
Владимировичем, всеми признанным «дедом» князей того времени, певец
«Слова» назвал не только храброго Мстислава, но и Романа Святославича,
о котором мы только и знаем из летописи, что он княжил в Новгороде и
Тмуторокани и что его вероломно убили союзники-половцы. Выскажу
предположение, что Романа с Мстиславом объединило в воображении
автора «Слова» их княжение в Тмуторокани — как уже упоминалось, рус-
ских людей продолжали волновать события в далекой и таинственной
Тмуторокани через сто с лишним лет после того, как эти события про-
изошли.
Настало последнее действие драматического спектакля отношений меж-
ду Киевом и Тмутороканью. Если исходить из последовательности лето-
писного рассказа, то сразу же после убийства Романа половцами его брата
«Олга емше козаре поточиша и за море Цесарюграду. Всеволодъ же поса-
ди посадника Ратибора Тмуторокани»47 Высказывалось немало предпо-
ложений относительно причин заключения Олега Святославича в Визан-
тии. Наиболее вероятным представляется мнение, что оно было ответ-
ной акцией киевского князя на походы Олега Святославича на Черни-
гов и его брата Романа на Киев. Вместе с тем восстановление киевско-
го посадничества в Тмуторокани могло быть одной из первоочередных
задач нового киевского князя и его сына и соправителя Владимира
Мономаха.
Однако сопротивление изгоев Киеву тогда не было полностью подав-
лено. В 1081 г. Давид Игоревич (сын волынского, а затем смоленского
князя Игоря Ярославича, умершего в 1060 г.) и сын Ростислава Владими-
ровича Володарь пришли в Тмуторокань, «и яста Ратибора, и с^доста
Тмуторокани»48 Судя по летописи, Всеволод с Мономахом никак не от-
реагировали на своеволие изгоев. Возможно, отдаленная от Киева и отре-
занная Половецким полем Тмуторокань тогда не стоила того, чтобы посы-
лать киевское войско?
А в 1083 г. Олег Святославич неожиданно вернулся из греческой ссыл-
ки, выгнал Игоря с Володарем и вновь утвердился в Тмуторокани. Там он
смирно и досидел до самой кончины Всеволода и вокняжения в Киеве
Святополка Изяславича весной 1093 г. Но уже в следующем году Олег с
половецкой ордой навсегда оставил Тмуторокань, чтобы отнять у Влади-
мира Мономаха отчий Чернигов. На этом он не успокоится и после бур-
ных перипетий (войн и со Святополком, и с Мономахом, и с сыном
Мономаха Мстиславом), по решению Любечского съезда князей 1097 г.,
46 Слово о полку Игореве. С. 9.
47 ПВЛ. С. 87.
48 Там же.
117
будет лишен Чернигова и мирно угаснет удельным князем где-то в Черни-
говской земле — скорее всего, в Курске49
После ухода Олега из Тмуторокани в 1094 г. город и его округа навсе-
гда исчезают со страниц русских летописей. Высказывалось предположе-
ние, будто после кончины Олега в 1115 г., которого признавали в Визан-
тии суверенным правителем Тмуторокани, ее как выморочную волость
присвоил сюзерен Олега император Алексей Комнин50 Однако никаких
свидетельств, даже косвенных, в пользу этого предположения в источни-
ках нет. Думаю, что Тмуторокань, потерявшая русского князя-посадника и
остававшаяся отрезанной половцами от Русской земли, с той поры могла
действительно перейти под власть местной общины, которая состояла пре-
имущественно из касогов и хазар. И эта община не могла не зависеть от
половецких ханов. «Тмутороканский остров» был навсегда затоплен ко-
чевническим морем.
49 Котляр Н.Ф. Древнерусская государственность. С. 246-259.
50 Litavrin G.G. A propos de Tmutorokan. Р. 226.
А.С.Либерман
ГЕРМАНИСТЫ В АТАКЕ НА БЕРСЕРКОВ
У этой статьи есть краткая предыстория. Один из каналов американского
телевидения (History Channel) специализируется на создании передач о
событиях иногда недавних, иногда случившихся в древности. После 11 сен-
тября 2001 г. там задумали передачу на тему «Нетрадиционные методы
ведения войны». Вспомнили слонов Ганнибала и многое другое, в том
числе древнескандинавских берсерков. Я не знаю, как находят в таких
случаях консультантов и почему в связи с берсерками обратились ко мне,
филологу-медиевисту, а не историку (поначалу мне было неизвестно, что
комментаторов будет трое). Голос по телефону, рассказав, о чем идет
речь, поинтересовался, сведущ ли я в вопросе о берсерках и готов ли че-
рез сколько-то времени ответить перед телекамерой на вопросы о них.
Я ответил, что сведущ и готов, но предупредил, что берсерки скорее при-
надлежат легенде, чем истории, и что об их способе воевать существует
лишь несколько ничего не значащих строк. Мое разъяснение не повлияло
на авторов сценария (чему задним числом я очень рад), и я стал читать
все, что написано по данной теме.
Как всегда, оказалось, что написаны сотни страниц, но результат по-
лучился неожиданным. Первоисточников, конечно, больше не стало, но
зато выросла гора толкований, питающихся не фактами, а домыслами и
сопоставлениями, почти или никак с реальными берсерками не связанны-
ми. Основной легендой оказалась не та, которую почти забыли уже в
средние века, а другая, придуманная германистами. Мои коллеги по пере-
даче отнеслись к берсеркам с ббльшим почтением, чем я, но каждому из
нас дали лишь по нескольку минут, хотя я, например, отвечал на вопросы
целый час. Впоследствии я прочел о берсерках доклады в средневековом
центре своего университета и на конференции по сагам в Бонне и с удив-
лением обнаружил, что, не ведая того, напал на популярную тему: не
только в университете в аудиторию было не протолкнуться, но и в Бонне
набрался полный зал. Тогда же Т.Н.Джаксон любезно предложила мне
дать полный текст доклада в задуманный ею сборник. Так появились на
свет эти заметки о сражении кабинетных ученых с грозным врагом.
Берсерки впервые упомянуты скальдом Торбьёрном Хорнклови в дра-
пе (длинном стихотворении) о победе короля Харальда Прекрасноволосо-
© А.С.Либерман, 2005
119
го в битве при Хаврсфьорде, которая происходила предположительно в
872 г. Сказано там следующее: «Берсерки рычали, / битва кипела, / обла-
ченные в волчьи шкуры выли / и потрясали мечами» («Greniodo berserk/r /
gudr \ar |?eim a sinom/ emiodo ulfhednw*/ ok isam glumdo»)1 Поэзию
скальдов, очевидцев путешествий и сражений, принято считать сравни-
тельно надежным свидетельством для историков (так же думал и Снорри
Стурлусон), и вполне можно допустить, что какие-то воины, известные
под именем берсерков, действительно рычали. Сходно вели себя «обла-
ченные в волчьи шкуры»: они выли. Сцена описана столь скупо, что не-
возможно решить, в чьей армии (Харальда, его противников или в обеих)
шумели берсерки и позволительно ли рассматривать фразы берсерки ры-
чали и облаченные в волчьи шкуры выли как относящиеся к разным лю-
дям: возможно, перед нами поэтические синонимы.
О том, кто и когда придумал сложное существительное berserkr «бер-
серк», сведений не сохранилось. Торбьёрн мог сочинить его сам, но, если
учесть словоупотребление в «Старшей Эдде», более вероятен вывод, что
он лишь сделал это слово популярным или по крайней мере узнаваемым.
В таком случае с berserkr произошло нечто подобное тому, что наблюда-
ется в истории русского слова лукоморье', его изобрел не Пушкин, но зна-
ют его сегодня только благодаря прологу к «Руслану и Людмиле». В «Эдде»
берсерки упомянуты дважды и оба раза как обозначение полулегендарных
героев. В «Песни о Харбарде» Тор похваляется, что сражался с невестами
(или женами) берсерков («brudir berserkja»)2 Эта фраза дала повод думать,
что женщины тоже могли впадать в раж, как и берсерки-мужчины. Даже
Ф.Грён, скрупулезный и осторожный исследователь, склонялся к такому
выводу3 4, но более вероятно, что «жены берсерков» — это кеннинг для ве-
ликанш. С великаншами у Тора действительно было много неприятностей.
Основу того, что известно о берсерках, составляют не случайные упоми-
нания в «Эдде» и не строчка из драпы Торбьёрна, а главка, посвященная
Одину, в «Круге земном» («Истории норвежских королей») Снорри Стурлу-
сона: «Один умел делать так, что в битве его враги слепли или глохли, или их
охватывал страх, или их мечи становились не острее, чем палки, а его люди
шли в бой без доспехов и были словно бешеные собаки и волки, кусали щиты
и сравнивались силой с медведями и быками. Они убивали людей, и их было
не взять ни огнем, ни железом. Это называется впасть в ярость берсерка»*
1 Porbjqrn Hornklofi. Haraldskvaedi. VIII 5-8 И Den norsk-islandske skjaldedigtning I
Finnur J6nsson. Kobenhavn; Kristiania, 1912. В. 1. S. 25-26.
2 HArbardsljod. 37 *~21 I Edda. Die Lieder der Codex Regius nebst verwandten Denkmalem I
G.Neckel. Bd. I: Text. Vierte, umgearbeitete Auflage von Hans Kuhn. Heidelberg, 1962. S. 84.
3 Gron F. Berserksgangens vesen og Arsakfbrhold: En medisinisk-historisk studie // Det
Kgl Norske Videnskabers Selskabs Skrifter. 1929. Trondhjem, 1929. B. 4. S. 300.
4 «6dinn kunni svA gera, at i orrostu urdu dvinir hans blindir eda daufir eda dttafullir, en
vApn [jeira bitu eigi heldr en vendir, en hans menn foru brynjulausir ok vAru galnir sem
hundar eda vargar, bitu i skjqldu sina, vAru sterkir sem bimir eda gridungar. heir drApu
120
И наконец, в сагах, записанных, как и «Круг земной», в XIII в., расска-
заны многочисленные истории о берсерках. В сагах о древних временах
берсерки — отборные воины, телохранители короля (самый известный
пример — «Сага о Хрольве Жердинке»: см. подробное обсуждение этого
сюжета у А.Ольрика* 5), но в родовых сагах, или в сагах об исландцах, они
мародеры и насильники. Большинство эпизодов стереотипно по содержа-
нию и композиции. Незадолго до Рождества некто огромного роста и на-
деленный необычайной силой, часто в сопровождении одиннадцати чело-
век (но их может быть и меньше), является незваным на ферму с намере-
нием забрать все, что там есть ценного, и принудить женщин к сожитель-
ству. Если фермер дома, он либо болен, либо немощен и не может дать
отпор гостям. Но чаще он находится за много миль от дома, в далекой
провинции Норвегии. Главарь пришельцев — берсерк, готовый доказать в
поединке свое право распоряжаться чужим хозяйством. Желающих сра-
зиться с силачом, да еще прославившимся в таких поединках (все его про-
тивники мертвы), не находится. Но как раз в это время на ферме случайно
оказывается мужественный исландец, который либо принимает вызов,
либо побеждает бандитов хитростью. Результат всегда один и тот же: бер-
серки убиты, включая тех, кто надеялся спастись бегством. Когда непри-
ятности позади, возвращается хозяин и щедро одаряет спасителя, а тот
слагает в память о случившемся событии вису (скальдическое стихотво-
рение из восьми строк), и его подвиг становится широко известен.
Берсерки идут напролом. Любая попытка стать им поперек дороги
приводит их в исступление. Именно в такие моменты пена выступает у
них на губах и они начинают кусать щит. Ни меч, ни огонь не страшны
им, хотя власть христианского миссионера над огнем сильнее, чем власть
берсерков, и он может снять заклятье с пламени (берсерки — язычники).
К счастью, их неуязвимость точно очерчена формулой: берсерка нельзя
ранить железом и сжечь, но можно забить насмерть дубиной, что часто и
делается. Эти эпизоды хорошо изучены и систематизированы6
История берсерков рассматривалась в двух планах: религиозном (связь
с Одином) и психологическом (причины и симптомы ярости). Дополни-
тельные вопросы возникли в связи с тем, что спорна этимология слова
berserkr. Второй компонент, -serkr, значит «рубашка», но Ьег- можно по-
нять либо как «голый», либо как «медведь». Соответственно, berserkr —
mannfdlkit, en hvdrtki eldr ne jam orti £ |)d. Pat er kalladr berserksgangr» (Snorri Sturluson.
Heimskringla / Bjami Adalbjamarson // Islenzk fomrit. Reykjavik, 1941. В. XXVI. Bl. 17).
5 Olrik A. Rolf krake og den aeldre skjoldungraekke. Kobenhavn, 1903.
6 Giintert H. Uber altislandische Berserker-Geschichten H Beilage zum Jahresbericht des
Heidelberger Gymnasiums. 1912. Heidelberg, 1912; Blaney В. The berserkr. His Origin and
Development in Old Norse Literature. Ph. D. diss. Colorado University, 1972; idem. The
Berserkr Suitor: The Literary Application of a Stereotyped Theme I I Scandinavian Studies.
1982. Vol. 54. P. 279-294; Beard D.J. The Berserkir in Icelandic Literature // Occasional
Papers in Linguistics and Language Learning. 1978. Vol. 4. P. 99-114.
121
это либо «медвежья рубашка», либо нечто вроде «без рубашки, лишенный
рубашки» или «голая рубашка», т.е. «рубашка и ничего больше». Сторон-
ники первого толкования связывают берсерков с культом медведя, а «голо-
рубашечники» подчеркивают роль наготы в сказаниях о германских вои-
нах. Эти линии иногда пересекаются, так как наготе тоже придавалось
религиозное значение, и еще потому, что, как говорит Снорри, который,
быть может, колебался, решая для себя этимологию Ьег-, берсерки были
сильны, как медведи, и сражались без оружия.
Примерно до середины XIX в. у мифологов, включая и тех, для кого
исландский язык был родным, не вызывало сомнения, что berserkr озна-
чает «без рубашки». Однако уже в 1847 г. любитель, подписавший свою
заметку инициалами C.F., путаясь в кельтских и германских словах, заме-
тил, что едва ли «жители северных широт шли в бой раздетыми, посколь-
ку рубашек в нашем понимании этого слова у них не было»7 Когда
Свейнбьёрн Эгильссон в соответствующей статье своего словаря скло-
нился к мысли, что berserkr — это «медвежья рубашка»8, его трактовка
сделалась общепринятой. Но через семьдесят с небольшим лет маятник
качнулся в другую сторону. В важнейшей для нашей темы статье Эрик
Нурен рассмотрел все попытки объяснить слово berserkr (я не повторил
их именно потому, что желающие найдут исчерпывающий обзор у Нуре-
на) и привел веские аргументы против «медвежьей» гипотезы9 С тех пор
по данному вопросу нет единства. Х.Кун, К. фон Зее и К.Мак-Коун (им
принадлежат наиболее авторитетные работы) поддержали Нурена10, в то
время как О.Хёфлер, о котором речь пойдет ниже, не отказался от мысли,
что Ьег- означает «медведь».
Самый сильный аргумент в пользу интерпретации Свейнбьёрна Эгильс-
сона— параллелизм строк: «Берсерки рычали» и «облаченные в волчьи
шкуры выли». Если берсерки охарактеризованы по тому же признаку, что
и воины второй группы, и тем более если перед нами синонимические
речения, описывающие одних и тех же воинов, berserkir (мн. ч.) — это
люди в медвежьих рубашках, и на память, кроме медведей, приходят Ге-
ракл с переброшенной через плечо шкурой льва и грузинский герой «в
тигровой шкуре»— фигуры, восходящие к териоморфным божествам.
Однако в древнеисландском отсутствовало слово *berr «медведь», а про-
исхождение ни на какие другие не похожего сложного существительного
berfjall «медвежья шкура» не выяснено: то ли это калька с источником в
7 C.F. The Scandinavian “Berserkar” (sic!— A. Л.) // The Athenaeum. 1847. Vol. I.
P. 1226.
8 Sveinbjdm Egilsson. Lexicon poeticum antiquae linguae septentrionalis... Hafniae, 1860.
9 Noreen E. Ordet barsark H Arkiv fbr nordisk filologi. 1932. B. 48. S. 242-254.
10 Kuhn H. Kappar og berserkir // Skimir. 1949. B. 123. Bl. 107; von See K. Berserker //
Zeitschrift fur deutsche Wortforschung. 1961. Bd. 17. S. 129—135; McCone K.R. Hund, Wolf
und Krieger bei den Indogermanen H Studien zum indogermanischen Wortschatz. Innsbruck,
1987 (Innsbrucker Beitrage zur Sprachwissenschaft. Bd. 52). S. 106.
122
нижненемецком, то ли случайно уцелевший реликт. В рунических надпи-
сях berserkr не встречается, и рискованно утверждать, что Торбьёрн знал
слово berjjall\ во всяком случае, он обошелся без него, хотя, если он имел
в виду медвежью шкуру, возможность для этого предоставилась замеча-
тельная.
В отличие от *berr, bera «медведица» и bessi (< *bersi) I bassi «мед-
ведь» зарегистрированы в древнеисландском. Они образованы от основы
*bernu- и не доказывают наличия *berr. В семантическом плане паралле-
лизм «облаченные в волчьи шкуры» и «медвежьи рубашки» тоже не так
велик, как кажется поначалу, поскольку у волков есть шкуры, а медведи
не носят рубашек. Древнеисландское serkr означало среди прочего опре-
деленное количество шкур (отсюда русское числительное сорок). Время
возникновения этого торгового термина не установлено, и если он не
древнее эпохи викингов, существование старого слова berserkr становится
недоказуемым. Если же berserkr означает «без рубашки», то перед нами
субстантивированное прилагательное *berserks. Таких прилагательных
мало, но они есть. Легко понять, почему по вопросу об этимологии слова
berserkr не удалось достичь соглашения. Исчерпывающие аргументы в
пользу одной из двух теорий отсутствуют, и все же «безрубашечный» ва-
риант представляется обоснованным лучше, чем «медвежий».
Берсерки сыграли некоторую роль в изучении древнегерманской рели-
гии благодаря замечанию Снорри, что они были людьми Одина. Л.Вайзер
и О.Хёфлер не сомневались в том, что дружина Одина, описанная в «Кру-
ге земном», взята из мифа. Они рассматривали ее как тайный мужской
союз и сравнивали с «дикой охотой» (т.е. со скачкой мертвецов во главе с
предводителем), военными организациями типа Йомсвикингов, пирую-
щими воинами в Вальгалле, группами подростков, готовящихся к ини-
циации, и даже с парой Сигурд — Синфьётли, отцом и сыном из «Саги
о Вёльсунгах»11 По мнению Хёфлера, разнообразные функции Одина
обретают смысл, только если смотреть на него как на главу подобного
союза. Под пером исследователя слово союз превратилось в синоним
общества.
Все это здание построено на песке. Пирующие в Вальгалле никакого
союза не образуют, тем более тайного. Валькирии приглашают павших в
битве в чертоги Одина, где они днем предаются военной потехе (сража-
ются и убивают друг друга), а ночью оживают и веселятся. «Дикая охота»
известна только из фольклора. В мифах о ней ничего не сказано, и нет
оснований думать, что картина летящих по воздуху мертвецов восходит к
седой старине. Сигурд бродит с сыном в волчьем образе по лесам после
инициации Синфьётли, а не до нее. Берсерков не связывают обеты молча-
11 Weiser L. Altgermanische Jilnglingsweihen und Mdnnerbilnde: Ein Beitrag zur
deutschen und nordischen Altertums- und Volkskunde П Bausteine zur Volkskunde und
Religionswissenschaft. Biihl (Baden), 1927. Bd. 1. S. 43-85; Htifler O. Kultische
Geheimbilnde der Germanen. Frankfurt am Main, 1934. Bd. 1. S. 26^-275, 324-329.
123
ния. В сагах о древних временах они нечто вроде королевской гвардии, а в
сагах об исландцах — бандиты.
Первым высказал суммированные здесь соображения немецкий фоль-
клорист Ф. фон дер Лайен, который в своей рецензии осторожно предпо-
ложил, что Хёфлер черпал вдохновение в окружающей обстановке (сек-
ретные союзы, фюрер и пр.)12 Хёфлер защищался горячо и витиевато, но
не по существу13 Верно лишь, что его книга, вышедшая вскоре после
прихода к власти национал-социалистов, была написана за несколько лет
до того, но и тогда она была созвучна времени. Профашистские симпатии
автора, равно как и соответствующие взгляды его издателя Дистервега,
в тридцатые годы не скрывались. Дистервег издавал сочинения о «на-
родном духе», а за Хёфлером закрепилась репутация ведущего герма-
ниста нацистской ориентации. Он и впоследствии ни в чем не раскаял-
ся14, но все же в его энциклопедической статье 1976 г. берсерки не на-
званы культовым союзом, а само слово союз встречается только два
раза15
Имеет смысл разделить приписываемые берсеркам черты: участие в
союзах и включенность в культ. В.-Э.Пойкерт, автор обширной работы о
тайных культах, не находит у берсерков ни одной из них16 М.Элиаде и
М.Хорнунг, напротив, обнаруживают обе17 А.Клосс не возражает против
того, что берсерки образовывали союз, но не усматривает в нем религиоз-
ных функций. Иногда, говоря о берсерках, упоминают германский шама-
низм. Однако в древнеисландской литературе лишь один берсерк высту-
пает в виде зверя: в «Саге о Хрольве Жердинке» Бёдвар Бьярки сражается
с врагами короля в медвежьем обличье, пока его человеческое тело спит
(Сигурд и Синфьётли — не берсерки). Задача шамана — вступить в еди-
ноборство с другими шаманами, тоже оставившими свою человеческую
оболочку; зверь или птица — это его дух. Ничего подобного с Бёдваром
не происходит18 В послевоенных обзорах германской и скандинавской
религии и в специальных работах на эту тему берсерки обычно не упоми-
12 Anzeiger fur deutsches Altertum und deutsche Literatur. 1935. Bd. 54. S. 164-165.
13 Hofler O. Der germanische Totenkult und die Sagen vom Wilden Heer // Oberdeutsche
Zeitschrift fiir Volkskunde. Bd. 10. S. 33-49.
14 Mees B. Runic erilar // NOWELE. 2003. T. 42. P. 42^13.
15 Hofler O. Berserker I I Reallexikon der Germanischen Altertumskunde. B.; N. Y., 1976.
Bd. 2. S. 298-304.
16 Peuckert W.-E. Geheimkulte. Heidelberg, 1957. S. 93-100.
17 Eliade M. Das Mysterium der Wiedergeburt: Initiationsriten, ihre kulturelle und
religiose Bedeutung. Zilrich; Stuttgart, 1961. S. 142-47; Hornung M. Der Fastnachtlauf
der «Rollatn Lotter»: Ein Relikt germanischen Brauchtums in der Osttiroler Sprachinsel
Pladen in Oberkamien I I Festschrift fur Otto HOfler zum 65. Geburtstag. Wien, 1968. S. 270-
271.
18 Class A. Der Schamanismus bei den IndoeuropSem // Studien zur Sprachwissenschaft
und Kulturkunde: Gedenkschrift fur Wilhelm Brandenstein (1898-1967). Innsbruck, 1968
(Innsbrucker BeitrSge zur Kulturwissenschaft. Bd. 14). S. 301.
124
наются19 Исключение— упомянутая выше энциклопедическая статья
Хёфлера и компендиум Я. де Фриса20. Де Фрис остался сторонником Хёф-
лера, хотя его формулировки обтекаемы.
Ярость берсерков принималась за религиозный экстаз потому, что, по
словам Снорри, они были людьми Одина, чье имя, как можно прочесть в
любом этимологическом словаре, родственно немецкому Wut (<wuof)
«бешенство» и латинскому vates «пророк». Но среди слов того же корня
обнаруживается еще английское wade и немецкое waten «переходить вброд,
брести по воде». Параллельная форма в древнескандинавском (уада) озна-
чает «нестись вперед, стремительно двигаться». Возможно, исходным
значением германского глагола было «двигаться, преодолевая препятст-
вие»; в исландском подчеркивается усилие, необходимое для такого дей-
ствия, а в западногерманском— препятствие. Якоб Гримм предполагал,
что Один — это всепроникающая, созидательная, творящая сила. О.Хёф-
лер и Г.Фласдик отвергли это толкование как чересчур абстрактное и не-
убедительное по существу21 Однако не исключено, что Гримм был бли-
зок к истине, хотя из его трех эпитетов, из которых последние два —
синонимы, верен, на мой взгляд, только первый.
Какова бы ни была связь между немецким Wut и латинским votes, бе-
шенство, ярость, неистовство — это не проявление бурного темперамента
(в религиозном контексте он смысла не имеет), а неодолимая сила, неос-
тановимый могучий вал. Первоначально Один, надо думать, был демоном
разрушения. Языческие божества мыслятся на ранних стадиях верования
не индивидуально, а в виде сонмов (отсюда употребление соответствую-
щих слов только или преимущественно во множественном числе среднего
рода); они насылают болезни и безумие. Привычные для нас картины
вроде Гелиоса в колеснице или Тора с молотом отражают более позднее
состояние, когда боги принимают антропоморфный вид и выделяются из
множеств. Неукротимое бешенство легко представить себе как экстаз, и
впоследствии германцы отождествили беснующегося Одина с шаманом.
С другой стороны, этимологическая связь между именем Одина и поэти-
ческим экстазом маловероятна, ибо в средневековой Скандинавии скальд
ценился за мастерство и уподоблялся искусному стрелку из лука или
пловцу, а не барду в духе Оссиана. Поэтический дар едва ли не во всем
мире связывался с милостью богов («мед поэзии», озарение во сне и т.п.),
но у самых разных народов певец воспринимался как профессионал,
умеющий обращаться со словами, а не как человек, творящий в экстазе (в
19 Helm К. Wodan: Ausbreitung und Wanderung seines Kultes П GieBener Beitrdge zur
deutschen Philologie. GieBen, 1946. Bd. 85; Turville-Petre E.O.C. Myth and Religion of the
North: The Religion of Ancient Scandinavia. L., 1964.
20 De Vries J. Altgermanische Religionsgeschichte. B., 1956. Bd. 12. T. 1: Grundriss der
germanischen Philologie. S. 454-455.
21 Hdfler O. Kultische Geheimbilnde. S. 325-328; Flasdieck H. Harlekin. Germanischer
Mythos in romanischer Wandlung //Anglia. 1937. Bd. 61. S. 225-240.
125
высшей степени реалистическая точка зрения). Часто цитируемая фраза
Адама Бременского: «Odinus est furor» — типичный продукт средневеко-
вой этимологии, так как немец не мог не заметить близости Wuotan «Один»
и wuot «бешенство». За ней не стоит глубокое понимание функций Одина.
В дошедших до нас мифах Один, могучий и коварный бог, связан со
смертью, войной, колдовством, рунами и поэзией. Экстаз к ним отношения
не имеет. Воины Торбьёрна рычали и выли, оправдывая выражения furor
germanicus и furor heroicus22, но выкрики во время боя (ура, банзай и др.) —
не религиозного происхождения.
Необходимо выяснить, почему Снорри окружил Одина берсерками и
откуда ему стало известно, что они сражались без доспехов, приобретали
силу диких зверей, были неуязвимы, кусали щиты и убивали людей. С тех
пор как Е.Могк уподобил «Младшую Эдду» серии новелл23, его сторон-
ники обвиняли Снорри в ненадежности, т.е. в недопустимых вольностях,
которые он себе якобы позволял в обращении с традиционными легенда-
ми. При этом не учитывалось, что средневековый автор не был склонен
придумывать и примысливать варианты по образцу современных писате-
лей и что прежде всего надо определить границы его свободы (или несво-
боды). Снорри истолковывал свои источники (и поступал так вынужден-
но, поскольку имел дело с порой непроницаемыми даже для него скаль-
дическими стихами), сводил разные, часто противоречивые и плохо со-
хранившиеся версии воедино, разворачивая короткие предложения в це-
лый абзац, и добавлял (если требовалось) комментарий. Иногда, судя по
всему, он описывал ритуальную драму, которую видел разыгранной акте-
рами, но едва ли он считал себя вправе изменить или присочинить сюжет,
да в его цели и не входили фантазии на темы мифов: он стремился сохра-
нить для будущих поэтов полузабытые истории и разрушенные новой
просодикой размеры, а не извратить их. Тем удивительнее главка о бер-
серках в «Круге земном».
В «Младшей Эдде», учебнике скандинавской мифологии и поэтики,
Снорри, видимо, рассказал все основное, что знал о древних богах. Один,
центральный персонаж его книги, ни разу не появляется там в сопровож-
дении берсерков. Описывая похороны Бальдра, Снорри сообщает, что
четыре берсерка не могли удержать коня великанши Хюрроккин (той,
которая столкнула корабль с телом Бальдра в воду). Берсерки, не спра-
вившиеся с конем, — просто сильные мужчины: ни их число (четыре), ни
их неудача не влияют на ход похорон. В обеих «Эддах» Один выступает
без свиты и все, что задумывает, доводит до конца сам. Иногда он путе-
шествует в сопровождении Тора и Локи. Напрашивается вывод, что
Снорри не знал мифов о дружине Одина и ее деяниях. Но он, разумеется,
22 Henry P.L Furor Heroicus И Occasional Papers in Linguistics and Language Learning.
1981. Vol. 8. P. 53-61.
23 Mogk E. Novellistische Darstellung mythologischer Stoffe Snorris und seiner Schule //
Folklore Fellows Communications. Helsinki, 1923. Vol. 51. S. 3-33.
126
знал саги, в которых участвуют берсерки, и перенес берсерков в мифоло-
гическое прошлое, отдав их под покровительство главного бога войны,
частично, как можно предположить, под влиянием саг типа «Саги о
Хрольве Жердинке» и драпы Торбьёрна. Мифологическому предку нор-
вежских королей понадобилась верная и свирепая гвардия, а у Харальда
она, наверно, была и на самом деле. Вполне возможно, что те гвардейцы
назывались берсерками, так как сражались «в одних рубашках», сбросив
доспехи, но они не совершали преступлений, которые живописуют родо-
вые саги. Им незачем было грабить фермеров и насиловать их жен и до-
черей, так как они получали свою награду законным порядком. Ничто не
выдает Снорри больше, чем его замечание, что берсерки Одина убивали
людей. Зачем бы они стали это делать и каких людей?
Даже если мифический Один обходился без берсерков и если верно
предположение, что Снорри перенес берсерков из имевших хождение бы-
вальщин в далекое прошлое, остается вопрос, откуда они взялись в родо-
вых сагах и почему вели себя столь необычным образом. Хотя эти саги
повествуют о событиях сравнительно давних и несмотря на то что описа-
ния берсерков превратились в «тему» с предсказуемыми подробностями,
кое-что в них отражало действительное положение вещей. Бандиты, к ко-
торым прилипло название берсерки, и страх перед ними взяты из жизни.
Лишь неизменная развязка (храбрый исландец в одиночку побеждает го-
ловорезов) — вымысел. Сохранились и достоверные исторические свиде-
тельства. В 1012 г., как сказано в «Саге о Греттире», ярл Эйрик Хаконар-
сон объявил берсерков вне закона, и они, видимо, стали искать счастья в
других странах, в том числе и в Исландии. В соответствии с законода-
тельным кодексом Jus Ecclesiasticum (1123 г.; то же в судебнике «Серый
гусь»), берсерки подлежат так называемому «малому изгнанию».
О возникновении берсерков в конце X в. можно строить лишь догадки,
но здесь приходит на помощь история слова викинг. В сагах оно употреб-
ляется в двух смыслах. Когда говорится, что какой-то молодой человек
несколько лет «пробыл в викингах», а потом вернулся из походов домой,
женился и стал фермером, речь идет о знакомых истории вещах: именно
такие викинги («варяжские гости») завоевали Англию и север Франции и
наводили ужас на всю Европу. Но во многих сагах викинг — комическая
фигура назойливого, неустроенного рубаки, от которого надо избавляться
любым путем. Берсерки — те же викинги, но в трагическом варианте. От
них нет спасения, они терроризируют порядочных людей и к тому време-
ни, когда герой наконец расправляется с ними, успевают оставить за со-
бой кровавый след. С окончанием походов викингов военная профессия в
том виде, в котором она существовала раньше, стала ненужной, и с ви-
кингами произошло то же, что с любой армией, неожиданно оказываю-
щейся без дела и теряющей былой престиж: вчерашние солдаты, не су-
мевшие приспособиться к новой жизни, превращаются в сброд и грозу
Для беззащитного населения. Тому есть примеры в новейшей истории, а в
127
средние века сходным образом кончили свои дни рыцари. Сейчас уже
невозможно решить, сами ли странствующие мародеры присвоили себе
наименование берсерков, но, во всяком случае, они вели себя не так, как
подобает королевским дружинникам, которые бы не стали «убивать лю-
дей» ради наживы и удовлетворения своих страстей24 О хаосе, привед-
шем Исландию к потере самостоятельности в век Стурлунгов, можно су-
дить по современным этому веку сагам; берсерков тогда уже не было. Те,
кто записал родовые саги, в эпизодах о берсерках основывались на фольк-
лорных клише полуторавековой или двухвековой давности; о бесчинст-
вующих по соседству разбойниках никто бы не сказал, что им не опасны
ни меч, ни огонь.
Берсерки, которых изгнал из Норвегии Эйрик Хаконарсон, — это бан-
ды бездомных, неженатых молодых мужчин. Многие из них были психо-
патами, терявшими контроль над собой при малейшей попытке им пере-
чить. Со временем они научились разыгрывать хорошо отрепетированный
спектакль, в который входило и кусание щита. Не раз отмечалось, что
изнеможение, наступавшее после вспышки (приступа ярости) берсерка,
характерно для людей с психическими отклонениями. Истерики легко
переступают грань, отделяющую притворство от реальности, и усвоенный
прием становится симптомом настоящей болезни25 Грён особенно под-
черкивал эпидемический характер таких охватывавших средневековое
общество психозов, как пляска святого Витта и движение флагеллантов,
не говоря уже о безумствах вроде крестового похода детей. Он подробно
описал природу бешенства, вызванного сопротивлением, и случаи дикого
нрава, переходившего от отца к сыну, например: Кведульф — Скаллаг-
рим — Эгиль. Исторический контекст для возникновения берсерков он
искал в ликантропии (вервольфы) и рассказах о превращении человека в
зверя, известных со времен Древней Греции (он понимал слово берсерк как
«медвежья шкура»).
Были и другие попытки объяснить furor bersercicus. Саксон Грамма-
тик, старший современник Снорри, который связывал любое странное
явление с колдовскими чарами, полагал, что ярость берсерков вызывалась
напитком троллей. В сагах нет упоминаний о психотропных средствах. Но
в 1784 г. С.Эдман, сославшись на обычаи некоторых восточносибирских
племен, высказал догадку, что и берсерки одурманивали себя настоем из
мухоморов26 Эта догадка, не подтвержденная на скандинавском материа-
24 Von See К. Berserker. S. 132.
25 Guntert H. Uber altislandische Berserker-Geschichten. S. 25-26; Gron F. Berserksgangens
vesen. S. 44-45, 49; Lie H. Jorvikferden: Et vendepunkt i Egil Skallagrimssons liv // Edda.
1947. B. 46. S. 203; Reichborn-Kjennerud I. VAr gamle trolldomsmedisin. 5 H Skrifter utgitt
av Det Norske Videnskaps-Akademi i Oslo. II. Hist.-filos. Klasse. 1947:1. Oslo, 1947.
S. 139-150.
26 Odman S. Fdrsok, at utur Naturens Historia forklara de nordiska gamla KAmpars Berserka-
gAng H Kongl. Vetenskaps Akademiens nya Handlingar. Stockholm, 1784. B. 5. S. 240-247.
128
ле никакими фактами, имеет сторонников до сих пор27 И.Рейкборн-
Хьеннеруд назвал идею Эдмана вздором, но допускал, что действиям бер-
серков могло предшествовать опьянение. Поскольку такая гипотеза осно-
вана только на аналогии, ее следует отвергнуть. Дискуссия на тему «Бер-
серки и мухоморы» — пустая трата времени, как бы соблазнительны ни
были параллели между буйством берсерков, амоком и действиями, вы-
званными гашишем, грибами и нынешними наркотиками.
Как уже отмечалось, неясность этимологии слова berserkr привела к
тому, что изучение берсерков пошло по двум линиям: берсерки и культ
медведя и берсерки и нагота германских воинов. В Скандинавии евразий-
ский культ медведя известен из средневековой литературы, фольклора и
имен (последний момент хорошо разработан в литературе о «Беовульфе»).
Свидетельства захоронений неоднозначны28 О культе медведя стоит го-
ворить, только если berserkr означает «медвежья рубашка». Но и в этом
случае, как заметил Э.Нурен, никто, даже в самой холодной стране, не мог
сражаться с медвежьей шкурой на плечах29 Поэтому предполагают,
что в бой шли в медвежьих масках. При таком объяснении berserkr пре-
вращается в человека в медвежьей маске, т.е. в медведя и, метонимически,
в медвежью рубашку30 Эта цепочка, хотя и не совсем невероятна, гораздо
менее убедительна, чем прямолинейный перевод berserkr «медвежья
рубашка», без промежуточных стадий. Из 169 дошедших до нас имен
Одина только два значат «медведь»31, и ни одно из них не играет ни
малейшей роли в его мифологии.
Есть все основания верить свидетельству Тацита, что германские вои-
ны шли в бой нагишом (midis corporibus). Обнаженному телу, как муж-
скому, так и женскому (суть, разумеется, состояла в показе груди и гени-
талий), приписывалось магическое воздействие на сражающихся, что из-
вестно из исландских и ирландских саг. Но ринуться в бой без кольчуги,
«в одной рубашке» — это не то же, что пойти в атаку голым, даже если
правильна остроумная этимология, предложенная К.Йостом для др.-англ.
27Fabing H.D. On Going Berserk: A Neurochemical Inquiry I I The Scientific Monthly.
1956. Vol. 83. P. 232-237; LeunerH. Uber die historische Rolle magischer Pflanzen und
ihrer Wirkstoffe // Vorgeschichtliche Heiligtiimer und Opferplatze in Mittel- und Nordeuropa:
Bericht liber ein Symposium in Reinhausen bei Gottingen in der Zeit vom 14. bis 16. Oktober
1968. Gdttingen, 1970. S. 280-282.
28 Petre B. BjOmfdllen i begravningsritualen — statusobjekt spelande regional skinnhandel? //
FomvSnnen. 1980. Arg. 75. S. 5-13; Strom A.V Biezais H. Germanische und baltische
Religion. Stuttgart; Berlin; Koln, 1975 (Die Religionen der Menschheit. Bd. 19:1).
29 Noreen E. Ordet barsark. S. 251-252.
30 Hofler O. Gangrande von Verona und das Hundsymbol der Langobarden I I Brauch und
Sinnbild: Eugen Fehrle zum 60. Geburtstag. Karlsruhe, 1940. S. 110-120; idem. Berserker.
S. 299; Muller G. Zum Namen Woljhetan und seinen Verwandten // Friihmittelalterliche
Studien. 1967. Bd. 1. S. 200.
31 «Bjarki»; «Bjorn» (cm.: Falk H. Odensheite // Videnskapsselskapets Skrifter. В. II.
Hist.-filos. Klasse. 1924:10. Kristiania, 1924. S. 4).
5 - 2006
129
orped «смелый» (< or-pad «без одежды» и, таким образом, «готовый к
бою; храбрый»)32 Ни мифическая, ни реальная нагота германцев не про-
ясняет истории берсерков. Те рычащие воины, которых упомянул Торбь-
ёрн, может быть, сбрасывали доспехи в пылу битвы, а может быть, и не
надевали их, уверовав в свою неуязвимость, но голыми они не были.
Вера в неуязвимость пережила героический век и отразилась в фольк-
лоре, где не только железо, но и огонь не может причинить берсеркам
вреда. Д.Биерд предположил, что герои, не страшащиеся железа и способ-
ные притуплять мечи, появились в сказаниях германцев после того, как
они познакомились с римским оружием, ибо раньше подобные свойства
героям были бы не нужны33 Но ко времени Торбьёрна и тем более Снор-
ри фраза «Никакое железо не режет его» («£ |э£ bitu engi j£m») давно сде-
лалась формулой. Берсерки XI и XII вв. унаследовали эту словесную ми-
шуру и вдобавок распространяли о себе слухи, что могут притупить лю-
бой меч взглядом. Саги с их пристрастием к сверхъестественному легко
впитали столь красочные подробности. Действительно ли разгоряченные
битвой люди не чувствуют боли, как говорит Грён, значения не имеет.
Без Одина, культа медведя, пугающей противников наготы и волшеб-
ной неуязвимости религиозная основа берсерков оказывается фикцией, и
лишь одна деталь заслуживает упоминания. Берсерки особенно любят напа-
дать на фермы под Рождество. В жизни они едва ли сдерживались целый
год, а хватали то, что плохо лежит, когда могли, но поскольку в сагах они
представлены как язычники, то и особенное беспокойство они испытыва-
ют во время главного христианского праздника, как и подземные жители,
тоже меняющие свое жилище в Рождество. К происхождению берсерков и
эта деталь не имеет отношения.
В «берсерковедении» реконструкция проявила себя крайне непривле-
кательно. Серьезные вопросы утонули в отступлениях, а исторический
анализ подменился пространными всплесками эрудиции. Например,
предположение, что берсерки связаны с культом медведя, вызвало к жиз-
ни подробные выкладки об этом культе, о людях, вообразивших себя вол-
ками, о Сигурде и Синфьётли, о зыбкости грани между человеком и жи-
вотным и пр. Многочисленные ссылки на научную литературу намечают
линии для дальнейшей работы, и незаметно забываешь, ради чего написа-
на статья или книга: ведь нужны не рассуждения о культе медведя, а до-
казательства, что из него выросли сказания о берсерках. То же происхо-
дит с наготой воинов и наркотическим опьянением: снова богато изукра-
шенный фон, на котором ничего нет по интересующей нас теме. Еще хуже
обстоит дело с мужскими союзами. Такие союзы были, и была инициация.
32 Jost К. [Рец. на:] Holthausen F. Altenglisches etymologisches Wdrterbuch. Fasc. 1-5.
Heidelberg, 1932-1933 (Germanische Bibliothek. Bd. IV. Ht. 7)//Indogermanische
Forschungen. 1934. Bd. 52. S. 81.
33 Beard D.J. The Berserkir. P. 99-114; idem. A bitu engi jdm I I Occasional Papers in
Linguistics and Language Learning. 1981. Vol. 8. P. 13-31.
130
Реальным представлялся и Один, но где в мифах сказано, что его окружа-
ла злая, убивающая людей дружина? И откуда известно, что они образо-
вывали тайный или какой угодно другой союз? Янки, герой М.Твена, по-
пав ко двору короля Артура, ввел там ряд новшеств, в том числе ежеднев-
ную газету. Первый номер ему понравился, хотя, как он заметил, ведро
супа было сварено из одного-единственного боба. Таково же и «берсерко-
ведение».
Что же можно сказать о берсерках, отстраняясь от фантазий и анало-
гий? В конце IX в., когда жил Торбьёрн, какие-то воины назывались бер-
серками. Слово berserkr, возможно, старое и, наверно, было архаизмом
уже тогда. Не очень убедительное доказательство тому — его спорадиче-
ское употребление в «Старшей Эдде». Рычащие берсерки были либо не-
отличимы от воющих «волчьих шкур», либо сходны с ними. Медвежьи
маски понадобились исследователям только для того, чтобы оправдать
соответствующую этимологию слова berserkr, в родовых сагах альянса
между берсерками и медведями нет. Берсерк — это (в этимологическом
плане), скорее всего, воин, сражающийся без доспехов. Берсерки поздних
саг ничем не напоминают королевскую гвардию, о которой шла речь у
Торбьёрна. Они лишь носят известное по легендам имя. В жизни они бы-
ли грабителями и насильниками, продуктом распада викингских дружин.
О них Снорри знал из современного ему фольклора и, следуя «Саге о
Хрольве Жердинке» и ей подобным, ошибочно отождествил их с древни-
ми викингами, дав им в предводители Одина. Берсерки не образовывали
союзов, не проходили инициации, не обнажали без нужды гениталий и не
взбадривали себя настоем из мухоморов.
П. В. Лукин
К ВОПРОСУ О ТАК НАЗЫВАЕМОМ СОВЕТЕ
В ДОМОНГОЛЬСКОЙ РУСИ*
В отечественной историографии существует и даже, можно сказать,
господствует концепция о довольно высоком уровне развития политико-
правовых институтов в Древней Руси. В наиболее концентрированной
форме ее в свое время сформулировал В.Т.Пашуто. Одним из таких ин-
ститутов он считал совет. По его мнению, это был «однопалатный со-
словный орган, давний устойчивый институт политического строя древ-
ней Руси». Исследователь отличал «совет» от другого известного древне-
русского коллегиального органа — веча, представлявшего собой, по его
словам, «один из наиболее архаических институтов народовластия», ис-
пользованный «собственниками земли» и поставленный «на службу госу-
дарства в форме своеобразной феодальной демократии»* 1 В последующей
историографии эта точка зрения либо поддерживалась (чаще всего), либо
игнорировалась без аргументации (например, ИЯ.Фрояновым и его уче-
никами). Насколько же она соответствует действительности?
Действительно, в источниках содержится много свидетельств о «сове-
тах» князей с боярами и дружинниками; они были отмечены В.Т.Па-
шуто и легли в основу его выводов2 Однако историк не рассматривал
употребления самого слова «совет» в древнерусских источниках в це-
лом, ограничившись лишь летописными упоминаниями. Между тем
знакомство с материалами картотеки Словаря древнерусского языка
XI-XIV вв. Института русского языка РАН показывает, что это слово
широко встречается в памятниках не только оригинальной, но в еще
большей степени — переводной литературы. При этом в последних
словом «совет» могли передаваться весьма разнообразные понятия ори-
гинала, близкие по смыслу лишь в самом общем плане. Например, в «По-
вести о Варлааме и Иоасафе» словом «совет» переводятся такие греческие
лексемы, как f] 0oi)Xf|, то <ruv£3piov, тд РобХсира, f] рооХт^оц и даже в од-
* Статья подготовлена при поддержке РГНФ (проект № 05-01-01074а) и Фонда содейст-
вия отечественной науке.
1 Пашуто В. Т Черты политического строя Древней Руси И Новосельцев А.П. Па-
шутоВ.Т., Черепнин Л. В. Древнерусское государство и его международное значение.
М., 1965. С. 19, 33-34.
2 Там же. С. 16-20.
© П.В.Лукин, 2005
132
ном случае f] nicrrig3 В древнерусском переводе Хроники Георгия Монаха
(Амартола) «совет» предстает еще более полисемантичным понятием:
количество греческих лексем, передаваемых этим словом, достигает 15!4
Это наводит на мысль о том, что «совет» в Древней Руси не был термином
с четко оформленным содержанием, тем более характеризующим опреде-
ленный политический «институт», а общим, весьма расплывчатым поня-
тием, одним из значений которого было совещание, совместное обсужде-
ние каких-либо вопросов. Однако и в этом последнем значении «совет»
мог соответствовать различным терминам греческих источников (f| povXf),
то (TupPooXiov, то pooXeoTfipiov)5 Понять, о совещании какого характера
идет речь в том или ином случае, можно, только тщательно разбирая кон-
текст6 Но может быть, предложенное В.Т.Пашуто определение «совета»
исключительно подходит именно для летописей?
В известном рассказе ПВЛ под 997 г. о белгородском киселе говорится
о том, как печенеги осадили Белгород и его жители собрались, чтобы опре-
делить судьбу города: «И створиша вЪче в городЪ и рЪша: „Се уже хочемъ
померети от глада, а от князя помочи нЪту. Да луче ли ны померети?
Вдаимыся ПеченЪгом, да кого живять, кого ли оумертвять; уже помираем
от глада“ И тако свЪтъ створиша. БЪ же единъ старець не былъ на вЪчи
томь, и впраша: „Что ради вече было?“. И людье повЪдаша ему, яко утро
хотят ся людье предати ПеченЪгом. Се слышав, посла по старейшины
градьскыя и рече имъ: „Слышахъ, яко хочете ся передати ПеченЪгом“.
[Они же рЪша: — Радз. и Акад.]: „Не стерпять людье глада“. И рече им:
„Послушайте мене, не передаитеся за 3 дни, и я вы что велю, створите“.
Они же ради обЪщашася послушати»7 Немецкий историк Клаус Цернак
предлагает понимать выражение «совЪтъ, свЪтъ створити» в данном слу-
чае как «решение, принятое вечем»8 Переводчики ПВЛ на русский язык
3 См.: Повесть о Варлааме и Иоасафе. Памятник древнерусской переводной литера-
туры XI-XII вв. / Подг. текста, исслед. и коммент. И.Н.Лебедевой. Л., 1985; Словоука-
затель к тексту «Повести о Варлааме и Иоасафе», памятника древнерусской перевод-
ной литературы XI-XII вв. Л., 1988. С. 160.
4 См.: Истрин В.М. Книги временьныя и образный Георгия Мниха. Хроника Геор-
гия Амартола в древнем славянорусском переводе. Л., 1930. Т. 3: Греческо-славянский
и славяно-греческий словари. С. 325.
5 См.: Slovnik jazyka staroslov£nsk6ho. Praha, 1986. T. 39 (стыдъкъ-съдроужба).
S. 243-245.
6 Характерно в этом смысле, что греческое слово т] PovArj, аналогом которому чаще все-
го является в переводных текстах древнерусское «съвЪть» («совать»), тоже полисемантич-
но и, точно так же как и последнее, может означать не только совещание, совет, совеща-
тельный орган, но и волю, желание, решение, замысел, мнение, намерение, размышление,
обсуждение (см.: Дворецкий ИЛ. Древнегреческо-русский словарь. М., 1958. С. 303-304).
7 ПСРЛ. М., 1997. Т. 1: Лаврентьевская летопись. Стб. 127-128.
8 Zernack К. Die burgstadtischen Volksversammlungen bei den Ost- und Westslaven.
Studien zur verfassungsgeschichtlichen Bedeutung des VeCe. Wiesbaden, 1967 (Giessener
Abhandlungen zur Agrar- und Wirtschaftsforschung des Europaischen Ostens. Bd. 33). S. 35.
133
Д.С.Лихачев и О.В.Творогов (соответственно по Лавр, и Ип.) дают одина-
ковый перевод фразы «и тако свЪтъ створиша»: «И так порешили на ве-
че»9 Перевод формально неточный, но по существу правильный: речь в
сообщении идет именно о вече, выступающем также под наименованием
«совет». К тому же перевод верно отражает амбивалентность понятия
«совет», которое одновременно может означать и совещание, и принятое
на совещании решение. Возможно, такое словоупотребление связано с тем,
что лексема «совет», относясь к категории «только книжных или старосла-
вянских»10, могла «унаследовать» семантику греческого f] po*oXf|, также, как
отмечалось выше, совмещающего оба эти значения. Интересно, что такая
амбивалентность могла быть свойственна в летописях и лексеме «вече»,
очевидно, под влиянием синонимичного «совета», например в Галицко-
Волынской летописи: «Иди да слыши вЪче ихъ»11, где «вечем» названо
одновременно и совещание жителей польского Калиша, и принятое на
этом совещании решение. Впрочем, это лишь предварительные наблюде-
ния, для подтверждения которых необходимо отдельное исследование.
Кроме того, из летописного текста, вопреки М.С.Грушевскому, считав-
шему, что в Древней Руси «...жизнь города была лишь дальнейшей ступе-
нью сельской общины», и пришедшему к выводу на его основе, что, если
«исключить позднейшие элементы княжьей администрации и дружинного
строя», то станет заметно, что «делами общины в городе правит совет —
вече старцев»12, отнюдь не вытекает, что в вече (совете) участвовали только
«старцы»13 Вече здесь предстает широким собранием белгородцев: и «стар-
цев», и простых «людей».
9 ПВЛ. С. 195; БЛДР. СПб., 1997. Т. 1: XI-XII века. С. 171. Словари знают два зна-
чения словосочетания «совет створити»: «устроить совещание» и «заключить соглаше-
ние, уговор» (см.: Slovnik jazyka staroslovfcnsk£ho. Т. 39. S. 243-245; Срезневский И.И.
Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. СПб.,
1903. Т. 3. Стб. 681). Однако в реальности эти значения трудно различимы. Так,
И.И.Срезневский для «совет створити» в значении «заключить соглашение, уговор»
помимо статьи ПВЛ под 997 г. (о чем уже говорилось) приводит еще два контекста, в
которых, по его мнению, обнаруживается такой смысл (там же). Это места из «Слова о
Законе и Благодати» митрополита Илариона: «Не совета творим, яко распяти, нъ яко
Распятому поклонится» (БЛДР. Т. 1. С. 40) и «Жития Феодосия Печерского»: «...сами
въ себЪ съвкть сътвориша, и якоже съ съвЪта вьсЪхъ Стефана игумена въ себЪ нареко-
ша быти...» (Там же. С. 428). Однако в обоих случаях «совет» на самом деле означает
как раз «совещание», именно так понимают эти фразы и авторы переводов на русский
язык, соответственно диакон А.Юрченко и Н.В.Понырко (см.: там же. С. 41, 429).
10 Львов А.С. Лексика «Повести временных лет». М., 1975. С. 252.
11 ПСРЛ. М., 1998. Т. 2: Ипатьевская летопись. Стб. 756.
12 Грушевский М.С. Киевская Русь. СПб., 1911. Т. 1. С. 448.
13 Кто такие эти «старцы», сказать сложно. В литературе отмечалось, что подобные
термины, вполне возможно, были литературно-повествовательными штампами. См.:
Завадская С. В. О «старцах градских» и «старцах людских» в Древней Руси // Восточная
Европа в древности и средневековье. Сб. статей. М., 1978; она же. К вопросу о «ста-
рейшинах» в древнерусских источниках XI-XIII вв. //ДГ. 1987 г. М., 1989.
134
Под 1093 г. в ПВЛ содержится рассказ о войне русских князей с по-
ловцами: «...поидоша Половци на Русьскую землю... Святополкъ же, не
здумавъ с болшею дружиною отнею и строя своего, но свЪтъ створи с
пришедшими с нимъ, [и] изъимавъ слы, всажа и в-ыстобъку. Слышавше
же се Половци почаша воевати... Володимеръ хотяше мира, Святополкъ
же хотяше рати. И поиде Святополкъ, и Володимеръ, и Ростиславъ къ
Треполю, [и] прщоша к СтужьнЪ. Святополкъ же, и Володимеръ и Рости-
славъ созваша дружину свою на свЪтъ, хотячи поступите чересъ рЪку, и
начаша думати. [И] глаголаше Володимеръ, яко: „СдЪ стояче чересъ рЪку,
в грозЪ сеи, створимъ миръ с ними“. И пристояху совету сему смыслении
мужи, Янь и прочий. Кияне же не всхотЬша [свЪта сего], но рекоша: „Хо-
чемъ ся бита; поступимъ на ону сторону рЪки“. [И] възлюбиша съвЪто сь
и преидоша Стугну рЪку, 6Ъ бо наводнилася велми тогда. Святополкъ же,
и Володимеръ и Ростиславъ, исполчивше дружину, поидоша»14 Тут упо-
минается сразу несколько «советов». Сначала Святополк Изяславич отка-
зывается советоваться с «болшей», киевской, дружиной отца (Изяслава
Ярославича) и дяди (Всеволода Ярославича), что вызывает осуждение
летописца, и «творит совет с пришедшими с ним», т.е., очевидно, с собст-
венной, туровской, дружиной. Далее сообщается о совете трех князей,
Святополка Изяславича, Владимира Мономаха и Ростислава Всеволодича
с их дружинами, и особо отмечается осторожная позиция «смысленых
мужей», Яня Вышатича и других. И сразу вслед за этим читаем: «Кияне
же не всхотЬша [свЪта сего], но рекоша: „Хочемъ ся бита; поступимъ на
ону сторону рЪки“». В данном случае мы, по-видимому, имеем дело с
«киянами», не имеющими отношения к дружине, проявляющими значи-
тельную степень самостоятельности по отношению к княжеско-дружин-
ной элите15 Их самостоятельное решение, принятое, вероятно, на какой-
то сходке, явно не имеющей никакого отношения к «однопалатному со-
словному органу», летописец называет точно так же, как и совет дружин-
ников с князем.
Наиболее известное и значимое для древнерусской истории упомина-
ние «совета» относится к 1113 г. и связано с вокняжением в Киеве Влади-
мира Мономаха. В 1113 г. после смерти князя Святополка Изяславича в
городе произошло восстание. «Повесть временных лет» сообщает об этом:
«Наоутрия же, в семы на 10 дьнь, свЪтъ створиша Кияне, послаша к Во-
лодимеру, глаголюще: „Поиди, княже, на столъ отенъ и дЪденъ“. Се слы-
шавъ Володимеръ плакася велми, и не поиде, жаля си по братЬ. Кияни же
разграбиша дворъ Путятинъ, тысячького, идоша на Жиды и разграбиша я.
14 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 218-220.
15 См: Сергеевич В.И. Русские юридические древности. СПб., 1900. Т. 2: Вече и
князь. Советники князя. С. 96; Ключевский В.О. Боярская дума древней Руси. М., 1909.
С. 45-46; Лукин П. В. Вече, «племенные» собрания и «люди градские» в Начальном
русском летописании // Средневековая Русь. М., 2004. Вып. 4. С. 114-116; он же. Древне-
русские «вой». IX — начало XII вв. // Средневековая Русь. Вып. 5. М., 2004. С. 5-58.
135
И послашася паки Кияне к Володимеру, глаголюще: „Поиди, княже, Кие-
ву, аще ли не поидеши, то вЪси, яко много зло оуздвигнеться, то ти не
Путятинъ дворъ, ни соцькихъ, но и Жиды грабити, и паки ти поидуть на
ятровь твою и на бояры, и на манастырЪ, и будеши ответь имЪлъ, княже,
оже ти манастырЪ разграбять“ Се же слышавъ Володимеръ поиде в Ки-
евъ... Володимеръ Мономахъ сЪде КиевЪ в недЪлю. ОусрЪтоша же и ми-
трополить Никифоръ с епископы и со всими Кияне с честью великою.
СЪдЬ на столЪ отца своего и дЬдъ своихъ; и вси людье ради быша, и мя-
тежь влеже»16 В этом чрезвычайно интересном сообщении привлекает
внимание сразу несколько обстоятельств.
Главными действующими лицами повествования являются «кияне».
Однако разобраться в том, кого именно каждый раз имеет в виду летописец,
довольно сложно. Последовательность событий такова. Сначала «кияне»
собирают «совет». «Совет» приглашает на княжение в Киев Владимира
Мономаха, который по какой-то причине не идет. Далее какие-то «кияне»
(в тексте прямо не указывается, те же это «кияне», что собрались на «со-
вет», или другие) грабят дворы тысяцкого Путяты и евреев. Тогда «кияне»
вновь просят Владимира Мономаха прийти в Киев, пугая его тем, что гра-
бежи могут затронуть бояр, монастыри и вдову Святополка.
По поводу того, что именно произошло, согласно летописи, в Киеве в
1113 г., в литературе существует, в общем, две позиции. Одни исследова-
тели полагают, что были две группы «киян»: одна, которая участвовала в
восстании и громила дворы, и вторая, которая призывала на княжение
Владимира Мономаха17 Другие считают, что участники «совета»-веча и
восставшие — одни и те же люди18 Летописное изложение не отличается
ясностью. И те люди, которые участвовали в грабежах, и те, которые со-
брали «совет» и обращались к Владимиру Мономаху, именуются «кияна-
ми». Однако есть источник, содержащий дополнительную информацию о
событиях 1113 г. Это «Сказание о чудесах св. Романа и Давыда», где го-
ворится, что после смерти Святополка «многоу мятежю и крамолЪ бывъ-
ши в людьхъ и мълвЪ не малЪ, и тъгда съвъкупивъше ся вси людие, паче
же больший и нарочитии моужи, шедъше причьтьмь всЪхъ людии и мо-
ляхоу Володимира, да въшедъ оуставить крамолоу соущюю въ людьхъ.
И въшьдъ оутоли мятежь и гълкоу въ людьхъ»19 Выясняется, что в киев-
ском совете участвовали широкие круги киевлян (на церковном языке
16 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 275-276.
17 См.: Греков Б.Д. Киевская Русь. М.; Л., 1948. С. 496; Черепнин Л.В. Обществен-
но-политические отношения в древней Руси и Русская Правда // Древнерусское госу-
дарство. С. 234-236.
18 См.: Тихомиров М.Н. Древнерусские города. М., 1956. С. 190-192; Zernack К. Die
burgstadtischen Volksversammlungen. S. 60-61; Фроянов И.Я. Древняя Русь. Опыт ис-
следования социально-политической борьбы. М.; СПб., 1995. С. 206-224.
19 Успенский сборник XI1-X111 вв. М., 1971. С. 69. См. об этом также: Тихомиров М.Н.
Крестьянские и городские восстания на Руси XI-X111 в. М., 1955. С. 136-138.
136
составителя цитировавшегося выше агиографического сочинения — «причт
всех людей»), хотя тон и задавали «большие и нарочитые мужи», т.е. наи-
более важные, знатные, почитаемые «люди градские»20 Можно согласить-
ся с очень точным замечанием Ю.Г.Алексеева: «Очевидно, одни „кияне“
грабят дворы и угрожают новыми грабежами, другие — посылают за Мо-
номахом. Летописец это, без сомнения, понимает, но выразить за отсутст-
вием соответствующего социального термина не может: те и другие для
него и его современников „кияни“, „людье киевстии“, поскольку они не
дружина, не смерды, не холопы и т.д.»21
Теперь о самом понятии «совет». В свое время еще М.А.Дьяконов,
рассматривая события 1113 г., отмечал, что иногда термин «вече» заменя-
ется термином «совет»22 Однако, на наш взгляд, скорее нужно говорить
не о замене терминов, а об окказиональном их использовании в летописях
в условиях, когда еще не сформировалась четкая политико-правовая тер-
минология. Прекрасным подтверждением этому могут служить следую-
щие две летописные статьи, повествующие о событиях, происшедших в
разное время и в разных древнерусских землях.
В статье Ип. под 6667 г. рассказывается об изгнании из Полоцка Рос-
тислава Глебовича: «Том же лЪтЬ свЪтъ золъ свЪщаша на князя своего
Полочане на Ростислава на Глебовича. И тако приступиша хрестное
цЬлование, на том бо целовали бяше хрестъ к нему, яко: „Ты нам князь
еси, и дай ны Богъ с тобою пожити, извЪта никакогоже до тебе доложити
и до хрестного цЪлования44. И тако съступиша [...] и послашася в таинЬ к
Рогъволоду Борисовичю Дрьютьску... Рогъволодъ же цЪлова к нимъ
хрестъ на томъ, яко не помянути ему всего того, и отпусти я въ свояси.
И бяху приятеле Ростиславу от Полцанъ, оже хотяти и яти, и начаша Рос-
тислава звати льстью оу братьщину к святЬи Богородици к Старей на
Петровъ дьнь, да ту имуть и. Он же Ъха к ним, изволочивъся в бронЪ подъ
порты, и не смЪша на нь дьрьзнути. На оутрии же дьнь начаша и вабити к
собЪ, рекуче: „Княже, поЪди к намъ, суть ны с тобою44 Рьчи: „ПоЪди же к
намъ в городъ44, бяшеть бо князь в то веремя на БЪлцици. И рече Рости-
славъ посломъ: „А вчера есмь оу васъ вчера былъ, а чему есте не молвили
ко мнЪ, а что вы было рЪчи?44 Обаче без всякого извЪта txa к нимъ оу го-
родъ. И се погна изъ города дЬтьскии его противу ему: „Не 1зди, княже,
вЪче ти в городЪ, а дружину ти избивають, а тебе хотять яти44»23 Итак,
действия полочан вначале определяются как «совет зол» на князя Рости-
слава, потом передаются описательно, с помощью глаголов («съступиша»,
«послашася» и т.д.), и, наконец, приехавший к Ростиславу дружинник
20 См. об этом подробнее: Лукин П.В. Вече. С. 128.
21 Алексеев Ю.Г «Чёрные люди» Новгорода и Пскова (к вопросу о социальной эво-
люции древнерусской городской общины) // ИЗ. М., 1979. Т. 103. С. 244-245.
22 Дьяконов М.А. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси.
М.; Л., 1926. С. 94.
23 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 494-495.
137
определяет происходящее как «вече» (опять-таки «на князя» — синони-
мично «злому совету на князя»). Таким образом, даже в одном летопис-
ном известии могут сосуществовать разные понятия, характеризующие
одно и то же явление. При этом действующие в нем полочане — участни-
ки «совета злого», «братщины» и веча, собранного с целью изгнать Рости-
слава из Полоцка, — однозначно отделены от княжеских дружин. Дружи-
на Ростислава, к которой принадлежал явившийся к князю в Белчицу дет-
ский, хотя и находилась в Полоцке (по крайней мере ее часть), в вече явно
не участвовала и в число «полочан» данной статьи не входила; наоборот,
«полочане» ее избивают. Дружина же Рогволода Борисовича в это время,
естественно, была со своим князем в Друцке. Следовательно, полочане,
участники совета-веча этой летописной статьи, — представители недру-
жинной части населения.
То же видим и в довольно загадочном сообщении, помещенном под
6739 г. в Галицко-Волынской летописи. Речь в нем идет о конфликте Да-
ниила Романовича с галицкими боярами, и в связи с этим второй и по-
следний раз в этом источнике упоминается вече: «Самому же Данилоу
созвавшоу вЪче, оставыиоуся вь 18 отрокъ вЪрнихъ и съ ДЪмьяномъ ты-
сяцкымъ своимъ, и рече имъ: „Хочете ли быти вЪрни мнЪ, да изиидоу на
враги мое?“ Онем же кликноувшимъ: „ВЪрни есмы Богу и тобЪ, господи-
ноу нашемоу, изииди с Божиею помощью!“ Соцкыи же Микула рече:
„Господине, не погнетши пчелъ, меду не Ъдать“. Помолившоу же ся ему
[Богоу] и святЬи пречистЬи Богородици, Михаилоу архангелу Божию,
оустремися изиити со малом ратникъ... НевЪрнии же вси на помощь емоу
идяхоу, мнящеся яко вЪрни соуть. И с ними же свЪтъ створиша»24 По
этому поводу в историографии существует дискуссия. Что это — вече, в
котором участвует 18 отроков Даниила и тысяцкий Демьян, или городское
вече, созванное князем? В пользу первого предположения высказывался
ещё С.М.Соловьев. «Из всей дружины,— писал историк, — у Даниила
осталось только 18 отроков, на которых можно было положиться; он со-
звал их на вече вместе с Дамьяном-тысяцким (sicl —ПЛ.) и спросил...»25
Противоположного мнения в старой историографии придерживался, на-
пример, М.Ф.Владимирский-Буданов26 Однако наиболее серьезные аргу-
менты в поддержку альтернативной версии привел М.С.Грушевский:
«Я таки думаю, що його (данный эпизод. — ПЛ.) треба розумпи звичай-
ним способом — про в!че. Результатом сього в!ча було те, що Данило вис-
24 Там же. Стб. 763-764.
25 Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1993. Кн. 2. С. 149. Эту
точку зрения разделял Д.И.Зубрицкий (см.: Зубрицкий Д.И. История древнего Галич-
ско-Русского княжества. Львов, 1855. Ч. 3. С. 112-113), а в советское время —
Б.А.Рыбаков (см.: Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества ХП-ХШ вв. М.,
1982. С. 517).
26 Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Пг.; Киев, 1915.
С. 60.
138
виступас в похщ „со маломъ ратникъ“, i се його вШсько вщр!жнясться
виразно вщ боярських полюв, яю прилучилися до нього — eipHoro Миро-
слава, теж „с маломъ отрокъ“, i „невЪрнихъ“ бояр. Звщки ж узяв сих
„ратникъ“ Данило? Очевидно, що се полк, з!браний галицькою громадою.
Саме слово „ратникъ“ [...] я думаю, вказус на се. Та й що за княжа нарада
з отроками? Князю вистало б порадитися пльки з тисяцьким Демяном i
соцьким Микулою, що назван! в cim же оповщанню, коли б вш хотТв зро-
бити воснну нараду. I який штерес можуть мати для походу 18 отроюв.
Отже „рече имъ“ не належить до сих отроюв, се конструкщя ad synesim до
згаданого вище в!ча, i шд ним треба розум!ти в!че галицько’1 громади, а
18 отрок!в згадаш титьки для характеристики прикрого становища Дани-
ла»27 К этому можно добавить и следующее. В вече участвовал сотский
Микула. Вряд ли он был одним из 18 отроков, т.е. своего рода личных
гвардейцев Даниила. Фраза относительно «неверных», под которыми ле-
тописец понимает галицких бояр, косвенно указывает и на их участие в
вече: на каком же еще «совете» они могли притвориться «верными» кня-
зю, как не на общегородском вече, где большинство горожан, как мы ви-
дели, сочувствовало Романовичам? Впрочем, надо признать, что данный
текст неясен и доступен как одной, так и другой трактовке. И все же ка-
жется, что, принимая во внимание аргументацию М.С.Грушевского и вы-
сказанные выше дополнительные соображения, нужно склониться ко вто-
рому предположению: в Галиче состоялось городское вече, поддержав-
шее, вопреки воле бояр, Даниила Романовича. Но для нас здесь интересно
прежде всего другое. Сначала в Галиче происходит более узкое собрание
«верных», которое называется вечем, а потом — более широкое, с участи-
ем «неверных» бояр, которое уже именуется «советом». Разумеется, это
не два различных «органа» или «института», а два собрания, схожих в
социально-политическом отношении, но с несколько разным составом
участников.
Наконец, в той же Галицко-Волынской летописи под 6761 г. в рассказе,
относящемся, правда, уже ко времени после монгольского нашествия,
читаем об одной из войн между Даниилом Романовичем и литовцами.
Когда полки галицкого князя и его союзников собрались, согласно наше-
му источнику, «совокоупившим ся воиемь всим, свЪтъ створиша, реко-
уще, яко: „ВЪсть оуже есть на насъ“. Прящим же ся имъ, не хотящим ити
воевать, Данилъ же моудростью рЪчь створи, яко: „Срамотоу имеешь от
Литвы и от всихъ земль, аще не доидемь и вратимься. НаоутрЪя же, —
рече, — свЪтъ створим“. Tot нощи пославъ по всимъ воемь, рекыи: „По-
йдете, да разоумно боудеть всимъ не хотящимъ ити на воиноу“. И зрЪвше
27 Грушевський М.С. 1стор!я Украши-Руси. Киев, 1992. Т. 2. С. 476, примеч. Позд-
нее вывод М.С.Грушевского без аргументации и ссылки на предшественника повторил
В.Т.Пашуто (Пашуто В Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950.
С. 213).
139
же Bot пошедший, и сами ноужею поидоша, инии же вси»28 Здесь «совет»
упоминается дважды. В первом случае обсуждался, во втором должен был
обсуждаться один и тот же вопрос — о необходимости немедленно начать
боевые действия против врага. Состав участников обоих советов называет
сам летописец— это «вси вой». Вопреки распространенному в историо-
графии мнению, термин «вой» далеко не всегда означал в Древней Руси
«народное ополчение»29, однако, по прямому смыслу этого текста, в при-
нятии решения участвовало все войско, в котором были, конечно, люди
разного социального статуса.
Что же это за «совет» и можно ли допустить, что в таком военном со-
вете действительно участвовало все войско? Ответить на этот вопрос нам
поможет сообщение уже Новгородской первой летописи, относящееся к
более раннему времени, к 6725 г. Речь в нем идет о нападении литовцев
на Новгородскую землю и о столкновении новгородцев с ливонскими ры-
царями: «И воеваша Литва въ ШелонЪ; новгородци идоша по нихъ и не
състигоша ихъ. И поидоша къ МедвЪжи голове съ княземь Володимиромь
(Мстиславичем псковским. — ПЛ.) и съ посадникомь Твьрдиславомь, и
сташа подъ городомь. Чюдь же начаша слати съ поклономь льстью, а по
НЪмьци (ливонские рыцари. — ПЛ.) послаша; и начаша новгородци гада-
ти съ пльсковичи о чюдьскои речи, отшедъше далече товаръ, а сторожи
ночьнии бяху пришли, а днЪвнии бяху не пошли; а наЪхаша на товары без
вЪсти, новъгородци же побегоша съ вЪчя въ товары, и поимавше оружие и
выбиша е ис товаръ; и побЪгоша НЪмци къ городу, и убиша новгородци
два воеводЬ, а третий руками яша, а коневъ отъяша 700, и придоша сдрави
вси»30 Вече здесь — это военный совет, в котором участвуют вместе нов-
городцы и псковичи. При этом в вече участвуют все воины, без различия
социального статуса. Это доказывается тем, что в лагере должна была
оставаться только стража, да и то ночные сторожи ушли, надо думать, на
вече со всеми остальными воинами, а дневные еще не явились им на сме-
ну. Бросается в глаза, что вече носит не «институциональный», так ска-
зать, характер, а представляет собой совершенно житейское мероприятие,
или, выражаясь языком историков юридической школы XIX в., явление
обычного права. На эту мысль наводит и словоупотребление. Синонимом
«веча» выступает выражение «начаша новгородци гадати съ пльскови-
чи», аналоги которого чрезвычайно часто встречаются в летописях.
Кроме того, напрашивается параллель с приведенным выше галицким
известием. В обоих случаях сообщается о военных совещаниях с широким
составом участников, по отношению к которым могут применяться раз-
ные наименования: вече, совет, а также описательные формулы. Это еще
раз указывает на то, что в Древней Руси вряд ли существовали такие от-
28 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 819.
29 См.: Лукин П.В. Древнерусские «вой».
30 ПСРЛ. М., 2000. Т. 3: Новгородская первая летопись старшего и младшего изво-
дов. С. 57.
140
дельные юридически оформленные «институты», как вече, совет и т.п.
Все это были разные обозначения проявлений коллективной социально-
политической активности разных слоев населения.
Таким образом, проведенные наблюдения приводят к мысли о необхо-
димости отказа от «терминологического фетишизма». Нет смысла изучать
социально-политическую деятельность «киян» или «владимирцев», нужно
всякий раз анализировать, какие именно социальные группы скрываются
под такого рода определениями. Нет смысла изучать «вече» или «совет»
как абстрактные категории, «институты» в традиции историко-правовой
науки XIX в., надо исследовать действительные социально-политические
отношения и уже в связи с этим разбирать применяющиеся к ним в рус-
ских летописях понятия. Очевидно, мы имеем дело с разными предпочте-
ниями разных летописцев: один описывал ситуацию словами «кияне ре-
ша. ..», другой употреблял слово «вече», третий — «совет».
Иными словами, если в летописных известиях о тех или иных прояв-
лениях коллективной активности «киян», «новгородцев», «полочан» и т.д.
или в сообщениях о «вече» нет конкретной информации о социальной
природе этих феноменов, они не могут нам помочь пролить свет на уча-
стие в политической жизни Древней Руси недружинных слоев населения.
Вообще, вывод о неинституциональном, а об окказиональном, или,
проще говоря, житейском, использовании древнерусскими летописцами
таких понятий, как «вече», «совет» и т.д., существен для понимания мно-
гих важных особенностей древнерусского социально-политического строя.
Так, в литературе встречается идея об отсутствии в Новгороде веча в
XII в. Сторонники этой точки зрения ссылаются на НПЛ, в статьях кото-
рой за соответствующее столетие слово «вече» действительно не встреча-
ется. Однако это может свидетельствовать не о социально-политической
реальности, а лишь о любви новгородских летописцев того времени к
описательным конструкциям. Убедительным тому доказательством явля-
ется то, что в Ип. есть не только упоминания о вече в Новгороде, но и со-
вершенно определенное указание на то, что во второй половине двенадца-
того столетия это было обычное, рядовое явление. Согласно статье Ип.
6668 г., «оттодЪ начашася Новгородци мясти, и в^че часто начаша твори-
ти»31 Это же, по-видимому, характерно и для летописцев Юго-Западной
Руси. То обстоятельство, что слово «вече» встречается в Галицко-Волын-
ской летописи очень редко, связано не с тем, что в этом якобы «особом»
регионе формы социально-политической деятельности горожан были
принципиально иными, чем в других древнерусских землях32, а с тем, что
31ПСРЛ. Т. 2. Стб. 510.
32 Эта точка зрения популярна в зарубежной историографии. Так, например,
К.Цернак полагал, что применительно к Галичу эпохи Даниила Романовича «речь идет
об уже почти ставшей „сословной" свободе городов по отношению к социальному,
экономическому и политическому расширению власти землевладельческой боярской и
удельно-княжеской знати. Это уже намного больше общего имело с западными —
141
местные книжники предпочитали в таких случаях использовать другие
термины. Например, в рассказе этого источника под 6745 г. о героической
обороне Козельска во время Батыева нашествия читаем, что когда монго-
лы приблизились к городу, «КозлянЪ жЪ свЪтъ створше не вдатися Ба-
тыю, рекше, яко: „Аще князь нашь млад есть, но положимъ животъ свои
за нь, и еде славоу сего свЪта приимше, и тамъ небесныя в^нца от Христа
Бога приимемь“ Тотаром же бьющимся о град, прияти хотящимъ град,
разбившимъ градоу стЬноу, и возиидоша на валъ Татаре. Козляне же ножи
р^захоуся с ними. СвЪтъ же створиша изиити на полкы Тотарьскиые, и
исшедше изъ града, исЬкоша праща ихъ, нападше на полъкы ихъ, и оуби-
ша от Татаръ 4 тысящи, и самЪ же избьени быша»33 Совершенно ясно,
что жители Козельска собрались не на заседание однопалатного феодаль-
ного органа, а на общей сходке решили до последней капли крови защи-
щать город. Слово «свЪтъ» здесь безо всякого ущерба для содержания
может быть заменено словом «вЪче»; в данном случае — это синонимы.
Поэтому у нас не должно вызывать удивления и то, что древнерусские
переводчики не только могли словом «совет» передавать самые разные
греческие понятия, но и греческое слово тд pooXeuifipiov (совет) перево-
дить древнерусским «вЪче», как это можно видеть в славянском тексте
Хроники Георгия Амартола, где совершенно спокойно сообщается о том,
что основатель Рима Ромул (в переводе Ромъ, в греческом оригинале
‘Ршцод) «рас^чень бысть на оуды [...] въ вЪчи Римьсткмь»34
Таким образом, вопреки распространенным в литературе представле-
ниям, словом «совет» в домонгольское время летописцы могли называть
не только совещания князей с представителями боярско-дружинной эли-
ты, но и собрания с более широким составом участников, которые в то же
время могли именоваться «вечем».
польскими— структурными феноменами, чем с древнерусскими» (Zernack К. Die
burgstMtischen Volksversammlungen. S. 112).
33 ПСРЛ. T. 2. Стб. 780-781.
34 Истрин В.М. Книги. Пг, 1920. Т. 1. С. 41. См. также: Т. 1. С. 602; Т. 3. С. 41, 225.
В.И.Матузова
ВИДЕНИЯМ ЛИТЕРАТУРНЫХ ПАМЯТНИКАХ
ТЕВТОНСКОГО ОРДЕНА
(XIII-XIV вв.)*
Тевтонский орден, единственный среди духовно-рыцарских орденов средне-
вековья, создал собственную поэтическую литературу на народном языке.
Тенденция к этому проявилась и при сочинении орденских хроник. Хорошо
известна «Ливонская рифмованная хроника». «Новая прусская хроника»
Виганда Марбургского, оригинал которой дошел до нас лишь в кратких
отрывках, тоже была рифмованной (ббльшая ее часть была переведена на
латинский язык прозой). Напротив, «Хроника земли Прусской» Петра из
Дусбурга обрела своего поэтического двойника в переводе Николая фон
Брошина.
Конец XIII-XIV в. — время расцвета поэтической литературы Тевтон-
ского ордена. Именно на этот период приходится творчество таких по-
этов, как Генрих фон Хеслер, Тило Кульмский и Хуго фон Лангенштейн.
Орденская литература представлена немногими жанрами: поэтические
переложения Ветхого и Нового Заветов (Книги Маккавеев, Иова, Дании-
ла, Есфирь, Иудифь, Ездры и Неемии, Апокалипсис, Евангелие Никоди-
ма), житийная литература («Пассионал» — жития святых мучеников, «Кни-
га Отцов Церкви», поэма «Мартина»), а также дидактическая литература,
образцами которой являются поэма Тило Кульмского «О семи печатях» и
сочинение анонимного автора «Противоборство грехам». Литературове-
ды-медиевисты нередко обращают внимание на аллегорическую и мис-
тическую сторону этих произведений* 1
Видения (откровения) — неотъемлемая часть всех жанров литературы
Ордена; порой они приобретают форму exempla («примеров»), а вместе с
тем и дидактическое звучание. Видения представляют не только культур-
но-исторический, но и социально-психологический интерес, являясь от-
ражением породившей их ментальности. Как феномен они относятся к
многочисленным мистическим явлениям наряду с экстазами и чудесами,
* Работа выполнена при поддержке Фонда Александра фон Гумбольдта.
1 Об особенностях визионерской литературы в средние века см.: Динцельбахер П.
Видения И Словарь средневековой культуры / Под общ. ред. А.Я.Гуревича. М., 2003. С. 66-73.
© В.ИМэтузова, 2005
143
воспринимавшимся людьми средневековья как подлинная реальность, но
являются, по сути, реальностью мнимой2
Обратимся к тексту «Пассионала» (завершен между 1280 и 1300 гг.),
поскольку житийная литература предоставляет исследователю богатей-
ший материал в отношении столь распространенных в средневековой ли-
тературе жанров чудес и видёний. Это сочинение насчитывает почти
110 тыс. стихов и состоит из трех частей, которые автор называет «книга-
ми». В первой части (около 20 тыс. стихов) говорится об Иисусе и Деве
Марии, во второй (около 21 тыс. стихов) повествуется об апостолах и
евангелистах, об Иоанне Крестителе и Марии Магдалине. Эти две части
известны как «Старый Пассионал» («Das Alte Passional»). Третью часть
(около 66 тыс. стихов) образуют 75 житий святых мучеников. Главным
источником второй и третьей частей была «Золотая легенда» («Legenda
aurea»). В основе композиции лежит церковный календарь. Об авторе из-
вестно только то, что он был священником. Его язык — средневерхне-
немецкий. Предположительно, он писал для Тевтонского ордена или даже
был его братом, но прямых свидетельств этого нет. Во всяком случае, па-
мятник причисляется к произведениям орденской литературы3 Лексиче-
ские особенности свидетельствуют о том, что произведение возникло на
территории орденского государства в Пруссии.
В орденской литературе особенно много видений Иисуса, Девы Марии
и дьявола. Мистицизм устанавливал прочную духовную связь верующего
с Христом (unto mystica) в его человечестве, с Девой Марией и другими
святыми. В житии св. папы Сильвестра говорится, что Пречистая Дева
родила человечество («von der edelen iuncvrowen / wart gebom die men-
scheit»)4; «Мария была Пречистой Девой и в непорочности родила Христа
в его человечестве на радость миру» («Maria were ein kusche maget / und
hete in rechter kuscheit / Cristum an siner menscheit / mit vreuden zu der
werlde bracht»)5; Христа — человека и Бога («da selbes mensche und
got»), Бога и человечество как единство («got unde menscheit / wiset in
rechter einekeit»)6
2 О проявлениях мистики в письменных памятниках Тевтонского ордена в Пруссии
см.: Funk Ph. Zur Geschichte der FrOmmigkeit und Mystik im Ordensland PreuBen//
Zeitschrift fiir die Geschichte und Altertumskunde Ermlands. OsnabrUck, 1966. Bd. 30.
Ht. 1-3. S. 1-37. См. также: Haubrichs W. Offenbarungen und Allegorese: Formen und
Funktionen von Vision und Traum in frtthen Legenden // Formen und Funktionen der
Allegoric: Symposion WolfenbUttel 19781 W.Haug. Stuttgart, 1979. S. 243-264.
3 Витке J. Geschichte der deutschen Literatur im hohen Mittelalter. MUnchen, 1990.
S. 401-402. Рукописи, содержащей полный текст «Пассионала», не имеется. Всего со-
хранилось 96 списков и фрагментов, относящихся преимущественно к первой полови-
не XIV в.
4 Das Passional: Eine Legenden-Sammlung des 13. Jhs. I K.KOpke. Quedlinburg; Lpz.,
1852. S. 82.
5 Marienlegenden aus dem Alten Passional I H.-G.Richert. Tubingen, 1965. S. 17.
6 Das Passional. S. 82.
144
Не случайно видениями полнится именно житийная литература. Святые,
занимающие место «между земным и божественным»7, и сами творят чу-
деса, и открыты чудесам, которые им являются. Видение — разновид-
ность чуда.
Мотив любви (minne) к Богу и мотив жениха и невесты (Braut, Brauti-
gam) постоянно звучат в житиях женщин-мучениц. Так, в житии св. Агнес-
сы ее женихом является Христос. Само видение Христа терзаемой языч-
никами мученице и его деяния предстают как чудо: «ein groz wunder wart
do schin...»8 Заметим, что мистическое общение с Иисусом предстает
особенно эмоционально окрашенным в тех сочинениях, возникших в лоне
немецкого мистицизма, авторами которых были женщины9
Иисус как некая реальность присутствует в теле св. Игнатия: «Иисус
Христос ежечасно изливался из глубины его сердца сладостными речами»
(«lesus Christ zu all er stunt / vluzet im uz des herzen grunt / mit suzer rede in
den munt»)10 Потому и встречает он все мучения с именем Христа на ус-
тах, уподобляясь во многом мистику Генриху Зузо (1295/1300-1366):
«благословенное имя [Христа] храню я глубоко в сердце моем» («den ge-
benedieten namen / muz ich dicke in dem munde haben, / wand er werlich ist
ergraben / an minem herzen hinnen»)11, и автор поясняет, что «дорогое ему
имя Иисуса Христа было написано в сердце Игнатия золотыми буквами»
(«do was mit guldinen buchstaben / aldar inne wol erhaben / der liebe name
Jesus Crist»)12 За этим следует назидание: «и нам тоже следует молить
Бога, чтобы он не покидал нас и начертал свое святое имя в нашем серд-
це» («пи sul ouch wir biten got, / daz er bi uns blibe, / den heiligen namen
schribe I an unser herze enbinnen»)13 И, наконец, страстное обращение
поэта к Иисусу: «Иисус, Иисус... впиши свое имя в сердце мое! Начертай
себя и пребудь во мне...» («lesu, lesu, getruwer got, [...] dinem namen in
min herze schrib! / schrib dich in mich und blib...»)14 После явления Христа
св. Власу святой начинает творить чудеса.
Св. Бернару Клервоскому было видение новорожденного младенца
Иисуса, отчего он испытал чувство, будто бы Христос родился и в его
сердце («lesum daz kint er vor im sach / schone unde loberere, / rechte als ob
ez nu were / von Marien gebom. / die zit hete er me uzerkom / und hetez gen-
zlich da vur / nach sines herzen willekur, / daz Cristus in ir gebom wart»)15
7 Лихачев Д.С. Человек в литературе древней Руси. М., 1970. С. 21.
* Das Passional. S. 118.
9 См.: Cognet L Gottes Geburt in der Seele: Einfiihrung in die deutsche Mystik. Freiburg;
Basel; Wien, 1980. Особенно Кар. 5: Die mystische StrBmung der Mittelalters im deutschen Raum.
10 Das Passional. S. 168.
11 Ibid. S. 167.
12 Ibid.
13 Ibid.
14 Ibid. S. 168.
15 Ibid. S. 396.
145
Св. Мартину, отдавшему свою одежду нищему, явился Христос, обращав-
шийся к ангелам со словами: «В это платье Мартин одел меня» («Crist
sprach zum engeln sus darab I ,,diz kleit hat an mich geslouft / Martinus...“»)16
(нетрудно узнать библейское: «Так как вы сделали это одному из сих
братьев Моих меньших, то сделали Мне»17).
Деве Марии, Богоматери, покровительнице Тевтонского ордена, отве-
дено гораздо более значительное место, чем самому Иисусу18 Это понят-
но. В орденском государстве в Пруссии культ Девы Марии играл важную
роль в системе политических взглядов интеллектуальной элиты Ордена.
Для тевтонских рыцарей Дева Мария была живым символом, облегчав-
шим противостояние как внутренним, так и внешним врагам. Средневеко-
вые идеологи Тевтонского ордена выступали с утверждением, что орден-
ская Пруссия принадлежала Пресвятой Деве и была пожалована Ордену в
качестве бенефиция. Дева Мария выступала, таким образом, сюзереном
Пруссии, а рыцари были ее вассалами и защитниками. Феодализация
культа Марии должна была способствовать упрочению политических по-
зиций Ордена в Пруссии, его владычества в этом регионе, являя его под-
данным пример феодальной верности. В науке высказывалось мнение, что
Мария была для братьев Ордена и своего рода богиней войны19 Действи-
тельно, судя по «Хронике» Петра из Дусбурга, Дева Мария нередко появ-
ляется на поле битвы: то она вместе с жительницами Кульма окуривает
благовониями павших20, то (такое видение было одному деревенскому
молотильщику) возносит души погибших рыцарей на небо21, то в одном
из победоносных сражений крестоносцев проносит над ними знамя22
(т.е. знамя Марии — это знамя сюзерена, ведущего в бой своих васса-
лов-рыцарей), то выступает как целительница, врачующая раны23 Фео-
дализация и милитаризация марианского культа взаимно дополняют
друг друга.
В «Старом Пассионале» раздел, посвященный Деве Марии, состоит
преимущественно из легенд, которые в XX в. получили высокую оценку
16 Ibid. S. 594.
17 Матф. 25:40.
18 О почитании Девы Марии в государстве Тевтонского ордена в Пруссии см.:
Rosenberg В.-М. Marienlob im Deutschordenslande PreuBen: BeitrSge zur Geschichte der
Marienverehrung im Deutschen Orden bis zum Jahre 1525 // Acht Jahrhunderte
Deutscher Ordens in Einzeldarstellungen I P.Klemens Wieser O.T. Bad Godesberg, 1967.
S. 321-337.
19 Christiansen E. The Northern Crusades. L., 1980. P. 214; Dygo M. The Political Role of
the Cult of the Virgin Mary in Teutonic Prussia in the Fourteenth and Fifteenth Centuries 11
Journal of Medieval History. Amsterdam, 1989. Vol. 15. N 1. P. 67.
20 Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской / Изд. подг. В.И.Матузова. М., 1997.
Кн. III, гл. 41.
21 Там же. Кн. III, гл. 87.
22 Там же. Кн. III, гл. 141.
23 Там же. Кн. III, гл. 131.
146
как лучшие поэтические легенды средневековья24 В них Богоматерь пред-
стает в связях с простыми людьми, которым является в награду за их ис-
креннюю веру и любовь к ней и ее сыну. Уста одного человека, при жизни
славившего Деву Марию, после смерти украсил цветок25 Одному рыца-
рю, который спешил на турнир, но по дороге надолго задержался в церк-
ви, чтобы прослушать мессу о Пресвятой Деве, Мария чудесным образом
помогает. Оказалось, что не попавший на турнир рыцарь все же принимал
в нем участие и вышел победителем26 Но иногда Мария не сразу отклика-
ется на человеческую мольбу. Так, одной женщине, сын которой был не-
справедливо осужден и посажен в тюрьму, пришлось пойти на своего ро-
да шантаж: она выкрала из церкви фигурку младенца Иисуса, которого
Дева держала на руках. Только тогда Мария явилась к этой женщине и в
конце концов исполнила обещание вернуть ей сына27
В некоторых легендах Мария выступает посредницей между людьми и
Христом. Простые смертные полагаются на помощь Пресвятой Девы, ко-
торая готова проявить милосердие и, сочувствуя согрешившим, становит-
ся заступницей почитающих ее перед Богом28 Некий грешник школяр
увидел во сне Страшный суд, решением которого его отправляют в ад. Но
Дева Мария, которой он нередко молился, заступается за него перед Сы-
ном и спасает от адских мучений. Школяр, проснувшись, постригся в мо-
нахи («Сон школяра»)29 Иногда она оказывается посредницей между
людьми и стихией («Помощь во время шторма»). На корабле, попавшем в
шторм, находился аббат, который призывал на помощь святых Николая,
Петра, Андрея и Екатерину30 Но только после коллективной молитвы
Деве Марии, «пречистой невесте Божьей» («di edele gotes brut»), на мачте
появился свет и море вокруг корабля успокоилось31
В разделе «Пассионала», посвященном житиям святых мучеников, ви-
дения Марии уже не так наивны; они более дидактичны. Св. Иоанну Дева
Мария является в аллегорическом образе милосердия32. Житие завершает-
ся наставлением подражать Деве в делах милосердия. В житии св. Игна-
тия Мария настолько реальна, что мученик вступает с ней в переписку:
«тебе, родившей Христа, [...] пишу я, Игнатий...» («dir, die Cristum getruc
[...] schribe ich, Ignacius genant»)33, избирая Марию посредницей между
24 Eis G. Die Literatur im Deutschen Ritterorden und in seinen EinfluBgebieten // Ost-
deutsche Wissenschaft. MUnchen, 1962. Bd. IX. S. 70.
25 Marienlegenden. S. 61.
26 Ibid. S. 26-29.
27 Ibid. S. 30-35.
28 Ashe G. Miracles. L, 1978. P. 77.
29 Marienlegenden. S. 48.
30 Ibid. S. 64.
31 Ibid. S. 66.
32 Das Passional. S. 147.
33 Ibid. S. 162.
147
собой и Христом. Получает он и письменный ответ Девы Марии, которая
советует ему укрепиться в вере. Нечто подобное встречаем и в «Хронике»
Петра из Дусбурга: Дева Мария является одному бедняку и через него
передает послание епископу ордена проповедников Геденрику34 Разуме-
ется, надо быть поистине святым человеком, чтобы удостоиться увидеть
Марию. Это заслужил св. Доминик, основавший свой орден при поддерж-
ке Пресвятой Девы («...do sach er die kunigin, / aller tugenden liechten
schin, / Marien die iuncvrowen»)35
Видение Девы Марии — это награда за благочестие, которая тем зна-
чительнее, если в жизни человека происходит коренной перелом, когда
«злодей», «грешник», решив встать на путь добродетели, по закону жи-
тийной литературы, сразу же превращается в праведника. Так, в житии
Юлиана («Von Juliano dem bosen») говорится о том, что будущий святой
изначально занимался чернокнижием, дьявольским искусством. Зато ко-
гда он порвал со злом и помыслами обратился к Богу, то в церкви ему
явился целый сонм ангелов, среди которых была «прекраснейшая из дев»
(«die schonesten iuncvrowen»)36
Особое место в этом ряду занимает видение Девы Марии брату Ордена
Герману Сарацину (в «Хронике» Петра из Дусбурга), которая явилась
ему, сетуя на то, что рыцари больше заняты мирской суетой, чем божест-
венными делами, и мало вспоминают о ней и о Сыне Божием37 Светские
тенденции в Ордене, набиравшие силу на протяжении XIV в., вероятно,
уже начинали заявлять о себе.
Война, которую вели рыцари Немецкого ордена с язычниками, в ор-
денской историографии и литературе предстает как борьба добра со злом.
Олицетворением последнего служит дьявол. Действие житий святых му-
чеников разворачивается на рубеже поздней античности и раннего сред-
невековья. Но временные рамки стираются, и зло, которое воплощали в
себе язычники глубокой древности, легко отождествляется со злом, носи-
телями которого выступают язычники-пруссы, враги рыцарей Тевтонско-
го ордена. В «Хронике» Петра из Дусбурга они неоднократно называются
«детьми дьявола». Дьявол ассоциируется с темными силами и нередко
предстает в образе всадника на черном коне. Так, в одной из легенд рыца-
рю повстречался дьявол верхом на вороном коне38 Также и Петр из Дус-
бурга, повествуя о брате Ордена Генрихе фон Кунце, упоминает, что, ко-
гда тот был еще мирянином, ему явился дьявол верхом на «черном-
пречерном коне»39 В памятнике орденской литературы «Книга Отцов
Церкви» описывается, как одному грешнику перед смертью явились чер-
34 Петр из Дусбурга. Хроника. Кн. III, гл. 152.
35 Das Passional. S. 361.
36 Ibid. S. 157-158.
37 Петр из Дусбурга. Хроника. Кн. III, гл. 81.
38 Marienlegenden. S. 141.
39 Петр из Дусбурга. Хроника. Кн. III, гл. 284.
148
ные всадники на вороных конях («die hellischen fitter»)40 В житии
св. Юлианы дьявол выступает как соблазн. А св. аббат Бенедикт служит
примером противостояния дьяволу, чей облик описан вполне натурали-
стично: оскаленная пасть, горящие огнем глаза, пламя, вырывающееся из
пасти («sinen munt bot er im schies, / sine ougen vurec branten, I die sich mit
zome wanten / als wol der tuvel kunde. I im gienc uz sinem munde / ein
vlamme an starker hitze»)41
Самое действенное оружие против дьявола — крест. Наряду с жития-
ми в «Пассионале» содержится глава о Святом Кресте. «Крест Иисуса
Христа, — говорится в поэме, — это великая сила в борьбе с дьявольски-
ми кознями» («Daz kruze Jesu Cristi / sal uns immer wesen bi I mit getruwer
andacht, I wand ez hat vil groze macht I gegen der argen tuvele her»)42 43 44, и по-
путно упоминается некий писец, который изгнал дьявола крестным зна-
мением. В деле противления дьяволу на помощь приходит и Дева Мария.
В одной легенде она спасает художника, написавшего ее образ. Художник
пытался изобразить и дьявола, но последний немедленно явился ему, вы-
ражая недовольство своим «портретом». Художнику приходится объяс-
нять, что дьявол — носитель зла и потому не может быть красив. Мария
43 44
приходит на помощь, протягивая руку с картины , и дьявол исчезает
Имеется и трагикомическая история: одна монахиня перед едой забыла
перекрестить салат, и в нее вселился дьявол. При этом и сам дьявол испы-
тывает явные неудобства: «Увы, — причитает он, — что сделал я этой
монахине? За что она съела меня? Я спокойно сидел на листе салата, а она
подошла и укусила меня... Смотрите, вот я в узилище!» («owi, waz han ich
getan I dirre nunnen, daz si mich I verslunden hat alsus in sich. I ich saz uf einer
latchen blate, I da ich gute rue hate, I nu quam si zu mir unde beiz I mich, als
sich ir wille vleiz. I ey seht, wie ich gevangen bin!»)45 Это типичный exem-
plum, завершающийся назиданием: «пьем ли мы или едим, никогда не
следует забывать перекрестить пищу, в этом наше спасение» («wir trinken,
Oder ezzen, I daz wir ie nicht vergezzen I des edelen zeichenes daran, I
wand ez wol uns bewaren kan»)46 Вспоминается история, рассказанная
Петром из Дусбурга об одном брате, которого во сне дьявол укусил за
палец на ноге. Оказалось, что перед сном брат перекрестился слишком
небрежно47
40 Das VSterbuch / K.Reissenberger. В., 1914. S. 388.
41 Das Passional. S. 224-225.
42 Ibid. S. 283.
43 Напоминает историю, рассказанную Петром из Дусбурга (Петр из Дусбурга.
Хроника. Кн. III, гл. 64), где деревянная скульптура Христа протягивает руки к благо-
честивому брату Ордена, как бы обнимая его.
44 Marienlegenden. S. 84-89.
45 Das Passional. S. 287.
46 Ibid.
47 Петр из Дусбурга. Хроника. Кн. III, гл. 315.
149
С дьяволом надо быть все время начеку, и во избежание его козней
следует идти на крайние меры. Так, в житии папы Льва повествуется о
том, как во время пасхальной службы к понтифику подошла женщина и
поцеловала ему руку, но на самом деле дьявол принял облик этой женщи-
ны. И поняв это, «слуга Божий» («gotes knecht») отрубил себе руку и при-
звал на помощь Деву Марию, которая, явившись, подобрала отрубленную
руку и вернула ее на прежнее место, исцелив папу48. Когда дьявол (тоже в
женском облике) являлся св. Бернарду, тот каждый раз громко кричал:
«Грабят! Грабят!» («diebe, diebe»)49 Впрочем, в большинстве случаев дос-
таточно молитвы (житие св. Феодоры). Молитва действенна и в случае
появления язычников (аналога дьявола): так поступал св. Августин.
Таким образом, даже в рамках одного и того же произведения видения
неоднородны. Одни из них больше тяготеют к устной народной традиции,
другие свидетельствуют о книжной культуре автора. Но в обоих случаях
видения мнятся реальностью. И они предстают тем более реальными, если
чудо видения является историческому лицу
Мнимая реальность — это вымысел. В средневековом сознании реаль-
ность и вымысел переплетаются. Реальность вторгается в чудо, так же как
чудеса и видения вторгаются в реальность. Видения, будучи мнимой ре-
альностью, существующей в сознании, выступают порождением живой
реальности50; в них в тесном взаимодействии присутствуют религиозная
мистика и художественная аллегория, идеология и дидактика. Как в па-
мятниках орденской историографии, так и в житиях они служили полити-
ческим задачам Немецкого ордена в Пруссии и целям воспитания, а также
способствовали пропаганде крестового похода в Пруссию и упрочению
позиций Ордена на завоеванных землях.
48 Das Passional. S. 317.
49 Ibid. S. 397.
50 Это не раз подчеркивалось в исследованиях по литературе Тевтонского ордена.
См.: Richert H.-G. Die Literatur des deutschen Ritterordens 11 Neues Handbuch der Litera-
turwissenschaft. Wiesbaden, 1978. Bd. 8. S. 277.
E.A. Мельникова
«МНИМЫЕ РЕАЛЬНОСТИ» СРЕДНЕВЕКОВОЙ
ГЕОГРАФИИ
Многократно констатировалось, что одной из характерных черт средневе-
ковой географии является ее насыщенность фантастическими элементами,
нередко превращавшими сухой дорожник или записки путешественника в
сказку или, иногда, притчу (в силу морализаторско-дидактической на-
правленности многих из них) — с точки зрения современного человека.
Уже в начале XIX в. А.Гумбольдт отметил сходство «вымыслов древних
географов» у разных народов1 Позднее исследования Ф.Дени (некоторых
географических и этнографических легенд), Ч.Бизли, Л.Торндайка («гео-
графических заблуждений», связанных с реликтами магии как способа
осмысления действительности), В.Бэбкока (сообщений о несуществующих
островах Атлантики), С.Бэринг-Гоулда и Б.Ольшевича (легенд о магнит-
ной горе, острове Антилия, земном рае) выявили обширный, но вполне
доступный пополнению пласт географических легенд в европейской
средневековой географической литературе2 Однако только в работах
Дж.Райта и некоторых его последователей был впервые затронут вопрос о
причинах и характере фантастического элемента в средневековой геогра-
фии3 Учитывая лишь конкретные проявления легендарной географии, т.е.
географические артефакты (например, легенды о царстве пресвитера
1 Гумбольдт А. Путешествие в равноденственные области Нового света в 1799-
1804 гг. М., 1964. Т. IL С. 292.
2 Denis F. Le monde enchant^. Cosmographie et histoire naturelle fantastique du Moyen
Age. P., 1843; Beazley Ch.R. The Dawn of Modem Geography. L., 1897-1905. Vol. 1-3;
Thorndike L. History of Magic and Experimental Sciences. N. Y., 1923-1929. Vol. 1-2;
Babcock W.H. Legendary Islands of the Atlantic. A Study in Medieval Geography. N. Y.,
1922; Baring-Gold S. Curious Myths of the Middle Ages. L., 1892; Olszewicz B. Legendy
geograficzne Sredniowiecza. Krakdw, 1927.
3 Wright J.K. The Geographical Lore of the Time of the Crusades. N. Y., 1925 (пер. на
рус.: Райт Дж.К. Географические представления в эпоху крестовых походов: Иссле-
дование средневековой науки и традиции в Западной Европе. М., 1988); idem. Human
Nature in Geography. Cambridge (Mass.), 1966; Allan J.L. Lands of Myth, Waters of Won-
der: the Place of the Imagination in the History of Geographical Exploration I I Geographies
of the Mind. Essays in Historical Geography in Honor of J.K.Wright / D.Lowenthal,
M.J.Bowden. N. Y., 1976. P. 41-61.
© Е.А.Мельникова, 2005
151
Иоанна, о земле Эльдорадо и др.), а также ряд топонимических и этнони-
мических преданий, эти исследователи справедливо считали, что в основе
многих из бытовавших в средние века географических легенд лежит не-
достаток (или отсутствие) эмпирических знаний. Вторая причина распро-
странения географической фантастики лежит, по мнению этих исследова-
телей, в использовании дедукции как метода познания, что не могло не
вести к пополнению и расширению именно легендарной географии.
Подчеркивалась также особая роль психологических факторов в созда-
нии легендарной географии, в первую очередь воображения как стимула
практических географических исследований и как исходного момента
многих географических легенд4
Таким образом, пласт «мнимых реальностей» средневековой геогра-
фии выделен давно, изучены конкретные легенды, источники легендарной
географии, причины ее возникновения. Вместе с тем, ее роли в структуре
географического знания и ее судьбе в процессе накопления реальных зна-
ний уделялось значительно меньше внимания, и именно этим вопросам и
посвящена данная статья.
* * *
Прежде чем перейти к непосредственному рассмотрению поставлен-
ных вопросов, необходимо сделать несколько предварительных замечаний
и в первую очередь остановиться на содержании самого понятия «леген-
дарная география».
В географических представлениях средневековья выделяется два основ-
ных качественных компонента. Первый составляют реальные, т.е. истин-
ные или ограниченно верные знания, которые заложили основы географии
как науки. К ним относятся топографические сведения и конкретные дан-
ные о ландшафте, представления о широтной зональности, о связи при-
ливно-отливных явлений с фазами Луны, о шарообразной форме Земли и
многие другие. По преимуществу, это были географические факты и тео-
рии, разработанные в древнегреческой науке и пришедшие в Западную
Европу через позднеримскую традицию и — в более полной форме —
через арабские научные сочинения, латинские переводы которых появи-
лись в XII в.5 Ограниченность многих из этих представлений (например,
трехчастное членение Земли, т.е. выделение трех частей света — Европы,
Азии и Африки) была исторически обусловлена недостатком знаний или
специфическими для средневековья методами познания природы. Но по-
4 Lowenthal D. Geography, Experience, and Imagination: Towards a Geographical Epis-
temology I I Annals of the Association of American Geographers. 1961. Vol. 51. № 3. P. 241-
260.
5 Ahmad N. Muslim Contributions to Geography. Lahore, 1947; Steinschneider M. Die
europSischen Ubersetzungen aus dem Arabischen bis Mitte des 17. Jhs. Graz, 1956;
Miquel A. La g£ographie humaine du monde musulman jusqu'ae millieu du 1Г sidcle. P., 1967.
152
скольку эти взгляды не находились в непримиримом противоречии с ис-
тиной, то впоследствии, в процессе накопления эмпирических знаний, они
дополнялись, уточнялись и развивались.
Второй комплекс географических представлений средневековья, кото-
рый традиционно называется легендарным, охватывает обширную сово-
купность артефактов, идей и теорий, основанных на неточных знаниях,
ошибочных интерпретациях известных фактов и/или дедуктивных умозак-
лючениях. Широкое распространение в средневековой Европе получили,
например, этногенетическая легенда о происхождении народов от сыно-
вей Ноя, этногеографические предания, топографические артефакты (пред-
ставления о Каспийском море как заливе мирового океана, о Скандинавии
как острове и др.). Их ложность доказывалась по мере накопления досто-
верных сведений. В то же время многочисленные легенды, например об
островах Атлантического океана («Счастливых», Брэзил и др.), основыва-
лись на наблюдениях путешественников, но местоположение встреченных
ими островов не могло быть с точностью определено, и потому одни и те
же названия с легкостью присваивались различным объектам. Лишь с со-
вершенствованием навигационной техники и картографированием всей
акватории океана стало возможным отделить достоверные сведения от
ложных (последний из легендарных островов Атлантики, Майда, был снят
с карт только в конце XIX в.6 7). Теории о существовании Южного материка
(terra incognita australis) и антиподов хотя и подтвердились в Новое вре-
мя, но и в античной, и в средневековой науке основывались исключитель-
но на умозрительных соображениях, отражая античные представления о
симметрии мира и Земли.
Однако в эпоху средневековья противопоставления легендарной и ре-
альной сфер географического знания не существовало. Для человека того
времени географическая фантастика представлялась реальной и достовер-
ной частью географического знания. Даже крупнейшие ученые средних
веков, критически подходившие к получаемой информации, постулиро-
вавшие значение опыта (experimentum)1 и требовавшие «авторитетных
свидетельств», сохраняли в своих трудах и освящали своим авторитетом
многие географические легенды, нисколько не сомневаясь в их истинно-
сти. Чудесные свойства водных источников, магическое воздействие кам-
ней, существование стран, населенных чудовищами, являлись составной
частью распространенных и бесспорных в своей истинности знаний.
Поэтому как реальные, так и легендарные данные сыграли важную
роль в развитии географии как науки и в осуществлении многих географи-
ческих открытий. Умозрительная легенда о Южном материке стимулиро-
вала планомерные исследования в Южном полушарии и привела к откры-
тию сначала Австралии, затем Антарктиды. Плавание Колумба было за-
6 Рамсей Г Открытия, которых не было. М., 1982. С. 175-188.
7 Moody Е.А. Empiricism and Methaphysics in Medieval Philosophy // The Philosophical
Review. 1958. Vol. 67. № 2. P. 145-183; Thorndike L. History. Vol. 1. P. 508.
153
думано не без влияния легенд о землях, лежащих на запад от Европы в
Атлантическом океане.
Анализ географических легенд обнаруживает многообразие их типов в
зависимости от их содержания (топографические, этиологические, этно-
графические и пр.), их источников (античные, библейские) и от их функ-
ционирования в системе географического знания. Последнее предполагает
рассмотрение географических легенд различного содержания и происхо-
ждения на трех уровнях географического знания: фактографическом (на
котором происходило накопление индивидуальных фактов), экспланарном
(на котором известные факты получали первичное объяснение и система-
тизировались, а также устанавливались эмпирические закономерности) и
концептуальном (на котором образуется пространственно-географическая
картина Земли)8
Основным источником географических знаний в средневековье явля-
лась книжная, литературная традиция предшествующих эпох (античная и
библейская). Именно в ней черпали сведения средневековые ученые, не
подвергая, а зачастую и не имея возможности подвергнуть их проверке.
Благодаря авторитетности раннесредневековых христианских писателей,
передавших античное наследие средневековью, в средневековой ученой
литературе сохраняется огромное количество античных географических
легенд, «не замечаются» кардинальные перемены, произошедшие в этно-
политической карте Европы после Великого переселения народов, а со-
временные писателю реалии осмысляются в терминах античности (ср.
соположение сходных по звучанию античных и средневековых этнонимов
и политонимов: Дания и Дакия, русь и рутены и многих других)9 Значи-
тельно менее авторитетным источником — по крайней мере, в раннее
средневековье — была практика, и хотя в кругозор средневекового учено-
го вошли обширные территории на севере и востоке Европы, лишь немно-
гие описания Земли до XII в. включают эти регионы, равно как и иные
новые сведения10
Доля фантастических представлений на экспланарном уровне не менее
велика, чем на предыдущем. Это этиологические легенды, объясняющие
происхождение тех или иных природных явлений (землетрясений, извер-
жений вулканов и т.п.); экспланарные легенды, характеризующие причи-
ны некоторых явлений (морских приливов, радуги, дождей и др.) и взаи-
мосвязи между ними (например, влияние климата на характер человека).
Выводы из опытных данных и результатов наблюдений над явлениями
8 Мельникова Е.А. Образ мира: Географические представления в Западной и
Северной Европе V-XIV веков. М., 1998. С. 31-36.
9 Чекин Л.С. Традиционные и новые сведения в западноевропейской географии XII-
XIII вв. И ДГ. 1985 г. М., 1986. С. 157-163; он же. Об античных топонимах в средневеко-
вой географической литературе //ДГ 1987 г. М., 1989. С. 257-260.
10 К числу таких землеописаний принадлежат «Liber de mensura orbis terrae» Дикуи-
ла (IX в.) и «Орозий» короля Альфреда (конец IX в.).
154
природы тесно сплетаются с преданиями и легендами, насчитывающими
иногда несколько столетий существования.
Наконец, пространственно-географическая картина Земли, т.е. комплекс
наиболее общих представлений об устройстве Земли, ее членении, струк-
туре, характере поверхности, формировалась под непосредственным влия-
нием общефилософских (телеологических) концепций происхождения
мира и методологически определялась христианской гносеологией11 По-
этому картина мира и окружающей человека природы в своих теоретиче-
ских основаниях базировалась на мифологическом в своей сущности ми-
ровоззрении и почти целиком оставалась в сфере легендарного.
♦ * ♦
Важнейшими комплексами источников, из которых черпали сведения и
которыми руководствовались средневековые географы, как хорошо из-
вестно, были позднеримская научная географическая литература (через
которую ученые средневековья познакомились с античной географией) и
библейские космология и география12
Античная география передала средневековью свои крупнейшие дости-
жения: представления о шарообразной форме Земли, о тепловых поясах,
богатейший набор сведений о странах и народах обитаемого мира, связь с
которыми в эпоху раннего средневековья была утеряна (Средняя Азия,
Экваториальная Африка). Вместе с реальными знаниями средневековье
унаследовало географические и этнографические легенды, непосредствен-
ным источником которых стало сочинение Юлия Солина «Собрание дос-
тойных упоминания вещей»13, написанное в конце III или начале IV в. н.э.
и содержавшее выдержки из трудов Марка Теренция Варрона (116 —
27 гг. до н.э.), Плиния Старшего (ок. 24 — 79 гг. н.э.), Помпония Мелы
(I в. н.э.) и некоторых других. Однако Солина в отличие от его предшест-
венников и последователей интересовали исключительно факты и явле-
ния, противоречащие естественному ходу вещей, диковины, необъясни-
мые с рационалистических позиций. Разрозненные сообщения о фанта-
стических существах, странах, народах, географических явлениях у Пли-
ния и других античных авторов Солин свел воедино, и они поражали во-
ображение читателя своей яркостью и необычностью. Популярность Со-
11 Gilson Е. Reason and Revelation in the Middle Ages. N. Y., 1938; Wallace W.A. The
Philosophical Setting of Medieval Science // Science in the Middle Ages. Chicago; L., 1979.
P. 91-119.
12 Beazley Ch.R. The Dawn; Райт Дж. К. Географические представления; Мельнико-
ва Е.А. Образ мира; Чекин Л.С. Картография христианского средневековья УШ-ХШ вв.
М., 1999 (Древнейшие источники по истории Восточной Европы); Подосинов А.В. Вос-
точная Европа в римской картографической традиции. М., 2002 (Древнейшие источни-
ки по истории Восточной Европы).
13 С. Julii Solini Collectanea rerum memorabilium I Th.Mommsen. Berolini, 1895. Cm.:
Walter H. Die «Collectanea rerum memorabilium» des C. Julius Solinus. Wiesbaden, 1969.
155
лина в раннее средневековье была чрезвычайно велика, и его «сведения»
вошли в наиболее авторитетные сочинения, которыми пользовались гео-
графы и энциклопедисты вплоть до XIII в., в первую очередь в обширней-
шую энциклопедию испанского епископа Исидора Севильского (ок. 570-
636)14 Через посредство Солина и Исидора западноевропейская литерату-
ра усвоила основную массу легенд античного происхождения. Лишь не-
многие из них проникли иными путями: через сочинения Помпония Мелы,
Макробия (рубеж IV-V вв. н.э.), Марциана Капеллы (V в.).
Подавляющее большинство восходящих к античности легенд является
артефактами и принадлежит к фактографическому уровню. Это, в первую
очередь, этнографические и зоологические легенды, которыми насыщены
как географические трактаты, так и популярные сочинения, подобные «Фи-
зиологам» и «Бестиариям». Сквозь всю средневековую географию прохо-
дят темнеющие от возраста люди и чудовищные собаки, побеждающие
быков и львов в описаниях Кавказской Албании15, драконы и грифоны,
охраняющие горы золота в Индии16, и многие другие артефакты. В меньшем
количестве представлены топографические легенды, но их значение было
несравненно более серьезным и нередко влекло практические последст-
вия. Рассказ Платона о гибели Атлантиды — земли, лежащей к западу от
Гибралтара, теория Южного материка, симметричного Евразии, который
был даже обозначен, как предполагается, на карте Птолемея, способство-
вали развитию плаваний на запад, в Атлантику, и на восток, в Индию, на
о. Цейлон. Активное воздействие топографических легенд на практиче-
скую деятельность и развитие географических знаний было многообраз-
ным и нередко негативным. Например, античная легенда о необитае-
мости экваториального пояса из-за жары, устойчиво вошедшая в тру-
ды позднеримских и раннесредневековых авторов, невзирая на зна-
комство с Эфиопией (которую описывают те же авторы) и возможно
имевшие место плавания вокруг Африканского материка в античное
время, практически исключила плавания на юг вдоль западного побе-
режья Африки, и еще в начале XV в. португальскому королю Генри-
ху Мореплавателю пришлось преодолевать сопротивление моряков,
убежденных в гибельности попыток проникнуть в экваториальную
зону17
14 Isidori Hispalensis episcope Etymologiarum libri XXI I PL. 1878. T. 82. Col. 73-728.
Cm.: Melon A. Le etape isidoriana en la geografia medieval // Estudios geograficos. Madrid,
1978. A. 38. № 146-147. P. 107-120; Beeson C.H. Isidor-Studien. MUnchen, 1913; Fon-
taine J. Isidore de S£ville et la culture classique dans 1’Espagne Wisigothique. P.
1959. T. 1-2.
15 C. Julii Solini Collectanea. P. 25; Isidori Hispalensis episcope Etymologiarum. XIV.
Ш. 34; Honorii Augustodunensis de imagine mundi. I. XIX // PL. 1854. T. 172. Col. 115-188.
16 C. Julii Solini Collectanea. P. 25; Isidori Hispalensis episcope Etymologiarum. XIV.
III. 34; Honorii Augustodunensis de imagine mundi. I. XI.
17 Бизли Ч.Р. Генрих Мореплаватель. 1394-1460. M., 1979. С. 110-111.
156
В значительно меньшей степени получили распространение античные
географические легенды в сфере экспланарной. Рациональные объяснения
тех или иных географических явлений проникли в средневековую геогра-
фию. Однако, с одной стороны, они нередко входили в противоречие с
принципами каузальности христианской онтологии и потому либо отвер-
гались, либо подвергались реинтерпретации18 С другой стороны, мно-
гообразие школ и направлений в античной науке, предлагавших различ-
ные, иногда взаимоисключающие описания и объяснения географических
явлений19, ставило средневекового ученого перед проблемой выбора —
тем более сложной, чем в большей степени он был знаком с античным
наследием. И далеко не всегда избирались наиболее правильные — с со-
временной точки зрения — теории и объяснения. Поэтому, например, да-
леко не всеми авторами и далеко не сразу была признана зависимость
морских приливов от фаз Луны. Несмотря на то что уже в VIII в. англий-
ский энциклопедист Беда Достопочтенный разделял это мнение и даже
сам сделал ряд ценных наблюдений20, всё же и много позже встречаются
изложения точки зрения Солина, объяснявшего приливы дыханием чудо-
вища, обитающего в недрах Мирового океана21 Приобретает распростране-
ние позднеантичная экспланарная теория «симпатий и антипатий» между
объектами, объясняющая, например, притягивание железа магнитом и
существование магнитной горы, разрушающей корабли22
В создании теоретической картины Земли были использованы лишь
некоторые позитивные достижения античной науки, в целом же этот ком-
плекс представлений был в наибольшей степени связан с христианским
мировоззрением (ср. ниже), и потому легендарные представления антич-
ного периода практически не нашли в нем отражения.
Таким образом, сфера античных легендарно-географических сведений
оказалась в средние века ограниченной по своему распространению, охва-
тив лишь фактографический и до некоторой степени экспланарный уров-
ни. При этом второй уровень — более существенный для формирования
географических представлений и теорий — обнаруживает меньшую стой-
кость географических легенд из-за существования во многих случаях па-
раллельных рациональных объяснений тех же явлений, которые постепен-
но вытесняют легендарные. На фактографическом уровне легендарные
представления, напротив, обнаруживают значительно большую устойчи-
18 Мельникова Е.А. Образ мира. С. 93-99.
19 Дитмар А.Б. География в античное время: Очерк развития физико-географиче-
ских идей. М., 1980.
20 Beda Venerabilis. De tempore ratione I I PL. 1878. T. 92. Col. 422^126; Мельникова
E.A. Образ мира. С. 96-97.
21 C. Julii Solini Collectanea. P. 106-107; ср.: Помпоний Мела. О положении Земли.
III. I. 1-2 И Античная география / Сост. М.С.Боднарский. М., 1953.
22 Grant R.M. Miracle and Natural Law in Greece-Roman and Early Christian Thought.
Amsterdam, 1952.
157
вость и стабильность в силу ограниченности позитивных данных. Лишь
постепенное накопление практических знаний, достоверных сведений, опы-
та приводило к медленному, но неуклонному вытеснению этих легенд. По
мере ознакомления с новыми территориями приуроченные к ним легенды
отодвигались в еще неизвестные районы (как правило, на север и восток).
Так, знакомство с севером Европы привело к перенесению границы оби-
таемой земли в более высокие широты23 В противоположность мнению о
необитаемости жаркого (экваториального) пояса Альберт Великий, ссыла-
ясь на населенность Эфиопии и Индии, доказывал, что жаркий пояс оби-
таем24 Отодвигается все далее на восток или переносится на север (в
Финляндию) страна амазонок. Корректируются и исправляются топогра-
фические легенды. Например, после путешествия Рубрука (1253-1255 гг.),
указавшего, что Каспий не связан с Мировым океаном и является внут-
ренним морем, легенда о Каспии как заливе Мирового океана начала вы-
ходить из употребления.
Вторым основополагающим источником легендарной географии средне-
вековья стала библейская космогония, космология и география. На фор-
мирование географических представлений наибольшее влияние оказали из
ветхозаветной литературы Книга Бытия и Книга Иова, из новозаветной —
послания Павла. Истолкование первых глав Книги Бытия, повествующих
о творении Вселенной и Земли, вызвало к жизни обширную литературу,
начало которой было положено византийским автором IV в. Василием
Великим. Гексемерическая литература (т.е. толкования и комментарии к
Книге Бытия)25, особенно развитая в IV-VIII вв., заложила основы
средневековой христианской космогонии и космологии.
При формировании географических представлений средневековья хри-
стианское мировоззрение в наибольшей степени отразилось в идеях теоре-
тического уровня и в методологии изучения природы. Уже в V-VI вв. хри-
стианство выработало собственную теорию познания с жестко регламен-
тированными принципами осмысления и изображения действительности.
Теории провиденциализма, символической значимости и богоданности
каждого явления требовали особой структуры географического знания.
Основные положения христианской гносеологии — познание конкретных
фактов действительности с целью познания божественной сущности через
ее проявления; принципиальная невозможность сознательного — с помо-
щью рационального знания — проникновения в тайны законов природы,
поскольку они являются проявлением божественной воли; неизменяе-
23 Мельникова Е.А. Географические представления древних скандинавов (к истории
географической мысли в средневековой Европе) // Методика изучения древнейших
источников по истории народов СССР. М., 1978. С. 11-127.
24 Albertus Magnus. De natura loci. I. 6 // Albertus Magnus; Opera omnia I P.Hossfeld.
Munster, 1980. T. V. P. II.
25 Robbins F.E. The Hexameral Literature: A Study of the Greek and Latin Commentaries
on Genesis. Chicago, 1912.
158
мость мира, созданного в результате акта творения, — всё это вело к тому,
что географические теории раннего средневековья были в значительной
степени схоластическими, умозрительными и, хоть раз одобренные отца-
ми церкви, застывали в неизменной форме. Наиболее консервативными
были космологические и космогонические представления. В их рамках
фактически не оставалось места для сколько-нибудь реальных и достовер-
ных данных, которые, более того, и не могли быть получены из-за от-
сутствия соответствующих технических средств. Так, на всем протя-
жении средневековья господствовало представление о геоцентриче-
ской вселенной с рядом (их количество варьировалось у различных
авторов) твердых небес26 Типологически христианская космогония и
космология представляли собой мифологическое осмысление мира,
которое входило в резкое противоречие с накопленными античностью
опытными данными.
Тем не менее, при всей авторитарности библейской картины мира, по-
пытки создания его географической модели только на основе Библии, без
учета практических данных, не получили распространения в Западной
Европе. «Христианская топография» Косьмы Индикоплова (начало VI в.) —
попытка свести воедино и оформить в виде законченной системы космо-
логические и географические представления, содержащиеся в Библии,
вызвала критику современников (в частности, сирийского философа Ио-
анна Филопона) и не нашла последователей и апологетов в Западной
Европе27 Поэтому основной задачей христианских географов средне-
вековья стало приспособление античных позитивных знаний к христи-
анской концепции мироздания, согласование ее с данными практического
опыта и создание более или менее непротиворечивой физической картины
Земли.
В большинстве случаев согласование обеих традиций заключалось в
наполнении христианско-мифологической теории фактами, почерпнутыми
в античной географии. Ни в коей мере не отрицая основных положений
христианской космогонии и космологии и, напротив, подчеркивая свое
согласие с ними, почти все западноевропейские энциклопедисты и
географы придерживаются античного взгляда на форму Земли, счи-
тая ее шаром (в противоположность библейскому прямоугольнику или
диску). Ссылаясь на мнение Августина, писавшего, что «земля шаро-
образна и кругла», или — позднее — без ссылок на него, они исполь-
зуют доказательства, выдвинутые Аристотелем и Плинием для под-
тверждения этого положения28 После бурных дискуссий и осуждения
в качестве ереси признается возможность существования антипо-
26 Dreyer J.L.R. A History of Astronomy from Thales to Kepler. 2nd ed. N. Y., 1953.
27 Дитмар А.Б., Шаброва ОД. Отражение некоторых географических идей антич-
ного времени в трудах средневековых авторов И Вестник общественных наук АН Ар-
мянской ССР. 1974. № 5. С. 99-101.
28 Там же. С. 98-102.
159
дов29, что для согласования с библейской теорией этногенеза требует
признания обитаемости жаркого экваториального пояса. Унаследовано
от античности трехчастное деление обитаемой земли, но, в соответст-
вии с христианской мифологией, добавляется описание четвертой об-
ласти — земного рая, в определении местоположения которого авторы
расходятся во мнении.
Яркий пример развития средневековых географических теорий как со-
единения христианских и античных элементов с учетом практического
опыта, но при главенствующей роли первых дает теория антропо- и этно-
генеза, излагаемая в географических трактатах. Она основывается на из-
вестной библейской легенде о происхождении всех народов мира от сыно-
вей Ноя — Сима, Хама и Иафета, заселивших три части Земли: Азию, Аф-
рику и Европу (Быт. 9-10). Языковое разнообразие, хорошо осознавав-
шееся уже в период создания Книги Бытия, объясняется смешением язы-
ков в наказание за попытку посягнуть на всемогущество Бога, построив Ва-
вилонскую башню. Эта этногенетическая легенда стойко удерживается на
протяжении всего средневековья. Вместе с тем ее конкретное воплощение
в трудах средневековых авторов обнаруживает ряд модификаций. В наиболь-
шей степени изменяется сам список перечисляемых народов. В Книге
Бытия он ограничен узко локальным кругозором составителей книги и
охватывает народы Малой Азии, Аравии и Палестины, Северо-Восточной
Африки. Но уже в трудах раннесредневековых авторов список существен-
но расширяется, включая территории Южной Европы, Северной Африки,
Юго-Западной Азии, позднее — Северной и Восточной Европы. Главным
источником пополнения этногенетической легенды было непосредствен-
ное знакомство авторов с землями и народами, неизвестными или мало
известными античному миру. Особенно большую и конструктивную роль
этот источник сыграл в древнескандинавской и древнерусской географии,
которые в меньшей степени опирались на античную традицию. В них хри-
стианско-легендарный каркас этногенетического предания наполнился
подробным и в значительной степени достоверным описанием своих —
для авторов географических сочинений — регионов30 Сухой перечень
расширяется за счет более развернутых описаний особенностей жизни
народов, их взаимосвязей с соседними народами (генетических, эко-
номических, политических), характеристик их местожительства. Связь
перечисляемых народов с их легендарными прародителями становится
все более условной и зиждется лишь на традиционном библейском
29 The Opus Majus of Roger Bacon I J.H.Bridges. Oxf., 1897. Vol. 1. P. 152-157; Alex-
ander Neckam. De natura rerum. II. 172 (цит. no: Thorndike L. History. Vol. 2. P. 199);
Grant E. Physical Science in the Middle Ages. N. Y.; L., 1971. P. 61-62.
30 Мельникова E.A. Древнескандинавские географические сочинения. M., 1986 (Древ-
нейшие источники по истории Восточной Европы). С. 130-139; она же. «Этногеографиче-
ское введение» Повести временных лет: пространственная ориентация и принципы
землеописания И Живая старина. 1995. № 4 (8). С. 45-48.
160
представлении о заселении каждой из частей света потомками одного из
сыновей Ноя (Европы— потомками Иафета, Азии — Сима, Африки —
Хама).
Таким образом, сохраняя мифологическую основу, многие христиан-
ские легенды теоретического уровня впитывают как реальные, так и ле-
гендарные сведения из античной традиции и практического опыта. Биб-
лейские легенды становятся своего рода скелетом, облекаемым плотью
реальных и легендарных сведений, которые первоначально подвергаются
более или менее строгому отбору с целью подтверждения и распростране-
ния христианской доктрины, но по мере накопления расшатывают устои
теории и приводят, зачастую лишь в Новое время, к ее пересмотру.
Важна была роль христианского мировоззрения и на экспланарном
уровне, хотя количество конкретных этиологических и экспланарных ле-
генд, вызванных к жизни библейской традицией, невелико. Его роль со-
стояла в первую очередь в формировании общих представлений о при-
чинности в природе31 Античная наука передала средневековью вывод о
том, что в природе существует общий порядок, выражаемый в форме за-
конов, в большинстве случаев неизменных32 Этот вывод, трансформиро-
ванный с позиций христианской телеологии, лег в основу средневекового
воззрения на мир и природу как на божественные творения, имевшие не-
кую трансцендентную цель, и в силу самого существования божественно-
го замысла Земля и Вселенная являются упорядоченными иерархическими
единствами33 Особенно четко эта мысль была сформулирована в XIII в.
Гильомом из Конше, писавшем: «Мир — это упорядоченное объединение
сотворенных вещей»34
Вместе с тем христианство ввело идею чуда, вытекающую из одного из
основополагающих догматов вероучения — о всемогуществе Бога. Принци-
пиальное допущение непредсказуемого нарушения природных законо-
мерностей, возможности недетерминированного естественными процессами
события, непознаваемости некоторых явлений или, по меньшей мере, их
причин открыло широкую дорогу фантастическим домыслам и объяс-
нениям.
Однако массовая вера в чудо как событие, противоречащее естест-
венному и закономерному, происходящее единственно по воле Бога,
отнюдь не была в образованной среде всепоглощающей. Требования
«свидетельств», документальных подтверждений чудес, а также разо-
блачения чудес «ложных» часто встречаются в церковной переписке и в
31 Wallace W.A. Causality and Scientific Explanation. Ann Arbor, 1972. Vol. 1: Medie-
val and Early Classical Science.
32 Clagett M. Greek Science in Antiquity. N. Y., 1955.
33 Dales R.C. A Twelfth-Century Concept of the Natural Order 11 Viator. Medieval and
Renaissance Studies. 1978. Vol. 9. P. 179-192.
34 Guillaume de Conches. Glosae in «Timaeum» // Textes philosophiques du Moyen Age I
E.Jeauneau. P., 1965. T. XIII. P. 125.
6 - 2006
161
хрониках35, указывая, что теоретическое допущение чуда не исключало
недоверчивости и критического подхода к его конкретным проявлениям,
которые резко усилились в XII в. с ростом рационалистических тенден-
ций. «...Бог может превратить дерево в теленка,— полемически воскли-
цал Гильом из Конше, — но сделал ли он это когда-либо? Поэтому укажи-
те какую-либо причину, по которой предмет именно таков»36
Крупнейшие представители уже раннесредневековой науки стремились
к поискам закономерностей в природе, к рациональному объяснению при-
родных явлений. Так, энциклопедист VIII в. Беда Достопочтенный, труды
которого оказали большое влияние на средневековую науку и использова-
лись вплоть до XIII-XIV вв., характеризуя некоторые явления природы,
опирался на собственные наблюдения и искал (хотя, конечно, не всегда
находил) их рациональные причины37 38 Лишь в XII в. противопоставление
рационального чудесному и разработка новой концепции причинности в
природе стали специальными предметами размышлений и исследований
В рамках общехристианских взглядов на мир возникает новое отношение
к природе и ее закономерностям: «Я не отступаю от Бога, — писал Аделяр
из Бата (начало XII в.). — Все сущее — от него и благодаря ему. Но (при-
рода.— Е.М.) не запутана и не бессистемна, и насколько продвинулось
человеческое знание, настолько оно должно быть выслушано. Лишь когда
оно совершенно бессильно, следует прибегать к Богу»39 Естественно, что
в силу ограниченности знаний о природе, «бессилие» знания проявлялось
достаточно часто, но это не умаляет значения сформулированного Аделя-
ром требования.
В наименьшей степени библейская традиция — в противоположность
античной — оказала влияние на фактографический уровень легендарной
географии. Немногочисленность христианских артефактов, видимо, объ-
ясняется, с одной стороны, крайней узостью пространственного кругозора
как в Ветхом, так и в Новом Завете, несопоставимого с кругозором антич-
ных авторов, с другой — принципиальной установкой раннесредневеко-
вой науки не на накопление новых фактов, а на осмысление, переработку
и согласование уже известного с позиций христианского вероучения. Когда
же этот процесс был в основном завершен и возникла потребность в рас-
ширении фактографической базы (ХИ-ХШ вв.), изменившиеся в своем
35 Sumption J. Pilgrimage: An Image of Medieval Religion. Totowa, 1976; Chekin L.S.
Elements of the Rational Method in Gervase of Tilbury’s Cosmology and Geography // Cen-
taurus. 1985. Vol. 28. P. 209-217.
36 Wilhelm von Conches. Philosophia. 2.2.5 I G.Maurach. Pretoria, 1980. S. 43.
37 Beda Venerabilis. De tempore ratione.
38 Stiefel T Science, Reason, and Faith in the Twelfth Century: The Cosmologists’ Attack
on Tradition 11 Journal of European Studies. Literature and Ideas from the Renaissance to the
Present. 1976. Vol. 6. P. 1-16.
39 Adelard. Quaestiones naturalis. Цит. no: Crombie A.C Medieval and Early Modem
Science. 2nd ed. Cambridge (Mass.), 1963. Vol. 1. P. 26.
162
существе представления о природе уже не способствовали формированию
и распространению легендарной географии.
Поэтому по большей части христианство не создает новых топографи-
ческих или этнографических легенд. Одними из немногих, хотя и широко
распространенных по всей Европе, являются легенды о Гоге и Магоге40, о
царстве пресвитера Иоанна41
Вместе с тем, как любая мифологическая система, христианство созда-
ет свое собственное сакральное пространство, точнее, осмысляет как са-
кральные некоторые области реального пространства. В результате этого
Палестина, Иудея и Иерусалим как место жизни, проповеднической дея-
тельности и смерти Иисуса Христа становятся тем максимально сакрали-
зованным пространством, которое занимает в христианской мифологии
место центра мира, что находит отражение и в наименовании Палестины
Святой Землей, и в помещении Иерусалима в центре средневековых карт.
Реальное пространство с его топографическими, ландшафтными и прочи-
ми особенностями становится местом развертывания мифологических свя-
щенных действий и событий, упоминания и описания которых проникают
в географические сочинения: их авторы не упускают возможности указать,
что, например, река Иордан знаменита тем, что в ней был крещен Иисус,
что на горе Синай Моисей получил скрижали завета и т.д. Особенно важное
место эти легенды занимают в записках паломников, главной целью кото-
рых и было изобразить географический фон священной истории.
По мере распространения христианства в Западной Европе на обшир-
ные территории возникает потребность в создании локальных сакральных
«точек», более близких и доступных массам верующих, чем Иерусалим,
отрезанный к тому же от христианского мира арабским завоеванием. Раз-
витие культа святых, наряду с другими факторами, позволило церкви освя-
тить и сакрализовать места, связанные с их деятельностью, с чудотворными
реликвиями и т.д. В итинерарии и записки путешественников, а позднее и в
географические трактаты включаются указания на расположение гробниц
святых, упоминаются чудесные исцеления. Христианская агиографическая
струя создает дополнительный пласт легенд, вовлекаемых в географиче-
ское описание, но этот пласт не носит устойчивого характера.
♦ ♦ ♦
Таким образом, развитие и широкое распространение легендарной гео-
графии в средневековье было обусловлено рядом причин, среди которых
субъективные (воображение, «наивность и доверчивость» средневекового
40 Andersson A.R. Alexander’s Gate, Gog and Magog, and the Inclosed Nations. Cam-
bridge (Mass.), 1932.
1 Гумилев Л.Н. В поисках вымышленного царства: Легенда о «государстве пресви-
тера Иоанна». М., 1970; Slessarev И Prester John, the Letter and the Legend. Minneapolis,
1959; Послания из вымышленного царства / Сост. Н.Горелов. СПб., 2004.
6*
163
человека) вряд ли являлись определяющими. Существование комплекса
легендарных сведений было вызвано, с одной стороны, крайней ограни-
ченностью географических (и других естественнонаучных) реальных зна-
ний, с другой — господством религиозно-символического мышления.
Христианская идеология определила в основных чертах особенности
географического знания в средние века, методы построения и характер
географических теорий, пространственную модель мира. Поэтому христи-
анские легенды теоретического уровня оказались чрезвычайно устойчи-
выми и не могли — в силу исторических причин — подвергнуться ради-
кальному изменению даже при накоплении значительного нового факти-
ческого материала. Их поддерживало и закрепляло господствующее миро-
воззрение, и лишь с коренными изменениями последнего и в результате
развития материалистических идей они начали трансформироваться.
Накопление конкретных сведений и данных практического опыта, так
же как эволюция теории познания и учения о причинно-следственных свя-
зях в природе привели в ХП-ХШ вв. к частичной модификации легенд
экспланарного уровня, к устранению или видоизменению легенд факто-
графического уровня, как античного, так и библейского происхождения, и
к пополнению их — при сохранении во многих случаях их легендарного
ядра — реальными данными. Находясь в постоянном взаимодействии с
реальными, позитивными географическими знаниями, вступая с ними в борь-
бу, географические легенды будили мысль крупнейших ученых средневе-
ковья, стимулировали дальнейшие исследования, звали в дальние страны.
Борьба с географическими легендами, явная или скрытая, сознательная
или неосознанная, знаменовала прогрессивные тенденции в средневековой
географии и прокладывала пути к постепенному переходу от мифологиче-
ской к научной системе географических представлений.
А.А.Молчанов
ВЕРСИЯ О БИБЛЕЙСКИХ КОРНЯХ РОДА БАГРАТИДОВ
В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ*
Род Багратидов сыграл чрезвычайно важную роль в судьбах Армении и
Грузии: за два последних тысячелетия из него вышло множество госуда-
рей и полководцев, церковных иерархов и деятелей культуры. Не раз по-
падали его отпрыски и на страницы летописей соседних стран. Свой след
оставили они, в частности, в истории тех великих держав, которым удава-
лось на определенное время распространить свое владычество на Закавка-
зье,— Византийской империи, Ирана эпохи Сефевидов и Афшаридов,
Османской Турции, Российского государства* 1
Высокий социальный статус этого венценосного рода, естественно, по-
лучил соответствующее идеологическое обоснование. Официальная родо-
словная могущественных армянских нахараров (наследственных князей-
«родовладык») Багратуни была впервые выработана и литературно оформ-
лена еще в дохристианское время. Как и другие влиятельные княжеские
линьяжи, они возводили себя к первым царям древней Армении из дина-
стии Хайкидов, потомкам легендарных эпонимных героев — Хайка и его
сына Араменака (Араманеака, Арменака). Эта традиционная версия про-
* Данная работа ранее уже публиковалась в сокращенном варианте: Молчанов А.А.
Версия о библейских корнях рода Багратидов в средневековой исторической тради-
ции И ВЕДС XIV: Мнимые реальности в античной и средневековой историографии. М.,
2002. С. 159-163.
1 Существует значительная литература по истории этого рода для периодов поздней
античности и раннего средневековья. Пожалуй, наиболее важны исследования: Адону Н.Г.
Армения в эпоху Юстиниана. Ереван, 1971 (1-е изд.: СПб., 1908); Периханян А.Г
Арамейская надпись из Зангезура (Некоторые вопросы среднеиранской диалектоло-
гии)// Историко-филологический журнал Академии наук Армянской ССР. 1965. №4;
Юзбашян К.Н. Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX-XI вв. М., 1988;
Toumanoff С. The Bagratids of Iberia from the eighth to the eleventh century // Le Musdon.
Louvain, 1961. T. LXXIV; idem. Studies in Christian Caucasian History. Georgetown, 1963.
Обзор других работ см.: Лордкипанидзе М.Д. Введение к кн.: Сумбат Давитис-дзе.
История и повествование о Багратионах / Пер., введ. и примеч. М.Д.Лордкипанидзе.
Тбилиси, 1979. С. 12-17 (а также примеч. 1 на с. 43); она же. Картвельское царство (Тао-
Кларджети) И Очерки истории Грузии. Тбилиси, 1988. Т. II: Грузия в IX-X веках. С. 306-
312; Матевосян Р. Багратуни. Историко-родословная энциклопедия. Ереван, 1997 (на арм. яз.).
© А.А. Молчанов, 2005
165
держалась в армянской исторической литературе по крайней мере вплоть
до VII в. н.э. Епископ Себеос воспроизвел ее с красочными подробностя-
ми в вводной части своей «Истории» (глава 2), позаимствовав в готовом
виде у одного из своих предшественников-книжников.
Согласно данной версии, непосредственный родоначальник Баграти-
дов оказался в самом центре событий при утверждении на армянском пре-
столе младшей ветви парфянских Аршакидов. Когда огромное войско
парфян вторглось в Армению, ее жителям не оставалось ничего другого,
кроме как предоставить трон чужеземному царевичу. При этом переход
верховной власти к новоявленному венценосцу был обставлен как торже-
ственная церемония вручения царских инсигний главным сановником
страны и отпрыском прежних ее государей — Хайкидов.
Вот как, по словам Себеоса, протекал финальный акт вынужденной
капитуляции Армянского царства перед парфянскими завоевателями, пред-
водительствуемыми Аршаком Младшим: «...выходит навстречу Баграт
Паразян, из сыновей Араменака, великий нахарар, с войском. Подносит
ему (Аршаку. —А.М.) дары — золото и серебро, надевает на него шлем и
нарамник, венчает отцовской короной, усаживает на престол, покрытый
золотом и украшенный драгоценными камнями, и выдает за него замуж
свою дочь. Его назначил царь Аршак аспетом Армянской земли, т.е. на-
чальником и управителем всего царства, главою повелений, отцом и бра-
том царя, которому он дал власть над государством»2 Ряд характерных
признаков позволяет предполагать, что приведенное выше описание дра-
матического эпизода из истории Армении восходит, скорее всего, к эпи-
ческим сказаниям, бытовавшим в придворно-дружинной среде языческой
эпохи. Увековеченное в эпосе событие получило письменную фиксацию в
виде пересказа для прозаического нарративного текста, вышедшего из-
под пера анонимного книжника.
Однако приводимая Себеосом давняя версия о происхождении княже-
ского дома Багратидов от прославленных героев эпоса и древних мифов уже
в V в. н.э. не являлась единственной в письменной исторической традиции.
После принятия в 301 г. Арменией христианства стала пробивать себе дорогу
иная точка зрения на сей счет, более созвучная новой вере. Желание связать
историю своей страны с библейской историей вызвало к жизни, в частности,
версию о переселении некоего представителя еврейской знати, из числа уве-
денных Навуходоносором в Вавилон, в Армению3 В разработку этой версии
особенно весомый вклад внес Мовсес Хоренаци (История Армении. I. 22; II.
3, 8-9). Он с большим полемическим жаром отвергал традиционное мнение о
происхождении нахарарского рода Багратидов, к которому принадлежал
его покровитель Сахак Багратуни (погиб в 483 г.), от Хайкидов.
2 История епископа Себеоса / Пер. С.Малхасянца. Ереван, 1939. С. 17.
3 Причина появления такой легенды была очевидна для исследователей уже со
времен М.Броссе (Brosset М. Additions et eclaircissments a I’Histoire de la Georgie depuis
I’antiquitl jusqu’en 1469 de J.-C. SPb., 1851. P. 140).
166
«Отец армянской истории» считал крайне важным подчеркнуть глубину
генеалогических корней семейства своего патрона. Но, как ревностный хри-
стианин, он предпочитал связывать появление Багратидов в Армении с собы-
тиями, упоминаемыми в Священном Писании. Мовсес Хоренаци постарался
тем самым выделить предков Сахака Багратуни среди основателей других ар-
мянских нахарарских родов. Такая версия была призвана поднять в обществен-
ном мнении авторитет Багратидов как потомков не только изначально знатных,
но и исконно благочестивых персон, к тому же выходцев из Святой Земли.
По словам Мовсеса Хоренаци, армянский властитель Храчеа «выпро-
сил у Навуходоносора одного из пленных иудейских вождей по имени
Шамбат, привел его и поселил в нашей стране, с большими почестями.
Летописец утверждает, что именно от него происходит род Багратуни, и
это правда. Мы потом обстоятельно расскажем, каких усилий стоило на-
шим царям склонить их к идолопоклонству, или сколькие из них и кто
именно поплатились жизнью за богопочитание...»4 Первым, кто дал ход
этой версии, был, судя по всему, Мар Абае Катина (III-IV вв.), ученый
сириец, написавший труд по истории Армении. Именно его Мовсес Хоре-
наци называет в цитированном выше пассаже просто «летописцем».
Версия о библейских корнях родословия Багратидов, столь выгодная
последним, со временем полностью возобладала. Более того, она получи-
ла дальнейшее развитие. В угоду все более усиливавшимся Багратидам их
предки, якобы выходцы из Палестины, были объявлены в трудах при-
дворных историографов отпрысками царей Иудеи из дома Давидова. Та-
кое дополнение концепция Мар Абаса Катины и Мовсеса Хоренаци полу-
чила, в частности, в сочинении Иоанна Драсханакертци (начало X в.)5
Тем самым внушалась мысль о том, что Багратиды состоят в кровном
родстве со Спасителем и Богоматерью. Родословия более престижного
для династов на христианском Востоке нельзя себе даже представить6
Конечно, такое «уточнение» генеалогической легенды не могло не быть
4 Мовсес Хоренаци. История Армении/Пер. Г.Саркисяна. Ереван, 1990. С. 37, 38.
Ср. также: Всеобщая история Степаноса Таронского, Асохика по прозванию, писателя
XI столетия. Переведена с армянского и объяснена Н.Эминым. М., 1864. С. 107.
5 Иованнес Драсханакертци. История Армении / Пер. с древнеармянского, вступ.
статья и коммент. М.О.Дарбинян-Меликян. Ереван, 1986. С. 55 (упоминание «Багарата,
потомка еврея Шамбата, который, согласно молве, был из рода царя Давида»).
6 Основаниями для выдвижения подобных генеалогических «реконструкций», прав-
да, могли послужить не только сервилизм и «библиоцентристские» устремления при-
дворных историографов, но и воспоминания о неких конкретных событиях прошлого.
Ведь владетельные князья Северомесопотамско-Великоармянского региона, некоторые
из которых подчас склонялись к монотеизму, вполне могли устанавливать династиче-
ские связи с экзилархами — потомками иудейского царского рода (через небезызвест-
ного Зарубабеля), правившими в некоторых центрах на севере Междуречья в период
парфянского владычества (ср.: Бокщанин А.Г Парфия и Рим. Исследование о развитии
международных отношений позднего периода истории античного мира. М., 1966. Ч. II:
Система политического дуализма в Передней Азии. С. 129, 136, 137, 175).
167
подхвачено официальной государственной пропагандой: ведь в Армении
и Грузии к концу IX в. представители двух различных линий рода Багра-
тидов, именовавшихся соответственно Багратуни и Багратиони, уже не
только являлись самыми могущественными феодалами де-факто, но и
полностью овладели верховной властью де-юре, приняв царский титул.
«Библейская версия» генеалогии правящего дома прочно прижилась в
X в. на грузинской почве. Здесь она была адаптирована к местной истори-
ческой традиции. Эту версию использовал Георгий Мерчуле при написа-
нии «Жития Григола Хандзтели» (950 г.). Главный герой указанного агио-
графического сочинения величает Ашота Куропалата «сыном» (т.е. от-
прыском) Давида, «пророка и помазанника Господня». Этот эпизод стоит
в ряду событий 20-х годов IX в.7
По данным анонимного автора «Матиане Картлиса» («Летопись Карт-
ли», которая доведена до 80-х годов XI в.), поколением раньше Ашота Куро-
палата, при его отце Адарнасе, т.е. еще во второй половине VIII в., клард-
жетские Багратиони уже слыли потомками библейского царя Давида8
Детальную разработку родословного древа грузинской ветви Баграти-
дов предложил в своем историческом сочинении Сумбат Давитис-дзе
(XI в.). Принадлежа, судя по всему, к тому же владетельному дому9, он
возвел его генеалогию к Клеопе, дяде Иисуса Христа со стороны отца, и
далее— через царя Давида до прародителя человеческого рода Адама.
Для этого Сумбат соединил данные двух Евангелий (от Луки и Матфея) и
«Церковной истории» Евсевия Кесарийского.
Стемма потомков Давида вплоть до Спасителя была целиком заимст-
вована в версии евангелиста Матфея. Далее Сумбат дает следующий пе-
речень поколений по той же традиционной библейской схеме: «...Клеопа
родил Наума, Наум родил Салу, Сала родил Ровоама, Ровоам родил Мох-
фара, Мохфар родил Елиакима, Елиаким родил Вениамина, Вениамин
родил Рувима, Рувим родил Моисея, Моисей родил Иуду, Иуда родил
Елеазара, Елеазар родил Лева, Леви родил Ерома, Ером родил Манассию,
Манассия родил Иакова, Иаков родил Михея, Михей родил Иоакима, Ио-
аким родил Рувима, Рувим родил Авраама, Авраам родил Иова, Иов ро-
дил Ахава, Ахав родил Симеона, Симеон родил Исахара, Исахар родил
Авию, Авия родил Гаада, Гаад родил Асора, Асор родил Исаака, Исаак
родил Дана, Дан родил Соломона, а Соломон родил семерых братьев...
Затем сообщается, что все семеро братьев отправились из Палестины «и
прибыли в Акилисену к царице Ракаэл и были крещены ею. Остались
[трое из них] [...] в стране Армении, и по сей день господствуют их по-
томки в Армении. А четверо их братьев прибыли в Картли, и одного из
7 Сумбат Давитис-дзе. История и повествование о Багратионах. С. 13, 14; Лордки-
панидзе МД. Картвельское царство. С. 311, 312.
8 Матиане Картлиса / Пер., ввел, и примеч. М.Д.Лордкипанидзе. Тбилиси, 1976.
С. 28; Летопись Картли / Пер., введ. и примеч. Г.В.Цулая. Тбилиси, 1982. С. 40,48.
9 Сумбат Давитис-дзе. История и повествование о Багратионах. С. 27-42.
168
них, Гуарама, избрали эриставом [...] грузинские Багратониани являются
потомками и родичами того Гуарама»10
Искусственность данной генеалогической «реконструкции» Сумбата
Давитис-дзе проявляется уже в том, что в двух соседних, но исторически
обособленных отрезках длинной цепочки перечисляемых предков армян-
ских и грузинских Багратидов оказывается совершенно одинаковое число
звеньев: 29 поколений насчитывается от царя Давида до Иисуса Христа, и
ровно столько же — от Клеопы до Соломона, сыновья которого якобы
переселились в Закавказье из Палестины. При этом одинаковое число ге-
нераций в первом случае покрывает целое тысячелетие, а во втором слу-
чае — всего-навсего около пяти столетий.
В данной редакции генеалогической легенды на дальний план отходит
первоначальная тесная связь линьяжа Багратиони с Арменией. Зато гово-
рится о переселении непосредственного родоначальника грузинских Баг-
ратидов в Картли прямо из Иерусалима, причем уже не в период «Вави-
лонского пленения», а более чем на тысячелетие позже (позднее истори-
ческая традиция уточнит и дополнит новыми деталями эту датировку:
прибытие Гуарама-Гурама будет отнесено конкретно к 508 г. н.э., а сам он
окажется женатым на дочери царя Вахтанга Горгасала, государя из мест-
ной ветви династии Сасанидов).
Напрямую из грузинской исторической традиции черпали информацию
на сей счет византийцы. Со слов информаторов-грузин в трактате Кон-
стантина Багрянородного «Об управлении империей», составленном в се-
редине X в., сообщается об «ивирах» (глава 45), что их правители проис-
ходят от «детей Давида, являются родственниками Давида, пророка и ца-
ря, а тем самым и Пресвятой Богородицы, ибо и она происходила от семе-
ни Давидова»11
И в дальнейшем средневековые летописцы Грузии продолжали тракто-
вать вопрос о корнях правящей династии все в том же ключе. Следование
той же генеалогической легенде, санкционированной высшей государст-
венной властью, обнаруживается в исторических сочинениях Джуаншера
Джуаншериани (XI в.) и его продолжателей12. Автор «Истории Майяфа-
рикина» Ибн ал-Азрак, поступивший в 1154 г. на службу к грузинскому
царю Деметре I (1125-1156), называет своего тогдашнего повелителя, со-
образно официальной версии, «потомком Давида»13 Конечные итоги раз-
10 Там же. С. 27, 28.
11 Константин Багрянородный. Об управлении империей / Г.Г.Литаврин, А.П.Ново-
сельцев. М., 1989. С. 192-195.
12 Джуаншер Джуаншериани. Жизнь Вахтанга Горгасала / Пер., введ. и примем.
Г.В.Цулая. Тбилиси, 1986. С. 71, 106, 107, 123 (примем. 100), 140 (примем. 42). См. так-
же: Жизнь царицы цариц Тамар / Пер. и введ. В.Д.Дондуа; исследование и примем.
М.М.Бердзнишвили. Тбилиси, 1985. С. 27, 28, 53, примем. 7.
13 Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербенда X-XI веков. М., 1963. С. 223. (При-
ложение V: фрагмент, переведенный с арабского самим В.Ф.Минорским).
169
вития данной темы суммировал в своем обобщающем труде крупнейший
грузинский историк XVIII в. царевич Вахушти Багратиони. Как безуслов-
но достоверную информацию он приводит полную поколенную роспись
своих предков начиная с библейского царя Давида14
Нетрудно убедиться в том, что указанная генеалогическая фикция, ос-
вященная авторитетом многовековой традиции, неизменно осознавалась
грузинскими Багратидами как непреложный факт семейной истории и
одновременно как ценнейшее фамильное достояние. Особенно ярко сви-
детельствует об этом именник разветвившегося потомства Ашота Велико-
го (IX в. и позднее), в котором очень часто повторяется имя Давид. Еще
два библейских антропонима — Иессей и Соломон (так звали соответст-
венно отца и сына иудейского царя Давида) — также были употребитель-
ны в роду Багратиони15 Знаковость этих трех имен для грузинского цар-
ского дома подчеркивается и нарративными источниками. В данном
отношении весьма показательно то, как придворный летописец конца
XVII — первой половины XVIII в. Сехниа Чхеидзе, известный также как
государственный и военный деятель, характеризует древность и знатность
династии своих государей. Говоря о Вахтанге V Шахнавазе Картлийском
(1658-1675), он не преминул напомнить, что «был сей царь происхожде-
нием от корня Иесе и семени Давида, плодом Соломона, подобный ему,
нареченный Багратиони...»16
Аналогичную картину рисуют и геральдические материалы. Гербы,
которыми пользовались в XVIII-XIX вв. грузинские цари и их сородичи,
включают характерные эмблемы: арфу и пращу Давида, хитон Христа17
14 Вахушти Багратиони. История царства Грузинского. Тбилиси, 1976. С. 183-193.
Ср. также: Давид Багратиони. История Грузии. Тбилиси, 1971. С. 89.
15 Особенности именника грузинских Багратидов с IX по XX в. можно проследить,
например, по справочнику: Дворянские роды Российской империи / Руководители ав-
торского коллектива П.Х.Гребельский и С.В.Думин. М., 1996. Т. 3. С. 28-94. (Правда,
мнения наиболее авторитетных исследователей относительно начальных звеньев стем-
мы данного рода в этом издании, к сожалению, не учтены. Хватает в нем и других неточ-
ностей, возникших из-за некритического, сугубо компилятивного подхода к накоплению
исходного фактического материала. Генеалогическая информация собиралась в архивах и
всевозможной литературе весьма старательно, но ее обобщение шло, увы, вне рамок
современной источниковедческой методики.) См. также: Stokvis A.-M.-H.-J. Manuel
d’histoire, de g6n6alogie et de chronologie de tous les 6tats du globe, depuis les temps les
plus recul6s jusqu’a nos jours. Leiden, 1888 (repr.: 1966). T. 1; Toumanoff C. Manuel de
gdn6alogie et de chronologie pour 1’histoire de la Caucasie chr6tienne (Armenie-Georgie-
Albanie). Roma, 1976; idem. Les maisons princieres georgiennes de 1’Empire Russie. Roma,
1983; idem. Les dynasties de la Caucasie chretiennes de I’Antiquitd jusqu’au XIX siecle.
Tables g6n6alogiques. Roma, 1990; Ferrand J. Les families princteres de GSorgie. P., 1983.
16 Сехниа Чхеидзе. История Грузии («Жизнь царей») / Перевод выполнил, предисло-
вием, указателем и словарями снабдил Н.Т.Накашидзе. Тбилиси, 1976. С. 8.
17 Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. СПб., 1803. Т. VII.
№2; 1886. Т. XIV. №2; Гербовник Анисима Титовича Князева 1785 года. Издал
С.Н.Тройницкий. СПб., 1912. С. 39; Дворянские роды. С. 50, 54, 71, 85. Ср. также: госу-
170
Для более раннего времени отмечено использование царями из дома Баг-
ратиони иного династийного символа из того же библейского круга —
гексаграммы («звезда Давида», «печать Соломона»), присутствующей на
грузинских монетах середины XIII-XV в.18
На памятниках сфрагистики официального характера с арабографиче-
скими легендами члены династии Багратиони именовали себя также и
вторым родовым прозванием — Дауди (т.е. «потомок Давида»)19 Анало-
гичное, ориентирующееся на Священное Писание династическое прозва-
ние использовали в качестве фамилии представители отдельных линий
того же царственного дома в Грузии и России — князья Давитишвили и
князья Давыдовы.
Широко прокламируемое и ставшее общепризнанным утверждение о
кровном родстве со знаменитыми библейскими персонажами обеспечива-
ло грузинским Багратидам престиж высшей степени знатности и в глазах
мусульманских государей, поскольку исламу присуще почитание проро-
ков Дауда (Давида), Сулаймана (Соломона) и Исы (Иисуса Христа). Неда-
ром шахи Ирана, правившие с конца XVI до середины XVIII в. (Сефевиды
и Афшариды), не раз брали себе в жены картлийских и кахетинских царе-
вен. Имеются прямые свидетельства о том, что родословные легенды до-
ма Багратиони из грузинской средневековой историографии перекочевы-
вали и в труды восточных авторов, в частности персидских и турецких20
дарственную печать Картлийско-Кахетинского царства при оригинальном тексте Геор-
гиевского трактата 1783 г., геральдическую композицию на медальоне-реликварии с
мощами св. Григория Богослова у потомков царевича Юлона Ираклиевича (сына Ирак-
лия II, одно время пытавшегося унаследовать царский титул, опираясь на соответст-
вующий фирман в его пользу иранского шаха), надгробия детей Георгия XII — Тейму-
раза (ум. в 1846 г.) и Нины (ум. в 1847 г.) — в Троицком соборе Александро-Невской
лавры (Санкт-Петербург) и т.д.
18 Капанадзе Д.Г Грузинская нумизматика. М., 1955. С. 157, примеч. 127; Пахо-
мов Е.А. Монеты Грузии. Тбилиси, 1970. С. 129, 139, 143-145, 149, 196, 197 (примеч. 1),
309 и 319 (примечания Д.Г.Капанадзе). Возможно, по причине своего тесного родства с
Багратидами помещали гексаграмму на своих монетах правители Трапезундской импе-
рии из династии Великих Комнинов — Иоанн II (1280-1297) и Алексей II (1297-1330).
См.: Retowski О. Die Miinzen der Komnenen von Trapezunt II Нумизматический сборник.
M., 1911. T. I. С. 205-216 (№ 82-148), 251-252 (№ 19-23); Голенко КВ. Клад монет из
села Тобаниери И ВВ. 1959. Т. XVI. С. 129.
19 См., напр.: Дундуа Н.Ш. Печати грузинских царей XVI-XVIII вв. с арабографи-
ческими надписями И Восточное историческое источниковедение и специальные исто-
рические дисциплины. М., 1995. Вып. 3. С. 275, 276. № 13, 16.
20 Ибрахим Эфенди Печеви. История (Извлечения по истории Азербайджана и со-
предельных стран и областей периода 1520-1640 гг.) / Пер. с турецкого З.М.Буниятова.
Баку, 1988. С. 35. Одновременно могло подчеркиваться и родство Багратидов с прави-
телями древнего Ирана (ср.: Берадзе ГГ Легенды о царице Тамар в персидском исто-
рическом сочинении «Ихйа ал-мулук» И Источниковедение и текстология средневеко-
вого Ближнего и Среднего Востока. М. 1984. С. 62-76; Берадзе ГГ, Смирнова Л.П.
Материалы по истории ирано-грузинских взаимоотношений в начале XVII века. Тби-
171
Так придворно-книжная версия о библейских корнях рода Багратидов
превратилась со временем в официальную политико-правовую доктрину,
призванную подчеркнуть легитимность династических прав. Примеча-
тельно также то, что для христианского Востока это явление отнюдь не
уникально. Любопытная аналогия ему обнаруживается в средневековой
исторической традиции Эфиопии — страны, где до 1974 г. правила дина-
стия, возводившая себя к мифическому родоначальнику Менелику I, яко-
бы сыну царя Соломона и царицы Савской21
лиси, 1988. С. 22-35, 37, 38, 49-53). Впрочем это было характерно и для грузинской
средневековой историографии (см., например, жизнеописание знаменитой царицы
Тамары: История и восхваление венценосцев / Пер., предисл. и примеч. К.С.Кекелидзе.
Тбилиси, 1954. С. 17, 19, 21, 22, 34, 35, 53, 60). Государи Грузии еще с домонгольского
времени именовали себя также «Августианами», в качестве потомков «Августа Кеса-
ря» (История и восхваление. С. 35. Примеч. 1 к главе XIV на с. 101), видимо, вследст-
вие своих матримониальных связей, как апокрифических, так и реальных, с римскими
императорами (Джуаншер Джуаншериани. Жизнь Вахтанга Горгасала. С. 57, 89-91,
133, примеч. 153) и с византийскими василевсами (так, Баграт IV, царствовавший с
1027 по 1072 г., был женат первым браком на греческой принцессе из дома Аргиров, а
дочь свою Марфу-Марию выдал за императора Михаила VII Дуку). Отдавали они дань
начиная с XIV в. и «александровской линии» традиционного династического имянаре-
чения (Молчанов А.А. Александр: знаковое имя в династической и культурной тради-
ции//Именослов. М., 2003. С. 107), которая восходила к античной эпохе (Молчанов А.А.
Персеиды-Гераклиды-Темениды: идея непрерывной династической легитимности в
официальных родословных античных монархов // ВЕДС XIII: Генеалогия как форма
исторической памяти. 2001. С. 135-139; он же. Персеиды-Гераклиды-Темениды: идея
непрерывной династической легитимности в официальных родословных античных
монархов//ДГ 2002 г.: Генеалогия как форма исторической памяти. М., 2004. С. 151-
159).
21 Тураев Б. «Богатство царей». Трактат о династическом перевороте в Абиссинии
в XIII веке // Записки Восточного отделения Императорского Русского археологиче-
ского общества. СПб., 1901. Т. XIII. Вып. П-Ш. С. 157-171; Лукницкий К.Н. Абиссиния
с древнейших времен до эпохи империализма /7 Абиссиния (Эфиопия). М.; Л., 1936.
С. 331-333, 354, 355, 358-360; Бартницкий А. Мантелъ-Нечко И. История Эфиопии.
М., 1976. С. 65, 452; Цыпкин Г.В. Эфиопия: от раздробленности к политической цен-
трализации (вторая половина XIX — начало XX в.). М., 1980. С. 18, 30, 31, 61; Черне-
цов С. Б. Эфиопская феодальная монархия в XIII-XVI вв. М., 1982. С. 15-41, 102, 105,
106; Эфиопские хроники XVI-XVII веков. Вступл. и заключ., пер. с эфиопского и ком-
мент. С.Б.Чернецова. М., 1984. С. 4-6, 75, 76; Цыпкин Г.В., Ягъя В.С. История Эфиопии
в новое и новейшее время. М., 1989. С. 17, 18; Чернецов С.Б. Эфиопская феодальная
монархия в XVII веке. М., 1990. С. 298, примеч. 10; Эфиопские хроники XVIII века/
Пер. с эфиопского, введ., коммент, и послесл. С.Б.Чернецова. М. 1991. С. 6-13, 113-
118; Bezold С. Kebra Nagast. Die Herrlichkeit der Kdnige. Miinchen, 1905; Jones A.H.M.,
Monroe E. A History of Ethiopia. Oxf., 1960. P. 10-21, 41, 53, 54, 79, 80, 115, 116; Pank-
hurst R.K.P. The Ethiopian Royal Chronicles. Addis Ababa etc., 1976. P. XI, XII, 200-202;
Taddesse Tamrat. Church and State in Ethiopia 1270-1527. Oxf., 1972. P. 64-68, 72-74.
С.М.Перевалов
АЛЕКСАНДРОВЫ ВОРОТА:
ПЕРВЫЕ ВЕКА ЛЕГЕНДЫ
Легенда о железных воротах, которыми Александр Македонский «запер»
враждебные ему народы, получила особенно широкое хождение в средне-
вековье. Фактором, придавшим легенде символическое, доходящее до
глобального, значение, явились библейская и кораническая традиции. В хри-
стианской литературе среди запертых народов фигурировали Гог и Магог,
пособники сатаны в эсхатологии Апокалипсиса (20:7-8)!, на мусульман-
ском Востоке им соответствовали «йаджудж и маджудж»1 2 Но легенда
возникла и получила развитие еще на античной почве, до распростране-
ния христианства. Попытка обрисовать причины ее появления и условия
распространения на ранней, античной стадии развития предпринимается в
настоящей статье.
Первое из дошедших до нас свидетельств о «железных воротах» Алек-
сандра оставил Иосиф Флавий в рассказе об аланском набеге 72 г. на Ми-
дию и Армению. «Народ аланы, о котором я прежде пояснил, что это ски-
фы, живущие по берегам реки Танаиды и озера Меотиды, задумав в то са-
мое время совершить набег на Мидию и в еще более отдаленные области,
договаривались об этом с царем гирканов. Ибо через его владения проходил
путь, который был заперт железными воротами, поставленными царем
Александром. И получив от него разрешение на проход, многочисленными
толпами они напали на ничего не подозревавших мидийцев и стали опус-
тошать густонаселенный и обильный стадами край» (BJ. VII. 7. 4)3
Три века спустя (предположительно в 399 г.) Блаженный Иероним дает
описание набега гуннов (видимо, 395 г.)4 в следующих словах. «Вот весь
Восток задрожал при внезапно разнесшихся вестях, что от крайних преде-
1 Лучицкая С.И. Образ другого: опыт типологии И Вестник РГНФ. 2000. № 1. С. 75.
2 Кудрявцев А.А. Древний Дербент. М., 1982. С. 20; Калинина Т.М. «Великан» Ибн
Фадлана и легенды о гигантах И ВЕДС XIV: Мнимые реальности в античной и средне-
вековой историографии. 2002. С. 93.
3 Иосиф Флавий. Иудейская война / Пер. с древнегреч. М.Финкельберг и А.Вдо-
виченко под ред. А.Ковельмана. М.; Иерусалим, 1993. С. 403.
4 Кулаковский Ю.А. История Византии. СПб., 1996. Т. 1:395-518 годы. С. Anderson A.R.
Alexander’s Gate, Gog and Magog, and the Inclosed Nations. Cambridge (Mass.), 1932. P. 19.
© С.М.Перевалов, 2005
173
лов Меотиды, между ледяным Танаисом и свирепыми народами массаге-
тов, где Александровы запоры сдерживают дикие племена скалами Кавка-
за (ubi Caucasi rupibus feras gentes Alexandri claustra cohibent), вырвались
рои гуннов, которые, летая туда и сюда на быстрых конях, все наполняли
резней и ужасом» (Hieron. Ер. 77. 8, пер. В.В.Латышева)5. Примерно тогда
же, т.е. ко времени свидетельства Иеронима, произошла привязка имен
Гог и Магог к Кавказу6
Эти два автора — иудей, знаток античной греческой традиции, и бла-
гочестивый образованный христианин, читавший на еврейском, грече-
ском, латинском языках, — устанавливают хронологические рамки нашей
темы: I-IV вв. н.э.
Как видим, в законченном виде легенда (наиболее распространенный
ее вариант) содержит три основных элемента: ворота, Гог и Магог («за-
пертые» народы), Кавказ (местоположение ворот). В рассказе Иосифа мы
встречаем первый элемент легенды античного происхождения: железные
ворота, возведенные Александром. Гог и Магог пока отсутствуют. В дру-
гом своем труде — «Иудейских древностях» (1.6. 1) — Иосиф предпри-
нимает попытку интерпретировать имя Магог в терминах греческой этно-
графии, связав его со скифами: «Гомар породил [народы] по имени гома-
ры, которых греки называют галатами, Магог же — названных по нему
магогами, которых они (греки. — С.П.) именуют скифами». Поскольку в
этногеографии Иосифа скифы населяли территорию между Меотидой и
Каспием, его читателям было легко соотнести с ними те «дикие» племена,
которые периодически прорывались в южные страны через Кавказский
хребет7 В дальнейшем скифы, они же народ Магог, служили символом
для многих северных народов, включая русских8
Третий элемент — кавказская локализация — уже есть у Иеронима, но
еще отсутствует у Иосифа. Здесь необходимо разъяснение, ввиду путани-
цы, продолжающейся уже две тысячи лет. «Железные ворота» Иосифа
связаны с именем Александра. Исторический Александр миновал проход,
именуемый Каспийскими воротами, только когда преследовал Дария III в
330 г. (Arr. Anab. III. 20. 2-4). Этот проход отделял Мидию от Парфии
(Anab. III. 20. 3), включавшей тогда и Гирканию. Именно это местополо-
5 PL. Т. 22. Col. 693; Евсевий Иероним. Письмо 77: К Океану. О смерти Фабиолы
(399 г.) // SC. Т. II. С. 319. Ср. позже у Исидора (Etym. IX. 2. 66): «Hugnos antea Hunnos
vocatos... pemicibus Caucasi rupibus, feras gentes Alexandri claustra cohibente, eruperent».
6 Доказательства см.: Anderson A.R. Alexander’s Gate. P. 18-19.
7 А.Андерсон демонстрирует следующий силлогизм, ведущий к соединению раз-
ных элементов легенды: 1. Александр построил ворота на Кавказе против скифов.
2. Согласно Иосифу, скифы — это гоги и магоги, располагавшиеся к северу от
Кавказа. 3. Следовательно, Александр построил ворота на Кавказе против готов и ма-
гогов (Anderson A. R. Alexander’s Gate. Р. 19). Впрочем, конкретные сведения об эволю-
ции легенды от Иосифа до Иеронима отсутствуют.
8 Оболенский Д. Византийское содружество наций. Шесть византийских портретов.
М., 1998. С. 195.
174
жение — на границе Гиркании и Мидии — указывает Иосиф (BJ. VII. 4. 4)9 10,
практически ту же локализацию мы находим у Страбона (XI. 9. 1, XII. 4).
Но вопрос усложняется тем, что «Каспийскими воротами» (Касгтаь ttuXcli)
в древности называли как минимум три горных прохода, которые
А.Андерсон для удобства обозначает римскими цифрами. Упомянутые
нами Каспийские ворота I лежали к югу от Каспия, в Северном Иране
близ г. Раги — это современные перевалы Сирдар и Фируз-Кух (Sirdara
and Firouz Kouh) в горах Эльбурсаго Каспийские ворота II — нынешний
Дарьял в Центральном Кавказе, Каспийские ворота III — Дербентский
проход вдоль берега Каспийского моря. Как сказано, географически опи-
сание Иосифа подходит к Каспийским воротам I. Но нет ли здесь ошибки,
обусловленной совпадением названий в его источниках? Аланы все-таки
были известны как северокавказский народ, поэтому одни ученые ото-
ждествляют проход, которым воспользовались аланы, с Дербентским про-
ходом11, а другие — с Дарьяльским12 Все же при непредвзятом чтении яс-
но, что речь идет о Каспийских воротах I в Северном Иране. Рассказ Ио-
сифа логичен и внутренне непротиворечив: царь Гиркании мог владеть
именно проходом близ Par, но не далекими кавказскими13; аланы застают
мидян врасплох, что также невозможно при кавказской локализации
«ворот»; наконец, маршрут их набега— Мидия, потом Армения (Jos. BJ.
VII. 4. 4) — предполагает, что они двигались с востока, а не с севера. Пра-
вильную трактовку сообщения Иосифа дают Э.Бозуорт и Э.Уилер14
9 AlemanyA. Sources on the Alans: A Critical Compilation. Leiden; Boston; Kdln, 2000.
P. 93.
10 Standish J.F. The Caspian Gate П GR. 1970. Vol. 17. № 1. P. 17-24.
11 Von Gutschmid A. Geschichte Irans und seiner NachbarlMnder. Tubingen, 1888. S. 133;
Markwart J. Iberer und Hyrkanier // Caucasica. 1931. Bd. 8. S. 101; Carrata Thornes F. Gli
Alani nella politica orientale di Antonino Pio // Universita di Torino. Publicazioni della
Facolta di Lettere e Filosofia. 1958. Vol. X. Fasc. 2. P. 13; Chaumont M.-L. L’Amtenie entre
Rome et 1’Iran 11 ANRW. 1976. Bd. II. 9. 1. P. 126; Томсон Дж.О. История древней гео-
графии. М., 1953. С. 405; Тревер К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании
IV в. до н.э. — VII в. н.э. М.; Л., 1959. С. 121-122; Скржинская М.В. Северное Причерно-
морье в описании Плиния Старшего. Киев, 1977. С. 120; Кудрявцев А.А. Древний Дер-
бент. С. 49-50. Ср. мнение А.Андерсон о том, что термин «Каспийские ворота» примени-
тельно к Дербенту встречается не раньше VII в. (Anderson A.R. Alexander’s Gate. Р. VII).
12 Моммзен Т. История Рима / Пер. под ред. С.И.Ковалева, Н.А.Машкина. М.,
1949. Т. V. С. 356, примеч. 3; Кулаковский Ю.А. Аланы по сведениям классических и
византийских писателей И Кулаковский Ю.А. Избранные труды по истории аланов и
Сарматии / Сост., вступ. статья, коммент., карта С.М.Перевалова. СПб., 2000. С. 60; ср.:
Anderson A.R. Alexander’s Gate. P. 15, 20. Note 1.
13 Й.Маркварт в свое время предположил, что слово ‘ TpKavot у Иосифа обозначает
кавказских иберов (грузин) в неточной передаче соответствующего армянского терми-
на (Markwart J. Iberer und Hyrkanier. S. 78), но эта теория представляется несколько
искусственной.
14 Bosworth А.В. Vespasian’s Reorganization of the North-East Frontier I I Antichton.
1976. Vol. 10. P. 68-69; Wheeler E.L. A New Book on Ancient Georgia: A Critical Discus-
sion // The Annual of the Society for the Study of Caucasica 1994-96. 1997. Vol. 6-7. P. 64.
175
Кроме структурных элементов легенды важна ее идея, также претер-
певшая определенную эволюцию. «Железные ворота» (тгиХас сибирец)15 у
Иосифа упоминаются вскользь, как одно из укреплений, воздвигнутых
Александром не на окраине, а внутри подвластного ему мира: по обе сто-
роны ворот находятся два культурных иранских народа— гирканцы и
мидяне. У Иеронима и его младших и старших современников легенда при-
обретает иной смысл: Александровы ворота приобретают функцию прегра-
ды, созданной для защиты цивилизованных народов от внешних варваров.
Следовательно, в течение первых трех веков существования зафикси-
рованной в наших источниках легенды об Александровых воротах про-
изошло два важных изменения: 1) перенос местоположения ворот из Се-
верного Ирана на Кавказ; 2) придание воротам функции лимитрофного
барьера, отделяющего цивилизацию от варварства. Условия такого пре-
вращения мы рассмотрим ниже. При этом нам надо будет выйти за преде-
лы легенды и обратиться к историческим свидетельствам. Античный пе-
риод эволюции «Романа об Александре» имеет свои особенности. «Алек-
сандр „Романа44 — единственный Александр, которого знала средневековая
Европа, единственный Александр, которого узнал Восток, и как для Восто-
ка, так и для средневековой Европы этот романный Александр и был Алек-
сандром реальным»16 Но античный мир знал и другого— исторического
Александра, а также реальные Каспийские ворота. Легенда и действитель-
ность соединялись в умах людей довольно причудливым образом.
Как известно, традиция об Александре распадается на две линии17 18
Одна, историческая (она же официальная), идущая от Птолемея и Аристо-
була, получила свое завершение в «Анабасисе» Арриана (первая полови-
на II в. н.э.). Арриан рассказывает, как Александр преследовал Дария через
проход, называемый «Каспийскими воротами» (Arr. Anab. III. 20. 2,4), од-
нако ничего не сообщает о строительстве там укреплений. Более того, пер-
вичная традиция об Александре вообще не упоминает о каких-либо сте-
нах, «запорах», построенных великим Македонцем; укрепления же, дей-
ствительно возведенные в Южном Прикаспии уже Селевкидами (Садд-
э-Искендер, или «Стена Александра»), не охватывали район Каспийских
ворот
15 Слово nvXai у греков обозначало как собственно двустворчатые «ворота», так и
горный проход, ведущий, словно «ворота», в ту или иную страну, область. Словарь
Лиддела-Скотта определяет значение слова: «entrance into a country through mountains»
(LSJ. P. 1553-1554). В оборонительных целях такие проходы иногда действительно
перегораживались стеной с воротами (Herod. VII. 176 и др.), становясь воротами в обо-
их смыслах. Так случилось и с воротами Александра, перегородившими ворота при-
родные (Каспийские).
16 Anderson A.R. Alexander’s Gate. Р. 32.
17 См.: Костюхин Е.А. Александр Македонский в литературной и фольклорной тра-
диции. М., 1972; Маринович Л.П. Время Александра Македонского // Источниковеде-
ние Древней Греции (эпоха эллинизма). М., 1982. С. 22-65.
18 ФорП. Александр Македонский. М., 2001. С. 79.
176
Вторая линия традиции, или «вульгата», у истоков которой находи-
лись Каллисфен, Онесикрит, Клитарх, дала начало литературно-роман-
тическому направлению повестей об Александре. Ранние, эллинисти-
ческого времени образцы до нас не дошли. В нашем распоряжении
имеется поздний «Роман об Александре» Псевдо-Каллисфена в трех
основных версиях на греческом языке (самая ранняя редакция — от
III в. н.э.) и в многочисленных обработках на латинском, сирийском,
коптском, армянском и других языках (всего не менее 80 редакций на
24 языках)19
Источником сведений Иосифа о постройке «железных ворот» явился,
скорее всего, эпизод из цикла рассказов, составивших в дальнейшем «Ро-
ман об Александре». У Псевдо-Каллисфена (III. 26 K.Mtiller) говорится о
двух сдвинутых Богом по просьбе Александра горах, названных «грудями
Борея», которые Александр перегородил стеной с воротами. В ранней
версии строительством ворот завершается преследование Селевком Эв-
римитры, правителя мифических «белсиров» (BeXcrupol), в какой-то неве-
домой земле. Во второй, более поздней версии речь идет о воротах в «Кас-
пийских» горах на краю земли, даются имена царей и их народов в коли-
честве двадцати двух20 Локализация ворот, список царей и народов, на-
чинающийся с Гога и Магога, принадлежат мифической географии. Но во
второй версии среди «запертых» народов появляется и исторический на-
род, известный из Иосифа Флавия, — аланы, а также вполне реальное на-
звание «Каспийских» гор. Таким образом, контаминация мифических и
исторических деталей происходит на основе их внешнего и функциональ-
ного сходства. Вновь действует фигура силлогизма: 1) Александр легенды
строит ворота в горах под названием «груди Борея» против диких наро-
дов; 2) Александр истории (у Иосифа) построил «железные ворота» в во-
ротах Каспийских, через которые проходили аланы; 3) следовательно,
горы, где стоят легендарные ворота, — «Каспийские», а среди «запертых»
народов есть аланы. Можем продолжить. Аланы фиксируются с I в. н.э.
(Jos. AJ. XVIII. 97) к северу от Каспийских ворот II (Дарьял) на Кавка-
зе. У Псевдо-Плутарха (автора нач. II в. н.э.) есть миф о том, как Зевс пе-
реименовал гору, называемую «ложем Борея», в Кавказ, по имени одного
19 Ботвинник Н.М. Средства художественной выразительности в трех основных ре-
дакциях древнегреческого «Романа об Александре» И Язык и стиль памятников антич-
ной литературы. Л., 1987 (Philologia classica. Вып. 3). С. 9.
20 Anderson A.R. Alexander’s Gate. Р. 35-37. Андерсон датирует версии примерно I в.
н.э. и 500-700 гг. соответственно. Сейчас, после серии новых изданий и исследований,
их дата сдвигается ко времени не ранее VII в. (см.: Ботвинник Н.М. Жанровая приро-
да позднегреческой переработки «Романа об Александре» Псевдо-Каллисфена //
MOTSEION: Проф. А.И.Зайцеву ко дню 70-летия. Сб. статей. СПб., 1997. С. 175).
Впрочем, с учетом наполовину фольклорной природы «Романа об Александре», сколь-
ко-нибудь точная датировка возникновения его сюжетов невозможна (Костюхин Е.А.
Александр Македонский. С. 25).
177
пастуха, погибшего от руки Прометея21 Логика развития сюжета требует
поместить на Кавказ и Александровы ворота.
Переносу наименования Александровых ворот с Каспийских ворот!
(Сирдар в иранском Эльбурсе) на Каспийские ворота II (Дарьял в Цен-
тральном Кавказе) способствовала и географическая путаница. Даже в
достоверной традиции об Александре имело место смешение собственно
Кавказа с Тавром, Паропамисом и Кавказом Индийским (Гиндукуш), Та-
наиса (Дон) с Яксартом (Сыр-Дарья), Меотиды (Азовское море) с Ара-
лом22, т.е. с областями, в которых побывал завоеватель. Страбон, по-
видимому, допускал смешение Каспийских ворот I и Каспийских ворот II
(Strabo. XI. 3. 5; XII. 4). Ко времени походов римского полководца Корбу-
лона в Армению (50-е гг. I в. н.э.) название «Каспийские ворота» прочно
закрепилось за Дарьялом. Плиний пытался было протестовать против та-
кого употребления, предлагая взамен название «Кавказские ворота» (Plin.
NH. VI. 40, см. также VI. 30), но безуспешно23 Иосиф Флавий в эпизоде с
прохождением аланов через «железные ворота» (BJ. VII. 7. 4) явно имел в
виду североиранские Каспийские ворота I, но в другом своем труде назы-
вал Каспийскими воротами (II) и Дарьяльский проход в Центральном Кав-
казе (AJ. XVIII. 4. 4). У Тацита (Ann. VI. 33) Дарьял назван «Каспийской
дорогой» (Caspia via). Близ «Каспийских запоров» (Каатт1а$‘ кХт^Ора?:
IGRR. I. 192) указывал свою родину иберийский царевич Амазасп, брат
царя Митридата, погибший во время парфянского похода Траяна. Назва-
ние «Каспийские ворота» для Дарьяла сохранялось у св. Иеронима (Ер. 77.
8), Иордана (Jord. 51), Прокопия Кесарийского (Bell. Pers. I. 10.4; 12.2;
16. 4; Bell. Goth. III. 3)идр.
Географические мифы сочетались с историческими. В восприятии гре-
ков и римлян Кавказ представлялся легендарной, полусказочной стра-
ной24 Два сюжета стимулировали интерес к этой горной стране: легенда
об аргонавтах и миф о Прометее. В период существования римской миро-
вой державы с ними стали конкурировать легенды о пребывании Александра
на Кавказе. Личность Александра — то завоевателя, то правителя, то муд-
21 Псевдо-Плутарх. О названиях рек и гор и об их произведениях // SC. Т. I. С. 350;
то же И ВДИ. 1948. № 1. С. 224. Ср. миф о могиле Кроноса в Кавказских горах: Кле-
ментовские сочинения. Беседа V. 23 И SC. Т. I. С. 420; то же И ВДИ. 1948. № 1. С. 294.
22 Anderson A.R. Alexander’s Gate. Р. 15; Пьянков И.В. Средняя Азия в античной гео-
графической традиции. М., 1997. С. 180-184, схемы и карты 6 Б, 7 А-Б (с. 295-296).
3 Многие исследователи считают, что Плиний смешивает Каспийские ворота I и
III — Сирдар и Дербент (см., напр.: Бокщанин А.Г. Парфия и Рим. Исследование о раз-
витии международных отношений позднего периода истории античного мира. М., 1966.
Ч. II: Система политического дуализма в Передней Азии. С. 209). На самом деле Пли-
ний говорит о Каспийских воротах I и II (Дарьял). См. об этом: Bosworth А.В.
Vespasian’s Reorganization. Р. 69; Перевалов С.М. Арриан у ворот Кавказа И ПИФК.
2001. Вып. 10. С. 287, примеч. 3,4.
24 Роль мифа в создании образа Кавказа у греков и римлян подчеркивает Д.Браунд
(BraundD. Georgia in Antiquity. Oxf., 1994).
178
реца, то тирана — вообще оказалась созвучной атмосфере той эпохи25
В первые века нашей эры были популярны рассказы историков линии
«вульгаты» о любовной связи Александра с Талестрией, царицей амазо-
нок (Just. XII. 3. 5-7; Curt. VI. 5. 24-32; см. также: Diod. XVII. 77. 1-3; ср.:
Plut. Alex. 46), местом пребывания которых неоднократно назывался Кав-
каз (для I в. н.э.: Vai. Flacc. Arg. V. 124-125), а также о завоеваниях Алек-
сандра на Кавказе (Diod. XVII. 83. 1; Curt. VII. 3, 19, 22, 23; Just. XLII. 3: 5;
Oros. III. 18.7; cp. 1.2.4). При этом мифологическая концепция Кавказа
становилась порой побудительным импульсом для весьма нестандартных
проектов. Так, несостоявшуюся экспедицию Нерона к Каспийским воро-
там (Тас. Hist. I. 6. 2; Plin. NH. VI. 40; Suet. Ner. 19. 2; Dio. LXIII. 8. 1-2)
трудно понять рационалистически26 Здесь несомненно влияние легенды об
Александре: увлекающийся Нерон вознамерился идти по его следам и набрал
для экспедиции I Италийский легион, гордо названный «фалангой Александ-
ра Великого» (Suet. Ner. 19. 2)27 Процедура принятия решений в античности
отличалась от современной, а мотивация чаще, чем сейчас, носила иррацио-
нальный характер. Ввиду совпадения названий будущей жертвой могли стать
кавказские албаны, у которых Александр никогда не бывал, но из-за восста-
ния Виндекса и гибели Нерона поход так и не состоялся.
Стратегическая составляющая легенды о кавказских «железных воро-
тах» подкреплялась тем фактом, что начиная с I в. до н.э. (походы Пом-
пея) Кавказ становится естественным рубежом империи, включавшей и
территории так называемых клиентских государств Закавказья: Армении,
Иберии, возможно Албании. Дарьял был самой удобной дорогой с севера
на юг: через него совершались набеги алан в 35 и 136 гг., гуннов в 368 и
395/396 гг. Поэт Стаций, обозревая границы римского мира, называл сре-
ди таковых «опасные рубежи Каспийских ворот» — «metuendaque portae /
limina Caspicae» (Silv. IV. 4. 63-64). Южный выход из Каспийских ворот II
действительно укреплялся с помощью Рима: в 75 г. римляне обновляли
стены крепости Гармозика (к югу от Дарьяла) для своего вассала Митри-
дата Иберского (АЕ. 1968. 145). Тщательное обследование Каспийских
(Дарьяльских) ворот с целью их укрепления провел наместник Каппадо-
кии Арриан при отражении аланского нападения 136 г. (Joan. Lyd. De mag.
III. 53. l=Arr. Parth. 6 Roos; Them. Or. XXXIV. 8). В популярной историче-
ской традиции первым, кто построил здесь крепость для защиты от набе-
гов с севера, оставался Александр (Proc. Bell. Pers. I. 10. 9).
В сфере политической нужно отметить влияние новой (впервые со
времени Августа, окончательно со II в.) доктрины римского империализ-
25 Штаерман Е.М. Эллинизм в Риме И ВДИ. 1994. № 3. С. 6-7.
26 Разные варианты обсуждаются в: Шмалько А.В. Восточный поход Нерона // Ан-
тичный мир и археология. Саратов, 1990. Вып. 8. С. 84-92. На мой взгляд, автор вло-
жил в голову цезаря-актера слишком уж умный план.
27 Mattern S.P. Rome and the Enemy. Imperial Strategy in the Principate. Berkeley, 1999.
P. 92.
179
ма, суть которой сводилась к: 1) осознанию конечности империи (отрица-
ние Вергилиева тезиса «империя без границ»); 2) признанию того, что
варварский мир самодостаточен, не всегда подвержен цивилизаторскому
влиянию, и в таком случае от него следует отгородиться искусственными
барьерами (политика Адриана: НА. Hadr. 12. 6). Соответствующей пере-
работке подвергся образ Александра в легенде. Эллинистическая идея ге-
роя-космополита, цивилизующего варваров, сменилась идеей царя, защи-
щающего цивилизованную часть ойкумены от варваров28 На эту идею
работала концепция Кавказа — природного барьера против северных, не
поддающихся влиянию цивилизации народов, превращенного в лимит-
рофный объект строительством «железных ворот». «В легенде об Алексан-
дре, замкнувшем за железными воротами чудовищные орды Гога и Маго-
га, выразился вековой страх и такое же извечное стремление оседлых на-
родов, привыкших к упорядоченной жизни, поставить под контроль гроз-
ную непоседливость кочевников, в любой момент готовых двинуться в
путь»29
Существенное — в сторону более негативного — изменение отноше-
ния к варварам30 отразилось в трактовке событий 72 г. (в связи с которыми
впервые появляются «железные ворота» Александра) три столетия спустя.
Гегесипп, переводивший около 367-375 гг. «Иудейскую войну» Иосифа31,
не просто упоминает железные ворота, но подчеркивает их функцию
удержания диких народов, враждебных цивилизации32. «Аланы, племя
дикое и долго неизвестное нашим (gens fera et diu ignota nostris), так как
они сдерживались внутри вместе с прочими дикими и неукротимыми
племенами непроходимостью местности внутри страны и запором желез-
ной двери (claustro portae ferratae), которую воздвиг великий Александр
на отвесном хребте горы Тавра, населяли скифский Танаис и пограничные
с ним места и Меотидские болота, как бы заключенные в некоей темнице
талантом упомянутого государя для того, чтобы обрабатывать свои земли
и не тревожить чужих» (пер. В.В.Латышева)33 От этой характеристики
недалеко до образов Гога и Магога, появление которых придаст новый
импульс развитию античной легенды уже на христианской почве.
2g Anderson A.R. Alexander’s Gate. P. 55.
29 Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства. М., 1987. С. 37-38.
30 По оценке В.П.Будановой, в ходе Великого переселения народов (Буданова дати-
рует его начало Маркоманскими войнами 166-180 гг.) отношение римлян к варварам
заметно изменилось. Само понятие «варвары» «становится более жестким. „Варвар" —
это не просто невежественный иноземец, но прежде всего крайне агрессивный и не-
предсказуемый чужестранец, носитель разрушительного начала» (Буданова В.П. Вар-
варский мир эпохи Великого переселения народов. М., 2000. С. 8).
31 AlemanyA. Sources on the Alans. P. 12. Автор отмечает, что работа Гегесиппа пред-
ставляла собой "more paraphrase than a translation”
32 Bachrach B.S. A History of the Alans in the West. Minneapolis, 1973. P. 16.
33 [Псевдо-]Амвросий. О разрушении города Иерусалима пять книг // SC. Т. II. С. 349.
180
В.Я.Петрухин
ТРАДИЦИЯ И ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКТ
В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ИСТОРИОГРАФИИ:
МОТИВЫ И ЧИСЛА
(Историографические заметки)*
То очевидное обстоятельство, что средневековая историография основы-
валась на традиции — в первую очередь, библейской и античной, — не
всегда в конкретно-исторических (фактологических) исследованиях осоз-
нается в полном объеме. Сама структура средневековых «хроник» и «ис-
торий» воспроизводит или синтезирует структуры Библии (прежде всего
книг Бытия и Царств) и античных историй, жанровым образцом для которых
стала «История» Геродота. «Исторические факты» собственной истории впи-
сываются в эту структуру и трансформируются в соответствии с ней.
Первым «национальным» историографом, синтезировавшим традиции
Библии и Геродота, был готский автор VI в. Иордан: в своей истории го-
тов он даже собственный народ именует — по созвучию — античным
именем «геты», с тем чтобы с ббльшим основанием приписать ему подви-
ги древних скифов.
Вместе с тем библейская традиция и лексика часто остаются не заме-
ченными у Иордана, явно ориентировавшегося на ученую античную (ла-
тинскую) традицию в своей космографии. Иордан пишет в «Гетике» об
уже сложившихся во времена Готской державы объединениях славян —
склавенах и антах, возводимых к венетам, но повествование историка о
них явно окрашено эпическими и библейскими тонами. Не случайно его
упоминание славян и антов начинается с цитаты из библейской Таблицы
народов: «Хотя теперь их названия меняются в зависимости от различных
родов и мест обитания, преимущественно они все же называются склаве-
нами и антами»* 1 Эта цитата, без учета прямой ссылки Иордана на тради-
цию «каталога народов»2, иногда воспринимается как прямое отражение
* Работа выполнена при финансовой поддержке программы фундаментальных ис-
следований ОИФН РАН «История, языки и литературы славянских народов в мировом
социокультурном контексте».
1 Ср.: Свод древнейших письменных известий о славянах / Отв. ред. Л.А.Гиндин,
Г.Г.Литаврин. М., 1991. Т. 1. С. 107.
2 Там же. С. 111.
© В.Я.Петрухин, 2005
181
сложившейся родоплеменной структуры славян3, в то время как Иордан
следует здесь библейскому принципу генеалогического описания наро-
дов. Он должен был возвести современные ему родственные славянские
группировки к единому предку, и «идеальным» историографическим
предком для них были венеты Тацита (и других античных авторов), обре-
тавшиеся между германцами и сарматами еще в первые века н.э. И хотя
этникон венеты стал «бродячим» в античную эпоху, а сами славяне так
себя не называли, можно предполагать, что историческая реконструкция
Иордана «попала в точку»: вероятно, античные авторы первых веков н.э.
именовали венетами носителей языков балто-славянской общности, не
имевших единого самоназвания. Славяне выделились из этой общности к
середине I тыс. н.э., после того как она была «расколота» готами4 Эта ре-
конструкция породила и хронологическую сбивчивость этнографического
изложения у Иордана, в котором венеты оказываются и предками склаве-
нов и антов, и их общим — актуальным — наименованием. Ср. далее:
«Они же (венеты. — В.П.\ как мы сказали в начале [нашего] изложения
или в каталоге народов, произойдя из одного корня, породили три народа,
то есть венетов, антов и склавенов, которые, хотя свирепствуют всюду, по
грехам нашим, тогда, однако, все подчинились власти Херманарика»5
Здесь библейский дискурс, вводящий мотив Божьей казни за грехи —
славянских вторжений VI в. в мир христианской цивилизации, — соотно-
сится с «эпическим» сюжетом — державой Херманарика, который в уже
ушедшие времена — до гуннского нашествия IV в. — владел всем варвар-
ским миром, покорив 11 народов севера, венетов и др.
Эта «эпическая дистанция», отделяющая державу Херманарика от со-
временного несчастного положения готов, требует учета и там, где, каза-
лось бы, речь идет об исторических или даже лингвистических реалиях.
Сам этникон анты еще Я.Гримм связывал с древневерхненемецким antics
«гиганты, исполины» — обозначением древнего, «доисторического» на-
рода-автохтона. Современные комментаторы Иордана6 сравнивают этот
народ готских «фольклорно-исторических преданий» со спалами, поко-
ренными готами после проникновения в мифическую страну Ойум, точ-
нее, с тем значением, которое этот этникон приобрел в славянских языках,
ибо к нему и восходит славянское слово исполин «допотопный гигант,
великан»7
Очевидно, что в этом контексте следует рассматривать и первый «ис-
торический факт» славянской истории — рассказ о казни Винитарием,
3 Ср.: Lowmiariski Н. Poczatki Pol ski. Warszawa, 1964. T. 2. S. 18.
4 Петрухин В.Я. Венеты/венеды: историографическая традиция и этногенез славян И
Межславянские взаимоотношения и связи: средние века — раннее новое время. Сбор*
ник тезисов 18 конференции памяти В.Д.Королюка. М., 1999. С. 124-128.
5 Ср.: Свод. Т. 1.С. 111.
6 Там же. С. 118, 159.
7 Ср.: Этимологический словарь славянских языков. М., 1981. Т. 8. С. 240-242.
182
наследником Херманарика, уже подвластным гуннам, «короля» антов Бо-
за с сыновьями и 70 старейшинами. Это «сказание» напоминает коммен-
таторам эпические сюжеты о расправе над восставшими или непокорны-
ми врагами8, но в не меньшей мере оно должно напоминать о традицион-
ном библейском числе «языков», казненных 70 сыновьях неправедного
царя Ахава (4-я Цар. 10), 70 побежденных царях Ханаана (Судей. 1:7),
70 старейшинах самого Израиля (Чис. 11:16) и т.п. Число 70, наряду с
числом 72 (см. ниже), входит в набор «совершенных чисел», излюблен-
ных средневековыми книжниками9
Если символические числа естественным образом обращают на себя
внимание в историческом повествовании, то конкретные цифровые значе-
ния, встречающиеся в источниках, часто воспринимаются как «историче-
ская» статистика, несмотря на то что сами эти числа вызывают недоуме-
ние у историка. К таким статистическим загадкам относится «Баварский
географ», источник второй половины IX в., содержащий «Описание горо-
дов и областей к северу от Дуная». Их перечисление начинается со знако-
мых «Баварскому географу» западных пределов, где обитают северные
ободриты (нортабретцы), имеющие 53 города, вильцы, у которых 95 го-
родов, и т.д. Загадки начинаются там, где упоминаются предполагаемые
мораване: во-первых, в перечне «Баварского географа» к мораванам отно-
сятся два этникона — мархарии и мерехани, разделенные упоминанием
болгар; во-вторых, у мораван оказывается весьма скромное число горо-
дов — 11 у первых и 30 у вторых. В «огромной» же области болгар вооб-
ще оказывается 5 городов, «потому что их великое множество и им нет
надобности иметь города». Эта ситуация может иметь историческое объ-
яснение, если учесть, что в списке «Географа» присутствуют и венгры —
унгари, которые располагаются уже у границ Центральной Европы, рядом
с вислянами: значит, список составлялся ближе к концу IX в., когда Вели-
кая Моравия погрузилась в распри, чем воспользовались ее враги — бол-
гары. Можно предположить, что малое число городов у болгар связано с
архаизирующей традицией — восприятием болгар как кочевников (в свя-
зи с венграми и русью вообще не упоминаются города, зато у хазар их
100). Но у народов, которые с трудом идентифицируются современной
историографией, число городов оказывается максимальным: некие таде-
ши имеют более 200 городов, известные только «Баварскому географу»
глопяны — 400 и т.д. Как бы мы ни понимали латинское civitas или urbs
нашего источника, число городищ Великой Моравии не уступает числу
таких же поселений в соседних областях. А.В.Назаренко, издатель и ком-
ментатор «Баварского географа», замечает, что «с удалением от немецких
8 См. тюркско-монгольские и кавказские параллели: Свод. Т. 1. С. 160; Low-
miariski Н. Poczatki Polski. Warszawa, 1963. T. 1. S. 405.
9 Ср.: Гене Б, История и историческая культура средневекового Запада. М., 2002.
С. 207-208. О библейских числах см.: Островский А.Б. Библейская метаистория.
Семиотико-нумерологический анализ. СПб., 2004.
183
границ количество приписываемых тому или иному племени „градов",
как правило, неумеренно возрастает, и доверять этим данным едва ли
возможно»10 Что заставило анонимного географа использовать «непрове-
ренные» цифры?
Остается предположить, что «Географ» должен был следовать некоему
«формуляру», схеме описания областей, содержащейся в авторитетном
тексте. Предшествующие «Баварскому географу» латинские космографии,
описывающие римские провинции, прежде всего Равеннский Аноним,
поражающий воображение исследователей числом городов (только в
Европе он насчитывает 1475 городов), следуют несколько иной схеме,
перечисляя племена и города по отдельности11 Но близкий «Баварскому
географу» по структуре текст имеется в библейской Книге Иисуса Навина
(главы 13-15), где говорится о расселении 12 колен Израилевых в Земле
Обетованной: там перечисляются земли, изобилующие конкретными
топонимами, и города, причем часто упоминаются их число и названия —
60 в полуколене Манассии, несколько десятков в колене Иудином и т.д.
Тот же библейский контекст не менее показателен для другой средне-
вековой традиции — древнерусской, включая и начало славянской исто-
рии, конкретные исторические эпизоды и повествования о монголо-татар-
ском нашествии, отделившем эпический, «былинный» период — Киев-
скую Русь — от последующего исторического периода.
Примечательно для нашей темы, что А.А.Шахматов, реконструируя на
основе НПЛ Начальный свод, не распознал в тексте новгородской летопи-
си фрагмента той же Таблицы народов. Рассказ о начале Русской земли
начинается там несколько видоизмененной цитатой из Библии: «Живяху
кождо с родом своим на своих местех и странах, владеюща кождо родом
своим». В ПВЛ этот текст действительно вводит повествование о поселе-
нии полян на Днепре, завершающее рассказ о расселении славян среди
потомков Иафета. Стало быть, Начальный свод имел космографическое
введение, сходное с ПВЛ12 Само по себе это введение представляется
естественным для средневековой хронографии, рассматривавшей исто-
рию собственного народа (или мира) как продолжение Священной исто-
рии, — так начинались и греческие хроники Малалы и Амартола, и Хро-
нограф по Великому изложению, известные русским летописцам и ис-
10 Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX-XI вв. М., 1993. С. 14-15.
11 См.: Подосинов А.В. Восточная Европа в римской картографической традиции.
М., 2002 (издание Равеннского Анонима— с. 161-288). Заметим, что «щедрость» на
большие числа свойственна средневековой космографии как раз там, где речь заходит о
далеких регионах: Петахия Регенсбургский в конце XII в. насчитывает более шестисот
тысяч евреев в Вавилонии и столько же в «земле Куш» и Персии (см.: Три еврейских
путешественника. Иерусалим; М., 2004. С. 276), явно под влиянием легенд о потерян-
ных десяти коленах Израилевых.
12 Ср.: Петрухин В.Я. К ранней истории русского летописания: о предисловии к
Начальному своду// Слово и культура. Памяти Н.И.Толстого. М., 1998. Т. 2. С. 354-
363.
184
пользованные ПВЛ. Соответственно, летописные известия о расселении
племен и городах — Новгороде у словен, Киеве у полян — в космографи-
ческом введении ПВЛ, о первых «насельницах» Полоцка, Ростова и Му-
рома под 862 г. воспроизводят библейскую модель географического опи-
сания. Определенный «фактический» анахронизм этой конструкции —
проблематичность существования Полоцка, Ростова и Мурома в IX в. —
связан с обращением к историографическому образцу, а не с произволь-
ными построениями летописца.
Столь же естественным было обращение к «этикетным» (по Д.С.Ли-
хачеву) образцам при описании поступков летописных героев и злодеев:
Владимир Святославич ведет себя в летописном повествовании как
Соломон, ибо он был женолюбцем и имел многочисленных наложниц
(их число в летописи приравнивается к числу наложниц Соломона), по-
строил первую каменную Десятинную церковь и устроил пир, подобно
библейскому царю, построившему Иерусалимский храм, и т.п. Дело здесь,
однако, не просто в следовании библейскому образцу (сопоставление
христианского правителя с Соломоном или Константином Великим было
общим местом средневековой историографии), а в «сверхзадаче» про-
славления князя Владимира, которую ставил перед собой летописец.
Соломон «мудр же бе, а наконець погибе; се же (Владимир. — В,П.) бе
невеголос, а наконець обрете спасенье»13 Действительно, деяния Влади-
мира в летописи представляют некую инверсию деяний Соломона, ибо
тот сначала обустраивает свою землю и строит Храм, а затем под влияни-
ем языческих жен начинает поклоняться их идолам; Владимир же, приняв
крещение, ниспровергает кумиров и вступает в церковный брак с «цари-
цей» Анной (для которой и оставлена «вакансия» в списке 999 жен и
наложниц).
Заметим, что «общие места» средневековой историографии и кажу-
щаяся «очевидность» библейского образца иногда провоцируют на пря-
молинейное возведение к библейским сюжетам чуть ли не всего летопис-
ного повествования. Эта давняя тенденция, последовательно проводив-
шаяся, в частности, в сочинениях киевского любителя средневековой
книжности Г.М.Бараца, нашла продолжение в работах И.Н.Данилевского.
Действительно, целенаправленный поиск библейских «центонов» в лето-
писном тексте приводит к интересным находкам, но не снимает проблем
летописной — и библейской — текстологии, в том числе текстологии сла-
вянской Библии: полный корпус библейских книг появился на Руси, как
известно, лишь в конце XV в.14 Так, рассматриваемый мотив «погибели»
Соломона восходит не к Библии, а к прямому хронографическому источ-
нику ПВЛ, Хронике Георгия Амартола, где рассказывается, как «мудрей-
ший» Соломон погубил душу, под конец жизни перейдя от «женобесова-
13 ПВЛ. С. 37.
14 См. из последних работ: Алексеев А.А. Текстология славянской Библии. СПб.,
1999.
185
ния» к «идолобесованию»15 Хроника Амартола (наряду с Хроникой Иоанна
Малалы и Хронографом по Великому изложению) была для летописца не
только источником библейских цитат16, но и образцом историографии.
15 Ср.: Истрин В.М. «Хроника Георгия Амартола» в древнем славяно-русском пере-
воде. Пг., 1920. Т. 1: Текст. 96г.
16 Согласно другому летописному эпизоду, братоубийца Святополк Окаянный бе-
жит, «никим же гоним», и погибает в чужой стране подобно Антиоху — библейскому
злодею и Ироду Окаянному. Как показал И.Н.Данилевский (Данилевский И.Н. Повесть
временных лет: Герменевтические основы изучения летописных текстов. М., 2004.
С. 63 и сл.), уподобление Святополка Ироду основывается на цитате из Амартола. Од-
нако описание бегства Святополка, несомого «на носилех», соответствует не сходному
пассажу у Амартола, а первоисточнику — 2-й Книге Маккавеев (на что обратил внима-
ние еще Г.М.Барац: Барац Г.М. Собрание трудов по вопросу о еврейском элементе в
памятниках древнерусской письменности. Берлин, 1924. Т. 2. С. 178-179). Но Макка-
вейские книги были переведены лишь для Геннадиевской библии; естественно, ника-
ких цитат из этих книг нет и в ПВЛ. Что же могло быть источником этого «парафра-
за»? Помимо Хроники Амартола источником библейских сюжетов для ПВЛ был Хроно-
граф по Великому изложению. Согласно традиционной схеме, к описанию бегства Свя-
тополка этот источник не может иметь отношения, ибо это описание (в полном виде) не
содержится в НПЛ, а значит, и в реконструируемом Начальном своде 1090-х годов, кото-
рый и использовал упомянутый Хронограф; ПВЛ опиралась уже на Хронику Амартола.
Этой эволюционной схеме следует и И.Н.Данилевский — от «исходного» текста НПЛ
старшего извода к ПВЛ; при этом исследователь не обращает внимание на неясность в
среднем звене своей конструкции: в НПЛ младшего извода говорится, что Святополк
«зле живот свои сконча; яже дым и до сего дни есть» (НПЛ. С. 175). Ассоциации (у
И.Н.Данилевского) с описанием мук грешников в Апокалипсисе и даже с «ближай-
шим» деянием Святополка — убийцы Глеба: «яко грешницы погибнуть, изыце(з)юще
яко дым погибнуть» (ПСРЛ. М., 1998. Т. 2: Ипатьевская летопись. Стб. 123) — не по-
могают делу. Текст НПЛ может быть понят только в том случае, если допустить, что в
распоряжении новгородского летописца был текст ПВЛ, завершающийся описанием
могилы Святополка, от которой продолжает исходить «смрад зол». Работа по сокраще-
нию текста ПВЛ новгородским летописцем очевидна: на место описания киевских
событий и бегства Святополка он вставляет события новгородские и данную новгород-
цам Русскую правду. Из этого следует, что сюжет бегства Святополка принадлежал
Начальному своду. Есть ли текстологические основания усматривать в описании бегст-
ва влияние Хронографа по Великому изложению, повествующего об Антиохе? Опре-
деленные основания есть, ибо под 1065 г. в статье о знамениях Божьих говорится о
знамении, «проявляше нахоженье Антиохово на Иерусалим» (ПВЛ. С. 71-72), и еще
Д.С.Лихачев (вслед за В.М.Истриным) возводил этот мотив к реконструируемому Хро-
нографу (там же. С. 434; ср.: Творогов О.В. Древнерусские хронографы. Л., 1975. С. 46
и сл.). Так или иначе, очевидно, что «этикетный мотив» заимствован летописцем не
прямо из Маккавейских книг, и едва ли речь здесь может идти о сокровенных экзегети-
ческих толкованиях библейского текста и т.п. (ср. предположения об «амбивалентной»
характеристике Святополка в ПВЛ и т.п.: Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами со-
временников и потомков (IX-XII вв.). М., 1998. С. 349 и сл.), а не о следовании хроно-
графическому образцу. В «Повести временных лет», равно как в житийной традиции
(Несторово «Чтение о Борисе и Глебе») и в Паремейнике, Святополк прямо уподобля-
ется Каину, но и здесь он оказывается братоубийцей, подобному Ламеху и Авимелеху
(Успенский Б.А. Борис и Глеб: восприятие истории в Древней Руси. М., 2000. С. 33-39).
186
Другое дело, когда в летописи обнаруживается прямое следование
библейским установкам: так, Владимиром была дана построенной им ка-
менной церкви десятина в соответствии с Второзаконием; свидетельством
историчности этого акта оказывается и название церкви — Десятинная, и
существование церковной десятины в Древней Руси 7
Сложнее обнаружить книжный парафраз в тех текстах, которые, каза-
лось бы, предполагают присутствие очевидца. К таковым относится лето-
писное свидетельство о низвержении кумиров Владимиром перед креще-
нием киевлян. В 988 г. князь «повеле кумиры испроврещи, овы исещи, а
другие огневи предати». Здесь низвержение кумиров описано библейским
языком (ср.: «И изрубил Аса истукан ее, и сжег у потока Кедрона», 3-я
Цар. 15:13), но последующая акция представляется отражением некоего
происходившего в действительности обряда. «Перуна же [князь] повеле
привязати коневи к хвосту и влещи с горы по Боричеву на Ручай, 12 мужа
пристави тети (бити) жезльемь. Се же не яко древу чюющю, но на поруга-
нье бесу [...] Влекому же ему по Ручаю к Днепру, плакахуся его невернии
людье, еще бо не бяху прияли святого крещенья». Владимир повелевает
спустить Перуна вниз по Днепру и не давать идолу пристать к берегу,
пока он не достигнет порогов — покинет пределы Русской земли17 18
М.А.Васильев19 даже сравнил это действо с уничтожением календарных
чучел типа масленицы и Костромы — последние, «погребальные» почести
воздавались Перуну не как обрубку дерева, а как божеству. Действитель-
но, «пускать по воде» в фольклорной традиции означало отправить на «тот
свет», но едва ли плач «неверных» по Перуну можно сравнивать с карна-
вальным оплакиванием фольклорного Кострубоньки, да и «пускание по
воде» связано не столько с карнавальными чучелами, сколько с обвет-
шавшими святынями (в том числе с иконами)20
Еще одно летописное свидетельство, казалось бы, обнаруживает фольк-
лорные истоки: в позднейших летописях, в частности, упомянут воинский
обычай привязывать пленных к хвосту для поругания— так, согласно
Никоновской летописи, поступил с пленной литвой Александр Невский21
Однако книжные параллели известны и здесь, правда, в латинской тради-
ции. В «Римских деяниях» осужденных на казнь привязывают к конским
17 См.: Петрухин В.Я. Христианство на Руси во второй половине X— первой
половине XI вв. И Христианство в странах Восточной, Юго-Восточной и Цен-
тральной Европы на пороге второго тысячелетия. М., 2002. С. 60-132. Церков-
ная десятина не упоминается у Амартола — она не была распространена в Ви-
зантии.
18 ПВЛ. С. 52.
19 Васильев М.А. Язычество восточных славян накануне крещения Руси. М., 1999.
С. 225 и сл.
20 Славянская мифология / С.М.Толстая. М., 2002. С. 396-397.
21 ПСРЛ. М., 2000. Т. 10: Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Нико-
новской летописью. С. 129.
187
хвостам и так тащат к виселице22; в более близкой Руси хронологически и
географически чешской традиции сходную казнь изменника под 1088 г.
описывает Козьма Пражский23
При этом в летописном низвержении кумиров присутствует еще один
вполне книжный мотив. В популярных в Древней Руси «Словах» Григо-
рия Богослова с толкованиями Никиты Ираклийского говорится о мучи-
телях христиан: «мужии же им 12 жезльем би»24: ср. др.-рус. жезленикъ
«палач»25 Однако «жезленики» упомянуты и в тексте, который послужил
основным источником ПВЛ,— в Хронике Георгия Амартола. В главе 20
Хроники 26 приводится эпизод из римской истории, когда узурпатор Фев-
ралий (Феврарий) был схвачен стратигом Маллием: тот, «связав врага
своего Февроуалия... и нага обнажив... и повеле жезльником биги» со
словами: «изиди, Февруарье!» Узурпатор был изгнан и убит— короткий
месяц февраль был назван в его память. Характерно, что в историзован-
ной римской мифологии даже средоточие календарных обрядов превра-
щалось в «исторического» персонажа: февруи, очистительные обряды,
проводившиеся в феврале, превратились во врага Рима Февралия (пред-
полагают, что божеством очистительных обрядов был Феврий — Februus,
бог преисподней). Неясно, сопровождались ли эти очистительные обряды
уничтожением ритуального чучела или символическим изгнанием раба,
как во время Сатурналий, но ясно, почему в обряде, равно как и в казнях
христиан, принимали участие «жезленики», а число их равнялось 12: та-
ковым было число ликторов27, носителей фасций, которые выметали зло
во время февруй {Ovid. Fast. II. 19-24) и обязаны были присутствовать при
казнях. Ясно также и то, почему византийский хронист воспроизвел это
историзованное описание: греческий монах не описывает здесь собствен-
но языческих, бесовских обрядов. Летописец воспринял эпизод с «жезла-
ми» как этикетный мотив, связанный с поруганием, и включил его в свое
описание низвержения древнерусских кумиров: этим он отделял князя
Владимира от «неверных людей», оплакивавших Перуна, но не толковал
древних обрядов — «выдумок обманщиков» (к чему призывал и Амар-
тол28). Перун, которому приносили кровавые жертвы на киевском холме,
22 Средневековые латинские новеллы XIII в. Л., 1980. С. 156, 251. В «Божественной
комедии» (Чистилище. XXCIV. 82-90) одного из изменников, привязанного к хвосту
коня, тот тащит в бездну ада.
23 Козьма Пражский. Чешская хроника / Изд. подг. Г.Э.Санчук. М., 1962. Кн. II. 40.
С. 157.
24 Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.). М., 1990. Т. III. С. 272.
25 Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1978. Вып. 5. С. 79.
26 Истрин В.М. «Хроника». Т. 1. 25б-26а. Сюжет восходит к Хронике Иоанна Ма-
лалы.
27 Ср.: Матвеенко В.А., Щеголева Л.И. Временник Георгия Монаха. М., 2000.
С. 354.
28 Истрин В.М. «Хроника». Т. 1. 2486.
188
осквернял Киев — его нужно было изгнать, как изгнали Февралия из
Рима29
Еще один эпизод киевской истории привлекает внимание в связи с
символическими числами: в 1069 г. сын изгнанного киевлянами князя
Изяслава расправляется со сдавшимися ему восставшими горожанами —
«исече кияны [...] числом 70 чади, а другыя слепиша, другыя же без вины
погуби»30 Неясно, следовал ли здесь летописец упоминавшемуся библей-
скому сюжету о 70 сыновьях Ахава, которых казнили по требованию пра-
ведного царя Ииуя (Июса) власти города Самарии («князья и старцы»),
или он использовал это символическое число, чтобы «конкретной» циф-
рой подтвердить историчность происходившего31 Во всяком случае, биб-
лейские символические числа характерны для последующей книжной и
фольклорной традиции, в том числе связанной с монголо-татарским на-
шествием.
Появление татар в раннем описании битвы на Калке32 знаменатель-
но— оно увязывается с эсхатологическим «Откровением Мефодия Па-
тарского» об иноплеменниках, которые явятся в конце времен из Етрив-
ской пустыни (ср. появление гуннов у Иордана). Здесь используется один
из византийских источников начального летописания, в свою очередь
привлекающий пророчество Иезекииля о Гоге и Магоге для определения
грядущих судеб христианского мира33; но в контексте летописного пове-
ствования именно гордыня, неправедность, опрометчивые поступки и
несогласованные действия русских князей предопределили ход историче-
ских событий. В 1223 г. «по грехом нашим, приидоша языци незнаеме»34
Сначала татары воевали с половцами: «много зла сотворише оканнеи По-
ловци Рускои земли, того ради всемилостивый Бог хотя погубите безбож-
ныя сыны Измаиловы Куманы, яко да отместять кровь крестияньску».
Русские князья, однако, выступили в союзе с половцами, татарских же
послов, призывавших к миру, перебили. Летописец вкладывает в уста
второго татарского посольства слова, которые часто звучат со страниц
летописи, но приписываются, как правило, русским христианским князь-
ям: «аще есте послушали Половець, а послы наши есте избили, а идете
29 См. подробнее: Петрухин В.Я. «Проводы Перуна»: древнерусский «фольклор» и
византийская традиция И Язык культуры: семантика и грамматика. К 80-летию со дня
рождения академика Н.И.Толстого. М., 2004. С. 246-255.
30 ПВЛ. С. 75.
31 Сюжета убиения 70 сынов Ахава нет у Амартола — он включается в позднейшие
хронографы (ср. в Хронографе редакции 1512 г. — ПСРЛ. СПб., 1911. Т. 22. С. 146).
32 Заимствовано Новгородской первой летописью из Киевской, вошедшей в
Ипатьевскую, — ср.: Феннел Дж. Кризис средневековой Руси. 1200—1304. М., 1989.
С. 83 и сл.
33 Истрин В.М. Откровение Мефодия Патарского и апокрифические видения Да-
ниила в византийской и славяно-русской литературах // ЧОИДР. М., 1897. Кн. 2.
34 НПЛ. С. 264.
189
противу нас, то вы пойдите; а мы вас не заняхом ничим, да всем есть Бог и
правда»35 Бог на стороне тех, за кем правда, — это относится даже к без-
божным иноплеменникам, которые могут идеализироваться в древнерус-
ской литературе, являя противоположность забывшим правду христианам.
Поражение на Калке было Божьей казнью — «тако за грехы наша вложи
Бог недоумение (безвыходное положение, отчаяние. — В.П.) в нас, и по-
гыбе множество бещисла люди; и бысть вопль и плачь и печаль по градом
всем, и по селом». Тогда победители ушли, не разграбив «градов и сел»,
но в 1237 г. последовало продолжение драмы, описанное тем же библей-
ским языком. «Придоша иноплеменьници, глаголемеи Татарове, на
землю Рязаньскую, множество бещисла, акы прузи», и рязанские кня-
зья обратились к владимирскому князю Юрию за помощью. Но тот «ни
послуша князии рязаньскых, но сам хте особь брань створити. Но уже
бяше Божию гневу не противитися, яко речено бысть древле Иисусу
Наугину Богом; егда веде я на землю обетованую, тогда рече: Аз по-
шлю на ня преже вас недоумение и грозу, и страх, и трепет. Такоже и
преже сих отъя Господь у нас силу, а недоумение и грозу, и страх, и
трепет вложи в нас за грехы наша»36 37 Здесь Русь оказывается прирав-
ненной не к Богоизбранному народу, а к ханаанеям, которые должны бы-
ли «в страхе и ужасе» уступить землю, «обетованную» другому народу.
Существенно, что, с точки зрения позднейшего тверского летописца,
пострадал после битвы на Калке в первую очередь Киев, «мать городов
русских»: «Еще бо и сеа крови не отмыхом, Калкацкого бою, а пакы наро-
дися людий по велицем мору по всей земли, кроме Киева (курсив мой. —
В.П.). Но киевьстии людие на Калках с великим князем Мстиславом Ро-
мановичом, и с инеми 10-ю князи и с 72-ю храбрыми костию тамо падо-
ша»: число князей здесь соответствует пропавшим «коленам Израилевым»,
а число богатырей — не только числу языков в сюжете вавилонского
столпотворения (в «Беседе трех святителей» и др.), но и свойственному
библейской традиции числу павших героев.
В эпической традиции этот мотив победы над всей совокупностью
врагов «переворачивается». В «Повести о Сухмане» (XVII в.) богатырь,
который «во граде во Киеве бысть при старосте, при великом князе Ма-
намахе Владимеровиче», отражает набег татарского царя, «а с ним 70 ца-
ревичей, а со всяким царевичем по семидесяти по две тысячи»
В былинном эпосе киевские богатыри побеждают татар, но для истории
Киевская эпоха завершилась: в поздних (XV-XVI вв.) русских летописях,
повествующих о первом нанесенном татарами русским князьям в 1223 г.
поражении на р. Калке, говорится, что в этой битве погибли 70 «храброе»
во главе с Алешей (Александром) Поповичем — в Русской земле не оста-
35 НПЛ. С. 266.
36 Ср.: НПЛ. С. 74-75; ПСРЛ. М., 1997. Т. 1: Лаврентьевская летопись. Стб. 515.
37 ПЛДР: XVII век. Кн. 1. М, 1988. С. 135-136.
190
лось богатырей. В «Тверском сборнике»38 рассказывается, как богатыри
«совет створиша» у Александра Поповича в Ростове и решили служить не
«князем по разным княжениям, [...] понеже князем в Руси велико неустрое-
ние», а «единому великому князю в матери градом Киеве». Сам правящий в
Киеве князь Мстислав Романович, узнав о приближении татар, гордо ответ-
ствует на предупреждение об угрозе: «Пока я в Киеве, — по Яик, и по Пон-
тийское море, и по реку Дунай никому саблей не махивать»39 Очевидно,
что эти летописные повести о богатырях связаны со временем формирова-
ния народного эпоса и народного самосознания уже в Московской Руси40
В собственно былинном тексте о том, отчего «перевелись богатыри на
святой Руси», герои русского эпоса также гибнут от гордыни: побив на
перекрестке трех дорог, ведущих к Киеву, Нову городу и синему морю,
татар — несметную «силу поганую» — богатыри похваляются, что спра-
вятся и с «силой нездешнею», в других вариантах — с «небесной силой».
Еще А.Н.Веселовский увязывал этот былинный мотив и с историческим
поражением русских на Калке41 При очевидном параллелизме мотивов
летописной повести и былины сюжет фольклорного текста более архаичен
и даже мифологичен: богатыри рубятся с «нездешней силой», но той лишь
прибывает вдвое с каждым богатырским ударом; отчаявшиеся богатыри
бегут в «каменные горы» и там окаменевают сами. Здесь богатыри явно
относятся к поколению «допотопных» великанов, могучему народу навсегда
ушедшей эпохи (ср. выше о спадах и тому подобных образах великанов)42
Для того чтобы богатыри жили в идеальном эпическом городе и в идеальную
эпическую эпоху, необходимо было, чтобы реальное историческое время для
этого города и этой эпохи кончилось. Для возникновения эпоса необходима
была абсолютная временная дистанция, отделяющая эпическое время от
исторического43, — эту дистанцию отмечают летописные своды XV-XVI вв.
38 ПСРЛ. СПб., 1863. Т. 15: Летописный сборник, именуемый Тверскою летописью.
Стб. 338.
39 Ср.: ПСРЛ. Т. 15. Стб. 343; ПЛДР: XIII век. М., 1981. С. 150, 160.
40 Ср.: Лихачев Д.С. Культура Руси эпохи образования Русского национального го-
сударства. [Л.], 1946. С. 77-80; Флоря Б.Н. Древнерусские традиции и борьба восточ-
нославянских народов за воссоединение // Древнерусское наследие и исторические
судьбы восточного славянства. М., 1982. С. 158 и сл. Начало сложения цикла повество-
ваний о богатырях рассматривается в связи с Никоновской летописью, относящей дея-
тельность трех богатырей — Александра Поповича, Яна Усмошвеца и Рагдая Удало-
го— к эпохе Владимира Святославича (ПСРЛ. М., 2000. Т. 9: Летописный сборник,
именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. С. 68); о влиянии библейской
традиции на летописные и др. мотивы о богатырях см.: Барац Г.М. Собрание трудов.
Берлин, 1927. Т. 1. С. 658-659.
41 Веселовский АН. Южнорусские былины И Сб. ОРЯС. 1884. Т. 36. № 3. С. 274-286.
42 Ср.: Пропп В.Я. Русский героический эпос. М. 1958. С. 338-343; Толстой НИ.
Мифологическое в славянской народной поэзии. 4: Отчего перевелись богатыри на
Святой Руси? // Живая старина. 1996. № 4(12). С. 36-37.
43 Ср.: Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 246; Лихачев Д.С.
Поэтика древнерусской литературы. Л., 1979. С. 228 и сл.
191
А.В.Подосинов
АНТИЧНЫЕ И РАННЕСРЕДНЕВЕКОВЫЕ
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О РЕЧНЫХ ПУТЯХ,
СОЕДИНЯЮЩИХ БАССЕЙНЫ БАЛТИЙСКОГО
И ЧЕРНОГО МОРЕЙ
В настоящей работе будут проанализированы некоторые сведения антич-
ных и средневековых нарративных и картографических источников о реч-
ных путях, которые, по мнению их авторов, соединяли между собой бас-
сейны Черного и Балтийского морей.
Для начала приведу один интересный историографический казус. Италь-
янский историк XV в. Бьондо Флавио (Blondus Flavius) в своей «Римской
истории» упомянул поход руссов на Константинополь 860 г. в таких сло-
вах: «...норманны... привели флот из трехсот шестидесяти кораблей к Кон-
стантинополю и, разграбив и предав огню его пригороды, вернулись в
Британнское море... Полстолетия спустя венецианский историк Марк
Сабеллик в своем произведении «Рапсодии исторических эннеад» высмеи-
вает Бьондо Флавио за географическое невежество: «Удивляюсь я Блонду
в том месте, когда он касается норманского похода... каковая экспедиция,
конечно же, должна была бы взбудоражить всю Европу, раз уж, объехав
вокруг столь многих земель и отправившись через океан Галльский, Ибе-
рийский и Атлантический, а оттуда через внутренние моря, на глазах у
всей Европы обогнув необъятные берега, достигла она Константинополя;
так что подозреваю, что сей вообще мудрейший муж ошибся по неведе-
нию тех мест, полагая дело так, будто существовал водный путь {quasi
pervia sit navigatio) из Британнского моря через Германское и Сарматское
к Меотиде и Босфору, а затем оттуда в Понтийское море, — о чем внуша-
ли некоторые греки, и среди них Орфей, с чьим мнением не согласны наи-
более сведущие в географии...»1 Итак, автор начала XVI в. отрицает су-
ществование водного пути «из варяг в греки» в средние века, считая это
выдумкой древних греков. Если в первом утверждении он явно не прав, то
приписывание знакомства с этим путем грекам близко к истине.
1 Кузенков П.В. Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в средне-
вековых письменных источниках // ДГ 2000 г.: Проблемы источниковедения / Отв.
ред. Л.В.Столярова. М., 2003. С. 152-154.
© А.В.Подосинов, 2005
192
Поэтому историю знания о водном пути из Черного моря в Балтийское
следует начать с античности.
Вообще говоря, география Восточной Европы в представлении античных
авторов полна деталей, которые не отвечают действительности, что и понят-
но, так как знания о ней были довольно приблизительными и неясными.
Прежде всего следует сказать об общей конфигурации Восточной Ев-
ропы, как она запечатлелась в античной географии.
По античным представлениям, с севера всю Евразию омывал Северный
(Скифский, Кронийский, Ледовый) океан. Это обстоятельство делало воз-
можным — конечно, лишь умозрительно — морское сообщение по Север-
ному морскому пути, открытому в практике мореплавания лишь две тыся-
чи лет спустя. В качестве доказательства возможности такого пути автор
середины I в. н.э. Помпоний Мела рассказывает следующую историю:
«Долгое время точно не знали, что находится по ту сторону Каспийского
залива — то ли океан, то ли скованная холодом земля без конца и края. По
этому вопросу мы можем сослаться не только на физиков и Гомера, ут-
верждавших, что вся суша окружена морем, но и на Корнелия Непота,
писателя более позднего и потому заслуживающего большего доверия. Он
приводит свидетельство Квинта Метелла Целера, который сообщает,
что в бытность свою проконсулом в Галлии он получил в подарок от царя
боотов каких-то жителей Индии. Спросив, как попали они в эти места,
Метелл узнал, что буря отогнала их от берегов Индии, что они долго блу-
ждали по морю и, наконец, высадились на германском берегу. Следова-
тельно, за Каспийским морем находится не суша, а океан» (III. 44-45, пер.
С.А.Апта). Ту же историю с небольшими расхождениями позже переска-
зывает Плиний Старший (NH. II. 170)2 Итак, с севера Восточная Европа
ограничивается морем-океаном.
В античности не знали о полуостровном положении Скандинавии, в
лучшем случае она была известна как остров Сканза (уже у Помпония Мелы
и Плиния, позже у Птолемея), лишь в средние века распознанный как по-
луостров. Считалось, что этот остров расположен против побережья Гер-
мании восточнее устья Эльбы (см., напр.: Mela. III. 54; Plin. NH. IV. 96). Та-
ким образом, Балтийское море практически являлось для большей части
Европы Северным океаном3
2 См. толкования этого эпизода: Thomson J.O. History of Ancient Geography. Cambridge,
1948. P. 199; Хенниг P. «Индийцы» в Германии и Галлии (62 г. до н.э.) II Хенниг Р. Неве-
домые земли. М., 1961. Т. I. С. 297-300; Bengtson Н. Q.Caecilius Metellus Celer (cos 60)
und die Inder // Historia. 1954/1955. Bd. 3. S. 229-236; Andre J. Des Indiens en Germanie?
11 Journal des Savants. 1982. P. 45-55; Pomponius Mela. Chorographie I Texte etabli, traduit
et annot£ par A.Silberman. P., 1988. P. 278; Tausend K. Inder in Germanien I I Orbis terrarum.
1999. Bd. 5. S. 115-125.
3 Впервые название «Балтийское море» (mare Balteum) как наименование залива
Северного океана встречается у Адама Бременского в 1070 г. (см.: Назаренко А.В. За-
падноевропейские источники И Древняя Русь в свете зарубежных источников /
Е.А.Мельникова. М., 1999. С. 275-276).
7 - 2006
193
Еще одна «мнимая реальность» Восточной Европы — Каспийское море,
которое в наиболее распространенной античной традиции представлялось
заливом Северного океана, с которым оно соединялось посредством узко-
го и длинного пролива (внутренним морем его считали только Геродот и
Птолемей).
Все это приводило к тому, что общие контуры Евразии, как они
представлялись античным географам и картографам, сильно отлича-
лись от реальных: размеры Северной Евразии в значительной степени
скрадывались. Евразия оказывалась без Скандинавии, при этом бал-
тийское побережье как самое северное и продолжающееся на восток
практически по той же широте отрезало всю Северо-Восточную Евро-
пу. Восприятие Каспийского моря как залива океана приближало оке-
ан к каспийскому устью Волги, при этом отсекалась практически вся
территория Сибири, Дальнего Востока, Китая и Юго-Восточной Азии,
хотя и предполагалось, что Северный океан тянется до соединения с
Восточным.
Таким образом, северный предел Евразии в представлении античных
географов, если наложить его на современную карту, проходил с запада на
восток по балтийскому побережью, далее загибался к Северному Прикас-
пию, затем, пройдя через хорошо знакомые после походов Александра
Великого среднеазиатские земли Бактрии и Хорезма, резко сворачивал к
югу, ограничивая с востока Индию. В рамках этих «мнимых» географиче-
ских реальностей и должны были разыгрываться исторические события,
локализоваться реки, горы, озера, размещаться народы и города, что при-
водило к многочисленным парадоксам и путанице в письменных источни-
ках. В рамках этих представлений4 и стала, в частности, возможной вера в
то, что индийцы могли «прибыть» в Западную Европу Северным морским
4 В античности скифы, которые мыслились живущими от Восточной Европы до
Средней Азии, представлялись соседями индийцев, которых отделяет от скифов лишь
горный хребет, разделяющий Азию на Северную (скифскую) и Южную (индийскую).
Ср. Diod. II. 43: «Теперь перейдем к скифам, населяющим соседнюю [с индийцами]
страну». См. также замечание Иоанна Цеца: «Колхи — это индийские скифы» (Comm,
ad Cassandram Lycophronis 174). Ср. также Plut. Marius. 11: «Некоторые говорят, что
Кельтика вследствие ширины и величины страны от внешнего моря и северных широт
поворачивает к востоку у Меотиды и соприкасается с Понтийской Скифией...». Если
Кельтика, под которой понималась вся Западная Европа, соседила со Скифией, а та, в
свою очередь, — с Индией, то добраться из Индии до Кельтики представлялось вполне
реальным делом. Тот же Плутарх сообщает о планах Цезаря следующее (Caesar. 58):
«...Цезарь готовился и намеревался идти походом на парфян, а покорив их и через Гир-
канию вдоль Каспийского моря и по Кавказу обойдя Понт, вторгнуться в Скифию,
[затем], пройдя соседние с германцами страны и самую Германию, через землю кель-
тов возвратиться в Италию и, [таким образом,] связать этот круг господства, ограни-
ченного отовсюду [окружающим землю] Океаном». Таким образом, Цезарь хотел при-
быть в Западную Европу из земли парфян, двигаясь практически вдоль берега Север-
ного океана.
194
путем3 * 5 На этом фоне не выглядят слишком уж смелыми слова Сенеки об
открытости мира, при которой «индиец пьет из ледяного Аракса, персы
пьют из Эльбы и Рейна» (Medea. 376-378: Indus gelidum potat Araxen, Albin
Persae Rhenumque bibunt).
Возвращаясь к речным путям Восточной Европы и возможности про-
хождения по ним от Черного моря к Балтийскому, следует отметить, что
греки и римляне, через жителей античных городов Северного Причерно-
морья достаточно хорошо знакомые с местными природными условиями,
неплохо ориентировались в системе рек, впадающих в Черное и Азов-
ское моря, хотя их сведения и не всегда совпадают с современной гидро-
графией. Наряду с хорошо известными в античности Дунаем (Истр), Дне-
стром (Тирас), Южным Бугом (Гипанис), Днепром (Борисфен), Доном
(Танаис) и Кубанью (Гипанис, позже Куфис) античные авторы, в частно-
сти Геродот, называют еще несколько рек, которые не поддаются отожде-
ствлению с современными; таковы, например, реки Пантикап, Гипакирис,
Герр, локализуемые Геродотом (IV. 54-56) между Борисфеном и Танаи-
сом, а также реки Лик, Оар и Сиргис, текущие, по Геродоту (IV. 123), че-
рез земли меотов в Азовское море.
Волги в античности до Птолемея не знали, не в малой степени вследст-
вие восприятия Каспийского моря как залива океана. Возможно, смутные
представления о ней отразились в названии реки Оар (= Ра Птолемея) у
Геродота (IV. 123-124) и описании пролива, соединяющего океан с Кас-
пием, как длинного, узкого и похожего на реку (ср. Mela. III. 38: «Маге
Caspium ut angusto ita longo etiam freto primum terras quasi fluvius inrumpit...» —
«Каспийское море врывается в сушу узким и длинным проливом наподобие
реки...»)6
Если устья северночерноморских крупнейших рек были хорошо из-
вестны и довольно точно локализованы, то в познаниях об истоках этих
рек в античности не было ясности. В то время были распространены две
точки зрения — «горная» (по Аристотелю, все скифские реки текут с Ри-
пейских гор — Meteor. I. 13. 3506) и «озерная» (ср.: Herod. IV. 51-57 о
Тирасе, Гипанисе, Пантикапе, Гипакирисе, Танаисе как о вытекающих из
озер). Практически ни та ни другая не отвечают географической реально-
сти, будучи вызваны к жизни априорными теориями о происхождении рек
вообще. Так, например, греческий географ рубежа эр Страбон, полемизи-
руя со своими предшественниками, пишет (II. 4. 6): «Некоторые не заслу-
живающие внимания писатели говорили, что Танаис берет начало из мест,
близких к Истру, и течет с запада, не сообразив при этом, что в промежут-
3 По свидетельству Страбона, Патрокл, исследовавший в конце III в. до н.э. южное
побережье Каспийского моря, считал возможным плавание из Индии через Северный
океан в Каспийское море, хотя сам Страбон и считает такое плавание маловероятным
(см.: Strabo. XI. 11. 6).
6См. подробнее: Подосинов А.В. Еще раз о древнейшем названии Волги//ДГ.
1998 г.: Памяти чл.-кор. РАН А.П.Новосельцева. М., 2000. С. 230-239.
195
ке текут в Понт большие реки Тира, Борисфен и Гипанис, из коих первая
параллельна Истру, а прочие — Танаису; и если не открыты истоки ни Ти-
ры, ни Борисфена, ни Гипаниса, то страны, лежащие севернее их, должны
быть еще гораздо менее известны».
Рассмотрим теперь знания античных авторов о реках Восточной Ев-
ропы, впадающих в Балтийское море. До Птолемея (а это середина II в.
н.э.) мы практически ничего не слышим об этих реках, что и понятно —
по суше так далеко на север не заходили греки и римляне Северного При-
черноморья, да и по морю никто не достигал берегов Восточной Балтики.
Тот же Страбон, весьма информированный и искушенный в географии,
пишет: «Страны за Альбием (Эльбой.—А.П.) у океана совершенно нам
неведомы. Мы не знаем никого, кто бы ранее совершил плавание вдоль
этих берегов к восточным странам, [простирающимся] до устья Каспий-
ского моря; также и римляне еще не заходили по ту сторону Альбия; рав-
ным образом и сухим путем никто [туда] не путешествовал» (VII. 2. 4).
Отметим в этом описании еще раз, что Балтийское море воспринималось
как Северный океан, простирающийся от берегов Германии до устья Кас-
пия. Живший позже Страбона Плиний Старший так описывает вход в Бал-
тику и Скандинавский полуостров: «Во время правления божественного
Августа обошли большую часть Северного океана; тогда флот, обогнув
Германию, достиг Кимврского мыса (м. Скаген. —А.П.), и оттуда увидели
или услышали о скифской стране и чрезмерно влажных и обледеневших
пространствах... [До Кимврского мыса] простирается огромный залив под
названием Кодан, наполненный островами, из которых наиболее знамени-
та Скатинавия, неведомая по величине» (NH. II. 167 и IV. 96; пер.
Н.М.Подземской и М.В.Скржинской).
Первое упоминание восточноевропейской реки, впадающей в Балтий-
ское море, встречается в «Хорографии» Марка Випсания Агриппы (ум. в
12 г. до н.э.) и, возможно, на его карте мира. Об этом свидетельствует
прямая цитата из Агриппы, приведенная Плинием Старшим, в которой
называется река Висла (Вистла)7 Она ограничивает с запада территорию
Дакии, как это сказано в позднеримском трактате «Разделение круга зе-
мель», описывающем карту Агриппы8 Название Вислы до Птолемея встре-
чается только у авторов ярко выраженной Агрипповой традиции — у Пом-
пония Мелы (III. 33: Vistula) и Плиния.
Лишь со II в. н.э. появляются сведения и о других восточноевропей-
ских реках, впадающих в Балтийское море.
7 См. Plin. NH. IV. 81: «Агриппа всю эту область от Истра до Океана определил в
2000 миль в длину и 404 мили в ширину от пустынь Сарматии до реки Вистлы (Vistla)».
8 Divisio orbis terrarum. 14: «Дакия ограничивается с востока пустынями Сарматии,
с запада рекой Вистла, с севера океаном, с юга рекой Истр». Подробнее о карте Агрип-
пы и ее поздних репликах см.: Подосинов А.В. Восточная Европа в римской картогра-
фической традиции. Тексты, перевод, комментарий. М., 2002. С. 35-76 и особенно 46,
55, 67, 75.
196
Так, Птолемей в книге III, главе 5, описывая VIII карту Европы, задает
северные и западные рубежи Европейской Сарматии:
«1. Европейская Сарматия ограничивается на севере Сарматским океа-
ном по Венедскому заливу и частью неизвестной земли. Описание такое:
за устьем реки Вистулы, которое [находится] под 45° долготы — 56° ши-
роты, следует
устье реки Хрона под
устье реки Рубона под
устье реки Турунта под
устье реки Хесина под
50° — 56°
53° — 57°
56°30' —58°30'
58°30’ — 59°30'».
Итак, восточнее Вислы в направлении с запада на восток Птолемей
знает четыре реки, впадающие в Балтийское море: Хрон, Рубон, Турунт и
Хесин. Эти имена встречаются после Птолемея только в IV в. н.э. у Мар-
киана Гераклейского (Periplus maris extemi. II. 39 — все те же реки, только
Рубон передан как Рудон9) и Аммиана Марцеллина (XXII. 8. 38: реки
Хроний и Висула-Вистула-Висла), причем очевидна зависимость этих ав-
торов от Птолемея. Существует также традиция отождествления Птоле-
меевых рек: Хрон — Неман, Рубон — Западная Двина, Турунт — Полота;
Хесин не отождествляется10, но эта проблема выходит за рамки данной
статьи.
Другой автор II в. н.э., Дионисий Периэгет, в своем «Описании ойку-
мены», рассказывая о Северном Причерноморье и его реках (298-320),
пишет после упоминания Борисфена: «Там же воды Алдеска и Пантикапа
шумят в двух местах в Рипейских горах. При устьях их, недалеко от ледо-
витого моря, водится янтарь, приятно блестящий, подобно свету наро-
дившейся луны»11 Таким образом, реки Пантикап и Алдеск (Ардеск),
упоминаемые Геродотом (Пантикап), Гесиодом (Ардеск) и другими ан-
тичными авторами, но не поддающиеся у них точной локализации в Се-
верном Причерноморье, оказываются впадающими в Балтийское море.
Гесиод сообщает о реке Ардеск (’'Арбцако?) в своей «Теогонии» наряду
с такими реками, как Истр, Фасис, Скамандр и др. (Theog. 345). Некая ре-
ка Алдеск (’'АХбцоко?) упоминается также Евстафием в его комментарии
9 Впрочем, и в двух рукописях Птолемеевой «Географии» (Palat. I и Paris. Е) это
имя читается как 'Рои&оуо? вместо ‘РоиРшро?, так что неизвестно, какое чтение более
правильное.
10 См. об этом: Булкин Вас.А. Некоторые данные об исторической географии цен-
тральной Белоруссии И Древнерусское государство и славяне. Материалы симпозиума,
посвященного 1500-летию Киева. Минск, 1983. С. 5-8. Существует и другая традиция
отождествления Птолемеевых рек — Прегель, Неман, Виндава, Западная Двина; см.:
Miillenhoff К. Deutsche Altertumskunde. В., 1887. Bd. II. S. 25-26; Кулаковский Ю.А.
Избранные труды по истории аланов и Сарматии / Сост., вступ. статья, коммент., карта
С.М.Перевалова. СПб., 2000 (1-е изд. 1899). С. 252-253; см. также: Plezia М. Greckie i
lacinskie irodla do najstarszych dziej6w Slowian. Poznan; Krak6w, 1952. T. 2. S. 38.
11 Пер. B.B.Латышева по: ВДИ. 1948. № 1. C. 238-240.
197
к «Одиссее» Гомера (к XVIII. 70) и Судой (’АХблстко?* dvopia ттотацои—
1101). Ничто в приведенных текстах не говорит о локализации этих рек
в Восточной Европе, но и другие географические привязки отсутствуют.
Зато схолиаст Гесиода прямо говорит, что «Истр— [река в] Скифии, Фа-
сис— у колхов... Ардеск— [в] Скифии»12, поэтому не исключено, что
Дионисий Периэгет воспользовался в своем описании Алдеска весьма
древней традицией, согласно которой крупные реки Скифии могли сооб-
щаться с Северным океаном.
Несмотря на то что до начала нашей эры не было почти никаких све-
дений о реках, впадающих в Балтийское море (за исключением Вислы на
карте мира Агриппы), в некоторых, в том числе и более ранних античных
источниках содержатся неясные известия о возможности связи Черного
моря с Балтикой (= Северным океаном) через восточноевропейские реки.
В ранней греческой традиции египетский Нил и скифский Танаис-
Дон13, разделявшие материки, мыслились вытекающими из Мирового
океана, окружающего землю14, что определялось умозрительной космоло-
гической моделью, представлявшей Землю окруженной океаном15 Отсюда
берет начало смутное, но на протяжении всей античности прослеживаемое
представление о том, что и Танаис может соединять Черное море и Север-
ный океан. Так, Страбон (II. 4. 1) сообщает, что Пифей во время плавания на
север «посетил всю береговую линию Европы от Гадир (т.е. Гибралтара. —
А.П.) до Танаиса» (ndaav еттеХбоь ттарожестти/ т-qs Еиршттт]? dnd
Га8б1рал/ ёсо? TavdiSos), из чего современные исследователи делают вы-
вод, что Танаис, под которым обычно понимали Дон, мог представляться
впадающим также и в Балтийское море16 Впрочем, это высказывание
12 Ч атро$* SKuGias*, Фасл? КбХхалл ’'Арбцако? ЕкиОьа?.
13 Когда за границу между Европой и Азией принимался Фасис, то ему также
приписывалась связь с Северным океаном. Ср. Schol. ad Apoll. Rhod. Arg. IV. 259:
«Гесиод, Пиндар в „Пифиониках44 и Антимах в „Лиде44 говорят, что аргонавты
по океану прибыли в Ливию и, перенеся на плечах Арго, очутились на Нашем
море» (Slcl tou шкеаиои фааьи аитои? els* Аьрйцу, ка1 Раатаааита? ’Аруш els
тд ^цетерои тиХауо? <napa>y€U€a0aL — Wendel 273-274), при этом чуть ниже (ad
IV. 284) тот же схолиаст сообщает: «Гесиод говорит, что они проплыли по Фасису»
(‘HaioSos* бё 6ia Фаслбо? аитои? elcrnenXeuKei'aL X£yei).
14 Ср. о Ниле Herod. И. 28: «половина воды (Нила от его истоков. — А.П.) направ-
ляется к Египту на север, а другая половина — к Эфиопии на юг»; о Фасисе Schol. ad
Apoll. Rhod. Arg. IV 259: «Гекатей Милетский [говорит,] что они (аргонавты. —
А.П.) из Фасиса проплыли в Океан, затем оттуда в Нил, отсюда в Наше море»
(‘Екатсйо? б£ 6 МьХ^аю? [Xeyet] ёк тои Фаслбо? 6teX0eLv els t6v wKcavov, et
та 6K6106P els* t6v NeiXou, d0ev els* тг|У т’щетёраи GaXaaaau). Таким образом,
можно было из бассейна Средиземного и Черного морей попадать в океан и на-
оборот.
15 Der Kleine Pauly. Lexikon der Antike. Munchen, 1975. Bd. 4. Col. 268.
16 См., напр.: Ельницкий Л.А. Знания древних о северных странах. М., 1961. С. 123-
124.
198
можно понять и абстрактно-географически — «до Танаиса», т.е. до грани-
цы с Азией, которую тот олицетворял.
Много географических данных (в том числе весьма древних) о северо-
востоке ойкумены сохранилось в описаниях похода аргонавтов в Черное
море за золотым руном. Один из маршрутов возвратного плавания арго-
навтов из Черного моря в Средиземное ведет через Танаис в Северный
океан и затем вдоль северного и западного побережий Европы в Среди-
земноморье. Диодор Сицилийский (IV 56. 3), со ссылкой на некоторых
историков и в том числе на Тимея из Тавромения (вторая половина IV в.
до н.э.), описывает путь аргонавтов через Танаис, волок и большую реку,
выводящую в Северный океан (Волга-Ра?)17 Близкую традицию обнару-
живает Скимн Хиосский (см. Schol. ad Apoll. Rhod. Arg. IV. 284: «Скимн
говорит, что они (аргонавты.—А.П.) рекой Танаисом проплыли в Вели-
кое море (т.е. Северный океан.—А.П.), а оттуда прибыли в Наше море
(т.е. Средиземное.— Я./7.)»18 В «Орфической аргонавтике» (vv. 1035—
1245) возвратный путь аргонавтов шел через Меотиду (Азовское море),
Танаис, ущелье в Рипейских горах (v. 1079— 'PiTratov? avXwva?) к по-
бережью Северного океана (v. 1102: Ti]0vo? £oxaT01' vScop — «последняя
вода Тефии»), затем по океану мимо Иерны до Гадитанского пролива
(см. рис. 1). При этом путь по Танаису от Меотиды до океана занял у Арго
девять суток (v. 1071:evv^a piv рикта? те кт т^цата цох01Сорт€?).
17 «Некоторые из старых и более поздних историков, среди которых и Тимей, гово-
рят, что аргонавты после похищения руна, узнав, что устье Понта закрыто кораблями
Ээта, совершили необыкновенное дело, достойное упоминания. Говорят, что они про-
плыли вверх по Танаису до его истоков (dvanXeuoavTa?... Sta тои TavdiSo?
ттотацои ётт1 та? nr|yd?), в определенном месте они протащили корабль волоком
(бьеХкиаарта?) и, проплыв по другой реке, впадающей в океан, спустились к морю
(кататтХеиски ттрд? ti'iv OaXaaaav); далее они двигались с севера на запад, имея
сушу слева, и, оказавшись поблизости от Гадир, вошли в Наше море». См. об этом
тексте подробнее: Ельницкий Л.А. Знания. С. 7-27; ср. там же, с. 20 о тимеевском пути:
«На начертание подобного маршрута могли повлиять какие-либо сведения о возмож-
ности сообщения по европейским рекам между Черным и Балтийским морями, которое
и было принято Тимеем за Северный океан».
18 ‘О цёр yap Екицуо? аитои? 6td TavdtSo? 'гтеттХеикёрас £тт1 p.eydXr|v Od-
Xaaaav, ёкеОер 6£ el? /щетерау OdXaaaav £XT]Xv0€vai. Далее в тексте схолиаста
стоит: «Пристав к материку, аргонавты на копьях перенесли Арго, пока не добрались
до моря». Л.А.Ельницкий понимает это место следующим образом: «аргонавты дос-
тигли области Северного океана по р. Танаису, откуда перенесли Арго на копьях до
океанского берега», не видя здесь соединения Танаиса с океаном (Ельницкий Л.А. Зна-
ния. С. 18). Тем не менее текст ясно показывает, что на себе аргонавты несли свой
корабль уже по Ливии, в которую попали, двигаясь вдоль меридиана через океан, куда
их вынесли воды Танаиса; ср. цитированное выше место из Schol. ad Apollon. Rhod.
Arg. IV. 259, где Гесиоду, Пиндару и Антимаху приписывается мнение, что «аргонавты
по океану прибыли в Ливию и, перенеся на плечах (PaaTdaavra?) Арго, очутились на
Нашем море». Таким образом, расположение волока мыслилось не на севере Европы, а
на юге Африки.
199
PONT DE CRONOS ou MER MORTE
Puc. 1.
Карта мира в представлении автора «Орфической аргонавтики»
(по: Les Argonautiques Orphiques / Texte dtabli et traduit par F.Vian. P. 1987)
Отметим, что в некоторых разобранных источниках речь идет о волоке
между реками или между истоком Танаиса и Северным океаном.
Весьма древнюю традицию, связанную с космологическими воззре-
ниями греков, представляет собой непосредственно относящееся к нашей
теме восприятие Меотиды как части Внешнего (в данном случае Северно-
го) океана.
Так, уже Псевдо-Гиппократ (V-IV вв. до н.э.) в трактате «О числе 7»,
где контуры Земли сравниваются с лежащим головой на юг человеческим
телом, пишет, что Земля имеет «Понт Евксинский и Меотийское болото в
качестве нижней части живота и прямой кишки» (XI. 7)19 Л.А.Ельницкий,
приведший этот текст, трактует его следующим образом: «Сопоставление
Меотиды с прямой кишкой заставляет предполагать, что на ионийской
карте Азовское море было представлено в качестве открытого бассейна,
соединяющегося с внешним океаном»20 Эта традиция, вероятно, подкреп-
ляемая известиями о связи Черного и Балтийского морей, прослеживается
на протяжении многих веков.
Страбон в начале I в. н.э. так описывает земли между Танаисом и Вол-
гой, которая у него обозначается как устье Каспийского моря (XI. 1.5):
«Из самых этих [северных стран] первыми [в Азии] представляются об-
ласти по Танаису, который мы приняли границей Европы и Азии. Эти об-
ласти представляют как бы вид полуострова: ибо с запада они ограничи-
ваются рекою Танаисом и Меотидой до Боспора и берега Евксина, окан-
чивающегося Колхидой, с севера Океаном до устья Каспийского моря, а с
востока этим самым морем до пределов Албании и Армении...» Из текста
ясно следует, что полуостровом эту территорию можно назвать, только
если Танаис соединяется с Северным океаном. К этой же традиции можно
отнести высказывание Маркиана Гераклейского о том, что на севере «мор-
ское побережье Европы начинается от реки Танаис»21
Латинский поэт середины I в. н.э. Лукан в своей эпической поэме «О
гражданской войне» пишет (De bello civili. III. 277): «Шумный пролив
Понта выводит волны Меотиды, и отнимается слава у Геркулесовых пре-
делов, и отрицается, что Океан допускает один Гадес»22
Живший во второй половине II в. н.э. Максим Тирский, очевидно, так-
же считает Северный океан связанным с Черным морем, когда замечает:
...из Океана течет Меотида, из Меотиды — Понт, из Понта — Геллеспонт
19 Сохранился лишь латинский перевод трактата (см.: CEuvres completes d’Hippocrate I
E.Littr6. Amsterdam, 1962. T. VIII. P. 639).
20 Елъницкий Л.А. Знания. C. 51.
21 Periplus maris extemi. 1. 5: Tfjs цёу Evpdnnris... napaXios dpx^v
^X€l ciird той Tavdi6o9 ттотацой.
22 Ср. комментарий к этому месту в ВДИ. 1949. № 2. С. 891: «В этих замысловатых
выражениях Лукан намекаег на то, что Меотида через Танаис так же связана с океаном
(Скифским), как Средиземное море через Геракловы столпы, которые он именует
„Геркулесовыми пределами", связано с Атлантикой...
201
и из Геллеспонта — Наше море...»23 Заливом Северного океана считал
Меотийское болото и Марциан Капелла, автор V в. н.э.24
Несколько слов следует сказать об античной картографической тради-
ции. Как обстояло дело с картами Птолемея, от которых остались только
их подробные описания, уже говорилось выше. Кроме Птолемеевых карт
до нас дошла только одна античная карта, на которой присутствует изо-
бражение Восточной Европы, — так называемая Tabula Peutingeriana
(Певтингерова карта), сохранившаяся в копии конца XII — начала XIII в.,
но по своей форме и содержанию восходящая к первым векам н.э. Приме-
чательно, что Певтингерова карта также (как и Птолемей) показывает в
Восточной Европе четыре реки, которые имеют устья в Северном океане
(см. сегм. VII—VIII25). Интересно отметить, что на этой карте только
здесь — в Восточной Европе восточнее Карпат — фиксируются впервые
реки, впадающие в Северный океан. Но самое интересное — это то, что
эти реки текут от Северного океана до Черного или Азовского моря, пере-
секая всю сушу.
Первая с запада река имеет название Sellianus и показана как правый
приток Гипаниса (Южного Буга), который сам несколько восточнее также
имеет устье в Северном море, впадая другим устьем в Черное (Понт Евк-
синский). По некоторым палеографическим признакам, а также по распо-
ложению реки между Днестром (Agalingus) и Южным Бугом можно пред-
положить, что Sellianus — это искаженное название Вислы (Vistula), из-
вестной в античности из карт Агриппы и Птолемея26 Таким образом,
Южный Буг изображен как река, имеющая прямой выход двумя руслами в
Балтийское море — своим собственным и через Селлиан-Вислу, а треть-
им — в Черное море.
Следующая река Северного Причерноморья, показанная вытекающей
из небольшого озера южнее гор (Рипейских) и впадающей в Черное море,
носит имя Nusacus и уверенно отождествляется исследователями с Днеп-
ром-Борисфеном. Далее следует река Танаис (Дон), имеющая это назва-
ние, стекающая в полном соответствии с античными представлениями с
Рипейских гор и впадающая в Меотиду (Азовское море). Вслед за Доном в
Меотиду впадают еще три безымянные реки, две из которых имеют также
устье в Северном море27
Известный исследователь Певтингеровой карты Конрад Миллер счи-
тал, что четыре реки, текущие из Северного моря в Черное или Меотиду,
23 Dissert. XXVI. 3: ...£f ’Окбарои V] Maiwns, а>? бк тт)? MaiojTibo? Ь Порто?,
а)? бк тои Пбртои Ь ‘ ЕХХт|атторто9, (Ь? б£ ‘ ЕХАтртгортои V] [бртд?] GdXaaaa.
24 De nuptiis Philologiae et Mercurii. VI. 619: «Palus vero Maeotica eiusdem sinus ha-
betur Oceani».
25 Нумерация сегментов дается по изданию: Weber Е. Tabula Peutingeriana. Codex
Vindobonensis 324, vollstandige Faksimile-Ausgabe im Originalformat. Graz, 1976.
26 См. подробнее: Подосинов A.B. Восточная Европа. С. 336-337.
27 Там же. С. 338 и 353.
202
обязаны своим существованием неумелости переписчика или рисоваль-
щика карты28 Однако аналогия с четырьмя реками Птолемея, впадающи-
ми в Венедский залив (Балтику), наводит на мысль, что здесь мы имеем
дело с картографической традицией, что-то знавшей об этих реках.
Интересно, что реки, впадающие сразу в два моря, вероятно, были не
редкостью в античной картографии. Так, на карте мира, которая лежала в
основе «Космографии» Юлия Гонория (IV-V вв. н.э.), Рейн течет одно-
временно в Западный океан (как ему и положено) и в Средиземное море
(здесь он явно превращается в Рону), так что автор описания этой карты в
смущении замечает: «...и куда она течет— в западный океан или в Тир-
ренское море, — нельзя на существующей [карте] увидеть, так как кажет-
ся, что она течет от воды к воде (ab aqua ad aquam videtur currere)»29
Пользовавшийся картографическими источниками, близкими к Пев-
тингеровой карте, Равеннский Аноним в своей «Космографии», написан-
ной ок. 700 г., также отмечает две реки в Восточной Европе, впадающие в
Балтийское море, — Вистулу и Бангис30 Возможно, под вторым названием
скрывается имя реки Буг (Южный)31 В таком случае ее впадение в Бал-
тийское море также свидетельствует о существовании картографической
традиции изображения двух устьев одной реки, расположенных у двух
разных морей.
Теперь следует остановиться на раннесредневековых картах, которые в
целом продолжают традиции античной картографии, консервируя многие
из античных представлений о Восточной Европе.
Прежде всего следует сказать о западноевропейских картах типа Т-О,
которые состоят из круга, символизирующего Мировой океан, и вписан-
ной в него «буквы» Т, вертикаль которой образована Средиземным морем,
а горизонталь— Танаисом слева и Нилом справа. В этой схеме левая
часть перекладины буквы Т прямой линией, чисто схематично, изобража-
ет Эгейское, Мраморное, Черное и Азовское моря и Танаис-Дон, отделяю-
щие Азию от Европы32 Вполне естественно, что эта схема предполагает
соединение Черного моря с Северным океаном, совершенно в духе древ-
негреческих представлений об обратном пути аргонавтов.
28 Miller К. Itineraria Romana. Romische Reisewege an der Hand der Tabula Peutingeri-
ana. 2. Ausg. Stuttgart, 1916. S. 597.
29 Cosmogr. 22 В. Текст и перевод см.: Подосинов А.В. Восточная Европа. С. 121.
30 См. Rav. Anon. IV. 4: «Через эту страну (роксоланов, свариков и савроматов. —
А.П.) протекают среди прочих следующие реки: большая река, которая называется
Вистула (Vistula) и впадает очень полноводной в океан, и река, которая называется
Лутта»; IV. 11: «Из гор этой Сарматии берет начало множество рек; среди прочих одна
река, которая называется Бангис, впадает в океан, другая, которая называется Аппион,
течет куда-то к [северной] части Данубия».
31 Подосинов А.В. Восточная Европа. С. 277-278.
32 См., напр.: Чекин Л.С. Картография христианского средневековья VIII-XIII вв.
Тексты, перевод, комментарии. М., 1999. С. 22-108 и илл. 1-18, 26, 27, 29, 31, 33, 34
и др.
203
В средневековье изготавливались также более подробные карты, типа
Эбсторфской XIII в., содержащей более 1500 легенд33 На многих из них
Танаис соединяет Меотиду с Северным океаном. Такова, например, Фрай-
зингская карта мира из Мюнхена XI в., на которой довольно реалистично
изображены Средиземное, Мраморное, Черное и Азовское моря, но из
Азовского моря к Северному океану уходит река, очевидно Танаис-Дон34
Также соединяется с Северным океаном Танаис, впадающий другим сво-
им устьем в Понт Евксинский, на Кембриджской карте конца XII — нача-
ла XIII в.35 Интересно, что Фрэнсис Дворник увидел в этом изображении
свидетельство того, что автор карты знал о существовании речного пути
«из варяг в греки», который соединял Балтийское и Черное моря36, хотя,
вероятно, более прав Л.С.Чекин, видящий здесь лишь дань многовековой
традиции картографического изображения Танаиса37 Знаменитая Эб-
сторфская карта мира показывает в Восточной Европе реку, которая, на-
чинаясь на юге, впадает в Северное море и называется Olchis fl[uvius] qui
et Wolkans (возможно, Волхов); на этой реке обозначены древнерусские
города Новгород и Киев. Есть на этой карте также Смоленск и Полоцк,
расположенные на Западной Двине, впадающей в Балтийское море.
Эти реки изображены рядом и параллельно с другими, которые текут в
противоположном направлении и впадают, в свою очередь, в Черное
море38
В рамках этих идей становится понятным представление Адама
Бременского о Балтийском море, по которому из датского города
Шлезвига можно доплыть до Руси и Греции39 40, поскольку Меотида, как
вычитал Адам у Марциана Капеллы, также является заливом Северно-
40
го моря
33 См. о них подробнее: The History of Cartography I J.B.Harley, D.Woodward. Chi-
cago; L., 1987. Vol. I: Cartography in Prehistoric, Ancient, and Medieval Europe and Medi-
terranean. P. 286-370.
34 Чекин Л.С. Картография. Ил. 37.
35 Там же. Ил. 42.
36 Dvornik F. The Kiev State and Its Relations with Western Europe // Essays in Medie-
val History, Selected from the Transactions of the Royal Historical Society on the Occasion
of its Centenary I R.W.Southem. L. et al., 1968. P. 20.
37 Чекин Л.С. Картография. C. 128.
38 Там же. Ил. 48 и 51.
39 «Этот залив [местные] жители называют Балтийским, так как он тянется на боль-
шое расстояние через области скифов вплоть до Греции наподобие пояса. Его также
именуют морем Варварским или Скифским по варварским народам, которые обитают
на его берегах» (Adam. Lib. IV, cap. 10; пер. В.В.Рыбакова).
40 «Полагаю, что древние знали вышеописанные воды [Балтики] под именами
Скифских, или Меотийских, болот, „гетских пустынь“, а также „скифского берега,
густо населенного множеством разнообразных варваров", как назвал их Марциан,
писавший, что „там обитают геты, даки, сарматы, [невры,] аланы, гелоны,
антропофаги и троглодиты"» (Adam. Lib. IV, cap. 20; пер. В.В.Рыбакова. См. также:
lib. IV, cap. 1. S. 228; lib. IV, cap. 16. S. 243).
204
Что касается византийских карт, то мы практически ничего не знаем о
них41 Недавно в ГИМе А.А.Россиус обнаружил поздневизантийскую кар-
ту мира (XV в.)42, на которой изображена овальной формы ойкумена, ок-
руженная океаном, со Средиземным морем посреди (карта ориентирована
на север). От Константинополя на север уходит вытянутая водная артерия,
которая при первом расширении носит название Понта Евксинского, затем,
уже при самом впадении в Северный океан, называется Меотидой. Таким
образом, этот весьма редкий образчик византийской картографии также
показывает соединение Черного и Азовского морей с Северным океаном.
Идея сообщения Северного океана с Понтом через водные пути нахо-
дила себе место и в ранневизантийских литературных источниках. Феофан
Исповедник в начале IX в. в своей «Хронографии» под 679/680 г. писал43:
«В северных, противоположных частях Эвксинского Понта, у озера, назы-
ваемого Меотидой, в которое впадает величайшая река, стекающая от
океана по земле сарматов и называемая Атель (т.е. Волга. —А.П.\ в кото-
рую (Атель. — И.Ч.) впадает река, называемая Танаис, сама вытекающая
от Ивирийских ворот, что в Кавказских горах, а от слияния Танаиса и
Ателя выше уже названного Меотидского озера, когда Атель разделяется,
течет река, называемая Куфис (Кубань или Южный Буг44 — А.П.), и впа-
дает в край Понтийского моря...» При всей географической запутанности
процитированного текста одно явствует с непреложностью — Волга, вы-
текая из Северного океана, сливается с Танаисом, впадающим в Азовское
море, и с Кубанью, впадающей в Черное море, делая тем самым возмож-
ным непрерывное водное сообщение между северным и южным водоемами.
Интересно, что и арабская геокартография разделяла мнение античных
и западноевропейских географов о возможности водного сообщения меж-
ду Черным и Балтийским морями45 Приведу несколько примеров.
В X в. в Арабском халифате жили и работали ученые, относимые евро-
пейскими исследователями к так называемой «классической традиции»
арабской географии, — ал-Истахри и его ученик и последователь Ибн
41 См. о византийской картографии: Подосинов А.В. Картография в Византии (К по-
становке вопроса) // ВВ. 1993. Т. 54 (79). С. 43-48.
42 ГИМ. Син. № 415 (Вл. 509). F. 79v. Я благодарен А.А.Россиусу за предоставлен-
ную возможность познакомиться с картой до ее опубликования.
43 Чичуров И.С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана,
«Бревиарий» Никифора. Тексты, перевод, комментарий. М., 1980. С. 60.
44 Там же. С. 109-110.
45 Некоторые примеры зависимости арабской картографии от европейской разо-
браны в работах: Podossinov А. V Das Schwarze Meer in der geokartographischen Tradition
der Antike und des friihen Mittelalters. I: Lokalisierung von Trapezus // Ancient West &
East. 2003. 2, 2. S. 314-315; II: Die Halbinsel Krim, das Azowsche Meer und die StraBe von
Kertsch // Ancient West & East. 2004. 3, 2. S. 338-353; Калинина T.M., Подосинов А.В.
Азовское море в античной, в средневековой европейской и в арабской картографии //
Ad fontem / У источника: Сб. статей в честь Сергея Михайловича Каштанова. М., 2005.
С. 108-119.
205
Хаукал. Их произведения опирались на несохранившийся труд среднеази-
атского ученого ал-Балхи (20-е годы X в.). Эти сочинения были основаны
на картах, воспроизведенных в поздних рукописях трудов ал-Истахри и
Ибн Хаукала; тексты же их книг вполне соответствуют изображениям на
картах земель и стран. В отношении географии Восточной Европы эти
труды интересны тем', что и в описаниях, и на картах отсутствуют какие
бы то ни было намеки на знание Черного или Азовского морей. Вместо
них показан некий огромный канал (халидж ал-Кустантинийа, т.е. Кон-
стантинопольский пролив), который, начинаясь в Западном море (ал-бахр
ал-Магриб, т.е. в западной части Атлантики), проходит до Константино-
поля, а затем, повернув на север, прорезает земли славян (ас-сакалиба),
русов (ар-рус\ булгар и впадает на севере, близ «беднейших из бедных
народов Гог и Магог (Йаджудж-ва-Маджудж)», в так называемый Окру-
жающий океан (ал-бахр ал-Мухит, здесь — северную часть Атлантики)46
Таким образом, ясно, что ал-Истахри и Ибн Хаукал, хотя и не имели кон-
кретных данных о Черном и Азовском морях, знали о водном пути между
севером и югом Европы, который проходил по землям восточноевропей-
ских народов. Возможно, здесь надо видеть влияние западноевропейских
Т-О-образных таррае mundi, на которых Черное и Азовское моря вместе
с Танаисом-Доном также изображались одной непрерывной линией.
К этому же кругу представлений следует отнести и сообщения знаме-
нитого арабского географа ал-Идриси (1154 г.) о некоей «Русской реке»,
которая несет в себе черты нескольких рек Восточной Европы (в том чис-
ле Волги и Дона) и отражает знания арабских путешественников о водном
пути из Черного моря на север Руси47
В 30-х годах XII в. среднеазиатским ученым ал-Хараки было написано
сочинение «Предел постижения относительно разделения небесных сфер».
Вот что он пишет о Восточной Европе: «Что касается моря Западного, то
это то, которое называется Окружающим, и [еще] его название Греческий
Океан (Йунанийуна ’Укийанус)... Вытекает из него также великий залив на
севере славян, называемый еще морем варанков (бахр ал-варанк\ и они —
народ на его берегу. Простирается этот залив до земли мусульманских
булгар, длина его с востока на запад — 300 миль, а ширина — 100 миль...
Что касается моря Понтос Земной, то его называют морем Трапезунда, по
принадлежности к нему гавани, и тянется оно от Лазики позади Констан-
46 Viae Regnorum. Descriptio ditionis moslemicae auctore Abu Ishdk al-F&risi al-
Istakhri/ M.J. de Goeje. Lugduni Batavorum, 1870 (BGA I). P. 220; Opus geographicum
auctore Ibn Haukal (Abii’I-Kasim Ibn Haukal al-Nasibi) I J.H.Kramers. Lugduni Batavorum,
1938. (BGA2 II). Fasc. 2. P. 388, 393. См.: Калинина Т.М. Водные пространства Севера
Европы в трудах арабских ученых 1Х-Х11 вв. И Восточная Европа в исторической пер-
спективе. К 80-летию В.Т.Пашуто. М., 1999. С. 92-93.
47 См. подробнее: Коновалова И.Г Топоним как способ освоения пространства
(«Русская река» ал-Идриси) И Диалог со временем: Альманах интеллектуальной исто-
рии. М., 2001. Вып. 6. С. 192-219.
206
тинополя по земле русов и славян, длина его — размером 1300 миль, ши-
рина— 300 миль. Впадает в него река, которая называется Танаис, она
течет со стороны севера из моря, которое называется Меотис (Майтас), а
это — море варанков»48 Этот фрагмент очень характерен для арабской
географии, поскольку ал-Хараки соединил в своем описании морей старые
книжные материалы о Меотиде на севере с более свежими данными, иду-
щими от ал-Бируни, о «Варяжском море» (море варанков). Вспомним,
кстати, и упоминавшегося выше Адама Бременского, видевшего в восточ-
ной части Балтийского (Варяжского) моря античную Меотиду.
Наконец, в рукописи сочинения ал-Хорезми, относящейся к XI в.
(1037 г.), сохранилась карта с изображением Меотиды (ал-Батихи)49 Как
по ней, так и по описанию50 можно понять, что это озеро, по данным ал-
Хорезми, не соединялось с Понтом. Ал-Батиха здесь расположена ближе к
северу, чем Меотида Птолемея, и имеет соединение, посредством двух
параллельно текущих рек, с Северным Внешним морем, соответствующим
Сарматскому океану Птолемея51
Подводя итоги, следует сказать, что в античной и средневековой гео-
картографии в отношении Восточной Европы, несмотря на недостаток
информации о севере данного региона, всегда существовало представле-
ние о возможности водного пути (прямого или с помощью волоков), со-
единяющего Черное и Азовское моря с Балтийским морем52 По-види-
мому, помимо напрашивающихся объяснений этого обстоятельства тем,
что это были «мнимые реальности», фантазии, научные спекуляции53 или
48 Пер. Т.М.Калининой (Водные пространства. С. 98). Фрагмент этого труда привел
среди примечаний издатель книги ал-Баттани С.А.Наллино: Al-Battani sive Albatenii
Opus Astronomicum I C.A.Nallino. Milano, 1899. T. III. P 173. № 4.
49 Mzik H. Ptolemaeus und die Karten der arabischen Geographen // Mitteilungen der
Kaiserlichen und Kdniglichen geographischen Gesellschaft in Wien. 1915. Bd. 58. S. 161;
см. фотографию этой карты в: The History of Cartography / J.B.Harley, D.Woodward.
Vol. II. Book 1: Cartography in the Traditional Islamic and South Asian Societies. Chicago;
L., 1992.111.5.
50 См. параграфы 2378-2384 по изданию Г.Мжика: Das Kitab $urat al-Ard des Abu
Ga’far Muhammad ibn Musa al-HuwarizmT I H.Miik. Lpz., 1926: «Затем выходят из нее
(Батихи. — А.П.) две реки и [текут] между двух морей; место впадения обеих — в Се-
верное море. И вот— карта этого» (пер. Т.М.Калининой в издании: Калинина Т.М.
Сведения ранних ученых Арабского халифата. Тексты, перевод, комментарий. М.,
1988. С. 53).
51 См. обсуждение этого места: Калинина Т.М. Водные пространства. С. 85-86.
52 Ср. вывод Т.М.Калининой относительно арабской геокартографии: «Таким обра-
зом, тезисы о положении Меотиса на севере, о связи севера и юга Европы по водным
путям свойственны большинству арабских географов IX-X вв.» (Калинина Т.М. Водные
пространства. С. 95; ср. также с. 89 о появлении у Ибн Хордадбеха «понятия о единой
водной артерии, соединяющей север и юг Восточной Европы»).
53 Возможно, предполагаемой связью Танаиса (Дона) с Северным океаном следует
объяснять ту легкость и настойчивость, с которой на протяжении многих веков по этой
реке проводили границу между Европой и Азией, что географически малооправданно.
207
просто ошибки, следует принять во внимание и возможность существова-
ния реальных контактов населения Восточной Прибалтики и Причерно-
морья, которые документируются археологическими данными54 и отрази-
лись в наших источниках. В конце концов, балтийский янтарь каким-то
способом достигал стран Средиземноморья, где находил большой спрос, и
одним из путей его поступления в Средиземноморье, по крайней мере на
рубеже эр, был путь по Неману и Березине в Поднепровье и далее в Чер-
ное море55 Несколькими столетиями позже и готы пришли в Причерно-
морье с берегов Балтики по Висле и Западному Бугу к низовьям Днестра и
Дуная, а в еще более поздние времена функционировал хорошо известный
древним скандинавам, славянам и византийцам водный путь «из варяг в
греки», о котором не знал цитированный в начале нашей работы венеци-
анский историк Марк Сабеллик, — «водный путь из Британнского моря
через Германское и Сарматское к Меотиде и Босфору, а затем оттуда в
Понтийское море» существовал!
54 См. о них: Булкин Вас.А. Некоторые данные. С. 7-8; см. особенно с. 7: «геогра-
фическое положение рек центральной Белоруссии (откуда начинаются реки, текущие
как в Черное море, так и в Балтийское. — А.В.) создавало вполне благоприятные усло-
вия для их использования в древности и в новое время как путей сообщения между
Балтийским и Черным морями».
55 См.: Щукин М.Б. На рубеже эр. СПб., 1994. С. 190-201; он же. Янтарный путь и
венеды И Проблемы археологии. СПб., 1998. Вып. 4. С. 198-208.
М. В. Рождественская
РЕАЛЬНОЕ И МНИМОЕ
(О «райско-палестинском тексте»
в древнерусской литературе)*
Средневековый автор, в том числе и древнерусский книжник, стремился
описать идеальное пространство в понятиях и представлениях вполне ре-
альных. Так, наиболее близкой к воображаемой идеальной картине рай-
ской земли оказывалась земля Палестины, какой представала она взорам
путешественников Востока и Запада, стремившихся к христианским свя-
тыням. Это было реальное ближневосточное пространство и одновремен-
но священная земля* 1 Выяснить, как в паломнических описаниях древне-
русских путешественников «реальное» превращалось в «мнимое», а «мни-
мое» в некоторых апокрифических текстах о посещении и видениях рая
или ада — в «реальное», и есть задача настоящей статьи, которая продол-
жает серию работ автора об изображении Святой Земли и рая в древне-
русской литературе2 Напомню некоторые положения. Представление о
* Статья написана в рамках исследовательского проекта, поддержанного РГНФ
(грант № 03-04-00224а).
1 Научная литература о древнерусских и западноевропейских паломничествах, их
географических, исторических и литературных чертах чрезвычайно обширна. Из работ
последних лет непосредственно по теме путешествий в Святую Землю см. выпуски
серии “Jews and Slavs”: Vol. 6: Jerusalem in Slavic Culture. Jerusalem; Ljubljana, 1999;
Vol. 7: Jews and Eastern Slavs. Essays on intercultural Relations. Jerusalem; Kyiv, 2000;
Vol. 10: Semiotics of Pilgrimage. Jerusalem, 2003.
2 См.: РождественскаяM.B. Образ Святой Земли в древнерусской литературе//
Иерусалим в русской культуре. М. 1994. С. 8-14; она же. Святая Земля как воплоще-
ние рая в некоторых памятниках древней и новой русской литературы И Славянские
литературы. Культура и фольклор славянских народов. XII Международный съезд сла-
вистов (Краков, 1998). Доклады российской делегации. М., 1998. С. 92-99; она же.
Святая Земля и Иерусалим как воплощение рая И Антропология религиозности: Аль-
манах «Канун». СПб., 1998. С. 121-146; она же. Путь к святости: древнерусские опи-
сания Рая и Святой Земли И Средновековна християнска Европа: Изток и Запад. Цен-
ности, традиции, общуване (Medieval Christian Europe: East and West. Tradition, Values,
Communications). София, 2002. C. 279-284; то же// Jews and Slavs. Vol. 10. P. 27-32;
она же. Древнерусские описания Рая и Святой Земли: мнимое и реальное И ВЕДС XIV:
Мнимые реальности в античной и средневековой историографии. 2002. С. 196-198;
© М В.Рождественская, 2005
209
рае в древнерусской книжности формировалось путем знакомства с ви-
зантийскими патристикой и гимнографией, через раннехристианские пере-
водные апокрифические тексты и народные утопические легенды* 3 В ка-
честве источников начальных (и в определенной мере канонических)
представлений древнерусских книжников о рае, разумеется, следует на-
звать его описания в Ветхом и Новом Заветах, в Книге Бытия и в Откро-
вении Иоанна Богослова: «И насади (здесь и далее курсив мой. — М.Р.)
Господь Богъ рай во ЕдемЪ на востоцЯхъ; и введе тамю человека, егоже
созда. И прозлбе Богъ еще © земли всякое древо, красное въ видение и
доброе въ снЪдь, и древо жизни посреди рая, и древо вЪдЪти разумЪтель-
ное добрагщ и лукавагмл Река же исходить из Едема напалти рай: ©туду
разлучаетсА четыри начала» (Быт. 2:8-10). В Ветхом Завете рай — преж-
де всего сад, Эдем; в Новом — град, Небесный Иерусалим, а также свет,
гора, стена: «И азъ, 1щаннъ, видЪхъ градъ святый Иерусалимъ новъ,
сходЪщь © Бога съ небесе, приготованъ якщ невЪсту, оукрашену мужу
своему» (Откр. 21:2); Библия обращает внимание на мотив света: «И нощи
не будешь тамщ и не потребуютъ света © светильника, ни света сол-
нечного якш Господь Богъ просвещаешь а» (Откр. 22:5); на мотив вер-
шинности (гора), величины и, соответственно, величия: «И веде ма (Ан-
гел.— М.Р.) духомъ на гору велику и высоку и показа ми градъ великий,
святый Иерусалимъ, нисходащь съ небесе © Бога» (Откр. 21:10). Обозна-
ченные в Библии черты рая восходят одновременно к ближневосточным
географическим реалиям и к древнейшим пластам архаической картины
мира, где рай связан с разными представлениями: городом, садом, рекой,
светом, горой или, напротив, с равниной, Осью мира и т.д.4 Ветхозавет-
ный «сад» (Парадиз) и новозаветный «град» — лишь две стороны одного
она же. Рай «мнимый» и рай «реальный»: древнерусская литературная традиция//
Образ Рая: от мифа к утопии. Сб. статей и материалов конференции. СПб., 2003. С. 31-
46. Эта статья представляет собой краткий тезисный вариант публикуемой. Кроме на-
ших работ, см. на эту тему: Wojcicka U. Idea raju w pismiennictwie staroruskiem H Slowi-
anie wschodni i duchowosc — mentalnosc — kultura. Ksiega jubileuszowa dedykowana
Profesorowi Ryszardowi Luznemu w siedemdziesieciolecie urodzin / A.Razny, D.Piwowarska.
Krakow, 1977. S. 25-30.
3 См.: Новичкова ТА. Приближение к раю: Утопии небесного царства в русском
фольклоре // Русские утопии: Альманах «Канун». СПб., 1995. С. 179-204. С.М.Толстая,
рассматривая фольклорные рассказы о посещении «того света», отмечает, что описания
загробного мира в них «нередко разрабатывают те же мотивы и используют те же дета-
ли, что и книжные „видения“ (которые могут именоваться и хождениями в рай и ад),
что позволяет говорить о значительной зависимости устных текстов от письменных
(курсив автора. — М.Р.)». См.: Tolstaja S. Рассказы о посещении «того света» в славян-
ской фольклорной традиции в их отношении к книжному жанру «видений» И Jews and
Slavs. Vol. 10. P. 44. См. также: Ле Гофф Ж. Средневековый мир воображаемого. М.,
2001. Особенно раздел «Хождения в потусторонний мир в средние века: версии ученые
и народные» (с. 136-154).
4Аверинцев С.С. Рай// Мифы народов мира / Гл. ред. С.А.Токарев. М., 1982. Т. 2:
К-Я. С. 363-366.
210
образа огражденного и насажденного рая. Сад в пустыне, оазис среди
иссушенной земли или гор (ибо библейская пустыня — это не только рав-
нинное пространство, лишенное растительности, но и голые горы, где
водятся лишь злые духи и дикие звери) для утомленного путника дейст-
вительно становился вполне реальным спасительным раем. Разные куль-
турные традиции помещали рай в разных местах и частях света. Вопрос о
точном местонахождении рая волновал и создателей раннехристианских
апокрифов. В одном из них, «Вопросах и Ответах св. Афанасия к князю
Антиоху», читаем: «В(опрос): ГдЪ хощемъ глаголати, ако есть рай, овии
убо глаголютъ, ако во 1ерусалимЪ есть, овии же на небесЪхъ? СЗ(вет): Ни
единъ же © обоихъ истинствуеть, и ако убо во 1ерусалимЪ нЪсть рай,
свидЪтельствуетъ Адамъ на лобнЪмъ мЪсте лежа, авЪ же есть, ако непо-
гребенъ бысть в рай, но изгнанъ бысть, ако на небесЪхъ нЪсть рай,
свидЪтельствуетъ Писание, глаголющее: и насади Богъ рай во Едеме на
востоцЬ, учить убо насъ, ако © востокъ всеА земли есть рай, СЗнюду же и
списатели опасни (т.е. создатели апокрифических текстов. — М.Р.) глаго-
лютъ, ако сего ради вса благовониА араматомъ на восточнЪишихъ
землАхъ, рекше индийскихъ странахъ суть, ако близъ мЪста райского
суща, Акоже финицы мужескаго полу, приближающесА финики женскаго
пола, дыханиемъ вЪтренымъ наюховающе плодоносити творАть, тако и ©
раА вЪтренымъ дыханиемъ благовоние исходящее ближнЪйшаА тамош-
нихъ мЪсть древеса облагоюхавають»5 Из приведенного фрагмента вид-
но, что каноническая и неканоническая традиции средневековых пред-
ставлений о рае не во всем совпадали. Но, рассматривая райскую картину
в целом, можно заметить, что рай всегда полон прекрасных цветов, благо-
ухания, ослепительного сияния, звуков пения птиц, поющих на разные
голоса. Так, в «Сказании отца нашего Агапия» («Хождении Агапия в рай»),
известном в древнейшем списке в составе Успенского сборника (XII—
XIII вв.), герой «приде въ мЪста нЪкая неведома. И обрЪте ту дрЪва раз-
личьна, и цвЪты цвьтуща различьны, и овоща различьны, ихъже не видЪ
никътоже николиже. СЪдяху же птицЪ на дрЪвЪхъ тЬхъ, различьны имуща
одежда. ОвЪмъ бяше яко злато перие, а другыимъ багряно, инЪмъ чьрьв-
лено, а другыимъ сине и зелено и различьныими красотами и пьстротами
украшены. Другыя же бЪлы яко и снЪгъ. ВьсЪхъ бо гласи бяху различьни
и щьбьтаху сЪдяще друга къ друзЪ и пояху пЪсни различьны — ова ве-
ликъмь гласомъ, а другыя льгъкъмь гласомь, а другыя тънъкъмь гласомь и
ггЬниемь, ины же дивьнъмь гласомь, яко бо каяжьдо по ряду ихъ и по по-
добию, пЪсни же ихъ и слава велика, ако яже никътоже слышалъ на семь
свЪтЬ ни вид'Ьти имать»6 Близко к этому описанию описание райского
5 Мочулъский В.Н. Апокрифический элемент в «Вопросах и Ответах св. Афанасия к кн.
Антиоху». Одесса, 1900. С. 19. Текст, входящий в состав апокрифической «Беседы трех
святителей», цитируется В.Н.Мочульским по одному из списков из собр. В.И.Григоровича.
6 Сказание отца нашего Агапия / Подг. текста, пер. и коммент. М.В.Рождествен-
ской И БЛДР. СПб., 1999. Т. 3: XI-XII века. С. 340.
211
сада в «Житии Андрея Юродивого», славянский перевод которого извес-
тен на Руси с домонгольского времени: «да цвЪтуть беспрестани и да не
увАдають, а иному листвиемь и плоды всими различными повелЪно кра-
ситиса, а другыимъ бЪаше и цвЪть и листвие добротою и красотою и ви-
диньемь страньномь. А плодъ честнъ и славенъ и многъ велми, нЪсть же
земьныхъ ни едино, еже бы са приладно к тЬмъ. Чюдо же боле всего в
садЪ томъ [...] птенци бо бЪаху на нихъ мнози, врабие и щюри, и словие,
иным неименити, красны златыми крилы и снЪжны крилы, пьстри, сЪдя-
ще кождо на своемь листЬ, пояху же вси кождо по своему гласу, якоже
гласъ пЪнью ихъ сладкуму и красному азъ же мних слышати на высотЬ
лица на небеси»7 Во многих древнерусских текстах, описывающих рай,
использовался определенный набор его характеристик, так что можно
говорить об этикетности этих описаний. Топография рая в разных источни-
ках варьируется: он расположен то на востоке, то на небесах, то на разных
уровнях тверди небесной, то между этой твердью и твердью земной и т.д.
Давно замечено8 (правда, на западноевропейском средневековом материа-
ле, хотя это целиком можно отнести и к материалу древнерусскому), что в
отличие от картин рая картины ада в некоторых византийских апокрифи-
ческих апокалипсисах, известных и в славяно-русских ранних переводах,
были ярче, натуралистичнее (например, в «Видении апостола Павла» или
«Мучениях Феклы», «Хождении Богородицы по мукам»). В зависимости
от назначения, а следовательно от жанра создаваемых текстов, авторы и
переводчики апокрифической литературы использовали разные источни-
ки. Здесь библейский текст был моделью, образцом, и эта модель «рай-
ского описания» оказалась применима и при описании благодати Святой
Земли, что будет видно из дальнейшего анализа конкретных сочинений.
Под пером христианского автора образ идеального пространства — рая и
образ пространства вполне реального — Палестины накладывались друг
на друга и один приобретал черты второго. В том, что Святая Земля и
град Иерусалим в ней и есть воплощенный рай в своем подлинном, «сего-
дняшнем» смысле, сходились и народно-утопическое и ученое представ-
ления о рае. Здесь соединялись «мнимый» и «реальный» мир. Казалось
бы, они должны вступить в противоречие и эта иллюзия должна была бы
исчезнуть при столкновении с настоящей реальностью, когда древнерус-
ский паломник, действительно оказавшись в Палестине, мог воочию убе-
7 Молдован А.М. Житие Андрея Юродивого в славянской письменности. М., 2000.
С.198-199.
8 Гуревич А.Я. Западноевропейские видения потустороннего мира и «реализм»
средних веков И Труды по знаковым системам. Т. VIII: К 70-летию академика Дмитрия
Сергеевича Лихачева. Тарту, 1977 (Уч. зап. Тартуского гос. Университета. Вып. 411).
Ср., напр.: «Фантазия при описании Рая куда бледнее, нежели при изображении адских
мук. Описание Рая человеческими средствами вообще невозможно, поэтому авторы
видений то и дело прибегают к выражениям „несказанный44, „невыразимый44 и т.п.,
когда желают сообщить о сиянии Рая, об украшающих его драгоценностях, о пронизы-
вающем его свете и наполняющих его благоуханиях или о радостях блаженных» (с. 8).
212
диться, что она совсем не рай. Но не каждый паломник оставлял записки о
своем путешествии, а тот, кто все же писал, напротив, старался убедить
читателя в обратном, что Палестина — это все-таки рай, если и не всегда
природный, то, во всяком случае, рай духовный, и разрушения «мнимого»
образа в литературе средневековья не происходило почти никогда. Об
этом сплаве «хождений» по святым местам с путешествиями «в сторону
рая» пишет современная исследовательница Т.В.Чумакова: «Все древне-
русские путешествия можно условно разделить на две группы. К первой
можно отнести путешествия, которые совершали те, кто желал „ступать
по стопам Христа“. Это были путешествия в поисках рая, рая в душе и рая
в жизни, пусть и не в сегодняшней, но в „жизни будущего века“. Эти пу-
тешествия чаще всего совершались по обету самого паломника или тех,
кто послал его... К ним можно отнести не только рассказы о путешестви-
ях в Святую Землю, но и рассказы о посещениях окрестностей земного
рая (Эдема) и о нем самом. Для этих путешествий характерна значитель-
ная роль географических координат: запад, восток играют в них роль не
столько географического, сколько сакрального ориентира. Путешествен-
ник словно собирает самого себя как Первочеловека, беря по кусочку ото
всех частей света: с востока — дары рая, а с запада — холод ада»9
Утопическое сознание, как кажется, было реальнее действительности,
когда речь шла о небесном. Упомянутые этикетные приемы описания
райского пространства в древнерусских сочинениях о рае постепенно
сформировали, условно говоря, «райский текст». Он мог быть перенесен
из одного памятника в другой, быть подробным или кратким, но он на-
долго закрепил в сознании древнерусских книжников конкретные и очень
осязаемые приметы рая. Точно так же в паломнической литературе эти-
кетные описания помогают создать идеальный образ Святой Земли, кото-
рый встает за ее географическо-топографическими реалиями. Подобно
тому как в апокрифических «хождениях» к или по раю складывается рай-
ский текст, в паломнических сочинениях формируется своеобразный
палестинский текст, при всех временных и литературных различиях ме-
жду собой конкретных памятников. Его особенностями становятся обяза-
тельное упоминание о полученном или желаемом благословении палом-
ника перед отправлением в путь, подробное описание самого пути, пере-
числение точных параметров увиденных святынь и т.д. Эти особенности
паломнической литературы не раз были отмечены исследователями10 Не-
что похожее мы наблюдаем и в апокрифических сочинениях о путешест-
9 Чумакова Т.В. Человек странствующий: от «Хожения» к путешествию И Человек
между Царством и Империей. Сб. материалов международной конференции. М., 2003.
С.143-144.
10 См., напр.: Прокофьев НИ. «Хождения» как жанр в древнерусской литературе И
Вопросы русской литературы. М., 1968 (Уч. зап. МГПИ. Вып. 288). С. 3-24; он же.
Русские «хождения» X1I-XV вв. И Литература Древней Руси и XVIII в. М., 1970 (Уч. зап.
МГПИ. Вып. 363). Seemann K.D. Die altrussische Wallfahrtsliteratur. MUnchen, 1976.
213
вии к раю. Таким образом, палестинский текст становится в определен-
ном смысле одновременно и райским текстом", накладывается на него.
В разных типах этих двух текстов, в их жанровых или тематических раз-
новидностях (хождениях, житиях, видениях, откровениях, сказаниях)11 12
выявляется не только сходство сюжетных и смысловых мотивов, таких,
например, как мотивы «чуда» и «сна», но и сходство тех литературных
приемов и средств описания, которыми эти мотивы реализуются в кон-
кретных повествованиях. Многое объясняется, несомненно, универсаль-
ным концептом пути, лежащим как во вполне реальной, так и в литера-
турной основе описаний древнерусских паломничеств к христианским
святыням и путешествий «в сторону рая»13 Путь к подобным местам не-
пременно должен был быть долгим и трудным: он предполагает не только
физическое перемещение в пространстве, но и духовное — это путь к по-
знанию божественной истины, а для этого человек должен пройти через
ряд инициационных испытаний.
Поскольку в реальной, географической Святой Земле, насыщенной
библейской памятью, проявляется благодать Святого Духа, то средневе-
ковые паломники рассматривают ее как знаковое культурное пространст-
во. Описывая его, авторы древнерусских «хождений» обращают внимание
на увиденные святыни и услышанные легенды о них, стараясь быть точ-
ными, называя имена, даты и цифры. Но при этом повествование оказыва-
ется ориентировано вовсе не на «реальную» реальность, а на реальность
«мнимую», на то, что скрыто за именами, датами и цифрами. Как кажется,
без этой «мнимости» рассказ о святынях Палестины потерял бы и свою
реальность, и достоверность. Парадоксально, но чем идеальнее был тот
образ Святой Земли, который раскрывался, иногда неосознанно, в литера-
турных «хождениях», тем ббльшую реальность приобретал он в вообра-
жении читателя-христианина. Это была реальность веры, несмотря на яв-
ную «мнимость» не самого пространства, но его образа. Сакральность и
райской, и Святой Земли изначально определялась библейским текстом,
11 Подробнее об этом см. в статьях, указанных в примеч. 3.
12 Вопрос о жанровой специфике «хождений» вновь был поднят в недавней моно-
графии: Гаранин С. Шляхам! даушх вандраванняу. Минск, 1999. Автор приходит к
справедливому выводу о том, что «хождения» как литературная форма создавались на
основе устных преданий, духовных песен «калик перехожих» и письменных источни-
ков в едином культурном комплексе: «Основное функциональное предназначение „хо-
ждений" видится нам в конкретизации, своеобразном „приземлении", приближении к
профанической действительности Горнего мира, в установлении связи между Вышним
Иерусалимом и своей родиной. Формируясь, таким образом, на оси „миф/не-миф",
„хождения" становятся полем скрещения разных сфер средневековой культуры... раз-
ных культурных типов [...] разных литературных видов... » (с. 33. Перевод здесь и
далее мой).
13 См., напр., подробный анализ южнославянских и балканских фольклорных и ли-
тературных текстов, сформированных темой и идеей пути: Цивьян ТВ. Движение и
путь в балканской модели мира. Исследования по структуре текста. М., 1999.
214
который переживался вполне реально: рай был Началом и одновременно
Концом человеческой истории. Согрешивший и изгнанный из рая человек
путем покаяния и праведной жизни стремится к раю, Небесному Иеруса-
лиму — это сюжет «вечного возвращения». Рассмотрим общий утопиче-
ский, условно названный нами райско-палестинский текст на материале
некоторых древнерусских «хождений» по святым местам и переводных
византийских апокрифов о видениях рая: «Сказания о Макарии Римском»,
«Сказания отца нашего Агапия» («Хождение Агапия в рай»), видения рая
в «Житии Андрея Юродивого»14, «Хождения Зосимы к рахманам»15 Ка-
кие особенности помимо тех, что уже отмечались разными исследовате-
лями, роднят эти тексты между собой при описании рая?
Их несколько. Прежде всего, это общая позиция визионеров и путеше-
ственников по Святой Земле, позиция свидетелей16 Все они попадают в
Святую Землю или в рай на время, пройдя долгий и опасный путь, а затем
возвращаются назад. И, конечно, рассказывают о виденном и слышанном,
передают другим легендарные и апокрифические сведения, особенно в
тех случаях, когда святыня еще на месте «обросла» ими. Уже самим фак-
том своего путешествия, рассказа о нем и его литературного описания
путешественники-свидетели удостоверяют существование земной, впол-
не реальной Палестины, полной библейских воспоминаний, как и сущест-
14 Включая в этот ряд текстов вполне самостоятельный фрагмент о видении рая
Андреем Юродивым из его «Жития», мы сознаем то различие между жанрами «хожде-
ний» и «видений», о которых пишет С.М.Толстая: «„Хождения44 и „видения44 в средне-
вековой европейской и славянской письменной традиции — самостоятельные жанры,
отличающиеся по многим содержательным и формальным признакам. Первые повест-
вуют о реальном, земном путешествии к святым местам земных людей; вторые — об
ирреальном, сверхъестественном (чаще всего во сне) попадании человека в потусто-
ронний (небесный) мир. (Курсив здесь и далее мой. — М.Р.). Первые рисуют конкрет-
ную, географически и предметно достоверную картину земного пространства; вто-
рые — условный, неземной образ рая и ада. Тем не менее они неотделимы друг от
друга и составляют две стороны единого круга культурных смыслов и символов,
стержнем которого является оппозиция земного, человеческого, временного и — не-
бесного, божественного, вечного». См.: Tolstaja S. Рассказы о посещении «того света».
С. 43. Это высказывание С.М.Толстой, по сути, подтверждает правомочность нашей
задачи — показать, как названная оппозиция в древнерусских книжных «видениях» и
«хождениях» снимается применительно к описанию рая.
15 Представление о земном рае на примере названных памятников, которые рас-
сматривались в историко-философском аспекте, было предметом специального иссле-
дования В.В.Милькова. См.: Мильков В.В, Концепция земного рая в древнерусских
апокрифах//Апокрифы Древней Руси. Тексты и исследования. М., 1997. С. 229-
254; он же. Древнерусские апокрифы. СПб., 1999 (Памятники древнерусской мысли.
Исследования и тексты. Вып. I). Мы рассматриваем перечисленные апокрифы как ли-
тературные сочинения.
16 Применительно к игумену Даниилу эту позицию описал М.Гардзанити: Гардза-
нити М. «Хожение» игумена Даниила в Святую Землю. Литература и богословие на
Руси XII в. // Славяноведение. 1995. № 2. С. 22-37.
215
вование «мнимого» рая, похожего на этот палестинский «рай». Игумен
Русской земли Даниил вернулся из долгого и опасного странствия по Па-
лестине в начале XII в. вполне невредимым, хранимый Божьей благода-
тью, и затем подробно описал это странствие в своем «Хождении». Так и
старец Агапий, вернувшись из рая в грешный мир, уже перед смертью
записывает на свитке (или хартии) повествование о своем путешествии в
рай, которое и есть, собственно, «Сказание отца нашего Агапия». Этот
свиток становится свидетельством достоверности происшедшего, когда
его случайно находят в руке умершего старца царские охотники или, по
другой версии, корабельщики. Не только факт возвращения паломника и
визионера из Святой Земли или из рая в обычный мир, но и описания их
путешествий туда — вот самые убедительные свидетельства реальности, а
не мнимости этих путешествий и видений. То, что «Сказание отца нашего
Агапия» имело впоследствии силу доказательного документа, когда в
XIV в. на Руси, в Твери и Новгороде, остро обсуждался вопрос о рае
«мысленном» и рае «земном» в связи с распространившимися там ереся-
ми, известно из «Послания новгородского архиепископа Василия Калики
тверскому епископу Феодору» (под 1347 г. оно помещено в новгородских
летописях). В качестве доказательства существования «земного рая» Ва-
силий Калика в своем «Послании» привел в пример «самовидцев» старца
Агапия и св. Макария Римского: «А Илия святый и въ рай же сЪдить, на-
ходилъ его Агапей святый и часть хл'Ьба взял. А святый Макарий за 20
поприщь жилъ от святаго рая»17 В рассказе Василия Калики мореходы-
новгородцы видели рай на встающих из моря высоких горах, на которых
было расположено огромное изображение Деисусного чина; Христос и
Богородица с Иоанном Предтечей словно освящали собой это простран-
ство: «А то MicTo святаго рая находилъ Моиславъ-новгородец и сынъ его
Ияковъ; а вс'Ьхъ ихъ было три юмы (лодки. — М.Р.), и одина от нихъ по-
гибла, много блудивъ, и двЪ ихъ потомъ долго носило море в'Ьтромъ, и
принесло ихъ к высокымъ горамъ. И вЪдЬша на ropt той написанъ ДЪии-
сусъ лазоремъ чюднымъ и велми издивленъ, паче мЪры, яко не человЪчь-
скыма рукама творенъ, но Божиею благодатью. И св^ть бысть в мЪстЬ
томъ самосияненъ, яко не мочи человеку исповЪдати»18 Василий Калика,
который сам ходил в Иерусалим, о чем свидетельствует его прозвище, не
описывает виденного новгородцами рая, но рассказывает, что они «слы-
шали» его: «А на горахъ тЬхъ ликованиа многа слышахуть, и веселия гла-
сы поюща»19 Этот рай таил в себе не только ожидаемое блаженство, но и
неожиданную опасность, так как из него не возвращались живыми. Рас-
сказ о видении рая новгородцами в «Послании» представляет собой
легенду, не только имеющую византийско-славянские и западноевропей-
17 Послание Василия новгородского Феодору тверскому о рае / Подг. текста, пер. и
коммент. Н.С.Демковой // БЛДР. СПБ., 1999. Т. 6: XIV — середина XV века. С. 45.
18 Там же. С. 46.
19 Там же.
216
ские средневековые аналоги, но заставляющую вспомнить античное пред-
ставление о сладкоголосых сиренах. Над высокими горами, встающими из
моря, сияет неземной, «многочасьтный» свет, который комментаторы это-
го места в «Послании» Василия склонны интерпретировать как северное
сияние, увиденное новгородцами у скал Норвегии. Слышится ликование и
веселое пение неизвестных голосов. Желая узнать, что там происходит,
новгородские мореходы посылают на гору одного из своих товарищей, но,
достигнув вершины, тот забывает обо всем и бросается на звуки веселья.
То же случается и со вторым посланцем. Наконец, третьего разумные нов-
городцы привязывают за ногу, и, когда он также хочет убежать от них, «в
радости забывъ ужища на нозЪ своей», они дергают за веревку и стаски-
вают беглеца вниз. Но тот падает замертво: «и томъ часу обрЪтеся
мертвъ». Земным, реальным людям рай недоступен, так как рай и ад, по
средневековым представлениям, — особые миры, в которых действуют
иные пространственные и временные законы. Рай — это место, полное не
мрака и стона, а, напротив, света и веселых песен. Библейское противо-
поставление печали радости, а плача — веселью здесь находит свое кон-
кретное воплощение. На пограничность рая в древнерусской апокрифиче-
ской литературе, его нахождение между земным миром и миром небес-
ным, на его двойственную природу уже обращалось внимание исследова-
телей20 В рассказе новгородского архиепископа Василия Калики эта по-
граничность не только пространственная, но и качественная: рай — бла-
женная страна, но таящая в себе опасность, попасть туда означает умереть
в земной жизни. Переступить эту границу можно только однажды, вер-
нуться в прежний мир в том же качестве нельзя — тот, кто побывал в раю,
приобщается иным ценностям. Простые новгородцы не могут вернуться
на землю живыми, они гибнут, потому что решили самовольно достичь
рая; попадают же туда только покаявшись, по усердной молитве или по
повелению Божьему, и возвращаются назад лишь праведники или святые.
И они становятся в дальнейшем свидетелями реального существования
рая и земель, похожих на рай.
Каков же рай в представлении «Сказания отца нашего Агапия», «Жи-
тия Андрея Юродивого», а также рассказа о трех монахах Сергии, Фео-
филе и Угине из «Сказания о Макарии Римском», пожелавших увидеть
место, где небо сходится с землей, и встретивших в двадцати поприщах от
рая святого Макария? И какова Святая Земля в описаниях русских палом-
ников: игумена Даниила, Игнатия Смольнянина, иеромонаха Варсонофия
и других?
Нетрудно заметить, что основные черты райского пространства во
всех средневековых текстах о путешествиях или видениях рая оказывают-
ся общими. Во-первых, это удаленность рая, его труднодоступность и
20 Милъков В.В. Концепция земного рая. С. 229-254. Автор напомнил о западноев-
ропейских легендах, указанных еще А.Н.Веселовским, в которых обнаруживаются
общие с древнерусским материалом элементы описания райского пространства.
217
упоминание о проводнике, вожатом по райскому миру, которым может
быть Ангел или какой-нибудь другой посланник Божий21 В «Сказании
отца нашего Агапия» это пророк Илья Фезвитянин, в «Видении пророка
Исайи» — Ангел, в рассказе о видении рая в «Житии Андрея Юродиво-
го» — муж в светлых одеждах. Роль проводника могут также выполнять
животные и птицы. Во-вторых, рай находится вне реального географи-
ческого пространства, за пределами земными, часто на острове,
скрыт за высокими стенами, уходящими в поднебесье; рай — это свое-
образное пространство в пространстве. В-третьих, в раю сияет необыкно-
венный свет, на который земной человек не в состоянии смотреть; в-четвер-
тых, в раю бьет источник или протекает река, вода которой сладка, как
мед, и бела, как молоко. Это источник, из которого пьют праведные ду-
ши; испив из него, можно заснуть на время или забыть печали. Агапий,
приведенный в рай пророком Ильей, видит «кладязь бЪлЪй млЪка и сла-
жьи меду». Когда он отведал райского хлеба и испил из колодца, ум его
просветлел. В одном из поздних (рубежа XVII-XVIII вв.) списков сказано,
что старец Агапий, отведав райской пищи, забыл всю минувшую печаль и
скорбь, хотя до этого о печали его ничего не говорится, что указывает на
вполне этикетное использование этой фразы. Столь же сладка и бела вода
райской реки в «Житии Андрея Юродивого»: «да якоже начахъ ходити,
шираяса по пространу, веселомъ сердцемъ видихъ, и се рЪка велика
идетъ посредЪ рая и напаяше сады оны красный, вса истиха ображаясА ко
коренью ихъ, а потокы оны красныА схожаху на ню и въсхожаху напи-
вающесА а беспрестани поют»22 В-пятых, рай — это прекрасный цве-
тущий сад, наполненный сладостными плодами и оглашаемый чудесным
пением птиц, поющих на разные голоса. В-шестых, это невиданное изо-
билие23, которым невозможно насытиться, сколько бы человек ни ел; fl-
седьмых, посреди рая стоит Божий престол и над ним возвышается
крест. Так, Андрей Юродивый попадает на три уровня рая, и каждый
увенчан, соответственно, одним, двумя и тремя крестами. В-восьмых, рай
21 «Один из самых устойчивых мотивов, объединяющих книжные путешествия по
загробному миру с народными обмираниями и восходящих к древнейшим европейским
текстам этого жанра, — мотив проводника (выделено автором. — М.Р.\ указующего
путь попавшему на тот свет человеку» (Tolstaja S. Рассказы о посещении «того света».
С. 49). О роли проводника в древнерусских «хождениях» в Святую Землю и в апокри-
фических «хождениях» в рай см. в нашей работе: Рождественская М.В. Святая Земля
и Иерусалим. С. 131-132.
22 Молдован А.М. Житие Андрея Юродивого. С. 200.
23 Согласно словарю М.Фасмера, слово «рай» в славянских языках является, скорее
всего, заимствованием из древнеиранского, где оно обозначает «богатство, счастье»:
(Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в 4-х томах. М., 1987. Т. III.
С. 435). И.И.Срезневский указывает следующие употребления слова «рай» в приводи-
мых им древнерусских памятниках: сад, жилище прародителей, Едем, пища, жилище
праведных в вечной жизни. См.: Материалы для словаря древнерусского языка по
письменным памятникам. Труд И.И.Срезневского. Том третий. СПб., 1912. С. 62.
218
источает благоухание, и тот, кто попадает сюда, испытывает необычай-
ную радость и блаженство. Все тексты, рассказывающие о рае, непре-
менно упоминают о его необыкновенности, о том, что никогда и нигде
на земле невозможно увидеть (услышать, осязать, ощутить) подобное и
невозможно передать человеческими словами. Последнее как будто бы
входит в противоречие с утверждением о реальности рая. Однако именно
эта недостижимость рая делала его вполне реальным, а потому желаемым
в глазах древнерусского читателя и понуждала к праведной жизни, т.е.
выполняла нравственно-религиозную задачу. Ряд характерных признаков
рая, ставших loci communes в разбираемых древнерусских текстах, можно
было бы продолжить, но несомненно, что все они восходят к единому
мировому образу блаженной земли, точнее, первообразу, которому следо-
вали древнерусские книжники. «Райские» черты могут встречаться в раз-
ных текстах, как в совокупности, так и отдельно.
На фоне обобщенного мирового образа рая иначе прочитывается и са-
мое раннее из известных нам древнерусских «хождений» в Святую Зем-
лю, написанное в начале XII в. игуменом Даниилом, который использует
черты этой «райской» картины и пишет о той радости и веселье духа, что
также появляются у паломников при виде изобилия, красоты, святынь
Святой Земли и града Иерусалима: «И бываеть тогда радость велика вся-
кому християнину, видЪвше святый град Иерусалимъ; и ту слезамъ про-
литье бываеть от вЪрныхъ человЪкъ. Никтоже бо можеть не прослезитися,
узрЪвъ желанную ту землю и мЪста святаа вида, идЪже Христосъ Богъ
нашь претрьпЪ страсти нас ради грешных. И идуть вси пЪши с радостию
великою къ граду Иерусалиму»24 Радость паломники испытывают не
только от сознания своего присутствия на священной земле, но и от ее
богатства. Подобным образом описывает игумен Даниил гору Хеврон:
«И нынЪ поистиннЪ есть земля та Богомъ обЪтованна и благословена есть
от Бога всЪм добром: пшеницею, и вином, и маслом, и всяким овощом
обилна есть зЪло, и скотом умножена есть; и овци бо и скоти дважди ра-
жаются лЪтом; и пчелами увязло ту есть в камении по горамъ тЬм крас-
ным; суть же и виногради мнози по пригорием тЬмъ, и древеса много
овощнаа стоять бес числа, масличие, смокви, и рожцы, и яблони, и че-
решни, инородия. И всякий овощь ту есть; и есть овоще ть лучи и болий
всЪхъ овощий, сущих на земли под небесемъ, нЪсть такого овоща нигде-
же. И воды добры суть в мЪстЬ том и всЪмъ здравй. И есть мЪсто то и
красотою и всЪмъ добром. Неисказанна есть земля та около Феврона!»25
В другом, более позднем паломническом тексте, «Хождении иеромонаха
Варсонофия в Иерусалим» середины XV в., отличающемся точностью и
достаточной скупостью описания, мы находим похожее свидетельство:
«Около ворот [находится] колодец, а вода в нем сладкая (здесь и далее
24 Хождение игумена Даниила / Подг. текста, пер. и коммент. Г.М.Прохорова И
БЛДР. СПб., 1997. Т. 4: XII век. С. 35.
25 Там же. С. 73.
219
курсив мой. — М.Р.). И у колодца озеро небольшое, и воды в нем много.
Место же это, где стоит монастырь и святая церковь великого Георгия,
называемое Хананея, очень красиво, а долина весьма большая и ровная, и
вокруг высокие горы. От града Иерусалима на расстоянии более трех
миль, от Вифлеема милей дальше»26 Вспомним столь же сладкую воду
Иордана, которую игумен Даниил в своем «Хождении» сравнил с водой
родной ему реки Сновь. Автор передавал, скорее всего, реальные впечат-
ления и собственные ощущения, но одновременно здесь формируется, как
это видно из последующих паломнических сочинений, и определенная
литературная традиция. В приведенных цитатах упоминаются, как кажется,
все основные качества Святой Земли, и они же являются и качествами рая.
Рассмотрим в связи с этим «райские» описания в некоторых других
древнерусских текстах, но уже не связанных с путешествиями в Святую
Землю. Одно из чудес, которое происходит с блаженным Андреем, царе-
градским юродивым, заключается в его неожиданном попадании в рай.
Важную роль здесь играет сон: подобно тому как старец Агапий в «Ска-
зании отца нашего Агапия» попадает в рай, заснув в лодке, когда неиз-
вестные юноши в светлых одеждах перевозят его по морю на неведомый
остров, так и Андрей Юродивый оказывается в раю, предварительно впав
в «сладкий» сон. Роль сна и сновидений в христианстве, как известно, —
особая тема27, мы обращаем внимание на сон только как на мотив, опре-
деляющий дальнейшее развитие конкретного сюжета. Сон вообще очень
важен для визионеров: в описаниях путешествий в рай он служит своеоб-
разной сюжетной границей, за которой повествование обычно переключа-
ется на более глубокий смысловой уровень. Можно вполне согласиться с
С.М.Толстой, которая, рассматривая устные рассказы об «обмираниях»
(посещениях «того света»), выделяет в них в качестве ключевого мотива
мотив сна и пишет, что «сон не только играет важную сюжетную роль в
качестве „переключателя" миров (во сне реальная действительность сменя-
ется ирреальной, невидимый мир становится видимым и осязаемым; имен-
но во сне возникает „импульс" к путешествию: является некое сакральное
лицо или звучит повелительный голос, зовущий в путь), но и служит семан-
тической основой, оправданием самого события посещения иного мира»28
Так, именно во сне Божий глас призывает старца Агапия покинуть мона-
стырь, передав игуменство другому, и отправиться «во след Господу».
Сон становится важным сюжетным звеном и в «Житии Андрея Юро-
дивого»: в лютый мороз, настигнувший Царьград, святой, привыкший
26 Цит. по: Гаранин С. Шляхам! даушх вандраванняу. С. 197.
27 См., напр.: Ле Гофф Ж. Средневековый мир воображаемого. С. 323-384 (Гл. V:
Христианство и сновидения).
28 Tolstaja S. Рассказы о посещении «того света». С. 48. Однако вряд ли стоит, как
это делает автор, резко противопоставлять здесь книжную и устную традиции: возне-
сение в иной мир в письменных текстах происходит не только с временно умершим, а
затем воскресающим из мертвых персонажем, но и, как в устных рассказах, во сне.
220
бродить по улицам города в лохмотьях и обычно стойко переносить фи-
зические страдания, пытается найти защиту от свирепой стужи у нищих,
даже у бродячего пса, но напрасно — все его отвергают29 Он оказывается
не принятым прежним миром и, следуя логике сюжета, должен погибнуть.
Застывший в ледяном холоде город заставляет юродивого испытывать
адские муки, городское пространство превращается в пространство ада.
Но когда после долгой и страстной молитвы к Богу об избавлении от мук
и даровании ему смерти Андрей вдруг засыпает, то ощущает во сне не-
ожиданное тепло: из холода и зимы, которые, по средневековым пред-
ставлениям, обычно присущи аду, он попадает в тепло и вечное лето, т.е.
в рай. Но сначала ему является видение, в котором некто, «светел лицом»
подобно солнцу, держит в руках ветвь, усеянную красными и белыми цве-
тами. Он спрашивает святого: «Андрей, где ты?» И Андрей отвечает биб-
лейской фразой: «во тьме и сени смертной», т.е. в аду. Этот некто ударяет
Андрея ветвью по лицу, его одурманивает запах цветов, он погружается
«в твердый и сладкий сон и во всю нощь спавъ сладко». Тогда и возникает
перед героем видение райского сада и себя в нем: «Видих же себе яко в
рай красив и дивнЪ велми и оудивихсд духомь, розмышлдх же си, что се
ны есть, еже вида, яко в КостантинЪ градЪ есть селище мое. Да что сдЪ
творю, не вЪдЪ»30 Андрей Юродивый не понимает, что произошло и где
он находится, он обнаруживает себя совсем в ином облике: он одет в цар-
скую одежду, на голове его сияет разноцветный венец, на ногах сверкают
позолотой сапоги, а препоясан он дорогим царским поясом. Это переоде-
вание в царя имеет, конечно, символическое значение, о чем будет сказа-
но далее. Затем следует подробное описание райского сада, использую-
щее все перечисленные нами черты райского пространства: здесь множе-
ство диковинных птиц с золотыми, белоснежными и пестрыми крыльями.
Каждая расположилась на своем месте и поет особым голосом, «якоже
гласъ пЪнью ихъ сладкуму и красному азъ же мних слышати на высотЬ
лица на небеси»31 В том раю, куда попадает Андрей Юродивый, есть все,
и это «все» столь прекрасно, что его невозможно выразить никакими че-
ловеческими словами. Такова обычная характеристика райского локуса в
древнерусских текстах и одновременно частая характеристика святых мест
в произведениях древнерусских паломников32 Они, эти места, не могут не
быть прекрасными по определению.
29 Об особой роли собаки, которая входила в поведенческий «кодекс» юродивого,
со ссылкой, в частности, на «Житие Андрея Юродивого», см.: Панченко А.М. Русская
история и культура (работы разных лет). СПб., 1999. С. 398-399.
30 Молдован А.М. Житие Андрея Юродивого. С. 197.
31 Там же. С. 199.
32 Конечно, эта картина рая присуща не только византийской и древнерусской ли-
тературной традиции. Ср. хотя бы фрагменты из «Плавания святого Брендана» X в. в
современном переводе: «Когда они сошли с корабля, то увидели широкую равнину,
полную деревьев, плодоносящих, словно в осеннюю пору. Пока они обходили эту зем-
лю, их ни разу не заставала ночь. Они ели плоды, сколько хотели, и пили из источни-
221
В «Житии Андрея Юродивого» дается и пространственная характери-
стика рая: «великъ бо бЪаше рай тои вельми не въ долготу токмо, но и в
широту». Посередине этого рая Андрей Юродивый увидел прекрасный
луг, покрытый травой, усеянный цветами, наполненный источниками,
источающими молоко и мед. И он задается вопросом: «Да что реку или
что възглаголю, или к чему приложю медъ и то и млеко то, къ миру ли и к
мосхосу сему? ЧеловЪцы бо есмь да ко иному приложити или нарещи не
оумЪемъ. И якоже видихъ красоту мЪста того и пажить покоя, дивлахса
Божиимь чюдесемъ»33 Обычная реакция путешественников при описании
рая или Святой Земли в древнерусских «хождениях» — удивление. И ви-
зионерам, и паломникам часто становится «чудно и дивно».
Одна из самых ярких деталей в описании рая в «Житии Андрея Юро-
дивого», которая в других «райских» текстах встречается не столь час-
то, — это разноцветные ветры и необыкновенное благоухание, исходящее
от них: «Стояхъ же молца на многы час и въ сласть имЪя вЪтра, оного
добровоньное дыханье, яко мнЪти мнЪ яко кадила се есть, имже на небеси
предъ Богомь кадАТь ангели. Преставшю же вЪтру тому пакы слышахъ СЗ
запада другыи нЪкакъ духъ гласомь великомъ, сласть творящь ми, егоже
дыханье якоже дымъ бЪло, якоже снЪжно видинье бЪаше [...] Пакы же
въста Ш севера другыи вЪтръ болии и черменъ видиньемь а зооами якоже
солнцю зашедшю дыхавшю же сему съ многою тихостью»34 Сравним
этот фрагмент с той картиной, что открылась трем монахам в «Сказании о
Макарии Римском» на их пути к раю: «И помолихомъся на 4 страны земля
и бяху вЪтри в земли той инаци тварью: западный вЪтръ зелень тварью, а
от въстока солнцю, от рая рыжь вЪтръ, яко и желть, а от полунощи вЪтръ
яко кровь чиста, а от полуденныя страны вЪтръ бЪлъ, яко сиЬгъ»35 Цвет
этих ветров связан со странами света — западом, востоком, севером и
югом, но в двух текстах они не совпадают: если в «Житии Андрея Юро-
ков, и так шли в течение сорока дней, но не смогли обнаружить предела земли. Однаж-
ды днем они увидели большую реку, текущую посреди острова». Приведенная цитата
почти полностью совпадает с рассказом о путешествии к раю трех монахов из «Сказа-
ния о Макарии Римском», которое будет рассмотрено далее. Продолжим цитирование:
«Он всегда помнил о заповеди „Покинь землю свою и родню свою" и проникся горя-
чим желанием отправиться в паломничество. Его смирение было оценено Господом,
который сказал ему во сне (sic! — М.Р.)\ „Брендан, твое желание исполнится". Возра-
довавшись, он расстался со своими, взошел на гору Айтхе и, обратив взор к морю,
увидел прекрасный остров, словно созданный для множества слуг Божьих». См.: Пла-
вание святого Брендана / Пер. с латыни и старофранцузского, литературное переложе-
ние ирландских преданий о мореплавателях Н.Горелова// Средневековые предания
о путешествиях, вечных странниках и появлении обитателей иных миров. СПб., 2002.
С. 77, 83. Примеров «общих мест» в средневековых описаниях рая очень много.
33 Молдован А.М. Житие Андрея Юродивого. С. 211.
34 Там же. С. 201-202.
35 Сказание о Макарии Римском / Подг. текста М.А.Салминой, пер. О.В.Творогова
и М.А.Салминой, коммент. О.В.Творогова // БЛДР. Т. 3. С. 328.
222
дивого» западный ветер бел, как снег, а северный красен, то в «Сказании
о Макарии Римском» западный ветер имеет зеленый цвет, восточный, т.е.
райский, ветер рыже-желтого цвета, северный также красного (чист, как
кровь) цвета, а вот «белым, как снег» назван южный ветер. О «возможном
существовании в Библии цветовой символики стран света, чрезвычайно
распространенной в архаических культурах мира и часто тесно связанной
с зооантропоморфной символикой», пишет А.В.Подосинов36 Предлагая
свой комментарий к Книге пророка Захарии (6:1-6), где страны света свя-
заны с определенными мастями коней, запряженных в четыре колесницы,
он обращает внимание читателей на то, что Ангел, говоривший с Захари-
ей, определяет эти колесницы как «четыре духа небесных, которые пред-
стоят пред Господом всей земли». Опираясь на обширную научную лите-
ратуру и мировую культурную традицию, а также на другие библейские
тексты — Откровение Иоанна Богослова (4:6-7) и Книгу пророка Иезе-
кииля (1:4-26), А.В.Подосинов склонен полагать, что «понимание четы-
рех колесниц (духов, ветров) как четырех стран света [...] имеет право на
существование и принято многими комментаторами Библии»37 По всей
вероятности, в «Сказании о Макарии Римском» и «Житии Андрея Юро-
дивого» отразились весьма архаические представления о цветных ветрах и
странах света, сохранившиеся в Библии.
Итак, в «Житии Андрея Юродивого», как и в библейском тексте, река
течет посреди рая, сияет ослепительный свет и воздух напоен благоухани-
ем. Сходными словами выражают свои ощущения и многие паломники в
Святую Землю. Андрей Юродивый не был ни паломником, ни сознатель-
ным путешественником в рай, он оказался там внезапно, по молитве. Но
он тоже странник на этой земле: подвиг юродства осуществляется вне
стен, на путях и стогнах града. Это «вне» и дает возможность сравнить
его восприятие рая с восприятием рая старцем Агапием, который, подоб-
но юродивому Андрею, не сразу понимает, где он находится, или с описа-
нием тех опасных и чудесных пространств, которые пришлось преодоле-
вать трем монахам в «Сказании о Макарии Римском». И здесь сон играет
важную мотивационную роль. Прежде чем увидеть землю, подобную рай-
ской, монахи также неожиданно засыпают. Райский мир сначала познает-
ся ими осязательно, чувственно: «Сонь ны обумори, да мы успехом и
въстахомъ, оли слипатися устомъ нашим, от благости паче меду и ста
(пчелиных сот. — М.Р). И въставше, и видЪхом церковь, и бяше я ледяна
и велика, посреде же церкви тоя олтарь знамянованъ. Посреди же олтаря
того источник знамянань водный бЪлъ, яко млеко»38 В этом сне монахов
в райскую картину включается еще одна деталь — церковь из сверкающе-
36 Подосинов А.В. Символы четырех евангелистов. Их происхождение и значение.
М., 2000. С. 129. Более подробный анализ этой проблемы см. в книге того же автора:
Ex oriente lux! Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии. М., 1999.
37 Подосинов А.В. Символы. С. 131.
38 Сказание о Макарии Римском. С. 328.
223
го льда. Важен не «строительный материал», но его сверкание, связанное
с мотивом света. В других «райских» текстах мы также встречаемся с
церковью из драгоценных камней и сверкающими стенами, ограждающи-
ми рай, трапезой, алтарем, т.е. с атрибутами святого, вернее, освященного
пространства. Реалистические, чувственные детали в утопическом мире
воспринимаются как чудо. Известная сцена в позднейшем «Житии прото-
попа Аввакума» с миской дымящихся щей, неожиданно появившейся
пред Аввакумом в запертой темнице и воспринятой им как чудо, которое
совершилось, кстати, также после его сна-забытья, — из той же области.
Чудесный сон — это часто причина и условие попадания человека в
рай или в место, подобное раю. Праведный Зосима, отправившийся в
путь, чтобы увидеть утопическую землю блаженных людей — рахманов
(брахманов), при помощи чудесных «помощных» предметов и существ
оказывается у цели: «И спал я на месте том три дня, и, снова встав, пошел
неведомо куда. Ибо место то было исполнено благоухания, и не было там
ни гор, ни холмов, но вся земля ровная была и цветами вся увенчана и
украшена»39 Стоит обратить внимание на то, что игумен Даниил в Пале-
стине тоже спит, причем спит совершенно реальным сном, когда со свои-
ми спутниками оказывается в очередном святом месте, на родине проро-
ков: «И ту есть близь на ropi село велико велми, и сЪдят в немь срацини
мнози, и христиане суть же ту, в с!ле томъ, мнози. И то село есть святыхъ
пророкъ: ту ся родили святии пророци, и то их есть отчина село то. И ту
лежахом нощь (здесь и далее курсив мой. — Л/. Л) едину в селЪ том, Бо-
жиею благодатию хранимы. И почестиша ны добрЪ в селЪ том християне.
И ту опочиете добрЪ ношь ту и заутра вставше рано, идохом к Вифлее-
му»40 Он упоминает о своем сне как об обычной бытовой детали: сон
действительно необходим игумену Даниилу и его спутникам после уто-
мительных и опасных из-за возможного нападения сарацин переходов по
Палестине. Но эта бытовая подробность, отмеченная игуменом Даниилом,
в контексте «райского текста», который он, как видим, создает при опи-
сании Святой Земли, приобретает новый, глубинный смысл, становится
«сильной» художественной деталью. Ведь Даниил с путниками движется
по сакральному пространству, от одного святого места к другому, соглас-
но христианской истории — от земли пророков к месту Рождества Хри-
стова, городу Вифлеему. Можно сказать, что путь, которому предшеству-
ет крепкий сон, это и есть путь истории человечества от Ветхого Завета к
Новому41 В христологическом аспекте это путь от смерти к воскресению.
39 Хождение Зосимы к рахманам / Пер. В.М.Хачатурян // Апокрифы Древней Руси.
С. 108.
40 Хождение игумена Даниила. С. 78.
41 Иудейская вера, толкуемая иногда христианскими авторами более широко как
языческая, описывается ими через метафору сна, который в народно-поэтической тра-
диции уподобляется смерти, а пробуждение от сна — воскресению к новой, христиан-
ской жизни, что можно видеть на примере хотя бы Похвалы князю Владимиру 1 Свято-
224
Так отдельный человек, игумен Даниил, оказавшись в стране христиан-
ских святынь, включается в течение мировой истории.
Сон, в который впадают визионеры перед тем как оказаться в раю,
может быть и метафорой их телесной смерти. Андрей Юродивый видит
себя в раю «без плоти». При этом он одет в необычную для него царскую
одежду. Мотив переодевания и, более того, переворачивания, перемены
социального статуса («юродивый — царь»; «убогий — всемогущий» и т.д.)
должен символизировать переход героя, пусть временный, в другой мир и
в другое состояние. Надо помнить, что Андрей — юродивый Цареград-
ский. Но этот город был к нему немилостив, он чуть не погиб в нем, и
место Андрея на самом деле — в Царствии Небесном. Поскольку подвиг
юродства Христа ради сам по себе представляет перевернутую позицию,
то видение рая и помещение в нем Андрея должны служить восстановле-
нием истинного, Божеского порядка вещей и быть наградой святому за
его подвиг.
В «Сказании отца нашего Агапия» герой перед уходом по повелению
Божьему из монастыря, в котором он пробыл игуменом шестнадцать лет,
прощается с братией и велит избрать нового игумена, ибо его путь — это
Божий путь: так он отвечает на вопросы каждого, кто встречается ему на
пути к раю. Поэтому прощание отца Агапия с монастырем описывается
как смерть, что вполне традиционно для средневековой агиографии42
Вместе с тем это и рождение для иной, райской жизни, которую, впрочем,
Бог показал Агапию только как его возможное будущее, а затем вновь
отправил в земной мир. Средневековый монастырь уподоблялся раю на
земле43, уйдя из него с целью узнать, зачем люди следуют за Господом,
старец Агапий попадает в рай уже не на реальной земле, а где-то за ее
пределами, то ли на удаленном острове, то ли на другом, не земном бере-
гу. Из этого «другого» рая он уносит в мир «укрух» хлеба, который при
отламывании не убывает и при помощи которого совершаются многие
чудеса. Хлеб этот, конечно, не простой, он — тело Христово, и преломле-
ние его отцом Агапием в раю по повелению пророка Ильи символизирует
причастие. Так повествование о старце Агапии включается в литургиче-
ский контекст, но иным способом, чем «Хождение игумена Даниила»,
славичу в «Слове о Законе и Благодати» митрополита Илариона: «Въстани, о честнаа
главо, от гроба твоего! Въстани, отряси сонь! Н1си бо умерлъ, нъ спиши до обыцааго
вс1мъ въстаниа. Въстани, н!си умерлъ! Н1сть бо ти л1по умрЪти, вЪровавшу въ Хри-
ста, живота всему миру» (Слово о Законе и Благодати / Подг. текста А.М.Молдована И
БЛДР. Т. 1: XI-XII века. СПб., 1997. С. 50).
42 «Сказание отца нашего Агапия» сохранилось в большом количестве русских
рукописей XII-XIX вв. Во многих списках текст назван «житие», «житие и сказание»,
«сказание о житии» и др.
43 «В апокрифическом цикле о земном рае присутствует одна общая для него идея,
которая не противоречила догме [...] путь в рай лежит через монастырь, отшельничест-
во, через многочисленные подвиги усмирения плоти» (Мильков В.В. Концепция земно-
го рая. С. 251).
8 - 2006
225
которое ведет автора по пути познания божественной благодати от одной
библейской святыни к другой, к Гробу Господню. О монахах Сергии,
Феофиле и Угине сообщается, что, отправившись на край земли в поисках
рая, они не надеялись возвратиться в этот мир и также простились с ним.
Поэтому их путешествие, полное опасностей и ужасов, происходит слов-
но бы уже в ином времени и пространстве, в ожидании неминуемой гибе-
ли. Праведный Зосима в «Хождении Зосимы к рахманам» попадает в зем-
лю блаженных, которую можно уподобить раю, тоже предвидя свою не-
минуемую смерть, оказавшись в опасном месте, полном «зверей лютых,
рычащих страшно»44 Сотворив молитву, он переносится в рай при помо-
щи деревьев, птиц и ангелов. Эта ситуация сюжетно совпадает с ситуацией
повествований об Андрее Юродивом и отце Агапии — перенестись в рай
им также помогает внешняя божественная сила (ангелы, деревья, апостолы,
Христос). Но ведь и паломников в их полных опасностей путешествиях
охраняет Господь. Об этом не раз упоминает игумен Даниил: «И благода-
тию Божиею доходихъ святаго града Иерусалима, и видЪхъ святая мЪста,
обиходих всю земьлю Галилейскую...»45. В другом месте Даниил сообщает,
что во время пути его и спутников не тронули ни дикие звери, ни злые люди,
ни сарацины, никакие болезни не приключились с ними, потому что они бы-
ли хранимы Богом. Путешествия в рай и в Святую Землю оказываются
близкими и в этом случае.
Путники нуждались в поддержке божественных сил, иначе они не дос-
тигли бы цели. Но такая поддержка дается не каждому, а только тому, кто
стремится стать или уже стал праведником, чьи помыслы благочестивы.
Важное место в разбираемых текстах занимает описание собственно пути,
который приходится преодолевать всем: и путешественникам к раю, и
паломникам к христианским святыням. Так, три монаха, пожелавшие
увидеть место, где небо соединяется с землей, сталкиваются в своем пу-
тешествии с внезапно напавшей тьмой, столь густой, что дорога делается
невидимой. Путники не знают, куда им идти. Внезапно прилетевший го-
лубь все же помогает им выйти из тьмы, а затем добраться до места, где
стоит высокий столб, поставленный посреди равнины еще Александром
Македонским, и место это, говорится в «Сказании о Макарии Римском»,
именуется «Тьма», или «Мрак». На столбе высечена надпись, гласящая,
что тот, кто хочет миновать это место, пусть отправляется налево, тот же,
кто последует по течению вод, выйдет на свет. Тот, кто отправится напра-
во, дойдет до высоких гор и озера, полного змей. Левая сторона приводит
путника в ад, где разносится зловоние и ржание диких коней. Монахи не
знают, какое направление им выбрать. И тут раздается голос, повелеваю-
щий им следовать своей дорогой. Эта своя дорога, полная препятствий и
опасностей, в конце концов приводит их почти к самому раю. Описание
44 Хождение Зосимы. С. 107.
45 Хождение игумена Даниила. С. 27.
226
препятствий в виде страшных чудовищ, диких зверей и змей, готовых
пожрать путников, лютого холода или, напротив, иссушающей жары, т.е.
всего того, что символизирует искушения дьявольских сил, — также не-
обходимый элемент райско-палестинского пространства. Дикие звери
встречают отца Агапия у морского залива; сквозь страшный змеиный
свист, от которого приходится залеплять уши воском, пробираются три
монаха, они пересекают безводную пустыню, взбираются на высокую
гору, где не растут ни трава, ни деревья, не светит солнце, где только пол-
зают гады и шипящие змеи. Одолев эту гору, монахи попадают в «землю
пусту и велику, и не бяше в земли той ничтоже, не пришелъ бяше че-
ловЪкъ туду николиже»46 Этот фрагмент из «Сказания о Макарии Рим-
ском» находит аналогию с библейским текстом (Иер. 2:6): ...гдЪ есть
Господь, изведый насъ Ш земли егупетскид, преведый насъ по пустыни,
по земли нешбитанной, и непроходной, по земли безводной и неплодной,
по земли, по нейже не ходилъ мужъ никогдаже, и не шбиталъ человЪкъ
тамш?» Здесь напрашивается еще одна аналогия с вполне реальной карти-
ной, которая нисколько не отменяет, а дополняет библейскую аллюзию.
Игнатий Смольнянин, автор описания путешествия в Константинополь и
Иерусалим, совершенного им в 1389 г., рассказывает о той части пути,
которую ему и его спутникам пришлось пройти на кораблях по Дону:
«В неделю же святых Мироносиц жен оттуда же с митрополитом вси
влезъше в суды, поидохомъ рекою Доном, тужаше и скорбяше о путном
шестьвии. Бяше бо пустыня зело, не бе бо видети ни села, ни человека,
токмо звери, лоси же и медведи и прочая зверя»47 Путешествие это, пи-
шет далее Игнатий, было «печально, уныло, так как вокруг все было пус-
то, ничего не видно, ни города, ни села. Если же в древности и были тут
богатые и красивые видом города, то теперь места эти пустынны, необи-
таемы, человека нигде не видно, только пустота великая и зверей множе-
ство: козы, лоси, волки, лисицы, выдры, медведи, бобры и птицы: орлы,
гуси, лебеди, журавли и прочая, а вокруг все пусто»48
Благочестивое путешествие обставляется как путешествие с препятст-
виями и к тому же весьма опасное. Поэтому столь важную роль в нем иг-
рает молитва, при помощи которой от путника отводится угроза гибели.
Ее функция подобна функции магического заклинания, языческого заго-
вора, сказочного обета, тем более что, как видно из приведенных цитат,
многие апокрифы включают в себя элементы сказочного сюжета или час-
тично строятся по схеме сказки49 По молитве отец Агапий находит пеще-
46 Сказание о Макарии Римском. С. 324.
47 Книга хожений. Записки русских путешественников X1-XV вв. / Сост. Н.И.Про-
кофьев. М., 1984. С. 99-100.
48 Цитирую по изданию в кн.: Гаранин С. Шляхам! даушх вандраванняу. С. 174.
49 Вопрос о роли фольклорных мотивов и параллелей в структуре средневековых ли-
тературных описаний путешествий к раю оставляем пока в стороне, это отдельная тема.
8*
227
ру, чтобы укрыться от готовых пожрать его диких зверей, по молитве к
нему приходит спасение в виде ладьи с двумя юношами и «детищем ма-
лым», по молитве три монаха Сергий, Феофил и Угин избегают множест-
ва опасностей в пути: «Мы же, грешные, молились Богу и благословля-
ли Бога, десять дней проведя в заточении»; «А уже много дней не вкуша-
ли мы никакой пищи. И, помолившись Богу, шли сорок дней, и набрели
на деревья, красивые на вид и очень плодоносные, рождавшие добрые
плоды. И прославили Бога и насытились теми плодами прекрасными»;
«И скрежетали зубами аспиды, ехидны и увалы, и василиски. Видели и
других змей, но многим названия не знали. И прославили Бога, избав-
ляющего нас от них»; «...и прошли всю ту землю бездорожьем, и впали в
уныние. И помолились Богу, указывающему нам верный путь» и т.д.
Иногда Божья помощь приходит через птиц или зверей. Такова роль орла,
который полетом показывает правильный путь старцу Агапию, оленя,
символа Христа, или голубя, символа Святого Духа, внезапно возникаю-
щих перед утомившимися тремя монахами. Эти трое животных в языче-
ской и христианской традициях имеют определенные символико-мифоло-
гические значения. Но важно отметить и другое — подобно тому, как па-
ломники по святым местам сначала испрашивают на то Божьего благо-
словения, так и Агапий долго молится в монастыре о том, чтобы Бог от-
крыл ему, зачем люди оставляют свои дома, семьи и отправляются «во-
след Господу». И Господь отвечает ему, благословляет в путь, ибо, по
Евангелию, Христос и есть путь: «Азъ есмь путь и истина и животъ» (Ио-
ан. 14:6). Весь дальнейший сюжет о путешествии отца Агапия в рай явля-
ется развернутым ответом на заданный им вопрос. Старец Зосима также
«молился Богу, чтобы увидеть жизнь блаженных людей-рахман»50 В
«Сказании о Макарии Римском» три монаха, желая узнать, где небо схо-
дится с землей, ночью тайно выходят из монастыря, но сначала идут в
Иерусалим поклониться Гробу Господню, в Вифлеем — поклониться свя-
той пещере, где родился Христос, возвращаются в Иерусалим и ходят по
окрестным монастырям двенадцать дней, молясь Богу. Они словно бы
испрашивают благословения у святынь, приуготовляя себя к благочести-
вому путешествию и действуя в этой части «Сказания» как истинные па-
ломники. Лексика при описании их действий та же, что и в «хождениях»,
основанная большей частью на глаголах движения: «идохомъ въ Еруса-
лимъ дни 16 и поклонихомъся Божию гробу, видЬхомъ звЪзду, идохомъ,
обрЪтохомъ мЪсто, и возвратихомъся, взидохомъ, и придохомъ, створи-
хом, обратихомъся, славихомъ Бога» и т.п. Глаголы движения придают
динамизм повествованию, которое строится по модели «хождений». В са-
мом деле, эта часть «Сказания о Макарии Римском» представляет собой
паломнический текст. По молитве же совершаются и чудеса в рассматри-
ваемых текстах — сама собой загорается лампада игумена Даниила у
50 Хождение Зосимы. С. 107.
228
Гроба Господня; хлеб, данный пророком Ильей старцу Агапию в раю, не
уменьшается при отламывании и помогает ему исцелять немощных и вос-
крешать мертвых; как чудо воспринимают три монаха внезапное появле-
ние оленя и голубя, спасающих их от беды, встречу со св. Макарием в
двадцати поприщах от рая. Эта мнимая в любом описательном тексте «ре-
альность» становится совершенно реальной в тексте утопическом, мнимое
мерцает сквозь реальное и наоборот. Земля древней Палестины, насы-
щенная библейской историей, в силу своей сакрализованности оказывает-
ся тем пространством, при описании которого сходятся средневековые
историография и география, создавая христианскую топографию как
инструмент этого описания. Он включает в себя и мнимую «реальность»
райского пространства.
Эти наблюдения находят подтверждение в материале, хотя относя-
щемся к более позднему времени, чем рассматривавшиеся до сих пор па-
мятники, но все же достаточно, показательном. Это так называемые «ду-
ховные листы» — народные картинки с изображением святых мест Пале-
стины, Афона, Константинополя, старинных русских городов и монасты-
рей. Они продавались паломникам в местах их поклонничества как свиде-
тельство их путешествий в святые места и доказательство реальности этих
мест. Мария Пезенти51, автор специальной статьи о роли пейзажа в этих
«духовных листах», выявила конкретные функции изображенных на них
гор, стен, храмов, лесов, рек и других географических примет. По ее на-
блюдениям, при всем разнообразии этих функций они служат общей це-
ли: доказать реальность Горнего мира, его «невидимую видимость». Как
показала исследовательница, знаками святости любого изображенного на
этих листах места, и не только в Палестине, но и в России, становятся «ни-
как не оправданные географически» изображения далеких святынь, кото-
рые показаны рядом с русским монастырем, храмом, городом, возвышают-
ся над ними, словно осеняя пространство, сакрализуя его. При этом для
художников и зрителей важными оказываются не изобразительная точность
и соблюдение пространственной перспективы, пишет Мария Пезенти, но
прежде всего ряд географических указаний, названий святых мест, имею-
щих дидактический смысл, ссылка на эпизод Священного Писания, присут-
ствие на картине уменьшенных человеческих фигур, которые населяют
изображаемое место, делают его обитаемым и живым. «Благодаря этим
элементам конкретность изображенного места сливается в восприятии зри-
теля/читателя со сверхъестественной реальностью, с тем небесным прооб-
разом, на который указывает земная реальность и к которому отсылает свя-
тое место, доказывая, что небесная жизнь в самом деле реальна»52 Назван-
ный прием очень близок к тому, который в русской литературе был в нача-
51 Pesenti M.Ch. Функция пейзажа в духовных листах// Slavica Tergestina. Trieste,
2000. Т. 8: Художественный текст и его геокультурные стратификации. С. 319-345.
52 Там же. С. 327.
229
ле XII в. «угадан» игуменом Даниилом при изображении им Святой Земли
и развит в последующей литературной традиции описаний путешествий к
религиозным святыням. Этот прием делает столь же «обитаемыми и живы-
ми» и Палестину, и рай, увиденные и показанные читателю с точки зрения
конкретного человека — автора или героя, той самой человеческой фигуры,
о которой пишет М.Пезенти.
«Хождениям» в святые места и путешествиям в поисках рая придава-
лась способность преображать побывавшего там человека и/или наделять
его какими-то новыми, несвойственными ему прежде качествами. Все
герои рассматриваемых сочинений возвращаются из своих странствий
внутренне другими, чем они были прежде, и жизнь их делится на «до» и
«после» путешествия. Таким образом, совершенное паломничество, по-
добно пребыванию в раю, можно воспринимать как своеобразный обряд
инициации, как определенный рубеж между миром обыденным и миром
сакральным. Рассмотренные тексты «хождений» в рай в буквальном смысле
слова «за Господом» и «хождений» в Святую Землю создают общий рай-
ско-палестинский образ Горнего мира, вырабатывая единый паломниче-
ский хронотоп, который, в свою очередь, рождает паломнический текст.
Он прочитывается, на наш взгляд, в произведениях разных жанров и соз-
данных в разное время. Паломничество — это путешествие с благочести-
вой целью, это путь к святыне, и для удачного исхода такого путешествия
нужна вера в подлинность святыни, нужно убеждение в ее достоверно-
сти. Именно они лежат в основе структуры паломнического текста, и его
вариативность зависит от того, каким чертам конкретного описания при-
дается большее значение его автором: точным характеристикам и пара-
метрам священных построек, пещер, колодцев, келий или описанию кра-
соты, богатства, разнообразия, чудесности природного мира. Одно не ис-
ключало другого, но понятно, что во втором случае всегда находился ана-
лог, образец, и это был рай. Древнерусские «хождения» в Святую Землю и
апокрифические описания путешествий к раю при всей их этикетности
подготавливали средневекового читателя к личностному восприятию ок-
ружающего. Они должны были воздействовать на чувства христианина,
вызывать в нем определенные эмоции: «Паломник путешествует по свя-
тым местам, переполненным событиями и представляющим на каждом
шагу материальные, осязаемые следы ветхозаветных и новозаветных вос-
поминаний. Он несет в себе самом, в своем сознании особую атмосферу
благочестивых чувств, мыслей, настроений и представлений, и окружаю-
щий мир, внешняя обстановка Святой Земли действуют на этот внутрен-
ний мир паломника как мощный резонатор, повышая интенсивность всех
его переживаний, мыслей и чувств. Оба мира, внешний и внутренний,
сливаются воедино, и паломник не способен различать, где кончается
один и начинается другой: в окружающем он видит и замечает только то,
что гармонирует с его внутренним миром, впитывает все это в себя, и в то
230
же время вкладывает свои собственные религиозные переживания во все
виденное и слышанное»53
Сопоставительный анализ «мнимо-реального» пространства рая и Свя-
той Земли, описанных древнерусскими книжниками, свидетельствует, на
наш взгляд, о достаточно зыбкой границе между паломнической литера-
турой и апокрифическими сочинениями о путешествиях в поисках рая и
вообще на «райскую» тему. Эта граница обусловлена самим пограничным
характером последних, бытовавших одновременно как в книжной, так и в
устной традициях, как, например, известный «Плач Адама о рае», встре-
чающийся в русских рукописях с XV в. и во многих позднейших записях
духовных стихов. Паломнические сочинения и апокрифы о путешествиях
в рай складывались на основе разнообразных книжных и фольклорных
источников, выявление которых в каждом случае — задача отдельной
работы, которая уже ведется исследователями. Источники во многом оп-
ределили и функции (нравственно-дидактическую, познавательную, ма-
гическую и др.) библейских апокрифов в литературе и книжности средне-
вековой Руси.
53 Трубецкой Н.С. «Хождение за три моря» Афанасия Никитина как литературный
памятник//Семиотика. М., 1983. С. 451-452.
В.В.Рыбаков
ЭТИМОЛОГИИ ЛИЧНЫХ ИМЕН
В РАННИХ ДАТСКИХ ХРОНИКАХ
Архаические культуры использовали для именования человека широкий
набор средств. При этом функция личной идентификации стояла в архаи-
ческом именовании едва ли не на последнем месте. Важнее была иденти-
фикация коллективная, то есть указание на принадлежность к малой или
большой родственной группе. Однако некоторые средства именования не
вписываются в эту общую картину. Я подразумеваю имена мифологиче-
ских персонажей (ведь боги и герои обычно рассматриваются как сущест-
ва, действующие подобно людям: они говорят, строят планы, гневаются,
вступают в браки и т.д.) и многие прозвания, например даваемые по слу-
чаю (вроде Потемкин-Таврический). В Новое время, когда потребности
администрирования и учета возобладали над прочими, что привело к вы-
теснению прежних типов именования, эти типы не умерли, а перемести-
лись в неофициальные (сленг) или другие специфические (художествен-
ная литература) слои культуры. Поэтому можно предположить, что в целом
способы именования универсальны для всех эпох, хотя в разных ситуаци-
ях актуализируются одни или другие из них.
Ряд имен обращены в будущее и имеют смысл либо только в такой
перспективе, либо одновременно и в синхронной, и в диахронной. Одним
из этих типов являются писательские псевдонимы. Едва ли кто-нибудь
ныне живущий поверит, если ему сказать, что автором романа «Мать»
был Пешков, а стихотворение «Смерть пионерки» написал Дзюбин. Псев-
донимы «Горький» и «Багрицкий» настолько укоренились в сознании
читателей-потомков как указатели на известный корпус текстов, что на-
стоящие фамилии в контексте литературы совершенно неактуальны. Точ-
но так же прозвище «седой», которое могло быть дано только в старости
(забудем об аномальных ситуациях) и поэтому до известного времени не
существовало для современников, в традиции применяется к носившему
его персонажу уже с рождения. При этом конкретная ситуация возникно-
вения прозвища для потомков не так важна, им не интересно, получил его
человек при жизни или после смерти, от друзей или от врагов. В каком-
то смысле прозвище такого типа нужнее традиции, чем современни-
кам. Современник скорее знает настоящее имя писателя, пишущего под
© В.В.Рыбаков, 2005
232
псевдонимом, нежели потомок, хотя, разумеется, возможны разные ва-
рианты.
Имена такого типа составляют львиную долю другой большой группы
имен — тех, которые содержат некое указание на обстоятельства жизни
или личные свойства носителя. Сюда относятся имена многих божеств,
совпадающие с наименованием предмета, божеством которого является
носитель имени: греческое Гея значит «земля», а римское Беллона —
«воинственная». Имя (и прозвище) Магнус, многочисленные функции
которого в древнескандинавской культуре недавно обсуждались в работах
Ф.Б.Успенского и Т.Н.Джаксон1, имело еще одну реализацию, которой
названные авторы уделили мало внимания, а именно вполне конкретное
значение «великий», связанное традицией с образами многих носителей
этого имени2 Такое желание связать имя человека с его индивидуальны-
ми свойствами является, на мой взгляд, одной из важных тенденций име-
нования, особенно в архаических обществах. Поэтому значительное число
исконных римских или древнескандинавских прозвищ составляют обо-
значения физических (реже нравственных) изъянов тех лиц, к кому они
применяются: «хромой», «длинноносый», «тощий», «толстый», «рыжий»,
«тупица» и др.
Итак, главной посылкой настоящей статьи является представление о
том, что в ученой традиции западноевропейского средневековья эта по-
следняя сторона (или реализация) именования людей привлекала наи-
больший интерес, актуализировалась чаще других. В результате этого
возникло множество ложных (иногда сознательно ложных) этимологий,
которые имели своей целью объяснить имя (в широком смысле слова)
человека обстоятельствами его жизни, особенностями его характера и т.п.
Иными словами, в имени описываемого персонажа пытались найти какое-
то указание на его жизнь, а реальное происхождение имени, сколь бы
1 Успенский Ф.Б. Имя и власть: Выбор имени как инструмент династической борь-
бы в средневековой Скандинавии. М., 2001; Джаксон Т.Н. Карл Великий, Магнус Доб-
рый и Сверрир Магнус: К вопросу о происхождении и семантике скандинавского име-
ни Магнус И Карл Великий: Реалии и мифы. М., 2001. С. 144-156.
2 Например, датский хронист Свен Аггесен объясняет выбор имени для принца
Магнуса Нильссона следующим образом: «У него (Нильса. — В.Р.) в законном браке ро-
дился сын, которого он назвал по имени и на деле (запомним эту формулировку.—В.Р.)
Магнусом. Ибо он, подобно царю Саулу, „от плеч своих был выше" (1-я Цар. 9:2) всех
рыцарей королевства и всех своих современников» (Scriptores minores historic Danicae
medii aevi I M.Cl.Gertz. Kobenhavn, 1970. Vol. I. S. 130: «Hie filium ex legitimo suscitauit
matrimonio, quern re et nomine Magnum nominabat. Nam ad instar Saulis regis ipse juper
uniuersos regni milites <et contemporaneos suos> ab humero et sursum eminebat»). Как
видим, имя Магнус иногда понималось не просто буквально («великий» = «знаменитый
деяниями»), но сверхбуквально («великий» = «большой, огромный»). Разумеется, анало-
гия с Саулом намекает и на другое значение слова «великий», ведь высокий рост и
необычайная красота первого израильско-иудейского царя указывали на его из-
бранничество, на то, что ему предстоит сделаться выдающимся государственным
деятелем.
233
прозрачно оно ни было, в этом контексте значения не имело. Целью таких
этимологий было объяснить не формальную, а содержательную сторону
имени, не фонетический и графический облик слова, а стоящий за ним
смысл (что особенно важно— не символический, а вполне реальный).
Имя мыслилось как нечто заключающее в себе существенную черту само-
го человека (а не предков, настоящих или мифических), черту, которая
выразилась в непосредственной земной деятельности человека. Обычно
так переосмыслялись имена давно умерших людей, причем огромное
значение в механизме ложной этимологизации имел контекст, в котором
она приводилась (это была, да простят меня за парадоксальное сочетание,
«контекстно-зависимая этимология»).
Примерами могут служить следующие ситуации. Беда Достопочтен-
ный рассказывает в своей «Истории» (первая треть VIII в.) о епископе по
имени Феликс. Поскольку контекст, в котором фигурирует данный персо-
наж, — это миссионерская деятельность, автор обыгрывает его имя сле-
дующим образом: «...этот ревностный труженик собрал на духовном поле
обильный урожай веры. Поистине он оправдал смысл своего имени, изба-
вив все королевство от продолжительных смут и бедствий (букв.: несча-
стий.— В.Р.), приведя его к вере и к трудам праведным и даровав ему
вечное счастье»3 От такого объяснения, которое по форме не похоже на
этимологию, но по сути является ею (раз епископ оправдал свое имя, зна-
чит, в исторической перспективе, оно было дано ему не случайно), один
шаг до более интересных случаев этимологизации, таких, как специальное
конструирование контекста ради объяснения неправильно понятого про-
звища.
Норвежский король Олав Трюггвасон рисуется во всех древнеисланд-
ских текстах как образец христианского правителя, а в сочинении Адама
Бременского (конец XI в.) он почему-то подвергается осуждению как
ревностный язычник. Одна из возможных причин — его прозвище, кото-
рое у Адама выглядит как Craccaben. Первоначальное значение прозви-
ща — «тонконогий» (др.-исл. kraki «жердинка» и bein «кость, нога»), од-
нако Адам реинтерпретирует его как «воронья кость» (др.-исл. кгака «во-
рона»4, второй элемент тот же, но в другом значении), приписывая это
прозвище любви Олава к птицегаданиям: «Одни рассказывают, что он
был христианином, другие — что отступником от христианства, но все
подтверждают, что [он был] сведущ в птицегаданиях, соблюдал [обычай
3 Беда Достопочтенный. Церковная история народа англов / Пер. с лат. В.В.Эрлих-
мана. СПб., 2001. С. 67 (Bedae Historia ecclesiastical PL. T. 95. Col. 108. Lib. II, cap. 15:
«Fructum... multiplicem credentium populorum pius agri spiritalis cultor invenit. Siquidem
totam illam provinciam juxta sui nominis sacramentum, a longa iniquitate atque infelicitate
liberatam, ad fidem et opera justitiae, ac perpetuae felicitatis dona perduxit»).
4 Написание с двойным с (так во всех рукописях, где прозвище упомянуто), оче-
видно, должно было указывать на долготу корневого гласного, тем самым подтвер-
ждая, что первая основа композита происходит от слова кгака, а не от слова kraki.
234
бросания] жребиев [и что он] полагал всю свою надежду на предсказания,
[исходившие от] птиц. По этой причине он даже принял [соответствую-
щее] прозвище [и] стал именоваться Олав Краккабен. Ведь, как говорят,
он предавался изучению волшбы, держал у себя в приближенных всевоз-
можных чародеев, которыми изобилует эта страна, [Норвегия,] и погиб,
обманутый их ложным учением»5 С высокой степенью вероятности мож-
но предположить, что весь этот пассаж, посвященный язычеству Олава,
возник лишь потому, что Адаму Бременскому требовалось объяснить
прозвище, которое он или кто-то из его информантов понял неправильно.
Это подтверждается и тем, что несколько выше Адам дважды упоминает
о крещении Олава и даже называет его первым христианином в Норвегии6
(что явно противоречит оценке короля как закоренелого язычника). На это
же указывает несколько «оправдывающийся» тон в начале приведенного
пассажа («одни рассказывают, что он был христианином, другие — что
отступником от христианства»): Адам словно бы ищет способ примирить
две противоположные точки зрения — правильную и ту, главным обосно-
ванием которой является прозвище Олава.
Образцовый пример ложной этимологизации находим в одной средне-
вековой датской хронике («Генеалогия датских королей» неизвестного
автора, конец XIII в.): «Ему наследовал последний из вышеупомянутых
братьев, по имени и на деле — Кристофер. Он всегда действовал в соот-
ветствии с этимологией своего имени7 Ибо „Крист-оффер“ (совр. дат.
Offer— „приношение, жертва".— В.А) переводится „приношение Хри-
сту"»8 Едва ли мы усомнимся в том, что анонимный датский клирик,
автор хроники, знал правильную этимологию имени Кристофер, вторая
основа которого очевидным образом соотносится с греч. фёрсо и лат. fero
«несу». Однако эта заведомая прозрачность этимологизируемого слова не
помешала ему предложить объяснение «по смыслу», связывающее имя с
человеческими свойствами его носителя. Влияние на такую интерпрета-
цию оказал контекст. Дело в том, что автору хроники требовалось проти-
вопоставить короля Кристофера его предшественнику Авелю, который
был «по имени Авель, а на деле — Каин» (ср. одинаковое словоупотреб-
ление здесь и в предыдущей цитате, а также в цитате из хроники Свена
5 Adam. Lib. II, cap. 40. S. 100—101: «Narrant eum aliqui christianum fuisse, quidam
christianitatis desertorem; omnes autem affirmant peritum auguriorum, servatorem sortium, et
in avium prognosticis omnem spem suam posuisse. Quare etiam cognomen accepit, ut Olaph
Craccaben diceretur. Nam et artis magicae, ut aiunt, studio deditus, omnes, quibus ilia redun-
dat patria, maleficos habuit domesticos, eorumque deceptus errore peri it».
6 Ibid. Lib. 11, cap. 36, 37. S. 97-98.
7 To есть, подразумевается, был весьма благочестив.
8 Scriptores minores. S. 193: «Cui successit vltimus fratrum, quos supra retulimus,
re et nomine Christoferus (конъектура издателя, в единственной рукописи — Christo-
forus.—BP), ad nominis sui iugiter attendens etymologiam. Christ-offer enim „Christi
oblatio“ interpretatur».
235
Аггесена, примеч. 2)9 Следовательно, имя предшествующего короля тоже
определенным образом соотносилось с его земной деятельностью: оно ей
противоречило, ведь кознями Авеля был погублен его брат Эрик (а биб-
лейский Авель, наоборот, стал жертвой своего брата Каина).
Данные примеры позволяют нам вывести некий универсальный меха-
низм действия ложной этимологизации (несмотря на то что ее конкретные
проявления очень разнообразны). Удачным описанием этого механизма
может быть следующая, искусственно сконструированная нами ситуация.
Предположим, у меня есть некий знакомый по имени Петр, который
очень любит взрывать петарды. Я хорошо понимаю, что его имя имеет
многочисленные прообразы, к которым и отсылает: апостол Петр, Петр
Великий и др., однако для меня важно сообщить читателю моих мемуаров
о связи имени моего знакомого с его привычками, поэтому я пишу: «Звал-
ся же он Петр, ибо всякий день покупал и взрывал петарды». Таким обра-
зом, имя Петр приобретает для читателя дополнительное измерение:
во-первых, этого человека звали Петром, так как его родители уважа-
ли Петра Великого (или своего родственника по имени Петр), а во-
вторых, «правильность», «адекватность» его имени нашла себе до-
полнительное подтверждение (=обоснование) в том, что он любил
петарды.
Этимологии такого рода совсем не редкость на страницах ученой ли-
тературы западноевропейского средневековья. Попадаются они, как сви-
детельствуют уже примеры с именами Магнус (примеч. 2), Авель и Кри-
стофер, и в средневековых датских хрониках. В «Роскилльской хронике»
(ок. 1140 г.) рассказывается об известном персонаже датской истории —
лундском архиепископе Ассере (лат. Ascerus). Автор прямо ничего не
сообщает об этимологии его имени, однако характеризует архиепископа
как «человека едкого и горького»10 Два эти эпитета, которые почти нико-
гда не применяются в латинском языке к людям, употреблены, на наш
взгляд, именно потому, что созвучны имени описываемого персонажа
(ср.: Ascerus и acer, amarus). Значит, перед нами снова ложная этимологи-
зация: германское имя Ассер соотносится с двумя латинскими прилага-
тельными, так как они, с одной стороны, близки к нему по набору фонем,
а с другой — связаны с личностью архиепископа, называют важные черты
его характера.
У Свена Аггесена (конец XII в.) находим интересное объяснение дат-
ского имени Кнут. Объяснение стоит на грани этиологии и ложной этимо-
логизации, так как связывает значение имени не с деятельностью носите-
9 Ibid. S. 192: «Нос ergo piissimo rege, scilicet Erico... ad regna etherea translate, subro-
gatur ei frater suus, Abel nomine, sed re Cain, et in regni solium sollempniter subleuatur»
(«Итак, после того как этот благочестивейший король, то есть Эрик... перенесся в
заоблачные пределы, на его место был поставлен и торжественно возведен на престол
королевства его брат, по имени Авель, но на деле Каин»).
10 Ibid. S. 28: «...<vir> acer et amarus».
236
ля, а с обстоятельствами его рождения (это, скорее, мотив из сферы
мифологии, а не из сферы ученой традиции, если, конечно, применитель-
но к данным предметам их следует разделять). Датская принцесса Тора
(речь идет о полумифических временах) спросила у своего мужа, как ей
следует назвать их будущего ребенка, на что тот ответил: «Пусть мать
после родов вспомнит о своем поясе»11 (т.е. о девичьем поясе, символе
невинности, который развязал ее муж). Она так и сделала — назвала мла-
денца Кнутом, «намекая на слово ,,узел“»12 (др.-исл. krmtr «узел»). Таким
образом, имя Кнут Свен Аггесен производит от существительного «узел».
Дано оно было якобы потому, что Тора родила принца Кнута (согласно
Свену, первого носителя этого имени) вследствие того, что потеряла не-
винность. Поэтому по просьбе своего мужа она включила в имя ребенка
напоминание об этом событии, назвав его в честь узла на поясе невинно-
сти, того узла, который впервые развязал ее муж.
Знаменитый датский историк Саксон Грамматик (конец XII — начало
XIII в.) в своем обширном труде не раз упоминает о происхождении раз-
личных имен и прозвищ. Чаще всего он переводит на латинский язык
скандинавские имена собственные, тем самым объясняя их для несканди-
навского читателя. Однако кое-где в его сочинении проскальзывают на-
меки на то, что в личных именах он видел отражение существенных ка-
честв их носителей. Так, в шестой книге, повествуя о мифическом короле
Фроди, Саксон сообщает, что все любили его с юных лет, и приводит
следующую мотивировку: «ob avitae felicitatis memoriam, quam suo nomine
referebat»13 Эта мотивировка может быть понята двояко, в зависимости от
того, к какому из существительных — felicitas или memoria — относить
местоимение quam. Если относить его к memoria, то получится смысл:
«вследствие памяти о счастливом правлении его деда, каковую выражало
его имя» (деда этого персонажа также звали Фроди, поэтому само имя
навевало датчанам приятные воспоминания), а если к felicitas, то перевод
будет таким: «памятуя о дедовском счастье, которое он (внук. — В.Р.)
заключал в своем имени» (т.е. само имя Фроди — «мудрый», «искус-
ный» — содержало указание на счастье, как это уже оправдалось в случае
с его дедом).
Первая интерпретация (исключающая возможность ложной этимоло-
гизации) кажется предпочтительнее, так как слово memoria стоит ближе к
относительному придаточному. Однако в пользу второй говорит парал-
лельное место из сочинения Саксона Грамматика, где доблесть Кнута
Святого сравнивается с доблестью Кнута Великого: «...а его воинская слава
распространилась до такой степени, что, казалось, ему вместе с общностью
имени достался воскресший дух и удача (вариант: судьба.—В.Р.)
11 Ibid. S. 106: «...ut post partum cinguli sui genitrix memor existeret».
12 Ibid.: «...nodi alludens vocabulo».
13 Saxonis Gesta Danorum I J.Olrik, H.Raeder. Hauniae, 1931. T. I. Lib. VI, cap. 4:14.
P. 151.
237
Кнута Великого»14 В свете сказанного выше нам остается две возможно-
сти: либо счесть оба приведенных примера чистой риторикой, которой так
много у Саксона Грамматика, либо допустить, что в обоих случаях подра-
зумевается некая связь между именем и деятельностью человека. Если
второе толкование верно, то и Саксона можно отнести к числу средневе-
ковых историков, которым не было чуждо ложное этимологизирование,
связывающее имя человека с обстоятельствами его реальной земной дея-
тельности.
14 Ibid. Lib. XI, cap. 8. Р. 315: «famaque eius bellica in tantum claritatis excessit, ut redi-
vivum magni Kanuti spiritum fortunamque simul cum nominis videretur communione sortitus».
И.Е.Суриков
О НЕКОТОРЫХ МНИМЫХ РЕАЛЬНОСТЯХ
В АНТИЧНОЙ И СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
ДРЕВНИХ АФИН*
С древнегреческой историей сопряжено достаточно большое количество
мнимых реальностей разного порядка. Досадно, когда в современной ис-
ториографии античности эти реальности не осознаются как мнимые, а
принимаются, так сказать, за чистую монету (увы, это происходит не
столь уж и редко). Разумеется, ограниченный объем статьи не позволяет
нам рассмотреть сколько-нибудь значительное число этих мнимых реаль-
ностей, порой перерастающих в настоящие историографические мифы и
тормозящих развитие науки. Ниже будут освещены, да и то по необходи-
мости весьма кратко, лишь три сюжета этого рода. Сюжеты эти отлича-
ются друг от друга как по своему уровню (среди них есть имеющие отно-
шение и к общим, и к более частным проблемам афинской истории), так и
по степени осознания их «мнимости». Первая из рассматриваемых мни-
мых реальностей перешла уже едва ли не на бытовой уровень менталите-
та, став основой для поговорочных выражений; вторая заняла прочное
место в исследовательской литературе; третья заново творится буквально
на наших глазах.
1. «ЗАКОНЫ, ПИСАННЫЕ КРОВЬЮ»
Возможно, из подзаголовка читателям уже ясно, что речь пойдет о зако-
нах Драконта. Говоря о них в контексте мнимых реальностей, следует
сразу подчеркнуть: в намерения автора отнюдь не входит возрождать по-
пулярную лет сто назад гиперкритическую теорию, согласно которой пер-
вый афинский законодатель Драконт был фигурой мифической, фиктив-
ной, в действительности никогда не существовавшей. Нет сколько-нибудь
серьезных оснований сомневаться в том, что в 621 г. до н.э. Драконт, за-
нимавший должность архонта-фесмофета {Paus. IX. 36. 8), на самом деле
издал свод законов, который положил начало писаному праву Афин. Од-
* Работа выполнена при поддержке РГНФ (код проекта 02-01-00010а).
© И.Е.Суриков, 2005
239
нако известно об этом своде чрезвычайно мало, более того, далеко не все
сведения о нем отличаются достоверностью.
Собственно, безоговорочно уверенным можно быть лишь в том, что
Драконту принадлежит цикл законов об убийствах, где достаточно де-
тально трактовались различные виды такого рода преступлений, связан-
ные с ними судебные процедуры и наказания1 Эти законы сохраняли
свою силу в течение всей последующей истории афинского полиса, и их
содержание в целом хорошо известно: на них имеются многочисленные
ссылки в речах ораторов классической эпохи, кроме того, частично ком-
плекс законов об убийствах сохранился в эпиграфической копии (IG. I3.
104). Что же касается остальных законов Драконта, то, по сообщениям
ряда античных авторов (Arist. Ath. pol. 7. 1; Plut. Sol. 17; Aelian. Var. hist.
XIII. 10), они были отменены следующим, значительно более знаменитым
афинским законодателем — Солоном. Впрочем, эта последняя информа-
ция вызывает резонные сомнения, поскольку остается совершенно необъ-
яснимым, почему через каких-нибудь 20-30 лет после введения законода-
тельства Драконта его пришлось отменять и учреждать совершенно новое.
Неужели за столь краткий срок ситуация в Аттике настолько радикально
изменилась, что побуждала к почти полному пересмотру всего свода за-
конов? Да такой полный пересмотр был бы и беспрецедентен в греческом
мире. В силу сказанного нам импонирует точка зрения, согласно которой
Драконт вообще не подверг письменной фиксации никаких законов, кро-
ме законов об убийствах2 Однако не будем настаивать на ее безусловной
истинности. Останемся в рамках более традиционной позиции и допус-
тим, что Драконт был автором законодательного кодекса, охватывавшего
различные сферы бытия полиса и его граждан. Это не имеет принципи-
ального значения для решения вопроса о том, считать ли законы Драконта
«мнимой реальностью». Дело в том, что в любом случае законы, напри-
мер, о праздности или о краже (они особенно часто приписываются Дра-
конту в нарративной традиции), даже если таковые действительно были
изданы этим законодателем, все равно очень скоро были отменены, заме-
нены солоновскими, вышли из употребления и, в принципе, не должны
были оставить каких-либо аутентичных следов, поскольку трудно пред-
ставить, чтобы афиняне стали хранить кирбы и аксоны3 с законодатель-
ными актами, уже утратившими силу.
1 Законы Драконта об убийствах нам уже приходилось подробнее рассматривать в
другом месте: Суриков И.Е. Законодательство Драконта в Афинах и его исторический
контекст // ДП. 2000. № 2 (7). С. 8-18. Там же приведен текст сохранившихся законов с
русским переводом и указана важнейшая литература по проблеме.
2 Humphreys S.C. A Historical Approach to Drakon’s Law on Homicide // Symposion
1990. K61n, 1991. S. 18.
3 О кирбах и аксонах — деревянных вращающихся таблицах, на которые наноси-
лись тексты законов в архаических Афинах, — см. специальное исследование: Stroud R.S.
The Axones and Kyrbeis of Drakon and Solon. Berkeley, 1979.
240
Таким образом, вне зависимости от того, как мы решаем вопрос об ис-
торичности тех или иных частей кодекса Драконта, для последующих
эпох афинской истории все законы этого кодекса, кроме остававшихся в
употреблении законов об убийствах, были, безусловно, именно «мнимой
реальностью». Они стали органичной частью получавшей все большее
развитие в среде интеллектуальной элиты Афин мифоисторической тра-
диции о древнейшем прошлом этого города, и, соответственно, фигура
Драконта (как и ряда других ранних деятелей афинской истории) подвер-
глась последовательной мифологизации4. Можно даже наметить основные
этапы этого процесса становления «мнимой реальности», впоследствии
перекочевавшей из сочинений античных авторов в антиковедение XIX-
XX вв.
Вплоть до конца V в. до н.э. личность и деятельность Драконта не вы-
зывали сколько-нибудь значительного интереса у представителей древне-
греческой литературы, историографии, публицистики. В частности, ни
словом не упоминают о первом афинском законодателе ни Геродот, ни
Фукидид. Едва ли не единственным писателем раннеклассической эпохи,
у которого мы встречаем имя Драконта, является комедиограф Кратин.
В одном из его сохранившихся фрагментов (fr. 274 Kock) речь идет о
«кирбах Драконта и Солона», уже практически пришедших в негодность;
контекст упоминания неясен. Ситуация начинает изменяться в период
Пелопоннесской войны. Это крупнейшее в истории Греции межполисное
вооруженное столкновение ознаменовалось резким обострением внутри-
политической борьбы в Афинах, противостоянием сторонников и против-
ников демократии, что, в свою очередь, порождало оживленные дискус-
сии по проблемам политического строя и законодательства, идеи возвра-
щения к «отеческому государственному устройству» и приоритета «вла-
сти закона» над «властью народа», активизацию внимания к афинским
законодателям прошлого — Тесею, Драконту, Солону, Клисфену. Если о
последних двух из этого перечня можно было говорить со значительной
долей определенности, то фигура Драконта (не говоря уже о мифическом
Тесее) тонула в тумане легенд и интерес к нему почти не подкреплялся кон-
кретными историческими фактами, вращаясь в круге «мнимой реальности».
Лишь законы Драконта об убийствах были чем-то вполне осязаемым.
В ходе общего пересмотра афинских законов, проходившего в течение
последнего десятилетия V в. до н.э.5, эти законы подверглись повторной
кодификации, причем при их перенесении с аксонов на мраморную плиту
постарались сохранить в неприкосновенности все особенности оригинала.
В 403 г. до н.э., после свержения олигархического режима Тридцати тира-
4 Об этой мифологизации см. наиболее подробно: Ruschenbusch Е. ПАТРЮЕ ПОАГГЕ1А
Theseus, Drakon, Solon und Kleisthenes in Publizistik und Geschichtsschreibung des 5. und 4.
Jahrhunderts v.Chr. // Historia. 1958. Bd. 7. Ht 4. S. 398-424.
5 Pierart M. Athdnes et ses lois: Discours politiques et pratiques institutionnelles // REA.
1987. Vol. 89. № 1/2. P. 21-37.
241
нов и восстановления демократии, было вынесено решение впредь поль-
зоваться законами Солона и Драконта (Andoc. I. 81-83). Однако, повто-
рим, всех волновал вопрос: что же все-таки представляли собой осталь-
ные законы Драконта, кроме законов об убийствах?
Судя по всему, около этого времени некий памфлетист-олигарх при-
писал Драконту комплекс законов о государственном устройстве, иными
словами, сделал его творцом первой письменно зафиксированной афин-
ской конституции. В том, что эта «конституция Драконта», имеющая ха-
рактер цензовой политии, полностью сфальсифицирована, ныне никто не
сомневается6 Однако же после ее составления эта фальшивка не была
распознана даже таким критичным умом, как Аристотель, который при
переработке своего трактата «Афинская полития» в 320-х годах до н.э.
включил в него сведения о драконтовской «конституции» (Arist. Ath.
pol. 4).
Итак, буквально е nihilo начинают рождаться совершенно забытые за-
коны Драконта. Интересно, что в какой-то момент (в IV в. до н.э.) отно-
шение к ним меняется. В памятниках первой половины этого столетия
(Хеп. Оес. 14. 4; Demosth. XXIV. 211) мы встречаем однозначно позитив-
ное отношение к Драконту. А затем возникает представление о чудовищ-
ной жестокости его законов, которые якобы за любое преступление, неза-
висимо от степени его тяжести (будь то кража, праздность, убийство),
назначали одно и то же наказание — смертную казнь. Именно эта «мни-
мая реальность», связанная с Драконтом, оказалась наиболее живучей:
она благополучно продолжает существовать и в наше время. Выражение
«драконовские законы», «драконовские меры» стало (и, очевидно, оста-
нется и впредь) вполне расхожим. И тем не менее — необходимо специ-
ально это подчеркнуть — у историка нет сколько-нибудь серьезных осно-
ваний считать, что законы Драконта действительно были экстраординар-
но жестокими и недифференцированными. Напротив, дошедший до нас
аутентичный эпиграфический текст принадлежащего Драконту закона об
убийствах свидетельствует об обратном. В частности, за неумышленное
убийство этот закон назначает наказанием отнюдь не смерть, а изгнание,
да еще и допускает полное прощение убийцы родственниками убитого.
Более того, убийства, совершенные при некоторых конкретных обстоя-
тельствах (например, при самообороне), закон Драконта вообще признает
оправданными и не влекущими за собой наказания.
Как же складывался миф о суровости законов Драконта? Упоминания
об этой их черте мы встречаем уже у Аристотеля. В раннем трактате «Ри-
торика» (1400621) он приводит каламбур врача и софиста конца V в.
до н.э. Геродика, славившегося своим остроумием: «Он говорил также о
законодателе Драконте: это законы не человека, а дракона». Строго гово-
6 См. о ней: von Fritz К. The Composition of Aristotle’s Constitution of Athens and the
So-called Dracontian Constitution // CIPh. 1954. Vol. 49. No. 2. P. 73-93; Ruschenbusch E.
Die Quellen zur alteren griechischen Geschichte // Symposion 1971. K61n, 1975. S. 75.
242
ря, контекст этого каламбура неизвестен, но стагирский философ дает ему
свое объяснение: законы Драконта были очень суровы. Ту же мысль Ари-
стотель высказывает и в более позднем труде «Политика» (1274b 15).
Современник Аристотеля— оратор Демад (fr. 23 de Falco), тоже из-
вестный любовью к ярким выражениям, говорил: «Законы Драконта
написаны не чернилами, а кровью». Традиция о чрезмерной суровости
драконтовских законов становится общим местом у более поздних антич-
ных, а затем и византийских авторов (напр.: Plut. Sol. 17; Gell. X. 18; Tzetz.
Chil. V. 342 sq.).
Что послужило поводом для формирования вышеописанной «мнимой
реальности»? Не исключено, сыграло здесь свою роль редкое имя законо-
дателя, для античных греков звучавшее не менее грозно, чем для нас. Но
главное, конечно, не в этом. В Афинах действительно законами преду-
сматривалась смертная казнь за ряд преступлений, которые, на наш со-
временный взгляд, вовсе не являются тяжкими, в том числе за кражу и
грабеж, изготовление фальшивой монеты, лжесвидетельство и т.п.7 Так
было, насколько можно судить, и до Драконта, и при Драконте, и после
Драконта, в том числе даже в эпоху классической демократии V-IV вв.
до н.э. Естественно, первый афинский законодатель должен был отразить
в своем кодексе именно такого рода правовые нормы. В частности, одно
из положений его закона об убийствах гласило: «Если один человек, за-
щищаясь, убьет другого, уводящего или уносящего что-то с применением
силы и вопреки справедливости, причем совершит это на месте преступ-
ления, то такое убийство не влечет наказания». Таким образом, убивший
вора или грабителя не нес никакой ответственности. Это-то и могло впо-
следствии восприниматься как смертная казнь за кражу. Иными словами,
здесь следует говорить скорее не о сознательной фикции, а о неточном
понимании афинянами позднейших эпох данного положения закона об
убийстве. Что же касается законов, назначающих кару за воровство, т.е.
непосредственно направленных на охрану частной собственности, то, как
мы уже говорили, наличие подобных законов в кодексе Драконта, вопреки
утверждениям, которые порой можно встретить в историографии8, весьма
сомнительно. Во всяком случае, если такие законы Драконт и издавал, то
мы о них по вышеизложенным причинам ничего не знаем и знать не
можем.
Итак, о законах Драконта можно говорить не только как об одном
из первых надежно зафиксированных фактов афинской истории, но и
как о «мнимой реальности», получившей в силу ряда обстоятельств
самостоятельную историческую судьбу, независимую от реальности
подлинной.
7 Суриков И.Е. О некоторых особенностях правосознания афинян классической
эпохи // ДП. 1999. № 2 (5). С. 35.
8 Напр.: Шишова И.А. Раннее законодательство и становление рабства в античной
Греции. Л., 1991. С. 56-57.
243
2. «РЕВОЛЮЦИЯ СОЛОНА»: МНЕНИЯ И НЕДОУМЕНИЯ
«Революция Солона» — так называлась вышедшая более полувека назад
большая статья К.М.Колобовой9, и по сей день остающаяся самым фун-
даментальным исследованием об этом великом афинском законодателе в
отечественной историографии, которая деятельностью Солона вообще
занималась мало. В упомянутой работе, пожалуй, наиболее полно отрази-
лась концепция солоновских преобразований, которую следует считать
общепринятой в российском антиковедении. Суть этой концепции, говоря
вкратце, в следующем. Солон выступил на сцену в обстановке острой со-
циально-экономической борьбы между аристократией и демосом, оказав-
шимся в состоянии массовой задолженности и попадавшим в долговую
кабалу к богачам. Законодатель осуществил единовременную отмену всех
долгов, освободил кабальных должников и запретил в будущем обращать
афинских граждан в рабство за долги (знаменитая сисахфия). Одновре-
менно он разделил гражданскую общину на четыре имущественных клас-
са (пентакосиомедимны, всадники, зевгиты, феты), сделав, таким образом,
главным критерием положения гражданина в государстве не знатность,
как было раньше, а богатство.
Данная концепция базируется в основном на таких источниках, как
Аристотель (Ath. pol. 5-12) и Плутарх (биография Солона), а также на
аналогиях с социальной борьбой в раннем Риме (реформы Сервия Туллия,
борьба патрициев и плебеев). В ее рамках расхождения между отдельны-
ми исследователями наблюдаются лишь в оценке непосредственной роли
Солона в происшедших событиях. Его считали то революционером, воз-
главившим прогрессивные силы эпохи (К.М.Колобова), то, напротив, кон-
серватором, стремившимся сдержать революционное движение умерен-
ными реформами (С.Я.Лурье)10, то, наконец, деятелем «центристского»
плана, пытавшимся достичь компромисса между различными слоями об-
щества (Э.Д.Фролов, И.А.Шишова)11
Что же касается западной историографии, то в ней в последнее время
наблюдается парадоксальная ситуация, вроде бы свидетельствующая о
снижении интереса к Солону: количество исследований о нем значитель-
но уменьшилось. Означает ли это, что тема исчерпана и закрыта, что для
связанных с ней проблем подысканы убедительные и непротиворечивые
решения? Отнюдь нет, скорее наоборот: насколько можно судить, в опре-
деленной мере наступает признание недостаточной плодотворности, если
не тупиковости, предшествующей работы в этом направлении. Целый ряд
общих трудов по истории архаической Греции в целом и Афин в частно-
9 Колобова КМ. Революция Солона // Уч. зап. ЛГУ. № 39. Л., 1939. С. 25-72.
10 Лурье С.Я. К вопросу о роли Солона в революционном движении начала VI ве-
ка // Там же. С. 73-88.
11 Фролов Э.Д. Рождение греческого полиса. Л., 1988. С. 131-135; Шишова И.А. Ран-
нее законодательство. С. 58-62.
244
сти, вышедших во второй половине XX столетия и серьезно подорвавших
традиционные представления об эволюции социальных и политических
отношений в них, но, в общем-то, не предложивших альтернативной це-
лостной и взаимосвязанной реконструкции12, стали причиной того, что мы
сейчас знаем об этой эпохе не больше, а меньше, чем знали (или считали,
что знают) ученые предшествующих поколений. Вопросы явно преобла-
дают над ответами, загадки — над разгадками. В результате ныне, чтобы
всерьез заняться Солоном и его временем, нужна даже некоторая дер-
зость. Писать о нем так, как писали еще несколько десятков лет назад (и как
продолжают это делать у нас в стране), уже решительно невозможно. Но
как писать? А вот этого, похоже, пока никто не знает. Старые подходы в
известной мере дискредитированы, новые еще не обрели права на сущест-
вование.
Мы в рамках данной работы тоже выскажем некоторые замечания или,
скорее, недоумения по поводу традиционной концепции солоновских
преобразований. Первое. Откуда Аристотель и в основном вторящий ему
Плутарх имели столь детальную и подробную информацию о социально-
экономических реформах Солона? Ведь эти реформы, в отличие от издан-
ного им свода законов, рассчитанного на долговременное (в принципе —
«вечное») использование, были призваны решить конкретные проблемы,
входили в рамки текущей деятельности реформатора и, скорее всего, име-
ли иной статус (проводились псефисмами — постановлениями народного
собрания?13). Во всяком случае, на кирбах или аксонах они не фиксирова-
лись, а следовательно, не сохранялись столь же тщательно, как законы, не
будучи per se объектами пиетета. В результате сведения о той же сисах-
фии позднейшие античные авторы должны были получать в основном из
стихотворений Солона, которые имели в Афинах широкое хождение и,
помимо прочего, изучались в школах {Plat. Tim. 21b). Прежде всего име-
ется в виду известный солоновский фрагмент (Sol. fr. 24 Diehl), в котором,
как считается, речь идет именно о сисахфии. Однако не следует забывать
о том, что лирическая поэзия — источник весьма специфический, зачас-
тую допускающий различные интерпретации14 И не случайно уже в клас-
сическую эпоху сущность сисахфии была предметом дискуссий. Так, ис-
торик Андротион (FGH. 324 F 34) предложил иное ее понимание, отлич-
ное от аристотелевского. И поныне загадку сисахфии нельзя считать пол-
ностью разгаданной15
12 Критический анализ важнейших из этих трудов (Финли, Старра и др.) см.: Фро-
лов Э.Д. Рождение греческого полиса. С. 18 сл.
13 Ehrenberg V. From Solon to Socrates. L., 1968. P. 69.
14 Специально о стихах Солона см.: Суриков И.Е. Авторское начало в лирике Соло-
на // ВЕДС XV: Автор и его текст. 2003. С. 235-240.
15 См. из новых работ, в которых предлагаются альтернативные трактовки сисах-
фии: French A. Solon’s Act of Mediation // Antichthon. 1984. Vol. 19. P. 1-12; Harris E.M.
A New Solution to the Riddle of the Seisachtheia // DP AG. P. 103-112.
245
Второе. Совершенно непонятно, как в Аттике к началу VI в. до н.э., к
моменту реформ Солона, могла возникнуть массовая задолженность кре-
стьян и происходить их обезземеливание? В это время владевший обшир-
ной территорией афинский полис не знал еще ни стенохории («земельного
голода»)16, ни значительного имущественного расслоения17. И самое глав-
ное— Афины в это время не чеканили еще своей монеты18 Сложность
ситуации усугубляется озадачивающим сообщением Аристотеля (Ath. pol. 2.2)
о «шестидольниках» (гектеморах), которые назывались так потому, «что на
таких арендных условиях они обрабатывали поля богачей». Какие же ус-
ловия имеются в виду? Если речь идет о выплате арендатором богачу од-
ной шестой урожая, то такую норму эксплуатации никак нельзя назвать
суровой; напротив, по меркам древних обществ она весьма умеренна и
вряд ли сама по себе могла вызвать взрыв социальной напряженности.
Противоположное же толкование приведенной цитаты (арендатор, отдаю-
щий хозяину пять шестых, а одну шестую оставляющий себе) тоже со-
вершенно невозможно. Столь высокой нормы эксплуатации не знало, на-
верное, ни одно общество, поскольку она попросту исключала бы физиче-
ское выживание эксплуатируемых, тем более на неплодородных грече-
ских почвах19 Подобного рода не поддающиеся интерпретации высказы-
вания сильно снижают совокупную ценность свидетельств о досолонов-
ских и солоновских Афинах.
Третье. Собственно, в чьих интересах проводились реформы Солона?
Если исходить из создания им имущественных классов, то получится, что
в интересах незнатных богачей. Однако этому в корне противоречат
взгляды законодателя, неоднократно и эксплицитно высказываемые в до-
шедших фрагментах его поэзии (Sol. fr. 1 Diehl 7 sq., 71 sq.; fr. 3 Diehl 5 sq.;
fr. 4 Diehl 9 sq.; fr. 14 Diehl). Как истый аристократ, Солон крайне отрица-
тельно относится к неправедно разбогатевшим людям, противопоставляет
такое богатство подлинным доблестям20 Странно было бы, если бы свои-
ми преобразованиями он угождал именно тем, кого осуждал в своих лите-
ратурных произведениях. Отметим, кстати, что и солоновская сисахфия
оказывалась в высшей степени невыгодной именно для богачей: ведь это
16 Foxhall L. A View from the Top: Evaluating the Solonian Property Classes // DPAG.
P. 113 sq.
17 Сказанное относится к архаической Греции в целом. См.: Яйленко В.П. Архаиче-
ская Греция и Ближний Восток. М., 1990. С. 10Q—105.
18 Kraft К. Zur solonischen Gewichts- und Miinzreform // JNG. 1969. Bd. 19. S. 7-24;
Crawford M.H. Solon’s Alleged Reform of Weights and Measures I I Eirene. 1972. Vol. 10.
P. 5-8; Kraay C.M. Archaic and Classical Greek Coins. Berkeley, 1976. P. 55 sq.
19 Спартанские илоты отдавали господам около половины урожая (Finley M.I. Early
Greece: The Bronze and Archaic Ages. L., 1981. P. 107), и это считалось чудовищно вы-
сокой нормой эксплуатации.
20 Mitchell LG. New Wine in Old Wineskins: Solon, Arete and the Agathos // DPAG.
P. 137 sq.; Тумане X. Рождение Афины. Афинский путь к демократии: от Гомера до
Перикла. СПб., 2002. С. 242 сл.
246
они должны были выступать в качестве кредиторов. А выигрывали от нее
не только (может быть, даже и не столько) беднейшие крестьяне, но и ра-
зорившиеся аристократы, вынужденные «залезать в долги» (кстати, похо-
же, что Солон и сам принадлежал к таковым, ср.: Plut. Sol. 2). И наконец,
система имущественных классов была, судя по всему, не изобретена Со-
лоном (она в той или иной форме существовала задолго до него, как по-
казывают названия классов)21, а лишь модифицирована им. В результа-
те реформ эти разряды получили четкие, выражающиеся конкретными
цифрами критерии разграничения друг от друга. Кроме того, возможно,
законодатель выделил в особый, высший разряд пентакосиомедимнов (его
название действительно выглядит искусственным) самую верхушку всад-
ников, крупнейших землевладельцев, т.е. наиболее знатных граждан.
В ограниченных рамках данной работы мы, разумеется, не можем
предложить ответы на все поставленные вопросы. Хотелось бы подчерк-
нуть лишь одно: коль скоро традиционная концепция солоновских ре-
форм заключает в себе такое количество внутренних противоречий (а мы
перечислили далеко не все), не имеем ли мы дело с очередной «мнимой
реальностью»? И не пришла ли пора для кардинального пересмотра суще-
ствующих трактовок деятельности Солона?
3. ДВА МНИМЫХ ОСТРАКИЗМА
Одним из специфических институтов классической афинской демократии
V в. до н.э. был остракизм — внесудебное изгнание по политическим мо-
тивам наиболее влиятельных граждан из полиса на фиксированный срок
(10 лет), без поражения в гражданских (в том числе имущественных) пра-
вах и с последующим полным восстановлением в политических правах,
осуществлявшееся путем голосования демоса в народном собрании с
применением особой процедуры (при помощи надписанных глиняных
черепков). В источниках упоминается о 18 случаях остракизма в Афинах.
Однако не все эти упоминания можно расценивать как достоверные. Сре-
ди остракизмов тоже есть «мнимые реальности». Так, безусловно, неисто-
ричен остракизм мифологического героя Тесея, о котором сообщают не-
которые (в основном поздние) авторы. Равным образом нельзя считать
фактами остракизмы Клисфена и Мильтиада22 Все это настолько ясно,
что в дальнейшем о вышеназванных мнимых остракизмах речь не пойдет.
А коснемся мы двух других случаев использования этой процедуры, ко-
торые относятся к категории спорных. Это повторные остракизмы двух
21 Колобова КМ. Революция Солона. С. 26; Bugh G.R. The Horsemen of Athens.
Princeton, 1988. P. 22.
22 Как это убедительно продемонстрировано уже в кн.: Carcopino J. L’ostracisme
athdnien. 2me 6d. P., 1935. P. 111-112.
247
видных политиков: Мегакла, сына Гиппократа (из рода Алкмеонидов), и
Алкивиада Старшего (деда знаменитого Алкивиада)23
Сразу подчеркнем: спорными являются именно их повторные остра-
кизмы. То, что они подвергались остракизму по одному разу (Мегакл
в 486 г. до н.э., Алкивиад в конце 460-х годов до н.э.), надежно зафикси-
ровано традицией. Но лишь один-единственный автор — оратор рубежа V-
IV вв. до н.э. Лисий — упоминает о том, что эти афиняне становились жерт-
вами данной процедуры дважды24 Интересующее нас упоминание встре-
чается в крайне тенденциозном контексте, в обвинительной речи против
Алкивиада Младшего, сына знаменитого Алкивиада (Lys. XIV. 39). Речь
эта буквально переполнена самыми грубыми выпадами, и в одном ее мес-
те логограф, поминая, по обыкновению, недобрым словом предков обви-
няемого25, говорит буквально следующее: «Его прадеда Алкивиада и деда
отца его по матери Мегакла ваши предки обоих дважды (81? йщфотёрои^)
изгоняли посредством остракизма».
Данный пассаж, вплоть до относительно недавнего времени не при-
влекавший особенного внимания исследователей, в последние десятиле-
тия стал рассматриваться со значительно большим доверием. Дело в сле-
дующем. В конце 1960-х годов при раскопках на Керамике (афинском
квартале гончаров) было открыто более 8,5 тыс. остраконов — надписан-
ных черепков, использовавшихся при остракизме26 Примерно на полови-
не этих остраконов прочитано имя Мегакла, сына Гиппократа. Столь зна-
чительная доля «бюллетеней» против одного лица не могла не наводить
на некоторые, представляющиеся вполне основательными соображения.
Начинало казаться в высшей степени вероятным, что находка с Керамика
в основе своей представляет результаты какого-то одного остракизма (с
незначительными «вкраплениями» от нескольких других), причем остра-
кизма успешного, в ходе которого Мегакл действительно подвергся из-
гнанию: уж слишком велик был удельный вес черепков с его именем. По-
этому группу остраконов с Керамика сразу же датировали 486 г. до н.э.
Однако уже несколько лет спустя последовали попытки пересмотра
этой датировки. Некоторые исследователи, ссылаясь на упомянутый выше
пассаж Лисия, стали относить черепки к гипотетическому второму остра-
23 См. их генеалогические стеммы: Суриков И.Е. Из истории греческой аристокра-
тии позднеархаической и раннеклассической эпох. М., 2000. С. 249-251.
24 Иной раз в литературе можно встретить указание на то, что о втором остракизме
Мегакла якобы говорится также в IV речи оратора Андокида. В действительности это
не так: рукописи Андокида в соответствующем пассаже (IV. 34) не содержат слова 61s
(дважды). Это слово дополняется некоторыми издателями по аналогии с Лисием, что и
может ввести в заблуждение, но такое дополнение отнюдь не представляется коррект-
ным. Ср.: Mattingly НВ. The Practice of Ostracism at Athens // Antichthon. 1991. Vol. 25. P. 2.
25 Об обычных в аттических судебных речах нападках на предков и родственников
оппонента см.: Суриков И.Е. О некоторых особенностях правосознания. С. 40-41.
26 Наиболее подробно о находке см. в недавней работе: Brenne S. Ostrakismos und
Prominenz in Athen. Wien, 2001.
248
кизму Мегакла. В целом ряде недавних работ проводится мысль о том,
что этот политик после своего изгнания в 486 г. и досрочного возвра-
щения в 480 г.27 28 был еще раз подвергнут остракизму, и произошло это
в 470-е годы (во всяком случае, не позднее остракизма Фемистокла
в конце этого десятилетия). А поскольку свидетельства источников
нельзя принимать «наполовину», пришлось постулировать два остракиз-
ма и для Алкивиада Старшего: первый, гипотетический, в те же 470-е го-
ды, а второй, бесспорный, — в конце 460-х годов до н.э., о чем говорилось
28
выше
Перед нами типичный пример того, что англичане называют a circular
argument, «порочного круга» в доказательстве. Цитированное упоминание
Лисия берется как довод в пользу поздней датировки остраконов с Кера-
мика, а сама эта поздняя датировка служит аргументом, подкрепляющим
достоверность данных Лисия. Попробуем все-таки разделить эти два ар-
гумента. Работает ли каждый из них по отдельности? Насколько можно
судить, нет. То, что мы имеем у Лисия (81? йцфотёрои?), представляет
собой обычный риторический плеоназм (мы бы назвали этот прием ген-
диадисом, хотя и не в строгом смысле слова), призванный усилить обли-
чительный эффект речи. В конце концов, не исключено, что пресловутое
81?, на котором строится вся аргументация сторонников историчности
двух остракизмов Мегакла и Алкивиада, может быть попросту продуктом
порчи текста. Во всяком случае, даже если текст не искажен, одно-
единственное тенденциозное свидетельство, конечно, не может устоять
против молчания всей остальной нарративной традиции. Остракизм был
исключительно важной вехой в биографии любого политического деяте-
ля, да и вообще это была весьма серьезная, нечасто применявшаяся про-
цедура. Пришлось бы признать крайне странным, что такой неординар-
ный прецедент, как двукратное применение этой меры к одному и тому
же лицу (а речь идет даже о двух лицах!), не оставил более существенных
следов в античных источниках.
27 В связи с нашествием Ксеркса на Грецию в 480 г. до н.э. все афиняне, находив-
шиеся к этому времени в остракизме, были досрочно возвращены (Arist. Ath. pol. 22. 8).
28 Из работ, в которых проводится указанная точка зрения, см.: Lewis D.M. The
Kerameikos Ostraka // ZPE. 1974. Bd. 14. S. 1-4; idem. Megakles and Eretria // ZPE. 1993.
Bd. 96. S. 51-52; Bicknell P.J. Was Megakles Hippokratous Alopekethen Ostracized
Twice? // AC. 1975. Vol. 44. No. 1. P. 172-175 (Бикнелл предлагает даже довольно кон-
кретные датировки: для остракизма Мегакла — через год-два после победы над Ксер-
ксом, для остракизма Алкивиада — 478 г. до н.э.); Rhodes PJ. A Commentary on the
Aristotelian Athenaion Politeia. Oxf., 1981. P. 274; Phillips D.J. Athenian Ostracism 11 Hel-
lenika: Essays on Greek Politics and History. North Ryde, 1982. P. 28; Willemsen F. Ostraka
einer Meisterschale // MDAI (A). 1991. Bd. 106. S. 137-145; Brenne S. «Portraits» auf Os-
traka // MDAI (A). 1992. Bd. 107. S. 162 ff. В своей последней работе Бренне, впрочем,
принимает свидетельство Лисия именно наполовину: постулируя второй остракизм
Мегакла в 471 г. до н.э., он в то же время отрицает возможность второго остракизма
Алкивиада Старшего: Brenne S. Ostrakismos und Prominenz. S. 96.
249
Итальянская исследовательница Э.Кулассо Гастальди совершенно право-
мерно замечает по данному поводу: если пассаж Лисия на деле не имеет
того значения, какое ему в последнее время склонны придавать, то могут
ли археологические данные (остраконы с Керамика), лишенные поддерж-
ки с филологической стороны, обеспечить достаточно убедительные
аргументы для тезиса о двух остракизмах Мегакла и Алкивиада29? Что же
касается этих остраконов, то мы уже неоднократно писали о них30 и при-
шли к вполне однозначному выводу: нет безусловных оснований «опус-
кать» их датировку в 470-е годы, по-прежнему несравненно более убеди-
тельной остается изначальная привязка этих памятников к единственному
надежно зафиксированному в традиции остракизму Мегакла, сына Гиппо-
крата (486 г. до н.э.). Таким образом, ни «аргумент от Лисия», ни «аргу-
мент от остраконов», если не заставлять их искусственно поддерживать
друг друга, подобно стенкам карточного домика, сами по себе не позво-
ляют нам признать историчность повторных остракизмов упомянутых
политиков. А сами эти повторные остракизмы оказываются «мнимыми
реальностями», творимыми буквально е nihilo.
29 Culasso Gastaldi Е. Il doppio ostracism© di Megakles Hippokratous I I RAL. 1997.
Vol. 8. Fasc. 2. P. 268.
30 Суриков И.Е. Острака как источник по истории раннеклассических Афин // АВ.
1995. Вып. 3. С. 109; он же. По поводу новой публикации остраконов // ВДИ. 1996.
№ 2. С. 145; он же. Институт остракизма в Афинах: проблемы и перспективы изучения //
АВ. 1999. Вып. 4-5. С. 131; он же. Афинянин Мегакл и Эретрия (к интерпретации од-
ного остракона) И VI чтения памяти проф. В.Д.Блаватского: Тезисы докладов. М., 1999.
С. 111; он же. К интерпретации имени Арифрона на острака И ВДИ. 2000. № 4. С. 73-79.
Ф.Б. Успенский
К ИЗУЧЕНИЮ ДИНАСТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ
ШВЕЦИИ XI в.:
КОНУНГ СТЕЙНКЕЛЬ В «САГЕ О ХЕРВЁР»
И У АДАМА БРЕМЕНСКОГО
Историю Швеции XI в. как объект исследовательского интереса весьма труд-
но соотнести с историей других Скандинавских стран. По целому ряду при-
чин о шведах этого времени мы знаем гораздо меньше, чем о других сканди-
навских народах. При этом значительную долю сведений о шведской истории
мы вынуждены черпать из достаточно поздних источников, показания кото-
рых разнятся между собою даже в столь существенных вопросах, как, напри-
мер, последовательность королей, управлявших страной в эту эпоху. Нередко
для установления относительно простого и определенного факта приходится
прибегать к многоступенчатому сопоставлению источников и реконструк-
ции языковых реалий, порождающих ту или иную формулировку в тексте.
Едва ли не наиболее неопределенный отрезок шведской истории XI в.
начинается со смерти (ок. 1056 г.) конунга Эймунда Старого, незаконного
сына Олава Шётконунга (см. табл. I)1 По-видимому, Эймунд был послед-
ним правителем из древней династии Инглингов; после него на шведский
престол взошел человек по имени Стейнкель (ум. ок. 1066 г.), который,
судя по всему, не принадлежал к прямым потомкам этой легендарной дина-
стии. По некоторым свидетельствам, правда, Стейнкель состоял в свойствё с
последними Инглингами, однако, не располагая определенными данными,
мы не можем утверждать наверняка, кем именно приходился Эймунду сле-
дующий правитель Швеции. Соответственно, вопрос о том, на каких осно-
ваниях Стейнкель взошел на престол, в сущности, остается открытым.
Чтобы приблизиться к ответу на этот вопрос, нам придется рас-
смотреть значение термина и границы понятия magr, magar, что чаще
всего переводится как «свойственник» или, соответственно, «свойствен-
ники»2 Ниже речь пойдет о том, как в Скандинавии XI-XIII вв. самые
1 См. о нем: Успенский Ф.Б. Имя и власть: Выбор имени как инструмент династи-
ческой борьбы в средневековой Скандинавии. М., 2001. С. 57-68.
2 О категории свойств^ у скандинавов см. подробнее: Merill R. Notes on Icelandic
Kinship Terminology // American Anthropologist. 1964. Vol. 66. P. 867-872; Rich G.W.
Changing Icelandic Kinship // Ethnology. 1976. Vol. XV. No. 1 (January). P. 3-5, 6, 9-10;
© Ф.Б.Успенский, 2005
251
разнообразные отношения между людьми могли рассматриваться в поня-
тиях родства, «подверстываться» под родовые категории. Родовые отно-
шения были не просто важны для скандинава того времени. Точнее было
бы сказать, что для него не существовало никаких других отношений,
кроме родовых.
Характер той или иной связи между людьми нередко обусловлен тем,
каким термином — родства или свойств^ — она определена в данной
культуре. Можно сказать, что человеческие отношения упорядочиваются
и организуются при помощи именно этих обозначений. Родовой мир опре-
деляет или даже вызывает к жизни довольно сложные отношения, подби-
рая для каждого участника предельно строгий или, наоборот, предельно
нестрогий термин родства.
Слово magr безусловно принадлежит к таким нестрогим, широким
терминам. Во-первых, mdgr, как уже только что отмечалось, означает род-
ство по браку. В частности, в исландском судебнике «Серый гусь» неред-
ко перечисляется группа лиц, состоящих в таком родстве: речь здесь идет
прежде всего о человеке, который женат на сестре или дочери другого
человека. Вместе с тем существует, например, довольно распространен-
ный у скальдов кеннинг Тора — «magr Улля». Хорошо известно, что боги
Тор и Улль не были женаты на сестрах, не приходились друг другу тестем
и зятем и вообще не состояли в тех отношениях, которые перечислены
в судебнике. Тор был мужем богини Сив, матери Улля, но при этом не
являлся его отцом. Иными словами, Тор был отчимом Улля3
Вообще говоря, такие примеры, когда отчим и пасынок называются
mdgr’aMH, известны по сагам, причем отношения эти полностью симмет-
ричны: не только отчим является zwdgr’oM своему пасынку, но и пасынок
может обозначаться как mdgr по отношению к своему отчиму. Отметим
сразу же, что речь идет, как правило, о взрослых и совершеннолетних лю-
дях, а не об отношениях взрослого и ребенка.
Так, в целом ряде саг zwdgr’oM Олава Святого называется известный
конунг Хрингарики — Сигурд Свинья, за которого, как известно, вышла
замуж Аста Гудбрандсдоттир, мать Олава (см. табл. 2): «И тогда Олав
idem. Kinship and Friendship in Iceland I I Ethnology. 1980. Vol. XIX. No. 4 (October).
P. 475-493; Miller W.J. Bloodtaking and Peacemaking: Feud, Law and Society in Saga Ice-
land. Chicago; L., 1990. P. 167-171; Джаксон Т.Н. Mdgar Харальд Сигурдарсон и Свен
Эстридсен (о брачных связях и политических альянсах в средневековой Скандина-
вии)// ВЕДС XIII: Генеалогия как форма исторической памяти. 2001; она же. Зятья,
шурины, тести и прочие mdgar (брачные связи в освещении древнескандинавских ис-
точников) И Homo Historicus: К 80-летию со дня рождения Ю.Л.Бессмертного. В двух
книгах. Книга I. М., 2003. С. 723-728; Успенский Ф.Б. Категория свойств^ (mdgsemd)
в древнескандинавской модели родовых отношений: К постановке проблемы И Слово
в перспективе литературной эволюции: К 100-летию М.И.Стеблин-Каменского. М.,
2004. С. 130-161.
3 Подробнее об этом см.: Успенский Ф.Б. Категория свойства.
252
стал править Норвегией... Большую часть зимы он провел в Уппленде с
Сигурдом Свиньей, своим wdgr’oM»4 Случаи, когда термин magr приме-
няется к пасынку, есть и в «Саге об Олаве Трюггвасоне», где датский ко-
нунг Свейн Вилобородый посылает посольство к Олаву Шведскому, сво-
ему zwdgr’y: «Рано по весне Свейн конунг послал людей в Швецию к сво-
ему /wdgr’y, Олаву конунгу свеев»5. (Напомним, что мать Олава Шведско-
го, Сигрид Гордая, вышла замуж за конунга датчан после смерти своего
мужа Эйрика Победоносного — см. табл. 1.)
В тех же выражениях описываются в древнеисландской традиции со-
бытия датской истории XII в. Как мы знаем, Рикица — дочь польского
князя Болеслава III и русской княжны Сбыславы— побывала замужем
трижды: 1) за Магнусом, сыном датского конунга Нильса (правнуком ко-
нунга Стейнкеля по женской линии — см. табл. 4), 2) за минским князем
Володарем Глебовичем и 3) за шведским конунгом Сёрквиром (см.
табл. 3). Кнут Магнуссон — сын Рикицы от первого брака — дважды ха-
рактеризуется как magr в «Саге о Кнютлингах». В одном случае он назы-
вается zwdgr’oM конунга Вальдемара Великого, поскольку тот был женат
на единоутробной сестре Кнута, Софье Володаревне6, а в другом случае
тот же Кнут Магнуссон характеризуется как magr шведского конунга
Сёрквира, поскольку тот, будучи третьим мужем Рикицы Болеславны,
приходился Кнуту Магнуссону отчимом (табл. 3): «Конунг Кнут нашел в
Гаутланде Сёрквира Карлссона, своего zwdgr’a, — тот был женат на Рики-
це, матери Кнута конунга, — и попросил у него подкрепления (военной
помощи)»7
Итак, magr довольно регулярно обозначает отчима или пасынка.
Строго говоря, связь между ними целиком и полностью подпадает под
определение отношений, приобретенных благодаря браку, так как она
возникает из-за того, что мать одного из участников ситуации выходит
замуж за другого ее участника. Подобная «дефиниция», однако, совер-
шенно чужда многим системам родства за пределами скандинавского
4 «Enn tdk inn helgi 61Afr vij> Ndregs riki... Hann var enn fyrsta vetr lengstom mej)
Sigur|>i magi sinom A Uppldndom» (Agrip af Ndregs konunga sdgum I Finnur Jdnsson. Halle,
1929 (Altnordische Saga-Bibliothek. Ht. 18). Кар. 24. S. 26). Ср.: «в ту зиму скончался
Сигурд Свинья, его (Олава Харальдссона. — Ф.У.) magr» — <фапп vetr andadiz Sigurdr
syr magr hans» (Saga Olafs Konungs ens Helga / P.A.Munch, C.R.Unger. Christiania, 1853.
Кар. 58. S. 63).
5 «Snimma vm varit sendi Sveinn konvngr menn i Svidiod a fvnd Olafs Sviakonvngs
mags sins» (Codex Frisianus I C.R.Unger. Christiania, 1871. S. 158).
6 «Тогда они были оба помазаны в конунги, Вальдемар и Кнут конунг, его magr (шу-
рин?— Ф.У.)»— «Peir 16tu vigja sik bddir til konunga, Valdimarr ok Knutr konungr,
mdgr hans» (Knytlinga saga // Spgur Danakonunga. SQgubrot af fomkonungum I C.Petersen,
E.Olson. 1919-1925 (SUGNL. B. XLVI). Кар. 111. S. 245).
7 «Hann (Knutr konungr. — Ф.У) farm i Gautlandi S6rkvi Karlsson, mdg sinn— hann
dtti Rikizu, modur Knuts konungs — ok beiddi hann lidsafla» (Knytlinga saga. Кар. 108.
S. 237).
253
мира и, в частности, русской. Здесь невозможно представить себе обозна-
чение отчима или пасынка как свойственника: отчим не причисляется у
русских ни к родственникам, ни к свойственникам.
У скандинавов же любое некровное родство между мужчинами может
быть обозначено с помощью термина magr, и этим оно явно противопо-
ставлено кровному родству. Показательно при этом, что внутри категории
magr позиции участников крайне слабо дифференцированы. Для таких
важных отношений, как муж дочери (в русской терминологии — зять),
отец жены (тесть) или брат жены (шурин), нет специализированных
терминов в языке. Они передаются либо общим словом magr, либо, как в
законодательных текстах, описательными конструкциями типа отец жены.
Таким образом, древнеисландская категория свойств^ внутренне отно-
сительно однородна и с логической последовательностью включает в себя
все связи, которые мужчина может приобрести благодаря собственному
или чужому браку. Унифицирующая сила этой категории проявляется и в
тех случаях, когда речь идет о мифологических персонажах, и тогда, когда
говорится о реальных исторических лицах. Можно сказать, что мифоло-
гическое и бытовое восприятие понятия magr устроено более или менее
симметрично. Иными словами, язык организует мифологическое и повсе-
дневное пространство некровного родства сходным образом.
Дело не ограничивается тем, что zwdgr’aMH могли считаться пасынок и
отчим. Прежде всего для того, чтобы люди стали wdgr’aMH, зачастую
достаточно было не брака, а лишь помолвки, договора о браке. Это об-
стоятельство весьма существенно, так как отношения, обозначаемые тер-
мином magr, связывающие взрослых полноправных мужчин, — вообще
отношения договорные. Они существуют постольку, поскольку отвечают
интересам участников. И именно поэтому многие коллизии в сагах по-
строены на том, что отношения magr перестают отвечать интересам кого-
либо из действующих лиц.
Кроме того, договор и, соответственно, отношения magr могли касать-
ся не только законного брака— mdgr’aMH считались и родственники
женщины, сделавшейся с их согласия чьей-либо наложницей. Как мы зна-
ем, подобная практика наиболее широко была распространена в Исландии
в эпоху Стурлунгов8 Именно в то время в таком способе приобретения
zwdgr’oB наиболее полно отразилась, так сказать, договорная сторона рас-
сматриваемой категории. Девушку могли отдать в наложницы ради за-
ключения некоего альянса, но ее положение было столь же неустойчивым,
как и такой альянс. В изменившейся ситуации она могла вернуться к ро-
дителям и выйти замуж за другого человека. В любом случае, ее дети не
располагали всей полнотой родовых прав. Институт наложничества был,
8 Ср., напр.: БайокДж.Л. Наложницы и дочери в Исландии XIII века: Вальгерд
Йонсдотгир и Сольвейг, Вигдис Гисльсдоттир и Турид // Другие средние века: К 75-летию
А.Я.Гуревича / Сост. И.В.Дубровский, С.В.Оболенская, М.Ю.Парамонова. М.; СПб.,
2000. С. 36-37.
254
таким образом, институтом свойств^, никогда не переходившего в кров-
ное родство.
С другой стороны, отношения magr иногда возникали и без всякого
договора и тем не менее становились неотъемлемой частью родовых свя-
зей человека. Оговоримся еще раз, что термин mdgr объединял, а не диф-
ференцировал все родовые связи через женщину, в том числе и те из них,
которые, как мы увидим ниже, ни на каком этапе не были скреплены доб-
ровольным договором. «Семантическая вместительность» слова mdgr соз-
давала возможности для языковой игры, построенной на лавировании меж-
ду, так сказать, респектабельными и нереспектабельными его значениями.
Так, в королевских сагах рассказывается по крайней мере о трех исто-
рических персонажах, которые носили прозвище «mdgr конунга». В од-
ном случае речь идет о муже дочери Сверрира (т.е. о зяте конунга), Эй-
наре Конунговом magr'e. Еще один носитель такого прозвища в сагах —
Грегориус Андрессон, зять конунга Хакона Хаконарссона. Однако для
нас наиболее интересен третий случай, когда соответствующее прозвище
получает знатный норвежский бонд, Арни из Стодрейма.
Он женился на Ингирид, вдове знаменитого норвежского конунга Ха-
ральда Гилли (ум. в 1136 г.). Ингирид происходила из шведского королев-
ского рода и была внучкой конунга Инги Старого и правнучкой конунга
Стейнкеля (табл. 4). В браке с конунгом Харальдом Гилли она родила сы-
на, который был назван Инги в честь прадеда по материнской линии. Это
был единственный законнорожденный отпрыск своего отца, естествен-
ным образом унаследовавший титул конунга после его смерти. Новый же
муж его матери — Арни из Стодрейма — носит прозвище «mdgr конунга».
Возможно, это прозвище подчеркивает его связь с Инги, которому Ар-
ни приходился отчимом. Именно так, по-видимому, понимается дело в
переводах «Круга Земного»: «Ингирид, конунгова мать, вышла замуж за
Арни из Стодрейма. Его потом звали Конунговым Отчимом»9 Однако в
случае наименования Арни «конунговым zwdgr’oM» возможно и иное, точ-
нее, дополнительное истолкование этого прозвища.
Родство, приобретаемое мужчинами через женщин, могло осмыслять-
ся в древнеисландских текстах не только рационально-прагматически, но
и иронически. Во-первых, как уже говорилось, сделаться zwdgr’oM какого-
либо мужчины можно было и без его воли и ведома. Этим термином мог
обозначаться человек, вступивший с чьей-либо родственницей не только в
законный брак, но и в свободные, не санкционированные ее семьей и ро-
дом сексуальные отношения.
9 Снорри Стурлусон. Круг Земной / Изд. подг.: А.Я.Гуревич, Ю.К.Кузьменко,
О.А.Смирницкая, М.И.Стеблин-Каменский. М., 1980. С. 525. Ср.: «Ingiridr drtittning var
gipt Ama A Stodreimi; hann var sidan kalladr konungsmdgr» (Heimskringla I Finnur Jdnsson.
1900 (SUGNL. В. XXIII). B. III. Кар. 16. S. 371). В переводе «Круга Земного» на немец-
кий язык прозвище Арни передано как Konigs Stiejvater (Snorris KOnigsbuch (Heimskrin-
gla) / Obertragen von F. Niedner. 2. Aufl. Dusseldorf; K61n, 1965. Bd. 3. S. 341).
255
В этих случаях речь идет не о законном родстве, приобретенном через
брак, но, так сказать, об ироническом осмыслении фактического положе-
ния дел. Любопытно, что во всех примерах подобного рода отношения
magr — не договорные, какими они, как правило, бывают. Это тот — до-
статочно редкий — случай, когда свойствд, по сути дела, приравнивается к
кровному родству по своей облигаторности, по обязательности независи-
мо от осведомленности. Проще говоря, человек может быть чьим-то от-
цом или братом, не подозревая об этом, и его незнание не отменяет факта
кровного родства. Точно так же сексуальная связь с женщиной делает
человека mdgr’oM ее кровных родичей, даже если те не подозревали до
какого-то времени о случившемся.
Иронически идеи родства через женщину и свойства без уведомления
могли обыгрываться и доводиться до своего логического завершения. Двое
мужчин могли стать /иа^г’ами, если вступали в брак или сексуальную связь
с одной и той же женщиной. Точно так же Арни из Стодрейма мог имено-
ваться «magr конунга» не только потому, что был отчимом конунга Инги
Горбуна, но и потому, что сумел жениться на вдове конунга Харальда Гилли.
Подобное насмешливое именование magr'ами мужчин, находящихся в
одинаковых отношениях с одной и той же женщиной, зафиксировано да-
же в правовом источнике. Вот пример такой своеобразной и довольно
редкой иронии в древненорвежском праве. Речь идет о праве свободных
людей и вольноотпущенников на убийство мужчины, если они застанут
того в постели у своей родственницы: дочери, племянницы, сестры и т.д.
В «Христианском праве Боргартинга» сказано, чтб надлежит в такой
ситуации делать рабу: «Раб обладает правом на смертоубийство за свою
жену или свою дочь. Если он застал с ней мужчину, то он должен пойти к
колодцу, достать полное ведро воды и вылить на них, пожелав хорошо
опочивать своему mdgr’y»10
Не исключено, таким образом, что прозвище «magr конунга» изначально
носило издевательский характер, и в глазах людей Арни был mdgr'oM не
только своему пасынку Инги, но и первому мужу своей жены — конунгу
Харальду Гилли (ср. табл. 4). Возможность обыгрывания этого термина в
родовом мире, пространство для насмешки или любой другой культурной
игры создается, на наш взгляд, благодаря тому, что категория magr, как
уже отмечалось, внутренне однородна и в то же время под нее «подвер-
стываются» с неожиданной, почти слепой последовательностью любые
отношения между мужчинами, устанавливающиеся через женщину11
10 «Nv a Israeli vigh vm kono sina ok dottor sina. Ef han taekr man i hia henni, |?a skal han
ganga til brundz ok taka span fult vatz ok slaetta a t»au ok bidia haeilan sofua magh sin» (Bor*
gartingslovens Kristenret // Bruchstiicke der Rechtbiicher des Borgarthings und des Eidsivath*
ings I Bearbeitet von R.MeiBner. Weimar, 1942 (Abteilung Nordgermanisches Recht). В. II.
Кар. 15. S. 66).
11 По-видимому, издевательское прозвище, содержащее элемент magr, зафиксиро-
вано в «Пряди о курганном жителе» (Kumlbua |>Attr // BArdarsaga SnaefellsAss, Viglundar-
256
Скандинавская модель свойств^, таким образом, устроена принципи-
ально иначе, чем модель кровного родства. Модель кровного родства под-
разумевает прежде всего четкую иерархию поколений, тогда как в модели
свойств^ у скандинавов она совершенно утрачивается. Если исходить из
того, что предлагает язык, то взрослые мужчины вступают в отношения
magr, так сказать, на равных, независимо от старшинства по возрасту или
от своей принадлежности к тому или иному поколению.
Ясно, что подобная недифференцирующая терминология свойства
может порождать определенные трудности при описании родственных
связей между людьми, причем эти трудности возникают не только у со-
временного читателя, но и у «стороннего наблюдателя», принадлежавше-
го к той же эпохе. В частности, до нас дошли лишь довольно противоре-
чивые и отрывочные сведения о конунгах, сменявших друг друга на
шведском престоле в XI в., и о родственных связях между ними. Некото-
рые из этих противоречий явным образом связаны с непрозрачностью,
недифференцированностью исчисления родства по браку.
Как уже говорилось в самом начале работы, один из «темных» перио-
дов шведской истории XI в. начинается со смерти незаконного сына Ола-
ва Шётконунга (Шведского), Эймунда Старого, последнего правителя из
древней династии Инглингов. Власть в Швеции переходит к Стейнкелю,
человеку, имевшему какое-то отношение к роду Инлингов, но напрямую,
по-видимому, к нему не принадлежавшему12
saga, bordarsaga, Draumavitranir, Vdlsa|>attr / Gudbrandr Vigfusson. Kjobenhavn, 1860.
S. 129). Здесь некий Хёскульд, женатый на женщине по имени Стейнвер, носит про-
звище magsefni, которое может быть переведено как «будущий magr; почти magr; без
пяти минут magr». Судя по всему, свое прозвище Хёскульд получил в насмешку, по-
скольку в пряди рассказывается, что Торстейн Торвардссон соблазнил жену Хёскульда
и она родила от него ребенка («borsteinn borvardsson magr borfinns i Bakka er dtti Helgu
borgeirsdottur systur dbdta; hann fifldist at Steinvoru konu Hoskulls mdgsefnis, hann dtti vid
henni eitt bam»).
Следует отметить при этом, что в других древнеисландских и древненорвежских
текстах термин magsefni употребляется как совершенно нейтральный (см., напр.: Stjdm.
Gammelnorsk Bibelhistorie / C.R.Unger. Christiania, 1862. S. 122; Diplomatarium Norvegicum/
C.R.Unger, H.J.Huitfeldt. Christiania, 1865. Samling 6. S. 65. No. 69 sub anno 1307).
12 Отцом конунга Стейнкеля был некий Рёгнвальд Старый (Rognvald inn gamli), ко-
торого исследователи отождествляют со знаменитым ярлом Рёгнвальдом Ульвссоном,
переселившимся по просьбе Ингигерд, жены Ярослава Мудрого, на Русь и получив-
шим во владение Старую Ладогу. В саге Рёгнвальд Ульвссон назван родичем (frcendi)
принцессы Ингигерд, однако автор не уточняет, в каком именно родстве они состояли
(Heimskringla. 1893-1900. В. II. Кар. 93. S. 181; Снорри Стурлусон. Круг Земной. С. 235).
Отождествление Рёгнвальда, отца Стейнкеля, и ярла Рёгнвальда Ульвссона имеет под
собой некоторое основание, поскольку ярл Рёгнвальд был родом из Западного Гаут-
ланда, а особая любовь конунга Стейнкеля к этой области и ее обитателям специально
подчеркивается в шведских источниках (Ur v£r aldsta bok / N.Beckman. Stockholm, 1912.
S. 30-31; BolinS. Om Nordens Sldsta historieforskning. Lund, 1931 (Lunds Universitets
Arsskrift. N. F. Avd. 1. B. 27. No. 3). S. 177).
9 - 2006
257
В исландской «Саге о Хервёр и конунге Хейдреке» династическая си-
туация, сложившаяся после смерти Эймунда Олавссона, описывается сле-
дующим образом: Стейнкель, будучи знатным человеком и, как гласит сага,
ярлом в Швеции, занял королевский престол, женившись на дочери конунга
Эймунда13 При этом в другом — Уппсальском — списке саги, где рассказ
о Стейнкеле в целом близок основной версии, он оказывается женатым на
дочери другого конунга, Анунда-Якоба (ум. ок. 1050 г.), единокровного
брата Эймунда. Наконец, существует указание шведской ученой генеало-
гии XIV в. (Codex Holmiensis В 17), где Стейнкель назван мужем сестры
Олава Шётконунга (т.е. тетки Эймунда и Анунда-Якоба) (см. табл. I)14
Сведения Адама Бременского, от которых мы вправе были бы ожидать
большей достоверности, в том, что касается Стейнкеля, достаточно про-
тиворечивы. Говоря о смерти Эймунда Старого, он сообщает, что тому на-
следовал Стейнкель или, как он его иногда называет, Стинкель. При этом
Адам, писавший «Деяния архиепископов гамбургской церкви» примерно в
70-х годах XI в., отмечает, что Стейнкель приходился иерау’ом или
privignus'ом предыдущему конунгу: «...после того как свеоны таким об-
разом изгнали посланников, тех, говорят, со слезами проводил не то пле-
мянник, не то пасынок короля, смиренно доверивший себя их молитвам.
Имя его — Стинкель»15 Чуть ниже в «Деяниях» Адам опять упоминает
Стейнкеля и называет его все же иерау’ом предшествующего короля: «В то
самое время умер король свеонов Эмунд, после которого к власти в коро-
левстве пришел его племянник Стинкель, о котором мы говорили выше»16
На наш взгляд, можно с достаточной степенью уверенности утвер-
ждать, что устная традиция именовала Стейнкеля mdgr’oM конунга
Эймунда — почти все разночтения, содержащиеся в источниках (муж до-
чери, муж племянницы, муж тетки, пасынок), «вмещаются» в категорию
mdgr. За пределами этой категории остается только встречающееся у Адама
Бременского обозначение Стейнкеля как nepos9 а предшествующего конун-
га. Откуда же возникает этот латинский термин в рассказе о Стейнкеле?
Во-первых, Адам подчеркивает неопределенность своих сведений о
родстве Стейнкеля с конунгом Эймундом («не то племянник, не то пасы-
нок»). Возможно, он пытался передать обширное и внутренне недискрет-
ное значение термина magr, осознавая, что точного аналога в латыни по-
13 См.: Hervarar saga ok Heidreks I G.Turville-Petre, C.Tolkien. L., 1956. Кар. 16.
S. 70.
14 Cp.: Bolin S. Om Nordens aldsta historieforskning. S. 198; Toll H. Emund, Stenkil och
HAkan Rode. Stockholm, 1933. S. 6-7.
15 «Legatis igitur tali modo a Sueonibus repulses fertur quidam, nepos an privignus Regis
ignore, prosecutus esse cum laerimis, suppliciter se commendans orationibus eorum. Nomen
ei Stinkel» (Adam. Lib. Ill, cap. 15. S. 156-157). Здесь и далее перевод цитат из Адама
Бременского принадлежит В.В.Рыбакову.
16 «Eodem tempore mortuus est rex Sueonum Emund, post quern levatur in regnum nepos
eius Stinkel, de quo supra diximus» (Adam. Lib. Ill, cap. 16. S. 158).
258
добрать ему невозможно. Видимо, скандинавские информанты Адама
(а среди них был, как мы знаем, датский конунг Свен Эстридсен) не упо-
требляли, говоря о Стейнкеле, слов stjupr или stjupsonr, которые означали
исключительно «пасынок». Адаму, по-видимому, пришлось расщеплять
и перефразировать сложное для него слово magr. Употребляя термин
nepos «племянник, внук, правнук, потомок», он подменяет пространную и
неопределенную характеристику свойств^, содержащуюся в слове magr,
столь же пространной и неопределенной характеристикой кровного родства
младшего по отношению к старшему, присутствующей в латинском nepos.
Если это так, то Адам проявляет — при незнании каких-то фактиче-
ских реалий — незаурядное языковое и, так сказать, культурологическое
чутье: хотя слова nepos и magr в некотором смысле и противоположны
друг другу по значению, но они лежат в одной плоскости и эффектно от-
теняют друг друга. Magr обозначает свойствб между мужчинами в самом
широком смысле и пренебрегает возрастной, поколенческой иерархией,
nepos же обозначает кровное родство между мужчинами в самом широ-
ком смысле, причем родство с иерархической ориентацией, от младшего к
старшему. В свою очередь, понятие пасынок (privignus) могло быть выде-
лено как одна из непривычных для Адама составляющих категорий свойств^
(magr / magar) у скандинавов. Как кажется, в латыни пасынок и, напри-
мер, муж дочери не могли быть обозначены одним и тем же словом.
Во-вторых, и в «Деяниях» Адама Бременского, и в записях саги отра-
зилась попытка раскрыть и конкретизировать доставшуюся от устной тра-
диции характеристику конунга Стейнкеля. Отсутствие в языке детализи-
рованной терминологии для обозначения различных отношений свойств^,
разумеется, не влекло за собой невозможность конкретизации этих отно-
шений с помощью описательных конструкций. Один из magr'ob при не-
обходимости мог быть описан как отец невесты или как муж старшей
племянницы, и представители одного поколения могли, скорее всего, без
труда определить большинство своих zwdgr’oB с помощью подобных раз-
вернутых описаний. Однако, коль скоро речь идет о персонажах, удаленных
во времени и в пространстве, от обозначения связей между ними сохраня-
лось, вероятнее всего, лишь то, что было в самом языке, — в нашем случае
характеристика magr. Для ее уточнения требовались или какие-то дополни-
тельные сведения, или своего рода творческое переосмысление, которое не
могло считаться (да и не было!) вымыслом. Заменяя слово magr словами
муж дочери, рассказчик в определенном смысле не грешил против истины,
а лишь прибегал к своеобразной синекдохе, называя часть вместо целого.
В то же время нельзя не отметить, что в случаях, когда речь идет о
правящих конунгах, «вторичная» конкретизация термина magr служит
отражением той перспективы видения истории, которая существовала у
составителя текста. В «Саге о Хервёр» подход к династической истории
выражен вполне определенно: «...после смерти конунга Эймунда свей
избрали его (Стейнкеля. — Ф.У.) в конунги. Тогда род древних конунгов
9*
259
утратил королевскую власть в Свитьод»17. Иными словами, в саге отрица-
ется преемственность династии, основанной Стейнкелем, по отношению к
династии Эйрика Победоносного и Олава Шётконунга, т.е. династии Инг-
лингов. Именно в этой саге говорится, что Стейнкель был женат на доче-
ри Эймунда или, по версии другого списка, на дочери его брата, Анунда-
Якоба. Таким образом, несмотря на то что Стейнкель был свойственни-
ком Инглингов, а его дети были их потомками по женской линии, сага не
признает их продолжателями рода древних конунгов.
Здесь проявляется довольно рано сформировавшееся в скандинавской
традиции неприятие наследования власти через женщин. Свойственника-
ми конунга, как правило, становились знатные и могущественные лю-
ди. В «Саге о Хервёр» Стейнкель охарактеризован именно таким образом:
«Стейнкель был ярлом в Свитьод»18 Дети этих wdgr’oB были связаны с
королевским родом кровным родством, но подобная связь давала им крайне
незначительные властные преимущества.
По праву рождения потомку по женской линии принадлежало лишь то,
что досталось ему из отцовского рода. Для королевского рода своей мате-
ри он, несмотря на кровное родство, оставался в некотором смысле «свой-
ственником», как и его отец, а не родичем. Разумеется, ни при каких об-
стоятельствах он не мог унаследовать власть, если оставались сыновья
или братья предшествующего конунга, права наследника по женской ли-
нии во всем уступают правам даже незаконнорожденного сына.
Не случайно, если власти добивался человек, связанный с королевским
домом лишь родством через женщин, речь, как правило, шла о начале но-
вой династии, хотя в процессе борьбы за власть такой претендент мог вся-
чески подчеркивать свое царственное родство. Так было, например, в слу-
чае с датским конунгом Свеном Эстридсеном, и так «Сага о Хервёр» трак-
тует ситуацию вокруг шведского конунга Стейнкеля и его потомков.
Итак, с точки зрения саги, magr Стейнкель — муж дочери конунга, и,
следовательно, его дети не являются продолжателями династии19. К XIV в.,
когда сага была записана, потомки Стейнкеля сошли с политической аре-
ны, и у составителя текста не нашлось никаких причин возводить их к
легендарным Инглингам. Адам Бременский же, характеризуя Стейнкеля
как пасынка или кровного родственника Эймунда, по-видимому, уточняет
термин magr таким образом, что род Стейнкеля в большей мере обладает
правом наследования роду Инглингов и уж, во всяком случае, не проти-
вопоставлен ему. Трудно сказать, была ли такая трансформация результа-
том сознательного «удревнения» династии Стейнкеля. Напомним, что
Адам был младшим современником этого конунга, и, вероятно, его скан-
17«...en eftir dauda Eymundar konungs tdku Sviar hann (Steinkell. — Ф.У.) til konungs. M
gekk konungddmr 6r langfedgaaett (Svfpjdd inna fomu konunga» (Hervarar saga. Кар. 16. S. 70).
18 Ibid.
19 Cp.: SchuckH. Den aldsta kristna konungalSngden i Sverige. Uppsala, 1914 (Uppsala
Universitets Arskrift 1914. Program 1). S. 8-9, 21.
260
динавским информантам еще важно было продемонстрировать естествен-
ный порядок преемственности королевской власти в Швеции. Такая пре-
емственность, при отсутствии прямых наследников, могла соотноситься
Адамом с непрямым, но кровным родством (nepos), или — в латиноязыч-
ной традиции — с усыновлением (privignus).
Таким образом, мы не в состоянии сказать о связи между Стейнкелем
и Эймундом ничего иного, кроме того, что они приходились друг другу
тяа^г’ами, хотя ни в одном из дошедших до нас источников этот термин
по отношению к ним не применяется20. Свидетельства об этом конунге,
несмотря на свою лаконичность, позволяют проследить, как эти отноше-
ния трактуются в двух различных перспективах. Адам Бременский и
составитель «Саги о Хервёр», сталкиваясь с обширным и недискрет-
ным семантическим полем термина magr, подходят к его дешифровке
с разными установками и испытывают при этом разного рода трудно-
сти. Адам имеет дело с лингвокультурными различиями в родовых
обозначениях и понятиях родовой преемственности, а составитель саги —
с недолговечностью той области родовой памяти, которая не закрепле-
на в языке.
Речь, на наш взгляд, может идти об особом и в то же время классиче-
ском примере воздействия языка на действительность. В языке суще-
ствует унифицирующий конструкт magr, он-то и характеризует в уст-
ной традиции отношения Стейнкеля и Эймунда Олавссона, последнего
из Инглингов. Различные письменные источники, подхватывающие это
свидетельство, могут различным образом сужать и конкретизировать
значение термина, невольно порождая тем самым самостоятельные
исторические сюжеты.
Условные обозначения
в генеалогических таблицах 1-4
Отношение mdgr ----------------------------
Кровное родство ---------------------------
Брак ◄-------------------------►
20 Ср.: Munch Р.A. Det Norske Folks Historic. Christiania, 1954. В. II. Del. 2. S. 173—
174; Schtick H. Den aldsta kristna konungalangden. S. 21; Beckman N. Sveriges aldsta kristna
konungalangd // Personhistorisk Tidskrift 1914. 1915. Arg. 16. S. 5.
261
Таблица 1
Таблица 2
Таблица 3
Таблица 4
Л. С. Чекин
АРКТИЧЕСКИЕ ЗЕМЛИ
НА СРЕДНЕВЕКОВЫХ КАРТАХ
На протяжении средних веков сосуществовали различные идеи о соотно-
шении суши и океана в Арктике. В Западной Европе доминировала ар-
хаическая картина, согласно которой известный в древности мир мыслил-
ся окруженным океаном с островами. При этом сохранялось и чисто тео-
ретическое представление о континентах в Западном полушарии. Для
скандинавов крайний предел мира на севере и на западе — полоса суши
по ту сторону океана. Эти представления взаимодействовали на протяже-
нии средневековья и в конечном итоге определили варианты вйдения арк-
тических земель в эпоху Великих географических открытий.
Непреодолимое пространство Мирового океана на западноевропей-
ских средневековых картах обычно изображается в виде относительно
узкого кольца. В центре внимания средневековых карт — история челове-
чества, понимаемая как история Спасения. Поэтому не имело смысла тра-
тить драгоценный пергамен на изображение просто воды. Эта условность
средневековой картографии, вероятно, способствовала и недооценке раз-
меров океана и, таким образом, послужила косвенной причиной путеше-
ствия Колумба1
Роль в истории Спасения океан играл благодаря своим островам. Сре-
ди этих островов можно было плавать, хотя и с немалым риском. Риск
дальнего морского путешествия привлекал духовных странников — ир-
ландских монахов раннего средневековья, стремившихся к аскетической
бездомности и отчуждению от мира. Эти монахи были первыми поселен-
цами Исландии и других островов Атлантики.
Другие острова могли быть обитаемы (ил. 1). Как острова, так и их
обитатели находились на пограничье — между землей и океаном, между
структурой и хаосом, между человеческим и чудовищным. Согласно Эти-
ку Истрийскому, на острове Муниция в Северном океане, куда наезжают
жители Германии по торговым делам, живут кинокефалы, люди с песь-
ими головами. Из сочинений Плиния Старшего и Гая Юлия Солина было
1 Ср.: von den Brincken A.-D. Fines Terrae: Die Enden der Erde und der vierte Kontinent
auf mittelalterlichen Weltkarten. Hannover, 1992. S. 185-193.
©Л.С.Чекин, 2005
264
Рис. 1.
Эбсторфская карта мира XIII в., фрагмент с северным побережьем Азии. Карта ориен-
тирована на восток. Каспийское море представлено как залив Мирового океана. Как
в море, так и в самом океане находятся острова. На острове вверху фрагмента показан
панотий, человек с огромными ушами. На восточном берегу Каспия в квадратном
пространстве, огражденном стеной и горами, два представителя апокалиптических
племен гог и магог питаются человечиной. Источник репродукции: Sommerbrodt Е. Die
Ebstorfer Weltkarte. Hannover, 1891. Taf. 3
известно об островах гиппоподов, у которых лошадиные ноги, и фанезиев
(панотиев), закутывающих тело целиком в свои огромные уши. Эти ост-
рова входят в ту же группу, что и легендарный остров Балтия, название
которого этимологически связано с названием Балтийского моря. Особая
роль среди северных островов отводилась Скандзе, «родительнице наро-
дов», откуда, согласно Иордану и его последователям, вышли готы и дру-
гие германские племена2
Еще в Библии «острова народов» — термин, эсхатологически маркиро-
ванный. В этом смысле острова представляют собой последний предел,
куда миссионеры могли нести евангельское слово3 Миссия на краю Зем-
ли относится к идеологическому полю, которое может пересекаться со
странствием во имя Христа (peregrinatio propter Christum) ирландских
монахов. Но, оставляя родной монастырь ради безлюдной пустыни отда-
ленных земель, ирландцы не ставили перед собой задачу проповеди Еван-
гелия на краю света. Эта задача встала, когда возрождение империи во
времена Каролингов и ее быстрое расширение создали основу для эсхато-
логического оптимизма. Главная цель и завершение земной истории —
проповедь Евангелия по всей земле — казалась близка и быстро осущест-
вима. Распространение христианства оказывается непосредственно связан-
ным с ожиданием Страшного суда. Основные евангельские стихи, на ко-
торых основано такое понимание христианской миссии, — предсказание о
«конце», который придет, когда все народы услышат Евангелие (Матф.
24:14), и повеление апостолам свидетельствовать об Иисусе Христе до
«конца Земли» (Деян. 1:8). Евангельские стихи говорят именно о пропо-
веди, а не об обращении. Это важно, поскольку проповедь среди язычни-
ков приобретает в эсхатологическом плане гораздо большее значение, чем,
например, освобождение христианских земель из-под власти ислама.
В «Житии Ансгария» (между 865 и 876 гг.) гамбург-бременский архи-
епископ Римберт передает видение своего предшественника, св. Ансга-
рия, явившееся тому в 851/52 г. Готовясь к очередной поездке на Север,
св. Ансгарий увидел своего покойного аббата Адальхарда, который про-
цитировал слова пророка Исайи (49:1-7) об островах, дальних народах и
концах Земли. Как оказывается, эти пророчества относятся к земле «свео-
нов», поскольку вся Свеония состоит из островов и поскольку там нахо-
дится «северная оконечность мира»4 (вероятно, имеется в виду район озе-
ра Мелар, где сложная система озер и фьордов, по сути, превратила при-
2 См.: Чекин Л.С. Первые карты Скандинавского полуострова // ДГ 1999 г. М.,
2001. С. 49-51.
3 См.: Gautier Dalche Р Comment penser ГОсёап? Modes de connaissance des fines
orbis terrarum du Nord-Ouest (de TAntiquite au XHIe sidcle) // L’Europe et ГОсёап au
Moyen Age: Contribution A Thistoire de la navigation. Nantes, 1988. P. 217-233.
4 «Finis mundi in aquilonis partibus in Sueonum coniacet regionis». Vita Anskarii auctore
Rimberto. Accedit Vita Rimberti/ G.Waitz. Hannover, 1884 (MGH SS rer. Germ, separat.
T. 55). Cap. 25. P. 55.
266
летающие земли свеев в архипелаг). Ансгарий, или, точнее, автор его жи-
тия Римберт, был уверен, что христианская миссия достигла крайних пре-
делов обитаемого мира.
К сожалению, история жизни самого Римберта, написанная вскоре
после его смерти (888 г.), но перерабатывавшаяся позднее (единственная
рукопись относится к XII в.), не уделяет достаточно внимания его мис-
сионерским предприятиям. В ней сообщается о поездках Римберта за
море, в частности в Свеонию, но цель этих сообщений — указать, что
он часто терпел кораблекрушения, как апостол Павел, или, наоборот, что
он часто словом успокаивал бурю5 Отношение Римберта к перспективам
христианской миссии проясняется из его переписки со знаменитым теоло-
гом Ратрамном из Корбье. Сохранился написанный до 865 г. ответ Ратрамна
на запрос о том, подлежат ли крещению песьеглавцы-кинокефалы. На основе
предоставленных Римбертом данных Ратрамн признал человеческую
сущность песьеглавцев и, следовательно, необходимость проповеди среди
этого народа6 Кто бы ни были существа, которых Римберт принимал за
песьеглавцев в Скандинавии, следует согласиться с мнением Иэна Вуда
о том, что «Римберт по сути старался определить пределы своей работы,
как физические, так и концептуальные»7 Именно на краю земли и на ост-
ровах оказывается размыта грань между человеческим и чудовищным,
между жизнью и смертью.
Таковы были крайние северные пределы земли с точки зрения эсхато-
логической географии, где конец света проецируется на картографиче-
скую плоскость. Но параллельно и одновременно, на протяжении всего
средневековья существовала и иная картина мира, согласно которой даль-
ние острова, в том числе и Северная Балтия, и Скандза, и самая дальняя
Фула, вовсе не являются крайними пределами суши; за ними есть другие
материки.
В начале V в. Амвросий Феодосий Макробий написал развернутый
комментарий к шестой книге цицероновской «Республики», так называе-
мый «Комментарий ко Сну Сципиона», пользовавшийся большой попу-
лярностью. В этом труде Макробий развивает следующие идеи о соотно-
шении материков и океанов8 Земля разделена на пять широтных зон, т.е.
пять тепловых поясов. Эти зоны следующие: северная холодная необи-
таемая зона, «наша» умеренная зона (где и находится ббльшая часть Азии,
Европы и Африки), жаркая необитаемая зона, южная умеренная обитае-
мая зона и южная холодная необитаемая зона. В срединной, жаркой зоне
5 См.: ibid. Сар. 16, 20. Р. 94-96.
6 Ratramnus Corbeiensis. Epistola 12 I E.Dilmmler. В., 1925 (MGH Epp. T. 6 = Episto-
lae Karolini aevi. T. 4). P. 155-157. Перевод см. в настоящем томе (примеч. ред.).
7 Wood I. Christians and Pagans in Ninth-Century Scandinavia I I The Christianization of
Scandinavia / B. Sawyer, P.Sawyer, I.Wood. Alings^s, 1987. P. 65.
8 Cm.: Ambrosius Aurelius Theodosius Macrobius. Commentarii in Somnium Scipionis /
J.Willis. Lpz., 1970.
267
фи
U iLVlt
^у(Им
(5 «114 J, Htttr «•WriwjjT B<« dttCfipn» fiiMhruxA
s-v-4 nn »v>qr >v\r-wwfW!A
wrfrtul пыл* 3wde ^rJtoi|*-
uuieturf^KMTUupwr Й nm41af
'-Sn-' indLt 4cp-*»r
CiMT £7013 CFtMlkV ^1^ 0<ГГ4ТШ ftmylrr in—'
flurrr aftHnbtJi£*e rua ‘WftmxnrF n*n~
drbixrr*cili fypYu^'2 C# уПД? Г
' wriWfcli
к» '-’•♦*< 4 2 i '
ПО.ИГ pctlrn^
ivpxcircIF Qptr-
w ucr.k- ^mUrvruv <«»•
ftWHPl' п uwr?hi ^trrnrii cin
4-vh bi иишт contrite. <к'И i»^j®
циГ1»Л 4Ш : • ' < '*’ ’ •
IJPS .’UI tsrn*» Pttff4 !*’»•« <i,/",'i,’f*,
P ' urrepi-; ••"<’ ‘
t't.H- tn»™»? tb^ibUc ntmn n'^r '.
,-. и^л-ИттГ Atvtn:. Tu- ‘V ‘‘niiT г',ч*л!Й
•Trujlitt Mlrt'Ul’ ialnwWif
Рис. 2.
«Макробиевская» карта XII в. из Национальной библиотеки в Неаполе (Napoli,
Biblioteca Nazionale, V A 12bis). Карта ориентирована на север. По кругу идут четыре
надписи: «поворот океана с востока на север», «поворот океана с востока на юг», «по-
ворот океана с запада на юг» и «поворот океана с запада на север». Даны названия пяти
зон, а в восточной части «нашего» континента также даны названия Каспийского и
Красного морей. Источник репродукции: Kamal Y. Monumenta cartographica Africae et
Aegypti. Cairo, 1933. T. 3. Fasc. 3. Fol. 760

зарождаются океанские течения («первоначальный» океан), которые на
западе и на востоке разделяются каждое на два потока, северный и юж-
ный. На Северном и Южном полюсах потоки бурно сталкиваются, отчего
возникают приливы и отливы. На земном шаре, таким образом, оказыва-
ется четыре континента: северо-восточный («наша» земля, состоящая из
трех частей света), юго-восточный (земля антэков), северо-западный (зем-
ля периэков) и юго-западный (земля антиподов), что в целом соответству-
ет представлениям Кратеса из Маллоса (II в. до н.э.), которому приписы-
вается создание глобуса. Многочисленные средневековые рукописи «Ком-
ментария» иллюстрированы картами, где показано Восточное полушарие
с двумя из этих континентов, т.е. с обитаемой землей на севере и «землей
антэков», иногда не вполне корректно именуемой «землей антиподов», на
юге. Одна из ранних и наиболее красочных «макробиевских» карт хра-
нится в Российской национальной библиотеке9 Макробиевские идеи раз-
вивались в трудах средневековых ученых (таких, как Гильом Коншский),
и их рукописи также иллюстрированы сходными картами. На многих
«макробиевских» картах к западу от «нашей земли» показан один или два
острова, обозначенные как Оркнейские острова. На карте XII в. из Нацио-
нальной библиотеки в Неаполе (ил. 2) островов гораздо больше: два
больших и четыре маленьких острова на западе и пять островов на севере.
Таким образом, идея о северном архипелаге включена в концепцию четы-
рех континентов.
Из концепции четырех континентов Макробия следует вывод: если
плыть на север, то в конечном итоге за островами Неапольской карты
встретится материк периэков. «Макробиевские» карты изображают толь-
ко Восточное полушарие, поэтому материки периэков и антиподов на них
не показаны. Но сохранились и такие западноевропейские карты, где сде-
лана попытка продемонстрировать, что находится «на той стороне» зем-
ного шара. Они в целом построены согласно той же теории широтной зо-
нальности, которую излагал Макробий. На картах в копиях «Цветущей
книги» Ламберта Сент-Омерского ХП-ХШ вв. на крайнем западе в виде
большого острова показана земля антиподов10 Более смелы по своей кон-
цепции карты с необычной для средневековой картографии проекцией в
рукописях «Книги о природе вещей» Исидора Севильского и «Об исчис-
лении времени» Беды Достопочтенного. Впечатление такое, что карто-
граф рисовал реальный глобус, чуть повернув его, так чтобы северный
полярный регион оказался полностью в поле нашего зрения, а известная
земля (в которой поименованы только «эфиопы» у ее южного предела и
«Рифейские горы» на севере) разместилась ровно в центре рисунка. Одна
9 Рамм Б.Я. «Карта мира» раннего средневековья // Природа. 1946. № 9. С. 65-70;
он же. Новонайденный ленинградский экземпляр макробиевой карты и его научное
значение // Уч. зап. ЛГУ Серия исторических наук. 1951. Вып. 18. № 130. С. 250-270.
10 См.: Uhden R. Die Weltkarte des Martianus Capella // Mnemosyne. 1935. Bd. 3.
Teil 3. S. 97-124.
269
из карт этой группы служит иллюстрацией к житию аббата Клонфертско-
го монастыря, легендарного монаха-мореплавателя св. Брендана. На этой
карте к земному кругу за Северным полюсом (т.е. в северо-западной части
глобуса) присоединен дополнительный прямоугольник, на котором пока-
зан земной Рай с четырьмя реками. По словам исследовательницы, кото-
рая недавно впервые описала этот удивительный памятник картографии,
Рай здесь изображен как «трансцендентная местность, весьма неопре-
деленным образом связанная с миром»11 Отрывок из жития св. Брендана
на обороте карты (от всей рукописи сохранился только один лист, недавно
обнаруженный в частной коллекции в швейцарском кантоне Тургау) как
раз повествует о поиске Бренданом «обетованной земли», по-видимому
истолкованной картографом как земной Рай.
Представления об арктических землях в средневековой Скандинавии
во многом ориентируются на практический опыт мореплавателей. Для
скандинавов то, что европейцы признавали океаном, т.е. Атлантика и моря
Северного Ледовитого океана, оказалось внутренним морем. Границей же
обитаемого мира, по-видимому, служила полоса суши, примыкающая на
востоке к Евразии12 В древнескандинавских географических сочинениях
эта суша описывается следующим образом: «От Бьярмаланда идут земли,
не заселенные северными народами до самого Гренланда»13 По ту сторо-
ну гигантской полосы суши на окраине мира, известной лишь пунктирно
(Бьярмия на севере Восточной Европы, Гренландия, Маркланд, Винланд),
находится внешний океан. Этот океан принципиально отличен от океана
средневековых западноевропейцев и скорее сходен с архаическим океа-
ном Гомера. Это первобытный хаос, где мореплавание невозможно, досто-
верных известий откуда нет14 Западнее Гренландии внешний океан
соединяется с Атлантикой проливом, которому древнескандинавские
географы дали характерное название «Гиннунгагап» — мировая бездна
скандинавской мифологии15
В восточнохристианской традиции интересную параллель скандинав-
ским воззрениям представляет картина мира Козьмы Индикоплова, где за
океаном во всех направлениях простирается «Земля по ту сторону океана,
где жили люди до потопа», а с восточной стороны также и земной Рай16
11 Von den Brincken A.-D. Das Weltbild des irischen Seefahrer-Heiligen Brendan in der
Sicht des 12. Jahrhunderts // Cartographica Helvetica. 2000. T. 21. S. 21.
12 Cp.: Bjornbo A.A. Adam af Bremens Nordensopfattelse // Aarboger for nordisk
Oldkyndighed og Historic. 1909. S. 228-233.
13 Мельникова E.A. Древнескандинавские географические сочинения: Тексты, пере-
вод, комментарий. М., 1986. С. 77, 79, 87, 89.
14 Ср.: Romm J.S. The Edges of the Earth in Ancient Thought: Geography, Exploration,
and Fiction. Princeton; New Jersey, 1992.
15 Storm G. Ginnungagap i Mythologien og i Geografien П Arkiv for Nordisk Filologie.
B. 6 (Ny FOljd B. 2). S. 340-350.
16 Winter H. Die Weltkarte des Kosmas Indicopleustes, 535-547 AD I I Die Erde. 1955.
Bd. 7. S. 63-68.
270
В отличие от скандинавских источников, согласно которым земля по ту
сторону Северного Ледовитого океана соединяется с ойкуменой в области
Бьярмаланда, в географии Козьмы сухопутного соединения внешней зем-
ли и ойкумены нет.
В рамках описанных мифологических и теоретических воззрений ин-
терпретировались и результаты первых географических открытий в Арк-
тике. Реальный опыт арктических мореходов играл свою роль в оформле-
нии этих представлений. Так, в «Послании Василия новгородского Фео-
дору тверскому о Рае» (1347 г.) новгородский архиепископ Василий со-
общает, как Моислава-новгородца и сына его Иякова долго носило по
морю ветром, пока они не нашли, по-видимому на востоке Ледовитого
океана, высокие горы, где находился святой Рай. «И свет был в месте том
самосветящийся, даже невозможно человеку рассказать о нем». Согласно
архиепископу Василию, и адские муки находятся на «Дышучем море»,
только на западе: «Червь неусыпающий, и скрежет зубовный, и река ки-
пящая Морг, и вода уходит там в преисподнюю и вновь выходит наверх
трижды за день». В подтверждение он также ссылается на очевидцев, сво-
их духовных детей — новгородцев17
Когда к западноевропейским ученым поступали скандинавские сведе-
ния о Севере, они по мере возможности приводили эти сведения в соот-
ветствие с западноевропейской картиной мира. Адам Бременский называ-
ет многие северные области, в том числе Гренландию, островами, вписы-
вая результаты скандинавского опыта в структуру эсхатологической гео-
графии западноевропейского средневековья18 Подчеркнем, что островное
положение северных земель у Адама — результат его чисто теоретиче-
ских предпосылок. Есть у Адама Бременского и остров со сказочными
великанами и с богатейшими сокровищами19 И чудовищные существа, и
несметные богатства — характерные признаки пограничья между жизнью
и смертью.
Только в XV в. в Западной Европе возобладало восходящее в своей
основе к скандинавам — первооткрывателям Гренландии представление о
ней как о полуострове, протянувшемся от крайнего севера Евразии на за-
пад. Самое раннее сохранившееся изображение Гренландии представлено
на так называемой старшей карте Клавдия Клавуса 1427 г. Клавус созда-
вал свои карты в Италии, но по происхождению он был датчанин и пере-
дал в своей картине Севера скандинавские воззрения. Гренландия у Кла-
вуса поэтому показана в виде полуострова, отходящего от Европейского
материка севернее Скандинавии. На перешейке между Гренландией и
Северной Европой на старшей карте Клавуса с запада на восток назва-
ны следующие народы: область неверных карелов, приморские одно-
17 ПЛДР: XIV— середина XV века. М., 1981. С. 42-49; БЛДР СПб., 1999. Т. 6:
XIV — середина XV века. С. 42-49 (цитаты даны в переводе Н.С.Демковой).
18 Adam. Lib. IV, cap. 37. S. 274.
19 Ibid. Lib. IV, cap. 41. S. 278.
271
ноги (Unipedes maritimi), приморские пигмеи (Pigmei maritimi), огром-
ная область грифонов (Griffonum regio vastissima') и земля диких лопарей
(Wildhlappelandi). Знания Клавуса о Гренландии (как и об Исландии, и о
норвежском побережье) были, впрочем, весьма ограниченны. Труды
Бьёрнбо и других скандинавских исследователей показали, что топоними-
ка выдает свободный полет фантазии картографа, а изображение грен-
ландской береговой линии соответствует очертаниям норвежского побе-
режья на карте мира в морском атласе Медичи 1351 г.20 В Италии, где
была создана карта Клавуса, мистификации в топонимике Северной Ев-
ропы и Гренландии разгаданы не были.
Полуостровной Гренландия оказалась и у последователей Клавуса, за-
падноевропейских географов. Историки картографии вслед за А.А.Бьёрн-
бо выделяют два типа ранних изображений полуостровной Гренландии,
отходящей от Европейского материка севернее либо северо-восточнее
Скандинавии21 На картах типа А, к которым относится и карта Клавуса
1427 г., Гренландия простирается далеко на запад, за Исландию, загибаясь
к югу. На картах типа В Гренландский полуостров западнее Скандинав-
ского не заходит.
Ответственность за эту модификацию изображения Гренландии несет
флорентийский картограф Доннус Николаус Германус. Его ранние карты
(после 1466 г.) следовали типу А, а с 1468 г. Николаус Германус показы-
вает Гренландию типа В. Появление карт типа В, по-видимому, обуслов-
лено желанием приблизить карту к традиционным представлениям о Се-
вере22 Ведь с самого начала картографирования Скандинавского полу-
острова к северо-востоку от него рисовался «дублетный» полуостров или
несколько полуостровов.
Гренландский полуостров на картах типа А и В различается и названи-
ем. Карты типа А используют формы Gronelandia, Gronelant или подоб-
ные им, а на картах типа В название обычно передается как Engronelant.
Происходит имя Engronelant от гидронима на карте Клавуса, Еуп Grone-
landz аа («Гренландская река» на восточном побережье Гренландии), ко-
торый был принят за название страны и, вероятно, контаминировался с
названием области Онгерманланд в Скандинавии (Engromelandi на стар-
шей карте Клавуса)23 Земля диких лопарей уже на картах Николауса Гер-
20 Bjornbo А.А., Petersen C.S. Der Dane Claudius Claussen Swart (Claudius Clavus), der
alteste Kartograph des Nordens, der erste Ptolemaus-Epigon der Renaissance. Neue
Bearbeitung / Unter Mitwirkung der Verfasser iibersetzt von E.Leser. Innsbruck, 1909.
S. 73-100; Nansen F. Nord i TAkeheimen: Utforskningen av Jordens nordlige strek i tidlige
tider. Kristiania, 1911. S. 471-493.
21 Bjornbo A.A. Cartographia Groenlandica. Kebenhavn, 1912 (Meddelelser om Grenland.
B. 48).
22 Cp.: Nansen F. Nord i TAkeheimen. S. 495.
23 Bjornbo A.A. Petersen C.S. Der Dane Claudius Claussen Swart. S. 84-85; Nansen F.
Nord i TAkeheimen. S. 494.
272
Рис. 3.
Северо-запад на карте мира из ульмской «Космографии» 1482 г. Северная ориентация,
модифицированная сферическая проекция. Верхняя рамка карты проходит через остров
Фула и Скандинавский полуостров и соответствует 63° с.ш. Над верхней рамкой карты
добавлена вставка с «Ледовитым морем». Во вставке слева внизу — Шетландский ост-
ров, справа — Гренландско-Лапландский полуостров, вверху — Ледяной остров, по-
видимому, Исландия. Источник репродукции: Claudius Ptolemaeus. Cosmographia. Ulm:
Lienhard Holl 31.7.1482. Facsimile. Amsterdam, 1963 (Theatrum orbis terrarum. A Series of
Atlases in Facsimile. Ser. 1. Vol. 2)
мануса типа А превратилась в трудноузнаваемый топоним Pillapelanth
(иногда дается с дублетной формой Finlappelanth).
На общей карте мира в ульмской «Космографии» 1482 г. (ил. 3), отра-
зившей наиболее зрелый этап творчества Николауса Германуса, видно,
как теоретические предпосылки скандинавской географии, пусть и боль-
шей частью искаженные и фальсифицированные, буквально прорвали
границы птолемеевского мира. По Птолемею, предел известного мира —
это широта Крайней Фулы (Туле), которую он оценивал в 63° с.ш. Но на
картах, исправленных по данным Клавдия Клавуса, Фула перестала быть
пределом земли. Граница карты отодвинулась по крайней мере до 71°
Веком позже Олаус Магнус и Якоб Циглер также сделали скандинав-
ские данные, ранее недоступные западным европейцам, общим достояни-
ем европейской науки. Швед Олаус Магнус при составлении Морской
карты 1539 г. опирался как на скандинавские нарративные источники, так
и на материалы, собранные им самим во время путешествий по Скандина-
вии. Баварец Якоб Циглер составил карту Севера 1532 г. на основе сведе-
ний, полученных, в частности, от старшего брата Олауса, Иоанна Магну-
са. У Циглера вдоль верхней (северной) рамки карты идет полоска земли,
соединяющая север Фенноскандии и Гренландию. В соответствии с типом
А, Гренландия заходит западнее Исландии. Но у Олауса Магнуса север
Фенноскандии омывается океаном24, а Гренландия представлена двумя
частями (Gruntlandie pars), с севера «обрезанными» рамкой карты. Одна из
этих «частей» выходит из-под кромки к западу от Исландии, другая — ме-
жду Исландией и Фенноскандией. Из карты неясно, соединяется ли Грен-
ландия в представлении Олауса с Бьярмией или какими-либо другими се-
верными землями, однако один из двух комментариев к карте (итальян-
ский) говорит о возможности плавания из Фенноскандии на Восток. О се-
веро-восточном проходе в Китай сообщал встречавшийся с Олаусом испан-
ский историограф Франческо Лопес да Гомарра. Таким образом, вслед за
Паоло Джовио Олаус явился одним из вдохновителей поисков Северо-
Восточного прохода, начатых Себастьяном Каботом в середине XVI в.25
Представление о Гренландии на картах позднего средневековья и Но-
вого времени видоизменялось в соответствии с теоретическими воззре-
ниями о северной границе обитаемого мира и о распределении воды и
суши. В XV в. любое точечное соприкосновение мореплавателей и земле-
проходцев с дотоле неизвестными островами и полуостровами Северного
Ледовитого океана могло быть интерпретировано как новое открытие ут-
раченной скандинавами Гренландии.
24 На Морской карте 1539 г. это видно менее отчетливо, чем на ее варианте для
«Истории Готии и Швеции» Иоанна Магнуса 1554 г. (где, впрочем, Гренландии нет).
См. репродукции: Савельева Е.А. Олаус Магнус и его «История северных народов». Л.,
1983. На вклейке (Морская карта). С. 35 (вариант).
25 Ср.: Савельева Е.А. Олаус Магнус. С. 42—44, 53. Книга Паоло Джовио была Олау-
су знакома, см.: там же. С. 55.
274
Считается, что связи европейцев (по крайней мере, скандинавов) с
норманнскими колониями в Гренландии в позднее средневековье прерва-
лись26 27 28 В XV в. активизировались связи Западной Европы с Московским
государством, и новые сведения об открытиях русских в Арктике вызвали
интерес как в плане поисков Северо-Восточного прохода в Китай, так и с
точки зрения судьбы норманнских колоний в Гренландии. Появились сооб-
щения о завоевании русскими Гренландии. Так, врач из Нюрнберга Иеро-
ним Мюнцер в письме к португальскому королю Жуану II от 14 июля
1493 г. упомянул арктический остров Груланда, население которого под-
властно Великому князю Московскому2
В декабре 1520 г. Христиан II отдал приказ Сёрену Норбю подгото-
вить экспедицию в Гренландию. Другие, более неотложные планы поме-
шали осуществлению этого проекта. Но во время пребывания в Москве в
1526-1528 гг. Норбю услыхал новые известия о Гренландии и сообщил о
них Христиану II в письмах, отправленных с дороги, из Вильны в конце
мая и из Бреслау 24 июня 1528 г.: оказывается, Великий князь Василий III
владеет некоей местностью в Норвегии и двумя епархиями в Гренландии
(Gron lanth)2* Скорее всего, информантами Норбю были западные евро-
пейцы, такие, как представитель Великого князя мастер Бартоломей, италь-
янец на русской службе29
Сигизмунд Герберштейн, побывавший на Руси в качестве посла импе-
ратора Максимилиана в 1517 г. и австрийского эрцгерцога Фердинанда в
1526 г., опубликовал в 1549 г. «Записки о Московии», где неоднократно
упомянул область Энгронелант {Engraneland, Engronelandt). Это область на
Крайнем Севере, которая присоединяется к материку за устьями Печоры и
Оби30 и отделяется океаном от Швеции и Норвегии. Герберштейн пишет, что
сообщение с этой областью невозможно из-за льдов, ветров и высоких гор31
Как и у Сёрена Норбю, у Герберштейна новые известия о русской Арктике
накладываются на традиционные идеи о расположении Гренландии.
26 Ср. предположения К.Сивер о том, что бристольские рыботорговцы продолжали
снаряжать экспедиции в Гренландию по крайней мере до 1480-х годов: Seaver К.A. The
Frozen Echo: Greenland and the Exploration of North America, ca A.D. 1000-1500. Stanford,
1996. P. 251.
27 См. подробнее: Чекин Л.С. Открытие арктического острова русскими мореплава-
телями эпохи Колумба: Сводный анализ источников И Вопросы истории естествозна-
ния и техники. 2004. № 3. С. 3-42.
28 Diplomatarium Norvegicum. Oldbreve I Samlede og udg. C.R.Unger, H.J.Huitfeldt-
Kaas. Christiania, 1878. Samling 9. Halvdel 2. S. 604; 1895. Samling 14. Halvdel 2. S. 615;
Larsson L.J. Sdren Norby, Moskva och Grdnland // Scandia. 1979. B. 45. S. 67-81. Cp.:
Белов М.И. Подвиг Семена Дежнева. М., 1973. С. 12-13; он же. По следам полярных
экспедиций. Л., 1977. С. 52.
29 О нем и его общении с Сёреном Норбю см.: Larsson L.J. Soren Norby. S. 71.
30 Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии / Пер. А.И.Малеина и А.В.Наза-
ренко. М., 1988. С. 161,204.
31 Там же. С. 155, 161, 199, 204.
275
Пытаясь идентифицировать исторические реалии, скрывающиеся за
этими сообщениями, будем иметь в виду, что любая земля к северу от
Норвегии и Руси в соответствии с географическими представлениями того
времени должна была считаться Гренландией. Конечно, не следует
исключать и влияние сходного топонима. Но вряд ли таким топонимом
был Грумант, с которым отечественные исследователи обычно ото-
ждествляли Гренландию Мюнцера и Норбю, — ведь поморское назва-
ние Шпицбергена известно только с начала XVIII в. и, вероятно, заим-
ствовано из голландского или датского языка. Скорее можно предпо-
ложить, что русское название «Земля Югорская» («Югорланд») интер-
претировалось как «Гренландия». Представление о Югорской земле в
XV в. связывается с нижним течением реки Обь32 Именно в том ре-
гионе могла присоединяться к континенту «Гренландия» западноевро-
пейских географов.
Вероятно, еще в XIV в. была сделана попытка «заглянуть» и севернее
Гренландии. Об этой попытке мы знаем по ее отражению в картографии
начала Нового времени (Иоганн Руиш, Авраам Ортелий, Герард Мерка-
тор), где Северный полюс изображается в виде огромной скалы, окружен-
ной четырьмя крупными островами, к северу от Гренландии и от Новой
Земли. Проливы между островами — это «втягивающие моря», с сильным
течением в сторону полюса33
Источник этой концепции — недошедшая до наших дней книга, назва-
ние которой в отечественной литературе условно переводится как «Сча-
стливое открытие»34 Книга была написана неким оксфордским франци-
сканцем, иногда не вполне правомерно идентифицируемым с математи-
ком и астрологом Николаем из Линна, автором «Календаря» и других ас-
трономических трудов35 Речь в книге шла о путешествии автора в Аркти-
ку в 1360 г. Краткие сведения о содержании этой книги сохранились в
рукописи английского географа и математика Джона Ди, озаглавленной
«Том великих и богатых открытий». Рукопись Ди была сильно поврежде-
32 Лебедев Д.М. Очерки по истории географии в России XV и XVI вв. М., 1956.
С. 30.
33 См. репродукции: Taylor E.G.R. A Letter Dated 1577 from Mercator to John Dee //
Imago Mundi. 1956. Vol. 13. P. 62-63. Fig. 2, 3 (Меркатор и Руиш); Zogner L. Die
VerSnderungren des geographischen Weltbildes in Europa nach dem Zeitalter der
Entdeckungen П Focus Behaim-Globus. Nurnberg, 1992. S. 158-159. Abb. 1, 2 (Орте-
лий и Меркатор).
34 Обзор см. в кн.: Дитмар А.Б. От Птолемея до Колумба. М., 1979. С. 200-204. Ла-
тинские варианты названия книги — «Inventio fortunatae», «Inventio fortunae», «De inven-
tione fortunate».
35 Николай из Линна был кармелитом, а не францисканцем. См.: West DC. Nicholas
of Lynn (c.1300-1386) H Trade, Travel, and Exploration in the Middle Ages: An Encyclope-
dia I J.B.Friedman et al. N. Y.; L., 2000. P. 448-449. Предлагались и другие возможные
идентификации оксфордского францисканца, ср.: TaylorE.G.R. A Letter Dated 1577.
Р 66-67.
276
на при пожаре, отчего в интересующей нас части «Тома» (она датируется
1577 г.) есть немало лакун36
Содержание «Счастливого открытия» дошло до Джона Ди через пора-
зительно длинную цепь посредников. Сам Ди переписал адресованное ему
письмо Герарда Меркатора от 20 апреля 1577 г., в котором тот изложил
свой сделанный «много лет тому назад» конспект написанных по-гол-
ландски путевых заметок Якоба Кнойена из Хертогенбоса (кроме как из
письма Меркатора, об этом человеке и его труде ничего не известно).
У Якоба Кнойена рассказывается о северных землях со ссылкой на «Дея-
ния короля Артура». Этот источник также не сохранился. Основанные на
«Деяниях» сведения Кнойена о подчинении королем Артуром Исландии и
других известных островов Атлантики не уникальны, об этом говорилось,
например, у Гальфрида Монмутского37 Но согласно Кнойену, армия ле-
гендарного короля Артура в древности завоевала и циркумполярные ост-
рова, а в 1364 г. восемь потомков завоевателей появились при дворе нор-
вежского короля. В их числе был священник с астролябией, предок кото-
рого в пятом колене происходил из Брюсселя. Именно со слов священни-
ка с астролябией норвежскому королю и, по-видимому, автору «Деяний
короля Артура» стало известно о приезде на северные острова франци-
сканского монаха-астронома из Оксфорда, который изложил свои наблю-
дения в книге «Счастливое открытие» и поднес эту книгу английскому
королю Эдуарду III. От францисканца священник и получил астролябию в
обмен на Евангелие.
Согласно францисканскому монаху, циркумполярные острова окайм-
лены высокими горами и окружены морем, а материка касается лишь
один из островов, присоединяясь к нему узким перешейком (Джон Ди
отметил, что неясно, в какой именно части света, на востоке или на запа-
де, находится этот перешеек). Во времена монаха острова были почти не-
обитаемы, только на перешейке жили «двадцать три человека не более
четырех футов ростом», из них «шестнадцать женщин» (на карте Мерка-
тор назвал этих людей пигмеями, или скрелингами). В двух других местах
монах видел следы прошлого человеческого обитания. Монах нарисовал
сложную картину девятнадцати проливов, по которым вода из Северного
океана вливается во «втягивающие моря», т.е. четыре основных острова
оказываются окаймлены целой цепью гористых островов поменьше. На
самом же полюсе — огромный водоворот со скалой посередине. Про-
шедшая через «втягивающие моря» вода поступает в этот водоворот и
исчезает в недрах земли.
Книга «Счастливое открытие» известна не только через посредство
сложной цепочки источников, завершением которой явилась упомяну-
36 См. издание отрывка из рукописи Ди, хранящейся в Британской библиотеке, Cot-
ton Vitellius С. VII, fol. 264v-269v: Taylor E.G.R. A Letter Dated 1577. P. 56-61.
37 Галъфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина / Изд. подг. А.С.Бобович,
А.Д.Михайлов, С.А.Ошеров. М., 1984. С. 102.
277
тая рукопись Джона Ди, но и из независимых, хотя и гораздо менее под-
робных упоминаний.
Самое раннее отражение ее сведений усматривают на первом сохра-
нившемся глобусе, «Земном яблоке» Мартина Бехайма 1492 г.38 К тому
времени наиболее передовые географы от идеи западных материков пол-
ностью отказались, при этом значительно преувеличив длину Евразии.
Ближайший сотрудник Бехайма, Иероним Мюнцер, высказывал ту же
мысль, которая подвигла на плавание Колумба, — о том, что, отплыв от
атлантического побережья Европы или Африки, восточного побережья
Азии можно достичь за несколько дней39 Поэтому и на глобусе Бехайма
по ту сторону Северного полюса между крайним востоком Азии и Запад-
ной Европой материка нет. Зато полюс окружен четырьмя участками су-
ши, два из которых, правда, не являются островами, а представляют собой
огромный Гренландско-Лапландский полуостров. Он соединяется с кон-
тинентом как на западе, так и на востоке, замыкая «замерзшее северное
море», которое оказывается, таким образом, окружено со всех сторон
сушей.
Изображение остальных двух земель в большей мере соответствует кар-
там, основанным на «Счастливом открытии», особенно остров к западу от
Гренландии-Лапландии, который с южной стороны обрамлен более мел-
кими островами. Согласно Бехайму, вокруг полюса идет гораздо более
активная жизнь, нежели можно понять из заметок оксфордского монаха.
В восточной части полуострова близ полюса написано: «Эта земля ле-
том обитаема». На острове к западу от Гренландии-Лапландии изображен
лучник, целящийся в белого медведя. На другом, к востоку, дана надпись:
«Здесь ловят белых соколов». На свободном месте в северо-восточной
части океана говорится о «народе, который тартары называют пермяками
(Permiani)», населяющем область Трамонтану (от итальянского слова,
означающего «северная») «в горах и пустынях вокруг Полярной звезды
(umb den meer stern)». На лето пермяки переселяются в поисках пушнины
еще дальше на север, «на гору под звездой, называемую Арктический по-
люс (unter den stern Polus articus genant)», зимой же уходят на юг, в сто-
рону русских (gegen Reussen). Русские, когда собираются в эту страну
за пушниной, едут в санях, запряженных большими собаками. В своей
основе легенда восходит к книге Марко Поло, важнейшему источнику
глобуса40
38 Bjornbo А.А. Cartographia Groenlandica. S. 156; Nansen F. Nord i TAkeheimen. S. 502-
503.
39 Stauber R. Die Schedelsche Bibliothek: Ein Beitrag zur Geschichte der Ausbreitung
der italienischen Renaissance, des deutschen Humanismus und der medizinischen Literatur.
Freiburg im Breisgau, 1908. S. 251.
40 Cm.: Ravenstein E.G. Martin Behaim, His Life and His Globe. L., 1908. P. 92. Соот-
ветствия данным о Севере Марко Поло есть и в излагаемом Меркатором рассказе
Кнойена.
278
Названия Гренландии и Лапландии Бехайм дает в формах Greenland и
wildt Lapplant. Совсем по-иному Гренландия предстает на карте Германии
и прилегающих земель, составленной в 1493 г. сотрудником Бехайма
Иеронимом Мюнцером. На карте Мюнцера показана в виде одного полу-
острова Фенноскандия. Она присоединяется к материку узким перешей-
ком, на котором написано: Grunland. На самом полуострове нанесе-
ны следующие географические названия: Wildlappen, Finland, Sweden,
Norwega^ Вероятно, названия Гренландии и Лапландии, которые Бехайм
и Мюнцер по-разному локализовали на глобусе и на карте, были взяты
из нарративного источника. Не исключено, что из этого же источника
Бехайм взял сведения, в конечном итоге восходящие к «Счастливому
открытию».
В картине циркумполярных областей, основанной на «Счастливом от-
крытии», мы видим элементы нескольких концепций, упомянутых в на-
шей статье. Идея о приполярном архипелаге в целом соответствует пред-
ставлениям западноевропейцев об островах Северного океана. «Втяги-
вающие моря», с сильным течением в сторону полюса, завершающимся
бурным полярным водоворотом, напоминают об океанических течениях
Макробия. Населенный пигмеями перешеек, которым один из «островов»
(по сути, полуостров) присоединяется к материку, соответствует полосе
суши по ту сторону Северного океана в скандинавской географии и у
Клавдия Клавуса.
В «Счастливом открытии» могли отразиться и реальные сведения,
возможно, явившиеся результатом плавания в Гренландию во второй
половине XIV в.41 42 В таком случае фантастическая картина Северного
полюса составилась из реальных деталей Гренландского побережья
(горы, глубоко вдающиеся в берег фьорды, наконец, водовороты в
проливе Дейвиса), наложившихся на позднеантичные и средневеко-
вые схемы.
В картографии Нового времени облик Арктики менялся в зависимости
от воззрений данного картографа на возможность Северо-Восточного и
Северо-Западного проходов. Так, у Иоганна Руиша на карте в римском
издании «Географии» Птолемея 1508 г. материк по крайней мере в трех
местах примыкает к ограждающим циркумполярные острова горам, объ-
ехать которые невозможно, так как уже там начинаются «втягивающие»
течения. Одно из таких мест — район Гренландского полуострова, ока-
завшегося у него на крайнем востоке Азии, другое — «Лапландский»
полуостров к северу от Скандинавии. Меркатор и Ортелий сделали
Гренландию островом (а к востоку поместили и упомянутый Кнойеном
дополнительный остров Грокланд, который Ди признал за ту же Грен-
ландию).
41 Schedel Н. Chronicle of the World: The Complete and Annotated Nuremberg Chroni-
cle of 1493 I Introduction and Appendix by S.Fiissel. K61n, 2001. Fol. 286v-287.
42 Cp.: Taylor E.G.R. A Letter Dated 1577. P. 67-68.
279
тая рукопись Джона Ди, но и из независимых, хотя и гораздо менее под-
робных упоминаний.
Самое раннее отражение ее сведений усматривают на первом сохра-
нившемся глобусе, «Земном яблоке» Мартина Бехайма 1492 г.38 К тому
времени наиболее передовые географы от идеи западных материков пол-
ностью отказались, при этом значительно преувеличив длину Евразии.
Ближайший сотрудник Бехайма, Иероним Мюнцер, высказывал ту же
мысль, которая подвигла на плавание Колумба, — о том, что, отплыв от
атлантического побережья Европы или Африки, восточного побережья
Азии можно достичь за несколько дней39 Поэтому и на глобусе Бехайма
по ту сторону Северного полюса между крайним востоком Азии и Запад-
ной Европой материка нет. Зато полюс окружен четырьмя участками су-
ши, два из которых, правда, не являются островами, а представляют собой
огромный Гренландско-Лапландский полуостров. Он соединяется с кон-
тинентом как на западе, так и на востоке, замыкая «замерзшее северное
море», которое оказывается, таким образом, окружено со всех сторон
сушей.
Изображение остальных двух земель в большей мере соответствует кар-
там, основанным на «Счастливом открытии», особенно остров к западу от
Гренландии-Лапландии, который с южной стороны обрамлен более мел-
кими островами. Согласно Бехайму, вокруг полюса идет гораздо более
активная жизнь, нежели можно понять из заметок оксфордского монаха.
В восточной части полуострова близ полюса написано: «Эта земля ле-
том обитаема». На острове к западу от Гренландии-Лапландии изображен
лучник, целящийся в белого медведя. На другом, к востоку, дана надпись:
«Здесь ловят белых соколов». На свободном месте в северо-восточной
части океана говорится о «народе, который тартары называют пермяками
(Permiani)», населяющем область Трамонтану (от итальянского слова,
означающего «северная») «в горах и пустынях вокруг Полярной звезды
(umb den meer stern)». На лето пермяки переселяются в поисках пушнины
еще дальше на север, «на гору под звездой, называемую Арктический по-
люс (unter den stern Polus articus genant)», зимой же уходят на юг, в сто-
рону русских (gegen Reussen). Русские, когда собираются в эту страну
за пушниной, едут в санях, запряженных большими собаками. В своей
основе легенда восходит к книге Марко Поло, важнейшему источнику
глобуса40
38 Bjernbo А.А. Cartographia Groenlandica. S. 156; Nansen R Nord i T^keheimen. S. 502-
503.
39 Stauber R. Die Schedelsche Bibliothek: Ein Beitrag zur Geschichte der Ausbreitung
der italienischen Renaissance, des deutschen Humanismus und der medizinischen Literatur.
Freiburg im Breisgau, 1908. S. 251.
40 Cm.: Ravenstein E.G. Martin Behaim, His Life and His Globe. L., 1908. P. 92. Соот-
ветствия данным о Севере Марко Поло есть и в излагаемом Меркатором рассказе
Кнойена.
278
Названия Гренландии и Лапландии Бехайм дает в формах Greenland и
wildt Lapplant. Совсем по-иному Гренландия предстает на карте Германии
и прилегающих земель, составленной в 1493 г. сотрудником Бехайма
Иеронимом Мюнцером. На карте Мюнцера показана в виде одного полу-
острова Фенноскандия. Она присоединяется к материку узким перешей-
ком, на котором написано: Grunland. На самом полуострове нанесе-
ны следующие географические названия: Wildlappen, Finland, Sweden,
Norwega*' Вероятно, названия Гренландии и Лапландии, которые Бехайм
и Мюнцер по-разному локализовали на глобусе и на карте, были взяты
из нарративного источника. Не исключено, что из этого же источника
Бехайм взял сведения, в конечном итоге восходящие к «Счастливому
открытию».
В картине циркумполярных областей, основанной на «Счастливом от-
крытии», мы видим элементы нескольких концепций, упомянутых в на-
шей статье. Идея о приполярном архипелаге в целом соответствует пред-
ставлениям западноевропейцев об островах Северного океана. «Втяги-
вающие моря», с сильным течением в сторону полюса, завершающимся
бурным полярным водоворотом, напоминают об океанических течениях
Макробия. Населенный пигмеями перешеек, которым один из «островов»
(по сути, полуостров) присоединяется к материку, соответствует полосе
суши по ту сторону Северного океана в скандинавской географии и у
Клавдия Клавуса.
В «Счастливом открытии» могли отразиться и реальные сведения,
возможно, явившиеся результатом плавания в Гренландию во второй
половине XIV в.41 42 В таком случае фантастическая картина Северного
полюса составилась из реальных деталей Гренландского побережья
(горы, глубоко вдающиеся в берег фьорды, наконец, водовороты в
проливе Дейвиса), наложившихся на позднеантичные и средневеко-
вые схемы.
В картографии Нового времени облик Арктики менялся в зависимости
от воззрений данного картографа на возможность Северо-Восточного и
Северо-Западного проходов. Так, у Иоганна Руиша на карте в римском
издании «Географии» Птолемея 1508 г. материк по крайней мере в трех
местах примыкает к ограждающим циркумполярные острова горам, объ-
ехать которые невозможно, так как уже там начинаются «втягивающие»
течения. Одно из таких мест — район Гренландского полуострова, ока-
завшегося у него на крайнем востоке Азии, другое — «Лапландский»
полуостров к северу от Скандинавии. Меркатор и Ортелий сделали
Гренландию островом (а к востоку поместили и упомянутый Кнойеном
дополнительный остров Грокланд, который Ди признал за ту же Грен-
ландию).
41 Schedel Н. Chronicle of the World: The Complete and Annotated Nuremberg Chroni-
cle of 14931 Introduction and Appendix by S.FUssel. KOln, 2001. Fol. 286v-287.
42 Cp.: Taylor E.G.R. A Letter Dated 1577. P. 67-68.
279
Представление об Арктике в картографии средневековья и Нового
времени видоизменялось в соответствии с теоретическими воззрениями о
северной границе обитаемого мира и о распределении воды и суши. Таким
образом, острова и полуострова на карте Арктики долгое время остава-
лись мнимыми реальностями мифологического и теоретического проис-
хождения. На практике мы имеем дело лишь с «точечным» соприкоснове-
нием средневековых мореплавателей с арктическим миром.
Д.А.Щеглов
ДРЕВНЕЙШИЕ ГРЕЧЕСКИЕ ОПИСАНИЯ СКИФИИ
В ИНТЕРПРЕТАЦИИ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОЙ
ГЕОГРАФИИ
В статье предпринимается попытка объяснить, почему в популярных гео-
графических работах римского времени и в географии Клавдия Птолемея
для описания Скифии используются давно устаревшие сведения, восхо-
дящие к источникам VII-V вв. до н.э. В первой части отмечается, что кар-
тина мира в этих работах в своей основе опирается на труды географов
эпохи эллинизма, прежде всего Эратосфена. Во второй части показывает-
ся, что вопреки этому общему положению описания Скифии в популярных
сочинениях резко противоречат представлениям большинства географов
эпохи эллинизма, которые отрицали достоверность сведений древних ис-
точников об этом регионе. В третьей части обосновывается предположе-
ние о том, что возрождение интереса к древним описаниям Скифии может
быть отчасти связано с развитием «математического» направления в гео-
графии, основоположником которого был Гиппарх Никейский, а главным
представителем — Клавдий Птолемей.
1. СКИФИЯ В ПОПУЛЯРНЫХ
ГЕОГРАФИЧЕСКИХ СОЧИНЕНИЯХ
От античности до нашего времени дошло большое количество популяр-
ных географических работ, преимущественно латинских1 Все они содер-
жат примерно один и тот же набор традиционных географических идей и
сведений, изложенных в похожих комбинациях. Такой подход свойствен
для учебно-популярной литературы любой эпохи. Близкое сходство и тра-
1 «Хорография» Помпония Мелы, географические разделы «Естественной истории»
Плиния и «Собрания вещей достопамятных» Гая Юлия Солина, географические пасса-
жи в поэме Лукана «Фарсалия», в «Деяниях» Аммиана Марцеллина и в «Истории про-
тив язычников» Павла Оросия, сочинения «малых» географов Гонория и Равеннского
Анонима; к той же группе следует отнести и единственное греческое сочинение —
географическую поэму Дионисия Периэгета.
© Д.А.Щеглов, 2005
281
диционность содержания свидетельствуют о том, что эти работы сле-
дуют нормам, установленным более авторитетными фундаментальны-
ми трудами2
Описания Скифии являются ярким примером традиционности и близ-
кого сходства сведений сохранившихся популярных работ. Наибольшее
удивление вызывает то, что именно в описаниях Скифии эти работы опи-
раются на безнадежно устаревшие сведения VII-V вв. до н.э., почти пол-
ностью игнорируя новые данные. Возможны два пути объяснения этого
факта, которые не отрицают, но только дополняют друг друга. Во-первых,
предпочтение древних источников и тяга к описаниям всевозможных ди-
ковин являются общими чертами всей популярной географической лите-
ратуры. Однако задача данной статьи состоит в том, чтобы проследить
второй путь, а именно рассмотреть описания Скифии с позиций «фунда-
ментальной» географии эпохи эллинизма, которая формировала основу
популярных работ.
Можно выделить три близких варианта описания Скифии, которые
фигурируют в популярных работах, причем в большинстве случаев раз-
ные варианты оказываются смешанными друг с другом:
1. «Вариант Аристея и Гелланика»: представлен в чистом виде у Мелы
(в качестве вставки в основное описание: II. 1-2), а отдельные его элемен-
ты — во всех остальных источниках. В этом варианте описывается цепоч-
ка народов и областей, протянувшаяся с севера на юг от океана до Понта
Эвксинского: гипербореи — Рипейские горы — страна падающих перь-
ев — стерегущие золото грифы — аримаспы — эсседоны — савроматы3
2. «Вариант Геродота»: представлен в чистом виде только у Мелы, а в
смешении с другими вариантами — у Плиния и Солина. В этом варианте
описывается в целом та же самая диафеса народов, которую мы встречаем
в Геродотовом описании Скифии.
3. «Вариант Гелланика»: представлен в наиболее отчетливой форме у
Дионисия (306-320 Brodersen 62-63) и Аммиана Марцеллина (XXII. 8. 29;
XXXI. 2. 14-15), а также в смешанной — у Солина (XIV. 1-XV. 16 Mommsen
81-82) и Плиния (IV. 82-89). В этом варианте фигурируют главным обра-
зом те же народы, что и в диафесе Геродота, но расположены они иначе:
1) невры помещены не в верховьях Гипаниса (Буга), как у Геродота, а в
верховьях Борисфена (Днепра); 2) будины помещены не восточнее Танаи-
2 Это отметил К.Мюлленхофф и предположил, что представления популярных ра-
бот о Скифии отражают географию Эратосфена: Mullenhoff К. Deutsche Altertumskunde.
Bd. I. В., 1870. S. 52.
3 У самого Аристея вместо савроматов фигурировали скифы, а страна падающих
перьев не упоминалась. Эти два отличия, по всей видимости, объясняются тем, что
сведения Аристея дошли до Мелы и других авторов в обработке Гелланика; эти вопро-
сы рассмотрены нами в работе: ЩегловД.А. Путешествие Аристея Проконнесского:
проблема датировки // Боспорский феномен: колонизация региона, формирование по-
лисов, образование государства. СПб., 2001. С. 8-9.
282
са (Дона), а непосредственно к востоку за неврами; 3) агафирсы и река
Гипанис, очевидно по ошибке, оказываются восточнее Борисфена4 В це-
лом, по сравнению с описанием Скифии у Геродота и Помпония Мелы,
этот вариант диафесы Скифии представлен в источниках слишком путано
и с грубыми ошибками. При этом Плиний и Солин явным образом сме-
шивают сведения этой версии с данными «варианта Геродота»: Плиний
просто объединяет обе диафесы, а Солин описывает расположение на-
родов по «варианту Гелланика», но этнографические характеристики
берет из источника, близкого Помпонию Меле.
Общим элементом всех этих вариантов являются Рипейские горы: они
располагаются на крайнем севере Скифии; севернее их, где день и ночь
длятся по полгода, обитают гипербореи; с них берут начало реки Скифии,
впадающие в Понт.
В популярных географических работах, как правило, отсутствуют ка-
кие-либо упоминания о тех астрономических и математических концеп-
циях, на которые опиралась «научная» география Эратосфена, Гиппарха и
Птолемея5 Однако при этом фундамент той картины мира, которую ри-
суют популярные сочинения, формируется идеями, заимствованными из
географической системы Эратосфена: 1) ойкумена является островом; 2) еди-
ный хребет Тавр разделяет Азию на северную и южную части; 3) Кас-
пийское море является заливом Океана; 4) остров Туле — крайняя север-
няя точка ойкумены; 5) Индия имеет форму ромба, в котором западную
сторону образует Инд, а северную — Тавр; 6) южная Европа состоит из
трех полуостровов; 7) форма Понта Эвксинского сравнивается со скиф-
ским луком и т.д. На этом фоне особое внимание привлекают те случаи,
когда популярная география отступает от представлений Эратосфена и его
преемников и занимает позицию, резко противоречащую им. Именно та-
кая ситуация наблюдается в случае с географией Скифии.
2. СКИФИЯ В ТРУДАХ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИХ ГЕОГРАФОВ
Большинство географов эпохи эллинизма, составлявших наиболее автори-
тетное направление, отвергали древние описания Скифии, занимая общую
позицию по двум ключевым вопросам: 1)они не доверяли сведениям
древних (Эратосфен, Аполлодор Афинский, Полибий, Артемидор Эфес-
4 Предположение о принадлежности этой диафесы Гелл анику высказано в работе:
Пьянков И. В. Античные авторы о Средней Азии и Скифии (Критический обзор работ
Дж.Р.Гардинер-Гардена) И ВДИ. 1994. № 4. С. 192-193. О Гелл анике как источнике
этой диафесы см. ниже.
5 Кроме самых простых и очевидных, например о том, что Земля является шаром,
который разделен на пять зон: две холодные — необитаемые, две умеренные — оби-
таемые и жаркую — необитаемую (Mela. I. 1. 4).
283
ский, Страбон)6 и 2) приуменьшали протяженность Скифии на север
(Эратосфен, Посидоний, Страбон). Рассмотрим подробнее мнения указан-
ных авторов.
Эратосфен впервые дал целостный очерк истории развития географии,
в котором он постарался упомянуть о каждом из своих предшественников
(I. 1. 1, 11 С1-2, 7 = F I В 1, 5; Agathem. I. 2 = F II С I)7, предлагая после-
довательную концепцию: до похода Александра не было и не могло быть
серьезной географии; только этот поход дал достаточный запас знаний,
чтобы смогли появиться первые географические работы, заслуживающие
внимания; серьезные работы по географии появляются только после
Александра (II. 2. 1 С14 = F I В 10; I. 3. 1, 3 С47, 48 = F I В 10, 11; VII. 3.
6-7 С299-300). Будучи самым эрудированным из древних географов (это
отметил Гиппарх: II. 1.5 С69 = F III А 8), Эратосфен больше всех уделял
внимание анализу и критике работ своих предшественников. В сохранив-
шихся фрагментах Эратосфен критикует: Гомера (F I А 1-21,1 В 1), Геро-
дота (I. 3. 22 С61-62 = F I В 21), Демокрита (I. 4. 7 С65 = F II С 22 = VS 68
В 150), Дамаста (I. 3. 1 С47 = F I В 6 = FGH 5 Т 7), древние карты (II. 1. 2
С68 = F III А 2), Пифея (И. 4. 1 С104 = F III В 1), Поликлита (XI. 7. 4
С509-510 = F II С 23 = FGH 128 F 7), историков Александра (XV. 1. 8-9
С687-688 = F III В 6; Arr. Anab. V 3. 1-2 = F 1-2 В 24), авторов та ’I vSucd
(I. 2. 15 С24; II. 1. 9, 19, 20 С70, 76-77; XV. 1. 7-9 С687 = F I В 23, III А 9.
10), Эвгемера (1.3.3 С47; II. 5. 2 С104 = F I В 6, 7 = FGH 65 Т 5а, Ь).
В работе Страбона встречается ряд близких по содержанию полемиче-
ских реплик в адрес некоторых древних авторов, работы которых сам
Страбон не читал8 Эти реплики композиционно и содержательно близки
к указанным фрагментам Эратосфена — это позволяет считать, что они
прямо или косвенно отражают его взгляды, воспринятые Страбоном. К
числу таких скрытых фрагментов Эратосфена можно отнести реплики,
направленные против: историков Александра (XI. 6. 4 С508), Эвдокса
Книдского (XI. 7. 5 С510), авторов та ’I vStKd (среди них Ктесий: XV. 1. 12
С689-690; ср. Arr. Ind. III. 6-8; XV. 57 С711), а также географов Ски-
фии — «как нам наболтали Гелланик, Геродот и Эвдокс» (через Деметрия
Скепсийского: XII. 3. 21 С55О).
У нас нет прямых данных о том, как Эратосфен представлял себе Ски-
фию. Вот какую общую оценку Страбон дает знаниям Эратосфена о Се-
верной и Западной Европе (II. 1.41 С93 = F III В 96; ср. II. 4. 2 С104):
6 Объяснение этой позиции см. в: Jacob С. Cartographic et rectification И Strabone.
Contributi allo studio della personality e dell’opera. Perugia, 1986. Vol. II. P. 37-41.
7 Berger H. Die geographischen Fragmente des Eratosthenes. Lpz., 1880. S. 19-54; idem.
Geschichte der wissenschaftlichen Erdkunde der Griechen. 2. Ausg. Lpz., 1903. S. 386-388.
Все ссылки без указания автора относятся к Страбону: Strabons Geographika. Bd. I:
Prolegomena. Buch I-FV. Text und Obersetzung I S.Radt. Gottingen, 2002; Strabo. Geographic.
T. FV: Livre VII / R.Baladie. P., 1989; Strabo. Geographic. T. УШ: Livre XI / F.Lassere. P., 1975.
8 Honigmann E. Strabo 3 П RE. 1931. Bd. 4A. Sp. 136-144.
284
...ка1 Tip.oa06vry; ка1 ’Ератоа0€УТ]с ка1 ol ?ti прбтероь теХёск flyvdovy
тй тс ’iPupiKd ка1 тА KcXtikcl, pupla) 8ё цаХХоу та Герцапка ка1 та
BpeTTaviKd, 6k 6’ аитсос та тшу Гстыу ка1 т(5у Ваатаруыу. ’Етт1 ттоХи 8’
dyyotac €Tuyxavov Афгуц£уо1 ка1 тшу кат’ ’I таХ1ау ка1 тду ’ASptay ка1 тду
П6утоу ка1 тшу сфс^Ас проааркт1а)У цсршу — «...и Тимосфен, и Эратос-
фен, и их предшественники совершенно не знали Иберии и Кельтики, в
тысячу раз более [не знали] Германии и Британии, так же как и [области]
гетов и бастарнов. В значительной степени обнаруживали незнание [того,
что касается] Италии, Адрия, Понта и стран за ними к северу...»
В согласии со своей общей концепцией развития географии, Эратос-
фен скептически высказывался о сведениях своих предшественников об
этих странах (I. 3. 2 С47; фрагмент не отмечен у Бергера):
...ксХсйаас flpiy pfl faSlax; ток tuxouctl marefeiv ка1 тас а1т1ас 8id
цакршу dnoSoix; 8i’ de ои8ё тткттеитеоу, dtoy ncpl тшу катд тду П6утоу ка1
тду ’А8р1ау, айтдс £п1сттбиаб ток тихойл — «...он [...] призывает нас не
принимать легко на веру случайные [рассказы] и подробно излагает при-
чины, почему не следует верить тому, что касается [стран] вдоль Понта и
Адрия».
О том, кому именно не следует доверять в отношении этих стран,
Страбон говорит в книге XI, в пассаже, который следует непосредственно
за фрагментом Эратосфена (XI. 6. 2-3 С507-508 = F III В 68):
"Апаутас цсу 8fl тоис ттрост|36рроис косушс ol uaXaiol т(5у 'ЕХХт|УО)У
аиуурафск ХкиОас ка1 КеХтосткиОас екйХоиу* ol 8’ ?ti ттрбтсроу 8кХ6ут6С
тоис цёу ипер той Eufdyou ка1 Чсттрои ка1 тои ’А8р1ои катокоиутас
'ТттсрРорсоис ^Хеуоу ка1 Хаироцатас ка1 ’Apipaanovc, тоис 8с ттсрау Tfjc
Kaaulac 0аХйттт|С тоис цёу Sdxac, тоис 8ё Мастаауётас £кйХоиу, оик
Акре (Зак Хбуесу ттер1 айтшу ой8су, Kaluep ттрдс Маааауётас тои
Кйрои пбХецоу 1атороиутсс — «Древние эллинские писатели называли все
северные народности общим именем скифов или кельтоскифов, а еще бо-
лее древние, различая их по частям, называли живущих выше Эвксина,
Истра и Адрия гипербореями, савроматами и аримаспами, а [живущих] по
ту сторону Каспийского моря одних — саками, а других — массагетами,
не имея ничего определенного, чтобы сообщить о них, хотя рассказывают
о войне Кира против массагетов».
Далее Страбон называет имена упомянутых «еще более древних»:
'Раоу 8’ ay tic гНох68со ка1 ‘Opflpa) татсйаеку flpcooXoyouai ка1 ток
траускок попыток fl Кттуйа те ка1 'Нро86тш ка1 'ЕХХау1кш ка1 аХХок
тоюиток. Ой8е ток тгер1 ’AXc£dy8pou 8£ аиу'^^фаслу ой £>d8ioy татейау
ток ттоХХок— «Легче было бы поверить Гесиоду и Гомеру с их сказа-
ниями о героях или трагическим поэтам, чем Ктесию с Геродотом и Гел-
лаником и другим подобным [авторам]. Не легко поверить и многим, пи-
савшим об Александре».
285
По своему содержанию этот пассаж близок к приведенному выше за-
мечанию, где упомянуты Гелланик, Геродот и Эвдокс (XII. 3. 21 С550), и
к фрагменту Аполлодора, в котором фигурируют Геродот, Ктесий, Гел-
ланик и авторы rd ’IvSiKd (см. ниже). Гелланик упоминался в историо-
графическом очерке Эратосфена (I. 1. 1 С1-2), а Геродот и Ктесий — сре-
ди критикуемых им авторов. Все это позволяет считать, что данный пас-
саж отражает взгляды Эратосфена.
Показательно, что именно тот вариант «аристеевской» диафесы наро-
дов, который кратко упоминается в данном пассаже, подробно представ-
лен у Мелы и Плиния: на месте скифов из рассказа Аристея в этом вари-
анте фигурируют савроматы9
Только два кратких замечания Эратосфена касаются Скифии. Эратос-
фен критикует высказывание Геродота о гипербореях (IV. 36. 1), считая
ошибочной логику его доказательства (I. 3. 22 С61-62 = F I В 21): «Когда
Геродот утверждает, что нет никаких гипербореев, ибо нет и гипернотов,
Эратосфен говорит, что этот довод смехотворен и похож на следующий
софизм: „Нет радующихся несчастью, ибо нет и радующихся благу“10
Кроме того, возможно, существуют гипернотии; во всяком случае в Эфио-
пии Нот не дует, но [впервые появляется] выше нее» (катА tuxbv Т€
elvai те ' Y тге ру от louc* ката youy тт[у AlOioniav ц?) ттуесу у6тоу, АХХА
катштёрш).
Эратосфен понимает термин «гипернотии» буквально, помещая этот
народ южнее той области, откуда дует Нот. По-видимому, так же бук-
вально он должен был понимать и термин «гипербореи», тем более что
именно так его толкует Страбон в следующей же своей фразе: «...если
поэты используют термин „гипербореи" в мифологическом смысле, то их
истолкователям следует понимать его правильно, называя гипербореями
„самых северных"; границей же [того, что может быть названо] „север-
ным" является полюс» — d ol ттоьлта! цибскштероу outgo фастСу, ol у*
ё^луоицсуос тд иуьёс Ау Акойстацсу, 'YncpPopdoix; той; рореютАтоис
ХёуестОаг брос 8ё тыу цёу Popdajy 8 ттбХос.
Данный фрагмент показывает, что Эратосфен следует теории Аристо-
теля о том, что южный ветер берет начало на тропике Рака, а северный —
на полюсе, тогда как в зоне между тропиками ветры дуют только в широт-
ном направлении (Meteor. II. 5. 362а-362Ь). Именно поэтому Эратосфен
соглашается допустить существование гипернотов, под которыми он пони-
мал эфиопов, живущих южнее тропика. Однако, следуя этой теории,
9 Щеглов Д.А. Путешествие Аристея. С. 8-9.
10 Эратосфен неверно понимает это высказывание: Геродот не отрицал существо-
вание гипербореев (см.: Berger Н. Die geographischen Fragmente. S. 77). Фраза Геродота
допускает разные интерпретации; вопрос об особенностях двойственного отноше-
ния Геродота к гипербореям подробно рассмотрен в работе: RommJ. Herodotus and
Mythic Geography: The Case of Hyperboreans I I Transactions of American Philological As-
sociation. 1989. Vol. 119. P. 97-113.
286
он, разумеется, не мог признать существование такого народа, как ги-
пербореи.
Таким образом, данный фрагмент показывает, что Эратосфен отрицал
существование гипербореев — народа, который являлся одним из главных
элементов всех древних описаний Скифии.
Далее, говоря о суровости климата Боспора (II. 1. 16 С74 = F III А 13;
ср. VII. 3. 18 С307), Эратосфен, по сути, переносит на этот регион харак-
теристику, которую Геродот (IV. 7. 3, 28-31) и, очевидно, другие ранние
авторы приписывали крайнему северу Скифии.
Судя по всему этому, Эратосфен описывал северные страны в це-
лом апофатически: никаких новых сведений он не имел, а древним не
доверял.
Аполлодор Афинский известен как автор «Комментария» к «каталогу
кораблей» Гомера и географической поэмы в трех книгах, в которой он,
судя по сохранившимся фрагментам, в основном следовал представлени-
ям Эратосфена11 Страбон приводит несколько выдержек из «Коммента-
рия», в которых Аполлодор развивает позицию Эратосфена в отношении
оценки познаний древних авторов в географии12
Страбон отмечает, что Эратосфен и Аполлодор стремились «показать,
что у древних было меньше сведений о странах, чем у людей более позд-
него времени» — ттроиОбУто piv yap 8t8df at, 8l6tl tujv ттбррш Tfjc *EXXd8oc
ttXcLujv dyvota ток ттрестРитброк л ток уештёрок (VII. 3. 7 С300).
Реализуя эту задачу, Аполлодор приводит перечень разных небылиц,
которые сообщали древние; часть примеров он заимствует у Эратосфена:
I. 2. 35 С42-43 = FGH 244 F 157f; VII. 3. 6-7 С299-300 = FGH 244 F 157а,
в том числе следующие два:
’Аттд 8ё тоитшу етт! тоис стиуурафеас 0а8[£б1 ТптаГа брл Хёуогтас —
«От поэтов он переходит к историкам, которые говорят о Рипейских го-
рах...» (VII. 3. 6 С299);
Оббтторлтос 8е б^ороХоуестас ф/|оас бтс ка1 pvGovc kv так 1сттор1ас
б ре i, кресттоу л (Ьс *Нр68отос ка1 ’EXXdvtKOc ка1 ol Td ’Iv8iKa
стuyypdфavт6C — «Феопомп открыто признается, что будет рассказывать
мифы— лучшая манера исторического изложения, чем у Геродота, Кте-
сия, Гелланика и авторов та ’I vSixd» (I. 2. 35 С43)13
11 Atenstddt F. [Apollodoros] ПЕРIГНЕ. Zur Quellen- und Echtheitsfrage I I Rheinisches
Museum fiir Philologie. 1933. Bd. 82. S. 115-144; Marcotte D. Les g6ographes grecs. T. 1:
Introduction gdndrale. Ps.-Scymnos: Circuit de la Terre. P., 2000. P. 32-34.
12 BergerH. Die geographischen Fragmente. S. 31; Schwartz E. Apollodor von Athen 611 I
RE. 1896. Bd. 2. Sp. 2863-2865.
13 Упоминания Геродота и прочих авторов здесь, очевидно, восходят не к Феопом-
пу, а к тому источнику Страбона, в котором проводилось сравнение позиций Феопомпа
и Геродота, а именно к Эратосфену (ср. аналогичное сопоставление Гомера и Гесиода
с Геродотом, Ктесием и Геллаником в XI. 6. 2-3 С507-508).
287
Показательно, что здесь одновременно названы Феопомп, которого
Страбон упоминает в связи с представлениями Эратосфена об Адриатике
(текст см. ниже: VII. 5. 9 С317 - FGH 115 F 129), авторы rd 'IvSiKd, кото-
рых критикует Эратосфен, а также Геродот, Ктесий, Гелланик\ эта же
самая группа встречается у Страбона еще один раз — в приведенном вы-
ше скрытом фрагменте Эратосфена.
В своей критике Гомера Аполло дор следует Эратосфену, считая, что
в древности Понт был недоступен для плавания и назывался Аксинским
«из-за суровых зим и дикости окрестных племен, особенно скифов» и что
именно поэтому Гомер не мог иметь сведений о его побережье (VII. 3. 6
С298 = FGH 244 F 157а = Erat. FI А 6 Berger).
Все это показывает, что Аполлодор скептически относился к сведени-
ям древних авторов о Скифии, следуя в этом Эратосфену.
Полибий не только принял критическую позицию Эратосфена, но и
еще более ужесточил ее, вовсе отказавшись обсуждать рассказы древних,
которые, по его мнению, не заслуживают доверия (II. 4. 1 С104):
ПоХирюе 8е Tt)v Еиршттт|Р хц^урафшр тоЬс pev dpxatotx; eav фтул, тоЬс 8’
6K6LVOUC еХеухокгас cf€T<i£av Дьксйархбу те ко! Ератоа6еиг|, t6v TeXetrraiov
irpaypaTCwdpevov ттер1 уесоурафСас, ка1 ПиОеау — «Описывая Европу, По-
либий заявляет, что он умалчивает о древних географах, но рассматривает
[взгляды] Дикеарха и Эратосфена, которые критиковали их [...] и Пифея...».
Полибий сознательно уклоняется от обсуждения географии Северной
Европы: «точно так же неизвестным до настоящего времени остается про-
странство между Танаисом и Нарбоном к северу; быть может, будущие
старательные изыскания поведают нам что-либо, а все то, что говорится
об этих странах, должно считать плодом невежества пишущих и баснями»
(Polyb. Hist. III. 38. 2-3).
Артемидор (акмэ 169 01. = 104-101 гг. до н.э.) был автором самого
большого трактата по географии (11 книг), пока его не превзошел Стра-
бон. Артемидор во многом зависит от Эратосфена, придерживается базо-
вых положений его географической системы и заимствует его материалы
о тех областях, о которых он не имел новых данных (например, об Иране
и Индии). Артемидор в отличие от Эратосфена располагал современными
и достаточно надежными сведениями о Северном Причерноморье, полу-
ченными в результате походов полководцев Митридата14 Тем не менее
крайней северной точкой своего географического описания он делает
устье Танаиса, отмечая, что «о более северных областях [ничего] не из-
вестно» (та yap dvco tc3v £k|3oXq)v тои TavdtSoc dyvoetTai de Poppdv:
Agathem. IV. 18 Diller 6415; cp. Plin. II. 245).
14 Ростовцев М.И. Страбон как источник для истории Боспора И Сборник статей в
честь В.П.Бузескула. Харьков, 1913-1914. С. 366-380.
15 Diller A. Agathemerus, Sketch of Geography П Greek, Roman and Byzantian Studies.
1975. Vol. 16. P. 59-76.
288
Страбон принял позицию Полибия и также отказался обсуждать све-
дения древних авторов (I. 2. 1 С14), порицая Эратосфена за то, что он из-
лишне много внимания уделял их критике (I. 3. 1, 23 С47, 62 = F 11,1 В 22)16
Страбон, как и Артемидор, располагал достаточно надежными сведения-
ми о Скифии, но, несмотря на это, высказывался а них скептически, под-
черкивая слабую изученность региона (VII. 2. 4 С294):
«Нелегко сказать, что находится за Германией и какие народы следуют
[далее за германцами]: то ли надо назвать бастарнов (как думает боль-
шинство), то ли иные народности между ними — язигов или роксоланов,
или каких-либо других гамаксобиев. Нелегко сказать, доходят ли они до
океана по всей длине или есть некая область, необитаемая из-за холода
или других причин? Или иной род людей принимает [область], лежащую
между морем и восточными германцами? Та же неизвестность господ-
ствует и в отношении прочих [народов], следующих далее на север. Ибо я
не знаю ни бастарнов, ни савроматов, ни вообще [народов], обитающих
над Понтом. Не знаю ни того, насколько они отстоят от Атлантического
моря, ни того, соприкасаются ли они с ним».
Столь осторожная позиция Страбона, возможно, связана с влиянием
Эратосфена, Полибия и Артемидора — его главных авторитетов17 18
У нас нет прямых данных о том, как Эратосфен оценивал расстояние
от Борисфена до северного побережья, но известно, что материк, по его
мнению, достигал наибольшей ширины на меридиане Мероэ-Борисфен,
сужаясь к западу и востоку (II. 5. 9, 14, 16 С116, 118, 120)1 В согласии с
этим Эратосфен помещал северное побережье Кельтики на широте Бо-
рисфена (II. 1. 12, 16 С72, 74), а Страбон оценивал расстояние от гор Кав-
каза до Океана через Каспийское море менее чем в 10 000st (st = стадиев:
XI. 11.7 С519), а через Бактры — в 4000st и протяженность Каспийского
моря — в 6000st (II. 1.17 С74-75). Между тем в географии Эратосфена
южная сторона Кавказского хребта проходила вдоль параллели Родоса
(13 000st южнее широты Борисфена), ширина самого хребта составляла
~ 3000st, а южный берег Каспия помещался примерно на широте Геллес-
понта (5000st южнее широты Борисфена). Сопоставление всех этих значе-
ний показывает, что устье Каспийского моря должно было распола-
гаться примерно в 1000st севернее Борисфена. Страбон и Посидоний, ко-
торые в целом следуют системе Эратосфена, также недооценивают рас-
стояние до Океана: согласно Посидонию, ширина перешейка между Мео-
тидой и Океаном равна 1500st (XL 1. 5 С491 = FGH 87 F 101а = F 206 Edel-
stein-Kidd = F 47а Theiler); согласно Страбону, от Борисфена до крайних
северных областей — 4000st (II. 5. 9 СПб). Судя по всему этому, Эратос-
16 Об общем подходе Страбона к оценке достоверности сведений своих источников
см.: Грацианская Л.И. «География» Страбона. Проблемы источниковедения // ДГ. 1986 г.
М., 1988. С. 145-153.
17 Ростовцев М.И. Страбон; он же. Скифия и Боспор. Л., 1925. С. 33.
18 Berger Н. Geschichte der wissenschaftlichen Erdkunde. S. 403-404.
10 - 2006
289
фен не мог помещать оконечность материка дальше, чем в нескольких
тысячах стадиев севернее устья Борисфена.
Таким образом, популярные географические работы, опираясь в своих
представлениях о Скифии на сведения древнейших источников, тем самым
резко противоречат позиции, которую занимала фундаментальная геогра-
фия эпохи эллинизма.
3. СВЯЗЬ МЕЖДУ ПРЕДСТАВЛЕНИЯМИ О СКИФИИ
В ПОПУЛЯРНЫХ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ РАБОТАХ
И В МАТЕМАТИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ ПТОЛЕМЕЯ
И ГИППАРХА
Ряд фактов, которые мы далее рассмотрим, позволяют проследить связь
между возрождением древних представлений о Скифии в популярной ли-
тературе и развитием «математического» направления в географии и кар-
тографии эпохи эллинизма. Основоположником этого направления был
знаменитый астроном Гиппарх Никейский, который в своем трактате
«Против географии Эратосфена» (ок. 135 — 128 г. до н.э.) поставил задачу
математизации географии и построения карты мира на основе единой гра-
дусной сетки координат и астрономических измерений широты и долго-
ты. В конечном итоге программа, выдвинутая Гиппархом, получила свою
реализацию в «Географическом руководстве» Клавдия Птолемея, в кото-
ром карта всего мира была изложена в форме списка координат более чем
8000 пунктов. Некоторые факты позволяют также предполагать, что су-
ществовал ряд неизвестных нам работ по математической географии, ко-
торые служили промежуточным звеном в развитии этого направления от
Гиппарха к Птолемею.
Итак, «математическое» направление в географии родилось в ходе
критики представлений Эратосфена. В результате географическая кон-
цепция, предложенная Гиппархом и Птолемеем, отвергла самые основы
картины мира Эратосфена. Во-первых, Гиппарх (I. 1.9 С5-6 = F VIII 1 = F 4)*
и Птолемей отказались от фундаментальной идеи географии Эратосфена о
том, что ойкумена является островом, окруженным со всех сторон еди-
ным Океаном. В географии Птолемея только западная граница ойкумены
образована Атлантическим океаном, а с севера, юга и востока она ограни-
чена тремя условными линиями, за которыми простирается Terra Incog-
nita. Во-вторых, Гиппарх и Птолемей значительно расширили протяжен-
ность ойкумены с севера на юг. Как мы отмечали выше, Эратосфен про-
водил северную границу материка в нескольких тысячах стадиев севернее
устья Борисфена, что приблизительно соответствует широте 54-55°. Гип-
Фрагменты Гиппарха указываются по Бергеру и по Диксу.
290
парх считал, что материк на севере является обитаемым на всем простран-
стве вплоть до Полярного круга и острова Туле (66°), а Птолемей сдвинул
эту границу вместе с островом Туле на широту 63°. В концепции Гиппар-
ха и Птолемея указанные две идеи логически дополняют друг друга. От-
каз от Эратосфеновой «островной» модели ойкумены находит удобное
подтверждение в том, что границы ойкумены раздвигаются, достигая на
севере Полярного круга, т.е. своего крайнего теоретически допустимого
19
предела
Между тем именно с этими двумя идеями, лежащими в основе кон-
цепции Гиппарха и Птолемея, хорошо согласуются представления попу-
лярных географических работ, согласно которым Скифия простирается на
север вплоть до страны гипербореев, где день и ночь длятся по полгода,
т.е. — до Полярного круга.
Более того, карта Сарматии Птолемея совпадает с данными популяр-
ных географических работ и в конкретных деталях описания. В основе
карты Сарматии Птолемея лежит тот же самый вариант диафесы народов
Скифии, который мы обозначили в начале статьи как «вариант Геллани-
ка». Птолемей также помещает невров в верховья Борисфена (он называет
их Navapoi), к востоку от них — будинов (называя их BcoSivol) и гору тб
BcoSivov брос, еще восточнее — агафирсов, а реку Гипанис — восточнее
Борисфена (Geogr. III. 5. 10). При этом Птолемей приводит ключевое сви-
детельство, позволяющее связать всю эту диафесу с Геллаником. Непо-
средственно рядом с наварами он помещает народ амадоков (’Apd8oKoi),
в этой же области — город ’Ацб8ока и одноименное озеро, которое слу-
жит одним из истоков Борисфена, а севернее наваров и амадоков — горы
’Ацбвока (Geogr. III. 5. 6, 10, 14). Между тем единственным автором, ко-
торый помимо Птолемея упоминал о народе амадоков, был именно Гел-
ланик (FGH 4 F 64 = Steph. Byz. s.v. ’Apd8oKOi).
При всем этом карта Сарматии Птолемея имеет отчетливо выражен-
ную целостную геометрическую структуру. Ключевые пункты карты свя-
заны с так называемыми климатами (кХСцата) — главными широтами,
которые определяются наибольшей продолжительностью дня на них и
формируют каркас всей карты Птолемея: устье Борисфена расположено
на климате, где самый длинный день составляет 16h (h = часов), север Ме-
отиды и устье Танаиса — на климате 17h, истоки Танаиса в Рипейских го-
рах — на климате 18h, Гиперборейские горы — на климате 19h (Geogr. III.
5. 4-5 MUller 419-420; V. 8. 12-13). Каркас карты Сарматии формируют
три воображаемые прямые линии, идущие почти параллельно с северо-
востока на юго-запад под углом ~ 45° к меридиану: первая линия соединя-
ет устья Танаиса и Борисфена; вторая линия проходит от западной око-
нечности Гиперборейских гор, где расположены истоки Танаиса, через
19 В возможность жизни за Полярным кругом не верил никто из античных геогра-
фов.
10*
291
Рипейские, Бодинские и Певкинские горы к Карпатам; третья линия —
это побережье Океана. М.Кисслинг удачно назвал эту схему «Сарматским
Истмом»20, поскольку Сарматия Птолемея действительно имеет форму
вытянутого перешейка, зажатого между побережьями Океана и Понта
Эвксинского вместе с Меотидой.
В популярных астрономических работах— а именно у Клеомеда, у
Плиния в «Естественной истории» и у Марциана Капеллы — приводятся
три варианта таблицы климатов (весьма упрощенных по сравнению с сис-
темой Птолемея), в которых использованы те же элементы описания Ски-
фии, что и у Птолемея для Сарматии, и так же, как и у него, они геомет-
рически организованы. Эти три таблицы климатов играют роль связую-
щего звена между схемой «Сарматского Истма» в географии Птолемея и
описаниями Скифии в популярных работах.
Три названных автора приводят следующие данные о климатах Скифии:
у Клеомеда (II. 1. 443-444 Todd 59) Кельтика расположена на климате
16h, северная оконечность Меотиды— на климате 17h, Британия— на
климате 18h;
у Плиния (VI. 219) параллель, на которой самый длинный день состав-
ляет 15h 36m (m = минут), проходит через устье Борисфена; параллель 16h
проходит от Танаиса через Меотиду и Сарматию к Борисфену и через Да-
кию и часть Германии вплоть до Галлии («а Tanai per Maeotim lacum et
Sarmatas usque Borysthenen atque ita per Dacos partemque Germaniae, Gallias
oceani litora amplexi»); параллель 17h проходит через гипербореев и Бри-
танию, а Рипейские горы и Туле находятся под самым Полярным кругом;
у Марциана Капеллы (VIII. 876-877 Dick 462) климат 16h проходит через
Борисфен, а климат 17h — севернее Меотиды, но южнее Рипейских гор21
Эти три списка, несмотря на расхождения, в целом описывают близкие
варианты одной и той же таблицы климатов. Многие расхождения между
данными Клеомеда, Плиния и Капеллы могут быть объяснены именно как
варианты близких представлений. Так, поскольку Плиний поместил Бо-
рисфен не на традиционной широте 16h, а в соответствии с системой «аст-
рологических» климатов — на 15h36m, то и более северные объекты
сдвинулись на юг на одно «деление» таблицы. Поэтому можно предполо-
жить, что в источнике Плиния широта устья Танаиса должна была изна-
чально соответствовать климату 17h (как у Клеомеда и Капеллы), а широ-
та Британии — климату 18h (как у Клеомеда).
М.Кисслинг убедительно показал, что данные таблицы Плиния о Рипей-
ских горах служат связующим звеном между описаниями Сарматии в гео-
графии Птолемея и Скифии в популярных работах (общим источником
которых он считает географическую работу Агриппы). Он отметил, что
20 Kiessling М. ’Pinaia брг| И RE. 1914. Bd. 1А. Sp. 902-904; Bianchetti S. Per 1а datazi-
one del Tlepl toKeavov di Pitea di Massalia// Sileno. Anno 23. 1997. No. 1-2. P. 76.
21 Капелла дает неверно округленные числа; о возможных исправлениях см.:
Honigmann Е. Die sieben Klimata und die пбХбк £п1стт]цо1. Heidelberg, 1929. S. 52-53.
292
данные Плиния и популярных работ предполагают, что Рипейские горы
ориентированы так же, как у Птолемея: начинаются на крайнем северо-
востоке ойкумены (на широте Туле = 63°), затем идут на юго-запад (58° —
широта гипербореев, обитающих севернее Рипеев), а далее — в Германии,
расположенной еще южнее (на широте 54°), — смыкаются с Геркинскими
горами и Альпами, о чем свидетельствуют данные Исидора (Etym. XIII.
21. 24; XIV 8. 8)22 П.Шнабель отметил, что описание параллели 16h у
Плиния отражает специфические представления о границах Дакии, кото-
рые сам Плиний не разделял и которые встречаются только в сохранив-
шихся фрагментах географической работы Агриппы, а именно: Дакия
граничит на востоке с Сарматией по Борисфену и с Германией на западе23
На основании этих наблюдений Кисслинг и Шнабель целиком возводят
таблицу Плиния к Агриппе24
Я не вижу оснований для такого категоричного вывода. Отмеченные
М.Кисслингом и П.Шнабелем совпадения указывают только на то, что
источник Плиния был близок по своему происхождению к работе Агрип-
пы и вместе с тем отражал в целом ту же систему климатов и схему «Сар-
матского Истма», что и карта Птолемея. Это позволяет предположить, что
в основе описаний Сарматии у Птолемея и Скифии в популярных работах
лежит некий общий источник, в котором сведения древних авторов о
Рипейских горах и гипербореях уже были связаны с системой климатов.
Между тем ряд косвенных свидетельств позволяет предположить, что
Птолемеева схема «Сарматского Истма» восходит в конечном итоге к гео-
графии Г иппарха Никейского25
Система климатов, лежащая в основе карты Птолемея, во многом ба-
зируется на таблице климатов, составленной Гиппархом (на это указывает
сам Птолемей: Geogr. I. 4. 2 Miiller 12-13 = F IV 6 Berger). Два принципи-
ально важных элемента «Сарматского Истма» присутствуют уже в табли-
це Гиппарха: устье Борисфена связано с широтой 16h (так уже в системе
семи климатов, восходящей ко времени Эратосфена26), устье Танаиса — с
широтой 17h; этот элемент впервые встречается именно у Гиппарха (II. 5.
42C135 = FV 15c = F 60). Кроме того, Гиппарх, основываясь на данных
Пифея, проводил три дополнительных северных климата 17h, 18h и 19h,
которых не было у Эратосфена, привязывая их к тем пунктам на побере-
жье океана, которые посетил Пифей (F V 15с, 16 = F 59-62). Эти сведения
22 Kiessling М. ‘PiTtaia орт]. S. 851, 891-893,902-904.
23 Schnabel Р Die Weltkarte des Agrippa als wissenschaftliches Mittelglied zwischen
Hipparchos und Ptolemaios // Philologus. 1935. Bd. 90. S. 413-415.
24 Обоснованность этого мнения признают: Honigmann Е. Die sieben Klimata. S. 50,
Anm. 2 и GisingerF. [Rez.:] Honigmann E. Die sieben Klimata// Gnomon. 1933. S. 98.
25 Связь между таблицей климатов Гиппарха и сведениями о Скифии в системе
климатов Плиния предполагается также в: Stichtenoth D. Pytheas von Marseile. Ober das
Weltmeer. Kdln; Graz, 1959. S. 19-20.
26 Honigmann E. Die sieben Klimata. Это предположение нуждается в отдельном рас-
смотрении и дополнительной аргументации.
293
не получили отражения в географии Птолемея, который описывал северное
побережье Европы по новым данным.
У нас нет прямых данных о том, как Гиппарх представлял себе Ски-
фию и как он относился к ее древним описаниям. Несмотря на это, три
обстоятельства косвенно подтверждают высказанное нами предположе-
ние о том, что уже в работе Гиппарха древние сведения о Рипейских горах
и гипербореях были связаны с системой климатов и взяты за основу для
построения карты Скифии, впоследствии получившей отражение в Пто-
лемеевой схеме «Сарматского Истма». Рассмотрим эти обстоятельства по
порядку.
Во-первых, некоторые авторы объединяли сведения Пифея о севере
Европы с древними описаниями Скифии: Гекатей Абдерский— задолго
до Гиппарха (Diod. II. 47. 1-7 = FGH 264 F 7)27, Ксенофонт Лампсакский
(Plin. IV 97)28; сведения Пифея о замерзшем «Кронийском море», которое
положило предел его плаванию на север, часто приводятся в контексте
описания Скифии (Apoll. Rhod. IV 504, 548; Orph. Arg. vv. 1080-1120;
Dion. Per. 30-32 Brodersen 44-45)29
Во-вторых, Эратосфен и Гиппарх по-разному решали вопрос о том,
можно ли доверять древним представлениям о бифуркации Истра, кото-
рые были тесно связаны с географией Скифии30
У нас нет прямых данных о том, как Эратосфен описывал течение Ис-
тра. Поэтому существуют резко различные мнения исследователей: что
Эратосфен следовал древним представлениям31 и что он отказался от
них32 Основой для второго мнения служит фрагмент, в котором Эратосфен
недвусмысленно высказывает свое недоверие ко всем древним сведениям
27 Bianchetti S. Pitea di Massalia. L’Oceano. Introducione, testo e comment©. Pisa, 1998.
P. 74-75; Geus K. Utopic und Geographic. Zum Weltbild der Griechen in friihhellenistischer
Zeit // Orbis terrarum. 2000. Bd. 6. S. 71-73.
28 Knapowski R. Probleme der Chronologie und der Reichweite der Entdeckungsreise des
Pytheas von Massalia. Poznan, 1958. S. 56.
29 Phillips E.D. Kpoviov neXayoc // Euphrosyne. 1969. Vol. 3. P. 193-197; Bianchetti S.
Pitea. P. 75, 202-203.
30 О проблеме Истра в античной географии см.: Bianchetti S. ПХшта ка1 пореита.
Suite trace di una periegesi anonima. Firenze, 1990. P. 110-153.
31 MullenhoffK. Deutsche Altertumskunde. S. 316; ForbigerA. Handbuch der alten
Geographic. 2. Ausg. Hamburg, 1877. S. 187; Miller K. Mappae mundi. Die Sltesten Weltkarten.
Stuttgart, 1898. Ht. 6. S. 107; Brandis. Danuvius // RE. 1901. Bd. 4. Sp. 2121; Kiessling M.
'Pinaia брт|. Sp. 885; PartschJ. Die Stromgabelungen der Argonautensage. Lpz., 1919. S. 3;
Gisinger F. Geographic // RE. 1924. Suppl. 4. Sp. 613; Dicks D.R. The Geographical Fragments
of Hipparchus. L., 1960. P. 120-121; Geus К. Eratosthenes von Kyrene. Studien zur hellen-
istischen Kultur- und Wissenschaftgeschichte. Munchen, 2002. S. 275, Anm. 2; Bianchetti S.
ПХшта. P 105,130.
32 Bunbury E.H. A History of Ancient Geography. 2nd ed. N. Y., 1959. Vol. 2. P. 15;
Berger H. Die geographishen Fragmente. S. 349-350; idem. Geschichte der wissenschaftlichen
Erdkunde. S. 438; Hofer U. Pseudo-Skymnos und Eratosthenes 11 Philologus. 1928. Bd. 77.
S. 134-135.
294
о севере Понта и Адрия (I. 3. 2 С47 = F III В 114; см. выше). Другой фраг-
мент сообщает, что Эратосфен выводил истоки Истра из «пустынных
мест» ертщол/ тбттол/ />dv; Schol. ad Apoll. Rhod. Arg. IV. 284 = F III В 99).
Бергер объясняет это выражение тем, что Эратосфен хотел подчеркнуть
отсутствие достоверных данных об истоках Истра и свое недоверие ко
всем теориям на этот счет33
Другое мнение опирается на два замечания Страбона, которые позволя-
ют предполагать, что Эратосфен приводил легенды, связанные с севером
Адриатики, — такие же, какие встречаются у Феопомпа, Псевдо-Скимна
и многих других авторов, — в том числе касающиеся бифуркации Истра34 35:
Strabo. I. 3. 2 С47 = F III В 114: той те *A8plov ка1 та йрктька ка1 та
Рахата Siefubv ouSevdc dncxcTat pv0d>8ovc — «...описывая северные и
самые крайние [части] Адрия, [Эратосфен] не пропускает ни одной басни».
Strabo. VII. 5. 9 С317 = FGH 115 F 129 = F 9 Berger”: [0е6поцпо<] [...]
ои ттюта Xeyei, тб те avvT6Tpfja0ai та ттеХйут| [...] тб тбу Чотрор evi тыу
сттоцйтыу de Tdv *A8ptav epPdXXeiv. Тоьаита 8ё ка! тои ’Ератоабеуоис
£via irapaKOvapaTd coti XaoSoypaTiKd, KaGdnep ПоХирьбс фт|О1 ка1 ттер!
аитои ка1 тыу dXXtov Хе у ы v аиуурафсыу — «[Феопомп] сообщает недосто-
верные факты: что оба моря соединены подземными каналами [...] что с
какой-то горы видны оба моря [...] что Истр одним из своих устьев впада-
ет в Адрий. И у Эратосфена есть несколько подобных „расхожих пред-
ставлений“, как отмечает Полибий, говоря как о нем, так и о прочих писа-
телях».
Фрагменты подтверждают, что Эратосфен действительно касался двух
легенд, подобных тем, о которых говорит Полибий: 1) о том, что в Илли-
рии показывают могилы мифических правителей Кадма и Гармонии
(Steph. Byz. s. v. Avppdxiov = F III В 109; ср. VII. 7. 7 C326); 2) о том, что
население Истрии происходит от эллинов, переселенных туда Гиллом,
сыном Геракла (Ps.-Skymn. 405-412 = F III В ИЗ)36 Уже эти два факта
могли послужить достаточной причиной для того, чтобы вызвать упреки
со стороны Полибия и Страбона.
Исследователи, предполагающие, что Эратосфен излагал эти или по-
добные легенды о Северной Адриатике, не учитывают особенностей под-
хода Эратосфена и Страбона к таким легендам и в целом к древним ис-
точникам. До нас дошли достаточно подробные фрагменты, в которых
Эратосфен описывает отдельные страны (Индия, Аравия, Эфиопия, Ариа-
на), чтобы составить представление о характере и содержании географиче-
33 Berger Н. Die geographischen Fragmente. S. 345-347; см. также: Bianchetti S.
ПХшта. P. 128-130.
34 Dicks D.R. The Geographical Fragments. P. 120-121; Bianchetti S. ПХштб. P. 105,130.
35 О позиции Полибия см.: II. 4. 2 С104 = Polyb. Hist. XXXIV. 12. 14 Buettner-Wobst.
36 Berger H. Die geographischen Fragmente. S. 356-359; Hofer U. Pseudo-Skymnos.
S. 149-152; Atenstadt F. [Apollodoros] ПЕР1ГНЕ. S. 133-135; Bianchetti S. ПХшта. P. 105.
295
ских описаний в его работе. Ни в одном из этих фрагментов нет изложения
мифов и легенд. Напротив, есть ряд примеров того, как Эратосфен кри-
тикует своих предшественников за подобные фантастические рассказы (II.
1. 9 С70 = F I В 23; XV 1. 8-9 С687-688 = F III В 6; Arr. Anab. V 3. 1-2 =
F I В 24). Страбон подчеркивает, что он упрекает Эратосфена не за то, что
он сам приводит такие рассказы, а за то, что он слишком много внимания
уделяет их критике (I. 3. 1, 23 С47, 62 = F 11,1В 22). Поэтому, скорее все-
го, именно в этом смысле следует понимать фразу Страбона о том, что
Эратосфен «не пропускает ни одной басни» о севере Адриатики. Даже
если Эратосфен действительно касался легенд об этом регионе, вряд ли он
мог относиться к ним серьезно. Замечание Полибия о том, что у Эратос-
фена есть некоторые ттаракоиоцата Хаобоуцатькй, также еще не предпо-
лагает того, что Эратосфен излагал мифы и легенды. В другом месте
Страбон подробнее сообщает о сути возражений Полибия против
Хао8оуцат1кй Эратосфена: все эти возражения касаются только оценок
расстояний (II. 4. 2 С104; II. 4. 4 С106-107 = F III В 110, 119) и принципа
разделения Европы на полуострова (II. 4. 8 С108-109 = F III В 97). В силу
всех изложенных обстоятельств представляется маловероятным, чтобы
Эратосфен мог принять на веру идею о бифуркации Истра.
Гиппарх, напротив, поддержал древние представления об Истре (I. 3.
15 С57 = F VIII 6 = F 10):
...тои *1 отрои атто тшу kolTclj тду П6утоу тотгшу oxlC°H^1/ou ка1 И0РТ0^
etc 6KLaT6jpay т?)У ОаХаттау 8td тт)У Oeaiy тцс х<Ьрас — «...Истр, разветв-
ляясь на рукава из областей над Понтом, вследствие расположения [этих]
земель впадает в оба моря». «Но Истр не берет истоков из областей над Пон-
том, но, напротив, из гор, [лежащих] выше Адрия», — возражает ему Страбон.
В основе картины, описанной в данном фрагменте, лежит древняя гео-
графическая концепция, включающая в себя три самостоятельные, но
взаимосвязанные идеи о том, что: 1) Балканский полуостров является уз-
ким перешейком между двумя морями; 2) Истр впадает вторым устьем в
Адриатику; 3) регионы Северного Понта и Адриатики близко соприкаса-
ются друг с другом, при этом Альпы иногда отождествляются с Рипеями.
Первая идея восходит к V-IV вв. до н.э., но продолжает пользоваться
признанием даже таких авторов, как Эратосфен (II. 1. 40 С92-93 = F III
А 40; II. 4. 4 С106 = F III 110) и Полибий (VII. 5. 1 С313; см. также: FGH
115 F 129; Ps.-Arist. Mirab. Ausc. Ill)37 Вторая идея часто встречается в
работах IV-III вв. до н.э. (Theopomp. FGH 115 F 129 = Strabo VII. 5. 9
C317; Ps.-Scylax. 21; Arist. НА. VIII. 13, 598b 16ff; Timaget. = Schol. ad
Apoll. Rhod. Arg. IV 28238; Apoll. Rhod. IV 284-293, 324-326; Ps.-Arist.
37 Berger H. Die geographischen Fragmente. S. 349-350; idem. Geschichte dev wissen-
schaftlichen Erdkunde. S. 521-522.
38 О Тимагете как вероятном источнике Аполлония Родосского см.: Bianchetti S.
ПХшта. Р. 135-142.
296
Mirab. Ausc. 105. 839b 9ff; Ps.-Scymn. 194 Marcotte 112; Diod. IV 52;
C. Nepo apud Mela II. 1. 8, 3. 57 et Plin. II. 127). Третья идея встречается в
наиболее древних источниках и не находит отражения у перечисленных
выше более поздних авторов, которые признавали первые две идеи. Се-
верная Адриатика была связана со Скифией в итинерарии гиперборейских
дев у Геродота (IV 33. 1-2) и в описании скитаний Ио у Эсхила (Prometh.
829-843)39 У Эсхила же Рипейские горы отождествляются с Альпами40
Выражение тои ’'I отрои dud tgjv ксктсь тдр П6ртор тбтгсор oxiCopevov
во фрагменте Гиппарха предполагает признание им всех трех идей сразу.
Связывая истоки Истра с областями ката t6v IT6vtov — т.е. со Скифией,
Гиппарх, очевидно, должен был следовать самым древним представлени-
ям и при этом ориентировать течение Истра не с запада на восток (как,
например, Гекатей, Геродот и Аристотель)41, а с севера на юг (как, веро-
ятно, Эсхил и Пиндар)42
Между тем та же самая концепция лежит в основе того пассажа Стра-
бона, в котором «аристеевские» народы Скифии помещены над «Эвкси-
ном, Истром и Адрием» (XI. 6. 2-3 С507-508; текст см. выше). Такое сов-
падение между этими двумя текстами дает основание предполагать, что
вместе с идеей о бифуркации Истра Гиппарх поддержал и эти древние
представления о Скифии и что в этом его позиция также противоречила
позиции Эратосфена.
И наконец, говоря о Германии, Страбон бросает критическое замеча-
ние (VII. 3. 1 С295):
Aid бё t?)v dyvoiav t<5v тбтгсор tovtlov ol та ‘Piuaia брт| ка1 тоис
Ттгерроре'юис циОотгоюиртес Хбуои T)£ta)VTai, ка! S. ПиОеас Ъ MaaaaXid)TT|C
катафеиаато Tfjc таитт) TrapaxeavlTiSoc, тгроах1<1Р-аТ1 XP^HCV0^ Л) ттер! та
ovpdvia ка1 та рабтщатька loToplq — «Из-за незнакомства с этими стра-
нами (расположенными восточнее Германии.—ДЩ) [некоторые] басно-
писцы считают достойными упоминания Рипейские горы и гипербореев; а
то, что касается страны вдоль побережья океана, Пифей Массалиот выду-
мал, прикрываясь изысканиями в области небесных явлений и в математике».
Это замечание может служить ключевым свидетельством, позволяю-
щим предполагать, что уже предшественники Страбона помещали Рипей-
39 Bolton J.D.P. Aristeas of Proconnesus. Oxf., 1962. P. 46-47..
40 Aeschyl. F 197 Radt = Schol. ad Apoll. Rhod. Arg. IV. 284; Ps.-Orph. Arg. w.1063,
1126-1127; Avien. Ora marit. 630-674 Mangas-Pldcido 163-165; Aelian. НА. XIV. 23; Po-
seid.i Athen. VI. 233 I>-E = FGH 87 F 48 = F 240a Edelstein-Kidd = F 402 Theiler; FGH 87
F 103 = Schol. ad Apoll. Rhod. Arg. II. 675. 5-7; Protarch. = Steph. Byz. s.v. ТггерРбреос;
Eusthath. ad Odyss. IV. 89 = 1485.
41 FGH 1 F 170 = Steph. Byz. s.v. Kpopufoi; Herod. III. 33-34; Arist. Meteor. I. 13. 350b.
42 Когда Эсхил связывает истоки Истра с Рипейскими горами, а Пиндар — с гипер-
бореями, при этом противопоставляя их истокам Нила, они, скорее всего, ориентируют
течение Истра именно с севера на юг (Pind. Olymp. III. 4-156 24-29; Isth. VI. 22-23;
Aeschyl. F 197 Radt).
297
ские горы и гипербореев на широте острова Туле. Рассмотрим его под-
робнее.
Страбон прямо указывал, что он не намерен заниматься критикой
древних авторов, но будет рассматривать только работы наиболее автори-
тетных географов своей эпохи, таких, как Эратосфен, Гиппарх и Полибий
(I. 2. 1 С14). Это заставляет предположить, что ссылка на «баснописцев»,
говорящих о Рипейских горах, скорее всего, была заимствована Страбо-
ном из вторых рук. Между тем, как мы указали выше, все известные
Страбону географы, кроме Гиппарха, относились с недоверием к древним
описаниям Скифии.
Вторая часть замечания Страбона, касающаяся Пифея, могла быть на-
правлена только против Гиппарха: он был единственным географом, ко-
торый отнесся с доверием к астрономическим данным Пифея о широте
побережья Северной Европы и положил их в основу своей географиче-
ской системы. Между тем Эратосфен отнесся с доверием только к сведе-
ниям о первой части путешествия Пифея — вдоль западного побережья
Европы к Британии и Туле (II. 4. 2-3, 5 С104-106; III. 2. 11 С148). О вто-
рой части путешествия — вдоль северного побережья Европы до границы
Скифии— упоминают Полибий (II. 4. 1-2 С190 = F 8е Mette) и вслед за
ним Страбон (I. 4. 3 С63 = F 7b; III. 4. 4 С158 = F 11а). Именно к этой час-
ти относятся астрономические данные, которые использовал Гиппарх.
Страбон отмечает, что Эратосфен «сомневался, следует ли верить Пифею,
но все же поверил ему в отношении Британии, Гадир и Иберии» (II. 4. 1
С104 = F III В 1),— добавим сюда и остров Туле. Отсюда следует, что
остальным рассказам Пифея Эратосфен не поверил. Другие географы
полностью отказали Пифею в доверии: Дикеарх (II. 4. 1-2 С104 = F 104
Wehrli), Полибий (II. 4. 1-2 С104; IV. 2. 1 С190 = Polyb, Hist. XXXIV. 5. 6-
7, 14 Buettner-Wobst), Артемидор (III. 2. 11 С150), сам Страбон (I. 4. 3
С63; II. 3. 5, 5. 8 С102, 114-115; III. 4. 4 С158; IV 4. 1, 5. 5 С195, 201); к их
мнению склонялся Посидоний (II. 4. 2 С104 = FGH 87 F 17b).
Особенно показательно то, что слова Страбона о Пифее в рассматри-
ваемом пассаже почти дословно совпадают с тем, как он в другом месте
характеризует сведения Пифея об острове Туле (IV 5. 5 С201 F 6g
Mette):
Пер1 8£ тт]с 0оиХт]С [...] & 8* еТрт^ке ПиОеас ка1 tlov dXXaw tlov таитт)
тбттыр [...] катефештщ [...] ттрдс |16vtoi та ovpdvia ка1 цаОтщатьк^р
0eo)pLav I к а иве 86£ei кбХРЦСтОаь тоТс irpdypaai... — «О Туле [...] то, что
сказал Пифей и о других местностях [...] он выдумал [...] относительно
же небесных явлений и математической теории он, по-видимому, довольст-
вовался тем, что использовал [известные] факты...»
Такое совпадение позволяет предполагать, что в обоих пассажах речь
шла об одних и тех же сведениях. Учитывая, что Птолемей, Плиний и
другие источники помещают Рипейские горы вблизи широты Туле, пред-
298
ставляется неслучайным тот факт, что Страбон тоже ставит в один ряд
рассказы о Рипейских горах и гипербореях, с одной стороны, и данные
Пифея о Туле и близких к нему местностях на побережье Европы —
с другой. Объяснить этот факт можно тем, что уже Страбону было из-
вестно, что кто-то из его предшественников также связывал гипербореев
с широтой Туле, и этим предшественником, скорее всего, мог быть имен-
но Гиппарх.
Все приведенные соображения позволяют предположить, что уже
Гиппарх использовал в своей таблице климатов древние описания Скифии
и что схема «Сарматского Истма» может восходить именно к нему.
Древние описания Скифии соответствовали трем главным идеям Гип-
парха: реабилитации древних источников, отвергаемых Эратосфеном43,
расширению границ ойкумены до Полярного круга на севере и использо-
ванию астрономических данных для измерения широты. Гиппарха могли
привлечь сведения древних описаний о дне длиной в полгода в стране
гипербореев, что соответствует широте Заполярья.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, есть основания предполагать, что возрождение древней-
ших описаний Скифии в популярных географических работах римского
времени отчасти связано с развитием «математического» направления в
географии, представителями которого являются Гиппарх и Птолемей.
Сделанные наблюдения позволяют нам по-новому поставить вопрос о
том, какой характер имели взаимосвязи между этими популярными гео-
графическими работами и современной им научной географией.
43 Гомер: I. 1. 2 С2 = F VII1 = F 2; 2. 20 С27 = F VII 2 = F 3; древние карты: II. I. 4
С69 = F IX 2а = F 12; 11 C7I = F II 2 = F 14; 34 С87 = F X 4; Деймах и Мегасфен: II. I. 4
С68-69 = F IX 2а = F 12; 20 С77 = F II 4 = F 17.
А.Г.Юрченко
ВОЙСКО ЧИНГИС-ХАНА В ЗЕМЛЕ ПСОВ
Предметом нашего исследования являются несколько исторических до-
кументов, связанных с деятельностью францисканской дипломатической
миссии 1245 г., отправленной к монголам папой римским Иннокенти-
ем IV В 1989 г. центром медиевистики в Сполето было подготовлено кри-
тическое издание «Книги о Тартарах» Иоанна де Плано Карпини1. В 1965 г.
Г.Д.Пейнтер опубликовал по кодексу XV в. текст «Истории Тартар» брата
Ц. де Бридиа2 В 1967 г. О.Оннерфорс подготовил второе, исправленное
издание этого текста3 «История Тартар» брата Ц. де Бридиа является не
чем иным, как сокращенным переложением донесения брата Бенедикта
Поляка, переводчика францисканской миссии 1245 г. В настоящее время
опубликован перевод этого текста на русский язык4
Названные источники относятся к числу памятников, давно и хорошо
известных мировой науке. Их достоверность никогда не вызывала сомне-
ний. Тем интереснее следующее обстоятельство. Корпус «фантастических»
известий, включенных в отчеты миссии, остается неразгаданным по сей
день. Речь идет о «мнимой реальности», не поддающейся описанию и ана-
лизу с помощью традиционных методов исследования. Францисканцы за-
фиксировали столь масштабную историю трех легендарных походов мон-
гольских армий, что она, вследствие грандиозности и каверзности вымыс-
ла, осталась незамеченной. Многочисленные попытки расшифровать
отдельные фрагменты ирреальной картины событий выглядят абсо-
лютно безуспешными, ибо ключ к расшифровке лежит вне текстов до-
несений.
1 Giovanni di Piano di Carpine. Storia dei Mongoli / Edizione critica del testo latino a
cura di E.Menestd; traduzione italiana a cura di M.C.Lungarotti e note di P.Daffina; intro-
duzione di L.Petech; studi storico-filologici di C.Leonardi, M.C.Lungarotti, E.Menestd.
Spoleto, 1989.
2 The Vinland Map and the Tartar Relation I R.A.Skelton, Th.E.Marston, G.D.Painter,
foreword A.O.Victor. New Haven; L., 1965.
3 Hystoria Tartarorum C. de Bridia monachi / A.Onnerfors. B., 1967.
4 Христианский мир и «Великая Монгольская империя»: Материалы францискан-
ской миссии 1245 года. «История Тартар» брата Ц. де Бридиа / Критический текст, пер.
с латыни С.В.Аксенова и А.Г.Юрченко. Экспозиция, иссл. и указ. А.Г.Юрченко. СПб.,
2002.
© А.Г.Юрченко, 2005
300
Принимать брата Иоанна или брата Бенедикта за авторов тех или иных
известий, отраженных в их отчетах, было бы сегодня непростительной
ошибкой. Видимо, стоит отметить очевидный факт. Несомненно, франци-
сканцы — авторы донесений, тогда как сведения получены ими на терри-
тории Монгольской империи от весьма осведомленных людей. Папские по-
слы добросовестно зафиксировали то, что им сообщалось. На их счет мы
можем отнести лишь ошибки и искажения при записи полученных сведений.
В донесениях миссии содержатся два совершенно различных описания
Монгольской империи. Назовем их условно «реальное» ц «фантастиче-
ское». «Реальная» картина, рисуемая францисканцами, коррелирует с ши-
роким кругом восточных источников, в том числе и с монгольскими
идеологическими представлениями. В определенном смысле можно ут-
верждать, что западные дипломаты транслируют имперский миф. Импер-
ский миф и был той единственной реальностью, которую зафиксировали
папские послы, стремясь проникнуть в тайны кочевой культуры. Сегодня
мы можем уточнить содержательные аспекты этих текстов и выявить их
многоуровневый характер. «Фантастическому» описанию следует придать
статус научной проблемы5
На мой взгляд, парадоксальный итог деятельности миссии связан с пе-
реводом необычного восточного сочинения, где изображается рождение
ирреальной империи Чингис-хана. По инициативе Пейнтера это сочине-
ние принято называть «Романом о Чингис-хане». Пейнтер считал его
фольклорным произведением, что, однако, следует отвергнуть по той про-
стой причине, что в тексте символам Монгольской империи придан ги-
пертрофированный и инвертированный характер. А достигается это сле-
дующим образом. Чингис-хан приказывает трем армиям покорить весь
мир и не возвращаться до установленного срока. Повинуясь приказу, ар-
мии, покорив культурные страны, вторгаются в мифические пространства,
где вынуждены сражаться с монстрами (асимметричными людьми, чело-
веческими существами с негнущимися ногами, войском псов и т.д.). Осо-
бенно загадочно выглядит битва с индами, вооруженными медными фи-
гурами, которые изрыгают огонь на большое расстояние. Поход одной из
армий к северным границам мира, напротив, напоминает познавательную
экспедицию. В этом сюжете с иронией обыгрывается отсутствие истин-
ных знаний у основателя империи, стремящегося тем не менее к неогра-
ниченному расширению своих владений. Сам Чингис-хан отправляется к
восточному краю мира, где солнце встает из-за моря со страшным шумом.
Армия Чингис-хана не выдерживает шума солнца и в панике покидает
враждебное пространство. Магнитная гора притягивает оружие и доспехи
его воинов, а голод в дикой пустыне заставляет его отдать приказ о съеде-
нии каждого десятого. Одним словом, походы монголов завершаются ка-
5 Подробнее см.: Юрченко А.Г Империя и космос. Реальная и фантастическая ис-
тория походов Чингис-хана по материалам францисканской миссии 1245 года. СПб.,
2002. С. 71-75.
301
тастрофическими поражениями, а самого Чингис-хана убивает громом.
Удивительный характер этих сведений отмечен всеми исследователями,
однако ясный ответ о смысле описанных событий отсутствует.
Думаю, что «фантастическое» описание империи может быть понято
лишь при сопоставлении с сюжетами из персидских и арабских космо-
графий и восточных версий поэмы об Искандере. Францисканцы зафик-
сировали перевод этого сочинения, не разгадав его истинного смысла.
Мотивацией для включения его в донесения послужило отсутствие других
источников, раскрывающих раннюю историю происхождения Монголь-
ской империи и легендарных деяний Чингис-хана.
Фантастические эпизоды этой истории настолько диссонируют с дос-
товерными известиями францисканцев, равно как и с содержанием всех
известных средневековых источников, повествующих об империи Чин-
гис-хана, что не может не возникнуть вопрос о странности этих сведений.
Однако у большинства исследователей поразительное содержание пятой
главы книги брата Иоанна особого удивления не вызвало, поэтому ника-
ких размышлений на интересующую нас тему в их работах мы не обна-
руживаем.
Итак, начнем с вопроса: кто и с какой целью написал сочинение, где
монгольские армии покоряют мифический континент? Авторство брата
Иоанна, равно как и любого из его спутников, исключается по ряду вес-
ких причин. Во-первых, они сами ссылаются на рассказчиков: брат Иоанн
на русских священников, а брат Бенедикт— на неких тартар', во-вторых,
в донесении брата Бенедикта сохранились монгольские названия леген-
дарных народов с адекватным переводом этих названий на латынь (ти-
па монг. Укорколоны — bouis pedes «быченогие»). В-третьих, легендарные
сюжеты имеют исключительно восточное и к тому же литературное про-
исхождение.
В самой многочисленной группе исследований проблема авторства тех
или иных сведений из донесений францисканцев вообще не затрагивается,
а фантастические персонажи рассматриваются как вневременные универ-
сальные категории. В ряде других работ ситуация выглядит несколько
сложнее и, я бы сказал, туманнее, поскольку создается впечатление
решенности проблемы. Мировое исследовательское сообщество со-
шлось на мысли, что францисканцы записали случайные легенды и
населили пространства Центральной Азии монстрами, почерпнутыми
ими из античной традиции. В таком случае, надо полагать, дипломаты
решили ввести в заблуждение римскую курию, а заодно и западных
читателей, выдавая вымышленные истории за действительность. Но,
как пишет брат Иоанн в прологе своей книги, папа поручил миссии
сбор точных сведений. Как тогда объяснить включение в донесения
фантастических эпизодов? Наиболее популярной сегодня является тео-
рия о наивности францисканцев, не способных отличить вымысел от
реальности. На этой версии настаивают французская исследовательни-
302
ца К.Капплер6, издавшая в свое время перевод донесения брата Виль-
гельма де Рубрука, и немецкий историк, профессор Й.Фрид7 Мало того,
что эта теория ничего не объясняет, она не находит опоры в тексте. К тому
же она носит оценочный характер, который, по сути, исключает путь к
пониманию ситуации.
Фантастические эпизоды либо ставили исследователей в тупик, либо,
что более естественно, просто игнорировались. В лучшем случае истори-
ки ограничивались пересказом загадочных сведений8 Вопреки мнению
большинства исследователей, ответ на эту загадку существует. Конкрет-
ная проблема заключается в распознании «текста в тексте». Достаточно
вычленить из донесений францисканцев сюжеты легендарного характера
и сложить их, чтобы убедиться, что первоначально они составляли вполне
самостоятельное литературное произведение. Разумеется, это не снимает
вопроса о загадочности его содержания, но позволяет с уверенностью от-
рицать авторство францисканцев. Последние лишь с большей или мень-
шей точностью записали перевод этого сочинения, добавив в некоторых
случаях свои интерпретации. Создать такое произведение было под силу
автору, который прекрасно знал персидские космографии и одновременно
был посвящен в тайны империи. Речь может идти о представителе одной
из элитарных восточных групп, перешедшем на службу к монголам.
Монстры считаются необходимым элементом средневековой картины
мира. На чем основана эта теория, остается неясным. Никто не ответил на
вопрос, были ли описания монстров метафорой чужих пространств либо
означали искреннюю веру в существование подобных персонажей. Ссыл-
ки на традиционную средневековую картину мира в нашем случае ров-
ным счетом ничего не объясняют. Дело не в монстрах как таковых, а
в том, что монголы достигают областей, где обитают монстры, и вступают
с ними в сражения. Вся соль в комбинации реальных походов монголов
и ирреальных персонажей, обладающих секретом непобедимости. При
ближайшем рассмотрении оказывается, что монстры с успехом использу-
ют монгольские военные приемы и хитрости. Обе соперничающие силы
являются объектами вполне осознанной игры. Я хочу сказать, что монст-
ры из донесений францисканцев вызывали у исследователей самый ожив-
ленный интерес, но никто не рассматривал их в контексте военного со-
перничества с монголами. Монстры анализировались как статичные эле-
менты, при этом упускалось из виду, что перед нами динамичная компо-
зиция. Никто не решился сопоставить тему происхождения империи и
историю легендарных походов к границам мира, тогда как обе темы сли-
6 Kappler С. Monstres, ddmons et merveilles b. la fin du Moyen age. P., 1980. P. 191.
7 Fried J. Auf der Suche nach der Wirklichkeit. Die Mongolen und die europaische Er-
fahrungswissenschaft im 13. Jahrhundert// Historische Zeitschrift. 1986. Bd. 243. Ht. 2.
S. 320.
8 Фишман О.Л. Китай в Европе: миф и реальность (XIII-XVIII вв.). СПб., 2003.
С. 25.
303
ты в единое целое и составляют квазиисторический текст. В этом тексте
изображается фантастическая империя Чингис-хана, вторгшаяся в запрет-
ные пространства Космоса.
«Роман о Чингис-хане» сохранился на латинском языке, но ни один
его сюжет не находит вразумительного объяснения в рамках латинской
традиции. Почему монголов везде ожидают катастрофы? Мне не известно
ни одного средневекового сочинения, в котором главный герой бросает
вызов миру и одновременно бессилен перед лицом возникших преград.
Дело не в том, привлекать или не привлекать для сравнительного анализа
восточные тексты, а в том, что существуют восточные тексты, в мельчай-
ших деталях совпадающие с легендарными сюжетами из донесений
францисканцев. Именно это обстоятельство меняет перспективу исследо-
ваний.
«Роман о Чингис-хане» включает двадцать независимых историй. Ис-
следуем один из сюжетов, чтобы на конкретном примере убедиться в его
литературном характере и азиатском происхождении.
В обоих донесениях францисканцев говорится о том, что второе вой-
ско монголов, изгнанное за пределы Великой Индии, случайно попадает в
Землю псов. Все мужчины этой земли — псы от рождения. Они охраняют
остров женщин, имеющих, в отличие от псов, человеческий облик. Ини-
циатива сражения с пришельцами принадлежит воинственным зверям,
которые прибегают к хитрости: их тела, покрытые шерстью, одеваются в
ледяные панцири, и, став неуязвимыми, они выигрывают сражение. В этом,
собственно, и заключается загадка. Картина столкновения монголов с
войском псов есть частный случай более широкой темы поединка эпичес-
кого героя с тем или иным мифическим соперником. Если бы победа была
на стороне монголов, то это соответствовало бы эпической традиции, где,
по условиям жанра, победа непременно должна сопутствовать герою. В на-
шем случае исход поединка необычен — поражение монголов. С неиз-
бежностью возникает вопрос о характере текста, в котором известный
легендарный сюжет о Земле псов соединяется с историей монгольских
походов и удача оказывается на стороне противников монголов. Очевид-
но, что этот текст не эпический и не исторический. Скорее всего, перед
нами литературный вымысел квазиисторического характера.
В восточной средневековой картине мира Земля псов занимает хоть и
неопределенное, но устойчивое место. Неожиданно выглядит вторжение
мифа в реальную историю: Землю псов пытается покорить одна из армий
Чингис-хана. Парадокс ситуации в том, что францисканцы при желании
вполне могли встретиться с участниками вымышленного похода, ведь
многие из ветеранов были еще живы. Следовательно, разоблачить вымы-
сел особого труда не составляло, но этого как раз и не последовало. По-
чему? Предполагать, что средневековые дипломаты приняли эту историю
за реальный факт, невозможно. Спрашивается, с какой целью франци-
сканцы внесли полученные сведения в свои донесения? Они полагали, что
304
записывают историю легендарных деяний основателя империи. Необыч-
ный облик противников, с которыми сталкиваются монголы, не должен
нас смущать, как не смущал он ни автора «Романа о Чингис-хане», ни
францисканцев, записавших перевод этого сочинения. Воины-псы — мета-
фора, и не более. Однако большинство исследователей думают иначе. Та
или иная позиция зависит от выбора системы координат, в которой ведет-
ся обзор источников. Если, скажем, исследователь анализирует литера-
турную историю образа песьеголовых людей в западной традиции, то для
него сведения францисканцев лишь частный случай. Но тот, кто изучает
донесения миссии 1245 г., должен ответить на вопрос: почему монголы
оказались в Земле псов?
В донесениях кроме битвы с псами представлено и описание Земли
псов. Характерные подробности (мальчики рождаются псами, а девочки
имеют человеческий облик) позволяют ввести наш сюжет в круг занима-
тельных историй, хорошо известных при монгольском дворе. Подчеркну,
что речь идет именно об описании Земли псов, а не о сражениях с ее оби-
тателями.
Версия перевода донесения брата Бенедикта отличается более строй-
ным изложением, и к тому же она сохранила важные дополнительные
подробности. В тексте фигурирует монгольское название Земли псов —
Нохой-Кадзар9что свидетельствует о переводе с восточного языка. Со-
общается, что псы трижды катаются по песку, чтобы покрыться ледяными
панцирями. И наконец, имеется важное указание на уязвимость псов, чьи
глаза и рты остались незащищенными. Последние два обстоятельства по-
зволяют привлечь североазиатские материалы о шаманских поединках.
Вот как эпизод о Земле псов из донесения брата Бенедикта понят братом
Ц. де Бридиа:
«А тартары, не решаясь вернуться к себе домой раньше установленно-
го Чингис-каном срока, дабы избежать смертного приговора, направились
в юго-восточном направлении. Пройдя более месяца по пустыне, они дос-
тигли Земли псов, называемой по-тартарски Нохой-Кадзар. Ведь нохой
по-тартарски означает на латыни cants (собака), а кадзар по-тартарски
означает на латыни terra (земля). Они нашли там только лишь женщин без
мужчин [и], захватив их в плен, остались на два [дня] возле реки, которая
протекает посередине [этой] земли, а когда спросили [их] о мужчинах,
каковы они и где находятся, [те] ответили, что [их мужчины] от приро-
ды — псы и что они, прослышав молву о врагах, переправились через ре-
ку. На третий же день обнаружилось, что все псы, которые обитали в
[этой] земле, объединились, но, [поскольку] тартары насмехались над ни-
ми, они, переправившись через реку, стали кататься по песку, который
вследствие холодного времени замерзал на них. И так они проделали два-
9 Монг, nochoy «собака», kadzar (вернее, qajar) «земля» — см.: Sinor D. Mongol and
Turkic Words in the Latin Versions of John of Plano Carpini’s Journey to the Mongols
(1245-1247) П Mongolian Studies / L.Ligeti. Budapest, 1970. P. 541.
305
жды и трижды, а поскольку псы были покрыты шерстью, то лед смерзся с
песком на толщину ладони. Сделав это, они ринулись на тартар. Те же,
смеясь, начали метать в них стрелы. Но поскольку им не мог быть причи-
нен вред иначе чем через рот и глаза, они уничтожили очень немногих.
Псы же, быстрее добегая [до них], одним укусом валили коня, а другим
душили тартарского [всадника]. Итак, тартары, видя, что ни стрелы, ни
мечи не могут повредить псам, пустились в бегство. Псы, преследуя их в
течение трех дней [и] умертвив очень многих, изгнали их из своих границ.
И таким образом обрели впредь мир от них. Некий тартар также рассказал
брату Венедикту], что его отец был в то время убит псами. Кроме того,
брат Б[енедикт] твердо уверен в том, что он сам видел среди тартар одну
из песьих женщин, о которой он даже говорит, что она рожала от тартар,
но [рожала] мальчиков чудовищных. А вышеописанные псы очень воло-
саты, они понимают полностью речь женщин, а женщины — [смысл] зна-
ков псов. Если женщина рождает дитя женского пола, у него человече-
ский облик матери, а если мужского, то он делается псом, как отец»10
Перед нами стоят две разноплановые и независимые друг от друга за-
дачи. Первая, связанная с выяснением литературных источников, которые
отразились в анализируемом сюжете, практически решена во многих ис-
следованиях. Например, в магистерской работе И.Гизау представлен ис-
черпывающий перечень источников, за исключением материалов истори-
ко-этнографического характера11 Что же касается вопроса о том, с какой
целью заимствованный и к тому же инвертированный эпизод присутству-
ет в «Романе о Чингис-хане», то он, кажется, не был поставлен ни одним
исследователем.
Рассказ францисканцев о Земле псов достаточно широко обсуждался в
научной литературе. Большинство исследователей рассматривает этот сюжет
как случайные сведения, услышанные францисканцами во время их путе-
шествия в Центральную Азию12 При такой постановке вопроса загадка
текста никогда не будет решена. Совершенно неясно, на чем основана уве-
ренность И. де Рахевильца в том, что на территории империи бытовало
множество легендарных историй о поражениях монголов13 Подчеркну,
что дело не в монстрах как таковых, а в столкновении монголов с монст-
рами, причем неудачном для монголов. Именно это обстоятельство требу-
ет объяснения. На деле же игнорирование этого аспекта носит всеобщий
характер. Усилия наших предшественников были направлены на решение
вопроса о том, как соотносятся универсальные средневековые представ-
10 Христианский мир и «Великая Монгольская империя». С. 112-113.
11 Die Mongolengeschichte des Johannes von Piano Carpine / Ubers, und komment. von
J.Giessauf. Graz, 1995 (Schriftenreihe des Instituts fur Geschichte. Bd. 6).
12 Jurow W Benedykt Polak jako srcdniowieczny zbieracz podan i legend о Tatarach П
Literatura Ludowa 1976. 1977. R. 20. No. 6. S. 29.
13 De Rachewiltz I. Papal Envoys to the Great Khans. L., 1971. P. 107; idem. Prester John and
Europe’s Discovery of East Asia П East Asian History. June 1996. P. 68.
306
ления о песьеголовых людях в европейской и азиатской культурах14 Сво-
его рода итогом (неутешительным) является краткий обзор этой темы в
комментарии польских авторов к книге брата Иоанна. По мнению Войт-
кевича, в сюжете речь идет о кинокефалах и амазонках, вера в существо-
вание которых на Западе в средние века опиралась на авторитет Исидора
Севильского15 Все, чего можно достичь, оставаясь на этой позиции, де-
монстрирует, например, статья Л.С.Чекина, который обращается к не-
скольким легендарным сюжетам, чтобы в итоге констатировать их мифо-
логический характер16 Как и в большинстве других работ, францисканцы
вновь предстают некими посредниками в передаче некой универсальной
традиции. То обстоятельство, что армии Чингис-хана терпят поражение за
поражением, осталось вне поля зрения исследователя. Такой подход осво-
бождает от поиска ответа на главный вопрос: почему монголов везде
ожидают катастрофы? Что же касается анализа отдельных сюжетов, то,
например, ближайшую параллель описанию Земли псов Л.С.Чекин видит
в сочинении Адама Бременского. Адам Бременский, действительно, гово-
рит об области песьеголовых на берегах Балтийского моря17, но на этом
сходство и заканчивается.
Куда интереснее другой материал, позволяющий от отвлеченных ги-
потез перейти в самую гущу событий. Царь Малой Армении Хетум, со-
вершивший путешествие в Монголию в 1254 г., слышал при дворе Вели-
кого хана Менгу легенду о земле, где мужчины имеют облик собак, пора-
зительно схожую с легендой, попавшей в отчеты францисканской миссии
1245 г. В обоих случаях говорится, что мальчики, рождающиеся от брака
псов с женщинами, становятся псами, а девочки сохраняют человеческий
облик18 Эта же легенда зафиксирована в уйгурском документе, переведен-
ном на тибетский язык в конце VIII — начале IX в. 19, и в китайском сочи-
нении X в., известном по сборнику Е Лун-ли (XIII в.)20
Нашей задачей является структурный и семантический анализ назван-
ных литературных текстов. Анализ преследует две цели: во-первых, опре-
14 Zalewska-Lorkiewicz К. Ilustrowane таррае mundi jako obraz Swiata. Sredniowiecze i
poczqtek okresu nowozytnego. Warszawa, 1997. S. 122-123.
15 Spotkanie dwdch $wiat6w: Stolica apostolska a $wiat mongolski w polowie XIII
wieku: Relacje powstale w zwi^zku z misjq Jana di Piano Carpiniego do Mongoldw/
J.Strzelczyk. Poznan, 1993. S. 192-193, kom. 75.
16 ЧекинЛ.С. Безбожные сыны Измаиловы// Из истории русской культуры. Т. I:
Древняя Русь. М., 2000. С. 691-716.
17 Латиноязычные источники по истории Древней Руси. Германия: IX — первая по-
ловина XII в. / Сост., пер., коммент. М.Б.Свердлова. М.; Л., 1989. Ч. 1. С. 143-144.
18 Киракос Гандзакеци. История Армении / Пер. с др.-арм., предисл. и коммент.
Л.А.Ханларян. М., 1976. Гл. 58.
19 BacotJ. Reconnaissanse en Haute Asie Septentrionale par cinq envoyds ouigours au
Ville sidcle 11 Journal asiatique. P., 1956. Vol. 244. P. 137-154.
20 E Лун-ли. История государства киданей (Цидань го чжи) / Пер. с кит., введ., ком-
мент. и прилож. В.С.Таскина. М., 1979. С. 328-329.
307
делить первичный текст (исходный модуль), в котором представлен тот
же набор элементов, что и в сюжетах, переданных францисканцами. Тем
самым будет продемонстрирована литературная преемственность восточ-
ных текстов, область их функционирования и способы передачи предста-
вителям других культур. И второе. Путем сравнения всех доступных ис-
точников мы сможем выявить авторский замысел (изменения, внесенные
автором в первичный текст), так как история вторжения монголов в Зем-
лю псов носит исключительно литературный характер.
В нашем сюжете следует различать две независимые друг от друга те-
мы: легендарные сведения о Земле псов и битву монголов с воинами-
псами. Источники этих сведений давно известны в науке. Нам предстоит
лишь решить, какой из них являлся «первичным» текстом для автора ро-
мана. Что же касается описания битвы монголов с воинами-псами, то пер-
вичный текст отсутствует, но с уверенностью реконструируется. Близкая
по содержанию история столкновения с войском псов представлена в
«Огуз-наме» (в версии Рашид ад-дина). Сравнение латинской и персид-
ской литературных версий легенды о битве с воинами-псами показывает,
что они зеркально соотносятся друг с другом. Отсюда следует, что в ро-
мане результат битвы инвертирован. Существует также источник, пока-
зывающий, откуда мог прийти непосредственный импульс, повлиявший
на замысел автора романа. В донесении южносунских дипломатов Пэн
Да-я и Сюй Тина (1237 г.) сообщается о походе монголов против Noqai
irgan (племени псов). Содержание эпизодов (набор элементов) в назван-
ных восточных источниках в целом совпадает с версиями, изложенными
францисканцами. Можно смело утверждать, что в «Романе о Чингис-хане»
мы наблюдаем «склеивание» двух легендарных тем: о земле, где мужчины
имели вид псов, и битвы эпического героя с войском псов.
Вот рассказ царя Хетума, записанный армянским историком Кирако-
сом Гандзакеци:
«Множество удивительных и неведомых историй рассказал он нам о
варварских племенах, которые он видел и о которых он слышал. Он гово-
рил: „Есть некая страна за Хатаем (Китаем. —А.Ю.), где женщины имеют
обличье человека — [существа] словесного, а мужчины — обличье собачье;
они бессловесны, огромны, волосаты. Собаки эти не позволяют никому
вступать в их страну, собаки же охотятся за дичью, и ею кормятся собаки
и женщины. От совокупления собак с женщинами дети мужского пола
рождаются собаками, женского — женщинами44»21
Отметим общие элементы в легендарных сведениях, пересказываемых
Хетумом и францисканцами:
1) существует некая страна в Азии, которую можно назвать Землей псов;
2) женщины этой земли имеют облик людей, мужчины от природы
псы;
21 Киракос Гандзакеци. История Армении. Гл. 58.
308
3) мальчики, рождающиеся от брака псов с женщинами, становятся
псами, а девочки сохраняют человеческий облик;
4) женщины и псы каким-то образом понимают друг друга;
5) тела псов покрыты шерстью;
6) псы являются воинами (охраняют границы своей земли).
Очевидно, что описания легендарной Земли псов, известные Хетуму и
францисканцам, совпадают. Из этого следует несколько твердых выводов:
дипломаты и переводчики XIII в. были способны вполне адекватно пере-
дать сведения своих восточных информантов; легенда имела хождение в
элитарном окружении монгольского двора; она относилась к разряду за-
нимательных историй. Существование параллельных литературных тек-
стов свидетельствует и о том, что в донесениях францисканцев отражены
центральноазиатские мифы, зафиксированные придворной литературой.
При контактах удаленных культур «чужая» легендарная традиция вызы-
вала не меньший интерес, чем ее реальные проявления. Таким образом,
«наблюдающая» культура создает «вторичные» тексты, в которых легко
распознаются архаичные мифы из вновь открываемых областей мира.
Если же игнорировать этот факт, то придется согласиться с комментарием
Ф.Шмидер: в сообщении брата Ц. де Бридиа монстры восприняты с вос-
хищением, а их союз с женщинами возбуждает фантазию2 С таким же
успехом можно уличить Хетума в склонности к фантазии. Из поля зрения
исследователей обычно ускользает факт диалогов: Хетум передает Кира-
косу то, что ему рассказали при дворе Великого хана, и не более.
Выяснив совпадения в армянском и латинском известиях, зададимся
вопросом: что в этих описаниях не совпадает? В армянском известии не
говорится о попытке монголов покорить Страну псов, что, несомненно,
свидетельствует о получении Хетумом сведений из иного источника, нежели
«Роман о Чингис-хане». Более того, этот пример наглядно демонстрирует
ситуацию, когда сосуществуют легендарная традиция и ее авторская об-
работка (в романе). Эпизод о битве с мужчинами-псами, вставленный в
нашем случае в описание Земли псов, как уже сказано, близок к эпизоду
из «Огуз-наме». Причем и в романе, и в «Огуз-наме» отражены сведения
из какого-то третьего, неизвестного источника. За исходный вариант, с
известной долей условности, можно принять эпизод из якутского олонхо,
где повествуется о поединке двух соперников, способных оборачиваться
волками22 23 Обращение к якутскому эпосу оправдано тем, что в каждом из
указанных случаев фигурирует одна и та же хитрость, с помощью которой
шкура собаки (или волка) превращается в неуязвимую броню.
Продолжим знакомство с материалами. Китайский чиновник Ху Цяо,
который с 947 по 953 г. пребывал в плену у киданей, сообщает в своих
22 Johannes von Plano Carpini. Kunde von den Mongolen: 1245-12471 Obers., eingeleitet
und erlautert von F.Schmieder. Sigmaringen, 1997. S. 134, Komm. 85.
23 Ястремский C.B. Образцы народной литературы якутов И Труды комиссии по
изучению Якутской АССР. Л., 1929. Т. VII. С. 93-94.
309
записках, что далеко на север от земель киданей лежит Гоу-го (Собачье
владение)24 Мужчины этого племени — покрытые шерстью люди с песь-
ими головами, однако мальчики рождаются настоящими собаками. Как и
в сведениях Хетума, псы заняты охотой. Их образ жизни (живут в норах,
едят сырую пищу) указывает, что они обитатели неосвоенного простран-
ства, тогда как их женщины воплощают мир культуры. Казалось бы, об-
ласти обитания псов и женщин должны быть разделены непреодолимой
границей, что и наблюдается в самых архаичных вариантах этой легенды.
В таком случае в китайском известии брак между псами и женщинами
предстает как парадоксальная ситуация (соединение несоединимого), что
свидетельствует об утрате некоторых значимых элементов. Коротко оста-
новимся также на мотиве помощи чужестранцу со стороны женщин. Ки-
таец, случайно попавший в Собачье владение, бессилен. Женщины под-
сказывают ему хитрость, с помощью которой он становится недосягаем
для собак. Аналогичным образом старшая жена Ит-барака помогает Огузу
победить псов. Отметим, что помощь связана с неким «культурным»
предметом: китаец получает десять палочек для еды, Огуз должен изгото-
вить железные шипы. Эти подробности позволяют ответить на вопрос,
почему предмет, приносящий удачу, вручается герою женщиной. И ки-
тайский путешественник, и хан Огуз, побывавший в Земле псов, на самом
деле являются мифическими персонажами. Они участники обряда посвя-
щения. Во время обряда они имеют облик псов, возвращаясь же из путе-
шествия по иному миру, они вновь обретают человеческий облик. Успеш-
но прошедшие инициацию получали волшебные предметы из рук женщин.
Любопытно, что монголы тоже вступают в диалог с женщинами Земли
псов, но никаких секретов от них не узнают. Это и есть болевая точка на-
шего сюжета.
Следует также привлечь для анализа и сведения южносунских дипло-
матов Пэн Да-я и Сюй Тина. Первый совершил поездку к Великому хану
Угедею в 1233 г., второй в 1235 г. Отчет Пэн Да-я дополнен наблюдения-
ми Сюй Тина. Сообщения дипломатов о неудачном походе монголов про-
тив Noqai irgan (племени псов) могли бы поставить современного иссле-
дователя в тупик. На самом же деле уточнения, внесенные Сюй Тином в
отчет, являются литературным комментарием в духе традиционных ки-
тайских описаний пограничных областей мира (в цитате они обозначены в
скобках <...>). Сведения южнокитайских дипломатов важны для нашего
исследования, поскольку подобного рода литературные конструкции мог-
ли служить импульсом для автора романа, сочинявшего историю вымыш-
ленных походов монголов. Пэн Да-я в главе «Обращение с побежденны-
ми» сообщает: «Их жестокости против других стран. Те народы, которые
уже были уничтожены и с которыми они дальше не воюют: на юго-
24 Е Лун-ли. История государства киданей. С. 328-329. Ср.: Каталог гор и морей
(Шань хай цзин) / Предисл., пер. и коммент. Э.М.Яншиной. М., 1977. С. 106, 125.
310
западе — белые татары и варвары Цзинь (чжурчжэни), на северо-западе —
найманы, уйгуры, сари, сарты и канглы <имя мусульманского народа>.
Прямо на север — да-та (они племя урсутов) и меркиты, прямо на юг —
сихи. Те народы, с которыми уже были битвы, но еще не завершились: на
востоке Корея и Ван-ну в Ляотунде (империя чжурчжэней). Их министр
Ван Хин-цо старше 90 лет, и у него есть дар предвидеть будущее. На вос-
токе Ni-shu (не идентифицированы). Noqai irgan <то есть земля псов.
Мужчины имеют грубые лица в форме кулака и их грудь волосата. Они
могут бегать быстрее галопирующей лошади. Женщины красивы и обая-
тельны. Татары атаковали их, но не успели победить их> и Usu irgan <та-
тан воды>»25
Совпадение описаний Страны псов во всех привлеченных нами источ-
никах не случайно и объясняется «нейтральным» характером этих сведе-
ний относительно замысла романа, тогда как легендарный сюжет, связан-
ный с темой войны, а именно результат битвы с псами, подвергся инверсии.
Согласно версии «Огуз-наме», записанной Рашид ад-дином, Страна
псов — Кыл-барак — расположена в северной части мира, там, где начи-
нается область тьмы. Мужчины этого народа смуглые, с отвратительными
лицами, а женщины их ясноликие. Иными словами, мужчины кыл-барак в
отличие от женщин этой земли мало похожи на людей. Но это не самое
поразительное обстоятельство. Как выясняется дальше, мужчины-псы
крайне воинственны, умело защищают свою территорию и владеют сек-
ретом непобедимости. Их женщины обитают на берегу реки, перейти ко-
торую псы никоим образом не могут. Река словно разделяет два мира,
противопоставленные друг другу как центр и периферия, человеческая
культура и дикая природа.
Ввиду значимости этого эпизода для доказательства восточного про-
исхождения «Романа о Чингис-хане», а также для дальнейшего сравни-
тельного анализа элементов сюжета приведу текст полностью. Перевод с
персидской рукописи26 выполнен С.В.Аксеновым (Институт языков Аф-
рики и Азии Упсальского университета).
«Сражение Огуза с народом кыл-барак.
Кыл-барак — это область в пределах тьмы. И мужчины этого народа
смуглые, с отвратительными лицами, а женщины их ясноликие. Когда Огуз
приблизился к ним, он послал к ним девять всадников со следующим по-
сланием: „Большинство стран и областей подчинились нам и приняли
дань, [которой мы их обложили]. Если вы также признаете свое подчинение
25 Meng-Ta pei-lu und Hei-Ta shih-liien I Obers, von P.Olbricht, E.Pinks. Wiesbaden,
1980. S. 134.
26 Персидский текст см.: Die Geschichte der Oguzen des Rasid ad-Din I К Jahn. Vienna,
1969. S. 24-26. Существующий русский перевод неудовлетворителен, ср.: Фазлаллах
Рашид ад-дин. Огуз-наме / Пер. с перс., предисл., коммент., примеч. и указ. Р.М.Шукю-
ровой. Баку, 1987. С. 34-35.
311
нам и обязуетесь выплачивать дань, то хорошо, если будете сражаться, то
мы вступим в противоборство и заставим вас принять дань, и если вы бу-
дете разбиты и побеждены, то в этом только ваша вина“ Посланцы огра-
ничились этим заявлением, а те же сказали им, мол, пусть двое из наших
сразятся с двумя вашими. А обычай же их был таков, что у них всегда для
сражения имелись наготове два водоема, наполненные раствором клея,
один черным, другой белым. И в нужное время они нагими окунались в
белый водоем для того, чтобы клей прилип к их волосам. И выйдя оттуда,
они катались в белом песке, а затем окунались в бассейн с черным клеем.
Когда эта смесь троекратно высыхала на их телах, то никакое оружие не
могло нанести им вреда. В конце концов, эти двое посланников [Огуза]
были убиты. Семеро же вернулись и, не скрывая ничего, рассказали Огу-
зу. Огуз же без промедления напал на них и сразился с ними. Враги одер-
жали победу, и из его войска многие были убиты, а остальные же рассея-
лись. Огуз убедился в том, что от битвы и сражения не будет никакой
пользы, и, обратившись вспять, встретил на своем пути большую реку.
Через эту большую реку некоторые из них переправились на надутых
шкурах и лодках, некоторые же — вплавь. Народ кыл-барак, как собаки,
были голые и пешие, и переход через эту реку вызвал у них страх. Огуз
остановился между двух рек и встал там лагерем, до тех пор пока не со-
брались те, кто обратился в бегство и рассеялся. Случайно некто из войска
Огуза убежал к кыл-баракам и скрылся среди женщин. Поскольку у их
мужей был омерзительный внешний вид и отвратительные лица, а были
они похожи на собак, то он понравился женщинам, и все они собрались
вокруг него и желали говорить с ним. Затем его в качестве подарка отвели
к жене Ит-барака27 Общение и совокупление с ним ей чрезмерно понра-
вилось, поскольку из-за состояния своих мужей они пребывали в тоске и
томлении. Из страсти и безумной влюбленности жены Ит-барака Огуз
извлек пользу — она тайно послала того вместе с гонцом к Огузу и пере-
дала такое послание: „Если вы хотите одолеть и победить врага, то способ
к этому следующий. Пусть они из железа отольют шипы, и пусть каждый
человек пригоршню их привяжет к седлу и на месте битвы их раскидает, и
пусть они подкуют своих лошадей сплошными подковами, чтобы копыта
лошадей не пострадали от этого. После этого пусть порядок и строй
врагов, которые будут нагими и незащищенными клеем, осыплют градом
стрел“ Огуз преисполнился решимости и обрадовался, услышав это, и,
разбив лагерь между двумя реками, построил лодки и послал гонцов,
лицом хороших собой, к их женщинам. И эти гонцы, когда приходили на
место, постепенно собрали все, что необходимо было Огузу, и переправи-
ли Огузу. И некоторые женщины привязались к ним из-за чрезмерной
любви к мужчинам, и таким образом область была побеждена».
27 Ит-барак — «собака с длинной шерстью, на которой шаманы поднимались на
небо», см.: Щербак А.М. Огуз-наме. М., 1959. С. 58.
312
Отметим общие элементы, которые входят в состав сюжетов в «Огуз-
наме» и в донесениях францисканцев:
1) противниками Огуза и монголов являются воины-псы;
2) псы владеют секретом непобедимости, превращая свою шерсть в
неуязвимый для стрел и мечей панцирь (с помощью замерзающей воды и
песка либо с помощью клея и песка; в данном случае важно совпадение
функции: защита тела от оружия противника);
3) в обоих случаях псы трижды катаются в песке; таким же способом
герой якутского олонхо, обернувшись волком, превращает свою шкуру в
броню;
4) победа псов в первой битве (у францисканцев — в единственной);
5) указание на уязвимость псов.
В версии перевода брата Бенедикта говорится, что монголы «не могли
причинить вред [противникам], разве только через рот и глаза». Мотив
«жизненной силы», или «души», скрытой в какой-либо части тела — обыч-
но в глазах и ноздрях, — разрабатывает тему «условной неуязвимости»
противника героя, что обусловливает в значительной степени «шаман-
ский» характер поединка с ним28 Это предположение находит опору в
материалах по охотничьей практике народов Сибири. Внимание к носу
хищников, связанное с тем, что ноздри — орган необычайно острого обо-
няния зверя, породило представление о носе как о вместилище его «ду-
ши», поэтому кончики носов широко использовались в магии29
Перечисленные выше пять совпадений ясно указывают, что источни-
ком сюжета битвы монголов с мужчинами-псами является та же самая
легенда, что вошла в цикл об Огуз-хане.
Автор романа и Рашид ад-дин, записавший «Огуз-наме», подвергли
литературной обработке легенду о битве эпического героя с войском псов.
Однако назвать их общий источник не представляется возможным. Не
исключено, что он утрачен и в нашем распоряжении имеются только две
поздние литературные фиксации. Очевидно, что «правильным» вариантом
является тот, где герой выигрывает сражение с псами. Поскольку версия
Рашид ад-дина передает эпическую традицию без каких-либо существен-
ных изменений, то она и принята нами за исходный вариант для сравнения.
Для целей исследования важно выявить расхождения исходной и
авторской версии, представленной в романе. Они заключаются в следую-
щем:
28 Неклюдов С.Ю. Анимистические мотивы в демоноборческих сюжетах монголь-
ского эпоса// Fragen der Mongolischen Heldendichtung. Teil III: VortrSge des 4.
Epensymposiums des Sonderforschungsbereichs, Bonn 1983 I W.Heissig. Wiesbaden, 1985.
S. 32-33.
29 Кубарев В.Д., Черемисин Д. В. Волк в искусстве и верованиях кочевников Цен-
тральной Азии И Традиционные верования и быт народов Сибири. XIX — начало XX в.
Новосибирск, 1987. С. 111.
313
1) Огуз в конце концов побеждает воинственных кыл-бараков. В рома-
не же подчеркивается, что псы, одержав победу над монголами, изгнали
их из пределов своей земли и более не подвергались их нападениям;
2) мужчины племени кыл-барак лишь напоминают своим видом псов,
тогда как в романе описаны настоящие псы;
3) женщины племени кыл-барак выдали воинам Огуза секрет слабого
места воинов-псов. Монголам этот секрет остался неизвестным: речь идет
о магических знаниях;
4) женщин из Земли псов монголы захватывают в плен, а воинам Огуза
они покоряются добровольно;
5) в романе подробно описывается боевая тактика монголов — дальний
и ближний бой.
Характер расхождений показывает, что в романе представлена инвер-
сия сюжета о битве героя с псами. Этот прием позволил автору обрисо-
вать «трудную» ситуацию и поражение монголов в схватке с необычным
противником. Столь очевидная картина таит в себе и более тонкую грань
иронии. Как правило, для автора романа важно не только изобразить по-
ражение монголов (что выдавало бы вполне заурядный замысел), но и
обыграть их военные приемы и символы. В сражении с псами три особен-
ности монгольской тактики представлены в зеркальном отражении. Даль-
ний бой, ближний бой и организованные отступления (в романе хаотиче-
ское бегство от псов в течение трех дней) описаны с обратным знаком.
Собственно, по этой причине сюжет и вводится в композицию романа.
Инверсия заимствованного сюжета, дополненная вымышленными под-
робностями, указывает на игровой характер преобразований, которым
подвергся исходный текст.
Для монголов сравнение воинов с псами или волками было значимой
метафорой. Алхумчины Чингис-хана уподобляются псам с бронзовыми
лбами и железными сердцами. Престижность этого сравнения сомнений
не вызывает. «Псы» Чингис-хана непобедимы. В романе же они проигры-
вают сражение настоящим воинам-псам. В чем причина поражения? Ока-
зывается, стрелы монголов отскакивают от ледяных панцирей псов. В ре-
альных сражениях стрелы использовались для боя на дальней дистанции и
удар монгольских лучников был страшен. Напомню, что в романе в битве
с индами стрелы монголов не долетают до противника, тогда как летящий
огонь индов успевает испепелить монгольское войско; в поединке с уни-
педами дальность полета стрелы, выпущенной унипедами, превосходит
возможности монгольских лучников. В сражении с воинами-псами мон-
голы проигрывают и ближний бой: их мечи не могут навредить псам, за-
щищенным ледяными доспехами. В результате монголы бегут с поля бит-
вы. Битва с индами заканчивается аналогичным образом: «Вслед за огнем
они начали метать стрелы, и войско тартар было таким образом приведено
в беспорядок. Одни обожженные, а другие раненые, они пустились в бег-
ство, а инды, преследуя их, многих перебили, а остальных изгнали из сво-
314
их границ». Известно, что по монгольским законам бегство с поля боя
наказывалось смертью.
Оценивать вслед за Д.Синором30 легендарные сражения как искажения
исторических фактов причин нет. Картины поражений демонстрируют
продуманную авторскую концепцию романа, к которой францисканцы не
имеют никакого отношения. То, чем на самом деле славилась монгольская
конница, в легендарных битвах оказывается бесполезным. Героический
облик псов-алхумчинов бледнеет на фоне грозного натиска обитателей
Земли псов. Эта тема получает развитие в следующем сюжете, где монго-
лы покоряют народ «волков», поедающих своих умерших родителей. Ин-
вертированная реальность романа такова, что по шкале военных ценно-
стей монголы уступают первенство истинным воинам-псам, но побежда-
ют бесславный народ «волков».
Подведем итог. В донесениях францисканской миссии 1245 г. картина
неудачного вторжения монгольской армии в Землю псов является фраг-
ментом из «Романа о Чингис-хане». В свою очередь, в романе представ-
лена инверсия литературной легенды о битве героя с воинами-псами, из-
вестная по эпическому циклу об Огузе. Характерная деталь поединка
(шкура, которая превращается в броню с помощью песка и смолы) указы-
вает на центральноазиатское происхождение этого мотива и на его несо-
мненную архаическую глубину. В романе эпизод поединка совмещен с
китайской легендой о Царстве собак. В целом сюжет о Земле псов не име-
ет точек соприкосновения с западными средневековыми представлениями
о кинокефалах.
Принятие этого вывода позволяет примирить «историю» и «литерату-
ру» без взаимного ущерба и, самое главное, избавляет от бесплодных по-
пыток найти компромисс, подчинив «ирреальность» реальным наблюде-
ниям францисканцев.
30 Sinor D. On Mongol Strategy П Proceedings of the Fourth East Asian Altaistic Confe-
rence / Ch’en Chien-hsien. Tainan, Taiwan, 1975. P. 244-245.
Т.В.Гимон
КАК ВЕЛАСЬ
НОВГОРОДСКАЯ ПОГОДНАЯ ЛЕТОПИСЬ
В XII ВЕКЕ?*
Исследование летописей как исторического источника требует изучения
всех этапов формирования дошедших до нас текстов. Среди этих этапов,
очевидно, определенное место занимало ведёние погодных записей — син-
хронное фиксирование событий летописцами-современниками. Как осу-
ществлялось такое летописание — делались ли записи каждый раз непо-
средственно по получении информации о событиях, достойных занесения
в летопись, пополнялась ли летопись единовременно за какой-то хроноло-
гический отрезок (например, за один год), продолжалась ли бессистемно,
время от времени, в зависимости от случайных обстоятельств? Вопрос
этот весьма интересен с точки зрения характеристики русских летописей
как исторических источников и как явлений древнерусской действитель-
ности. Попытке ответа на этот вопрос на материале новгородского лето-
писания XII в. и посвящена настоящая работа.
НОВГОРОДСКАЯ ПОГОДНАЯ ЛЕТОПИСЬ XII в.
И ИСТОЧНИКИ ДЛЯ ЕЕ ИЗУЧЕНИЯ
Новгородский летописный текст за XII в. сохранился в составе многих
памятников, однако наиболее полно — в так называемой Новгородской I
летописи (далее — Н1), на тексте которой и будет основываться настоя-
щая работа* 1 Новгородской I летописью называют группу сходных между
* Работа выполнена в рамках проекта “Contemporary Recording Events in Early Me-
dieval Annalistic-Writing: England, Ireland, Russia”, поддержанного INTAS (проект
№ 03-55-1955). Благодарю Т.Л.Вилкул, А.А.Гиппиуса, М.А.Жданова и Л.В.Столярову
за ряд весьма ценных замечаний по этой работе.
1 Н1 публиковалась многократно, однако в настоящее время актуальными являются
два издания: дипломатическое издание обоих изводов (Новгородская первая летопись
старшего и младшего изводов / Под ред. и с предисл. А.Н.Насонова. М.; Л., 1950; ре-
принтное переиздание: ПСРЛ. М., 2000. Т. 3) и факсимильное — Синодального списка
© Т.В.Гимон, 2005
316
собой списков XIII-XIX вв., содержащих преимущественно новгородский
летописный текст. Списки Н1 принято делить на два извода. Так называе-
мый старший извод составляет единственный Синодальный список (да-
лее — Син.), пергаменная рукопись XIII-XIV вв. Текст за XII в. написан в
Син. почерком XIII в. Младший извод Н1 (далее — Н1мл.) представлен
целым рядом рукописей, из которых важнейшими являются два списка
середины XV в. — Комиссионный (далее — Ком.) и Академический (да-
лее — Акад.)* 2 3
Основные списки Н1мл. — Ком. и Акад. — весьма близки друг к другу
и, судя по всему, независимо друг от друга восходят к общему оригиналу
Назовем этот оригинал протографом Н1мл., или просто Н1мл.4 Как убе-
дительно показал А.А.Гиппиус, и Син., и протограф Н1мл. также незави-
симо друг от друга восходят к общему оригиналу. Этим оригиналом была,
судя по всему, новгородская владычная летопись5 Тезис о независимом
происхождении Син. и Н1мл. от общего протографа прекрасно подтвержда-
ется анализом гаплографических пропусков и некоторых других разночте-
ний6
Такое соотношение текстов позволяет рассматривать общие чтения
Син. и хотя бы одного из списков Н1мл. как присущие самой новгород-
ской владычной летописи. Что касается случаев, когда оба списка Н1мл.
(Новгородская харатейная летопись / М.Н.Тихомиров. М., 1964). Текст Н1 (если это
специально не оговаривается) будет цитироваться по Синодальному списку. Я не буду
ссылаться на страницы в изданиях Н1, так как погодная статья является, применитель-
но к этому памятнику, единицей более дробной, чем страница издания.
2 Еще четыре списка Н1 написаны в XVIII-XIX вв. и восходят к Акад, (о списках
Н1мл. см.: ПСРЛ. Т. 3. С. VI-VII, 4-5, 7-11). Что касается Троицкого списка Н1
XVI в., то он не содержит текста за XII в.
3 Шахматов А.А. История русского летописания. СПб., 2002. Т. 1. Кн. 1. С. 260
(работа 1908 г.; в более ранних трудах Шахматов высказывал иную, менее убедитель-
ную точку зрения по этому вопросу); Обнорский С.П. Очерки по истории русского
литературного языка старшего периода. М.; Л., 1946. С. 10-29; Свердлов М.Б. От Зако-
на Русского к Русской Правде. М., 1988. С. 13; Зимин А.А. Правда Русская. М., 1999.
С. 40-44; Бобров А.Г Новгородские летописи XV века. СПб., 2001. С. 75-77.
4 Вопрос о датировке протографа Н1мл. не имеет принципиального значения для
задач настоящей работы. Равным образом не важно в данном случае и то, создавался
ли этот протограф в один этап или же имела место последовательность двух или более
этапов переработки.
5 Гиппиус А.А. К истории сложения текста Новгородской первой летописи // НИС.
СПб., 1997. Вып. 6(16). С. 12-19; он же. К характеристике новгородского владычного
летописания ХП-XTV вв. И Великий Новгород в истории средневековой Европы: К 70-летию
В.Л.Янина. М., 1999. С. 355.
6 Гимон ТВ. К генеалогии новгородских летописей XIII-XV вв. // Новгород и Нов-
городская земля: История и археология (Мат-лы науч, конф.: Новгород, 28-30 января
2003). Великий Новгород, 2003. Вып. 17. С. 232-234; он же. Редактирование летопи-
сей в XIII-XV вв.: Разночтения между списками Новгородской I летописи И ТОДРЛ.
2004. Т. 57 (в печ.).
317
предлагают чтения, отличные от Син., то их следует рассматривать особо.
Анализу разночтений между Син. и списками Н1мл. будет посвящена
отдельная работа7 8, здесь же я буду либо опираться на те случаи, когда Син. и
хотя бы один из списков Н1мл. предлагают одинаковые чтения, либо спе-
циально аргументировать отнесение того или иного чтения к протографу.
Две группы разночтений, однако, следует отметить уже сейчас. Во-первых,
речь идет о группе отдельных известий*, читающихся только в Син. в
тексте за вторую половину XII в. и отсутствующих в Н1мл. Они безуслов-
но отсутствовали в тексте владычной летописи9, и потому я не буду учи-
тывать их при дальнейшем анализе10 11 Во-вторых, в тексте Син. за XII в.
имеется большое число хронологических указаний, отсутствующих в спи-
сках Н1мл. Эти указания органичны основному тексту, и нет оснований
возводить их к какому-либо иному источнику или считать позднейшими
реконструкциями. Наоборот, имеются основания предполагать сокраще-
ние этих указаний создателем протографа Н1мл.н, и, следовательно, мож-
но заключить, что по крайней мере большинство из них читалось в перво-
начальном тексте владычной летописи.
Таким образом, посредством сопоставления списков Н1 между собой
мы можем с достаточной долей уверенности восстановить текст новгород-
ской владычной летописи. Что же представляла собой эта летопись?
Летопись, о которой идет речь, велась при дворе новгородского архи-
епископа. Местом ее пополнения был собор св. Софии. Эта идея была
впервые высказана М.П.Погодиным12 и развита А.А.Шахматовым13 Наи-
более серьезный аргумент в пользу данной локализации новгородского
летописания найден А.А.Гиппиусом, обнаружившим в тексте Н1 целый
ряд палеографических, лингвистических и стилистических швов, интер-
7 О некоторых рядах разночтений между Син. и Н1мл. см.: Гимон Т.В., Гиппиус А.А.
Новые данные по истории текста Новгородской первой летописи И НИС. СПб., 1999.
Вып. 7(17). С. 18-47; Гимон Т.В. Редактирование.
8 Под «известием» здесь и далее понимается фрагмент летописного текста, по-
священный одной теме (чаще всего — одному событию). Известие может рассматри-
ваться как мельчайшая единица летописного текста (группа известий образует погод-
ную статью). Как правило (хотя и необязательно), известия отграничиваются одно от
другого оборотами типа «Въ то же лЪто».
9 См.: Янин В.Л. К вопросу о роли Синодального списка Новгородской I летописи
в русском летописании XV в. И Летописи и хроники. 1980. М., 1981. С. 171-173; Гип-
пиус А.А. К истории. С. 21-3 Г.
10 Наоборот, лишние известия Н1мл. по сравнению с Син. в тексте за XII в. немно-
гочисленны. Они не составляют никакого тематического единства и восходят, скорее
всего, к тексту владычной летописи.
11 См.: Гимон Т.В., Гиппиус А.А. Новые данные. С. 42-45.
12 Погодин МП. Новгородские летописи И Известия по русскому языку и словесно-
сти. 1857. Т. 1. Вып. 3. Стб. 228-231.
13 Шахматов А.А. История. Т. 1. Кн. 1. С. 137-138; он же. Обозрение русских ле-
тописных сводов XIV-XVI вв. М.; Л., 1938. С. 129.
318
претированных исследователем как моменты смены летописцев, ведших
новгородскую летопись. Швы эти в большинстве случаев совпадают по
времени с переменами на новгородской святительской кафедре, т.е. смена
архиепископа, как правило, влекла за собой смену новгородского лето-
писца, а значит, новгородское летописание находилось в вёдении владыки.
(В то же время, шов 6640 (1132) г. А.А.Гиппиус интерпретировал как
отражение перехода летописания из рук князя в руки владыки, т.е. до
6640 г. новгородское летописание было княжеским, и только в 6640 г.
перешло в руки архиепископа14.)
Новгородская летопись (до 6640 г. — княжеская, а затем — владычная)
велась из года в год, т.е. записи в ней делались более или менее синхронно
событиям. Иначе просто невозможно было бы объяснить появление тако-
го текста, каким является текст Н1 за XII в., где под каждым годом чита-
ется в среднем по нескольку известий, логическая связь между которыми
зачастую не прослеживается, зато хронологическая последовательность
отражена в большинстве случаев достаточно точно. Такое представление о
новгородском летописании XII в. является общепринятым15
Многие исследователи предполагали наличие разного рода перерабо-
ток владычной летописи — владычных сводов. Здесь не место перечис-
лять все гипотезы такого рода. Весьма убедительным мне представляется
взгляд А.А.Гиппиуса, согласно которому новгородская владычная лето-
пись существовала в виде единственного «официального экземпляра»,
который из года в год пополнялся новыми записями. Возникла эта руко-
пись около 1115 г. (как свод на основе киевской Начальной летописи и
местных новгородских записей)16, а затем продолжалась на протяжении
нескольких столетий. Отдельные тетради этой рукописи могли заменяться
на новые (по Гиппиусу, в 1160-х годах были заменены начальные тетради
рукописи, а около 1199 г. были отредактированы ее заключительные ста-
тьи, охватывающие период правления архиепископа Мартирия). С этой
рукописи могли делаться копии (сохранилась одна такая копия XIII-
XIV вв. — Син.). Но в целом «официальный экземпляр» новгородской
14 Гиппиус А.А. Лингво-текстологическое исследование Синодального списка
Новгородской первой летописи: Автореф. дис.... канд. филол. наук. М., 1996. С. 13- 26.
13 Погодин М.П. Новгородские летописи. С. 230; Срезневский И.И. Древние памят-
ники русского письма и языка (X-XIV вв.): Общее повременное обозрение. 2-е изд.,
доп. [А.Ф.Бычковым]. СПб., 1882. Стб. 161; Шахматов А.А. Общерусские летописные
своды XIV и XV вв. И ЖМНП. 1900. № 11. С. 191; он же. Обозрение. С. 156; он же.
История. Т. 1. Кн. 1. С. 137-139, 148; Shakhmatov А.А. An account of the text of
the Novgorod Chronicle I I The Chronicle of Novgorod, 1016-1471. L., 1914. P. XXXVIII;
ЛихачевД.С. Возникновение русской литературы. М.; Л., 1952. С. 156-158;
Гиппиус А.А. К характеристике. С. 350-362; Бобров А.Г Новгородские летописи.
С. 78-79.
16 Это положение наиболее четко было сформулировано М.Х. Алешковским (Алеш-
ковский М.Х. Повесть временных лет: Судьба литературного произведения в Древней
Руси. М., 1971. С. 27).
319
владычной летописи ни разу не заменялся и полностью не перерабатывал-
ся; по крайней мере данных для такого предположения нет17
Таким образом, предметом моего рассмотрения будет являться новго-
родская погодная летопись (княжеская, а с 6640 (1132) г.— владычная),
существовавшая в единственном экземпляре, пополнявшемся из года в год
новыми записями. Летопись эта полнее всего отразилась в Н1, причем ее
старший (Син.) и младший (Ком. и Акад.) изводы восходят к упомянутому
«официальному экземпляру» независимо друг от друга. Это позволяет
рассматривать их общий текст как присутствовавший в «официальном
экземпляре», т.е. в подлиннике новгородской погодной летописи.
В заключение этого раздела необходимо сделать еще одно немаловаж-
ное для нас замечание. Насколько можно судить, новгородские летописцы
XII в. последовательно придерживались мартовского стиля. По крайней
мере Н.Г.Бережков, написавший подробный хронологический коммента-
рий к Н1, не выявил в тексте за XII в. сколько-нибудь обширных зон ис-
пользования ультрамартовского или сентябрьского стиля, подобных тем,
какие видим в летописании Юга и Северо-Востока Руси, а также в новго-
родском летописании начала XIII в.18 Отдельные же хронологические
сдвиги, которые, конечно, имеют место, объясняются скорее ошибками и
прочими конкретйыми причинами, а не использованием другого календар-
ного стиля.
ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ И ПУТИ ЕЕ РЕШЕНИЯ
Интересующий нас вопрос был поставлен в 1908 г. А.А.Шахматовым:
«Реляции эти (погодные записи новгородской владычной летописи. — Т.Г.)
интересны при разрешении вопроса, как составлялись наши погодные лето-
писи; заносились ли в них ежегодно пережитые события, или записи дела-
лись периодически, в зависимости от случайных распоряжений владыки и
лиц, ближайшим образом ведавших ведение Софийской летописи, — этот
вопрос, немаловажный для историка, найдет себе, вероятно, разрешение при
тщательном анализе Синодального списка»19 Насколько мне известно,
никто не пытался ответить на этот вопрос — ни применительно к новго-
родскому летописанию, ни на материале каких-либо других древнерусских
летописей.
17 Гиппиус А.А. К характеристике. С. 357-360. Соображения в пользу того, что текст
новгородской летописи за 1130-е годы уже в XII в. подвергался редактированию, вы-
сказывает Т.Л.Вилкул (Вилкул Т.Л. Новгородцы и русские князья в летописании ХП в. И
RM. 2001. Т. X, 1. С. 42—43). Наблюдения Вилкул касаются политических пристрастий
летописцев и, на мой взгляд, не имеют пока обязательной текстологической силы.
18 Бережков Н.Г Хронология русского летописания. М., 1963. С. 242-247.
19 Шахматов А.А. История. Т. 1. Кн. 1. С. 139.
320
Какие ответы на данный вопрос могут существовать?
М.Х.Алешковский, рассуждая о типологии древнерусских летописных
текстов, характеризовал погодные записи как создаваемые «сразу после
события, или в конце года, когда произошло событие, или же в начале
следующего года, но под датой предыдущего года»20, тем самым указав
сразу несколько возможных вариантов ведения погодной летописи. Но
Алешковский, так же как и Шахматов, не взялся за решение этого вопроса.
В известной степени помочь в ответе на этот вопрос могли бы зару-
бежные аналогии. Так, средневековая анналистика Британских островов
оставила нам ряд рукописей, являющихся подлинниками из года в год
ведшихся летописей, иногда на протяжении более чем двух столетий.
Яркими примерами являются ирландские Инисфалленские анналы, шот-
ландская Хроника Мельроза, некоторые из рукописей так называемой
Англо-Саксонской хроники (английских анналов конца IX — XII в.). Наблю-
дение над почерками и их видоизменением, чернилами и перьями в этих руко-
писях показывает, что средневековые анналы могли пополняться по-раз-
ному: иногда—ежегодно, иногда—реже или чаще чем раз в год, иногда —
сразу за несколько лет и даже десятилетий21
Логическим путем можно предположить возможность трех основных
вариантов ведения погодных записей:
1) полная синхронность— пополнение летописи новыми известиями
непосредственно по поступлении информации о событиях;
2) пополнение летописи с определенной периодичностью (например,
раз в год — в конце или, что более вероятно, в начале следующего года;
возможна, хотя и менее вероятна, более редкая [или более частая] перио-
дичность);
3) бессистемное пополнение летописи — время от времени, без какой-
либо установленной периодичности (единовременно за несколько лет или,
наоборот, несколько раз в течение года).
Совершенно очевидно также, что манера ведения летописи могла ме-
няться со временем и быть непостоянной даже в период деятельности
одного летописца.
В настоящей работе предпринимается попытка ответить на поставлен-
ный вопрос на материале новгородского летописания XII в., точнее, на
20 Алешковский М.Х. К типологии текстов «Повести временных лет» // Источнико-
ведение отечественной истории: Сб. статей, 1975. М., 1976. С. 134.
21 См.: The Annals of Inisfallen (MS Rawlinson В 503) I Ed. with transl. and indices by
S.MacAirt. Dublin, 1951. P. XXX-XLI; The Chronicle of Melrose from the Cottonian Manu-
script, Faustina B.ix in the British Museum: A complete and full-size facsimile in collotype I
With an intr. by A.O.Anderson and M.O.Anderson and an index by W.C.Dickinson. L., 1936;
Гимон ТВ. Ведение погодных записей в средневековой анналистике (Сравнительно-
историческое исследование): Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 2001. С. 14—16;
Гимок Т.В., Гиппиус А.А. Русское летописание в свете типологических параллелей (к
постановке проблемы) И Проблема жанра в литературах средних веков. М., 2005 (в печ.).
11 - 2006
321
материале статей 6623-6707 (1115-1199) гг.22 Выбор для анализа именно
этого текста логически вытекает из характеристики новгородского лето-
писания XII в., данной в предыдущем разделе.
В случае с новгородским летописанием XII в. наблюдение над почер-
ками, чернилами и перьями, конечно, невозможно: подлинника погодной
летописи в нашем распоряжении нет. Поэтому для ответа на поставлен-
ный вопрос необходимо выработать специальные приемы, методики, ко-
торые бы позволили с большей или меньшей степенью вероятности судить о
манере ведения летописи. В ходе работы был выработан ряд таких методик.
1. Анализ порядка освещения событий в рамках погодной статьи.
В принципе возможны несколько вариантов того, в каком порядке летопи-
сец рассказывает о событиях года:
а) размещение известий в хронологической последовательности23;
б) размещение известий в логической последовательности;
в) размещение известий в тематической последовательности (рассказ
вначале о событиях одного рода, затем — о событиях другого рода и т.д.;
например, вначале о более важных событиях, а затем — о второстепен-
ных; или вначале — об отношениях с князьями, а затем — о погоде и т.п.).
Варианты б) и в) однозначно исключают полностью синхронную за-
пись событий и свидетельствуют о единовременном написании всей по-
годной статьи. Стоит отметить, что вариант б) в чистом виде, очевидно, не
характерен для новгородского летописания XII в.; он типичен для ретро-
спективного летописания, отличающегося монотематизмом и вытекаю-
щим из него логическим порядком освещения событий. Новгородское же
летописание рассматриваемого периода принадлежит к типу погодного
летописания, которому свойственны дискретность известий и описание
событий, относящихся к самым различным сторонам действительности24
В то же время не исключено присутствие элементов варианта б). Они могут
быть связаны с неполной синхронностью ведения летописи, но также, в
принципе, возможны и при полной синхронности (если летописец не за-
фиксировал по какой-либо причине событие сразу после поступления
информации, но впоследствии вспомнил о нем в связи с каким-то другим
22 В статье 6623 (1115) г. в Н1 заканчивается использование Начальной летописи и
начинается последовательное отражение новгородского погодного летописания, а
статьей 6707 (1199) г. заканчивается, согласно А.А.Гиппиусу, деятельность очередного
владычного летописца— летописца архиепископов Гавриила и Мартирия. С 6708 г.
начинается текст, написанный новым летописцем.
23 М.Х.Алешковский считает, что в статье 6732 г. Н1 нарушена «обычная для этой
летописи хронологическая последовательность событий одного года» (Алешков-
ский М.Х. Новгородский летописный свод конца 1220-х годов И Летописи и хроники.
1980. М. 1981. С. 108), тем самым утверждая, что вариант а) является для Н1 господ-
ствующим. Как увидим, это суждение в большинстве случаев справедливо.
24 О погодном дискретном и ретроспективном монотематическом летописании см.:
Алешковский М.Х. К типологии. С. 133-138, 162.
322
событием, логически связанным с первым). Таким образом, вопрос в
большинстве случаев будет сводиться к тому, какой из двух вариантов
размещения известий в пределах погодной статьи перед нами — вариант а)
(хронологическая последовательность) или вариант в) (тематическая по-
следовательность).
Вариант в) безусловно означает, что летопись пополнялась не вполне
синхронно: предположить возникновение тематической последовательно-
сти в освещении событий при полной синхронности записи невозможно.
Естественно, вывод о наличии тематической закономерности в порядке
освещения событий [вариант в)] может основываться лишь на выявлении
сходства в композиции нескольких погодных статей, но никак не на наших
априорных представлениях о том, какие события должны были бы быть
описаны раньше, а какие — позже.
Стоит также отметить, что признаком варианта в) не может служить
концентрация в одной части погодной статьи сообщений обо всех фактах
церковного строительства, имевших место в данном году. Дело в том, что
строительный сезон, по-видимому, примерно совпадал для всех церквей:
он продолжался главным образом с апреля по сентябрь25 Строительство
церкви не представляет собой единовременного события. Как единовре-
менный можно рассматривать только какой-либо отдельный эпизод этого
процесса: закладку, начало или конец строительства, освящение. В лето-
писи же зачастую сообщается просто о сооружении в таком-то году церк-
ви. Ясно, что несколько подобных известий могут говорить о событиях,
происходивших одновременно: в один и тот же строительный сезон в
Новгороде параллельно возводили несколько церквей. Вероятно, летопи-
сец в какой-то момент (например, в конце строительного сезона) мог за-
носить в летопись сообщения сразу о нескольких созданных за этот сезон
храмах. Такому предположению не противоречит и то, что в ряде случаев
известия, входящие в компактные группы сообщений о строительстве
церквей, говорят не о строительстве в целом, а только об одном из его
этапов. Строительство храма могло и не ограничиваться одним сезоном, и
в таком случае летописцу приходилось фиксировать только события, про-
исшедшие в истекшем сезоне.
Вариант а) оставляет наибольшую свободу для определения способа
ведения летописи в данный период. С одной стороны, наличие варианта
а) может свидетельствовать о полной синхронности пополнения летописи,
так как любой другой вариант чреват хотя бы нечаянными нарушениями
относительной хронологии. С другой стороны, нельзя исключать возмож-
ность того, что и при записи событий спустя год или даже несколько лет
летописец мог стремиться к соблюдению относительной хронологии и рас-
полагать известия в хронологическом, а не в логическом или тематическом
порядке.
25 Раппопорт П.А. Строительное производство Древней Руси. СПб., 1994. С. 113.
323
2. Анализ случаев очевидного нарушения относительной хроноло-
гии и хронологических ошибок. Такие случаи можно обнаружить посредст-
вом анализа летописных датировок, более дробных, чем годичные, а также
путем сопоставления с другими летописями (такое сопоставление проделано
в работе Н.Г.Бережкова26). Нарушение хронологической последовательно-
сти или хронологическая ошибка могут свидетельствовать о несвоевремен-
ности записи. Впрочем, возможны различные ситуации, при которых такие
нарушения согласуются с общей картиной полной синхронности записи.
Например, могло так случиться, что летописец, в принципе фиксировавший
события по мере поступления информации, не записал некое событие сразу,
но потом по какой-то причине решил к нему вернуться и зафиксировать его.
3. Изучение точных (дневных) датировок. Логично предположить,
что большое число точных датировок скорее свидетельствует о полной
синхронности ведения летописи. В то же время нельзя придавать решаю-
щего значения этому аргументу, ибо точная дата события, особенно собы-
тия значительного, вполне могла сохраняться в памяти в течение года и
даже гораздо дольше. Кроме того, точные даты могли заимствоваться из
каких-либо нелетописных записей или из черновых заметок, предназна-
ченных для последующего пополнения летописи27 Поэтому большое коли-
чество точно датированных известий может рассматриваться лишь как
косвенный аргумент в пользу полной синхронности записи событий, но
никак не в качестве решающего доказательства.
Тем не менее при определенных условиях наличие в той или иной ста-
тье точных датировок может рассматриваться в качестве решающего ар-
гумента в пользу полностью синхронного возникновения этой статьи. Это
возможно в том случае, когда в распределении точных дат по тексту лето-
писи наблюдается неравномерность, т.е. одни участки текста (погодные
статьи или их группы) содержат точные даты, а другие их начисто лишены.
Такая неравномерность в принципе может объясняться двумя способами:
26 Бережков Н.Г Хронология. С. 242-247. В число хронологических ошибок я не
включаю случаи, когда в конце статьи какого-либо года сообщается о событиях начала
следующего года и, наоборот, когда в начале статьи сообщается о событиях предыду-
щего года (перечень таких фактов приводится в работе Бережкова). Они могут иметь
два объяснения: 1) подвижный характер весеннего новогодия (см.: Цыб С.В. Древне-
русское времяисчисление в «Повести временных лет». Барнаул, 1995. С. 67-68) и
2) ошибки летописцев. Последние могут быть связаны как с несвоевременным получе-
нием летописцами информации (большинство такого рода известий сообщают о ненов-
городских событиях), так и с ретроспективностью записи. Так или иначе, наличие
подобных несоответствий не может служить аргументом в пользу того или другого из
вариантов ведения летописи.
27 Об использовании при ведении новгородской погодной летописи в XII в. черно-
вых записей нет решительно никаких данных. Теоретически такую возможность ис-
ключать нельзя, но, учитывая отсутствие положительных данных и краткость текстов,
о которых идет речь, проще пока обходиться без предположения о черновиках.
324
1. Участки текста, содержащие точные даты, созданы синхронно событи-
ям, а статьи, лишенные дневных датировок, — спустя какое-то время после
событий, «задним числом», т.е. в ведении летописи имели место перерывы.
2. Летописец снабжал точными датами только события какого-то опре-
деленного рода (скажем, более важные) и не снабжал ими события друго-
го рода (скажем, менее важные, с его точки зрения), т.е. неравномерность
распределения точных дат обусловливается неравномерностью распреде-
ления по тексту летописи событий первого рода.
Для проверки второго предположения необходимо проанализировать
то, какого рода известия имеют дневные датировки, а какого — их не
имеют. Вопрос о том, известия о каких событиях в древнерусских летопи-
сях снабжались дневными датами, рассмотрен в работах А.В.Лаушкина.
Исследователь показал, что точные даты чаще всего появляются либо
тогда, когда это обусловлено календарно-обрядовой необходимостью (рож-
дение, смерть, хиротония владыки, освящение храма), либо при описании
событий, наиболее явно связанных с Божественным промыслом (на-
пример, знамений)28 Подсчеты производились Лаушкиным на достаточно
репрезентативном материале, и их результаты вполне убедительны. Но
при разборе конкретных случаев необходимо, на мой взгляд, учитывать не
только вторую, но и первую из предложенных выше двух возможностей.
Отсутствие какой-либо тематической закономерности в группе точно да-
тированных сообщений опровергает второе предположение и подтвержда-
ет возможность использования точных датировок (в случае их неравно-
мерного распределения по тексту летописи) в качестве критерия синхрон-
ности записи того или иного сообщения29
Кроме того, наличие точной даты может служить критерием полной
синхронности записи еще в одном случае. Если на участке, где дневные
даты имеются, ими снабжено большинство известий, а те, которые лишены
точных дат, сообщают либо о незначительных, либо о неновгородских со-
бытиях, можно сделать вывод, что летописец стремился снабдить точными
датами все известия, но не был способен удерживать эти даты в памяти
сколько-нибудь длительное время. Следовательно, наличие точной да-
тировки и в этом случае является критерием полной синхронности записи.
4. Анализ объема летописных статей и известий внутри них. Крат-
кость текста и отсутствие детализации, естественно, скорее говорят о более
28 Лаушкин А.В. Провиденциализм как система мышления древнерусских летопис-
цев (XI—XIII вв.): Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1997. С. 8-9; он же. Точные
датировки в древнерусском летописании XI—XIII вв.: Закономерности появления //
ВЕДС XVI: Время источника и время в источнике. 2004. С. 101-104.
29 При этом, как кажется, дневные датировки по числам месяцев (которые труднее
удержать в памяти) являются более сильным аргументом в пользу синхронности запи-
си, а датировки, выраженные посредством указания на церковные праздники (которые
запомнить легче), — аргументом более слабым.
325
поздней, не вполне синхронной записи. Вместе с тем, данному критерию мож-
но придавать только вспомогательное значение, так как вполне можно себе
представить полностью синхронную запись, краткую и лишенную деталей.
5. Поиск конкретных фактов, позволивших бы отнести запись того
или иного известия ко времени не раньше (или не позже) какого-либо
срока. Такого рода данные наиболее надежны, однако, к сожалению, их
чрезвычайно мало.
Следует отметить, что предложенные методики не гарантируют обяза-
тельного решения поставленной задачи. Методики 1, 2 и 4 позволяют уста-
навливать варианты пополнения летописи, отличные от полностью син-
хронного. Методика 3 позволяет констатировать смешанный вариант лето-
писания, при котором полностью синхронная запись событий чередуется с
перерывами в ведении летописи. Полную синхронность, если бы она в ка-
кой-то период последовательно выдерживалась, с помощью предложенных
методик обнаружить было бы невозможно. Важно стремиться к тому, чтобы
выводы, полученные при помощи разных методик, подтверждали друг друга.
Я взял за основу деление летописного текста на фрагменты, созданные
разными летописцами, предложенное А.А.Гиппиусом. Всего таких фраг-
ментов, согласно Гиппиусу, в тексте за XII в. пять — это фрагменты, на-
писанные летописцами князя Всеволода (6623-6640 гг.), архиепископа
Нифонта (6640-6664 гг.), епископа Аркадия (6665-6671 гг.), архиепископа
Ильи (6672-6694 гг.), архиепископов Гавриила и Мартирия (6695-
6707 гг.)30 Вопрос о способе ведения летописи ставится мною примени-
тельно к каждому из этих участков текста отдельно, ибо нельзя a priori
предполагать, что летопись велась совершенно одинаково на всем протя-
жении XII в. Разумеется, нельзя исключать и возможность более дробного
членения летописного текста на фрагменты, созданные разными способа-
ми; такую возможность необходимо учитывать при дальнейшем анализе31
ЛЕТОПИСЕЦ КНЯЗЯ ВСЕВОЛОДА
[6623-6640 (1115-1132) гг.]
Согласно А.А.Гиппиусу, погодный текст летописца князя Всеволода
начинается там, где заканчивается использование в Н1 Начальной летопи-
си— посреди статьи 6623 г., — и заканчивается посреди статьи 6640 г.
Последняя граница интерпретируется как момент перехода летописания из
рук князя в руки архиепископа32
30 Гиппиус А.А. Лингво-текстологическое исследование. С. 22.
31 Однако полностью учесть ее не представляется возможным из-за методических
ограничений: предложенные методики не позволяют работать отдельно с каждой по-
годной статьей.
32 Гиппиус А.А. Лингво-текстологическое исследование. С. 21; он же. К истории.
С. 41—42. Первое самостоятельное сообщение летописи Всеволода: «А НовЪгородЬ
326
В этих пределах расположение известий в рамках погодных статей ос-
новано, по-видимому, на хронологическом принципе. По крайней мере, об
этом позволяют судить имеющиеся в тексте датировки. Все отмеченные
нарушения относительной хронологии (о них см. ниже) не отразились в
предлагаемых летописцем датировках и могут объясняться ошибками
летописца, а не использованием им какого-либо иного (кроме хронологи-
ческого) принципа в порядке освещения событий. Вывод о применении
хронологического принципа подтверждается также тем, что не удается
проследить какой-либо закономерности в композиции подобных статей,
т.е. следов тематического принципа.
В летописи Всеволода дневных дат не очень много. Из 51 известия
(здесь и далее подсчет известий условен) точно датированы 14. Характер-
но, что дневные даты не распределены по тексту равномерно. Их распре-
деление выглядит следующим образом: 6623 (1 дата)33, 6624 (I)34, 6625
(3), 6626 (1 — в начале статьи), 6632 (1), 6634 (1), 6635 (I)35, 6636 (1 — в
начале статьи), 6638 (1 — в конце статьи), 6639 (2), 6640 (1) гг. Сразу же
бросается в глаза концентрация точных дат на двух участках текста: статья
6625 — начало статьи 6626 г. и конец статьи 6638 — начало статьи 6640 г.
Единичные точные даты имеются под 6623, 6632, 6634 и 6636 гг. Наибо-
лее крупным участком, на котором точные даты отсутствуют, являются
статьи 6626 (кроме первого известия) — 6631 гг. Возможны два объясне-
ния такого неравномерного распределения точных датировок:
1. Летописец снабжал точными датами сообщения о событиях только
некоторых категорий, и так сложилось, что подобные события не были
распределены равномерно внутри рассматриваемого временнбго отрезка.
2. Наличие или отсутствие точной даты зависит от того, помнил ли ее
летописец в момент записи, т.е. от степени синхронности записи событию.
Проверим для начала первое предположение. Дневные даты имеют в
рассматриваемой части Н1 все известия о знамениях. Однако это обстоя-
тельство может и не свидетельствовать в пользу первого предположения,
так как все известия о знамениях могли записываться сразу после собы-
тий. Эмоциональная окраска и подробность части этих сообщений свиде-
тельствуют о большом значении, которое летописец придавал знамениям.
Возможно, что летописец стремился заносить в летопись известия о зна-
мениях непосредственно после события. Возможно также, что даты зна-
мений в силу их важности дольше сохранялись в памяти. Дневные даты
имеют также три сообщения о князьях — под 6625 г. (уход Мстислава из
измьроша коня вся у Мьстислава и у дружины его». Последнее сообщение: «Въ се же
л!то ходи ВсЪволодъ въ Русь Переяславлю, повелениемь Яропълцемь».
33 Речь идет только о новгородских известиях данной статьи, а не об известиях, за-
имствованных из Начальной летописи.
34 В этом случае имеется датировка не по числу месяца, а по церковному празднику
(«на 40 святыхъ»).
35 Датировка по церковному празднику («до Яковля дни»).
327
Новгорода), 6634 г. (возвращение Всеволода в Новгород), 6636 г. (смерть
сына Всеволода). В то же время целый ряд других сообщений о князьях
(6626 г. — новгородские бояре в Киеве, 6630 г. — смерть жены князя и
его повторная женитьба, 6631 г. — женитьба князя, 6633 г. — посажение
новгородцами Всеволода на стол, 6638 г. — поездка Всеволода в Киев)
точных дат не имеют. Из сообщений о посадниках датированы два — оба
о смерти посадников (конец статьи 6625 и начало статьи 6626 г.). Еще
одно сообщение о смерти посадника (6636 г.) дневной даты не имеет.
Сообщения о вступлении посадников в должность (под 6628, 6634, 6636,
6637, 6638 гг.) тоже лишены дневных дат. Датированы также одно из мно-
гочисленных сообщений о походах (под 6624 г.), сообщение о смерти
Мстислава в Киеве под 6640 г. (при том, что сообщение о смерти Влади-
мира Мономаха (6633 г.) точной даты не имеет), а также уникальные со-
общения — под 6638 г. (приход в Новгород Нифонта) и 6639 г. (избиение
новгородцев в Клину).
Для совершенно строгого суждения по интересующему нас вопросу
данных, конечно, недостаточно. Но, как кажется, летописец Всеволода не
отличался систематичностью в употреблении дневных дат. Это видно на
примере известий о смерти посадников (два датированы, одно — нет), о
смерти киевских князей (одно датировано, одно — нет), о смерти близких
родственников Всеволода (смерть княжича датирована, смерть княгини —
нет). И это при том, что в древнерусском летописании сообщения о смер-
ти снабжались дневными датами едва ли не чаще всего — из-за необходи-
мости церковного поминания36
Итак, скорее всего, точные датировки в летописи Всеволода можно
рассматривать в качестве критерия синхронности записи. Участки, на
которых точные датировки отсутствуют, следует в таком случае рассмат-
ривать как периоды, описанные летописцем ретроспективно. Данное пред-
положение подтверждается наблюдениями над статьями 6627-6631 гг. —
наиболее крупным фрагментом летописи, лишенным дневных дат37 Во-
первых, текст этих статей наиболее краток; статья 6629 г. — вообще «пус-
тая». Во-вторых, на этот фрагмент приходятся два нарушения относитель-
ной хронологии.
В статье 6630 г. говорится о смерти жены Мстислава Христины. Эта
смерть датируется, согласно Ипатьевской летописи, 6629 г.38 Таким обра-
зом, летописец записал известие о смерти княгини годом позже, видимо,
решив объединить его с сообщением о повторной женитьбе Мстислава.
Такая ошибка возможна только при несвоевременной записи. Под 6631 г.
36 Лаушкин А.В. Точные датировки. С. 103.
37 Только под 6631 г. имеется хронологическое указание «въ в±ликое говение», но
оно вполне могло сохраняться в памяти в течение длительного времени.
38 ПСРЛ. М. 1998. Т. 2: Ипатьевская летопись. Стб. 286. Согласно Н.Г.Бережкову,
Ипатьевская летопись в этой части придерживается мартовского стиля {Бережков Н.Г.
Хронология. С. 125).
328
сообщается о разрушении церкви архангела Михаила в Переяславле-
Русском. Это событие, согласно Н.Г.Бережкову, датируется 10 мая 6632
мартовского года39 Подобная запись события годом раньше возможна
только при несвоевременной записи.
Таким образом, вероятнее всего, промежутки, лишенные дневных дат,
соответствуют периодам, описанным летописцем ретроспективно. Однако
означает ли наличие дневной даты синхронность записи событию?
Этому как будто противоречит наблюдение, сделанное М.Х.Алешков-
ским. Он высказал мнение, что статья 6635 г. «была составлена не раньше
середины 1129 г., на зиму которого есть ссылка»40 Ученый имел в виду
следующее известие статьи 1127(6635 мартовского) года Н1: «Томь же
л!т! вода бяше велика въ Волхов!, а сн!гъ лежа до Яковля дни; а на осень
уби морозь вьрьшь всю и озимиц!; и бы голодъ и цересъ зиму, ръжи ос-
минка по полугривн!». Алешковский полагает, что «цересъ зиму» — это
зима 1128/29 г. Думаю, это не так. В этом известии, очевидно, обобщают-
ся данные о погоде за весь 6635 мартовский (т.е. 1127/28) год. В этот год
весной было особенно сильное половодье, а снег лежал до дня св. Иакова
(т.е. до 10 апреля 6635 (1127) мартовского года). Осенью заморозки унич-
тожили хлеб и озимые посевы, и всю зиму были голод и дороговизна.
Думается, речь идет о зиме 1127/28 г., так что статья была написана не
ранее весны 6636 (1128) мартовского года. Как раз на весну 6636 г. в
летописи приходится и ближайшая точная дата— 16 апреля, смерть
Иоанна Всеволодича, т.е. материал опять же не противоречит нашей
гипотезе о дневной дате как о признаке синхронности записи собы-
тию.
Итак, существовали случаи, когда летопись пополнялась единовремен-
но за несколько лет. В то же время неясно, бывало ли в этот период, чтобы
пополнение летописи производилось чаще, чем раз в год. Следует ли на-
личие точной даты рассматривать в качестве критерия полной синхронно-
сти записи, или же дата могла сохраняться в памяти в течение года? Ряд
обстоятельств свидетельствует о последнем.
В статье 6623 г. первые три известия заимствованы из Начальной лето-
писи. Собственно говоря, этой статьей заканчивается использование На-
чальной летописи новгородским летописанием. Использование это, конеч-
но, было единовременным. Последнее известие, заимствованное из На-
чальной летописи, датировано 1 августа 6623 г. Учитывая необходимость
доставки рукописи, содержавшей Начальную летопись, из Киева в Новго-
род, можно предположить, что свод был создан не ранее середины осени
6623 г. Только после этого он мог быть продолжен новгородскими запися-
ми. В то же время уже в статье 6623 г. сделаны два новгородских добавле-
39 Бережков Н.Г. Хронология. С. 232, 242.
40 Алешковский М.Х. «Повесть временных лет»: Из истории создания и редакцион-
ной переработки. Дис.... канд. ист. наук. Л., 1967. С. 90.
329
ния, второе из которых точно датировано. Его дата — 28 апреля. Следова-
тельно, дневная дата события могла в этот период сохраняться в памяти
по крайней мере пол года41
О том же говорит и то обстоятельство, что первое датированное извес-
тие после уже рассматривавшегося промежутка 6627-6631 гг. относится к
11 августа 6632 г. Если бы эта запись была сделана сразу после события,
то обвал церкви в Переяславле (10 мая 6632 мартовского года) был бы для
того времени событием совсем недавним. В то же время оно записано
в летописи годом раньше. Вряд ли летописец мог бы допустить такую
ошибку, будь эта новость столь свежей. Следовательно, весь текст, вклю-
чая и датированное известие 11 августа 6632 г., был внесен в летопись еще
позже (возможно, даже в 6634 г., под которым имеется следующее точно
датированное известие).
Таким образом, точная дата для данного периода не может служить
признаком полной синхронности записи. В то же время полная синхрон-
ность записи также могла практиковаться летописцем князя Всеволода.
Дело в том, что первое известие статьи 6640 г. (14 апреля) записано лето-
писцем Всеволода, тогда как после этого летописание перешло в вёдение
владыки. Следовательно, был по крайней мере один случай, когда запись
была произведена раньше, чем в конце года, вероятнее всего — непосред-
ственно после события.
Итак, в рассматриваемый период пополнение летописи осуществля-
лось, скорее всего, достаточно бессистемно. Иногда запись производилась
непосредственно после события, иногда— единовременно за несколько
лет. Впрочем, данный вывод основывается главным образом на анализе
точных датировок, а при этом всегда сохраняется возможность их случай-
ного запоминания или незапоминания, равно как и наличия каких-то ис-
пользовавшихся летописцем записей, что увеличивает гипотетичность
выводов.
ЛЕТОПИСЕЦ АРХИЕПИСКОПА НИФОНТА
[6640-6664(1132-1156) гг.]
Текст, восходящий, согласно А.А.Гиппиусу, к летописи Нифонта, можно
сразу разделить на три фрагмента:
1) 6640-6650 гг.;
2) 6651-6655 гг.’
3) 6656-6664 гг.
41 Впрочем, не исключено, что данное известие было заимствовано сводчиком из
какой-то предшествующей новгородской летописи, из которой были взяты и все нов-
городские известия предшествующих статей.
330
Основаниями для такого разделения послужили:
1. Анализ распределения точных датировок (в статьях 6651-6655 гг.
они полностью отсутствуют, тогда как до и после этого их достаточно
много, особенно до 6650 г.).
2. Анализ порядка освещения событий в пределах погодной статьи (до
6650 и начиная с 6656 г. отчетливо прослеживается хронологический по-
рядок, тогда как в промежутке 6651-6655 гг. видны черты тематиче-
ского порядка).
3. Анализ объема погодных статей и отдельных известий (на протяже-
нии 6651-6655 гг. объем погодных статей и известий стабилизируется,
чего нельзя сказать о предшествующем и последующем тексте).
Рассмотрим каждый из выделенных фрагментов подробнее.
6640-6650 (1132-1142) гг. На протяжении данного участка текста гос-
подствует хронологический принцип в порядке освещения событий (об
этом легко судить благодаря обилию точных датировок). Применения (по
крайней мере, последовательного) какого-либо другого принципа практи-
чески не наблюдается. На протяжении статей 6640-6650 гг. мною не об-
наружено очевидных нарушений хронологической последовательности
изложения. Исключения составляют статьи 6649 и 6650 гг., которые будут
рассмотрены чуть ниже.
Главное, что бросается в глаза при анализе данного участка текста, —
это обилие дневных датировок. На 42 известия приходится 23 указания на
числа месяцев, а также одна дневная дата, выраженная другим способом
(«в субботу Пянтикостьную» — 6642 г.), т.е. в этот период на каждые два
известия приходится в среднем более чем одна дневная дата. Это очень
высокий показатель.
Точные даты распределены по тексту рассматриваемого фрагмента
сравнительно равномерно. Стремление к точному датированию было, по-
видимому, характерной чертой летописца архиепископа Нифонта. Кстати,
А.А.Гиппиус одним из отличительных признаков манеры летописца Ни-
фонта считает разнообразие способов оформления дневных дат42, а еще
А.А.Шахматов обратил внимание на необыкновенно развернутую дати-
ровку событий под 6644 г.43 Оба исследователя склоняются к тому, что в
период правления Нифонта в летописании принимал участие Кирик, автор
«Учения им же ведати человеку числа всех лет», самый известный древне-
русский хронолог; Гиппиус прямо отождествляет летописца архиепископа
Нифонта с Кириком44 Неудивительно поэтому, что в статьях 6640-
6650 гг. большинство известий имеет дневную дату.
В то же время можно выделить некоторые небольшие участки текста,
на которых точные датировки полностью отсутствуют. Как можно объяс-
42 Гиппиус А.А. Лингво-текстологическое исследование. С. 19, 22, 23.
43 Шахматов А.А. История. Т. 1. Кн. 1. С. 137-138.
44 Там же; Гиппиус А.А. Лингво-текстологическое исследование. С. 23.
331
нить наличие таких участков? Маловероятно, чтобы в этот период суще-
ствовали какие-то черновые по отношению к владычной летописи записи.
Следовательно, наличие или отсутствие в летописи точной даты события
зависело, скорее всего, только от того, помнил ли ее летописец, занося
информацию об этом событии в свой труд, или нет. Характерно, что все
известия рассматриваемой части Н1 о южнорусских событиях не имеют
точных дат (под 6642, 6643 [3 известия], 6646 гг.). Это означает, что
стремление зафиксировать дневную дату события было личной особенно-
стью летописца архиепископа Нифонта; информанты, от которых он узна-
вал о южнорусских событиях, точных дат не запоминали. Наличие фраг-
мента летописного текста, в котором отсутствуют точные даты, свиде-
тельствует о том, что, составляя этот фрагмент, летописец дат не помнил,
или, иначе говоря, запись в этих случаях производилась не сразу после
события, а по прошествии некоторого времени. Следовательно, примени-
тельно к летописцу архиепископа Нифонта наличие точной даты может
служить критерием полной синхронности записи.
Рассмотрим теперь фрагменты, лишенные точных дат.
Во-первых, это самое начало отрывка. Согласно А.А.Гиппиусу, смена
летописца приходится на середину статьи 6640 г.45 В то же время первая
точная дата приходится на самый конец статьи 6641 г. Не будет ли позво-
лительно предположить, что переход летописи из рук князя в ведение
владыки осуществился не сразу? Княжеский летописец сделал свою
последнюю запись в начале 6640 г. (кстати, она имеет точную дату —
14 апреля). Затем, в течение почти двух лет, летопись не пополнялась
новыми известиями, и лишь в конце 6641 или в начале 6642 г. новым ле-
тописцем — летописцем Нифонта — были описаны события 6640 и 6641 гг.,
причем он смог вспомнить точную дату только последнего события.
Аналогичный случай находим в статье 6643 г. Эта сравнительно объеми-
стая статья практически лишена дневных дат. Единственные две точные
даты приходятся на самый конец статьи — с точностью до дня датирова-
ны смерть посадника Мирослава (28 января) и приезд в Новгород Нифон-
та (4 февраля). Эти события записаны одновременно, о чем свидетельст-
вует указание на то, что Мирослав «прЪставися до владыкы». Тогда же,
по-видимому, был написан и предшествующий рассказ о поездке Нифонта
на юг: вряд ли летописец мог узнать обстоятельства этой поездки до воз-
вращения владыки. Весьма вероятно, что вся статья 6643 г. была написана
единовременно, в конце этого года (после возвращения Нифонта): об этом
свидетельствует отсутствие в большей части статьи дневных дат.
Вероятно, что спустя некоторое время после событий был записан
подробный, но полностью лишенный точных дат рассказ о борьбе новго-
родцев против Всеволода, обосновавшегося во Пскове, помещенный в Н1
под 6645 г.
45 Гиппиус А.А. К истории. С. 41.
332
В статьях 6649 и 6650 гг. Н.Г.Бережковым отмечены нарушения отно-
сительной хронологии46 В статье 6649 г. вначале сообщается о знамении,
которое точно датировано (1 апреля). Затем следует рассказ о взаимоот-
ношениях Новгорода с князьями, где точную дату имеет только последнее
событие — прибытие в Новгород князя Ростислава Юрьевича (26 ноября).
Сам рассказ, как показал Н.Г.Бережков, охватывает не только 6649, но и
предыдущий, 6648 мартовский год, т.е. повествует о событиях, предшест-
вовавших знамению 1 апреля. Такое нарушение относительной хронологии
в сочетании с отсутствием на протяжении почти всего рассказа точных дат
говорит о его единовременном создании после прибытия в Новгород Рос-
тислава47 Что касается статьи 6650 г., то ее первый рассказ (также об
отношениях с князьями) сообщает в том числе и о событиях предшест-
вующего, 6649 г. (кстати, в определенной своей части он дублирует статью
6649 г.). Дневную дату имеет только последнее сообщение рассказа — о
прибытии в Новгород князя Святополка Мстиславича (19 апреля). Веро-
ятно, и в этом случае имела место единовременная запись всего рассказа,
причем летописец или забыл содержание предыдущей статьи, или из логи-
ческих соображений решил его частично продублировать. Два последую-
щих известия статьи 6650 г. не имеют точных дат и были, возможно, запи-
саны позже (не исключено, как увидим ниже, что в 6656 г.).
Таким образом, наиболее вероятно, что в период 6640-6650 гг. основ-
ной формой пополнения летописи была полностью синхронная запись
событий. Вместе с тем такой порядок ведения летописи не всегда реализо-
вывался в полной мере: в ряде случаев синхронная запись событий по
каким-то причинам прекращалась и летопись пополнялась единовременно
за относительно большой промежуток времени (до двух лет).
6651-6655 (1143-1147) гг. На протяжении этого фрагмента полностью
отсутствуют дневные датировки событий, столь типичные для предшест-
вующей части Н1. Датировки в статьях 6651-6655 гг. имеют следующий вид:
«вся осенина», «от Госпожина дни до Корочюна», «межи Рожествомь и Кре-
щениемь»48 (6651 г.), «2 недЬли», «переже жатвы», «ни до зимы», «на ту
осень», «а на зиму», «и до марта» (6653 г.), «мксяця июля», «и скдЬ 2 недЬли»,
«5 день по побоищи», «а на осень» (6654 г.), «на осень», «зим!» (6655 г.). Все
эти датировки носят либо приблизительный, либо относительный характер.
Отсутствие в эти годы точных датировок (имеющихся, однако, до и после
того, хотя речь идет о тексте, написанном одним летописцем) говорит о том,
что статьи 6651—6655 гг. не были написаны по горячим следам событий.
46 Бережков Н.Г Хронология. С. 243-244.
47 Об этом же говорит стилистическое единство рассказа: каждая новая тема вво-
дится союзом «и», и только заключительное сообщение о прибытии Ростислава начи-
нается словами «Въ то же лЪто».
48 Речь идет о женитьбе князя Святополка, т.е. об одномоментном событии!
333
Такой вывод отчасти подтверждается анализом порядка расположения
известий в пределах погодной статьи:
6651: погода, князь, поход;
6652: строительство моста, церковь (св. София), посадник, церковь49;
6653: погода, два утонувших попа, Смоленск (церковь Бориса и Глеба),
поход;
6654: Киев, посадник, 4 церкви;
6655: поход, посадник, игумен, Киев.
Этот фрагмент текста весьма мал, а разнообразие освещаемых тем дос-
таточно велико, так что нельзя однозначно констатировать наличие тема-
тического принципа. Но некоторую закономерность проследить все же
можно. Так, сообщения о погоде в обоих случаях приходятся на начало
статьи. Известия о церковных событиях в Новгороде (кроме сообщения
о кафедральной церкви св. Софии) располагаются всегда после известий
о новгородских политических событиях (походы, смены посадников). Что
касается сообщений о Киеве, то их два, и одно располагается до известия
о новгородских событиях, а другое — после. Закономерность в порядке
освещения событий (кроме сообщений о Киеве и единичных сообщений)
можно представить следующим образом:
1) погода; 2) политические события; 3) церковные события.
В то же время, в силу крайне малой репрезентативности материала,
нельзя быть уверенным в том, что данная закономерность действительно
имела место при работе летописца.
Что касается очевидных нарушений хронологической последователь-
ности, то и они присутствуют на данном отрезке текста. Так, в начале
статей 6651 и 6653 гг. рассказывается о погоде на протяжении в первом
случае осени, а во втором — почти всего года. Если в случае 6651 г. хроно-
логический порядок, возможно, и не был нарушен50, то в статье 6653 г. такое
нарушение очевидно: рассказ о погоде относится к периоду «до марта»,
тогда как после него читаются еще два известия о событиях того же года51
Интересно, что на рассматриваемый фрагмент приходятся единствен-
ные два сообщения летописца Нифонта о погоде (6651 и 6653 гг.), единст-
венное известие о смене игумена (6655 г.) и первое в Н1 известие о сооруже-
нии сразу четырех деревянных церквей (6654 г.)52 Все это также говорит
об определенной специфичности данного отрезка текста.
49 Уникальные сообщения Син., по оговоренным выше причинам, не учитываются.
50 Второе известие статьи датировано «межи Рожествомь и Крещениемь», а третье
вообще не датировано.
51 Правда, согласно Н.Г.Бережкову, последнее сообщение статьи 6653 г. относится
к концу 6653— началу 6654 мартовского года (Бережков Н.Г Хронология. С. 231,
244), но маловероятно, чтобы оба известия, помещенные после сообщения о погоде,
относились к периоду после марта (т.е. к началу 6654 г.).
52 Как кажется, подобные сообщения о сооружении сразу нескольких деревянных
церквей вообще характерны для тех участков летописного текста, которые были созда-
334
Для фрагмента 6651—6655 гг. характерна относительная стабильность
объема погодных статей и известий внутри них. Отдельные известия, выде-
ляющиеся все же своим объемом, повествуют о событиях за весь год — о
погоде (6651, 6653 гг.), о киевских событиях (6654 г.), о строительстве церк-
вей (6654 г.). Остальные сообщения очень кратки. Летописец лишь называет
или кратко пересказывает события, не вводит дополнительных деталей
или второстепенных (подчиненных) сюжетов. Между тем детальность
повествования, наличие разного рода отступлений, согласно А.А.Гиппиу-
су, — характерная черта стиля летописца архиепископа Нифонта53
Таким образом, целый ряд специфических черт (самой яркой из кото-
рых является отсутствие точных и наличие большого числа относитель-
ных и приблизительных датировок) отличает фрагмент 6651-6655 гг. от
предшествующего и последующего летописного текста. Как можно объ-
яснить такое отличие?
Интересно, что границы выделенного фрагмента примерно совпадают
со временем княжения в Новгороде Святополка Мстиславича. Он стал
новгородским князем в 6650 г., а в 6656 г. великий князь Изяслав Мсти-
славич «Святопълка выведе злобы его ради». Совпадение времени княже-
ния в Новгороде Святополка и границ выделенного отрывка заставляет
предполагать какую-то связь между ними. Возможны два предположения.
1. Во время княжения Святополка новгородскую летопись вел другой
летописец, основной же летописец Нифонта был по каким-то причинам
отстранен от дел. Такое предположение, однако, требует дополнительного
лингвистического подтверждения, при отсутствии которого остается пред-
почесть второе объяснение.
2. Летописец архиепископа Нифонта в период княжения Святополка по
каким-то причинам был отстранен от ведения летописи, и летопись в этот
период вообще не пополнялась. После смены на новгородском княжеском
столе в 6656 г. летописец Нифонта вновь вернулся к своей работе и
единовременно, так сказать «задним числом», описал события 6651—
6655 гг.54 Такое предположение позволяет объяснить многие специфиче-
ские особенности этого отрывка: отсутствие точных датировок, наличие
(как кажется) тематического принципа в порядке расположения известий,
нарушения относительной хронологии, краткость сообщений и отсутствие
детализации.
Кстати, в обилии датировок (пусть относительных или примерных)
сказалась все та же, отмеченная в предыдущем фрагменте особенность
ны единовременно за несколько лет— см.: Гимон Т.В. Закономерности в освещении
новгородскими летописцами ХП-ХШ вв. фактов церковного строительства // ДГ 2000 г.:
Проблемы источниковедения. М., 2003. С. 326-345.
53 Гиппиус А.А. Лингво-текстологическое исследование Синодального списка Нов-
городской первой летописи: Дис. канд. филол. наук. М., 1996. С. 188.
54 Возможно, как уже говорилось, тогда же были записаны второе и третье известия
статьи 6650 г.
335
летописца архиепископа Нифонта — стремление датировать каждое собы-
тие. При отсутствии возможности припомнить дневную дату события
летописец не оставлял его вообще недатированным (как это сделал бы
летописец князя Всеволода), а снабжал его приблизительной датой.
6656-6664 (1148-1156) гг. В этих статьях господствует, судя по всему,
хронологический принцип в порядке освещения событий. Проверить ги-
потезу о тематическом принципе не представляется возможным из-за
большого разнообразия освещаемых тем при сравнительно небольших
размерах рассматриваемого отрывка. Нарушений хронологической после-
довательности не наблюдается.
Точных датировок в статьях 6656-6664 гг. восемь (при общем количе-
стве известий 27, т.е. дневных дат гораздо меньше, чем за период 6640-
6650 гг.). Половина их приходится на статью 6662 г. (из шести известий
этой статьи четыре имеют дневные даты).
Такое количество дневных дат в сочетании с хронологическим прин-
ципом расположения известий и отсутствием явных нарушений относи-
тельной хронологии создают достаточно неопределенную ситуацию.
По аналогии с текстом за 6640-6650 гг. (написанным тем же летопис-
цем) можно предполагать и в данном случае полностью синхронное
ведение летописи. Однако против такого предположения говорит
слишком малое количество точных дат. Весьма вероятно, что попол-
нение летописи производилось в этот период вне какой-либо системы:
иногда события фиксировались непосредственно по поступлении ин-
формации, иногда — спустя какое-то время. Но это только догадка, так
как для данного периода у нас нет такого критерия определения степе-
ни синхронности записи событию, каким для текста за 6640-6650 гг.
было наличие дневной даты: стремление к точному датированию, воз-
можно, в этот период перестало быть характерной чертой летописца архи-
епископа Нифонта.
ЛЕТОПИСЕЦ ЕПИСКОПА АРКАДИЯ
[6665-6671 (1157-1163) гг.]
Датировок, более дробных, чем годичные, на этом участке текста Н1
немного, что дает возможность предполагать какой-либо отличный от
хронологического принцип расположения известий в рамках погодной
статьи. Посмотрим, в каком порядке освещает события летописец епископа
Аркадия:
6665: князь, Киев, игумен, погода;
6666: князь, мор, поставление Аркадия, Киев, игумен;
6667: Киев, митрополит;
336
6668: князь, посадник, князь, Киев;
6669: князь, посадник, погода;
6670: игумен, игумен;
6671: смерть Аркадия.
Последние две статьи сообщают только о церковных событиях. Что ка-
сается статей 6665-6669 гг., то там можно проследить некоторую законо-
мерность. Почти всегда вначале идут сообщения о политических событи-
ях — сменах князей и борьбе вокруг этого. Сообщения о посадниках сле-
дуют за сообщениями о князьях. Следующую категорию составляют со-
общения о церковных и о южнорусских событиях (их последовательность
может быть разной). Наконец, оба сообщения летописи Аркадия о пого-
де помещены в конце статей. Конечно, выявленная закономерность не
является твердо установленной: анализируемый участок текста слиш-
ком мал для этого. Тем не менее наличие пусть даже такой тематиче-
ской закономерности в порядке освещения событий наводит на мысль
о том, что летопись в этот период велась не совершенно синхронно собы-
тиям.
В обозначенную закономерность не вписывается известие статьи
6666 г. о море, которое находится между сообщениями о смене князей в
Новгороде и о поставлении епископа Аркадия. Но сообщение о море —
уникальное для летописи Аркадия и никакой закономерности по опреде-
лению подчиняться не может.
Более существенное исключение из закономерности — в статье 6668 г.
Приведу ее текст полностью:
Въ лЪто 6668. Прияша новгородьци Ростиславиця Святослава, и поправи-
ша и въ Ладогу, а княгиню въпустиша въ манастырь святыя Варвары, а
дружину его въ погрЪбъ въсажаша; и въвЪдоша Мьстислава Ростиславиця,
вънука Гюргева, мЪсяця июня въ 21. Тои же зимЪ въдаша посадницьство
НЪжатЬ, и ведоша Святослава въ Ладогу, и оттолЪ бежа въ Смолньскъ.
Томь же лЪтЬ, на зиму, победи Ростислав Изяслава Давыдовиця у БЪлаго-
рода, и самого убиша, и множество Половьць паде.
Как видим, вначале сообщается об аресте и ссылке в Ладогу князя Свя-
тослава Ростиславича и приглашении Мстислава Ростиславича, затем —
о смене посадника, а после этого — снова о ссылке Святослава в Ладогу и
о его бегстве оттуда в Смоленск. Наконец, в последнем известии статьи
говорится о южнорусском событии.
На эту статью уже обращалось внимание в историографии. И.М.Троц-
кий считал, что два сообщения о ссылке Святослава в Ладогу дублируют
друг друга и восходят к двум разным источникам. В первом из них об
этом событии говорилось в связи с приглашением нового князя, а во
втором — в связи со сменой посадника55 Думается, однако, что прав
55 Троцкий И.М. Опыт анализа первой Новгородской летописи И Известия АН
СССР. Сер. 7: Отд. общественных наук. 1933. № 5. С. 354.
337
А.А.Гиппиус, считающий, что, во-первых, нет оснований предполагать про-
исхождение записей о князе и о посаднике из разных источников (события
того и другого рода регулярно фиксировались владычной летописью) и,
во-вторых, речь в статье 6668 г. идет о двух разных событиях. Термины
«поправиша» (в Н1мл. заменено на «послаша») и «ведоша» не являются
синонимами: вначале Святославу было приказано отправиться в Ладогу, а
затем он был туда насильственно препровожден56 Таким образом, нет
оснований предполагать дублирование. Вместе с тем статья 6668 г. пред-
ставляет собой единственный случай прямого нарушения выявленного
порядка освещения событий.
Как можно объяснить такое нарушение? Во-первых, можно предполо-
жить для этого года полную синхронность записи событий. Во-вторых,
что более вероятно, можно предположить следующее: описав смену князя,
летописец сразу (согласно логике и выявленному выше порядку изложе-
ния событий) описал и смену посадника. Только после этого летопи-
сец сообразил, что он забыл записать еще один важный факт, связан-
ный с князем, — его препровождение в Ладогу и бегство оттуда в Смо-
ленск.
Точные датировки в летописи епископа Аркадия достаточно редки
(их 5 на 21 известие). Наличие этих пяти дат не может противоречить
выводу о том, что летопись не велась в этот период совершенно синхрон-
но событиям: ведь даты некоторых наиболее важных событий вполне
могли удерживаться в памяти в течение года57
Что касается нарушений относительной хронологии, то они также
имеются в рассматриваемой части Н1. Во-первых, второе известие
статьи 6665 г. сообщает о событии более раннем, чем первое58 (Впро-
чем, данное нарушение хронологической последовательности можно
объяснить и тем, что информация из Киева поступала в Новгород не
сразу.) Во-вторых, последнее сообщение статьи 6669 г. повествует о
погоде почти за весь год (летом, осенью и зимой), тогда как в первом
известии той же статьи речь идет о событии, происшедшем 28 ок-
тября.
Таким образом, анализ порядка освещения событий летописцем епи-
скопа Аркадия с большой долей вероятности говорит о неполной син-
хронности ведения записей в этот период. Проще всего предположить, что
запись событий при Аркадии осуществлялась в конце каждого года или в
начале следующего, но сколько-нибудь определенных данных в пользу
именно такой периодичности нет.
56 Гиппиус А.А. К истории. С. 31-32.
57 Дневные датировки имеют известия о прибытии Аркадия в Новгород (6666 г.),
его смерти (6671 г.), вокняжении двух князей (6668, 6669 гг.) и аномальном погодном
явлении (6665 г.).
58 См.: Бережков Н.Г. Хронология. С. 244.
338
ЛЕТОПИСЕЦ АРХИЕПИСКОПА ИЛЬИ
[6672—6694 (1164-1186) гг.]
На протяжении текста, атрибутируемого летописцу архиепископа Ильи,
известия располагаются внутри погодных статей в целом в соответствии с
хронологическим принципом. Во всяком случае, очевидных нарушений
относительной хронологии здесь мною (за небольшими исключениями59)
не зафиксировано. Не обнаруживается также никакой закономерности,
которая могла бы свидетельствовать о тематическом принципе располо-
жения известий. Единственным бросающимся в глаза фактом является
концентрация в одном месте статьи всех известий о церковном строитель-
стве — под 6673 (2 церкви), 6681 (2), 6689 (5), 6690 (2) и 6693 (2) гг. Од-
нако, как уже говорилось, подобная концентрация не может служить
доказательством несвоевременности записи.
Что касается точных дат, то их в рассматриваемом фрагменте 17 —
под 6672, 6673 (2 даты, обе в начале статьи), 6676, 6677, 6678, 6681, 6686,
6687 (3), 6688 (2), 6689 (в начале статьи), 6693 (2), 6694 гг. Еще в двух
случаях (6682 и 6686 гг.) летописец датирует события с точностью до дня
посредством указания на церковный праздник. Легко заметить, что есть
участки текста (по два-четыре года), на которых концентрируются точные
даты (статьи 6672 — начало 6673, 6676-6678, 6681-6682, 6686— начало
6689, 6693-6694 гг.). В то же время промежутки между этими участками
(ббльшая часть 6673 — 6675, 6679-6680, 6683-6685, ббльшая часть 6689 —
6692 гг.) точных дат полностью лишены.
По аналогии с летописцами князя Всеволода и архиепископа Нифонта
можно предположить, что участки, на которых имеются точные даты,
соответствуют периодам полностью синхронного ведения летописи, тогда
как фрагменты, лишенные дневных дат, созданы единовременно, за не-
сколько лет. Сразу следует оговориться, что такое объяснение неравно-
мерного распределения дневных датировок по тексту летописи архиепи-
скопа Ильи не столь очевидно, как, например, применительно к летописи
Нифонта (за 6640-6650 гг.). Дело в том, что даже в местах концентрации
точных дат ими снабжено далеко не каждое известие. Поэтому нет осно-
ваний предполагать, что летописец Ильи, подобно летописцу Нифонта,
стремился датировать каждое сообщение, но имел возможность это сде-
лать только при условии полной синхронности записи. Очевидно, что
59 В статье 6678 г. о смерти Мстислава Изяславича сообщается позже, чем о прихо-
де в Новгород Рюрика Ростиславича (4 октября), хотя Мстислав умер 19 сентября
(Бережков Н.Г Хронология. С. 245). Данное нарушение хронологической последова-
тельности может, однако, объясняться тем, что информация о смерти Мстислава дошла
до Новгорода уже позже 4 октября, и, таким образом, вполне согласуется с предполо-
жением о полной синхронности летописания в этот период. О других исключениях,
менее очевидных, но зато свидетельствующих о ретроспективное™ записи, будет
сказано ниже.
339
летописец архиепископа Ильи подходил к датировке событий выборочно,
снабжал точными датами не все, а только некоторые сообщения. Нельзя
ли одной этой избирательностью объяснить неравномерное распределение
дневных датировок в летописи Ильи и не прибегать к предположению об
изменениях в способе ведения летописи?
Чтобы проверить эту возможность, посмотрим, какие именно известия
этого времени снабжены дневными датами. Точно датированы сообщения
о поставлении Ильи (и его прибытии в Новгород, 6673 г.) и о его смерти
(6694 г.), т.е. известия, несомненно, важные для владычного летописца.
Дневными датировками отмечены также единственное в рассматриваемой
части Н1 известие о затмении (6693 г.) и не имеющее аналогов сообщение
об убийстве Андрея Боголюбского (6682 г.). Что касается остальных дати-
рованных известий, то среди однотипных им сообщений есть и недатиро-
ванные.
В летописи Ильи точно датированы семь известий о князьях. Из них
пять сообщают о вокняжениях (6676, 6678, 6686, 6687, 6688 гг.), а два — о
смерти князей в Новгороде (6686, 6688 гг.). Среди сообщений о князьях,
не имеющих точной даты, также есть известия о вокняжениях (6680, 6683
[2 известия], 6684, 6685, 6690 гг.). Все они приходятся на участки текста,
полностью лишенные дневных дат. Наоборот, в периоды, в целом харак-
теризующиеся наличием дневных дат, все сообщения о вокняжениях дати-
рованы. Недатированными остаются только сообщения о князьях другого
рода— 6675 (большой рассказ о взаимоотношениях с князем), 6678 (из-
гнание Романа, мир с Андреем), 6687 (уход Романа из Новгорода), 6688
(визит в Новгород Святослава Всеволодича), 6689 гг. (изгнание Владими-
ра Святославича, приглашение Ярослава Владимировича). Недатирован-
ных сообщений о смерти князей в Новгороде нет. Таким образом, одно-
типные известия (о вокняжениях) имеют точные даты на участках, вообще
характеризующихся их наличием, и не имеют дневных дат на участках, их
полностью лишенных. Следовательно, не отсутствие событий, которые
летописец хотел бы датировать, приводит к появлению участков текста,
лишенных точных дат, а, наоборот, попаданием или непопаданием извес-
тия на тот или иной участок текста определяется наличие в нем точной
даты.
Что касается сообщений о походах (6672, 6677 гг.), церковном строи-
тельстве (6681, 6687 [2 даты], 6693 гг.), пожарах (6689 г.), то среди них
известий с точной датой явное меньшинство и никакой закономерности в
их датировке не просматривается. Таким образом, скорее всего, неравно-
мерное распределение точных дат в летописи Ильи объясняется не стрем-
лением летописца датировать одни события и не датировать другие, а
изменениями в способе ведения летописи. Полное отсутствие точных дат
в каком-либо фрагменте текста свидетельствует о том, что этот фрагмент
был создан единовременно, задним числом. Этот вывод можно подкре-
пить рядом наблюдений.
340
Во-первых, это наблюдения над объемом летописных статей и извес-
тий внутри них. Я попробовал выделить погодные статьи, объем которых,
равно как и объем известий внутри них, невелик, что может свидетельст-
вовать о ретроспективности их создания. Я выделил следующие статьи:
6673 (в своей заключительной части), 6674, 6678, 6679, 6680, 6681, 6683,
6690, 6691, 6692, 6693 гг. В большинстве случаев (кроме 6678, 6681,
6693 гг.) такие статьи приходятся на участки текста, лишенные точных дат.
Во-вторых, предположение о ретроспективном создании этих фраг-
ментов текста подтверждает ряд конкретных наблюдений.
Под 6673 г. после сообщения о поездке игумена Дионисия в Русь, в хо-
де которой «поведено бысть владыцЬ архиепископьство митрополитомь»,
в списках Н1мл. стоит фраза: «Той же зим! преставися». Данная запись
относится, по-видимому, к митрополиту Иоанну, который действительно
скончался вскоре после визита Дионисия. Об этом сообщается в той же Н1
в начале следующей (6674 г.) статьи: «Преставися митрополить Иоанн
КыевЪ». Первое сообщение о смерти Иоанна отсутствует в Син. По-види-
мому, оно читалось в первоначальном тексте владычной летописи, так как
гораздо легче предположить устранение составителем Син. (или, скорее,
его протографа) дублировки (тем более такой невразумительной), нежели
вставку замечания «Той же зимЪ преставися» редактором XV в. — соста-
вителем протографа Н1мл. То, что эти слова читались в первоначальном
тексте владычной летописи, свидетельствует о ретроспективности хотя бы
части статьи 6673 г., ибо, чтобы написать такое замечание, летописец
должен был уже знать о смерти митрополита. Более того, после этой
смерти должно было пройти какое-то время для того, чтобы в голове ле-
тописца возникла некоторая хронологическая путаница, позволившая ему
отнести смерть митрополита одновременно к 6673 и 6674 г. Следователь-
но, данное наблюдение может свидетельствовать о ретроспективном соз-
дании статей 6673 (по крайней мере ее заключительной части) и 6674 гг.
Характерно, что на период 6673 (кроме начала статьи) — 6675 гг. не
приходится ни одной точной даты.
Под 6675 г. сообщается, что «сЪдеша новъгородци бес князя от Сменя
дни до Велика дни». Из этого следует, что запись событий 6675 г. была
осуществлена не раньше пасхи 6676 г.60 Действительно, в первом сооб-
щении статьи 6676 г. говорится о вокняжении в Новгороде Романа Мсти-
славича, причем это сообщение датировано («мЪсяця априля въ 14, въ въто-
рую недЪлю по Велице дни»). Это первая точная дата после 6673 г. По-
видимому, именно после вокняжения в Новгороде Романа и были написа-
ны статьи 6673 (ббльшая часть) — 6675 гг.
Под 6683 г. в конце статьи сообщается сразу о двух последовательных
сменах посадников. Не исключено, что летописец, составляя статью этого
60 Это заключение впервые сделано И.П.Хрущевым (Хрущев И.П. О древнерусских
исторических повестях и сказаниях XI-XII столетий. Киев, 1878. С. 7-8).
341
года, описал в одном известии историю посадничества за весь год, нару-
шив тем самым относительную хронологию61 Впрочем, не исключено,
что обе смены действительно произошли после всех других описанных в
данной статье событий. Если верно первое предположение, то оно хорошо
согласуется с тем, что статья 6683 г. открывает собой группу погодных
статей, лишенных дневных дат, — 6683-6685 гг.
Под следующим, 6684 г. помещено сообщение о битве на реке Колок-
ше и связанных с этим событиях. Битва датируется по другим источникам
7 марта 6685 мартовского года62 Характерно, что в этом случае известие,
относящееся к началу следующего мартовского года, расположено не в
конце статьи (как это происходит обычно), а в ее середине, перед сообще-
нием о зимних событиях. Следовательно, наличие этого известия в статье
6684 г. объясняется не подвижным новогоднем, а логической связью с
предыдущим известием, касающимся событий в Северо-Восточной Руси.
Подобное логическое построение текста в ущерб относительной хроноло-
гии можно объяснить несвоевременностью записи. Это известие как раз
приходится на период 6683-6685 гг., лишенный точных дат.
В конце статьи того же 6684 г. сообщается о строительстве сразу двух
церквей. Сам по себе этот факт, как уже говорилось, не может свидетель-
ствовать о несинхронное™ записи, однако характерно, что это сообщение
стоит после известия о зимних событиях, т.е. оно было записано не в кон-
це строительного сезона, а не раньше чем в конце года.
Итак, отсутствие точных дат в группе погодных статей подтверждает
ее ретроспективное составление. В тексте, атрибутируемом летописцу
архиепископа Ильи, обнаруживаются пять фрагментов, созданных син-
хронно событиям (по крайней мере часть сообщений этих статей записы-
валась непосредственно после событий). Это статьи 6672-6673 (начало),
6676-6678, 6681-6682, 6686-6689 и 6693-6694 гг.63 Основным критерием
для их выделения послужило наличие в этих статьях дневных датировок.
Соответственно, промежутки между этими фрагментами — статьи 6673
(ббльшая часть) — 6675, 6679-6680, 6683-6685 и 6690-6692 гг. — созда-
вались единовременно — в начале каждого из периодов полностью син-
хронной записи.
В трех случаях, как кажется, можно объяснить обращение летописца к
синхронной записи событий именно в это время. Для периода 6672-
6673 гг. таким объяснением может быть стремление летописца зафикси-
ровать рукоположение архиепископа Ильи. В период 6693-6694 гг. про-
61 При описании второй из этих смен сказано: «и концяющюся л!ту тому».
62 Бережков Н.Г Хронология. С. 245.
63 Правда, существует предположение, что под неправильным годом (6694) в Н1
записано известие о прибытии в Новгород византийца «Алексы Мануиловича» (Лопа-
рев Х.М. Алексей Комнин на Руси и в Сицилии И ЖМНП. 1897. № 6. С. 418), но хроно-
логия этих событий настолько запутанна, что вряд ли пока может быть решающим
аргументом против летописной датировки.
342
изошло сразу два события, привлекших к себе особое внимание летопис-
ца, — солнечное затмение и смерть владыки Ильи.
Что касается отрезка 6676-6678 гг., то полностью синхронное ведение
летописи в эти годы можно связать с работой того же летописца над со-
ставлением свода, условно именуемого «сводом 1167 (6675) г.», но со-
ставленного, согласно А.А.Гиппиусу, не ранее осени 1167 (6675) г. и не
позднее лета 1170 (6678) г. По убедительной гипотезе Гиппиуса, работа по
составлению этого свода заключалась в замене и редактировании началь-
ных тетрадей новгородской владычной летописи, тогда как текст за XII в.
остался прежним и даже не подвергся переписке64 Неудивительно, что,
редактируя начальную часть рукописи, летописец архиепископа Ильи
параллельно делал записи в ее заключительной части, т.е. фиксировал
события, происходившие во время его работы над сводом.
ЛЕТОПИСЕЦ АРХИЕПИСКОПОВ ГАВРИИЛА И МАРТИРИЯ
[6695-6707 (1187-1199) гг.]
Говоря об этой части Н1, необходимо сразу же отметить одну ее особен-
ность, резко отличающую ее от рассмотренных ранее фрагментов. Со-
гласно убедительно аргументированной гипотезе А.А.Гиппиуса, часть
рассматриваемого фрагмента летописи вскоре после смерти Мартирия
(6707 г.) подверглась переписке, сопровождавшейся редакторской обра-
боткой. Следы этой обработки Гиппиус обнаруживает в статьях 6701, 6704
и 6706 гг. При этом вставки редактора в статью 6701 г. отразились только
в Н1мл., а редакторские изменения в статьях 6704 и 6706 гг. — в обоих
изводах. А.А.Гиппиус объясняет это тем, что до 6703 г. писец Син. копи-
ровал свой протограф, в котором упомянутая редактура еще не отрази-
лась, тогда как начиная со второй половины статьи 6703 г. (протограф Син.
заканчивался на середине статьи 6703 г.) писец Син. стал копировать саму
владычную летопись65 Несмотря на кажущуюся громоздкость, эта гипоте-
за очень хорошо объясняет имеющиеся данные, так что при дальнейшем
анализе необходимо будет учитывать возможность объяснения тех или иных
фактов деятельностью редактора, работавшего вскоре после смерти Марти-
рия. Кстати, по мнению А.А.Гиппиуса, этого редактора нельзя отождест-
вить с летописцем Гавриила и Мартирия: редактор был гораздо более
образованным книжником66 Учитывая названное обстоятельство, присту-
пим к анализу текста, атрибутируемого летописцу архиепископов Гавриила
и Мартирия.
64 Гиппиус А.А. К истории. С. 47-48.
65 Там же. С. 25-28.
66 Гиппиус А.А. Лингво-текстологическое исследование: Дис. ... канд. филол. наук.
С. 195-197.
343
В основе расположения известий в рамках погодных статей лежит в
этот период, по-видимому, хронологический принцип. Никакой иной за-
кономерности в порядке освещения событий в данном фрагменте устано-
вить не удалось67
В тексте летописи архиепископов Гавриила и Мартирия имеется доста-
точно большое количество дневных дат. На 58 известий (подсчет условен)
приходится 29 дневных дат, из которых 19 содержат указания на числа
месяцев, а 10 — только на церковные праздники. В среднем на каждые два
известия приходится одна дневная дата, однако характерной особенно-
стью этой части Н1 является концентрация нескольких дневных дат в
рамках одного летописного известия68 Количество известий, содержащих
хотя бы одну дневную дату, — 20, т.е. около трети всех известий.
Дневные даты распределены по тексту неравномерно69. В первой части
исследуемого текста (соответствующей правлению Гавриила, 6695-6700
[1187-1192] гг.) имеются значительные участки, вообще лишенные точ-
ных дат. Дневных дат нет в статье 6696 г., но самая большая лакуна при-
ходится на статьи 6697 (кроме первого известия) — 6699 гг. Как и в слу-
чае с предыдущими летописцами, можно предположить, что эти лакуны
объясняются единовременным пополнением летописи за один год или за
больший срок. Такое предположение подтверждается очень небольшим
объемом статей 6696, 6697 и особенно 6698 гг.70 (последняя статья нахо-
дится в начале участка, лишенного точных дат, и, следовательно, если мое
предположение верно, писалась спустя несколько лет после описываемых
в ней событий). Статья 6700 г. имеет три дневные датировки, однако все
они выражены посредством указания на церковные праздники. Возможно
поэтому, что и статья 6700 г. была написана ретроспективно. Таким обра-
зом, весьма вероятно, что весь текст статей 6697 (кроме первого извес-
тия) — 6700 гг. был написан единовременно, тогда же, когда был создан
67 Сообщения о строительстве церквей группируются в большинстве случаев в од-
ном месте статьи (6697, 6699, 6700, 6703, 6704, 6705, 6707 гг.), но, как уже говорилось,
это обстоятельство не может служить аргументом в пользу несвоевременности попол-
нения летописи.
68 Известия, содержащие несколько дневных дат, имеются в следующих статьях:
6695 (точно датированы поставление Гавриила и его приход в Новгород), 6701 (смерть
Гавриила, поставление Мартирия, его прибытие в Новгород), 6702 (пожары), 6703
(начало строительства церкви Положения ризы и пояса Богородицы, окончание ее
строительства и освящение), 6704 (окончание строительства церкви св. Кирилла в
Нелезене монастыре, ее освящение), 6706 (начало строительства церкви Преображения
в Русе, окончание строительства, освящение).
69 Не обнаруживается никакой закономерности в том, какого рода известия имеют
точные даты, а какого — не имеют. (То, что точно датированы все сообщения о смер-
ти, поставлении и прибытии в Новгород по поставлении архиепископов, а также един-
ственное известие о знамении, говорит лишь о том, что столь важные события летопи-
сец стремился зафиксировать безотлагательно).
70 Естественно, что объем данных статей следует анализировать без учета известий,
читающихся только в Син. и отсутствовавших в новгородской владычной летописи.
344
имеющий три точные даты рассказ 6701 г. о смерти Гавриила и избрании
Мартирия. Знаменательно, что если для более отдаленных от момента
записи лет летописец вообще не мог вспомнить никаких дневных дат, то
для предыдущего (6700) года в памяти летописца сохранились названия
церковных праздников, соответствующих некоторым из событий этого
года. В статье 6700 г. присутствует и нарушение хронологической после-
довательности: первое и третье известия этой статьи датированы Петро-
вым днем (29 июня), тогда как второе— Преображением (6 августа)71
Итак, весьма вероятно, что единовременно (в 6701 г.) был создан летопис-
ный текст за 6697 (кроме начала статьи) — 6701 гг. (первый рассказ — о
смене архиепископа).
Этот написанный единовременно текст завершался рассказом о смене
архиепископа, имеющим точные даты — с 24 мая по 16 января 6701 мар-
товского года. Второй рассказ того же, 6701 г. повествует о весьма не-
удачном походе новгородцев в Югру, главные события которого относят-
ся к декабрю, т.е. происходили параллельно с событиями первого рассказа
той же статьи. Но второй рассказ — о походе в Югру — не мог быть запи-
сан ранее следующего, 6702 г., когда «придоша избытькъ живыхъ изъ
Югры». До этого, как говорится в статье 6701 г., «не бяше вести чересь
всю зиму въ Новегород! на не, ни на живы, ни на мьртвы; и печяловахуся
въ НовегородЪ князь и владыка и вьсь Новгородъ». Рассказ о походе в
Югру и сообщение о возвращении оставшихся в живых новгородцев раз-
делены рассказом о серии пожаров, происходивших «от ВсЪхъ святыхъ до
Госпожина дни» — первым сообщением статьи 6702 г. Следовательно, в
данном случае приходится предполагать одновременную запись в 6702 г.
всех трех сообщений, причем летописец, очевидно, стремился соблюсти
относительную хронологию. Возможно, что и рассказ 6701 г. о походе на
Югру, и сообщения 6702 г. о пожарах и о возвращении новгородцев, были
записаны одновременно с третьим известием статьи 6702 г. — о строи-
тельстве церкви св. Филиппа на Нутной улице, т.е. после ее освящения
29 января. Характерно, что все дневные датировки в этом единовременно
созданном тексте (кроме последней — 29 января) выражены посредством
указания на церковные праздники, а не на числа месяцев.
Еще два случая нарушения хронологической последовательности свя-
заны с известиями, касающимися строительной деятельности Мартирия.
Речь идет о статьях 6704 и 6706 гг.
В начале статьи 6704 г. рассказывается о строительстве церкви св. Ки-
рилла в Нелезене монастыре. Начало строительства датировано в летопи-
си апрелем, завершение — 8 июля, а освящение — 19 января. В то же время
третье известие статьи 6704 г. (об освящении Воскресенской церкви) да-
тировано 13 сентября, т.е. временем более ранним, чем освящение церкви
71 Впрочем, второе и третье известия касаются церковного строительства и могли
быть оба записаны в конце строительного сезона.
345
св. Кирилла. Казалось бы, такое нарушение хронологической последова-
тельности можно объяснить тем, что и первое, и второе, и третье известия
статьи 6704 г. касаются церковного строительства и, следовательно, все
они могли быть записаны одновременно по окончании строительного
сезона. Но первое известие статьи включает в себя и сообщение об освя-
щении храма, произведенном 19 января, т.е. явно уже после окончания
строительного сезона. Кроме того, в конце статьи 6704 г. имеется краткое
известие: «Тое же зиме святи церковь святого Кюрила въ НелезенЪ епи-
скопъ Матурии». Это известие, очевидно, дублирует сообщение об освя-
щении храма 19 января в начале статьи72 По-видимому, оно представляет
собой синхронную запись единовременного события — освящения церкви
(иначе не было бы отдельного сообщения об освящении, а все строитель-
ство храма было бы описано в одном известии)73 Сообщение о зимнем
освящении церкви св. Кирилла отстоит от других сообщений данной ста-
тьи о церковном строительстве потому, что освящение произошло зимой,
а не во время строительного сезона. Тогда откуда же взялось первое со-
общение об освящении церкви? Есть все основания согласиться с предпо-
ложением А.А.Гиппиуса, объясняющего появление данной дублировки
деятельностью редактора, работавшего после 1199 г. Этот редактор, «пе-
реписывая текст, пожелал объединить в одном сообщении все, что каса-
лось церкви св. Кирилла, забыв при этом исключить первоначальное из-
вестие об ее освящении»74
Таким образом, история сообщения Н1 о строительстве церкви св. Ки-
рилла в Нелезене видится мне следующим образом:
1. В 6704 г. (осенью, в конце строительного сезона) была сделана
основная запись, включавшая в себя даты начала и окончания строи-
тельства.
2. Спустя какой-то срок (как увидим — скорее всего, в 6706 г.), при
следующем пополнении летописи, была сделана запись о зимнем освяще-
нии храма.
72 На данную дублировку обращали внимание А.А.Шахматов и И.М.Троцкий. Оба
исследователя объясняли ее использованием двух разных источников (Шахматов А.А.
Обозрение. С. 130; Троцкий И.М. Опыт анализа. С. 355), однако для такого предполо-
жения никаких дополнительных оснований нет.
73 Вероятно, синхронность этой записи была относительной; запись была сделана
не сразу после освящения церкви, а спустя какое-то время, об этом говорит ее крат-
кость и отсутствие точной датировки, в целом типичной для известий об освящении
храмов, — см.: Лаушкин А.В. Точные датировки. С. 103; Гимон ТВ. Опыт формулярно-
го анализа летописных известий о церковном строительстве (Новгород, XII — начало
XIII в.) И Ad fontem / У источника: Сб. статей в честь Сергея Михайловича Каштанова.
М., 2005. С. 200-201.
74 Гиппиус А.А. К истории. С. 25-26. При таком объяснении придется предполо-
жить, что точная дата освящения храма— 19 января— была вставлена редактором,
что, однако, вполне вероятно, поскольку 18 января — день памяти св. Кирилла Алек-
сандрийского.
346
3. После смерти Мартирия редактор расширил первую запись, присо-
единив сообщение об освящении церкви 19 января и риторическое добав-
ление. Переписывая дальнейший текст, он забыл исключить известие о
зимнем освящении храма75
С деятельностью того же редактора можно связать и нарушение отно-
сительной хронологии в статье 6706 г. В начале этой статьи помещено
сообщение о строительстве Мартирием церкви Преображения в Русе [на-
чало строительства — 21 мая, окончание — 31 июля, освящена в день
Успения Богородицы (15 августа)]. Второе сообщение статьи (о смерти
двух сыновей князя Ярослава Владимировича) датировано весной. Третье
известие посвящено строительству Ярославом церкви Спаса на Нередице
(с 8 июня по сентябрь). Очевидно, что первое сообщение статьи 6706 г.
нарушает общую хронологическую последовательность. Характерно, что
оно включает в себя обширную молитву Мартирия и похвалу ему, кото-
рые есть все основания считать, вслед за А.А.Гиппиусом, вставкой редак-
тора, работавшего сразу после смерти Мартирия76 Весьма вероятно, что и
фактическая часть известия была расширена редактором, добавившим
информацию об окончании строительства и освящении церкви. Вместе с
тем возможно и другое объяснение нарушения хронологической последо-
вательности — несинхронная запись. В пользу этого объяснения говорит
то обстоятельство, что второе известие статьи — о смерти сыновей Яро-
слава— датировано весной, т.е. временем, вероятно, более ранним, чем
даже закладка церкви Преображения. Связь между смертью детей Яросла-
ва и последующей закладкой им церкви Спаса на Нередице очевидна.
Скорее всего, и записи об этих событиях были произведены одновременно.
Возможно, запись о смерти сыновей Ярослава была сделана в связи со строи-
тельством церкви Спаса на Нередице, в качестве своего рода пояснения
такого действия Ярослава. Если это так, то возможно, что запись о строи-
тельстве церкви Преображения в Русе сохранилась в своем первоначаль-
ном виде (кроме молитвы и похвалы, вставленных последующим редакто-
ром) и была составлена после освящения церкви или в конце строи-
тельного сезона. Итак, запись всех трех сообщений была произведена
в конце строительного сезона, когда летописец еще хорошо помнил
даты основных этапов строительства. Возможно, что одновременно с
этим были написаны и два заключительных известия статьи 6705 г.,
отличающихся краткостью и отсутствием точных дат, а также, может
быть, весь текст летописи за период после осенней записи 6704 г.
(включая краткое известие статьи 6704 г. о зимнем освящении церкви
св. Кирилла в Нелезене).
75 То, что составитель краткой записи об освящении церкви не помнил, что она бы-
ла освящена в день патронального святого, а редактор об этом помнил, можно объяс-
нить хотя бы тем, что летописец Гавриила и Мартирия и редактор — разные лица.
76 Гиппиус А.А. К истории. С. 26.
347
Особое внимание следует уделить рассказам об отношениях Новгорода
с князьями под 670377, 6704 и 6705 гг. Все три рассказа связаны между
собой единым сюжетом (перипетии отношений Новгорода с Всеволодом
Большое Гнездо), сходны в стилистическом отношении и резко выделяют-
ся на фоне окружающего текста, состоящего по большей части из кратких
(без учета редакторских вставок) записей о церковном строительстве78
Все дневные даты, содержащиеся в этих рассказах, выражены посредст-
вом указания на церковные праздники, что может свидетельствовать в
пользу их несинхронного происхождения.
Кроме того, Н.Г.Бережков обратил внимание на ряд хронологических
несообразностей в этих статьях. Во-первых, рассказ статьи 6703 г. повест-
вует о событиях конца 6703 — первой половины 6704 г. (битва чернигов-
цев со смолянами датируется 12 марта 6704 г.). Во-вторых, рассказ 6704 г.
начинается с событий, относящихся приблизительно к августу 6704 г., но
при этом почему-то сопровождается словами «исходящю лЪту». В-третьих,
начало рассказа 6705 г. почему-то датировано следующим образом: «на
вьрьбнишо (т.е., как высчитывает Бережков, 31 марта. — Г.Г.), настануцю
лЪту мртьмь мЪсяцемь»; неясно, зачем летописцу понадобилось указывать
одновременно на вербное воскресенье, начало года и март (достаточно
было бы ограничиться первой из этих датировок). Н.Г.Бережков предпо-
ложил, что во втором случае указание «исходящю л!ту» может относиться
только к сентябрьскому новогодию. Однако сам Бережков замечает, что
совершенно неясно, откуда в новгородском летописании, строго придер-
живавшемся весеннего новогодия, могло взяться подобное указание79
Думаю, что слово «л!то» могло быть употреблено здесь в его узком зна-
чении («теплое время года»), которое наряду с широким значением («год»)
зафиксировано в памятниках XII-XIV вв. и в том числе в летописях80 Как
бы то ни было, очевидно, что вся эта путаница не могла бы возникнуть
при полностью синхронной записи. Скорее всего, рассказ 6703 г. был
записан одновременно с сообщениями 6704 г. о церковном строительстве,
т.е. осенью 6704 г. Рассказы 6704 и 6705 гг. были записаны одновременно
с сообщениями о церковном строительстве 6706 г., т.е. летом или даже
осенью 6706 г.
77 Я имею в виду всю заключительную часть статьи 6703 г., начиная с сообщения о
приходе новгородского войска на помощь Всеволоду. Эта часть статьи, хотя и произ-
водит впечатление дискретного перечня разнородных событий, на самом деле едина в
сюжетном отношении: все сообщения о взаимоотношениях князей здесь призваны
обрисовать контекст, в котором развивались отношения Новгорода с князем Всеволо-
дом.
78 Может даже создаться впечатление, что эти три рассказа — части единого пове-
ствования о политических событиях, возникшего первоначально вне владычной лето-
писи. Для такого вывода, однако, никаких дополнительных оснований нет.
79 Бережков Н.Г Хронология. С. 246-247.
80 Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.). М., 1991. Т. IV. С. 461-462. Правда,
в статье 6705 г. слово «л1то» употреблено как раз в его широком значении.
348
Что касается статей 6706 (заключительной части) — 6707 гг., то они
характеризуются относительной краткостью известий (кроме первого
рассказа статьи 6707 г.) и отсутствием точных дат (кроме первого и предпо-
следнего сообщений статьи 6707 г.).
В статье 6707 г. есть как минимум одно нарушение относительной
хронологии. В начале статьи говорится об уходе из Новгорода Ярослава
Владимировича. В середине той же статьи сообщается о строительстве в
Новгороде церкви и монастыря Рождества Богородицы на Михалице,
которые «постави... княгини Ярославляя». Вряд ли закладка церкви могла
произойти после ухода из Новгорода Ярослава. Точной даты ухода Яро-
слава из Новгорода мы не знаем, но с ним (или вслед за ним?) отправилась
новгородская делегация, включавшая архиепископа Мартирия. Последний
умер в пути, на озере Селигер, 24 августа. Значит, закладка церкви имела
место ранее, наверное, весной 6707 мартовского года.
Известие о церкви и монастыре на Михалице входит в компактную
группу сообщений о церковном строительстве 6707 г. (всего четыре из-
вестия), которая, надо думать, вся была написана единовременно. Таким
образом, единовременно была написана вся первая часть статьи 6707 г. —
до известия о росписи церкви Спаса в Русе включительно. Запись была
осуществлена спустя некоторое время после 24 августа: в первом рассказе
статьи 6707 г. сообщается не только о предшествовавших кончине Марти-
рия событиях и о самой кончине, но и о том, что произошло после. До
того как летописец написал эту часть статьи, новгородская делегация ус-
пела доехать до Владимира и вернуться назад вместе с новым архиепи-
скопом Митрофаном. Таким образом, первая часть статьи 6707 г. была
написана не раньше осени этого года. Тогда же, надо думать, было напи-
сано заключительное сообщение статьи 6706 г. о зимнем походе новго-
родцев на Полоцк.
Думаю, что заключительная часть статьи 6707 г. — о прибытии в Нов-
город Святослава Всеволодича (1 января) и о сооружении крепости в
Русе — была написана отдельно от предыдущего текста, после 1 января.
Иначе непонятно, почему в рассказе о взаимоотношениях Новгорода с
Всеволодом Большое Гнездо и о поездке делегации во Владимир упоми-
нается новый князь («и вда имъ сынъ Святославъ»), но не сообщается о
его прибытии в город, о котором говорится позже, в виде отдельного из-
вестия.
Таким образом, насколько удалось выяснить, в период правления ар-
хиепископов Гавриила и Мартирия пополнение летописи производилось
время от времени, довольно большими блоками. Подобных моментов
единовременной записи прошедших событий летописцем архиепископов
Гавриила и Мартирия можно выделить девять или десять:
1. (?) Вскоре после 31 мая 6695 г. (прибытие архиепископа Гавриила в
Новгород; впрочем, известие об этом событии вполне могло быть записа-
но и во время следующего момента пополнения летописи).
349
2. Вскоре после 20 ноября 6695 г. (вокняжение в Новгороде Ярослава
Владимировича).
3. Вскоре после 4 июня 6697 г. (освящение Гавриилом церкви в Арка-
же монастыре).
4. Вскоре после 16 января 6701 г. (приход в Новгород архиепископа
Мартирия после рукоположения).
5. Вскоре после 29 января 6702 г. (освящение церкви св. Филиппа на
Нутной улице).
6. После 2 августа 6703 г. (окончание строительства церкви Положения
ризы и пояса Богородицы).
7. Осенью 6704 г. (в конце строительного сезона).
8. Вскоре после 15 августа (в конце строительного сезона) 6706 г.
9. Осенью 6707 г. (после возвращения новгородской делегации и на-
значения Митрофана).
10. Зимой 6707 г. (после 1 января).
Если вглядеться в этот перечень предполагаемых моментов обращения
летописца к своему труду, можно обнаружить, что в период архиепископ-
ства Мартирия [с 6701 (1193) г.] летописец делал записи практически
ежегодно (кроме 6705 г.). Точное время каждого пополнения летописи
установить невозможно, однако очевидно, что таким временем не являлся
(по крайней мере в большинстве случаев) конец мартовского года. Это
доказывается тем, что почти в каждой из статей этой части летописи
(6702, 6703, 6704, 6706 гг.) после известий, снабженных точной датой,
имеются сообщения без точных дат, относящиеся к тому же году, но запи-
санные, очевидно, спустя какое-то время. События, о которых говорится в
этих известиях, происходили, видимо, уже после очередного пополнения
летописи. В тех случаях, когда эти лишенные точных дат известия имеют
приблизительные датировки, — это датировки осенние или зимние: зима
(6703 г.), конец года, осенний Юрьев день, зима (6704 г.), осень, зима
(6706 г.). Следовательно, пополнение летописи осуществлялось не в конце
мартовского года. Очевидно, в 6702, 6703, 6704 и 6706 гг. новые записи
вносились в конце строительного сезона. Летописец в этот период уделял
наибольшее внимание церковному строительству, именно ему посвящено
большинство известий, содержащих дневные даты. Естественно поэтому
предположить, что пополнение летописи в этот период осуществлялось в
конце строительного сезона — с тем, чтобы летописец мог своевременно
зафиксировать все факты церковного строительства каждого года и их
точные даты. В то же время нет оснований предполагать наличие в этот
период какой-либо установленной даты, когда летописец считал необхо-
димым обратиться к своему труду. Об этом говорит разнообразие послед-
них точных дат каждой статьи — от 8 июня (6706 г.) до 29 января (6702 г.).
Таким образом, в период деятельности летописца архиепископов Гав-
риила и Мартирия наиболее вероятным способом ведения летописи явля-
лась серия разовых обращений летописца к рукописи. Если в начале рас-
350
сматриваемого периода пополнение летописи носило эпизодический ха-
рактер, то во время правления Мартирия летопись начинает пополняться
практически ежегодно — в конце строительного сезона.
ВЫВОДЫ
Анализ текста Н1 за XII в. при помощи предложенных в этой статье мето-
дик позволил высказать некоторые предположения относительно того,
каким образом летопись велась каждым из работавших в XII в. новгород-
ских летописцев.
Летописец князя Всеволода работал достаточно бессистемно: иногда
события фиксировались непосредственно по получении информации, а
иногда — раз в несколько лет. Летописец архиепископа Нифонта наиболее
последовательно придерживался принципа полной синхронности записи.
С другой стороны, имели место временные отрезки, которые отобража-
лись летописцем Нифонта ретроспективно (самый продолжительный из
них — это 6651-6655 гг.). Летописец епископа Аркадия, скорее всего,
пополнял летопись не вполне синхронно событиям — не чаще чем раз в
год. В правление архиепископа Ильи чередовались периоды (обычно по
нескольку лет) более или менее синхронной записи и единовременного
пополнения летописи задним числом за прошедшие годы. Летописец ар-
хиепископов Гавриила и Мартирия вносил записи время от времени, как
правило, не чаще, чем раз в год. В период святительства Мартирия, одна-
ко, практиковалось, по-видимому, ежегодное обращение к летописи —
запись известий в конце строительного сезона.
В методическом отношении важно, что в каждом случае какая-либо
одна из предложенных методик играла ведущую роль, а остальные имели
вспомогательное значение. Для всех летописцев, кроме одного, такой
основной методикой явился анализ количества и распределения дневных
датировок по тексту летописи. В одном случае (летописец епископа Арка-
дия) подобную роль сыграл анализ композиции погодных статей.
Стоит отметить также неодинаковую степень предположительности
выводов, касающихся работы разных летописцев. Наименьшей гипоте-
тичностью характеризуются, на мой взгляд, выводы о деятельности лето-
писца архиепископа Нифонта: в этом случае оказалось возможным кон-
статировать очевидное стремление этого летописца к датированию каж-
дого известия, что позволило рассматривать наличие дневной даты в каче-
стве надежного критерия полной синхронности записи. Наибольшей сте-
пенью предположительности отличается реконструкция способов работы
летописцев князя Всеволода и епископа Аркадия — главным образом
из-за сравнительно небольшого объема этих фрагментов новгородской
летописи.
351
Главным же результатом настоящей работы представляется вывод о
неодинаковости способов ведения погодной летописи в Новгороде на
протяжении XII в. Летописцами практиковалась и полностью (или почти
полностью) синхронная запись событий (летописцы Нифонта и Ильи), и
ежегодное пополнение летописи (заключительная часть летописи Гаврии-
ла и Мартирия, возможно — летопись Аркадия), и бессистемная фиксация
событий (летопись князя Всеволода и архиепископов Гавриила и Марти-
рия). Кроме того, зачастую даже склонные к систематическому (полно-
стью синхронному или ежегодному) ведению летописи летописцы целые
группы статей создавали единовременно, задним числом (летописцы ар-
хиепископов Нифонта и Ильи). Иными словами, новгородская погодная
летопись демонстрирует разнообразие способов ее пополнения, отсутствие
соблюдавшихся всеми летописцами правил ведения летописи81.
Такой вывод говорит о необходимости продолжать попытки ответа на
поставленный в работе вопрос с привлечением материала новгородского
летописания более позднего времени и летописания других регионов
Древней Руси. Подобное исследование, как кажется, могло бы существен-
но дополнить наши представления о древнерусском летописании. В буду-
щем возможна выработка новых методик и приемов, способных по-
мочь в изучении процесса ведения погодных записей древнерусскими
летописцами.
81 Такое же разнообразие демонстрирует ирландская летопись конца XI — начала
XIV в. — Инисфалленские анналы (Инисфаллен — монастырь в Южной Ирландии).
Эта летопись дошла до нас в подлиннике — рукописи, на протяжении более чем двух-
сот лет из года в год пополнявшейся новыми записями, что отразилось в палеографии
кодекса. Часть инисфалленских летописцев пополняли летопись полностью синхронно
событиям, другие — ежегодно, третьи — бессистемно, время от времени (иногда чаще
чем раз в год, а иногда — реже). Наконец, четвертые заполняли пробелы, оставленные
предыдущими летописцами, или делали вставки в уже написанный текст (этот четвер-
тый тип работы летописца на рассмотренном в настоящей работе материале пока не
прослеживается). Интересно, что зачастую характер ведения летописи менялся даже на
протяжении периода деятельности одного летописца. В целом же процесс ведения
Инисфалленских анналов весьма напоминает работу новгородских летописцев XII в.
(The Annals of Inisfallen. P. XVIII-XLI).
Л.В.Столярова
ЗАКАЗЧИКИ ДРЕВНЕРУССКИХ КОДЕКСОВ XI-XIV вв.
Ч. 3: Заказчики XIII в., упомянутые в записях на книгах1
В истории древнерусской культуры XIII век стал временем, в которое на-
метились определенные изменения в организации книжного дела. Одной
из особенностей этого периода является то, что записи на книгах отразили
меньший (нежели в XI—XII вв.) процент заказов на книги, инициирован-
ных князьями. Только четыре рукописи из 133, изготовленных в XIII в.
(см. ниже), помечены записями писцов, сообщающими, что они были пе-
реписаны при участии князей. Всего известно 15 выходных записей XIII в.
Характер участия князей в книгописании не был одинаковым в разных
регионах Руси. Рязанская княгиня Анастасия, вдова кн. Романа Ольгови-
ча, с сыновьями Ярославом и Федором Романовичами упомянута как за-
казчица наряду с епископом Иосифом (1284 г.; Кормчая2). Владимиро-
волынский кн. Владимир Василькович фигурирует как инициатор книго-
писных работ вместе с женой кнг. Ольгой Романовной (1286 г.; Кормчая
[«Номоканон»]3). Неизвестная по другим (кроме выходной записи) источ-
никам княгиня Марина указана в записи писца Захарии как единоличная
заказчица Псалтири (1296 г.)4 Новгородский кн. Дмитрий Александрович
упоминается как лицо, «повелевшее» переписать Кормчую на средства
1 Начало см.: Столярова Л.В. Заказчики древнерусских кодексов XI-XIV вв. Ч. 1:
Заказчики XI в., упомянутые в записях на книгах И ДГ. 2001 г. М., 2003. С. 278-296;
Ч. 2: Заказчики XII в., упомянутые в записях на книгах // ДГ. 2002 г. М., 2004. С. 236-
258. Сердечно благодарю С.М.Каштанова, Т.В.Гимона и М. А. Жданов а, ознакомивших-
ся с текстом статьи в рукописи и сделавших ряд ценных замечаний, а также членов
научно-исследовательского семинара «Источниковедение истории России X-XIX вв.»,
особенно В.Ю.Каца, Д.М.Яцкина, К.Ю.Ерусалимского, Ю.Э.Шустову, Б.Б.Борисова,
Д.А.Редина и А.С.Усачева, участвовавших в обсуждении этой работы.
2 РНБ. F.n.II.l. Л. 402в-г; см.: Столярова Л.В. Свод записей писцов, художников и
переплетчиков древнерусских пергаменных кодексов XI-XIV вв. М., 2000. № 118.
С. 135-141.
3 Подлинник Кормчей утрачен; запись сохранилась в списках XV — начала XVII в.:
Харьковский исторический музей, инв. № 21129. Л. 290 об.; РГБ. Рум. (Ф. 256). № 235.
Л. 269 об.
4 ГИМ. Син. № 235. Л. 337а-338б; см.: Столярова Л.В. Свод записей. №122.
С. 149-157.
© Л.В.Столярова, 2005
'/2 12 - 2006
353
(«стяжаниемь») архиепископа Климента (так называемая Синодальная
или Климентьевская кормчая, ок. 1285 - 1291 г.)5
Обращает на себя внимание, что в трех из четырех зафиксированных в
записях писцов случаев участия князей в книгописании переписывались
именно Кормчие книги. Все они были изготовлены в 80-е годы XIII в.,
причем почти одновременно в разных регионах Руси — в Рязани, Новго-
роде и Владимире Волынском. Отмеченный выходными записями Влади-
миро-Волынской 1286 г. и Новгородской климентьевской кормчей инте-
рес к переписыванию сборников церковно-юридического характера озна-
менован созданием еще в 60-70-е годы XIII в. Русской редакции Корм-
чей6 Появление рязанского списка Кормчей Сербской редакции (1284 г.)
связано с новым этапом в составлении корпуса церковного права на сла-
вянском языке в условиях восстановления церковной организации во вто-
рой половине XIII в. после монгольского разорения 1237-1240 гг.
Сербская кормчая была выписана из Болгарии митрополитом Кирил-
лом II, несмотря на то что на Руси давно и хорошо была известна Древне-
славянская кормчая7 Важной причиной внимания, проявленного Кирил-
лом II к Сербской кормчей было то, что прежде известные Кормчие на
Руси содержали ранние (до X в.) памятники права, переводы которых бы-
ли весьма несовершенны и полны противоречий. Новая Кормчая включа-
ла в себя новейшие установления (XI-XII вв.) и имела удобный сокра-
щенный текст в ясных переводах, сопровожденный комментариями XII в.
Русская редакция Кормчей построена на основе материалов Сербской
кормчей, однако в ней использованы известные на Руси с XI в. переводы
Древнеболгарской кормчей, а также переводные и оригинальные памят-
ники права. В конце XIII в. (т.е. едва ли не одновременно с созданием
Русской редакции кормчей) материалы Сербской кормчей вошли в состав
«Мерила Праведного» — пособия для княжеского суда8 9
Появление в последней четверти XIII в. списков Русской редакции Корм-
чей М.Н.Тихомиров рассматривал как показатель развития русской письмен-
ной и правовой культуры в условиях монголо-татарского ига. Ученый показал,
что в это время переводные памятники права адаптировались на Руси к мест-
ным условиям. Одновременно создавались новые рукописные сборники, со-
9
единившие оригинальные русские правовые произведения с традиционными
5 ГИМ. Син. № 132. Л. 1. Нами условно принимается датировка Кормчей, предло-
женная и обоснованная В.Л.Яниным (см.: Янин ВЛ. О дате новгородской синодальной
Кормчей И Древняя Русь и славяне. М., 1978. С. 287-292; то же // Янин ВЛ. Средневе-
ковый Новгород: Очерки археологии и истории. М., 2004. С. 232-236).
6 Щапов Я.Н. Византийское и южнославянское правовое наследие на Руси в XI-
XIII вв. М., 1978. С. 163-254.
7 Там же. С. 152.
8 Тихомиров М.Н. Исследование о Русской Правде. М.; Л., 1941. С. 97.
9 Там же. С. 81-88; он же. Русская культура X-XVIII вв. М. 1968. С. 173-184;
Закон судный людем Краткой редакции / Подг. к печати М.Н.Тихомиров и Л.В.Милов.
М., 1961. С. 7-26.
354
Я.Н.Щапов установил, что во второй половине XIII в. происходили значи-
тельные и многократные переработки текста Кормчей на местах — в Кие-
ве, на Волыни, в Северо-Восточной Руси, в Новгороде, Пскове и др.10
В процессе создания Русской редакции Кормчей был расширен состав
оригинальных памятников права за счет включения сочинений Кирилла
Туровского, древнерусских правил о браке, поучений к попам и еписко-
пам и пр. При этом в местных списках Кормчей появились произведения
не только церковного, но и светского происхождения.
В состав Климентьевской (Синодальной) кормчей впервые был вклю-
чен текст Русской Правды в ее Пространной редакции. Наряду с нею нов-
городский Синодальный список пополнился списками Устава Владимира,
«Закона судного людем», «Сказаниями» Кирилла Туровского, Правил
митрополита Кирилла, Устава Святослава, русской обработкой «Летопис-
ца вскоре» патриарха Никифора и др. Уникальность Климентьевской корм-
чей подчеркивается тем, что новгородская обработка Кормчей Русской
редакции происходила тогда, когда в Новгороде уже сложилась боярская
феодальная республика с отличной от других русских земель системой
государственных учреждений. Специфика политического строя Новгоро-
да последней четверти XIII в. потребовала соединения кодекса княжеско-
го права с церковно-юридическим сборником, регулирующим внутрен-
нюю жизнь церкви и многие догматические и обрядовые вопросы. Сфера
юрисдикции новгородского архиепископа в это время значительно рас-
ширилась и вышла за пределы традиционно принадлежавших церкви ад-
министративных и судебных функций, распространившись на дела, преж-
де находившиеся в сфере княжеского суда. Расширение владычной юрис-
дикции на светский суд (внешнеполитические дела, сношения с русскими
землями, суд по гражданским делам) отчетливо просматривается не только
в памятниках письменности, но и в сфрагистике11
Интерес князей, проявленный к составлению местных списков Корм-
чей, свидетельствует об их безусловном внимании к разделению сфер
юрисдикции между светской и церковной властью в последней четверти
XIII в. Щапов показал, что в княжеском суде в XII-XIV вв. значение
Кормчей (до включения в нее светских произведений права, прежде всего
Русской Правды) было минимальным и ограничивалось разделением сфер
церковной и княжеской юрисдикции. По его мнению, в указании записей
10 Щапов Я. Н. Византийское и южнославянское правовое наследие. С. 234.
11 Янин В.Л. Из истории высших государственных должностей в Новгороде И Про-
блемы общественно-политической истории России и славянских стран. М., 1963.
С. 118-127; он же. Актовые печати Древней Руси X-XV вв. М., 1970. Т. 2. С. 58, 87;
Шорин П.А. Анонимные печати новгородских архиепископов // Советская археология.
1964. № 3. С. 256-267; Щапов Я.Н. К истории соотношения светской и церковной
юрисдикции на Руси в XI1-X1V вв. // Польша и Русь: Черты общности и своеобразия в
историческом развитии Руси и Польши XII-X1V вв. М., 1974. С. 183-184; он же.
Византийское и южнославянское правовое наследие. С. 221-223.
355
на участие князей в изготовлении Кормчих нельзя видеть заинтересован-
ности светской власти в практическом использовании этих сборников цер-
ковного права. Ученый справедливо поставил роль князей в изготовлении
местных списков Кормчей в один ряд с такими традиционными действия-
ми светской власти, как церковное строительство и пожалования церкви
книг, а также движимого и недвижимого имущества12.
Совершенно уникальна роль владимиро-волынского кн. Владимира
Васильковича и его жены Ольги Романовны в создании списка Кормчей
на Волыни. Судя по записи, они повелели переписать кодекс и финанси-
ровали книгописание без участия главы местной епархии13 Причины та-
кой заинтересованности в изготовлении Кормчей следует искать в осо-
бенностях взаимоотношений светской и церковной власти во Владимиро-
Волынском княжестве в последней четверти XIII в.
Судя по выходным записям писцов, подавляющее большинство кодек-
сов этого времени (8 из 14) переписывалось по инициативе представите-
лей церкви14 Изменения в социальном составе заказчиков XIII в. (по срав-
нению с предшествующими двумя столетиями в истории русской книги)
следует связать с усилением роли церковной организации на Руси. Опре-
деленные коррективы в наши представления о ранних заказчиках книг
вносит и то, что большинство сохранившихся кодексов XI-XIV вв. по
своему происхождению новгородско-псковские. Это не только следст-
вие более развитой здесь городской и книжной культуры, но и прояв-
ление относительно лучшей сохранности книжного фонда, почти не
ощутившего на себе катастрофических последствий нашествия монго-
ло-татар.
На изменении социального статуса заказчиков новгородских кодексов
в первую очередь отразились и радикальные перемены в политическом
устройстве Новгорода во второй четверти XII в. Уже с конца XI в., с соз-
данием особого органа власти — посадничества, новгородское боярство
препятствовало проникновению князя в вотчинную систему землевладе-
ния. В 1126 г. возник сместной суд, в котором принятие решений целиком
зависело от воли посадника. В ходе восстания 1136 г. новгородцы изгнали
с княжеского стола Всеволода Мстиславича, пригласив на его место черни-
говского кн. Святослава Ольговича. Этим актом новгородцы подтвердили
действенность своего принципа «вольности в князьях». С середины XII в.
внешний пояс новгородских волостей, расположенных на границах со-
седних княжеств, а потому особенно подверженных вмешательству кня-
жеской власти, специально оговаривался в новгородско-княжеских докон-
чаниях как территория, находящаяся под исключительным суверенитетом
12 Щапов Я. Н. К истории соотношения светской и церковной юрисдикции. С. 172—
189; он же. Византийское и южнославянское правовое наследие. С. 249-250.
13 Там же. С. 249.
14 Ср. с противоположной точкой зрения: Сапунов Б.В. Книга в России в XI—XIII вв.
Л., 1978. С. 72-74, 84-85,118,133-134, 144-145,151-152 и др.
356
бояр15 Такая ситуация почти свела на нет инициативу новгородских кня-
зей в изготовлении вкладных рукописей, поскольку с утратой ими поли-
тической и экономической власти богатые книжные пожертвования церк-
ви уже не способствовали росту княжеского авторитета. Усиление бояр-
ства и беспрецедентный рост монастырей (к концу 90-х годов XII в. их
насчитывалось уже 1516) не могли не отразиться на особенностях новго-
родского книгопроизводства. Особое место архиепископской кафедры как
центра новгородского летописания также способствовало изменениям в
статусе заказчиков книг в Новгороде.
Худшая сохранность книжного фонда Северо-Восточной и Южной Ру-
си, лапидарность и отрывочность источников затрудняют воссоздание
объективной картины участия князей в книгописании на этих территори-
ях. Мы можем говорить лишь об отдельных князьях, проявлявших, в силу
тех или иных своих личных качеств и политических интересов, внимание
к книжному делу. На этом фоне совершенно уникальной выглядит дея-
тельность владимиро-волынского кн. Владимира Васильковича (1269—
1288). В летописном некрологе ему приведен перечень книг, которые он
жертвовал в духовные корпорации своего княжества. Каменецкой церкви
Благовещения Богородицы наряду с иконами и драгоценными сосудами
он пожаловал четыре рукописи: «Еуангелие опракос, оковано сребром,
Апостол опракось, и Параямеиник, и Съборникь». Подобный же вклад
(«иконами и книгами») Владимир Василькович сделал в Белзе. Евангелие,
окованное серебром, и Апостол апракос этот князь пожаловал Богородич-
ному Успенскому собору во Владимире. «Въ память събе въ манастырь въ
свои» он передал вкладом Евангелие апракос, Апостол, «Съборник вели-
кыи» и Молитвенник. Епископскому собору Иоанна Предтечи в Пере-
мните Владимир Василькович отправил в дар «Еуангелие опракос, око-
ванно сребром съ женчюгом»; в кафедральный собор Спаса Преображе-
ния в Чернигове — «Еуангелие опракос золотом писано, а окованно среб-
ром съ женчюгом... В основанную им Георгиевскую церковь в Любомле
он вложил два Евангелия апракос в драгоценных окладах, Апостол апра-
кос, Пролог на обе половины года («Прологы списа 12 месяца»), годовой
комплект служебных Миней («и Меней 12 списа»), Триоди — постную и
цветную, Октоих и Ирмологий («Охтаи и Ермолои»), Служебник, Молит-
венник («...молитвы вечерний и оутрьнии»). Кроме того, сюда же он пере-
дал еще один Молитвенник, купленный им у некоего, протопопа за восемь
гривен кун. Наконец, в церковь св. Петра в Берестье Владимир Василько-
вич вложил Евангелие апракос «оковано сребром»17
15 Янин В.Л. У истоков новгородской государственности. Великий Новгород, 2001;
он же. Как устроен «вечевой строй»: Становление новгородской государственности И
Родина. Российский исторический иллюстрированный журнал: Древняя Русь. IX—XIII вв.
11 ноября 2002 г. С. 70-79.
16 Бобров А.Г Монастырские книжные центры Новгородской республики И Книж-
ные центры Древней Руси: Севернорусские монастыри. СПб., 2001. С. 9-10.
17 ПСРЛ. М., 1998. Т. 2: Ипатьевская летопись. Стб. 925-927.
- 2006
357
Масштаб его книжных пожертвований поражает воображение. По его
инициативе только согласно некроложному перечню было переписано
или специально куплено, а затем вложено не менее 38 книг18 При этом
состав белзского вклада Владимира Васильковича скрыт в формуле «тако
ж и оу Бельскоу пооустрои церковь иконами и книгами»19 20
В некрологе не указана по крайней мере еще одна книга — не сохра-
нившаяся в подлиннике Кормчая южнорусской редакции 1286 г., также
созданная по заказу Владимира Васильковича (см. ниже). Скорее всего,
она не отличалась особой художественностью, не имела драгоценного
оклада, а потому и не попала в упомянутый перечень, хотя ее значение
в истории правовой культуры Руси трудно переоценить.
Все книги Владимира Васильковича — из традиционного расширенно-
го богослужебного набора и в основном предназначены для храмового
богослужения. Сам факт наличия в некрологе перечня книг, пожалован-
ных Владимиром Васильковичем церкви, позволяет предположить, что
современники воспринимали его деятельность заказчика и вкладчика не
только как грандиозную, но и как совершенно необычную. Ничего подоб-
ного древнейшая история русской книги не знает. Нет оснований усом-
ниться в высокой степени достоверности этого перечня: в нем нет ни явно
преувеличенных цифр, ни глухих обобщений типа «книг многих». Глав-
ное же свидетельство достоверности этого перечня — его абсолютно бого-
служебный состав: любая церковь в первую очередь нуждалась в «рабо-
20
чих» храмовых экземплярах книг
Обращает на себя внимание и факт упоминания Владимира Василько-
вича другим заказчиком и вкладчиком — княжеским тиуном Петром (см.
ниже). Князь фигурирует в выходной записи писца Иева, переписавшего
для Петра несохранившуюся рукопись (возможно, Паренесис Ефрема Си-
рина), в формуле: «написашася книгы сия при цесарствЪ благовЪрнаго
цесаря ВолодимЪра, сына Василкова, оунука Романова», а также в заклю-
чительной благопожелательной формуле: ...мн[ога] лЪта князю Воло-
дим’Ьру, княгини Волз’Ь, и строителю книгамъ симъ...»21 Первая из них
содержит скрытое указание на время изготовления кодекса, вторая — как
бы ставит тиуна Петра в один ряд с прославленными вкладчиками книг —
кн. Владимиром Васильковичем и его женой Ольгой Романовной.
18 По подсчету Б.В.Сапунова— 50 книг; по-видимому, это расхождение связано с
тем, что он предположил создание по инициативе Владимира Васильковича 12-томного
Пролога (см.: Сапунов Б.В. Книга в России. С. 72-73). Однако это маловероятно. Древ-
нерусские Прологи обычно существовали в виде двух томов на обе половины года (на
март-август и сентябрь-февраль) или же в виде одного годового тома. Наряду с Корм-
чими это самые объемистые из известных древнерусских пергаменных кодексов. Ни
одна из упомянутых в некрологе книг не сохранилась.
19 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 925.
20 Терминология М.И.Слуховского.
21 Запись сохранилась в списке конца XV в. (РНБ. Погод. № 71а Л. 329-329 об.);
подробнее см.: Столярова Л.В. Свод записей. № 105. С. 119-122.
358
С деятельностью Владимира Васильковича, по-видимому, следует
связать распространение правовой и письменной культуры во Влади-
миро-Волынском княжестве во второй половине XIII в. Именно с его
именем связано появление самых ранних княжеских завещаний: двух
«рукописаний» ок. 1287 г., не сохранившихся в подлинниках, но из-
вестных в составе текста Ипатьевской летописи22 Б.М.Клосс считает
весьма вероятным, что соединение галицко-волынского летописания
с Киевским сводом 1198 г. также произошло в княжение Владимира
Васильковича23
Формуляр выходных записей в XIII в. еще только складывался. В ру-
кописях ростовского, рязанского24, новгородского происхождения он уже
был достаточно развитым (следствие высокой книжной культуры в этих
регионах). Однако в южнорусских кодексах, прежде всего галицкого про-
исхождения, он весьма неустойчив. Поэтому некоторые обороты речи не
поддаются однозначной трактовке. В частности, не ясно употребление
формулы «при %, при %7» в записи так называемого Галицкого евангелия
ок. 1266— 1301 г., в которой упомянуты кн. Лев Данилович Галицкий и
его сын Георгий (Юрий): «...при ЛвовЪ княжЪньи и сына его Юрья». Она
могла означать как дополнительное указание времени написания кодекса,
так и содержать указание заказчика. Однако никаких других формул, в
которых были бы поименованы заказчики и отражен характер их участия
в книгописании («повелением Л», «стяжением X» и др.), в этой записи нет.
Неясно, был ли заказчиком так называемого Евсевиева евангелия 1282 г.
«Горгии князь» (кн. Георгий (Юрий) Галицкий), упомянутый в выходной
записи в связи с известием о его женитьбе. В этой записи также отсутст-
вуют какие-либо формулы, свидетельствующие об участии галицкого
князя в книгопроизводстве. Нет и никаких других формул, содержащих
указание заказчика. Хотя выходные записи Галицкого и Евсевиева еван-
гелий содержат ряд оборотов речи, характерных именно для этой разно-
видности надписей, они тем не менее ближе к именным записям. Из уча-
стников книгопроизводства в них упоминается только писец. Репрезента-
тивным источником для реконструкции механизма изготовления этих двух
рукописей они не являются, а потому не рассматриваются в настоящем
исследовании.
Механизм производства книг в XIII в. отразился в 17 записях писцов,
из которых 15 — выходные, 1—именная и 1—памятная. Из них одна
22 Каштанов С.М. Из истории русского средневекового источника: Акты X-XVI вв.
М, 1996. С. 78.
23 Клосс Б.М. Предисловие к изданию 1998 г. И ПСРЛ. Т. 2. С. Е.
24 О том, что Старая Рязань до разорения монголо-татарами в декабре 1237 г.,
приведшего к ее гибели, была развитым центром древнерусского книгописа-
ния, свидетельствуют, в частности, археологические находки книжных застежек
и накладок на переплеты (см.: Монгайт А.Л. Старая Рязань. М., 1955. С. 183-
187).
359
сохранилась в пересказе25, две известны по публикации XIX в.26, две дош-
ли в списках XV и XVII вв.27 Особый интерес представляет проблема
функционирования скрипториев в XIII в. К концу XIII в. происходит вы-
деление труда писцов в самостоятельную ремесленную специальность.
Специфика деятельности княжеских и епископских писцов заслуживает
особого внимания, в том числе и в связи с изучением канцелярской прак-
тики в Древней Руси.
1. КНЯЖЕСКИЙ ЗАКАЗ
Кормчая князя Владимира Васильковича и княгини Ольги Романовны
1286 г. Сведения о производстве Кормчей, содержащиеся в записи, весьма
лапидарны. Владимиро-волынский кн. Владимир Василькович и его жена
кнг. Ольга Романовна фигурируют как единственные участники процесса
книгописания:
Э1 списан бысть
Э2 сии Номоканонъ
Э3 боголюбивым князем Владимиром
Э4 сыном Васильковым
Э5 внуком Романовым
Э6 и боголюбивою княгинею его
Э7 Олгою Романовною28
Прямого указания писцов в этой записи нет. Однако их упоминание
скрыто в формуле «пишущимъ же нам сиа книги, поехал господь нашь к
Ногоеви, а госпожа наша оставо оу Владимери», не оставляющей сомне-
25 См.: Срезневский И.И. Древние памятники русского письма и языка (X-XIV вв.).
СПб., 1882. Стб. 99 (так называемый «Шенкурский» пролог 1229 г.).
26 См.: Срезневский И.И. Древние памятники. Стб. 117 (Ирмологий Т.Самсонова,
ок. 1229— 1249 г.); стб. 162-163 («Сборник житий» митрополита Евгения (Болхови-
тинова), ок. 1299 — 1300 г.).
27Паренесис Ефрема Сирина, выходная запись ок. 1269-1288 г. (РНБ. Погод. №71а
Л. 329-329 об., список конца XV в.); Кормчая Владимира Васильковича, выходная
запись 1286 г. (Харьковский исторический музей, инв. № 21129. Л. 290 об., список
конца XV в.; РГБ. Рум. (Ф. 256). № 235. Л. 269 об., список начала XVII в.). Копиям, псев-
докопиям и подложным записям мы планируем посвятить особую часть настоящего
исследования. Поэтому записи на Шенкурском прологе, Ирмологии Т.Самсонова и
Сборнике Евгения Болховитинова в настоящей статье не рассматриваются. Утраченные
оригиналы записей на древнерусских пергаменных кодексах также будут исследованы
нами специально, и, обращаясь к изучению записей на Паренесисе Ефрема Сирина и
Кормчей Владимира Васильковича ныне, мы вернемся к ним в одной из последующих
работ о заказчиках рукописей XI-X1V вв.
28 Здесь и далее запись на Кормчей цитируется по списку: РГБ. Рум. (Ф. 256). № 235.
Л. 269 об.
360
ния в том, что книгописание продолжалось и тогда, когда владимиро-
волынский князь отправился к темнику Ногаю. Оборот «пишущимъ же
нам» свидетельствует, что писцов было несколько (не менее двух). Соглас-
но записи, начало работы над Кормчей предшествовало совместному рус-
ско-татарскому военному походу на Краков, в котором принял участие
Владимир Василькович: «...поехал господь нашь к Ногоеви». Указанная в
записи дата изготовления кодекса и времени участия Владимира Василь-
ковича в Краковском походе — «въ лЪто 6794» — нуждается в уточнении.
Летописная хронология похода объединенных татарско-русских сил на
Краков сбивчива и затрудняет установление его точной даты. В Ипатьев-
ской летописи о нем сообщается под 6791 (1283) и 6795 (1287) гг. В Гус-
тынской летописи о походе на Краков говорится под 6792 (1284) и 6794
(1286) гг.29 Дата 1287 год как будто подтверждается польскими и венгер-
скими источниками30
А.М.Андрияшев датировал поход Телебуги и Ногая 1287 г.31. М.С.Гру-
шевский считал, что в Ипатьевской летописи сообщается о двух разных
походах татар на Краков. Исследуя статью 6791 г. Ипатьевской летописи,
он обратил внимание на указание владимиро-волынского летописца, что
войско Телебуги миновало Владимир «по МикулинЪ дни», т.е. после 6
декабря, когда отмечается память Николая Мирликийского. Это дало ос-
нование ученому считать, что поход Телебуги, описанный в статье 6791 г.,
начался в декабре 1286 г., а завершился в начале 1287 г. Поскольку поль-
ские хронисты, по мнению Грушевского, не знали о времени начала Кра-
ковского похода, они датировали поход 1287 г., т.е. временем, когда он
завершился. Грушевский полагал, что в статье 6795 г. описывается второй
поход на Польшу, имевший место в декабре 1287 — январе 1288 г.32
Н.И.Веселовский вслед за Андрияшевым предположил, что одно и то
же событие помечено в летописи разными годами, и датировал поход
1286-1287 гг. Позднее к этой точке зрения присоединился Б.Влодарский,
датировавший поход Телебуги и Ногая декабрем 1287 — январем 1288 г.33
Н.Г.Бережков полагал, что поход имел место в 1287-1288 гг. и относился
к периоду захвата Телебугой ханского стола34 В.А.Кучкин, попытавший-
ся согласовать сведения польских хронистов, а также данные персидских
29 ПСРЛ. СПб., 1843. Т. 2 (1-е изд): Ипатьевская летопись / Гл. ред. Я.И.Беред-
ников. С. 346, 347 (Густынская летопись); ср.: ПСРЛ. Т. 2. Стб. 892-899 (Ипатьевская
летопись).
30 Monumenta Poloniae Historica. Lw6w, 1872. T. 2. S. 852; Lw6w, 1878. T. 3. S. 51, 76.
31 Андрияшев А.М. Очерк истории Волынской земли до конца XIV столетия. Киев,
1887. С. 194. Дату 1287 г. для Краковского похода Телебуги принимал и В.Т.Пашуто
(см.: Пашуто В.Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950. С. 298).
32 Грушевський М. Хронольопя подш Галицко-Волинсько! л!тописи И Зап. Пауко-
вого товариства im. Т.Шевченка у Львов!. Льв!в, 1901. Т. 41. С. 53-56.
33 Веселовский Н.И. Хан из темников Золотой Орды Ногай и его время // Зап. РАН.
Пг., 1922. Т. 13. С. 32-35; Wlodarski В. Polska i RuS: 1194-1340. Warszawa, 1966. S. 206.
34 Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 115.
361
и арабских источников и детально проанализировавший статьи 6791
и 6795 гг. Ипатьевской летописи, датой Краковского похода Телебуги
считал зиму 1287/88 г.35 Однако к этому анализу Кучкин не привлек хро-
нологические показания записи на Кормчей Владимира Васильковича,
видимо, оставшиеся ему неизвестными.
Действительно, летописные статьи 6791 и 6795 гг. Ипатьевской летопи-
си во многом текстуально совпадают. Участниками Краковского похода с
русской стороны они одинаково указывают галицкого кн. Льва Даниловича,
луцкого кн. Мстислава Даниловича и владимиро-волынского кн. Владимира
Васильковича. В статье 6795 г. сразу называется еще и сын Льва Галицкого
Георгий (Юрий) Львович, тогда как в статье 6791 г. он упоминается только
при повторном перечислении русских участников похода на их пути к За-
вихвосту. Одинаково «неволей Татарской» объясняются в статьях 6791 и
6795 гг. причины участия русских князей в татарском походе «на Ляхы».
Совпадает указание места, до которого смог дойти Владимир Василь-
кович, прежде чем почувствовал обострение болезни36 и повернул назад:
«тоу же на Саноу Володимеръ воротися» (статья 6791 г.); «и доидоша ре-
кы, нарецаемаго Сана, Володимеръ же князь сотьсноувъси немощью тела
своего... Посем же поиде Телебуга в Ляхы и Алгоуи, с нимь вси князи, а
Володимера воротиша назадъ» (статья 6795 г.).
Разумеется, приступы болезни, регулярно случавшиеся с Владимиром
Васильковичем именно на р. Сан, выглядят сомнительно и ярко свиде-
тельствуют о помещении известия об одном и том же событии в летопис-
ных статьях двух разных лет. Однако на этом совпадения в содержании
статей 6791 и 6795 гг. заканчиваются.
Различия статей 6791 и 6795 гг. представляются весьма значительны-
ми. В первую очередь они касаются состава участников похода с татар-
ской стороны, маршрута объединенного татарско-русского отряда, а так-
же описаний болезни Владимира Васильковича и особенно его путешест-
вия по своим землям по возвращении из похода Телебуги. В статье 6791 г.
в качестве предводителей Краковского похода названы Телебуга и Но-
гай37, в статье 6795 г. — Телебуга и Алгуй38 О Телебуге и Алгуе говорится
как о союзниках, а Телебуга и Ногай названы участниками двух одновре-
менных, но разных походов на Краков. При этом подчеркивается сопер-
ничество Телебуги и Ногая: «Ногаи же оканьныи не иде с Телебоугою в
Ляхы единою дорогою, зане бысть межи има нелюбье велико, но иде сво-
35 Кучкин В.А. Летописные рассказы о слободах баскака Ахмата // Средневековая
Русь. М., 1996. [Вып.] 1. С. 31-36, 44.
36 О болезни Владимира Васильковича («ране неисцелимой») известно, что она
длилась около четырех лет и сопровождалась гниением нижней челюсти («нача емоу
гнити исподняя оуоустина»), вероятно, следствием опухолевого процесса. — см.:
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 914, 917.
37 Там же. Стб. 893-894.
38 Там же. Стб. 897-898.
362
ею дорогою»39 Согласно статье 6791 г., приглашение участвовать в похо-
де «на Ляхы» русские князья получили от хана Телебуги: «Телебоуга же
посла ко Заднепреискымь княземь, и ко Волыньскимь, ко Лвови и ко
Мьстиславоу и к Володимероу, веля имъ поити с собою на воиноу. Тогда
же бяхоу вси князи в неволе Татарьскои»40 В статье 6795 г. об участии
русских князей в походе говорится в общей форме: «Идоущоу же Телебо-
узе и Алгоуеви с нимь в силе тяжьце, и с ними Роусцеи князи Левъ, и
Мьстиславъ, и Володимеръ, и Юрьи Лвовичь, инии князи мнозии»41
Сообщение статьи 6791 г. о возвращении Владимира Васильковича из
похода весьма лаконично и лишено деталей. Оно ограничено оборотом
...тоу же на Саноу Володимеръ воротися»42 Статья 6795 г. этот эпизод
описывает весьма подробно: «Володимероу же князю болноу сущоу, зане
бысть рана послана на нь от Бога неисцелимая, идоущимъ же имъ в Ляхы и
доидоша рекы, нарецаемаго Сана, Володимеръ же князь сотьсноувъси не-
мощью тела своего, и нача слати ко братоу своемоу Мьстиславоу, тако ре-
ка: Брате, видишь мою немощь, оже не могоу... Посем же поиде Тельбоуга
в Ляхы и Алгоуи, с нимь вси князи, а Володимера воротиша назадъ»43
В статье 6795 г. описан акт избрания Владимиром Васильковичем своего
преемника — луцкого кн. Мстислава Даниловича, тогда как в статье 6791 г.
этот эпизод опущен.
Маршрут участников похода «на Ляхы» подробно расписан только в
статье 6791 г., тогда как статья 6795 г. более внимательна к географии
поездки Владимира Васильковича по своим землям. Согласно статье 6791 г.,
маршрут ордынцев выглядит следующим образом. Подойдя к притоку
Припяти р. Горыни, Телебуга соединился с кн. Мстиславом Даниловичем,
встретившим его «с питьемь и з дары», и двинулся мимо волынского го-
рода Кременца к Перемилю. Под Перемилем, на р. Липе, Телебугу «с
питьем и с дары» встретил владимиро-волынский кн. Владимир Василь-
кович. На р. Луге у Бужковичей татарско-русский отряд все с теми же
«питьемь и с дары» догнал галицкий кн. Лев Данилович44 На Бужковом
поле был устроен смотр объединенных полков, после чего рать двинулась
к Владимиру и остановилась вблизи него в урочище Житань. Здесь Теле-
буга совершил экскурсию («еха обьзирать») по владениям Владимира Ва-
сильковича и, возможно, побывал во Владимире Волынском («а друзии
молъвять оже вы и в городе былъ, но то не ведомо»).
В воскресенье («в неделю») «по МикоулииЬ дни» татары оставили город,
и «на завтри день... Бог и избави своею волею и не взяша города, но насилье
велико творяхоу в городе». Поскольку Краковский поход происходил зи-
39 Там же. Стб. 894-895.
40 Там же. Стб. 892.
41 Там же. Стб. 897.
42 Там же. Стб. 893.
43 Там же. Стб. 897-898.
44 Там же. Стб. 892.
363
мой (летописи сообщают о переправах татарской конницы по льду, о лю-
том морозе, сопровождавшем поход, а также о том, что осада Кракова нача-
лась под Рождество45), речь идет о Николе зимнем, т.е. 6 декабря. Объеди-
ненные татарско-русские полки подошли к Завихвосту, но, не сумев форсиро-
вать Вислу, двинулись к Сандомиру («Соудомироу»). Им наконец удалось пе-
рейти р. Сан (правый приток Вислы) по льду. Здесь они начали «воевати землю
Лядьскую, и стояша на ней 10 днии»46. На этом этапе удача изменила Телебу-
ге, и он, так и не дойдя до Кракова, «воротися во Торжькоу». Причиной этого
возвращения стало известие, что темник Ногай, пойдя «другой дорогой», на
Перемышль, уже подошел к Кракову, тем самым опередив войско Телебуги47
Согласно статье 6795 г., Владимир Василькович, вернувшись во Вла-
димир, отправился в Любомль, Берестье и Каменец. В Каменце его бо-
лезнь еще раз обострилась. Там состоялась встреча больного князя со
«слугами... иже то были в Ляхохъ на воине с Татары». Владимир Василь-
кович подробно расспросил слуг о Телебуге и его русских союзниках:
«Володимеръ же нача вопрошати ихъ о Телебоузе, оуже ли пошелъ и зем-
ле Лядьскои, онем же поведающимъ пошелъ, а брать ми Левъ, и Мьсти-
славъ, и сыновець ми во здоровьи ли...»48 Таким образом, из статьи 6795 г.
как бы следует, что путешествие по своим землям владимиро-волынский
князь предпринял после возвращения с р. Сан, а потому и интересовался
подробностями похода Телебуги «на Ляхы», участником которого, в сущ-
ности, так и не стал. В Каменце же Владимир Василькович принял посла
Мстислава Даниловича и отправился в Рай, где лично встретился со своим
двоюродным братом Мстиславом Луцким для беседы и заключения ряда
«о землю, и о городы, и о княгине своей и о семь детяти»49 Тогда же, по-
видимому, княжеский писец Федорец составил знаменитые «рукописания»
бездетного Владимира: две духовные отдельно для каждого наследника
князя — брата и жены50 Датировка этих не сохранившихся в подлиннике
«рукописаний» (ок. 1287 г.) условна и заимствуется из Ипатьевской летопи-
си. Однако события XIII в. датированы в летописи значительно позднее
составления летописного текста, и ее хронологические указания безого-
ворочно дипломатистами не принимаются51 Стало быть, время составле-
45 Сообщение Густынской летописи, отсутствующее в Ипатьевской. — см.: ПСРЛ.
Т. 2 (1-е изд.). С. 346-347 (см. ниже).
46 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 892-894.
47 Там же. Стб. 892. Густынская летопись содержит весьма краткое описание мар-
шрута татарских отрядов. Телебуга переправился через Вислу, подошел к Сандомиру,
который «не могожа взяти». — См.: ПСРЛ. Т. 2 (1-е изд.). С. 346-347.
48 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 899.
49 Там же. Стб. 902.
50 Там же. Стб. 903; см.: Каштанов С.М. Из истории русского средневекового ис-
точника. С. 78, 79.
51 Памятники русского права: Памятники права феодально-раздробленной Руси.
XII-XV вв. /Сост. А.А.Зимин. М., 1953. Вып. 2. С. 31.
364
ния «рукописаний», являющееся самостоятельной исследовательской про-
блемой, не может уточнить даты Краковского похода.
Таким образом, позднейший датировщик, вставляя указания на го-
ды в описания событий, первоначально не имевшие хронологической
сетки, объединил в статьях 6791 и 6795 гг. сведения об одном и том же
событии — Краковском походе Телебуги. Никаких оснований видеть
в статьях 6791 и 6795 гг. описания двух походов татар «на Ляхы» нет.
Статья 6791 г. оказалась более насыщенной описаниями деталей Кра-
ковского похода, тогда как статья 6795 г. в основном посвящена по-
следней поездке Владимира Васильковича по своим землям, предсмерт-
ному обострению его болезни и имущественным распоряжениям в «руко-
писаниях». Анализ статьи 6795 г. оставляет впечатление, что сведения
о Краковском походе даны в нем только в связи с указанием на бо-
лезнь Владимира Васильковича, случившуюся у р. Сан. Видимо, это
событие позднейший сводчик не сумел отделить от новых приступов
«немощи» князя в последний год его жизни. В этой статье оказались
некритически соединенными все сведения о князе после его возвраще-
ния из Краковского похода.
Из Ипатьевской летописи следует, что Владимир Василькович должен
был идти на Краков в составе войска Телебуги. Запись на Кормчей позво-
ляет предположить, что князь получил приглашение участвовать в походе
не от Телебуги, а от тогдашнего его союзника темника Ногая. В Краков-
ский поход Владимир Василькович отправился, оставив свою жену боль-
ной во Владимире: «...а госпожа наша оставо оу Владимери, зане бяше
немоицю оугонила люта зЪло... Оборот «поехал... к Ногоеви» состави-
тели перечня записей на древнерусских кодексах XI—XIII вв. приняли за
указание автора записи Кормчей на поездку Владимира Васильковича
в землю ногайских татар52 Однако «Ногоеви» — форма дательного паде-
жа единственного числа имени собственного «Ногой». Если бы в записи
действительно содержалось указание на этноним «ногой» («ногаи»), то
дательному падежу множественного числа соответствовала бы форма «по-
ехал к ногоем (ногоям)». К тому же Ногайская орда, получившая имя Но-
гая, выделилась из Золотой Орды только в конце XIV — начале XV в., при
хане Едигее и его сыне Нурадине53 Таким образом, в записи на Кормчей
говорится, что, когда писцы переписывали Кормчую, ее заказчик кн. Вла-
димир Василькович отправился к темнику Ногаю («...пишущимъ же нам
сиа книги, поехал господь нашь к Ногоеви...»). Однако указание на по-
ездку к Ногаю в выходной записи, составлявшейся по окончании книго-
писных работ, свидетельствует о том, что отъезд князя из Владимира не
52 См.: Древнерусские письменные источники Х-ХШ вв. / Я.Н.Щапов. М., 1991.
С. 50. № 28.
53 Веселовский Н.И. Хан из темников. С. 1; Сергеев В.И. Ногайская орда // СИЭ. М.,
1967. Т. 10. Стб. 298.
365
мог значительно отстоять от времени, когда Кормчая уже была переписа-
на, а впечатления от отъезда Владимира Васильковича еще оставались
свежими.
Первоначально поход на Краков был задуман как совместное выступ-
ление объединенных татарских и русских сил под предводительством Те-
лебуги и Ногая. В сообщении Густынской летописи о начале похода на
Польшу Ногай упоминается вместе с Телебугой: «В лето 6794. Паки, по-
пущением Божиим, прииде Ногаи и Телебуга со множеством татар, аки
прузи, на Полскую землю»54 Однако планам совместного выступления
Ногая и Телебуги будто бы помешало бывшее между ними «нелюбовье
велико». Обращает на себя внимание, что имя Ногая фигурирует в лето-
писной статье перед именем Телебуги.
Согласно сообщениям Бейбарса, совместный Краковский поход Теле-
буги и Ногая все-таки имел место: «...сошлись они оба в предположенном
месте, разлили повсюду опустошение, грабили, что хотели, убивали, кого
хотели, и (затем) вернулись»55. Однако на обратном пути Ногай оставил
союзника, уйдя в свои кочевья56 Заблудившееся же войско Телебуги «по-
стигла сильнейшая беда»: в условиях холодной и снежной зимы оно не
сумело найти себе пропитания. Жесточайший голод привел к тому, что
татары были вынуждены есть мясо лошадей и собак. Бейбарс отмечает
и каннибализм оголодавших воинов: «Они ели мясо животных, служив-
ших им для верховой езды, и собак, которых они взяли с собой, да мясо тех
из них, которые умирали от голода»57 Это сообщение находит подтвержде-
ние в статье 6791 г. Ипатьевской летописи: «От мороза изомроша, зане
быть зима люта велми»58
Из Ипатьевской летописи как бы следует, что Ногай на заключитель-
ной стадии похода действовал самостоятельно («...ас Телебоугою не сни-
мася, зане боястася оба сии сего, а сеи сего»)59 и направился в Краков
«своею дорогою». Статья 6791 г. Ипатьевской летописи, в которой, как
уже говорилось, подробно изложен маршрут татарско-русских войск на
Краков, сообщает, что «Ногаи же оканьныи не иде с Телебоугою в Ляхы,
единою дорогою... но иде своею дорогою»60 Если Телебуга совершил
переход через Вислу «выше Судомира», то, согласно летописи, Ногай
действовал южнее, в районе Перемышля61 Узнав, что Ногай «передилъ
его ко Краковоу прити», Телебуга, десять дней повоевав в Польше, вер-
54 ПСРЛ. Т. 2 (1-е изд.). С. 347.
55 См.: Тизенгаузен В. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды.
СПб., 1884. Т. 1.С. 106.
56 Там же.
57 Там же; см. также: Кучкин В.А. Летописные рассказы. С. 33.
58 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 894.
59 Там же. Стб. 895.
60 Там же. Стб. 894-895.
61 Там же. Стб. 895.
366
нулся в русские земли, две недели простояв у Львова62 В свои кочевья он
уже шел «своею дорогою опять, а Ногаи своею дорогою»63
Когда произошло разделение татарского войска на два отряда — Теле-
буги и Ногая, — летопись умалчивает. Хотя в статье 6791 г. говорится
о том, что из Владимира к Завихвосту с Телебугой ушли не все татары:
«осташа же Татарове дроузии оу Володимера кормити либывеи коне»64
Эти татары, занятые своими истощенными конями, вряд ли были войском
Ногая. Если следовать логике Ипатьевской летописи, Ногай должен был
обогнать Телебугу. При этом его переправа на польскую сторону осуще-
ствлялась в районе Перемышля, значительно дальше отстоявшего от
Владимира, чем Завихвост. Иными словами, оставшись на некоторое время
во Владимире, восстановившая силы часть татарской конницы должна была
стремительно двинуться на юг, чтобы иметь возможность опередить Теле-
бугу, еще в начале декабря направившегося к Сандомиру. Однако застряв-
шие во Владимире татары, забыв о Польше, самозабвенно грабили окрест-
ности и разоряли «землю Володимерьскую». Кроме того, оставшаяся во
Владимире часть войска Телебуги вряд ли была очень большой.
Скорее всего, Ногай отделился от Телебуги, когда оказалось, что в
районе Завихвоста форсировать только начавшую замерзать Вислу нельзя.
Тогда часть войска по течению Вислы пошла к Сандомиру, перейдя по
пути р. Сан. Другая же часть войска, руководимая Ногаем, могла двинуть-
ся к Перемышлю, а оттуда совершить наступление на Краков. В любом
случае на этом этапе Краковского похода Телебуга и Ногай еще не стали
врагами. Прав В.А.Кучкин, считавший, что вражда между ними воз-
никла на обратном пути из Польши, когда заблудившееся, замерзшее
и оголодавшее войско Телебуги пережило все свои злоключения65 Све-
дения о «нелюбовье великом» между Телебугой и Ногаем появились в
статье 6791 г. под пером сводчика 90-х годов XIII в.66, осведомленного
не только о его причинах, но и о его кровавом итоге — убийстве Нога-
ем Телебуги и Алгуя в 1291 г. Вероятно, упоминание Алгуя в статье
6795 г., отсутствовавшее в статье 6791 г., стало следствием все того же
осмысления позднейшим летописцем событий конца 80-х — начала 90-х го-
дов XIII в.
Пытаясь уточнить дату Краковского похода, В.А.Кучкин обратился к
анализу оборота «...в неделю же минуша городъ по МикоулинЪ дни на
завтри день Богъ и67 избави своею волею и не взяша города» статьи
6791 г. Ипатьевской летописи, в котором содержится указание на время
62 Там же. Стб. 894.
63 Там же. Стб. 895.
64 Там же. Стб. 893.
65 Кучкин В.А. Летописные рассказы. С. 33-34, 35.
66 Там же. С. 35.
67 В ркп. «i». Составители 2-го тома ПСРЛ отметили в примечаниях: «Так в руко-
писи» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 892, примеч. н).
367
ухода татар из Владимира Волынского68 Кучкин посчитал, что выраже-
ние «завтри день» относится к слову «неделя». Соответственно этой ин-
терпретации знаки препинания в приведенном обороте статьи 6791 г.
должны быть, по-видимому, расставлены следующим образом: ...в неде-
лю же минута городъ по МикоулинЪ дни, на завтри день. Богъ и избави
своею волею и не взята города... Если это так, то получается, что зав-
трашним днем после Николина дня (6 декабря) было воскресенье («неде-
ля») 7 декабря. Кучкин установил, что «такое сочетание числа, месяца и
дня недели приходилось на 1287 год»69, т.е. 6795 мартовский год с вруце-
лето «В». Исходя из этого, ученый заключил, что Краковский поход Теле-
буги начался и закончился в декабре 1287 г. и полагал «очевидным, что
польские хроники совершенно точны, указывая на 1287 г. как на год
вторжения татарских войск в Польшу. Только было это не в начале года,
как считал М.С.Грушевский, а в его конце»70
Предложенная В.А.Кучкиным датировка Краковского похода не со-
гласуется с датой записи на Кормчей — 6794 год71 Если поход Телебуги
и Ногая действительно имел место в декабре 1287 г., то следует либо до-
пустить вероятность еще одного похода татар на Краков, либо предполо-
жить, что Владимир Василькович выехал на встречу с ордынцами почти
за год до соединения с ними под Перемилем, т.е. в период между 1 янва-
ря — 28 февраля 1287 г. (6794 — 5507, стиль летосчисления мартовский)72
Если первое не подтверждается источниками, то второе представляется
совершенно невероятным.
Попытаемся привести в соответствие хронологические указания запи-
си на Кормчей Владимира Васильковича со статьей 6791 г. Ипатьевской
летописи. В 6794 мартовском году с вруцелето «А» день св. Николая
Мирликийского (6 декабря) пришелся на пятницу. Следовательно, воскре-
сенье «по МикоулинЪ дни» было 8 декабря, когда татарское войско «ми-
нута городъ». «На завтри день» — в понедельник 9 декабря — «Богъ и
избави своею волею, и не взята города», т.е. опасность военной осады
Владимира миновала, татар в городе практически не осталось. Незначи-
тельная часть татарского войска, осевшая во Владимире «кормити либывеи
коне», большой опасности не представляла. Она мародерствовала в окрест-
ностях, однако причинила значительно меньше бед, чем это могло быть,
если бы не «Богъ избави своею волею» жителей города. Иными словами,
знаки препинания в исследуемом обороте статьи 6791 г. должны быть рас-
ставлены следующим образом: ...в неделю же минуша городъ по Мико-
68 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 892-893.
69 Кучкин В.Л. Летописные рассказы. С. 35.
70 Там же.
71 Напомним также, что известия о Краковском походе помещены в двух статьях
Густынской летописи, одна из которых также помечена 6794 г.
72 Именно это мы ошибочно предполагали в своем исследовании о записи на Корм-
чей — см.: Столярова JI.B. Свод записей. № 121. С. 148-149.
368
улин'Ь дни, на завтри день Богъ и избави своею волею, и не взяша горо-
да... Такая интерпретация текста находит, как нам кажется, подтвер-
ждение и в оригинальной пунктуации Ипатьевского списка 10-х — нача-
ла 20-х годов XV в., положенного в основу издания текста Ипатьевской
летописи. Знаки препинания в нем, обозначенные издателями точкой,
имеются после слов «город», «дни» и «волею»: ...в неделю же минуша
городъ. по Микулин'Ь дни. на завтри день Богъ и избави своею волею, и не
взяша города».
Покинув Владимир 8 декабря 1286 г. и дойдя до Сандомира, войско
Ногая отделилось от Телебуги и, двинувшись на Перемышль, через 17 дней
оказалось у стен Кракова. Осада Кракова ратью Ногая, согласно Густын-
ской летописи, пришлась на «самое Рождество», т.е. на 25 декабря. Вой-
ску Ногая удалось преодолеть не менее 546 км зимнего пути (180 км по
прямой от Владимира до Сандомира + 162 км от Сандомира до Перемыш-
ля + 204 км от Перемышля до Кракова), покрывая ок. 32,1 км в день. Это
примерно соответствует скорости передвижения зимой в Европе в сред-
ние века (см. ниже, примеч. 76).
Должно было пройти еще несколько дней, прежде чем в условиях зи-
мы известие об осаде Кракова Ногаем, напугавшее и остановившее Теле-
бугу, дошло до Сандомира. После этого Телебуга еще 10 дней повоевал в
Польше и затем на две недели застрял в Львовской земле, претерпев все
свои бедствия, приведшие к кровавой вражде с Ногаем. Таким образом,
Краковский поход татар имел место в декабре-январе мартовского 6794
(1286/87) года, и польские хронисты, как это и считал Грушевский, дати-
ровали его 1287 г. по времени его завершения.
Н.Г.Бережков со ссылкой на труд Стэнли Лэн-Пуля писал о захвате
Телебугой ханского стола в 1287-1288 гг.73 В.А.Кучкин полагал, что Кра-
ковский поход Телебуги совпал с занятием им ханского стола. Привлекая
нумизматические данные (наиболее ранние монеты, чеканенные при Те-
лебуге, имеют дату 686 г. хиджры) и опираясь на сообщение Рукн-эд-Дин
Бейбарса о 686 г. хиджры как о дате этого события, ученый пишет: «Об-
ращение к восточным авторам... позволяет установить, что Телебуга стал
ханом в 686 г. хиджры, т.е. между 16 февраля 1287 г. и 5 февраля 1288 г.»74
Однако последнее утверждение неточно. 686 год по лунной хиджре соот-
ветствует 1287/88 юлианскому году. Новогодие пришлось на месяц му-
харрам и соответствовало воскресенью 16 февраля 1287 г. по юлианскому
календарю. 686 год по лунной хиджре заканчивался в месяце зу-ль-хиджжа,
соответствовавшем среде 7 января 1288 юлианского года. Иными слова-
ми, Телебуга стал ханом в период между 16 февраля 1287 и 7 января (а не
73 Бережков НТ Хронология. С. 115, примеч. 142 (ссылка на кн.: Лэн-Пуль Стэнли.
Мусульманские династии / Пер. с примеч. и доп. В.Бартольда. СПб., 1899. С. 191).
74 Кучкин В.А. Летописные рассказы. С. 32-33; ср.: Тизенгаузен В. Сборник материа-
лов. С. 106.
369
5 февраля!) 1288 г.75, т.е. в течение года после возвращения из Краковско-
го похода, в котором он еще не носил ханского титула.
Полученные данные позволяют уточнить время написания Кормчей.
Владимир Василькович покинул войско Телебуги в районе р. Сан в начале
20-х чисел декабря, но до 25 декабря 1286 г., т.е. до осады Сандомира и до
того времени, когда Телебуга получил известие о появлении Ногая у стен
Кракова. Запись сообщает о продолжении книгописания и об отъезде кня-
зя-заказчика «к Ногоеви», но не сообщает о возвращении Владимира Ва-
сильковича из Краковского похода. Иными словами, к моменту окончания
книгописных работ и составления выходной записи во Владимире его
еще не было. Если заболевший владимиро-волынский князь повернул от
р. Сан в свою резиденцию во Владимире, на обратную дорогу у него
должно было уйти (с учетом протяженности санного пути [ок. 180 км по
прямой], плохого самочувствия и вероятных в этой ситуации остановок)
от 2 до 5-6 дней и более76 Таким образом, он вернулся во Владимир во
второй половине декабря 1286 г. Указание записи о том, что Кормчая
была закончена «въ лТто 6794», но до возвращения Владимира Василько-
вича («...пишущимъ же нам сиа книги, поехал господь нашь к Ногое-
ви...»), заставляет нас склониться к датировке кодекса 1286 г. Видимо,
Кормчая была завершена в 10-20-х числах декабря 1286 г., а книгописные
работы оплачены кнг. Ольгой Романовной.
В изготовлении Кормчей, согласно записи, церковные иерархи участия
не принимали. Анонимным писцом подчеркивается здесь исключительная
роль княжеской четы. Имея в виду, что Владимир Василькович при со-
ставлении своих «рукописаний» пользовался услугами «писца своего»
Федорца, можно думать, что и переписка Кормчей осуществлялась шта-
том не епископских, а княжеских писцов. На это косвенно указывает и
75 Цыбульский В.В. Современные календари стран Ближнего и Среднего Востока:
Синхронистические таблицы и пояснения. М. 1964. С. 64-65 (синхронистическая таб-
лица дат арабской лунной хиджры и дат юлианского и григорианского календарей).
Благодарю С.М.Каштанова за любезные консультации по средневековой хронологии
Ближнего Востока.
76 Согласно данным Е.И.Каменцевой и Н.В.Устюгова, день конного пути составлял
ок. 50—75 км (см.: Каменцева Е.И. Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 28).
Время года, для которого делались подобные расчеты, не указано. С.М.Каштанов уста-
новил, что в XVI в. в России скорость ямской гоньбы на санях составляла ок. 112,
65 км в день (Каштанов С.М. На путях к Москве (по запискам англичан середины
XVI в.)// АЕ за 1997 год. М., 1997. С. 119). По данным Г.Алефа, рекордная скорость
передвижения в средневековой Франции составляла 86,9-90,12 км в день, хотя
обычная быстрота езды колебалась там между 32,18 и 53,1 км в день (см. AlefG.
The Origin and Early Development of the Muscovite Postal Service // Alef G. Rulers and
Nobles in Fifteenth-Century. Muscovy. Variorum Reprints. L., 1983. VIII. P 1-2, 7,
note 37). Эти данные в целом соответствуют установленной нами скорости пере-
движения войска Ногая (ок. 32,1 км в день) от Владимира до Кракова в декабре
1286 г. (см. выше).
370
свидетельство некролога Владимиру Васильковичу, в котором в качестве
вкладчика книг (см. выше) он упоминается без всякого указания на союз в
этом деле с церковными иерархами. Не исключено, что и летописание в
конце XIII в. во Владимире велось не при епископской кафедре, а при
княжеском дворе. Подобная ситуация делает Владимиро-Волынское кня-
жество уникальным в истории древнерусской книжной и письменной
культуры.
Псалтирь княгини Марины 1296 г. Свое название, утвердившееся за
кодексом в литературе с конца XIX в., Псалтирь получила по имени кня-
гини-заказчицы, упомянутой в выходной записи писца Захарии:
Э1 повелЪ собЪ
Э2 боголюбивая княгины Марина
Э3 списати
Э4 книгы сия Псалтырю
Э5 с поканьны и с молитвами77
Выходная запись Захарии расположена на двух последних листах ко-
декса (л. 337-338 по современной нумерации), сильно обрезанных снизу и
по боковым полям. Запись начиналась с даты, первая строка которой поч-
ти полностью срезана. Сохранившиеся нижние части букв позволяют тем
не менее провести частичную реконструкцию утраченных фрагментов
текста: «[Въ лЪт(о)] 6804 [.] въ Великъ д(е)нь быс(ть) бл(а)го|вЪщение и
вклкость | Прич(и)стел...». И.И.Срезневский в 1863 еще мог прочесть полу-
срезанное указание на число месяца «мар(та) въ (ке)»78, теперь совер-
шенно стершееся. Правильность такого чтения подтверждается тем, что в
6804 (1296) г. «велик день» (Пасха) приходился как раз на 25 марта, день
Благовещения Богородицы79 Дата 1296 год распространилась в исследова-
тельской литературе на весь кодекс, до сих пор считавшийся одной из ран-
них древнерусских рукописей с развитой тератологической орнаментикой.
Архимандрит Амфилохий (1870, 1880-1881) впервые отождествил по-
черк писца так называемой «Псалтири Марины» и писца хлудовской Си-
моновской псалтири (ГИМ. Хлуд. № 3). Он перенес имя писца, указанное
в записи 1296 г., на имя писца Симоновской псалтири и полагал, что эта
рукопись была переписана между 1296 г. и первой половиной XIV в. Со-
поставив имя «Симон» в записи Симоновской псалтири на л. 98 об., упо-
минающей некоего «отче Симона», с «Симоном чернецом от святаго Геор-
гия» Симоновского евангелия 1270 г., Амфилохий предположил, что обе
рукописи изготовлялись для одного заказчика — старца новгородского
77 ГИМ. Син. № 235. Л. 337.
78 Срезневский И.И. Древние памятники русского письма и языка (XI—XIV вв.).
СПб., 1863. С. 75-76 (далее: Срезневский И.И. Древние памятники. 1-е изд.); Срезнев-
ский И.И. Древние памятники. Стб. 154.
79 Там же. Стб. 155.
371
Юрьева монастыря Симона. Позднее Амфилохий датировал Симонов-
скую псалтирь временем ок. 1280 г.80 В исследовании М.В.Щепкиной
(1974), посвященном вопросам идентификации писцов разных рукописей
по почерку, было подтверждено предложенное Амфилохием тождество
писца так называемой «Псалтири Марины» и писца Симоновской Псалти-
ри. Щепкина предложила датировать Симоновскую псалтирь 1270-1296 гг.
(т.е. периодом между изготовлением Симоновского евангелия и так назы-
ваемой «Псалтири Марины»)81 Эта же датировка обосновывалась в Свод-
ном каталоге славяно-русских рукописных книг XI-XIII вв. наряду с дру-
гой, выраженной в более общем виде, — последняя четверть XIII в.
(1984)82 Вывод архимандрита Амфилохия и М.В.Щепкиной о тождестве
писцов Симоновской псалтири и так называемой «Псалтири Марины» по
существу никем не оспаривался и постепенно утвердился в историогра-
фии83
Еще А.А.Шемшурин (1914), а вслед за ним и А.А.Покровский (1916),
обратили внимание на то, что последние два листа с выходной записью
Захарии изначально не принадлежали основной части Псалтири, а были
вставлены в нее позднее84 Действительно, исследование основной части
так называемой «Псалтири Марины» (л. 1-336 об.) и листов с выходной
записью (л. 337-338) не оставляет сомнения в том, что эти две части ко-
декса сделаны разными писцами, разновременны и объединены под об-
щим переплетом искусственно.
Кодекс состоит из 43 тетрадей, не имеющих писцовой сигнатуры.
Обычный размер тетради — 8 листов. От этой нормы отступают тетради
№ 40 и 43, имеющие по 5 листов, № 42 (6 листов), № 2, 5, 21, 32, 41 (7 лис-
тов), № 4, 10, 38 (9 листов), а также тетради № 12 и 39, состоящие из 10 лис-
тов. В целом состав тетрадей следующий: № 1 —л. 1-8 об.; № 2 — л. 9-
15 об.; № 3—л. 16-23 об. № 4 —л. 24-32 об.; № 5—л. 33-39 об/
№ 6 — л. 40—47 об.; № 7 — л. 48-55 об.; № 8 — л. 56-63 об.; № 9 — л. 64-
71 об.; № 10 —л. 72-80 об.; № 11 — л. 81-88 об.; № 12 —л. 89-98 об.;
80 Амфилохий, архим. Исследование о славянской Псалтири XIII-XIV в. библиотеки
А.И.Хлудова И Древности: Тр. Московского археологического общества. М., 1870. Т. 3.
Вып. 1. С. 1-28; он же. Древнеславянская псалтирь Симоновская до 1280 г., сличенная
с рукописными псалтирями XI, XII, XIII, XIV, XV, XVI, XVII и старопечатными XV и
XVI вв., с греческим текстом X в. из Феодоритовой псалтири, сличенными с псалтирями
в Синайской библии, Псалтирью 862 г., Псалтирью X в. Норовскою, Псалтирью X-
XI вв. и старопечатною 1597 г. М., 1880-1881. Т. 1—3.
81 Щепкина М.В. Возможность отождествления почерков в древнерусских рукопи-
сях //Древнерусское искусство: Рукописная книга. М., 1974. Сб. 2. С. 8-13.
82 Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР. XI-
XIII вв. М., 1984. № 384. С. 318, 319.
83 Сводный каталог. № 188. С. 214.
84 Шемшурин А.А. Разбор исследования А.Некрасова «Очерк из истории славянского
орнамента» И ЖМНП. 1914, май. С. 156; Покровский А.А. Древнее псковско-новго-
родское письменное наследие. М., 1916. С. 164.
372
№ 13—л. 99-106 об.; № 14 —л. 107-114 об.; № 15—л. 115-122 об.;
№ 16 —л. 123-130 об.; № 17 —л. 131-138 об.; № 18 —л. 139-146 об.;
№ 19 —л. 147-154 об.; № 20 —л. 155-162 об.; № 21 — л. 163-169 об.;
№22 —л. 170-177 об.; № 23—л. 178-185 об.; № 24 —л. 186-193 об.;
№25—л. 194-201 об.; № 26 —л. 202-209 об.; № 27 —л. 210-217 об.;
№28 —л. 218-225 об.; № 29 —л. 226-233 об.; № 30 —л. 234-241 об.;
№31 — л. 242-249 об.; № 32 —л. 250-256 об.; № 33—л. 257-264 об.;
№34 —л. 265-272 об.; № 35—л. 273-280 об.; № 36 —л. 281-288 об.;
№37 —л. 289-296 об.; № 38 —л. 297-305 об.; № 39 —л. 306-315 об.;
№40 —л. 316-320 об.; № 41 — л. 321-327 об.; № 42 —л. 328-333 об.;
№43—л. 334-338 об.
Листы с записью писца Захарии (л. 337-338) вместе с л. 334-336 обра-
зуют завершающую 43-ю тетрадь кодекса. Между л. 333-334 имеются три
небольшие полоски пергамена у корешка — следы утраченных пергамен-
ных листов, составлявших некогда пару л. 336-338. Обозначим эти остат-
ки утраченных листов, следующие за цельным л. 333, как л. [333а], [333б],
[333в]. Лист [333J прежде составлял пару л. 338, л. [333©] — пару л. 337,
а л. [333в] — пару л. 336. Почему из рукописи был удален л. [333J и име-
ются ли утраты текста между сохранившимися л. 333 об. и 334, еще пред-
стоит выяснить. Однако очевидно, что ни качеством выделки пергамена,
ни разлиновкой, ни почерком л. 334-336 не отличаются от основной части
кодекса. Основная часть Псалтири (л. 1-336 об.) сохранила следы разли-
новки в один столбец примерно по 17 строк текста на каждом листе. Ши-
рина писчего поля от одной ограничительной линии внешнего поля до
другой составляет 14 см, а высота — 21 см. Высота строк— 1,2 см, высо-
та букв — 0,6-0,7 см. Некоторые колебания этих величин от листа к листу
связаны с особенностями разлиновки: одновременно расчерчивались по
два развернутых пергаменных листа, наложенных друг на друга, т.е. за
один присест разлиновывалось сразу полтетради (4 листа in-2°). Линии
продавливались на верхнем и отпечатывались на нижнем листе. Иногда
из-за большой плотности пергамена линии разлиновки отпечатывались
неотчетливо или немного смещались. В одной строке умещалось от 17 до
24 букв. О чужеродности л. 337-338 основной части Псалтири свидетель-
ствует иной характер их разлиновки. Листы с записью Захарии разлино-
ваны в два столбца по 24 строки в каждом85 Расстояние между столбцами
составляет 1,9 см, ширина левого столбца — 7,3 см, правого — 7,5 см,
высота столбцов после обрезания верхнего поля с частью первой стро-
ки— 24,3 см. Высота строк равна 1см, высота букв — 0,5-0,6 см (см.
табл. 1).
85 Не исключено, что первоначально было 25 строк, первая из которых до половины
срезана. Текст мог начинаться со второй строки, если первая служила верхней грани-
цей для верхних частей букв.
373
Таблица 1
Кодикологические признаки основной части Псалтири
и листов с записью Захарии (расстояние между строк, высота букв,
количество столбцов, расстояние между столбцами,
число строк в столбце)
Кодикологические признаки Основная часть Псалтири (л. 1-336) Листы с записью Захарии (л. 337-338)
Расстояние между строк от линии до линии (мм) 12 10
Расстояние между строк от верхней части букв одной строки до нижней части букв другой строки (мм) 19 15
Высота букв (мм) 6-7 5-5,5
Количество столбцов 1 2
Расстояние между столбцами (мм) — 19
Число строк в столбце 17 24
Формат л. 337-338 после усечения полей составляет 19 (основание) х
26 см (высота). Сохранившаяся часть нижнего поля равна теперь 1,5 см, а
левого — 1,2 см; верхнее и правое поля пострадали так сильно, что почти
полностью утрачены. Площадь текста (включая расстояние между столб-
цами) составляет 16,7 х 24,5 см. Если предположить, что верхнее и правое
поля до обрезания составляли не менее 4 см каждое, а нижнее — не менее
5 см, придется признать, что листы с записью Захарии принадлежали ко-
дексу довольно большого формата: около 21,9 х 33,5 см (1,2 см [левое
поле]86 + 16,7 см [текст] + 4 см [правое поле] х 4 см [верхнее поле] + 24,5 см
[текст] + 5 см [нижнее поле]). Основная часть Псалтири также обрезалась
при смене переплета в XVII в., но незначительно; ее формат составляет
сегодня 19 (основание) х 26,5 см (высота). Таким образом, размер двух
листов с записью подгонялся под формат Псалтири, с которой они бы-
ли соединены, вероятно, в связи с изготовлением нового переплета для
последней.
Исследование графики выходной записи и основной части кодекса об-
наруживает признаки двух индивидуальных почерков: безымянного I писца
(л. 1—336 об.) и Захарии (л. 337а-338б). I писец писал более крупно и кра-
сиво. Его почерк выработан в манере так называемого «литургического»,
или «искусственного», устава, появившегося в древнерусских кодексах в
конце XIII в. и просуществовавшего в них вплоть до начала XV в., когда
86 Учесть размер левого поля, находящегося у корешка, невозможно из-за его
изначальной деформации еще при первичном переплетении. Поэтому при реконст-
рукции формата листов с записью Захарии мы учитываем теперешний размер ле-
вого поля.
374
его сменил «литургический» полуустав. Письмо Захарии также являет
собой образец литургического устава, только несколько более убористого,
менее четкого и еще не до конца сформировавшегося. Известная манер-
ность письма такого типа, стремление писцов нивелировать особенности
своих индивидуальных почерков под заданный образец затрудняют иден-
тификационное исследование обычными методами. Тем не менее опреде-
ление модуля письма (т.е. отношения высоты буквы к ее ширине) ано-
нимного I писца и Захарии отчетливо выявляет их различия. Если запись
и основной текст Псалтири были сделаны одним и тем же писцом, то мо-
дули письма обеих частей кодекса должны были бы совпадать. Однако
этого не видим (см. табл. 2).
Таблица 2
Модуль письма основного текста (I писец) и Захарии
Писец и номера листов Буквы (мм)
в и ь п
I писец (л. 1-336 об.) 6,5:5 6:6 7:8,5 6:5 7:8
Захария (л. 337а-338б) 5:4 5:3 6:8 5:4 5:5
Время составления записи Захарии прямо указано ее автором —
25 марта 6804 (1296) г. Эта же дата является временем завершения
Псалтири, созданной Захарией по заказу кнг. Марины. Наименование
«Псалтирь кнг. Марины», таким образом, может распространяться толь-
ко на несохранившуюся рукопись 1296 г., от которой остались лишь
два листа с выходной записью писца, а не на основную часть Псалти-
ри по списку ГИМ. Син. № 235, в которую эти два листа оказались
вшиты.
Происхождение основной части кодекса устанавливается по записям
на л. 336 об., синхронным основному тексту, — молитвенной и вкладной.
Молитвенная запись содержит просьбу о божьей помощи некоему Кюру
Костянтиновичу: «Г(о)спод(и), помози рабу своему Кюру | Костянтинови-
цю». На нижнем поле того же листа сохранилась вкладная от имени того
же Кюра Константиновича, сделанная почерком писца, чернилами, схо-
жими с чернилами основного текста. Уверенно судить о цвете и качестве
чернил сегодня невозможно, так как во второй половине XIX в. запись
была проявлена химическим реактивом, сильно размыта и посинела. При-
ведем ее текст полностью: «А даль сию пс(а)лт(ы)рь Кюръ Костя|нтиновъ
с(вя)теи Б(огороди)ци Бл(а)г(о)в(е)щ(е)нию | в д(у)шевную цасть, а въ
м(о)л(и)тв(а)хъ помяните Костянтина не за | ...». Конец вкладной отсутст-
вует: вероятно, он был срезан с частью нижнего поля при смене переплета
в XVII в. Однако, скорее всего, завершающим компонентом формуляра
этой записи был перечень родственников вкладчика, о которых полагалось
375
молиться. Первым среди них был назван отец Кюра Константиновича
(«Костянтин»).
Слово «кюр» записи ошибочно принималось исследователями за имя
нарицательное «кир», «кур», «кюр», т.е. «господин»87 Между тем еще
А.А.Покровский обратил внимание на упоминание в псковских летописях
боярина Кюра Костинича (Кира Константиновича, Кюрю Костинича)88
В статьях 6851 (1343) г. П1, П2 и ПЗ сообщают о сражении псковичей и
немцев у Нового городка немецкого, закончившемся гибелью Кюра Кости-
нича, посадника Кормана Постника и «иных пскович» 1 июля «в самый
Троицынъ день»89 Очевидно, Кюр Константинович был заказчиком Псал-
тири, так как известие о ее вкладе от имени этого псковского боярина и мо-
литвенная запись о нем сделаны рукой писца и синхронны основному тек-
сту. Псалтирь Кюра Константиновича, вероятно, предназначалась вкладом
в псковскую церковь Богородицы Благовещения «что у Троицы в пределе в
Крему»90 Таким образом, terminus post quem non Псалтири боярина Кюра
Костинича (л. 1-336 об. по списку ГИМ. Син. №235) является 1 июля
1343 г., когда ее заказчик был убит: в записях на л. 336 об. Кюр Костинич
упомянут как здравствующий.
Попытаемся теперь обратиться к вопросу о происхождении несохра-
нившейся Псалтири кнг. Марины, выходная запись которой оказалась вши-
той в Псалтирь Кюра Костинича. Кто была заказчица кодекса кнг. Мари-
на — неясно. Ею не могла быть литовская в. кнг. Ульяна (Иулиания)
Александровна (в монашестве Марина), дочь Александра Михайловича
Тверского, жена литовского в. кн. Ольгерда Гедиминовича. Владимир-
ский летописец сообщает о ее замужестве под 6857 (1348/49) г., а Писка-
ревский— под 6858 (1349/50) г.91 Имя Марины кнг. Ульяна Александ-
ровна получила незадолго до кончины весной 6900 (1391/92) г., вероятно
при предсмертном пострижении: «Тое же весны преставися княгиня Оль-
гердова Ульяна, дщи князя Александра Тферского, наречена во мнишеском
чину Марина, и положена бысть в пещере на Киеве»92
87 См., напр.: Щепкина М.В., Протасьева Т.Н., Костюхина Л.М., Голышенко В.С.
Описание пергаментных рукописей Государственного исторического музея. Ч. 1:
Рукописи русские И АЕ за 1964 год. М., 1965. С. 161; Сводный каталог. № 188.
С. 215.
88 Покровский А.А. Древнее псковско-новгородское письменное наследие. С. 164.
89 ПЛ. Вып. 1. С. 11 (в статье 6738 г.); ПЛ. Вып. 2. С. 26,97.
** Лабутина И.К. Историческая топография Пскова в XIV-XV вв. М., 1985. С. 216-
217. А.А.Покровский, видимо, не зная о существовании в Пскове этой духовной корпора-
ции, предположил, что местом вклада кодекса мог быть женский Благовещенский мона-
стырь в Песках, впервые упомянутый в источниках только под 1421 г. См.: Покров-
ский А.А. Древнее псковско-новгородское письменное наследие. С. 164.
91 ПСРЛ. М., 1965. Т. 30: Владимирский летописец и Новгородская вторая лето-
пись. С. 109; М., 1978. Т. 34: Постниковский, Пискаревский, Московский и Бельский
летописцы. С. 111.
92 Там же. Т. 34. С. 143.
376
Имя Марина в черничестве носила кнг. Мария, от чьего имени состав-
лена знаменитая данная грамота суздальскому монастырю Василия Кеса-
рийского. По мнению С.Н.Валка (1937), данная черницы Марины —
фальсификат конца XVI в.; этим же временем ученый датировал и ее наи-
более ранний список93 М.Н.Тихомиров (1945), стремясь сохранить дати-
ровку этого акта 1252/53 г., предположил, что черницей Мариной могла
быть жена ярославского кн. Всеволода Константиновича, а для отождест-
вления с Дмитрием Константиновичем грамоты предлагал двух князей
XIII в.: либо угличского кн. Владимира-Дмитрия Константиновича, жена-
того на некоей Евдокии и умершего в 1249 г., либо же упоминавшегося
Всеволода Константиновича Ярославского, убитого в 1238 г., мужа кнг.
Марины94 В.А.Кучкин (1982) видел в Марии-Марине жену кн. Даниила
Борисовича, сына последнего самостоятельного нижегородского князя
Бориса Константиновича, на которой тот женился «где-то в конце XIV в.»95
С.М.Каштанов (1996), исследовавший данную Марии-Марины диплома-
тически, пришел к выводу о том, что «...как бы... ни датировать данную
черницы Марины — началом 50-х годов XV в. или началом 80-х годов
XVI в., — ясно, что это не документ XIII в.»96
С кем бы ни отождествлять Марию-Марину данной грамоты, очевид-
но, что ею не была кнг. Марина записи 1296 г. Заказчица Псалтири фигу-
рирует в записи писца Захарии как «боголюбивая княгиня Марина», а не
«великая княгиня инока», чего следовало бы ожидать, если бы Марина
было черническим именем заказчицы.
Как будто трудно отождествить кнг. Марину записи 1296 г. с кнг. Ма-
риной Олеговной, дочерью курского кн. Олега Святославича, женой яро-
славского кн. Всеволода Константиновича97 Известие о женитьбе ярослав-
ского князя помещено в Лаврентьевской летописи под 6738 (1229/30) г.98,
а в Тверской и Воскресенской летописях под 6736 (1227/28) г.99 Если в
Лаврентьевском своде имя жены Всеволода Константиновича не сообща-
ется, то в позднейших сводах она фигурирует как «Олгова дщерь Свято-
славича»100 У М.Д.Хмырова, А.В.Экземплярского и Н.Баумгартена брак
93 Волк С.Н. Начальная история древнерусского частного акта И Вспомогательные
исторические дисциплины. М.; Л., 1937. С. 295-300, 307-308.
94 Тихомиров М.Н. О частных актах в Древней Руси // ИЗ. М., 1945. Т. 17. С. 242.
95 Кучкин В.А. «Данная» черницы Марины И ИЗ. М., 1982. Т. 8. С. 310.
96 Каштанов С.М. Из истории. С. 96; см. также с. 90-95.
97 См.: Экземплярский А.В. Ярославские владетельные князья. Ярославль, 1887.
С. 5-6, 9; Головщиков КД. История города Ярославля. Ярославль, 1889. С. 42.
98 ПСРЛ. М., 1997. Т. 1: Лаврентьевская летопись. Вып. 2: Суздальская летопись
по Лаврентьевскому списку. Стб. 453-454.
99 ПСРЛ. СПб., 1863. Т. 15: Летописный сборник, именуемый Тверскою летописью
(репринт, изд.: М., 1965). Стб. 347; СПб., 1857. Т. 7: Летопись по Воскресенскому спи-
ску. С. 134.
100 Там же.
- 2006
377
Всеволода Константиновича датируется 1228 г.101 Без ссылки на источники
Хмыров сообщает, что жену ярославского князя звали Ольгой (в иночест-
ве Мариной) и она была «княжной курской»102 Имя жены Всеволода Кон-
стантиновича — Марина — впервые названо в сообщении Никоновской
летописи о ее кончине в 6787 (1278/79) г.: «преставися великаа княгыни
Ярославскаа Всеволода Константиновича, внука Всеволожа, правнука
Юрья Долгорукаго, именемъ Марина, и положена бысть въ Ярославле»103
Н.М.Карамзин в качестве даты смерти кнг. Марины указывает 1 марта
«1279 или 1280 г.»104 Более сорока последних лет своей жизни кнг. Ма-
рина прожила во вдовстве: ее муж Всеволод Константинович был убит в
бою на р. Сити 4 марта 1238 г.105 Известий о повторном браке кнг.
Марины Ярославской источники не содержат. Нет указаний и на то,
что после гибели мужа она постриглась в монахини, как это было при-
нято позднее среди вдовствующих русских княгинь. В любом случае,
если считать дату смерти кнг. Марины Олеговны в Никоновской лето-
писи достоверной, придется признать, что она не могла быть той кнг.
Мариной, которая в 1296 г. еще здравствовала и заказала писцу Заха-
рии Псалтирь.
Еще одна Марина упоминается в записи исторического содержания на
л. 1 так называемой Устюжской кормчей конца XIII — начала XIV в. (РГБ.
Рум. № 230). Запись полусмыта химическим реактивом и местами не чи-
тается, однако в ней все еще можно разобрать сообщения о смерти Петра
Васильевича, Елены и некоей рабы божьей Марины: ...м(е)с(я)ца мая
въ 18 [день] преставися раба б[о]жья Марина Наумъкова106 сестра
Лукьяна... Нет никаких оснований для того, чтобы отождествить Ма-
рину Устюжской кормчей с кнг. Мариной записи Захарии: она фигурирует
здесь без княжеского титула и определена по брату («Наумъкова сестра
Лукьяна»), а не по мужу. Упомянутые в записи Кормчей Петр Васильевич,
Елена, а также брат Марины Наумковой — Лукьян уверенно не ото-
ждествляются ни с кем из известных по другим источникам лиц.
101 Хмыров МД. Алфавитно-справочный перечень удельных князей русских и чле-
нов царствующего дома Романовых. Половина первая. СПб., 1871. № 581. С. 84;
Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период
с 1238 по 1505 г. СПб., 1889. Т. 1. С. 67; Baumgarten N., de. Gdndalogies des branches
regnantes des Rurikides du XHIe au XVIe sifccle I I Orientalia Christiana. Roma, 1934.
Vol. XXXV-I. No. 94. Table XI, No. 3. P. 60, 62.
102 Хмыров М.Д. Алфавитно-справочный перечень. № 581. С. 85.
103 ПСРЛ. М., 1965. Т. 10: Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Ни-
коновской летописью. С. 157.
104 Об этом см.: Экземплярский А.В. Великие и удельные князья. С. 70, примеч. 226.
105 См., напр.: Хмыров М.Д. Алфавитно-справочный перечень. № 481. С. 85.
106 Некоторые исследователи читают это слово как «игумнова»; см., например, одну
из последних публикаций записи: Вздорнов Г.И. Искусство книги в Древней Руси: Ру-
кописная книга Северо-Восточной Руси XII — начала XV в. М., 1980. № 12 [12].
378
Таким образом, ни одна из известных нам кандидатур на отождест-
вление с кнг. Мариной 1296 г. не могла ею быть. Очевидно, что Мари-
на записи писца Захарии была одной из безымянных русских кня-
гинь, не удостоившихся сколько-нибудь подробного летописного из-
вестия.
Учитывая большой формат Псалтири Марины, сопоставимый с форма-
том комплекса ростовских рукописей ХП-ХШ вв., можно предположить,
что этот кодекс происходил из этого древнейшего центра книгописания
Северо-Восточной Руси. Однако никакими иными данными, подтвер-
ждающими это предположение, мы не располагаем.
Таблица 3
Формат достоверно ростовских
107
и предположительно ростовских кодексов
и реконструируемый формат Псалтири кнг. Марины 1296 г. * *
№ п/п Наименование кодекса, дата Место хране- ния и шифр Формат (основание на высоту, мм)
1 Евангелие учительное Константина Болгар- ского*, конец XII — начало XIII в. ГИМ. Син. №262 295 х 385
2 Слово Ипполита Римского об Антихристе*, конец XII — начало XIII в. ГИМ. Чуд. № 12 250 х 325
3 Богословие Иоанна Дамаскина*, конец XII — начало XIII в. ГИМ. Син. № 108 295 х 370
4 Троицкий (Лаврский) кондакарь*, начала XIII в. [или конца XII в.?] РГБ. Троицк. (Ф. 304.1). №23 171-175 x 233 (у корешка 228)
5 Житие Нифонта, 1219 г. РГБ. Троицк. (Ф. 304). №35 228-230 х 345 (у корешка 340)
6 Апостол толковый, 1220 г. ГИМ. Син. № 7 315x450
107 Специальные названия предположительно ростовских рукописей помечены
звездочкой. Формат кодексов указывается по его состоянию на сегодняшний день, хотя
первоначально он был еще ббльшим: за почти 800-летнюю историю рукописи неодно-
кратно меняли переплет и, следовательно, обрезались. В частности, о том, что у предпо-
ложительно ростовской рукописи — Университетского евангелия — формат до обреза-
ния полей был иным, свидетельствует фронтиспис с миниатюрой, поля которой исчез-
ли при усечении краев листов в связи с изготовлением позднейшего переплета (об этом
см.: Пуцко В.Г Византийские художники-иллюминаторы славяно-русских рукописей
начала XIII века И Сообщения Ростовского музея. Ростов, 2000. Вып. 10. С. 81). Пуцко
приводит иные, нежели у нас, данные о формате этой рукописи — 265 (основание) х
340 (высота) мм.
379
Продолжение табл. 3
№ п/п Наименование кодекса, дата Место хране- ния и шифр Формат (основание на высоту, мм)
7 Евангелие апракос полн. (Университетское евангелие)*, ок. 1220 г. [первой четверти (20-30-е годы) XIII в.] НБ МГУ. 2Ag. 80 260 х 330
8 Евангелие апракос полн. (Архангельское евангелие)*, начала XIII в. [ок. 1220 г.?] ГИМ. Арх. № 1 250x 310
9 Евангелие апракос полн. (Спасское еванге- лие)*, середина XIII в. ЯМЗ. № 15690 255-260 х 334-335; л. 1 — 126 х 335
10 Псалтирь кнг. Марины*, 1296 г. ГИМ. Син. №235 (л. 337-338) [219x 335]
Переписавший Псалтирь для кнг. Марины Захария был первым древ-
нерусским книгописцем, определившим себя словом «писец»108 Он со-
общил, что занимался перепиской книг с детства («...имея издетьска обы-
чая многе написавъ богословия святых книгъ...»). Псалтирь была создана
им уже в почтенном возрасте: Захария сообщил, что до этого кодекса им
было написано Евангелие апракос «при старости». Это несохранившееся
Евангелие предназначалось для игумена монастыря Покрова на Волоке
Антония: «оуже при старости ему бывъшу списа на Волоце Еоуанг(е)лие
опракос бо(го)любивому Анътонию игоумену к Покровоу с(вя)теи
г(оспо)жи Б(огороди)ци...»109 Что за Покровский монастырь упомянут
Захарией — неясно. Не имеется ли здесь в виду Покровская Кирилло-
Челмогорская пустынь при оз. Челмозере в 35 верстах к северо-западу от
Каргополя? Однако В.В.Зверинский сообщает, что эта обитель была осно-
вана только в XIV в. преподобным Кириллом, умершим в 1367 г.110 Тем
не менее других двинских Покровских монастырей ранее XVII в. мы не
знаем. Захария прямо не говорит о Покровском монастыре как о месте
вклада Марининой псалтири. Поэтому вряд ли точная идентификация
этого монастыря прояснит происхождение рукописи 1296 г. Более того,
Псалтирь княгини Марины переписывалась «собе»: «повеле собе боголю-
бивая княгины Марина списати книгы сия Псалтырю». Из записи Захарии
совершенно не следует, что эта рукопись предназначалась заказчицей
вкладом в какую-либо духовную корпорацию.
108 ГИМ. Син. №235. Л. 337.
109 Там же.
110 Зверинский В. В. Материал для историко-топографического исследования о пра-
вославных монастырях Российской империи. СПб., 1890. Т. 1. С. 205. № 367.
380
Очевидно, что Маринина псалтирь потребовала от своей заказчицы зна-
чительных расходов. Как уже говорилось, формат Псалтири был исклю-
чительно большим. Об объеме этой почти полностью утраченной рукопи-
си судить мы не можем: сохранившиеся два листа с записью не имеют
писцовых сигнатур. Однако объем древнерусских Псалтирей, судя по со-
хранившимся кодексам, всегда был достаточно велик и обычно превышал
200 листов. Это позволяет a priori говорить о значительном расходе шкур,
использованных при изготовлении Псалтири кнг. Марины. О качестве
выделки пергамена этого кодекса сейчас судить невозможно: два его со-
хранившиеся листа сильно затерты, загрязнены и потемнели.
А.А.Покровский, основываясь на упоминаниях в записях на л. 336 об.
боярина Кюра Костинича, не сомневался в происхождении основной час-
ти кодекса из Пскова. Он считал, что из Пскова рукопись попала в москов-
ский Чудов монастырь, а затем в Типографскую библиотеку111 О принад-
лежности кодекса Чудову монастырю свидетельствует запись скорописью
XVII в., сделанная на верхней крышке переплета: «Сия книга Псалтырь
харатейная во описн[ои] | книге книгохранителя монаха Феофана | написана
Чудова монастыря, лист 18»112 Псалтирь фигурирует в Описи Типограф-
ской библиотеки 1679 г.113, где значится среди библиотечных кодексов, пе-
реданных «в прошлом 17 января 1677 году в книгохранительную палату
Приказу книг печатного дела великаго государя... книг по отдаче прежняго
книгохранителя и четца старца Гаврила отдано книгохранителю и четцу
старцу Мардарию в книгохранительной полате на лицо». В этой Описи
«Псалтырь харатейная вдесть в переплете, Чудова монастыря» числится
на 6-м листе114 Какое-то время листы с записью Захарии хранились сло-
женными пополам и, вероятно, использовались в качестве обложки: по л.
337 на уровне 14-й строки и по л. 338 на уровне верхних частей букв 13-й
строки проходит непрерывная горизонтальная складка, повредившая текст.
Не исключено, что сохранившиеся листы из Марининой псалтири попали в
Чудов монастырь вместе с какими-то документами, обложкой для которых
служили. Скорее всего, именно в Москве, в Чудовом монастыре при сме-
не переплета Псалтири Кюра Костинича ок. 1343 г. к ней были присоеди-
нены два листа, сохранившиеся от Псалтири Марины 1296 г.
Использование части Псалтири Марины в качестве обложки позволяет
предположить, что по крайней мере к 1679 г., когда листы с записью Заха-
рии уже были переплетены вместе с Псалтирью Кюра Костинича, рукопись
1296 г. как единый кодекс перестала существовать. Скорее всего, она рас-
111 Покровский А.А. Древнее псковско-новгородское письменное наследие. С. 165.
112 В записи упомянута несохранившаяся Описная книга Типографской библиотеки
монаха Феофана (1682-1692). В Описи Типографской библиотеки 1677 г. кодекс фигу-
рировал как «Псалтирь харатииная, в десять, въ переплете, Чудова монастыря». См.:
Покровский А.А. Древнее псковско-новгородское письменное наследие. С. 165.
1,3 Там же. С. 165, 204.
1,4 Там же. С. 204.
381
сыпалась из-за ветхости или плохой сохранности. Дошла ли до нас еще какая-
либо часть Псалтири 1296 г., предстоит выяснить в ходе идентификационно-
го исследования отрывков древнерусских пергаменных Псалтирей XIII в.
Поскольку датировка Симоновской псалтири во многом основывается на
заключении Амфилохия и М.В.Щепкиной о тождестве почерка ее писца с
почерком писца так называемой «Псалтири Марины» (т.е. Псалтири ок. 1343 г.,
соединенной с двумя листами Псалтири 1296 г.), следует уточнить, что тож-
дество это касается основной части последней, т.е. рукописи ок. 1343 г. Если
это действительно верно115, то Симоновская псалтирь не может датироваться
последней четвертью XIII в., и ее датировка должна быть изменена на вторую
четверть XIV в. Все вышеизложенное исключает и вероятность отождествле-
ния заказчиков Симоновского евангелия 1270 г. и Симоновской псалтири.
2. СОВМЕСТНЫЙ ЗАКАЗ КНЯЗЯ И ЕПИСКОПА (АРХИЕПИСКОПА)
Рязанская кормчая 1284 г. Выходная запись Кормчей116 представляет
собой литературное произведение, имеющее довольно сложную внутрен-
нюю форму. Подвергнем ее формуляр членению на компоненты (I-VIII), а
внутри них — на элементы (Э1-Э93).
I. Инвокация-преамбула № 1
Изволениениемь отца,
Э2 и свершениемь сына,
Э3 и поспЪшениемь святого духа,
Э4 и милостию пресвятыя Богородицы,
Э5 и преславные мученик Борис и ГлЪб,
Э6 и святых преподобных отець наших,
Э7 оуставльших намь святая правила вселенскых и помЪстных сборь,
Э8 когда и в которой врЪмя
Э9 и на кых мЪстЬх
Эю собравшеся изложиша
Эц и взаконивше оуставиша
Э12 и прЪдаша нам
Э13 Богомь реченая
Эн правила сия.
Э15 Си же правила Никии же почитая
Эю да не потаить от епископ и митрополит
Э17 зане повЪлЪно не таити
115 Если Симоновская псалтирь была действительно переписана тем же анонимным
писцом, что и Псалтирь Кюра Костинича, то следует рассматривать вероятность рабо-
ты одного и того же книгописца в Новгороде (Симоновская псалтирь) и Пскове (Псал-
тирь ок. 1343 г.).
1,6 РНБ. F.n.II.l. Л. 402в-г.
382
Э18 писана святыми отци
Э19 ни от всЪхь вЪдомыем быши117
II. Наррация-интитуляция № 1 (от лица князей)
Э20 Во дни же благовЪрнаго [... .]ца князя Ярослава
Э21 и брата его Феодора
Э22 Р[я]заньскыхъ князь
Э23 и [вели]Kbit княгыни матере ихъ Анастасьи
Э24 благодать и истина Иисуса Христа господа Спаса нашего
Э25 посветивши святую церковь рязаньскую
Э26 и в совокупление сбирающи
Э27 съ единогласьемь и духомь мирном,
Э28 веровавшее Христове благодати и святому духу.
III. Салютация № 1 (от лица княгини и князей)
Э29 благоверная княгини рече:
Э30 Да ти дасть Богъ, отче,
Э31 за трудъ съ небесный покои
Э32 не презре Богъ
Э33 в державе нашей
Э34 церковъ вдовьствующь
Э35 сиречь безъ епископа
Э36 и безъ оученья святыхъ отець.
Э37 Благодаримъ о сем Бога
Э38 и преосвященого Максима митрополита,
Э39 исполни бо желание
Э40 Богомь избраному пастырю
Э41 и учителю словеснаго стада правоверныя веры нашея
Э42 отцю нашему по духу,
Э43 священому епископу Иосифу
Э44 богоспасеное области Рязаньские.
Э45 О сем благодарит господьство наше
Э46 преподобьство твое, Иосифе,
Э47 еже о Христе приявъ писание се
Э48 от великаго владычества
Э49 преславнаго града Киева,
Э50 от него же отрасль мы быхом.
IV. Интитуляция № 2 — преамбула № 2 (от лица епископа)
Э51 Азъ ж[е], епископъ [Ио]сиф Рязаньски,
Э52 испросивъ от митрополита протофроне сию,
1,7 По своему типу Э16-Э19 формуляра записи Рязанской кормчей ближе всего к
clause reservative жалованных грамот XIV в.; о разных типах санкции см.: Кашта-
нов С.М. Из истории русского средневекового источника. С. 73. Однако собственно
санкцией эти элементы все же не являются.
383
Э53 преписахъ
Э54 на оувЪдЪние разуму
Э55 и на просвещение верным и послушающимъ
Э56 и за святопочившихъ князь Рязаньскых
Э57 и преосвященых епископъ.
V. Салютация № 2 (благопожелания епископу-заказчику)
Э58 Буди в любви писание се
Э59 господьству князии нашихъ,
Эб0 миръ ти о господе,
Э61 преосвященыи епископе Иосифе.
VI. Наррация № 2 (от лица писцов)
Э62 Мы же разделивше на 5 частей
Э63 и списахомъ 80 днии:
VII. Дата
Эб4 почахом ноября 1,
Эб5 а кончахом декембря 19
Эбб в лето 6792,
Эб7 солнечного круга 5,
Эб« а луньного 13,
Э69 закон[на]118 9-е,
Э70 индикта въ 13.
VIII. Аппрекация (от лица писцов)
Э71 Мы же, грешнии
Э72 и худооумнии,
Э73 моля вы слезно
Э74 отци и братья чтущии и преписующии
Э75 легко исправляюще чтете,
Э76 а не злословете,
Э77 Христосъ же сподобить
Э78 вся ны
Э79 одесную себе стати
Э80 въ страшный день Пришествия его
Э81 со всьми оугожьшими от века,
Э82 ему же подобаеть всякая слава,
Э83 честь
Э84 и покланяние
Э85 с безначалнымь отцьмь
118 А.А.Романова предлагает чтение «закон[ная] (фаска?)», имея в виду, что писцы
Кормчей указали в записи дату пасхального полнолуния — еврейскую фаску. В 6792 г.
это 4 апреля — см.: Романова А.А. Древнерусские календарно-хронологические источ-
ники XV-XVII вв. СПб., 2002. С. 65.
384
Э86 с присносущимь [.]
Э87 и с пресвятымь Богомь
Э88 и животворящимь духомь
Э89 и ныня, и присно, и въ вЪкъ вЪкомъ,
Э90 аминь.
Э91 Въ истину право буди то
Э92 аминь
Э93 истолкованъ на трое.
В качестве заказчика кодекса запись называет «священого епископа
Иосифа богоспасеноЪ области РязаньскиЪ» (VII: Э43-Э44). Это единствен-
ное достоверное известие о пребывании на рязанской кафедре этого вла-
дыки119 От его имени составлена особая часть выходной записи: «Азъ
ж[е], епископъ [Ио]сиф Рязаньски, испросивъ от митрополита протофроне
сию, преписахъ на оувЪдЪние разуму и на просвещение верным и послу-
шающимъ и за святопочившихъ князь Рязаньскых и преосвященых епи-
скопъ...» (IV: Э51-Э57). Однако в формуле «во дни же и Х2, и Х3...
эквивалентной формуле «при Xh при Х2, при JG»120, в записи упомянуты
Анастасия — вдова рязанского кн. Романа Ольговича (1258-1270) — и их
дети, Ярослав и Федор Романовичи («...Во дни же благов'Ьрнаго [....]ца
князя Ярослава и брата его Феодора Р[я]заньскыхъ князь и [вели]кы,Ь кня-
гыни матере ихъ Анастасьи»; II: Э2о-Э23). После смерти мужа 19 июля
1270 г. кнг. Анастасия, по-видимому, пребывала в качестве регентши при
несовершеннолетних сыновьях. Срок ее правления продлился по меньшей
мере до 19 декабря 1284 г. — даты завершения Рязанской кормчей.
Источники сообщают о трех сыновьях Романа Ольговича: кроме Яро-
слава и Федора, упомянутых в записи, он имел еще сына Константина121
119 У П.М.Строева в перечне архиереев, занимавших рязанскую владычную кафед-
ру в ХШ — начале XIV в., фигурируют Арсений (1207-1212), Евфросин (уп. 1225,
1237 гг.), Иосиф (уп. 1284 г.), Василий, св. (ум. в 1294 г.) и Григорий (уп. 1326 г.). См.:
Строев П.М. Списки иерархов и настоятелей монастырей российския церкви. М., 1877.
Стб. 413.
120 О ней см.: Столярова Л.В. Древнерусские надписи X1-XIV вв. на пергаменных
кодексах. М., 1998. С. 87, 94, 110-112, 115-120.
121 Сведения о сыновьях Романа Ольговича в летописях весьма скудны. О Ярославе
известно только, что он пережил своего брата Федора и имел сыновей Ивана и Михаи-
ла (см.: НПЛ. С. 96, 338; ПСРЛ. Пг., 1922. Т. 15. Вып. 1: Рогожский летописец. Стб. 44;
СПб., 1913. Т. 18: Симеоновская летопись. С. 90, 93; М.; Л., 1949. Т. 25: Московский
летописный свод конца XV в. С. 168). Умер Ярослав Романович в 1299 г. — ПСРЛ.
Т. 1. Вып. 2. Стб. 485 («В лЪто 6807... Того же лЪта преставися князь Ярославъ Пронь-
скыи»). Ярославу Романовичу наследовал его брат Константин. О нем как о «князе
Рязаньском» летописи сообщают под 6809 (1300) г.: «Данило князь Московьскыи при-
ходить на Рязань ратью и билися у Переяславля, и Данило одолелъ, много и Татаръ
избито бысть, и князя Рязаньского Костянтина некакою хитростью ялъ, и приведъ на
Москву» (ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 486; Т. 18. С. 85; Бережков НТ Хронология. С. 119-
120, 122-123, 351; Горский А.А. Москва и Орда. М., 2000. С. 28-29, 227). О Федоре
385
Запись Кормчей о нем умалчивает, вероятно, как о младшем из наследни-
ков. К моменту написания Рязанской кормчей сыновьям Романа Ольгови-
ча и Анастасии должно было быть не менее 16-17 (Ярославу), 15 (Федо-
ру) и 13-14 (Константину) лет, если младший из них появился на свет уже
после гибели отца. Согласно позднейшему (не ранее XV в.) преданию,
Роман Ольгович был вызван в Орду ханом Менгу-Тимуром. Не желая от-
казаться от христианского вероучения, он будто бы порицал ислам, за что
был казнен122 Почему при столь взрослых (по средневековым меркам)
сыновьях правительницей в Рязани оставалась их мать — вдовствующая
княгиня, неясно.
В другой раз кнг. Анастасия упоминается в записи как лицо, которому
приписывается похвала митрополиту Максиму и епископу Иосифу. По-
хвала эта сформулирована в прямой речи от лица княгини. В этом мы ус-
матриваем некоторое противопоставление княгини епископу Иосифу.
Если последний фигурирует в качестве юридического автора особой час-
ти записи, то Анастасия таковым не является: ...благоверная княгини
рече...» (III: Э29-Э50). Именно рязанский епископ упоминается как лицо,
безусловно задействованное в книгопроизводстве: «Азъ ж[е], епископъ
[Ио]сиф Рязаньски, испросивъ от митрополита протофроне сию, препи-
сахъ...» (Э51-Э53). Тем не менее салютация № 1 записи составлена таким
образом, что оставляет впечатление о союзе в книжном деле княжеской
(«господьства») и церковной власти («преподобьства»), даже если реаль-
ная роль рязанских князей свелась к выражению удовлетворения по слу-
чаю создания местного списка Кормчей (III: Э29-Э50).
Обращает на себя внимание, что в инвокативной части записи упоми-
наются св. Борис и Глеб — патроны рязанской епископской кафедры:
«...и преславные мученик Борис и ГлЪб» (I: Э5). В Старой Рязани культ
Бориса и Глеба — «сродников» и святых покровителей рязанских кня-
зей— был особенно популярным. Борисоглебский собор был одним из
первых каменных храмов города. Он существовал уже по крайней мере
в 1194 г.123 Согласно Никоновской летописи, умерший в этом году
кн. Игорь Глебович был «...положен во граде Рязани в церкви каменои
святых мученик Бориса и Глеба»124 До конца XII — начала XIII в. камен-
ный храм Бориса и Глеба служил усыпальницей рязанских князей, будучи
Романовиче источники умалчивают; известно только, что он умер зимой 1293/94 г.,
вероятно, не оставив потомства (ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 483; Т. 18. С. 83); см.: Войто-
вич Л. Княз1всы6 династп СхщноТ Европи (кшець IX — початок XVI ст.): Склад,
суспыьна i полггична роль: 1сторико-генеалопчне дослщження. Льв1в, 2000. С. 171.
122 Подробнее см.: Поппэ А.[В.] Митрополиты и князья Киевской Руси // Подскалъ-
скиГ Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988-1237 гг.). СПб.,
1996. С. 491.
123 Кузьмин А.Г Рязанское летописание. М., 1965. С. 122-123.
124 Об этом см.: ПСРЛ. СПб., 1885. Т. 10: Летописный сборник, именуемый Патри-
аршей или Никоновской летописью. С. 22.
386
княжеским патрональным собором125 Рядом с ним — к северу или югу от
храма — располагался «княж двор», точное местоположение которого,
впрочем, не установлено126 На рубеже ХП-ХШ вв. Борисоглебский собор
стал центром Рязанской епархии, местопребыванием владычной кафедры
и усыпальницей местных архиереев127 В «Повести о Василии Рязанском»,
сохранившейся в списках не ранее XVII в., Рязанская епархия названа
«борисоглебской»128 После передачи Борисоглебского собора рязанской
епископской кафедре функции княжеской церкви перешли Спасскому
собору129
Перенос столицы Рязанского княжества в Переяславль Рязанский после
гибели Старой Рязани не изменил традиций почитания Бориса и Глеба как
святых покровителей епископской кафедры. Об этом свидетельствует ин-
скрипция жалованных грамот рязанских князей конца XIII — середины
XIV в. епископам, сохранившая упоминание «святых мучеников Бориса и
Глеба»: «а яз тако же даю святым мучеником и владыце», «...дал святым
мучеником Борису и Глебу и отцу своему владыке...», «...дал святым му-
чеником Борису и Глебу и владыке...»130
Заключительная часть записи (со слов: «Мы же разд'Ьливше на 5 час-
тей и списахомъ 80 днии...») составлена от имени переписчиков кодекса
(VI-VIII: Э62-Э93). Обозначение юридических авторов записи — еписко-
па Иосифа (III: Э43, Э46, IV: Э51) и скрытых в обороте «мы же» писцов
(VI: Э62, VIII: Э71) — указывает на них как на основных участников кни-
гопроизводства. Однако не исключено, что особая роль Иосифа в изго-
товлении Кормчей подчеркнута в записи в силу особого отношения ря-
занских князей к главам местной епархии. По наблюдениям С.М.Кашта-
нова, инскрипция жалованных актов рязанских князей епископам в XIV в.
составлялась по типу инскрипции грамот светских властей митрополи-
там131 Ученый обратил внимание на то, что сходство ранних грамот ря-
125 Даркевич В.П., Борисевич Г.В. Древняя столица Рязанской земли. М., 1995.
С. 39-42.
126 Там же. С. 49.
127 Медынцева А.А. Эпиграфические находки из Старой Рязани // Древности славян
и Руси. М., 1988. С. 254-255; Даркевич В.П., Борисевич Г.В. Древняя столица. С. 41,371.
т Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961. С. Даркевич В.П., Борисевич Г.В.
Древняя столица. С. 41.
129 Даркевич В.П., Борисевич Г.В. Древняя столица. С. 42.
130 Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV —
начала XVI в. М., 1964. Т. 3. № 309 (конец XIII— начало XIV в.), 311 (1340 г.), 314
(середина XIV в.); Морозов Б.Н. Грамоты XIV-XV1 вв. из копийной книги Рязанского
архиерейского дома И АЕ за 1987 год. М., 1988. С. 299-300. № 1. Грамоту, датирован-
ную в АСЭИ концом XIII — началом XIV в. Б.Н.Морозов определенно датирует
[1303 г.].
131 Каштанов С.М. Inscriptio в жалованных грамотах светских властей церковным
иерархам на Руси в XIV-XVI вв. И Scripta Gregoriana: Сб. статей в честь семидесятиле-
тия академика Г.М.Бонгард-Левина. М., 2003. С. 387.
387
занских князей епископам и московских князей митрополитам проявилось
также в определении рязанских владык в качестве «отца своего». Московские
князья употребляли эту формулу лишь в отношении митрополита, «не
наделяя данным эпитетом архиепископов и епископов. Для рязанских
князей первой половины XIV в. отцом (духовным) был местный архие-
рей— рязанский епископ»132 Эта отмеченная Каштановым особенность,
безусловно, нашла отражение и в записи 1284 г., где епископ Иосиф имену-
ется «отцом нашим по духу» (Э42). Впрочем, это определение в тексте ря-
занских писцов находится в прямой зависимости от текста послания
Иакова-Святослава. В нем «отцом ми по духоу» именуется киевский ми-
трополит Кирилл II. Тем не менее очевидно, что в сформулированных от
имени рязанской княгини словах глава епископской кафедры определяется
в тех же выражениях, что и киевский митрополит в послании болгар-
ского деспота:
Послание Иакова-Святослава Выходная запись Рязанской кормчей
...Богом избранному пастырю и оучи- телю словеснаго стада правов!рныя в!ры нашея отцу ми по духоу святомоу преосвященномоу архиепископоу Кири- лоу преславнааго града Кыева, оучителя же всей Роуси и св!тилника церквамъ богоспасенаго града Киева... ...Богомь избраному пастырю и учи- телю словеснаго стада правов!рныя в!ры нашея отцю нашему по духу, священому епископу Иосифу бого- спасеноЪ области Рязаньски!...
Запись не оставляет сомнения в том, что к 1284 г. в Рязани не осталось
ни одного экземпляра Кормчей книги (Эц-Э^, Э25, Э^-Эз* Э39), что, безус-
ловно, затрудняло функционирование церковной организации, препятство-
вало регулированию внутрицерковной жизни, решению догматических и
обрядовых вопросов. Для создания рязанского списка Кормчей епископ
Иосиф обратился в Киев к митрополиту Максиму, испросив у того «про-
тофроне сию» (Э$1-Э52). Совершенно очевидно, что термин «протофроне
сия» является искажением понятия rcpondOpovog (первопрестольный). Ти-
тул rcpondOpovog применялся для обозначения первого среди митрополитов,
а внутри митрополии так титуловался высший рангом епископ133 Этот
титул в несколько искаженном на славянский манер виде (протоф-
роня вместо протофронос) был применен болгарским деспотом Иаковом-
Святославом в письме к киевскому митрополиту Кириллу II: ...пишу
132 Там же.
133 Подробнее см.: Beck H.G. Kirche und theologische Literatur im Byzantinischen
Reich. Miinchen, 1959. S. 67, 72-23; Щапов Я.Н. Византийское и южнославянское пра-
вовое наследие. С. 142, 150; Поппэ А.В. Приложение I: Митрополиты Киевские и всея
Руси (988-1305 гг.) И Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси Х-ХШ вв. М.,
1989. С. 206, примеч. 13.
388
тебЪ, възлюбленыи Богомъ архиепископе Кириле, протофроню...»134
[1261 г.(?)].
Послание Иакова-Святослава и выходная запись писца Иоанна-Драго-
слава 1262 г. на списке Кормчей, присланной в Киев из Болгарии, исполь-
зовались писцами Рязанской кормчей для составления записи 1284 г.135
В ней слово «протофроня» было неверно истолковано и получило иную,
нежели в послании Святослава, интерпретацию. Если в послании Свято-
слава оно обозначает титул киевского митрополита («архиепископа»), то в
записи Рязанской кормчей 1284 г. оно явно не имеет значения титула (IV:
Э51-Э57). Вслед за С.В.Троицким (1960), считавшим, что так в Болгарии и
в Древней Руси именовался официальный экземпляр Номоканона — ори-
гинал для списываемых с него рукописей, Я.Н.Щапов полагал, что «про-
тофроне сия» записи 1284 г. — употреблявшееся рязанскими писцами на-
ряду с терминами «правила сия» и «писание се»136 обозначение автори-
тетного списка Кормчей книги, заверенного авторитетом церковной вла-
сти и не подлежащего изменению137
В историографии нет единодушия по вопросу о том, использовался ли
рязанскими писцами список Кормчей, присланный митрополиту Кириллу II
болгарским деспотом Иаковом-Святославом, или же существовал некий
промежуточный киевский экземпляр, списанный с болгарской рукописи и
послуживший непосредственным оригиналом Кормчей 1284 г. И.В.Ягич
(1884), обнаруживший в языке Рязанской кормчей южнорусские формы
(«новый Ъ»; мена «ь» и «и»; мягкость шипящих; окончание с «ь» вместо
«и»), полагал, что они «не допускают ни малейшего сомнения в том, что
из Киева в Рязань был доставлен не подлинный южнославянский, болга-
ро-сербский экземпляр, а один из списков, сделанных с него в Киеве»138
Я.Н.Щапов (1978) писал, что «новый t» (т.е. наличие буквы «1» на месте
«е») в Рязанской кормчей, а также другие языковые черты, свойственные
и западным галицко-волынским, и восточным памятникам, не могут счи-
134 Я.Н.Щапов отмечает, что в некоторых списках послания Святослава наряду с
формой «протоброню» пишется «протофронъ» и «протофроне» (Щапов Я.Н. Византий-
ское и южнославянское правовое наследие. С. 142, примеч. 54).
135 См.: Щапов Я.Н. Византийское и южнославянское правовое наследие. С. 140—
142, 144-145, 146-151. Эти болгарские вставки (послание деспота Святослава и запись
Драгослава) в Рязанской кормчей опущены, однако для них (?) оставлено место в пол-
тора столбца. Послание Святослава и запись Драгослава воспроизведены во множестве
русских и украинских списков Сербской кормчей XV-XVII вв. (см.: Щапов Я.Н. При-
ложение: Описание списков кормчих книг // Щапов Я.Н. Византийское и южнославян-
ское правовое наследие. С. 264-269. № 19, 27, 28, 30-32, 40-43). Рязанские писцы ис-
пользовали Послание и Запись по списку, присланному из Киева.
136 Троицки С.В. Спор Старог Рима са Новим на странама словенские Крмчи]е. Бео-
град, 1960. С. 22, 51; Щапов Я.Н. Государство и церковь. С. 142.
137 ЩаповЯ.Н. Византийское и южнославянское правовое наследие. С 144.
138 Ягич И.В. Четыре критико-палеографические статьи. СПб., 1884. С. 100-101,
примеч. 4.
389
таться безусловными признаками рукописей киевского происхождения,
так как мы не располагаем репрезентативным материалом о языковых
особенностях немногих сохранившихся местных памятников XIII в.139
Принимая интерпретацию слова «протофроня» («протофроне сия»),
предложенную С.В.Троицким, Щапов указывал, что в записи 1284 г.
говорится, что из Киева в Рязань была испрошена именно «протофроне
сия», т.е. список, окруженный «ореолом авторитета», а не его копия.
Ученый полагал, что именно этот список, а не промежуточный киевский
экземпляр служил оригиналом Рязанской кормчей. Э.Д.Блохина (1967,
1969, 1970) показала большую зависимость Рязанской кормчей от ее про-
тографа. Так, исследовательницей отмечались значительные и разнооб-
разные южнославянские (в частности, сербские) черты в языке и палео-
графии рукописи 1284 г. Основываясь на наблюдениях Блохиной, Щапов
обратил внимание на специфику работы рязанских писцов. Так, некото-
рые переписчики Кормчей демонстрировали приемы письма, характерные
для южнославянских кодексов XIII в., но появившиеся на Руси только к XIV-
XV и даже XVI в. (лигатуры, письмо отдельных декоративных букв, прие-
мы оформления концов столбцов и пр.). Пять писцов — I, VI, VII, VIII,
IX — в основном сохраняли индивидуальную манеру письма, заимствовав
из протографа лишь отдельные декоративные буквы. Писцы II, III, IV, напро-
тив, оказались весьма зависимы от палеографических особенностей южно-
славянского протографа, однако сохранили черты своего языка. Пис-
цы, переписавшие небольшие фрагменты текста (V, которому принадле-
жат 7+17 строк текста, и X, написавший 8 страниц [л. 318-321 об.]), были
склонны к систематическому копированию оригинала вместе с его языко-
выми особенностями. В переписанном V и X писцом тексте отмечается со-
единение сербских языковых особенностей с собственно русскими140 141 Все
это еще раз подтверждает зависимость писцов 1284 г. от «протофрони».
Идея Ягича-Троицкого-Щапова о стремлении писцов Кормчей как мож-
но точнее копировать протограф кажется нам очень плодотворной. Подра-
жание оригиналу проявилось и в безусловных текстуальных заимствова-
ниях рязанских писцов из послания Святослава и записи Драгослава,
явившись важной особенностью выходной записи 1284 г. (см. табл. 4), и в
редакторской правке, вносившейся непосредственно по ходу работы. В част-
ности, явно непонятное рязанским писцам слово «протофроне сия» встав-
141
лено над словом «преписахъ», имеются другие вставки и стертые места
Однако следует признать, что достаточных оснований отказаться от гипо-
тезы о присылке в Рязань киевской копии болгарской Кормчей, равно как
и считать ее убедительной, у нас нет.
139 Щапов Я.Н. Византийское и южнославянское правовое наследие. С. 143-144.
140 Там же. С. 143-145.
141 Там же. С. 142-143; текст записи Иоанна-Драгослава и послания деспота Иако-
ва-Святослава воспроизводится нами по этой же публикации.
390
Таблица 4
Заимствования из послания Иакова-Святослава
и записи Драгослава в тексте выходной записи Рязанской кормчей 1284 г.
Элементы формуляра записи 1284 г. Запись Рязанской кормчей 1284 г. Запись Иоанна- Драгослава Послание Иакова- Святослава
Э1-Э14 Изволениемь отца, и свершениемь сына, и поспешением ь свя- того духа, и милостию пресвя- тыя Богородицы, и преславные муче- ник Борис и Гл1б, и святых преподобных отець наших, оуставльших намь свя- тая правила вселен- ских и пом1стных сборь, когда и в ко- торой вр!мя и на кых Micrix собравшеся изложиша и взако- нивше оуставиша и пр!даша нам Богомь реченая правила сия... Изволением отца, и свершением сына, и поспешением свято- го] духа, и помощию святыя и пречистым владычицу нашу Богородицу и приснодевы Марию, и святых и преподоб- ных отець наших, уставивших нам свя- тая правила вселен- ских и поместных со- боров, къгда и в кото- рое время и на кыих местех събравиеся изложишу и право- верный веру нашея и възаконивше уставиша и предаша нам Богом реченых по апостольских преда- ниих...
Эз7~Э50 Благодаримъ о сем Бога и преосвящено- го Максима митропо- лита, исполни бо же- лание Богом избраному пас- тырю и учителю сло- веснаго стада право- вЪрныя вЪры нашея отцю нашему по ду- ху, священому епис- копу Иосифу Богом избранному пас- тырю и оучителю сло- веснаго стада право- вЪрныя вЪры нашея отцу ми по духоу свя- томоу преосвященномоу архиепископоу Кири-
391
Продолжение табл. 4
Элементы формуляра записи 1284 г. Запись Рязанской кормчей 1284 г. Запись Иоанна- Драгослава Послание Иакова- Святослава
богоспасено! области РязаньскиЪ. О сем благодарит гос- подьство наше препо- добьство твое, Иосифе, еже о Христе приявъ писание се от велика- го владычества прЪславнаго града Киева, от него же отрасль мы быхом лоу преславнааго гра- да Кыева, оучителя же всей Роуси и св!тил- ника церквамъ богоспасенаго града Киева. И о семь благодари господиньство ми пре- подобьствие твое, еже о ХристЬ и приявъ азъ писание святаего ти владычьства... Освящении архиепи- скопе всея Рускыя земля, благодръжав- наго родиа моего, их же отрасль и коренъ аз бых, святых праотец моих.
Э51-Э57 Азъ ж[е], епископъ [Ио]сиф Рязаньски, испросивъ от митро- полита протофроне сию, преписахъ на оув1д1ние разуму и на просвещение вер- ным и послушающимъ и за святопочившихъ князь Рязаньскых и преосвященых епи- скопъ Пишу тебе, възлюб- леныи Богомъ архи- епископе Кириле, про- тофроню Того ради и азъ, ис- просивъ от патриарха и преписах и припус- тих за святопочивших роди- тели моих...
392
Продолжение табл. 4
Элементы формуляра записи 1284 г. Запись Рязанской кормчей 1284 г. Запись Иоанна- Драгослава Послание Иакова- Святослава
Эзг-Э61 Буди в любви писание се господьству князии нашихъ, миръ ти о гос- под!, преосвященыи епископе Иосифе Буди все любо писа- ние мое святыни тво- ей и благослови гос- поди твоему самъсъ- дръжащееся по бла- годати Божии и миръ ти о господи, преос- вященный и превъз- любьленыи архиепис- копле
Эб2-Э70 Мы же разд!ливше на 5 частей и списахомъ 80 днии: почахом но- ября 1, а кончахом де- кембря 19 в л!то 6792, солнеч- ного круга 5, а лунь- ного 13, закон[на] 9-е, индикта въ 13. Мы же раздЪливше на три части списахом за 50 днии: почявше месяца ноября 10 день, коньчяна же бысть месяца генваря 7 днь.
Э?1-Эв9 Мы же, гр!шнии и худооумнии, моля вы слезно отци и братья чтущии и пр!писующии легко исправляюще чтЬте, а не злослов!те, Христосъ же сподо- бить вся ны одесную себе стати въ страшный день При- шествия его со всьми оу гож ьш ими от в!ка, ему же подобаеть вся- кая слава, честь и покланяние с безна- Азъ же хоудооумныи и многогрешны Ио- анъ, а зовомъ Драго- славъ, моля слезно отци и братия чьтущии и пре- писуущии ле[г]ко ис- правл!юще чьтЬте, а не злословите поняже не б!х до тамо писець, но паче благословите и помянете, Христос же да сподо- бит вся ны одесноую его стати въ страшный день При- шествия его съ вс!ми оугожыпими ему от в!ка, ему же подоба- ет всяка слава, честь и покланяние со без-
393
Продолжение табл. 4
Элементы формуляра записи 1284 г. Запись Рязанской кормчей 1284 г. Запись Иоанна- Драгослава Послание Иакова- Святослава
чалнымь отцьмь с присносущимь [ ] и с пресвятымь Бо- гомь и животворя- щимь духомь и ны- ня, и присно, и въ в!къ вЪкомъ... начальнымъ отцемъ, и с присносущным сыном, и с пресвятым благимъ и животво- ря щимъ духом всегда и нын1, и присно, и в вЪкы в!к.
Заказ на изготовление Кормчей был срочным. Об этом свидетельству-
ет не только указание на время, затраченное на переписку Кормчей («80
днии»), но и то, что в работе участвовало 10 писцов142, разделивших свой
труд «на 5 частей» и использовавших для быстроты письма многочислен-
ные лигатуры по всему тексту143 Рукопись весьма объемистая (402 листа)
и крупноформатная: 238 (основание) х 338 (высота) мм144 Если верить
записи, в один день коллективными усилиями переписывалось в среднем
5,03 листа текста (402:80). Однако, если писцы действительно начали пе-
реписывать Кормчую 1 ноября, а закончили ее 19 декабря (VII: Эб4-Э65),
книгописные работы должны были продолжаться не 80 (как указано в
записи), а 49 дней, включая воскресенья и праздники. Таким образом,
очевидна ошибка в дате.
Не исключено, что причиной ошибки послужили сведения записи бол-
гарского писца Иоанна-Драгослава: «мы же раздЬливше на три части спи-
сахом за 50 днии: почявше месяца ноября 10 день, коньчяна же бысть ме-
сяца генваря 7 днь». Указание «списахом за 50 днии» записи Драгослава
рязанские писцы могли некритически скопировать в своей записи, приняв
число н (50) за число п(80): «и списахомъ 80 днии». Это предположение
142 Число писцов Рязанской кормчей установлено Э.Д.Блохиной: I — л. 1-7 об.;
II — л. 7 об. — 75, 81, 305 об. — 308, 312, 314 об., 402 об.; III — л. 76 об. — 86 об., 305,
308-310 об., 312-314 об., 330-361 об.; IV —л. 89 об. — 104 об, 321 об. —330; V —
л. 97 (7 строк), 324 (17 строк); VI (безымянный «поп») — л. 105-178 об.; VII — л. 179-
248 об.; VIII (Иван чернец) — л. 249-304 об.; IX — л. 315-318, 386-402; X — л. 318 —
321 об. (подробнее см.: Блохина Э.Д. О диалектном составе Рязанской кормчей 1284 г. //
Мат-лы науч. конф, ленинградских аспирантов-филологов. Л, 1967. С. 23-25; она же.
Палеографическое и фонетическое описание Рязанской кормчей 1284 г.: Автореф.
дис. ... канд. филол. наук. Л, 1970; Сводный каталог. № 186. С. 212).
143 По выражению И.И.Срезневского — «вязь» в строках и в заголовках; см.:
Срезневский И.И. Обозрение древних русских списков Кормчей книги. СПб, 1897.
С. 47.
144 Формат Рязанской кормчей указывается по теперешнему его состоянию; прежде
он был еще ббльшим. Рукопись по крайней мере однажды — в конце XVIII в. — меня-
ла переплет, когда ее поля, безусловно, обрезались.
394
находит косвенное подтверждение в практике цитирования записи Драго-
слава в позднейших списках Кормчей сербской редакции145
Вероятно и то, что под влиянием записи Драгослава оказалось не ука-
зание на число дней, ушедших на переписку Кормчей, а дата начала кни-
гописных работ в Рязани. В таком случае придется допустить, что указан-
ное в записи Драгослава «почявше месяца ноября 10 день» трансформи-
ровалось в «почахом ноября 1» в записи 1284 г. Если признать верной
младшую дату Рязанской кормчей, указанную в записи,— 19 декабря,
книгописание должно было начаться не 1 ноября, а 1 октября: период ме-
жду 1 октября146 147 и 19 декабря как раз составляет 80 дней, включая вос-
кресные дни. В таком случае фактический автор записи под влиянием
протографа неверно указал не число дней, а месяц: «ноября» вместо пра-
вильного «октября»:
Запись Драгослава Запись Рязанской кормчей 1284 г.
...Мы же раздЪливше на три части, списахом за 50 днии: почявше месяца ноября 10 день, коньчяна же бысть месяца генваря 7 днь... ...Мы же раздЪливше на 5 частей и списахомъ 80 днии: почахом ноября 1, а кончахом декембря 19 в л!то 6792...
Ошибка могла вкрасться именно в дату начала книгописных работ, а
не в дату их окончания: писец едва ли мог перепутать день завершения
Кормчей, совпадавший с датой составления выходной записи. Тем не
менее А.В.Поппэ считает это предположение невероятным: 1 октября
1284 г. приходилось на воскресенье, «когда даже такой богоугодный труд
147
не начинали»
145 Щапов Я.И. Приложение. С. 265. № 23, 25.
146 В мартовском 6792 г. с вруцелето «S» 1 октября приходилось на воскресенье, а
19 декабря— на вторник (см.: Каменцева Е.И. Хронология. М., 1967. С. 91, 94-95.
Табл. 9, 10).
147 Эту мысль А.В.Поппэ высказал в своем письме автору этих строк 4 декабря
1998 г. Однако в реальной практике книгописания заказчики и писцы могли в силу тех
или иных причин игнорировать запреты. Поскольку в записях на книгах нередко
встречаются указания на дату начала книгописных работ, было бы важно выяснить, на
какие дни недели и праздники они приходились и не было ли среди них воскресений.
Подобное исследование, проведенное С.М.Каштановым на актовом материале XVI в.,
дало интереснейший результат. Ученый установил, что массовые подтверждения жа-
лованных грамот монастырям 17 мая 1551 г. пришлись на воскресенье, Троицын день.
Всего в этот день было подписано не менее 219 грамот: несмотря на воскресенье, цар-
ская канцелярия интенсивно работала. Подробнее о числе подтверждений жалованных
грамот, состоявшихся 17 мая 1551 г., см.: Каштанов С.М. Финансы средневековой
Руси. М., 1988. С. 111-136, особенно 114-116; см. также с. 116, примеч. 31. Что касает-
ся болгарского писца Драгослава, чью запись использовали рязанские писцы, то ее дата
и наррация безусловно свидетельствуют о том, что сам Драгослав и его коллеги по
воскресеньям не работали: 50 дней в интервале с 10 ноября по 7 января получаются
только в сентябрьском 6770 или 6778 году и только с исключением воскресений.
395
Однако 1 октября отмечается день Покрова пресвятой Богородицы и
память преподобного Романа Сладкопевца148 — патронального святого
погибшего в Орде рязанского кн. Романа Ольговича. Намек на покрови-
тельство Богородицы содержится в инвокации записи Рязанской кормчей:
...и милостию пресвятыя Богородицы» (I: Э4) и может быть рассмотрен
как косвенное подтверждение правильности предполагаемой даты — 1 ок-
тября вместо 1 ноября. Именно к 1 октября — дню Покрова Богородицы и
памяти Романа Сладкопевца — в Рязани могли приурочить столь важную
для владычной кафедры работу, как составление местного списка Корм-
чей. Упоминание Богородицы в инвокативной части выходной записи
1284 г., в целом нехарактерное для текстов этой разновидности, нельзя
объяснить простым заимствованием из записи Драгослава. Дословно сов-
падающая в начальной своей части с инвокацией записи Драгослава, за-
пись 1284 г. отличается от нее включением упоминания св. Бориса и Гле-
ба и иначе сформулированным упоминанием Богородицы. Именно поэто-
му мы считаем этот компонент формуляра важным для прояснения хро-
нологии записи:
Запись Драгослава Запись Рязанской кормчей 1284 г.
Изволением отца, и свершением сына, и поспешением свя[того] духа, и по- мощию святыя и пречистыя Влады- чицу нашу Богородицу и присноде- вы Марию, и святых и преподобных отець наших... Изволениениемь отца, и свершениемь сына, и поспЪшениемь святого духа, и милостию пресвятыя Богородицы, и преславные мученик Борис и ГлЪб, и святых преподобных отець наших...
Сравнивая число года записи Рязанской кормчей — 6792 — с другими
элементами даты (круг солнца, круг луны, индикт), легко убедиться, что
они не согласуются между собой и не соответствуют табличным. Иными
словами, они либо исчислены нетрадиционным для восточнохристиан-
ской пасхалии способом, предусматривающим деление числа года от Со-
творения мира на 28 (круг солнца), 19 (круг луны) и 15 (индикт), либо
ошибочны. Так, 6792 г. соответствуют 16-й круг солнца (в записи— 5-й),
9-й круг луны (в записи — 13-й), 12-й индикт (в записи — 13-й). При этом
только 13-й индикт указан правильно: он действительно соответствует
периоду с 1 ноября (октября?) по 19 декабря 1284 г. (при мартовском на-
чале года для месяцев с сентября по февраль индикт больше табличного
на 1). Несоответствие же других элементов даты (кроме числа года и ин-
дикта) можно было бы попытаться объяснить влиянием записи болгарско-
го писца Иоанна-Драгослава, от которой, как мы видим, рязанские писцы
были очень зависимы.
В иных случаях число дней между 10 ноября — 7 января окажется ббльшим, чем 50 (см.
ниже). В целом же (включая воскресенья) между 10 ноября и 7 января не 50, а 57 дней.
148 Лосева О.В. Русские месяцесловы XI-XIV веков. М., 2001. С. 167.
396
Как известно, в украинских и русских списках XV-XVII вв. записи
Драгослава имеется дата, по-разному интерпретируемая исследователями.
В Уваровском списке середины XV в. (ГИМ. Увар. № 205) читаем:
...написана же бысть сия Зонара в лЪто ^уои* ендих въ днии благовЪрнаа-
го царя Костянтина... списахом за тт днии почявше месяца ноября т днь
коньчяна же бысть месяца генваря *з* днь... Известны и иные варианты
даты болгарского списка: ...в лЪто ^уо- индикта ё* ...» (РГБ. Рогожек.
№ 252. Л. 582 об., середины XV в.), «...в лЪто ^уо* осмое...» (Львовский
список, 1565 г.); «...в лЪто ^уо-ное би ...» (ГИМ. Барс. № 157, второй
половины XVI в.)149 Таким образом, имеются основания для чтения даты
и как 6770 год, и как 6778 год. Рассмотрим подробнее хронологические
показания позднейших списков записи Драгослава и записи 1284 г. (табл. 5).
Таблица 5
Элементы даты в списках записи Драгослава
и в записи Рязанской кормчей 1284 г.
Элементы / даты / / Число / года Запись Иоанна-Драгослава Запись Ря- занской кормчей Наличие элемента даты в записи или его табличное значение
6778 г. (ГИМ.Увар. №2105) 6778 г. (ГИМ. Барс. № 157, Львовский список) 6770 г. (РГБ. Рогожек. № 252) 6792 г.
Круг солнца - - - 5 В записи
2 2 6 16 Табличное значение
Круг луны - - - 13 В записи
14 14 6 9 Табличное значение
Индикт - - 5 13 В записи
13 13 5 12 Табличное значение
Таблица дает наглядное представление о том, что никаких текстологи-
ческих оснований для предположения, что какие-то элементы даты (кроме
указания на числа месяцев года, о чем говорилось выше) могли быть за-
имствованы из записи Драгослава нет. Развернутая дата, в которой нали-
чествует несколько элементов, кроме числа года, характерна именно для
записи рязанских писцов. Как показал Я.Н.Щапов, позднейшие (XV-
149 Дата приводится по кн.: Щапов Я.Н. Византийское и южнославянское правовое
наследие. С. 148-149; см. также с. 264, № 19; с. 265, № 23; с. 266, № 30; с. 269, № 41.
397
XVII вв.) списки записи Драгослава могут свидетельствовать, что в ори-
гинальном тексте кроме числа года присутствовало указание на индикт
(5). Ученый отмечал, что хотя в сохранившихся списках написание даты
ближе к 6778 г., «другие, более достоверные данные говорят в пользу
6770 г.»; в списках, где имеется указание не только на число года, но и на
индикт, «присутствует цифра ё ». Пятый индикт соответствует 6770 г., в
то время как индикт 6778 г.— 13. «Деспотом болгаром» (как в записи)
Святослав титуловался до 1270 (6778) г.; в 1270 г. он именуется «импера-
тором-царем». Наконец, по мнению Щапова, «на 1262 (6770) г. указывает
также дата начала работы писцов— 10 ноября. В 6770 г. 10 ноября при-
ходилось на четверг, а в 6778 г. — на воскресенье, когда работать было
запрещено»150
Ранее мы высказали предположение, что в записи 1284 г. могли быть
объединены хронологические показания какой-то другой рукописи. При
этом элементы первоначальной даты рязанскими писцами были перепута-
ны (круг солнца указан вместо круга луны, а число 9 перед словом «ин-
дикта» некритически скопировано и исправлено на число 13 (уже после
слова «индикта»), но не вычеркнуто). Предположенный 9-й индикт соот-
ветствует 6789 (1281) году. Этому же году соответствует 13-й круг солнца
и 6-й круг луны. При этом число круга луны на единицу больше указан-
ного в записи круга солнца (5). Это навело нас на мысль о том, что эле-
менты даты (кроме числа года) могли быть скопированы фактическим
автором записи 1284 г. из протографа Рязанской кормчей. Мы предполо-
жили, что если этот протограф действительно был помечен 6789 (1281) г. и
другими соответствующими ему элементами даты (13-й круг солнца, 6-й круг
луны и 9-й индикт), это может свидетельствовать в пользу существования
промежуточного киевского списка Кормчей — непосредственной копии
списка Иоанна-Драгослава, присланного в Киев из Болгарии151 Однако
никаких данных, подтверждающих это гипотетическое предположение о
киевском списке 1281 г., нет.
Пытаясь согласовать между собой хронологические показатели записи
Кормчей, А.А.Романова отметила, что «в западноевропейском цикле об-
ращения круга солнца для 1284 г. (вычислен по формуле CS=R+9/28) но-
мер круга солнца будет 5, номер года в лунном цикле — золотое число —
12 (начиная с января 1285 г. (6793 сентябрьского и 6792 мартовского) —
13). Кроме того, индикт для сентября-февраля 6792 мартовского года
будет равен 13 (номер индикта сменился 1 сентября 6793 сентябрьско-
го года, опережающего мартовский на полгода)»152 В отношении чис-
ла 9 после слова «закон[на]» исследовательница пишет, что его «мож-
но объяснить либо опиской, либо указанием на номер года в цикле лу-
150 Там же. С. 149. Все расчеты произведены Я.Н.Щаповым для сентябрьского года.
151 Столярова Л.В. Свод записей. № 118. С. 141.
152 Романова А.А. Древнерусские календарно-хронологические источники. С. 65.
398
ны»153 Почему рязанские писцы, зависимые от своего оригинала и допус-
тившие ошибки даже в указании на день начала работ и на время, затра-
ченное на переписку кодекса, вдруг проявили эрудицию и обратились к
европейской системе летосчисления, Романова не поясняет.
На изготовление пергамена Рязанской кормчей должно было уйти не
менее 201 шкуры (формат этого кодекса объемом в 402 листа предусматри-
вает сложение листа in-folio вдвое). Пергамен Кормчей добротной выделки,
хотя и не роскошный (порчен штопаными дырами, мясная и волосяная сто-
роны листа имеют выраженные отличия и т.д.), однако достаточно эластич-
ный, мягкий и светлый. Структура пергамена неодинакова. Некоторые лис-
ты растянуты до полупрозрачности, другие достаточно плотные. Переписка
Кормчей потребовала от заказчиков финансовых затрат для приобретения
орудий и материалов для письма, оплаты труда десяти писцов, а также ли-
новальщиков и переплетчиков. Значительных расходов требовала и оплата
услуг, прокорма и проезда доставщиков оригинала Рязанской кормчей из
Киева и обратно — из Рязани в Киев. Однако украшена Кормчая скромно: в
тексте встречаются тонкие киноварные инициалы, а в заголовках — эле-
менты вязи и множественные лигатуры. Ее оформление дополнительных
затрат от заказчиков не требовало и было выполнено самими писцами.
Учитывая подчеркнуто особую роль епископской кафедры в переписке
Кормчей, а также то, что два достаточно продуктивных ее писца — VI и
VIII — определили себя в пометах у номеров тетрадей как поп («попова
[тетрадь]»154) и чернец («Иван чернец»155), можно предположить, что руко-
пись изготавливалась штатом книгописцев из духовных лиц, возможно в епи-
скопском скриптории. В этом мы усматриваем еще одну вероятную причину
того, что роль князей-заказчиков в записи четко не определена: штатом вла-
дычных писцов распоряжался епископ, а не глава светской власти в Рязани.
Совершенно неясно, где именно была переписана Кормчая. Г.И.Вздор-
нов (1981) не сомневался, что местом ее изготовления был Переяславль
Рязанский. Действительно, летописи сохранили описание трагической ги-
бели Старой Рязани и уничтожения ее населения в декабре 1237 г.156. Ката-
строфические последствия набега монголо-татар ярко отражены в состоя-
нии культурного слоя Старой Рязани. Следы пожаров и сгоревших построек
сочетаются здесь с раскрытыми археологами братскими могилами, напол-
ненными изрубленными и обезглавленными трупами, а также ямами-
костницами с захороненными в них человеческими головами157. По данным
153 Там же. С. 65, примеч. 5.
154 F.n.II.l. Л. 120 об., 121,129, 137,145, 153, 161,169.
155 Там же. Л. 256 об., 257, 265.
156 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 460—461,514-515.
157 Даркевич В.П., Борисевич Г.В. Древняя столица. С. 369-370, 372-429, особенно
372-373, 378-380. В записи Рязанской кормчей содержится явный намек на избиение
Рязани в 1237 г., гибель нескольких рязанских князей в сражениях с монголо-татарами
или в татарском плену и, возможно, на мученическую гибель в Орде в 1270 г. кн. Ро-
399
В.П.Даркевича и Г.В.Борисевича, «следы культурного слоя или жилые
комплексы второй половины XIII — XV в. на городище отсутствуют. Не-
которые случайные находки, например створки крестов-энколпионов, да-
тируются второй половиной XV в., остальные произведения металлопла-
стики — XVI-XVII вв.»158
Вместе с тем под 6766 (1258) г. Лаврентьевская летопись сообщила о
кончине рязанского кн. Олега Ингваревича «в черньцех и въ скиме» и по-
гребении его «у святаго Спаса» — в Спасском соборе Старой Рязани, слу-
жившем с конца XII — начала XIII в. княжеской усыпальницей (см. выше).
Это свидетельствует о том, что жизнь в Старой Рязани после 1237 г. если и
не возобновлялась, то теплилась. А.Л.Монгайт полагал, что «после Батыева
разгрома жизнь в Старой Рязани продолжалась»159 Однако татарские набе-
ги на Рязанское княжество и, вероятно, Старую Рязань 6786 (1278) и 6796
(1288) гг.160 (последний— на «Рязань, Муром и Мордву»), несомненно,
способствовали окончательному опустошению этого центра и перено-
су столицы и епископской кафедры в Переяславль Рязанский.
К сожалению, Лаврентьевская летопись впервые упоминает о Переяс-
лавле Рязанском только под 6809 (1300) г., когда московский кн. Даниил
Александрович «приходилъ на Рязань ратью и билися у Переяславля», хотя
мана Ольговича: «...и за святопочившихъ князь Рязаньскых и преосвященых епи-
скопъ...» (IV: Э56-Э57). Археологический материал свидетельствует о том, что с жите-
лями Старой Рязани татары расправились со звериной жестокостью. Им рубили голо-
вы, отрубали кисти рук. Открыты захоронения расчлененных на части тел, погребения
взрослых мужчин и женщин с детьми; обнаружено захоронение беременной женщины.
Очевидно, что трупы убитых долгое время оставались непогребенными, пролежав
«снегом и льдом померзнувшие». Их хоронили закоченевшими, чем (а не нарушением
христианской обрядности) объясняется разнообразное положение рук погибших. Про-
водимая монголами тактика выжженной земли подтверждается летописями: «не оста-
лось во граде ни одного живого: все равно умерли и единую чашу смертную испили.
Не было тут не стонущего, не плачущего — ни отца и матери о детях, ни детей об отце
и матери, ни брата о брате, ни сродников о сродниках, но все вместе лежали мертвые».
Однако половозрастной анализ погребенных в Старой Рязани показывает, что среди
них преобладали мужчины и женщины в возрасте 30-40 лет (т.е. пожилые по меркам
средневековья/ а также дети. Женских трупов моложе 25 лет почти нет (Даркевич В.П.,
Борисевич Г.В. Древняя столица. С. 376, 379-380). Это свидетельствует о том, что на-
селение Рязани было избито не полностью: молодые и здоровые мужчины и женщины
уводились в плен. Об этом красноречиво свидетельствуют письменные источники:
«...и почаша воевати Рязаньскую землю, и пленоваху и до Проньска, попленивше
Рязань весь и пожгоша, и князя ихъ убиша, ихже емше овы растинахуть, другыя
же стрелами растреляху в ня, а ини опакы руце связывахуть...» (ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2.
Стб. 460).
158 Даркевич В.П., Борисевич Г. В. Древняя столица. С. 430.
159 Монгайт А.Л. Старая Рязань И Материалы и исследования по археологии СССР.
1955. №49. С. 28.
im р|(2рл у ю q («Того же л!та приходиша Татары на Рязань, и много зла
сътвориша, и отьидоша въ свояси»); С. 167 («Того же л!та князь Елортаи Ордынский,
Темирев сын, приходи ратью на Рязань, Муром, Мордву, и много зла сътвориша, и
идоша во свояси»).
400
освоение Переяславля Рязанского началось с конца XI в.161 Таким образом,
определенно судить о времени перемещения столицы из Старой Рязани в
Новую (Переяславль Рязанский) нельзя. Ясно только, что в конце XIII —
начале XIV в. резиденция рязанских князей уже находилась в Переяславле.
Совпал ли перенос княжеского стола в Переяславль Рязанский с переносом
туда епископской кафедры, источники умалчивают. Если акция эта не была
одномоментной и кафедра продолжала еще какое-то время оставаться в
Борисоглебском соборе Старой Рязани, не могло ли это быть причиной то-
го, что епископские писцы столь неясно сформулировали в своей записи
роль княгини-заказчицы и ее сыновей в изготовлении Кормчей? Не находи-
лась ли кнг. Анастасия с сыновьями во время переписки кодекса в Переяс-
лавле, тогда как книгописание велось в старорязанском Борисоглебском
соборе и патронировалось присутствовавшим там епископом Иосифом?
Синодальная (Климентьевская) кормчая 1280(?), или 1282(?), или
1285-1291(?) гг. В выходной записи Кормчей в качестве инициаторов кни-
гописания указаны новгородский кн. Дмитрий Александрович и архиепи-
скоп Климент:
Э1 Въ лето 6[7..]-е
Э2 написаны бы[ша]
Э3 гнигы сия
Э4 повелением
Э5 князя новъгородьскаго
Э6 Дмитрья
Э7 а стяжаниемь
Э8 боголюбивого архиепископа новгородьскаго
Э9 Климента...
Нам уже приходилось писать о том, что употребление слова «повеле-
нием» перед именем заказчика в записях XI-XIV вв. в большинстве слу-
чаев свидетельствует об организации книгописных работ в скриптории
духовной корпорации, даже если писец прямо не сообщил в записи о сво-
ей принадлежности церкви162 Использование новгородским писцом рас-
ширительной формулы «повелением Хь а стяжанием Х2», предусматри-
вавшей противопоставление заказчика (кн. Дмитрия Александровича) «стя-
жателю» (новгородскому архиепископу Клименту), а также употребление
слова «повелением» перед именем князя свидетельствуют об изготовле-
нии Кормчей не в церковном скриптории, а княжескими писцами, работой
которых мог распоряжаться кн. Дмитрий Александрович. Финансирова-
161 Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государст-
ва: Историко-географическое исследование. М., 1951. С. 206; см. также примеч. 1 (с датой
1301 г.); Н.Г.Бережков доказал, что дата 6809 г. в статье Лаврентьевской летописи дана по
улырамартовскому стилю и соответствует 1300 г. (см.: Бережков Н.Г. Хронология. С. 122).
162 Столярова Л.В. Заказчики древнерусских кодексов XI—XIV вв. Ч. 1: Заказчики
XI в. С. 294-295.
401
ние книгописания осуществлялось «стяжателем» — архиепископом Кли-
ментом. Аналогичную картину наблюдаем в записи Евангелия 1393 г., заказ-
чиком которого выступил серпуховской кн. Владимир Андреевич, испро-
сивший благословения у митрополита Киприана: «благословеньемь Киприя-
на митрополита всея Руси, повелЪньемь благовЪрнаго князя Володимера
Андреевича списана бысть сия книга...»163 Однако если о писцах Климен-
тьевской кормчей ничего не известно, то переписчик Евангелия Спиридон
сообщил о себе, что он был «дияконъ». Не означает ли это, что княжеские
писцы еще в конце XIV в. мобилизовывались из штата скрипториев ду-
ховных корпораций или по крайней мере не были светскими лицами?
Создание архетипа Русской редакции Кормчей и ее Синодального спи-
ска потребовало большой эвристической и редакторской работы. Кодекс
явился результатом соединения Синтагмы XIV титулов без толкований и
Номоканона сербской редакции (с толкованиями) с правовыми памятни-
ками русского происхождения: «Закона судного людем» Краткой редак-
ции (л. 337а-342в), правила «о кресте, иже на земли или на леду пишуть»
(л. 462 об.), устава о браках (л. 477 об.), Правил Ильи, архиепископа нов-
городского и епископа белгородского (л. 507 об.), Правил митрополита
Иоанна (л. 5106-518а), «Вопрошания» Кирика Новгородца (л. 518а-539б),
Правил митрополита Кирилла (л. 539б-546в), «Летописца вскоре» патри-
арха Никифора (л. 567г-575в), «Сказания о черноризческом чине» Кирил-
ла Туровского (л. 604а-613а), «Речи жидовьскаго языка преложена на
руськую» (л. 613а-615б), а также Пространной Правды (л. 615в-627г).
Позднее (уже в середине XIV в.) в Климентьевскую кормчую была вклю-
чена тетрадь из четырех листов с текстом церковных уставов кн. Влади-
мира Святославича (л. 628а-630а) и Святослава Ольговича (л. 630а-631б).
Как показал Я.Н.Щапов, после того как работа над архетипом Русской
редакции Кормчей была завершена и Кормчая была перенесена в Новго-
род, она пополнилась календарными статьями, текстом Русской Правды в ее
особом изводе Пространной редакции (близким к спискам в «Мериле Пра-
ведном») и «Речью жидовьскаго языка». Несомненно, работы, произведенные
в Новгороде, потребовали значительных расходов от епископской кафедры.
Формат Кормчей (222 мм [основание] х 304 мм [высота]164) предусмат-
ривал сложение пергаменного листа in-folio вдвое. Для изготовления кодекса
объемом в 627165 листов потребовалось не менее 314 шкур. Пергамен доб-
163 РНБ. F.n.1.18. Л. 207а-б; см.: Столярова Л.В. Свод записей. № 372. С. 376; она
же. Заказчики древнерусских кодексов XI—XIV вв. Ч. 1: Заказчики XI в. С. 295.
164 Формат Кормчей указывается по его теперешнему состоянию. Кодекс сохранился
в переплете XV в. (см.: Сводный каталог. № 183. С. 207). Это означает, что по крайней мере
один раз — в XV в. — листы Кормчей были обрезаны и, следовательно, первоначально
были еще большего размера (у Т.Н.Протасьевой переплет Кормчей датирован концом
XIV — началом XV в., см.: Протасьева Т.Н. Описание рукописей Синодального собрания
(не вошедших в описание А.В.Горского и К.И.Невоструева). М., 1970. Ч. 1. С. 97).
165 Имеется в виду число листов, бывших в кодексе до появления в середине XIV в.
текстов церковных уставов в нем.
402
ротной выделки, достаточно мягкий и эластичный, хотя и порченный ды-
рами. В переписывании Кормчей приняло участие несколько писцов. Не
исключено, что ими выполнен и декор кодекса. На л. 1 об. в начале текста
помещена киноварная заставка тератологического стиля. Текст украшен
плетеными инициалами с элементами старовизантийского и тератологиче-
ского стиля. Имеются малые инициалы простого рисунка, контурные, ки-
новарные; среди них встречаются буквы, украшенные изображениями че-
ловеческой головы166 «Стяжаниемь» архиепископа Климента должны были
быть оплачены работа редакторов, сводчиков, писцов и переплетчиков,
приобретение материалов, средств и орудий для письма.
Выходная запись с указанием имен архиепископа Климента и кн.
Дмитрия Александровича сделана почерком одного из писцов Корм-
чей. В настоящее время она сильно загрязнена и, видимо, еще в XIX в.
покрывалась олифой, с помощью которой тогда проявляли угасшие
тексты. Второй столбец записи полностью смыт и не читается. В на-
стоящее время от даты сохранилось только число тысяч —и рекон-
струкция ее первоначального значения является важной исследова-
тельской проблемой.
К.Ф.Калайдович (1815) и И.ИСрезневский (1897) еще различали после
числа тысяч в дате число \jr (700), а также еще какую-то полусмытую черту.
Калайдович считал эту черту остатком числа Ч- (90), а дату предлагал читать
как ^уч (6790, т.е. 1282 г.)167 Вплоть до 1940-х годов предложенная Калай-
довичем датировка Кормчей в основном принималась исследователями (архи-
епископом Саввой, Н.Н.Дурново, Е.Ф.Карским и др.)168 Однако колебания в
чтении полусмытой даты новгородской Кормчей отразились в попытках ис-
следователей предложить расширительную датировку рукописи или сузить ее
до одного года. В.М.Уидольский (1867) датировал Кормчую концом XIII в.169
И.ИСрезневский (1863,1885) колебался в определении даты кодекса, указывая
сначала время «до 1283 или после 1284 г.», а затем — «до 1281 г.»170
166 Укажем несколько изданий, содержащих палеографическое описание Клименть-
евской кормчей: Протасьева Т.Н. Описание. Ч. 1. С. 95-97; Щапов Я.Н. Византийское
и южнославянское правовое наследие. С. 272-273. № 48; Сводный каталог. №183.
С. 207-208 (здесь же на с. 208-210 указана основная библиография).
167 Русские достопамятности, издаваемые Обществом истории и древностей россий-
ских. М., 1815. Ч. 1. С. 26-27; Срезневский И И. Обозрение. С. 85.
168 Савва [Тихомиров], архиеп. Указатель для обозрения московской Патриаршей
(ныне Синодальной) библиотеки. М., 1858. С. 194; Дурново Н.Н. Введение в историю
русского языка. М., 1969. С. 66-67; Карский Е.Ф. Славянская кирилловская палеогра-
фия. М., 1979. С. 207; он же. Русская Правда по древнейшему списку. Л., 1930; Правда
Русская. М.; Л., 1940. Т. 1: Тексты. С. 121-122.
169 У идольский В.М. Указание славянских рукописей Московской патриаршей биб-
лиотеки // ЧОИДР. 1867. Кн. 2. Разд. 3. № 110. С. 46-56.
170 Срезневский И.И. Древние памятники. Стб. 143; он же. Славяно-русская палео-
графия XI-XIV вв.: Лекции, читанные в Императорском санкт-петербургском универ-
ситете в 1865-1880 гг. СПб., 1885. С. 203-209.
403
Обоснованные сомнения в правильности чтения даты Климентьев-
ской кормчей, предложенного Калайдовичем (1282 г.), впервые высказал
М.Н.Тихомиров (1941): «В 1282 г. новгородцы были в ссоре с Дмитрием и
вели с ним войну». Ученый основывал свои предположения о правильном
чтении даты записи на сочетании имен заказчиков: Климент занимал вла-
дычную кафедру в 1276-1299 гг., кн. Дмитрий Александрович пребывал
на новгородском княжеском столе в 1277-1280 и в 1284-1292 гг. Тихоми-
ров предположил, что «Кормчая была написана не в 1282 году, а несколь-
ко раньше или позднее, вернее же всего в период между 1277-1280 или
1284-1292 годами». Обратив внимание, что «Летописец вскоре» патриар-
ха Никифора в составе Климентьевской кормчей завершается упоминани-
ем о смерти в 1278 г. ростовского кн. Глеба, Тихомиров заметил, что о
начавшейся в 1281 г. усобице между Дмитрием и Андреем Александрови-
чами в нем ничего не говорится. Замыкая дату написания Кормчей между
1278 и 1281 гг., ученый указал на сообщение Никоновской летописи о
том, что в 1282 г. новгородский архиепископ Климент «прииде к Кирил-
лу, митрополиту Киевскому и всея Руси, и благословися у него, тоже иде
к великому князю Дмитрию Александровичу внуку Ярославлю о мире и
любви от новгородцев». Эту поездку Климента ученый связал с изготов-
лением Кормчей, которая, по его мнению, «была написана не в 1282,
а в 1280 г., тем более, что после буквы т|г в ней достаточно места не для
одной, а для двух цифр (например, могло быть ^упи )»171 Однако впо-
следствии Тихомиров от этой узкой датировки как будто отказался. Учиты-
вая старшую дату архиепископства Климента (1276 г.) и младшую— пер-
вого княжения в Новгороде кн. Дмитрия Александровича (1280 г.),
М.Н.Тихомиров (1968) предложил в качестве возможной даты Климентьев-
ской кормчей 1276-1280 гг.172 Еще ранее им в совместной работе с
М.В.Щепкиной (1952) называлась дата 1280-1281 гг.173
Мнение М.Н.Тихомирова о 1280 г. как о дате Кормчей было оспорено
Я.Н.Щаповым (1962). К 1280 г. Щапов отнес предшествующий (по его
периодизации — второй) этап возникновения Кормчей Русской редакции
(создание экземпляра Кормчей, послужившего непосредственным источ-
ником новгородской рукописи, но подвергшегося существенной перера-
ботке и редактированию). Полагая, что Синодальный список был создан
после 1280 г., и учитывая, что в 1281-1283 гг. между кн. Дмитрием Алек-
сандровичем и Новгородом установились враждебные отношения, Щапов
отнес время его создания к 1284-1291 гг.174
171 Тихомиров М.Н Исследование о Русской Правде. С. 84.
172 Тихомиров М.Н. Русская культура. С. 179.
173 Тихомиров М.Н., Щепкина М.В. Два памятника новгородской письменности. М.,
1952. С. 19; эту же дату см. в кн.: Щепкина М.В., Протасьева Т.Н. Сокровища древней
письменности и старой печати. М., 1958. С. 16.
174 Щапов Я.Н. К истории текста новгородской Синодальной кормчей // Историко-
археологический сборник. М., 1962. С. 300.
404
В монографии 1978 г. ученый развил концепцию о двух этапах созда-
ния Русской редакции Кормчей (в 1260-1270-х годах и в конце 1270 —
начале 1280-х годов) и высказал гипотезу о связи этого второго этапа с
предположенным им собором иерархов русской церкви в Переяславле в
1280 г. Сохраняя свою концепцию 1962 г. о распространении переработки
Кормчей в Северной Руси и неизвестности ее в Южной, а также о связи
второй обработки Кормчей с собором 1280 г., Щапов отказался от пред-
ложенной им ранее датировки Синодальной рукописи и вернулся к дате
1282 г. Он полагал, что архиепископ Климент «после возвращения из Пе-
реяславля в Новгород (очевидно, в январе 1281 г.)» привез с собой список
Кормчей — результат «второй переработки», — на основе которого в
1282 г. был создан список Синодальной кормчей. Щапов вернулся к пред-
ложенному Калайдовичем чтению, полагая, что после числа сотен в запи-
си «при одинаковом расстоянии между цифрами» могла уместиться еще
только одна и ею была цифра ч-; а дата в целом должна читаться как ^уч-
(6790, т.е. 1282 г.)175
В.Л.Янин (1978, 2004) подверг сомнению факт существования Переяс-
лавского собора и уточнил дату смерти митрополита Кирилла в Переяс-
лавле, отнеся ее не к 1280, а к 1282 г.176 Обратившись к проблеме внут-
ренней хронологии Никоновской летописи, Янин попытался обосновать
необходимость изменения датировки смерти Глеба Ростовского (конец
1280 г. вместо принятого ранее 1278 г.). Это позволило ученому «датиро-
вать возникновение протографа Синодального списка» временем не ранее
1281 г. и, таким образом, отвести предложенную Тихомировым датировку
Климентьевской кормчей 1280 г.177
Датировку Кормчей 6790 г., предложенную К.Ф.Калайдовичем, Янин
считает возможной, но маловероятной. Обычно она отвергалась исследо-
вателями как противоречащая политической обстановке в Новгороде.
В.Л.Янин посчитал, что поскольку «в Новгородской летописи хронологи-
ческая сетка сбита на один год против истинной... обострение борьбы
Новгорода с Дмитрием, смущавшее исследователей в этой связи, прихо-
дится не на 1282 г., как было принято думать, а на следующий, 1283 г.»178
Им было установлено, что в течение 6790 г. существовало два небольших
периода мирных взаимоотношений Новгорода с Дмитрием Александро-
вичем— в начале года (весной) и в конце года (в конце зимы 1283 г.).
При этом протяженность первого периода неизвестна, а второй период в
качестве вероятного времени написания Климентьевской кормчей отпада-
175 Щапов Я.Н. Византийское и южнославянское правовое наследие. С. 224, при-
меч. 178.
176 Янин В.Л. О дате новгородской синодальной Кормчей И Древняя Русь и славяне.
С. 287-292 (то же // Янин В.Л. Средневековый Новгород. С. 233-234; далее ссылки на
исследование Янина о дате новгородской Кормчей даются по изданию 2004 г.).
177 Янин В.Л. О дате. С. 234.
178 Там же.
405
ет наверняка: Дмитрий Александрович тогда в Новгороде не был, а дойдя
до Шелони, вернулся во Владимир179
Подробно рассмотрев историю взаимоотношений новгородцев со сво-
им князем в 1283-1284 гг., Янин обратил внимание на сообщение Нико-
новской летописи под 6792 г.: «Позвани быша епископи вси рускиа в Ки-
ев к Максиму митрополиту Киевскому и всеа Русии». Ученый посчитал,
что этот собор иерархов мог быть тем съездом, на котором была утвер-
ждена новая обработка Кормчей, послужившая протографом для Сино-
дальной рукописи180 В 1285 г. митрополит Максим, «хожаше по всей
земли Рустеи», был в Новгороде, где «срете его князь велики Дмитрии
Александрович с великою честию». Янин полагает, что если в 1284 г. цер-
ковный собор утвердил новую Кормчую, «вполне естественным пред-
ставляется снабжение епархий копиями этой книги... в следующем году»,
и предлагает в качестве даты Климентьевской кормчей 1285-1291 гг. Та-
ким образом, ученый считает, что «после усмотренной К.Ф.Калайдовичем
цифры *ч' в записи имелась еще одна цифра»181
Предложенная В.Л.Яниным концепция представляется нам весьма
убедительной. Настораживает только использование в ней данных Нико-
новской летописи, достоверность которых для XIII в. вызывает если не
сомнения, то вопросы. Если признать, что собором 1284 г. была утвер-
ждена новая Кормчая и митрополит Максим снабжал епархию ее копия-
ми, мы не сумеем объяснить, почему в Рязань в качестве «протофрони»
была послана Сербская редакция, тогда как Новгород получил экземпляр
только что составленной Русской редакции.
По нашим наблюдениям, после числа тысяч в нечитаемой части да-
ты должны были уместиться не две, а три буквы: ширина букв столбца
составляет 4 мм, расстояние между буквами — 2 мм, тогда как смытый
участок даты (после едва различимой ф ) составляет 18 мм. Это озна-
чает, что после ^уч- в дате имелась еще одна цифра, и это согласуется
с датировкой Янина (18 мм = 4 мм + 2 мм + 4 мм + 2 мм + [4 мм + 2 мм]).
Следует учитывать также, что Волынский список Русской редакции
Кормчей был переписан в 1286 г., т.е. во второй, а не в первой полови-
не 80-х годов XIII в., тогда как Рязанский список Сербской редакции
датируется 1284 г. Очевидно, что соборное утверждение и распростра-
нение предназначенных для копирования экземпляров Кормчей разных
редакций по епископским кафедрам Руси происходили не одновремен-
но. Они связаны с разными этапами в распространении Кормчей на
Руси, что в целом согласуется с концепцией Я.Н.Щапова. В любом
случае приходится признать, что проблема датировки Синодальной
(Климентьевской) кормчей отнюдь не является решенной.
179 Там же. С. 235.
180 Там же.
181 Там же. С. 236.
406
3. ЗАКАЗ ЕПИСКОПА (АРХИЕПИСКОПА)
Житие Нифонта 1219 г. и Апостол толковый 1220 г, Из 133 кодексов
XIII в. (без учета рукописей, датированных в Сводном каталоге рубежом
XIII-XIV вв.)182 сохранились два, безусловно происходящие из Ростова
времени епископства Кирилла I. Это список Жития Нифонта (РГБ. Троицк.
(Ф. 304). № 35) и Толковый апостол 1220 г. (ГИМ. Син. № 7)183, имеющие
записи писцов с указанием имени ростовского кн. Василька Константино-
вича (1209-1238) и епископа Кирилла I (1216-1229). Под 6737 (1229) г.
Лаврентьевская летопись сообщает о состоявшемся 7 сентября в Суздале
суде над епископом Кириллом, вследствие которого этот святитель оста-
вил кафедру, принял схиму под именем Кирияк и удалился в суздальский
Дмитриевский монастырь «в свою келью, хотя лечити свою немочь»184
В этой обители он вскоре (17 апреля 1230 г.) скончался и был похоро-
нен185 186 Решением суда ростовский владыка лишился всего имущества, в том
186
числе и книг
Обратив внимание на необычно большой формат Жития Нифонта и
Толкового апостола, а также на специфические признаки их языка,
А.И.Соболевский в 1889 г. указал еще три кодекса XIII в. схожего форма-
та, которые и «по лингвистическим особенностям» можно отнести к рос-
товским: Пандекты Никона Черногорца, Успенский сборник и Златоструй
с Торжественником. Происхождение всех пяти кодексов Соболевский
связывал с упомянутыми Лаврентьевской летописью «книгами» (библиоте-
кой) ростовского епископа Кирилла I187
В исследовании 1910 г., также посвященном вопросу о составе биб-
лиотеки Кирилла I, Соболевский привел список уже не из пяти, а из семи
рукописей, которые, по его мнению, могли происходить из Ростова: 1)
Успенский сборник (ГИМ. Усп. № 4); 2) Златоструй с Торжественни-
182 Столярова Л. В. О записях писцов на древнерусских пергаменных кодексах XI—
XIV вв. // Russia Mediaevalis. Munchen, 1992. Т. VII, 1. Р. 21.
183 Библиографию см.: Сводный каталог. № 174. С. 195-197; № 175. С. 198.
184 ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 452; см. также: Крылов А. Иерархи ростово-ярославской
паствы, в повременном порядке, с 992 г. до настоящего времени. Ярославль, 1864.
С. 44; Голубинский Е.Е. История русской церкви. 2-е изд. М., 1902. Т. 1 (1-я половина).
С. 153—154; Титов А.А. Ростовская иерархия: Материалы для истории русской церкви.
М., 1890. С. 26-27; Вздорнов Г.И. Малоизвестные лицевые рукописи Владимиро-
Суздальской Руси ХП-ХШ вв. И Советская археология. 1965. № 4. С. 178; он же. Ис-
кусство книги. С. 21, см. также примеч. 4; Сапунов Б.В. Книга в России. С. 131-132;
Щапов Я.Н. Государство и церковь. С. 185—186.
185 ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 452; см. также: Строев П.М. Списки иерархов.
Стб. 330; Поппэ А.В. Приложение II: Епископы Древней Руси (конец X — XIII вв.) //
Щапов Я.Н. Государство и церковь. С. 211. № 10.
186 ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 452.
187 Соболевский А.И. Остатки библиотеки XIII века // Библиограф. 1889 год. № 1.
Отд. 1.С. 144-145.
407
ком (РНБ. F.n.1.46); 3) Пандекты Никона Черногорца (ЯМЗ. № 15583);
4) Евангелие учительное Константина Болгарского (ГИМ. Син. № 262);
5) Слово Ипполита, епископа Римского, об Антихристе (ГИМ. Чуд. № 12);
6) Житие Нифонта (РГБ. Троицк. (Ф. 304). № 35); 7) Толковый апостол
(ГИМ. Син. № 7)1И
Поиск книг, упомянутых летописью в связи с судом 1229 г. над епи-
скопом Кириллом, возобновился в 1960-1970-х годах. К рукописям, па-
леографические и кодикологические признаки которых близки Житию
Нифонта и Апостолу 1220 г. (формат, декор, почерки), Г.И.Вздорнов (1965)
отнес так называемое Университетское евангелие начала XIII в. (НБ МГУ
2Ag. 80)188 189 Происхождение последнего прежде связывалось с полоцко-
смоленской школой [А.И.Некрасов (1937), Н.Н.Воронин и В.Н.Лазарев
(1953)190], хотя владимиро-суздальский диалект рукописи и отмечался в
исследованиях В.Н.Перетца (1934) и Э.И.Конюховой (1964)191 С вывода-
ми Вздорнова впоследствии согласилась и О.А.Князевская (1973), соста-
вившая подробное палеографическое описание этого кодекса192 В ряде
статей 1960-1970-х годов О.А.Князевская представила реконструкцию
сохранившейся части так называемой «библиотеки» епископа Кирилла на
основе палеографического и лексико-орфографического изучения целого
ряда кодексов. Согласно Князевской, пять рукописных книг, написанных
«в одно и то же время (условно — не позднее 30-40-х годов XIII в.)»,
можно считать принадлежащими «одной рукописной мастерской, нахо-
дившейся в Ростове»193 Признаками этой мастерской — кроме необычно
большого формата кодексов и типологической схожести почерков — ис-
следовательница считает наличие букв «о», «е» на месте редуцированных
«ъ», «ь», а также завершение строки основного текста буквой, обозна-
чающей не гласный, а согласный звук194 Таковых рукописей Князевская
называет пять: 1) Троицкий (Лаврский) кондакарь (РГБ. Троицк (Ф. 304.1).
188 Соболевский А.И. Материалы и исследования в области славянской филологии и
археологии. М., 1910. С. 205—206.
189 Вздорнов Г.И. Малоизвестные лицевые рукописи. С. 179-185.
™ Некрасов А.И. Древнерусское изобразительное искусство. М., 1937. С. 139; Во-
ронин Н.Н., Лазарев В.Н. Искусство западнорусских княжеств И История русского
искусства. М., 1953. Т. 1. С. 328.
191 Перетц В.Н. Рукописи библиотеки Московского университета, самарских биб-
лиотеки и музея и минских собраний. Л., 1934. С. 14; Конюхова Э.И. Славяно-русские
рукописи XIII-XVII вв. Научной библиотеки им. А.М. Горького МГУ. М., 1964. С. 24-25.
192 Князевская О.А. Рукопись евангелия XIII в. из собрания Московского универси-
тета И Рукописная и печатная книга в фондах Научной библиотеки Московского уни-
верситета. М., 1973. Вып. 1. С. 5-18.
193 Князевская О.А. Об одной графической особенности ростовских рукописей на-
чала XIII века И Русское и славянское языкознание: К 70-летию чл.-кор. АН СССР
Р.И.Аванесова. М., 1972. С. 125.
194 Там же. С. 124-130; Князевская О.А. О судьбе редуцированных гласных ъ, ь в
ростовских рукописях первой трети XIII в. И Лингвогеография, диалектология и исто-
рия языка. Кишинев, 1973. С. 202-208.
408
№23); 2) Житие Нифонта; 3) Толковый апостол; 4) Университетское
евангелие; 5) Спасское евангелие (ЯМЗ. № 15690). Палеографический
анализ указанных кодексов позволил Князевской считать, что в их созда-
нии принимали участие 16 писцов195 В.С.Голышенко (1963 и 1968)
вслед за А.И.Соболевским склонилась к идее ростовского происхождения
еще и Слова Ипполита Римского об Антихристе конца XII — начала
XIII в. и установила, что основной писец Слова Ипполита был также
одним из писцов Евангелия учительного Константина Болгарского вто-
рой половины XII в.196
Г.И.Вздорнов, специально исследовавший рукописи Северо-Восточ-
ной Руси XII-XV вв. с точки зрения их происхождения и особенностей
декора (1980), считал вероятно ростовскими девять кодексов: 1) Еванге-
лие учительное Константина Болгарского конца XII — начала XIII в.
2) Слово Ипполита Римского об Антихристе начала XIII в. [или кон-
ца XII в.?]; 3) Богословие Иоанна Дамаскина конца XII — начала XIII в.
(ГИМ. Син. № 108); 4) Троицкий (Лаврский) кондакарь начала XIII [или
конца XII?] в.; 5) Житие Нифонта 1219 г.; 6) Толковый апостол 1220 г/
7) Университетское евангелие [ок. 1220 г.]; 8) Архангельское евангелие
[ок. 1220-х годов] (ГИМ. Арх. № 1); 9) Спасское евангелие второй четвер-
ти XIII в. (ЯМЗ. № 15690)197 В определении происхождения ряда пере-
численных кодексов Вздорнов колебался, по некоторым признакам счи-
тая, что они могли происходить как из Ростова, так и из Владимира-на-
Клязьме (№ 1, 2, 3) или Ярославля (№ 9).
В переписывании этих девяти кодексов участвовало не менее 24 пис-
цов. Если считать вероятным ростовское происхождение каждой из пере-
численных рукописей, то придется думать, что в Ростове конца XII —
первой половины XIII в. существовал едва ли не самый мощный в Древ-
ней Руси штат обученных переписчиков, в количественном отношении
несравнимый даже с Новгородом этого же времени. Последнее маловеро-
ятно. Поэтому каждая из девяти предположительно ростовских рукописей
нуждается в монографическом исследовании с точки зрения их кодиколо-
гии. Это тем более необходимо, что только две из них — Житие Нифонта
и Апостол — сохранились с записями писцов, в которых прямо указано на
их ростовское происхождение.
Неясным остается вопрос и о том, что представляла собой (не только
по составу) так называемая «библиотека» ростовского епископа Кирилла I.
Исследователями ее остатков традиционно смешиваются два понятия —
библиотека (место хранения книг) и скрипторий (мастерская для их изго-
195 См., напр/ Князевская О.А. О судьбе редуцированных гласных. С. 203-204.
196 Голышенко В.С. К гипотезе о ростовской библиотеке ХШ в. // Исследования по
лингвистическому источниковедению. М. 1963. С. 45-64; она же. Замечания к издан-
ному тексту «Слова Ипполита» И Изучение русского языка и источниковедение. М.,
1968. С. 80.
197 Вздорнов Г.И. Искусство книги. С. 22-29. № [1], [2], [3], [4], [5], [6], [7], [8], [9].
14 - 2006
409
товления). Однако в епископской библиотеке могли находиться и не рос-
товские рукописи. Вместе с тем общие признаки происхождения (формат,
разлиновка, принцип организации тетрадей, декор, почерки и др.) должны
быть характерны для кодексов, вышедших из одного скриптория. Где на-
ходился ростовский скрипторий XIII в. — неизвестно. Попробуем прояс-
нить этот вопрос при помощи анализа надписей на списке Жития Нифон-
та и Толкового апостола. Обратимся также и к выяснению судьбы биб-
лиотеки епископа Кирилла после состоявшегося в 1229 г. суда над ним.
Список Жития Нифонта помечен двумя записями писцов — молит-
венной (л. 175а) и выходной (л. 1756). Приведем сначала полный текст
молитвенной записи: «[Г](оспод)и, помози рабо|мъ своимъ [Фео]фаноу и
Олекси|ю, написавшема | книги сия, а где | соут(ь) помяткы, и|справя чте-
те, а | писцевъ не кльнте».
Эта запись, составленная от имени двух переписчиков Жития Нифон-
та, сделана почерком II писца кодекса, переписавшего л. 61-1756 (кроме
л. 103а), теми же чернилами, что и основной текст. Традиционно в лите-
ратуре эта запись воспринималась как единое целое с выходной записью.
Действительно, она сделана тем же почерком и теми же чернилами, что и
выходная запись, и, будучи помещена в левом столбце листа (столбец а),
предшествует выходной (столбец б). Однако ее структура в целом соот-
ветствует молитвенным записям писцов XIII-XIV вв., что является при-
знаком ее независимости от выходной записи. Впервые самостоятельный
характер молитвенной записи был отмечен Г.И.Вздорновым198
Запись довольно плохо сохранилась: ее начальная буква — небольшой
инициал «г» в слове «г(оспод)и» — смыта; полусмыты и неотчетливо чи-
таются слова «а где»; текст «а писцевъ не кльнте (так! —Л.С.)» почти пол-
ностью смыт и едва читается, причем слово «кльнте» едва угадывается по
остаткам въевшихся в пергамен чернил. Имя писца, упомянутого в записи
первым, читается также неотчетливо; ясно только его окончание «...аноу».
Ряд исследователей (И.И.Срезневский, А.И.Соболевский, Г.И.Вздорнов и
др.) предшествующую «а» букву читали как «о», а имя писца реконструи-
ровали как «[Иоа]н[н]оу»199 А.В.Ристенко первым предположил, что пе-
ред «а» находилась буква «ф», а имя писца читал как «[Феоф]аноу»20°
Правильность предложенного Ристенко чтения впоследствии подтвердил
фотоанализ201
Приведем теперь текст выходной записи: «Въ л'Ьти(о) 67[27] | кончаны
бы|ша книги | сию м(е)с(я)ца ма|ю въ 21 д(е)нь на п(а)мА?и(ь) с(вя)т(о)го |
198 Там же. С. 24. Однако при публикации этих записей исследователь вновь объ-
единил их в одну. См.: там же. № [5].
199 Срезневский И.И. Древние памятники. Стб. 93; Соболевский А.И. Остатки биб-
лиотеки. С. 145; Вздорнов Г.И. Искусство книги. № [5].
200 Матер1яли з icTopii в!занпйско-слов‘янско1 л!тератури та мови / Подготовив до
друку проф. А.В.Ристенко. Одесса, 1928. С. 383; см. также: Сводный каталог. № 174. С. 195.
201 Сводный каталог. № 174. С. 195.
410
м(у)ч(е)н(и)ка Июре|ми1а въ градЪ | РостовЪ при | кнази при Ва|силцЪ при
с(ы)ноу | Костантино|вЪ, а вноуцЪ Все|воложи. С(вя)таю г(оспо)же |
Б(огороди)це, с(вя)тии ап(осто)ли, | пр(о)роци, м(у)ч(е)н(и)ци, |с(вя)тыи
Нифонте, | помози могсмоу | г(оспо)д(и)ноу Василкоу | и мене, грЪшно|го
раба своюго Кюрила, изба|ви въ д(е)нь соудны|и кит вЪчныж моукы». За-
пись составлена от имени епископа Кирилла. Однако сделана она тем же
почерком, что и цитированная выше молитвенная запись, т.е. почерком II
писца Жития, теми же чернилами, какими им была переписана часть ос-
новного текста и молитвенная запись от имени Феофана и Олексия.
Прочтение даты в записи спорно. Отчетливо в ней видны лишь числа
тысяч и сотен (6700). Число десятков и единиц было смыто реактивом,
очевидно, при попытке восстановить угасший текст. В этом месте перга-
мен побурел, а окончание даты теперь совершенно неясно. Однако еще
в прошлом столетии дата читалась несколько лучше, хотя и неотчетливо.
Исследовавшие запись П.М.Строев, А.В.Горский, И.И.Срезневский,
А.И.Соболевский и некоторые другие читали эту дату как 6727 (1219) г.,
т.е. после числа тысяч и сотен видели число кз- (27) под титлом202 Иеро-
монахи Илларий и Арсений, С.О.Мансуров, Т.Б.Ухова и др. предположи-
ли, что в дате отсутствует число единиц, а саму ее следует читать как 6730
(1222) г., т.е. после числа тысяч и сотен видели число л* (ЗО)203 Поэтому в
археографической литературе Житие Нифонта фигурирует под двумя раз-
ными датами—1219 г. и 1222 г. Иногда рукопись помечалась обеими
датами сразу204 По нашему мнению, верной следует признать дату 6727
(1219) г., так как после числа сотен в строке оставлено место не для одной
л* (=30), а двух букв кз* (=27).
Днем завершения кодекса в записи называется 21 мая — «память свя-
того мученика Иеремия». А.В.Горский первым обратил внимание на не-
соответствие дня памяти святого указанному дню месяца: 21 мая не явля-
ется днем памяти св. Иеремия, который отмечается 1 мая205
Согласно архиепископу Сергию (Спасскому), дни памяти св. Иеремия
отмечались несколько раз в году. Так, 1 мая праздновалась память пале-
202 Строев П.М. Хронологическое указание материалов отечественной истории, ли-
тературы, правоведения до начала XVIII столетия // ЖМНП. 1834. № 2. С. 155. № 18.
Горский А.В. Историческое описание Свято-Троицкия Сергиевы лавры. М., 1842.
С. 168; Срезневский И.И. Древние памятники. Стб. 93; Ходова К.И. Наблюдения в об-
ласти словарного состава древнего славянского памятника («Житие Нифонта» в рус-
ском списке 1219 г.): Автореф. дис.... канд. филол. наук. М., 1952. С. 1-16.
203 Илларий, Арсений, иером. Описание славянских рукописей библиотеки Свято-
Троицкой Сергиевой лавры. М., 1878. С. 41. № 35; Мансуров С. О библиотеке И Трои-
це-Сергиева лавра. [Сергиев Посад], 1919. С. 131; Ухова Т.Б. Миниатюры, орнамент и
гравюры в рукописях библиотеки Троице-Сергиева монастыря: Каталог // Зап. ОР [ГБЛ].
М., 1960. Вып. 22. С. 80.
204 Ср., напр.: Свирин А.Н. Древнерусская миниатюра. М., 1950. С. 21, 23; Сапу-
нов Б.В. Книга в России. С. 91, 112.
205 Горский А.В. Историческое описание. С. 168.
14*
411
стинского пророка Иеремии, 6 апреля — мученика Иеремия, а 6 февра-
ля— св. Иеремии. В указанный в записи день (21 мая) память Иеремии
действительно не отмечалась. Имени Иеремии созвучны имена Ерм, Ерма,
Ермей, Ермий и Ермил. Память пресв. Ермея, ученика апостола Тита,
приходилась на 4 ноября. Память св. Ермила отмечалась 13 января, а св.
мученика аполлониадского Ермия — 6 июля. Несколько раз в году празд-
новался день апостола Ермы (Ермия), фигурировавшего в службах славян-
ских и греческих миней под именем св. мученика Ерма: 4 января, 8 марта,
8 апреля, 31 мая и 5 ноября206 Как видим, ни одно из этих чисел не явля-
ется 21 мая записи. Пытаясь объяснить это несоответствие, М.В.Толстой
выдвинул предположение, что при записи числа писец ошибочно поста-
вил ка* (21) вместо ла- (31): на 31 мая приходится почитание апостола
Ермы, имя которого схоже по звучанию с именем пророка Иеремии207
Причиной такой ошибки могла быть небрежность писца или некритиче-
ское копирование числа, имевшегося в записи протографа Феофана и
Олексия. Не исключено, что здесь имела место ошибка прочтения числа
памяти «святого мученика Иеремия» в месяцеслове, бывшем в распоря-
жении писцов. Если правая сторона уставной к* этого месяцеслова была
дефектной, ее вполне можно было принять за число л*. Впрочем, возмож-
но, что временем окончания Жития Нифонта было не 21, а 1 мая — день
памяти палестинского пророка Иеремии, а перед числом а* (1) ошибочно
вписано число к- (20).
Выходная запись Апостола 1220 г. (л. 241 об.) почти полностью (кроме
даты и части молитвы) смыта и читается с трудом. Еще А.И.Соболевский,
сравнивший сохранившуюся часть записи Апостола с выходной записью
писцов Феофана и Олексия, пришел к выводу, что «несохранившаяся
часть записи Апостола говорила о том же, о чем запись Жития...»208 Дей-
ствительно, сопоставление обеих записей позволяет частично реконст-
руировать текст выходной записи Апостола 1220 г.: «Въ л'Ьти(о) 6728
м(е)с(я)ца | авгоуста початы | быша псати кни|гы сига пр[и] [кн(я)зи] [Ва-
сил]цЬ [....] [..] | Коста[нтинове], | а вноу[цЬ] [Всеволожи], а кончаны
быша | м(е)с(я)ца окта[6ра] въ 22 | д(е)нь на памА7и(ь) с(вя)т(о)го | Авер-
кига еп(и)с(ко)па. | С(вя)тага г(оспо)же Б(огороди)це, и св(я)ты|и Петре и
Павле, с(вя)ти|и пр(о)р(о)ци, ап(о)с(то)ли, м(у)ч(е)н(и)ци, | и вси с(вя)тии,
помозЪ | пише [....] | Василкоу [......] | [...] | [.....] | [..] [....] |
[сво]ег[о] | Кюрила изб[ави] [....]| [.] [ве]ч[ны]га».
Запись 1220 г. состоит из тех же пяти компонентов, что и запись 1219 г.,
однако элементами даты (кроме года) здесь являются не только указание
дня завершения кодекса — 22 октября, но и указание начала книгописных
работ — август 6728 (1220) г. Отсюда ясно, что переписка Апостола
206 Сергий (Спасский), архиеп. Полный месяцеслов Востока. М., 1997. Т. 1. С. 420,
428, 432,438, 453, 488, 577; Т. 2. С. 163; Т. 3. С. 595, 597, 599.
207 Толстой М. Древние святыни Ростова Великого. М., 1847. С. 6-7, примеч. 23.
208 Соболевский А.И. Остатки библиотеки. С. 145.
412
1220 г. заняла около трех месяцев. В записи 1220 г., так же как и в записи
1219 г., упоминается кн. Василько Константинович. Указание князя сде-
лано в традиционной для записей этой разновидности формуле «при князе
при...» и является как бы дополнительной (кроме даты) характеристикой
времени переписки кодекса. В обеих записях — Жития Нифонта и Апо-
стола — епископ Кирилл фигурирует именно в качестве заказчика: записи
составлены от его имени. Князю Васильку Константиновичу юридический
автор записи адресует благопожелания: «...помози моемоу г(оспо)д(и)ноу
Василкоу и мене, грешного раба своюго Кюрила, избави въ д(е)нь ссуд-
ный шт вЪчньпа моукы». Это делает формуляр выходных записей ростов-
ских рукописей несколько нетипичным. Механизм книгопроизводства
выражен в этой записи весьма примитивно. Из него как бы исключены
писцы и заказчик. Однако писцы названы в молитвенной записи, а заказ-
чик (=юридический автор) поименован в формуле: «и мене, грешного ра-
ба своего Кюрила, избави въ д(е)нь соудныи от вЪчныя моукы». Не ис-
ключено, что выходные записи Апостола и Жития Нифонта не просто
составлялись их фактическим автором от имени епископа Кирилла I, но и
были записаны под диктовку. Поскольку текст записей 1219 и 1220 гг.
почти дословно совпадает, не исключено также, что в скриптории был
разработан формуляр такого рода текстов209
Интерес представляют молитвенные части обеих записей. Подвергнем
членению на элементы молитвенный компонент выходной записи 1219 г.:
Э] святая госпоже Богородице
Э2 святии апостоли
Э3 пророци
Э4 мученици
Э5 святыи Нифонте
Э6 помози.
Начальным элементом молитвенной части является обращение к «свя-
той госпоже Богородице» (Э]). Далее следует обращение к ученикам Хри-
ста (Э2), пророкам (Э3), мученикам (Э4) и, наконец, к св. Нифонту, епи-
скопу г. Констанции (о. Кипр), житие которого представлено списком
писцов Феофана и Олексия.
Подвергнем теперь членению на элементы молитвенный компонент
записи 1220 г.:
Э] святая госпоже Богородице
Э2 и святыи Петре и Павле
Э3 святии пророци
Э4 апостоли
Э5 мученици
209 На рукописях предположительно ростовского происхождения, выявленных Со-
болевским, а затем Вздорновым и Князевской, таких записей, как отмечалось выше,
нет.
413
Э6 и вси святии
Э7 помозк
Как видим, начальным элементом в обеих записях является обращение
к Богородице (Э]). Вслед за ним во второй записи идет обращение к св.
апостолам Петру и Павлу, пророкам и апостолам (Э2-Э4), а также муче-
никам и всем святым (3s-36). Таким образом, молитвенные компоненты
обеих записей в целом совпадают. Основное их различие состоит в том,
что в записях на рукописях 1219 и 1220 гг. главные персонажи повество-
ваний указаны здесь в одном случае в конце («святый Нифонте»), а в дру-
гом — в начале («...и святии Петре и Павле»):
Соответствия элементов молитвенной части
записей 1219 и 1220 гг. друг другу
Запись 1219 г. э, э2 Эз э4 э5 Запись 1220 г. э( э4 Эз э5 э2 э6
э6 Э7
Традиционно в выходных записях XIII в., содержащих в качестве ком-
понента формуляра молитвенные обращения, имеются обороты «Господи,
помози рабу своему», «Дай ему, господи...», «О, господи Бозе вседержи-
тели...»210. Ни одного из них в рассматриваемых записях 1219 и 1220 гг. не
видим.
С конца XIII в. получили распространение молитвенные записи писцов,
обращенные не только к Богу, но и к патрональному святому монастыря
или церкви — будущего владельца кодекса или предполагаемого места их
переписки211 Нам известна лишь одна молитва писца, обращенная к Бо-
городице, когда последняя не является предполагаемым патроном какой-
либо церкви. Однако и там она упомянута наряду с традиционным молит-
венным обращением к Богу: «О, господи Бозе вседержители, моля госпо-
девии пречистеи его матери...» (Псалтирь Марины, 1296 г.)212 Отсутствие
в молитвенных частях обеих записей оборота «Господи, помози рабу сво-
ему» или эквивалентных выражений, обращенных к Богу, позволяет
предположить, что упомянутая «святая госпожа Богородица» — это
2,0 См.: РНБ. Q.n.1.53. Л. 8 об.; там же. Погод. № 71а. Л. 329-329 об.; РГБ. Ф.178. №
3168. Л. 62в; ГИМ. Син. № 235. Л. 337а и др.
2,1 См., например: РГАДА. Ф. 381. № 89. Л. 127 об.; ГИМ. Син. № 15. Л. 296;
РГАДА. Ф. 381. № 61. Л. 1 об.-2,20,48, 99 об., 138 и др.
2,2 ГИМ. Син. № 235. Л. 337а.
414
патрон духовной корпорации, в которой или для которой были переписа-
ны Житие Нифонта 1219 г. и Апостол 1220 г. Вероятно, что такой корпо-
рацией был ростовский Успенский собор.
Согласно преданию, церковь Успения Богородицы была поставлена в
6499 (991) г. «первым» ростовским епископом Федором Гремином. Пер-
вое же достоверное упоминание соборной церкви пресвятой Богородицы
в Ростове помещено в статье 6668 (1160) г. Суздальской летописи по Лав-
рентьевскому списку в связи с сообщением о ростовском пожаре: «Того
же лЪта погорЪ Ростовъ и церкви всЪ и соборная дивная и великая церкы
святоЪ БогородицЪ [сгорЪ], и тако же не было нЪ будеть»213 Впоследст-
вии она неоднократно перестраивалась. Взамен рухнувшего храма времени
Андрея Боголюбского в. кн. Константин Всеволодович начал строитель-
ство нового белокаменного, который был завершен в 1231 г., уже при его
сыне Васильке214 В 6728 (1220) г. в Успенском соборе была погребена
кнг. Авдотья, вдова кн. Константина, мать кн. Василька Константинови-
ча215 Вероятно, при этом соборе и находилась книгописная мастерская, в
которой трудились писцы Феофан и Олексий и из которой вышли Житие
Нифонта 1219 г. и Апостол 1220 г.
А.Н.Насонов установил, что уже со второй половины XII и в начале
XIII в. при ростовском Успенском соборе записывались связанные с ним
события216 Вероятно, там же составлялись «летописные произведения,
посвященные деятельности ростовских епископов»217 Насонову удалось
обнаружить следы ростовского летописания в Лаврентьевском, Типограф-
ском, Львовском и других летописных сводах218 «Летописец ростовский»
упоминается в письме 1225-1226 гг. владимирского и суздальского епи-
скопа Симона печерскому монаху Поликарпу. Насонов предполагал, что
датировать его можно временем не ранее третьей четверти XII в.219 В со-
вокупности с тем, что юридическим автором записей является епископ
Кирилл I, факт переписки рукописей в скриптории, действовавшем при
резиденции ростовских архиереев, не оставляет сомнений в том, что ини-
циатором книгописания был именно этот владыка. Ростовская епископ-
ская кафедра, таким образом, была мощным центром летописания и кни-
гописания Северо-Восточной Руси. Действовавшая уже в конце XII —
213 Указатель к первым осьми томам ПСРЛ. Отд. 1: Указатель лиц. СПб., 1898. Т. 2.
С. 386 (Федор Гречин); Крылов А. Иерархи ростово-ярославской паствы. С. 15; см.
также: ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 351.
214 Шамурин Ю. Ростов Великий. М., 1913. С. 21-22; Баниге В. Кремль Ростова Ве-
ликого. XVI-XVIII века. М., 1976. С. 6-7 и др.
2,5 Указатель к первым осьми томам ПСРЛ. Отд. 2: Указатель географический.
СПб., 1907. С. 519.
216 Насонов АН. История русского летописания. М., 1969. С. 219.
2,7 Там же.
218 Там же. С. 112-131.
2,9 Там же. С. 129.
415
начале XIII в. при епископском соборе книгописная мастерская обслужи-
вала нужды ростовских церковных книгохранилищ, и прежде всего само-
го Успенского собора. Библиотека ростовских епископов должна была
также находиться при кафедральном соборе.
Инициированный епископом Кириллом I заказ Жития Нифонта и Апо-
стола был весьма дорогостоящим и потребовал значительных финансовых
затрат. Белый, достаточно тонкий и довольно высокого класса выделки
пергамен этих двух рукописей, скорее всего, был привозным. Формат Жи-
тия Нифонта, кодекса объемом в 175 л. (228-230 мм [основание] х 345 мм
[высота; у корешка — 340])220 предусматривал сложение листа in-folio
вдвое. Поскольку на изготовление одного листа (folio) уходила шкура одного
животного, производство Жития Нифонта потребовало не менее 88 шкур.
Кодекс переписан двумя основными писцами (Феофаном и Олексием),
с незначительными вкраплениями третьего почерка221 Кодекс украшен
2 киноварными (редко — с синей подкраской) инициалами южнославян-
ского и тератологического типа.
Формат Апостола объемом в 241 л. (315 мм [основание] х 450 мм [вы-
сота]22 ) свидетельствует о том, что для этого кодекса потребовалось бо-
лее 120 шкур223 В изготовлении Апостола участвовало не менее шести
анонимных писцов (почерк V писца тождествен почерку основного писца
Троицкого (Лаврского) кондакаря224). Апостол 1220 г. богато иллюмини-
рован. На л. 1 об. имеется миниатюра «Апостолы Петр и Павел» в лист, со
славянскими надписями «Павъло агиос», «Агиосъ Пътр». На л. 2 — за-
ставка с миниатюрой, изображающей гетимасию и двух ангелов в лорах и
со сферами в руках. Имеется множество инициалов старовизантийского
стиля с элементами тератологии. Инициалы сделаны киноварью или свет-
ло-коричневой краской и киноварью. Под заставкой — единственный
220 И формат, и объем кодекса (исключая переплетные и защитные листы) фикси-
руются нами по их теперешнему состоянию. В Житии Нифонта в настоящее время
отмечаются отдельные утраты листов с текстом, позднейшие вставки листов из другого
кодекса и пр. (см.: Сводный каталог. № 174. С. 194). Рукопись имеет переплет второй
половины XVII в., изготовленный в мастерской Троице-Сергиева монастыря (см.: Кле-
пиков С.А. К истории русского художественного переплета И Книга: исследования и
материалы. М., 1959. Вып. 1. С. 122; Ухова ТБ. Миниатюры, орнамент и гравюры. С. 80
[описание переплета составил С.А.Клепиков]). Это свидетельствует о произведенном
по крайней мере в конце XVII в. обрезании листов, уменьшившем формат кодекса на
неизвестную величину.
221 Князевская О.А. О лингвистическом аннотировании древнерусских рукописей //
Исследования по лингвистическому источниковедению. М. 1963. С. 16-17; она же.
О ростовских рукописях начала XIII века // Проблемы истории и диалектология сла-
вянских языков. Сб. статей к 70-летию В.И.Борковского. М., 1971. С. 146.
222 В настоящее время кодекс хранится в переплете XVIII в. — картоне в коричне-
вой коже. Это означает, что листы рукописи, обрезанные при смене переплета, перво-
начально были еще ббльшего размера.
223 Рукопись сохранилась с утратами, в том числе в конце.
224 РГБ. Троицк. № 23. Л. 1—99; см.: Сводный каталог. № 175. С. 197.
416
инициал, сделанный в красках: «л» в виде человека, борющегося с монст-
ром225
В.Г.Пуцко (2000) убедительно доказал присутствие в ростовском
скриптории первой четверти XIII в. византийских миниатюристов и их
участие в иллюминации Апостола 1220 г. и еще нескольких рукописей.
Исследователь обратил внимание на наличие в Апостоле греческих при-
писок, датируемых началом XIII в., хотя прямо и не связал их происхож-
дение с деятельностью византийского живописца226 Пуцко с большой
долей вероятия полагал, что кисти художника Апостола принадлежат и
миниатюры так называемого Университетского евангелия. Они дошли «со
славянскими сопроводительными надписями, но все особенности живо-
писи (включая и характер архитектурных куполов) характерны для Ви-
зантии»227 С деятельностью ростовского скриптория и участием в его
работе византийских художников В.Г.Пуцко связал также миниатюры
Троицкого (Лаврского) кондакаря и Спасского евангелия, ростовское про-
исхождение которых весьма вероятно228 Хотя работа византийских ил-
люминаторов в Ростове не была продолжительной и носила эпизодиче-
ский характер229, она потребовала от епископской кафедры несомненных
дополнительных расходов. Стоимость кодекса складывалась также из опла-
ты труда писцов, переплетчиков, затрат на приобретение материалов и
орудий труда и пр. К сожалению, все эти расходы не подлежат выраже-
нию в конкретных цифрах. Однако о затратах на пергамен (хотя и очень
приблизительно) мы все-таки можем судить.
Согласно Русской Правде Краткой редакции, стоимость коровы опре-
делялась в 40 резан, коровы-трехлетки («третьяхь»)—15 кун, коровы-
двухлетки («лоныцина») — полгривны, теленка («теля») — 5 резан, ягненка
(«яря») — ногата230 Пространная редакция Русской Правды устанавлива-
ет цену за корову в 40 кун, трехлетнюю корову — 30 кун, лоныцину —
полгривны, теленка — 5 кун, свинью — 5 кун, поросенка и барана — но-
гату, овцу — 5 кун231 Изменение в стоимости скота в Пространной Прав-
де по сравнению с Краткой произошло вследствие падения вдвое стоимо-
сти куны, поэтому резаны Краткой Правды заменились кунами232.
В отечественной историографии не разработаны способы визуального
различения разновидностей пергамена в зависимости от видовой и воз-
225 Описание рукописи см.: Сводный каталог. № 175. С. 197;
226 Пуцко В.Г Византийские художники-иллюминаторы. С. 79-83, особенно 80—81.
227 Там же. С. 81; см. также с. 80.
228 Там же. С. 79-83.
229 Там же. С. 82.
230 Памятники русского права: Памятники права Киевского государства Х-ХП вв. /
Сост. А.А.Зимин. М., 1952. Вып. 1. С. 59. Ст. 28.
231 Там же. С. 112. Ст. 45.
232 Янин В.Л. Денежно-весовые системы русского средневековья: Домонгольский
период. М., 1956. С. 51-52, 91-202; Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология.
С. 39,41,61-63.
417
растной принадлежности животного, шкура которого пошла на его изго-
товление. Однако в западноевропейской историографии дифференциру-
ются пергамен как таковой (для производства которого служила шкура
взрослого животного) и его разновидность — велень (vdlin) — особо тон-
кий пергамен из телячьей шкуры, а также из шкуры абортированных яг-
нят и телят (в XIII в. во Франции он именовался «veeslin»). Искусство из-
готовления веленя предусматривало получение столь тонкого писчего
материала, что он был полупрозрачным и имел плохо различимые мясную
и волосяную стороны. Белый пергамен получался из шкуры обескровлен-
ных телят, ягнят и коз. Шкуры необескровленных животных сохраняли
желтоватый оттенок233
Пергамен Жития Нифонта и Апостола безусловно высокой выделки,
тонкий и высокоэластичный, однако вряд ли он был веленевым: он не
прозрачен, а волосяная сторона его листа легко отличается от мясной (она
более темная и шершавая, со множеством мелких точек — следов волося-
ных луковиц животного). Тем не менее, не владея опробованной на мате-
риале славяно-русских рукописей методикой установления веленя, мы
попытаемся определить примерную стоимость шкур взрослых живот-
ных и телят, которые могли пойти на изготовление Жития Нифонта и
Апостола.
Учитывая, что на производство Жития Нифонта и Толкового апостола
пошли шкуры не менее чем 208 животных (88+120), и принимая во вни-
мание показания Краткой Правды, мы можем считать, что стадо из 208
взрослых коров стоило 8320 резан (=166,4 гривны), а из того же числа
телят— 1040 резан (=20,8 гривны) (согласно Пространной Правде —
8320 кун и 1040 кун соответственно). Если к этим расчетам привлечь дан-
ные о числе шкур, израсходованных на производство предположительно
ростовских рукописей времени Кирилла I, они окажутся еще более оше-
ломляющими. Переписка Евангелия учительного Константина Болгарско-
го потребовала не менее 132 шкур, Слова Ипполита Римского об Анти-
христе — не менее 64 шкур, Богословия Иоанна Дамаскина — не менее
105 шкур, Троицкого кондакаря — не менее 58 шкур, Университетского
евангелия — не менее 120 шкур, Архангельского евангелия — не менее
131 шкуры, Спасского евангелия — не менее 66 шкур; всего — не менее
676 шкур животных234 Стадо из 676 взрослых коров, согласно Русской
Правде, стоило 540,8 гривен, телят — 67,6 гривен. Выведенный нами по-
рядок цен на живой скот отнюдь не соответствует реальной стоимости
пергамена, потребовавшегося для изготовления кодексов Кирилла I. Мы
не располагаем источниками о стоимости работ пергаменариев, не знаем,
шкуры каких именно животных использовались, и к тому же можем толь-
233 Киселева Л.И. «Книга сокровищ» Брунетто Латини: Петербургский список
XIV в. (РНБ, Fr. F. v. Ill, 4) // ВИД. 2002. Вып. XXV1I1. С. 119, примеч. 23.
234 Данные приблизительные, основанные на современном состоянии сохранности
этих кодексов, без учета утрат листов.
418
ко предполагать, что пергамен был не местной выделки, а привозной.
Однако полученные данные неоспоримо свидетельствуют об исключи-
тельных финансовых возможностях ростовской епископской кафедры
в первой четверти XIII в., что подтверждается данными Лаврентьев-
ской летописи.
Из летописи следует, что суд над епископом Кириллом, лишивший его
кафедры и всего имущества (в том числе книг), происходил на княжеском
съезде, организованном в Суздале в. кн. владимирским Юрием Всеволо-
довичем (1188-1238)235 Причиной съезда стало «нелюбие», возникшее
между великим князем и его племянниками. Брат Юрия, кн. Ярослав Все-
володович (1191-1246), «слушая некыихъ льсти... отлучи от Юргя» рос-
товского кн. Василька, ярославского кн. Всеволода и углицкого кн. Вла-
димира Константиновичей — сыновей Константина Всеволодовича Рос-
товского. На состоявшемся 7 сентября 1229 г. съезде в. кн. Юрию Всево-
лодовичу удалось помириться с племянниками, которые признали «его
отцом собе и господином» и целовали в этом крест. Роль миротворца в
этих событиях принадлежала владимирскому епископу Митрофану (ру-
коположен 14 марта 1227 — убит 7 февраля 1237 г.). Последний устроил
празднование Рождества Богородицы (8 сентября), на котором участники
съезда были «весели»236 Накануне праздника кн. Ярослав Всеволодо-
вич — недавний виновник конфликта трех князей с их дядей, великим
князем, — судил по тяжбе епископа Кирилла.
Летопись весьма скупо освещает обстоятельства тяжбы: ...все богать-
ство отъяся от него (епископа Кирилла I. — Л.С.) никакою тяжею судив-
шю Ярославу, тако ту сущу ему на сонмк..»237 В перечне изъятых у епи-
скопа Кирилла богатств фигурируют не только «куны», «селы» и «товар»
(разного рода имущество), но и книги. Как распорядился суд дальнейшей
судьбой собственности ростовского владыки, из летописи неясно. По-
скольку при описании тяжбы в Лаврентьевском своде прямо не указана
противная епископу Кириллу сторона, неизвестно, кому могло отойти
изъятое имущество и в том числе библиотека. Была ли последняя распре-
делена между другими церковными организациями или передана в собст-
венность кого-то из присутствовавших на съезде князей (например, кн.
Василька Константиновича)?
Епископская библиотека, скорее всего, не была в 1229 г. вывезена из
Ростова и вряд ли вообще покидала стены Успенского собора. А.Н.Насо-
нову удалось установить, что имевшийся в Апостоле 1220 г. отрывок
Предисловия дьяка Евфалия к Посланиям апостола Павла был использо-
ван для составления помещенного в Лаврентьевской летописи под 1231 г.
рассказа о новом ростовском епископе Кирилле II (рукоположен 6 апреля
235 ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 452.
236 Там же.
237 Там же.
419
1231 — умер 21 мая 1262 г.)238 Насонов полагал, что помеченный этой
датой «летописный текст... находился в окружении записей, сделанных,
по ряду признаков, при ростовском епископском соборе»239
Представляет интерес, что некий Митрофан фигурирует в списке рос-
товских епископов после епископа Кирияка и перед епископом Кириллом:
«...15. Пахомей. 16. Симон. 17. Кирияк. 18. Митрофан. 19. Кирилл. 20.
Кирилл. 21. Тарасеи. 22. Игнатеи...»240 Именно это имя — Кирияк — взял
епископ Кирилл I, принимая схиму. Ни один другой ростовский епископ
XIII в. под именем Кирияк нам не известен. Имя Кирилл, дважды повто-
ренное в списке ростовских епископов, можно было бы объяснить ошиб-
кой позднейшего сводчика, разделившего два имени епископа — Кирияк
и Кирилл — и повторившего имя Кирилл дважды. Митрофан, упомяну-
тый как 18-й ростовский владыка, мог быть владимирским епископом
Митрофаном. Не получил ли он — ставленник митрополита Кирилла —
ростовскую владычную кафедру в свое ведение в качестве награды за
участие в примирении князей? И не был ли он той тяжущейся с еписко-
пом Кириллом стороной, которую не могло не беспокоить, что ростов-
ский владыка «...так бе богат всем, так ни един епископ быв в Суздаль-
стеи области»241? Возросшая при Кирилле экономическая мощь ростов-
ской епархии вряд ли устраивала также и кн. Василька Константиновича.
Очевидно, что позиции церкви на Северо-Востоке Руси были в XIII в.
весьма шаткими. Именно слабостью церковной организации Ростова объ-
ясняется возможность фактического лишения епископа его кафедры и
имущества на княжеском (а не соборном епископском) суде. О зависимо-
сти ростовской церкви от княжеской власти говорит и то, что ростовские
князья сами подбирали кандидатов на епископскую кафедру. Так, напри-
мер, в 6722 (1214) г. отец Василька кн. Константин Всеволодович отпра-
вил свого духовника игумена ростовского Свято-Петровского монастыря
в Киев к митрополиту Матфею и «постави й епископом Ростову»242
В 6738 (1230) г., т.е. как минимум через полгода после суда над еписко-
пом Кириллом I, князья-участники суздальского съезда Василько, Всево-
лод и Владимир Константиновичи «послаша к отцю своему Гюргю и к
епископу Митрофану по Кирилла игумена и архимандрита манастыря
святыя Богородица Рождества дабы й пустил на епископьство Ростову»243
Именно зависимостью ростовской епископской кафедры от княжеской
власти объясняется исключительное внимание записей на Апостоле и
238 Насонов А.Н. История русского летописания. С. 124-127.
239 Там же. С. 127.
240 ПСРЛ. Т. 25. С. 226; ПСРЛ. М.; Л., 1962. Т. 27: Никаноровская летопись. Сокра-
щенные летописные своды конца XV века. С. 296; см. также: Указатель к первым ось-
ми томам ПСРЛ. Отд. 1: Указатель лиц. Т. 2. С. 103 (Митрофан, еп-п Владимирский).
241 ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 452.
242 Там же. Стб. 438.
243 Там же. Стб. 453.
420
Житии Нифонта к князю Васильку Константиновичу: «кончаны быша
книги сига... въ градЬ РостовЪ при князи при ВасилцЪ при сыноу Костан-
тяновЪ, а вноуцЪ Всеволожи... помози моюмоу господиноу Василкоу...
Князь не только поименован «господином» юридического автора записи,
но и упоминается в сопровождении сведений из его генеалогии (названы
его отец, ростовский кн. Константин Всеволодович, и дед, Всеволод III
Большое Гнездо).
Влияние княжеской власти на судьбы местных епископских кафедр,
видимо, было довольно мощным. Известно письмо 1228 г. константино-
польского патриарха Германа митрополиту Кириллу с распоряжением
оградить под угрозой церковного отлучения святительские суды и цер-
ковное и монастырское имущество от княжеского вмешательства244 По-
добное распоряжение могло появиться только тогда, когда прецедентов
покушения княжеской власти на область церковной юрисдикции станови-
лось достаточно, чтобы вызвать беспокойство патриарха. От русских кня-
зей XI-XIII вв. часто зависело не только поставление епископов, но и да-
же учреждение новых епископских кафедр245 Известен случай оставления
смоленским епископом Лазарем (после 1205—умер до 1226 г.) своей
кафедры из-за ущерба, нанесенного ей княжеской властью246
Обстоятельства отставки епископа Кирилла I в летописи изложены
весьма щадяще. Летописный текст оставляет впечатление, что епископ
покинул кафедру не по суду в связи с конфискацией имущества, а по бо-
лезни («...оставивъ епископью... хотя лЪчити свою немочь, яже 6t ему
внутрь, бяше же ему лице измЪнилося, акы почернело от недуга, оустнЪ
отолстЬли и носъ...»). О болезни Кирилла и о том, что он оставляет ка-
федру, в летописи говорится перед известием о суде над ним. Однако суд
состоялся 7 сентября, и только спустя 9 дней после приговора ростовский
владыка отошел в Дмитриевский монастырь и принял там схиму. О той
части имущества, которая оставалась за ним по суду, в летописи говорит-
ся: «а что ся ему оста, то роздая любимым и нищим»247 Очевидно, речь
здесь идет о личной собственности владыки.
Традиционно в исследовательской литературе считалось, что изъятая у
епископа Кирилла I библиотека находилась в его личной собственно-
сти248 Однако в этом приходится усомниться. Рукоположенный 6 апреля
1231 г. новый ростовский епископ Кирилл II известен как автор слов и
поучений, продолжатель литературных традиций, начатых при Успенском
соборе в ХИ-ХШ вв., активный строитель церквей. Ростовская епархия
времени его епископства отличалась известной мощью, в том числе эко-
244 См.: Голубинский Е.Е. История русской церкви. Т. 1 (1-я половина). С. 554, при-
меч. 1.
245 Щапов Я.Н. Государство и церковь. С. 171.
246 Там же. С. 186.
247 ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 452.
248 См., напр.: Вздорнов Г.И. Искусство книги. С. 21.
421
номической249 Как мы увидели, библиотека Кирилла I не покидала преде-
лов Успенского собора после суда 1229 г. Видимо, не лишилась ростов-
ская церковная организация и других своих движимых и недвижимых
имуществ, накопленных при епископе Кирилле I. Иначе трудно было бы
объяснить основу экономического процветания церкви и преемственности
довольно значительной литературной работы, ведшейся уже при епископе
Кирилле II (1231-1262), т.е. спустя всего два года после «изъятия» иму-
щества у Кирилла I.
Таким образом, епископ Кирилл I владел «кунами», «селами», «това-
ром» и книгами только в качестве главы ростовской епархии. Смещение
его с владычной кафедры по решению суда 1229 г. было равнозначно изъ-
ятию из его ведения имуществ ростовской церковной организации, в том
числе епископской библиотеки.
Как долго еще находилась в Ростове библиотека, в основу которой
легли книги епископа Кирилла I, точно не известно. В описи имущества
Ростовского архиерейского дома, составленной в 1691 г. после смерти
ростовского и ярославского митрополита Ионы присланным из Москвы
дьяком Михаилом Воиновым250, значилось всего 17 «письменных» книг251
Пергаменные книги были лишь упомянуты Воиновым в общем перечне:
«книги харатейные жь в полдесть, ветхи»252 Однако указание формата
пергаменных рукописей (полдесть) не оставляет сомнений в том, что сре-
ди них не было книг епископа Кирилла I. Последние отличались, как уже
говорилось, необычно большим форматом.
Список Жития Нифонта 1219 г. фигурирует в Описи имущества Трои-
це-Сергиева монастыря 1701 г.253, в библиотеку которого он поступил,
очевидно, задолго до этой даты254 Составители Сводного каталога пред-
положили, что кодекс оказался в Троице-Сергиевом монастыре вскоре
после 1641 г.: в Описи монастырского имущества 1641 г. он не числится,
однако имеет переплет второй половины или даже середины XVII в. с
фирменным знаком Троице-Сергиевой лавры255 Рукопись же Апостола
249 См.: Насонов А.Н. История русского летописания. С. 123-124; Вздорнов ГИ.
Искусство книги. С. 21 и др.
50 Ростовский государственный историко-художественный музей-заповедник (РМЗ).
№ 1083. Л. 1-2.
251 Там же. Л. 10 об., 26-27 об., 36-36 об., 49, 77, 86 об., 87-87 об.
252 Там же. Л. 29. Е.В.Синицына, занимавшаяся подсчетом книг, упомянутых в опи-
си дьяка М.И.Воинова, называет другие цифры: в библиотеке ростовских митрополи-
тов в 1691 г. хранилось 24 пергаменных кодекса и 85 бумажных рукописей (59 памят-
ников традиционной литургической литературы, 21 рукопись учительного и 5 рукопи-
сей историко-литературного содержания). См.: Синицына Е.В. Источники по истории
книжной культуры: Ярославские рукописные собрания XV-XVIII веков: Автореф.
дис. ... канд. ист. наук. М., 1991. С. 14.
253 РГАДА. Ф. 237. On. 1, ч. 1. № 27. Л. 266.
254 См.: Сводный каталог. № 174. С. 195.
255 Там же.
422
1220 г. числилась уже в описях Синодальной (б. Патриаршей) библиотеки
1675, 1718 и 1773 гг.256 Вероятно, в этом собрании она оказалась ранее
1675 г. Таким образом, к концу XVII в. книг епископа Кирилла I в Ростове
уже не было.
Студийский устав ок. 1299 г. В восьмилистном отрывке Студий-
ского устава (ГИМ. Хлуд. № 16д) имеется памятная запись, сделанная
в виде заголовка: «Оуставь великы ц(е)ркви с(вя)тыя Скифию. Списанъ
б(о)голюбивымь архиеп(и)с(ко)п(о)мь новгородьскымь Климентомь. Дай
Б(ог)ъ юму съ с(вя)тыми пок(ои), оужина. Г(о)с(под)и, сп(а)си, помилуй
архиеп(и)с(ко)па и обЪдъ» (л. 1 об.)257 Отрывок представляет собой си-
наксарную часть Устава и одновременно является фрагментом утрачен-
ного кодекса, от которого сохранился еще один фрагмент (РНБ. Погод.
№ 48)258 259 Единственным участником книгопроизводства в записи назван
архиепископ Климент:
Э1 Списанъ
Э2 боголюбивымь архиепископомь новгородьскымь Климентомь.
Климент занимал новгородскую владычную кафедру в 1276-1299 гг. и
известен как заказчик Синодальной (Климентьевской) кормчей (см. вы-
ше). Указание заказчика в записи Устава близко по форме записи волын-
ской Кормчей 1286 («списан бысть сии Номоканонъ боголюбивым князем
Владимиром... и боголюбивою княгинею его Олгою Романовною...»).
Указание писца опущено, а лицо, инициировавшее переписку кодекса,
названо «списавшим» его, т.е. единственным действователем, осущест-
вившим всю полноту работ.
Первая часть записи (со слов «Оуставь великы» до слов «новгородь-
скымь Климентомь») написана тем же почерком, что и сохранившаяся
часть основного текста. Заключительная часть записи (со слов «Дай Богъ
ему» до слов «и обЪдъ»), вероятно, приписана позднее. Однако почерк,
каким сделана эта часть записи, не только того же типа, что и почерк пис-
ца основного текста, но и чрезвычайно схож с ним.
Формат сохранившейся тетради—194-197 (основание) х 285 (высо-
та) мм — не был первоначальным: нижние поля листов оборваны. Не-
смотря на значительные загрязнения и на то, что сохранившиеся фрагмен-
ты Устава залиты водой, пергамен оставляет впечатление материала доб-
ротно выделанного. К сожалению, сохранившиеся фрагменты Устава
ок. 1299 г. не дают оснований для исследования материальной стороны
259
производства этого кодекса
256 Покровский А.А. Древнее псковско-новгородское письменное наследие. С. 120.
257 Столярова Л.В. Свод записей. № 506. С. 439-440.
258 Отождествление почерков принадлежит Е.В.Ухановой. Пользуясь случаем, бла-
годарю ее за любезные консультации и указание этой записи.
259 Продолжение исследования о заказчиках древнерусских кодексов XIII в. см.:
Древнейшие государства Восточной Европы. 2004 год. М., 2005.
423
Публикации
Ратрамн из Корби
ПИСЬМО СВ. РИМБЕРТУ
О ЛЮДЯХ С ПЕСЬИМИ ГОЛОВАМИ
Перевод с латинского,
предисловие и примечания В.В.Рыбакова
Сведения о втором гамбург-бременском архиепископе святом Римберте
немногочисленны1 Они происходят из его жития, написанного в конце
IX в. и дошедшего до нас в редакции второй половины XI или даже первой
половины XII в.2 Некоторые известия о Римберте обнаруживаем и в «Дея-
ниях архиепископов гамбургской церкви» Адама Бременского (70-е годы
XI в.)3, однако ббльшая их часть заимствована все из того же «Жития
Римберта», возможно, из более ранней редакции, чем та, которой распола-
гаем мы. Несколько упоминаний о Римберте имеется в документальных
источниках IX в., хотя с определенностью может быть доказана аутентич-
ность не всех этих упоминаний4
Два главных и неоспоримых факта биографии Римберта таковы: во-
первых, с 865 по 888 г. он являлся гамбург-бременским архиепископом;
во-вторых, он написал житие своего предшественника, «апостола скан-
динавов» св. Ансгария5 Сам Ансгарий, о котором сохранилось значительно
1 Series episcoporum ecclesiae catholicae occidental ab initio usque ad annum MCXCVIII.
Series V: Germania. Tomus II: Archiepiscopatus Hammaburgensis sive Bremensis / Cur. S. Wein-
furter, O.Engels. Stuttgart, 1984. P. 16-17; Seegriin W. Erzbischof Rimbert von Hamburg-Bremen
im Erbe des pSpstlichen Missionsauftrages H Beitrage und Mitteilungen des Vereins fur
Katholische Kirchengeschichte in Hamburg und Schleswig-Holstein. Husum, 1999. Bd. 6. S. 167-
181; idem. Rimbert der Nachfolger Ansgars / Mit Beitr. von W. Sanders. Hamburg, 2000.
2 Vita Anskarii auctore Rimberto. Accedit Vita Rimberti I G.Waitz. Hannover, 1884
(MGH SS rer. Germ. T. 55). P. 80-100.
3 Adam. Lib. I, cap. 20-45.
*MayO.H. Regesten der Erzbischofe von Bremen. Hannover; Bremen, 1928. Bd. 1.
Lieferung 1. NN 49-69. S. 15-19; Germania pontificia sive repertorium privilegiorum et littera-
rum a Romanis pontificibus ante annum MCLXXXXVIII Germaniae ecclesiis monasteriis civi-
tatibus singulisque personis concessorum. Gottingen, 1981 (Regesta pontificum Romanorum I
iubente Academia Gottingensi congerenda curavit Theodorus Schiefler). Vol. VI: Provincia
Hammaburgo-Bremensis I Cong. W. Seegriin, Th.Schiefler. NN 24-28. P. 34-36.
5 Vita Anskarii auctore Rimberto. Accedit Vita Rimberti. Cap. 9. P. 87: «Итак, пока был
жив муж Господень Ансгарий, сей раб Божий Римберт оставался во всех делах самым
близким ему человеком, как свидетельствует... книга деяний названного епископа
© В. В. Рыбаков, 2005
424
больше сведений, чем о Римберте (в основном благодаря пространному
житию), был монахом французского бенедиктинского монастыря Корби
(фр- Corbie, лат. Corbeia) и преподавателем в школе дочернего по отно-
шению к Корби немецкого монастыря Кореей (нем. Corvey, лат. Nova
Corbeia)* 6 Став архиепископом, Ансгарий не порвал связей со своей alma
mater, недаром именно к монахам Корби обращено его житие7 8 Преемник
Ансгария Римберт уже после своего избрания архиепископом посетил
Корвей и принял там постриг. Следующие два архиепископа — Адальга-
рий (888-909) и Хогер (909-916/917)— также были монахами Корвея.
Насколько можно судить, и позднее, по крайней мере до второй половины
XI в., Гамбург-Бремен поддерживал активные отношения как с Корби, так
и с Корвеем*. Архиепископ Адальберт (1043-1072) даже мечтал завладеть
аббатством Корвей, что ему почти удалось9
Поэтому неудивительно, что дошедшие до нас два письма, адресован-
ные одно самому Римберту, другое — Римберту и аббату Корвея Адаль-
гарию (856-877), были написаны именно монахом Ратрамном из Корби —
довольно известным теологом своего времени. Первое из этих писем (да-
тируется временем до 865 г., так как Римберт именуется в нем священни-
ком), перевод которого публикуется ниже, посвящено обсуждению вопро-
са о наличии или отсутствии души у людей с песьими головами. Второе
(Ансгария.—В.Р.), написанная самим Римбертом и еще одним учеником Ансгария.
Так вот, пусть [читатель] знает, что везде, где в этой книге (в „Житии Ансгария44. —
В.Р.) упоминается „некий вернейший его ученик44, — а [читатель] часто обнаружит там
такое— подразумевается сам Римберт» (далее объясняется: Римберт не назвался из
скромности, подобно евангелисту Иоанну, который тоже писал о себе в третьем лице);
Adam. Lib. I, cap. 34: «Он (Римберт.—В.Р.) описал житие святейшего отца (Ансга-
рия. — В.Р.) речами истинными, подобно святому Иоанну говоря как бы от имени дру-
гого [человека]. Он подразумевал, что это он, вернейший из его учеников, приводит
свидетельство о святости, которую узрел в человеке Божьем».
6 Lammers И/ Ansgar И Lexikon des Mittelalters. Munchen, 1980. Bd. 1. Sp. 690-691.
7 Vita Anskarii auctore Rimberto. Accedit Vita Rimberti. Cap. 1. P. 18-19: «Сыновья и
ученики почтеннейшего отца Ансгария молят Господа господствующих о вечном сча-
стье, мире и процветании для благочестивейших, в любви ко Христу с особым благого-
вением чтимых и любезных отцов и братьев, служащих Богу в святейшем монастыре
Корби... Мы... выражаем огромную благодарность вам за богоугодную отеческую
любовь и святое благочестие ваше, ибо только по вашей милости и с вашего позволе-
ния удостоились мы иметь над собой такого отца». Адам Бременский ошибочно счита-
ет это посвящение обращенным к монахам Корвея (Adam. Lib. I, cap. 34: «Эту книгу он
предназначил братьям монастыря Корвей, благословляя их [за то,] что они прислали
[нам] такого [пастыря], и поздравляя нас [с тем,] что мы заслужили [право] стяжать
такого пастыря»).
8 В частности, одним из источников, использованных Адамом Бременским при на-
писании первой книги своей хроники (главы, посвященные Римберту, Адальгарию и
Хогеру), были «Корвейские фасты», которые хронист называет compotus a Corbeia
delatus (Adam. Lib. I, cap. 35, 45, 54). Другой текст, имевшийся в распоряжении Ада-
ма, — это сочинение аббата Корвея Бовона I (879-890). См.: ibid. Lib. I, cap. 39.
’Ibid. Lib. Ill, cap. 28, 45,61.
425
(датируется временем после 865 г., так как Римберт именуется в нем ар-
хиепископом) — более традиционной теме, о допустимости или недопус-
тимости браков между родственниками разной степени близости.
Насколько мне известно, последними по времени работами, где рас-
сматривается текст письма о людях с песьими головами (в переводе я ис-
пользую транслитерацию греческого слова и называю их «кинокефала-
ми», что кажется предпочтительнее принятых в русскоязычной традиции
обозначений «песьеглавцы», «песьеголовые», «собакоголовые» и т.п.),
являются книга Дж.Б.Фридмана10 и статья Иэна Вуда11 Эти исследовате-
ли справедливо ставят послание Ратрамна Римберту в двойной контекст.
С одной стороны, очень многим средневековым писателям (хронистам,
агиографам) свойствен унаследованный от античности интерес к разнооб-
разным племенам чудовищ: они обыкновенно помещаются на край мира,
а их необычные свойства весьма охотно обсуждаются. Письмо Ратрамна о
людях с песьими головами отлично вписывается в эту традицию, в том
числе потому, что все размышления автора не оригинальны, а основаны
на авторитетах, главные из которых для него — это Исидор Севильский
(дословно повторяющий своих античных предшественников) и «Страсти
святого Христофора»12 С другой стороны, адресат письма— Римберт,
как и его знаменитый предшественник Ансгарий, являлся действующим
миссионером (в «Житии Римберта» сообщается о его путешествиях в Да-
нию и Швецию13), а его архиепископство было основано именно с мис-
сионерскими целями, располагалось же оно, по представлениям IX столе-
тия, на самом краю христианской ойкумены14 Одними из самых живо-
трепещущих вопросов для раннесредневековых миссионеров был вопрос
о том, кого можно обращать в христианство, а кого нельзя. Так, крестить
10 Friedman J.B. The Monstrous Races in Medieval Art and Thought. Cambridge, 1981.
P. 188-190.
11 Wood I. Christians and Pagans in Ninth-Century Scandinavia // The Christianization of
Scandinavia / B.Sawyer, P.Sawyer, I.Wood. AlingsAs, 1987. P. 63-67. См. также статью
того же автора в настоящем томе.
12 Кроме всего прочего, письмо Ратрамна свидетельствует, что какая-то (очевидно,
латинская) редакция «Страстей святого Христофора» была известна каролингским
интеллектуалам.
13 Vita Anskarii auctore Rimberto. Accedit Vita Rimberti. Cap. 18. P. 95-96; Cap. 20. P. 96.
14 Показательно в этом смысле следующее высказывание из «Жития Ансгария»:
«Памятуя также и о том, что перед этим было уже кое-что сделано для распростране-
ния христианства среди датчан, он (Людовик Благочестивый. — В.Р.) вознес хвалу и
благодарность всемогущему Богу и, движимый любовью к вере, начал искать способ,
как бы можно было ему устроить в северных странах, на краю, стало быть, своей
империи (курсив мой. — В.Р.), епископскую кафедру, с тем чтобы поставленному там
епископу было бы сподручнее постоянно приезжать в эти страны с проповедью, а так-
же чтобы представители всех тамошних варварских народов имели возможность и
проще, и в большем числе принимать христианскую веру» (Vita Anskarii auctore Rim-
berto. Accedit Vita Rimberti. Cap. 12. P. 33).
426
мертвых определенно запрещалось15. А что было делать с теми племенами
всевозможных чудищ, которыми, судя по текстам, кишел мир средневеко-
вого христианина? Свой ответ искали первые христианские проповедники
времен Римской империи16 Видимо, свой ответ на это должны были дать
и первые миссионеры, отправлявшиеся в далекую Скандинавию.
В конечном счете все упиралось в вопрос о наличии или отсутствии у
монстрообразных существ человеческой души (коль скоро они лишены
человеческого облика). Если у них есть душа, то к ним можно обращаться
с проповедью, если же нет — то не только не имеет смысла, но и нельзя.
Однако следует отметить, что в послании Ратрамна ни словом не упоми-
нается о миссионерстве, из него никак нельзя заключить, почему у его
адресата Римберта возник интерес к вопросу о человеческой либо же зве-
риной природе кинокефалов. Поэтому было бы слишком скоропалитель-
ным утверждать вслед за Иэном Вудом, что «Римберт написал письмо,
чтобы спросить, являются ли кинокефалы, песьеголовые люди, людьми
или животными. Если они — люди, то они должны стать объектом мис-
сионирования»17 Скорее, дело обстояло несколько иначе. Как же именно?
Адам Бременский в одной из глав своего сочинения отождествляет
скандинавское племя ётов, жившее на территории Швеции, с готами, а по-
следних — с библейскими Гогом и Магогом. По средневековым представ-
лениям, Гог и Магог обитают на самом краю земли и просвещение их све-
том веры должно будет означать окончание проповеди Евангелия и при-
ближение конца света18 Вот почему, рассказывая о крещении шведов свя-
тым Ансгарием, хронист замечает: «И если только [мое] мнение не оши-
бочно, тогда, по-видимому, в точности осуществилось пророчество Иезе-
кииля о Гоге и Магоге: „И пошлю, — говорит Господь, — огонь на землю
Магог и на жителей островов, живущих беспечно"19 Некоторые полага-
ют, что это и подобные [этому пророчества] относятся к готам, которые
захватили Рим. Мы же считаем, что народы готов правят в Свеонии
(Швеции. — В.Р.), а вся эта страна целиком разделена на острова (кур-
сив мой. — В.Р.[и] мы думаем, что пророчество может быть приложено
к ним, хотя пророками предсказано многое, что, по-видимому, все еще не
исполнилось»20 Из параллельного места в четвертой книге «Деяний архи-
епископов гамбургской церкви» можно узнать, что информацию о раз-
дробленности южной части Скандинавии на острова Адам заимствовал из
15 Ср., напр.: Успенский Ф.Б. Скандинавы. Варяги. Русь: Историко-филологические
очерки. М., 2002. С. 141-168.
16 Иванов С.А. Византийское миссионерство: Можно ли сделать из «варвара» хри-
стианина? М., 2003. С. 23-27. Там же ссылки на издания «Страстей святого
Христофора».
17 Wood!. Christians and Pagans. P. 64.
18 См., напр.: Иванов С.А. Византийское миссионерство. С. 339-340.
19 Иезек. 39:5-6.
20 Adam. Lib. I, cap. 26.
427
«Жития Ансгария»: «Почти вся страна данов (датчан. — В.Р.) состоит из
островов, как и написано в „Деяниях святого Ансгария“»21
Итак, Адам считает обращение скандинавских племен, порученное
гамбург-бременскому архиепископству, проповедью на самом краю ми-
ра22 Однако в этом хронист XI в. не оригинален — он, как мы видим из
последней приведенной цитаты, следует за «Житием Ансгария» (т.е. за
Римбертом). Говоря конкретнее, он ссылается на 25-ю главу этого сочи-
нения, где рассказывается о подготовке второй миссионерской поездки
Ансгария в Швецию23 Сначала там описывается видение святого Ансгария,
предрекающее ему судьбу миссионера в Швеции, а затем сказано: «Итак,
сие видение, которое властью Господа побуждало его отправиться в те
края, глубоко запало в душу слуге Божьему (хотя оно и явилось ему задолго
до этого путешествия) — в особенности же слова, глаголившие: „Слушайте
Меня, острова"24, ибо почти вся та страна состоит из островов (курсив
мой. — ЯР.)25, а также продолжение: „Я сделаю тебя светом народов, что-
бы спасение Мое простерлось до концов земли"26, ибо в северных странах
край мира (finis mundi) лежит в областях свеонов (шведов. — В.Р.)»27
Таким образом, Римберт, а вслед за ним и Адам Бременский28 называют
Скандинавию (и уже — Швецию) краем населенного мира, а миссионер-
скую деятельность там совершенно особой, опасной задачей, ведь именно
после обращения северных стран закончится проповедь Евангелия на
земле. Однако вписываются ли в эту картину люди с песьими головами?
21 Ibid. Lib. IV, cap. 1.
22 Ср. также предпоследнюю главу его сочинения (Lib. IV, cap. 43): «[Вот] то, что
мы выяснили о природе северных стран, чтобы привести [это] во славу гамбургской
церкви. Мы видим: она награждена столь великим даром небесного благочестия, что
силой своей проповеди уже обратила в христианство бблыиую часть [того] неисчисли-
мого множества народов, митрополией для которых она поставлена, только там дав
замолчать Евангелию, где лежит предел мира (курсив мой. — В.Р.)».
23 В этой главе, кстати, цитируется пророк Исайя (а не Иеремия, как почему-то ут-
верждает автор жития), подобно тому как у Адама в его размышлениях о Гоге и Магоге
цитируется пророк Иезекииль.
24 Ис. 49:1.
25 Почти дословное совпадение с приведенной выше цитатой из первой главы чет-
вертой книги «Деяний» Адама Бременского.
26 Ис. 49:6.
27 Vita Anskarii auctore Rimberto. Accedit Vita Rimberti. Cap. 25. P. 55.
28 Ср. работы о географических представлениях Адама: Gunther S. Adam von
Bremen, der erste deutsche Geograph // Sitzungsberichte der kOnigliche bOhmischen
Gesellschaft der Wissenschaften. Prag, 1895. S. 9-68; LonborgS. Adam af Bremen och hans
skildring af Nordeuropas lander och folk. Uppsala, 1897; Bjorn bo A. Adam af Bremens Nor-
densopfattelse // Aarboger for Nordisk Oldkyndighed og Historic. Kobenhavn, 1909. S. 120-
244; Treide B. Nordosteuropa in der Vorstellung Adams von Bremen // BeitrSge zur
VOlkerforschung. Hans Damm zum 65. Geburtstag. B., 1961. S. 693-706, а также состав-
ленную А.В.Назаренко карту в кн.: Древняя Русь в свете зарубежных источников /
Е.А.Мельникова. М., 1999. С. 278.
428
Как отмечают все специалисты29, в «Житии Ансгария», несмотря на опи-
сания чудес и видений, не упоминается ничего фантастического и неверо-
ятного вроде людей с песьими головами. Это видно даже в сравнении с
другими каролингскими житиями. В «Житии Римберта» также нет ничего
сверхъестественного. Самое же главное — то, что, судя по письму Рат-
рамна, Римберт рассматривает вопрос о людях с песьими головами не в
теоретическом, а в практическом аспекте, ведь он сообщил своему респон-
денту информацию о внешности, образе жизни и обычаях кинокефалов.
Откуда-то до Римберта дошли эти сведения! Может быть, из Скандинавии,
куда он ездил и вместе с Ансгарием, и после его смерти, а может быть, и
нет — об этом из письма Ратрамна так же невозможно узнать, как и о мис-
сионерской направленности вопросов Римберта. Поэтому мне кажется все
же слишком смелым предположение Иэна Вуда, что кинокефалы из публи-
куемого ниже послания — это скандинавы в ритуальных собачьих и волчь-
их масках, известных по изображениям эпохи викингов30
Как представляется, логика, применяемая большинством исследовате-
лей к посланию Ратрамна Римберту, а также к фантастической этногра-
фии Адама Бременского, который во многом был продолжателем Римбер-
та, не работает. Действительно, оба писателя считали Скандинавию краем
мира, а поэтому пределом для миссионера. Однако едва ли они просто
механически наложили античные представления о монстровидных племе-
нах, живущих где-то очень далеко, на свои христианские представления о
крае мира как месте, где заканчивается проповедь Евангелия31 Маловеро-
ятно, что на такое механическое соединение могли оказать влияние языч-
ники в собачьих масках, как бы много их ни встретили миссионеры. Опи-
сания Скандинавии, которые дают Римберт и Адам, поражают как раз
своей точностью, практичностью, приближенностью к реальной жизни.
Даже приводя сведения о чудищах, Адам ссылается на видевших их мо-
реплавателей и купцов.
В рассказе Адама Бременского о тех же самых кинокефалах — расска-
зе, помещенном в одной из фантастических глав «Описания северных
29 Lammers IV. Ansgar. Visionare Erlebnisformen und Missionsauftrag // Speculum his-
toriale. Geschichte im Spiegel von Geschichtsschreibung und Geschichtsdeutung. Festschrift
fur J.Sporl. Munchen, 1965. S. 541-558; Kumlien Kj. Rimberts Vita Anskarii// Kulturhis-
torisk leksikon for nordisk middelalder fra vikingetid til reformationstid. Kobenhavn, 1969.
В. XIV. Sp. 296-299; Haas IV. Foris apostolus — intus monachus. Ansgar als Mbnch und
«Apostel des Nordens» // Journal of Medieval History. Amsterdam, 1985. Vol. 11. P. 1-30;
Ekenberg A. «Ansgars liv» som helgonbiografi // Boken om Ansgar: Rimbert, Ansgars liv /
Oversatt av E.Odelman. Kommenterad av A.Ekenberg, C.F.Hallencreutz, S.Helander,
A.Hardelin, E.Odelman. Stockholm, 1986. S. 133-146.
30 Wood I. Christians and Pagans. P. 64-65.
31 Назаренко А.В. Реальность и ученая традиция в представлениях Адама Бремен-
ского (XI в.) о Северной и Восточной Европе // XI Всесоюзная конференция по изуче-
нию... скандинавских стран и Финляндии. М., 1989. Ч. 1. С. 114-115; Древняя Русь в
свете зарубежных источников. С. 274-277.
429
островов»32, обнаруживается странная реальная деталь: «Говорят также,
что близ этих берегов Балтийского моря обитают амазонки, это [место]
называют сейчас Краем женщин. Иные рассказывают, что они, [амазон-
ки,] зачинают, выпив воды. Есть и [те,] которые говорят, что они береме-
неют от проезжающих купцов, либо от тех, кого берут в плен, либо от
других чудищ, которые там не редкость. И последнее, полагаем, наи-
более вероятно. Когда же доходит до ребенка, [то,] если он мужского
пола, это кинокефал, [а] если женского, то прекраснейшая женщина.
Они, [амазонки,] живут вместе, презирая общение с мужчинами, кото-
рых, если когда приедут, они изгоняют [совершенно] по-мужски. Ки-
нокефалы — [это те,] у которых голова на груди. Их часто берут в
плен в Руссии (на Руси. —В.Р.), а говорят [они] мешая слова и лай
(курсив мой. — В.Р.)»33
Приведенный пассаж составлен, скорее, из современных Адаму суеве-
рий, нежели отражает влияние античной традиции об обитающих на краю
мира чудищах. Хорошо известно, что в сознании средневекового человека
чудища — «не редкость», однако это никак не объясняет того, что кино-
кефалов «часто берут в плен в Руссии»34 Детальное описание жизни и
быта людей с песьими головами («как Вы пишете, они пользуются... не
только шкурами, но и одеждой»), которым Римберт снабдил Ратрамна,
вызывает такое же ощущение реальности, а не фантастичности, как и рас-
сказы Адама. Но этого совершенно нельзя сказать об ученой аргумента-
ции Ратрамна, которая как раз вся пронизана античными топосами («ан-
типоды, у которых ступни ног смотрят назад и на каждой из них по во-
семь пальцев; гиппоподы с телом как у человека, но с лошадиными нога-
ми» и пр.) и опирается на «Страсти святого Христофора» — также про-
дукт позднеантичной мысли.
Сказанное заставляет предложить следующую интерпретацию публи-
куемого ниже памятника. Под людьми с песьими головами в гамбург-
бременской литературной традиции понимались некие племена реальных
людей (совсем не обязательно локализуемые в Скандинавии). Сами мис-
сионеры с этими народами контакта не имели, а знали о них по рассказам
своей новой паствы — тех, кому они проповедовали и с чьей жизнью
были хорошо знакомы. Именно эти информанты приписывали своим от-
даленным соседям фантастические свойства. Античная и средневековая
традиция представлений о чудищах первоначально не имела со всем этим
никакой связи. Лишь впоследствии ученые западноевропейцы, такие, как
Ратрамн и Адам Бременский, превосходно знавший античную литерату-
32 Adam. Lib. IV, cap. 19,25,41.
33 Ibid. Lib. IV, cap. 19.
34 He слишком убедительна и гипотеза М.Б.Свердлова, что здесь подразумеваются
степные кочевники, говорившие на непонятных европейцам языках (Латиноязычные
источники по истории Древней Руси. Германия: IX— первая половина XII в. / Сост.,
пер., коммент. М.Б. Свердлова. М.; Л., 1989. Ч. 1. С. 117).
430
РУ35, стали привлекать для объяснения доходивших до них сведений об
этих необычных племенах авторитеты вроде Исидора или Солина. Нали-
чие или отсутствие души у кинокефалов заинтересовало святого Римберта
совсем не потому, что он вынашивал планы обратить их в христианство,
это не было связано и с его представлениями о проповеди Евангелия на
самом краю мира. Просто, узнав от своих информантов о таком необыч-
ном племени, он решил проконсультироваться у знатока теологии, следу-
ет ли вообще рассматривать такое племя как людей или же это животные.
Таким образом, проблемы, волновавшие Римберта и Ратрамна в их пере-
писке, по своей сути не связаны с проблемой обращения в христианство
людоедов или же разного рода уродцев и великанов, будоражившей ран-
нехристианскую мысль и вылившейся в создание апокрифических хожде-
ний апостолов (см. выше, примеч. 16).
Настоящий перевод выполнен по изданию: Ratramnus Corbeiensis.
Epistola 12 / E.Dilmmler. В., 1925. (MGH Epp. T. 6 = Epistolae Karolini aevi.
T. 4). P. 155-157.
ТЕКСТ
Украшенному дарами Божьей благодати и возлюбленному во Христе дос-
точтимому священнику Римберту Ратрамн желает вечного здравия во
Господе Иисусе Христе.
Вы очень порадовали меня, когда вспомнили о нашей просьбе и напи-
сали нам все то, что Вы смогли выяснить касательно природы кинокефа-
лов. Что же до того, что я ничего не ответил Вам на Ваши вопросы, знай-
те: это произошло вовсе не из-за лени и не по небрежению, а потому, что
ответ не с кем было переслать. Сейчас наконец такая возможность пре-
доставилась благодаря брату Сарварду, который заехал к нам, а к вам на-
правляется, и мы взялись кратко изложить то, что думаем об интересую-
щем Вас предмете. Вы спрашиваете, как должно судить о кинокефалах:
происходят ли они от семени Адамова или же в них звериная душа? В об-
щем и целом по этому вопросу можно вынести такое суждение: если их
следует относить к человеческому роду, то ни у кого не может возникнуть
сомнений, что они являются потомками первого человека. Ибо нельзя
допустить, чтобы человеческое существо происходило откуда-либо еще,
нежели как от плоти прародителя. Если же они причисляются к роду зве-
риному, тогда они сходны с человеком лишь внешне, а не по природе.
При этом нужно иметь в виду, что если мы доверимся мнению наших, то
есть учителей церкви, то кинокефалов следует относить скорее к живот-
35 Buchner R. Adams von Bremen geistige Anleihen bei der Antike 11 Mittellateinisches
Jahrbuch. B., 1965. Bd. 2. S. 96-101.
431
ным, нежели к людям, постольку поскольку и устройство головы, и изда-
ваемый ими собачий лай выдают в них не людей, а зверей. Действитель-
но, людям свойственно иметь круглую голову и смотреть в небеса, соба-
кам же — вытянутую, с опущенным вниз носом и глядеть в землю. Люди
говорят, а собаки лают. Однако в посланиях, отправленных нам Вашей
милостью, где сообщаются более точные сведения о природе кинокефа-
лов, описано кое-что такое, что, как кажется, скорее соответствует чело-
веческому разуму, а не животным инстинктам: что они соблюдают некие
общественные предписания; что у них имеются поселения; что они зани-
маются земледелием (это следует из того, что они собирают урожай); что
они из благопристойности прикрывают стыд, подобно людям, а не откры-
вают его, подобно животным (это есть указание на чувство стыдливости);
что, как Вы пишете, они пользуются для этого не только шкурами, но и
одеждой — все это некоторым образом свидетельствует в пользу наличия
у них разумной души. Ибо считается, что человеческое общество — это
собрание людей, которые все живут по одним законам. А коль скоро о
кинокефалах говорят, что они обитают совместно в неких селениях, то,
как представляется, будет правильным применить к ним определение че-
ловеческого общества. Ведь их сообщество достаточно многочисленно, а
кроме того, они не могли бы существовать, не будь у них тех или иных
законов. А где соблюдают какой-нибудь закон, там он поддерживается и
общим согласием, потому что ни один закон не может действовать, не
будучи установлен по общему согласию. И никогда не бывало такого,
чтобы закон вводили и следовали ему, не обладая понятием о нравствен-
ности. Да и само то, что они возделывают поля — взрывают борозды, от-
дают семя в рост земле, — указывает на искушенность в ремеслах. Такой
искушенности, как известно, могут достичь только лишь существа, наде-
ленные разумом. Ибо изыскивать причины явлений, например: что делает
почвы плодородными, как добиться изобильного урожая, — есть свойство
разума. А без знания этих вещей никогда не удавалось с пользой практи-
ковать земледелие. Далее, умение изготовлять одежду, будь то из шкур, из
шерсти или изо льна, есть признак разумной души. Ибо все это доступно
лишь тем, кто обладает некоторыми ремесленными навыками, знание же
ремесел даровано одной только разумной душе. Вот и то, что они при-
крывают стыд, есть показатель чувства достоинства; этого можно ожидать
лишь от того, кто наделен способностью различать между позорным и
достойным. Ибо никто не может гореть от позора, если у него нет понятия
о достоинстве. Итак, все перечисленное присуще разумной душе, и это
станет отрицать лишь безумец. Только разум, дающий возможность вы-
носить суждения, и талант, развитый до высокой степени, позволяют раз-
личать достойное и позорное, способствуют овладению ремеслами, помо-
гают устанавливать законы, ведущие к миру и взаимному согласию. По-
этому, если Вы говорите, что перечисленное обнаруживается у кинокефа-
лов, то тем самым Вы свидетельствуете о наличии у них разумной души.
432
Ибо единственное, что отличает человека от животных, — это разум. А так
как последний, по-видимому, имеется у тех, кого мы обсуждаем, то их
следует скорее относить к людям, нежели к животным.
Пониманию этого явления немало способствует книга о мученичестве
святого Христофора. Ведь, как в ней сказано, Христофор происходил как
раз из этого рода людей; при этом достоверно известно, что своей жизнью
и мученической кончиной он дал совершенно явные свидетельства своих
добродетелей. Ибо, как написано в этой книге, его окутало загадочное
облако и на него свыше снизошло таинство крещения. Кроме того, лету-
чая молва доносит многое, что, как кажется, подтверждает наличие разума
у людей из этого самого племени. Так, Исидор в «Этимологиях», повест-
вуя о разнообразных чудовищах, которые вышли из человеческого рода,
среди прочего пишет следующее: «Подобно тому как в каждом человече-
ском сообществе появляются уродцы, так и весь человеческий род в це-
лом произвел племена чудовищ, например гигантов, кинокефалов, цикло-
пов и другие». Этими словами он дал ясное указание, что, по его сужде-
нию, кинокефалы ведут свое происхождение от семени первого человека.
Ибо в каждом человеческом сообществе рождаются на свет существа, на
первый взгляд устроенные наперекор законам природы, как то: двухголо-
вые, трехрукие, карлики, гермафродиты (или андрогины) и многие другие.
Однако поскольку они появляются промыслом Всевышнего, то это уже не
наперекор законам природы, ведь законы природы — это и есть промысел
Божества. Точно так же и перечисленные выше создания — те чудовища
из рода людского, которые представляют собой некие знамения, а также
прочие, перечислять коих из-за их многочисленности слишком долго:
пигмеи, что ростом с локоть; антиподы, у которых ступни ног смотрят
назад и на каждой из них по восемь пальцев; гиппоподы с телом как у
человека, но с лошадиными ногами; макробии, почти вдвое превосходя-
щие ростом обычных людей; те индийские женщины, что беременеют в
пять лет, а живут — не больше восьми, и многие другие, в чье существо-
вание почти невозможно поверить, — все они являются племенами чудо-
вищ, порожденными сообществом обычных людей, то есть всем челове-
ческим родом в целом. И хотя пишут, что они ведут свое происхождение
от человеческого рода, однако никто вследствие этого или просто так не
утверждает, что сии люди наделены разумом. Что же касается гигантов,
коих относят к числу этих чудовищ, то едва ли кто-нибудь усомнится в
том, что это были люди, рожденные людьми, ведь, как нам хорошо из-
вестно, надежное свидетельство этому дает Священное писание36 Коль
скоро кинокефалов следует относить к таким же существам, то и о них
36 Быт. 6:4. Вульгата: «gigantes autem erant super terram in diebus illis postquam enim
ingressi sunt filii Dei ad filias hominum illaeque genuerunt isti sunt potentes a saeculo viri
famosi». Русский синодальный перевод: «В то время были на земле исполины, особен-
но же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они
стали рождать им. Это сильные, издревле славные люди».
433
нужно думать то же самое, особенно если действительно правда все то,
что написано о святом Христофоре, и то, что разносит о них летучая мол-
ва. Однако же, говоря или рассуждая так, нельзя сделать вывод, что вся-
кое существо, рожденное от человека, также будет человеком и окажется
наделено сокровищем человеческого разума. Пишут же, например, что
случалось женщине родить звереныша или змею, но из этого я не заклю-
чу, что у такого звереныша или у такой змеи была человеческая душа, то
есть душа разумная. А это чудище, которое принесла одна женщина во
времена царя Александра (Македонского. — В.Р.у> Верхняя часть тела у
него была человечья, а нижняя по виду напоминала части тела различных
животных. Полагаю, что едва ли когда-либо кто-либо, если он в своем
уме, согласится признать, что эти животины, хотя и произошли от семени
человека, были наделены разумной душой. Вот почему — если бы меня
не склоняло к этому мнению как то, что Вы пишете о кинокефалах, так и
то, что я читал и слышал о них, — я бы не поверил, что, поскольку те, о
ком идет речь, ведут свое происхождение от людей, постольку они имеют
разумную душу. Однако теперь, получив столь важные и убедительные
свидетельства о данном предмете, я думаю, что будет скорее упрямством,
нежели благоразумием не доверять им или отыскивать аргументы против.
Кроме того, как становится ясно из Вашего письма, у кинокефалов име-
ются все те виды домашних животных, которых держат в нашей полосе.
Я никоим образом не могу допустить возможность этого, если у них звери-
ная, а не разумная душа, ибо, как нам известно из книги Бытия, именно
человеку сам Господь дал во владение прочих скотов земных37 А чтобы
одни животные взращивали других (тем более домашних!), заботились о
них, заставляли их себе подчиняться и использовали бы их для своих це-
лей — дело неслыханное и невероятное. Так что, коль скоро кинокефалы
держат множество домашних животных, то с этим никак не вяжется зве-
риная дикость — ведь домашних животных приручает только доброта.
Вот то, что, по моему мнению, надлежит думать о кинокефалах. Впро-
чем, будет ли угодно и другим думать так же или же иначе — не наше
дело. А что касается книги святого Климента, о которой Вы спрашиваете,
то ее не относят к Священному преданию, хотя и не отвергают полно-
стью. Дело в том, что в ней написано кое-что такое, что не полностью со-
ответствует нашей, то есть церковной догме. Однако же то, что в ней го-
ворится о деяниях апостола Петра, принимается, так как в этом нет ниче-
го, что бы не отвечало или противоречило христианскому учению.
Желаем твоей милости вечного здравия во Христе и молим не забывать о нас.
37 Быт. 1:26. Вульгата: «et ait faciamus hominem ad imaginem et similitudinem nostram
et praesit piscibus mans et volatilibus caeli et bestiis universaeque terrae omnique reptili quod
movetur in terra». Русский синодальный перевод: «И сказал Бог: сотворим человека по
образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими,
и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пре-
смыкающимися по земле».
434
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АВ АЕ Акад. АН СССР Арх. Барс. БЛДР — Античный вестник. Омск — Археографический ежегодник — Московско-Академическая летопись — Академия наук СССР — Собрание рукописей Архангельского собора, ГИМ — Собрание рукописей Е.В.Барсова, ГИМ — Библиотека литературы Древней Руси. Т. 1-12 (продолжаю- щееся издание)
БРЭ БСИ Быт. ВВ ВДИ ВЕДС — Большая Российская энциклопедия. М. — Балто-славянские исследования. М. — Книга Бытия — Византийский временник. М. — Вестник древней истории. М. — Восточная Европа в древности и средневековье: Чтения па- мяти чл.-кор. АН СССР В.Т.Пашуто: Тезисы докладов (Ма- териалы конференции). М.
ВИ вид во ГБЛ — Вопросы истории — Вспомогательные исторические дисциплины. Л.; СПб. — Византийские очерки — Государственная библиотека СССР им. В.И.Ленина (ныне РГБ)
ГИМ пт дг — Государственный исторический музей — Государственная Третьяковская галерея — Древнейшие государства на территории СССР (с 1991 г. — Древнейшие государства Восточной Европы). М.
Деян. ДП ЖЗЛ жмнп Зап. ОР [ГБЛ] Иезек. Иер. ИЗ Иоан. Иов. ИОРЯС Ип. Ис. Исх. КЭ — Деяния апостолов — Древнее право — Жизнь замечательных людей — Журнал Министерства народного просвещения — Записки Отдела рукописей [ГБЛ] — Книга пророка Иезекииля — Книга пророка Иеремии — Исторические записки — Евангелие от Иоанна — Книга Иова — Известия Отделения русского языка и словесности — Ипатьевская летопись — Книга Исайи — Книга Исход — Католическая энциклопедия. М.
435
Лавр. Лев. Матф. МГУ — Лаврентьевская летопись — Книга Левит — Евангелие от Матфея — Московский государственный университет им. М.В.Ломоно- сова
МИД НБ МГУ — Материалы и исследования по археологии СССР. М.; Л. — Научная библиотека Московского государственного универ- ситета
НИС ННИ НПЛ — Новгородский исторический сборник — Новая и новейшая история. М. — а) Новгородская первая летопись; б) Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / Под ред. и с пре- дисл. АН.Насонова. М.; Л., 1950; 2-е (репринтное) изд.: ПСРЛ. М., 2000. Т. 3
ОИ ОРЯС Откр. ПАВ ПВЛ — Отечественная история. М. — Отделение русского языка и словесности Академии наук — Откровение Иоанна Богослова — Петербургский археологический вестник. СПб. — а) Повесть временных лет; б) Повесть временных лет / Под- готовка текста, перевод, статьи и комментарии Д.С.Лиха- чева. Под ред. В.П.Адриановой-Перетц. Издание 2-е, испр. и доп. подг. М.Б.Свердлов. СПб., 1996
ПИФК П1 П2 ПЗ ПЛ. Вып. 1 ПЛ. Вып. 2 ПЛДР Погод. ППС ПРФ — Проблемы истории, филологии, культуры. М.; Магнитогорск. — Псковская первая летопись — Псковская вторая летопись — Псковская третья летопись — Псковские летописи. М.; Л., 1941. Вып. 1 — Псковские летописи. М., 1955. Вып. 2 — Памятники литературы Древней Руси. М. — Собрание рукописей М.П.Погодина, ГИМ — Православный Палестинский сборник. СПб. — Новосельцев А.П., Пашуто В.Т. Черепнин Л.В. Пути разви- тия феодализма. М., 1972
ПСРЛ ПЭ Радз. РГАДА РГБ РГНФ РНБ Рогожек. Рум. Сб. МАЭ — Полное собрание русских летописей — Православная энциклопедия. М. — Радзивиловская летопись — Российский государственный архив древних актов — Российская государственная библиотека — Российский гуманитарный научный фонд — Российская национальная библиотека — Собрание рукописей Рогожского кладбища, РГБ — Собрание рукописей Н.П.Румянцева, РГБ — Сборник Музея антропологии и этнографии им. Петра Вели- кого (Кунсткамера) РАН
СВ Син. — Средние века. М. — Собрание рукописей Синодальной (б. Патриаршей) библио- теки, ГИМ
СИЭ — Советская историческая энциклопедия
436
Скандинавская конференция — Всесоюзная/Всероссийская конференция по изучению исто- рии, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии. Тезисы докладов
ТОДРЛ — Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский дом). СПб.
Троицк. ТС Увар. Чис. Усп. — Троицкое собрание рукописей, РГБ — Тюркологический сборник — Собрание рукописей А.С.Уварова, ГИМ — Книга Чисел — Собрание рукописей Московского Успенского собора, ГИМ
хв Хлуд. — Христианский Восток. М. — Собрание рукописей А.И.Хлудова, ГИМ
(1-я, 3-я, 4-я) Цар. — (1-я, 3-я, 4-я) книга Царств
Чис. ЧОИДР — Книга Чисел — Чтения в имп. Обществе истории и древностей российских при Московском университете
Чуд. ямз — Собрание рукописей Чудова монастыря, ГИМ — Ярославский государственный музей-заповедник
AAASH АС Adam — Acta antiqua Academiae scientiarum Hungaricae. Budapest — L’AntiquiU classique — Magistri Adam Bremensis Gesta Hammaburgensis ecclesiae ponti- ficum/ B.Schmeidler. Hannover; Lpz., 1917 (MGH SS rer. Germ. T. 2)
AJPh ANRW BF BGA BGA2 BS1 BZ CIPh DPAG — American Journal of Philology — Aufstieg und Niedergang der RGmischen Welt. B.; N. Y. — Byzantinische Forschungen. Amsterdam — Bibliotheca geographorum arabicorum — Bibliotheca geographorum arabicorum. Ed. 2 — Byzantinoslavica. Praha — Byzantinische Zeitschrift. Miinchen — Classical Philology — The Development of the Polis in Archaic Greece / L.G.Mitchell, P.J.Rhodes. L.;N. Y., 1997
El2 — The Encyclopaedia of Islam / B.Lewis, Ch.Pellat, J.Scazcht. New ed. Leiden; L., 1954
FGH — Fragmente der griechischen Historiker / F.Jacoby. B.; Leiden, 1923— 1958. Bd. I-III.
GR HA HSCP IG JbbGO JNG LdB LdMA — Greece and Rome. Oxf. — Handes Amsoreay. Venice — Harward Studies in Classical Philology — Inscriptiones Graecae. B. — Jahrbticher fur die Geschichte Osteuropas. Munchen. Neue Folge — Jahrbuch ftlr Numismatik und Geldgeschichte — Lexikon der Byzantinistik. Amsterdam — Lexikon des Mittelalters. Miinchen; Ziirich
437
LSJ — Liddel H.G., Scott R., Jones H.S. et al. A Greek-English Lexicon. With a revised supplement Oxf., 1996
MDAI (A) — Mitteilungen des Deutschen Archftologischen Instituts. Athenische Abteilung
MGH AA MGH Epp. MGHLL MGH SS MGH SS Langob — Monumenta Germaniae Historica. Auctores antiquissimi — Monumenta Germania Historica. Epistolae — Monumenta Germaniae Historica. Leges — Monumenta Germaniae Historica. Scriptores (in folio) — Monumenta Germaniae Historica. Scriptores rerum Langobardicarum — et Italicarum saec. VI-IX
MGH SS гег. Germ.
separate. — Monumenta Germaniae Historica. Scriptores rerum Germanica- rum in usum scholarum separatim editi
PL RAL — Patrologiae cursus completus. Series Latina 1 J.-P.Migne. Parisiis — Rendiconti dell’Accademia nazionale dei Lincei. Classe di scienze morali, storiche e filologiche
RE — Paulys Real-Enzyclopadie der classischen Altertumswissenschaft 1 Neue Bearbeitung begonnen von G.Wissowa, hrsg. von W.Kroll. Stuttgart
REA RE Ar REB RM SC — Revue des Etudes anciennes. Talence — Revue des etudes arm&iiennes. P — Revue des Etudes byzantines. P. — Russia Mediaevalis. Miinchen — Латышев В. В. Scythica et Caucasica. Известия древних писа- телей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. СПб., 1893— 1906. Т. I-II
ScSl SS SUGNL — Scandoslavica. Copenhagen — Scandinavian Studies. Menasha (Wis.) — [Skrifter udgivet af] Samfund til udgivelse af gammel nordisk litteratur. Kobenhavn
ZPE — Zeitschrift filr Papyrologie und Epigraphik
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие (Т.Н.Джаксон)........................................... 3
Исследования
Арутюнова-Фиданян В.А. Мнимые реальности богословской полемики
в Армении IX в................................................... 5
Вуд И. (Лидс, Великобритания). Кинокефалы: кто они?................ 13
Гвоздецкая Н.Ю. Позднеримская история глазами англосакса: эпизод
обращения Константина Великого в поэме Кюневульфа «Елена»....... 36
Гутнов Ф.Х. Аланы начала нашей эры в закавказских памятниках....... 50
Джаксон Т.Н. Ultima Thule в западноевропейской и исландской
традициях....................................................... 63
Илюшечкина Е.В. «Скифский лук» как модель для ориентации
в пространстве.................................................. 73
Каинов С.Ю., Щавелев А.С. Изображение креста на наконечнике копья
из Черной Могилы (Технология и семантика)....................... 83
Калинина Т.М. Рассказы арабских путешественников Ибн Фадлана и Абу
Хамида ал-Гарнати о великане в Поволжье......................... 91
Коновалова И Г. Город Русийа в арабской географии XII-XIV вв...... 102
Котляр Н.Ф. Тмутороканское княжество: реальность или
историографический миф?........................................ 107
Либерман А. С. Германисты в атаке на берсерков.................... 119
Лукин П.В. К вопросу о так называемом совете в домонгольской Руси.. 132
Матузова В. И. Видения в литературных памятниках Тевтонского ордена
(XIII-XIV вв.)................................................. 143
Мельникова Е.А. «Мнимые реальности» средневековой географии........ 151
Молчанов А.А. Версия о библейских корнях рода Багратидов
в средневековой исторической традиции.......................... 165
Перевалов С.М. Александровы ворота: первые века легенды........... 173
Петрухин В.Я. Традиция и исторический факт в средневековой историографии:
Мотивы и числа (Историографические заметки)..................... 181
Подосинов А.В. Античные и раннесредневековые представления
о речных путях, соединяющих бассейны Балтийского
и Черного морей ............................................... 192
Рождественская М.В. Реальное и мнимое (О «райско-палестинском
тексте» в древнерусской литературе)............................ 209
Рыбаков В. В. Этимологии личных имен в ранних датских хрониках.... 232
Суриков И.Е. О некоторых мнимых реальностях в античной и современной
историографии древних Афин..................................... 239
439
Успенский Ф.Б. К изучению династической истории Швеции XI в.:
Конунг Стейнкель в «Саге о Хервёр» и у Адама Бременского....... 251
Чекин Л.С. Арктические земли на средневековых картах............. 264
Щеглов Д.А. Древнейшие греческие описания Скифии в интерпретации
эллинистической географии...................................... 281
Юрченко А.Г. Войско Чингис-хана в Земле псов..................... 300
♦ ♦ ♦
Гимон Т.В. Как велась Новгородская погодная летопись в XII веке?. 316
Столярова Л.В. Заказчики древнерусских кодексов XI-XIV вв.
Ч. 3: Заказчики XIII в., упомянутые в записях на книгах....... 353
Публикации
Ратрамн из Корби. Письмо св. Римберту о людях с песьими головами
(Перевод с латинского, предисловие и примечания В. В.Рыбакова). 424
Список сокращений................................................ 435
Научное издание
ДРЕВНЕЙШИЕ ГОСУДАРСТВА ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
2003 год
Мнимые реальности в античных
и средневековых текстах
Утверждено к печати Институтом всеобщей истории РАН
Редактор Л/.А.Жданов. Художник Э.Л.Эрман
Технический редактор О.В.Волкова. Корректор В.И.Мартынюк
Компьютерная верстка Е.А.Пронина
Подписано к печати 31.10.05. Формат 60х90‘/16. Печать офсетная
Усл. п. л. 27,5. Усл. кр.-отг. 27,9. Уч.-изд. л. 32,5
Тираж 800 экз. Изд. № 8187. Зак. 2006
Издательская фирма «Восточная литература» РАН
127051, Москва К-51, Цветной бульвар, 21
ППП "Типография "Наука"
121099, Москва Г-99, Шубинский пер., 6
В очередном томе ежегодника
«Древнейшие государства Восточной
Европы» собраны статьи, посвященные
проблеме, которую авторы обозначили
как «Мнимые реальности в античных
и средневековых текстах».
Такая формулировка темы,
с одной стороны, позволяет исследователям,
участвующим в сборнике, приблизиться
к пониманию различий между картиной
мира человека древности и современного
человека, с другой — дает возможность
выявить «привычки сознания» людей
древности и средневековья,
способы оценки ими действительности,
особенности видения ими мира.
В разделе «Публикации» помещен
перевод письма известного теолога
второй половины IX в.
монаха Ратрамна из Корби,
посвященного обсуждению вопроса
о наличии или отсутствии души
у «людей с песьими головами».
6